КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Нюша (СИ) [Валентина Ad] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Я как-то спросила у мамы:

- Ма, а зачем ты меня рожала?

Зачем мучилась и страдала?

Зачем ночи не досыпала?

Зачем провожала в садик?

Зачем со школы встречала?

Зачем со мною больною возилась?

Зачем во всем этом меня упрекала?

Зачем подарила мне мир полный боли?

Зачем заставила жить мимо воли?

Зачем научила смеяться и плакать?

Зачем не умея летать, мне падать?

Зачем сердце в дребезги, руки в крови?

Мама ответила кратко:

- Не нравится - не живи!


1

Кто сказал, что жизнь это круто? Покажите мне человека, который уверял бы вас в этом обладая прыщавым лицом, избыточным весом, плохой успеваемостью в школе и отсутствием любой другой репутации кроме как - БРАКОВАННАЯ. Нет, я не жалуюсь на жизнь, я просто констатирую факт.

- Таня, сколько раз я тебя просила, не курить в туалете?! - Я пыталась не слышать маминых воплей пряча голову под огромной подушкой, но это было бессмысленно так как раздраженный голос становился все ближе и ближе. - Я с кем разговариваю, а?

Легким движением маминой руки моя подушка оказалась на вымытом в последний раз недели три назад полу. Я быстро повернулась к стенке и укрылась с головой одеялом, которое мгновенно составило компанию подушке.

- Я уже не прошу тебя вообще не курить, но хотя бы имей совесть делать это вне квартиры! Что, трудно выйти на лестничную клетку?

Воскресным утром когда-то родной голос звучал по-особому противно.

- Ну ведь ты же никуда не выходишь, почему я должна мерзнуть в подъезде?

- Чтоо?! Ты посмотри на нее, какую дрянь воспитала! - Я все еще продолжала лежать, обжигая своим дыханием стену, но это длилось не долго. Мама резко схватила меня за плечо и развернула лицом к себе. - Таня, ты доиграешься! По огрызайся еще у меня!

- И что? Что ты сделаешь, а? - Я приняла вызов. Подобные всплески материнской «любви» для меня не были новыми. Всякий раз, как мамочка возвращалась с суток навеселе, ей абсолютно точно, нужно было поделиться этой «радостью» с дочкой. - Урежешь карманные расходы? Может, папе на меня нажалуешься? Ах да, твое любимое - из дому выставишь! Вперед! Удачи!

Я одним рывком поднялась с кровати. Мое сонное лицо оказалось в нескольких сантиметрах от маминого замученного.

- Дрянь! - Прозвучало вперемешку с перегаром.

- На себя посмотри.

Горячая пощечина обожгла лицо, что тоже не было для меня неожиданностью.

- Господи, доченька, прости!  

Странно, но всякий раз, когда мама била меня, она как будто просыпалась сама и вспоминала что она МАМА. Она крепко сжимала меня в своих объятиях, а по щекам катились слезы. Но я больше не верила ни теплу материнских объятий, ни горечи этих слез.

- Отвали. - Я брезгливо высвободилась из ее рук. - Ляг, лучше, проспись.

Обычно, когда я уходила, мама продолжала стоять и рыдать, но всякий раз по моему возвращению с лестничной клетки, я находила ее крепко спящей на моей кровати. Этот раз не стал исключением.

Так было не всегда. Когда-то у меня была нормальная семья, но это, кажется, было в нереально далекой жизни. Вся нормальность рухнула с уходом папы. Нет, он не ушел в другой мир (хотя это, наверное, маме было бы проще пережить), он просто свалил от нас к другой телке. Это случилось четыре года назад. Мне было двенадцать, и тогда я не задумывалась над вопросом - к чему мне эта жизнь? Тогда я была, наверное, счастлива; тогда я не была БРАКОВАННОЙ в кругу одноклассников; тогда я не была дрянью; тогда я была любимым ребенком у своих родителей, у меня были друзья и мечты. У меня была ЖИЗНЬ. Сейчас не осталось ничего кроме - ЗАЧЕМ?

Говорят прошлым жить не правильно, но что делать, если кроме него у меня больше ничего нет?

- Мама дома? - Звонок от бабушки, а как же. Кому еще может быть интересна судьба моей мамули.

- Да. - Перемывая гору посуды собравшуюся за полную неделю, я осторожно прижимала мобильный плечом к уху.

- Пьяная?

- Да.

- Ругались.

- Ба, у нас все, как обычно. Мне нечем тебя удивить. Что-то еще? - Я раздраженно бросила губку и взяла телефон в руку.

- Танюша, она запретила мне переезжать к вам даже на время. Может хоть ты ко мне?

- Бабушка, не начинай. - Наплевав на пьяные мамины бредни, я закурила прямо на кухне. Разговор с бабулей по-другому перенести всегда было не просто.

- ТаНюша, но ведь ты не можешь так жить. Если твоя мама на протяжении четырех лет только тем и занимается, что скатывается в пропасть, это не значит, что ты должна следовать за ней.

Я больше не слышала в бабушкином голосе той боли, которой было пропитано каждое ее слово еще пару лет назад. Теперь он был достаточно прохладным. Как и все вокруг.

- А ничего, что моя мама, это твоя дочь? - Никотин в данной ситуации не спасал, я была на грани.

- Да, но она отвергает мою помощь. Она не хочет выбираться из выгребной ямы, в которую сама себя загнала. Твой отец прекрасно живет в другой семье, а вы…

- Бабушка, пока! - Я просто бросила трубку. Не хочу в одно воскресное утро послать на хрен сразу два поколения остатков своей семьи.

В это утро я лишний раз осознала одну простую истину - у меня детей точно не будет. НИКОГДА! Я не хочу превратиться ни в маму, ни в бабушку. Более того, я бы с удовольствием сбежала от всего этого СЧАСТЬЯ, куда глаза глядят, вот только маму жалко. Может это кому-то покажется странным, зная о наших теплых отношениях, но все же. Когда в мою голову закрадываются мысли о побеге, мозг тут же выдает картину на которой женщина (как она сама любит повторять) рожавшая меня в страшных муках, лежит в собственной блевотине посреди кухни или в ванной, а вокруг летают мухи и уже начинают ползать черви. Зная о ее не богатом дружеском окружении, могу предположить, что так пролежать она бы могла долго. Пока кому-то из соседей не стал ударять в нос отвратный запах разлагающегося тела. На подобный конец, по моему личному мнению, не заслуживает никто, а тем более пусть и ужасные (благодаря жизненным обстоятельствам), но все же мамы. Именно по этой причине я отказывала бабушке в переезде сотни раз. Я ненавидела мать, но желания возненавидеть себя за то, что кинула ее, не возникало. Так мы и живем под одной крышей, переживая, как умеем, каждая свою жизненную трагедию.

Вооружившись стареньким, но верным ноутом, я почти удобно разместилась на кухонной табуретке у окна. Мой ноутбук это то немногое, что осталось в память о счастливом детстве. Его мне подарил отец в последний беззаботный и радостный день рождения, когда, казалось, ничто не предвещало беды. После того как за папой захлопнулась входная дверь, мне чудом удалось вырвать его из цепких маминых рук. Насмотревшись «умных передач», она с остервенением уничтожала все вещи напоминавшие ей о былом счастье. Так с нашего балкона улетело много всего - кухонный комбайн, несколько рамок для фотографий, мамин компьютер, некоторые ее наряды и кофеварка. Она даже не пожалела собственные драгоценные украшения подаренные отцом на какие-то ИХ праздники. В тот день пострадало и исчезло много нашего имущества, о чем лично я сейчас очень даже сожалею.

2

На плите готовился завтрак - суп и картошка для пюре. Посуда была вымыта. Мама не доставала своим нытьем и истериками. Я целиком и полностью могла наслаждаться своим одиночеством, не выпуская из рук сигареты. Подобное стечение обстоятельств складывалось не часто, но все же иногда случалось.

Интернет, пожалуй, единственное в моем черном мире белое пятнышко. Вставляя в уши наушники, открывая любой поисковик, и одновременно несколько страничек в соцсетях, я моментально переношусь в мир, где мне намного уютнее и теплее. Только в виртуальном мире я могу быть самой собой, а не гадким утенком. В сети я не «бракованная», там я могу быть кем угодно и иметь любые параметры, ученую степень, достаток и даже возраст. Именно в интернете есть все, что нужно мне для редких минут счастья - книги, мультфильмы, сериалы, музыка, всевозможные форумы и сообщества. Это та радость, ради обладания которой в свои четырнадцать я вышла на улицу раздавать рекламные флаера. Это тот единственный мир, за нахождение в котором на протяжении не одного года я плачу из собственного кошелька, подрабатывая кем угодно. Рабочих предложений в моем возрастном диапазоне не так уж и много, но я не гордая, и привыкла не брезговать ничем.

РАБОТА №3: «Татьяна, день добрый. Знаю, что обещала сегодня тебя не тревожить, но обратиться мне больше не к кому. Нужно выгулять Рокси и Лабутена, а у меня ну никак не получается. Сможешь выручить? Плачу двойной оклад».

СМС пришла в самый не подходящий момент, какой только может быть - я практически полностью была счастлива. По всему телу разливался РЭП, я получила сто пятьдесят лайков на свои новые фотки, а в комментах на мою четкую авку было много комплиментов (и плевать, что я просто умею неплохо пользоваться фотошопом). А еще несколько симпотных парней просились в друзья. Чем не удачное утро? Но для меня деньги никогда не бывают лишними, а интернет никуда не денется, если за него вовремя платить.

Я: «Буду через полчаса»

Сняв с плиты суп, я поняла, что пюре сегодня отменяется и, слив с картошки воду, оставила ее в покое. В любом случае будет чем набить живот, а он у меня не капризный.

Самая удобная и любимая вещь моего не богатого гардероба - пижама, уступила место на туловище спортивному костюму. Поверх спортивной кофты я натянула на себя куртку, ноги нарядились в резиновые сапоги, а волосы остались не мытыми, зато собранными в хвост, что случалось не так часто. Если жизненно важно станет спрятать свою лень и не желание ухаживать за собой, я просто наброшу на голову капюшон; в конце концов сильно сомневаюсь, что кого-то в этом мире волнует мой внешний вид, если он меня давно перестал волновать.

Уже практически на выходе из дома, я вспомнила о спящем в квартире теле и не удержалась от контрольного осмотра.

Мама лежала все в той же позе звезды, прижимаясь животом к кровати, лицом к подушке, а изо рта у нее текли слюни. Зрелище то еще, но я привыкла. Главное что дома и что дышит, а запах спиртного рано или поздно выветрится. Может быть.

Проявив всю свою дочернюю заботу, я поправила наполовину сползшее с мамы одеяло, немного приоткрыла форточку, поставила у кровати таз. Я не просто знала, я была уверена, что в скором времени он обязательно пригодится (лучше предупредить то, что потом с таким трудом отмывается), и с чувством выполненного долга, поспешила на работу.

***

- Ой, ТаНЮША, ты даже не представляешь, как меня выручаешь. - Я стояла у раскрытой входной двери за порогом которой носилась Томила Кирилловна, а две очаровательные пушистые морды, сжимая в пастях поводки, радостно виляли хвостами. - Вот, держи.

Бархатистая рука с идеальным французским маникюром протянула мне несколько купюр, которые я моментально спрятала во внутренний карман куртки. Когда-то и у мамы маникюр был всегда в идеале…

- Спасибо.

- Это тебе спасибо. - Томила, на ходу, вскакивала в шикарные сапоги молочного цвета на высоченной шпильке, тут же легким движением руки поправляла макияж, а в следующую секунду набрасывала на плечи плащ. - Этот семинар, как снег на голову! И главное что вчера до глубокой ночи мне никто не мог сообщить о том, что профессор будет в нашем городе сегодня и только несколько часов. Вот что за люди? А главное аргумент придумали для оправданий: «У тебя все равно нет семьи, так что ты в любое время можешь сорваться куда угодно. Хоть на край света». А то, что у меня все же есть парочка малышей нуждающихся в ласке и заботе не меньше мужа и детей, это никого не волнует. Ой, ладно, идем.

Все то время что моя работодательница жаловалась на свои жизненные трудности, я с мыслями «мне б твои проблемы», молча цепляла поводки к ошейникам.

- Можно мы по лестнице спустимся? - Томила нервно жала на кнопку вызова лифта, мне же не особо хотелось проводить в ее обществе еще несколько минут.

- Да, но это десятый этаж? - Красивая шатенка непонимающе хлопала ресницами.

- А это и хорошо. Вашим собакам не помешает дополнительная физическая тренировка. Да и мне тоже, - я неловко перевела взгляд на собственный живот.

Томила Кирилловна пожала плечами:

- Как хочешь, дело твое, - и тут же будто упала на колени. - Ну что, мои хорошие, мамочка вынуждена вас покинуть. Но вы же знаете, что я вас люблю? Знаете?

Поочередно обхватив обеими руками красивые морды, Тамила не побрезговав расцеловала своих «малышей» в носы. На подобное проявление материнских чувств собаки отреагировали по-разному: Рокси, как настоящая дама, воротила морду; Лабутен - с удовольствием ответил хозяйке взаимностью чуть ли не слизав с лица всю красоту.

- Пока, мои хорошие! - Уже с лифта прокричала Томила махая при этом рукой. - Танечка, верните мне их к двум.

- Хоро… - Я не успела закончить слово, как двери лифта сомкнулись.

- Что ж, «мои хорошие», - почесывая Рокси за ухом, передразнила я Томилу, - у нас вагон времени и мы можем нагуляться до одури.

Собаки дружно залаяли, но резко замолчали. Они были воспитанной парочкой и прекрасно понимали - за подобные эмоции на лестничной клетке их никто по головке не погладит.

3

Эту свою работу, как и все остальные, я нашла через интернет. «Малышей» породы пиренейская горная, каждый из которого весит около шестидесяти килограммов, выбирала чисто по весовой категории. Мне нисколько не хотелось комплексовать рядом с кокер-спаниелем или красавчиком стаффом. Девушка с ростом метр шестьдесят семь и весом около семидесяти кило, и без того неуверенная в себе, на фоне мелких собак чувствовала бы себя еще ужаснее, если это вообще возможно. Так и получилось, что уже больше года я вожусь с парочкой белоснежных красавцев которых, наверное, даже люблю.

Лабутен и Рокси, мои единственные друзья в онлайне. Я им даже иногда сочувствую, ведь когда мне особенно хреново, именно они удостаиваются чести выступать в роли «дружеского плеча». Но, с другой стороны, даже если бы у меня числились в друзьях люди, я бы не получила от разговоров с ними такого удовольствия и удовлетворения. Прижать к своему сердцу огромный комок пушистой шерсти; щедро омыть его слезами; рассказать без малейшего намека на недоговоренность все, что накопилось; а взамен получить полностью избавленное от влаги, при помощи шершавого языка, лицо - вот он, предел моего счастья.

Но если в моменты собственного отчаяния я сочувствую своим четверолапым подопечным, то все остальное время завидую. Когда я прихожу за ними к квартире Томилы и вижу в ее глазах ту любовь, которой давно не нахожу в глазах собственной мамы, мне становится по настоящему больно. Успешная бизнес-леди дарит собакам столько своей нежности и заботы, сколько за последние несколько лет я могла получать разве только в самых своих глубоких и красочных снах. Томила готова, в прямом смысле слова, целовать своих питомцев в задницу, в то время как моя собственная мать целовала меня в последний раз года четыре назад. За то время, что я гуляю с ее любимцами, моя работодальница названивает мне по несколько раз, дабы узнать все ли у них в порядке. Я же могу спокойно не появляться дома неделями, а моя мамочка этого даже не заметит. Почему так случилось в моей жизни? Почему даже самый галимый хомяк живущий в клетке у восьмилетней девочки или золотые рыбки гадящие в свой аквариум; может кошки, шиншиллы или змеи; даже тараканы, у своих хозяев занимают более важное место в сердце чем я у своей мамы?

Скажу откровенно - иногда мне очень хочется поменяться местами с Рокси или Лабутеном и жить без печали. Но…

- Роксиии, нееет! - Я истерически завопила, но было поздно.

Моя подопечная успешно нырнула в самую глубокую лужу, которую только могла найти. Ну вот почему всегда происходит одно и то же?! Лабутен, мальчик, который никогда не позволит себе извозиться в грязи так обильно, как это всякий раз выходит у моей девочки. Хотя, чего я еще могла ожидать в пасмурный осенний день от той, которая даже солнечным летним могла выискать себе «море»?

- Рокси, ну ты и задница! - Я осуждающе уставилась на довольное животное с виноватыми глазами. - Ты ведь не свинья, а собака. Пора бы уже это понимать. Тебе так не кажется?

Словно понимая каждое мое слово, сидевший рядом Лабутен громко пролаял подписавшись таким образом под каждым моим словом. Рокси ответила взаимностью и это прозвучало, в переводе с собачьего, как-то так: «Да плевать мне на ваше мнение, главное, что я кайфонула!». И это был правильный и достойный ответ, эта сука явно знала себе цену и имела характер. Кстати говоря, в моей голове в последнее время звучало что-то подобное, мне давно плевать не чужое мнение.

- Что ж, дорогие мои, - я на минутку подняла глаза в небо где собирались в кучки грозные тучи не предвещающие ничего хорошего, - нам нужно поторопиться с прогулкой… Хотя… Плевать. Ваша мамочка еще не скоро появится дома, а деваться с вами мне все равно больше некуда. Так что Рокси, это точно твой день. Можешь плавать сколько угодно, все равно, хуже не будет.

Я перевела взгляд от полностью счастливой девочки, на морду Лабутена и не увидела особого энтузиазма, по-моему, он даже немного заскулил, от озвученной мною перспективки.

- Прости, дружочек, но это день твоей подружки и исправить это не в моих силах. - Я еще раз посмотрела на гоняющую по лужам Рокси, погладила Лабутена, и всей дружной компанией мы медленно продолжили прогулку.

По лужам равнодушно шлепала я, радостно прыгала Рокси, и только Лабутен недовольно обходил всевозможные опасности стороной. Нужно было видеть, как огромная груда белоснежной шерсти аккуратно ступает исключительно на сухую поверхность. Не прошло и часа, как небо потихоньку стало проливать на землю влагу, совершенно озадачив Лабутена.

- Стелла, я у входа. Пару минут, и буду за столом. - Прозвучавшее неподалеку имя заставило меня оторвать взгляд от собственных грязных резиновых сапог и перевести его на владельца знакомого голоса.

Сначала я увидела исчезнувший за дверью силуэт. Потом взглянула на вывеску принадлежавшую пиццерии «Синьор-Помидор». После чего я обратила внимание на происходившее за огромным панорамным окном действо. Пазл в голове моментально сложился.

«Пиво» (а именно так лично для себя я обозвала одноклассницу, родители которой даже если бы сильно захотели, не смогли выдумать более подходящего имени, а потом ко мне примкнули другие «товарищи» Стеллы), стояла во главе праздничного стола и с ослепительной улыбкой принимала подарки. Над столом, за которым были собраны до боли знакомые лица, летали воздушные шарики. На стене, за спиной Стеллы Купцовой, красовалась разноцветная надпись «Happy Birthday». А совсем скоро, Купцовой протягивал букет алых роз и небольшой подарочный сверток, тот самый парень, которого я недавно видела только со спины. Это был Тимофей Гусев, наш одноклассник.

В общей сложности за праздничным столом «пива», было собрано десять наших одноклассников и пятеро из параллели. Из наших не хватало пятерых, включая меня. Видимо Стелла произвела замену в нашей классной команде.

Сережа Соломко и Маргарита Песцова, не прошли фейс-контроль на этот веселый день варенья далеко не только по внешним данным, а и по умственным. Ботанов никто не любит, даже я. Ева Карандашова и Полина Капустина, никогда не были подругами Купцовой, а не стесняясь называли вещи своими именами. Пиво - пивом, врагов - врагами, дур - дурами, бракованных - бракованными. По этой причине они, естественно, тоже не вошли в круг любителей «пива». Я…

Из так называемого «зазеркалья» я медленно перевела взгляд на свое в нем отражение. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять почему на празднике «пива» нет места «бракованной» (кстати говоря, именно Стелла наградила меня подобным клеймом). Довольно пухлое лицо отражавшееся в стекле было усеяно прыщами. От ветра и низкой температуры щеки прилично покраснели, что только подчеркивало всю прелесть переходного возраста. Выбивающиеся из под капюшона черные пряди волос, давно промокли и противно прилипали к лицу. И все это не имело бы никакого значения, будь я Леди Гагой, но я всего лишь жирный и уродливый подросток-изгой.

Я всегда недолюбливала осень. В детстве, за первое сентября. А последние четыре года я ее люто ненавижу не только за школьные издевательства и насмешки. Именно в это время года папочка превратил мою нормальную жизнь в полный отстой. Но за прошедшее время мне удалось полюбить в ней кое-что, а именно дождь. В нем я легко могу спрятать свои слезы. Вот и сейчас, совершенно неконтролируемые горячие и соленые капли моего собственного производства на лице, смешались с холодными и безвкусными дождевыми потоками. Никому в целом мире не удастся отличить одно от другого. Да и кому это, собственно, нужно?

Несколько долгих минут я всматривалась в веселье за стеклом, от чего чувствовала себя еще более жалкой, чем когда-либо. Я не завидовала и не пускала слюни, я просто зависла. Не могу даже сказать, что понимала и воспринимала происходившее в зале движение. Я просто втыкала, пытаясь вспомнить, когда в моей жизни был праздник и будет ли еще когда-то.

Даже не знаю, к чему бы все это привело, если бы о себе не напомнили мои подопечные, причем одновременно.

- Какого хрена?! - В момент, когда у Рокси и Лабутена возникло желание пробежаться, ничего другого мой рот извлечь просто не мог.

Силы и массы одного из моих «малышей» хватило бы чтобы устроить мне незабываемую водную карусель, но в процессе моей изумительной прогулки именуемой - «пузом по мокрому асфальту», участвовали оба экземпляра.

- Рокси, сука!

В момент моего самого большого позора, со мной сыграл злую шутку тот факт, что гуляя с огромными красавцами, я всегда намертво наматывала себе на руку их поводки. Раньше мне казалось, будто удержать их будет легче, чем разыскать. Ах, как же я ошибалась! Собаки без особого напряга тащили меня за собой. Я чувствовала на своем животе, локтях и коленях режущий холодный асфальт и тихо проклинала тот день, когда взялась возиться не со спаниелями.

- Лабутееен! - только это имя было мною не проигнорировано.

Мальчик резко остановился, чем заставил притормозить свою подругу. Проплывавшие мимо нас редкие пешеходы тоже останавливались; но, понимая, что у меня все уже почти под контролем, с улыбкой во все лицо шли дальше. Вот вам и человеколюбие, взаимопощь и простая человеческая доброта. Никому нет дела до чужих проблем, даже таких явных. Интересно, а если бы меня расчленяли прямо посреди улицы, все бы тоже просто шли по намеченному пути? Хотя в полном безразличии я народ упрекнуть не могу: от меня не скрылся тот факт, что некоторые особы не спешили проходить мимо и, не стесняясь, снимали мой позор на телефоны. Естественно - нельзя пропадать подобным кадрам!

- Плохая собака! - Поднимаясь с земли, я орала чуть ли не во все горло, не забывая ударять устрашающим указательным пальцем по носу каждого из участников. - Что уж мелочиться: оба вы - настоящие СУКИ!

Будучи далеко не глупыми шавками мои воспитанники не стали испытывать дальше мою одежду и кожу на прочность. Я мысленно отметила, что выгляжу сейчас ничуть не лучше Рокси. Только Лабутену удалось вернуться из нашей прогулки чистым и красивым, как всегда. Мы же с Рокси были на равных, с той лишь разницей, что на белоснежной собачьей шерсти все последствия нашего отдыха были заметны более ярко. Тот же факт что я и без того всегда имею потрепанный вид, все же скрадывал степень моего нынешнего шикарного образа. Моя старая куртка практически не пострадала (хуже просто некуда), а спортивный костюм давно просился в мусорное ведро. Так что злиться долга на собак, я просто не имела права.

Спустя некоторое время, дабы вернуть Рокси и Лабутена хозяйке, мне вновь пришлось пройти мимо «Синьора-Помидора». В зале все еще продолжался праздник. На всех без исключения лицах моих одноклассников сверкали радостные улыбки. «Пиво» довольно вслушивалась в тосты и поздравления. Проходя мимо, я отчетливо слышала музыку вперемешку со смехом и, как мне показалось, я была единственным человеком на всей Земле, которому в тот момент не хотелось веселиться. А ведь все могло быть по-другому…

Всего на миг замерев у окна, я упустила тот момент, когда оказалась замеченной. Я не могла слышать, что выкрикивала «пиво», тыча пальцем в мою сторону, но я прочла это по ее губам - БРАКОВАННАЯ. Все остальные тупо ржали.

На все это я среагировала очень быстро, и в этом мне помог средний палец правой руки, вместительный капюшон, и максимально быстрая походка.

4

За мою работу Томила всегда щедро платила, причем купание и вычесывание после подобных дождливых прогулок оплачивала не скупясь. Вообще-то, в мои обязанности входила только прогулка с «малышами», но Томила прекрасно знала о страсти к грязевым процедурам своей любимой Рокси. Естественно даме, в ее лице, негоже было возиться с таким количеством грязи. Вот и в этот день во избежание неприятного купания она не обделила меня деньгами, избавившись одним махом от всякого рода проблем.

- ТаНЮША, спасибо тебе огромное. И, прости за Рокси, у нее с раннего детства особое отношение к лужам. - Протягивая бабки, извинялась Томила. - Понятия не имею, откуда у нее взялась подобная страсть.

- Кому что.

Больше мне нечего было добавить. Да и зачем? Томила извинялась не потому, что реально понимала как не просто выкупать две белоснежные туши весом в центнер, а, скорее, рефлекторно. Она была просто воспитанной, вот и все.

Покидая апартаменты моей временной работодательницы, не смотря ни на что, я была довольна собой. Сегодня я хорошо потрудилась, соответственно - заработала, и имела право на свой собственный праздник.

Пачка хороших сигарет и два литра вкусной газировки, бонус за плодотворное воскресенье. Остальная сумма осядет в самодельном сейфе, спрятанном от мамы за унитазом. Когда у нее «горят трубы», моя комната первой потерпает от ее кипиша. А копнуть глубже - поискать на кухне, в ванной, в туалете, пропитых мозгов уже не хватает. Старая жестяная банка из под консервированной кукурузы - что может быть надежнее.

Прежде чем войти в квартиру, я решила насладиться качественным никотином по полной. Испортить мою одежду не могло уже ничто, даже грязный бетонный пол нашей лестничной клетки, на который я уселась по-турецки и, взяв в рот сигарету, тупо уставилась в окно.

Не знаю, что чувствуют остальные, когда их легкие наполняются дымом, но мне от этого ощущения становится реально кайфово. Говорят, никотин не обладает никакими полезными свойствами, а рассказы о его успокоительном действии только мифы, но я готова с этим поспорить. Если бы не возможность покурить, я бы, наверное, давно свихнулась. Я не имею ничего общего с теми, кото начал курить, чтобы выглядеть круто или наравне с друзьями. Плевать мне на мнения бабушек-соседок злостно шипящих мне в спину - «Проститутка, малолетняя. Молоко на губах не обсохло, а уже папиросу в рот тянет». Сигареты - это мой осознанный выбор, благодаря которому, у меня всегда есть только мои три минуты, которых хватает на разборки со своими тараканами.

Порог своего дома я переступила спустя три выкуренные сигареты. Прежде чем начать раздеваться, я заглянула в комнату, в которой все еще отсыпалась мамуля.

Таз у кровати был наполнен, как я того и ожидала; возле него появился пустой пакет из под дешевой бормотухи именуемой вином; одеяло валялось рядом с подушкой на полу; мама же, скрутившись калачиком, спала мертвым сном на одной голой простынке. Подобная картина была моим очередным разочарованием. Нет, уходя на работу я не надеялась, что вернувшись обнаружу в стенах нашего с ней дома прежнюю ухоженную и счастливую женщину хлопотавшую по дому; но всякий раз покидая родные стены, в глубине души я желала что произойдет нечто подобное. Мне так хотелось, что б в моей жизни произошло хоть какое-то чудо, пусть даже я в них давно перестала верить.

Словно один из кусков давно отклеившихся обоев, я, прямо в коридоре, сползла по стене на пол. Я смотрела на нищенский интерьер комнаты и тихо ревела. Грязные и затоптанные до дыр дорожки, украшавшие сейчас пол, когда-то были белоснежными. У них был высокий пушистый ворс, и я любила проводить время на полу в любой из комнат. На окнах всегда переливались накрахмаленные шторы, и всякий раз как в окошко дул ветер, излучали по квартире свежесть альпийских гор.  Сейчас это не шторы, а тряпки пожелтевшего цвета, разносившие в ветреную погоду запах старого табака во все уголки нашего целиком прокуренного дома. Немногочисленная мебель продавленная, протертая, грязная. Представить сложно, как за каких-то четыре года наш прекрасный дом мог превратиться в отстойный бомжатник. Хотя, что говорить о мебели, если четырех лет оказалось достаточно, чтобы молодую красивую женщину превратить в алкоголичку с бомжацкими замашками, а жизнерадостного симпатичного подростка в МЕНЯ - БРАКОВАННУЮ.

Вот скажите, зачем давать ребенку жизнь, чтобы потом так бездушно, день за днем, убить в нем и без того слабое желание прожить ее до отведенного конца? Я не сводила и не разводила своих родителей, не просилась в этот мир, не претендовала на счастливую жизнь и многое другое, так почему из-за их любовных приключений именно я потерпаю больше всех? К чему мне вывозит на своем горбу ИХ несложившиеся жизни?

БЕЗЫСХОДНОСТЬ - это МОЙ мир. Хоть его я тоже не просила.

РАБОТА№2: «ТаНЮША, добрый день. Это тетя Таня. Сегодня никак не успеваю вернуться с дачи домой. С села отправлюсь сразу на работу. Загляни, пожалуйста, завтра перед школой ко мне и полей цветы. Рассчитаюсь вечером. Спасибо».

Именно это сообщение вывело меня из ступора.

Тетя Таня, это наша соседка с седьмого. Не то, чтобы ей нужна была моя помощь, просто я отказывалась принимать ее денежные подачки, и она придумала для меня кое-какие подработки. Так и вышло: мне не стыдно принимать от нее честно заработанное, а она чувствует себя полезной.

Раньше мои родители дружили с семейством Добрыниных, ходили друг к другу в гости по вечерам; собирались у них или у нас, по праздникам; но так было раньше. После того, как мама набросилась на тетю Таню с ножом и словами - «Не лезь в мою гребанную жизнь, а то зарежу», их дружбе пришел стопроцентный конец. По доброте душевной тетя Таня вычеркнула из своей жизни только маму, мне же всячески пыталась помогать. Какое-то время я отказывалась от ее предложений оказывать некоторую помощь по дому, за какие-никакие деньги, утверждая, что у нас и без этого все нормально. Но, когда до меня дошло, что даже нормально, у нас уже вряд ли когда-нибудь будет, с благодарностью принялась выполнять ее поручения. Работа, предлагаемая тетей Таней, была мелочной, как и размер оплаты, но я знала, пока у меня есть такая соседка, без куска хлеба мы с мамой не останемся.

- Хоть убей меня, Танюша, но не понимаю я твою маму. - Как-то разоткровенничалась тетя Таня. - Ну ушел от тебя мужик и что? Делов-то. Ты же не только самка, ты еще и МАТЬ, в конце то концов. Если бы так поступил дядя Петя, я бы только перекрестилась. Ни тебе забот, ни хлопот - живи в свое удовольствие да Сашку с Колей воспитывай. За мужиком ведь как за маленьким ребенком - принеси, подай, почухай, разжуй, угоди… А ведь можно просто наслаждаться собственной жизнью. Ты у нее уже вон какая взрослая и самостоятельная, а она… Ну поревела бы месяц-другой и достаточно. Так нет, нужно себя живьем в могилу сводить.

Я выдавила из себя улыбку:

- Жаль, что вы не она. Я ее тоже не понимаю.

Больше мы с тетей Таней не касались этой темы, смысл? Решение никогда не выходить замуж я и так уже приняла. Мне больше нравится вариант про «наслаждаться собственной жизнью», а не «живьем в могилу» из-за какого-то козла.

Поднявшись с пола и взяв, наконец, себя в руки, первым делом я настрочила тете Тане подтверждающее СМС, скинула уличную «шкуру», приняла душ, натащила на себя пижаму и только после этого прошла на кухню.

Суп и картошка были на том же месте, где я их и оставляла. Что ж, счастье моей мамы заключалось не в еде, но мне, для какой-никакой жизни, это все еще было необходимо. Я, вяло, принялась наполнять тарелку супом, не ощущая при этом ни малейшего желания кушать. Прежде чем зависнуть до ночи в инете желудок все же нужно было заполнить, он не давал забыть о себе страшно урча и угрожающе рыча.

Еще одна непонятка - откуда с подобным питанием и отношением к еде в целом, у меня берутся лишние килограммы, если я никогда не обжираюсь? Видно, когда боженька посылал меня на Землю, он решил поржать от души: «На вот тебе, девочка, судьбу сказочную, внешность фантастическую, ум волшебный». Вот только взял он все это для меня из какой-то не очень веселой сказки. Возможно даже из ужастика.

5

Когда-то мое утро начиналось с нежных родительских поцелуев, «доброго утра», кукурузных хлопьев с молоком и вкусного какао. Сейчас, как-то так.

- Сигареты есть?

- Да.

- Оставь мне парочку. У меня закончились. Даже кофе перед работой выпить не с чем.

- А что, у тебя кофе есть?

- Я видела в шкафчике пару пакетиков…

- А ничего, что это мои?

- Таня.

- Что? Тебе не кажется, что деньги, которые ты зарабатываешь, можно тратить не только на бухло? А, может, тебе уже не платят? Может, ты за еду работаешь?

- Дрянь, как ты с матерью разговариваешь?!

- Ух ты, вот это новость. Я и не знала, что у меня еще есть эта МАТЕРЬ. - Я зло бросила наполовину пустую пачку на кухонный стол и поставила греться чайник.

- Советую экономить. Я не нанималась тебе в спонсоры. - Высыпая содержимое одного пакетика в свою чашку ядовитого оранжевого цвета с карикатурным изображением чудика готовящего себе петлю, содержимое еще одного, я на автомате высыпала во вторую, нежно-розовую, с надписью «Самой лучшей маме».

- А я, значит, нанималась? - Я видела как тяжело маме давалось каждое слово. Ее голова держалась на плечах будто на веревке, то и дело падая со стороны в сторону. А чтобы собраться с силами и задать подобный вопрос, в ней, наверное, вообще случился ядерный взрыв.

- Ты это о чем? - Я бы могла проигнорировать вопрос, на который она и не ждала ответа, но не стала. Мне реально было интересно, что эта чужая женщина имеет ввиду. Вдруг что-то новенькое?

Мама наполнила свою чашку кипятком и жадно схватилась за сигарету:

- Я шестнадцать лет тебя спонсировала, пришло время возвращать долги, - как оказалось, ничего нового я не узнала.

- Начнем с того что далеко не шестнадцать иии…, я не просила ни рожать меня, ни спонсировать. Так что это твои проблемы. А на счет зарплаты я не шучу. Переставай пропивать все до копейки, а то курить скоро будешь подснежники, а вместо кофе заваривать землю. - Взяв в руки чашку и сигарету, я направилась на лестничную клетку. Не потому, что боялась маминых разборок, просто находиться в ее обществе больше пяти минут мне уже давно было не просто.

- И как так вышло, что ты выросла такой бездушной тварью? - Это не был вопрос, это было неоднократно произносимое мамой утверждение, которое каждый раз не переставало меня удивлять.

- А действительно - как так вышло? - в упор глядя на маман, я удивленно подняла брови, а затем резко отвернувшись вышла вон.

На этом мои домашние любезности закончились. Выкурив свою законнюу утреннюю сигарету, высосав чашку кофе, сгоняв на седьмой, в квартиру Добрыниных, я готова была отправиться на учебу, где меня ждала порция душевных школьных загонов.

***

В мире, по-моему, не существует более ненавистного для меня места, чем школа. Даже дом с пьяной в нем матерью был не так уж и плох по сравнению со школьной атмосферой. Дома у меня всегда был комп, сигареты и музыка. В школе - косые взгляды, тупые насмешки и омерзительно довольные и счастливые рожи. Но так, естественно, тоже было не всегда.

Когда я еще не знала что такое жить без отца, откуда берутся деньги и  как жить с опустившейся мамашей, мне даже нравилось посещать уроки. Я никогда не страдала ботанизмом, но кое-какие предметы учила охотно. Сейчас же каждый вызов к доске оборачивается для меня огромной порцией насмешек. Всякий раз, когда на меня обращает внимание всего класса учитель, я готова провалиться сквозь землю, моля бога, чтоб превратил меня в невидимку. Одноклассники как будто бы ждут именно моего «триумфа» и со всей мощью, на которую только способны их змеиные мозги, начинают шипеть: «Бракованная… Хи-хи… Ха-ха… Отстой… Квазиморда…», и тому подобные вещи.

Пару лет назад я решила не терпеть больше подобных унижений и перестала ходить на уроки. В свободное от учебы время я занималась чем угодно и ничуть не жалела о подобном своем решении. Но… Вызывать в школу моих родителей было бесполезно и наша директриса Анастасия Михайловна Егорова, популярно объяснила лично мне, какие у подобного моего выбора будут последствия: попадать на учет в детскую комнату милиции мне не очень-то хотелось; в интернат - хотелось и того меньше; закончить школу со справкой тоже; оставалось одно - нравится не нравится, учись моя красавица.

Ненавижу школу! Ненавижу одноклассников! Ненавижу это гребанное существование!

- Ооо, какие люди и без охраны! Ребята, смотрите кто почти не опоздал на урок - бракованная. - В класс я вошла уже после звонка, но это не спасло меня от «пивного» внимания и бурных аплодисментов. - Бедняжечка, прости что вчера к столу не пригласила. Знаешь, если бы ты так быстро не убежала, тебе обязательно перепало бы что-то из объедков. Честно.

Стелла ехидно улыбалась наслаждаясь пределом собственного остроумия, остальные тупо ржали, и только Карандашова не смогла промолчать:

- Пиво, ты че гонишь, после тебя даже дикая собака Динго, не стала бы доедать.

Класс снова взорвался смехом. Пиво же взорвалась внутренне, о чем кричали ее огненные щеки, искрящиеся глаза и валивший из ноздрей дым.

- Собака может, и не стала, а ты, думаю, не отказалась бы. Прости, что тебя тоже не было в списке моих гостей.

- Нет, ну ты реально гонишь, - не сдавалась Карандашова, - я бы даже за доплату не появилась на сборище блотных и нищих.

- Ах, ну да, уродов ведь на это сборище не звали.

Девочки (если этих двух гиен можно так назвать), могли бы продолжать свой диалог до бесконечности, как и все остальные заразительно ржать; но, слава Богу, в классе появилась Мария Юрьевна и все заткнулись. Ненавидеть друг друга меньше, с появлением училки, никто не стал, просто все продолжали делать это тихо.

Урок зарубежной литературы начинался, я же не вникала в его тонкости, мой мозг был занят более важными вещами. Царапая ручкой что-то бесформенное на тетрадном листе, я размышляла о своей жизни. Как, в принципе, и всегда.

6

С Евой Карандашовой мы, до определенного момента, были не разлей вода. Окна наших домов смотрят друг на друга. Мы часто играли в одной песочнице, сидели на одном горшке и любили примерять мамины вещи. Когда моя мама работала администратором в элитном ресторане, именно она подарила Евиной маме шанс на хорошую жизнь. Мама забрала тетю Кристину с уличного лотка, в котором та не один год торговала овощами, устроив ее к себе официантом. Та очень быстро во всем разобралась, и не прошло и трех лет, как стала маминой сменщицей. Сейчас же, думаю именно по этой причине, тетя Кристина держит маму в штате все того же ресторана на должности мойщицы-уборщицы. В любом другом приличном заведении нашего города маму вряд ли бы стали терпеть с ее пристрастием к бухлу и матам.

Думаю, не стоит объяснять, почему наша с Евой дружба закончилась. Нет, мы не ссорились и не выясняли отношений, просто наша дружба медленно, но уверенно, сошла на «нет». Лопнула, как мыльный пузырь, вроде никогда и не было; как, в принципе, и многое другое в моей жизни.

Сейчас же Карандашова вступила в бой со Стеллой совсем не в память светлых дней нашей дружбы, нет. Она просто ненавидела «пиво» не меньше моего, и я здесь не при чем. Из уважения к нашему с ней прошлому она не поддерживает издевательств надо мной и не обзывает «бракованной», но и на дружбу больше не претендует. Мы просто одноклассницы - ни больше, ни меньше. Я никак не выделяю ее из толпы, ненавидя всех одинаково. Она платит взаимностью.

В своих проблемах я, естественно, никого из одноклассников не виню и никого не осуждаю за нежелание со мной общаться, а только унижать. Кто кто, а все эти малолетние уроды и уродины точно не виноваты в том, что моя мама дура, а отец кабель; но от того, что я это понимаю, легче все равно не становится.

Иногда, когда настроение у меня сносное, я даже мечтаю превратиться… нет, не в Рокси или Лабутена, а в одного из моих школьных уродов. В такие моменты мне безумно хочется, чтобы в школу меня подвозил папа, как это делает отец Стеллы; чтоб меня учила стилю в одежде мама, как происходит это в жизни Полины Капустиной; чтоб в меня влюбился кто-то похожий на Тимофея Гусева; чтоб мои мозгисоображали не хуже чем у Песцовой; чтоб одноклассники смотрели на меня с таким же восторгом в глазах, как когда их взгляды обращены к Еве Карандашовой. Иногда, мне просто хочется быть счастливой, но я прекрасно понимаю - одного хотения мало. Жизнь даже не Санта-Клаус, которого не существует, но в которого верят, и даже на Новый год без его внимания остаются только такие «бракованные», как я.

Сегодня мне повезло, и на литре я осталась незамеченной, полностью предаваясь воспоминаниям. Остальные уроки, как ни странно, но тоже прошли без происшествий. «Пиво» больше ко мне не цеплялась, а все остальные привычно не замечали. День удался.

Где-то между четвертым и пятым уроками я получила СМС от РАБОТА №4: «Татьяна, для вас есть работа. Мы создали новый образец, требуется доброволец. На вас надеяться?»

Я: «Конечно. Буду, как обычно».

Сразу после уроков я отправилась на другой конец города в полуподпольное учреждение типа «косметическая лаборатория». Небольшое ухоженное здание с белоснежными стенами стояло на отшибе, почти забытое всем белым светом, но тропы к нему не зарастали.

Моя большая мечта избавиться если не от собственных комплексов, то, хотя бы, от некоторых недостатков. Не то чтобы я слишком заморачивалась по этому поводу, но ужасные красные прыщи на всем лице и даже немного на шее, наполненные желто-белой дрянью, реально раздражали.

Естественно, заметив в сети скромное объявление о том, что косметической фирме требуются смелые добровольцы, не могло пройти мимо меня. Работа не пыльная, не частая, и не вредная (по крайней мере, пока на мне эксперименты не отразились).

- Добрый день ТаНЮША, - Валентина Георгиевна, как всегда излучала тепло и добро. - Вот, не прошло и двух месяцев, а у нас есть чем вас удивить. Проходите. Вы, Танечка, не поверите, но наш новый образец волшебный.

Валентина Георгиевна своей аккуратной ручкой, одетой в медицинскую перчатку, протянула мне небольшую емкость с грязновато-белой жижей.

- Что-то волшебством он не пахнет, а, скорее… - я взяла баночку в свои руки и поднесла поближе к носу, - скорее, дермецом попахивает.

- Таня! - Валентина Георгиевна была слишком культурной дамой и подобные словечки, без которых мой словарный запас заметно бы обеднел, всегда вызывали в ней маленький шок. - Прошу, не выражайся. Ты же девочка и подобные слова, поверь, совершенно не красят твою речь. Можно ведь просто сказать что запах неприятный, что он… он специфический…

- Ну да, и очень напоминает запах собачьих экскрементов. Так лучше?

Валентина Георгиевна огорченно вздохнула:

- Ладно, дело ваше, юная леди.

- А что опять-то не так, я ведь не сказала ничего дурного? Ну если все ваше «волшебство» попахивает…

- Татьяна, достаточно. Я вас прекрасно поняла. - Валентина Георгиевна одной рукой схватилась за голову, другой выхватила у меня из рук свое «волшебство». - Идемте.

Оставив комнату с разными прибамбасами, микроскопами, пробирками и двумя трудящимися над очередными разработками сотрудниками, мы прошли в другое, более знакомое мне место.

Небольшая комнатушка с огромным окном, максимально заполнявшим ее светом; столом, кушеткой, парой стульев и полок; была тем самым местом, где мне на рожу наносили всякие разные волшебные зелья. Меня приводили сюда, вначале мазали совсем крошечный кусочек самого незаметного участка кожи; затем, по истечении определенного времени, не дождавшись негативной реакции в виде покраснения или опухоли или зуда, щедро размазывали разноцветное дерьмо по всей моей непривередливой роже. Когда это происходило, я не редко слышала со стороны некоторых сотрудников некое шипение, что-то вроде: «Надо же, от этой фигни даже у нашей Машки кожа выгорала, а у этой реакции ноль». Один раз даже звучало: «Наша Муся сама себя до смерти зачесала после того, как мы забыли с нее смыть это», но на меня их каши-малаши не производили никакого эффекта. Сотрудникам данной лаборатории просто не было известно то, что знала я: Маша и Муся, скорее всего, были их любимицами, хоть и выполняли роль подопытных крыс. Меня же не любил никто в целом мире и даже их дерьмовые крема не желали вступать со мной ни в какие взаимоотношения.

- Твои ощущения? - прозвучал милый голосок Валентины Георгиевны после того, как на нижней части моей щеки оказалась капелька вонючей смеси.

- Да никак, в общем. - Я изо всех сил пыталась почувствовать хоть что-то, но кроме противного холодка, который может вызвать даже детский крем, не почувствовала ничего нового.

- Ну вот и хорошо. - Женщина довольно улыбнулась. - Тогда, может мы не будем терять время и сразу нанесем весь крем?

- Давайте. Хуже точно не будет.

Валентина Георгиевна понимающе улыбнулась:

- Случится, Танечка, может все что угодно, как бы печально это ни звучало. Но, исходя из нашего предыдущего опыта, не могу с вами не согласиться - хуже точно быть не должно.

Правда была за нами. Просидев с кремом на лице почти два часа, я так ничего кроме холодка не почувствовала. Моя кожа не стала чистой и бархатной, как у младенца, но и не превратилась в лягушачью, что не могло не радовать. Она и без всяких опытов была такой же прекрасной как у вьетнамской представительницы этого семейства, эту мерзкую жабу я хорошо помню с уроков биологии - фууу.

- Странно, но я была уверена, что этот состав особенный. - Валентина Григорьевна разочарованно вздыхала и пристально, с лупой в руках, вглядывалась в кожу на моем лице. - Реакция отсутствует полностью. Такое впечатление, что я нанесла тебе на лицо сливочное масло. Жаль… Очень жаль. А ведь нам так хочется создать крем, который поможет миллионам подростков избавиться от подобной дерматологической проблемы.

Еще бы им не хотелось. Да такие как я «красавцы» за любые деньги стали бы разметать с полок их «волшебные» каши-малаши, только бы избавить себя от «радости» ежедневно видеть в зеркале то, что видела там я. Даже я, с полным отсутствием жажды жизни, все же попробовала бы украсить хотя бы чисто физиологический ее аспект. Должно же хоть что-то изо дня в день радовать человека, пусть даже это будет всего лишь его не стремное лицо.

За эту подработку мне платили товаром. Договор наш заключался в следующем: если пробник срабатывает и мой организм подсказывает в каком направлении действовать дальше - мне платят деньгами; если нет - бери то, что хотя бы не навредит. Так и вышло, что за полтора года нашего сотрудничества мне ни разу не удалось заработать наличные, зато эта «волшебная» баночка у меня была седьмой по счету. Откровенно говоря, я ими не пользовалась, не желая лишний раз осознавать степень плачевного и непоправимого состояния своей кожи; но и выбросить было жалко. Так, пылились эксклюзивы на полках, да и все.

7

Домой я вернулась поздно вечером. Голодная, как собака, и уставшая словно конь. Я не стала заморачиваться с ужином, обойдясь шоколадным батончиком, чашкой кофе и сигаретой.

Мамы дома не было, что не могло не радовать, но грязная чашка из под ее утреннего кофе и два бычка в чайном блюдце заставили пожалеть о том, что это не надолго. Завтра она снова вернется бухая; снова будет наезжать; снова будет истеричить, гадить и блевать где попало.

- Господи, как же это все достало! - От злостного столкновения сначала с моим кулаком, а потом с кухонным полом, блюдце с окурками разлетелось вдребезги: «Плевать, пусть сама прибирается, если хочет».

Не потрудившись переодеться, я рухнула на кровать. Проснуться меня заставил пожар. Нет, в доме ничего не горело, горело мое прекрасное личико. «Наверное, начало действовать то самое волшебство» - пронеслось в голове.

Как я ни пыталась разглядеть хоть какие-то физические последствия моей подработки, зрительно ничего не было заметно. Зеркала ванной, коридора и шкафа в моей комнате, единогласно транслировали мне все тот же прыщавый и жирный фейс. Какого хрена я ощущала что с моего лица пытаются живьем содрать кожу, я не знала, и не придумала ничего лучше, чем потушить пожар теми самыми рабочими бонусами смирно пылящимися в моей тумбочке.

Я размазывала и втирала в кожу всякую дрянь в надежде мгновенно ощутить хоть какой результат, но уснула я, даже не дождавшись окончательного облегчения. Мне удалось свести свои болевые ощущения до минимума, но не до конца, а о том что с лица магическим образом вдруг взяли и исчезли все фурункулы, речь вообще не шла. Так я и вырубилась щедро измазанная содержимым каждой из имевшихся в наличии баночек.

Выражение «УТРО, добрым не бывает!» - стало девизом моего нового дня. Отрывая собственное лицо от теплой подушки, и понимая, что на ней остаются куски этого самого лица, мне реально стало страшно. Я бросилась в ванную где в ту же секунду, ко всем моим недостаткам, прибавился еще один - я онемела.

У моей бабули Оли когда-то давно был кот Васька, а у этого кота как-то появился стригущий лишай, так вот, по ходу, сейчас на моем лице случилось нечто подобное. Вся, не малая, окружность моей мордахи была усеяна уродливыми красными пятнами, практически оголяя верхний слой мяса. Если бы накануне я не принимала участия в разных опытах, я бы реально решила, что меня облили кислотой. Скорее всего, по этому поводу я бы устроила разборки с мамашей, но ее все еще не было дома, а больше облить кислотой меня никто не мог.

Слезы катились градом. Так жалко мне себя еще никогда не было. Ну почему всегда с и без того обделенными жизнью случаются подобные ситуации?! Я что, мало и без этого уродства страдаю?

По понятным причинам в школу идти я не могла. На лестничную клетку тоже не высовывалась, не хватало еще что б соседи санстанцию вызвали или охотников за привидениями какими. Утешала я себя только тем, что в местах из красных кровавых кратеров, действительно не было больше прыщей. Во фортонуло!!! Будет ли меня радовать подобный факт через пару дней, я понятия не имела, зато теперь знала - хуже все же может быть.

Все утро я то и дело бродила от одного зеркала к другому с временным промежутком в три минуты, которые проводила на балконе с сигаретой в руках. На что я надеялась, не знаю, но так хотелось увидеть в отражении хотя бы то, что было до этого кошмара.

Не прошло и двух часов, как в доме появилось МАМА и, выдернув из моих ушей наушники принялось орать во все горло:

- Доча, а не охренела ли ты?! - Пьяным движением руки она вырвала из моего рта сигарету и вставила в свой. - Вот так, значит, ты расслабляешься когда меня нет дома? Охренеть просто!

Я резко вернула наушники себе:

- По-моему, ты уже давно охренела.

- Чтоо?!

- Ничегооо… - Передразнивая маму, я выпучила глаза и изобразила пошатывающиеся движения головой.

- Дрянь! - И снова я получила по морде, вот только мама даже не заметила, что в этот раз бьет реально по живому.

Не знаю как так случилось, но одной рукой я схватилась за то место, к которому мама щедро приложилась, а другой врезала едва державшейся на ногах маме.

- Ииии!... - только и успела просвистеть та, прежде чем растянуться на кухонном полу.

Мама сжалась калачиком и забилась в угол у мойки. Она все время терла раскрасневшуюся щеку, а из ее пустых глаз текли слезы. Это был первый раз, когда я позволила себе дать ей сдачу. Теперь я прекрасно понимала ее порывы, когда после очередной затрещины она бросалась ко мне на шею со слезами и извинениями. Я проделала тоже самое:

- Мама, мамочка, прости! - Слезы хлынули и из моих глаз, когда я упала на колени и притянула ее податливое тело к своей груди. - Я не хотела… прости…

Как ни странно, но мама не произнесла ни слова. Ее серые глаза с удивлением смотрели в мои, а по щекам стекали тоненькие ручьи той боли, которую я всегда принимала за пустоту. Я, впервые за все это время падения в бездну, вот так открыто и честно заглянула в два бездонных колодца боли. До этого момента мне почему-то казалось, что она просто так напивается, и не хочет ничего делать из-за простой человеческой лени. Как же я ошибалась…

Мне не знакомо чувство любви к парням, мужчинам, не важно. Я не знаю, как это, когда в животе бабочки, на глазах розовые очки, твоя половинка сердца находит вторую, а за спиной растут крылья. Так сложилась жизнь, что мне было не до этого. Но когда я накрыла вырубившуюся на полу маму одеялом и подложила ей под голову подушку, взглянула на нее сверху в низ, я поняла, что все это было у нее с папой. Теперь я хоть немного понимала, почему она стала такой. Наверное, больно до одури, когда в один миг в твоем животе дохнут все бабочки, глаза кровоточат от попавших в них осколков розовых очков, сердце разорвано напополам, а раны от обломанных крыльев никак не хотят заживать. Что ж, если такова плата за счастье находиться рядом с мужчиной - В ЖОПУ ЛЮБОВЬ!

Времени на «одеться» у меня ушло немного. В этот раз, прежде чем покидать дом, я не стала носиться с тазиком, мусорное ведро и раковина находились максимально близко к материнскому телу. Если бы у меня хватило сил, я бы обязательно перенесла маму в кровать, но… Уходя в этот раз, я просто поцеловала ее в щеку. Я не делала этого так же давно, как и она, от чего по всему телу пробежали мурашки и разлилось тепло. Я любила эту женщину, и пусть последние четыре года это было не просто, зато у меня никто не отнимет тех двенадцати, что были до этого. А еще, сегодня я поняла - у нас с ней может быть еще много прикольных дней, месяцев, лет, и для этого совсем не обязательно иметь в доме мужчину. Вот только пока я совершенно не понимаю, как это устроить.

«РАБОТА №1» - высветилось на телефоне, но это сообщение я удалила не глядя. На остаток дня у меня были более важные планы, чем зарабатывание денег мытьем общественных туалетов, и плевать, что с моей рожей я годилась только для подобной работы.

8

- Простите, но Эдуарда Геннадьевича в данный момент нет.

Двухметровая барби-хостес испуганными глазами всматривалась в мой далекий от совершенства внешний вид. Шкаф-охранник был наготове вышвырнуть меня из супер-пупер моднявого ресторана по первому зову. Я же не собиралась сдаваться:

- А не подскажете где он?

- Я не имею права… - начала блеять белокурая овца, но я не дала ей договорить. Именно такие идеальные курицы заставляют меня считать себя еще большей уродиной, чем хотелось бы, хотя сейчас большее страшно и придумать.

- Девушка, мне жизненно необходимо повидаться с отцом. Сделайте так, чтобы мне не пришлось жаловаться ему на вас. - Слава Богу, от папочки мне досталась не только мамочка, а и темно-синие глаза.

Барышня нервно переглянулась с охранником, потом они вместе уставились на меня.

- Но, я думала у него только сын…

- Гм… Простите, Натали, но, мне кажется, я слышал что у него от первого брака дочь, - вмешался охранник, - похоже это действительно она.

Они снова переглянулись:

- Ладно. Если вы действительно его дочь, должны знать в какой детсад ходит ваш сводный брат. Эдуард Геннадьевич сейчас там, на утреннике Трофима.

- Слушай ты… гм… вы, я понятия не имею в каком садике шарится этот ублюдок, да и о его существовании я узнала только что, так что пожалуйста, скажите мне порядковый номер и я перестану распугивать своим видом остатки ваших клиентов. - По окончании я натянула улыбку и часто захлопала ресницами пытаясь быть няшей.

С лица же Барби улыбка исчезла, а шкаф вообще напрягся. Но что б открыть страшную тайну мой аргумент был для них достаточно весомым.

- Он не имеет номера, это частный детсад «Индиго», единственный в своем роде.

- Спасибо, - и напоследок, я еще раз продемонстрировала белизну зубов курящего подростка.

Мне еще долго смотрели в спину, подобное я всегда ощущала и, не оглядываясь, решила дополнить картину вытянутыми вверх руками на вершинах которых красовались только средние пальцы. Что ж, гости и сотрудники папочкиного ресторана могут быть довольны - подобного мне «экземпляра» им в жизни вряд ли придется еще когда-нибудь увидеть.

То, что у отца есть ребенок я знала (мама как-то по этому поводу истерила), но не знала что это пацан, что откликается он на имя Трофим и уж тем более что он ИНДИГО! Во как. Я значит для него неудачный эксперимент, а малолетний выродок - ИНДИГО. Это был еще один удар ниже пояса, который хочешь не хочешь, а приходилось сносить.

***

К тому времени как я попала в этот детский сад для особо одаренных, ненависть к отцу по стобальной системе была сто пятьдесят. Я не помню когда видела, даже слышала, его в последний раз. Мой детский сад он посещал реже, чем поликлинику для регулярных медицинских осмотров; а тут на тебе - ПАПОЧКА на утреннике! Обалдеть можно, вот только боль и обида не дают.

- Девушка, здесь не курят, - раздалось совсем рядом.

Я обернулась на голос и увидела рядом с собой довольно молодую Мэри Поппинс. Все в этой девушке было идеальным: прическа, платье с белым воротничком и манжетами, и даже улыбка. Кто-то на верху, явно решил сегодня поиздеваться надо мной, сменяя общение с одной Барби на другую, что б я, случайно, не забыла какое ничтожество Я.

- А где курите вы? - ухмыльнулась я, закапывая бычок в песочнице.

- Не смешно. - Прозвучало достаточно строго. - То, что вы поспешили спрятать в песок, советую вам прихватить с собой, когда будете покидать пределы нашего двора.

- Обязательно, - я демонстративно втоптала окурок еще глубже, - когда буду уходить.

- Вы уже уходите.

Девушка немного повернулась и сделала жест рукой подзывая кого-то.

- Нет, ну вы реально издеваетесь! - не выдержала я.

Второй раз за полдня меня пытались напугать здоровым живым шкафом:

- Антон, проводи девушку за нашу территорию, - распорядилась Мэри, стоило Антону подойти ближе. - Она явно ошиблась адресом.

- Может и ошиблась, - я предпочла не нарываться, хотя с удовольствием выцарапала бы глаза этой высокомерной «Мэри». Кто дает одним людям право смотреть на других с таким откровенным презрением? По-моему, внешность не аргумент. - Если на вашей территории сейчас нет Эдуарда Геннадьевича Братковского я покину ваш двор без помощи этого.

Я легонько кивнула головой в сторону шкафа. Он исказил лицо корявенькой пародией на улыбку, и склонил голову на бок.

- Допустим он у нас, - барышня оценивающе пробежалась взглядом по моим прелестям, - что вам-то от него нужно?

Если б кто только знал, как меня достал подобный рентгеновский осмотр. Иногда, мне даже приходили в голову мысли нацепить себе на шею табличку «Не все в нашем мире идеальны - такие как я тоже существуют».

- Дочь я его. Хочу пообщаться.

В этот миг у «Мэри» и Антона брови одновременно поползли вверх. Дальше все происходило по отработанной схеме - они несколько раз переглянулись и пришли к единственно верному решению.

- Хорошо. Я приглашу Эдуарда Геннадьевича сюда, но вас, простите, в помещение пустить не могу. Вы не имеете никакого отношения к перечню тех лиц, которым можно находиться на нашей территории.

Барышня была достаточно вежливой, но я-то прекрасно понимала, что Франкенштейну нечего делать в здании, где находятся несколько десятков детей с неокрепшей психикой. Может они и ИНДИГО, но обосраться от страха это еще никому не мешало.

- Ладно. Я подожду.

- Только не вздумайте курить.

- Ок.

Девушка быстро покидала меня, не забыв подарить на прощанье Антону красноречивый взгляд «следи за ней в оба». Интересно - чего она опасалась? Может, думала я наложу кучу в песочнице? Или своим «заразным» лицом стану возить по всем игровым прибамбасам включая горку и качели, желая перезаражать всех индиговских выродков? Может посчитала что у меня не только на морде кровоточащие раны, а и глубоко в ушах и я не расслышала, что она позовет мне отца и я ринусь без приглашения в святая-святых? Как ни крути, а встречают люди себе подобных по одежке и это факт.

9

Папа появился на игровой площадке где-то через полчаса, чем сам себе сделал только хуже. Я успела немного промерзнуть, захотеть в туалет и до безумия мечтала о сигарете. Когда из дверей красивого красочного здания вышел потрясный мужик в шикарном костюме бледно-василькового цвета, я не сразу врубилась что это тот, к кому я спешила. В мозгу сразу всплыла лежащая на кухонном полу мама. Затем мама, лежащая около таза с непереваренными организмом отходами. И наконец, мама, являвшаяся утром с перегаром и ужасающе недовольной и в то же время несчастной миной на лице. Контраст был ужасающим, что тоже сыграло не малую роль в моем следующем поведении.

Неуверенными шагами, с удивленным лицом, отец шел в мою сторону. Смешно, но я чувствовала его страх. Я ощущала, как взрослому мужику тяжело дается каждый шаг навстречу дочке. Я видела, как часто ему приходится сглатывать слюну и как ему мешают собственные руки, которые он однозначно не знал куда пристроить. Он был в паре шагов от меня, когда я решилась облегчить его участь, начав разговор первой.

- Ну здравствуй, папуля, - ехидно проговорила я.

- Привет. - Чуть слышно и почти радостно, прозвучало в ответ. - Должен признать - удивила.

Не прекращая шагать, на расстоянии вытянутой руки, отец решил ее вытянуть, точнее - распростер объятия. Но весь его вид просто кричал о том, что ему было бы до ужаса противно сжать «Квазиморду», пусть даже это его плоть и кровь, в своих объятиях. Еще бы - он причастен к производству на этот свет настолько неудачного экземпляра и еще одного, похоже, идеального.

- Нет уж, спасибо, - я резко отмахнулась от подобного проявления любви, - я здесь не за этим.

- А зачем? - отец напрягся, мне же снова вспомнилась пьяная мать.

- Острых ощущений в жизни недостает, решила восполнить пробел. - В то время как одна половина всей моей детской души хотела броситься в сильные отцовские объятья и никогда их не покидать, другая люто ненавидела этого холеного кобеля.

Пристально глядя в отражение собственных глаз я продолжила максимально холодно:

- Как живется тебе, папуля? Как успехи у моего братишки? Слышала, он у тебя одаренный получился, не то, что некоторые. Говорят, первый блин комом, извини. Ночами-то крепко спишь?

Я откровенно дерзила, но направляясь сюда, я  и предполагала подобный разговор. Хотя изнутри меня распирали противоречивые детские чувства, верх однозначно брала ненависть и презрение.

- Тань, ты разыскала меня чтоб поупражняться в умении задавать вопросы? - Отцовского тепла в его вопросе не звучало, как и в моих - дочернего.

Как же мне в этот момент не хватало сигареты.

- И это тоже. Знаешь, накопилось за четыре года.

- Дочка… - отец снова протянул руки, в этот раз не так откровенно брезгливо, но этого очень, бесконечно мало, чтоб я соблазнилась в них утонуть.

- Нет, Эдик, у тебя не стало дочки четыре года назад, когда она почти вот так же тянула к тебе свои руки с мольбой «Папа, не уходи», но меня никто не слышал. - Я вспомнила этот самый момент, и тело не заметно, но достаточно ощутимо передернуло. - Теперь у тебя только ИНДИГО мужского рода.

- Таня! - и снова этот грозный родительский тон. Вот только он звучал еще более бессмысленно, чем из уст пьяной в говно мамы.

- Так-то лучше. Таня - звучит прикольнее, чем «дочка». Кстати, могу предложить тебе еще несколько слов на которые мне приходится реагировать. Это я так, для справки. А вообще я здесь не только с вопросами, плевать я хотела на твои ответы. Мне просто вдруг захотелось сказать тебе все то, на что в двенадцать лет я просто не была способна. А потом как-то со встречами не сложилось… - Я немного повела плечами и иронично улыбнулась.

Мы стояли друг напротив друга будто слоны помещенные в узкий тоннель, в котором даже повернуть голову было сложно, не то что пошевелиться. Мои руки были спрятаны в карманы, где я успешно мучила зажигалку, прокручивая кремень. Отец же свои скрестил на груди, может пытался таким образом защититься от меня как от демона.

- Хочешь сказать что достигла того возраста когда можно дерзить отцу? Давай, я внимательно тебя выслушаю.

- Что?! - Динамит, таившийся и копившийся все эти годы в моей душе, был успешно подожжен легким движением отцовского языка. - Думаешь для подобного разговора мне требуется твое разрешение? Обломись! Вот уже четыре года в моей жизни нет запретов. Почему же ты, папочка, не запретил мне вкалывать на далеко не одном десятке не самых перспективных работ? Где были твои запреты, когда я начинала курить? Где было твое «я внимательно тебя выслушаю», когда от услышанного миллион раз за день погоняла «бракованная», мне реально нужно было с кем-то поговорить?!

Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, я задыхалась, а из глаз покатились предательские слезы. Спеша разыскать отца, я не думала, что будет так больно смотреть на его успешный облик и нехотя сравнивать себя с ним. Я уже и забыла, как ответственно он подходил к уходу за своим внешним видом; сколько бабок тратил на стиль и лоск; как умело управлял эмоциями, никогда не показывая без весомых на то причин свою истинную суть.

Папа стоял все в той же позе, не шелохнувшись, но в его лице все-таки что-то изменилось.

- Я не знал всего этого, - непривычно растерянно, проговорил отец, но лицо по-прежнему было до безобразия надменным и каким-то нереально окаменевшим.

- Естественно! Откуда бы тебе это знать, я ведь живу на другой планете. - Его спокойствие убивало. - Надеюсь, ты знаешь какой ты гондон и козел.

- Таня, это перебор, - голос прозвучал строго, но камень остался камнем.

- Неужели? - наплевав на все запреты, я не выдержала и достала из кармана сигареты, чем заставила напрячься Антона стоявшего неподалеку, но все же не решившегося вмешаться. - Почему я не могу тебя называть как мне хочется? Поверь, благодаря тебе, в школьных коридорах в свою сторону я слышала и не такое. Как тебе «бракованная»? Или «Франкенштейн»? Быть может «чучело», «квазиморда», «страхолюдина» тебе больше понравятся? Этот список я могу продолжать до бесконечности. Так ответь мне, ПАПА - разве ты не козел, если даже не догадываешься о подобном обращении к твоей дочке?

Я жадно затягивалась никотином, и отец тоже не выдержал. Разомкнув руки на груди, он занял свой рот сигаретой и включился в разговор с совершенно новым тоном в голосе. Сложилось такое впечатление, будто с вставленным в рот табачным изделием он мгновенно превратился в еще большего выродка, чем был.

- Хорошо, пусть я буду для тебя кем угодно, но какое отношения я имею к твоим школьным неприятностям? Может, тебе просто нужно получше ухаживать за собой и все наладится? Знаешь, мне кажется, если бы ты мыла волосы и опрятно одевалась, в школе тебе доставалось бы меньше. Вопрос тот же - причем здесь я?

Подобного поворота я точно не ожидала. Это прозвучало не как ножом в сердце и даже не как серпом по яйцах, как принято сравнивать в подобных случаях, это было как - «Я тебя породил, я тебя и убью». Человек, для которого целых двенадцать лет я была «принцессой» вот так легко и просто соглашается с тем, что теперь я просто отброс. Его совершенно не волновало как я жила и по какой причине превратилась в «бракованную», предел его отцовской заботы сводился к тому, что бы сделать во всем виноватой меня же. Папочка-папуля, тычет меня носом в то, за что я ежедневно его «благодарю» глядя в зеркало.

- Сначала нужно было бы поинтересоваться, а есть ли у меня деньги на шампунь и какой ценой мне вообще достаются многие «неопрятные» вещи. А еще, задать себе самому вопрос - когда я в последний раз платил ребенку элементы. Но зачем тебе заморачиваться, у тебя ведь голова другими вещами забита, более удачливыми. Правильно сделал, что забыл о моем существовании, так, наверное, крепче спится.

Мой голос немного срывался, когда я стала выкрикивать последние слова:

- Тогда вот тебе мой вопрос - может тебе никогда не нужно было трахаться с мамой и все бы тогда вообще были довольны?

- Может и не надо было, - отец медленно выпустил клубы дыма.

Равнодушие в его голосе сносило крышу напрочь, но именно оно дало мне ответы на крутившиеся в голове долгие годы вопросы.

- Знаешь, я правильно сделала, что разыскала тебя. Теперь я знаю - редкие детские воспоминания о самом лучшем в мире папочке полная фигня. Вот он ТЫ, настоящий. У тебя никогда не было бабочек и крыльев, потому что ты кусок дерьма, а оно не летает.

- Девочка моя, ты забываешься. Честно признаться, я в шоке от того, что вижу, - отец кивнул головой в мою сторону. - Во что тебя превратила мать? Я слышал, будто она скатилась дальше некуда, но и представить не мог, что в эту пропасть она прихватила с собой и тебя.

- Жаль что не тебя! И, Я не твоя девочка! А еще потрудись запомнить, в нашей семье, злой волшебник не мама.

Это было не все, что я собиралась сказать отцу, представляя нашу встречу на пути сюда; но, как ни странно, больше мне не хотелось тратить слова. Я измерила его долгим взглядом и ничего нового не заметила: он был самоуверенным в себе красивым успешным козлом не нуждающимся в моих словах, рассказах, расспросах; в них нуждался другой человек раздавленный и практически уничтоженный всеми этими прелестями - МАМА. Мне больше не хотелось тратить ни минуты своей жизни на человека, который когда-то захотел мне ее подарить, а сейчас, скорее всего, сожалеет об этом. Но это уже не мои проблемы. Выбросив обжигающий пальцы окурок, я сделала несколько шагов увеличивших расстояние между мной и отцом. Я готова была уйти навсегда, я получила то, зачем пришла.

Притормозить меня заставил только звонкий детский голосок:

- Папа, папочка! - маленький мальчик с распростертыми ручонками быстро приближался к мужчине подарившем жизнь и ему.

Я застыла на месте.

- Фимыч! - папа просиял в улыбке, присел и вытянул на встречу симпатичному малому руки.

- Папа, а почему ты до конца не остался? - мальчик явно был разочарован. - Я в конкурсе участвовал и почти выиграл! Представляешь, я смог обогнать Давида, но немного не догнал Рината. Но когда я выросту, обещаю что буду чемпионом. Я стану самым лучшим, чтоб ты любил меня еще больше. Честно. Обещаю.

Маленькие ручонки цепко обхватили отцовскую шею. Мое сердце сжалось. Когда-то точно так же и я прибегала к своему папочке. Мне тоже всегда хотелось быть лучшей - для него.

Чтобы проглотить ком, подкативший к горлу, мне пришлось приложить немало усилий. Плакать на глазах ЭТОГО, мне ничуть не хотелось.

- Малыш, я и так тебя люблю. Ты для меня и так чемпион.

Отец подхватил пацана на руки, а я истерично расхохоталась.

- А ты кто? - смело прозвучало из уст братца, а его любознательные синие глаза, красноречиво подтверждающие факт нашего родства, тут же были уставлены на меня. - И почему ты такая страшная?

Последний вопрос больно кольнул в самое сердце. В своей ненависти я почти забыла о неудачном косметическом эксперименте, спасибо малому - напомнил. А ведь когда-то я тоже была няшным карапузом, которого всем хотелось потискать, и которого невозможно было не любить.

- Никто. Но, малый, дам тебе совет - не строй больших планов на будущее, больше любить тебя все равно никто не станет. Мечтай о том, чтобы у тебя осталось хотя бы это. Если ты сейчас «чемпион», наслаждайся. Когда-то и я у своего папы была «принцессой», а сейчас просто страшная девочка.

Мальчик внимательно выслушал и не смог удержаться от очередного вопроса, хотя я уже отвернулась от сошедшей с обложки журнала семьи и собиралась шагать прочь.

- А почему ты стала такой?

Я обернулась:

- Хороший вопрос. Папа сказал, что меня заколдовала страшная ведьма.

- Но ведь должен же быть кто-то, кто сможет тебя расколдовать?

- Возможно. Но не уверена.

- Ты поищи получше, ведь таких сильных плохих колдунов не бывает. Всегда есть кто-то сильнее и добрее, кто помогает. Возьми любую сказку, там ведь всегда побеждает добро.

- Может быть… - больше для своих ушей неуверенно прошептала я, и зашагала прочь.

Малый оказался не таким уж и выродком. Если разобраться он ведь не виноват в том, что ему в отцы достался ВЫРОДОК. Как, в принципе, и я. А, если быть честной до конца, то последние слова этого «индиго» заставили меня задуматься: возможно, этому миру действительно еще есть что мне предложить равное по мощности с событиями прошлых лет; возможно, что-то еще сможет вернуть все с головы на ноги? Может и в самом деле добро всегда побеждает зло.

10

По дороге домой, уткнувшись носом в окно маршрутки и отгородившись от всего белого света наушниками, я все время перебирала в мозгу разные картинки прожитого дня. В голове поочередно всплывали то отец, то мать. Боль в маминых глазах сменялась брезгливостью и холодом отцовских. Материнские слезы и истерики, отцовским спокойствием и самодовольной ухмылкой. Ее внешняя убогость и его лоск. Где хоть какая-то справедливость?

Слова бабуши о разнице в образе жизни отца и мамы больше не вызывали во мне раздражения. Вспоминая ее «твой отец прекрасно живет в другой семье, а вы…», я больше не испытываю агрессии. Бабушка права, почему он ЖИВЕТ, а мама медленно, но уверенно… идет ко дну?

До последнего времени моя мама была красивой женщиной ухоженной и стильной, не хуже Томилы. Прическа, макияж, одежда, все в ней было идеальным. Ее пышные формы (чем она и меня наградила, за что я ее еще больше ненавидела каждый раз глядя на себя в зеркало), я уверена, могли соблазнить любого мужчину. Ее острый ум, составить любому из мужчин достойную конкуренцию в гонках на карьерной лестнице. Она была прикольной барышней во всех отношениях, но так вышло, что сломать ее сумел тоже мужчина. Что сделать для того, чтобы ей захотелось вновь такой стать, я не имела ни малейшего понятия; но после встречи с папочкой была твердо убеждена - сидеть, сложа руки, больше не хочу. Плевать, что я регулярно получаю по морде и выслушиваю тонны упреков вперемешку с матами, вдруг от всего этого еще можно избавиться? Вдруг есть шанс если не вернуть все вспять, то хотя бы кое-что исправить.

- Мама?

Моим мечтам впервые за долгое время суждено было сбыться. Сердце мгновенно отреагировало поспешными ударами, сбиваясь с ритма. Войдя в квартиру, я не обнаружила маму там, где ее оставляла. На плите что-то кипело и в доме вкусно пахло. На полу не было осколков от разбитого мною блюдца. В раковине полностью отсутствовала грязная посуда. Стол непривычно чистый без крошек и потеков разного происхождения и срока давности. В голове тут же промелькнуло два варианта - либо я ошиблась квартирой, что маловероятно, либо…

Оставив пакет с продуктами, которых я предусмотрительно накупила на несколько дней наперед, я прошла к маминой комнате и просто обалдела. Она не валялась мертвая на своей кровати или под ней, пуская ртом пузыри, она наводила в комнате порядок!

- Мама… - прошептала я.

Полностью погруженная в выгребание со всех углов разнообразного хлама от пивных бутылок до грязных трусов, мама вздрогнула.

- Таня? - Стоя у своей кровати на коленях с мокрой тряпкой в руках, мама не спеша обернулась в мою сторону. - Думала, ты со школы раньше трех не возвращаешься.

Как же мало мама знала о моем графике. Что-то мне подсказывало, что о том, что некоторое время я вообще в школе не появлялась, она даже не догадывалась (не смотря на то, что практически все те дни я просидела дома).

- Со школы не возвращаюсь, но сегодня я там не была. - Я осторожно шагнула через порог. - А чем занимаешься ты?

Вопрос был глупым, ведь я реально видела ответ, но не получить устное объяснение происходившей в доме непонятке, я не мола.

Оставив тряпку, мама выпрямилась и встала:

- Вот, решила прибраться немного, а то ведь живем как на помойке.

Слышать подобное заявление от той, кто эту помойку развел и тщательно поддерживал, было непривычно. Я ухмыльнулась:

- Да ну?

Мама снова опустилась на пол, продолжая сжимать в руках грязную и мокрую тряпку. Ее глаза потерянно блуждали по всей комнате. Мама в этот миг была похожа на раненое животное, которое вдруг осознало - за место под солнцем стоит бороться, но она пока не понимала КАК?

- Тань, нам, наверное, нужно объясниться.

Я с интересом всматривалась в изуродованное за последние годы вечными страданиями и алкоголем лицо:

- Нам? Что я тебе должна объяснять? - не без сарказма проговорила я.

- Я, не так выразилась… - глухо прошептала мама. - Мне, мне нужно объясниться с тобой.

Мое сердце сжалось. Я уже и не мечтала о чем-то подобном. Наверное, в какой-то момент, я потеряла веру в то, что когда-нибудь еще смогу разговаривать со своей мамой, а не защищаться от нее, сыпя отстойными словами. Я с недоверием рассматривала маму, продолжая сомневаться в том, что транслировали мои уши и глаза.

- Попробуй, - я настороженно позволила случиться этому разговору, присаживаясь на стоявший в углу стул.

- НЮШ… - как давно меня так никто не называл… «дрянь», звучало бы привычнее, но, признаться по правде мне нравилось, что мама вспомнила мое имя. - ТаНЮША, я так перед тобой виновата… Давно пора было врезать мне по роже хорошенько, может я бы раньше очнулась.

Начало мне нравилось, но я ничем не выдала свои эмоции. С каменным лицом я ждала продолжения. Сердце замерло, каждый мышц моего тела напрягся. Если бы кто только знал - КАК СИЛЬНО мне хотелось верить, что все в наших жизнях может наладиться.

- Знаешь, когда твоя ладонь ударилась о мою щеку, могу поклясться что слышала звук напоминающий щелчок. Какие-то невидимые шестеренки в моем мозгу вдруг встали на место, я физически ощутила это… Когда я ползала в ногах твоего отца, умоляя не покидать нас, он сильно толкнул меня и я ударилась головой о спинку кровати. Было не больно, но, видимо, именно тогда в моей голове случился сбой. Может не в голове…

В маминых глазах стояли слезы. Я сама едва сдерживалась чтоб не разреветься и дослушать все до конца. За оставшимися позади годами, мама несколько раз обещала прекратить бухать и взяться за ум, но… Ее обещаний хватало ровно до того момента, пока она не выходила на работу, где каждый день было что выпить; а главное - бесплатно. Мне безумно хотелось ей верить, вот только проблема заключалась в том, что я разучилась доверять людям.

- НЮША, доченька, прости меня, если сможешь. Прости за каждую оплеуху, которых ты никогда не заслуживала. Прости за все злые слова, на которые я не скупилась в последнее время. Прости за испорченную юность, за не произнесенные тысячи «люблю» и «спасибо»… Прости, что позволила обиженной женщине в своей душе взять верх над любящей матерью. Я не хотела всего этого, честно.

Затем случилось то, чего я ожидать никак не могла. Мама встала с пола и подошла, а потом медленно опустилась передо мной на колени и крепко схватилась ладонями за мои.

Сердце сжалось, разжалось и попыталось выпрыгнуть из груди. Чего-чего, а подобного раньше не случалось. Может у мамы реально что-то сложилось в голове? Может в этот раз будет все по-настоящему? Может в следующий раз с работы домой вернется любящая мать, а не пьяное чудовище? Мою душу разрывали противоречивые чувства, но не ответить взаимностью и добром на подобный порыв, я просто не могла. Моя детская душа слишком истосковалась хоть по какой ласке.

- Мамочка! - Мама не успела договорить, когда я упала на пол рядом с ней. В моей душе было достаточно сомнений, но я не могла больше сдерживать истинные эмоции. - Мамочка, а ты прости, что не понимала тебя, что обзывала… А то, что я тебя ударила… ма, я не хотела…

- Я знаю, милая, знаю.

11

Мы проболтали с мамой до глубокой ночи, как будто и не было этих страшных последних лет. Мы не спеша наводили порядок в нашем доме и болтали, болтали, болтали…

- Знаешь, Нюша, с одной стороны я понимаю твоего отца, с чувствами не поспоришь. Но с другой это так больно, когда кто-то продолжает чувствовать к охладевшему человеку то же, что и десять лет назад, а он…

Около часу ночи мы отложили тряпки в сторону и, вооружившись сигаретами, продолжили нашу беседу сидя за кухонным столом, словно две подружки. Я выпустила горьковато-вкусный клуб дыма и, глядя на убитый мамин облик, вполне серьезно заявила:

- Ма, знаешь, я никогда-никогда не хочу полюбить. Вот честно.

Мама едва заметно улыбнулась:

- Милая, ты даже не заметишь, как это произойдет. Любовь не приходит к нам заранее дав телеграмму, что она уже в пути. Любовь не интересует, готова ты ее принять или нет, хочешь ты этого или нет, нуждаешься ты в ней или нет. Она просто пленяет твое сердце, душу, разум, и ты уже ничего не в силах с этим поделать. А еще, - в глазах мамы блеснул едва уловимый огонек счастья, - Нюша, это прекрасное чувство и в своей жизни его должен испытать каждый, вне зависимости от итога. Такого блаженства, как сможет подарить тебе любовь к мужчине не способно подарить ни одно другое чувство.

- А боль? Может ли любовь умирать с меньшими потерями чем… - мой голос дрогнул, но мама продолжила.

- Чем у меня? - я положительно закивала головой. - У всех все по-разному. Наверное. Но, знаешь старую пословицу «Волковбояться - в лес не ходить». Да, я возненавидела, да и до сих пор продолжаю испытывать это чувство к твоему папе, возможно даже сильнее чем любила; но я не жалею о том, что любила.

Я смотрела на маму, внимательно слушала ее нынешние слова, а в голове звучали заявления недельной давности: «Лучше бы мне вообще никогда в жизни не встречать этого гондона! Козел твой папаша, с большой буквы «КА»!!!». Она тогда была не менее искренна, чем сейчас, но как бы мне хотелось, что бы с ней осталась ее трезвая ненависть, а не коматозный крик души.

- Я рада, что ты не жалеешь, - как же мне хотелось прокричать «Зато мне есть о чем жалеть!», - но, ма, давай ты научишься вообще ничего не испытывать к отцу. Мне кажется, только когда ты перестанешь его ненавидеть, ты освободишься. А так ненависть занимает всю тебя и, и… Я не знаю, как правильно высказаться по этому поводу, но он КОЗЕЛ, так зачем о нем вообще думать.

Мама перевела взгляд от окна ко мне, в нем я прекрасно видела вину:

- Да уж, хорошая из меня мать получилась, так настроить ребенка против собственного отца. Но это не правильно…

- Ма, давай не будем. Я уже давно не ребенок и что правильно и что не правильно в моей жизни сама прекрасно вижу. - Я не рискнула сообщить ей о «пламенно» встрече с папочкой, пусть каждая из нас останется при своем мнении. Да и вообще, приходилось сдерживаться, что б привычно не нахамить и не огрызнуться. - Он говнюк, и давай лучше в нашей новой семейной истории не вспоминать о нем. У него есть, кому о нем думать, а нам этого не нужно.

- Что ж, ты права. Давай попробуем жить без прошлого. - Мама тяжело выдохнула и вмиг нацепила на лицо улыбку. - Лучшее что у меня осталось от нашей с ним любви все равно всегда со мной - это ты, моя радость. Я всегда буду ему благодарна за тебя. А тебе, за то, что ты у меня такая умница.

Мама склонилась ко мне и поцеловала в щеку, я же невольно возвратилась в недавние события: «Какую же неблагодарную дрянь я воспитала!». Интересно, эти сравнения когда-нибудь закончатся?

- Я тоже тебя люблю. Давай спать, а? - Я еще не привыкла произносить подобные слова искренне, и они прозвучали грубовато и равнодушно, но, наверное, не все сразу.

- Давай. Сегодня был невероятно тяжелый день, и мы обе заслужили крепкий сон и отдых. - В маминых словах наоборот было непривычно много нежности: ни тебе мата, ни ненависти и отчаяния, к чему тоже нужно будет привыкнуть.

Улыбнувшись друг другу, мы не спеша разошлись по комнатам.

Уже когда я находилась в кровати, мне пришло СМС:

РАБОТА №3: «Танечка, извини, что так поздно, но дело, как обычно, важное. Завтра сможешь выручить? У меня снова форс-мажор».

Я: «Да, конечно»

РАБОТА №3: «Буду тебя ждать в 14:00. Спасибо )»

Что ж, для школы мое лицо все еще не годится, а вот для выгула собак…

Закрывая глаза и погружаясь в крепкий сон, я невольно отлавливала в своей голове злостные мысли о том, что завтра я не обнаружу маму в хорошем настроении. Страх сковывал сердце и душил, но утро должно было наступить, как бы я его не боялась. Я мысленно упрекала себя за трусость и неуверенность, ведь даже если завтра все будет как позавчера, мне бояться нечего. Но как же хотелось чтоб все оставалось таким, как сегодня: трезвая мама, вкусная еда, задушевные разговоры, забота и нежность. Только накативший со временем сон избавил меня от тревоги о новом дне, который исправить было все равно не в моих силах, даже если я ночью не сомкну глаза.

Для кого-то счастье это новый айфон; для кого-то крутой парень с ярко обозначенным клеймом «МОЁ»; для кого-то счастье заключается в шмотках и брэндах; мое же - проснувшись увидеть маму, не спящую в собственной моче посреди комнаты, а хлопотавшую по дому, забавно мурлыкавшую себе под нос любимую мелодию. Сейчас, если бы кто спросил у меня «что такое счастье?», я бы не задумываясь ни на секунду ответила - «Это когда мама - МАМА, а не пьяное чудовище». Хотя вряд ли меня кто поймет, если купается в невидимой материнской любви круглосуточно, воспринимая ее как должное.

***

- Ма, а не хочешь со мной прогуляться? - вкусно позавтракав свежеиспеченными блинчиками, мне захотелось, чтоб на мамином лице не только появилась улыбка, а и хоть немного исчез отпечаток усталости.

А еще я страшно боялась оставлять ее наедине с неокрепшим положительным настроем и неустоявшейся информацией о новом смысле жизни.

- Ты это о чем? - продолжая что-то кашеварить у плиты, не без интереса прозвучало в ответ.

- Да так, подработка у меня одна есть. Я выгуливаю двух прекрасных псов одной богатой дамочки, и сегодня мне нужно будет этим заняться. Предлагаю присоединиться к нашей компании. Рокси и Лабутен своими выходками кого хочешь развеселят и отвлекут от чего угодно. Так как?

Мама ненадолго обернулась в мою сторону, но тут же принялась за работу. Мне же этих секунд было достаточно, чтоб заметить, как она нервно сглотнула и, кажется, побледнела. В чем было дело, мне не нужно было объяснять - мама не была уверена в собственной силе воли, а на улице слишком много соблазнов.

- Если не хочешь, я не заставляю. Прогуляться с моими подопечными мы можем в любой другой раз. - Я понимала, для человека, который на протяжении не одного года жить не мог без алкоголя, сложно будет пройти мимо многочисленных киосков предлагающий широкий выбор того или иного спиртного. Но с другой стороны - она ведь не сможет вечно избегать походов во двор?

- Нет, почему, подышать свежим воздухом всегда полезно. Я с удовольствием.

Не глядя на меня мама отложила в сторону все, чем была занята, сняла передник и обернулась:

- Если не сейчас то когда?

И я прекрасно понимала, о чем она.

12

Мне было страшно оставлять маму одну на улице, но и тащить ее в квартиру к Томиле я не имела права.

- Ма, я ненадолго, - глядя на съежившуюся и немного дерганую женщину, проговорила я.

- Да, конечно, - скрестив на груди руки, вяло прошептала мама и уселась на стоявшую у подъезда скамью.

Собак в этот раз я забрала быстрее обычного и впервые в жизни вскочила в лифт, обгоняя Томилу. С одной стороны глупо переживать за взрослого человека, который точно не иголка в стогу сена, но с другой…

Слава богу, мои опасения были пустыми. Маму я обнаружила там же, где оставила - на скамейке у парадного. Более того, она, как мне показалось, пригвоздила свое тело к лакированным доскам, а свой взгляд к асфальту. Скорее всего, ей было не меньше моего страшно, и она тупо избегала взглядов в направлениях, где легко могла натолкнуться на жизненно важное горючее вчерашнего дня. Что уж далеко ходить, едва покинув парадное, мой взгляд мгновенно споткнулся о счастливую троицу пацанов с различной слабоалкоголкой в руках. Но мама не отрывала глаза от асфальта, понимая, что в нескольких шагах от нее, на детской площадке, кто-то «расслабляется» до боли знакомым способом.

- Ма, все в порядке?

- Да, а как же еще, - услышала я в ответ с вымученной на лице улыбкой.

Мамино нежелание глядеть по сторонам я приняла легко. Когда же я представила ей своих подопечных, проблема разрешилась сама собой. Мои белоснежные красавцы с легкостью завладели вниманием немного перепуганной реальностью женщины. Она с азартом пятилетнего ребенка принялась возиться с собаками, забыв при этом обо всех своих проблемах, полностью растворившись в четверолапых няшах.

- Господи, Нюша, какие же они очаровашки. Особенно Рокси. - Мама в сотый раз заставляла Рокси приносить ей мячик, а когда та, целиком и полностью довольная, неслась с оранжевым пятном во рту, не пропуская при этом ни одной лужи, смех разливался во все стороны. - Умница моя, если б ты только знала, как я тебе завидую. Как бы мне хотелось быть на твоем месте и вот так просто и беззаботно приносить хозяину разноцветные мячики… а не тащить на себе крест.

Я невольно улыбнулась, подумать только мне ведь тоже часто доводилось мечтать о собачьей доле. Вот вам и гены! Каждое мамино слово было пропитано болью, моя душа разрывалась на части. В этот момент я готова была разорвать отца на миллион маленьких кусочков. Как же я ненавидела его в эти минуты за ЕГО счастье без НАС.

- Ма… - я легонько коснулась покатого плеча.

- Не нужно, Нюш, все в порядке. - Мама по-доброму улыбнулась и мгновенно переключилась на псов, что, однозначно, было приятнее. - Лабутен, ну ты и лентяй. Смотри, какая твоя дама красотка и умница. Рокси наслаждается прогулкой, а ты чего только тащишься рядом без тени энтузиазма?

Мама и дальше продолжала общаться с теми, кто не предаст, я же просто наслаждалась картиной. Как бы мне хотелось, чтобы этот миг не заканчивался никогда. Глядя на маму в этот момент, я понимала, что простила ей все. Главное - она вернулась ко мне, а все остальное мы переживем.

День был замечательный, подобных не случалось в моей скромной жизни уже давно: спокойствие, умиротворение, радость. Но, как говорится - хорошего понемножку.

- Папа… - я и не заметила, как из моих уст сорвалось это слово.

Менять что-то было поздно, когда мама замерла на месте с вопросом «что?».

Парк, в котором я обычно выгуливала Лабутена и Рокси находился от мест обитания моего папочки совершенно в другом районе (я уверена, что свое новое место жительства он и выбирал по чисто географическому принципу) и какого черта его счастливая рожа оказалась в этих краях, я понятия не имела. Отец, радостно улыбаясь, кружил на руках своего «индиго», а, насколько я поняла, его женушка с не меньшей радостью писала все на камеру.

Я едва успела что-то сказать еще, как мама, поймав мой взгляд, остановила свой на животрепещущей красоте семейного счастья. Я, неоднократно наблюдала, как случайный листочек попадает на тлеющие угли, оставшиеся от пикника. Зеленый, сочный, красивый, но это его не спасало, он все равно медленно превращается в золу. Тоже произошло и с мамой только в ускоренном темпе.

Я еще никогда не видела, чтоб люди в одну секунду превращались в пепел. Мамины глаза, в которые только-только начал поступать свет надежды и покоя, вновь превратились в черные печальные дыры; лицо, едва ли успевшее посвежеть, вмиг постарело на десять лет, оно стало болотного цвета, а челюсти сжались так, что я испугалась - не посыпались бы зубы. Внутри меня сжались все органы, а снаружи ощущения были не лучше - я чувствовала будто вся, целиком, внезапно попала под огромный пресс. В какой-то момент я на автомате зажмурила глаза, я всегда так делала, если резала случайно палец или разбивала коленку, или ударялась мизинцем ноги о безумно острый угол чего-нибудь.

- Мам, мы уходим, - собравшись с силами твердо заявила я хватая маму за руку.

Я попыталась сдвинуть с места окаменевшее тело, но ничего не вышло. Рокси, усевшись у маминых ног, изначально с довольным видом, принялась обиженно скулить, разобравшись что на нее уже никто не обращает внимания. Лабутен, остановившись немного в стороне, поворачивая морду с боку на бок, с любопытством наблюдал за всеми нами.

- Ма, идем. Нам реально пора, а то Томила жесть как не любит, когда ее «малыши» задерживаются с прогулки. - Я снова попыталась взять маму за руку, но та ее быстро отдернула.

Выпустив из рук поводок, с которого она еще в начале нашей прогулки милостиво спустила Рокси, мама сделала несколько шагов. Мое сердце окатило холодом. Все тело покрылось противными мурашками. Я прекрасно понимала, что в этот раз проиграла не бой, а всю битву за трезвость.

- Ма, пожалуйста, не нужно. Ма… ма… - Я не узнавала собственный голос, он дрожал и очень напоминал щенячий писк.

Меня никто не услышал. Мама молчаливо и медленно удалялась от меня и от папы, да и, наверное, от невыносимой реальности в целом. Самое страшное - я знала куда ее приведут ноги. А еще, в который раз за день, я с новой силой возненавидела отца, ему удалось дважды перевернуть мамин мир: тогда, казалось не рушимый, сейчас - и без того шаткий.

 - Мааа!.. - это был не зов, не мольба, это был стон, вырванный из глубин сердца.

Я в последний раз попыталась привлечь к себе внимание, но безуспешно. Не сказав ни слова, даже не обернувшись, совсем скоро мама исчезла из поля моего зрения. А я даже не попыталась ее остановить, не в моих это силах, этот этап мы уже проходили.

- Ненавижу!!! Как же я вас всех НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!!! - беспомощно полетело к небесам. - Да и себя…

В этот раз винить одну маму было бессмысленно, это я провела ее по лезвию бритвы и не смогла удержать; это я несколько часов к ряду испытывала ее силу воли на прочность, зная, о полном ее отсутствии; это я играла со спичками чужими руками.

Беспомощная я присела на корточки и благодарно приняла сочувствие со стороны Рокси и Лабутена, которые в два языка вылизывали срывавшуюся с глаз воду. На одном плече лежала ласковая морда Лабутена, на другом - Рокси, и только эти двое согревали и дарили мне такое необходимое и желанное тепло, ласку, понимание. Я страстно прижалась к белоснежному меху, обхватывая обеими руками огромные туши, и только когда слез больше не осталось а собачья шерсть была совсем мокрой как после приличного дождя, сменила внимание четверолапых на никотин.

Наверное, кто-то рождается в этом мире с полным набором радостей; кто-то изначально не счастлив; а над кем-то небеса решают подшутить, а проще говоря, поиздеваться, и дают все, а затем в один миг отнимают. Когда не знаешь что потерял, ты это не оплакиваешь и не паришься по этому поводу, ты живешь с тем, что имеешь. Если ты вырос в детском доме, ты не станешь истерить по поводу смерти мамочки, узнав об этом каким-то образом. Если ты не умеешь ездить на велике, ты не станешь париться из-за того, что тебе его не подарили на днюху, настолько сильно, как тот, у кого он сломался, и ему не хотят дарить новый. Если ты никогда не ел омара, ты, возможно, будешь мечтать когда-то набить свой привыкший к хлебу с картошкой желудок подобным чудом, но спокойно сможешь обходиться без него. Это я к тому, что лучше бы и я изначально родилась в семье каких-нибудь алкашей, тогда бы у меня не было тех воспоминаний которые заставляют сердце разрываться на части. Я бы просто не знала, что можно жить без вечного перегара, побоев и злостных разборок, и жила бы себе тихо завидуя какой-то другой неведанной, более благополучной жизни. Но когда ты знаешь, как это просыпаться не от звука будильника, а от теплых материнских губ; как это - тихими семейными вечерами нежиться в крепких отцовских объятьях; как это - ежедневно слышать в свой адрес миллион «люблю» и тысячи «ты у нас самая-самая», а потом вмиг все потерять… Это не больно - это невыносимо больно.

Покидая парк, я не сдержалась и еще раз, буквально на секунду, взглянула на счастливое семейство. Не наброситься с кулаками на папочку мне было ой как не просто. Во избежание мордобоя я поспешила очисть территорию парка от своего присутствия.

Вернувшись домой, маму в нем я не обнаружила, как и предполагалось. Все комнаты были пустыми и, какими-то, больше обычного прохладными. Плакать больше не хотелось. Плевать, пусть бухает. Пусть хоть с моста, а хоть вены вскрывает, по-барабану. Надоело. Все надоело.

Измотанная морально, уже после второй сигареты, я просто вырубилась. Никотин в этом случае не помог. Сон, вот что мне по-настоящему было нужно. Сны, это второе, после инета место, где я могу ни о чем не думать. Если повезет, я могу увидеть самые прекрасные сновидения, где нет боли, страха, безнадеги.

13

Из состояния спящей «не красавицы» меня вывел телефонный звонок с работы №1. Как часто случается после резкого пробуждения я не запомнила, что мне снилось, но твердо убеждена, что что-то хорошее. Что ж, пусть хоть в нереальном мире мне будет хорошо.

Кинотеатр, то место, где люди привыкли отдыхать и наслаждаться разнообразными премьерами, являлся моей самой первой работой. Было бы круто, если бы я была в нем хотя бы билетершей, но нет, это для меня слишком высокая должность. Я простая поломойка. Естественно эта работа у меня тоже временная, но, так уж вышло, в кино я хожу только тогда, когда нужно качественно вымыть туалеты или вычистить все кресла от жевательных резинок и  другого мусора. Меня туда взяли еще несколько лет назад по блату и за чисто символическую оплату. В кинотеатре работает бывшая одноклассница тети Тани Добрыниной, которая и позаботилась о том, чтобы я с голоду не умерла, так как от ее подачек я долгое время отказывалась. Работа та еще, но не в моем положении было перебирать. Да и сейчас деньги, если те копейки, которые я получаю за часы собственного унижения, можно так назвать, не лишние в моем скромном бюджете. Мне остается только мечтать о совершеннолетии, когда рабочих предложений враз станет больше, а пока…

В тот момент, когда я тщательно пыталась надраить до поросячьего блеска (это громко сказано, но все же) очередной унитаз, позади себя я услышала знакомый до боли голосок.

- Ух ты! Бракованная, надо же!

Голос «пива» разлился по всему скрюченному над последним белым товарищем телу, словно горячая смола по венам. Меня передернуло, но больше я никак не отреагировала. Тыльной стороной спрятанной в толстую резиновую перчатку руки, я безрезультатно пыталась избавиться от выбившейся из хвоста пряди волос противно прилипающей к вспотевшему лбу. Свободная от этого занятия рука, упорно продолжала тереть губкой ржавые потеки.

- Хах, вот это номер, - позади послышался щелчок. Ну конечно, куда же в наше время без фотоотчета. - В классе все оборжутся.

Я даже не пыталась разогнуть спину, но не удержалась и покосилась в сторону довольной Купцовой. Я была уверена, мои фото уже в сети, а то, как скоро их просмотрят все знакомые и не очень люди, остается делом времени.

- Нет, ну то, что ты за чужими собаками какашки убираешь, мы все давно в курсе. Но что не брезгуешь убирать и за намиии!.. Вот это реально круто. Молодец, бракованная, так держать. Хотя… сомневаюсь что у тебя был выбор. С твоей-то рожей и вагоном жира, вряд ли кто-то в адеквате возьмет тебя на приличную работу.

Противный, злостный, в большей степени неестественный смех, заполнил собою всю территорию туалетной комнаты. Купцова реально перегнула палку, и я едва сдержала себя от соблазна домыть последний унитаз ее хваленой гривой. Я бы тогда тоже посмеялась. Вот только руки марать неохота - ее это все равно ничему не научит, а мне не избежать разборок с ее родоками, директором школы и всеми возможными и невозможными службами куда она, непременно, обратится. Да и у меня были проблемы посерьезнее, чем злобная и высокомерная идиотка одноклассница. Если бы я обращала на ее загоны внимание, я бы уже давно осталась без каких-либо средств к существованию, ведь насмешки о моей подработке №3, никогда окончательно не утихали.

Наржавшись «досыта», «пиво» загадила один из унитазов и довольно потопала в зал. Я же ни на секунду не останавливалась и быстро управилась как с новыми, так и со старыми загрязнениями.

Все вокруг блестело почти идеально. Последний штрих - зеркала. С зеркалами с недавних пор у меня тоже особо «нежные» отношения. Когда-то я любила то, что они мне показывали. Позже я готова была разбивать все отражающие поверхности, так противно было смотреть на того уродца, в которого я изо дня в день превращалась. Сейчас…

Мягкой губкой я легонько касалась своего отражения и могла только мечтать о том, что с ее помощью мне удастся избавиться от всех изъянов моей рожи. В какой-то момент зеркало стало идеально чистым, я … Наверное, стать хотя-бы такой как прежде мне удастся только если я свое старое фото наклею себе на рожу, других вариантов просто не существует. Да, слава богу, угри и прыщи исчезли, но ярко-алые кратеры не самая лучшая замена. А если разобраться, даже не знаю что было хуже.

Губка моментально полетела в самый центр моего отражения. Не желая больше измываться над собой, я быстро потопала за оплатой и домой.

Когда я покидала территорию нашего кинотеатра, в небольшом кафе на выходе, я вновь увидела «пиво». В этот раз бог миловал, она меня не заметила так как полностью была поглощена дружеским трепом со своим Тимошей и еще тройкой подруг-пиявок. Купцова держала в руках свой телефон, а все остальные внимательно всматривались в то, что он транслировал и весело ржали. Что ж, я бы тоже поржала над реальным приколом, если бы точно не знала над кем угорают все эти уроды.

Зачем мне все это?!!! Почему моим родным плевать на меня, на мои проблемы, на все мое существование? Почему всем, кому не лень, хочется поиздеваться надо мной, выставить меня еще большим ничтожеством чем я сама себя чувствую? Зачем каким-то тварям дается все, а я в полной ЖОПЕ?!!! Почему меня не оставят в покое, ведь я и так стараюсь быть максимально незаметным элементом вселенной? Я никого не трогаю, не лезу ни к кому со своими проблемами, я никому не жалуюсь и не скулю, я просто пытаюсь выжить! Какого хрена этой твари неймется?

Спрятавшись от всех бед под уютным капюшоном толстовки и сделав несколько шагов в сторону от кинотеатра, я решила вернуться и исправить устоявшийся ход событий. В голове что-то щелкнуло - «Стоп, хватит, надоело!». Не знаю, что на меня нашло в тот момент, но я рада, что это случилось.

- Бракованная, у тебя крыша съехала?!!! Что ты творишь, идиотка?!

Я не вошла, я влетела в кафе «Лаунж», где все враз встрепенулись и расслабон мгновенно обернулся напрягом. Телефон Купцовой без особых усилий оказался в моих руках, наверное, сработал эффект неожиданности. Никто из гоп-компании не успел среагировать. Белоснежный, не дешевый, корпус смартфона вдребезги разлетелся по затоптанному до дыр кафельному полу.

Гусев, Ставридина, Маргулина и еще какая-то дура, шокировано таращили на меня глаза не в силах подобрать с этого же пола свои челюсти. «Пиво» пребывала в не меньшем шоке, но слезы выступили только на ее глазах и она просто истерила.

Я подошла к ней впритык, сбросила с головы капюшон, не поленилась нагнуться и, ощущая на своем лице ее дыхание, прошипела буквально ей в рот:

- Послушай, «пиво», если еще хоть раз ты вспомнишь о моем существовании, а тем более посмеешь своим гнилым языком издать хоть одно обидное слово в мою сторону - ты труп. Еще хоть один кривой взгляд, хоть единичный вонючий смешок или «прикольные фоточки» с моим фейсом в сети - тебе конец. Как ты там говоришь, я бракованная? Так вот знай, мой «брак» заключается не только в стремной внешности. - Я пристально глядела в испуганные до жути, хоть по-прежнему красивые глаза и впервые за последнее время чувствовала себя человеком. - Когда меня производили на этот свет, забыли включить в комплект тормоза. Не советую проверять, правда. Мне терять нечего. Думаю, ты и сама об этом знаешь.

Уже собираясь уйти, я не удержалась от эффектного «аривидерчи»:

- Всех вас, уроды, это тоже касается, - иии… я кокетливо подморгнула и одела на лицо улыбку. - Лучше в своем дерьме копайтесь и обсирайте друг друга, а не тех людей, которым на вас плевать с высокой колокольни. Кстати, «пиво», могу поделиться секретом, чисто «по дружбе». Знаешь, как твой Тимоша называет тебя в очень узком кругу? Пожалуй, сама же и отвечу - нет, не знаешь. А вот и новость - никак иначе, как «тощей задницей». Вот вам и тема для трепа. Удачи.

Бедная Купцова не успевшая отойти от одной потери, ползая по грязному полу роняя на него слезы собирая осколки и детали своего гаджета, просто позеленела.

- Чтооо???! Гусев, скажи, что она гонит? Какой еще «узкий круг»? «Тощая задница» значит? Да пошел ты!

Что там у них происходило дальше я не в курсе, да мне и не интересны их говеные бои. В эти минуты я была довольна собой как никогда. Убить себя я всегда успею, а вот попробовать полюбить такой, какая я есть - шанса может больше и не представится. Я не лгала Купцовой когда говорила что терять мне нечего, вот и получается - можно кое-что приобрести или же восстановить. Избавить мир от собственной уродливой физиономии я успею, а вдруг этот мой заскок - шанс на что-то лучшее? И где-то в глубине души я услышала ответ на немой вопрос «ЭТО ТВОЙ ШАНС».

Солнце слепило глаза, никотин обжигал легкие, душа почти пела, что еще нужно человеку для счастья.

Дома меня больше не расстроило отсутствие в нем мамы. Мне было плевать на то, что выложенное Купцовой позорное фото било рекорды по комментам и лайкам. Как-то резко мне стало пофиг все, кроме себя любимой! Душе безумно  захотелось одного - возродиться.

В зеркале собственной ванной комнаты меня уже не пугало то, что я там видела. Сгребши в охапку все те тюбики и баночки с кремами, что у меня имелись, я решительно настроилась убрать с лица «кратеры». Но, прежде чем приступить к процедурам, не обошла страничку Купцовой и подписалась под своей же фоткой:

«Я способна избавиться от многих недостатков и изменить свою жизнь к лучшему. А вот гнилые душонки ничем, кроме ампутации сердца и мозга не излечить» - и, понятное дело, смайлик ФАК.

РАБОТА №4: «Татьяна, добрый день. Если у вас есть желание - завтра испытываем новый вариант крема. Можете подъезжать ближе к вечеру. Если не получается, сообщите, пожалуйста».

«Да уж, хватит с меня на данный момент экспериментов» - стоя перед все тем же зеркалом пронеслось в мозгу.

Я: «Добрый : ) Валентина Георгиевна, боюсь не в этот раз - болею : ( »

Я так и не призналась этой милой женщине, чем в конечном итоге для меня обернулся последний эксперимент. Помочь она вряд ли чем-то уже сможет, а сделать хуже я и без участия их лаборатории сумею. Будь что будет, и если все будет ОК, я обязательно заеду к ней похвастаться личным результатом. Ну, а если… Нет. «Если» быть не может.

Я аккуратно натягивала обеими руками кожу на лице и медленно, круговыми движениями втирала одно средство за другим. Действовала я чисто инстинктивно чувствуя, что делаю все правильно, хотя не имела ни малейшего понятия что именно я делаю. Моментального эффекта, как и ожидалось, не случилось, но я твердо решила не показываться больше людям на глаза пока не закончу начатое.

Вторым в списке важных дел, который не так давно родился в моем мозгу и успешно там же существовал, был ЖИР. В смысле, борьба с ним.

Уже в своей комнате я, в чем мать родила, встала перед зеркалом и как бы мучительно больно мне ни было рассматривать свое обнаженное тело, я все же сделала это. Торчащий живот, целлюлитные окорочка, шарообразная морда… Прелесть! Противно до ужаса, но делать нечего - это все мое, родное. Может кто-то умный и прав «пока сам себя не полюбишь, никто тебя не полюбит». Ну и что, что до меня нет дела всем важным и близким людям, для счастья мне все и не нужны. Если спустя какое-то время я смогу влюбить в себя хотя бы одного человека, это уже будет победа. А этот человек, просто обязан довести до совершенства и полюбить то, чем его наградила природа. Этот человек Я. Хватит себя жалеть. А на остальных плевать.

Борьба со стратегическими жировыми запасами очень непростая штука, и без посторонней помощи здесь никак, без «гугла» не обойтись. Спустя минут пятнадцать в моем компе поселилось сразу несколько учебников по борьбе с избыточным весом, пару десятков диет и видео уроки спортивных занятий. Бегло просмотрев всю инфу, понимание - будет весело, родилось само собой. Я никогда не страдала по поводу своих кило до такой степени, чтобы заняться этим вопросом. Как-то, когда на твоих глазах рушится не одна жизнь, в том числе и твоя, не до жировых складок и угрей. Когда тело незаметно увеличилась в несколько раз, стало поздно. А потом стало пофиг. А сейчас… Вдруг получится все исправить. Тем, что переживала родительский развод как личную драму, я сделала хуже только себе, а плюсов никаких. Пора все исправлять.

Похудением заняться я решила с утра нового дня, а пока… Вооружившись сигаретой я вышла на балкон. Никотин - еще одна дурная привычка и недостаток, но от него отказаться я еще не готова. Сигареты это то, что в любой жизненный момент может доставить мне пусть немного, но истинной радости; то, что помогло выжить в самых тяжелых ситуациях. Отказаться от своих трех минут я не готова и это, пожалуй, то единственное, от чего я вряд ли откажусь хоть когда-то.

14

С утра пораньше был не кофе с сигаретой, а пробежка. Непривычно до ужаса. Вытащить себя из под теплого одеяла и отнести жирное тело в прохладное утро у меня все же хватило силы воли, отказаться от самой первой дозы никотина нового дня было сложнее, но и с этим я справилась. Точнее, отложила на «после».

- Танюша, доброе утро. - Тетя Таня Добрынина просияла в улыбке.

Вся мокрая и липкая до ужаса, я стояла у парадного пытаясь отдышаться, мне хотелось только одного - помереть, но проигнорить тетю Таню, не имела права. Стоять без помощи хоть чего-нибудь было сложно, и только найдя опору в лице кирпичного фасада дома, я ответила:

- Доброе.

- Что это ты с утра пораньше по району носишься? Ты прости, если чем обижу, но если ты ищешь маму, то я видела ее около монастыря, а он ведь не в нашем районе.

По всему было заметно, как тете Тане неловко затрагивать эту тему. Ее глаза не находили себе покоя. Ее руки нервно теребили сумочку, а голос звучал робко, как никогда.

Мама, тоже мне, новость. Хотя сердце мое и не удержалось - сжалось, но на лице при упоминании об этой женщине не дрогнул ни один мускул.

- Что ж, может она в монахини решила податься? - Мне хотелось свести на шутку этот разговор так как сказать, что с недавних пор все равно где пропадает женщина подарившая мне жизнь, я стеснялась. - Она, как мне кажется, достаточно взрослая для того, чтобы выбирать пути господни.

Тетя Таня с пониманием и тоской в глазах тяжело вздохнула:

- Да, Танюша, ты права. Что ж, тогда не стану тебя задерживать. Ты может, торопишься куда, а тут я… Танюш, я еще минутку твоего времени украду. В воскресенье польешь цветочки, а то я снова на дачу в пятницу уезжаю. Вот, - натруженные женские руки тут же нырнули в сумочку и протянули мне огромную плитку шоколада, - я сразу и рассчитаюсь, чтоб не быть должной.

Первое, что пришло на ум «спасибо, не надо», но опять же, обидеть добрую соседку мне хотелось меньше всего.

- Спасибо, тетя Таня. Я обязательно загляну к вам.

Распрощавшись на вежливой ноте, мы разошлись в разные стороны. Я нырнула в парадное, а теть Таня быстро удалялась от нашего дома. Блин, после утреннего непривычного марафона, мне даже в лифте ехать было тяжело.

Уже в квартире я подальше спрятала соблазнительную порцию шоколада. Хватит того, что перспектива заниматься ежедневной пробежкой, уже после первой попытки, не очень радовала. Я легко променяла шоколад на кофе и сигареты, в надежде что от них будет меньше вреда. Жесть полная, знаю. Любой бы тренер, занимавшийся со мной, убил бы за подобные вольности, но, слава богу, такового в моей жизни не было. Ну не могу я отказать себе в единственном пороке, приносившем наслаждение.

***

Дни сменяли друг друга очень быстро и я даже не заметила как промчалась неделя и половина второй. Собравшись с силами, я ответственно бегала по утрам; начала максимально правильно питаться (убрав из своего рациона чипсы, сухарики и бутерброды); немного уменьшила дозу никотина и ежедневно по несколько часов проводила за физическими тренировками.

Первые результаты были налицо, точнее - на лице. Занимаясь спортом и правильным питанием, попутно я не забывала ежедневно наносить на свое лицо все имеющиеся крема. Все в комплексе и дало первые результаты. Огромные красные кратеры медленно, но уверенно покидали мою физиономию, прихватив в неизвестность все прыщи и угри. Радость которую я испытывала с каждым новым днем глядя на себя в зеркало, была нереальной. Приятно смотреть на человеческое отражение, а не «квазиморды». А еще, кайф, когда у тебя хоть что-то в этой жизни начинает получаться.

С весом дела обстояли не так прекрасно, но все же. За почти полторы недели я смогла избавиться от трех с половиной килограммов. А это ведь тоже результат!

Мне нравилась моя новая жизнь, мой оптимистичный настрой, хотя старая не давала о себе забыть.

За все эти дни мне не один раз звонила бабуля с одним единственным вопросом «Мама не объявилась?», и другого ответа, кроме как «Нет» у меня для нее не находилось. Это, собственно, весь текст нашего душевного «общения».

Анастасия Михайловна Федосова, директриса, не забыла мне напомнить о том, что школа это то место, которое нужно посещать регулярно, иначе никак. Я объяснила что болею и поклялась чуть ли не на библии, что как только выздоровлю, обязательно восполню все учебные пробелы и все-все выучу. Она поверила и больше не беспокоила.

Мамочка так и не объявилась. Признаться, я несколько раз порывалась разыскать ее, но сдержалась. Все эти дни я старательно душила в себе тревогу и гнала дурные мысли. Но сердце не обманешь и оно время от времени выбивало беспокойный ритм. Когда я в очередной раз ловила себя на мысли отыскать пропажу, моментально вытаскивала из памяти самые жуткие картинки моего никчемного существования последних лет. Я без проблем вспоминала запах рвотной массы, в последнее время поселившийся в нашем доме, как мне казалось навсегда. Я физически ощущала все те пощечины, на которые не скупилась мама. Перед моими глазами вырисовывалось пьяное варнякающее тело и желание возвратить его в дом, тут же пропадало. Мало ли, может маман действительно в монахини записалась? Что-то в душе подсказывало, что с ней все хорошо, сейчас же пришло мое время. Чтобы выжить и достойно прожить отведенное МНЕ время, я обязана привести себя в порядок. А мама… Если она захочет, у нее тоже все получится. Я поняла, что для этого нужно реальное желание - СОБСТВЕННОЕ желание. Пока ты сам не захочешь изменить свою жизнь, никто не заставит и не вымолит тебя это сделать. Ты либо хочешь жить и живешь, либо беспомощно ждешь, когда тебя куда-нибудь вынесет сама жизнь.

Когда на мобильный пришло сообщение, я, растянувшись на полу, с усердием качала пресс.

РАБОТА №3: «Тенечка, день добрый. Надеюсь, ты уже поправилась, так как обратиться мне кроме тебя не к кому, а срочно нужно покинуть город. Умоляю, не откажи».

Читая сообщение, я невольно улыбнулась. Томила, пожалуй,  была одним человеком на планете, которому я была нужна и она, спасибо ей за это, не давала об этом забыть. За все то время что я потратила на себя, она написала мне сообщений больше, чем мне когда-либо писал хоть кто-то. Раньше я отказывала ей, но в этот раз решила, что уже можно выходить в люди. Да и за ее «малышами» я ужасно соскучилась.

Я: «Не откажу. Пишите время, выручу».

Собираясь на улицу, я была довольна собой как никогда. В стареньком платяном шкафу я отыскала самые приличные вещи. Свитер, прикрывающий попу, приятного цвета непонятного голубого оттенка, который я по этой причине и не носила; слишком уж светлый, для столь печальной жизни. Не растянутый, не выстиранный, не дырявый, свитер реально сидел отлично. Какие-то лосины, даже не мои, а мамины, со старых запасов, разрисованные под темно-синие джинсы, тоже не плохо облегали мои окорока. Волосы я вымыла, и пусть они как всегда были закованы в резинку, они блестели чистотой и приятно пахли.

То, что я увидела в зеркале на выходе из квартиры, меня вполне устраивало. Мое лицо значительно уменьшилось в размере, наверное лишний вес начал исчезать с верху вниз. Отсутствие заметных изъянов, радовало меня больше всего: ни тебе сыпи непонятной, ни черных точек, только едва уловимые остатки кратеров, но они настолько незначительны! Свежепостиранная и выглаженная куртка, чистая обувь. Такой опрятной я себя уже даже не помню. Последний штрих - капелька маминой туалетной водички. Вот что значит качество, Франция, пусть и пятилетней давности, зато не утратила истинный аромат.

- И это только начало, - довольно проговорила я изображению и бодро захлопнула за собой входную дверь.

***

- Ну ничего себе! - было первое, что я услышала из уст Томилы.

- Здрасьте.

Я откровенно смутилась. Как же приятно увидеть подобное выражение лица у женщины, чьей красотой и изысканностью я всегда тихо восхищалась. Да, Томила своей изысканностью и идеальностью форм безумно раздражала и заставляла чувствовать меня на своем фоне еще тем убожеством, но я, все же, восхищалась ею.

- Танечка, да ты красотка! - Томила Кирилловна всегда была эмоциональным человеком и сейчас не стала сдерживаться. - Прости, но я должна это сказать - болезнь пошла тебе на пользу. Твое лицо… Что ты с собой сделала, это ведь не твое лицо.

- Мое, - благодарно улыбаясь, проговорила я, а Лабутен и Рокси, казалось, приросли задницами к паркету и непонимающе водили носами.

- Видишь, даже мои крошки не совсем понимают что произошло. А аромааат… Франция?

- Ага.

- Вот и Рокси с Лабутеном понять не могут, почему это от их Танечки вдруг запахло заграницей.

Томила улыбнулась самой искренней улыбкой, от которой стало по-настоящему хорошо. Чувствуя в этот раз себя настоящей королевой, я ответила взаимностью.

- Ничего, привыкнут, - я тут же присела на корточки. - Рокси, Лабутен, это же я, нуу.

Я протянула руки, Рокси робко махая хвостом топала ко мне, а вот Лабутен все еще недоверчиво водил носом и смешно крутил головой.

- Рокси, умничка моя. - Я аккуратно погладила суку по морде, хотя мне хотелось задушить ее в своих объятиях, но при хозяйке я себе не позволяла таких вольностей.

- Танюш, не убегай пока, обожди минуточку.

С этими словами шикарная шатенка исчезла в лабиринтах своей квартиры.

- Что смотришь, я это. Нравится тебе или нет, а придется привыкать. Я планирую выглядеть так всегда.

Почесывая Рокси за ухом, я пыталась объясниться с Лабутеном. Когда в коридоре появилась Томила, я уже была окружена обоими питомцами, стена недоверия между нами пала.

- Вижу, ваши отношения налаживаются. Это радует. Вот, - Томила протягивала ко мне руки в которых было зажато несколько симпатичных тюбиков и баночек разных цветов радуги. - Здесь кое-что из косметики, которой я не пользуюсь. Не подумай ничего дурного, Танюша, она практически новая, просто не подошла по той или иной причине. Выбросить жалко. Подруги обеспечены благодаря моей неразборчивости всевозможными средствами на несколько лет наперед. Так что, не сочти за навязчивость.

Я не планировала особо увлекаться пудрами и тоналками, но отказаться от подобной щедрости было бы глупо. Косметика у Томилы не дешевая, а у меня радужные планы на будущее.

- Спасибо, - я несмело протянула руки.

- Не за что. Пользуйся на здоровье. Я, собственно, раньше почему тебе не предлагала ничего подобного… Ты прости, но тебе это было, по-моему, не нужно. Если честно, я всегда думала что слово душ, стиральная машина и чистые волосы, тебе не знакомы. Не говоря уже о косметических средствах и остальных женских безделушках. Сейчас, я вижу, ты разберешься, как всем этим распорядиться. И да…

Томила вновь исчезла буквально на несколько секунд, а я судорожно боролась с чувством глубочайшего стыда. Раньше меня не волновало мнение окружающих по поводу внешнего вида, и я чувствовала себя вполне комфортно. Сейчас я впервые ощутила себя реально БРАКОВАННОЙ. Может «пиво» не так уж была и не права, когда придумывала мне это погоняло?

- Держи еще и вот это. - Она протянула огромный бумажный пакет с надписью модного магазина. - Здесь еще кое-какие вещи. Я, как ты могла заметить, то худею, то полнею, а вещи покупаю всегда. И выходит что то, что было куплено в период избыточного веса год назад, сейчас велико. А вещи имеют свойство выходить из моды. То, что покупалось до того, как меня разнесло, сейчас уже одевать мне непозволительно. Тренды, бренды, и другие заморочки. Ну, ты понимаешь. А вещи ведь качественные и, можно сказать, новые. Некоторые даже с бирками. В общем, разберешься. Подойдут - я буду только рада. Нет - выброси и забудь.

С одной стороны у меня вырывался смешок - интересно, когда это Томилу с ее идеальной фигурой разносило? С другой - от подобного проявления заботы у меня едва не сорвались с глаз слезы. Поскольку я давно научилась не плакать по пустякам, сдержалась и тихо прошептала:

- Спасибо.

- Искренне надеюсь, что произошедшие в тебе изменения это не мимолетная прихоть. Танюш, женщина должна быть настоящей с самого рождения. Все в ней должно благоухать и восхищать. Так что ты на правильном пути. Главное не сворачивай, не свежие волосы, потрепанные вещи и полное безразличие, еще никого не украсило.

Я смотрела на Томилу, ловя каждое ее слово, и жалела лишь об одном - это все должна была мне сказать мама, а не совершенно посторонняя женщина. Сердце дрогнуло, но мне давно пора принять реальность, с мамой у меня просто не может состояться подобный разговор.

Договорившись о времени моего возвращения я распрощалась с Томилой разойдясь в разных направлениях: я - коротать время на свежем воздухе, она… Собственно, мне без разницы куда направилась она.

15

Прогулка с собаками в этот день особо не вдохновляла. Мне безумно хотелось рассмотреть и примерить все, что подкинула Томила. Впервые в жизни все мысли были заняты чисто женскими «безделушками», как выразилась моя работодательница. Пока Рокси с Лабутеном носились, гоняя голубей, я планировала поход в парикмахерскую и по магазинам. В этот день я не гуляла с белоснежными «мамонтами» сверх нормы, а былапунктуальна, доставив «малышей» тютелька в тютельку в назначенное время.

Заработанные деньги я впервые в жизни не спрятала на черный день, а все до копейки спустила на себя здесь и сейчас. По дороге домой я зашла в парикмахерскую, где с удовольствием укоротила излишне длинные волосы и подчеркнула от природы черный цвет краской оттенка «вороново крыло». Теперь, даже если мне очень захочется затянуть на голове хвост, это попросту будет невозможно. А красивый синеватый оттенок переливающихся здоровым блеском волос, я просто обязана поддерживать в чистоте.

Придя домой, я почти сразу приняла забойную ванну с кучей пены и звучащим в наушниках рэпом. Смыв с себя пыль дня, что раньше случалось в формулировке «пыль недели», а иногда и месяца, я словно гору с плеч сбросила. Странно, но раньше водные процедуры меня только угнетали и раздражали. Теперь же мне нравилось приятно пахнуть и блестеть словно те самые унитазы, которые я время от времени чистила в кинотеатрах.

После водных процедур я принялась разбирать «подарки». Томила подкинула мне тональную пудру, румяны, жидкость для снятия макияжа, основу для нанесения того самого макияжа, подводку для глаз, перламутровые серые тени и парочку помад от ярко-алого до бледно розового цвета. Моя косметичка не знала такого количества косметики отроду. Гигиеническая помада и бесполезный лосьон от прыщей - все, что я раньше считала своей косметикой.

Молочного цвета джемпер мягкий и безумно приятный к телу, которое в жизни не знало подобных прикосновений. Красное приталенное платье с рукавами в три четверти и черным воротничком, село на меня идеально. Парочка прикольных туник и две шелковые рубашки. Как ни странно, но никаких штанов, только платья и кофты, да еще какие!

Я все примерила буквально за полчаса. Моя радость была безграничной. Я чувствовала себя маленькой девочкой для которой, наконец, наступил долгожданный Новый год с подарками от Деда Мороза, который долгие годы не вспоминал о ее существовании. Что ж, похоже на моей унылой улице тоже может наступить период праздников.

- Здравствуй, Татьяна, как обстоят дела со здоровьем? - Когда я закончила с примерками, в моем мобильном раздался знакомый голос директрисы. - Вот уже и вторая неделя заканчивается, а тебя все нет на занятиях. Что скажешь по этому поводу?

Я преднамеренно уселась в коридоре перед зеркалом и, отвечая на поставленный вопрос, откровенно любовалась собственным изображением. Довольная улыбка не покидала моего лица, тем более в те секунды, когда я представила рожи всех «дорогих» одноклассников.

- Здравствуйте, Анастасия Михайловна. Я уже практически выздоровела и в понедельник обязательно приду на занятия. Дня три, и я буду как новенькая, честно.

- Что ж, договорились. Для тебя ведь не секрет, что ты и без того на волосок от вылета. Так что в твоих интересах сдержать слово. А еще, желательно предъявить справку о болезни. Она ведь у тебя имеется, не так ли?

Не отводя глаз от зеркала, я уверенно солгала:

- Естественно.

Повесив трубку я задумалась над словами «справка о болезни». Интересно, а мой внешний вид подойдет в качестве доказательства что я действительно выздоравливаю?

Особо не заморачиваясь по поводу школы, я охотно погрузилась в свой новый мир, в котором было отведено прилично места для физических упражнений. После чего вкусно поужинала салатом со свежих овощей с кусочком нежирного сыра и исчезла в нетовской паутине.

***

Свой новый день я решила посвятить походу по магазинам. Опустошив  «сейф» и подсчитав все кровно заработанные за много месяцев далеко не легкого труда, я подумала, что лишних денег не бывает. Договор есть договор, в конце концов Валентина Георгиевна обещала приличный гонорар в случае исчезновения моих кожных дефектов - время платить по счетам.

Подкорректировав планы, я решила сначала заглянуть в лабораторию, а уж потом и гардеробчик можно обновить. Если с кофтами и платьями выручила Томила, то на верхнюю одежду и обувь придется раскошелиться, как ни крути.

- Валентина Георгиевна, день добрый, вы сегодня работаете?

- Добрый, Татьяна. Да, работаем. Как впрочем и вчера, и позавчера, и завтра, и послезавтра… Но пока работы для тебя нет.

- Да, но у меня есть для вас результат.

- В смысле?

- Приеду, увидите.

Я не стала вдаваться в подробности, а сгребла в охапку все экспериментальные крема и отчалила. Естественно, предварительно намарафетившись словно шла на прием к английской королеве. До идеала было еще далеко, но не заметить изменений в моей внешности мог только полностью слепой.

- Ничего себе! Татьяна, вы ли это?

- Да.

Хорошенькая, миниатюрная женщина в белом халатике, удивленно хлопала ресницами, но воспитание не позволило ей уронить челюсть. Признаться, я готова всю жизнь слушать подобные возгласы и видеть обалдевшие лица. Это даже не бальзам на душу. Собственные ощущения в этот момент я могла прировнять только к блаженству в три минуты, когда удовольствием наполнял мое тело никотин. Хотя нет, это было круче.

Я кокетливо заправила за уши падающие на глаза волосы поймав себя на мысли что раньше они всегда грязными сосульками лежали на моих щеках и абсолютно не мешали. Сейчас же мне приятно было прикасаться к ароматной пышной синеве.

Валентина Георгиевна была профессионалом в своем деле, и не стала тратить драгоценное время на пустую болтовню. Прохладные ладони в резиновых перчатках аккуратно прикоснулись к моему подбородку.

- Надо же… - протянула косметолог, осторожно поворачивая мою голову в разные стороны. - Танечка, это прекрасный результат! Вот так удивили.

Пристально разглядывая мою кожу, Валентина Георгиевна не переставала восхищенно вздыхать.

- Признаться, после последнего вашего визита я уже стала подумывать что с подобной проблемой не справиться без хирургического вмешательства. Настолько проблемной кожи я не встречала ни до, ни после вас. А тут… Просто превосходный результат. Это последний экземпляр так подействовал?

Дальше мне пришлось рассказать и показать в фотоотчете все, через что мне пришлось пройти на пути к подобному финалу. Валентина Георгиевна не уставала ужасаться и восхищаться.

- Боже, Танечка, как же вы с подобным дефектом… Хоть бы позвонили, может я чем-то смогла бы помочь.

- Да ничего собственно. Все нормально. Если человек изначально бракованный, то не имеет значения в какой степени.

- Это вы о чем?

- Да так, уже ни о чем.

Я в подробностях описала все свои ощущения и рассказала как пришлось действовать чуть ли не составляя инструкцию поочередности нанесения кремов. Ответила на миллион различных вопросов. Попутешествовала, словно цирковая обезьянка со смертельным номером, по всем кабинетам. Увидела еще не одну обалдевшую рожу. Только после всего этого, как и было обещано, я получила свой честно заработанный гонорар. Сумма в несколько раз превышала даже самые смелые мои ожидания. Я едва сдержала себя в руках, чтоб не запрыгать на радостях до потолка.

- Танечка, рада, что вы больше не нуждаетесь в наших услугах, так сказать. Да и нам вы вряд ли уже сможете быть чем-то полезной, но все же не теряйте мой номер.

- Не потеряю.

РАБОТА №1: «Завтра день премьер, есть желание заработать?»

Это сообщение застало меня в пути и вызвало улыбку. Я однозначно не стала выше любой работы и по-прежнему считаю, что все они важны и нужны, но мне больше не хотелось мыть унитазы. Просто не хотелось. С каждым днем я взрослела и с каждым месяцем рабочих вариантов прибавлялось. Еще какой-то год-два и мой профессиональный выбор значительно расширится, а если я заставлю свои мозги работать, выбирать я смогу не между поломойкой и билетершей.

Я: «Спасибо, но нет. Я увольняюсь»

Круто! Как же круто произносить подобное слово «УВОЛЬНЯЮСЬ». А ведь я употребила его впервые в жизни. В тринадцать и четырнадцать особо выбирать не приходится, когда есть хочется. А сейчас!!! Как же хорошо, что я взрослею. Раньше я и подумать не могла, что иметь право выбора, оказывается, так приятно. И, если переформулировать слова «пива» о внешности и рабочих местах, с нормальной внешностью мне будет из чего выбирать, а не меня будут выбирать.

16

От количества красивых вещей глаза разбегались. Я впервые рискнула посетить торговый центр со всеми его бесчисленными магазинами. Еще несколько недель назад весь мой гардероб стоял столько, сколько в этих магазинах одни только джинсы. Все вещи, которые прикрывали мое жирное тело, были либо со старых материнских запасов, либо купленные в секенде. Новые с бирками и приятным магазинным запахом я в последний раз носила в лет одиннадцать-двенадцать, когда слово «секенхенд» в нашей семье было под запретом, а маленькая «папина принцесса» должна была всегда блистать.

Меня порвало - два слова, которыми я могу описать свое состояние. Я с широко раскрытыми глазами ныряла из одного магазина в другой. Я примерила сто одно платье, тысячу курток и миллион башмаков. Я даже не запомнила ни одного фейса продавцов, которые раньше отпугивали меня от подобных походов и убивали всякое желание купить себе в подобном магазине хотя бы носки. Мне всегда казалось, что работники магазинов круче, выше меня, что ли. Теперь же я их даже не замечала. Не могу сказать что стала бесстрашной, но уверенности в себе с каждым сброшенным граммом и исчезнувшим угрем заметно прибавилось.

Покидала магазин я не с пустыми руками. Плащ до колен розово-лилового цвета, кислотно-синяя спортивная ветровка, теплый реглан (куда ж без него), и две пары обуви: сникерсы и классические кожаные сапоги до колен рыжего цвета на устойчивом не большом каблучке. Ах да, еще я прикупила парочку прикольных джинсов: темно-синие и серые. Безумно хотелось унести с собой из магазина еще и малиновые штаны, но что-то мне подсказало, что это будет перебор. Жизненных цветов в моем новом образе и без того хватало, а записываться в попугаи, успешно покинув скамейку белых ворон, тоже не АЛЁ.

Мне даже для дома захотелось купить кое-что. Ничего необходимее прикроватного коврика я придумать не смогла. Раньше, в детстве, я часто валялась на мягком пушистом ковре с книжкой или ноутом в руках, а иногда и засыпала на нем. Но пол в моей комнате давно оголился. Мама имела привычку путать свои апартаменты с моими, соответственно запах блевотины навсегда въелся в крупный ворс. От привычки поваляться на полу пришлось избавляться. Сейчас же, когда удалось избавиться от многого, в том числе и мамы, можно возобновить кайф.

Вечер воскресенья, наступивший слишком быстро, я провела в жутчайшем мандраже. Мне безумно хотелось появиться в школе. Я четко видела в своих мечтах как обалдевает от моего появления бессчетное количество уродов. Я легко представляла, как на перекошенных лицах выскакивают глаза, а челюсти отваливаются со скоростью света. Я же с высоко поднятой головой гордо шагаю школьными коридорами, мысленно торжествуя. В голове, одним словом - круть. А вот нервишки все равно напоминали о себе противным нашептыванием «Ты все равно останешься для всех бракованной». И снова «гугл» мне в помощь. Именно в нете я нашла море полезной инфы о том, как поднять уверенность в себе и самооценку. Обалдеть сколько всего полезного можно узнать не выходя из дома не потратив на это и копейки.

Я перечитала много всевозможных статей на волнующую тему, многие из которых в самом деле подействовали вдохновляюще. Уверенности прибавилось, а в голове мелькнула мысль «что мешало мне это сделать раньше». Ответ, естественно родился тут же - для подобной литературы тоже нужен особенный настрой. Я бы могла прочитать тонну книг в которых, для дебилов, разжевывается как стать лучше, что делать и о чем думать, но результат был бы нулевым. Раньше мне не хотелось становиться лучше, я себя и так неплохо чувствовала. А вот сейчас мое личное желание и понимание очень даже кстати подкрепляется чьими-то советами и рекомендациями.

Утро понедельника было сложным, но оно того стоило. На нервной почве я практически не сомкнула глаз, от чего больше всего пострадал мой фейс, который в этот день должен был быть идеальным. Голова была чугунной, а сердце выбивающее всю ночь учащенные ритмы, едва стучало. Состояние еще то, но взять себя в руки я была просто обязана.

Прежде чем переступить порог школы я остановилась у входа и, широко оттопыренными ноздрями, жадно вбирала в себя воздух, которого, почему-то критически не хватало. Странно, но никто из проходивших мимо ребят старших и младших классов, которым прекрасно было известно о существовании в их школе «бракованной» не обращал на меня никакого внимания. Эффекта бомбы, как я ожидала, не произошло. Пока, не произошло.

Уверенной походкой я вошла в класс, но там тоже никому не было до меня дела. «Пиво», со своими приспешниками привычно была погружена в обсасывание сплетен. Ботаны, естественно, были заняты подготовкой к уроку. Карандашова с Капустиной зависали в смартфонах, как практически и все остальные. На вошедшую в класс барышню в моем лице никто не обращал никакого внимания, ровно до того момента, пока я не упала за свою парту. И тут рвануло.

Как ни странно, но первым на движение за моей партой отреагировал Гусев.

- Пацаны, смотрите, в команде бракованной произошла замена, - все «пацаны» резко обернулись. - Вместо «квази» наш класс пополнился еще одной прикольной телочкой. Респект преподам! Но могли бы и предупредить о замене.

Все весело заржали. Естественно, так остроумно пошутить мог только Гусев.

- Ооо, точно, - протянула Купцова, в то время как я рылась в своем рюкзаке, выискивая нужные для урока принадлежности. - Это ж кто к нам пожаловал, давай знакомиться. Меня Стеллой зовут, а как твое имя?

Купцова сидела от меня на приличном расстоянии, и, естественно, за чисто вымытыми уложенными волосами, розовом плащом и сногсшибательным ароматом, она физически не могла разглядеть во мне бракованную. Сидевшие от меня на расстоянии вытянутой руки замерли с открытыми ртами в ожидании продолжения сего «знакомства».

- Мое, Таня, но не жди от меня «приятно познакомиться».

Я резко выпрямила спину и одним движением руки убрала с лица волосы. Замерли все. По-моему, я в эти секунды даже слышала как в одном из углов, на потолке, паук плетет паутину.

Так весело мне не было со времен детства. В садике мы часто играли в игру «Море волнуется» там были такие слова - «Море волнуется раз, море волнуется два, море волнуется три, морская фигура на месте замри», судя по всему, сама того не желая, я только что сыграла именно в эту игру. Все от Купцовой и Гусева, до Карандашовой и Песцовой просто застыли. В глазах - непонятка, а на языках немой вопрос - «Бракованная?».

Купцову реально передергивало, могу поклясться что видела как ее левый глаз начал дергаться, а из ноздрей повалил дым. Гусев со своей гоп-компанией онемели, было бы неплохо чтоб навсегда, и резко попадали на свои места, вроде их кто-то скосил невидимой косой. Из всего этого сброда, только у Евы Карандашовой хватило мужества, или еще чего, заговорить.

- Ну ты, Громова, даешь. - В ее глазах шок постепенно сменился восторгом, ну, или его подобием. - Танюха, круто выглядишь, честно. Давно бы так, а то ведь… Да пофиг. Главное что теперь ты… крутая. Ты обалденно классно выглядишь! Что ж, «пиво» дрожи, у тебя появилась реальная конкурентка. Суповые наборы нынче выходят из моды, а любовь парней к красивым формам, еще никто не отменял.

Ева рассмеялась и ее тут же поддержала Полина. Кое-кто из класса тоже хихикал, но едва уловимо. Купцова давно задавила своим типа «авторитетом» любые неугодные ей коллективные проявления. Но меня это не касалось. Я благодарно улыбнулась в ответ бывшей подруге.

- Спасибо, Ева, но конкурировать с «пивом» я не собираюсь. Мне хочется развиваться, а не деградировать. Так что Стелла по-прежнему вне конкуренции.

Ева с Полиной рассмеялись еще громче. Купцова почернела, Ставридина и Маргулина тут же принялись успокаивать ее, нашептывая на уши только им понятные слова. Уж не знаю, чем они привыкли утешать свою царевну, но когда я взглянула на нее в следующий раз, глаз, по-моему, дергаться перестал, а лицо приобретало здоровый оттенок.

Это был МОЙ день, и все приложенные усилия и потраченное время стоило того, чтобы дожить до него. В сердце одновременно взорвалось несколько победных салютов, душа торжествовала. «Я смогла! Я сделала их всех! - не покидало голову. - Пусть все знают, что «бракованной» больше нет, и начинаю тихо ненавидеть за что-то еще».

Прозвонил звонок, в классе тут же, будто все время стояла за дверью, появилась Анастасия Михайловна, директриса, по совместительству учитель истории.

- Здравствуйте. Садитесь. - Крупная женщина со стильной прической из копны каштановых волос медленно проплыла на свое место. - Начнем с отсутствующих.

Анастасия Михайловна зорким глазом окинула класс:

- Понятно. Вижу Громова Татьяна опять отсутствует. Что ж, ей же хуже. Кто еще не явился на занятия, говорите сразу, что б я не тратила время на чтение фамилий.

Директриса натянула на нос очки и, взявшись за ручку, прильнула к журналу ставить энки. Класс вновь замер.

- Анастасия Михайловна, гммм… - Прокашливаясь, я пыталась привлечь к себе ее внимание. - Громова на месте.

Я привстала и сначала робко, а потом уверенней вздернула вверх голову. У учительницы мгновенно слетели с лица очки, и это я ничуть не преувеличиваю. Железная оправа ударилась о тот самый журнал, издав глухой стук, а пара «оголенных» глаз, пристально уставилась на меня.

- Татьяна?

Практически каждый одноклассник оглянулся в мою сторону и чуть заметно хихикнул глядя на обалдевшую директрису. В моей душе, вместо салютов, от наслаждения запели птицы.

- Да. Я же говорила, что в понедельник обязательно буду на занятиях. Вот только со справкой проблемы возникли. Но если без этого никак, я на неделе схожу к участковому врачу…

Анастасия Михайловна, максимально быстро собравшись с мыслями, вернула на место очки и не дала закончить.

- Нет, Татьяна, это не столь важно. Признаться, выглядите вы по-настоящему выздоровевшим человеком, так что вопрос со справкой снят. Думаю, вы не лгали о своей болезни. Присаживайтесь. Приступим к изучению новой темы. Хотя нет, я же еще не отметила остальных.

Директриса все еще была немного растеряна и украдкой поглядывала в мою сторону. Я же такой счастливой себя не чувствовала лет сто! Это такой кайф, когда на тебя обращают внимание все кому не лень не из-за увечий, а из-за полного их отсутствия. Даже тот факт, что лишнего веса у меня все еще было в избытке, нисколько не мешал чувствовать себя на миллион баксов. Красное приталенное платье с широкой юбкой прекрасно скрадывало полные бедра и выгодно подчеркивало качественную грудь. Вот что значит - попытка не пытка. Убить себя я и сейчас могу в любую секунду, да вот только сделай я это в минуту отчаяния несколько недель назад, я бы никогда не узнала, что можно самостоятельно изменить жизнь к лучшему. Мне бы никогда не посчастливилось увидеть охреневших уродов и бикс. Я бы никогда не узнала, что на меня могут смотреть с восхищением в глазах, а не с отвращением. ВСЕ ПОПРАВИМО, я это теперь точно знаю, было бы желание. ЖЕЛАНИЯ - вот что движет нами, людьми, и заставляет развиваться.

После школы я еще долго пребывала в состоянии эйфории. Когда по школе прошел слушок, по поводу моего перевоплощения, я только то и делала, что ловила на себе десятки посторонних взглядов. Все перешептывались и прятали оценивающие взгляды. Я замечала всех и каждого и от понимания, что говорят обо мне, становилось приятно, а не как обычно - гадко и противно. Я знала, меня не поливают грязью и не обсуждают степень моего «брака», а пытаются понять что со мной произошло. Народу, в большинстве своем, занять себя больше нечем, кроме как заморачиваться чужими жизнями. Что ж, флаг в руки. Мне же остается только наслаждаться победой над самой собой.

17

Я как раз ловила кайф, стоя на балконе с чашкой кофе и сигаретой, даже не успев переодеться после школы, когда в дверь позвонили. Само собой, я никого не ждала и не стала, спотыкаясь, бежать по первому зову. Сигарету я не потушила, кофе не отставила. Легонько прикрывая глаза я восстанавливала в памяти учебный день и откровенно балдела. Но по ту сторону был кто-то чересчур настойчивый и если бы не мое хорошее настроение ему бы не поздоровилось.

- Я не нуждаюсь в «Библии», не принимаю участия ни в каких опросах и не… - и тут мне пришлось заткнуться.

По ту сторону распахнутой двери стояла МАМА. Видно пришла и моя очередь обалдевать. Наверное, это был такой день - всеобщего охренения.

Мама не превратилась в Афродиту, но была трезвой как стеклышко. На лице морщин не стало меньше, зато оно выглядело посвежевшим. На ней была опрятная, хоть и незнакомая, одежда и от нее не разило сигаретами, бухлом или блевотиной. Передо мной стояла пусть не шикарная, но вполне себе самая обычная среднестатистическая домохозяйка.

- Здравствуй.

- Привет.

Мама нерешительно покусывала губы:

- Впустишь?

Я отступила на пару шагов и, предлагая войти, выставила вперед руку:

- Это  до сих пор твой дом.

Мама не спеша прошла на кухню. Внутри меня случился эмоциональный переворот. Все органы то сжимались, то разжимались, сердце из пяток прыгало в виски и наоборот. Чего ждать в этот раз я даже боялась предположить. В этот раз мне было не морально, а физически тяжело и больно. Думаю, подобное состояние специалисты и называют стрессом.

Захлопнув дверь, я прошла следом за мамой. Закурила. Плевать, что за подобные выходки я не раз получала по фейсу, но на лестничную клетку идти точно не собиралась. Садиться с маман за один стол не стала, мне даже хотелось уйти в свою комнату, оставив ее с собственными мыслями один на один. Какая разница зачем она здесь, явно же не обо мне вспомнила.

- Думаю мне нужно кое-что прояснить. - Мама, как ни странно, не сделала ни единого замечания мне, более того, сама играла зажигалкой, но сигарет не достала.

Я стояла опираясь поясницей о мойку, сбивая пепел прямо туда:

- Думаешь? А мне так не кажется. Где-то я уже это слышала, так что можешь не утруждать себя.

Мама стойко приняла каждое мое слово и не стала отводить твердый взгляд от моего лица.

- Я не пила.

- А мне какая разница чем ты занималась. По-моему это я ребенок, а ты взрослая и можешь делать что угодно.

Хотя я старалась быть холодной, даже грубой, на самом деле мне приятно было слышать подобное. Глядя на, пусть немного, но посвежевшее лицо, я ей верила.

- Понимаю. Заслужено. - В мамином голосе и в самом деле не прослушивалось ни капли обиды. - Отлично выглядишь. Молодец, что взялась за себя. Лицо такое чистое и, по-моему, оно значительно уменьшилось в размере. Да и сама ты…

- Я и без тебя это знаю, - оборвала я маму на полуслове. - Это все, или еще что новое мне сообщишь?

Как бы в душе мне не было радостно за маму, я просто не могла снизить степень своей брони. Я все еще была обиженной, униженной и раздавленной ее последним жестоким обманом. Было выше моих сил в очередной раз купиться на ее бесполезный и, как выяснилось, пустой треп. Хватит, уже проходили. Потом слишком больно.

- Относительно тебя нет. А о себе мне действительно есть что рассказать.

- Считаешь, меня это волнует?

- Не уверена, но все же я должна поставить тебя в известность, для облегчения если не твоей, то своей души.

- Это ты правильно подметила. Мне плевать. А свою душу, дааа, свою душу облегчи, как же без этого. - Я равнодушно сбивала пепел, хотя интересно было знать, где все это время бродяжничала любимая матушка.

- Я курить бросила.

- Поздравляю.

- Ну и пить, как я уже говорила.

- Рада, нет слов.

- Собственно я закодировалась.

Я громко рассмеялась.

- Ааа, тогда понятно.

- Сама бы я никогда не справилась… Когда там, в парке, я увидела твоего отца, такого счастливого и довольного жизнью, мне реально хотелось подохнуть. Сначала ноги привели меня в магазин где всегда была самая дешевая водка. Меня хорошо знали обе продавщицы и без проблем дали бы мне бутылку под запись но… не знаю каким чудом, но я смогла удержаться и побрела дальше. В голове постоянно звучал детский смех папиного мальчика и бабушкины слова о том, что он живет, а я…

На глазах у мамы не блестели слезы, как я того ожидала, и голос звучал ровно и спокойно. Что-то в ней изменилось, возможно она, как и я, просто перестала жалеть себя любимую и в самом деле взялась за ум. Хотя, я больше не верю в сказки.

- В общем, я вышла из магазина и ноги сами привели меня к монастырю. Я потерянно рассматривала купола и неприглядные белоснежные здания, когда ко мне подошла женщина в черном и предложила помощь. Я не отказалась. Не стану вдаваться в подробности, но все это время что меня не было, я жила у монахинь. Они дали мне чистую одежду, кормили и предоставили отдельную комнату для ночлега, я же ежедневно помогала им по хозяйству. Так уж вышло, что именно в нашем монастыре служит батюшка умеющий кодировать от всяких напастей. Было неимоверно тяжело, но я справилась. Я ежедневно исповедовалась, да и просто очищала до остатка душу перед этим святым человеком. Он на многое раскрыл мне глаза, и смог достучаться в нужные двери души. Я все-все переосмыслила и осознала.

- Рада за тебя. Может из тебя монахиня выйдет лучшая, чем мать.

Не знаю откуда у меня взялись эти слова, но они вылетели очень быстро и неконтролируемо. Это сломало маму. Она расплакалась.

- Прости, Танюша, если сможешь когда-нибудь. Я ничего не стану обещать, не буду дарить надежды, все в жизни может случиться. Единственное, я не собираюсь уходить в монастырь. Если ты позволишь, мне бы хотелось жить здесь, с тобой. Понимаю что мама тебе уже и не нужна, без меня ты вон как преобразилась, но мне нужна дочь.

Мама тихо плакала. С ней не случилось истерики, это были самые горячие и искренние слезы материнской любви и боли. Я это видела. Я это понимала. Но ничего не сделала, чтобы поддержать, или оттолкнуть. Я продолжала дальше играть в безразличие. Так проще.

- Я не могу тебе что-то запретить. Это твой дом. Делай что хочешь.

С этими словами я оставила мать на кухне, захлопнув за собой дверь в комнату. Если я в этот раз распахну перед ней свои объятия, разрыдаюсь и скажу что прощаю все-все-все, я перестану себя уважать. Я только-только начала новую жизнь в которой просто нет места на столько болезненным разочарованиям. Я не хочу вновь стать «бракованной». Я не желаю превратиться в то ничтожество под названием «никто», в которое я превращалась последние четыре года. Если у мамы в самом деле хватит ума не сдаться, я только порадуюсь. Я обязательно все-все забуду и прощу, время лечит, но оно должно пройти. А если мама-дура, так и будет.

18

***

- Ма, неси торт, я готова!

- Бегу, бегу!

- Бабушка, гаси свет, сейчас будут свечи.

Свой семнадцатый день рождения я праздновала в тесном семейном кругу. Мама, бабуля и я. Скромный праздничный стол, родные люди и одно-единственное желание - чтоб это счастье никогда не заканчивалось.

После того как мама вернулась из монастыря она ни разу даже не взглянула в сторону спиртного или сигарет. Ее реально отвернуло как от спирта, так и от никотина. Она стала такой мамой, о которой может мечтать любой ребенок. В мою жизнь вновь вернулось утреннее какао и хлопья с молоком. Еще в мою жизнь вернулась сама жизнь.

Мама стала мамой и спустя два месяца, я растаяла. Сначала было нелегко, и всякий раз когда вернувшись со школы я не обнаруживала ее дома, сердце обрывалось. Но я все же нашла в себе скудные запасы прощения. Я престала хамить и рычать, расслабилась и впустила в свою душу любовь и радость.

Со временем мама заняла мое место «кормилицы» и стала работать в две смены продавцом в хлебном магазине. С ресторанами было покончено, по крайней мере, на первых парах. А спустя еще два месяца тетя Кристина Карандашова предложила ей должность админа. Мама сразу согласилась, она знала, что больше не сломается; она стала сильнее; она больше не собиралась менять настоящее на пьяный угар. Да и денег ресторан приносил на порядок больше чем две смены за прилавком.

Что касается меня, тут тоже все зашибись! Тете Тане Добрыниной, с которой мама наладила отношения, я по-прежнему помогаю по хозяйству, но от подачек отказываюсь. В кинотеатр я теперь хожу по выходным на премьеры, а не драить туалеты. Я не стала гордячкой и если понадобится, без проблем возьмусь за любое грязное дело, но пока в этом надобности нет. Томилу Кирилловну я не кинула, я люблю ее «малышей», как родных, и прогулки с ними доставляют мне море удовольствия. Сама Томила частенько балует меня брендовыми тряпками и косметикой от которой я не отказываюсь, тем более мама тоже охотно пользуется качественным мейкапом. Но самое важное в области моих трудовых будней - реклама.

Как мы договорились с Валентиной Георгиевной, ее номер я не удаляла, что было самым правильным решением в моей нынешней жизни. Спустя месяц после нашей последней встречи мой телефон зазвонил. Милым, как обычно, голосочком Валентина Георгиевна пригласила меня на встречу. Прямо в том самом неприглядном кабинете, где мне на рожу наносили различную гадость, из ее уст поступило предложение стать лицом их рекламной компании нового средства по уходу за очень проблемной кожей. Суть рекламы состояла в двух словах и двух фотках ДО и ПОСЛЕ. Ей было неловко, когда речь зашла о «до», Валентина Георгиевна все время сбивалась и нервно проглатывала слова. Едва ли гадкому утенку ставшему лебедем хочется выставлять свое «бракованное» недалекое прошлое, которое невозможно забыть за годы, на общее обозрение, но я к этому отнеслась нормально. Мне уже давно плевать на ту, что осталась в прошлом, и кем я не есть сейчас.

За рекламу косметологическая фирма предложила баснословный для меня гонорар. Только дура отказалась бы от подобного шанса на приличную жизнь из-за галимого ДО, тем более что я ежедневно имела возможность любоваться своим ПОСЛЕ.

Ни на секунду не позволяя себе расслабиться, из колобка я превратилась в миниатюрную даму с аппетитными формами. Для меня уже вошло в привычку просыпаться в шесть утра и пробегать по району несколько кругов. Я почти забыла вкус пиццы и безумно вкусных копченостей. В нашем с мамой холодильнике всегда полно фруктов, овощей и низкокалорийных продуктов. Мы правильно питаемся и иногда даже вместе бегаем, когда мама не слишком устает на работе.

Проблем с кожей у меня больше не возникало. Я тщательно слежу за любыми изменениями на лице: будь то след от незамеченного комариного укуса или чрезмерная сухость. Как говорит мой личный косметолог Валентина Георгиевна: «Всегда легче предупредить болезнь, чем лечить».

С учебой вообще проблем нет. За считанные месяцы из скамейки запасных и явных претендентов на вылет, я выбилась в хорошисты, а на следующий год пообещала самой себе стать отличницей. Не то чтобы мне это было нужно, просто сама себя на «слабо» развела. Так что не отверчусь.

Отца, после того злосчастного дня в парке, я больше не имела чести видеть, а если в разговоре с кем-то каким-то образом затрагивалась тема отцовства, я уверенно заявляла что мой папа умер пять лет назад.

Бабуля стала частым и желанным гостем в нашем доме.

Единственное что осталось неизменным - мои три минуты. Пройдя через все вышеупомянутое, я знаю, что без особых проблем смогу бросить курить. Знаю, что моей силы воли хватит на многое, но я просто не хочу этого делать. Мне нравится никотиновый привкус во рту. Я люблю пускать дым кольцами. Я люблю втыкать на звезды, дождь или снег, когда легкие обжигает яд. Даже бабушка смирилась с этой пагубной привычкой. Я же скажу так - даже на солнце есть пятна.

- Ну что, загадала? - мама с трудом удерживала в руках огромный бисквитный торт, слава богу, у нас бабушка не на диете, а мы себе по кусочку все же позволим.

Я набрала в легкие воздуха и, закрыв глаза, подула изо всех сил, одним махом потушив все имеющиеся свечи.

- Да. Загадала. - Мой довольный взгляд скользнул по маме, затем по бабушке, дежурившей у выключателя. - Я хочу, чтобы наш с вами мир никогда больше не рухнул.

- Нюша, но ведь нельзя свое желание произносить вслух, не сбудется ведь.

- Ма, это у других не сбудется, а у меня сбудется. Знаешь, я ведь не так давно поняла, что все в НАШИХ руках и только в них. Так что мое сбудется, если этого будем хотеть все мы.

Уверенная в каждом собственном слове, Я произносила их с высоко поднятой головой и самой очаровательной улыбкой на лице. Краем глаза видя собственное отражение в зеркале, не верить красивой брюнетке со счастливым блеском в глазах, здоровой кожей и почти идеальными формами, у меня не было никаких оснований. Теперь этой юной даме подвластно ВСЕ!


**********************************************************