Авторы Произведения Рецензии Поиск О портале Вход для авторов
Сосуды истины. Полная версия
Вера Эльберт
В столице холодной, где часты дожди и туманы,
А тёмное небо являет собой миражи и обманы,
Где окна глядят на асфальт из колодцев дворов,
Жила-была девочка в мире фантазий и снов.
Стихи и волшебные сказки её подкрепляли мечты,
Слетались к ней феи из грёз неземной красоты.
Ей книги, альбомы и краски родители часто дарили,
В музеи и театры её по воскресениям водили.
И вот, как-то вечером с рук ей достался билет
На некий спектакль, но не оперный и не балет:
На сцене в короне какой-то горбун бесновался,
Коварным и мерзким злодеем он всем представлялся. (1)
«Да кто ж этот, – думает девочка, – подлый Кощей?»
Казалось, злодейство для этого типа в порядке вещей.
И сколько б ни длилась та пьеса в стихах, то и дело
Убийства горбатый король совершал очень смело.
Вот брата родного он подло в вине утопил,
Своих двух племянников ночью в тюрьме задушил,
Жену отравил и на плаху послал двух друзей,
А следом ещё и других неповинных людей.
И всякой-то мерзостью хвалится он без конца,
Как будто другим тоже хочет изгадить сердца.
Но вот кто-то армию где-то большую собрал
И вызов злодею с гонцами по почте прислал.
Потом разыгралось на сцене большое сражение –
Венчает собою оно театральное представление:
В припадке отчаяния, злобную участь кляня,
Горбун предлагает корону в обмен на коня
И падает тут же, пронзённый героя мечом,
Ударившись об пол закованным в латы плечом.
Расходятся зрители, шумно толпясь в гардеробе,
Забыт ими мрачный горбун тот, убитый во злобе.
Лишь девочка Люда ещё в своём кресле сидит
И будто сквозь дымку тумана на сцену глядит.
И видится ей совершенно другое сражение,
Коней и людей в ослепительных латах движение,
И всадник, летящий сквозь битву на белом коне,
Стремится к вершине холма, чтобы там, в вышине,
Смертельным ударом секиры врага своего поразить.
Но падает конь, и седок, не успев соскочить,
Запутавшись в стремени шпорой, придавлен конём,
Лежит на земле перед давним, заклятым врагом.
– Измена! Измена! – в отчаянии, в муках, твердит.
Вдруг видит, секира упавшая неподалёку лежит.
Надеясь удачным броском завершить этот бой,
Он чуть приподнялся и к ней потянулся рукой,
Но в ту же секунду удар алебарды его поразил,
С затылка пронзённого шлем и корону свалил.
Поверженный воин спиною упал на траву.
И девочке Люде открылось лицо его, как наяву:
Прекрасны черты благородные, сини глаза,
И волосы цвета каштана, и на подбородке слеза.
Он молод, красив, хоть ударом лицо его искажено,
Но где-то в мечтах уже Люде встречалось оно.
С тех пор, как увидела Люда ту пьесу в стихах,
Разгадку виденью она ищет в книгах и в снах.
Но вот беда: каждая книга о нём и пугает, и врёт,
И в каждой – зловещий горбатый душитель живёт. (2)
Нет в книгах ответа! А как же тревожные сны?
Иль всякого смысла они для неё лишены?
Задумчивый вечер неспешно плывёт над рекой.
В согласии с мыслями Люда проводит рукой
По чистым страницам альбома, и красок черёд
Её в дальний город к загадочным знаниям ведёт.
Зов тайны её подхватил, поднял ввысь от крыльца,
И вот уж заметны вдали очертания башен дворца.
Большое окно перед ней разливает мерцающий свет,
И в комнате видит она ей знакомый по сказкам сюжет:
Сидит королева над пяльцами, нитку вдевая в иглу.
А рядом – супруг, наклонившийся к шахматному столу, –
Блистательный обликом, мудрый и добрый король молодой,
И тут же ребёночек-принц, увлечённый игрой.
Прекрасна, пленительна королева, но только вот
Видно, что неизлечимый недуг её тяжко гнетёт:
В глазах её блеск нездоровый и влажный горит,
По матово-бледной щеке пунцовый румянец разлит.
И принц себя тоже, как будто бы, странно ведёт:
Откуда-то из-под стола он кусок пирога достаёт,
Съедает его и в смертельном отчаянии просит воды.
Его королева уводит из комнаты, прочь от беды.
«Как всё это странно! – думает Люда, застыв у окна, –
И почему королева смертельно чахоткой больна?
И отчего этот принц так отчаянно просит воды?»
– Всё, что ты видела здесь, это призраки нашей беды!,
Словно услышав её, ей печально король отвечал.
– Я знаю, кто ты и откуда, – потом он ей тихо сказал, –
Этот дворец одиноко стоит на перекрёстке времён,
Объят пеленой неизвестности со всех сторон.
Я знаю вопросы, которые ты мне так хочешь задать.
Ну, что ж, задавай, и я буду на них отвечать...
ЛЮДА.
За что вами тайно убит был король, Генрих Шестой? (3)
КОРОЛЬ.
Да, Генрих убит был тайком, это правда, но только не мной.
В тот день был устроен по случаю нашей победы триумф, (4)
И я возглавлял победителей строй, был у всех на виду...
ЛЮДА.
Возможно, вы днём были с ними, а ночью, наверное, с ним,
А по совершении убийства, народу его объявили больным, –
Сказали, что в приступе меланхолии Генрих скончался.
КОРОЛЬ.
Я здесь не при чём и не мной этот акт совершался...
ЛЮДА.
Вы Главным Констеблем тогда были и заверяли приказ!.
КОРОЛЬ.
Приказ незаконный и тайный! Простите, но он не для нас.
И ссылки на тайны и ложь про болезни у нас не пройдут.
Я мог заверять лишь такое решение, которое вынесет суд.
ЛЮДА.
Похоже, вам здесь приписали чужую вину...
А правда, что вы отравили свою молодую жену?
КОРОЛЬ.
Нет. Брат мой держал её долго в холодном плену.
До нашей с ней свадьбы опеку над ней поручили ему.
Я был тогда послан на Север, служить на границе,
И Анна отправилась жить к свой старшей сестрице.
Сестра, Изабелла, женой моему брату Джорджу была.
И Анну, невесту мою, окружить бы заботой смогла.
Но Джорджу приданое Анны тогда не давало покоя.
Наследство отца Анна в равных долях разделяла с сестрою.
И Джордж, пожелав завладеть всем наследством сполна,
Похитил невесту мою, и в холодном подвале она
Чахоткою заразилась от сырости, плесени, гнили.
Её слуги Джорджа там скудным питанием морили, –
А он для того и похитил её, чтоб в плену умертвить.
Но я разыскал мою Анну, и мы поженились, но жить
Ей оставалось недолго, – лишь несколько лет.
И даже корона не оградила мою королеву от бед:
Смерть нашего сына сразила её, – был отравлен пирог, (5)
Который служанка скормила ему; я держался, как мог.
Но Анне потерю ужасную не удалось пережить, –
Всего через год прервалась её жизни тончайшая нить.
ЛЮДА.
Зачем Джордж пытался присвоить приданое вашей жены?
КОРОЛЬ.
Мечтал он престол захватить, а для этого деньги нужны. (6)
Поссорился он с королём, а затем оказался в тюрьме, (7)
А после, тайком, по приказу, его утопили в вине.
В то время на Севере я, на шотландской границе, служил
И в Лондоне брата несчастного ночью в вине не топил.
ЛЮДА.
Зачем задушили вы принцев в тюрьме?!.. О, я в шоке!
С укором король посмотрел на неё от печали глубокой.
– Никто не душил их, они были живы, пока жил и я!
В то время престол захватить попыталась их злая родня.
Лорд Бекингем вызвался сам опекать их, я верил ему,
Их в Тауэр в апартаменты отправили, а не в тюрьму.
Со слугами там они жили, со всем их огромным двором.
Тогда как их мать-королева уже захватила казну и при том
Сумела захватчикам будущим большую часть переслать,
Чтоб в Англию вторглись они, успев войско собрать.
Парламент решил, чтобы принцы от трона были отстранены,
Поскольку вне брака законного были они рождены.
Отец их тайком от семьи параллельно других жён имел,
И, чтобы бастардов-детей не настиг их позорный удел,
Старался я жизнь сохранить им и вырвать из гущи интриг,
Вот потому и позволил отправить их в Тауэр. Я ни на миг
Не сомневался в надёжности этого замка и принятых мер,
А Бекингем всем подавал тогда рьяной службы пример.
Той осенью, когда я в Йорк уезжал, он меня попросил,
Чтоб принцев охрану надёжную я лишь ему поручил.
Я искренне верил ему и спокойно отправился в Йорк.
И только там я узнал, что чудовищно злой кривотолк
Везде обо мне распускает недавний мой друг, Бекингем! (8)
Я даже не понял вначале: он, что же, свихнулся совсем?..
И вот уж восстание в Англии ширится, и – тут как тут,
Из Франции с вражеским войском к нам судна плывут,
Сподвижников им и друзей Бекингем собирает повсюду,
Пред всеми меня выставляет, как детоубийцу, Иуду!
Я в Лондон пишу, чтоб узнать о сохранности принцев,
Епископа Элкока к ним посылаю доподлинно убедиться, (9)
Что там они живы, здоровы и в безопасности полной.
Констебля туда же отправил, чтобы восстания волны (10)
Он смог удержать и оградил от разгрома столицу.
Вскоре ответ получаю из Лондона от коменданта и принцев.
И, убедившись из писем, что слухи о смерти их ложны,
Отдал приказ по стране, издав новый закон непреложный:
«Семьи мятежников за их провинности не понесут наказания,
Если не будут поддерживать их или их притязания.»
Тут же восстание повсюду на убыль пошло...
ЛЮДА.
А что Бекингем? Как же он?
КОРОЛЬ.
Ему не повезло...
Он флот оснастил, чтоб направить войска свои против меня,
Но воевать со мной не довелось ему ни единого дня.
Уже он и рать всю свою многочисленную на корабли погрузил,
И с ветром попутным навстречу французским войскам устремил, (11)
Как вдруг разразилась жестокая буря (12), и тут же его корабли,
Взвившись над гребнями волн, в море рухнули и не достигли земли.
Солдаты в доспехах, его проклиная измену, шли быстро ко дну.
За четверть часа с его армией справилось море и только ему,
Бекингему, позорнейший жребий злорадно предначертало оно –
Ответить сполна за свои преступления было ему суждено.
Его изрыгнуло всеядное море на берег огромной волной,
И там он сидел одиноко под ветром, рыдал, истекая слюной.
Потом, наудачу, отправился к дому, где жил его прежний слуга,
Не зная ещё, что в том доме найдёт он не друга себе, а врага.
Слуга его встретил радушно: обед ему подал, постельку постлал,
Горячим согрел его пуншем и сына за стражей послал.
Чуть только усталые очи сомкнул Бекингем, как за ним уж пришли,
Схватили его, руки-ноги – в оковы, и тут же в тюрьму отвели.
Счастливый слуга, что предателя выдал, награду свою получил (13).
И в Солсбери, к месту суда, отвезти Бекингема я поручил
Тиреллу, Джеймсу, – он рыцарь честный и многих турниров герой,
И он тоже был оклеветан изменником вместе со мной.(14)
ЛЮДА.
Да, у Шекспира есть некий Джеймс Тирелл – несчастный глупец,
Пославший наёмников принцев душить, – это тот молодец?
И как вовлечён оказался в историю эту бывалый герой,
Известный сегодня как принцев душитель, коварный и злой?
КОРОЛЬ.
Той осенью, перед восстанием, когда покидал я столицу,
Готовились празднества в Йорке, в честь коронации принца. (15)
Для торжества и спектакля весёлого были пошиты костюмы,
Шитьё их, парча и шелка обошлись нам в немалые суммы.
Костюмы на время хранения в Тауэр я отвезти приказал
И для отправки на праздник их Тирелла в Тауэр послал.
Дал ему ордер на их получение за подписью и за печатью своей.
А тут Бекингем, как назло, всё вертелся в моём кабинете, – злодей!
Он видел, как ордер я Тиреллу дал, и как тот его взял.
На этой основе он ложь про удушение принцев и насочинял!
Смущая народ, он везде говорил, будто я дал приказ,
А Тирелл приказ тот исполнить пообещал мне тот час.
Приказ на доставку одежды я дал, а не на убийство! Меж тем,
Душою и Богом клянясь, всем твердил Бекингем,
Что будто сам видел, как Тирелл у сторожа взял ключи
И к принцам проник, чтоб их задушить в ночи.
Когда мне сказали про Тирелла, будто он принцев убил,
Я вызвал его и своими руками сам чуть было не задушил.
Когда сообщили, что Бекингем взят, я сам поручил ему
Доставить предателя в Солсбери и препроводить в тюрьму. (16)
ЛЮДА.
А что стало с принцами? Вот, говорят, не видали,
Чтобы покои свои (17) они с этих пор покидали... (18)
Куда они делись? И как это можно узнать?
КОРОЛЬ.
Принцев пришлось мне от недругов долго скрывать.
Хоть и покаялся Бекингем перед казнью публично
В том, что поклёп на меня возводил и что лично
Он ни приказа от имени моего не видал, ни убийцу,
Всё же, во мнении многих, с тех пор оба принца
Считались умершими, меня обвиняли в их смерти.
Я никому не желал бы такой тяжкой доли, – поверьте!
Всюду вокруг себя в подданных я ощущал недоверие,
Да и в народе ужасные стали слагаться поверья –
Лживые сказки везде про меня сочиняли младенцам,
И в королевстве себя уже чувствовал я отщепенцем.
Да и с восстанием нам столько бед довелось пережить!
Земли повсюду в руинах, – их надо же восстановить!
К тому же злословие ширилось, и короли разных стран
Поверили вымыслам злобным, поддавшись на их обман.
Вины моей доказательством служила бы смерть детей.
И, чтобы спасти племянников от вражеских тех сетей,
Решил я их скрыть надёжно, а после тайком отвезти
В Бургундию, где уже невозможно было бы их найти.
Сестра моя, Маргарита, правительницей там была (19)
И герцогской властью своею детей защитить могла.
Было опасно и в Тауэре принцев уже содержать,
Хоть там и надёжна охрана, всё же измена опять
Могла проползти змеёю, смертельный удар нанести,
И принцев решил я в другое укрытие перевезти.
Тревогу мою разделяя, Джеймс Тирелл беседу повёл
Об их родовом имении с названием Джиппинг-Холл.
И место там тихо, укромно, река прямо к морю бежит,
Усадьба удобна, просторна, из окон отличный вид.
Сестра его там надёжно устроит высоких гостей,
Сумеет сберечь их тайну и спрятать от злых людей.
(Доселе в семействе том добром предание былое живёт:
О тайном визите принцев, рассказывают из рода в род.)
В ту пору их мать, леди Вудвилл, жила в ожидании суда, (20)
Скрываясь за кражу казны в Аббатстве, и я рассудил тогда:
"Лучше на это время её в Джиппинг-Холле укрыть (21)
Чтоб принцы-бастарды смогли хоть полгода пожить
С близкой роднёю прежде, чем к неизведанным берегам
Они отплывут навстречу их будущей жизни годам."
Тирелл мне клятвенно обещал с ними поддерживать связь,
Хоть и испытывал к их злобной матери давнюю неприязнь...
Мы с ним решили поближе к весне отправить в имение принцев,
По завершении собрания Парламента, что в феврале состоится. (22)
На этой сессии я собирался реформы гуманные провести,
Чтоб свой народ горемычный от многих напастей спасти.
Они натерпелись сверх меры при всех предыдущих властях, (23)
Страдая от жадности лютой и произвола в их цепких когтях.
Чтоб все ошибки исправить и справедливость восстановить,
Пришлось восемнадцать законов в течение месяца установить. (24)
Успехи мои не по вкусу пришлись моим старым врагам –
Из Франции снова донёсся их истерический визг, шум и гам.
Епископ Джон Мортон, французский агент, что ещё подстрекал (25)
К измене и мятежу Бекингема, но шторма ужасного сам избежал,
Вернувшись к французам, чтоб новым властям услужить, (26)
Задумал опять мой народ и соседних владык на меня натравить.
– И снова враждебная Франция! – Люда заметила, – Но почему
Именно вы стали жертвою происков этих?.. Я не пойму!..
КОРОЛЬ.
Я был королём из последних потомков династии Плантагенетов, (27)
Что по наследству владела во Франции многими землями, – это
Их и побуждало меня и наследников нашей династии всех извести,
И отпрыска Франции, Генри Тюдора, на английский трон возвести. (28)
ЛЮДА,
А вы не пытались вопрос этот мирным путём разрешить?
КОРОЛЬ.
Я предлагал, но французский король отказался восстановить
С Англией мирные отношения, дипломатические. (29)
Вот из-за этого лживые речи и проповеди клеветнические
Мортон повсюду и произносил, распаляя тем свой ядовитый язык,
Злобно вещал, восстанавливая против меня европейских владык.
А после успехов моих с проведением прогрессивных реформ,
Стал снова смущать мой народ, и опять для меня грянул гром.
Я подданным верил, считал, что должны же они понимать:
Не может преступный правитель законы гуманные издавать!
Одно абсолютно не совместимо с другим – это же ясно!
Я верил, что после реформ жизнь в Англии станет прекрасной!
Я буду править счастливой страною, народ меня будет любить.
Ни чем иным, как любовью народной, я так не умел дорожить.
Я всем – и короной, и жизнью жены, – да простит меня Боже! –
Тогда рисковал и был терпеливым со всеми, а надо бы строже,
Но я не хотел поддаваться обидам и гнев на народе срывать,
Враги же пытались заставить меня ответный террор развязать.
Тем временем срок подошёл уже принцев в имение перевезти.
ЛЮДА.
И как же вы сделали это, сумев конспирацию соблюсти?
КОРОЛЬ.
Средь бела дня вывезли их, одетыми в форму пажей,
У всех на виду они были неотличимы от свиты своей.
Устроив в имении принцев, я снова вернулся к делам:
Наметил визит в Миддлхэм, чтобы с сыном увидеться там.
Согласно традициям, что всё ещё не были мною отменены,
Вдали от родителей должен наследный принц их стороны
Жить и воспитываться – так было принято в Англии до этих пор.
И мы с моей Анной, истосковавшись по сыну, вели разговор
О том, как традицию эту жестокую нам поскорей изменить.
Тогда же мы к сыну решили поехать, его навестить.
Три дня пути оставалось проехать нам до Миддлхэма,
Когда добрались мы со всей нашей свитою до Ноттингэма.
И там получаем известие, – оно нас, как молнией, поразило:
Три дня как сыночек наш умер – служанка его отравила!..
Тут Анну безумие постигло, я сам чуть умом не рехнулся.
Когда же узнал, кто направил убийцу, – от ужаса содрогнулся!
ЛЮДА.
И кто тот злодей, что на это ужасное дело решился?
Я полагаю, что суд справедливый над ним совершился?
КОРОЛЬ.
Все нити тянулись во Францию, главный заказчик был ясен.
И тот, кто направил убийцу, был тоже знаком и опасен –
Мать королевы и тёща моя, что была нашим давним врагом, (30)
Отправила к внуку его же служанку с отравленным пирогом.
Она Миддлхэмом и всей его челядью в прежние годы владела (31)
И знала все тайные входы и выходы, и доступ к слугам имела.
Крысой зловещей и гадкой к нашему замку подобралась,
А там и до золота падкой служанке работа нашлась.
Казнить? Но кого? За преступление служанку сам Бог осудил –
Ей вместо золота смертью жестокой заказчик её заплатил.
А мать королевы всегда неподсудна, и я не мог на неё указать.
Жалея жену, чтоб спасти её честь, решил я то дело замять.
Бедная Анна умом помутилась, мы чудом вернули в сознание её.
А тут вдруг опять закружилось над нами клеветников вороньё:
Смерть нашего сына изображалась заслуженной карой, бедою – (32)
Отмщением Свыше за гибель племянников, будто задушенных мною.
А тут и похабные вирши на двери собора повесил какой-то чудак, (33)
Меня и министров моих в них продёрнул за сущий пустяк –
Смешное созвучие наших фамилий, – уж я отмахнуться хотел: (34)
Строительством флота был занят и массой других важных дел.
Писака не прятался и, как оказалось, хорошим знакомым нам был, –
Он в Уилтшире, у моей матушки в доме дворецким служил.
Работал прилежно, в доверие втёрся и бегал за нею хвостом,
Подслушивал все разговоры её и читал переписку тайком,
Выписывал строчки из писем моих и многое присочинял,
А после он в виде отчёта все это во Францию переправлял.
Потом оказалось, он тайным агентом Людовика был – (35)
Этот Уильям Коллингборн – и сам же восстанием руководил
От лица Бекингема в Уилтшире. Из писем его мы узнали,
Что он же на нас и Людовика сам натравил. (36) И все те печали,
Что нам в эту пору пришлось пережить, – того же злодея работа.
Но время не ждёт, – я готовил спуск на воду нового флота. (37)
И снова победа! И солнце в зените, плывут корабли, словно птицы
По синему небу, ликует народ, утихли и сплетни про принцев.
ЛЮДА.
А как жили принцы в имении том, что стало на время их домом?
КОРОЛЬ.
С сестрою и с матерью правили дни, обвыклись в краю незнакомом.
Родню их в план выезда принцев в Бургундию я не посвящал,
И Тирелл мне в тайне от них подготовить отъезд обещал.
Была нам опасна их мать, леди Вудвилл, с безумною страстью своей
Вернуть своим детям отверженным власть и сделать из них королей.
И чтоб не позволить ей принцев несчастных в сети интриги вовлечь,
Решил её с дочерью я пригласить ко двору, к светской жизни привлечь.
Она поспешила, и вот уже с дочерью Елизаветой стоит на крыльце.
Я принял любезно их, пенсию дал им большую и поселил во дворце.
Тогда был ноябрь, а через месяц у нас намечался рождественский бал.
Увидев их скромно одетыми, я за свой счёт им пошить обещал
Бальные платья и дорогие наряды, назначил им слуг ко двору.
Их окружая заботой, я и представить не мог, что коварную, злую игру
Затеют две новые гостьи мои: они мною обе тогда завладеть пожелали.
И, чтобы весу прибавить себе при дворе, они всем рассказывать стали,
Что будто к племяннице я благоволю и нежною страстью пылаю,
И будто её больше жизни люблю, а Анну свою презираю.
Об этом сама леди Вудвилл во Францию сыну в письме написала,
Просила остатки казны мне вернуть, прощение моё обещала.
Сэр Томас (38) был рад переменам таким, казну погрузил и направил
Свой парус к Англии. Но Генрих Тюдор его тут же вернуться заставил,
Нагнал его на середине пролива и злато французам велел отвезти.
Тогда же, во Франции всем заявил он, что хочет Елизавету спасти
От злобного дяди, что губит её и домогается денно и нощно. (39)
И тут же, невестой её объявив, войска собирает он срочно.
ЛЮДА.
А что королева? Как к проискам ваших гостей отнеслась?
КОРОЛЬ.
Да видела всё, – Елизавета буквально из платья рвалась!
В план выезда принцев в Бургундию Анна была, разумеется, посвящена
И знала, что более, чем когда-либо прежде, поддержка её мне нужна.
А я в это время пакет документов готовил для выезда принцев:
Бумаги расчётные, таможенные паспорта для перехода границы,
Письма к сестре и доверенным лицам её, что пропуском были.
Копии ордеров и расписки связных в канцелярии мы сохранили. (40)
С Тиреллом выслал я деньги на личные сбережения принцев, –
Три тысячи фунтов на первое время (41) в будущем им пригодится. (42)
А Елизавета тогда перейти все границы приличий решилась:
К моему другу, герцогу Норфолку, с наглым письмом обратилась,
В котором его попросила меня – короля! – к браку с нею склонить,
Или хотя б с ней – с племянницей! – связью интимною соединить.
Это письмо, кстати, тоже в архивах найдётся! Но всё равно,
Стать ей любовницей или даже супругой моей было не суждено –
Я презирал её за эти происки честолюбивые и за бесстыдство,
Они возмущали и раздражали меня, у врагов вызывая ехидство.
И королеве все её каверзы были противны, но Анна держалась,
На провокации злобные нашей племянницы не поддавалась.
Вот промелькнули недели, и долгожданное время настало...
ЛЮДА.
... Выезда принцев в Бургундию?
КОРОЛЬ.
Пока ещё нет, – канун Рождества и ночь королевского бала.
Его я решил попышнее устроить, чтоб королеву развеселить,
О нашем сыне печаль успокоить, от мрачных дум отстранить.
Сначала всё шло хорошо, гости были довольны и веселились,
Покуда Елизавета на бал в королевском наряде не заявилась. (43)
А дальше – больше: хамить начала, сквернословить, кривляться,
Духовных особ оскорблять и плясать неприличные танцы.
Об этом посланники даже своим королям после бала писали:
«У Ричарда Третьего под Рождество непристойно плясали». (44)
Я приказал безобразницу Елизавету тут же в покои её проводить,
Но от последствий трагических Анну мне не удалось оградить, –
От потрясения и нанесённого ей оскорбления она тяжело заболела,
А там и весеннего обострения чахотки опасное время приспело.
К средине марта я принцев в Бургундию смог, наконец, отослать, (45)
Весть эту добрую Анна в последний день жизни успела узнать.
Анна тогда уже знала, что я ради принцев призвал их родню ко двору,
И терпеливо удерживал их, пока принцев отъезд не закончил игру. (46)
В день смерти Анны затмение солнечное произошло, (47)
Враги ликовали: «Теперь Солнцу Йорка время погаснуть пришло.» (48)
Потом надо мною смеялись: «Рыдал, как дитя, на её погребении!» (49)
А я всё по Анне моей тосковал, блуждал неприкаянной тенью.
А дня через три в мои горькие думы чудовищный грохот ворвался:
Пока я скорбел о любимой, в столице народ взбунтовался. (50)
Крушили строения, камни швыряли в ворота и в окна дворца.
И грязною бранью меня поносили как изверга и подлеца, –
Кричали, что Анну, жену дорогую, я, будто бы, ядом травил
И, чтобы племянницу сделать супругой, сам девушку чести лишил. (51)
Пришлось мне заканчивать мой тяжкий траур и снова правителем стать.
Мятежников я приказал собрать в ратуше с тем, чтоб им правду сказать.
Я встретился с ними тридцатого марта, спокойно им всё объяснил,
Ответил подробно на все их вопросы и бунт прекратить попросил.
А там улеглось и восстание в столице, и я теперь мог продолжать
Готовиться к будущей битве с Тюдором и войско своё собирать.
ЛЮДА.
А что там случилось в решающем вашем сражении?
Оно мне иначе представилось в моём видении.
Вы там не кричали, как в театре: «Отдам за коня свой венец!».
КОРОЛЬ.
Кончину мою по заказу врагов подготовил предатель-кузнец:
Гвоздями, слегка укороченными, он подковал моего боевого коня.
На пике атаки подковы отпали, и конь мой упал, придавив и меня.
Предательством выиграл Тюдор эту битву – я лёгкой добычею стал,
Когда верный конь мой, закованный в латы, к земле меня крепко прижал.
Меня добивали жестоко. Победу себе приписав, тогда же Тюдор объявил,
Что Англию он как награду Велением Божьим за доблесть свою получил.
И, чтобы достойно Всевышнего за эту милость великую отблагодарить,
Велел после битвы в соборе Глостера (52) щит разместить.
На нём две подковы с гвоздями отпавшими крупным планом изображены,
Меж ними – меч с моим шлемом, а сверху – два символа нашей войны, –
Две розы – алая с белой, – и обе вепрю наносят смертельный удар.
Вепрь – мой герцогский символ... (53)
ЛЮДА.
...И что объясняет сей щедрый дар?
КОРОЛЬ.
Предательство, – вот вся заслуга, цена и причина этой победы!
С правлением Тюдора постигли страну неисчислимые беды. (54)
Причину его беззаконий с тех пор на меня все пытались свалить, (55)
Меня очерняли посмертно за тем, чтоб Тюдора полней обелить.
Он захватил королевство в той битве, но по приказу его меня обвиняли
В захвате короны у принцев. И все документы тогда из архивов изъяли, (56)
В которых сполна подтверждалось законное право моё на корону и трон.
Тюдор, придя к власти, переменил для двух принцев наследный закон
И незаконность их прав отменил, чтоб на сестре их, Елизавете, жениться.
Надеялась мать её: став королём, зять уступит свой трон братьям-принцам. (57)
ЛЮДА.
А что с ними стало, когда их права на престолонаследие признали?
Они править новому королю-победителю, Генриху, не помешали?
КОРОЛЬ.
Генрих Тюдор с их существованием не мог примириться
И стал разыскивать их, чтоб подослать к ним убийцу.
Он через справки архивные и документы на Тирелла вышел.
Про то, что принцы гостили в его имении, он тоже слышал.
Вызвал к себе и приказал ему срочно в Бургундию плыть,
К принцам в доверие втереться, а после их тайно убить.
Честный был рыцарь сэр Тирелл и многое сделал для принцев,
Но воле тирана он, тем не менее, обязан был подчиниться.
И всё же, чтоб душу и рыцаря честь злодеянием не погубить,
Решил всё возможное сделать, но принцев от гибели оградить.
Заметив, что вовлекают его в постыдную и беззаконную сделку,
Тирелл решился на хитроумную и очень рискованную проделку.
Спросил короля: «А как вы узнаете об исполнении поручения?
Позвольте прислать вам запрос на получение от вас прощения
За совершённый поступок, как только закончу я дело?».
Был ловок Джеймс Тирелл, спектакль разыграл он умело.
Тюдор согласился, а вскоре и весть от него получил –
Два с месячным интервалом запроса, – это прощения просил
Джеймс Тирелл. Тюдор расплатился, прощение полное дал,
А с ним и поместья, и должности, – как до того обещал.
Считал, что покончено с принцами, и наслаждался спокойствия чудом,
Как вдруг, неожиданно, младший из принцев буквально возник ниоткуда. (58)
Тюдор был обижен, разгневан ужасно, терзался, кипел возмущением:
Выходит, что он за обман заплатил своим королевским прощением?!
А тут отовсюду тревожные вести, – не время пустые задачи решать!
Восстание в Англии ширилось, Тюдор стал его подавлять.
Принц быстро союзников находил, – как это было и с его отцом.
Характером, голосом, ростом был весь в него! А уж лицом
Схож с Эдуардом был так, как выглядел бы его брат-близнец,
Но полководцем был менее опытным, чем его славный отец,
Который за всю свою жизнь ни одного сражения не проиграл.
В то время как принц не раз с поля боя в отчаянии убегал,
Дрожал от страха, едва услышав о приближении Тюдора. (59)
И из-за этого армию, и всех союзников он растерял, (60), а скоро
И к недругу злобному сам попал в плен (61) и разговор с ним повёл,
Что в Англию не для того прибыл он, чтобы занять престол,
А лишь за тем, чтоб увидеться с новой своей королевскою роднёю
И при дворе с ними в почестях жить одной дружной семьёю.
А в подтверждение своей родовитости принц и поведал Тюдору,
Как в детстве он жил при дворе и чем занимался в ту пору:
Где ел и спал, и где уроки делал, и кто из старых слуг ему служил,
Когда и чем болел, как звали доктора, который в эти дни его лечил.
Несчастный узник о свидании просил и со своей старшею сестрою,
Что королевой Англии тогда была, надеялся, поскольку схож собою
И с ней самой, и с общим их отцом, к сочувствию её склонить. (62)
Тюдор свидания не допустил, но принца обещал он пощадить,
Если признается, что никакого отношения к трону не имеет он,
Что сам он – самозваный выскочка, который низко был рождён.
И пленник ради сохранения жизни решился на условие Тюдора,
Но за уступку эту сам же поплатился полной мерой скоро:
По приказанию Генриха Тюдора он спровоцирован был на побег
И тут же пойман, и в трёх страшных казнях свой закончил век. (63)
Восстание принца было названо по имени простолюдина, (64)
Которое и дали самозванцу, чтобы вконец изгладилась картина
Вторжения в Англию будто задушенного мною принца. (65)
А чтобы впредь подобный бунт не смог бы повториться,
Тюдор расправился столь же жестоко и с другими
Наследниками трона моего и многими родными. (66)
ЛЮДА.
А что же Джеймс Тирелл? Его не коснулся репрессий тех жар?
КОРОЛЬ.
Тюдор занялся им, когда был погашен восстания пожар.
Джеймс Тирелл в ту пору служил комендантом Гине (67)
В своей безопасности был при Тюдоре уверен вполне.
И независимым в действиях и правах был настолько,
Что укрывал в своей крепости даже наследников Йорка.
В гостях у него побывал мой племянник, – Эдмонд де ла Поль,
Что тайно бежал от репрессий в Бургундию. Вскоре король
Ещё и об этом обмане обидчика бывшего, сэра Джеймса, узнал,
Отправил в Гине корабли и предателя арестовать приказал.
Но, вопреки ожиданиям его, арест этот сразу же не состоялся:
Узнав о причине, Джеймс Тирелл взойти на корабль отказался.
Генрих Тюдор приказал кораблям взять его крепость осадой,
Но Тирелл так мощно атаку их отбивал пушечной канонадой,
Что половину тюдоровских кораблей тут же у берега и потопил.
Решился Тюдор его хитростью взять и спешно письмо настрочил,
В котором он словом своим заверял, что Джеймса никто не осудит,
Если он сдаст свою крепость войскам и в Англию срочно прибудет.
Джеймс Тирелл поднялся на борт корабля и сразу же был арестован,
С матросом, слугой, адъютантом и сыном накрепко в цепи закован.
Их вывезли в Лондон, отправили в Тауэр и сразу допрашивать стали.
По делу престолонаследников Йорка, которых в Гине укрывали.
Слугу и матроса их вскоре казнили, а Тирелла с сыном в темнице
Надолго оставили и проводили допрос по делу задушенных принцев.
Припомнили ложь Бекингема, хотели, чтоб Тирелл признал,
Что я своих юных племянников-принцев ему задушить приказал.
Около года то дело велось, – ни сын, ни отец не признали
Истинной правдой ту подлую ложь, хоть Тиреллу и обещали
Сына его оставить в живых, но только в обмен на признание,
Что в Тауэре он преступление свершил по моему приказанию.
Но Тирелл признания не подписал и был отправлен на плаху.
Три года спустя его сын был прощён, а свою подпись с размаху
Поставил на ложном признании тот, кому всегда верил Тюдор –
Его фаворит и придворный историк, – Вергилий Полидор. (68)
ЛЮДА.
Выходит, добытое силой признание подложное это
И очернило вас на пять сотен лет пред целым светом?
Приходят иные века, и поколения друг друга сменяют,
А вас с этих пор и тираном, и детоубийцей изображают –
Из года в год, и в книгах, и в театрах, на всех сценах мира,
Хотя, по достоинствам вашим, вы бы могли стать кумиром
Для рвущейся к поискам честных и добрых путей молодёжи!
А вас представляют горбатым злодеем с уродливой рожей,
В котором ни чести, ни совести, ни милосердия нет.
И всё это, – чтоб отвратить от людей на многие тысячи лет!..
Тревожные, грустные мысли душе не давали покоя,
Метались в луче серебристом, как рыцари на поле боя.
– Скажите, – промолвила Люда, – а чем я могу вам помочь?
– Учёбой, терпением, временем. Истина – времени дочь.
И в звёздном сиянии возникло, – чуть только он это сказал,
Видение чудное, в нём появился огромный читальный зал.
Там люди в костюмах различных народов, эпох, возрастов
Сменяли друг друга, усердно работая за вереницей столов.
Сидя под лампой иль перед свечой, читали старинные книги,
Дощечки, покрытые пылью веков, папирусов тонкие свитки,
И рукописные – на пергаменте, или печатные книги листали
И светлые ядрышки зёрен из них, чуть светящиеся, вынимали,
Снимали с них плевелы и шелуху, налипшую с давних времён
От искажений услужливой лжи – жестокой цензуры урон.
Сосуды невиданной красоты на каждом столе их стояли.
Служители ядрами вечного света бережно их наполняли.
Заполненный светочем истин сосуд сразу же в небо взлетал
И новую россыпь сверкающих звёзд на веки веков сохранял.
– Вот бы и мне оказаться в том зале! – пылко воскликнула Люда
И пробудилась от странного сна, – мечтами рождённого чуда.
Быстро и точно, предельно подробно записывает своё виденье,
И тут же рисует картинки к нему по памяти и под впечатлением:
Вот королева и маленький принц, а вот, на коне, – король Ричард,
Отвагой наполнен сверкающий взор и гордой осанки величие.
Весенних каникул искрится капель, сияние льдинок на крышах,
И детского театра распахнута дверь, а рядом – о, Боже! – афиша!
Горбатый урод намалёван на ней, у ног его – мёртвые дети.
И обозначено пьесы название: «Уильям Шекспир. Ричард Третий».
Но острых сосулек подтаявший строй откуда-то сверху сорвался,
И под напором колючих рядов афиши лист в клочья порвался.
И ветер их нёс, по земле волоча, и лихо кружился над ними
Осколков рассыпанных злой хоровод и пиками бил ледяными.
И снова явился ей облик его, как прежде, прекрасен и светел,
И кудри упругие цвета каштана ласкает приветливый ветер,
И синью глубокой небесной лазури опять отливают глаза,
И счастьем надежды сияет улыбка, и на подбородке слеза...
ПРИМЕЧАНИЯ
1). Популярная пьеса В.Шекспира «Ричард III», в которой истинный рыцарь, красивый собой, гуманный и справедливый английский король Ричард III (1452 – 1485), по требованию тогдашней цензурыбыл превращён в горбатого, злого урода и серийного убийцу. При жизни Шекспира пьеса выдержала пять редакций, в каждой из которых некогда благородный и светлый образ прославленного короля всё более искажался, превращая его в злобного, безобразного демона, в соответствии с насаждаемой в эпоху Шекспира политикой правящей династии Тюдоров.
2). После Шекспира образ короля Ричарда III как зловещего горбуна и убийцы
многократно повторялся в английской литературе и в учебниках истории всех стран мира.
3). Король Генрих VI, Ланкастер был тайно убит в Тауэре в ночь с 21 на 22 мая, 1471 года, комендантом Тауэра, Томасом Греем, по тайному приказу его матери, королевы Елизаветы Вудвилл, жены короля Эдуарда IV.
4). Король Эдуард IV день и ночь праздновал триумф по случаю победы над Ланкастерами, и его брат Ричард (впоследствии, король Ричард III) был распорядителем этого торжества и неотлучно находился при нём.
5). Первая часть последовательного плана, разработанного Людовиком XI, Французским, по уничтожению семьи Ричарда III и свержению династии Плантагенетов, владеющей землями во Франции: сначала умирает сын короля Ричарда, потом, от горя, его жена, а затем и он сам в битве.
6). Джордж, герцог Кларенс, младший брат короля Эдуарда IV, был единственным в ту пору законным претендентом на престол, поскольку сам король Эдуард их общей матерью был всенародно объявлен незаконнорожденным. Джордж мечтал восстановить справедливость и оказался объектом репрессий и брата-короля, и его жены, королевы Елизаветы Вудвилл.
7). Джордж был арестован по обвинению в колдовстве. Его сообщники - шарлатаны, объявившие себя магами, способными свергнуть короля силами своих чар, были отправлены на костёр. А брата, опасаясь за своё положение на троне, Эдуард таким образом казнить не решался. Пока он размышлял над приговором, его жена, Елизавета Вудвилл, приказала своему сыну, коменданту Тауэра Томасу Грею усыпить Джорджа и утопить его в бочке его любимого вина, - мальвазии. Что и было выполнено в ночь на именины Джорджа, в канун праздника Св. Георга, и именно в тот момент, когда король для формального самооправдания подписал приказ о его освобождении.
Во времена Шекспира, в эпоху правления Тюдоров, вину за это преступление по политическим соображениям свалили на самого младшего из братьев, Ричарда, герцога Глостера, будущего короля, Ричарда III.
8). После коронации Ричарда III его кузен Генри Стаффорд, герцог Бекингем, который и сам до того метил на трон, был завербован шпионом французского короля, Людовика XI, епископом Мортоном, с подачи которого Бекингем и поднял осенью 1483 года в Англии восстание с целью свержения Ричарда III и передачи его трона французскому ставленнику, Генриху Тюдору.
9). Епископ Джон Элкок неотлучно находился при принцах до отъезда короля Ричарда в Йорк и сопровождал его в этой поездке. После него, на время отсутствия короля в Лондоне, гарантом их безопасности по собственной инициативе стал Бекингем - до коронации его ближайший друг и сподвижник. Но после того, как Бекингем (перевербованный после коронации Ричарда французским шпионом, епископом Мортоном) поднял восстание, ложно обвинив короля Ричарда в смерти принцев, король послал Элкока в Лондон, чтобы он убедился в их безопасности и гарантировал её сохранность в будущем.
10). Сэр Ральф Эштон тогда же, в Йорке, был назначен новым Констеблем Англии и направлен в столицу для восстановления порядка в помощь коменданту Тауэра, сэру Роберту Брекенбери.
11). Корабли с войсками Генриха Тюдора, французского претендента на английский трон, который направлялся в Англию, чтобы свергнуть Ричарда III.
12). Эта буря в истории получила название "Шторм Бекингема", который не только разметал и потопил его флот, но и изрядно потрепал флот Тюдора. Первое вторжение Тюдора в Англию из-за этого сорвалось, а сам он с позором вернулся в Бретань, откуда бежал во Францию, узнав, что бретонский герцог собирается выдать его английским властям.
13). За выдачу Бекингема была назначена чрезвычайно высокая награда с тем, чтобы ни у кого из друзей не возникло желание его спрятать.
14). Сэр Джеймс Тиррел по версии Шекспира, принятой в Англии в эпоху правления династии Тюдоров (1485 - 1603) наравне с Ричардом III был ложно обвинён в убийстве принцев как исполнитель его приказа.
15). Сын короля Ричарда III, Эдуард Миддлхэм, был коронован как принц Уэльский в Йорке, 8 сентября, 1483 года. Коронация самого Ричарда и его жены, королевы Анны, состоялась 6 июля того же года. Сразу после своей коронации Ричард стал готовиться к поездке в Йорк, для этого и были пошиты костюмы к празднику.
16). Солсбери - город на юго-востоке графства Уилтшир в Англи, был назначен королём Ричардом местом суда над Бекингемом.
17). Принцы жили в Тауэре не в тюремной камере, как было принято считать в эпоху Тюдоров, а в королевских апартаментах со своими слугами и двором - гувернёрами, личным врачом, пажами и т.д., поскольку изначально они были помещены туда в преддверии коронации старшего из принцев, - несостоявшегося короля, Эдуарда V, впоследствии объявленного Парламентом незаконнорожденным и отстранённым от трона из-за открывшегося накануне его коронации факта многоженства его отца, короля Эдуарда IV. Но уже сам факт назначения (даже после их отстранения от трона) гарантами их безопасности высокопоставленных персон, - епископа Элкока и герцога Бекингема, - говорит об уважении Ричарда III к их статусу, любви и заботе о них.
18). В лондонских хрониках эпохи Тюдоров было написано, что принцы исчезли из Тауэра так, что "никто не видел, чтобы они оттуда выезжали". Это заявление легло в основу обвинения короля Ричарда в убийстве принцев, которое сохраняется до сих пор.
19). Старшая сестра короля Ричарда III, Маргарита Плантагенет, была выдана замуж за бургундского герцога Карла Смелого, но на тот момент (в 1483 году) уже овдовела и растила внучат. Она была любимой сестрой Ричарда, и в трудные периоды своей жизни он всегда полагался на её помощь. (См. пьесу "После Рождества").
20). Мать принцев - незаконная жена короля-многоженца, Эдуарда IV, низложенная Парламентом бывшая королева Елизавета Вудвилл, желая отвоевать для своих отстранённых от трона сыновей престол, в последние дни своего правления похитила казну с помощью своего старшего сына, коменданта Тауэра и хранителя сокровищницы, Томаса Грея. Одну треть казны она взяла с собой и спрятала, скрывшись от суда вместе с дочерьми в Вестминстерском Аббатстве (по английским законам любой преступник мог укрыться на время в каком-либо Аббатстве от суда), а две другие трети она на кораблях отправила во Францию, чтобы спонсировать вторжение Тюдора в Англию.
21). Родовое поместье сестры Джеймса Тирелла в графстве Саффолк, где, по сохранившемуся и по сей день в этой семье приданию, вместе со своей матерью и старшей сестрой находились принцы - незаконные сыновья короля Эдуарда IV, Эдуард (13 лет) и Ричард (10 лет), - с марта 1484г. до их переезда в Бургундию весной 1485-го. Кроме того, в архивах Саффолка сохранились сведения о переделках и постройках в этом имении, относящиеся как раз к этому времени.
22). Собрание Парламента Ричарда III началось 23 января и завершилось 23 февраля, 1484 года.
23). При безответственных королях, Генрихе VI и Эдуарде IV, чьи жёны (Маргарет Анжу и Елизавета Вудвилл), отличаясь изощрённым коварством, жестокостью и алчностью, по любому поводу развязывали в стране террор.
24). За месяц работы Парламента Ричард III издал восемнадцать прогрессивных и гуманных законов, защищающих права его подданных в наиболее важных сферах их частной и общественной жизни, и провёл реформы, которыми продвинул свою страну в законодательном плане на два с лишним столетия вперёд.
25). Епископ Илийский, Джон Мортон был тайным агентом Людовика XI, Французского и, в соответствии с его планом уничтожения Ричарда III и пресечения династии Плантагенетов, вместе с герцогом Бекингемом поднял восстание в Англии осенью 1483 года.
26). Людовику XI к тому времени уже наследовал его малолетний сын, Карл VIII, а его старшая дочь, принцесса Анна де Божё, была Регентом Франции и управляла страной от имени брата.
27). Английская династия Плантагенетов (1113 – 1485) наследовала огромные земли во Франции: Нормандию, Гиень, Анжу, Гасконь Пуатье, которые полтора два века были причиной раздора между Англией и Францией.
28). Генрих Тюдор по матери был отпрыском незаконнорожденного потомка английских королей (династии Ланкастеров, противоправно захватившей престол в XIV веке), а по отцу – отпрыском незаконнорожденного потомка королей французских. Ставить его на английский престол – уже само по себе было издевательством над Англией, пытавшейся вырваться из-под вассальной зависимости от Франции, которая стремилась любыми средствами оставить её в своём подчинении. Французские власти предполагали, что, став королём, Генрих Тюдор уничтожит всех наследников династии Плантагенетов и откажется от их наследных земель в пользу Франции.
29). Намереваясь отвоевать земли Плантагенетов, Людовик XI отказался заключать с Ричардом III дипломатические отношения, ещё за месяц до коронации Ричарда планируя обвинить его в смерти двух принцев.
30). Мать королевы Анны, бывшая графиня Уорвик и Солсбери, Анна де Бошан, была давним и злейшим врагом дома Йорка, за что и находилась долгое время в опале. Внука (Эдуарда Миддлхэма) она отравила, чтобы выслужиться перед будущим правителем, Генрихом Тюдором, и после его победы вернуть себе ранее отобранные у неё графства.
31). Замок Миддлхэм достался в наследство королеве Анне как часть приданого её матери, Анны де Бошан, ещё при Эдуарде IV лишённой за свои преступления перед Йорком имущественных прав. Ричард III этого указа не отменил, а передал её графства Уорвик и Солсбери внукам от старшей дочери.
32). «Заказчики» убийства Эдуарда Миддлхэма, - французские правители, Генрих Тюдор и их агент, епископ Мортон, - использовали смерть мальчика как «Высшее доказательство вины Ричарда III» в (мнимой) смерти двух его племянников.
33). На дверях собора св. Павла в Лондоне.
34). Ричард III терпеть не мог заниматься интригами и дрязгами и поначалу не хотел расследовать это преступление.
35). На протяжении десяти лет службы у герцогини Йоркской Уильям Коллингборн поставлял Людовику XI секретную информацию.
36). В июне 1483 года Коллингборн послал ложное донесение Людовику XI, в котором по своим домыслам написал что Ричард III не будет решать вопрос с землями Плантагенетов мирным путём, а непременно будет их отвоёвывать. Поверив Коллингборну, Людовик отклонил мирное предложение Ричарда о заключении дипломатических отношений и стал разрабатывать план убийства короля Ричарда и пресечения династии Плантагенетов. Таким образом, Коллингборн оказался косвенно причастен и к смерти самого Ричарда, и к уничтожению всех его наследников.
37). Флот, подготовленный Ричардом III, был торжественно спущен на воду летом 1484 года, в Скарборо.
38). Сэр Томас Грей – старший сын леди Вудвилл от первого брака в правление Эдуарда IV был комендантом Тауэра и хранителем королевских сокровищ и казны.
Он сам помогал матери её похитить и сопровождал доставку денег во Францию, для оплаты вторжения в Англию французского претендента на трон Генриха Тюдора.
39) Когда поддавшись обещаниям матери Томас Грей попытался вернуть остатки казны в Англию, Тюдор настиг его в проливе и заставил повернуть корабли во Францию, а ознакомившись с содержанием письма его матери, объявил её дочь, Елизавету Йорк, своей невестой, используя это заявление, как повод для вторжения в Англию, а заодно и получив возможность очернить Ричарда III, обвинив его в кровосмесительных притязаниях.
40). В королевских архивах и нашли в настоящее время копии документов, подтверждающих выезд принцев в Бургундию.
41). Огромная сумма по тем временам – равная шестилетнему средне-годовому доходу барона (500 фунтов в год).
42). Младший из принцев на свои личные деньги в будущем снарядит флот и попытается вторгнуться в Англию, чтобы отвоевать себе престол.
43). Чтобы оскорбить королеву, племянница Елизавета заранее сшила себе платье
с королевскими символами, точно того же фасона, что и у королевы, и в этом наряде заявилась на рождественский бал, где, чтоб усилить впечатление, вела себя омерзительно.
44). Документы с этим высказыванием и описанием бала сохранились в архивах Ватикана и в королевских архивах разных стран.
45). К этому времени сложились благоприятные условия для навигации, и можно было не опасаться за благополучный переезд принцев через пролив.
46). Сразу после отъезда принцев в Бургундию, их мать и сестра были отправлены для постоянного проживания в родовой замок королевы Анны, Шериф-Хаттон. Там уже находились и остальные дочери леди Вудвилл. В замке регулярно собирался Совет Лордов Северных Графств, и младшие сёстры могли найти себе среди них женихов.
47). Королева Анна умерла от сезонного обострения чахотки 16 марта, 1485 года, в Лондоне, в день солнечного затмения.
48). На гербе Дома Йорка, потомком которого был и Ричард III, было изображено солнце. Смерть королевы Анны в день солнечного затмения в народе воспринималась как недобрый знак для дома Йорка и Ричарда III. Врагами Ричарда это явление было встречено с большой радостью, они восприняли его как добрый знак для себя.
49). Известный факт: во время погребения королевы Анны, Ричард III не смог сдержать рыданий, что послужило предметом насмешек и инсинуаций его врагов, которые тут же распустили слух, что он рыдал притворно, чтобы скрыть следы своих преступлений и отвести от себя обвинение в смерти жены и в совращении племянницы, будто бы желая взять её в жёны, – таким вероломным злодеем он до сих пор и изображается в пьесе Шекспира.
50). В период траура агенты французских властей устроили восстание в Лондоне, чтобы ещё больнее уязвить и обессилить Ричарда III в преддверии летнего вторжения Генриха Тюдора.
51). Эти обвинения, несмотря на все опровергающие их документы и факты, приписывают Ричарду III и по сей день.
52). До коронации Ричард III был герцогом Глостером. После победы над ним, Тюдор оставил ему только этот титул, поэтому и повесил этот щит (он называется «Благодарение») в соборе города Глостера.
53). На щите изображена отрубленная голова вепря как конечный результат нападения двух роз – алой и белой – двух враждующих партий, объединившихся в борьбе против своего «истинного врага», короля Ричарда III.
54). За время правления Генриха VII, Тюдора (1485—1509), захватившего престол Ричарда III, были казнены по политическим мотивам 72.000 человек, – абсолютный рекорд жестокости: в Англии такого не случалось ни до него, ни после.
55). Чтобы оправдать незаконную узурпацию власти Тюдором, узурпатором объявили Ричарда III, уничтожив все доказательства его законных прав на престол.
56). Чудом сохранились две разрозненные половинки воззвания Парламента о признании законных прав Ричарда, герцога Глостера, на трон Англии и призвании его на престол, – петиция «Titulus Regius».
59). Уже одно это доказывает, что он не был самозванцем, а воспитывался при дворе Маргариты Бургундской, которая тяжело переживала смерть Ричарда III и запрещала воспитаннику даже думать о том, чтоб отвоевать престол, надеясь вернуть ему трон политическими мерами. Первое своё вторжение в Англию он предпринял, снарядив на собственные деньги два корабля с двумя сотнями солдат. Потерпев поражение, вернулся в Бургундию. А в Англию (в Кент) вторично вторгся в 1495 году уже как Ричард IV.
60). Первое время его снабжали войсками дружественные с домом Йорка ирландцы и друг Ричарда III, шотландский король Джеймс III (который даже отдал за него свою кузину, Кэтрин Гордон), но после ряда поражений (из-за расставленных агентами Тюдора ловушек) незадачливый полководец потерял их поддержку.
61). Когда, после неудачного отступления к Таутону в сентябре 1497 года принцу сообщили, что его настигает авангард армии Генриха, его охватила паника. Тайно ночью он покинул свои войска и устремился в Аббатство Болье, рассчитывая получить там убежище. Через несколько дней принц был силой извлечён из Аббатства (неприкосновенность святилища была нарушена) и взят под стражу, после чего его перевезли в лондонский Тауэр.
62). После этих бесед у Генриха Тюдора уже не оставалось сомнений в том, что его пленник – действительно принц Йоркский. Но признание этого не входило в его планы: он не собирался уступать ему свой престол, а кроме того, он не мог допустить, чтобы обвинение в убийстве сыновей Эдуарда IV было снято с его предшественника, короля Ричарда III.
63). Государственных преступников-простолюдинов в средние века казнили в Англии тройной казнью – повешением, потрошением и четвертованием.
64). «Восстание Перкина Уорбека» – это имя придумали «самозванцу» в Тюдоровских застенках.
65). Вторжение принца в Англию опровергало легенду о будто бы задушенных Ричардом III принцах.
66). В один день с принцем был казнён и его кузен, родной племянник Ричарда III, Эдуард, граф Уорвик, которого Тюдор приобщил к тому же провокационному побегу.
67). Одна их двух крепостей, охраняющих подступы к Кале.
68). Придворный историограф Генриха VII, Тюдора, приехавший из Италии спустя два года после смерти Тирелла и поставивший свою подпись под его псевдо - признанием (что следует из сличения существующих образцов почерков).
© Copyright: Вера Эльберт, 2017
Свидетельство о публикации №217061500334
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Заявить о нарушении
Другие произведения автора Вера Эльберт
Рецензии
Написать рецензию
Другие произведения автора Вера Эльберт
Авторы Произведения Рецензии Поиск Вход для авторов Регистрация О портале Стихи.ру Проза.ру
Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.
Ежедневная аудитория портала Проза.ру – порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
© Все права принадлежат авторам, 2000-2017 Разработка и поддержка: Литературный клуб Под эгидой Российского союза писателей 18+
<div style="position: absolute;"><img src="http://mc.yandex.ru/watch/548884" alt="" /></div>
