Вспышка страсти [Дениз Ричардс] (fb2) читать онлайн

Дениз Ричардс Вспышка страсти

Посвящается памяти Трейси и Фредерика — их жизнь и любовь обогатили мир.

Глава 1

Его профиль выступил из темноты лишь на краткую долю секунды, пока неизвестный под уличным фонарем прикуривал сигарету. Во внезапно вспыхнувшем пламени спички Джери удалось разглядеть твердый небритый подбородок и чувственный рот.

— Полицейский… — пробормотала Джери себе под нос.

Улыбка тронула ее слегка обветренные губы, и девушка сунула руку в карман кожаной мужской куртки, нащупывая тюбик с бальзамом для губ. Она увидела, как незнакомец жадно затянулся, затем неторопливо зашагал по улице и вскоре скрылся среди деревьев сквера.

Отец не раз повторял, что из Джери не выйдет частного детектива, пока она не научится за считанные секунды распознавать переодетых полицейских. Поскольку большую часть своей жизни Джерри Галифакс прослужил офицером полиции, а затем — частным детективом, дочь не сомневалась в его правоте.

— И о чем только думают богачи! — пробормотала она, обращаясь к безмолвной ночи. — Тратят бешеные деньги на особняки и лимузины, но экономят на освещении!

Обитатели двухэтажного особняка в колониальном стиле, возвышающегося напротив, не подавали ни единого признака жизни. Так было и вчера. Должно быть, старина Тейлор все перепутал: если его прелестная жена и встречается с любовником, то не сегодня.

Последние три ночи Джери провела на сиденье своего ветхого «шевроле», подстерегая Кристал Тейлор. Возможно, эта миловидная блондинка и вправду изменяла супругу, но до сих пор ей удавалось избегать возмездия.

Темноту разрезала полоса света из приоткрытой двери особняка. На пороге появилась высокая стройная женщина. Четверть одиннадцатого. И вчера, и позавчера она выходила из дома в это же время.

Женщина, стоимость спортивного костюма которой равнялась месячной арендной плате за дом Джери, огляделась по сторонам и повела на поводке французского пуделя. На веранде мелькнул мужской силуэт, и Джери сразу узнала своего клиента.

Бросив бинокль на сиденье и схватив фотоаппарат, Джери начала протискиваться в разбитое окно машины. Дверца с ее стороны была сломана.

Высокие каблуки женщины негромко постукивали по тротуару. Она спешила, стараясь угнаться за своим белым пуделем. Теннисные туфли Джери не издавали ни звука. Переходя через улицу к скверу, расположенному в центре квартала, женщина быстро оглянулась. Джери скользнула за каменную скульптуру.

Неудивительно, что Кристал нервничает. Ходят слухи, что она не просто изменяет своему влиятельному мужу-судье, а нашла себе любовника в преступном мире.

Едва Джери приблизилась к скверу, как ее внимание привлек шум мотора, и она отступила в тень, настраивая объектив фотоаппарата.

Пудель вскинул голову, принюхался, а затем зарылся носом в траву у огромного дерева, облюбованного местными собаками. Кристал Тейлор стояла на тротуаре под единственным фонарем на этой стороне улицы, словно желая помочь Джери сделать удачный снимок. Теперь Джери оставалось лишь дождаться прибытия ее Ромео, несколько раз щелкнуть затвором и покончить с этим семейным делом. И взяться за следующее.

С тех пор как Джери начала работать вместе с отцом, он перепоручал ей все дела, связанные с разводами, какие только доставались частному сыскному агентству «Галифакс и сын». Когда отец отошел от дел, Джери решила, что ее звездный час наконец-то пробил. К сожалению, заниматься пришлось по-прежнему одними разводами. «Должно быть, более сложные и важные дела достаются агентствам покрупнее», — думала Джери, не сводя глаз с Кристал Тейлор.

Минут через десять Кристал подняла руку, приветствуя кого-то. Пудель оторвался от своего занятия только затем, чтобы вполне дружелюбно обнюхать ботинки невидимого Ромео. Внезапно Джери увидела, как радость на лице Кристал сменилась паническим ужасом, и услышала крик:

— Нет!

Не успело это слово сорваться с тщательно накрашенных губ женщины, как ночную тишину разорвали три прогремевших один за другим выстрела. Джери машинально приняла оборонительную стойку, но убийца перепрыгнул через распростертое на мостовой тело и скрылся в темноте.

В доме на противоположной стороне улицы распахнулась дверь, мужчина в пижаме выбежал на веранду.

— Наберите 911! — крикнула Джери и, уронив фотоаппарат на газон, бросилась к женщине, надеясь, что убийца не притаился за углом.

На роскошном желтом спортивном костюме проступили три алых пятна, и Джери поняла, что вызывать службу спасения бесполезно. Миссис Кристал Тейлор, жена судьи Хансфорда Тейлора, уже была одной ногой в могиле.

Опустившись на тротуар, Джери положила белокурую голову Кристал к себе на колени, в отчаянии пытаясь облегчить муки умирающей.

— Дорогая, вам сейчас помогут.

— Найди… Фаррена, — послышался в ответ еле различимый шепот, пальцы Кристал потянули и сжали ее куртку, — Фаррена…

Джери напрягла слух, надеясь на продолжение, но услышала лишь предсмертный хрип Кристал.

Неподалеку взвыла сирена, на верандах соседних домов вспыхнул свет. Соседи, которые, вероятно, ни разу не обменялись даже словом с погибшей, спешили стать свидетелями ее бесславной смерти, чтобы за утренним кофе посудачить о ней. Крохотный пудель, о котором на миг все забыли, ткнулся черным носом в застывшее лицо хозяйки и сел рядом, словно молчаливый страж.

Джери еле сдерживала слезы. Почему она готова разрыдаться? С убитой женщиной она даже не была знакома, всего несколько минут назад воспринимала Кристал Тейлор как очередную клиентку, которая теперь стала еще одной статистической единицей.

Но побороть рыдания частному детективу не удалось. Прижимая к себе безжизненное тело женщины, Джери оплакивала ее бессмысленный конец. К счастью, слезы успели высохнуть к тому времени, когда на месте преступления появились полицейские. Узнав одного из людей в черно-белой форме, Джери помахала ему. Девушку передернуло: ведь придется признаться в том, что она была свидетельницей убийства, но не запомнила, как выглядел преступник.

— Среднего роста и сложения… — записал показания Джери офицер полиции. — И это все, что вам удалось заметить, Галифакс? Нечего сказать, хорош частный детектив!

— Слушайте, Дентон, я думала, что это самое заурядное дело, — пробормотала Джери, жалея о том, что бросила курить. — Ничего подобного я не ожидала. Я не знаю даже, кто ее убил, мужчина или женщина.

— Вы говорите, она тра… — Сержант оглянулся на зрителей и вовремя поправился: —…встречалась с Хищником?

— Ходили слухи. — Джери уже пожалела о том, что сообщила полицейскому столь пикантные сведения. — Как раз сегодня я и собиралась проверить их.

— Неужели отец ничему не научил вас, Галифакс? — Дентон нацарапал в блокноте еще несколько фраз. — Вы и вправду считаете, что Хищник встречается со своими цыпочками в парках?

— Я и не пыталась искать смысл в слухах, — парировала разозленная Джери. — Я всего лишь хотела проследить за ней и сделать несколько снимков.

— Без фотоаппарата? Нелегкая, должно быть, работенка, — заметил сержант так ехидно, что Джери умолчала о своем фотоаппарате на газоне.

— Что-нибудь еще, Дентон?

— Да. Вы сами сообщите клиенту? — Голос полицейского утратил прежнюю браваду, и Джери не стала винить его за попытку отделаться от более чем неприятной обязанности — сообщить Хансфорду Тейлору, что женщину, с которой он прожил пять лет, в настоящее время везут в морг.

— За это платят вам, а не мне. — И она протянула полицейскому белого пуделя, которого держала на руках с тех пор, как прибыла первая машина.

Миниатюрный песик почти охрип от лая при виде стольких чужаков, вторгшихся на его территорию.

— Но платят слишком мало, Галифакс, — возразил Дентон, взяв заливающуюся лаем собаку под мышку, как футбольный мяч. — Слишком мало.

Джери наблюдала, как Дентон направился к группе полицейских, на ходу уворачиваясь от острых зубов пуделя. На место происшествия прибыл не только обычный наряд полиции — черно-белых мундиров собралось гораздо больше, чем полагалось в подобных случаях.

Здесь, в Лас-Вегасе, полиция не оставляла без внимания уличную стрельбу, тем более в фешенебельных районах, где живут представители высшей власти.

Хищнику явно следовало придумать себе убедительное оправдание. То, что он пристрелил свою подружку, наверняка не понравится не только полицейским, но и его дружкам. Во время следствия скорее всего всплывет не одно черное дело Хищника и его банды. Да, на этот раз он допустил ошибку. Джери очень надеялась, что теперь Хищник непременно попадется.

— Фаррен, а ты какого черта здесь делаешь? — прервал ее размышления голос Дентона. — Ты ведь уже не служишь в отделе убийств.

Джери увидела, как мужчина вытер потное лицо. Лишь теперь она узнала в нем переодетого полицейского, которого видела неподалеку от сквера незадолго до убийства Кристал Тейлор. Он не был похож на убийцу, хотя тот скрылся так быстро, что Джери не успела как следует разглядеть его. Судя по виду Фаррена, последние несколько минут он носился по кварталу сломя голову.

Его длинные волосы потемнели от пота, на лице сохранялось такое выражение, будто он не вполне понимал, что происходит. Казалось, его только что разбудили, прервав похмелье.

В течение нескольких секунд Джери стала свидетельницей ошеломляющей метаморфозы. Остекленевшие, замутненные глаза Фаррена прояснились, челюсти сжались в гневе. Ночной бриз донес до нее приглушенное проклятие, в котором слышалась не просто досада. Джери наблюдала, как он провел пятерней по волнистым волосам, падающим на плечи. Фаррен спорил с Дентоном, но так тихо, что ей не удалось разобрать ни слова.

Сорвав с себя куртку, Фаррен уронил ее на землю, поддел носком ботинка и отшвырнул на расстояние нескольких ярдов. Его промокшая от пота футболка облепила мускулистую грудь и спину, и от этого зрелища у нее захватило дух. Будь Джери красавицей южанкой, она лишилась бы чувств при виде столь явных мужских достоинств.

«Найди Фаррена», — прошептала Кристал перед смертью. Неужели это он и есть? Зная, что бежать к Дентону и обвинять его товарища, не имея веских доказательств, бесполезно, Джери решила, что с этим следует подождать. Она еще успеет предъявить обвинения Фаррену, как только раздобудет доказательства.

Девушка разыскала свой фотоаппарат и направилась к побитому бронзовому «шевроле», припаркованному за углом. Наконец-то ей представился случай провести действительно стоящее расследование.

Подобрав куртку, Коннер Фаррен направился… Только вот куда? Ему было все равно, он просто торопился уйти. Остатки трапезы этого злополучного дня трепыхались в его желудке — не хватало еще извергнуть их на виду у товарищей по мундиру. Перейдя на бег, Фаррен удалялся от места смерти Кристал и всего, что было связано с ней.

— Прости, детка, — прошептал он в безмолвный мрак.

Если и вправду существует жизнь после смерти, Кристал должна услышать его.

Кристал… Мысленно он вернулся в прошлое и увидел Кристал такой, какой она была десять лет назад. На углу улицы, в туго облегающей мини-юбке и рваных ажурных колготках, она смело предложила ему свои услуги за десять баксов. Этой суммы едва хватило бы на обед и кусок мыла.

Не прошло и нескольких часов после ареста, как Кристал вновь очутилась на том же углу и с тех пор каждый раз, когда Фаррен проходил мимо, предлагала обслужить его бесплатно. Вскоре они стали друзьями — настолько близкими, что когда сутенер чуть не убил Кристал, не получив своей законной доли заработка, она обратилась за помощью к Коннеру.

Но за последние несколько лет многое изменилось. Из добросердечного капрала Коннер превратился в циничного сержанта, с трудом вспоминающего, каким был прежде, а Кристал переселилась в один из самых элегантных особняков города.

А теперь она мертва. Ее убили, лишив старательно взлелеянного достоинства, обнажив тайники ее души перед любопытными взглядами и ограниченными умами. Застрелили среди ночи за преданность Коннеру Фаррену.

Коннер едва успел скрыться в ближайшей аллее, как его тело содрогнулось в глухих рыданиях. Прошло чертовски много времени с тех пор, как он в последний раз испытал такое горе. Первый человек погиб по его вине более двадцати лет назад. Джон Беркхолтер умер у него на руках во Вьетнаме только потому, что семнадцатилетний Коннер струсил во время своего первого столкновения с врагом. Кристал Тейлор умерла сегодня. Потому, что Коннер уговорил женщину помочь ему в расследовании.

Он знал, что Кристал не создана для роли соглядатая, и все-таки настоял на своем. В то время все происходящее казалось донельзя простым. Фаррен попросил Кристал всего лишь прислушиваться к словам Хищника, что бы тот ни говорил. И все любопытные сведения передавать ему, Коннеру. От нее не требовалось выведывать никаких подробностей, запоминать номера телефонов или рыться в столе Хищника. Кристал должна была просто его слушать.

Она согласилась нехотя:

— Только ради тебя, Кон, и только один раз.

Очевидно, и этого оказалось слишком много.

Пошатываясь, Фаррен подошел к черному «харлей-дэвидсону», припаркованному на стоянке у универмага, и оседлал низкий мотоцикл.

«Потерпи еще немного», — приказал он себе, когда от знакомого головокружения очертания предметов перед глазами начали расплываться. Обморок. Третий за последнюю неделю. Он стал причиной гибели Кристал. Если бы Фаррен не потерял сознание в сквере, то увидел бы убийцу, сумел бы остановить его…

Хватит обманывать самого себя! Обмороки продолжаются. Из-за его гордыни и упрямства умерла Кристал. Завтра же он пойдет к врачу и будет выполнять все его назначения.

Этой прохладной апрельской ночью Коннер сделал то, о чем не вспоминал с тех пор, как погиб Беркхолтер: прочитал молитву. Он просил прощения и помощи.

Коннер вошел в свою холостяцкую квартиру с единственной спальней, когда телефон надрывался от звонков, вызывая настойчивое желание вышвырнуть его в окно.

— Кон, я кое-что узнал, — послышался в трубке мрачный голос Билла Гранта. — Я еще ничего не успел проверить, но мне кажется…

— Она мертва, Билл. — Коннер понял, о чем намерен сообщить ему напарник. — Я только что побывал на месте преступления.

— А я надеялся, что речь идет о другой Кристал Тейлор. — Из трубки донеслось чирканье спички, и Коннер тоже полез в карман рубашки за сигаретами.

— Это она. — В кармане куртки сигарет не оказалось. — Слушай, Билл, сейчас мне не до разговоров. Увидимся утром.

— Конечно, дружище. Я просто хотел узнать, как твои дела после того, что случилось утром. — Билл явно не желал прекращать разговор. — Ты просил меня не беспокоиться, но…

— Понимаю, — прошептал Фаррен голосом, полным презрения к себе. — Ума не приложу, почему они опять начались. Черт, ведь прошло уже двадцать лет… Напиши за меня заявление об уходе в отпуск, а я подпишусь.

— Разумеется. — Билл рассмеялся, но тут же добавил серьезно: — Тебе давно пора заняться своим здоровьем. Ты же понимаешь, я не могу прикрывать тебя постоянно.

— Знаю. — Продолжая говорить, Коннер рылся в ящике кухонного стола. — Я уже решил побывать у врача завтра утром.

— Вот и хорошо. — Билл понял, что пришло время заканчивать разговор, и повесил трубку.

Наконец обнаружив смятую пачку в глубине ящика, Коннер склонился над крохотной плитой и прикурил сигарету.

— Непременно брошу курить. — Взглянув на гору бумаг, возвышающуюся на письменном столе, он нахмурился. — Завтра же.

Обогнув заваленный официальными бланками круглый стол, Коннер направился в ванную. Он поддел острием перочинного ножа нижнюю панель двери. Безуспешно попытавшись подцепить тонкий край панели пальцами, был вынужден прибегнуть к помощи плоскогубцев, купленных специально для этой цели. И вынул папку. Фаррен позаботился даже о том, чтобы поставить панель на место, а затем унес бумаги в спальню.

В папке содержалась вся информация о противозаконных действиях Ричарда Шаркли, которую Коннеру удалось добыть. Некоторые из сведений были общеизвестными, другие — непроверенными, а третьи могли стать серьезными уликами и причиной нескольких смертей. Какие же из них стоили Кристал жизни?

Листая страницы, Коннер задумчиво хмурился, пока не взглянул на часы и не обнаружил, что уже через шесть часов Билл заедет за ним. Понимая, что заснуть все равно не удастся, Коннер спрятал папку на прежнее место и взял куртку. В темном небе плясал отсвет городских огней, манящих к себе. Где-то среди них есть человек, которому известно, почему убили Кристал. И он, Коннер Фаррен, узнает об этом.

Глава 2

— А ну иди сюда, сукин ты сын! — бормотала Джери себе под нос, растянувшись на полу.

Об этой фобии Джери знало всего несколько человек, да и те с трудом верили в нее. В конце концов, она была взрослой женщиной, прослужившей десять лет в армии, а теперь занялась таким опасным делом, как частный сыск. Ей не подобало падать в обморок при виде какого-то несчастного насекомого.

Ползучая тварь, подобравшаяся к носку ее ботинка, была настолько омерзительна, что до смерти перепугала бы кого угодно. Джери решила, что живым она паука не отпустит. Свернув попавшийся под руку журнал в тугую трубку, она замолотила им по полу. Но, не рассчитав, лишь загнала паука под шкаф.

Джери не слышала, как открылась дверь, и потому испуганно вздрогнула, увидев перед собой пару поношенных черных ботинок. Не торопясь хозяйка оглядела незваного гостя от бахромы на джинсах до беспокойных глаз цвета корицы. Несмотря на то что его волосы были аккуратно собраны в хвост, а мускулы торса прикрыты свежей белой рубашкой, Джери сразу узнала… Фаррена.

— Мне нужен Галифакс, — заявил гость, ответив девушке не менее пристальным взглядом.

Искорки, вспыхнувшие на миг в его глазах, дали Джери понять, что увиденное ему понравилось, но у него нет ни сил, ни времени воспользоваться случаем.

Поднявшись, она отряхнула запыленные штанины. Непривычный румянец залил ее щеки.

— Он перед вами.

— Послушай, милашка, мне сейчас не до шуток!

— Прекрасно, парень, потому что шутить с такими, как ты, не в моих правилах. — Джери заняла место за громадным дубовым столом. — Я и есть Галифакс.

Прикрыв глаза, гость глубоко вздохнул и предпринял еще одну попытку объясниться:

— Я, кажется, неясно выразился. Мне нужен Джерри Галифакс. Передайте, что его ждет Коннер Фаррен.

— Мистер Фаррен, мой отец на пенсии, — сообщила Джери, протягивая руку, и после рукопожатия продолжала: — Меня зовут Джери, с одним «р». Вот уже год, как я работаю одна.

Это известие стало для Коннера полной неожиданностью. Потратив целый день на то, чтобы вытянуть обрывки информации из сотрудников отдела убийств, он совершенно выбился из сил. А Билл был слишком поглощен своими проблемами, чтобы посочувствовать и поддержать его желание отомстить.

Коннер не мог винить напарника: после примирения с женой Билл был вынужден ходить по одной половице. Мими Грант была не лучшей хозяйкой в мире, поэтому теперь Билл сбивался с ног, вынужденный не только ублажать ее, но и заботиться о своих трех детях. Втайне Коннер считал, что Билл вполне мог бы обойтись без Мими, но понимал, что это его не касается. Кроме того, смерть Кристал помогла Коннеру понять, что такое одержимость.

Вчера ночью он успел побеседовать с десятком осведомителей, но не узнал ничего нового. Всем было известно, что Хищник изредка встречается с Кристал. В интимной связи с женой видного судьи, своего противника, Хищник видел своеобразную иронию. Многие полагали, что он имеет некоторое отношение к убийству Кристал, но сплетники на сей раз прикусили языки.

Если бы вчера вечером он не отключился… Впрочем, гадать об этом бесполезно. Фаррен и без того всю ночь винил себя в смерти Кристал. Пора действовать, пока не погиб кто-нибудь еще.

Телефонный разговор с доктором Эпперсоном подтвердил его подозрения: обмороки явно были вызваны стрессом. Коннеру следовало сделать перерыв в работе и явиться на обследование. Причем немедленно. К сожалению, дело Хищника тоже требовало незамедлительных действий, не говоря уже о расследовании смерти Кристал.

Печальная истина заключалась в том, что не пройдет и нескольких дней, как новый напарник Билла узнает все о деле Хищника, тем более что и узнавать там особенно нечего. Поскольку Коннер уже не был сотрудником отдела убийств, он мог оказать лишь незначительную помощь в расследовании. Но вместе с тем никто не мог запретить ему начать самостоятельное следствие. Если повезет, он докажет, что Кристал убита Хищником.

Но действовать без поддержки было опасно. Первой в голову пришла мысль о Джерри Галифаксе. Хотя в последний раз они виделись пять лет назад, Коннер всецело доверял старому полицейскому. Свое решение Коннер обдумывал долго и тщательно и наконец пришел к выводу, что выбора у него нет. Ему нужен человек, заслуживающий доверия.

Ведя машину по запруженным улицам к сыскному агентству «Галифакс и сын», Коннер оттачивал предстоящую речь, выбирая наилучший подход. Но умасливать багроволицего гиганта не пришлось: Коннер Фаррен столкнулся лицом к лицу с зеленоглазой надменной колдуньей. Пришлось действовать по плану Б, каким бы он ни был.

Мужчина, стоящий перед Джери, невозмутимо перевел взгляд на фотографию за ее спиной. И заставил девушку замолчать. Впрочем, несколько секунд молчания помогли ей собраться с мыслями.

— Насколько я понимаю, вы знакомы с моим отцом.

Фаррен вновь посмотрел на нее и коротко кивнул:

— Он оказал мне неоценимую помощь, когда я только начинал работать в полиции.

— Трудно поверить, мистер Фаррен. — Джери поднялась и пересекла комнату, чтобы налить две чашки кофе.

Но даже повернувшись к Фаррену спиной, она остро ощущала его присутствие. Вернувшись за стол, Джери принялась изучать лицо гостя. Его темные волосы, стянутые в хвост, подчеркивали линии высокого лба и скул. Черная щетина не могла скрыть резкие очертания нижней челюсти и крохотную ямочку в центре подбородка. Уголки рта Коннера напряженно подрагивали, в глубине глаз застыла печаль.

Что-то его беспокоит, поняла Джери. Если бы не эта тревога и печаль, мистер Фаррен был бы неотразим. Хотелось бы знать, какая тайна мучает его… Джери решила, что пора переходить к делу:

— Мой отец служил в полиции тридцать пять лет назад. Следовательно, вы либо врете, либо чертовски удачно сделали пластическую операцию.

На миг Джери показалось, что гость схватит ее за горло. Неожиданно на его губах появилась полуулыбка, при виде которой Джери затаила дыхание.

— Я и не говорил, что в то время он продолжал служить в полиции. Я сказал только, что ваш отец помог мне.

— В том, что вам требовалась помощь, я ничуть не сомневаюсь.

— Разумеется. — Он вновь усмехнулся, и блеск в его глазах обезоружил Джери. — Да, вы действительно дочь Галифакса.

— Итак, мое происхождение мы установили. Чем могу служить?

— Ничем. — С неожиданной грацией Коннер поднялся и протянул Джери руку. — Благодарю за то, что уделили мне время.

Отвечая на рукопожатие, Джери обнаружила, что ей вовсе не хочется расставаться с этим человеком, и неожиданно с ее губ сорвалось:

— Ваш визит имеет какое-либо отношение к смерти Кристал Тейлор?

Стиснув руку Джери, Коннер потянул ее к себе. Джери задохнулась, увидев ярость в его глазах.

— Что вам известно о Кристал?

По причинам, которые для самой Джери остались непонятными, она ответила:

— Вчера ночью я видела, как убили Кристал.

— Так вы были там? — Коннер впился взглядом в ее лицо, желая определить, правду ли она говорит.

— А что у вас общего с миссис Тейлор? — Джери попыталась сменить тактику, ответив вопросом на вопрос.

— Это не ваше дело.

— Вчера ночью голова этой женщины лежала у меня на коленях, я слышала ее последний вздох. — При воспоминании о боли в глазах умирающей Джери захлестнул гнев. — Поэтому все, что связано с ней, мое дело.

— Расскажите, что вы видели. — Его голос стал хриплым, в нем послышались умоляющие нотки: — Я хочу знать все.

— В таком случае почитайте энциклопедию, — любезно предложила Джери и попятилась от стола.

— Послушай, детка… — Фаррен обогнул стол и пригвоздил Джери к стене. — Я… — Он вскрикнул: — Ты что, спятила?

Разжав зубы, Джери резко оттолкнула его.

— Видите ли, я страдаю клаустрофобией. Терпеть не могу замкнутые пространства, даже стены из накачанных мышц, ясно?

Коннер осторожно потрогал свою грудь, на которой наверняка остались следы острых зубов Джери. Его лицо озарила мрачная усмешка.

— Простите, я погорячился.

— Это уж точно, — подтвердила Джери, радуясь вспышке собственного гнева, благодаря которой она подавила желание поцеловать укушенное место. — Фаррен, вы явились сюда не просто так. Мне далеко до моего отца, но я неплохой частный детектив. И кроме того, я лично заинтересована в поисках убийцы Кристал Тейлор. Ведь вы пришли, чтобы просить помощи в розыске убийцы Кристал.

— Ничего подобного я не говорил. О погибшей упомянули вы, — напомнил он. — А я оказался здесь по совсем иной причине.

— Простите, я ошиблась, — была вынуждена признать Джери. — Так что вам нужно?

Сев за стол, Джери сделала паузу, надеясь, что Коннер наконец усядется. Смотреть на него снизу вверх было страшновато.

— Я хочу, чтобы в течение нескольких дней вы последили за одним человеком.

Джери придвинула к себе бумагу и карандаш, готовясь записывать сведения.

— Прежде всего мне необходимо знать имя этого человека.

— Коннер Фаррен, — бесстрастно произнес он.

Неужели она не ослышалась?

— Да, это мое имя. — Упершись ладонями в стол, сержант склонился над Джери и сдавленно прошептал: — Я хочу, чтобы вы последили за мной.

Глава 3

— Помнится, вы заявили, что сейчас вам не до шуток, — наконец сумела выговорить потрясенная Джери.

— Я не шучу, детка, — ответил Фаррен невозмутимо. — Я хочу, чтобы кто-нибудь последил за мной в течение нескольких дней.

Необычная просьба заинтриговала Джери. За последние пять лет она наслушалась немало странных просьб, но эта побила все рекорды.

Подобное дело можно было счесть приятным разнообразием после наскучившей рутины, но, вспомнив о собственной реакции на этого мужчину, Джери поняла, что согласие станет роковой ошибкой. Едва Коннер появился в кабинете, как ее сердце судорожно заколотилось, и Джери это не нравилось. Чертовски не нравилось.

— Можно узнать, зачем это вам понадобилось?

— Нельзя. Мне просто необходимо, чтобы за мной установили круглосуточное наблюдение. Вы справитесь с такой задачей?

— Конечно, — заверила Джери, надеясь, что голос не выдаст ее.

Нет, такого испытания, как круглосуточное наблюдение за этим человеком, она не переживет. Фаррен не пробыл у нее в кабинете и двадцати минут, а ей уже представлялось, как она убирает резинку, перехватившую его волосы, и запускает в них пальцы.

Придется привлечь к содействию партнера. Борис Допровски покинул Советский Союз после падения коммунистической власти и каким-то чудом ухитрился добраться до Лас-Вегаса. Услуги бывшего агента КГБ не пользовались спросом, но у Джери мгновенно возникло взаимопонимание с этим немногословным человеком, и вскоре она поняла, что напала на золотую жилу. В нюансах слежки и маскировки Борис разбирался лучше, чем ее отец.

— Но мне понадобится кое-какая информация, — поспешно добавила Джери, увидев, что Коннер направился к двери. — Например, ваш адрес и режим работы.

— Вы же такой опытный детектив, — усмехнулся Коннер, но его улыбка напомнила Джери гримасу боли. — Наверняка сумеете все выяснить самостоятельно. Будем встречаться в баре у Майка каждый день в пять.

— Прекрасно! — Джери швырнула карандаш на стол.

Коннер, не попрощавшись, скрылся за дверью.

— Черт возьми, что с ним стряслось?

— Ты спрашиваешь у меня? — послышался голос Бориса из соседнего кабинета.

Оглянувшись на партнера, Джери покачала головой:

— Нет, разговариваю сама с собой.

— Чем же этот человек так заинтриговал тебя?

Несмотря на хмурое настроение, Джери усмехнулась, войдя в кабинет Бориса.

— На этот раз ты прав: Коннер Фаррен действительно заинтриговал меня.

— Его что-то тревожит, — заметил Борис.

Это наблюдение совпало с предположением самой Джери, и она положила руку на плечо Бориса. Тонкая ткань ковбойки облегала внушительные мускулы, при виде которых застывали даже матерые преступники.

— Верно, — согласилась она и, присев на край стола, вытащила сигарету из пачки, которую постоянно носила на всякий случай. — Но что именно? Я убеждена, он имеет какое-то отношение к убийству Кристал Тейлор, но никаких доказательств у меня пока нет.

— «Только факты, мэм», — процитировал Борис, вынул из пальцев Джери сигарету и сломал ее пополам.

— О нет! — простонала Джери. — И не говори, что ты смотришь старые телесериалы для пополнения своего словарного запаса!

Слегка покраснев, Борис сменил тему:

— Так чем нам предстоит заняться?

Джери рассказала ему о просьбе Фаррена, с облегчением заметив, что привела в замешательство и Бориса.

— Надо выяснить, кто он такой, прежде чем устанавливать слежку. А еще я хочу позвонить отцу.

— Мистер Галифакс наверняка согласится взяться за это дело, — заверил ее Борис и повернулся к компьютеру. — Посмотрим, что нам удастся узнать… Тебе известны полные имя и фамилия этого человека?

— Я знаю только то, что его зовут Коннер Фаррен и что он служит в полиции, — проворчала Джери. «А еще — что его тело сделано из прочной стали и он настолько сексуален, что к нему следовало бы прикрепить табличку «Опасно!»».

— И что этот красавец весьма притягателен? — Борис оглянулся на нее, выжидательно подняв крупные руки над клавиатурой.

— По-моему, вносить в базу данных подобную информацию не обязательно. Фаррен уверял, что знаком с моим отцом, пора проверить, правда ли это.

Прикурив сигарету, она зажала телефонную трубку между ухом и плечом и набрала номер сотового телефона.

— Папа! — воскликнула она, дождавшись, когда в трубке послышится голос отца. — Где ты?

— Привет, детка, — пророкотал знакомый бас. — Сижу посреди озера, а этот чертов телефон, должно быть, распугал всю рыбу. В чем дело?

— Тут заходил один парень, разыскивал тебя. Тебе что-нибудь говорит имя Коннер Фаррен?

Легкий свист и жестяной лязг на другом конце трубки дали ей понять, что отец только что выудил рыбу и швырнул на дно лодки пустую банку из-под пива. Громкий стук подсказал, что телефон постигла участь пустой банки.

— Фаррен? Этот су… — Снова помехи. — Зачем он приходил?

— Хотел предложить тебе одно дело, но в конце концов доверил его мне.

— Какого дьявола Фаррену понадобился частный детектив? — выпалил отец. — Он уволился из полиции?

— Нет, по-прежнему служит. Вчера ночью я стала свидетельницей убийства… — начала она, решив, что поскольку сообщения о происшествии уже появились в утренних газетах, беспокоиться о прослушивании телефона не стоит.

— Подожди-ка минутку, — перебил отец прежде, чем она успела закончить фразу. — Я знаком с Коннером Фарреном двадцать лет. Он славный малый. Я готов за него поручиться своей головой.

— Я же не сказала, что он убийца! — возразила Джери, сожалея, что отец так и не научился прислушиваться к ее словам. — И тем не менее он причастен к этому делу. Не знаю, каким образом, но это правда.

— А я уверяю тебя: Фаррен не способен на преступление!

— Да ведь я не спорю с тобой! — с досадой выкрикнула Джери.

— Что это ты задумала? Лишить меня слуха?

— Просто я пытаюсь узнать твое мнение о Коннере Фаррене. — Джери на секунду остановилась, затем продолжила: — Скажи, мне стоит браться за это дело?

— Если Фаррену что-то понадобилось, ты должна помочь ему. Или хочешь попросить об этом меня?

— Папа, тебе вовсе незачем прерывать отдых, — заверила его Джери. — Мы с Борисом справимся сами.

— Не смей указывать мне! — последовал гневный ответ. — Пусть я на пенсии, а все-таки знаю больше, чем ты и этот твой красный, вместе взятые!

Джери открыла было рот, чтобы вступиться за Бориса, но передумала. Ее отец и без того с трудом примирился с уходом на покой и отчаянно завидовал Борису. Несмотря на то что русский великан не раз приходил ему на помощь, Джерри Галифакс был убежден: Борис вполне способен прирезать и его самого, и Джери спящими.

— Твоя помощь нам не понадобится. Я уже сказала Фаррену, что возьмусь за это дело. Вскоре я буду знать каждый его шаг.

Связь прервалась. Отец даже не попрощался с Джери, и она прикрыла глаза, чтобы приглушить знакомое чувство неполноценности. Ей ни на минуту не удавалось забыть о том, что отец хотел иметь не дочь, а сына. В тот день, когда Джерри Галифакс узнал о беременности своей жены, он уволился из полиции Лас-Вегаса и основал частное сыскное агентство «Галифакс и сын». Он отказался сменить это название, невзирая на то что его первым отпрыском стала девочка, надеясь, что следующим родится мальчик.

Но Анджела, его нежно любимая жена, погибла в автомобильной аварии, когда дочери было три года, и с тех пор для Джерри Галифакса женщины перестали существовать.

Еще в раннем детстве Джери догадалась — ее отец понятия не имел, как воспитывать девочку, и пыталась облегчить ему эту задачу. Вместо длинных кос она носила мальчишескую стрижку. Вместо того чтобы играть с куклами и игрушечными сервизами, просила купить бейсбольную биту и удочку. А когда пришло время косметики и высоких каблуков, она предпочла джинсы и кроссовки.

Только теперь, в возрасте тридцати пяти лет, Джери постепенно начинала понимать, что быть женщиной не так уж плохо. Она узнала, как приятно спать в шелку и кружевах, и пристрастилась к чтению любовных романов, которые хранила в пыльном ящике под кроватью. И все-таки она заботилась о том, чтобы ее пол не был помехой в работе.

Но все было напрасно. Ни разу в жизни отец не сказал Джери о том, что гордится ею. Он уверял, что любит ее, каждый день целовал в лоб, но, судя по всему, по-прежнему досадовал на то, что судьба послала ему дочь.

— Ну что, беремся за дело? — спросил Борис из-за двери.

— Да. В своих похвалах папа вознес Фаррена до небес. В базе данных что-нибудь нашлось?

— Только основные сведения. — Борис протянул ей компьютерную распечатку.

Джери внимательно просмотрела скудную информацию.

— Все это я могла бы узнать из телефонного справочника. Пожалуй, поеду-ка я искать нашего нового клиента… Какой график работы ты предпочитаешь?

— Ночной.

— Так я и думала. — Обняв Бориса на прощание, Джери взяла свой рюкзак и направилась к двери. — Время от времени я буду позванивать тебе. А если ты узнаешь что-нибудь новое, передай мне на пейджер.

Через несколько минут Джери сумела завести машину и влилась в вечерний поток транспорта. Солнце клонилось к горизонту, дневное тепло быстро вытесняла ночная прохлада. Джери потянулась за курткой, но вспомнила, что оставила ее в офисе. Ладно, ей не впервой мерзнуть на работе.

Первым делом она заехала к подруге Гретхен, в пирожковую — место, где можно было встретить любого полицейского Лас-Вегаса. Здесь подавали не только пончики особо крупных размеров, но и крепкий кофе, который сам по себе мог заменить ужин.

По обе стороны от ее обожаемого «шевроле» стояли черно-белые полицейские машины, поэтому Джери решила, что здесь она в полной безопасности. Прошло три недели, как злополучный кирпич разбил боковое стекло и помял дверцу ее машины, а Джери до сих пор не удосужилась заняться ремонтом. К счастью, установилась ясная погода, без обычных для весны проливных дождей.

Кивнув нескольким знакомым, Джери прошла к единственному свободному табурету в дальнем углу зала, стараясь не привлекать к себе внимания.

Улыбнувшись Гретхен, которая поставила перед ней чашку кофе, Джери взяла с места в карьер:

— Что тебе известно о сержанте Фаррене?

Понизив голос, Гретхен приложила ладонь к сердцу и вздохнула.

— Надеюсь, ты знаешь, что во всей округе не найти второго такого же симпатяги, как Фаррен? Он служит в полиции уже лет двадцать, последнее время у него свободный график. Его напарник — Билл Грант, сейчас они расследуют серьезное дело.

— Какое? — допытывалась Джери, зная, что ее подруга любит выдавать сведения в час по чайной ложке.

— Скажем так: оно связано с одним зверем…

— С Хищником?

Заметив, как блеснули глаза Гретхен, Джери поняла: они подошли к самому главному.

— Сегодня днем Фаррен попросил отпуск на несколько дней. Говорят, он договорился о визите к врачу, но никто не знает зачем.

Если бы Гретхен знала причину этого визита, то непременно проговорилась бы. Джери оглядела зал, размышляя, догадываются ли полицейские, сидящие в углу, о том, какими обширными познаниями обладает крашеная блондинка за стойкой.

Из универмага напротив Джери позвонила Борису и узнала новые сведения, добытые из компьютерной базы данных. Среди них оказался номер транспортного средства Фаррена. Следовало бы и самой догадаться, что любым машинам он предпочитает «харлей».

Настроив бинокль, Джери направила его на запыленные ромбовидные окна бара Майка. Несмотря на вспыхивающие между рамами неоновые трубки, она без труда сумела разглядеть Фаррена. Он сидел в дальнем углу бара, то и дело поднося ко рту бутылку пива. Его губы коснулись бутылки, и Джери содрогнулась, испытав прилив желания. Она взглянула на циферблат. Было двадцать семь минут восьмого. Прошло более четырех часов.

Обычно Джери считала подобную работу самой изнурительной из пыток, чаще всего во время слежки изнывая от скуки. Но сегодня она была не прочь понаблюдать за великолепным парнем, потягивающим пиво в немноголюдном баре.

Фаррен посмотрел на часы, а затем украдкой бросил взгляд в окно, на помятый «шевроле», припаркованный на противоположной стороне улицы. Быстро же эта девица выследила его! Впрочем, он сам навел ее на след, упомянув о баре Майка. Она просидела возле бара почти час, и у Фаррена сложилось впечатление, что Джери готова торчать здесь до тех пор, пока он не отправится домой.

Дрожь прошла по спине Фаррена при мысли о том, что эти зеленые глаза будут ловить каждое его движение на протяжении нескольких дней. Пришло время узнать, унаследовала ли она талант своего отца. Не глядя в окно, он сполз с табурета и направился к коридору, где находились туалеты. Там же имелся второй выход из бара в переулок, где стоял его «харлей».

Ежась от прохладного ночного воздуха, Фаррен перебросил ногу через сиденье черного мотоцикла и завел его. Вместо того чтобы воспользоваться выездом со стоянки, он свернул в аллею, а затем — в переулок. Если Джери сумеет нагнать его хотя бы на полпути, значит, она и вправду неплохой детектив.

Но уже через несколько секунд в хвосте за его «Харлеем» пристроился «шевроле». Проехав пару кварталов, Фаррен неожиданно поменял ряд и в последнюю секунду сделал поворот. Джери успела повернуть следом за ним. Галифакс ехала позади Фаррена, не особенно ловко прячась, но и не отставая.

Пора прибавить скорость.

Без труда пробираясь в плотном потоке транспорта, наводняющего центр города, Фаррен изумлялся, видя, как умело Джери управляет ветхой машиной, — вероятно, под ее капотом скрыт более мощный двигатель, чем полагается.

Завидев впереди пляшущие огни Стрипа, Фаррен применил еще один тактический прием. Держась в тени, он сделал крутой поворот в переулок, по которому едва проехала бы малолитражка. Массивный автомобиль Джери никак не мог последовать за ним. И все-таки Фаррен был доволен: Джери висела у него на хвосте почти до самого конца. Убедившись, что преследование прекратилось, Коннер сбавил скорость и направился к казино «Людоед».

Опытным взглядом он поискал видеокамеры, которые были неотъемлемой частью систем безопасности всех здешних казино. Помимо обычного числа камер, укрепленных под потолком, казино «Людоед» славилось множеством охранников и вышибал.

На Коннера никто не обратил внимания: судя по всему, его приняли за очередного туриста, решившего попытать удачу.

— Хотите выпить? — осведомилась белокурая русалка, едва он успел проиграть свой первый доллар.

Вспомнив о визите к врачу, назначенном на завтра, Коннер решил сегодня обойтись без спиртного и отрицательно покачал головой. Он опустил в автомат второй доллар. На этот раз в окошечках появились две акулы и морской конек, а в металлический поддон вывалилось четыре доллара.

— Ваша ставка удвоилась, — послышалось над ухом Коннера. — Недурно.

Наблюдая, как длинные пальцы Джери ловко опускают доллар в прорезь, он пытался придумать что-нибудь остроумное и наконец выдавил из себя:

— Не советую вам включать подобные расходы в счета клиентам.

— Не волнуйтесь, — успокоила его Джери, дернув вниз рычаг автомата. — Я никогда не проигрываю.

И действительно, вскоре в окошечках выстроился ряд из трех акул, а в поддон высыпалась сотня долларов. Стоящие поблизости посетители казино поздравили Джери с удачей и возобновили игру.

Коннер сгреб монеты в один из больших пластиковых стаканов и решительно взял Джери за локоть:

— Давайте-ка выбираться отсюда.

— С какой стати? Это было только начало…

Опасаясь, что удача Джери привлечет к ним нежелательное внимание, Коннер настойчиво повлек ее к двери.

— Что за чертовщину вы затеяли? — спросил он, удалившись на безопасное расстояние от швейцара.

— Просто хотела узнать, выдержала ли я экзамен, — беззаботно объяснила Джери, улыбаясь проходящей мимо парочке.

Когда она повернулась к Фаррену с той же улыбкой, его гнев вдруг угас.

— Вы блестяще сдали его, детка, — признался он, смущенный тем, что младшая Галифакс так легко разгадала его намерения.

— Вот и хорошо! — Она взяла Коннера за руку и повела по улице к отелю «Мираж». — Давайте посмотрим на вулкан! Сделаем вид, что мы туристы, и поговорим.

Они прошли несколько кварталов и очутились перед громадным рукотворным вулканом — одной из главных достопримечательностей отеля «Мираж». Каждые пять минут происходило извержение, собирая на тротуаре целую толпу зевак. Коннер встал поодаль от толпы, прислонившись к стволу большого дерева.

Джери не отпускала его руку, и Коннер вдруг ощутил себя настоящим туристом. Давно уже ему не случалось развлекаться,гуляя с миловидной женщиной и любуясь городом. Но печальная истина не давала ему покоя.

— Мне нужна помощь.

Джери уловила горечь в его словах. Фаррен был не из тех мужчин, которые легко мирятся со слабостями, особенно со своими. Джери разделяла эту точку зрения.

— Я готова. Папа просил передать, что вы можете рассчитывать на наше сотрудничество в любом деле. Он приедет через пару часов.

Коннер притянул ее к себе и обнял за талию. Горячее дыхание Фаррена коснулось нежной кожи Джери, по ее спине прошла дрожь. Тут из жерла вулкана поднялся столб дыма, подсвеченный разноцветными прожекторами, искусно спрятанными в листве деревьев. Джери охватило радостное волнение.

Вулкан изрыгнул клубы пламени, и она почувствовала, как руки Фаррена слегка сжались, будто пытаясь защитить ее.

— По-моему, вы именно то, что мне нужно, — прошептал он под оглушительный грохот вулкана.

— Значит, вы исполните любую мою просьбу?

— А о чем вы хотите попросить, детка?

Опасаясь растаять в обжигающем пламени его тела, Джери отстранилась. Личные удовольствия и неожиданное желание не имели никакого отношения к работе. С подобным Джери столкнулась впервые. Тысячи вопросов вертелись в ее голове, но лишь некоторые касались дела, ради которого Коннер Фаррен обратился к ней.

— Я хочу знать правду, — заявила Джери. — Ложь не принесет вам пользы и может погубить меня.

* * *

Ровно в десять минут двенадцатого Джери решила, что она сходит с ума. К счастью, Борис подвел свой громоздкий черный пикап к «шевроле», чтобы встретиться с ней напротив дома, где жил Фаррен. Пикап принадлежал агентству, время от времени на нем разъезжала Джери, но для слежки эта машина была непригодна, так как слишком бросалась в глаза. Кроме пикапа и «шевроле», Джери принадлежали неприметный бежевый седан и синяя малолитражка туристического вида.

Завтра ей придется воспользоваться малолитражкой и надеть парик. Джери понимала, что Фаррену известно о слежке, но здесь оказалась задета ее гордость. Она не хотела, чтобы сержант замечал ее присутствие. И потом, Фаррен понятия не имел, как выглядит Борис.

— Вон там его квартира, второе окно с краю, — сообщила она партнеру, забирая большой конверт. — Я сменю тебя к полудню.

— Да, конечно, — согласился Борис. — Тебе удалось что-нибудь узнать?

Джери рассказала, что сержант завтра уходит в отпуск. Днем у него назначена встреча с врачом, которая, по ее мнению, имеет какое-то отношение к отпуску.

Борис кивнул, листая страницы маленького блокнота, в который Джери привыкла записывать информацию.

— Все это я уже знаю. Ты не заметила каких-либо признаков болезни?

— На первый взгляд он в полном порядке, но кто знает? Ладно, я подъеду к двенадцати.

Борис усмехнулся: им обоим было известно, что Джери выследит Фаррена задолго до полудня.

* * *

На следующее утро, в девятом часу, Джери уже лавировала в потоке машин, двигаясь наперехват Борису.

Приближаясь к месту своего назначения, она взглянула в зеркало заднего вида, проверяя, не выбились ли волосы из-под короткого каштанового парика. Надев парик, простую хлопчатобумажную блузку и юбку, она была уверена, что Фаррен не заметит ее, по крайней мере заметит не сразу.

Борис наговорил свой отчет на миниатюрную кассету диктофона, с которым никогда не расставался.

— Ты хочешь что-нибудь сообщить?

— Мы не одиноки.

— Когда ты наконец отвыкнешь говорить загадками? — проворчала Джери. — Откуда мне знать, может, ты имеешь в виду инопланетян?

— Весь день за ним следовала еще одна машина. — Борис обнял Джери, сделав вид, что целует ее в шею. — Если ты посмотришь за мое плечо, то увидишь коричневую машину с четырьмя дверцами, припаркованную перед детским магазином. Эта машина преследовала сержанта с тех пор, как он покинул квартиру.

— Сколько их?

— Двое мужчин. — Протянув руку, Борис аккуратно заправил под парик выбившуюся рыжую прядь.

Постороннему наблюдателю они могли бы показаться влюбленными, наслаждающимися краткой встречей. Еще раз заключив Джери в объятия, Борис незаметно сунул кассету в карман ее блузки. Эту сторону своей работы она ненавидела. Подобное притворство, показная демонстрация чувств лишний раз напоминали, чего Джери недостает в жизни.

— Можно мне сделать одно замечание? — поинтересовался напарник.

— А оно мне понравится?

— Вряд ли, — Борис покачал головой. — По-моему, ты должна вернуть этому человеку деньги. Терпеть не могу действовать вночную.

— Втемную, — поправила Джери и усмехнулась, заметив, как виновато поморщился Борис. — Играть втемную. Мне тоже это не по душе, но признайся — ведь это самый настоящий вызов.

— Притом опасный, — уточнил Борис, направляясь к пикапу. — Сегодня я возьму седан.

Джери помахала вслед удаляющемуся пикапу, обдумывая слова Бориса. И правда, в какое дело втянул ее сержант? Неужели он работает на Хищника? Может, именно Фаррена Джери видела в ночь убийства? Что, если она окажется меж двух огней в вендетте преступного мира?

Вчера ночью ей ничего не удалось узнать толком. Фаррен ходил вокруг да около: не лгал, но и не говорил правды. Он сказал, что решил взять отпуск на пару дней, но лишь после того, как Джери намекнула: ей уже известно об этом. Она провела в обществе этого человека почти весь вечер, но так и не узнала, зачем он нанял ее, и Джери это не нравилось.

Сдвинув на лоб солнцезащитные очки, Коннер въехал на стоянку перед пирожковой. Краем глаза он заметил на противоположной стороне улицы черный пикап. Впрочем, сейчас, незадолго до родео, пикапов в городе стало больше, чем игровых автоматов. Сержант приметил неподалеку и коричневый седан. Да, несмотря на родство с Джерри Галифаксом, его дочери недоставало осторожности.

Коричневый седан пристроился в хвосте за пикапом через пять минут после того, как Фаррен покинул дом. Фаррен понятия не имел, зачем Джери прибегла к помощи партнера. Впрочем, этот частный детектив во всем поступал не так, как он предполагал.

Мало того, что Галифакс была женщиной, так она еще ничем не напоминала ни одну из знакомых Фаррена. Она не боялась смотреть ему в глаза, не опасалась выдать свое желание. Джери не испугала и вспышка гнева Фаррена. Но события вчерашнего вечера по-прежнему вызывали у него недоумение.

Сержант твердо решил бросить Джери на центральных улицах города и тут же обнаружил, что держит ее в объятиях, мысленно молясь о том, чтобы хватило сил совладать с собой. Когда Джери устремляла на него взгляд огромных зеленых глаз, у Фаррена возникало жгучее желание рассказать ей обо всем — об обмороках, расследовании, подозрениях… Но в последнюю секунду он вспоминал, что время еще не пришло.

— Почему ты задержался? Я торчу здесь уже двадцать минут! — возмутился Билл, едва Коннер сел рядом.

— Послушай, приятель, одному из нас не грех поспать лишний часок, — попытался отшутиться Коннер.

Ему повезло: Билл сумел выбрать время для встречи, чтобы сообщить, как продвигается расследование.

— Кого назначили вместо меня?

— Фаррен, ты говоришь о себе как о мертвеце. Тебе же дали отпуск всего на несколько дней! — Билл пожал плечами и забрал у Коннера остаток булки. — Моим напарником стал Рейдон Холмс. Он уже успел кое-что предпринять. По-моему, справится.

— Он славный малый, — подтвердил Коннер, радуясь тому, что капитан нашел Биллу дельного напарника.

— Так что к твоему возвращению все уладится, — успокоил Билл, допивая кофе. — Я решил проверить тот склад, о котором мы узнали.

— Тебе нужна компания?

— Полагаю, если ты решишь последовать за мной, тебя ничто не остановит.

Коннер понял, что имеет в виду Билл. Предпринимать официальные действия Коннер не имел права, но никто не упрекнул бы его в случайной встрече с Биллом, отправляющимся на задание.

Коннер надеялся, что информация о складе окажется более надежной, чем та, которую они получали в последнее время. Хищник стал действовать гораздо осторожнее, поэтому даже самые опытные осведомители не знали, что происходит. Либо Хищник воспользовался помощью со стороны, либо намеренно выдавал неверные сведения.

Только теперь Коннер понял, как ему недостает настоящей работы. Нет ничего лучше, чем притвориться совершенно иным человеком и слиться с толпой. Ничто не могло сравниться с азартом игры, страхом разоблачения и радостью, когда опасность миновала.

В таком городе, как Вегас, затеряться в толпе было нетрудно. По крайней мере до расследования по делу Бейкера. После того как лицо Коннера появилось на страницах газет и телеэкране, маскироваться стало сложнее. В любой компании мог найтись человек, способный узнать в нем полицейского, который разоблачил знаменитого мошенника.

Коннер вспомнил, как вместе с Биллом добивался разрешения взяться за это дело, понимая, как важно побыстрее раскрутить его. Капитан был весьма рассудительным человеком, поэтому не мог допустить, чтобы два опытных офицера зря теряли время. Возможно, Рейдону повезет больше, чем им.

— Пойдем отсюда.

Билл кивнул, усмехнулся и направился к черно-белой полицейской машине, стоящей рядом с «харлеем».

Одного поворота головы хватило Коннеру, чтобы убедиться: седан следует прямо за ними. Билл наверняка заметит слежку — придется придумать какое-нибудь объяснение. А когда все это кончится, надо будет научить детку грамотно вести преследование.

Джери наблюдала, как коричневая машина движется в том же ряду, в котором ехал Фаррен, и недовольно качала головой при виде такого дилетантства. Борис записал номер машины и взялся выяснить, кому она принадлежит. Однако в городе было такое количество агентств по прокату транспорта, что Джери не надеялась на удачу. Возможно, седан арендовали по подложным документам.

Коричневая машина упорно держалась на расстоянии трех машин от Фаррена и даже не пыталась сбавить скорость. Напарник Фаррена тоже не пытался оторваться от хвоста, сигналя на каждом повороте. Когда Фаррен и его партнер остановились перед зданием склада, седан приткнулся у бордюра. Джери остановилась за ближайшим углом, выбрав такое место, чтобы не спускать глаз с мотоцикла Фаррена. До условленного времени оставалось еще семь часов — раньше расспросить Фаррена о втором хвосте не удастся.

К пяти часам любопытство Джери достигло критической точки.

Днем она проводила Фаррена и коричневую машину к его дому, а затем — в клинику. Сержант пробыл в кабинете доктора Стивена Эпперсона почти два часа. Судя по выражению его лица, Фаррен услышал от врача совсем не то, чего ожидал. По пути он заехал в полицейский участок, а затем направился к бару Майка. Когда Фаррен поставил «харлей» на стоянку, Джери насторожилась, думая, что пассажиры седана продолжат слежку, но они укатили.

Швырнув парик на заднее сиденье, Джери запустила пальцы в тугой пучок волос, сколотых на макушке. Голова зудела после жаркого парика. Джери распустила волосы, тряхнула головой, быстро собрала копну в аккуратный хвост и стянула его резинкой.

Оглядев свою измятую юбку, она достала с заднего сиденья джинсы и ловко переоделась. Сунув ноги в привычные ботинки, она схватила рюкзак и направилась в бар.

— Где вас носило? — поинтересовался Фаррен, когда Джери устроилась рядом с ним за угловым столиком. — Я уже сделал заказ.

Джери с благодарностью взяла запотевшую коричневую бутылку и поднесла к губам. Внезапно ей вспомнилось, как то же самое делал Фаррен вчера вечером. Пиво попало не в то горло.

— Полегче с пивом, детка. — Фаррен непринужденно отхлебнул из своей бутылки. — Может, лучше выпьете стакан молока?

— Заткнитесь, Фаррен. — Ухитрившись наконец-то сделать глоток, Джери взяла горсть соленых крендельков. — Вы кого-то ждете? — Она кивнула в сторону третьей бутылки, стоящей на столе.

— А я думал, к нам присоединится ваш партнер. — Фаррен обвел взглядом почти пустой зал. — Вы оставили его в машине?

— Не понимаю, о чем вы говорите. — Джери принялась жевать крендельки. — Я не виделась со своим партнером с девяти часов утра.

— Разве мама никогда не говорила вам, что врать нехорошо? — Фаррен облокотился на стол и устремил на Джери пристальный взгляд.

— Моя мама умерла, когда мне было три года, поэтому я вру, когда считаю нужным.

— Напрасно, детка, — мягко возразил Фаррен, взяв ее за руку. — Вероятно, лгать вы умеете не лучше, чем преследовать объект.

— Мне вполне удается и то и другое, — выпалила Джери и выдернула руку. — Вчера я не отставала от вас всю ночь.

— А сегодня мне не понадобилось и пяти минут, чтобы заметить ваше коричневое чудовище, так что прекратим этот спор. — Он поднял бутылку и сделал большой глоток.

— Фаррен, — с улыбкой начала Джери вкрадчивым и тихим голосом, — сегодня я ездила за вами на синей машине.

На этот раз пивом поперхнулся Фаррен.

Глава 4

Фаррен отказывался верить собственным ушам:

— Что за чертовщину вы несете? Вы повисли у меня на хвосте с самого утра, едва я успел отъехать от дома.

— Вы почти правы: я сменила партнера сегодня утром, около девяти часов. — Достав блокнот из кармана рюкзака, Джери перелистала страницы. — Со своим партнером Биллом Грантом вы просидели в пирожковой примерно двенадцать минут, затем последовали за ним к…

— Я знаю, где я сегодня побывал, — прервал ее Фаррен и торопливо пробежал взглядом записи на странице. — Тут ни слова не разобрать.

— Я делала эти заметки для себя, — напомнила ему Джери, кладя ногу на пустой стул. — Это не любовное письмо.

Фаррен швырнул блокнот на стол и откинулся на спинку стула.

— Ну и что тут написано?

— Единственным необычным для вас делом был визит к врачу. Кроме того, ваш партнер — не самый опытный из полицейских.

Коннер гневно нахмурился. Да кто она такая, чтобы высказывать свое мнение?

— Надеюсь, вы сделали это предположение не без причины?.. Должно быть, помогла женская интуиция?

— Ваши сексистские замашки меня не задевают, Фаррен. — Сбросив со стула ногу в тяжелом ботинке, она встала. — Любой человек, который не удосужился заметить сразу двух преследователей, либо слеп, либо глуп.

Фаррен внимательно смотрел, как она шагает через весь зал, сунув руки в карманы джинсов. Эти слова встревожили его, но не так, как вид ее идеальных ягодиц, туго обтянутых джинсовой тканью.

Если бы всего неделю назад кто-нибудь предсказал, что он почувствует влечение к частному детективу, одевающемуся со вкусом рабочего с нефтяных промыслов, Фаррен рассмеялся бы в лицо этому недотепе. Но теперь пришлось признаться, что на Джери джинсовая ткань и фланель выглядят весьма соблазнительно.

Она бросила несколько монет в прорезь музыкального автомата и принялась неторопливо набирать номера. Скорбные завывания саксофона огласили зал, смешавшись с гулом голосов уставших после работы посетителей.

Фаррен смотрел на Джери, склонившуюся над автоматом. Она бессознательно покачивалась в ритме музыки. На секунду Фаррен дал волю собственной фантазии, которую безуспешно сдерживал на протяжении всего дня. Прикрыв глаза, он представил себе Джери с распущенными по плечам рыжими волосами, облаченную в изумрудный атлас и кружева. Услышав над ухом негромкий смешок, сержант вздрогнул и открыл глаза.

— Похоже, вам пора на боковую, — небрежно заметила она, глядя на почти пустую бутылку. — Трудный выдался день?

— Такой, что вам и не снилось. — Его голос слегка дрогнул, и Фаррен понял, что внезапно возникшая выпуклость под джинсами может выдать его мысли. — Когда вы заметили второй хвост?

— Если верить Борису, коричневая машина простояла возле вашего дома всю ночь. Она исчезла, лишь когда вы вошли в бар. Неужели вы не обратили на нее внимания? — Джери сняла со спинки стула рюкзак, одновременно окинув взглядом зал.

— Она весь день маячила у меня за спиной! — Фаррен ударил кулаком по столу. — Но я думал, что в машине вы. Не могу поверить, что Билл…

Их глаза встретились, и на секунду Фаррен решил, что Джери собирается отпустить какое-то замечание о его партнере. Но она пробормотала, что ей необходимо позвонить, и направилась к телефону.

Фаррен понимал, что Билл всецело поглощен своей беспокойной семейной жизнью, но в глубине души осуждал его. Жизнь полицейского зависит от того, насколько он наблюдателен. Черт побери, по вине его обмороков и семейных неурядиц Билла они вполне могут оказаться в морге!

Все внимание Фаррена было приковано к рыжеволосой женщине, возвращающейся к столику. Подметки ее ботинок звонко постукивали по полу, пальцы были сжаты в кулаки.

— Какое расследование вы сейчас проводите?

— Детка, вы же понимаете, что я не могу ответить.

Наклонившись над столом так, что ее лицо оказалось на расстоянии нескольких дюймов от лица Фаррена, Джери процедила:

— Хватит заговаривать мне зубы. Вы втянули меня в серьезное дело, и я должна знать зачем. И чтобы я больше не слышала отговорок, как вчера вечером!

Резкий тон привлек внимание посетителей за соседними столиками, и Фаррен понял: надо увести ее отсюда, пока она не взорвалась.

Еще никогда в жизни Джери не испытывала такой ярости. Ей часто случалось злиться на кого-нибудь или на что-нибудь, но это было совсем другое. Сейчас к гневу примешивался страх.

— Куда мы едем? — спросила она, остановившись перед массивным черным мотоциклом.

— Туда, где вы сможете вдоволь накричаться. — Фаррен сбросил свою черную кожаную куртку и протянул ее Джери.

— Спасибо, обойдусь.

Руки Джери покрылись гусиной кожей, но она не знала отчего — от прохладного ветра или от близости Фаррена.

— Наденьте куртку. — Поймав ладонь Джери, Фаррен втиснул ее в рукав куртки. Со вторым рукавом Джери справилась сама.

— Ну, теперь вы довольны?

— Рискованный вопрос, детка, — насмешливо отозвался он, усаживаясь на сиденье и дожидаясь, когда Джери последует его примеру.

Пока он лавировал между машинами, Джери прислушивалась к своим ощущениям, и они ее не радовали: внутри что-то судорожно вздрагивало каждый раз, когда ей приходилось прижиматься грудью к спине Фаррена, твердостью не уступающей каменной стене.

За городом они погрузились во тьму. Слившись с телом Фаррена, Джери чувствовала, как перекатываются под кожей его мускулы, пока он обгонял тяжелый «спортстер», несущийся по черной ленте шоссе. Джери окатила жаркая волна и почти невыносимое желание запустить пальцы под рубашку и погладить плоский живот Фаррена. Его куртка источала возбуждающий мужской запах. В голове Джери крутились соблазнительные мысли, и это пугало. Ее тело изнывало от желания, каждое движение вызывало взрыв фантазий.

Дело было вовсе не в том, что ей не нравились мужчины. До двадцати лет Джери успела пережить свою долю романтических приключений, но еще ни разу не ощущала такого трепета. С возрастом она научилась избегать почти болезненной привязанности во взаимоотношениях. Но влечение к Фаррену ошеломило ее.

Почему оно возникло именно сейчас? И почему ее тянет именно к этому человеку? Если верить отцу, Фаррен всего-навсего славный малый. Что, если некая трагедия заставила его измениться, превратила в мужчину, способного всадить три пули подряд в Кристал?

Словно прочитав ее мысли, Фаррен свернул к придорожному парку. Местность вокруг была совершенно безлюдной, пятно света отбрасывал единственный фонарь. Самое подходящее место для убийцы, заманившего жертву в ловушку.

— Вот теперь можете кричать сколько влезет. — Протянув руку, он взялся за подол куртки, в которую куталась Джери, и бесцеремонно притянул ее к себе.

Порывшись в кармане, Фаррен извлек смятую пачку сигарет и протянул одну Джери. Она сложила ладони ковшиком, оберегая от ветра слабое пламя зажигалки.

— И вы проделали такой путь только для того, чтобы послушать мои вопли?

— Мне давно пора научиться осторожности. — Фаррен прислонился к мотоциклу, раздвинул ноги и поставил Джери между ними. — Похоже, я приобретаю популярность.

— Ума не приложу почему, — насмешливо откликнулась Джери, борясь с желанием обнять его за талию. — С такими внешними данными…

— Я сражен наповал. — Он приложил ладонь к сердцу.

— Пока еще нет. — И добавила уже серьезно: — Но по-моему, именно это и замышляет Хищник.

— Вы думаете, сегодня меня пасли его ребята?

— Само собой. Они даже не скрывали этого. Борису понадобилась всего пара звонков, чтобы установить, кому принадлежит коричневая машина. Она арендована одним из служащих «Людоеда». Ручаюсь, они сели к нам на хвост вчера ночью, сразу после того, как мы вышли из клуба.

— Сожалею, что втянул вас в это темное дело.

— Вот как? — Судя по всему, Фаррен не собирался посвящать ее в подробности. — Ну раз уж так получилось, выкладывайте, в чем дело.

— Это вас не касается. — И, не обращая внимания на Джери, он принялся швырять мелкие камешки в темноту один за другим.

— То есть как это не касается?! Слушайте, Фаррен, я тоже заинтересована в этом деле. Мне известно, что Кристал спала с Хищником. По-моему, именно он виноват в том, что сейчас ее тело находится в морге. Но я не знаю, какое отношение ко всему этому имеете вы — личное или профессиональное?

— Как прикажете понимать этот вопрос? — Он понизил голос.

— Как вполне естественный, если учесть…

— Если учесть что? — Фаррен схватил ее за руки и заставил повернуться лицом к нему.

— Что я видела вас в сквере незадолго до убийства Кристал Тейлор.

«Господи, что я натворила! Что он теперь предпримет — вытащит пистолет или просто задушит меня голыми руками?» Вопреки ожиданиям Фаррен отпустил ее руки и запрокинул голову, глядя на звезды.

— Рассказывайте.

— Как бы не так, сержант! Теперь ваша очередь.

Даже в тусклом свете звезд Джери разглядела боль в его глазах.

— Справедливое требование. Имейте в виду: если бы не ваш отец, вы не добились бы от меня ни слова. Но вся беда в том, что, как вы заметили, именно я втянул вас в это дело.

Бесстрастный тон Фаррена свидетельствовал о том, насколько серьезно положение, и, кроме того, о нежелании делиться с ней подробностями. Джери придержала язык, опасаясь каким-нибудь неосторожным замечанием прервать его исповедь.

— Я и Билл пытаемся выдвинуть обвинение против Ричарда Шаркли. Должно быть, это вам уже известно. Мы с Кристал были знакомы с давних времен. Она согласилась помогать мне, передавать все сведения, какие ей удастся узнать. Мы назначили встречу в сквере, но некоторые обстоятельства помешали нам…

— Какие? — Джери всеми силами старалась не показаться настырной.

— Не важно. Главное, что кто-то встретился с ней прежде, чем мы успели поговорить. Я абсолютно уверен, что это был один из сообщников Шаркли.

Джери понимала: он что-то скрывает, но в этом не было ничего странного. Так поступала и она сама. Иначе и быть не могло при отсутствии полного доверия. Странно уже то, что у них вообще нашлось нечто общее.

— У вас есть доказательства? — Она перебросила ногу через сиденье мотоцикла и дождалась, когда Фаррен усядется впереди.

— Пока нет. — В этих словах прозвучало обещание, что эти доказательства вскоре появятся.

Ричард Шаркли был олицетворением организованной преступности — умный, привлекательный и скользкий как угорь — и занял прочное положение в преступном мире Лас-Вегаса. Ходили слухи, что он постоянно расширяет сферу своего влияния.

Несомненно, этой экспансии и пытались помешать Фаррен и его партнер. Джери надеялась, что они успешно завершат дело прежде, чем Хищник решит убрать их с дороги. Вместе с ней.

Обратный путь до бара Майка оказался гораздо короче. Джери опомнилась, когда Фаррен остановил мотоцикл на стоянке и выключил двигатель.

— Я хочу, чтобы вы забыли о моей просьбе.

— Но почему? — Джери уперлась ногами в землю, приготовившись к спору. — Вы даже не объяснили, зачем вам это понадобилось. Неужели ваша проблема решена?

— Нет.

Джери видела, как разозлила Фаррена ее настойчивость.

— Почему же тогда вы отказываетесь от моей помощи?

— Потому, что это слишком опасно. — Фаррен понизил голос и привлек ее к себе. — Я могу рисковать только самим собой.

— Ничего, я справлюсь.

— Я же сказал: вы отстранены от дела!

— Прекрасно!

Сорвав с плеч куртку, Джери швырнула ее в лицо Фаррену. Круто развернувшись, она направилась к своей машине.

— Джери!

Фаррен впервые назвал ее по имени, и она чуть не остановилась. Но, услышав, как хрустит гравий под его подошвами, прибавила шагу, торопясь сесть в машину.

— Идите к черту, Фаррен. Вы мне больше не платите.

Сильные ладони сжали ее плечи.

— Подождите… прошу вас.

Черт! Если бы не этот умоляющий и вместе с тем решительный тон, она наверняка оттолкнула бы его и села в машину.

— Ну что вам еще?

Развернув Джери к себе лицом, Фаррен снова обнял ее за талию.

— Я вовсе не хотел обидеть вас. Просто не хочу, чтобы вы пострадали. Ваш отец убьет меня.

— Я сделаю это сама, если вы не прекратите разыгрывать крутого парня. Я давно привыкла сама заботиться о себе, сержант. Видите ли, я отнюдь не являюсь воплощенной женственностью, если сами вы этого еще не заметили.

Он прищурился и приложил ладонь к ее щеке.

— Когда вы в последний раз смотрели на себя в зеркало?

Прежде чем у Джери вырвался резкий ответ, он коснулся губами ее губ. Мурашки пробежали у нее по рукам. Его губы были умелыми и настойчивыми. Джери впилась ногтями в мускулистую грудь Фаррена, испытав внезапное желание слиться с ним воедино. Ошеломляющий трепет прошел по ее телу и сосредоточился внизу живота.

— Прекратите!

— Пожалуйста, — отозвался он, опалив дыханием ее щеку. — Не совсем удачная мысль, верно?

— Опасная мысль, — поправила она шепотом, — это мне понравилось.

Даже если Фаррен и был изумлен ее откровенностью, то не подал и виду. Медленно отстранившись, он застегнул куртку.

— Не ожидал.

— Я тоже, — подтвердила она, слегка утешившись, заметив, каким прерывистым стало его дыхание. — Что же нам теперь делать?

Он пожал плечами и полез в карман за сигаретами.

— Ничего. Я слишком занят, чтобы поддерживать отношения.

— Отношения? — Ее сердце бешено заколотилось. Не желая выдавать свои чувства, Джери предпочла отступить в безопасную зону. — А я думала, мы говорим о сексе.

— Вряд ли, детка. — Глубоко затянувшись, Фаррен бросил сигарету и смял ее каблуком. — Все не так-то просто.

Рев мотоцикла разорвал ночную тишину, но Фаррен не тронулся с места, пока Джери не села в машину и не вывернула со стоянки на проезжую часть. Несколько кварталов он сопровождал ее, а затем повернул на Стрип. Вероятно, в поисках очередных сведений о Хищнике.

Джери машинально управляла автомобилем, обезоруженная пробуждением давно дремавших в ней чувств. Прошло много лет с тех пор, как она в последний раз дала волю своим эмоциям, но в тот раз все было совсем иначе. А теперь рассудок отказывался повиноваться ей.

Она выбрала кратчайший путь домой, стремясь поскорее оказаться в привычной обстановке. Когда Джери свернула на длинную аллею, ведущую к дому, в окнах большинства соседних домов уже давно погас свет. В гараже она хранила только немногочисленные инструменты и газонокосилку, а машину предпочитала оставлять у задних ворот.

Прихватив с собой юбку и парик, Джери проверила, заперты ли дверцы. Завтра она намеревалась воспользоваться «шевроле». Фаррен отстранил ее от дела, но не мог помешать утолить любопытство. Поглощенная мыслями о своих эмоциях, она не заметила большую черную машину, которая свернула к ее дому. В этот момент Джери входила во двор.

Она притаилась, увидев, как двое вышли из машины и зашагали по дорожке. Она мгновенно поняла, что эти люди работают на Хищника и заехали вовсе не на чашку чая. Ей удалось перелезть через деревянную ограду вокруг лужайки, и, оказавшись на аллее, Джери бросилась бежать.

Вечерний ветер доносил до нее хриплые, приглушенные голоса. Джери огляделась. Прятаться здесь было негде. Гараж обыщут в первую очередь. Большинство дворов обнесено высокими оградами. Окрестные собаки уже учуяли Джери и разразились лаем, выдавая ее присутствие.

У Джери заныли ноги: в последнее время ее физические тренировки ограничивались преследованием в машине и работой с фотоаппаратом, в спортивном зале она не показывалась целый месяц. Дыхание стало хриплым и судорожным, рубашка прилипла к потному телу. Пробежав еще несколько ярдов, Джери почувствовала, как кто-то схватил ее за волосы, одним движением опрокинул на спину.

— Это она, Коротышка?

К верзиле, схватившему Джери, подбежал второй преследователь.

— Да, она была с ним вчера вечером.

Не тратя времени на размышления, Джери вскочила. За свою стремительность она была вознаграждена: удар ее ноги пришелся в живот верзиле, и он взвыл от боли.

— Отпусти меня, сукин сын!

— Леди не подобает браниться, — издевательски упрекнул ее человек, которого назвали Коротышкой. — Но насколько я понимаю, вы не леди.

— Это верно. — Повиснув на руках Коротышки, Джери обеими ногами ударила его в живот, целясь ступней значительно ниже.

— Держи ее, Бык! — прохрипел Коротышка, валясь на землю. — Фаррен еще попомнит нас!

Происходящее напоминало дешевый боевик: корявые диалоги, примитивные костюмы, дурацкие клички. Единственной настоящей вещью было массивное кольцо бандита, врезавшееся в щеку Джери. Разъяренная, она заставила себя расслабиться, чтобы усыпить бдительность противника. А затем, собравшись с силами, врезала Быку по носу.

— За это ты у меня поплатишься!

— Не смей! — Коротышка уже пришел в себя и схватил Быка за руку прежде, чем удар мясистого кулака пришелся Джери по лицу. — Забыл приказ?

— Кто же знал, что она сломает мне нос?

Пока они спорили, Джери вывернулась из рук Быка и бросилась наутек. Очевидно, преследователи решили, что она получила достаточно, и даже не попытались догнать ее.

«Так во что же ты втянул меня, Фаррен?»

Глава 5

Несмотря на все старания, Коннеру не удалось узнать ничего нового, и в нем росла досада. Все его осведомители залегли на дно, это свидетельствовало о том, что он стал персоной нон грата. Как ни странно, это немного успокоило его. Значит, в том, что касается Хищника, он на верном пути.

Сегодняшняя поездка с Биллом на склад оказалась бесполезной. Как обычно, все улики как сквозь землю провалились. Одним из наилучших способов прикрытия были лживые слухи. Ричард Шаркли знал этот способ и умело пользовался им.

Время близилось к полуночи, когда Коннер наконец поставил мотоцикл на стоянку у дома. На ярко освещенной стоянке и лестнице неприятных сюрпризов не предвиделось. Коннер всегда действовал осмотрительно, а последние шаги Шаркли заставили усилить бдительность.

В коридоре его внимание привлек какой-то шум. Фаррен вынул пистолет из кобуры, прикрепленной к щиколотке, и положил в карман. Возможно, шумели соседи, но Коннер знал, что осторожность никогда не помешает.

— Галифакс? — растерянно произнес он, узнав женщину, привалившуюся к его двери.

— Я пришла, чтобы услышать продолжение.

Ее язык слегка заплетался, и Коннер решил, что Джери успела за последний час пропустить пару рюмок в баре Майка. Отперев дверь, он пригласил гостью войти, включил свет и чуть не ахнул, заметив на скуле Джери свежую багровую ссадину. Охватившая Коннера ярость была стремительной и неожиданно острой.

— Что случилось? Может, вызвать врача? — Он был не на шутку встревожен. — Вы серьезно пострадали?

— Нет. Просто слегка запыхалась и чертовски разозлилась, — заверила Джери, отводя в сторону пальцы Коннера, бережно прикасающиеся к ее скуле. — Все кости у меня целы. Прошу вас, Коннер, не надо никуда звонить.

Неизвестно, что подействовало на него сильнее — собственное имя, произнесенное Джери, или слезы, блеснувшие в ее глазах. Черт, должно быть, с возрастом он стал сентиментальным.

— Ладно, так и быть. Но при первых же признаках внутреннего кровотечения я вызову «скорую».

— Прекрасно. А я сообщу, что вы злоупотребляете наркотиками, и мы будем в расчете. — Ее усмешка была похожа на гримасу. — В этом месяце вы уже оплачивали счета за воду? Я хочу принять горячий душ.

— Вы явились ко мне, чтобы принять душ?!

— Нет, чтобы выяснить, почему сегодня у дома меня поджидали двое громил. Мне нужны ответы на несколько вопросов, но я поняла, что если не приму душ… Впрочем, не важно.

Джери последовала за ним через спальню в крохотную ванную. Коннер включил горячую воду, и через несколько секунд комната наполнилась паром.

— Вы справитесь сами?

— Можете идти, Фаррен. Я не расположена устраивать стриптиз.

Оставив дверь приоткрытой, он прислушался: Джери неторопливо разделась и шагнула в душевую кабинку. Убедившись, что гостья не теряет сознание, он поспешил в гостиную, к телефону. Ожидание показалось вечностью, но наконец в трубке послышался рокочущий голос.

— Галифакс? Это Коннер Фаррен. У нас неприятности…

Джери прислонилась к выложенной кафелем стене кабинки, подставив ноющее тело горячим струям. Слезы текли по ее лицу. Бык и Коротышка уязвили ее гордость, и теперь Джери никак не удавалось взять себя в руки.

За время службы в морской пехоте ей выпадали и не такие испытания, но она все выдержала. В спортивном зале она могла довести себя до изнеможения, с ним не сравнить боль, причиненную мясистыми, волосатыми лапищами Быка. И все-таки сейчас, стоя под душем в ванной Коннера Фаррена, Джери рыдала, как ребенок.

— С вами все в порядке? — Коннер легонько постучал.

Дверь ванной была слегка приоткрыта. Со своего наблюдательного поста Коннеру удавалось разглядеть очертания ее фигуры за запотевшим стеклом.

— Я принес вам одну из своих рубашек. — И, просунув руку за дверь, уронил на пол свежевыглаженную белую рубашку, но ответа не было. — Черт! — прошептал он и распахнул дверь. — Джери, это я!

Коннер ждал, что женщина завизжит, осыплет его бранью, но, заметив, как дрожат ее плечи, пожалел о том, что она промолчала. С разъяренной женщиной он еще смог бы справиться, но с плачущей — вряд ли.

Коннер открыл дверь кабинки, обнял Джери и закрутил кран.

— Все хорошо, детка, я здесь.

В ответ она только шмыгнула носом, уткнувшись ему в плечо.

— Вытирайтесь и ложитесь спать.

Словно очнувшись, Джери отстранилась и плотнее закуталась в полотенце. Ее разгоряченное лицо зарумянилось от смущения, она отвела глаза.

— Спасибо. А теперь выйдите.

Оставшись одна, Джери схватилась за край раковины, чтобы не упасть. Господи, что Коннер о ней подумает? Все усилия сохранить свой имидж оказались напрасными…

На туалетном столике лежали крохотная расческа и таких же размеров щетка для волос, и Джери передернулась при мысли, что придется с их помощью распутывать свои длинные вьющиеся волосы. Надевая хрустящую белую рубашку, она задумалась: интересно, как долго она пролежала в шкафу? Должно быть, ее ни разу не надевали.

— Как у вас дела?

Голос послышался под самой дверью, и Джери поняла, что Коннер ждет ее. От удовольствия щеки вновь зарумянились.

— У вас, случайно, не найдется ножниц? — спросила она, тряхнув перед Коннером мокрыми спутанными волосами.

— Дайте сюда щетку и садитесь.

Удивленная его рассерженным тоном, Джери послушно села перед зеркалом. Прошло несколько секунд, прежде чем она почувствовала первое осторожное прикосновение щетки к волосам. Судя по тому, как робко Коннер водил щеткой, бормоча извинения или чертыхаясь, он не смыслил в таких делах ровным счетом ничего.

— Фаррен, их надо просто распутать. Не бойтесь, я не фарфоровая кукла, у меня не отвалится голова.

— И этим вы занимаетесь каждый день? — с дрожью в голосе поинтересовался Коннер.

— А зачем, по-вашему, я просила ножницы? Давно пора остричь эти лохмы.

— Ни в коем случае! — выпалил он. — То есть… я хотел сказать, что вы, наверное, уже привыкли к ним…

— Да нет, не особенно, — насмешливо отозвалась она, вдруг осознав, что и у Фаррена есть нечто общее с остальными мужчинами, которые уверены, что у женщины должны быть длинные волосы. — Как думаете, мне пойдет ежик?

Вместо ответа он отложил щетку и запустил пальцы в ее волосы, массируя кожу головы.

— Не больно?

— Вы шутите? — Джери откинула голову назад и зажмурилась от удовольствия. — Сейчас засну…

— Кстати о снах, — перебил он, прекращая массаж. — Сегодня вы переночуете здесь.

Проходя через спальню в ванную, Джери поразилась, заметив, как похож их образ жизни. Очевидно, Фаррен был поглощен работой и пренебрегал домашним хозяйством. Имея столько общего — плюс недоверие ко всем окружающим и равнодушие к беспорядку, — они могли бы стать идеальной парой.

— Мне уже можно выходить?

Из-за двери послышалось шипение аэрозоля. Наконец Коннер распахнул дверь ванной и сделал приглашающий жест. Джери обвела взглядом комнату, которая приобрела вполне пристойный вид, и чуть не рассмеялась при виде носка, торчащего из шкафа. В спальне ощущался аромат, ничем не напоминающий освежитель воздуха.

— Если вы не объясните мне, что происходит, я сейчас же отправлюсь домой.

— Вы останетесь здесь.

— Неужели вы до сих пор не заметили, что я уже большая девочка и имею право поступать, как мне заблагорассудится? — спросила Джери, направляясь в гостиную.

Коннер крепко взял ее за руку.

— Это слишком опасно, детка.

— Фаррен, опасностями я зарабатываю себе на жизнь.

— Вы хотите узнать все? До мельчайших подробностей?

Глубоко вздохнув, Джери подавила желание сообщить Коннеру, куда именно ему следовало бы пойти.

— Тогда оставайтесь. Утром я вам все расскажу, детка.

— С какой стати?

— Дело в том, что я не высплюсь, сидя на мотоцикле перед вашим домом. — Он усмехнулся. — Подумайте, что скажут соседи.

— Я лягу на диване.

— Нет, вы займете кровать. — Коннер мягко подтолкнул ее к постели.

Джери коснулась ногами деревянной рамы и повалилась на постель, но вместо привычной упругости пружин ощутила колыхание матраса, наполненного водой. Ей и в голову не приходило, что Фаррен склонен к подобным причудам.

— Надеюсь, вы не заставите меня спать в этом бассейне?

— Вам никогда не приходилось спать на гидроматрасе? — Коннер высоко вскинул брови, укрывая ее одеялом. — Ручаюсь, что понравится.

— Я заработаю приступ морской болезни. Избавьте меня от этой участи!

Джери попыталась сесть, но колебания матраса и рука Коннера удержали ее. Ритмичные покачивания вдруг показались ей приятными, но признаваться в этом она не собиралась.

— Так вы объясните мне, что происходит?

Фаррен присел на деревянную раму кровати и бережным жестом отвел волосы со лба Джери.

— Кажется, Хищник сделал мне предупреждение. Поскольку несколько вечеров подряд нас видели вместе, Хищник решил, что вы — моя подруга.

— Поразительная проницательность! И что же задумал Хищник?

— Пока не знаю, — признался Коннер, выключая лампу. — Но постараюсь уточнить.

Сквозь жалюзи пробивался лунный свет, и Коннер встал, чтобы закрыть их.

— Вы думаете, это имеет какое-то отношение к Кристал?

Последнее слово вызвало в каждом из них тягостные воспоминания о погибшей женщине.

— Да, — наконец ответил Коннер. — Похоже, в ту ночь она хотела сообщить мне нечто важное.

Чувствуя, что глаза слипаются, Джери решила прекратить расспросы.

— Ладно, мы поговорим об этом завтра.

— Спокойной ночи, — прошептал Коннер, закрывая дверь.

Глава 6

В семнадцать минут четвертого у Коннера кончились сигареты. Он курил непрерывно с тех пор, как Джери заснула, но разобраться в происходящем ему так и не удалось.

Его подмывало разыскать Ричарда Шаркли и посоветовать найти себе более достойного противника. Еще сильнее было желание врезать кулаком по носу Хищника, недавно подвергшемуся пластической операции.

Логика подсказывала, что справиться с создавшимся положением можно только законным путем. Коннер посвятил жизнь службе в полиции, и до сих пор это приносило ощутимые результаты. Взяв пистолет и отправившись на розыски Хищника, он ничего не добьется, разве что скатится до его уровня и уже не выберется из этой трясины.

Взглянув на виски, Коннер понял, что не найдет ответа на дне стакана. Он надеялся лишь на завтрашнюю встречу с Джерри Галифаксом. По крайней мере старый детектив сумеет уберечь свою дочь.

Мысль о нападении на Джери вновь пробудила в нем гнев, и Коннер принялся вышагивать по гостиной. После прогулки по тесной комнате в сержанте проснулось сочувствие к животным из зоопарка. Он тоже оказался в клетке, загнанный в угол своим желанием поближе познакомить нос Хищника с тротуаром и стремлением защитить Джери.

Рухнув в шезлонг, Коннер попытался разобраться в своих чувствах к Галифакс-младшей. Почему при виде этой женщины в его мозгу происходит короткое замыкание? Это было не просто желание побарахтаться в постели. Он хотел познать Джери, и не только в библейском смысле.

Коннер был заворожен ее силой духа и завидовал ее целеустремленности. Она оказалась не только сексуальной, но и умной. Такое сочетание Коннер считал смертельным. Интересно, как она относится к футболу? Впрочем, это уже не важно. Он вполне может придумать другой способ проводить выходные дни.

— Нет!

Гневный выкрик Джери заставил Коннера схватиться за пистолет. В три прыжка он пересек гостиную и ворвался в спальню — Джери кричала во сне, напуганная кошмарами.

Она закрыла лицо ладонями, словно опасаясь удара. В слабом свете, льющемся из гостиной, Коннер разглядел выражение бессильной ярости на ее лице. Желчь подкатила к его горлу при мысли, что она вновь переживает вчерашний ужас.

— Джери, детка, проснись!

Некоторое время Джери только судорожно отмахивалась. Наконец проснувшись, глубоко вздохнула, боязливо пощупала ссадину на скуле и передернулась от страха и гнева.

— Фаррен, если бы вы знали, как это противно!

— Знаю. — Сбросив ботинки, он поднял край одеяла и лег рядом с Джери. — Повернись на бок.

— Почему вы решили, что я согласна разделить с вами ложе? — насмешливо осведомилась она, когда Коннер привлек ее к себе.

— Детка, ты вскружила мне голову сладкими речами. — Он уложил ее спиной к себе и поцеловал в макушку. — И потом, не забывай: это моя кровать.

— Заткнитесь, — проворчала Джери, снова погружаясь в сон.

Коннер попытался закрыть глаза, но перед его мысленным взором тут же возникли Кристал и Джери. Одна из них лежала вморге, а вторая — в его объятиях, потому что какой-то мерзавец набросился на нее. «И обе пострадали по моей вине».

Неудивительно, что многие мужчины то и дело меняют подруг. За последние сорок восемь часов он думал о женщинах чаще, чем за прошедшие десять лет, и это выбило его из колеи. Понадобится немало времени, чтобы примириться со смертью Кристал. Хорошо, что рядом есть Джери.

Чувства, которые сержант испытывал к Джери, были чужды для него, но одно Коннер знал наверняка: ему впервые было достаточно просто смотреть на женщину, спящую в его объятиях.

Мерное колыхание гидроматраса разбудило Джери. Она приоткрыла один глаз. Свет нового дня проникал сквозь закрытые жалюзи. Тупая боль в скуле напоминала, почему она лежит здесь в мужской рубашке.

Приподняв голову с подушки, пахнущей Коннером Фарреном, Джери ахнула от резкой боли в голове. Ей понадобилось еще несколько минут, чтобы решиться вновь открыть глаза. Судя по свету в комнате, день был уже в разгаре.

Звук захлопнувшейся двери заставил ее окончательно проснуться и с трудом подкатиться к краю кровати. Слава Богу, Фаррена нет рядом! Джери так и не удалось с достоинством подняться с орудия пыток, которое он почему-то называл кроватью.

— Фаррен! — позвала она, но вскоре поняла, что в квартире никого нет.

В гостиной она заметила переполненную пепельницу и откупоренную бутылку виски. По крайней мере бутылка осталась почти полной. Пустые кухонные шкафы и холодильник были еще одним свидетельством его холостяцкой жизни. Служба в армии научила Джери находчивости, но даже она не сумела бы приготовить завтрак из банки пикулей с укропом и засохшей горчицы. Правда, у хозяина квартиры хватило человеколюбия оставить ей почти полный кофейник.

Джери наполнила кружку и ухитрилась устроиться в шезлонге так, чтобы прикрыть рубашкой свои прелести. Виниловая обивка холодила голые ноги, и Джери огляделась в поисках одеяла. Куртка, которая была на Фаррене в ночь убийства, небрежно висела на подлокотнике кресла. Джери накрыла ею ноги. Если бы не неожиданный стук в дверь, она просидела бы в шезлонге весь день напролет.

Первым делом подумалось, что в квартиру ломятся сообщники Хищника. Ее взгляд заметался по комнате в поисках оружия. Конечно, открывать дверь она не собиралась, но понимала, что эта ненадежная преграда долго не выдержит.

— Джери, это отец, открой дверь! — послышался приглушенный голос.

На пороге стоял Фаррен в одних джинсах, с всклокоченными волосами и заплывшим правым глазом. Позади него к стене прислонился Борис, прижимая к лицу окровавленный носовой платок. Джерри Галифакс с побагровевшим от натуги лицом ворвался в квартиру.

— Вы знакомы с этим человеком? — Фаррен устремил указующий перст на Бориса, который смотрел на Джери округлившимися глазами.

— Разумеется! Это мой партнер. — Джери поставила кружку на телевизор. — Что случилось?

— Откуда это? — спросил Борис, указывая на скулу Джери и приподнимая густые пряди ее волос, чтобы убедиться, что эта ссадина единственная.

— Именно это я бы тоже хотел узнать, — вмешался Джерри Галифакс, которого отнюдь не порадовал вид дочери. — Фаррен, сукин сын, ты уверял, что с ней все в порядке!

Сержант пробормотал что-то насчет упрямства Джери и принялся заливать смущение недопитым за ночь виски.

— Послушайте, я ничего не понимаю. — Джери улыбнулась и отвела Бориса подальше от отца. — Может кто-нибудь объяснить мне, что здесь происходит?

— Я думал, он работает на Хищника, — признался Фаррен и повалился на диван с видом обиженного ребенка.

— И устроили разборку, — подытожила Джери, не удержавшись, чтобы не поддразнить: — Какая галантность!

— Заткнись, детка! — Фаррен откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза.

С воплем, отдаленно напоминающим рев дерущихся носорогов, Борис вскочил на ноги.

— Нет, я требую извинений!

— Если бы не я, эти двое дубасили бы друг друга до сих пор, — сообщил отец Джери и провел ладонью по редеющим волосам. — Болваны!

— Папа, а ты-то что здесь делаешь? — Джери охватило желание обнять отца и разрыдаться.

— А где, по-твоему, я должен быть? — Кустистые брови взлетели вверх. — Человек, которого я не видел несколько лет, звонит мне среди ночи и сообщает, что моя избитая дочь только что приползла к его порогу. Я целый час пытался найти пилота, который согласился бы подбросить меня сюда, и в конце концов был вынужден довольствоваться грузовиком! — Он воздел руки к небу и чуть не сбил с ног Бориса. — Всю ночь я трясся в машине, чтобы наткнуться здесь на этих двух идиотов! — Он сделал выразительную паузу. — Затем я наконец попал в комнату и увидел тебя почти нагишом, в таком состоянии, будто ты только что выдержала десять раундов в полусреднем весе!

— Весьма польщена. — Джери покачала головой, оглядывая находящихся вокруг мужчин. — Я отделалась всего одной ссадиной. Это сущие пустяки!

— Как бы не так! — фыркнул Фаррен. — Ты стонала и рыдала всю ночь напролет. Мне не удалось поспать и десяти минут.

— Борис, сядь! — прикрикнула Джери на партнера, готового в бою защищать ее честь и достоинство.

— Детка, что надо здесь этому типу? — Фаррен вскочил и оказался нос к носу с Борисом.

Джери оглядела их и не в первый раз поблагодарила небеса за то, что родилась женщиной. Мужчины начисто лишаются рассудка, когда речь заходит о защите подруг. Хорошо, что она не нуждается в телохранителе.

Джери глубоко вздохнула. Крохотные черные точки закружились перед глазами, пол под ногами закачался. Она понимала, что должна каким-то образом остановить Бориса и Фаррена, предотвратить поединок, но неожиданная дрожь прошла по ее телу, и она совершила самый женственный поступок в своей жизни — упала в обморок.

Глава 7

— Я хочу точно знать, что происходит, юная леди! — Джерри Галифакс помахал похожим на сардельку пальцем перед лицом дочери. — Напрасно я отошел от дел!

— Папочка…

— Не подлизывайся! Я требую, чтобы ты немедленно продала агентство, — заявил он, присев на край кровати.

— Нет! — Несмотря на пульсирующую боль в голове, Джери села и сбросила ноги с постели. — Я хороший детектив!

— Ты слышала меня? — Таким же тоном Джерри разговаривал с дочерью, когда в двенадцать лет она впервые попробовала пользоваться косметикой.

В подобных случаях возражать ему не стоило. Впрочем, Джери было уже не двенадцать лет.

— Слышала. А теперь послушай ты. Во-первых, никакая я не юная и к тому же не леди. Я взрослая женщина, наделенная здравым смыслом. — Она подняла руку, едва отец открыл рот, чтобы перебить ее. — Я прекрасно помню, как ты несколько раз возвращался домой весь избитый. Это вполне нормально для нашего бизнеса.

— Но я мужчина.

— Это означает только, что ты умеешь мочиться стоя. Папа, вспомни, чья я дочь!

Отец посмотрел на нее внимательно, как никогда прежде.

— Ты настолько похожа на свою мать, что иной раз боюсь забыть о том, что я твой отец. — Его голос слегка дрогнул.

— И тем не менее это так. Ты вырастил меня и научил всему, что я знаю. — Джери дотронулась до его щетинистой щеки и дала волю слезам, которые сдерживала почти тридцать лет. — Я совсем не помню маму, но думаю, она гордилась бы мной. Как бы я хотела, чтобы и ты мной гордился!

— Малышка, я каждый день благодарил Господа и твою мать за то, что мне досталась такая дочь. Просто я не умел сказать об этом вслух. — Он нежно обнял дочь. — Больше всего на свете я боюсь потерять тебя из-за нашего дела. Ты — все, что у меня есть.

— О папа! Обещаю, я буду очень осторожна!

— И будешь держаться подальше от Фаррена? — Отец показал на гостиную, где ждали Коннер и Борис.

— Не могу, — прошептала Джери, уткнувшись лицом в грудь отцу. — Этому славному малому нужна помощь, и я не могу подвести его.

— Он сам просил тебя выйти из игры, — напомнил отец.

Джери высвободилась из его объятий и принялась натягивать брюки, которые Фаррен извлек для нее из нижнего ящика шкафа.

— Разве ты еще не понял, что я не люблю получать приказы?

— В конце концов, ведь ты — моя дочь!

— Вот именно.

Фаррен обещал ей рассказать все утром. Теперь желание помочь клиенту приобрело личный оттенок. Бык и Коротышка бросили перчатку, а Джери еще никогда не отказывалась принять вызов.

В спальне появился Борис. Джери пожала его протянутую руку.

— Тебе лучше?

— Я в полном порядке. Не понимаю, что со мной стряслось.

— Ты проголодалась?

При мысли о еде желудок Джери сжался, но Бориса требовалось чем-нибудь занять, и она кивнула, отправив его готовить завтрак.

В комнате снова возник Джерри Галифакс.

— А я съезжу в офис и проверю, как идут дела. — На лице Джерри застыло изумленное выражение, словно он только сейчас обнаружил, что его единственное дитя сидит почти голышом в постели чужого мужчины. — С тобой здесь ничего не случится?

— Откуда мне знать, папа? — пожала плечами Джери. — Впрочем, ты сам говорил, что Фаррен не способен на преступление.

— Полагаю, он не задумает ограбить банк и взять тебя в сообщники, — буркнул отец, глядя в потолок.

— Со мной все будет в порядке, — заверила его Джери. — Ты же знаешь, я далеко не красавица.

Отец остановился на пороге и озадаченно уставился на нее.

— Только потому, что сама не желаешь в это поверить.

После того как отец и Борис ушли, настала очередь Коннера. Джери устроилась на подушках в изголовье кровати и приняла выжидательный вид.

— Как дела, детка?

— Будут гораздо лучше, когда я узнаю, что происходит.

— Я же объяснил вчера ночью.

— Ну-ну. — Джери похлопала по матрасу рядом с собой. — Это была сказка на сон грядущий. А теперь я хочу знать правду. Зачем ты нанял меня?

Коннер принял ее приглашение и устроился рядом.

— Хотел проверить, действительно ли ты опытный детектив.

— Из-за обычного расследования я бы не удостоилась ссадины от Быка. Хищнику известно, что его постоянно держат под подозрением. Ты и твой партнер в этом деле — не первые и не последние. Нет, тут что-то не так.

Непослушная прядь упала Джери на лоб, и Коннер отвел ее в сторону. Шелковистые волосы обвились вокруг его пальца, он не удержался и поднес их к губам. От волос исходил нежный аромат.

— Если бы я знал, я бы рассказал.

Ее губы слегка приоткрылись, дыхание участилось. Коннер вздохнул с облегчением: значит, возбуждение охватило не только его.

— Ты хочешь? — Голос дрогнул, выдавая ее беззащитность.

Они смотрели друг другу в глаза. Коннер потянул к себе палец, обвитый локоном Джери.

— Что я хочу? — повторил он, придвигаясь ближе.

— Поцеловать меня.

Она едва успела прошептать эти слова, как Коннер закрыл ей рот поцелуем. Он буквально впился в ее губы, но не был готов к мощному взрыву желания, охватившего Джери. Коннер застонал и приник к ней всем телом.

Эта женщина была пламенем и льдом, небесами и адом. Его язык метнулся во влажные глубины ее приоткрытого рта. Страсть вспыхнула в Фаррене, причиняя физическую боль. Оторвавшись от ее губ, он проложил поцелуями тропинку по ее щеке и наконец коснулся нежной мочки уха.

Джери запрокинула голову, чувствуя, как губы Фаррена доставляют ей невыразимое наслаждение. Его руки казались требовательными и огромными. Она всецело отдалась сладкой пытке и возмущенно вскрикнула, когда Коннер вдруг отстранился.

— Пожалуй, это не слишком удачная мысль.

Джери не желала расставаться с новыми ощущениями.

— Почему?

— Скоро вернется твой сторожевой пес.

Она совсем забыла про Бориса. И была готова забыть обо всем и обо всех — за исключением мужчины, который держал ее в объятиях.

* * *

Четыре дня спустя Джери пришла к выводу, что без мужчин мир был бы гораздо лучше. Борис изводил предложениями поручить ему слежку. Фаррен даже не разговаривал с ней, а отец словно свихнулся. Всю жизнь Джери мечтала о более близких взаимоотношениях с отцом, но теперь, когда мечта вдруг сбылась, временами ей хотелось задушить его.

Во вновь обретенной радости отцовства Джерри Галифакс вознамерился наверстать упущенное. Джери получила столько живых цветов, что их хватило бы для устройства пышных похорон, а в подаренных духах она вполне могла купаться. Никакие возражения и мольбы не могли убедить отца, что она была довольна прежней жизнью.

Когда Джери отказалась бросить дело Коннера, отец устроил бурный скандал. Джери всерьез опасалась, что после этого взрыва отец навсегда перестанет разговаривать с ней.

— Твой отец прав, — заявил Борис, выводя «шевроле» со стоянки перед пирожковой. — Тебе не следует браться за это дело.

Джери чертыхнулась, оглядывая поток машин. По словам Гретхен, Фаррен уехал всего десять минут назад. Последние четыре дня за сержантом следили Борис и отец Джери, но теперь она вновь взялась за работу. Она отказывалась признать причину своей вспыльчивости в том, что все это время не виделась с Фарреном.

— Я ведь позволила тебе вести машину!

— Да, но ты чем-то огорчена, — заметил Борис, включая поворотный сигнал. — И я тут ни при чем.

Вздохнув, Джери признала, что он прав. Она по-прежнему винила во всех бедах кого угодно, кроме самой себя.

— Прости, Борис, но я терпеть не могу признаваться в собственной глупости. И потом, все твои уговоры и упреки отца действуют мне на нервы.

За последние дни Борису и Галифаксу мало что удалось узнать. Только после того как отец упомянул, что однажды Фаррен весь день провалялся в парке, любопытство победило Джери. Галифакс-старший уверял, что на работу под прикрытием это было не похоже, а Джери давно научилась доверять его чутью.

— Вот он! — Борис указал на припаркованный седан.

Джери мгновенно выпрямилась и уставилась на пустую машину. Она стояла напротив известного массажного салона, в котором клиентам оказывали так называемые дополнительные услуги. Внезапно Джери охватило желание что-нибудь разбить.

— Может, Фаррен вновь работает под прикрытием, — произнесла она скорее для себя, чем для Бориса.

— Напрасно он пользуется услугами таких женщин. Среди подобных созданий ему грозит опасность.

— Я зайду сюда.

Джери не успела сделать и двух шагов к салону, как Борис схватил ее за руку.

— Не смей! Джери, пожалуйста, выслушай меня. Порядочным женщинам здесь не место. — Он говорил медленно, пытаясь втолковать ей смысл своих слов. — Если в салон зайду я, это никого не удивит.

Джери пришлось согласиться. Она пообещала, что подождет в кафе, но не больше пятнадцати минут. К счастью, Борис не стал испытывать ее терпение.

— Где он?

— Не знаю. — Партнер достал белоснежный носовой платок и вытер лоб. Румянец до сих пор играл на его щеках. — Я должен выбрать женщину, прежде чем меня пустят в одну из комнат. Там много женщин и много комнат.

— Сколько?

Джери бросила два доллара на стол, и они покинули кафе.

Не оглядываясь, она направилась к небольшому галантерейному магазину, расположенному в конце квартала.

— Семь женщин и восемь или девять дверей на первом этаже. И еще лестница наверх.

Джери остановила Бориса у входа в магазин.

— Вернись в салон и подожди меня. — Порывшись в рюкзаке, она достала ручку и блокнот. — Покажи им вот это. Здесь написано, что ты плохо говоришь по-английски и ждешь друга. Затем сядь в холле и слушай. Если они будут считать, что ты их не понимаешь, то могут проговориться. А я пока приобрету маскарадный наряд и присоединюсь к тебе.

Убедившись, что Борис выполняет приказ, Джери вошла в магазин и купила косметику и аксессуары, необходимые ей для выбранной роли. Падшую женщину ей приходилось изображать далеко не первый раз.

В туалете Джери наскоро преобразилась, не забыв замаскировать заживающую ссадину. Макияж, наложенный толстым, как штукатурка, слоем, сотворил чудо. Кожа ее лица заметно посмуглела, румяна скрыли ссадину. В довершение Джери распустила по плечам волну блестящих рыжих волос. Она разорвала пластиковый пакет с ажурными колготками. Ей не без труда удалось натянуть их, не порвав. Широкий алый топ без бретелек сыграл роль мини-юбки, а блузка была соблазнительно полурасстегнута.

Оглядев себя в зеркале, Джери решила, что вполне потянет на роль одной из девчонок Ванды. Теперь ей оставалось только добраться до салона и разыскать Фаррена.

В холле сидели пять или шесть женщин со скучающими и печальными лицами. Еще две негромко беседовали с клиентами. Борис в одиночестве маялся на черном виниловом диване.

— Всем привет!

— Ты кто? — Пожилая особа с нестерпимо-оранжевой шевелюрой подняла голову от груды бумаг на письменном столе; серебристая табличка на ее груди сообщала, что женщину зовут Кармен.

— Я — Джери, новенькая. — Прошагав мимо изумленного Бориса, она приблизилась к столу. — Разве вас не предупредили?

— Босс мне не докладывается, — пробурчала женщина, стряхивая пепел в переполненную пепельницу. — Тебе известны наши условия?

— Само собой. — Джери приняла соблазнительную позу и заметила одобрительный блеск в глазах Кармен.

— Прикид у тебя в самый раз. Обычно Поли посылает мне каких-то уличных потаскух, пустоголовых девчонок. — Кармен жестом велела Джери следовать за ней. — Я покажу тебе, где можно переодеться. Как видишь, мы требуем, чтобы наши девушки носили форму.

Джери заметила, что все девушки одеты в белые халаты, как у Кармен. Если не считать красных кружев, мелькающих под халатами, все выглядели профессиональными массажистками. Внутри заведение оказалось вовсе не таким грязным, как предполагала Джери.

— Здесь, внизу, у нас восемь комнат, предназначенных только для массажа.

Кармен распахнула одну из бледно-розовых дверей. В комнате миловидная блондинка массировала клиента. Все выглядело вполне благопристойно.

— А наверху? — Джери заметила лестницу, о которой упоминал Борис.

— Там совсем другое. — Кармен открыла стенной шкаф, вынула халат и несколько банок масла и флакон лосьона. — Вот все, что мы можем тебе дать. Остальное на твое усмотрение. Сеанс обычного массажа стоит сорок долларов. Ты получаешь пятнадцать плюс все чаевые. Ты, случайно, не говоришь по-русски? — Кармен указала на диван, где сидел Борис.

— Милочка, я могу объясниться почти на любом языке, работа такая.

Джери надела халат и направилась туда, где сидел ее партнер.

— Борис, я сказала ей, что немного говорю по-русски, так что делай вид, будто понимаешь меня.

Он заговорил громко, на весь холл, и Джери время от времени вставляла несколько известных ей слов. Судя по выражению лица Кармен, сыграли они весьма убедительно.

— Он хочет все, — наконец сообщила Джери удивленной Кармен.

— Вверх по лестнице, первая дверь налево… Нет, постой, та комната занята. Тогда первая дверь направо.

— Хорошо.

Поднимаясь по лестнице, Джери оглядывалась, оценивая обстановку. Здесь не было окон, зато нашлась дверь, ведущая в переулок.

— Эта женщина что-то скрывает, — заметил Борис, дойдя до второй площадки.

— Это точно. — Джери посмотрела на двери по обе стороны коридора. — Интересно, что здесь творится?

Девушка подкралась к двери по левую сторону коридора и приложила к ней ухо. Осторожным движением она повернула дверную ручку и заглянула в скудно обставленную комнату. Маленькая лампа отбрасывала тусклый свет на лежащего человека. Она мгновенно узнала Фаррена. Он был один.

— Фаррен! — шепотом позвала Джери.

Не дождавшись ответа, она вошла в комнату, оставив Бориса караулить в коридоре. Фаррен был полностью одет, застегнут на все пуговицы. Даже ботинки были зашнурованы. Темные волосы рассыпались по подушке.

— Фаррен, проснись!

Потормошив его, Джери поняла: он не спит. Сержант Коннер Фаррен был в глубоком обмороке.

— Борис, иди сюда!

Ее партнеру хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. Уверенным жестом он проверил пульс Фаррена и приподнял его веки.

— Наркотики.

— Не может быть! — Джери покачала головой, не в силах поверить, что Фаррен — наркоман.

— Надо оставить его здесь, — с презрением заявил Борис.

Борис сурово относился к тем, кто употребляет наркотики. За время службы в КГБ он повидал немало наркоманов.

Она умоляюще взглянула на партнера и растерянно обвела глазами комнату, пытаясь понять, что случилось с Фарреном. Не говоря ни слова, Борис взвалил его на плечо.

Джери пошла по коридору первой, Борис следовал за ней. Лестница располагалась в глубине здания, на расстоянии нескольких футов от задней двери. Они сумели бы сбежать благополучно, но Фаррен начал приходить в себя и заворчал, обнаружив, что его тащат, как мешок с мукой.

— Что вы делаете? — взвизгнула Кармен, явившаяся на подозрительный шум. — Дюк, останови их!

Верзила в рваных джинсах и футболке, обтягивавшей массивную грудь, выбежал из соседней комнаты. С зычным ревом он занес руку для удара, но Джери вовремя уклонилась, и кулак врезался в стену.

— Пошел к черту! — скомандовала она, распахивая дверь и пропуская Бориса вперед.

С этими словами Джери обрушила рюкзак на голову верзилы. Голова издала глухой стук, Дюк свалился на пол, а Кармен бросилась к нему на выручку, вопя во всю мощь легких.

Глава 8

Коннер понял, что с ним стряслось, еще до того, как сумел открыть глаза. Сухость во рту, боль, от которой раскалывалась голова, и тошнота, обычно сопровождающая похмелье, ясно свидетельствовали об очередном обмороке. Он понятия не имел, где находится, но его успокаивало покачивание мягкого матраса. По крайней мере этот обморок не застал его врасплох в парке.

Коннер медленно возвращался в реальность. Слабый аромат духов, прикосновение нежной руки и тихий голос, шепчущий его имя, подсказали, что он лежит в постели женщины. Теперь оставалось только вспомнить ее имя.

— Хватит дрыхнуть, Фаррен! — Голос стал раздраженным.

Только Джери умела произносить его фамилию таким тоном. Но как он оказался в ее постели?

— Доброе утро, дорогая.

— Доброе утро? Ну-ну. Скоро будем ужинать.

Матрас вдруг спружинил, голова Коннера отозвалась острой болью, и он стиснул зубы, чтобы не застонать. Он никак не мог вспомнить, что произошло между ним и Джери. Впрочем, в таких ситуациях он уже бывал.

— Открой глаза, — скомандовала Джери.

Судя по голосу, ему не удалось произвести на нее впечатление. Щурясь на свет ночника, казавшийся ослепительным, Коннер вгляделся в лицо женщины, сидящей рядом. Джери была одета. Черт, он не мог вспомнить не только то, как занимался любовью, но и как она выглядит без фланелевой рубашки и синих джинсов!

— Почему бы тебе не лечь рядом?

Вместо ответа она взяла с тумбочки мокрое полотенце и положила ему на лоб. От внезапной прохлады по телу побежали мурашки.

— Убери сейчас же эту штуку!

— Извини. — Она явно не чувствовала себя виноватой. — Хочешь что-нибудь выпить?

— Скотч.

— Клин клином вышибают, да?

Не отвечая, Коннер закрыл глаза. «Давай, Фаррен, думай. Как ты здесь оказался? И самое главное — что ты успел натворить?»

Джери полезла за неоткупоренной бутылкой скотча, которая простояла в ее шкафу несколько лет, но вдруг передумала. Меньше всего Фаррен сейчас нуждается в спиртном. Полезнее была бы хорошая доза… Джери вспомнила, что у нее нет ни молока, ни сока. Нет даже растворимого чая. Наполнив стакан водой, Джери сжалилась над Фарреном и включила кофейник.

Несмотря на заверения Бориса в том, что Фаррен пострадал от передозировки наркотиков, Джери в этом сомневалась. Должно быть, ею руководила женская интуиция.

Из ванной донеслись сдавленные проклятия и громкий стук. Захлопнувшаяся дверь помешала Джери броситься на помощь.

К тому времени как он проковылял на кухню, кофе был уже готов.

— А где скотч? — осведомился Фаррен, принимая из ее рук дымящуюся чашку и делая большой глоток.

— По-моему, со спиртным ты и без того переборщил. — Джери поморщилась, услышав упрек в собственном голосе.

Уголки его губ приподнялись в усмешке.

— Что поделаешь, детка? Похоже, мы немного увлеклись…

Фаррен привлек ее к себе. Его губы были теплыми от кофе. Здравый смысл приказывал Джери немедленно прекратить эти глупости, но тело отказывалось подчиняться ему. Первый поцелуй был только прелюдией. Второй — прерванной пыткой. А этот — проявлением близости, которую Джери ощутила в ту же секунду, когда Фаррен впервые вошел в ее кабинет. Внезапно эта близость стала необходима ей как воздух.

Его руки прогоняли сопротивление Джери плавными, уверенными движениями. Она содрогнулась, когда губы Фаррена коснулись чувствительного местечка у основания шеи. Его пальцы запутались у нее в волосах, а губы медленно взбирались по шее, пока не коснулись мочки уха. Язык осторожно проник в розовую раковину, и у Джери подкосились ноги.

Его губы не прекращали творить чудеса, пока Фаррен не поднял Джери над кухонным столом и не посадил на него. Прямо на большую вилку, такую острую, что она проткнула толстую ткань джинсов. Вскрикнув, Джери спрыгнула со стола. От неожиданности оба повалились на пол.

— Вот это пыл, детка! — пробормотал Фаррен, оказавшийся снизу.

Упершись ладонями в грудь Фаррена, Джери выпрямилась. Обнаружив свидетельство его возбуждения, она слегка поерзала на нем — в порядке эксперимента.

— Не смей! — заявил Фаррен, слегка приподнимая ее.

— В моем доме приказы отдаю я, Фаррен. И потом, ты первый начал.

Он прищурился, обдумывая это заявление. Они смотрели друг другу в глаза, ожидая продолжения. Наконец Фаррен со стоном прижал ее к себе. Его пальцы проникли под подол ее рубашки. Любовную сцену прервало шипение кофейника.

— Джери…

Он просил разрешения и боялся услышать его. Если бы Коннер попытался получить свое без спросу, она без колебаний дала бы ему отпор. Джери запросто унизила бы его — хотя бы за то, что он хотел овладеть ею на полу в кухне. Но все произошло иначе.

В его нерешительности она уловила намек на отношения… которым не видно конца. Подавив панику, всегда возникавшую в ее душе при намеке на обязательства, Джери вскочила.

— Вставай! По-моему, на сегодня с тебя хватит развлечений. Лично я ими уже пресытилась.

— Неужели? — Он хитро усмехнулся, и решимость Джери начала ослабевать.

— Ненавижу спасать мужчин, которые позволяют себе падать в обморок в массажных салонах.

Перешагнув через Фаррена, Джери направилась в кабинет, где в верхнем ящике стола хранила пачку сигарет. Она сделала вид, что не заметила изумления на лице Фаррена, но могла бы поручиться: сержант ничего не понял.

Коннер действительно не понимал, о чем говорит Джери. Он так задумался над услышанным, что даже не проводил ее взглядом. И только через несколько минут Коннер Фаррен встал.

— Объясни, что ты имела в виду? — Он пошарил в карманах. К счастью, Джери предложила ему сигарету и зажигалку.

— Фаррен, прекрати разыгрывать оскорбленную невинность.

Она плюхнулась в кресло, включила монитор компьютера и застучала по клавишам.

Коннер с удивлением увидел, как на экране появляется его имя, а за ним — список дат и адресов. Длинные пальцы Джери порхали над клавиатурой: она вводила в машину новые данные.

— Что это значит? — Коннер указал на последнюю строку.

— А я думала, только у Бориса возникают трудности с английским. Это означает лишь то, что здесь написано. Примерно в два часа мы заметили твой мотоцикл возле салона Ванды. Заподозрив неладное, я решила проникнуть туда. Благодаря соответствующей маскировке мы с Борисом были допущены в салон, и в одной из спален на втором этаже нашли тебя и поняли, что ты без сознания. Я велела Борису унести тебя оттуда. И правильно сделала.

— Почему это? — Коннер понимал только одно: продолжения он не выдержит.

— Через тридцать минут после нашего ухода к Ванде нагрянула полиция. Если бы не я, сейчас тебе пришлось бы объясняться с капитаном. — Набрав еще несколько букв, Джери закончила ввод и сохранила файл.

На этот раз покачивание пола под ногами Коннера не имело ничего общего с обмороком или пьянящими поцелуями Джери. Неужели она сказала правду? Нет, этого не может быть. Но с другой стороны, зачем ей лгать?

До сих пор о его обмороках знал только Билл. Коннер схватился за край стола, чтобы удержаться на ногах. Он так и не назвал Джери истинную причину своего временного ухода со службы, но теперь признание стало неизбежным.

— Сядь, детка. Когда-то я служил во Вьетнаме. И был слишком молод, чтобы понять смысл происходящего. — Он вытер лоб тыльной стороной ладони. — По-моему, это никому не под силу.

— Знаю. — Судя по выражению лица Джери, о Вьетнаме она была наслышана.

— Я позабыл: ты ведь служила в морской пехоте… Так вот, с тем парнем я познакомился в первый же день после прибытия во Вьетнам. Его срок службы заканчивался. — Фаррен зашагал по комнате, вспоминая. — Он уже представлял себе, как вернется домой к жене и троим детям. Ему оставалось прослужить еще две недели…

— И что же случилось? — Видимо, Джери уже о чем-то догадалась.

— Этого никто не мог предугадать… Мы играли в футбол, резвились словно дети, и вдруг над головами засвистели пули. Я струсил. Я застыл столбом и стоял на месте, пока Джон не повалил меня на землю.

— Можешь не продолжать.

Коннер не слышал ее.

— Я подчинялся его приказам. Мы были в десяти футах от укрытия, когда он погиб.

— Это не твоя вина. — На глаза Джери навернулись слезы.

— Да, теперь я все понимаю. Такое случалось каждый день. Но чувство вины мучило меня много лет. — Коннер обошел вокруг стола, поднял Джери с кресла, сел и притянул ее к себе на колени. — У меня начались обмороки. Врач сказал, что их вызвали угрызения совести: я был слишком молод, когда впервые столкнулся со смертью. Постепенно обмороки прошли, но вот возобновились.

— Сегодня?

— Нет, — прошептал он, уткнувшись в волосы Джери. — Неделю назад. Я увлекся делом Хищника, позабыл про сон и еду, и неудивительно, что вновь начал терять сознание.

— Так вот зачем я тебе понадобилась! — Джери прижалась к нему.

Коннер сжал ее руку, и некоторое время они сидели молча.

— Да. Поначалу я не беспокоился. Приходя в себя, я не помнил о случившемся. Билл прикрывал меня, но после смерти Кристал я понял, что так продолжаться не может. — Коннер сильнее сжал ее пальцы, словно боясь, что Джери испугается и убежит.

— Расскажи о Кристал, — попросила она с таким сочувствием, что Коннер был готов расцеловать ее.

— Я уже решил взять несколько недель отпуска, но лишь после того, как мы покончим с Хищником. Кристал пообещала передавать мне все сведения, которые могут оказаться полезными. В тот вечер она позвонила и назначила встречу в сквере. Я прибыл туда раньше времени. Но потом… Остальное ты знаешь сама.

Джери уткнулась лицом в грудь Коннера. Ее дыхание обжигало его.

— Я не придавал обморокам значения и считал, что они прекратились навсегда. Но после того как тебя подстерегли у дома, я вновь взялся за работу и позавчера очнулся на аллее парка. А что касается сегодняшнего обморока… Я не помню, где был.

— Ты часто бываешь в салоне Ванды?

— Нет! — Коннер встал и начал нервно вышагивать по комнате. — Да, сейчас у меня нет женщины, но я еще не дошел до посещения массажных салонов!

Джери невольно порадовалась признанию Коннера.

— По правде сказать, это не мое дело.

— Вот именно. — Он хлопнул ладонью по столу. — Не твое! Я велел тебе прекратить слежку. А если я захочу побывать у Ванды, то пойду туда!

— Кто же тебе мешает?

— Ты.

Ничего не объясняя, Коннер вышел из комнаты. Через несколько секунд Джери услышала, как хлопнула входная дверь.

Глава 9

Джери дала волю раздражению, которое медленно нарастало в ней с тех пор, как она увидела Фаррена в салоне. Схватив пустую чашку, она швырнула ее в стену. Чашка ударилась о ковер и скатилась на пол, не разбившись. «Черт, я даже на это не способна!»

Ее жизнь вновь пошла кувырком — по вине мужчины, который наверняка окажется либо лжецом, либо сексистом. Или и тем и другим.

В детстве и юности она страдала от любви к мужчине, который не представлял себе, как следует обращаться с девочкой. Конечно, в этом была виновата только она сама. За последние несколько дней Джери обнаружила: отец действительно не сознавал, что небрежными замечаниями ранил неокрепшую психику ребенка. Но едва они стали честными и откровенными друг с другом, Джери поняла, насколько прежде недооценивала отцовскую любовь.

Что касается других мужчин в жизни Галифакс-младшей, большинство были слишком опасными для ее независимости, двое воспринимали ее самостоятельность как вызов, а одному вскоре надоела новизна ощущений.

Как это ни печально, лишь двое из знакомых Джери мужчин были достаточно уверены в себе, чтобы принимать ее такой, какая она есть. С Эриком Уэстбруком она познакомилась во время службы в армии и с тех пор поддерживала с ним дружеские отношения. Недавно он женился на маленькой решительной женщине по имени Марла.

Что касается второго… Как бы она ни любила своего партнера, она все же не представляла себя в роли миссис Допровски. Борис тоже слишком увлекся ролью старшего брата, чтобы разглядеть в ней женщину. И это было замечательно: Джери с детства жалела о том, что она единственный ребенок в семье.

Оставался только Фаррен. После сегодняшних поцелуев Джери твердо знала, что нравится ему. Но сможет ли он смириться с тем фактом, что она не из тех женщин, которые просто не мыслят своей жизни в одиночестве? Джери не собиралась изменять самой себе только для того, чтобы привлечь внимание крутого парня с гипертрофированным чувством собственного достоинства.

Роясь в ящике стола, она вдруг наткнулась на диск с играми и вставила его в дисковод компьютера. Еще недавно Джери убеждала себя: тратить время на свои прихоти — значит проявлять слабость. Большинство знакомых считали ее суперженщиной, знающей ответы на все вопросы. Что они подумали бы, узнав, как часто Джери запирается в кабинете и играет в эти дурацкие игры?

Дважды проверив, надежно ли заперта дверь, Джери запустила игру, а затем достала из стола свой очередной секрет — плитку шоколада. Компьютерные игры и сладости на пару часов отвлекут ее от мыслей о Фаррене. А затем она вновь вернется к работе и попытается разобраться, что к чему.

Коннер замысловато выругался, когда такси обогнуло угол и остановилось перед его подъездом. После обмороков тело решительно отказывалось служить ему. Еще два месяца назад он пробежал бы от дома Джери до собственного дома, даже не запыхавшись. А теперь не мог преодолеть пешком два паршивых квартала.

Оказавшись в своей квартире, Коннер попытался разобраться в хаосе, который представляла теперь его жизнь: в убийстве Кристал, деле Хищника и своем влечении к Джери.

Сняв трубку телефона, он набрал номер полицейского участка. Расследовать убийство было проще, чем разбираться в своих чувствах. Коннер узнал голос одного из новых детективов отдела убийств. Этот парень был сообразителен и после повышения показал себя умелым следователем.

— Бун, кто ведет дело Тейлор?

— Беккет и Прайс.

— У них есть какие-нибудь новости?

— Беккет угрожает приговорить пуделя судьи к тюремному заключению за нанесение тяжких телесных повреждений, а в остальном все по-прежнему.

— Фаррен, это Беккет. Нам надо поговорить, — раздался в трубке другой голос.

— Я слышал, ты бросаешь службу в полиции, чтобы стать ловцом бродячих собак.

— Заткнись, — проворчал Беккет, которому уже надоели подобные шутки. — Когда мы можем встретиться? Если в самое ближайшее время мы не найдем улик против Хищника, то проиграем.

— Я не работаю в отделе убийств, Беккет.

— Да, но ты идешь по следу этого ублюдка. Ты что-нибудь разузнал?

— Почти ничего. — Коннер не мог признаться Беккету, что дела у него плохи.

— Тогда зачем же ты расспрашиваешь о деле Тейлор? Я думал, ты нашел между ними связь. — В голосе Беккета послышалось подозрение.

— Просто так, из любопытства. — И Коннер поспешно повесил трубку, не дожидаясь продолжения.

Преодолев желание броситься в постель и проспать пару недель, Коннер направился к двери. Прежде всего следовало кое-что прояснить, и помочь в этом мог только Билл.

Не успел звонок у двери смолкнуть, как на пороге выросла Мими Грант. Брезгливо поджатыми губами она сразу дала Коннеру понять, насколько нежеланным гостем он оказался.

— Мне надо повидаться с Биллом. — Не дожидаясь приглашения, Коннер вошел в дом.

— У него выходной.

Впервые увидев Мими, он искренне позавидовал удаче Билла. В те времена темные блестящие волосы Мими ниспадали ниже ее более чем внушительного бюста, а глазами она стреляла с таким искусством, что любой мужчина был бы убежден: с ним флиртуют напропалую.

Теперь же на голове Мими красовалось нечто вроде растрепанной швабры, уродство которой дополняли темные круги под глазами. Если прежде Мими была пышнотелой, сейчас она стала попросту тощей. От нее остались кожа да кости.

— Я понимаю, у него выходной, но нам надо поговорить.

Билл находился на заднем дворе, поливал скудную растительность.

— Ты что-нибудь знаешь о массажном салоне Ванды? — сразу спросил Коннер, желая поскорее найти ответы на мучающие его вопросы.

— Как ты смеешь? — завизжала Мими, ее голос напоминал скрежет жестяной банки по бетону. — Сначала ты врываешься в мой дом, а теперь обвиняешь моего мужа в посещении вертепов! Билл, пусть он немедленно уйдет.

— Замолчи! — Билл сунул жене шланг и вошел в дом.

Вынув из холодильника пару банок содовой, Билл жестом велел Коннеру следовать за ним в подвал дома. Только здесь Мими не могла подслушать их разговор.

— Мне известно только то, что он принадлежит Хищнику. — Билл глотнул содовой. — Но об этом все знают.

— Да. — Коннер вспомнил об этом в ту же секунду, как услышал название салона из уст Джери. «Неужели я явился туда, чтобы продолжить расследование?»

— Я думал, ты в отпуске. — Билл поставил банку на стол.

— Так и есть. — Коннер не стал объяснять, что он упал в обморок в массажном салоне. — Просто я хотел узнать, нет ли у тебя новостей.

— Ровным счетом никаких. — Билл поднял с пола пульт дистанционного управления и включил телевизор. — Тебе нужна помощь?

— Если сможешь, расспроси о салоне, — предложил Коннер, надеясь, что напарник не придаст слишком большого значения его просьбе. — Просто так, невзначай.

— Слушаюсь, сэр. — Билл Грант отпил из банки, не сводя глаз с экрана. — Как вам будет угодно.

— Спасибо. — Коннер поднялся по лестнице и покинул дом.

Оседлав «харлей», Коннер включил зажигание, и мотоцикл под ним пробудился к жизни. На автопилоте Коннер направился по тому же пустынному шоссе, где недавно проезжал вместе с Джери. Свернув в придорожный парк, он выключил двигатель и обыскал все карманы. Сигарет нигде не оказалось. Сплюнув в досаде, Коннер поддал ногой камень. «Что со мной случилось?»

Прежде он никогда не сомневался в словах Билла, а теперь вдруг почувствовал: партнер что-то скрывает. Или Билл стеснялся признаться, что когда-то развлекался с девицами Кармен?

За время службы в полиции Коннер сменил всего четырех партнеров. Он твердо знал: в их работе главное — доверие между напарниками, как в браке. Впрочем, если жена изменяет мужу, это грозит только разводом, а измена одного партнера может стоить жизни второму.

Запрокинув голову, Коннер долго смотрел на бархат вечернего неба, рыча от досады. Его голос нарушал безмолвие пустынного парка, но от этого не становилось легче. Наконец он охрип.

Улик против Шаркли по-прежнему нет. Беккет и Прайс в расследовании дела Кристал пойдут по обычному пути, Билл займется своей работой в одиночку. Пора что-нибудь предпринять.

Обратный путь до города занял всего несколько минут. Коннер остановился перед домом Джери, так и не найдя слов извинения. Не давая себе времени передумать, он постучал.

Дверь открылась, и Коннер не сразу узнал Джери с распущенными по плечам волосами и в длинном халате из изумрудного шелка.

— Я негодяй, — выдавил из себя Коннер.

К счастью, этого оказалось достаточно. Кивнув, она отступила, приглашая войти.

— Мне нужна твоя помощь, Джери.

— Я в твоем распоряжении.

Усмехнувшись этому двусмысленному ответу, Коннер вошел и закрыл за собой дверь.

Она не удивилась, увидев Фаррена. Рев мотоцикла заранее возвестил о его приезде. Джери оказалась у порога, прежде чем он успел постучать, и лишь усилием воли не распахнула дверь заранее.

— Я беспокоилась за тебя, — сообщила она, приглашая Фаррена пройти на кухню, и пристроилась на подоконнике.

Полы халата разошлись, открывая голую ногу, и Джери поспешно прикрыла ее. В другое время Фаррен застал бы хозяйку прилично одетой, по крайней мере в длинной футболке и вязаных носках — в таком виде Джери предпочитала спать. Но сегодня был вечер удовольствий, единственный вечер недели, когда Джери баловала себя.

В ванной Коннер обнаружил бы следы продолжительного купания в роскошной ароматной пене. Постель была разобрана, на тумбочке лежал открытый роман. Джери удивляло уже то, что он никак не прокомментировал ее внешний вид.

— Незачем так таращиться на меня, Фаррен, — фыркнула Джери, когда тишина стала невыносимо напряженной. — Я беспокоюсь обо всех, кого спасаю.

— Вы само благородство, Джери Галифакс, — добродушно усмехнулся он.

Джери наблюдала, как Коннер наливает себе кофе. Добавив туда коньяку, он пристроился рядом с Джери на подоконнике и выглянул во двор. Долгое время они просто сидели, потягивая кофе и глядя в темноту.

Наконец гость нарушил молчание:

— Знаешь, мне никогда не удавалось подобрать верные слова в таких ситуациях.

— Да, я заметила.

Коннер поставил чашку на пол и взял Джери за руку.

— Ты понимаешь, что происходит?

Коннер привлек ее к себе, прижал к своей груди и положил подбородок на голову Джери.

— С нами? — Джери почувствовала, как приятны его объятия. — Буду откровенна с тобой: понятия не имею, — прошептала она и запрокинула голову, глядя в глаза Коннеру.

Его губы приблизились к ее рту. «Вот сейчас, — думала Джери, — он сделает первый шаг».

Поцелуй был нежным и продолжительным, скорее просительным, нежели требовательным. Эта нежность растопила лед в душе Джери быстрее, чем когда-либо прежде. Его губы медленно раздували угли страсти, вспыхнувшие при первой встрече. Постепенно ласки становились более жаркими и уверенными. Джери охотно подчинялась им.

Ее пальцы запутались вгустых волосах, спадающих на плечи Коннера. Он зашептал ей на ухо, но не вкрадчивые слова, способные лишить ее воли, а откровенные признания, которые пугали. В его хриплом шепоте она слышала свое смятение и свое желание.

Одним точным движением он развязал пояс ее халата и спустил с плеч изумрудный шелк. С хриплым стоном он стиснул ее в объятиях. Жар тел прогнал ночную прохладу, проникающую сквозь оконные рамы.

— Коннер… — Джери затаила дыхание, приготовившись задать важный вопрос. Тело требовало, чтобы она замолчала, но Джери никогда не подчинялась чувствам. — У тебя есть… какие-нибудь средства защиты?

Его губы замерли на ее груди, дыхание обжигало набухший бугорок.

— Ты спрашиваешь о моем оружии?..

— Нет-нет, я не о том, — прошептала она, чувствуя, как рассудок вновь одерживает верх над желанием.

Коннер слегка отстранился, обнимая ее за талию.

— Честно говоря, все получилось неожиданно. Полагаю, ты тоже ни к чему не готовилась?

— Понимаю, это был мерзкий вопрос, Фаррен. — Джери коснулась грубой щетины на его щеке. — Но я…

Он приложил палец к ее губам.

— Детка, все в порядке. Мне следовало обо всем позаботиться самому. — И, накинув на плечи Джери халат, снова обнял ее. — Если бы я знал, что это случится сегодня, то заехал бы в аптеку.

Помедлив в его объятиях еще несколько минут, Джери выпрямилась и пригладила волосы.

— Ты не обиделся?

— По-моему, женщиной, которая способна проявить предусмотрительность, можно только восхищаться. И потом, это не отказ, а лишь отсрочка.

— Ты поймал меня на слове?

— Вы попали в самую точку, леди.

Глава 10

Джери показалось, что телефон зазвонил, едва она успела закрыть глаза. Застонав, она включила лампу у кровати, зажмурилась и подтянула одеяло повыше. Телефон продолжал трезвонить. Высунув руку из блаженно-теплого кокона одеяла, она схватила трубку.

После краткого разговора ей удалось положить трубку, не вылезая из-под одеяла. Несколько минут она медлила в нерешительности, а затем заставила себя встать.

Борис ни за что не стал бы беспокоить ее по пустякам.

Часы на тумбочке подтвердили предположения Джери: было тридцать шесть минут третьего, поспать удалось всего три часа. После посещения Фаррена она с трудом добрела до постели, но еще целый час вертелась с боку на бок. Даже то, как Фаррен отнесся к их несостоявшейся близости, не утешало ее. Ну разве она могла не влюбиться в мужчину, способного вести себя так рассудительно?

Разбирая ворох грязной одежды, Джери обдумывала сложную проблему: стоит ли звонить Фаррену. Если подозрения Бориса оправданны, сержанту следует знать о них.

Набирая номер, она успела включить кофейник. Должно быть, Борис всю ночь провел на ногах…

— Фаррен, это Джери.

— С тобой все в порядке? — Заспанный голос внезапно стал бодрым.

— Разумеется. — Она помедлила, наслаждаясь интимным молчанием. — Ты можешь приехать ко мне? Да, прямо сейчас.

— Выезжаю.

Фаррен повесил трубку, прежде чем Джери успела все объяснить. Она лукаво усмехнулась: вероятно, Фаррен неправильно истолковал причину ее ночного звонка. Сознавать свою власть было приятно — еще бы, ведь Фаррен помчался к ней глубокой ночью, не задав ни одного вопроса!

Через несколько минут, когда в дверь позвонил Борис, Джери начали терзать мысли о том, как поведет себя Фаррен, узнав правду.

Коннер оделся впопыхах, застегивая джинсы уже за дверью. Он знал, что ему никогда не удастся забыть прикосновения Джери, ее податливость, нежность ее кожи. По дороге он свернул к круглосуточному магазину. Один промах еще можно простить, но два — ни за что.

В ярко освещенном магазине было безлюдно. Радуясь этому обстоятельству, Фаррен прошел к аптечному отделу. Неожиданно ему вспомнилось, как когда-то он впервые пытался купить презервативы и потратил двадцать долларов на никчемную ерунду, прежде чем аптекарь наконец сжалился над ним. Двадцать пять лет назад Коннер взял то, что ему предложили. А теперь от обилия и разнообразия товара у него закружилась голова. Схватив с полки первую попавшуюся коробку, он направился к кассе, по пути добавив к своим покупкам новую расческу, банку полировочной пасты для машин и пакет конфет.

Кассирша по возрасту годилась ему в дочери, но она и глазом не моргнула, увидев его покупки.

— Это все, сэр? — спросила она, не переставая жевать жвачку.

Фаррен кивнул, получил сдачу, небрежно подмигнул кассирше и вышел. Еще несколько минут он потратил на то, чтобы сунуть пару пакетиков из фольги в бумажник, а остальные покупки уложить в сумку, прикрепленную сзади к седлу мотоцикла.

В окнах Джери горел свет. Фаррен узнал две машины, припаркованные возле дома: черный пикап принадлежал Борису, а синий джип — Джерри Галифаксу. Пока Фаррен шагал по дорожке к крыльцу, в ушах у него громом отдавался хруст пакетиков в бумажнике. Этот звук доконал его.

Не успел он поднести палец к звонку, как Джери открыла дверь. В джинсах и рубашке она вышла из образа искусительницы, а желание Фаррена не угасло ни на йоту. Их взгляды встретились, и на миг влечение снова охватило обоих.

Сержант подождал, пока Джери запирала дверь, а затем прошел следом за ней на кухню.

Фаррен поздоровался с Джерри и неразборчиво пробурчал что-то Борису и незнакомцу. Наконец его любопытство достигло критической точки:

— В чем дело?

— Мы хотим кое-что сообщить тебе, — начала хозяйка. — Если верить Карлу, всем нам грозят серьезные неприятности.

Не давая Фаррену заговорить, Джери выложила информацию, которую Борису удалось узнать через своих друзей — русских эмигрантов. Пару раз в месяц они собирались, чтобы поделиться воспоминаниями и рассказать о том, с какими трудностями столкнулись в новой жизни. На одной из таких встреч Борис и услышал сведения, за которыми Фаррен охотился несколько месяцев подряд.

В то время как строгие законы бывшего Советского Союза по-прежнему связывали его жителей по рукам и ногам, в стране царила неразбериха, способная превзойти самые смелые мечты торговца наркотиками. Хищник методично налаживал связи с вновь образовавшимися государствами и наконец создал обширную сеть наркобизнеса. Ричард Шаркли оказался более умным и амбициозным человеком, чем предполагали многие.

Между Хищником и главой российских наркодельцов уже была назначена решающая встреча для обсуждения графика поставок.

— Вы уверены? — с сомнением осведомился Фаррен, выслушав все это.

— Ты не имеешь никакого права сомневаться в словах моего друга! — Борис вскочил и ударил огромным кулаком по столу.

Джери усадила Бориса на стул и положила ладонь на его плечо. Сначала следовало позаботиться о том, чтобы присутствующие доверяли друг другу, а потом уж заняться Хищником.

На смеси русского и ломаного английского Карл объяснил, откуда ему известно про план Ричарда Шаркли. Будучи уборщиком в казино «Людоед», он часто подслушивал разговоры, а поскольку считалось, что он знает английский из рук вон плохо, его присутствия не замечали. Это была роковая ошибка Хищника.

Примерно два месяца назад Карл забрел в заднюю комнату казино, где как раз шла игра в покер. Подобные игры у Хищника продолжались всю ночь. Внезапно в шуме голосов мужчин, сидящих за столом, Карл различил родную речь. Двое громил беседовали по-русски о возможностях, открывшихся перед ними в Лас-Вегасе. Шаркли пошутил, что они наверняка собираются смошенничать, и его партнеры перешли на английский.

Карл сразу решил поговорить с ними и предложить свои услуги. В первую ночь такого шанса ему так и не представилось, а когда вновь увидел соотечественников, то пришлось соблюдать дистанцию.

В несвойственной ему небрежной манере Шаркли излагал свои замыслы в присутствии Карла и двух других служащих, которых не считал достойными внимания. Именно благодаря этому Карл узнал о планах Хищника вложить деньги в новый рынок наркотиков.

С помощью Бориса Карл сумел ответить на большинство вопросов Фаррена. Осталось только выяснить, каким образом Хищник отдал приказ убить Кристал.

— У мистера Шаркли много красивых женщин, — пожал плечами Карл в ответ на вопрос о подругах Хищника.

Помня о содержимом бумажника, Фаррен осторожно вытянул из него фотографию Кристал.

— Вы когда-нибудь видели эту женщину?

Карл лишь мельком взглянул на снимок и уверенно кивнул:

— Она была особенная, но мистер Шаркли поссорился с ней.

— Когда? — вмешалась Джери, подсчитывая, сколько дней прошло после убийства.

— Несколько дней назад. Она даже плакала.

К сожалению, Карл не знал, из-за чего разгорелась ссора, но сообщил, что Хищник был встревожен. Он заперся в кабинете и начал пить. Судя по всему, Кристал и Хищник поссорились в тот вечер, когда ее убили. Весь следующий день Шаркли провел в своем кабинете.

Теперь сведения в папке Фаррена приобретали новый смысл. Джерри Галифакс был убежден, что надо устроить захват с поличным, и Джери поддерживала его.

— Ничего подобного вы не сделаете, — заявил Фаррен, едва Галифакс начал строить планы. — Я благодарен вам за помощь, но дальше мы с Биллом справимся сами.

— Ты шутишь? — Джери была поражена. — Но я не могу бросить дело!

— Нет, можешь, — возразил Фаррен, взяв ее за руку. — Детка, это не игра. Я слишком долго работал, чтобы упрятать этого мерзавца за решетку.

— Все ясно, — фыркнула Джери и отдернула руку. — Боишься, что кто-нибудь присвоит твои лавры? Что ж, будь по-твоему. Беги разыщи своего партнера и займись охотой на плохих ребят. А к этому дому больше не смей приближаться!

Убежав в спальню, она заперла дверь.

Мужские голоса на кухне стихли. Немного погодя по улице прогрохотал отцовский джип, за ним последовал мотоцикл Фаррена.

Что с ней стряслось? Она стала вести себя как женщина! Такого с Джери не случалось с тех пор, как она в тринадцать лет пыталась флиртовать с Бобби Торнвудом. Посещения «Фламинго»… Но это был секрет Джери.

Всему виной Фаррен. До встречи с ним она была спокойна и всем довольна, а теперь ее жизнь превратилась в хаос. Постель, которую прежде она считала вполне подходящей, показалась Джери чересчур просторной. Вместо того чтобы улечься поудобнее, она сжалась в комочек. То, что прежде Джери считала приятным уединением, стало тягостным одиночеством. Раньше она любила поваляться в постели, не торопиться с утренним кофе или ночью посмотреть старый фильм…

Скоро наступит новый день, а Джери до сих пор не знала, как быть с Фарреном.

Глава 11

Вот уже три часа Коннер торчал в тесном офисе, окна которого выходили на аллею за «Людоедом». Сидя в машине напротив казино, Билл ждал появления Шаркли с русским сообщником, о котором поведал вчера Карл.

С тех пор как погибла Кристал, грань между днем и ночью стала для Фаррена размытой, а затем и совсем исчезла. Нехотя покинув дом Джери сегодня утром, он отправился на поиски своих осведомителей. Двое из них принялись нервно оглядываться, едва услышали о русском. Только старина Боб согласился поговорить. Благодаря информации Карла и Боба удалось убедить Билла присоединиться к нему в засаде.

Капитан вздохнул с облегчением, когда Коннер появился в участке и объявил, что прерывает отпуск. Дело Хищника наконец-то сдвинулось с мертвой точки. Подобно большинству полицейских, капитану Престону надоело, что Ричард Шаркли плюет на законы и разгуливает на свободе.

— Фаррен, я знаю, что ты не прочь поработать по этому делу, но я оставлю его Беккету и Прайсу, — заявил Престон. — Конечно, я могу допустить, что эти два дела взаимосвязаны. Если Шаркли и вправду повинен в убийстве, у тебя появится законная причина расследовать его.

— Судью Тейлора уже допрашивали? — поинтересовался Коннер, поняв, что капитан разрешает ему работать по делу Кристал неофициально.

— Да, вчера. Судья Тейлор страдает астмой и пару дней после убийства не вставал с постели. По-видимому, он знал о том, что Кристал встречается с Шаркли. Даже нанял частного детектива, чтобы следить за ней, но ничего не добился. Этот детектив был свидетелем убийства, но не смог описать убийцу.

— А детектива вызывали на допрос?

— Понятия не имею. Дентон записал его показания еще на месте преступления. Судья сказал, что подал детективу знак, когда Кристал отправилась гулять с собакой. Но со времени убийства детектив не встречался с судьей. Хочу напомнить, Фаррен, что наше время истекает. Если Шаркли отдавал приказ об убийстве жены Тейлора, нам придется здорово потрудиться, чтобы выдвинуть это обвинение против него. Хищник старательно замел следы.

Коннер понял смысл слов капитана: если им удастся установить связь между Шаркли и известным русским преступником, это поможет возбудить процесс, а затем и связать между собой оба дела.

Время встречи наступило и прошло. Может быть, у Шаркли отстают часы? Или Карл что-то перепутал?

Коннер машинально потер затылок. От недосыпания он устал как собака, да и напряженное ожидание сказывалось. Еще недавно сержант с вожделением представлял себе гидроматрас, а теперь счел бы достаточно удобным ложем и этот скрипучий деревянный пол.

Веки Коннера дрогнули, на секунду ему показалось, что он грезит наяву. По аллее шла женщина, поразительно похожая на ту, что снилась ему несколько прошедших ночей, только вместо изумрудного атласа она была одета в темно-синюю блузку и облегающую мини-юбку. Из пепельных волос была сооружена модная прическа.

Одежда придавала ей вид двадцатидолларовой проститутки, работающей в переулках бедных районов города, но в глазах светилось достоинство. Наряд был качеством повыше тех, которые можно встретить на распродажах, где обычно отоваривалось большинство проституток, а надменно вскинутый подбородок говорил о гордости и самостоятельности. Но и на высокооплачиваемую шлюху она не тянула.

Схватив бинокль, Коннер засмотрелся, как на высоченных шпильках женщина приближается к задней двери казино «Людоед». Он не мог отделаться от ощущения, что знает эту женщину. Модные темные очки мешали разглядеть ее глаза. Внезапно женщина споткнулась, и Коннер вздрогнул, услышав, как она коротко чертыхнулась.

— Черт возьми, что она затеяла?

И, не сообщив Биллу, что покидает пост, Коннер бросился вдогонку.

Джери по-прежнему шла словно на цыпочках к казино «Людоед». Обогнув кучу гниющего мусора, Коннер рванулся за ней.

— Эй, леди!

Осторожно повернувшись на своих ходулях, женщина удивленно застыла на месте.

— Что ты здесь делаешь?

— По-моему, это моя реплика, — прошипел Коннер, схватил ее за локоть и повел в противоположную сторону. — Я же велел тебе забыть об этом деле. Кстати, ты выглядишь бесподобно.

— Спасибо. — Джери оглядела собственный наряд. — Знал бы, сколько мне пришлось выложить за это барахло!

— Оно того стоит! — заверил Коннер и втолкнул Джери в заднюю дверь дома, где была устроена засада.

— Куда мы идем?

— Слушай, детка, сейчас я не в настроении беседовать. — Сержант протащил ее по лестнице и ввел в комнату, которую снял на целый день. — Посиди здесь, пока я не остыну.

— Но я… — Устрашающий взгляд Коннера заставил Джери замолчать.

Коннер взял бинокль и в течение нескольких минут разглядывал аллею. Кажется, ему удалось увести Джери и остаться незамеченным. Переговорив с Биллом, он обернулся к Джери:

— Что ты задумала? Победоносно появиться в казино и посидеть у Хищника на коленях, пока он не выложит тебе всю подноготную? А может, ты намеревалась заменить ему Кристал? — Коннер заметил, как сжались губы Джери, но был слишком зол, чтобы сжалиться над ней. — Ты хоть представляешь себе, о каком бандите идет речь?

Джери скрестила немыслимо длинные ноги, продолжая молчать.

— Детка, я понимаю, ты хотела помочь нам, но чуть не попалась сама.

Джери открыла черную сумочку, которую держала на коленях, и рубиново-красными ногтями извлекла оттуда сигарету. Коннер завороженно смотрел, как она берет сигарету алыми губами и затягивается.

Бросив взгляд на аллею и убедившись, что там по-прежнему безлюдно, Коннер присел перед рассерженной женщиной и осторожно погладил ее по ноге. Мозоли на ладони Коннера задевали нежный шелк колготок. Коннер смотрел Джери в глаза. Она выпустила дым ему в лицо. Коннер понял: поладить будет труднее, чем он предполагал.

— Ну скажи хоть что-нибудь, детка! — Пришлось прибегнуть к освященной веками тактике мужчины, оказавшегося во власти красавицы.

Ее губы слегка дрогнули, и он испробовал последнее средство:

— Пожалуйста!

— Заткнись, Фаррен, — ответила Джери.

Остро отточенный рубиновый ноготь уткнулся ему в грудь, и Коннер упал бы навзничь, если бы не ухватился за ее ногу.

— Должно быть, ты не прихватила с собой ничего съестного, — заметил он, указывая на миниатюрную сумочку Джери. — Печенье у меня кончилось час назад.

— Вот уж не думала, что мне придется обеспечивать едой участников этой засады! — В голосе Джери послышалась несвойственная ей надменность.

Коннер встал и налил себе кофе из термоса, привезенного Биллом.

— Не могу смотреть на это пойло. Хочешь, детка?

Джери обхватила длинными пальцами голубой пластиковый стакан. Ее манеры стали совершенно иными. Казалось, ей удалось изменить не только внешность, но и характер.

Коннер вдруг понял, как ему недостает обломанных ногтей и собранных в хвост волос настоящей Джери. По всей вероятности, на свой наряд она потратила месячную зарплату, но сержант предпочитал видеть на ней джинсы и мешковатые фланелевые рубахи, надежно скрывающие прекрасное тело.

— Чем ты собиралась заняться в казино?

— Пропустить пару стаканов. — Джери пожала плечами, отхлебнула кофе и поморщилась: — Как ты пьешь эту гадость?

— По мнению моего партнера, именно таким должен быть кофе.

Коннер увидел, как «кадиллак» последней модели въезжает на стоянку рядом с боковым входом в «Людоед», и, схватив передатчик, предупредил Билла, что за рулем машины действительно сидит Ричард Шаркли. К сожалению, он приехал один и стоянка была пуста. Билл предложил подождать еще час — на случай, если русский появится позже.

— Слышала, детка? — спросил Коннер, откладывая передатчик и бинокль на подоконник. — Может, сбегаешь пока за гамбургерами?

Голова Джери странно поникла. Спустя секунду она медленно сползла со стула на пол.

Глава 12

Первое, что заметила Джери, открыв глаза, была резь в горле. Слегка застонав от яркого света, слепящего глаза, она отвернулась. Ей удалось лишь подтвердить свое предположение о том, что она находится в больнице.

— Фаррен?

— Это папа, малышка. Я рядом.

Она расслабилась, чувствуя прикосновение шершавых пальцев отца к своему лбу.

— Ты что-нибудь помнишь? — Хриплый голос отца выдавал тревогу.

— Разве я была не с Фарреном? — Джери тщетно попыталась преодолеть головную боль и сосредоточиться. — Кажется, я была с ним, но не помню где.

— В здании позади казино «Людоед», — подсказал отец, присаживаясь на край постели.

— Ах да… — прошептала она. — Как же я оказалась здесь?

— Точно не знаю. — Отец оглянулся на дверь. — Тебе промыли желудок и обнаружили какой-то наркотик.

— Наркотик? — Джери сумела приподняться. — Какой именно?

— Забыл название. Ты же знаешь, понять жаргон врачей невозможно. Они сказали, что этот действует как релаксант, но на пустой желудок способен любого свалить под стол.

Джери подняла тяжелую голову и рухнула на подушку, закрыв глаза от боли. Фаррен подсунул ей транквилизатор! Она отчетливо помнила, как пила предложенный сержантом кофе.

— Где этот сукин сын?

— Кто? — Отец обеспокоенно отодвинулся, когда Джери спустила ноги с кровати и затихла, пережидая головокружение.

— Фаррен, вот кто! Должно быть, он что-то подсыпал мне в кофе. — Она неуверенно двинулась к шкафу, затем шагнула в ванную.

— Подожди минутку, дорогая. Я давно знаком с Коннером Фарреном. Ничего подобного он бы не сделал. И потом, он без ума от тебя!

— Тогда его поступок тем более объясним. Как еще он мог вывести меня из игры?

— Джери, тебе нездоровится. А может, ты сама приняла лекарство и забыла о нем?

— Нет! — Джери высунулась из ванной, чтобы взять туфли и сумочку. — Если этот негодяй решил, что ему удалось отделаться от меня, он жестоко ошибся!

— А ну-ка выйди сюда, — приказал отец, наконец сообразив, что Джери не намерена ждать врача. — Что это ты затеяла?

— Я — взрослая женщина. Я имею право поступать так, как считаю нужным, и Коннер Фаррен меня не остановит!

Не долго думая она отправилась прямиком на стоянку, чтобы найти такси. Пусть с врачами и страховыми полисами разбирается отец, а ей не до того.

Дома Джери приняла душ. Она простояла под упругими струями до тех пор, пока не озябла. Душ прогнал головную боль и избавил ее от тошнотворного запаха больницы. Только ярость, вызванная Фарреном, не утихла.

В клубах пара она вышла в спальню, не удосужившись одеться. Уже смеркалось, комнату наполнили темно-лиловые тени. Ступая по пушистому ковру, Джери нащупала халат на неубранной постели. Затягивая пояс, она заметила какое-то движение в углу комнаты.

Джери стремительно схватила тяжелую медную подставку для ручек и швырнула ее. Послышался изумленный стон. Не теряя времени, Джери открыла ящик тумбочки, но в ту же минуту вспомнила, что пистолет в сумке, которая осталась на кухонном столе.

Она метнулась к двери, но сильная рука схватила ее за талию и швырнула на кровать. Джери машинально согнула ноги в коленях, ударила противника в живот и вскочила.

— Джери, прекрати!

Охваченная гневом и паникой, она не сразу узнала голос Фаррена.

— Отойди от меня, сукин…

— Прекрати! — вновь приказал он, но Джери извивалась в тисках его мускулистых бедер. — Да успокойся ты наконец! Я просто хотел проведать тебя. — Фаррен слегка ослабил захват, но оставался начеку.

— Благодарности не дождешься, — отрезала она.

— Тот кофе предназначался для меня, Джери, — шепотом объяснил он. — Я отнес остатки в лабораторию на анализ.

Обмороки… Несмотря на недавнюю драку, Джери вновь охватили восхитительные ощущения, которые она испытывала только в объятиях Коннера. Нет, с этим можно подождать. Не позволяя себе расслабиться, она задумалась над смыслом его слов.

— Значит, Билл?.. Но зачем?

Почувствовав, что продолжения драки не будет, Коннер перекатился на бок, обнял ее и прошептал:

— Не знаю.

— Не знаешь? — Она попыталась высвободиться, но Коннер крепче сжал руки. — Почему, черт возьми?

— Прежде всего успокойся. — Коннер отвел волосы со лба Джери и уткнулся носом в ее шею. — Ты представляешь себе, что со мной было, когда я увидел, как ты сползла со стула? Я думал, у меня будет разрыв сердца. А когда мне сообщили о наркотиках, я обезумел. Если бы не твой отец, я бы прикончил Билла.

— Фаррен, со мной все в порядке. В полном порядке.

Джери пыталась успокоить его, но Коннер был слишком возбужден. Понимая, что сегодня он нуждается не в спорах, а в утешении, Джери положила голову ему на грудь, хотя и опасалась, что он неверно истолкует ее поступок. Затем осторожно поцеловала его в уголок рта. В утешении нуждался не только Коннер.

При первом же прикосновении ее губ Коннер отстранился и взглянул на нее в упор. Она поцеловала его не из жалости, а потому, что сейчас нуждалась в близости и тепле.

— Детка, либо я ухожу немедленно, либо остаюсь до утра, — прошептал он ей на ухо.

— Это угроза? — Джери провела ладонью по его груди и потеребила пуговицу джинсов. — Или обещание?

— Это мольба. Рядом с тобой мне кажется, что я встал под горячий душ после метели. Прикосновение теплой воды к замерзшей коже обжигает, как огонь. — Он коснулся губами ее шеи. — Я слишком долго мерз и теперь не прочь согреться.

Их тела сплелись. Каждое ощущение многократно усиливалось. Коннер стремился доставить ей наслаждение любым своим прикосновением. От его дыхания по коже Джери пробегали мурашки. Казалось, он ласкает ее всю сразу: гладит бедра, касается нежных ямочек под коленями, целует грудь. Они вели безмолвный поединок, в котором каждый стремился доставить другому наибольшее удовольствие. Но наконец победил Коннер.

Время замерло. Не отрываясь он смотрел в глаза Джери, стараясь познать то, что она была готова предложить. Их тела двигались в унисон; казалось, они занимались любовью уже в тысячный раз. Ни смущение, ни ложная скромность не помешали им насладиться друг другом. Вдвоем они обрели надежду…

* * *

К тому времени когда солнце заглянуло в окно спальни, Коннер утратил последние сомнения в своих чувствах. Он любил Джери, но понятия не имел, как вести себя дальше. «Должно быть, я свихнулся», — думал он, глядя на спящую Джери.

В утреннем свете она казалась трогательно беззащитной. Коннер помнил, что эта женщина способна постоять за себя, но знал, что она умеет быть и невыразимо нежной. Ее независимость скрывала подлинную женственность. А женщине всегда нужен мужчина, способный позаботиться о ней.

Коннер не мог допустить, чтобы Джери жила в постоянном страхе. Сержант и без того достаточно испортил ей жизнь. Он пытался представить себе, как любимая воспримет его признание. Скорее всего выставит за дверь, но прежде вдоволь посмеется ему в лицо.

Неизвестно, сколько времени Коннер любовался бы спящей Джери, если бы не телефонный звонок. По привычке он схватил трубку, но тут же его пронзила мысль, что, возможно, Джери будет недовольна, если кто-нибудь узнает, что у нее был ночной гость.

Коннер осторожно разбудил ее, протянул трубку и направился в ванную. Встав под пульсирующие струи, он закрыл глаза и попытался сосредоточиться на предстоящем дне.

Джери постучала в приоткрытую дверь, и она распахнулась. Восхитительное зрелище: Коннер под душем. Оглядев его, Джери похвалила себя: она не ошиблась в выборе прозрачной занавески.

Взяв с полочки большую губку, Коннер принялся смывать пену. Вода с мыльными пузырями потекла вниз по его животу. Восставшее достоинство Коннера напомнило Джери о минувшей ночи. Она облизнула губы, вдруг почувствовав жажду. Теперь каждый раз, принимая душ, она будет вспоминать, какой соблазнительной может стать эта простая процедура.

Отложив губку, Коннер отдернул занавеску и протянул руку:

— Иди сюда.

— Терпеть не могу приказы. — Джери сбросила халат.

— Я не приказываю, — возразил он, взяв ее протянутую руку, — я умоляю.

Волна возбуждения охватила Джери, едва она поняла, какой властью обладает над этим мужчиной.

— Ты хочешь узнать, кто звонил?

— Потом, — отмахнулся он, направляя на Джери горячие струи воды. — Я не могу ждать.

Коннер прижал любимую к себе, и у нее вылетело из головы все, что нужно было сказать.

Глава 13

После утренних наслаждений Коннеру меньше всего хотелось присутствовать на заупокойной службе, но таков был его долг перед Кристал.

Он не ожидал, что Джери захочет присоединиться, но в конце концов порадовался тому, что не сумел ее отговорить. Фаррен знал, что после убийства редко разрешают доступ к телу жертвы, но ему хотелось бы увидеть Кристал еще раз.

— Это была бы уже не она, — заметила Джери, угадав его мысли.

Коннер испугался и вместе с тем почувствовал успокоение. В детстве он поражался умению дедушки и бабушки договаривать фразы друг за друга. Даже его родители понимали друг друга без слов. Сам он никогда не надеялся на подобную близость — слишком привычной стала для него жизнь волка-одиночки.

Посреди ночи он вдруг пришел к выводу, что ему нравится быть половиной пары. Но не осмеливался даже предположить, что Джери того же мнения.

Маленькая белая часовня была переполнена до отказа. Фаррен заметил нескольких представителей высшего светского общества Лас-Вегаса. Здесь собрались все городские политики: никто не хотел оскорбить Хансфорда Тейлора.

Коннер и Джери встали у задней стены часовни, слушая рассказ священника о трагическом конце Кристал. Впрочем, скоро он перешел к повествованию о бесконечном потоке добрых деяний Хансфорда Тейлора. Коннер понимал, что заупокойная служба предназначена для утешения тех, кто понес утрату, но происходящее казалось ему нелепым.

После завершения службы Коннер и Джери дождались своей очереди и подошли к супругу покойной, чтобы выразить соболезнования.

— Мисс Галифакс, я рад видеть вас здесь.

— Не могу высказать, как я сожалею о случившемся, судья Тейлор, — отозвалась Джери, поспешно высвобождая руку из пальцев судьи. — Досадно сознавать, что я ничем не смогла помочь…

— Не думайте об этом. — Он покачал головой. — Вы сделали все, что могли, дорогая.

Коннер вдруг заметил, как постарел Тейлор за последние дни. Очередная группа присутствующих подошла, чтобы обменяться рукопожатиями с судьей. Наконец молодой мужчина с холеным лицом решительно взял судью под руку.

— Мой врач считает, что мне пора домой. Астма совсем не дает мне покоя с тех пор, как погибла Кристал, — объяснил Тейлор, вновь взяв Джери за руку. — Вы позволите пригласить вас и сержанта на чашку чая?

В планы Коннера никоим образом не входило посещение дома судьи, но не успел он отказаться, как Джери кивнула в знак согласия. На этот раз она не удосужилась прочесть его мысли.

— Улыбнись, — велела она, выходя из церкви. — Знаю, ты против этого визита, но мы можем что-нибудь узнать.

— Что, например? Беккет и Прайс уже трижды допрашивали судью, после чего у них осталось только одно желание — пристрелить пуделя. Кроме того, Тейлор не входит в число подозреваемых. Его алиби — ты. Ты сама сказала Дентону, что видела, как судья закрыл двери за Кристал в ночь убийства.

— Но он может знать то, о чем мы даже не подозреваем, — возразила Джери.

— Уверяю тебя, это напрасная трата времени.

— Прекрасно, и все-таки мы побываем у судьи.

— Да, дорогая, — покорно пробормотал Коннер, недовольный самим собой.

Парадная гостиная представляла странное хранилище белоснежной ткани и безделушек, расставленных на самых видных местах. Джери задумалась: «Неужели и Фаррен чувствует себя здесь так же неуютно, как я? Вероятно, ему приходится еще тяжелее».

— Благодарю вас за приглашение, — произнесла она, пока судья разливал кофе в изящные чашечки китайского фарфора с тонкими ободками из настоящего золота. — Должно быть, сейчас вам не до гостей.

— Не скажите. — Судья устроился на мягком диване. Кресла напротив заняли Джери и Фаррен. — Мне просто необходимо поговорить о Кристал, но никто не желает слушать меня.

Джери метнула короткий взгляд на Фаррена. Он пристроился на краешке кресла так, словно готовился в любую минуту броситься наутек. Время от времени сержант оглядывался на прочную дубовую дверь, из-за которой доносился пронзительный лай.

— Насколько я понимаю, расследование ни к чему не привело. — Это замечание Хансфорд адресовал Фаррену.

Джери пожалела о том, что не в силах утешить их обоих. Впрочем, судья мог открыто горевать о смерти жены, а Коннер был вынужден держать свою боль в секрете.

— Не совсем так, сэр, — отозвался Фаррен, ставя чашку на стол. — Я не занимаюсь этим делом, но мне доводилось беседовать с Беккетом и Прайсом. У них есть пара улик, но в деле еще слишком много неясностей. Может быть, вы вспомните какие-нибудь события той ночи, которые смогут нам помочь?

Судья откинулся на спинку дивана и смежил веки.

— Я знал, что жена изменяет мне, сержант. Я даже знал с кем.

Джери поймала взгляд Фаррена и покачала головой: в разговорах с судьей она не упоминала о Хищнике.

— Да, я помню, что вы не нашли никаких улик, мисс Галифакс, но я знал обо всем еще до того, как нанял вас. — Судья беспомощно развел руками.

Мысленно Джери вернулась в тот день, когда Хансфорд Тейлор вошел в ее кабинет. Она была удивлена и охвачена любопытством. Зачем самому известному судье штата понадобился частный детектив? И почему он выбрал именно ее, когда мог воспользоваться услугами лучших агентств?

— Большинство детективов города слишком хорошо знают меня, мисс Галифакс, — ответил он на ее прямолинейный вопрос, — И потом, я считаю, что из женщин получаются лучшие детективы. Вы с легкостью можете проникнуть за моей Кристал повсюду и не вызовете подозрений.

Все стало ясно с первых же слов. Хансфорд Тейлор был на двадцать три года старше своей жены. Они поженились пять лет назад, и вот теперь он подозревал, что жена завела роман.

— Я просто обязан узнать правду. — Поникшие плечи и подавленное выражение лица убедили Джери в его искренности.

Подобные истории случалось выслушивать и раньше, но эта по-настоящему тронула ее.

Судья вынул из кармана отутюженный носовой платок, прижал ко рту и разразился сухим, лающим кашлем.

— Я давно страдаю астмой, а в последние несколько месяцев приступы усилились. Кристал не раз уговаривала меня уйти в отставку и заняться здоровьем. Она любит меня, но разве можно винить ее за роман с молодым мужчиной, который способен дать больше, чем я?

Джери пожала плечами, не зная, был ли вопрос риторическим или судья ждал ответа. Кроме того, его мотивы ее не касались. Она имела дело лишь с фактами.

«Я по-прежнему верю судье», — думала она, пока Фаррен пытался расспросить его, перекрикивая хриплый лай, доносящийся из-за двери.

— Вы должны простить Денди, пес не любит гостей. — Взгляд судьи остановился на фотографии, где Кристал была изображена с пуделем. — Я купил Денди сразу после смерти моей первой жены. Почти десять лет этот пудель был моим единственным компаньоном. Он однолюб, — с гордостью закончил судья.

— Тогда почему же в тот вечер его повела гулять ваша жена?

— О, Денди обожал Кристал. В сущности, он предпочитает женщин, а мужчин терпеть не может. Конечно, за исключением меня. — Судья улыбнулся. — Он не подпускает ко мне никого, даже друзей.

Некоторое время все трое сидели в молчании. Джери знала, что Фаррен обдумывает вопрос. Им была необходима информация, но судья пребывал в состоянии нервного возбуждения, когда одного неверного слова было достаточно, чтобы спровоцировать рыдания. Джери не могла видеть плачущих людей. Сразу возникало ощущение, что обязана утешать их, но как — она не знала.

— Кристал догадывалась о ваших подозрениях? — наконец спросил Коннер, поставив локти на колени.

— Нет. — Судья покачал головой, и в его глазах блеснули непролитые слезы.

Стараясь не смотреть на Хансфорда, Джери окинула взглядом комнату. Поначалу ей в глаза бросилась лишь элегантная отделка, но теперь она поняла, что это святилище.

Комнату наполняли фотографии Кристал Тейлор. Самый большой портрет висел над каминной доской, фотографии в изящных рамках были расставлены на столиках. С дрожью Джери принялась считать снимки. Их оказалось пятьдесят два.

Неудивительно, что судья убит горем: он явно боготворил жену. Но как Хансфорд может сидеть в этой комнате, где все напоминает о Кристал?

Джери пыталась представить, как почувствует себя, когда расследование будет завершено. Неужели Фаррен исчезнет из ее жизни так, как Кристал исчезла из жизни судьи? И у нее не останется ни единой фотографии!

— Джери!

— Простите, я засмотрелась на портрет.

— Должно быть, вы считаете меня сумасшедшим? — Хансфорд смахнул слезу, выкатившуюся из-под ресниц, и обвел глазами снимки. — Я любил ее.

— Несомненно, — подтвердила Джери, стараясь отвлечь судью от мрачных мыслей.

— Нет, вы ничего не понимаете! — Тон судьи изменился так неожиданно, что Джери чуть не вылила содержимое чашки на свое единственное приличное платье. — Вы даже представить себе не можете! — продолжал судья, повысив голос. — Несмотря на разницу в возрасте и происхождении, я любил ее! Как она могла?.. — Джери не знала, что ответить. — Как она могла бросить меня?

— Судья Тейлор, я… — Джери осеклась, увидев, что в комнату вбежал врач, присутствовавший на отпевании.

— Что происходит? Разве вы не понимаете, что судья болен? Хансфорд, я же просил вас не переутомляться.

— Оставьте меня в покое, — рявкнул судья, с неожиданной силой отталкивая врача. — Я в полном порядке.

— Пожалуй, мы пойдем, — произнес Фаррен, помогая Джери встать. — Если в деле появится что-нибудь новое, мы сообщим вам.

— Найдите этого мерзавца! — велел Хансфорд Тейлор, доставая из кармана ингалятор. — Пусть Ричард Шаркли поплатится за все, что сделал со мной!

— Разумеется.

Фаррен потащил Джери к двери и уже на улице, залитой утренним светом, обнял ее.

— Успокойся, детка. Судья просто горюет.

— Ты слышал его? — Джери была слишком встревожена вспышкой судьи. — Старик негодовал так, будто Кристал стремилась умереть! Но не может быть, чтобы она намеренно отправилась в сквер и позволила кому-то всадить в себя три пули! Не могу поверить, что он…

— Перестань! — приказал Фаррен. — Это естественно, дорогая, пойми. В такие минуты каждый испытывает не только горечь, но и гнев. Такое я видел сотни раз.

— И все-таки это несправедливо, — пробормотала она.

Глава 14

Джери успокоилась и поняла, что заявления судьи вполне естественны для скорбящего вдовца. Вспоминая подробности случившегося, она увлеклась и не заметила, как Фаррен подъехал к ее дому и остановил мотоцикл на подъездной дорожке.

— Зайдешь? — спросила она, ненавидя себя за умоляющий тон. — Не знаю, как ты, а я не прочь хлебнуть пива.

Фаррен покачал головой, солнце высветило несколько белых нитей в его густых каштановых волосах и подчеркнуло естественную смуглость кожи, которую Джери принимала за загар. От печали в его глазах у нее перехватило горло. Джери вновь растерялась, не зная, как утешить Коннера.

— Я должен кое в чем разобраться. Детка, в душе у меня творится такое, что сейчас я ни на что не гожусь.

— Я ни о чем и не прошу, — возразила Джери, обняв его и уткнувшись лицом в шею.

— Как бы не так, — мягко усмехнулся он, и его пальцы запутались в волосах Джери. — Не говоря ни слова, ты требуешь от меня больше, чем кто-либо другой.

— Какая глубина мысли! — полушутя отозвалась Джери, хотя эти слова перепугали ее до смерти, но она не желала признаваться в этом.

— Это правда, детка, — заверил Коннер и взял ее за подбородок. — Больше я не могу позволить себе оставлять дела незавершенными. Сегодня я попрощался с давним другом. Я слишком многое не успел сказать ей… Ну и денек! — Он слегка обмяк и расслабил плечи.

Джери машинально принялась массировать напряженные мускулы под тканью рубашки. Мужчина покорно отдался ее гибким нежным рукам. Пару недель назад ей и в голову не пришло бы прикасаться к Фаррену с такой любовью, а теперь это казалось ей вполне естественным.

— Ты едешь к Биллу?

— Да. — В голосе Фаррена чувствовалась скорбь. — Полагаю, с этим пора покончить.

Джери долго смотрела ему вслед. Ветер растрепал волосы Фаррена, и она улыбнулась. «Как всегда, мне повезло. Наконец-то я влюбилась. И в человека, самый незначительный недостаток которого — привычка ездить на мотоцикле без шлема».

Все произошло сразу и слишком быстро. Сначала обмороки, затем убийство Кристал, потом неудача с делом Шаркли и, наконец, предательство партнера. Любовь стала еще одним аттракционом увеселительного парка, в который превратилась его жизнь.

Дом Билла, с его обшарпанными стенами и заросшей лужайкой, выделялся в ряду ухоженных коттеджей. Коннер удивился, не понимая, что произошло с аккуратным партнером и почему он прежде не замечал этой неряшливости. Неужели его подвела наблюдательность?

На этот раз, открыв дверь, Мими не стала тратить лишних слов. Вскинув покрасневшие веки, она ткнула пальцем в сторону кабинета:

— Он там.

Коннер кивнул и перешагнул через громадную кучу белья, возвышающуюся на полу. Он направился в комнату, которую помог Биллу отремонтировать всего год назад. Им пришлось вкалывать три недели.

Это случилось сразу после одного из бурных скандалов Билла и Мими. Билл захотел иметь собственную комнату и осуществил свое желание. Каждый предмет в ней был отражением характера Билла — от полированной стойки с оружием над камином до тщательно подобранных картин на стенах. Присутствием Мими здесь и не пахло. Тогда.

Но теперь темный кожаный диван исчез, а его место заняла софа с яркой обивкой в цветочек. Бронзовую статую на телевизоре заменило комнатное растение в горшке. Даже стойка с оружием куда-то подевалась, а драгоценные старинные ружья Билла наверняка были спрятаны в самом дальнем углу чулана. Очевидно, Мими занялась благоустройством дома и начала именно с берлоги Билла.

— Привет, — выдавил из себя Коннер, входя в комнату.

Изумление Билла могло бы насмешить кого угодно, если бы оба они не знали, что в нынешней ситуации нет ничего забавного.

— Нам надо поговорить. — Коннер прошелся по комнате, притворяясь невозмутимым.

— Конечно, старина. — Билл встал, и ему пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть Коннеру в глаза.

— Почему?.. — наконец выговорил Коннер, не сводя глаз с человека, к которому относился как к брату. — Я должен узнать об этом до разговора с капитаном.

— О чем ты, Фаррен?

Борясь с желанием врезать напарнику, Коннер глубоко вздохнул.

— О кофе, Билл. Я отправил его на анализ.

За эти годы Коннер узнал несколько секретов человека, стоящего перед ним. Билл был сладкоежкой, он разгадывал до конца каждый кроссворд, обожал своих детей и слегка щурил левый глаз, когда нервничал. Сейчас его левый глаз почти закрылся.

— Ты шутишь?

— Хватит, Грант, у меня нет никакого желания играть в эти игры. — Коннер намеренно понизил голос, таким убедительным тоном он предпочитал говорить во время допросов. — Разве ты забыл, что я всегда выигрываю?

Билл смело встретил его взгляд. Он держался на редкость уверенно для человека, который весь предыдущий месяц кормил давнего друга наркотиками. Некоторое время в комнате стояла тишина. Напряжение нарастало.

— У меня не было другого выхода, — еле слышно выговорил Билл голосом ребенка, признающегося в провинности. — Только так я мог спасти тебе жизнь, Коннер, — с мольбой продолжал Билл, в его голубых глазах блеснули слезы. — Неужели не понятно? Если бы ты не ушел в отпуск, то сейчас был бы уже мертв.

— Что за чертовщину ты несешь? — Несмотря на гнев, способ защиты Билла заинтриговал Коннера.

— Вспомни о Хищнике, старина! — почти выкрикнул Билл, будто пытаясь отпугнуть злых духов. — Я боялся, что ты найдешь улики против него. Мими часто играет в казино«Людоед». Хищник угрожал отнять все, что у меня есть. Если бы выяснилось, что моя жена должна ему двести тысяч долларов, с моей карьерой было бы покончено. Что я сказал бы детям? Я потерял бы работу, дом — все!

— Сукин ты сын! — Глухая ярость накатила удушливой волной.

Значит, всему виной Мими. Ему следовало бы догадаться…

— Послушай, я сожалею о том, что пострадала Джери, но ей не грозила настоящая опасность, — торопливо и бессвязно убеждал Билл. — Я тщательно отмерял дозы. Тебе тоже ничто не угрожало, ты просто терял сознание. Я всегда следил за тем, чтобы с тобой ничего не случилось.

Эта фраза стала последней каплей. Схватив Билла за воротник, Коннер прижал его к стене.

— А как насчет Кристал Тейлор?

— При чем тут она?

— В ту ночь, когда убили Кристал, я должен был встретиться с ней, — с трудом выговорил Коннер. — В сквере я потерял сознание. Я мог бы спасти ее!

— О Господи… — прошептал Билл, его лицо стало пепельно-серым. — Клянусь, Коннер, я ничего не знал! Нет, я знал, что ты снова лишишься чувств, но рассчитывал, что это произойдет дома, в безопасности!

— Болван! — Внезапно гнев Коннера иссяк: на ничтожного человека трудно злиться. — А засада?

— Я подставил тебя, — признался Билл. Пройдя через всю комнату, он рухнул на мягкие подушки софы и закрыл лицо ладонями. — Вот почему и попросил капитана дать Беккету и Прайсу дополнительное время для проверки твоих сведений. Я предупредил Шаркли о засаде.

— Мне следовало бы убить тебя. — Эти слова прозвучали вяло и не вызвали никакой реакции, оба знали, что Биллу уже нечего терять.

— Как, по-твоему, я должен поступить?

Коннер направился к двери и уже на пороге бросил не оглядываясь:

— Завтра же утром положишь свой полицейский значок на стол капитана.

Очевидно, Мими все слышала и теперь, распахнув дверь, сочла нужным вмешаться:

— Что ты из себя строишь? Если бы он не убедил Хищника в том, что уберет тебя с дороги, ты бы давно гнил в могиле! Ты обязан Биллу жизнью!

Коннер не успел ответить: Билл поступил так, как следовало бы с самого начала, — велел жене заткнуться.

Бывший напарник догнал Коннера у мотоцикла и спросил:

— Что ты намерен делать дальше?

Коннер нажал на газ. Он ничем больше не был обязан этому человеку.

Солнце клонилось к горизонту. Коннер отыскал взглядом вечернюю звезду на темнеющем бархате неба. С улыбкой, скорее напоминающей гримасу боли, он прошептал небесам:

— Пришло время сделать Хищника добычей.

В помещении для допросов Хищник провел уже целый час. Он выглядел безупречно, в то время как Беккет и Прайс представляли собой жалкое зрелище, будто неделю провели в засаде. Их искаженные недовольством, небритые лица не могли поколебать уверенность Шаркли. Он сидел перед полицейскими в костюме стоимостью восемьсот долларов.

— Стало быть, мистер Шаркли, вы пытаетесь убедить меня в том, что никогда не ссорились с Кристал Тейлор? — уже в который раз за последние полчаса спросил Беккет.

— Я считаю, что мой клиент дал исчерпывающий ответ на этот вопрос, — подал голос из угла комнаты невысокий холеный блондин с безукоризненной прической.

Эллиот Паркер не производил впечатления опасного противника, хотя имел репутацию превосходного адвоката. Благодаря ему Ричард Шаркли всегда ухитрялся выходить сухим из воды.

— А меня он не устраивает, — вмешался Прайс, выведенный из терпения невозмутимостью Шаркли.

— Это ваши проблемы, офицер, — бесстрастно произнес Хищник, вынул из кармана пиджака длинную тонкую сигару, не обращая внимания на табличку «Не курить», а может, именно из-за нее, щелкнул изящной золотой зажигалкой и выпустил в воздух голубоватое облачко дыма.

— Мистер Шаркли, здесь запрещено курить. — Беккет указал на яркую красно-белую табличку на стене.

— И как же вы намерены наказать меня за это преступление? Арестовать? — Хищник усмехнулся собственной шутке и подмигнул адвокату.

Понаблюдав за этим шоу еще несколько минут, Коннер схватил свою кружку и швырнул ее о стену. Капитан Престон запретил ему мешать коллегам, но время поджимало. Хищник давно успел избавиться ото всех улик и создать себе алиби. Давление на него следовало усилить. Это что угодно, но не допрос!

Коннер рванулся к двери, но навстречу в комнату вошел капитан Престон.

— Ладно, Фаррен, займитесь им, — устало заявил он. — Только осторожно. Нельзя допустить, чтобы этот гад сорвался с крючка по вине каких-либо нарушений с нашей стороны.

Не говоря ни слова, Коннер постучал в соседнюю дверь. Он чувствовал себя неловко, прерывая допрос, но когда дверь открылась, в глазах Беккета мелькнула не досада, а облегчение.

— Фаррен, ты, кажется, хотел побеседовать с этим… — Беккет опомнился: оскорблять Хищника в присутствии свидетелей было опасно. — …С этим джентльменом?

— С удовольствием!

Беккет и Прайс покинули комнату. Адвокат потребовал объяснений и в ответ услышал стандартный набор фраз.

— Ну, Хищник, как дела? — Коннер устроился напротив подозреваемого и небрежно закурил.

— Бывало и хуже. — Широкий лоб Шаркли лоснился от пота, он уронил сигару на пол и раздавил ее каблуком ботинка, отполированного до зеркального блеска. — Я уже рассказал тем двоим клоунам все, что мне известно.

С минуту Коннер сидел неподвижно.

— Значит, без труда сможешь повторить все это еще раз. — В его тихом голосе слышалась угроза, почти неуловимая, но Хищник почувствовал ее.

— Вы можете прочесть протокол допроса, — мгновенно возразил адвокат.

— Видишь ли, — продолжал Коннер, словно не слыша адвоката, — Кристал была моим другом, давним другом.

— Так почему же ты, вместо того чтобы ловить ублюдка, пристрелившего ее, охотишься за мной? — Позабыв о своем притворном спокойствии, Шаркли ударил огромными кулаками по столу и подался вперед. — Послушай, Кон, что я тебе скажу. Я любил Кристал. — Он поднял руку, не давая адвокату вмешаться. — Да, это правда: я любил ее и не стыжусь этого.

Впервые за время допроса Коннер увидел искренние эмоции в глазах Шаркли. Неужели он не причастен к убийству? Последовала продолжительная, тягостная пауза, предназначенная для того, чтобы внушить Хищнику робость. Никаких словесных или физических угроз. Просто психологическое давление.

— Ты любил ее так, что был способен убить? — наконец проговорил Коннер, пытаясь прояснить ситуацию.

— Более того, Фаррен. Я готов убить, чтобы отомстить за нее. — Для человека, сидящего в полицейском участке, такое признание было опасным, и адвокат побледнел. — Так что выслушай меня еще раз, сержант: если я найду этого сукина сына первым, арестовать его ты уже не сможешь — наручники надевать будет не на что.

Продолжать разговор было бессмысленно, но Коннер помедлил еще пару секунд, прежде чем согласно кивнуть. Хищник открыл свои карты, и опытный полицейский детектив втайне восхищался им.

Коннер покинул помещение для допросов, борясь с желанием что-нибудь разбить. К счастью, автомат в конце коридора за свою жизнь пережил столько разъяренных пинков и ударов кулаками, что еще две-три вмятины его не слишком повредили.

— Черт, почему я должен верить ему?

— Фаррен!

Обернувшись, он увидел Джери. Склонив голову набок, она окинула Коннера внимательным, чуть насмешливым взглядом. Даже в тускло-зеленоватой полутьме коридора она казалась прекрасной, и Фаррену пришлось прикусить язык, чтобы не закричать на весь участок, как он любит ее.

— Шаркли не убивал ее, — произнес Коннер, вынимая из автомата шоколадный батончик.

— Знаю, — кивнула Джери и протянула ему смятый листок бумаги, заляпанный кровью.

Глава 15

«Дорогой Коннер, я знаю, ты ждал совсем другого письма, но я не могу шпионить за Ричардом. Я слишком сильно люблю его — почти так же, как тебя. И потом, ты хороший полицейский и все, что нужно, найдешь сам. Сведения, принесенные на блюдечке, не доставят тебе удовольствия.

Я расстаюсь с Хансфордом. Больше я не в силах терпеть такую одержимость. Господи, он не позволяет даже закрывать дверь ванной, потому что любит подглядывать за мной в щель! Наверняка он боится, что я ускользну вместе с водой.

На самом деле все не так забавно, Коннер, но мне следовало предвидеть это. Неужели я и в самом деле считала, что сумею стать женой судьи? Ты же знаешь, кто я такая и где выросла. Не думаю, что мне когда-нибудь удастся уйти от своего прошлого.

Хансфорд подозревает, что у меня роман с Ричардом. Пожалуй, так оно и есть. Под предлогом встреч с ним я могу на время уходить из дома, вспоминать, что такое свобода. Судьба посмеялась надо мной, правда? Благодаря Хансфорду я обрела свободу, избавилась от гнета улицы, но… оказалась совсем в другой тюрьме.

За мной следят. Вот почему я не рискнула заговорить с тобой. Ты лишишься работы, если Хансфорд узнает о нашей дружбе. Остерегайся поворачиваться к нему спиной и позаботься, чтобы никто не узнал об этом письме.

Не знаю, куда я отправлюсь, но ты обо мне не беспокойся, все будет в порядке. У меня куча денег и целый чемодан отличных тряпок. Я уеду туда, где смогу обрести покой.

С любовью, Кристал».

— Надеюсь, ты обрела его, детка, — прошептал Фаррен и обнял Джери.

Придя в себя, он вновь уставился на измятый листок.

— Где ты его нашла?

Джери похлопала по карману своей кожаной куртки.

— В ночь гибели Кристал я была в этой куртке. Должно быть, она сунула письмо мне в карман, пока я пыталась утешить ее. С тех пор куртка валялась в офисе.

— Черт! — Коннер скомкал бумагу. — Это полностью меняет дело.

— Не понимаю, как она ухитрилась так незаметно положить письмо мне в карман, — покачала головой Джери. — Неужели я настолько ненаблюдательна?

— Не надо, детка. Ты ни в чем не виновата.

— Я должна была запомнить еще хоть что-нибудь, что помогло бы отыскать убийцу. — Упершись ладонями в грудь Фаррену, она слегка отстранилась в кольце его рук. — Почему я ничего не запомнила?

— Джери, перестань! В тот вечер ты ожидала увидеть романтическое свидание, а не убийство.

— Это не оправдание. Я же частный детектив! — с болью воскликнула Джери.

«Неужели ключ к разгадке убийства находится у меня, а я об этом даже не подозреваю? Может, я что-то заметила, но в то время сочла несущественной деталью?»

Фаррен повел Джери к ряду кресел в вестибюле участка и усадил. Встав на колени, он взял ее за руки.

— Ты когда-нибудь бывала под гипнозом?

— Что? — Столь неожиданный вопрос застал ее врасплох. — Ты имеешь в виду кодирование против курения?

— Значит, ты тоже пробовала его? — Заядлые курильщики улыбнулись, и Фаррен пояснил: — Я имел в виду следственный гипноз. Он применяется, чтобы помочь очевидцам вспомнить подробности преступления — номера машин, приметы и так далее.

Коннер спокойно объяснил, как часто гипноз бывает необходим при расследовании изнасилования, о котором жертва боится вспоминать. Полиция применяет подобный гипноз по всей стране.

— У нас этим занимается славный парень. Он поможет тебе вернуться в ту ночь и вспомнить, как обстояло дело. Возможно, перед тобой всплывет что-нибудь полезное.

Тони Уизенхант был симпатичным малым, внешность и имя которого указывали на итальянское происхождение.

— Что вам известно о гипнозе? — спросил он у Джери, усаживая ее в огромный шезлонг в своем кабинете.

— Почти ничего. С помощью его я однажды пыталась бросить курить, но безуспешно, — сообщила она, разглядывая аппаратуру в просторной комнате.

Помимо обычной мебели, здесь находились хороший музыкальный центр и светильники, распространяющие мягкий свет. Только наблюдательность помогла Джери заметить камеру, установленную в дальнем углу комнаты.

— Это лишь означает, что вы не хотели бросать курить. Верно, Фаррен? Гипноз действует лишь в том случае, если пациент действительно хочет избавиться от вредной привычки.

— Да ладно тебе, Уизенхант! Должна же у человека быть хоть одна вредная привычка! — Фаррен присел на корточки рядом с Джери и взял ее за руку. — Хочешь, я останусь здесь?

— А вы сможете полностью расслабиться, если он будет рядом? — спросил ее Тони, наблюдая за ними.

Джери отрицательно покачала головой: рядом с Фарреном она постоянно пребывала в напряжении.

— Джери, я не способен загипнотизировать человека, если он этого не желает. Не надо верить всему, что показывают по телевизору. — Тони протянул ей стакан воды и подошел к окну, чтобы закрыть жалюзи. — Вы хотите подвергнуться гипнозу?

— Если это поможет следствию, то да.

— Вот и хорошо. Тогда позвольте мне немного объяснить механизм действия гипноза. Вы не заснете. Гипноз помогает памяти разобраться в огромном количестве информации. Я всего лишь помогу вам расслабиться. Словом, стану вашим гидом в лабиринте памяти.

— Значит, я буду сознавать, что происходит? — Больше всего Джери опасалась обратного.

— Конечно, — заверил Тони и указал на камеру. — Я запишу все на случай, если вы вспомните нечто полезное, что пригодится нам в суде. Или придется доказывать, что я не прибегал к недозволенным мерам, заставляя вас дать ложные показания.

— Неужели под гипнозом можно солгать? — изумленно воскликнула Джери.

— Такое случалось. — Тони настроил камеру и повернулся к ней. — Вы готовы?

— Пожалуй, да.

Негромкий и уверенный голос Тони вызвал у Джери чувство успокоения. Ей велели закрыть глаза и слушать. Под монотонный шепот Тони она удобнее устроилась на мягких подушках, ощущая, как приятно расслабляется мускулатура.

— Джери, представьте себе ваше любимое место, где царят покой и тишина. — Он помолчал. — Где вы?

— Летом в горах Нью-Мексико, — прошептала в ответ Джери. — У Эрика и Марлы.

— А теперь представьте, что вы сидите под соснами, а ваши мысли витают где-то далеко. Среди зеленой травы мелькают ярко-желтые пятнышки лесных цветов. Вы ложитесь на спину в траву и смотрите, как по синему небу неспешно плывут облака. Легкий ветер доносит до вас запах сосновой смолы. Вокруг все тихо.

Джери откинула голову на спинку шезлонга, руки и ноги внезапно отяжелели. Она чувствовала, как лучи солнца согревают ее тело. Джери ясно осознавала все происходящее, но не могла открыть глаза.

— Все в порядке, Джери. А теперь представьте себе, что вы сидите в кинотеатре. Ваша правая рука лежит на пульте дистанционного управления. Одним нажатием пальца вы можете перемотать пленку вперед, назад, остановить ее или увеличить кадр. Еще на пульте есть кнопка, регулирующая громкость. Понятно?

— Да. — Голос эхом отдался в голове, но на самом деле она ответила шепотом.

Тони помог ей вернуться в тот вечер, когда произошло убийство. Джери вновь сидела в машине.

— Где стоит ваша машина?

— В переулке, напротив дома Тейлора.

— Расскажите, что вы видите.

Джери подробно описала, как выглядит дом Тейлора, в каких окнах горит свет, и упомянула о закрытых воротах гаража.

— Вы слышите что-нибудь?

— Отдаленный шум транспорта. Кто-то слишком громко включил музыку, слышен лай, но откуда — невозможно определить.

Джери насторожилась, и Тони вновь начал ее монотонно успокаивать. Она почувствовала, как нажимает воображаемую кнопку, прокручивая видения в памяти.

— Я вижу, как открывается дверь, во двор выходит маленький белый пудель с голубым бантиком и натягивает поводок. За ним появляется Кристал. На ней бледно-желтый спортивный костюм и серебристые босоножки на шпильках. Каблуки негромко постукивают по дорожке. Кристал удаляется от дома, оглядывается по сторонам, но не видит меня. Хансфорд Тейлор стоит на пороге и незаметно подает мне знак рукой.

— Вы видите его лицо?

— Да, — подтвердила Джери и подробно описала выражение лица и одежду судьи.

— Что же происходит дальше?

— Я вылезаю в разбитое окно машины, чтобы следовать за Кристал. Она не должна меня заметить… — Джери замолчала.

— В чем дело? — спросил Тони.

— Я слышу какой-то шум. — Она склонила голову набок, прислушиваясь.

— Прибавьте громкость, — посоветовал Тони.

Джери сделала движение пальцем, и звук стал отчетливее.

— Двигатель мотоцикла. Это небольшая машина, возможно, даже мотороллер.

— Вы можете добавить что-нибудь еще?

— Звук совсем близко. — Подумав минуту, она сосредоточилась на наблюдении за Кристал, которая перешла через улицу к скверу. — Кристал стоит на тротуаре, оглядываясь по сторонам. Похоже, она кого-то ждет. Пес подходит к дереву, задирает лапу, а затем начинает бродить по траве. Кристал быстро оборачивается. Кажется, она что-то увидела.

— Вы можете сказать, что именно?

Джери покачала головой и мысленно нажала кнопку, увеличивающую изображение.

— Она поднимает руку, как бы приветствуя. — Голос Джери дрогнул. — Пес перестает нюхать землю и смотрит в ту же сторону, но вскоре вновь устремляется к дереву. — Джери вся напряглась, она всматривается в темноту. — Что-то случилось… кажется, Кристал в замешательстве. Господи, выстрел! Вспышка! Второй выстрел, третий! — Ее сердце заколотилось, перед глазами вновь встало ужасное видение — Кристал, распростертая на тротуаре. — Вот он! Он перепрыгивает через Кристал и бежит в темноту. Я перепугана. Что, если он заметит меня? — В ее голосе сквозил ужас.

— Джери, остановите пленку и перемотайте обратно — до того момента, как вы увидели убийцу, — приказал Тони невозмутимо. — Готово?

Джери кивнула, чувствуя, как слезы текут по ее лицу. Перед глазами застыла леденящая душу сцена: мужчина, перешагивающий через умирающую женщину.

— Вы видите его лицо?

Джери нажала воображаемую кнопку, в отчаянии стараясь разглядеть лицо убийцы. В нем было нечто знакомое, но она не могла определить, что именно.

Тони вновь подал голос:

— Прежде чем вновь пустить пленку, расскажите, что еще вы видите.

— Голова и тело Кристал лежат на тротуаре, ноги — на проезжей части. На груди видны три алых пятна, каблук правой босоножки сломан. Она комкает в руке листок бумаги и стонет. Собака лижет ее лицо.

Тони выслушал продолжение — до тех пор, пока Джери не упомянула о Дентоне, а затем медленно вывел ее из транса и похвалил:

— Вы превосходная пациентка!

Ощущая бодрость, как после глубокого сна, Джери стремилась разобраться в своих воспоминаниях.

— Теперь для меня многое прояснилось. Прежде я не замечала письма в ее руке. А что скажете вы?

— Я не знаком с деталями этого дела, поэтому не могу судить о нем, — объяснил Тони, выключая музыку и поднимая жалюзи. — Но вас что-то тревожит. Несколько раз вы напрягались, желая что-то добавить, но каждый раз передумывали.

Заморгав от яркого уличного света, Джери задумалась над этими словами. Прежде всего ее беспокоило одно: она ни разу не упомянула о том, что в ту ночь видела Фаррена. Тони задавал вопросы, относящиеся к событиям, которые произошли до и после появления Фаррена. Но Джери тревожило не только это.

— Где Фаррен?

— Ждет в соседней комнате. Отдайте ему эту кассету.

Джери поблагодарила Тони за помощь. Если она не ошиблась, у Фаррена появятся необходимые сведения.

Глава 16

— Это была вспышка выстрела? — спросил Коннер, просматривая запись.

Джери задумалась, пытаясь припомнить события давней ночи. Вновь и вновь она слышала резкие звуки выстрелов, но больше ничего не могла добавить.

— Сосредоточься.

— Вспомнила! — Джери крепко поцеловала Фаррена в губы. — Это была вспышка моего фотоаппарата.

— Какого фотоаппарата? — вмешался капитан. — В своих показаниях вы не упоминали о нем.

— Я считала, что это не имеет значения.

— Что?! — Оба полицейских уставились на нее как на помешанную.

— Я не помню, делала ли я снимки, — объяснила Джери. — Вспышка могла сработать и сама по себе. Но это не важно.

— Почему? — Лицо Коннера исказила гримаса.

— Когда я поняла, что произошло, то уронила фотоаппарат. На следующий день Борис отвез его в ремонт.

Она не успела добавить ни слова: Коннер схватил телефон.

— Звони и попроси привезти его.

Джери понадобилось несколько минут, чтобы найти отца и взять с него клятву, что он разыщет Бориса и пленку, по-прежнему находящуюся в фотоаппарате. Джери не знала, согласится ли Коннер подождать. Сейчас он напоминал возбужденную собаку, которая наконец-то взяла след.

— Может, нам повезет, детка. — Коннер обнял ее, не обращая внимания на присутствие капитана.

Галифаксу потребовалось почти два часа, чтобы проявить пленку. Когда все было готово, Джери наконец поняла, что означает выражение «быть вне себя». Ее гнев был так силен, что смерть казалась слишком милосердным наказанием для преступника.

— Сукин сын! — Не задумываясь, Джери выскочила в коридор.

— Постой! — Фаррен догнал ее и схватил за руку. — Куда ты?

— А ты как думаешь? Я спущу с него шкуру! — Джери безуспешно попыталась высвободить руку. — Идем!

— Только после того, как ты успокоишься, — невозмутимо возразил Коннер. — Ты не можешь просто ворваться к преступнику и обвинить его в содеянном. Это моя работа.

— Тогда какого же черта ты медлишь? — Их взгляды встретились всего на долю секунды, но Джери обдало жаром.

Призвав на помощь все известные ей женские хитрости, Джери дала Коннеру понять, что капитулирует. Потупившись, она пробормотала:

— Прости, я не хотела.

— Понимаю твои чувства, детка, но я займусь этим делом сам, договорились? — Он отпустил ее руку.

В коридоре полицейского участка Фаррен не стесняясь обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Их тела слились, и Джери стиснула губы, чтобы не застонать. Этому поцелую полагалось быть кратким, но и Джери, и Коннер просчитались. Их губы соединились надолго.

К тому времени как Коннер вновь обрел власть над собственным телом, было уже поздно. Он попал в ловушку еще в ту минуту, когда вошел в офис частного сыскного агентства «Галифакс и сын» и увидел, как Джери ползает по полу, пытаясь убить паука. С тех пор жизнь сержанта круто переменилась, и он был благодарен Богу за это.

— А теперь ты позволишь мне взяться за работу? — прошептал Коннер, касаясь ее губ, и тут же понял, что совершил ошибку: это прозвучало слишком снисходительно.

Джери рывком высвободилась из объятий и смерила его презрительным взглядом:

— Нет, Фаррен. Целуешься ты неплохо, но я не откажусь от своих намерений. Этот мерзавец одурачил меня, и я хочу знать зачем.

— Никуда ты не поедешь, — выпалил Коннер, понижая голос, чтобы не привлекать лишнего внимания. — Это работа полиции. Хищник действительно не убивал Кристал. Я тоже считаю, что скорее всего она стала жертвой Хансфорда Тейлора, но я обязан следовать правилам!

— А я нет! — Джери метнулась к двери. — У тебя свои правила, а у меня — свои.

Прошла секунда, прежде чем он понял, что Джери всерьез намерена ворваться в дом судьи Тейлора и потребовать объяснений. Угадав мысли Коннера, она бросилась бежать к выходу. Несколько офицеров недоуменно уставились на них.

Коннер догнал Джери у самой двери, схватил ее за плечи, и оба повалились на пол.

— Ты намерена побывать у судьи одна? — Приподнявшись на колене, он обнял Джери за талию и, не давая ей возможности излить гнев, подтащил ее к креслу.

— Не смей распоряжаться мной! — Нижняя губа Джери задрожала. — Да, если я захочу, я отправлюсь к судье.

— Гордон, — позвал Коннер полицейского, — дайка мне наручники.

— Фаррен! — выкрикнула Джери, извиваясь. — Не смей!

Коннер уже знал, что Джери сильнее, чем кажется на первый взгляд. Ему пришлось сесть к ней на колени, застегивая наручники на правом запястье и на подлокотнике привинченного к полу кресла. При этом Джери непрерывно колотила его левой рукой по спине.

— Сержант Фаррен!

Коннер прекратил борьбу с Джери и оглянулся на безукоризненно одетого мужчину, стоящего за его спиной. Прикованные к креслам подозреваемые были в участке обычным явлением, но при этом полицейские обычно не садились к ним на колени.

— Я жду объяснений, — произнес капитан Престон, пряча улыбку.

Коннер питал глубокое уважение к капитану и считал это уважение взаимным. Кроме того, Престон славился своим чувством юмора. Коннер надеялся, что и в нынешних обстоятельствах капитан найдет повод для шутки.

— Это моя подруга.

В ясных голубых глазах Престона мелькнули насмешливые искорки, но он воздержался от замечания относительно наручников.

— Так я и думал.

— Капитан, — вмешалась Джери, — прикажите этому болвану отпустить меня.

— По-моему, это вполне законное требование. — Престон едва сдерживал смех. — А что скажете вы, сержант?

Коннер нехотя поднялся, делая вид, что забыл про наручники.

— Я хотел бы прежде кое-что объяснить.

В двух словах Коннер сообщил капитану о письме и новых подозрениях против судьи Тейлора.

— Вы не забыли, что мисс Галифакс видела судью Тейлора всего за несколько минут до убийства? — Престон устроился в соседнем кресле, ожидая, когда Коннер закончит объяснение.

— Убийство произошло через десять — пятнадцать минут после того, как я видела судью, — пояснила Джери.

— Я хочу, чтобы вы знали: так называемое алиби Шаркли подтвердилось. Мне известно, что алиби подстроено, но тут уж ничего не поделаешь. Держать Хищника под арестом мы не вправе, — заявил Престон. — Кроме того, письмо противоречит предположению о том, что Кристал собиралась сообщить вам какие-то сведения о Хищнике. При таких обстоятельствах нам нечем опровергнуть его алиби. Фаррен, я надеюсь, что насчет судьи вы правы. Тейлор пользуется большим уважением. Вместе с ним скорбел весь город.

Коннер давно научился осторожности. Он должен был доставить Тейлора в участок, не вызвав взрыва негодования.

— Можно сказать ему, что мы обнаружили новую информацию и хотим обсудить ее с ним. И не солжем. Как только старик окажется здесь, мы найдем способ уличить его.

— Только без скандалов! — предупредил Престон.

— Не беспокойтесь, я не допущу, чтобы убийца избежал наказания по нашей вине. — Коннер присел на корточки рядом с Джери. — Прости, детка, но ты останешься здесь до тех пор, пока судья не окажется в надежном месте.

— Фаррен, прошу тебя! — взмолилась Джери, ее зеленые глаза влажно блестели, губы дрожали.

— На такую наживку меня не поймаешь. — Коннер крепко и решительно поцеловал ее. — Я слишком люблю тебя, чтобы подвергать опасности.

Неожиданно вырвавшееся признание поразило самого Коннера, но еще большим потрясением стала реакция Джери: любимая не посмеялась над ним.

Джери сидела, устремив взгляд на задние карманы джинсов Фаррена, пока он не скрылся из виду. «Я слишком люблю тебя, чтобы подвергать опасности. Я слишком люблю тебя…» Коннер любит ее!

— Негодяй!

— Простите, что вы сказали? — Капитан Престон уже собрался уходить, когда возглас Джери остановил его.

— Ничего. — Джери отчаянно пыталась придумать способ освободиться от наручников. — Капитан, не могли бы вы подать мне вон тот зеленый рюкзак?

— Пожалуй, мне следовало бы проверить, не спрятано ли там оружие.

— Капитан Престон, неужели, по-вашему, я настолько глупа, чтобы брать с собой в участок оружие? — Джери задумалась: «Может, стоит наивно похлопать ресницами? Нет, вряд ли Престон купится на такую дешевую уловку». — Но если от этого вам станет легче, пожалуйста, загляните в рюкзак. А мне нужен только блеск для губ. Видите ли, с тех пор как я познакомилась с Фарреном, у меня постоянно обветриваются губы.

«Подействовало, как всегда!» — думала она, глядя, как покраснели кончики ушей Престона. Большинство мужчин теряются, когда женщины заговаривают о сексе вне спальни. Особенно приличные женщины. Порядочным особам не пристало говорить о крепких поцелуях, от которых на губах появляются трещинки. Интересно, как воспримет Престон ее жалобу на боль в мышцах?

— Ладно, поверю вам на слово. — Капитан протянул ей рюкзак и поспешил вслед за Фарреном.

Джери только усмехнулась.

Чтобы дозвониться судье, понадобилось совсем немного времени. Он обрадовался, узнав о том, что расследование продвигается успешно. Тейлор сразу согласился на просьбу капитана приехать в участок и ответить на несколько вопросов. И даже не поинтересовался, почему полицейские не могут приехать к нему домой.

— Сказал, что будет готов, как только уйдет врач. По-видимому, у него очередной приступ астмы. — Престон покачал головой.

Коннер помнил, что два-три года назад Дональд Престон считался лучшим детективом участка. Он побывал на линии огня и не забыл, что это такое.

— Надеюсь, Джери уже успокоилась, — произнес Коннер, выходя в коридор. — Она способна доставить немало хлопот.

— Эта женщина слишком привязана к вам, Фаррен.

— И чертовски хитра! — Коннер осекся, глядя на пустое кресло. — Черт! Она отправилась за Тейлором!

Фаррен метнулся к двери, а капитан Престон удивленно воззрился на наручники, свисающие с подлокотника кресла.

— Удачи, сержант! Пожалуй, она вам не помешает.

Глава 17

Сидя в машине неподалеку от дома Тейлора, Джери вдруг испытала ошеломляющую горечь, от которой на глаза навернулись жгучие слезы. Неужели всего несколько дней назад она сидела здесь, глядя на убийцу? Почему не смогла остановить его? И самое главное — почему она поверила лжи Хансфорда Тейлора?

Хотелось бы знать, как поступил бы на ее месте отец. Когда он привез фотографии в участок, то ни словом не обмолвился о том, что дочь забыла об этой важнейшей улике, но, конечно же, думал об этом.

Джери представила себе, как разъярится Фаррен, не обнаружив ее в участке. Она не солгала Престону: в рюкзаке действительно не было оружия, зато имелись наручники, точно такие же, как у Фаррена, и ключ к ним.

Джери понимала, что следует воспользоваться элементом неожиданности, но нервы подвели ее. С чего начать? «Прошу прощения, судья Тейлор, но не вы ли вышли в сквер и пристрелили свою жену?»

И все-таки встретиться с ним было необходимо. Джери хотела посмотреть в глаза судьи и проверить, испытает ли жалость к нему. Она всегда гордилась собственной проницательностью и полагала, что Хансфорд убил жену потому, что слишком сильно любил ее.

Только ступив на веранду, она услышала из дома звук выстрела. Упав на колени, Джери медленно поползла по дорожке из красно-белых плиток. Ее внимание привлекли громкие голоса, и она подкралась к огромному окну гостиной.

Осторожно приподнявшись, она заглянула в окно и увидела, что Ричард Шаркли стоит напротив Хансфорда Тейлора, потрясая револьвером. Слезы струились по лицу Хищника, он указывал свободной рукой на фотографии. Очевидно, он клялся в любви к Кристал и обещал отомстить за ее смерть. Мертвенно-бледный судья Тейлор судорожно сжимал в кулаке ингалятор.

Черт возьми, как Шаркли узнал, что Кристал убил судья?

Задумавшись, Джери оступилась на скользком камне и упала бы, если бы мужчина, присутствия которого она до сих пор не замечала, не подхватил ее. Фаррен снова оказался очень кстати.

— Ты явился как раз вовремя.

— А я думал, тебе не нужны сопровождающие. — И увел ее от окна.

— Я уже говорила, что страдаю клаустрофобией, — напомнила Джери. — И терпеть не могу, когда на меня надевают наручники.

— Постараюсь запомнить, — пообещал он. — Что здесь происходит?

— Хищник устроил Тейлору допрос.

— Черт! — Фаррен поискал взглядом заднюю дверь дома. — Мне нужна твоя помощь, детка.

Фаррен попросил ее добраться до телефона и вызвать прикрытие, а сам намеревался проникнуть в дом через заднюю дверь.

— Но почему бы тебе не подождать?

— Потому, что я не знаю, когда Хищнику надоест разыгрывать полицейского, — прошептал Фаррен, отталкивая Джери от дома. — Как только получит ответы на все свои вопросы, он пристрелит судью.

Джери не стала тратить времени даром. Фаррен поцеловал ее в макушку и велел двигаться ползком вокруг дома, а сам вытащил из кобуры пистолет. Джери молила Бога, чтобы оружие им не понадобилось. Она смотрела Фаррену вслед, с запозданием понимая, что так и не успела признаться ему в любви.

Коннер надеялся, что на заднем дворе не наткнется на Денди. К счастью, увидел только плавательный бассейн и пару шезлонгов. Он без труда представил себе Кристал в купальнике, лежащую в одном из этих шезлонгов в белую и синюю полоску. Загар превосходно сочетался с ее белокурыми волосами.

Джери вовремя вспомнила про фотоаппарат. На снимке отчетливо просматривался силуэт невысокого мужчины, на его руке можно было разглядеть кольцо с печаткой, принадлежащее судье. Этот снимок и письмо Кристал стали неопровержимыми уликами против Хансфорда Тейлора. Теперь оставалось только благополучно вырвать преступника из лап Хищника.

Внимание Фаррена привлекло небольшое открытое окно возле двери. Подкравшись к окну, он с помощью перочинного ножа открыл раму с сеткой… и оказался в прачечной возле кухни.

Темноволосая женщина в черно-белой форме съежилась в дальнем углу комнаты. Увидев Фаррена, она беззвучно расплакалась.

— Я из полиции, — прошептал он. — С вами все в порядке?

— Да, — дрожащим голосом выговорила она. — Там человек с оружием.

Коннер понимающе кивнул. Судя по всему, Хищник ворвался в дом один. Сержант надеялся, что Джери уже успела позвонить. Звук сирены сейчас бы ему не помешал.

— А врач все еще там?

— Да, этот человек держит его и судью Тейлора в гостиной. Я выглянула из столовой и увидела, что у него револьвер. — Вспомнив об этом ужасном зрелище, женщина уткнулась лицом в колени и задрожала. — Я хотела вызвать полицию, но боялась, что меня услышат.

— Полиция уже едет, — успокоил ее Коннер. — Оставайтесь здесь.

Беззвучно открыв дверь, он выскользнул в ярко освещенную кухню. Ступая по сверкающим плиткам, он подкрался к двери, отделяющей кухню от столовой. В любую минуту в спину ему мог упереться ствол, и от этой мысли верхняя губа Коннера покрылась мелкими каплями пота.

Обычно Ричард Шаркли был очень осмотрителен, но горе, очевидно, лишило его здравого смысла. Врываясь в дом окружного судьи и угрожая ему револьвером, немыслимо надеяться на благополучный исход дела.

Коннер услышал голоса. Хищник вспоминал о Кристал. Он заставлял Тейлора выслушивать мельчайшие подробности свиданий его жены с любовником. Время от времени судья пытался что-то возразить, но Хищник приказывал ему молчать.

Наконец Коннер занял позицию, с которой отчетливо различал слова людей, находящихся в гостиной. И тут его словно током ударило. Голос Джери! Какого черта она там делает?

Прижавшись спиной к стене, Коннер заглянул в дверь и увидел отражение Шаркли в отполированном китайском блюде, висящем на противоположной стене. В гостиной сидела и Джери, кипящая от ярости. Ее волосы растрепались, на скуле красовалась ссадина, ворот рубашки разорван. Судя по виду громилы, который стоял за ее спиной, он только что побывал в жаркой схватке. Руки Джери по-прежнему сжимались в кулаки, она была напряжена как пружина.

«Прекрасно, Фаррен. Как же ты поступишь теперь?» — чертыхнулся про себя сержант.

Джери стиснула зубы, чтобы не заплакать и не осыпать проклятиями человека, стоящего перед ней.

Спеша к ближайшему дому в надежде позвонить, она не заметила Быка. Будь соседи Тейлора дома, ничего бы не случилось. Надо на следующей же неделе обзавестись сотовым телефоном! Но прежде хорошо бы узнать, доживет ли она до сегодняшнего захода солнца.

Ее кулаки ныли от ударов в живот Быка. В этом поединке Джери потерпела поражение, но радовалась уже тому, что не сдалась без боя.

— Похоже, мисс Галифакс по-прежнему сует нос куда не следует? — Ричард велел ей сесть на диван рядом с Хансфордом Тейлором и доктором Беннетом. — А где же ваш приятель?

— Остался в участке, — сдержанно сообщила Джери, глядя в глаза Хищнику. — Мы поспорили о том, стоит ли мне присутствовать при беседе с судьей.

— Значит, то, что я слышал, правда? — От улыбки лицо Шаркли стало почти симпатичным. — Стало быть, они наконец-то добрались до этого ублюдка? — Он нацелил дуло револьвера на кашляющего судью. — Только сегодня после беседы с Фарреном меня осенило: убийцей был Тейлор! Я знал, что обвинят меня, а этот мерзавец будет гулять на свободе, если я не вмешаюсь.

Джери пожала плечами, как бы соглашаясь с ним.

— Мы нашли письмо.

— Какое письмо? — хором спросили любовник и муж.

На минуту Тейлор перестал кашлять, но едва взгляды обратились на него, вновь изобразил приступ.

— Мисс Галифакс, скажите этому бандиту, что сюда едут полицейские. Мне он не верит.

— И правильно делает, — заметила Джери, надеясь, что Фаррен слышит ее. — Я как раз искала телефон, когда вон тот громила набросился на меня. Насколько мне известно, они ждут, когда вас привезут в участок.

— Но… это неправда! — выпалил Хансфорд, мгновенно побледнев.

Врач застонал и растерянно вытер пот со лба.

— Значит, сюда никто не приедет.

— Пока. — Джери похлопала молодого врача по плечу. — Не бойтесь, вы тут ни при чем. Верно, Шаркли?

— Против вас я ничего не имею, док. Как только я расквитаюсь с судьей, мы смоемся отсюда, — подтвердил Хищник.

Но его тут же перебил хозяин дома:

— Неужели вы надеетесь и на этот раз избежать наказания? — Тейлор выпрямился, его голос вдруг окреп. — Если вы убьете нас, вам предъявят обвинение в четырех убийствах вместо одного. Думаю, если мы расстанемся по-хорошему, эти двое не станут подавать на вас в суд за эту выходку. — Судья обвел взглядом товарищей по несчастью. — Мне известно, что вам пришлось пережить…

— Ничего ты не понимаешь! — выкрикнул Хищник, заставив всех вжаться в диван. — Надеешься испугать меня? Напрасно. Без Кристал мне все равно не жить.

Джери ощутила во рту горький привкус паники. Где же Фаррен? Она заметила его в приоткрытую дверь, но теперь он исчез.

Хуже всего было неожиданное признание Хищника. Человек, которому нечего терять, подобен мине замедленного действия. Он способен убить кого угодно в любой момент.

Хансфорд кричал, что Шаркли убил его ненаглядную Кристал, и это действовало Джери на нервы. Наконец она не выдержала:

— Заткнитесь, Тейлор!

В глазах Хищника мелькнуло восхищение, и он насмешливо поклонился:

— Отлично сказано, рыжая.

— Надеюсь, я угадала ваше желание, Шаркли? — Джери решила пропустить мимо ушей прозвище, которое ненавидела с детства и за которое немало одноклассников поплатились синяками и шишками.

— Я хочу знать, зачем он это сделал. — Шаркли вновь потряс револьвером. — Зачем этот старик убил мою крошку?

— Вашу?! — Тейлор вскипел. — Кристал была моей женой! Это вы принудили ее вступить с вами в связь!

— Чепуха! Она хотела сбежать от тебя. С тобой моя девчонка жила как в тюрьме, — возразил Шаркли, красные точки высыпали на загорелой коже его лица и шеи.

— Ложь! — выпалил Хансфорд, но Джери уловила в его голосе отчаяние.

Хищник выхватил из кармана пиджака листок бумаги и начал читать. Это было еще одно письмо Кристал, во многом напоминающее ее послание к Фаррену. Джери слушала и всматривалась в лицо судьи.

— «Рич, я знаю, как ты ненавидишь это прозвище, и потому обещаю больше никогда не называть тебя так. То, что я хочу написать, тебе наверняка не понравится, но попробуй понять меня.

Я уезжаю отсюда. Рядом с Хансфордом мне нечем дышать, я страдаю от удушья. Знаю, что ты бы позаботился обо мне, но я хочу сделать это сама. Возможно, я начиталась женских журналов, но я твердо уверена, что должна справиться сама, иначе мне грош цена.

Если ты в настроении сделать одно одолжение, пожалуйста, смени профессию. Мне будет гораздо спокойнее, если я узнаю, что теперь ты продаешь автомобили.

Мне пора. Улыбайся, вспоминая меня.

С любовью, Кристал».

— Я запретил жене покидать меня! — выкрикнул Тейлор, едва Шаркли дочитал письмо, и сорвался на замирающий шепот: — Она поклялась!

Джери почувствовала, что судьи больше нет рядом с ними. Он перенесся в некий сюрреальный мир, в котором его действия были оправданы. Когда Шаркли открыл рот, она отрицательно покачала головой. Он кивнул, очевидно, понимая, что судья слишком далеко, чтобы реагировать на угрозы.

— Я знал, что она хочет бросить меня, — признался Тейлор, взял с журнального столика фотографию Кристал в изящной рамке и обвел пальцем контуры ее лица, а затем вновь заговорил, на этот раз обращаясь к Джери: — Тогда мне пришла в голову мысль нанять вас.

— Вам был нужен свидетель, — уточнила она, и судья кивнул.

— Да, человек, который подтвердил бы, что во время убийства я находился дома. — Судья не сводил глаз со снимка. — Я не хотел этого, но она не оставила мне выбора.

Легкий щелчок курка прозвучал неестественно громко в тишине, воцарившейся после признания Тейлора. Врач мгновенно отодвинулся от своего влиятельного пациента и прижался к Джери. Судья не поднимал головы.

Джери казалось, что ее сердце вот-вот остановится. Взглянув в лицо Шаркли, она отчетливо осознала, что он сейчас пустит пулю в лоб Хансфорда. «Фаррен, где же ты?!» — стучало в висках у Джери.

Инстинкт самосохранения настойчиво приказывал ей думать о спасении собственной жизни, но она вопреки здравому смыслу попыталась отговорить Хищника:

— Не делайте этого, Шаркли.

— Заткнись! — рявкнул он, не сводя глаз с судьи. — Я поклялся, что отомщу убийце моей Кристал. — В его глазах вдруг появилась мольба. — Я дал клятву!

Хищник вскинул револьвер, и Джери увидела, как его палец сгибается на спусковом крючке.

Глава 18

По ужасу на лице Джери Коннер понял, что Хищник действительно решил расквитаться с судьей.

— Не двигайся, Шаркли. Брось револьвер.

— Это ты, Фаррен? — спросил Хищник, не глядя на него и по-прежнему целясь в Тейлора.

— Да. Опусти револьвер, я все слышал. — Фаррен говорил монотонным голосом, успокаивая противника. — Я позвонил в полицию из кухни. Капитан уже едет сюда.

— Пристрелите его! — потребовал судья; он еще как будто не сознавал, что сделал признание в присутствии офицера полиции. — Почему вы не стреляете?

Джери прошипела, повернувшись к нему:

— Уймись! Ты мне надоел.

Коннер не стал рисковать и по-прежнему держал пистолет у виска Шаркли.

— Прикажи громиле бросить оружие и сделай то же самое.

— Не могу. Я поклялся, — как заклинание повторил Шаркли.

— Знаю, приятель. — Коннер надеялся образумить Ричарда. — Послушай, мы оба любили Кристал. Этого ублюдка я ненавижу так же, как и ты.

Тейлор открыл было рот, но не решился заговорить, увидев, что Джери вскинула кулак.

— Кого ты пытаешься обмануть? — усмехнулся Шаркли. — Хочешь, чтобы я поверил, будто ты привлечешь к ответственности окружного судью? Да он отделается легким приговором. Этого я не допущу.

— Ошибаешься, Хищник, — возразил Коннер, надеясь, что говорит правду. — Подумай, как поступила бы на твоем месте Кристал. Черт побери, да она пилила бы тебя целую неделю, узнав, что ты задумал!

— Это уж точно. — Хищник горько усмехнулся и убрал палец со спускового крючка.

Джери обмякла на диване, а врач наконец перевел дыхание.

— Дай мне выполнить мою работу, — попросил Коннер, невольно вспомнив о том, сколько людей пыталось помешать ему в последнее время.

Возможно, пора подумать о другой профессии. Билл пичкал его наркотиками. Женщина бросилась спасать его у Ванды. Хищник едва не пристрелил Тейлора. Неужели сержант стареет? Нет, просто ему в последнее время не везет.

И кроме того, Коннер знал только одну работу — работу полицейского.

— Ты даешь мне слово, Шаркли?

Наконец Хищник бросил оружие, которое с глухим стуком упало на пол. Коннер смотрел на громилу, стоящего рядом с ним, до тех пор, пока тот не выронил оружие и не попятился.

— Джери, ты в порядке? — Он отшвырнул ногой подальше оба револьвера. — Подойди сюда, детка.

До сих пор она не исполнила ни одного его приказа без возражений. Но сейчас, не говоря ни слова, Джери сползла с дивана, прошла по комнате и подобрала дрожащими руками оружие Шаркли. Коннер подавил желание заключить ее в объятия. Он не мог без содрогания думать о том, какой опасности подвергалась любимая.

Если бы Шаркли обезумел, он перестрелял бы всех, прежде чем Коннер успел бы опомниться. В мгновение ока револьвер, лежащий теперь на полу, выплюнул бы десяток пуль.

Джери остановилась рядом с Коннером, ее лицо было напряженным.

— Ты все слышал?

— Достаточно, — ответил Коннер и впервые взглянул на судью Тейлора.

Хансфорд продолжал смотреть на портрет Кристал. Слезы текли по его лицу. Наконец он спросил:

— Но как вы узнали? Одного письма было мало.

Коннер подробно рассказал о письме Кристал и фотографии.

— По дороге сюда я припомнила еще кое-что, — добавила Джери. — Денди не залаял на убийцу. А вы сами сказали, что пудель признает только вас.

— И Кристал, — вдруг добавил судья. — Денди любит ее.

Коннер заметил, что судья упомянул о погибшей жене в настоящем времени. Джери понимающе кивнула ему, но сочувствия в ее глазах не было.

— Не думаю, что вам, судья, сейчас так же тяжело, как Кристал после выстрелов. Провести несколько минут под дулом револьвера и на пороге новой жизни погибать от ран — не одно и то же. — Ее голос дрогнул.

Тейлор не проронил ни слова. Когда прибыла полиция, он только попросил кого-нибудь присмотреть за Денди и молча протянул руки офицерам.

— Все кончено, — вздохнула Джери, глядя вслед Быку и Хищнику.

— Нет, не все. — Мысленно Коннер перебирал подробности этого дела.

Он знал, что сможет вздохнуть свободно только через двадцать четыре часа, когда наконец составит отчет. Еще предстоит уйма допросов и в довершение всего — свидетельские показания на суде. Прежде такая работа устраивала его. Но теперь Коннер понял, сколько времени отнимает все это. У него и у Джери.

Хватит ли ему времени? Сержант видел, как часто браки его товарищей по службе заканчивались разводами, и боялся подвергать такому испытанию Джери. Вполне возможно, он беспокоится зря. Ведь Джери никогда не заговаривала о будущем. По правде говоря, даже не упоминала, что хочет жить с ним.

Эта мысль обдавала ледяным холодом.

* * *

Джери за компьютером заканчивала отчет по делу Кристал Тейлор. Прошло четыре дня с тех пор, как она сидела на диване в гостиной судьи под прицелом револьвера Шаркли.

Странно, но тревога не покидала Джери. Теперь она боялась, что больше никогда не увидит Фаррена. Напечатав последнее слово, она сохранила файл и уставилась на экран. Курсор мигал, как бы поддразнивая: «Ну и что дальше?» Джери показала язык мерцающему пятнышку и отключила компьютер.

Черный экран. Пустой, как ее жизнь без Фаррена.

Джери встала и потянулась. Как же она устала! Устала от бессонницы, вызванной эротическими фантазиями. Устала от постоянной грусти и воспоминаний о последней встрече. Но больше всего — от ожидания, когда же Фаррен сделает первый шаг.

Не удосужившись взглянуть на себя в зеркало возле входной двери, она взяла рюкзак и вышла на улицу, освещенную ярким апрельским солнцем. Внутри «шевроле» стояла такая духота, что Джери в очередной раз порадовалась тому, что до сих пор не успела вставить стекло. Набрав номер офиса, Джери пристроила сотовый телефон на плече и запустила двигатель.

— Агентство «Галифакс и Галифакс».

— Привет, папа. Как дела?

Отец решил, что уходить на покой ему еще рановато. Вместе они пришли к компромиссу: Джерри работал по понедельникам и средам, что позволяло ей больше времени уделять себе. Кроме того, агентство получило новое название.

Между Джерри Галифаксом и Борисом наметилось хоть какое-то взаимопонимание. Однако они по-прежнему избегали друг друга.

— Сегодня поступило четыре заявки. Кажется, эта статья в газете пойдет нам на пользу, — весело сообщил Галифакс.

Она услышала потрескивание целлофана и представила, как отец сидит за столом, разворачивая пакет. В мужчине, обожающем печенье, есть что-то трогательное.

— Великолепно. Для меня есть работа? — И подумала: «Пожалуйста, скажи «нет»!»

— Нет. Мы справимся сами.

Джери пообещала позвонить попозже и отключила телефон, не сообщая, куда отправляется. Несмотря на то что в джинсах и старых рубашках она чувствовала себя особенно уютно, время от времени в ней пробуждалась женственность. Поэтому уже в течение двух лет Джери каждую среду посещала салон красоты. В последний раз она занималась собой почти месяц назад.

Едва выехав на Стрип, Джери заметила мужчину на мотоцикле и мгновенно узнала его. Забыв о массаже, педикюре и прочем, она повернула налево вместо того, чтобы сделать правый поворот. «Пришло время поговорить», — решила Джери, глядя, как мотоциклист удаляется от центра города.

Он смотрел на выросший среди травы свежий холмик земли. Недавно Коннер заказал надгробие, которое уже успели изготовить. Помимо имени и дат, на нем было выгравировано: «Расстанься с прошлым и обрети свободу».

— Оно неплохо выглядит, детка, — прошептал Коннер, гадая, слышит ли его Кристал.

Шквал эмоций нахлынул на него и застал врасплох. Сержант страдал от недосыпания, последние четыре дня питался только пончиками и кофе. Зато с делом было покончено. По крайней мере с этим.

Судья признался в убийстве собственной жены и расписался в протоколе допроса. Он смирился с тюремным заключением.

Хансфорду Тейлору была невыносима мысль о том, что молодая жена бросит его. Судья пошел на преступление, лишь бы не отдать Кристал другому.

Его план был прост и почти увенчался успехом. Он нанял детектива и попросил установить круглосуточное наблюдение за женой, чтобы Джери как свидетельница могла дать показания в его защиту на суде. Кристал вывела Денди на прогулку в сквер, Хансфорд появился в дверях дома в пижаме и халате, чтобы частный детектив увидел его. Под эту одежду он предварительно надел черный костюм.

Кроме того, астма могла бы послужить ему косвенным алиби: физически судья был не в состоянии добежать до сквера, застрелить жену и исчезнуть. Его врач подтвердил бы, что Тейлор не способен на подобный марафон.

Главная трудность для судьи заключалась в том, чтобы как можно быстрее обежать вокруг сквера. Мотороллер, звук которого слышала Джери, помог разрешить эту проблему. Оставив его в противоположном конце сквера на стоянке, судья подбежал к Кристал, трижды выстрелил в нее и скрылся в темной аллее. К тому времени как прибыла полиция, он уже с помощью ингалятора восстановил дыхание.

Никто не воспринял как нечто странное разгоряченное лицо судьи и приступ астмы после известия о смерти жены.

Если бы Кристал не назначила в ту ночь встречу с сержантом, судья Тейлор, наверное, мог бы избежать наказания. Он даже сумел ловко навести подозрения на Ричарда Шаркли. Ведь полицейские в округе давно пытались упрятать Хищника за решетку, поэтому обнаружили бы изъян в любом алиби. Но даже инцидент в доме Тейлора не помешал Хищнику отделаться довольно коротким тюремным заключением.

Коннер решил не спускать с него глаз после освобождения и, поймав с поличным, добиться более сурового приговора. Кристал была права: погоня за таким опасным противником, как Хищник, пробуждала азарт.

Коннер вынул из кармана цветок, положил его на холмик земли и прошептал:

— Что же мне теперь делать?

— Могу кое-что предложить.

На миг показалось, что это Кристал отвечает ему. Он не сразу заметил стоящую в нескольких шагах Джери.

— Ты давно здесь?

— Недавно.

Встреча с любимой просто опьянила его. Коннер так много должен был сказать ей, что не знал, с чего начать.

— Ты следила за мной?

— Разве забыл? Это моя работа. — Настороженность Джери удачно маскировала ее тревогу.

— Я соскучился по тебе.

Коннер подошел, не желая проявлять излишний пыл. Сердце его лихорадочно колотилось, он мысленно повторил свою клятву о том, что никогда не расстанется с Джери. Коннеру казалось, что все происходит как при замедленной съемке. Женщина подняла руку и отвела растрепавшиеся волосы у него со лба.

— Ты сам виноват. — Джери стояла так близко, что могла бы коснуться его, но не сделала этого. — Я устала ждать тебя, Фаррен.

— А я не знал, ждешь ли ты меня, детка.

Это признание было самым трудным в его жизни, но теперь и с ним было покончено. Коннер стоял перед Джери, чувствуя себя совершенно беспомощным. Его мышцы напряглись в ожидании. Наверное, всю жизнь он готовился к этому шагу.

— Да, мне не следовало ждать, — наконец прошептала Джери и дотронулась до его щеки, поросшей жесткой щетиной. — Ты превратил мою жизнь в ад.

— Пожалуй, да. — У Коннера вспыхнул крохотный огонек надежды.

— И за это я сведу тебя с ума, — пообещала Джери.

— Несомненно! — Поддавшись желанию, Коннер обнял ее за талию.

Он услышал, как любимая судорожно вздохнула от его прикосновения, и почувствовал, как вспыхнуло и быстро разгорается пламя их желания.

— И буду любить до тех пор, пока не доведу до изнеможения, — уточнила Джери.

— Будем надеяться. — Коннер крепко обнял Джери. — Господи, как я люблю тебя!

Рука об руку они пошли прочь, не зная, что принесет им завтрашний день, и веря лишь в то, что вместе выдержат любые испытания.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18