Его искали, а он нашелся (СИ) [Avada Kadavra] (fb2) читать онлайн

Его искали, а он нашелся

Пролог

Форпост номер двадцать восемь, в среде имперских пограничников именующийся Ельный, напоминал старого и потрепанного жизнью наемника, уже давно потерявшего молодость, получив взамен множество шрамов и переломов. Силы уже не те, волосы давно седые, плохо сросшиеся кости временами ломит, а стремительность молодости осталась лишь в памяти о былых деньках. Но глупостью будет считать такого противника слабым и немощным, ведь вместо скорости пришел громадный опыт, а сотни сражений приучили к противодействию множеству самых разнообразных врагов.

Этот форт был именно таким - потрепанные, но крепкие стены, устаревшие, но все еще могучие и регулярно обновляемые защитные чары, и, что самое главное, крупный контингент воинов, может и не являющихся элитой, но давно достигших планки ветеранов. Таких присылали в эти (или иные, похожие) места, именно в надежде, что они смогут перешагнуть очередную планку. Здесь безалаберности и службы спустя рукава не терпели, ибо воевать приходилось действительно часто.

Положение на самой границе Империи, прямиком рядом с дикими землями, откуда так и норовило вылезти чего пострашнее, попросту обязывало к немалому умению и извечной готовности. Остальные, будь они недостаточно старательны, везучи, сильны или просто не готовы, в этих условиях не выживали. Форт брали несколько раз, но последнее взятие и сожжение было уже очень давно. Собственно, именно после очередного разрушения форта, его перенесли на десяток километров вперед, дабы занять более удобную позицию, да и отстроили уже не жалкой хибарой, а вполне себе мощной крепостью, способной держать нормальный гарнизон. Император Павиан Фортификатор вообще любил строить крепости, замки, укрепления и черт знает что еще. Злые языки даже поговаривали, что матушка его изменяла своему супругу с кем-то из подгорного народа, настолько был мальчишка, проявляющий невероятные таланты в инженерном деле, похож на гнома-полукровку, которого пытались сделать похожим на человека с помощью магии жизни и алхимических препаратов.

Говорить-то говорили, но шепотом и очень недолго, ибо Стефаль Лучезарная хоть и не была официально императрицей, но мужа своего держала под каблуком всю его жизнь. Не сказать, что сам муж был тому рад, но это уже совсем другая история, причем такая, какую ни в одной семинарии не расскажут. В архивы лезть придется, а это тоже рискованное дело. Осуждать предположительно неверную (отчего-то ведь приспичило Хротгару Базальтовому присылать свои хирды на помощь в финальном сражении с Алишанским Ханством) можно долго, но только в уме.

Зато вот сына ее любили даже сейчас, особенно все те же пограничники, для которых нормальные укрепления на пути привычных маршрутов диких орд давно уже стали синонимом жизни. Последний набег, - на удивление не орков с гоблинами, а горных великанов и горных же троллей, - был отбит у этих стен всего лишь шесть лет назад, так что помянуть за выпивкой здоровье одного из великих Императоров прошлого в этих стенах никогда не забывали.

Место было одновременно удачным и неудачным, причем со всех сторон оставалось таким... двусмысленным. Этот участок территории был бы даром не нужен Империи Веков, если бы не очень редкая находка, сделанная одной из древних экспедиций. Сама территория, подобная длинной сосиске, ползущей от основных границ государства и подбирающейся к диким землям, напоминала длинный коридор. С обеих сторон эта сосиска, - название прочно закрепилось в фольклоре, а графа Вздрыжневского, чьим именем этот кусок Алурея был назван, давно уже забыли все, кроме седоусых ученых, - была окружена двумя горными хребтами. Несложная математика позволяла понять простую истину - пройти можно было либо из Империи в дикие земли, либо уже из фронтира в Империю. И если правителю не хотелось встречать в своей вотчине регулярные набеги, то нужно было брать под контроль либо все это место скопом, либо хотя бы входы и выходы из урочища.

Изначально, никто не собирался захватывать всю сосиску. Имелись у Императоров иные направления, в которых нужно (и можно!) было расширить границы. Поставить мощный форт на том участке, где сосиска "входит" в родное государство, да и забыть о том. Регулярные проблемы с монстрами - мелочь на фоне конфликта с Алишаном и Амуном, право слово. К счастью, или к несчастью, но нашлись причины взять это никому не нужное место под контроль куда более плотный.

Примерно по центру урочища Вздрыжневского располагалась отлично защищенная и еще тщательнее замаскированная база, служащая исследовательским и добывающим центром. Именно там выходила наружу одна из немногих во всем мире маатитовых жил. Ингредиент легендарного грейда и сам по себе полезен, а уж встречающиеся среди залежей кроваво-красного металла кристаллы фазовых алмазов имели грейд мифический. В общем, пришлось брать, пока не отобрали.

Знали об этом месте очень немногие, а во всем двадцать восьмом форпосте таковых было аж двое. Один из основных ресурсов для Призыва, создания легендарных зелий усиления и перманентных бустеров, а также баснословно дорогой и столь же качественный накопитель нейтральной магии, добывался в атмосфере тайны и паранойи. К жиле прибывали и отбывали порталом, а к добыче допускались только тщательно проверенные шахтеры и ювелиры. Порталом рабочие и персонал покидали затерянную глубоко под землей шахту, вообще не выходящую на поверхность, если не считать пары воздушных каналов, тщательно замаскированных под природные расщелины.

Для охраны стабильного источника легендарных и мифических реагентов требовалось нечто куда внушительнее гарнизона Ельного, но неизвестность была защитой куда более серьезной. В конце концов, жила находилась в прямом владении императорской семьи, а там тщательно следили за тем, чтобы знание никуда не уплыло. Слишком сильная, непропорционально мощная армия на входе в урочище, вызывала бы множество эмоций у зрящих вероятного противника.

Гарнизон же понятия не имел, с какого ляда они сидят на морозе, рискуя получить стрелу в жопу, охраняя место, где даже нормальных поселений не было. Десяток мелких деревенек, живущих собирательством да охотой и один небольшой город, со столь же скромным гарнизоном - вот все, что можно было тут встретить. Скорее всего, прорвавшаяся сквозь Ельный орда очень удивилась бы отсутствию добычи и сказочно оскорбилась. В те разы, когда им это удавалось, морды у них были очень красочными, если верить записям вылавливающих прорвавшихся монстров егерей. Здесь даже гоблинов почти не было - зверье в урочище водилось лютое и низкоуровневых зеленокожих просто жрало, без всяких проволочек. Очень уж агрессивная среда, даже для таких живучих тварей, как гоблины.

В общем, Ельный это такое место, где можно легко и не сильно напряжно (малые орды гарнизону не противники, а мелкие стычки на то и мелкие, что опасность их невелика) повысить свои умения и навыки или бесславно подохнуть, но сделать здесь карьеру можно лишь в своих мечтах. Нет, случись отразить полноценную орду, могучую и всесокрушающую, то тебя оценят! Вот только разумные монстры прекрасно знают, что прорываться за этот форт резона нет - ни добычи, ни славы, ни даже бойни нормальной. А подвиг, в котором ты спасаешь богатый торговый город и такой же подвиг, где отстояли никому не нужную каменную развалюху - это совсем разные подвиги. Подсказка: за один орденом наградят и золотом осыпят, а за второй максимум похвалят и по спине похлопают.

Такое себе местечко для хорошей карьеры.

Тревор Малигантский, второй сын отца своего, был парнем умным, честолюбивым, хватким и совершенно заурядным. Ну не было у него той авантюрной жилки, что позволяет посредственности возвыситься над серым морем таких же, как он, посредственностей! Хорошее обучение, неплохой ум и старательность, пополам с влиянием отца, позволили ему многое, но всегда был кто-то, обладающий куда более внушающими характеристиками и совершенно не уступающий в знатности. Несколько не слишком удачных конфликтов, наложившихся на пошатнувшееся влияние родичей при дворе, привели к тому, что можно было назвать, фактически, ссылкой - вот он стал Глазом Императора в этом забытом богами месте.

Глаз - это такой человек, которого никто не любит, но все уважают и боятся, ибо у него полномочий лишь немногим меньше, чем у коменданта форпоста или, скажем, командира гарнизона, но вот ограничений удивительно мало. Этакий всевидящий наблюдатель, следящий за тем, чтобы воины Веков оставались вовеки верными, а в головах командирского состава не бродило ненужных мыслей. Классы у таких обычно заточены на поиск информации, работу с людьми и распутывание интриг, уровень желателен не ниже тридцатого, а отличное артефактное снаряжение позволяет пережить попытку устранения в случае успешного распутывания.

Это если говорить о должности Глаза в каком-то очень крупном гарнизоне, близком к столице, занимающим стратегическую позицию или просто входящему в список элитных частей Империи Веков. Такая должность очень престижна и едва ли не найдется десятка, если не сотни сразу, претендентов на каждое место.

Говоря же о Ельном, как и о его Глазе... Уровень у него был ровно двадцатым, класс он имел неподходящий (магический мечник, редкий грейд), нужных навыков недоставало, а из могучих артефактов у него только семейный клинок и медальон Всеслышащего Уха - цеховая погремушка всех Глаз, которые пребывали на действительной службе. Даже само наличие такого медальона открывало многие двери и позволяло отлично себя чувствовать в любом городе... если бы они тут были! Ни званых ужинов, ни дорогих дворянских клубов, ни даже, прости Рамаал, нормальных борделей! Знал бы, выпросил бы у отца одну из служанок с собой взять. Хотя, скорее всего, не позволил бы - репутация дома и так пошатнулась, а скандал ему был не нужен. Надеяться же на то, что такую дерзость, как персональная грелка, прямые, словно лезвие клинка, солдафоны стерпят - крайняя наивность. Каким бы неподходящим для своей должности он не был, но такие мелочи понимать мог.

Вообще, ему повезло - пусть он и морозит кости в Ельном, взлезая на стены со скуки, но стаж ему капает. Пройдет пару лет, и он переедет в местечко поближе к столице, а медальон все еще будет принадлежать ему по праву. И должность Глаза тоже, только уже не в такой глуши. В общем, отец и тут сумел превратить проблемы сына в будущие дивиденды для всех мужей его рода. Терпеть невзгоды, конечно, неприятно, но он все же носит имя Малигантских! Если бы еще не эта чертова скука! Он уже был бы даже рад орочьей орде, - небольшой, - или пришедшему из гор племени троллей, - маленькому, - а то и вовсе, спустившемуся с тех же гор великану, - желательно одному, - настолько его все достало.

Зима в этих местах, благодаря какой-то погодной аномалии, всегда была очень снежной, холодной и ветренной. А регулярное обновление получали только чары защитного и атакующего типа, в то время как про контроль температуры внутреннего помещения все словно забыли. Это если такие чары вообще были в изначальном проекте сей несуразной развалины!

Приходилось закутываться в два теплых одеяла и клясть себя за то, что не додумался взять из дому согревающий амулет. Персональный у него был, да и на складах их хватало, но его нельзя таскать на себе долго, а стационарный, способный утеплить целую комнату, он взять не догадался. На складах таких уже не было, - там вообще мало что имелось, - зато хватало теплых одеял. Топить личные комнаты он приказал практически с первым снегом, но вот в его кабинете, могущим исполнять еще и роль небольшого зала для совещаний, камина не предусмотрено - огонь может повредить важные бумаги.

Оставались одеяла.

В местах настолько отдаленных от крупных городов и высокого начальства, многие правила и незыблемые, казалось бы, традиции рассматриваются в лучшем случае рекомендацией. Например, едва ли кто-то рискнул бы ворваться в кабинет Глаза практически без стука, не обладая при этом сравнимыми титулами, происхождением и полномочиями. Здесь, в Ельном, дисциплина несколько хромала... в той ее части, что относится к проявлению уважения к достойным оного уважения, или в умении вчерашних холопов держать язык за зубами и подобострастно молчать.

- Лорд Малигантский, там ребята Фарама притащили из патруля пленника. - Пусть внешне Мартин, старший офицер, заведующий внутренними патрулями форпоста, был расслаблен, Тревор отлично понимал, что тому нравилось доводить юного аристократа такой показательной панибратской манерой общения.

К счастью, сам второй наследник, несмотря на здоровую порцию родовой гордости, прекрасно умел держать себя в руках, не спеша поддаваться на провокации. Время отомстить придет позже, вместе с той же характеристикой, которую потом пришьют к досье мечника двадцать второго уровня. Может, действий Тревора и не хватит на казнь капитана за измену, - уж заступиться за своего подчиненного комендант сможет, - но и просто урезанное до предела жалование и отметка о несубординации станет неприятным сюрпризом. Мартин того не мог не понимать, но, видимо, закусил удила, не желая признаваться себе в том, что спровоцировать "самоуверенного мерзавчика" не вышло. Нашел кого провоцировать, увалень деревенский! Он пусть и не во дворце варился, но в столичной жизни толк знал и на такие простейшие приемы давно не попадался.

- Веди меня. - Сухо и тщательно скрывая злобу на всю крепость скопом, произнес имперский дознаватель, подымаясь из-за стола и надевая семейные и служебные амулеты.

В этих местах порою встречалось такое, что лучше бы не ходить без защиты даже пары лишних шагов - если не стрела вражеского лазутчика, то какая-то злая мутировавшая от планарной скверны птица попробует глаза вынуть. В первую неделю Тревор едва не окривел из-за парочки матерых вранов, соблазнившихся одинокой человеческой фигуркой. После того приключения он уже не забывал надевать защиту даже для распития чая под встречу рассвета в собственной комнате. Да и в одиночку предпочитал никогда не оставаться, если находился сколь-либо близко к внешнему миру.

Фарам Залдин, - высокоуровневый, как для этого места, егерь, - заведовал сразу всеми внешними патрулями Ельного, исполняя роль не только разведки, но и главного над добытчиками провианта. Пусть кормили в армии Империи Веков сытно, не забывая подвозить караваны даже к таким отдаленным дебрям, как урочище Вздрыжневского, но кушать сухари и солонину круглый год никому не хотелось. Особенно, если рядом было столько всевозможной дичи и прочего бегающего мяса.

Несмотря на излишнюю, по мнению питающегося офицерскими пайками Тревора, сосредоточенность на поиске дичи, егерские отряды занимались весьма важным делом. Отстрел единичных зеленокожих, рискнувших забраться в пределы патрульных маршрутов, охота на тварей и выслеживание чудовищ, которых в лесах было даже больше, чем монстров разумных, регулярная установка ловушек, сигналок и прочих важных вещей. Раньше, если верить хранящимся в местном архиве (чего не прочтешь от скуки) отчетам, патрули заходили куда глубже в леса, а порою даже в предгорья обоих хребтов, но почти полсотни лет тому назад эту практику отменили - потерь много, а толку мало.

Пленников из зеленокожих брали очень редко, исключительно ради уточнения ситуации в племенной структуре диких земель - мало ли, какие у них там планы. Брали языков строго по графику, а не при любом удобном случае, ведь доставка пленника в форт это целая эпопея, особенно если пленник доставляться не желает. Сейчас запланированного захвата не было, а значит, либо патрулям лесных братьев очень повезло, и они не смогли отказаться от выполнения плана "наперед", либо причина в ином. Если бы егеря всего лишь воспользовались подвернувшимся шансом, вроде слишком близко подобравшегося к форту орка (его тогда почти не нужно никуда тащить), то шуму и перешептываний было бы поменьше.

Значит, дело в другом.

И увидев пленника, Тревор сразу понял, в чем именно. Вернее, увидев пленницу, затравленно озирающуюся по сторонам, пытаясь перегрызть кляп во рту, и явно не ожидающую от пленителей ничего хорошего. Среди орков женщин с оружием в руках намного больше, чем среди людей, зато красивых, наоборот, куда меньше. Тревор полагал себя весьма опытным ценителем женских красот. А еще он видел обычных орочьих самок, которые хотя бы просто симпатичными казались очень редко. Здесь же явно была либо аномально красивая особь, либо, что куда вероятнее, презренная полукровка. Черты лица у нее слишком правильные, приятные человеческому глазу.

Тревор не мог понять, что именно его взволновало, вызывало подспудное чувство какой-то неразгаданной загадки. Не будь он дворянином, получившим отличное образование, он бы так и не понял ничего, но он им был. Она была орком, что очевидно, но орком, приятным глазу человека. В ее лице были собраны все характерные орочьи черты: характерный прикус и форма челюсти, особая структура черепа, иная мимика, но каким-то образом это зрелище было подано совсем не отталкивающе.

Не полукровка, нет, ведь в таких слишком много именно человеческого. Они больше напоминают большезубых и зеленых хабалок, пусть даже с весьма пышными формами. Здесь же красота совсем не человеческая, а значит, и крови людской в ней меньше половины. Вероятнее всего бросок костей так удачно выбрал дары крови ее предков, что получился удивительный результат - даже сам Тревор откровенно заинтересовался обладательницей нестандартной внешности... исключительно в естествоиспытательных целях, разумеется, подобно коллекционерам бабочек, трясущихся над каждым редким насекомым.

- Догадываюсь, о чем ты думаешь, парень. - Прервал его мысли единственный в этом месте человек, чье простолюдинское происхождение он готов был терпеть без лишнего гнева. - Но ты не на личико этой девки смотри, а на те вещички, что с нее сняли.

Палец коменданта Рейма указал точно на разложенное на стоящем в углу столике обмундирование, и Тревор тут же перешел в рабочий режим. Комендант вызывал у Глаза определенное уважение, как своим профессионализмом, так и весьма внушительным уровнем. Ну и тем, что именно он спас попавшего под удар памятных вранов Тревора, сохранив тому если и не жизнь, то зрение. Для Ельного тридцать третий - это уже заметный перебор, но уходить отсюда комендант не желал категорически, предпочитая стабильность откровенной глуши любым столичным приключениям, даже если в перспективе эти приключения могут привести к карьерному росту.

Опытный воин и командир сходу заметил главное, не отвлекаясь на сложные теории о количестве людской крови в жилах пленницы. Всего-то и стоило, что осмотреть ее снаряжение, явно нехарактерное для обычного орка. Сложная конструкция из кусочков заячьих шкур, веточек и камушков, позволяющая виртуозно маскироваться в зимнем лесу не очень удивляла - таким способом маскировки пользуются как людские егеря, так и орочьи горлорезы, у которых, поговаривают глупцы, эту идею и почерпнули люди. Пусть даже сделанная с любовью и профессионализмом опытного ремесленника накидка была высокого качества, но ничего необычного в том не было.

Куда больше удивляло оружие орочьего отродия: два железных кинжала, набор железных и костяных стрелок, некоторые из которых подозрительно поблескивали массными бликами нанесенного яда, духовая трубка, засапожные ножи, в количестве пяти штук, тонкая нить, сделанная, вероятно, из жилы какого-то монстра. Весьма обширный арсенал, аналоги которых он не единожды видел среди приносимых патрулями трофеев. Вот только это были именно аналоги.

Подойдя поближе и надев, на всякий случай, перчатки, Тревор принялся осматривать трофеи более внимательным взглядом. И чем больше деталей он подмечал, тем тревожнее становилось представляющему интересы Императора офицеру. Большая часть оружия зеленокожих обладает поразительно низким качеством, ведь делают их из плохого железа, добываемого едва-едва развившими свои навыки кузнецами. Встречались, разумеется, и очень мощные артефакты, зачарованные варварскими шаманами до последней трещинки, но они были все такими же кусками костей, дерева и железа, просто теперь уже магическими.

Здесь же... все оружие, будь это железо кинжалов, метательные иголки или костяные снаряды для духовой трубки были очень, подчеркнем эту деталь, очень высококачественными. Да что там! Тревор не постеснялся бы забрать эти клинки в родовую сокровищницу, а после еще и хвастаться ими пред всеми желающими слушать. Нет, не легендарные артефакты, но как минимум редкий грейд они заслуживали, причем куда ближе к эпическому, чем к необычному.

Невероятная крепость, заточка, позволяющая разрезать парящий волосок вдоль, способность частично игнорировать защитные барьеры, словно из-за негации волшебства, неестественная легкость и, конечно же, внешний вид. Дрянное железо или кость, но эти орудия смерти были красивыми и даже где-то изящными - обтекаемые углы, отличная балансировка, прекрасная обработка материала. Создать такое не по силам тем племенным кузнецам, о которых известно в Ельном. Может быть, где-то в глубине диких земель и есть образования настолько могущественные, чтобы считаться квази-государствами. Сам Тревор отказывался в такую чушь, унижающую гордость гражданина Империи Веков, верить, не считая зеленокожих достаточно цивилизованными для таких сложных вещей. Но все возможно.

Но рядом таких умельцев нет, ведь тогда о них бы давно узнали.

А обычная... ладно, необычно красивая, орчиха-скаут не слишком высокого уровня, вооруженная такими штучками, которые, в ином племени, не всякому вождю по силам раздобыть, по прежнему здесь, перед ними. Значит, откуда-то она их взяла, а кто-то ей все это дал. И раз уж обычному скауту досталось такое сокровище, то вожди и шаманы должны быть вооружены еще лучше.

Кто мог дать столь дорогое и крайне плохо замаскированное под орочьи ковыряла обмундирование обычному племени зеленокожих уродов? Много кто на самом деле. Даже предполагать не стоит, по крайней мере, пока не будет проведен полноценный допрос. А вот зачем этому кому-то совершать подобную глупость? Вот здесь ответ был только один, из-за чего осененный догадкой Тревор едва ли не силком вытащил коменданта из его кабинета, подальше от лишних ушей, и принялся объяснять тому свою позицию.

- Слишком сложно, чтобы быть правдой, и главное, практически бесполезно. - Выдал свой вердикт Рейм, внимательно и не перебивая выслушав носящего медальон. - Просто подумай головой и сам поймешь, где ты ошибаешься.

Тревор честно подумал, но ответа не нашел, о чем молчаливо сообщил одним только взглядом. По его мнению, версия получалась пусть и не слишком прочной, но единственной возможной.

- Снятые с этой орчихи предметы можно продать за добрую сотню золотых монет имперской чеканки. - Резонно заявляет он. - Сделать их самим ближним племенам не под силу. А единственная цель, ради которой кто-то может вооружить и замотивировать зеленокожих известна нам обоим. И это совсем не наш форпост. Видимо, кому-то удалось получить информацию о месте нахождения жилы и он решил...

- Молодость-молодость. - Только и произнес Рейм, прерывая речь потихоньку заводящегося особиста. - Поверь мне, Тревор, все заинтересованные лица давно знают о жиле и о том, где она, предположительно, находится. Может, без точных координат, но примерное расположение жилы известно многим. Атак на это место никто не проводил исключительно потому, что это очень сложно, потребует огромных усилий, не принесет никакой выгоды нападающим и выльется в потери большие, чем те, которые понесет Империя.

Пауза, после которой комендант активировал еще и свой амулет от прослушки, принявшись посвящать слишком настырного и неспокойного мальца в имеющиеся у него данные.

- Все, что жила отдает, тут же отправляется порталом на склад в дворцовой сокровищнице. Любая попытка проломиться к шахте закончится тем, что ее эвакуируют, а потом пришлют ликвидаторов. Там банально нечего брать - не скапливаются там добытые богатства, а пассивная защита кого угодно задержит на достаточное время, чтобы дать персоналу уйти порталом. Но даже сумей кто-то ее захватить и вырезать рабочих с охраной, то толку от этого чуть. Мы зажаты между молотом и наковальней: с одной стороны Империя, с другой фронтир. Захватчикам никак не удастся удержать жилу, а единственное, что у них получится - ненадолго прервать поставки материала, ведь любые разрушения мы восстановим, затратив меньше сил, чем враги затратят на диверсию. Причем группа, которая это сделает, обречена - ее отсюда уже не выпустят. Размен невыгоден всем, кто мог бы попытаться провернуть такую диверсию. Потому никто и не пытался - для действительно масштабной кампании одной лишь жилы мало, а само урочище не нужно никому даже даром.

Дворянин только и смог, что поморщиться в раздражении. Теперь, когда ему объяснили, это и вправду кажется едва ли не очевидным. Похоже, его слишком смутил сам факт того, что ему доверили такую тайну. Кроме этой тайны здесь нет ничего... да вообще ничего! И заметив первую необычность, Тревор тут же связал ее с известной тайной, убедив себя в том, что здесь готовится масштабная диверсия против Империи.

- Но тогда откуда у нашей гостьи все ее имущество? - Спросил он, уже успокоившись и перестав искать заговоры там, где их нет.

- Во-первых, не у нее, а у нас... сотня империалов на двоих все-таки. - Хмыкнул комендант, намекая на возможность провести трофеи по его линии и таким образом прикарманить их. - Во-вторых, вам ее и допрашивать. Но я ставлю на то, что орчиха из какого-то дальнего племени, решившего в ходе какой-то их войны переселиться подальше от победивших их противников. Скоро на этом месте появится новый игрок, который сначала передавит более слабых соседей, либо присоединив их, либо уничтожив, а потом и нас попробует на зуб. Так что допрос проведи внимательно, без проволочек - если здесь действительно появились столь мощные монстры, то лучше отправить отчет пораньше. Может, даже помощь вышлют... или жалование увеличат.

- Что о ней уже известно? - Тревор привычно перешел в деловой режим, дав себе зарок подумать о варианте с небольшим обогащением на трофеях. - Ее ведь досматривали?

- Дознаватель проверил, да. Уровень между пятнадцатым и двадцатым, но ближе к первому. Для местных орков действительно серьезно, особенно если вспомнить о том, что говорим не о рубаке, а о пластуне, которые редко высокие уровни набирают. Она только чудом никого не убила - повезло поймать ее на оглушающую стрелу, а после этого хлипкий скаут уже не боец. Если бы не это, то кровь бы она пустила знатно, да и живьем ее брать не стали бы. Дальше стандартная процедура - связать, раздеть, кляп в пасть. Парни так перепугались, что никто даже не попытался ее там разложить - сразу у троих смерть прошла на волоске. Не иначе, Фортуна поцеловала.

- Еще что-то есть? - Уточнил аристократ, прикидывая в уме процесс допроса.

- У нее было несколько глиняных флаконов с зельями, причем хорошими зельями, на высоком уровне. - Подумав немного, ответил Райм, явно сам только что придя к какому-то выводу. - А еще ее оружие... я ведь видел похожее. Это - алхимическая ковка, весьма редкий тип зачарования, причем очень сложный. Работа на стыке алхимии и трансмутации, а специалистов сильных сразу в двух направлениях немного. Похоже, мы знаем о том, какие силы развивал их главный шаман. А если алхимик у них там не главный, то я - театральная танцовщица.

Допрос пленных зеленокожих предписано проводить в присутствии полной тройки охранников, не считая самого дознавателя. Нельзя сказать, что это так уж необходимо, но случаи, когда плененные монстры выкидывали неприятные трюки, бывали и повторялись с завидной регулярностью. Не говоря уж о той истории, когда Хадзорскую крепость, перекрывающую одноименный перевал, полностью зачистили прорвавшиеся планарные твари. Всего-то превратить пленника в готовую бомбу и манок для злых духов одновременно, после чего потирать руки в предвкушении. Алишанцы - они такие, любят, умеют и практикуют тактическое чернокнижие.

Опасности от связанной разведчицы не предвиделось, особенно после того, как ее надежно прикрепили к специальному креслу, полностью лишив возможности двигаться. И все же, Тревор помнил оговорку коменданта о том, что эта дамочка едва не порезала сразу троих из полной пятерки егерей - подвиг, который по силам совсем не многим. Да и качество ее оружия тоже вызывало должную долю осторожности.

В общем, в этот раз, Тревор не стал ограничиваться компанией одного охранника (нужно же кому-то выполнять черновую работу при допросе), оставив рядом сразу двоих. Считайте его перестраховщиком, но ситуация и вправду слишком необычна, а все необычное в этом проклятом богами месте априори считается опасным.

Так-то, Тревор не собирался калечить свою пленницу. Не из человеколюбия (к орку-то!), а от нежелания портить красивое лицо - все же экземпляр ему достался уникальный и, при должной сноровке, можно будет даже продать ее какому-то любителю экзотики. Серьезно, очень уж красивое создание, несмотря на свою родословную... или вопреки ей же.

Беззвучный знак одному из охранников и кляп, - почти пережеванный, между прочим, - покидает рот мрачно зыркающей на него орчихи, а сам дознаватель оценивает реакцию пленницы. И реакция эта ему не нравится - никаких рыков, воплей или угроз, столь характерных для плененных зеленокожих. Ожидать мольбу о пощаде он даже не собирался, отлично изучив психологию сего вида монстров, но вот спокойствие и собранность тревожили. Если не угрожает, то она либо достаточно умна, чтобы понимать, насколько бесполезны эти угрозы... либо она до сих пор уверена, что у нее есть шансы.

Самое время заподозрить скорый рейд ее соплеменников, но это слишком маловероятно - все дальние подступы к Ельному просматриваются чарами и одиночными смотровыми гнездами. Дежурство там входит в список самых нелюбимых заданий гарнизона Ельного, да и смертность там высокая, но пройти мимо такого наблюдения очень сложно. Что-то заметили? Сигнал через амулет! Умер и амулет зафиксировал твою смерть? Сигнал! Попал в плен и пропустил регулярный "перестук"? Снова сигнал!

Поверить в то, что кто-то сумеет протащить к форту целую армию, не встревожив ни единую ловушку, было почти невозможно. Но, вспоминая качество оружия этой горлорезки, становится неуютно и в голову лезут всякие мысли. Видимо, все же придется допрос форсировать и провести его максимально быстро. А ведь за каждое особое зелье, стоящее несравнимо дороже простых составов, что развязывают язык, приходится писать отдельный отчет, заверяя его собственным медальоном. Впрочем, лучше уж опять возня с бумагами, чем вечная скука, или, того хуже, полноценный внезапный штурм Ельного.

- Зелья в тебя вливать придется силой, или будешь хорошей тварью и сама пасть откроешь? - Вопрос тоже проверочный (зелья все равно зальют силой, чтобы не выплюнула), где ответом будут не слова, а реакция на оный вопрос.

Вместо ответа лишь непонятная, - предвкушающая? - усмешка и неразличимое движение губ, будто она захотела его проклясть или хотя бы обматерить, но сдержалась.

...пока что не стоит тратить зелья...

- Я и так отвечу, без пойла. - Речь у нее грубая и отрывистая, характерная для орков, а вот голос удивительно мелодичный, приятный даже, особенно на фоне хриплых и пропитых баритонов солдатни. - Спрашивай, человек.

Если так подумать, то тратить зелья сразу тоже не обязательно - пусть спешка и будет оправданной, но прямой допрос тоже не лишним окажется. Правда, потом придется еще раз допрашивать уже с применением препаратов... пока что не стоит тратить зелья. А раз так, то можно и послушать, что скажет загнанная в угол крыса.

- Тебе лучше бы иметь такие ответы, что покажутся мне интересными, тварь. - Не меняя выражения лица, произнес Тревор, ставя на место пузырек с убийцей лжи и готовясь делать заметки в блокноте.

Улыбка орчихи стала еще более предвкушающей и довольной, отчего аристократ сразу понял, допрос с нормальными зельями действительно необходим - довольный орк, автоматически означает недовольных людей. Только пока что не стоит тратить зелья заняться этим можно будет чуть попозже.

Ночь постепенно вступала в свои права, а усталые глаза Мтран с радостью восприняли появление привычной темноты. Хороший орк днем спит, а не дурью мается, так что днем глаза орка болят и слезятся, ожидая мягкой темноты ночи. Мтран, как и любой пластун, умела смотреть и видеть даже самым солнечным деньком, но болели глаза нещадно. Сильнее болело только горло из-за сорванного голоса. Вернее, голос-то у нее нормально работает, кричать и вопить от каленого железа не пришлось, но вот голос, подарок туманной девки, что служит новому вождю, пришлось напрягать дальше некуда.

Мтран - умная, она знает, что если с непривычки слишком сильно налечь на работу с копьем, то все тело будет болеть или вовсе станет так плохо, что только к шаману и бежать, ну, или ползти. Ее новый голос нравился Мтран даже больше чем ее первый кинжал, подаренный бугаем ее банды, в знак признания новой пластунки. Тем более что кинжалы у нее уже новые, лично бледным вождем сделаны! И пусть все утрутся, даже Гртлашра, хоть она теперь и правая рука нового вождя.

На дело послали ее, Мтран, а не эту наглую и никчемную суку, что даже воином быть не смогла! Правда, когда Мтран попыталась подколоть ее по этому поводу, то только и сумела, что разок намекнуть на этот факт. Мол, она, Мтран, в отличие от Гртлашры не легла подстилкой в чужой шатер, а осталась воином. В ответ старшая в племени как-то странно улыбнулась, сдвинулась, что-то сказала, помахала руками и снова заговорила, а сама Мтран за ней уже не успевала...

В себя она пришла после того, как отлизала щели уже десятку гоблинских слабачек, при этом убеждая всех желающих, что именно здесь ее место и вообще, какая она, Мтран, воин? Так, пи*долизка при племени, пытающаяся занять свой рот и язык чем-то полезным, а не пустым трепом не по делу.

От воспоминаний о прошедшем позоре в промежности словно зажегся маленький сигнальный костер, а тело сковала приятная слабость. Сейчас бы еще рот заткнуть чем-то, чтобы поработать губами и языком и вообще отлично будет. От того, чтобы позорно отсосать обработанному ею щенку ее спасла не собственная гордость. Чего уж перед собой-то пыль пускать? Гртлашра обула ее на славу и даже мысли о сопротивлении ее словам возникнуть не могло. Каждый раз, когда Мтран пыталась не то что сопротивляться, а хотя бы вспомнить о том, что ей говорила эта сука, она осознавала себя в лучшем случае отчаянно пихающей пальцы в истекающую соком щель. В худшем - отдавшейся все тем же гоблам в качестве свободного рта для их п*зд. В совсем хреновом, если особенно сильно материла Гртлашру в своих мыслях, - в качестве игрушки для превратившихся в отупевшее и не умеющее даже говорить мясо самцов, которым она, внезапно, решила помочь унять стояки.

Но ее вел приказ вождя, а приказ вождя главнее приказов Гртлашры, причем всегда. Так что утерев слюни и прикусив губу, Мтран принялась за работу. Два дозорных уже отключились - на них пластунка почти не тратила голос, ограничившись самым-самым малым, чтобы не воткнули в нее свои ножи. В смысле, нормальные, железные ножи, а то кто же им позволит другие в нее втыкать.

А вот щенок, который ее спрашивал, все еще смотрел на нее щенячьим же взглядом, будто оторванный от сиськи детеныш варга. В последний раз, когда он еще мог говорить, то выдал ей свой и-ди-нти-фи-как-ти-ом-ный амулет, что защищал от злого шаманства создателей всей этой каменной громады. В обмен она честно выполнила условия сделки, усевшись жопой на лицо щенка, и даже дождалась, пока он в четвертый раз испортит свои портки человеческим семенем. Ей люди не нравились и драть их не хотелось, но нравилась власть, которую она имела над важным и сильным (а силу она в щенке чуяла немалую) человеком. Он тут был чем-то вроде малого вождя - повыше бугая, но ниже первого шамана.

Особо она не спрашивала, благо понимала, что умные вещи должны делать вождь и его братва, а ей нужно делать, как приказали. Приказ был простым - попасть в плен, желательно так, чтобы не порезали ее сгоряча, дождаться момента и, успокоив голосом стражу, дать шаманский сигнал самому вождю. От мысли, что она справилась с этим приказом (почти, почти справилась и расслабляться не собирается!) Мтран не удержалась и двумя пальцами довела себя до быстрого пика, сбросив часть обуревающих ее чувств.

Холодная голова важнее.

Наблюдающий за ней щенок, похоже, кончил в пятый раз, окончательно портя свои странные и тонкие шкуры, в которые был одет, но Мтран уже не обращала на то внимание. Несколько раз этот каменный мешок, в котором ее собирались пытать, проведывали, но тогда ее "пленители" еще сохраняли видимость того, что они тут воины, а не ее личные суки. Может быть, Мтран и перестаралась с голосом, но ей не приказывали делать все незаметно - только быстро и не поднимая тревоги.

Кивнув своим мыслям и понадеявшись на то, что вождь, - или хотя бы кто-то из его человеческой братвы, - решит ее в награду нагнуть по-волчьи, Мтран приступила к последней части приказа. Стражник даже не пошевелился, когда орчиха (развязали ее в обмен на то, что она даст пощупать титьки) вытащила его кинжал. Перемахнуть бы ему глотку, да только чары людских шаманов могут почуять смерть соплеменника, особенно так глубоко в сердце каменной крепости.

Вместо чужой глотки, Мтран вскрыла собственное плечо, поморщившись от боли - после работы туманной девки ее тело стало быстрее, сильнее и куда легче переносило раны, но приятного в том, чтобы себя резать, нет. Надавив на рану, пластунка добилась того, что из-под кожи в ее ладонь вылилось вместе с кровью и небольшое черное зернышко. Словно маленький орешек, с ноготь размером, но бледный вождь сказал беречь плечо сильнее всего и не дать этому орешку потеряться.

Она тогда с трудом сдерживалась, чтобы руками между ног не полезть, но все же запомнила все-все-все, что вождь говорил. В том числе и то, как это зернышко использовать - либо вбросить в любую лужу или бидон с водой, либо приложить к от-ра-жа-ю-щей по-вер-дос-ти. Зеркало Мтран видела и у вождя, и у второго шамана, так что знала, как оно выглядит. По ее голосу щенок приказал принести крынку с водой, просто на всякий случай, если это зеркало не подойдет.

Мало ли что? Бледный вождь-человек говорил об от-ра-жа-ю-щей по-вер-дос-ти, а вдруг это зеркало не подойдет? Это вождь умный, много слов знает, а Мтран... тоже умная, но не настолько умная. Лучше иметь сразу два охотничьих копья, чем понадеяться на одно и остаться без мяса, голодной и высмеянной. Гртлашра точно будет всю зиму ржать над ней, если она приказ вождя не выполнит... если ее вообще живой оставят. Или, может быть, просто мысли из головы заберут, сделав тупой и безмозглой, как всех мужиков ранее.

Мтран как-то не могла определить, пугает ли ее последний вариант, аль манит. Зато точно знала, что приказы вождя исполняют в любом случае, а потому приказала глупым мыслям замолчать.

Зернышко только-только коснулось зеркала, как тут же пропало, будто втянувшись в проклятую стекляшку. От осознания того, как она обосралась, Мтран едва удержалась от отчаянного вопля - ей же сказано было хранить зернышко пуще жизни. Вернее, вождь так не говорил, но туман-девка и Гртлашра объяснили. А она его прое*ла, как последний гоблин!

Прежде чем орчиха попыталась в панике разбить зеркало, дабы достать черное зернышко, по оному зеркалу пошли самые настоящие волны, а потом она, как наяву, услышала знакомый и такой приятный (до мокроты между ног!) голос вождя-человека. Причем прямиком из зеркала, а значит, ее сейчас либо отчитают за про*б, либо похвалят за успех.

- Связь стабильна, а защитные поля крепости мне не помеха. - Непонятно, но внушительно высказался вождь. - Ну-ка, зеленая, отойди в сторонку от зеркальца.

Приказ она выполнила быстрее мысли, а следом за приказом по зеркалу прошла очередная волна и оттуда, словно из маленького окошка, рыбкой выскользнула тонкая и быстрая фигура закутанного в свои странные тряпки вождя.

Однако, очень сильное шаманство!

Страшной белой рожи на его лице не было, а сама она висела на поясе, рядом с оружием. Пока Мтран тихонько поедала вождя глазами, стараясь незаметно напрягать и расслаблять бедра, чтобы бугорок приятно сжимало, вождь осмотрелся, поморщив нос от взгляда на довольно лыбящегося щенка (он ей тоже не понравился, надо было его таки прирезать!), а потом достал из-под плаща еще одно зеркало.

- Ладно, пора за работу. - Взгляд в сторону пластунки, что тут же сделала самое подобострастное (вдруг поверит и решит наградить, аль хотя бы по жопе да ляжкам шлепнет) лицо. - Ты справилась, Мтран, поздравляю.

От похвалы и осознания того, что вождь ее заметил и даже запомнил имя, Мтран сжала ноги особенно сильно, кончая на месте и едва удерживая в себе стоны и судороги. Вот теперь ей точно будет чем ответить всем-всем-всем наглым сучкам, что попытаются тявкать против нее! В смысле, нормально ответить, а не ответить.

- Сейчас я накрою крепость своим собственным полем и перестрою защиту так, чтобы нас не воспринимали противниками. - Продолжил, тем временем, вождь. - Внешние поля придется перехватывать и реконструировать в нужной конфигурации уже после того, как захватим контроль над фортом. Затем я блаблабла блаблаблабла блабла бла блаблабла и блаблаблаблабла. Потом блаблаблаблаблабла да еще блаблабла и блабла бла блаблаблабла блаблаблабла блабла. А блаблабла блаблабла блаблабла бла блаблаблаблабла. Как тебе такое, Мтран?

Поняв, что вождь вновь обращается к ней, орчиха, уже успевшая тем же методом кончить еще раз, придала лицу максимально умное выражение, и уверенно закивала.

- Агась. Да, вождь! Точно!

Вождь посмотрел на нее как-то странно, - лучше бы трахнул, - но, видимо, она ответила правильно, ведь наказывать ее не стали, даже дав продолжить свои дела. Она так завелась, пока голосом говорила, что успеет еще раз пять за эту ночь кончить, прежде чем устанет хоть немножечко. А раз вождю она не нужна и он не потребовал от нее готовности к бою, то можно и расслабиться.

Совсем чуть-чуть.

Уже к утру тоненькие завитки Грезы пронзят форт Ельный от вершины его башен до самых глубоких камней фундамента. По правде говоря, таинственный вождь вполне мог бы справиться и сам, даже не приближаясь к форту, но онпосчитал нужным проверить в деле собственное племя, одновременно проявляя максимальную скрытность. Тем более что, в последнее время, этот вождь ощущал странное предчувствие опасности, утверждающее о том, что лучше бы ему пока скрывать себя в Грезах, не действуя слишком нагло. Вот уже несколько месяцев как ощущал.

Сейчас, даже попытайся могучий зрящий посмотреть происходящее в форте Ельном, то он бы не увидел ничегошеньки необычного. Максимум, если бы был действительно могучим, уловил бы отдельные витки странных помех, которые принял бы за мусорные видения, не обращая на них внимания. О том, что произойдет в этом месте дальше, предположительный видящий не догадался бы никогда.

Даже если бы он действительно был.

В одном далеком мире, где про Алурей и его проблемы даже не слышали, была весьма известная фраза, звучащая примерно так: "Не стоит недооценивать предсказуемость тупизны". Существо, которое сейчас думало примерно те же мысли, никогда в том мире не бывало, да и самой фразы не слышало, но если бы слышало, то согласилось бы с полным пониманием правоты автора фразы.

Иногда, очень редко, людская тупость пополам с наглостью могла поставить в тупик. А уж если эта тупость с наглостью удивительным образом дополнялись хитростью и изворотливостью, то результат мог получиться действительно удручающим. За свою долгую-долгую жизнь существо много раз сталкивалось с тем, что его пытались купить, уговорить, умолять или запугать. Регулярно встречались даже те, кто смел ему угрожать или считал, что может говорить с ним с равной позиции.

Но впервые за множество веков, существо оказалось в ситуации, когда его шантажировали. И, пожалуй, вообще впервые в жизни вынуждено было признать, что конкретно этот шантаж реально имеет шансы на успех. Просто день невообразимых открытий, воплощающий собой пословицу: "Все возможно под небесами".

Сидящий в реальном мире, вызвавший (именно наглым образом вызвавший!) его на разговор мальчишка, был очень неудобным собеседником. Пожалуй, таких он встречал даже реже, чем опасных противников. Противником выблядок Ланорских не был даже в самых нереалистичных своих мечтах - сейчас, да и в любой другой момент, старый Ткач мог убить мальчишку если не за секунду, то за пару часов. В крайнем случае, если он сможет очень далеко и хорошо спрятаться за мощными и специализированными защитами, то за несколько суток.

Вот только убивать - нельзя. А сломать и подавить не выходит!

Смешно, но существо настолько сосредоточилось на войне с пока еще не известным коллегой, что просто не обратило внимания на маленькую занозу, которая, внезапно, смогла осознать масштаб проблемы и подобрать на удивление действенные меры противодействия. Ланорские, пережив очередное покушение и погубив еще одно его дитя (причем, сейчас убивал лично малолетний сопляк, в том сомнений нет) резко осознали, насколько опасной стала их жизнь.

И придумали, Ткач признавал то, очень умно придумали ответ.

Они собрали всю возможную и невозможную информацию о нем, о его деятельности и о проведенной им зачистке. Они даже выяснили, пусть и косвенно, кто именно из Меларетской аристократии оказывает существу "покровительство". И они не стали угрожать ему этими данными - что толку, если существо может заткнуть практически неограниченное количество ртов? В его власти прозреть сквозь туманы Грез, увидеть в зеркалах отражения грядущих событий. Любые "мертвые руки", что так любят применять против своих жертв шантажисты, против него бесполезны - он узнает о заготавливаемой "бомбе" еще до того, как ее подготовят.

Он не знал, чего это стоило Ланорским, но вынужден был проявить к ним определенное уважение - не часто его могли переиграть на этом поле и никогда еще не делали этого настолько слабые в сравнении с ним личности. Важно другое: они справились за считанные дни, поместив собранные документы и собственные домыслы в шкатулки из крайне инертного к предвидению материала.

Не проблема, ведь кто-то, да касался этих документов, шкатулок и компромата. А значит, поиск всех информационных мин займет лишь чуть больше времени. Да, им удалось закончить первый этап до того, как он среагирует, не дав Ткачу убить задумку еще до ее начала, но и только. Все это он уже видел, все это он уже делал...

Но что это? Доставка и работа со шкатулками была поручена самым ненадежным, проштрафившимся или просто двойным агентам, о чьих грехах Ланорские знали. И, зная о том, надежно убили всех, вообще всех, кто только мог быть причастным, чье существование только могло дать зацепку Ткачу. Ни единой живой души не осталось, что знала бы о том, где именно сейчас находятся тайники с собранной информацией.

Уже сложнее, но не одним Ланорским доводилось зачищать концы и бросать их в Бездну морскую. Пусть сейчас носители знаний мертвы, но они жили, мечтали, видели сны и собственные отражения в зеркалах. А если видели, то и старому Ткачу удастся найти эти следы, утраченные образы, соединив их обратно в мозаику чужих планов и замыслов. Подобные усилия ему приходилось прикладывать не часто, а ради таких слабосилков, пожалуй, никогда.

И... ничего? Ткач знал, что во владении Ланорских было огромное количество весьма редких артефактов, зелий и амулетов, но не ожидал того, что эти сокровища начнут тратить настолько отчаянно и быстро. Суть всех убитых была буквально выжжена. Как вариант: растворена, потеряна, разбита на обломки, выброшена за Грань и еще несколько более экзотических вариантов. Смерть души в объятиях иного плана очень, даже слишком "очень" мешает ясновидению, если оно пытается настроиться на вторичные следы чужого существования.

Ткач видел всепожирающие Пламя и Хлад, голодную хватку Теней и безумие Тьмы, сияние Солнца и синеву Небес - за подобной преградой различить можно немногое, а понять и того меньше. Будь тема поиска более материальной или имейся у него изначальная информация, то он бы пробил этот барьер, но чего нет, о том нет смысла рыдать.

Сами шкатулки находились в руках автоматонов, големов, нежити или еще чего-то, что не имеет жизни, не способно спать и не отражалось в зеркалах. Вот теперь поиски превращались в действительно тяжелую задачу. И стоило только хоть кому-то из Ланорских или их людей таинственно умереть, как собранные данные отправятся всем, кто может быть достаточно влиятельным для их получения. Королю, орденам, гильдиям, тайной страже, знатным семействам... всем.

Ткач плевать хотел на это.

Опасной для него утечка не была - даже узнай Король о его "покровителе", это будут проблемы самого аристократа, а не Ткача. Ему да, не избежать проблем после того, как его интриги выведут на свет, но Ткач не пострадает. Во всем Меларете сейчас просто нет тех, кто мог быть ему опасным чисто физически, а от толпы он легко уйдет, пусть даже не без потерь. Он вообще мог бы, пожелай он того, умертвить жизнь во всем королевстве. И имел все шансы на успех или, вероятнее, частичный успех, пока не вмешаются боги, недовольные массовой гибелью их паствы.

Причина того, что он остановился в растерянности, не в людях, а в его Враге, что только и ждет момента для новой атаки. Он ведь не зря прятался, стараясь одновременно отыскать другого Ткача, не зря затирал за собой следы. А оказавшись вновь на виду у людей, жалких и бессильных повредить ему, он даст увидеть себя и ему, увидеть их глазами, услышать их ушами, коснуться их снами.

Ткач напряженно думал над тем, как выбраться из неприятной ситуации, которую он действительно не сумел предвидеть. Его ошибка, его глупость и его расплата. Ткач не злился и не давал воли эмоциям, ведь совсем недавний горький опыт напомнил ему о пользе холодного разума. Время для сладкого возмездия придет неминуемо, но не сейчас.

Для начала, он согласится оставить в покое щенка, что прямо сейчас сжимает в руках боевой артефакт, готовый испепелить тело владельца в тот же миг, как мальчишка ослабит хватку. Разумная предосторожность - старик мог бы попытаться заменить Ланорского куклой, но это бессмысленно именно сейчас. Мальчишка и сам не знает местоположения тайников с информацией, а любая его (или кого-то им притворяющегося) попытка узнать об этом автоматически приведет к тому, что информация уйдет по адресатам. Механизма, что позволит изъять оные бумаги обратно, вообще не предусматривалось при создании ловушки.

Дальше нужно начать подготовку к переносу его Мастерской. Скорлупа, внешнее проявление, материальные стены останутся на том же месте, вместе с заготовленной обманкой и ловушкой, а сама основа, что, подобно айсбергу, большей частью скрывается в Грезе, будет перенесена. Меларет стал слишком тесным и неуютным, а значит, пора менять место пребывания. Найти новых "покровителей", зачистив предварительно старых, построить новый дом и развернуть Мастерскую обратно. Да хоть в том же Сорце! Солнечный свет болезненно ярок, но в лучах его так легко спрятать незаметную дымку миражей...

И лишь когда последние части его твердыни, что давно уже стала частью его тела, будут перенесены и установлены на новом месте, он накроет и мальчишку, и "нанимателя", и всех, кого посчитает нужным. Тогда собранный компромат перестанет быть опасным для него лично, став просто устаревшей информацией. А единственный из тех, кому он не желал давать эти знания, уже не сможет использовать их для своего удара. Или даже сам обманется, посчитает выброшенную скорлупу истиной и попытается нанести удар, раскрывшись взамен.

- Тот, кто помог тебе убить дитя мое. - Зашелестел он своим настоящим голосом. - Скажи мне все, и я оставлю тебя и твое...

Слово "пока что" не прозвучало, но все присутствующие поняли несказанное без малейших ошибок. Ткач действительно был согласен временно следовать духу сделки, взамен на полученную информацию. Переиграв своего будущего убийцу, Сигизмунд Ланорский переиграл еще и врага оного убийцы. Как бы то ни было, но щенок должен знать хоть что-то о таинственном Ткаче, а это знание можно и купить по-честному. Особенно, если учесть странную защиту на сознании щенка.

В глубине души существа зрела подсердечная ненависть и самая маленькая толика не страха, но опасения - слишком давно он не сталкивался с кем-то, кто был бы ему хоть мало-мальски достойным противником. И сказанное щенком это опасение только подогревало. Рука мальчишки крепко-крепко сжимала самоубийственный артефакт, не позволяя просто ворваться в его разум и забрать суть его вместе с ответами. Оставалось только следить за словами мальца, ища в них хоть тень лжи...

Лжи не было.

Была лишь история о странном незнакомце, оказавшемся в нужное время в нужном месте, играючи победившем посланную за Ланорскими погоню и подосланных убийц. История о том, что незнакомец, не имеющий лица, незримо был рядом, направляя руки щенка против его беззащитного Дитя. Незнакомце, что не взял награды и не назвал настоящего своего имени.

Ткач понимал, что мальчишка, как минимум, молчит о своем классе, что позволил ему уничтожить его гонца, посланного вслед за ищейкой-соблазняющей, дабы убить всю семейку жалких дворянчиков, мнящих себя достаточно умными, чтобы действительно искать его. Возможно, Зеркальный Воин или даже Клинок Грез. А может быть просто какой-то артефакт, откопанный в семейном хранилище. Ткач ощущал в мальчишке смутно-родственную силу, но едва различимую, не опасную ему лично. За уничтоженного гонца он не сильно переживал - одноразовая шавка, пусть даже и залитая силой по самые края. Не чета павшему ребенку, не стоящая его слез и плача. Мальчишка умрет, ответив лишь за самое первое убийство, пусть и косвенное, но не сейчас.

Не сейчас.

Ткач ушел, ушел молча, оставив щенка его судьбе. Вернуться можно всегда, если помнить о том, что нужно возвращаться. А память у Ткача хорошая, он еще никого не забывал в своей мести.

Сигизмунд выдохнул непонятно когда задержанный в груди воздух, после чего вдохнул полной грудью. В таких случаях неплохо помогала успокоиться медитативная практика, но он и так был спокоен будто покойник - нырнув в родной класс по самый край и еще немного выше, он превратился в холодное и спокойное чудовище, только и ждущее момента, когда голый разум и логика отдадут команду на атаку. Только такое чудовище могло договориться с куда более страшным чудовищем, ибо человека оно даже слушать не стало бы.

Сигизмунд сам диву давался, насколько им всем повезло. Спасибо стоило сказать отцу, который, выслушав доклад Ласианны и узнав о гибели Каспиана Барглора, без пререканий принял его авантюру. Очень дорогую в плане финансов и влияния, но столь необходимую для выживания. Это не было коронной для Фредерика многоступенчатой интригой, которую заготавливали за долгие месяцы, если не годы до момента атаки. План целиком принадлежал Сигизмунду и был создан за один вечер, да наполненную лихорадочной спешкой ночь. Выполнение же плана заняло всего три с гаком дня и целую кучу золотых монет. На телепорты, на амулеты связи, на покупку служебных големов, на создание курьерской нежити, на подкуп агентов и на устранение всех причастных.

Ласианна едва не на колени вставала, моля его перестать маяться дурью и пустить под нож тех, кто ближе и кого быстрее, но Сигизмунду претила подобная неразборчивость. Это были, в большинстве своем, его собственные люди, и никакая спешка не могла заставить жадного мальчишку в его душе ломать собственные игрушки. Зато всех, кто только имел наглость шпионить против них, кто "сливал", - как выразилась Ласианна, - родовые тайны... все они заплатили, все искупили свою вину. Сама мастер тишины не спала ни единого часа за все трое суток, все же сумев организовать сначала само задание, а потом и устранение всех исполнителей без единой осечки. Взяла за счет профильной работы аж два уровня и сейчас, по ее словам, думала над выбором второго класса.

Мэтр Когбан, главный казначей, почти поседел и немного полысел, но все же сумел купить огромное количество дорогого и редкого, - а еще запрещенного к официальной продаже, - древа черной пяди, дабы скрыть наспех построенную интригу от чужого взора. В прочитанных Ласианной манускриптах явно говорилось о том, что пользователи силы зеркал и снов умели глядеть в грядущее. Пусть тварь, что захватила тело шпионки, и сожгла все свитки, но удалось восстановить многое. Шааль, ничуть не вслушиваясь в едва различимые возражения, влила в глотку Ласианны несколько зелий и, введя ту в транс, заставила вспоминать.

Под конец, когда все уже было готово, Сигизмунду оставалось только самое простое - вызвать на разговор того, кого уже покойный мастер некромантии называл Ткачом, после чего пережить этот разговор. Было даже слишком просто: всего-то сесть перед специально купленным зеркалом, да начать представлять себе последствия своих действий. Может того и не хватило бы, но небольшой фиолетовый кристалл, дающий засветку для всех пророков, усиливая собственное "эхо намерений", как писалось в дневниках прадеда, гарантировал успех.

Тварь пришла.

Тварь услышала его слова.

Тварь вынуждена была слушать.

Сигизмунд, даже сквозь всю броню классовых умений, ощущал, насколько он близок к гибели. Одно неосторожное слово, один лишь только взгляд, одно нервное движение, и его роду, его дому, пришел бы конец. Нечто куда страшнее смерти, страшнее всего, что он встречал до сего дня, страшнее всего, что он привык считать страшным.

Он посмотрел туда, в глубину ставшего провалом в страну кошмаров зеркала.

Посмотрел, так и не отведя взгляд.

И тогда, когда он почти сломался просто от одного присутствия, от одних лишь слов Твари, сильнее которой могут быть разве что сами боги (он надеялся, что хотя бы они будут сильнее), когда вопрос, требование почти выпотрошило его душу, он увидел в глубине чужой сущности страх. Едва различимый, тщательно скрытый и скованный в несокрушимые цепи нелюдской воли, но он был там, этот страх. Существо тоже могло бояться, а значит, он и сам сможет стать тем страхом.

Он чуял страх твари, пусть и едва различал его за целым океаном ужаса плененных тварью душ. Этот океан, эти пленники почти сводили его с ума, оглушали хоровым плачем и воем, но вместе с тем, не могли поколебать. Любой сенсор, оказавшись рядом с тварью, был обречен сгинуть в этом плаче. Любой видящий потерял бы всего себя в нескончаемых видениях украденных отражений, в потоке чужих кошмаров.

Сигизмунд вцепился в едва различимый уголек чужого страха, единственного настоящего страха, что существовал в этом гигантском чудовище, в огромном нематериальном кракене, чьи размеры поражали воображение. Вцепился и больше не отпускал до самого конца их разговора, спасаясь, таким образом, от небытия.

Тварь, несомненно, оценила.

Посчитала ли она его стойкость действием классового умения, или спрятанного на теле артефакта? Или, может быть, просто не заметила самого давления, не осознавая хрупкости людского сознания? Юного мальчишку, прямо на глазах своих перестающего быть человеком, это не волновало ни в малейшей мере.

Он понимал, что обречен если и не сойти с ума, то потерять что-то куда более важное, чем просто разум. А потому потратил последние секунды своего существования на то, чтобы ответить именно то, что тварь желала и боялась услышать. Где-то глубоко внутри шевельнулось и пропало чувство вины за то, что он, можно сказать, предает того странного наемника.

Который, если подумать, не был никаким наемником, да и человеком, возможно, тоже. Кем бы он ни был, но сам Сигизмунд понимал, что у этого таинственного незнакомца куда больше шансов в противостоянии с тварью, чем у всех Ланорских вместе взятых. Как минимум, он сможет убежать и спрятаться... наверное. Он рассказал все, что помнил, не скрываясь, но вместе со словами взлелеял то зерно страха, что уже поселилось в глубине сути этой твари. Это спасло Сигизмунда, спасло его род и дом, но почему-то ему было тошно от подобного поступка даже в столь нелюдском состоянии, в каком он пребывал в тот миг.

Еще одна секунда в компании кошмара из-за кромки, и он пал бы без возврата. Но тварь ушла. Ушла молча и без предупреждения, оставив своей жертве жизнь и душу. Сигизмунд чуял, что в его душе нет семян зла, нет того, что сможет заменить его собой, утопив настоящего в вечном страхе. Да и не смогла бы тварь это сделать, просто не смогла бы. Убить, сожрать, уничтожить - легко, но не перековать... не испугать вновь.

Артефакт смертника наконец-то отключился, позволив расслабить руку, что его сжимала.

Переговоры проходили посреди дикой территории на самой границе родовых земель, в какой-то природной пещере, куда засунули притащенное на повозке зеркало. Зеркало, что осыпалось оземь почерневшими осколками.

Короткий отчет занял всего несколько минут, за которые парень начал потихоньку оттаивать. Возвращались чувства и желания, просыпались эмоции, оттаивало ставшее ледышкой сердце. Ему было приятно видеть искреннюю радость в глазах Шааль, тревогу и облегчение в глазах отца и даже неподдельное счастье разминувшейся с гибелью висельницы, что демонстрировала Ласианна. И в этот раз, он был уверен, что ее чувства, вне сомнений, настоящие.

- Я рассказал ему о том наемнике. - Повторил он и так очевидное из его отчета. - Он его сожрет.

- Никто такого не заслуживает. - Ласианна даже не возразила, а просто констатировала факт.

Никто не отрицал того, что судьба их "спасителя" завидной не станет, даже Шааль, что сама бы вскрыла ему брюхо. Никто не отрицал того, что спасший их подобного отношения не заслуживает. Пусть даже никто, кроме самого Сигизмунда, и не знал о том, что именно помощь незнакомца помогла ему победить пожирающий его страх. Да и незачем им было эту тайну знать. Вместо очередной, насквозь лицемерной, фразы сожаления совсем юный еще парень по-мальчишески улыбнулся, ответив совсем не то, что сначала хотел:

- А кто сказал, что я имел в виду именно тварь, а не наоборот?

Он действительно не исключал того варианта, что незнакомец сможет выйти из боя победителем. Если сам Сигизмунд не вцепится этой мерзости в глотку еще раньше.

Глава первая

На Земле, когда начиналась зима, люди часто радовались - все же многим нравится именно это время года, вместе со всем этим снегом, метелями, новогодними празднованиями, возможностью взять совершенно легальный больничный, не болея на самом деле и всем остальным набором. Я, если подумать, особым фанатом зимы не являлся, так как холода не любил, в снежки не играл из-за того, что регулярно в них проигрывал, а новогодние дни отмечал почти всегда в одиночестве, если не считать остальных интернет-сычей. Впрочем, несмотря на отсутствие праздничных тенденций, для меня зима плохим временем тоже не была, оставаясь на все том же уровне "похер, что там за окном".

Алурей, как уже можно догадаться, мое мнение о зиме изменил в корне. Разумеется, в этом наглухо упоротом мире, такая романтичная и возвышенная вещь, как матушка-зима, обязательно должна будет представлять собою что-то мразотное, хтоническое или хотя бы смертельно опасное. Алурей меня не разочаровал, поведав, устами подчиненного племени, целую плеяду фольклорных баек, одна о*уительнее другой.

Для начала, самым неприятным известием стало наличие в этом участке диких земель своеобразного Духа Зимы, который иногда проходит по земле, забирая в свои объятия кого придется. Вообще-то, эта тварь действует намного дальше на севере, в более глубоких участках диких земель, редко забираясь во фронтир. И, тем не менее, редко - не означает никогда. Мое личное племя зеленокожих воителей с сиськами совершенно точно знало, что есть некая черта, ходить через которую лучше только летом, но никогда даже не пытаться пересечь ее, если на земле лежит хоть одна жалкая кучка снега. Зима могла не только забрать неосторожного гостя, но и пройти по его следам к самым стенам племенного стойбища.

Не знаю, насколько это было байкой, ведь реальных прецедентов в ближайшие поколения не случалось ни с "моим" племенем, ни с известными им противниками или союзниками. Зато знаю, что ясновидение, не давая четких ответов (при моем-то навыке!), тоже подсказывало не ходить в те края в ближайшее время. Мол, здесь, вдали от цивилизации, вообще везде опасно, но там опаснее десятикратно. Я, для разнообразия, не иначе, решил к голосу разума прислушаться, не став рисковать.

Удержаться от того, чтобы проверить свои выводы более настойчиво, увы, не смог, да и не захотел. Дальше все по накатанной: старый лагерь, зеркало, видения. Видения показали не слишком многое, но теперь я оркам, как и их преданиям, верю куда больше. Тварь, пробуждающаяся каждую зиму и каждую же зиму вымораживающая огромные территории просто от нехер делать, действительно существовала. И была она достаточно сильной, чтобы я дал ей верхнюю планку мифического ранга и зарекся к ней даже приближаться. Несмотря на все предосторожности, я едва не замерз, просто слишком глубоко посмотрев. И замерз бы, если бы не Тени, что и сами были с концепцией холода накоротке!

Прямо таки Андед Мороз и Сатан Клаус в одном флаконе. Взболтать, но не смешивать.

Наверное, именно тот мой опыт, когда я впервые за долгое время нарвался на совсем уж страшную чудь, победить которую шансов просто априори не имел, дал понять, что пребывание нашей гоп-компании в диких землях несколько затянулось. Да, с помощью прирученного и обработанного племени выживать здесь было куда проще. Более того, я мог совершенно спокойно развивать навыки алхимии, качать собственную команду на опасных чудищах и заготавливать просто неприлично огромное количество реагентов и приготовленных из них составов. Реши я продать хотя бы треть скопленного в том же Меларете - обвалю нахер весь рынок на несколько лет вперед.

Нет, не шучу, а совершенно серьезно оцениваю свои возможности. С учетом помощи орков, берущих на себя сто процентов любой черновой работы, нашей команде оставалась только охота и уничтожение. По словам Лосия, именно так и качаются самые богатые из аристократов, желающих получить максимальный уровень. Не в смысле, что на тех же монстрах, а по той же методике - только бой и получение опыта, а все остальные проблемы скидывают на слуг. В нашем случае я еще и выслеживанием и выбором добычи занимаюсь, как обладатель самых подходящих для того способностей.

Разделка добычи, перенос ее, заготовка самых ходовых (особо ценные изымаю сразу я, чтобы не испортились) реагентов, обустройство временных лагерей - все это делают зеленокожие. Кач шел действительно быстро, позволяя по полной отрабатывать командное взаимодействие, и неспешно перековывая нас в полноценную боевую группу. В общем, впервые в жизни получил именно то, ради чего и начинал очередную авантюру.

Нельзя сказать, что прошло все без проблем, ибо они были. Поначалу, когда еще не устаканился механизм прокачки, довольно много орков и гоблов попали под удары чудовищ. И если из прекрасной половины моих миньонов погибло совсем не много, просто в силу того, что их особо не кидали в бой, то вот мужское население стойбища сократилось на четверть.

Усиление Гестии превратило их в очень мощные юниты, как для своего уровня. Увы, но мощные они были только за счет увеличенных характеристик и некоторых, ограниченно подходящих для боя, талантов. В остальном, я напомню, все мужики были превращены в тупых и исполнительных кукол, у которых отсутствовал инстинкт самосохранения. Боевые навыки не пострадали, как и способность реагировать или относительно разумно использовать известные им тактики. А вот в остальном - полное слабоумие и слабоумие, с маленькой примесью отваги (эмоций у этих мясных танков было даже меньше, чем мозгов).

Стоит ли удивляться тому, что не всем удавалось пережить такие мутации. Именно в наших авантюрах погибли немногие, ведь мы банально не подпускали лишние лица к полю боя, а вот в походах... Кого-то жрали монстры, кто-то попадал под удар убегающей от нас жертвы, кто-то просто тупил и гибнул аки номинант на премию Дарвина. Один из бывших бугаев и вовсе подорвался на взрывном зелье, после чего я зарекся вооружать мужскую половину племени чем-то опаснее дубины. То зелье даже теоретически не могло взорваться случайно, но этот дебил его сначала выпил (вместо исцеляющего), а потом долил еще одним усиливающим составом и собственной брагой. Алкоголь как-то не так среагировал и таки устроил детонацию выпитого зелья. Итог: девять трупов, то есть все, кто сидел тогда у костра и еще парочка мимопрохожих. Даже пару самок посекло ударной волной и осколками, а откачать успел только одну из них.

Пока женщины окончательно приноровились командовать мужиками, пока Лосий все же смог предоставить нормальную тактику действий, при которой мы не теряли орков по глупости, пока эта тактика оказалась отработана... В общем, эти гады, даже будучи полностью покорными и с промытыми до белизны мозгами, умудрялись вызывать у меня скрежет зубовный и дикую головную боль одновременно. Будто попал в помесь шоу Бенни Хилла и дешевого фильма ужасов категории Б - куча крови и не знаешь, ржать али рыдать.

Как будто проблем с орками и гоблинами мне было мало, так еще и орчихи с гоблиншами то и дело поддавали жару. Зеленокожие, вообще-то, довольно иерархичные твари, а я (или Гестия, но по моему приказу), на минуточку, похерил им всю их иерархию под ноль. Поняв, что все те, кого раньше слушали и обтекали, большей частью оказались в роли тупых вьючных мулов, даже членораздельно говорить разучившихся (те, кто еще мог, все равно молчали, ведь собственной воли на разговоры не хватало), дамы тут же принялись определять, а кто из них главнее.

Некоторые женщины изначально имели достаточно высокое положение, вроде той же шаманки или пары бугаев женского пола, командующих собственными бандами. Но на каждую из таких "прокачанных" приходилось несколько вчерашних жен, хранительниц очага или, как говорят сами орочьи воительницы, "сук". Я уже не говорю про толпу гоблинш, которых орчихи и за "людей" не считали. Суки получили отличный стартовый пинок для карьерного роста и принялись пробиваться наверх, используя подаренные Гестией способности во всю катушку.

Эта ситуация вылилась в то, что не один рейд оказался под угрозой срыва, из-за того, что та, кого ты в прошлый раз назначил главной, сегодня, благодаря какому-то гипнозу, уже не может оторвать сиськи от земли, потому что "ее соски теперь приклеены к камню, вождь". И это еще самое невинное из случающегося временами. Гоблинши не сильно отставали от орчих, умудряясь небольшими толпами обрабатывать одиночных сюзеренок, которые редко воспринимали их угрозой.

К счастью, со временем, четкая иерархия оказалась сформирована, хоть регулярные интриги не прекратились до сих пор. Гртлашра, - это та бывшая жена вождя, что получила от Гестии одну из самых козырных способностей, - смогла удержаться на плаву, остаться "самой главной" и четко приструнить тех, кто хотел ее подвинуть. После этого стало спокойнее и мне не приходилось, матерясь и бешено сверкая глазами, прочищать мозги миньонов от дурмана прямо перед рейдом.

На самой "Команде Последнего Героя" зеленокожие свои навыки не применяли, уж на это немалого ума Гестии хватило - жестко прописать запрет. Не то, чтобы они не хотели, но просто не могли заставить себя на это решиться - каждый раз, как только их мысли двигались в нужном направлении, так сразу и переключались на что-то другое. Впрочем, та же Тария вполне себе игралась таким образом, предварительно обработав свою будущую "хозяйку" уже своей абилкой. Несколько раз мне приходилось восстанавливать ей мозги через Грезы, когда она заигрывалась, но в основном проходило ровно. От тех немногих, кто мог перманентно повредить ее сознание, она сама держалась подальше, проявляя разумную осторожность.

Насчет Ганса с Лосием не знаю - я за ними не слежу. То есть, я знаю, что они отнюдь не блюдут целибат в таком-то окружении, но ограничиваюсь только этим знанием. Но есть у меня подозрение, что как минимум наш дворянчик разок-другой попробовал проверить свою сопротивляемость внушениям с неутешительным результатом, но это только подозрение. И я очень старательно даже не думаю в эту сторону, чтобы не спровоцировать ясновидение. Мне еще только за чужой личной жизнью наблюдать не хватало!

Сам я несколько раз разрешал использовать на мне особенно интересные и оригинально действующие способности, дабы проверить собственную защиту. Не скажу, что из этого было много толку, но, как минимум, немного расширил свое понимание концепции ментального воздействия. Продавить доведенную до абсурдного значения защиту Героя, помноженную на планарную связь сразу с двумя планами, удалось только дважды и только тогда, когда я сам снял с себя почти всю защиту, оставив только базовую сопротивляемость, и предварительно расслабился.

При этом, мою защиту именно пробили, а не сломали полностью. Атака непристойной сплетни, например, заставила меня поверить в то, что я хочу отодрать Лкану и сегодня пришел к ней именно за этим, только на пару секунд. А потом я встряхнул головой и сбросил с себя наваждение, будто мозги пеной залившее. И это притом, что она заранее почти двое суток готовила сплетню, что я не мог не почуять интуицией!

Единственной, кто совсем не против была оказаться в подчиненном положении, была Ыгра, для которой все это мозгомойство было банальной игрой. Если Тария находила, как провести свободное время не только в компании очередной зеленокожей девки, то огра отрывалась по полной программе, ничуть не стесняясь своих желаний. Кого-то она сама умудрялась очаровать своими абилками, но куда чаще очаровывали именно ее. Огра, впрочем, не жаловалась, ловя кайф от того, как с ней играют десяток гоблинш сразу. Причем сами гоблинши, даже вогнав примитивное сознание огры в транс, одна за другой выключались от долгого залипания на ее тело. Орчихи держались подольше, но тоже рано или поздно пасовали. Дольше всех справлялась Гртлашра, избегающая ответного воздействия за счет собственного странного предвидения. Именно она смогла превратить Ыгру в собственную мебель, убедив ту в том, что она - это стол, или стул, или диванчик. Авторитет ее это подняло выше некуда, но когда Ыгра стала почти постоянно пребывать в трансе, если не на охоте, пришлось ее спасать.

Сама Ыгра на спасение, похоже, всерьез обиделась.

Сиськи сиськами, извращения извращениями, но я был уверен в том, что, оставаясь в диких землях, не добьюсь ничего. Да и надоело тут хуже горькой редьки - только и дел, что охота совмещенная с прокачкой, алхимическое саморазвитие, едва пару раз не сдвинувшее мне крышу, да разврат в компании либо орчих, либо Тарии, либо научившейся создавать нормальное материальное тело Гестии, либо всеми ими вместе. Только Ыгра обижалась бы на меня за игнорирование, если бы не была так увлечена открывшимся перед ней новым миром. И если бы почаще пребывала в своем, прости админушка, уме.

Нужно было перебираться к цивилизации, если не вместе с нашим зеленокожим мега-гаремом, то хотя бы нам самим, потому как дела сами себя не сделают. Главное задание, ради которого и затевался поход в затерянный мир, мы уже выполнили, ведь власти Меларета бросили попытки нас найти и покарать. Уровни, умения и навыки мы тоже прокачали, пусть это и касалось, в основном, только моей команды. Новые запасы зелий на все-все-все случаи жизни уже готовы в нескольких экземплярах и вообще, пора было начинать шевеление.

В конце концов, в это место всегда можно было вернуться, а уж спрятал я его настолько надежно, насколько вообще можно было спрятать целое племя вместе со стойбищем на моем уровне мастерства. Сложнее всего пришлось с другими племенами, с которыми мои орки иногда пересекались - когда для торговли, когда для союза, а когда и ради драки. Мне изначально повезло, если правильное использование ясновидения можно назвать везением, выбрать своей целью одно из самых дальних и нелюдимых племен. Они, как уже говорил, жили слишком близко к грани Зимы, из-за чего соседи их беспокоили редко. Даже само племя предпочло бы держаться от такого места подальше, но их "небоскреб" был слишком шикарным местом для стойбища, отказаться от которого они так и не смогли. Да и давненько Зима в те места не приходила, чтобы серьезно напугать орков, которым само понятие страх было знакомо весьма поверхностно.

Поразмышляв на эту тему, я принялся укреплять оборону стойбища, стремясь максимально возможным образом припрятать его от всех невзгод. Защита была сделана в несколько слоев и представляла собою компромисс между незаметностью и защищенностью. Первым слоем были наложенные самими орками чары и контракты с духами - племя тут жило долго и за это время они успели накрутить немало всякого разного. Серьезной защитой эти потуги считать не выходило, но большую часть простых угроз можно было либо заметить, либо отразить.

Второй слой создавал уже лично я и представлял он все тот же купол ложных отражений, каким я накрывал первый лагерь, который с огромным каменным зеркалом. В качестве основы использовал несколько имеющихся у племени зеркал и еще парочку создал эссенциализмом из подходящих камней. Зеркала были меньшими и не столь значимыми, как тот огромный оплавленный монолит, что остался на нашей стоянке, но их было больше, а я еще и расположил их кругом, надежно закрывая пространство. Скрывал не только в реальном мире, но и в мире Грез. В последние месяцы меня не покидает ощущение, что одного попаданца там ищут... и я даже догадываюсь, что именно.

Барьер исполнял две функции - скрытность и оборона. Стойбище было очень трудно найти или хотя бы просто заметить. Даже обладатель уровня выше тридцатого, если не будет знать, что он ищет и не накачает себя планарной энергией (или зельями упьется, или амулетами обвешается), просто пройдет мимо, незаметно для себя сделав крюк в пяток километров.

В случае если атака таки произойдет, противники будут безбожно мазать, регулярно испытывать головокружения, приступы страха и перепады эмоций, а временами и вовсе сходить с ума и начинать резать союзников. Не говоря уж о том, что любой взгляд в случайное отражение в луже мог стать последним - памятные по приключениям Кырдыка зеркальные ловушки активно мною используются. Когда твое же отражение начнет выдавливать себе глаза, то реальное тело рискует получить те же самые повреждения. Заблокировать такую атаку возможно, но совсем не просто, да и знаний и защит потребует весьма специфических.

Отдельно отмечу тот факт, что племя и раньше пользовалось похожей магией. В смысле не Грезой, и не воздействиями на разум, а массовыми спелами, что могут лишь чуть-чуть подтолкнуть врага в самый нужный момент, зато действующими на всех врагов разом. Удачно совпало, что переучиваться и без того отупевшим до состояния тапочков оркам не придется.

Последним слоем, защищающим именно стойбище, был эффект от тумана Гестии, которая все это время не переставала усиливать племя и капсулировать окружающую территорию. Само стойбище туман не трогал, ведь тут еще и мы сами жили, взамест сворачиваясь змеиными кольцами вокруг оного стойбища (днем) или окружая скальный пик, захватывая собравшихся внизу орков и гоблинов (по ночам, пока мы отдыхали в самом пике). Результат был соответствующим грейду таланта Гестии - очень тревожным, но мощным.

Боевых применений изменения ткани реальности не имели, но вот маскировка возросла совсем уж неприлично, вплоть до пространственных искажений, ломающих метрику пространства. Атакующим будет сложно даже нормально ходить по участкам в пределах самого стойбища и еще километр во все стороны. А вот измененному племени наоборот - вешает бафы и позволяет использовать какой-то лавкрафтианский вариант телепортации. Самые искаженные из всех орчих и гоблинш могут, распалив свою похоть до максимума, сделать шаг, оказавшись там, где желают.

Ганс добрых две недели мучил саму Гестию и оных прокачанных орчих, но все же сумел что-то из этого понять и таки апнул до пятерки одно из своих классовых умений, чем был доволен до такой степени, что Тария пригрозила скормить ему лимон, наплевав на то, что лимонов в ближайшей округе просто нет.

Последним слоем обороны стала все та же греза, только теперь я захватил не ближайшее окружение, а едва ли не все охотничьи угодья племени скопом. Разумеется, сильного эффекта это дать не могло, как не могло и быть простой задачей. Эссенциализмом превратить кучу камней по всей территории в зеркала, после чего связать их в одну систему и соткать огромную сеть, или даже Сеть, накрывшую собой обозначенную площадь, - это та еще морока. Убил едва ли не месяц времени (почти четыре недели, если точнее), но справился, пусть даже на финальном этапе Греза в который уже раз подступила опасно близко к тому, чтобы забрать меня с собой навсегда.

Эффект не слишком сильный, не слишком мощный и не такой уж эффективный, но он, во-первых, стал совершенно неразличимым даже для очень внимательного взгляда и, во-вторых, постоянным и непрерывным. Территория племени, - раньше они, кстати, звались Кровавым Ветром, - великих и могучих Зеленых Сисек (Тария, после того как протолкнула это название, при содействии Гртлашры и собственных сисек, три дня не могла проржаться нормально) казалась неинтересной.

Любой вошедший сюда посчитает это место просто бесполезным - ни нормальной охоты, ни добычи, ни следов других племен... вообще ничего. Полагаю, поначалу соседушки еще будут пробовать разузнать, куда же делось местное племя и их весьма приметное стойбище, но очень быстро перестанут. В диких землях и не такие пропадали, а намеренно лазить там, где бесследно исчезло целое племя, никто не захочет. Особенно если само племя, оставаясь невидимым, будет иногда устраивать исчезновения искателям.

Именно тогда, заканчивая читать новое системное сообщение о повышении классового умения, я понял, что закончил со всеми этими делами очень вовремя. Сначала это было едва различимым гулом, слышным лишь в ясновидении да Грезе, но с каждой секундой этот гул становился все отчетливее и отчетливее. Напоминало огромный работающий пылесос, пытающийся втянуть в себя информацию и знание, засосать прошедшие события и деяния, познать их и пойти за новой порцией.

В боевой режим я перешел прямо там, рядом с центральным узлом маскировочной Сети, которым стал старый зеркальный лагерь, приказав быть готовыми к бою сопровождающим меня оркам. И если пяток мужчин подобно роботам разошлись кругом и принялись ждать атаки, то обе орчихи, напросившиеся со мною, как и составивший мне компанию Ганс (из-за которого орчихам удалось напроситься), изрядно насторожились.

Воспользоваться зеркалом для прознания было не столь уж и трудно, но мне хватило ума действовать осторожно и обдуманно, что спасло меня если и не от гибели, то от проблем точно. Своеобразная атака шла из хорошо знакомого мне городка под названием Остмарк, но я могу поставить собственную руку на то, что ни жители города, ни даже злые за падение Каменной меларетцы были к этой атаке не причастны.

В том участке Грезы, что отвечала за Остмарк, кружился карнавал и был это такой карнавал, что меня затошнило даже после всех увиденных мною пое*еней. Показатель, однако!

Твари неуловимо напоминали тех странных ищеек, что едва не устроили мне ам-ам в Каменной, но напоминали только своим уродством и... рукой мастера, создателя даже, наверное. Твари были слеплены из кусков сразу нескольких душ и напоминали собою одну огромную язву, похожую, ощущаемую, словно все еще бьющееся в непрерывной агонии сердце, да нескончаемое множество сосудов, выходящих из сердец-язв и превращающихся в одну, невероятно громадную Сеть. Если моя Сеть скрывала и прятала, отводила внимание и взгляды, то эта сеть - наоборот: искала и собирала.

В центре, пусть даже к Грезе привычные ориентиры пространства применять не выходит, кружащихся "карнавальных сердечек" располагалась еще одна тварь, степенью опасности превышающая остальных в несколько раз. Огромная пасть, или даже просто желудок, втягивающий в себя поступающий через сосуды бульон чистейшего знания, переваривая его, избавляя от мусорных видений и оставляя только истину.

Если когда-то проводился или будет проводиться конкурс на самый мерзкий и стремный способ ясновидения, то создатель карнавала не займет даже первого места, так как будет сидеть в жюри. Все бы ничего, - как уже стотыщпятсот раз повторялось, на Алурее хватает всякого дерьма, - но этот странный ритуал искал конкретно меня, используя для этого оттиск сил моих в сознанияхнескольких местных жителей. Именно так я и почуял его действие, если на то пошло.

К глубочайшему моему удивлению, странные твари даже приблизиться не рисковали ни к торговке Лейне, ни к ее помощнику, в чьих головах я оставил больше всего своей работы, ни к любой другой личности, которую я когда-либо обрабатывал Грезами. Вместо этого я наблюдал за тем, как приснившаяся мерзость стелется вокруг них таящимися шакалами, тщательно сортируя все, вообще все до единого, осколки былого, что отражались рядом с ними в Грезе.

Складывалось ощущение, будто твари опасаются чего-то, будто они ожидают того, что коснись они только душ и сутей этих людей и последует ответный удар, или еще какая пакость. Ясновидение и зеркало помогали различать часть намерений и знаний открывшихся моему взору тварей, но только частично. Пытаться посмотреть подробнее не желал уже я, резонно опасаясь нарваться на ответный сюрприз, который просто обязан был быть.

Вместо этого я повторил сработавший с Безбрежным Оком трюк, пристроившись в тени внимания тварей. Мог бы попробовать отследить их создателя, но даже мысль об этом вызывала странное желание перекусить жопой мифриловый лом. Вместо этого последил немного за городом, осознав, что ничего с городом не случилось. Люди были абсолютно спокойны и не собирались сходить с ума или таинственно умирать. Единственным обладателем крайне странных и противоречивых эмоций был белобрысый пацан, спешно вскрывающий замок на одном из складских помещений. Злость, упрямое нежелание умирать, холодная сосредоточенность и мертвость.

Я бы на него и внимания не обратил, если бы не тот факт, что это был именно тот склад, где я сложил свои алхимические принадлежности после приключений в Крае. Если твари найдут эти самые принадлежности, то быть беде - на них слишком много меня, что даст им возможность упасть мне на хвост. Твари эти, несмотря на мерзость, не опасны для меня - если поднапрягусь и ударю сразу всей мощью через зеркало, то уничтожу их всех разом, потратив около половины резерва. А если сам в Грезу залезу, то еще меньшими усилиями. Не из-за того, что я такой крутой, а потому что твари вообще не предназначены для боя, лишь для поиска. Для того их и создали, если подумать.

Что удивляет меня куда сильнее, так это то, что мой станок алхимический, - будь он трижды проклят и какого хера я его вообще не расплавил, дебил неотесанный, - до сих пор не нашли. Я не мог не оценить мощи и умелости тварей в той цели, для которой их создали. Даже тех оттисков, которые я тщательно размывал и скрывал, что оставались на торговке и ее е*аре, хватало для того, чтобы изрядно тревожить мою защиту и искать, искать, искать мою суть! Станок они должны были заметить если и не сразу, - все же напрямик мои приблуды с обработанной торговкой не связаны, - то уже очень даже давно.

Если этот странный пацан является агентом создателя твари, то может быть очень неудобно... ему. Я-то, поняв, что зацепка все равно найдена, предпочту быстро атаковать, выбить тварей-поисковиков и залить все таким количеством Грез, чтобы разыскать там мои следы стало очень сложно. Есть у меня такое чувство, правда, что не слишком это поможет, даже если и получится, но мало ли, не стоять же на месте, смотря на чужой успех?

Парень выдал какую-то совсем уж заковыристую тираду, из-за вслушивания в которую я едва не потерял концентрацию, почти попавшись на глаза тварям-сетям, но таки проник в здание склада. А потом, когда я уже приготовился бить, ведь двинулся он прямиком к моим вещам, аккуратно сложенным в одном из дальних участков помещения, случилось неожиданное. Парень открыл контейнер, находящийся буквально впритык к моему имуществу, а в контейнере лежал... гроб. Еще раз матернувшись вообще убойной конструкцией, паренек достал из-за пазухи какой-то тревожно помигивающий амулетик, да так и запрыгнул в гроб, закрывая его за собой.

И исчез.

Потихоньку ох*евая, я принялся всматриваться в тот участок бытия, где исчез мальчишка и таки нашел и его и гроб, но с огромным трудом. Черное, аки чувство юмора патологоанатома, дерево просто отказывалось нормально восприниматься через зеркало и через ясновидение. Мне пришлось сначала оставить идею смотреть теми же нитями, что и скопление тварей, тщательно замаскироваться от их поиска и посмотреть уже конкретно на этот участок конкретного склада, чтобы преодолеть странный блок.

Я не ощущал преграды как таковой, но все мои дополнительные чувства не видели на этом месте ничего, будто из фотографии убрали кусок пейзажа фотошопом и заменили каким-то стандартными элементами. То есть, не было ощущения дыры в восприятии, но я все равно не мог увидеть. Полностью преодолеть непонятную, но, сцуко, хитрую преграду выйдет лишь с большим трудом, а уж с хвостом из ищущих меня же тварей так и вовсе.

Самое смешное заключалось в том, что этот странный гроб прикрывал и меня тоже! То есть, не намеренно, но самим фактом своего нахождения рядом эта древесина маскировала нити взаимосвязей, что связывали меня и мои старые вещи. Если бы я знал тогда о возможностях высококлассных видящих, то хрена с два я бы оставил свои шмотки без присмотра!

Ну, всегда есть время подчищать хвосты, правда же? Раз уж сейчас мою маскировку поддерживает странный парень, под временным позывным Пиз*юк Алукардович, за любовь к лежанию в странных волшебных (антиволшебных?) гробах, то почему бы мне не воспользоваться этим шансом? Правильно, потому что это может быть ловушкой! Но пока она еще не захлопнулась, можно попробовать стащить приманку и оставить охотника с носом.

Да и сомневаюсь я, что этот парень заодно с тварями, ибо слишком уж это сложно - если бы они с самого начала заметили брошенные мною нити, то их взгляд уже бился бы в возведенные вокруг стойбища стены, весьма вероятно имея шансы их продавить. Ведь тогда бы он знал, что эти стены есть. В лучшем случае пришлось бы бросить как племя, так и большую часть накопленных зелий и реагентов.

Значит, мне, в кои-то веки, повезло, и ищущий меня создатель случайно оказался отвлечен в сторону кем-то еще. Паренька я запомнил и обязательно с ним еще поговорю, но это будет позже. А пока у меня есть дело куда сложнее и важнее утоления любопытства. Буду косплеить Сашу Македонского и разрубать накопившиеся узлы. Он, как бы, тоже Героем был, только куда как круче бедного Костика.

Глубокие слои Грезы через зеркало доступны очень ограниченно, во многом потому, что зеркалу, даже заранее подготовленному, банально не хватает глубины. Высокие статы, мощный магический резерв и ослиное упрямство и тут помогают, но проще было бы все же действовать из самой Грезы. Будь я хоть сколь-либо близко к Остмарку, то, может быть, и попробовал бы нырнуть если и не целиком, то хоть руки засунуть поглубже в зеркальную гладь.

Увы, но я слишком далеко, чтобы рисковать сначала приблизиться к городу, пребывая в Грезах материальным телом, а только потом начать работать. Даже отбросив весьма вероятный исход в котором меня тупо заметят и сожрут (да хоть тот же создатель второй на моей памяти своры), то мне еще нужно будет найти обратную дорогу и выползти из того самого зеркала, в которое вполз. Теоретически, я могу почувствовать свои зеркала где угодно, но на практике я это проверять не стану. Не в настолько стесненных и опасных условиях. Да, я проверил возможность телепорта через зеркала, но даже при не слишком большом расстоянии и заранее готовых зеркалах, это было сложно и опасно. Даже для меня.

Потому трачу резерв, сцепляю зубы и ныряю.

Переводя совершенное мною на человеческий язык, я только что зашел в участок остмаркской Грезы снизу. Не снизу в физическом плане, а в восприятии глубины самого измерения, то есть, из тех участков, где реальность значит еще меньше чем в привычной Грезе. Твари были очень тонко и хитро сделаны, но они от того и страдали, так как опускаться слишком глубоко, не опасаясь искажения и развоплощения, не могли.

Греза не похожа на Тень, где чем глубже, тем страшнее, ведь у нее нет самого понятия слоев, пусть и наличествует концепция глубины. Лично я бы дал сравнение Грезы со знаменитой Зоной из Пикника на обочине Стругацких. В том плане, что есть в этом месте такие участки, которые от привычного мира отличаются еще сильнее, чем это обычно бывает в Грезе. И чем дальше от материального мира, тем таких участков больше. Что творится на самых глубоких и нереальных кусках этого измерения? Понятия не имею, но ничего хорошего точно.

Для меня важным был лишь тот факт, что проведя поток своего внимания через опасный участок, я "подкопаюсь" к Остмарку и его гостям с неожиданной для них стороны. Вот всего лишь чуть-чуть сильнее пожелать, сдвинуть свое присутствие здесь и проявить его там, чтобы...

...едва не вляпаться в коварно расставленную специально на меня мину!

Несколько десятков тварей ждали меня заранее, и только привычная паранойя не позволила мне задеть тончайшую паутину сигнальной сети. Это даже паутиной не казалось! Просто очередной поток, мираж, дрожание горячего воздуха в пустыне, клочок фиолетовой материи снов - что-то такое, что в Грезе выглядит насквозь привычно. Овеществленная концепция незначительности и неопасности, под которой скрывается кристально чистое и невероятно звонкое внимание, замешанное ожиданием и готовностью.

Едва не влетев в эту засаду, я еще крепче сжал начавшее раскаляться каменное зеркало, после чего начал смотреть в режиме паранойи в кубе. Режим себя оправдал, явив моему взору сначала подозрительные завихрения сиреневого тумана, оказавшиеся впоследствии этакими маскировочными плащами, а потом и тех, кто был ими укрыт.

Так-то, даже сами плащи были структурой достаточно сложной, чтобы их можно было считать квазиразумными, но то, что под ними пряталось... Представьте себе комок нитей, которые сплетают в одно целое пяток разделанных на суповой набор разумных, причем на куски порезаны не только тела, но и сама суть. Порезаны, собраны вместе, сшиты и направлены на одну единственную цель - убивать. В довесок, между кусков сшитых тел то и дело мелькают острые обломки разбитых зеркал, которые, - зуб даю, - служат якорями для использования вшитых спецспособностей. Если ищейки из Каменной были опасными и могли довольно болезненно укусить, то эти твари напоминали бронированные танки с огромными пушками. Одну такую тварь я удавлю, двоих сделаю, троих повергну, от пятерки легко отмахаюсь, но почти три десятка, да еще на столь короткой, - опять же, Греза и восприятие пространства, - дистанции, сделают мне больно.

Сделали бы, ведь я сейчас буквально рядом с ними! Только посмотри на меня и начинай атаку! Какое счастье, что твари были почти слепы, а пребывая в режиме маскировки, совсем даже не почти. Их плащи, кроме скрытия, служили связующими звеньями сигнальной паутины, что создавало вполне рабочую схему действий.

Сначала я задеваю нити сигналки, потом попадаю в окружение "танков", потом они сбрасывают плащи, - не исключено, что оные плащи детонируют и ударят по мне какой-то пакостью, подсвечивая и сковывая, а следом меня больно бьют сначала засадный полк, а за ним пришедший на огонек создатель чертова полка.

Ух, как тут все запущено!

А не свалить ли мне подобру-поздорову, пока таки не вляпался? Остмарк накрыт не просто куполом, а еб*чим медным тазом, под которым не хватает только меня родимого. Кто бы ни устроил для меня столь теплый прием, точно так же, как и поиск через отголоски событий и связей, но он нихрена не уступает мне в мастерстве. Потому как я могу повторить тех тварей, что здесь собрались только в глубокой теории, а у него они готовы на практике. А ведь кроме "петоводства", в котором меня наглухо кроют, этот таинственный противник еще и ясновидением неплохо работает, да и чистое витание в грезах применяет, лишь немногим не дотягивая до меня (если судить из уровня сделанной ловушки).

От того, чтобы разумно отказаться от излишнего риска (позорно сбежать, поджав хвост) меня удержало понимание, что я сейчас практически неразличим для врага своего. Он не может посмотреть на место засады, если не желает выдать себя и повредить паутину. Сигналка настолько тонкая, что любое внимание рискует ее запустить. Да, он не следит за работой лично, переложив всю нагрузку на созданных им существ, но сейчас это ничего не меняет.

Так что пляшем.

Это, наверное, самый безумный поступок в моей жизни, если не считать того раза, когда я поперся убиваться о тварь из Края. Я действительно расплетаю свои следы на алхимическом оборудовании прямо сейчас, причем не просто расплетаю, но и умудряюсь заменить ободранные нити (подозрительную пустоту можно и заметить, если уметь) на мусорные и ничуть не подозрительные видения. В принципе, я, или обладатель моей квалификации, сможет осознать, что это обманка, но я, для начала, знаю, куда и на что смотреть, а вот станет ли хозяин своры просматривать судьбу каждой отдельной вещи? У него же есть другие дела?

Смешно, но спасший меня гроб Пи*дюка Алукардовича сейчас мешает мне ничуть не хуже, чем помогал раньше - трудно править нити взаимосвязей, если ты с трудом различаешь эти самые нити. Самой анекдотичной частью моей истории будет тот факт, что действуй я разумно, поближе к реальности, как планировал изначально, то твари-сенсоры меня бы заметили. Не сразу и без точной засветки, но они бы уловили знакомые ноты в формируемой мною Грезе. Я понял это довольно поздно, пронаблюдав за ними добрых несколько часов, а мог бы и вляпаться. Очень неприятный мне достался оппонент, непонятно за что на меня вызверившийся.

Или это и есть причина, по которой сноходцев мне так ни разу и не встретилось? Греза - это такая Матрица, где, если станешь слишком жирным, за тобой придет агент Смит? Можно ли предположить, что какая-то древняя и очень опасная тварь просто гасит всех-всех-всех, кто смеет залезать на ее территорию? Хотя как-то же работал эльфийский спец, хотя он тоже был неслабым зрящим, да и работал на этом поле куда дольше. Хоть бери да надевай маску Кырдыка и ходи спрашивай ушастых о том, кто это у них тут на районе такой, борзоты неимоверной и силушки непомерной?

Наглость моя смешит меня самого: я же творю свою работу прямиком из того места, где меня должны будут поймать в засаду. Просто посмотри сюда, наглый ублюдок, и ты меня тут же найдешь! Но кем бы ни был мой противник, он настолько уверен в своих силах, что даже не предположил, что я буквально сяду на работающую мину и решу обустроить на ней свою позицию. Наверное, он просто не считает меня идиотом... Я бы даже воспринял такое отношение в качестве комплимента, но, смотря на терзаемые своим во всех смыслах кошмарным бытием души тех, кто пошел на материал для тварей, меня тянет цитировать ваховскую инквизицию. И вести себя так же.

Засада над Остмарком висела почти месяц, прежде чем все до единой твари свалили восвояси, оставив после себя несколько сотен всевозможных сигналок, не тронув, однако, ни единой живой души. А они могли, очень даже могли! Того числа мерзостей, что вились над городом хватило бы на его полную зачистку, но они никого не тронули.

Даже эти сигналки... у меня сложилось такое ощущение, будто они опасались сами попасть в ловушку, все время осторожничая. А уж их хозяин и вовсе не показался в пределах видимости, работая исключительно через прокси. Ниче-ниче, и не таких по айпи вычислим! Но, отбрасывая шутки в сторону, я не могу понять причин действий ублюдка.

Для начала, какого хрена он ко мне привязался? Нет, я бы обязательно пнул такую мерзость при первой же возможности, просто потому, что любое отношение к существу, делающему из живых существ такое, может быть выражено только знаменитым "KILL IT WITH FIRE" или "бегите, голубцы", но никаким другим. Вот только я его до заварушки в Каменной не встречал! А одним из защитников Каменной он не был, что подтвердят погибшие в том ангаре коллеги Гестии.

Дальше еще веселее!

У меня поневоле складывается ощущение, что этот перец воспринял мои следы не следами, а оставленной на виду приманкой, но уж точно не моей оплошностью. Будто это чудовище (хотя, скорее, все же тварь) ведет со мною осторожную и напряженную войну... о которой я нихера не знаю! Это не нападение на не ожидающего атаки меня, иначе происходящее в том же Остмарке выглядело бы совсем иначе. Но, водил я в театр вашу матушку, когда я мог ввязаться в эту самую войну без собственного ведома?!! Может, меня просто перепутали с кем-то из давних врагов, а теперь считают оным врагом? Тоже бред... наверное. В любом случае, вопросов у меня куда больше, чем ответов или даже версий.

Слава админушкам, да уменьшится немножечко количество лучей изливаемого на них поноса, что мне хватило ума убрать из Лейны и ее компаньона все следы моего личного оттиска. Сам факт воздействия на них через Грезу и то заметить трудно (но не для этого типа, увы), а уж рассмотреть именно меня не смогла даже та конструкция, которую создавали сердца-язвы и огромная пасть-желудок. Вспомню, сука, опять тошнить начинает.

Последующее время, я постоянно держал запас сил на случай необходимости противодействовать могучему сноходцу, но после Остмарка вновь наступила тишина. Постепенно я выходил из боевого режима, осознавая тот факт, что противник все же ушел ни с чем. Это не помешало мне, в режиме максимальной паранойи, возведенной уже не в куб, но в десятую степень, пройтись по всем тем местам, где я работал Грезой, или хотя бы просто пребывал достаточно долго, да тщательно затереть эти следы, оставляя вместо них чрезвычайно убедительные обманки.

Из всего увиденного запомнилась только одна почти забытая мною деревенька, где добрые селяне промышляли по случаю разбоем на дороге. Там, - имеется в виду "в том участке Грезы", - явно кто-то побывал, но тоже ничего не сделал. Затирать уже поздно, да и следы мои там очень уж эфемерны. Да, я использовал там Грезу и в больших количествах, но я уже умел тогда частично скрывать свое отражение, пусть даже делал это скорее интуитивно. Складывалось ощущение, что здесь побывали твари таинственного сноходца, но не он сам, ибо слишком уж получилось топорно.

Решил рискнуть и в режиме стократной паранойи в степени бесконечности зачистил все имеющиеся следы воздействия Грез и даже память присутствующих, заодно поняв, почему не вижу здесь еще одной засады - след в этом месте оставался даже более качественным, чем в Остмарке. Все разбойники, которым я присылал кошмары, уже умерли от оных кошмаров, а везучий засранец-торговец от греха подальше уехал из странного места. Да, чрезмерно любвеобильные ценительницы "игры на флейте" ему нравились, но регулярно мрущие и жутко вопящие по ночам селяне подсказали ему, что отсюда нужно побыстрее сматывать удочки.

Именно решение мужика, отказавшегося от халявных минетов, спасло меня от еще одной порции неприятностей - без основополагающего, краеугольного механизма, что замыкал собою Сеть созданных мною Грез, оная сеть быстро распалась. Разбойники не пережили даже первых месяцев, а женщины, без объекта своей фиксации, быстро избавились от закладок. Единственное, что твари тогда нашли - остатки моей структуры, что висела на чердаке какого-то из домов. Везение?

Может, у моего "фаната" в этой деревне невеста жила и он обиделся на то, что я с ней плохо обошелся? Или он и был "невестой"? Если так, то при встрече, - а я его, суку, встречу, - надо будет спросить.

Империя Веков была выбрана нами для иммиграции далеко не случайно, пусть я и люблю принимать случайные решения и совершать рандомные поступки. Выбор этот был только мой, пусть я и советовался со всеми и каждым, кто мог что-то посоветовать, даже с Ыгрой. Причин для такого вояжа хватало даже помимо желания цивилизации. Не слишком сильно мы этой цивилизации желали, если подумать, ведь нас и тут неплохо кормят.

Империя была одним из самых старых государств в этой части континента, и, наверное, в пятерке старейших человеческих государств вообще. Были гегемоны похлеще, как территориально, так и в плане военной мощи, но мне нужна была именно древность и сохранившиеся архивы. А знаменитая Вечная Библиотека была реликтом эпох еще более древних, чем сама Империя, что возникла на руинах прежних государств. Вернее, одно из прежних государств, в ходе мятежа и прочих переворотов, стало Империей. Суть в том, что имперцы могут проследить историю очень далеко, по-настоящему далеко, неописуемо далеко на фоне того же Меларета. И если где-то и можно будет искать самую-самую информацию о Ярме и связанных с ним темах, то именно там.

Варианты более удачные существовали, но либо находились в самом сердце обжитых королевств, куда из диких земель просто так не выйдешь, либо проникновение туда было связано с серьезными трудностями, либо у них, в свое время, те же архивы попросту похерились (сгорели, продали, были взяты трофеем и вывезены, еще что-то). В те же эльфийские государства нам всем можно проникнуть только диверсантами, но никак не инфильтраторами, а вот людская и весьма лояльная (исключительно на фоне оных эльфов) к иммигрантам Империя Веков подходила идеально.

О форте Ельном рассказали орчихи, ведь в племени еще живы были преданья о том, как лет сто назад к этому форту ходили в набег, успехом, правда, не закончившийся. Зато принесший информацию, которую дополнили мои навыки ясновидения - идеальное место для того, чтобы просочиться самим и, в случае нужды, еще и племя за собой потащить.

План с инфильтрацией Мтран и последующим использованием ее навыков для взятия плацдарма, родился на фоне еще не прошедшей паранойи связанной с Грезой. При желании я мог промыть мозги всему форту за пару дней максимум, - скорее всего, мне потребовалось бы меньше суток, - но опасался подставить жопу неизвестному врагу, непонятно за что мою жопу возжелавшему.

Под конец плана я уже и сам не рад был, что предложил, да и накал паранойи малость упал, но у зеленокожей разведчицы была такая довольная рожа от осознания того, что "могучий я" выдал ей личную миссию, что заявить про отмену было бы даже хуже, чем конфету у ребенка отнять. Тем более что проверку способностей измененных нужно было устроить, а тут практически тепличные условия, ведь я был готов вмешаться в любой момент.

Мтран справилась на семьдесят из ста - та же Тария точно смогла бы сделать так, что даже зайди кто-то проверить дознавателей, то ничего бы не заподозрил. Мтран слишком передавила своим голосом, что автоматически завалило ей экзамен по инфильтрации, но зато диверсию устроила вовремя и удачно. Самым сложным для нее было никого не убить, когда ее "в плен брали": полную пятерку она победить не могла даже с учетом апов от Гестии, а вот убить нахер имела все шансы.

Вмешиваться не пришлось, несмотря на то, что людские егеря планировали ее кончить на месте (после того, как она только из-за моих приказов дважды остановила смертельный удар). Она вовремя успела предложить командиру брать в плен, причем еще до того, как подставилась под оглушающую стрелу. Чуйка у нее была нормальная, и понять, какая из стрел не опасная, для нее труда не составило.

Она даже успела обработать остальных стражей в достаточной мере, чтобы почти сделать их своими как бы приятелями - как минимум половина уже была не слишком против поболтать за жизнь с красивой(!) орчихой, но только если крепко связанной. Увы, но один из егерей что-то почуял и на всякий случай заткнул ей рот кляпом, так и не поняв зачем. Хорошая у мужика интуиция, ничего не скажешь.

Дальше проще: допрос, наложение контроля и активация зеркального зерна - безумного плода работы зеркальщика и эссенциалиста в моем лице над обломком очередного зеркала. Проверка работы порталов была проведена мною сильно загодя, так что, шагая в проем зеркальной рамки, я не слишком опасался того, что Костю распидорасит по всей Грезе. Ну, не сильнее, чем обычно.

Уже наученный горьким опытом, я приложил все возможное старание, чтобы моя работа со снами и разумами гарнизона крепости была как можно незаметнее, а результаты этой работы вообще не определялись никаким способом. Насколько это возможно, понятия не имею, но все от себя зависящее я уже сделал.

Ничего действительно серьезного для сноходца моего ранга, на самом деле. Просто в нужный момент, случись такая необходимость, гарнизон не обратит внимания не то что на одиноких лазутчиков, но даже на марширующую мимо армию зла. А в другом случае, наоборот, начнет считать врагами и уничтожать всех-всех-всех, на кого им укажут, даже если это будет их непосредственное начальство, приехавшее с инспекцией. Последней закладкой был режим королевской битвы, когда каждый представитель гарнизона видел в окружающих врагов и чудовищ, убивая всех, кого видит. Никаких попыток убежать или даже подумать над тем, откуда в сердце форта чудовища. Просто убивай всех и старайся продержаться подольше. Можно было бы извернуться куда более сложными сценариями, но главной целью моей работы было сокрыть такие массовые закладки от всевозможных зрящих, видящих и прочих интуитов, заодно спрятав все проявления Грезы.

По факту, на них сейчас и в будущем попросту нет никаких эффектов, вообще никаких. Есть лишь едва различимый, словно черная нить, вшитая в черный же ковер, крючок, на который зацепилась моя конструкция. И если этот крючок дернуть, то мои поведенческие бомбы развернутся, активируются и заставят выполнить заложенную программу. От мыслей о том, что я поступаю хреновейшим образом, меня одергивает только то, что я не собираюсь применять эту страховку. Но ситуации бывают разные, а одна закладка на незамечание или три - разницы почти не было.

Считайте это перестраховкой.

Надеюсь только, что мне ее использовать не нужно будет.

Или, хотя бы, что в тот момент, когда я ее таки использую, мне еще не будет все равно.

Роясь в мозгах немногочисленных более-менее осведомленных обитателей Ельного, я совсем не ожидал найти хоть что-то, что меня заинтересует, не говоря уж о том, чтобы удивить в какой-либо степени. И вправду, я ничуть не удивился, а просто ох*ел, узнав, что у нас всех под боком находится аналог уранового рудника и алмазного месторождения в одном воплощении.

Хм...

А если бы я не проявлял чудеса осторожности в обработке гарнизона, то не заметили ли бы меня всего такого хорошего те зрящие, что держат под контролем безопасность шахты? Вероятнее всего, нет, но я бы не стал отрицать вероятность наличия на стороне противника не просто могучего и талантливого, но еще и дое*истого и не слишком ленивого зрящего. С моим-то везением на внештатные проблемы, да ожидать того, что пронесет? Мой запас удачи и так вычерпан на десяток лет вперед. Вернее не так, ибо я признаю, что мне очень везет, если дело доходит до спасения своей задницы из очередного костра, куда я по глупости или по случайности сяду. Вот только в плане того, чтобы не сесть жопой в этот костер, я - конченый неудачник!

Вернувшись обратно через зеркало, и даже забрав с собой радостно облапавшую меня Мтран, я только отмахнулся от расспросов сокомандников и приставаний жаждущей награды орчихи, после чего попытался посмотреть на эту самую жилу, что сулит столько приятных и не очень приключений. На ходу раздавая пинки и приказы, удалось быстро отчитаться о проделанной работе и о том, что я узнал.

Длительное наблюдение за шахтой показало... что она есть. Защита от провидцев здесь не слишком уступала таковой у Каменной, ведь у целой Империи Веков ресурсов куда больше, чем у бедного-несчастного Меларета. К тому же, в отличие от Каменной, эта безымянная шахта почти не имела сообщения с окружающим миром, что усложняло поиск связей и последствий чужих решений.

Предположительно, основная защита шахты все же уступает таковой у Каменной, сосредотачиваясь на незаметности и быстрой эвакуации персонала и добытого материала. Возможно, есть еще что-то, но я просто не могу различить подобные приготовления без длительной и старательной подготовки, примерно такой же, как была при штурме Каменной, будь она неладна.

Зато возможность наложить лапы на запасы легендарных и мифических реагентов. От одних только мыслей, на тему того, что из такого сокровища можно приготовить, мой внутренний алхимик требует провести хомячий рейд и даже завести ради такого дела самого настоящего внутреннего хомяка. И жабу еще, ибо без жабы и хомяк не хомяк!

И я уже знаю, какое решение приму в этой ситуации.

- То есть, у нас есть очередная твердыня, за косой взгляд на которую нас приговорят к сотне лет непрерывной казни, скрытая ото всех и вся, но имеющая внутри невероятные ценности? - Лосий даже не пытается выглядеть удивленно, уже планируя, как ему использовать силу Небес в замкнутых помещениях и тесных подземельях.

Моя команда, даже Ыгра, внимательно выслушала мои речи и вообще не удивилась. Великая это вещь - путешествие в компании Героя, ведь слово "невозможно" просто исчезает из лексикона и из мыслей, будто по волшебству. Они не просто обреченно готовятся следовать за мной в очередную мясорубку, но еще и обоснованно уверены в том, что они из этой мясорубки выберутся с прибылью.

- Ежели ты, Тин, такую чудь варишь из потрохов эпиков, то я уже и не знаю, шо думать о том, шо ты закашеваришь из мификов. - Ганс задумчиво чешет затылок в своей излюбленной манере, будто показывает кому-то за спиной средний палец. – Токмо, я под землей никогда не воевал, так шо и посоветовать нихера не могу.

- Ыгра хотеть охота! - Высказывает свое особо ценное мнение и огра, которая в последнее время малость застоялась, возможно, в связи с тем, что всю реально сильную живность мы из округи выбили. - Ыгра тут хорошо, почти как болото, но не болото. Мелкие зиленые хорошие, да! Но Ыгра хочет охота, бить сильный зверь, быть сильнее! Ыгра готова.

Мелкие зеленые действительно любят Ыгру, а Ыгра кайфует в ответ - вот у кого нет комплексов и она этим наслаждается. Раньше она сама себе теребонькала, а тут целое племя для этого дела. А то, что на ее разум воздействуют, волнует огру в последнюю очередь. Она одинаково кончает и от своих пальцев и от пребывания в роли дивана для Гртлашры и ее подруг и от гипнотических танцев гоблинш, а значит, плевать она хотела на все остальное.

Но сам факт того, что она поняла, пусть и самым краем, о чем мы говорим, и ответила почти в тему, заставляет меня испытывать гордость за свои педагогические таланты и, одновременно с первым пунктом, желать пробить череп фейспалмом. С ее желанием меня отодрать, ну, или быть отодранной мной, ей без разницы, что-то придется делать, так или иначе. Тария только ржет над моими потугами решить этот вопрос, а парни хотя бы стараются маскировать смех под кашель. Только Гестия, спасибо ей огромное, умеет сдерживать ржач в себе, не проявляя его внешне. Хотя я уверен, - ясновидение, - что она тоже в глубине души смеется.

- Мне хочется опробовать себя в деле. - Тария отвечает серьезно и без привычных шуточек, медленно прокручивая в руках Валериум, с которым она не расставалась все это время. - Зверье нам не противники, тем более что всех сильных мы уже перебили.

Валериум в ее руках больше не выглядел чужеродным предметом, превратившись в полноценное оружие, которым владеет настоящий мастер. Регулярные тренировки и использование этой вещи против действительно опасных и высокоуровневых тварей, оказались помножены на бонус к прокачке от титула Спутницы Героя. В результате она взяла тридцать второй уровень в профильном для использования Валериума навыке и не собиралась останавливаться на этом. Еще пара повышений и откроется новое умение для легендарного артефакта, чего сама танцовщица ожидает с нетерпением.

По настоящему любить свое оружие она все еще не стала, но мощь легендарного артефакта, способного стать отличным средством начала любого сражения, оценила и впечатлилась. Второй класс, впрочем, не желала выбирать стрелковым, считая револьвер мощным оружием, но не настолько, чтобы строить вокруг него всю прокачку.

Гестия молчит, но молчание это столь же понятно, как и ее слова - она за мной пойдет даже в Пекло. Сию истину она мне уже давно сказала и не собиралась сотрясать воздух повторением сказанного, даже не пытаясь вставить свою реплику в наши переговоры.

Окидываю свою группу взглядом, умиляясь этому слаженному порыву, готовности без раздумий броситься в бой, отрицая саму вероятность того, что мы можем проиграть. Подарив им улыбку, столь же хищную, как и их собственные, спокойно объявляю:

- Вы, господа, совершенно правы. Это действительно возможность знатно испытать свои силы, взять шикарные трофеи и получить новые уровни. Ошибка ваша лишь в одном - мы туда даже не сунемся. - Секунду наслаждаюсь их лицами, после чего все же объясняя очевидную для меня истину. - Мы собираемся проникнуть в Империю для тайного и незаметного сбора информации о Ярме. Слова "тайна" и "незаметность" мало сочетаются с тем, чтобы разозлить и всполошить всю эту Империю своей дерзкой кражей, причем прямиком из кармана правящей династии. А еще у нас столько реагентов и уже готовых зелий, что, реши мы их продать, то просто не утащим даже малую часть полученного золота. И зачем нам, в таком случае, эта чертова жила?

Спустя несколько дней, группа из одного попаданца, троих людей, одной огры и одного туманного чудовища спокойно перешла через контролируемые фортом Ельным территории, направляясь в самые глубины урочища Вздрыжневского, дабы выйти из него уже на территории Империи Веков. Оставленные ими без присмотра орчихи и гоблинши тут же принялись в который раз бороться за лидерство, что вылилось во множество унижений и парочку спаленных непрерывными оргазмами до овощного состояния мозгов слишком дерзких дамочек.

Впрочем, последнее крадущихся урочищем путников уже не касалось, ведь их куда сильнее волновал глубокий снег и постепенно приближающаяся вьюга. С одной стороны, она скроет следы их шагов, а с другой приятного в такой погоде маловато. Впрочем, лично попаданец был бы ничуть не против, если самая обычная и не магическая морозная погода, - вспоминаем показатели выносливости в Статусах группы, - стала бы самым страшным испытанием на их пути.

А еще лучше, вообще единственным.

Глава вторая

Сосисочное урочище очень старалось продемонстрировать нам всем свой гадкий характер, но, увы, на нас оного характера уже не хватало. Все до единого солдаты Ельного признавали, что обитающие здесь зверушки были во многом уникальными созданиями - они не встречались ни в землях Империи Веков, ни в диких землях, а только лишь на территории Сосиски и еще нескольких похожих на нее горных долин. Зверье это имело вполне пристойный уровень и чудовищную живучесть и выживаемость, из-за которых здесь почти никто не селился. Разумных зверушек почти не было, но все же средний обитатель урочища Вздрыжневского превосходил интеллектом и смекалкой обычных зверей.

В результате такой игры эволюции, вести нормальную жизнь здесь было проблематично. Империя давно бы колонизировала это место, если бы оно только было действительно нужным именно для проживания. Но имперские бонзы заинтересовались исключительно оставленной нами в покое жилой, для которой чем меньше людей, тем лучше. Простые пейзане, пусть и очень-очень, для пейзан, прокачанные, устроить местной фауне молчанье ягнят были не в силах даже в своих мечтах. Вернее, они-то могли попытаться, но результат им не понравился бы, ведь потери были бы как от полноценной партизанской войны. Одни только стаи белых волков могли действовать не хуже отряда матерых рейдеров, вплоть до организованных засад на небольшие караваны. А были тут тварюшки и пострашнее.

Опять же, простой жизни они мешали редко, так как оставались, в большинстве своем, не монстрами, чудищами и тварями, а простыми зверями, пусть и сильными. Такие существа не испытывают навязчивого желания резать и рвать наделенных душой разумных, а потому просто не суются на занятую людьми территорию без серьезной причины, вроде голода или какого-то природного катаклизма. Но вот тех, кто заходит на их территорию, они жрали даже с большим энтузиазмом, чем обычные монстры - звери вообще характерны крайне агрессивной территориальностью, даже если они по природе не хищники.

Плохой новостью для них оказалось то, что моей команде было наплевать на их территориальность, а Ыгра вообще плевала в троекратном размере, искренне радуясь возможности отожраться впрок свежим мясом. На территории стойбища мы ей разгуляться не давали, опасаясь, что она выбьет вообще всю живность. Нет, огру не морили голодом, просто таскали за собой на охоту подальше от лагеря. Сама тугодумка вполне понимала такую позицию, даже без учета повышенного интеллекта, ведь взрослые болотные огры тоже не охотились рядом со стойбищем, оставляя самую доступную добычу самым мелким. А для Ыгры гоблины и орки именно детишками и казались - такие же зеленые, но глупые (да-да, она реально считала их глупыми) и совсем немощные. На ее развлечения с этой братией (вернее, сестринством) сие мнение не распространялось.

Как бы то ни было, но сквозь урочище мы прошли, не задержавшись и без приключений, если не считать за приключение порванные штаны Тарии, которые были ее любимой одеждой. Какие вообще шансы у танцовщицы с ее рангом и характеристиками поскользнуться и распороть ткань об острый сучок? А ведь я предлагал ей укрепить одежду эссенциализмом! И даже укрепил большую часть, но свои любимые шмотки она то ли не захотела мне отдать, то ли просто забыла о предложении. Зато я услышал аж три с половиной новых мата, причем даже Ганс уважительно кивнул.

Ущелье, за которым начиналась Империя, было перекрыто еще одним форпостом, но уже покрупнее Ельного и не настолько заброшенным. Гарнизон здесь был даже где-то слабее, а уж мощь защитных чар уступала Ельному действительно ощутимо. Нельзя назвать эти чары жалкими или хреновыми, но они были слабее. Более грубые, больше прорех в сигнальных сетях и прочие мелочи, вместе собирающиеся в большую разницу.

Ясновидение ответило мне серией образов, разобрав которую я смог сделать вывод о том, что там, где Ельный был именно полноценной заставой, предназначенной для боя и сдерживания, то форт Кедровый был скорее тренировочным лагерем для нового поколения рекрутов. Здесь не планировали сражаться с серьезными врагами. Наоборот, готовили вчерашних черноногих к тому, чтобы сражаться за Империю в будущем. Потому и расположили этот форт в такой глуши, почти впритык к диким землям (частью которых в учетных книгах Империи Веков считалось и урочище) - чтобы некуда было дезертировать. Впереди - малонаселенные земли, где никто не будет рад дезертирам, а позади только урочище, куда бежать и вовсе глупо. Элитные или даже просто нормальные части располагались в других местах, куда более престижных, но тут готовили не элиту и даже не середнячков, а самое натуральное мясо. Не обязательно то, что будет умирать в первых рядах - имперцы не дураки и не станут кормить солдат вероятного противника халявным опытом. Но кто-то должен занимать низовые должности в страже глухих городков, исполнять роль стройбата и чернорабочих и прочей чушью заниматься.

Можно было бы считать эти действия напрасной тратой людского ресурса, ведь пара сотен тяжелых латников, не говоря уж о кавалеристах, легко опрокинет и троекратно большее число подобных "рубак", даже не получив серьезных потерь. Такая уж механика уровней, что толпа мяса очень редко может победить куда меньшую, но высокоуровневую толпу элиты. Я бы реально так считал, если бы не знал о том, что в армиях остальных стран картина почти такая же: ядро из ветеранов, элиты и гвардии и целая толпа низкоуровневых рекрутов.

Где-то это даже выгодно, ведь если кто-то из "мяса" выживет, то сможет перейти в разряды все тех же ветеранов или хотя бы просто в стандартные части. Впервые за все время пребывания на Алурее я настолько полно осознал причину жгучей ненависти Ганса к своим бывшим командирам и офицерам. Как и причину, по которой он с такой радостью переквалифицировался в охранника археологических экспедиций, что было работой даже более опасной, чем служба в армии Меларета.

Тем же археологам, вернее, командиру их банды авантюристов, его люди были действительно нужны. Нужны прокачанными, относительно боеспособными и не стремящимися убежать из его отряда подальше, а потому и отношение было совсем другим, более человечным. А если тебя не считают сиволапым быдлом, то пару лишних стычек можно и потерпеть, благо егерям в прямом бою делать нечего.

Встряхиваю головой, отгоняя лишние видения и, самым краем сознания, улавливаю еще парочку забавных фактов. Оказывается, в Империи все пограничные форты называют именами деревьев, а внутренние, находящиеся в пределах границ государства, именами зверей. Есть еще магические башни, отходящие под юрисдикцию магической Академии (надо бы этот шаблон стандартного фентези тоже проглядеть третьим глазом), именуемые всевозможными цветками и крепости да дворцы самой влиятельной военной аристократии, напрямую Императору не подчиняющейся, но удостоенной занесения в регистры и проходящие под наименованием всевозможных птиц.

Если кто-то ждал каких-то проблем с тем, чтобы пробраться мимо этого позорища, то я вынужден вас разочаровать. Даже Лосий, как единственный из нас не имеющий профильных бонусов на скрытность, мог хоть протанцевать гопаком мимо этой пародии на дозорных. Серьезно говорю! Они куда сильнее следили за тем, чтобы никто лишний не покинул стены, а не за тем, чтобы ничто не проникло из урочища. Да и всю живность поблизости выбили еще многие годы тому назад.

Спустя еще пару недель, за которые мы вновь вспомнили обо всех "прелестях" походной жизни, от которой изрядно отвыкли в весьма комфортном для нашего пребывания стойбище, мною было принято героическое решение выходить к людям. Компания мы приметная, но не настолько, чтобы сразу стать причиной сплетен и слухов.

Надеюсь.

Ыгра прокачала свои навыки маскировки до такого уровня, что я вполне всерьез считал возможным протащить ее в город. В смысле не просто протащить, но и позволить ей относительно свободно скрываться в "каменных джунглях", не попадаясь на глаза горожанам. Вспоминая ее габариты, мысль кажется абсурдной, но Ыгра у меня всегда вызывала это чувство, подобно танку, незаметно подкрадывающемуся из-за угла посреди голой степи. Мороз ей не мешает, - выносливость у нее по-прежнему выше таковой у всех нас, - а темно-зеленый цвет ее кожи, при упомянутых навыках, не слишком выделялся на фоне заснеженного леса. Даже будь она розовой в золотую крапинку -слишком уж у нее прокачаны соответствующие параметры.

Рисковать не стали во многом из-за того, что Ыгре не хотелось в город, - не нравился запах, шум и то, что источники шума нельзя было есть или хотя бы свернуть им шею, - потому она привычно осталась за стенами, сокращать популяцию разбойников, монстров и прочей шушеры. Хотя, признаю, на территории Империи Веков, из вышеперечисленного были только три шайки замеченных нами разбойников, а вот монстров повыбили знатно.

Работников ножа и топора мы не тронули. Не из-за того, что не желали марать руки кровью невинных душегубов, а чтобы не оставлять следы своего движения к центру Империи. Гансу пришлось клятвенно пообещать наведаться к ним через Грезы и устроить очередной "Кошмар на улице Вязов". Не приманить бы только еще одного любителя устраивать такие приколы, а то он только-только потерял мой след.

Перед тем, как мы полезли в город, пришлось немного поработать через небольшое зеркальце, напрягая ясновидение. Я очень-очень не желал войти в эти стены, а только потом узнать, что там свили себе гнездо какие-то очередные культисты или сам Ктулху во всем непроснувшемся великолепии. В общем, не хотел второго Края.

К моему удивлению, я таки нашел злой и мрачный культ, уже не первый десяток лет существующий в этом месте. Вернее не культ, а пятерку кровопийц (маленькое семейное гнездышко) при двух десятках повязанных кровью и Кровью рабов-наемников-слуг. Вникнув поглубже в эту тему, с удивлением узнал, что об этих ребятах здесь вполне знали все заинтересованные стороны, да и среди простого люда бродили слухи. И всех все устраивало - кровососы не буйствовали, пили кровь своих слуг, а если убивали, то не часто и всяких гастролеров, буйных и прочую братию.

Более того, они еще и часть криминала держали под своим крылышком. И нет, если вы думаете о гильдии убийц (вполне себе имеющей представительство в городе) или о торговцах живым товаром (иногда заезжающими на огонек), то вы глубоко ошибаетесь. Кровососы торговали антиквариатом, ювелиркой и контрабандными амулетами среднего и даже высокого класса, жестко и жестоко вырезая всякого, кто пытался рыпнуться на их рыночную территорию.

Признаюсь, смотря на следы и следствия деятельности этих чудовищ, я реально предположил, что кто-то из них тот самый "типа темный" попаданец, убивающий "типа только плохих" и вообще весь из себя благородный и не понятый байронический персонаж. Ну, просто до неприличия похожей была ситуация! Всматривался в зеркало до боли в висках, но нет, самые обычные кровожадные чудовища, ничего людского в себе либо не имеющие, либо давно уже потерявшие. Просто очень прагматичные и самодисциплинированные чудовища, понимающие, что начни они идти на поводу у инстинктов, то быстро придется оставить довольно тихую и комфортную жизнь и либо оказаться с голой жопой на морозе, либо получить визит дружбы от каких-то жрецов или паладинов.

Опасные и хитрые сволочи, но, чисто со стороны закона и морали, они совершали намного меньше мерзостей, чем стопроцентные люди из местных теневых гильдий более широкого профиля. Это не комплимент кровожадным уродам, а пинок в сторону того, во что готовы превратить себя простые люди. И ведь им даже планарные силы на голову не давят, только деньги и жажда урвать себе очередной кусок пирога, не дав урвать его конкурентам.

Резюмируя вышесказанное, могу сказать следующее: Аренам - это типичная провинциальная клоака со своими страстями и опасностями, но, тем не менее, вполне подходящая для того, чтобы легализироваться. Влияние криминала в этом городе было куда заметнее, чем в Остмарке или Крае, но для крепко слаженной и не выглядящей простой добычей группы наемников (за которых мы себя выдаем), здесь все дороги открыты.

Мои уставшие и жутко жаждущие отогреться в теплой ванной, а не возле костра, соратники, успевшие три тысячи раз взвыть от снега и временами пробегающих метелей, выслушали мой доклад молча и почти без эмоций. Даже скажи я, что там, за стенами, не пять не самых сильных кровопийц да толпа бандитов, а целое Гнездовище во главе с Кровавым Лордом, их бы это не остановило.

Одна только Тария выглядела так, словно за бадью горячей воды и мягкую кроватку может сразить самого графа Дракулу ударом каблука в глаз, несмотря на разницу в уровнях и теоретическое бессмертие последнего. Наверное, моя идея с началом путешествия во время зимы была не настолько обалденной, как мне казалось изначально. В свое оправдание скажу, что останься мы в стойбище, то просто потеряли бы время - нормальный кач уже не шел, а зимняя погода даже сбор ингредиентов для алхимических изысканий затрудняла.

Теперь бы доказать это все Тарии.

- Стоять, мать вашу перемать! - Голос старого сержанта имперской стражи, что сегодня имел несчастье командовать дежурными на воротах, был весьма удивленным и чуток напуганным. - Кто такие будете? А ну голос дайте, а то стреляю!

Угроза была отнюдь не пустая, ведь мужик уже успел сдернуть с плеча легкий и компактный, но зело убойный арбалет. Еще трое из десяти стражников навели в наши смутно различимые из-за снегопада фигуры машинки покрупнее. А у дяденьки это явно не казенное имущество, а купленное за личные средства... или, скорее, подарок. Реакция тоже объяснима - люди в такую погоду предпочитают не ходить, а всякие твари, могущие в такой пурге людьми показаться, иногда выбредали к стенам славного Аренама.

- Спокойно, служба. - Устало и задолбанно отвечает Ганс, как главный специалист по переговорам с подобными солдафонами. - Не кипишуй, а лучше скажи, куда пятерым бравым нам можно примостить кости? Малость мы поплутали в этой бл*довой вьюге.

- Я-то не кипишую, а вот ты мне лучше скажи, где это бравые вы бродили, чтобы сюда прип*здовать? - Стражник доброты в голос не прибавил, но явно успокоился, да и палец со спускового механизма убрал, не став, однако, опускать оружие. - Чет я не помню, чтобы по зиме добрые люди в ворота стучали. Не тать ли часом?

Тут вмешиваюсь уже я, сумев ясновидением уловить идеальный сценарий для того, чтобы ответить на возможные вопросы. И даже никакого воздействия грезой не понадобится, хватит обычных, но только вовремя сказанных слов. Ну, слова я говорить тоже умею, правда, после них, обычно, меня стараются убить особо мучительным образом, но это просто совпадение.

- Тати на этих дорогах часто встречаются, стражник. - Перекрикивать завывания ветра довольно тяжело, но я справляюсь, заодно осторожно, чтобы не спровоцировать никого, выходя вперед и приспуская повязанный на лицо шарф, закрывающий попаданческую морду от ветра и снега. - В какой-то деревеньке, днях в шести отсюда, бывает, продадут потравленные припасы, а ночью путников уже догнали деревенские. У нас зелья есть, которые от яда, но вот лошадок потеряли. Не сильно они при такой погоде и помогали. Дальше только пешочком, прямо к вам в гости.

Мои слова не просто так сказаны, а еще и легли на уже имеющуюся информацию и подозрения в голове самого стражника, дополняя его мысли именно теми деталями, что он сам готов был увидеть. Тоже своеобразное воздействие на мозги, но без всякой внешней энергии, только на голой дипломатии. Тем более что шайка, действующая ровно таким же методом, существует на самом деле, и начни их искать, то найдут.

- Это Серомежье, чтоль? - Совсем успокоившись, опустив арбалет и даже шагнув поближе ко мне, чтобы рассмотреть мое лицо. - А я же, сука, знал, что они там на дороге промышляют! Значит, сейчас пройдем в нашу башенку, и ты мне все-все о них расскажешь. Можешь за своих ребят не страдать, обогреем и не обидим, но ты мне должен все под бумагу рассказать.

Видимо, меня приняли за капитана этого маленького отряда, раз я вышел вперед и лицо открыл. Да и личные счеты у мужика к той деревеньке имеются немалые... наверное. Иначе я его энтузиазм объяснить не могу, только потерей кого-то пусть и не близкого, но хорошего знакомого точно. Или дальнего родича, возможно.

- Нечего уже о той шайке рассказывать. - Отвечаю спокойно, даже не сдвигаясь с места. - Уровни у нас не ниже двадцатого, а там простое мужичье с дрекольем. Только и дело, что яд у них хороший был, чуйкой не определялся почти. Алхимичка их, зуб даю, после совершенных злодеяний так совестью мучилась, что неудачно споткнулась и на нож свой упала, если о ней спрашивать будешь.

- Только алхимичка? - Удивленно приподнятая бровь мне в ответ. - И никто другой?

В то, что получившие яд за свои же деньги авантюристы, - а кем мы еще можем быть, - отомстят за подставу, он не то что не сомневался, а считал такой итог закономерным. Но вот в то, что месть будет такой адресной и малокровной, верил не очень. Компания из пяти голов с уровнем в двадцать плюс могла бы, в лоб атакуя, небольшую деревеньку под ноль вырезать. А большую просто вырезать, ибо часть все равно разбежится при виде расправы.

- Еще старосты в таких деревнях имеют тенденцию головой об угол стола падать... раз шесть подряд. - Понимающе улыбаюсь в ответ на оскал стражника. - А остальные мужики как-то сразу и полегли. Авантюристы тоже люди и после яда да после боя, не в лучшей форме оказываются. Ограничились тем, чем ограничились. Впрочем, за те дни, что мы по снегам и льдам без лошадей перли, в людях может проснуться желание вернуться обратно да подпалить тот гадюшник с четырех концов. Остановило только то, придется сначала назад идти, а потом обратно вперед топать.

Все, он мне верит. Теперь мы прочно вошли в его картину мира в качестве сильных ребят, с которыми лучше не наглеть со мздой, но которые еще не настолько сильны, чтобы безнаказанно наглеть с ним самим. Правда, теперь мне придется устроить в упомянутой деревеньке ровно то же, что я озвучил сейчас. В конце концов, я не сказал ни единого слова лжи - деревня есть, в ней, бывает, травят путников, да и тати, бывает, умирают от приступов совести. Противоядия у нас тоже есть, да и лошадей, - твари, мрази, ненавижу, - мы потеряли, пусть в других обстоятельствах.

- Ясно, авантюрист. - Куда более уважительно кивнул дядька, давая сигнал опустить оружие. - Ты из вольных, аль из наших, гильдейских? И еще, не прими за угрозу, но чего это ты с мужиками своими в такое неудачное время по миру бродите?

- Не, я не из имперской гильдии, хоть и планирую получить жетон для всей группы. - Спокойно и расслабленно отвечаю, как отвечал бы человек, без ума жаждущий отогреть свои кости, и даже не сильно притворяясь. - А тайны особой нет. Один аристократ из ваших своим сыновьям решил организовать набор уровней поближе к Северным Хребтам. Не в самом неизведанном, но достаточно близко к предгорьям, чтобы требовалась охрана. Личная дружина для таких дел мало подходит, вот и нанимают авантюристов, особенно таких, кто в горах работать привык. Проводники, загонщики и, временами, учителя.

Опять же, ни капли лжи, просто не про нас рассказываю. А так все верно, и аристократ такой, несомненно, есть и авантюристов он нанимает и сыновей качает на зверье. Северные Хребты, или, иначе говоря, Седые Горы это местный участок неизведанных территорий. К диким землям в этой части Империи выход только через Сосиску, ибо те самые горы и мешают. В тех горах, правда, тоже много всякого водится, да и руины интересные встречаются. Радует местных только то, что если оттуда что-то и спускается, то дальше предгорий не уходит и быстро назад возвращается.

- Ладно, мужик. - Принимает решение стражник. - Я - Томм, десятник стражи славного города Аренама. Рад приветствовать тебя и твоих парней в этих стенах. Могу сразу посоветовать остановиться в Железном Кухле, у старого Болли, он берет недорого и кормит вкусно. Если кутить пожелаешь, то есть Золотой Поднос, но там могут заартачиться охранники, они не всех пропускают.

- Приятно познакомиться, Томм. - Крепко пожимаю протянутую руку, представляясь в ответ. - Меня друзья кличут Тином. И у меня тут не только мужики, но и две дамы.

Последняя фраза явно сбивает стражника с толку, но спустя секунду он снова приобретает чуть веселый и невозмутимый вид, окидывая все еще стоящих вдали (мало ли, вдруг пальнут стражники, что вписывается в стандарт поведения матерых головорезов) соратников. Почесав красный от мороза нос толстой перчаткой, мужик только рукой махнул.

- Все никак не привыкну к тому, что у вас в отрядах столько баб. - С легким негодованием утверждает это дитя патриархального уклада, стараясь не сильно обидеть упомянутых баб, помня о моем намеке на их уровни. - Пройдите через арку ворот - их уже актив... включили, короче - да можете быть свободны. Если работа будет нужна, то идите сразу в магистрат. С бургомистром говорить проще, чем с гильдейцами, а то они сначала вас обуть на злато попробуют, а потом нам их трупы хоронить... когда они шесть раз споткнутся и на столовую вилку упадут.

Смеюсь над нехитрой шуткой, одновременно тасуя украденные тени и несколько меняя их. Как показала практика, если у тебя есть время для относительно безопасных экспериментов, то можно придумать много новых способов использования своих умений. Например, комбинация Созидание Тени и Кражи тени, позволяет не только обмануть дознавателей, подсунув им чужие статусные данные, но и написать новые.

То есть, я ворую тень, надеваю ее на себя, после чего начинаю переплетать оную тень. Простая кража ощущается, как попытка натянуть на себя тонкую шелковую ткань, или паутину, которая может и порваться от резкого движения. Если поначалу, когда я только качал кражу, она падала от каждого неловкого использования магии или просто слишком резкого рывка, то сейчас я даже мог почти свободно кастовать из-под нее, если не слишком мощно. Ну, на фоне текущих моих умений не слишком мощно.

Использование созидания на украденной тени было логичным выводом. Если я могу работать со вполне себе существующими Тенями, подселяя их в тени к союзникам и врагам, то могу ли я созидать обычные, неодушевленные тени? Могу, как очевидно. По ощущениям такая практика напоминала попытки перешить все ту же тонкую одежину из паутины или шелка, не снимая оную одежду с тела. Слишком резко двинешь теневой иголкой и вот уже травмы и прочее. Пришлось потренироваться на мужской части орочьего племени, но в свое оправдание скажу, что все травмы были мною залечены с помощью переноса урона на себя или использованием зелий.

Если себе, Тарии, Лосию и Гансу я только занизил уровни и показал другие, более скромные, классы, - как будто стоящий на воротах "дознаватель" сможет различить что-то кроме уровня и степени опасности, - то с Гестией пришлось сложнее. Она прокачала свою мимикрирующую способность и могла бы даже обмануть дознавателя и, с оговорками, сенсорную арку на воротах, но я не желал рисковать. Потому и не стал форсировать наш с Томмом разговор, чтобы успеть закончить маскировку так, чтобы никакая собака не прикопалась. Вдруг у них тут на воротах случайно окажется обладатель дознавательского класса уровнем под сорок?

Я уже ничему не удивлюсь.

Аренам был крупнее Остмарка, но самую малость меньше Края и уж точно не настолько оживленным, особенно зимой. Здесь, в Империи Веков, зимняя пора вообще была куда прохладнее, чем в Меларете, где зимы в привычном понимании вообще не было. То, что там считалось зимой, в моем родном городе, еще на Земле, назвали бы просто прохладной и сырой осенью. Даже листья не со всех деревьев облетали.

Причем дело не только в климатических поясах, но еще и в близости к Сорцу, у которых вообще почти всегда либо лето, либо весна, что позволяет им без труда снимать два урожая в год. Если бы классовая способность их Солнечных Королей, причем идущая не от самого класса, а от передающегося по наследству титула, могла действовать не только на территории Сорца, то было бы отличное климатическое оружие. К большому счастью Меларета, весь эффект этого титула мог максимум немного улучшить урожай еще и соседям ненавистных сорцев, да обеспечить аномально теплые зимы. По крайней мере, в это очень хотели верить все соседи Солнечного Королевства, да и сами сорцы не спешили переубеждать окружающих.

Если спросите меня, то я скажу, что использование массового климатического оружия сверхдальнего действия, будет для Сорца этаким последним козырем и приветом с того света. Вполне объяснит, почему никто их так и не додавил. По сусалам сорцам давали часто - армия у них, несомненно, переполнена элитными бойцами, но основная масса солдат не выдерживает никакой критики. А одной элитой не выиграть войну - у врага и своя элита есть.

Давали сорцам звиздюлей и на их родной территории, пусть и с огромным скрипом. Рейдовые группы, засылка телепортацией опасных монстров и чудищ, вырезание дальних деревенек - все это против них применяли. Где успешно, где не очень (на своей земле Сорц ужасающе живуч), но до конца их никогда не додавливали, будто опасаясь загонять крысу в угол. Я бы потратил время на просмотр возможных причин через Грезу, но слишком уж много у меня всегда было дел, чтобы тратить столько сил на простой интерес. Уж с кем-кем, а с сорцами мы едва ли пересечемся. То есть, они-то с радостью бы нашли таинственного Кырдыка, но кто ж его искать-то будет? Правильно, никто!

Возвращаясь к Аренаму, здесь было очень холодно, снежно и ветрено. Из-за снегопада, и без того не очень широкие улочки превратились в лабиринт из тропинок и переходов, в которых ветер, порою, буквально сбивал с ног. Если бы не мое ясновидение, то мы бы искали посоветованную нам гостиницу долгие часы, а то и вовсе до утра. К счастью, мне не пришлось ни вызывать подозрение странной осведомленностью о структуре улиц Аренама, ни долго-долго бродить по заснеженному городу. Томму хватило ума и совести послать с нами проводника - молчаливого и нескладного юношу, на котором форма стражника висела мешком, вызывая невольную улыбку. Явно самого молодого послал, чтобы не прохлаждался.

Старый вояка не до конца поверил моим словам. И, пока не проверит судьбу названной мною деревни, не поверит. Сей город не является особо важной точкой, чтобы наполнять его диверсантами, да и не было в этом районе Империи каких-то опасных потрясений... лет уж сорок, как не было. Но слишком уж наша кодла подозрительна - уровнем, временем появления и общей странностью ситуации. Томм же, несмотря на невысокий уровень, успел повидать много всяких мерзостей, априори ожидая от любой ситуации худшего варианта развития. Сразу видно - коренной алуреец.

Бадья с горячей водой - это не личный бассейн с ароматными маслами и красивыми служанками, машущими опахалами. Вот только для нашей уставшей компании даже такие удобства казались люксовым номером королевского дворца. Особенно радовались Лосий и Тария, как самые привыкшие к комфорту и удобствам. Гестия и раньше отличалась умением переносить даже самые спартанские условия, а после смены расы ей на физическое тело практически наплевать. Даже если испачкается, то просто пересоздаст тело заново.

Вместе мы собрались только спустя несколько долгих часов, которые каждый провел в одиночестве и тихом наслаждении человеческими условиями жизни. Собрались, как заведено, в самом дальнем углу обеденного зала, заказав у трактирщика целую гору еды. Орки кушают сытно и даже относительно вкусно (нас-то кормили аки вождей), но очень уж однообразно и без излишеств - такова жизнь в диких землях. И это я еще молчу о самой дороге сквозь снег, ведь в пути кушать приходилось еще однообразнее и скромнее. Посему, на человеческую еду мы накинулись с огромным аппетитом, пусть и не давясь ею, аки оголодавшие папуасы.

Заплатили цельной золотой монетой, заявив о том, что мы собираемся праздновать успешное завершение контракта - тут и поддержка легенды и возможность разменять золото на более ходовые серебро да медь. Смешно, но именно серебра у нас почти и нет, ведь я его безжалостно раскладывал на эссенцию. А платить одними лишь золотыми монетами - ко множеству вопросов и подозрений. Еще на Земле был какой-то мужик кровей королевских, который таким образом в плен попал, несмотря на маскировку под простого обывателя. Рихард Тигриное Сердце, или Ричард Львиная Грива... не помню, но не сильно оно и важно.

Так что я при первой же возможности разменял золото так, чтобы при этом не вызвать подозрение. За цельную, - не половину, аль четверть, - золотую монету имперской чеканки можно если и не сам трактир купить, то, как минимум, снять его на месяц и выкупить все погреба. Имперские монеты, выплавленные мною эссенциализмом из приметных меларетских, и размером и ценою куда выше валюты более мелких королевств. Можно было бы расплатиться трофейными монетами, добытыми еще в катакомбах Спектра, но это еще приметнее, чем платить валютой чужой страны.

- Дядя. - Проникновенно смотрю в глаза плотно сбитому трактирщику, что лично, как для особо почетных клиентов, принес сдачу из выданной ему монеты. - Я, конечно, в отличном настроении, да и традиция наша завещает на пирушке в честь закрытого контракта не экономить, но давай ты хорошенько подумаешь, прежде чем сделаешь ошибку, ладно? Я не против переплатить, благо трактир и гостиница у тебя что надо, но и цены имперские я знаю. Ты же не собрался нас всех обуть, правда?

Мои слова поддержал только мрачный взгляд Ганса, привыкшего общаться с хитрожопыми владельцами питейных заведений, а остальная команда почти не обратила внимание на мои слова, слушая очередной переделанный к случаю анекдот от Тарии. В другой ситуации этот дяденька просто сделал бы непонимающее лицо, а потом мог бы и вовсе стражу вызывать - он с ними, как можно легко понять, на мази. Но тут был не одинокий путник и не группа новичков, а матерая (ему же посыльный от Томма тоже что-то шепнул) компания головорезов. Которая может и прибить сгоряча, а потом ему уже плевать на проблемы, которые нам доставят в ответ.

Плати мы менее ценной монетой, то я бы и не шевельнулся - реально традиция есть такая, чтобы щедро оплатить гульбище и угостить выпивкой всех присутствующих. Вот только сейчас была почти ночь, да и не сезон, отчего в зале почти пусто, если не считать пятерых выпивох, уже ухлеставшихся за наше здоровье. А трактирщик реально попробовал нас "на зуб", сделав проверку на лоха.

От моих слов он вздрогнул, ведь я попал прямиком по его мыслям, совершенно точно определив, что именно он хотел сделать. Впрочем, ты не был бы успешным трактирщиком, если бы не попадал в ситуации, когда тебя готовы были зарезать за нечестность, хотя бы пару десятков раз. Очень быстро придя в себя и почти не потеряв радушной улыбки, дяденька тут же зачастил, заверяя, что ни о чем таком даже не думал. И выложил намного больше серебра и меди, чем планировал изначально.

Да и не слишком его настроение упало, ведь свои честные "чаевые" он таки присвоил. И, потребовав их взад, уже я выставлю себя не удалым молодцем-авантюристом, а жадным мудаком-скупердяем. А леди Фортуна, которой молятся почти все люди (и некоторое число нелюди), что с меча кормятся, скупых очень не любит.

Удовлетворившись результатом нашего разговора, я молча сгреб деньги и вернулся к рассказу Тарии, которая тоже успела заметить наш несостоявшийся конфликт, но сбиваться с дыхания и прерывать рассказ не стала. Инцидент себя исчерпал, а наша легенда получила еще один кирпичик к своей достоверности. Золотой, мать его кирпичик, ибо был бы я скрягой, удавился бы.

- Все же хорошо. - Высказался Ганс, почесывая полное брюхо и провожая взглядом немного заспанную, но все равно симпатичную разносчицу. - И жрачка шо надо, и тепло под жопой и девки хороши.

- Главное, что не зеленые. - Устало ответил Лосий, почти отключившись прямо за столом.

Душа насмешника так и подмывает спросить о том, чем ему не угодили зеленые девки, но я уже привычно сдерживаю свои порывы, не желая доводить человека до белого каления. Тут и без Лосия найдется целая куча народу, которым немного троллинга только на пользу пойдет.

- Вот не надо тут про зеленых девок плохого говорить! - Тут же встает на защиту своих любимых игрушек, возмущенная словами аристократа Тария. - Ты просто ничего не понимаешь...

Не вслушиваюсь в очередную дружескую перепалку, задумываясь над тем, чтобы и самому прилечь за столом, настолько меня уже достало мельтешение вокруг. Увы, но пока еще рано - мне еще навещать разбойничью деревеньку нужно, прежде чем отдыхать. За то, что пьющие за наш успех мужики услышат что-то не то, я не переживаю - тонкое, почти что отсутствующее воздействие Грезой превратило самые опасные участки нашего разговора в неразборчивое нагромождение обрывков слов и смеха. Все, кто сегодня нас слышал, завтра будут помнить только то, что тут праздновали, говорили, травили байки и все такое, но вот толком вспомнить о тех же упомянутых нами орках никто не сумеет.

Томм не настолько параноидален, чтобы приставить к нам соглядатая, но в среде обслуги трактиров и таверн и без того хватает любителей собирать слухи и слушать чужие разговоры. В основном, даже не с целью наживы или выгоды, а просто из спортивного интереса, но зачем нам оставлять лишние зацепки возможным ищейкам?

Похоже, сегодня я вспомню самое начало своих приключений и буду работать напрямую через сон, а не через более удобное и привычное зеркало. Через сон и следов остается меньше и контроль над тонкими воздействиями чуточку лучше.

Старый Хрыч, - только не смейтесь, но это настоящее имя, - был дедом матерым и опытным. Он еще молодым юнцом собрал компанию односельчан, с которыми организовывал себе дополнительный заработок через чужие смерти. А сейчас он старый и уважаемый глава всего села, при этом не бросивший промысел - это само по себе свидетельство ума и изворотливости индивида. В тихом и спокойном Серомежье жили и убивали очень осторожно, не раззевая пасть на реально опасную добычу и не рискуя даже в малейшем.

Уровни местных селян тоже могли бы вызвать подозрение, но почти все они были охотниками по профессии и повадкам, так что отмазаться от редких проверок дорожной стражи им удавалось без проблем. Девки выпытывали всю возможную информацию, оценивали и снаряжение и опытность проезжающих путников, а ведьма-травница без лишних вопросов делала яды на все случаи жизни.

Никогда не лезть на тех, кто имеет шансы отбиться или хотя бы убежать.

Никогда не оставлять лишних свидетелей или следов, забирая с собой даже трупы.

Никогда не устраивать слишком много исчезновений за небольшой срок.

Никогда не нападать на тех, чьего прибытия будут ждать или тех, о ком знает кто-то важный.

Если бы мы реально проезжали через ту деревеньку, то нас бы пальцем не тронули и вообще были бы с нами самой вежливостью. Даже если бы какой-то молодой юнец протянул лапы к той же Тарии, то она могла бы и не успеть его прирезать - отпинали бы всем селом. Воистину, этот Хрыч был удивительно осторожным малым и потрясающим организатором, сумевшим избежать главной беды всех разбойничьих шаек, что выходят из селян - потери осторожности и приобретения смертельно опасной наглости.

Даже полученные с продажи чужого добра деньги он тратил не на гульбища и понты (гуляли часто, но в тесной компании и без чужаков), а на развитие родного Серомежья. Переоборудованная с нуля кузница, сразу две мельницы (ветряная и водяная, работающая от ближайшего ручейка), несколько пасек и даже заказанные у магов и жрецов благословения на поля. В деревне не просто хорошо жили, но практически жировали! Если бы не привычка, - не столько самого Хрыча, сколько воспитанной и взращенной им банды, - к заработку татями, то он бы давно перешел на совершенно честное существование.

Были у него, да и у самых умных (а потому влиятельных) главарей, мысли о том, чтобы перестать лезть на рожон ради уже не слишком большой выгоды. Тем более что в стремительно растущую деревеньку ожидался наплыв переселенцев, которых в тайну посвящать не собирались. Пара лет максимум, и даже самые боевитые уже остепенились бы, да и стало бы Серомежье полностью безопасной зажиточной деревней с перспективой превращения в маленький городок спустя пару поколений.

У них были все шансы, если бы не мерзкий Костик, которому надо было срочно поубедительнее соврать стражникам, чтобы не вызвать лишних подозрений. Из-за этого ублюдка среди таких хороших и в доску своих ребят Серомежья наблюдалось настоящее падение скота. Из-за него в деревне властвовала смерть.

Я даже не старался особо, если не считать маскировки моих действий от возможных преследователей из Грез. Просто создал в головах татей сценарий, согласно которому они пошли атаковать очередной "отравившийся" отряд, только в этот раз побогаче, чем обычно. Из-за этого "побогаче" взяли вообще всех, чтобы наверняка.

Вместо сражения с отсутствующим отрядом приключенцев, я сбил им восприятие свой-чужой и дождался пока они перебьют друг друга. Очень похоже на то, что я делал с отрядом наемных разбойников, что хотели устроить пакость у Лосия дома, только куда тоньше и менее заметно. В результате получилась куча трупов и чуточку меньше подозрений в мой адрес.

Трупы найдут уже по весне, когда большая часть следов уже протухнет во всех возможных смыслах этого слова. Конечно, следопыт уровня Ганса легко прочтет ситуацию правильно и задаст много интересных вопросов, но то Ганс. Сюда же отправят простых стражников, едва-едва получивших свой класс, которые и искать-то особо не будут. Как начнутся совпадения с самой очевидной версией, так они в оную версию и вцепятся.

Травницей и ядоваркой в шайке была старая и злая баба, искренне ненавидящая вообще всех, кого знала. Возможно, на Алурее хватало людей и нелюдей, которых она не ненавидела, но это только потому, что она об их существовании банально не знала. Дамочка была очень ограниченной и почти слабоумной, но по-звериному хитрой и умеющей быть полезной тому, кто сильнее нее. Ясновидение подсказывало, что такой характер произошел от того, что в ней "выстрелила" кровь обитателей Пекла, что несколько поколений спала в жилах ее предков. По уровню злобы она не дотягивала даже до самой нижней планки извергов, но человеком ее можно было называть только очень ограниченно и осторожно.

Травница, как и было мною оговорено, упала на собственный нож для нарезки ингредиентов. Случаются такие случайности, не повезло. Впрочем, положительного в ней было даже меньше, чем в орках, что уже показатель мерзостности.

Ну, а Хрыч ударился головой о стол ровно шесть раз, превратив собственный череп в набор конструктора Лего - перехват контроля над спящим телом давно был мною отточен до автоматически исполняемых навыков. Я бы дал ему проснуться и прочувствовать всю гамму боли, но, во-первых, я выше этого, как и положено сияющему пафосом Герою, во-вторых, тогда могут остаться пусть и едва заметные, но все же следы, ведущие ко мне, и, в-третьих, я и так устроил ему предсмертные кошмары с участием убитых им или его указом жертв. Как и положено мерзкому антигерою и вообще конченному террористу!

Ганс и Лосий развлекались тем, что пытались раздеть догола тройку карточных шулеров, что решили нажиться на наивных, но богатых чужаках. Вернее, сначала они так думали, но быстро передумали - это обычный следопыт против шулеров ничего не сделает, а вот кто-то уровня Ганса с его классом Идущего по Следу и сам мог бы шулером подрабатывать.

А уж когда Лосий, не доставая шпаги, уложил мордами в пол решившую вмешаться группу поддержки оных шулеров, тем стало совсем грустно. Впрочем, уже скоро они позабыли об опасности, и самозабвенно резались в картишки. Ганс поставил им условия - шулерить как хочешь, но только если тебя не поймали. Сможете не проиграться с треском, то уйдете отсюда живыми и на своих ногах. А если нет... то боги вам судьи.

Вообще-то, то, что Ганс может легко определить, какие карты держат в руках его оппоненты, даже не смотря на эти карты глазами, не делает его автоматически победителем. У шулеров хватает классовых умений и специфических навыков. Будь они опытнее, то их бы сразу пришлось валить, без попыток развлечься - трудно выиграть, если эта скотина может локальным искажением реальности менять свои карты на свободные карты из колоды, например. Но такие спецы в захолустной провинции по тавернам не работают.

Честно говоря, сами каталы сейчас по-настоящему отрываются, да еще и прокачиваются. Понятное дело, что даже выиграй они, их никто не отпустит с нашим золотом, но им сейчас хватает и плещущего из всех щелей адреналина. Ну, по крайней мере, двоим из троих, которые молодые, ибо единственный обладатель полноценного класса шулера (двенадцатый уровень, почти все статы в восприятии), слишком битый жизнью и недовольными игроками, чтобы верить в позитивный исход.

Тария сама не играет, так как мухлевать не умеет, а Гестия и вовсе смотрит на такие игры, как Ленин на буржуазию. Это не мешает обеим наслаждаться зрелищем, пытаясь научиться делать так же (Тария) или чтобы суметь распознать схожие тактики в будущем (Гестия). То еще развлечение, но после непрерывного и беспощадного гринда всего живого, мертвого, неупокоенного и вообще никогда живым не бывшего, который продолжался долгие месяцы, любая смена деятельности раем покажется.

Я, поняв, что тут и без меня обойдутся, решил пройтись по городу, подышав свежим воздухом. Не скажу, что я им не надышался, но чего-то на меня накатило лирическое настроение.

Идти решил по крышам, аки супергерой из земных комиксов - на крышах не было глубокого снега. Мой перк листа на ветру позволял довольно вольно обходиться с собственной массой, так что я мог бы как не проваливаться сквозь снег, так и вообще не оставлять на нем следов. Впрочем, мне захотелось пройтись по крышам и, как взрослый и самостоятельный человек, я вполне могу позволить себе бродить по крышам в любое время суток.

И не волнует!

По длинной дуге обходил те немногочисленные здания, что имели магическую защиту. Не из опасений оной защиты, но из нежелания встрять в какую-то историю на ровном месте. У меня этих историй и так накопилось выше крыши. Ничему меня жизнь не учит, ибо если бы учила, то я бы давно понял, что всякие истории могут меня найти вообще в любом месте и в любое время, независимо от моего на то желания.

Если бы я был нормальным героем (или Героем) классического попаданченского романа, то я, находясь в городе, в котором прочно поселились кровососущие гады, обязательно встретил бы преследуемую оными кровососами красавицу-принцессу, что была бы мне всячески благодарна за свое спасение. Ну, или преследуемую отрядом злых-презлых инквизиторов вампиршу, всю такую из себя невиноватую и непонятую. И она, вот чудо, тоже была бы мне всячески благодарна за свое спасение, не попытавшись сожрать спасшего ее дегенерата при первой же возможности.

Увы, но спасать от кровососов пришлось не красоток, а мелкого и страдающего излишним весом юношу, бегущего сквозь снег и метель в одному ему (не)известном направлении. Преследующий его кровопийца мог бы его догнать довольно быстро, но предпочел то ли поиграть с добычей, то ли направить его поглубже в трущобы, чтобы не пришлось самому тело прятать.

Вздохнув и про себя пообещав в следующий раз просто пойти спать, а не бродить по подворотням, спрыгиваю чуть в стороне от бегущего толстяка, намереваясь то ли поиграть в Ваню из Хельсинков, то ли просто припугнуть голодную мерзость. Пацан меня не заметил, а вот кровосос таки сразу - ночное зрение, плюс тот факт, что я даже не скрываюсь.

И тут я понял две вещи.

Первая, весьма важная: если суешь свой нос в возможную западню, то не стесняйся использовать ясновидение, даже если голова уже и побаливает от перегрузки. Высока вероятность того, что ты спасешь себе кучу нервов и времени. Или хотя бы будешь готовым к неожиданному для тебя развитию ситуации.

Вторая, чуть менее важная: кровосос меня слушать не станет. И не из-за того, что он презирает все эти бурдюки с кровью, пусть и не без этого, а потому, что он почти обезумел от голода, который Жажда, и даже на членораздельную речь способен очень ограниченно. Появление на сцене дополнительного бурдюка с кровью немного сбило его с толку, как и осознание того, что второй бурдюк куда опаснее первого, но решимости не убавило.

Заметивший меня толстяк только тихо пискнул и ускорился, даже не подумав сказать спасибо, или предупредить о том, что за ним по пятам гонится машина по откачке кровищи из населения и это нихрена не депутат. Причем я совершенно точно уверен, что в глубине его разума промелькнуло понимание того, что он может убежать, пока кушать будут уже меня. Именно промелькнуло, ведь от усталости и ужаса нормально и связно мыслить колобок не мог. Вот и спасай после этого неблагодарное быдло (с), называется!

Колобок рванул вперед пуще прежнего, а голодная тварь неслышно и незаметно пробежалась по крышам, запрыгивая мне за спину, откуда так удобно впиться клыками в жилы. Мне кажется, что идея стать на привал в городе, где, почти на официальном уровне, живут такие жаждущие граждане, было малость поспешным решением.

Размышляя об этом, я уклонился от первого удара и ударил в ответ самостоятельно, пробивая противнику по ребрам не слишком сдерживая свою силушку богатырскую. Кровопийцы ребята живучие, да и не собираюсь я конкретно этого индивида щадить или отпускать после избиения. Скорее уж всласть отпинать свою жертву, согнав часть раздражения на "невинной" твари.

Именно твари, да.

Вообще-то, видов кровопийц очень много и самых разных. От относительно человекоподобных, до тех еще уродов, обладающих обликом графа Орлока в лучшем случае. Бывают и вообще стремные индивиды, где от человеческого не облика даже, а просто от гуманоидного телосложения осталось совсем немного, а сами кровопийцы напоминают гигантских комаров, летучих мышей, комки кровеносных сосудов, хер-знает-что. Всех их объединяют, если верить библиотеке Лосия, несколько общих деталей, благодаря которым их и относят к одному подвиду тварей, называемых в земной мифологии вампирами.

Пункт первый: необходимость питаться кровью еще живых и дышащих существ. Желательно разумных, вдвойне желательно наделенных. Некоторые типы кровопийц могут прожить без крови долго, некоторые считанные дни или недели, но тех, кто может отказаться от жидкой диеты полностью, вроде бы, не существует.

Пункт второй: способность, при достаточном опыте, на короткий срок, накладывать на себя совсем уж безумные усиления или использовать чрезвычайно эффективные расовые таланты. Сытый кровопийца может ударить на добрый десяток уровней выше собственной головы... как минимум. Реально опытные и древние твари способны дать прикурить даже самым мощным охотникам за их вечной (не)жизнью. На очень короткий срок, буквально на считанные секунды и ценою траты запасенной кровушки, но, с учетом их скоростей, силы и бронебойности их ударов, этого времени им, чаще всего, хватает. Добавьте сюда классические для тварей или чудовищ бонусы к статам и поклонникам Блейда станет грустно. Совсем печально им станет, если вспомнить о том, что кровососы одни из той микроскопической горстки тварей, что могут получать (или сохранять при перерождении) полноценные классы. Только один (совсем редко два), с заметными ограничениями, но все же могут. Для примера, к таким же тварям, владеющим классами, относят некоторых обитателей Пекла, что уже автоматически намекает на природу и опасность этих ребят.

Пункт третий: как изверги, демоны и некоторые виды планарных тварей могут получать свободные статы или даже часть умений да навыков своих жертв, так и вампиры могут выпивать вместе с кровью нечто большее. Обычно такие бафы временны, но изредка удается урвать перманентное усиление. Чем тварь старше, чем опытнее и "лучше" ее добыча, тем выше вероятность награды, как и сама награда. А старые твари за свои века выпивают много, очень много жизней.

Пункт четвертый и последний: кровососы, как и все те же изверги, получают титулы и перки за количество прожитых лет. И даже питающийся обычными пейзанами, оттого не набравший высоких уровней и выпитых частиц сути, кровосос может зажечь не по-детски, если он сидел на своей постной диете много-много веков, а то и тысячелетий.

В общем, не любят эту братию почти нигде и совершенно за дело. Если бы не врожденный прагматизм, способность сдерживать инстинкты и приспособляемость кровососов, благодаря которым они могут сравнительно легко (пожалуй, легче любой другой твари) инфильтрироваться в человеческое общество и стать достаточно полезными для неосмотрительных и нечистоплотных власть имущих. Здесь, вот, их не трогают, так как пользы для местных главнюков от них больше, чем вреда. Как долго кровососы будут играть по правилам, и когда они наберут достаточно сил, чтобы уже не подчиняться правилам, а устанавливать их? Показать ответ сможет только время, а оно, увы, назад не отматывается.

Я не стал убивать своего противника сразу во многом потому, что желал проверить, на что он действительно способен - маскировка маскировкой, но свидетелей рядом нет, а кровососа я встречаю впервые. Его жажда, отдельно отмечу, неплохо засоряла мое восприятие, мешая воспринимать его удары предчувствием. Не скажу, что это мешало сильно, но я понимаю, почему из этих тварей получаются хорошие убийцы. Не внебытийность, нет, но тоже неплохо.

Первые несколько ударов длинных рук со слишком тонкими пальцами я либо осторожно отводил в сторону лезвиями кинжалов, либо просто уклонялся. При этом я даже не выбивался за пределы моей маскировки, ограничиваясь крайне скромной долей моей настоящей скорости. Он, конечно, был сейчас куда быстрее, но реагировал-то я не притворно, а нормально, успевая построить тактику. К тому же, кровосос вообще не заморачивался тактикой или техникой, сражаясь аки зверь или тварь, что, впрочем, является правдой.

Свои фирменные расовые трюки он мне не смог бы продемонстрировать, даже если бы пожелал - силенок не хватало, оголодал бедняга. Поняв, что это убожество ничем не отличается от убиваемых мною ранее мерзостей, я уже готов был его упокоить. Напрягись я хоть немного и ясновидение, наверняка, показало бы мне историю его жизни и становления тварью, или еще что-то интересное, но мне было плевать. Я просто физически отказывался проявлять хоть какое-то уважение или понимание к этому. Может, другие кровососы и будут опаснее, но это существо, не могущее от жажды даже контролировать себя, вызывало только омерзение, будто к ядовитой сколопендре.

И когда я уже наготовился сделать в нем много-много дополнительных отверстий, случилось сразу две вещи. Сначала эта сволота просто застыла и упала, видимо выбрав вообще все доступные ресурсы. Ну да, оно порывалось отступить, нокаждый раз я заставлял его переходить в оборону ударом ног по ребрам. Видимо, тварь желала таки догнать неблагодарного толстяка, а не возиться с опасной добычей. Уж на это хватило бы даже тех инстинктов, что остались в голове существа.

Вторым происшествием оказалось появление в пределах сферы теней еще двоих кровососов, но уже куда опаснее. Если от обессилевшего экземпляра ощущалась только усталая жажда, то от этих ребят пахло даже не кровью, а бойней. Тени не могли не ощущать, не пробовать на вкус остающийся за ними незримый шлейф из чужих жизней, слитых и сконцентрированных в непреодолимую мощь. Почему-то мне показалось, что это их испивание чем-то похоже на мой эссенциализм - фактически концентрирование осколков людских душ через выпитую кровь.

Они не были нежитью, уж мне-то есть с чем сравнивать, но и живыми тоже не считались. Скорее, что-то среднее, с огромной добавкой потусторонней жути от сущности твари. Лично мне чувствовалось в них что-то родственное парочке уничтоженных нами эпиков... тех, которые имели природу всевозможных насекомых. Ну да, кровососы же. Можно ли считать этих ребят смесью некромантии, магии крови, алхимии и комаров? Если это так, то Алурей взял новую планку еб*нутости прямо сейчас.

Пока я размышлял о природе и сущности кровопийц, оные гады успели-таки прибежать на помощь своему братцу, пользуясь, кстати, тем же маршрутом, что и я сам - крышами заснеженных зданий. Ну, логично, я ведь тоже так делал именно из-за удобства подобного способа передвижения. Вот только дальше все пошло не по плану моему. Я ждал их атаки и попытки либо отбить у меня родича, либо просто прибить, как свидетеля. Больше последнее, ведь это замученное и истощенное существо даже ощущалось иначе, чем пышущие сытостью и силой местные комары.

Скорее всего, гастролер, прибежавший на запах города и почти сошедший с катушек от Жажды. Или просто изначально оного разума не имеющий. В любом случае, странный человек, причем человек не местный, был в этом уравнении лишним. А поздний ужин отнюдь нет. Вместо атаки, быстрой и внезапной, оба кровососа спрыгнули с крыши чуть в стороне от меня, причем намеренно подняв немного шума, начав неторопливо приближаться.

Их внешность прикрывала какая-то странная иллюзия, скрадывающая нечеловеческий облик и частично заглушающая сенсорику. Словно эссенция из чужой крови покрыла их фигуры тончайшей пленкой, выставляя напоказ человеческую суть и пряча истинное их обличие. Неплохая штука, где-то на уровне того, что умеет Гестия в плане противодействия сенсорам. А вот настоящую внешность оно не меняло, к счастью.

Если тот, с кем я сражался, выглядел отнюдь не по-человечески - длинные руки и неправильное телосложение, не говоря уж о странной форме черепа, то эти казались почти людьми. Мой теневой Взор и ясновидение, работая в комплекте, показывали их как слишком бледных гуманоидов с нечеловеческими глазами. В смысле, что они были слишком странными, будто стеклянными и полностью черными. Еще у них все зубы были острыми и игольчатыми в своей форме, да и было их куда больше, чем у нормальных людей. Никакой улыбки вампира, знакомой мне по земному кинематографу - каждый зуб был маленьким шприцом для высасывания крови и сути из людских тел.

Героическая идентификация называла обоих ночными кровопийцами, а не вампирами. Если подумать, то я и раньше, употребляя слово "вампир", не слышал его из уст моих товарищей. То, что встроенный в меня переводчик интерпретировал как слово "вампир", было насквозь местным словом, которое лучше всего переводить несколько иначе.

Не самое умное занятие, - решать лексические задачи в такой обстановке, - но когда я делал умные вещи? Пока я задумывался над вывертами общего наречия Алурея, оба существа оказались рядом со мною, остановившись в пяти шагах, после чего принялись рассматривать меня во все глаза.

Оба среднего роста и тонкого, почти что женского телосложения, хотя женщина среди них только одна, та, что слева. Одежды самые обычные, но качественные - крепкие кожаные доспехи без единой капельки стали, были сшиты явно из не самой простой кожи. Мощный удар она не отразит, но скользящий нивелирует, скорее всего. Видимого оружия нет, но сфера, пытливый взор и общий опыт легко находит целый арсенал метательного железа и яда на их телах. При этом ничего, что можно было бы использовать, как основное оружие, если не считать самого обыкновенного ножа за поясом. Да и то, это были больше предметы статуса и быта, чем боевой клинок - колбасу там порезать, или кусок веревки, но не чужие глотки. Полагаю, главным их оружием будут они сами.

- Ты явно не местный, парень. - Произнес обладатель мужского пола, который в этой двойке играл ведущую роль. - Всех сильных бойцов в этих стенах я знаю лично. И да, чтобы не быть невежливым, я - Каал.

Секунду я раздумываю над тем, с чего он вообще ломает передо мною клоунаду. Мимика, жесты, тембр голоса - все это выдавало в нем человека. И только спустя эту секунду (очень длительный срок, на самом деле) до меня доперло, что он просто не знает, что я понял его природу. Маскировка у них весьма мощная, а простой убийца-ловкач имеет все шансы на нее купиться. Да и драки моей они видели лишь концовку, когда тварь практически перестала рыпаться, что не дало им оценить мой "уровень".

- Тином можешь звать. - Отвечаю, раздумывая над тем, убивать их сейчас или позже, а также над тем, как мне не дать им понять, что я знаю слишком многое. - Вы за вашего братца меня обижать не станете?

Костик и дипломатия - это две стороны одной монеты! Пока видишь одно, хер ты встретишь второе.

Мои слова их не напугали, но явно приготовили к сражению, причем они насторожились не из-за самого сражения, а потому, что я так легко вменил им в вину их нелюдскую природу. Либо я идиот, либо я уверен в том, что смогу от них двоих отмахаться с достаточно высокими шансами. Простого авантюриста, пусть и уровнем в двадцать с гаком, они уработают даже шума не подняв. Убивать меня они не собирались, скорее... ага, понятно. До сих пор молчащая дамочка явно умела морочить голову и память, что они и планировали провернуть с моей персоной. Все же слишком многое я увидел, пусть даже мог и не понять всего.

- Что же... Тин. - Вот теперь он говорит именно как тварь, а не человеческим голосом. - Мы пришли за мусором, лежащим у наших ног и, вроде бы, с тобою не враждуем.

Говорит, а словно жвалами щелкает. Нет, не показалось мне сродство между кровопийцами и насекомыми - они реально какие-то клопы, а не летучие мыши. Голос не был наполнен планарной силой, но все равно вызывал инстинктивное неприятие, отвращение и желание убраться подальше от источника таких речей.

- Ну, забирайте, раз пришли. - Только и ответил, внешне вообще не изменившись.

Если и атакуют, то сейчас, когда я "не готов" к оной атаке, расслабившись от их слов. Хотя, что странно, они не собирались атаковать, пусть и не испытывали ни страха, ни опасения предо мною. Только привычную нотку оценивающего внимания, как сытый хищник смотрит на пробегающую мимо антилопу.

Если я ждал того, что пострадавшего осторожно унесут, то я ошибался. Мужик двинулся на очень высокой скорости, пусть и не достающей до моей собственной. Чуть быстрее Лосия, без учета накачки планарной силой, пожалуй. Рывок, удар мгновенно покрывшейся кровавыми лезвиями ладони, отход - и вот голова теперь уже точно мертвой твари скрывается в небольшом мешке, а девица спокойно закидывает себе на плечо туловище покойного. Тело, кстати, вообще не кровоточит, будто в жилах его нет ни капельки оной кровушки.

Не отводя от меня взгляда, тварь в женском облике отступает вслед за своим шефом. Сам он внимательно смотрит на меня, и я прямо вижу, как в голове у него крутятся шестеренки, прокачивая ситуацию. С одной стороны, об их присутствии и так знают все в этом городе. С другой, кто-то из шишек ранга на два повыше местного магистрата может и приказать прислать карательный рейд - кровопийц, как уже говорилось, не любят. С третьей же стороны, кто я такой, чтобы мои слова выслушивали очень важные шишки? А простой донос их не пугает, иначе тварей согнали бы с насиженного местечка намного раньше, ведь знающих о них, как уже говорилось, отнюдь не мало.

Секунда, и кровососы на полной скорости рванули в темноту, растворяясь в ночи, подобно теням. Ну, так они думали, а я не стал их расстраивать. На самом деле, история еще не закончена, ведь они могут нанести мне и моей команде куда более плотный визит. Впрочем, эту вероятность я оцениваю как очень невысокую и на то есть причины. Для начала, что я, по их мнению, вообще видел?

А выходит, что любой нормальный следователь, которому нормально заплатят, предположит в своем докладе, будто два вампира гнали одного проштрафившегося чем-то беглеца, после чего добили и ушли. Связываться с излишне опасной добычей посчитали ненужным, явно заподозрив ловушку, оттого и не тронули человека. Ни слова о том, что в городе такие существа проживают на постоянной основе. Допустим, придет в город известие о том, что у них тут, дескать, твари гнездо свили... и что? Долго ли обратить пяток бомжей и отдать бургомистру их головы?

Нет, всегда есть вариант, что все пойдет по самому хреновому для тварей варианту и их решат действительно уничтожить, наплевав на накопленный компромат и купленное покровительство. Но, очевидно, такой вариант они посчитали достаточно маловероятным, чтобы не нарываться на бой. Я, правда, действительно не уверен, почему они не попытались меня скушать, но, добравшись до зеркала, узнаю. Не из-за желания соблюдать законы же?

Назад я вернулся уже не ножками, а шагами теней, дабы не тратить время. К тому же, лирическое настроение мне испортили надолго - лицезрение кровопийц вообще не способствует возвышенности. Ганс и Лосий успели раздеть шулеров до голых жоп, после чего обидными пинками выпихали их на улицу. Там тех уже ждали братки прикрытия, выдавшие им новую одежду, чтобы не замерзли и потащили бедняг на разборки. Темой разборок будет желание узнать: какого хера вы, вместо денег, принесли тумаки и для себя и для группы прикрытия?

Таким образом, ничего не мешало нашей компании подняться в наши комнаты и обсудить произошедшее. Мои слова о возможном визите кровопийц вызвали вполне терпимый уровень удивления. Я изначально говорил о наличии в Аренаме этого племени, и, зная меня, они ничуть не удивились результатам моей прогулки. Последнее, если что, есть прямая цитата Тарии, чтоб ей... всего хорошего было много.

- Сами в гости сходим, али подождем их визита? - Лосий спрашивает с этакой ленцой, но не без энтузиазма, ведь ему, как обладателю подходящего класса, самое оно таких тварей гасить навечно. - Ты ведь говорил, что их здесь всего пятеро?

- Думаю, можно подождать. - Отвечаю, пусть и немного со скрипом. - Я не желаю оставлять столь явных следов, как выжигание целого гнезда тварей, прочно подвязанных с магистратом и теневыми гильдиями. Если они станут договариваться, то мы уйдем, а если нет, то тоже уйдем, а удар я нанесу через зеркала немного позже. Если станут атаковать прямо на месте встречи... их проблемы.

Мой ответ удовлетворил всех, так что от обсуждения произошедшего перешли к планированию вероятного сражения. Какие зелья выпить, какую тактику применить, насколько сильно можно бить планарными атаками и прочие мелочи жизни. За время прокачки в диких землях, мы, по правде говоря, не слишком часто сталкивались с настолько гуманоидными существами, но уровень, подготовка и моя подстраховка внушали осторожный оптимизм. Не было самоуверенности или недооценки возможного противника, но ребята обосновано считали себя достаточно подготовленными, чтобы побеждать такого врага.

Спать легли лишь спустя несколько часов, а Тария почти по-звериному рычала, узнав, что мне этой ночью нужно "проведать" слишком много мест. Увы, но мы больше не в стойбище, где хоть иногда получалось выделить себе день-другой отдыха в ее компании. Хрен его знает, когда я вообще смогу нормально отдохнуть и не важно, самому или в компании моей подруги.

Зеркало пришлось тащить с собой со стойбища, пусть и самое маленькое, всего в локоть длиною. Смотря в отражение, которое само смотрело на меня из поверхности трансмутированного камня, я только и мог, что вздохнуть и покачать головой. Мое тело все больше напоминало какую-то пое*ень, а не человека подвида планктон офисный.

Кожа бледнела все сильнее, постепенно выходя из рамок описания "бледный аки смерть", вплотную приближаясь к заветному "это уже не человек". Бледность странная, уродливая и противоестественно пугающая, будто я стал воплощенным феноменом зловещей долины. Не кровосос, не к ночи упомянутый, но тоже не нормальный парень Костенька. Глаза тоже поменялись, превратившись из просто карих в очень-очень-темно-карие. Не полная и непроглядная чернота, какая бывает при активации Эгиды или у тех же встреченных мною кровопийц, но в сочетании с вышеупомянутой бледностью... То ли еще будет, то ли еще будет.

Хорошо, хоть клыки не отращиваю.

Зеркало привычно уже начало меняться, превращаясь в нечто иное, куда более опасное, но пока что покорное моей воле. Дел скопилось немало, немало нужно и просмотреть, прежде чем ложиться спать. А времена, когда я мог плюнуть на все, занявшись прокрастинацией, остались в почти позабытом офисе. Теперь я, как в том анекдоте, сам на себя работаю. Начальник - я, менеджер - я, бухгалтер - я, грузчик, забухавший, не вышедший на работу и всех подставивший - тоже я.

Какая это прелесть.

Ыгра не скучала, - хотя она вообще скучать не умеет, - уменьшая поголовье местной живности. Я немного волновался на этот счет - на холоде жрать хочется куда сильнее, особенно если ты ходишь нагишом. А здесь уже не дикие земли, количество живности куда меньшее, а зимой оной живности и вовсе хрен да нихрена. Ыгра, как великий мастер охоты, плевать хотела на такие условности. Вон, прямо сейчас, распотрошила берлогу молодого мишки и дожевывала того самого мишку, ковыряясь в зубах оторванным когтем с передней лапы.

Раньше мне, для общения с огрой, приходилось либо дожидаться момента, пока она уснет, либо самому усыплять. Теперь, после раскрытия возможностей работы с зеркалами, я уже не нуждался в таких подпорках. Влиять на любого другого монстра ее уровня и характеристик было бы не просто сложно, а архисложно, выматывающе и в чем-то даже рискованно. Но Ыгра - это совсем другое дело. Для меня в ее куцые мозги проложена даже не тропка, а многополосная магистраль, отчего я почти не трачу сил. При желании я могу переписать ее сознание с нуля меньше чем за пару часов. Желания, правда, нет, ибо я уже доэкспериментировался с ее мозгами, отчего теперь сам не знаю, что делать.

Общение наше коротко и отрывисто - всего лишь передал ей одобрение и повтор прошлых приказов. Скрываться, не попадаться на глаза, охотиться и ждать нас. Ыгра и так этим занималась, в те моменты, когда не спала или не самоудовлетворялась. Профильный навык у нее уже почти достиг ранга легенды, и я просто мозги себе сворачиваю, пытаясь представить как это вообще возможно.

Оставив Ыгру в компании недоеденного Потапа Педобирыча и собственных пальцев, перехожу к следующему пункту сегодняшней видео-конференции.

В оставленном нами племени цветет и пахнет очередной передел сфер влияния, о котором впору снимать настоящие порно-триллеры с ужасающе запутанными сюжетами. Ничего серьезного не произошло, если не считать парочки затраханных до безмозглости зеленокожих дамочек, но наблюдать, несомненно, крайне интересно. Гртлашра в этот раз, вроде бы, смогла удержать свое положение лидера в самый последний момент и исключительно благодаря везению и подстраховке.

Все началось с того, что ее попыталась соблазнить одинокая гоблинша, обладающая самым высоким уровнем навыка оральных ласк во всем племени. Когда я уходил, она все еще была великим мастером, но сейчас ее навык все же перешагнул черту легендарности. В отличие от той гоблинши, что была легендой минета, эта крошка могла одинаково эффективно ублажать оба пола.

Собственно, попытка соблазнения, - банальная гипнотическая индукция, от которой способка Гртлашры спасла автоматически, - не имела никаких шансов. А вот когда гоблинше промыли мозги и принялись играться с ее язычком, началось веселье. Фактически, орчиху подсадили на своеобразную иглу чистого удовольствия с самым минимумом гипноза. Несколько недель ежедневных упражнений в постели с Ынтан и вождь племени (в мое отсутствие вождь) готова была выполнить любые просьбы своей рабыни-игрушки.

Спасло ситуацию только то, что сама Ынтан была совершенно искренне верной и покорной своей госпоже и даже в мыслях не имела делать ей плохо. Впрочем, даже той длины поводка, что имелась, ей хватило для того, чтобы почти все орчихи стали игрушками "восставших против тирании" гоблинш. Она так и планировала изначально – стать игрушкой, а потом просто просить у хозяйки хорошего отношения. В результате почти устроила революцию. Впрочем, раз уж нападений и планарных прорывов там так и не случилось, то пусть развлекаются без меня.

Ибо ну его нахрен такие Игры Престолов.

Долину, принадлежащую дому Астериум, я проверял, как и всегда, с максимальной аккуратностью. К счастью, слишком мало всего связывало меня и эту долину, чтобы мой личный фанат-сноходец смог найти это место. В общем, родичей Лосия пронесло, чему я только рад был. Я уверен в том, что парень не стал бы обвинять меня в произошедшем несчастье, но мне хватило бы и собственных обвинений.

Не оставляя никаких следов, я осторожно и параноидально проверил разумы и души окружающих, да так и оставил их в покое. Никакого влияния, никаких воздействий. Меня тут вообще нет, никогда не было и не будет. Точка. Потому что любые мои шаги могут вот прямо сейчас отслеживаться "агентом Смитом" и пока я не пойму, кто он вообще такой, то хрен я стану с ним связываться.

Жизнь в долине текла своим чередом, а принесенное нами золото почти полностью ушло в дело. Астериумы были не самыми крутыми дельцами в округе, но с легкостью компенсировали этот недостаток старанием, осторожностью и нежеланием гнаться за халявой, предпочитая надежность и проверенных партнеров.

Несколько новых крупных мастерских и контракты на торговлю их продукцией с прикормленными торговцами, которым обещан процент от сделок, позволили превратить неподвижную и бесполезную груду монет в тоненький, но стабильный ручеек финансов, что имеет все перспективы для постепенного роста. Не обошлось и без рейдерской тактики во всем своем великолепии, помноженной на средневековые порядки Алурея. Впрочем, после моего последнего вмешательства, Холан не стал ждать очередной подачи, ударив на опережение через найденный в лагере перебитых разбойников компромат. Они, те разбойники, не первый раз с конкурентом Астериумов работали и не им одним устраивали нападение заранее неизвестных лиц, скрывшихся в заранее неизвестном направлении.

Так что некий Гиньйор Ластингар, весьма уважаемый держатель сразу целой сети мануфактур, получил на свою голову нескольких очень злых конкурентов, имеющих доказательства его причастности к парочке дурнопахнущих историй. Я вмешался лишь самым краешком, легче перышка, но все же помог свалить местного гегемона от капитализма.

Мелочь, но достаточно опасная в умелых (кто же меня похвалит, если не я сам?) руках - этакий вещий сон, через который я сбросил собранную ясновидением и зеркалами информацию тем, кто мог с ней что-то сделать. Ничего реально странного, только фрагменты, нечеткие и неоформленные, но теперь "интуиция" заставит мужчин и женщин "догадаться" о следующем ходе противника. Будет им повод для гордости, мол, какие они крутые и догадливые.

А я уже отправлялся дальше.

Происходящее в столице я почти не трогал, хотя там все еще крутилась та седая зрящая, на которую я поставил свою метку. При случае нужно будет промыть ей мозги до нужного состояния, но пока что мне в этом нет выгоды. А вот если найду, куда этот козырь приткнуть, тогда и начнутся мои шевеления. Вообще, просматривать все, что только было связано с Каменной, - это тот еще набор мучений на все вкусы. Сокрытие от таких любителей подсматривать третьим глазом, к каким отношусь и я, тут на самом высоком уровне, ведь ясновидение - одна из профильных фишек Меларета. И уровень у них в этом плане весьма высок даже на фоне куда более могучих государств.

Да, я могу просочиться сквозь эти преграды, но не могу сделать так, чтобы не подставить спину шарое*ящемуся где-то вдали сноходцу. Единственное, что мне остается, это таки использовать давнишнюю метку и законтролить разум Прознающей, после чего работать через нее, словно сквозь прокси. Этакое приключение Кырдыка, только без фатальных для видящей последствий. Посмотрим, если будет время и желание, то можно будет поработать и в этом направлении.

Пока что я ограничиваюсь только тем, что осознаю отсутствие интереса к нам со стороны властей изрядно пошатнувшегося королевства и Короля. Они все еще ищут диверсантов, но уже без надежды и без огонька - хватает новых проблем, подымающихся и подымающихся, будто грибы после дождика. Конкуренты и соседушки не дремлют, да и напряжение внутри самого королевства никуда не делось, продолжая расти.

Сюда я еще вернусь, но не сегодня.

Остмарк я ощущал с уже привычным градусом бесконечной паранойи, хотя новых ловушек с момента последнего визита не прибавилось. Проведал парочку из торговки и ее вечного помощника, который прямо сейчас драл ее на рабочем столе, пока она читала очередной отчет. Сама дамочка, после моего последнего вмешательства, когда я спас ее от покушения, прекрасно понимала, что в ее голове есть какая-то закладка, но не могла даже слишком настойчиво думать на эту тему, если не хотела жаркого секса со своим помощником или, если пробовала думать на публике, столь же публичного (но незаметного!) оргазма.

Проведал, да так и оставил, попытавшись отыскать куда более интересующего меня Пиз*юка Алукардовича и его гробик на колесиках. Гробик, кстати, пропал из приснопамятного склада, как и сам пацан. Трачу еще пару минут, дабы убедиться в том, что сумел надежно спрятать все связи меня и моих старых инструментов, и, только убедившись, что таки да, все в норме, начинаю искать.

Он имел бы шансы скрыться, если бы постоянно пребывал в чертовом гробу, но это было невозможным по понятным причинам. Я же достаточно точно засек его образ, чтобы суметь отыскать как самого парня, так и следы его взаимодействия с окружающим миром. Зеркальное следопытство, пособие для начинающих за авторством Константина Юрьевича, покупайте во всех магазинах Грезы, только сегодня у вас скидка в ноль процентов!

Парень на всех парах ехал в Край, прямиком в составе какого-то каравана, - между прочим, принадлежащего той самой торговке, - и, судя по количеству вещей, планировал там осесть надолго. Не самый глупый выбор, если желаешь спрятаться от ока всяких нехороших личностей. Вообще, я сразу знал, что этот человечек совсем не обычный обыватель, но теперь, чем дольше и внимательнее смотрел, тем больше в этом убеждался.

Для начала, он был слишком крутым для своего восьмого уровня: я ощущал его мощь, - то есть его статы, - на уровне твердой двадцатки минимум, хотя, скорее, ближе к тридцати. Во-вторых, от парня буквально несло холодным запахом могилы и невесомым шорохом оседающего оземь праха. Некромант и далеко не слабый, но при этом не имеющий класса. А еще, только сейчас дошло, он не ощущался молодым, нет. Это существо, очень похожее на человека, было старым, куда старше меня самого.

Либо этот паренек нашел где-то гробик с покойным некромантом, после чего покойный некромант заполучил новое тело, либо я стал свидетелем еще одного попаданства. Он не Герой, несмотря на силу и мощь вполне таковому подходящую (как для столь низкого уровня), но родным это тело для него не является совершенно точно. Я не вижу прошлого этого тела - словно оно родилось несколько месяцев тому назад. Может быть, что прошлое реципиента и скормили плану Смерти, но я все же склоняюсь к мысли, что у этого тела, до появления перерожденца-реинкарнатора, вообще не было души. А душа пришла как раз те несколько месяцев тому назад, покинув старое тело.

Забавно.

Я слышал о том, что могучие некроманты, чувствуя приближение гибели, очень часто превращают себя в нежить. Собственно, потому всякие Ордена, вроде того, где служит братец Лосия, так любят подобных ребят убивать до того, как они станут могущественными. Но вот о том, чтобы могучие, - а я сожру свои ботинки, если этот был не могучим дальше некуда, - труповоды переселялись в более слабое, но еще живое тело, начиная жить заново, я слышу впервые. Как-то это не по-некромантовски.

А еще меня заинтересовал медальон на шее парня, тот самый, который светился в тот день, когда я впервые его встретил. Это была не просто светляшка, что очевидно, но довольно неплохой сенсор для работы с тонкими планами. Больше с астралом, но Грезу, как показала практика, тоже мог засечь, если ее взболтнуть неосторожно. В смысле, на уровне "около пяти десятков активно колдующих тварей на небольшом участке" неосторожно.

Проникнуть в сны такого индивида не просто - слишком уж они, эти сны, мертвые, но отпускать его без разговора я не желаю. Уж больно много у меня вопросов к этой персоне, начиная от того, что его гробик делал на том складе, подпирая мой алхимический станок и до бесконечности.

Сиреневая хмарь и фиолетовые облака в этот раз были разбавлены определенной долей серого праха, что словно превращал часть сна в нечто омертвевшее. Защитой это служить не могло, и уж точно не против меня, но пару секунд выиграть позволило бы, реши я начать диалог со сражения.

Стоящий в центре мертвой Грезы мужчина пареньком не выглядел. Скорее, умудренным сорокалетним институтским профессором в самом расцвете сил и карьеры. А еще его взгляд не выражал ничего, будто смотрит оживший труп. Он себя таким и считал, наверное, ведь настолько вблизи я видел на его душе уродливые раны, следы выжженного прахом и могильным холодом касания. Касания того самого существа, что с недавних пор жаждет моей кровушки. И меня только что приняли за того нехорошего парня.

Либо я ошибся, и сноходец все-таки искал не меня, либо у нас с этим дяденькой один и тот же недоброжелатель. Вариант с тем, что это хитрая ловушка на меня я не рассматриваю, так как она будет чрезмерно усложненной. Да и успел я оценить потенциал врага моего и не в его силах настолько качественно скрыть свое присутствие, замаскировав душу под некроманта и послав под его видом одну из своих тварей.

Секундное усилие и еще сильнее начавший ничего не выражать некромант оказался в уютной комнате с камином и двумя креслами. Спустя еще миг, я создаю собственное тело, пусть и без любых опознаваемых черт, да так и сажусь в ближнее ко мне креслецо. Создав в руках куклы чашку с чаем, отпиваю из нее и доброжелательно изрекаю.

- Похоже, у нас с вами один враг, если, конечно, раны на вашей душе не оставлены кем-то другим, а не тем же сноходцем, что взъелся на мою персону. - Голос спокойный, без попыток надавить или повлиять, но и без заискивания.

- Раз уж я еще жив, то учту этот факт, как частичное подтверждение ваших слов. - Ответили мне все таким же равнодушным, но куда более расслабленным тоном, одновременно садясь в кресло и беря в руки созданную чашку. Правда пить из нее он не торопился.

- Константин. - Представляюсь, обещая себе убить его, если заподозрю неладное, чтобы не оставлять у кого-то свое имя, что может, пусть и самую капельку, но помочь найти меня тем, кто станет искать. - Тин, если коротко. Костик, для друзей.

- Каспиан. - Ответили мне в той же манере, все так же пребывая в полной боевой готовности. - Касс, в сокращенной форме. Касси. Для друзей. Только у меня их нет.

Ну, начало сотрудничества и обмена информацией вышло не самое плохое, если подумать.

Глава третья

Неслышный шорох, шелест крыла ночной птицы, парящее перо, плавно опускающееся на пол - идущий в гости был столь же незаметен, столь же неумолим и неотвратим. В этом городе вообще было мало сильных существ, но тех, кто мог сравниться с ночным гостем в искусстве тихого передвижения, не было и вовсе.

Нельзя сказать, что гость приближался со злыми намерениями, хоть он и не исключал такого варианта, но плотно въевшаяся в его суть привычка приходить без приглашения и не давать чужому взгляду поймать свой облик до того момента, пока он сам не позволит, была одной из тех мелочей, что не только не вредили, но и оказывались очень полезны во многих случаях.

Перенести вес с одной ноги на вторую, шагнуть вперед и чуточку в сторону, осторожно перенести ногу влево, подальше от хрупкого участка промороженной стужей черепицы, снова шагнуть вперед и приложить ухо к дымоходу, едва курящемуся дымком от зажженного камина. Там внутри тепло, уютно и много вкусной еды да выпивки, там не ждут гостей, но гость все же пришел, без приглашения и без спроса. Впрочем, гость из тех, кого сложно выставить за дверь, несмотря на его невежливое поведение.

Приложив ухо к дымоходу, гость обращается во слух. Его показатель восприятия весьма высок, а некоторые умения направлены на то, чтобы слышать куда больше, чем можно услышать человеку. Слух приносит чужие слова, чужое дыхание и биение чужих сердец. Он сегодня может остановить их - дыхания, сердца и слова, - остановить навсегда и он очень того желает. Впрочем, все мы часто делаем то, что нужно, а не то, о чем искренне мечтаем. Гость, как и любой живущий под взглядами извечных Сестер, прекрасно знал, что эта истина распространяется и на него самого. Ему тоже приходится делать то, чего не хочет, слишком часто.

Гость слушает, внимательно ловя своей сутью услышанное и ожидая самого удачного момента, чтобы войти в дом, рискуя вызвать на себя гнев тех, кто сегодня поселился в этих стенах. Эти люди не столь просты и вполне могут доставить проблем даже ночному гостю, если дело дойдет до сражения. Гость не сомневается в своей победе, ведь не единожды сталкивался с противником похожим, или даже более сильным, но гость сохраняет осторожность, несмотря на эту уверенность.

Раны его давно зажили, но память о том, к чему может привести пренебрежение даже самым, казалось бы, жалким оппонентом, прочно въелась в глубины его разума, не спеша покидать его спустя все прошедшее время. Секунда, вторая и вот гость уже готов рвануть вперед, готов провести беседу, ход которой может завершиться любым возможным образом. Еще миг и он отлипнет от дымохода и молнией метнется вниз, к едва приоткрытому для проветривания окну соседней комнаты, чтобы уже из нее сделать еще один рывок.

Он уже почти делает необходимый шаг, платя за него отмеренную чужими жизнями плату, как из-за спины, где еще миг тому назад не было ничего, окроме ночной темноты и холодного ветра, раздается тихий, веселый и слегка заговорщицкий голос:

- Ну, чего там?

Самый главный комарик в этом муравейнике выглядел куда солиднее предыдущей парочки кровопийц. Дело даже не во внешности, сколько в манере движения и прямо сочащейся в каждом шаге опытности. Это существо не понаслышке знало, что такое охота на людей и что такое охотящиеся на тебя люди. Именно из-за того, что тварь пережила в своем существовании достаточно много неприятных ситуаций, что были последствиями неосторожных решений, в этом городе и царят такие вот порядки.

Не из доброты, сострадания или даже страха, но от умения связывать причины и следствия, кровососы в Аренаме почти никогда не творят привычной для тварей дичи. Главный клоп - слаб, пусть и только на фоне действительно могучих тварей. А слабость всегда заставляет выбирать иные, более длинные и проблемные, но безопасные пути. Тварь людей не ненавидела и даже не презирала, если подумать. Кровосос искренне не видел причины, по которой он должен презирать или ненавидеть пищу, воспринимая картину мира крайне своеобразным образом. Те же волки не испытывают ненависти к стаду коров, что может толпою затоптать даже матерого хищника? Вот и он думал точно так же.

Впрочем, свои мысли он оставлял при себе, предпочитая говорить с населяющими Аренам кормовыми базами языком не силы, которой ему для такой лексики недоставало, но звоном монет и перечнем оказываемых услуг. Для магистрата наличие под боком готовых к сотрудничеству тварей оказалось крайне выгодным вложением. Кровопийцы не соглашались устранять конкурентов и убивать врагов своих покровителей, резонно понимая, что завершив работу, они окажутся ненужными. То есть, по приказу они не убивали вообще, да и без оного старались не оставлять за собою трупов.

Но вот рынок амулетов, который кровососы держали в руках, был куда прибыльнее и, благодаря природе тварей, автоматически являлся контрабандным и не облагался налогами в столицу. Довершала картину возможность нанять неслышных и ловких тварей в качестве шпионов и разведчиков. Крови они проливать не станут, но вот раздобыть компромат не откажутся - положение магистрата в этом городе было максимально крепким, ведь все торговцы и немногочисленные благородные господа держались чиновниками в кулаке. И что с того, что твари тоже получали в свои руки этот же самый компромат?

Полагаю, изначально их все же собирались если не зачистить, то вынудить покинуть Аренам - польза от них не такой уж великой была, зато возможных проблем хватало с головой. Но твари вывернулись, очень мягко и почти нежно надавив все тем же компроматом уже на уважаемого бургомистра. Если они шпионят за врагами твоими, то с чего ты взял, что они не шпионят и за тобой? Никаких угроз произнесено не было, нет. И, тем не менее, тварям позволили остаться в стенах города, как позволили и занять нишу торговцев нелегальной магией.

Может быть, их собирались ударить в спину, когда они столкнутся лбами с тогдашними владельцами упомянутого бизнеса. Вот только магистратские чиновники - это не солдаты и не авантюристы, чтобы знать, насколько опасной может быть сытая тварь, атакующая внезапно и не сдерживаясь. Войны банд не случилось, ведь все неугодные новым теневым буграм люди перестали жить в одну единственную ночь. Наверное, именно это и впечатлило чиновников, заставив притормозить с устранением проблемных союзников.

А потом устранять их стало невыгодно, ведь ручьи золотых и серебряных монет сковывают куда надежнее кандалов и обещаний. Знали ли люди, что твари слушают их и соблюдают максимальный порядок только до тех пор, пока сами желают? Догадывались. Как догадывались и о том, что награбить они успеют много, достаточно, чтобы уйти на покой и оставить проблемы Аренама незадачливым сменщикам.

Парадокс, несомненно, но твари делали для города и безопасности его жителей куда больше, чем все люди вместе взятые. И они оставались все теми же тварями, абсолютно безжалостными и чуждыми созданиями, видящими в людях собственный скот. Ну, или арендованный на время. Они держали в узде теневых братьев, не давая жестить слишком сильно, они спонсировали несколько лавочек и ночлежек, раздающих еду беднякам, - их основной кормовой базе, если на то пошло. Они же и выбивали неразумных и разумных чудищ, изредка попадающих в городские стены, и делали это куда быстрее, чем ленивые и нежелающие лезть под когти и клыки стражники. На них работала целая сеть информаторов, состоящая из все тех же бродяг, бедняков, небогатых горожан и ремесленников. И пусть действительно важных секретов, что могли бы заинтересовать сильных мира сего, такие глаза и уши не добывали, но очень мало было вещей, что не доходили до ведома ночных кровопийц.

Многие из горожан, попав в переплет и не имея шансов выбраться самим или спасти близких, шли не к браткам, а к агентам тварей, прося помощи. И что куда удивительнее, им почти никогда не отказывали. Ссуды давали под процент чуть менее грабительский, например, да и в остальных аспектах ничем не хуже. Помочь с деньгами на лечение дочери, в обмен на часть твоей крови раз в месяц? Набор опыта почти остановится на долгое время, да и здоровье станет сбоить, но зато родная кровиночка будет жить. А если кто-то из "желающих отужинать" не сможет или не пожелает сдерживать инстинкты, осушив тебя полностью, то твоей семье заплатят не самую малую компенсацию.

Мог бы выйти конфликт с теми же бандитами, что сами привыкли стричь лохов, но не доходило до крови - тех смельчаков, что добровольно шли к тварям в слуги или корм было немного, да и не всякого в эти слуги примут. Кровососы предпочитали работать с небрезгливыми, осторожными и не религиозными людьми, которых очень-очень крепко держат за яйки.

Сейчас таких немного, но с каждым годом число должников растет за счет постепенно набираемой репутации. И не за горами тот день, когда твари устроят очередную ночь длинных ножей, подмяв под себя еще кусочек власти. Небольшой, который они тут же оплатят золотом и товарами, убедят в выгодности предложенных ими стратегий... снова затихнув на некоторое время. Нескоро это будет, совсем не скоро, но будет, если не укоротят.

Еще один веселый момент заключался в ответных реакциях бандитов: не желая идти на конфликт с кровососами, но не собираясь при этом терять бабло, они и сами немного разжимали зашморг на шеях своей "клиентуры". Как минимум, долговые ямы стали куда более щадящими, да и на просьбы о помощи они тоже стали отвечать не матом и побоями, а той самой помощью. Не дураки в авторитетах сидят, пусть и ублюдки они временами похуже тварей. А потому быстро применяют выгодные тактики, подсмотренные у конкурентов.

Вся ситуация и паутина интриг куда сложнее, чем кажется на первый взгляд, ведь нужно учитывать еще и такие факторы, как стража, торговцы и все тот же магистрат, следящий за своим уделом, но основная парадигма не меняется. Предо мною стоит самый настоящий волк в овечьей шкуре и, посмотрев на его действия, я начинаю понимать, отчего люди боятся тех же извергов. Если уж обитатели Пекл действуют точно так же, только с куда большей искусностью, то их интриги будут иметь поистине ужасные последствия.

Все эти мысли крутились в голове моей, пока сам кровосос резко разворачивался в мою сторону, подымая покрытые застывшей кровью кисти в готовности атаковать. Впрочем, вероятность того, что сегодня не случится побоища, по-прежнему оставалась чуть выше нуля, пусть меня и почти корежило от желания размазать эту мерзость по крыше таверны.

Ненавижу клещей, клопов, комаров и прочий триждыбл*дский гнус.

Мой собеседник изрядно растерялся именно потому, что очень давно не встречал тех, кто обставлял его на его же поле, то есть в тихом проникновении и скрытности. Он бы нашел ответ, причем очень быстро, но у меня не было времени и желания устраивать пафосную перепалку, а в качестве жертвы для троллинга этот чел не подходил вообще. Слишком спокойный и привыкший говорить с самых разных позиций - выбесить его быстро я не смогу, а медленный и вдумчивый троллинг требует нормальной обстановки.

- Что, ничего интересного? - Продолжаю предыдущую фразу еще одной и, не давая вставить слово, делаю предложение, от которого не стоит отказываться. - Тогда пошли, потрындим.

Стоит уточнить, что я в этот момент мало того, что завернут в скрытность, оставаясь видимым только визуально, так еще и перекинул собственную тень куда подальше, из-за чего сенсорные навыки твари воспринимают меня пустым местом. В общем, если я хотел произвести впечатление, то у меня получилось без особых сложностей. Теперь говорить со мною с позиции силы уже не будут - тварь эта является мразью, а не идиотом.

Он вообще с самого начала приходил именно говорить, ведь раз уж странные авантюристы и узнали о наличии в городе вампиров, но не стали за три дня даже пытаться пожаловаться стражникам (сразу трое подавальщиц в таверне делились слухами с самыми разными личностями и только одна делала это за деньги, а не из любви к искусству), то это неплохой повод закинуть удочку. Вероятность того, что мы тут же нападем на кровопийцу, он оценил как низкую, а наш общий уровень опасности посчитал невысоким. Последний он прямо сейчас пересчитывал, что очевидно.

Нас не собирались ни подставлять, ни примазывать к криминалу больше необходимого, нет. Такая тактика успешна и понятна, но только когда можешь проконтролировать того, кого ты подставляешь. А то поймают нас злые дядьки из Очей Вечных, да как начнут спрашивать, а мы возьми и расскажи о злом комарике, в Аренаме живущем и на непотребства нас подбившем!

Если верить моим видениям, то нас собирались использовать в качестве курьеров по доставке редких реагентов для тех же амулетов. Товар не запрещенный, но стоящий на учете и в больших количествах в любые руки не выдающийся. А мы могли бы его прикупить и доставить без лишних проблем - маневр для кидалова был и у нас, и у кровопийцы, но договориться можно всегда.

Шаги теней унесли меня в свободное кресло, а тварь серьезно раздумывала над тем, чтобы просто убежать и не заходить в гости. Думала, но решила все же не отступать. Жест рукой, и вот уже четверо оставшихся кровопийц медленно начали приближаться к Кухлю, на случай, если их "отцу" понадобятся силы поддержки.

Сам кровосос попал внутрь ровно тем же маршрутом, каким планировал изначально - через окно в соседний номер, а оттуда уже в нашу комнату. Сперва он планировал прокрасться внутрь и поприветствовать нас, уже находясь внутри снятых хором: одновременно проверка выдержки и, если выдержка провалена, возможность атаковать, развязав себе руки (если бы ему предъявили претензии за бойню). Сейчас он, здраво оценив мой уровень, вежливо постучался.

- Открыто. - Отвечаю на стук, заодно радуясь тому, что все гады собрались именно здесь.

Если все, как и всегда у меня, перерастет в побоище, то мне не придется ловить их во всему Аренаму.

Сразу решим проблемы скопом.

Внешне, если снять иллюзию облика простого и ничем не примечательного горожанина, тварь была намного менее человекоподобной, чем его детишки. Телосложение по-прежнему гуманоидное, но я, осязая его тенями, вижу и сросшиеся в одну сплошную кость ребра, и лишние позвонки в хребте и, самое главное, искаженное личико, имеющее в себе куда больше хищных и нелюдских черт, чем у младших родичей.

Ах да, еще стоит добавить такую деталь, как куда большее количество клыков-иголок и деформированную челюсть, из-за которой ему приходилось использовать какое-то умение, чтобы просто нормально говорить. Сейчас, он, например, не видел в этом никакого смысла, так как мы его "раскусили", асэкономленные силы и кровь могут понадобиться совсем скоро.

Он готов договариваться, готов либо покупать наше молчание, либо говорить о союзе, либо даже осторожненько намекнуть на то, что в его силах распространить информацию о нашей команде, так как мы явно от кого-то прячемся в захолустном Аренаме. В общем, как у любого порядочного дельца, у него было несколько планов и стратегий поведения в зависимости от того, как пойдет ситуация. Раскочегаренное ясновидение было мне в том свидетелем.

Вопрос в том, хочу ли я вообще договариваться с этой во всех смыслах тварью? Предотвратить утечку информации я могу и без зачистки всех свидетелей, но, снова таки, а стоит ли их зачищать? Как бы ни была уродлива суть сидящего предо мною существа, какими бы страшными ни были его самые сокровенные желания, подталкиваемыми неугасимой Жаждой, но он действительно делал немало полезного. Просто ради того, чтобы ему было удобнее жрать людей, верно, но убей я его и очень скоро в городе начнется очередной передел сфер влияния. Да и всевозможные чудища, которых на Алурее хватает даже в относительно очищенных от скверны районах, начнут брать кровавую дань.

Принцип меньшего зла, во всей его красе, спасибо вам за хорошие цитаты, пан Сапковский. Правда, здесь выбирать приходится не между большим и малым злом, а между толпой малых или одним большим, не дающим чужому злу прорастать на этом месте. Давай, Костик, поступи как полагает настоящему Герою - срази Зло во плоти. Настоящее Зло, без недомолвок или оправданий, без малейшей примеси чего-то человеческого. Такое, знаете, правильное Зло, каким пугали и будут пугать детей во веки вечные.

Срази Зло, а пролитая кровь будет лишь следствием другого зла, уже с маленькой буквы. Тебя, Герой, сюда призвали для того, чтобы ты резал и сжигал именно такие вот порождения, а не простых бандитов, вороватых чиновников и прочую братию. Их оставь на откуп местным жителям, они привычные, они знают, что с этим не делать. Они не глупые, они сами разберутся, кому нужно жить, кому платить, кому сдохнуть, а кому и править. Это уже не твоя забота, Герой.

Только вот есть у меня такой недостаток - вламываться туда, куда меня не звали.

Молчание становилось все более страшным и напряженным. Я не выпускал в реальность ни тени своих намерений, тщательно обманывал всевозможные чуйки и предвидения, не выдавал себя резкими движениями... но что-то в молчании моем было этакое, отчего и я, и кровосос мгновенно поняли, что без боя не обойдется.

За моей спиной сидят Ганс и Лосий, а уже за ними протирает тряпочкой свой револьвер Тария. Четверо кровопийц уже почти под окнами трактира, уже чуют нашу кровь, что бьется в жилах, как чуют они и кровь спящих сладкими, и самую малость навеянными, снами трактирщика, его семьи и работников. Да и вообще, все до единого в этом квартале сладко спят и не спешат просыпаться, а стражники, только сегодня, почему-то не желают это место патрулировать. Все условия для грядущего сражения.

- Скажи мне, мужик, ответь на один вопрос. - Начинаю беззаботным тоном, постепенно давая своей маскировке стечь с себя, обнажая мой настоящий облик, тоже не совсем людской. - Было ли в твоей жизни, хоть один раз, один момент, когда ты испытывал сочувствие. Не к тем, кого ты жрал, а просто к любому другому существу. Да хоть к собственным детям?

Теперь уже Тварь не стала подхватывать эстафету обмена пафосными фразами, разве что только молча посетовала о том, что зря она согласилась пойти на переговоры. Нужно было, мол, сразу давать стрекача и бегом из города. Принял ли он меня за конкурента (видок-то соответствующий!) или за какого-то охотника на клыкастую братию, мне не известно.

Может быть, он уже слышал похожие слова от других, не столь везучих собеседников, а может быть и так, что он что-то все же сумел разглядеть в моем отсутствующем взгляде, или услышать в словах моих. Я как-то не стал об этом спрашивать, просто позволив ему атаковать, вкладывая в эту атаку эквивалент десятка людских жизней. На переговоры тварь пришла сытой под самую завязку.

Несколько десятков тонких пластинок из ставшей материальной и очень острой кроваво-красной эссенции, обратились небольшими ромбиками метательных снарядов. Атака, достойная даже самых сильных эпиков - не очень масштабная, но крайне бронебойная, способная свалить с одной царапины, обратив всю кровь в теле жертвы против ее владельца. Следом за полотном кровавых лезвий полетел ворох метательных снарядов, некоторые из которых были неплохо зачарованными или просто летели по непредсказуемой траектории, грозясь ударить сбоку.

Я даже не пошевелился, оставшись полностью неподвижным. Можно сказать, был подавлен тяжестью принятого решения. Вместо меня среагировал Лосий, успевший разогнать собственное сознание на достаточный для успешной реакции показатель. Небесная синева развернулась бутоном чудесного цветка, мягко обогнув меня, и лишь немного обжигая глаза невыносимой чистотой, после чего обратилась несокрушимым куполом, в который один за другим врезались и кровавые снаряды, и волшебные клинки. Несколько жалких капель ядовитой крови все же смогли проникнуть сквозь поставленную преграду, но упали они в стороне, с шипением оставив пятна на полу.

Кровопийца не стал дожидаться реакции на свой удар, удрав еще до того, как снаряды преодолели расстояние между нами. Какая-то версия блинка, работающая не через Астрал, а с самим пространством. Будто покупка билета на перенос из одного места на другое, где деньгами служила все та же эссенция крови. Смертоносная тварь хорошо умела выбирать свои сражения, не торопясь сражаться просто ради сражения.

Тихо матернулась мгновенно оказавшаяся на ногах Тария, что так и не успела использовать Валериум, схватился со своего кресла Лосий, уже сияющий энергией Неба и сжимающий в руках любимую шпагу. А Ганс материться не стал, мгновенно уйдя на тропу и выпадая из нее прямиком на маршруте отступления уже бегущей прочь от таверны пятерки тварей.

Они, если и удивились, то вида не подали, ударив с трех направлений сразу, надеясь смести противника с пути, не замедляясь и не теряя времени. Три предельно простых в исполнении потока кипящей кровавой взвеси, могущей продавить практически любую защиту. Ударь такая связка, наверняка многократно отработанная, в одну точку недавнего Небесного Цветка, то защита могла бы и не выстоять перед столь концентрированным кумулятивным снарядом. Простого человека, пусть и в укрепленной алхимией броне, должно было просто испарить, разметать исходящим паром кровавым фаршем по злополучной крыше.

Человек взмахнул рукой, словно пытаясь натужно сдвинуть воображаемую скалу, и все три снаряда резко сменили направление, облетая одинокую фигурку по сторонам. Эти кровавые чары были относительно простыми, но при этом кровь все равно тянулась к крови - как и большинство подобной магии, эти заклятия обладали режимом самонаведения на живых существ. Но почему-то, несмотря на упомянутое самонаведение, все три потока полетели по каким-то иным траекториям, словно они не могли свернуть с проложенного пути.

Гансу такая уличная магия явно далась не просто, но кровососы перестали убегать, вынуждено замедляясь для второй атаки. От вороха метательного железа и двух метнувшихся в ближний бой противников его не спасло бы ничего. Все же твари двигались намного быстрее следопыта и, похоже, еще сильнее ускорялись, сжигая все больше и больше накопленных запасов. Когда они выйдут на полный форсаж, вмешаться придется именно мне самому, как единственному, кто сможет притормозить такие махины.

Следопыт не стал искушать судьбу, пытаясь отклонить еще и эти удары, снова уйдя на тропу и появившись уже за спиной тварей, чему они только рады были - сражаться они не собирались, полностью доверяя своему патрону, который отдал приказ отступать без задержек. Пара брошенных кинжалов, да выплюнутая отстающим кровососом кровавая клякса, вот и все, что они оставили отступившему человеку.

Вместо хрупкого и неприспособленного к прямой стычке Ганса из блинка появился сияющий пуще прежнего Лосий. Небеса не просто излучались из его фигуры, но буквально обнимали свое дитя, окутывая его в непроницаемые доспехи, не имеющие при этом ни веса, ни инерции. В подобном режиме парень долго не продержится - резерв садится очень быстро. Впрочем, резерв тут не главная проблема, в отличие от угрозы ухнуть в план слишком глубоко. Пару раз, во время тренировок, мне приходилось буквально спасать товарища, омывая его легким флером Тени и выводя из смещенного состояния мозгов и сути. Небо безопаснее, чем Тень, но отнюдь не настолько, как может показаться на первый взгляд. Другое дело, что прорывы этого плана куда реже приводят к разрушительным жертвам, оттого и имеет он в сознании общественности "светлый" оттенок.

Пятерка тварей снова действовала удивительно слаженно - двое ударили магией, а трое, включая патриарха, отрастили когти-кинжалы и попытались ударить вблизи. Последнее, учитывая слабость тварей перед Небом, могло бы быть ошибкой, но вот только магическая атака... Целое облако кровавой взвеси, основной целью которой был не урон, а дестабилизация магических приемов противника и усиление союзников. Резко вышедшее из-под контроля (или просто ослабшее) Небо и слаженная атака до предела сконцентрированных "когтей", вероятно, таки не дали бы Лосию времени опомниться, несмотря на все преимущества Неба над кровососами. Скорость, натиск, внезапность и чудовищная мощь, доступная лишь считанные секунды и утекающая сквозь пальцы с каждым ударом. Я, кажется, понял, как именно сражаются эти твари. То есть, я и раньше догадывался или даже знал, но теперь я именно понял.

Даже кровавая Жажда перестала засорять предвидение, сделав картинку событий невероятно четкой. Я по-прежнему не сдвинулся с места, все так же сидя в кресле, что стояло посреди уже опустевшей комнаты. Именно из-за понимания будущих событий я и не стал вмешиваться... или это было влияние моих перков Наставника? Как бы то ни было, но Тария ситуацию спасла виртуозно, что делала уже не раз.

Валериум в ее руках ударил какой-то мозговыносящей смесью планарных энергий, среди которых я ощущал преимущественно светлые оттенки. Удар мог бы быть пережит, или тварь могла бы все же среагировать на плюху, но девушка ударила в одного из занятых поддержкой красного облака индивидов. Сомневаюсь я, что он регенерирует разлетевшуюся все таким же красным облачком черепную коробку. То есть, кто-то посильнее, вроде того же главнюка, мог бы и оклематься при удаче, но не этот дядька. Между прочим, тот самый, с которым я говорил недавно - Каас.

Потерявшая стабильность волшба не смогла продавить сияние защиты Лосия, а потому он споро разорвал дистанцию, отбив шпагой сразу два новых потока крови, которыми его пробовали притормозить. А следом сам ударил тараном чистого Неба, обжигая приблизившегося к нему патриарха, заставляя сменить вектор движения. Тварь оттолкнулась буквально от воздуха, почти воспарив, дабы зайти в спину дуэлянту, прямо сейчас разделывающему двоих оставшихся противников. Шпага, мастерство фехтования, вспышки Неба и барьеры из той же энергии, отражающие самые страшные удары, позволяли ему доминировать в схватке с двойкой кровососов.

Все это должно было закончиться в тот момент, когда главный кровосос атакует прямо из воздуха, создав настоящее копье из крови, что тут же должно было обернуться лентой, просочиться под обнявшее Лосия Небо и ударить по беззащитной плоти. Я видел это почти наяву, как и он, наверное. Реальность оказалась иной, когда ночной и морозный воздух прямо на глазах побелел, стал мутным и влажным, сковав тварь в кокон из странного тумана, заглушающего не только зрение, но и странную магию кровопийцы. Ореол испаряющейся эссенции, окутывающий его аналогом доспеха Неба (чтобы можно было сражаться с оным Небом накоротке), разом словно потускнел, ослаб и втянулся в этот туман, лишив врага защиты и мощи. Запас украденной жизни начал стремительно проседать, словно испаряясь.

Вот тут тварь, разом оказавшаяся на месте своих жертв, закричала, завизжала в страхе и ярости, словно загудело целое облако гнуса, словно заскрежетали хитиновые щитки легиона инсектов. Гестия, узнав, что ожидается бой, в ультимативном порядке заявила, что ждать его в уязвимом физическом теле не станет, заранее рассредоточившись по площади, как тот солдат из анекдота, - именно она обеспечила сны всем желающим, а не мои Грезы, которые я, после недавнего разговора, даже трогать не хочу в ближайшее время.

Тем временем у кровопийц появилась еще одна невосполнимая потеря, в этот раз обеспеченная Гансом - та самая девушка, что была в компании уже упокоившегося Кааса в ту злополучную ночь, тоже была в "магическом отряде". И после гибели напарника она сразу же прервала ставшее бесполезным облако взвеси, отрастив себе коготки и приготовившись ударить в нужный момент. Она даже успела разогнать свои способности до максимума, но и только.

Ганс вышел из очередной проложенной им тропы прямо в воздухе, уронив на макушку твари небольшой флакончик с зельем, густо замешанном на потрохах парочки интересных чудищ. Пламя и Свет были в этих реагентах настолько яркими, что кровопийца вспыхнула подобно спичке и прогорела в один момент. Огонь этот не мог гореть долго, ибо такова была его природа - мгновенной и короткой. Да он вообще меньше секунды пылал! Но даже этой недосекунды хватило, чтобы от твари остались только ноги, чуть выше колен, да обгорелые кости. В прах они, кстати, не обращаются, несмотря на мифы.

Извернувшись особенно хитро, последняя из дам в команде врага, являющаяся, судя по всему, второй по силе, сразу после главного, смогла пропустить мимо себя еще один выстрел Валериума, от все так же торчащей из окна Тарии, уклониться от тычка шпаги и стрелы небесной магии, отскочить в сторону и понаблюдать за тем, как третий из пяти не успевает повторить ее маневр. Удар Лосия пронзил его грудь насквозь, а сама тварь, видимо, по привычке, попыталась рану проигнорировать и сожрать идиота, думающего, что простая шпага может надежно убить ночного охотника.

Идиот пропустил сквозь оную шпагу почти весь оставшийся резерв, изрядно потускнев и, видимо, решив не злоупотреблять планарной силой, а туловище кровопийцы просто испарилось. Еще шевелящиеся руки, ноги и кусок головы упали оземь, но быстро перестали подавать любые признаки жизни. Такие повреждения не зарастить даже куда более старым представителям их вида.

Патриарх почти слился - он зря использовал этот красный ореол, выведя почти все запасы жизни за пределы тела. Забрать оную жизнь прямиком из цепляющегося за нее кровососа Мгла, может быть, и не смогла бы... столь же быстро. Теперь же отчаянные рывки постепенно затихающего во все сильнее сгущающемся тумане кровопийцы уже напоминали агонию. Тварь подыхала от голода прямо на глазах и, кажется, уже не в силах была что-то поменять. Оставим Гестии ее игрушку, наверное.

А вот последняя дамочка имела не самые плохие шансы на спасение - даже не пытаясь сражаться или помочь подыхающему отцу, она пустилась наутек со всех немалых сил. В ходе драки она потратила крови меньше всех, так что сейчас транжирила имеющееся в огромном темпе - разгон-то уже завершен. Небольшое и почти неопасное облачко крови, служащее скорее отвлечением и обманкой, чем атакой, заставило уставшего Лосия отступить, заодно прикрыв беглянку от выстрелов Тарии. А потом был длинный, почти на все силы, телепорт, усиленный каким-то амулетом. Не иначе как одним из тех, которыми эти уроды торговали.

Прыгнула далеко - метров двести, да еще и сразу начала бежать подальше. Увы, но вся ее скорость не помогала замаскировать след, по которому ее нашли. Ганс попробовал повторить тот же трюк с зельем, что и в прошлый раз, но тварь была к тому готовой, легко отбив флакончик в сторону. Ганс был готов к тому, что она готова была к повтору, а потому этот флакончик был пустым.

Основная атака была совершена коротким костяным клинком, скорее даже слишком большим кинжалом, чем мечом. Эту игрушку пришлось ему сделать после того, как верный клинок следопыта был растворен кислотой одного неприятного чудища, несмотря на алхимическое укрепление. Новое оружие было зачаровано алхимией и пропитано Небом в достаточной мере, чтобы кровопийца отшатнулась от него, словно от раскаленного. Хотя, будь оно раскаленным, то опасности для нее было бы куда меньше.

Разрыв дистанции и только какое-то совсем уж глубинное чутье, пополам с опытом, спасло тварь от того, чтобы попасть в еще одно облако мгновенно сгустившегося тумана. Рывок по стенке, сбить метательной иглой еще один флакон с мгновением пламени, пнуть попытавшегося сблизиться следопыта, заставив отступить и уже примериться к еще одному, - теперь уже последнему, ведь больше сил не будет, - телепорту...

Чтобы завязнуть в небольшом облачке серой пыли, буквально олицетворяющем собою чистейший стазис. Она могла только шевелить глазами и думать мрачные мысли, ведь большего ей было не дано. Человек в такой ловушке просто задохнулся бы, но кровопийцы народ покрепче. А недоуменный Ганс только и смог, что странно на меня посмотреть, когда я остановил добивающий удар. Во-первых, брошенное мною зелье служит не только клеткой, но и неплохой броней, а новый клинок для мужика делать нет времени. Во-вторых, я, кажется, придумал, что мне делать с будущей бойней, после нашего ухода из Аренама и гибели кровопийц.

Миг, и рядом со мною оказывается Лосий, все еще удерживающий минимальный флер Неба. Неодобрительно морщусь и совсем не оттого, что мне неприятна эта сила. Как бы не загнал он себя, ведь моего везения, позволяющего раз за разом выигрывать в планарную версию русской рулетки, используя магазинный пистолет, у него нет. Еще миг и почти невесомая фигура обнулившей свою массу Тарии опускается на снег рядом с аристократом. После того, как добившая патриарха Гестия обозначила свое присутствие здесь с помощью туманного силуэта, в проулке стало очень даже тесно.

С едва слышным гулом пропал удерживающий кровопийцу кокон, а сама она тут же оказалась на ногах и почти спокойно осмотрела нашу компанию. При этом она испытывала намного меньше страха - раз ее не прибили, значит, она еще зачем-то нужна. А раз нужна, то можно сыграть даже такими картами, какие у нее остались. И ведь она согласится на все-все, лишь бы не обрывать свое существование. И будет служить до тех пор, пока не сможет быть уверенной, что предательство и месть не будут угрозой ее жизни.

И нет, мстить она будет не за унижение и поражение, да и не за погибших соратников. Нет, убить она нас жаждет за то, что мы, мясо, позволили себе выступить против нее и победить. Она, может, и сама этого не осознавала, но сие было в самой природе того уродства, что заменяло ей привычную человеческую или даже монстрячью душу.

В который раз за этот вечер мы игнорируем правила приличия, не желая сотрясать воздух пустыми словами? Видно, что я, что эти ребята, совсем не уважаем традиции и правила пафосности. Ну, нам положено - мы тут злодеи, а кровопийцам положено вдвойне, ведь они вообще твари. Во всех смыслах термина, да.

На пальце особенно ярко вспыхнуло кольцо рукожопа, которое я активировал на отшатнувшейся мерзости. Она явно что-то почуяла и даже напряглась то ли для прыжка, то ли ради последней отчаянной атаки, но она уже не успевала - я двигался на полной своей скорости. Едва ощутимая вспышка активации мифического артефакта и тело кровопийцы падает на землю, суча ногами в судорогах чистейшего экстаза.

Для их вида привычный людям секс не несет никакой функции - тела у них иначе устроены. Иное дело кровь - в момент испивания кровопийцы испытывают ни с чем несравнимое наслаждение. И чем сильнее эта кровь, тем большее наслаждение они получают. Даже самый захудалый бродяга даст им больше счастья, чем простой человек получит от любого известного мне наркотика. Тоже видовое - их суть позволяет такие потоки чужих эссенций, что и дают ощущение счастья, выдерживать и поглощать.

Даже если ей прямо сейчас дать выпить какое-то божество, то испытываемый ею ворох чувств будет и в треть, и в тысячную долю не столь приятным, как эффект подчинения от кольца. Добрых тридцать секунд она билась в судорогах того, что совмещало в себе оргазм из ее человеческой памяти и экстаз испиваемой крови из памяти твари.

Гестия не реагировала никак, Тария смотрела удивленно, Лосий с легким омерзением, но не ко мне, а ко бьющейся в судорогах кровопийце. И только Ганс крякнул, сдерживая смех, да маскируя его под обычное покашливание, хлопает меня по плечу и заявляет, не стараясь скрыть улыбку:

- А я еще с момента встречи с зеленой знал, что вкусы у тебя все же странные! - Еще один смешок. - Я не осуждаю, не подума...

Встретив мой взгляд, да еще без привычной маскировки кражей тени, из-за чего я выгляжу "малость" стремно, он замолкает и принимает серьезный вид. После чего делает удивительно правильный вывод.

- Ты что-то задумал, да?

- Ага. Что-то. Задумал. Да.

Отвечаю, одновременно роясь в поясной сумке, подбирая нужные флаконы. Я рассказал всем присутствующим о том, какую роль играют в городе кровопийцы и почему их гибель может обернуться не только излишней известностью для нас, но и проблемами для города. Это была единственная причина, по которой Лосий вообще согласился на разговор с тварями, вместо того, чтобы самим сходить в гости к их логову и сжечь там все, присыпав солью.

Я же даже не собираюсь давать прямо сейчас изменяемой кольцом твари ни единого слова. Просто хватаю ее за воротник, подымаю и прислоняю спиной к стене, чтобы не упала. В глазах ее удивление, непонимание и почти болезненное желание быть рядом со мной и угождать мне. Твари не способны на светлые чувства, не способны на чувства в привычном понимании вообще. Дикая смесь из обломков доступных ей эмоций, стремлений и переживаний казалась почти болезненной для моего ясновидения - слишком ее "любовь" искаженная, чужая и чуждая. И это у нее еще был опыт бытия человеком, что значительно упрощает воплощение эффекта кольца, а что случилось бы, реши я сдуру подчинить дьяволицу из какого-то Пекла? Мне противно даже касаться этого существа, но если уж начал, то нужно заканчивать.

- Мне плевать на то, кто ты, и на то, каково твое имя. - Говорю спокойно, без угроз и лишних оскорблений. - Мы скоро покинем Аренам, а ты останешься здесь. Ты будешь продолжать делать то, что делал твой патрон - укреплять власть, искать союзников, собирать должников и просто партнеров. Я не запрещаю тебе ничего. Но. Если ты желаешь еще хотя бы раз меня увидеть, то ты сделаешь так, чтобы местные считали тебя эталоном морали, чтобы тебе искренне были благодарны, чтобы к тебе шли за защитой или советом. Покажи себя той, кто хранит этот город от проблем, жри всякого, кто будет мешать тебе защищать чужие жизни. Прекрати притворяться и стань той, кем хотел показаться тупому стаду твой патрон: хранительницей, защитницей и палачом для тех, кто пойдет против. Не меняй методику работы, действуй теми же методами, но теперь с целью быть, а не обмануть свой будущий ужин притворством.

Она слушает внимательно, не шевелясь и не дыша. Казалось, пред моим лицом застыла какая-то странная и диковинная статуя, сотканная из ночных теней и белоснежного мрамора. Она тоже мало походила на человека, но с каждой секундой ее внешность становится все более притягательной, не теряя при этом упомянутой нелюдской чуждости.

- Пей, кого хочешь, трахай, кого хочешь, продавай свое тело кому угодно, но ты удержишь контроль над тем, что имел твой патрон. Удержишь, а потом тихо и незаметно захватишь весь этот город. Мне не важно как, но ты это сделаешь. И тогда, может быть, я вернусь за тобой. Если твои успехи будут достаточными, а действия правильными, то я свяжусь с тобой сам.

Ни мгновения сомнений, ни секунды обиды, ни единой попытки оспорить мой приказ. Видимо, на нее колечко подействовало даже сильнее, чем на остальных моих жертв. Следствие того, что ее разум был слишком неправильным, неприспособленным к тому, чтобы испытывать вкладываемые кольцом желания, мысли и стремления? Вот мифическая побрякушка и вжарила посильнее, чтобы гарантировать отсутствие срывов и опасных мыслей.

- А чтобы ты не подохла в попытках выполнить невыполнимое...

Я отпускаю ее воротник, но она уже крепко стоит на ногах. Вместо этого я достаю сразу десяток мощных бустеров, стараясь не думать о том, что трачу деньги, за которые могу тупо купить весь Аренам с половиной его жителей. Колбы и флаконы рассыпаются пылью, а сами зелья обратно перестают быть материей, превращаясь в ту самую эссенцию, из которой были сотворены.

Глаза кровопийцы пораженно и шокировано распахиваются, грозя достигнуть стандартов земного аниме - она чует сокрытую в этих облачках силу. Не может не чуять, ведь подавляющее большинство ее способностей - это очень узко заточенный и крайне грубый эссенциализм. Простого человека такой коктейль банально убьет, но вот тварь, для которой поглощение кусков чужих душ является естественным процессом... ее тоже убьет, если сделать все неосторожно.

- Не шевелись. - Коротко приказываю, когда она рефлекторно потянулась к контролируемому мною облаку.

Даже описать трудно, насколько сложно удерживать весь этот котел эссенций от рассеивания. А мне ведь не только удержать нужно! Удар родного кинжала и на предплечье моем появился глубокий разрез, а я силой воли не даю ему начать закрываться. Вместо этого вливаю собственную кровь в облако эссенции.

Капля за каплей, секунда за секундой, пока вместо золотого облака в воздухе не зависло примерно треть стакана невероятно красной жидкости, на которую и смотреть больно, и от которой то и дело отлетают искорки все того же красного цвета. Одна такая только что прожгла мне дырку на рукаве укрепленного плаща, способного арбалетные болты отражать.

Собираю ладони лодочкой, после чего подношу их чуть вперед, прямо к лицу кровопийцы, и, смотря в преисполненные мучительнейшего желания глаза, спокойно приказываю:

- Пей.

Откачать ее удалось в самый последний момент, ибо после того, как она всосала в себя кровь, превратившуюся в смертельный для кого угодно яд, при этом еще и начисто облизав мои ладони, тварь забилась в припадке от попыток переварить неперевариваемое. Оставь я ее, и она в лучшем случае превратилась бы в горстку праха, как и положено земным вампирам. В худшем, был бы взрыв и облако аналога радиоактивной мутагенной пыли, после которого солью присыпали бы не гнездо кровопийц, а половину Аренама.

Пришлось использовать эссенциализм и, морщась от омерзения, помогать сути твари усваивать эссенции в ее теле. Устал, потерял половину резерва и три часа времени, но все же справился. А кровопийца, которая не только продвинула свои расовые таланты, но и отхватила немалую часть даруемых изначальными зельями перков, разом подняла уровень крутизны. Теперь она одна стоит не то что всей пятерки, а двух пятерок таких же старых и сильных, как ее бывший господин, кровопийц. Она, если на форсаж выйдет, и мне даст прикурить, вынудив использовать Эгиду и Форму!

Оставив пораженно сидящую на земле тварь оценивать изменения в себе, я пошел спать, забрав с собой и свою команду, включая обратно собравшуюся в человеческое тело Гестию. И нет, если остальные собирались лечь досыпать (до утра еще часов шесть), то я собирался спать в другом смысле. Слова "Касси, у которого нет друзей", конечно, напугали, но тут уже вынужден был подстраховать свое твАрение от возможных опасностей. Надеюсь только, что искренне старающаяся "быть хорошей" мерзость не напутает ничего, а то мало ли, как она мои приказы интерпретирует. Придется мне, пожалуй, временами проверять ее деятельность. И если начнет чудить, то просто убью нахер.

- А почему ты не дал эти зелья нам, но споил их этой сучке? - Поинтересовалась Тария, уже уложившись головой на подушку. - Ты мне столько говорил о том, как это опасно смешивать много такой бурды.

- Мне вас жалко. - Отвечаю, уже закрывая глаза. - Вот как закрою ранг, так и возьмусь за зелья для нас всех...

Почему-почему? Потому что не уверен, какие у них вылезут побочки после первых месяцев жизни с кипящей эссенцией в собственной душе. Вон пройдет хотя бы пару годиков наблюдения за теми зеленокожими, которые "удостоились чести принять мой дар", то есть, побывать жертвой опытов на живых разумных, тогда и буду думать. Я тут и сам уже в своей человечности сомневаюсь! Не хватало еще вас превратить в злобные пое*ени!

Греза привычно встретила меня множеством снов и мечтаний, на которые я столь же привычно не обращал внимания. Следов побоища возле трактира почти не было, если не считать пары десятков разбитых черепиц да растаявшего на крышах снега. А вот чуток поработать с теми, кто мог решить, что одинокую (а долго ли она сможет скрывать тот факт, что осталась из всего гнезда одна) кровопийцу проще упокоить, а потом поделить рынки сбыта амулетов, все же не помешает. Как минимум, чтобы не дать всему скатиться в резню - она-то, после усиления, может прямо сейчас устроить хохотание всем своим врагам сразу, но это будет кровавая баня.

Чуточку добавить осторожности бандитам, немного убавить спеси аристократии, усилить жадность чиновников, чтобы не стали резать курицу с золотыми яйцами, оторванными у дедушки. Еще немного смазать внимание стражи, которая и так коррумпирована по самое "не могу", чтобы не слишком сильно буйствовали, если моя личная тварь решит устранить конкурента-другого.

Осторожность уже привычно была на максимуме, из-за чего приходилось тратить больше времени, сил и нервов, что тоже не добавляло мне добродушия. Мне, с недавних пор, ничего не добавляет добродушия. Нет, я не жалуюсь и даже рад тому, что сумел найти того мужика с дипломом некроманта вместо сексуальной ориентации. Как минимум, он знал очень многое и мог ответить на много вопросов. Да и моего как бы врага хотел угандошить не меньше меня самого.

Но как же это все меня напрягало!

Может, пока не поздно, потратить еще годик-другой на потрахивание орчих и гоблинш? Можно даже накопить разбойниц женского пола и пусть их тоже Гестия обрабатывает, чтобы было расовое разнообразие. А при удаче еще и эльфиек где-то найду... и можно вообще из того стойбища никогда не выходить, развлекаясь до скончания веков. Найти бы только того идиота, что сделал бы за меня мою работу с Ярмом... На аутсорс, так сказать, отдать начальственное поручение.

Греза вновь разбавила привычное фиолетовое великолепие серым прахом Смерти, но жаловаться я и не думал. Во-первых, я уважал чужое стремление к безопасности и перестраховке. Во-вторых, мне и самому осточертели однообразные пейзажи нереального мира, порожденного осколками никем не совершенных деяний. В общем, не собирался я возмущенно требовать прекратить порчу пейзажей или молоть другую, похожую чушь.

- Вижу, ты добрался до Края. - Спокойно утверждаю, просто чтобы начать беседу.

- Это, я полагаю, очевидно. - Отвечает мне сия наглая рожа.

После соблюдения ритуала приветствия, мы потихоньку переходим к обсуждениям планов. Внезапно объявившийся у нас обоих враг, который не стал отпускать некроманта даже после его "смерти" и который не отпустит меня уже до моей смерти, объединил нас надежнее любых упражнений по тимдилдингу. Я не доверял этому мутному типу с замашками доктора Менгеле. Он не доверял еще одному сноходцу, тем более тому, что был косвенно виновен в его конфликте с Ткачом.

Но он обладал информацией, связями и огромным опытом, а я, в свою очередь, имел за собой силу и способность противодействовать противнику, которому он сам противостоять не смог, а снова дать бой сможет совсем нескоро. Я выслушал его рассказ, больше напоминающий какой-то предельно сухой реферат, а не повествование о воистину страшном побоище, оставшись впечатленным продемонстрированным арсеналом противника.

Старая, очень старая и чрезвычайно опасная тварь, история появления которой давно затерялась в веках. По словам успевшего собрать информацию перед "гибелью" Каспиана Барглора, отступить и прятаться эту мерзость могли заставить только божества, причем желательно работающие в паре. Те боги, чьим аспектом были либо Тьма, либо Смерть, давали твари по сусалам вполне уверенно. Проблема в том, что та же Сиа'Шел'Маай, она же Ткачиха, являющаяся покровительницей Мечтателей, дарительницей Снов и виртуозом Обмана, черпающая силу из Грезы, просто отказывалась говорить об этой твари. Не из страха, но, очевидно, потому, что сама тварь либо была ее адептом, либо, что куда вероятнее, регулярно и в течение тысячелетий, приносила жертвы этой богине.

Пытаться же достучаться до Великого Спящего было задачей посильной разве что самому Ткачу, но никак не обычным людям - сия сущность давно наплевала даже на Грезы, не говоря уж о материальном мире. И любые молитвы жителей реальности ему не то чтобы побоку, но он просто их не слышит. Выковырять же тварь из родной стихии так и не удалось, хотя несколько раз за дело брались те еще кадры.

Большая часть информации была получена Каспианом из библиотеки небольшого клана, бежавшего из Империи Рук из-за политических разногласий с правящей династией. Они были не сноходцами, а очень даже востребованными целителями и немного друидами. Поговаривают, что родоначальник их династии был полуэльфом, но сам Каспиан считал это бредом. Когда он утверждал это, то даже давал волю эмоциям и казался почти живым. Мол, он препарировал полтора десятка этих азиатов, включая также двух представителей главной ветви, что не уничтожили тела в самоубийственной атаке. Не было там и следа эльфийской крови. Я как-то не стал спрашивать, где он мог повскрывать эльфов, просто ради душевного равновесия.

В далекой и многогранной Империи Рук, если ты являешься клановым представителем, или, скажем членом какой-то секты (их аналог магических гильдий), то можешь позволить себе почти все, что только пожелаешь. Например, попытаться одарить вспышкой агонии (аналог проклятия боли, но для целителей) не пожелавшего поклониться простолюдина. Каспиан признавал, что не очень любит вычурную и броскую одежду, по которой его статус могли распознать, но тогда он только-только закончил эксперимент (неудачный) и был немного взбешенным.

Сначала его чуть не убили оскорбленные в лучших чувствах представители клана Онит Минь Калай, что на общий переводится, как Рука Дающая Жизнь, за физическую и магическую кастрацию троих представителей оной руки. Они почти додавили окопавшегося в снятой им для эксперимента гостинице крохотного городка Каспиана, когда подоспела оставленная им в ближайшем лесочке группа его элитной нежити. В общем, нет больше клана Руки Дающей Жизнь.

А вот их библиотека, вернее самая ценная ее часть, вывезенная из родных земель, оставалась. Именно там и была книга "О снах и сущностях, что там обитают", написанная, между прочим, на человеческой коже и являющаяся неплохим артефактом редкого грейда. Была там, среди прочего, и пара десятков страниц о Ткаче, что приходит из кошмаров и забирает в них тех, кто чем-то ему приглянулся.

Он всегда, знаете ли, брал то, что желал, а желал он всего и помногу.

След этой твари потеряли около четырех сотен лет тому назад, после того, как его волей полностью опустел Императорский Дворец Тысячи Золотых Обезьян. Оные Золотые Обезьяны, являющиеся эпической мощи големами, не смогли защитить своих владельцев. Если бы не личный сновидец второго сына Золотого Владыки, успевший прикрыть мальчика от атаки и отправить его телепортом подальше, то правящая династия в тот день исчезла бы.

Подтвержденных случаев его вмешательства было не так уж и много, но косвенных хватало с головой. Любимой тактикой его было заручиться поддержкой влиятельного смертного, оказывая тому услуги в ответ за подбор требуемых им материалов и реагентов. И он честно их оказывал... некоторое время. Но когда аппетиты его росли, или когда покровитель начинал опасаться собственного "подчиненного", могли быть варианты. Но чаще всего этот вариант был один - зачистка всех, кто знал слишком много.

В Империи Рук случилось то, что случалось еще реже - кто-то из могучих и влиятельных обитателей реальности не просто узнал о нем, но и смог либо разозлить, либо заинтересовать, что оборачивалось кровью, жертвами и таинственными исчезновениями. В тот день, если верить патриотичному писателю, что и создал упомянутую книгу, тварь получила ощутимую плюху, когда ее почти заманили в ловушку под удар божественного покровителя Золотой Династии - Гуанти Шай Моотоу, Владыки Обезьян. В отместку тварь выждала пару лет и почти обезглавила великую империю, накрыв дворец мощнейшим куполом-колпаком и призвав едва ли не тысячу тварей из Грез. И если бы не личное повторное вмешательство божества, прикрывшего последнего наследника, то Империя Рук могла бы остаться без головы.

Были и другие источники информации, но по большей части они повторялись, дополняясь лишь мелочами. Но информации все равно хватало для того, чтобы сделать выводы и начать думать над решением проблемы.

Вся тактика Ткача состоит в том, чтобы закидать противника просто непомерным количеством собственноручно созданных тварей, одновременно нанося чудовищные по силе удары дистанционной магией Грез. Я расспросил Барглора и тот все-таки продемонстрировал мне воспоминание о своем сражении (непрерывно пребывая в готовности атаковать и, как минимум, побольнее ударить перед гибелью). Часть я мог бы повторить, но не желал марать руки в такой мерзости, часть не до конца понял, а вот часть мог и сам сделать. Как минимум, его странные, но чудовищно эффективные атаки, напоминающие комки зеркальных нитей. Это ведь именно таким ударом он почти убил Гестию, еще тогда, в Каменной!

Возьму прием на вооружение, если я правильно понял методику его создания. Совместное использование Граней и Витания, плюс еще что-то, куда более странное, не до конца ясное. Но основу я уловил и смогу частично повторить, а частично и под себя переработать.

Сила врага моего, как и его жестокость, хитрость и опасность вызывали невольное уважение и опаску. Мне, - нам, - придется сильно постараться, чтобы доказать ему, что даже самые большие шкафы, порою, падают.

Кому, как не Герою заниматься такой работой - поверганием в прах очередного непобедимого и неуязвимого чудища?

Как будто что-то новое.

Глава четвертая

- Не прими за оскорбление, Томм, но у вас тут глушь совсем глухая. - Доверительно сообщаю старому стражнику, одновременно отхлебывая из кувшина не самое плохое вино и убедительно имитируя легкое охмеление. - И ладно я еще, мне-то, пока есть выпивка и бабы, все нормально. Но вот наши дамы клятвенно пообещали мне, что если они не смогут в ближайшее время потратить свою законную часть добычи на обновление гардероба, то мне не суждено дожить до весны.

- Это да. - Кивает мужик, тоже отхлебывая эль и старательно имитируя трезвость. - Моя зазноба нигде не авантю... авеню... аменюристка, а если без рынка и тряпок своих остается, то допилить может сурово, куда там плотнику! Так шо я тебя, Тин, понимаю. А раз понимаю, то организую вам местечко в колонне. Но, эт, уж извини, не бесплатно.

- Так я забесплатно и не предлагал! - Радостно и пьяненько отвечаю, уже предчувствуя успех своего начинания.

Говорили мы о том, как можно было бы нашу славную пятерочку (и тайно идущую вдалеке Ыгру) пристроить к колонне стражников. Колонне, следующей в куда более крупный город под названием Тавимарк, в котором даже подключение к имперской сети телепортов есть. Обычно стражники сменяются не зимой, а по весне, но этот отряд тащит с собой какие-то важные документы. Потому простых ребят с улицы в компанию они не возьмут. Мы бы и сами ушли во снега, но тут же такая засада - подозрений мы таким образом вызовем столько, что если кто-то не поленится сделать запрос в Аренам, то будет нам дополнительная проблема.

Мое желание увязаться в хвост отряду стражи, который везет ценную информацию, что потенциально является той еще бомбой в руках диверсанта, могло бы показаться подозрительным, если бы не несколько мелочей. Самой важной из этих мелочей можно считать тот факт, что ничего важного в этих бумагах нет. Колонну вообще отправили только потому, что первому помощнику главы городской стражи Аренама нужно срочно повидаться с попавшим в какой-то переплет младшим братом. Для того и куча солдафонов, чтобы была возможность говорить не от имени одиночного провинциала, а от имени командира отряда бравых вояк. Перестраховка, тем более что никто не даст ему реально устраивать побоище, но перестраховка из тех, что легко помогает урегулировать конфликты и пережить неприятности.

В документах же содержалась не стратегическая информация и даже не налоговые ведомости, которые точно не выпустили бы из-за стен зимою и без действительно серьезных причин, а обычная переписка больших дядек, вельмож и прочей братии. Не то чтобы она не могла быть использована при попадании в чужие руки, но ценность их, на взгляд Империи, была почти нулевой. Но, раз уж выдалась возможность отослать письмецо за казенный счет почти даром, то почему бы и нет? Самую вкусную переписку эти люди привыкли доверять либо связным амулетам (дорого), либо собственным людям. А тут так, баловство и несерьезные проекты.

И все об этом либо знали, либо слышали, либо догадывались, так что не стеснялись пристроить в колонну своего человечка, если тому нужно было по делам съездить. Томм тоже знал, а потому даже сам предложил этот способ выбраться из города, стоило только мне достаточно убедительно начать жаловаться на наседающих на меня женщин. Не самый плохой, по Алурейским меркам, человек. Из тех, что не побрезгуют подобрать плохо лежащее чужое, но не станут нагло воровать и забирать последнее. На Земле таких называли мудаками, а здесь он едва ли не святой сподвижник, пусть и с оговорками.

Для того, чтобы попасть в колонну, мне почти не пришлось прикладывать финансовых вложений, если не считать десятка серебряных монет и пары кувшинов выпивки, которая на меня все равно не действует. Куда больше пришлось заморочиться, чтобы отправку этой колонны организовать, устроив проблемы брату уважаемого стражника и подтолкнув самого стражника к личному вмешательству.

Я бы сказал, что мне стыдно за такую подставу, но тот братец, - тоже сидящий в страже на весьма хлебной, пусть и более скромной должности, - был самвиновен в своих проблемах. Вернее, он-то перестраховывался, зная куда, кому и сколько заносить, но раз уж связался с продажей нелегального товара (бедняков и бродяг) гильдии магов Тавимарка, то будь готов ко всякому.

Например, к тому, что твои люди прикроют от чужих глаз и шума своих партнеров из людоловов, когда они будут тащить куда-то двоих отчаянно ревущих и совсем мелких девчонок. Трем парням из кожевничьего цеха даже по бокам надавали, чтобы знали, на кого пасть разевать. Сам Оттис Таурам даже не обратил внимания на эту ситуацию, когда ему доложили о ней его люди (те самые, что сначала "не увидели нарушения", а потом отпинали тех, кто его увидел). Ну, случилась накладка, так он всем давно на лапу дал. А девки? Не взял бы он эти деньги, то взял бы кто-то другой - офицеров стражи много, а денег мало. Да и кто тех бедняков вообще считает-то?

Так он думал и был совершенно прав.

Если бы речь шла об обычных девках, а не двух дочерях одного из крупнейших дельцов Тавимарка, заодно обладающего самым крутым нравом среди обладателей схожих капиталов. Дочерях, что решили втихую сбежать из дома, прямо как в прочитанной ими книжке, чтобы найти зарытые под воротами города сокровища. Потому что где бы их вообще нужно было искать, как не под воротами? Между прочим, мешочек из заколдованной змеиной кожи, в котором лежат почти три десятка высококачественных рубинов, нужно будет реально из-под ворот как-нибудь забрать.

Клянусь святым Интернетом, что вообще никак не причастен к первой части злоключений двух дур, которым мозгов добавят только розги и время в равных пропорциях. Наоборот, я им еще и жизни спас, когда они попали в закономерный переплет. Так-то, когда они попали бы в руки не рядовых исполнителей, - таких же бродяг, но уже на зарплате у людоловов, - а к более умным и осведомленным начальникам, к которым стекался пойманный товар, то была бы беда. Быстро поняв, что девочки слишком ухожены, а вся их "маскировка" ограничилась слямзенными у детей прислуги одеждами и перемазанными в земле лицами, то им бы начали задавать вопросы.

А узнав, чьи они дочери, их бы прикопали от греха и быстро покинули бы город. Часть могла бы даже спастись, ведь батя у девочек, несмотря на нрав, все же не Императором Веков был, а просто богатым и умелым торговцем. Я же немного сбил восприятие приехавшим на сезон людоловам, не дав увидеть очевидное. Забегались, отвлеклись, сглупили - такое и без всяких попаданцев случается. Они же прибыли в город ненадолго, именно тогда, когда бродяг и выгнанных из домов бедняков будет на улицах много, а хвататься их станут нескоро - холод, замерзли где-то. У них вообще есть два сезона, если речь идет о городах: ранняя весна и средина зимы - любимое время "легальных" людоловов или тех, кто таковыми притворяется.

Зимой, согласно негласным договоренностям, им никто не мешает ловить бродяг и бездомных, ибо те и так подохнут, а в рабстве у них хоть какие-то шансы есть. Как будто большая часть из них идет не на мясо для магов или разводчиков зверей. И как будто не загребали такие гады вполне себе не думающих замерзать и даже имеющих дом бедняков, просто не вовремя вышедших из дома. Есть, знаете ли, такие чудища, которых можно под седло богатого рыцаря поставить, но если не хочешь ждать десяток лет, пока оно вырастет, изволь покормить его мясцом разумных существ. Ну, а весной, эти же коммерсанты скупают у городской бедноты лишних детей. У этих шансы уже побольше - их на мясо пускают редко, ведь уровни и статы у тех никакие, в ритуалах бесполезные, да и самого мяса на костях немного. Прислуга, чернорабочие, или школа гладиаторов для самых крепких. Иногда выкупают в отроки при армии или еще куда-то.

Девочек осматривать не стали, как не стали и слушать их крики - все они орут. Вероятно, именно их не собирались отдавать на жертвы для ритуалов и прочую черноту. Все же конкретно эти людоловы были довольно трусливыми и связываться с откровенной чернотой не желали, опасаясь нарваться если не на законников, то на устранение от заказчиков.

Не стали они и сдерживать свои слова, скрывать имена и клички, да местоположение, - тоже не мое влияние, - ведь все необходимые бумаги были у них куплены. Окажись две соплюхи просто дочерями богатых родителей, то они бы обошлись всего лишь выдачей девочек за награду от родителей. В худшем случае штрафом.

Мое влияние началось тогда, когда я разжег воспоминание одного из цеховых кожевников о том, что точно так же, когда-то, скрали его старшую сестренку, которую он больше никогда не видел. Неудачно вышла помои вылить, да так и пропала, а стража "ничего не видела". Разжег воспоминание, да еще и убрал у него все тормоза, которые могли заставить замолчать, опасаясь за свою жизнь. Тоже не слишком сильно пришлось влиять, самую малость.

Девочки только и успели сказать, что живут они в Железном Квартале, названном так за обилие высоких железных и стальных заборов, вернее, чаще всего, просто каменных с железными зубцами на них. Туда стража пускала немногих, а за попытку пролезть могла и добавить пиз*юлин потерявшему берега ремесленнику.

Мимо стражи он просочился на чистой удаче, - да-да, удаче, будто наваждение какое, что все в другую сторону смотрели, а не ржали над его потугами незаметно красться, - а потом сделал еще большую глупость, посекундно твердя себе о том, что он - идиот. Но образ сестры, потускневший, но все еще наполненный теплом и нежностью, не давал поступить логично и забыть о двух, наверняка уже надежно спрятанных, дурах. Тем более что они могли и не жить в этом квартале, просто похваставшись или попытавшись блефовать перед похитителями. Да и срать всем на прислугу и их детишек (сами кожевники, будучи чуть навеселе, тоже купились на "маскировку" под детей простых рабочих), чтобы из-за них устраивать поиски.

Но он просто не мог заставить себя не попытаться хотя бы сообщить, хотя бы рассказать. В первом доме его, на вопрос, не пропадали ли у них две девчонки, просто послали, не став слушать. Во втором, выслушав его объяснения, добавили того же лекарства, что уже выписали стражники, и только чудом, - да-да, чудом, - рядом не оказалось стражников, каким его могли бы отдать на руки, чтобы вышвырнули ублюдка вон. В третьем, четвертом и пятом ему даже не открыли, посчитав попрошайкой.

А в шестом, стоило ему только задать вопрос о девочках, уже почти отчаявшись не то что достичь успеха, а хотя бы свалить оттуда при своих, едва не убили сгоряча. Спустя двадцать минут, когда похожий на разъяренного борова-мутанта торговец все же удосужился выслушать беднягу, не прерывая его угрозами (очень поэтичными!) того, что с ним и его хозяевами сделают за такие маневры, мой план завершился.

Папаня, тот самый боров-мутант, был дядькой умным, а потому и сам прекрасно знал, что первым делом сделают людоловы, поняв, кого именно они случайно захапали. Седея волосами на жопе, он начал действовать строго так, как и ожидалось незримо наблюдающим за ним мною. Спустя двадцать минут, полсотни его личной карманной армии (а то богатого торгаша все обидеть да ограбить норовят!) уже двигались в направлении того места, где "не замечали" людоловов.

Попытавшихся остановить их стражников (не тех же самых) избили и поломали им все конечности, не став добивать только на случай, если девочек все же спасут. А если бы не спасли, то лучше бы им самим убиться (затем-то им конечности и ломали, чтобы не убились), прежде чем Борей Цахорский вернется за ними. О том, что это такая провокация, он не слишком переживал, проверив слова кожевника своим классовым умением определения лжи.

Спустя еще час, подлеченный и одаренный полным кошелем серебра да кольцом с пальца Борея, кожевник уже был сопровожден к своей комнатушке в родном цеховом квартале, а сопровождающие от имени Борея отмазали его за прогул и отсутствие на работе. Это ведь уже день был, а люлей от стражи и людоловов их тройка получила вечером прошлого дня.

Девочки выплакались и уснули крепким сном, а батя, давший клятву именем Такия Звона Монет, в храмы которого приносила дары вся его семейка на протяжении пяти поколений, что никогда не подаст ни одному людолову руки (очень уж ему запала история с сестрой кожевника, особенно на фоне пережитого), начал искать виноватых. Это в Тавимарке у Борея была зимняя резиденция, а так-то он крутился в столице и ворочал такими суммами, что даже весьма влиятельным людям было приятно делать ему услуги и неприятно переходить дорогу.

А ведь дядя, торгующий преимущественно мехами, тканями, качественной выпивкой, - но не вином, - и сладостями, подумывал над тем, чтобы и скупкой упомянутых лишних детей промышлять. Его люди закупали те же шкуры для мехов, которые потом шли его личным мастеровым, в отдаленных деревеньках и мелких городах, где таких детишек хватает. А конкуренции с уже имеющимися коммерсантами он, конечно, опасался, но умеренно опасался. Теперь же, могу поставить на то свои зубы, он в это дело даже под прицелом арбалета не ввяжется.

А все потому, что его на путь истинный наставил такой милый, добрый, всепрощающий и великолепный человек, как Константин Юрьевич во всем моем великолепии. Хоть бери, да надевай святой нимб на голову, только он же будет меня обжигать, зараза такая!

Из Аренама мы вышли спустя две с половиной недели после сражения с кровопийцами - все та же проблема наличия нормальных караванов. Ыгра за это время успела полностью выжрать в ноль всю дичь в округе города, и без того не слишком обильную, и по весне охотники явно зададутся всякими вопросами о причинах исчезновения всего, что крупнее бурундука.

Кровососка справлялась с поставленной задачей не без шероховатостей, но с немалым энтузиазмом, помноженным на холоднокровность, опыт и абсолютную безжалостность. Я не мог приказать твари испытывать человеческие чувства, ибо для этого надо быть, по меньшей мере, Богом, имеющим подходящие Аспекты, но не бедным мной. Приказ исполнялся ей по букве и духу, но, святой Рандомий, она ничуть не поменялась. Внешне, конечно, видок у нее такой, что и у мертвяка все встало бы, даже если для начала ему пришлось бы отрастить вставаемое заново, но вот в глубине... Я могу считать себя реально хорошим сенсором и потому, к сожалению, видел, чем она была.

Все эти две недели я соблюдал свое слово, так и не увидевшись с ней глаза в глаза. Я просто боялся, что таки не удержусь и прибью ее ко всем чертям. Разница между монстрами и чудовищами, простите за каламбур, чудовищна, но разница между чудищами и тварями вообще невообразима. Больше всего меня бесила даже не суть твари, что пряталась за обликом прелестного создания, от человеческой женщины отличающейся исключительно бледностью кожи и отлично замаскированными клыками (если не улыбаться, разумеется). Нет, меня бесила ее привязанность к моей персоне. Просто представьте, что в вас искренне и всем сердцем влюблен, совершенно особой любовью, серийный маньяк, убийца-людоед и некрозоопедофил.

Я, конечно, толерантен дальше некуда, но терпеть рядом с собою это было выше моих сил. Нет, если бы не мои сенсорные способности и ясновидение, то ей вполне хватило бы мастерства притвориться нормальной женщиной, только клыкастой. Но я-то всегда знал бы, что она притворяется! Вместо меня с ней связалась Гестия, отдавшая несколько десятков особых зелий на случай критически важного сражения и накрывшая своим туманом ее, теперь уже только ее, гнездо.

Последнее, кстати, предложила сама Гестия, считая нужным усилить тварь еще больше, проверить свои способности на чем-то сильнее обычных орков и, как показало ясновидение, несмотря на ее попытки это скрыть, получить дополнительную власть над кровопийцей. Не то, чтобы она сомневалась в ее ко мне верности, но искренне считала нужным иметь на комарика дополнительные источники влияния.

Пришлось связаться с тварью через зеркало, - в котором она отлично отражалась, - в ее ванной (отмывать грязь и пятна нужно даже не совсем живым тварям). Мой новый приказ о получении дополнительного запаса зелий, ценою в сумму большую, чем все ее гнездо видело за время своего пребывания в Аренаме, она восприняла исключительно положительно, даже если и исключить влияние кольца. Предложение о новом усилении, пусть и более медленном и ненадежном, тоже стало для нее приятной новостью.

Вот то, что подчинять и менять ее буду не я, не сильно ее обрадовало - сама мысль о том, что кто-то может посеять в ее голове те мысли и желания, что будут угрожать мне, вызывала злобу, близкую к кровавой истерии (это их аналог ярости берсерка). Пришлось спасать ситуацию тем, что сообщил, мол, Гестия, как и она, тоже получила все ту же обработку. Это тут же примирило ее с ситуацией. Правда, ясновидение подсказывало, что она полностью и на тысячу процентов уверена, что Гестия сделает из нее покорную ей куклу. Просто потому, что она сама, в такой же ситуации, сделала бы ровно то же самое, без малейших сомнений. Мировоззрение тварей, что вы хотите-то?

Гестия, несомненно, не отказалась бы вложить в кровопийцу несколько ключей-закладок, но не более, ведь ей это банально не нужно. Впрочем, мои приказы тварь даже не думала оспорить, даже помыслить боялась о том, чтобы хотя бы внутренне не согласиться. Полнейшая покорность, столь же уродская, сколь и ее внутренняя суть.

Гестия не стала накрывать все гнездо, опасаясь задеть прислугу и быков, что служили кровопийцам, ограничившись только комнатой самой твари. Концентрация ее силы на таком жалком клочке была просто сногсшибательной, а уж если учесть то, что кровопийца даже не сопротивлялась, едва не помогая менять себя, подсказывая и направляя, то процесс ускорился многократно.

Гестия возвращалась в снятый нами этаж таверны только на ужин, да ради короткой беседы, посвящая все остальное время переплавке "союзницы". Тария попробовала было пошутить про подружек по постели, но заткнулась поймав яростный, - у флегматичной, аки скала, Гестии! - взгляд туманной девы. Мне реально казалось, что еще немного и она Тарию ударит, пусть и не кулаком, но пощечиной. Успокоились обе довольно быстро, а Тария искренне извинилась, но кошка между ними пробежала надолго.

- Я не лезу в ее разум больше того минимума, что Туман делает без моего контроля. - Объясняла она, задумчиво шевеля кистью, то лишая ее сустава, то вновь его воссоздавая. - Больше плотского желания, больше удовольствия, больше желания. Не скрою, я оставила в ее разуме якоря на случай, если она слетит с катушек... Но вручную править этот разум выше моих сил. Боюсь, уж простите, но мне действительно страшно, что эта грязь может перейти и на меня.

Тария молчит, обиженно дуясь на всех нас и на себя в первую очередь, за то, что не удержала язык. Лосий и Ганс вообще отсыпаются после загула по борделям (всем четырем, хотя самый дешевый они просто издалека посмотрели и ушли, не войдя туда), оставив нас втроем.

- Пожалуй, только вам, Тин, могла прийти в голову такая идея. - Выдает аристократка, ставшая чудищем, с совершенно нехарактерной для себя широкой улыбкой, что для нее будет аналогом гомерического хохота. - Превратить тварь, настоящую, старую, опытную, отожранную, в какого-то паладина... Это нечто. Пожалуй, об этом в летописях еще не писали, хотя мои наставники и утверждали все скопом, что под нашими Сестрами повторялось вообще все.

Тут уже и танцовщица начинает похихикивать, осознавая комичность моего решения. У нее тяжелее всего с восприятием самой концепции тварей и того, чем они ужасны, но иронию оценить девушка в силах. Ну и к Гестии подлизаться пробует. Хуже всего то, что бывшая военная специалистка обиделась не на намек на ее возлежания с тварью, а на саму безалаберность и бестактность горожанки, которые ее откровенно злили.

- Что ты в нее вложила и что вложишь? - Спрашиваю, не давая вспыхнуть очередной искре раздражения в душе Гестии.

- Я не трогала эффекты вашего подчинения. - Тут же включает она режим доклада старшему офицеру. - Для меня это слишком сложно и вообще опасно, так что я работала почти полностью над одним лишь ее телом. Усилила и извратила те ее умения и аспекты, что она и так имела. Способность выпускать легкие феромоны усилилась и расширилась. Не до уровня вашей огры, но лишь немногим ниже. Гипнотический взгляд ее глаз стал более мощным и куда легче внушает похоть. Клыки могут впрыснуть не только разлагающие ферменты, но и целую плеяду составов, далеко не все из которых связаны с похотью. Еще... я немного дополнила ее рацион, если так можно сказать.

Если до последней фразы я слушал спокойно, не особо обращая внимание на сказанное, то после этого, что я, что Тария, сначала подавились воздухом, потом переглянулись, а потом девушка очень осторожно уточнила:

- То есть, она теперь сосет не кровь, а... именно то, о чем я думаю? - Если она сейчас захохочет, то Гестия точно ее стукнет, но сам я Тарию осуждать не стану, ибо сам с трудом удерживаюсь.

- Кровь все еще необходима, просто семя может дать ей не меньшее усиление перед битвой. - Раздраженно и несколько смущенно (?), отвечает нам Гестия. - При этом эффекты от обоих типов пищи дополняют друг друга... Да не ожидала я, что мой талант настолько зациклится именно на этом изменении! Хотя сейчас я понимаю, что мысль напрашивается, но не всем дано такое извращенное мышление, Тария! Тин, и вы тоже? Скажите ей что-нибудь, Тин! Хватит хохотать!

Город покинули тихо и без помпы, благо финальную пирушку уже закатили еще раньше, а нормальных знакомых завести еще не успели, да и не собирались. Все же мы изначально даже не планировали задерживаться в Аренаме, не говоря уж о каких-то планах на этот городок. Вся авантюра с кровососами была, если уж быть откровенным, моим собственным косяком, за который мне же самому пришлось держать ответ и делать целую кучу ненужной работы, обеспечивая выживание и "статус кво" для нового агента.

Лишь только завершив работу с мозгами тех немногих, кто мог устроить обработанной кольцом твари веселую жизнь, пусть даже ценою жизни своей, да дождавшись того момента, когда Гестия завершит базовую перестройку и усиление оной кровопийцы, дав ей возможность пить не одну только кровь, я смог с чистой (насколько это возможно для меня) совестью приняться за сматывание удочек. Коротенькая интрига с людоловами подвернулась очень вовремя, позволив чужими руками устроить и максимально ускорить наше путешествие в сторону столицы.

Меня ждала Вечная Библиотека и все те тайны, что там спрятаны, закрыты на тысячу замков и похоронены во все тех же веках, в которых существует незыблемая Империя. Пафосные мысли не мешали выдерживать максимально реалистичную поведенческую маску, притворяясь уже примелькавшимся отрядом авантюристов. Если кто-то и заметил последствия почти полной зачистки местного гнезда, то связать оную зачистку с нами такими прекрасными не смог. Уж последнее я бы точно заметил.

Надеюсь.

Неладное заподозрили выданные в усиление импровизированному каравану егеря, среди которых был обладатель невысокого уровня, - всего шестнадцатый, - зато аж целого редкого класса, именуемого снежным охотником. Не боевой, если честно, но его редкость позволяла честно стричь бабло каждый сезон, просто за счет классовых бонусов. По сути, этот паренек, неделю назад начавший второй десяток, был обычным охотником на стероидах - чтение следов, создание силков, выслеживание звериных троп и все такое. В общем, ничего необычного, если не считать того, что классовые бонусы растут до неприлично высоких значений, если на дворе зима, снег и метели.

Не на уровне Ганса, тем более что он все же именно следопыт в своей базе, а не охотник, но все же достаточно серьезно, чтобы заметить кое-какие детали, обычным обладателям его уровня просто не доступные априори. Речь идет, разумеется, о неотступно шагающей следом за караваном Ыгре, что оставалась невидимой и неслышной все это время.

Заметить ее он не мог, ибо уровни и навыки не сопоставимы, каким бы подходящим для мальчишки ни было поле действий. Он и не видел ее, но видел следствия того, что она рядом - исчезнувшее и сожранное зверье, которым огра питалась. Нет, она и без усиления мозгов знала, что следы своих трапез нужно прятать, но и простое наличие пустых логовищ, где совсем недавно таки были звери, являлось тем еще намеком. Мальчишка собирался вывести на эти логовища некоторых бойцов, что захотят размяться и копеечку себе заработать, при удаче еще и прокачавшись. Типичная тактика, он уже четыре года, с момента получения класса, именно так и зарабатывает на жизнь. Хлеб, масло и даже немного красной икры он себе и своей семье обеспечивает - для выходца из простых пейзан такой карьерный рост круче некуда.

Так вот.

Огру подвела ее тяга к перфекционизму, когда дело касалось ее излюбленной тематики охоты - ни единого следа сражения или смерти убитого не оставалось. И если таинственно исчезнувшего зайца еще могли пропустить, то несколько вскрытых берлог, из которых исчезли педобиры, не оставив ни единого следа при этом - таки повод встревожиться. Потому что если рядом есть что-то, могущее незаметно для профильного следопыта утащить такую тушу куда-то далеко, то что помешает этому таинственному таскуну утащить зазевавшегося стражника?

Кого-то другого с паникой такой бы послали подальше, еще и в зубы стукнув сиволапое быдло, чтобы не смело тут цену набивать и доблестную стражу пугать какими-то сказочками. Но парень, как уже говорилось, имел немалую репутацию и очень злой характер, из-за которого крайне не любил грубости в свой адрес.

Обычный мальчишка, чьего батьку еще в шестилетнем (для мальчишки) возрасте сожрал снежный барс редкого грейда. Зверь не имел планарных способностей, но какое-то странное волшебство в себе развил, став местным пугалом, каждую зиму забирая, в лучшем случае, пару-тройку людских жизней. Были и другие представители того же вида, но они были слабее, пугливее и глупее, раз за разом оказываясь загнанными и превращенными в пушистые ковры. Несколько близлежащих к Аренаму поселков и один маленький городок, являлись не привычными деревеньками, а как раз населены были почти поголовно забойщиками пушнины - не то, чтобы таких поселений было реально много, но на не самую опасную территорию хватало. Те же, кто охотился на хищных мурлык, слыли среди охотников элитой, регулярно подтверждая свою квалификацию.

В общем, снежные барсы, если все же появлялись рядом с обжитыми территориями, либо не жили долго, либо матерели и уходили туда, где людей поменьше. А вот Усатый, - из-за характерной расцветки на морде таким прозвищем прозванный, - не уходил, а еще и наведывался в эти места, как сказали бы геймеры, на прокачку. Уже не одно десятилетие старая сволочь мстила за разоренное браконьерами (или то были честные охотники?) логово и убитую мать, став своеобразной местной легендой.

Маленького Тарка, чей отец даже охотником не был, переживания зверя не волновали, зато волновали могила любимого отца, сдающая мать, пьющий и поколачивающий всю семью отчим и хроническая бедность. И мальчишка добыл себе простенький охотничий лук, десяток стрел и пошел в лес за мясом - один, зимой и без любых профильных навыков. Вообще-то, этот поступок близок по своей безрассудности к самому настоящему суициду, но кушать в доме было нечего, мать заболела, а на отчима надежды было и того меньше, ведь за выпивку тот всерьез мог бы продать даже его малолетнюю сестренку, но уж точно не пойти работать. Даже если бы была работа.

То ли милостью, то ли насмешкой судьбы, но мальчишка не замерз в снегах, не стал добычей волков и не заблудился в недружелюбном биоме. Он вернулся с тощим и старым зайцем, мяса на котором было кот наплакал, но вернулся. Отогрелся, покушал, получил очередную порцию колотушек от отчима, недовольного тем, что за продажу шкуры он купил еды, а не браги, да и попер обратно в лес.

Спустя год он уже мог зарабатывать достаточно, чтобы за счет продаваемого мяса и пушнины обеспечивать семью на уровне "среднего класса по-пейзански". Спустя полтора года его отчим таинственно исчез прямо посреди очередной зимней вьюги. Заблудился по пьяни и замерз, что было вполне очевидно, но вот тела его так и не нашли. А следы? В такую метель их найти смог бы только элитный следопыт, какого тут не встретишь. Кто-то (вся деревня, если уж быть честными) подозревал в этом исчезновении самого Тарка, но предъявлять ничего не стали - мало кто любил покойного отчима.

А спустя еще семь лет, закупившись алхимией и даже парочкой волшебных побрякушек из арсенала профессиональных зверобоев, мальчишка ушел в леса с известной целью, от которой его отговаривали всем селом: за Усатым многие ходили, но возвращалось таких ходоков куда меньше. Вернулся хромым, с огромным шрамом через всю грудину, но с двенадцатым уровнем и самодельными санями, на которых были аккуратно сложены весьма профессионально снятая шкура, вырванные когти и клыки, да сердце с печенью в специальных деревянных бочкообразных контейнерах.

Мальцу повезло с тем, что его не прирезали ради добычи. Очень повезло, прямо невероятно повезло, ибо такие денежки, какие у него были на тех санках, пейзанам иметь просто оскорбительно для любого знатного господина. Спасло его то, что это были не просто трофеи со старого и опасного зверя, ценою нее*ической для простого человека. Это была шкура того самого Усатого, у которого кровных врагов было больше, чем у иных дворян, чья родословная длиною с магистральное шоссе.

Когда срочно получивший весть торговец мехами, потерявший виною Усатого тестя и двух сыновей, приехал в деревню, дом наглого мальчишки, не уважающего старших и вообще быдла неблагодарного, уже думали подпалить, наплевав на трофеи. Так-то их очень хотели получить, но двенадцатый уровень даже у хлипкого и раненого подростка остается двенадцатым уровнем. Хоронить пришлось аж восьмерых, и еще столько же калеками остались.

Торговец выкупил страшный и воистину кровавый трофей не за полную цену, но за цену нормальную. Заодно поспособствовав переселению всей семейки из деревни, где им теперь были не рады. Трудно, знаете ли, людям, хоронить своих близких из-за того, что мелкий крысенок не пожелал отдавать уважаемым людям ненужное ему барахло. Они же ему так помогали! Так помогали! Раза два или три делились объедками, да еще разок дров на зиму дали в долг, чтобы не померзли. Отчим и тут "услугу" оказал, из-за чего к его семье отношение было и без того испорченным. Будь парень более подвешенным на язык и не таким злобным, то мог бы и полюбовно послать всех жадных.

Но парень не простил голодных лет, насмешек старших детишек (двое из которых таки поймали стрелу лбами) и постоянного презрения окружающих. Если подумать, то в том, что он стал изгоем, его вина тоже была - слишком злой, жадный и грубый, он не умел просить и не желал идти на компромисс. Того, что жил он в деревне, населенной той еще сволочью, это, конечно, не отменяет.

Тут какая фигня, ребята? Местные пейзане были типичными представителями своего класса, со всеми пороками и добродетелями. И за кого-то своего они бы стояли весьма крепко, но жители Лощинного просто не считали всю семейку охотника своими. К тому же, привыкнув скупать за бесценок добычу мальца, который в силу возраста не мог цену оспорить, а в силу отсутствия альтернатив отказаться продавать, им невдомек было, что в этот раз парень может не пожелать действовать по привычному сценарию.

Я к чему всю эту историю, вколоченную мне в темечко через ясновидение, поднял и рассказал? А к тому, что авторитет у мальца, несмотря на возраст, очень даже прочный и спорить с ним желающих мало. И если этот малец сказал, что рядом бродит какая-то херня, способная матерого косолапого убить и утащить, не оставив ни единого следа, то его не высмеют, а послушают.

В общем, тут нужно хорошенько подумать над тем, как тихонько вывести Ыгру из чужого внимания и вообще, убедить всех-всех-всех, что им показалось и это просто "свет Венеры отразился от болотного газа". Так будет умнее, правильнее и просто более верно исходя из уже имеющейся ситуации и нашей маскировки.

- Д-да твою мат-т-ть! - Стучал зубами седоусый и умудренный жизнью дядька в униформе аренамского стражника. - К-какого л-ляда я в-вообще в это говно влез? Н-на премию польстился? Да чтоб с-сир М-маури с-сам своих родичей из застенок вытягивал! Я н-не на то с-соглас-сие д-давал!

Второй мужик, - не стражник, а доверенный порученец для мелких задач одного из вельмож Аренама, - зубами не стучал. То ли он был смелее, то ли спасала куда более теплая меховая одежда, то ли так сильно сжал челюсть, что ее аж заклинило. Вероятно, последнее, ведь даже свой ответ он не проговорил, а то ли промычал, то ли просипел.

- Помолчи уж, а то услышит твой главный и как даст тебе сальца, что сразу запоешь птичкой. - В иной ситуации этот дяденька не отказался бы от маленькой провокации, нацеленной на то, чтобы стражник сам себе наговорил побольше, дабы потом иметь рычаг давления. - Да и отвлекаешь.

- В ж-жопу в-выговор! - Не стал успокаиваться стражник. - Й-йя уже почти п-поверил в то, что п-помру в своей п-постели, а н-не в засн-нежен-нных еб-бенях, сожран-ный нев-ведомым чудищем!

- Цыц! - В разговор вмешался третий участник, являющийся замом важной шишки, что собиралась спасать своего братца. - Молчать и смотреть во все очи! Суки, отвлекаете, мать вашу, тупую колоду! Я в такой метели и так мало вижу, а тут еще и вы, педрилы кожаные! Вот приедем в Тавимарк, и еб*тесь как хотите, а сейчас молча, суки, молча!

Он, по идее, должен был бы за своего шефа еще и в морду дать простому рубаке, решившему, что оскорблять вышестоящих - это допустимая норма. Увы, но в морду он хотел дать самому вышестоящему, разделяя, в целом, мнения двоих переговорщиков. Потому что поход вышел реально неудачным, да и вообще все планы уважаемого Унемара Маури пошли по одному известному женскому органу, после чего накрылись им же.

Началось все с того самого замечания паренька-охотника о том, что рядом бродит что-то большое и опасное. После этого ночные вахты увеличили, патрульным выдали профилактические трындюли и успокоились. Опасная там тварь или не очень, но тут не дикие земли, а нас самих было почти полторы сотни мужиков, умеющих держать оружие в руках.

На следующее утро на дереве, нависающем прямиком над шатром уважаемого мэтра Маури, висела туша довольно крупного лося. Вернее, висела не туша, а пустая и окровавленная шкура с разорванной мордой. Будто кто-то большой и страшный просто взял и вычерпал все внутренности через пасть убитой животинки, причем почти не повредив эту инсталляцию.

Если немного позанудствовать, то болотные огры могут создавать подобные картины даже без прямого приказа попаданцев. Они, например, огораживают своеобразными "вешками" местоположение стойбища, где подрастает молодняк. Правда, там все не так живописно, ведь огры не заморачиваются со шкурами, ограничиваясь простыми черепами с кусками позвоночного хребта - так и мяса теряется меньше, и не сгниет за пару дней пребывания во влажном болотном климате. Отдельно отмечу, что во взрослой жизни огры не делают ничего похожего, ведь их разум не понимает необходимости пугать будущую добычу. Для огров "вешки" - это способ отпугнуть хищников от еще не умеющих за себя постоять детей и подростков. То есть большей мерой защитный механизм, чистый инстинкт, чем часть их примитивной (зачаточной, будем откровенны) культуры.

Другое дело "кожевник", как его зовут в Меларете, или "целующий", по наименованию, данному этому чудищу в Империи Веков. Мерзость преизрядная, причем, совсем не приспособленная для обжитых биомов - не то чтобы оно не могло жрать людей, но вот насытиться ими получалось плохо. Целующий должен зимой впадать в спячку, спасаясь от губительного холода, но хорошее питание может поправить эту уязвимость.

Существа эти выглядят как белесого цвета гуманоиды с непропорционально длинным туловищем и конечностями, из-за чего оно может передвигаться как на двух ногах, помогая себе руками, что хватаются за деревья, так и на четвереньках, напоминая какого-то бледного паука чудовищных размеров. С головы за спину спадают невероятно длинные волосы, столь шелковистые и нежные, что их пускают на парики для особо богатых и особо лысых вельмож. Правда, цвет всегда один - иссиня-черный. Зато никаких проблем с расческами, ведь такие волосы не запутываются, не пачкаются и даже веточки в них не застревают. Сам кожевник еще и может ими ограниченно управлять, оплетая жертву своеобразными веревками, чтобы потом "поцеловать", подтвердив свое прозвище.

Вместо пасти у чудовища нечто, напоминающее слоновий хобот, только с зубами и шипами, а еще со способностью выделять едкий фермент, благодаря которому все внутренности тут же высасываются через трубочку, а шкура оставляется на ближайшем дереве, пугая всякого свидетеля. Тварюшка колоритная и редкая, но отнюдь не безызвестная. То есть если караванщики поднимут панику и начнут искать ответы, то они их таки найдут: не впавший в спячку целующий, преследующий вкусных людишек, но не рискующий напасть. В таких случаях эти гады предпочитают именно пугать добычу в надежде либо заставить опасный отряд разделиться в панике, либо вынудить убраться подальше. Другое дело, что неясно, что эта мерзость забыла в обжитых землях, но это уже другое дело.

Проблема была в том, что в караване не было никого, кто мог бы знать о повадках и умениях такой разновидности чудовищ, не считая нашей компании, которая, по понятным причинам, не собиралась никого просвещать. Хотя все-все-все, и даже вечно равнодушная Гестия очень долго исполняли классический фейспалм, наблюдая за поднятой мною бучей.

Как будто они понимают толк в настоящем юморе! Я, правда, тоже не понимаю, зато любил одно время рассказывать страшилки у костра. А тут не просто страшная история, но еще и интерактивный квест. Вон, как Костенька расстарался ради малознакомых и неприятных ему личностей. Сразу видно героическую такую жилку.

За первой шкурой лося, после которой караулы утроили, а на привал стали устраиваться совсем засветло, чтобы успеть наладить нормальную оборону и насобирать много-много хвороста, пошла шкура мишки, точно так же подвешенная, правда уже не над палаткой Маури, а над одной из дозорных точек. Стражник, обнаруживший поутру подарочек, начал немного заикаться и утратил сон - обрадовался, наверное.

После этого стало ясно, что дела наши плохи - мы одни, посреди зимы, без возможности быстро отступить или вызвать подмогу. Караваны в это время не ходят, ускорить продвижение невозможно без дальнейшего риска, а запасы провианта у нас не то чтобы ограничены, но не бесконечны. Единственным вариантом остается дойти до ближайшей крупной деревни и переждать за стенами частокола, но тут уже не подходит вариант самой важной шишке - он братца идет выручать. И плевать ему на возможные жертвы, если бы не риск самому жертвой оказаться. Так-то, без брата, семейка потеряет львиную долю влияния и прибылей, а с потерей оных, не факт, что он удержится на своей должности. Может, должность у него и формально ниже, но он работает в Тавимарке, а не каком-то там Аренаме.

То есть надо идти.

Но сцыкотно.

Но надо.

Ыгра откровенно веселилась, найдя, благодаря повысившемуся показателю ICQ, не иначе, свое призвание в наблюдении за метаниями напуганных людишек. Моя команда держала лица кирпичами, мол, бивали мы и не таких, но на деле хотели отпинать меня ногами, а Костик все сильнее желал себе лавры лучшего создателя хорроров на диком западе и продолжал играть на нервах окружающих.

Раскачанной выше всяких приличий огре было вполне по силам раз за разом обманывать стражников, протаскивая новую икебану в центр стоянки, но это было бы ошибочной стратегией - слишком часто и слишком сильно пугать не стоит, иначе перестанут пугаться. Так что после совсем уж параноидальных мер предосторожностей, новые трофеи перестали появляться... но только внутри лагеря.

Каждую ночь, так или иначе, но очередной пример постмодерна в алурейском стиле украшал окружение своим присутствием. Ситуация накалялась, люди паниковали, хоть жертв пока что и не было. Но сам факт того, что что-то умудрялось водить вокруг пальца матерого следопыта, да еще и на глазах постоянных дозоров, вызывал вполне понятные эмоции. Это, мать его, Алурей, тут не бывает приколов со скрытыми камерами и криками "итсапранк". Если под этим небом что-то кажется смертельно опасной, голодной и злобной херней, то с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента именно голодной, опасной и страшной херней оно и будет. Оставшийся кусочек процента запишем на те ситуации, когда все оказывается еще хуже, чем казалось изначально.

Первое исчезновение одного из караванных едва не привело к полноценному бунту.

Анриано Коммори, несмотря на имя и внешность, больше подходящие возвышенному аристократу, был известен в Аренаме под погонялом "Бурый" и заведовал больше чем сотней быков, что крепко держали за яйца воровское дно города. Да, людоловы были гастролерами, максимум платящими дань импозантному старичку, наемные убийцы вообще клали болт на его присутствие, ведь у них имелись свои бугры в столичном "отделении фирмы" (по слухам гильдия убийц имела прямых покровителей, если не начальников, среди руководства Очей Императора, но прямых подтверждений никто не публиковал), а рынок амулетов и антиквариата был прочно оккупирован кровопийцами. Но Коммори оставался сильнейшим преступным авторитетом в городе, несмотря на все попытки конкурентов.

Имелись у него несколько вроде бы и подчиненных, но больно уж хитровыделанных бугров, да только все меньше и меньше их становилось. Лет десять назад он был только одним из многих "ночных отцов", пусть и сумевшим заручиться поддержкой нескольких коллег. А сейчас те, кто еще не помер случайной смертью, ходили к нему отчитываться о проделанной работе... как на работу, собственно.

Несмотря на то, что я немного поправил его восприятие, не дав накинуться на ослабевших кровопийц, - а он, по косвенным признакам, понял, что от пятерки оных кровопийц осталось максимум трое, а то и вовсе один-два, - но совсем уж вне характера он поступать не мог, ведь я не настолько ему мозги перепрошил. А потому, не став идти в атаку с открытым забралом, устраивая ночные трения под звон ножей, он все же отправил человечка в Тавимарк.

В отделении профессиональных душегубов Аренама не было убийц достаточного ранга и умений, чтобы попробовать "исполнить" кровопийцу, пусть даже одинокого. Да и сами убийцы были с потрохами куплены покойным патриархом гнезда, из-за чего они и не стали особо сильно докладывать наверх о наличии под боком целого кубла тварей. В такую дыру не посылают за верность ночному братству, а патриарх виртуозно сыграл на жадности и обиде сосланных подальше душегубов. Еще бы не сыграть-то! Если бы убийцы закусили удила, то пришлось бы кровососам переезжать - конфликта с такой структурой им не пережить, если за них возьмутся всерьез. Просто потому, что убийцы могут и настучать куда надо.

Раньше Коммори не рвался бить конкурентов, опасаясь как самих тварей, так и удара в спину от не до конца у(с)покоенных конкурентов и соратников. Да и не было у него того, чем он мог перекупить душегубов. Только и удалось, что получить взаимный нейтралитет. Своего человечка он отправил в крупный город не за новыми гардинами в особняк, а для того, чтобы оный человечек поговорил с более высокопоставленными убийцами, через голову главы Аренамской гильдии. И даже снабдил того документами и подарками, чтобы его выслушали и не вернули обратно по кускам.

Это была интрига не столько против моей кровососки (и не только крово!), сколько против слишком борзого и явно зарвавшегося душегуба. Плевать на то, что он ведет себя нагло, - имеет право, - но вот то, что он напрямую закупался амулетами у тварей, ему вылезет боком. Не из-за того, что с тварями торговал, но из-за того, что обеспечил им нейтралитет от имени гильдии. То есть именно обеспечил, а не классическое "принял дар и не стал убивать на месте". Ночных клинков можно считать сколь угодно жестокими ублюдками, но мозгов на то, чтобы не иметь никаких долгосрочных союзов с тварями, им хватало. Чревато, знаете ли. И пусть в таких дальних еб*нях, как Аренам, они могли закрывать глаза на наличие рядом относительно мирных тварей, но напрямик им помогать - никогда. Иначе опомниться не успеешь, а половина гильдии уже состоит из не совсем людей или совсем не людей. Да и вообще, не из наделенных.

Короче - говном бы задело, в том числе, и кровососку, пусть и не первой волной. Скорее всего, ей бы пришлось бежать из города, просто потому, что позволить той остаться в стенах Аренама, было бы ударом по репутации. Мелким, едва заметным, но нахрен не нужным авторитетам. А самой твари нечем было платить за издержки. Ну, если не считать прямого использования подаренных кольцом, Гестией и кучей поглощенной эссенции навыков, но это уже совсем крайний случай.

Человечка послали.

Человечек исчез посреди ночи.

А на утро пустая кожа человечка снова висела посреди лагеря.

- Уж извините, мэтр Маури, но мы все привыкли воевать с зеленокожими... На крайний случай, не растеряемся в сражении с обитателями Седых Гор. Простым авантюристам, даже высоких уровней, нечасто приходится встречать что-то настолько непонятное. Тут могли бы помочь рубежники, из тех, что ходят в рейды в глубину неизведанного, но где вы их найдете?

В моих словах совсем нет лжи, но и правды там немного. Особо напуганными мы не выглядим, но это легко списать на то, что мы просто привыкли к опасности, да шансов отбить внезапную атаку у нас больше. Маури не поленился в приказном порядке нанять нашу группу в качестве охраны его персоны до самого Тавимарка. Отказаться мы вполне могли, ибо он нам не указ, тем более, что платит он лишь стандартную норму контракта на охрану для бойцов заявленных нами уровней.

Мы могли послать его с его наймом, а он мог послать нас прочь из его каравана, и развлекайтесь тут сами. А у маленькой группки шансов выжить куда меньше, чем у группы большой. В общем, мы довольно спокойно согласились, поспорив только ради приличия и соблюдения репутации. На мягкую попытку развода на слабо, мол, пойдите и прибейте эту хрень, я вежливо, но понятно, послал его на хутор за бабочками: незнакомый враг и не наша специализация. Еб*тесь, как хотите, а мы в сторонке постоим.

- Но хоть какие-то догадки у вас должны быть! - Уже теряя вежливость и терпение, едва ли не заорал мужик, планы которого грозили рассыпаться пылью вместе с оным терпением. - Вы же сами заявили себя как людей клинка, а ведете себясловно кучка черноногой пада... кх... ли.

Последний слог своей ремарки большой начальник прохрипел, потому как его горло оказалось сжато в крепких объятиях снятой с лука тетивы снежного охотника, успевшего захлестнуть шею вопящего мужика за секунду до того, как ему станет рихтовать мордашку мрачно поднявшийся на ноги Лосий. И это еще потому, что Ганс собирался ударить из сидячего положения.

- Приношу вам извинения, господа авантюристы. - Явно заученной за годы общения с нашей братией фразой протянул юноша, младше даже Лосия. - Не стоит резать друг друга под взглядом голодного монстра.

За добрый десяток стражников, уже схватившихся за оружие, выходец из деревенских пейзан не слишком переживал. Главным образом потому, что за спиной охотника стояли не меньше полутора десятков зверобоев и наемников, что служили городским торговцам и скупщикам. Все же для них мальчишка был буквально курочкой, несущей золотые яйца, и за него они впишутся даже против столь важной шишки, как первый помощник главы городской стражи. Особенно, если этому помощнику на своей должности, с вероятностью девять из десяти, даже до конца зимы не досидеть.

- Сххх... схною сшмерд... - Попытка давления авторитетом вышла откровенно слабой, слабой настолько, что лучше бы молчал.

Стража заступалась бы за своего шефа куда активнее, не будь они до смерти напуганы ситуацией и неведомой зверушкой, бродящей за стеною костров, и невероятно взбешены тем фактом, что под клыки этой зверушки их привел именно шеф. Одно дело брать денежку малую (или не малую) за непыльную командировку в крупный город с возможностью хорошенько оторваться в оном городе, а совсем другое реально рисковать подохнуть за все ту же символическую плату.

Будь Маури более сдержан и не столь напуган как неизвестным монстром, так и перспективой карьерной ямы, то смог бы унять недовольство обещаниями большей платы или еще каких благ. Даже если бы он их давать не собирался, то все равно смог бы. Но он был взбешен, выведен из себя и напуган до кишечных колик, а потому начал чудить и тупить. Ну, или вести себя, как рафинированный аристократ в компании черноногих рабов, не желающих тащить его паланкин.

В общем, не спешили его бойцы кидаться в бой за командира.

- Выживите для начала, мэтр Маури, а потом гноите. - Спокойно, но с долей этакого мразотненького злорадства, парировал охотник. - Если не сгниете сами.

Все же этот парень то еще говно, пусть его и частично оправдывает тяжелое детство, но только частично. Его слезливая история и нежная любовь к своей семье не отменяет того факта, что охотник этот конченый мудак, подлый, злой и бьющий только тогда, когда уверен в безнаказанности. Что-то поломалось в нем в ту ночь, когда он столкнулся с убийцей своего отца.

Убивать Усатого шел настоящий воин, смелый, решительный и яростный, готовый рвать цель зубами и сражаться до последней капли крови, не желая признавать никакой иной итог, кроме своей победы. Но вместе с ранами, вместе с вытекающей кровью и покидающим тело теплом, мальчишку покинул весь его задор. Осталась только горечь, обида и злоба. Больше не было азарта и куража, только голый расчет и хитрость, только желание достичь цели несмотря ни на что.

Почему-то от этого было куда обиднее, чем от того, если бы парень оказался мудаком изначально. Он своего испытания на прочность не выдержал, сломавшись уже на самом финише.

Уже когда мы все расходились, исчерпав конфликт и приготовившись в очередной раз не спать всю ночь, вздрагивая от каждого шороха, мы с охотником пересеклись взглядами. Взявший себя в руки Маури сумел сгладить конфликт и даже восстановить часть авторитета, сославшись на плохой сон и вообще панику от ситуации, принеся нашей группе (но не охотнику) достаточно искренние извинения. Он реально не хотел эскалации конфликта и не желал иметь во врагах еще и команду не самых слабых авантюристов. Особенно с учетом того, что он уже нанял их для охраны его шкуры.

Взгляды пересеклись, но никакой искры понимания там не было - даже если этот поц понял причину моей задумчивости и сумел разглядеть презрительную жалость к тому, кем он стал, что маловероятно, то ему было бы все равно. Для себя он все давно решил и меняться не собирался. Почему-то меня не покидало ощущение, что тот, другой, Тарк, поднявшийся из нищего побирушки, чья мать всерьез подумывала то ли пойти торговать телом (кому в деревне-то такой "товар" продашь?), то ли повеситься на ближайшем суку, тот Тарк мог воспылать подобно самой яркой вспышке сверхновой. Мог стать героем своей истории.

А вместо него остались холодный, вымороженный даже, кусок обгорелого трупа, да наросшая на него гниль. Он не был лучше или хуже стандартного обитателя Алурея. Скорее, он стал точно таким же, как и они все - серым, равнодушным и пекущимся лишь о себе и о своем. Метаморфоза крайне удобная с точки зрения местной морали.

Правильная.

Ненавижу эту реальность именно за то, что только такие выборы здесь и являются правильными.

Как-то мой подзатянувшийся прикол потерял всю свою сладость и вообще, стал казаться именно тем, чем он и был на самом деле - глупостью из разряда "бесится он со скуки". Вот не спится этому ясновидению, все норовит испортить мне настроение любым возможным способом. Зуб даю, что если бы каждый человек получил схожие способности, то все люди превратились бы в законченных социопатов, мизантропов или, в лучшем случае, интровертов-домоседов. Впрочем, заканчивать поднятый мною же фарс все равно было нужно.

Шоу должно продолжаться.

- Кого же оно тада дошно быть росту? - Прогнусавил один из городских следопытов, оценивая капающие с метательной иглы капельки крови. - Тута ж два с гаком маих вершка!

Сама игла торчала в стволе могучего дерева, рядом с еще тремя ее сестрами и парочкой воткнувшихся по самое оперение стрел. Для этого следопыта, твердо вытягивающего на свой десятый ровно уровень, картина выглядела просто кристально ясной. Не настолько ясной, чтобы заподозрить ложность этой картины, но достаточно, чтобы не вызывать подозрений при более глубокой проверке куда более талантливыми личностями. Ну, не считая Ганса, который является заинтересованной стороной.

Этой ночью непонятная, но заведомо опасная тварь не только подбросила новый трофей в виде окровавленной и относительно целой кожи доверенного агента уважаемого мэтра Коммори, но и сумела незаметно унести еще аж двоих, не вовремя вышедших отлить, ребятушек. О том, что эти двое любили делить на двоих одну купленную у бордельных мамок девку третьей свежести, знали немногие, а уж о том, что жертвами чудища они стали именно из-за этого увлечения, так и вовсе только один попаданец да его компания.

Я, вообще-то, ничего не имею против тех, кому по вкусу старые, обвисшие и беззубые дамы, но они ее буквально на двоих делили. Не в смысле ménage à trois, а вообще буквально делили на двоих. Пилкой плотничьей делили. На двоих. И каждый любил свою половину. Это настолько концептуальное времяпровождение, что я даже омерзения не испытал, только искреннее и кристаллизованное удивление.

Умертвить их руками Ыгры я, впрочем, не забыл, ибо, как говорил один святой отец: "Да ну нахер!" - после чего еще убегал в закат.

Возвращаясь к теме нашего ночного происшествия, то прокачанный тихушник в лице моем смог разглядеть, расслышать или жопой увидеть смутную тень, когда пожадничавшая тварь попыталась утащить сразу двоих не самых легоньких мужчин, да и метнул на голой интуиции несколько иголок, в надежде если не убить, то хоть засветить и вынудить неведомого зверя подставиться под удар.

Зверь ушел, так и не выронив свою добычу, но все же получив царапину от удара удалого наемника. Кровь на иголке, которую уже сливают в небольшой флакончик, дабы потом показать специалистам из городской стражи или дорожных патрулей, принадлежит самому настоящему целующему, - хотя лично меня тянет называть таких зверей "зеленым слоником", если вы понимаете, о чем я, - что подтвердит любой алхимический анализ. Более того, если оный анализ не будет проводить сам боженька алхимии, то кровь посчитают свежей и никак не обработанной, прямиком из раны.

В общем, для всех заинтересованных уже заранее приготовлена версия произошедшего. Тварь впервые получила отпор и рану и решила не рисковать больше, оставив караван в покое. Классика, однако.

А реально подзадолбавшийся Костик может больше не мучить сферу теней и не таскать туда-сюда куски тел, шкуры и прочую муть. Вот же мудак этот Тарк - так испортить мне настроение еще постараться нужно.

В иной ситуации я бы просто развлекался во снах, но в последнее время туда я выхожу лишь для очередного обмена информацией с Касси-у-которого-нет-друзей. Судя по характеру, этот Менгеле местного разлива сам же всех своих друзей и похоронил. В высоконаучных и величественных, разумеется, целях.

Изучение биографии Ткача идет с очень громким скрипом, сопряженным с постоянной паранойей и недоверием друг к другу. Главной причиной скрипа была маниакальная любовь этого типа к зачистке всех следов своего пребывания где-либо. Просто-таки тотальная ликвидация любых хвостов. Сама по себе череда странных (пусть странность та и превосходно замаскирована, но не от видящих моего уровня) смертей, исчезновений и переездов, тоже служит неплохим таким намеком, но информации из такого намека не очень много. Максимум аналог надписи "здесь был Вася", только в исполнении древней твари, могущей не слишком сильному боженьке пиз*юлей выписать. Сам Ткач, правда, тоже тогда выхватывал неиллюзорных, но сам факт того, что тварь смогла сойтись накоротке с воплотившимся Владыкой Горных Снегов Барад-Санрдом, выдать боженьке, уже сказавшему классическое "Ага, попался!", двести двадцать и уползти оттуда живым, мягко намекает на то, что у Костеньки серьезные проблемы образовались.

Кстати, это, как я понял из сказанного Каспианом и самостоятельно разысканных обрывков информации, Ткач - не имя, а скорее аналог профессии, ученого звания и дворянского титула, для специалистов по Грезе. Только вот из-за того, что тварь предпочитала представляться именно так, оная форма уважительного обращения практически вышла из обихода.

Старый некромант обладал каким-то перком на идеальную память, не иначе, ведь он реально помнил огромную библиотеку своих стремных талмудов и мог прямо во сне, без малейшей моей помощи материализовать перед глазами нужные страницы. И еще знал десятки и сотни людей, - или хотя бы их имен, - которые могли знать больше. Знания, которые хранились в памяти некроманта, закончились довольно быстро, отчего мне пришлось аккуратненько отрабатывать тех из информаторов, на которых мне дали наводку. Многие из них имели специальную защиту против сноходцев, почти все обладали крайне навороченной антипророческой сетью, некоторые и сами могли манипулировать Грезами, что только усложняло ситуацию еще больше.

Не будь у меня прямой наводки на этих личностей, то есть, имен, местоположения, примет внешности и самого банального оттиска узнавания, то я бы их не нашел. Не из-за крутости их защиты, ведь при полной выкладке я узнал бы о них, даже не имея вообще никаких зацепок кроме желания найти кого-то, подпадающего под список определенных критериев. Но начать такое сканирование примерно равнозначно громкому "але, я здесь, давай смахнемся", высказанному прямиком под окнами Ткача.

Зато сейчас удавалось работать все лучше, а незаметность, причем не внешняя, а именно внутри Грезы, повышалась с каждым днем все сильнее. Если долго-долго долбиться с попытками скрываться на ровном месте, то, имея некий талант, можно научиться этому полезному навыку. Показатель скрытности соврать не даст, да.

О Ткаче знали немногие, а те, что еще жили, жили либо потому, что ничего опасного не знали, либо из-за того, что знали заранее скормленную дезинформацию. В последнем случае еще часто бывали старые, но регулярно обновляемые ловушки на любопытных Варвар. Третьим вариантом было наличие у знающего такой силы, что трогать его не хотелось даже Ткачу.

В основном, всевозможные высшие и не очень жрецы, особенно тех богов, которые сталкивались с результатами творчества древнего создания. Но тут я сам не рисковал идти спрашивать напрямик - учитывая причастность многих божеств к созданию Ярма, я для них могу показаться индивидом даже более опасным, чем любитель посоздавать из людишек своих деточек.

Ограничивался тем, что мог взять незаметно и тихо, считав самые краешки снов и мечтаний, которые не всплывут в памяти уже сразу, как только спящий проснется. Работая с разумом и снами высокоранговых (и не очень высокоранговых) клириков, я изрядно понервничал. Словами такое передать нельзя, но у меня все время складывалось ощущение, что в чужих снах я оказался не один. В смысле, кроме меня там незримо был кто-то еще, а не только сам спящий.

Не прямое вмешательство и постоянное наблюдение, нет, но все же что-то такое, что нельзя пропустить при моей-то чувствительности к подобным вещам. И было у меня не подозрение, а четкая уверенность, что если я решусь засветиться в этих снах, этих душах излишне сильно, то божество может попробовать показать такому крутому атеисту, что именно означает словосочетание "владыка души моей". И чем больше веры будет в жреце, тем с большей вероятностью захочет, и тем больше сможет сделать.

В общем, не понравились мне ни жрецы, ни их сны, ни то, что я из этих снов узнал.

Ткач не любил религию и религиозных в мере даже большей, чем невзлюбил ее я сам. В первую очередь потому, что божества не раз давали твари прикурить и ломали его планы. Пусть никто этих планов не понимал толком, да и не факт, что можно столь чуждое мышление понять, но ломать - это, знаете ли, не распутывать. Тварь была дико мстительной, крайне злопамятной и обладала удивительной изобретательностью, если дело доходило до затяжных противостояний. Как минимум пара десятков мелких культов было им уничтожено под корень, а парочка относительно крупных божеств потеряла немало нервов и сил на восстановление от последствий ответных ударов.

Сожженные храмы, вымирающая и сходящая с ума паства и постоянные мелкие удары через кучу всевозможных прокси, которыми становились как одноразовые случайные прохожие, так и заранее подготовленные агенты, которым поведенческие бомбы заменили родные мозги, или собственноручно слепленные твари. Боги сильнее, но они вынуждены защищать свою паству, а сил для того, чтобы защитить каждого, у них просто не хватает, ведь чем божество сильнее, тем больше у него храмов и поклоняющихся. Редкие исключения в расчет не берем.

Ткач же не имеет твердой базы в материальном мире, так что и оборонять ему нечего. Вернее не так, ведь база у него регулярно появляется новая, но те, кто писали архивные сводки в храме Владыки Обезьян, клялись душами, что иногда разрушаемые мстителями и охотниками на тварей логовища Ткача были не логовищем... а своеобразной дверью, или даже вытянутой вверх антенной, через которую идет передача. Не родная мастерская, но ее отражение в реальном мире, когда настоящий образ скрыт на такой глубине, куда даже крайне мощные планарные чары стратегического типа не достают, да и божественные чудеса высшего порядка лишь зазря растрачивают вложенный потенциал.

Ткач был бы вообще непобедимым и мог бы легко изживать богов, просто перекрывая им кислород, пока люди не начнут бояться молиться, но не все так просто. К счастью. Среди божеств, как уже говорилось, имелись и такие, кто работал с Грезами и Отражениями на, как ни странно, божественном уровне. И пусть они не соглашались помочь в бою против Ткача, но они не могли молчать, когда тварь буквально теряла берега. И потому, наверное, сам великий сноходец старался первым на богов не нарываться и не начинать полноценной войны на уничтожение без веской причины.

Большая часть храмовых архивариусов, которых я смог хоть как-то прочесть, не убившись о храмовую и личную защиту, сходились во мнениях, что Ткач давно и прочно носит дары Сиа'Шел'Маай, Извечной Ткачихе (уже из выбранного им наименования своей персоны можно сделать вывод), считающейся сильнейшей из тех немногих богов, что избрали своим Аспектом именно Грезу и, при этом, хоть как-то отвечают на молитвы и сотрудничают с другими богами. Сиа'Шел'Маай, замечу, почти не имеет храмов и жрецов, являясь тем самым исключением из правил, редко дает благословения и не идет на контакт даже с матерыми сновидцами Империи Рук.

Она никогда не вступалась и не помогала твари... но и помогать его врагам никогда не соглашалась. По крайней мере, никто из выданных Касси Недружелюбным контактов о том не знал, как и те, информацию о ком я нашел уже в головах этих контактов.

Казалось бы - тупиковая веточка расследования, но и тут умный мозг сделает несколько выводов. У меня ума не палата, уж себе-то лгать не буду, но когда надо, я могу неплохо увязывать факты в стройные теории. И теория выходит такая, что мой оппонент очень уж не желает переводить сражение в родную плоскость.

Вернее, не так.

Он отступает всякий раз, когда появляется намек на то, что раздраконенное божество таки плюнет на риски и нырнет в Грезы поглубже, дабы обнять и приласкать противника. До подобного противостояния он доводил только несколько (задокументированных) раз, но всегда было при этом соблюдено одно из условий.

Либо боженька был один и обладал не самыми удачными Аспектами для противодействия пользователю Грез. И тогда тварь давала вполне уверенный бой, заставляя боженьку вспоминать, что не боги горшки обжигают, а бессмертие не дает автоматической неубиваемости с неуязвимостью. Сами боги подавали эту ситуацию под другим углом, но даже если они реально наносили врагу страшные раны, заставляя отступить, то добить его уже не решались. И что-то мне говорит, что как минимум половина таких "рассказов о великой битве" изрядно приукрашивает горькую действительность, ибо там, в лучшем случае, была боевая ничья, а в худшем небожитель резко драпал подальше от твари. И это я еще не просчитываю вероятность того, что где-то в глубинах веков и среди бесконечного калейдоскопа сломанных зеркал не затесались такие боги, которые вообще не вернулись со своей последней битвы.

Вторым вариантом было попадание в заранее подготовленную ловушку, которую, при огромном желании и наличии божественного всемогущества, можно подготовить даже на очень крутого ясновидящего. В таких случаях тварь не экономила ни ресурсы, ни энергию, ни свои конструкты, стремясь максимально быстро уйти подальше от конфликта. Тот же приснопамятный, описанный в книжках Касси-Хочу-Дружить, конфликт с императорской династией Империи Рук, начался из-за того, что покровительствующее династии божество, в тесном тандеме с элитой империи, смогли буквально вырезать кусок Грезы из родного плана и вшить его в реальность. Будто взяли и поймали в огромную ванную рыбу прямо из реки... только вместо рыбы вышла голодная акула с бензопилами вместо плавников.

В последний миг Ткач сумел немного искривить, - отразить, - ритуальные контуры и чуточку сдвинуть вектор божественного чуда, и кусок Грезы проявился не в центре заранее подготовленной ловушки, а на высоте трех километров над небольшим городком, где располагалась летняя резиденция Императора. Пока среагировали и перенаправили удары, то молоко и убежало, а потом уже само пришло в гости во Дворец Тысячи Золотых Обезьян.

Но главное другое: сам факт того, что тварь поймали в ловушку и почти уничтожили. И, внимание, били-то они не из реального мира Яви. Нет, они сначала перетащили в Явь свою цель и только потом собирались жечь напалмом. Изначально не надеялись достать тварь, не сумев ее локализировать и зафиксировать? Не исключаю такой вариант.

Последним, воистину чудом откопанным вариантом, которому почти не было документальных подтверждений, оказалось несколько косвенных упоминаний того, что тварь ни разу не принимала сражения тогда, когда ее к этому вынуждали с помощью численного преимущества и методов загонной охоты. Не, тут, конечно, все кажется понятным, но терзает меня смутное подозрение, что дело не только в самом численном превосходстве.

Это не интуиция, а скорее просто догадка, эфемерное ощущение того, что я на правильном пути.

Дело не в том, что противников было больше или они были сильнее.

Дело в том, что тварь не желала подставлять себя, опасаясь не успеть сбежать.

Я помню, как едва унес ноги от ищеек, что настигли меня в Каменной. И помню, что при той охоте на меня все решила скорость и мое умение быстро покинуть Грезы. А тварь, сама создающая множество мелких тварюшек, имеющая настоящую армию своих созданий... была слишком массивной, чтобы суметь быстро отступить и сбежать, если попадет в окружение. Потому что ни одно сражение "лицом к лицу" с божественными сущностями не длилось долго. Потому что оно опасалось даже тех врагов, что не могли его убить даже в теории, но могли задержать на достаточное время, вроде уничтоженного за одну ночь Ордена Рыцарей Сирени и Розы, что славились именно охотой на планарных тварей самых разных масштабов.

Потому что если оно засветится на одном месте, - пусть и само понятие место к Грезе неприменимо, - то все те боги, которых оно достало до печенок, как и все те, кто просто солидарен в этом мнении с предыдущими, найдут тварь, нацелятся на нее и просто не дадут ей уползти.

Потому Ткач редко трогает богов и их клир. Потому он всегда мстит максимально болезненно, но никогда напрямую. Потому старательно зачищает все следы своего существования, не оставляя зацепок возможным мстителям. Потому и отказывается от того, чтобы либо начать напрямик (или через посредников) править куском Яви, или просто убивать по городу в неделю, тратя забранные сны на свои эксперименты и развлечения.

Знали ли об этом сами боги? Тысячу раз да! Если даже я сумел это понять всего за месяц расследований и с помощью самого минимума информаторов, то всемогущим и всеведущим небожителям давно все известно. Но поменять ничего у них не выходит, ведь тварь всегда осторожна, а если и переходит грань, то быстро сматывает удочки. Ну и прячется сие создание просто-таки виртуозно, а у богов хватает своих забот, помимо охоты за собственным отражением в кривых зеркалах.

Мы были в полутора дневных переходах от Тавимарка, когда я наконец-то понял, что я идиот. Вернее, я и раньше подозревал такую незадачу, но сейчас я понял, где именно я поступил, как идиот. Все мои попытки переиграть Ткача были несколько провальными и обреченными на провал, просто потому, что эта тварь, во-первых, сильнее меня в прямом поединке, и, во-вторых, играет в эти игры куда дольше, чем существуют иные государства.

Серьезно, ребята!

На любителя создавать кошмары вели охоту чертовы божества, как одинокие, так и работающие парами, тройками и целыми пантеонами. Они играли свои партии долгие годы и десятилетия, иногда умудряясь поймать "рыбу" в сети, но в лучшем случае удовлетворяясь парочкой вырванных чешуек, да прореживанием своры всевозможных тварей, которых эта "рыба" насоздавала за свою вечность.

Мне ли пытаться переиграть тварь на этом поле?

Ну, я, конечно, себя уважаю и считаю Константина Юрьевича очень даже крутым перцем, но даже мне понятно, что это пока не моя лига. Тогда как мне, будучи, фигурально выражаясь, обладателем третьего детского разряда по шахматам, победить матерого гроссмейстера? Да все так же, как и всегда побеждал тех, кто был круче меня самого.

Просто не играть в шахматы, а начинать игру по своим правилам.

Это мне не просто пафос ударил, а скорее сложилась картинка возможного варианта действий. Во многих документах или собранных снах упоминалось, что тварь крайне редко удавалось засечь именно через его "покровителей" среди человеческой элиты. В первую очередь потому, что требования "скромного старого мастера" никогда не выделялись на фоне десятков тысяч других чернокнижников самой разной квалификации. Им всем нужен был живой товар, при этом часто весьма специфический. А заказы Ткача не являлись однообразными, не попадали под шаблоны и не просчитывались аналитиками.

Плюс, самого себя он скрывал отлично, а "покровители", в свою очередь, и сами всеми силами скрывали уже свои действия. Разумеется, если поднапрячь извилины, то любого высокородного интригана легко вычислить, после чего разобрать на атомы все его действия, переписку, заказы и просьбы, чтобы создать цельную картину событий. Но вот только таких интриганов просто толпы, и если брать в разработку каждого, то разозленные вмешательством толпы матерых придворных змей тебя прибьют еще раньше, чем закончатся твои ресурсы.

А у меня, на минуточку, пока что нет зацепок, чтобы понять, за что именно на меня взъелся этот реликт. Если эта причина вообще доступна для моего понимания. Может, ему цвет трусов моих в каком-то видении привиделся, а потом не понравился, и он ищет меня, чтобы сказать: "Костик, меняй трусы!".

Но я в Алурее совсем недолго и вполне могу пойти по своим следам, чтобы найти тот момент, то событие, то решение, что стравило меня с моим противником. И уже потом начать распутывать клубочек, найдя коварного ублюдка. Ведь он, несмотря на всю свою силу и древность, не привык к тому, что собираюсь делать я.

От обитателей Яви он ждет того, что его будут искать методами Яви. Возможно, с помощью слабеньких сноходцев и прочих пользователей Грезы, которые больше всего будут бояться именно найти. А от действительно сильных пользователей Грезы он закрыт вполне себе качественно. Лучшей же защитой будет то, что начни я искать его, то он не сможет не заметить мои поиски.

И найдет меня.

Наверное, удивится такому безбашенному способу самоубийства, но обрадуется.

В отличие от меня.

Но.

Смотрите, какая тема! Я, в отличие от всех возможных спецслужб и храмовых разведок, анонимен в мере даже большей, чем сам Ткач. И обычным людям меня и мои поиски почуять не выйдет, если только я сам не подставлюсь. А еще, старая мерзость допустила ошибку не только со мною, но еще и с Касси-Добавляйтесь-в-Друзья.

До этого момента я как-то не спешил расспрашивать некроманта об обстоятельствах его конфликта с тварью, но, видимо, все же придется, пусть сам маг на эту тему говорит крайне неохотно. Но, если я действительно надавлю авторитетом, то он расскажет, как я думаю. Итого, получаем рабочий план в трех пунктах.

Делаем раз - спрашиваем вопросы у невольного союзника, пока тот не начнет отвечать ответы.

Делаем два - ищем, где и как некромант мог перейти дорогу либо Ткачу, что маловероятно, либо его еще живым "покровителям", после чего разбираем каждую чертову строчечку чужих досье и находим сначала людей, а потом и самого Ткача.

Делаем три - непонятным образом анально дезинтегрируем непобедимую реликтовую жуть, оставаясь при этом живыми.

Нова ли эта тактика? Нихера подобного, как я думаю. Наверняка похожие мысли приходили в головы (или другие органы) личностей куда более умных, чем один бывший офисный клерк. Да и сам Ткач должен был бы что-то на такой случай предусмотреть, иначе он бы столько не прожил. Единственной разницей будет то, что теперь я сам буду играть уже не от обороны, при этом сама тварь по-прежнему не сможет меня найти.

Ищи-ищи!

Все свои свежие следы я недавно подтер, а старых и позабытых, с учетом моего попаданчества, в этом мире просто нет. Выходит уникальная ситуация, когда есть высокоранговый грезящий, имеющий шансы выиграть дуэль видящих у самого Ткача, но тупо не имеющий никаких связей с окружающим миром. Такое даже в теории возможным не считается, ведь пока ты могучего адепта Грезы вырастишь, то так или иначе засветишь его присутствие в тусовке. А меня, такого нелюдимого, не засветили. Не иначе, хикковал в своей пекарне, сычуя день и ночь, не выходя на улицу пробздеться.

Шансы мои по-прежнему не слишком высоки, и я морально готов к тому, что мне придется всю оставшуюся жизнь провести с оглядкой на то, что любой выход в Грезу станет последним из-за подстроенной ловушки. Но теперь я уже буду не просто загоняемым в капкан зайцем, а таким же охотником, как и он сам. Да, в моем случае это не охота за зайцем (мной) с помощью танка и роя дронов, а скорее охота на тиранозавра с пластмассовым пистолетиком, но сам факт перемены ситуации мне уже нравится.

В ворота Тавимарка я входил почти умиротворенным.

Статус: Ыгра, Гестия

Имя: Ыгра

Раса: болотный огр (монстр; эпический)

Уровень: 48

Титулы: Гроза Болот; Мастер Охоты; Спутница Героя; Боевое Единство; Нас Было Мало; Все Есть Добыча; Сотворившая Легенду (Падение Каменной); Мастер Рейдов; Эротическая уязвимость: гипноз и подчинение воли; Узревшая Легенду; Убийца Легенды;

Очки характеристик: 0

Очки развития: 0

Характеристики:

Сила: 279 (1х3)

Ловкость: 120

Выносливость: 430 (1х3)

Восприятие: 135

Концентрация: 63

Энергия: 61

Таланты:

Прочная шкура: 4/4

Кожа приобретает высочайшую прочность, становясь практически неуязвимой к недостаточно сильным ударам, но даже действительно мощные атаки будут терять часть поражающей силы; высокая вероятность полного игнорирования урона от стрелкового и метательного оружия.

Черная кровь: 3/3

Значительно снижает уязвимость к темным ветвям магии; рассеивает активные чары при контакте с кожей и кровью; скорость спадания дебафов увеличена втрое.

Родство трясины: 5/5

Дарует полное единение с трясиной и болотами; при нахождении на болоте значительно повышает навык скрытности; чрезвычайно эффективно укрывает от сенсорных магических навыков; затрудняет поиск с помощью активных умений; не действует за пределами болот; ослаблено работает в обычных лесах.

Зов охоты: 1/1

Во время охоты на добычу, если охота происходит на болоте, характеристики ловкости и восприятия получают бонус в +20 единиц. Во время охоты, если охота происходит на болоте, навыки скрытности вырастают на определенное значение: от 10 до 50 процентов.

Смертельные когти: 4/4

Нанесенные голыми руками удары наносят максимальный урон, игнорируя большую часть магических защит; наносит урон призрачным формам и нематериальным сущностям; не зачарованная броня не останавливает удары, а зачарованная лишь ослабляет; позволяет, на пределе концентрации, приглушать чувство опасности атакуемой жертвы, нанося внезапный удар.

Болотное лежбище: 5/5

Позволяет создавать на болотах особое место, которое само болото всячески скрывает от поиска и любопытного взора; синергично с родством трясины; позволяет постепенно накапливать воздействие вплоть до полного сокрытия лежбища от окружающего мира; позволяет, на пределе концентрации, заглушать враждебную поисковую и сенсорную магию.

Зерно разума: 1/1

Повышает уровень интеллекта отдельного индивида, существенно улучшая когнитивные способности; расовая особенность низкий интеллект заменяется на расовую особенность слабый интеллект.

Первобытная раскраска: 5/5

Позволяет использовать простейшие алхимические реагенты, растущие на болотах, для создания особых красок, которыми наносятся рисунки на обнаженное тело; простая и грубая магия тем не менее несет в себе огромную мощь; позволяет использовать множество примитивных, но уникальных и могучих магических ритуалов, начертываемых прямо на своем теле; убирает расовую особенность магический антиталант; позволяет на длительный срок накапливать в рисунках на теле болотную силу, при условии наличия рядом болот.

Болотный шаг: 1/5

Позволяет, с некоторым напряжением, улавливать природные токи энергий болот и шагать вслед за ними, значительно увеличивая скорость передвижения по болотистой местности; позволяет, при максимальной концентрации, мгновенно перемещаться на короткие дистанции прямо в бою.

Притягательное тело: 3/3 (даровано)

Редкий навык, притягивающий взгляды к телу носителя, а также конкретным его участкам; снижает концентрацию, волю, сдержанность и повышает влияние плотских желаний; эффект накапливаемый при длительном задержании взгляда на носителе навыка; ограниченно пригоден для использования в боевой обстановке.

Феромонная система мягкого воздействия: 5/5 (даровано)

Позволяет телу носителя навыка выделять феромоны, влияющие на мышление и сознание окружающих; воздействие становится сильнее при прямом прикосновении; может вызывать похоть, желание, сонливость, расслабленность, покорность и спокойствие у жертв; при активном и осознанном использовании может вызывать прикосновением парализующий, ослабляющий или подчиняющий эффект; может быть эффективным в бою против живых и дышащих противников.

Особое:

Темновидение (расовое)

Усиленный слух (расовое)

Чуткий нос (расовое)

Троекратная сила (расовый)

Троекратная выносливость (расовый)

Слабый интеллект (расовый)

Уязвимость к кислотам (расовый)

Усиленное тело (обычный)

Укрепленные кости (необычный)

Идеальный иммунитет (редкий)

Регенерация огра (эпический; расовый)

Великая регенерация болотных огров (легендарный; расовый)

Стальные мышцы (редкий)

Первобытная мощь (эпический)

Улучшенная координация (обычный)

Абсолютная координация (редкий)

Ясный взор (редкий)

Улучшенное восстановление энергии (обычный)

Повышенная плотность магии (обычный)

Спутница Героя (эпический)

Быстрое очищение поверхности тела (обычный; активный; даровано)

Навыки:

Незаметность: 68 (великий мастер)

Тихий шаг: 65 (великий мастер)

Предчувствие опасности: 69 (великий мастер)

Смертельный удар: 71 (легенда)

Рукопашный бой: 72 (легенда)

Занятие любовью: 55 (великий мастер; частично даровано)

Самоудовлетворение: 65 (великий мастер)

Сбор реагентов: 24 (подмастерье)

Ритуалистика: 33 (мастер)

Ведовство: 21 (подмастерье)

Соблазнение: 56 (великий мастер)

Вхождение в транс: 40 (мастер)

Мастер Рейдов (эпический): оказавшись за пределами вашей родной среды обитания, вы не просто не умерли, став добычей местных хозяев охоты, но и сами начали охоту на них. Успешную и кровавую охоту, что не может не быть вознаграждено. Бонус: + 10 к выносливости и восприятию; снижен штраф на нахождение вне родной территории.

Эротическая уязвимость: гипноз и подчинение воли (редкий): ваше сознание настолько часто сковывали и переписывали, заливая его потоками удовольствия и неги, что оно приобрело изрядную уязвимость к подобным воздействиям. Или, наоборот, сопротивление. Вас легко заворожить и подчинить, заставив считать себя подставкой для ног... но вместе с тем, вас куда сложнее подчинить полностью. Бонус: навыки соблазна, подчинения и гипноза действуют на ваш разум намного сильнее; эффекты навыков соблазна, подчинения и гипноза спадают с вашего сознания многократно быстрее, даже если изначально считаются перманентными.

Имя: Гестия Раймель

Раса: порождение Мглы (чудовище; эпический)

Уровень: 30

Титулы: Сотворившая Легенду (Падение Каменной); Спутница Героя; Чудовища уходят в тишине; Мастер Рейдов; Узревшая Легенду; Убийца Легенды; Искажающая суть; Поработитель; Великий поработитель; Управляющая пороком;

Очки характеристик: 0

Очки развития: 0

Характеристики:

Сила: 70

Ловкость: 70

Выносливость: 80

Восприятие: 100

Концентрация: 180

Энергия: 120

Таланты:

Тело из Мглы: 5/5

Умение, характерное для всех существ, что являются созданиями Мглы; дарует неуязвимость против любых физических и недостаточно сильных магических атак; позволяет проникать в любые щели и отверстия; позволяет использовать собственное тело для создания щитов, щупалец, плетей, клинков, сетей или иных видов оружия, инструментов и защит; позволяет виртуозно скрываться от сенсорных способностей и умений, притворяясь обычным туманом; позволяет регенерировать тело из незначительных частиц, оставшихся после вражеских атак, вплоть до одной десятой доли.

Покров Тумана: 5/5

Позволяет создавать и управлять туманом на значительной площади, придавая ему особые свойства; позволяет использовать туман в качестве основы для скрывающих и маскирующих полей; позволяет переноситься через туман, выходя из привычного спектра пространства; позволяет, с затратами, придавать туману часть свойств Мглы; позволяет постепенно погружать заполненную туманом площадь реальности поближе ко Мгле, получая преимущества на данной территории; позволяет незначительно искажать восприятие и метрику пространства для попавших в туман, мешая им покинуть контролируемую территорию.

Плоть из Мглы: 4/4

Позволяет капсулировать собственное тело в сосуд из псевдоплоти, который обладает всеми свойствами материального тела; исчезают все возможные внешние отличия от обычного человеческого тела; маскировка не может быть раскрыта сканирующими навыками ниже эпического грейда; позволяет игнорировать большую часть физических ран, мгновенно заращивая их туманной плотью.

Провал в глубину: 6/6

Позволяет свободно превращать участки собственного туманного тела в провалы, ведущие куда-то в глубины Мглы; позволяет поглощать физические или магические атаки, отправляя их на иной план бытия, избегая, таким образом неизбежных повреждений; позволяет использовать туманные покровы в качестве куполообразных барьеров защитного, сенсорного или маскировочного типа; позволяет переносить во Мглу попавших в пределы вашего барьера существ, частично восстанавливая собственные резервы; позволяет, при высокой концентрации, перенестись из одного участка затуманенного пространства в другой, вплоть до дистанции в несколько дневных переходов.

Туман к туману: 2/2

Позволяет тонко чувствовать местонахождение ближайшего затуманенного пространства на значительных дистанциях; при нахождении в затуманенной природным туманом местности облегчается использование собственных талантов; возможно получение позитивных статусных эффектов, если долго пребывать в затуманенной местности.

Мгла забирает: 5/8

Позволяет превращать собственное тело в особый тип тумана, вытягивающий при прикосновении энергию, силы, волю, воспоминания и даже саму душу; позволяет форсировать откачивание всего, используя талант в боевой обстановке; позволяет восстанавливать часть собственного резерва, отдавая Мгле забранное; при максимальной концентрации, позволяет просачиваться сквозь магическую защиту, поглощая, ослабляя или полностью разрушая ее своим воздействием.

Туман Порока: 12/12 (даровано)

Позволяет разнообразным образом влиять на тех, кто попал в контролируемый обладателем умения туман; чем длительнее пребывание, тем больше и сильнее влияние, тем больше искажение попавших в туман особей; позволяет широчайшее манипулирование воспоминаниями, мыслями и желаниями пребывающих в тумане; позволяет менять тела пребывающих в тумане в сторону максимально порочного перевоплощения; позволяет вкладывать в тела и разумы всевозможные перверсии и изменения; позволяет создавать чрезвычайно мощное поле игнорирования, благодаря которому попавшие в туман не замечают перевоплощений и не видят странностей в происходящем; чем дольше особь находится в тумане, тем сильнее действие поля игнорирования; чем сильнее и заметнее перевоплощение, тем выше вероятность несрабатывания поля игнорирования; позволяет скрывать территорию покрытую туманом, вплоть до полного выпадения ее из материального пространства; позволяет, на пределе концентрации, создавать полноценные замкнутые карманные измерения, в которых навсегда будут править порок и разврат в том виде, в каком их воплотит создатель тумана.

Особое:

Нематериальность (расовое)

Глас Мглы (расовое)

Равновесие чудища (расовое)

Прочная взвесь (расовое)

Быстрая реакция (обычное)

Снижение усталости (обычное)

Чувство тумана (расовое)

Связь с Мглой (расовое; редкое)

Густота тумана (расовое; редкое)

Навыки:

Предчувствие опасности: 43 (мастер)

Управление энергопотоками: 54 (великий мастер)

Контроль псевдоформы: 47 (мастер)

Инфильтрация: 34 (мастер)

Отвод внимания: 54 (великий мастер)

Сокрытие присутствия: 50 (великий мастер)

Понимание мотивов: 29 (подмастерье)

Понимание событий: 36 (мастер)

Управление гаремом: 57 (великий мастер)

Смертельный удар: 33 (мастер)

Искажающая суть: (легендарный): из века в век одними из страшнейших чудовищ считаются те, которые способны забрать у жертв не только жизнь и даже не одну лишь суть, но и самих себя. Те, кто искажает, несут в своих объятиях судьбу столь же мерзкую, сколь и противоестественную. Их боятся, их ненавидят, их уничтожают при первой же встрече. И вы теперь одно из них. Бонус: + 5 ко всем характеристикам, + 1 очко таланта.

Поработитель (редкий): работа рабоманта грязная, ненавидимая и часто еще и презираемая, но даже враги не назовут вашу работу простой. Немногое может быть задачей сложнее, чем выковать любовь и преданность из ненависти и жажды крови. Бонус: все навыки воздействия на разум работают эффективнее; демонстрация титула может помочь найти высокооплачиваемую работу на рабских рынках.

Великий поработитель (эпический): большинство рабомантов всю свою жизнь остаются ремесленниками, немногие из них выводят свое ремесло в ранг искусства, но подобных вам среди них вообще единицы. Вы не просто перековываете чужие желания и чувства, но играете на них, словно на диковинном музыкальном инструменте. Сила материала, число жертв одновременного воздействия, чуждость сознания обрабатываемых - все это не имеет значения, все это пыль, под вашим мастерством. Бонус: все воздействия на разум становятся куда более длительными; даже минимальное влияние имеет шанс не рассеяться со временем, став перманентной частью чужого сознания.

Управляющая пороком: Похоть (легендарный): исказив и поменяв множество кровожадных монстров, превратив их в ожившие фантазии, полные страсти и самых распутных желаний, вы познали похоть так, как дано считанным единицам во всем мире. Это можно считать оскорблением, можно принять, подобно комплименту, но это остается фактом. И, в некотором роде, подвигом. А любой подвиг достоин награды. Бонус: все ментальные воздействия, направленные на развращение и фетишизацию получают огромное усиление мощи, длительности и закрепляемости; позволяет незаметно для жертвы преодолеватьментальную защиту даже при прямом и нескрываемом воздействии; + 2 очка таланта; повышен шанс выпадения талантов связанных с познанным пороком.

Глава пятая

Тавимарк был местом куда оживленнее приснопамятного Аренама, как минимум из-за своего размера и нахождения на точке пересечения сразу трех крупных торговых путей - двух сухопутных и одного речного. В стенах довольно старого города, стоящего на руинах совсем уж древнего сооружения, хватало всевозможных интересов, интриг и переплетений чужих планов. Это был, пожалуй, хрестоматийный пример фентезийного города, где настоящий попаданец легко найдет тысячу способов вляпаться в свое приключение.

Аристократия имперская и Старые Семьи, торговые дома Золотой Сотни и конкуренты последних, обладающие меньшим влиянием на властные структуры, но превосходящие числом, стража и теневые гильдии, часто мало отличающиеся друг от друга, ростовщики и банкиры, личные отряды вольных наемников, являющиеся вольными лишь на бумаге, а на деле хоть кому-то, да служащие... И это только то, что было на поверхности!

Две небольших магических гильдии, одна из которых являлась скорее профсоюзом крафтеров всея Тавимарка, а вторая - интеллектуальным клубом любителей собирать всевозможные знания. Далеко не всегда безобидные, стоит уточнить. Эти тоже были ребятами понятными и простыми, пусть даже и в самых слепых и наивных мечтах никто не назовёт их добрыми. А что делать сразу с тремя культами чернокнижников, вполне спокойно чувствующими себя в человеческом болоте?

Причем, все три друг о друге не знали, хотя как минимум двое были очень даже враждебными друг другу. Два темных бога, - Пожирающий Боль и Созерцающий Страдания, - хоть и были, фактически, братьями, терпеть не могли друг дружку, а их клир то и дело пускал кровь друг другу при первой возможности. Третий культ, служащий и поклоняющийся Пеклу, аспекту Отчаяния, если быть точнее, совершенно толерантно ненавидел весь мир и друг друга заодно.

Единственными, кто знал о наличии всех троих тайных религиозных сообществ любителей разрезания девственниц на алтарях, были работники местного отделения Очей, глава которых дико задолбался сидеть в Тавимарке уже третий десяток лет. Потому он едва ли не вручную позволил всем трем культам возникнуть и окрепнуть, прикрыв их на первых порах и подтолкнув перспективные кадры ко впадению в ересь. Годика через два-три, можно будет накрывать всех скопом и получать долгожданный перевод в столицу... или хотя бы подальше отсюда. Особенно, если подстроить ситуацию так, что одной из жертв культа станет наследник крупнейшего дельца и заодно третьего в совете Старых Семей Тавимарка, очень неудачно обидевший дальнего родственника старого товарища главы Очей.

Нет-нет, той обиды, как и платы за "услугу" никак не хватит, чтобы покрыть расходы и риски, но парень реально бесил умудренного сединами мужа, да и компания у него очень неудачная, почти на треть запятнана общением с представителями культов. Аж двоих из тройки. Его смерть просто станет достаточно удобным рычагом, чтобы начать масштабное расследование, под которым вскрытие всех троих нарывов не будет выглядеть странным или подозрительным. Ничего личного, просто бизнес, верно?

Опускаясь чуть ниже, можно заметить целые районы трущоб, среди которых текли свои дела и печали. А еще в этой куче бездомных жили несколько тварей, людьми лишь притворяющихся. Одержимые нематериальными сущностями бомжи, временами, перекусывали человечиной, все сильнее теряя людской облик. Иногда их находили и убивали то ли стражники, то ли авантюристы, то ли сами жители трущоб. А иногда они просто исчезали, уходя по своим дорогам. Или пропадали где-то внизу.

Катакомбы под городом были, во-первых, очень обширны. Там были такие просторы, что заблудиться могли целые армии, что даже однажды произошло. Говорят, что марш кованых сапог сорок третьего латного корпуса тяжелой пехоты можно услышать в самые тихие ночи, особенно если живешь в нижнем городе, где катакомбы подходят ближе всего к поверхности. Считается, что, услышав этот звук, его уже невозможно забыть, ведь мерный марш давно сгинувшей военной части и вовсе вводит в безумие слабых духом. И он будет до самого последнего дня твоего звать и звать тебя в тесноту и вонь старых коридоров и подземных стоков.

Некоторые даже шли на этот зов.

Только назад не вернулись.

Во-вторых, катакомбы старались запереть и запечатать всеми возможными способами. Потому что те же теневые братства очень любили пользоваться "метрополитеном", не попадаясь на глаза страже и, что куда важнее, частной охране тех, кого они решат пощипать. Свои базы они оборудовали лишь в самых верхних ярусах, да и то, там больше были не постоянные базы, а склады незаконной продукции, да еще лагеря прокачки новенького мяса.

Помимо легенд, водились в этих туннелях и вполне материальные монстры и чудовища. Поближе к поверхности и солнцу, даже вполне себе терпимо опасные, пригодные для развития навыков и поднятия уровней. Среди авантюристов Тавимарка уже даже не принимали в свои ряды обладателя классов подземщика или туннельной крысы, если тот не соглашался на проверку зельем правды, что ты не шпион бандитов. Слишком уж много обладателей таких архетипов набиралось в славном Тавимарке.

Однако даже безбашенные бандиты, почти полностью обратившиеся одержимые и беспощадные культисты не рисковали опускаться действительно глубоко. Туда, где грохот строевого шага был поистине оглушающим и сводящим с ума. Никто не желал все-таки встретить потерявшихся латников и ответить на их просьбу показать дорогу обратно. И тем более никто не желал найти то, что эти латники охраняют. Потому что там, в темноте, есть нечто, ради чего несчастных латников когда-то давно послали в эти катакомбы всей частью.

Это нечто было побеждено, но не добито, а только запечатано. И печати эти все еще крепки, а в магистрате, резиденции Очей и в домах виднейшей знати Тавимарка все еще заботливо стоят настроенные на восприятие совершенно особых сигналов амулеты, что предупредят, если эти печати таки просядут в силе. В конце концов, те немногие выжившие в той бойне элитные бойцы, как и запирающая команда ритуалистов, прекрасно знали, как именно ударит запираемая сущность, и какая судьба будет уготовлена, признаемся, не самой нужной и не самой полезной военной части латной пехоты прорыва.

Всякому сундуку нужна охрана.

Всякой двери - стража.

Всякому подвигу - Герои.

Всякой твари - жертва.

Ближайшее окно в сети порталов будет открыто только к концу месяца в лучшем случае, да еще и для всех желающих сразу, а не для одиночных путников. Так уж совпало, что именно в этом году камень перемещения едва не перегрелся, фигурально выражаясь. Слишком жадный маг, отвечающий за работу конкретно этого экземпляра транспортного артефакта, решил за один раз отправить несколько большее число путников и груза. В его оправдание, в столице так поступали довольно часто, ведь написанное в инструкциях и таблицах количество максимальной нагрузки и перемещаемого веса всегда намеренно занижено, чтобы дать больше пространства для маневра. В военное время сеть телепортов может переносить многократно большее число всего, чем во времена спокойствия и мира.

Увы, дамочка, - именно дамочка, лет так сорока и с внешностью старухи Шапокляк, - позабыла, что она сейчас не в столице, а в Тавимарке. А сюда, на минуточку, отправляли именно те артефакты, которые предприимчивые ребята из Вечного почти выжигали своей предприимчивостью, пусть даже по накладным эти камни почти новые. Принимать чужой перенос они могут вполне сносно, но вот если перенапрячь нужные участки самому...

В общем, дамочка получила строгий выговор, беседу с Глазом Императора, облегчение накопленной за жизнь финансовой подушки до полной прозрачности и не совсем почетную отставку, а Тавимарк почти выпал из телепортационной сети аж до осени. Ну, если повезет, то до поздней средины лета.

Короче говоря, мои планы быстрого перемещения в Вечный, чтобы поскорее поработать именно там, а не пилить через всю Империю Веков, как дурачку, мягко говоря... обосрались. Придется сидеть и ждать, так как пока мы доползем до Редсмальда, ближайшего города с работающей сетью телепортов, то уже бы два раза дождались открытого "окна".

Будем, значит, ждать.

Тавимарк для авантюристов не слишком интересен, ведь здесь слишком мало выгодных для них контрактов. С охраной караванов и торговцев вполне неплохо справляется гильдия наемников, которая заточена именно на работу внутри различных государств. Эти ребята привыкли воевать не с монстрами и чудищами, а с людьми во всем их многообразии. И разбойников они гоняют ничуть не хуже, зато дешевле. Нельзя сказать, что авантюристы им вообще не могут составить конкуренции, нет. Скорее, просто не желают, ведь для них участки фронтира или немногочисленные "очаги" всевозможных монстров и прочей мерзости, куда выгоднее рутинной работы охранника или караванщика.

Впрочем, их отделение здесь было, как и работа для настоящего авантюриста, так что не бедствовало местное отделение, совсем не бедствовало. Начиная регулярной зачисткой окрестностей от забредающей нечисти, и заканчивая помощью в прокачке для богатых мужчин и женщин. Да-да, как ни странно, но среди авантюристов нормальных наставников всегда много. Да и прокачка на монстрах вызывает меньше негатива, чем прокачка на разбойниках или даже вообще в гладиаторских ямах. Вот просто перебить романтиков ножа и топора - запросто, но целенаправленно на них левел набивать - считается дурным тоном.

Наша веселая группа из пяти высококлассных, но не элитных ребят без цехового жетона вызывала не ажиотаж, но уж легкий интерес так точно. Вообще-то, получение жетона не обязательно от слова совсем, но банально выгоднее в долгосрочной перспективе. То есть, да, отстегивать процент гильдии придется обязательно, но, в отличие от налоговой моего родного мира, если тебя кинут на денежки, то это уже не только твоя проблема. Да, не всегда быстро и не всегда охотно, но гильдия вступается за своих членов и дает по харям наглецам. А дать они могут так, что даже аристократия, несмотря на гордыню и связи во всех кругах, вынуждена в большинстве случаев платить честно.

Возвращаясь к нам - мы не выглядели стандартным кадровым набором гильдии. Большая часть тех, кто в нее вступал, приходила туда зелеными новичками, лишь только-только начавшими двигаться по лестнице могущества. Таким гильдия могла дать многое и многое от них взять. Уже сложившиеся команды, зачастую имеющие свою клиентуру и репутацию, в гильдию вступали не слишком часто. Сам цех их давил исключительно экономически, попросту отжимая контракты, избегая физического столкновения, но любви друг к другу это не прибавляло. Сейчас в обжитых территориях вольных авантюристов осталось немного, так как большая часть либо влилась в гильдию, либо ушла поближе к фронтиру.

Наше желание получить жетоны никого не удивило, но и обычным не являлось. Впрочем, узнав о том, что мы просто планируем взять перерыв в карьере и немного отдохнуть на цивилизованной земле, их интерес сразу пропадал. Картина знакомая - взять жетон для того, чтобы стража не прикапывалась по поводу того, откуда мы такие взялись. Среди авантюристов далеко не все были гражданами Империи Веков, так что не мы первые, не мы последние.

Шпионов, кстати, так засылать очень любят, из-за чего авантюристов без закрепленного клятвой в храме какого-то божества контракта, не допускали ни к чему реально интересному. Даже проверенных и крутых авантюристов не допускали, четко разграничивая власть гильдии над фронтиром и отсутствие оной власти над центром Империи.

Для нас же получение жетона не только давало хорошую легенду, но и избавляло от лишнего внимания. Вернее, не так. Внимание мы в любом случае будем привлекать, но оно будет куда понятнее и проще, не такое опасное. Всего лишь пятерка "понаехавших", желающая поселиться в Империи за счет службы в гильдии. Знай только выполняй минимальное количество контрактов, чтобы не лишиться членства, и можешь спокойно рассчитывать на гражданство через несколько лет.

С одной стороны - эта регистрация является тем еще палевом, давая возможную зацепку для тех, кто станет нас искать. А они таки станут, что я, себя не знаю? Проблема в том, что я и так, и так хочу попасть в Вечную Библиотеку, а это такое место, которое с наскока взять не выйдет. И прежде чем пытаться устроить еще одну Каменную, мне куда проще попасть туда легальным способом. Да, простого авантюриста, даже очень богатого, в такое место пустят лишь с огромными оговорками, но все же пустят.

Костик скромный, ему даже пребывание в общих читальных залах, где ничего реально серьезного и тайного не хранят, даст очень многое. Как минимум, позволит хорошенько изучить защитные системы изнутри. Сомневаюсь, что сильно поможет, но даже мизер - это лучше, чем ничего. Кому как не мне знать о работе в условиях минимальных шансов на успех?

Единственное, что меня во всем этом расстроило, так это необходимость быстро и решительно править память тем, кто уже успел с нами пообщаться, узнав наши имена. Имена, что могли бы стать неприятной зацепкой, начни нас искать всеми возможными и не очень способами, включая ясновидение и банальный опрос свидетелей. Править было не так уж и много - да, мы дали себя запомнить многим, но это была мимолетная память. Мол, были тут такие ребята, кутили и пили, праздновали удачный рейд, но это было давно и меня напрямую не касалось. Вот и получилось, что в их сознании вообще не было сопротивления моим манипуляциям.

Тем немногим, кто запомнил нас хорошо, пришлось уделить отдельное внимание, но, право дело, заменить пять имен в их памяти на совсем другие имена оказалось отнюдь не подвигом Геракла. Вот заставить забыть наши имена не людей, а стены домов и камень брусчатки было не в пример сложнее. Я даже честно попытался сделать так, чтобы услышавший наши имена аренамский ветер эти имена потерял, но это оказалось перебором и для моего уровня, даже если бы я работал без перестраховок. С другой стороны, если будет где-то видящий такого калибра, что сможет вызнать ответ даже у столь аморфной и неощутимой концепции, то его такие хитрости и не остановят.

Самым проблемным участком оказалось стирание физических следов. Наши имена и приметы записали на бумагу очень немногие, - кому мы вообще там нужны были? - но пятерочка таких все же нашлась. Почти все они были участниками того самого каравана, что привез нас в Тавимарк. Ну, пришлось либо перехватывать контроль над спящими и вымарывать имена из записей, либо оставлять поведенческую бомбу, чтобы сами вымарали и поставили новое. Вроде бы справился, так что к походу в отделение гильдии авантюристов были мы готовыми.

- В ваших планах нет ничего криминального или невозможного, смею заметить. - Мило щебетала молоденькая чиновница, принимающая наши заявления на вступление. - Но, спешу уточнить, что гильдия с радостью выкупит любые имеющиеся у вас реликвии или старинные свитки, не заставляя вас утруждаться с самостоятельными поисками. В библиотеках по всей Империи, наши представители имеют весьма высокие скидки и полномочия. Это ни в коем случае не давление, а просто информация, которую я довожу до вашего ведома.

Не лжет даже в малом - ситуация с тем, что удачливая компания авантюристов смогла найти какие-то старые записи или иную информацию, прямиком из диких территорий, после чего пытается проверить, не является ли эта информация золотой жилой... скажем так, совсем не нова. Главное проверить, чтобы из диких земель не привезли чего-то откровенно страшного и опасного, но для того и есть сканирующие артефакты и дорожно-трофейная стража. Гильдейская змейка, мило улыбающаяся Лосию, который сейчас проходил регистрацию, едва не прямым текстом говорила, что не мы одни такие хитрые. И что если наша находка окажется опасной, то ее могут и забрать для последующего уничтожения. Или "уничтожения".

И хрен нам, а не пропуск в Вечную Библиотеку через приказ гильдии, пока не докажем, что наши намерения на вступление совершенно искренни. Потому что тех, кто пытается пользоваться именем гильдии ради своих целей или получения льгот, тут не любят. Вот если мы сначала закрепим наши желания несколькими жирными контрактами... или множеством не очень жирных, тогда можно будет говорить в другом тоне.

Между прочим, она даже не собиралась давить на нас, с целью выведать ту информацию, которую мы будем искать в библиотеке. Просто потому, что таких тайн из фронтира вывозят дохрена и еще немножечко сверх этого. Потом, конечно, попробуют выкупить за бесценок, когда мы сами поймем, что искать можно очень долго и безрезультатно, но это будет потом. А даже если и не выкупят - большая часть специалистов по древним реликвиям и старым могильникам, таки плотно сотрудничает с гильдией авантюристов, либо с короной.

Но у авантюристов дешевле.

По здравому размышлению, именно Лосия было решено записывать лидером нашей пятерки, - от покупки и регистрации собственного официального наименования, вроде Крутых Перцев, мы воздержались общим голосованием, - несмотря на то, что присмотревшись, можно было и понять, что главнее все-таки один попаданец. Не редкая ситуация, когда "мирным" лидером назначают не боевого командира и вообще Самого Главного Главнюка, а того, у кого лучше прочих подвешен язык и есть опыт общения в высшем свете. Так куда легче общаться со всякими знатными засранцами, не отвлекаясь на заморочки с этикетом и иерархией.

- Знаешь, мужик, ваша компания слишком поспешно действует. - Это милягу Лосия опрашивает и регистрирует красавица-девица, а мрачному Гансу достался лысый и небритый старикашка, от которого ощутимо попахивало жареным луком. - В иной ситуации я бы точно заподозрил среди вас каких-то шпиков. Ну, серьезно же! Пятерка, причем слаженная, вольных клинков, резко желающая стать частью гильдии и не скрывающая желания попасть поскорее в столицу... Да срали мне Сестры на голову, если это не подозрительно! Но вы ведете себя настолько тупо и вызывающе для шпиков, что вам невольно веришь.

Не так уж он и не прав, в своих подозрениях, о чем ему никто сообщать не спешил. Это вообще весьма удививший меня факт, но я никогда не задумывался над тем, что гильдия авантюристов может быть настолько идеальным прикрытием для игр плаща и кинжала. А вот местные догадались, из-за чего к нам априори подозрительно относятся. Но вся их паранойя оказалась бесполезной просто потому, что никто не станет ожидать того, что шпионы-диверсанты, напрямую говорящие о своем интересе к Вечной Библиотеке, действительно планируют взлом или даже штурм этой самой библиотеки. Потому что это нужно быть ну вот вообще дебилом.

То есть, такие встречаются и именно от таких прямолинейно-хитрых и придумали всевозможные меры пресечения, вроде необходимости получения специальных разрешений и длительных проверок, но все равно такой наглости от нас едва ли ждать будут. Это у них просто настоящего Костика еще не было!

- Знаете, Райда, а ведь у меня есть несколько знакомых в столице, которые занимаются работой с загадками древности. - Разливался соловьем молодой и знойный мачо со смуглой кожей и кудрявой головой, почти что приставая к вежливо улыбающейся Гестии. - Если вы желаете, могу поспособствовать вашей встрече... совершенно безвозмездно, разумеется. Ради такой красавицы, никакого пошлого намека, даже не думайте, я готов Сестру с неба снять! Тем более...

Среди регистраторов и прочих кадровиков гильдии было немало обладателей либо дознавательских, либо переговорных, либо аналитических классов. Их и нанимали охотно (и не только гильдия), да и сама специфика работы требовала очень характерных классовых умений, которых у простых воинов не бывает. Но попадались среди них и другие, более узко заточенные и, зачастую, не работающих напрямую в "отделе кадров", чтобы ничего доказать не вышло.

Этот парень был всего лишь переговорщиком необычного грейда, но я могу поставить свои кинжалы на то, что у него есть несколько специфических для другой профессии навыков и перков. В будущем, на двадцать пятом уровне, этот тип с гарантией возьмет либо Искусителя, либо Жиголо, либо даже Интригана. Гестию, например, обрабатывает очень профессионально и ненавязчиво, вообще не применяя активного волшебства. Не наблюдай я за ним со стороны, то даже не заметил бы его действий... если бы не подсказки ясновидения.

Сама наша туманная девица была плотно упакована в свою маскировку под органическую сущность, а сверху еще и укрыта обработанной Созиданием кражей теней, а потому расположенные под панелями пола и стен сканеры показывали только то, что изначально желали им показать. Никакого враждебного намерения или чего-то похожего я не мог заметить и, в конце концов, вынужден был признать, что нашу сокомандницу этот тип пытается вогнать в легкий транс не из злого умысла, а только из любви к искусству и желания залезть той в штаны.

Довольно рискованно, но куда меньше, чем может показаться. Никаких действительно серьезных воздействий, чтобы их можно было посчитать попыткой ментального контроля, он не оказывает. Вернее, не оказывал. Гестия вообще от природы малоподвижна и молчалива, а уж после своей смены сущности так и вовсе. Видимо, этот Казанова местного разлива принял малоподвижность, легкую скованность движений и слегка потерянное выражение лица за признаки повышенной внушаемости. То есть, он сейчас считал, что почти вогнал Гестию, - вернее, простите, Райду, - в тот самый транс.

К его небольшой чести он не собирался оставлять в ее сознании никаких закладок или долговременных триггеров, ибо, во-первых, за такое убивают без разговора и хорошо, если быстро, а во-вторых, считал это оскорблением собственных талантов. Даже потребуй от него начальство использовать что-то такое, то начальство могло получить по мордам. Так, покувыркаться разок, позволить даме расслабиться, снять с нее стресс, подарить радость и оставить после себя исключительно положительные впечатления. Недовольными его любовницы не уходили никогда.

Даже не скажешь сразу, кто он в большей мере - насильник или недурственный психотерапевт.

- Это у вас слова из патоки или угодливый льстец так действуют. - Голос и улыбка Гестии все такие же спокойные и чуть отстраненные, но ни в коей мере не "сонные", как это бывало с его пассиями. А еще у него резко заныло неплохо прокачанное чувство опасности, предчувствуя возможность скорой атаки.

Сейчас, если Гестия решит сделать ему плохо, то ей достаточно будет просто поднять шум, чтобы подвести парня под увольнение и перевод на другую должность, куда более скромную. Едва ли его работодатели из авантюристов оценят тот факт, что он опять принялся устраивать свою личную жизнь на работе и в рабочее же время, причем прямо при исполнении служебных обязанностей.

- Побойтесь Неба, обычный мастер комплиментов и мой природный шарм! - Виду в том, что он испугался, вообще не подает, скотина непрошибаемая. - Применять столь... характерные умения я бы не стал, даже если бы владел ими!

Тоже не солгал, но уже готов выпрыгивать в окошко - у него такое не в первый раз уже, так что методика отработана на совесть. Не будь она отработана, то его бы тут не стояло, если подумать. Другие "очаровательные дамы", которых его ухаживания вообще не очаровали, давно бы прибили за все хорошее.

- Тогда убавьте вашего шарма, а то от него дышать нечем. - Обозначила улыбку Гестия, которой все равно были немного приятны услышанные дифирамбы и комплименты с восхвалениями. - И что вы там хвастались про ваши контакты среди знатоков тайного?

- Ничуть не хвастался, прекрасная госпожа! - Еще радостнее оскалился этот гад, поняв, что гроза прошла мимо. - Сейчас же составлю вам рекомендательное письмо.

Он его и так искренне собирался написать, а не просто лапшу на прелестные уши красотки вешал. Все же в такие моменты, понимаешь, что вложенная кольцом красота может стать не только приятным бонусом, но и способом получить приключения на ровном месте.

Строение тела порождения Мглы довольно уникально... по крайней мере, для моего взгляда. Особо заметной схожести с другими нематериальными тварями и чудовищами я так и не нашел, хотя искал довольно основательно. Зато в таком строении есть и плюсовые характеристики - манипулируя собственным туманом, укрытым моей украденной тенью, Гестия может отдавать мне определенные сигналы своеобразной морзянкой, придуманной нами именно для такого случая. И, выходя из кабинета старшего администратора Лоренсия Блаттни, женщина едва ощутимо даже для моей сенсорики всколыхнула свою энергетику, передав мне вежливую просьбу, прекрасно зная, что я держу ситуацию под непрерывным наблюдением:

"Могу ли я попросить о том, чтобы этот человек, вашей волей, мог любоваться красотой исключительно крупной рогатой скотины, а не любыми человекоподобными расами?"

Если бы я не сидел, то там бы и сел. С другой стороны, тот факт, что ее телом и красотой попытались попользоваться столь низменным образом, явно не привел Гестию в восторг, даже если забыть о ее ко мне привязанности. В общем, я только и смог, что воспользоваться тонкой паутиной надетой на ее сущность тени и передать собственный ответ:

"Ага".

- Ты еще пошути мне тут, наглая девка! - Орала на Тарию склочная бабка лет шестидесяти на вид, одетая в стиле "серая мышь", в ответ на очередную скабрезность не умеющей молчать девушки. - Я-то, в твоем возрасте, старших уважала!

- В какой древности эти времена-то были, бабушка. - Может быть, кого другого Тария, за именование своей персоны "распутной дурой" или "разодетой прошмандовкой", уже порезала бы на ленточки, но у бабушки был тридцать восьмой уровень и классы мастера-рейнджера и боевого писаря, что немного убавляло гонору моей соратнице.

- Шта? - А вот сама бабка, похоже, не боялась вообще ничего, будто у нее прадедушка был медоедом. - Да я молода и полна сил! Это тебе сиськами нужно трясти, чтобы мужики в твою сторону хоть посмотрели, да и то вырвет их от вида твоих обвисших мощей, а я прекрасна в своей скромности!

- За такую "скромность" в моем районе писали оскорбительную пасквиль на лице скромника, причем железом! - Тария почти закипела, особенно после упоминания сисек, но броситься в атаку не решалась, как из-за нежелания устроить провал явок всей компании, так и от простого опасения древней авантюристки, что еще позапрошлого Императора застала. - Тебе где эту надпись оставить!!?

- Ишь ты! Какая наглая! Подпишись мне тут! - А вот старуха даже привстала, готовясь броситься в бой и доказать свою молодость и красоту тумаками. - И еще тут! И вон там! И вот тут, где галочка!

Подписавшая все документы и получившая свою копию заверенной грамоты авантюриста, вместе с личным именным жетоном, Тария вылетела из кабинета под сочувствующие взгляды местной канцелярии и немногочисленных боевиков, которые явно были наслышаны о местной кошелке и ее характере.

От пылающего злобой взгляда танцовщицы можно было прикуривать.

- Имя? - Лично Костику достался все тот же пахнущий луком дядька, который опрашивал Ганса, ибо хрен Костику, а не симпатичная администраторша, которая досталась Лосию.

Настроение было не очень, а потому я был совсем не против передать эстафету хренового самочувствия куда-то дальше по цепи, чтобы мне самому стало немножечко легче. Вот будь тут та барышня с большими титьками и глазами заметившей добычу кобры, то и я был бы куда более великодушным и всепрощающим.

- Гжегож Бженчишчикевич. - Отвечаю с каменной мордой, и, дождавшись задумчивого выражения лица моего собеседника, повторяю, следуя духу бородатого прикола, чья баянистоть превосходит даже длину бороды Хоттабыча. - Бженчишчикевич, Гжегож.

- Я расслышал, спасибо. - И с этими словами, он мгновенно записал произнесенную языколомку одним размашистым движением. - Просто у вас очень специфическое имя, запоминающееся. Вы не знакомы ли, случаем, с Шчепаном Бженчишчевским [1]? Вроде бы он сейчас командует собственным звеном рейдеров на южном фронтире, возле Сатримантийских Болот.

- Боюсь, что нет. - Отвечаю со все такой же кирпичной мордой, но внутренне испытываю неслабое пригорание от того, что меня самого макнули лицом в мой же прикол.

Нужно было не выделываться, а выбрать себе нормальное имя. Надеюсь только, что мне не придется встретиться с оригинальным носителем необычного родового имени. Заметка: проверить, не оказалось ли так, что кто-то из Героев прошлого специально "подарил" кому-то эти имена, с примерно той же целью - посмеяться над окружающими. Если они хоть в малой доле столь же тупые, как я сам, то вероятность моей теории близка к стопроцентной.

Ночной Тавимарк, в отличие от Аренама, не вымирает полностью, кроме как в совсем уж холодные и вьюжные (или дождливые) ночи. Тут тебе не только вездесущие патрули стражников, но и целый квартал развлечений, ночью только входящий в свой привычный ритм. Мы там уже побывали, хорошенько покутив и даже прирезав слишком уж профессионального вора, почти стырившего у Тарии полный кошель с монетами. Упомянутый кошель она забрала у нас под угрозой расправы, но не простым смертным стоять на пути у разгневанной стихии. Особого опыта в том, чтобы тратить на шоппинг крупные суммы, бывшая горожанка не имела, но старательно пыталась наверстать упущенное. Мешать ей не стали - все камушек в нашу легенду, да и просто радость девушке.

Если бы только все наши проблемы можно было решить простым кошелем с золотом, да. Вон, труп того карманника пришлось прятать вручную, едва ли не на глазах у всей толпы зевак. У него какое-то классовое умение, позволяло телепортировать содержимое чужих кошелей в заранее обработанный собственными чарами личный мешочек. Вот только Тария уже давно не простая девка, могущая максимум шилом пырнуть в толпе. Ее умений и навыков хватило, чтобы почуять прильнувшую слишком близко к ее телу магию воришки и, мгновенно вычислив источник этой магии, атаковать его, прерывая классовые чары. Била так, будто он ее убивать собирался - моя школа, да и вообще, в диких землях все удары были смертельными априори.

Мираж Тарии остался сидеть за столом дорогого ресторана, а сама она, став невидимой, скользнула к специально севшему за дальний столик вору и таки вогнала ему шило в шею. Шило свое, теперь являющееся обработанным эссенциализмом артефактом редкого грейда, она смазала одним из моих ядов, так что это был, фактически, "оверкилл", как говорили в земных интернетах. Там один яд, наглухо уничтожающий тонкие тела, отчего даже весьма прокачанный некромант или дознаватель ничего от трупа не добьются, стоил дороже, чем жизнь этого дегенерата.

Пришлось осуждающе смотреть на виновато шаркающую ножкой девушку, уже успевшую незаметно вернуться за столик, заняв место своего миража, а потом решать вопрос. Пока Ганс выписывал ей отеческую нотацию и подзатыльник, а Лосий перехватил официантку (именно официантку, а не простую трактирную разносчицу), чтобы не заметила застывшего в немного напряженной позе (угрозу перед смертью вор все же почувствовал) покойника, Костик занялся магией вуду. Ну, вернее, накинул на труп украденную у него же тень, а после, управляя той же тенью, заставил тело расплатиться, - уроду едва хватало денег на оплату, ибо свои монеты он не брал, с расчетом оприходовать наши денежки, - покинуть заведение, зайти за ближайший угол и тихонько шагнуть в открывшийся разлом в Тень.

Даже празднование прерывать не пришлось, не говоря уж о поднятии тревоги. Лосий и Гестия, например, поначалу вообще не заметили атаки Тарии, ведь та была направлена не на них, а сами они были расслаблены и не слишком вслушивались в окружающий фон. Это Ганс у нас следопыт до мозга костей, его простой иллюзией не проведешь, даже качественной.

Общаться друг с другом чужими именами было довольно странным опытом. Высокие восприятие и концентрация позволяли легко придерживаться легенды и не прокалываться на мелочах, но перед регистрацией в гильдии я все-таки перестраховался. Там и классовые умения, и некоторые особые артефакты, что заточены под поиск лжи и недомолвок, могли устроить нам неприятности.

В сознании каждого из нас, - кроме Ыгры, ведь ей не нужно, - теперь стояла своеобразная перемычка, этакая контролируемая поведенческая матрица, позволяющая, по желанию, легко и просто принять выдуманное имя, как свое собственное. То есть, ни дознаватель ни артефакт не почуют лжи, ведь говорящий даже лгать не будет. Недовольный Лосий утверждает, что этот прием похож на "коронный" трюк всевозможных шпионов, уровнем за двадцать пять, способных внедряться в тщательно проверяемые структуры. Понятия не имею, так ли это, но сработало штатно, как и задумывалось. Закончим с библиотекой, выкорчую эту гадость.

Она не то чтобы неприятна или неудобна - я сделал все возможное, чтобы избежать любого перманентного воздействия или, скажем, постепенного "сращивания" правдивого и ложного, но все равно оно ощущается чуждо. Знаете, как единственная криво положенная плитка в ванной - ни ходить не мешает, ни спотыкаться не заставляет, но только посмотришь на нее, аж глаз дергается.

Добавьте сюда мое привычное шило в заднице и жажду действий, которая никак не помогает приблизить "окно" работы портала в Вечный Град, и вы поймете, почему я скачу по ночным крышам, дыша морозным воздухом и ловя снежинки ртом. Костик впадает в детство, какая досада! Эх, где мои шестнадцать лет? Школа, тусы, девочки, приключения... и я, сычующий в стороне от этого праздника жизни и двачующий капчу в очередном раковом треде. Были же времена...

Какой-то особой цели я не имел, если не считать желания испортить кому-то настроение, чтобы улучшить его себе. Присел на крышу двухэтажного дома весьма зажиточного мастера-гончара, обладающего классом, собственной мастерской и лавкой с десятком помощников. Дядя этот - неплохой делец и семьянин, но, вот незадача, пить начал в последнее время. Жену и дочерей пока не колотил, не считая профилактических трындюлей, диктуемых местным патриархальным укладом головного мозга, но это дело не за горами.

Даже не замечаю простейшей магической защиты на стенах, оживляя тени внутри здания. Несколько минут и вся мебель в доме кардинально переставлена, включая даже ту, которую, в теории, нельзя сдвинуть, не разобрав ее предварительно. А легкий и тщательно скрываемый флер Грезы убедил домочадцев в том, что мебель и раньше так стояла. Вздыхаю, и таки заканчиваю дело до конца, вычисляя ясновидением всех тех, кто в этом доме бывал раньше, правя память еще и им. Тут куда проще - не нужно, по аналогии с домочадцами, править еще и моторику и рефлексы, чтобы не зацепляли ногами углы переставленной мебели. Спустя примерно часик все закончено - простая работа, низкие уровни целей и почти нулевые траты резерва. За пять минут опять заполню его до краешков.

Завтра уважаемый мастер проснется с жутким похмельем и заречется пить на ближайшие пару лет. Да и потом будет максимум бокал вина на свадьбу своих дочерей принимать, но не более. Можно будет, если не сложится карьера террориста, стать неплохим семейным терапевтом, лечащим заикание собственной бледной рожей.

Дарил хорошие сны хорошим людям и неприятные сны людям плохим. Горожанину, укравшему, - в крайне нетрезвом состоянии, - десяток куриных яиц, свистнутых прямо с прилавка, послал сон о том, что он стал курочкой, которая должна снести яичко, чтобы вновь превратиться в человека. После шестого яичка его растолкала жена, с криками "проснись, ты обосрался". Едва ли это излечит его от любви воровать все то, что лежит плохо, если за это не ломают руки сразу, но такие сны перестанут к нему приходить только после того, как все же перестанет.

Двум десяткам новобранцев городской стражи, - почти всему новому набору, - приснился их сотник. Он, вообще-то, обещал заставить их всех черпать заледеневшее дерьмо из выгребной ямы ложками (вполне реальная практика, даже специально яму для этого держат), но в силу удачного стечения обстоятельств, наказание оказалось отложенным. Удача обошлась им в немалый риск, но алхимическая взрывчатка, полностью дезинтегрировавшая содержимое вверенного нужника, сработала, как полагалось. Просто одна из пятерок новичков очень удачно пропустила продавца контрабанды, расплатившегося нелегальной взрывчаткой. Прямое должностное преступление, между прочим, но им повезло.

Наказание было страшным - в течение трех недель, ребята черпали дерьмо из половины сортиров Тавимарка и даже успели почистить канализацию. Для последней части построенного сна пришлось лезть в память местных "сантехников". Канализация, вернее, система стоков, тут была вполне разветвленная, к несчастью невезучих стражников.

Трехнедельная греза, за время которой запах говна отпечатался в их сознании почти навечно, прошла за одну ночь, но запомнится на всю жизнь. Особенно после того, как очнувшиеся от кошмара (под конец их сотник, после громогласной речи о Долге и Наказании, приказал казнить всех провинившихся через утопление во все том же говне) ребята поделятся пережитым друг с другом. Сон-то у них был общим, так что они, можно сказать, действительно пережили все это. В качестве побочного эффекта, эти ребята теперь неплохо знают систему водостоков и верхних ярусов городских катакомб. Ну, и заодно, расположение девяноста процентов сортиров Тавимарка.

Помешал тройке ограблений, исполняемых "официальными" работниками местной теневой гильдии, спугнув две группы метко брошенным в темечко куском черепицы. Третья группа уже успела влезть в дом не самого бедного торговца с целью не только обворовать, но еще и прирезать втихую младшего сына оного торговца. Парень успешно ухаживал за дочерью одного из куда более богатых дяденек. Запретная любовь и все такое. В общем, заботливый папенька проплатил несчастный случай, заодно и утопление возможного конкурента (отца сего славного юноши).

А тут, как назло, сама дочка, именно сегодня, - когда в доме парня нет никого, кроме пары слуг и ее возлюбленного, - умудрилась остаться с ним на ночь. Против канонов, ведь обычно это парень лезет в дом к девице, но такой шанс, как вся семья, ушедшая на прием к деловым партнерам, кроме наказанного за косяк (намеренный) Ромео... Такой шанс они упускать не стали.

В общем, вышли они лицом к лицу. С одной стороны немного полноватая брюнеточка, уже расстегнувшая верхние завязки платья, и избавившийся от рубашки парень восемнадцати зим от роду. С другой четверо злобных домушников, знающих, с какой стороны за ножи держаться и какого цвета людская кровь. Шансы предопределены заранее.

В парня словно бес вселился! Мгновенно поняв, что щадить ни его, ни случайную свидетельницу никто не станет, как и то, что со случайной свидетельницей сделают перед тем, как не пощадят, он схватил кочергу от камина и с воплем хомячка-берсерка бросился в бой. И, - чудо-то какое, - как-то так случилось, что его не получалось убить. Матерые горлорезы, пусть и не обладающие классами, но уж точно не новички в своем кровавом ремесле, безбожно мазали, а метательные кинжалы и удары стилетов пролетали в сантиметрах от тела, лишь разрезая одежду и царапая кожу. А сами они спотыкались на ровном месте, подставляя головы под отчаянные удары кочергой.

Спустя минуты полторы, когда драка перебудила половину квартала, напуганная и малость восхищенная дама сердца смотрела на тяжело дышащего "рыцаря" и четверых покойников, надежно укочегаренных тяжелой дубиной правосудия. После такого свадьбе быть просто потому, что батя ее, несмотря на прежний заказ и отсутствие совести как концепции, еще не настолько оскотинился, чтобы не понять даже такой "знак судьбы". Вот только едва ли он расскажет зятю предысторию его подвига. А единственного свидетеля, того мужичка, через которого он передавал заказ на грабеж и устранение, он успеет прижучить до того, как посредник сам его сдаст.

Последней остановкой за эту ночь стали местные трущобы, где прямо сейчас ползло некое порождение страстного любовного слияния медузы, компостной кучи и тентаклевого монстра. Сточное отродье аж девятнадцатого уровня было здесь старым гостем и недругом, не один год терроризирующим бедняков. Оно совсем не часто поднималось из стоков, для того, чтобы перекусить человечиной, а зимой вообще почти никогда. Но сегодня оно таки проголодалось и выползло и даже нашло для себя аж двух жертв.

Крепко пьющий, - похоже, алкоголизм считается бедой для всего Тавимарка, - отец-одиночка и мальчишка лет семи, возвращались с отцовой работы на складах. Он грузчиком пахал, так что порою, если позволял заказчик, предпочитал задержаться с погрузкой или разгрузкой допоздна, а не перенапрягать начавшую барахлить спину.

Вот и доигрался.

Убежать он не смог, загнав себя в уютный тупичок, кричать в этом районе бесполезно процентов на сто тридцать четыре, а силенок в руках не хватит, чтобы забросить мальца на крышу ближайшего здания. Пару минут назад хватило бы, - он же грузчик, им без силы никуда - но не после того, как в его бицепс воткнулась парочка тонких метательных иголок, будто у ежа, выплюнутых неожиданно метким чудовищем. Вот сейчас батя только и мог, что наблюдать за приближающимся вонючим монстриком, уже попердывающим (реально, это звучало именно так!) в предвкушении сытного ужина. Сначала он вспомнил всех светлых богов, а потом всех темных, а потом даже тварей чуждых, извергами именуемых, моля спасти не его, так хоть тихонько хнычущего сына. О том, чтобы бросить мальца в объятия монстра, выиграв себе время, пока тот переваривает первую порцию, дабы рискнуть прорваться мимо, батя даже не подумал. Хотя по жизни был тем еще мудачиной, надо сказать.

Вот он закрыл глаза, в последний раз вдыхая воздух перед отчаянным воплем... и ничего не произошло. Открыв глаза, он нашел только дымящуюся лужу на месте пребывания чудища и больше ничего. А потом ему словно какой-то страшной силой вбило понимание того, что его молитвы услышали и ответили. А платой за помощь стала та радость, что давал ему крепкий градус - пить теперь он не сможет. Никогда.

Но даже если попытается, то любой алкоголь будет казаться помоями на вкус, а похмелье даже от глотка пива будет как от недельного запоя. Впрочем, есть у меня такое подозрение, что он об эффекте вдохнутого им газообразного состава Радость Трезвенника, даже не узнает. Ведь последней его "молитвой" было обращение кизвергам, а эти ребята еще те ребята.

На горизонте забрезжил рассвет, а длинная зимняя ночь окончательно уступила место короткому дневному времени. Пора Костику, как настоящему обитателю интернета, самому ложиться баиньки. Собственно, именно это я и сделал, тихонько пройдя мимо магической защиты на окне номера довольно дорогого постоялого двора. После таких приключений я все же смогу хорошенько выспаться.

Надеюсь.

Тавимарк, как уже говорилось, город довольно старый, так что тут тоже хватало достопримечательностей. Да и библиотеки тут тоже были, но больше частные, к которым нужно свой подход искать. Парочку из таких я проведал за последние ночи, ибо спать чего-то не тянуло, но это больше от безделья. Если бы в коллекции одного из местных букинистов нашлась подробная инструкция дефрагментации Ярма, или вообще любая информация на эту тему, то я бы быстро-быстро убежал, ибо это стопроцентная западня была бы.

Куда забавнее было наблюдать за местными культами, которые, признаюсь, были мастерами игры в конспирацию. Кроме шуток, складывалось ощущение, будто они специально максимально усложняют свои действия. Нет, без моего показателя ясновидения вычислить их не так-то и просто, а то и маловероятно, но для меня это было смешно. Да и для местного Глаза тоже, если не смешнее - он-то их и организовал, если подумать. Мешать человеку строить свою карьеру я не собирался, хотя бы потому, что хороших ребят в тех культах не было. А еще потому, что я знал - повышения он все равно не получит. Довольно четкое видение-понимание, одно из немногих, заглянувших настолько далеко в будущее, хотя с ростом навыков их все легче и легче получать.

Я, если честно, с трудом подавлял растущее в глубине моей души желание организовать четвертый культ, причем, для разнообразия, настоящий. Я ведь успел понаблюдать и за местными любителями и за крепкими профессионалами из Края, так что могу создать костяк действительно серьезной организации. Никаких вам жертв и прочей мерзости, как и служения Пеклу или темным божествам. Что-то веселое, жизнерадостное и почти доброе, вроде обработки туманом от Гестии. Она заодно и руководящую ячейку культа усилит и наделит профильными способностями.

Идея была весьма заманчивой, но меня останавливала моя порядочность... и четкое понимание того, что я не смогу затереть вообще все следы своей связи с новообразованным культом имени немецкого кинематографа, что печально. Пришлось ограничиться всего лишь наблюдением и мелкими вмешательствами тут и там. Того спасти, того уронить с лестницы на его собственный нож, тому вещий сон послать, тому кошмар организовать - привычная рутина.

Отдельным приключением было спасение сотника городской стражи, отвечающего за подготовку молодняка. Молодняк этот, превратно истолковав слова сотника "я вам, сучьи дети, в кошмарах сниться буду, поверьте", да еще и сразу после их длительного путешествия по следам человеческих отходов, всерьез начали считать его демоном или иной страшной тварью, замаскированной под человека. Но молитвы против него не работали, вполне официально купленный храмовый оберег не вызвал никакой реакции, а очко сжималось все сильнее.

В общем, они подложили ему под его койку, - ночевать холостой и бездетный старший инструктор предпочитал в казармах, уходя домой лишь на праздники, - еще две дезинтегрирующие алхимические гранаты. Те самые, каким они уничтожали дерьмо в порученной им яме. И, что характерно, они изначально не имели шансов, ведь сотник имел двадцать второй уровень и хорошо развитый навык предчувствия опасности. Но когда это мешало Костику "спасать" окружающих?

Мне не трудно было втихую заменить два флакона собственными составами, как не трудно было посыпать одежду и доспехи сотника еще одним порошочком, сделанным из костей эпического чудища и еще пары мощных реагентов. По итогу, вместо тихой и не слишком яркой вспышки, в которой мерзкая тварь должна была подохнуть, обратившись пылью и пеплом, получился мощный взрыв, нахрен разнесший всю половину казармы новобранцев и немного помявший ближайшие к ним здания на территории стражников. Только чудом никто не погиб. В чудо также входил злой, как черт старший инструктор Дыргал, которого спасло внезапно возникшее вокруг его тела силовое поле. Вот только ударной волной его подбросило метров на двадцать вверх и отправило летящим снарядом в ближайшую стену. Метров двести точно пролетел, красивой такой параболой, при этом громко ругаясь и богохульствуя.

Вы уже поняли, наверное, что я не очень хорош в тихом залегании на дно, правда?

В общем, там сейчас идет расследование попытки убийства и теракта, а я, весь в мыле, пытаюсь не дать этим поискам разрастись в нечто, что привлекло бы внимание столичных сыскарей, но и не всколыхнуло Грезу достаточно заметно, чтобы в гости пришел мой старый знакомый, который меня очень за что-то не любит.

Вроде бы успешно, да и скука точно пропала.

И сон приходит без проблем.

Одной из тех вещей, что стали очевидны с развитием ясновидения, оказалось четкое понимание - крупные города кажутся скучными и тихими только внешне. На деле же, в каждом городе одновременно происходят десятки, а то и сотни историй, столь же уникальных, сколь и важных, пусть даже важность та кажется всеобъемлющей только для одного человека. Истории рядом с нами, как и тайны, истории происходят, случаются, сваливаются на голову не ждавшим их личностям и точно так же внезапно растворяются в потоке времени. Печальная или радостная - но история почти никогда не станет достоянием общественности. Пройдет месяц, и о ней будут помнить только пара человек да пяток сплетников, пройдет год, и события будут забыты всеми, кроме главных участников, пройдет пять лет, и даже сам герой этой истории едва ли станет вспоминать былое.

Такова природа вещей и нет смысла удивляться происходящему.

Куда интереснее наблюдать за ткущейся пред твоими глазами паутиной связей, чаяний, боли, страхов, желаний и отчаянных надежд. Эта картина действительно кажется прекрасной в своем хаотическом беспорядке, непредсказуемости и разветвленности, но, вместе с тем, было в ней что-то завершенное, правильное. В такие моменты я отлично понимаю, почему именно мудрецов и видящих считают немного не от мира сего. Сложно смотреть на мир привычными чувствами, если можно в любой миг воспарить ввысь на крыльях чистейшего понимания. Это покруче любого наркотического прихода, если верить оговоркам и записям тех самых мудрецов и видящих.

После своего воистину идиотского поступка с "летающим сотником", я сумел взять себя в руки и ограничивался таким влиянием, что не станет привлекать внимание кого бы то ни было. И так замаялся с затиранием следов и правкой мнений тех свидетелей, что видели взрыв и его последствия. В общем, хватит на ближайшее время косяков.

Лосий с Гансом преспокойно оценивали местные бордели и игральные дома, умудряясь не слишком сильно проигрываться. Я лично трижды подтвердил им карт-бланш на отдых и увеселения, чтобы не боялись тратить золото. Даже если они его все растранжирят, то я могу в любой момент раздобыть новое - то ли ограбить кого-то нехорошего, то ли найти чей-то позабытый клад, или вообще не заморачивать себе голову и просто трансмутировать золото с помощью алхимии. С моим уровнем это не так уж и сложно, если иметь время и желание.

Гестия с Тарией тоже радовались жизни, но уже в своих женских делах. Магазины, лавки, шатры торговцев со всевозможными товарами и море хороших впечатлений. Они двое неплохо дополняли друг друга, на самом деле. Тария, шумная и легкая на подъем, легко могла расшевелить флегматичную армейщину в прелестном женском обличье, втягивая ее в очередной круговорот событий. А сама аристократка, умеющая ставить себя правильно и знающая, как осаживать слишком наглых, не позволяла "малость" несдержанной на язык и манеры горожанке с бандитскими наклонностями поставить себя в неудобную позу.

Естественно, не могло обойтись без того, чтобы двух очень красивых женщин, да не попытались то ли соблазнить, то ли похитить в рабство. И даже то, что они официально имели двадцатый с гаком уровень и злых сокомандников, останавливало отнюдь не многих. Памятный Гестии администратор, пытавшийся залезть ей в трусы, уже давно тратил деньги на профессиональных мастеров снятия проклятий, пытаясь понять, отчего у него больше не стоит на девушек, но стоит на коровок с овечками. Но не одним администратором живы тавимаркские мастера решения деликатных вопросов.

Четыре попытки подлить приворотное зелье, причем одна из них успешная, несмотря на параноидальную осторожность женщин и развитые навыки предчувствия. К счастью, незамеченная пыльца какого-то восточного цветка досталась Гестии, для которой простые человеческие яды не очень опасны. Хотя то приворотное пробивало даже сквозь сознание чудища. Сами дамы так и не нашли того, кто им это зелье подсыпал, но меня просить о помощи не пожелали. Тут и нежелание отвлекать, и жажда самим задать пару вопросов всяким бякам, но позвали на помощь похмельного Ганса.

Его умение читать следы уже давно вплотную приближалось к ясновидческой ветке, так что он смог отследить того, кто подсунул Раймель завороженный напиток. Исполнителей нашли и вполне профессионально зачистили, несмотря на то, что они к тому стакану напрямую не прикасались. Профессионалы, мать их! Непредвиденный мною побочный эффект красивой внешности обеих наших соратниц. Заказчик, явно почуявший, откуда дует ветер, решил быстро свалить из ставшего опасным города. Опасался не нашей мести, а того, что вскроются более ранние его контакты с теми самыми исполнителями. Ыгра неплохо развлеклась с небольшим отрядом, выскочившим за ворота в снежную ночь. Устроила им, понимаешь, таинственное исчезновение без единого следа и при этом безо всякой магии!

От парочки дилетантских попыток вырубить дубинкой по башке и увести подальше девушки тоже отбились без помощи мужской части команды. Да, в теории, те мордовороты могли захватить даже высокоуровневых авантюристок (с теми уровнями и классами, какие были у их масок), но только при очень-очень большой удаче. Короче, дебилы. Даже трупы их сами спрятали, чтобы стражники не попробовали схватить за задницы и требовать взяток, то есть, штрафов.

Так-то над Тавимарком висит мощный купол замкнутого поля, дающий показатели на крупный артефакт в виде кристалла. Если в городе умирали или убивали, то такая штука давала засветку и сообщала о том стражникам и магистрату. Сам залезал в тщательно охраняемое помещение, где это чудо магической инженерии хранилось, так что мог сказать, что их мощь и всевидение изрядно преувеличивают. Да, город накрывает весь, но в тех же трущобах люди регулярно мрут и ничего. Чтобы "достучаться" до полей артефакта аж оттуда, нужно натуральную войну банд устроить. Да и в более презентабельных районах можно временно скрыть чужие смерти, не дав им всполошить чары. Да хоть в хорошо изолированном подвале или специальной комнате, не обязательно предназначенной для криминальной деятельности. Склады с полями стазиса, например, вполне себе могут служить местом проведения показательных казней или кровавых ритуалов. И даже служат.

А напавшие на парочку бедных и несчастных красавиц долбоклюи еще и сами обеспечили блокировку магических эманаций. Целым ведром быстро испаряющегося и малость токсичного алхимического негатора дрянного качества. Проблем со стражниками не образовалось от слова совсем. Для того чтобы пристать к нашей группе им все же нужен весомый и реальный повод. Нет, можно и без него, но напряга будет больше, чем выхлопа. Да еще и гильдия обязана будет вступиться за своих членов, пусть и пока что больше номинальных.

Единственный раз я вмешался, организовав яд в кубок старому, но очень любвеобильному дворянину, который хоть и отошел от дел, но оставался одним из самых влиятельных обитателей города за счет старых связей. Увидел он двух смертоносных авантюристок, красоты неимоверной, а дальше - вспышка, искра, безумие! В общем, он уже видел их обеих в тонких шелковых одеяниях служанок, преданно на него глядящих. И для того выписал весьма известную в узких кругах группу рабомантов непрямого действия. Шлюхофикатор (куда слабее покойного Эрнеста, мастера работы с эльфийками), менталист, алхимик с очень хитрой специализацией на зельях постепенного воздействия (преимущественно изменяющих характер и перестраивающих тело), еще один менталист и гипномантка аж тридцатого уровня ровно.

Дело даже не в том, что они реально могли обработать ту же Тарию незаметно для нее самой, чтобы она едва ли не сама кинулась в объятия своей новой любви, считая это совершенной нормой, а свое желание стать его служанкой исполнением детской мечты. Дело в том, что незаметно "исчезнуть" их будет куда сложнее, чем убить одного старика Похабыча до того, как он все же отправит нужные письма через специальный амулет (переносит чернила с бумаги на специальную каменную табличку, что расположена уже в столице). Гады очень хорошо перестраховывались, не рискуя работать на тех, кто захочет их убрать после исполнения заказа. Там и ячейки хранения с компроматом в крупных ростовщичьих или торговых домах и тайники с посланиями, и ментальные программы в мозгах случайных людей и нелюдей. В общем, буча была бы поднята такая, что и нас могло задеть. Так что старик поперхнулся своим вином, выблевал разложившиеся легкие и был таков. Искать теперь будут среди его бывших недоброжелателей, а нас вообще даже вектором внимания не затронут.

А дамы наши, беззаботно порхая, продолжили отрываться за все месяцы, проведенные на орочьем стойбище или в рейдах по диким землям. Время на порхание еще оставалось и не мне забирать у них даже такое подобие нормальной жизни.

Ыгра не любила холод, несмотря на свои нечеловечески (каламбур, да) высокие показатели. Но холод не мешал ей развлекаться, особенно если добрый Костик указывал те места, где можно будет развлечься. Держать ее рядом с городом не хотелось, ведь случайности все же бывают и ее могли каким-то образом заметить. Вместо этого я, через сны, отправлял ее на охоту по местам найденных в зеркалах лежек чудовищ, или пристанищ всяких криминальных элементов. Единственной задачей было не оставлять следов, но больше я ее ни в чем не ограничивал.

Если бы можно было продать записи того, как она играла с бедными татями, то я бы стал мастером ужастика номер один на всей Земле. Новое хобби зеленокожей дылды понравилось ей очень сильно, что даже заставило меня задуматься, не выпустил ли я тогда, когда отдал ей приказ "попугать" караванщиков, настоящего джинна из бутылки? Впрочем, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы только не плакало.

Время потихонечку шло.

Очередная чужая история оказалась неплохим способом развлечься, пока сон не желал приходить. Нет, с моим классом я могу заснуть в любой момент, как только пожелаю, но это все совсем не то. Так что приходилось бороться с бессонницей старыми способами, только вместо овец считал идиотов или другую живность.

Вот, например, есть у нас история жизни Адриана де Малликат, последнего наследника своего дома и владельца немалого состояния, доставшегося ему по наследству, причем против всякого на то желания. Его батенька и мачеха, вместе со старшими братьями и находящимся на птичьих правах бастардом, стали жертвами удачного покушения, блестяще исполненного старым врагом его отца. Не поленился нанять целую группу профи, которых и в столице уважали как входящих в десятку лучших.

Оставшись в одиночестве, мальчишка проявил свои лучшие качества, бросившись в отчаянное сражение, выраженное интригами и ударами в спину, как и положено в среде Вечной аристократии. И, что характерно, умудрился не только выжить, но и отомстить. Да, львиная доля семейного влияния оказалась потеряна, но все же ядро того, что составляет его род, он сохранил.

Оставшегося одного и растратившего средства противодействия парня просто скушали бы в столице, так что он благоразумно оттуда переехал в Тавимарк. Да и не так уж много выгоды в том, чтобы его убивать или "исчезать", ведь большая часть родовых бумаг и прибылей крепко завязаны на договорах и сделках, что закреплены именем рода. С его гибелью, такие бумажки станут бесполезны, а партнеры будут вынуждены мстить за убитого, спасая свою репутацию.

Парень сам себя превратил в аналог ядовитой лягушки - проблем больше, чем возможной выгоды, так что легче найти добычу хоть покрупнее, но такую, с которой хоть немного навара поиметь получится. С учетом добровольной самоизоляции с остатками верных слуг, - многих короткая и отчаянная война двух домов забрала с собой, - парня таки оставили в покое. Ну, не совсем оставили и не совсем все.

Два месяца тому назад в его имение приехала троюродная тетушка, ранее, если верить записям отца, работавшая на хорошей должности при магистрате одного из восточных городов Империи. Вроде как и не совсем чужая, да и просьба "переждать бурю" вполне входит в рамки. Убежище бегущей от новой власти, скушавшей старую администрацию ее города, было дано, а парень продолжил сидеть дома и предаваться меланхолии.

Сумев спасти свой дом и отомстить убийцам, он словно полностью исчерпал заряд бодрости лет на сорок вперед, а теперь просто не знал, что делать и даже не желал делать хоть что-то. Кризис среднего возраста в шестнадцать лет, а ведь он даже не ребенок антипрививочника! Очень, просто очень удобная цель для тех, кто его убивать не собирался, но хотел поиметь во всех смыслах этого слова.

Тетушка Дорея была не только приятным собеседником, умеющим слушать и сочувствовать, заодно позволяя бедняге выговориться, но еще и неплохой Соблазняющей, которая легко могла работать с пребывающим в депрессии нецелованным девственником. Нет, определенный опыт у него был, но в сравнении с опытной сердцеедкой, владеющей классовыми умениями заточенного на незаметное влияние на волю класса, он был все равно, что девственник.

Дамочка была не то чтобы злой, по крайней мере, на фоне среднестатистической обладательницы столь коварного и априори бесчестного класса, но прагматизма ей было не занимать. То есть, она, придя в гости к дальнему родственнику, не планировала в обязательном порядке затрахивать его до состояния верной собачонки. Просто погостила бы, восстановила бы душевное равновесие и попыталась бы устроить карьеру на новом месте. Да, уже не девочка, чтобы заново грызться за место под солнцем, но и уровень уже повыше, да и предложить возможному нанимателю есть что, помимо задранной юбки.

А тут такой подарок - юноша, который явно оценил ее внешность, пребывающий в крайне ослабленном ментальном состоянии и не проходивший специфического обучения. Да еще и прислуга с охраной откровенно слабоваты - дознаватель даже не смог пробить маскировку ее, откровенно посредственного, запасного скрывающего амулета. А уж после того, как она сумела восстановить заряд основного, то уже и не пробьет. Ну, вот как тут отказаться от такого подарка? Это прямо-таки выходное пособие пришло ей в руки! Приходя в гости, она максимум рассчитывала вызвать легкий интерес, а тут бери и делай все что хочешь.

Она и начала делать, без лишних сантиментов, искренне считая, что не она парня окрутит, так кто-то менее чистоплотный и совестливый. К ее очень небольшой чести стоит сказать, что она не планировала его ни убивать, ни превращать в овощ. Да, стать новой леди де Малликат было бы хорошо, но высок риск раскрытия ее настоящего класса, а следом и физических неприятностей. У нее-то нет покровителей, которые доказали бы, что никакая она не соблазнительница и вообще, муж для нее все делает добровольно! А самой предлагать свои услуги возможным "покупателям активов де Малликат" страшно и глупо - устранить могут, за наглость.

Так что в ее планах было немного покувыркаться с парнем, подтолкнуть его к идее сделать ей хороший, отличный просто подарок, после чего вообще забыть о том, что он ей его делал. Не было никакого векселя и золота, вообще не было, тебе показалось. Ну и, чего уж там, вывести бедолагу из затяжной депрессии, чтобы не погубил ни себя, ни наследие. Отца этого парня она по-своему уважала и не собиралась настолько гадить его дому.

Довольно долго я думал над тем, как мне вывернуть эту ситуацию. Парень от нее уже без ума, причем магического и гипнотического воздействия там намного меньше, чем могло показаться. Несколько затираний памяти, вложенных поведенческих матриц и триггеров не в счет, ибо личность они почти не затрагивали. Только природный шарм и неопытность ее жертвы.

Дорея была хороша собой, что не портили ни прожитые года, ни коротко остриженные волосы, которые пришлось обрезать после неприятной истории с почти пропущенным сквозь защиту амулетов проклятием. Серьезных травм она тогда избежала, но волосы стали ломкими и вечно запутывающимися в комки. Пришлось носить наемничью прическу, из-за чего ее часто принимали за авантюристку или армейского офицера (для простой солдафонки слишком уж у нее порода видна была). Парень в нее, фактически, влюбился и только и мог думать, что о ней и ее теле.

Самое смешное, от чего я едва не поперхнулся, в этой ситуации то, что юный Адриан был практически на сто процентов уверен, что она имеет рабомантский класс. Просто ему в ее присутствии настолько хорошо и спокойно, когда не давит на душу тяжесть потерь и обязанностей, что ему уже все равно. Он догадывается, что она его обрабатывает, да и провалы в памяти сумел нащупать (то, что его не учили, не значит, что у него не было желания проштудировать специальную литературу), но ему настолько нравилось, что плевать он хотел на риски. Если это его судьба, то пусть такой она и будет.

При этом он четко осознавал, что такое отношение может быть следствием ее влияния, но все равно плевать хотел. Я бы даже сказал, что он ее влияние изрядно переоценил, так как она уж точно не внушала ему ни еженощных влажных фантазий, ни желания целовать свои ноги или подглядывать за своим омовением (система зеркал, ведущая из его комнаты в женскую умывальню, использовалась ежедневно). Дорея, пока что, даже не спала с ним, если не считать нескольких сеансов ласк, тут же затертых из его сознательной памяти.

Не спешила она настолько заметно влиять, да и не прельщалась телом слишком тонко сложенного подростка. Ей нравились брутальные мужчины в стиле Конана, чтобы тестостерон изо всех щелей бил. И, замечу, своих любовников она обрабатывать не любила, четко разделяя жертв и близких (насколько у таких, как она, вообще бывают близкие).

Посмотрел я на их сны, проштудировал память, да и понял, что упускать такой шанс воссоединить любящие сердца - это просто преступно. Изначально я собирался вернуть мальчишке воспоминания, после чего понаблюдать за убиением злобной сучки. Или сделать саму сучку его личной сучкой, простите за каламбур. Или просто устроить ей случайное падение с лестницы и забыть о проблеме. Но тут такие тараканы в головах у обоих пациентов, что стандартные методы показались недостаточными.

Парня я трогать не стал, воздействуя только на злобную милфу. В течение следующих нескольких недель она все сильнее и сильнее начнет увлекаться игрой с разумом и телом своей жертвы. Что бы там не говорили про соблазняющих, но далеко не все обладательницы этого класса любили именно сношать своих жертв. Далеко не все из них вообще секс использовали!

А теперь Дорея все сильнее и начнет входить в раж. Триггеры и эротические сценарии, сотворенные и разыгрываемые сцены и последующие жаркие объятия. В любой момент, в любом месте, в любое время. И постепенно, день за днем, она перестанет видеть в Адриане очередной объект разработки и начнет видеть кого-то другого. Сначала забавного глупца, потом интересную игрушку, потом любимую жертву, а потом, внезапно, окажется, что она и уходить-то никуда не хочет. Нет, денежки она у него возьмет, да и в сокровищнице полазит, но вот убегать в закат не захочет. Разве что в качестве ролевой игры, мол, она уже почти ушла, но он поймал ее на горячем, а она его вся такая околдовывает, а он даже сопротивляется, но результат все тот же.

И вот, у парня есть личный психотерапевт, идеально подпадающий под все его грязные фантазии, готовая при этом всячески ему помогать и даже сражаться за его дело. После того, конечно же, как этот мальчишка хорошенько поработает языком за утренним кофе. Такая себе личная госпожа для своего покорного господина. Неплохой ответ для той, кто собиралась растоптать чувства отчаянно тянущегося к ней юноши, понимающего, что он летит на пламя, подобно мотыльку, но не желающего останавливаться. А вместе с небольшой обработкой прислуги, которая точно не станет вмешиваться в динамику отношений этой парочки, их маленький роман будет развиваться своим чередом и придет к тому финалу, какой они построят сами.

- И пусть каждый обретет то, что заслуживает. - Неожиданно философски резюмирую, отхлебывая крепкого вина из прихваченной бутылки, одновременно выпадая из зеркального транса.

- Ик! Хорошо сказал! Душевно! - Раздается чуть сбоку, от только-только проснувшегося бомжа, выглядящего, словно куча намотанных на чучело тряпок. - Дай хлебнуть, добрый господин, а?

Скашиваю взгляд на бездомного, который смог выжить даже в такую суровую зиму, и хмыкаю. Ну да, он действительно бездомный, причем аж шестнадцатого уровня, что круче многих профессиональных воинов, посвятивших ремеслу войны свою жизнь. Ганс, наверняка, удавился бы от зависти при виде уровня сего бродяжки - следопыт, до встречи со мной, едва перешагнул десятый, хотя был лишь чуть младше моего собеседника.

Движением ноги ломаю отливающий фиалковым и сизым лед, в котором можно было рассмотреть отражение беззвездного неба и чего-то еще, не от мира сего. Незачем оставлять такую улику, особенно если с моей спины никто не убирал мишень. Да и бомжа жалко - посмотрит случайно, да и выжжет себе мозги. У него умения направлены на выживаемость и комфортное существование в любых условиях, а не на ментальную стабильность. Можно завидовать, ведь он буквально мог качаться, просто сидя на жопе ровно и нихрена не делая. Мечта, а не класс.

- На, держи. - Отдаю ему наполовину полную бутылку, одновременно вставая и отряхивая полы плаща. - А я пойду, а то засиделся тут.

Удобную крышу он выбрал для лежки, очень удобную. Тут вам и шикарный пейзаж, и укрытие от ветра со снегом, благодаря большому козырьку и окружающим домам, и даже безопасность, ведь рядом регулярно проходят не замечающие его стражники, так что случайные монстры и чудища его тут не скушают.

- Благослови тебя Болог, предобрейший! - Донеслось мне вслед благословение именем, очевидно, бога выпивох, обжорства и гульбищ. - Хорошо переночую!

Едва сдерживаю смешок, от осознания того, что этот бомж имеет все шансы даже второй класс взять. Опыт ему капает за бомжевание и жизнь в хреновых условиях, а значит, капает постоянно, непрерывно даже, а зимой так и вовсе не понемногу, а крупными порциями. Не удивлюсь, если к весне он будет уже восемнадцатым. Интересно, а есть ли в этом мире Герои Бомжевания? Потому что если нет, то этот тип может стать первым из них. Если станет, то я в своем котле в аду буду громко хохотать.

Жаль, что я едва ли доживу до того момента, чтобы поздравить такого Героя вживую.

Зато, хоть сегодня высплюсь.

Местный магистрат был зданием старым и со своей историей. Фундамент его, как и первый этаж, был построен на останках древних руин, так что постройка стала настоящим историческим достоянием, не меньше. А еще в тех камнях сохранялась какая-то очень древняя и непонятная магия. Не зловещая, - вернее, не более зловещая, чем обычно, - но зыбкая и старая. Размытые ощущения, словно шум от обмотанного одеялами магнитофона, едва слышный даже с моим сенсорным восприятием. Почуять эту магию мог и сенсор куда слабее меня, но даже я не мог понять большего, чем самый минимум.

Не стихия, не планарщина вообще, но и не обычная магия. Что-то иное и непонятное. А непонятное, почти всегда означает любопытное... а еще смертельно опасное, но когда это здравомыслие могло меня остановить? Тем более что я осторожненько, только краешком взгляда посмотреть, чтобы не всполошить никого и ничего. Посмотрел, почесал затылок, полазил в столе местного бургомистра (три тайника, причем один из них внутри другого тайника), пощупал ясновидением важные документы, накопал ведерко компромата, заодно еще и вытащил из стены старый и разрядившийся прослушивающий амулет.

Жучок сюда поставили еще для позапрошлого бургомистра, да так и не забрали - тот змей сожрал недругов раньше, не узнав о прослушке. Мне же пригодится довольно редкий материал, из которого амулет сделан. Собственно, только на разборку для эссенции эта штука и годится. Полазил по кабинетам важных шишек и нашел еще немного компромата и поставленные волей Очей свежие шпионские амулеты. Один из местных шишек был высокопоставленным культистом, так что ничего удивительного в том, что особист желает держать взращенное на убой детище под наблюдением.

Под конец, чтобы не уходить не солоно хлебавши, украл у спящего стражника, примостившегося на диванчике в приемной, собственно, диван, вместе с самим стражником, перенеся его в подвальные помещения. Здесь, рядом с кажущимися слишком тонкими, несмотря на двухметровую толщину, стенами, отделяющими магистрат от катакомб, ему точно будет спаться не слишком спокойно. А уж пробуждаться и того неспокойнее.

Огненные рубины, именуемые также кровавыми, - довольно ценный материал. Не для алхимиков, вроде меня, но вот ювелиры, артефакторы и зачарователи за них заплатят хорошую цену. Мысленно благодарю двух дурех, следуя за судьбами которых мой третий глаз ранее нашел эту захоронку. Понятия не имею, как мне использовать это богатство, но не выбрасывать же теперь, после того, как через Тень вытащил эти чертовы камушки?

История этих камней столь же кровавая, сколь кроваво их название. Этот клад раньше лежал не здесь, а в уютном лесном схроне, куда его положил атаман весьма крупной и удалой разбойничьей шайки. Шайка эта умудрялась удивительно долго, как для тех, кто не имеет влиятельных покровителей, держать в напряжении окружные караванные пути, но даже удача и звериная изворотливость атамана не смогла долго противостоять судьбе. Шайку вычислили, окружили и перебили почти всю.

Лишь несколько человек сумели вовремя сбежать, оставив собратьев по ремеслу на растерзание стражи и наемников. С собой они прихватили лишь оружие, немного золота и снятых с трупов украшений, да мешочек с кроваво-красными камнями, взятый ими в последнем караване. Беглецы без потерь добрались до Тавимарка, попав в город и даже не оказавшись в казематах, но они понимали, что долго им на свободе не быть. А значит, нужно было бежать из города и даже из региона, если жить хотелось.

Вот только мешочек с камушками не делится даже на два, не говоря уж о десятке удалых ребят. И вот половина из них, более высокоуровневая и опасная, решает уменьшить число доль. И уменьшает, но доль все еще слишком много, а мешочек все так же один-одинешенек. И вот, спустя только сутки, самый слабый из выжившей четверки татей подсыпает яду в выпиваемую "на дорожку", перед прорывом за стены, кружку эля. И гибнет, ведь один из его товарищей увидел, как тот подсыпал в эль яд. Это не помешало ему дождаться, пока остальные яд таки выпьют, чтобы число желающих добычи сократилось до заветной единицы.

Предатель, перед смертью, успевает активировать последний довод - боевой амулет с веерным проклятием, зачарованный хорошим, годным малефиком. И ловкий, быстрый и сильный Фантом, второй помощник павшего атамана, все же получил удар злой магией, несмотря на вовремя использованную пространственную технику. Не помогло даже высшее образование, полученное тогда еще просто бедным дворянином, а не придорожным татем.

Ощущая, как стынет в жилах кровь, обладатель только неделю назад взятого двадцать пятого уровня и эпического класса, выхлебал все имеющиеся целебные и очищающие зелья и пошел к воротам, стремясь все же уйти из города. Зелья помогали, а проклятие постепенно отступало, возвращая подвижность членам и возможность свободно дышать, не задыхаясь. Но рубины буквально жгли руки, ведь если схватят с ними, то ему уже не откупиться, а слабость после проклятия не даст отбиться.

И он попытался использовать планарный блинк, чтобы перенести мешочек с камнями под камень мостовой, что рядом с закрытыми воротами. И даже смог его туда поместить, но так и не вернулся из своего межпространственного путешествия, навеки исчезнув где-то там, где заканчивается сама реальность.

А вот рубины остались.

Год за годом, люди ходили по камням мостовой, вдавливая их в землю все сильнее, даже не подозревая о том, сколь близко к ним невиданное по их меркам богатство. Камни утопали в земле, после чего поверх ложилась новая брусчатка, а пропитанная алхимическими снадобьями кожа мешочка бережно хранила позабытые всеми дары недр. Давно позабыты те разбойники, позабыт их павший атаман, умерли от клинка или старости те, кто искал успевших сбежать татей, а камни все лежали и лежали. Такие же красные, сияющие и прекрасные, как и в тот день, когда они вышли из-под инструмента огранщиков.

И вот, их история сделала новый виток, оказавшись уже в моих руках. Ценность немалая, не меньше шести-семи золотых за штуку, а их тут под шесть десятков. Но алхимику, особенно эссенциалисту, такие камни бесполезны - нужные концепции я легко получу, разложив на составляющие кровь какого-то чудища. А просто продавать их, оставляя след к себе и своим друзьям, я не собирался.

Разве что можно...

Еще одна крыша, укрытая совсем уж старой и трескающейся от мороза черепицей, удобная только тем, что открывает отличный вид на один из самых глубоких публичных колодцев в городе. Отсюда черпают воду бедняки, ремесленники и небогатые горожане, ведь для более благополучной публики есть свои колодцы, расположенные поближе к их собственным районам города.

Расстояние - около двухсот шагов, что для моих ловкости и восприятия более чем терпимо. Куда больше напрягают сильные порывы холодного ветра. Несмотря на стужу, вода в этом колодце никогда не замерзает из-за подземного течения, хотя его и предпочитают закрывать на ночь. Но какой-то рассеянный человек забыл укрыть зев колодца деревянной крышкой, оставив его открытым моему взору.

Шух, стук, стук, стук, бульк!

Новый снаряд, как и все до него, без промаха попадает точно в цель, после чего звонко стуча о каменные стенки ударяется о водную гладь. Еще один трехочковый, Костик! Сам Майкл Джордан отдыхает в сторонке! Такой бросок дорого стоит, ну вот никак не меньше шести золотых монет имперской чеканки!

Шух, стук, стук, стук, бульк!

И продолжает история крови и предательств исчезать в глубине недр земных и вод подземных. Течением, пусть и слабеньким, но все-таки имеющимся, камушки унесет далеко-далеко, вернув их туда, откуда они пришли в людской мир. Понятия не имею, почему мне так захотелось пошвыряться драгоценностями, но не вижу причин отказывать себе в этой малости.

Все равно не спится.

Такими темпами я скоро наловчусь работать в Грезе, не выходя из режима скрытности, как бы не лучше, чем раньше, когда действовал без излишних предосторожностей. Мог бы сказать Ткачу спасибо за науку, ведь нет лучшей мотивации к обучению и саморазвитию, чем угроза неминуемой гибели в случае несдачи зачета. Мог бы, но не скажу, ибо это нужно же будет с ним встретиться, а я чем дальше, тем больше эту мерзость опасаюсь. Опасение, однако, не мешает мне продолжать исполнять свой коварный замысел.

Касси-Лучший-Друг выдал мне предысторию своего конфликта, пусть даже сделал это крайне неохотно. До ультиматума "говори или сражайся" не дошло, но надавить пришлось чувствительно. Сказанное им было, несомненно, полезным блоком связей и зацепок, но не могло же у меня получиться без лишних сложностей и заготовленных подлянок.

О мелком пиз*юке из Остмарка я вспомнил совсем не сразу, но таки вспомнил. Как и о его странных кошмарах, которые я тогда, дурак, посчитал просто кошмаром. Пришлось лезть в собственную память, эмулируя события, произошедшие в голове и снах мальчишки. И чем больше я разбирал этот вопрос, тем веселее становилось.

Сейчас, с высоты набранных уровней и прокачанных умений, я могу сказать одно - то был не кошмар. Вернее, не обычный обитатель Грезы, присосавшийся к жертве и тянущий из нее суть. И даже не специально подосланная, заранее сделанная тварь, созданием целых сонмов которых так славится Ткач. Если говорить более-менее понятными терминами, то это было зарождение новой сущности, что должна была бы попросту заменить собой оригинального дворянчика. И так заменить, что ни одна проверка, кроме прямой божественной, не покажет фальши. Я мог бы попытаться сделать что-то похожее, но даже для меня это станет задачей архисложной. Для Ткача, пожалуй, тоже, но он на подобной мерзости специализируется, так что имеет опыт.

Фактически, в том сне, парниша провел сам себе своеобразный аборт, вырезав и распотрошив прорастающее в нем дитя, получив, таким способом, частичку завязанной на Грезе силы. А Ткач на меня "немножко" обиделся, за такое зверское убийство нерожденного. Древняя сущность и так своих коллег ни в говно не ставит, а уж тех из них, кто, будучи слабее, умудряется помешать его планам, так и вовсе. Добавьте сюда его знаменитую в узких кругах паранойю и любовь к зачистке свидетелей его существования, чтобы дополнить получившуюся картинку.

Те зверушки, что накинулись на меня при штурме Каменной, явно были именно ответом на мою "невероятную жестокость" и "неслыханную наглость". А когда я ушел еще и оттуда...

Стоп.

Погодите-ка!

Это что же получается? Ткач, в попытке меня достать, пришел на огонек в Каменную и, фактически, расписался в своем участии в ее штурме? И Гестию он, выходит, убил просто потому, что не желал прицепить себе на хвост целую толпу очень злых преследователей. Не настолько опасных, как божественное воплощение, но достаточно могучих, чтобы не сбрасывать их со счетов. Если там еще и следы его нашли, то я стану громко смеяться. Хотя, это уже едва ли - даже без учета его мастерства в сокрытии от видящих и маскировке своего присутствия, там все следы Мгла пожрала.

Ну, с админьей помощью, чтоб им тоже икалось, теперь хотя бы понятно, за что на меня взъелись. Осталось найти способ успокоить агрессора. А в идеале, так и вовсе упокоить его нахер.

В том, чтобы попытаться посмотреть из Грезы на мальчишку, который Сигизмунд Ланорский, я сделал только одну-единственную попытку. После чего посмотрел на количество сторожевых кошмаров, которые окружали все подходы к нему и к связанным с ним личностями, да так и приуныл. Прорваться могу, но сделать это без риска попасться на крючок, уже нет.

Такое ощущение, что там даже привычной Грезы нет, потому как каждый элемент нереальности был подменен тщательно замаскированной ловушкой или тварью. Там не пройти и не протиснуться, только прожигать себе дорогу голой силой. Ну, или попытаться тихонечко перехватить контроль над сотворенным непотребством, но как-то это очень долго и рискованно. Плюс, я не я, если специально на такой случай там не стоит еще пары сотен ловушек. Переписать, изменить чужую работу, сделав ее своей во всех возможных пониманиях этой концепции, попросту невозможно, без того, чтобы слиться с подобным конструктом самому. А в таком положении я и сам стану неимоверно уязвимым.

О том, что меня самого перепишут, я не слишком (относительно, разумеется) волновался, благо у меня, как у Владыки, куча перков на защиту от таких трюков завязана, но простое и незатейливое выжигание души никто не отменял, а я еще пожить хочу. Так что пришлось ограничиться удаленным наблюдением, проводимым сквозь целую систему переходников-зеркал. Если не создавать собственных отражений, а пользоваться природными аномалиями, которых в Грезе дохрена (потому что сама Греза и есть одна сплошная аномалия!), то заметить такое наблюдение можно только лично "присутствуя" рядом.

Ткача рядом никогда не бывает, ведь наблюдение он ведет через своих созданий, а они мне все же не ровня... пока не подползу поближе для атаки. Тогда уже числом задавят, да и боевая мощь у некоторых узко заточенных созданий тоже внушает уважение и омерзение разом. Несколько очень заманчивых векторов наблюдения я даже проверять не стал, - очевидная же ловушка, - выбрав один из самых сложных и оттого бесполезных вариантов.

Пара капель застывшего металла, прилипших к стене замковой кузни, которые в свою очередь отражались в большой луже из-под бочки с водой, используемой кузнецом для охлаждения своих изделий. А уж в этой луже отражалось не только внутреннее убранство кузницы, но еще и высокие шпили родовой твердыни Ланорских. Очень неустойчивая наблюдательная точка, но зато нестабильность ее играет мне на руку - держать эти отражения под постоянным контролем просто нереально. Чуть ветер подует, или телега проедет, или свинья в лужу ляжет и сразу помехи и болезненный откат. Лично присутствуя рядом это пережить можно, но соткать из Грезы подходящую автономную конструкцию не выйдет... если хочешь сделать ее незаметной.

Адепт зеркал моего уровня, естественно, может вообще не мучить себя поиском отражений. За обычными людьми я спокойно наблюдаю через зеркало в своих руках, буквально крутя вокруг них невидимую камеру, подбирая нужный ракурс. И даже делаю это, не оставляя лишних следов и бликов, по которым меня найдут. Но тут не обычные пейзане, а туева хуча заточенных на мой поиск сигналок и тварей, вот и вынужден я импровизировать.

Пока еще жив, значит, получается неплохо.

Длительное наблюдение за замком, в котором, кстати, явно знали о том, что они под наблюдением, да и количество амулетов с защитой от Грезы было неприлично высоким, показало лишь очень смутные тени образов. Образов, за которые не получилось зацепиться. Ткач явно ждал моего визита, одновременно, по неясной мне причине, не сумев или не пожелав превратить всех обитателей замка в тварей. Или хотя бы прикрепить к каждому паразита, что должен будет в случае нужды превратить людей в одержимых.

Все это было занимательной историей, но никак не приближало меня к разгадке сущности Ткача. Пришлось временно бросить эту нить, оставив местных жителей в покое, принявшись искать следы тех, кто мог пожелать пиз*юку нехорошего. Вот не верю я в то, что тварь,прожившая многие тысячелетия, захотела поиграть в местечковую политику, зачем-то попытавшись переделать наследника не самого крутого дома Меларета. Это все же не один из принцев Империи Веков, чтобы заинтересовать кого-то его калибра.

Первым источником подозрений оказался золотой рудник, с которым было связано множество интриг, мыслей, планов и решений - словно клубок, из которого выходят сотни и сотни нитей, сплетаясь в новые клубки и постоянно перепутываясь заново. После собранного ведерка компромата и целого бассейна историй о человеческой жадности, низости, мерзости и, конечно же, тупости, ясновидение начало сбоить и отдавать в разуме неприятным скрипом. Я работаю не через зеркало, а в собственном сне, так что боли не ощущаю, но вот при пробуждении мне будет нехорошо. Усугублять не стоит, а то носовые кровотечения мне не идут.

Я изначально не рассчитывал на то, что будет просто, но ожидал большей отдачи. Несколько не видений даже, а просто следов присутствия рядом внимания какой-то лишней стороны, стороны, что не участвовала в событиях дележки золота напрямую, но незримо присутствовала рядом - вот что меня зацепило. Именно такой архетип поведения обычно используется теми смертными, кому Ткач оказывает услуги взамен на "покровительство". Пока что это даже не подозрение, ведь похожим методом работают многие серьезные и опытные интриганы, большинство из которых про Ткача даже не слышали. Проверить, впрочем, все равно стоит.

Я рисую черной краской, на стене тупое слово... Это я не попсу цитирую, а буквально описываю ситуацию. Только краска не черная, а прозрачная и невидимая. И еще месяцев шесть будет невидимой, пока не закончится реакция алхимических компонентов. А к тому моменту цветные пятнышки не просто впитаются в камень стены магистрата, но еще и станут частью самого камня. Там не покрашенная поверхность будет, а полная замена материала. То есть, покрашенный камень будет покрашен не на пару миллиметров, а насквозь - отдирай сколько душе угодно, пока насквозь не протрешь, но без замены самой стены будет грустно. А ведь там еще и остаточные эманации весьма хитрой эссенции, которую едва ли деактивируешь стандартными средствами. Стоит только закрасить стену, как сразу же рисунок проступит сквозь краску.

Рисунок: абсолютный стандарт надписей на заборах, немного дополненный личным творчеством - утверждение в том, что товарищ бургомистр тот еще фаллос, да еще довольно удачная карикатура процесса совокупления уважаемого мэра и породистого осла. Классика жанра, честное слово, проверенная временем и опытом.

Ничего личного против местного управленца не имею, ибо казнокрадство, коррупция, покрывательство, подлые устранения и "липовые" приговоры через подконтрольных стражников и судей, для Алурейского вельможи входят в стандартный пакет характеристик. Просто захотелось сделать кому-то гадость и я не нашел причины этой гадости не делать. К моменту проявления надписи как раз будет инспекция из столицы, так что искать будут не меня, а возможного конкурента. Да хоть второго помощника, который на место бургомистра облизывается уже не первый год - выходка в его стиле, ведь он плотно сотрудничает с гильдией алхимиков.

Немного посидел на самом высоком шпиле магистрата, полазил еще раз по пустым коридорам, снова перенес диванчик со спящим стражником (бесстрашный мужик, после прошлого раза продолжать спать на посту!) поглубже в подвальные помещения, послал приятный сон заработавшемуся допоздна клерку, да так и покинул уже изученное до последнего камушка здание.

Скука смертная, а сон не идет.

Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух!

Тяжелый топот бьет в мозги с силой боевого молота, ввинчивается в ноющие виски, гудит в костях и заставляет сердце биться часто и прерывисто. Постоялый дом Бравурная Нота располагался в презентабельном районе Тавимарка, где постоянно ходят патрули, бедняков не бывает, а помои либо сливают в стоки, либо вывозят подальше в трущобы.

Постели здесь мягкие, удобные и так и норовящие утопить в своих объятьях, служанки сговорчивые, а если они не по нраву, то можно легко вызвать девочек из любого заведения, на любой вкус и запросы, да и готовка здесь не уступит по качеству двум предыдущим пунктам. Все хорошо, прекрасная маркиза, все хорошо!

Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух!

Но ни мягкая постель, ни тепло женского тела, ни вкус свежеиспеченного печеночного пирога с зеленью и яйцами перепелки не помогает заглушить этот чертов марш подкованных железом сапог, звучные крики и кашель истлевших глоток, отрывистые команды командиров и буквально просачивающуюся сквозь все поры безнадегу и усталость. Костенька у нас ясновидец, а значит хрен ему, а не спокойный сон!

Я проверял, убедившись, что все местные сенсоры и немногочисленные видящие временами слышат этот стук в своих снах и видениях, но только временами. Повезло же мне, что в город мы прибыли именно в момент очередного "сезонного обострения", когда печати в глубине катакомб в очередной раз ослабли, позволяя просочиться сквозь них тому, что в этих катакомбах бродит.

Год за годом, век за веком, все бродит и, сука, бродит!

Я могу легко закрыться от любого влияния. Мне совершенно точно не стоит бояться того, что чертов марш забытого всеми богами сорок третьего латного корпуса сведет меня с ума. Я и так чокнутый, мне такая мелочь не грозит. Но мой навык ясновидца слишком хорош - легенда, мать ее. А потому, как бы я ни замыкался, отрезая все вредоносные или хотя бы отвлекающие факторы, но я не могу перестать знать.

Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух!

И это знание гложет меня каждую бл*дскую ночь, заставляя бродить до самого утра, ища приключений на свою героическую жопу, чтобы потом отоспаться днем. У меня, в конце концов, есть работа и собственная миссия, куда не входит сражение с легендарной мерзостью, которую запечатать и забыть куда проще, чем хотя бы ранить, не говоря уж об уничтожить.

Еще неделька и портал в столицу, - дважды откладываемый из-за независящих от меня причин, - будет подан нам всем на блюдечке, после чего этот проклятый стук многих десятков смертельно уставших ног останется здесь, подальше от меня. Вредное ментальное проклятие, которое может действительно навсегда поселить стук в головах хоть раз его слышавших, для моей защиты не проблема, а расстояние отлично помогает против таких прикольных вещей.

Вот только...

Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух!

Вот только не я ли однажды дал себе обещание - заканчивать те истории, которые должны быть закончены? Плевал я на очередную тварь, как и на возможный опыт или титулы, которые можно с нее получить. Я давно уже понял, что этот мир далек от корейской гриндилки и не стоит гоняться за каждым мобом, чтобы жестоко его уничтожить. Можно сказать, с самых первых дней.

Но будь я проклят, - хотя, куда уже дальше, - если я желаю оставлять всех тех, кто стали пленниками катакомб, вечными узниками холодных, темных и узких туннелей и лазов, пожизненными и посмертными привратниками заключенного Зла. Правильным решением будет просто перетерпеть еще пару ночей, а то и вовсе переждать их за стенами города в компании Ыгры, которой мое общество только в радость и сладость.

Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух! Бух-бух!

Мне бы еще научиться поступать правильно, а не как всегда.

- Господа и дамы! - Привлекаю внимание соратников, собравшихся за утренней кружечкой чая, местного аналога кофе или травяного сбора, перед тем, как вновь разбежаться в поисках развлечений, после чего укрываю нас куполом отвлечения внимания, с помощью небольшого карманного зеркальца. - А не уничтожить ли нам еще одну легендарную тварь?

- Ты эт про ту, что орет под городом? - Мрачноватым из-за легкого похмелья голосом спрашивает Ганс, не испытывая ни малейшего удивления. - Коль да, то я за. Спать мешает, сука.

Услышал бы он эти свои слова парой годиков раньше, точно охренел бы! А сейчас вон как заматерел! Уже готов Легенду угробить за то, что под окнами орет. Моя школа!

Удивления я не испытываю - после меня, Ганс второй сенсор в нашей компании. Гестия тоже кое-что умеет, но не в своей человеческой форме, так что едва ли она мучилась бессонницей. Я, разумеется, знал о проблемах Ганса и вообще перестраховывал всех своих соратников, чтобы им зов подземелий не надавал по мозгам.

- Я опять проиграла нашему блаааагааародному золото. - Уныло заключила Тария, отсчитывая монеты. - Я была уверена, что в этот раз мы таки не полезем хер знает куда, но нет же... Мог хотя бы пару дней подождать? Тогда бы у его спора срок вышел бы, и я денежек подняла бы?

- Просто я читал старые легенды... - Ухмыльнулся Лосий, скрывая улыбку за поднятой чашкой с какой-то тонизирующей бурдой. - А еще отлично знаю умение Тина находить неприятности. Я, если что, с радостью и рвением поддержу желание укоротить вечность очередного безумного порождения. Я с тобой, как и всегда.

- У меня от торжественности зубы заныли. - Парировала танцовщица. - Как будто я могу оставить вас одних. Вы же без меня убьетесь, как дебилы, честное слово.

- Эт мы, шоль, дебилы? - Гансу для начала перепалки многого не нужно. - Ты меня, знач, дебилом назвала?

- Я сказала, "убьетесь, как дебилы", а не обозвала дебилами! - Невозмутимый тон не помешал ей быстренько спрятаться за спиной уныло ковыряющейся в тарелке Гестии.

- А какая разница? - Вежливо интересуется тихо про себя посмеивающийся Лосий.

- Большая разница! - Ответ ее преисполнен возмущением.

- Это ведь не нормально, что я чувствую себя единственным нормальным человеком в нашей компании, не являясь человеком вообще? – Гестия, благодаря нашим общим стараниям, давно научилась делать фейспалм. - Пройдусь и я с вами, а то даже не знаю толком, насколько мои таланты полезны в замкнутых помещениях.

Улыбаюсь своей самой широкой улыбкой, отчего Лосий, как наш главный светлый паладин, непроизвольно морщится из-за проглянувшего из-под маскировки бледного личика и шибанувшего от меня ощущения голода и злобы, осматривая свою команду. Никогда в том не признаюсь вслух, - иначе какой из меня двачер? - но то, как они мгновенно согласились пойти со мной на весьма вероятную смерть, самую малость растрогало. Валите отсюда, ниндзя со свежим луком, я не ваша добыча!

- Ну, тогда слушайте вводную, благо за прошедшие недели я накопил достаточно информации про эти бля*ские подземелья. И она вам совсем не понравится!

Глава шестая

Вот чего в Тавимарке хватало, так это источников информации о катакомбах и тому, что в их глубинах обитает. Довольно странно было бы, не окажись в городе подробных сводок на эту тему. Даже если убрать из уравнения саму запечатанную сущность, остаются еще обычные монстры и неисчислимые километры запутанных лазов, туннелей и штреков, которыми пользовались многие предприимчивые люди разной степени бесчестности. Если бы я того пожелал, то мне бы удалось собрать все необходимые данные задолго до своего решения пойти и поиграть в Героя по всем правилам.

Но я же Костенька, я же по-нормальному не умею. А если серьезно, то приходилось намеренно не знать обо всем, что с этой темой связано, так как я закономерно опасался, что не удержусь и как пойду добро причинять и справедливость наносить! Не слишком мне эти предосторожности помогли, только время потерял впустую. А ведь у нас оного времени просто неприлично мало - пара недель для такой операции это не срок подготовки, а смех и слезы. С другой стороны, одна легендарная тварь, ослабевшая от запечатывания, это не Каменная со всей ее защитой и гарнизоном.

Не подумайте, будто я принижаю способности Легенд, но они все, несмотря на легендарность, далеко не всесильны. При правильном подходе среднестатистическую Легенду можно свалить грамотной командной работой, принятыми стимуляторами и подготовленным полем боя. Все, конечно, зависит от того, насколько противостоящая вам тварь разумна и сколько времени она сама потратила на подготовку. Одна из причин, по которой я так и не сходил в гости к старине спектру, именно в этой подготовке заключается - он свое логовище превратил в настоящий лабиринт смерти (или, скорее, лабиринт Смерти), отчего мог бы дать мне просраться несмотря на сдерживающие его божественные оковы.

Так вот, о подготовке - даже будь моя нынешняя цель умной аки сам Лобачевский, она пробыла запечатанной долгие-долгие века. И пусть я почти на сто процентов уверен в том, что для уничтожения ее придется сначала выпустить, но времени на анализ ситуации и раскачку ей никто давать не станет. В общем, если бы речь шла о еще одном спектре, то я бы вообще не волновался и даже мог бы один сходить. Толку от всего твоего ума и злобной фантазии, если тебя сходу заливают тенями и выкидывают в оную Тень на корм, простите за каламбур, Теням?

Увы, но задача наша не столь проста, как кажется на первый взгляд. Как минимум потому, что никто не стал бы заморачиваться с крайне хитровывернутым запечатыванием, требующим очень специфических условий и жертв, если бы тварь можно было тупо замочить. Запечатывание априори применяют только тогда, когда убить цель многократно сложнее или вовсе нереально. Как вариант - в тех случаях, когда гибель убиваемого может принести неприятные последствия окружающим его победителям. Всякие там посмертные проклятия и иные таланты, заточенные в эту ветку развития. Не такая уж частая ситуация, но и до уникальности ей далеко-далеко. Много есть историй об обладателях таких бесчестных примочек, очень много.

Аргументы достаточно убедительные, чтобы принять необходимость правильной подготовки. Да и ясновидение успело невольно передать мне достаточно понимания, чтобы желание переть с шашкой наголо отступило под натиском холодной логики. Поспешное решение могло бы принести много неприятностей, пусть даже и не мне, а окружающим жителям Тавимарка.

Эта тварь не была планарным созданием в привычном понимании. В отличие от, скажем, Высшей Тени, у нее не имелось четкого тела или уязвимой точки, лупя по которой можно сделать ей больно. У нее вообще не имелось ни тела, ни когтей, ни особо опасных атак, способных размазать наглых смертных по стенам. Даже разум ее был настолько чуждым, что понять мотивы сего существа было задачей почти нереальной даже для таких крутых перцев, каким я считал сам себя.

Иронично, но самым приспособленным к сражению с нашей целью был не я и даже не Лосий, а Ганс. Потому что цель эта была ожившей, - насколько это определение вообще применимо к данной сущности, - концепцией Мировой Тропы, или Тропы Мира, тут не уверен в точности перевода того старенького документа. Взрыв мозга еще тот, но вот опасности это не уменьшало, а скорее только добавляло и усиливало.

Тварь не могла атаковать напрямую, это верно, но ей такие грубые методы и не сильно нужны были. Сущность эта, бестелесная и невидимая, неуязвимая для всего, что против нее применять пытались, буквально сливалась с тоннелями подземелий, с акведуками и альковами, арками и переходами, старыми шахтами и залами подземных хранилищ. И, закончив слияние, становилась их частью точно так же, как они становились частью ее.

Дороги, ведущие в никуда, искажающееся в агонии пространство и даже всемогущее Время, безумие и нарастающий ужас, постепенно подтачивающие даже самую крепкую волю - вот что поджидало тех, кто рисковал войти в домен твари и бросить ей вызов. Наверное, ее бы вообще не трогали, настолько неудобным и неуязвимым врагом оно являлось, но ведь оно на месте не сидело. Центр искажения непрерывно смещался, двигался в любую сторону, иногда даже подымаясь слишком близко к поверхности. После седьмой тысячи жертв, когда подземелье забрало не только бедноту, но еще и часть городской элиты, сделав их вечными узниками нескончаемых путей, было принято решение начать силовое противостояние. Тут два варианта было - либо как-то угомонить мерзость, либо бросить очень удобно расположенный и уже отстроенный город на потеху хозяину подземелий.

Именно в природе твари заключается причина, по которой фактически принесли в жертву бедняг из сорок третьего корпуса латной пехоты. Они заблудились, как и все до них, но вместе с тем, их души стали якорями, держащими тварь на одном месте, в самом сердце подземных катакомб, на максимальном удалении от поверхности. Тварь не может переместить свое присутствие на другой участок реальности, а заколдованные солдаты не могут покинуть предел замкнутого поля, созданного этой тварью. Каждый тянет в свою сторону, отчего не выходит шагнуть хоть на маленький шажочек. Такая система, при всей ее людоедской, причем буквально, сути, была удивительно надежной - она просуществовала почти тысячу лет (или даже больше, так как документы точной даты не указывают, а ясновидение слишком сильно сбоит при попытке анализировать столь противоестественную сущность) и простоит еще дважды по столько, пока души пленников окончательно не перегорят.

Даже редкие прорывы печати, меняющие карты катакомб самым радикальным образом и позволяющие Зову заарканить случайных горожан, что его услышали, попросту служат еще одним элементом поддержки - таким нелицеприятным образом, Печать, ставшая частью самой твари, пополняет заряд садящихся батареек. Удивительная эффективность этого творения неизвестного ритуалиста настолько прекрасна в своей бесчеловечности и безжалостности, что я искренне захотел встретиться с создателями и разработчиками этого чуда, дабы протестировать на них их же разработку. В чисто естествопытательных целях, разумеется.

- Неудивительно, что вы так четко ощущаете нашу цель, Ганс. - Гестия в моменты полной собранности становится настолько неподвижной, что ее реально можно принять за статую. - Оно, чем бы оно ни было, в сущности своей, является квинтэссенцией ваших классовых умений, обретшей самостоятельность. Я о таких существах только краем уха слышала, но ни разу не встречала хотя бы относительно полного описания. И уж точно не подозревала о том, что в Империи одно из подобных созданий сумели пленить.

- Слыш, Гестия, не дури. - Ворчит следопыт, нервно вертя в руках тонкий засапожный нож, успокаивая нервишки. - Я не "вы", меня только один я, а не куча. Шо за манера речи?

- Вы неисправимы... - Порождение мглы в красивейшей из возможных обертке только головой покачало, не став продолжать бессмысленный спор о правилах вежливых обращений. - Мне почему-то кажется, что наш враг - один из легендарных пользователей Троп прошлого, не удержавший контроля над собственными силами.

- Не-не, краля, тут ты чет попутала. - Тут же возразил ей мужчина. - Я, канеш, не легендарный, в жопу его е*ать, Герой, но чую ошибку. Если я не удержу свой путь, то либо помру, либо просто исчезну где-то там. Но меня точняк не расху*рит в такую пое*ень, какую Тин нашел на наши головы.

- Не ты ли первым был из нас, кто согласился Злу дать бой? - Лосий внимательно слушает диалог, несмотря на то, что находится в самом дальнем углу снятого нами номера, что-то черкая на карте подземелий. - Если память моя не подводит меня, то слова твои говорили о том, что сия тварь мешает тебе спать?

- Так я и не спорю, но нашел-то ее все равно Тин! - Ответил он и тут же заржал с моей преувеличенно обиженной морды лица.

- Вообще-то, слова Гестии не столь уж ошибочны. - Вмешиваюсь, пока конфликт не разгорелся. - Ганс прав в том, что человек, как любой наделенный, в это нечто превратиться не сможет. Вот только вы не учитываете тот вариант, что провалившийся навечно в свои Тропы следопыт... Ну, словно бы камень, брошенный об лед - лед проломлен, камень канул на дно, а из пролома вытекла ледяная вода, часть из которой назад не ушла. Только эта вода не спешит и сама замерзать, продолжая самостоятельно гадить окружающему миру.

- Никогда, признаюсь, не слышал о подобном. - Задумчиво тянет Лосий, отложив карту в сторону. - Долгое время я вообще не знал о том, что у следопытов существует свой особый план мироздания. Это и само по себе невероятно интересный вопрос, на который мы теперь можем...

- Так, внимание, банда! - Тария, как всегда, вклинивается в беседу с грацией стального броненосца. - Я принесла пожрать, а то вы такими темпами скоро с голоду сдохнете, не отрываясь от вашего трындежа!

- Тария - ты чудо! - Кто из нас всех сказал сию истину первым, я не понял даже с помощью ясновидения.

Талмош Хтыгыдынский был почетным гражданином Империи Веков, получившим оное гражданство за счет долгой и плодотворной работы на гильдию авантюристов. Много раз ему предлагали поработать на разведку или тайную стражу, причем как имперскую, так и заграничную, но он твердо не лез в политику, торгуя самым ценным, что у него было - энциклопедическими знаниями о нескольких древних цивилизациях, с реликвиями которых он работал на уровне великого мастера. Буквально великого мастера в направлениях археологии и знания истории - очень редкий набор навыков и умений, невероятно сложный в прокачке.

Ради такого консультанта злые люди закрывали глаза и на некоторую непочтительность к вышестоящим, и даже на три четверти крови полуросликов, что билась в его жилах. Типичный с виду хоббит, имея волосатые пятки, жил не в норе, а в двухэтажном поместье, под надежной охраной верных ему слуг. А еще под мощной магической защитой, обеспеченной множеством реликвий редкого или даже эпического грейдов, которые он успел накопить за свою долгую жизнь.

Нехарактерное для плодовитых и любвеобильных полуросликов бытие холостяка не подарило старому мужику ни наследников, ни даже бастардов. Была в его жизни, еще в юности, грязная и кровавая история искренней любви, что оказалась нанятой конкурентами соблазняющей (вы когда-то видели хоббита-соблазняющую?). История закончилась смертью и без того малочисленных родственников Талмоша, очень нехорошей смертью самой соблазняющей и крайне паршивой смертью ее нанимателей, но былого доверия и умения любить ему вернуть не удалось. Не сказать, что он так сильно об этом переживал.

Мой интерес к столь неординарной персоне заключался, как ни странно, в его коллекции всякой всячины, среди которой завалялся дневник одного из помощников старшего ритуалиста (судя по всему, тот тип не уступал покойному Фереру в мастерстве), который в свое время так и не пережил процедуру запечатывания твари под городом. Много позже, один из рейдов в то подземелье, которые иногда проводились и еще реже возвращались, сумел этот дневник раздобыть и притащить предприимчивому квартерону.

В дневнике том не было ни особых тайн, ни великой силы, из-за чего он пылился на полке в одном из дальних углов особняка, забытый сразу же после прочтения. Эта вещь может стать полезной для хорошего, но не слишком высокоуровневого ритуалиста, желающего вырасти из простого мастера в мастера великого - там хватало крайне специфичных заметок и схем, понятных только обладателям сходных классов. Мне же эта книжечка интересна исключительно последними десятью страницами, где шли расчеты того самого ритуала постановки печати.

Многого тот маг не знал, многого не понимал, ведь для легендарного мастера он был всего лишь подпоркой в схеме ритуала, но даже имеющегося мне хватит. Сам я не ритуалист, верно, да и вообще: единственный обладатель навыков и умений ветви ритуалистики в нашей компании - это Ыгра, а она читать не умеет. Просто настолько личная вещь, пропитанная переживаниями и чаяниями, станет для меня неплохим ключом к событиям тех дней. Примерно так же, как и в случае с дневником дедушки Лосия, который дал мне наводку на Каменную.

Барьеров вокруг дома было всего лишь два - для меня не проблема, но вот внутри все было сложнее. Талмош жил в своем особнячке почти полтора века, успев аж трижды оплатить процедуру омоложения столичным целителям, сумев за это время выстроить крайне качественную сегментную защиту. Обычно лоскутные защиты - это та еще хрень. Фишка в том, что слишком большое количество защитных и сигнальных чар просто наслаивается друг на друга, фоня и мешая, давая множество фальшивых засветок.

Но у Талмоша было действительно много свободного времени, еще больше ресурсов и редких амулетов, а площадь всего особняка была не столь большой, чтобы он не мог лично настраивать и отлаживать собственное детище. Если внешние и жилые помещения, не считая спальни, были довольно легкодоступными, то вот хранилище артефактов и библиотека в теневом Взоре напоминали мозаику, настолько много там было всевозможной магии. Крупнейший коллекционер Тавимарка и даже в столице весьма известный, между прочим. А ведь он еще и часть коллекции редкостей погибшего недавно старичка Похабыча успел прибрать к рукам. Очень предприимчивый человек... ну, на четверть.

Для меня похищение этого дневничка было не сложным, но, сука, скучным - одно за другим обманывать поля и чары, постепенно продвигаясь к нужной точке и стараясь не наступить на одну из ловушек, причем не всегда магических. Как уже говорилось, большая часть сигналок и щитов были созданы предметами редкого грейда, а несколько эпиков особой роли не играли. Меня это остановить или хотя бы вымотать не могло, но бесило страшно.

Можно было бы нырнуть в план поглубже, пройдя к нужной точке через глубокую Тень, а после вынырнуть и работать уже напрямую с нужным контейнером, но мне не хотелось рисковать даже в мелочи, а нырок в такую глубину Тени - это риск априори. В случае с Каменной такой риск был оправдан, но сейчас я мог справиться обычными шагами, кражей и Созиданием Тени. Незачем спешить - за ночь справлюсь без проблем.

Собственно, справился, даже подменив потрепанную книжечку идентично выглядящей книжечкой (идентичность обеспечена была с помощью эссенциализма), только с пустыми страницами. Ну, почти пустыми, ведь на титульном развороте там было нарисовано непечатное изображение с подписью на смеси гоблинского и хоббитского диалекта общего языка. Я даже сигнальные нити с неприятной ловушкой перенес с оригинала на подделку, хотя незаметно отключить ее было тысячекратно проще.

Между прочим, я планирую, при возможности, вернуть оригинал на место, после того, как поработаю с ним. Или после того, как закончу историю с тварью в подземельях. Сомневаюсь, что за последние пару лет он вообще этот дневник брал в руки.

Ладно.

В моем номере меня уже ждет комплекс не слишком токсичных зелий для усиления ясновидения, а времени для глубокого нырка в прошлое не слишком много. Я хочу, в идеале, не доводить себя до истощения и головных болей, а просто быстренько узнать все необходимое. В отличие от случая с Каменной, у меня намного больше зацепок и знаний, так что поиск будет не слишком тяжелым. Сама тварь, как и любая легенда, довольно тяжело читается, но, опять же, у меня хватает векторов, чтобы прокачать ее по косвенным событиям и судьбам тех, кто с ней столкнулся. Задача трудная, но я и сам с усами.

Вроде бы.

- Я хочу убивать. - Мои слова настолько искренни, что никто даже не улыбнулся моей "шутке".

Вроде бы и облик свой скрываю и никакого фона в окружающую реальность не пропускаю и даже не пытаюсь обратиться к планарной силе, но что-то во мне такое, отчего даже непрошибаемую Тарию пробрало. А всего-то и стоило, что посмотреть интересное интерактивное кино об одном старом-старом приключении, так до конца и не закончившемся.

- Так плохо? - Лосий, похоже, сумел понять подоплеку моего настроения, подсев ко мне за стол и протянув бутыль с вином, даже не предлагая бокала. - Или хуже?

- Хуже, чем хуже, дружище. - Залпом опустошаю бутыль, не чувствуя при этом ни вкуса, ни опьянения. - Если бы тот урод был еще жив, то я бы не поленился бы съездить к нему в гости и лично скормить самому страшному страхо*бищу, какое только смог бы призвать.

- Чем тебе покойный магик не угодил-то? - Тария быстро пришла в себя, нагло бухаясь мне на колени и отбирая вторую бутыль, уже наполовину оприходованную. - У тебя лицо такое, что встреть тебя в переулке, сама кошель бы отдала.

- Не тот маг, что писал дневник, нет. - Молчу, подбирая слова, а остальные не спешат сбивать с мысли. - Я о его учителе, о том добром дедушке, что создавал и замыкал Печать Блуждающих. Он, кстати, умер не так уж и давно, всего лишь в прошлом веке. Диверсия Алишана на территории какой-то секретной военной части и все такое. Как-то неловко от того, что одобряю действие алишанцев, но все же рад, что сука сдохла.

- Исчерпывающая характеристика, ничего не скажешь. - Аристократ тоже прикладывается к вину, но с куда меньшей жадностью, ведь у него нет моего сушняка после использования ясновидения. - Поподробнее можно?

- Ритуалист, жертвенный ритуалист легендарного класса, если точнее. - Отвечаю, отставляя в сторону бутыль, что так и не смогла перебить вкус истлевшей крови на губах. - Из тех, что балуются не темными планами, но чистейшей чернотой. Нет-нет, он не заигрывал с Пеклом, но его ритуалы, при всей своей поражающей эффективности, требовали очень специфических компонентов, причем почти обязательно живых и желательно наделенных. Там, в тех подземельях, не только солдаты остались, там целая гекатомба спрятана, да так надежно, что ее вообще нет. Вернее, здесь нет. Пожалуй, внесу этот ритуал в первую десятку самых мерзких вещей, которые я встречал. Ну, максимум во второй десяток, но ближе к верхней планке.

- Принцип работы гекатомбы понять удалось? - Гестия не дает мне посмаковать собственное омерзение перед осознанным, сразу переходя к делу.

Поняв суть работы жертвенной фигуры, можно будет понять способ, каким эта фигура сковала тварь. А уже от этого нужно плясать при создании плана противодействия. Классическая школа, спасибо все той же Гестии за то, что просветила в свое время. Самое паскудное, так это то, что среди нас просто нет хороших ритуалистов, а прямые атаки на нашу зверушку впечатления не производят.

- А если просто уронить кусок подземелий в Тень? - Выдвигает предположение Тария. - А там, пусть бултыхается сколько хочет и сколько сможет! Даже если ты прав в том, что сама энергия теней этой штуке по*ую, или какой у нее там орган, то сам план, так или иначе, но ушатает любой посторонний объект!

- Удивительно! - Гестия демонстрирует очень редкое зрелище, выраженное проявлением сарказма и богатой мимикой на обычно бесстрастном лице. - Вы все же запомнили кое-что из моих уроков. Жаль только, что ваша идея столь же умна, сколь и уничтожение клопов стратегическими чарами, завязанными на источник уровня той же Каменной!

- Ы? - В ответ танцовщица использует убойный аргумент имени Ыгры, отчего ее даже распекать не получается, так комично она в этот момент выглядит.

- Тария, дорогая, а скажи мне, что будет, если под городом откроется провал в Тень, размером примерно в пару кварталов? - Спрашиваю ласково и нежно, отчего девушка начала быстро-быстро отодвигаться от меня подальше. - Никаких идей нет?

- Ты его закроешь? - Осторожно, уже поняв, что она где-то ошиблась, предположила Тария.

- Не, ну так-то да, закрою. - Утвердительно киваю. - Только это разлом в пару метров шириной я закрываю почти мгновенно. А такую дырищу я заткну отнюдь не сразу. Если вообще заткну. Но даже если все пройдет просто таки с критической успешностью. Если я смогу удержать пролом в узде и не позволить ему разрастись еще больше. Если никакая мерзость не вылезет оттуда в компанию уже имеющейся. Если мне хватит сил и умений не помереть в процессе такой дурости... Остается как минимум две проблемы. Угадаешь каких?

- М-м-м? - В ответ на попытку соскочить только внимательный взгляд от всей компании, так что пришлось Тарии действительно думать. - Засветка на сенсорах?

- Можешь же, когда хочешь! - Скалюсь во все сто тридцать два, развивая мысль дальше. - Такое количество прорвавшейся в реальный мир силы призовет на наши головы даже не местную стражу, а сразу парочку божественных вестников. Если не парочку десятков во главе с полноценным воплощением! И, случись что, убежать имею шансы только я сам. Причем не факт, что убежать от пришедших на огонек вестников, а не чего похуже.

- А вторая закавыка в том, шо если под землей открыть пролом, то город в него и ухнет нахер! - Дополняет Ганс, одновременно пытаясь очистить своим ножом какой-то крайне экзотически выглядящий фрукт из заказанной корзинки со сладостями. - А падая, придавит нас всех скопом, да прям в пасть Теням и протолкнет. А я еще молодой! У меня даже жены и детишек нету! Ну, жены-то уж точняк нет!

- Ты же сам говорил, что скорее мир рухнет, чем ты остепенишься? - Лосий просто не смог удержаться от подколки, благо следопыт удачно подставился.

- Дык, ежели все пойдет по плану Тарии, так он и рухнет же!

С тихим шлепком ладонь Гестии в очередной раз встретилась с ее лицом, а сама бывшая поводчица големов только и смогла, что страдальчески вздохнуть. Ну да, ну да - это неприятно, когда ты - чудовище, а все равно чувствуешь себя единственным обладателем мозгов в коллективе.

- Ладно-ладно, поняла! - Танцовщица не желала унимать фонтан идей. - А что если просто залить все коридоры магией. Тень, Небо, да еще кучу зелий закидать. Засветка будет шикарной, но ведь может сработать. А уж убежать или спрятать следы нашей банды мы точно сможем. Ну, приедут сюда сыскари, так пусть ищут, а мы пересидим тихонько. Чем не план?

- Забивание кольев гномьей оптикой. - Отбривают Гестия и Лосий хором. - Тем более что это может и не пронять тварь. А вот город порушит с гарантией - катакомбы обвалятся, а Тавимарк следом за ними. И все это упадет нам на головы.

- Оно и не сработает. - Подтверждаю сказанное. - Вернее, сработает, но я совсем не уверен. Эту штуку не зря именно запечатывали, они же не дегенератами были. Сдержать ее или просто убежать от нее не так уж и сложно, но вот уничтожить... Я, признаюсь, не понимаю, куда там вообще бить нужно. А все те варианты, вроде открытия пролома в Тень, которые смогут просто удалить не столько саму тварь, сколько ту часть реальности, где она есть... Это не забивание кольев гномьей оптикой, нет, это уже заливание пламени концентратом взрывного зелья.

- А что с Грезами? - Гестия продолжает пребывать в рабочем режиме, пока остальная команда загрузилась от моих слов. - Из увиденного мною можно предполагать, что эта грань вашей силы куда лучше приспособлена для противодействия концептуальной угрозе. Да и с пространством этот план работает на высоком уровне.

- Соглашусь. - Киваю, что твой болванчик. - Увы, но такая масштабная операция, какой потребует противодействие нашему противнику, во-первых, привлечет слишком много внимания, а во-вторых, превратит местные катакомбы в нечто куда похуже того, чем они являются сейчас.

О моих непростых отношениях с неким Ткачом ребята и девчата уже давно знают, ибо скрывать особого смысла не было. Только ограничил выдачу информации, чтобы ясновидением было не зацепиться, но для понимания ситуации хватало и того, что я мог сообщить, не провоцируя нитей понимания.

Какой-то странный орешек - ни тебе укусить, ни разгрызть, ни даже в окошко выкинуть. Я уже привык к тому, чтобы противодействовать смертельно опасной, но, в общем-то, вполне уничтожимой при правильном подходе хероте. А тут тварь не так уж и страшна для меня лично, - отступить я всегда могу через план и хрен мне эту дорожку перекроют, у нее сил не хватит, - но и сам я ей не могу сделать бо-бо. Необычная, повторюсь, ситуевина, отчего бесит она меня просто до дрожи. Ажно кушать не могу!

Очередной сеанс планирования оказался прерван появлением постороннего специалиста, а если точнее, то какого-то хмыря из гильдии авантюристов. Вспомнил его рожу я далеко не сразу, но все же вспомнил - тот самый жиголо-любитель, пытавшийся соблазнить Гестию при регистрации в гильдии. Я лично ожидал скандала или попытки качать права, на крайний случай даже угроз физической расправы, но нет. Вручил Гестии огромный букет каких-то экзотических роз (неплохой алхимический реагент для любовных зелий, между прочим), после чего оставил после себя запах дорогих духов и был таков.

Гестия от его появления и вороха извинений, перемешанных с комплиментами даже растерялась - она-то, помня о том, кто именно попросил слегка сменить мужику сексуальные пристрастия, ожидала драки, как и я. Даже больше скажу, она ее предвкушала со всей доступной подлинному чудовищу жестокостью и злорадством.

- Ой, бл*дь, все! - Тария хохочет так, что начинает задыхаться, но остановится не может. - Коровки с, сука, овцами. Ох, не могу, нах*й! Подруга, ты просто пламя с перцем, я тебе отвечаю! Блин, и как я до этого не додумалась ни разу! Нет, ну реально же!

Ну, да. Кому, как не главной любительнице посношать мозги и мировоззрение в нашей команде (на фоне Тарии мои приколы уже теряются, пусть они и сложнее в исполнении), оценить красоту мести извечно флегматичной Гестии? Вот она и оценила, уже несколько минут только что на полу не катаясь. Лосий с Гансом смотрят на Гестию с легкой опаской, явно не ожидая от нее такого финта - она всегда демонстративно недолюбливала ментальные воздействия, пусть даже и разумно считала, что дареному таланту мифического грейда к запятым в системном описании не придираются. Вот если бы такой прикол провернула Тария с ее суперсиськами, тогда они просто в очередной раз бы махнули рукой на развлечения шебутной танцовщицы. А вот от Гестии, да, от нее такого не ждали.

Сама Гестия с умиротворенной улыбкой наблюдала за тем, как красивые цветы осыпаются на пол черной пылью, после того, как мое касание вытягивало из них всю имеющуюся эссенцию. Не то чтобы она была мне нужна, но очень уж красноречивые были у моей соратницы намеки. По-моему, она сейчас просчитывает вероятные проблемы от таинственного исчезновения взбесившего ее гильдейского пса. Вот уж у кого то ли яйца стальные, то ли он посчитал, что терять ему больше нечего.

Короткая вспышка познания показала, что уважаемый администратор довольно быстро связал необоримое влечение к овцам и коровам, а иногда и к лошадям, а то и быкам, со своим последним неудавшимся завоеванием. Сначала, он, разумеется, попробовал снять наложенное воздействие своими силами - проклинали его довольно часто, причем настолько, что проклятия импотенции он наловчился сбрасывать самостоятельно, одним лишь волевым усилием.

Но припасенные зелья и амулеты не помогли, как не помогли и многочисленные знакомые специалисты в столь деликатных делах. Среди последних, между прочим, было несколько весьма высокоуровневых ребят и дам с интересными классами и умениями. В общем, круто он попал. Вот тогда ему и стало нехорошо - свою мужскую гордость и "победный список" соблазненных красоток он ценил даже больше собственной жизни. Вот такое вот у человека интересное призвание. Я бы даже сказал не призвание, а Призвание.

Так и пришлось ему, накатив для храбрости, пойти просить прощения. Между прочим, попробуй он еще больше шуму поднять в попытках снять "проклятие", то наверняка всколыхнул бы мое ясновидение предчувствием не опасности даже, но чужого интереса. Воздействия через Грезу, знаете ли, очень трудно засекаются в отличие от тех же проклятий или более прямолинейных ментальных воздействий. Так-то, рабомантские и ментальные классы, действуют, чаще всего, через Астрал. Там и отследить легче, и защиту ставить проще, и снять куда меньше геморроя. Не найдя же следов воздействия никакими способами, специалисты могли бы и заинтересоваться - а чем же это обычная авантюристка приложила простого клерка, что никаких следов не осталось, а воздействие едва ли не перманентное и вечное?

Пришлось бы либо еще раз править сознание, чтобы он полностью забил на лечение и перешел с людей на коровок, либо просто укокошить дятла, прежде чем он настучит. О чем я и сообщил Гестии, предложив подстроить ее недругу несчастный случай в виде падения с лестницы да еще при куче свидетелей, чтоб, значит, никто ей самой даже не подумал подозрения высказывать. В ответ та только скрыла улыбку за чашкой с чаем и попросила немного подождать.

Моя героическая интуиция утверждает, что ее чудовищность откровенно кайфует от чужих душевных метаний мрачного оттенка, а людская ее личность, для разнообразия, даже не пытается удерживать жестокие чаяния под контролем. Нет, я знал, что она не любит рабомантов, особенно "тонких" специалистов, могущих так перепрошить, что жертва даже не заметит воздействия, но только сейчас осознал в полной мере насколько она их не любит.

В нашем распоряжении были практически полные и крайне подробные планы первых двух ярусов катакомб - спасибо скажем как архивам стражи и магистрата, так и частным коллекциям и, несомненно, ночным гильдиям, как самым активным пользователям упомянутых катакомб. Третий и четвертый ярусы были заполнены фрагментарно, местами имея белые пятна. А вот все, что ниже - полная безызвестность с очень редкими вкраплениями разведанных территорий. При этом, те самые вкрапления совсем не надежны - как уже говорилось, чем ближе к запечатанной твари, тем сильнее искажения, которые постоянно перестраивают структуру каменного лабиринта.

Я же прикидывал способы противодействовать эффекту, поэтично названному Путевой Спиралью. Если верить все тем же архивам, то в поле действия твари заблудиться можно было даже стоя на месте. Группы распадались, отстающие терялись, ориентиры смазывались и, даже постоянно держась за руки, можно было как-то умудриться потерять друг друга. А тварь и сама старательно пыталась разделить группы вторженцев на части. Причем это даже атакой не являлось, если верить отчетам ритуалистов и моему ясновидению. Скорее, инстинктивным рефлексом, вроде моргания.

Противодействовать такой атаке крайне сложно, в первую очередь потому, что оно и не атака вовсе - нет точки концентрации усилия, которая могла бы стать тем рычагом, перехватив который можно будет отразить воздействие. Ведь воздействие вообще не затрагивало самих колдующих - только окружающую их реальность.

Способ блокировки очевиден - сделать реальность своей. Трюк с истончением грани между реальностью и планом, с последующим частичным контролем просачивающейся силы, несомненно, опасен и затратен в плане резерва, но не слишком сложен или требователен к навыкам. Я таким трюком еще спектра пугал, хотя тогда только-только первый ранг закрыл. При этом названная техника считается самой базовой и простой, а оттого легко продавливаемой и подавляемой. Можно прикрыть жопу чем-то посложнее, но и куда надежнее. Например, призвать кучу мелких теней,буквально наводнив ими пространство и связав их в единый организм. Такую помесь живого бастиона и замкнутого поля хрен расцепишь, а если расцепишь, то, как минимум, окажешься сильно погрызен.

Можно использовать куда более продвинутое и сложное Проявление Тени, что и результат даст практически гарантированный, особенно в сочетании с Эгидой и предыдущим трюком с теневым бастионом. Много чего можно, причем даже так, чтобы не слишком засветить свое появление. Тем более что там, на глубине, даже действительно мощные планарные техники будут едва ощутимыми на поверхности.

Мне-то хотелось вообще не оставлять следов, но кто же будет исполнять мои хотелки. Самым незаметным извне вариантом можно считать использование алхимических эссенций высокого порядка, но тут не без сложностей. Начиная отсутствием лаборатории с нужными реагентами и заканчивая тем простым фактом, что я понятия не имею, какой именно состав мне сварить для удовлетворительного результата. Несколько идей имелось, но какие там будут результаты, может показать только практика, а соваться без подготовки как-то глупо будет.

Запасся хорошими, годными негаторами и зельями стазиса, которых, к счастью, было наготовлено просто эпически много. Жаль, что не хватит для того, чтобы просто залить тем негатором пополам с вневременьем и внепространством все катакомбы скопом. Нет, это было бы реально весело, - особенно тем, кто потом случайно туда спустился бы, - но чего нет, того нет. Тем не менее, повторюсь, были планы и с этой стороны, пусть я и не был уверен в их надежности без предварительной проверки.

Вторым по степени опасности противником, и на этот раз таким, какого можно стукнуть по голове, были заблудшие. То ли жертвы, то ли стражи, то ли какой-то симбиотический организм непонятной твари, они были крепким орешком для любого противника. Долгое пребывание в эпицентре разумной (?) пространственной аномалии наделило их некоторыми очень неприятными способностями, благодаря которым даже слабые и низкоуровневые бедняки могли дать прикурить. Во многом потому, что на них Спираль действует как-то не так, по-прежнему не выпуская их из своей хватки, но направляя их атаки и уводя из-под ответных ударов.

Мемуары одного высокоуровневого бандита и бригадира, имевшего сомнительное счастье столкнуться с несколькими вышедшими на четвертый ярус заблудшими, утверждали, что сражение с ними тот еще "понос с геморроем". Последняя фраза, если что, прямая цитата. И да, вы правильно поняли - этот чел реально написал мемуары под конец своей жизни. И их даже опубликовали, пусть и малым тиражом! А я еще смеялся с земного шансона.

Планирование продолжалось, схемы движений и поддержки друг друга в новых условиях заучивались как в реальности, так и в обучающих грезах, а общее настроение было боевым. За что стоит благодарить наш вояж по диким территориям, так это за то, что команда окончательно привыкла к тому, чтобы сражаться даже с очень опасным противником и не испытывать ни страха, ни сомнений. И пусть нынешний враг не похож ни на что из виденного нами раньше, особой разницы это не играло.

В крайнем случае, я смогу просто протащить нас всех через Тень, используя не боевое применение Хватки. Пусть у меня только две руки, но зачем мне Форма Тени? Отращу дополнительные хваталки и унесу нашу компанию поближе к поверхности. Опасно, но ничего такого, что я не мог бы сделать, если припрет.

Человек-овце*б появился еще раз, но уже без букета, зато с огромным, словно задница Ыгры тортом, да еще и таким же зеленым, как и упомянутая задница. Вручил, обсыпал Гестию комплиментами и намеками на то, что его всего такого офигенного можно и простить, да так и утек, разумно не став идти к двери и воспользовавшись окном - еще немного и Гестия там бы его и сожрала, обратившись истинной формой. Очень уж этот гражданин ее бесит, ничего не скажешь.

- Слушай, я бы поостереглась есть торт, который тебе подарил человек, превращенный в скотоложца. - Осторожно произнесла Тария, тыкая в торт (я бы даже сказал тортище!) кончиком своего кинжала. - А то мало ли, вдруг подавишься?

- Проклятий на нем нет, а из алхимии только обычная присыпка, предотвращающая засыхание и обветривание. - Возражаю, пережевывая уже второй кусочек.

Ганс рядом со мной согласно кивает и даже Гестия позволяет себе немного откушать сладости. Торт реально очень вкусный, с этим не поспоришь, да еще и дающий легкий, почти не заметный бафф, замедляющий проявление усталости. Мужик всерьез взялся за попытку выбить себе прощение и у него есть все шансы таки задолбать Гестию до того состояния, когда она его убьет. Ну, или реально простит, тут не уверен.

Ответ на главный вопрос вселенной, жизни и всего такого... хотя нет, это другой вопрос. Ответ на то, как бы нам половчее ушатать нашу цель нашел не великолепный и гениальный я, и даже не начитанные и аристократичные Лосий с Гестией. Ответ нашел Ганс, видимо из-за того, что сам был следопытом, работающим с концепцией пути напрямую.

Просто однажды, когда наша компания обсуждала преимущества боевой шпаги над любимыми короткими мечами, какими пользовался Ганс, Тария вежливо заметила, что любое оружие в неумелых руках то еще говно. А Ганс, подавившись заготовленными тирадами, аж застыл на месте, а потом стукнул себя кулаком по лбу, патетично подняв руки в небеса (в потолок, если точнее) и тоном, так и сочащимся концентрированным "да как я раньше не понял", заорал:

- Говно!

- Что, простите? - Гестия вообще-то не любила обсценную лексику, и никогда не упускала шанса напомнить нам об этом.

- Говно! - Ответил Ганс, тут же раскрывая мысль. - Давайте представим, что то говно, что сидит в подземельях вот прям натурально говно. Тин же говорил, что эта хрень - выкидыш какого-то дятла, шо заигрался с тропами до полного оху*вания, так же?

- Ну, это одно из основных предположений, пусть я и не могу его подтвердить. - Вмешиваюсь, ощущая легкий интерес от того, что наш следопыт придумать сумел.

- Вот щас представим, шо тварь - она как куча говна, наваленная таким парнем... ну, аль бабенкой, суть все та же. - А мужик и вправду кураж поймал. - Вот кучу навалили, дерном прикрыли да и ушли нахер. А куча лежит и воняет. И мы все скопом, каким-то хером думаем о том, кабы нам вонь убрать. А надо просто выкинуть говно. Запах - так это же все эти просраственные завихренения, путающие тех, шо вниз лезут. А все те заблудшие, как бы, мухи, на говно слетевшиеся. Нужно не благовониями все окуривать, а кучу найти, а потом выкинуть ее в помойную яму. Вот.

- Красочная аналогия, мой друг. - Отвечает Лосий, который и сам задумался не на шутку. - Но только до этого с проблемой работали не идиоты. Все эти танцы на кончике иглы с запечатыванием и начали-то проводить именно потому, что не удалось найти основу твари.

- Дык, мы все привыкли к тому, шо любая плюха - это воля атакующего. - Продолжает гнуть свою линию следопыт. - Вон, когда Тин свои тени швыряет, сразу понимаешь, шо это он их швырнул. А говно ничо не делает, а просто воняет. Да, бл*дь, не знаю, как еще объяснить!

- Ты имеешь в виду, что все эти эффекты всего лишь эффект присутствия твари. - Кивает Гестия. - Эффект, не создаваемый намеренно и не контролируемый осознанно. Подобно скверне, или миазмам Пекла. Довольно логично, не стану спорить, но это никуда нас не приводит. Мы как не знали, чем ударить тварь, так и не узнали.

- Да шо ж вы такие тупые-то! - Ганс уже чуть ли не плачет. - Тварь, она, как говно, оставленное легендарным проходчиком. Иль просто приползшее откуда-то оттуда. Похер. Но если его и нужно выкидывать, то не на другую кучу перекладывать, а обратно в сортирную яму, откуда оно приползло.

В этот момент я, признаюсь, почувствовал себя тем еще слабоумным. Нельзя сказать, что ответ был очевидным, нет, но он был вполне мне доступным даже без ясновидения, а уж с ним и подавно.

- Понял тебя. - Киваю, откидываясь на спинку кресла и погружаясь в транс, ища подтверждения только что полученной догадке. Сущность, или даже явление, порожденное тропами следопытов, извечным путем, дорогой без начала и без окончания, дорогой, длиною в вечность и еще дальше, той Дорогой, которой приходит сама Вечность. Это явление не может существовать в привычном мире, не меняя его самим своим существованием.

Смешно, но ведь Ганс во многом был прав - все эти искажения, все пойманные души, не могущие выйти обратно, все они лишь следствие того, что пришло в этот мир, не имея возможности уйти обратно. Впрочем, я бы сравнил это не с дерьмом, а с выброшенной на лед рыбой, где лед - это реальный мир, а вода, скрытая под ним - то место, куда оно стремится.

Каждое искажение, вся чертова спираль - это рефлекторное биение телом о лед, попытка воссоздать родные условия в непригодной для этого среде. Явление, именно явление, а не тварь, и не может быть уничтожено никаким способом просто потому, что оно не живо, не существует в полной мере этого слова, а то, что никогда не жило и не умирало, не страшится небытия.

Открывшееся, проникшее до самой сути моей понимание показывает мне всю природу того, что я избрал врагом своим. Будь я тем Костиком, что только пришел в этот мир, тем Костиком, что еще не сражался за жизнь с настоящим Героем, то это видение меня забрало бы. Осознание того, что и осознано быть не может, вливалось в разум раскаленной магмой, ледяными когтями, стремясь разорвать, смести, уничтожить душу того, кто посмел искать ответы на те вопросы, которые не могут быть даже заданы.

Оно могло оказаться сильнее меня... оно и было сильнее. Но я помнил вещи куда хуже, помнил и знал. Я и сам был вещью, даже более страшной, чем открывшееся мне знание. Я мог бы сказать, что тут была очередная тяжелая битва за человечность или за мою истерзанную планами душу, но правда оказалась куда проще. Я не мог проиграть. Не после всего, что уже пережил, не после всего, что меня уже ломало и жрало. Это было просто знание, просто информация, пусть она и сама по себе была опаснее большинства монстров. Тень и Греза были куда более реальными, настоящими.

После того, как я пережил их хватку, пасть сейчас, позволить всему этому водовороту выжрать мои мозги и превратить меня в пустую оболочку, обожженный остов того, кем я был и кем стал... это было бы просто до смешного обидно.

Вдох.

Вкус железа на языке.

Выдох.

Стук сердца в груди.

Вдох.

Шорох сломанных судеб, отражение бесконечных кошмаров, что всегда со мной и никогда уже меня не оставят - я забираю их, а они укрывают меня ковром из несбывшихся надежд, отрицая любой исход, ведущий к моему поражению.

Выдох.

Шепот и хохот, яростный визг и голодный вой неисчислимых Теней, столь же вечных, сколь и страшных, приходит по воле моей и вся их ярость, вся их ненависть ко мне и ко всему сущему, покоряется воле моей, отказываясь отдавать мою душу чему-то другому.

Вдох.

Весь мир пред взглядом моим, сломанный и осыпавшийся черным лаком, разбитый и перемолотый золотой пылью, собранный заново по кирпичику и переделанный по усмотрению и желанию моему, и в мире этом нет места моему падению.

Выдох.

Я все еще есть, я все еще здесь и только я сам творю историю свою. Не я ее начал, но только мне одному позволено ее закончить. И я открываю глаза, смотря на все тот же старый добрый Алурей, что в очередной раз подавился мною.

Из носа и ушей стекают струйки темной, почти черной крови, пятная тканевую обивку дорогой мебели, а я только сейчас понимаю, насколько близко был к чему-то нехорошему. И насколько глубоко смог заглянуть за пределы отведенного мне горизонта. Надо же, полноценный пророческий транс, прямо как в дешевых дамских романах. Своеобразная техника, одна из вершин ясновидения - в таком состоянии я могу прозреть даже то, что в обычных условиях легко спрячется и от легендарного навыка.

Система услужливо выдает очередное оповещение, - давненько я таких не видел, - подтверждая, что таки да, я действительно сумел сделать что-то такое, что достойно полноценного титула.

Комнатный Нострадамус (легендарный; персональный): ваш навык ясновидения настолько развился, что вы смогли создать для себя индивидуальную и уникальную в своем роде надстройку собственной сути, что позволяет вам усилить свои попытки знать. Часто такой дар оборачивается проблемами, мешая в быту и в сражении, часто он становится подлинным проклятием, приносящим лишь муки и боль. У каждого пророка такой дар будет свой, собственный. И собственная будет у них боль. У вас тоже. Бонус: +5 к навыку ясновидения; при нахождении в пророческом трансе ваш навык значительно усиливается; навык контролируемый, но его использование приносит боль; вы интуитивно видите и понимаете природу того, на что обращаете свой взор, понимая слабые места планарных и концептуальных механизмов и явлений почти любых уровней сложности, при условии, что сможете удержать откат.

Очевидно, персональность и индивидуальный подгон таких титулов для каждого зрящего, что перешагнул какую-то черту, выражается еще и индивидуальным названием. Вот нет бы Системе назвать этот титул каким-то пафосным и крутым термином, вроде "Пожирающего Судьбы" или "Сокрушающего Предопределенность", так я теперь комнатный, мать его, Нострадамус. Спасибо вам, админушки, что хотя бы не Диванная Ванга, а то я бы не удивился ни капельки.

Сама способность усилила один из самых, пожалуй, козырных навыков, как в моем распоряжении, так и вообще среди существующих. И это притом, что этот навык я и без усиления развил до очень даже приличного уровня. Ну, или неприличного, тут с какой стороны судить. Плата в виде боли и крови из ушей, право слово, мелочь на фоне того, что могло случиться, не удержи я контроль над собой.

Самое смешное, что я даже не могу сказать, будто это было сложно - не после тех мучений, которые преследовали меня всякий раз, когда я пытался выгрызть чуточку больше сил у родных мне планов, стараясь скормить им в ответ как можно меньше собственного "Я". В этом и был тот самый "скелет в шкафу" нового титула - познавая те вещи, явления или создания, что будут для меня слишком чужими, я познаю слишком многое. Только если от Теней и Грез меня защищают классовые перки, то тут защита не столь очевидна.

Просто после всего, что на меня бросили мои драгоценные классы, я инстинктивно отторгаю другие воздействия. Сейчас, вот, я невольно заглянул в концепцию Троп, поняв несколько больше, чем дозволено тому, чей класс не работает с ними напрямик. Честное слово, возникает в голове смешная мысль, будто мои тараканы в голове не терпят новых конкурентов.

- Я в порядке. - Голос несколько севший, напоминающий болезненный стон. - Кажется, я открыл себе дополнительное третье око, к уже имеющемуся. Чуть не навернулся в процессе, правда.

Открытие третьего глаза, между прочим, на Алурее считается классической идиомой, уходящей в глубину веков. То ли кто-то из призванных ввел в обиход, то ли земные экстрасексы таки что-то этакое знали, но аналогия и впрямь удачна - ясновидение действительно напоминает дополнительный орган восприятия мира. А резкие рывки в его развитии тоже крайне своеобразное переживание. Не то чтобы "открывался" именно глаз, но пример подобран удачно.

И что за хрень, бывает, в голову лезет.

- Только ты, Тин, мог почти помереть просто сидя на жопе. - Тария даже фейспалм не делает, а просто опускается лицом в стол. - Подожди, сейчас компресс сделаю.

Компресс она действительно сделала, а Ганс с Лосием аккуратно перетащили мешок с картошкой, каким я ощущал свое тело, в кровать, налили мне целую чашку какой-то удивительно злобной и забористой чачи, да и сказали отдыхать.

А я, уже лежа под одеялом, осознал еще одну пришедшую в голову идею. Новый титул позволяет отлично подготовиться к любому сражению. Пусть и ценой временного ослабления, но я теперь могу понять. Даже легендарную тварь - ее силы, слабости, таланты, умения, характер и привычки. Все то, что позволит создать наиболее эффективный способ противодействия конкретной угрозе. Причем, не обязательно именно тварь (какой-то Избранный ничуть не безопаснее) или вообще (не)живое существо. По аналогии с чертовой аномалией под Тавимарком я могу, например, понять принципы работы защиты на Вечной Библиотеке или дворце императора, или раскопать какую-то очень хорошо запрятанную тайну, скрытую на концептуальном уровне...

А еще, уже на грани отключения, вспомнилась цитата из системного описания нового титула. То, которое "понимание слабых мест сверхсложных механизмов и явлений". Интересно, а насколько сложной можно считать концепцию Ярма? И какой болью мне придется заплатить, чтобы понять ее хотя бы самым краешком?

- Ганс, не дури, ты все же не настолько хорош. - Лосий говорит спокойно, но с тщательно скрываемым раздражением, переходящим в бешенство. - А жизнь у тебя только одна. Напомню, что если ты подставишься, то Тин может не успеть тебя выдернуть из-под удара.

Следопыт даже ухом не повел в ответ на такой наезд, продолжая гнуть свою линию. В его словах, да и в его идее, есть даже не рациональное зерно, а целая роща рациональности. Пожалуй, его план, на этот момент, самый обоснованный и обладающий самыми высокими шансами на успех. Риск, впрочем, тоже куда выше желаемого.

- Да знаю я! - Отчаянно жестикулирует он. - Ток и ты пойми, шо Тропы там, внизу, они, как бы, близко. Иль даже тонко. И коли хорошо подергать, то на тропы можно попасть даж неудачно чихнув. Вот вылезти взад будет тяжко. А если все это говно, наоборот, протолкнуть туда, откуда оно и выползло?

- Вам такое не под силу, уж простите. - Гестия, конечно, возражает, но возражения ее похожи на предложение обосновать точку зрения, а не полное отрицание. - К тому же, я уверена в том, что и до вас эту идею оговаривали. И, видимо, нашли слишком ненадежной и опасной. А еще вы не учитываете того варианта, в каком закрепившаяся в реальности сущность не пожелает уходить, а другие, подобные ей, наоборот, захотят реальность проведать. Пусть я и не защищаю ни местное гражданское население, ни саму Империю Веков, но город сей не настолько меня раздражает, чтобы стирать его с лика мироздания.

В ответ мужчина едва не взбесился, просто от осознания того, что его не понимают. Вот тебе и проблема малого словарного запаса - некоторые идеи и описания требуют слишком уж иносказательных примеров, на которые обычный солдат просто не способен. Пусть даже он уже давно не солдат и уж точно не обычный. Я-то его, вроде бы, понял, но только благодаря ясновидению и новому титулу, который позволил мне применять на себя мышление тех, кто связан с Тропами.

- Да как же вы не поймете-то! - Еще немного и он начнет нас избивать. - Как куча говна может шо-то хотеть? Это же Тропы, а сама ху*ня тоже кусок тропы, застрявшая в реальности. Оно нах*й не желает тут оставаться, как и уходить, оттого шо оно думать не умеет. Нам нужно проломить дырень побольше, а потом даж моих сил хватит, шоб его просто тыкнуть! Как кучу навоза, к стенке нужника прилипшей, палочкой ткнешь, а она как бултыхнет!

Поэтические сравнения, явно не его конек, тут без вариантов. От такой метафоры у меня аж настроение улучшилось, настолько комично серьезно описано.

- Не быть тебе менестрелем, друг мой. - Лосий будто мысли прочитал.

- В принципе, может сработать. - Вмешиваюсь, когда осознаю, что без меня спор просто пойдет по шестому кругу. - В моих запасах есть пара зелий, которые можно по-быстрому переделать так, чтобы они создавали облако взвеси, что ослабит грани между Тропами и явью. И даже если случится второй прорыв, я могу просто перекрыть его прорывом в Тень, наложенным сверху на первый. А как закрывать прорывы в тень я знаю. Более того, сами, допустим, назовем это вратами... сами врата не обязаны быть огромными, в сравнении с теми, которые должны были бы поглотить все катакомбы скопом, как мы планировали изначально.

- Я вот прямо жопой чую, что сейчас ты скажешь "но". - Воспользовалась взятой мной паузой Тария. - Говори уже, не строй из себя умного, а то мы все тебе поверим.

Пинаю женщину ногой под коленку, благо под столом не видно, и пытаюсь сформулировать свои сомнения так, чтобы их можно было понять даже не пропитавшись планарщиной по самые гланды.

- Ганс, если упьется до интоксикации усилителями, может подтолкнуть эту штуку домой. - Осторожно начинаю. - Более того, оно не станет сопротивляться, так как не умеет и не желает, а защищать мозги да суть ему придется лишь от фонового присутствия этой пое*ени. Но даже этого присутствия хватает, чтобы в прошлом мозги себе спекали даже весьма крутые ребята, причем не следопыты, а именно чистые путники и маги пространства, имеющие эпические классы этой ветки развития. Ну, если верить добытым архивам и дневникам. Но все это действительно решаемо с помощью зелий, не спорю. За время нашего загула в стойбище я столько всего наварил, зачастую еще и подгоняя составы под каждого из нас индивидуально, что шансы Гансовы высоки. Не ниже, чем у погибших.

- Тогда что тебя так волнует, Тин? - Лосий вообще-то спокоен, но любопытство ему не чуждо, а я ведь осознанно тяну резину. - А я же вижу, что тебе эта идея не нравится!

- Вы, может, забыли, но нашего противника запечатали. - Поясняю, отчего настроение портится еще сильнее. - И какой бы мерзкой ни была эта печать, но свою работу она делает и делает хорошо. Пока печать на месте, сущность никуда не уползет. Просто представьте, что мы имеем дело с пригоршней воды, оказавшейся на кухонном столе. Пока вода там все заляпывала, она мешала хозяевам дома и они, с трудом великим, перелили ее в чашу, так как просто вытереть не смогли. Больно уж неуловимая водичка, понимаете ли. И даже если мы сейчас пробьем поверхность стола таким образом, чтобы снизу текла та река, откуда вода и была взята... вода не покинет чашку. Ее придется разбить.

Вот теперь до них дошло, а Ганс явно приуныл, ведь его план казался таким простым и понятным, только возьми и сделай. А тут, оказывается, имперцы совсем не "ну, тупые", так что все простые пути попробовали и у них не получилось. Чем не повод загрустить от несовершенства бытия? Вот и я считаю, что повод.

- Исходя из ваших слов, Тин, нам придется сделать следующее: спуститься вниз, на самое дно подземного лабиринта, не имеющего точной карты и постоянно изменяющегося прямо на глазах, одолеть измененных пленников лабиринта, одолеть стражей печати, сломать печать, не дать сущности сменить дислокацию и только потом попытаться ее изгнать. Мне одной это кажется задачей, подходящей для нескольких десятков элитных специалистов, а не для одной боевой звезды в нашем исполнении?

Гестия просто таки голос здравомыслия в темном царстве слабоумия и отваги имени команды Последнего Героя. Очень точно описано - такую работу должны делать десятки прикрывающих и перекрывающих друг друга спецов, каждый из которых занят выполнением только одной роли. И готовить операцию должны не две недели, а много месяцев: раз уж сущность запечатана, то и время позволяет не спешить. Ах, да! Еще обязательным должно быть содействие местных и региональных властей на всех возможных уровнях. В общем, не так как у нас: силами пятерых тупоголовых дятлов за пару недель и втайне от всех и вся.

- Ну, выходит нам опять нужно сделать невозможное. - Устало вздохнул Лосий, пижонски поправляя сбившуюся прическу. - Честно говоря, я постепенно начинаю к этому привыкать.

Перед походом за пиз*юлями, я героически решил дать нам всем пару дней отдыха - разработка операции, хоть и была щадящей к магическому резерву, но требовала огромных мозговых усилий. Вымотанным был даже ваш скромный я, со всей моей концентрацией, что уж говорить о соратниках. Пусть мы все были далеки от того, чтобы действительно выбиться из сил, но даже незначительное снижение боеспособности во время планируемого действа могло бы стать фатальным. А оно мне надо? Вот я и посчитал, что таки не очень.

Куда пошли остальные, я уловил лишь краем сознания, не слишком концентрируясь на их приключениях. Тария, разумеется, предлагала совершенно конкретный способ провести отдых, а Гестия ее молчаливо поддерживала, но у меня тоже образовалось некоторое количество незаконченных дел. И лучше бы их завершить до того, как мы спустимся вниз, а то другого шанса может уже и не представиться.

Первым делом связался с Лучшим Дружбаном, который уже успел устроиться в Крае и даже неплохо прокачался на окрестных гоблинах - первые уровни, для мага его калибра, берутся быстро, несмотря на отсутствие класса. Да и гоблины - это совсем не те противники, что заставили бы его отступить. Пусть у него поначалу и не имелось даруемых классами умений, но имелись незатронутые перерождением навыки. А великий мастер ритуалов и, как я понял из его недомолвок и молчания, легендарный реаниматор и столь же легендарный контроль энергий позволяют неприлично многое. Добавьте к этой смеси никуда не исчезнувшие титулы, дающие вполне приличные характеристики, и вы поймете, насколько суровым был этот "малыш".

Сейчас, имея пятнадцатый уровень и первый класс, сразу легендарный, замечу, он мог троих таких как пятнадцатиуровневый я заломать... если его новенькую свиту из нежити считать за продолжение его класса. Между прочим, легендарный класс у него такой же, как и прошлый. Только прошлый, в прошлой же жизни, он взял вторым, на двадцать пятом, а первый был эпическим.

- Тут как раз ничего удивительного. - Отвечал он мне во время нашего разговора в Грезе, при этом не забывая держать всю возможную защиту. - До первой смены тела, я обладал редким и очень редко встречающимся эпическим классами. Во второй жизни, на десятом уровне, я не стал брать свой базовый класс, сразу выбрав знакомый эпический, тем самым усилив себя относительно себя же, но прошлого. Так что в том, что среди первого звена выбора мне будет доступен, в том числе, Обращающий Прахом, я даже не сомневался.

- Неплохой задел. - Вежливо комментирую, наблюдая редкое зрелище проявления эмоций на лице своего нынешнего собеседника, пусть и из эмоций тех там одно только самодовольство. - Но, как я понял, этот класс не слишком подходит для ученого.

- Все сложности второго класса. - Только и вздыхает он, разом сбавив сияние своего эго. - Магистр Некроконструирования, несомненно, куда больше подходит для моих жизненных целей, но, на начальных этапах, он куда менее приспособлен к прямому сражению. Обращающий тоже неплохо помогает в экспериментах, но первоначально этот класс нужно считать либо чисто боевым, либо боевым с элементами массовой поддержки второго векторного типа, если использовать классификацию Майара-Толкментия.

Заметка для себя - найти информацию об этой классификации и хорошенько зазубрить. До этого я как-то не особо задумывался о том, что могут существовать целые грани науки, посвященные разбору и синергии классов, титулов и навыков. Лосий о таковых не слышал, а его знания на эту тему были, хоть и подробными, но не слишком глубокими. Гестия тоже оставалась больше практиком, чем теоретиком. Ее обучение хоть и было более углубленным, но заточенным на вспомогательные и технические классы, какими она и обладала ранее. Некромант же явно имел знания близкие к энциклопедическим, если не превосходящие таковой уровень. В общем, неприятно ощущать себя деревенщиной.

- Проблем с маскировкой не имеется? В Крае очень тревожно относятся ко всем новичкам и нескоро прекратят паранойю - у них там совсем недавно было очень весело и кроваво. - Не то чтобы я так волновался за этого деда в подростковом теле, но не хотелось бы терять хоть какого-то помощника в борьбе с Ткачом. - А уж гильдия авантюристов сейчас должна на все подозрительное сначала бить, а потом разбираться.

Вот теперь я его действительно достал, причем не намеренно, а случайно попав по больной мозоли. Лицо аж в застывшую маску превратилось, а окружающий наш участок Грезы прах чистейшей погибели неприятно зашевелился, словно огромный серый спрут, заметивший добычу. Душа Насмешника, что ли, шалит?

- Спасибо, я уже наслышан. - Коротко отвечает он, мгновенно взяв себя под контроль. - И о произошедшей здесь бойне с измененными, ведомыми волей чего-то очень древнего, и о любви тупоголовых бестолочей и безмозглых дилетантов к конфликтным способам решений любой ситуации.

Он что, успел засветиться и начать собачиться с гильдейцами? Нет, он, конечно, крут даже сейчас, но можно же и нарваться. Или просто засветить знакомый оттенок силы и привлечь внимание Ткача. Если не прибьют до того, как тот будет привлечен.

- Могу помочь с эвакуацией? - Предлагаю, но с вопросительной интонацией, чтобы не давить лишний раз. - Если все действительно серьезно, то не стоит задерживаться в Крае дольше необходимого. Некромант легендарного класса многим поперек горла станет, особенно пока он еще слаб, даже если слабость та лишь внешняя.

- Все не настолько серьезно. - Отрицательно мотает тот головой, но явно берет мои слова на заметку. - Стражу на входе в город я обманул, а потом сумел провести ритуал призрачной личины, скрыв свой Статус от всех дознавателей, что могут меня проверить. Конечно, я не стану спорить с тем, что маскировка слабее той, которую я мог создать раньше, но все же она... удовлетворительна. Простого писаря в запретном колдовстве станут подозревать в последнюю очередь. Мои эмоции вызваны тем, что гильдейские ищейки нашли и уничтожили две из трех групп созданных мною конструктов, лишив меня большей части прикрытия. Добывать опыт и новые тела для последующей ретроспективной анимации стало сложнее. Причем не только из-за снизившегося числа ударного отряда, но и благодаря привычной истерике власть имущих - нежить, что скрывалась в округе, почти под стенами города, вызвала множество пересудов в магистрате.

Ну, тут я не удивляюсь - нежить вообще никто не любит, а уж если она доставлена к городу тайно, да еще и непонятно кем создана, то тут только совсем бесстрашный не станет искать ее кукловода. Проблемы Каспиана вполне очевидны и, что важнее, закономерны. Думаю, он и сам их ожидал и готовился к ним, иначе не стал бы разделять свой продотряд на три части. Вот только переполох и паранойя окружающих заставила их действовать с опережением графика - некромант еще не был готов к резкой конфронтации.

- Если вам понадобится укрытие, то в глубине диких земель у меня имеется... небольшой, скажем так, форпост. - Решаюсь выдать эту карту, понимая, что она уже почти отыграна, а в случае ее рассекречивания, Гестия и новое племя обработать сможет. - Неплохо укрепленный и надежно замаскированный. Если ситуация станет совсем критической, то он к вашим услугам.

Мои слова у него доверия все так же не вызывают, а сам я уверен в том, что он скорее удавится, чем рискнет сунуться туда, откуда без моей помощи может не выбраться, но он все же берет предложенную услугу на заметку, записывая ее в список "самых последних средств". Я тоже не хотел бы видеть столь мутного типа в орочьем стойбище. Как минимум из опасения за мозги мутного типа, не говоря уж о его мутности. И, тем не менее, предложение сделал, скорее для успокоения совести.

- Я буду держать ваше предложение в памяти. - Только и отвечает некромант. - В остальном, я думаю, на сегодня все. Мне еще на работу идти, если не желаю вызывать подозрений.

На том мы и распрощались, назначив следующую дату нашей встречи. О том, что ее может и не быть, я предупредил еще задолго до начала эпопеи с Тавимарком - обрывать концы могло бы понадобиться в любой момент. Куда важнее мне было незаметно проверить, не нашел ли мой союзничек себе проблем.

К счастью, Касси Необщительный был калачом не просто тертым, а стертым до самого основания. Его легенда была практически монолитной, а проведенный им ритуал легко обманывал местных дознавателей низких и средних рангов. Высокие же уровни плевать хотели на вчерашнего мальчишку, пусть даже и умного и перспективного.

Все же он был очень крутым спецом и таким же крутым остался. Достаточно знать, что он легко управлял собственной нежитью, не покидая при этом город. Да, он начинил тела зеленокожих специальными ритуалами и на ходу зачарованными амулетами, позволяющими увеличить дальность контроля ценой снижения боевой мощи (вместо перечисленных ритуалов там могли бы быть усиливающие), но сам факт! Впрочем, сейчас его нежить не отходит от стен Края дальше, чем на двое суток хода, а в его старом домике, по его словам, он отсылал своих миньонов на несколько недель в любую сторону минимум. И это при том, что нежить могла эти несколько недель идти почти без остановок, не прерываясь даже на сон. Сорок девятый уровень, мать его! Почти Герой, если бы не Ткач.

Выбирался за стены он только тогда, когда желал провести поднятие новых юнитов и делал это не слишком часто, чтобы не вызывать подозрений у окружающих. Даже сварил несколько котлов бальзамирующего зелья неплохого качества, выдав оное зелье своим мертвякам, чтобы они могли сохранять самые привлекательные тела. Свежие, конечно, лучше подымаются и нежить из них сильнее будет, но пока что ему особо сильная нежить и не нужна, ведь он контроль над мощными творениями не сможет держать круглосуточно. И тем более не собирался он, - пока что, - привлекать чужое внимание жертвенными поднятиями. На минуточку, из еще живого и дышащего материала получается лучшая нежить.

Мне бы так качаться!

Я-то могу понапризывать Теней, держать их под контролем и даже получать часть опыта убитых ими, просто по праву Повелителя, но очень уж мне было это проблемно делать. А уж держать под контролем сразу несколько отрядов, круглосуточно и непрерывно... овчинка, в виде полученного опыта, не стоит выделки. А вот нежить, особенно собственноручно созданная и обернутая сковывающими печатями, просто идеальный медиум для такой прокачки. Недаром некромантов часто зовут кукловодами, - или там было труповодами? - ведь их класс просто создан для подобных вещей. Сиди себе в Темной Цитадели, смотри в Палантир Могущества, а твои Мертвые Легионы делают твою работу. Неудивительно, что именно этот класс так привлекает всяких властолюбивых садюг и мясников.

Даже странно, что Касси Убью Родных Убью Друзей настолько адекватен.

Проверил практически всех своих старых знакомых, начиная от моего бывшего наемного работника, который дедуля-сказочник, и его детишек (восьмые уровни у обоих, причем гильдия алхимиков пророчит обоим большое будущее), продолжая пьяным любителем спайса (уже ставшего монахом аж семнадцатого уровня), благо он тоже в Крае был, и заканчивая жертвой вырождения, который Сигизмунд какой-то там.

Последний все так же был полностью перекрыт тварями Ткача, но сам Ткач все так же не пытался его сожрать. Я видел здесь какую-то непонятность, но не мог вцепиться в нее, не привлекая внимания. Складывалось впечатление, что мальчишка отлично видел направленное внимание, но не опасался его. Вернее, опасался, но словно... знал, что ему есть чем ответить. И это притом, что в сравнении с Ткачом, он даже не моська против слона, а муравей против бронепоезда. Замечу, что муравей прямо сейчас сидит на рельсах оного бронепоезда, да еще и вместе со всем своим муравейником.

И ни единой попытки подменить кого-то из прислуги или просто гражданского своей тварью, ни намека на создание поведенческих бомб или прямую атаку. Как-то нетипично с его стороны, скажу я вам.

Поиски таинственного "покровителя" Ткача, прикрывающего древнюю мерзость в реальном мире, все так же упираются в необходимость задеть те нити, что вызовут чужое внимание. Мне бы как-то с самим пареньком поговорить, а еще лучше с его батей, потому как зреет во мне уверенность, что они уже узнали о том, кто работал против них в истории с той золотой жилой. А уже я подозреваю, что этот персонаж - точно та же личность, что и искомый мной самоубийца (кто же еще согласится работать с такой хтонью?).

Отдельную головную и душевную боль, я бы даже сказал попаболь, доставлял какой-то гадостный видящий, работающий на этого самого самоубийцу или им же и являющийся. Это был не Ткач, точно вам говорю! Вот уж чье присутствие я бы точно узнал, да и слишком непрофессиональным был отклик этого видящего, если сравнивать его с Ткачом. Да и вообще, присутствие и осознание этого типа было очень странным. И это вам говорит повидавший всякое разное Костик, а не кто-нибудь!

Начать стоит с того, что этот некто не прозревал через привычную сеть или цепочку ассоциаций, как делали девяносто девять из ста встреченных мною видящих. Его внимание было словно проявляющийся на фотопленке негатив - вот его нет, а вот оно уже появилось сразу и полностью. Причем такая зараза пробивала практически любую попытку отвести от себя чужое внимание, какими привыкли работать все те же зрящие, да и я сам. Очень помогало использование не продвинутого ясновидения, а внебытийности, что позволяло не проявить себя на этой пленке, притворившись очередным слепым пятном большого и жирного ничего.

Такие своеобразные прорывы знания и понимания были редкими, явно с трудом контролируемыми, но очень опасными для стандартного видящего, который перед такой необычной атакой, которая не атака и не ощущается предчувствием, как атака, был попросту бессильным. Либо очень раскачанная легенда, либо нижняя планка мифика, не меньше.

До меня только сейчас (после получения титула) дошло, что это было то самое использование пророческого транса, когда тебя ведет не собственное сознание, а что-то иное, подозрительно похожее на само мироздание. Только там где я получил такой подарочек от титула и через плату болью, да еще и в относительно узкой области, этот персонаж работал от собственного класса в очень широких рамках. Совершенно точно не боевик, скорее даже антибоевик, ибо я представить себе не могу, чтобы кто-то, чей разум постоянно пребывает в таком специфическом состоянии, вообще мог драться. Не приспособлен такой разум к скоротечному конфликту. Но если дать подобному кадру время на подготовку, то драки вообще не случится, потому что нападающие до дверей чужого дома не дойдут.

Я смог бы его обмануть, найти, скрутить, сковать и выпотрошить, точно смог бы. В чистом ясновидении я не слабее, просто пользуюсь другой парадигмой. А уж в сокрытии и сражении видящих я и вовсе специализируюсь, если подумать. Вот только все связи этого перца с золотой шахтой и домом Ланорских прикрывает самим фактом своего существования Ткач. В таких условиях я не могу сосредоточиться на поиске, верно.

Но все же я смог ловить тихий, едва уловимый оттиск чужого образа. Того образа, что составляет основной портрет видящего, как специалиста и по которому можно оного специалиста найти.

...тихий шорох бумаги и ткани...

...запах красок и благовоний...

...беззвучное и неслышное пение шерстяных кистей...

...паутина нитей понимания и сложнейшие цепи событий...

Мне, буду откровенным, повезло. Повезло воспользоваться крохотным зазором между векторами злого и сосредоточенного внимания. Повезло заметить мельчайшую секундную оплошность, допущенную видящим столь давно, что она уже успела раствориться в потоках былого. Но отражение, почти нечитаемое кривое зеркало, что показало образ от образа, мне удалось найти. Столь старое и малозначительное, что даже внимание тварей Ткача не смогло держать под контролем еще и их.

Но у меня был слепок.

А теперь, имея его, я начну искать, где еще мог засветиться этот видящий, а вместе с ним еще и его хозяин, который имел глупость связаться с Ткачом.

И я ведь найду. Найду и выйду-таки на засранца с другой, неожиданной, стороны, чтобы таки воткнуть тому что-то острое в седалище. Ну, или в тот орган, который заменяет ему седалище.

Проведал и позабытый почти Аренам, втайне надеясь, что мою кровососку за это время быстро и жестоко умертвили, но умом понимая маловероятность такого исхода. Слишком уж я ее раскачал, слишком усилил, чтобы ее могли убить незаметно для всегда готового подсказать ясновидения. Даже мне она доставит проблем, дав хороший бой перед смертью, если не удастся убить сразу, первым ударом. Стандартный же отряд местных Ваней Хельсинских она просто сожрет, даже шуму не подняв.

Ожидания оправдались - тварь была живая, здравствующая и бодрая до неприличия. Мутация, подаренная ей Гестией, не убирала необходимость сосать кровушку полностью, но очень даже ослабляла. Правда, для компенсации ей приходилось сосать кое-что другое. Я был готов ко всякому, но очень уж у нее мышление странное и нечеловечески прагматичное.

Если она хотела подкрепиться, неважно кровью или чем другим, то у нее была оставшаяся от мертвого патрона сеть должников, готовых (со всем полагающимся ужасом и отчаянием) отрабатывать оные долги. Для откачки семени она выбрала двоих молодых парней из кожевничьего цеха. У этих ребят просто запредельные параметры выносливости, как для их уровня, да и сами они здоровые, аки лоси. А за то, что их сестренка, получившая стремное проклятие от старой полоумной ведьмы (за все хорошее ту уже давно забили камнями без участия самих братьев, чему они очень огорчались), выздоровела и продолжала радовать глаза родичей, они были готовы даже на донорство.

Впрочем, тварь их пользовала только первые полторы недели, не забывая запудривать им мозги, чтобы бедняги не помнили сам, так сказать, процесс кормления. Они всегда так делали почти со всеми, просто из природной конспирации. Только, для разнообразия, конкретно эти сеансы ее жертвы предпочли бы помнить.

Еще до того, как регулярное высасывание эссенции начало давать негативные последствия, она нашла идеального донора на ближайшие полгода минимум. Ну, а братцы оказались временно оставлены в покое к вящей их радости. Хотя, не искажай она их память, могли бы и расстроиться. Чисто по-мужски.

Серж "Багровый" Кманстир был одним из самых известных бригадиров местного городского дна. Приехавший в Аренам откуда-то с юга, он явно привык если и не к столице, то к куда более оживленным городам. Зато в Аренаме его не пытались убить за какие-то его старые грешки. В общем, колоритный дяденька - метра два роста, бритая налысо башка и покрывающее все тело партаки, являющиеся отнюдь не простыми татуировками, а кое-чем поинтереснее.

Именно его босс решил, что он самым первым узнал о том, что кровопийц проредили до почти полного истребления. Слава богу, что ему хватило глупости не сообщать о своих выводах (что привело бы к закономерному интересу к тем, кто занимался уменьшением кровососущего поголовья), а решить, будто он поймал удачу за хвост. Чем не момент для того, чтобы подмять под себя сладкий и почти бесхозный рынок антиквариата и тысячекратно более сладкий рынок амулетов?

В общем, старый добрыйрэкет и отжим бизнеса в стиле девяностых моей родины. Багровый и еще десятка самых крутых быков собрались на дело. Мое влияние на мозги и общее настроение в городе все еще оставалось к тому моменту заметным, отчего пришлось ему обходиться своими силами, а не звать союзников или нанимать кого-то от гильдии убийц. Быков снарядили концентратами серебра, святыми атрибутами среднего качества, вызвали им местного жреца, чтобы за денежку малую наложил на них длительный и крайне хитрый бафф, а Багровому и вовсе выдали несколько вполне годных артефактов.

Прошлую тварь, останься она в гордом одиночестве, они могли бы убить. С шансами где-то один к трем не в их пользу и только в том случае, если сражаться станут днем, а сама тварь не станет отступать, избегая боя, но могли. Отдельно уточню, что Отец Конзо именно на отступление без боя и рассчитывал - ну не дура же эта тварь, чтобы насмерть в безнадежном бою драться, ведь на своем месте ей уже никак не усидеть. О прагматизме и психологии тварей он знал немало, просчитав все риски.

В общем, крови кровопийца нахлебалась на пару месяцев вперед, даже если ей придется активно пользоваться своими талантами. А сам Багровый попал в плен, приятный и сладкий, несомненно, но и гибельный в той же мере. За прошедшее время здоровый мужик превратился не то чтобы в овощ, но отупел очень сильно - следствие троекратной промывки мозгов и каскадов удовольствия, подаренных его пленительницей. О побеге он теперь даже не думает, мечтая лишь об очередном ее визите в его камеру (вполне комфортабельную комнатку, вообще-то).

Правда, его характеристики получили множество дебафов, часть из которых вообще перманентные, а когда-то тридцать первый уровень откатился до двадцать шестого. Ну, высосали из него все лишнее, высосали. Проживет он еще годика три, если не усердствовать, но я бы поставил на полтора, ибо форс-мажоры у моей "поклонницы" все еще возникают. Я бы возмутился такой судьбой для наделенного, ведь даже приятная смерть в лапах твари - это смерть в лапах твари, не больше и не меньше. Честно, возмутился бы! Если бы Багровый не был таким кадром, которого лично я пожелал бы скормить не отсасывающей ему уровни кровососке, а какой-то Тени, причем такой, что сумеет растянуть "удовольствие".

Что касается Отца Конзо, то он, получив утром головы своих людей, разом лишившись львиной доли своих боевиков, причем лучших из лучших, очень сильно загрустил и был, спустя недельку, тихонько удавлен своим заместителем. Сам заместитель прекрасно понимал, что лучше быть живым подручным нового босса, чем подохнуть вместе со старым. Зря, кстати, предавал - все равно его не пощадили, слишком многим он дорогу перешел, пока был правой рукой Конзо.

Территорию его поделили, а забравший себе почти всю оную территорию Отец Бачай, старый закадычный враг Конзо, вынужден был отдать часть нахапанного, ибо никто не собирался давать ему возможность усилиться слишком сильно. В голову старому пройдохе пришла забавная идея, как нагреть конкурентов. Вроде бы и отдал, но на деле нихера не отдал - презентовал часть выгрызенного той, кто подложил прошлому боссу такую свинью. Все равно пришлось кинуть кость и другим Отцам, но примененный им трюк ему понравился.

Так что теперь у моей кровососки есть два подконтрольных борделя ну очень невысокого пошиба и одна неплохая опиумная курильня, а у Отца Бачая парочка заложенных команд в мозгах и смутные воспоминания об ну очень интимном сне. Так-то этот пид*р скорее удавился бы, чем отдал что-то из своих лап, особенно кровососке. И похрен там на "помощь" ее в поражении старого недруга. Особенно с учетом того, что его "щедрый жест" хоть и умерил пыл конкурентов, но и его долю все-таки уменьшил.

Формально тварь была в своем праве требовать за попытку нападения, так что остальные Отцы покривились, но признали за ней право на влезание в новый для нее бизнес-проект. Несколько ночных визитов и применений дарованных талантов тут совершенно не причем, господа, я вам точно говорю, вообще не причем! Вот так и удалось кровососке получить еще немножечко власти в городе, не подняв особых волнений, если не считать ее визитов к еще нескольким личностям, преимущественно из командного состава стражи или высоких чинов магистрата.

Так и живут.

Перестал разглядывать прошлое моей нежеланной подручной и перешел к настоящему, чтобы немножечко охренеть от открывшегося вида. Она сидела в своей комнате мрачного и неплохо защищенного особняка, не став менять ее и переселяться в покои погибшего создателя. Из новых деталей сюда добавилось только шикарное ростовое зеркало - прямой намек на то, что она будет рада моей компании в любое время.

Кровопийца была полностью обнажена, открывая всю нелюдскую и противоестественную красоту, зловещую притягательность ее новой внешности. Без видимого напряжения балансируя на двух ножках тяжелого резного стула, она читала какие-то документы, делая в них пометки одной рукой. Вторая рука держала довольно длинный и толстый фаллос, сделанный, как показывает ясновидение, из обработанного алхимией камня, из-за чего камень обрел гибкость и мягкость, параметры столь нужные для подобной вещи.

Фаллос то погружался в ее рот до самой глотки и дальше, заставляя закатывать глаза, то оттягивал щеки и губы, массируя внутреннюю полость рта, то просто касался обслюнявленным кончиком ее темно-бордовых, почти черных губ, раздвигая их лишь на миг, чтобы тут же отступить. В этих ее манипуляциях было мало эротизма, место которого заняла практичность и сосредоточенность. Даже регулярные оргазмы принимались ею как должное, пусть и заставляли судорожно напрягать идеальное тело, прерывая работу над бумагами.

Для нее это было не только удовольствие, но и своеобразный бафф, ведь после оргазма у нее временно снижается расход запасенной эссенции, а мутация Гестии сделала ее рот и губы сплошной эрогенной зоной. Дальнейшее было чистым прагматизмом, только очень приятным для кровопийцы. Обычного человека даже один из испытанных ею пиков экстаза если бы и не убил, то мозги спалил бы напрочь. Но для твари, привыкшей к потокам наслаждения от поглощаемой крови, это был простой аналог хорошего траха, не более.

В ее методичном и целенаправленном самоудовлетворении было нечто завораживающее, стоит признать. Несмотря на то, что мое физическое тело вообще отсутствовало в этом видении, я все равно залип на пару минут. Ее занятие не прервала даже вошедшая служанка, принесшая какой-то важный доклад. Удивилась и смутилась девушка преизрядно, ведь ни одеваться, ни прятать вытащенный только для короткого разговора начальницы и подчиненной фаллос, тварь не собиралась. Забрав бумаги и отослав красную аки вареный рак слугу, она вновь загнала свою игрушку себе в глотку и принялась что-то черкать.

А ведь ее слуга даже не с промытыми мозгами, просто очень верная и крепко задолжавшая лично кровососке. Та только и сделала, что обновила печати на ее разуме, не позволяющие болтать да позволяющие игнорировать допрос, и больше ничего. Саму служанку так и подмывало спросить, отчего ее госпожа так изменилась и развратилась, но она была хорошей служанкой, не задающей лишних вопросов. А еще она очень смутно знала о работе всяких рабомантов и шлюхофикаторов (еб*нутое название для столь же еб*нутого класса в совсем уж еб*нутом мире!), иначе в ее голове зародились бы очень неприятные подозрения. Хотя она и в том случае, скорее всего молчала бы - потому как страшно представить уровень того шлюхофикатора, который сможет так исказить и развратить хладнокровную и всегда параноидально осторожную тварь, причем незаметно для самой твари.

Уже уходя, интересуюсь у ясновидения, откуда в доме кровопийц взялась эта игрушка. Оказывается, это один из трофеев, взятых у мертвого Бонзо - в свое время он хотел закупить такие в свои бордели (те, что выше качеством, а не те, что достались кровососке по итогу покушения) и даже заказал первые пробники. Идея не взлетела, а пробник (реально качественный товар, между прочим) остался валяться в каком-то углу, откуда его и забрала тварь, которой надоело удовлетворять себя заказанной у кузнеца (через посредников) цельнометаллической дубинкой. Не по чину суровой и злобной начальнице напрямик просить своих слуг принести ей дилдак, понимаешь!

Так и не подав вида в том, что вообще проведывал эту мерзость, покидаю наблюдательную точку, выпадая в реальный мир. Мир встречает меня легкой, почти неощутимой тяжестью в голове, и вполне различимой теснотой в штанах. Как-то я, за время пребывания в городе, почти не предавался всяческим развлечениям, а ведь мне скоро в очень тяжелый бой!

Шагаю сквозь Тень в комнату Тарии, уже успевшей вернуться из не слишком напряжного похода по торговым лавкам и, поддавшись моменту, шлепаю ту по ягодице, просто из вредности.

От удара кинжалами уклоняюсь без труда, десяток размытых образов игнорирую, просто отступая чуть в сторону, а потом до нее доходит, что это было не нападение коварного врага, а дебилизм отдельно взятого Костеньки. Это простую горожанку и бандитку можно было пугать такими приколами, а нынешняя Тария может и прирезать сгоряча - она теперь матерая, высокоуровневая и резкая, как пикирующий бомбардировщик.

- Тин, твою бабушку! - В голосе ее чувствуется и легкий испуг за мою жизнь (как будто она реально могла меня убить!), некая доля стыда за неловкую ситуацию, и просто океан праведной ярости за то, что я вынудил ее испытать предыдущие две эмоции. - Нахера ты так пугаешь!!?

Вместо ответа просто притягиваю ее для поцелуя и таки получаю этот самый поцелуй, переходящий в объятия и попытку залезть на меня прямо на полу, не доходя даже до кровати. И только спустя пару минут, когда до кровати мы все же доползли и даже начали сбрасывать одежду, она отстранилась и подозрительно так на меня посмотрела.

- А ты точно Тин? - Вроде бы и шутит, но очень уж глаза у нее серьезные, а поза такая, что зафиксировать меня и обнажить гипнотическую грудь можно мгновенно. - А то такая страсть от того, кого потрахаться можно затащить только под угрозой жестокой и неумолимой расправы, чутка удивляет. Чем докажешь, что ты Тин, м-м?

Я аж прихерел от возмущения, не зная, что мне отвечать за такой наезд, и только когда женщина в очередной раз соблазнительно извернулась, как бы невзначай касаясь выреза платья, я понял, что она, в общем-то, нихрена не шутит!

- Тария, ты что, чокнулась? - Спрашиваю максимально мягко, а то хотелось сказать что-то куда грубее и заковыристее.

- Да, есть немного, извини. - Расслабляется она, после чего, даже не всколыхнув почти мою чуйку, разрывает лиф и вываливает свой бюст прямо мне в лицо.

Резкое удивление словно смывает волной спокойствия, а в глазах будто едва заметные точки помех появляются. На тело снисходит странная расслабленность, а в голове растеклась блаженная пустота. Странно, в прошлые разы, когда я попадал под ее воздействия, я вообще ничего не замечал и не осознавал, приходя в себя уже сильно после.

- А теперь, дорогой, скажи мне, кто ты, бл*дь, такой? - В голосе Тарии сталь и нервозность, а сама она явно о чем-то напряженно думает.

С языка уже начинают соскальзывать ответы, просто потому, что в таком состоянии я не вижу ни единой причины не исполнить ее волю. Последующее оказалось скорее рефлексом, пришедшим не от сознания, а откуда-то из самой глубины моего я. Вместо привычного взгляда мои очи наполняет монохромная серость Взора, выжигая попавшую в них паутину дарованного таланта. Шаг в Тень вынимает меня из-под приятной тяжести женского тела, а руки уже успели до плеч обернуться черными и когтистыми лапами, целиком Тенью являющимися. За спиной проявляются то ли крылья, то ли комки хищных щупалец все той же Формы Тени, а каждая тень в комнате становится крайне острой и готовой в любой миг разрезать хрупкую человеческую фигурку на ломтики.

И в этот миг я понимаю, что прямо сейчас собираюсь убить свою соратницу и как-то даже не задумываюсь над тем, чтобы придержать удар. Вот это, я понимаю, Костика вштырило.

Выпадаю в реальный мир уже полностью в человеческой форме и даже с восстановленной маскировкой под обычного человека, смотря на враз побледневшую и все еще сверкающую сиськами Тарию, чуйка которой не могла не предупредить о прошедшей по краю смерти. Да, я спрятался за внебытийностью, но когда удар настолько близок, то заблокировать предчувствие опасности почти невозможно. Пусть это и базовый навык не могущий заглядывать далеко вперед и очень узко заточенный, но трудность в блокировании - его основная фишка.

Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга, пока моя подруга постепенно возвращает себе нормальный цвет лица, а до меня медленно доходит комичность ситуации. Ну, насколько едва не случившийся "дружественный огонь" может быть комичным.

- Неужели мои приставания были настолько вне характера? - Только и могу выдавить из себя, выключая Взор и прикрывая глаза.

Даже тот факт, что мое сопротивление ментальным воздействиям, похоже, давно уже может самостоятельно сбрасывать подчиняющие навыки окололегендарного грейда, не слишком меня радует. Тем более что это происходит из-за того, что расслабившийся и покоренный разум уступает контроль посылаемым планом Тени инстинктам. Хорошо, что все закончилось без крови и трагедий, а ведь Костик просто хотел потрахаться...

- Тин, ты не обижайся, но я, пока тебя в койку не уложила, очень сильно подозревала, что ты, ну, по мальчикам, в общем. - В ответ на мои выкатывающиеся из орбит глаза и сиплое шипение застрявших в горле слов, она только рукой махнула. - Сам виноват! И вообще, Лосий ставил на то, что ты этот, как его, гасексувал... короче, тот, который вообще никого не трахает.

Ну, Лосий! Ну, погоди у меня!

- Асексуал, говорите? - Медленно и несколько раздраженно тяну, после чего резко сближаюсь с Тарией и просто кидаю счастливо пискнувшую женщину на постель и звонко шлепаю ее по оттопыренным ягодицам.

К ее чести, свой косяк она старательно заглаживала во всех возможных позициях, в чем ей немало помогала вернувшаяся Гестия. Бывшая военная только хмыкнула, приподняв брови, после чего просто вышла из собственной одежды, на секунду приняв туманную форму. Обнаженную грудь Тарии я игнорировал, вовремя прикрывая глаза, а в тех случаях, когда не успевал, она просто не успевала ничего мне приказать. Гестия же пару раз попадала под воздействие, но даже если и заметила эту незадачу, никак реагировать не стала.

Вечер для меня закончился шикарным двойным минетом, причем Гестия, несмотря на спокойный характер и не слишком эмоциональное лицо, владела этим навыком даже лучше Тарии, при ее-то раскрепощенности. У орчих она что ли училась? Задавать такой вопрос я постеснялся - подчинение подчинением, но я не рискну задавать такие вопросы той, чьи зубы настолько близко к сокровенному, даже если я могу регенерировать. А еще она умудрялась принимать выплескиваемое ей на лицо семя с таким видом, подкрепленным легкой улыбкой, будто она прямо сейчас на приеме у императора орден получает.

Лосий с Гансом встретили нас уже сидящими в "общей" комнате (это как бы отдельная гостиная, только для нашей группы, снятая за звонкую монету вместе с обычными номерами), полуодетых и таких довольных, что Ганс тут же кинул мне в лицо каким-то фруктом, рядом с которым лимон покажется шоколадом. Хотя, если на то пошло, мог бы и в Тарию бросить - она вообще сияет вторым солнышком. Да и Гестия тоже лучится довольством, пусть даже рассмотреть это получится только после долгого общения с ней - вот кому в нашей компании нужно играть в карты.

- Везучий засранец. - Только и прокомментировал следопыт, подтягивая к себе уже начатый пирог с телятиной, притащенный на ужин.

У меня было такое хорошее настроение, что даже не стал припоминать Лосию его оскорбительное предположение касаемо моих предпочтений. Все у меня с ними в полном порядке! У меня вообще такой мир был на душе, что даже окажись рядом пристающая ко мне Ыгра, я и ее мог бы осчастливить... наверное. Ладно, тут я, может, перегнул чутка, но не слишком сильно.

- Самый везучий засранец в обозримом пространстве. - Согласно киваю, прижимая к себе обеих красавиц. - Самый-самый везучий.

Входить в катакомбы решили со стороны речного порта, так как именно с той точки проще всего было быстренько нырнуть вниз, минуя верхние уровни. Мы не молодежная гвардия ночных отцов и не новый набор стражи или авантюристов, чтобы качать начальные уровни в тамошней экосистеме. Нам от верхних ярусов толку никакого нет, нам на самое дно нужно. Нас там ждет местный Спанч Боб.

- Кто проживает на дне океана? - Тихонько ворчу себе под нос, сетуя на собственную дурку, заставившую меня в очередной раз рисковать попаданческой жопой.

Дождусь я когда-то того, что меня за эту жопу в лучшем случае укусят, если не поимеют прямиком в расставленные булки. Алурей - он такой, только расслабь очко, как оно уйдет в зрительный зал. Нервные мысли ничуть не помогают, так что я привычно отодвигаю их подальше, начиная в третий раз проверять комплекты зелий. Первый, самый долгоиграющий, мы уже приняли - он должен, в том числе, еще и облегчить принятие дальнейших, заодно усилив эффект от последующих комплексов. А вот какой из них будет принят, зависит от того, как пойдет процесс работы на основном этапе нашей опасной работы.

- Понятия не имею. Можбыть, какие-то морские твари, страшные, как престарелые полковые маркитанки. - Рассеянно отвечает Ганс, пытаясь оттереть от рукава своей укрепленной алхимией куртки зеленые пятна. - У тебя нет чегонить шоб пятна убрать? А то краска так воняет, шо всех чудищ всполошит.

Вместо ответа просто провожу рукой вдоль рукава, наблюдая за тем, как пятна осыпаются черной пылью, одновременно подавая небольшой флакончик с уничтожителем запахов. Все равно им нужно будет обрызгать не только курточку Ганса, но и нас всех, о чем он прекрасно знает.

- Спасибо, Тин. - Отряхнувшись, следопыт быстро капнул бесцветную жидкость себе на плечи и на сапоги, после чего передал концентрат зелья стоящей рядом Тарии. - А чо ты про море спрашивал?

- Да так, просто стишок старый вспомнился. - Мыслями я уже давно был в глубине катакомб, да и приготовления нужно закончить. - Ты лучше скажи, где умудрился изгваздаться?

- Какой-то пи*ар забыл на лестнице ведро с краской, а я как раз себе завязки на боках поправлял и не заметил. - Проворчал раздраженный своей неуклюжестью мужик. - Я на тропу ушел от плюхнувшейся дряни, но вышел так неудачно, шо прямо на рукав попало.

- Вы там еще долго возиться будете? - Перебил его Лосий, со скучающим видом полируя верную шпагу (гусары, не стоит комментировать). - Ибо еще немного, и я пойду устраиваться на работу грузчиком. Как раз закончу к тому моменту, как вы определитесь.

- Ой, все! - Весомо возражаю неопровержимым аргументом. - Готовность три минуты.

Этот туннель был, во-первых, старым, во-вторых, малопосещаемым, и, самое главное, легкодоступным. Стража как поставила тут тяжелую дубовую дверь, обитую железными пластинками, так и забыла об этом месте. Дверь отлично защищала от всего того, что хотело бы выползти из катакомб, а всевозможным криминальным и не очень элементам этот проход не очень-то и нужен был - хватало других, расположенных в удобном месте, и к дверям которых были свои копии ключей.

Можно было бы заползти через один из тех провалов, которые вообще не закрывались, но такие, в массе своей, были в районе трущоб и заставляли делать долгий крюк. Проще было открыть тенями заржавелый замок и, накрыв участок пространства куполом тишины в зале, спокойно пойти внутрь и закрыть дверцу обратно. Любой из нас сможет ее, случись что, не открыть, так выбить, если вернется по тому же маршруту.

А если не вернется, то лучше бы ей оставаться закрытой и дальше.

Под ногами пыльный и старый камень, пропитанный остатками древнего колдовства, принадлежащего давно забытому народу, впереди только темнота катакомб, клыки обитающих там чудищ и нескончаемый лабиринт, порожденный чуждым и непонятным явлением, запечатанным ценою жертвы, которую один наивный дурак решил считать чрезмерной, а другие дураки решили его в этом мнении поддержать.

Впереди только очередной бой и куча возможностей сдохнуть на ровном месте, закончив свою историю самым логичным из возможных образом. Только в приключенческих книжках герои всегда побеждают любые неурядицы, без проблем и без потерь, но разве не мне, как чертовому Герою, воплощать в своей жизни сюжеты из этих книжечек.

Пока что получаются только сюжеты из ужастиков, но должен же быть хоть какой-то толк от нежеланной мною должности и титула, нарисовавшего на моей жопе мишень размером с чемодан? Ну, кроме отличного шанса подохнуть тысячами способов, не вставая с дивана?

Глава седьмая

- Тин, а ты эту мерзость точно удержишь? - В голосе извечно пафосного и утонченного дитя дома Астериум сквозит с трудом скрываемая нервозность, которую и скрывать-то нет желания.

Вопрос мой товарищ задал хороший, нужный, особенно на фоне того, куда направлен его взгляд, нынче бегающий и колючий, словно разожравшийся на стероидах ежик. Глаза его неотрывно следили за больше чем двумя сотнями мерзких и вечно голодных тварей, призванных в реальность волей вконец ополоумевшего террориста и убийцы. Мною, если вы еще не поняли.

- Да, Лосий. - А вот я отвечаю спокойно и равнодушно, пусть и не от уверенности или бесстрашия, а из опасения хоть на секунду сбавить контроль над своим творением. - Напряжение достаточно терпимо, пусть и выходит за пределы моего восстановления.

Эту штуку, в том ее виде, в каком она сейчас, а не в черновых набросках, существующих только в моем больном воображении, подсказала Гестия, за что спасибо стоит говорить ее бурному армейскому прошлому. Вообще-то, жертвенную планарную цитадель, опирающуюся на призванных нематериальных сущностей, стоит создавать не в одиночку, а цельной звездой магов нужной специальности и планарной склонности, да еще парой-тройкой звезд магов обычных, выступающих усилителями ритуала. Получившийся барьер, больше напоминающий временное замкнутое поле, обычно занимает довольно большую площадь и является статичным. Жертв у меня нет, а если бы и были, то использовать такую хрень я бы не стал, как не было и звезды магов-теневиков, если не считать за звезду мою собственную "звездную болезнь". Но идея мне понравилась практически с первых слов.

- Мне кажется, что вот эта... и еще вот эта, и вон та твари на меня как-то странно посматривают. - Не переставал действовать мне на нервы дворянин, чья связь с Небесами автоматически делала любые взаимодействия со столь "темными" планами крайне неприятным опытом. - И, кажется, мне совсем не кажется.

Статичная цитадель, что очевидно, не удовлетворяла моим требованиям, но там, где нет четкого описания ритуала и проверенных контрактов со Старшими Тенями, вступал в дело мой класс и мое право, позволяющее давать Теням вполне четкие приказы, которые они могли либо выполнить, либо выполнить быстро, либо подохнуть в муках. Выбирали, как ни странно, первые два варианта.

- Лосий, я тебе слово даю, они все скопом совершенно точно на тебя смотрят, причем не странно, а жадно, с целью сожрать нахрен твою душу. - Все-таки в голосе прорезается легкое раздражение, тут же задавленное волевым усилием. - Это же Тени, а не котики! Если бы они вели себя смирно и даже не пытались сорваться с цепи, вот тогда я бы начал волноваться.

Справедливости ради, хоть какие-то попытки не сбросить даже мой контроль, а просто попробовать его на прочность, делали лишь немногочисленные представители более элитных разновидностей теневой живности. Основная масса, являющаяся низшими или слабыми планарными порождениями, фигурально выражаясь, боялась перднуть мимо моей воли. С момента последних моих призывов я прибавил как в уровне, так и в общей крутости, особенно в плане призывания всякого нехорошего для целей злобных. На стойбище мне было решительно нечего делать, так что приходилось развивать и отрабатывать уже имеющиеся возможности в тех направлениях, на которые я раньше благоразумно подзабивал. Призыв Теней входил именно в эту категорию, так что руку я в них набил. А после того, как я все же сумел призвать и даже усмирить, - запугав, замучив и почти развоплотив призванную пое*оту, - полноценную Высшую Тень, мой авторитет у этой братии возрос до совсем уж заоблачных величин. Ощущения выедающей токсичной злобы, пополам с липким страхом, какие твари испытывали в мой адрес, настроения не добавляют, но гарантируют хоть какое-то послушание.

- Слушай, а вот если ты их не удержишь, то ты их изгнать сможешь? - Похоже, у Лосия нервишки совсем шалят... или я просто недооцениваю воздействие от присутствия стольких злобных сущностей рядом, да еще и на пропитанного Небом Лосия. - И что случится с контролем, когда мы начнем сражение?

Мысленно вздыхаю и матерюсь, а сам продолжаю успокаивать внезапно паникующего дуэлянта. Во многом я его понимаю, ведь даже без конфликта сил, такая толпа мерзости не может оставить равнодушным любого здравомыслящего человека. Больше двух с гаком сотен тварей, да на фоне истонченной грани между Тенью и реальностью, заставят задуматься о вечном даже самого смелого индивида.

Созданное мною творение было во многом уникальным, пусть пока что и не дало мне никаких повышений классовых навыков. Просто раньше я таким не занимался, но это не значит, что я этого делать не мог - напряжение на мою голову дурную даже не слишком сильное. Мой стиль сражения вообще не предполагает стояния на месте и швыряния всяких разных злобных чар в оппонента, а призывы и вовсе использовались мною по остаточному принципу.

Сейчас же нас, то есть всю нашу группу, укрывала та штука, которую можно сравнивать с миниатюрной крепостью, причем передвижной. Моя "цитадель" закрывает относительно небольшую площадь, ее долговечность напрямую зависит от меня, а не от ритуального контура, но при этом ее мощь такова, что мы можем пересидеть в ней пару-тройку ударов стратегическими осадными чарами. Потом, конечно, нас размажет, но пару ударов мы выстоим без проблем.

Основу цитадели создавали два десятка полноценных Теней, под присмотром пятерых Старших. Все их навыки были заточены в довольно редкие ветви контроля мелких планарных порождений, позволяющие повышать эффективность поодиночке слабых (сравнительно) тварюшек до уровня косяка пираний на стероидах. Второй ветвью их умений было создание ну очень своеобразных барьеров. Не привычная прямая манипуляция теневой материей, какой обычно пользуются такие сущности, а нечто среднее между пространственным разрывом и очень хитровывернутым Созиданием и Проявлением.

В исполнении одиночной Тени, - даже Старшей, - такая защита никогда не станет вровень с более привычным теневым барьером. А вот если позволить Теням работать вместе, заставить их своей волей сплести свои усилия, слившись в единую систему... Скажем так, в одиночку, не опираясь на призывы, я такое повторить все еще смогу, пусть и не без труда. Но вот поддерживать такую хрень в бою, отвлекаясь на сражение, уже с большими затруднениями, не говоря уж о том, что для резерва нагрузка будет куда страшнее.

Сейчас я использую только самое базовое Проявление, истончая грани между планом и реальностью, что почти не тратит личные силы. Удержание стабильных контрактов со Старшими Тенями, несмотря на выцветшее до полной монохромности зрение и ноющее от пронизывающего холода сердце, нагружает не резерв, а сознание. А обычные призывы, которыми управляют контрактные Тени, вообще ничего не требуют, кроме моего присутствия - все "плюсы" бытия Повелителем. Их липкий страх и ненависть к тому, что сильнее их самих, давит на мозги раздражением и головной болью, но не угрожает сожрать мою человечность в ближайшем будущем.

Внешне, с первого взгляда, никаких проявлений нашей защиты не видно - все твари, до поры до времени, сокрыты в родном плане, пусть даже плавают они на самой грани от воплощения в реальности. Благодаря истонченной моими усилиями грани, подобное воплощение не требует от них ни времени, ни затрат. Только реакции, а она у Теней просто великолепна. Если бы рядом был какой-то сенсор, то он бы почувствовал что-то нехорошее, творящееся вокруг нас, словно темная туча, застилающая солнце и неотступно следующая за нами. Кто-то с загнанным в полторы сотни восприятием, мог бы заметить, как темнеют и остреют тени с каждым нашим шагом, осознать, что метание теней от света алхимических фонарей (просто длинная колба со светящейся жидкостью) несколько неправильно, что движения этих теней подчинено совсем не отблескам света, да и сами тени кажутся почти живыми. Но, помимо нас, тут не было никого, кроме запертых в лабиринте искаженных, а на них мы и так, и этак будем вынуждены выйти.

Но стоит только чему-то попытаться атаковать, как эта атака, неважно будет ее природа физической или магической, столкнется с мгновенно проявившимся сегментом теневого тела, которое эту атаку просто проглотит. Не столь ультимативно, как разлом, верно, но зато куда стабильнее, да и вообще, безопаснее. Ну, насколько теневые техники вообще могут быть безопасными для пользователя.

Я, кстати, давно заметил, что по-настоящему мощные атаки и щиты, если я желаю создать их быстро, а лучше мгновенно, требуют либо очень большой концентрации, либо своеобразного подселения в структуру атакующей техники пары-тройки Теней, что возьмут на себя контроль и наведение удара на цель. Еще во время сражения со стражами забытого мегалита заметил, когда смог одним ударом выбросить в Тень громадную каменную глыбу, начиненную плененными душами и древней магией.

Для меня такая тактика довольно проста - я легко могу приказать Теням, заплатив лишь долей своего резерва, да и то, можно без него обойтись. Они же будут исполнять, пусть и пытаясь освободиться от цепей моего Зова, особенно если я использую их в качестве своеобразного брандера. Вернее, пилота упомянутого брандера. Прямо-таки камикадзе от планарных порождений.

Не поленился поинтересоваться тем, как с этой фигней справляются другие теневые маги. Самым первым открытием стало то, что для большинства этих самых магов, подобные техники вообще недоступны. А остальные считают их аналогами стратегических и тактических чар и ритуальных ударов, причем небезосновательно. Те же, кто вышел и уровнем, и резервом, и яйцами, могут немного хитрить. Кто-то опутывает Тень ритуальными цепями, заранее подготавливая квазиживой снаряд для своей пушки, кто-то умудряется Тень обмануть, кто-то, как и я, может продавить Тень голой волей, пусть и с куда большими затратами. Есть даже такие, что заключают контракты с совершенно особенными Тенями, - рангом, между прочим, не ниже Старшей, - которые владеют такой способностью, как создание малых Теней из собственной плоти и осколков души принесенной им жертвы. Самый грязный, но и самый надежный способ, ведь такие одноразовые Тени контролируются напрямую "создателем". То есть, маг выполняет удар, напитывая его мощью и структурируя ее в нужную форму, а Тень, сидящая в глубине плана, управляет своими творениями, направляя уже готовый удар.

Такие твари очень редкие, ибо совсем немногим из них хватает выдержки регулярно работать с людьми, которых любая Тень жаждет поглотить. Впрочем, жертвами их всегда обеспечивают навалом - такие контракты редки, полезны, выгодны и поддерживаются они, порою, целыми гильдиями. Больно уж могучи тактические чары теневой школы, если сравнивать с более простыми в контроле планами.

О таких вариантах, как полноценные культы, служащие тварям из Тени, я даже не говорю. Да, подобные отморозки очень редки, хотя бы потому, что Тени, в отличие от тех же Извергов, редко заморачиваются с устройством подобного культа. Но уж те, которые заморачиваются... Скажу лишь, что большей мерой, эти организации служат не Высшим Теням, а куда более старым и страшным представителям этого племени. Древняя Тень... я такое призывать, - именно призывать, а не выпихнуть им на корм очередную тварь, вроде той жути из Края, - не рискнул бы даже со всей возможной подготовкой. И не рискну еще очень и очень долго. В идеале, так и вовсе никогда не рискну, но когда это у меня было идеально?

Возвращаясь к нынешнему положению, под защитой цитадели мы были закрыты от любой нормальной угрозы, но мы же помним, насколько порождение Троп ненормально? Именно поэтому я и пошел на все проблемы, связанные с активным Проявлением: чтобы создать участок реальности, который больше Тень, чем реальность. И когда эта чертова аномалия попробует заявить на этот кусок пространства свои права, я смогу эти права оспорить. Как минимум, я уверен в том, что мы все сможем быстро-быстро убежать. Воздействие Лабиринта очень масштабно, но недостаточно концентрировано, чтобы продавить меня слишком быстро. В идеале, вообще продавить не сможет, но все же я не рискну такое предполагать - Легенда, пусть и очень необычная, остается Легендой, даже если ты считаешь себя крутым, как сам Чак.

Мы ступали спокойно, даже Лосий, успевший взять себя в руки, но пусть я был уверен в том, что мы не шумим, не удавалось отделаться от навязчивого ощущения, что за тобой смотрят со всех сторон одновременно. Даже если кругом был камень узкой кишки очередного тоннеля. Об этом эффекте я уже читал в собранной перед походом литературе, так что не удивился такому повороту. Не обрадовался, правда, тоже - была зыбкая надежда, что цитадель защитит еще и от обнаружения.

Увы, но мы сейчас буквально внутри нашего противника, пусть даже на самом краю зоны его существования, а потому оно физически не могло нас не заметить. Оно ведь не души людские ощущает и не сигнатуры сенсорных полей, а вообще любое влияние на подконтрольное пространство. Даже с учетом моего контроля над накрытым моими чарами куском реальности... это все равно, что вырвать часть живого тела и надеяться, что этого не заметит владелец, собственно, тела. Как бы мое творение, наоборот, не вызвало усиленного отторжения и последующей атаки. Хотя, так даже лучше будет - чем быстрее мы повредим живой якорь, держащий аномалию на одном месте, тем быстрее сможем заняться процессом изгнания.

Если бы я хотел пробраться сюда незаметно, то куда лучшим вариантом была бы попытка проползти через глубинные слои Тени. Хотя, тогда я мог бы не найти нужную точку в той каше, какой выглядит пространство катакомб из-за влияния аномалии. Проще уж ножками, пока есть возможность. Тенью, если что, можно будет убежать, таща на себе группу, когда я решу, что сия задача нам не под силу.

Больше всего волновали меня наши дамы - Тария и Гестия. Лосий мог, как и я сам, выжечь себе дорогу планарным потоком, Ганс и вовсе неплохо себя чувствовал на этом празднике жизни, а вот девушки были куда менее защищенными. Тария крепко сжимала кинжал одной рукой, а второй вцепилась в Валериум. Лицо сосредоточенное, без следа привычного для нее лукавства, а взгляд так и рыщет кругом, пытаясь найти такую цель, которой можно будет прострелить башку.

Гестия приняла частично туманную форму, так как человеческая оболочка все же делает ее довольно уязвимой. Сейчас она выглядит как туманная фигура прекрасной девы, с плеч которой спадает туманная же шаль. Эта шаль тянется по земле вслед за ней, после чего подымается и тянется вверх, к потолку, накрывая группу своеобразным капюшоном. Нас туман не касается даже клочком, а вот кого-то другого он легко задушит в невесомых объятиях. Суть ее дарованного таланта, как и некоторых лично заработанных, позволяет работать и с пространством тоже, но слишком ограничено. Более того, ее талант требует времени на укоренение, а в этом месте ей никто укорениться не дает. По словам самой Гестии, если бы не мой купол, то само пребывание даже на краю аномалии наносило бы ей вполне ощутимый урон - пространство здесь постоянно дергается, словно изображение на старом ламповом телевизоре, хоть и не разрывая облако тумана, но отщипывая от него кусочек за кусочком. Она могла бы этому помешать, раскрыв всю свою мощь и выйдя на связь со Мглой, просто убрав привычную константу пространства из уравнения. Во Мгле нет ничего, кроме самой Мглы, а Гестия может частично имитировать условия этого плана. Но для этого ей нужно прекратить движение и начать укореняться, остановив продвижение. А останавливать его пока рано.

Поскольку нормально участвовать в битве Гестия в таком состоянии не сможет, то на нее легли обязанности нашего гренадера. Большая часть алхимических гранат была отдана ей с приказом использовать по назначению. Себе оставил только самые лютые составы, которые опасался давать в чужие руки.

Четвертый уровень катакомб был пройден, и мы опускались в царство аномалии, куда никто не ходит, а те, кто ходит - не возвращаются. Карты нет, да и быть не может, четкого плана действий нет, поддержки нет, мозгов, похоже, тоже нет.

- Ставлю свою шпагу на то, что это место изначально было не катакомбами, а лабораторией или даже исследовательским комплексом. - Лосий, оценивая окружающие пейзажи, не стеснялся строить свои собственные предположения.

Лично я посчитал бы, что он свою шпагу проспорил, так как для средневекового аналога НИИ здесь все же маловато места. Да, залы и акведуки тут куда больше необходимого для катакомб минимума, но не настолько, чтобы разместить тут что-то настолько масштабное. Я лично ставлю на промышленный комплекс, тем более что в архивах упоминалось о том, что на юге катакомбы переходят в старые и давно обрушившиеся шахты. Время их, в отличие от катакомб, не пощадило. Между прочим, многие предполагали, - и небезосновательно, - что именно обрушение шахтерских штреков, которое вылилось в частичное разрушение половины торгового квартала и полное уничтожение старой рыночной площади, стало причиной зарождения аномалии. Первые исчезновения под городом как раз таки начались спустя пару лет, и это если не считать пропавших без вести во время обрушения.

А раз тут были шахты, то и некая инфраструктура для обработки руды тоже должна была быть. Судя по хроникам, причем общеизвестным, прежние обитатели этой территории были весьма продвинутыми ремесленниками, составляя конкуренцию не только людям, но и гномьим кланам. Вопрос только в том, до чего могли докопаться древние шахтеры, что пробурили дырень на Тропы. Шахты ведь давно обрушены и засыпаны были, еще до того катаклизма, просто именно тогда они рухнули окончательно. И была ведь какая-то причина, по которой город оставили. Хотя последнее легко может быть вообще не связано с аномалией - вся эта цивилизация была в жесточайшем упадке еще тогда, когда Империя Веков только-только вставала на ноги.

- Я не уверена на счет лабораторий. - Прошелестела Гестия, чьи сотканные из белесой мглы щупальца прощупывали каждый клочок пространства. - Слишком узкие места, да еще и отсутствие вспомогательных помещений... Я работала в Каменной, так что знаю, как именно выглядят лаборатории. То, что было здесь раньше, не могло ими являться хотя бы потому, что нормальных исследований нельзя проводить в настолько стесненных условиях.

- Понятно. - Вмешивается Тария, успевшая немного успокоить шалящие нервишки, но так и не опустившая Валериум. - Тогда я себе твой ковыряльник заберу, раз уж проспорил.

- Давайте без фанатизма. - Прерываю зарождающийся скандал, пока и так нервные соратники не начали срач на случайную тему. - Вполне может быть, что тут была пусть и не лаборатория, но какое-то ее подобие. Оценка качества руды, поиск примесей и прочие радости работы шахтеров. Помещения тут и вправду крупные, подходящие для расположения, допустим, станков.

Не то чтобы мне было так интересно, но легкая и ненапряжная беседа изрядно разряжала накаленную обстановку. Все были настолько напряжены, что напоминали натянутые гитарные струны. Дерни посильнее, да как порвутся и еще глаз тебе выбьют! Конечно, у нас тут не компания истеричных дамочек, да и привыкли мы все, за время нашего вояжа по диким землям, к практически любым спектрам опасности, но все же это место, его пустота и тишина изрядно давили на нервы.

Как назло, даже незатыкающийся ни на миг топот кованых сапог тоже затих. Мы ведь в подземелье вошли ясным днем, а они маршируют ночами. Следуя логике, у них сейчас привал... если понятия логики и здравого смысла вообще можно применять к искаженным Тропами сущностям, когда-то давно бывшим людьми, но ставшим чем-то совсем иным. Прямо как в сказке - и обратился Иван-Царевич птицей дивною. Сказка, увы, страшненькая и чем дальше, тем больше.

Надеюсь, мне удастся эту сказку закончить на мажорной ноте.

Или на хоть какой-то.

Шестой уровень катакомб и теперь я уже не шучу, не смеюсь и не переговариваюсь с ребятами, да и Ганс тоже перестал подкалывать Тарию. Сфера теней сходит с ума, вызывая головную боль. Передаваемые ею данные не выдерживают никакой критики и постоянно меняются, причем совершенно незаметно для меня. Казалось бы, я должен быть в состоянии постоянно держать контроль над ощупываемым тенями пространством, но стоит мне хоть на жалкую секунду отвлечься, как, вернувшись к восприятию окружения, предо мною открывалась совсем новая картина. Или та же самая. Или не открывалась вообще, выдавая сплошные помехи и завихрения, в которых даже теней не было.

Это нельзя нормально объяснить, но я привык к тому, что никогда не выпускаю ничего из своей сферы внимания, а теперь у меня этого не получалось. Дело даже не в нехватке концентрации с восприятием, хотя по сотенке пунктов в каждый стат были бы не лишними. Дело в том, что эта чертова спираль буквально жрала, перемешивала, размазывала показываемые сферой картины, ломала привычные рамки понимания и заменяла их чем-то своим. Неудивительно, что сенсоры в этом месте стремительно сходят с ума. Если бы не привычка игнорировать куда более страшную мерзость, то я бы и сам мог... не двинуться, но голова болела бы куда сильнее.

Неприятным был еще и тот момент, что эта аномалия не была столь агрессивной, как лицезрение глубокой Тени, например. Она просто была, не неся в себе намеренной угрозы, из-за чего мне сложнее было отфильтровывать показываемое ей. Цена Человечности вообще не активировалась, ведь эта гадость не пыталась ее у меня отнять. Весело, однако.

Искать дорогу, а не блудить кругами, помогал Ганс и мое ясновидение, безошибочно определяя направление строго вниз, туда, где расположен центр Спирали, сердце Лабиринта, туда где эта история началась. А еще ясновидение чувствовало нанас злое внимание, постепенно сходящееся с нашими путями, что просто обязано вылиться в конфликт.

Это было не отстраненно-равнодушное, совершенно никакое присутствие аномалии, а реакция его симбионтов. Тех, кто заблудился сам и истово ненавидел остатками своей души тех, кто еще не разделил их собственную судьбу. Сколько в этом было той самой ненависти человеческой, а сколько вложенной искажением злобы, знают только они сами, но едва ли заблудшие захотят этой тайной поделиться с нами.

Первая встреча произошла довольно скоро, дав нам время среагировать и подготовиться. Вот мы еще идем, ступая по все сильнее и сильнее затеняемому камню, а цитадель вокруг нас все больше и больше проявлялась, а вот Ганс подымает руку в предупреждающем жесте, обозначающем опасность.

- Трое... или шестеро. - Выдает он вводную, морща лицо в неуверенности. - Можбыть больше, но там какой-то странный звон, чтоль... Будто они сами себе тропку тянут... аль тропка тянет их.

Мы не отвечаем, только готовясь к бою в полном молчании. Коридор здесь широкий, настоящий подземный туннель - хоть бери и трассу автомобильную прокладывай, как раз две полосы влезет. Сзади нас прикрывает резко окрепшая стена тумана, уже почти Мглы, созданная Гестией, наперед выходит Лосий и Ганс, а я стою в центре, прикрывая Тарию. Здесь я играю роль не главного рубаки, а стационарной артиллерии, прикрывающей тех, кто попадет под удар.

- Ну, и где? - Тария просто не может без комментариев, будто у нее недержание речи.

Вместо кого-то из нас ответили сами подземелья, когда из-за поворота, которого еще секунд десять тому назад там не было, вышли двое заблудших. Выглядели они словно одетые в изношенные лохмотья супруги. Обоим лет под сорок, лица некрасивые и насквозь деревенские, но у обоих девятнадцатый уровень. Идут, взяв друг друга за руку, словно и не смотря на нас. Да только с каждым их шагом, стены туннеля все сильнее изгибаются, словно это не они к нам подходят, а туннель поворачивается, змеится, извивается подобно дождевому червю. Сила чертовой Спирали в действии.

- Добрые люди знают дорогу? - Голос женщины сухой и надтреснутый, словно у человека, который долгие дни не пил ни капли воды, словно она долгие часы срывала голос в криках и плаче.

- Добрые люди знают дорогу. - Мужчина уже не спрашивает, а утверждает, пусть и слова его едва слышны, ведь он почти шепчет их себе под нос, боясь поднять глаза от земли.

Несмотря на то, что в их словах не было угрозы, но прозвучало все очень даже зловеще. А от чего бы не звучать зловеще на фоне завязавшегося узлом прохода, что сомкнулся тупиком за спинами наших гостей. А сами гости на месте не стояли, шагнув вперед... и в один этот шаг преодолели, по меньшей мере, метров двадцать, оказавшись впритык к нашей позиции.

Грохнул громом выстрел Валериума, но тускло серый снаряд, выпущенный рукой великого мастера в лице Тарии, пролетел мимо даже не дернувшейся женщины, разбившись об мигом осыпавшуюся прахом стену. С тихим звоном ударила о камень шпага, напитанная силой Небес, когда удар Лосия тоже прошел мимо цели. Противник дуэлянта даже не коснулся моего соратника, просто шагнув еще раз:

- Пойдем со мною, добрый человече. - Едва различимый шепот звучит страшнее хриплых угроз, куда опаснее рычания чудовищ.

В один шаг и мужик, и Лосий оказались возле закрывшей проход стены, в которой уже появился небольшой проход, готовый в любой миг закрыться и забрать за собой нашего дуэлянта. Вот зря он вышел за пределы цитадели, пусть она и не давала применять небесные техники, очень зря! К счастью, пусть эти несчастные и были круты для девятнадцатого уровня, да и для двадцать пятого тоже, но они смогли только удивить и немного напугать. Даже это уже немало, даже это могло принести победу им и смерть, - а то и чего похуже, - кому-то из нас. Но момент удивления прошел, а страх сменился дистиллированной злобой.

С тихим стоном, не болезненным, а скорее удивленным, уставилась заблудшая на культи своих рук, когда Ганс, которого она попыталась перенести таким же макаром, как ее муженек перенес Лосия, переместился ей за спину и отсек обе хваталки. Причем целился в голову, лишь в последний миг сумев превратить почти случившийся невозможный промах в опасную рану. Крови не лилось, хотя срез был красным и кровил, но кровь будто выливалась не здесь, текла не туда.

Тихим и ужасно злым шипением встретили Тени ответную атаку Лосия, успевшего активировать покров небес до того, как его шагнули еще раз. Мужчина возник рядом со своей женщиной, схватив ее обожженной ладонью за плечо. Выжженные глаза, похоже, совсем не мешали ему видеть. Вот только шагнуть еще раз они не успели, ведь в дело вмешались я и Тария. Мне хватило просто ступить вперед, подтащив за собой теневую конструкцию, что заставило потерявших частичку своей власти над этим местом заблудших замешкаться. И второй выстрел танцовщицы попал прямо в центр туловища лишенной рук горожанки, обратив его в прах. Огромная сквозная дыра, размером с голову, не убила ее сразу, но несколько шатающихся шагов, обычных шагов, ничего ей не дали.

Падала оземь она уже мертвой, но на лице ее не было ни единой эмоции. Ни тебе страха, ни злости, ни отчаяния, ни облегчения. Все это она уже давно забыла, все чувства были похоронены в нескончаемых воплях, попытках докричаться хоть до кого-то, страстном желании если и не покинуть заманивший ее лабиринт, то хотя бы просто сдохнуть. Она умерла уже давно, пусть и не телом, а сегодня просто отправилась туда, куда унесло ее душу - в небытие. Оттого и нет боли и страха, ведь она давно их пережила, оставив от себя лишь пустой остов, смертоносный в той же мере, сколь и ничтожный и жалкий.

Ее муж пережил ее на долю секунды, распавшись на части под ударами десятка теневых плетей. И даже так шесть из десяти плетей, напрямую мною управляемых, быстрых и смертоносных, умудрились промахнуться в упор. Рассеченное тело осыпалось на холодные камни, но точно так же не пролило крови, даже погибая. Лишь пара капелек, застывших на теневом лезвии, упали рядом с телами тех, кто когда-то, может быть, любили друг друга. Словно две последние слезинки, пролитые по их судьбам.

Странно, что теневая энергия не высушила эту кровь, впитав ее в себя. Да и само тело мужчины не пострадало, хотя удары моих техник, если я намеренно не убираю этот эффект, всегда оставляют после себя что-то среднее между обморожением и мумификацией. Тропы защищают? Перенаправляют урон куда придется, подобно тому, что я творю с помощью кражи? А хрен его знает, но неприятно - слишком я привык к тому, что мои удары априори смертельны даже для очень хорошо бронированных целей.

Лосий дошел до нас обратно, пусть ему и пришлось приложить немного осознанных усилий, чтобы не дать аномалии утащить себя подальше. Мне даже пришлось в очередной раз стращать готовых броситься на источник Неба тварей, пока он не погасил свою лампочку. Несколько минут мы стояли вокруг трупов погибшей парочки. Даже Гестия подтянула свои туманные клубки поближе. Тишину разрушил удивительно равнодушный и серьезный голос Тарии:

- Только теперь я поняла, почему тебя так тянуло эту херню порвать на лоскуты. - Обращение ко мне я встретил спокойным взглядом из-под маски, да еще коротким кивком.

Она и вправду смогла увидеть и понять, и это при ее довольно низкой чувствительности к планам и природной черствости городской бандитки. Почему-то, этот момент показался достаточно важным, пусть и мелочным.

- Формация та же. - Командую. - Лосий, не рвись вперед. Было опасно.

Короткий кивок растерявшего расслабленный и удалой вид аристократа стал мне ответом. А мы снова начали шагать, все сильнее и сильнее проявляя кокон из тварей, укрывших нас своими телами.

Путь только начинался.

После той встречи эти места словно прорвало - заблудшие посыпались на нас будто град посреди весны - столь же стремительные, сколь и опасные. Добавьте к этому необходимость временами пробивать себе путь сквозь быстро зарастающие стены и пол, и вы поймете, насколько такая нагрузка выматывает. Временами, Спираль выкидывала вообще невозможные коньки, вроде мгновенно прокрутившегося вокруг своей оси коридора. Идешь такой вперед, потом хоп! И ты опять идешь вперед, только это "вперед" уже назад!

А как насчет пола, плавно переходящего в потолок, тоже, кстати, закрученного в спираль? И сила тяготения явно взяла отпуск, потому что те искаженные, что бежали к нам по потолку, вели себя так, будто под ногами у них пол. Средние уровни у них были пониже, около пятнадцатого, но легче от этого не становилось.

Ни одного животного или чудовища, - тех Лабиринт жрал без остатка, - только те, кто были когда-то наделенными. Те, кто быть ими перестали. Они кричали, просили вывести их отсюда, спрашивали дорогу и предлагали провести. В некоторых случаях, особенно если кричали совсем еще дети, им даже почти удавалось убедить меня в том, что они действительно просто заблудились. Если бы не взгляд Героя, Взор и ясновидение, что не давали ошибиться и принять очередное порождение аномалии за человека.

Их крики напоминали запись их же плача, но еще из тех времен, когда Лабиринт только-только забирал, выдирал по кусочкам, выхолащивал и выбеливал их личности и души. Слушать это было куда больнее, чем сражаться с ними. Крепкая защита цитадели могла справиться и без нас, ведь любая попытка войти в контролируемое Тенями рукотворное замкнутое поле заканчивалась сытным обедом для везучих Теней. Такая кормежка даже потихоньку примиряла их с ненавистной работой... вернее, откладывала желание сожрать нашу компанию чуточку дальше в списке задач.

Больше всего фрагов взяли мы с Гансом. Я валил заблудших площадными ударами, просто не давая им места для уклонения и искажения пути моего заклятия. Самый минимум энергии, тончайшая пелена из темноты беззвездной ночи, но хороший контроль позволял превратить эту пелену в сотни острейших лезвий, в удушающую хватку сети, в несокрушимые жернова теневых стен. Резерв все еще садился, но теперь он садился куда медленнее - жрущие суррогаты душ, что имели заблудшие, высасывающие их жизни Тени перешли на самообеспечение и даже пополняли мой теряемый резерв. Не настолько быстро, чтобы приобретения перекрывали траты, но все же быстро.

Лосий от такого зрелища страдал больше всех - ему довольный смех и, фигурально выражаясь, сытое чавканье Теней доставляли почти физические муки. Ганс не реагировал, слишком сосредотачиваясь на том, чтобы стопорить и сбивать с прицела все прущих и прущих заблудших. Они во многом его превосходили, будучи не в состоянии поймать откат от чрезмерного использования Троп. Человеку не стоило и пытаться пересилить их прямой атакой, продавить свою дорогу там, где они творили свою. Они и так были частью Тропы, а потому могли творить все свои трюки по крайне низкому корпоративному тарифу, а уж энергия для этих дел была и вовсе безлимитной - заблудшие не уставали. По крайней мере, в пределах подземелий Тавимарка.

Ганс и не пробовал меряться с ними длиной и толщиной разных органов, начав искусно ставить подножки самым резвым, оставляя их под моими ударами или выстрелами Тарии. Больше последнее, благо я, спасибо объемным техникам, мог обходиться самостоятельно. Ганс прерывал их шаги, заставлял выпадать из ритма боя, сбивал попытки увести наши атаки иными путями и делал прочие гадости, агрументированно доказывая, что даже мелкое воздействие может оказаться смертельным при правильном применении. Он и с особо мощными чудовищами во фронтире так поступал - просто подставляя их под мои, Лосия или Ыгры удары, не вмешиваясь напрямик без крайней необходимости.

Гестия исполняла роль поддержки, лишь изредка атакуя сама, да и то, почти всегда с помощью меткого броска зелий. Бросала, между прочим, не в самих заблудших, а в стены и пол рядом с ними. Хватило и одного, чудом пойманного мною флакончика, каким-то образом едва не прилетевшего Тарии в лоб, хотя бросали его совсем в другую сторону. Алхимические гранаты почти никого не убивали, но неплохо контролировали поле боя. В месте действия зелий искаженным было куда сложнее проворачивать свои трюки.

Уверен, они не раз пытались вернуть нам наши же удары, - для них это вполне классический трюк, судя по всему, - но снаряды Валериума все же были выпущены легендарным артефактом, я свои тени контролировал филигранно (не зря тот перк брал, ох не зря!), Ганс мог проследить, чтобы его атаки доходили туда, куда хочет именно он, а Лосий просто не атаковал дистанционно.

Лицо у него дико недовольное - сам он противостоять попыткам утащить себя в глубины катакомб может очень ограничено, а без Неба и вовсе никак. Но если он начинает применять Небо, то ему нельзя приближаться к цитадели, а в одиночку слишком опасно. При случае он не теряет шанса выйти погулять, призвав гнев небесный на врагов своих. Потоки синевы сминают нескольких противников, а сам он быстро возвращается под купол, стремительно гася ореол вокруг себя. Потом восстановление резерва и повторяем. Впрочем, фрагов у него лишь чуть больше, чем у Гестии.

Попытка моего ручного чудовища атаковать туманным телом была только одна. Ей удалось удавить в своих объятиях двоих врагов сразу, а потом ту часть ее тела, что выползла из-под прикрытия кокона, просто разорвало на триста маленьких Гестий. Часть ей удалось втянуть обратно, но больше она не пыталась геройствовать.

Впрочем, роль контролера и прикрытия ей удавалась на все сто тридцать из ста, так что она не сильно расстраивалась. Гестия вообще привыкла быть бойцом третьей линии, а не воевать впереди всея баталии, так что для нее такая тактика более чем привычна. Как для сути чудовища, так и для памяти человека.

- У меня нехорошее предчувствие. - Тария прямо-таки проявляет пророческие таланты. - Очень, очень, бл*дь нехорошее!

Трудно сказать, у кого их сейчас нет, этих предчувствий. Мы выползли в огромный подземный зал, напоминающий гигантский блин для спортивной штанги. Потолок под три метра и примерно двести метров в диаметре. Ну и целая куча проходов, арок, лазов, тоннелей и прочих отверстий, ведущих сюда или уводящих отсюда. Чем-то это место напоминало нервный узел, но у меня ассоциация была с набухшей раной, где организм пытался избавиться от посторонних бактерий.

Я не возьмусь сказать, есть ли у аномалии разум, но вот какие-то инстинкты точно наличествуют если не у самой сущности, то у ее симбионтов. Нас сюда явно привели, а теперь попробуют оставить здесь навеки. Уже даже без усиленного слуха можно слышать тяжелый марш корпуса латной пехоты, впервые за долгое время нашедшего врага себе по калибру. Остается проверить, смогут ли Костик и Ко перемолоть этот самый корпус, оставшись при этом живыми и относительно целыми.

- А у кого-то их нет? - Лосий улыбается вымученней всех, ибо бесящиеся прямо рядом с ним Тени не дают нормально расслабиться.

Вообще-то, корпус далеко не самой элитной пехоты Империи не стал бы проблемой даже для меня одного. Я мог бы просто отпустить тварей, что поддерживают кокон и наблюдать за месивом - этого бы хватило. Вот только нам противостоит тот самый корпус, но измененный, искаженный и модифицированный. А еще, мы находимся прямо в центре сосредоточия их силы - зал то разрастается вширь, то скручивается в бублик, то потолок со стенами меняются местами, то еще что-то.

Имеет смысл предположить, что именно сейчас случится решающая битва, после которой нам либо придется отступить, либо дальше будет уже проще. Пятеро человек против пары-тройки сотен искаженных в сосредоточии их наибольшего могущества. Не хватает только криков "Это Костик!!!" и сбрасывания парламентеров с обрыва. Это, несомненно, оттого, что заблудшие не имеют парламентеров, а падение с обрыва не навредило бы им даже в том случае, если бы здесь были обрывы. Главное, чтобы аномалия не создала их прямо под нашими ногами.

- Всем собраться, проверить штаны и выпить для храбрости. - Говорю, одновременно подавая пример для подражания, заливая в себя один флакончик за другим.

По венам бежит жидкое пламя, разум становится всеобъемлющим и невероятно подвижным, а глаза, кажется, готовы то ли пронзить небеса, то ли вылезти из орбит. Несколько секунд я даже искренне верил, что напутал с дозировкой и сейчас отброшу коньки, но это ощущение прошло, сменившись теплотой и чувством кипящей в жилах энергии. В такие моменты легко поверить, будто ты можешь остановить планету, сойти с нее, сбегать за пивом и запустить планету обратно с одного пинка.

Вероятно, та же Тария сказала бы какую-то колкость в ответ, но именно в этот момент топот стал почти нестерпимым, ощутимо давя на мозги ментальной атакой, а в глубине самого широкого туннеля затрубил боевой рог. Кажется, переговоров не будет, а ведь я так надеялся на то, что этот штамп сработает.

Первую скрипку пустили не мы, а наши противники - целая волна искажений буквально вмялась в нашу цитадель, заставив Теней болезненно завизжать, а реальность на секунду стала почти черной, вообще лишенной света. На этот короткий миг, отрабатывающие свой контракт Тени вытащили Проявленный кусок реальности на свой родной план, спасая нас всех от неприятных последствий.

Не уверен в том, что эта атака нас бы убила, вернее даже уверен в том, что она нас не убила бы, но вот разделила бы обязательно. А в такой ситуации песенка наша резко изменит тональность из бодренького джаза в слезливую оперу. Рыдать, если что, пришлось бы нам, а не противникам нашим.

Чертова волна искажений все же затолкнула стабильный кусок реальности под ближайшую стену, сдавив сверху и снизу опустившимся потолком и поднявшимся полом, а спереди пол еще и вздыбился волной, создавая преграду, мешающую увидеть противника, но дающую им возможность нападать на нас, используя разбег. Преграда разлетелась на куски даже без нашего участия - Тени воспользовались хоть такой возможностью отомстить своей пище за причиненную боль.

Куски камня еще не опали, а в зал уже вбегали солдаты, мгновенно создавая строй, превращаясь из толпы в монолитную бронированную тушу исполинского зверя. Лица их скрыты шлемами, но даже не видя их я знаю, что там можно найти только все то же равнодушие и полное отсутствие любых чувств. Эти ребята тут плавают дольше большинства других, они уже успели вымертветь до самого последнего уголочка их души.

Дожидаться атаки, - а ведь в глубине строя могут и маги прятаться, при этом я даже знать не желаю, во что превратятся их магические способности под влиянием Лабиринта, - было бы той еще глупостью, так что пришлось атаковать самому. На короткий миг оставив защиту и прикрытие на цитадель, я начал формировать огромную сферу из теневой энергии, внутри которой уже плескался заранее скованный мною контракт.

Ударили мы одновременно - еще одна волна искажения, позволившая только начавшему разгон строю оказаться рядом с нами в один короткий шаг, и моя придумка, созданная именно для противодействия таким умникам, благодаря информации из мемуаров тех, кто в этом подземелье бывал. Обе стороны ударили успешно, обе стороны провалились.

Волна искажений действительно вмяла Теней друг в друга, ощутимо сократив контролируемое ими пространство, а сами солдаты уже стояли вот прямо совсем-совсем перед нами. Настолько близко, что я легко различал их едва слышное дыхание, видел каждую точечку ржавчины на обветшалых доспехах. Но и моя сфера не промахнулась, ударив по третьей и четвертой линии, изрядно их проредив.

Сфера, напоминающая большой гимнастический надувной шар, лопнула, выпустив рванувшие во все стороны черные капельки теневой материи, каждая из которых несла частичку "плоти" и "крови" весьма сильной Тени. Мощная гадость, стоящая на самой грани между полноценной и Старшей Тенью обладала просто невозможной регенерацией. Все ее естество, все ее таланты были направлены на развитие регенерации и живучести. А я ее убил, нехороший такой.

Разорванная на множество частиц, она все еще пыталась восстановиться, а скормленная ей энергия, которой я заправил сферу, позволяла твари продолжать свою агонию. Каждая капелька черного дождя стремилась соединиться с соседней, совершенно игнорируя любые преграды. А поскольку движения этих частиц были столь же инстинктивны, сколь и дыхание, то перенаправить их в сторону не выходило от слова совсем. И черный дождь начал рвать искаженные тела заблудших.

Удары клинков и топоров, молчаливые, монотонные и даже неуклюжие, несмотря на военную выучку, но всегда бьющие в самую нужную точку, самым неожиданным образом, могли стать смертельной опасностью. В иной ситуации, каждый их удар отнимал бы ровно одну жизнь, а попытки уклонения были бы заведомо провальными. Но между нами и ими стоял кусок реальности, ставший Тенью, наполненный Тенями и подконтрольный им, а через них мне. Каждый удар, неотвратимый и неотклонимый, встречал ставшую каменно-твердой плоть низших и слабых Теней, а ответные удары проявляющихся лишь на доли секунды щупалец и сами собирали кровавую жатву.

Их удары пытались отклонить, но даже способности заблудших имели границу: ударов было много, а строй их был чрезмерно плотным. И, как будто мало было ставших кинжалами теней, атаковала Гестия, выбросив сразу целый десяток алхимических гранат, детонировавших одним крайне удачным каскадом.

Тени не любят Свет и Пламя, Небеса и Солнце, но есть и такие планы, такие энергии, которыми их бить почти бесполезно. Ударь Гестия огненными смесями, и вреда нам было бы как бы не больше, чем пользы. Сжечь настолько тесно спаянные Тени, защита которых была уже чем-то концептуальным, не вышло бы, но вот траты энергии получились бы совсем не шуточными. Вместо пламени одетых в ржавое железо армейцев залил чистейший холод. Это был не только холод физический, пусть даже на тела заблудших чистая физика продолжала ограниченно действовать. Да, физические атаки просто промахивались, но если попадали, то все же наносили урон. А мое творение вымораживало не только мешок с мясом, но даже тонкие тела, останавливало и замораживало даже то, что замораживаться не должно.

Сила Троп не имеет материального или хотя бы ярко выраженного энергетического проявления, так что заморозить их не выйдет. Уж точно не с помощью рядового для меня зелья. Вот если поднапрячься, то есть варианты, да. Зато заморозка отлично действовала на тела проводников силы Троп, которыми и являлись заблудшие. Первые два ряда окруживших клочок нашей реальности бойцов перестали существовать, а третий пострадал весьма сильно, грозясь перестать быть в любой момент, пока Гестия кидала новые порции зелья.

Выстрелы Валериума, предельно быстрые и масштабные теневые техники, закрывающие всю поверхность зала, продолжающая искать спасения черная кровь, протекающая сквозь трупы и еще живые, - насколько они вообще живые, - тела заблудших. Все смешалось в одну кучу, размазанные бойцы третьей линии еще не успели восстановиться, а какие-то лихорадочные попытки исказить Лабиринт вокруг нас делали картину и вовсе чистейшим хаосом.

В общем, я как-то резко понял, что либо мы сейчас их заборем, либо останется только бежать, причем из города тоже - с каждым погибшим солдатом, я слышал тончайший звон разорванных струн. Звук, которого не было, и быть не могло в этом подземелье, но он, тем не менее, был. Звук, что означал стремительно слабеющую и истончающуюся Печать. И что-то мне подсказывает, что после нашего вмешательства эта конструкция либо не восстановится вообще, либо начнет зазывать в катакомбы своих жертв просто в промышленных масштабах. Оба варианта одинаково не устраивают Костика, а потому об отступлении я подумаю завтра.

Под маской мои губы растягиваются в широкую улыбку, что с каждой секундой становится все шире и шире, выходя за пределы возможностей материального тела, а плоть под одеждой стремительно обращается Тенью, переводя меня в боевую форму. Скорость, сила, мощь колдовства растут столь же стремительно, сколь быстро истончается воля, удерживающая меня от падения в безумие. К визгу с воплями дорвавшихся до бойни Теней присоединяется мой собственный смех.

Лезвием под сердцем колют активировавшиеся контракты, призывая две оставшиеся Старшие Тени, ради призыва которых пришлось временно покидать городские стены. Огромная теневая простынка, напоминающая помесь матраса и гигантских челюстей, взмывает под потолок, а из ее тела начинают бить десятки теневых то ли щупалец, то ли копий. И в такой тесноте даже столь мощная защита, какую дарует своим детям Спираль, не позволяет отразить все удары.

Слева и справа от меня появляются две здоровенные, - метров десяти в длину и толщиною в мою ногу, - теневые змеи, даже, скорее, кобры. Капюшоны их раздуваются, а из пастей вылетают комки черноты, пробивающие плоть и камень. Каждая из этих тварей едва ли равна силой полноценной Тени, но их мощь совсем в другом.

Во-первых, их не две, а три: просто третья, размером с небольшого ужика, обмоталась вокруг моего предплечья, желая, но не смея, вонзить в меня свои клыки. Во-вторых, умереть эти триединые твари могут только вместе, если разрушить одновременно все три тела, в одну единственную короткую секунду. А до тех пор они будут восставать вновь и вновь, пока есть хоть капелька резерва.

Из тел заблудших не течет кровь, только редкие капельки, которые Тропы не успевают отобрать, нет и выпадающих кишок и запаха дерьма, - откуда последнему взяться, если искаженные годами ничего не ели? - но, несмотря на эти детали, сие место напоминает настоящую бойню. И в такой атмосфере триединым совсем не сложно найти себе источник пополнения сил, чем они с удовольствием занялись.

Из последних сил удерживаю желание рвануть туда, в гущу битвы и рвать, терзать, испивать и отбирать - творить то, что говорит мне Тень во мне, творить то, что принесет мне могущество и силу. Даже если я оставлю без прикрытия свой отряд, их защитят выполняющие мою волю Тени, которые и так-то не смеют мне перечить, а после того, как я принял Форму, они не посмеют даже коснуться того, что я отметил своей добычей.

Я стою на месте больше из нежелания еще сильнее расшатывать психику, а не из опасения за их жизни. С другой стороны, мое стояние на месте и качественная защита позволяют вывести свои дистанционные атаки на тот уровень, когда уклонение уже не помогает, каким бы противоестественным оно ни было. Не часто мне выпадает возможность поработать по многочисленным движущимся и отлично защищенным мишеням, при этом находясь в относительной безопасности, будто в дорогом и качественном тире.

Мелькают метаемые Гестией зелья, часть из которых таки возвращается обратно, расплескиваясь по поверхности полностью проявленного купола цитадели. Сверкает шпага Лосия, когда Ганс подводит очередного латника под удар его клинка, звучно бьет по откату Валериум, в такой тесноте просто не имеющий шансов промахнуться. Бьют по куполу вражеские маги, а их удары, как и атаки бойцов ближнего боя, всегда смертельно точны и бьют они только в слабые точки. Одна за другой развоплощаются с визгом мелкие Тени, сдерживая удары. Почти гаснет любой свет, а алхимические факелы, что должны сиять ярче солнышка, едва разгоняют наполненную мечущимися Тенями темноту, в то время как пылающие лужи огненного зелья одна за другой просто гаснут.

В один миг в воздух взлетают десятки мелких флакончиков со все тем же солнечным зельем. Эти сияют даже ярче факелов, пусть и недолго. Зато этого времени хватает мне - теперь, несмотря на сгущающиеся черные краски, вокруг пляшут целые хороводы теней. Обычных, двумерных теней. Волею моей, они совсем недолго остаются обычными, быстро и решительно растягиваясь, становясь острыми, объемными, злыми и холодными. Десятки теневых копий, лезвий, сетей, клинков и прочей не слишком сложной и затратной, но очень быстрой и смертоносной мишуры бьют со всех возможных направлений.

Спираль дает своим твореньям многое, но даже этой силе не дано совершить невозможное. Все больше отсеченных конечностей, не дающих крови, все больше тихих стонов, едва различимых за грохотом стали и чар. Стонов не болезненных и даже не удивленных - просто то, чем стали преданные своей Империи и преданные ею же латники, помнит, что когда-то раны значили для них боль. Они и сами не знают, зачем реагируют на эти раны, следуя остаткам еще не выветрившихся инстинктов, что не вытравили из них даже века их страшного в своей бесконечности странствия.

С неслышным шелестом открывается проход прямо за спинами моего отряда, которые прижались к стене, атакуя навалившихся на купол искаженных. Этот выпад Лабиринта нельзя было заметить, нельзя ощутить, но чувство опасности сработало там, где спасовало даже ясновидение. Причем у всех нас одновременно. Туман Гестии подарил первые мгновения жизни, пусть даже это и стоило ей болезненного стона, а ведь она, даже получая раны, всегда хранит молчание! Вторым среагировал Лосий, которому надоело экономить небесную синеву. Парень высунул из-под купола лезвие шпаги и запястье, дождался того мига, когда Гестия уберет под защиту цитадели остатки своего тела, а потом выпустил все имеющееся разом.

Этот удар был отражен - нам в спину вышла элита пропавшего корпуса. Все до единого с непростыми классами и высокими уровнями, которыми они обладали еще до того, как их изменило. Они отразили удар, заставив его уйти вверх, скрывшись в появившемся на потолке туннеле, но это выиграло нам какую-то секунду, за которую в дело успел вступить я.

Первую теневую стену они пропороли почти не глядя, чтобы упереться в еще три таких же, каждая из которых ощетинилась шипами и мечущимися в хаотичном порядке плетьми. А стоило только пасть и им тоже, как вперед понеслись тараны и сети, бьющие один за другим, без перерыва, на истощение резерва. Первые из них последовали той же судьбе, что и небесный вал Лосия. Удары, в иных ситуациях могущие вбить в землю лесного великана, разметав его мясным фаршем, просто отклонялись, уходили в никуда под равнодушными взглядами офицеров в ржавых доспехах.

Но каждый следующий отворачивал в сторону медленнее, успевал подлететь ближе, а я не собирался останавливаться. Заблудшие не могут устать, но их скорость реакции и создания техник все же ограничена вместилищем. А у меня эти параметры оказались выше. То ли десятый, то ли пятнадцатый таран достиг тела бессменного командора, смяв и разорвав его, а все новые удары били и били, били напрямик, не давая ни опомниться, ни отступить.

Будь у них хотя бы лишняя секунда, возьми я передышку хоть в один удар сердца, будь мой резерв не столь полон, а зелья в крови послабее, то они бы ушли. Каждый ступил бы на свою тропу и один шаг унес бы их от моего гнева. Вот только я им этого времени просто не дал, одного за другим превратив в бескровную взвесь - даже размазанные в кашицу они почти не выпускали крови.

Сердце сорок третьего латного корпуса исчезло, обретя покой. Пал командор, пал главный чародей и знаменоносец - в эту атаку пошли действительно лучшие из того, что дети Спирали могли на нас бросить. И они встретили свой конец, обретя его веками позже того момента, когда они о нем молили, молили сильнее всего на свете.

И, в какой-то миг.

Я чувствую это.

Этот слом.

Печать, проклятие и благо Тавимарка, вершина темной ритуалистики, пала раз и навсегда. Теперь пути назад уже нет, да и не может быть, а судьба города зависит только от одного конченного Героя-Дурака и его команды идиотов. Несмотря на дикое давление на мозги, несмотря на опасность ситуации, я не могу сдержать вздоха облегчения, пусть даже у моего тела сейчас нет легких.

Теперь уже поздно передумывать, нужно только идти вперед и делать то, что ты когда-то поклялся себе делать, если никто кроме тебя этой работы брать не желает - заканчивать сказки.

Триединые змеи отпущены и даже изгнаны на всякий случай, а то они могли бы закрепиться в реальности, теневая простынка успешно подохла под атаками магов, несмотря на удивительную живучесть, черный дождик так и не смог собраться обратно в Тень и тоже подох. Цитадель ослабела, но отожравшиеся Старшие Тени стремительно призывают новую мелочь, беря их под свой контроль. В этом участке реальности и связанной с ним Тенью не так уж и много даже самых мелких тварей, но на частичное восстановление функционалов этих новобранцев хватит. Куда больше волнуют не Старшие, ибо эти как раз себя в обиду не дали, а изрядно прореженные полноценные, исполняющие львиную долю работы по поддержанию купола. Без них его прочность, пластичность и эластичность упадут весьма ощутимо. С другой стороны, я не ожидаю других противников, кроме самой аномалии. А она напрямик все равно не атакует, да еще и не успела до конца отойти от Печати.

Да, больше нет клетки для заблудших душ, что держала ее на месте, но сам ритуал еще работает где-то там, в глубине катакомб. Еще сияют кровью лучи сложной ритуальной фигуры, постепенно тускнея и расплываясь в пространстве. Еще какое-то время аномалия будет привязана к месту, и нам стоило бы поспешить добраться до нее за это время. Ну, чтобы не ловить ее потом по всем катакомбам, или того хуже, наверху.

- Это было достойно легенд. - Только и смог сказать Лосий, чувствующий себя выжатым лимоном уже не только из-за Теней, но и по причине того, что в бою выложился на полную катушку. - Может, не самых громких, но легенд.

- Соглашусь с вашим мнением. - Гестия приняла человеческую форму, старательно лежа на спине и не шевелясь, так как рана, нанесенная ей мертвым магом была очень нехорошей, пусть и далекой от смертельной. - Я в порядке, Тин. Не стану скрывать, что больше не смогу держать на себе атаку зельями и прикрытие сверху, но просто идти за вами в состоянии, как и метать флаконы уже руками.

Молча киваю, принимая ее ответ. Гестия не станет лгать, дабы не показаться слабой, а значит действительно находится в относительной норме. Помогли несколько заготовленных специально для нее зелий. Вернее, этакие аэрозоли пополам с голой эссенцией, растворяющиеся в тумане и придающие ей сил. Потратил самые качественные из имеющихся, так что придется потом заняться восстановлением запаса. Зелья для чудовищ, вообще-то, создавать непросто даже для меня, особенно для столь необычных чудовищ, как Гестия Раймель.

- Мне титул дали. - Тария, в другой ситуации не постеснявшаяся бы эту тему бурно прокричать, да еще и в нос каждому из нас этим титулом ткнуть, сейчас говорила тихо и устало. - Повысил мне восприятие, концентрацию и владение свинцестрелами, причем не только одноручными, но и вообще - любыми.

Полагаю, ее задели не только наши противники, ибо как бы она ни прониклась моими чувствами, но для нее все, кто не она и не друзья, все равно остаются максимум массовкой. Да, ее впечатлили эти заблудшие, но не настолько, чтобы прямо вообще. Скорее, совпали сразу несколько факторов - усталость, неприятный и вызывающий жалость пополам с омерзением противник, переживание за Гестию, с которой она, конечно, временами скандалит, но все же искренне дружит, или хотя бы пытается дружить.

- Мне тож, ох ты ж еж! - Ганс сейчас мается классическими старческими болями в спине, получив мощное проклятие, прошедшее через раскачанную зельями сопротивляемость.

Эта сопротивляемость выдавит проклятие, - в полной мере сработавшее, оно должно было превратить кости в нечто очень хрупкое и ломкое, - за несколько минут, но пока что ему лучше лежать. Тем более что те составы, которые я ему дал, дабы он гарантированно избежал последствий, вызывают легкое головокружение и тошноту.

- Ну и мне, видимо, за компанию. - Сообщаю публике, чтобы не отставать. - Да и Лосию тоже, просто он слишком мрачный, чтобы радоваться.

- Я, при всем моем уважении, всецело поражен тем фактом, что ты сам еще можешь радоваться хоть чему-то, работая с такой дрянью, прости мне мои слова. - Ни злости, ни какой-то обиды, просто немного ворчания, раз уж Тария сейчас не в духе для него.

- Это одно из моих главных достижений! - Возражаю, вставая на ноги и отряхивая запыленные одежды. - Там где вы все видите хтонический ужас, я вижу повод засмеяться. И ужас, когда слышит мой смех, сам пугается.

- Гы! - Отмирает танцовщица, тоже вставая на ноги. – Без обид, Тин, но я, когда слышу, как ты смеешься, тоже пугаюсь, знаешь ли!

Тупая и плоская шуточка, но засмеялись все, даже кряхтящий Ганс. Примерно так и перекидываясь фразочками, мы принялись собираться в последний рывок. Я все-таки урвал момент оценить новый титул, найдя его достаточно полезным, пусть и не подходящим именно моему стилю сражения. Впрочем, халяве, особенно халявным статам, в зубы не заглядывают, или халява яйца откусит.

Сам себе звезда (легендарный): вы в одиночку долгое время выполняли роль целой звезды магов. Тактические боевые чары, длительная серия атак из защищенной позиции, прикрывающий барьер высшего порядка - немного найдется тех, кто повторит хотя бы один такой пункт. Вы же выполнили их все и немного больше, что доказывает вашу мощь и доблесть. Или безрассудство и глупость. Бонус: энергия, концентрация +10, создание и поддержание тактических чар упрощено, их эффективность несколько повышена.

Как уже говорилось, этот титул для того, кто хочет быть ходячей огневой точкой. Мне бы куда больше подошло что-то на ускорение передвижения, или усиление сенсорики, но и это тоже пригодится. Ходячая огневая точка на то и ходячая, что может ходить очень быстро. Придет время, и этот титул мне поможет. Или нет, но тогда зачем вообще загадывать?

- Ладно, господа и дамы. - Купол вновь укрывает нас поредевшими Тенями, уменьшая зону покрытия из места, где можно полежать и отдохнуть до места, где нам едва хватает места, чтобы встать боевым порядком. - Вперед, у нас осталось не так уж много времени. Эта история и без того слишком затянулась.

Глава восьмая

- Будет проще! - Если бы сарказм и яд можно было переводить в материальную форму, то от слов Тарии все чертово подземелье уже залило бы до края, да еще и на город выплеснулось бы. - Защита уничтожена! Осталось только дойти! Я, бл*дь, вижу, сколько тут еще осталось!

По правде говоря, я где-то даже понимаю свою соратницу. Тем более уж мне-то видно, что ей не поскандалить хочется, а просто дико страшно и за себя, и за нас. С хера ли должно быть не страшно, учитывая глубину жопы, в которой мы оказались в этот момент? Я бы и сам обосрался, если бы не перешел в частичную Форму Тени, чтобы усилить контроль над цитаделью и подпитывать ее собственным резервом. И даже этого хватало ровно на то, чтобы не провалиться на Тропы и продвигаться вперед, не опасаясь за упомянутую жопу. Судя по всему, когда эту гадость запечатывали, тут работали долго и вдумчиво, постепенно прокладывая маршрут, а не как я сейчас - щит посильнее, маршрут попрямее, а если где-то есть преграда, то это ее проблемы. Честное слово, лучше бы таки взял с собой Ыгру, уж с ее-то силой и характером ломка стен и камня стала бы для нее еще одним развлечением.

- Тария, успокойся, пожалуйста. - Отвечает ей Лосий, как единственный ничем не занятый, не считая выпавшей из беседы Гестии, которая вообще мастером утешений не является. - Твое волнение понятно, но не несет практической пользы.

Вот уж кто сейчас не паникует, потому как его слишком сильно колбасит от едва не вплотную к нему жмущихся Теней. Тот факт, что Тени старательно защищают его аристократическую задницу, ничуть не уменьшает нагрузку на его восприятие или желание оных Теней сожрать защищаемую задницу вместе с душой. В общем, Лосий находился в таком состоянии, когда паниковать просто не получается из-за того, что тебе и так нескончаемо плохо.

- Успокоиться? - Похоже, ранг яда разом повысил несколько уровней токсичности. - Я спокойна, на*уй, как скала! Ты чо, не видишь, каким местом мы идем и что творится за барьером? Да лучше бы я опять согласилась траву под ливнем косить, чем еще хоть секунду стояла здесь.

Хоть панику Тария и не прекратила полностью, но, после столь твердой отповеди, все-таки взяла себя в руки. Отвечала она больше из-за склада характера, ведь для нее закончить спор, не оставив за собой последнего слова, представляет почти физическую пытку, даром что насквозь моральную. Вот и сейчас, она уже немного устаканила шалящие нервишки. Я бы ее подбодрил, но, с учетом работающей Формы, мой голос сейчас может служить не ободрением, а отличным средством от запора, с побочным эффектом в виде седины и заикания.

- Заткнись! Заткнись! - А вот Ганс точно не собирается быть ни вежливым, ни понимающим, ибо мандраж дядьку бьет отнюдь не детский, да еще и приправленный осознанием того, что именно ему нужно сделать в ближайшем будущем.

От такой отповеди Тария аж растерялась, впрочем, закономерно - наш следопыт был единственным в этой компании, кто не лез в карман за словом даже в большей мере, чем она сама. Да и вообще, они оба на одной волне живут, так как оба вышли из простолюдинов, оба те еще раздолбаи, и оба терпеть не могут официоз и высокий стиль общения. Наверное, поэтому она и замолчала - Ганс не стал вклиниваться в перепалку и даже не попросил не мешать, а буквально наорал на нее. А ведь мужик всегда относился к Тарии с легкой ноткой опеки, почти никогда всерьез на нее не вызверяясь. Вот Лосий, особенно в начале знакомства, совсем не стеснялся словесно опустить бандитку, проехавшись по всем ее недостаткам с типичным дворянским снобизмом. Ганс же орал на нее всерьез считанные разы и всегда в таких ситуациях, когда не до обид, ибо надобно спасать свою шкуру. Именно эта ассоциация проскочила в ее голове, вызывая срабатывание наработанного в диких землях рефлекса - переход в боевой режим.

Она и раньше была к бою готовой, но пребывание в такой обстановке, когда от нее и ее навыков ничего не зависело, а все, что ей оставалось делать - идти вперед, под защитой страшных и очень неприятных созданий, прямиком в пасть аномалии... Подкосило ее преизрядно. Будь здесь даже куда более опасная тварь, пусть и легендарная, но имеющая четкие границы и тело, от которого можно либо убежать, либо пристрелить, то она даже бровью не повела бы. Уж на всяких страхое*ин девушка насмотрелась в достаточном количестве, чтобы не пугаться еще одного. Пугала ее непривычность, совсем уж чуждая чуждость того, что нам противостояло. Пугало тем, что оно нам и не противостояло толком, а просто было. Одно его бытие было концом бытию чужому, бытию любой сущности, чье существование пересекалось с существованием аномалии.

После победы над хранителями Печати, нам, поначалу, казалось, что все сложности позади. Ровно до того момента, когда мы неначали продвигаться в сторону последнего яруса катакомб. Номера у него не имелось, ибо пространство тут так заворачивалось, что эти ярусы то делились на несколько новых, то сливались в один, то вообще исчезали нахер. Было только мое ясновидение, постепенно начинающее отдавать давно уже позабытыми оттенками головной боли, да навыки Ганса, что позволяли находить среди тысяч постоянно меняющихся, множащихся и обрывающихся путей тот единственный, который был нужен нам. Ведущий к сердцу аномалии, к ее началу и концу.

Оно было уже совсем близко, настолько близко, что удавалось рассмотреть под ногами нечеткие и деформированные остатки ритуального контура. Когда-то он был выбит в каменном полу, залит серебром с примесью мифрила, окроплен кровью нескольких сотен жертв. Сейчас остались лишь едва различимые линии и нити, одна за другой исчезающие окончательно. Остатки того, что не давало аномалии менять свою метрику и положение в пространстве слишком сильно, умирали прямо на наших глазах.

Мы находились в центральной точке катакомб - огромном подземном гроте, больше природном, чем рукотворном. Могу лишь предположить, что изначально он имел продолговато-овальную форму и около трехсот метров длины при немалой высоте потолка, теряющегося в темноте из-за рассыпавшихся пылью древних ламп и светильников. Какую форму оно имело сейчас, не возьмется сказать ни одна живая душа, даже из тех, кому от природы положено разбираться во всякой межпространственной хероте.

Сфера свернута и отключена, я максимально отрешился от нее, чтобы не перенапрягать и без того напряженные мозги. Стены купола стали почти непроницаемыми, едва-едва прозрачными, скрывая от нас большую часть того, что творилось в окружающей реальности. Но даже того, что глаза различали, хватило бы для расплескивания мозгов по стенам, посмотри туда неподготовленный человек. Мы неподготовленными не являлись, да еще и хорошими зельями, повышающими стабильность психики и снижающими урон по сознанию, залились под самые брови. Но даже так Тарию пробило на истерику, а остальные не слишком сильно от нее отставали.

Я не могу сказать точно, какую часть расстояния к центральному узлу уже исчезнувшего круга мы прошли, да и прошли ли вообще хоть сколько-то. Не могу определить, идем мы этим путем минуты, часы, дни или целые годы. Я просто знаю, что я должен вести нас туда, должен идти, опираясь на плечо Ганса и собственное упрямство, должен довести нас до нужной точки и поставить точку в изрядно вымотавшем меня героическом приключении.

И, в какой-то момент, мы все же дошли.

- Пи*да. - Ганс, устало вытирающий трудовой пот рукавом своей стеганки, даже чем-то более эмоциональным не разродился. - Фух. Дай минуту продышаться и начнем.

Мы стояли в своеобразном оке бури, стремительно уменьшающемся. От покрывающего весь зал контура осталось только несколько метров в самом центре, но именно здесь и находилось средоточие аномалии. Контур дожевывало, отнимая у него последние секунды существования, а вместе с ними все сильнее освобождалась заключенная сущность.

Именно сейчас мы в безопасности - даже цитадель можно отключить, реши я сделать такую глупость. Но стоит оку бури исчезнуть, и впервые за многие века обретшее свободу порождение Троп устроит нам хтонический блендер. Я не могу быть уверенным полностью, но почему-то мне кажется, что после долгой "неподвижности" эта херня попытается "встряхнуться", так что не завидую будущим нам в тот момент, когда мы попробуем это потягивание сонного медвежонка пережить.

- Слушай, я ведь могу прямо сейчас нас всех вытащить. - Хотел сказать эту фразу заговорщицки-проникновенно, но на поддержание нужного тона уже не хватало сил, особенно душевных, особенно после длительного пребывания в частичной, а иногда и в полной, Форме Тени. - Тут чистый участок реальности. Нырну поглубже, и полетим. Да, путешествие будет не из приятных, но я гарантирую вам прикрытие и выживание. Максимум Лосия придется отпаивать, с его-то отношением к Тени и ее жителям.

Предлагаю вполне серьезно - если мой товарищ хоть на секунду усомнится в своих силах, то я даже ответа слушать не стану. Просто вырублю и эвакуирую. Потом придется вернуться самому и проработать резервный план, который связан с возможным прорывом теневого плана. Город, конечно, потреплет с гарантией, но жертв должно быть меньше, чем от блуждающей легенды. В теории, разумеется.

- Не, я сумею. - Ответ его не так уж уверенно звучит, но и пустой бравады в нем не очень много.

- Обосновать сможешь? - Вежливо и пытаясь не показать недоверие, спрашиваю, поскольку очень уж внушительно выглядит творящееся вокруг нас безумие.

- Ага, могу. - И, не дожидаясь, когда я начну бить кого-то по голове за дачу риторических ответов, продолжает. - Ты этого просто не чуешь, но это говно, как бы, зависло на тонкой нитке. Настолько тонкой, шо только пни, и она лопнет. Не успей мы доползти сюда, успей оно вырваться на волю вольную, то я бы первым побежал отсюда штаны менять. Шо я, дурак, штоль?

- Тебе честно ответить, Ганс, или ты сам догадаешься? - Тария такой момент упускать не стала, успев к этому времени немного прийти в себя, хотя она и в неадекватном состоянии такой момент упускать не станет.

- Ой, да кто бы говорил? - Окрысился мужик, по-доброму, однако, улыбаясь в усы. - Ты мне, мож, напомнишь, кто это обожрался добытого орчихами меда, а потом, в тот же вечер...

- Молчать!!! - От вопля разъяренной фурии в женском теле Лосия аж подбросило, и даже Гестия, успевшая начать медитацию, пока мы тут обсуждения ведем, вздрогнула от неожиданности. - Кхм. Да. Ты там не закончил объяснение. Вот.

Если бы мне не было настолько лень, то я бы напряг ясновидение, чтобы мне эту историю раскрыло пред глазами, а то я что-то ничего такого не помню. Не иначе, произошло в то время, когда я был на очередной вылазке. Да и вообще, слишком уж у меня головушка болит после прокладывания маршрута, чтобы оставшийся "ясновидческий запас" тратить на столь малозначительные детали.

- А чо говорить-то? - Ганс то ли устрашился воплей Тарии, то ли просто пожалел ее гордость, но продолжать не стал. - Оно даж сейчас страшно, как теща моего двоюродного дядьки. Когда эта ваша пенчадь рухнет, оно вдвойне страшнее станет. Одному Ходящему не по силам такую дрянь выгнать. Оно и десяти не по силам. Но вот в ту секунду, когда оно ток-ток цепи сбросит... оно станет уязвимым. Для меня все еще больно сурово, но у нас же есть бочка!

Слово "бочка" он произнес с неким придыханием, будто говорит о какой-то священной реликвии, а не про нечто столь обыденное. И еще лицо сделал такое, знаете, одухотворенное, будто раскаявшийся в коррупционерстве чиновник или решивший начать жить праведником придорожный тать. Дурацкое, в общем, лицо.

- Ну что за хрень, Ганс? - У меня даже слова уже кончились. - Я триста раз говорил, что это, бл*дь, не бочка, а колба, просто очень-очень большая, но все равно колба!

- Тин, даж я знаю, шо колбы не бывают размером с две мои головы. - Безапелляционно отметает мои возражения этот необразованный индивид. - Так шо оно - бочка.

Предметом спора был собранный на коленке и выплавленном, с помощью эссенциализма, из ближайшего валуна алхимическом станке состав. Сам состав я творил, используя в качестве реагентов уже готовые зелья, собственную фантазию, немногочисленные подходящие реагенты, которые я на зелья пока не пустил, и, конечно же, такую-то матерь. Заливать это оружие массового поражения пришлось в слепленный из обычных флакончиков контейнер. Напоминал он, между прочим, отнюдь не какую-то там вульгарную бочку... а трехлитровую банку для консервации огурцов, что послужила источником моего вдохновения.

- Во-первых, не в две головы, а максимум в полторы, а то и в одну целую и две десятых головы. - Спокойно возражаю, черпая умиротворение из внутренних резервов. - А во-вторых, это не бочка!!!

- О боги, Тин, да всем насрать! - Вмешивается танцовщица, для которой эта тема успела за последнее время стать триггером и кнопкой берсерка одновременно, ибо споров по такому важному поводу она выслушала в сотни раз больше, чем хотела бы, а хотела бы она не слышать их вообще, ни единого раза.

- Ладно, давай дальше, Ганс. - Успокаиваюсь не из-за признания поражения, а просто потому, что с каждой минутой клочок ока бури уменьшается все сильнее. - А ты, Гестия, доставай эту колбу. Ты же ее не потеряла?

Вместо ответа Гестия молча достала из вверенного ей рюкзака большой стеклянный чернильно-черный цилиндр. Цвет не случайный, так как мне пришлось затемнить стеклышко, чтобы нельзя было наблюдать многомерные завихрения, что творились внутри этой баночки. Прозрачная жидкость, чистая настолько, что сосуд с ней кажется пустым, вызывала, если долго на нее смотреть, головокружение и галлюцинации. Чистейший пространственный хаос, загнанный в бутылку. Буря в стакане во всей красе.

По сути, этот состав - оружие. Даже хороший щит оно может продавить, но, к счастью, оно не сразу вступает в реакцию, давая время на то, чтобы отойти подальше. Ну, заодно и перестраховка на тот случай, если бы Гестия его уронила о пол. Стекло там выдержит арбалетный выстрел, но с нашей-то удачей, стрелять по нему стали бы сразу баллистой.

- Дальше так и дальше. - Покорно соглашается мужчина, продолжая свое объяснение. - Если вывернуть эту дрянь из боч... колбы, да прямиком в сердце этого говна, да еще подтолкнуть его как следует. Твое варево, оно чуток похоже на всю эту херню - тоже, сталбыть, кусок Троп, только сжиженный, шо твоя самогонка. И вот когда они вместе будут бурлить, у меня будет секунда на то, шоб толкнуть в нужную сторону. А оно все толкнется.

- Слишком легко расслышать в этой прочувствованной речи невысказанное "но". - Отмирает Гестия, которой уже надоело быть молчаливым слушателем.

- А как без этого, туманная ты наша. - С легкой иронией соглашается следопыт. - Нагрузка будет такая, что без зелий я не возьмусь за это. Без очень хороших зелий. Самых лучших. И если я не справлюсь в один удар сердца, то вторым меня распи*дует, как того сурка, сожравшего брикет взрывной глины.

- Я хочу знать подоплеку этой фразы. - Говорю даже раньше Тарии, которая собиралась сказать то же самое. - Этой байки ты мне не рассказывал, а то я бы помнил.

Уделяем немного времени описанию очередной оды армейскому долбое*изму, благодаря которому солдаты таки накормили несчастное животное выданным оным солдатам взрывоопасным веществом, отчего беднягу расперло, - от радости, не иначе, - прямо во время парадного построения в честь приезда какой-то столичной шишки. История казалась смешной, да и сам Ганс посмеивался, одновременно заливая в себя крайне токсичный набор усилителей, пока не вспомнил уже не столь смешные детали. Семерых вздернутых парней, из которых хоть сколько-то виновными были лишь двое, долгие дни гауптвахты и прочие прелести службы в средневековой армии.

От количества выпитого Ганс весь аж почернел - маску он снял, так что я легко мог полюбоваться на проступившие сквозь кожу лица темно-синие вены. А еще он начал как-то странно мигать, будто теперь ему приходилось прикладывать усилие, лишь бы не выпасть на Тропу, когда раньше он напрягался для того, чтобы на нее попасть.

- Красавец. - Комментарий Тарии был сопровожден поднятым большим пальцем, жестом не только интернациональным, но и междумировым, тут же отзеркаленным мною и, после паузы, Лосием да Гестией. - Пни эту херню как следует.

Я, тем временем, начал восстанавливать купол цитадели, ведь за время короткого разговора по душам клочок стабильной территории сократился до смешных двух метров. Вот он еще есть, а мы стоим, обнявшись тесной группой, внутри постепенно крепнущего кокона. Вот пол под ногами все сильнее тускнеет, пока не становится абсолютно черным - верх и низ просто перестали существовать, а Тени создали нам новую опору вместо отсутствующей.

А потом случились сразу несколько вещей, слившихся в одно короткое мгновение, в череду смазанных и неотделимых друг от друга событий. Событий, что решили судьбу этого города.

Сдерживающий контур лопнул без любых внешних проявлений, да и в сенсорном восприятии он тоже был неслышным, в отличие от легкоразличимого разрушения Печати. То ли сей момент вообще не мог быть уловлен без сродства с нужным планом, то ли намеренно свернутые чувства пропустили его в потоке захлестнувшего нас хаоса. Единственный способ, которым я смог распознать падение последнего гвоздя, что не давал открыться тому гробу, который собирался накрыть Тавимарк, было ясновидение, но даже в нем я среагировал с запозданием.

А вот Ганс, мигающий все чаще, все быстрее, успел понять ситуацию и начать действовать куда быстрее. Теневой купол даже не шелохнулся, пропуская его фигурку в творящийся снаружи беспредел. Мне даже показалось, что Тени, хоть и хотели его сожрать, как и всегда, были не против понаблюдать за тем, как жалкого человечка перекрутит в мясорубке.

Мигнув в очередной раз, Ганс словно застыл, будто прифотошопленный к видео кусок неподвижного изображения - плоский, нелепый и жалкий на фоне творящегося паноптикума. А потом он налился силой, мощью и какой-то направленностью, чем-то неуловимым, но в то же время очень могучим. Идущий по Следу вложил весь свой резерв в один удар, на секунду став чем-то большим, чем просто человек, пусть даже обладающий высоким уровнем и непростым классом.

А потом он ударил.

На миг, слишком короткий, чтобы его можно было различить обычным восприятием, все пространство, вся эта бешено крутящаяся и уходящая сама в себя спираль безумия, застыло неподвижным изваянием. Миг прошел, и вся эта неестественная мерзость, что-то нематериальное, не имеющее ни физического, ни энергетического проявления, словно натянулось, будто тончайшая ткань. Натянулось и понеслось вниз, к тому месту, куда Ганс вылил мой состав.

Кадры сменялись один другим, а Тени, составляющие мою цитадель, одна за другой просто вырывались из монолитного укрепления. Их не убивало, не рвало на части, а просто уносило куда-то вслед за уносящимся нечто. Будто самый стремный во вселенной слив в наполненной водой ванной, только еще страшнее.

С последним рывком, когда аномалия затянула даже две Старшие Тени, мир снова стал нормальным, и даже эффект от моего зелья пропал. Хотя как раз последнее должно было просуществовать пару часов минимум. Я даже был готов, при необходимости, заливать его тенями, чтобы прекратить действие состава, но не пришлось. Радостная новость, ведь резерв был не то чтобы совсем истощен, нет, но тонкие тела изрядно устали от постоянного перенапряжения.

Кроме радостной новости, однако, была еще одна новость - похуже.

Куда-то запропастился Ганс.

Я, честно говоря, не сразу понял, что именно произошло. Все же я слишком привык к тому, что мне и моим соратникам сопутствует постоянная улыбка Фортуны, привык к тому, что никто из нас не попадал в такой передел, когда никак нельзя было спастись. Даже когда Тария едва не умерла от интоксикации, я четко осознавал, что у меня есть способ ее спасти, и, если я не напортачу, то она не умрет.

А сейчас я просто не предвидел этого исхода - Тропы вообще очень трудно просматривать, даже после моего успешного пророческого транса. А ведь Ганс еще и сам туда шагнул, добровольно. Вот если бы дело шло о внезапном ударе этой силы, то я бы сумел ухватить это событие до того, как оно произойдет. Может быть, не слишком точно, без конкретики, но все же смог бы. Увы, даже легендарный ясновидец не может полностью прозреть все пути, особенно если один из них, самый опасный, настолько закрыт от любого прозрения. Особенно если кто-то выбирает этот путь сам.

И ведь я знал об этом, знал, что это риск, но почему-то не смог заставить себя предположить, что в этот раз кости выпадут не в нашу пользу, что мы проиграем, пусть даже победив то, против чего начинали партию. В голове роились тысячи мыслей, сердце разгонялось чаще, провоцируя резерв восполняться все быстрее, внутренности переходили в теневую форму, а ясновидение разгонялось до совсем уж запредельных даже для меня скоростей, стремясь найти, отыскать моего соратника, моего друга. Отыскать, продавить, прорезать себе путь, разорвать зыбкое небытие Троп и навязать им свою волю - то, что я умел делать, пожалуй, на высочайшем уровне.

Но не находил ничего.

Ганс исчез в самом центре водоворота, нырнув следом за ним, скрывшись, таким образом, еще и от моего взора. Или наоборот? Именно влияние сущности скрыло от меня Ганса, лишив даже малейшей надежды на то, чтобы вытащить его из пасти небытия. Не было желания рыдать или щемящего сердца, но что-то в глубине души словно рычало, рвалось наружу, не желая признавать поражение, не желая терять одного из немногих, для кого я был не еще одной помехой, не угрозой их сытой жизни и не террористом-смертником.

- Как же так-то? - Тария аж посерела вся, и я вижу это, несмотря на то, что не поворачиваюсь к ней лицом.

Ясновидение, словно извиняясь за бессилие, скармливает мне просто гору бесполезной информации, не в силах зацепиться за ту ниточку, что поможет мне пробить хаотический водоворот путей.

- Это... достойный конец. - Лосий, это видно, до конца не может поверить, принять свершившийся факт. - Даже среди самых достойных, этот конец будет достойным.

Гестия молчит. Не из-за того, что ей плевать, хотя характер чудовища и ее собственное равнодушие мешает по-настоящему ощутить чувство потери, а потому, что она не умеет утешать или соболезновать. Бывшая офицер понимает, что любые ее слова покажутся слишком натянутыми, неестественными. Потому она и молчит.

Секунда тишины сменяется минутой молчания. Нам всем стоило бы быстрее бежать отсюда, заметать следы нашего здесь пребывания, но мне кажется, неясно отчего, что первое же движение, нарушившее шокированный траур, станет предательством. Станет символом того, что я смирился с гибелью, с участью хуже, чем гибель, Ганса. Под маской мое лицо напоминает еще одну маску, только уже кровавую - ясновидение в таких масштабах, да еще и контролируемое, а не рандомное, нагружает даже сильнее поддержания уже распущенной с миром цитадели. Тени, что характерно, даже пытаться зацепиться в реальности не стали. Они вообще, как только я их отпустил, рванули от меня на всех парах, как можно глубже и дальше.

Мне бы сейчас зеркало, но с собой только несколько осколков.

Да даже если бы оно и было, я сомневаюсь, что смог бы найти хоть что-то. Ганс ведь не просто в иной план упал. Он провалился туда в объятиях сущности легендарного ранга, чья природа едва ли не идеально подходит для запутывания любого видящего. Все это я понимал, но никак не мог заставить себя прекратить пытаться. В глубине моей тупой попаданческой души, я отказывался верить в то, что старый пройдоха умрет вот так, просто не признавал это.

- Ахтыжсукаблядьтебянахуй!!! - Стало ответом на мои мысли, после чего сверху, из-под самого потолка облагороженного подземного грота, вниз шмякнулась закутанная в знакомую одежду фигура, чьи рукава были заляпаны зеленой краской. - Дахуливыменянеловилипидары!!?

Шмяк был весьма звонким, да еще и хрустящим - высота была немалой, а сил на то, чтобы перевести падение в нетравматическое, у следопыта не осталось. Как у него оставались силы на мат, после того, где и в каких условиях он побывал, - вот в чем действительно интересный вопрос? Прямо бери и знатоков вызывай.

- Ганс! - С диким визгом получившей на день рождения подарочного пони девочки, Тария повисла на плечах с трудом поднявшегося, причем на одной руке, так как вторая была вывернута под нехорошим углом, мужчины. - Живой, ворчун ты старый!

- Ребра, бл*дь! - Ответили ей, едва ли не завизжав от боли, когда оные ребра, получившие пару переломов, нехорошо проскреблись по легким. - Ай, пи*ар холеный, ребра, на*уй, сломанные же!

Лосий на слова не разменивался, прибавив свои объятия к таковым у Тарии, еще сильнее травмировав нашего дорогого друга и товарища. На фоне этого теплого и, между нами говоря, весьма опасного проявления теплых чувств, я сделал несколько иной ход, ограничившись молчаливым хлопком по плечу, с которым я забрал на себя все физические травмы бедняги. Все равно, пока я в Форме Тени, обычные травмы на мне зарастают едва ли не быстрее, чем появляются. А уж плату в виде очередной волны безумия и голода, я сейчас могу заплатить с легкостью - такого душевного подъема давно не знал. Да и урока, столь полезного, не получал.

На будущее, Костик.

Каждый, сука, раз, когда в твоем плане появится момент, который будет зависеть исключительно от удачи, ты, долбо*бина, не станешь играть с Судьбой в кости, а добьешься того, чтобы этот момент перешел из неконтролируемых в контролируемые. Те, на которые ты можешь хоть как-то повлиять - ясновидением, личным вмешательством, швырянием роялями, завербованными через Грезу марионетками, заключенными союзами или контрактами. Чем угодно, но больше такого провала не допускай. А то опыт конкретно этого мне совсем не понравился.

Ганс сейчас страдал от того, что когда-то едва не угробило Тарию - жесточайшая интоксикация всего. А как иначе позволить одному человеку с едва-едва подходящим классом дать пинка полноценной Легенде? Хоть он и стоит пока, - во многом за счет сразу двух отхваченных легендарных титулов, что резко прибавили ему живучести, - но это ненадолго. Нужно добраться до снятого нами номера, где мы предусмотрительно приготовили все необходимое для откачки любого из нашей компании, после чего чуток подлечить беднягу. В самом крайнем случае, я могу забрать на себя даже самые жесткие травмы, как сделал это с Тарией, а потом исцелиться через убийство какой-то зверушки или просто перейдя в Форму Тени на некоторое время.

Это после Каменной такое напряжение могло меня доконать, а сейчас я чувствую себя относительно сносно. Если бы не перенапряг с ясновидением, то мог бы даже сказать "недурно". В любом случае, задерживаться здесь я не собираюсь, да и никто из нас тоже. Слишком уж мы нашумели - падение Печати пропустить не могли, как и освобождение аномалии. Если повезет, то все подумают, будто оно просто задолбалось сидеть взаперти и уползло домой.

Теперь бы не попасть под горячую руку, ведь у местных шишек есть целая куча артефактов, отслеживающих состояние Печати, и я не я, если они все не превратились сегодня в пыль и прах. Сейчас, если верить все тому же ясновидению, - для такой мелочи меня даже в нынешнем состоянии хватает, - уже наступила темная-темная ночь, хотя вниз мы спускались в полдень. Время в этих катакомбах тоже вело себя удивительно непорядочно и необязательно.

Но, прежде чем убежать, я все же обратил внимание на то, что должен был проверить с самого начала, но из-за происшествия с почти гибелью и чудесным спасением нашего товарища пропустил. В том месте, где раньше был центр ритуального контура, сейчас оставалось то, что играло роль ядра ритуала. Изначально это был своеобразный артефакт, напоминающий кучу концентрических колец, покрытых многослойными рунами. Чем-то похоже на головоломку, поверни один круг хоть на пару градусов, и общий эффект тут же поменяется. Идеальная штука, если нужно быстро перебрать тысячи тысяч вариантов возможного положения знаков, подобрав только один, но верный.

Сейчас, после всех приключений, эта штука выглядела иначе - идеальной формы серая сфера, без единой царапинки, но при этом не отполированная, а матово-стальная. Даже обычный человек заметил бы, что с этим куском свалявшегося железа что-то глубоко не так, будто бы смотришь на готовую взорваться бомбу или затаившегося хищника. Мне же помог мой статус Героя, благодаря которому я сразу и без лишних проблем с опознанием понял, что именно досталось нам по результатам приключения.

Генератор Троп (легендарный)

Этот артефакт родился из окропленного кровью и мучением призрачного железа, когда-то ставшего сердцем могучей Печати, что сдерживала порождение Троп, не давая ему покинуть созданную клетку. Тропы забрали порождение обратно туда, где был его дом, забрав с собой и все то, что оставалось в потерявшем силу сердце. Но иногда, забирая, Тропы могут одарить в ответ. Так и в этом случае, столь необычный материал смог вобрать в себя частичку силы Троп, став чем-то большим, чем просто призрачное железо.

Свойства:

Трудноуничтожимый: предмет очень сложно сломать из-за повышенной стойкости к физическому и магическому урону.

Легенда: это весьма крутой артефакт, гордитесь им.

Идущий да пройдет: этот артефакт покорится не каждому, а лишь тому, кто и сам принадлежит Тропам, познав их тайны и опасности.

Даруемые способности:

Короткая тропка (активный): пока этот артефакт в руках проводника, пока проводнику хватает сил удерживать артефакт под контролем, любая дорога станет короче и легче, и неважно, будет это путь одиночки, маленького отряда или целой армии. Степень сокращения пути зависит от вкладываемых сил и личных умений мастера Троп.

Здесь будет дверь (активный): позволяет на короткий срок связать два места, при условии, что ни одна из подобных точек не прикрыта защитными барьерами. Проводник должен лично побывать в том месте, куда станет открывать дверь. Расстояние не играет роли, как и наполненность резерва, но для каждого применения проводник должен взглянуть на Тропу, пройдя испытание воли. Откат: месяц.

Вы меня не найдете (активно-пассивный): защитный навык барьерного типа. Установив Генератор Троп на выбранной точке, проводник создает область стабильности, вокруг которой тропы и пути искажаются непредсказуемым образом, не позволяя дойти до стабильной зоны. Сила искажений велика, но зависит от неконтролируемых проводником факторов, разнясь от случая к случаю. Откат: три дня.

Молча ухмыляюсь, после чего скидываю полученную системку нашему единственному "проводнику", да и всем остальным соратникам тоже, одновременно указывая на валяющийся на полу и едва не оставленный нами легендарный артефакт. Причем, замечу, он куда сильнее и масштабнее ранее добытых шпаги, которая Злата Игла, и Валериума. Опаснее тоже, но это не отменяет полезности - ускоритель, портал на любое расстояние и защитный купол высокого порядка.

Я даже больше скажу - этот артефакт куда полезнее для армии, чем для маленького отряда. Возможность провести парочку легионов в глубокий тыл противника, не подняв при этом тревоги, стоит куда больше, чем можно выразить золотом. Я что-то сомневаюсь, что кто-то вообще пожелает такую штуку продавать, да и купить ее не выйдет.

Если Безбрежное Око в Меларете стоит на нижней планке мифика, то эта легендарка подходит вплотную в верхней планке своего грейда. Знай местные бонзы, что они могут получить от аномалии такой трофей, то они и сами бы не поленились сделать все то, что сотворили мы. Даже городом могли бы пожертвовать, хотя тут уже есть сомнения. А трофей забрали мы, как единственные, кому не было все равно. Удивительно, но карма все-таки изредка работает, пусть и только в качестве статистической погрешности.

- Это же... - Лосий только-только осознает масштабы свалившейся плюшки, как Ганс, забыв про постепенно проявляющуюся интоксикацию, молнией метнулся к сфере, после чего запихнул ее в свою сумку, благо размерами она лишь чуть больше апельсина.

- Вот и мне досталась херня охеренная. - Проворчал он, обращаясь одновременно ко всем нам. - А то шо я, как дурак, один без легендарной херни хожу?

Подхватив следопыта, резко вспомнившего, что он, вообще-то, умирает от интоксикации, под руку, пока Лосий подхватывает его под вторую, мы быстренько начали уползать отсюда. Я же сдвинул маску и залил в себя все имеющиеся зелья на усиление ясновидения, снятие последствий перенапряжения и временно повышающие сопротивления к откатам ментальных способностей, после чего принялся затирать оставленные нами следы. Ведь искать причины произошедшего будут всей толпой и без привычного пинания всяких половых органов, а всерьез.

К моему несказанному удивлению, мог бы вообще не калечить организм зельями, так как все возможные следы просто засосало вместе с вернувшейся обратно на Тропы сущностью. На внешних ярусах мы следов не оставили, а на тех участках катакомб, где нам уже приходилось сражаться, теперь остались только голые стены в последний раз изменившегося и перестроившегося лабиринта. Даже побоище с армейским корпусом рассосалось, хотя именно там всевозможных следов Тени, алхимической дряни и черт знает чего еще было неприлично много.

Мне приходилось лишь затирать, прятать и обрывать нити нашего пребывания здесь с момента пропажи легенды - тоже непростая задача, но уже выполнимая. Камни, что слышали наши слова, нашу грусть от потери и радость от возвращения товарища, теперь замолчат и говорить не станут. После исчезновения аномалии все события, все нити бытия исчезли вместе с ней. Там вообще нечего искать, даже если ты и сам связан с тропами - спрашивать придется у самой аномалии, а она, напомню, осталась легендарной сущностью.

Новые события, оттиски их, закреплялись на пустых камнях пусть и быстро да охотно, но выдирались из них точно так же легко. Я лишь отправлял эти связи ко всем остальным - в еще не до конца захлопнувшийся проход на Тропы. Удавалось очень даже хорошо. Я бы протащил нас всех через Тень, но как раз ножками было не только безопаснее, но еще и следов оставляло меньше.

Под конец нам пришлось Ганса буквально нести, ибо тот уже терял сознание. До кризиса еще далеко, но результат тревожный. Для разнообразия мы пока что успевали и критической ситуация не считалась. Для еще большего разнообразия, мы спокойно выбрались из катакомб через один из самых старых, забытых и редкопосещаемых проходов.

На верхних уровнях катакомб царил изрядный ажиотаж - люди, монстры и чудовища просто с ума сходили. Первые относились либо к тем, кто имеет в катакомбах лежки (ночники, контрабандисты и культисты), либо к пока что робким визитам стражников и личных порученцев больших шишек из магистрата. Вторые и третьи были взбудоражены штормом энергий, который прошелся по подземелью, изрядно их напугав и заставив метаться. Между прочим, они ведь и наверх полезли, а там люди!

Хорошо, что Гестия, в отличие от меня, такие мелочи не забывает, а потом еще и мне подзатыльник дает. Перед тем, как пойти, так сказать, "на дело", я не поленился поработать Грезами, причем поработать качественно и очень-очень скрытно. Как для того, чтобы отсутствие нашей компании не заметили и хором считали, что мы все это время в очередной раз бухали, так и для других, не менее важных дел.

Несколько оракулов низкого и среднего пошиба хором получили смутные видения о том, что скоро из-под земли полезут монстры. Крупные монстро-крысиные стаи, раз в десять-пятнадцать лет выползающие в бедняцких кварталах, давно стали для местных привычными, так что они, хоть и удивились четкости видений и их синхронности, но постороннего влияния даже не предположили. Тем более что в магистрате была парочка вполне профессиональных видящих, и они тоже почувствовали эти события.

Вторым моментом стало легкое, почти отсутствующее влияние на главу стражников. У мужика хреновое настроение, а потому он резко захотел устроить всем учения. Без моей помощи! А легкий намек на идею позволил ему самому придумать превратить обычную "крысиную бойню", когда крысок специально приманивают на кровь парочки еще живых овец с помощью ритуального усиления, в нечто иное. К началу часа "Хе" главный стражник Тавимарка лично задалбывал всех и вся, ходя с инспекцией то туда, то сюда.

Вместо пары-тройки блокпостов в удобных местах, куда пригласят самых низкоуровневых да парочку элитных стражников для присмотра, перекрыли все известные проходы, подняли в клинки всех стражников и даже выдали спецсредства. В общем, отработка не простой повинности, а словно подготовка к войне.

Уже без моего влияния, авантюристы решили подхватить знамя и тоже натаскать молодежь, да и ветеранам дать просраться, чтобы не приращивали жопы к трактирным стульям. В общем, рядом с запуганными и ругающимися тихим матерком стражниками начали ходить чуть менее запуганные и чуть громче ругающиеся приключенцы.

Самый минимум навеянных догадок, и личная паранойя заставила местных братков подумать, что вся эта херня с учениями - никакие не учения, а подготовка к тому, чтобы внезапно ударить и перерезать их всех, как куропаток. Очень хорошо подготовленная, ведь все информаторы, как один, твердили, что это просто сир Понментор, мать его, опять вожжу под хвост поймал. Но нас не проведешь! К началу проблем все клинки и быки ночных хозяев были на подземных базах, вооружены до зубов и готовы пускать кровь страже. В отличие от стражников, они не ждали атаки снизу, ну, или почти не ждали, держа минимум предосторожностей на этот случай. Но мне на их жизни плевать, а свою цель, - не пропустить волну подземных обитателей к мирному населению, - они выполнят просто из отсутствия выбора.

В ту же степь уйдут культисты, пусть их и потреплет меньше всего. Они и так расположили свои ритуальные комнаты поглубже в катакомбах, чтобы их случайно не нашли, так что были готовы к атаке почти всегда. Ночные гильдии считали их просто контрабандистами, прячущими особо ценные товары (которые там действительно хранились, помимо прочего, чтобы не простаивала возможность заработать), а потому не обращали на них особого внимания. Разок попробовали пощипать, получили от профессиональной охраны по сусалам, после чего сели за переговоры и разошлись миром.

А что простое население? А они, наблюдая за всей этой кутерьмой, предполагали всякое нехорошее. От скорого объявления осады Тавимарка (интересно, кем?), до намечающейся войны банд, а потому позапирались дома и решили устроить себе, кто мог, внеплановый выходной. Те же, кто не мог, тоже оставались осторожными и готовыми бежать, прятаться на рабочем месте или просто защищать свою жизнь.

Такая вот таинственная цепочка случайностей привела к тому, что весь город был как никогда раньше готовым к отражению прущей из тоннелей толпы напуганного буйством Троп мяса. Мы, пока бежали к нашему постоялому двору, не вмешивались и не помогали - стражники сами справлялись, а братки и культисты пусть дохнут.

Добрались вообще без кровопролития, если не считать одной мелкой, - в сравнении, - крысы шестого уровня, улетевшей от пинка разогнавшейся Тарии. Писк у нее был очень обиженным и подозрительно напоминал выкрик "я тя, сука, запомнил".

Только ввалившись в свои номера, смогли перевести дыхание.

Гансу было плохо, но уже в хорошем смысле этого слова. По крайней мере, его просто рвало от очищающих зелий, вместо растворившихся внутренностей, о чем ему не уставала напоминать Тария. Ганс бы не отказался что-то сказать ей в ответ, но был, как вы уже поняли, слишком занят, чтобы свободно говорить.

Мне тоже было плохо, а головная боль была столь могучей, что я боялся ею шевелить. На полном серьезе казалось, что одно движение заставит мои мозги детонировать нахрен, расплескавшись по стенам, потолку и моим соратникам. Не нужен им пока мозговой душ, совсем не нужен.

Гестия лежала неподвижной куклой, едва различимо дыша и с трудом походя на человека, несмотря на работающую маскировку. Ей ничего не угрожало, просто именно в таком состоянии повреждения от потери немаленькой части ее туманного тела восстанавливались быстрее. Ну и боль, конечно же, тоже играла свою роль - по словам самой женщины, ощущения как от смеси ножевого ранения и кислотного ожога, причем без четкого места, где эта боль чувствуется. Так как она не обычный мешок с мясом, а настоящее и могучее Порождение Мглы, то у нее теперь болит сразу все.

Город бурлит и кипит, но нас это и не должно коснуться - поначалу те же авантюристы даже не подумают привлекать к зачистке монстров мутных новеньких, потом не смогут добраться до нас достаточно быстро, да и нет у них сейчас свободных посыльных, а после уже и не нужно будет. Монстры под землей жили многочисленные, но до по-настоящему сильных они никогда не отъедались, если не считать заблудших. Памятная мне пердящая херня, убитая во время ночных прогулок по городу, входила в тамошнюю высшую лигу. При таком раскладе, все эти чудища, выбежавшие прямо на клинки, лишенные привычных условий и эффекта внезапности, будут всего лишь средством прокачки для тех, чей уровень колеблется возле десятого. Те, кто старше, уже не увидят халявы.

Из негативного опыта только незначительный урон репутации - мы ведь "пробухали" все веселье. Впрочем, урон этот скорее косметический, чем реальный. От нашего появления судьба города не зависела, а само право приключенцев просадить заработанное золото в чаде угара и кутежа - это непреложный закон. Вздумай гильдия всерьез ставить нам это в вину, да не во время военного положения, а в мирной обстановке, то их собственные подчиненные сожрут со всеми амбициями и говном.

Максимум, расскажут про нас пару анекдотов, мол, выходят наши ряды из комнат, а там всюду дым, запах крови, вой добиваемых чудовищ, и мы такие, похмельные, стоим и думаем, что, блин, пропустить успели все веселье. А уж не Гжегожу Бженчишчикевичу бояться анекдотов о себе любимом. Пусть ржут, главное, чтобы всерьез не воспринимали.

Костик - идиот.

Костик - дурак.

Костик - великовозрастный долбоклюй!

Вот представьте себе, какую реакцию должны будут испытывать всякие бургомистры с его приближенными, аристократы и богатые денежные мешки, отлично знающие, что именно сидит на цепи под городом, когда их артефакты-сигналки, показывающие состояние Печати, разом дохнут и сгорают в синем пламени? На секунду предположите, что они начнут подымать всех в копье и орать эвакуацию, выводить людей и готовиться прорываться сквозь пространственные искажения, спасая свои жизни. А потом вспомните людскую натуру и приземлите свои предположения на пару порядков.

Эти пи*ары тупо сбежали! Причем не ножками, а то это же риск, это же можно не успеть покинуть город, а то и сама аномалия поползет в ту же сторону, что и они побегут! Это ж такой риск, что ну его так рисковать, пусть смерды дохнут, а я у мамы такой один! Короче говоря, они активировали телепорт в столицу и побежали "докладывать о чрезвычайном происшествии", еще сильнее покалечив и без того на ладан дышащую после прошлых махинаций структуру артефакта.

То есть, внимание, нашей компании сидеть в городе еще месяц минимум, если не больше! Да если бы я знал, что ситуация обернется таким образом, то просто пошел бы до столицы пешком. Судя по тенденции, добрался бы даже быстрее, чем получится сейчас. Одно радует - из-за всей этой паники, большое начальство, заместители большого начальства и заместители их заместителей не смогли примазаться к "победе" и "спасению" Тавимарка. Все разрулили заместители заместителей заместителей, пополам с конкурентами правящей верхушки, которых в портал "случайно" не пустили. Не дождались, понимаешь, ибо доклад сделать спешили.

А тут такая подстава - все вопросы решили, все кошмары укошмарили, да и весь описываемый большими шишками ужас, от которого те должны были отступить, утирая скупые и злые слезы от осознания того, что не могут сразиться со злом в общем строю, преодолели без помощи дезертиров. В ближайшее время Тавимарк явно ожидают кадровые перестановки, пополам с переделом сфер влияния среди неприлично прореженного криминалитета. Свою миссию они выполнили, защитив население города от беды, но и плату заплатили очень серьезную, с трудом осиливаемую. Несколько Отцов и вовсе погибли или перестали быть Отцами ввиду отсутствия людей, которые им подчиняются.

Был даже мужик, - держатель местных игорных домов, сиречь самого жирного куска, - который вообще чудом выжил после всего произошедшего, буквально оказавшись заваленным трупами. Его откопали и подлечили, а сам он, без шуток, посчитал это событие знаком божьим и непроизвольным образом сменил редкий класс Авторитета на эпический Раскаявшегося. Местные жрецы Гримментрея, несущего Воздаяние и защитника Равновесия, быстренько приняли настолько перспективного кадра в свои ряды, даже простив тому его прошлое.

Все имеющиеся финансы, которых у держателя самой денежной деляны Тавимарка было девать некуда, он раздал на благотворительность. Нескольких мутноватых личностей, пытавшихся благотворительность прикарманить, он мгновенно раскусил и отправил на суд. Божий. Тот факт, что сразу двое из отправившихся были высокоранговыми жрецами его нового покровителя, ничуть его не остановил. Коллеги "немножко увлекшихся, но все же очень порядочных" клириков наверняка бы прибили это "непонятно что себе позволяющее бешеное животное", если бы не проявившаяся, - и уже три дня не пропадающая, - вокруг бывшего авторитета серебристо-синяя аура, отдающая таким фоном Неба, что мелкая нечисть в радиусе полусотни метров сама дохнет. Более прямого намека от собственного Большого Босса не требовалось даже совсем тупым.

Не менее нашумевшей стала история о том, как оказавшуюся на прогулке в компании пятерых охранников дочь главы крупной посудной мануфактуры, - крупнейшей в Тавимарке и окрестностях, - которую поток монстров зажал в неудачном переулке и почти растерзал, спас случайно оказавшийся в том же переулке (он там спал после выпитой бражки) бездомный. Восемнадцатый уровень он получил даже раньше, чем я предсказывал при нашей прошлой встрече.

Расчувствовавшийся отец был готов расцеловать вонючего бездомного прямо там, а сама дамочка почти влюбилась. Почти, потому что запах и внешность бородатого нищего несколько препятствовали такому повороту событий. К слову, если бы он потребовал в награду руки и сердца, то не факт, что ему бы отказали. Местный промышленник больше переживал не за младшую дочь, а за имеющийся при ней набор долговых векселей, которые она заносила семейному душеприказчику. Потому-то и пять охранников, вместо одного или, на крайний случай, двух, как обычно.

Так что за спасение львиной доли своего финансового благополучия и любимой дочери (и только в таком порядке!) тот и вправду был очень благодарен. А бомж, если его отмыть, напомню, сверкал редким классом и восемнадцатым уровнем. Одна из шести дочерей, да еще и самая бестолковая - награда, может, и чрезмерная, но не намного.

Хорошо, что бездомный о таких возможностях не догадывался, а то точно бы поперхнулся. Вместо руки и сердца тот только и попросил, что выпивки побольше. Растроганный такой необременительной наградой, - его бы коллеги не поняли, отдай он мало, а сам он был готов заплатить намного больше, - дядька откопал взакромах родины артефакт редкого грейда. Бутыль с вином, - неплохим, но не слишком элитным и крайне крепким - в которой никогда не заканчивается упомянутое вино. Зальешь туда даже грязную воду из лужи, а она превратится в чистое и вкусное винишко. А если не заливать, то оно само по себе будет конденсироваться, только не очень быстро. Если, конечно, считать для застолья на пяток мужиков, а вот для одного бродяжки - в самый раз.

После такого подарка бездомный был готов спасти эту девку еще раз так сорок, причем раз за разом, повергнув во имя Ее (фляги) хоть целый легион Извергов во главе с Владыкой их. Могущий без последствий для здоровья и самочувствия питаться чуть ли не гнилью, травой и древесной корой, а то и вовсе не есть пару недель бродяга, увы, не мог обеспечить себе способность пьянеть по желанию.

До этого дня.

Теперь же сего аскета не остановит и не устрашит ничего из того, что сможет на него бросить Алурей. Дядя на полном серьезе собирался переселиться за пределы городских стен. Даже в самую лютую зиму он может выжить там и найти пропитание, причем уже давно может. Его и держала-то в городе именно выпивка, которую на природе не найдешь, а гнать самому из ягод и кореньев слишком сложно. А ведь можно переместиться и в подземелья, где, конечно темно и сыровато, зато никого не бывает. Слабые монстрики его не слишком пугали, а сильных, вон, совсем недавно выбили. Лишь дождаться, пока весь этот кипеш уляжется, и можно переселяться: нищему собраться - только подпоясаться.

Город замер в тревожном ожидании дальнейших событий.

Следственная группа прибыла довольно быстро - на четвертый день. Мы к тому моменту только-только долечили Ганса, у которого из-за возраста повылазили некоторые побочки от принятого набора препаратов. Потихоньку начали опять вылезать за пределы наших комнат и вообще общаться. Выслушали парочку шутеек на тему того, как мы неудачно побухали и вообще.

Настроение в Тавимарке было на подъеме - для такого стремного события, как лавина монстров, количество жертв было не то чтобы низким, а просто смехотворным. Среди гражданских так и вовсе максимум десяток могил копать пришлось - случайность, просто череда удачных случайностей. Горевали разве что бандиты - тут вам и потери страшные, и куча пролюбленных финансов, которые новоиспеченный Раскаявшийся не пожертвовал добровольно, после терморектальной дипломатии, в общаки других Отцов, а просрал на постройку пары детских домов и помощь нескольким сотням больных бедняков и представителям "среднего класса". Дома, конечно, еще даже не начали строить, но, после судьбы прошлых ответственных за это дело, таки точно построят, а не разворуют. То есть воровать, наверное, будут, но в рамках, причем очень узких.

Но всем насрать на бандитов, кроме самих бандитов, не так ли?

Подобная серия совпадений могла бы насторожить многих, да и насторожила, если честно. Я даже сейчас чувствую остаточные волны, поднятые целым кругом видящих, просеивающих картину событий через мелкое сито. Спрятать себя, своих товарищей и свои действия от такой зубастой команды, лишь немногим уступающей меларетской братии, пусть даже вместо Безбрежного Ока у них игрушки попроще, я бы сумел. Не без труда, не без подготовки, но сумел бы.

Не пришлось, за что спасибо нужно сказать все той же аномалии, что так удачно подогнала нам легендарный артефактик. Одно дело предполагать, что наши косяки и ошибки затерло намертво, а убедиться в этом - совсем другое. Обычными же методами поиска нас не найти без совсем уж запредельных усилий, вроде просветки каждого жителя города как минимум легендарным специалистом. На такие закидоны даже у Вечной Империи ресурсов не хватит, не говоря уж о том, что нами занимается отнюдь не вся Империя скопом.

Мы даже позволили себе продолжить походы по лавкам, загулы по трактирам и борделям и прочую традиционную для приключенцев программу развлечений. Шансов встретиться со следователями, разбившими базу на глубине последнего яруса подземелий и в городском магистрате, просто гуляя по улице, было немногим больше, чем при сидении сычами в наших номерах. А вот подозрений куда меньше.

Собственно, мы так с ними и не встретились - после пары дней пребывания в подземельях они таки нашли все, что хотели найти, и приказали цирку расходиться. Правда, успели на прощание выдать слонов непричастным, наказать невиновных, похвалить некомпетентных и просто напомнить всем, у кого тут в кармане кузькина матушка.

Мне пришлось изрядно постараться, чтобы собрать всю нужную информацию о ходе расследования, не вызвав никаких подозрений, но Греза на то и Греза, что адекватной, надежной и массовой защиты от нее, похоже, не существует. Разве что высокий уровень и природная сопротивляемость, пополам с силой воли. Во сны таких личностей и попасть труднее, и направить сон в нужное русло не так просто, и оставить в головах нечто новенькое тяжеловато, а уж сделать все это незаметно - тяжело втройне. Но у меня самого уровень хорош, таланты ужасающи, мощь необъятна, а скромность просто божественная, так что я имел в своих изысканиях успех.

Что сказать?

Моя самая первая версия, которая "твари надоело сидеть - тварь сорвала цепь и утекла", оказалась пророческой. Именно это и стало основной версией, а приглашенные ритуалисты и маги пространства даже выдали весьма правдоподобную версию. Если верить ей, то существо, сидящее в Печати, смогло синхронизировать сигнатуру душ, вернее того, во что души превратились, плененного корпуса латной пехоты и собственное биение. В результате Печать перестала работать так, как должна была, и начала наоборот помогать своему пленнику продавливать путь к себе домой.

Самое смешное, что и я, и быстро включившийся в обсуждение Ганс уверены в том, что оно действительно могло бы так сделать, если бы имело пару сотен лет времени, как раз пока души мучеников окончательно свяжутся с Тропами, и, самое главное, намерение сделать именно это. Сущность была слишком близкой к природным явлениям, чтобы испытывать от своего заключения хоть какое-то неудобство. Или вообще испытывать хоть что-то.

Официальная теория не отменяла подозрений неофициальных - как-то подозрительно легко город пережил все эти события, да и подставленные под удар ночные братья навевали на разные мысли. Тут сошлись на том, что кто-то в магистрате очень удачно воспользовался моментом с общим пророчеством нескольких оракулов. Даже кандидат имелся - тот самый "оппозиционер", которого бросил на растерзание легенде уже, судя по всему, не бургомистр (зря только магистрат краской разрисовывал). Только он ожидал не бегства легенды, а просто очень мощного наплыва чудовищ. Сюда же укладывалось наличие у дяденьки перка на повышение интуиции и некие связи с местным городским дном, пусть и недоказуемые.

А дяденька этот, недолго думая, не стал разубеждать следователей в своих подозрениях - они ему не только не вредили, но еще и очков добавляли. Ведь формально, да и фактически, он не сделал ничего такого, что противоречило бы законам Империи, и даже своих оппонентов не подставил - те и сами справились с закапыванием своей карьеры.

Уезжали ребята с чувством полностью решенной интриги, с чем я их мысленно поздравил и пожелал удачи в дальнейшем.

Месяц, требуемый на перезарядку и восстановление опять перегруженного портала, мы старательно делали ничего. Я был категорически настроен на то, чтобы не вляпаться в очередную историю. Возможности еще оставались, - да хоть те же культы, - а потому, я не сомневался в своих силах. Пировать надоело довольно быстро, как и отдыхать, так что группа потихоньку бралась за низкосортную работенку для новичков-авантюристов.

Так-то нас бы постарались пристроить не к охоте на изрядно поредевшую популяцию монстрокрыс, а к чему-то более серьезному, но зимой в Тавимарке было реально нечего делать. Пришлось ползти вниз, дабы набрать обязательных отчетов о выполненных контрактах - гильдия не терпит бездельников, пользующихся предоставляемыми преференциями, но не дающих ничего в ответ.

Вместо длительных лазаний по туннелям, установки ловушек и рассыпания приманок, мы забрались в особо дальний и редко посещаемый угол, устроив там пикник. А крыс я наловил теневой сферой, благо нужны были только их хвосты, будто в какой-то игрушке времен моей допопаданческой жизни. Хвост от этих зверьков не только служил доказательством уничтожения, но и был неплохим алхимическим реагентом. По моим прикидкам, сердце, печень и глаза тоже подходили, но были они слишком дешевыми и слабенькими, чтобы с ними заморачиваться.

Прикола ради сварил из этих органов, изъятых из убитой по квесту полусотни крыс (можно чуть больше, можно чуть меньше, тут не компьютеры сидят, так что полной точности не требуют), слабенький бустер на плюс пять к восприятию, пусть и с заметными побочными эффектами. И пусть местные алхимики локти от зависти кусают!

Кроме крысиного квеста еще помогли в облаве на прибившегося к стенам города искаженного тьмой волка - того вовремя заметили со стены, но не успели пристрелить. Кроме нас на это задание отправили еще три группы, - которым, как и нам, было нечего делать, - так что работать приходилось в рамках залегендированных нами классов и уровней.

Волка нашли быстро по указке Ганса, который, даже намеренно сдерживаясь, превосходил коллег-следопытов, а один из временных союзников, специализировавшийся на стрельбе из лука, снял того двумя меткими выстрелами. Первым ранил и замедлил, а вторым, уже неспешным, пробил голову насквозь. Быстренько разобрав добычу на трофеи, мы вернулись в город - чудовище было не слишком опасно, несмотря на шестнадцатый уровень. Зверь еще не привык к новым возможностям, сделавшим его больше, чем просто зверем, так что тянул максимум на двенадцатый. Плюс, мы очень удачно его выследили и вышли на позицию для стрельбы, не потревожив беднягу - чисто сработали.

Ыгра, пока нас продолжали держать в стенах города, уже заканчивала уничтожение имеющихся целей, которые я ей указывал. Весной кто-то явно заметит уменьшение поголовья агрессивных существ, а те, кто водит связи с разбойничьими шайками, и вовсе тревогу забьют. Я к тому моменту уже далеко буду, так что не парюсь за секретность, тем более что успевшая вконец достать личность Гжегоша, которого каждая собака спрашивает, знаком ли он с неким Щепаном, тоже отправится в утиль.

Я лично больше думаю о том, попытаться ли ее протащить за собой через портал, или оставить ее здесь, и пусть догоняет нас ножками. Уж ей-то это труда не составит, зато доставит удовольствие. Ну, нормальное удовольствие, а не то, которое она получает от рукоблудства. Похотливая зеленая дура, мать ее так и этак!

Изначально, разумеется, планировалось направить ее пешим маршрутом, но теперь, когда у меня реально куча времени и мыслей разной степени идиотизма, я вполне всерьез думаю над тем, как ее протащить под сканерами. И да, сканеры в портальных комнатах просто не могут отсутствовать, как и на воротах. Я бы даже сказал, что в портальных залах эти сканирующие поля лучше на порядок - через ворота каждый пейзанин проходит, а порталами пользуются люди состоятельные, априори представляющие больший интерес и умеющие этот "интерес" прятать от внимательного ока.

И все же, я еще раньше не сомневался в том, что смогу обмануть эти сканеры для всей группы. Но одно дело гуманоидная, пусть и с сутью чудища, Гестия, а совсем другое - Ыгра. Ыгра - это три с половиной метра зеленых мышц и сисек, помноженных на столь же зеленую задницу. Сомневаюсь, что у меня выйдет доказать, что это - мое домашнее животное. Вот будь я заявлен как Монстролог, причем легендарного класса по этой ветви, то можно было бы играть от этой версии. Правда, с учетом внешности болотной огры после моей (Кольца, но кто о нем знает?) обработки, в моем классе просто обязаны будут заподозрить элементы трансформатора и какого-то бимбофикатора.

Интересно, а есть ли на Алурее класс с названием - бимбофикатор?

После шлюхофикатора я уже ничему не удивляюсь, но могу же я верить в лучшее?

Быстрое плавание по сознаниям и снам местных грамотеев, из тех, что специализируются как раз на собирании информации по всевозможным классам, а также способам их применения и(ли) получения, подтвердило - нет, я не могу верить в лучшее, и да, такой класс тоже есть. Эпический (в некоторых случаях даже легендарный), между прочим, очень-очень редко встречающийся и крайне уважаемый в аристократической среде, пусть всех его обладателей и стараются держать на контроле и клятвах даже больше, чем обычных рабомантов. В столичных и околостоличных кругах Империи Веков сии ребята пользуются стабильным спросом.

Дело даже не в обработке рабынь, благо тех и так найдется, кому обработать, а в куда более тяжелых и сложных миссиях. Эти ребята - что-то вроде элитных ментальных ассасинов, меняющих кобыле подковы на скаку. То есть превращающих цель, - чаще всего женщину, но заказы на парней не редки, - в них же, но похотливых, покорных и влюбленных в заказчика. Или не влюбленных, если цель не получить себе кого-то в постель, а опозорить этого кого-то.

Некоторые их работы занимают по несколько лет, чтобы никто не заподозрил влияние рабоманта на сознание цели, которую, довольно часто, хорошо охраняют и вообще следят за ней. Такого специалиста зовут тогда, когда хочешь превратить навязанную тебе невесту (или жениха) в свою игрушку, хотя сама супруга не собирается быть в паре ведомой. Или если хочешь сделать из конкурентки в магической гильдии, получившей грант, на который ты сам метил, общественную "давалку", чтобы ее выперли с позором, а сам ты занял ее место.

За несколько лет, неспешно и постепенно, не вызывая подозрений, они могут превратить, допустим, высокоранговую авантюристку в то, что пожелает заказчик. Слишком умная стерва обидела твою высокородную задницу? Сначала она станет меньше читать, работа будет валиться из рук, голова от мыслей будет болеть, потом в лексикон постепенно станут пробираться более простые слова, потом слова-паразиты, потом она перестанет напрягаться по мелочам, а в какой-то миг окажется, что от гениальной ученой-ритуалиста осталась только былая слава, а научный гений сменился заботой о косметике, шмотках, внешности и гулянках с последующим развратом. Мол, девушка попала в столицу, начала жить столичной жизнью и распустилась - с кем не бывает. Добавьте сюда столь же постепенные изменения тела, тоже не вызывающие подозрений в своей плавности, и вы получите то, что получите.

Хм.

А если так подумать, то не такой ли спец в свое время обрабатывал Гестию на место любовницы Ат'Оровая? Хотя там все же был минимум изменений, да и дым куда пожиже. За подрыв обороны Каменной могли и люлей всыпать, так что если влияние и было, то намного меньшее и не калечащее ценного специалиста.

Резюмируя - таких парней и девушек (заметка: в этом классе, что нечасто встречается, количество мужчин и женщин одинаково) опасаются за то, что их воздействие, при всей неторопливости, очень трудно отслеживается, легко принимается за простую усталость, жажду немного развеяться и вот это вот все, а еще практически никакими обычными методами не восстанавливается. К тому моменту, когда кто-то забьет тревогу, наносные воздействия уже станут частью личности. Без того же отката сознания через Грезу или другого приема сравнимого калибра, обратить вспять подобные изменения будет проблематично.

Защитой будет даже не уровень или планарная связь - длительная подготовка и настройка на конкретную личность позволяет, до определенного момента, такие острые углы обходить. Спасает развитая интуиция, именно она, а не чувство опасности и прочие навыки ясновидческой ветви. Собственно, против целей, обладающих такими навыками или классами, бимбофикаторы либо не работают вовсе, либо работают с огромными предосторожностями и неохотой, либо используют напарников, умеющих видящих глушить. Ну и, разумеется, всячески стараются раздобыть навыки и перки на внебытийность.

Название, кстати, пошло от одного из, кто бы мог подумать, призванных. И не Героя, замечу, а настоящего Избранного! Летописи до сих пор хранят упоминания о нем (еще один повод посетить Вечную Библиотеку) и его подвигах. Тот старый дедок, скриптор двадцать седьмого уровня, служащий в магистрате, чью память я ворошил, эту биографию почти не изучал, увы. Но даже имеющихся упоминаний хватает, чтобы проникнуться и порадоваться тому, что эта скотина давно упокоилась в муках.

Мало кому удавалось обработать целый эльфийский анклав, причем так, что они искренне считали, что изучить особо продвинутые практики соблазняющих, затрахать до овощеподобного состояния (не одна Гестия этот трюк, оказывается, уважает) своих мужей и сыновей и потребовать наглого человека объявить всех эльфиек того анклава своим гаремом (с вполне реальными рычагами власти от такого социального статуса) - это их собственная идея. Двадцать пять лет подготовки и кропотливой работы, но результат... Такой пинок по своей раздутой гордости эльфийская раса получает нечасто.

Этот парень и дал начало всем классам ветви бимбофикации: он реально организовал ордено-школо-гильдию, осколки которой существуют и поныне, как бы их ни пытались уничтожить. И до него бывали всякие мастера тонкого, длительного и незаметного ментального воздействия. Да хоть мой Владыка Снов и Отражений, способный, помимо прочего, творить и такие приколы. Мозгоплеты, Очарователи, Создающие Сети, Перевоспитатели - примеров хватало. Но образ класса-корректора, заточенного исключительно на развращение и сексуализацию, но зато именно в этом достигшего подлинных высот, оформился именно благодаря Королю Извращенцев.

Хорошо, что эльфы таки смогли его убить, пусть и большой ценой (какой именно - не уточнялось). Потому как этот дяденька явно был из тех, кто тормоза потерял еще в детстве и дальше только разгонялся. Впрочем, не стану исключать весьма высокой вероятности того, что история все переврала или, как минимум, не договорила - а то я, если подумать, тоже тот еще гад, о котором в летописях ничего хорошего не оставят, если оставят хоть что-то вообще.

И вправду, стоит поискать информацию о нем - и самому интересно, и силы его были, очевидно, какой-то заапанной до капа версией того, что творит Гестия, только медленнее и еще незаметнее.

На волне нарытой информации про коллегу-попаданца проведал парочку в составе юного и обладающего странными вкусами наследника де Малликат и его любви всей жизни - Дореи Райг. Отношения их развивались в пределах заложенного мною сценария, в котором битая жизнью серцеедка-Соблазняющая все сильнее и сильнее привязывалась к своей жертве. Она даже не поленилась трижды погрузить его в самый глубокий транс из возможных, дабы допросить на предмет внезапных чувств.

Женщина была далекой от романтики и как никто другой знала, что внезапно появляющиеся чувства и желания могут быть не совсем твоими. В те дни, когда ее это еще волновало, она была довольно решительно настроенной. Скажи Адриан, что он таки влиял на нее, допустим, какой-то пассивной аурой, то она смогла бы себя пересилить, подавить свои чувства и свернуть тому шею. Но парень ничего не знал, а потом и сама Дорея смирилась с тем, что, похоже, умудрилась втрескаться в собственную игрушку, после чего решила дать волю желаниям, а о проблемах думать потом.

Ко взаимному удовольствию.

Оценив взглядом сквозь шикарное зеркало в ее, - раньше его, но она убедила его уступить даме, - спальне не менее шикарную сцену, в которой эта дама прыгала верхом на неподвижно застывшем пареньке, я оставил их в покое, лишь немного поправив и дополнив конструкцию в ее разуме. Кстати, парень до сих пор ни разу не занимался с ней обычным сексом - когда ей хотелось снять напряжение чем-то тверже, чем язык любимой игрушки, она погружала его в транс, запрещала кончать и скакала на нем до усталости.

Не то чтобы Дорея так тащилась от контроля над парнем и его разрядкой, просто хотела чтобы первый раз, когда она позволит ему взять себя, стал для того чем-то запредельным и безо всяких техник соблазнения, триггеров и поведенческих конструкций. Понятие о любви у нее было ну просто очень специфическое, и мне было бы искренне жаль беднягу-Адриана, если бы он не наслаждался своим положением куда больше своей "хозяйки".

Ставлю на то, что на днях, она таки поговорит с ним нормально, без воздействий на сознание, и попытается спросить его мнения обо всем этом. Она-то знает о его отношении и к ней, и к ее контролю, но все же желала бы услышать подтверждения тому, что он осознанно позволяет ей делать то, что она с ним делает. Хотя, если он вдруг поменяет мнение, то я сомневаюсь, что она его просто отпустит - ее чувства никуда и никогда не денутся.

Надо будет, временами, проведывать эту парочку.

А сейчас лучше проведать Тарию, да и успевшую оклематься Гестию тоже не стоит оставлять без моего внимания, а то она и обидеться может. Никаких замечаний она себе не позволит, но смотреть будет равнодушно-обиженно, как бы странно это ни звучало. А я не настолько садист, чтобы обижать бедную и несчастную (оттого, что со мной связалась) женщину... пусть и чудовище.

Месяц все тек и тек, а я продолжал плевать в потолок, бродить в Грезе, проведывая знакомых, и пытался создать перманентный бустер характеристик из реагентов, принесенных мне в трактирных блюдах. Пока что не получалось, несмотря на то, что я реально старался. Мои товарищи, узнав, чем я занят и на что перевожу пищу, очень долго смотрели на меня, дружно качали головой и молча уходили прочь. По-моему, я слышал вдалеке звуки стука черепной коробки о стену, но не могу утверждать наверняка.

Обучал Ыгру лексикону, но как-то малорезультативно. Нет, на нынешнем уровне умений я легко могу впихнуть ей в череп хоть всего Розенталя за пару ночей. Вот только это дитя природы попросту не хотело использовать даже выученные слова, искренне считая их банально ненужными и лишними. Она одним своим "Ы!" может высказать больше, чем я тремя десятками оборотов, а тут какие-то слова странные.

Можно было легко изменить это отношение к обучению, причем удивительно легко - она настолько мне доверяет, настолько привыкла пускать меня в свои сны, свою душу, что даже не станет сопротивляться, когда я стану ее править. Вот только это будет тем же убийством личности, что и работа какого-то рабоманта. Ее и так мои триггеры, поставленные еще до Края, изрядно поменяли - именно они укрепили ее зависимость от удовольствия до почти наркотической, заодно прорастившись в ее разум так, что выкорчевывать их будет хуже, чем ломать и заново строить.

Приходилось давать своей самой первой жертве Кольца возможность самой решать, что она от жизни хочет и как она этого достигнет, пусть и только в масштабе того, что я ей позволяю, только в том направлении, куда я иду сам. Типичный я - сначала натворить всякого, а потом сесть в стороне и начать смотреть на то, как остальные за мной разгребают. Знакомо-знакомо.

Можно посмеяться вместе со мной, но если прямо сейчас привязка Кольца с нее спадет, то она этого даже не заметит - мои действия и ее тяга к удовольствию выдрессировали Ыгру достаточно, чтобы она точно не стала моим врагом. Разве что в таком случае она куда активнее станет пытаться затянуть меня в кусты, как используя для этого свои способности, так и просто брутфорся с помощью чистой физической силы. Палкой по голове и в пещеру, чо.

Работа с Касси-Кто-Мой-Друг почти встала, так как всю доступную информацию я от него взял, а большего ни он, ни его источники уже не знали. Да и сам некромант сейчас был по уши занят - прокачка через нежить и создание новой нежити вместо потерянных, требовали от него постоянного присутствия, пусть и исключительно ментального. У него даже на сон сейчас времени почти не оставалось, приходилось работать по несколько суток подряд, прерываться на пару часиков сна и снова работать. Какие-то заморочки с некромантской прокачкой, но он увидел отличную возможность взять новенький и полезный титул вот прямо сейчас, так что отвлекать его не хотелось. Занят и занят.

Вместо него понаблюдал за пьяным монахом, уже успевшим изрядно заматереть, но по-прежнему не решающимся брать в рот даже кефир. С тех пор, как я во второй раз порезвился под его личиной, он ни разу не попадал в такие ситуации, где ему пришлось бы использовать "атаку бухим фронтом". Зато он успел вляпаться в отношения, и, говоря "вляпаться", я совершенно серьезен.

Его пассия, та самая фехтовальщица с огромной коллекцией странных шляпок, которой я когда-то наслал эротические сны, приняла знаки своего сознания за нечто важное и таки решила дать "этому олуху" завоевать ее сердце. Особенно на фоне того, что насланный мною наспех сон (ох как она за ним бегала со шпагой, когда он ее разбудил тогда!) смог зацепиться в разуме и теперь, временами, повторяется в разных вариациях уже без моей помощи.

Главной бедой монаха по имени Йозеф стало то, что сия красавица искренне считала, что отношения должны развиваться как в любовных романах. Не увидел бы это в ее разуме лично, считал бы невозможным такой странный бзик, но да ладно. Я вообще женщин понимаю плохо - недаром же я на бордах сидел.

Цветы, театр, уютные рестораны и харчевни, требование заучивать стихи и читать их ей под луной и прочая фигня стали постоянными спутниками Йозефа. Вопреки общественному мнению, она его не динамила и не использовала, но меньше страданий он от этого не испытывал.

Цветы - это ничего, ведь он с его уровнем неплохо зарабатывает, даже очень неплохо, но вот стихи, театры и прочая жуть, которую богатые и образованные люди придумали в наказание себе за свое богатство и образованность, вызывали у того подспудное желание пойти поискать лесного йети. То чудище, хоть и страшное, но зато его можно бить по голове и, в теории, убить этими ударами. А сборник классической поэзии даже сжечь нельзя, ибо одолженный!

Ну, она, хотя бы, красивая.

Торговка из Остмарка, - твари Ткача оттуда уже ушли, ничего не отыскав, - тем временем, не только сосала своему помощнику, но и быстро и крайне решительно пробивалась вверх, к местам элиты Остмарка. Да, невелико достижение, ибо в столице она как была никем, так никем и осталась, но сам факт ее радует. Как радуют и прибыли, выгодные контракты, прилагающиеся к ним связи, расширение ее дела и, конечно же, ее помощник, так хорошо снимающий напряжение.

За прошедшие с момента покушения дни она отлично научилась не думать о том, кто ее неизвестный спаситель, зачем он ее спас и каким образом влияет на ее сознание. Не то чтобы ей не нравилось сосать своему ассистенту, но это действительно сбивает с мысли и не дает нормально работать. Ни ей, ни ему.

Проведывал этих ребят я только для того, чтобы проведать сам Остмарк. А если точнее, то следы, оставленные зверушками моего врага. Увы, но тут меня ждал полный облом - тварь отлично, просто фантастически умело, зачищала последствия своих действий. Только и оставалось, что повздыхать, обойти несколько сигналок, оставленных его сворой на всякий случай, да и поползти обратно к себе. Из позитивного - только проверка здоровья моих как бы подопечных, да тихое устранение парочки их недоброжелателей. Пока что они не планировали убийства, но всячески гадили административным ресурсом.

Поскольку хорошими людьми их назвать было физически нельзя, даже без учета редких, - но, сука, метких, - практических применений ритуального чернокнижия, я их и прижучил. Тихая и незаметная смерть от падения головой о стену несколько раз подряд. У обоих. А стража еще и последнюю несостоявшуюся жертву нашла, которая в подвале сидела. А уж когда нашли еще и замаскированный ритуальный круг, уже несколько лет, как обагренный, вот тогда о причинах смерти сразу позабыли, переключившись на поиски возможного культа. Край, если что, очень близко.

В заключении написали что-то о возможной зачистке со стороны более умелых чернокнижников, но каждая собака поглядывала на загадочно ухмыляющуюся торговку. Спрашивать, однако, никто не решился, даже стражники, которые эту тетеньку тоже начинают побаиваться. И возвращать денежки на "заводимое" на нее дело обо все том же чернокнижии. Только ей, в отличие от покойных, ритуальный кинжал подбросить собирались.

По здравому размышлению, Ыгру все же отправили пешком, хотя от хитроумного плана отказался в самый последний момент. Для огры даже такое расстояние - две-три недели неспешного бега по лесам, полям да болотам. С такой скрытностью случайно ее заметить сможет только кто-то развитый до уровня сравнимого с моим, но такие персонажи одни без помпы не гуляют, а уж Ыгра на слишком сильных ребят бросаться не станет. Если поднапряжется, то вообще за неделю добежит, но что ей потом, возле столицы, делать? А так и развлечение, и хоть какая-то прокачка.

А ведь хороший у меня план был, забористый!

Обработать сразу целый филиал гильдии пересыльщиков, который как раз доставкой всевозможных уникальных грузов и занимаются. Этакие Стейтемы на стероидах, только без автомобиля. Так вот, обработать этих ребят, убедив их в том, что в столице какой-то двинутый аристо заказал специально для своего домашнего зоопарка кусок болота. То есть, бассейн литров на тыщупятьсот, наполненный водой, тиной и ряской, и обязательно чтобы прямо с болота!

И вот эти ребята, грозно хмурясь, потащат этот контейнер к порталу. Там его во всех спектрах просветят, прочтут накладную, которую пересыльщики сами сделают, считая, что она настоящая, да и пропустят нас. Потому что хрен ты заметишь прячущуюся в куске болота болотную же огру, особенно если ее еще и кражей тени прикрыть. А уже в столице этот бассейн доставят к какому-то неприметному углу, где огра вылезет, отряхнется и пойдет прятаться в ближайший парк. В пруду там поплавает, уточек половит и все такое. А я, тем временем, поправлю память носильщикам, чтобы считали, будто какой-то расфуфыренный павлин свой заказ забрал и расплатился. Я даже расплачусь, все честь по чести!

К сожалению, команда мой план не вкурила, начав меня отговаривать общими усилиями. То им кажется опасным держать Ыгру внутри городских стен, где куча сигналок, барьеров и замкнутых полей, не говоря уж о регулярном артефактном и ритуальном сканировании. Могут заметить даже Ыгру, особенно в парке, рядом с прудами которого, бывает, даже члены императорской семьи прогуливаются. То-то они удивятся новому жителю этой замкнутой экосистемы. Еще указывали на необходимость кормить огру и тот факт, что я сам не даю ей людей кушать, а в городе бесхозных коровьих туш не валяется нигде. Ыгра - большая девочка, ей много кушать надо, а сама она, хоть и может добыть себе еду, например, ограбив продуктовый склад, но это уже риски.

В общем, отговорили.

Пропал в них дух авантюризма.

Денежки уплачены, сканирование пройдено, маскировка предварительно усилена до максимума, так как я опасаюсь того, что на входе в Вечный сканеры в портальных комнатах куда мощнее, а я, после выхода из переноса, могу временно потерять контроль над маскировкой. Ради этого пришлось даже впервые пользоваться Созиданием на моих соратниках.

По одной, максимально обработанной и препарированной Тени, подсаженной в тень каждого из них. Еще по одной, укрывать собой Валериум и Генератор. На сияющую шпагу ажно шесть отдельных, постоянно друг друга сменяющих, чтобы не сгореть. Эти твари настолько лишены своих привычных инстинктов, настолько извращены от вечно злобной сути Теней, что просуществуют они всего пару часов. Зато в это время они смогут выполнять единственную функцию, ради которой их убивали и создавали заново - поддерживать и восстанавливать конструкцию из украденных теней, переплетенных с помощью все того же Созидания.

Должно сработать, ведь все мои предчувствия не видят в будущем никакой беды.

А если и нет, то тут я сделал все, что только мог.

Именно с такими мыслями я становлюсь в указанное место на разрисованную множеством отдельных ритуальных кругов, сливающихся, однако, в один-единственный архисложный конструкт, плиту. Киваю своим соратникам, после чего успеваю только вдохнуть ставший странно спертым, - это от наполнившей его магической энергии, которой комнату залили до потолка, - воздух и закрыть глаза.

Перенос через портал, я имею в виду нормальный перенос, через нормальный портал, прошел куда легче и приятнее моих забав с проникновением в Каменную. Знакомое чувство скребущего по оболочке стекла никуда не исчезло, но теперь это стекло было не смертельно острым, а словно гладеньким, будто стеклянные шарики. Маскировку они, однако, повреждали, причем эта особенность явно намеренно усилена, и если бы не созданные Тени, то ее могло бы и отключить на пару мгновений. Не зря готовил, значит, совсем не зря.

Мир мелькнул и воссоздался заново.

Воздух был все так же переполнен магией, но теперь он был другим.

И город тоже был другим.

Ну здравствуй, Вечный.

Посмотрим, сколько продлится твоя хваленая вечность, после знакомства со мной.

Глава девятая

Столица одного из сильнейших государств континента и не самого последнего гегемона всего мира внушала уважение большее, чем все остальные посещенные мною города Алурея. В первую очередь, как ни странно, размерами самого города - до той же Москвы или Нью-Йорка эта агломерация не дотягивала, но среднестатистический миллионник все же била с минимальным запасом. Особенно если учитывать пригороды, личные уделы имперской аристократии, расположенные рядом с Вечным, территории Гильдий и Орденов, формально считающихся государствами в государстве, и прочие куски земли, составляющие собой все то, чем является знаменитый Вечный.

Выйдя из телепорта, мы оказались в центральной части столицы, в богатом и презентабельном торгово-административном квартале - другим телепортационные комнаты и не нужны, да и не пустят нищебродов селиться в таких районах. Наша точка прибытия произвела на меня впечатление не красивыми и, временами, излишне помпезными зданиями, не чистыми улицами и дорогими лавками, больше напоминающими маленькие крепости, не богатой одеждой случайных прохожих и даже не весьма часто пролетающими мимо каретами или паланкинами. Нет, уважение внушила довольно серьезная сеть замкнутых полей, накрывающая собою, похоже, весь квартал и хорошо, если только один.

Ничего вредоносного, да и на фоне той же Каменной, недостаточно мощно, но эти мысли проходили, стоило только осознать территорию, покрываемую магией, подсчитать затраты энергии и человеко-маго-часов на установку и поддержание всего этого добра, чтобы испытать некое уважение к чужому труду. Сам барьер мог отследить как гибель разумного наделенного (да и не только наделенного) в своих пределах, так и сколь-либо заметные применения затратных магических техник, не обязательно даже боевых, - тем более что боевые-то засветятся троекратно сильнее, - так и внести некоторые помехи в работу тонких техник. Всевозможным ворам, с их любовью к ограниченным пространственным манипуляциям и телепортом чужих денег прямо из кошелька владельца, в таких местах работать сложнее, будто разом потерял десяток уровней. Да и шпионские классы с трудом удержат маскировку.

Довершала композицию тщательно скрытая даже от ясновидения возможность направить по тревожному сигналу мощный удар чарами со сверхдальней дистанции. Не то чтобы так хорошо скрыта, но простым обывателям или не слишком внимательно всматривающимся видящим такую подставу загодя заметить будет сложно. Особенно, если о ней не знать заранее.

И ведь это было только одно совершенно общее поле, накрывающее исключительно нейтральные территории улиц, ведь почти каждое здание здесь имело уже свои защиты. Не обязательно столь же крутые, но индивидуальные и куда более плотные за счет равномерного покрытия относительно малой территории. Самые богатые дома реально могли считаться маленькими, а часто и совсем не маленькими, крепостями, которые брать нужно сразу маленькой армией. А то и не маленькой, да.

И ведь это еще не аристократический квартал и не императорский район - вот там, чую, будет куда веселее. Впрочем, именно сейчас нам сюда не нужно. Можно было бы снять себе номер в одной из местных гостиниц, но это будет слишком дорого для нашей легенды. То есть, может быть и не дорого, но обычно такие траты привлекают нежелательное внимание. А свою долю "радости" мы пропили еще в Тавимарке, так что больше нам праздновать, вроде бы, и нечего.

Из всей нашей компании удержать лицо и не глазеть по сторонам смогли только двое - Гестия и я сам. Причем, подозреваю, исключительно потому, что мои умения и ее физиология позволяли воспринимать картинку без поворачивания шеи. Лично мне, по крайней мере, сферу теней почти не глушило. Да, засветки были частыми, да, некоторые домики просматривались не полностью и с помехами, но основную картину я получал бесперебойным потоком.

Дабы не бродить пешком, как дуракам, пришлось нанять вместительную рикшу. Мест, правда, для всех не хватало, чему больше всех обрадовалась усевшаяся мне на колени Тария. Взгляд Гестии был все таким же нечитаемым, но она явно корила себя за то, что не смогла додуматься до этого решения первой. С ее характером это и понятно.

Ехать пришлось довольно долго, нам даже поменяли рикш (да-да, лошадей и прочую живность в богатые кварталы пускали ограниченным потоком, так что везли нас мускулистые мужики, а не розовые лошадки), так как предыдущие то ли устали, то ли это уже был не их район. Меня это волновало не сильно, благо разговор поддерживать было довольно просто. Даже всегда старающийся сохранять невозмутимость Лосий был изрядно впечатлен красотами Вечного.

К слову, один из рикш так и фонил презрением в наш адрес. Классическим таким презрением к "понаехавшим", знаете ли, просто дистиллированным. Честное слово, но такая эмоция от рикши шестого уровня, работающего, фактически, лошадью меня даже не разозлила, а позабавила и рассмешила. О чем только люди не думают, чтобы принизить окружающих и не казаться неудачниками в собственных глазах. Я это знаю, насквозь вижу - ибо сам такой же засранец.

Про засранца я не пошутил, ибо понимание пониманием, но сделать гадость тому, кто думает гадости о тебе - слишком соблазнительно. Мой сосуд эссенции полон до краешков, забитый целительными аспектами и концептами. Впрочем, лекарство само по себе является ядом. По отношению к эссенции это не настолько категорическая истина, как в случае с земной фармацевтикой, но мастерство позволяет всякое. Правильно смешав даже исключительно положительные концепции вроде заживления или обновления можно вырастить кучу опухолей или полностью обновить клетки мозга, сделав из человека кабачок.

Я все еще не настолько двинутый, чтобы за дурные мысли убивать, так что ограничился выдохнутым изо рта золотым облачком, столь жидким, что его без задранного восприятия и не различить. Контроль над эссенцией позволил направить облачко на рикшу, заставив то осесть на его кожу. Теперь у него будет охрененный баф на ближайшую недельку - любая пища станет перевариваться в разы быстрее, отравиться не выйдет даже откровенной тухлятиной, а общее здоровье только улучшится. Ну, заодно нападет дикий и невероятно быстрый артиллерийский понос, пополам с усиленным голодом. Главное мужику не забывать пить воды побольше, чтобы не схватить обезвоживание, а то обидно будет.

Покидая гостеприимный транспорт, мы даже на чай монетку бросили, как и положено идеальным клиентам.

Во второй раз идя пешком, я уловил то, что витало на краю моего понимания еще с первых мгновений моего пребывания в этом городе - Вечный был реально очень старым. Древним даже. Катакомбы под ним были в разы обширнее и запутаннее таковых в Тавимарке, буквально в разы, а немалой частью этих катакомб были ушедшие под землю улицы и дома да забытые шахты еще с тех времен, когда столица только строилась и только под ними наблюдались уже совсем бессовестно старые постройки, вроде тех, что были в Тавимарке.

Город стоял на собственных костях. Как отмирает и отслаивается человеческая кожа, превращаясь в пыль, так и Вечный умостился на целом кургане из такой пыли. Рай для ясновидца, желающего прокачать профильные навыки. Но и искать в этом водовороте времен былых что-то конкретное можно было до скончания веков.

Пока мы бродили по улочкам жилых кварталов, то заглядывая в отдельные трактиры и постоялые дома, то просто любуясь пейзажами, я медленно и верно вел нас к уже намеченной цели. Пару раз давали мелкие монетки местным детишкам или прохожим, в ответ за информацию об очередном месте, где таких как мы легко примут на постой. Один раз я намеренно позволил нас обуть, - похожий на полинявшего хорька мужичок специально дал ложные ориентиры, - чтобы потом "случайно" выйти на этого же Сусанина, который предусмотрительно собирался уйти подальше. Дали в зубы, забрали денежку и дали в зубы еще раз, столь же предусмотрительно не став дожидаться стражи.

Лишь спустя несколько часов, я позволил нам подойти к тому человеку, который, как я чуял, мог дать именно тот совет, который был мне нужен. Не прогадал, ведь вариант был действительно хорошим и годным. В самый раз для тех, кто хотел бы устроиться хорошо, недорого и не привлекая ненужного внимания.

Просторный двухэтажный домик в довольно-таки приличном районе пустовал по причине переезда его владельца в квартал поприличнее. Дяденька благоразумно не желал продавать недвижимость в столице, даже если он с семьей там уже не живет, предпочитая сдавать его на время. Прошлые постояльцы, - такие же, как и мы, авантюристы, - вполне спокойно съехали оттуда только два дня назад, а новых пока не нашлось.

Нашлись мы.

Переговоры с владельцем, который, кстати, вполне официально считался одним из перспективных оценщиков и антикваров гильдии авантюристов, прошли быстро и ровно с таким количеством шероховатостей, как я и хотел изначально - чтобы ситуация выглядела естественно. Наш статус новичков, только-только получивших членство, конечно, смутил беднягу, но не слишком сильно. Прошлые его клиенты, как и позапрошлые, тоже были из таких же, как и мы, деятелей: уже сформировавшихся раскачанных команд, вступивших в гильдию за преференциями. Мог бы и нарваться, ведь среди таких кадров бывают и совсем нечистоплотные – не на голом месте вся эта подозрительность к возможным шпионам, притворяющимся авантюристами, появилась. Взять хоть нас самих, например.

Домсдавался в аренду вместе с небольшим двориком, где имелась сделанная специально для его клиентуры тренировочная площадка, а также вместе с прислугой. Подобный дом по карману не слишком многим, но, как уже говорилось, мужику повезло встречать именно таких авантюристов - матерых, при деньгах и жаждущих спокойствия и отсутствия рядом лишних глаз и ушей.

Прислугой были три женщины - симпатичная вдовушка и две ее племянницы. Все трое вполне себе отдавали отчет в том, что за услуги могут потребовать от них бравые приключенцы и отнюдь не были против. А еще они отлично умели не совать длинные уши в возможные разговоры и прекрасно знали, что если им говорят не заходить в определенную комнату или не лезть в какие-то сундуки, то именно так и надо делать. Не заходить и не лезть.

Судя по всему, в столице мы проведем довольно много времени и лучше бы его провести с комфортом. Я, несомненно, хотел бы верить в то, что прямо сейчас возьму и найду все необходимые подсказки, а уже до завтра избавлю этот мир от Ярма и пойду на пенсию. Но есть такое подозрение, что только прощупывание защиты Вечной Библиотеки займет многие месяцы.

Первым делом, увы, пришлось не идти получать доступ в чертово книгохранилище, который даже за деньги было получить не так-то и просто. Вернее, нам было по силам, но заплатить пришлось бы столько, что в моей душе почти родилась типичная попаданческая жаба. Да и не зря же мы столько усилий тратили на членство в гильдии авантюристов? Даже два полноценных контракта выполнили, пусть и откровенно бросовых и не престижных.

Столичное отделение гильдии являлось не боевым в полном смысле этого слова - основная масса боевиков шебуршится на границе с фронтиром, где им и работа, и оплата, и вольные хлеба пополам с приработком доступны. Внутри стен Вечного располагались группы аналитиков, скрипторов-летописцев (гильдия авантюристов Вечной Империи является одной из старейших и богатейших), артефакторов и зельеваров, сидящих на золотой жиле добываемых приключенцами сокровищ, ритуалистов и антикваров и прочей публики, для прямого боя не предназначенной.

Это не значило, что у гильдии нет здесь никаких бойцов. Как бы ни выдавливали их всех подальше от обжитых районов, но оставлять мягкое и вкусное для всех и вся подбрюшье без охраны было той еще глупостью. Другое дело, что нас в ряды этих тысячу раз проверенных волкодавов не пустят даже на пушечный выстрел. Ну, если бы мы попытались в их ряды записаться.

Центральное отделение гильдии было не отдельной мини-крепостью, которые любили делать те же торговые дома, а целым кварталом, огороженным и тщательно охраняемым неусыпной стражей. Я разглядел как тяжелых големов, - правда каменных, а не механических гномьих, - так и несколько пространственных складок с боевой нежитью, десяток якорей для призыва могучих духов или элементалей и целую сотню отборных умертвий, спрятанных прямо под мостовой. Ребята явно знали толк в паранойе.

Приняли нас без особого радушия, но и без негатива, пусть даже и взяли на заметку подозрительную компанию. Еще девушки привлекали нездоровое внимание некоторых коллег, но никаких попыток "познакомиться" не предпринималось - в этих стенах встречались девушки, способные заменить собой если не армию, то полноценный гарнизон. Шлепнешь такую по аппетитной попе, а потом тебя будет проще закрасить, чем от стен отскрести.

Выделенный нам мальчишка-проводник заботливо указал нашей группе дорогу. Видимо, провинциалы, которых в гильдии большинство, так часто умудрялись заблудиться, что проще оказалось снарядить отряды мальчишек, чаще всего родичей старших работников, чтобы проводили гостей. Тут и возможность ненавязчиво протащить нас по стоящим на маршруте прогулки сенсорам, и уменьшение вероятности того, что мы "случайно" зайдем туда, куда не стоит.

Маскировка держалась вполне крепко, хотя я уже подумывал над тем, что нужно было бы снова создать Теней-помощников, просто на всякий случай. Особенно для Гестии. Хотя, если ее таки раскроют, то охренеют знатно - разумные чудища и твари, если уж заимели таланты, позволяющие свободно инфильтрироваться в людское общество, совершенно точно не пытались посетить (добровольно!) такие места, где их легко могут узнать. Места, где собираются и живут те, кто привык подобных тварей убивать и зарабатывать этим себе на жизнь.

Ввалившись в небольшой вестибюль, чем-то неуловимо напоминающий комнаты ожидания коммунальных служб родной Земли, мы все уселись на довольно удобные стулья и принялись ждать. Кроме нас тут хватало народу, пусть их было и недостаточно, чтобы создать эффект "очереди к окулисту". Но все же маленькая толпа - как одиночки, так и небольшие, вроде нашей, группы специалистов.

Уровни примерно такие же, как и у наших масок - от двадцатого до двадцать пятого. Классы редкие и необычные, только у двоих есть вполне серьезные эпики, причем оба владельца таких классов - капитаны собственных команд. Один мастер клинка двадцать шестого, выглядящий как типичный викинг, только не с топором, а с мечом, что очевидно. Вторым был маг, заклинающий гром двадцать пятого. Немного полноватый мужик с отсутствующим взглядом, казалось, спал с открытыми глазами. Если бы не ясновидение, утверждающее, что он собран и готов разразиться действием в любой момент, то я бы даже поверил такой маскировке.

- Уважаемый Гжегож, прошу вас пройти по коридору. - В очередной раз позвали уже меня самого. - Вас ожидают.

Звали, кстати, не в порядке очереди, а по какому-то одним им известному алгоритму. Может, они там вообще пальцами тыкали или монетки кидали, уж я бы не удивился подобному раздолбайству. Хотя, скорее всего, причина в том, что мы заранее зарегистрировались и уладили все возможные вопросы еще в Тавимарке, а не пришли заключать контракт на жетон сразу в столицу. К нам, хоть как-то себя показавшим, и отношение другое, пусть и только в мелочах.

Допрос был не допросом, а скорее вежливой беседой. Как мне сразу и напрямик сообщила регистраторша, - мужиковатая барышня с административным классом, - у нее в Тавимарке была пара знакомых, а потому ей было интересно узнать о том, что там за фигня происходила. Я даже отвечал в меру собственной маски, сумев просветить ее о судьбе ее дорогой бабушки. Хорошо, что она о ней спросила меня, а не Тарию, ведь моя соратница запомнила ту боевую писаршу надолго и совершенно не отказалась бы устроить ей фокус с исчезновением на дне какой-то речки.

После такого разговора по душам, во время которого меня даже не сканировали особо, мне вручили обратно мой жетон, уже получивший магический оттиск на разрешение нашего пребывания в столице, подтверждающий принадлежность к гильдии. Да-да, простых тунеядцев, пришедших в Вечный искать удачи, предпочитали выпереть за ворота или загнать в трущобы. А еще лучше и вовсе не пропустить через ворота в Верхний Город. Просто нас, как пользователей портала, перенесло сразу сюда, вот и не прикапывались поначалу.

- Позовите тогда следующего, если не трудно. - Все так же вежливо, но уже чуточку теплее попросила меня регистраторша. - Кого именно, выбирайте сами.

Отправил, естественно, Лосия, как самого вежливого. А то с Ганса станется прикольнуться или сальную шуточку отпустить, да и с меня тоже. А я не желал портить отношение с, похоже, симпатизирующей нашей группе чиновницей. И уж тем более, стоит проинструктировать Тарию, чтобы не оскорбила случайно любимую бабушку этой чиновницы.

- И как? - Гестия, уже получившая свою метку, спрашивала Тарию из положения "голова на крепком плече командира". - Не пытались ли на вас давить?

- Да не, нормальная тетка. - Ответила танцовщица, бегая глазками, но под дружным взглядом всей команды сдалась и ответила уже полнее. - Ну, я не выдержала и прошлась словесно по ее бабке, кошелке старой, чтоб ее гоблины жевали. А эта Дирра даже не удивилась, только хлопнула по плечу и сказала, мол, добро пожаловать в списки тех, кто эту суку убить хочет. Даже комплимент сделала - совсем немного, оказывается, тех, кто ей хоть слово поперек сказать смеет. А всех молодых и красивых, или хотя бы моложе и красивее ее самой, карга гнобит только в путь. Ну, или, если верить словам Дирры, проверяет на прочность. Пи*дит, как дышит.

Ганс только и может, что тихонько скулить в рукав, от очередного "прикола" Тарии, которая молчать не умеет чисто на концептуальном уровне. А если бы это действительно была любимая бабушка администраторши? Я бы попробовал высказать ей все это, но не стал. Как минимум потому, что девушка была второй после меня в умении чувствовать собеседника, а в некоторых аспектах даже первой. Я ведь не стал углубляться ясновидением в семейные отношения гильдейских клерков, а Тария, не владея ясновидением, смогла прочесть ситуацию и, похоже, еще крепче сдружиться с этой Диррой. Даже на имена перешли, что намекает пусть не на дружбу, но на приятельские отношения.

- Не скажи, Тария, не скажи. - Лосий, понявший примерно то же, что и я сам, отвечает собеседнице с некой задумчивостью. - Это старый предрассудок, но многие считают, что женщинам не место среди авантюристов. Я все же был копателем, а эти отряды чем-то похожи на маленькие и очень узко заточенные гильдии. Один из старших офицеров союзного нам отряда, с которым мы иногда работали, славился некоторой...

- Ушлепком он был! - Перебивает Ганс, едва сдерживая порыв сплюнуть на пол зала ожидания. - Девок в своем отряде, новеньких, травил разве шо ток не псами. Даже до попыток зажать в углу против воли доводил. Если не могла отбиться или послать нахер, то приходилось бросать место в отряде. Он тож хвастался, тип, проверяет твердость, сученыш. А по мне, так ему нравилось слезы и страх видеть. Его держали за то, шо он офицером и тактиком был из лучших, а еще у него какой-то титул был, что позволял призраков и духов валить без серебряной пыли.

В ответ на экспрессивную отповедь Ганса, который в том же отряде проработал куда дольше, Лосий немного помолчал, будто не решаясь заговорить. Если я хоть что-то о нем знаю, то он не хотел раскрывать чужую тайну, но все же пересилил это нежелание.

- Я только слухи слышал, от других офицеров. - Начал он неспешно и тихо, но уверенно. - В копатели он перешел из гильдии приключенцев, хотя об этом ты и сам знаешь, Ганс. О чем он не рассказывал, так это о том, что его напарницу, не буду утверждать на счет любимой, но какая-то близость между ними была, не обязательно интимная... Его напарницу живьем зажарило племя каких-то дикарей, едва ли не на его глазах. После этого он ушел в археологию, прибился в крупный отряд и, вроде бы, свыкся. Вот и стал выживать всякую даму из своей вотчины и всегда был строго против найма любой женщины, даже на временный контракт. Я не знаю, сколько в этом природной склочности и мелочности, сколько злобы и неприязни, но я точно знаю, что любого насильника или женоубийцу, даже если кто-то в городе порезвился на отдыхе, он, если на месте не резал... все они либо не задерживались в отряде, либо таинственно исчезали. Такое вот откровение.

Ганс молчит довольно долго, морща лицо то в недоверии, то в непонимании, явно прикидывая информацию эту на свою картину мира. Он слишком хорошо знал Лосия, чтобы не верить его словам, но и своим ушам и глазам верил не меньше, а потому пытался сравнить имеющиеся данные со всех сторон.

- То шо у Рангмаза и его кротов всякая шваль не задерживалсь я знаю... да и о том, шо они всех татей в их ряды попавших сами душили - тоже. - Уже не так уверенно начал следопыт. - Но я чет, никогда не слыхал о прошлом этого урода, а о снасильничаных им девках каждая собака говорила изо всех углов.

- А стоит ли этому удивляться? - Лосий даже бровь не повел на этот аргумент. - Кон Атор вел себя с ними, как с последними потаскухами, хамил и унижал при каждой возможности, а на дуэлях, на которые его изредка вызывали особо смелые воительницы, щадил только жизнь, но не гордость или здоровье. Его вполне могли оговорить, а сам он, если следовать его же логике, такие слухи только поддерживал - тогда под его начало точно не пойдут девушки и женщины. Собственно, последние годы, они в составе Кротов даже не появлялись.

- Знаешь, Лосий, я, мож, к вашим офицерским раутам допущен не был, но я одно точно знаю. - Ганс чужое мнение услышал, но особого влияния на собственное не испытал. - Если кто-то выглядит мудаком, ведет себя, как мудак и все его деяния тож мудацкие и заканчиваются плохо, то он - мудак, даж если у него и были кие-то там чистые порывы. Вот и все.

Пока эта парочка переругивалась, Тария прислонилась ко мне с другой стороны, выпав из беседы напарников. А прислонившись к крепкому плечу попаданца, нежно зашептала на ушко... совсем не романтично-воздушную милоту. Скорее, это была жизненная тревога привыкшей от всего ждать подлянку бандитки.

- А это ничего, что мы так вот вслух переговариваемся о нашем прошлом? - Одним лишь дыханием произнесла она, не подавая виду в том, что вообще говорит. - Тут ведь чар очень много и могут среди них быть даже прослушивающие. Мне Гестия о таких рассказывала, а она во всяких подставах с помощью магии побольше моего понимает.

С трудом удерживаю скучающее лицо, подавляя ухмылку. Тария все же дело говорит, а показать свой скепсис сейчас, будет той еще обидой. И тот факт, что обидеться на меня всерьез она не может даже теоретически, не меняет ничего.

- Они тут и есть, просто не активны. - Отвечаю столь же тихо, вообще неслышно, передавая свои слова прямо в уши с помощью украденной тени. - В зале сейчас столько народа, что одиночный голос сможет разобрать только очень хорошее сенсорное заклятие. Такие могут стоять в кабинетах, да и то, круглосуточно записывать сказанное им не по силам - просто представь, сколько там нужно будет переслушивать. А такие артефакты, что имеют вложенных духов, которые сами отсеют всю шелуху, оставив только важное, ради нас распаковывать не станут. А самое главное, я прекрасно почуял бы, реши кто-то включить даже ту прослушку, что поставили в зале для приема далеко не самых крутых новичков.

Тария молча переваривает услышанное, немного морща свое прелестное личико от способа передачи моих слов - очень, знаете, специфическое ощущение вызывает такая теневая трансляция. Зато оживает до этого молчащая Гестия, которой я этот же разговор продублировал из чистой вежливости.

- Полагаю, вы сейчас еще и затираете наш разговор в тонких сферах, скрывая слова от незримого ока? - В вопросе чувствуется тонкий академический интерес, а не праздное любопытство. - На тот случай, если кто-то все же решит наши личности проверить на всех уровнях?

- Ага. - Соглашаюсь. - Только не затираю, а путаю и подменяю, делаю их неважными и размытыми. Затертый в ноль кусочек прошлого и сам по себе вызывает подозрение, да и внимание привлечь может.

Женщина лишь удовлетворенно кивает, утолив свое любопытство. Она вообще, в последнее время, изрядно подналегла на противодействие всевозможным ясновидцам. Логично, ведь такие ребята - естественный контраргумент ее дарованному таланту. Хороший видящий имеет шанс почуять ее воздействие еще до того, как она сумеет надежно закрепить территорию за собой, если вообще не до ее попытки эту территорию закрепить. Мгла хорошо скрадывает и прошлое и будущее, но Гестии хотелось бы закрыть уязвимость не только за счет талантов чудища и помощи априори враждебного плана, но и собственными усилиями.

Ганс, вон, регулярно брал у меня уроки в применении скрытности, навык которой у него появился со вторым классом. Даже жаль, что наши силы настолько разные, так как Тень прикрывала и прятала меня куда лучше, чем Ганса его Тропы. Зато он наловчился просто таки виртуозно эту скрытность взламывать, вычисляя невидимок по косвенным влияниям на окружающую реальность.

В гильдии мы просидели еще полчаса, пока наш отряд таки не внесли в реестр столичных авантюристов и не выдали необходимую грамоту. Эту грамоту, случись чего, нужно будет показывать стражникам, реши они к нам прикопаться. Особых привилегий наш ранг не дает, но позволяет пользоваться услугами гильдейских специалистов, пусть даже с немалой наценкой. Немалая-то она немалая, но все же меньшая, чем для полных чужаков.

О пропуске в библиотеку пока ничего не ясно - туда многие хотят попасть, а очередь длинная. У гильдии есть своя квота на засылаемых туда специалистов и за хорошие деньги можно спокойно примазаться к группе таких специалистов. Они пойдут искать свои запросы (чаще всего о каких-то древних артефактах, руинах или прочих памятниках былых времен, которые полевые команды смогли добыть и дотащить в относительно целом состоянии), а примазавшиеся уже свои. Вероятно, на точно такие же темы, но уже для себя родимых.

Намеки по поводу того, что если у нас ничего не выйдет или поиски окажутся слишком длинными, дорогими и муторными, то гильдия с радостью выкупит наши тайны, были даны лишь единожды и больше не подымались. Вежливые люди - дают самим себе шишки набить. Статистика такова, что подобные нашей "легенде" наивные дурачки, думающие, что они нашли секрет всемогущества и его осталось только правильно расшифровать, сюда приходят так часто, что их даже не считают.

Главное самому не оказаться в этих дурачках.

Сидя в снятом домике в полном одиночестве, можно понять довольно многое. Пока команда моя вовсю тратит выделенное им золото и гуляет по красочным улочкам Вечного, я только и мог, что лежать на кровати, жевать изюм и плевать в потолок. Нет, меня приглашали, но я сам отчего-то не захотел поразвлечься. И даже поразвлечься в своем любимом стиле, как коротал время в Тавимарке, тоже не желал, хотя уж в столице интересных историй было вдоволь. А еще большее количество интересных историй можно было устроить!

И, тем не менее, Костик валялся на кроватке, продавливая и без того старенький матрас, сделанный из стеблей какой-то особой травки, из-за чего спать на нем очень даже удобно. История того, как хозяин снимаемого нами домика получил в свое владение эти матрасы, вместе с небольшим сундучком серебра и шрамом на левой ягодице, могла бы быть примечательной, если бы не это странное чувство, что не переставало меня глодать ни на секунду.

Я даже не пытался, подобно тому, что делал в Тавимарке, прочитать город ясновидением. В первую очередь из-за того, что легко мог бы и надорваться - тут и защиты от видящих несравнимо лучше, и объем чужих тайн ужасающ, и настроение не располагает. А еще я легко мог засветиться на радарах других видящих, не обязательно Ткача, которых тут тоже собралось, аки блох.

Но.

Даже не читая город, не слушая отзвуки чужих грез, не ища в лабиринтах отражений потерянные тайны, я не мог перестать испытывать это странное и назойливое жужжание над ухом. Не долбящий в основание черепа марш кованых сапог заблудших, а словно комариный зуд, не над ухом даже, а далеко-далеко, возможно в соседней комнате, на самой грани слышимости. Когда ты даже не знаешь, действительно там кто-то зудит, или у тебя просто воображение разыгралось. Будто ты уже почти спишь и не можешь понять, пришли эти звуки из твоих собственных снов или таки являются реальностью.

Бесило просто неимоверно.

И вот на очередной выплюнутой в потолок виноградной косточке я словно уловил еще что-то. Столь же неразличимое, непонятное и неточное, не улавливаемое обычным ясновидением, но все же слишком реальное, чтобы быть выдумкой. В этот раз, сознание интерпретировало навеянное ощущение не звуком, а этаким запахом. Будто лишняя нотка в изысканном парфюме - неразличимая за основным букетом, но портящая оный букет.

Встаю из кровати, накидываю свой верный плащик, после чего выхожу на небольшой балкончик. Отсюда очень приятно наблюдать за еще пустыми улочками, или даже за улочками полными, считая случайных прохожих и распивая терпкое вино с медом и приправами. По крайней мере, именно так коротал здесь вечера наш арендодатель, пока не поменял место жительства.

На затылок упали первые капельки талого снега, что уже потихоньку сползал с крыш, превращаясь обратно в воду. Самые холодные месяцы давно прошли, бурь и метелей уже давно не было даже в Тавимарке, а Вечный и вовсе находится в куда более теплых климатических широтах, чем упомянутые Тавимарк с Аренамом. Тут, скорее, удивительно, что в Вечном вообще выпало столько снега, а зима вышла такой суровой, ведь обычно они куда мягче проходят.

Именно в этот момент я понял, что именно так долго висело у меня на краю сознания. Почти потерял нить мысли, когда целый пласт мокрого снега съехал, обдав холодом и влагой непокрытую голову, но каким-то чудом все же удержал ее на плаву. Мысль достаточно простую, до которой дойти не так уж и сложно, но только не ясновидением. Оно все так же молчало, не указывая ничего опасного для меня или моих соратников. Вероятно, оно даже выдавало вполне корректные данные.

Вывод я сделал не за счет ясновидения, а больше отталкиваясь от самого базового аспекта пророческого транса, который как раз и требует полного сосредоточия и специфических условий для активации. Я его не активировал, нет, но все же что-то разобрал. Что-то, отчего мое лирическое настроение и ленивая нега... не пропали и не рассеялись дымом, но все же приутихли.

Вечный пах медным привкусом застарелой крови и неуловимой ноткой чего-то гнилостно-сладкого. Этот запах прятался за пылью и железом, всеми оттенками волшебства, что свили себе царство в столице Империи, тонким перезвоном паутинок чужих интриг и тихим шелестом погружающихся в плоть клинков. Проблема была не в том, что это предчувствие было мерзким или опасным, ни в какой мере. От тех же рабских рынков, площадей для казней, тюрем, питомников магических гильдий темных направленностей веяло куда сильнее, жестче, омерзительней! Но эти засветки были, я их ощущал, различал столь же легко, сколь легко мог различать их легендарный, обаятельный и очень скромный ясновидец.

А только что учуянного аромата не было.

Не было даже для меня! Со всеми моими титулами, задранными характеристиками и любовно взлелеянными навыками. Честно говоря, это могло быть что угодно. Да хоть какая-то тайная операция Очей, прикрытая мифическим артефактом, а то и не одним. Или личные интриги императорской семьи, которые уж точно накопили достаточно способов скрывать свою деятельность, чтобы даже всевозможные небожители не лезли в их дела. Купол тайн, накрывающий всю столицу и намеренно затирающий все линии судеб, что связаны с отдельными планами и намерениями тех, кто такой купол устанавливал. Гипотеза рабочая и, вероятно, истинная.

Но что-то во мне не верило в то, что все будет так просто.

То ли интуиция, то ли паранойя, то ли печальный опыт моего взаимодействия с миром, но я имею ничем не обоснованные подозрения, что в Вечном совсем скоро может что-то этакое полыхнуть. Как бы не в честь моего приезда в сей санаторий.

Три недели прошли в каком-то зацикленном режиме - устраивались мы надолго, а потому я предпочитал не экономить усилия. Особенно после едва учуянного мною откровения, которое, здраво поразмыслив, я вообще не могу считать именно откровением, а не приступами паранойи. Ясновидение видит многое, еще многое не различает, что тоже дает ответы на вопросы, но именно этот запах, запах сладкой гнили, казался мне слишком важным, чтобы его отбросить.

Я не считал себя центром вселенной, прекрасно зная, что пока я "приключаюсь", в мире происходит еще много похожих приключений. Вечный стоял уже не первую тысячу лет, переживал упадки и взлеты, осады и штурмы. Я был бы глупцом, если бы поверил, что его попытаются разрушить к моему приезду. Мол, на тебе, Костик, фейерверк, чтобы не скучно было. Все, что я имел, лишь неоформленное нечто, которое даже предчувствием не назовешь.

Тем не менее, я готовился к тому, что прямо на моих глазах с городом и всей империей случится что-то масштабное. Вплоть до падения метеорита, пробуждения местных Ктулх или еще какой гадости сравнимого калибра. Не считал это обязательным исходом, не слишком-то и верил в этот исход, больше опасаясь собственного раскрытия, но ставил эту опасность в список существующих. И в создаваемых планах рассчитывал свои действия, отталкиваясь еще и от этой теории.

Команда не прекратила развлекаться, но изрядно поумерила пыл в этом начинании. В первую очередь потому, что они уже успели отдохнуть от непрерывного забега по логовищам всевозможной живности, рассматривающей их всех в качестве провианта. Уровни и навыки, несомненно, очень важны, но психологическая усталость от такой жизни никуда не девается. И даже комфортное проживание в обители Зеленых Сисек не убирало эту усталость до конца. Второй причиной сбавления оборотов оказались столичные цены, стремящиеся от "дорого" в заоблачное "да они ох*ели" и еще выше. Сорить деньгами не сложно, но, если делать так постоянно, то еще и подозрительно. Наша легенда, в конце концов, не позволяла нам зарабатывать реально много.

Элитная команда приключенцев уровнем под сорок, - а есть у них и такие, - способна золотом вместо меди расплачиваться. Просто потому, что такие ребята уже давно вне понятий "заработка" и "трат". Гильдия с легкостью покроет любые их прихоти, просто чтобы удерживать в своем составе подобные машины смерти. Все, что они пропьют и проиграют в карты во времена своих кутежей, легко окупится выполняемыми ими задачами, которыми они занимаются в рабочее время. Это если еще не принимать во внимание весьма высокую вероятность того, что оные ребята попросту занимают одну из руководящих позиций гильдии. А для таких людей во всех мирах, личный бюджет и бюджет корпоративный (государственный) всегда смазывались в одну нечеткую сущность.

Наша шарашка с запасом тянула на звание элиты, даже по меркам Империи Веков. Не то чтобы хвастаюсь, - хотя я хвастаюсь, - просто констатирую очевидное. Больше всего трудов доставляло именно придерживать себя и свои реакции. Понимать, что ты можешь этого наглого клерка тремястами способами убить еще до того, как тот рот раскрыть сумеет, но сдерживаться и молчать, не пытаясь отвечать на его уколы... сильнее, чем позволяют приличия.

Впрочем, конкретно здесь нам всем повезло: наши уровни получены заслуженно, в жарких и кровавых схватках, в борьбе за собственную жизнь в самых разных условиях. Но получены быстро, неприлично быстро по меркам даже самой стремительной прокачки, доступной лишь очень богатым и знатным личностям. Тот же Ганс уже знает свою мощь, понимает ее истоки и пределы, но он не успел взрастить в себе гордыню и умение бравировать этой мощью, какая появляется едва ли не у каждого обладателя уровня показателем за тридцать пять.

Из всех нас, к обладанию таким статусом привыкла только Гестия, да и то по самому минимуму, а уж ей сдерживать себя достаточно просто. Лосий, Ганс и я сам не растеряли умение держать себя чуть пониже нашего самомнения. Единственное исключение - Тария, которая будучи еще простой горожанкой, отлично умела смотреть на мир, как королева на говно. Ее выручал навык притворства, больше подходящий какому-то прокачанному шпиону, чем приключенке. Кроме меня, она, пожалуй, единственная из нас, кто умеет неплохо так мимикрировать в нужном ей социуме, причем даже без ясновидения, чем она меня подкалывает иногда. Хотя лично я считаю, что ее актерские таланты имеют некую общую природу с навыками интуитов, отчего ей удается настолько точно подобрать собственные реплики и реакции. У меня такая же ботва с моей провокацией, которая с каждым днем все больше напоминает какой-то скилл на "Путь-к-Подгоранию" или "Дорогу-к-Лулзам".

В общем, мы были на этом празднике жизни абсолютно обычными и непримечательными статистами.

Главное, чтобы не столь же непримечательными, как подводная лодка в степях Казахстана.

Вязь событий, определяющих столичную жизнь, была не просто запутанной, но еще и отлично защищенной. В Тавимарке защитой от провидцев обладали считанные единицы, да и сами провидцы совсем не блистали, чтобы от них нужна была какая-то особо крутая защита. А вот Вечный был сосредоточием планов и чаяний сильных мира сего. Не только самих имперцев, но и целой кучи конкурентов и доброжелателей, пылающих от любопытства к происходящему здесь хороводу образов.

До того уровня внимания, какой я наблюдал после наших приключений в Каменной, все же не доходило. Но ведь и жизнь сейчас была мирной, своим чередом текущей и не обещающей особых неприятностей! Если такая плотность характерна для обычной рутины, то что тут станет твориться после какой-то серьезной заварушки? Еще один повод быть осторожным и параноить втрое больше обычного.

К распутыванию этой паутины я подошел с обстоятельностью, для меня не характерной. Заготовил целую кучу всевозможных зелий, как раз для помощи и лечения ясновидцев и предназначенных. Вернее, заготовил я их раньше, а сейчас подготовил то, что не успел потратить. Тщательно замаскировал свое положение и рабочее пространство от внимания из Грезы. Заготовил аж целых три зеркала, ни одно из которых не покупал напрямик, всегда добывая их через цепочку случайностей. А еще морально приготовился к очередной порции мерзости и дряни, которые на меня обязательно выльются.

Последнее было самым правдивым и опасным для психики. Грязи здесь хватало с огромным запасом, во всех ее формах и проявлениях. Бесило даже не наличие больных ублюдков, регулярно закупающих новых рабов взамен старых, "испорченных" развлечениями, после которых бедняг упаковывали в разные контейнеры. Не бродящие в трущобах маньяки и одержимые, которых все-таки ловили и давили при случае. Не всевозможные культы самых разных размеров и жестокости, не считая одиночных поклонников, культа за собой не имеющих.

Дикое, наплывающее багровой пеленой и пожирающим потроха смертным хладом, бешенство вызывала обыденность всего этого дерьма. Того, насколько просто богатому придворному шаркуну закупать жертв для своих игрищ с шипованными плетками и железными девами. Того, что всем плевать на жертв очередного маньяка, потихоньку перерождающегося в пока что слабенькую тварь, из-за того, что ему в какой-то голодный год так хотелось есть, а рядом не оказалось никого, кроме таких же как он, умирающих с голоду бродяг. Того, что большая часть культистов, прирезав очередную жертву и скрыв собственные следы, спокойно сменяла робы и плащи на повседневную одежду и шли работать работу, среди таких же, как они сами, добропорядочных граждан.

Воистину, если желаешь разбить в человеке веру в само человечество, просто надели его похожими способностями. Выдержать помогали даже не бонусы к ментальной стабильности, хотя без них я бы точно чокнулся, а редкие искорки тех личностей, которые умудрялись сохранять в душе хоть какие-то остатки доброты, столь редкой в любую эпоху и в любом мире.

На самом деле, хороших людей и нелюдей совсем немного. Мало кто способен на искреннюю доброту, самоотверженность и благородство. Но и личностей дерьмовых, которым желать смерти от утопления в отстойнике будет слишком мягким пожеланием, тоже не слишком уж дохрена. Вся проблема в том, что те, кто стоят посредине между этими двумя крайностями, не спешат вмешиваться в чужие проблемы, заботясь только о себе. Зато они, как и любые люди, с радостью преследуют свою выгоду. А быть злым, увы, слишком выгодно, чтобы отбросить эту возможность.

Какой-то мастер жертвоприношений, регулярно превращающий еще живых преступников и рабов, закупленных его магической гильдией, в полезные магические благословения, артефакты и амулеты, не обязательно злобная тварь, ничего людского не имеющая. Он вполне сносно контролирует свой класс, не ныряет в него слишком глубоко и, в отличие от одного попаданца, не рискует своей душой ради капельки могущества. Также он совершенно искренне дружит с парочкой коллег, любит свою вторую жену и терпит первую, печется о своем наследнике, для которого уже готово место в упомянутой гильдии и вообще, если присмотреться, то нормальный мужик.

Большая часть тех, кто творит то самое обыденное зло, банально плевали на всех тех, кто не они и их близкие. Оттого, наверное, бесили еще сильнее, что обосновано плевали. Потому что выгодно, потому что так легче, потому что они тоже хотят жить и жить хорошо, а не впроголодь, потому что на их места найдется десяток конкурентов, потому что все вокруг делают, думают и желают того же. Их правота заставляла подавлять бешеное рычание непроизвольно трансформировавшейся глотки.

Весь этот парад уродов не грозил мне ничем страшным. Это тебе не планарная интоксикация, грозящая растворить твою суть подобно сахару в горячем чае, а просто источник для прокачки мизантропии.

С другой стороны, не меньше было других личностей, вроде того же Ганса: честных служак и работяг, простых и живущих так, как мамка научила. Может быть, они бы тоже оскотинились при случае, но пока что случая не встречалось. Да, среди богатых, сильных и влиятельных таких было меньше, намного меньше, но они были. Люди, что просто живут и стараются выжить, в меру жадные, в меру лживые, в меру жестокие, в меру мелочные, и столь же в меру сопереживающие, честные, щедрые и великодушные. Они всегда были рядом, просто на фоне черного, так трудно различать оттенки серого.

А попадались и такие кадры, которым против воли хотелось помочь, несмотря на конспирацию. Ну а Костик и помогал, настолько, насколько позволяла конспирация. Легкое вдохновение отцу многодетного семейства, мечтающему стать архитектором, несмотря на не слишком подходящий возраст, социальное положение и класс трактирщика. В конце концов, он не разбавлял пиво, не обсчитывал клиентов и даже, о ужас, утилизировал несвежие продукты на ближайшей свиноферме.

А еще он действительно грезил о том, чтобы стать тем, кто возводит величественные башни и неприступные крепости. Мечтал с самого детства, не забывая ни на миг. Даже сейчас, справив сорокалетие, выдав замуж первую дочь и воспитав двух нормальных сыновей, он тратил темные вечера на то, чтобы штудировать дорогие и трудно добываемые учебники, возился с миниатюрными макетами, которые собирал в пристроенном к его харчевне сарайчике, повышал и получал профильные навыки и не терял надежды на лучшее.

Подкупало то упрямство, с которым он следовал к своей цели, даже понимая, насколько она безнадежна. Двенадцатый уровень это очень круто для простого горожанина, пусть даже весьма обеспеченного, но до двадцать пятого, на котором ему откроется возможность выбрать подходящий класс, он имеет все шансы не дожить. Но он не унывает, не плачется и не срывает злость на семье за то, что его мечта так и не сбылась.

Эта решимость сияла так ярко, что мне самому аж захотелось прищурить закрытые в медитации глаза. У мужика не было бустов на силу воли или концентрацию, он не обладал высоким уровнем, благодаря которому можно идти к своей цели даже на оторванных ногах. Он просто желал, стараясь сделать пожелание явью. Я встречал в окружающих волю куда более сильную, но очень редко видел, чтобы подобная воля доставалась кому-то вроде этого мужика.

Я не мог исполнить его мечту, не раскрывшись, пусть даже на короткий миг. Я не мог рисковать тем, чтобы раскрыться. Зато я мог сделать так, чтобы один из столичных зодчих среднего пошиба случайно повернул не в ту сторону, когда шел домой. И он, вынужденный делать круг, уже сам зайдет в достаточно приличную харчевню, чтобы дать отдых ногам и наполнить желудок.

Мог подтолкнуть цепь событий, чтобы этот самый зодчий решил пересмотреть свои личные заметки по поводу очередного торгового представительства, перестраиваемого в честь перехода владельца из второго в первый круг Торговых Домов. Он там был не главным зодчим, а всего лишь одним из помощников, но все же важным и полезным.

Точно так же я мог заставить этого дедушку, - а ему уже под шестой десяток, что для Алурея круто, - выронить блокнот с заметками, да прямо под ноги идущего к нему трактирщика. Мог заставить трактирщика посмотреть в этот блокнот и дать ему смелости прокомментировать увиденное. Комментарий тот был не гениальным, даже ошибочным, но заинтересовал мэтра Гомарата столь необычными познаниями недалекого с виду владельца харчевни.

Интерес перешел в разговор, а разговор плавно перетек в собеседование, которое Бормат по кличке Моржовый прошел не с блеском, но прошел. А мэтр Гомарат уволил вконец доставшего его своим пьянством дальнего родича, которому не мог найти замену, взяв на место безнадежного парня этого романтика большой стройки. С одной стороны ученик зодчего, выросший в семье зодчих, имел более раскачанные навыки, пусть даже еще и не получил класса из-за низкого уровня. Так и у Моржового они не сильно ниже, а подходящего класса нет у обоих. А еще трактирщик от природы хорошо разбирается в подсчетах и легко может организовать полевую кухню так, чтобы строителям готовили вкусно, недорого и не воровали. На полставки, так сказать.

Уже к вечеру того же дня, отец окончательно передал бразды правления харчевней в руки старшего сына, поцеловал жену и ушел на новое рабочее место. К концу недели он уже уверенно там обживался и перестал вызывать совсем уж удивленные взгляды, доказав профпригодность. Не на уровне полноценного зодчего, но подмастерьем его признали даже те, кто его невзлюбил.

Дальше уже не мое дело, но что-то подсказывает, что в обиду он себя не даст. Да, родственной протекции у него нет, но и сам он не сопливый юнец только из академии, которого могли и загнобить. Такого пошлешь, так еще дальше пойдешь показывать дорогу. В общем, я дал ему шанс, который он не просрал.

Иная история случилась с юной лекаркой, только взявшей шестнадцатый уровень. Некрасивая, если не сказать уродливая, она рано потеряла родителей и младшего брата, которые сгорели во время очередной вспышки кровавой лихорадки, что прошлась по бедняцким районам полтора десятка лет тому назад. Причем прошлась из-за того, что какие-то мудаки из гильдии целителей решили провести свои эксперименты не в гильдейских лабораториях, отлично защищенных, и не за пределами города, а в небольшом складе, снятом на оставшиеся после закупки расходников гроши.

Амбициозный целитель, притесняемый не менее амбициозным начальством, захотел создать целую группу совершенно новых зелий, помогающих от ряда опасных хворей. Не то чтобы эти зелья были дешевле, но они имели совсем другой состав, что позволило бы, в случае эпидемии, не создавать дефицита определенного набора реагентов. Увы, но как бы он ни орал на допросе о том, что утечку заразы ему устроили конкуренты, но ему нужно было лучше заботиться о безопасности. Лаборатории гильдии не зря защищены настолько хорошо, чтобы очередная зараза ее не покинула.

Гильдейцам тогда досталось так мощно, что сейчас они представляют собою аж четыре отдельных магических ордена, хотя до этого были весьма старым образованием, пережившим не одну попытку лишить их статуса государственной гильдии. На бедняков всем плевать, но ведь лихорадка недолго пробушевала исключительно в бедных районах. А казни всех причастных и не очень тоже не помогли.

Самое смешное, так это то, что если бы власть предержащие сразу же заказали в нескольких храмах массовый молебен, то заразу выжгло бы тактическим божественным чудом. Не сразу, не без потерь, но выжгло бы. Всю столицу так просто не накрыть, но ведь никто не мешал обрабатывать территорию по одному кварталу за раз. Просто все тем же власть имущим, очень уж хотелось прижать целителей, а немалой доле этих целителей хотелось избавиться от начальства и организовать свою личную гильдию, где главными будут они.

В Вечном знали, как бороться с эпидемиями, просто именно тогда никто этого делать не пожелал, ведь у них нашлись более важные и более увлекательные задачи.

А маленькая девочка, потерявшая разом всех, кого любила, истово возжелала, чтобы больше никто не умирал, чтобы хворь не сжигала заживо близких и любимых, чтобы не ходили по улицам сборщики трупов и не горели общие погребальные костры. И девочка выросла, стала лекаршей, отлично разбирающейся в травах, и просто спасала тех, кого могла спасти. Не требуя денег, хотя уж их хороший лекарь с классом заработает без труда, кроме как на покупку трав и самого минимума еды, вообще ничего не требуя.

Долго такая история продолжаться не могла, ведь подобный талант должен либо быть под контролем, либо не баламутить умы. К чести целителей, они плевать хотели на незаконную практику девки, которая магией не владела, а исцеляла в основном бедняков, от которых платы все равно не дождешься. Небольшая честь, но они ее не тронули.

А вот представители городского дна быстро оценили, какая им попалась рыбка, и сколько они могут стребовать с других за ее услуги. Не все могут себе позволить хорошего целителя, причем не всегда из-за цены. Некоторым просто нельзя показываться из бедняцких районов, если жить хотят. Вот такую клиентуру и должна будет лечить эта уродина, а не возиться с беднотой.

Уродина-уродиной, а отдать ее своим парням на потеху пахан, который полноценным Отцом был только в своих мечтах, не забыл. Может быть, и не самый умный поступок (она же его клиентов и братву лечить еще должна), но ломать строптивых баб он привык именно так. Увы, но ее эти дегенераты могли только убить, ибо чего-чего, а решимости у той, что давно успела сама себя похоронить, вместе с ушедшей семьей, хватило бы на десятерых. А вот страха за свою шкуру ей, наоборот, недосыпали.

Костик чуточку подправил вероятности, из-за чего один из подручных пахана проговорился о том, о чем надо бы было молчать. Похищение никому не нужной лекарши им бы никто даже не вспомнил, если не считать нескольких десятков вылеченных ею мужиков (или членов их семей), которые штурмовать бандитов не стали бы, но одиночек в темном переулке могли бы и прикопать. Зато чего Отцы не прощают, так это попыток скрыть доходы и слишком наглых намеков на то, что кое-кто был бы Отцом куда более успешным, чем Отец нынешний.

Вот как раз они их лежку и штурманули. Не вызывали на ковер на казнь показательную, как обычно в таких ситуациях делают, а показали силу. Все же тот дурачок не просто подворовывал, но и воду баламутил, так что повод почесать кулаки был весомым. Уже после скальпирования живьем бывшего пахана, разочарованный в нем Отец спустился в подвал. И, выслушав историю лекарши, пребывая в отличном расположении духа, дал той добро лечить, кого захочет. Ну, с учетом того, что ее могут иногда позвать подлечить кого-то из подраненных быков, причем за нормальную плату.

Этот криминальный элемент как раз отлично знал, как полезно дружить с целителями.

Чудом спасшаяся дамочка вообще никак не отреагировала на пережитые лишения, вернувшись к работе в тот же день, когда ее отпустили. Если у Моржового была мечта и цель, то у этой бедняжки вообще ничего не было, кроме той самой цели. Но уж к ней она была готова идти с такой решимостью, что остановить ее могла только догнавшая ее, как когда-то догнала и всю ее семью, смерть.

Такие люди встречались редко, запоминались хорошо, и даже не всегда им нужна была помощь, но настроение они подымали отличнейшим образом. На фоне мрака и темноты, укрывшего собою весь Алурей, любая искорка кажется мелкой и жалкой, но даже такое крохотное пламя может дать чуточку тепла и света. Для меня это было довольно важным - осознавать, что в этом мире есть и те, кого стоило бы спасти.

Потому что я даже знать не хочу, чем я стану в тот миг, когда решу, что спасать здесь уже нечего.

Не одной помощью страждущим ограничивались мои сеансы познания, хотя из прямого вмешательства только эта самая помощь, минимальная и со всех сторон скрытая, имелась в наличии. Душу Насмешника приходилось держать даже не в ежовых рукавицах, а в железной клетке, спрятанной в железный сейф, так что от приколов по любому поводу и без оного я героически воздерживался.

В небольшой и специально для этого дела купленной пустой книге постепенно прорисовывалась сложная схема столичных взаимодействий. Да, защита тут была хороша, а внимательных взглядов слишком много, но у меня имелось дохера много свободного времени, энтузиазма и навыка. Паутина распутывалась, становясь частью схемы.

Если честно, то эта книжечка теперь стоила где-то двадцать три или двадцать пять своих объемов в золотых монетах. Ну, если бы нашелся кто-то, кто реально станет эту книжечку покупать, а не убивать продавца и забирать бесплатно. Каких только планов я не раскрыл, каких интриг не нащупал, какой лжи на чистую воду не вывел! Войну начать я бы не смог, но вот локальных конфликтов создал бы несчетное множество, значительно проредив аристократию, гильдии и торговые дома. Игры престолов были весьма и весьма масштабными, хитровывернутыми и неизменно подлыми.

Не обошлось и без опасностей, хотя я уверен в том, что если кто-то и засек мое присутствие, то списал его на кого-то из конкурентов, под которых я мимикрировал. Единственный шанс того, что мое присутствие станет раскрытым, был в прямом вмешательстве какого-то божества, причем очень прямом, затратном и мощном. Нет, еще был шанс, что все заинтересованные стороны одновременно помирятся, раскроют друг другу свои архивы, сравнят эти архивы и поймут, что был рядом какой-то мутный лишний видящий. Вариант с божественным вмешательством, если что, вероятнее на несколько порядков.

В столице для авантюристов работы не очень много, как я уже говорил. Тут всем заправляет стража, магические гильдии, иные государственные структуры и торговые дома, которые всегда стоят отдельно. И, тем не менее, некий набор "квестов" можно надыбать в том числе и здесь, хотя их и не особо спешили вручать в руки гильдии.

В число заказов попадали те ситуации, которые банально не подпадали под юрисдикцию остальных сторон или же такие, которые были выданы самой гильдией. Чаще последнее. Участь подпорок в магических кругах для магов, роли тренеров для многочисленных новичков, которые вербуются прямо здесь, не дожидаясь фронтира, помощь алхимикам или даже писарям и скрипторам. Да-да, таскать документы и отчеты тут допускают даже новичков, которые желают заработать первые отметки об исполнении заказов. Ну, если отчеты старые и не имеющие грифов о неразглашении.

Конкретно сейчас, мне даже почти не пришлось читерить с ясновидением, так как нам спихнули один из заказов совершенно без моей помощи. Свое влияние оказала личность нашего арендодателя, который косвенным образом был связан с заказчиком. А тут еще и группа скучающих специалистов, заточенная на несколько другую задачу, но все же могущая решить проблему быстро и без длительного ожидания.

- У меня братиш, чтоб его вовеки икота мучила, не самый херовый в Вечном монстролог. - Жаловался мне кряжистый мужчина с окладистой рыжей бородой и хитрыми глазками профессионального спекулянта. - Не мастер чудовищ, нет, а скорее ученый. Ну, вы наверняка знаете, верно?

Лосий важно кивает, так как действительно знает особенности этого класса, заточенного на изучение всевозможной живности класса "чудище". Не уничтожение, на котором собаку съели всевозможные монстробои и не их подчинение, а вскрытие, препарирование, поиск слабых мест, изучение повадок и прочие мелочи. Действительно не боевой класс, пусть даже некоторые их способности и могут быть использованы при конфликте, но им и не нужно воевать.

- Работу, понимаешь, на дом взял, мальчишка! - Продолжал распинаться один из гильдейских скупщиков, попавший в нехорошую ситуацию. - А дом теперь заперт на семь замков!

История получилась смешной, хотя пойди ситуация немного иначе и стала бы она кровавой и страшной. В дом торгаша, весь второй этаж которого занимали покои и рабочие кабинеты его братца, доставили закрепленное и крепко связанное чудовище, которое еще и накачали наркотическими зельями выше всякой меры. Более того, как и всякому чудищу в пределах города, этой гадине вживили в позвоночник кусок контролирующего амулета, привязанного к жезлу-контролеру. Полезный артефактик, позволяющий даже без нужных умений ограниченно контролировать указанное чудовище. Только чудовище, чаще всего, потому как монстры для такой рабской цепи слишком умные, а твари слишком иные.

Плененное существо даже убивать не собирались, так, одолжили на время, чтобы провести частичное вскрытие. А там хорошая кормежка и пара зелий позволили бы залечить последствия препарирования заживо. Если бы не наркота, не столько ослабившая подчиняющие чары на амулете, сколько сместившая сознание чудища таким образом, что воздействие этого амулета сошло почти на нет.

Галлюцинирующее и едва ли не в стены головой бьющееся существо не смогло повредить никому из домашних, но из дома выгнало всех. А потом отошло от принятых препаратов, став реально опасным. Жезл, скорее всего, пришел в негодность, а если и нет, то, где именно он находится, неизвестно, так как его бросили в спешке. Единственное его воздействие, из-за которого мерзость еще не пошла на улицы, является привязкой к месту. Отдаляться от жезла слишком далеко подчиненное создание не может... пока что. Когда голод его доконает, тогда и преодолеет и без того ослабевшее подчинение.

А сейчас в доме где-то прячется шерстистый грызл уровнем чуть ниже двадцатого. Чудовище редкого грейда, заточенное на засадную охоту и очень даже приспособленное к работе в тесных пещерах и норах. Задача наша сделать так, чтобы заказчик мог вернуться обратно домой, при этом быстро и без лишнего шума.

- Поймите, Гжегож, позвать стражу не проблема. - Убеждает меня этот духовный родич одесских евреев. - Даже на конские штрафы можно положить большой и толстый... чехол от жезла именного. Проблема в том, что у брата через неделю защита на степень старшего мастера. Он и уровень уже взял нужный, и навыки раскрыл в достаточной мере, и тема его научного, бл*дь, тезиса тоже хороша. Вот только он молодой еще, а у них там, пока не поседеешь от старости, хер даже просто мастером станешь. Если история всплывет, то Форчана даже к защите не подпустят, сразу порицание и понижение в звании!

В который раз сдерживаю смешок от слышанного имени. Не помочь человеку с таким погонялом я просто физически не могу, ибо даже мне ведома солидарность. Тем более что платят нам совсем не плохо, хоть и несколько ниже цены за услуги команды нашего уровня, да и просто развеяться лишним не будет от слова совсем. Главной же наградой для нас всех должна стать отметка о выполненном задании, имеющая несколько завышенный ранг. Как раз чтобы перекрыть риски от спешки и обязательной тишины.

- Это вообще законно? - Выражаю легкий интерес. - Вернее, насколько это незаконно?

Глазки у торгаша не забегали, да и вообще он не стал даже пытаться лгать, что уже дает ему плюс в моих глазах. Видимо, он точно знает, что обманывать и подставлять людей, зарабатывающих на жизнь убийствами особо страшных тварей, несколько опрометчивый поступок. Хотя как раз нас, подозрительных новичков, он мог бы попробовать кинуть или подставить.

- Ограниченно законно, я бы сказал. - Спокойно встречает он мой взгляд. - Ваш контракт полностью легальный, а если все раскроется, и при этом пострадают люди, то все камни бросят в меня и братца. Вам достанется рикошетом, но стражники не упустят возможности попить крови, а гильдия может наложить санкции. Какие именно, предсказывать не стану.

Если бы не ясновидение, то точно заподозрил бы подставу с попыткой повесить на компашку приезжих ребят и девчат какой-то долг, или штраф, или иные обязательства. Не то чтобы этот поц не мог или не желал такое действие провернуть, но у него банально не было времени на столь сложные комбинации. Если грызл вырвется из его дома, то будет уже не до хитростей и попыток сэкономить.

- Ладно, мы беремся за это дело. - Отвечает за всех Лосий, тонко прочувствовав момент.

Я мог бы рассказать подробнее о том, как именно проходила эта операция, но смысла в том не вижу. Любой из нас мог исполнить такую цель даже в одиночку, не говоря уж о групповой атаке. Грызл, оказавшийся аж двадцать четвертого уровня, изначально не имел шансов. Он уже успел подъесть запасы мяса в погребе, порвать чучела и манекены и просто привнести в обстановку немного хаоса. Мозгов даже хватило на осознание того, что за ним скоро придут.

Устроенная им засада была хороша, но не более. Тактика этих тварей, - в земном, а не алурейском смысле этого слова, - была нам отлично известна из слов самого Форчана, так что атаки с потолка мы бы ожидали, даже если бы я не засек эту волосатую пое*ень с помощью сферы. Больше усилий пришлось потратить на шоу для зрителей.

Я, Ганс и Тария вошли каждый через свое окно, а Лосий и Гестия через центральную дверь. Довольно опрометчивая тактика, особенно со стороны, но мы все же играем роль достаточно крутых ребят, а не простого мяса для когтей, едва получивших свои классы. Заявленные уровни позволяли продержаться против голодного чудовища некоторое время, а вместе мы могли бы его удавить. Ну, если бы оно было "едва двадцатого уровня" и не имело пары неприятных и совсем не характерных для этого вида талантов. Ой, не просто так молодому выскочке достался именно этот экземпляр, ой, не случайно ему "повезло" договориться о доставке его на дом.

В любом случае, я не мог напрямик сказать гильдейцу, мол, поздравляю, вас крупно нае*али с этим шерстяным мешочком. Даже ничуть не странно, что профессиональный монстролог не смог сразу заметить, насколько необычная это зверушка. Размерами грызл едва вытягивал на пятнадцатый, но профессионализм Форчана позволил заметить некоторые детали, вроде излишней сопротивляемости и особого строения челюсти, чтобы посчитать чудище более развитым.

Кто-то явно специально если и не вырастил, то подыскал эту разновидность ради того, чтобы либо убить, либо подставить молодой талант. Я, опять же, знаю кто, но промолчу, чтобы не вызывать лишних подозрений. Тем более что монстролог и сам догадается, как только проведет нормальное вскрытие, пусть даже и трупа. Уж заметить более плотные кости и насыщенность потрохов эссенциями сможет даже специалист куда ниже рангом и уровнем.

Таланты, заточенные на мимикрию и маскировку, могли бы позволить грызлу команду авантюристов если не уничтожить, то ополовинить. Но нам "повезло" и после короткого, но очень напряженного боя, грызл оказался заколот, а я закономерно начал гнать бочку на торгаша. Мы тоже не могли не опознать силу чудовища, тянущего на совсем иные уровни, чем было заявлено.

Поначалу бородач только злился и явно задумывал устроить борзым новичкам, решившим покачать права после уже закрепленной сделки, некоторые неприятности, да и своему знакомцу, который нас свел, хотел сказать пару ласковых. Нет, задачу мы выполнили, но уже после борзеть начали, причем в наглую и без тормозов, с его точки зрения. Но потом братец его осмотрел тело, потыкал в него скальпелем, сделал какой-то быстрый анализ вытекшей крови и кусочка мозга, после чего мигом пришел нам на выручку, извинился за свою ошибку и предложил доплатить за риск. Щедро предложил, не иначе понял, чем именно могла закончиться схватка с куда более опасным, чем заявлено было грызлом. А еще удивился тому, насколько мы сдержанны в адрес подставившей нас парочки.

К его чести, он быстро вразумел, как именно его подставили и кто. Вслух ничего не говорил, но дал брату намеки на то, чтобы нас выпроводить, успокоиться и поговорить уже без посторонних. Золото лишним не было, как и запись в гильдейских книжках. А помощь наша разом стала из просто рискованной, но оплаченной авантюры, полноценным спасением если не жизни, то репутации и карьеры.

Я бы сказал, что удивился тому, что спустя всего восемь дней, мое разрешение на посещение библиотеки утвердили, но это было бы наглой ложью. Ведь именно ради этой услуги, совершенно добровольной со стороны гильдейца, я и ввязался в эту клоунаду.

Пропуск выдали на двоих человек, так что идти отдуваться пришлось только мне и Лосию. В идеале я хотел бы видеть рядом Ганса, как неплохого сенсора и чующего, но он для такого дела рожей не вышел, увы. Я сам тоже не слишком ею вышел, ведь заявил себя как тихушника, а вот Лосий, с его на лице нарисованным аристократизмом, вполне подходил для визита в столь именитое заведение.

И пошли на дело я и Рабинович, Рабинович выпить захотел...

Первым шоком оказалось то, как эта библиотека ощущалась извне. Ожидаемые многослойные барьеры и сигналки не слишком удивляли, хотя их плотность и мощь лишь немногим уступала Каменной. Да и то, исключительно из-за того, что тут рядом были не режимные объекты, а мирное население, вблизи которого самые одиозные меры обороны применять было нежелательно. Но эти защиты были хоть и крутыми и очень разносторонними, но все же привычными и понятными. Все это я уже видел, либо видел нечто очень похожее на увиденное.

Меня шокировало ощущение от самой библиотеки. Величественное и пафосное здание, размером во все ту же Каменную, причем с большей частью скалы, на которой она располагалась. И все мои чувства, которые не заглушались сиянием магии и подавляющими сенсорные техники зачарованиями, утверждали, будто это строение сделано целиком из зачарованного дальше некуда камня. Настолько зачарованного, что этот камень уже не столько материя, сколько затвердевшая магия, смешавшая в себе сотни разных оттенков.

Нет, вы неправильно меня поняли.

Дело не в том, что строение сделано из зачарованного камня, как раз это было очевидным решением. Суть в том, что вся библиотека, кроме нескольких входов и выходов, была одной, цельной скалой, которую обтесали и примарафетили, пририсовали окна и лепнину, но оставили внутри той самой цельной зачарованной скалой! Там внутри не было никаких помещений, вообще никаких, только тонны, сотни тонн волшебного камня, без трещин, проемов и любых других пустот, какие должны были бы в нем быть.

Стоит ли говорить, что в один из центральных входов я входил несколько напряженным, хотя наши сопровождающие могли бы принять это за волнение и восхищение красотами? Кстати, нас с Лосием встретили тепло и без привычного пренебрежения к мутным новичкам, жаждущим попользоваться льготами гильдии. Видимо, наша авантюра создала нам некоторую репутацию.

Тот факт, что над Библиотекой кто-то хорошенько поработал с пространством, был для меня очевидным. Если снаружи я вижу только сплошную скалу, то внутри должно быть какое-то свернутое пространство, где и хранится, вы не поверите, библиотека. Так что я всеми силами принялся укреплять маскировку, благодаря свою предусмотрительность за заранее заготовленные одноразовые Тени, как бы их ни ненавидел Лосий.

Переход был мгновенным и практически неощутимым. Замкнутые поля слишком приглушали сенсорику, чтобы разглядеть немногочисленные признаки пространственного перемещения, а само помещение имело в себе столько магии, что я смог различить момент переноса только за счет того, что был к нему готов. Ну и маскировка, которую едва удалось удержать в рабочем состоянии, тоже мягко и ненавязчиво намекала.

Пока мы стояли в небольшом зале-прихожей, чем-то напоминающей таковую в гильдии авантюристов, я на себе прочувствовал, что такое попасть под сотню микроскопов разом. Будь эта проверка не обыденностью, а параноидальной осторожностью тех, кто готов к вторжению, то нас бы спалили если и не сразу, то спустя пару минут, когда я не смог бы больше удерживать контроль над сотканными тенями и Тенями.

Нас проверили больше чем двумя десятками полей, каждое из которых либо было запитано от разных планов, либо воплощало собою какую-то концептуальную муть, вроде истины или правды. Если бы не склонность Теней воровать и забирать себе все чужое, то даже не знаю, как бы я такую проверку проходил. Обычную кражу тени такая процедура раскрыла бы почти мгновенно и без лишних проволочек. Хорошо, что я уже давно не пользуюсь обычной кражей, а то было бы неловко.

Самым тяжелым моментом стало использование на нас какого-то артефакта неизвестного грейда, но уж точно не ниже очень крутой легендарки. Этот артефакт не создавал сенсорных чар и не пытался сдирать с нас маскировку, нет. Просто он давал на нас посмотреть чему-то нехорошему. Этот взгляд ощущался не просто ясно, а даже слишком ясно, предельно ясно.

И стоило бы мне только посмотреть в ответ, как мой образ оказался бы зафиксированным и зарисованным в чьей-то памяти. Маскировка смогла выдержать, хотя мне пришлось пожертвовать двумя из четырех помещенных в наши тени сущностей, чтобы ее обмануть. На секунду эти Тени-Жертвы, Тени-Обманщицы стали не просто искусной подделкой под ложные личности. На один короткий миг я проявил их в реальность уже полноценными душами тех существ, которыми я их солгал. Тени не могли пережить такое, да и никто не мог. Я вообще не знаю, что в этом мире способно создать с нуля полноценную наделенную сущность. Это тебе не Тень слепить и не Кошмар выткать!

Перед глазами мелькнули какие-то системные оповещения, а я с трудом сохранял безмятежный вид. Вторая часть ловушки, заточенная исключительно на видящих, интуитов, чующих и им подобных. Любое внимание к посмотревшему на нас стало бы следствием собственного раскрытия. Мой образ, который я так тщательно храню в тайне, мигом перестал бы быть тайной.

Хорошо, что я владею внебытийностью, иначе мне было бы очень грустно и обидно, честное слово. Не факт, что меня бы раскрыли как Героя, но вот как очень мощного теневика - с гарантией. А еще хорошо, что я не взял с собой Ганса, ибо он бы взгляд почуять смог бы, а вот отклониться от него - уже нет.

- Добро пожаловать в Вечную Библиотеку. - Вещает одетый в белую робу с красными ромбиками по бокам Библиотекарь тринадцатого уровня. - Мое имя - Олло Ло. Для тех, кто попал в эти стены впервые, я проведу короткий инструктаж. Первым делом заявляю, что вам запрещено выносить любые книги и свитки из Библиотеки, кроме как по прямому разрешению, подписанному и опечатанному волей...

Пока этот человечек распинался о своих правилах, большая часть из которых сводилась к "не срать на книги", "не пускать свитки на самокрутки" и прочим очевидным запретам, я урвал возможность чуточку восстановить с трудом держащуюся вязь маскировочной паутинки, подлатать загибающихся Теней и прочесть системный трей.

Обманывая Великих (легендарный): вы предстали перед оком одного из тех, чье имя не называют и не вспоминают, но чья воля может сломить даже самых стойких. И пусть по вам едва мазнули взглядом, не несущим никакой угрозы или опасности, но вы смогли этот взгляд выдержать, не отдав себя во власть смотрящего. Обман, который может стать причиной вашей гибели. Обман, устоявший перед волей того, что остановить невозможно. Обман, равного которому давно не встречалось. Так заберите же свою награду, которой вы достойны по праву. Бонус: +10 ко всем характеристикам, + 1 свободное очко способности; все навыки и умения маскировки становятся заметно сильнее.

Подарочек оказался хорошим, и даже Система не делала намеков на мою тупость, но порадоваться не мог чисто физически. Нужно было либо приходить сюда в одиночку, либо вообще не приходить, настолько плотные тут сканеры. Поддерживать обман на мне и на Лосии, да еще с его неприятием теневой силы, было задачей далекой от невозможной. Но вот успевать еще и прощупывать оборону Вечной Библиотеки, было задачей архисложной.

К счастью, Лосий уже знал, что именно нам искать, а потому попросил выданного нам сопровождающего указать на нужные полки. Увы, но наш уровень допуска не позволял свободно бродить между стеллажей, подыскивая вещи по интересу. Нам был открыт только читальный зал, можно даже индивидуальный, но за отдельную доплату, а сами книги нам приносили местные служки.

Служками были рабы-мальчишки, возрастом от двенадцати до пятнадцати лет, с ног до головы покрытые магическими татуировками, что позволяли им проходить сквозь разные секторы защиты. Ах да, они еще не имели души, являясь этакими мясными големами, могущими думать и выполнять сложные команды, но не способными к развитию, творческому мышлению и повышению уровня - живые артефакты, ходячие компьютеры, олицетворенные гуглята. Идеальные подручные для такого места, да еще и неспособные проболтаться.

Как-то резко захотелось убивать.

Лосий заказал информацию об одной из утраченных цивилизаций, руины которой мы нашли в диких землях, и ее наречии. Той самой, что построила город, в котором властвует Спектр, той самой, что создала уничтоженный мною мегалит. Те знаки, которые мы ищем в этих книгах, были взяты не из этих двух, а из еще одних руин, почти полностью разрушенных. Там мы едва не огребли от одной очень пакостной и не слишком сильной Легенды, что свила в развалинах свое гнездышко. Тянет их к этим руинам, или как?

Особых сокровищ мы там так и не нашли, если не считать нескольких чудом уцелевших после бездны прошедшего времени и устроенного нами побоища каменных табличек. Я уже успел просмотреть эти таблички и даже познал, что они являются верительными грамотами на получение каких-то припасов на одном из резервных складов. Я даже узнал примерное местонахождение этого склада, расположенного слишком глубоко во власти Андед Мороза, чтобы реально пытаться туда пройти.

Зато сами эти символы никого не удивят, ведь реликты этой цивилизации находят довольно часто. Набор специфических словарей и толмачей, которые нам привезли, удовлетворяли нашему запросу на все сто процентов - умеют тут качественно подходить к поиску. Вот мы и работали, хотя на деле, хоть каким-то переводом занимался Лосий, а я только делал вид, пытаясь хоть что-то разобрать в переплетении чар и пространственных искажений, в каких я оказался.

Одно могу сказать наверняка: Вечная Библиотека состоит из невыясненного, но заведомо огромного числа пространственных карманов, привязанных к внешнему якорю. Этим якорем является та самая замаскированная суперглыба, защищенная настолько качественно, что ее даже окунание в Тень на пару часиков не сильно подпортит. Уже от этого камушка идут проколы-червоточины в отдельные карманы.

Наш читальный зал, в котором расположили основную массу гильдейцев и в котором находится несколько отдельных залов для таких любителей конфиденциальности, как мы с Лосием, был одним из таких. Я ощущал около десятка переходов, какими пользовались как гуглята, так и полноценные работники Библиотеки, очень смутно улавливая то, что скрыто на другой стороне этих переходов. А вокруг, помимо оных пространственных дверок, только все тот же нескончаемый камень, только не настолько зачарованный. Снаружи скорлупа из аналогичного внешней оболочке Библиотеки материала, а дальше простой камень, только очень плотный и твердый.

Ясновидение работало с таким скрипом, будто между шестеренками отлаженного механизма выгрузили пару самосвалов мелкой и не очень щебенки, напрочь их заклинившей. Имеющегося в сухом остатке хватало на то, чтобы ужаснуться, но не на нахождение нормального способа вскрыть такой орешек. Просто пи*дец какой крепкий орешек! Двести процентов по шкале лысых Брюсов, мать их, Уиллисов.

Скорее всего, вся Библиотека размером в не самый маленький городок, причем далеко не всю ее занимают именно книгохранилища и архивы. Такое место, как и Каменная, наверняка имеет целую кучу вторичных способов использования. Уж всевозможные тайные лаборатории прямо-таки напрашиваются на свое здесь размещение. С подобной защитой они действительно будут тайными, потому как хрен их что-то сделает явными.

Но даже все эти предосторожности не делают Библиотеку неуязвимой. Должны быть способы проникнуть внутрь, обмануть сканирование, преодолеть пространственные чары и проникнуть в самые секретные из имеющихся архивов. Я даже могу с неким оптимизмом заявить, что чем дальше от "входа" расположены островки пространства, тем менее параноидальная там защита. Вернее, защита, может быть точно такая же, но вот внимание к ней куда меньшее. К тому же, многие лаборатории просто нельзя вот так взять и начинить сигналками, ведь они мешать будут. Да и хранилища с древностями тоже не всегда получится перекрыть замкнутыми полями, которые могут конфликтовать друг с другом и повредить ветхие штуковины.

Одним из самых напрашивающихся способов проникновения будет использование все тех же гуглят, только я так делать не стану. Просто потому, что способ реально напрашивается и к нему наверняка обязаны были триста раз подготовиться и еще триста раз перестраховаться на всякий случай. Их татуировки крайне сложны в своей структуре, а кража тени не факт что сможет перенести на меня только те даруемые ими эффекты, что будут мне нужны. Я даже без ясновидения, на одном чувстве опасности знаю, что эти магические партаки в обязательном порядке разлагают душу на питательные элементы, превращая ребенка в гугленка.

Пропуск через защиту, несомненно, вшит в эти татуировки, но вот только он не станет работать, если скопировать только часть. Сама структура магического рисунка на коже такова, что отдельные элементы его не несут никакого смысла или эффекта, а работают только вместе. Скопировав на себя все эффекты скопом, я лишь покалечу дурного попаданца. Моя пожеванная планами душонка слишком крепкая, чтобы (не)простая татушка ее раздеребанила, но менее болезненным такой мазохизм не будет. А без разложения души и сама структура станет бесполезной, ведь это один из основных элементов, краеугольный камень конструкта!

Попытка притвориться кем-то из полноценных библиотекарей уже больше напоминает правду, но они либо вообще не покидают эту самую Библиотеку, либо всячески проверяются. Плюс, я уверен, что их жизни, положение и здоровье отслеживаются десятками способов и даже способность надеть на себя Тень с вырванными кусками эссенции чужой души не факт что сможет скрыть меня полностью. На их душу столько всякого разного завязано, что вырвать кусочек, не повредив это всякое разное, будет задачей ну очень сложной.

Покидали библиотеку мы с видом весьма спокойным, но все же я был расстроен. Неприятно, когда твои нехорошие ожидания оправдываются, а вдвойне неприятно, когда ты эти неприятности еще и порядком недооценил. Кажется, я задержусь тут не просто надолго, а очень надолго. Как бы не оказалось, что мне куда проще будет устроить мятеж и посадить свою задницу на трон Империи, вместо того, чтобы пытаться пробить эту каменную глыбу лбом.

Выйдя из помещения, снова сумев удержать украденные тени, хотя на выходе проверяли куда слабее, я вдохнул полной грудью. Лосий поддерживал какой-то отстраненный разговор, причем вполне искренне поддерживал, а я только и мог, что односложно отвечать и столь же отстраненно считать причины, по которым я не могу послать все и всех в задницу и пойти устраивать себе мега-гарем из роскошных цыпочек, желательно эльфиек.

Святые имиджборды, да какой я попаданец, если до сих пор не то что не соблазнил эльфийскую принцессу, но даже не полапал этих самых эльфиек собственными руками? Короткое приключение имени Кырдыка Бальшова как-то не тянет на полноценный контакт третьей степени. Напомнить мне чтоль о Кырдыке, проведав сисястую эльфийку и ее папаню? Тем более что у них можно разжиться информацией на тему Ткача, а то всех остальных ребят из списка Касси-Закончились-Друзья я уже проведал. Возможно, займусь этим, когда настроение появится. Следующий визит в библиотеку я смогу организовать нескоро, если не желаю лишнего внимания привлекать, а делать-то что-то надобно. Я и так Душу Насмешника подавляю каждый день, а это на психике сказывается не лучшим образом. Да и вообще, слишком давно мне не приходилось по-настоящему сражаться, что, конечно, хорошо, но как бы не заплыть мне жиром от такого простоя.

Соратник отправился отсыпаться, так как его откровенно задолбало терпеть обнявшую его Тень и ее товарок, ждущих своей очереди на обнимашки. Заслужил мужик, ничего не скажешь. Я же вкратце изложил свои наблюдения моим соратникам, причем не вслух, а через специально созданную грезу, после чего пожелал всем удачи и отправился гулять. Вечный - красивый город, а мне сейчас реально нужно отдохнуть. Искать неприятности я не собираюсь, как и на конфликты нарываться, скорее, просто посетить парочку достопримечательностей.

Начал с прогулки на съемной карете, для которой я даже украл тень какого-то богато выглядящего мужичка, чтобы не пялились на мою рожу и не самый модный в этом сезоне прикид. Карета катила шибко, а кучер, предложивший мне за лишнюю монетку рассказать о тех местах, какие я вижу из окошка, быстро заткнулся в ответ на мой взгляд. Мне просто посмотреть хотелось, а не туристическими агитками обмазываться!

Вышел возле Императорского парка, в котором я, между прочим, изначально собирался прятать Ыгру. Сама Ыгра уже добралась до окраин столицы и потихоньку выедает немногочисленных чудовищ. Еще немного и начну ее натравливать на разбойничьи шайки, которых здесь, как ни странно, хватает. Столица близко, а это не только куча стражи, но и огромные трущобы, в которых легко спрятаться от любой облавы. Если всерьез искать не станут.

Парк встретил меня аккуратными дорожками, прудиками, остриженными кустиками и множеством своеобразных ресторанчиков. Стража тут ходила очень даже вышколенная и уровнем крутая - парк оттого и назывался Императорским, что члены сего семейства довольно часто тут бывали. Я еще в самые первые дни своего здесь пребывания узнал, что сам парк укрыт каким-то очень старым благословением, вешающим на носителей крови местных правителей временные бафы. Какие-то взаимодействия с их семейными титулами, понять которые конкретнее не давала воистину мощная защита от видящих на всех имеющихся уровнях.

Хотя, лично мне, насрать на всю эту семейку скопом. Взмостившись за уютным столиком открытого кафе, - из тех, что пошикарнее, - я просто наслаждался пейзажами, свежим воздухом и отсутствием над головой (да и вообще, со всех сторон) неисчислимых тонн каменной породы. Все же по нервам этот поход в библиотеку ударил куда сильнее, чем мне хотелось бы. Особенно на фоне того непонятно чего, что на меня посмотрело в момент входа.

- Что-то сладкое и легкое, пожалуйста. - Коротко заказываю, бросая о столик из редкого дерева сразу пяток золотых монет.

Походу, переборщил, ибо хоть цены тут и конские, но и пять золотых это как-то перебор, наверное. Ясновидение, кстати, не пожелало предупредить о том, что я допускаю косяк. Усталость сказывается на мне сильнее, чем я хотел бы признавать. Не зря решил отдохнуть и хорошо еще, что не под своей личиной!

Разносчик аж тринадцатого уровня, так и жаждущий угодить щедрому клиенту, принес мой заказ максимально быстро, поставив его перед моим величеством. Взмахом руки отправляю его подальше, не желая вслушиваться в длинное название блюда, которое я все равно забуду спустя пару минут. Как давно я не развлекался вот так, совершенно спокойно и обычно, а не в своем стиле "найти проблему и сделать ее в тысячу раз проблемнее"?

Блюдо подавалось без ложки, а с каким-то острым стеклянным прутиком, на который нужно было накалывать засахаренную ягоду. Хотя, скорее, не засахаренную, а обработанную какими-то сладкими сиропами, что придают вишне и черешне просто изумительный вкус. Я привык кушать любую готовку, особенно после рыбной диеты первых дней моего попадания, но это все равно очень вкусно.

Внезапно, понимаю, что что-то не так.

Ясновидение молчит.

Оно не просто не указало мне на прокол с монетами, но и вообще практически ничего не сообщило с момента входа в кафе. Только какую-то чепуху в виде погоды на завтра, цветения клумб и череды раскрытия бутонов на всевозможных растениях. В парке имелось достаточно много аналогов подснежника, а сам снег тут убирали со всей тщательностью, так что пейзаж был скорее весенним, чем зимним. Не иначе какие-то маги поработали. Собственно, ясновидение точно знало, как именно работали эти маги. Хорошо работали, ибо растения, я уверен, цвели и зеленели круглый год, наплевав на снегопады и метели.

Но что-то было не так.

Вдалеке показалась целая процессия, в которой было несколько десятков отлично вооруженных воинов, магов и просто высокоуровневых типов. Я даже успел напрячь жопу, но окружающие просто с интересом смотрели на процессию, а те, кто оказался слишком близко, старались убраться подальше, или их вежливо просили убраться стражники и неприметные люди с классами скрытников и немаленькими уровнями.

Похоже, я попал как раз на очередной променад какой-то имперской шишки крайне благородной крови. Может оттого и сбоит ясновидение? Но почему я все еще ощущаю, что происходит какая-то лажа? Взгляд, на грани между осторожностью и безрассудностью, показывает, что какой-то родич Императора Вечного, укрыт неплохой защитой, как и вся его свита и окружающая территория. А еще там все в полном порядке.

Я совершенно точно различаю, что угрозы для этих господ и дам нет никакой, но я не должен ничего различать, если они укрыты защитой! Вернее, должен, но из-под защиты и очень смутно, а не четко и извне. Будто бы кто-то наложил обманку, направленную не на меня, а на свиту важной шишки. И как-то мне разом стало неуютно!

Буквально!

Чувство опасности у меня очень даже развито и оно сейчас мягко намекает, что меня могут немножко порезать... да, именно порезать, до крови и мяса. Но еще не сейчас, а в ближайшем будущем. А ясновидение, все так же видя лишь все хорошо вокруг процессии, указывает на то, что застывший рядом со мной официант, с благовением смотрящий на ту самую процессию (и вправду удивительно пышную), скоро если и не умрет, то получит серьезную рану. Как и часть окружающих эту процессию индивидов. Их не будут убивать, вернее, убивать будут не их.

Я начинаю слышать неслышимый шорох, будто предвестие бури, которую встречаешь в густом лиственном лесу. И с каждой секундой он становится все яснее, а я уже откровенно верчу головой, не понимая, откуда ждать беды и не свалить ли мне нахер из этого места эвакуатором, пока еще могу. А то если меня прибьет случайным ударом, то это будет так смешно, что даже не слишком обидно.

В какой-то миг, я понимаю, что шорох листьев это нечто большее, чем отдаваемый мне образ-видение. Взгляд падает на какой-то фикусоподобный цветок в украшенном росписью горшке, стоящий чуть сбоку от моего столика. А его листья едва заметно колеблются и словно бы... увядают?

Резко наклоняюсь и срываю один из листков, - он опадает почти что сам, без моего вмешательства, - поднося его поближе к лицу. Рядом раздается деликатное покашливание разносчика, не желающего ни хамить клиенту, ни вообще подымать бучу пред столь почтенной публикой, какая проходит за окошком. В отдалении, следом за ними, кстати, катятся богатые кареты, которые господа оставили ради пешей прогулки в компании особы августейшей крови.

- Господин... - Он пытается что-то сказать по поводу цветка, но тут его взгляд улавливает то, как этот листок медленно желтеет в моих руках, а сам (не)фикус точно так же желтеет, стремительно меняя цвет. Как и любой другой цветок в горшке, да и другие растения в округе тоже, пусть даже чем они ближе к процессии, тем медленнее и менее заметно это происходит.

Чуйка уже просто вопит о том, что будет больно, а я знаю, что буквально через секунду раздадутся удивленные возгласы тех, кто заметил произошедшую с растениями беду. А потому я, тоже зная, что удар будет нанесен раньше, молча отбрасываю от себя совсем пожелтевший и высохший лепесток, после чего честно предупреждаю разносчика:

- Быстро падай!

Сам следую этому совету в тот же миг, чтобы успеть, в отличие от недоуменно вытаращившегося на меня бедняги. И потом происходит сразу несколько вещей, явно давших мне понять, что Костик не вовремя решил вишенки покушать.

По реальности прошла короткая дрожь, сменившаяся раздражающим гудением, непрерывно колеблющим пространство и гробящим все пространственные техники. В ту же Тень я шагнуть смогу хоть и с немалым даже для меня трудом, а вот что-то более сложное и дальнее, вроде того же эвакуатора, применять не стоит, если хочешь уйти одним куском.

А потом все до единого деревья, трава, цветы и прочая флора разом пожелтела, наполняясь какой-то неправильной жизнью, слишком уж напоминающей мне о смерти. Даже удара бешено разгоняющегося сердца не проходит, а каждый листок срывается вперед, на огромной скорости летя в центр толпы аристократов. И любой из этих опавших, осенних лепестков будет куда опаснее арбалетного болта, пусть даже неплохо зачарованного.

Беднягу разносчика пробило в нескольких местах, как стражников, как и неприметных людей с классами тихушников, как и часть совершенно не ожидавших такой подлянки свиты, как и некоторых случайных прохожих. А я, успевший вовремя нырнуть под стол и не ставший жертвой столь нехорошего листопада, лихорадочно доедал прихваченный в падении десерт, смакуя вишню в сиропе и думая о том, до чего же Костик везучий.

Ох*енно сходил развеялся.

Глава десятая

Как говорят умные люди: если двое дерутся, то третий берет попкорн и наслаждается зрелищем. Самым умным себя не считаю, но все же не настолько беспросветно туп, чтобы пытаться влезть с головой в только что перевернувшийся чан с нечистотами. Нападение на императорскую кровь само по себе будет еще тем поводом переворошить вверх дном всю столицу несколько раз, а потом повторить для гарантии. А уж если мое инкогнито в процессе рассекретят, то я даже город не факт, что смогу покинуть.

Потому и сижу под столиком, наблюдая за разворачивающимся побоищем и уважительно кивая в ответ на действия неизвестных убийц. Ребята явно знали толк в площадных атаках, да такой толк, что даже мне было неуютно смотреть в это месиво. Может быть, я мог бы ударить ничуть не слабее. Скорее, я бы даже с гарантией ударил сильнее, но все же, но все же...

Первую скрипку сыграли лезвия из опавших листьев, и скрипка эта полностью очистила территорию ото всех, кто не имел действительно мощной защиты, способной прикрыть от смертельного дождичка. Каждый лепесток даже по отдельности был той еще бронебойной атакой, но все вместе они каким-то образом суммировались, сливались в переносное замкнутое поле, чем-то отдаленно напоминающее мой собственный бастион. И ударила такая штука действительно болезненно.

Сам я столь мощную подачу отразить смог бы, но уж точно не стал бы, попытавшись уйти от атаки. Несмотря на то, что вихрь листвы был очень гибкой штукой, закрывающей сразу все пространство махом, они были слишком близки к физическому миру, чтобы догнать меня на глубине плана Тени. С этим должно было помочь поле неизвестной природы, отрубающее, или хотя бы недопустимо усложняющее, все пространственные манипуляции в ближайшей округе. Даже мне шаг через такие помехи нанесет некий урон, пусть даже и залечу я его быстрее, чем прольется моя кровь - все преимущества Формы Тени.

Вот только это для меня уход от атак через глубинные слои агрессивного ко всему сущему плана, считается если и не нормальным действием, то допустимой боевой тактикой. Для телохранителей августейшей крови, вечной крови, этот ход был бы неким аналогом "твоего подопечного не убьют, если ты убьешь его первым". Да и всю свиту утащить куда-то из реальности быстро не выйдет, даже если убрать риск разорвать их тела пространственными помехами.

Вместо попытки уйти, телохранители применили тактику глухой обороны, выжидая момента, когда накал атаки спадет, а самых важных гражданских можно будет отсюда увести. Надолго пространство перекрыть не выйдет, как и быстренько перебить их всех, пройдя по их трупам. Пусть этой атаки явно никто не ждал, за что кому-то точно придется ответить головой, но телохранители членов императорской семьи априори не бывают неготовыми к сражению. В общем, они все вполне обоснованно считали, что раз самый первый удар их цель не убил, то шансы выйти из передряги живыми у них неплохие.

Справедливости ради, поддержу их мнение - первая атака была мощной, крутой и реально впечатляющей, но очень уж бестолковой. Лично я, желая убить кого-то из этой толпы, предпочел бы бить точечным и максимально сконцентрированным ударом, а не широким веером слабых поодиночке атак, пусть даже и взаимоусиляемых. Мгновенно вставший на пути желтых листьев барьер темно-красного цвета, явно запитанный от артефакта, столь же быстро начал дополняться уже личными щитами магов охраны, превращаясь в неприступную крепость. Ударь листья с одного направления, они могли бы продавить защиту, просто за счет количества, массы и запаса вложенных сил, но чары то ли не успели перенастроить, то ли просто не пожелали этого делать. Следуя логике и здравому смыслу, атака провалилась, если она изначально не была совершена исключительно с целью устрашения.

Жаль, что убийцам этот факт никто не удосужился сообщить.

Меня спасла чуйка, которая неплохо помогала даже тогда, когда ясновидение было выведено из строя неизвестным способом, уколовшая в затылок не иглами даже, а чертовым рыцарским копьем. Эгида укрыла меня скорее рефлекторным порывом, чем намеренным использованием. А секунду спустя стало ясно, почему я был прав,слушаясь своих инстинктов.

Собравшиеся под барьером, представляющим собою идеальную сферу в полсотни метров диаметром, уже явно собирались ударить по столь необычной магической структуре в ответ, когда сухие и пожухлые листья осыпались пылью. Все вместе и сразу, и это было до того, как их попытались атаковать. А потом я стал свидетелем высокой научной мысли времен темного магического средневековья - эта пыль оказалась очень токсичной, магически заряженной и, внимание, легковоспламеняемой. Объемный взрыв, смешавший в себе магические и физические компоненты - совсем не шуточка. Учитывая количество пожухлых листьев, использованных для атаки (как минимум в пределах видимости, парк разом полысел), их массу и объем получившейся пылевой тучки, рвануло так, что окажись я в эпицентре, и даже под Эгидой было бы плохо. Если не от самой атаки, то от отката самой Эгиды уж точно.

Кафешку, столик, тела случайных жертв и верхние слои земли унесло прочь, будто злой волк подул на соломенный домик. Взрывная волна вдавила мое временно неуязвимое физически тельце в землю, а я поблагодарил свою находчивость за то, что Эгидой накрыл не только себя, но и недоеденный десерт. Второй такой заказать уже точно не выйдет, даже если я соглашусь доплатить. Сомневаюсь, что те же повара выжили. А еще, есть подозрение, что во всем Вечном резко уменьшилось количество целых окон.

А тем временем, у выживших после взрыва имперцев, чей барьер хоть и рухнул, но большую часть урона удержал, а личные чары отклонили оставшийся, появились совсем новые проблемы. Взрыв просто испарил, - вот тут точно магия поработала, - верхние слои земли, обнажив то, что скрывалось под грунтом. Стоит ли говорить, что телохранителям и самим охраняемым увиденное не понравилось?

Черные, склизкие и покрытые ядовитыми шипами корни устилали округу живым и постоянно шевелящимся ковром, ковром грязным, мерзким и пи*дец каким опасным. Я, мягко говоря, пребывал в недоумении, граничащим с непониманием. Практически никогда не встречавшись в бою с друидами, если не считать парочку ничего не успевших продемонстрировать покойников в Каменной, я довольно неплохо знал их арсенал и тактику действий. Тут тебе и консультации Гестии, которая с кем только не воевала, и шастанье по чужим снам, где можно почерпнуть если не навыков, то чистых знаний и жизненного опыта.

Так вот - это не походило ни на что из известного мне арсенала любителей гринписа и природозащиты. Дело даже не в мощи и масштабе применяемых чар, что превратили громадный кусок парка в смертельную ловушку. Высокий уровень и ранг колдующего легко добавит и мощности, и объема, и изощренности, так что тут все в порядке вещей. Просто для меня, да и для всех моих источников информации друиды, флористы, мастера роста, хозяева лесов - это жизнь, чистейшая и дистиллированная, необоримая и вездесущая, непобедимая в своей эволюционной совершенности.

Нельзя сказать, что здесь не было жизни, ибо она присутствовала... но что это была за жизнь! Это живое, жизнь забирающее и непрерывно умирающее безумие было воплощением совсем другой стороны этой грани магического искусства. Жизнь сплеталась со своей извечной соперницей и ближайшей сестрой - со Смертью. Это и в помине не похоже было на ту холодную и отстраненную силу, какую звали и покоряли некроманты, вроде Касси Давай Дружить.

Обратная сторона жизни, живой природы как таковой: смерть, что порождает новую жизнь, что должна будет умереть лишь для того, чтобы вновь породить то, что умрет чуть позже. Непрерывное гниение упавших лесных исполинов, покрывающихся мхами и грибницами, прорастание прекрасных цветков на костях и телах лесного зверья, танец хищника и жертвы, что всегда имеет закономерный итог. Смерть кормила жизнь, делала ее сильнее, а жизнь в ответ отдаривалась смерти с той пылающей и иступленной страстью, что доступна только живому, жаждущему жить и плодиться.

Две совершенно противоположные силы питали свои антиподы, добывая массу для роста и энергию для атак непрерывным ручьем. Сенсорика просто захлебывалась в выпускаемой этим безумием силе, а сила эта, лишь выплеснувшись в мир, тут же уходила на создание новых боевых единиц вместо павших. Даже сквозь все помехи, создаваемые для моего хрен знает какого ока, я будто наяву видел величественный и прекрасный лес, понимая что скрыто за его фасадом. Эту сторону никто не любит, ее не желают замечать, но она никуда не уходит. Природа жестока, как жестоки и ее законы. Для нее смерть будет лишь частью бесконечного цикла жизни - отмирание ненужного, гибель слабого, забвение неприспособленного, вместо которых придет иная, лучшая жизнь, которая обязана будет уступить место тем, кто станет лучше нее самой.

Кто бы ни призвал сюда это нечто, кто бы ни вырастил его втайне от видящих и сенсоров, точно под местом прогулки своих жертв, но он был силен, умел и совершенно точно чокнут дальше некуда. Но он не прогадал. Я не зря говорил про то, что вот это вот все не за один день выросло - все растения в округе явно обрабатывались заранее, потому что я даже представить боюсь, какие затраты к резерву потребует воплощение такой хероты одним решительным махом. Да и вообще, магия природников именно в этом и сильна - возможностью вкладывать не так уж много сил, но позволять собственным чарам самим подпитываться от мироздания, наливаясь мощью без непосредственного участия создателя.

В противовес нападающим (или нападающему) имперцы именно времени на подготовку не имели, да и вообще оказались изрядно неготовыми к столь наглой внезапной атаке, какая свалилась на их головы градом кирпичей. Зато у них было преимущество в количестве применяемых чар и в малой площади, которую нужно защищать.

Помогало не очень.

Ядовитые корни атаковали подобно одному организму, не давая собраться в новую формацию, но они оставались все же одними только корнями - чарами опасными, но достаточно прямолинейными. Первые секунды после детонации позволили собрать кровавый урожай, но стоило только жертвам опомниться, как дело пошло уже не так гладко.

Всего было только три личности, чье волшебство позволяло не только отбиваться и сохранять свою жизнь, но и вполне сносно прикрывать других и атаковать самим. Самым, пожалуй, выделяющимся я бы назвал немного сгорбленного старичка в темно-фиолетовой мантии и искусно скроенным костюмом под ней. Дядька отжигал не по-детски, буквально заливая округу потоками Пламени. Одна из самых простых и легких в освоении ветвей магии, остающаяся при этом еще и чертовски мощной, способной противостоять практически любому типу противника.

Обычно, пламенеющие атаки даже слишком сильны, отчего понятие дружественного огня для огневиков играет совершенно новыми красками. Сейчас этот постулат опровергался на моих глазах, ведь Огненный Скульптор сорок четвертого уровня не просто бил пламенем, но буквально заставлял его обтекать союзников, атакуя строго те цели, которые и должны были быть атакованными. Контроль сравнимый, если не превосходящий мой собственный, и это для энергии того плана, что как раз славится именно неконтролируемой мощью, не различающей ни врагов, ни союзников! Огненные ручьи, потоки белого от жара пламени, легко могли сжечь человека, просто пролетев рядом с ним, но испепеляющий жар отказывался задевать что-либо, кроме порождения неизвестного друида или друидов.

Вторым бастионом сопротивления оказался огромный, закованный в совершенно неподъемные с виду латы, рыцарь. Причем я уверен, что до атаки никакого обладателя такой выдающейся "одежды" в той толпе не было. Успел прыгнуть на помощь телепортом? Или достал защиту из пространственного кармана? Ответ не столь важен, в отличие от его действий. Там, где остальные ближники едва-едва умудрялись защищать самих себя, да и то, постепенно уменьшаясь количеством, этот тип наносил полноценные атаки.

Джаггернаут сорок четвертого был еще и Защитником, буквально забирая на себя все атаки, что предназначались кому-то другому. Что-то напоминающее мою кражу, но работающее за счет артефакта и личных, не планарных, навыков. Доспехи не только делали его похожим на сбежавшего из сорокового тысячелетия космодесантника, но и умудрялись накапливать получаемый урон. А когда накапливалось достаточно много, он все эти удары возвращал, после чего от смертоносной флоры в некотором радиусе оставалась только пыль, щепки и облака безвредного для его амулетов яда. Массы этой пыли, кстати, не хватало на еще один объемный взрыв, а те небольшие подрывы, которые таки случались, возвращались обратно, отчего их быстро перестали использовать. Или, что вероятнее, ждали пока этой пыли накопится побольше.

Третьей защитницей, буквально обнявшей скрывшегося под индивидуальным защитным куполом подопечного, была призванная. Вернее, Скованная, неизвестного для моего взора класса. Подсознательно ожидал увидеть в этой жертве чужих желаний и целей типичную рабыню, какими их делают рабоманты и прочий нехороший люд. Ну, знаете, пустой и тупой внешний вид, безвольное выражение лица, или наоборот - похоть и покорность, так и бьющие изо всех щелей. Увидел только цепкий и внимательный взгляд готовой к бою магички, собранный и опасный точно так же, как опасным будет горный обвал.

Про обвал я не шучу - одетая в изящное зеленое платье Скованная была геомантом, сильнейшим из всех, которых я встречал. Ее воля скрепляла разрыхленную корнями землю, превращая ее в монолит, ломая, давя, растирая в пыль злобствующие и умирающие растения. Более того, каким-то образом она их буквально окаменяла, превращая в еще один уровень защиты, так как подвижности эти червеобразные големы не теряли, а вот сторону меняли кардинально. Уровень сорок седьмой, а степень опасности самая высокая изо всех присутствующих.

Несколько секунд реально казалось, что проблема решена - троица защитников методично разносила порождение жизни и смерти на кусочки, не встречая действительно серьезного сопротивления. Да и еще не помершие свитские, пополам с бегущими на помощь стражниками, которые оказались достаточно близко, чтобы прийти на помощь даже с учетом неработающих телепортов, вносили свою лепту.

Увы, целью всего конструкта было выиграть время, а не поубивать вообще всех, потому что спустя эти несколько секунд пошла вторая волна магии, все той же неестественной направленности, соединившая столь несоединимые силы. Прямо изо все еще шевелящихся, но теперь стремительно разлагающихся корней начало расти нечто новое. Конструкт сам себя перерабатывал на чрезвычайно полезное удобрение, давая взрасти на своих останках новому оружию.

Мхи и грибы выплеснули тонны яда в воздух, точно так же погибнув и дав взойти на своих останках первым стебелькам. Стебельки стали кустиками, а потом и деревцами, деревцами изначально ветхими, умирающими, страшно искривленными и покрытыми пожирающими их болячками. Деревья росли с уже заранее пожухлыми и высохшими листьями, что опадали и превращались в активную защиту, сбивающую (пытающуюся сбить) любые встречные заклятия.

И атаковали сами.

Атаковали на глазах гниющими цветками, что стреляли ядовитыми иглами. Били снарядами из шишек, омерзительных фруктов и плодов, выстреливающими из дупел потоками древесной трухи, действующими подобно автономным чарам, что сами искали щели в барьерах. И, конечно же, разлагали на удобрения трупы тех, кто уже успел умереть. И то, что росло на телах высокоуровневых свитских, было куда опаснее, чем "простые" конструкты.

Но не это было целью атаки, нет. Самой страшной опасностью, истинной целью этого праздника естественного отбора было постепенно входящее в силу замкнутое поле, методично расслаивающее амулетную и артефактную защиту. Такие щиты мощны, могут быть созданы мгновенно и не требуют особых затрат на поддержание, но, в отличие от личной магии, их нельзя подкорректировать налету. А уж если конкретное замкнутое поле использовать против совершенно точно известной защиты, то шансов немного.

Я впервые увидел того, в ком текла кровь одной из могущественнейших династий мира. Обычный с виду парень, пусть и богато одетый и породисто-аристократичный. Тот же Лосий внешне куда лучше смотрится, сволочь смазливая. Этот же Наследник Вечности тридцать третьего уровня больше походил на серую мышку от мира аристократов. В нем не было ничего, что можно было бы посчитать необычным.

Упавший барьер был замечен и все вокруг прекрасно поняли, по кому будет нанесен следующий удар. Призванная тут же забыла про атаку и почти мгновенно укрыла их обоих толстенным коконом из земли. И землей тот кокон был недолго, став каменным, почти черным от собственной плотности и вложенной в него магии. Эта штука была куда прочнее оружейной стали, скажу я вам! Но, как вам подтвердит кто угодно, "почти" никогда не бывает достаточно. Не меньше сотни иголок, летящих на околопулевой скорости, и пара десятков "трухлявых стрел", по аналогии со всякими "огненными стрелами", успели сорваться в свой смертоносный полет.

Вот тут я и понял, что местных императоров не зря зовут Вечными. То ли классовый навык, то ли следствие умения подаренного перком, но на один короткий миг, этот миг перестал быть коротким. Воля даже не взглянувшего на атаку, - да и летели удары со всех сторон, - парня попросту остановила их.

Это напоминало вывернутое на изнанку Мгновение Вечности, только куда более искусно исполненное и масштабное. Мой перк давал мне возможность растянуть секунду, временно увеличив скорость и став чертовски быстрым. И дело было не только в повышаемых статах, но и в чем-то еще, чем-то, что я видел сейчас пред собой, пусть и в другой форме. Течение Времени изменилось.

Иглы, основанные на трухе и гнили заклятия, метнувшиеся вперед уже знакомые листья, просто замерли. Без каких-либо возмущений в энергетическом плане замерли! То есть, сенсорика в таком бардаке была не очень надежным источником информации, но я все равно не заметил вообще ничего! Миг прошел, призванная укрыла своего хозяина внутри каменного яйца, твердости неимоверной, а уже безвредные атаки лишь оставили на том яичке Кощеевом пару мгновенно затянувшихся трещинок.

Что бы ни применяли для постановки помех в телепортацию, но эта штука работала избирательно - только на тех, кому прыжки пытались запретить. Как я эту истину понял? Ну, тут замешаны мои высококлассные аналитические таланты, острый ум, отточенная интуиция, феноменальная наблюдательность и даже восхищающая всех и каждого скромность... Если серьезно, то один из убийц доказал мою версию практическим методом, выпав из какого-то блинка прямо посреди остатков имперской формации. У меня сложилось ощущение, что этот телепорт тоже был сделан за счет артефакта, но поручиться не решусь.

Фигура садовника восьмого уровня обладала столь крутой маскировкой, что она даже мой героический взгляд проигнорировала. Логично, ведь в составе делегации как раз была полноценная Скованная, которой хватило бы случайно мазнуть взглядом по подозрительной личности, чтобы засада провалилась еще до начала. Пусть класс и уровень убийцы оказались скрыты, но внешне спутать его с садовником можно было только если очень много выпить, скурить и еще таблеточками заполировать.

Одеяния его были этаким аналогом костюма лешего: мох, свисающий со всех сторон, пожухлые листья и сухие веточки, обретшие антропоморфную форму. Если бы не сфера и не цепкий взгляд, то я мог бы пропустить едва различимую на фоне поменявшегося пейзажа фигурку. А если бы не ноющая боль от чувства опасности, то просто принял бы эту фигуру за один из десятка двойников, внешне выглядящих точно так же, но действительно состоящих изо мха, листьев и дерева.

Призванная, спрятавшись в скорлупе почти абсолютной защиты, не могла уловить настоящего врага, а остальные просто не успели среагировать. Каждый шаг этого чела был абсолютно правильным, уводя от случайных атак и взглядов. Блокировка ясновидения, полагаю, на атакующего тоже не распространялась, как и противодействие телепортации. Движения легкие, быстрые и немного, самую малость чрезмерные - явный признак того, что перед боем кто-то обпился зельями. А то, насколько едва эта чрезмерность проскакивает, указывает на привычку к подобным усилениям. Есть еще вариант с не слишком сильными зельями, но я искренне сомневаюсь, что на такое дело идут, ограничиваясь полумерами. Да и не может у чистого кастера быть такой скорости без усилений. А то, что именно эта фигура создала атакующий конструкт, сомнений у меня не вызывает.

Каждый шаг оставляет после себя осыпающиеся оземь семена, тут же прорастающие в острые щупальца с каким-то хвойным покрытием. Хвоя эта очень неплохо стреляла, добавляя хаоса в окружающую действительность. Оказавшиеся на пути двое бретеров из свитских, прикрываемые барьерщиком, были просто сметены походя, без каких-либо задержек. А ведь у них уровни приближались к тридцатому!

Взмах рукой и горсть семян превращается в пули, впивающиеся в барьер и всасывающие в себя магию, дестабилизируя чары и быстро увеличиваясь в размерах. Достигнув размера среднестатистической шишки, они тут же взорвались, окончательно разбив ослабевшую преграду. Резкое сближение, взмах длинного, кривого и острого то ли кинжала, то ли древесного корня и попытавшийся ударить из блинка бретер оказался вскрыт, словно рыба. И удар убийца наносил раньше, чем тот успел перенестись.

Второй сумел заблокировать скупой взмах странного оружия, одновременно выжигая одноразовым амулетом почти добравшиеся до него корни, но тоже совершил ошибку. Он явно ожидал, что удар будет сильным, столь же страшным, как и предыдущий. Вместо этого убийца едва касается его клинка своим, из-за чего бретер рефлекторно подымает оружие вверх. Кинжал во второй руке пытается отбить атаку и выиграть время, но убийца успевает легонько царапнуть жертву деревянными когтями. Яд и мгновенная смерть второго бойца ближнего боя.

Столь же небрежно обходя падающее тело, странный друид швыряет вперед какое-то особо злобное семечко, прошедшее сквозь наспех поставленный барьер и тут же начавшее прорастать в теле судорожно забившегося в агонии мага. Закричать он не мог, ведь ростки слишком быстро пробрались к горлу, да и не успел, потому что убийцу заметили и сожгли вместе с трупами его жертв. Старичок-Скульптор отжег на треть резерва, не меньше, но в том месте сгорело даже само пространство, не говоря уж о материи или магических щитах.

Я, наблюдающий за этой сценой, уловил какую-то странность, но понял даже медленнее самого старичка. Все же не на меня подлянка была направлена, а чуйка не предупредила. Мшистые двойники, оказывается, не только внимание отвлекали, но еще и служили маячками для телепорта-замены. Что-то похожее умеют телохранители, да и те же шулера с их тасовкой карт в колоде без тасовки, имеют в своих умениях те же корни. Но как быстро и чисто сработано, пусть даже с ясновидением!

Убийца мог почуять заранее, ведь его предвидение не затемнялось, но ждал до последнего момента. Того момента, когда старик должен был открыться, ослабить концентрацию на защите, если желал ударить действительно мощно. Дед понял все очень быстро, неестественно быстро, укрывая себя огненным цветком. И каждый лепесток этого цветка, закрывающегося в невероятно прекрасном движении, был воплощенным сгоранием. Просуществовать эта защита могла недолго, пару секунд, но за эти секунды даже бог не факт, что продавил бы эту защиту. Некий аналог моей Эгиды, правда куда менее надежный и не мгновенный.

Именно мгновения его и сгубили. Кому-то могло бы показаться, что тонкий деревянный шип почти черного цвета, просто взял и пробил цветок, но я знал, что это не так. Вещица была очень мощной, пусть и одноразовой, но близкой к легендарности, и все равно не могла бы пробить такую оборону. Цветок закрылся не мгновенно, каким бы идеальным контролем ни обладал Скульптор. Идеальный выбор момента, золотой во всех смыслах выстрел: игла прошмыгнула под защиту в тот миг, когда вся остальная защита ослабла дальше некуда.

А еще, столь всесжигающее пламя сорвало со старика защиту громадного рыцаря, что мог бы попытаться забрать рану себе и перенести ее на что-то другое. В этот миг могущественный маг был особенно уязвим. Этот миг и решил его судьбу. Вспыхнув особенно ярко, цветок рассыпался обжигающими искрами, а маг упал на землю, еще в падении превратившись в лужу слизи и плесени.

Жизнь пожрала жизнь.

С момента появления этой личности на поле боя прошло едва полторы секунды, но урон вышел как бы не более значимый, чем все предыдущее буйство. И останавливаться ни одна сторона не собиралась.

Каменные шипы, взрывающиеся не хуже начиненных гвоздями бомб, посылаемые призванной, были опасными, но только ими все и ограничивалось. Не имеющая возможности нормально наблюдать за ходом боя, Скованная целиком сосредоточилась на защите подопечного, даже не пытаясь раскрыться. Умно, ведь именно за его жизнью сюда и явились, но в то же время, такой ход давал слишком много свободы атакующему.

Лишившись поддержки всепожирающего пламени, Защитник уже не справлялся с вертким и прыгающим между собственных постоянно обновляемых двойников друидом. А ведь каждое его движение оставляло все больше семян и не все они прорастали опасными только для недобитой свиты иголкострелами. Постепенно растительность свивалась в какую-то странную конструкцию из плода внебрачной связи плюща и колючей проволоки. Засохшие и умирающие, как и все творения убийцы, кустики медленно и ненавязчиво сплетались в еще одно замкнутое поле, ослабляющее, сковывающее, прерывающее техники и Защитник дрогнул.

Чуть больше двадцати секунд, - хотя даже мне они показались если не часами, то минутами, - и мощнейший удар просто разорвал человека внутри его доспехов. Он не успел отдать обратно слишком быстро получаемый урон, а хитрая магическая дрянь временно вывела из строя защиту его лат. Тоже домашняя заготовочка, вне всяких сомнений. Общая природа с самым первым объемным взрывом просматривалась четко, но если там первую роль играл физический урон, то тут была почти чистая магия. Вернее, ее отсутствие - комбинация трухи, пожухлых листьев и мха просто откачала из воздуха всю магию, выжрав ее, словно пьяница стопарик... ну, или как десяток флаконов негатора высочайшего класса, а ударная волна от относительно слабого взрыва довершила дело, убив рыцаря.

И осталось их только двое.

Свиту почти додавило, а кого не додавило, те стремительно отступали подальше из круга смерти. Подбегающие стражники, хоть и считались среди стражи элитными, но уровнями доставали максимум до двадцатого с редкими вкраплениями двадцать пятого. Помешать они не могли никак, даже если бы их было побольше, а подходили они сразу отрядами.

Оставалась последняя преграда к цели.

Я лично не видел, как убийца сможет продавить скорлупу призванной. Даже я сам имел бы с ней немало проблем - прямыми магическими атаками многого не добьешься, а просто выкинуть ее на другой план не выйдет. Эта магия... она словно вцепилась в землю, вцепилась в саму реальность. Даже погрузи я ее поглубже в Тень, ее неумолимо потянет обратно в реальный мир. А друиды, включая даже столь странных, очень хреново владеют именно кумулятивной магией, пробивающей любые щиты. Тут как раз покойного старичка надо было бы спрашивать.

Дай убийце времени и он, как и любой друид, создаст что-то медленное, постепенное, но гарантированно смертельное. Да хоть точно та же игра с созданием специализированных замкнутых полей! Вот только потребует это слишком много усилий, непозволительно много драгоценных секунд, ведь защита от телепортации не вечна, а пробить ее уже наверняка пытаются. Я это жопой чую, настолько очко сжимается от гула энергий где-то вверху, под облаками. Странную пелену дестабилизации рвут и кромсают всеми силами и с каждой секундой все больше участников к терзанию присоединялись.

Если друид надеялся выполнить свою миссию, то ему срочно нужен был способ вскрыть скорлупку и добраться до сидящих внутри личностей, или оставалось только делать ноги и делать их быстро. Убийца не разочаровал, да так, что я чуть очередной вишней не подавился, несмотря на Эгиду. Заметка: поедание сладостей под Эгидой неплохо помогает бороться с планарным влиянием. В той пустоте, какую создает в тебе это умение, любые чувства становятся тем топливом, что можно вбросить в печь вместо самого себя. Обычно я просто давлю нарастающие порывы волей, тем более что базовая Эгида уже давно не слишком меня давит, но даже такая мелочь помогает.

Так почему же я едва не подавился?

Друид, не задержавшись ни на секунду, даже не посмотрев в сторону павшего Защитника, остановился чуть в стороне от скорлупы, окружив себя вихрем листвы и превратив всю землю под ногами и в ближайшем радиусе в сплошные корни, мох, плесень и гниль, временно лишив геомантку возможности атаковать снизу. Та, кстати, что-то заподозрила и принялась... усиливать защиту. Урок из гибели Скульптора был усвоен, отчего раскрываться она не собиралась, лишь участив обычные атаки. А те, пусть и могли опустошить средних размеров крепость, были слишком примитивными, чтобы свалить такого противника.

Нападающий встал на одно колено и что-то положил на землю, вернее на тот перегной, который ее заменил. Различить что-либо подробно я не мог из-за все тех же помех и мелькающих листьев, но долго гадать не пришлось. Вспышка энергии, не слабее таковой от тактических чар, и вокруг неподвижной фигуры сомкнулись мгновенно выскочившие из-под земли корни толщиной в пару человеческих туловищ. И они не только друида обняли, нет, сила природы растекалась, прорастая такими же корнями все глубже и глубже, охватывая площадь даже большую, чем первоначальный круг корней.

А вверх рвался ствол исполинского дерева, толщиной таковой, что в стволе его можно было бы поместить небольшую кафешку, вроде той, где отдыхал недавно я сам. Метров восемь в диаметре, не меньше, а высота все росла и росла. И не просто росла, но и атаковала - множество титанических корней, самые крупные из которых были толщиной в легковой автомобиль или чувство юмора среднего двачера, метнулись злостными тентаклями к еще более упрочнившемуся каменному яйцу. Я могу поставить свои кинжалы на то, что сидящая внутри призванная и ее подзащитный хором выругались и искренне пожелали вернуть время назад. Лучше уж попытаться прорваться через преграду из окруживших скорлупу умирающих растений, чем получать такие вот люли.

Огромный, исполинский дуб, высотой в пятиэтажное здание и кроной в среднего размера двор рядом с этой пятиэтажкой, восстал из ростка за считанные секунды. Он еще только родился, но сила друида исказила его. Ствол и ветви были покрыты трещинами и дуплами, листья имели все тот же осенний оттенок, а желуди были черными от наполнившей их силы. И еще оно было передвижным - я потому и подавился, что эта штука напоминала собою немножко уменьшенную версию той самой легенды, которую мы убивали всей компанией в диких землях.

Даже название было похожим, только если нам тогда противостояло Древнее Древо пятьдесят шестого уровня, то эта штука была подписана Погибающим Древом, а уровня не имело, являясь, скорее всего, временным конструктом, обретшим подобие самосознания. Оно могло бы прорасти полностью, - зашептало ясновидение, сумевшее на миг прорвать блокаду, - став неподвижным, но постоянным стражем, могучим защитником и живой крепостью. Убийца пропитал его в своей силе, столь же благой, сколь губительной, фактически создав из ростка полноценное легендарное чудовище, но цена оказалась высокой. Как и все, чего эта сила касалась, новорожденное чудовище было обречено умереть, чтобы родиться вновь уже чем-то иным.

Вниз с его веток сыплются плоды, уже дающие всходы, но основная мощь гибнущего тела направлена на то, чтобы не дать отступить засевшим в скорлупе людям. Они очень зря не стали убегать, считая, что смогут легко выстоять, не желая показывать спину и надеясь вымотать противника, чтобы его смогли взять живым. Или недостаточно мертвым, чтобы некроманты и видящие не смогли допросить останки.

Скованная показывала класс, заставляя восхищенно отправлять в рот очередную ягоду, но она все же была не одна и ей нужно было прикрывать подопечного. А еще ее резерв был не бездонным. Черпать же энергию из плана бесконечно не выйдет, если не желаешь сдохнуть особенно нехорошей смертью. Я мог бы попытаться, но уж кто-кто, а моя персона - это статистическая погрешность в числе тех, кто пытался и подох.

Но она отбивалась! Корни обращались в камень, а камень в пыль, пыль становилась тонкими и смертоносными лезвиями, иглами и стрелами, что сотнями били в древесный столб. Усилив атакующие способности порождения, создатель квазиразумного конструкта ослабил его врожденную броню. Она все еще была восхитительно прочной, но удары рассекали ветхую кору и трухлявую, подгнившую древесину, заставляя ее сочиться черным соком. Били со всех сторон каменные тараны, а пылевые облака сталкивались с хороводами листвы, взаимоуничтожая друг друга.

Друид черпал силу из тел собственных творений, постепенно умертвляя все, кроме гигантского дуба, на который шла вся подпитка. Но у него, зато, силы не спешили заканчиваться. Все реже били облака каменной шрапнели, все менее густыми становились пылевые тучи, все медленнее летели глыбы и копья. Попытки утопить если не конструкт, то собственное убежище в зыбучих песках непрерывно прерывались, не отпуская, не позволяя отдалиться, нырнуть вглубь земной толщи, откуда достать могучую геомантку не выйдет никакими усилиями.

В ответ падал дождь из острой листвы, оставляющий едва видимые засечки на камне, но засечек тех было слишком много. В ответ расплескивались едким соком и огнеопасными смесями желуди, вернее, те из них, которые не шли на выращивание новых ростков и последующее их разложение ради энергии. Из расщелин текли потоки трухи, а дупла били полноценными аналогами боевой магии, не давая ни секунды продыху, давя, давя, давя любые попытки сорваться с крючка. А еще Древо двигалось, подтаскивало себя корнями поближе к пытающейся откатиться подальше сфере, сцеплялось с ней и грозилось буквально налезть на нее. После такого песенка оставшейся парочки будет спета.

Враг почти успел.

Но, как и в случае со Скульптором, "почти" никогда не считается за аргумент. Уши заложило от душераздирающего скрипа и пространство рядом с побоищем просто разорвало и скрепило ржавыми скобами. Ощущения были такими, будто разорвало мое собственное мясо и скрепило его тем же способом - дикая, ввинчивающаяся в виски головная боль и невыносимое хоровое пение, сливающееся в неразличимый и сводящий с ума речитатив.

Божественное чудо.

Бог, чье имя я еще выясню и адекватно воздам за такое неконвенционное отношение к случайным прохожим, ограничился только одним Чудом, исполненным через молитву сразу целой плеяды высокоуровневых клириков. Но хватило и одного-единственного вмешательства, ведь люди тоже не зря тут стояли. Боженька создал прокол, относительно стабильный и достаточно точный, соединивший место молебна и поле боя, а уже люди смогли перекинуть канал, пусть даже и отнюдь не стабильный.

Канал едва-едва функционировал, но свою роль исполнил - сразу два десятка высокоуровневых (никого ниже тридцать пятого) гвардейцев пришли правящей крови на помощь. Я ожидал еще одного Скованного, а то и Героя из местных, но, видимо, они слишком сильны и "тяжелы" для столь утлого портала... или просто не успели протиснуться. Впрочем, канал снова наливался мощью, постепенно готовясь перебросить и вторую порцию бойцов, если первой не хватит.

А их может и не хватить - уж больно жестко и методично отбивается Древо и засевший в его глубинах друид. Атаки рвут крону, почти опустошая ее, выбивают огромные раны на древесном столбе, отсекают и испепеляют растительную плоть. Корни бьют с невозможной точностью, а заклятия всегда ослабляют защиту ровно в тех местах, где нужно. Вот прорастает мхом, добравшимся до костей и мозга, немного провалившийся вперед Мечник и Чародей. Следом за ним несколько иголок пробивают шею верткому Мастеру Клинка, а союзники не успевают исцелить загнаивающиеся на глазах раны, вынужденные отступить под порывом прелой листвы, сочащейся токсинами. В следующий миг ударившие с трех сторон корни растерзали группу аж из четырех магов, сообща готовящих что-то масштабное.

Долго так не продолжалось: работа боевого видящего легко различима для опытного ока прошедших множество битв гвардейцев. Многие из них и сами могли таковыми считаться, а тот факт, что странное поле мешает их ясновидению или схожим навыкам, ничуть не мешает им еще больше взбаламутить реальность. Да, они ничего не будут видеть, как и раньше, но ведь и противник, сейчас убивающий их за счет этого превосходства, тоже ослепнет. И бой будет идти на равных.

Он и пошел, пусть даже не настолько ровно, как хотелось бы гвардейцам. То ли друид мог видеть даже сквозь столь мощные помехи, то ли и раньше не слишком сильно на видения полагался, но он не пал в тот же миг. Да, ему больше не удавалось убивать с той же легкостью, да, теперь раненых успевали прикрыть и дать излечиться самим или с помощью зелий, амулетов и парочки целителей. Только двое погибло от яда, не успев спастись, но повреждения, полученные древом, внушали осторожный оптимизм. Тем временем, скорлупа со Скованной и принцем уже восстанавливалась, постепенно перекатываясь за спины прикрывающим ее силам.

Друид мог бы додавить их даже сейчас - прошло только двадцать секунд, а почти половина из двух десятков оказалась выбита, пусть и самые слабые, пусть и не было среди подмоги никого уровнем выше сорокового. Сражение застыло в шатком равновесии, и оно могло быть нарушено в любую сторону. Но вот, пространство снова зарыдало, и на поле боя оказались новые отряды.

Двоих, кстати, просто разорвало самим порталом, но еще около трех десятков успешно вступили в бой. Действительно сильных среди них не было, видимо, портал и вправду не мог перенести слишком могучих воинов и чародеев. Но это ненадолго, ведь структура канала стремительно стабилизируется, а убийца уже растратил слишком много сил, чтобы помешать сему.

Очередной удар сразу двух пятерок магов, залил взбесившуюся флору потоком черного огня, заставив дерево запылать и начать осыпаться черным прахом. Тьма и Пламя смешались воедино, пусть и на бесконечно короткий срок. Они тут же начали взаимно уничтожать друг друга, не могли не начать. Две разных планарных силы никогда не уживутся вместе. Но сам результат их конфликта стал той еще жутью, сочетающей в себе разрушительные концепции обоих планов.

Дуб еще двигался, еще пытался дотянуться до так и не раскрывшейся скорлупы, но тщетно. Следующая атака скоординировавших усилия магов, при поддержке призванной, сумевшей временно затормозить продвижение Древа затвердевшим песком, попросту отрубила ствол у самого корня. Друид вообще не допустил задержки, тут же начав перестраивать конструкт, превращая крону в новую корневую систему, но шансов не оставалось. Отчаянная атака сразу всей свободной энергией просто напрашивалась, как и попытка побега, но ожидания исполнились лишь наполовину. Атака последовала, но не побег.

Обратившийся в труху ствол и вихрь листвы, так и вопили о своей опасности. Не желающие еще одного супер-взрыва, имперцы сходу ударили по этой туче всем, что имели, включая дестабилизирующие чужую магию навыки. Но могли бы и не бить - говорю как тот, кто ощущал лживость этой опасности. Облако даже не собиралось взрываться или вообще делать хоть что-то, а просто отвлекало внимание.

Все та же закутанная в маскировочный камуфляж одинокая фигурка, - хотя я до последнего не верил, что убийца был один, - проскользнула между отвлекшимися бойцами, отсекая одному из них половину черепа. Шлем, мать твою, надо надевать, а не ходить с непокрытой головой! Кодекса космодесантников на вас нет!

Друида заметили и попытались остановить, но тот подбросил вверх десяток сияющих кристаллов, развернувшихся тяжелым барьером каждый, разрезав пополам невезучего целителя и отрезав скорлупу от подмоги. Они даже под землю уйти не могли, ведь все барьеры-кристаллы разом как-то мигнули и объединились в один, заключивший их в купол.

Это уже не легендарка, а что-то попроще, пусть и почти до нее достающее, а потому долго оно не простоит. Да и вообще, оказываться наедине с геоманткой подобного уровня, да еще и в столь тесном пространстве - поступок очень опрометчивый. Еще один кристалл, в этот раз вообще не ощущаемый в сенсорном плане и не воспринимаемый никак иначе, кроме как обычным взглядом, легонько стукнулся о мигом качнувшуюся назад сферу.

Вероятно, призванная смогла почуять свою смерть или просто ожидала чего-то этакого, если не сталкивалась с такой атакой раньше. По восприятию резануло ощущение абсолютной пустоты, где не было и не могло быть вообще ничего, и примерно половину скорлупы просто дезинтегрировало, не оставив даже намека на способ уничтожения. Это не просто в какой-то план выкинуть, это куда как круче!

Обе цели оказались на виду - все такой же равнодушный парень и пошатывающаяся от усталости Скованная. А потом, еще до того, как друид бросил хоть одну ядовитую иглу, барьер рухнул, и на убийцу обрушилась вся мощь собравшихся здесь имперцев.

Никогда до этого не встречал столь прямой атаки ясновидением. Нет, я тоже мог что-то похожее сделать, даже лучше, но я бил через Грезу, а не чистым и рафинированным ясновидением в концептуальном его проявлении. Это даже атакой, по большому счету, не было, скорее отчаянным воплем, последней волей готового умирать.

Сознания коснулась какая-то невыразимо острая горечь, чувство потери, лишения всего, что имел и ценил. Будто разом из-под ног выбили землю, оставив висеть прямо в воздухе, отчаянно пытаясь за что-то ухватиться, но ничего не находя. И, конечно же, ненависть. Не ярость берсерка, не истеричная злоба кровожадного головореза, а холодная, выверенная и спокойная ненависть к тому, кто тебя и лишил всего, что любил. Никакой потери головы, лишения контроля, нет и в помине. Только бесконечный океан мотивации, готовности идти до конца и не завершать историю до тех пор, пока не будет в ней поставлена точка.

Эти чувства стегнули всех вокруг, даже меня, заставляя потерять концентрацию на один только короткий миг. Убийца вывернулся змеей, ударил десятками выросших прямо из одежды ростков, проскользнул между почти скрестившимися на его шее ударами и вышел-таки один на один против неприметного паренька, оказавшись лицом к лицу с имперским принцем.

А тот, даже не поменяв выражения лица, спокойно взмахнул рукой, заключая своего несостоявшегося палача в серую сферу неподвижности. Это должно было остановить реку Времени, заморозить убийцу, но тот, почуяв что-то, успел обернуть себя в кокон чистейшей энергии, имеющей ту же природу, какую он давал своим творениям. Вихрь листвы был небольшим, но очень плотным и буквально сияющим гнилостно-зеленым цветом. Вихрь позволил ему отвоевать у непреложного Закона, прозванного Временем, бывшего извечно и Вечностью пребывающего, немного свободного пространства.

Убийца застыл внутри сферы двух метров в радиусе, что сама застыла внутри сферы стазиса и молча смотрел на так же равнодушно созерцающего его парня. Я чуял его ненависть, жажду сделать хоть что-то, нежелание умирать, не завершив своей не мести даже, но правды. На его месте я бы наверняка попытался бы нырнуть в план поглубже и устроить фейерверк на своих похоронах. Он тоже мог это сделать, мог... но к ненависти добавился страх. Друид не боялся гибели, он уже умер, уже похоронил себя и оплакал на той же безымянной и пустой могиле, где лежит тот, кого он чужой волей лишился, потерял навсегда. Но он боялся такой смерти. Боялся отдать всего себя, до конца, без остатка.

А принц, словно разглядев этот тоненький росток страха, впервые улыбнулся, скупо и безрадостно, с некоторой долей самодовольства. Будто бы и не ждал ничего иного. Стазис давил все сильнее, не давая освободиться, а портал открывался уже в третий раз, чтобы с этим рейсом принести по-настоящему могучих защитников. Друиду оставалось только покончить с собой, но едва ли это поможет. А то, что убережет его от участи хуже смерти, и само станет точно такой же участью.

Партия окончена, победитель выявлен. Проигравшему уготована заведомо нехорошая гибель, а переживший покушение принц кровей императорских уже спустя два часа будет тискать свою призванную. Ясновидение не возвращалось, но некоторые обрывки все же доносило, так что я точно знал, что принц, несмотря на природное равнодушие, все же успел проявить некоторую долю волнения. Тут поможет бурная ночь в горячих объятиях красивой, страстной, умелой и решительно на все готовой женщины.

Такой же верной, каким мог стать я.

Забрасываю в трансформировавшуюся пасть Теневой Формы остатки десерта, после чего делаю очередную глупость, даже не знаю, какую по счету в этой жизни. Волевое усилие и тело словно вскрывают десятком лезвий - неглубоко, но болезненно и неприятно. Попасть в Тень оказалось предсказуемо сложно, ведь пространственные помехи устранили лишь для одного-единственного канала. Но раны мгновенно зарастают, а тело меняет облик, становясь гибким, когтистым и многоруким, максимально приспособленным к реалиям этой стороны мироздания.

Я ныряю глубоко, опасно глубоко, скручивая непомерно длинное тело, словно змея, превращая его в огромную пневматическую пушку, снарядом которой буду я сам. Изредка встречающиеся Тени, привлеченные отблесками могучего волшебства, легко различимого даже с довольно значительной глубины, кидаются прочь, едва меня завидев. Слабые засранцы меня давно уже боятся, и даже сильные не рискуют лезть знакомиться и спрашивать за "район". Главное, не привлечь внимания по-настоящему сильных Теней, которые меня не то что сожрать в один укус могут, но просто совершенно случайно вдохнуть в ноздрю.

Тело напрягается, меняет структуру, сплетаясь в нечто новое, а потом, в один миг выбрасывает меня вверх с огромным ускорением, выталкивая в реальность настолько быстро, что даже я сам с трудом отслеживаю этот момент, что уж говорить о тех, кто такой сюрприз негаданно для себя поймают?

Я успеваю принять почти человеческую форму, хотя правильнее будет назвать ее антропоморфной. Маски я с собой не брал, так что мое лицо представляет собоюнесколько кусочков белоснежной кожи и сочащиеся Тенью глаза да пасть, отчего различить любые черты попросту не получится. С такой рожей в храм не пустят, но и фоторобот сложить не сумеют, а меня это волнует больше всего прочего.

Я скрываю себя внебытийностью, скрываю себя так, как никогда ни от кого не скрывался, буквально вымарывая себя из картины мира, скрывая свою судьбу за тысячами чужих судеб, размывая ее и стирая, оставляя ее на откуп единственного человека, которому я ее доверю - себе самому. Мне на секунду кажется, что меня действительно нет и никогда не было, но секунда проходит и меня выбрасывает в реальный мир.

Они удивились совершенно искренне, когда я появился из ниоткуда прямо в воздухе, будто заснятый во время прыжка брейкдансер - выпасть вышло как-то боком и чуточку вниз головой. Хорошо, что мой вестибулярный аппарат привык к подобным издевательствам за время моего попаданчества, хотя на его месте я бы пожаловался в трудовую инспекцию.

Мой взгляд встречается с искренним удивлением в глазах ступающего через портал мужика. Пятьдесят первый уровень, Герой Неукротимой Бури, сияющий во Взоре подобно тому самому шторму. Одно его движение обратит ясный день в катаклизм государственного масштаба, одна его воля может стереть армию с лица земли. Противостоять ему - безрассудство, разозлить его - гибель, стоять против него - безумие. Очень интересный противник, по-настоящему страшный и, в отличие от Ферера Роше, успевший освоить свои способности и Героический титул, став оттого еще опаснее. Сразиться с таким действительно будет испытанием для меня, особенно на фоне никуда не девшихся гвардейцев и уставшей, но еще боеспособной Скованной.

Было бы.

Он, наверное, удивился, но испугаться не успел - спрятавшись настолько полно, что даже сам начал сомневаться в своем существовании, я не всколыхнул его чуйку даже в самый последний миг. Особенно на фоне творящегося в инфосфере безумия, притупляющего интуицию, особенно на фоне того, что я с ним драться даже не намеревался.

Резкий выдох, и набранная в рот, перед самой трансформацией, эссенция прямиком из сосуда касается даже не Героя, а всего лишь кромки портала, в стороне от него. Удар совершенно не по нему, а потому и не принятый в расчет. Вернее принятый, но даже весь его боевой опыт не мог заставить воспринять мое существование. Будь у него хоть на один удар сердца больше, он бы сбросил это наваждение, навсегда его запомнив и накрепко усвоив этот урок.

С непередаваемым чавкающим звуком портальная арка схлопнулась, превращая тело, артефактные доспехи, легендарный посох и даже саму душу в мясо, кровавый фарш и невосстановимые осколки. Единственной мыслью в удивительно пустой голове было несколько насмешливое: "А с Роше было куда сложнее".

Окружающие тоже не сразу среагировали на мое появление, возможно даже приняв меня за кого-то из собственного подкрепления. За это и поплатились, как ни удивительно. Костик он такой, не прощает, если его не узнают! Почти человеческая форма вернула мне и мою одежду с карманами, в которых нашелся мощный негатор, без которого я уже давно не выхожу из дома. Ну, из того места, где ночевал. Негатор ведь реально полезная штука и пригождался он мне куда чаще, чем даже аптечка.

Флакончик разбивается о поверхность вечной сферы, заставляя ту пойти ходуном и выпустить из плена почти обессилевшего друида, а я уже сворачиваю шею удивленно таращащемуся на то место, где секунду назад был портал, магу. Маг закономерно хрустит позвонками, окружающие начинают понимать, что дела идут как-то не так, а в картину их мироздания попало что-то, чего там быть не должно. И вот тут началось самое веселое и забавное, пусть даже для меня одного.

Я только набираю в неестественно раздавшиеся легкие воздуха, создавая теневые чары прямо внутри себя, готовясь выдохнуть их вместе с собственной злостью, а друид уже пришел в себя, в отличие от его цели. Взметнулась черная пыль, так и не успев стать защитой, когда кривой деревянный кинжал пробивает сердце Скованной. Мое отсутствующее на подобном уровне трансформации сердце тоже сжалось, но чего я, собственно, ожидал? Что мне удастся убить всех козлов, не замарав ручки кровью призванных?

Странный нож остается в груди так и не сумевшей защитить своего хозяина рабыни, а в руках убийцы появляется тонкий и даже на вид не боевой кинжал в форме крыла летучей мыши. Где-то под маскировочным халатом вспыхивают несколько амулетов, гася еще одну попытку потревожить Время. Попытайся принц использовать все тот же стазис, он мог бы преуспеть, но он задел не реальность вокруг друида, а его самого. И такой удар амулеты выдержали, пусть даже немалой ценой.

Стоило только кинжалу пробить сердце жертвы, как я понял, что кто-то здесь реально ненавидел парня, так как потратил на него мифический артефакт, да еще и, похоже, одноразовый. Именно артефакт, а не амулет, несмотря на одноразовость. Бывает, оказывается и такое. Теперь от родича Императора Веков не осталось ничего - ни души, ни тела, ни информационного следа, ни даже памяти. Даже моей сопротивляемости едва хватило, чтобы сохранить в воспоминаниях внешность и класс впервые сегодня увиденного парня. Большая часть тех, кто его знал, даже не вспомнит, как он выглядел, а все имеющиеся портреты станут показывать пустоту на том месте, где было его изображение, как и кристаллы с иллюзиями или другие похожие артефакты.

Удар, вымаравший из реальности раз и навсегда.

Я бы такую штуку не пережил, но, с другой стороны, я бы и не дал себя ею ударить, надеюсь. А убить оно может только тогда, когда пронзит чье-то сердце. Между прочим, короткое озарение утверждает, что артефакт не мог сработать на том, у чего сердца просто нет. Почаще что ли ходить в трансформированном облике? Хотя, не поможет - сердце в данном случае символизирует скорее полноценную душу, а не орган для перегонки крови.

Эта мысль не мешает мне завершить создание чар, проигнорировав несколько расплескавшихся по Эгиде ответных заклятий. Выдох, что выпускает целое облако теней, среди которых можно нащупать несколько Теней вполне живых, укрывает всю окружающую территорию, еще сильнее баламутя пространство, разъедая все, что в это облако попало и постепенно готовясь проесть дырку в реальности. Мирного населения рядом уже давно нет, а эти ребята мне не товарищи.

Шагаю, возникая рядом с друидом и нахожу его молча смотрящим на то место, где раньше стоял последний его убитый, и даже не пытающимся шевелиться. Мое появление вызвало ощутимую лишь в ясновидении вспышку иррационального ужаса перед опасной тварью, но этот чел даже не попытался ни убежать, ни защититься, ни даже просто посмотреть в глаза тому дебилу, который его, как бы, спас. Что еще за неблагодарная сволочь?

От моего третьего ока друид все так же закрыт, но я все равно улавливаю какие-то отголоски. И этих отголосков хватает, чтобы понять, насколько дело плохо. Даже нашел в себе остатки такта и трансформировал глотку обратно в людскую плоть. Голос получился слишком шипящим и мерзким, но хотя бы без дополнительного наполнения.

- Ты тут дохнуть собираешься? - Скрипение несмазанных дверных петель, оказывается, неплохо может передавать сарказм.

- Отсюда не уйти. - Равнодушный и какой-то механический, будто бы искаженный, да, именно искаженный амулетом, чтобы не оставлять никаких зацепок видящим, голос. - Не в моем состоянии. Не знаю, какой силе ты принадлежишь, но стребовать с меня долг не выйдет. А кроме меня, их больше некому платить.

Секундное размышление не дает никаких ответов, только увеличивает количество вопросов. С одной стороны, этот поц только что устроил самый поганый теракт в духе земных террористов. Все же рядом оказалось реально много гражданских. С другой стороны... убийца-смертник ведь полностью раскрылся. И те его чувства, та боль, которую он буквально вбил в головы и сердца окружающих была таковой, что я как-то искренне сомневаюсь, будто у меня получится сделать ему в ответ больнее. Разве что, раз уж этот контрацептив пользованный так боится потерять еще и душу, сожрать его Хваткой Тени или разорвать эту самую суть на куски эссенциализмом. Можно еще в Грезу выбросить, но там Ткач, а мне такие засветки не нужны. Вот только подобные приговоры уже мне кажутся несколько чрезмерными и вредными для меня самого. Скормить его, что ли, Теням? Уж эти-то наверняка скушают и добавки попросят, если не потребуют.

- Ладно, задержи дыхание и жопу сожми. - Отвечаю, чувствуя, как оставленные без присмотра гвардейцы постепенно растаскивают на части мои чары, пусть и потеряв в процессе половину оставшегося состава. - Поговорим в другом месте.

После чего таки активирую Хватку, вцепляясь в рефлекторно попытавшегося ткнуть меня вытащенным из трупа призванной ножиком друида, отбираю у него этот ножик, полностью принимаю Форму Тени и тащу нас на самое-самое глубокое дно, на которое только способен, надеясь, что хотя бы этого хватит, дабы сбить ищеек со следа. А уж в том, что они будут, сомневаться не могу чисто физически, ведь одна только попытка понадеяться на это настолько глупа, что аж извилины выпрямляются.

Тело превращается в этакую манту или ската, оборачиваясь вокруг отчаянно сопротивляющегося тела друида и таща нас все глубже и глубже. К чести последнего, поняв, что его не собираются убивать самым кошмарным способом, тот, похоже, успокоился и замер, с трудом погружаясь в какую-то медитацию и фоня мне в мозг таким первобытным ужасом, что я аж чуть не выпустил ношу. Последнее было бы фатальным - на такой глубине не нужны даже агрессивные Тени, хватит простого пребывания на этом слое мироздания.

А еще, вот сюрприз-то, я вспоминаю, где еще я наблюдал похожий неконтролируемый ужас перед своими силами. И, поскольку мой то ли спасаемый, то ли пленник, сейчас буквально обернут мной, мне удается кое-что различить. И его неимоверно сладкую для Меня-Тени душу, преисполненную чистой жизнью и звездным светом, отчего я с трудом удерживаю желание сожрать это чудо, чего со мной давно не случалось. И длинные его уши, как и несколько нелюдское телосложение. И, что самое важное в этой ситуации, парочку вполне характерных выпуклостей размера так третьего, но не больше, утверждающих с категорической точностью, что уши и душа не его, а таки ее.

Костик хотел эльфийку?

Костик ее получил!

Когда же меня жизнь хоть чему-то научит...

Если у тебя есть много спокойного и свободного времени, то его можно потратить не только на плевание в потолок, но и на что-то полезное. Я далек от понятия трудоголизма, но не круглые же мне сутки страдать фигней? Этот склад совершенно пуст и будет пустым еще года так два. Доставшись по наследству одному ушлому торговцу из чистокровных полуросликов, он банально не попал в перечень имеющегося у того имущества благодаря цепочке случайностей.

Сам торгаш в Вечном бывает нечасто, да и то, большей мерой, через представителей, ибо в юности умудрился несколько неосмотрительно переспать с любимой женой, вполне себе молодой тещей и родной сестрой местного криминального барона, одного из крутейших ночных Отцов. И это не в каком-то там Тавимарке, а в самом Вечном. Тот человек может посылать нахер иных лордов, из тех, что победнее. А ведь коротыш даже талантами соблазнения не владел, как и навыками. Просто "повезло" попасться дамочкам на глаза после принятия целого набора коктейлей разной степени крепости. Собственно, только потому, что Отец предпочел сначала разобраться в ситуации, он вообще еще не убил нахер того торговца - даже ему было ясно, что виноват тут не парень. Не то чтобы он воспылал всепрощением, но предпочел не шевелить весьма обидную рану на сердце. Появись хоббит в пределах столицы, он его умертвит, но сам гонять людей за этим ловеласом не собирался.

В общем, мы сейчас не про Попыдрына Шыгдыстыбского говорим и не о его опасной любовной жизни, что сделала его нежеланным гостем в Вечном, а о цепи случайностей. Цепь случайностей носила чин одного из не самых крупных чиновников Имперской Канцелярии, у которого дядя как раз всяческими складами владел. Он не знал о точных причинах нелюбви Попыдрына к столице, но посчитал, что в Вечный этот нелюдимый полурослик точно не придет лично, а дальнего родича, от которого ему досталось наследство, он знал не слишком хорошо, так что склад втихую прикарманили. Даже налоги на него платили вместо настоящего владельца, пользуясь помещением.

Мелочи, на фоне по-настоящему крупных махинаций, но и чиновник тот был далек от реальной власти. Так, лягушка, лишь немного крупнее обычных головастиков. Именно такие, случись что, становятся козлами отпущения во всех ситуациях, когда нужно срочно показать чьи-то грешки. Чиновника казнили за казнокрадство, его братец задолжал кредиторам и таинственно исчез навсегда, а склад, непонятно кому принадлежащий, тупо потерялся.

Вот такую точку и решил использовать ваш скромный я, в качестве резервной базы, если туда придется отступить. Сразу целое ведро осколков зеркала, погибшего в ходе семейной ссоры в одном из богатых домов торгового квартала, мастерство пользования Грезой и очень много свободного времени. Теперь по всем углам, на полу и на потолке этого склада торчат обработанные осколки, превращенные мною в перенаправители любой попытки прозреть. А в центре стоит еще одно зеркало, на этот раз целое, которое служило основным узлом и снимало нагрузку с осколков, чтобы их, случись что, не слишком быстро превратило в черные, аки смоль, кусочки стекла, как это было при ударах Безбрежного Ока.

Именно сюда я и притащил и себя и свою ношу, когда понял, что приносить подобное на съемное жилье - прямой билет в клуб получателей премии Дарвина. Вывалившись из Тени и с некоторым скрипом вернув себе человеческую форму, я отбросил от себя невыносимо вкусную эльфийку и принялся глубоко и часто дышать, постепенно выключая Взор и убирая с лица нечеловеческую бледность. Еще немного и я бы ее таки сожрал, несмотря на осознание возможных проблем и последствий для моей и так потрепанной души.

Неплохой тренажер для силы воли вышел.

Нащупываю рукой необработанный осколок зеркала и навожусь через него на одного из своих сокомандников. На ту из них, что попалась самой первой и лучше остальных умеет не вызывать подозрений. Хотелось бы нащупать Ганса, но я слишком устал, а Тария ничем не хуже сможет притащить мне комплект зелий для лечения отходняков. Хотя, стоит ей увидеть мой "трофей", шуточек я не оберусь еще очень долго.

Трофей молчал, хотя уже давно успел привести психику в относительный порядок... или это просто шок был. Эта эльфийка (или правильно будет эльфа?) не в пример тому сосунку обладает удивительно твердой волей, хотя, с ее уровнями и классами, было бы странно именно обратное. Скашиваю на нее глаза, различая лишь посеревшую и выпитую до самого дна маскировочную накидку, сейчас осыпающуюся серой пылью на пол. Взгляду Героя, однако, хватает даже этой мелочи, чтобы выдать нужную информацию.

Темный Друид и Звездная Видящая сорок седьмого уровня. Оба класса эпические, но куда ближе к легендам, чем может показаться. Причем, я это чую, класс друида очень близок к тому, чтобы оказаться либо измененным, либо повышенным до легендарного. Скорее все же смена, а не повышение, ведь ее уровня слишком мало, чтобы закрыть все ранги класса. Если только она не вкачивала его одного... или не является такой же, как и некий Константин Юрьевич, дегенераткой, качающей его самостоятельно.

- Слушай, я не хочу навязываться, но что за херню ты устроила? - Горло дико сушит, но фляжку я потерял где-то очень глубоко в Тени и не слишком хочу за ней нырять обратно.

Какой-то миг, мне показалось, что она меня наглым образом игнорирует. А потом эта стерва... нет, не ответила, а просто убрала со своей сути защиту от ясновидения. Не оттого, что оценила мой талант в этой ветви, хотя как раз защиту склада она могла и прощупать, а потому, что потеряла сознание. А спустя несколько секунд ее сердце перестало биться.

- Твою же мать...

Шатаясь, встаю на ноги и оцениваю повреждения ее тела. Магическое истощение - это плохо, как и некоторые повреждения тонких тел, но это все не смертельно. Максимум пара недель постельного режима и куча невкусных зелий. Диагноз я, если что, поставил как алхимик, а целители могли бы и быстрее справиться. А вот, собственно, алхимия была самой главной бедой.

Помнится, Тария после Каменной едва не умерла, оттого что ее внутренности грозили начать разлагаться. Так вот, тут такого не грозило - оно уже почти закончилось. Печени просто нет, там только какая-то кровавая масса, туда же идут почки и кишечник. В крови столько токсинов, что там почти нет самой крови. Сердце выглядит так, словно его древоточцы ели - части мышц тупо нет и все в дырочках. Если бы не природа ее силы, которая позволяет из смерти делать жизнь и подпитывать себя ею же, то она бы умерла еще посреди боя, причем весьма позорно.

Вывожу длительную руладу, услышанную когда-то от Касси Ты Мне Друг, которая удивительно точно передает мое отношение к этой ситуации, и начинаю потихоньку перетягивать на себя ее травмы. Предварительно не забываю превращать части себя в теневую плоть, чтобы регенерировать побыстрее.

Первым делом запускаю сердце, чувствуя, как останавливается мое собственное. Тот орган, ту часть тела, какая перенесет на себя урон, приходится оставлять нетронутой трансформой, иначе кража будет дико сбоить. Так что сейчас во мне из человеческого только кожа, чтобы не фонить в пространство, и сердце, чтобы регенерировало нормально. Можно еще и его превратить, благо травму себе я уже забрал, но тогда удар по мозгам будет сильнее.

Эльфа снова начала дышать, хрипло и влажно, а из носа потекла кровь - легкие у нее начали отказывать позже сердца, но начали. Пока она еще выкашливала собственные альвеолы, я восстановил ей печень и одну почку. Потом пришлось еще и одно легкое восстанавливать, а то они почти полностью через рот выкашлялись.

Теперь мы кашляем вдвоем, причем у обоих из нас кровь черная. У нее от токсинов, а у меня от природы моей классовой, чтобы ее колотило. Мне в команду нужен нормальный хилер, а не вот это вот все. Потому что лечиться моими способами это та еще ода мазохизму, а у меня и без этих закидонов течет крыша, мне новые не нужны.

Последними кражами очищаю ее кровь, по частям перетаскивая на себя токсины, отчего снова тянет блевать, но теперь уже нечем. Тария сюда будет переть не меньше пары часов, ведь я сам сказал ей не торопиться, главное чтобы ее вообще никто не видел. О том, как важно не давать зацепок видящим, я всю свою кодлу проинструктировал столько раз, что основные способы противодействия они могут рассказать на память даже если их посреди ночи разбудить. Ну, кроме Ыгры, но она и без декларирования эти правила соблюдает инстинктивно.

Пациентка вырубилась окончательно, но сейчас это больше похоже на усталый и нервный сон на фоне полного психического истощения. Зато хоть не сдохнет, хотя я ее сам, возможно, удавлю. Или кольцом заарканю, но для этого у нее уровень слишком высок, пусть и немножечко - кто знает, какие перки на ментальную защиту у нее там наличествуют?

Вместо глупых размышлений, погружаюсь в транс и, активировав ясновидение на полную, насколько мне это доступно в нынешнем состоянии, погружаюсь в Грезу, а через нее в память этой убийцы королей и императоров. Как бы ни страдал я, но она в таких условиях точно не сможет ни солгать, ни защититься. По крайней мере, так, чтобы я этого не заметил, не сможет - все же эпического грейда видящая, явно что-то такое умеющая и умеющая это "что-то" хорошо.

Эльфы и любовь это вообще очень интересная коллизия - они природные эгоисты, но, вместе с тем, столь же природные альтруисты. Просто их Я, которое эго, почти полностью распространяется на каждого знакомого и не слишком знакомого эльфа. Даже разные государства этой расы почти никогда не воевали, а если воевали, то силами наемников, тщательно стараясь не проливать звездной крови. Но, тем не менее, искренняя любовь для них не то чтобы неведома, но очень трудно достижима.

Найти собственное сердце в душе другого - это величайшая редкость и редчайший дар, ценимый лишь чуть менее, чем жизнь новорожденного дитя. Такие пары всегда оберегаются, пусть даже без особой навязчивости. Этакая белая зависть к тому, что кто-то сумел найти кого-то, кого он любит точно так же, как самого себя, и который получает аналогичные чувства в ответ.

Большая часть брачных союзов заключается эльфами не из любви, но из дружбы, взаимоуважения, общих интересов или даже просто из расчета. Это не порицается, тем более верность таких супругов друг другу сделает честь таковой у "любящих" сердец других рас. Просто такова уж их натура, что не выходит у них любить. Слишком уж они... эльфы.

Ситуация, когда кто-то один любит, а второй - нет, куда более распространенная, но несчастной такая любовь бывает нечасто. Уж кто-кто, а звездные дети умеют ценить чужие чувства и уважать ту самоотверженность и самопожертвование, которых требует искренняя любовь. Даже если любить будет только один, второй, чаще всего, попытается ответить, пусть даже точно той же дружбой, уважением и верностью, а не любовью.

Исключения не слишком редки, но нечасты - в таких случаях отталкивать нежеланную любовь, любовь, что не принесет счастья никому из пары, предпочитают максимально мягким и не травмирующим образом. На самый крайний случай, страдающий от неразделенной любви, может обратиться к кому-то из мастеров разума и его (или ее) чувства тихо и незаметно приугаснут. Это больно и опасно, особенно для эльфов с их пиететом перед личностью собратьев, но решаются и на такое. Некоторые, наоборот, согласны пробудить искусственные чувства в себе, чтобы долгим и упорным трудом превратить их в настоящее - вот где вершина той же менталистики или рабомантии, а не создание тупых давалок.

Чаще всего старший партнер отталкивает ухаживание излишне молодого. Тем более что как раз молодость может дать повод полюбить слишком рано, перепутав любовь и восхищение. Юношеский максимализм по-эльфийски, да. В ситуации с моей подопечной произошло несколько иное - это она влюбилась в куда более молодого и юного Барда, а не наоборот. Женщины любят ушами, говорит старая поговорка. Не знаю, насколько это относится к эльфам, но пение ее избранника было немалой долей того, что ее привлекало.

Тиалрианрелия из Дома Туманного Древа, ветви Цветочной Синевы, соцветия Извечного Биения была не то чтобы древней, но уж точно не молодой даже на фоне эльфийского народа. Стасорокалетний мальчишка, умудрившийся захватить ее сердце, был для нее неравным и ненужным браком. Разумеется, она не за один день влюбилась и не с первого взгляда. Было много-много месяцев и лет, отвлеченных бесед и взаимных обменов любезностями, прогулок под луною и дружеских занятий любовью, к которым эльфы, как ни странно, довольно спокойно относятся. Это у людей сложилось о них впечатление, как об асексуальных недотрогах, а сами эльфы достаточно раскрепощенная раса. Без излишеств и выпячивания всяческих извращений и перверсий, но долгая жизнь дает возможность попробовать самые разные вещи, включая плотские удовольствия.

Когда одним весенним утром Тиалрианрелия осознала, что желает видеть своего избранника рядом с собой, а себя рядом с ним, то, первым делом, проверила свой разум на посторонние воздействия тонкого типа. Классическая реакция, но хоть подобные грязные приемы считаются в среде звездорожденных очень дурным тоном, бывали всякие случаи, а всех эльфов с самого момента взросления учат с пиететом и осторожностью относиться к собственным мыслям и чувствам.

Любовь оказалась искренней, а у опытной и могучей воительницы, имеющей довольно серьезную репутацию как в среде своих сородичей, так и среди людей, было достаточно и опыта и умения, чтобы удержать юношу, чье положение и происхождение далеко от ее собственного. Да, все эльфы, в некотором роде, считаются аристократами, но разница в положении все же наличествует.

По правде говоря, Тиалрианрелия была не слишком романтичной и утонченной, пусть даже только на фоне априори изящных и возвышенных эльфов. Боевик, специалист по военным операциям и ликвидациям, она куда лучше умела воевать, чем соблазнять. На одного мальчишку ее умений, однако, хватило с головой. Спустя буквально пару лет, она планировала признаться ему в своих чувствах, проверив его самого в разных ситуациях и найдя именно таким, каким она его полюбила.

А потом ее любовь умерла.

Второй Принц Вечности был парнем спокойным, скрытным и абсолютно беспощадным к тем, кто встал у него на пути. Там, где первого наследника готовили в качестве, собственно, наследника, второму пророчили должность главы тайной канцелярии, так как прошлый глава собирался уходить на покой. Реально собирался, добровольно и без подпихиваний в спину - дядька полсотни лет провел на этом посту, а до того еще сотню лет в качестве заместителя еще одного носителя Вечной крови. Он реально устал тащить все это на себе, а вершины карьеры он и так достиг, выше не прыгнешь.

Практика того, что Очами заведует кто-то из родичей Императора Веков, довольно стандартна, при этом так ни разу и не вылившаяся в грызню за власть и мятежи. Кровь не вода, а, в случае этой династии, эти слова значат куда больше, чем просто умную пословицу. Кровь Веков дает не только доступ к наследственным титулам и классам, но еще и не позволяет, физически не позволяет, враждовать друг с другом.

А тут еще и второй сын обладал весьма полезными личностными качествами и характером, что идеально подходят на готовящуюся для него должность. Вот его и готовили, потихоньку допуская к тайнам и легко вручая средства на его собственные проекты, многие из которых действительно были хороши, несмотря на лесть лизоблюдов. На лесть он плевать хотел, но вот сам факт того, что его стали допускать до операций проходящих под грифом "всем причастным сдохнуть", был для него приятным.

Вообще-то Извечный Лес, - не путать с Империей Веков, ведь написание и звучание совсем разное, пусть названия государств и синонимичны в некоторой мере, - с Империей Веков не враждовал. Ну, не слишком враждовал, уж точно не на уровне взаимной любви и уважения между Сорцем и Рассветным Лесом. Но отсутствие вражды не означает, что ее не было раньше и что она не появится вновь. Та же Тиалрианрелия о том могла доподлинно рассказать из личных воспоминаний - ей часто доводилось работать на территории могучего и неспокойного соседа.

Для Бардов весьма характерной чертой является поиск вдохновения, которое действительно может повысить им уровень и подарить новые титулы. Этот класс, признаемся, достаточно необычен и сложен в прокачке, несмотря на "всего лишь" редкий грейд. Вот и возлюбленный моей невольной спасенной отправился искать свое вдохновение в компании многократно проверенного отряда наемников из людей и зверолюдов. А командиром, между прочим, был гномий Пулеметчик, давно и прочно имеющий в Извечном Лесу некие торговые связи, как с эльфами, так и со своими дальними родичами.

Барды часто интуитивно понимают, куда нужно идти, чтобы увидеть что-то особое. Будет то особое выражено смешной ситуацией, красивым пейзажем, необычным природным явлением или просто встречей с забавной личностью... вариантов не счесть. Но бывают и такие ситуации, когда вместе с вдохновением приходит и опасность. Для таких ситуаций, каждый ушастый Лютик и возит с собой отряд Геральтов, чтобы не встрять насмерть. Потому, кстати, Барды смертных рас их несколько презирают. И, если уж говорить по правде, то великими бардами эльфы становятся очень редко. Между славой и жизнью, любой эльф всегда выбирает только жизнь.

Никто не знает, что в той отдаленной и давно заброшенной из-за набега каких-то чудищ деревеньке делал Второй Наследник в компании слаженного отряда и личной Скованной. Точно так же никто не знает, почему чувства повели длинноухого менестреля именно туда, к его смерти. Просто иногда такое бывает, несмотря на все предосторожности и попытки подобной участи избежать.

Наемники и эльф просто таинственным образом исчезли, но Видящая не могла не почувствовать смерть части собственного сердца. Несколько месяцев ей потребовалось, чтобы отыскать место гибели и прозреть случившееся, узнать ход событий. Она так и не поняла, что принц делал в старой и специально обрушенной им штольне, но сам бой и гибель ее любви, части ее самой, она видела от начала и до конца.

Видела, как захлебывался кровью старый и седой гном, до последнего прикрывая нанимателя и пытаясь снарядить пулеметный диск раздавленной земляными жерновами рукой. Видела равнодушный взгляд принца, высчитывающий в своем, несомненно умном, мозгу соотношения от проблем из-за всплывания истории с гибелью эльфа и других проблем, связанных с выживанием нежелательного свидетеля. Видела она и момент принятия решения, спокойный кивок и неуловимый взмах каменного клинка, отсекающий длинноухую голову.

С этими видениями она и пришла к тем, чья воля направляла Извечный Лес. Пришла просить справедливости и мести как та, что не раз приносила победу и месть для них самих. И они ее выслушали, но не послушали. Они могли, могли послать одного из Скованных в самоубийственную, - а другой попытка убить столь защищенную цель не будет, - атаку. Подловить защищенного от видящих принца на еще одной "прогулке" едва ли выйдет, а покушение в столице будет автоматическим скандалом и потерей лица. Посылать более полные группы будет бессмысленно, ведь даже если они исполнят цель, не умерев в процессе, то выбраться все равно не смогут.

Все эльфы равны, но некоторые равнее.

Все их жизни бесценны, но некоторые все же дешевле.

Вне любых сомнений, эльфийским правителям было не менее тошно от такого решения, чем самой Тиалрианрелии. Признать, что жизнь одного из Скованных более ценна, чем жизнь их крови, что проще забыть и замять историю гибели обычного барда, чем устраивать конфликт с Империей Веков... это ранило их души и умы. Впрочем, они бы не привели свой лес к величию и не дожили бы до своих лет, если бы не научились усмирять гордость и жажду мести.

От эльфийской мести практически невозможно скрыться одиночке или тому, у кого нет реальной власти. Но те, кто властью и покровительством обладает, если сам таким покровителем не является, может быть относительно спокойным за свою жизнь. При малейшей возможности ему отомстят, ударят в спину, но это только возможность. Живут же владельцы эльфийских рабов и рабынь, прославленные убийцы, исполняющие ушастые цели, военные и солдаты, воевавшие с ними. Эльфы умеют мстить и мстительность их давно стала нарицательной, но нельзя отомстить всему миру скопом.

Простой бард, да еще и принадлежащий к сторонникам довольно порицаемой политически-социальной программы, не стоил ни жизни подготовленного и обученного Скованного, ни войны с Империей Веков, что будет мстить за свою кровь. Смешно, но мертвый ушастик был из тех ребят, что были против слишком частого использования призванных и решения конфликтов их жизнями. Не из доброты и либеральности, а потому, что считал, будто полагаясь на силу призывных, Звездный Народ рискует потерять способность решать проблемы самим. Мнение непопулярное, но не без своих сторонников и научной базы, доказывающей правоту этой теории. Научная база, доказывающая ее ошибочность, кстати, тоже была.

В общем, не стоил этот менестрель такой цены, пусть даже им вновь пришлось делать тяжелый и неприятный выбор. И почтенная ликвидатор, привыкшая такие выборы принимать и понимать, должна была понять и сейчас. Но они не знали об ее истинных чувствах, считая ее покровительство юному барду простым покровительством. А она, вот же странно, закусила удила, не пожелав забывать. Увы, но интриганкой она была лишь в сравнении со средним человеком, а не с древним ушастым, который любую недомолвку на лету ловит и потрошит. Они поняли подоплеку ее просьбы почти сразу, поняли свою ошибку.

Но слова были сказаны - ей отказали в возможности даже оплакать свою любовь.

И тогда была допущена вторая ошибка. Видящая, ищущая свое сердце, нырнула в класс действительно глубоко, невероятно развив его за невозможно короткий для эльфа срок. Ничего выдающегося, но достаточно, чтобы быть сильнее, чем ее считают, пусть и совсем немного. А желания сообщать о взятых титулах или идти работать работу, где ее усиление заметят другие, у нее не имелось.

Закрывшись в своем имении, она предалась грусти, оплакивая пустую могилу, в которую не удалось положить ничего, кроме подаренной когда-то лютни, оплакивая чужую вечность, что стала вечностью ее. Вечностью, которой теперь всегда будет вдвое меньше и плевать, что вечность та бесконечна. Она оплакивала, молча и холодно, как привыкла делать в своей жизни все. Оплакивала и обретала покой, забывая свое горе, под течением размеренной жизни.

Любые раны зарастают, особенно если им помогать.

Ее возросшего таланта хватило, чтобы уловить самую тонкую грань, самым краем ухватить идеально подобранное под нее воздействие. Ничего вредного, только возможность забыть о боли, отпустить ее туда, куда уходят те, кто не с нами - в небытие. От того, что жизнь ее любимого поставили ниже жизни одного из призванных, ее буквально колотило, но она могла это понять, пусть даже всей сутью своей отказывалась принимать.

От того, что у нее попытались забрать даже то, что осталось от ее сердца, она впала в холодное бешенство, с каким эльфы ходят в бой, с каким они убивают и умирают. Где-то на границе сознания промелькнула паническая мысль-понимание, что эта ненависть теперь направлена на ее собственных братьев и сестер.

Тому эльфу, что отдал приказ наложить столь тонкие и подлые чары на свою сотрудницу, с какой он не раз работал и не единожды поздравлял с успешным выполнением задач, было без всяких прикрас или преувеличений плохо. Насколько легко эльфы предавали чужаков, настолько тяжело было им предать собрата, пусть даже из другого государства. А уж если предавать приходилось одну из собственных соратниц... ему было действительно больно.

В тот миг, когда ворота в его имение проросли мхом, а после оказались выбиты потоком древесного тлена, в тот миг, когда в хороводе пожухлой листвы она вошла на территорию сада для медитаций, переступая через бессознательные, - но живые, - тела попавшихся ей на пути членов его семьи, он не удивился, не попытался уговорить ее отступить.

Он видел, какой она пришла к нему, видел и понимал. Бой начался без лишних слов, в полном молчании - она всегда атаковала молча, без раздумий и лишних разговоров. Вдвойне больно и страшно было оттого, кем она его видела, раз атаковала именно так. Он мог бы считаться сильнее, ведь в спаррингах он проигрывал ей лишь один раз из пяти. Следствие неудобных для нее классов, а не собственного мастерства, но все же.

Вот только он был готов лишь защищать свою жизнь, а она пришла убивать. И он умер, умер в ужасе перед небытием, как и любой другой эльф, для которого нет ничего страшнее смерти, прекращения бытия. Умер и Хранящий Память, что исполнял на ней свое воздействие через образец взятой в архивах крови. Умерли его ученики, помогающие своему учителю.

Умерла и она.

Еще с первым убитым умерла, ведь этим убийством она предала все то, ради чего жила. Убившая сородича, соратника, убившая своими руками и смотря ему в глаза - нет более страшного преступления в эльфийском социуме. Для нее теперь не было места в картине мира бывших друзей и союзников, для них она стала чем-то вроде бешеного зверя, занявшей чужое тело и память твари. А к тварям нет жалости или понимания, пусть даже ее гибель предпочли бы организовать чужими руками. Не из памяти к бывшей сестре, а просто не желая рисковать в бою с опасным противником.

Она и сама чувствовала себя тварью, в исконно Алурейском смысле этого слова, а потому желала просто лечь и перестать быть. У нее не осталось ничего, что держало бы ее в этом мире, а кусок ее сердца, отправившийся в небытие, неистово тянул ее туда же, где нет боли и невыносимого одиночества. Удерживал ее лишь инстинктивный страх перед гибелью, неприятие смерти, да все та же ненависть, не гаснущая и неотделимая от нее самой.

Из хранилища, в которое она имела весьма высокий доступ, - что не удивляет при ее-то звании и регалиях, - она забрала множество дорогих и полезных вещей. Включая и мифический артефакт Крыло Небытия - кинжал, что может убить даже бога, рань ты его в самое сердце. Не просто убить, но отправить его туда же, куда ушла ее любовь - в само Ничто. Этот кинжал буквально стирал, забирал любой образ и даже память, не давая ни сохранить, ни передать эту память кому-то еще. Во всем мире лишь она сама сможет вспомнить настоящее имя убийцы ее возлюбленного. Может быть, кто-то удержит в голове внешность, не дав вырвать этот образ, может кто-то сохранит в памяти воспоминания о других чертах убитого кинжалом, но имя его будет помнить только она. А уж ей долго жить не суждено в любом случае.

Она готовилась почти год, медленно преобразовывая почву в парке под свои нужды, даже устроилась туда садовницей, чтобы не вызывать подозрений. Тем более что она и вправду была хорошим садовником, как и почти любой эльф - этот навык давался ее племени легко и без сложностей. Она работала, скрывая, с помощью набора артефактов, видения о ее деятельности. Возможно, даже вероятно, что ее бывшие сородичи предупредят о ней принца. Хотя бы затем, чтобы отгородиться от последствий ее неудачного покушения, а в ее успех едва ли кто-то поверит. Даже она сама заставляла себя верить.

Частично оттого, что успела подменить взятые артефакты довольно искусными подделками, которые не факт, что заметят - такие вещи в руки берут совсем нечасто. А предположить, что она не сразу пошла убивать тех, кто отдал приказ на ментальную корректировку, а выждала с этой мыслью почти полгода, придет им в головы не сразу. Пришло бы мгновенно, если бы речь не шла о такой же, как и они, звездорожденной, что еще вчера была одной из них.

В роковой день, она выпила заведомо смертельную дозу зелий, облачилась во все имеющиеся артефакты и, дождавшись, когда цель войдет в зону действия ловушки, активировала украденные сокровища. Полог Пешехода, мифический артефакт, пусть и не слишком сильный, мог на сутки превратить довольно значительный кусок территории в такой, где передвигаться можно будет только пешком да на лошадях. Любые пространственные техники с высокой вероятностью убьют пользователя. Особо могучие удары все же смогут временно продавить Полог, но какое-то время у нее будет, не может не быть.

Даже этого не хватило, пусть она и была невозможно близка к тому, чтобы пробить сердце мерзкого человека, короткоухой твари, которой не было места под очами Звезд. Но кровь Веков сильна, слишком сильна и ее, как проигравшую, ждала участь, какую ей выберут пленители. Даже хорошо, что зелья убьют ее раньше, до того, как ее душу отдадут одному из иных планов, если не подарят извергам.

Обиду и еще большее презрение к себе вызвала та ухмылка на устах цели. Когда она попыталась заставить себя пустить на Жизненный Цикл не только волшебство, но и собственную плоть, разум и душу, лишь бы нанести последний удар. Еще большую обиду вызывало осознание того, что решись она сразу и этот удар был бы смертельным, пусть даже нанесло бы его и не Крыло Пустоты. Но он словно смеялся над ней и ее трусостью, а она не могла заставить себя переступить через последнюю грань.

Она не спрашивала себя, каким образом ей удалось освободиться, не спрашивала о том, что там, за ее спиной, убивает врагов ее. Всю себя она вложила в последний рывок, в одну-единственную атаку. Мимоходом убивая Скованную, она нанесла свой удар, вбивая радостно хохочущий в ее разуме кинжал в сердце очередной жертвы.

Природа этого оружия такова, что, будучи использовано, оно исчезнет из рук убийцы, появившись в любой точке мира. Может быть, прямо в руке умирающего воина, жаждущего воткнуть клинок во врага своего, а может и на вершине неприступного горного пика, где лежать клинку долгие века. Ей уже было плевать, она свою миссию выполнила - последняя цель перестала быть. А ей теперь тоже незачем было существовать.

Холод и мерзость смертоносных чар из школы Тени, явно заготовленных заранее, ведь простому магу такое сходу не осилить даже целым кругом, не говоря уж об использовании вот так, в бою. Ее невольный помощник говорил с ней, пусть даже голос его явно свидетельствовал о последствиях того ритуала, что над ним провели, дабы он мог эти чары применить.

Вбитые в кости инстинкты требовали солгать, пообещать награду от Извечного Леса за ее спасение, ведь может у него быть способ вытащить ее, или хотя бы позволить прожить чуть дольше... или хотя бы просто умереть, а не попасть в пасть порождению Края Вечных Сумерек. Но она просто сказала правду - даже инстинкт выживания, легендарная жажда бытия, что делала звездорожденных теми, кем они есть, не могла это чувство преодолеть.

И когда из-под тела искаженного ритуалом, лишившегося даже намека на человечность, гуманоида показалась истинная сущность твари, что пряталась внутри, когда тварь схватила ее, вцепившись в саму душу и потянув за собой на дно темноты... ее сопротивление было скорее рефлекторным, да и не могла она уже сопротивляться. И не желала, не могла захотеть.

Горький конец ее вечности казался ей удивительно справедливым.

Мгновения агонии растянулись на неизвестный срок, после которого пришли боль и забытье. Возможно, это были галлюцинации, порожденные перевариваемой сутью, но ей казалось, что она уже не в Тени, а в реальном мире, а в лицо ей бьет одинокий лучик света. Где-то вдалеке звучал чей-то голос, но она слышала только звуки лютни и тихий напев только что сочиненной песни. Песни, что звала ее туда, где было ее сердце.

А ее собственному уже незачем биться.

Несмотря на то, что психика эльфийки пребывала в таком раздрае, что адекватно защититься от моих копаний в ее памяти она не могла, само пребывание в ее разуме выматывало почище работы на урановых рудниках. Все же сорок седьмой уровень и очень старое, опытное сознание, которое, даже будучи почти угасшим, продолжает рефлекторно держать себя в цепях самоконтроля. Меня не выталкивало, ведь на столь осознанное усилие она сейчас не способна, но сами попытки прочесть ее память были весьма требовательны к резерву.

С резервом и вовсе отдельный анекдот вышел - он у меня полностью заполнен, под самуюзавязку. В бою я нанес только один серьезный удар, а после вообще пребывал в теневой форме, которая запас магии восстанавливает как бы не быстрее, чем эта магия уходит. Да и боя, если подумать, попросту не было. Костик пришел, убил прославленного Героя, после чего поставил заслонку и тихонько свалил под шумок, прикрываясь еще работающим артефактом. Полог Пешехода, надо же!

Психика пострадала куда сильнее, причем из-за эльфийки, хотя она даже атаковать не пыталась. Но я ничуть не шутил о своем желании ее сожрать - столь древняя, могучая и чистая (не в плане морали и доброты, а в уровне дистиллированности) душа была для (не)моих инстинктов не конфеткой даже, а дозой кокаина для торчка. Заставлять себя отказываться от ужина было мучительно больно, словно сам из себя тянешь жилы.

Тем не менее, придя в себя и проведя проверку ее воспоминаний, я чувствовал себя относительно сносно. То есть в бой с каким-то Героем я бы идти не хотел, но и особого лечения тоже не нужно. Парочка расслабляющих тоников, снижающих психическую усталость и убирающих головную боль, и обычный длинный сон. Спустя денек-другой я приду в полную норму, хотя повторять такие заплывы не стал бы еще недельку, просто для гарантии. Если честно, то Тарию мог бы и не вызывать, а просто подождать и поползти домой самостоятельно.

В свою очередь жертва неразделенной любви и собственного начальства чувствовала себя несоизмеримо хуже. Пусть в физическом плане она здорова, а повреждения тонких тел далеки от фатальных, но вот боль моральная, увы, не входит в список того, что можно вылечить кражей тени. А убирать ее мучения через грезу я не буду и пытаться. Нет, я могу, даже без учета ослабленного состояния пациентки, причем относительно быстро, за пару-тройку дней даже при активном сопротивлении. Но, после всего увиденного, я откровенно очкую даже думать в этом направлении - она, бл*дь, своих вчерашних друзей не пожалела за этот косяк.

Для полного осознания глубины жопы нужно понять эльфийский менталитет, но уж поняв, останется только диву даваться. Пойдя против них, она не то что переступила через себя, она взлетела нахер на реактивной тяге! В общем, у всех свои тараканы и пусть она с ними разбирается сама, а с меня хватит того, что я ее жизнь спас.

Если честно, то мне куда больше хотелось не спасать, а убить принца, из-за его личной спутницы. Крошек полученного в момент короткого раскрытия информации хватило для того, чтобы осознать насколько он считал ее своей. А дальше у меня произошел совсем нежданный заскок, когда я на секундочку представил себя на месте павшей геомантки и едва не закипел от злобы. Я уже видел и рабство, и жертвоприношения, и целую кучу мерзости, какой люди с нелюдями занимаются в любое время дня и ночи. Но увидеть ее применимо к кому-то, кто был настолько сходен со мной, оказалось выше моих сил.

Будь моя воля, то даже не сумей эта друидка завершить свою месть, я бы завершил ее за нее, причем с не меньшей выдумкой, чем она сама. Как минимум, кого-то из Теней я бы покормил. Возможно, даже тех из них, с которыми уже заключал контракты, а то я их все бью да пугаю. Кнут и пряник, только пряником этих тварей тоже бить надо.

- Ты сохранил мою жизнь. - Прерывает мои мысли констатация факта.

Голос у эльфийки абсолютно спокоен и равнодушен настолько, что можно принять ее за машину или нежить какую. Даже его природная мягкость и мелодичность только сильнее подчеркивает нечеловеческую природу этой дамочки. Таким голосом может говорить река, или ветер, или горы, или что угодно, но не человек. Это не привычная мне готовность к бою, не медитативное спокойствие, а полный контроль над собственным разумом и волей, какой достигается веками, но если уж достичь его... Полагаю, что немалую долю ментальных воздействий она, будучи в таком состоянии, не просто отразит, а не заметит вообще.

- Что, правда? - Сарказм всегда помогает завязать знакомство, я вам точно говорю. - А я даже не заметил!

Она садится медленно, но очень плавно, не разбивая движение на множество мелких этапов, а словно сливая их все в один цикл, будто боевую связку. Выглядит несколько неестественно и крипово, хотя особой опасности я от нее не ощущаю. Легкие попытки ощупать окружение и меня ясновидением прекращаются в тот же миг, когда она меня не находит. Я по привычке завернул себя во внебытийность, выглядя для нее как полная пустота, вернее, пустое место. Глаза видят, но и только.

- Ты веселишься, человек? - Вопрос сухой, холодный и равнодушный настолько, что даже ответа не требует. - Поверь, едва ли твои ужимки смогут вывести меня из равновесия. Если они, конечно, не нужны тебе самому.

Не в бровь, а прямо в глаз, Костенька. Я ведь действительно не пытаюсь ее прощупывать, мне это пока что не нужно, а вот сам нервишки успокаиваю. Чем больше смотрю на нее, тем меньше понимаю тех, кто заказывает себе эльфийских наложниц. Нет, красота у нее наверняка имеется, - хоть я ее лица и не вижу за маскировочным костюмом, - тут нельзя оспорить, но то, как она себя ведет. Даже спасенная Кырдыком девка казалась опасной, но эта дамочка вызывает просто инстинктивное отторжение - она слишком другая. Не как тварь или чудище, а как кто-то, чьи ценности и личность пребывают в совершенно иной плоскости.

Как в других эльфах в ней ощущается невозможно густая, всеобъемлющая жизнь, но отличий тоже хватает. Ее классы делают восприятие этой дамочки слишком болезненным, не как у кровососки или даже Гестии, но все же мне было неуютно общаться с ней. Ей, я уверен, тоже, пусть даже она и не могла почуять мою энергетику и оттиск. Только вот у нее опыта общения с теми, кого видеть не желаешь, несоизмеримо больше, чем у хикки с имиджборд в моем лице.

Именно этот момент выбрала Тария, чтобы изящным движением влететь на склад через окошко где-то под крышей здания. С нее на глазах стекала иллюзия невидимости, а сама она плавно опускалась на грешную землю, едва касаясь стены кончиками пальцев. Контроль массы - великая вещь, я вам это подтверждаю. Вместо приветствия, наглая танцовщица сразу взяла быка за рога:

- Знаешь, после того, как по городу прогремела бабушка всех слышанных мною ранее взрывов, а потом поднялась дикая буча и все вокруг забегали так, словно их пообещали за яйца подвесить, я сразу насторожилась. А уж когда ты со мной связался, я уже даже не сомневалась в своих выводах. Скажи честно, ты что, как всегда случайно, убил Императора?

Я аж воздухом подавился и закашлялся, а рожа у девушки с каждой секундой становилась все более вытянутой, будто она освоила метаморфизм и пытается прямо сейчас превратиться в лошадь и возглавить проект шоу Дворец Два. Видимо, она действительно знает меня лучше, чем я сам того ожидал.

- Всего лишь какого-то из принцев! - Просипел я, пытаясь продышаться. - И его убил не я!

Взгляд Тарии перенесся на все так же неподвижно сидящую эльфийку. Под ее одеждой и маской различить лицо нельзя было, но вид она имела достаточно впечатляющий. Окинув взглядом единственного свидетеля нашего разговора, она кивнула каким-то своим мыслям и, едва сдерживая хихиканье, резюмировала:

- Все же к тебе действительно притягивает всякое... всякое, в общем. - После чего протянула мне небольшой кисет с зельями на всякий случай и бутыль с чистой водой то ли для умывания, то ли для питья.

Я только успел ополоснуть лицо и влить в себя немного самого щадящего тоника, как эльфийка вновь пришла в движение. Полная неподвижность сменилась плавным шагом настолько быстро и естественно, что я опять не удержался от того, чтобы нахмуриться. Дело не в ее мастерстве, о котором такая походка свидетельствует, а в ее неестественности.

Остановившись рядом с нами, это создание звездное медленно и нарочито открыто сняло с себя маску-капюшон, открывая свое лицо миру. Если я не ошибаюсь, то эльфийки всегда выглядят молодо. Только вот та ушастая из Сорца выглядела максимум на двадцать, тогда как эта тянула на все тридцать три. Частично за счет усталости, синяков под глазами и высохшим кровавым дорожкам возле ноздрей и глаз, но все же немалую роль играл ее возраст. Действительно очень старая и опасная.

Темно-зеленые глаза, в которых любые эмоции и чувства просто тонут, не показываясь наружу, мраморно-белая кожа без единого изъяна, тонкие черты лица и несколько яркие на этом фоне губы, полные и чувственные, но, казалось, неспособные улыбаться. Волосы темные, а вместе с бледным лицом они представлялись и вовсе поглощающими свет. И все то же абсолютное спокойствие покойника. От ясновидения она тоже закрылась, а я, хоть и мог ее продавить, не спешил этого делать, давая возможность сначала поговорить.

- Редкая красота на лице твоем. - Совершенно неожиданно делает она комплимент Тарии, чем выбивает из колеи и меня и ее, настолько этой фразы не ожидал от кого-то вроде этой личности.

- Спасибо... наверное. - Отвечает танцовщица. - Ты тоже ничего.

- Очень редкая. - Словно и не обращает она внимания. - Неестественно редка. От природы такая бывает подарена совсем нечасто и она, что очевидно, требует регулярного поддержания, ухода и заботы. Ваша одежда и походка говорит о том, что вы далеки от массажных салонов и палат созидателей красоты. Но внешность... такую внешность проще создать, чем сохранить самостоятельно.

- Знаешь, краля, мне не нравится, куда ты ведешь. - Тария сейчас мало что понимает, но заранее настораживается, а я лишь молчу, готовясь, при необходимости ударить.

Эльфийка, тем временем, раскрывает свое ясновидение на полную, пытаясь увидеть что-то ее интересующее. Защита на мне для нее непреодолима, а на Тарии просто слишком сложная, но и она давно уже не новичок. Несколько минут она неотрывно смотрит на Тарию, отчего та уже и сама готова сорваться в бой, жалея лишь об отсутствии рядом Валериума.

- Хорошая защита. - В конце концов, подает она голос, даже не реагируя на буквально пропитавшую воздух угрозу ее вечной жизни и обращаясь уже ко мне. - Но не идеальная. Ее внешность и еще, пожалуй, верность. Я не вижу ваших судеб, они скрыты от меня и от тех, кто сильнее, но вы оба связаны, связаны крепко и неразрывно. Словно она прикована к тебе незримыми цепями, призванный без Оков.

Мне вот просто интересно стало, действительно интересно, безо всяких двойных смыслов. Она что, вообще башню потеряла, высказывая такое мне в лицо? Или считает, будто раз я ее спас, то просто так убивать не стану? Если считает, то огромный минус в ее интеллект, потому что сейчас она непередаваемо близка к гибели.

- Просто из вежливости спрошу: а как ты догадалась? - И ведь и вправду получается сказать это почти доброжелательно и без малейшей угрозы, что все-таки вызвало в ней какую-то реакцию, правда слишком быстро исчезнувшую, чтобы я смог ее прочитать, не выворачивая ее сознание наизнанку.

- Никак. - Спокойный ответ и столь же нечитаемый взгляд. - Это был удар в пустоту, чья цель была в твоей реакции на него. Но, если тебе интересно, я могу узнать работу высококлассного рабоманта и трансформатора. Твой полог спрятал эту вещь за чужой судьбой, но я встречалась с теми, что менялись судьбами с чужими тенями. Скрыть связи двух отдельных человек сложнее, да и глупо, ведь вы наверняка представились соратниками, не так ли?

- Верно, именно ими и представились. - Отвечаю, не собираясь проигрывать в гляделки.

- Мало кто об этом знает, ведь сие знание давно умерло, исчезло за ненадобностью. - Не меняя ни позы ни выражения лица продолжает она. - Но такие связи между людьми очень индивидуальны. Даже если возникают между рабом и поработителем. Читать их тем способом, что применила я, можно лишь посадив этих людей рядом и очень внимательно искать, если знать что именно и где ты ищешь. Связь Героя и его Спутников... Эта техника, описание совершенно особого отзвука подобной связи, уже не преподавалась за три века до моего рождения. Несущие Оковы не могут выбирать Спутников, не могут связывать судьбы в одну. Я не была уверена, ведь никогда не имела даже тени шанса увидеть подобное своими глазами. Кроме истинной, было не меньше трех десятков версий, но я положилась на волю своих предчувствий.

Дела...

Как минимум, вся затея со спасением этой мстительницы уже окупилась, раз раскрытой оказалась такая уязвимость. А ведь я уже привык считать себя практически ненаходимым и невыразимым. Сама эльфийка уступает мне, если не рангом класса и его узкой заточенностью, то грейдом оного класса и практикой навыка. И, тем не менее, она меня вскрыла практически мгновенно, да еще и поделилась своей догадкой. Уже неплохо, ведь зная, куда она смотрела, можно и этот путь перекрыть.

Тария молчит.

Я молчу.

А она продолжает.

- Решающим доводом я восприняла то, что я даже не слышала о людях, которым покорилась сила сразу двух столь противоречивых планов, как Зеркаль и Царство Сумерек. - Впервые пошевелившись с момента начала разговора, она указывает рукою на торчащие из стен склада осколки зеркальной защиты. - Я бы даже предположила, что покорность твоей Спутницы вызвана украденными снами и искривленным отражением, но не могу сказать с полной уверенностью. То, что я не нахожу следов, совсем не вызывает удивления: мало что может быть скрыто лучше, чем воздействие Грезы на чужой разум и волю.

Искренность за искренность?

Ну, раз уж мы играем в эти игры, то почему бы и нет.

- Увы, но это было действие артефакта. Мифическая побрякушка, временами еще и очень полезная. - Все так же доброжелательно улыбаясь, поясняю. - Вы же знаете, как у нашей братии с ними дела обстоят, не так ли?

- Безусловно. - Короткий, почти неуловимый кивок и еще одна нечитаемая реакция. - Зал Избранников дарует вам многое. А выбор рабомантского артефакта в те дни, когда подобные вам ходили по земле без Оков, был в перечне самых частых даров Всевидящей.

Всевидящая? Это она так про Систему с ее администраторами, что ли? Впрочем, это все меркнет на фоне того, как она меня изящно обозвала спермотоксикозным дятлом, мечтающим только о гареме из сисястых девушек. Не то чтобы она так сильно ошибалась, особенно на момент моего выпадения на Алурей, но мне несколько обидно. Все же я не настолько идиот, чтобы хватануть свое колечко вместо какой-то крутой ковырялки или посоха.

Пожалуй, она, если грамотно распорядится своим знанием и донесет куда надо, может даже сохранить жизнь, ведь за сообщение о таком крутом и классном мне, ей простят очень многое. Не ее родичи, разумеется, и не Империя Веков, но в ту же Тысячу Рук она, если очень повезет, успешно иммигрирует. А еще она ментально очень уставшая и неспособная сражаться или отражать ментальное подчинение, отчего мне ее даже убивать не нужно, ведь такая корова нужна и самому.

- Слушай, я сейчас чувствую себя дураком, но все же спрошу. - Моя реплика прерывает Тарию, что уже почти бросилась в бой, настолько ее эта дамочка пугает. - Ты же сейчас едва ли не прямым текстом меня провоцируешь на то, чтобы я этот порабощающий артефакт на тебе опробовал. У тебя что, какой-то дикий титул на отражение любой попытки подчинения обратно в подчиняющего имеется? Я про такие даже не слышал, но, зная Систему, удивляться не стану.

Если это так, то я ее безмерно уважаю - так рисковать и так играть, что будь на моем месте какой-то типичный гаремособиратель, у нее были бы все шансы на успех. Представляю себе собственную рожу, если бы в меня влетело мое же мифическое подчинение! Честное слово, я даже не сильно злюсь, настолько этот план прикольный. Из нее вышел бы отличный тролль, из тех, что дают жертвам самим себе лоб расшибить и осознать собственный идиотизм. Хотя, учитывая ее возраст, это мне было бы неплохо поучиться у нее троллингу.

Мы смотрим друг на друга несколько мгновений, а потом она, вместо ответа раскрывает свою защиту, хотя, тут, скорее, сыграла роль нехватка сил на ее поддержание. И нет, не было там никакого плана или хитрого хода, как бы я не искал. Я все это уже видел, всю ее боль и горе, так что не сразу понимаю, что именно это значит, пока она не начинает говорить. От слов ее я охреневаю настолько полно, настолько всеобъемлюще, что если бы она решила в этот момент пырнуть меня ножом, то Костик бы сдох в тот же миг, даже не сумев защититься.

- Я слишком боюсь смерти, призванный. - Впервые слышу в ее словах хоть какие-то чувства, а если конкретнее, то смертельную усталость и обреченность. - А жить уже не имею сил. Презирать себя за мою слабость я не стану, но... я не смогу оборвать свою жизнь сама, а те способы, какой ее оборвут враги мои, пугают меня слишком сильно. Чем бы я ни стала, после... обработки, это буду уже не я. Артефакты этой направленности работают почти всегда мгновенно, за редкими исключениями. Такая смерть собственного я почти всегда приятна, особенно если не сопротивляешься. Как уже говорила, я прекрасно знаю методику работы мастеров рабства.

Честное слово, такого ступора я вообще не испытывал в своей жизни. Увидеть подобную обреченность, услышать такие речи даже от обычного человека достаточно шокирует, а уж от столь древней и опасной личности и вовсе...

- Ты... ты хочешь избежать боли... убив свою личность в рабстве? - Паузы между словами очень долгие, так как я искренне стараюсь говорить без мата.

- Я согласна! - Вмешивается не менее шокированная, но успевшая отойти от оного шока раньше меня, Тария. - Только чур разрешишь мне с ней поиграть хоть немножко. Столько про длинноухих шлюшек слышала, а никогда не пробовала.

Она проигнорировала слова моей соратницы, не отводя от меня взгляда, а после смогла ответить, вложив все, что накопилось в ней с момента гибели ее возлюбленного в одну единственную фразу.

- Я просто хочу, чтобы мне перестало быть больно.

От того, что та просьба, которую ты просил у мироздания, упадет тебе буквально в руки, кто угодно охереет, а не только Костик. Могучая эльфийка волшебница с огромным опытом и классной фигурой, сама, добровольно, предлагающая себя в сексуальное и не только рабство. Если это не рояль в кустах, то только оттого, что это чертов орган в тех самых кустах, причем орган церковный, размером с целое многоэтажное здание.

В общем, я думаю, все поймут, что от таких предложений не отказываются, особенно с учетом того, насколько она опасна, пока свободна. Даже если у нее были какие-то титулы на защиту сознания, то они сейчас не работают - воли к сопротивлению у нее не осталось от слова вообще. Использовать временную повышалку уровня, чтобы нивелировать незначительную разницу в том самом уровне, после чего оприходовать новое приобретение. Добровольное и оттого не аморальное, как бы удивительно это ни звучало в отношении порабощающего артефакта.

Не моя вина в том, что меня от таких новостей и открывшихся возможностей накрыло.

Форма Тени, на самом деле, не требует времени на подготовку. Как и Эгида, эта техника выходит на полный форсаж мгновенно, не требуя времени на разгон. Проблема в том, что нагрузка на мозги от Эгиды возрастает с получаемым уроном. Чем больнее тебя херачат, тем больше ты превращаешься в живой портал на глубину Тени. Форма, наоборот, давит в зависимости от скорости и глубины трансформации. Никто не мешает тебе в одну микросекунду полностью превратиться в чупакабру страшную, но назад ты уже не выпревращаешься, как ни крутись. Даже сейчас, полная трансформа занимает у меня не меньше трех-четырех секунд, ведь быстрее уже опасно. Это уже потом, трансформировавшись полностью, можно сколь угодно быстро манипулировать теневой плотью по своему усмотрению, но сначала трансформируйся.

Так вот.

Я только что на практике доказал, что все фигня, а превратить все тело в чистейшую Тень можно вообще мгновенно. Вот я еще улыбаюсь неверящей улыбкой девственника, получившего пожизненный абонемент в бордель премиум-класса, а вот я уже Тень. Форма вышла не слишком большой, полностью повторяющей размеры меня-человека, но при этом максимально плотной. В таком состоянии, я даже без Эгиды мог танковать высококлассную магию.

- Больно, говоришь? - Шелестит мой голос помимо моей воли.

Я привык к тому, что давая Тени власть над своими словами, пропитывая их ею, говоря через нее, мои слова становятся страшными. Шелест, смех и голодные вопли, яростный визг, ненавидящее шипение и обещание всех мук мира - вот что слышат в моих словах окружающее. Этим голосом, как показала практика, можно напугать даже неспособных к страху искаженных тварей. У меня даже титул подходящий есть!

Правда-правда.

Но сейчас мои слова были не злыми, не ненавидящими и даже не обещающими муки, нет. Шипящий шелест был нежным, почти ласковым. В иной ситуации, такое звучание вызвало бы у меня когнитивный диссонанс, но сейчас я как-то не обращал на подобное внимания. Впервые со времен боя с Роше, я пребывал в высшей, максимальной из возможных, форме бешенства, от которого страшновато становилось даже мне, не говоря уж об окружающих.

Шаг был выполнен настолько быстро, что даже мне не удалось уловить момент, когда я оказался рядом с эльфийкой, чье лицо побледнело от ужаса, а рефлексы бросили тело в безнадежный бой. Колдовать она в нынешнем состоянии не могла, а то, что могла, серьезной магией не считалось даже по меркам обычных обывателей.

Ударом руки выбиваю кинжал, тот, что похож на корень, ценою небольшой царапины на предплечье. Яд, могущий сгноить человека за считанные секунды, был мною проигнорирован и пожран Тенью быстрее, чем я осознал, что отравлен. Еще один шаг, уже обычный, и тонкое, изящное тело звездной девы оказывается крепко прижато к стене склада, а моя рука, пальцы на которой превратились в прямые и тонкие кинжалы, впилась в плоть ее, пробивая плечевой сустав и принося невообразимую боль.

Одновременная активация Хватки, останавливается у самой границы того, чтобы начать эльфийку жрать. Крик боли и отчаяния она удерживает даже не столько из-за выдержки, сколько по причине перехваченного судорогой горла. Уста ее издали только тихий вздох, а я уже поднял ее на этих кинжалах, еще глубже рассекая мышцы, принося еще больше боли. На губах ее выступила кровь из поврежденных легких, а я, все тем же неправильным голосом Тени, продолжил:

- Мне не нужна еще одна игрушка, в отличие от столь лакомой души. - Улыбаюсь раскрывшейся на абсолютно черном лице зубастой пастью, что кажется еще чернее даже на фоне абсолютной черноты.

- Нет. - Не отрицание, но просьба, просто сил на то, чтобы просить, у нее нет, их все забирает чистейший ужас именно перед той гибелью, что ранее заставила ее отступить даже от своей мести.

- Так назови мне хоть одну причину, по которой я пощажу твою вечность? - Еще один рывок поднимает ее повыше, так что ноги уже не касаются земли, а на пол заброшенного склада падают капельки свежей крови. - У тебя одна минута.

- Я могу оп... оплатить свою жизнь. - Привычка бороться и выкручиваться до конца заставляет ее искать выход из безнадежной ситуации, хотя ей приходится сглатывать наполняющую рот кровь, чтобы просто говорить. - Арте... факты и золото.

- Ложь. - Давлю еще сильнее, вызывая агонию на лице, что даже удерживать спокойствие уже не может. - Все ценное уже на тебе, а его я возьму с трупа.

- За меня... отомстят... - Ужас и безнадега, заставляют ее опускаться до совсем уж примитивной лжи, где оба мы знаем, что она есть ложь.

- Лжешь. - Прерываю ее, снова проворачивая когти в ране, вызывая полноценный вскрик и выкашлянный мне в лицо поток такой сладкой крови, что тут же впитывается в теневую плоть.

- Пожалуйста... - По лицу начинают течь непроизвольные слезы то ли от боли, то ли вызванные отчаянием.

- Нет. - Лишь та же нежность в словах моих, но сострадания там не найти никогда. - Время истекает.

- Молю... поща... ди... - От гордой, пусть и сломленной женщины не осталось и следа, только умирающая Вечность, пытающаяся оттянуть конец.

- Нет. - Ответ не меняется, а очередной поворот когтей вызывает полный боли всхлип.

- Я не... хочу... умирать... так... - В глазах лишь мольба, а мой облик уже наверняка неразличим из-за слез и подступающего небытия.

- Мне плевать. - Отступаю от стены, держа ее полностью на весу, превратив когти в ее легких в шипованные крюки, что вызывает новую вспышку агонии, не дающей упасть в забытье. - Еще причины?

Вспышка боли, что прервала беспамятство, дала силы на отчаянную попытку сделать хоть что-то. Она не могла атаковать, ведь любую попытку я предотвращу, а все, на что ее хватило, так это на очередной поток крови мне в лицо, что прочистил дыхательные пути и позволил выкрикнуть мне в лицо последние слова:

- Я хочу жить!

На землю она упала уже здоровой, а сам я едва не завопил от невыносимой боли в груди - мои удары, оказывается, куда больнее обычных ран. Намного больнее. Несколько секунд стою на месте, опасаясь, как бы я таки не угробил сам себя, что было бы глупейшей кончиной. Но боль прошла, а раны затянулись, что позволило вернуться в человеческую форму и посмотреть на свернувшуюся калачиком эльфийку.

Все тело бьет не дрожь даже, а болезненная судорога, едва ли не припадок. Дыхание сдавлено из-за рыданий, а ясновидение впервые за все время не ощущает даже попыток самоконтроля с ее стороны. Это уже не сломанная личность, это полный крах и разрушение. Но с каждой секундой вся ее воля, все то, что делает ее ею, Тиалрианрелией из Дома Туманного Древа, ветви Цветочной Синевы, соцветия Извечного Биения, постепенно восстанавливается обратно. Потому что теперь, побывав там, откуда не возвращаются, увидев глотку небытия и вывернувшись из нее, она снова захотела жить.

Наклоняюсь и подымаю ее за воротник странного доспеха. Этакое полное боди, несколько облегающее, но скрадывающее фигуру и имеющее металлические вставки из чего-то зачарованного, что наверняка обеспечивает неплохую защиту. Висящая на вытянутой руке эльфийка постепенно приходит в себя, начав нормально дышать и даже попытавшись применить какую-то успокаивающую технику.

- Зачем? - В голосе все та же самая усталость, но теперь в ней нет смертной тоски и готовности сдохнуть.

Горечь ее никуда не делась, не пропала боль, ненависть не приугасла, как никогда не отступит пустота в том месте, где когда-то было ее сердце. Сердце, лучшая и ценнейшая половина которого была убита из-за какой-то никому не нужной тайны, а остатки она вырвала и осквернила сама, оставшись совершенно одинокой пред ликом неизбежности.

- Потому что так нельзя. - В моих словах усталость не меньшая, но вместе с тем бесконечное упрямство, что делает меня мной. - Нельзя сдаваться, нельзя умирать раньше, чем придет смерть. Мы дышим, пока живы, сражаемся, пока можем, вгрызаемся в глотку всему миру и самой смерти лично. Потому что ничто никогда не бывает закончено до тех пор, пока ты еще живой. Живи. Ищи повод для жизни и смерти, но не смей, никогда, слышишь, сука ты ушастая, никогда не смей принимать смерть раньше времени.

Отпускаю ее, отчего она едва успевает сохранить равновесие и совсем не изящно опуститься на задницу, чтобы не упасть оземь мешком с мукой. Киваю на сумку, притащенную Тарией, и начинаю набирать в карманы пока еще не использованные в основном периметре осколки зеркала. Даже не оборачиваясь на нее, поясняю:

- В сумке еда и припасы, в кисете зелья. - Не выдерживаю и таки разминаю плечо, которое забрало ее раны, ибо уж очень неприятный был опыт. - Они не подписанные, но ты же видящая, разберешься. Защита на складе довольно мощная, но не уверен, сколько она простоит, если искать будут действительно серьезно. Пара дней у тебя точно есть. Отлежись и вали куда хочешь. Продашь информацию обо мне, будь готова к тому, что приду спросить за то. Благодарностей не требую, да и хер ты на нее способна. Прощай.

С этими словами, прижимаю к себе все так же шокировано молчащую Тарию и шагаю вместе с ней за пределы склада. Тенью пользоваться опасно, ведь техники на ее основе могут и отслеживать, так что дальше пойдем уже пешком, используя стандартные способности скрытников и любимые иллюзии моей подруги.

Пора немного отдохнуть.

Улицы Вечного были взбудоражены, хотя это я изрядно приуменьшил. Количество стражников было таково, что предположил, будто они вообще всех в ружье поставили, даже отставников. Всюду шмыгали подозрительные личности и поисковые чары самых разных типов. Несколько раз мне приходилось менять сжимаемые в руках кусочки зеркала, прикрывая себя от совсем не точных, но очень мощных поисковых импульсов. Они даже не на меня направлены были, но могли задеть краешком. Мой образ отпечатался бы очередным мусорным знанием, но он все равно отпечатался бы там, создав дополнительное неудобство и ненужную зацепку на будущее.

- Слушай. - Тария, прижавшаяся ко мне в темном переулке, пока мимо проносился наскипидареный патруль, предусмотрительно не называла меня по имени. - А эта курва нас не продаст?

- С высокой долей вероятности она попытается. - Отвечаю, провожая взглядом тучного капитана оной стражи, которого, если верить подозрительным пятнам и легкому флеру говна, сорвали прямо с сортира, не дав даже подтереться. - Но с того момента, когда я вообще попал в этот переплет, пусть даже просто оказавшись рядом, наша маскировка оказалась провалена. Я там был единственным выжившим случайным свидетелем, так что даже не попытайся я убить того ублюдка лично, меня бы все равно искали. А я бы попытался, я себя знаю.

По крышам ходить не получалось, потому что крыши были заняты патрулями Очей, а те, что не заняты, отлично просматривались с множества уже занятых точек. А вот переулки, вместе с Тишиной в Зале и очень специфическими иллюзиями Тарии, позволяли довольно успешно уходить от любых взглядов. Все же правильно она выбрала второй класс, очень правильно. Ясновидение и сфера служили навигаторами, позволяя избегать тех, кого наша маскировка не обманула бы, а то и просто избегать необходимости маскировку применять.

- Но она знает, что ты... ну, ты понял. - Возражение танцовщицы вполне обосновано.

- Кому она расскажет? - Кисло парирую ее аргумент, понимая, что она, вообще-то, права. - Ей сначала нужно удрать и залечь на дно. Я больше боюсь, как бы ее не поймали и не допросили. К тому моменту, когда она реально найдет, кому продать информацию обо мне, чтобы самой не подохнуть, я уже и так, вероятно, мертвый буду. Да и вообще, с учетом любви эльфов к длительным планам, у нас найдется несколько лет минимум. Если не десятков лет.

- Как-то неубедительно звучит. - Честно отвечает Тария, скрывая нас от парочки спешащих домой прохожих.

- Знаю. - Признаюсь. - А потому я обязательно за ней прослежу. У меня есть ее образ, так что спрятаться она может, но ненадолго. И, если она все же решит, что она самая умная, то умрет.

В какой-то миг чуйка кричит о проблемах особенно сильно, так что я, несмотря на молчащее ясновидение, хватаю сразу целую горсть осколков, усиливая защиту. Помогло, потому что свои силы проявили божественные небожители, продемонстрировав мне разницу между нашими уровнями и опытом. Это было абсолютное, выраженное в божественной воле желание знать.

Подобному поиску не было необходимости искать косвенные зацепки или знать обо мне какую-то базовую информацию, нет. Хватило только огромного количества божественных сил, искусности в их использовании и, собственно, намерения. Если бы я держал один осколочек, то к нам бы уже телепортировались штурмовые группы. Эффект Полога уже пропал, так что система быстрой доставки в пределах Вечного вновь функционировала. Сразу три осколка почернели, а у меня кровь опять потекла из носа, но я все же отвел от себя чужие очи.

- Что это было? - Даже Тария, несмотря на невысокую чувствительность к тонким энергиям, почувствовала все это безумие. - Неприятная такая дрожь и словно...

- Словно звуки церковной службы вдалеке. - Заканчиваю вместо нее, меняя осколки на новые. - Божественное чудо. Если и не высшего порядка, то где-то около того. Его, вон, даже обычные люди легко различили.

Идти дальше было все сложнее, ведь на улицах становилось все неспокойнее. Тут и толпы любопытствующих, у которых наблюдалась легкая эйфория после касания божественных энергий, и стража, и бандиты, и тихушники всех мастей. Ох и разворошил я осиное гнездо! Теперь бы не попасться на глаза злым от ворошения осам, если не шершням.

- А она ведь видящая. - Вновь начинает Тария, пока мы передыхаем в небольшом пустующем сарайчике, оставленном пустым и запертым, чтобы одна любвеобильная парочка могла тут уединиться. - Может попытаться скрыться.

- Может. - Поправляю на себе стыренную одежду. - А я могу попытаться не дать ей этого сделать.

Любовно обработанный алхимией комплект пришлось уничтожить и выбросить в Тень (очень аккуратненько сделав совсем крошечный разломчик), ведь меня в нем видели. Конечно, себя и одежду я могу прикрывать внебытийностью даже во сне, но с такой эффективностью поисковых импульсов познания, лучше не рисковать.

- Значит, жертву убила она, да? - Подруга перешла на более интересные ей темы, пусть и избегая прямых имен и терминов. - А ты просто рядом стоял.

- Да нет, там еще одному магу шею свернул и массовой магией ударил, тоже десяток накрыло. - Чуть подумал и добавил. - И еще Героя, не из призванных, полсотни первого уровня.

От последнего заявления девушка аж споткнулась, а мне пришлось ее ловить, чтобы шум не подняла. И чего она удивляется, я ведь уже убивал Героя! Даже титула не дали, только уровень прибавили. Нет, что-то там мелькало в трее от Системы, но не за героеуничтожение, а за творческое использование внебытийности. Надо будет посмотреть, как просплюсь.

- Тяжелая битва была? - Спросила она с непонятным мне восхищением.

- Не было битвы. - Тут же даю развернутое объяснение. - Он как раз в портал заходил, а я скрылся от его предчувствий и разрушил портал, пока он в нем был. Фарш, короче.

Тария останавливается и закусывает рукав, удерживая рвущийся наружу хохот и едва слышно поскуливая. Я тоже кашляю в кулак, присаживаясь рядом с ней, потому что ситуация реально смешная вышла. Ну да, пафосные битвы сегодня все достались одной эльфийке, а Костик так, подсрачников наотвешивал и убежал.

- Если бы я не уже, то я бы в тебя сейчас влюбилась. - Продышалась бандитка. - Хи-хи-хих! Святые титьки Арматнии, просто разорвал Героя порталом, всего-то. Фух! Пошли, давай, а то я до дома не дойду и свалюсь прямо тут.

К моменту, когда мы вошли под свод снятого домика, половина моих осколков оказалась израсходована, а по нам еще дважды прошлись божественным Чудом того же типа и ранга. Заходил в помещение я уже мокрым от пота и усталым, как грузчик утром первого января. Похмелье успешно заменялось раскалывающей головной болью.

Разбудил меня голод, уже глубоко под вечер. За это время я успел поспать, выхлестать несколько зелий от перенапряжения интуиции, снова поспать, встретить посыльного от гильдии авантюристов, проверившего на месте ли мы и выдавшего туманные приказы никуда не уходить "пока что". Голова уже не грозила лопнуть, но ныла немилосердно, отчего пришлось прикладывать к ней бутылку с вином. Даже жаль, что опьянеть не могу чисто физически - очень хотелось напиться.

Защита на доме перестала перенаправлять чужое желание видеть и будить меня перезвонами зеркальных осколков только пару часов назад, хотя интенсивность упала лишь на фоне того, что было раньше. Одних только Чудес и всевозможных легендарных и выше артефактов явили столько, что я со счета сбился, а это показатель. Действительно опасных, вроде тех, что заставали нас по пути к убежищу, было около десятка, а остальные не слишком волновали - да, все же Чудо, но слишком слабое и накрывающее только отдельные кварталы или настроены были на отдельных личностей.

Единственный раз, когда я уже готов был кричать тревогу, оказался призывом, вернее воплощением полноценной Аватары. Не парочки Вестников, чье явление народу я тоже уловил, а самого настоящего боженьки. После его крика, напоминающего падение оземь тысяч звенящих колокольчиков, сияющих Небом и шелестящих морскими волнами, пришлось подымать не тревогу, а свою жопу и идти менять четверть почерневших кусочков зеркала из общего периметра. Больше пятидесяти штук, одним махом! И если бы не полноценные зеркала в качестве центральных узлов, то испортило бы почти все.

Провозился как раз до вечера, лег спать и понял, что больше спать не хочу. Уставшие и успевшие все триста раз обсудить товарищи разошлись по своим комнатам, а прислуга приходит к нам нечасто. Мы вовсю играли роль не любящих лишних ушей нелюдимцев. Теперь это, кстати, может оказаться одним из поводов нас заподозрить.

Рядом со мною садится Гестия, которой сон не слишком-то и нужен. Молча протягивает настой от головной боли, разведенный в сладком компоте, принимая в ответ благодарный кивок. В дверь в очередной раз стучат то ли стражники, то ли представители гильдии - хорошо хоть если не с еще одним обыском. Скрывать все подозрительное легким флером Грезы не слишком сложно, но поспать не дает.

- Я открою. - Гестия выручает больного человека, хотя совесть пытается что-то вякать по поводу того, что напрягаю вместо себя женщину.

Дверь открывается, а я слышу легко различимый голос посетителя. Очень такой, знаете, знакомый голос, могущий по степени равнодушия и спокойствия дать фору даже Порождению Мглы.

- Приветствую. - Легкая пауза. - У меня визит к одному из проживающих в этом доме. Мы с ним знакомы.

- Да ну нахер! - Вырывается крик души, преисполненный праведного возмущения. - Какого ляда тебе от меня еще нужно?

- Теперь я понимаю, почему вас так ненавидели и боялись. - Не самый лучший повод начать разговор, особенно после десяти минут напряженного молчания и игры в гляделки. - До этого дня я, порою, считала слухи об опасности призванных преувеличением, так как отлично знала их силы и слабости. Но теперь, я вынуждена признать, что старые рукописи не только были избавлены от преувеличений и гиперболизации, но еще и оставили изрядную долю недооценки истинного положения вещей.

Мы сидим за столом в гостиной, она с одной стороны и я с другой, а моя команда расположилась кто где, но все они готовы атаковать в любой момент. Не вызывает наша гостья доверия, совсем не вызывает, пусть даже и замаскировала эльфийские черты каким-то гримом, без капли магии в нем. Мы у нее, наверное, тоже.

- Спасибо. - Даже не пытаюсь казаться добродушным. - Я прямо польщен, из твоих уст это звучит тем еще комплиментом, но что дальше?

- Это был не комплимент. - Качает она головой, а потом впивает в меня холодный и злой взгляд. - Я должна тебя возненавидеть, но не могу этого сделать. Ты - мерзость, которой нет места в этом мире. Вдвойне мерзость, ибо рожден ты из лишенного Оков призванного. Ты уже больше тварь, чем наделенный, намного больше... Но ты все еще человек.

- Мы остаемся собой до тех пор, пока не признаем обратного. - Утвердительно киваю, принимая серьезный вид и не только вид.

- Ты сказал мне жить. - Продолжает она, с огромным трудом сдерживая ярость. - Крайне убедительно сказал. Так, что я вынуждена была согласиться. Я была готова прекратить быть. Ты не позволил. Я была готова стать твоей игрушкой, позволить тебе опутать мой разум и сделать со мной все, что только способна придумать твоя фантазия. Ты отказался. Ты забрал у меня даже эту возможность, оставив навеки с болью наедине. Наедине с одиночеством, лишенную сердца и дома. Я должна бы убить тебя, должна хотя бы попытаться.

Вся ее защита снята, она буквально раскрывает предо мною свою душу и солгать в таком состоянии не способен будет даже кто-то куда сильнее нее. Не мне, по крайней мере, солгать. Я не могу не чувствовать это отчаянное желание, злое и обреченное.

- Перед тобою один из лучших ликвидаторов Извечного Леса. - Внезапная смена темы разговора несколько выбивает из колеи. - Может мой уровень и не внушает на фоне некоторых других, но я лишь восемь раз за все века бытия своего отступала, не в силах оборвать чужую вечность. Мне ведомы таинства чернейшей стороны жизни, несмотря на всю опасность работы с подобными энергиями. Моей кровью мне даровано умение смотреть прямиком на Звезды, спрашивая их и получая ответ. И все это я готова отдать тебе в руки.

Где-то за спиной раздается восхищенно неверящий свист Ганса, а я только склоняю голову чуть вбок, не понимая смысла этого спектакля: пусть даже она и не может лгать, но я не понимаю, куда ведет ее мысль.

- Ты уже предлагала. - Подмечаю. - Тебе не понравился ответ.

- Я предлагала тебе игрушку. - Даже не поменявшись в лице, парирует она. - Как сказала твоя Спутница, длинноухую шлюшку, с какой приятно провести вечер и какой можно похвастаться перед другими любителями экзотики, за одного из которых я ошибочно приняла и тебя. Сейчас я предлагаю тебе себя саму, со всей моей силой, опытом, волей и ненавистью. Но лишь при одном условии.

- Поверь, после подчинения никуда бы не делись ни твои умения, ни сила, ни воля. - Позволяю себе сдержанную издевку. - Но мне так интересно, что я таки выслушаю твою цену.

Молчание затягивается, а я понимаю, что ей и самой страшно, словно она делает шаг в никуда, прыжок в пропасть, но вместе со страхом в душе ее сияет сталью решимость.

- Ты умрешь. - Из-за ее слов, Тария едва не жмет курок Валериума, а Ганс почти метнул кинжалы, настолько много в этих словах уверенности. - Я знаю о твоей цели, знаю о том, что ты хочешь сделать. Ты бы не выжил, если бы не ведал об Оковах. Ты бы не пришел сюда, в логово врагов своих, если бы не пытался сражаться в том сражении, где возможности победить не предусмотрено изначально. Но... ты не Скован. А я уже была свидетелем тому, где и в каком положении ты видел теорию низких шансов.

Тяжелый и хриплый вздох, словно эти слова заберут у нее что-то невозможно ценное, словно платить за них придется по самой высокой ставке. Ставке, которую она уже приняла.

- Если. - Язык облизывает пересохшие губы. - Если ты сможешь. Я не ведаю, не представляю как именно. Но если ты сможешь. Ты не просто освободишь призванных от их Оков. Призванных, одна из которых забрала у меня половину сердца. Призванных, ради сохранения жизни одного из которых у меня вырвали память о том сердце! Ты не просто их освободишь, ты отправишь в небытие саму возможность призвать их в мой дом! Чтобы духу, слова и отзвука этих тварей в лицах чужих не было под вечными Звездами! Зал Признания, Зал Выбора... пообещай мне, что ты разрушишь его, что сожжешь его дотла, что больше там не появится никто и никогда. Мне не нужны клятвы на алтарях или контрактные договоры. Только слово. Пообещай... и я пойду за тобой до самого конца.

Высказав это, словно вскрыв гнойник со старым нарывом, она замолчала, выжидающе смотря мне в глаза. Все так же не закрывая своесуществование, что делает ее в глазах ясновидца хуже, чем обнаженной. Этот взгляд я выдерживаю с трудом.

- Почему? - Глупый вопрос, но я не могу его не задать.

- Потому что этот мир и так слишком жесток. - В глазах ее, совершенно сухих, блестят остатки навечно выплаканных слез. - Мы все жестоки. Звездорожденные, наделенные, божества и чудовища - все мы. Я просто желаю верить, что со своим злом мы справимся сами. Скованная отобрала у меня любовь. Ради того, чтобы не жертвовать собственным Скованным, иерархи отобрали у меня право быть одной из своего народа. Ради мести Скованной и ее контролеру я отобрала вечности братьев и сестер своих. Ради этой мести я лишилась вечности собственной. И даже право на забвение у меня отобрал еще один призванный. Стих мой, мелодия моя... он верил в то, что мир можно поменять. Верил в то, что для торжества добродетели достаточно просто перестать сидеть сложа руки тем, кто привык не мешать. Юношеский максимализм, непонимание природы мира, но я хочу верить в то, что он был прав...

Она молчит почти минуту, и я уже думал, что больше не скажет ни единого слова, но все же она продолжила, полностью успокоившись и став еще более собранной, чем в момент нашей встречи.

- Алурей слишком привык решать свои проблемы, призывая себе тех, кто решит их вместо нас. Я желаю верить в то, что мы сможем справиться сами. - Она вырывает из себя эти слова, вырывает из самых последних сил, а я только сейчас замечаю, насколько она устала. - Твое слово?

- Ты права в том, что я, скорее всего, умру пытаясь... - Улыбаюсь этой мысли с неожиданной теплотой. - Но если у меня будет хоть один шанс сломать всю эту порочную систему к е*ени-матери, то я это с радостью сделаю. Слово.

- Значит, теперь моя Вечность принадлежит тебе. - Совершенно обыденно и без лишнего пафоса сказала Тиалрианрелия из Дома Туманного Древа, ветви Цветочной Синевы, соцветия Извечного Биения, поднимаясь из-за стола. - Я бы хотела немного поспать. Попытки добраться до твоего убежища, не приведя за собой преследователей, вымотали меня до дна.

Молча, встаю из-за стола, и ловлю на руки потерявшую сознание эльфийку. Полное истощение. В смысле вообще полное. Такое не симулировать - она держалась на голом упрямстве и силе воли. Оттаскиваю ее в собственную комнату и кидаю на кровать. Опять придется спать в гостиной на полу, возле камина. Падение на матрас смогло ненадолго разбудить ее, отчего она приоткрыла глаза.

- Как ты меня вообще нашла? - Спрашиваю, так как действительно интересно и может помочь в будущем.

- На твоих руках была моя кровь, мои раны, а это путеводная нить, лучше которой придумать сложно. - Ответ ее честен, спокоен и не имеет в себе ни единой ноты злорадства или превосходства.

М-да.

А ведь я должен был подумать об этом способе! Но слишком сильная моральная усталость, но слишком хотелось побыстрее добраться до родных стен. А еще я до этого дня не оставлял живых после столь "контактных" сражений. Хорошо, что не попался на чем-то другом. А я не попался, потому что если бы попался, то меня бы уже убивали злые имперцы.

- Слу-у-у-у-у-ушай. - Вспоминаю один момент. - Раз уж мы теперь команда, то, зная вашу эльфийскую злопамятность, о которой разве что легенды не ходят, как мне вообще к тебе обращаться. Эй, ты чего, смеешься что ли?

Она и вправду засмеялась, сухим, мелодичным, но абсолютно безрадостным смехом, который больше подошел бы какому-то главному злодею, а не усталой длинноухой красотке.

- Я вручила тебе свою Вечность, человек. - Как-то грустно высказывается эльфийка. - Ты теперь можешь делать со мной все, что пожелаешь и так как пожелаешь.

- Ну-ну. - Киваю с этаким всепонимающим видом. - А если я завтра тебя отправлю в бордель деньги на финансирование моей деятельности зарабатывать, заодно и меня ублажая? Или прикажу глотку вскрыть самой себе? Или мне срочно понадобится убить тебя в темном ритуале?

Я ожидал всякого ответа, а еще больше ожидал возмущения, злости и омерзения. Я все же полазил по ее памяти в достаточной мере, чтобы изучить характер своей новой соратницы куда лучше, чем она может представить.

- Я бы предложила несколько десятков менее приметных и опасных способов заработка. Личная рабыня из моего народа вызывает много подозрений и зависти. Разделить с тобой ложе я могу в любой момент, хотя сейчас, мне кажется, ты и сам предпочтешь спокойный сон. Я не могу обещать тебе искреннюю страсть, но моих навыков хватит, чтобы скрыть от твоего взора любые негативные эмоции, так что наслаждение будет настолько всеобъемлющим, насколько хватит моих навыков, внешности и гибкости моего тела. Если говорить о самоубийстве, то перерезанию глотки, я предпочту укол мизеркорда в сердце или прямо в мозг. Также я готова взойти на алтарь добровольно, но эта добровольность будет ограничена природными порывами и характерными для моего народа инстинктами. Вырвать и пересадить мой класс тебе едва ли удастся, но послужить добровольной жертвой Высшему Порождению Сумерек я готова, хотя предпочла бы просить тебя воздержаться от того, чтобы продавать мою суть Пеклу, ибо такая Вечность для меня будет страшнее небытия. Я ответила на твой вопрос?

Внимание! Внимание! Линия связи Костик-Мозг потеряна, перезвоните через несколько часов, а пока мы включим вам телепузиков, приятного дня и идите нахер! Она ведь абсолютно искренняя в своих словах и намерениях, хотя я едва дым не пускаю в попытках распознать ложь. И, в результате всех этих усилий, вынужден признать, что она сказала чистую правду.

- Ты серьезно готова выполнить такие приказы? - Вопрос больше похож на возмущенный писк хомячка-берсеркера. - А как же ваша хваленая гордость?

- Гордостью нас учат жертвовать ради цели, ради спасения жизни, ради собственного народа. У меня уже нет дома, нет сородичей, даже жизни и той нет. - Мне сейчас почти стыдно за свои слова, а ведь это после стольких лет на имиджбордах. - Все что осталось - это цель. А ради этой цели... у меня ведь больше ничего не осталось, призванный.

- Тин. - Представляюсь, раз уж впервые пришлось. - Гжегож на людях, мы сюда под чужими именами прибыли. Теперь уже не безымянный призванный.

- Приятно познакомиться, Тин. - В ее голосе мелькнуло что-то похожее на эмоции.

- И все-таки я не понимаю, как ты согласилась на подобное. - Качаю головой в неверии. - Я ведь вполне могу тебя обмануть, попользоваться и прибить от греха подальше.

- А ты так поступишь? - Вот теперь я вижу улыбку, столь же скупую, как еврейский банкир, но улыбку. - Обманешь, воспользуешься моими знаниями и телом, а потом избавишься? Я ведь тоже видела тебя, пока открывалась твоему знанию. Самым краем, лишь тень от тени, но видела. Я хочу верить, что тварь, отказывающаяся перестать быть человеком вопреки всем правилам мироздания... что тот, кто не дал мне сгинуть, даже рискуя всем, что имел сам... я просто хочу верить в то, что ты не обманешь. Верить, как умела верить песнь моя, как верила я в него.

Молчу.

Молчит.

У меня появилось легкое и заведомо ошибочное ощущение, что меня только что просчитали и подкололи.

Да не, бред какой-то.

- Добро пожаловать в команду.

Интерлюдия первая: "Причина всего"

В последние месяцы, Лоренс Фаранс, Мастер Дознаватель и Великий Детектив тридцать восьмого уровня, пребывал в таком настроении, когда больше всего на свете желаешь послать все свое окружение к извергам в Пекло и подать в отставку. Останавливало только нежелание попадать в неизбежную опалу и четкое понимание того, что никто его в эту отставку не отпустит. Уж больно много тайн знал он вследствие своей должности, а уж после недавних чисток этих тайн стало столько, что на пенсию ему только в могилу и выйти.

Последствия таинственной атаки на, пожалуй, важнейший стратегический узел Меларета приходилось разгребать до сих пор, несмотря на то, что Вечная Империя, в свое время профинансировавшая создание канувшей во Мглу лакуны, и приняла к сведению выданные королевской канцелярией версии событий. Наверное потому, что диверсию исполнили просто с запредельной искусностью и мастерством, свидетельствующими о том, что Меларет оказался просто вне пределов своей лиги.

Если бы волков Аткинса просто разбили, обманули, воспользовались имеющимися слабостями, дабы достичь цели, то и разговор был совсем другим. Это уже Меларет ошибся, недоглядел, слишком расслабился. Но вот когда настолько защищенный форт перестает существовать в несколько часов, практически не оставляя выживших, не оставляя ни следов, ни зацепок, а само Безбрежное Око находит лишь пустоту и обрывки давно минувших мелочных событий... Тут даже идиоту понятно, что работали не старые и привычные враги, вроде того же Сорца, а кто-то очень сильный, опытный и доселе неизвестный.

Вечные послы и дипломаты эту версию приняли со скрипом, но приняли. Во многом потому, что собственных дать так и не смогли. Меларет же, даже избежав гнева давних кредиторов и союзников, оказался на пороге крупнейшего кризиса за последние лет сорок. Гибель непомерно большого количества элитных солдат - это плохо. Гибель Ферера Роше, являющегося сильнейшим ритуалистом королевства и ведущим специалистом в десятке сверхсекретных проектов - это ужасно. Полное уничтожение пространственной складки, со всем накопленным оборудованием и складом сверхценных артефактов, среди которых имелись даже признанные легендарными - это кошмар. Пропажа всех, то есть, вообще всех наработок, которые хранились в этом месте в единственном экземпляре, потому что копии делать опасно, может быть приравнена к катастрофе.

Потом были долгие недели непрерывной работы, от которой болела голова и капала кровь из носу. Были попытки разыскать часть бесследно исчезнувшей свиты, на которые даже времени не хватало, ведь Его Величество требует ответов, хоть каких-то. Отсылались тщетные запросы в разведывательную канцелярию, у которой своих завалов хватало. И эта всеобъемлющая и убивающая, казалось, даже душу вечная нехватка времени, превращающая гордого и могущественного дворянина в тень от себя прежнего. То время прошло, но и последствия этого времени разгребать приходилось даже сейчас. И еще долгие годы придется.

Как минимум, Лоренс жаждет понять, кто и зачем устроил "уход в никуда" его свите, буквально за считанные недели до начала всей этой суматохи. Он бы с радостью приписал исчезновение Бастиана к попыткам достать до сердца его двоюродного дедушки. Ученик был весьма близок к тому кровно, а это отличный способ создать маяк для нападения какой-то твари. Или для пробития прохода вовнутрь пространственной аномалии.

Исчезновение своего штатного жреца поначалу подозрений не вызывало. Несмотря на все попытки контроля Шынгыс то и дело уходил в длительные запои, загулы или иные приключения, вытащить из которых эту пьянь было не так уж и просто. Каким бы ни было его прошлое, но вечно нетрезвый громила отлично умел залегать на дно. Пока он смог выяснить о гибели ученика, пока связал эти факты, пока задумался о пропаже жреца дорог... в общем, началось.

К работе над этим вопросом успевший найти нового жреца и помощника (куда менее талантливого и перспективного) Лоренс сумел вернуться совсем недавно. Закончились чистки стихийно возникшей оппозиции, что едва не переросла в мятеж - уж очень осерчал государь на бывших операторов лакуны, что имели в себе кровь мира бесконечного тумана. Сам Фаранс не разделял официальную версию того, что именно Валтинорские и Пааримис, пребывая в обиде на ужимающие их права указы Короля, сдали сигнатуры защитных систем Каменной вражеским агентам. Но молчал - друзьями эти семьи его роду не были, а их крови, земель и сбережений желали слишком многие.

Увы, у этих двух старых и могучих домов имелись не только собственные армии, но и целая плеяда союзников, должников и сочувствующих (опасающихся стать следующими). Мятеж так и не вспыхнул, ведь титаническими усилиями королевских служб, включая самого Лоренса, удалось захватить или устранить главных зачинщиков и ключевые фигуры готовящейся смуты. Остальных либо успокоили, либо примирили, либо подкупили, либо совершенно официально казнили.

Получилось выдохнуть... немного.

И начать разгребать завалы скопившихся долгов, обид и оскорблений, как и наград, поощрений и нерешенных пока что задач. В список которых входила и судьба его ученика. Все же не слишком верил детектив в основную версию. Не было замечено никаких следов взлома защиты кровным ритуалом, просто не было. А скрыть таковые от Ока до того сложно, что проще подыскать другой способ попасть в Каменную.

И началось то, за что Лоренса Фаранса ненавидели - никакого ясновидения, никаких видений и озарений, минимум интуиции. Только холодный разум, неумолимая логика и способность обрабатывать чудовищные массивы информации за короткие сроки. Еще до гибели его ученик работал над вопросом Красной Петли, посчитав это событие достаточно важным, чтобы уделить тому побольше времени.

Обоснованно, ведь событие совсем нерядовое, закончившееся гибелью одного из крупнейших придворных всея королевства. Не сразу взялся наставник за последние документы, которые тот запрашивал через его имя. Вернее не так. Узнал сразу, но не придал должного значения в силу загруженности и собственного легкомыслия, что для обладателя его класса и профессии тот еще позор.

Мальчишка долгое время интересовался темой использования призванных, что несколько раздражало Лоренса. Но мудрость специалисты должны обретать сами, как и совершать ошибки. Тема щепетильная, но для ученика того, кто в будущем возглавит тайную службу королевства (сейчас этот вопрос, в силу крупных чисток, почти решен) вполне дозволенная. А ведь стоило Лоренсу копнуть поглубже...

Начнем с того, что информация о последних запросах Бастиана, тогда еще не записанного в погибшие, а только в похищенные, в картотеках архивов отсутствовала. Пропускной амулет был зафиксирован полями Королевской Библиотеки, но сам амулет пропал вместе с учеником, а в журналах отчетов и выданных материалов попросту отсутствовали несколько страниц. Причем так хитро отсутствовали, что даже не поймешь, что их забрали и подменили. Без вмешательства Фаренса могли бы и вовсе не заметить, даже не со зла, а из-за искусности подделки.

Дальше больше: все до единого свидетели, что общались с юным Роше в тот день, когда он получал свой последний пакет свитков, все, кто помогал ему искать их, либо таинственно пропали, либо совсем не таинственно умерли. Времени прошло много, но для Лоренса и его класса время не преграда, пусть и куда более действенное средство, чем он хотел бы признавать.

Кто-то упал с лестницы, другой отравился грибочками, третьего стукнули по голове в проулке и тот неудачно упал оной головой о камушек, а к утру отошел в лучший мир. Быстрая эксгумация всех тел, подтвердила правдивость всех версий - отравившийся действительно отравился не особым ядом, а несвежей и плохо приготовленной пищей. Причем он не в первый раз страдал от неразборчивости в пище, так что никто не удивился этой ситуации, пусть все его знакомые и опечалились.

Но чуть более внимательное отношение, выраженное эксгумацией трупа и оплатой работы довольно узкопрофильного некроманта, показало нечто иное. Например, тот маленький нюанс, что в последнем ужине погибшего было столько вредоносных грибков и плесени, будто он жевал чистейшую тухлятину, а не немножко подпорченное блюдо. Дальше больше, ведь каждый, каждый из погибших был именно убит.

Неудачное падение с лестницы.

Ограбление в темном переулке.

Падение с высокой полки и падение этой полки на упавшего.

Подкопаться трудно, но Лоренсу и не нужно было доказывать злой умысел судье. Он ведь сам судья и палач, при необходимости, а простая логика утверждает, что такие случайные смерти, связанные с исчезновением его ученика, совсем не случайны. После этого довольно просто было свести в единое целое произошедшие события и исчезновение его штатного жреца. Который, по слухам, пришел в жречество из ликвидаторов.

Класс Великого Детектива не дает никаких бонусов к интуиции, посткогнистике или предвидению, что очень часто усложняет жизнь его обладателю. Лоренс может свести воедино любую картину, если ему дадут информацию - он потому и пошел в королевские дознаватели, что без наличия за спиной государственной машины его класс теряет львиную долю всех своих преимуществ, обращая их недостатками. Вот только даже поняв, кто убил Бастиана, Лоренс не мог понять, зачем он это сделал.

Ну не с Красной Петлей же был он связан?

А потом началась эпопея с неудавшимся мятежом, во время которой дело Шынгыса и Бастиана пришлось отложить в долгий ящик, дабы самому в такой ящик не лечь - уж больно нехороший назрел кризис, когда сразу множество дел обрушивается на одного человека. На фоне удачного теракта Его Величество не доверял почти никому и Лоренс, как один из тех, кому таки доверяли, вынужден был на долгие-долгие месяцы выбросить причину уже почти несомненного предательства Шынгыса из головы. Ограничился только отправкой стандартного сообщения в тайную стражу, чтобы знали о подставе и возможной перевербовке их отставника.

Время шло, распутывались паутины интриг, задерживались мятежники, а он даже иногда возвращался к позабытой проблеме. Даже не поленился воспользоваться услугами (ответными, если подумать) одной из сильнейших видящих королевства. Персея Тиарам была опытной Прозрящей и, как и он сам, имела все шансы возглавить по итогам смуты всех королевских видящих. Старый Бернард, несмотря на все его покровительство, явно не удерживал свои позиции - именно на него, не без участия Персеи, упали шишки за неудачные поиски диверсантов и повредившееся Око.

Работать над смутьянами приходилось с минимальным использованием мифического артефакта, и здесь леди Тиарам показала себя с лучшей стороны, обойдя уже изрядно постаревшего и отвыкшего работать вне всепробивающего взора Ока Бернарда. Увы, но уставшая не меньше его самого женщина только и смогла, что подтвердить смерть Бастиана, а также указать на почти идеальную зачистку картины событий от любых попыток прозреть. Это он и без нее догадался, но там, где не вышло одно, получилось другое.

Лоренс в ближайшие пару лет возглавит дознавателей, а Персея займет ту же должность у видящих. Сами поиски пропавшего без вести внука великого ритуалиста были отличным поводом для обсуждения возможного союза. Союз был признан обоими участниками, как весьма перспективное направление действий, что не могло не радовать. Делить им даже в теории нечего, а вот работать они будут в весьма похожих условиях - в такой ситуации держаться друг за друга очень даже логично. Видящий - лучший друг дознавателей и детективов, ведь эти классы идеально дополняют друг друга, а без помощи соратника теряют в эффективности.

Про Бастиана опять все забыли, и даже Лоренс, хоть и ощущал нехватку ухватистого и исполнительного парня, не имел ни времени, ни сил, ни желания изображать траур. Но любой кризис заканчивается, как случилось и с нынешним. И теперь у детектива появилось время на решение старых вопросов и целая куча вопросов новых.

Начнем с того, что на попытку получить от тайной службы подробное и полное досье втюханного ему когда-то жреца, Лоренса мягко и нежно послали к дьяволам. Это с учетом его нынешнего положения, изрядно укрепившегося и приблизившегося к трону! Да еще и от организации, которая уже пару месяцев как выполняла его запросы и требования, позволяя себе только тихое "будет исполнено"! От подобной наглости Лоренс даже выкроил время прийти в столичный корпус тайной стражи, прямо к очередному, - пятому за период смуты, - временно исполняющему обязанности главы.

Временно исполняющий обязанности смотрел на него меланхоличным взглядом висельника, указывая на документ с королевской печатью - приказ отклонить запрос пришел прямо из канцелярии Его Величества, а это уже совсем другие материи. При этом ему по секрету сообщили, что хоть жрец Аншам-Нара по имени Шынгыс и был приписан к тайной страже, но приписку им эту навязали прямым указом кого-то, кто на троне если и не сидел, то стоял рядом с ним.

Лоренс был мужчиной умным и понятливым, но вместе с тем и любопытным - класс обязывал. А еще он здраво оценивал свою важность для Короны, а потому послал второй запрос, уже в канцелярию. Он обоснованно считал, что в таком бардаке его запрос могли проигнорировать просто по инерции... или волей кого-то из возможных недоброжелателей, видящих в обещанном ему кресле кого-то из своих людей.

Запрос ушел, а через недельку, за которую детектив вскрыл еще несколько сетей вредоносных элементов (оставшихся без покровительства контрабандистов, если точнее), ему пришел ответ. Ну, не совсем ответ. Приглашение на личный разговор и далеко не от кого-то там из канцелярии. Другое приглашение, на которое можно только прийти или бегом бежать из страны, меняя гражданство и надеясь, что не догонят. Да и то, шансов мало.

Виргилия Ариала Пайнментрон была той, кто управлял всеми боевыми операциями Меларета за пределами территории и юрисдикции, собственно, Меларета. Она не водила армии, хотя ей и доводилось проявлять полководческие таланты, но все ликвидаторы и диверсанты ходили под ее приказом и едва ли не молились на эту дамочку. Двоюродная тетушка нынешнего Короля, чья слава пришлась именно на его правление, обладала цепкостью крокодила, жадностью росомахи и кровожадностью куницы. А еще она никогда и никому ничего не забывала - ни хорошего, ни плохого.

Ей немало пришлось потрудиться ради создания репутации той, кто разрушит жизнь даже целого графа из-за одного неосторожного высказывания о ее персоне, но с некоторых пор ее трогать просто боятся. Даже те, кто ей будут, по факту, равны. Что уж говорить о нижестоящих, которых она гнобит и вовсе безжалостно. С другой же стороны, эта многоуважаемая леди всегда достойно вознаграждает - в ее ведомство идут многие, несмотря на высокую смертность и вероятность того, что тебя признают "никакого отношения к Меларету не имеющим". Идут потому, что награда всегда достается тем, кто ее заслужил, а не очередному родственнику или любовнику.

Уж больно это деликатная тема - неофициальные операции, там нет места карьеризму и жажде выслужиться. Вернее, есть, но последствия у нее куда тяжелее. Лоренс знал, что реальная ситуация отличается от распространяемых слухов, но знал и о том, что репутацию нельзя построить на одних лишь слухах. В нраве, скверном и непримиримом, той, кто вызывала его на разговор, сомневаться не приходилось.

Встретились они не в кабинете, а в богато украшенной карете, что забрала его прямо с рабочего места. Своему извозчику, свите и охране Лоренс просто махнул рукой - едва ли чужой экипаж пропустят в имение леди Пайнментрон, а если его захотят убить, то убьют и так. Ну, а если не убьют, то уж до дома подбросят без вопросов - этикет высшего общества.

Леди выглядела едва ли на двадцать, так что трудно было поверить в то, что эта женщина разменяла четвертый десяток. То ли сказывались множество алхимических препаратов, то ли правдивы были истории о капельке эльфийской крови, промелькнувшей в жилах ее предков. Она могла бы покорять собой балы и рауты, забирать разбитые и брошенные к ее ногам сердца, но явно предпочитала иные занятия.

Тонкое и какое-то воздушное лицо, обрамленное белокурыми волосами, вьющимися удивительно миловидными кудрями, ладная и очень изящная фигура, которую можно было бы назвать даже слишком худой, дополнялись пронзительными голубыми глазами, что смотрели, казалось, в саму душу и еще глубже. Один ее взгляд пробивал любую броню уверенности и непоколебимости куда сильнее, чем мог себе в том признаться Лоренс.

Разговор завязался неспешно, словно с некоторым скрипом. В первую очередь из-за скованности самого Лоренса - он понятия не имел, почему его вызвала к себе эта женщина. Она традиционно, демонстративно даже, не обращала внимания на внутреннюю политику, а их ведомства не пересекались даже в малом. И, тем не менее, она сейчас говорила с ним. С одной стороны, он ей уже сейчас почти равен, а со временем и без всяких почти, но с другой, она все же королевской крови, а это многое значит.

Как уже говорилось, его собеседница не так уж высокопоставленна - не для того, кто на доклад к Королю ходит уже на регулярной основе, причем лично, а не через письма или референтов. И все же репутация - страшная вещь, как и умение правильно подать свою внешность. Виргилия даже не пыталась казаться женственной, одеваясь исключительно утилитарно, пусть и с оглядкой на свое положение и статус.

В общем, разговор с ней выматывал и напрягал нервы. Ровно до того момента, пока ею не был задан очередной вопрос, из-за которого Лоренс едва не подавился воздухом несмотря на всю выдержку.

- Значит, ты утверждаешь, что твоего студиозуса убил Меченый?

Меченый - это не просто кличка. Меченый - это, можно сказать, эпоха! Считающийся лучшим ликвидатором не только Меларета, но и всех его окрестностей, этот персонаж кучи баек и слухов, был одним из тех, кто работал даже самые страшные и опасные цели. Чего стоит тот факт, что именно его клинку принадлежит кровь Поющих с Огнем и Хладом - двух потенциально сильнейших призванных Сорца, которые так и не выросли в по-настоящему опасных цепных псов.

Сам Лоренс знал о том очень мало, ибо тогда еще только начинал свой путь наверх, к получению легендарного класса, но даже имеющегося хватало, чтобы впечатлить детектива. Две близняшки, призванные и скованные лично волей Солнечного Короля, очень быстро стали громаднейшей занозой в заднице всех соседей чертовых солнцепоклонников. Умеющие, благодаря своей непонятной кровной связи, сочетать две практически несочетаемые планарные стихии, эта парочка могла вдвоем вымертвить как целую приграничную крепость, так и средних размеров городок. Призванные и так-то не подарок, а уж работающие в паре, защищающие друг друга и не убиваемые конфликтом сил... воплощенный кошмар. А ведь они в одиночку не ходили, всегда имея при себе целый отряд прикрытия - небольшой, но элитный и зубастый. А еще они легко уходили от тех сражений, где им могли повредить уже всерьез.

В один день эти близнецы просто исчезли, отчего генералы Меларета вздохнули с облегчением и еще сильнее напрягли спины в ожидании нового появления одиозной парочки. Парочка появилась выпавшей из окон приграничного особняка одного из принцев Сорца, вместе с самим принцем. Три удара кинжала, без малейшего следа борьбы и без единого свидетеля - даже выбрасывание трупов через дорогое витражное стекло было исключительно показательным выступлением. Да, обе сорские подстилки были где-то около тридцать восьмого уровня, а вся их мощь раскрывалась при работе в паре, но все же! Их убили быстро, без борьбы и просто на глазах у целого полка охраны и сенсоров. И совершил этот подвиг всего один человек.

Меченый.

То ли призванный, то ли просто очень умелый обитатель Алурея. Неизвестного уровня, класса, даже расы. Но его посылали за теми, кого обычным способом устранить не получалось. Эльфийская Кровавая Ведьма, не покидающая Рассветного Леса или мятежный Герцог Норшентонский - цель всегда была устранена. Когда тихо, когда не очень, но даже сквозь всю секретность информация о королевском "палаче на выезд" просачивалась. Особенно в ряды дознавателей и прочих представителей тайной стражи.

Когда этот персонаж былин куда-то исчез, все посчитали его таки погибшим при исполнении, вероятно, убитым мстительными до безумия эльфами, или просто прирезанным собственным начальством. Рутина жизни на темной стороне - все истории тут заканчиваются одинаково, несмотря на всю силу, уровень и заслуги.

- То есть... Шынгыс?

Лоренс еще раз вспомнил пропитую рожу, если не сказать харю, своего бывшего подчиненного, его огромный рост и приметную внешность, потом сопоставил это зрелище с имеющейся информацией о Меченом, после чего получил головную боль легендарного масштаба. Совместить два образа не получалось даже с приложением усилий.

- Верно, пусть даже львиной доли его сил у него уже нет - уйдя в отставку, он потерял основные классы, сменив их на единственный жреческий. - Немного раздраженно разъяснила ему Виргилия. - Клир Аншам-Нара один из самых одобряемых Короной, а само божество давно и прочно сотрудничает с несколькими правящими династиями, включая также Меларет. Я доверяю вашему мастерству, лорд Фаранс, но, тем не менее, не могу понять причину, по которой Меченый ушел в отрыв именно сейчас.

Сленг полевых головорезов в устах столь утонченного создания несколько резал слух, но свои мысли леди выложила удивительно четко и понятно. А вот сам Лоренс задумался, потому что картина обычного перекупленного врагами королевства пьяницы в его голове разрушилась напрочь. Если бы бывший ликвидатор такого калибра захотел сбежать, то ему совсем не обязательно было убивать Бастиана. Да он вообще, если бы смог пережить нарушение обетов и клятв, мог уйти куда угодно. Да хоть информацией о грязных делишках королевской канцелярии торговать!

- Не понимаю. - Отвечает он, уже уйдя в собственный разум, сплетая новые сети вместо разорванных. - Мало информации.

- Она будет. - Коротко соглашается с ним леди Пайнментрон. - Я приказала доставить в мое имение те документы, которые вы запросили и часть связанных с ними. Для вашего класса этого должно быть достаточно. Мне очень хотелось бы узнать, что у этого обломка себя былого на уме и почему он решил сорваться с крючка именно сейчас.

- Его судьба, я полагаю... - Вот сейчас ему нужно быть осторожным, ведь тема крайне деликатна.

- Совершенно верно. - Очередной одобрительный кивок в его адрес. - У нас есть полный скан оболочки и образа Меченого, так что за ним будет отправлена группа ликвидации. Безбрежное Око по такой наводке найдет его везде, кроме, разве что, чьего-то личного домена. Но прежде чем сдирать с него шкуру я предпочту узнать, что подвигло его на предательство и самоубийственную глупость.

Карета остановилась, а его собеседница, не дожидаясь ответа, изящно, пусть и несколько ребячески, выскочила из тесноты транспорта, последовав по длинной дорожке из красного камня, ведущей ко входу в скромный, относительно должности, особняк тетушки Его Величества. Лоренс только и смог, что вздохнуть про себя, предвидя еще один сеанс дачи обетов молчания, заверяемых и тысячу раз проверяемых. Он и так их дал слишком много, как для такого юного возраста.

Виргилия любила комфорт и пышность, но терпеть не могла излишеств. Именно поэтому жить предпочитала не во дворце, который просто воплощал собой концепцию излишества как таковую, а в личном особняке, расположенном на отшибе от богатых кварталов, в зеленом районе Ставроска. Тут соседей не было, зато было место для прогулок по свежему воздуху и всяческих раздумий. Безопасность обеспечивалась как расположенной в лесном массиве охраной, так и множеством замкнутых полей, укрывающих небольшой дворец, успешно притворяющийся особняком, непроницаемыми коконами.

Прислуги здесь было немного, а большую часть работы выполняли либо контрактные духи, либо комплекс бытовых чар. Виргилия обоснованно не доверяла людям и всему тому, что имело язык и могло проболтаться о какой-то жизненно важной мелочи. Порою даже сообщенный недоброжелателям цвет любимого чая может стать лазейкой для покушения. Она до сих пор помнила, как кто-то из Рамадонских Вольных Герцогов не поленился отравить весь имеющийся на столичных складах трехс'кан "терпкий жасмин", причем ядом, созданным специально под ее амулеты. Хорошо хоть удалось изъять отраву со складов, а то столь дорогой чай пьют многие влиятельные личности.

Входная дверь, могущая, несмотря на изящность, выдержать крепостной таран, открылась по взмаху руки могучей чародейки, что активировала настроенные на ее оболочку артефакты. Выдавая привычные фразы для своего гостя, Виргилия, как и ее охранники, не сразу заметила неладное - свет был немного тускловатым. Осветительные артефакты, тоже работающие автоматически, часто портились, но сейчас они светили не с перебоями, а слишком тускло.

Это не было проблемой, не было опасностью, но отточенная интуиция интриганки, успевшей повоевать и в поле, достигшей своего сорокового уровня не за перекладыванием бумажек, заставила остановиться, подать знак готовности охране и напрячься в ожидании проблем. На нее часто покушались, порою и прямо здесь, в этом доме, а потому она привыкла интуиции доверять. Даже если та почти ничего не сообщала.

С громким звоном витражная мозаика, заменяющая стену между парадным помещением и жилым вторым этажом, разлетелась на осколки, в ворохе которых упал на землю Ендаль Грей, ее личный ядовар и отравитель, которого даже поселить пришлось поближе к себе, настолько многие хотели удавить столь ценного специалиста. Опутанный тремя десятками личных клятв ровно, этот седовласый старичок, больше напоминающий странствующего дервиша, чем отравителя, был одним из ценнейших ее активов. Стоит сказать, что практически все ликвидации с помощью яда, исполняемые ее ведомством, использовали для убийства творения Ендаля. Тот редкий случай, когда работу проще взять на дом.

Старик имел немалые проблемы со здоровьем - следствие целой плеяды проклятий, пойманных им от благодарных клиентов. Самым раздражающим было наречение Пустого Языка, хаотическим образом искажающее любые сказанные им фразы. Из-за этого приходилось общаться с ядоваром исключительно письменно, да и сам он предпочитал молчать. Но вот сейчас, окровавленный, порезанный стеклом и истекающий кровью из десятков намеренно не смертельных ран, он о своей привычке молчать позабыл, выдав, пожалуй, последнюю фразу в своей жизни:

- Пеките... голубцы...

Дыхание отравителя остановилось, а Виргилия начала задумываться над тем, что он вообще сказать хотел? Иногда, под настроение, она пыталась разгадать эти речевые ребусы, просто чтобы развлечься. Сейчас, конечно, не время для развлечений, но сигнал охране она уже отправила, личные телохранители приготовились к бою, а сама она успела разогнать оболочку, приготовившись спустить с цепи всю свою мощь. Да и столь показательное убийство ее актива явно намекало на то, что сначала будет разговор. Или, что вероятнее, передача послания - наглости посланцу было не занимать.

Но вместо незнакомого и явно одноразового, - выйти-то отсюда шансов немного, - посланника, ее взгляд встретил удивительно знакомую чуть перекошенную фигуру. Вот уж точно, не говори о дьяволах перед сном, а то приснятся.

- Я даже не буду стращать тебя карами, просто спрошу. - С абсолютно искренним удивлением и любопытством говорит она, сжимая в руках хрустальный шарик усилителя волшебства. - Зачем?

Этот вопрос был не праздным - она всерьез не могла понять. Стоящий перед ней человек был воплощением наглости, жадности и прагматизма. Пусть даже его и удалось осадить, подрезать ему крылья, убрав подальше от командных должностей, но она твердо знала, всегда знала, что мстить он не будет. Просто потому, что ему это не принесет никакой выгоды - Меченый всегда убивал ради золота или его эквивалентов. Потому и не смог занять место в пирамиде власти Меларета, что не желал самой власти - не умел желать ничего другого, кроме золота, баб, выпивки и экзотической дури. Она всегда жалела, что такие таланты, столь изощренный и методичный ум достались тому, чьи амбиции мало отличаются от обычного бандита. Нахапать побольше и чтобы ничего за это не было.

Потому и спрашивает, что должна быть причина, по которой этот спившийся жрец решил снова взяться за нож, пойдя на неминуемую гибель от проклятий, что подарят ему нарушенные клятвы. Он вообще, несмотря на характеристики, не имел шансов выжить здесь. Неужели, кто-то таки смог подобрать менталиста или соблазняющую, что пробили ослабевшую от многих лет пьянства защиту сознания Меченного?

Вместо ответа, тот делает несколько шагов вперед, выходя на свет все еще слишком тусклых амулетов. Никакого пьяного или намеренно развязного вида, лишь мрачная сосредоточенность того самого зверя, что забирал жизни врагов Короны. И взгляд, нехороший такой - полностью отсутствующий, будто и не видящий тебя. Читать хоть что-то по этому взгляду было столь же бесполезно, сколь искать драгоценные каменья в городском колодце.

А еще, несомненно, одежда.

Никаких обносков, видавших, наверное, еще прошлый век, в каких его можно было увидеть в последние годы. Серый дорожный плащ, под которым можно различить очертания доспехов. Средние латы, что тяжелее кожаных одежд и кольчуги, но до полного доспеха не дотягивают. Странный выбор для убийцы, но только не в том случае, если убийца и без того имеет телосложение громилы, а двигается, даже в доспехах, словно парящее на ветру перышко.

И, конечно же, едва различимые под наброшенной сверху тканью лики древних - это не просто доспех, но еще и тот самый доспех. Привязанный на кровь к единственному хозяину, что смог им овладеть. Лики магистров старого и давно уничтоженного Ордена, куда мог быть принят только Ночной Клинок, а магистром стать лишь сильнейший из них. Ночных Клинков в Меларете было немного, но имелись, вот только их эти латы просто жгли, будто раскаленная сталь. А вот Меченый сумел, в свое время, их подчинить, надеть и использовать.

Виргилии стало неуютно сразу по двум причинам: от того, что у стоящего пред ней был в распоряжении легендарный артефакт (пусть даже эффект легенды достигался лишь полным комплектом), и, что важнее, от того, что этот человек, очевидно, сумел вернуть заблокированный Богом класс. И сейчас пред ней стоит отнюдь не безобидный и практически беспомощный жрец.

Эпический класс Старшего Оперативника, что позволял держать ее ведомство под контролем, был сейчас не слишком полезен. Но совсем не он заставлял потоки воздуха внутри дома петь тихую песню, переливаясь со слышимым только ей одной звоном. Поющая с Ветром призывала на помощь родную стихию, спиной чуя, что без боя из этого разговора выйти не удастся. И где, Пекло их всех возьми и не верни, охрана из оцепления?

- Почему? - Хоть время и тянулось словно патока, но от момента ее вопроса прошло едва ли несколько секунд. - Всегда есть ответ на этот вопрос, не так ли?

Издевка в словах, ее собственных словах, что вернулись к ней обратно, совершенно неприкрыта. Впрочем, этот тип никогда не сдерживал язык, что и было одной из причин, почему она помогла ему "найти веру" - хамство в ее адрес всегда наказуемо. А сам наглец просто достал из-под тускло-темного с едва различимыми пластинками-портретами доспеха... простую медную монету на веревочке.

Виргилию могли как угодно ненавидеть множество ее жертв и соратников, но даже самые лютые ее враги со скрипом признавали, что на своей должности она сидит по праву. А еще, никто не мог назвать ее глупой женщиной. Обломки домыслов, маленькие факты, кусочки событий словно щелкнули в ее голове, встав на место. Возможно, Фаранс, безмолвно стоящий за ее спиной, под прикрытием ее охраны, смог бы догадаться раньше, но, вероятно, именно из-за этого Меченый и пришел к ней сегодня. Против воли из ее рта вырвался несколько истерический смешок.

Меченый.

Эта скотина.

Безжалостный.

Не знающий и открыто, с вызовом, презирающий само понятие чести.

И он...

- Да ты что, шутишь?

Вместо ответа убийца лишь улыбнулся совершенно нехарактерной для него улыбкой, без наглости и вызова, которых в его оскале всегда хватало, а как-то даже спокойно. На покрытом шрамами лице это все равно выглядело угрожающе, но куда больше пугали глаза, в которых она впервые за очень долгое время увидела хоть какие-то эмоции. Не злобу, не алчность, не азарт охотника, что мелькали там раньше, а застарелую и не остывшую за все эти годы ненависть.

Не сказав ни слова, он шагнул вперед, прямо в обычном шаге переходя в блинк. На землю только-только падал сброшенный прямо перед рывком плащ, а в воздух взлетали все новые капельки крови. И ей придется очень постараться, чтобы к этим каплям не добавилась ее собственная, столь ею ценимая.

С диким ревом храмового органа весь воздух в просторном особняке запел, закричал и пришел в движение, превращаясь в ее несокрушимый щит и всепробивающий меч, а сама она словно впервые за много-много лет оказалась на поле боя, где уже давно нет ни правых, ни виноватых, а только ты и те, кто сегодня умрут.

Для любого детектива суть его класса сводится к поиску ответов на несколько довольно типичных вопросов. Кто. Где. Когда. И самое важное: как. Именно последний вопрос Лоренс Фаранс, Великий Детектив, почти уже глава тайной стражи и рукопожатый Его Величества, пытался решить в последние моменты своей жизни. Жизнь утекала из пробитого метким броском кинжала бока, а тело холодило наложенным на сталь проклятием, не дающим остановить кровотечение.

Он бы хотел сказать, что это была славная битва, но, если быть честным до конца, то их всех перебили, словно куропаток. Шынгыс, тот самый Шынгыс, которого верный Варий посылал по изощренному маршруту каждый день по нескольку раз, который, казалось, даже стоять на ногах мог с трудом из-за вечного похмелья... Полная пятерка элитной охраны с классами Телохранителей или Стражей, как и их подопечная, слывшая одной из сильнейших чародеек воздушной стихии в Меларете - все они просто умерли.

Их противник не был как-то особо сильнее, да и мощных массовых атак не применял. Он просто был чуточку лучше, в любой момент времени лучше. И этого хватило, чтобы его даже задеть не могли толком. А когда задевали, то тот даже не вздрагивал, целиком полагаясь на свои странные латы, которые Лоренс оценил на уровень эпического комплекта, взаимоусиливающего каждую отдельную часть. Бой вышел быстрым, сумбурным и печальным для него лично. Если поначалу умирающий еще надеялся на то, что им удастся если не убить предателя, то хотя бы продержаться до прихода помощи, то после надежды уже не было. Да и помощь не пришла.

Потому и задавал он себе вопрос, надеясь получить на него ответ, пусть даже перед смертью - тот, кто ищет ответы, остается собой даже на смертном пороге, иначе он бы не стал легендой. Решение этого вопроса стало для угасающего разума чем-то вроде якоря, за который тот упрямо цеплялся, не желая нырять в небытие.

Ответа, впрочем, не было.

Медленно и неторопливо приближающаяся к последнему выжившему фигура убийцы могла бы ответить на этот и многие другие вопросы, причемнастолько полно, насколько вообще может быть подробным ответ. Он мог сказать, что нет смысла сражаться с надеждой на скорую помощь союзников, даже если она и прибудет - это расслабляет и заведомо ставит тебя в позицию того, кто в этой помощи нуждается. Особенно опасно это в тех случаях, когда помощь не придет.

Убийца мог сообщить, что прежде чем показаться на глаза неосмотрительной леди Виргилии, которая так любит жить вдали от шумных толп и оживленных улиц, он полностью зачистил всю прислугу в особняке и все пять постов внешней охраны. Что он оставил в живых только носителей амулетов мертвой руки, перебив тем позвоночник и не дав покончить с собой. Что теперь тревога подымется совсем не сразу, а пока стража поймет, что дом леди Пайнментрон оказался атакован, он уже закончит.

Мог он сказать и о том, что давно и прочно вбил в себя науку убивать обладателей защитных и охранных классов, потому как с кем еще убийце сражаться, как не с охраной своей жертвы? И что с того, что подобные классы считаются природными антиподами бесчестных душегубов? Уровень обозначает не только разницу в характеристиках, но и в опыте их использования. Вчерашние птенцы-цыплята, только-только вошедшие в ряды элиты, не разменявшие даже тридцать пятого уровня, были для него не опаснее безобидных ужиков. Да, они тоже опытны, но опыт их заключался в противодействии более слабым, понятным и предсказуемым противникам.

Еще можно было бы напомнить о том, что Виргилия овладела своим классом слишком поверхностно. Пусть даже она и могла заменить собой несколько сотен латников, да полную звезду магов, но он помнил и иное. Не тончайшие потоки воздушных лезвий, каждое из которых бьет в строго отмеченную точку, не мягкие барьеры, отводящие любые удары, не вихрь защитной формации, укрывающий собою чародея. Он помнил истинный шторм, бесчеловечный ураган, принявший форму юной девы. Ее атаки не оставляли бы на стенах выбоины и не ломали бы мебель с окнами. Танцующая с Ураганом снесла бы к дьяволам весь этот пропитанный магией особняк, всю парковую территорию и как бы не пару столичных кварталов!

Виргилия научилась контролировать вырванный из чужого сердца дар, отточила этот контроль до того уровня, когда лишенные амулетов и защитных коконов противники просто не могли к ней приблизиться, не получив перерезанную глотку. Она научилась разрывать тяжелобронированных оппонентов взрывной декомпрессией, вытягивать воздух из чужих легких или вовсе делать его непригодным для дыхания. Она многому научилась за эти годы, но так и не смогла опереться на всесокрушающую мощь воздушной стихии.

Та, кто была до нее, чья частица жила в теле Виргилии, никогда не заморачивалась со столь тонкими воздействиями и хитрыми трюками. Не потому что не умела, благо ее контроль был ничуть не слабее, но просто оттого, что ей этого не нужно было. Она не пела Ветру колыбельную, не звала его на помощь, чтобы он спас ее шкуру. Она сама бросалась в его объятия, сама творила вихрь урагана, была его частью - незыблемой и неотъемлемой. Он мог бы отступить пред ликом подобной силы, мог пасть от ее руки. Но не от руки убийцы, использующей хитрость и тонкость атак просто потому, что не умела ничего другого. Он в эти игры играл куда дольше нее, а она не имела даже тени шанса победить его на этом поле.

Меченый промолчал, бесхитростно пробивая череп бывшего командира точным ударом укрепленного магией стилета. Никаких эмоций, никаких сожалений, никакого пустого трепа над поверженным врагом - враг не оценит, а ему самому на пафос и самовосхваление всегда было наплевать. Все те, кому он, может быть, и хотел что-то сказать, уже давно мертвы. Он бы и эту сцену с выбрасыванием полутрупа пред благородные очи не устраивал, но ему нужно было дать врагу себя оценить и заставить его броситься в бой.

Работай Шынгыс в привычном своем стиле, выбивая врагов по одному и не показываясь на глаза больше, чем на один короткий миг, то они бы просто сбежали. Сосунки из охранки все же были профи и перехватить пару ударов они смогли бы с гарантией, если были бы готовы. А просто убить Виргилию... нет, нужно было устранить вообще всех. Зря он, чтоль, три месяца лазил по кабинетам канцелярских, читая их отчеты? Смог вычислить момент, когда бывший командир сумеет его самого раскрыть, да еще и подгадал момент, когда все заинтересованные стороны так удачно соберутся в одном месте.

А ведь сколько раз все эти умники ловили его намеченные цели на том, что они слишком редко меняли защитные схемы в своих логовах! Ну, так-то, сами канцелярские поменяли какие-то блоки, но основа-то точно та же, а он, за свою карьеру, выучил назубок практически все внешние защитные контуры любого объекта Меларета. Так, из любви к искусству и на всякий случай. Такой, как сейчас, например.

Иное дело личные кабинеты или королевские покои, но ему туда и не нужно было проникать - хватало перехватываемых отчетов и собираемых слухов. В том бардаке, какой поднялся после аврала в Каменной, вышла такая пылевая буря, что ему самому приходилось резать и исчезать всяких шпионов и перебежчиков, чтобы их ужимки не подняли тревогу раньше времени. Пока все искали то самое Лицо под Маской, засветившее свою рожу в Каменной, все напрочь забыли про старого и пропитого жреца.

Как и планировалось.

Была у Виргилии такая черта, какую Шынгыс отлично выучил за время своей карьеры в ее ведомстве - неумение разделять работу и отдых. Отсюда и огромная любовь тащить эту работу домой, попросту не разделяя себя и свою должность. Право на то у нее есть - родственница Короля, доказавшая свою преданность, она могла делать практически все, что желала. Другие тащат домой со службы золото, а она, вон, документы и некоторое количество редких артефактов да расходников.

Свои интриги она проводила именно за счет таких вот "списанных" расходников, которые выдавались тем группам, которые шли на неофициальные задания. Вернее, на неофициальные неофициальные задания - решать не проблемы Меларета, а личных врагов или должников Пайнментрон. Немалая доля таких работников даже не знала, какие миссии были личными, а какие государственными - говорить и даже думать об этих заданиях было очень вредно для здоровья.

Вот и сейчас Виргилия собиралась поговорить с Лоренсом, помочь ему собрать картину событий, а потом и прибить беднягу Шынгыса за все хорошее. Да, он сорвал с себя клятвы, выкорчевал обеты, но ведь осталась у них и его кровь, и облик его - если не проклянут малефики, то найдут видящие. Ну, или проблем доставят, хотя и найти смогут - все же во власти Виргилии было отдать команду на активацию Ока.

Проблема в том, что все эти образцы, вместе с его досье, она притащила домой. В дом хорошо защищенный, под надежной охраной и всего на сутки (долго она тут документы не держала, прекрасно осознавая ненадежность такого хранилища), но уже не внутри бесцветного уровня королевского хранилища. Он все-таки убийца, а не взломщик, пробиться сквозь такую защиту ему не по силам.

Теперь же, осталось только надежно уничтожить последнюю ниточку, по которой его могли бы вычислить те, за чьими головами он когда-то придет. Уничтожить ниточку, да и все полотно событий повредить преизрядно. Просто чтобы не знали, что и где искать, что пытались скрыть, а что уже скрыли. Чем больший вокруг бардак, тем меньше в нем можно найти, если искомое хорошо спрятать.

Вечный Странник - это не просто быстрое и почти неотслеживаемое передвижение по миру, пусть и один из самых ярких плюсов его класса. Все дело в приставке "вечный", доставшейся ему от остатков божественной силы, что он в себе сумел сохранить. Дорога могуча и бесконечна, но догнать идущего по ней всегда можно. Другое дело пыль на той дороге, что подымают сапоги путников.

Пыль на Дороге была и будет, она вне понятия Времени, что позволяет использовать ее как очень хорошее и гибкое оружие. Непреложный Закон действовал на Меченого куда слабее, чем на других, а сам он мог этот закон несколько искажать, пусть и в мелочах. Не просто убивать, обращая серой пылью жертв своих, но и стирать все их следы и образы, мешая некромантам, спиритуалистам, видящим и любому другому тонкому специалисту. Видящие вообще имеют огромный зуб на тех, кто играет с Временем: видения теряются в течение его, смешиваются и портятся, отчего лишь единицы могут преодолеть такую естественную преграду.

Практически полная неуловимость, невозможность быть пойманным и предсказанным - именно то, что так нужно одинокому психу, решившему на старости лет повоевать с целым миром. Желательно успешно повоевать, не подохнув при этом, словно дурак какой-то. Меченый отлично знал, как именно ищут ему подобных, так как и сам искал, а потому не собирался оставлять любых следов. Прокалываются всегда на мелочах, таких крохотных, что даже не поймешь, как так выйти могло. А лучший способ убрать все мелочи - сжечь их скопом.

Из складов канцелярии он вытащил не только свои старые доспехи, которые были бесполезны ввиду своей привязанности к одному пользователю. Его могли и прирезать от греха, просто чтобы снять привязку с легендарного комплекта, но он логично угадал, что Ночных Клинков его калибра в Меларете не появится в ближайшие десятилетия. Вот и валялись они, собирая паутину и завистливые взгляды, причем почти без охраны... как для одного из самых охраняемых арсеналов страны. Свистнуть их, подменив наспех сделанным муляжом, оказалось до смешного просто. Видимо, все настолько привыкли, что эта рухлядь никому не может принести пользы, что даже не проверяли ее!

Мда, он и раньше-то замечал, что канцелярия потихоньку начинает загнивать, но такой непрофессионализм - это уже непростительно. Ох уж и ждут Меларет веселые времена, ох и ждут! Особенно после гибели Виргилии, которая, несмотря на его личную подсердечную ненависть, была одной из немногих компетентных и верных Королю личностей нужного уровня.

Куда быстрее должны заметить пропажу анхортского кристалла... ну, просто потому, что если они даже этого не заметят, то ему можно просто подождать пару годиков и они все сами сдохнут от такой некомпетентности. Впрочем, это уже частности. Кристалл этот является одним из немногих ремесленных материалов эпического ранга, могущих, при некоторых условиях, превосходить иные легендарные.

Схемы создания всевозможных планарных бомб, когда накопитель просто начиняют нестабильной энергией и бросают во врага, известны довольно широко. Есть даже специальные навыки, позволяющие создавать такие кристаллы, или даже титулы, получаемые за нужный объем характеристик. Это вполне распространенная информация. Использовать для таких метательных снарядов эпические материалы примерно равноценно попыткам забить врага золотыми булыжниками.

Но есть у анхортского кристалла одна малоизвестная особенность, которую он раскрыл больше из случайного стечения обстоятельств, чем намеренно, которая меняет дело кардинальным образом. Этот кристалл получается из праха и пыли легендарной нежити, что сначала были очищены от энергии смерти, а потом обработаны сразу четверкой особых аур. Нахождение такой жилы автоматически означает еще и нахождение нового магического источника редкой направленности - те самые природные ауры. Не слишком редкое сочетание, но и часто встречаемым его не назвать.

Меченый не знал точного процесса, да и не тот у него класс для таких занятий - там нужно быть геологом, рудознатцем или каким-то экзотическим магом кристаллов. Зато знал, что такие кристаллы очень ценятся его уже, слава всем силам первозданным, не родной церковью. Божественная сила Аншам-Нара эти кристаллы не портит, а словно стабилизирует, превращая их, после некоторой обработки, в источники стационарных благословений, могущих быть еще и переносными.

Сила Дороги, чистая сила, без божественных примесей - слишком дикая и неструктурированная для столь утлого материала. Она кристаллы непоправимо разрушает, но взамен дает иную возможность. Залить в такой материал просто непоправимо большое количество магии. Непоправимо в том смысле, что после того, как вместилище разрушится, рядом лучше не находиться.

Таскать на себе такое чудо Меченый не стал - один случайно пропущенный удар и не поможет ни уровень, ни навыки, ни даже родственный заключенной силе класс. Пришлось подыматься на чердак, где в далеком уголке был оставлен изолирующий контейнер с опасным содержимым. Спустя еще несколько минут, когда интуиция уже начала неприятно свербеть о приближающихся неприятностях, он оставил потрескавшийся кристалл, в котором словно танцевала небольшая пылевая буря, на полу разгромленной парадной и был таков.

За его спиной стремительно старело и истончалось жилище погибшей при исполнении Виргилии.

Спину обезопасить удалось, как и раздать часть долгов.

Теперь пора сделать небольшой вояж в чужую страну, куда его то ли пытались пригласить, то ли искусно заманивали. Впрочем, в своей способности вырваться из западни он был уверен - пока враги не узнают о его легендарном классе, пока не подберут контрмеры, его очень тяжело загнать в угол. Главное, не забывать о том, что все смертны - истина, которую он доказывал всевозможным могучим личностям едва ли не всю свою жизнь.

Быстрый взгляд на Статус не обрадовал и не взбудоражил, просто заставил принять новый факт.

Уровень: 49

Видимо, мироздание оценило даже не само убийство, а подход к оному. Месяцы подготовки и совсем не привычной агентурной работы, перекрытие любой возможности сбежать или поднять тревогу раньше времени и, конечно же, предсказание чужих реакций и решений, причем на голом опыте и знании чужого характера, без всяких интуитивных озарений. Все цели выполнены, все свидетели зачищены - он очень давно так не выкладывался, если вообще выкладывался хотя бы раз. Устранение бывшего и совсем бывшего начальства пополам с уничтожением всех образцов собственной крови и оттисков потребовало таких усилий, каких он уже очень долго не прикладывал. Добавьте сюда заржавевшие за годы бездействия навыки и подпорченное здоровье и можно понять, отчего Система так расщедрилась.

Когда-то он бы с радостью перегрыз любую глотку за силу и статус полноценного Героя.

Сейчас он испытывал лишь глухое раздражение.

Где-то там, за стенами его личных покоев, проходило пышное празднование. Просто-таки неприлично пышное даже по меркам Солнечного Дворца, где в гедонизме толк знали. Причина такого хорошего настроения и праздника транжирства была вполне понятной, но менее раздражающим этот шум не становился. Если честно, то никакой шум не мог бы преодолеть защиту на его покоях, но тут уже вступали в силу классовые умения, благодаря которым ему трудно было перестать слышать, даже если слышать не хотелось. Один раз он едва не умер из-за этого внезапного окна уязвимости, и пусть дважды на один трюк он попадать не собирается, но настроение это воспоминание все так же портило.

Ансаргу, в последнее время, портило настроение вообще все, но это довольно объяснимо на самом деле. После получения мифического класса, после того, как само Солнце не сожгло его душу, но сорвало с нее оковы и перековало слабого человека в нечто иное, он, почему-то, считал, будто теперь все пройдет, как и задумывалось. Трудности будут понятными и преодолимыми, враги сильными, но предсказуемыми и легко убиваемыми, а винные погреба никогда не станут пустеть.

Жизнь быстро поставила Вестника Солнечной Крови на место, подрезав крылья и напомнив о том, что не он один такой великолепный в этом мире. Нельзя сказать, будто Ансарг был недостаточно хорош для того, чтобы поддерживать свое самомнение действиями - он всю свою жизнь работал ради того, чтобы считаться первым и лучшим. И у него получалось, к его радости и чужому раздражению. Но одно дело маневрировать в дворцовой политике и окорачивать братьев, что так и метили на его место. Там, где он провел последние месяцы, интриг не было, как не было и братьев - только холод, метель и смерть.

Две сотни прокачанных воителей и магов, имеющих при себе еще и свиту из обслуги, да полный карт-бланш на взятие любого количества оружия и амуниции, могут не бояться практически ничего. Даже совсем тупые монстры предпочтут не нападать на столь зубастую добычу, а те, кто нападут, быстро станут источником уровней для человеческого отряда.

Увы, дорога Ансарга шла не в ту сторону, где можно быстро набрать уровней при минимуме усилий. Вернее, повышение своих сил и освоение новых классовых способностей были лишь частью его плана. Важной, но далеко не единственной частью.

Солнечные видения - это очень непростая материя, понять которую смогут далеко не все видящие. Дело даже не в планарном заражении, сколько в последствиях этого заражения и его... бесполезности. Как ты ни всматривайся в Солнце, но видеть больше ты не станешь, только глаза себе выжжешь. Аналогия несколько упрощена, но смысл передает довольно четко - большая часть видящих, попытавшись опереться на Солнце в своих поисках ответов, просто сожжет себе душу, получив статусные травмы и снижение навыков, но только не ответы.

Для того чтобы видеть, смотря на Солнце, нужно иметь ну очень специфическую подготовку. А еще отца и деда, что таки ослепили себя в попытках увидеть - лишившись своих сил, они передадут память о слепящих лучах Его своей крови и тогда, при удаче, внук родится с достаточным сродством, чтобы Солнце ему не вредило. Это всего лишь возможность видеть, далеко не право спрашивать, но уникальный источник, опора такого видящего позволит рассмотреть очень многое.

Сие правило не работает с теми, кто не пытается сквозь Солнце смотреть. Обычные маги и воители, черпающие свои силы от Солнца, как и многочисленные жрецы тех Божеств, что Солнцем отмечены, не нуждаются в этих играх с наследованием, дабы пользоваться всесжигающей и всеосвещающей мощью Его. Просто им лучше не смотреть себе за спину, а позволять лучам солнечным освещать их дорогу.

Ансарг, что очевидно, такую способность получил, причем на том уровне, за который множество династий видящих Сорца отдали бы души своих первенцев. Это позволяло видеть такое, что другим увидеть не дано, какими бы искусными они ни были. Был бы он видящим, то все стало бы еще интереснее, но его класс не был классом ясновидца. По этой же причине все его видения были фрагментарными, труднопонимаемыми и неконтролируемыми. По крайней мере, он не сможет испытать то чувство ясности, какое и дало ему построить первые этапы Плана, еще очень долгие годы. Пока не разовьет этот или другой, новый, класс на заоблачный уровень. Ну, или пока не войдет в Сердце снова, чего парень делать не собирался - одного чудесного случая выживания будет достаточно, больше не нужно искушать Судьбу.

Не искушать ее, к сожалению, не получалось.

Поход в дикие земли был тяжелым и выматывающим - зима в этих местах всегда была страшной силой, а если гвардия Сорца и была в чем-то недостаточно хорошей, то это в сражении в похожих условиях. Ансарг до тех дней и снег-то видел лишь наколдованный магами, потому как в столице его не выпадало с момента постройки Дворца. Конечно, высокоуровневые воители не могли просто взять и замерзнуть, да и были среди них те, кто хорошенько успел повоевать в тех местах, куда аура Дворца уже не дотягивалась.

Но одно дело быстрый рейд в составе ударной группы, а полноценный поход в никуда - это уже совсем другое. Мораль его людей была на высоте, выше уже некуда. После его перерождения, на Ансарга разве что молиться не начали, да и то, не факт, совсем не факт. Но никакая мораль не защитит от переохлаждения, не излечит сломанные ноги тяговым мулам и не наполнит пустой желудок в условиях отсутствия привычной дичи.

А ведь были еще и всевозможные чудища, в спячку не впавшие или наоборот, только зимою и проснувшиеся от оной спячки. И чем глубже в неизведанное уходили люди, тем больше таких чудищ было, тем сильнее они становились и тем чаще решались на атаку. Потери были не слишком высоки, причем большей мерой среди обозников и вспомогательных отрядов, но это было только начало. Егеря Сорца в заснеженном лесу работали плохо, терялись и медлили там, где нужно было срываться в мгновенном действии. Они были опытны и умелы, они не достигли бы своих высот, не умей они быстро адаптироваться к незнакомым условиям, но на эту адаптацию требовалось время.

А время оплачивалось кровью.

Ансарг не позволял проявиться на своем лице ни единой эмоции, молча указывая нужное направление и продолжая вести своих людей к цели. Вероятно, многие из них думали, что вел он их не к цели, а к гибели - предать для гвардейца все равно невозможно. Но тонкая и неуловимая пелена отчаянной обреченности потихоньку укрывала людей своим гнусным покровом. Он мог обратиться к людям с речью, зажечь в их сердцах веру и надежду, но не спешил этого делать. Хранил эту возможность до нужного момента, выжидал и продолжал молча смотреть в заснеженный лес, в одному ему ведомом направлении.

И, в конце концов, привел их всех к цели.

Это строение напоминало циклопических размеров башню, которую построили вверх ногами. Снаружи лишь остатки руин и ошметки древних чар, но чем глубже спускаться, чем ближе к находящейся в земных недрах вершине, тем больше там сохранилось... всякого. И злых чар, и не менее злых стражей, не рассыпавшихся за прошедшие века пылью. Цель была достигнута, но самое сложное и самое страшное было еще впереди.

Первым настоящим врагом стали зеленокожие варвары, для которых это место было то ли святыней, то ли еще чем-то, к чему не собирались допускать чужаков. Зимою количество их патрулей было невелико и только благодаря этой самой зиме они вообще дошли до руин, зашли так глубоко в дикие земли. Начнись их путь в иное время и сорские воины просто утонули бы в зеленом море, что способно медленно растворить в себе любые количества вторженцев.

Но как бы старательно они все ни обходили территории племенных стойбищ, как бы ни вылавливали вражеских скаутов, как бы ни пытались успеть раньше, а все равно не получилось. Возле руин их ждала полноценная орда - не самая крупная, но и они были лишь одним отрядом. Несомненно, элитным дальше некуда, но их было чуть больше трех сотен, а воинами были всего две трети из них.

Переговоров не было, да и быть не могло. Орки вообще очень недоговороспособны, а уж с теми, кто слабее и меньше числом, чем они сами, им разговаривать вообще "западло". Вместо разговора была атака, пусть даже монстры предпочли бы устроить засаду. К счастью, засады на тех, среди которых почти сотня имеет класс рейнджера или чего-то похожего, априори глупая затея.

Бой был тяжелым и очень дорогостоящим. Почти треть отряда там и погибла, но главной ценой стали не жизни, а невосполнимый запас всевозможных расходников, которыми орков и гоблинов буквально закидали. Орда монстров, при поддержке ручных чудовищ и призванных духов, схлынула, оставив после себя гору трупов и стойкое ощущение грядущей беды.

Люди же, оставив без охраны почти уничтоженный обоз, молча последовали за Ансаргом, спускаясь все глубже и глубже в подземелья старых руин, а вокруг принца все ярче сияла аура солнечного света, вселяющая надежду и возвращающая силы тем, кто уже почти отчаялся выжить и встретить новый рассвет.

Если сражение с орками было кровавым угаром, столь же жестоким, сколь и скоротечным, то штурм перевернутой башни был преисполнен смертельно опасной рутины, где любая расслабленность тут же становилась причиной смерти. Мифические классы - это всегда сила, но уж класс, являющийся в большей мере классом поддержки, а не чистым боевым архетипом, способен на настоящие чудеса. Вдвойне способен, если усиливать и защищать нужно не простых слабосилков, а, фактически, элиту государственной армии, и без усиления способную дать по рогам иному адскому владыке.

Нежить, големы и еще раз нежить - именно они противостояли вторженцам, но, к счастью для последних, время не пощадило никого из них. И если нежить еще могла храниться почти вечно за счет силы Смерти в ее телах, то големы, могущие доставить куда больше проблем, по большей части просто деактивировались. Те же, кто еще функционировал, могли сражаться едва ли в треть своей истинной силы, что давало людям шансы на победу.

А мертвецы?

Они, под действием все сильнее колдующего Ансарга разве что только не распадались на ходу. Знаменитая "спираль разгона" во всей красе - когда толпа бенефиков усиливает и восстанавливает резерв немногочисленной элите, позволяя тем действовать куда дольше и мощнее. Ансарга держали сразу две звезды - почти все бенефики их маленькой армии. И если поначалу еще казалось, что самоуверенный мальчишка просто испугался за свою шкуру и лишил воинов львиной доли поддержки, то с каждой секундой это убеждение пропадало.

Ансарг действительно разгонялся, сияя все ярче, до такой степени, что нежить уровнем до двадцатого просто умирала, не добегая до рядов людских, лишь попадая под лучи Солнца, решившего посетить старое и забытое всеми подземелье. Люди же наоборот, становились все быстрее и быстрее, а раны их начинали сиять собственным светом, стремительно затягиваясь. Такой резкий нырок в собственный класс, такое жадное испивание планарной энергии могло бы убить неосторожного пользователя, но Ансарг продолжал командовать, не сбавляя напора. Не усиливая, правда, тоже - какой бы сильной ни была его воля, но уровнем он еще не вышел, чтобы держать такой напор без вреда для рассудка.

Призраки и духи вынуждены были постоянно пребывать внутри стен, не смея прерывать нематериальность и ударить вторженцев, высунувшись из каменных объятий. Элитные конструкты, постепенно пробуждающиеся ото спячки, ослаблялись до того состояния, когда сработанные сквады и звезды воителей могли уничтожать их без потерь и лишних ран. И даже практически закончившиеся расходные амулеты и зелья, потраченные на орков, оказались ненужными.

Объятия Солнца, непрерывно обновляемые принцем, неприлично сильно повышали регенерацию энергии в резервах сражающихся. Настолько, что они действительно влетели в полноценную "спираль" - усиление Ансарга восполняло бенефиков и магов, а сами бенефики восполняли Ансарга. Будь их враг другим, вроде тех же зеленокожих, и людям пришлось бы куда хуже, но сейчас противник был подобран идеально, давая всем сильным сторонам мифического класса раскрыться полностью. Лучи Очищения и Поле Сияния, базовые умения класса, превращали нежить в тренировочные манекены, а уже упомянутые Объятия, которые парень развивал в самую первую очередь, усиливали армию до того уровня, когда количество нежити практически не играло роли.

Все же Ансарг был близким к гениальности - еще будучи Принцем Первой Крови он почти закрыл первый ранг своего класса благодаря непрерывным тренировкам. Резкая эволюция сохранила ему все имеющиеся очки талантов, дав перераспределить их так, как посчитал нужным. А полученные усиления и титулы дали возможность с ходу получить самый базис второго ранга. Но даже одно единственное умение могло решить судьбу всей экспедиции, если использовать его непрерывно, да еще иногда получая сообщение о повышении оного умения.

Ансарг застыл на самой границе потери себя в солнечном океане, но четкая цель, все так же висящая перед его внутренним оком, зовущая и направляющая шаги его, позволяла частично сбрасывать безумие, держась под непрерывным давлением собственной силы. Оболочка его тогда едва ли не расползалась от количества пропускаемой силы, а следом за нею грозилась выгореть душа. Никакая помощь целителей и бенефиков не могла позволить выдерживать такой темп слишком долго.

Они прошлись косой Жнеца, упокаивая нежить, пусть даже под конец, когда на нижних ярусах башни их встречали почти только элитные твари, непрерывное сияние то и дело прерывалось, а Ансарг утирал текущую из носа, ушей и глаз кровь. Утирал и продолжал бить, продолжал усиливать, пусть теперь и короткими и мощными вспышками, вместо размеренного и постоянного потока.

Последняя тварь, какая-то окололегендарная призрачная мерзость, напоминающая сотни сшитых суровой нитью вопящих призраков, подарила ему сразу два титула, доказав, что таки не "около". Потери были удивительно низкими - слишком удачный состав атакующих, среди которых каждый четвертый использовал Солнце тем или иным способом, плюс постоянное воздействие принца, не дающее твари использовать самые страшные атаки. Везение и выучка, вот что спасло их в этом поединке.

Всего полторы сотни выживших, пусть даже и с новыми титулами каждый: очень неудачный размен для людей, которым еще назад возвращаться пора было. Такие мысли рассыпались пылью, когда победители рассмотрели, что именно хранилось на последнем ярусе перевернутой башни, буквально под призрачной задницей выкидыша некромантии.

Это место не являлось сокровищницей... изначально. Подземелье строили то ли для обороны какого-то важного фронта, канувшего в лету вместе с обороняющимися, то ли как производственный центр для создания нежити, если верить осторожным комментариям нескольких гвардейцев, что уже видели нечто похожее в те времена, когда являлись простыми приключенцами. Но та давняя война, что забрала у наделенных огромные территории, где нынче властвуют одни только монстры да чудища, бродящие между древних руин, оставила после себя много тайн.

Кто и зачем притащил сюда эти сундуки? Ансарг того не знал - слишком зыбкими были увиденные в Сердце картины. Он вообще не ожидал увидеть здесь сокровища, ведь шел он за совсем иным. Но сокровища здесь были - несколько десятков огромных сундуков, чары стазиса на которых пусть и едва дышали, но так и не развеялись. Эта цивилизация ушедших, - тех из них, что славилась искусством некроконструирования, - была известна тем, что ее артефакты работали даже сейчас, пусть даже нуждались в починке и регулировании. Не то чтобы современные цивилизации не могли сделать столь же качественные вещи, потому как могли и делали. Просто у вымерших кудесников создание подобных этим сундукам вещей было поставлено на поток. Сорцу до такого уровня далеко, ибо тут нужно смотреть на эльфов или ту же Империю Веков.

В любом случае, радость вызывали не сами сундуки, а их содержимое. Золотые слитки, которых хватило бы на покрытие парочки годовых бюджетов его родины или на постройку и заполнение еще одной сокровищницы, были, пожалуй, не самым ценным приобретением. Такие же сундуки, но с чистейшим мифрилом, сундучки чуть поменьше с драгоценными камнями и другими материалами, за которые убивают без раздумий, несколько особо мощных ударных артефактов, устаревших, но все еще пугающе эффективных... да чего там только не было!

Многое успело испортиться, как рассыпались прахом органические реагенты высоких грейдов или флаконы с зельями, в которых осталась лишь пыль. Иные, вроде тех же боевых тактических артефактов просто опасались трогать - даже если и нет там защиты от кражи, они могут взорваться просто от случайного толчка. Еще были какие-то документы, от которых осталась либо пыль, либо очень ветхие кусочки то ли пергамента, то ли бумаги.

Был даже полный латный доспех и двуручный клинок устрашающего вида, которые, слава Солнцу, не додумались надеть на одного из рыцарей смерти или иную нежить. Легендарный комплект, причем легендарными будут даже отдельные его элементы, а не все вместе. Сила, правда, слишком мертвая - эти латы делали не для живых. Или, как минимум, для не совсем живых.

По факту, большую часть хранимого можно было смело выбрасывать. Ценными были только металлы и камни, да несколько сохранившихся артефактов, переживших века без особых проблем. Ну и доспехи, конечно же, только их еще непонятно кому отдавать потом. Некромантов в Сорце хватало, хоть и не слишком их любили, но вот пользователей Смерти, заточенных на ближний бой, он так-то и не мог припомнить. Даже этого хватит, чтобы войти в легенды, если честно.

По предварительным итогам поход завершился сокрушительным успехом... если бы не портили настроение собравшиеся сверху, возле входа в подземелье, орки, чья орда в этот раз была куда больше. И, если верить скаутам, они еще и парочку ну очень сильных сущностей призвали в качестве поддержки.

А люди были уставшими, вымотанными и почти поголовно израненными.

Спасло всех не прямое вмешательство Ансарга, а тот факт, что он, повинуясь едва оформившемуся предчувствию, точно так же дарованному Сердцем Первого Храма, взял с собой третьего Придворного Мага, специализирующегося в пространственных техниках. Порталист и Мастер Перемещений в битве почти не участвовал, если не считать нескольких разрезанных на части пространственными искажениями орков, еще там, наверху. Зато сейчас он был полон сил и настроен довольно оптимистично - себя он сможет телепортировать по маяку даже в столь тяжелых условиях. Ну, еще и принца прихватит.

Вместо побега, Ансарг прокашлял слабым и несколько охрипшим голосом новый приказ. А маг посмотрел на него сначала с удивлением, потом с неверием, потом с опасением (словно на психа смотрит), а чуть после хлопнул себя по лбу двумя пальцами в узнаваемом жесте удивления и осознания. Башня эта была старой, но ушедшие, чья цивилизация ее создала, славились любовью к телепортационным сетям.

Едва ли эти сети могли быть использованы сейчас - без подготовки, без артефактов-ключей, без ничего вообще. Попытка активировать портал сейчас была просто безнадежной, если не самоубийственной вообще. Если бы с ними не было Мартедо Ориналди, обладающего целым набором очень интересных титулов, мало применимых и в бою, и в обычной жизни. Что с того, что он мог усиливать свои техники за счет внешнего артефактного каркаса? Большая часть магов пространства тоже умели нечто похожее, причем даже эффективнее, чем чистые порталисты. Собственно, техника создания пространственных складок именно на этом и строилась - использовании заранее заготовленного конструкта, как основы для постепенного создания искажения.

Порталист такого не умел и не мог - не то направление развития. Вот и висели почти бесполезным, если не считать лишних усилений на концентрацию и энергию, балластом его титулы, пока они не оказались в такой странной ситуации. Дано: старые, прохудившиеся, но еще рабочие крепостные накопители, в которых оставались некоторые запасы сил (в основном за счет их постоянной регенерации от целого комплекса амулетов-поглотителей), не менее старый портальный камень, еще рабочий, но без ключей и инструкции пользователя, маг-порталист со способностью работать с такими артефактами несколько необычным образом.

Что из этого могло бы выйти?

Спустя несколько минут, посреди центрального хранилища переливался водной гладью полноценный грузовой портал, изощренно ругался Мартедо, на которого легла страшная в своей силе нагрузка, а обретшие второе и третье дыхание сразу воины и даже худосочные маги таскали в окно портала один сундук за другим. Ансарг же, не обращая внимания на требования своих телохранителей, молча проследовал в дальний угол, пробил ударом кулака, - усиленного Солнцем, а не простой физической атакой, - ничем не примечательный участок каменной плиты и вытащил из нее странную шкатулку, выточенную из потемневшей от времени кости.

Открыл шкатулку, выругался на встроенную ловушку с ядовитой иглой, получил несколько исцеляющих чар от целителей, выпил антидот, порадовался тому, что яд и проклятие на иголке почти рассеялись и, наконец-то, достал содержимое шкатулки. Стоящий рядом телохранитель смог различить какой-то странный комок невесомых черных нитей, будто призрачных. Впрочем, чужие тайны он хранить умел, иначе бы давно умер, так что для любого вопрошающего он совершенно точно ничего не видел.

В портал принц входил предпоследним, едва ли не пинками загнав туда свою охрану. Не из благородства, а потому что желал лично засвидетельствовать подрыв всех оставшихся после предыдущих стычек взрывных зелий - ему не нужны были никакие вопросы по поводу этого места. Или по поводу тайника, из которого он достал тот комочек ниток.

Последним в портал вошел порталист, который ничего не мог видеть и слышать чисто физически - у него глаза ослепли от полопавшихся с натуги капилляров, а барабанные перепонки порвало еще раньше. Это хорошо, а то не хотелось Ансаргу убивать весьма полезного и высокоуровневого специалиста, который еще мог бы пригодиться. А вот насчет части охранников он уже не был так уверен.

Навестись прямо на Дворец с такого расстояния у Мартедо не вышло, да и ни у кого не вышло бы. Это уже нужно быть не сорок первым, а пятидесятым с большим таким плюсом. Появились они все в трех днях от столицы, рядом с небольшим шахтерским городком, чьи жители едва не заикались от таких визитеров. А спустя несколько дней, потраченных на отдых, лечение ран и приведение себя в порядок, они уже вовсю праздновали, хвастаясь своими подвигами.

Чествований в адрес Ансарга было столько, что даже с его самолюбием и жаждой признания начинало надоедать. Пришлось вежливо и изящно, как и всегда, улизнуть из банкетного зала и уединиться в своих покоях. Настроения не было даже на то, чтобы взять с собой компанию, дабы уединение проходило приятнее.

На ладони лежал комочек черных ниток, словно колышущийся от отсутствующего здесь ветра, а Ансаргу, обладателю мифического класса, незаурядного ума и гордыни размером с половину дворцового корпуса искренне хотелось перевернуться на другой бок и послать всю эту его идею в Пекло, где ей и самое место. Можно же ограничиться менее широкими жестами, вроде похищения одной конкретной эльфийки в личное пользование, а не все то, что он задумал, не иначе как поймав особо сильную планарную интоксикацию. Тем более что после его похода за златом бюджет Сорца позволяет многое из того, что раньше позволять было проблематично, а все это золото по праву можно пустить на личные проекты. Это будет и умнее, и надежнее, и правильнее.

Правда же?

Вошедшая в его личный рабочий кабинет смотрелась внушительно. Не красиво, не возбуждающе, не сногсшибательно, хотя все эти эпитеты вполне применимы к ней, но именно внушительно. Витало вокруг Миранды Крейг нечто этакое, странное и опасное, отчего даже не обладающего высоким уровнем чувствительности накрывало четким осознанием того, что с этой дамочкой лучше не шутить.

Изящная и тонкая фигура фехтовальщицы не была лишена приятных форм, что только дополняли гибкий стан вошедшей девушки. Лицо ее было несколько излишне острым, из-за чего складывалось ощущение, будто она смотрит на мир с легкой насмешкой, что было даже правдой - характер у девушки непростой. Волосы ярко-рыжие, дополненные россыпью веснушек, да еще большие зеленые глаза дополняли экзотическую внешность явной чужеземки. Ансаргу нравились другие типажи женщин, но он не мог не признавать красоты сидящей перед ним, да и никто не мог.

Природный шарм, что долго и вдумчиво дополнялся косметической алхимией, сделал из нее настоящую усладу для мужских глаз. Смотря на нее, легко забыть, что эта услада вполне стоит слаженного отряда гвардейцев в прямом бою. Это, конечно, не мешало Ансаргу в свое время как следует объездить рыжую кобылку. Особенно хорошо ей удавалась лошадиная поза о четырех костях, за что Ансарг и называл ее кобылкой, собственно, на что сама рыжая бестия, гордясь своим прозвищем, отвечала заливистым "иго-го".

В общем, ничего необычного, особенно если знать, что эта дамочка, во-первых, призвана, а во-вторых, отдана в пользование лично ему. Мастер-Страж, Хранящая Жизнь и Чародейский Лучник тридцать четвертого уровня - еще зеленая, особенно для призванной, но заготовленная не в жертву, а для длительного и плодотворного использования. Ансаргу ее подарил отец его с вполне понятной целью - легендарный класс телохранителя, какой она развивала в первую очередь, должен был позволить Скованной защитить его от любой напасти.

Интересно, а смогла бы она его выдернуть, если бы он ее все же взял с собой тогда в Шелковую Клеть? Скорее нет, чем да, ведь союзная ушастым тварь явно была слишком сильной, а призванная тогда была уровнем даже ниже, чем сейчас. Нет, не успела бы, хотя гарантированно задержала бы беглецов достаточно, чтобы охрана убила "плененную" эльфийку.

Тридцать четвертый уровень, три класса, пусть основной из них и не боевой, второй - защитный, а третий вообще несколько лишний. Вместо лучника подошел бы какой-то фехтовальщик, вроде стража, но специализирующийся на атаке, а не защите. С другой стороны, ей уготована роль живого щита, а не боевой единицы, меняющей ход битвы. Удачный актив, который даже класс лучника не портит, не зря ее решили оставить жить. Армию ей еще долго-долго не одолеть, если не сказать никогда, но если она все же возьмет хотя бы сороковой, что тоже займет не меньше десяти лет, то любые покушения на него потребуют титанических усилий.

Да уж.

- Господин наследник? - Длительное, не меньше получаса, молчание первой прервала приглашенная в его кабинет девушка.

Вообще-то, после того, как он выставил охрану прочь, она совершенно ясно представляла, зачем ему могла понадобиться его кобылка, которая уже вся настроилась на то самое иго-го. А тут он просто смотрит ей в переносицу, явно не намереваясь раздевать красотку, одетую в облегающее фигуру платье куртизанки. Помнится, он тогда из чистой вредности убедил ее носить в качестве повседневной одежды только очень специфические тряпки. Когда свидетелей было больше - одеяния статусной наложницы или куртизанки, если настроение было веселым - вульгарные одежды и отметки портовых девок, а то и вовсе лишь один только солнечный свет.

Тридцать четвертый уровень.

А у него только двадцать четвертый, даже после всех его последних приключений. Скоро второй класс выбирать, а он тут неясно чем занимается и незнамо о чем думает. Может, хотя бы подождать немного, не кидаться на проблему с разбега?

- Не двигайся. - Коротко приказывает Ансарг Лас'Лернод, подымаясь из-за массивного стола, активируя защиту от прослушки, буквально отрезающую помещение от остального мира.

Скованная аж изогнулась вся в предвкушении, а принц невольно задумался о том, что можно же сначала ее как следует оприходовать. Он вообще, за все время с момента посещения Сердца Первого Храма, не имел времени сбросить напряжение. Среди его маленькой армии покорителей снегов (очень скоро это название затвердят официальным наградным орденом) были и женщины, причем всячески не против согреть постель наследному принцу, не взявшему ссобой походный гарем, но он слишком опасался потерять отданный солнцем образ, чтобы всерьез отвлекаться на их ужимки.

Молча подойдя к ней со спины, он достал поясной кинжал, вскрывая себе запястья и кормя паутину своей кровью. Точно так же молча, он провел кончиком клинка по открытой спине Миранды, добавляя ее кровь к своей. Несколько секунд ничего не происходит, только девушка смотрит на него удивленным взглядом, явно собираясь встать и перевязать последствие его самоистязаний.

А потом ее тело сводит судорогой, и она падает на пушистый ковер из шкур степных тайров, извиваясь в полноценном припадке. Ему бы подержать ее, чтобы не навредила себе, но Ансарг здраво оценил свои почти не развиваемые физические атрибуты, сравнил их с атрибутами призванной, после чего решил не позорить свое имя, а просто подождать.

Ждать пришлось почти час, пока молчаливая пытка не закончилась, а на руке его не проявился едва различимый черный узор - словно второй комплект вен. Вроде бы, у большинства пользователей Тьмы, со временем, происходит такая мутация. Мол, черноты слишком много, настолько много, что тело не может ее скрывать. А ведь артефакт-то совершенно точно пресыщен Тьмой дальше некуда.

Пошатываясь, загнанно дышащая девушка садится обратно на стул, даже не пытаясь поправить разорванное судорогами платье. Все же хороша она, очень хороша. Зря не захотел покувыркаться - теперь едва ли шанс появится в ближайшее время. Столько дел, столько дел, а он, как дурак, с ветром воевать захотел.

- Ладно, кобылка, пришло время поговорить. - Резюмировал принц, отводя взгляд от покрытой веснушками груди. - Причем всерьез.

- Ага. - Покорно согласилась та, после чего резким рывком попыталась проломить ему голову.

От первого удара он отклонился назад, упав обратно в кресло, а от последующих пришлось нырять прямо под стол, благо он тяжелый и крепкий. Иронично, если учитывать, что раньше под стол ныряла сама Миранда, когда ему не хотелось ее слушать, а хотелось заткнуть той рот. Иронию оценить не дала крупная трещина, прошедшая по всему корпусу стола сразу после громогласного звука удара.

- Ты сдурела, шлюха рыжая? - Возмутился он снизу. - Да это же кровавое древо! За ним еще мой дед переписку разбирал!

Вполне закономерное возмущение с его стороны вызвало какой-то звериный рык, после чего стол с треском оказался перевернут, а Ансарг принял удар изящной женской ручки на скрещенные перед лицом предплечья. Что-то хрустнуло: то ли руки, то ли стена, в которую принц влетел спиной от толчка, а разъяренная фурия уже рвалась к его глотке. Как-то резко Вестник растерял всю расслабленность и меланхоличность, переходя в боевой режим.

Очередной удар, в этот раз ногой в висок, оказался встречен барьером из солнечного света, а сам принц начал сиять, ослепляя и отгоняя девушку от себя. Та и отпрыгнула, явно опасаясь логичного в этой ситуации удара, - ее натаскивали на совесть и не только сосать да задом крутить, - но просто не зная, что принцу атаковать-то нечем. Не развивал он атакующих или даже полноценных защитных умений, полностью сосредоточившись на поддержке. Тут не помешает немного дипломатии.

- Когда ты раком ржать начинала, ты мне нравилась больше. - Сообщил он, пригасив немного сияние.

Дипломатия сработала штатно, заставив Миранду уже без всякого рычания, с одной только погибелью в глазах ее, попытаться убить его схваченным непонятно когда ножом для вскрытия корреспонденции. Вместо попыток поразить ее мифическим классом, Ансарг швырнул перед собой тройку самоцветов, что раскрылись в небольшую эгиду, предотвращающую урон для всех тех, кто находится внутри.

Кобылка даже бить по щиту не стала, а просто прыгнула вверх, взбежала по поверхности купола, и, вперив взгляд в Ансарга, резко взмахнула руками, будто дергая за невидимые нити. Считающий себя неплохо защищенным парень оказался рядом с перевернутым столом, а внутри барьера покоился стул, на котором до этого сидела его рыжая потаскуха. Замена позиции? Телохранители даже редкого типа могут меняться местами между собой и защищаемой целью, но менять цель и случайные предметы мебели местами, выдергивая их прямо из-под защитной эгиды? Это вообще законно?

Ансарг, между прочим, не сразу понял, что его поменяли местами именно со стулом, так как перенесло его спиной к атакующей, но приобретенные в последнем приключении инстинкты и простая логика, заставили его сразу и не отвлекаясь активировать еще один комплект амулетов и только потом разворачиваться. Развернулся он достаточно быстро, чтобы разглядеть поблескивающий магическим сиянием нож, завязший в барьере эпического типа.

- Может, хватит? - Попытался воззвать он к голосу разума. - Я поговорить хочу. Или хотя бы высказаться, если ты предпочтешь рот закрытым держать. Или полным, я не против.

Подколка оказалась безрезультатной, ведь Миранда даже не поменяла равнодушно-собранное выражение лица, снова каким-то образом поменяв местами его и второй стул. Тот, на котором сидел уже он сам. Третий комплект разовых амулетов пришел в действие, но теперь его вырвали из-под защиты еще быстрее.

Чтобы самой увязнуть в магическом поле, напоминающем вязкий кисель. Воздух в нем разом стал чрезвычайно статичным и непокорным, а следом за этим, Ансарг добавил особую алхимическую пыль, не позволяющую пользоваться внешними техниками. Дьяволы знают, остановит ли это ее, но если не вышло бы, то пришлось бы принцу плохо.

Ему и так пришлось, но вспышка солнца сумела остановить удар метившей в висок статуэтки, ослабив также второй, сломавший ему пару ребер и еще раз познакомивший его спину со стеной. Деревянные панели тоже придется менять, а ведь они, вроде как, из уже вымершего на территории Сорца дерева вырезаны... были.

- Сумасшедшая сука. - Только и смог просипеть парень, сползая на пол и пытаясь заново научиться дышать. - Мало я тебя драл, лошадь ты блудливая, словом своим и кровью своей клянусь.

- Мало драл? - Вот теперь в ее голосе слышно не просто злобу, а чистое и незамутненное бешенство. - Ах ты ублюдок, мать твою, а говно собачье, решил меня драть? Ты, засранец вонючий, мать твою, а? Ну иди сюда, попробуй меня трахнуть, я тебя сама трахну ублюдок, онанист чертов, будь ты проклят, иди идиот, трахать тебя и всю семью, говно собачье, гобл вонючий, дерьмо, сука, падла, иди сюда, мерзавец, негодяй, гад, иди сюда ты...

- Да заткнись ты уже! - Забыв о приличиях, буквально проорал принц, свернувшись клубком на полу и пытаясь понять, пробило ли его легкие обломками ребер. - Я из тебя что, весь разум вы*бал? Ты подумай наконец-то не дырками своими, а головой! Стал бы я твой отсутствующий в голове ум очищать, коли бы желал, чтобы ты меня тут и отправила на суд солнечный! Кха! Мерзавка! Я теперь что, опять целителей звать должен? У меня в слюне кровь!

- Да чтоб ты сдох! - Ответили ему с ничуть не меньшим запалом. - Чтоб вы все скопом в вашем солнечном царстве сдохли! Я тебе твои же яйца скормлю мелкий ты гомик! Я тебя в тайский бордель продам, мамко*б!

- Довольно. - Солнце в его словах ударило куда сильнее пощечины, заставив Миранду подавиться своими комментариями по поводу его половой жизни и сексуальных предпочтений. - Довольно. Мы поговорим. Хочешь ты того или нет. И поверь, как бы ты не желала сделать мне больно, я твой единственный союзник в этой ситуации.

Молчание и спокойное обещание в глазах ее, но никакого страха или хотя бы готовности к сотрудничеству там не имелось даже если смотреть с увеличительной гномьей оптикой.

- Видишь это? - Поднял он ладонь, демонстрируя ей паутину. - Эта штука, если я не ошибаюсь, сейчас пытается сожрать твой разум. Но вместо этого лишь сцепилась намертво с твоим седлом и уздечкой, кобылка ты рыжая. Кха-кахкх! Стоит мне сдохнуть, или хотя бы потерять сознание, и контроль над тобой вернется к прежнему показателю. А кому ты служишь?

- Королю Солнцеликому... - Ответила она, прежде чем смогла подумать. - Что за...

- Вот именно... кхакх! - Подтверждающе кивнул он, доползая до стола и заливая в глотку регенератор. - Снять с тебя оковы я не в силах. Я вообще понятия не имею, что именно в силах совершить подобное. Но этот трюк - наиболее близкое, что может быть к понятию свободы. Большего тебе не даст никто и ничто. Так мы будем говорить? А то вязкая темница сейчас истончится, а я жить желаю, как ни странно.

На какой-то миг ему показалось, что она все же пошлет логику и здравый смысл подальше, но она решила ответить по-нормальному, как умный человек.

- Будем говорить.

- Обычная паутина - это средство для подготовки агентурного внедрения, на самом деле. - Пояснял он, пытаясь оценить повреждения любимого стола. - Тьма всегда хорошо умела поглощать и менять. Вот и паутина, как Ее артефакт поглощает и меняет. Берешь какого-то беднягу, скармливаешь его паутине, это, кстати, не настоящее название, но настоящего я не знаю... Так вот, ты получаешь всю память и личность пожранного, после чего внедряешься и начинаешь работать над своими злыми планами. Вот только тебе досталась не совсем обычная мерзость.

Отобравшая его собственный плащ девушка скрыла приятную глазу наготу и сидела в углу, нахохлившись, будто мокрый воробей. Только вызывало такое зрелище не умиление, а откровенный страх. Сейчас, смотря на нее, Ансарг понимал, что если ей его рассказ не понравится, то ему останется только попытаться убить ее. Потому что ее не испугает ни смерть, ни мучения, ни что-либо другое.

- Я толком не знаю, как эта дрянь взаимодействует с Оковами. - Признался он чуть погодя. - Это было нечто вроде видения, но ты и так знаешь, как дело обстоит. Тебя ведь натаскивали на мою охрану, а не только на грелку в мою постель. Но вот грелка, конечно, вышла отличной, да, кобылка?

- Ты злил меня намеренно? - С железным спокойствием поинтересовалась она.

- Сие правдиво. - Кивнул он головой. - Злость и ненависть позволили кратковременно сдвинуть оковы. А за это время паутина сделала свое дело. Я, повторю слова свои еще раз, не знаю, как она смогла помешать Оковам. Могу лишь предположить, что природная сопротивляемость призванных сейчас испытывает своеобразный разгон... да нет, бред. Ладно, я признаю, я действительно не знаю, как это сработало. Даже больше. Уверен в том, что эта паутина куда сложнее, чем все известные мне артефакты. Я теперь даже не уверен паутина ли это... я имею в виду, та ли самая паутина, о какой я слышал.

- Ты так и не сказал, зачем все это. - Тихо, едва слышно произносит Миранда Крейг. - Либо говори нормально, либо...

Дожидаться этого "либо" Ансарг не стал, здраво рассудив, что и без того ходит по самому краю. Настолько близко к бездне, что он уже в ней почти полностью, только каким-то чудом держась за воздух.

- Я... тот я, что был до Сердца, тебя освобождать бы не стал. - Честно признался принц. - Да и сейчас я не от огромного чувства справедливости тебе разум вернул. Вот только есть кое-кто... кое-кто, кто очень постарался не просто сделать из меня своего раба, но и посеять во мне презрение к себе, как к рабовладельцу...

Вскинутый и очень внимательный взгляд зеленых глаз. Взгляд очень умной и отлично обученной убийцы, которая прекрасно поняла все недомолвки за этими словами.

- Эльфы...

- Звучно сели в лужу с нечистотами. - Закончил за нее Ансарг. - Я сейчас, если захочу, могу устроить Рассветному Лесу такое веселье, что их там сожгут к корням древних лесов и рощ их. Папенька наверняка бы ухватился за этот шанс, да и другие желающие тоже нашлись бы, как не найтись. Никто их, детишек звездных, не любит.

- А вы все прямо обитель добродетели, понимаю. - Таким тоном сказано, что даже сарказм не просочился.

- Давай без инсинуаций в сторону моей родины, ладно? - Окрысился в ответ Ансарг. - То, что они со мной сделали... то что она сделала... но, самое главное, что после этого сделало Сердце. Понимаешь, я могу просто предать этот эпизод своей жизни забвению, отомстить эльфийской суке, после чего продолжить вести свой народ к Солнцу. Это будет легко, если учесть как мой класс, так и полученные в результате этого снежного вояжа золотые запасы. Но я хочу иного... не просто доказать, а доказать так, чтобы содрогнулось само Небо и Звезды!

Он встает на ноги и молча подходит к неподвижно сидящей девушке, которую он трахал и унижал так, как никто и никогда в ее жизни. Девушке, что легко убьет его сейчас - ослабленного и лишившегося запаса амулетов. Встает и она, а взгляды их встречаются, словно две лавины, два морских вала, оказавшиеся на пути друг друга.

- Изначальный план Рассветного Леса, ее план был в том, чтобы посеять во мне ненависть к тем, кто порабощает ее сородичей, делая из них покорные игрушки. Да и к рабству вообще - нет лучше способа начать кровавую бойню в доме моем, чем вложить мне в голову такие идеи. Все остальное, вроде привычного чувства неполноценности в сравнении с детьми звезд, желания угождать ей или вложенных поведенческих маркеров - все это только дополняло основу.

- Вот же дрянь какая! - Ядом в этих словах можно попытаться отравить крупный город и десяток деревенек на сдачу. - Да как она посмела такое думать о великом и благородном Сорце, да осветит его Солнце!

- Я тоже так подумал. - Ответил он, будто принял ее слова за чистую правду. - Но семена дали всходы. А Сердце, пусть и переплавило меня в кого-то, во что-то, что прошлым Ансаргом Лас'Лернод уже не является... Я могу отказаться от своих идей, теперь уже своих, а не чужих. Но это будет значить, что я проиграл. Согласиться с ними, с вложенным в меня - проиграть вдвойне. И тогда я решил не размениваться на мелочи. Раз уж они... раз уж она так желает уничтожить рабство и рабомантов, то я дам ей ее желание, и пусть она попробует не подавиться. Я разрушу самое крепкое, самое мощное проявление рабства, какое только есть во всем мире, на всем Алурее, куда только может достичь своим взглядом Солнце.

Вот теперь она поняла.

Когда ее разум не искажала ее упряжь.

Когда она смогла сопоставить все известные ей факты, судьбу других призванных и то, как она вела себя раньше, что ощущала в те дни, когда она не желала быть никем иным, кроме как его игрушкой.

Она поняла, какое рабство он хотел разрушить.

- Как ты можешь догадаться, такими планами нельзя поделиться ни с кем другим. - Улыбка на лицо вылезла такая кривая, что больше напоминала гримасу. - Меня не поймут ни союзники, ни подданные, ни вассалы. Меня никто не поймет, кроме тех, кому это мое безумное желание будет выгодно ради спасения их самих. Ну, так что, ты со мной?

Ответ был дан не сразу, не без сомнений и без малейшего проявления доверия с ее стороны, но выбора у нее все равно не имелось даже сейчас. В конце концов, все это он делал не ради нее или ей подобных неудачников, чья роль давно и прочно определена за них. Он делал это ради единственного живого существа, на которое ему было не плевать, ради которого он был готов пойти на что угодно и которому не мог отказать - ради себя.

Интерлюдия вторая: "Следи за спиной"

В жизни каждого наделенного бывают моменты морального падения, когда хочется просто сесть и заплакать, а не решать очередной ворох непрерывно накапливающихся проблем. Причины такого слома бывают самые разные, от откровенно мелких, вроде неудачно прошедшего дождя, до ломающих судьбы. Когда то, чего ты так долго ждал, ускользает из рук, оставляя тебя наедине с теми самыми проблемами. Неприятная ситуация, для кого угодно неприятная, от самого забитого пахаря, до великих и ужасных Очей Вечных.

Зигмунд Роолейм относил себя совсем не к пахарям, но особой радости от этого не питал. Если уж быть откровенным, то он с радостью поменялся бы с этим пахарем местами, без сожаления отдав все непосильным трудом накопленное и наворованное. Очи Вечные - сложная должность, на которую ставят лишь самых доверенных и надежных. Может быть, он когда-то в шутку и подумывал о том, чтобы несколько вольно относиться к указам Императора и данным когда-то клятвам, но мыслями это все и ограничивалось. Зигмунду просто не было особого смысла интриговать против Империи, потому что он и так имел все, то есть, вообще все. Усадить задницу на трон, может, было бы неплохим завершением карьеры, но долго там просидеть не выйдет, а проблем навалится столько, что лучше бы и не думать.

Очами его сделал еще прошлый Император, с которым он имел если не дружбу, то твердые приятельские отношения. Годы прошли, правитель сменился, поставив на пост собственного сына, а тот сын уже и сам готовил себе наследника, а Очи у Империи оставались все теми же. Огромная власть, практически неограниченное влияние, исполнение любых желаний, прихотей и фантазий... и просто невообразимая куча работы. Непрерывной, тяжелой, выматывающей и такой, какую нельзя доверить никому другому. Или не проверить, если все же доверишь.

Те дни, когда он с азартом и блеском в глазах кидался на новые тайны и проблемы, когда с горящим праведным пламенем сердцем вскрывал очередной заговор или создавал собственный, но уже на территории противника, остались настолько далеко в прошлом, что даже память о них потихоньку выцветала. С учетом его навыков и умений - тот еще показатель. Достигший пятьдесят четвертого уровня, накопивший несметные богатства, которые даже оставить некому, переживший всех своих друзей, родных и любимых, Зигмунд просто хотел спокойно дожить свое время, еще годы и годы назад отказавшись продлять жизнь ритуалами и алхимией.

Три класса, среди которых не было ни одного боевого, позволяли ему одному держать большую часть тайных нитей, что опутывала немалую долю всего Алурея. Замену ему было найти не просто сложно, а невозможно. Герой Пера и Паутины... Всех тех, кто мог бы посмеяться над его именем, он тоже давно уже пережил. Мальчишку, чье имя оказалось забыто и вырезано из реальности, он готовил на смену практически с любовью. Да, тот ему и в подметки не годился ни в плане способностей, ни в плане опыта, ни даже в плане чистого потенциала. Но сравнивать возможного преемника с самим собой было бессмысленным самовосхвалением. Зато второй принц был лучшим из тех, кто не он.

Ключевое слово здесь именно был.

Читая отчеты, Зигмунд с трудом сдерживал желание начать биться головой о стол, стены и пол одновременно, едва подавлял навязчивую жажду начать грызть ворот своей мантии, а то и вовсе ковер под ногами. Когда эльфийские дипломаты передали официальное разрешение на убийство Осеннего Палача, он чуть не подавился ужином, который ему часто приходилось кушать прямо за работой. Подвох искать было приятно, но бессмысленно - просто по какой-то причине эту старую трухлявую корягу лишили права быть одной из них.

Это не уникальный случай, ибо бывало в его жизни всякое, почти все, если на то пошло. Но одно дело ставший неприкасаемым ушастый диссидент, или, допустим, залезший слишком глубоко в план глупец, обратившийся тварью. Таких эльфы предпочитали тихо удавливать самостоятельно, со всем доступным их расе лицемерием скорбя о потере. Но если самим удавить не выходило, они не стеснялись объявить на них собственный аналог свободной охоты. За палачом именно охота и началась.

Охотились даже не на ликвидатора, на руках которой была кровь множества могучих и влиятельных личностей, за которых найдется кому отомстить. Охотились на ту, в чьей голове было неисчислимое количество секретов, методик, шифров и прочих вещей, за которые даже сам Зигмунд отдал бы многое. Пожалуй, сумей он взять ее живой, то даже необоримая апатия, с какой он живет последние десятилетия, наверняка бы отступила на годик-другой. Вдвойне подозрительно, что такой кадр отдали на растерзание "короткоухим".

Значит, она не просто впала в безумие, что при ее классах, слишком темных и опасных, чтобы не считаться с ними, было закономерным итогом жизненного пути. Высока была вероятность того, что в своем безумии темный друид была готова совершить что-то такое, от чего эльфы предпочли заранее отречься, несмотря на все возможные утечки информации. Хороший повод тряхнуть стариной и начать копать глубже.

Причины и следствия, причины и следствия... Не было на континенте никого, кто мог бы сопоставлять одно с другим лучше, чем сам Зигмунд. По крайней мере, так о нем говорили, а он молча слушал и кивал. На деле, конечно, были специалисты как минимум не уступающие ему, как и обманщики, чья ложь могла бы спрятать желаемое. А уж лгать одна конкретная видящая умела, прекрасно ведая о самой главной доктрине любой тайной операции - никто не сможет тебя найти, если не найдет за что зацепиться.

Он не нашел.

Можно сотни раз повторять о возрасте, о том, что он засиделся на должности, что он расслабился и проворонил очевидное... В общем, повторять за теми, кто сейчас пытался подсидеть бессменного главу Очей Императора. Сам он сразу же сказал непосредственному начальнику, что узнать об этом он просто не мог. Потому что он привык работать против глупцов, против глупцов, что считают себя умными, против умных, очень умных, хитрых, опасных и гениальных. И работал он хорошо.

Но даже весь его опыт, даже вся его карьера не могла приготовить его к тому, чтобы предвидеть такую ситуацию. Нет, он навидался отчаянных влюбленных дураков, жаждущих отмщения за смерть второй половинки. Устранения, подставы, использование удобной пешки - с такими предсказуемыми личностями можно творить столько всякого полезного, что аж диву даешься. Никогда не любите, дорогие дети, никогда и никого не любите! Противостоять влюбленному мстителю, жаждущему пустить кровь кому-то из уважаемых граждан Империи Веков, его организация могла даже без участия самого Зигмунда.

Но даже в самом безумном бреду старый Герой не мог вообразить себе ситуацию, где этим мстителем окажется кто-то вроде Осеннего Палача! Такие как она просто не могут вести себя в этом амплуа! Она портила кровь врагам Извечного Леса еще в те годы, когда его прабабушка лежала в люльке и даже думать не думала о том, чтобы встретить его прадедушку! Это опыт объемом в существование целых династий!

Поверить в то, что это выхолощенное годами существо, не способное на сострадание, сопереживание и сожаление, ставящее превыше всего только цель и приказ, окажется способным не просто любить, но и творить типичные для влюбленных глупости? Если бы ему об этом сообщили месяцем ранее, он бы понизил сообщившего в звании. Даже не засмеялся бы - встречал анекдоты и посмешнее.

Соотнести гибель небольшого отряда сопровождения при эльфийском барде, что в поисках вдохновения забрел в зону одного забавного семейного ритуала, который проводил второй принц, и тот факт, что в этого эльфа была влюблена одна из одиознейших ликвидаторов континента? Ну, он смог это сделать. Перерыл все архивы, вывернул наизнанку всех выживших свитских принца, посекундно перебрал любые действия и операции, начиная от проекта организации планарного прорыва в столице Алишана (интересная, кстати, задумка) и заканчивая избитым его охраной мелким баронетом, неудачно зашедшим в ту же гостиницу и отказавшимся покинуть обеденный зал.

Нашел нить связи между погибшим бардом и той, кто его любила, проверил восемнадцать раз, задействовал десяток артефактов, среди которых было три легендарных, проверил еще несколько раз, дал проверить четырем отдельным кругам видящих, еще раз проверил сам, выпил успокаивающего зелья и пошел докладывать разъяренному Его Императорскому Величеству. Все никак не выходит привыкнуть, что все они, включая его самого, еще живые под панцирем из лицемерия и безразличия, что все они еще могут что-то чувствовать.

Извечный Лес будет воротить нос, гордо молчать, оскорбленно угрожать, но Империя выжмет их досуха. Зигмунд не верил в то, что это был их изначальный план. Второй принц, несмотря на убийство одного конкретного барда, был не противником Извечного Леса, пусть и не союзником. Его смерть не принесет им выгоды, только войну и смерти так ценимых ими сородичей. Но им еще нужно это доказать так, чтобы убитый горем Император им поверил. Потому что артефакты и снаряжение, использованные Осенним Палачом, говорят о длительной и тщательной подготовке на уровне государства, потому что не может у отверженной беглянки быть в распоряжении двух мифических и, по меньшей мере, трех легендарных артефактов, что раньше находились в распоряжении Извечного Леса. Выдоят звездорожденных досуха, что, однако, даже частично не скомпенсирует понесенные потери.

А ведь противник потерь так и не понес.

Тиалрианрелия из Дома Туманного Древа, ветви Цветочной Синевы, соцветия Извечного Биения - не была дипломатом. Нет, все эльфы, так или иначе, обретают огромный опыт интриг и манипулирования всеми не-эльфами, но именно у этой сосны прогнившей такого опыта удивительно мало, как для кого-то ее возраста. Она была ликвидатором, работающим четко по заданной цели и не задающим вопросов своим командирам - идеальный исполнитель, ему бы таких.

У нее не могло быть союзников, что поддержали бы ее после того, как ее обрек на гибель родной лес. Какие-то заготовки обязаны были быть: там договор, там клятва, там схрон, там парочка обработанных ментально спящих агентов - такие вещи, которые она сама заготовила за долгие века своей опасной жизни.

Но не могло среди ее должников, подкупленных или очарованных быть того, кто пришел ей на помощь в решающий миг. Все допросы, что провели сбивающиеся с ног дознаватели, все видения, что смогли найти зрящие, все они указывали одно - этого существа не было. Зигмунд неплохо знал Крайда, что лично, что через досье и наблюдателей. Знал его силу и мощь, знал, насколько опасен этот человек-армия, насколько он неуязвим и неубиваем. Очень многие пытались доказать обратное, но их имен сейчас и не вспомнишь. А вот Крайд Редьян-Шансир был и пребывать планировал еще долго. Он тоже, как и принц, был.

Все допросы, вывернутая память и вызванные к ответу слепки душ павших, твердили только одно - Крайд убийцу даже заметить не успел. Обладатель легендарного предчувствия и столь же легендарного чувства опасности попросту умер, даже не дав боя, даже не успев попытаться защититься, даже не почувствовав приближающуюся смерть!

Теневик-убийца.

Опасная комбинация, но очень редкая - из этой братии получаются отличные шпионы, призыватели и боевые маги, но вот убийцы из них, хоть и сильные, однако мозгами едут очень быстро. Стандартные поля сокрытия теневикам недоступны, а блинк теневого убийцы сопряжен со слишком уж заметными рисками, пусть и страшен в своей эффективности. В общем, редко когда появляются обладатели такого планарного класса. В рядах Империи были подобные личности, да и в списке врагов тоже, но до продемонстрированного третьей стороной уровня владения своими навыками им всем было далековато.

Больше всего Зигмунда впечатлил короткий отчет от Михееля Ернальтера, чрезвычайно сильного призывателя, пожалуй, одного из лучших в Империи Веков, работающего именно с Тенями всех форм и размеров. Очень немногим наделенным удается заключить контракт со столь могучими сущностями. Любимый контракт Михееля принес ему известность, уровни и славу, хотя там еще большой вопрос, кто в их тандеме главный - старая и могучая Тень, жрущая тех, кого ей приносят в жертву, и тех, на кого укажет призыватель, или сам призыватель? За шестнадцать лет сотрудничества этих двоих, тварь изрядно подросла на халявных душах.

И вот этот сгусток голода и ненависти был послан проследить за убийцей венценосной крови. Собственно, именно за теневиками эту тварь и посылали чаще всего, так что была некая доля уверенности в успехе. Не все верили в то, что скрывшегося бесследно ублюдка удастся просто удавить, но засветить свою попытку сбежать или отбиться от твари он был обязан, а уж несколько независимых команд видящих смогли бы навести ликвидаторов на следы диверсионной группы.

Тень сбежала, вырвав из собственной аморфной псевдоплоти связующие нити заключенных контрактов, получила серьезные раны и потеряла некоторую долю лелеемых и взращиваемых сил. Но даже не попыталась последовать за тем, оттиск следа чего она уловила. Попыток дозваться до нее еще раз никто не прекращал, но пока что все призывы либо уходили в пустоту, либо вызывали совсем других Теней, пришедших на запах мучаемых душ. Парочка прорывов обошлась без лишних жертв, но жертвенного материала извели две полных тюрьмы.

Зигмунд не имел крепкой связи с агрессивными планами, и даже его сцепление с Астралом оставалось удивительно низким, но теорию он знал на том уровне, какой иной маг не мог себе позволить. И о том, что собою представляют Тени, он догадывался, как и о том, что именно может их напугать. Нехороший звоночек, совсем нехороший, напрямик ведущий в Алишан, где в магии Тьмы и Теней знали толк куда больший, чем в Империи.

Искать Тиалрианрелию, несомненно, искали, но больше по инерции. Лично Зигмунд ставил под сомнение ее выживаемость, просто в силу того, что она больше не была ее помощникам нужна. Для того чтобы ей вообще согласились помогать и подстраховывать, Алишан выжал ее досуха и еще больше. Удивительно уже то, что вообще согласились, а не попросту прирезали и забрали ценнейшие артефакты. С другой стороны, если кто-то и мог вынудить этих чернокнижников следовать сделке от начала и до конца, то это будет именно персона ее калибра.

Теневик, судя по анализу магов, жрецов и видящих, просто утащил ее за собой в глубину плана. Глубину такую, что половина теневиков в штате Очей неверяще материлась, а вторая половина на глазах седела. На самоубийство исполнителя это не было похоже, а значит алишанского урода что-то прикрывало, там, на глубине. Неужто им хватило безумия основать культ одному из Древних порождений Царства Сумерек?

Новый агент алишанцев вызывал много волнений, прежде всего внезапностью своего возникновения. Не появляются персоны такого калибра из ниоткуда, никогда не появляются. Если их не призвать, конечно. Похоже, его разведку удачно дезинформировали, когда заставили посчитать, будто призванный тринадцать лет тому назад Скованный был простым негероем, почти сразу принесенным в жертву. Потому как им достался настоящий неизбранный, не меньше.

Все остальные Герои и призванные Алишана либо не подходили по заявленным силам, либо были призваны слишком недавно, чтобы успеть заматереть на достаточном уровне. Оставался только тот, уже почти забытый призыв, когда одному из младших ханов достался мощный огненный класс, а призванного больше никто не видел. Видимо, класс Хамиль Ан-Терааль получил самостоятельно, что решили использовать для того, чтобы взрастить в секрете свою козырную карту.

Алишан постоянно воюет с тем, что ползет на них из Великой Пустыни. Нет никого на континенте, кому проще было бы скрыть в той мясорубке прокачку и возвышение призванного, не показав его Очам Вечным. Именно этот подход и стал основной версией произошедших событий. Алишан имел огромный зуб и на Вечную династию, и на Редьян-Шансира персонально. И никому больше не было выгодно произошедшее в столице побоище. Ситуация на границах, в последнее время, все сильнее обострялась, а новая горячая фаза конфликта была неизбежна. На этом фоне потеря стольких высокоуровневых фигур становится катастрофической.

И это было только первым слоем.

Удивительно, но информацию об алишанском убийце принесли не Очи, не агентурные цепи и шпионские ячейки по всему миру, включая и Алишан. Информацию буквально на блюдечке притащили заранее, еще до покушения, просто Империя эту информацию недооценила, как недооценила и саму ситуацию. Вот за эту ошибку сам Зигмунд был готов придушить того из своих заместителей, что держал на себе агентуру в Меларете, но и с себя вины снимать не спешил. Тем более что он его уже придушил - таких провалов не прощают.

История, произошедшая на территории взращенного когда-то союзника, вызвала некую долю резонанса. Даже пару следственных групп направили в помощь Ариалу, но тем все и закончилось. Резонатор Оков был уничтожен чисто и профессионально, не оставив следов, которые еще сильнее затерлись к моменту прибытия их группы. Сейчас большая часть внимания Вечной Империи была направлена на решение иного вопроса - не сменится ли часом династия правителей Меларета и не сменить ли им ее самостоятельно.

Отчеты о неком Лице под Маской, что засветилось на территории приграничного королевства, конечно, были получены, как и официальные документы из архивов королька, пытающегося убедить патронов в том, что потеря им вверенного объекта - результат хитрой интриги, а не собственного раздолбайства. Верилось с трудом, но все же верилось.

А ведь самое смешное здесь в том состоит, что версия на поверхности лежала. Сорцский менталитет очень схож с менталитетом среднего алишанца, пусть и различий хватало с головой. И хоть бывшие работорговцы, что организовали в приграничье свое собственное королевство, не были настолько зависимыми от Алишана, но союз их был очень крепок. Как может быть крепок союз с самыми масштабными работорговцами континента, если не всего мира скопом.

Теперь, уже через призму произошедшего смотря, Зигмунд видел в этом некую внутреннюю логику. Отправить неизбранного в аренду Сорцу, чтобы тот уже оттуда работал на территории Меларета. С этой стороны, уничтожение резонатора было не просто попыткой подгадить Вечной Империи, но и подготовкой к основному действию. Уже были отправлены запросы в Меларет, откуда на днях приедет делегация. Нужно пересмотреть все материалы по тому делу - возможно, Осенний Палач поучаствовала и там.

Всех волновала даже не сила и мастерство теневого убийцы, а внезапность его появления. Пусть никто, даже эльфы, не умел устраивать диверсии на чужой территории лучше Алишана, но все же, но все же... Звезднорожденные слыли мастерами точечных и тихих устранений, но когда дело доходило до необходимости устроить бойню посреди чужой столицы и суметь уйти оттуда живым, то смотреть нужно в другую сторону.

Многие считали, что призванный не пережил свое задание, точно так же, как и Осенний Палач, но слишком уж ненадежна такая версия. Было же что-то, что отогнало контрактную Тень-Ищейку. Вероятность того, что это оказалась просто случайно проплывающая мимо Древняя Тварь, забравшая удирающего теневика, имеет право на жизнь, но только на жизнь. Слишком уж удачно, вовремя и маловероятно.

Совпадения случаются лишь тогда, когда не удается отыскать закономерность.

В полном распоряжении Зигмунда имелось три дворца, десяток особняков и целая плеяда ведомственных помещений. Дело даже не в тяге к роскоши, которая давно уже выцвела вместе со всеми его остальными чувствами, но и в положении, которое, как известно, обязывает. Тем не менее, жить он предпочитал буквально на работе, попросту устроив себе жилище в главном корпусе Очей. Не слишком пышные, в сравнении со все теми же дворцами, условия проживания троекратно окупались безопасностью и возможностью "брать работу домой", не беспокоясь о вопросах секретности.

Центральные узловые помещения имперской тайной службы были защищены на уровне императорской резиденции, так что опасаться тут нужно было чего-то вроде пришествия злого божества, но не обычного штурма. А тщательные и регулярные проверки всего и вся уберегали от подосланных убийц, которых только за последние три года выловили больше сотни. Не за ним одним приходили, разумеется, но приходили - кто по заданию, а кто и посланный на самоубийственную миссию. Это у все тех же алишанцев такие наказания за провалы, ошибки, неудачи или просто за непонравившуюся твоему старшему рожу.

Нельзя сказать, что жизнь Зигмунда никогда не была в опасности, скорее наоборот - иногда она пребывала в безопасности. В бою он был бесполезен и ни разу за свою жизнь не принимал участие в боевых операциях. Все три его класса были пригодны только для его работы и ни для чего другого. Редкий Скриптор, эпический Высший Оперативник и легендарный Контролирующий Паутину - его путь к званию Героя был абсолютно стандартным в плане набора уровней и выбора класса. Просто он шел к нему, пусть и без прямого риска, долго, методично и совершенно безжалостно к себе самому и окружающим.

И все же, именно в этот момент, в эту ночь, что-то пробудило его ото сна. Что-то неоформленное и неуловимое. Его навыки понимания ситуаций и познания окружения были достаточными, чтобы на равных спорить с высокоуровневыми видящими, что тоже помогало предохраняться от покушений. Сейчас эти навыки молчали, не высказывая никакой тревоги, как молчали и замкнутые поля да сигнальные амулеты, обеспечивающие его безопасность.

Но что-то же его разбудило?

Ленивый взмах рукой и в помещении включились светильники, открывающие вид на спартанскую обстановку его спальни. Кровать, шкафы с одеждами, столик и стулья, да и все. Рабочий кабинет он захламил куда сильнее, но долгая жизнь приучила не таскать в спальню ни единой бумажки, иначе спальня тоже станет кабинетом. Хотя работать лежа и под пледом, порою, куда приятнее.

Высочайшее восприятие улавливает тихое поскрипывание каменных стен и едва различимое гудение магической защиты, фильтрующей воздух для дыхания и еще десятки других целей выполняющую. Все было совершенно в порядке, но где-то на грани сознания мелькала затаенная тревога. Кто-то другой, менее битый жизнью, мог бы списать это на простую загруженность, тревожность, плохой сон или разыгравшееся воображение. Кто-то другой не дожил бы до его лет, когда он даже некоторых эльфов мог называть сосунками и не идти при этом против правды.

Спустя несколько секунд в его комнате уже собралось две пятерки охраны, прикрыв его десятком барьеров и перерывая все щели в поисках того, что разбудило спящего Героя. Не нашли ничего, но место сна и проживания Зигмунд поменял в тот же миг, даже не собрав вещи - в помещениях ведомства хватало таких вот комнат, где он проводил свое время.

Второй раз за ночь проснуться от того самого чувства непонятно чего - уже не странность, это - повод начинать бить тревогу. Герой не знал, что или кто сейчас вызывает его тревогу, но точно понимал, что его жизнь в опасности. Даже если ему и кажется, слишком часто его тревога оборачивалась кровью. Снова вставая из кровати и зажигая освещение, он уже собирался вызывать охрану, когда чуткое ухо разобрало едва различимый шум.

Примерно с таким звуком падает о мраморный пол капля густой жидкости - соус, мед, алхимическая мазь. Он давно прошел тренировку, позволяющую различать на слух тысячи разных звуков, а карьера его только отточила этот навык, пополнив хранилище его памяти. В общем, если раньше он еще допускал мысль, будто его старческий маразм начал мучить, то теперь эти мысли пропали.

С тихим звоном треснул кристалл сигнального амулета.

Тут стоит пояснить, что сами по себе нынешние покои Очей Вечных защищены были не только магически, но и физически. Проникнуть сюда незамеченным было бы чревато множеством сложностей, но это еще было возможно. Ровно до тех пор, пока не будет совершена любая попытка применить собственные чары. Чужая магия должна будет всполошить защиту точно так же, как капля крови в котле, полном хищной рыбы.

Чтобы не просто обойти такую защиту, но еще и заставить ее замолчать хоть на миг, нужно приложить годы и годы работы сотен талантливейших мастеров, даже если им никто не станет мешать. А ведь защиту регулярно проверяют тысячекратно проверенные люди и нелюди, чтобы ее можно было постепенно привести в негодность или хотя бы просто изучить.

Добавьте сюда еще и тот факт, что немалая доля помещений ведомства находились в отдельных пространственных складках или просто глубоко под землей, куда только порталом и можно попасть, и вы поймете, что проще это место уничтожить, чем взломать. Мысли Зигмунда начали разгоняться с огромной скоростью, из-за чего субъективное его время растягивалось все сильнее и сильнее.

Потому что охрана не спешила переноситься в его комнату блинком или хотя бы входить через дверь. Да и защита не переходила в режим обороны, закрывая его барьерами и уничтожая все остальное боевыми полями. Все осталось неизменным: и тишина, и непонятное предчувствие, и даже звук очередной упавшей капли чего-то густого.

Очи Вечные уже собирался банально закричать и активировать десяток амулетов сразу - звукоизоляция здесь отсутствует как класс, чтобы охрана быстро прибежала на любой подозрительный звук. Каким бы образом ни оказалась обманута защита, но она не могла быть полностью отключенной. Никто не сможет отрезать это место от остального мира полностью, даже при помощи предателя в рядах его ближайших помощников... в теории, по крайней мере.

Звук очередной упавшей капли оказался сопровожден еще и едва слышным шорохом, какой производит раздавшийся в стороны воздух, омывающий тело идущего вперед. Зигмунд боевиком не был, но уровень и разогнанные характеристики позволяли постоять за себя хотя бы несколько ударов сердца, а не снимаемые даже во сне защитные амулеты легендарного комплекта только добавляли живучести.

Он развернулся на носках босых ног, мгновенно атакуя предельно концентрированной стрелой мистической эссенции, способной превратить в пыль любую материю и энергию. Но амулет просто отказался работать, словно превратившись на короткий миг в обычную побрякушку. Еще миг и амулет ожил, снова заработав, но момент был упущен. Зато Зигмунд рассмотрел того, кто пришел к нему без приглашения.

Оно выглядело... идеально.

Полностью обнаженный гуманоид был словно заготовкой статуи, сделанной великим скульптором. Лица не было, как не было и волос, гендерных признаков или других неровностей. Абсолютно белоснежное тело этого создания вообще не имело никаких отличительных черт. Оно не ощущалось ни магически, ни интуитивно, присутствуя только в зрительном спектре. А еще, со взглядом на это нечто, его интуиция прислала предчувствие какой-то страшной беды. Словно до этого момента его способности отчаянно пытались докричаться до своего носителя, но никак не могли. Даже сейчас чувство беды было отдаленным, едва уловимым.

Разрыв дистанции и повторная активация защиты, раз уж амулеты смогли вывести из строя только на одно биение сердца, были из тех рефлексов, какие он вбил в себя железной палкой. Боевиком ты можешь и не быть, но уметь спасти себя обязан, как сказал ему когда-то его наставник, ныне уже считающийся исторической личностью. В его исполнении такой прием не занимает почти никакого времени.

И все же Зигмунд не успел.

- Приветствую. - Сказало нечто абсолютно бесполым и полностью лишенным эмоцийголосом, столь же идеальным и мелодичным, сколь и чуждым понятию жизни. - И прощайте.

А потом Зигмунд Роолейм умер, даже не успев осознать своей гибели.

Никто, кроме ночного гостя, разумеется, не видел, как поплыли черты лица странного создания, как наклонилось оно над безжизненным телом убитого, смерти которого так и не засекли защитные системы его резиденции, как превратилась фигура в поток густой жидкости, влившейся в тело мертвого Героя, как поднялся на ноги уже совсем не труп оного Героя, как он осмотрелся вокруг, а потом пошел досыпать, идеально копируя походку и рефлексы своей жертвы.

Если бы здесь был кто-то, кто умеет читать по губам, то ему удалось бы разглядеть, как уже не Зигмунд неслышно произносит одну-единственную фразу.

- Господин будет доволен.

Но эту фразу не услышал и не увидел никто из тех, кто мог бы говорившему помешать. Точно так же не было никого, кто услышал бы, как точно такую же фразу повторили несколько десятков высокопоставленных Очей, что уже не первый год, а то и десятилетие работали на Империю Веков, не давая повода усомниться в своей верности.

И уж точно никто и ничто не могло разглядеть, как где-то нездесь едва различимо улыбнулось то, что было названо Господином.

Всякое разное говорят об обладателях высоких уровней и столь же высокого положения, особенно о тех причинах, которые побудили их на гонку с бесконечностью, которая подарила им оные уровни и положение. Кто-то идет за признанием своих заслуг, кто-то за силой и властью, что дает эта сила, кто-то просто гонится за золотыми монетами, а все остальное для них уже бонусы, а не основная цель.

Арея Ферн с чистым сердцем и перед любыми алтарями и клятвами могла сказать, что ее стать сильнее побудило исключительно желание проводить свой отдых ровно так, как она задумывала его изначально. Пойдя в армейские службы, дочь имперского офицера следовала по проложенному отцом пути, на котором ей было банально легче строить карьеру. Пусть класс ее был не столько боевым, сколько тихим, но в армейскую разведку ее приняли с распростертыми объятиями. Хорошая и относительно спокойная служба в центральных районах государства окупала даже относительно рискованную роль - разведчиков часто хоронили.

Она бы так и осталась девчушкой-пацанкой, выросшей вместе с дворовыми ребятишками, уровнем не достигшей даже второго десятка, если бы не это проклятое измывательство. Видите ли, господа хорошие, но у простых горожан и пейзан всего около десятка праздничных дней в году, когда им можно не работать вполне официально. Ну, зимой еще работы меньше, но все равно пахать приходится от рассвета и до заката, а иногда еще и ночью.

Армия Империи Веков была достаточно продвинутой, чтобы офицеры, пусть даже и низовые, получали возможность отдыхать за казенный счет еще целых десять дней в году, не считая праздников. Солдатам полагалось куда меньше и только за безупречную службу, но она все же из офицерской семьи вышла. Опустим все то, что пришлось выдержать довольно смазливой девушке при службе в компании брутальных мужчин, благо ее характер и воспитание отлично помогали посылать нахер, а папенька-сотник позволял таки не отвечать за то, что посылала.

Не без нехороших случаев с теми, кто был куда влиятельнее простого сотника, но ее служба текла вполне спокойно и плавно. Если бы не упомянутая декада праздности, которая была доступна ей по праву. Разведчиков в армии Империи всегда было мало. Даже если служить в провинции, где военных конфликтов не слишком много. Особенно если служить именно там, ведь столь нужных скаутов, следопытов и тихушников тащили на границы, где их таланты и были необходимы. Свою дочь папенька прикрывал по мере сил, не желая отпускать ее в мясорубку, где ей подобные имели нехорошую привычку дохнуть.

Но получить свою декаду праздности ей удалось только на третий год службы... чтобы быть выдернутой обратно в гарнизон прямо посреди отдыха из-за какой-то там проверки. Есть от чего прийти в бешенство, особенно с учетом того, что вытащили ее буквально из постели, пусть даже она там была одна. Но даже будь их там двое, трое или десять, все равно бы вытащили.

Взбесившись настолько, что впервые всерьез поссорилась со всегда понимающим и поддерживающим свою кровь отцом, она молча бросила на стол коменданту гарнизона прошение о переводе на пограничную службу. Судя по словам побывавших там, этим ребятам, суровым и дерзким, их декады праздности отдавали всегда и в срок, ибо бывали прецеденты.

Спустя десять лет, несколько кампаний, сотни стычек и тысячи возможностей подохнуть, Арея получила второй класс, повысила ранг первого, достигла тридцать второго уровня, и вызвала обоснованный интерес Очей Вечных. Простая убийца, каких в армиях столько, что оные армии можно принять за филиалы ночных гильдий, не волновала тайную службу. Обладательница эпических классов Ликвидатора и Боевого Прекогнистика - очень даже да.

С попаданием в Очи, повышением в звании и получением титула аристократки, - у ее отца такой был, но ненаследуемый, - Арея имела право выбрать уже не десять дней, а целых двадцать три. Двадцать три дня отдыха и куража, которые не будут разбавлены кровью, грязью, танцами со смертью и прочими милыми вещами, к которым она уже привыкла за время службы.

Но, вот сюрприз, у очень талантливой женщины, обладающей нужными навыками, но не имеющей влиятельных родичей, всегда находилась лишняя работа. Да, часто такая работа была куда интереснее и познавательнее обычной армейской службы, но это все же была работа. А время праздности все так же доставалось другим, но очень трудно завоевывалось ей самой. А если завоевывалось, то с огромным трудом удавалось провести его именно в праздности от начала и до конца.

Потому что вечно нужно за тем проследить, того тихо утопить, тех вытащить из западни, тех заманить в нее, а вон ту вообще охранять в течение пары недель, потому что на ее отца алишанские душегубы охотятся! И кого послать на это дело, как не талантливую, исполнительную и не слишком благородную Арею, у которой и послужной список почти не пестрит провалами? Правильно, никого!

С получением сорокового уровня и статуса полноценной аристократки, - статус этот всячески оттягивали накопленные ею недруги, - она только улыбнулась и начала разбивать лица и ломать конечности всем и всякому, кто пытался запретить ей уйти в законный загул или вытащить из него ради очередного важного дела. Она и раньше могла начать так делать, еще на тридцатых уровнях - ей простили бы очень многое, но слишком неудачно она попала в отделение, где каждый первый был знатнее каждого второго, а от звучных фамилий аж голова болела.

Частая ситуация, когда Очей формируют из благородных сыновей-дочерей-бездельников, разбавляя их талантливыми, но совсем не влиятельными личностями, которые должны будут делать работу, за которую вышеупомянутые бездельники станут получать поощрения. Впрочем, сам факт того, что она получила свои уровни, уже свидетельствовал о том, что лучше ее не злить - убьет. Собственно, она и убивала что на дуэлях, что в спину, если дуэли отклоняли или ставили бретеров.

А еще она теперь на вкус и запах различает десятки типов яда, сотни разновидностей любовных зелий и умеет распознавать начальные признаки воздействия высококлассного рабоманта или развратителя. Такое ощущение, что образ смертоносной и опасной убийцы из тайной службы на некоторых скорбных умом благородных действует покруче алхимического возбудителя. Если бы не откровенное покровительство более умных Очей, таки прекрасно понимающих талант и потенциал Ареи, то ее бы все же отравили или отправили на верную смерть. Хотя и то, и другое пару раз удавалось, но яд ее не добивал, а смертельные задания она умудрялась выполнять. Да и вообще, вы часто пробовали отравить прекогнистика?

Те годы давно минули, а нынешняя Арея Ферн может спокойно слать всякими нехорошими маршрутами даже полноценных Очей, не говоря уж об агентах классом пониже, но ситуация в столице была таковой, что она невольно вспоминала начало своей карьеры. Все так же выдернули прямо из купальни и едва ли не пинками погнали работать. Правда, гнал женщину ее непосредственный начальник, обладающий таким же сорок первым уровнем и уже поставленным кем-то синяком под глазом.

Пришлось идти, чего же еще?

Бытие прекогнистиком - это не только возможность быть готовой к любой атаке, но еще и необходимость работать в связке с ясновидцами всех мастей, усиливая их способности. Сама женщина не умела четко смотреть в будущее дальше, чем на пару минут, что, однако, не мешало использовать ее в качестве подпорки в круге. Все сломанные видения и бессмысленные образы достаются ей, как и головная боль - раньше ее часто посылали на похожие задания.

Факт того, что кто-то осмелился подрядить ее на схожую задачку уже сейчас, свидетельствует о том, что в Вечном что-то очень неладно. Ну, если взрыв и бойня в Императорском Парке не послужила достаточным намеком. Странно еще, что ей хотя бы пару часов на допитие бутылочки вина дали, а не сразу вырвали из дома прямым телепортом.

Сейчас, возвращаясь в оный дом после четырех дней без сна и отдыха, мучаясь от головной боли, причиненной перенапряжением прекогнистики, Арея искренне желала всем тем, кто был причастен ко всей этой заварухе, чтобы им кишечник перевернуло и жрать они начали задницей, а испражняться ртом. Она обычно куда изобретательнее ругалась, но силы на ругательства закончились еще на вторые сутки. Хорошо хоть зельями не отравилась, а то парочку новеньких утащили целители. Может, даже сумеют откачать после всего того, что они выхлестали. Не зря закупалась собственной алхимией, значит.

Особняк Ареи был расположен в презентабельном жилом районе, пусть и вдалеке от кварталов аристократии. В свое время она не захотела переезжать туда, хотя подаренный императорской канцелярией второй особняк был куда больше размерами. Ограничилась только наймом прислуги, чтобы не давали саду зарасти, а стенам обветшать, иначе можно оскорбить подарившего... которым считался, пусть и формально, сам Император, раз подарок шел через его свиту.

Войдя в дом и жестом указав прислуге приготовить ванную, она столь же молча пошла отсыпаться. Проходя мимо кухни, где под квохтанье поварихи она ухватила несколько копченых колбасок, предварительно проверив их на наличие отравы, она кивнула молодому пареньку, уже уходящему из оной кухни. Племянник ее поверенного, следящего за домом в ее отсутствие, был смышленым мальчишкой, с которым она, в иной ситуации, перекинулась бы парой слов. Еще только двадцать зим, а уже пятнадцатый уровень и необычный класс. Она в свое время тоже с чего-то похожего начинала. Правда, этот мальчишка не убийца, а куда более мирный и универсальный авантюрист, но все же...

Спать она улеглась прямо так, даже не разоблачаясь из формы, оставив приготовленную ванну остывать.

Проснулась Арея от того, что проголодалась. Пара колбасок, пережеванных на ходу, не утолила голод, а только раззадорила аппетит. Голова уже не болела, а тихий шелест несбывшихся событий свидетельствовал о том, что класс снова пришел в относительную норму. В теле наблюдалась неприятная слабость, но чувствовала она себя на удивление хорошо. Не солгал алхимик, что восстанавливающий тоник поможет быстрее прийти в себя - смешивать его с обычной бурдой нельзя, но эффект просто отличный. В иной ситуации она неделю бы приходила в себя, а сейчас почти в норме.

Встав и мягко потянувшись, разминая затекшие мышцы, она подошла к небольшому зеркалу в углу комнаты, оценивая собственное состояние. Длительный недосып и работа на износ красоты не добавили, тут не солгать и не приукрасить. Арея, в свое время, приняла несколько омолаживающих составов, так что выглядела совсем молодой девчушкой, как и в юности. Такой вид в ее работе больше помогал, чем мешал - мало кто ждет подлянки от такой особы. Бонусы в виде регулярных неприличных предложений и необходимости проверять еду и питье не только на яд, но и на приворотные зелья, шли в комплекте.

Черные волосы с небольшими вкраплениями темно-красной краски - типичные отметки столичной молодежи, какими пользуются дочери богатых торговцев, за которыми не смотрят их богатые родители. Не то чтобы такая внешность считалась непристойной, скорее слишком вызывающей, зато позволяла проникнуть туда, где взрослая тетка вызовет подозрение. Да и вообще, не любила Арея быть серьезной и чопорной - у нее работа и так серьезней некуда, дайте ей хотя бы внешне проявить запоздалый подростковый бунт!

Куда больше вопросов вызывала татуировка на руке, постепенно переходящая на плечо и спину. Сложная конструкция, созданная настоящим мастером своего дела, не только усиливала способности к интуитивному предчувствию опасности, но еще и помогала детектировать лишние примеси в пище и воздухе. Не алхимический сканер, который относительно легко обмануть, если знать как, а полноценное интуитивное понимание, позволяющее просто знать, чего тебе есть не стоит и чем не нужно дышать.

Для прекогнистика, которого в прямом бою убить столь непросто, всевозможные долгоиграющие яды считаются главной угрозой жизни. Она не умеет смотреть далеко, но зато заблокировать ее видения куда сложнее, как и обмануть. Проще всего скрыть именно медленно действующий яд и тогда, даже рассмотрев свою смерть, она уже ничего не сможет сделать, только продлить агонию. Именно поэтому она и заморочилась в свое время с этой татуировкой, найдя независимого и проверенного мастера с подходящим уровнем. Вечная Империя - это вам не Империя Рук, где боевой татуаж куда распространеннее. Впрочем, ее мастер был не узкоглазым, а чернозадым, родом из какого-то пустынного племени. Не то, чтобы она так сильно доверяла этим ребятам, но он хотя бы был человеком. Доверять свое тело какому-то эльфу или зверолюду Арея точно не стала бы.

Ленивые мысли, совмещенные с дыхательной гимнастикой и разминкой, прервала уловленная неправильность. В доме было слишком тихо, непривычно тихо. Прислуга, конечно, спала, - сейчас-то глубокая ночь, - но эта тишина была не ночной, а другой. Такой, какая приходит с активацией звукоизолирующего барьера, накрывающего все здание целиком.

Особой защиты на своем доме Арея не держала, резонно полагая, что те, кто сумеют подобраться к ней незаметно, купленной за деньги защиты не испугаются. Репутация и влияние позволяли ей выписать тех мастеров, которые свои услуги продают не за золото, но тогда от прослушки спастись не выйдет. Ради возможности приглядывать за ней почти официально ее начальство даже бесплатно защиту поставит. В ряды имперской элиты она попала относительно недавно, отчего и не успела скопить действительно серьезных капиталов. А ее нежелание искать себе покровителей только усугубляло положение. С другой стороны, покровители иногда находили ее сами, трезво оценивая перспективы дружбы с Ареей.

Недостаток хорошей защиты показал себя во всей красе - это не первый случай, когда на нее покушаются в ее же доме. Дважды до этого ей приходилось дом менять, подыскивая новый. Нет, командование, конечно, знало, где она живет, не могло не знать, но некую анонимность смена жилища обеспечивала. Обо всем остальном заботились классовые умения, не дающие застать ее врасплох. Сколько раз ее пытались ловить в постели, соблазнившись минимальной защитой и удаленностью от хорошо охраняемых районов? Уже со счету сбилась. Зато за каждого взятого живьем убийцу или его труп удавалось получить некоторые дивиденды. Начиная от снаряжения убийц и заканчивая поощрениями по службе. Правда, немалой долей заказчиков ее гибели были не иностранные враги и не мятежные лорды, а все те, кому ее характер поперек горла вставал. И не всякого из них вообще удавалось привести к ответу за содеянное, ой не всякого.

Глубокий вдох, и мир распадается на хоровод отдельных изображений.

Арея берет в руки кинжалы и покидает комнату, немедленно уходя в невидимость, скрывая звуки собственных шагов и свое присутствие. Коридор пуст, как пуст и весь дом, не считая спящей прислуги. Она не ленится проверить парочку садоводов, но они просто спят, глубоко и мерно дыша. Никаких следов того, чтобы у них были проблемы со здоровьем. Она выходит из их комнаты обратно в коридор и ноги ее подгибаются, руки выпускают кинжалы, а в глазах темнеет. Запоздало жжется татуировка, предупреждая о, судя по всему, многокомпонентной алхимической взвеси в воздухе, а с глаз спадает пелена неосознания, не дающая применить интуицию...

Арея быстрее молнии кидается к кровати, открывая потайное хранилище и быстро вливая в себя сразу три мощнейших алхимических противоядия. Идеально подобранная специально под нее комбинация препаратов не только почти не вредит здоровью, но и выводит из тела любые другие составы и снадобья. Часто такое применять не выйдет и не только из-за сумасшедшей даже для нее цены, но сейчас она ощущает легкую прохладу в легких, когда первый компонент сложносоставного отключающего состава перестает действовать.

Следом за этим она достает из того же тайника тряпичную маску, закрывающую нижнюю половину лица. Ткань покрыта невидимыми глазу рунами, что не только фильтруют вдыхаемый воздух, но еще и создают тончайшее поле, не дающее ядовитым, - да и любым другим, - взвесям коснуться открытой кожи. На руки женщина надевает перчатки из кожи молодой виверны, а на пояс вешает целый комплект метательного и не очень железа. Шутки кончились - те, кто смог подобраться к ней настолько близко, заслуживают исключительно серьезного отношения.

Мысленно она взвешивает варианты своих действий, раздумывая над тем, чтобы попробовать улизнуть через окно и не связываться с напавшими на нее. С другой стороны, внезапная атака уже провалилась, а в прямом бою тихие специалисты не равны куда более ориентированному на бой ликвидатору. Если неизвестные недоброжелатели не прислали своего ликвидатора, ничем ей не уступающего, а то и сразу нескольких. Решение нужно принимать мгновенно и она его принимает, почти не раздумывая...

Хоровод образов и вот она выскальзывает из окна, в несколько мгновений пересекая сад и наблюдая довольно сложный и хитрый барьер, накрывший весь дом и прилегающую территорию. Короткий и очень глубокий блинк выводит ее за пределы барьера, а сама она уже скрывается в темноте, подавая тревожный сигнал через личный амулет. Вот только амулет молчит, не отзываясь на попытки активировать его. С другой стороны, она уже ушла и погони за ней, вроде бы, нет.

Хоровод продолжается, но теперь Арея не идет к окну, а точно так же подает сигнал через амулет, который точно так же, как и в не сбывшемся варианте, не работает. Тихо, словно тень она идет по отлично изученным половицам своего дома. Едва заметно нагревается ткань маски, отражая попытку отравы проникнуть в легкие. В доме абсолютная тишина, разрываемая только дыханием спящих людей. Но вот очередное движение Ареи задело что-то невероятно тонкое, словно принесенная сквозняком паутинка. Тут же вспыхивает чувство опасности, да и сама ликвидатор узнает касание сигнальной нити высшего качества, блокируя кинжалами атаку из-за угла...

Хоровод все тянется, но Арея в последний миг изгибается, едва не кусая собственные ботинки, избегая сразу трех сигналок, неподвижно зависших в воздухе. Такие паутинки, совмещающие в себе магию и материю, отлично подходят для противодействия любителям тишины, но только не тогда, когда об их присутствии знают. Стоящая за углом фигура, укрытая зачарованным на невидимость плащом и собственными умениями умирает не успев вскрикнуть, получая удар ножа одновременно в сердце и в глаз.

Неслышно укладывая расслабившееся в смерти тело, женщина распластывается по полу, проползая под еще несколькими нитями сигналки. Игра в рыбака, как называли эту методику ее наставники - медленное проникновение в жилище цели, постепенное наполнение этого жилища собственными заготовками и ловушками и только тогда атака. В идеале, вся подготовка вообще не понадобится, а рыбу подсекут первым же ударом, но если не выйдет, то нейтрализованная и повернутая против жертвы защита родных стен станет решающим подспорьем.

Оснастили ребят прекрасно, но вот уровнями они не вышли играть против нее на ее поле. Далеко не новички, не ниже двадцать пятого, но для нее, что несмышленые дети, честное слово. Второй вторженец гибнет столь же быстро и бесславно, получив заостренную активированным умением сталь в висок, но все же успел в последний миг раздавить в кулаке какой-то амулет. Чутье подсказывает, что тревожный...

Второй гибнет, получив удар едва светящегося кинжала в висок, а ее рука стальной хваткой вцепляется в потянувшуюся к тревожному амулету ладонь. Тихий треск ломаемого запястья уже не нужен - смерть забрала пытающегося предупредить своих товарищей куда раньше, чем он осознал боль. В голове тихонько стучит кровь, а так и не ушедшая до конца головная боль снова начала проявлять свое влияние.

Веер вероятностей требует огромной концентрации для длительного использования, но отрабатывает свои затраты сторицей. Еще несколько случайных рывков и отчаянных попыток подать сигнал, которые эти ребята, похоже, ставили куда выше попыток спасти свою жизнь, удалось избежать только отменив то, что должно было случиться мигом позже. Предначертание промаха помогло лишь однажды, когда жертва, мнящая себя охотником, едва не успела выдохнуть ей в лицо бесцветное облачко какой-то дряни. Кроме той ошибки, она не совершала иных.

Вся сила ее класса раскрывается именно в подобных ситуациях. Цена ошибки в сражениях высокоуровневых убийц всегда самая страшная из возможных. Преимущество Ареи было в том, что она может позволить себе ошибиться, не ошибаясь при этом. В столкновениях с могущественными обманщиками, способными перекрыть даже ее прекогнистику, она теряла львиную долю своих сил, но таких тут не было. Таких вообще мало было по всему миру, если по правде.

Зато атаковавшие ее люди явно у кого-то похожего консультировались. Предчувствие молчало, интуиция едва могла что-то разобрать и если бы не возможность обратиться к прямой симуляции несбывшегося, то Арея не имела бы шансов убрать помехи тихо. И ведь они явно ожидали, что она вымотана работой и не в силах использовать второй класс еще неделю минимум. Вот не зря, совсем не зря она не стала сообщать о том, что потратила на себя редчайшее зелье из личных запасов. Хотела, - ведь так она вернула бы часть затрат через бухгалтерию ведомства, - но просто слишком устала и отложила эту возню на потом.

С момента ее пробуждения прошло меньше минуты, а она уже на грани носового кровотечения. Зато и дом ее украсился дополнительным интерьером в виде восьми трупов, кровь от которых еще вытирать. Живьем она брать даже не пыталась - проще напрячь некромантов, чем рисковать самой. В крайнем случае, живым она возьмет самого последнего, но уж точно не первых встречных - выключенный агент может очнуться в самый неподходящий момент.

Восемь трупов, по одному на каждый участок пространства ее дома. Но если она хоть что-то понимает в методике устранений и похищений, то сейчас рядом должен оставаться еще и девятый, замыкающий стандартную формацию "три по три". И если он не попался ей на глаза или в хоровод образов, то это может значить очень неприятный факт.

Интуиция, вообще не помогающая во время ночного приключения, не помогла и сейчас. Сработал многолетний опыт той, кто уже не раз оказывалась в похожей ситуации, причем с обеих сторон конфликта. А потому, Арея молча упала на пол, распластываясь по поверхности оного и уходя в низкий рывок, одновременно отмахиваясь кинжалами по предполагаемым векторам атаки. И даже попала в кого-то, увы, успевшего встретить ее сталь своей сталью.

Разворот и еще один обманный финт позволили ей стать ровно напротив явно потерявшего уверенность противника. Класс у него неизвестен, но явно такой же тихий, как и у его товарищей. Уровень тоже неясен, но только она на все том же опыте понимает, что пребывающий в раздрае и неуверенности боец ей не противник даже с вновь отключившимся предвидением. Самое время брать живым носителя информации, а потом долго и упорно искать тех, кто так ради нее расстарался.

Пробный взмах кинжалом оказался принят на еще один блок, хотя вот это было внезапно - не блокируют такие удары. Она уже приготовилась получить совершенно внезапный удар магией молний, пропущенной через клинок, но вместо молний произошло нечто другое, непонятное. Вспышка золотого света, словно связала ее и вторженца, заставив Арею разорвать дистанцию. Могла и попытаться ударить, но тут уже сыграла усталость и истощение, заставившее совершить ошибку.

Еще в прыжке назад она почти сумела достать лицо противника, срывая капюшон и такую же тканевую маску, как у нее, но кровь пустить так и не вышло. Холеное лицо типичного аристократа скривила уже настоящая паника, ровно до тех пор, как странный амулет на цепочке, что была обмотана вокруг его предплечья, не засветился таким же золотым светом. Выражение опасной и отчаянной надежды явно свидетельствовало о закончившихся шуточках, а женщина уже было ударила всерьез...

- Не нападай на меня! - С этими словами амулет в виде обычной янтарной капли засиял еще ярче, разгоняя теплым золотым светом ночную темноту.

- Хорошо, не стану. - С легким раздражением ответила Арея, опираясь спиной о стену и пытаясь восстановить дыхание, приведя предвидение обратно в рабочее состояние. - В камеру пойдешь сам, или мне тебя силком затащить?

Внешне этот хлыщ выглядел типичным имперцем, будто с картинки - короткие черные волосы, тонкие и прямые черты лица, благородный профиль и все такое. В толпе она бы приняла его за дуэлянта или бретера, но уж точно не за кого-то из тихих классов, в которые аристократы традиционно идти не желали. Бастард чей-то? Вполне вероятно, благо практика пристраивать носителей сильной крови к тому делу, куда не пошлешь официальных родичей, была очень даже общеизвестной.

- Давай не будем никуда идти, а поговорим здесь. - Похоже, отсутствие клинка у горла явно вернуло ему и гонор и уверенность, но внимательный взгляд ликвидатора не находил попыток потянуть лапки к рукоятям ножей на поясе.

- Можно и здесь, если отвечать станешь. - Не нашла она причин возражать. - Кто послал? Зачем? Связные? Явки? Выкладывай все, и умирать придется не так уж и болезненно. Если тебя вообще не решат перевербовать под клятву, как пошедшего на сотрудничество.

- Так, по блудницам пошли. - Несколько неуверенно, то и дело переводя взгляд на тускло мерцающий амулет заявил ее собеседник. - Как есть по блудницам.

- Что, прости? - Аж поперхнулась Арея, представляя всю эту компанию, проникающую в ближайший бордель, прямо в боевой выкладке и со всеми предосторожностями. - Только не говори, что вы ошиблись адресом? Как вообще можно перепутать мой дом с публичным? Это нужно быть слепым и напрочь пьяным.

Нет, ну ведь кому расскажешь - не поверят. Она и сама бы не поверила, если бы не была свидетелем произошедшему. Полная девятка, в боевой выкладке, перепутала дом имперского ликвидатора с борделем, вошла в первой готовности и боевой формации, да так и подохли почти все. Воистину правду говорят, что Вечность видела все, что только можно представить!

- Да нет же! - Все же зря она ножи спрятала, ведь рожа этого засранца так и просит если не второй улыбки, то хорошего такого пинка ногой, чтобы аж зубы повылетали. - Вы же Арея Ферн?

- Очевидно, что да. - Вместе с ответом она тут же подобралась, заподозрив, что случайность могла бы оказаться и не совсем случайностью.

Мужчина вновь взглянул на пульсирующий золотом, - чем изрядно отвлекал внимание, - амулет, после чего словно успокоился еще сильнее, ухмыляясь примерно такой улыбкой, после которой она начинала искать в питье любовные зелья и ломать носы слишком много о себе мнящим сослуживцам.

- Ну, так ведь мы к вам и шли. - С наигранным удивлением поясняют ей. - Все знают, что Арея Ферн та еще девка. Недорогая, жадная и похотливая без меры. За горсть медяков и то обслужит, а раз уж золото ей покажешь, то вообще все что угодно сделает. Она же жадна до тела, словно жертва суккубьей крови!

Вот же ж зараза вышла. Работать на дому в ее положении глупо - про нее и так слухи ходят. Обычно она предпочитает сама уходить в портовый район или торговый квартал медного круга. В портах и на рынках девок столько, что ей там потеряться довольно легко. Обычная такая соска, а не дешевая потаскуха, с хорошей внешностью и умением подать себя - она была нарасхват. Не то чтобы ей так было нужно золото, если вспомнить скольких предлагающих взятки и покровительство она посылала к дьяволам. Но то на службе, а это уже в нерабочее время - тут тебе и лишняя монета, и удовольствие. Трудно жить с постоянно мокрой пи*дой, при этом поддерживая репутацию той, которая никому не дает. Знать бы еще кто сумел связать ту девку и саму Арею Ферн, ликвидатора сорок первого уровня, да заткнуть их навеки. А уж как ей порой хотелось принять пару предложений, да раздвинуть наконец ноги, вместо того, чтобы терпеть и подавлять свои желания, но все конспирацию разводила...

- Извиняться за твоих дружков не буду. - Только и позволяет себе, что чуть скривить лицо, оценивая количество прошедших мимо нее членов. - Сами дегенераты, что в дом мой полезли. Даже не знаю, что теперь с тобой делать, любитель погулять по бабам.

- Как, что? - Со все тем же болезненно-наигранным удивлением спросил он, перекатывая в пальцах мгновенно приковавший ее взгляд золотой кругляш. - Давай я тебя все же о четыре конца поставлю, раз уж пришел?

Ловко поймав брошенную монетку, Арея секунду напряженно думала о том, как бы не пересечь две свои работы, но потом плюнула и решила сначала отработать золото, а только потом заметать следы. Возможно, вместе со щедрым клиентом, ведь если она заездит его до остановки дыхания, то это ведь не будет считаться нападением. Эх, сколько раз ей предлагали пройти курсы соблазнительниц, так нет же, оскорблялась и на дуэли вызывала, если настаивали! А ведь сколькому могла обучиться, для второй работы полезному!

- Только побыстрее, мне с утра на службу. - Уже нормальным тоном, не решаясь хамить клиенту, заявляет женщина, стягивая свою зачарованную форму и жалея о том, что не успела ополоснуться. - Если зад драть хочешь, то предупреди, ладно?

С последней фразой она попыталась улыбнуться своей самой развратной и соблазнительной улыбкой, которая отчего-то вышла натянутой и непривычной. Одной рукой она уперлась в ту же стену, к какой только что прислонялась, а второй отодвинула полумесяц выпяченной задницы, открывая идеальный вид на уже помокревшую щель. Прагматичная часть Ареи надеялась, что парень кончит быстро, но часть похотливая требовала длительного марафона с полным комплектом и использованием всех ее отверстий. Жаль, что он один выжил, а то дырки ее могли бы использовать сразу скопом - и приятнее, и монетку быстрее отработает.

Одним махом войдя в нее, чем вызывал судорожную волну наслаждения, безымянный клиент схватил ее за волосы и оттянул голову назад, открывая шею. Убийца со стажем хотела было возмутиться, да и просто по-женски ей была неприятна такая грубость, но потом он начал ее трахать и все претензии пропали втуне. Перед лицом мелькнул знакомый пульсирующий амулет, а жарко дышащий ей в ухо мужчина начал говорить.

Некоторым, видимо, просто нравится унижать шлюх, рассказывая им какие они шлюхи. Как будто она услышит в этих словах что-то новое. На правду не оскорбляются, а уж о своей похотливой шлюшьей натуре Арея могла рассказать примерно столько же, сколько и услышала. Хотя фантазия у этого дурачка больше подойдет любителю рабомантии, чем обычному клиенту.

Серьезно? Кончить от шлепка по ягодице и безнадежно влюбиться в того, кто ее шлепнет, став готовой ради него на любое предательство или риск? Это уже сказочки из дешевых романов для любителей поиграть с чужими мозгами, или заявка на уровень около полусотого в профильном классе. Первые она не читала, а вторым ее клиент, только что доставивший ей третий по счету оргазм, точно не был. С рычащим стоном излившись в ее распахнутое нутро, он громко и с наслаждением застонал, словно выливая в нее все накопившееся после начала столь глупого сражения напряжение.

- Ну и напугали же вы меня, леди Ферн. - Сказал он неожиданно изящным языком высшего общества, а не грубым и примитивным говором, каким общался ранее. - Очень напугали.

Она уже хотела послать его нахер, потребовав трахнуть ее еще раз, при удаче выклянчив лишнюю монету, хоть бы и медную, но тут произошло сразу три вещи одновременно. Она повернулась к нему лицом, не отрывая, впрочем, ладоней от стены и не опуская задранные ягодицы. Клиент размахнулся рукой, явно собираясь выдать смачный шлепок по оным ягодицам, словно следуя своим собственным фантазиям. А третьей деталью стала пробившая череп бедняги арбалетная стрела, причем стрела зачарованная на разрыв, отчего голову клиента превратило в красную взвесь. Хорошо, что его сначала отбросило в сторону, а то пришлось бы отмывать зад еще и от мозгов.

По-хорошему, ей бы стоило самой сменить позицию, достать кинжалы и оценить ситуацию, но шлюха остается шлюхой даже в такой ситуации, так что она только сильнее выпятила свои попользованные достоинства, продолжая пребывать в позе "готова к оказанию услуг". Почему-то ей казалось очень важным держать занятую позу, прижимать руки к стене и ждать шлепка по ягодице, прямо как в фантазиях покойного идиота. Впрочем, она тоже не расслышала щелчка тетивы за собственными стонами и тяжелым дыханием.

- Привет, Морт. - Призывно улыбнулась она племяннику своего домоправителя. - Давно смотришь? Если ты так спешил пристроить свой кинжал в мои ножны, то можно было не убивать того, кто успел первым. Меня так никто снимать не станет, если снимающие станут дохнуть с такой частотой.

- Леди Ферн, придите в себя, что-то не в порядке! - Красный, словно свежесваренный рак, мальчишка явно хотел провалиться сквозь землю, пытаясь смотреть в любую другую сторону, но все время возвращая намагниченный взор к ее наготе.

- Конечно, не в порядке! - Слегка возмущенно отозвалась Арея. - Меня никто не трахает, а в доме девять трупов тех, кто должен был этим заняться. Сам, кстати, не желаешь? Я, конечно, уже взятая, но задняя дыра пока нетронута, а тебе, как знакомому, со скидкой. Десять серебром, хороша цена?

Морт замахал головой так, что она на миг подумала, будто шея прямо сейчас лопнет, а красные оттенки на его лице разом прибавили в яркости, хотя казалось, что дальше уже попросту некуда. Если честно, то никаких характеристик не хватит, чтобы вечно стоять в подобной позиции, но Арея все никак не могла преодолеть лень и негу, чтобы заставить себя встать.

- Что, дорого? - Хитро прищурив глаза, продолжила она давить на заполошно дышащего парня. - Ну, тогда давай за пять монет? Да хотя бы медных? Или у тебя даже таких денег нет, что ли?

- Да дьявол вас забери, леди Ферн, очнитесь! - Визг его сорвался на фальцет и если бы не барьер вокруг дома, то мог бы даже соседей побудить... а если бы не распыленное зелье, то уж точно разбудил бы весь дом.

- Кстати, а как ты смог очнуться? - Внезапно посерьезневшим тоном спросила Арея, не меняя все той же позиции. - Да и выстрел твой... он ведь уровнем был около тридцатого, но уклониться не смог.

Отчаянно застонав и укусив себя за ладонь, все такой же смущенный паренек поправил одежду, скрывая напряжение в штанах, а потом провел обеими ладонями по лицу, словно стряхивая какое-то наваждение. Арея расслышала фрагменты нескольких весьма изощренных ругательств, среди которых попался даже незнакомый ей оборот.

- У меня достижение за выносливость, повышающее сопротивления ядам и скорость выхождения токсинов. - Произнес он потерянно, пытаясь отвернуться прочь, но и не отворачиваться от той, к кому обращается. - Дядя Ирнон... он сегодня разрешил переночевать здесь. Только сегодня! Утром я бы убежал еще до рассвета! Просто стража сейчас так лютует, что после заката по городу бродить чревато. Очнулся, вышел из комнаты попить, а там труп лежит. А потом шум из гостиной. Я тихонько прокрался, и увидел... он что-то с вами делал, леди Ферн!

- Ясное дело, делал. - Хмыкнула Арея, соотнося известную ей информацию. - Что, душил дракона подглядывая, раз денежек нет на развлечения?

Если алхимию делали именно под нее, - хотя вроде пришедшим снять ее на ночь это ни к чему, - то подобное свойство организма могло и помочь выйти из сна быстрее расчетного времени. А если он действительно долго сидел там, за стеной и вне прямой зоны видимости, а потом атаковал только в момент максимального отвлечения, то, в принципе, его удачный выстрел не так уж и удивителен.

- Боги, меня же потом казнят за все это. - Теперь Морт начал ныть, что ему вот совсем не шло. - Ладно, ладно... Нужно уходить отсюда, леди Ферн. Быстро уходить.

- Ладно, шлепни мой попец и пошли. - Согласилась она исключительно потому, что опасалась за здоровье все не желающего перестать краснеть парня.

- А можно просто пойти... - Это уже настолько жалобно было сказано, что даже улыбку вызывало.

- Не-а. - Вредным голосом возразила Арея. - Если уж настолько на мели, что даже меди на меня нету, то хоть ладошки погрей о что-то чужое, а то так и умрешь девственником.

- У меня, дьяволы, за что мне это, есть деньги! - Любая истерика рано или поздно может перейти в боевое бешенство, но она надеялась, что полностью мозги парень не потеряет.

- Так, значит, ты после других брезгуешь? - Уточнила женщина, отмечая про себя этот факт. - Тогда на оргии тебя можно не приглашать. Ладно, зайдешь позже, когда я приведу себя в порядок, и у меня выдастся еще один свободный от службы вечер.

- Фу-у-ух... Так. Леди Ферн, вы можете встать и пройти со мною до ближайшего патруля стражи? - Осторожно, словно ступает по полному ловушек древнему подземелью, спрашивает авантюрист.

- Да легко! Что за странные вопросы вообще? - Искренне возмущается она. - Шлепни мой зад, да пойдем, куда скажешь. Если доплатишь, то и не только пойдем. Хотя ладно, тебе, красавчику, отсосу бесплатно.

- О, святая Вечность и все боги, что есть и пребудут, пусть меня за это не прикончат позже! - С этой своеобразной молитвой, ладонь парня неуверенно взметнулась в воздух и опустилась на нежную кожу Ареи.

На секунду мир остановился, свернулся в точку, которая расположилась где-то в глубине ее тела, вспыхнул потоком драконьего пламени, плавя сознание в огне самого потрясающего оргазма какой можно представить, а потом собрался обратно в привычный ей мир. Только теперь кое-что в нем поменялось. Арея Ферн была абсолютно уверена в трех вещах: она - шлюха, ей больше всего нравиться трахаться, и лучше всего за деньги, а мальчишка Морт - тот, ради которого она живет и будет жить, ради кого она умрет или убьет кого угодно. Это не вызывало никаких вопросов, как не вызывает вопросов восход Солнца или процесс дыхания. Просто одна из тех истин, которые нужно принять и жить с ними, против которых пойти невозможно и которые никак не пошатнуть.

- Пожалуйста, леди Ферн, придите в себя, а? - Морт, в отличие от нее, не испытывал ничего, кроме жгучего возбуждения, столь же жгучего стыда и понимания того, что его жизнь пребывает в огромной опасности.

А ведь Арея и вправду пришла в себя. Нет, так-то она все еще оставалась шлюхой и была уверена в том, что с легкостью согласится перепихнуться за десяток монет... если Морт не будет против. Да и секс был для нее одним из главных наркотиков в ее жизни, столь же необходимым, как и вода или провиант. Никуда не делась и абсолютная влюбленность и верность, что перековали ее в орудие чужой воли.

Но та странная пелена, что не давала ей осознать происходящее с ней, заставляя верить всему, что ей говорил уже мертвый, - слишком, Пекло его забери, быстро умерший, - лазутчик... Она полностью пропала и позволила повидавшему множество передряг ликвидатору осознать масштабы произошедшего с ней провала. С одной стороны, она была дико рада такому повороту - мало того, что она стала принадлежать Морту, так еще и оставила с носом пришедших за ней ублюдков. С другой же, более профессиональной, хотелось разбежаться и проломить то ли стену головой, то ли голову стеной.

Ладно бы она была той наивной еще дурочкой, служащей в армейской разведке. Такую можно было подловить и охомутать ментальной магией, хотя сделать такое столь быстро по силам считанным единицам. Но в несколько фраз превратить в продажную девку кого-то с ее уровнем, восприятием, интуицией и подготовкой? Это уже не шуточки и не самокопание - артефакт в руках "клиента" был из тех, что стоят дороже жизней всей пришедшей за ней группы и целого городского квартала скопом. Да и дороже жизни Ареи, если честно.

- Мы в дерьме, Морт. - Одежда оказалась на ней в один миг, а еще миг спустя она принялась разминать затекшее тело. - Уходим отсюда, немедленно, пока еще можем.

Отослать такой артефакт на дело без прикрытия было бы невозможной глупостью, а значит, за этим артефактом обязательно придут, как и за ними обоими. И если сама Арея сможет, при удаче, сбежать из битвы, то вот Морт, к сожалению, сможет только умереть.

- Но мой дядя...

- Никаких но! - Прерывает она его, с трудом подавляя желание надавить авторитетом, как привыкла работать с излишне своевольными подчиненными. - Они просто в отключке от сонного зелья. Сейчас куда важнее добраться до Очей, доложить им о произошедшем...

И тогда даже не нужно быть прекогнистиком, чтобы осознать судьбу Морта, во власти которого оказалась персона ее калибра. Нет, тут нужно хорошо подумать, как обойти эту тему на допросе и как не попасться видящим, что смогут заглянуть достаточно глубоко. У нее хватает административного ресурса, чтобы запрятать парня подальше, пока все не уляжется. Главное, убедить его самого не пороть горячку - если станет известно, что ее сознание было под воздействием, то полного сканирования не избежать. И пусть она может не пустить в свою голову штатных менталистов, но кто знает, насколько наложенное на нее воздействие заметно?

В теории, вообще не должно давать засветки, иначе ее бы вычислили почти моментально, но это только теория. Может быть, ее хотели превратить в одноразовую смертницу, для которой долгая конспирация вообще не нужна. Ей и так дико повезло в том, что последний выживший оказался просто клиническим идиотом. Это настолько несовместимая с жизнью похоть, что даже сказать нечего - не реши он, опьяневшийот власти над чужим разумом, разложить свою жертву, то никогда в жизни Морту не удалось бы свалить того с одного только арбалетного выстрела.

- Здесь оставаться для нас и для них опасно. - Осторожно обмотав тканью потускневший янтарь, она положила его в находящийся на поясе контейнер, не прерывая объяснений. - Понимаю, вопросов много, но сейчас не время и не место.

- Но... разве убийцами и людоловами занимается не стража? - Недоуменно спрашивает ее внезапная любовь. - Да и не пустят нас к Очам... если мы их вообще найдем.

За всей этой кутерьмой, она попросту забыла, что мальчишка банально ничего о ней не знает. Что-то подозревал домоправитель, но и он предпочитал молчать, не делясь опасными подозрениями с племянником. С этой стороны посмотрев, так ее желание идти именно к родной службе и вправду кажется странным.

- Меня пустят. - Коротко прервала она его, пытаясь понять, стоит ли прожимать сигнальный амулет еще раз. - Пошли, не отставай.

Амулеты все еще не работали, а это могло значить лишь то, что уничтожен второй, принимающий. Или не уничтожен, но временно заблокирован. Она бы подумала на какой-то прием, использованный ночными гостями, а еще вернее, другой артефакт. Арея и сама могла навскидку назвать десяток способов незаметно вывести из строя все амулеты на определенной территории. Парочка из них даже была достаточно незаметной и тихой, чтобы не разбудить ее самим фактом применения.

Но слишком уж наивно будет считать, будто нападение на нее произведено было без участия крота из Очей, даже если эта мысль и ошибочна. Ее часто пытались подставить, но настолько наглое действие, с применением таких средств, как все еще лежащий в ее сумке медальон, просто кричало о том, что это уже не привычная попытка мести или угрозы. Здесь не допускалось даже мысли о провале, а потому подстраховка должна была идти на всех уровнях, включая использование двойных агентов. Не исключено, что даже не подозревающих о своем статусе - все тот же артефакт намекал на это прямым текстом.

Проходя мимо очередного неприметного здания, - к счастью, Морт молчал и вообще вел себя, как образцовый приключенец, следующий за более опытным наставником, - она достала из-под немного выступающего камня брусчатки еще один тревожный амулет. Предчувствие все так же молчало, а сил на активацию веера было слишком жаль - там максимум еще десяток секунд, а потом и вправду неделю в себя приходить нужно будет. Приходилось просто крутить головой и надеяться на собственный опыт, до этого не раз выручавший.

Увы, но не в этот раз.

Она собиралась использовать сигналку, а потом дождаться подмоги на условленной точке. В ее распоряжении хватало ликвидаторов и душегубов всех мастей, пусть она и была лишь старшим офицером. Должники, ученики, соратники и союзники - все те, кому она за годы службы и кровавой работы научилась ограниченно доверять. Им и раньше приходилось помогать ей в тех ситуациях, где в одиночку справиться не могло получиться даже у нее, так что безнадежной ситуация не казалась.

Ровно до того момента, когда их встретили посреди заброшенной гончарной мануфактуры, на окраине одного из ремесленных центров. Арея намеренно выводила парня за пределы Вечного, здраво опасаясь возиться с ним в столь насыщенном чужими следилками и всевозможными шпиками окружении. Будучи далеко не девочкой, она знала о том, что сильные артефакты могут и отследить, особенно при их использовании. Именно поэтому она положила его в личный изолирующий контейнер - чтобы избежать случайностей. Даже сейчас ее можно легко найти по следу такой побрякушки, но этого уже не выйдет сделать быстро.

Именно так она и думала.

Они вышли ей навстречу не скрываясь, хотя до этого пребывали в маскировке, вероятно, созданной амулетами. Трое бойцов не слишком высоких уровней, имеющие все признаки типичных наемников средней нечистоплотности. Хорошее оснащение, но очень уж характерные привычки и ухватки, легко различимые наметанным взглядом. Лидером формации было лицо вполне знакомое, пусть даже сейчас оно и было скрыто такой же тканевой маской, как и у нее самой.

Кенай Эттль практически не пересекался с ней по работе, но лицо его достаточно примелькалось, чтобы она смогла узнать коллегу-оперативника по одной только походке и пропорциям тела. Обычный, классический даже, шпик из внутренней разведки, уровнем около тридцатого. Высокие полномочия, немалый опыт и воистину гигантские амбиции - все то, что так нужно шпиону и агенту для успеха в службе. Умение лгать и предавать с улыбкой на лице во имя Империи в расчет не берем, ибо это такая база, без которой даже в привлекаемый штат не возьмут.

В общем, в иной ситуации такая встреча могла бы даже стать приятной, если бы не одно маленькое но. В этом месте Кеная быть не должно, а у нее совсем недавно были вполне конкретные мысли о наличии кротов в ведомстве.

- Почему не вышли на уговоренную точку. - Вопрос, тон и само отношение шпиона просто кричало о том, что он не ждет драки, вообще не ждет. - И почему с тобой нет Минира, он должен был...

Знаете, есть такие моменты в жизни каждого, когда на тебя находит четкое понимание двух вещей. Первая - ты дурак. Вторая - ты в дерьме. Вот сейчас Кенай явно понял именно эти две истины, сопоставив отсутствие рядом с ней того, кто должен был быть рядом и "невыход на точку". Уже позже она будет думать о том, почему опытный агент вообще не забил тревогу из-за такого срыва явки. Но сейчас она, как и ее собеседник, осознала только две вещи - ее все-таки смогли незаметно отследить, причем неизвестным для нее способом, и сейчас пред ней стоит предатель.

Дальнейшее было не сражением, но казнью - Кенай вообще не был боевиком и хоть он имел пару хитрых трюков в рукаве, но их было слишком мало. Его сопровождающие были явно не того уровня, чтобы помочь ему в бою. Кенай пал самым первым, когда она перенеслась к нему быстрым блинком, выбрав из пяти вариантов атаки самый успешный. Тот, в котором она воткнула кинжал в позвоночник, надежно парализуя и выключая языка. Предвидение после такого напряжения отблагодарило новой вспышкой мигрени, но больше оно и не нужно было - ни один из наемников, включая даже владельца хитро спрятанного в рукаве однозарядного свинцестрела, не сумел даже закричать.

Развернувшись к пленнику и проигнорировав удивленный возглас не успевшего даже осознать начало сражение Морта, она увидела, как тот испустил дух. Умер, хотя он физически не мог сдохнуть от такой раны - Арея этот трюк отрабатывала столько раз, что могла бы выполнить его с завязанными глазами, даже без использования веера.

- Нехорошо... - От рассеянности она даже заговорила вслух.

- Ч-что произошло? - С бедным Мортом нужно было что-то делать, потому как авантюрист авантюристом, но его карьера приключенца к подобным проблемам и приключениям все же не готовила, а если он сорвется, то легко погубит и себя и не желающую бросать его Арею.

Она развернулась к парню, уже готовя стандартные успокаивающие фразы. Вопреки слухам, она знала, как быстро привести в себя запаниковавшего новичка-напарника, пусть этот навык пришел к ней еще со времен до начала службы в Очах, из родной армии. Она развернулась... и умерла, когда ее сердце и мозг пробили два призрачных кинжала, появившиеся из пустоты...

Чувствуя, как трещит хребет, Арея извернулась, пропустив мимо себя оба удара, ведь в тех вариантах, где она все же пыталась блокировать, вражеские клинки просто прошли сквозь зачарованную сталь, словно ее и не было, разрезая горячую плоть. Она не видела убийцы, даже когда умирала лицом к клинкам. Только едва заметное даже для ее восприятия дрожание воздуха.

Разрыв дистанции и она умирает прямо в движении, даже не успев заметить атаку, но еще успевая услышать тихий вскрик Морта, получившего смертельную рану мигом позже...

Попытка нанести ответный удар оказалась бесполезной - словно бьешь полную пустоту. Она напитала эпические артефакты силой, как своей, так и заемной, но они вообще ничего не зацепили. Она бы подумала, что едва уловимый мираж был обманкой, но одновременно с ее отчаянным броском ударил и сам мираж. И в отличие от реакции на ее атаки, эти удары были столь же смертоносны, неощутимы и непредсказуемы. Интуиция и предчувствие опасности не просто опаздывали, они вообще молчали, будто никакой опасности не было и быть не могло, несмотря на вскрытое до самого позвоночника горло...

Удар в горло вынудил ее уйти в блинк, чтобы умереть по выходу из него, снова не успев заметить незримого убийцу...

Сдвоенный блинк и уход в перекат позволил ей отделаться лишь парой глубоких разрезов на спине, хотя ее форма была зачарована на совесть. Удары нематериальных клинков, однако, разрезали броню с той же легкостью, с какой резали ее плоть в осознанных симуляциях. Тренькнула арбалетная тетива, выпуская стрелу в направление удара, но попытка Морта помочь была столь же бесполезной, сколь и ее удары.

По лицу стекала кровь - следствие кошмарного перенапряжения, а сама Арея могла в любой момент сдохнуть от кровоизлияния в мозг. И без того перенапряженные способности сейчас продолжали работать, забирая в плату годы жизни. Плату она отдать не успевает, вновь умирая, будучи вскрытой словно рыба - от паха до горла...

Шаг назад и обманный вольт спасают ее вновь, но чувство обреченности слишком сильно сжимает сердце. Она просто недостаточно хороша, чтобы сражаться с этим... с этим, чем бы оно ни было. Она не может нанести удар, не может блокировать, и даже уклониться получается, только умерев пару раз в симуляциях веера, все сильнее истощая себя. В какой-то миг, Арея поняла, что теперь - все. Больше она не сможет ни сражаться, ни жить. По крайней мере, не придется разбираться с командованием и скрывать изменения в собственном сознании. И умерли любящие сердца в один день, как в дурной сказке.

Десятком лет раньше она могла бы попытаться вознести мысленную мольбу к Божествам, но сейчас она давно уже ни во что не верила, да и сражение требовало от нее всех имеющихся усилий, так что даже отчаяться не успевала. Жизнь это не романы о рыцарях, не лживые публикации дневников приключенцев и не любовная лирика. Здесь помощь в последний момент никогда не приходит, а те, кто оказался слабее, просто и незатейливо умирают. Вот, наверное, Ирнону будет по пробуждению весело - полный трупов дом и ни племянника, ни нанимательницы.

Последняя мысль даже заставила улыбнуться, когда ноги подогнулись в коленях, а ужасная слабость заставила выронить клинки и схлопнуть каким-то чудом еще держащийся веер. Она не могла заметить атаку все еще невидимых лезвий, да и не смотрела, но все равно увидела... нечто совсем неожиданное.

Возникшие прямо в воздухе, точно так же из ниоткуда, кинжалы пролетели сквозь пустое место. Но вместе с тем, серая дымка, что покрывала оные орудия смертоубийства и кровопускания, все же произвела некоторый эффект, отличный от отсутствия такового у нее. Воздух задрожал еще сильнее, а потом это дрожание мигнуло, переместившись в сторону от еще одной пары кинжалов, покрытых точно той же серой магией.

А потом посреди проулка возникли две фигуры. Первая, огромная и массивная, закутанная в тяжелый дорожный плащ, стояла к ней спиной, и, вероятно, принадлежала тому, кто зачем-то спас ее жизнь. Кто-то из Очей? Возможно, она в очередной раз стала наживкой в какой-то спецоперации, только на ином, более высоком, уровне? В любом случае, она еще дышит, как и расположившийся вне поля ее зрения Морт.

Вторая фигура человеку не принадлежала... да она вообще никакому известному ей виду наделенного, монстра или чудовища не принадлежала! Невероятно изящная, до боли в глазах красивая белоснежная фигура чего-то безликого и бесполого. И абсолютная неосязаемость этой фигуры, как и полное отсутствие ее во всех ее чувствах, кроме зрения, явно указывала на то, кто именно пытался (очень успешно) оборвать ее жизнь.

- Приветствую. - Бесполый и лишенный эмоций голос создания был отлично слышен, несмотря на отсутствие у того рта и уст, что могли бы эти слова произнести.

- Привет. - Человек ответил сиплым и пропитым полухрипом, в манере подходящей больше пограничному бандиту, чем столичному обитателю. - Ты чо, охуел?

Вместо ответа создание вновь исчезло, а следом за ним исчез и незнакомец. С тихим звоном встретились нематериальные клинки со вполне обычными и явно качественными длинными и тонкими кинжалами. А потом началось настоящее побоище, подобное которому Арея видела лишь пару раз в жизни, да и то издалека.

Несмотря на высокий уровень и хорошие классы, в арсенале женщины полностью отсутствовали действительно мощные атаки. По ее мнению, правильно примененный легкий шлепок часто будет намного полезнее удара стальной палицей. Это, если подумать, можно считать боевым кредо каждого убийцы, да и любого другого танцора или ловкача. Плащеносцу об этом сообщить, наверное, забыли, потому как он противостоял невидимому и невозможно быстрому убийце именно площадными ударами, вынуждающими того принимать материальность и отбиваться, а не играть в охоту на беззащитную жертву, которая его и задеть в ответ не может.

Пыль.

Серая, мелкая и забивающаяся в каждую щель пыль поднялась в воздух и начала старить все вокруг. Арея испугалась было за себя и Морта, но как раз их странные чары вообще не трогали. Это точно была не геомантия, хотя земляные черви знали толк в использовании пылевых заграждений. Это было нечто очень и очень опасное, глубоко концептуальное и непрерывно меняющее вектор атаки.

Существо исчезало, но тут же появлялось на месте там, где стояло секунду назад, или переносилось явно не туда, куда хотело. Оно пробивало клинками лицо одетого в скрытые под плащом доспехи незнакомца, но тот, явно получив смертельную рану, а не подставив обманку, собирался из пыли вновь, уже невредимым. Она видела его смерть рефлекторно включенным веером, что едва не стоило ей жизни, но симуляция просто сбоила и ошибалась. Там, где она видела еще не свершившееся, этот человек откатывал обратно то, что случилось.

Пыль била клинками и подымалась барьерами, заставляя существо переходить в ближний бой, где кинжалы человека заставляли то чувствовать себя неуютно. Оно отвечало десятками невидимых ударов, среди которых находилась парочка тех, что достигали цели. Удары встречали странные доспехи, покрытые лицами откровенно недружелюбных старцев, что, казалось, корчили все более и более злобные рожи. Человек отвечал целыми сферами пыли, внутри которых танец серых частичек словно замирал.

Смотря на застывшую внутри такой сферы атаку, такую же невидимую, но теперь очерченную пылевым контуром, Арея пришла к шокирующему предположению, что спасать ее пришел носитель силы, доступной венценосной крови. Не то чтобы кроме них никто не умел играть с Непреложным Законом, но если ты встречаешь подобного кадра посреди столицы Империи Веков, то есть резон предположить самый очевидный вариант.

Ей на секунду показалось, что человек все же проиграл, оступившись и пропустив сдвоенную атаку, не успев откатить обратно свою рану, но, оказывается, не ей одной это показалось. Возникшее рядом с пытающимся зажать пробитое горло мужчиной существо, пробило заколдованные латы в нескольких местах сразу, явно использовав усиленный удар. Но тело, не став исчезать в облаке пыли, рассыпалось целой тучей оной пыли, из которой он вышел невредимый и настоящий. А вот сейчас была использована именно обманка, просто очень высокоуровневая, настолько хорошая, что почти настоящая.

Существо застыло неподвижным изваянием посреди очень большой пылевой сферы, а по воле неподвижно стоящего рядом человека вся лишняя пыль начала к этой сфере стекаться, явно готовясь превратиться в нечто опасное для чужого существования. Плавно поднявшись на ноги и немного поколебавшись, Арея подошла поближе, остановившись чуть в стороне от их спасителя. Не сзади, нет - ей хватило ума не пытаться зайти в спину вероятному коллеге-ликвидатору, только очень высокоуровневому. Уже за ее спиной стал Морт, но ему теперь можно и не такое.

Тварь ударила внезапно и очень сильно.

Именно тварь, а не безликое существо.

Внешне оно не поменялось, но ранее бывшее полной пустотой в энергетическом восприятии, оно начало очень даже излучать. Какую-то долю мгновения разум и тело Ареи пыталось осознать, что именно ей сейчас приходится испытывать, а потом ее накрыло. Наслаждение, что стоит в шаге от агонии, похоть, стирающая грань между разумом и безумием, боль, приносящая только жажду продолжать муку вновь и вновь, экстаз, за которым следует небытие, в которое она сама жаждала прыгнуть больше всего на свете, желание, что важнее жизни и смерти, - все это обрушилось на ее разум в один миг, сметая любой самоконтроль сходу и без малейшего сопротивления.

С полузадушенным вскриком она падает на вновь подогнувшихся ногах, выпускает вновь поднятое оружие и содрогается в самом мощном оргазме в своей жизни. Самом прекрасном и, вероятно, последнем. Она ощущала, как проклятый флер высокорангового изверга буквально выпивает ее душу. Понимание того, что нужно сопротивляться, было где-то далеко, а воля Ареи вся целиком была направлена на то, чтобы побыстрее нырнуть в экстаз с головой, навсегда.

Незнакомец ударил, превратив сферу пыли в могильные плиты, что обрушились на все еще молчащую тварь. И хоть оно не показало волнения, но что-то с ним его атака сделала, заставив прекратить песнь его Порока, ослабив мертвую хватку на разуме Ареи и каким-то чудом еще дышащего Морта. Если бы оно успело, то вполне могло бы приказать ей - под флером само понятие воли попросту отсутствует. За это и не любят эту, несомненно, знаковую технику обитателей Пекла, что она способна разом повернуть армию на своих товарищей. И все знания, умения и отточенные тактические наработки перейдут на сторону дьяволов. Это тебе не обычная рабомантия, что, большей мерой, только послушных кукол да теней себя прежних и может производить.

Тварь прекратила свое влияние только на короткий миг, но этого хватило человеку, чтобы ступить вовнутрь сферы и голой рукой вцепиться в лишенное глаз и любых других черт нелицо изверга. А потом, вместо того, чтобы этой руки лишиться вместе с душой, он ударил. Потоки пыли потекли с его пальцев, вливаясь в тело твари и обращая плоть той прахом.

Впервые с начала конфликта эту штуку проняло всерьез. Нет, оно не завизжало от боли или ужаса, но явственно задергалось, стремясь вырваться из хватки, а вся окружающая пыль разом стала тверже скалы, не давая обрести свободу движения. Когда серость забрала уже половину головы твари, она вновь мигнула и просто исчезла.

Сфера опала, как и вся остальная пыль.

Миг блаженной тишины и покоя.

- Нахера я вообще в это говно ввязался-то? - Вопрос, заданный мужчиной, был несколько внезапным, отчего Арея, еще не отошедшая от атаки на разум, к своему стыду вздрогнула.

- П-потому что вы р-решили благородно помочь нам и спасти н-нас от участи быть пожран-ными Пеклом? - К ее удивлению, Морт даже не поседел, да и разум с душой не потерял, хотя белье и ему, и ей теперь нужно сменить.

- Слыш, краля, а какого хера ты пацана-то прикрывала? - Обращение, весьма наглое, пусть и почтительно высказанное, Морта было проигнорировано. - Он же явно не из благородных, уровнем слаб, да и на свидетеля не тянет. А я вас, зыркалок, знаю, вы свою шкуру цените всегда выше жизни рядом оказавшихся.

Зыркалками Очей называли только в криминальных кругах, причем именно пограничных, находящихся слишком близко к фронтиру, отчего живущие там плебеи теряли страх и обретали глупую самоуверенность. Ей совсем не хотелось указывать на факт оскорбления ее собеседнику, потому что Арея очень хотела жить.

- Я... - Она сама еще не знала, что она будет лгать, когда ей перед лицом помахали слегка светящимся кристаллом сиреневого цвета, что свидетельствовало об активации одноразового артефакта. - Я не стану отвечать под плачем.

Даже странно, откуда наглость откопала-то? В любом случае, обмануть Плач Лжеца она могла бы попытаться, предварительно подготовившись и будучи полной сил, но не в таком вот состоянии. А рассказывать о том, что Морт теперь для нее важнее и своей жизни, и службы, и вообще всего - прямой путь ко взятию того в заложники.

- Девка, я бл*дь не стану тебя упрашивать. - Покачал головой мужчина. - Я просто развернусь и уйду, а когда это мурло вернется со своими дружками, ты их будешь танцевать уже сама. Всосала?

От бессилия захотелось то ли зарыдать, то ли воткнуть стилет в бедренную вену ублюдку, но для первого она уже слишком выросла, а второе закончится только очень унизительной смертью.

- У меня в контейнере артефакт. - Слова приходилось выдавливать из себя со страшным душевным скрипом. - Ментокорректор не ниже легенды. Меня им накрыли, запрограммировали, но, прежде чем закрепили импринтинг, парень прострелил последнему из группы захвата голову из арбалета. Он реально просто случайно попал в дурную историю.

Морт только и мог, что недоуменно переводить взгляд с нее на этого мудака, и, кажется, сумел что-то из ее слов понять. Она намеренно высказалась максимально усложненным способом, - ну, насколько могла себе позволить под взглядом ждущего ответов ликвидатора, - надеясь, что не слишком грамотный Морт не поймет сказанное. Не то чтобы она была против его над ней власти, но сейчас, увы, не место для воплощения фантазий. Особенно после того, как им обоим едва не высосало душу.

- Да ладно? - С совершенно искренним удивлением этот громила проверил сияние Плача, а потом перевел нечитаемый взгляд на Морта. - Е*ать, да ты неплох!

Пока шокированный Морт приходил в себя от осознания свалившейся на него ответственности, спасший их человек начал собирать свои ножи и стирать пылевыми облачками следы сражения. Полностью он их убрать либо не мог, либо все же слишком потратился на сражение с явно не самым последним извергом в иерархии Пекла, но даже так Арея подозревала, что прочитать картину здешних событий будет сложно.

- Ладно. - Словно с самим собой борясь, произнес он. - Такое пи*децкое зрелище я вижу впервые в жизни, хотя считал, будто много дерьма повидал. Выведу вас подальше, голубков, мать вашу.

С этими словами, он поднял Арею и Морта за вороты их одежд и потащил куда-то в проулок, заодно прихватив и повесив на спину валяющийся на земле арбалет. Она хотела было возмутиться таким отношением, ведь уж идти, если не спеша, она и сама смогла бы, но тут незнакомец, даже имени им не сообщивший, шагнул куда-то не туда.

До этого дня, Арея никогда не путешествовала через план напрямик, ограничиваясь либо порталами, либо моментальным переносом, когда на ином плане не проводишь даже доли секунды. Так вот, Арея совершенно точно поняла, что и дальше с радостью была бы с такими ощущениями незнакома. Желательно до самой смерти в почтенном возрасте и от старости. Оставалось лишь закрыть глаза и старательно не смотреть никуда, чтобы не видеть покрытой пылью, истоптанной мириадами сапог Дороги, не имеющей ни начала, ни конца.

- Ув-важаемый, м-можно спросить. - Попробовал обратиться к проводнику точно так же зажмурившийся Морт.

- Ну, валяй. - Ответил он с некоторым напряжением, что свидетельствовало о трудностях передвижения, но было не настолько сильным, чтобы вызвать панику у тащимых сквозь бесконечность пассажиров.

- А если мы, того, артефакт сломаем, то л-леди Ферн, она придет в себя? - Довольно милое отношение, но сейчас оно точно не к месту, даже если забыть о том, что она совершенно точно не желала приходить в норму.

- Едва ли, малой. - Отозвался мужчина, немного подумав. - Хотя попытаться, конеш, можно. Если сможешь его отобрать и выбросить здесь, то долго он не протянет.

- Леди Ферн, можете, п-пожалуйста выбросить эту гадкую вещь? - Нет, она-то с радостью его послушает, но только если его приказы не будут ему самому нести вред.

- Кхм-кхм, артефакт извергов, кхм-кхм, маячок, кхм-кха, пи*дец. - Проворчал проводник, тут же начав весело насвистывать.

Ей бы предположить, что тот просто хочет избавить их от артефакта добровольно, а потом подобрать - уж столь сильному пользователю Дороги, если она правильно интерпретировала свои ощущения от этого места, не составит труда найти потом эту побрякушку.

- Кстати, парь, не боишься, что придя в себя твоя краля тебе и шею-то свернет? - С различимой издевкой спрашивает он Морта, вызывая у Ареи волну легкого одобрения. - Даже не со злости, а как опасного свидетеля?

- З-знаете, идите-ка вы нах*й, ув-важаемый. - С удивительной легкостью и весельем в голосе произносит парень. - Меня батя учил, что мозголомство - зло, а мозголомов лучше видеть мертвыми. И срать мне на все, если я сам себя говном считать буду. Прибьют, то и х*й со мной, плакать некому будет. Я ж, бл*дь, авантюрист! Как будто я верю в то, что умру от старости.

- Гы, мелочь! - Несмотря на довольно оскорбительное обращение, громила, казалось, даже не обиделся. - Здесь ты и от старости умереть можешь, да еще и за пару минут. Но я тебя понял.

Одним рывком он сорвал с ее пояса контейнер с артефактом, зашвырнув его куда-то в стену пыли, что окружала дорогу со всех сторон одновременно. Рискнувшая открыть глаза Арея тут же закрыла их обратно, пытаясь удержать разум в стабильном состоянии. Дорога и Тропы - эти два плана, которые многие ученые мужи и вовсе считают одним, просто пребывающим в двух формах, относительно дружелюбны к гостям. Вернее, убивают незащищенных они с такой же мучительной гарантией, но имея с ними сродство, можно пребывать здесь достаточно долго и даже проводить с собой товарищей. Лучших специалистов для заброски рейдеров на территорию врага и придумать трудно. Но даже под прикрытием столь сильного путника, просто смотреть на это место чудовищно жутко и чуждо.

Тем временем, мужчина остановился, бросил их тела о пыльную землю, создавая этакий островок стабильности на Дороге. Тоже не самый простой трюк, хоть и довольно известный. Арея сейчас как раз вспоминала все известные ей факты о подобных специалистах, а заодно пыталась сопоставить бандитскую харю их спасителя с известными ей адептами Пути и Времени. Пока что не находила.

- Так, паря. - Здоровяк поднял Морта за плечи, поставив на ноги и навис над ним всем своим ростом, заставляя женщину потянуть руки к ножнам, стараясь делать это максимально незаметно. - Тебя как вообще звать-то?

- М-морт, сын Волаана, из р-ремесленников я, стеклодувов. - Несмотря на заикание, отвечал он не отводя взгляда... как минимум, не желая переводить его на окружающий мир.

- Так вот, Мморт. - Внезапно, из голоса и манеры речи их то ли спасителя, то ли пленителя, пропала напускная простота и вульгарность, а сам он стал напоминать готового к прыжку дикого зверя. - Раз уж у тебя нашлись яйца вернуть ей волю, то готовься. Искажения извергов сильны, а уж та штука, какую мы только что скормили Дороге, фонила их грязью сильнее всего, что я до этого дня видел. Но пока эта дрянь еще свежая, я могу ее частично откатить, забрать ее время и смешать его с пылью. Раз уж контроль над привязкой достался тебе, то и вырывать его буду из тебя.

Арея ударила быстро, бесшумно и точно, как делала уже не раз, пытаясь попасть в сочленения зачарованных лат, в которых этот убийца двигался слишком уж легко, но только и смогла, что поцарапать плащ, после чего скрючилась на пыльной земле, если то вообще была земля. Удар в солнечное сплетение и еще один в ухо - недостаточно, чтобы вырубить, но она даже стоять не сможет еще минут десять.

- А р-разве н-нужно начать не с л-леди Ферн? - Недоверчивый вопрос Морта она едва различает на фоне жажды нормально вдохнуть, совмещенной с головокружением и настигшими ее последствиями перенапряжения.

- У нее уровень за сорок, парень. - Отрицательное качание головой она скорее улавливает интуитивно, чем видит, как и шокированный вид осознавшего ее силу паренька. - Если начать вырывать из нее, то сначала придется ее же искалечить.

- От-ткуд-да мне знать, что вы н-не станете забирать контроль с-себе? - Угроза в голосе авантюриста и в помине несравнима с таковой у его собеседника, но это угроза, которую тот, на кого угрозу направлено было, встретил искренним смешком, перешедшим в хохот.

- Как-то ты, для простого ремесленника, многовато о таких вещах знаешь. - Отсмеявшись, мужчина вновь стал столь же серьезен и пугающ.

- Мою сестру и ее подругу приворожил заезжий мозголом, да так и увел с собой. - Спокойно, но с застарелой злобой произносит парень, вызывая у нее искреннее уважение, отдельное от незыблемой верности. - Поздно спохватились, понять не успели, а потом догонять уже было некого.

- О как. Ну, тогда, слушай, Мморт. - Одновременно с объяснениями, тот начал разминать кисти рук, вокруг которых собиралось все больше и больше серой пыли. - Неоткуда тебе об этом знать. Остается только верить... хотя лучше все же надеяться. Даже жаль, что ты настолько нормальный. Отбирать прошедшее время у тех, чью жизнь щадить не собираешься, куда проще.

С этими словами, тот просто воткнул руки в грудную клетку забившегося в судорогах Морта, на лице которого была легко различимая агония. Арея пыталась заставить себя встать, сражаться, спасти и защитить, но конечности словно налили свинцом, а в голове раз за разом взрывались светошумовые смеси. Оставалось только смотреть в бессилии, как ее любовь умирает в руках убийцы. Нужно было все же атаковать его тогда, когда он еще не увел их из реальности, не забросил на чужой план, но она понадеялась на то, что он из императорской свиты, а когда стало очевидно, что ошиблась, на то, что удастся побарахтаться дольше. Да и не могла она ничего сделать, просто не могла.

А следом за этой мыслью пришла настоящая боль.

Это напоминало вырывающихся из ее глаз, ушей, ноздрей и рта золотых червей, сияющих, прекрасных и мерзких в равной степени. Путник наматывал эти живые нити на покрытый серостью кулак, используя Морта в качестве рычага. С каждым рывком она ощущала, как ее выворачивает наизнанку, но не могла даже потерять сознание. Агония сменялась знакомым удовольствием, ненависть - любовью и восхищением, боль - экстазом, но каким-то чудом душа держалась в теле, не спеша рассыпаться в пыль.

Очнулась она от светящего в лицо луча солнца, причем закатного и есть такие подозрения, что отнюдь не того же самого дня, в котором эти приключения начались. Предвидение ощущалось мертвым камнем и непрерывной мигренью, но не грозилось убить ее разорванными сосудами, в теле присутствовала предательская слабость, да и общее самочувствие было ближе к "плохо", чем к "хорошо". Но после пережитого, такие мелочи казались вообще не играющими роли.

Попытавшись сесть на кровати, она с трудом сдержала стон, но хватило и скрипа, чтобы в поле ее зрения попал парнишка, который Морт. Она все еще ощущала к нему некоторую симпатию, куда более заметную, чем раньше, но уже не считала нормой быть его шлюхой. Да и шлюхой быть больше не желала, если честно. То есть, сама идея пойти в порт, переодеться под давалку и поразвлечься вызывала очень даже заметное желание, но это была просто похоть. Новый и крайне сильный фетиш, но не переписывание разума на корневом уровне - если незнакомый мужик сейчас предложит ей стать раком за золотую монету, то захлебнется кровью из перерезанной глотки куда раньше, чем закончит делать предложение. Личную жизнь, однако, придется разнообразить.

Лишняя проверка, желательно у частного менталиста, обязательно будет ею проведена, чтобы избежать случайно и "случайно" забытых в разуме поведенческих алгоритмов, но на первый взгляд этот громила сдержал свое обещание и действительно вернул ей волю. Что ставит перед ней очень важный вопрос, вернее целую кучу вопросов.

Кто он вообще такой?

Что за хрень происходит в Вечном, что высокие чины Очей едва ли не в открытую работают с высшими извергами?

Зачем вообще приходили именно к ней?

И, наконец-то, во что Арея Ферн в очередной раз вступила, даже не заметив этого?

Как в молодые годы вернулась, честное слово!

- Убери свою довольную рожу, Морт. - Проворчала она, пытаясь все же сесть и проигнорировав протянутую руку. - Я тебе благодарна, честно благодарна. Но сейчас у меня в голове слишком много вопросов, чтобы нормально ее выразить.

- Не стоит благодарить, леди Ферн. - Только и покачал головой мальчишка, будто не понимая, что именно он сделал и в какой ситуации.

Даже самые близкие из ее союзников, окажись они в аналогичной ситуации, как минимум задумались бы о том, чтобы оставить все как есть. Очень серьезно задумались бы, и лишь единицы из них отбросили бы такой вариант из уважения к ней, а не из опасения наказания, когда все вскрылось бы. И это не считая тех, кто даже задумываться не стал бы! А ведь он не сомневался ни единой секунды, что свидетельствует об удивительном уровне наивности и глупости. Она на его месте совершенно точно рискнула бы.

- Хватит. - Прервала она его, все же сумев сесть. - Я сказала, что благодарна и сказала, что верну благодарность. Не стоит сотрясать воздух пустыми словами.

- А я сказал, что не нужно меня за это благодарить! - Заорал он ей в лицо, вызвав рефлекторную попытку ударить, которая, из-за болезненного состояния, обернулась едва удержанным равновесием. - За что угодно, но не за это.

Взглянув тому в глаза, Арея молча кивнула и окончательно перестала видеть в нем мелкого дурачка с синдромом книжного рыцаря в голове. Она не понимала его мотивов и причин его действий, но как минимум была готова проявить уважение к тому, кто проявил его к ней. Даже если сама считала его поступки откровенно необдуманными и слишком, до ошибочности правильными. Молодому среднеранговому авантюристу, вышедшему из ремесленников, никогда не понять матерого ликвидатора, прошедшего через пламя войны, кровь потерь и яд высшего общества. Но и ей, как оказалось, не дано понять этого авантюриста.

Пусть так.

- Где этот... он вообще представился? - Меняет она тему.

- Нет, так и не назвался, даже кличкой. - Сразу подхватил смененную тему Морт. - Я тут уже сутки сижу, леди Ферн. Мы где-то в трущобах, в южном районе, но где конкретно не знаю, я здесь не бывал раньше.

- Неладное дело... - Резюмировала Арея.

В таком состоянии идти к командованию она теперь не рискнет. Даже если не считать того, что ее могут задержать из-за воздействия на ее разум, были и другие проблемы. Самой главной из них был тот факт, что в ведомстве сидят слуги извергов. В Очах Вечных! Смехотворное предположение, но отбросить его после чудом спасенной жизни она уже не могла.

Обычно в ряды пеклопоклонников попадают низовые и средние классы человеческого и нечеловеческого общества. Именно таких соблазняют своими посулами дьяволы, именно такие не имеют воли, чтобы отказаться от их даров, именно таких изверги имеют возможность видеть среди своих слуг. Их влияние, хоть и очень опасное, вязкое и трудноотразимое, но вычислить тех, кого они осенили своим ядом, довольно легко.

Бывали и целые аристократические рода, что продавали свою человечность взамен на пустоту и обман, попадались целые гильдии и торговые дома, даже сразу всеми городами, бывало, поклонялись этой мерзости. Последнее, конечно, уже в совсем запущенных случаях. Но внедрить своих агентов в состав Очей? Прямиком в столице? При всех параноидальных проверках и регулярно меняющихся механизмах сканирования? При неусыпном бдении независящих друг от друга групп видящих?

Да бред же!

Бред, едва не заставивший ее выкончать собственную душу.

Возможно ли, что все это подстава неизвестной стороны, которой и принадлежит спасший, - или "спасший", - их не представившийся боец? Да еще как может! Только вот слишком это все сложно, если можно было изначально поработить ее и не беспокоиться. Куда вероятнее предположить наличие сразу нескольких сил, одной из которых она попалась в лапы, и сейчас, если она хоть что-то понимает, будет процесс перевербовки. Зачем было освобождать ее, а не завербовать куда более восприимчивого и совсем неопытного Морта, она все еще не понимала, и это тоже волновало нешуточно.

Самой маловероятной версией она считала ту, где их действительно спас случайно проходящий мимо Путник высшего класса. Это настолько бред, что она даже поверить в то, что всерьез его рассматривает, могла с трудом, но все же он был Путником. Их класс очень странен, нелюбим всеми спецслужбами скопом и неконтролируем силовыми методами. Именно поэтому она вообще предполагает такой вариант, не отбрасывая его в сторону. Как раз Путник и мог бы случайно прийти по своей Дороге именно туда, где она умирала. Достигнув высоких уровней, они всегда остаются очень уж своевольными ублюдками, контролировать которых и приказывать которым выходит с трудом.

Это не отменяет того, что его могли послать сюда, как раз рассчитывая на то, что она и ее коллеги из Века Понимания подумают именно таким образом. Она все же Веко Устранения, которую обмануть будет легче, чем прожженных волкодавов из аналитических отделов, которые даже свою собственную тень подозревают в предательстве и двоедушничестве.

Впрочем, пока что ее не вербуют и на опасные для Империи дела не подбивают, как и на кажущиеся неопасными. Есть время прощупать собеседника и сложить свое мнение. Раз он их не убил пока что, то ничего еще не закончено. В любом случае, она предпочтет пока что поваляться в постели и восстановить силы. Тем более что ее, вероятно, будут искать те же видящие. После прохода через Дорогу все следы, или, как они их называют, образы, должно было затереть, но при желании найти можно кого угодно. Тут она вспомнила об убийцах венценосной крови и мысленно поправилась - почти кого угодно. Ее искать точно будут, а значит, и найти должны.

Главное, чтобы нашедшие не были из тех самых ребят, которые нашли ее в прошлый раз.

А то Путника, решившего вмешаться, рядом может не оказаться.

Переведя взгляд в сторону, она как раз этого Путника и заметила - явно только что вошел. Если бы сбросил невидимость, то она бы хоть что-то различила... хотя, вспоминая продемонстрированные им умения, ни дьявола бы она не заметила.

- А ты что скажешь? За кого играешь и чего потребуешь? - Сил на соблюдение протокола не было вообще, да и не слишком он ему следует сам, если вспомнить манеру общения. - И как мне тебя звать-то? Учти, не дашь хотя бы первого пришедшего в голову позывного, я его сама подберу.

- Я - ничей. - Проигнорировал он угрозу. - Собственный, можно сказать. От тебя мне не нужно ничего вообще, сразу предупреждаю. Вокруг дома я оставил немного дорожной пыли. Это скроет от зрящих... на некоторое время.

- Жреческая техника? - Удивленно поднимает брови Арея. - Их мало кто из чистых планарщиков изучает.

- Скорее магический ритуал на основе жреческой молитвы. - Кивает он в ответ на ее догадку. - Просить молчать обо всем не стану, да ты и сбрешешь не долго думая.

- Не опасаешься за свое инкогнито? - С трудом подавляя желание вооружиться выдавливает женщина, откровенно опасаясь провоцировать этого типа, но не могущая не прощупать почву.

- Уйти я могу от любой погони. - Отмахивается он от предположительной угрозы. - Да и есть у меня подозрение, что вам всем будет не до меня очень даже скоро. Тут вам и убийство второго принца Вечности, и просто нереально подозрительные действия твоих же зыркал, не говоря уж об извергах. Как бы не полыхнуло тут все в ближайшее время.

- Что-то чуешь? - Затаив дыхание она уставилась на лицо собеседника, пытаясь отыскать малейший намек на проскользнувшие чувства. - Грядущее?

- Нет. - Ответил он удивительно мрачно. - Ничего не чую. Вообще. И не только я ничего не чую. И это пугает куда сильнее. Я не зрящий, не интуит, это понятно. Но ведь здесь собралось просто огромное число ясновидцев всех мастей. И они не бьют тревогу о прорыве Пекла, не так ли?

Вместо ответа Арея Ферн только промолчала, а сидящий у стенки Морт очень неприлично выругался. Она старательно гнала от себя мысли на эту тему, но слишком уж это все похоже на правду. Она просто не рискнет идти в ведомство в таком состоянии. Во-первых, она не дойдет. Во-вторых, она не верит в то, что ей дадут дойти.

Обычно, она в таких вещах не ошибается.

На пустынном участке торгового квартала медного пояса, где совсем недавно произошла жаркая битва, о которой, однако, почти никто не знал, а те, кто знал, сделали все, чтобы знающих стало меньше, появилась фигура. Она возникла мгновенно, без внешних магических проявлений, просто начав пребывать. Фигура была изящна, прекрасна и безлика в своей красоте.

Рядом с фигурой стояли еще три, которые ждали на этом месте уже около десяти минут. Тяжелые плащи из грубой ткани, что так хорошо защищали от ночного ветра, скрывали под собой дорогие одежды и зачарованные доспехи. Этих гостей, чьи лица скрывали капюшоны и маски, куда логичнее было бы видеть на богатом светском рауте, если не на балу в императорском дворце. Фигуры молчали, но одна из них, центральная, усталым и смирившимся голосом спросила:

- Господин был недоволен? - Легчайший оттенок интереса и равнодушное смирение в этих словах.

- Господин был недоволен. - Подтверждает бесполая бледная фигура, после чего исчезает из виду, а в магическом восприятии она и раньше ничего не показывала.

Спустя несколько секунд тройка фигур молча уходит, а следом за ними уходит и прикрытие, скрытое среди крыш и проулков, без которых они уже давно не выходили из домов своих просто в силу общественного положения, которое, увы, обязывает.

Где-то далеко и близко одновременно, указанный господин с легким недовольством признал, что планы, почти завершенные планы, почти исполненные цели, придется самую малость ускорить.

Хороший наемник никогда не задает лишних вопросов и даже лишних мыслей старается не думать. Тогда такой наемник будет сытым, одетым, хорошо укомплектованным, находящимся на слуху среди нанимателей и, самое важное, живым. Четыре Щита были отрядом не слишком многочисленным, но достаточно известными и не брезгливыми, чтобы работать в несколько серой зоне, которая порою сменялась настоящей чернотой. Не пойманный за руку может считаться невиновным, особенно если эта рука, случись возникнуть подозрениям, щедро отстегнет тем, кто одернет ловцов. Ну, или докажет свою невиновность клинками и магией, если так будет дешевле.

Изначально отряд назвали в честь первых четырех его основателей - все они имели класс щитовика, что во многом повлияло на начальные этапы карьеры отряда. Брались они в основном за оборонительные контракты, участвуя в различных приграничныхстычках и войнах благородных лордов. Дело прибыльное, хоть и рисковое.

Однажды риск оказался слишком велик и отряд остался побитым и без денег - наследник погибшего нанимателя наотрез отказался оплачивать труды и потери Четырех Щитов. После этого все четверо основателей погибли в ходе жаркого спора о том, кто, сука, виноват, а новым главой компании стал Бердж. Менять имя отряда он не стал, так как для смены имени отряда, нужна процедура официальной регистрации, без прохождения которой отряд вооруженных мужиков на территории Империи Веков считался татями да прочим разбойным людом, а не уважаемым отрядом наемников.

Да, можно было и не утруждаться - в провинциальных и пограничных районах легко обойтись без жетона, да и поближе подобравшись, хватит заплатить куда меньшую сумму, дав ее на лапу наместнику. Не лично, а через его людей, разумеется. Но платить придется в каждой новой провинции заново. А самое главное, за жетон Четырех Щитов уже было заплачено!

Так вот они и работали. В бой больше не лезли, больше стараясь работать с охраной и доставкой грузов, но не стеснялись устроить засаду по указке анонимного нанимателя, да и без указки тоже. Берджу пришлось несколько раз укорачивать ретивые головы, чтобы отряд не выродился в очередную разбойничью шайку, конец которым всегда один и тот же приходил.

А три года назад ему и вовсе встретилась самая настоящая золотая жила. Не сказать, что его искали специально, просто нанимателю нужны были на долгосрочный контракт специфические люди, обладающие нужными навыками и опытом, а Бердж и его Щиты подходили под это определение как нельзя лучше. И началась относительно беззаботная пора - они были нужны нанимателю, который не собирался устранять их, чтобы тут же искать новых, а он держал людей в ежовых рукавицах, не позволяя тем болтать лишнего и затыкая навеки, если они плохо понимали первое и единственное предупреждение.

Разумеется, он догадывался, что именно они регулярно таскают под подложными документами, на которых каждый раз были разные печати влиятельных людей, но всегда оказывались настоящими. Отрядный маг опознал наложенную на длинные деревянные ящики рунную вязь, обеспечивающую здоровый сон и циркуляцию воздуха. Поделился своими наблюдениями, правда, только с Берджем, отчего и жил да здравствовал. Не одни ящики они возили - были и кофры, коробки, шкатулки, просто письма да документация и, конечно, совершенно законные товары. Похоже, их им давали только тогда, когда Щитов собирались проверить всерьез.

Бердж молчал, возил, делал, охранял и убивал всякого, кто на товар покушался. Немного тех было, если подумать, причем почти все они были просто невезучими разбойниками. В тех случаях, если интерес к перевозкам Берджа и его отряда начинали высказывать более серьезные личности, хватало одного сообщения человечку от нанимателя, после чего интерес к ним терялся. Иногда вместе с интересовавшимся.

Старый пройдоха не давал своим людям почуять безнаказанность, следил за тем, чтобы они не привлекали внимания, и вообще занимался именно тем, чего от него желали. Делал, не задавая никаких вопросов. Время текло, множилось золото в тайниках или банковских вкладах, а сам Бердж подумывал уже организовать себе несчастный случай с выходом на пенсию. Пусть он не собирался даже думать разглашать известные ему тайны, но не верилось врожденному пессимисту, что его отпустят на покой. А отработавшим свою полезность наемникам лучше убивать себя самостоятельно, а то убьют уже по-настоящему.

Нынешний заказ должен был стать пред-пред-последним, потому как все необходимое Бердж уже подготовил, включая заказанный у одного провинциального вивисектора труп, как две капли воды похожий на себя самого и заказанную у другого мага операцию по смене внешности. Та дамочка даже пол предлагала поменять, но Бердж еще не настолько жаждал новых ощущений в жизни, чтобы на такое соглашаться. Мужик не сомневался, что его обман раскроют, но он к тому моменту будет уже очень далеко, чтобы реально искать того, кто особых тайн не знал и старательно делал все возможное, чтобы не узнать.

Длинные деревянные ящики, которые в этот раз пришлось везти вне привычной очереди, в этот раз имели число куда большее, чем обычно. Это изрядно волновало наемника, ведь изменение рутины всегда свидетельствовало о грядущих проблемах. Исключение лишь подтверждало правило. Он бы и рад считать, что это просто разовая накладка, но когда твои наниматели начинают вне привычного графика требовать доставку втрое большего числа жертв, то как бы не присоединиться к ним самому.

Были ли таинственные наниматели одним из гильдейских крыльев, проводящих незадокументированные в канцеляриях эксперименты, некромантами, готовящими свою армию, или мятежниками, что вскармливали призываемую тварь для убийства самого Императора? Да ему было насрать и насрать будет. Главное вовремя смотать удочки, когда запахнет жареным.

Как, например, сейчас.

Группа наемников не успела даже удивиться. Когда они проезжали через очередной проулок, им на головы упало несколько тускло светящихся розовым сфер, после чего вспышка света отключила всех до единого вооруженных людей, изрядно расслабившихся за годы спокойной жизни. Даже Бердж, носящий аж двадцать второй уровень, не был для магической атаки неуязвим.

Вышедшие из проулков люди молча и сноровисто разоружили наемников, влили им в глотки более надежные сонные зелья, успокоили лошадей, сложили людей рядом с коробами, укрыли их тканью, заняли места извозчиков да охранников и продолжили путь к уже совсем близкой цели. В этот раз не было времени назначать новую точку доставки, да и наемники свою полезность действительно пережили.

Уже ближе к утру, молодо выглядящий рыжеволосый ритуалист принялся вытирать окровавленные руки и очищать рабочую одежду. Пришлось действительно постараться, дабы пустить в ход весь материал, но столь долго лелеемое поле не только не пошло вразнос, но и упрочнилось, сделав дальнейшую работу куда проще, не потеряв при этом в незаметности. Тончайшее воздействие скрывалось в магическом фоне столицы, и пока его никому не по силам было заметить, а те, кому было по силам, просто не собирались искать то, о чем понятия не имеют.

- Господин будет доволен. - Тихо прошептал юноша, чей возраст был старше иных аристократических домов третьего пошиба, покидая ритуальную комнату и оставляя ее на уборщиков.

Примерно такие же мысли и слова прошептали его коллеги на еще тринадцати точках, что расположились внутри стен Вечного. Коллеги куда меньшей значимости и таланта тоже не сплоховали, а страшная тайна продолжала оставаться страшной тайной.

Но уже совсем ненадолго.

Мало какой торговец может позволить себе держать своего личного зрящего, каким бы хреновым этот зрящий ни был. Увы, но Торч Танайский был торговцем достаточно богатым, очень умным и довольно хитрым, а Конгар Бернт был зрящим, может, неплохим, но совершенно точно невезучим до крайности. Исходя из проведенного им небольшого расследования, его дед чем-то очень сильно разозлил Госпожу Фортуну, либо кого-то из жрецов этого божества - родовые проклятия неудачи за просто так не вручают.

Свое личное наследство он потерял в результате мошеннической схемы с использованием административного ресурса, команды взломщиков и двух пышногрудых Соблазняющих, целую неделю держащих его в том состоянии, когда не до того, чтобы прозревать, куда уползает его наследство. К моменту, когда Конгар пришел в себя достаточно, чтобы оценить глубину задницы, он уже остался во всех смыслах с голым задом.

Вот и пришлось ему не собственное дело открывать, а наниматься в помощники к одному из торгашей. Работа не слишком пыльная и достаточно денежная, да и проклятье, успевшее потерять за два поколения силу, удалось снять у посоветованного толстым Торчем малефика. Потерянных денег и возможностей все равно было жалко до слез, отчего вспоминать об этом мужчина не любил.

Торговец, и сам владеющий несколькими около-интуитивными классовыми приемами, уже который месяц желал сосватать ему свою дочку, а Конгар подумывал согласиться. Правда, проверить себя на любовные чары не забыл - обжигаясь на горячем бульоне, начинаешь дуть даже на заледенелую кашу. Мария была девушкой красивой, фигуристой и очень милой... дурочкой. С другой стороны, эта свадьба не только свяжет его с Танайскими, но и откроет дорогу к семейным счетам этого дома. Это понимал Конгар, это понимал Торч и даже Мария, возможно, что-то там понимала.

С новыми финансами откроется возможность самому вкладывать деньги и заключать сделки, а там, глядишь, удастся получить торгово-предсказательный класс, закрыв прорехи в работе торгово-аналитического, каким владеет Торч. Вдвоем, скованные семейными узами, они смогут значительно продвинуться в финансовой иерархии столицы. Вплоть до перехода из медного пояса в серебряный, где и деньги и связи будут совсем другого порядка.

Если ему хоть раз в жизни повезет.

Эта сделка не нравилась Конгару с самого начала, причем именно тем, что она была слишком обычной. Посредник, заказавший целый перечень очень уж редких специй, что используются также в создании некоторых алхимических наркотиков и ядов, был проверенным и надежным. Другое дело в том, что это дело казалось нарочито сероватым, словно кто-то тщательно старался создать картинку не очень честного, в меру жадного и достаточно договороспособного клиента, занимающегося какой-то околонезаконной деятельностью.

Поиск видения и нахождение мотива он использовал достаточно раз, чтобы быть относительно уверенным в своих предположениях. Не было в этой сделке ничего, что стало бы неприятным или опасным для Торча и его караванного дома. Конечно, его умения еще слишком далеки даже от закрытия первого ранга, да и сам он отнюдь не элитный видящий, а просто обладатель несколько необычного ответвления административного класса. С высокой долей вероятности, все его подозрения были результатом недосыпа и зародившейся после той истории с наследством паранойи, но ничего он с собой поделать не мог.

В очередной раз активируя поиск видения, - он старался постоянно держать себя в напряжении, если только без угрозы здоровью, пытаясь получить побольше опыта, - Конгар почувствовал, что на этой попытке что-то поменялось. Его умение было неточным, слабым, размытым и его можно было обмануть даже обычному человеку, если соблюдать нужные предосторожности. Не сообщать никому лишней информации, не оставлять своих вещей где попало, не вверять все данные по своим проектам в одну голову и все такое. Даже столь базовое противодействие, даже часть его было для мужчины непреодолимым.

Да, он считался полноценным видящим, а не каким-то интуитом, только и могущим в кости выигрывать, не говоря уж об обычных вояках, в распоряжении которых хорошо если хоть одно только предчувствие опасности было. Но девяносто девять из ста полноценных видящих (очень редких птиц, на самом деле) именно такими и были - неуверенные и неточные видения, нечеткие прогнозы и регулярные ошибки из-за неправильного понимания своих видений. Уникумы, что одним только взглядом, без долгих ритуалов и смертельной усталости, могут провидеть прошлое и будущее человека, столь редки, что служат они не богатым торговцам (всего-то из медного пояса!), а могучим гильдиям или венценосным династиям. Если те не служат самим пророкам.

Тем не менее, поиск видения слыло одним из самых базовых умений, которое доступно как обычным, так и элитным видящим, хоть применяют они его с разной силой и мастерством. Исключений целая куча, но умение и вправду часто встречаемое в той или иной форме. И одной из его характерных особенностей считается не только крайне низкая вероятность успешного, четкого, понятного и правдивого видения, но и кое-что другое. С неким, очень мизерным, шансом эта способность может не просто послать видение, но и собрать разрозненную информацию, обрывки фраз, догадок, увиденных мельком деталей, да и вложить их в голову видящего.

Отсюда и ползут слухи об изреченных Пророчествах и Предзнаменованиях, которые исходили из уст, в общем-то, совсем не выдающихся видящих. Иногда такое бывает, только и всего. Конгар сейчас был удивительно близок к подобному "критическому успеху", пусть он был далеко от полноценного Пророчества. Еще секунда, и он, казалось, понял бы сокрытую за рядовой сделкой тайну, пусть даже только мизерную ее часть, кусочек мозаики.

В этом и проблема сложных и многоступенчатых планов и заговоров, что рано или поздно, какой-то зрящий хоть что-то да заметит. Для этого и используют всевозможные обманки, лживые образы и перенаправления внимания, но всегда оставался шанс на то, что какой-то случайный видящий возьмет да и заметит то, что не нужно. Вероятно, даже без вреда для того самого сверхсложного плана, потому как открылась бы ему лишь жалкая грань тайны, но все же это была бы зацепка.

С тихим шорохом на лицо застывшему в своеобразном трансе мужчине, сидящему в собственной комнате, внутри особой ритуальной фигуры, упал обычный комнатный паук.

Тем бешеным матом, каким ознаменовал прерванный транс и убежавшую тайну, что сулила ему как минимум уровень, а как максимум свободное очко развития в классовое умение, разбудило не только прислугу, но и соседей. Странности очередного делового партнера были забыты за головной болью, носовым кровотечением и эмоциональным срывом, который пришлось заливать парой кувшинчиков винца.

Тайна оставалась тайной.

Точно так же, оставалась она тайной и для других, пусть способ сохранения ее был всегда разным, но никогда не подозрительным. Всего-то обычная бытовая мелочь, которая так часто преследует людей и нелюдей на протяжении всей их жизни. От этого нельзя скрыться, как нельзя спрятаться от собственной судьбы. Никто не застрахован от неудачной случайности, даже самые умные и талантливые.

Опытный дознаватель, почти поймавший мысль за хвост, использовал смелое предположение, начав укладывать в одно несколько, казалось бы, никак не связанных дел, но поскользнулся на мокром полу, едва удержав равновесие. А мысль ушла, да и не было там свидетельств, только догадки и подозрения, которые даже для интуита казались слишком натянутыми. Даже если и есть там связь, то это всего-то разборки двух конкурирующих торговых домов - вот на это как раз доказательств хватает, причем старательно спрятанных, но все же найденных, а не оставленных на виду намеренно.

Еще один дознаватель, уже не государственный, а служащий магической гильдии, сидел в уютном кресле для медитаций, думая над странным изменением в привычном потоке ритуальных реагентов, которые за последний год изрядно подорожали, хотя тех покупателей, что их использовали, было строго известное число. Кто-то прикарманивает себе лишний откат? Или, может быть, конкуренты готовятся основать дочернюю гильдию и подготавливают запасы для уже их складов? Но ведь тогда должны были и финансовые потоки исказиться... хотя их и прятали, наверное, куда тщательнее.

Это вообще-то работа для гильдейских экономистов, скупщиков и казначеев, а не для дознавателя, но в жизни им часто приходится залезать в обязанности друг друга. Он еще покрутил в голове эту мысль, но потом запотевшая бутыль с охлажденным вином, в которое добавили укрепляющих зелий, выскользнула из ладони. Реакции довольно прокачанного мужчины хватило, чтобы поймать сосуд до того, как он опрокинется, но мысль оказалась потеряна. Обычная докладная записка с обращением к казначею, хоть и была подробной, но увела того в другую сторону от истины.

Сидящий в экранированной и закрытой барьерами комнате Ищущий Истину тридцать девятого уровня вел своей волей целый круг видящих, среди которых середнячков не имелось - только твердые профессионалы с огромным опытом. Других, знаете ли, не принимают в состав Очей Вечных, доверяя им непрерывную проверку всех деталей этого отлаженного механизма.

Они многое видели, пусть даже немалую долю тайн от них скрывали как их коллеги из этого же ведомства, так и множество артефактов, барьеров и ритуальных защит. Сложно лавировать в этом лабиринте так, чтобы не пропустить внимание шпиона, но и не найти что-то, что им знать не позволено. Ищущий, несмотря на легендарный класс, был далеко не первым номером в иерархии Очей Зрящих, а потому прекрасно понимал, что закрытые участки либо рассматривают куда более доверенные и могущественные, либо не рассматривают вообще. Очи отлично знали, что нельзя давать слишком много информации в одни руки, так что постоянно перекрывающие друг друга команды зрящих были необходимым злом.

Концентрация его была незыблема.

Внимание - отточенным скальпелем, взрезающим паутину событий.

Воля - раскаленной иглой, пробивающей любую завесу.

Рутинная проверка никогда не становилась для него рутиной, сколько бы времени ни проходило. Особенно после того, как в Вечном произошло то страшное побоище, которое они пропустили и не предотвратили. Просеивая решения некоторых отдельных Очей мелким ситом, он искал любые следы предательства. И не находил - собственные интриги, превышение полномочий, попытки подсидеть, скрытые и не очень махинации, но не предательство. Все это будет записано и использовано высшими чинами, чтобы держать в узде инициативных подчиненных, что сами только и мечтают стать высшими чинами.

На секунду только Ищущему показалось, что в калейдоскопе чужих желаний и мотивов промелькнуло лицо недавно устраненной ликвидатора, убийц которой прямо сейчас искали еще несколько групп сразу. Начав перетасовывать хоровод картинок, он продолжил поиск уже в новом направлении - без удивления и лишних эмоций. Наличие в этом деле крота, - вольного или нет, - было фактом доказанным, ведь уже двоих таковых нашли и повязали, прямо сейчас выворачивая их память наизнанку.

С высокой долей вероятности, он просто уловил одну из блуждающих связей, ведущую как раз к тем самым захваченным двойным агентам, но проверка никогда не бывает лишней. Глоток усиливающего видения зелья, после чего отдельный участок картины событий начинают разглядывать куда внимательнее. Правда и Ложь, способность второго ранга его класса, позволяла узнавать ответ на некоторые вопросы, пусть только в виде крайне короткого "да" или "нет". Главное - правильно задавать вопросы и различать попытки обмануть спрашивающего.

Умение истощало резервы, а также было довольно болезненным в применении, но в его распоряжении не имелось более надежного способа быстро проверить свежие подозрения. Чистейшее познание, которое очень проблемно отразить или обмануть, используемое крайне целеустремленной личностью. Он давно уже перерос тот уровень, на котором его могло отвлечь хоть что-то, заставить сбиться, потерять нить мысли и разрушить технику. Да и не было ничего подобного в этом месте, в этой намеренно изолированной от всего мира комнате, отрезанной от реальности и служащей усилителем их способностям.

Именно в этот момент за стенкой произошла еще одна досадная случайность, выразившаяся в уроненном и разбитом накопительном кристалле довольно крупного размера. Причем он разбился, несмотря на то, что переносили его в контейнере защиты, ведь падение оного контейнера было таким неудачным, что он развалился вместе с кристаллом.

Всего-то случайно пролитая капля оружейного масла, каким протирал свой клинок проходящий мимо оперативник, которого и вовсе не должно было сегодня быть в этом отделе. Легкая задержка в работе очищающих чар, которую не первый день пробовали починить своими силами, не желая возиться с документацией для вызова профильных специалистов. Лишь один слишком широкий шаг, заставивший человека, который этот контейнер нес, провалиться вперед и потерять равновесие. Потому что нужно давать такие задачи тем, у кого с ловкостью все в порядке, а не хлипким и неуклюжим магам!

Накопители с нейтральной магией, несмотря на слухи, почти никогда не взрываются. Вернее, взрыв есть, но в сравнении с потраченной впустую силой, он совсем крошечный. Никаких жертв не было, если не считать денежных вычетов из оклада криворукого неудачника. Так, пара обожженных вспышкой ладоней, да куча кристаллических заноз, которые придется выковыривать у целителей. Другое дело магическая вспышка, что активировала все сигнальные системы и временно перевела всех в боевую готовность.

Сидящие внутри изолированной палаты-усилителя видящие практически не заметили этого происшествия. Ищущий, конечно, все понял, но его концентрация была достаточно высока, чтобы не потерять нить мысли и удержать технику. А вот один из его помощников, держащих нагрузку круга, обладал довольно неоднозначным титулом, что позволял ему куда ярче осознавать магические течения. И вот у него концентрации не хватило.

Ищущий Истину, лишившийся подпорки в виде распавшегося круга, не смог удержать контроль над использованной силой, резко оборвав контакт. Отточенного профессионализма хватило на то, чтобы не только избежать повреждений, но и прикрыть союзников, избежав парочки неприятных травм для себя и для них. Возмущение его было выражено лишь одним неодобрительным взглядом в адрес виновника, чего отлично хватило, чтобы передать свое раздражение другому видящему. Скандала устраивать не было смысла, ведь Ищущий прекрасно понимал, что виною едва не случившимся травмам были остолопы за пределами их рабочего места.

Спустя полчаса, они все вновь поймали нужный ритм, вошли в транс и продолжили поиск ровно на том месте, где прервали его ранее. Только теперь найденная правда уже не задевала других тайн. Да и все найденные образы Ареи Ферн совпадали с уже полученной ранее информацией, не содержа ничего нового.

Среди представителей гильдии авантюристов хватало и тех, кто, сам в авантюры не ввязываясь, жизней спасал намного больше самых добродетельных паладинов. Например, Неусыпный Дозор, что был одной из тех немногих причин, по которой представительство гильдии авантюристов в столице вообще терпели, а не выселили их всех во фронтир.

Целая плеяда очень специфических видящих, обладающих строго специализированными классами, что позволяли с небывалой точностью оценивать присутствие всевозможных монстров и чудовищ, предсказывать их появление и находить их слабости. Без консультации с этими ребятами редко проходили рейды в самые страшные логовища, без их подсказок не удавалось эвакуировать городки и деревни из-под молота атакующей орды, да и вообще, неслабо они помогали людям и нелюдям выживать. За совсем не скромное вознаграждение, но все же, но все же.

Прямо сейчас один из таких вот дозорных шел по неприметному и малопосещаемому коридору центрального представительства, старательно удерживая трясущимися от перенапряжения руками огромное блюдо с покрытыми вареньем блинами. Не слишком высокие физические атрибуты превращали рядовую задачу в настоящий подвиг во имя чревоугодия.

Подойдя к очередному участку коридора, он повернулся к ровной поверхности стены, заранее зная об отсутствии рядом лишних свидетелей, после чего с расстановкой и легкой возвышенностью патетично продекламировал:

- Все говорят, что бобр - добр, но на деле добр ли бобр? - После чего мигом юркнул в проявившийся в стене проход, вернее, сквозь потерявший материальность участок оной стены. - Имена Небесные, какой больной ублюдок придумывает эти пароли?

Вместо привычного согласного роптания коллег, точно так же изрядно задолбавшихся произносить всяческую чушь, его встретил бешеный мат его начальника и наставника, что пытался выковырять из волос кусочки фруктов, явно попавших туда из небольшого блюда, где эти порезанные фрукты и лежали.

Формально говоря, им не положено пользоваться тем проходом, который ведет в коридор - там реально слишком часто проходят те, кому о тайной ритуальной комнате-усилителе Неусыпных знать не стоит. Но оттуда до кухни просто рукой подать, а через куда более защищенный тайный проход, ведущий в один из пустых кабинетов административного корпуса и через который они попадают на рабочее место каждое утро, тащить свои кости придется куда дольше.

- Что случилось? - Поставив блюдо на столик, давая рукам вновь начать нормально работать, спросил он своих коллег.

- Лоон поймал видение и медитировал, а Карл захомячил фруктовое ассорти и тоже поймал видение, прямо на ходу. А в руках нарезка фруктовая была, та, что у Лоона теперь в волосах. Теперь Карл прячется в своем логове, а Лоон грозится ему печень вырвать и по ней погадать. - Ответил ему последний участник их четверки, не отрываясь от пересмотра заколдованных карточек с рисунками всевозможных чудовищ.

Класс Флесса позволял ему по изображению монстра, особенно по такому изображению, узнавать, где таких экземпляров больше, а шансы встретить их куда выше. Для него почти вся работа так и проходила - то пасьянсы из карт раскладывать, то на эти карточки смотреть неотрывно, пытаясь достучаться до интуиции.

- Сдвоенное видение и такой облом. - Покивал вошедший, понимающе и сочувствующе содрогаясь, представляя масштабы отката и последующую мигрень. - А я зато блинов притащил!

Спустя примерно пять минут временная ссора была забыта, а четверо дозорных принялись отдавать дань мастерству гильдейских поваров, а также обсуждать задницу новенькой высокоуровневой поварихи, совсем недавно принятой в штат. Так и не пойманные видения оказались практически полностью забытыми.

Вильгельм Парпиконти искренне считал, что его в жизни поцеловала взасос сама леди Фортуна. Не блистающий ни особыми талантами, ни родословной, ни тяжелым кошельком, он устроился в жизни так, как мог только мечтать устроиться. А все из-за того, что однажды дал в морду одному наглому святоше, много о себе возомнившему.

Тогда, в той таверне, где он упивался дешевым вином, думая над тем, куда и кому продать свой клинок, чтобы было на что пить вино и дальше, и желательно чуть получше, он заметил наседающую на какого-то старика троицу то ли наемников, то ли приключенцев, из этих наемников переквалифицировавшихся. Старик выглядел довольно потерянно, устало и задолбанно, чем вызывал легкую нотку сочувствия у испытывающего примерно те же чувства Вильгельма.

А еще там был жрец какого-то светлого бога, но Вильгельму был интересен не бог, а жрец. Совсем недавно, буквально несколько дней назад, один такой из одной только зловредности подставил Вильгельма под стражников, выписавших ему немалый штраф. И хорошо, что было, чем заплатить, а то пришлось бы сидеть в тюряге, в компании, совсем не подобающей честному человеку.

Жрец был совсем другим, но пьяненькому мужчине на такую мелочь было побоку, а потому он молча встал и пошел бить морды, спасая родственную душу. Отпинали его знатно - все же их было трое. Но и он в долгу не остался, раздав каждому по бланшу под глазом (одному под правым, а другому под левым), а жрецу так и под обоими сразу. Когда он чуток пришел в себя, отряхнул землю с одежды и плюнул на закрытую дверь таверны, из которой его вышвырнули, то встретился с задумчивым взглядом старичка.

Потертый костюм, жиденькие седые волосы и подслеповато щурящиеся глаза - ни дать ни взять, старый клерк из магистрата, вышедший на прогулку. Клерк поднял к лицу тяжелый монокль, посмотрел через него на Вильгельма, моргнул пару раз и предложил подработку. Пропивший последние деньги мужчина с искренним энтузиазмом согласился. Так он и стал охранником, носильщиком и, временами, собеседником чудного дедка. Между прочим, он до сих пор понятия не имел, как того зовут, обращаясь к нему нейтральным "начальник" или более дружеским "старый хрен".

Дедок платил хорошо, не ввязывался в проблемы, не требовал от Вильгельма практически никакой деятельности и вообще, похоже, нанял его просто для того, чтобы он у него был. Еще старик имел целую кучу тайн, которые получающий почти халявное жалование Вильгельм старательно игнорировал и даже не думал их узнавать. Да будь он хоть главой тайной стражи в бегах, Вильгельму было бы абсолютно похрен!

Еще у старика была странная книга, которую тот часто читал и делал там всякие заметки на полях. Он только раз поинтересовался на эту тему у старика, мол, что читаете? Если любовные похождения, то он хороших авторов знает, у которых там такие сочные описания, что даже у мертвеца любовь встанет.

- Легендарный артефакт. - Отвечал старик, почесывая нос. - Можно читать любые недостаточно качественно защищенные отчеты и торговые сводки в определенном радиусе. Да и защищенные тоже можно - их прямо на страницы книги и копирует.

Если он ожидал, что Вильгельм не поверит, то он ошибся - Вильгельм поверил сразу и безоговорочно. Если он ожидал, что это хоть что-то поменяет, то он тоже ошибся - Вильгельму было все так же насрать на чужие тайны, пока ему не мешали хлестать вино и ухаживать за симпатичными служанками. Старику на их формы, в силу возраста, было плевать точно так же, как Вильгельму на легендарные артефакты.

В какой-то момент старик начал ходить очень мрачный, все больше времени проводя в своей книжке, исписывая всякими таблицами одну пачку дорогой бумаги за другой. Даже поесть приходилось носить тому самому, и самому же, едва не силком, кормить - служанок он и стукнуть мог, а сила в старческом теле была недурственной. Вильгельма он тоже пару раз приголубил, но в отличие от хрупких девушек, Вильгельм привык получать по морде и не стеснялся в ответ вывернуть блюдо с рагу из баранины на голову старику. Потом он получал еще одну порцию тумаков, но наниматель все же кушал.

В какой-то миг, старик начал не только работать с книгой, но еще и письма отсылать, причем самыми разными способами и вообще, начал закрывать на ночь окошко в свою комнату, хотя раньше даже в самый лютый мороз максимум прикрывал его, чтобы снег не залетал. Вильгельм на всякий случай начал выпивать на ночь на один стакан вина больше, чтобы спалось лучше.

Потом в гости к старику пришел какой-то мутный хмырь с рожей такой, что поневоле тянешься к мечу на поясе, а второй рукой кошелек сжимаешь. Они встретились как старые друзья - прибывший без разговора вломил его нанимателю в морду, тут же отлетев в стенку из-за удара молнией от сработавшего быстрее мысли амулета, сжатого старческими пальцами.

Вправивший выбитую челюсть старичок похромал ко все еще подергивающемуся и искрящемуся гостю, явно с целью попинать парализованное тело. Пнул только дважды, а потом амулет рассыпался пылью, а старик получил еще одну оплеуху, отвесил еще один заряд молнии из нового амулета, назвал гостя нехорошими словами за порчу имущества и отослал Вильгельма притащить выпивки. Потом они, видимо помирившись, заперлись в рабочем кабинете старика вместе с записями и кучей жратвы и бухла, откуда два дня раздавались маты и взаимные обвинения в скотоложестве.

А потом хмурый мордоворот вышел из кабинета, выбив с ноги дверь, дал в морду подвернувшемуся Вильгельму и был таков. Старик вышел следом, всучил своему охраннику флакон с исцеляющим зельем, после чего немного подумал и веселым таким тоном заявил.

- Знаешь, Вилли, пора нам из этого города съ*бывать.

А он что, дурак что ли? Сказали съ*бывать, значит нужно съ*бывать. Только пошел на прощание осчастливить увольняемых, - с отличным пособием, - служанок, да собрать коллекцию своих любимых романов.

- А кто приходил-то? - Спросил он между делом, оттаскивая в купленный к переезду фургончик какие-то баулы да сундуки.

- Старый знакомый. - Поморщился старик. - Был когда-то моим сотрудником. А сейчас я с него должок стребовал, заодно ему кой-чего подсказав из дел былых, что он ищет.

- А, ну тогда ясно, чего он такой злобный. - Чтобы бывший сотрудник, да не захотел дать в морду бывшему шефу, это надо очень добрым и незлопамятным быть.

А с такой рожей в добрые люди точно не берут.

Особенно если с тебя старые долги требовать начинают.

- Нам не удалось найти странника. - Подытожил свой часовой доклад невзрачный мужчина, одетый в неприметную мантию, одинаково подходящую как аристократу, так и торговцу или даже приключенцу на отдыхе. - Он скрылся.

Тот, кому доклад был предназначен, молчал, не делая никаких движений и не давая докладывающему понять, каково отношение к его словам и что ему теперь грозит. Впрочем, сам он не имел ни малейшего понятия, что еще он мог в этой ситуации сделать, а потому только и мог, что ждать ответной реакции.

- Что с Ферн? - Поинтересовался тот точно тем же спокойным голосом, каким он говорил всегда, сколько докладывающий знал этого человека.

- Предположительно устранена, но для полноценной уверенности нужно разворачивание тенет, что вызовет ослабление покрова. - И добавил, чуть сомневаясь. - Я не рискнул брать на себя ответственность.

Сидящий в мягком кресле мужчина в весьма почтенных годах, одетый исключительно по-домашнему, мягко поднялся на ноги и прошел к широкому витражному окну, открывающему вид на утреннюю столицу. На лице его на один короткий миг проступило легкое раздражение, что было лишь тенью кипящего внутри бешенства.

Арея Ферн и все, что только с ней связано, было одним огромным комком глупости, некомпетентности и непрофессионализма, умноженным на сотню и возведенным в бесконечность. Удачное покушение на Второго Принца не только взбаламутило мутную воду Вечного Града, заставив покров опасно приблизиться к той точке, где его могло и повредить. Оно еще и заставило действовать торопливо, необдуманно, привлекая не до конца проверенные или вовсе ненадежные кадры. И это не могло не вылиться в череду мелких проколов, которые, к счастью, удавалось быстро закрывать и прятать.

До происшествия с Ферн.

Ее вербовка была очевидным решением просто потому, что наглая и своевольная стерва сама, намеренно поставила себя в стороне от большей части клубка связей и взаимных договоров. Во всем Вечном было бы трудно сыскать другого обладателя такого высокого уровня, что позволял бы себе такую беспечность. Практически ничем не защищенное жилье, отсутствие охраны и личной свиты, нежелание принимать чужое покровительство - она просто напрашивалась на приход недобрых гостей.

Несомненно, он знал о том, что ранее случалось с теми, кто считал точно так же, но значения этому не придавал. Ликвидатору ее уровня могло везти довольно долго, но не против той силы, что стояла за ними всеми. Если бы они сработали по изначальному плану, то Ферн, со всем ее опытом, полномочиями и подконтрольными ударными группами, просто уснула бы одним вечером, чтобы утром проснуться полностью их.

Если бы...

Прикрывая прорехи в плане, им не удалось выделить для ее вербовки достаточные силы. Они были, несомненно были, но оставались резервом на крайний случай - ситуация могла поменяться в любой миг и всем им нужно было что-то, чем удалось бы закрыть прорыв, заткнув навеки ненужных свидетелей. А потому пришлось работать не наверняка, а с помощью хитрой комбинации. Увы, но тот, кому эту комбинацию доверили, посчитал себя слишком хитрым, а остальных слишком глупыми.

Несложно было во всем этом бедламе приписать Ферн к одному из кругов видящих. Чуть сложнее было устроить так, чтобы ее нагрузили до того уровня, когда перенапряжение полностью блокирует использование самых опасных ее способностей. Добавить в зелья, какие выдают уставшим видящим, несколько совершенно безвредных, но обладающих минимальным эффектом добавок, было уже действительно тяжело - работать приходилось, на минуточку, с видящими, да еще и прямо в сердце Очей Вечных.

Из уже пришедшего в трех экземплярах доклада стало ясно, что никогда и никому не доверяющая Ферн не просто закупалась собственными составами, но еще и закупалась ими у нескольких разных алхимиков и зельеваров. Как на зло, в тот день она выпила состав, сделанный одним из тех, кого они посетить не успели. Это не прекратило работу добавок, но ослабило ее, слишком ослабило.

Ферн не должна была проснуться в ту ночь, не должна была и точка.

Но она проснулась, а чертов самоуверенный болван отправил за ней недостаточно подготовленную группу. Что ей, резавшей алишанских журавлей в их гнездах, какие-то тихушники, потерявшие элемент внезапности. Могучий дар, сложнейший в своей изощренности артефакт, что был выдан лидеру группы захвата, бесполезен, если нет возможности активировать связь.

Вдвойне бесполезен, если слишком быстро завербованный, не успевший пройти всей нужной обработки, мужчина не сможет удержать контроль над своими желаниями, пропустив удар в спину. Дурацкий удар, глупый, как и смерть ударенного, как и провал их - практически захваченная Ферн ускользнула из их рук, хотя уже и помыслить не могла о сопротивлении.

А дальше начиналась какая-то ярмарка глупости, парад идиотизма и торжество некомпетентности, читать описание которого было больно почти физически. Торопливость обработки все же смертельно опасна и, пожалуй, стоит с этой практикой завязывать. И без того не самый умный агент, после познания страсти своей стал чудить еще сильнее, попросту пойдя вслед за зовом артефакта, даже не взяв с собой нормальной охраны. О чем только думали те профурсетки, что выпускали его из своих объятий с заверениями, будто его состояние удовлетворительно?

Если бы, опять это "если"! Если бы похищение завершилось успехом, то обработка всех причастных просто закончилась бы в штатном режиме, убрав легкомысленность, импульсивность и исправив потерю части мыслительных способностей. Полностью принявшие свою службу ничем не уступают себе прежним, но это чертово "если"!

Ферн, каким-то неясным даже после всего разбора образом сумевшая сбросить с себя контроль, просто прирезала довольно ценного для их будущих планов человека. Смерть его вызвала четкий и абсолютно необходимый ответ - есть время экономить усилия, держа в рукавах крапленые карты, а есть время эти карты использовать без промедления. За жизнью и душою Ферн и того самого мальчишки, что сумел прострелить лидеру группы захвата голову, вышел Посланник.

Для сущности такого калибра ничего не стоило убить одну смертельно уставшую, да и полностью свежую тоже, ликвидатора, забрать артефакт, устранить свидетелей и следы сражения. И вот здесь вмешался адепт Дороги. Адепт сильный, опытный и совершенно незнакомый при этом. Эти странники, ищущие в мире свое предназначение и собирающие на себе дорожную пыль, никогда не считались сильными боевиками. Свои опасные трюки у них имелись в достатке, но это были трюки. Всякие хитрости, позволяющие выиграть время для побега, а уж убегать они умели лучше кого-либо в мире.

У этого хитрости тоже хватало, вместе с сумасшедшей боевой мощью, что позволила ему не просто пережить встречу с Посланником, но и заставить того отступить. Проявив при этом свою природу. После такого фиаско происшествие с Ареей Ферн уже потеряло большую часть значительности. Убил он ее или нет, но сам факт того, что они все видели и пережили, служит железным доказательством необходимости того, чтобы они жить перестали.

Резервы пришлось изрядно просадить, дернуть за много ниточек, которые еще нужно будет как-то оборвать, но ситуацию под контролем удержали. Ферн объявили погибшей при покушении ее недругов, которых она, как и всякий ликвидатор, накопить успела с запасом, а расследование произошедшего либо поручили доверенным людям, либо направили по спешно созданному ложному следу, что воткали прямиком в полог.

Если же она выжила, если решит появиться, то теперь ее, скорее всего, просто задержат и усадят в темницу, где достать ее будет куда проще - сфабриковать достаточно грязную историю ее подлого предательства было не так уж и сложно. Хоть в чем-то помогло это покушение, ведь пока венценосная кровь требует отмщения, довольно легко сводить свои счеты. Даже если сводить их нужно с обладательницей столь выдающегося уровня и талантов. Вот будь она в гуще событий, оказывай собственное влияние, задействуй она уже своих должников и союзников... но ее в гуще событий не было.

Искать ответы на неудобные вопросы будут многие - дергая за ниточки, пришлось расшевелить тех, кого не выйдет ни устранить, ни заткнуть, не подняв еще большего шума. Кого-то завербуют, кого-то подкупят, но время, бесценное время они выиграли. План все равно практически подошел к финальной стадии. Пока они все поймут, хотя бы подумают над тем, чтобы проанализировать странные события, приказы, просьбы и затребованные долги, будет уже слишком поздно.

Им бы самим эти ответы поискать, найти если не тело Ферн, пропавшее на Дороге, то подтверждение ее гибели и хоть какую-то информацию по страннику. Это стало бы хорошим подспорьем, да только нельзя. Тенета не могут затрагивать то, что прячет полог, иначе будет конфликт двух структур, что приведет к непредсказуемым результатам. Искать проклятые ответы придется самостоятельно, старыми и проверенными веками способами. По крайней мере, они имеют шансы эти ответы найти.

Искать ответы...

Что толку искать их, если полог незыблемо и непрерывно укрывает, защищает от любого внимательного ока? Прямое причинное манипулирование на всей территории столицы и окрестности просто не позволит понять, уловить мысль, ведущую к ним и их планам. И не поможет ни интуиция, ни отточенные техники и ясновидческие классы - нет атаки, нет воздействия, нет прямого вмешательства, что оставило бы след. А другие следы стремительно исчезают, становятся частью полога, стоит только кому-то выйти на их след.

Для того, чтобы не зная, что именно искать, просто случайно заметить следы их деятельности, нужно обладать невероятными навыками, чрезвычайно могущественными умениями, стальной волей, что не даст отвлечься на созданные пологом помехи, и терминальной стадией паранойи, при которой ожидаешь начала катаклизма даже при походе в отхожее место. А еще быть абсолютно не учитываемым элементом их грандиозного уравнения. Столь могучие ясновидцы, несомненно, есть, но они на виду, им хватает своих проблем и специально для каждого из них уже давно созданы меры противодействия. Те же из них, кто находятся слишком далеко, в других странах, едва ли смогут заметить то, что даже вблизи от центра водоворота событий разглядеть не выйдет.

Человек молча покачал головой и отослал докладчика вон, не желая демонстрировать иные проявления своего неодобрения, кроме этого единственного жеста.

- Работать по озвученному плану, шестой его подверсии. - Было единственным его ответом.

Докладчик с небывалымоблегчением покинул его покои, а человек только сейчас позволил себе устало вздохнуть и меланхолично поднять очи к потолку. Никогда и нигде ты не будешь застрахован от двух вещей - от тех, кто окажется умнее и талантливее тебя, и от тех, кто просто слишком тупой, чтобы их действия можно было нормально предсказать.

- Господин будет недоволен. - Едва слышно, словно жалуясь на жизнь, произнес человек, возвращаясь к работе.

Человек не знал, что в Вечном все-таки есть личность, обладающая подходящими навыками, нужным классом, достаточной анонимностью, некоторой мотивацией и той самой паранойей, что позволяет ожидать апокалипсиса при походе в сортир. Просто потому, что именно с этой личностью подобная история и могла приключиться. К счастью, или к сожалению, но у этой личности хватало своих проблем, чтобы обращать внимание на мелкие странности и едва различимый флер сладости и гнили, что укрывал столицу своим покрывалом.

Пока хватало.

Глава одиннадцатая

Сколько я в своей прошлой жизни, которая нормальная, а не вот это вот танцевание на граблях, не прочитал творчества всяких рандомных графоманов, но всегда там были некоторые закономерности. Вот, например, рассмотрим тот же эльфийский вопрос. Казалось, каждый писака считал своим долгом запихнуть в команду к герою гордую и горделивую эльфийку с раздутым эго и писать о том, как оный герой благородно ее приручает за пару неделек. И, конечно же, постоянные диалоги на тему расового превосходства и того, какие все люди козлы вонючие и только эльфийская красота может спасти мир от гибели.

Пообщавшись, нормально пообщавшись, а не как вы подумали, с настоящей эльфийкой, я могу только поржать над тем, что писалось в тех книжонках. Да и то - невеселым этот смех получится, скажу прямо. Начнем с того, что читать по внешнему виду и поведению настоящее отношение эльфа к тебе такому всему офигенному - это даже не безнадежное дело, а что-то еще более тупое. Сколь-либо обученный ушастый владеет лицом и мимикой настолько качественно, что играть с ними в покер - априори нарываться на потерю денежек.

Если же говорить о ком-то, вроде моей новой сокомандницы, то становится и вовсе смешно. С ее опытом она могла отыгрывать любую социальную роль, даже не отвлекаясь на поддержание маски. Если на то пошло, то она три с гаком года проработала младшей садовницей в Императорском Парке, поддерживая вполне рабочую ложную личность. И не нелюдимой затворницы со странностями, а типичной среднестатистической дамы, вышедшей из простолюдинов и не лезущей за словом в карман.

Она общалась, шутила, сплетничала, обсуждала тупых мужиков, выпивала с подругами и даже принимала и оказывала знаки внимания разным личностям, пусть и не собираясь заводить сколь-либо близкие отношения или вступать в интимную близость, если не считать парочки внушенных воспоминаний о жаркой ночи. И при этом никто, ни разу, за все это время не заподозрил в ней скрытую гримом и иллюзией убийцу, уже приговорившую, в том числе, и их тоже. Последнее не шутка - во время атаки большую часть садовников расплескало вместе со случайными прохожими. А тех, кого, по счастливой случайности там не оказалось, наверняка сгноят в застенках обозленные стражники и Очи.

Вот и с нашей шайкой умалишенных Тиалрианрелия сошлась с той же легкостью, с какой вливалась в другие коллективы - плавно, ненавязчиво и естественно. При этом она сразу разрешила сокращать ее имя до Тиа, или простого Ти - сокращения подобного рода вполне допускались даже среди эльфов, особенно если они в боевой обстановке и времени на изящную словесность просто не имелось. Впрочем, здесь дело было явно в том, что ей не хотелось выслушивать всевозможное коверкание ее имени в человеческом исполнении.

При всем том, что она фактически вручила мне в руки свою судьбу, она оставалась именно эльфийкой, которой компания людей и одного чудовища была априори не слишком приятна. Но заметить это неприятие изо всех нас мог один лишь я, да и то, исключительно благодаря ясновидению и тому, что она практически его не скрывала. Скорее даже намеренно подавала себя именно так - без оскорблений, без конфликта, без попыток уязвить, но с четким посланием того, что она не человек и никогда таковым не станет.

Отдельной историей стала Гестия и ее состояние, которое Тиа сразу же распознала, стоило только мне приспустить с туманной нашей маскировку. Личные способности Гестии могли обмануть среднего сенсора и даже не слишком среднего, но перед высокоуровневой видящей ее ложное тело было практически прозрачным. Сказать, что она удивилась или испугалась было бы изрядным преувеличением, но легкая нотка тревоги явно промелькнула в ней в тот миг. Так-то, Гестия для нее не слишком опасна - даже если адептка Мглы сумеет выдержать атаки эльфийки и пропустить их сквозь себя, то и сама ничего не сможет ей сделать. Удержать в своих туманных объятиях на срок достаточный, чтобы исказить эльфийскую суть, силенок у бывшей военной просто не хватит. А вот самой Тие вполне по силам разорвать туман ее тела одним решительным ударом.

В остальном процедура знакомства прошла спокойно и взвешено, как и положено в среде высокоуровневых и повидавших всякое личностей. Только Тария, по извечной своей традиции, повздыхала по поводу того, что ей так и не удалось "пожамкать эльфячьи сиськи". Если кого она и смутила этими словами, то только Лосия, которого подобные манеры до сих пор несколько коробят. Тиа же только вежливо кивнула и выразила настолько искреннее сочувствие, что в той ситуации оно было буквально комичным.

Так мы все и познакомились.

Только отоспавшись и отдав дань правилам вежливости, друидка сразу же перешла к делу. И первым "делом" стала механика антипророческой защиты над нашими головами. Вероятно, едва слышное пение воткнутых в стены и потолок кусков зеркала изрядно действовало той на нервы, что довольно логично - это я с планами работаю без грамотного ТБ, на одной только интуиции. Можно сказать, строю работающие атомные станции, используя при этом исключительно говно, палки и такую-то матерь. Даже не знаю, что ее выводило из себя больше - опасность моих поделок или тот факт, что они все равно работают.

- Мне доводилось работать как в одной связке с зеркальными мастерами, так и против таковых. - Объясняла она, осторожно обходя кругами стоящие на чердаке зеркала-основы, на которых были завязаны все остальные осколки. - Но им, для повторения того, что я вижу здесь, понадобилось бы много месяцев, если не лет. И уж точно не обычные обломки и простые зеркала, каких можно на ближайшей ярмарке раздобыть. Возможно, результаты их трудов выглядели бы более презентабельно, а запас их прочности был бы повыше... но соорудить столь сложную структуру из ничего за несколько недель?

- Ух, как польстила! - Отзываюсь, не отрывая ладоней от поверхности одного из зеркал, одновременно укутывая себя десятками сиреневых лент, составляющих настоящую вязь закапсулированных снов и образов. - Еще немного и я практически поверю.

Высказался бы куда ехиднее, но напряжение было действительно ощутимым, требующим тратить резерв и постоянно отвлекаться на возможные накладки. Чего-то опасного я бы не допустил, верно, но даже мелочь, вроде немного нечеткого видения, неправильно сшитого образа или повторяющегося сна там, где его не должно было быть, может стать зацепкой, ведущей к моей жопе. Даже мне понадобилось бы перелопатить много-много грез, чтобы заметить подобное, но имперцев-то много! И среди них найдутся те, кто тоже сможет заметить такие ошибки, а заметив, попытается найти того, кто столь качественный обман создавал. Я-то спрячусь, но и предположительный недруг тоже никуда не денется.

- Во-первых, мои слова изрядное преуменьшение, а не преувеличение твоих заслуг. - С нужной долей резкости и неодобрения парирует она. - Впрочем, приношу извинения. Я действую в привычном шаблоне поведения, а резко перестроиться мне довольно трудно.

Пальцами, на которых уже полчаса как пропали складки кожи и отпечатки оных пальцев, замазываю небольшие трещинки в структуре материала, точечным вливанием энергии восстанавливая зеркальную структуру. Удар поискового импульса, запущенного Аватаром, только чудом и моей паранойей, вынудившей применить тройное дублирование контуров, ограничился исчерпанными осколками, не оказав фатальных последствий на основу. Но вот не совсем фатальных хватало, что мне и приходилось компенсировать.

- Среди нас что, реально столько самовлюбленных дурачков? - Разговор с ней не только не мешал работать, но и помогал удерживать свое я в нормальном положении, не пуская искажения тела выше кистей. - Даже среди тех, с кем приходилось работать кому-то вроде тебя?

Трещинка окончательно затянулась, оказавшись стертой во всех смыслах этого слова, но вместо нее появилось две новых - куда меньше и не столь опасных, но оставлять овеществленный портал в Грезу без присмотра было еще рано. Собственно, изначально трещин было куда больше, но постепенное затирание одних, ценой появления других, позволило снизить их число почти до нуля. Я и эти тоже исправлю, хоть и надоело до чертиков.

- Гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. - Все тем же осторожным тоном отвечает Тиа, стараясь не слишком приближаться к еще сильнее поющему зеркальцу. - Правильно поданная лесть довольно часто помогает там, где угрозы, подкуп или уговоры помочь не могут в принципе. Лишь от ума того, к кому хвала направлена, зависит необходимая концентрация оной лести.

Последние трещинки исчезают, я встряхиваю кистями рук, возвращая им нормальный человеческий вид, одновременно расплетая веретено снов на своей одежде, забрасывая заготовленные лживые образы в своеобразный генератор. Если не налажал, то такая добавка позволит зеркалам преломлять собранные внутри мусорные видения и создавать из них новые, совершенно рандомные и столь же бессмысленные. И каждый, кто сможет пробиться через внешний слой, заглянув в эту ловушку, получит на себя либо еще одну мягкую обманку, либо... ушат зеркальных искажений, где все видения настолько переломились в коридорах из отражений, что выжгут своей безумностью слишком любопытные мозги. Вон как Тиа напряглась, осознав, что именно я тут подготовил.

- А тех, кому льстить приходится, показывая, какой он умный, что попытку польстить разглядел, тоже много? - Отряхнувшись и закончив работу, я потихонечку снижаю напитку как зеркал, так и осколков, переводя их обратно в оборонительно-выжидающий режим.

- Куда больше, чем первых. - Отвечает эта змея, словно так и надо было. - На определенном уровне дураки, которых легко обмануть или обыграть, отсеиваются, а работая с оставшимися нужно проявлять определенную долю искреннего уважения. Как минимум по причине заслуженности этого уважения.

Мы оба прекрасно понимаем посылы в каждой фразе друг друга, просто потому, что обманывать подобных нам ясновидящих, особенно столь тесно переплетающих свое внимание, довольно сложно. Скорее это своеобразная демонстрация тактики поведения в разных ситуациях. Она ощутила невысказанное мною желание лучше понять методику действия их дипломатов, сразу же перестроив манеру поведения на нужный лад, давая мне рассмотреть стандартные ухватки и приемы, какими она владеет.

- Насколько профессиональные посланники лучше тебя в этом плане? - Сладко потянувшись затекшей спиною, открываю флягу с тонизирующей смесью разных настоек.

- Несравнимо лучше. - Чуть подумав, она принимает из моих рук флягу, делая несколько осторожных глотков, и возвращает ее обратно. - Настоящий виртуоз слова обманет даже тебя, Тин, особенно если нет возможности принудить того отвечать прямо. Впрочем, если лично ты сам этикету и кодексу переговоров следовать не собираешься, то можно просто демонстративно вскрывать его обман прямым воздействием. Иные смогут исказить истину даже в таком положении, но я не могу говорить с полной уверенностью.

Зелья действуют штатно, не просто восстанавливая силы, но и повышая скорость естественного восстановления от наших с ней почти общих приключений. Несмотря на то, что перманентных травм я не получил, а она их успешно исцелила моими усилиями, состояние у нас обоих было несколько удручающим. И если у меня все ограничивалось последствиями чрезмерного использования внебытийности и ясновидения, то у нее еще добавлялись травмы энергетического тела.

Пришлось споить ей целый ряд очень непростых зелий, буквально на глазок затачивая их под ее физиологию. Зрелище того, как я немного сменял концепты эссенций сразу пяти разных зелий с помощью трех мисок, кружки, спиртовой горелки и самодельного самогонного аппарата, было единственной на этот момент вещью, которая таки смогла пробиться сквозь ее броню равнодушия. Я ее даже во многом понимаю - зрелище было довольно сюрреалистичным.

- Столь искусно лгут? - Прислушиваюсь к себе, оценивая просевший больше чем на четверть резерв, попутно в очередной раз ругаясь на Ткача, из-за которого растраты на сокрытие своего следа возросли геометрически.

- Скорее, столь искусно говорят правду. - Последнее слово она выделила особо, сделав на нем основной акцент всей фразы. - Я не владею действительно полными знаниями об особенностях их классов, ибо такие тайны стараются не сообщать никому, кроме разве что учеников и первых из Лордов, но совершенно точно знаю, что подобный мастер способен убедить собеседника в том, что небо - зеленое. Не внушить ментальной магией, не очаровать потоком слов, не сплести подсознательную паутину, а именно убедить. Довольно коварная способность, из-за которых переговорщикам никогда не оказывают достаточного доверия. Особенно звездорожденным. Впрочем, они сами стараются применять подобное в минимальном проявлении, не желая давать очередной повод для подозрений.

После того, как работа по восстановлению оборонительных рубежей завершилась, спускаемся вниз, где остальная компания уже режется в очередную партию картишек. Правда, в отличие от тех дней, когда мы сидели на ферме перед штурмом Каменной, никто не берет в рот даже капли алкоголя. В любой момент ситуация может потребовать решительных действий, так что готовность наша высока.

- Может ли такой специалист, например, сказать такую правду, в которой не будет летящих в него стрел или ран на его теле? - В этот момент мой интерес совсем не наигран.

- Едва ли. - Едва заметное отрицательное качание головой и несколько кивков так и не отвлекшимся от своей партии соратникам. - Прямая манипуляция реальностью вообще очень редко встречается и чаще всего у обладателей планарных классов. Переговоров мастера не любят связывать себя даже с Астралом, не говоря уж о той же Грезе. А внепланарное искажение бытия... в бою его могли использовать единицы из наделенных, и почти не было среди них моих сородичей. Большей мерой такие приемы - прерогатива сущностей божественных, вознесенных над живущими и их судьбой.

- Я прямо чувствую, что здесь какая-то недоговорка. - Не настаиваю, но намекаю, что очень бы хотел услышать эту недомолвку. - Не навязываюсь, просто интересно.

Пройдя в отдельную комнату, мы и сами сели, но не за карты, а просто за чашку чая. Заваривать пришлось тому из нас, кто отлично умеет варить всякое, то есть мне. Хотя Тиа, замечу, владеет навыком алхимии на уровне полноценного мастера. Без лаборатории и специфических классовых умений она практически ничего создать не способна, но чай тоже забодяжить могла бы. То ли я ей не доверяю достаточно, то ли она меня мягко развела на приготовление оного чая.

- Дело не в каких-то тайнах. - Тут же подымает она руки в жесте согласия. - Причина моего молчания в том, что эта тема мне банально неприятна. Да и любой другой звездорожденный едва ли пожелает вам об этом рассказать. Если вообще будет ходить под Звездами достаточно долго, чтобы помнить подобную седую древность. Даже по нашим меркам этот человек жил очень и очень давно, как давно канули в лету и его деяния.

Короткими вмешательствами эссенциализма усиливаю все полезные качества травяного напитка, одновременно вытягивая негативные аспекты, что могли бы привести к повышению интоксикации. Я еще во время нашего вояжа по диким землям как-то незаметно для себя достиг розовой мечты большинства алхимиков мира - способности создавать зелья, вообще не имеющие никаких негативных эффектов. Ни интоксикации, ни привыкания, ни даже психологической зависимости, хотя с последним помогает бороться только высокая концентрация и банальная сила воли. Правда, столь идеальными у меня выходят только те составы, которые практически бесполезны на моем уровне - вроде вот этой бурды с приятным вкусом, легким исцеляющим эффектом, отсутствием конфликта с другими зельями и способностью чуточку ускорять восстановление поврежденных тонких тел.

- Про Извращенного Короля говоришь что ли? - Подаю чашу ей и сам беру такую же, садясь наконец-то в кресло и давая расслабиться затекшей от долгого пребывания в скособоченном состоянии спине. - Ох, мать, нужно было все же поставить зеркала на какие-то подставки, а не прямо на полу их трансформировать.

- Довольно странно слышать от человека проклятое имя. - Она не то чтобы удивлена, сколько сбросила беззаботный вид, впав в очень задумчивое состояние. - Могу я спросить о том, из каких источников вы о нем узнали? Все мы, все Леса, все до единого, крайне старались стереть любое упоминание о природе его сил.

- Да ниоткуда. - Отмахиваюсь, не обращая на ее реакцию внимания, прекрасно понимая, что это не угроза, а что-то вроде рефлекторного отвращения при виде ядовитого паука. - Случайно зацепил ясновидением, когда искал ответ на один вопрос.

- Позволю себе выразить недоверие. - Уже придя в себя и выразив извинение одной только легкой улыбкой и наклоном головы. - Я не могу с тобой сравниться в чистом таланте и силе, но оценить оный талант я могу довольно точно. Найти случайно информацию об этом наделенном возможно, хоть и трудно, да и не стереть было все упоминания о его деяниях. Но не о его силах.

Перевожу на нее реально удивленный взгляд, осознавая, что она так мягко просит сказать, какие маркеры поиска я использовал, набредя на свои знания. Только потом до меня доходит ирония ситуации, отчего из уст непроизвольно срывается легкий смешок, едва не переходящий в развеселый хохот. Не говорить же ей, для чего именно я в тот раз использовал ясновидение.

- Повторяя твои же слова: это был удар в пустоту. - Тут же исправляюсь, немного корректируя изначальный посыл. - Вернее, спонтанная догадка, основанная на твоих словах. Я не знал о классах этого вашего величайшего извратителя, но связал твое нежелание о нем говорить и тот факт, насколько его, в свое время, ненавидели все ваши.

- Допустим. - А теперь она напряглась еще сильнее, причем в ее позе проскользнула легкая, но различимая на самой грани резко обострившегося предчувствия, паника. - А именем таковым, каким звали проклятого короля ближайшие ученики его, ты тоже случайно назвал?

Тут до меня доходит, что она реально очень... не напугана даже, а скорее озадачена. Сложно описать эту смесь эмоций, которые она намеренно не скрывает, давая читать себя в открытую. Этакая смесь паники, застарелой скорби, смирения с уже сделанным выбором и желания ошибаться в своих суждениях. Похоже, за одного из учеников этого самого неадеквата она меня и приняла, старательно давая понять, что, несмотря на все возможное отношение к этой персоне, менять сторону она не станет, как и сомневаться в правильности выбранного пути.

- Случайно сказал, вообще не задумываясь. - Частично открываю свою суть, заставляя Тию вздрогнуть от проехавшихся по восприятию энергий Тени и Грезы. - Я был призван на Алурей совсем недавно, а об этом персонаже прознал и вовсе меньше двух месяцев тому назад.

Ей понадобилось несколько секунд, чтобы восстановить самообладание до того уровня, когда даже я уже не замечал переживаний. Хотя обычный человек вообще ничего бы по ней не понял, настолько у нее выдержка железная. Словно сбросив наваждение, она глубоко вдохнула, плавно размяв все мышцы скопом, после чего отпила большой глоток отвара.

- Пекловы призванные со всей вашей отрицающей здравый смысл природой. - Переводя на человеческий, это было стоэтажным боцманским загибом на максимальной громкости и с топаньем ногами по полу. - На секунду я действительно поверила в то, что встретила одного из них. Извини, Тин, но, очевидно, пережитое мною несколько размыло привычные рамки между вероятным и невозможным.

Молча смотрю, пытаясь скопировать описанное в тысячах фанфиков вопросительное поднятие брови имени Рикмана. В конце концов, она не выдерживает этой пытки Станиславским и начинает колоться.

- Мать матери моей была одной из тех, кого такой вот ученик проклятого сделал иной. - Ответила она тем тоном, каким рассказывают про болезненную, но давно уже ставшей лишь памятью историю. - А после уже не она, одна из сотни сильнейших гипномантов Леса, околдовала сестру матери моей и собственного сына, только ставшего на путь клинка. Я тогда была совсем еще юной, не разменявшей даже первую полусотню зим, но запомнила на всю жизнь.

- Эм... - Несколько потерянно пытаюсь найти слова, не понимая толком, что мне теперь с этой информацией делать. - Подожди! Она что, своих сына и дочь ему отвела?

- Для короля это было его любимой перверсией, а его ученики и последователи унаследовали ее в полной мере. - Уже без лишней боли и эмоций ответила Тия, допивая, однако, чай в один глоток, словно стопку водяры. - Заставлять матерей совращать для них своих же дочерей, заставлять их с радостью разрушать разумы сыновей, превращая их в целое образцовое полотно из перверсий. Хуже всего, что личность их не умирала, но менялась настолько, что застывала у самой грани, когда не выходит заставить себя оборвать их мучения, но и возвратить изменения вспять тоже нет ни возможности, ни надежды.

Скорее логикой, чем интуицией улавливаю примерную судьбу родственников Тии, стараясь не вбросить в диалог приколов с упоминанием мамы Стифлера, вновь удерживая Душу Насмешника от попытки испортить настроение окружающим. Это не сложно, если вспомнить, что окружающая - высокоуровневая убийца-ликвидатор с пи*дец какой долгой памятью.

Мда.

Инцест - дело семейное.

- У него, у Короля, я имею в виду, был узкий разрез глаз? - Задаю крайне важный вопрос.

- Насколько мне известно, он не был ни сайцем, ни ланайа. - Задумчиво вспоминает она, явно применяя какую-то мнемоническую технику. - Но некая доля их крови в его жилах явно текла. По крайней мере, если можно верить тем, кто описывал его внешность. Мало кто из тех, кто вблизи его видел, мог считаться достоверным источником информации. Любой, попавший в поле его влияния считался скомпрометированным раз и навсегда. К этой директиве не сразу пришли, заплатив за нее множеством судеб. Это не говоря уже о том, что даже для меня сам проклятый был и есть персонажем страшных сказок, большей мерой выдуманных, чем реальной личностью.

Несколько минут мы просто молчим, закуклившись в маскировку и не роняя даже звука. О чем думала Тиа, я понятия не имел, да и знать особого желания не проявлял. А сам я, уже в который раз, охреневал от этого мира и долбоящеров, его населяющих. Сколько еще таких вот историй о чудовищах и других чудовищах скрывается в пыли веков? И с какой вероятностью я их рано или поздно случайно задену?

Или они заденут меня.

Восстановление Тии идет довольно быстро, чему виной как классовая выносливость и живучесть друидов, так и мои зелья, которые при всей их неказистой упаковке остаются творчеством владельца мифического класса. Я уже и вовсе пришел в относительную норму, позволяя себе осторожные попытки посмотреть ясновидением происходящий бардак, стараясь не привлекать внимания с троекратно большим старанием. Выходило не очень, да и не заглядывал я сколь-либо далеко, ограничиваясь лишь поиском опасности для нас всех в ближайшем будущем.

Немало помогало то, что нас, как и большую часть приезжих или просто подозрительных личностей, вежливо попросили не выходить из дома, района и города, без насущной необходимости. Проверяли нас только несколько раз, причем обычной стражей с приставленными сенсорами и жрецами. Последние, конечно, были аж переполнены заемной мощью, что ставило их уровней на пять выше их настоящего показателя, но разглядеть мой обман и мое влияние, фактически находясь в созданном и управляемом мною замкнутом поле, они не могли даже в теории. Пришлось только Тию прятать, ведь лишнего человека с нами быть не должно было.

К ее чести, несмотря на въевшуюся ксенофобию, она воспринимала всех нас всерьез. То есть, внезапной любви и понимания к людям она испытывать не начала, но кредит доверия к тем, кого в свою команду принял полноценный призванный, эльфа выдала достаточно широкий. Учитывая таланты этой самой команды, то ее отношение даже вполне оправдано. За счет множества титулов и очень агрессивной прокачки, которая подарила им множество лишних очков умений, они могли спокойно прибавлять себе минимум десять уровней сверху и еще маловато будет.

Даже Тария, со всем своим апломбом и несносным характером, могла легко удивлять противников куда опаснее ее самой. Кроме шуток, девушка отлично умела читать обстановку и мгновенно принимать решения. По ее словам, равнялась на меня самого. Хоть похвала и приятна, но моя дутая крутость обусловлена сферой теней, ясновидением и задранными вверх статами, что дают мне действительно полную картинку происходящего вокруг меня. А вот Тария обходилась только своими силами и совершенно больной фантазией.

Отношение ее к новому прибавлению в нашем маленьком клубе по интересам было... странным. Если Лосий воспринял новую соратницу со сдержанным недоверием и опасением, если Гансу было достаточно плевать, пока она не лезла ему в душу, то вот Тария явно задалась целью вывести Тиалрианрелию из себя. Причем не ради какой-то неприязни или попытки вывести на чистую воду, но исключительно из спортивного интереса.

Попытка развести ту на такой же спор, как и Гестию, закончилась несколькими секундами молчания, после чего эльфийка закатила глаза, и от нее на секунду потянуло все тем же нездешним светом первородных Звезд. А после, восстановив равновесие и поморщившись (при ее-то выдержке!) от боли в висках, она совершенно спокойно признала, что отразить такой подчиняющий посыл полностью она может, если хорошо подготовится. Но рисковать не станет, позволив своей соратнице считать себя победившей в этом споре.

После этого понеслось.

Это было удивительное противостояние выдержки многоопытного педагога и психолога и малолетней засранки, умеющей довести до белого каления даже камни мостовой. Аналогия просто напрашивалась, настолько было похоже. Весь опыт и умение давить морально не могли унять неугасимый энтузиазм Тарии. Несомненно, реши эльфа играть грязно, то ей легко удалось бы подавить куда менее зрелую личность человеческой женщины... но Тария тоже не играла грязно, оставаясь ровно на том уровне, когда прибить хочешь, но лень и как бы не за что. Знаю-знаю, проходил и сам.

Добавьте сюда весь пережитый ею пиз*ец, от которого иные высокоуровневые мужи поседели бы раз так тридцать, и пикировка не проходила больше в одни ворота. Средний эльф куда опаснее среднего человека, но Тария, при всей ее невыносимой натуре, давно перестала быть средней. У меня вообще возникало ощущение, что она до сих пор гонится за своей мечтой, за желанием перестать быть той самой мелкой уголовницей без цели и смысла.

Перестать быть одной из.

Настолько сильно гонится, что даже не замечает, не осознает до конца, сколь полно она уже достигла своих целей. Вернее, замечает, но не желает останавливаться на достигнутом. Сложись судьба Тарии иначе, не встреть она меня и не попади в воронку саморазрушения, то из нее вышла бы просто образцовая авантюристка. Ну, или рабомантка - даже без гипносисек она отлично умеет добиваться от людей своего. Выбрав класс танцовщицы, она от своих желаний во многом отказалась, но потенциал в этом направлении у нее был весьма высок. Соблазняющая, возможно чистая рабомантка... но судьба не терпит сослагательного наклонения.

Это я все к чему?

Да к тому, что ей действительно удавалось обмениваться с Тией подколками если не на равных, то на том уровне, когда друидка не могла делать это фоном, не обращая на короткоухую извращенку никакого внимания. Приходилось обращать, что, вероятно, вызывало у новенькой непроизвольное раздражение, которое Тария каким-то восьмым чувством улавливала, не ведясь на невозмутимый внешний вид.

Мне, Лосию и Гансу оставалось только брать мешочки с ореховыми ядрами и жрать их вместо попкорна, наблюдая за этими двумя. Ставки, кстати, делать приходилось вне поля их зрения, а то мало ли.

- Я вот одного не понимаю, дорогая моя Ти. - Тария, как и всегда, предпочитала говорить развязно и просторечно, хотя я отлично знаю, что обучение в грезах дало ей достаточный базис знаний, чтобы выдать себя, при необходимости, за полноценную леди из дворянской семьи. - Вот ты говоришь, что все вы терпеть не можете мозгокрутные классы. Ты еще и объяснила - почему, причем так, что поняла даже я, а это показатель! Но мне и Тин с его снами, и Ло с его муштрой семейной рассказывали, что вы и сами таких классов не чураетесь. У вас там, счас процитирую, конфликта ментальных директив не возникает?

Я мог бы многое сказать на этот вопрос, причем с каждой стороны баррикад, но пока что мне хотелось открутить себе голову, чтобы не болела. Слишком увлекся подглядыванием, отчего едва не вляпался в хитро установленную божественную сигналку, дополненную каким-то артефактом по меньшей мере легендарного грейда. Вывернулся, подбросив вместо себя заранее заготовленную, как раз на такой случай, обманку, но перенапряжение вышло вполне натуральное. Больше я один без подготовки туда не полезу - у меня как раз есть идеальный кандидат в напарники.

- Во-первых, среди звездорожденного народа очень мало именно рабомантов и развратителей, пусть они и встречаются. - Словно по написанному возразила ликвидатор. - Те из эльфов, что работают с тонкими воздействиями на разум, предпочитают более универсальные классы, если вообще не обходятся одними лишь навыками и артефактами, дабы классом своим не вызвать подозрение. Во-вторых же, среди детей Звезд почти нет тех, кто делает из других наделенных игрушки для постели, продажи или просто из любви к искусству.

- Знаешь, я во всей этой херне не очень сильна, но, по-моему, если что-то выглядит, как гоблин, ведет себя, как гоблин, и даже воняет, как гоблин, то это - гоблин. - Тария если и заметила невербальные сигналы о нежелании продолжать тему, то привычно их проигнорировала. - Что тонко, что толсто, что вообще в зеленую крапинку - вы точно так же е*ете своих недругов в мозг. Остальное уже мелочи.

- Совершенно верно. - К моему и Тарии удивлению, Тиа даже не пытается оспорить этот факт. - Не меня вам убеждать в том, что любой эльф точно так же владеет искусством использования двойных стандартов, как и любые другие наделенные или разумные монстры. Разница лишь в том, что звездорожденные четко разделяют себя и других, тех, кого не жаль и против кого хороши любые средства.

Тут даже Тария, со всей ее бестактностью, уловила невысказанный намек, что по эльфийским меркам равнялся разъяренному воплю прямо в лицо собеседнику. Ее-то, выходит, тоже посчитали не одной из них, раз отработали по ее мозгам. Тут неудивительно, что она сорвалась с катушек - после всего ею пережитого и прожитого, совершенного ради блага ее братьев и сестер, получить такую ответную реакцию на просьбу о справедливости было чем-то куда хуже и оскорбительней плевка в лицо.

Не могу судить с полной уверенностью, благо я не эльф, но, честное слово, лучше бы ее не трогали вообще. Действительно ли они считали, что помогая ей забыть потерю, они помогают ей самой, или просто не желали терять топового убийцу своего "сервера"? Оставь они ее в покое, она просто навсегда запомнила бы, возможно вступила бы в оппозицию к правящим элитам Извечного Леса. И уж точно не стала бы вновь обрывать чужие жизни по их приказу. Но сама идти убивать принца она бы не стала.

А теперь у Извечного Леса нет двух мифических артефактов, ряда очень опытных и незаменимых личностей и, собственно, Тиалрианрелии. Зато есть скандал, имеющий все шансы перерасти в военный конфликт, внутренние распри, в которых ушастики будут всячески искать виноватых в этом провале, и ощущение упущенной возможности все исправить. Последнее самое паскудное - знать, что можно было сделать иначе, и все было бы хорошо, а не так, как сейчас.

Тиа могла не отпускать своего барда в его последнее путешествие, придержав при себе либо авторитетом, либо сиськами. Сам бард мог не таскать свои кости по имперской глуши, нарвавшись на какую-то семейную тайну Вечных. Принц мог просто взять барда в плен и затереть ему кусок воспоминаний за последние пару лет, выбросив его где-то в стороне от той пещеры и затерев образы от вмешательства видящих. Все могли сделать что-то иначе, но тогда Алурей не был бы Алуреем, люди не были людьми, а эльфы эльфами.

- Эм... - Не скажу, что этой егозе стало совестно, но некое неудобство в ее эмоциях присутствовало. - Извини?

- Брось. - Действительно искренне, словно презрев собственную грусть и пустоту в сердце, отозвалась Тиа. - Поздно жалеть о том, что нельзя исправить. Моя боль останется со мною, неважно будут ли мне о ней напоминать. Просто постарайся, всех богов ради, не снимать с меня мои одежды взглядом.

- Эй! - Возмущение резко достигает пиковой мощности. - Я не умею стягивать одежды взглядом! Мои классы для такого не подходят! Или... стой, ты хочешь сказать, что я могу научиться?

- Нет... не знаю точно. - Возразила эльфа, аж отодвинувшись немного. - Я просто употребила стандартное имперское словопостроение, не подразумевая иного смысла.

- Харе заливать, Ти! - В ответ на попытки отодвинуться, Тария, с пылающим взглядом в глазах, начала надвигаться на новенькую. - Чтобы эльф, да без двойного дна что-то сказал? Да ни в жизнь! Как мне использовать умения, чтобы раздеть девку на расстоянии, Ти? Создать полужидкую иллюзию и материализовать под одеждой? Нет? Что-то другое? Чистый телекинез мне недоступен... или пока не доступен? Ти, на каком ранге, Ти? Или нужно иметь какой-то хитрый титул?

Бесценное выражение лица Тиалрианрелии, осознавшей, что переубедить свою собеседницу она сейчас не сумеет, пробилось даже сквозь все ее равнодушие. В один миг она окинула гостиную нашего пристанища взглядом, ища поддержки, но не находя ее. Ганс просто ржал, давясь смехом при виде впавшей в раж Тарии, Лосий сидел, молча уронив лицо в ладони рядом с пребывающей в такой же позе Гестией, а я только и мог, что прикладывать стеклянную бутыль с очищенной алхимией ледяной водой к голове, и думать о том, что именно людская страсть и является той вещью, что не позволяет долгоживущим расам править миром. На любую отточенную вечностью гениальность мы можем ответить нелогичной упоротостью.

Плюнув на попытку удержать лицо, Тиа напрягла практически восстановившийся магический потенциал и просто провалилась в деревянный пол, скрываясь из вида и восприятия, чем только сильнее убедила Тарию, что ответ на ее вопрос она действительно знала. И что-то мне подсказывает, что эта оторва таки научится стягивать женское белье взглядом, просто потому, что будет уверена, будто это возможно.

Хм...

А оно реально возможно?

Спустя несколько секунд, я уже не вздыхал печально, пытаясь охладить гудящую голову, а вовсю пытался прикинуть, как можно реализовать такую технику классами Тарии... или моими собственными. А то и вовсе, классами остальных ребят. Проще всего будет, конечно, Гансу, благо у него с пространством реальности свои особые отношения. Но каковых затрат потребует телепортация женских труселей на вытянутую ладонь? И даже не затраты главное, а контроль, иначе телепортировать может кусок самой девушки, особенно если у нее недостаточно высокий уровень, чтобы отразить такую случайную атаку.

А если наоборот, высокий? Я, например, легко разрушу любые тонкие магические воздействия, что попробуют ощупать мою фигуру в поисках, допустим, носков. Причем разрушу на рефлексе, раньше, чем соображу, что меня атакуют. Допускаю, что высокоуровневые цыпочки, вроде той же Тии или остальных девушек нашей команды, смогут сделать так же. Значит, что? Правильно! Значит, нужно воздействие замаскировать под естественный фон или проводить через планарное воздействие, которое отразить куда сложнее. Правда и покалечить планарным посылом куда проще, чем чистыми чарами, что возвращает нас к первому вопросу.

Дважды хм...

А возможно ли с помощью кражи тени украсть что-то материальное. Допустим, я использую кражу в качестве базы для воздействия на ткань реальности через Проявление Тени. С учетом нынешней прокачки этого, кажущегося, поначалу, относительно бесполезным умения, оно позволяет довольно широкомасштабные воздействия. Начиная от своеобразных и очень опасных порталов, заканчивая хоть тем же Бастионом, какой мы использовали в Тавимарке.

Допустим, я связываю сам предмет одежды с украденной у него тенью, после чего... не выходит нихрена. Я могу его дезинтегрировать, но вот только не переместить себе в руки или хотя бы просто на самого себя (чего я предпочту не делать, ибо доказывай потом, что натурал). Могу даже, с некоторыми оговорками превратить трусы, да и любой другой предмет одежды в кратковременный артефакт, пусть и довольно опасный, но не стабильный. Но как мне сделать запланированное, а не вот это все?

Прийти на зов может Тень, но Тени в труселях всяких красоток не живут, если только красотка не очень высокого уровня и наглухо отмороженная. Но едва ли где-то рядом бродит моя женская ипостась. Но сама идея, вообще-то, хороша! Не про наличие в мире моей второй половинки, а про Тень в труселях. У меня есть такая отличная вещь, как Созидание Тени, позволяющее создавать Тени из подходящего материала. Для чего-то серьезного нужно найти недобровольную Тень-донора, которая пойдет на материал, но тут, вроде бы, попроще. Мне не нужен ни воин, ни убийца, ни инфильтратор, ни даже держатель маскировки, вроде того, что мы использовали для похода в Библиотеку.

Но обойтись одним резервом и волей Повелителя тоже не выйдет – полностью искусственные Тени слишком слабы, а моя разработка должна, в теории, работать даже против высокоуровневых крошек, умеющих защищать себя и свое белье. Но необходимость добывать и пускать на материал сколь-либо сильных Теней сделает применение пока еще не законченного приема попросту нерентабельным.

Ладно.

Тогда ограничимся обычной низшей Тенью, которых я мог призывать буквально полчищами даже без затрат резерва - они еще и свой потратят, спеша на мой приказ, лишь бы не сдохнуть. Ловим недобровольца, после чего расчленяем его на разные части, отбрасывая те из них, что содержат в себе агрессивные порывы. Лепим-лепим, крутим-крутим, а вот тут немного эссенции из сосуда добавим, чтобы не загнулось творение раньше времени, после чего у нас должно получиться запланированное нечто.

Вышла даже не Тень, а этакий обрубок, поддерживаемый только за счет вливания резерва и воздействия Проявлением. Что-то среднее между, собственно, Тенью и сложной магической структурой, вроде того псевдотела, которое я применял во время сражения с людоловами еще в Меларете, до Каменной. Штучка вышла настолько низконасыщенная энергией, что стандартная защита на ней просто работать не сможет - это даже не сгусток энергии, а простая двумерная тень, только ничем не отбрасываемая.

Теперь дополняем Проявлением, сцепляем с кражей и допиливаем напильником и микроскопическими вливаниями энергии, чтобы не засветить перед сенсорами, если таковые попадутся. Результат выходит довольно интересным, хотя я предпочел бы что-то более мобильное. Скрытно и быстро подготовить такую штуку можно только заранее, но если желание стырить труселя принцессы эльфов появится спонтанно, прямо на балу каком-то, то быстро выполнить всю последовательность действий не получится - слишком много свидетелей. Мы ведь берем опасность окружения по высшей планке, на балу у эльфийских принцесс-то?

В таком положении, не выдавая себя, я смогу провернуть операцию где-то за пять-семь минут, если буду приглашен на этот бал. Если же мне нужно будет маскироваться под кого-то из гостей или прислуги, то тут уже полчаса минимум, чтобы не выдать себя прорехами в сокрытии от защитных систем и наверняка присматривающих за такими раутами ясновидцев.

Так, теперь завершаем, здесь дополняем, тут немного уменьшаем нагрузку и...

- Она не желает отвечать, Тин! - Врывается обратно в зал непонятно когда выбежавшая и очень возмущенная Тария. - Это же важно! Можно сказать, это вопрос моего роста, как мастера сражений! Если я научусь иллюзиями раздевать красавиц всяких, то я и в бою смогу такое делать! Снимать амулеты и перстни, расстегивать доспехи или вообще, бить прямо по чужим телесам, прорастив иллюзорные клинки вместо пуговиц! Тин, скажи ей, пожалуйс... Тин? Да ты что, бл*дь, шутишь? Не, ну вы это видели!!? Почему ты мне не говорил раньше, что умеешь такое, Тин!!?

А я с легким удивлением смотрел на переместившиеся мне на открытую ладонь шелковые трусики Тарии, купленные ею в Тавимарке, искренне пытаясь понять, нахрена я только что создавал аналог чар уровня местных архимагов, просто чтобы научиться воровать женское белье? Похоже, что оставленные 4чаном раны на моей душе так и не затянулись полностью.

А титула, сволочи, так и не дали. Я бы хотел поругать Систему за несправедливое отношение, но, подозреваю, что этот трюк изначально был в пределах моих способностей, только до него нужно было додуматься из-за его неочевидности. Я даже рад, что не дали мне титула, благо могу представить, что именно мне бы в нем Система написала.

- Я имею право испытывать надежду на то, что ты не создавал чары уровня прямого концептуального вмешательства, действующие со скрытностью, обманывающей практически любые известные мне меры предосторожности, просто из желания присвоить исподнее дочери кого-то из Звездных Лордов? - Вопрос этот Тиалрианрелия задавала каким-то непонятным тоном, без неодобрения или презрения, но с легким оттенком шока.

- Во-первых, не обязательно именно принцессы, если я правильно понялназванный тобой титул. - Возражаю, одновременно заканчивая перетасовывать эссенции внутри сосуда, запас которых просел после моей атаки на убившегося об портал Героя. - Человеческая королева тоже подойдет, если только красивая. Да и вообще, эльфийскую принцессу я брал исключительно в качестве примера - уровень, подготовка, охрана и чары. Во-вторых, продолжая первое, если я смогу незаметно телепортировать столь интимную вещь прямо с тела жертвы, то не составит труда выкрасть какой-то амулет из защищенного сейфа или переместить немного яда в чей-то бокал.

Мои слова, как и спокойный тон, звучат несколько отстраненно, но я сейчас пытаюсь утрамбовать внутрь сосуда эссенции слишком многое, что мне не дает впускать в голос лишние эмоции. Чуть увлекусь, а она как рванет! Меня, со всей моей защитой, конечно не распидорасит, но окна в доме может и повыбивать, а это не только штраф от стражи за занятие алхимией в неположенном месте, но еще и лишние подозрение в адрес нашей команды.

- Смотря с этой стороны, я целиком согласна с твоей логикой. - Легкий наклон головы и чуть измененная поза демонстрируют признание своей ошибки в суждении о ком-то, кто этого суждения не заслуживает. - Ты мастерски закрываешь свое бытие, а поступки твои столь... неординарны, что я не всегда могу понять, действуешь ты обдумано или в манере, какую приписывали самым... нелюбимым из призванных, когда они ходили по земле.

Заканчиваю с сосудом, убирая лишнюю эссенцию во флаконы, вновь привязывая ее к материальным реагентам, чтобы не рассеивалась в пустоте, несмотря на герметичные емкости. Отряхиваюсь, оправляя одежду и разминая мышцы. Вот, кстати, странно - несмотря на все мои характеристики, долгая неподвижность точно так же неприятна, как и раньше. При этом я вполне могу ее терпеть сколько нужно, мигом срываясь в бой, но вот в мирной обстановке желание размяться практически рефлекторное.

- Смею заверить, уважаемая Тиалрианрелия, что вы действительно плохо знаете Тина. - Вмешивается сидящая у стенки Гестия, только-только закончившая собираться обратно из туманной формы, в какой она проверяла округу на предмет следилок, больше тренируясь во владении своими силами, чем ожидая найти что-то, незамеченное мною. - Готова поставить на то, что этот ответ он придумал сам для себя уже позже, а начал разрабатывать чары именно смеха ради, просто из желания иметь в арсенале такую своеобразную шутку.

Раздраженно фыркаю, подражая то ли чайнику, то ли злобному бурундуку, подымая вверх руки в жесте признания поражения, сразу же опуская их, чтобы умыть лицо прохладной водой из небольшой бочки, стоящей на отведенном под мою мастерскую чердаке. Я еще и регулярно очищаю эту воду от любой грязи или примесей.

- Не после, а вообще только что. - Поправляю мое чудовище, с умудренным видом подымая палец вверх. - А если серьезно, то на меня действительно может накатывать резкое желание творить или шутить. Обычно я такие порывы подавляю, но иногда не выходит и тогда рождаются всякие несуразности. От зелий, переворачивающих пищеварительную систему задом наперед, до высших чар для кражи белья, за которые многие маститые воры или убийцы продадут свою душу и души всех своих потомков.

- Вдохновленный транс, понимаю. - Кивает эльфа, действительно понимая. - Среди высокоуровневых ремесленников такое довольно распространено, пусть и встречается куда реже и не со столь поразительными результатами. Не могу лишь понять, почему ты позволяешь себя унести волнам навязанной воли. Я ни при каких условиях не соглашусь поверить, будто твой контроль над собой способна продавить такая мелочь. Не после того, как видела, на что ты способен, куда можешь шагнуть и как ты оттуда возвращаешься обратно.

Гестия недоуменно подымает брови, но после до нее доходит, что Тиа говорит о моей Форме, которая действительно давит на мозги кратно сильнее Вдохновения или Души Насмешника. Возможно, не столь тонко и изощренно, но сильнее, намного сильнее. И это еще без учета куда более коварной и не столь прямолинейной Грезы, с которой я работаю столь плотно, что регулярно приходится восстанавливать человеческий облик.

- А зачем? - Спрашиваю и, видя ее возмущение, поясняю. - То есть, я понимаю опасность потери контроля, куда лучше большинства понимаю, но какой смысл держать все в себе, если оно часть тебя? Кому-то стало бы хуже от придуманных мною чар, которые и вправду должны быть полезными и действительно могут пригодиться в будущем? Ну, кроме твоего чувства прекрасного? Иногда нужно уметь улыбаться, даже если жизнь к тому не располагает. Иначе зачем вообще такая жизнь?

Мы оба из наших слов поняли намного больше, чем могли бы без использования ясновидения, но каждый из нас, поняв и даже местами приняв точку зрения другого, не сумел ее разделить. Что для нее, что для меня - контроль равен существованию, но она в своем желании держать себя в стальных тисках постепенно выдавила из себя все живое, оставив только отлаженный механизм доставки врагов ее народа на тот свет. Безупречный и неспособный ошибаться механизм, неподвластный планарному заражению. Поэтому даже спустя столько веков использования ее классов, она не обратилась какой-то хтонической мерзостью.

Я же привык работать с накатывающей на меня чуждостью от собственных эмоций, желаний и устремлений. Не выхолащивать из себя все то, что позволило бы безумию за меня зацепиться, а сливаясь с ним, становясь единым со всем тем, что заставляет меня идти вперед, отрицая саму возможность поражения. Я не спорю с тем, что этот метод куда опаснее, что он сведет меня в могилу куда быстрее отточенной веками эльфийской методики. Но зато я сдохну, до последнего оставаясь самим собой. В конце концов, я лучше проиграю в очередной раз жаждущему моей души плану, чем умерщвлю в себе все живое самостоятельно.

Потому что раз за разом отражать голод Тени, шепот Грезы или безумное Вдохновение алхимического угара я могу. С трудом, с риском, с болью, с матами и слезами, но могу. Но мне даже помыслить стремновато о том, что выйдет, если я убью себя сам, перековавшись в нечто предельно рациональное и расчетливое, не умеющее ошибаться, но и чувствовать неспособное.

Ведь это буду уже не я.

- Знаешь, Лосий, это выглядит аль глупо, аль страшно шо хоть штаны меняй. - Комментарий Ганса вызвал синхронный взгляд Гестии и Лосия, намекающий на необходимость соблюдения тишины.

Причиной его слов были мы с Тиалрианрелией, сидящие друг напротив друга, рядом с небольшим зеркалом. Широко разведенные руки, что сцепили нас ладонями, образовали окружность, внутри которой и находилось зеркало. В обычной ситуации Тиа не рискнула бы связываться с Грезой, но конкретно сейчас ее прикрывал я, а уже она могла поддерживать меня самого, прикрывая там, где я был слишком сосредоточен, или оттягивая на себя часть нагрузки. Этакий очень специфический круг видящих на двоих наделенных.

Во всех известных методиках многократно указывается, что подбирать партнеров для такого взаимодействия нужно куда тщательнее, чем любовников. Как минимум потому, что процесс во многом даже более интимный, а риск, в случае накладок, просто запредельный. В таких кругах предпочитают не брать тех зрящих, что работают через какой-то из планов. Либо, если все же брали, то только обладателей однотипной планарной связи. Только астральщиков, или только некросов, зрящих через Смерть. Зачастую куда проще вырастить десяток относительно слабых видящих под нужды одного настоящего мастера, а уже он будет тренировать своих учеников до того уровня, когда они сами смогут стать мастерами. Большая часть видящих именно так и появляется - выходя из подобных мини-академий.

Если же видящие имеют неподходящие друг к другу классы и умения, не говоря уж о разных планарных истоках, то работать в команде им довольно сложно. Тут нужно либо наличие очень крутого артефакта, вроде памятного Безбрежного Ока, что берет на себя негацию планарного конфликта, либо высочайший профессионализм участников, чтобы не удавить друг дружку случайным и неловким образом.

Мое зеркало не было ровней Оку, но вот умения нам обоим хватало в той мере, чтобы попробовать работать не просто в связке, прикрывая друг друга, а в миниатюрном круге, буквально сливая наши воли в одно целое. Риск высок, но и прикрывать друг друга мы сможем практически с гарантией, что очень не помешает, если вспомнить как именно нас ищут и кто.

Суть Тиалрианрелии отдает той самой иструхшей и прогнившей жизнью, что рождает и пожирает сама себя. Впрочем, в отличие от куда сильнее сроднившегося с планом меня, ее душа остается практически чистой, пусть даже класс и оказал на нее влияние. Да и не противоестественная жизнь меня сейчас волнует, а совсем другой ее класс.

Как бы неприглядно ни выглядели ее друидические техники, но они были достаточно понятными и привычными. Да, опасная сила, освоенная ею на том уровне, где она уже стала не оружием, но искусством в чистом виде, смертоносным и совершенным. Но вот сила Звезд... этот странный, далекий и холодный свет был не для живых и дышащих наделенных. Да и не для мертвых тоже. Он вообще ни для кого не был близким, словно что-то равноудаленное от любого живого создания, равно чуждое даже столь стремным сущностям, как Тени или Кошмары.

Как-то надо будет подробнее расспросить у Тии о том, что значит термин "звездорожденные", а то я сейчас провожу неприятные параллели с моим Тенерожденным. И, похоже, небезосновательно провожу.

Она не могла не ощутить мои сомнения, не в таком тесном контакте, да и я сам пугал ее куда сильнее. Пришлось максимально осторожно использовать силу Грезы, медленно наращивая мощь, давая ей привыкнуть к давлению. Тень и вовсе отошла далеко на дальний план, не в силах помочь в этой нашей работе.

С одной стороны, мне приходилось куда больше усилий прилагать для скрытности, да и активные действия получались ограниченными, ведь моими глазами в зеркало смотрела еще и Тиа, которая слишком большого потока этого безумия могла и не выдержать. С другой, вдвоем с видящей ее калибра мы хоть и не могли заглянуть действительно глубоко, но охватывали куда более широкую сферу событий.

Где-то спустя несколько минут мы нашли точку равновесия и, старательно не пытаясь просканировать друг друга, принялись за работу.

Из Тии вышла отличная напарница, на самом деле. Понимая, что работает она через мой родной план, она сразу заняла роль ведомой, принявшись за поддержку моих действий.

Увы, на этом наши преимущества заканчивались, так как, несмотря на все наше мастерство, мы ограничивали друг друга лишь в чуть меньшей мере, чем усиливали. Слишком разные даже не просто планы, но и методики прозрения, что делало совместную работу непомерно затратной и тяжелой. Впрочем, мы изначально об этом знали, да и цель наша не в организации собственного круга. Мы бы сразу начали работать именно обычной связкой, но не полновесным слиянием, если бы не один маленький фактик.

Это я, благодаря своему попаданчеству и анонимности истинного битарда, остаюсь неизвестным фактором, который ни найти, ни даже узнать о его существовании не выходит. Высокоуровневая комбинация из прокачанных внебытийности и ясновидения позволяла мне куда больше, чем тем из видящих, кто уже давно изучен противником, отчего ему куда сложнее действовать незаметно для коллег.

А вот Тиа была фактором известным и давно учитываемым - с ее-то репутацией и послужным списком даже до происшествия с принцем. А уж после успешного покушения, ее искали так плотно, что в моем восприятии аж рябило от заточенных исключительно под нее сигналок, ловушек, сигналок, притворяющихся ловушками, обманок, являющихся сигналками, и черт знает каких еще комбинаций. И это я не говорю о непрерывном внимании вполне живых и разумных личностей, ищущих Тию в реальном времени.

Работая в менее тесном тандеме, я мог бы и пропустить что-то из этого, а она сама не заметить. Теперь же, действуя как одно целое, мы можем всерьез надеяться если не обмануть ловушки, то хотя бы не попасть в заготовленную паутину.

Практически очевидная обманка, ведущая на подложный и, скорее всего, не существующий в реальности отчет капитана стражи об осмотре места сражения, оказывается обманкой даже не в квадрате, а в кубе. Как минимум потому, что никто простого капитана к осмотру того побоища не подпустит на дистанцию выстрела гномьей пушки. Но вся суть была в том, чтобы этот образ просто увидели, распознали и попытались отбросить.

Заготовка была создана с помощью артефакта легендарного грейда, а после ловушку допиливали напильниками сразу несколько специалистов. Тиа посылает спокойный и взвешенный образ самого артефакта, явно знакомого ей, пусть и не лично. Множитель Событий не просто создает достаточно достоверные образы, но еще и отмечает всякого, кто этим образом интересуется. Стоило только мне-нам осознать, что мы узрели обманку, как эта обманка, фигурально выражаясь, обратилась своеобразной меткой, идеей-фикс, что попыталась уцепиться в наше присутствие рядом.

Более того, скрывающаяся внутри структура еще и тщательно прощупывала всех попавшихся на соответствие определенным образам. Стоит ли говорить, что образы эти, очень даже соответствовали оттиску Тиалрианрелии. Фактически, эта штука генерировала поиск по вложенному в нее досье. Отличная вещица против видящей, которая может попытаться прознать, что же там происходит в стане тех, кто ее ищет. А столь вопиющая обманка, наоборот, заставит, против воли даже, обратить внимание на себя, после чего легендарный артефакт примется за работу.

Полагаю, сие творение чьего-то больного разума уже многих интересующихся успело напугать до чертиков. Мощь, вложенная в артефакт, была просто феноменальной и при попытке отвести познание в сторону или скрыть свой образ за ложью могло и мозги спалить. Даже Тиа, при всей ее подготовке, имела шансы попасться в такую ловушку. Я, вот, тоже попался.

Правда, у меня самого хватает козырей. Начиная от шести специально заготовленных и чрезвычайно подробных оттисков, заранее скопированных из собранных отражений нескольких столичных видящих среднего пошиба, и заканчивая возможностью залить в этот артефакт множество разбитых образов, превратив его в нестабильное и неотключаемое оружие, бьющее даже собственных хозяев. Интересно, а дадут ли мне титул за доведение неразумного артефакта до безумия и этакой одержимости исключительно информационной злобной херотой?

Легкое касание, даже намек на него, исполненное Тией, намекнуло о том, что не стоит привлекать лишнего внимания, хотя я бы с радостью эту штуку привел в негодность. Мало того, что оно мне не нравится, так еще и в будущем можно нарваться, когда настолько подготовленного укрытия, как наша зеркальная база, уже не будет. Впрочем, сейчас действительно не то время и место, а вот после можно будет и зайти в одиночку, уже без необходимости прикрывать соратницу.

Сейчас же оставалось только тратить обманку... или попробовать пока что не использованный ранее вариант. Тем более что если этот вариант не сработает, то я еще успею обмануть эту штуку, а попробовать не просто интересно, но еще и необходимо из желания знать эффективность нового трюка. Мгновение безмолвного общения, в течении которого мы успеваем обменяться мнениями, точками зрения и аргументами, после чего она с готовностью принимает мою сторону, хоть и не без скрипа - эльфийская суть против любого риска, но сейчас риск признан достаточно необходимым даже для нее. У меня вообще сложилось ощущение, что она сама могла бы мой вариант предложить. Нужно будет расспросить ее об этом подробнее.

Расслабляюсь, отдавая поддержание базовой маскировки и фильтрацию мусорной информации на почти полное попечение эльфы, после чего ныряю в себя, к той части моего и без того нестабильного Я, что появилась после памятного спасения одной мстительницы и убийства могучего Героя лицом об портал. К тому, что теперь было выражено новым титулом, занявшим место в списке полученных мною достижений.

Тот, кого нет (легендарный): мало тех, кто может скрывать свое существование от незримого ока истинных Зрящих, способных понять чужую судьбу столь полно, как обычные люди не способны понять даже себя. Но все же они есть, существуют, скрываясь в тенях прошедших событий и несбывшихся историй. А вот вас - нет. Вернее, вы в силах убедить мир в том, что вас не существует. Это опасное занятие, ведь мир может и поверить точно так же, как поверили в это ваши враги, для которых удар из ниоткуда станет последним откровением в их жизнях. Бонус: позволяет полностью или частично вымарывать себя из картины реальности, становясь временно неуязвимым для большей части методов ясновидения вплоть до божественных; использование этого приема сопряжено с громадным риском и напряжением, что стоит учитывать при его использовании.

В обычной ситуации, я смог бы спрятаться только сам, подставив при этом Тию, но я не только внебытийностью владею, но еще и крайне развитым ясновидением. Работая сразу двумя краеугольными навыками информационного манипулирования да еще частично привлекая самый базис скрытности, которая обычно не работает при использовании ясновидения, мне удается на одну лишь частичку вечности сделать меня и ставшую частью моего образа Тиалрианрелию неслучившимися.

В этот раз было и труднее и проще, чем тогда, когда я только впервые применил этот прием. Труднее, потому что нас двое и эльфа отнюдь не владеет внебытийностью. С другой стороны, я уже натренировался в одиночных стираниях себя из реальности, да и некие наработки по совместным ныркам имел. В первую очередь из желания обрести способ разом прикрыть всю группу, случись нам еще раз попасть под Божественное Чудо, только уже без прикрытия от зеркал.

Успехи пока переменчивые и спрятать одновременно всех я пока не в силах, да и подступиться к такой задаче не смогу. Но вот при заранее подготовленном напарнике, тоже умеющим в ясновидение и знающим, что именно я собираюсь применять? Здесь уже проще. Всю нагрузку от двух забытых мирозданием судеб я беру на себя, не рискуя даже касаться этими ощущениями не владеющей моими навыками эльфы. Есть время для рискованных экспериментов, а есть просто глупость, обрекающая тех, кто рядом с тобою, на гибель.

Ощущения все те же, что и в прошлые разы - никакие, абсолютно никакие. Словно на секунду я и сам усомнился в том, есть ли вообще Константин и не был ли он выдуман изначально. Тию удержал только благодаря тому, что наши образы, фактически, сковались нашей же волей, а потому я смог заставить мир вспомнить не только обо мне, но и о ней тоже. А еще ни она, ни я так рисковать больше не будем именно по той же причине - необходимость напомнить миру.

Это не было полноценным стиранием, каким я подкрадывался к покойному Герою, даже наполовину. Потому что примени я его и Тию бы не вернул. Вернее, вернул бы, но не ее, а мое о ней представление. То, кем я ее вижу. И пусть я изучил ее достаточно, чтобы личность получилась цельная, но именно той самой Тиалрианрелией она бы не являлась. То же самое, что и с колечком, только уже не так безопасно и куда более болезненно. Потому и не стал доводить технику до конца, оборвав ее сразу, как удалось чуточку задурить артефактный конструкт.

Скрылся лишь на миг, дав ему пронестись своим фокусом внимания мимо того куска осознаваемой нами нереальности, где расположились наши образы. Этого хватило, чтобы сканер прошел мимо, а после я сразу же активировал обманку и начал потихоньку возвращать нас обратно в реальный мир, выводя из транса. Обманку, конечно, жаль, ибо готовить их долго и муторно, но рисковать еще раз не стоило. Пришлось со скрипом признавать, что пока что мой новый прием - исключительно для меня одного. Возможно, мне удастся раскрыть у Тии навык внебытийности, с которым шансы уже повыше будут, но до тех пор не стоит даже тыкать палкой в такие идеи.

Открываю глаза и резким движением руки превращаю зеркало в абсолютно черное стекло - нет ни времени, ни желания возиться с его структурой, делая ее безопасной для простых людей, с Грезой не связанных. Эльфийка молчит, глубоко дыша и медитируя, не иначе проверяя себя на настоящесть. Тут она может быть спокойной, в этом я уверен достаточно сильно - мне удалось оборвать технику до фатального момента, но мне и самому неприятно, насколько близко мы прошли мимо очень нехорошей судьбы. Ну, не мы, а она, но я-то был рядом с ней и небытие ее, случись ему прийти, ощутил бы по полной программе.

- Больше я подобного делать не стану. - Успокоившись, она ответила удивительно равнодушно, как для той, что стояла в шаге от распада души. - Несмотря на все возможные преимущества, оно того не стоило.

- Не хочу показаться козлом, но ты была очень убедительна, когда желала проверить этот прием на себе. - Осторожно пытаюсь оградиться от невысказанного обвинения. - Пусть ты и не собиралась проверять сейчас, но сама идея была тебе интересна.

- Верно. - Кивает она, чуть приоткрыв зелень своих глаз бесстыжих. - Но я рассчитывала на попытку в иной обстановке... да и не ожидала такого отката, пусть даже ты практически весь его забрал себе. Я действительно желала открыть в себе полноценный навык пребывания вне бытия и причинности, но пока что мне, очевидно, рано для этого.

Теперь окончательно понятно, почему она согласилась на риск там, где должна была не соглашаться. Я ведь даже не надеялся на положительный ответ, понимая, что такие эксперименты лучше проводить не на себе, а на пленниках или обработанных через Грезу куклах. Но она не просто поддержала довольно безответственную идею, но еще и уцепилась за нее. Именно по этой причине, я не слишком волновался о ней - если бы была настоящая опасность, то столь осторожная особа наверняка бы не стала рисковать бесценной сутью своей.

Интересно, это она, таким образом, смерти ищет, или так сильно хочет научиться лгать в моем присутствии? Не то чтобы я не доверял ей после всего уже увиденного в сердце ее, но она вполне может желать иметь свои тайны и не желать их показывать, даже если и не помышляет о предательстве. Это естественная реакция любого видящего на более сильного и умелого...

Или я просто начинаю тупить и ищу черную кошку в пустой комнате. Потому что уметь прятать себя и других ей нужно даже больше, чем мне самому - меня, по крайней мере, не смогут найти через имеющиеся образы.

- Ты тоже извини. - Ясновидение отлично заменяет тысячу слов, так что при желании мы могли бы нормально пообщаться, вообще не раскрывая рта. - Я слишком увлекся и не привык к наличию рядом коллег по цеху. Моя промашка.

- Не хочу прерывать ваш загадочный обмен не слишком понятными фразами, но можете ли вы снизойти до того, чтобы раскрыть суть произошедшего вашим соратникам? - Лосий вмешался очень удачно, разорвав неловкую тишину между двумя личностями, которые не привыкли приносить извинения за свою тупость. - Я полагаю, случилось что-то серьезное?

На пересказывание произошедшего за время нашего двухчасового отсутствия, ушло около десяти минут. Эльфа предпочитала молчать, но удачно дополняла мои, слишком малопонятные выражения. В отличие от меня, она маленький лес бумаги успела исписать отчетами о своих видениях, которые приходилось доносить до личностей, видящими не являющихся. Так что там, где я терялся, подбирая подходящее словосочетание, она справлялась достаточно легко. Опыт в бумагомарательстве - это тоже опыт и глупо будет его недооценивать.

Как ни странно, но основную задачу мы выполнить все же сумели - проанализировали состояние накрывших столицу сетей, настроенных на поимку любой полезной информации. Собрали они ее действительно много, но не про нашу компанию. Теперь же, изучив, пусть и поверхностно, основные механизмы ждущих нас подлянок, можно работать чуточку смелее.

Только отдохнем немного, потому как сил мы потратили немного, но вот морально оказались выжаты насухо.

В этот раз зеркалом пользуюсь только я сам, в то время как Тиа использует ритуальную фигуру в виде неправильного конуса, сплошь исписанного архаичными эльфийскими рунами. Мне, кстати, пришлось потратить часть свободных реагентов для того, чтобы создать краску, какой она эти руны рисовала. Оценив качество оной краски и скорость изготовления обладающей целым списком свойств микстуры, подогнанной индивидуально под конкретный ритуал и ритуалиста, она очень странно на меня посмотрела.

Работать нам теперь куда проще, так как не давим друг на друга своими классами. И пусть ей было куда неприятнее, но и мне рядом с ее противоестественным светом становилось неуютно. Вот еще одна странность, между прочим! Я за эльфами и раньше наблюдал, улавливая это ощущение далеких Звезд, что смотрят из их душ. Но тогда это казалось просто частью их силы, отдаленной и не слишком выделяющейся на фоне тех же стихий или моей Тени. Но после того, как мне пришлось присмотреться к этому сиянию поближе, я уже не так спокоен. Сияние это настолько непонятное, непохожее на все, что я видел до этого, что у меня рефлекторно Эгида включается только при попытках заглянуть поглубже.

- Вход. - В этот раз лидирующую позицию той, кто направляет вектор внимания, занимает Тиа, а я, наоборот, поддерживаю и углубляю ее сканирование.

Такая тактика позволяет ей не только прятаться за моей, фигурально выражаясь, спиной, обманывая поставленные против нее ловушки и барьеры, но еще и самой действовать, прячась в тени созданных мною обманок, дополняя то, что пропустил уже я. Дистиллированный опыт множества веков, в течение которых она играла в эти игры, нельзя недооценить, да и глупостью будет не попробовать поучиться. К ее чести, она тоже учится и усваивает мои методики, получая от этого не меньше, чем я от нее.

Здесь же видна принципиальная разница в том, как мы оба предпочитаем действовать. Не только в плане ясновидения, но и вообще в любой ситуации, будь то сражение, подготовка к нему или разработка планов. Она, как и любой эльф, действует от опыта и знаний, что накоплены были как ею, так и множеством ее сородичей. Этот опыт настолько плотный и дистиллированный, что в нем легко найти ответы на любые вопросы и задачи.

Смертельной ошибкой будет считать ее предсказуемой, действующей шаблонно. Да, шаблоны те есть, да только они настолько разветвлены, сложны и адаптируемы к любой ситуации, что можно только мечтать о том, чтобы удивить ее. За свою жизнь она забыть успела столько, сколько ее противникам за сто лет не выучить. Дело не в том, что ее действия предопределены заранее составленным планом, а в совершенстве и устойчивости этого плана к любым возможным факторам. На любой вражеский ответ у нее заготовлено пять своих, на любую уловку десять способов обернуть ее против хитреца, на любой необоримый козырь сотни способов нивелировать его, сведя урон к минимальному значению.

А я действую абсолютно в ином стиле, хотя до этого момента, когда сравнил себя и ее, даже не осознавал этой разницы толком. У глупенького Костика стиля вообще нет как такового. Я не обучался в магических академиях, не впитывал муштру инструкторов и премудрости наставников, готовых провести мимо опасных любому новичку смертельных ошибок и подводных камней. Все, вообще все, чем я владею, оттачивалось в смертельной лотерее, где нет победы, только возможность оттянуть конец. Я не заучивал комбинации, а создавал их на ходу, применяя в тот же миг и допиливая напильником прямо на бегу. Мне неизвестны аксиомы и базисы, энциклопедические знания, без которых просто не могут работать нормальные зрящие. Костенька - живая насмешка над тщательно лелеемыми доктринами и тайными техниками культиваторов.

Адаптивность против подготовки.

Опыт древности против мгновенной импровизации.

Полное отрицание чувств против столь же полного их контроля.

Мы могли бы стать интересными противниками друг другу, одинаково неудобными для каждого из нас. Но работая в паре, соединяя наши сильные стороны и нивелируя слабые? Эффективность возрастала не на порядок, но все же очень заметно, а ведь мы только-только притирались друг к другу, осваиваясь на новой территории.

- Подсвечиваю образ. - Говорила Тиа, которую уже не видно было из-за сводящего с ума сияния рун ритуального круга. - Перевожу. Отклони. Перенаправлю. Обманку. Еще. Теперь разделить. Дальше.

Каждое слово - вершина айсберга, когда основной диалог между нами проходит в информационном поле, когда нам приходится обменивать правду на правду с такой частотой, что я чувствую себя скачиваемым торрент-файлом. Медленно и не торопясь, мы обходим сети ловцов, потихоньку начиная собирать нужные нам знания.

- Гадство. Тормози. - Мне тоже нелегко говорить, особенно с учетом необходимости скрывать использование Грезы. - Подменяю. Исправь. Ага. Вижу. Просто пни этот мусор. Сейчас прикол будет.

Вчерашняя ловушка, которая легендарный артефакт, нашла себе очередную жертву. Все же очень коварная штука, о которой достаточно просто знать, чтобы вызвать на себя ее внимание. Мне и Тие приходится буквально заставлять себя забывать о ней, чтобы не тратить заготовленные обманки. Но, не зная заранее о наличии подобной ловушки, даже зная ее методику действия и принцип работы, не выйдет пройти мимо. Пока ты воспринимаешь, любой фрагмент информации, любое видение, может оказаться триггером ловушки. Я очень хочу себе такую же штуку... или чтобы у моих врагов ее не было.

Вложенная вовнутрь Множителя череда образов слишком подробна и правильна, чтобы быть полученной в ходе разведки или сбора информации. Тщательно скрываемая горечь и боль в ответ на не заданный мною вопрос отвечает лучше любых слов - ясновидцы Извечного Леса поделились подробным оттиском своей бывшей соратницы, превратив и без того опасную ловушку в практически необоримую.

Впрочем, пусть даже Множитель настроен на поиск и пеленгацию Тиалрианрелии из Дома Туманного Древа, ветви Цветочной Синевы, соцветия Извечного Биения, но обычных шпионов и прочую братию он тоже ловит и фиксирует. А при необходимости и выжигает мозги направленным импульсом безумия, запускаемым по прямой команде операторов артефакта.

В моем восприятии, эта штука чем-то неуловимо напоминает слюнявую и непослушную собаку, что бросается на каждого случайного прохожего. Если прохожий - хороший парень, то отделается только испугом и обслюнявленной рожей, то есть полностью просканированной сутью и наложенной меткой. А если не очень хороший, то этот песик тебе головушку и отгрызет. Кому-то он ее и отгрызал, кто-то отделывался ранами, кто-то умудрялся откупиться косточкой, сбежав от отвлекшегося пса, а некоторые и сами могли отбиться. Главное - никто не уходил обиженным, не засветив себя во всех возможных смыслах.

Тиа говорила, что Множитель достают редко, так как он, подобно Безбрежному Оку, требует определенных условий для полноценного использования. А еще его заряд очень ограничен и обновляется только при одном астрономическом феномене, какой бывает раз в двадцать один с половиной год. На этот срок артефакт может работать в активном режиме около полутора месяцев, так что каждый день его не расчехлишь. Впрочем, сейчас та ситуация, когда одна легендарка, пусть и очень сильная - это даже слишком мало. Если же серьезно, то от Множителя нужно избавиться, иначе мы никак не сможем работать в столице. Ясновидение стало для меня слишком надежным инструментом, чтобы отказаться от него полностью.

Потому и выбрал я этот момент уже для своей атаки.

- Схождение. - В словах решимость и шлейф из инструкций, а моя воля медленно и максимально безболезненно перехватывает инициативу в нашей двойке.

- Риск? - Не сомнение, но попытка оценить степень опасности и понять мой план, который для нее по-прежнему неочевиден, пусть даже я и не скрываю цепь его событий и возможные варианты результата.

- Приемлем. - Прямое указание на опасность Множителя для нашей анонимности и устанавливаемые им препоны на любой мало-мальски полезной активности.

- Жертвы? - Запрос на отношение к последствиям моего плана касаемо тех, кто окажется в эпицентре происходящего события, которое, она уверена, будет весьма опасным.

- Мудаки. - Ответ значит только и исключительно то, что обычно вкладывают в сказанное слово, после чего я уже не могу говорить, полностью сосредоточившись на своих действиях.

Прямо сейчас Множитель нашел себе новую жертву, а управляющие им видящие, всем кругом давят оную жертву, которая отчаянно пытается разорвать контакт и опирается на помощь уже своего круга. Обычно смертельная дуэль таких специалистов попросту не состоялась бы - при одинаковом мастерстве видящих, нанести сколь-либо серьезный урон друг другу они не могут. Обмануть, подставить или перехитрить - сколько угодно, но вот убить не выйдет. Нет, есть, конечно, классы, именно на поиск и устранение других зрящих прямо через транс и рассчитанные, но мы говорим о примерно равных в своих возможностях специалистах.

Наличие легендарного артефакта, очень даже к убиению любопытных пригодного, несколько сместило баланс сил. Враждебный Империи видящий был хорош. Ничуть не слабее, а может быть и сильнее главного в имперском круге, но его поддержка была недостаточно хороша. Там были и усиливающие ритуалы, и заранее принятые перед погружением зелья, и личные артефакты для защиты или повышения концентрации. Но у имперцев было все то же самое, только с сильной легендаркой сверху. В общем, ситуация для решившего пошпионить была нехорошая.

Я видел старого, иссохшего от возраста, но сохранившего ловкое и крепкое тело мужчину в огромном тюрбане, что сам по себе служил неплохим усилителем. Ощущал его учеников, как молодых, так и уже имеющих собственные седины. Осязал запах наркотических благовоний, что дымились в ритуальной комнате алишанского видящего.

А еще я легко различал могучие заслоны из чужой боли и крови, что алишанцы использовали для обороны от Множителя, пытаясь скормить ему пожеванные Тьмой души жертв, успев спасти своего лидера из-под взора явно имеющих на него зуб Очей. Имперцы опирались на относительно нейтральный Астрал, а вот их коллеги на очень любимую всеми чернокнижниками Тьму, что так легко усиливает любую магию, если ей правильно заплатить.

Вероятно, алишанский старец получил бы какие-то травмы, но все же смог вырваться. Пусть он и не ждал увидеть Множитель в действии, но о самом существовании ведал, как ведал и о принципе его действия. При поддержке своих учеников он бы отделался испугом и парой месяцев недееспособности. Парой лет в худшем для него случае. Ну, а имперская команда получила бы какую-то там премию и отпуск, наверное. За приведение враждебного видящего в негодность к службе.

Этот вариант меня, очевидно, не устраивал, так что пришлось делать то, что у меня классно получается - творить смертельно опасную для себя и всех, кто окажется рядом, херню.

Любой образ, любая мысль, видение или душа, попадая в Грезу может быть искажена самым непредсказуемым образом. Для моего класса, одной из важнейших способностей как раз и было умение распознавать степень искажения и достоверности получаемых видений. Но эту неприятную слабость можно обернуть той еще силой, превратив в смертельное оружие, идеальное именно против моих коллег-ясновидцев.

Отражаем один образ, искажая его, после чего получившийся результат искажаем еще раз. Зеркальный коридор, внутри которого любые осколки событий будут превращены в концентрированное безумие. И таких образов я накопил достаточно, чтобы использовать их при необходимости, если найду подходящую цель, какую мне вообще не жалко будет.

Отрываю взгляд от своего зеркала, доставая из-за спины второе, маленькое. Это зеркало словно разбили, а после собрали обратно, будто какую-то мозаику. Вот только каждая отдельная деталь, каждый кусочек ранее цельного зеркала, показывает свое изображение. И если чрезмерно глубоко в него посмотреть, то там ты и останешься. Даже меня эта штука пугает, хотя именно я ее и создал-то!

Сияние Звезд становится едва терпимым, когда Тиа ограждает себя от моей "гранаты в руках обезьяны". Защита здания неприятно растягивается, но блокирует резко возросшие планарные эманации. Греза отлично может скрывать, даже если прятать приходится мощный ритуал с применением энергии Звезд. Спустя несколько секунд, едва видимый за сиянием силуэт эльфийки подает знак готовности - она закрылась от возможного отката и заодно готова прикрыть меня, если я подставлюсь.

Молча переворачиваю разбитое зеркало над зеркалом рабочим, высыпая осколки прямиком в зазеркальный портал. Все остальные действия уже проведены заранее, так что мне нет нужды даже направлять удар - его самого направит туда, куда нужно мне. Оттиски Множителя, алишанского ублюдка и его имперских коллег стали полноценными маяками, по которым и был сориентирован удар. Удар, пришедшийся в единственную вещь, что связывала их всех - в сам Множитель Событий.

Понимая принцип действия артефакта, я все равно не могу перестать удивляться тому, как его вообще создали. Ведь если подумать, то в основе Множителя лежит простой кристалл памяти - базовая побрякушка любого прокачанного видящего, в которую он запихивает свои видения, чтобы после их разобрать подробнее. Это я имел от щедрот администрации такие классы, что мне подобные вещи просто не нужны были после сколь-либо нормальной прокачки. А когда я только развивал ясновидение, то просто не знал об их существовании. Хотя именно тогда, до того, как я научился использовать зеркала в качестве разномастных артефактов, усилителей или тех же кристаллов памяти, такая штучка мне бы не помешала.

Возвращаясь к теме Множителя - в его основе лежит своеобразный сосуд, в какой помещается информационная матрица, оттиски нужных событий. А потом уже сам артефакт напрямую ищет любые связи с заложенными в него событиями. Приправьте это второй основой в виде особого поля, что связывает Множитель и душу любого, кто осознает существование образа-обманки. В результате имеем практически идеальную в своем роде вещь - отбиться от него можно, как можно и разорвать контакт, но вот сделать это незаметно не вышло бы даже у Тии. То есть, ее бы не поймали, и даже метку она бы смогла не дать поставить, но самого факта, образа ее присутствия рядом хватило бы, чтобы найти нужные зацепки и выйти на саму эльфу. При необходимости, через еще одно высшее Чудо.

А дальше та самая песня, какой опасался я сам - в пределах Вечного и его пригорода Очи легко отправят штурмовую группу порталом по одной только наводке видящих. Вот будь она уже далеко-далеко, тогда ей было бы достаточно просто резко разорвать контакт, уничтожить все следы своего пребывания, затереть образы и бежать подальше. Даже сумей имперцы открыть портал, это было бы не быстро, да и точность была бы далека от совершенства. Расстояния отлично спасают от таких вещей, спору нет. Но вот диверсантам внутри городских стен всегда очень неспокойно - слишком много чар, барьеров и уже готовых телепортационных маяков.

Впрочем, опять отвлекся, что неудивительно - нет желания смотреть, воспринимать того джинна, какого я выпустил из бутылки. Тщательно скрытая через внебытийность атака, в моем восприятии выглядящая десятком зеркальных стрел, переливающихся болезненными оттенками привычной фиолетовой дымки, достигла образа Множителя и... нет, не разломала его нахер, хотя могла, а просто влилась в его сосуд. Какой-то бесконечно короткий миг эта субстанция переваривала вложенные в сосуд оттиски, а потом жахнуло.

Меньше пары секунд и агония видящих закончилась - оба круга, как алишанский, так и имперский, попросту подохли в муках, когда их души разорвало в клочки порывом концентрированной информации. А самое приятное здесь то, что Множитель выступил фильтром, вычленив одну только безумную какофонию образов, но не прикосновение Грезы. А значит, имперцы будут считать эту мерзость трюком алишанцев, ибо безумие и боль - излюбленные орудия Тьмы и тех, кто ее использует. Алишан, в свою очередь, посчитает это заготовкой имперцев, но даже если и не посчитает, то свои выводы Очам точно не сообщит.

Ну и, самое главное, злосчастный Множитель Событий больше для меня не опасен. А вот для владельцев очень даже, так как заряд мерзости, который должен был бы рассеяться в вечноизменчивой Грезе, оказался закупорен в сосуде артефакта. И сам артефакт теперь эту мерзость транслирует вокруг, отчего даже подойти к нему довольно тяжело. И если они еще смогут его выключить, особенно если это будет делать кто-то не слишком чувствительный или тот, кого не жаль, то малейшая попытка использовать легендарку или хотя бы очистить ее от моего творения, приведет к тому, что это творение на пользователя и вывернет. Что-то мне подсказывает, что как минимум до конца цикла работы (то есть, еще на девять лет) Множитель из колоды козырей Вечной Империи выпал. Да и потом на полную очистку может понадобиться не один цикл перезарядки, а сразу несколько.

А хороши мои лапищи! Вон, даже Система расщедрилась на новый титул!

Проклинающий Легенды (легендарный): среди всех жалких и нелепых поделок разных ремесленников, отдельно стоят подлинные шедевры, равных и подобных которым не сыскать. Легендарные артефакты способны на множество вещей, о которых обычным наделенным можно лишь мечтать. Уникальная реликвия, достояние нации, бесценное сокровище... для всех, кроме вас. Вы не просто сумели уничтожить легендарный артефакт, нет! Вы прокляли его, сделав опасным для его владельцев на многие годы. Впрочем, даже проклятая Легенда остается Легендой. Бонус: +10 к характеристике восприятие; + 10 к характеристике концентрация.

Удивительно хорошая награда, если не считать плохо завуалированного оскорбления в адрес плохого отношения к реликвиям. И, если подумать, то я понимаю, почему награда столь хороша. Да, я приложил не слишком много усилий. Пожалуй, этот титул один из самых легко полученных в моей коллекции. Каким бы опасным ни было зеркальное безумие, но эта техника все же была под моим контролем. Мне доводилось использовать куда более страшные трюки, с кошмарными последствиями в мой адрес в случае осечки.

С другой стороны, сумел ли бы я получить такой титул на каком-то из наших артефактов, окажись я достаточно безумным, чтобы попытаться? А вот и хренушки! То есть, если действительно заморочиться, использовать алхимию или очень специфически вывернуть классовые умения, то можно попробовать. И то, далеко не факт, что результат будет столь же разрушительным, как и с Множителем. Ямогу легендарный артефакт уничтожить, тупо разломав его или растворив в потоке энергии враждебного плана, могу испортить своими попытками влияния, но именно превратить работающий артефакт в проклятый? Нет, такое мне было бы не по силам.

Тут просто удалось, вернее, "удалось" натолкнуться на артефакт совершенно особой направленности, что так удачно попал под точно так же особую атаку. В результате вышло то, что вышло, причем реально так неожиданно, что я поневоле чувствую себя мерзким читером. Ну нет того ощущения, что полученная награда не просто заслуженная, а вообще недобавленная! Мне что, досталась халявная плюшка? Обычная такая плюшка, не угрожающая целостности души и задницы?

Что-то грядет.

Что-то очень нехорошее.

Нужно будет тщательно все проверить тридцать три раза.

Выпали из транса мы в буквальном смысле, успев как следует просеять сеть видений и заметить еще несколько сотен подготовленных ловушек, включая даже наборчик легендарных артефактов. Три, если точнее, плюс еще парочка не совсем подходящих по своей сути. К счастью, среди них не было столь же коварных и мешающих нам, каким являлся Множитель.

Сеть Ан'Вея, доставшаяся Империи Веков от одного очень старого подземелья, что располагалось на юге Империи, была артефактом именным, созданным каким-то охренительно могучим наделенным много лет назад. Эта штука была идеальным оружием против крупных заговоров и прочей чепухи, но мало помогала найти одиночку или небольшую группу. Суть работы Сети была в том, что она накрывала собою определенную территорию, где просеивала все видения, даже мусорные.

Обычно, даже если диверсанты и оставили какие-то следы, оттиски событий, какие смогли зацепиться за реальность, то их еще нужно было найти. Огромное количество информации, среди которой найти что-то конкретное можно только случайно или огромными усилиями слаженной группы видящих. Не одним кругом, нет. Самым настоящим кругом кругов - такую конструкцию создать и поддерживать могут лишь несколько государств в мире. Меларету, например, даже с учетом Ока, оставалось только мечтать о таком чуде.

Слава моей паранойе, заставляющей скрывать любые возможные зацепки. По факту, даже легендарка не смогла бы найти многое из того, что я скрывал. С другой стороны, чертова Сеть работала на всей территории сразу, что мне было не по силам. Да, я мог прозреть путь прямиком к нужному выводу, не утруждаясь прямым поиском, но все же это впечатляло. Я бы точно потратил немного времени на то, чтобы узнать о Сети побольше, но деликатный намек со стороны Тии заставил тратить ресурсы организма на действительно нужные знания. Впрочем, я все же выпытал у нее известную информацию по этому творению.

Между прочим, эту бандуру использовали очень странно - только на поиск Тии и неизвестного адепта Тени, хотя критериев поиска можно было выбрать куда больше, практически без потери эффективности. Тот же Множитель, даже обладая куда меньшим "запасом активных тегов", искал одновременно целую плеяду образов, проверяя их и, при нужде, атакуя носителей. Такое ощущение, что кто-то очень опасался, что Сеть найдет кого-то или что-то кроме нас. Неужто они тут решили поиграть в престолы?

Я бы подумал, что имперцы просто артефакт перенапрягать не желают, но ведь нет - работает на максимуме, прожигая ресурс, чуточку остывая и вновь разгоняясь. Я видел, как от долгой работы эта стальная паутинка, занимающая всю стену огромного зала, постепенно раскалялась докрасна. Они ее что, совсем не жалеют, или хотят поломать, а потом попилить откаты на ремонте? Ох, не нравится мне все это.

Предательское Слово позволяло услышать все разговоры на определенную тему в пределах города. Хотя громадный Вечный оно накрывало не полностью, оставляя без внимания окраины и пригород. Увы, но хоть мы и обсуждали произошедшие события довольно активно, но делали это внутри нашей временной базы. А уж отсюда, без моего разрешения и воли, ни один блик, ни одно слово, ни одна картинка не выйдет наружу. Только заранее готовые и сгенерированные обманки. Исключения точно не для обычных легендарок, хотя и звучит это той еще похвальбой. Обычная, вслушайтесь только – обычная легендарка!

Чистотой Помыслов можно было проверить степень вины определенной личности в каком-то конкретном преступлении. Сейчас через нее прогоняли всех неблагонадежных и подозрительных, пользуясь возможностью закрутить гайки. К счастью, нужно было знать имя и внешность того, чью чистоту проверяешь. А проверять простых авантюристов будут примерно никогда - там ограниченное число использований в году. Счет каждый день пополняется, но тратят заряды они куда быстрее отката.

В общем, несмотря на довольно значительное число хорошо знакомых Тие артефактов, куда большую проблему представляли несколько легендарных видящих, работающих вживую и поддерживающих собственные круги. Может быть, они бы прибавили нам двоим мороки, заставляя больше прятаться и меньше искать. Но моя внезапная диверсия, похоже, напугала их до чертиков и столь же сильно взбесила - практически все взгляды были направлены в сторону Алишана и зыркали они очень недобро.

Из видений, да и просто из слухов, я знал, что конфликт между двумя могучими государствами уже практически предрешен, но сейчас я его, похоже, ощутимо ускорил. Заодно убедив всех и вся, в том, что версия союза Осеннего Палача (прикольное имечко, надо будет сострить по этому поводу) с алишанскими теневыми мастерами - очень даже верная.

- Они бы меня просто удавили при попытке к ним обратиться. - Почти весело произнесла Тиа, гася свой ритуальный круг. - Да и я сама бы удавилась, прежде чем помыслила бы о таком союзе.

Да, несмотря на завесы тайн, нам все же удалось заглянуть под покров расследования имперцев, во многом благодаря поднявшемуся кипешу, что заставил образы вскипеть, а несколько зеркал и гладко отполированных мраморных плит уловили в отражениях своих нужные сцены. Заметка: если когда-то стану главой тайной службы, прикажу делать пол матовым, черным и не дающим бликов не только в зонах особого контроля, но и вообще во всех зданиях ведомства. Они явно что-то о зеркальщиках знали, но все же недостаточно осторожными были.

Впрочем, там такая паника была, что они не могли молчать, бегая из одного кабинета или ритуального зала в другой. Да и не напрямик они говорили, а сложными противоясновидческими шифрами. Только их умели вскрывать мы оба, причем Тиа даже быстрее меня, за счет все того же опыта. Она их реально расшифровывала по оттенкам сказанного, когда мне приходилось напрямую вырывать смысл сказанного, игнорируя сами слова.

- Ну, формально, это куда вероятнее твоей встречи со мной. - Выступаю в защиту умников из Очей, жестом прося Тию уйти из ритуального круга, после чего с истовым наслаждением заливаю сияющие руны чернильной темнотой концентрированной Тени. - Вот же хтоническая гадость!

Тиа не спорила с необходимостью зачистить ритуальную конструкцию, осознавая, что она взяла слишком много и удержать схему под контролем не могла бы. Не постоянно и со стопроцентной гарантией. А держать рядом с работающими зеркалами, которые я как раз контролировал достаточно хорошо, непрерывный источник сияния Звезд было опрометчивым поступком. Хотя ей явно было очень жаль потраченных на эту мазню реагентов и составов.

- О, не говори мне о вероятностях, молю тебя. - Похоже, осознание успешности миссии оказалось достаточно радостным событием, чтобы вернуть в нее хоть немного чувств. - После того, что с ними происходит в твоем присутствии, я не слишком удивлюсь, если к концу года весь город провалится в Пекло к дьяволам. Да и не тебе, Тин, говорить о чуждости моих сил. Свет Звезд далек для всех наделенных и наделенности лишенных без исключения, звездорожденные просто на шаг к ним ближе.

Полностью погасив сияние теневой материей, принимаюсь вытягивать обратно уже ее, так как густота и мощь использованного мною ластика не только стерла все следы ритуала, но и грозилась пробить дыру в реальности, открыв пролом в Тень. А столь агрессивную среду скрыть будет трудно, особенно если ее влияние очень старательно ищут. Защита может и не выдержать.

- Я бы сказал не на шаг, а на много-много шагов. - Возражаю из чистой вредности, впитывая последние отзвуки шороха теней прямиком в себя. - А ведь оно во всех вас сидит, только прячется лучше.

- Спорить не стану. - Признает она мою правоту, не желая продолжать спор. - Мы многим обязаны Звездам, но стараемся не распространять слово об их истинной силе. Они всегда с нами, верно, в каждом из нас, но мало кто рискует шагнуть в их объятия. Даже среди нас.

- Это заслуживает отдельной беседы, но намек уловил. - Принимаю невысказанную просьбу не давить дальше. - Захочешь, расскажешь позже, при случае.

После полученного титула и успешно проведенного сбора информации я пребываю в удивительно благодушном настроении. Желания вытаскивать из нее клещами подробности планарной связанности эльфов и Звезд не было совершенно. Скорее присутствовало желание хорошенько перекусить и сыграть в кости с командой.

- Намеков прямее еще сыскать нужно. - С легкой иронией поддевает она меня, входя в гостиную. - Но я благодарна. Это не сказать, что страшная тайна, но тема очень неприятна любому звездорожденному.

- Это вы о чем? О сиськах, небось, говорите. - Тария выпрыгивает аки чертик из табакерки, будто дежурила здесь нашего появления. - Признавайся, рассказала ему о той технике, правда же? Тин, ну будь ты человеком, а не эльфом, расскажи и мне! Я же хорошая!

Очередная, какая уже по счету не упомню, рулада Тарии о тайных эльфийских техниках раздевания взглядом, заставляет Тию встать аки вкопанной, сделать несколько глубоких вдохов, после чего повернуться к девушке и уже не столь безэмоционально, как прежде, высказаться:

- Тария, союзница моя. - С таким тоном говорят с непослушными детьми, которым никак нельзя дать по заднице. - Я даю тебе слово свое. Подкрепила бы его именем своим, имей я на то имя право. Поклялась бы именами сущностей высших, не желай я скрыться от их внимания. Слово мое таково: никаких тайных техник раздевания взглядом для танцоров и иллюзионистов мне не ведомо. Это не значит, что их нет. Это не значит, что я не видела их использования кем-то из бывших братьев и сестер моих. Это лишь значит, что я действительно не знаю механики таковых техник и не могу ничего тебе подсказать. Прошу лишь поверить в мою искренность, ибо силы мои уже на исходе и я готова начать срываться на грубость.

- Эмм... - Тария явно не ожидала столь эмоциональной реакции от всегда спокойной и непоколебимой эльфы. - Ладно-ладно, поняла. Но раз уж ты такие техники все же видела... Хотя говорила, что не знаешь! Так вот, раз уж ты их видела, то, может быть, хоть подскажешь чего-то? Ну не верю я в то, что ты ничего в таких техниках не поняла. Ты ж шикарна, могуча и вообще, эта, как оно, звездная! Могу же я попросить соратницу мою, Тию, о такой маленькой услуге?

Несколько секунд я все же был уверен, что эльфийская ликвидатор все же не выдержит и снова просочится через пол, скрывшись от назойливой сокомандницы, но, вероятно, хорошее настроение у нее было не моим воображением и не актерской игрой, а настоящими чувствами. С несколько обреченным вздохом, всем видом своим показывая, что она снисходит и делает одолжение, Тиа в очень человеческом жесте махнула рукой, почти в точности повторяя мой собственный жест смирения.

- Да быть тому по желанию твоему. - С типичной своей торжественностью дает она согласие. - Но прошу запомнить, что в силах моих дать лишь базовые подсказки на твоем пути. А еще мое имя, сокращаясь до боевой формы, не изменяет окончаний. Я - Тиа, спросит - Тиа, сия вещь принадлежит - Тиа. Или просто обращайся ко мне полным именем. Не буду лгать о том, что меня смертельно оскорбляет такое искажение боевого имени, но раз уж ты стребовала с меня знания, то прими и просьбу.

Пока радостно визжащая Тария, уже успевшая убедиться в том, что мой метод телепортации трусов для нее не подходит, утаскивала бедную плененную эльфийку в свое темное логово, я только головой покачал. Некоторых людей очень трудно понять, даже если и провел с ними много времени и, казалось, изучил их от корки до корки. Надеюсь только она Тию... то есть Тиа не съест.

Или не соблазнит.

Я, конечно, в душе не е*у, как без использования ментальной коррекции затащить в постель мою новую соратницу, но Тария даже Гестию как-то уломала на предмет весело покувыркаться. При этом без малейшего использования своего главного мозголомного орудия! То есть, в теории, я могу просто выразить желание, чтобы Тиа ответила ей взаимностью, и, уверен, эльфа молча и без сомнений последует такому намеку, но я-то этого делать не стану. А без такого приказа такой исход событий нереален.

Но это, мать ее, Тария, из-за чего я уже ни в чем не уверен на сто процентов.

И при этом Тиа еще меня обвиняет в том, что я обижаю теорию вероятностей!

В очередной раз спускаясь с набившего оскомину чердака, начинаю понимать, насколько ребятам было тяжело ждать меня, когда они сидели на ферме перед штурмом Каменной. Я хотя бы могу ясновидение прокачивать, как и Тиа, или алхимией заниматься, а вот им вообще ничего, кроме попыток развеять скуку, не оставалось. Сидение в четырех стенах и само по себе может стать той еще пыткой.

В прошлый наш общий сеанс видений Тиа несколько надорвалась, прикрывая нас от какого-то очень хитрого эльфийского зрящего, который отлично знал ее манеру работы и, вероятно, действовал с разрешения Империи, так как не опасался их сигналок и ловушек. Мне удалось выдернуть ее из-под взора, а она сумела прикрыть меня и себя, так как тоже хорошо знала когда-то близкого коллегу. Но следующий сеанс решила пропустить, то ли и вправду надорвавшись немного, то ли не желая показывать свою боль - тот видящий был одним из немногих, кого она считала другом.

Считала.

Сейчас же эльфийка довольно живо обсуждала с Лосием различные школы фехтования и преимущества одних типов одноручных клинков над другими. Она была магом, но ближним боем владела и не чуралась его, как и любой обученный ушастый. Пусть великим мастером она была лишь во владении кинжалами, луками, посохами и копьями, но и фехтовальными клинками владела на мастерском уровне. Плюс, конечно же, школа и выучка, что позволяли ей просветить Лосия, во многом вынужденного следовать моей парадигме самоучки-суицидника и развиваться самостоятельно.

Ганс вслушивается в их спор, временами вставляя реплику-другую, насколько ему позволяет собственный немаленький навык фехтования. Впрочем, для него сам процесс боя на клинках был вторичным - он предпочитал любые драки заканчивать быстро, либо отступать тропой, если сделать это не получалось. Но комментировал четко и по делу, являясь полноценным участником дискуссии.

Тария молча медитировала, пыхтя при этом аки паровозик, причем буквально. Дымка была результатом несформированных иллюзий, которые она пыталась сделать максимально прозрачными, оставив их бесплотными, но при этом способными частично плотность обретать. Это настолько странный способ освоить телекинез через использование иллюзий, что я невольно подумал об удалении гланд через задницу.

И только Гестия бездельничала, читая прикупленную еще в Тавимарке книгу. Мемуары одного очень известного в прошлом охотника на нематериальных тварей, который довольно дельно и подробно описывал свои похождения. Как минимум в плане типичных трюков всякой мерзости и способов эту мерзость переиграть, в первую очередь, тактически. Было там и довольно много написано о порождениях Мглы и способах их развеять на клочки. Неудивительно, что Гестия очень внимательно читала это творение, делала пометки на полях и закладки оставляла - где еще информацию о способах противодействия таким охотникам искать?

Мое появление не осталось незамеченным, особенно после того, как я демонстративно поднял руку вверх.

- Минуточку внимания. - Немного пафосно начинаю свою речь, но под ироничными взглядами соратников быстро сдуваюсь. - Кхм. Так вот. Уровень подозрительности стражи и Очей упал достаточно сильно, чтобы можно было выходить из дома, не опасаясь нарваться на еще одну Аватару. А если будем сидеть и дальше, то подозревать могут начать уже наш арендатор и шишки из гильдии. Подозревать совсем не то, но нам любые подозрения не к месту. В общем, предлагаю потихоньку снимать осадное положение.

- Единогласно! - Выкрикивает Ганс, даже не выслушивая остальных. - Чо? Мы все жуть как хотим под солнышком пройтись. А эльфа просто серьезна аж до самой задницы, так шо знает, шо наше прикрытие лучше не ломать почем зря. Так шо единогласно.

- Главное, Тин, не устрой еще один переполох схожего масштаба, потому что еще несколько недель взаперти сидеть я уже не выдержу. - Добавляет Лосий, сдерживая улыбку. - А то мы все тебя знаем.

И ведь они кивнули, подтверждающе так! Все скопом, даже Тиалрианрелия, хотя уж точно чья бы корова помалкивала! Блин, я, выходит, один в этой компании могу в историю вляпаться? Хватит меня ущемлять!

- Ой, все! - Высказываю самый убойный и неоспоримый аргумент. - Я хочу пожрать и выпить. Предлагаю какую-то харчевню из тех, что получше. Окончание всего этого безумия и комендантского часа - отличный повод его отметить.

Возражающих не нашлось, да и смысл им всем возражать. Мы же не на штурм дворца идем, а просто перекусить, выпить и пообщаться. Вероятно, даже удастся устроить "случайное" знакомство с новой будущей сокомандницей. Мы уже договорились, что выдавать она себя станет за обычного друида уровнем ниже двадцатого - именно на таком уровне Тиа умеет использовать стандартные чары друидов, а не свои жутькошмарные выкидыши эволюции.

Этот план мы уже обсуждали, так что налажать не должны. Я же буду рядом, держа мешочек с зеркальными осколками (количество которых надо бы пополнить), на случай внезапного возобновления поисков. Прикрыть всех своих товарищей я должен успеть в любом случае, а отдых нам действительно нужен. Как минимум потому, что весь этот цирк с вынужденным домашним арестом начался, по большому счету, из-за меня.

Главное, и вправду не устроить ничего случайно, а то уже не смешно будет.

Глава двенадцатая

Красиво жить не запретить, пусть даже и регулярно предпринимаются попытки подобных действий. Владелец крупнейшей помеси ресторана, казино и развлекательного центра во всем Вечном, несомненно, знал эту истину и уж точно не боялся того, что ему красивую жизнь попортят. Если верить слухам, то владелец Дома Тысячи Зрелищ вплотную подбирался к героическому статусу, а охраны и наемников, что берегли его бизнес от чужих посягательств, хватило бы на захват среднего размера графства, причем быстрый захват.

Это место было характерно не только своей известностью, но еще и весьма различным социальным статусом тех, кого здесь привечают. Огромное здание, чем-то напоминающее земные многоэтажки, было целым комплексом строений, поддерживаемых могучей магией и хитронавороченной гномьей инженерией. Здесь размещались игорные дома, наркотические курильни, рестораны с самой причудливой кухней, экзотические бордели, бойцовские арены и черт знает что еще. Чем-то это место напоминало Вечную Библиотеку, так как без пространственных искажений здесь не обошлось, просто разница была очень заметной. Все же в Доме дым был пожиже, а труба куда ниже. Хотя, как раз дымок тут, вне сомнений, был забористый, как нигде больше.

Извне здание действительно походило на многоэтажный жилой дом круглой формы, где внутри кольца стен был большой внутренний двор с парком и игровыми площадками. Только умножать это пришлось бы на неопределенную величину. Если высота здания соответствовала обычному пяти-шестиэтажному дому (встречались в городе домики и повыше, да хоть тот же дворец), то вот объем занимаемой территории был сопоставим с крупной магической гильдией. Да что там! Даже гильдия авантюристов, мною посещенная, занимала если и большее пространство, то совсем ненамного.

Войти сюда, как уже говорилось, можно было практически кому угодно, если у него были достаточно серьезные деньги, приличный вид и наличие мозгов, которые не позволят бузить почем зря. Конечно же, не могло обойтись без разделения по степени платежеспособности и знатности, ведь на многие этажи или в особые комнаты простым посетителям дороги нет. С другой стороны, тут никто не удивится тому, что в одном огромном зале на танцующих циркачей и циркачек будут смотреть как простые наемники при крупных деньгах, так и кто-то из высшей аристократии, занявшие отдельную ложу. И это я еще не упоминаю банальный приход инкогнито - ходят слухи, что в свое время еще молодой Император тоже любил захаживать сюда, сливаясь с толпой. Ставлю мешок алхимического серебра на то, что сам владелец учреждения эти слухи и распускает.

Одно можно было сказать с полной уверенностью - место было действительно уникальным, не имеющим аналогов в Империи Веков. В том, что нигде во всем мире ничего похожего нет, я уже не уверен, но вот в Империи, наверное, все же нету. Именно сюда, как можно догадаться, мы и пошли сбросить пар и отдохнуть после длительного сидения взаперти. И мы были не единственными, кто пострадал от прошедшей по городу волны обысков, сканирований и арестов. Если верить слухам и видениям, то многие силы за это время потрепали друг друга до кровавых брызг. И это я еще не упоминаю о тяжелом и давящем предчувствии очередной войны.

Последний полномасштабный конфликт с Алишаном был окончен более полувека тому назад. Да, с тех пор не стихали мелкие приграничные конфликты и регулярные диверсии, но сейчас все грозилось вылиться в еще одну масштабную зарубу и хорошо если в нее будут втянуты только Империя и Алишан. Союзников хватает, что у тех, что у других, и если они их всех призовут на помощь, то полыхнуть может весь континент скопом. А потом и заокеанские страны на огонек придут, если не вмешаются сразу.

Люди были все на нервах и в плохих предчувствиях, а цены на оружейные амулеты, алхимию и военное снаряжение росли день ото дня, грозясь взять новую планку. Нажиться на поставках желали многие, но все они понимали, что могут и лишиться всего-всего, что нажили за годы относительного мира. Гильдейские коллеги, такие же наемники-авантюристы, как и наша "легенда", поделились информацией о потихоньку растущем спросе на наемников. Причем берут на длительные контракты, с более чем отличной оплатой, но довольно размытыми условиями труда. Торговцы, аристократы, гильдии и денежные мешки готовили себе свои маленькие армии, надеясь то ли пересидеть, то ли самим кого-то прижучить, пока никто не видит.

С учетом такого настроения, люди буквально побежали сбрасывать напряжение в Дом Тысячи Зрелищ, как только для этого выдалась подходящая возможность. В этой толпе желающих хорошенько гульнуть напоследок легко было затеряться маленьким и скромным нам, что мы и проделали практически без осознанных усилий с нашей стороны.

Все же в Доме явно игрались с пространством на весьма высоком уровне, только здесь это была не столько защита, сколько дополнительные квадратные метры, в какие можно было впихнуть посетителей и обеспечить над ними наблюдение и контроль. Как минимум, обслуга точно пользовалась всевозможными амулетами, что позволяли им переходить из одной двери в другую таким образом, чтобы оказаться на пару этажей ниже и в противоположном конце строения. Не вся прислуга и не вся охрана, а только самые главные в их составе, но сам факт наличия такой магии, применяемой для столь обыденных целей, говорил об этом месте красочнее всякой рекламы.

Мы свои кости бросили в огромном зале, по форме напоминающем какую-то помесь автопарковки и театра. Идущая спиралью лестница от низа до самой крыши, вокруг которой были натыканы уютные комнатки-ложи, рассчитанные на небольшие группки. В центре строения было совершенно пустое пространство от вершины и до самого дна, которое тут было глубже уровня земли за счет подземных этажей. Там не было ни пола, ни потолка, а его роль исполняли сети из укрепленных алхимией веревок и цепей, что создавали площадку для местных артистов. На каждом этаже были свои специалисты по развлечению толпы и все они, время от времени, менялись местами с помощью все той же локальной телепортации или механических рычагов, что опускали одну сцену или подымали вверх другую.

Цена за такое царское зрелище была такая, что Ганс едва не сжевал от жадности собственный воротник, но нам всем настолько осточертело сидение взаперти, что я наплевал на слишком высокую для группы нашего уровня цену "билета", ограничившись проверкой на подлянки через ясновидение. Нетрудно понять, что раз уж мы здесь сидим, то ничего не нашел, а подозрения, если и возникнут, то совсем незначительные. Просто попробовали эти понаехавшие столичной жизни и принялись отрядную казну просаживать со всей подобающей безответственностью.

- Странная штука. - Тария смотрела на поданное ей блюдо, заказанное методом тычка наугад, с неким интересом, близким в своей природе к научному. - Что это вообще такое и почему оно похоже на чьи-то мозги?

Оно и впрямь выглядело так, будто кто-то порезал мозг на дольки, обжарил их в масле и подал к столу с салатом и сырными шариками. Внешняя схожесть могла бы быть вызвана множеством причин, но реальной была только одна, самая очевидная.

- Потому что это и есть мозг рыжей древесной обезьяны. - Лосий, как и все мы, был изрядно поражен окружающей обстановкой, но умение держать морду возвышенно-аристократичной было, в его случае, чем-то вроде непрописанного в Статусе системного умения, так что внешне он выглядит так, будто всю жизнь по таким местам гулял. - Я слышал, это блюдо довольно популярно среди народов джунглей, откуда моду на него привезли в более цивилизованные земли. Несмотря на внешний вид, это довольно вкусное проявление их кухни, пусть и требующее правильной обработки и высокоуровневого повара для того, чтобы раскрыть все грани вкуса и убрать вероятность отравиться или подхватить какую-то заразу. Поначалу мозг вообще подавали прямо в черепе обезьяны, иногда даже живой, но, не желая шокировать публику, сменили подачу.

Если Лосий и ожидал от Тарии бурной реакции, - а он ожидал и втайне надеялся, - то ему пришлось разочароваться. Услышав объяснение, девушка совершенно спокойно кивнула и принялась орудовать ножом и вилкой, доказывая, что уроки этикета через Грезу пошли ей впрок, несмотря на ее любовь к развязности и показательное пренебрежение манерами. Она бы и ручками кушала, но блюдо к этому не располагало, да и слишком горячим было.

- А, хорошо. - Только и ответила она, пережевывая первый кусочек, макнув его в небольшую мисочку с соусом. - Я-то боялась, что это какой-то гриб. Терпеть не могу грибы, если честно. К тому же, ты, Лосий, неправ!

Последняя фраза сопровождалась обвинительным тычком вилкой в направлении обвиняемого, правда, к счастью, пустой вилкой, без кусочка мозгов на ней.

- И в чем же неправота моя, скажи мне, будь добра? - Бедный парень уже давно привык игнорировать подколки девушки, развив изрядную толстокожесть. - Я просто замираю в ожидании истины.

Подкрепляя свои слова, он элегантно отпил из стеклянного бокала (довольно дорогая штука, какую, в отличие от обычной посуды, точно бить о чужие лбы не захочешь) свое вино, буквально всем видом демонстрируя, насколько он не может дождаться ответа. Так сильно не может, что того гляди уснет прямо тут, посреди легкого гула и шума толпы.

- В этом блюде просто не весь мозг, если я хоть что-то понимаю... а я понимаю! - Тут же высказалась девушка, не переставая вкушать экзотическую кухню. - Они явно разделили его на несколько порций, плюс еще и пожарили. А из живой обезьяны кушать мозг можно только в сыром виде, иначе она быстро перестанет быть живой. Она и так перестанет, но ты ж меня понял, не?

Закатываю глаза, но разнимать начинающуюся перепалку этих двоих я не собираюсь, да и не смогу, если честно. Вот серьезно же! Там где Ганс со своим просторечием смотрится насквозь органично, отчего даже Лосий забил на идею научить его возвышенной речи, то в случае Тарии она отлично умеет говорить нормально. Просто ей патологически нравится доводить Лосия и ему подобных до нервного тика такими словечками. И ведь ей самой не слишком нравится превращать свою манеру разговора в таковую обычной хабалки. Совсем уж цветисто общаться она тоже не любит, но говорит понятно и по-своему красиво. И только для Лосия, а теперь еще и Тиа, она делает исключение.

Сам я заказал какой-то странный стейк с травяными специями и сразу несколькими соусами. Блюдо, в отличие от моих опасений, было не маленьким кусочком на огромной миске, а громадным пластом нежнейшего мяса, едва на этой огромной миске помещающегося. Тут голодным не уйти. Скорее, нужно следить за тем, чтобы не обожраться.

- Тин, ты шо, опять из жрачки зелье бахаешь? - Тычок в плечо от Ганса выбивает меня из моих размышлений, заставляя заполошно втягивать едва заметные искорки эссенций обратно в сосуд. - Гы! Опять тебя несет, куда не надо, командир!

Отвечаю ему уничижительным взглядом, долженствующим показать все превосходство моего выдающегося интеллекта над его ущербным деревенским мышлением, но добиваюсь только еще одной волны смеха, теперь уже при поддержке всех остальных соратников. Даже Гестия, предательница, прикрывает довольную улыбку бокалом с вином! Как будто я настолько отбитый и увлекающийся, что буду на людях превращать мясо в своеобразный съедобный флакон для трех разных зелий. Два на усиление работы желудка и одно для нейтрализации алкоголя.

- Вам всем показалось. - В словах моих сталь, а на лице абсолютная уверенность в своей правоте взведенная в абсолют. - Показалось, я сказал! Я сказал, показалось! Вы, бл*дь, что, вздумали мне не верить! Да вы! Да я!

Ну, может быть, я и вправду излишне увлекаюсь.

Иногда.

Почти всегда.

Группы артистов менялись довольно часто, примерно раз в час-два. Мы здесь сидели долго, планируя провести в кутеже по меньшей мере сутки - на что вся окружающая обстановка и была рассчитана. Не в одном только ресторане просидеть, но и потанцевать сходить, на бои посмотреть, может даже в кости поиграть, если захочется.

Однако признаюсь, было в этом что-то приятное - сидеть в удобных креслах, потягивать легкие напитки, таскать столь же легкие закуски и обсуждать с Тарией сиськи танцовщиц. Приходилось признавать, что в сиськах эта стерва разбирается лучше нас всех вместе взятых, хотя Ганс очень возмущался, когда она это признание у нас потребовала.

Здесь действительно знали толк в развлекательных программах. Всевозможные танцы, причем костюмированные дальше некуда, были только вершиной айсберга. Я видел целый ансамбль чернокожих дамочек одетых в пальмовые листья и кокосовую стружку, или что у них там на одежду пошло. И выглядели их трясущиеся груди не пошло, а реально интересно - подача танца, задымление, где дымом управляли сразу две магички, создающие всевозможные завесы и фигуры из оного дыма, бой барабанов и даже сюжет этого самого танца! Тот случай, когда при наличии голых тел смотришь отнюдь не на них, а на саму картину.

Вся история, безо всяких слов повествующая об охоте двух охотниц на дикого зверя, что грозился их то ли сожрать, то ли полюбить, захватывала от начала и до конца. Да, сюжет примитивен, но сыгран с отличным мастерством и приправлен великолепными спецэффектами. И это несмотря на легкое ментальное поле, заставляющее зрителей сильнее сопереживать сценическим образам. Не агрессивное воздействие и не опасное для зрителей, а своеобразный эффект артистических классов, вроде песни барда, только не настолько мощно.

Потом были три женщины, все до единой очень хрупкие и тонкие, из-за чего казались в своих костюмах почти детьми. Форм у них не было, да и тела их были прикрыты тканью с ног до головы, не оставляя даже прорезей для глаз. В общем, никакого эротизма, товарищ попаданец. Зато у них были ленты, многие метры разноцветных лент, какими они управляли с невозможной для простого человека сноровкой. Уровни у всех двадцать первые, а запасы магических сил вполне пристойные. Волшебный во всех смыслах танец, пополам с магическим контактным телекинезом, позволял создавать и отыгрывать с помощью этих лент целый фильм. Как до того с дымом у негритянок, только куда многообразнее.

Их сил не хватило бы для того, чтобы показывать такое на каждом этаже башни-ресторана, по которым их телепортировало, но им помогала сама конструкция их сцены. Там, среди веревок и цепей, были вплетены дополнительные ленточки, густо расписанные рунами, а в узлах оных лент скрывались магические накопители. Хватало для того, чтобы почти не тратить своих собственных резервов. Впрочем, их было аж три тройки, то есть, три полных смены - пока одни пляшут, две остальных группы спокойно отдыхают.

Всех так восхитило зрелище, что кто-то из противоположной нашей ложи аж попробовал выпрыгнуть на сцену, но уперся в магический барьер. Руки покрытого шрамами лысого мужика засияли бордовым светом активируемого умения, но его быстренько скрутили товарищи, отговаривая от мысли пробить дьяволов барьер и приобнять прелестных нимф, высказав им свое уважение. Причем он реально именно похвалить их хотел, а не поиметь, что характерно.

Успокоили ценителя прекрасного быстрее, чем вмешалась охрана, до этого сидящая в своей собственной ложе и внимательно следящая за порядком. Даже договорились с оной охраной, чтобы одна из танцовщиц вышла из-за барьера и приняла позвякивающее "спасибо". Ее еще приглашали выпить и покушать, но та только глоток воды себе позволила, приподняв свою тканевую маску. По ее словам, какие я расслышал благодаря сфере теней, ей во время работы кушать нельзя, иначе стошнить может. Кстати, выглядела эта тетенька довольно мило, пусть далеко не так сногсшибательно, как другие местные девушки.

Третьей группой было целое шоу, исполняемое тремя иллюзионистами, которые не жалели ни магии, ни резерва, ни фантазии. Они даже принимали заказы за отдельную плату, показывая все-все, что уважаемые клиенты захотят. Несмотря на самый высокий уровень и самое-самое большое впечатление на публику, именно эта компания не вызывала у нас всех никаких эмоций вообще - мы и получше видели. А Тария, если постарается, может и показать получше, хотя она и не артистка, а приключенец со стажем. Наша партия самоубийц, кстати, большую часть представления протрындели друг с другом, чем, я уверен, немного оскорбили иллюзионистов.

Один из них, самый молодой, даже собирался было припугнуть наглых нас иллюзией разбегающихся из-под мисок пауков, но, прежде чем мое видение стало правдой, старший в их триаде молча прикрыл его лишним слоем иллюзии и пробил тому смачного леща, аж свалив его на задрожавшие от падения веревки. Ну да, оскорбления оскорблениями, но местные посетители могли бы и за оружие взяться, пусть с ним сюда и не пускали, если не считать кинжалов и ножей, что больше статусные предметы, чем именно оружие. Лично нам бы и вилок хватило, чтобы нашпиговать всю троицу на голых рефлексах. Хотя, что-то мне подсказывает, что гнева начальства на возможную жалобу он боялся куда сильнее недовольных шуткой клиентов.

Последними выступали четыре дамочки, среди которых только две обладали классами. Но они обе были двадцатого уровня гипномантом и соблазняющей, а двое остальных - их ассистентками и, как я понял, показательным пособием. Впрочем, пособием они пользоваться не стали, сразу с апломбом и пафосом заявив, что готовы позволить славным героям и могучим воинами проверить, устоит ли сталь их воли против нежнейшего шелка удовольствия, что связывает разум надежнее крепчайших цепей. Последнее, если что, прямая цитата!

Я, лично, не понимал, на что они вообще рассчитывали? Даже с учетом заверенных охраной клятв и наличия публики, что проследит за их деятельностью, какой дебил даст себя сделать жертвой в таком представлении? Как оказалось, я тупо недооценил умение этих красавиц брать на слабо. Удачно поставленные намеки и сразу несколько зрителей решили показать, что уж они-то никаким чарам не поддадутся. А дамы только добавили огня, как бы невзначай добавив, что каждому выстоявшему пред их соблазном будет выдано немалое денежное награждение. За участие, так сказать.

К слову, один из мужиков, монах по классу, таки сумел удержаться в сознании, несмотря на довольно мастерские попытки оного сознания лишить. При этом он не уходил в глубокую медитацию, отрезая себя от слуха, зрения, касаний и от мира вообще - это было запрещено правилами. Спокойно выдержал несколько попыток вывести себя из равновесия, после чего дамы вполне достойно признали поражение, выпили с ним легчайшего вина, поцеловали его в каждую щеку, оставив следы от помады, отдали ему награду и, уже мысленно, помянули незлым словом всех монахов и их классовую устойчивость скопом.

А вот остальные таки показали шоу всем зрителям, как и планировалось изначально. Сели в мягкое кресло, закрыли глаза, послушали голоса этих двоих, да и все, собственно. Ничего унизительного с ними не делали просто потому, что их друзья и товарищи были рядом и могли люлей навешать. Один собирал видимые только ему золотые монеты, сыплющиеся из пробитых карманов его штанов. Второй признавался в любви к стулу, который в его воображении был его давней любовью... он, кстати, неплохие стихи читал, судя по всему им же и написанные. Третий и третья получили внушение в том, что левая их ладонь - эрогенная зона. Причем не их, а партнера - его у нее и ее у него. По просьбе ржущей над ситуацией парочки, это внушение у них оставили, заверив, что к утру оно распадется.

Как минимум двое из добровольцев намеренно вызвались, чтобы отдаться в лапки этим лисицам. И, я уверен, они там прекрасно понимали, кто тут из любопытства, кто ради денег, а кто ради удовольствия, но даже намеком не показали. Хотя могли и опозорить бедняг пред честной публикой. Впервые вижу, как подобный класс можно применять без лишней подлости, коварства, предательства и низостей. Я их аж зауважал, честное слово. Не то чтобы они никогда ранее не промышляли тем, за что обладателей подобных классов не любят и больно бьют, но им хватило мозгов завязать с этим, пойдя под крыло хозяину Дома. Ну и совесть где-то там проползала, хотя тут только в случае с гипноманткой, так как соблазняющая была бы довольна своей жизнью, если бы не перешла дорогу кому не надо.

Не удерживаюсь и, незаметно для всех, бросаю золотую монету прямо в руки уже уходящей даме, готовящейся к переносу на другой ярус. Не обычную монету, хотя это тоже неплохие чаевые, а одну из "древних", как бы привезенных нами из диких земель, а на деле сплавленных мною с помощью эссенциализма. По моим прикидкам за нее золотых так десять можно выручить. Если удачно найти коллекционера, то и все пятнадцать, благо обычный коллекционер не распознает мою подделку.

Поймать она успела, как и оценить вес и размер монетки, из-за чего довольно искренне улыбнулась и едва заметно поклонилась, мол, спасибо тебе, зритель, за то, что оценил мое искусство. А я в ответ поднял бокал и произнес одними лишь губами, чтобы кроме нее никто и не заметил ни моих слов, ни моего жеста:

- Не худший из путей. - Она по губам читать умела, так что сказанное поняла, как поняла и мой подтекст, невольно вздрагивая и отводя взгляд, словно мои слова что-то в душе задели.

А я подавил легкий укол боли, провожая в небытие очередную серию видений. Именно этими словами попрощался с ней ее не то чтобы возлюбленный, но старый товарищ и друг, умирающий от запущенного проклятия. Она уже тогда подрабатывала выступлениями, хотя всякие личности зазывали вернуться к "нормальной" работе и перестать считать гроши. Впрочем, тот человек отказался бы принять деньги на лечение, заработанные тем трудом, каким обычно зарабатывают гипноманты. Она бы, может быть, рискнула очаровать друга своего и отвести на лечение принудительно, пусть даже навеки потеряв его дружбу, но тот умел противодействовать ее методам, хотя и не был монахом. А к тому моменту, когда боль и слабость подкосили его достаточно, чтобы она могла его ввести в транс, спасать было уже поздно. Максимум обезболить и позволить уйти без мучений.

Именно этими словами, про путь, про то, как его выбирают, и как пути выбирают нас самих, он напутствовал ее перед тем, как уснуть в последний раз. Спустя неделю ее пригласили на собеседование в Дом Тысячи Зрелищ, а спустя месяц она, принеся нужные клятвы и контракты, выступала на местной сцене. Сумев не попасть в кабалу и не отказаться от своего выбора. Выбора идти не самым худшим путем из тех, что предлагала ей судьба.

Команда мой задумчивый вид заметила, как заметила и отданную монету, но я их вопросительные взгляды проигнорировал. Им, по большому счету, плевать, а случайно узнанная мною история слишком личная, чтобы я ее без нужды раскрывал. Хотя Тария явно сделала какие-то выводы и не факт, что совсем неверные. Она, когда нужно, могла быть очень проницательной - это у нее в навыках записано, если что.

Большой зал, который так и хотелось назвать "концертным", располагался не в башне, а в отдельном помещении. Здесь давали свои представления те труппы и отдельные артисты, которые в условиях подвесных сцен либо не развернутся, либо не пожелают работать. Даже самые именитые певцы и музыканты не чурались показать свое искусство здесь, отчего и публика сюда приходила весьма обширная.

Сегодня здесь не пели, а танцевали, причем танцевали очень даже масштабно и с огоньком. Буквально с огоньком - из более чем двадцати выступающих на сцене, большая часть имела классы, позволяющие тем или иным способом управлять пламенем. Тут есть и маги, и танцоры, и воины, и даже пара жрецов, имеющие огненные классы. При желании эта труппа может ударить круче полноценного армейского круга. И это не преувеличение, а полноценный факт - я даже поймал отголоски прошлых событий, в которых им доводилось этот трюк применять.

Безобидные артисты, как же!

Огненные ленты летели по замысловатым траекториям, огненные звери возникали из пустоты и распадались облаками искр, которые складывались в фигуры воинов и магов, сражающихся друг с другом. Из огня рождались дивные пейзажи и мрачные картины, потоки пламени текли рекою и взмывали ввысь морскими волнами, останавливаясь в считанных сантиметрах от завороженных зрителей, словно наткнувшись на незыблемые скалы. Пламяправило балом, пламя царило здесь и пламя заставляло дыхание останавливаться в глотках.

В центре пламенной феерии танцевали двое - он и она. Женщина, уже немолодая, но остающаяся худой и подвижной, почти болезненно тонкой и острой в чертах своих. Короткие седые волосы метались вслед за движениями ее танца, когда маг огня и Заклинающая Пламя тридцать шестого уровня вела его за собою, словно покорного зверя.

А напротив нее танцевал юноша, совсем еще мальчишка, лет шестнадцати, одетый в легкие штаны и рубаху с белоснежными лентами на рукавах. Всего-то двадцатый уровень, но класс, его единственный и самый первый класс, доказывал, что не зря он стоит в центре построения, не зря именно ему доверена эта роль. Танцующий с Пламенем - легендарный, мать его, класс, причем могущий стать несокрушимой силой в прямом поединке. Даже сейчас он уступает своему партнеру совсем немного, даже сейчас он чудовищно силен и опасен.

И при этом всем - танцор сей не является бойцом и, похоже, быть им не желает. Его сила, при правильной тренировке, сможет брать крепости, сжигать города и сокрушать армии, но он желает лишь танца, феерии вдохновения. Я чувствую это столь же ясно, сколь и свое дыхание. Мне не нужно ясновидение, чтобы понять эту истину - он сам транслирует ее, сообщает об этом всему миру.

Мне трудно даже представить, каких усилий стоило его товарищам-танцорам и их покровителю уберечь этот талант от попадания в загребущие руки вечной династии, которые нашли бы применение легендарному классу и гениальному разуму этого ресурса. Легендарный класс на десятом уровне - это заявка на получения второй легендарки на двадцать пятом. Едва ли он сможет прыгнуть настолько высоко, чтобы получить мифический класс, но все же есть и такая вероятность. Честное слово, я не понимаю, как его еще не загребли в свои руки всякие нехорошие дяди и еще менее хорошие тети.

Не выдерживаю своего любопытства и, отмахнувшись от видящего мое замешательство Лосия, пытаюсь понять. Он защищен весьма неплохо, как кем-то из видящих, явно сумевшим сделать не самую хреновую обманку, так и собственной силой. При невысоком уровне, он нехарактерно сильно сроднился с Пламенем, опираясь на его жар, прячась за ним, скрывая свою суть от жадных взглядов и мыслей. Смотреть на него могло бы быть больно, но что мне ярость Пламени, когда я могу отразить ее в отполированном камне сцены, поймать это отражение и спросить уже его. А отражения не могут молчать тогда, когда спрашиваю их я.

Я вижу его суть, пламенную и непокорную, как и сам огонь и с легким удивлением осознаю, что суть та чиста от планарного заражения. Ну, не совсем, но куда чище, чем я бы посчитал с учетом глубины его погружения. Несколько секунд я откровенно туплю, а потом до меня доходит, и я начинаю смеяться, привлекая внимание товарищей. Они смотрят с легким подозрением и мне не сразу удается их успокоить.

Этот парень, везучий он ублюдок, делает точно то же, что делаю я, когда пытаюсь спасти свою задницу от хватки Тени или шепота Грезы. Только когда я разжигаю свои собственные чувства, вцепляясь в них и отделяя их от навеянной мерзости, то он полностью сосредоточен на танце. Пламя может превратить его в сплошной комок ярости, желания разрушать и обращать в пепел, не оставлять ничего после себя и рядом с собой. Может, тут нельзя спорить - такова его природа.

Но пока он танцует, пока есть его танец, даже само Пламя не смеет отобрать у него его страсть, его желание и его вдохновение. Эта защита настолько же надежна, насколько она абсурдно несправедлива! Мелкий гаденыш так тащится от любимого дела, что просто не верит, нагло отказывается от своего падения. С одной стороны, мне очень завидно и хочется сделать ему что-то плохое, злое и смешное. В первую очередь мне, разумеется, смешное. Но я не могу не уважать засранца - такой талант, пополам с увлеченностью своим талантом, делают честь кому угодно. С легким флером жалости к себе, понимаю, что он, уступая мне в силе, куда счастливее от наличия своей силы, чем я от своей. Впервые вижу столь откровенный способ нае*ать жаждущий пожрать твою душу план и остаться с прибылью.

- Первозданный талант. - Раздается под ухом едва слышный, на грани шепота, женский голос. - Зрелище столь же редкое, сколь и прекрасное в своей редкости. Уже не жалею, что пришла сюда в сей день.

Голос совсем незнакомый, но я прекрасно знаю, кому он принадлежит, пусть даже Тиа и старательно исказила его. Подобравшаяся со стороны, словно случайно пройдя к нам в толпе, эльфийка выглядела обычной человеческой девушкой лет двадцати. Типичные для друидов амулеты вокруг шеи и рук, несколько заплетенных в волосы цветков и покрывающие одежду узоры. Если я поднапрягусь, то даже смогу узнать к какому из Кругов Камней, этаких аналогов магических гильдий и академий, но исключительно для друидов, она себя отнесла. А если начну расспрашивать, то узнаю все жизнеописание выдуманной ею девушки... или реальную жизнь таинственно исчезнувшей друидки, тут уж понятия не имею.

- Мне завидно. - Честно признаюсь, заставляя Лосия выпучить глаза, Тарию прыснуть со смеху, а не расслышавших меня в шуме толпы Гестию и Ганса удивленно посмотреть на первых двух. - Я так не умею.

Тиа не улыбнулась, да и вообще посмотрела в ответ с полной серьезностью, после чего кивнула, словно признавая мою правоту, и, не отрывая взгляда от прямо сейчас создающего невообразимый огненный цветок парня, произнесла:

- Я тоже. - В словах ее нет ни зла, ни горечи, только легкая тень грусти. - Не умею и не понимаю. Хотя тебе и дано понять больше, как человеку. То, что делает он, довольно похоже на то, как ты презираешь планарную отраву в твоей душе.

- Неа. - Улыбаюсь, не отрывая от танца взгляда. - Для меня, каждый шаг за собственную грань - поединок. Я должен сражаться сам с собой, защищать свою суть в бою, доказывать право повелевать планами, а не покоряться им. Для него... для него все иначе. Он просто... на своем месте. Он так сосредоточен на любви к своему искусству, что Пламени негде пустить ростки. Везучий ублюдок.

- Уверена, для него - это тоже бой. - Возражает Тиа, пытаясь самостоятельно прощупать ясновидением парня, не слишком засвечивая собственное присутствие. - Просто сражение у него совсем другое.

- Может и так. - Не желаю спорить. - Но я все равно хочу дать ему в морду.

Самое обидное, что я понимаю, насколько необоснованна моя злость, мол, в кои-то веки рояль в кустах достался не одному попаданцу, а совершенно другому персонажу. Не на первом уровне три мифических класса получившему человеку завидовать обладателю одной легендарки, но он настолько, мать его, счастлив, что я аж в бешенстве. Ладно бы он был вынужден сражаться с самим собой, рвать жопу в попытках устоять на лезвии клинка. Ладно бы будь его счастье такой же наведенной грязью, как уже привычный мне голод Тени. Но он действительно может не просто иметь крутой класс и чрезвычайно мощную, а в перспективе вообще крышесносящую, связь с планом, но еще и иметь наглость быть счастливым при этом!

Мои классы, спасая мне жизнь и позволяя достигать своих целей раз за разом, счастья мне не дали. Только страх, злость, знаки вопроса в Статусе и постоянную боязнь за целостность мозгов и жопы. А вот он - счастлив!

Сука, я действительно завидую.

Ну, просто ох*еть!

Из концертного зала, где, после ухода огневиков, начинали свое представление какие-то менестрели, среди которых было аж два чистокровных эльфа, мы вышли в совершенно разных настроениях. И если команда была, в общем-то, довольной, заодно "знакомясь" с обаятельной друидкой, а сама друидка была достаточно спокойна, то я аж пригорал задницей. Самое поганое здесь то, что я даже не могу нормально разозлиться на этого танцора диско!

Будь он очередным ублюдком, любящим, даже не знаю, сжигать заживо своих любовниц, то я бы просто воздал бы ему за скотинистость. Но из всего, что я смог про парня узнать, вменить ему можно было только чрезмерную любовь к острым блюдам. Да, многие из его друзей искренне уверены, что посыпать обжаренное в местном аналоге перца чили мясо целыми пригоршнями точно такого же молотого перца, но уже свежего - страшный грех и вообще богохульство, но на причину убить его каким-то стремным кошмаром это преступление не тянет.

Хотя, нет.

Однажды он одну свою любовницу все же сжег, причем заживо и прямо во время процесса! На самом пике оного процесса, если подумать. Но тут тоже не выйдет обвинить засранца. Тогда еще четырнадцатилетнего подростка, только-только взявшего месяц назад свой легендарный класс, взяла в оборот подосланная по его душу то ли соблазняющая, то ли кто-то покруче. Если я правильно расшифровал сгоревшие образы, то у нее был тот же класс, что когда-то почти выбрала Тария, если бы не стала танцовщицей.

В любом случае паренька она трахнула, сетаконщица мерзкая (мне бы такую в его возрасте), а потом принялась делать так, чтобы спустя недельку он сам пришел к выводу, что такому крутому огневику место не в жалких танцорах, а в одной из сильнейших гильдий стихийных магов всей Империи. Ну и еще прибавила необходимость быть верным данным словам с обещаниями и принять любой, даже не самый выгодный, контракт. Особенно если в кураторы ему поставят ту самую тетеньку, что сделала ему очень-очень приятно.

У нее бы вышло все аки по маслу, так как никакая легенда не защитит, если ты только десятого уровня, а тебя, не имеющего никакого опыта, разложила и обрабатывает прокачанная обладательница эпического класса минимум. Все бы вышло, если бы она сдуру не попыталась притушить его любовь... не к друзьям (на этом она стаю волков-мутантов съела), не к родственникам (тут стая была бы побольше) и даже не к его первой любви (тут она могла бы надкусить даже младшего братца Бобика), а к самой карьере танцора. Даже это прошло бы без проблем, если не считать за проблемы еще пару сеансов скачек верхом для закрепления эффекта. Но она попыталась забрать у него желание танцевать.

Сказал бы, что она умерла счастливой, но нет - в пепел ее обратило за несколько секунд до того момента, когда она позволила бы кончить и себе самой, а не только жертве. Потом было много разборок, начиная от того, как она вообще прошла за кулисы и почему никто не мешал ей почти три часа мыть мозги главному таланту всея труппы, и заканчивая тем фактом, что провел ее старый товарищ той самой женщины, которая танцевала сегодня вместе со своим троюродным племянником и личным учеником. Закончилось все без лишних трупов, хотя ссора была очень жаркой и дружба двух старых товарищей навсегда в огне сгорела.

Парень отделался легким испугом и даже психической травмы не получил - в момент инстинктивного удара он был на таких вершинах кайфа, что не обратил на него внимания. Правда, его первая любовь изрядно приревновала, но обошлось без членовредительства во всех смыслах. Гильдия стихийных магов, расщедрившаяся на найм весьма известной в нужных кругах мозгоплетки, получила ноту недовольства от хозяина Дома Тысячи Зрелищ и прислала повинного парламентера с выкупом в виде огромного котелка, полного золота и каменьев. Хозяину Дома, вроде бы, достались не деньги, а головы инициаторов "вербовки" юного таланта.

Нельзя сказать, что парня, пока он молод и необстрелян, не пытались больше ментально принудить к сотрудничеству. Я даже сумел отыскать в Грезе следы довольно сложного конструкта, призванного постепенно влюбить его в какую-то аристократичных кровей дамочку, работающую на алишанскую разведку. У некоторых даже получалось - по той же шпионке алишанской он сох аж три полных дня, иногда давая волю фантазии. Просто каждый раз, когда он нырял в свой танец, любые закладки выжигало нахер, оставляя его разум в первозданно-оригинальном виде.

Тонкие и длительные атаки не успевали закрепиться достаточно, чтобы постепенно поменять личность так, чтобы измененное состояние считалось уже нормальным. Он их зачастую даже заметить не успевал, как они сгорали во время очередной репетиции. А прямые не просто сгорали, но еще и замечались окружающими и вызывали недовольство владельца Дома.

Ближе всего к цели подошли родные Очи, как те, кому больше всего надо было. Парни просто организовали ему случайную стычку с пьяными наемниками, которые задели его ногу на совесть зачарованным боевым молотом. Исцелили нормально, но на пару недель танцевать пришлось запретить, чтобы не напрягать кости. А там уже профессиональный высокоуровневый малефик начал кастовать приворот на подосланную в качестве очередной служанки агентессу, пользуясь украденным во время той самой стычки клоком волос.

Не выгорело (каламбур, однако!), ведь поспешили и очередная репетиция выжгла приворот еще до того, как агентесса предложила своему воздыхателю "сбежать в закат". А потом парню и его опекунам надоели эти пляски и ему провели экспресс курс ментального сопротивления. Да и сам парень со временем подкачался в мере достаточной, чтобы не опасаться новых попыток. Это низкоуровневому обладателю непозволительно крутого, как для простолюдина, класса можно незаметно (или заметно, но беспардонно) промыть мозги. А тому, в чьей душе так много чистого огня... проще просто подкупить или найти другого таланта, честное слово. Все больше и больше места в душе танцора занимало Пламя и под конец оставалось либо использовать легендарные артефакты и специалистов, ссорясь с владельцем Дома еще больше, либо просто оставить беднягу в покое. Тем более что с набранным уровнем и планарной защитой навести перманентные изменения в сознание, не превратив гения в бесполезный овощ, потребует таких усилий, что проще уже умерить жадность и гордыню, чем самому себя закапывать в яму.

Если не знаешь чего-то о хитрых интригах и незаметном воздействии, то спрашивать нужно главного специалиста по бесчеловечной хитрости в нашей компании. Вот я и насел на Тиа, задавая неудобные вопросы и прикрывая наш разговор от случайных ушей. Нельзя сказать, будто нас подслушивали намеренно, но могу поставить пару золотых на то, что любые слова, прозвучавшие в стенах этого магического лунапарка, могут быть отмотаны назад и прослушаны уже намеренно.

Не выходит понять полностью, тем более что засвечиваться я не желаю, как не желаю и превращать отдых в сеанс сбора разведданных, но хозяин Дома явно имеет определенный контроль над территорией своего домена. И этот контроль достаточно хорош, чтобы вызывать у меня легкую форму паранойи. Вот и приходилось расспрашивать Тиа, одновременно создавая тончайший шлейф Грезы, что подменяет наш разговор фрагментами разговоров мимопроходящих гуляк. Стены все слышат, верно, но в моей власти выбрать то, что они услышат.

Может быть, такую обманку и заметят - без зеркала, без подготовки и на голом энтузиазме, я не сумею сделать обман достаточно правдивым, но при этом я все равно скрою сам предмет разговора. А для того, чтобы местный главный босс начал разматывать все наши похождения шаг за шагом, нужно сначала заставить его это сделать. У него тут тысячи гостей каждый день проходят, а мы, вроде бы, не сделали ничего такого, что потребует разглядеть нашу деятельность подробнее.

- Ты прав в том, что это была чистейшая наглость. - Тиа подтвердила мои мысли, пусть и несколько в другом ключе. - Более того, я не побоюсь сказать, что наглость была примечательным аспектом чужих деяний с обеих сторон конфликта. Это не секрет, что любого поистине талантливого индивида, не имеющего покровителей и не успевшего набрать сил, пытаются привязать к себе тем или иным способом. В случае с этим юным человеком причиной столь резкой попытки насильной вербовки оказалась не только его потенциальная сила, но и показательное нежелание эту силу применять вместе со слишком низким уровнем.

- Расшифровать последнюю фразу для идиотов можно? - Мы потихоньку прошли длинный коридор, выходя в очередное помещение, являющееся всамделишным казино. - Я не заметил, чтобы он не желал использовать свои таланты.

В ответ только донесшаяся через связывающий нас канал понимания нотка веселья, что с учетом личности веселящейся и того, как она давит любые чувства, то это можно расценить, как гомерический хохот и битье головой о пол.

- Ну, для тебя, может быть, разницы и нет. - Клубок эмоций у нее таковой, что я бы передал его как закатывание глаз и ядовитый сарказм. - А вот для тех же Очей, гильдий, разведок и шпионов картинка совсем иная. Просто представь, что у тебя, простого циркача и танцора, которых элиты людские и за людей-то не считают, появилась армия древних големов. Сила могучая, вариативная, способная на очень многое - провинцию там захватить, или армию разбить. Все то, чем люди да и все остальные наделенные вообще так любят заниматься в свободное от безделья время. И вот, этот щенок не просто отказывается преклонить колени, но и вообще не идет на контакт. Он говорит тебе, могучему гильдмастеру, что его не прельщает захватывать провинции и разбивать армии. Он просто хочет вспахивать древними големами грядки с репой. Ты бы оставил такого огородника с его карманной армией на свободе?

Аналогия, конечно... вот уж действительно - попросил, чтобы для дебилов, она и пояснила, как для дебилов. И ведь не понять до конца, всерьез она это или троллит меня из вредности?

- Он все же не армия, а отдельный человек, пусть и очень сильный потенциально. - Я не спорю с ней, но пытаюсь добиться максимального понимания. - Причем, замечу, ему явно покровительствует местный заправила, а он мужик суровый.

- Ты допускаешь ошибку в том, что применяешь роль упомянутого могучего гильдмастера на себя. - Тут она явно не хочет оскорбить, но и без обзывания меня дурачком, видимо, обойтись не может. - Я допускаю, что для тебя бесхозный гений, тратящий свои силы на танцы и выступления перед всякой низкой швалью, при этом не вошедший в силу и еще не окрепший разумом - это просто странное зрелище и собственный выбор конкретного человека. Для тех, о ком мы говорим, подобное ненормально. Они видят возможность и не видят причин, по которым не должны забрать то, что они посчитали своим, ведь защищать от посягательств его некому. Мальчишка остался верен своим страстям лишь потому, что он действительно гениален и силен, намного сильнее любых ожиданий. Его пробовали на прочность раз за разом, пока он не окреп достаточно, чтобы дальнейшие действия в его сторону были уже не выгодны. Возможность. Желание. Выгода. Вот те три причины, по которым за него и взялись мастера чувств.

Несколько секунд туплю, обмозговывая услышанное. Нельзя сказать, что я не знал о том, какие говнюки сидят здесь во власти (да и не только на Алурее, если подумать), но все же иногда их логика довольно чужда. Видимо, я слишком привык жить по принципу "не лезь туда, где без тебя справляются, если происходящее тебе фиолетово".

- А владелец Дома? - Уже поняв практически все, что понять желал, уточняю. - Его зачем злить было? Или он не покровитель мальчишке?

- Почему же? - Она тоже поняла, что я понял, и просто продолжила своеобразную лекцию. - Вполне себе покровитель, причем не из последних. Ты и сам прислал мне образ, и в твоих видениях были головы тех, кто посмел его разозлить, присланные в резных сундуках с шелковой отделкой. Остальные же действовали в обход его воли, четко беря на себя риски. Надеялись они скрыть свои следы, обмануть и подставить другого игрока или им было плевать на возможные проблемы из-за собственной силы или глупости, но они посчитали риск приемлемым. Да и сам факт того, что покровительствуют дитю людскому как танцору, позволяя игнорировать весь его боевой потенциал, наверняка служил источником бешенства для тех, кто о покровительстве том знал.

Дальнейший диалог приходится вести практически молча, вновь начав обмениваться образами-видениями, прикрываясь лежащими в карманах осколками зеркал. Я бы, может, и решил просто оторваться и просадить пару золотых в местном лохотроне, но, внезапно, раскрываемая Тиа информация довольно сильно зацепила. Она, вообще-то, немало о политике и политиках знала, пусть даже основная доля этого знания и была сосредоточена на том, чтобы этих политиков эффективно устранять из списков живущих.

Нельзя сказать, что я настолько уж плохо понимал местных власть имущих, ибо понимал. Но в такие вот моменты, когда они начинали творить всякое, мне было довольно трудно понять логику их поступков. То есть, я видел сами поступки, их следствия и результаты, но вот причины тех или иных действий иногда оказывались отнюдь не очевидными. Вот такое внезапное практическое занятие у нас получилось.

Тария, Гестия и Лосий пристроились за столиком с какой-то странной игрой, напоминающей одновременно рулетку, шахматы и то ли нарды, то ли настолку с кубиками и фигурками. Крупных ставок они не делали, а скорее просто присматривались. За эту троицу я не переживал, изначально надеясь на благоразумие Лосия и Гестии. Их двоих должно хватить для удержания энтузиазма Тарии.

Ганс сел за столик к профессиональному шулеру, поиграть в картишки. И это вполне официальная игра, где даже не скрывается, что противник - шулер. Платишь фиксированную цену, получаешь набор фишек вместо золотых монет и пытаешься шулера обыграть. При этом дядька ставит настоящее золото, а не муляж. Нельзя бить шулера, нельзя обвинять его в подтасовке, если не поймаешь за руку или во время применения навыка, нельзя использовать артефакты, зелья и амулеты. Все остальное - пожалуйста, особенно собственные навыки и умения.

Ганс, кстати, проигрывал, пусть и не безбожно - все-таки этот крупье был куда круче памятных по Аренаму дилетантов. Невысокий дяденька, с легкой лысиной и едва различимым пивным животом имел аж двадцать девятый уровень и два чисто шулерских класса, заточенных на игры в карты. Даже самому захотелось присоединиться к их столику.

Увы, мне пришлось сидеть рядом с Тиа и продолжать выслушивать весьма познавательную лекцию о местной политике. Она не стеснялась приводить аналогии из местной истории, сравнивала разные подходы и показывала разные результаты, порою, одних и тех же действий. Это и словами-то выразить достаточно сложно, а ведь общение шло с помощью потока образов, и это был просто пи*дец. Она, я уверен, действительно тренировалась в новом типе упражнений, пока была возможность и прикрывающий ее ясновидец сравнимого ранга. Ну а сам прикрывающий Костик тупо закусил удила и не желал первым прерывать связь. Тем более что вещи действительно были интересны, во многом уникальны, ведь те же исторические примеры с подоплекой, настоящей подоплекой тех давних решений, что для Тиа были прижизненным опытом, заставили бы историков продать души Аццкой Сотоне.

Вот просто восхитительно уникальные знания доставались мне за просто так, широким и полноводным потоком, доставались просто потому, что я попросил, а она не нашла ни единой причины отказывать мне в толике мудрости. Я был счастлив от такого шанса познать мир и его обитателей, подлинно счастлив. Сделать меня счастливее могла бы только еще хоть одна капелька понимания того, нахера мне вообще это знать?

Казино мы покинули полностью его обобрав до нитки и выиграв у владельцев два легендарных артефакта и любимые трусы местного заправилы... надо бы, кстати, узнать его имя, а то все о нем говорю, а имени не знаю. Одних только мешков с золотом выносили сорок штук и с камнями еще двадцать. Мы бы и остальное вынесли, но места уже не хватало.

Если вы всерьез в это поверили, то мне очень жаль вас разочаровывать, ведь выиграть у профессиональных высокоуровневых засранцев, чьи призвание и профессия сосредоточены на разных способах отъема клиентских денежек, можно было только тупо ограбив это чертово казино. Даже с учетом наших уровней, незаметно мухлевать и соблюдать легенду в такой ситуации и под таким присмотром смогли бы только я и Тиа, как ясновидцы. Собственно, дело не в том, что казино было нечестным, ведь их бы тупо не поняли за попытки обмана, несмотря на все покровительство. Дело в том, что казино побеждает в любом случае, а реально выиграть и не вызвать подозрений можно было бы только отобрав часть золота у таких же игроков, как и мы. Сложно, рискованно да и не нужно. Ну, или еще могло повезти, что случалось довольно часто, но не с нами и не сегодня.

Даже ясновидение было под тем еще запретом - я не во всяких магических гильдиях такие заглушки и сигнальные сети понимания встречал, как в этом зале. Прикрывались и карты, и столы, и сами крупье, и даже другие игроки. Защита была не особо изощренной, но мощной, плотной и вариативной, созданной за счет амулетов и ритуальных кругов, вмурованных прямо в стены. Плюс, сама аура этого помещения тоже заставляла нервничать и не слишком спешить с попытками прозреть. Трюк из той же оперы, что и вся остальная фигня с Домом - частичный (надеюсь, что частичный) контроль над реальностью внутри домена.

В ноль удалось выйти только мне и Тиа, тупо всю игру не слишком рисковавшим. Правда, внешне мы спокойно посидели с картами в руках, обмениваясь ничего не значащими фразами, пару раз сыграли по-крупному и ушли по своим делам. Ганс свои фишки проиграл, хотя заставил шулера попотеть, а Лосий с девушками просадили всю "разрешенную к кутежу" сумму, твердо решив, что азартные игры не для них. Больше всего, кстати, бесилась почему-то Гестия. Я прямо кожей, через поддерживаемую на ней маскировку, ощущал ее желание обратиться Мглой и растворить весь этот зал к той самой Мгле.

В направлении выхода мы с Тиа шли приобняв друг друга, словно готовая продолжить знакомство в более тесном контакте парочка. Тоже, в некотором роде, соблюдение легенды, плюс прикрытие выложившейся сильнее необходимого эльфийки. Не сказать что ей прямо нужна была моя помощь и что она без нее не справилась бы, но лишний раз рисковать не стоило. Как ни странно, но мы оказались единственными двумя индивидами в команде, которые не были довольными аки слоны - остальные оттянулись на полную катушку. Не зря считается, что даже одного посещения Дома хватает для того, чтобы потом всю жизнь о нем рассказывать.

Действительно запоминающееся место.

Последующие залы мы проходили без огонька, вернее с несколько приугасшим огоньком. Даже свалившие в один из бордельных участков строения мужики и Тария были довольно уставшими. Как-никак, мы провели на ногах около полутора суток, при этом обжираясь от пуза и хлеща алкоголь в три горла. И если Лосию, Гансу и Тарии еще норм было развлечься, то меня неудержимо тянуло в сон - развлекались они, а я опять превратил свой отдых в непонятно что. То поддержание маскировки, то прозревание чужих судеб, то охренительная лекция по политической картине мира и характерах обитателей этого полотна.

Мне довольно неприятно в этом признаваться, но, похоже, я попросту не умею отдыхать вне привычного экрана монитора и клавиатуры. Поздравляю, Костик, борды тебя не отпускают даже в другом мире, можешь ползти закапываться. В общем, я решительно дал себе морального пинка и попер в массажный салон расслабиться, причем именно массажем, а не тем, чем вы подумали. Гестия, что характерно, увязалась со мной, как и Тиа. И тоже только на массаж и ничего более.

Так вот валяясь на кушетке из непонятного бамбука, явно кем-то благословенного, отчего его прикосновения успокаивают и ускоряют восстановление сил, я искренне посылал лучи поноса на голову того, кто посчитал пропитку кушеток планарной энергией Неба отличной идеей. Жечь не жгло, но маскировку теребило словно тряпку на ветру, то и дело угрожая прохудить ее сильнее желаемого.

Тиа нежилась в какой-то ванной с кучей восстановительных составов и травяных сборов. По факту, куда ближе к легкому зелью, чем к обычной воде, пусть и эффективность не слишком велика. Отличный способ снять частичное напряжение и переутомление после лекции, а она еще и сама выбрала себе список трав, вызвав уважительный взгляд приставленной к ней мастерицы спа-процедур с классом гербалиста.

Гестия тоже выбрала ванну, только с пузырьками и без собственных дополнений. Через обнявшую ее паутину теней я чувствовал, как она благодарила судьбу за то, что сумела восстановить нормальное и способное наслаждаться этой самой ванной тело. Нечасто видишь ее такой расслабленной, что уже окупало весь этот цирк с походом в гипер-мега-ультра-кабак. Не зря выбирал самый кабачистый кабак в округе!

Сам я лежал укрытый какими-то пропитанными зельями тряпочками, которые действительно помогали унять головную боль. При этом я намеренно подал ситуацию так, будто тупой, но с деньгами, авантюрист ткнул в первый попавшийся пункт предоставляемых услуг и потребовал именно этого, не слушая никаких возражений. Так-то, эта процедура была создана специально для всяких шаманов и видящих, а мне с моей легендой ее бы не предлагали, ибо бесполезно. Пришлось сыграть пьяного и тупо притвориться спящим, но мозги прочистило хорошо, особенно после того, как усилил пропитавшие тряпки составы собственными эссенциями.

Внимание-внимание, для того чтобы затащить Константина Юрьевича в салон красоты мирозданию понадобилось перенести его в другой мир и едва не убить несколько сотен раз. Пиз*ец, там ребята пошли по бабам и даже Тария пошла по бабам, но только мне хватило ума и фантазии пойти именно сюда. Сука, сейчас еще маникюр себе забабахаю нахер!

Я, между прочим, очень серьезно внял словам Лосия о необходимости не вляпаться в очередную историю, так что любые порывы "сделать весело" очень старательно подавлял. Можно сказать, я вел себя образцовейшим образом, как идеальный конспиратор и превосходный разведчик. Да мною сам Штирлиц гордился бы, случись нам с ним встретиться.

Лежал себе попаданец, успев даже вздремнуть неспокойным, из-за необходимости отслеживать маскировку, которая хоть и могла поддерживаться самостоятельно, но все же требовала контроля, сном. Нет, ну серьезно же! Я действительно старался, искренне старался не устроить еще одно побоище на ровном месте!

Проснулся я из-за настойчивого предчувствия приближающейся беды, причем приближающейся не ко мне, а к моим соратникам. По ощущениям, я не столько проснулся, сколько выпал из некой полудремы, чем-то напоминающей глубокую медитацию или что-то похожее. Выплыл, после чего тут же принялся прощупывать окружение сферой, ища знакомые отметки. Мы, конечно договаривались не разбредаться слишком далеко, но в этих лабиринтах для приятного времяпровождения легко потерять чувство дистанции. Это если не брать в расчет чертовы закидоны с пространством.

Подспудно ожидая не найти искомое, я все же нашел их всех живыми и здоровыми, причем практически в шаговой доступности от моего тюленьего лежбища. Вот только даже без предчувствия было очевидно, что происходит что-то неладное. Сфера различала Лосия и компанию, и даже стоящую чуть в стороне, но все же в их рядах, Тиа, расположившихся в боевом порядке прямо напротив еще одной компании, только уже побольше. И, судя по передаваемым сферой данным, уровни у этой компании вполне себе уважительные.

С тихим ругательством подрываюсь, снимаю с себя тканевые компрессы и, не дожидаясь объяснений, бросаю пару монет в руки ждущей моего пробуждения массажистке. Логичное дело, что никто не стал оставлять клиента одного, как и будить его, пока заплаченных им денег хватает на продолжение услуг. Быстро одеваюсь и, не слушая ни стандартных приглашений заходить еще (похоже, эта фраза универсальна во всех мирах), ни легких намеков на продолжение массажа уже не просто массажем, начинаю "приходить на помощь", с трудом сдерживая желание наплевать на конспирацию и шагнуть через Тень. В карманах позвякивают осколки зеркала, так что я могу и суметь скрыть применение теневых техник, если постараюсь.

Подхожу я вовремя, очень вовремя, достаточно вовремя, чтобы увидеть, как Ганс рукой на плече удерживает просто пылающего бешенством Лосия от того, чтобы броситься в бой прямо сейчас. Нет, рожей он все так же спокоен, но мне, как тому, кто хорошо узнал разницу между равнодушно-равнодушным и равнодушно-взбешенным выражением личика в исполнении аристократа, отлично видно степень его злобы.

- ...как и все псы семьи твоей, Астериум. - Голос того, кто, видимо, занимал себя оскорблениями одного бедненького дуэлянта, был отлично поставленным и слегка насмешливым. - Даже смешно, что судьба подарила мне шанс достать тебя, беглого труса, именно здесь. Ты далеко забрался, убийца брата моего, но теперь...

Развернутое почти без попыток притвориться простым обывателем ясновидение накидывается на меня лавиной образов, разум же вычленяет из них самое нужное и важное. Я и раньше знал, что в черные археологи наш дворянин подался не от хорошей жизни, а исключительно из желания спасти свою шкуру от мести влиятельных родичей неосмотрительно прирезанного им долбоящера. Но, насколько я помню, раньше у семейки этого ящера не было достаточного влияния, чтобы достать даже простого копателя, действующего на границе Меларета. О поисках его на территории иного государства я вообще не заикаюсь.

И вот.

Встретились.

И, как будто мелкой неприятности нам было мало, неприятность сразу же перестала быть мелкой, перейдя в крупные и приблизившись к уровню "он подкрался незаметно и имя ему - пи*дец". Обличающий все сильнее заводящегося Лосия в родстве с собаками и портовыми девками (последнее, учитывая нежную любовь парня к сестре и покойной матери, можно считать персональной кнопкой берсерка) индивид, стоял посреди группы весьма высокоуровневых перцев. Я различал уровни от двадцатого до тридцать девятого, но даже не это было проблемой.

Тридцать девятый уровень - это неприятно, но не более. Можно как обмануть, так и прибить по-быстрому. Вот будь он хотя бы сорок пятым, да с более опасными классами, да готовым к бою, тогда и дело было бы другим. Воитель и Рыцарь с двумя мощными классами ко всерьез опасным для нас личностям не относился. Главная проблема была совсем не в нем.

Эта проблема носила всего-то тридцать второй уровень, обладала неизвестными мне классами и воспринималась в моем героическом зрении просто восхитительным образом - Скованным.

Приплыли.

Каждый мой шаг не только приближал меня к цели, но и служил специфическим барьером, каким я разбивал фрагменты пришедших образов на нормально воспринимаемые куски. Своеобразный экспромт, но у меня не было времени на отшлифовку техники, как не было времени для того, чтобы остановиться и прочитать ситуацию нормально. Если я не вмешаюсь прямо сейчас, то прольется кровь. Она и так прольется, но в случае невмешательства к ней может прибавиться и кровь тех, кто мне близок. А потому...

Шаг.

Эта группа пришла сюда не просто так, ведь они - делегация Меларета, присланная в Империю в связи с происшествиями в Каменной, а также недавними событиями. Стоит ли удивляться тому, что Имперцы сумели провести параллели между двумя очень сильными теневиками, непонятно откуда взявшимися, но очень уж наглыми и злобными. Такими похожими, что прям один в один, словно вообще одна и та же личность.

Шаг.

И в Дом Тысячи Зрелищ они пришли не ради отдыха, хоть и не постеснялись отдохнуть, но еще и потому, что владелец этого места их пригласил к разговору. Смутные образы какого-то необычного комплекса артефактов, Меларету бесполезных, ведь они даже не знают о том, как ими пользоваться, но нужных одному из самых крутых массовиков-затейников Вечной Империи, были неразборчивыми. Но даже со всеми помехами, было ясно, что делегатам предложили сравнимую компенсацию.

Шаг.

Делегаты, может быть, и согласились бы продать не слишком нужные вещи, но, вот беда, этих вещей у них больше не было. В разросшемся после нашего побега в дикие земли конфликте, сгорело много поместий и хранилищ, утеряно было много жизней и всевозможных реликвий. Такой исход не слишком опечалил владельца Дома, но расстался он с делегацией на относительно прохладной ноте. То есть, отношение его было не теплее, чем к любому другому платежеспособному клиенту.

Шаг.

Кровный враг Лосия был из той самой семьи, что поставляла в Каменную неспящую живую нежить, что работала там прислугой. И этот род, и без того достаточно влиятельный, сумел в ходе временной смуты подавить конкурентов, прирезать врагов своих и подняться на ранее недостижимые для них высоты. Просто потому, что в королевстве появилось множество вакантных мест, а показавшие себя жадными, но верными слугами ребята сумели надежно закрепиться у подножья трона. Очень у подножья, но все же хватило для того, чтобы один из них оказался пропихнут на должность целителя в свиту сопровождения призванного.

Шаг.

До этого род мастеров смерти и жизни не трогал ни тему Лосия, ни его семью по той же причине, по какой сумел вознестись - у них хватало занятий, врагов и конкурентов более достойных внимания. Простые бароны где-то на окраине были для них не только не опасны, но и не интересны. Их уничтожение не дало бы ничего, только оттянуло бы часть ресурсов и не позволило нормально воспользоваться плодами смуты. Тем более что убитый Лосием родич был дальним и малополезным, да и нарвался, по большому счету, самостоятельно. Но когда один из немногих, кто того, уже покойного, дальнего родича ценил и уважал, встретил его убийцу, все равнодушие пропало.

Шаг.

Роль целителя в этой свите была не слишком важной, но его выслушали. А еще у всей компании, включая самого призванного и его контролера, была удивительно хреновая неделька, закончившаяся хреновым днем. И, по большому счету, они были совсем не против позволить одному из них пролить чужую и никому не нужную кровь. Даже с домом Астериум проблем не будет, каким бы малым этот род ни был, ведь Лосий должен умереть на чужбине, где лишних свидетелей нет.

Шаг.

Он намеренно провоцирует горделивого и несдержанного, каким он его запомнил по той давней дуэли, парня, собираясь не дать ему воспользоваться мирной зоной Дома и самому загнать себя в могилу. А уж если он еще и атакует первым, то им даже доставать клинки не понадобится, таких идиотов здесь не любят очень сильно. А охрана в Доме злобная, сильная и опытная - скрутят и уведут туда, куда солнышко светить не будет.

Шаг.

На обед вся свита заказала жареного кабанчика, вскормленного на алхимических травах, из-за чего его мясо не только утоляло голод, но и навешивало целую плеяду системных бафов, включая парочку весьма долгоиграющих. Именно из-за этих эффектов, длящихся несколько месяцев, цена за кабанчика была столь велика. Группа решила побаловать себя просто потому, что в Меларете поваров такого уровня, чтобы приготовить это блюдо, просто не водилось. Рецепт же был очень прост... нет, это точно не то, что мне нужно знать!

Шаг.

Состав группы - восемь жителей Меларета, призванный и сопровождающий от Империи. С последним все проще всего, ведь он не намерен вмешиваться пока гости не начнут чудить слишком сильно. Компания жителей страны третьего мира, - по меркам Империи Веков, - не слишком его радовала, но представитель Очей был отлично вышколен. А еще ему тоже не нужно было кровопролитие, особенно в стенах Дома. Отвечать перед начальством все равно именно ему.

Шаг.

Тройка воинов двадцать пятого, двадцать седьмого и аж тридцать девятого, самого высокого в свите, уровня. Классы от необычных и редких, до одного эпичного у лидера. Типичные охранники, достаточно полезные даже в очень серьезных сражениях и незаменимые в качестве придания делегатам большей значимости. Таких с ними еще около полутора десятков, просто этих, как самых сильных и приближенных, взяли для солидности. Решений не принимают, сделают то, что скажут им главные, которым они сейчас весьма благодарны за возможность посетить это место, пусть даже и с деловым визитом, а не ради развлечений.

Шаг.

Контролером призванного была довольно красивая девушка, очень хрупкая с виду, напоминающая чем-то красивую куклу. Двадцать восьмой уровень и классы Соблазняющей и Посланницы Короля говорили об обманчивости этого впечатления. Я бы даже не узнал, что она контролирует своего цепного пса, если бы не железобетонная уверенность того, что ее воля и воля призванного - едины. Что он поддержит любое ее решение или приказ. Взгляд скучающий и раздраженный, но выступать против того, что один из свитских решил устроить маленький скандал, она не станет. Она очень жаждет дать штатному целителю опростоволоситься, чтобы иметь потом рычаг давления на его семью или на него самого. И тут еще неизвестно, какой вариант ей желаем больше.

Шаг.

Маг, довольно старый, а заодно и самый высокоуровневый после воителя. Классы редкие, но подобранные довольно удачно. Магия барьеров и бенефика неплохо помогают поддерживать группу, особенно если считать не только пришедших в Дом, но и весь их эскорт. С поддерживающей магией дяденьки они все становятся куда опаснее. Даже невольно задумываешься, что неплохо было бы самому где-то раздобыть своего бенефика, а то одна алхимия из баффов! Решит он только то, что прикажет ему контролер, которая, что очевидно, еще и возглавляет миссию - об этом даже ее класс напрямую говорит. Служивый человек, самоустранившийся от любых решений из-за нескольких темных пятен в его прошлом... но это знание мне тоже пока не нужно.

Шаг.

Отравитель и Малефик, играющий роль личного порученца контролера, бойцом не был, но прибыл в Вечный для того, чтобы, при удобном случае, устранить нескольких неприятных лично ей и ее покровителям личностей. Так сказать, побочные квесты, не считая, собственно, дипломатических переговоров.

Шаг.

Призванный был трудночитаем, что и не удивительно с учетом его статуса. Даже будучи скованным до самой сути своей, он оставался чертовски опасным, несмотря на не самый высокий уровень. А еще, если бы не подпись Системы, то я бы даже не заметил в нем ничего, что свидетельствовало бы о влиянии на его разум. Холодный, внимательный, несколько скучающий взгляд опытного мечника, крепкие латы, сохраняющие подвижность и чудовищно опасный клинок, пусть и не легендарный. Легендарку-то, наверное, отобрали... если он вообще клинок выбирал, а не кольцо какое-нибудь.

Шаг.

Шаг.

Шаг.

К тому моменту, когда я поравнялся с беснующимся целителем и успевшим успокоиться Лосием, как и со всеми остальными участниками этой хреновой драмы, я был достаточно ознакомлен с ситуацией, несколько уставший и чертовски злой из-за того, что моя и без того провальная попытка отдохнуть накрылась женским половым органом вместе с нашей легендой.

Этот поц знал имя и личность Лосия, а значит, любые попытки играть дальше уже бессмысленны. Даже если мысмоемся из передряги, то они сумеют нас найти... или, что вероятнее, подымут волны своими поисками, привлекая к "обычным авантюристам" столько лишнего внимания, что обычными их уже считать не будут.

Лосий, что характерно, сию истину понимает, отчего он, конечно, расстроен, но, вместе с тем, испытывает этакую подленькую и тщательно задавливаемую им радость. Ведь теперь устранение посмевшего оскорбить и всерьез угрожать существованию самого Дома Астериум ублюдка - дело не только его желания, но и нашей анонимности.

- Главное не устрой ничего, а то мы тебя знаем! - Делаю голос максимально кривляющимся и неприятным, сходу вступая в беседу и пародируя бедного Лосия. - Я тут, сука, сдерживаю души порывы и веду себя аки паинька, а ты, гад, пока меня рядом не оказалось, уже нашел старых знакомцев! Это кто из нас, тогда, проблемный? А? А?

Между прочим, мужик действительно уже успокоился, приготовившись к бою, а в бою он не мог себе позволить волнений. Дуэлянт предполагал, - и не зря, - что убивать все равно придется, и не видел причин спешить. К тому же, он всегда мог попросить меня об услуге и выследить уродцев потом, когда мы покинем Дом и при этом до того, как они начнут устраивать проблемы нам. Очень умный подход, должен сказать!

- Кто ты, раз смеешь совать свой нос в чужие разговоры? - Все в той же бесящей манере обратился самоубийца уже ко мне. - Хотя, не стану скрывать, компания подобралась друг друга стоящей.

- Извини. - Игнорирует своего собеседника Лосий, чем только сильнее его злит. - Я действительно вляпался.

- Бывает. - Киваю, не собираясь устраивать скандал сейчас, но искренне намереваясь припоминать ему эту ситуацию ближайшие лет сто.

- Довольно. - Разом потеряв всю спесь и намеренную оскорбительность прервал нас темный целитель. - Раз уж чести и гордости, чтобы воззвать меня к ответу ты, Лосий Астериум, не имеешь, то на дуэль тебя вызову я сам.

Переглядываемся с дуэлянтом, сразу улавливая невысказанное, а после почти синхронно начинаем разыгрывать сцену. Все же плохо я на него влияю, совсем плохо.

- Он угашеный? - Спрашиваю, продолжая игнор основной цели. - На нем же мантия целителя? Он всерьез будет с тобой драться?

- Выставит бретера. - Отмахивается Лосий, словно о назойливой мухе говорит. - Ему не привыкать.

- Стоп-стоп. - Тария, до того прикладывающая титанические усилия, чтобы сдержать язык за зубами, тут же подхватывает возможность подпалить чью-то задницу словесно. - А разве тот, кто вызвал на дуэль, имеет право сам поставить замену? Вы же оба благородные! Не, я помню, ты рассказывал, что высокие семьи имеют такие послабления, чтобы они все друг друга не повырезали. Но этот-то типчик на высокие титулы не тянет.

- Да как ты... - Вот в этот момент, когда все те регалии, какие он и его семья недавно получили право носить и какие он с гордостью носил, попросту "не заметили" он взбесился уже всерьез.

- Не тянет, согласен со словами твоими. - Благодарно кивает Лосий. - Но я не верю, чтобы пурпурные запонки на плаще он у кого-то украл. Это даже для Лорайсов было бы чрезмерной низостью.

В этот момент вмешаться решилась контролер, которая поняла, что одно дело подставить горячего мальчишку, а совсем другое - позволять ему и нам бросать тень на нее и весь Меларет скопом. Так что пришла пора поставить авантюристов на место, показать власть перед членом (во всех значениях слова) семейства Лорайсов, да и просто остановить этот балаган, который изрядно надоел ей еще в самом начале. Она решила вмешаться, но не успела.

- Полагаю, вас стоит провести на дуэльные площадки, не так ли, молодые люди? - Этот вопрос принадлежал тому единственному существу, злить которое, находясь на территории этого своеобразного домена, не хотелось даже мне.

Владелец Дома выглядел так, что точный его возраст определить на глаз было невозможно. С одинаковой вероятностью ему можно было бы дать и двадцать и все шестьдесят, если не знать, что на деле его возраст лучше считать от двух сотен. Именно те самые две сотни лет тому назад Дом Тысячи Зрелищ и был перестроен в текущий вид его нынешним хозяином и владельцем. И уже тогда он выглядел точно так же, как и сегодня.

Хлопок в ладоши, и мы оказываемся во внутреннем дворе здания, где к нам уже спешат охранники и распорядители. Здесь же были расположены дуэльные площадки на тот случай, если кому-то захочется выяснить отношения самым кровавым из возможных образом. Судя по всему, появление в его вотчине иностранного призванного заставило эту ходячую древность обратить свое внимание на эту компанию. И, заодно, указать им на их место, когда они проявили поразительную несдержанность.

Я мог бы помешать перемещению, которое было пусть быстрым и безвредным, но легко различимым и вполне преодолимым, если хорошо вложиться. Думаю, делегаты тоже имели козырь-другой, но не рискнули перечить воле того, чья воля в этом месте буквально становилась законом. А еще нам, похоже, уже не избежать проблем.

В иной ситуации, я бы до последнего старался избежать привлечения внимания, отделавшись унижениями и бегством. Тем более что подобное можно было провернуть даже в рамках нашей легенды. Я бы даже рискнул применить Грезу и поправить память всей делегации, даже призванному - мне хватило бы сил, а куски зеркал дали бы опору, чтобы преодолеть сопротивляемость несостоявшегося Героя.

Но как только я понял, что за нашей перепалкой пристально наблюдал этот тип, то мне резко стало плевать. Потому и начал клоунаду и позволил Тарии и Лосию хамить тем, кому наша "легенда" хамить позволить не может, если хочет жить. Теперь вариантов только два - либо рассекретиться тем или иным образом, либо сдохнуть. Уйти без боя нам уже не дадут, ведь владельцу Дома нет причин помогать нам, а делегаты нас уже не отпустят.

Мальчишку-целителя могли бы окоротить, если бы мы не стали огрызаться, даже окоротили бы, скорее всего. Лосий бы стерпел, несмотря на то, что сама встреча с давним врагом поставила бы под угрозу семью дуэлянта, о которой могли бы резко вспомнить. Сбежать, скрыться и только потом ударить, выставив гибель делегации чужой интригой, несчастным случаем или вообще подставив их под удар одной из столичных сил.

Вот только вмешавшийся контрацептив штопанный, сутенер средневековый, шоумен бл*дский - он все равно проверил бы нас всех, просто по привычке. А еще он слышал имя Лосия, которое совсем не похоже на зарегистрированное в архивах гильдии. В общем, проблем было все равно не избежать, а "легенду" нужно будет топить в болоте и хорошо, если не буквально.

Именно поэтому я и решил позволить Лосию согнать злость на недруге.

Потому что никого из них не собирался оставлять в живых.

Но Лосию этот день припоминать буду не только я один.

Даже не являясь Героем, призванный может видеть уровни и классы окружающих, так что делегаты знали наши классы и уровни... какие я решил им показать. Даже столь ультимативную штуку, как героический взгляд, можно обмануть, если знать, как она работает, обладать достаточно подходящим классом и целой кучей умений высоких рангов. Тиа, например, имела способы обмануть мой "всевидящий" взор, а ведь у меня он видел куда глубже, чем у обладателя более слабых классов и не столь высокого уровня.

Разумеется, бретером со стороны делегатов выступил сам призванный, причем совершенно добровольно. Ему одинаково сильно не понравился и я, и Лосий, и мы все скопом. Втройне сильнее ему не понравилось то, что мы посмели наезжать на его свиту и косвенно пройтись по его контролеру, которая ему и лучший друг, и любовь, и товарищ. Так что он даже без дополнительного влияния, которое я мог бы отследить разве что по вторичным признакам, да и то не факт, согласился вписаться за "сукиного сына". Потому что он, хоть и козел, но их козел, а Лосий - козел совсем чужой. Да и настроение у него было такое, знаете, убийственное.

Призванный вообще напоминал по характеру натянутую струну. Он привык срываться и бить при первых признаках раздражения, не желал идти на компромиссы и сделки, силой добиваясь от мира того, чтобы его воля была исполнена. Убитая Тиа геомантка обладала куда более приятным характером, чем этот комок нервов. Вот уж кого мне точно не будет жаль, когда бойня таки начнется.

Перепалка, обмен вежливыми и не очень оскорблениями, то завуалированными до полной неузнаваемости, то прямыми, словно лезвие клинка, проходила мимо моего разума, пока я готовил себя к решительной атаке по любому из возможных векторов. Больше всего волновал, несомненно, хозяин дома, которого даже делегаты называли не по имени, а просто нейтральным "почтенный". Интересно, а его имя вообще, хоть кому-то известно? Или он из тех ребят, что хранят его ото всех, дабы скрыться как от видящих, так и от специфических проклятий на имя завязанных. Вроде бы, если память не подводит, Касси Не Слишком Дружественный, рассказывал о целой школе ритуалов, что вливают силы в Имя наделенного (или ненаделенного) ценою повышенной уязвимости перед теми, кто имя это все же узнает.

В любом случае - этот дяденька, не спешащий уходить отсюда до тех пор, пока делегаты не покинут его маленькое царство, волновал меня слишком сильно, чтобы я его игнорировал. Даже не являясь врагом, один его интерес представляет огромную угрозу, ведь за его взглядом следит множество его друзей, союзников и врагов. И мы, попав в предел его интересов, невольно привлечем к себе их всех. Едва ли они поймут нашу истинную природу, но уж неладное почуют сходу.

А вот Скованного я не слишком опасался, хоть и понимал насколько он силен. От него так и несет опасностью, тщательно контролируемой боевой яростью и остротой, словно даже смотря на него можно порезаться, нанести себе рану. Я не мог прочесть его классы, к чему, признаюсь, успел привыкнуть, но даже без прямого подтверждения могу предполагать почти чистого воина. Планарная связь как-то не просматривалась и не факт что вообще была - встречаются сильные классы и без прямой подпитки от плана. Я бы сказал, что он представляет собою какую-то разновидность мечника, работающего с пространством - именно так я интерпретировал получаемые от своей сенсорики ощущения. Два остальных класса оставались загадкой, но раз они не ощущаются четко, то и силы в них немного. Он, наверное, только один класс и развивал, остальные качая по остаточному принципу.

За Лосия, которому предстоит драться на быстрой и бесславной дуэли, где его сразу же прибьют, возможно, чуть поиграв, после чего пойдут отдыхать от трудов государственных, я не слишком переживал. Во-первых, я достаточно уверен в том, что сумею перехватить и перенаправить любые смертельные для моего друга повреждения. Во-вторых, я не так сильно уверен в том, что мне вообще придется это делать. Да, у Лосия "всего-то" редкий и эпический классы, но мастерство их применения совместно с множеством крайне мощных титулов тоже никуда не делись. Как не делись и превышающий его соперника уровень, и возможность внезапной атаки в полную силу, и опыт спаррингов с еще одним призванным, который не стеснялся бить больно и мощно, вбивая в подкорку рефлексы и навыки.

Противники, которым (не считая целителя, разумеется) весь этот цирк уже в горле комом стоит, ожидали дуэлянта всего-то двадцать третьего уровня, а не нынешнего Лосия, который себя прежнего мог бы тупо задавить взглядом. Как-то не везет Меларету с самого момента моего появления на его территории. То культы всякие, то крепости во Мглу уроненные, то, вот, невезучие призванные.

И главное, я-то совсем ни при чем, ведь они сами об меня убиваются... с того момента как призвали, так и продолжают убиваться, будто лбом о железную стену.

- Желают ли стороны примирения? - Обладающий удивительно пышными и вьющимися усами распорядитель, заведующий дуэльным кругом, предлагал такое решение, наверное, уже тысячи раз и совсем нечасто ему приходилось получать согласие. - Тогда клинки к бою. Дуэль до смерти - сталь, магия и любые амулеты и артефакты, что пребывают в личной собственности сражающихся. Имя и честь Кравия Лорайса защищает Валер Денайс, прозванный Рассекающим, имя и честь Лосия Астериума защищает он сам. Любые посторонние благословения, зелья или ритуальные усиления запрещены. Ради соблюдения сего правила стороны конфликта будут омыты нейтрализующими чарами. И да пребудет торжество справедливости, именем Веков!

С этими словами арена около ста метров в диаметре оказалась заключена в весьма мощный барьер, не уступающий стандартным фортификационным контурам, но заточенный именно для проведения дуэлей внутри его периметра. В тот же миг по всему барьеру пронеслась волна негации, снимающая все посторонние чары и эффекты, отчего я заскрипел зубами, удерживая маскировку на Лосии. Блин, ведь все из-за того, что сражается чертов призванный - уровень сил у него тот, что требует столь мощных предосторожностей. Очевидно, "почтенному владельцу" не хочется потом чинить стены, если какая-то из атак пролетит мимо. Ради Лосия, уверен, никто не стал бы осторожничать так сильно.

Зрелище дуэли, особенно той, ради которой активировали арену, собрало довольно много зрителей - раз уж захотел решить свой конфликт прямо тут, то не жалуйся на то, что конфликт станет еще одним из "тысячи зрелищ". Как не плачь и о том, что кто-то может увидеть твои секретные техники или что-то в этом роде. Кто-то, вон, даже ставки принимает и, зуб даю, что это официальные букмекеры. Вот уж точно, делают деньги из воздуха!

Ставки, кстати, были не в пользу товарища, ведь он, в своей насквозь стандартной, пусть и качественной броне необычного грейда максимум, просто терялся на фоне противника. Сняв плащ, призванный продемонстрировал полный комплект средних лат, аж сверкающих от наложенных на них чар. Замысловатый узор из множества звериных пастей, что покрывал эти доспехи, был тоже не просто узором, а еще одной линией защиты. Ну и, конечно же, здоровенный меч-полуторник. По-моему, этот тип клинка называют бастардом, но я даже после всех своих битв так и не научился различать все эти типы и подтипы колюще-режущих предметов. Меч он и на Земле, и на Алурее меч, каким бы крутым он ни был.

На Лосия ставок почти ни было, а крупных так и вообще. С трудом сдержал порыв поставить сотню-другую золотых на его победу - все равно забрать выигрыш, скорее всего, не выйдет.

- Знаешь, меня вся эта кутерьма тоже достала. - Вместо атаки призванный решил почесать языком, то ли из желания покрасоваться, то ли от скуки. - И если бы ты не слишком наглел в ответ на ядовитые плевки Кравия, то мог бы и пожить немного. Но наглость никого не красит, а ты своими выражениями еще и на нас всех тень бросил. Вот и разгребай.

Лосий вообще не прореагировал, просто взяв в одну руку шпагу, кинжал во вторую, после чего принялся совершенно спокойно наматывать на вторую руку плащ, скрывая короткое лезвие под тканью. Со стороны, наверное, смотрелось словно попытка заведомо проигравшего умереть с честью, после того, как враждебная сторона выставила непомерно сильного бретера. Эти их Лорайсы, скакнув вверх по титульной лестнице, теперь могут вызывать на дуэль простых баронов и самим при этом ставить бретеров. Вот будь Лосий и сам графских кровей, то так откровенно прибить его уже не вышло бы.

Будь мы в Меларете, то темный целитель не стал бы столь нагло пользоваться своим положением - несмотря на то, что он мог сам оскорбить, сам вызвать и сам выставить бретера, это все равно считалось несколько неприличным. Очень неприличным, пусть и далеким от незаконности. А уж недавним выскочкам, только-только вознесшимся наверх, подобную низость (какую, временами, применяли все) обязательно припомнят. Вот если бы Лосий сам начал свару, тогда да, тогда наглеца карать и можно и нужно.

Вот только Меларет сейчас далеко, так что весть о таком пренебрежении правилами хорошего тона, что могла бы бросить тень на облик всей семейки Лорайсов скопом, дойдет до чужих ушей отнюдь не скоро, если дойдет вообще. Свидетелей, конечно, много, но предыстории и причин дуэли они не знают, а намеренно сообщать об этом куда-то в дикую глушь никому не упало. Нет, Лорайсам попадет исключительно от королевской посланницы, что использует эту ситуацию на все сто процентов. То есть, использовала бы.

- Знаешь, как называют человека без левого уха, левого глаза, левой руки и левой ноги? - Неожиданно спрашивает призванный, вызывая легчайшую тень удивления в эмоциях каменно спокойного дуэлянта.

Я тоже спокойствие потерял, потому что прямо едва-едва удержался от того, чтобы сделать себе фейспалм от этого типа. Админ-боженька, и я еще думал, что мой прикол с Гжегожем был несколько боянистым? Этой шуточке лет больше, чем мне самому! Ее еще в седую древность пересказывали, и уже тогда она была бородатой! А еще она, благодаря всеобщему языку, понятному каждому живому существу, вообще непереводима на алурейские реалии.

Все, Лосий, теперь я ему точно не сочувствую - мочи козла.

Удар противника был страшен, быстр и практически неостановим. Трудно недооценить мощь природного преимущества призванного, в виде полусотни очков атрибутов в каждом из статов. А уж если прибавить бонусы от трех классов разом и отполировать довольно высоким уровнем, то у простого дуэлянта не было практически никаких шансов. Слишком быстро, чтобы уклониться, слишком мощно, чтобы парировать, да и сам волшебный клинок, пусть и без применения классовых умений, мог прорезать обычную сталь почти без усилий со стороны владельца.

Призванный метил прямо в левую руку, собираясь срезать как плащ, так и саму кисть. Видимо, ему не понравилось, что Лосий не оценил искрометную шуточку. Чего бы он там ни планировал, но план его пошел явно не туда, куда надо, а туда, куда посылают при случае. Ловкость у Лосия - основной его стат, так что он был даже быстрее своего противника. А мастерство у него точно было куда выше - его навыки ничуть не уступали таковым у героя, если вообще не превосходили.

Разминувшись с атакой в считанных сантиметрах, позволив клинку прорезать плащ, Лосий контратаковал прямо в открытое лицо пренебрегшего шлемом призванного, едва не лишая того глаза. Увы, только едва - успел среагировать, отделавшись лишь глубоким порезом на лбу, прямо рядом с переносицей, после чего перестал играть в игры и решил убить противника уже всерьез. Без тупых приколов и показательного отрубания конечностей.

Решить-то решил, а вот как сделать?

Следующий удар был нанесен в тот же миг, когда Лосий только проводил свою атаку, но теперь Скованный явно применил свои классовые умения. Он еще только начинал замах, но его удар уже свершился - будто разрез, нанесенный ударом, произошел заранее, уже изначально попав в цель, презрев логику, здравый смысл и причинно-следственные связи.

Лосия пришлось бы выдергивать, одновременно забирая его раны, но он и сам уже давно не промах. Вояж по диким землям многое ему прибавил, включая также новый, но зело полезный навык интуитивной ветки, уже развитый им до более чем приемлемого значения. Понимание положения, несмотря на название, было навыком не дипломатическим, а именно боевым, даже дуэльным - идеальное оружие любого дуэлянта. Просто обычным дуэлянтам такой навык не достается, или почти никогда не достается. Но у Лосия было время, мои зелья, неугасимый энтузиазм и дикое желание не подохнуть на очередной охоте за мерзким чудовищем.

Навык, что очевидно, давал повышенное, идеальное даже, понимание и ощущение своей позиции, стойки и взаимодействия оной позиции с окружением. Лосий ощущал вокруг себя идеальный круг, центром которого являлся он сам, а краем - максимальная дистанция удара его шпаги. И в пределах этой черты он мог предугадывать практически любую атаку. Да, трюк со спешащим во времени ударом практически необорим без хорошей защиты и знания сути применяемой атаки, но плох тот дуэлянт, что предпочтет принимать удары напрямик.

Призрачный образ клинка и держащей его руки промелькнул в моем видении, но юркую фигурку соратника этот удар не задел, только рассек надвое брошенный им плащ, после того, как Лосий прямо в момент атаки, еще не успев довести удар до конца, использовал свой излюбленный блинк. Плащ медленно и печально падал на пол, а спокойный и по-прежнему невозмутимый взгляд Лосия встретился со взбешенными очами призванного, чье лицо медленно заливала кровь из неопасной, но болезненной и обидной раны.

Призванный явно хотел чего-то сказать, может быть даже пафосную речь, но своих товарищей я надежно приучил к тому, что пафосно высказываться нужно над трупом противника. А еще лучше уже сутки спустя, в надежном убежище, после того, как оторвешься от погони. Потому Лосий и не стал слушать, как и давать врагу времени опомниться, тут же бросившись в атаку.

Использовать блинк, на выходе из которого его бы гарантированно поймал обладатель столь неприятных умений, парень поостерегся. Он завел руку с кинжалом за спину, принял очень низкую стойку, буквально черкая песок арены кончиком шпаги, а после рванул прямиком навстречу противнику, размываясь во взгляде. Один из сильнейших козырей любого дуэлянта, доступный только на третьем ранге класса, позволял ему пребывать в подобии блинка постоянно, оставаясь одновременно и материальным и не очень. Чем-то это отдаленно напоминало ветку умений призрачной формы, в том или ином виде доступной множеству классов, но только напоминало.

Подобное состояние позволяло применять, на очень короткой дистанции, практически неограниченное число "мерцаний", смещаясь в сторону от любых ударов и нанося свои, не заботясь о защите больше необходимого. Если призрачную форму можно ранить достаточно мощной и насыщенной магией, которая преодолеет нематериальность, то тут бесполезно насыщать удары. Каждое попадание выльется лишь в то, что дуэлянт окажется не там, куда удар нанесли, ведь он сейчас в куче мест одновременно.

Можно ударить чем-то концептуальным, ведь сама природа техники довольно проста - Лосий не разделяется на много двойников, среди которых все настоящие, нет. Он просто работает с пространственной техникой на крайне глубоком уровне. В своей природе, этот трюк куда проще, менее затратен, чем то, что продемонстрировал призванный. Но даже простые трюки могут работать, если его отрабатывать под пинками непрерывно прыгающего через Тень попаданца. Я старательно вбивал в Лосия нужные рефлексы, используя собственную методику перемещений, добившись-таки от него результата в несколько полноценных блинков за один удар заполошно бьющегося сердца. Он и без Абсолютного Присутствия способен прыгать в пространстве словно мячик, но уж с ним...

Будь у призванного массовые атаки, покрывающие все пространство сразу, не оставляя свободы маневра.

Будь у него время подумать и оценить ситуацию, избавиться от легкого шока при виде двадцатиуровневого недомерка, демонстрирующего такое.

Будь у него выше уровень, когда глубина и общее могущество легендарного класса смогло бы преодолеть мастерство относительно простых и понятных техник Лосия.

Тогда все могло бы пойти иначе, а мне пришлось бы наплевать на все и вмешаться, спасая жизнь одного из немногих, чью жизнь я действительно ценю и не желаю обрывать.

Чем дольше всматриваюсь в происходящее на арене, тем четче понимаю, что призванному достался очень неудобный конкретно для него соперник. Весь его класс был просто погибелью для громадных противников с чудовищной выносливостью, броней и силой, но слабой подвижностью. Великаны, тролли, гиганты, просто невообразимые хероборы размером с три камаза - он ими мог бы закусывать на завтрак. Его рассечения обладают пробиваемостью близкой к абсолютной! Для защиты, если отбросить уклонение, мне бы пришлось бы либо использовать Эгиду, либо активировать Форму и потом регенерировать. Защитить от его приемов смогла бы только очень мощная планарная накачка, но и то не до конца.

Был он хорош и против нескольких относительно слабых противников или даже толпы мелочи. Взмахнул клинком, а пространственный разрез сразу сотню пехотинцев и разобрал на две половинки, просто продолжив удар клинка на сотни и сотни метров. Очень хороший трюк, если нужно выставить кого-то против целой армии, во многом даже более полезный, чем способность валить великанов с одного пинка.

Но сейчас Скованному противостоял один, очень быстрый, ловкий и подвижный словно ртуть дуэлянт, не дающий ни секунды продыху, постоянно меняющий дистанцию сражения и собственное положение в пространстве. А еще, этот дуэлянт очень давно, еще с момента попадания в дикие земли через нестабильный портал, привык сражаться с более сильными противниками. Привык к тому, что его положение заведомо проигрышное и нужно не весело-задорно рубить разбегающихся слабосилков, а срочно придумывать что-то, что изменит расклад сил. И к сражению с таким врагом этот Рассекающий был не готов.

Призванный пытался окружить себя невидимой и несуществующей стеной из заранее намеченных, но пока еще не случившихся ударов. Со всех сторон я ощущал своеобразные заготовки, рассечения, которыми он пытался окружить себя, будто коконом. Одновременно с этим он продолжал давить противника, пытался давить, пользуясь превосходством в бронировании, силе и выносливости, а также качестве снаряжения. В голове его даже не хватало места на попытку обдумать, что за хрень сейчас происходит, ведь промедление могло стать гибелью.

Лосий, разумеется, не мог не задевать эти своеобразные мины, но все то же понимание положения помогало знать, когда он его задевал. Используемое умение, в свою очередь, давало шанс исчезнуть из-под удара, возникнув там же, но уже чуть позже. Невидимое лезвие, вернее, участок рассечения двигалось быстро, но было достаточно узким, чтобы, сместившись чуть вперед, пропустить его мимо. И бить самому, пытаясь не убить, так ранить, не ранить, так заставить отступить, не заставить отступить, то хоть бы прервать очередную атаку.

Со стороны могло бы показаться, что Лосий побеждает, держит своего противника под постоянным прессингом и вот-вот задавит. Это не было целиком ошибочным суждением, но мне-то было видно, насколько соратник напряжен и каких сил ему стоит поддерживать этот темп. Если бы не его титулы, поднявшие, в том числе, и резерв с концентрацией, то он бы уже либо свалился с истощением, либо покалечился собственными прыжками.

Скованный же не получил никаких новых ран, если не считать пары-тройки царапин на доспехах. Пусть он явно оборонялся, не мог нормально атаковать и отступал под градом слабых, но смертельно точных взмахов стальной змеи, но он контролировал ситуацию достаточно, чтобы не считать его положение обреченным. У него еще было много козырей, но Лосий делал все возможное, чтобы большую их часть он был не в состоянии применить. А те, которые можно было применить даже сейчас, призванный не хотел использовать уже сам, держа их в рукаве до более подходящего момента.

Свита призванного, вернее его контролер, паниковала и за себя, и за своего подопечного, а остальной состав делегации ее во всем поддерживал. Особо бледный вид имел незадачливый Кравий, одновременно пытающийся сложить в голове пинающего всамделишного призванного Лосия и эпических размеров неошкуренное бревно в его заднице, которое ему вставят по итогам этой ситуации. По любым итогам.

Мне оставалось только молча пребывать в полутрансе, удерживая маскировку, или хотя бы удерживая ее частично. В некоторые моменты, оболочка двадцать третьего уровня сползала с Лосия, что явно видел своим взором призванный. Но только он, и только сам факт маскировки - в те моменты, когда сокрытие пропадало, его взор вообще ничего не видел, только пустоту на месте дуэлянта.

Лосий осознавал, не мог не понимать, что решать надо быстро и времени на планомерное истощение противника нет. С каждой секундой множится количество рассечений по всей арене, а сам призванный все чаще использует рыцарские техники укрепления доспехов, чтобы вынудить Лосия провалиться в атаке. Подставлял засиявший бледно-белым светом наруч или иной элемент лат, а сам бил на противоходе. Пока что маневров Лосия хватало, да и опыт противодействия рыцарям у него был нешуточный, ведь это класс его брата и отца. Но время играло против Астериума, и он не мог этого не понимать.

И все же мы все недооценили призванного.

И Лосий, успевший подстроиться под боевой стиль противника, и я сам, пусть и выступал только наблюдателем.

Он не стал ждать, пока свои козыри выложит на стол его враг, начав переворачивать доску самостоятельно. Залитое кровью и перекошенное в напряженном оскале лицо приняло особо злорадное выражение, после чего вокруг призванного образовалась сфера пространственного искажения. Это не было привычным для него рассечением, которое он мог использовать лишь на самом базовом, не требующим филигранного контроля и концентрации, уровне из-за не дающего продыху Лосия. Скорее, я бы назвал это результатом работы третьего и последнего класса Скованного.

Первый - легенда, позволяющая рассекать само пространство и даже, лишь немножечко, причинность и само Время.

Второй - какая-то эпическая, но почти неразвитая модификация стандартного рыцаря с возможностью наложения на себя усиливающих чар.

Третий - что-то связанное с магией пространства, тоже не развитое, но вступающее в синергию с основным классом и, что куда важнее, применимое в условиях непрерывного натиска Лосия.

Все до единой оставленные на арене острые ловушки, слились с заколебавшейся тканью реальности, после чего взорвались сферической волной искажений, одновременно стремящейся и оттолкнуть и разорвать, смять и вывернуть на изнанку любую материю в пределах зоны поражения. А ведь Лосий был очень к этой волне близко, а его Абсолютное Присутствие против такого типа атак не поможет - нельзя сменить точку нахождения, если нет того места, где эта точка будет безопасной.

Длинный, на пределе мощности, блинк лишь отсрочил бы гибель, если бы Лосий положился только на разрыв дистанции. Там даже стены окружающего арену барьера зашатались, под уже не тихую панику делегатов, а простого человека размазало бы быстрее, чем он моргнет. Вынужден признать, что этот наглый и самоуверенный щегол (тот, который наш, а не вражеский), сейчас сыграл очень и очень красиво.

Еще одно, пусть и почти неразвитое в отличие от Абсолюта, умение третьего ранга класса, оказалось использовано именно там, где нужно и только тогда, когда им можно было спастись. Пропущенное Касание - это такой хитрый и очень сложный в создании барьер, специально для дуэлянтов. Секундная неуязвимость против одного-единственного удара - того касания, что стало бы смертью, но окажется лишь касанием.

До моей Эгиды этому трюку очень далеко, да и покрывает этот барьер, особенно на начальных делениях умения, не все тело, а лишь маленький его участок площадью в ладонь. Лосий успел развить Касание, но далеко не до того уровня, чтобы закрыть себя полностью, защитившись от площадных атак. Что вы хотите? Это же главная слабость любого дуэлянта или иного ловкача - отсутствие места, куда можно сбежать от удара.

Аристократ подпрыгнул вверх, казалось, еще раньше, чем вышел из блинка, прямо в воздухе свернувшись калачиком и подбирая под себя ноги и руки. К моменту, когда волна искажений догнала его, он повернулся к ней стопами ног и, простите задницей, а сам покрыл барьером Касания максимально возможную площадь. Насколько мощной была эта волна, настолько она была тонкой. И, разбившись об одноразовый барьер, она закончилась, пощадив пробившегося сквозь нее человека.

Лосий, бл*дь!

Пробить насквозь легендарную атаку собственной благородной жопой?

Я реально плохо на тебя влияю, друг мой!

Главной проблемой Лосия была отнюдь не волна, которую он едва сумел отразить за счет смекалки, скорости тактического мышления и просто фантастической наглости, а тот прискорбный факт, что призванному эта волна служила лишь отвлечением, целью которого было выиграть время. И цель эта была исполнена на все сто процентов и еще немножечко сверху. Вынужденный отступить подальше от врага, дуэлянт уже не успевал вновь сблизиться и вцепиться в глотку противнику. А ведь самых серьезных своих трюков тот попросту не мог раньше показать, так как Лосий мешал.

Раньше не мог.

Лишь задранное ясновидение и титул, помогающий понимать принципы действия магических и концептуальных механизмов, позволил мне понять, что именно это было. Удар, превосходящий ранее продемонстрированные умения точно так же, как Эгида превосходит простой теневой барьер. Кончик клинка, удерживаемого, словно тростинка, в одной руке, связал себя и сердце Лосия, гарантировал пронзание неотвратимое и неминуемое. Бесполезно пытаться уклониться, сбежать или заблокировать - сердце Лосия уже пронзено, просто не знает еще об этом.

Я, по правде, приготовился уже переносить эту рану, долженствующую пробить тому в груди дырищу размером с кулак, на кого-то из дипломатов, волком смотрящих на нас и на наши довольные рожи. Вернее, на довольные рожи Ганса и Тарии, которые явно все-таки поставили денежек на Лосия, просто из любви к искусству. Я был готов спасать его и имел на то все шансы. Даже не сумей я перенести, поменять местами тени сердец двух людей, то мог бы просто накачать умирающего или даже свежий труп эссенциями, вернув с того света, пока еще не стало поздно.

Лосий посчитал, что лучше не доводить до такого спасения.

Да и маскировку можно было не поддерживать.

Вся кульминация поединка, что продолжался меньше трех минут, заняла совсем уж крошечный отрезок времени, за который обоим противникам удалось понять и сделать невероятно многое. Вот Скованный еще спокоен, празднует победу и даже позволяет себе подумать над тем, кто же это его так подставил, подведя под заранее подготовленную ловушку и не придется ли им всем бежать из Вечного, роняя по дороге тапки.

А вот все завершилось.

Небо - это план, обеспечивающий не только первозданную чистоту, за которую он нелюбим всевозможной нежитью, демонами и прочими тварями, пусть даже это является его визитной карточкой, за который этот план уважают всевозможные охотники на нечисть, маги поддержки или лекари. Кроме чистоты, Небо воплощает собою множество других оттенков, теряющихся в бесконечной синеве.

Безмятежность.

Непоколебимость.

Покой.

Небеса дают пристанище любой, даже самой черной, самой мерзкой и злой душе, забирают ненависть и утоляют боль. Планарные прорывы этой силы почти никогда не приводят к жертвам, а его пользователи, даже получая непоправимое загрязнение души чистейшей синевой, очень редко становятся маньяками-уничтожителями. Куда чаще они просто молча и тихо уходят, исчезают, возносясь вверх и сливаясь с синевой Небес навсегда. Изредка перерождаются такие люди в тварей небесных, но подобные сущности редко появляются в реальном мире, даже если их призывать намеренно. Как по мне, то любая смерть души в любом плане - одинаково мерзкая и страшная, но даже моему скептицизму хватает сил признать, что раствориться окончательно лучше в Небесах, чем в том же Пламени или, упаси админы, Тени или Тьме.

Суть всей этой речи в том, что если понять Небо достаточно глубоко, достаточно полно, то можно научиться делать всякое разное, интересное и не очень. Примерно как я могу творить тенями множество вещей, обычным магам недоступных, так и Лосий, месяцами использующий свои силы на полную и еще чуточку сверх этой полноты, научился некоторым необычным трюкам.

В иной ситуации, он бы не рискнул, попросту не стал бы рисковать и делать самую высокую ставку из возможных. Но он ощущал на своем сердце холод уже пронзившего его клинка, чувствовал приближение неотвратимого касания смерти, осознавал, насколько близок он к тому, чтобы остаться лежать окровавленным, насквозь пробитым телом на мертвом песке дуэльной арены. И под таким прессингом он, переживший все мои тренировки, научившийся доверять себе, своей сути и силе воли своей, сумел заставить себя прыгнуть вверх, в небесную высь так высоко, как не делал никогда ранее.

Окутавшее его тело сияние, разом смывшее всю мою маскировку и не оставившее от нее даже клочков, не было броней, да и не могла броня ему помочь. Это не было барьером, ведь ни один барьер, сколь бы насыщенным и крепким он ни был, его не защитил бы. Не являлся сей свет и атакой, ведь нет смысла атаковать, пытаться парировать клинок, которого нет, который уже свершил свое дело и вернулся обратно в ножны. Почти весь свой резерв Лосий Астериум вложил в одно единственное желание.

Успокоить.

И воплощенная в реальность чужой волей концепция пронзания, уже забравшая его сердце и жизнь, концепция столь же крепкая, сколь крепка сталь клинка и столь же холодна и безжалостна... дрогнула. Дрогнула, замерцала и растворилась в безбрежной синеве, в которой нет ни конца, ни начала. В которой нет места пронзающим сердца лезвиям.

Если с началом их дуэли, когда Лосий дал равный, смертельно опасный бой, призванный был смятен, то теперь, когда его лучшая атака, какую он уже привык считать необратимой, оказалась не парирована даже, не обманута и не пережита за счет регенерации, а просто исчезла, он был в самом настоящем шоке. Это как будто ты пришел домой, взял пива, почесал пузо и решил сесть на диван, а диван взял и сел на тебя сам - несколько обескураживает.

Он был призванным.

Сильным.

Уже натасканным на кровь.

Побывавшим не в одном кровопролитном сражении.

Он бы пришел в себя, очень быстро пришел бы в себя и вновь обрел уверенность, твердость в руках. Но он был только тридцать второго уровня, уже успевшим повидать кровь, но так и не встретившим на своем пути равного противника. А вот Лосий удивляться разучился уже давно, как разучился сомневаться, бояться и медлить.

Мгновенный блинк от края арены почти к противоположному краю, оставляющий после себя нечеткий остаточный образ, что выигрывает еще несколько долей мгновения - любимый трюк Тарии, который она, за долгие месяцы совместных тренировок, помогла частично освоить главной жертве ее троллинга. Не иллюзия даже, а просто вспышка света, чистой энергии, вроде той, которой он пропитывал клинок. Вспышка в форме человеческого силуэта, заставляющая чуточку промедлить, совсем немного, ведь враг далеко не новичок.

Мгновенная же активация Абсолютного Присутствия, вновь позволяющая скользить и бить с невозможной даже с задранной ловкостью быстротой. И активация эта произошла сразу же по выходу из блинка, уже рядом с призванным.

Идеально выверенный финт сияющей активированным умением дуэлянта шпагой, отводящий в сторону неосмотрительно опущенный клинок. Клинок, который, он был уверен, уже не придется подымать вновь.

И удар тонкого и узкого, напоминающего слишком длинный стилет, кинжала прямо под подбородок не успевшему использовать рыцарский рывок Скованному. Удар, пробивающий челюсть, мозги и выходящий из темечка. Удар, мгновенно обрывающий чужую жизнь, когда наполняющая клинок энергия высвобождается и расплескивает мозги внутри черепной коробки. Последнее совсем нехарактерный для дуэлянтов прием, но Лосий слишком долго сражался со всякой монструозной херней, которая может и дыру в мозгах проигнорировать, а после регенерировать.

Тот, кто чужой волей не стал и никогда не станет Героем, регенерировать не умел, будь то просто небольшая дырка в мозгу или полностью уничтоженное серое вещество.

Секунда абсолютной тишины, когда окружающие, уже успевшие понять, что стали свидетелями далеко не самой обычной дуэли, смотрят на труп фаворита оной дуэли и стоящего над ним дуэлянта, чей класс на моих глазах сменился на легендарного Великого Дуэлянта. Делегаты уже начали открывать рты в обвинениях, требованиях задержать, объяснить и компенсировать. Владелец Дома Тысячи Зрелищ, до того с напряженным лицом пытающийся понять, что за маскировка была на Лосии и нет ли такой на нас, принялся прощупывать всю нашу компанию своей волей хозяина домена уже совсем бесцеремонно. Охранники, наблюдающие за честностью и беспристрастностью дуэлей, потихоньку стягивались к точке назревающего конфликта.

А потом сверху, из-под витражных стекол, смотрящих своими фасеточными глазами прямиком во внутренний двор колоссального развлекательного центра, раздался тихий, едва различимый шорох и перезвон зеркальных осколков. А я подбрасываю вверх кусочки принесенных с собой зеркал, связывая их с этими витражами, превращая их в зеркала.

Зрители и охрана только-только начинают падать без сознания, покоряясь наведенному сну, а я уже шагаю впритык к панически пытающемуся позвать на помощь свой Дом "почтенному владельцу". Впереди проблемы, усталость, необходимость затирать все следы, прятать воздействие на Грезы от вездесущего Ткача и куча прочих вещей, которые испортят мне и нам жизни. Впереди много чего, приятного и не очень, но в голове набатом бьет только одна мысль.

Нехерово мы сходили гульнуть.

Статус: Константин Юрьевич

Имя: Константин

Раса: ???чел???

Уровень: 44

Титулы: Герой; Неслышный Убийца; Ночной Мастер; Стукнутый Громом; Увидевший Легенду; Убивший Легенду; Выстоявший; Зоркий Наставник; Упорный Парень; Виды Видавший; Душа насмешника; Марафонец; Незримый наставник; Шагая сквозь вражеский строй; Дарящий страх; Держась за Тени; Вне Бытия; Шаг за Кромку (Тень); Один Против Многих; Антигерой; В объятьях Тени; Цена Человечности; Право на Власть; Размер не имеет значения; Забирающий Лицо; Шаг за Кромку (Греза); Убийца Героев; Сотворивший Легенду (Падение Каменной); Великий насмешник; Похититель Королей; Отрекшийся от Пекла; Обманувший Ад; Адский Рейдер; Лорд Диких Земель; Великий Вольный Алхимик; Погибель Чудовищ; Сковавший Легенду: Высшая Тень; Гениальный наставник; Мир на Ладони; Незримый Кукловод; Комнатный Нострадамус; Сам себе звезда; Обманывая Великих; Тот, кого нет; Проклинающий Легенды

Очки характеристик: 0

Очки класса: 1

Характеристики (стандартные):

Сила: 160

Ловкость: 240

Выносливость: 190

Восприятие: 229

Концентрация: 330

Энергия: 359 (1к2)

Характеристики (классовые):

Тень: 203

Грезы: 192

Вдохновение: 141

Класс: Повелитель теней

Ранг: 3

Основные характеристики: тени, ловкость, восприятие.

Способности:

Контроль теней: 5/5

Позволяет вам мастерски контролировать тени в поле вашего зрения, придавая им полноценное физическое воплощение; тени могут свободно принимать твердую форму ипригодны к созданию преград и барьеров; дальность, скорость, контроль и растяжения теней значительно увеличены; плотность теней значительно возросла; тени получают возможность наносить энергетические повреждения и накладывать эффекты, снижающие характеристики цели; раны от теней заживают хуже; при максимальном напряжении и концентрации теней на определенном участке вы можете превратить тень в дверь на иной план; повышает характеристику Тени на +5.

Чувство теней: 5/5

Позволяет ощущать все тени в большом радиусе от себя; дает возможность четко ощущать движение теней и их принадлежность; позволяет свободно управлять тенями даже вне поля прямого зрения; позволяет ощущать коснувшихся теней невидимок; позволяет видеть и слышать через тень; тени внутри вашей зоны восприятия легче подчиняются вашей воле; тени могут указать на выделенные вами или опасные для вас цели; при желании вы способны отдаленно и нечетко слышать голоса обитателей тени; повышает характеристику Тени на +5; повышает характеристику восприятие на +5.

Шаги теней: 7/7

Позволяет по желанию пользователя шагнуть в тень и выйти прямиком на план теней, с возможностью задержаться там на длительный срок, зависящий от резерва пользователя и предпринимаемых им действий; позволяет выбирать тень для обратного прохода прямо в процессе применения навыка; расстояние перемещения ограничено только резервом пользователя, а затраты сил и концентрации невелики; предельно эффективно для применения в бою; во время нахождения на ином плане тело пользователя получает возможность проходить сквозь не зачарованные и недостаточно сильно зачарованные препятствия; позволяет телу сливаться с Тенью, развивая огромную скорость движения; позволяет накапливать энергию теней прямо в момент шага; доступна левитация при нахождении на ином плане; позволяет, при соблюдении определенных условий, попадать на более глубокие слои Тени; позволяет ограниченно воздействовать на материальный мир, не выпадая обратно в реальность; позволяет мгновенно перемещаться в пределах восприятия; повышает характеристику Тени на +10; повышает характеристику ловкость на +10.

Кража тени: 7/7

Позволяет забирать себе чужую тень, принимая тем самым облик обворованного; позволяет выдать чужую тень за собственную, обманув большинство стандартных, экзотических и уникальных способностей оценки статуса; позволяет оставлять подчиненную тень на изначальном хозяине, оказывая на того широкий спектр воздействий; украденная тень не развоплощается при резких движениях; тень не развоплощается при любых манипуляциях тенью, кроме тех, которые требуют максимальной концентрации; под прямым воздействием вражеских навыков, тень имеет высокий шанс сохранить целостность и не развоплотиться; позволяет наполнять украденную тень энергией Тени, частично воплощая реципиента как Тень и усиливая тем самым его характеристики и способности; позволяет украденной тени забирать на себя часть воздействия на реальное тело, вплоть до применения этого приема в бою; позволяет переносить часть урона на тени неживых объектов в небольшом радиусе от себя; позволяет заранее заготавливать до семи украденных теней, на чьих обладателей можно будет перенести любую стандартную и большую часть уникальных атак; повышает характеристику Тени на +10; повышает характеристику концентрация на +10; повышает характеристику восприятие на +5.

Призыв тени: 7/7

Позволяет вызвать и навязать свою волю нескольким низшим, слабым, полноценным, Старшим или даже Высшим Теням; на подчинение и управление Тенью тратятся силы призывателя; призванная Тень может задерживаться в реальности без подпитки призывателя на значительный срок; позволяет силой воли заставлять Тени служить материалом для теневых способностей; позволяет использовать Тени как якоря для использования теневых способностей, а также использовать их органы чувств; позволяет легче понимать Теней и доносить до них свои приказы; позволяет лучше координировать Тени при работе в группе и даже брать их под прямой контроль; снижает агрессию Теней и повышает их страх перед владельцем умения; позволяет, при удаче, заключать длительные контракты с достаточно разумными Тенями; повышает характеристику Тени на +10; повышает характеристику энергия на +10; повышает характеристику концентрация на +5.

Форма Тени: 7/9

Позволяет придавать всему своему телу свойства Тени, находясь при этом в материальном мире; позволяет искусно манипулировать формой собственного тела при нахождении в теневой форме; позволяет полностью игнорировать любой физический и даже сильнейший магический урон, если он нанесен по участку тела, который принял форму Тени; позволяет свободно ориентироваться на глубоких слоях Тени, принимая более подходящую для пребывания там форму; позволяет принимать практически неантропоморфные формы при нахождении в реальности; позволяет значительно увеличивать объем и мощь собственного тела с помощью принятия теневой формы; при нахождении в форме Тени, характеристики усиливаются в зависимости от степени изменения; позволяет инстинктивно чувствовать степень и момент перехода формы, используя ее для защиты от внезапных ударов; позволяет формировать на теле участки максимально концентрированной Тени, используя свое тело в качестве оружия; атаки подобным оружием способны игнорировать практически любые защиты, включая экзотические, уникальные и легендарные; в том случае, когда единичного удара не достаточно для преодоления защиты, концентрированная Форма гарантированно повреждает и ослабляет любые барьеры вплоть до мифических; удары концентрированной Формой наносят огромный урон тонким телам, накладывая на цель длительные или даже перманентные статусные эффекты.

Эгида Тени: 7/9

Позволяет проявить вокруг себя планарное воплощение Тени, используя ее для игнорирования влияния на тело, разум и душу; полностью нивелирует влияние навыков, предназначенных для противодействия теневым классам, кроме самых высокоранговых и могущественных; катастрофически повышает скрытность при применении; позволяет отсеивать огромные значения урона, перенаправляя его на план Тени практически не тратя при этом сил; если сила удара недостаточно высока, то он будет полностью проигнорирован, без дополнительных трат энергии; при использовании Формы Тени затраты на поддержание Эгиды становятся крайне низкими; позволяет использовать поверхность тела, покрытого Эгидой, в качестве пролома на глубинные слои Тени, отправляя опасные атаки в небытие; позволяет, с определенными затратами, активировать полную неуязвимость, делая свое тело полноценным движущимся пространственным проломом на глубинные слои Тени; выведенная в режим неуязвимости Эгида может, с немалым напряжением, отражать даже божественные атаки, что зависит от могущества и характеристик пользователя, но, с каждой поглощенной в режиме форсажа атакой, нагрузка на тонкое тело несколько возрастает.

Созидание Тени: 4/9

Позволяет использовать низших, слабых и полноценных Теней в качестве материала, меняя их суть своей волей в широких диапазонах; позволяет подселять полученные сущности в украденные тени; позволяет достаточно широко работать с заключенными контрактами, перекидывая призывающую петлю на материальные носители или на тонкие тела союзников; позволяет изменять контракты, перехватывать или вносить корректировки в чужие и незаметно искажать контрактные артефакты теневого типа; позволяет, с некоторыми усилиями, создавать Тени из украденных образов, жизней и душ, ограничено наделяя их желаемой вам сутью; позволяет, на пределе сил, создавать Тени из чистой энергии или полностью менять суть уже существующих; подобная формовка крайне вредна для Теней и без постоянной подпитки и присмотра они, с высокой долей вероятности, распадутся и сгинут.

Проявление Тени: 5/9

Позволяет чрезвычайно быстро восстанавливать силы в сражении и после него, зачерпывая энергию прямиком из Тени; позволяет значительно усиливать влияние Тени на реальность на определенном участке; позволяет связывать участки реальности с Тенью, нарушая метрику пространства; позволяет использовать связь с Тенью для противодействия пространственным техникам, карманам и искажениям; с некоторыми усилиями, позволяет создавать сложные конструкты из теневой энергии; позволяет, с немалым трудом, творить перманентные барьеры или ауры на определенных участках реальности или Тени; сотворенные эффекты не требуют ни ритуалов, ни подготовки, ни материалов, лишь резерва и контроля, но могут быть усилены при наличии перечисленных инструментов.

[не раскрыто]

Бонусы:

Тенерожденный: навыки скрытности растут в пять раз быстрее; в случае опасности тени укроют вас как своего собрата.

Ловкий: ловкость растет быстрее.

Видящий Тени: позволяет применить особый тип зрения, позволяющий накладывать план теней на реальность; позволяет смотреть сквозь маскировку, мороки и иллюзии; мощь взгляда зависит от характеристик и развития классовых способностей.

Кровь Теней: в ваших жилах течет иная кровь, даруя вам частичку своего могущества; повышает характеристику Тени на +5, позволяет легче общаться и договариваться с обитателями Тени.

Глубина Теней: позволяет легче переходить на глубинные планы Тени, свободно ориентируясь в этих местах; повышает характеристику Тени на +5, позволяет легче внушать страх обитателям Тени.

Плоть Тени: значительно упрощает и удешевляет применение классовых умений; может оказывать влияние на внешность при активном использовании теневых навыков; повышает характеристику Тени на +5.

Тенью Отмеченный: пребывание в Тени исцеляет полученные раны и ускоряет снятие негативных эффектов вплоть до регенерации конечностей; повышает характеристику Тени на +5.

[не раскрыто]

Класс: Владыка Снов и Отражений

Ранг: 3

Основные характеристики: грезы, концентрация, восприятие

Способности:

Создать сон: 5/5

Позволяет контролировать сон, в котором вы находитесь, влияя на ход течения времени; позволяет напрямую управлять происходящими во сне ситуациями и его сюжетом; позволяет создавать сложные, запутанные и вариативные сценарии для отдельных и групповых снов; позволяет понимать, какие сцены вызовут максимальный отклик у спящего; позволяет создавать сложные сценарии для множества снов, преследующих жертву на протяжении долгого времени; позволяет отлично контролировать материю снов и вести противостояние за контроль над чужими снами даже при активном противодействии других сущностей; позволяет наносить удары по сущностям, обитающим в Грезах, и преследовать эти сущности в случае побега; позволяет создавать отдельные конструкты, могущие ограниченно влиять на созданные вами сны; повышает характеристику Грезы на +5.

Наслать сон: 5/5

Позволяет мгновенно погрузить себя в сон, а также четко осознавать границы яви и сна; позволяет без труда войти в сон находящегося рядом с вами разумного существа, если оно само спит; позволяет виртуозно собирать информацию из чужих снов; позволяет познавать характер и помыслы спящих существ; позволяет с легкостью перехватывать контроль над чужим сном и задерживать спящего в мире снов, не давая тому пробудиться; позволяет искусно влиять на подсознание спящего, вкладывая нужные идеи и поведенческие матрицы; позволяет создавать общие сны для нескольких спящих; позволяет с приложением сил оставлять в чужих снах якоря, с помощью которых можно найти отмеченного человека, при условии, что он спит, даже на очень значительных расстояниях; позволяет создавать во снах сложные структуры и самостоятельные долгодействующие сценарии; позволяет с приложением усилий убивать спящего прямо во сне; повышает характеристику Грезы на +5; повышает характеристику концентрация на +5.

Витание в Грезах: 7/7

Позволяет вытягивать в реальность энергию Грез, свободно накапливать ее, управлять ею и применять ее для широчайшего списка воздействий; накопленная энергия обладает высокой пластичностью и степенью вариативности влияния на Явь; позволяет использовать накопленную энергию как мост для взаимодействия с миром Грез, оставаясь при этом в Яви; позволяет искажать метрику Яви, используя накопленную энергию в качестве щита, клинка или инструмента; позволяет виртуозно маскировать накопленные силы против большинства сенсорных навыков, включая множество уникальных и экзотических; позволяет удерживать энергию Грезы в реальности длительное время без паразитных потерь; накапливаемая сила Грез может быть вложенной в окружающую Явь, придавая ей множество особых свойств; повышает характеристику Грезы на +10; повышает характеристику концентрация на +10.

Грани отражений: 7/7

Позволяет использовать абсолютно любую отражающую поверхность, как окно для наблюдения за указанной целью; выбор цели определяется с помощью навыков ясновидения; позволяет проникать сквозь практически любую защиту, включая экзотические, уникальные и даже легендарные; расстояние до цели наблюдения не играет никакой роли; позволяет оказывать на наблюдаемого сквозь отражение широчайший спектр воздействий; позволяет использовать отражение в качестве прохода на план Грез, уходя туда вместе с материальным телом; позволяет захватывать имеющимися зеркалами нематериальные проявления, перенаправляя или манипулируя ими в широких пределах; позволяет перехватывать контроль над отражениями противника, нанося им раны и увечья, что отразятся на их телах в Яви; позволяет использовать зеркала в качестве накопителя силы Грезы; обработанные зеркала могут служить порталами для их создателя и тех, кого он возьмет с собой; повышает характеристику Грезы на +10; повышает характеристику концентрация на +10; повышает характеристику восприятие на +5.

Соткать Грезы: 7/7

Позволяет создавать невероятно сложные и многомерные структуры в мире снов; позволяет порождать внутри сотканных вами снов оживленные Грезы; позволяет наделять порождение Грезы волей; позволяет подчинить своей воле подавляющее большинство порождений Грез, отдавая им вариативный список приказов; позволяет менять суть и Основу встреченных вами обитателей Грезы по вашему усмотрению, перекраивая их по вашему желанию; позволяет работать с материей Грез, создавая защитные и атакующие конструкции; позволяет ткать мосты между Грезой и Явью, создавая устойчивые связи между реальностью и Грезой; позволяет переносить свое сознание в сотканный из Грезы и материи аватар, способный полноценно использовать классовые техники Владыки Снов и Отражений; позволяет заселять сотканных или подчиненных порождений Грез в созданные вами аватары, получая, таким образом, слугу, воина и убийцу; повышает характеристику Грезы на +10; повышает характеристику энергия на +10; повышает характеристику концентрация на +5.

Сломленная Грань: 3/9

Позволяет ломать грани отраженной реальности, оборачивая вспять базовые события, которые уже произошли, делая их несбывшимися; позволяет, с приложением усилий, ломать некоторые аспекты отражения реальности, принадлежащие бытию других существ; позволяет, с огромным трудом и затратами, поддерживать несколько заготовленных граней, дабы применить их в нужный момент; позволяет усиливать эффект Сломленной Грани при взаимодействии с обработанными нужным образом зеркалами.

Отраженный Образ: 1/9

Чрезвычайно усиливает ясновидческие способности, особенно при использовании зеркал, позволяя, с приложением усилий, заглядывать в прошлое и будущее любых объектов, что были когда-либо отражены; позволяет, на пределе усилий, отражать различные физические или магические эффекты, на несколько секунд получая в распоряжение их ослабленные копии; отраженные эффекты ощущаются подобно оригиналу и могут обмануть стандартные, продвинутые и большую часть экзотических экспертиз.

Зеркальный Плащ: 1/9

Позволяет превращать осколки зеркал в магические одеяния, укрывающие пользователя и чрезвычайно сильно облегчающими работу с материей Грезы; облегчает контроль порождений Грезы и пребывание в отраженном мире вместе с материальным телом; позволяет, на пределе усилий, ловить вражеские атаки и простейшие концептуальные воздействия, после чего запечатывать их в частичках Плаща.

Паутина Душ: 0/9

[не раскрыто]

Бонусы:

Грезящий: социальные и магические навыки, связанные с классом, растут в пять раз быстрее; над вашими снами не властен никто, кроме вас самих.

Непоколебимый: концентрация растет быстрее.

Во сне и наяву: позволяет работать с материей Грезы, находясь при этом в реальном мире; позволяет усиливать проявление Грез в определенных участках реальности, но только при соблюдении необходимых условий.

Отраженный: отражения в зеркалах имеют определенный шанс показать вам больше, чем сама реальность, открывая перед вами прошлое, настоящее и даже грядущее.

Власть над Зеркалами: ваше отражение в зеркале не может стать оружием, направленным против вас; обитатели зазеркалья испытывают страх и трепет пред вашим образом; повышает характеристику Грезы на +5.

Пришедший во снах: ваше влияние на чужие сны почти невозможно заметить и невероятно сложно отразить, даже зная о нем; совершенные вами изменения в умах, душах и снах ваших жертв очень трудно заметить и опознать; повышает характеристику Грезы на +5.

Неискажаемость: материя Грез испытывает заметные трудности в том, чтобы исказить и поменять ваше тело и вашу суть, без вашей на то воли; упрощает пребывание в Грезе вместе с материальным телом; повышает характеристику Грезы на +5.

[не раскрыто]

Класс: Мистический Алхимик

Ранг: 2

Основные характеристики: вдохновение, восприятие, энергия

Способности:

Создание состава: 5/5

Позволяет создавать сложные алхимические составы из наличных реагентов, инстинктивно понимая процесс создания; позволяет регулировать желаемый результат и понимать, для какой цели подходит определенный реагент; позволяет работать с агрегатным состоянием получающихся смесей; позволяет создавать экзотические смеси, могущие вызывать сложные и длительные статусные эффекты; позволяет совмещать различные эффекты, включая экзотические, в одном зелье, не повышая при этом токсичность состава; повышает характеристику Вдохновение на +5.

Расщепление реагента: 5/5

Позволяет без труда выделять эссенцию из алхимических реагентов; сложность зависит от ранга реагента, его количества, характеристик и навыков пользователя; позволяет удерживать в руках собранную эссенцию и манипулировать ей; позволяет понимать природу и происхождение эссенции; составы, созданные из чистой эссенции, гарантированно получаются выше качеством; составы, созданные с помощью эссенции, получают более высокий грейд или дополнительные эффекты (эффект зависит от изначальных реагентов); позволяет собирать и анализировать эссенцию в готовых составах или их остатках; позволяет восстановить рецептуру и эффект состава по его остаткам или последствиям воздействия; повышает характеристику Вдохновение на +5; повышает характеристику восприятие на +5.

Концентрация состава: 6/7

Позволяет усиливать качества уже готовых составов за счет траты эссенции в огромных масштабах; позволяет чрезвычайно усиливать составы за счет дополнительных трат реагентов и эссенции; позволяет широчайшую вариативность в применении эссенции; позволяет концентрировать эссенцию в более выгодную для использования форму; позволяет переводить в эссенцию только нужную вам часть вложенного в реагенты волшебства, избавляясь от любых токсичных аспектов; позволяет комбинировать всевозможные группы эссенции для последующего усиления или ослабления определенных эффектов, даже если изначально аспекты этих эссенций не подходят или даже противоречат друг другу; позволяет, с приложением усилий, пересобирать группы эссенций прямо в их материальном состоянии.

Закрепление эффекта: 4/7

Позволяет с легкостью создавать составы, чьи эффекты могут оказать несколько перманентных воздействий на Статус; позволяет, при наличии нужных реагентов, создавать из высококлассной эссенции составы, перманентно повышающие характеристики, навыки, умения или дающие новые таланты; позволяет манипулировать концепциями вреда и пользы, убирая интоксикацию, нивелируя побочные эффекты или перенаправляя их в нужное русло; позволяет, с некоторым трудом, снижать количество и качество побочных эффектов от принятых составов перманентного действия, с небольшим шансом полностью от них избавиться.

Сосуд эссенции: 6/7

Позволяет накапливать огромное количество эссенции в собственном теле; позволяет создавать составы из хранимой эссенции; сосуд, за редчайшими исключениями, не может быть обнаружен даже божественными навыками сканирования; сосуд, за редчайшими исключениями, не может быть опустошен специализированными навыками даже божественного ранга; позволяет с легкостью сортировать и фильтровать находящуюся в сосуде эссенцию; позволяет заключать хранимую эссенцию в стазис, не позволяя ей изменить свои концепции или перемешать их; позволяет создавать готовые составы из чистой эссенции прямиком внутри сосуда, не перемешивая их; позволяет употреблять созданные составы напрямик через сосуд, без необходимого материального компонента, что сводит токсичность к нулевым величинам; позволяет заполнять и опустошать сосуд с огромной скоростью, чрезвычайно повышая эффективность создания новых составов и давая возможность ограничено применять умение в бою.

[не раскрыто]

Бонусы:

Понимание сути: возможность видеть и, с оговорками, понимать магию в вещах и реагентах; все ремесленные навыки, связанные с алхимией, растут в пять раз быстрее.

Внимательный: восприятие растет быстрее.

Касание мистики: позволяет использовать для создания алхимических составов даже те предметы, что не являются алхимическими реагентами, наделяя их минимальными мистическими свойствами, или усиливая уже имеющиеся свойства нормальных реагентов.

Взгляд вовнутрь: ваше алхимическое чутье дает вам заглянуть даже внутрь собственного тела; позволяет в определенных пределах, зависящих от характеристик и умений, раскладывать попавшие в тело или кровь составы на эссенцию, меняя их суть; позволяет деактивировать выпитый яд, свести на нет интоксикацию от мощного зелья или увеличить эффект усиливающего состава; повышает характеристику Вдохновение на +5.

[не раскрыто]

Особое:

Предел совершенства (от титула Герой): повышает максимальный предел развития характеристик до 50 (Сейчас: 60), ускоряет обучаемость и повышает количество получаемого опыта.

Воля Героя: влияющие на мышление навыки рангом ниже вашего класса не имеют действия.

Взгляд Героя: позволяет видеть определенное количество информации об окружающих; зависит от вашего уровня.

Мифический: предел развития характеристик поднят на 10 (Сейчас: 60), дает возможность выбрать одновременно три класса.

Тишина в зале (редкий; от титула Неслышный Убийца): активный навык, полностью гасящий звуки на небольшом участке. Длительность и зона воздействия зависят от уровня пользователя и показателя энергии.

Улучшенная координация (обычный): улучшает координацию и мелкую моторику.

Улучшенный слух (обычный): улучшает слух, позволяет различать ранее неслышимые шепот и шорохи, позволяет легче различать источники звуков и определять их.

Увеличение качества энергии (обычный): делает вашу энергию более насыщенной и плотной, чем увеличивает мощность ваших чар и уменьшает затраты на их создание.

Укрепление костей (обычный): делает кости более крепкими и прочными, позволяет лучше переносить нагрузку.

Боевая концентрация (обычный): позволяет легче удерживать концентрацию на чем-либо во время боя или других активных действий; боль и травмы имеют уменьшенную вероятность прерывания каста.

Идеальная координация (редкий): дает идеальную координацию и мелкую моторику; позволяет полностью контролировать свое тело; незначительно ослабляет влияние эффектов оглушения и травм; усложняет использование на вас навыков определения лжи и холодного чтения.

Активное усиление (обычный): позволяет раз в три часа увеличить показатель силы на четверть, сроком на сорок минут (зависит от магических показателей), после чего наступает откат, уменьшающий показатель силы в половину на час.

Уплотнение магии (редкий): усиливает эффект чар и незначительно увеличивает резерв; значительно уменьшает затраты на создание чар и повышает защиту от негативных магических эффектов и проклятий.

Пробуждение Тени (эпический): дает перманентный эффект, упрощающий контроль теней на определенную величину, зависящую от уровня и значения характеристики Теней. Может иметь другие эффекты при взаимодействии с тенями.

Естественный контроль (редкий): позволяет воспринимать свою магическую энергию подобно еще одной части организма, что упрощает работу с любыми энергетическими манипуляциями и классовыми способностями.

Пытливый взгляд (редкий; активный/пассивный)

Лист на ветру (эпический)

Магический пульс (эпический)

Право Тенерожденного (легендарный)

Сплетение Грез (эпический);

Разгон метаболизма (редкий)

Хватка Тени (мифический; активный)

Дыхание магии (легендарный; активный)

Стылая кровь (эпический);

Вдохновенный Транс (эпический; активный);

Усиление ударов (редкий);

Мгновение Вечности (легендарный; активный);

Подсветка уязвимостей (эпический);

Прятки в Зеркалах (легендарный);

Железное тело (эпический);

Ювелирный контроль (легендарный);

Отражение Спящего (мифический; активно-пассивный);

Взрывная мощь (эпический; активный);

Око Наблюдающего (легендарный; активный);

Собственная Магия (мифический);

Безграничный Потенциал (мифический);

Мгновенное Очищение (легендарный; активный);

Армада Повелителя (мифический; активный);

Навыки:

Провокация: 69 (великий мастер)

Бег: 30 (мастер)

Скрытность: 76 (легенда)

Плавание: 15 (подмастерье)

Алхимия: 71 (легенда)

Травничество: 53 (великий мастер)

Собирательство: 51 (великий мастер)

Рыбалка: 13 (подмастерье)

Владение копьем: 9 (ученик)

Тайное проникновение: 66 (великий мастер)

Предчувствие опасности: 72 (легенда)

Смертельный удар: 64 (великий мастер)

Владение кинжалами: 69 (великий мастер)

Рукопашный бой: 33 (мастер)

Управление энергопотоками: 71 (легенда)

Обоерукий бой: 49 (мастер)

Метательное оружие: 38 (мастер)

Ясновидение: 79 (легенда)

Обезвреживание ловушек: 40 (мастер)

Карманная кража: 31 (мастер)

Создание ловушек: 22 (подмастерье)

Отравитель: 24 (подмастерье)

Эссенциализм: 69 (великий мастер)

Внепричинность: 65 (великий мастер)

Верховая езда: 8 (ученик)

Чтение следов: 33 (мастер)

Ночной Мастер (редкий): вы, вольно или невольно, выполнили норматив для получения звания профессионального убийцы. Доказав наличие у вас этого титула, вы получите рабочее место в любой теневой гильдии. Если вас не прирежут от греха подальше. Эффект: +5 к ловкости; +2 ко всем характеристикам, кроме классовых.

Стукнутый Громом (редкий): вы получили на свою голову заряд из многих миллионов вольт, но смогли пережить такой подарок. Нужно обладать совсем незаурядной глупостью, чтобы попадать под удар молнии, но и выносливостью тоже. Эффект: +5 выносливости.

Увидевший Легенду (легендарный): Забирающий Кожу, или, как назвали его местные племена, Са'Шай Гархмнул, очень редко показывается на глаза и еще реже оставляет в живых тех, кто его увидел. Как бы то ни было, но вы оказались в числе тех, кто пережил эту встречу. Везение или глупость, но подобное нельзя оставить без награды. Бонус: +5 ко всем характеристикам, кроме классовых.

Убивший Легенду (легендарный): для того, чтобы стать Легендой, Забирающий Кожу прожил долгую жизнь и оборвал неисчислимое множество жизней чужих. Но вся его мощь не помогла ему при встрече с вами. Везение и глупость, скажем мы, но награду все же выдадим. Ведь не каждый день кто-то доказывает, что иногда даже Легенды умирают. Бонус (снижено в два раза): +5 ко всем характеристикам, кроме классовых, +1 свободное очко способности.

Выстоявший (эпический): вы в одиночку, или очень малым отрядом, вышли против превосходящего вас числом и уровнями противника, несущего смерть всему живому. Мы понятия не имеем о том, есть ли у вас мозги и в каком месте они расположены, но на всякий случай даем вам награду. Бонус: +5 к характеристикам выносливости и ловкости.

Зоркий наставник (редкий): трудно удерживать грань между тем, чтобы помогать всякой мелочи добывать боевой опыт и не дать им помереть в процессе его добычи. Не всем хватает на это выдержки и умения, но вам хватило. Бонус: +5 к характеристике восприятие.

Упорный парень (эпичный): вы не потратили ни единого очка характеристик впустую, полностью раскрыв весь ваш потенциал, и только потом принявшись дополнять его. Глупость это, или дальновидное действие? Мы не знаем, но на всякий случай выдаем награду. Бонус: +5 ко всем характеристикам, кроме классовых.

Виды видавший (легендарный): большинство смертных живет и умирает, так ни разу и не встретив Легенду. Некоторым не везет ее встретить, после чего их жизнь обрывается. Единицы могли похвастаться тем, что они видели. Но вы и вовсе опровергли все законы статистики и здравого смысла. Вам удалось меньше чем за месяц встретить троих легендарных монстров и пережить каждую из этих встреч! Вашей бесстрашной глупости воздадим же награду! Бонус: +5 ко всем характеристикам, кроме классовых, +1 свободное очко способности.

Душа насмешника (уникальный): вы один из тех немногих, кто привык искать чужие больные точки и с наслаждением бить по ним изо всех сил. Ради справедливости, ради собственных убеждений или же просто ради шутки, но вы прошли долгий путь от боящегося показаться своим жертвам на глаза падальщика, способного только оскорблять, до настоящего маэстро, могущего даже лицом к лицу изящно макнуть собеседника лицом в нечистоты. Бонус: вы интуитивно ощущаете способ поудачнее подколоть собеседника, как безобидной иронией, так и крайне жестоким глумлением.

Марафонец (редкий): вы долгое время продержались в бою против сложного противника. Вы устали, вымотались, истощили резервы, но продолжали упрямо сражаться, отказываясь признавать свою слабость. Подобные упорство и стойкость достойны награды. Бонус: +5 к выносливости.

Теневой Везунчик (эпический): вы, проявив несравненное слабоумие, шагнули слишком далеко, полностью провалившись в Тень, будучи к тому еще не готовыми. Несмотря на мизерные шансы на выживание, вам удалось выйти тем же путем, которым вы зашли. Более того, несмотря на недостаточно развитую способность вас не разорвало на кусочки при обратном переходе! Шансы на выживание были один к тысяче, но Судьба хранит дураков! Мы просто промолчим, удержавшись от комментариев, и выдадим вам награду. Бонус: +1 дополнительное очко развития в способность Шаги теней.

Незримый наставник (эпический): трудно удерживать грань между тем, чтобы помогать всякой мелочи добывать боевой опыт и не дать им помереть в процессе его добычи. Еще сложнее сделать это так, чтобы победа оставалась целиком за подопечной мелочью, да еще и чтобы для тех не было никакого риска. Подобное по силам только настоящим гениям педагогики, ну и просто везучим дуракам. В любом случае, получайте бонус. Бонус: +10 к характеристике восприятие.

Шагая сквозь вражеский строй (эпический): способности к быстрому перемещению довольно распространены. Но только единицам удается дойти до того уровня, какого достигли вы. Вступить в бой с целой группой не уступающих вам противников, находясь при этом в замкнутом помещении, где нет никакого места для маневра? Безумие! Сделать это дважды за одни сутки? Идиотизм! Не получить в этих схватках ни единой царапины, ускользая от всех атак, чтобы вновь появиться в реальности долю секунды спустя и нанести удар из, казалось бы, невозможной позиции? Талант! Примите заслуженную награду. Бонус: +10 к характеристике ловкость.

Дарящий страх: есть в этой Вселенной существа, которым неведомы страхи и сомнения. Пытаться смутить их столь же глупо, сколь и вычерпывать море, или вить веревки из песка. Но вам это удалось! Неведомым образом, вы можете найти и вытащить наружу давно позабытые воспоминания, разбередив старые раны. Бонус: вы интуитивно ощущаете страхи, сомнения и переживания собеседника, как и способы задеть их, +5 к навыкам провокации и ясновидения.

Держась за Тени: вам легче даются перемещения на план Тени и обратно, а вырвать вас из Тени обратно в реальность против вашей воли становится намного сложнее; вас намного сложнее отрезать от плана Тени, не дав шагнуть на него против вашей воли; пребывание на плане Теней потребляет намного меньше энергии; скорость передвижения в нематериальной форме увеличена.

Вне Бытия: противостояния двух ясновидцев случаются очень редко. Еще реже эти сражения доходят до логического финала. Вам удалось победить в этой битве, так получите же заслуженную награду. Бонус: +5 к навыку внепричинность.

Шаг за Кромку (Тень): есть множество мест, о которых даже говорить лучше шепотом. Есть места, о которых опасно даже думать. Места, куда почти невозможно попасть и откуда никто не возвращается, чтобы рассказать о ждущих там ужасах. И, тем не менее, иногда встречаются люди, которые все же выживают даже там. Вы стали одним из подобных людей, что дает нелестное свидетельство о вашем интеллектуальном развитии. План Тени всегда считался одним из самых недружелюбных, что уж говорить о действительно глубоких его слоях, где обитают те, что были раньше самого времени. Мы не станем комментировать вашу разумность, а просто дадим вам вашу награду. Бонус: +10 ко всем характеристикам, +15 к характеристике Тени, +2 очка классовых способностей.

Один Против Многих: мужества требует даже сражение один на один, трудно победить, сражаясь одному против десятка, почти невозможно сделать это в сражении с полноценной сотней, но вы наплевали на статистические вероятности, выйдя на бой против маленькой армии. Пусть армия эта была не полноценной, да и сражение проходило отнюдь не лицом к лицу, но вы вышли из боя победителем. Сила, достойная уважения и заслуживающая награды. Бонус: +10 ко всем характеристикам, кроме классовых, +1 свободное очко способности.

Антигерой: с самого первого дня вашего пребывания в новом мире, вам пришлось бросить вызов всему миру. Само ваше появление и было вызовом! Вы могли спрятаться, могли скрыться, могли отказаться от своей роли, но вы все же сделали свой выбор. Именно в этот момент вы противопоставили себя вашим собратьям - Героям. Вас назовут Злом. Вас заклеймят всеми клеймами, что только смогут придумать. Вы и те, кто пойдет за вами, скорее всего, умрете всеми ненавидимыми, преследуемыми и загнанными. Но это будет вашим решением. Вы не получаете никакой награды, кроме осознания грядущих потерь и боли. Впрочем, вы ведь выбрали их сами, не так ли?

В объятьях Тени: многие пытаются использовать часть силы этого места, многие за это поплатились, пусть даже некоторым и хватило везения выжить и даже что-то приобрести. Но только законченные безумцы и глупцы решатся вступить в столь тесный контакт с самой сутью Тени как отдельного плана мироздания. Риски просто несравнимы с полученной наградой, но вас это не остановило! Бонус: +5 ко всем характеристикам, кроме классовых, +5 к характеристике Тени.

Цена Человечности: если слишком резко и глубоко нырнуть в собственную силу, зачерпнуть ее больше, чем способен будешь переварить, то вы, вне всяких сомнений, нарветесь на неприятности. Суть иных планов слишком чужда для человека, а познакомившись с нею поближе, вы просто перестанете им быть. Тем не менее, вы оказались не просто глупы и лишены инстинктов самосохранения, но и очень везучи! Резкое усиление одного из ваших классов, помноженное на вступление в бой без подготовки, а затем еще и использование новой способности прямо в бою должны были гарантированно изменить вашу суть. И все же вы остались собою. Вы не получаете никаких усилений и плюсов к характеристикам, но отныне воздействие иных планов на ваш разум будет ослаблено. Бонус: значительное снижение опасности влияния на разум со стороны собственных способностей.

Право на Власть: обитатели Тени очень опасны и немногие рискнут призвать их. Еще меньше будет тех, кто готов заключать с ними договор. Но вы оказались в числе тех, кто не просто заключил этот договор, но и сумел навязать свои правила, оставшись при этом живым и здоровым. Нельзя назвать подобный риск умным, но и бесполезным считать его не выйдет. Выбор точки зрения мы оставим на вашей совести, а вместо пустых слов выдадим вам вашу заслуженную награду. Бонус: обитатели Тени испытывают больше страха в вашем присутствии, процесс заключения контрактов упрощен; +5 к характеристике Тени.

Размер не имеет значения: использовать маскирующие навыки, завязанные на смену облика, всегда было непростой задачей. Использовать эти навыки, притворяясь чем-то намного более мелким, чем ты сам, и вовсе считается невозможным среди широкой публики. Вы, однако, прекрасно знаете, как нужно впихивать невпихуемое. Бонус: навыки смены облика работают лучше; навыки смены облика могут быть использованы на мелких животных.

Забирающий Лицо: немногие могут настолько качественно притвориться кем-то, что крадут саму его душу, навечно оставляя себе все то, что имела их жертва. Крадущие Образы, их называют, рассказывая у костров страшные легенды и полузабытые мифы. Но вы, каким-то образом, смогли повторить часть их достижений, не имея профильных умений и подходящего класса! Совместить управление теневыми аспектами с высшей алхимией, получив тот результат, какой получили вы, да еще и не умереть при этом глупой смертью - это достойное деяние. Глупое, но достойное. Ваш подвиг поставил нас в тупик, но не выдать награды мы не можем. Бонус: +10 ко всем характеристикам, кроме классовых, +1 свободное очко способности; кража и присвоение чужих лиц и судеб происходит легче.

Шаг за Кромку (Греза): есть множество мест, о которых даже говорить лучше шепотом. Есть места, о которых опасно даже думать. Места, сама суть которых перекроит тебя в нечто, чему даже имени и описания не существует. И, тем не менее, иногда встречаются люди, которые побывали даже там, вернувшись обратно. Вы стали одним из подобных людей, что дает нелестное свидетельство о вашем интеллектуальном развитии. План Грезы умеет казаться совсем не тем, чем является на самом деле, и очень немногим дано выбраться из этого места теми же, кем они туда попали. Мы не станем комментировать ваш идиотизм, а просто дадим вам вашу награду, пытаясь не разбить лицо о стену. Бонус: +10 ко всем характеристикам, +15 к характеристике Грезы, +2 очка классовых способностей.

Убийца Героев: говорят, что Герои не умирают, но вы в эту сентенцию не поверили. Встретив в бою своего более могущественного коллегу, вы не просто смогли устоять, но и победили, презрев раны, усталость и здравый смысл. Такие сражения всегда ставят на грань, когда две точки зрения, две правды, два взгляда на мир сталкиваются, стремясь опровергнуть все то, чем стал враг ваш. Обычный вторник для тех, кто смог достичь ваших высот, но как мы можем не выдать законной награды? Бонус: +10 ко всем характеристикам, +5 ко всем классовым характеристикам, +2 очка классовых способностей.

Сотворивший Легенду (Падение Каменной): мало кому удается войти в легенды, чего уж тут скрывать. Героев забывают, подвиги обесцениваются, а неумолимо текущее время стирает память точно так же, как пламя войн сжигает книги, в которых записали то, о чем память забудет. Едва ли найдется много тех, кто будет рассказывать о вашем деянии, а вы сами будете молчать впереди их всех. Но подвиг был, было сражение, была победа. Крепость, которую прозвали Каменной, была твердыней, сокрушить которую не смогла бы даже могучая армия, а предложившего взять ее штурмом назвали бы безумцем. Называть ли безумцем вас самих и горстку тех, кто пришел на битву вместе с вами? Ваше будущее туманно, перспективы размыты, а шансы на выживание призрачны, но эту легенду вы сотворили сами. Бонус: +5 ко всем характеристикам, включая классовые; +1 очко классовых способностей. Примечание: ваша награда, как для Героя, существенно уменьшена.

Великий насмешник: чьи-то шутки находят смешными. Чьи-то шутки находят возмутительными. А ваши шутки меняют политическую обстановку и начинают военные конфликты! Вы не просто можете ввернуть скабрезность в беседе, но обладаете способностью подстроить целую цепочку последствий вашего юмора, интуитивно ощущая возможный результат ваших действий. Бонус: вы чаще всего догадываетесь, к каким результатам приведут ваши шутки.

Похититель Королей: пусть жалкие тати и разбойники работают людоловами на дорогах, воруя и продавая в рабство простых путников. Вы превосходите их так же, как дракон превосходит простую ящерицу! На мелочи не размениваясь, вы воруете сразу носителей королевской крови. Ради выкупа, ради мести или ради смеха, но вы совершаете преступление, за которое карают лишь мучительной смертью. Глупец ли вы? Спорно! Достойны ли вы награды? Несомненно! Бонус: выносливость + 15; демонстрация данного титула повышает ваш авторитет среди преступных элементов.

Отрекшийся от Пекла: многие глупцы падки на обещания и посулы извергов, что всячески стараются заманить своих будущих рабов к себе на службу. Часто они даже получают то, что было им обещано, но каждый раз цена становится все большей, пока не превратится в совершенно неприемлемую и неподъемную. Впрочем, то нечто, в которое к тому моменту превращаются слуги Ада, уже не волнуют подобные мелочи. Ради разнообразия, не иначе, никто не станет принижать ваш интеллект за то, что сами вы от подобного союза отказались, проявив завидную выдержку и внимание. Получите заслуженную награду, которая, конечно не сравнится с дарами Пекла, но хотя бы вашу душу не заберет. Бонус: +10 к характеристике восприятие; +5 к характеристике концентрация; соблазны Пекла действуют на вас слабее; повышен шанс распознать влияние Пекла на реальность или разумных.

Обманувший Ад: как-то повелось во всех мирах, что обитатели Пекла слылисамыми коварными и подлыми существами в обозримой вселенной, или хотя бы одними из таковых. Вы об этом, в силу неграмотности и скудоумия, видимо, просто не слышали, сделав все по-своему. Вы не просто добровольно вступили в контакт с высокоранговым Дьяволом, но еще и умудрились закончить этот контакт таким образом, что изверг пал в небытие, а вы выжили. Увы, но мы признаем тот факт, что для такого поступка нужна не только феноменальная глупость, но и выдающаяся выдержка. Забирайте награду, она ваша по праву. Бонус: +10 к характеристике концентрация; +5 к характеристике восприятие; вам легче распознать обман или манипуляцию; вы инстинктивно чувствуете момент, когда интригу пора заканчивать, переходя к грубому, но эффективному, силовому противостоянию.

Адский Рейдер: обычно этот титул вручается тем из рабов Пекла, которые создавали стабильные порталы в реальность, позволяя своим господам пройти в родное измерение, дабы принести с собой мучения и агонию. Впрочем, как показала практика, этот титул подойдет также тем, кто устроил рейд на само Пекло, неважно - намеренно или против воли. Любая попытка очередного глупца взять Ад штурмом всегда была приятной новостью для его обитателей, ведь это новые души, новые страдания, новые пленники в Палатах Боли и новый шанс ударить в спину тяжело раненного союзника или конкурента... Но вы всё же нашли способ сделать такой рейд неприятным для извергов. Планарные твари вообще очень неприятный противник для Дьяволов. Противник, которого слишком тяжело сломить болью, мучениями или соблазнами. А уж Тени неприятны для них втройне, если не десятикратно. Ваш рейд произвел на извергов немалое впечатление, гордитесь этим! Мы же просто выдадим вам награду, не став упоминать о степени глупости ваших действий. Бонус: демонстрация данного титула (обязательно с полным его описанием!) гарантирует вам почет и уважение среди инквизиторов и храмовников; вы обладаете пониманием того, как удачнее закрывать планарные прорывы всех видов и размеров.

Лорд Диких Земель (легендарный): в землях фронтира, где живут одни лишь чудовища и монстры, даже короткий рейд может закончиться гибелью. Что уж говорить о постоянном выживании в глубине этой проклятой территории? Вы пошли дальше, не просто долгое время прожив в этих местах, но еще и став самым главным монстром в целом племени тех монстров, что должны были оборвать вашу жизнь. Это та еще глупость и неосмотрительность, но ваших сил хватило, чтобы обернуть ее успехом, а не бесславным исчезновением. Бонус: +10 ко всем характеристикам.

Великий Вольный Алхимик (легендарный): многие мастера эссенций, даже очень опытные, тратят на создание перманентных усилителей долгие годы, а за всю свою жизнь создают таких не больше десятка. Большинству из них не дано сотворить подобное, даже работая в слаженной группе, не говоря уж об одиночной работе. Создание каждой подобной микстуры требует наличия отличной лаборатории и тщательно отобранных и подготовленных реагентов. Вам, очевидно, о всех этих истинах никто так и не рассказал, вот вы и творите шедевры с минимальной помощью, из чего придется и в едва ли не промышленных масштабах. Это настолько же удивительно, сколь и нелепо, но одно мы можем утверждать в точности - вам не нужна гильдия алхимиков, так как вы сами себе гильдия. Вольная гильдия. Бонус: +10 к характеристикам концентрация и восприятие; + 1 очко классовых способностей; работа в полевых условиях дается проще; снижены требования к качеству обработки и хранения составов.

Погибель Чудовищ (эпический): профессиональные охотники на монстров, чудовищ и тварей часто позволяют себе похвастаться, мол, им доводилось не только мелочь по контрактам резать, но и действительно серьезных гадов убивать. Вы бы, несомненно, удивились, услышав такие похвальбы, ведь вам как-то не приходило в голову, что охотиться можно не только на смертельно опасные, даже на фоне остальных чудовищ, порождения диких земель. В течение не слишком долгого срока, вы сражались только и только с самыми мощными существами в пределах досягаемости. Не слишком умное, но весьма впечатляющее достижение. Бонус: +10 к характеристике выносливость; вам легче находить уязвимости у всевозможных тварей и чудищ.

Сковавший Легенду: Высшая Тень (легендарный): единицам хватает смелости или глупости отправить зов за кромку, призвав на свою сторону сущность того ранга, на котором ее можно по праву звать Легендой. Еще меньше среди смельчаков тех, кто будет взывать ко вниманию обитателя Тени, чьи дети всегда жестоки и голодны в мере куда большей, чем дано вообразить смертному. Но сколько среди этих единиц тех, кто не просто осмелится позвать, не только сумеет, на свою беду, дозваться, не только переживет эту глупость? Сколько среди взывающих таких, чьей злобы хватит, дабы затмить таковую у Высшей Тени? Сколько найдется тех, чей голод напугает даже столь страшную тварь? Вашей воли хватило, чтобы вселить искренний ужас в призванное вами, вбить в него покорность. Но сможете ли вы удержать страх, взглянув на себя самого? Бонус: сильное облегчение процесса призыва; значительное увеличения количества доступных к закреплению контрактов; способность разрывать и перехватывать чужие контракты; все комплексные техники на основе призыва Теней становятся эффективнее.

Гениальный наставник (легендарный): обычно обучение, особенно на высоких уровнях, требует вдумчивой работы, качественного плана, заранее созданной программы, целой группы вспомогательных специалистов и, конечно же, перестраховок от несчастных случаев. В академию вас преподавать бы не взяли, ведь обучаете вы исключительно методом пинка со скалы, в надежде на то, что ученик сумеет освоить полет за оставшиеся ему секунды. Тем удивительнее, что ваш метод не просто работает с потрясающей эффективностью, но еще и не закончился гибелью ваших учеников! Педагогический талант у вас весьма неординарный, но мы вынуждены признать его работоспособность. Бонус: +5 ко всем характеристикам; +2 очка классовых способностей; вам легче воспринимать потенциал ваших учеников, видеть их сильные и слабые стороны.

Мир на ладони (легендарный): среди разных группировок видящих любят говорить, будто только им дана сила и власть, осознать в разуме своем весь мир, словно его поместили прямо им на ладонь. Похвальба, разумеется, но похвальба красивая и не лишенная доли истины. Вы оказались одним из тех, кто действительно приблизился к этой невыполнимой цели - удержать мир на ладони. Ваш взор не остановит ни защита, ни расстояние, ни здравый смысл, а это заслуживает награды. Бонус: +5 ко всем характеристикам; +1 очко классовых умений; уменьшение отката от использования ясновидения.

Незримый Кукловод (легендарный): никто не любит менталистов - это аксиома. Тонких менталистов, чье влияние может быть незаметным ни самой жертве, ни ее окружению, не любят троекратно сильнее - это тоже аксиома. Но что можно сказать о мастере изменения мыслей, чья воля может достать кого угодно даже без непосредственного контакта, без якоря для наведения и без малейшего следа, с расстояния многих километров от тщательно охраняемого дома оной цели? Это страшный в своей силе и последствиях ее применения талант, чудовищный простор для самых разных поступков и развлечений. Вы по праву можете считать себя настоящим кошмаром, но и награда за становление оным не может быть не выдана. Бонус: +15 к характеристикам концентрация и энергия; +1 очко классовых способностей; воздействие на чужие разум, волю и поведение дается значительно легче.

Комнатный Нострадамус: ваш навык ясновидения настолько развился, что вы смогли создать для себя индивидуальную и уникальную в своем роде надстройку собственной сути, что позволяет вам усилить свои попытки знать. Часто такой дар оборачивается проблемами, мешая в быту и в сражении, часто он становится подлинным проклятием, приносящим лишь муки и боль. У каждого пророка такой дар будет свой, собственный. И собственная будет у них боль. У вас тоже. Бонус: +5 к навыку ясновидения; при нахождении в пророческом трансе ваш навык значительно усиливается; навык контролируемый, но его использование приносит боль; вы интуитивно видите и понимаете природу того, на что обращаете свой взор, понимая слабые места планарных и концептуальных механизмов и явлений почти любых уровней сложности, при условии, что сможете удержать откат.

Сам себе звезда: вы в одиночку долгое время выполняли роль целой звезды магов. Тактические боевые чары, длительная серия атак из защищенной позиции, прикрывающий барьер высшего порядка - немного найдется тех, кто повторит хотя бы один такой пункт. Вы же выполнили их все и немного больше, что доказывает вашу мощь и доблесть. Или безрассудство и глупость. Бонус: энергия, концентрация +10, создание и поддержание тактических чар упрощено, их эффективность несколько повышена.

Обманывая Великих: вы предстали перед оком одного из тех, чье имя не называют и не вспоминают, но чья воля может сломить даже самых стойких. И пусть по вам едва мазнули взглядом, не несущим никакой угрозы или опасности, но вы смогли этот взгляд выдержать, не отдав себя во власть смотрящего. Обман, который может стать причиной вашей гибели. Обман, устоявший перед волей того, что остановить невозможно. Обман, равного которому давно не встречалось. Так заберите же свою награду, которой вы достойны по праву. Бонус: +10 ко всем характеристикам, + 1 свободное очко способности; все навыки и умения маскировки становятся заметно сильнее.

Тот, кого нет: мало тех, кто может скрывать свое существование от незримого ока истинных Зрящих, способных понять чужую судьбу столь полно, как обычные люди не способны понять даже себя. Но все же они есть, существуют, скрываясь в тенях прошедших событий и несбывшихся историй. А вот вас - нет. Вернее, вы в силах убедить мир в том, что вас не существует. Это опасное занятие, ведь мир может и поверить точно так же, как поверили в это ваши враги, для которых удар из ниоткуда станет последним откровением в их жизнях. Бонус: позволяет полностью или частично вымарывать себя из картины реальности, становясь временно неуязвимым для большей части методов ясновидения вплоть до божественных; использование этого приема сопряжено с громадным риском и напряжением, что стоит учитывать при его использовании.

Проклинающий Легенды: среди всех жалких и нелепых поделок разных ремесленников, отдельно стоят подлинные шедевры, равных и подобных которым не сыскать. Легендарные артефакты способны на множество вещей, о которых обычным наделенным можно лишь мечтать. Уникальная реликвия, достояние нации, бесценное сокровище... для всех, кроме вас. Вы не просто сумели уничтожить легендарный артефакт, нет! Вы прокляли его, сделав опасным для его владельцев на многие годы. Впрочем, даже проклятая Легенда остается Легендой. Бонус: +10 к характеристике восприятие; + 10 к характеристике концентрация.

Бонусы за характеристики (таймскип):

Характеристика сила достигла 150 единиц! Выберите навык!

- Взрывная мощь (эпический; активный);

- Стабильная мощь (эпический);

Взрывная мощь позволяет на краткий срок увеличить показатель силы вдвое, но, после завершения срока усиления, будет получен дебафф на четверть от показателя силы. Срок действия дебаффа зависит от показателя регенерации. Для ГГ с Формой Тени этот дебафф, можно сказать отсутствует, так как он просто зарастает быстрее, чем наносит себе травмы.

Стабильная мощь дает возможность каждые три вложенных очка силы, получать еще два бесплатных. Помимо этого несколько повышается стойкость к проклятиям. Для ГГ, который силу не качает вообще, этот навык бесполезен, ведь у него с защитой от вредных эффектов и так близко к идеалу. Вообще-то, навык довольно крут, один из крутейших из всех возможных вариантов для эпического перка. С другой стороны, для ГГ куда полезнее именно взрывное усиление за счет почти полного отсутствия отката.

Выбрана была, как можно догадаться, взрывная мощь.

Характеристика восприятие достигла 200 единиц! Выберите навык!

- Познание сути (легендарный; активный);

- Око Наблюдающего (легендарный; активный);

Следующий навык будет доступен при наборе 300 единиц восприятия.

Познание сути позволяет взору ГГ не только видеть уровень и класс, но еще и последние несколько пунктов в списке титулов, самую высокую и самую низкую характеристику и некоторые классовые умения. Чем уровень ниже, тем больше видит, вплоть до всего Статуса целиком. Чем уровень выше, тем, соответственно меньше герой замечает. Навык активный и с незначительным откатом. А еще, не слишком полезный за счет того, что ГГ ясновидением понимает если и меньше, то не слишком сильно. А так - именно на этот перк рассчитывают практически все дознаватели и им подобные - при правильном использовании, это офигительнейший инструмент, вполне достойный легендарного статуса.

Око Наблюдающего позволяет, при активации, которая жрет резерв, как и поддержание навыка активным, видеть глазами тех, кто оказался в пределе радиуса действия навыка. Радиус составляет пятьсот метров, если что. Навык и так хорош, но от него и защититься не так просто, что превращает его не только в инструмент шпионажа и проникновения, но и в отличное средство против засад. При этом почувствовать Око может только обладатель непростительно высокого восприятия или концентрации. Да и то, если внимательным будет. Высокий уровень и маскировка по типу Костиковой кражи тени может вычеркнуть тебя из списка жертв навыка, но и так мощно.

Выбрано было Око Наблюдающего.

Характеристика концентрация достигла 300 единиц! Выберите навык!

- Собственная Магия (мифический);

- Отобранная Магия (мифический);

Следующий навык будет доступен при наборе 500 единиц концентрации.

Собственная Магия очень сильно повышает контроль над созданными чарами, усиливает их, очень сильно повышает пробиваемость сквозь защиты и даже снижает засветку на сенсорах. Но, самое главное, с этим навыком твои чары только твои - более сильный пользователь плана или перец вроде Ферера Роше не смогут перехватить твои заклинания и отправить их обратно. Не смогут использовать вложенную в них энергию на свои чары.

Не полная защита, конечно, но близкая к тому. То есть, даже Древняя Тень не сумеет остановить и сожрать заклятие ГГ, даже метамаг вроде Роше, максимум заблокирует щитом, но не отклонит в сторону. Продавить такое "право собственности" сможет только что-то уровнем от сильного мифа и выше, но сил это потребует столько, что проще будет ударить самому. Ах да, оно еще позволяет почти любые проклятия выкорчевывать из своей энергетики, но ГГ и так труднопроклинаемый.

Отобранная Магия давала все ту же неуязвимость перед проклятиями, причем даже большую, и способность обманывать сенсорные поля, но в меньшей мере. Главная сила - способность тырить чужие чары. И если отклонить или перехватить летащий в лицо фаербол, как это делал Роше, выйдет только со слабыми чарами, то вот остальное! Даже приняв удар молнии в грудь, ГГ смог бы выпить ее быстрее, чем получит урон. А в Форме Тени так и еще быстрее. Коснулся ручкой и продавил несокрушимый барьер, восстановив часть сил.

Вот как-то так.

Сильно и мощно, но нельзя перегибать планку, так как и лопнуть недолго. Плюс, даже если резерв садиться не будет, то долгое пропускание через себя потоков энергии до добра не доведет. В чем-то навык даже сильнее предыдущего, но очень уж легко себя им угробить. А еще использование поглощения не позволяет нормально активировать Эгиду. Задержка небольшая, но она есть, плюс Эгида автоматически отключает поглощение и наоборот.

ГГ, помнящий о том, как его пинал Роше, и не желающий лишаться сильнейшей своей защитной техники, выбрал Собственную Магию.

Характеристика энергия достигла 300 единиц! Выберите навык!

- Безграничный Потенциал (мифический);

- Бездонный Колодец (мифический; активный);

Следующий навык будет доступен при наборе 500 единиц энергии.

Безграничный Потенциал дает только один бонус, но зато очень сильный. За каждое вложенное в показатель энергии очко, будет засчитываться дополнительное. Как у Ыгры с силой и выносливостью, только несколько круче. Потому что за каждые пятнадцать очков в энергию, включая также очки от титулов (но, как и у Ыгры, они считаются 1 к 1, а не 1 к 2), ГГ будет получать плюс пять к энергии и плюс пять очков свободных статов, которые можно вложить куда угодно, кроме энергии. И потенциал этот нельзя не заабъюзить.

Уточню.

Считается только одно вложенное очко, даже если их и два прибавилось. То есть: Костик вкладывает пять балов, повышая энергию из 300 до 310. Но Потенциал засчитал только 5 из этих балов, то есть только настоящие, а не бонусные.

Бездонный Колодец мгновенно тратит весь резерв ГГ, создавая своеобразный сверхплотный каркас на его тонком теле, а потом включается этакий планарный насос. В течение незначительного времени, буквально по секунде за две единицы энергии, у ГГ нет резерва, а только пропускная способность. Да-да, как у мифической твари, только без падения в план. Каркас защищает тонкое тело от перенапряжения, превращая ГГ в натуральную ядерную бомбу многоразового использования. Количества магии, какое он сможет выдать за этот срок, хватит, чтобы даже Вечный изрядно покоцать, несмотря на все его защиты и барьеры. Тот же Тавимарк тупо распылит на камешки. Еще Колодец даже в неактивном состоянии чуточку усиливает реген резерва. Из минусов - нагрузка от планарных энергий на разум никуда не девается - ГГ использует не свой резерв, ведь он весь ушел в каркас колодца, а чистую планарщину, так что крыша может убежать.

Характеристика Вдохновение достигла 100 единиц! Выберите навык!

- Мгновенное Очищение (легендарный; активный);

- Замена Концепта (легендарный);

Мгновенное очищение позволяет закидываться любыми не перманентными составами, даже если их количество будет смертельным (даже для ГГ смертельным!). Раз в неделю можно просто вычистить из организма и тонких тел всю накопившуюся дрянь. А если сделать это прямо в бою, то даже выплюнуть поток чернильно-черной эссенции в чью-то рожу и полюбоваться, как этот кто-то растекается лужицей слизи. В пассивном состоянии еще сильнее повышает предел интоксикации, который у ГГ и без этого почти читерный. Если очень постараться, то можно и на ком-то кроме себя использовать, но там очень легко покалечить пациента - Ганса, вон, герой лечить так и не решился.

Аналог Второго Дыхания, но для алхимиков и с большим откатом. Но если посчитать количество зелий, которые ГГ может в себя влить, не заботясь о последствиях, то даже не смешно. Там ужас выходит. Важно помнить, что навык избавляет от токсинов, но не исцеляет! Но ГГ легко вольет в себя лечилку (теперь опять можно!) или просто Форму примет.

Замена Концепта - навык крафтовый, по типу лаборатории. Позволяет не только чуть лучше понимать какие реагенты куда подходят, но и менять аспекты эссенции прямо в реагентах. То есть, буквально, посадить морковь, обработать ее еще семенами и потом растить на протяжении всего урожайного сезона, а в результате у тебя есть легендарный реагент. Или вырастить легендарных куриц. Само собой, там не все так просто, но основная суть в том, чтобы превращать довольно обычные травки-корешки в таковые более высокого грейда. И чем дольше с ними работать, тем выше этот грейд и легче его использовать в процессе создания зелий. А уж если изначально работать с уже легендарным реагентом! Нет, он, может быть, так и будет "всего лишь" легендой, но зато с кучей дополнительных бонусов и без побочных эффектов. А ведь можно и до мифика повысить, если посидеть на месте несколько лет.

ГГ, как легко догадаться, на месте сидеть не может себе позволить. Потому выбрал он Очищение.

Характеристика Тени достигла 200 единиц! Выберите навык!

- Древнейший Союз (мифический);

- Армада Повелителя (мифический; активный);

Следующий навык будет доступен при наборе 300 единиц Тени.

Как можно заметить, пока что у ГГ на выбор два мифика, хотя я бы их назвал мификом+, усиленной версией предыдущих, отнюдь не слабых, мификов. А вот на следующем этапе будут уже не мифические, а несколько другие подарочки Системы. Я довольно долго думал, стоит ли так делать, но пришел к выводу, что коней торопить не стоит.

Итак.

Союз позволяет сливать себя с Древней Тенью, становясь на короткий срок той самой тварью, какой ГГ опасался стать в битве с Ферером. Мощь, урон, живучесть на таком уровне, при котором можно недобро поглядывать даже в сторону какой-нибудь Аватары. Не завалишь, так убежишь с почти полной гарантией.

Слияние нивелирует слабости и усиливает сильные стороны, как Повелителя, так и Древней Тени. Именно это позволит такому дуэту ограниченно и недолго, но пинаться на равных с Аватарами и иметь шансы отступить в сражении с воплощенным Богом или сравнимой силы гадостью. Потому, собственно, среднестатистическая Древняя согласится на Союз и временное подчинение Повелителю - это выгодно ей в том числе. Выгодно потому, что убитые и сожранные в состоянии Союза дадут очень много опыта и халявных статов. Это как Хватка Тени, но на самых максимальных максималках - почти сто процентов от пожранного пойдет в дело. И пусть почти все это уйдет в пасть Древней, но и ГГ тоже перепадет.

Последствия такового тоже неприятны и, я думаю, вы и сами могли о них догадаться. Стремительное "отварение", спускание наделенности в унитаз и постоянное давление от пробующей пользователя на прочность Древней, которая, конечно, не против пожрать, но от самой необходимости подчиняться Повелителю испытывает лютую злобу.

Армада - это тоже чит, причем ничуть не меньшего масштаба, пусть и выраженный по-другому.

В чем ее суть?

Тут сделаю отступление.

В природе, даже если Тень сможет пролезть через созданный кем-то или чем-то пролом в реальности, ей будет очень, как и любой нематериальной твари, тяжело пребывать в реальном мире, особенно вдали от пролома. Помочь может собственный резерв, возможность нырять обратно в Тень, но уже не так глубоко, чтобы суметь тут же вынырнуть и, несомненно, убийство всего живого, пожирание их сутей и запитка себя самих. Даже очень сильные твари, если их не поддерживает призыватель, жертвенный круг и ритуальное усиление (или заменяющая все это подпитка от Повелителя), теряют немалую долю возможностей.

Так вот.

Армада, имеющая долгий (три недели) откат, может эту проблемку частично решить. Открываешь пролом, подзываешь побольше народу и даешь очень мощный, практически уникальный в своем роде, бафф. Суть не в плюсах к статам, хотя они тоже будут. Суть в том, что Армада Теней получит возможность не получать дебаффы от пребывания в реальности. Без призыва, без жертв, без ритуалов, без благословений. И вся эта ненавидящая и голодная толпа, проходя сквозь пролом и получая приказ Повелителя, вынуждено отхватывает и своеобразный контракт, заставляющий ограничено следовать воле призвавшего. И чем сильнее Тень, тем меньше давление контракта.

В пассивном режиме позволяет еще легче работать с разломами в Тень, делая их более широкими и глубокими. А еще применение такой херни тоже способно, при определенных обстоятельствах заставить отступить парочку Аватар или дать время на отступление перед воплощенным Богом, пока небожители будут разбираться с бешеной сворой. Хотя, в чисто боевом плане, Союз все же заметно сильнее.

Выбрал ГГ тот вариант, где сливать свою душу с Древней Тенью не нужно, то есть - Армаду.

Всего, за время таймскипа, ГГ получил 5 уровней и 16 очков повышения умений. Из них три за сороковой уровень, пять за титулы (и еще один за Обманывая Великих уже после таймскипа), а остальное, в основном алхимию, прокачал самостоятельно.

Глава тринадцатая

Я уже давно понял причину нелюбви всевозможных владетельных господ, непобедимых воинов и могучих магов к "тихим" классам. Дело тут далеко не в такой эфемерной штуке, как честь или совесть, как минимум потому, что у самих противников подобных классов этой совести да чести не сказать, чтобы много. Причина нелюбви и презрения к убийцам скрыта в том простом факте, что они, вот сюрприз, убивают. Вернее, тут я неправильно высказался. Причина в том, что хороший убийца имеет все шансы убить без боя даже более сильного и опасного противника, если сможет собрать или получить от кого-то информацию о цели, ее техниках и привычках. Шанс не стопроцентный, но ситуация довольно частая, почти привычная.

Трудно чувствовать себя королем жизни, если эту жизнь может оборвать тычок кинжала или капля яда в бокале, несмотря на твой сороковой уровень, толпу охраны и десятки слоев защитных чар. Подспудный страх, вытесняемый презрением и самоуверенностью, обвинениями в нечестной игре и нарушении придуманных ими же правил, что играют на руку только придумавшим. Убийцы убивают, как сказал бы Капитан Очевидность. В этом их сила, умение и призвание. В прямом бою даже высокоуровневого душегуба, шпиона или агента может убить куда более слабый воин, если сумеет вынудить противника принять сражение. Проблема в том, что оказавшийся в сражении лицом к лицу убийца - это очень плохой убийца, никуда не годный специалист.

Мои умения и классы, даже при всей их мощи в прямом бою, заточены именно на такую вот нечестную игру. Мгновенный прыжок, сверхплотная атака, отступление и по новой, пока цель или цели не закончатся. Добавьте сюда талант сокрытия от видящих и можно становиться местным мужиком со штрихкодом на затылке - заказы рекой польются, если благодарные клиенты не убьют за все хорошее.

Все эти слова к тому, что, атакуя внезапно, я могу ушатать даже тех, кто при иной ситуации дал бы мне если и не пинков, то хорошую битву, уйдя на тот свет не совсем всухую. Никакой уровень и статы не позволят находиться в полной готовности постоянно, для этого есть предчувствия, интуиция и тысячи разных навыков, амулетов или перков, полученных самостоятельно или через ритуалы. Но вот умея эту самую интуицию обходить, становишься действительно страшным противником, идеальным ликвидатором, способным выпилить любую цель вообще без боя.

Я себя идеальным не считал, да и глупо было бы видеть себя самым крутым перцем в округе, если из памяти никуда не пропали сухие строчки досье того же Ткача, для которого мои потуги реально смешными казаться станут. Тем не менее, способность сделать внезапное "сюрприз, сучары" всяким разным нехорошим ребятам у меня была, и я ее ценил. Как раз из-за тех ситуаций, где внезапность очень нужна и жизненно необходима для достижения целей или ради спасения собственной шкуры.

Применять теневые техники, находясь в Вечном, где одного теневика едва ли не с микроскопом ищут, было бы очень глупым поступком. Да, накал поисков спал, но слишком мощные засветки на сенсорах сразу вернут его на прежние позиции. И тогда я буду разбираться не с охраной магического Лунапарка, а с кадровой армией Империи и ее элитными частями. Потому-то Тень и была вне списка доступных средств.

Греза тоже была не так-то и доступна, ведь где-то там, на глубине ее, сидел Ткач и его орда тварей, которые постоянно и в пассивном режиме искали любые зацепки, что привели бы доброго хтонического вые*оныша к когда-то обидевшему его деточку Костеньке. Да, прямых зацепок у него не было и быть не могло, просто потому, что я их либо убрал, либо не успел наставить в силу своей "молодости". Но если слишком сильно взбаламутить Грезу, то внимание главного специалиста в ее использовании привлечь выйдет без проблем. Как минимум потому, что ему явно станет интересно - кто это там творит дичь мощностью в пару гильдий сноходцев?

А дичь творил я.

И творил я ее с таким вдохновением, что даже себя пугал.

В применении Грезы, главной проблемой можно считать самое главное ее преимущество - чрезвычайную легкость, невесомость энергии этого плана. Именно эта легкость обеспечивает столь ультимативную незаметность, способность проходить сквозь большую часть барьеров, игнорирование осознанных ментальных защит и умение влиять на чужой разум, не подымая тревоги ни амулетов, ни самой жертвы. Увы, но там, где кроется чья-то сила, легко найти соразмерную слабость.

Грезой очень трудно ударить сильно, особенно если сражение наступит внезапно. Это не значит, что адепты сего плана не могут ничего показать в бою, потому что могут, но с очень большим трудом и проблемами. Скопить побольше мощи, укрепить ее в кусках разбитого зеркала, зарядить сломанными образами и смыслами, после чего ударить - такая атака если и не опаснее прямого урона тенями, то, как минимум, может считаться относительно сравнимой. Слишком необычный подход, требующий совсем нестандартных защит, на которые у обычного противника времени не хватит перестроиться.

Тот же Ткач, не к ночи будь он помянут, на практике доказывал свою боеспособность даже таким сущностям, от которых я бы мог только очень быстро убегать, да и то не далеко. Для всех, кто не Ткач, увы, ситуация куда плачевнее - ударить можно, но вот сил и времени на подготовку такого удара затратить придется несоизмеримо больше, чем на какую-то там волну пламени. Но если уж владеешь классом, что позволяет использовать Грезу напрямую, а не зачерпывать ее краешком, как это делают большинство ее адептов, то сделать можно многое.

Я привык сражаться с помощью Тени, да и сам класс Повелителя был развит куда заметнее. Греза же была для меня средством сбора информации, незаметного влияния и сверхдальних атак по незащищенной цели. В прямом поединке я использовал ее только дважды, да и то, второй раз через своеобразный прокси. В бою с Ферером и во время эпопеи имени Кырдыка. Оба раза я замечал, что мои противники уж очень удивлялись моим трюкам, просто не сразу соображая - чем меня всего такого крутого бить-то?

В общем, начиная атаку прямо посреди домена присутствующего здесь "почтенного хозяина", я действовал в кои-то веки не от балды, а имея некий план, пусть и созданный наспех за те сорок минут, что прошли с момента вызова Лосия на дуэль и до того момента, когда дуэль началась. И подразумевая план, я был достаточно уверен в том, что смогу его выполнить, пусть даже и частично.

К чести владельца Дома, он неплохо защитил свое творение от сноходцев и зеркальных магов, лишь немного уступая в этом тем же Очам, особенно когда речь шла о его личном кабинете. Но одно дело личные хоромы, а прикрыть высококлассной и крайне специфической защитой всю эту громадину - совсем другой разговор. Да, защита была, и она была чудо как хороша, но недостаточно. Вдвойне недостаточно, если учесть что главный источник Грезы был, фактически, внутри помещения, работая напрямую, а не через посредника или отражения.

Я ведь не с бухты-барахты решил устроить веселое побоище, справедливо опасаясь выхватить люлей в ответ. Подготовку к удару я начал в тот же миг, как объявили о начале дуэли. И пусть львиную долю концентрации отъедало поддержание маскировки на Лосии и остальной команде, но сделать я успел достаточно много, чтобы мои действия уже не казались прыжком на танк с голой пяткой.

Первым делом, конечно же, стоит упомянуть превращенные в резонаторы витражи, которые я зациклил и накрепко связал с частью имеющихся у меня свободных осколков зеркал. Этого хватило, чтобы не только развернуть мощное замкнутое поле, но еще и сделать его незаметным для защитных систем Дома. Даже это не могло обмануть самого хозяина, особенно с учетом его нахождения прямо рядом с оком бури, но в том-то и были функции барьера.

Отсечь.

Скрыть.

Обмануть.

Прервать.

Я даже в мечтах не мыслил как-то повлиять на связь хозяина и его домена. То есть, в теории, это возможно, но очень сложно, затратно и точно не так незаметно, как я все еще надеялся сделать. Вот только он стоял прямо здесь, что давало не только преимущество в восприятии и нивелировало возможность обмана, но и подставляло под удар его самого. Греза - отличное средство задурить мозги, просто превосходное средство, лучше которого придумать довольно сложно. И пусть я не мог помешать старику сменить свое положение в пространстве простым волевым усилием, переместившись в какой-то особо защищенный узел его домена, пусть! Зато я мог ударить не по связи этой, а по самому восприятию реальности. Запретить, на короткий миг, но все же запретить ему пожелать.

Секунда - это настоящая вечность в случае сражений, но проблема в том, что я не желал убивать старичка, хотя и мог попытаться. Вот только если ударить действительно серьезно, то высок шанс, что он сможет если и не вжарить в ответ по мне, то угробить всех тех, кто собрался внутри Дома. Просто из-за агонии и хватки погибели, будто в какой-то сказочке, где Кощеево Царство рушится вместе с гибелью самого Томного Пластилина. Не могу, увы, сказать, гордо подняв голову, что я не пошел бы на такой размен, если бы приперло реально всерьез. Но сейчас я видел и другие варианты.

А вот тех вариантов, где я мог умертвить "почтенного" с гарантией и без риска для своих соратников, наоборот, видно не было. Ни логикой, ни ясновидением. Слишком сильно это место связано с ним, настолько сильно, что погибнет вместе со своим повелителем. Тут уже просто без вариантов, после стольких лет симбиоза с Домом, это свойство стало уже непреодолимым законом.

Я могу подобное пережить.

Могу даже прикрыть своих, причем с высокой гарантией успешности.

Но тогда мне придется вовсю использовать Тень, вызывая у окружающих понятные вопросы и столь же понятные желания взять за горло и не отпускать до полного умерщвления и еще немного после. То есть, если я желаю хоть как-то, пусть и частично, замести следы и не привлечь к себе внимания, то мне нужно решить задачу на одном только использовании Грезы, чем я и занимался в этот момент.

Первым шагом стало разворачивание барьера, который просто выключил, навязал сон всем тем, кто в него попал и не был отмечен мною, как союзная единица. Если точнее, то вообще всем, кроме самого хозяина, сильнейшего боевика в свите дипломатов и какого-то серошерстого зверолюда из зрителей, который сюда просто поглазеть пришел. И то, последние держались только на остатках силы воли и упрямства - мне хватило ума настроить поле против тех немногих амулетов, которые могли противодействовать столь тонкой угрозе, а собственных сил атакуемым зело не хватало.

Потеря сознания и приятный сон без сновидений - практически нежная в своей сути атака, от которой даже головной боли быть не должно. Вот от того, что я буду выворачивать и затирать память, торопясь успеть сделать все-все, голова болеть уже будет. Но от этой атаки? Нет, нет и еще раз жирное нет с твердым знаком в конце.

Охрана Дома, что наблюдала за ходом дуэли, кстати, была защищена от Грезы даже лучше, чем сами свитские. Вернее, не столько от Грезы, сколько от любого воздействия на разум вообще - комплексная защита, очень нужная для работника казино, которых кто только не пытался приворожить, обмануть или зомбировать. Продавил, естественно, тем более с подготовкой, но все равно - внушительный результат и уровень сервиса.

Пока заснувшие на ходу люди только опускались кулями на землю, я уже знал, что проблемой они не будут. Знал и стремительно готовил свой удар против единственной достойной цели в пределах шаговой досягаемости. Помощи от своих архаровцев я не ждал и даже не желал, ведь она и помешать могла. Собственно, я даже не поленился послать им образ-озарение, приказывающий не вмешиваться без нужды. Та же Тиа могла и вальнуть дедушку от греха, а сам дедушка, на секунду поплыв от удара по мозгам, мог и помереть от посланной ликвидатором плюхи.

Переломившееся в зеркальных витражах воздействие Грезы дало мне нужные секунды, а вот дальше действовать приходилось самостоятельно, опираясь только на себя. Расстояние между нами было смешным для наших скоростей, но каждый шаг стоил мне какой-то доли резерва и человеческого облика. Каждый шаг заставлял ленты фиолетового тумана вокруг меня сплетаться воедино, окружать меня невесомым одеянием. Заставляли изменять свой облик с простого человеческого на нечто безликое, тонкое и длинное, словно оплавленный и растянутый манекен.

Дополняли мой образ десятки выскочивших из карманов скрывшейся в сизой дымке одежды зеркальных осколков, окруживших мою фигуру ореолом взаимоусиливающих друг друга самодельных амулетов. Будь у него хотя бы секунда, и он бы просто сбросил с себя всю эту муть. Сбежал бы нахрен, оставив нас всех с носом, а себя с неудобной мне информацией. Информацией, которая гарантировала нам всем если не раскрытие, то целую кучу всевозможных проблем самого разного толка.

Но секунды у него не было.

Даже доли ее.

И вот, не успело сердце совершить удар, не успели осесть на землю потерявшие сознание статисты, не успели мои соратники даже осознать сменившуюся ситуацию, а десяток зеркальных лезвий проткнули грудь "почтенного" насквозь, позволяя мне залить в него неприлично огромное количество Грезы. И каким бы ни был его уровень, какой бы не являлась сопротивляемость и какие бы защиты ни давала связь с его доменом, но после такого оставаться в сознании он не мог.

Где-то за кадром, смотря в изрядно напуганные глаза стремительно отключающегося и пытающегося дозваться родных стен старика, я различаю короткую возню, в ходе которой команда вырубает тех немногих, кто каким-то чудом не отключился из-за воздействия поля. Стоящих на ногах противников больше не осталось, но это все мишура.

Самое сложное сейчас только начинается.

Счет идет если не на секунды, то на минуты и минуты эти стремительно утекают сквозь пальцы. Да, замкнутое поле позволило отрезать дуэльную площадку от сигнальных чар, подавить их и не дать поднять тревогу, но в любой момент все может пойти не так. Будет это внезапная проверка защитных систем, приход подмоги, которая могла бы быть вызвана охраной заранее, внимание кого-то из высокоуровневых помощников "почтенного" или еще что, но варианты есть.

Греза отлично подходит для того, чтобы превратить живое существо в свою куклу, вольную или невольную, осознающую свое состояние или даже не подозревающую о нем. Но даже с мифическим классом и третьим рангом в оном классе для переписывания личности нужно время. В том случае, когда жертвой выступает не шелупонь подзаборная, а вполне себе прокачанные личности, привыкшие целостность оной личности хранить и сохранять, говорить приходилось о часах адского труда в лучшем случае, если не о многих сутках.

С другой стороны, мне не нужны были ни куклы, ни спящие агенты. Все, чего я сейчас желал, так это стирания из их памяти некоторых деталей. И уже это можно было организовать. Конечно, любые стертые воспоминания можно было вернуть обратно, проявить их, восстановить из пепла. Я даже знал о наличии у Империи Веков нескольких подходящих артефактов. Не факт, что эти артефакты используют по воле тех, кто попал мне под руку, но ведь вероятность этого присутствует!

В общем, простое затирание памяти было не вариантом, вернее, только начальной стадией моих действий. Как это бывает слишком часто в моей жизни, мне опять нужно на коленке создать новую и очень хитрую технику, что сможет пережить попытки вскрыть ее структуру и выполнить свою цель. И все это под угрозой прихода подмоги и последующего выпиливания то ли нас, то ли этой подмоги.

Обычный вторник, чего уж там.

Не вынимая когтей-зеркал из тела хозяина Дома (так было куда легче контролировать закачанную в его тонкое тело Грезу и не давать этой силе угробить бедолагу), я приступаю к действиям. Сейчас я легко могу как превратить его в овощ, так и затереть ему любые воспоминания. Это сложно, это потребует огромной выдержки и контроля, но при таких вводных, когда я буквально начинил его собственной энергией... в общем, выполнимо. Вот только вместо могучего удара кувалды по хрупкому строению его памяти, я делаю нечто иное. Не просто удаляю к херам последние несколько дней жизни, нет. Такое можно обратить, хотя бы частично.

Я словно беру в руки десятки сортов краски и сотню разных кистей, после чего начинаю рисовать каракули по всему полотнищу воспоминаний, искажая, путая, меняя местами воспоминания, перетасовывая образы и события, их порядок, хронологию и участников. Фигурально выражаясь - делаю покадровую нарезку из десятка разных фильмов, создавая пятиминутный клип, напоминающий какой-то совершенно дикий трип от принятых галлюциногенов. Даже простая попытка вспомнить этот день будет вызывать настоящие взрывы мигрени, а уж пытаться расшифровать все это будет той еще задачей. Как минимум потому, что все эти образы верные, не созданные мною, а всего лишь перепутанные.

Имя Лосия, всего-то его имя - это лишь одна из тысяч деталей, которую найти и вытащить можно, но только зная, что именно нужно искать. В противном случае, успех все еще реален, но затруднен, очень затруднен. Греза продолжает кипеть и бурлить, желая полностью забрать себе память и душу старика. Греза уже в нем, уже обняла его суть и готова обрушиться на нее подобно кипятку на сахарную статую - растворить и смазать, слить в один чудовищный комок.

Вместо этого я начинаю рвать нити воспоминаний, смешивать их с нескончаемым потоком событий, с самой природой этого плана, превращая уже замаскированные воспоминания в фарш, а после еще и аннигилирую этот фарш в ничто. Поодиночке, эти приемы можно как-то обмануть, обойти и превозмочь. Сложно, очень сложно, но все же возможно, особенно при наличии упомянутых артефактов. Но все три слоя защиты вместе делают процесс добычи знания, получения правды просто невыполнимым.

Справиться может разве что бог, причем не какой угодно, а специализирующийся на работе с разумом и памятью. Либо, можно еще попробовать эту правду воссоздать и вырвать, не заботясь о жизни и посмертии жертвы. Но я искренне сомневаюсь, что этот старик (я, кстати, так и не узнал его имени, потому что тупо нет на интерес ни единой лишней секунды) позволит себя в качестве жертвы применить. Вот остальные мои жертвы - то другое дело, но у них и уровень ниже, а значит и защита на разуме тоже слабее.

Практически не реагируя на свою команду и все больше искажая свой родной облик, превращаясь в комок сиреневого тумана и вязких невесомых лент, внутри которых сокрыта пугающе тонкая и длинная фигура какой-то твари, я продолжаю работу. От одного спящего до другого, двигаясь неестественными рывками, словно облако грез искажает пространство подобно кривому зеркалу. Спящиеполучали точно ту же обработку, что и "почтенный", только быстрее и глубже из-за низких уровней. Парочка из них даже получила такие повреждения, что сотрут пару месяцев, а то и год-другой жизни, но каким-то чудом никто не погиб, не покалечился и не обратился тварью прямо здесь же.

Время потеряло всякое значение, сливаясь в череду оборванных кадров.

Я помнил, как поправлял сигналы сенсорных систем, как искажал аналитические чары, одновременно поддерживая вокруг арены поле отвлечения внимания, стараясь сделать так, чтобы никто сюда случайно не вошел. Это не помогло бы против тех, кто твердо желал попасть в это место, вернее, помогло бы, развернуло бы их обратно, но они быстро осознали бы странность ситуации. К счастью, пока что попадались просто прогуливающиеся по случайным локациям Дома, а не намеренно идущие именно в эту точку реальности.

Время-время-время, куда же ты рвешься-то? Мне бы хотя бы часик-другой, или минут сорок, чтобы закончить все желаемое и начать убегать уже громко. Но часа у меня не было, как и сорока минут. Даже получаса не набралось, а лишь около двадцати минуток. Примерно столько времени, как подсказывали предчувствия мои, дано мне до того момента, когда поддерживать маскировку и удерживать чужие взгляды и намерения станет невозможно.

Я создавал обманки, преломлял отражения реального владельца дома и подставлял их под чужой зов, но все это было недостаточно серьезным аргументом. Я ошибался, считая этого старого человека центром и мозгом его домена. Вернее, я был полностью прав, но все равно ошибался. Домен был подчинен ему, верен ему, был продолжением воли и желаний его. И чем ближе был центр домена, основа Дома Тысячи Зрелищ, тем больше реальность подчинялась владельцу ее.

Но я зря считал домен неотъемлемой частью сути его владельца. Потому что даже без воли пребывающего в наведенном ступоре "почтенного" Дом обладал собственным, ни на что не похожим мышлением. И он чувствовал, ощущал неправильность в созданной мною обманке, заглушке между двумя душами - человека, что за многие десятилетия стал Домом, и Дома, что со временем сроднился с человеком. Дом чуял мой обман, раздирал его подобно тому, как ветер и солнце разгоняют утренний туман. Дом еще не понимал, не осознавал степени опасности, но стоит только этому частично разумному и квазиживому конструкту из множества чар, барьеров, зачарований, ритуалов и скрепляющей это все воли и сути породивших его людей существу понять ложность замененной связи его и хозяина... Будет бо-бо, причем всем, включая выключенных Грезой мимопрохожих.

В какой-то миг уплывающее сознание уловило удивительно четкую, как для нынешнего состояния, мысль - больше целей не было. Я бы мог справиться лучше, наплодить больше обманок, смазать больше образов, но все это требовало времени, которого уже не хватало ни на что серьезное. Остатки этих минут куда разумнее будет потратить на попытку незаметно убежать, не вступая в ненужный нам бой.

Тело возвращалось в человеческую форму очень неохотно, куда неохотнее, чем в случае с Формой Тени. Приходилось вспоминать о необходимости говорить, заново раскрывая сросшиеся и сменившиеся гладкой кожей уста. Нужно было пожелать видеть глазами, а не тем странным потоком образов, какими я ориентировался после того, как глаза исчезли. Необходимо было напомнить себе о том, как дышать, заново заставляя легкие работать, а сердце биться.

Постепенно облако фиолетового нереального рассеивалось, ленты и паутины с вкраплениями зеркальных обломков опадали оземь невесомым пеплом, а фигура скрывающегося под этими одеяниями меня возвращалась в человеческие пропорции. Греза не давила, не требовала, не жрала мою суть, но от этого была еще опаснее. Никто не мешал мне вернуть себе людской облик, никто, кроме меня самого, почти забывшего, каким этот облик является.

Ведь так легко потерять себя настоящего в бесконечных лабиринтах зеркал.

Первыми моими словами были не инструкции соратникам, а едва слышный, но очень злобный мат - тело, отвыкшее быть, собственно, телом, ныло так, словно меня долго и упорно использовали вместо скалки для формовки теста. А уж голова, пропустившая через себя сотни сотен человеко-часов чужих жизней и переживаний, гудела круче улья с шершнями. Тем не менее, самочувствие было удивительно нормальным, как для пережитого опыта, хотя тут еще рано говорить - мы пока не выбрались.

- Тин? - Вопросительные интонации в голосе Тарии были чуточку обидными, будто я реально мог (а я мог!) угробить себя такой мелочью. - Ты в норме, или тебя нести?

- Что, страшно было? - В духе коренного одессита отвечаю вопросом на вопрос, подымаясь на ноги и немного разминаясь с некоторой опаской.

Опаска достаточно обоснована, ведь, несмотря на мою уверенность в том, что я вернул все, как оно было, оставался вариант, в котором кусок моих мышц растет не в том направлении... или мозги переместило в задницу. Уж в том, что я иногда думаю именно ею, сомнений нет и быть не может - в этом плане я достаточно самокритичен.

- Не, все в норме. - Уж очень бодро произнесла Тария, отрицательно махая головой и притворяясь образцом оптимизма и доверия к непогрешимому лидеру.

- Нормальца. - Тут же поддержал ее Ганс, хотя уж его актерских талантов точно недоставало для того, чтобы я в эти слова поверил.

- Все в полном порядке, друг мой. - Лосий тоже поддержал общую волну, не желая выделяться или качать права после того, как именно его прошлое догнало нас всех и хорошенько отпинало.

- Это было одно из самых жутких зрелищ в моей вечности. Не скажу, что страшнее не имела несчастья увидать, но в первые две сотни эта ситуация, всенепременно войдет. - Разбила иллюзию нормальности Тиа, никак своего страха не показывающая, но все еще продолжающая успокаивать себя после пережитого зрелища уже-почти-твари Грезы за работой. - Редко удавалось увидеть мастеров Зеркали в деле... особенно мастеров, которые позволяют себе столь масштабное и прямое использование своей силы.

Секунда молчания.

- К чему ваши взгляды? - Самую малость раздраженно, настолько малость, что даже я сомневаюсь в реальности этого раздражения, произнесла эльфийка в ответ на молчаливый упрек команды. - Я не собираюсь лгать по столь ничтожному поводу, особенно лгать тому, кто умеет разбивать чужую ложь.

- Ты-то могла и своими штучками притвориться, как следует. - Упрекнула ее Тария, нахватавшаяся о тактике и возможностях видящих стольких знаний, что могла бы пойти преподавать юным пророкам какой-то аналог вышмата.

- Я - могла. - С каменным спокойствием кивнула Тиа. - А вот вы - нет.

Даже не знаю, что умиляет меня больше - попытки товарищей не показать, как их мое непривычное (в отличие от Формы) перевоплощение напугало, попытки Тиа сыграть на контрасте, или тончайший троллинг Тарии, заставивший Тиа ввязаться в совершенно ненужный ей спор и почувствовать себя несколько глупо. Последнее танцовщице удалось только за счет все еще не прошедшего шока от контакта с планарной силой, что заставило эльфийку несколько притупить бдительность, пусть и на жалкие пару секунд и считанные проценты. А еще потому, что как раз Тария даже секунды не сомневалась в том, что я себя контролирую, что, несомненно, польстило. Еще бы мне такую самоуверенность.

- Нашли время! - Заканчиваю разминку, одновременно сворачивая ясновидение и сбор информации о том, что происходило, пока я отвлекался по важным делам. - У нас считанные минуты остались! Быстро валим!

Команды приходится буквально выкашливать, одновременно помогая себе остатками стремительно истончающегося под натиском Дома барьера грез. Витражи уже покрываются тоненькими трещинками, так что времени на разъяснения нет - приходится просто вкладывать в головы готовые образы-разъяснения, объясняя свой план буквально в одно мгновение. Нельзя обвинить этих личностей в том, что они плохо ориентируются в боевой ситуации, но даже им (включая эльфийку) нужно время, чтобы разобраться в моих намерениях.

А времени, в который раз повторюсь, маловато.

Первым делом нужно было закончить с посланниками Меларета, так как именно они знали о Лосии слишком много. До неприличия много. Так много, что за столь короткое время надежно поправить им память я не смог. Потому, собственно, не стал даже пытаться, щадя только тех, кто был совершенно непричастен к нашей компании. Желающие посмотреть на заведомую и жестокую гибель бедняги-Лосия этой жалости точно не заслуживали.

Можно было бы попросту зашвырнуть их души поглубже в Грезу, но я и так, вероятно, наследил там слишком сильно. Поймает этот след Ткач или я еще успею отступить, спрятаться и затереть его - это вопрос уже другого времени. Главной причиной моей сдержанности была неуверенность в том, что смогу контролировать себя в таком неадеквате. С меня бы сталось пожелать сделать из тел и душ этих мудаков подобие игрушек того же Ткача, что несколько перебор для всех, кроме, пожалуй, контролерши призванного.

Вместо относительно мягкой дезинтеграции памяти они получили тычок обсидиановым камушком под подбородок. Многоопытная Тиа сумела протащить на одежде несколько специализированных артефактов как раз на этот случай. Так и не сумев применить эти разовые амулеты во время покушения, она просто вплела их в свою прическу начинающего друида. Притворяющиеся простыми дредами штуковины были довольно редкими приблудами для незаметного устранения ценных свидетелей.

Основанная на капельке силы Смерти и высококлассном ритуализме конструкция не просто убивала с одной царапины (если нет нормальной защиты или попытки противодействовать враждебным чарам за счет контроля внутренней энергии), но и перетягивая посмертный слепок на сам обсидиан. В будущем хороший маг смерти, ритуалист или видящий может попробовать расшифровать забранное. Куда важнее для нас невозможность расспросить трупы, у которых камешки и выкачают все ответы.

Вообще-то, для реально крутых специалистов одного такого амулета будет мало, но тут просто Тиа перестраховалась, не желая рисковать. Потому что стоило только очередному кусочку обсидиана оборвать жизнь кого-то из свиты, как на труп обрушивалась перенаправленная через все те же витражи сила грезы, превращая каждое тело в измятый комок невероятно отвратительной глины. Да и оставшиеся связи я тоже рвал, наполняя их токсичными и сводящими с ума кусками видений - именно тем, за что Грезу не любят столь сильно. Дом давит на слабеющие от моих манипуляций обманки все сильнее, но пока что оные обманки еще не рухнули.

Единственной, кого не тронули, оказалась сама Посланница, как владелец самой сочной информации и остатков контролирующего призванного механизма. Последнего я не чую сенсорикой, не вижу ясновидением, но оно должно там быть и я должен попробовать его найти. Ну, или хотя бы всерьез расспросить эту сволочь, благо способов заставить говорить у меня хватает, как и спрятать сучку от всех поисков ее патронов.

Вся окончательная зачистка заняла считанные секунды, после чего я приступаю к подготовке выхода из нашего плачевного положения. Несколько осколков, которых осталось прискорбно мало, оказались распиханы под платьем Посланницы, позволяя мне очень аккуратно усыпить ее еще сильнее, после чего надеть тело сей дамочки, словно перчатку.

Звучит пошло, но на деле это просто неприятно и выматывающе - чуть слабее, и не смогу заставить сомнамбулу убедительно притворяться бодрствующей. Чуть сильнее и просто покалечу или убью ее. И ладно бы убил, но ведь могу повредить память или остатки того самого механизма контроля, лишь в моих теориях существующего. Будь у меня время (в какой, бл*дь, раз я уже эту фразу употребил за последние несколько минут?), то я бы сделал из нее идеальную куклу, полностью повторяющую оригинал. Будь это банальная промывка мозгов через сны или куда более изящное Отражение Спящего, зачаточную форму которого я применял сейчас, но результат вышел бы неотличимый от настоящей посланницы.

Увы, приходилось спешить.

- Заканчиваем. - Короткий кивок друг другу и ловко вскочившая на ноги сомнамбула берет под ручку приведшего себя в порядок после дуэли Лосия, сейчас лишь немного растрепанным выглядящего, а мы все притворяемся покидающими Дом посетителями.

Ганс в обнимку сразу с Тарией и Гестией, как настоящий мужик, или даже мужыг.

Лосий с куклой.

Я с Тиа.

Просто компания нашедших себе парочку на ночь клиентов, спешащих в куда более приземленную, но и менее дорогую гостиницу. Конечно, подозрение вызовет и явно очень высокопоставленная аристократка-Посланница, идущая в обнимку со скромно выглядящим Лосием. И некая напряженность в нашем коллективе, и все сильнее спадающее с дуэльной площадки поле отвлечения внимания, но это уже частности. А частности я решал выпускаемым через оставшиеся у меня осколки зеркал полем отвлечения. Как тогда, во время приключений Кырдыка, только не столь активно - меньше следов и меньше шансов поднять тревогу из-за слишком плотного слоя сенсоров и множества взглядов.

По всем канонам боевиков нас должны были бы поймать на самом выходе, благо от дуэльной площадки до одного из выходов совсем немного идти, после чего настало бы время жаркой перестрелки, в которой обязательно кто-то бы погиб трагической и героической смертью храбрых. Увы, на Алурее боевиков не снимали, так что мы спокойно вышли и даже отошли подальше от Дома, когда я почуял падение своих обманок и подымаемую Домом тревогу. К тому моменту мы уже скользнули в один из переулков, а я переложил на каждого из нас по украденной Тени, меняя внешность и скрываясь от видящих.

Теперь главная опасность миновала, но время продолжало тикать - слишком многое еще нужно закончить, уложившись в конкретный срок. В любом случае, нет смысла возвращаться к утраченной легенде о простых авантюристах. Уж эту ниточку раскрутят со стопроцентной гарантией, даже если я наизнанку вывернусь. Планы на подобный исход у нас были, как были и резервные схроны, а значит пришла пора зачищать следы.

Двое бандюганов, проламывающих головы в переулках не очень благополучных участков столицы, были бы очень подозрительной парочкой в столь приличном районе. Даже с надеванием нормальной одежды, привычки, походка и ухватки таких личностей видны за версту и для их распознавания совершенно не нужен класс дознавателя. Тем не менее конкретно на этих двоих никто не обращал внимания больше необходимого, словно их нахождение здесь было самой логичной вещью в мире.

За подобную способность быть вне подозрений в любом месте, эти двое веселых двоюродных братьев, однажды зарезавших дочь одного должника и скормивших ее ляжки задолжавшемуся папеньке, отдали бы многое. Теперь же в их головах стало намного меньше жадности и жестокости, зато намного больше сизого тумана, забирающего в себя все, что делало их теми самыми бандитами, какими они были.

Им по силам пройти практически любую проверку, обмануть любых своих знакомых, притворяясь собою даже лучше себя прежних, но никому об этом рассказывать парочка не спешила. Как не спешила гордиться тем, что теперь им вполне по силам вырезать пару-тройку патрулей стражи, не привлекая лишнего внимания. Или отправить на тот свет десяток-другой душегубов, тоже не привлекая внимания и оставаясь вне подозрений.

Добротные двери чужого дома они открыли не отмычками, хотя и владели этим инструментом на уровне твердых подмастерий, а вполне рабочими ключами. И ключи эти подходили к замку даже лучше, чем оригиналы, в совершенстве копируя каждую черточку замочной скважины. Дом был чужим, но никто из внимательных соседей не обратил внимания на их проникновение, хотя вошедшие даже не думали прятать свои действия.

Оказавшись в доме, они молча, даже не переглянувшись, принялись за работу: старший начал сдирать со стен осколки зеркал, прикосновение к которым стирало с пальцев отпечатки, превращая руки в белоснежные и гладкие хваталки, пальцы на которых стремительно удлинялись и лишались костей, а второй начал аккуратно складывать в мешки личные вещи обитателей дома. К моменту, когда большая часть (но далеко не все) осколков покинула предназначенные для них места, старший уже не напоминал человека, а младший собрал аж целых два мешка скарба.

Младший ушел тем же путем, каким он и прибыл, таща мешки по одному ему известному адресу, все так же не попадаясь на глаза соседям и прохожим. Старший же поднялся на чердак домика, используя выросшую из спины смесь третьей руки и щупальца, чтобы удерживаться на подгибающихся ногах, коленные суставы в которых начали гнуться во все стороны одновременно. Там он выбросил груз осколков в самое крупное из зеркал, после чего просто сел на то, что осталось от его задницы.

Сложнейшая конструкция из зеркальных артефактов начала буквально жрать саму себя, не просто самоуничтожаясь, но еще и стирая все следы чьего-либо пребывания в стенах странного дома. Практически полная стерилизация для любого видящего - то, что не исчезнет в лабиринте образов, будет искажено столь сильно, что не выйдет понять изначальную природу исказившегося.

Спустя примерно полчаса, когда тихий звон почти прекратился, аморфная клякса с множеством конечностей достала из специального изолированного от окружающего хаоса контейнера две емкости, попросту раздавливая их в неожиданно сильных конечностях. Из разбитых глиняных кувшинчиков родились пламенные протуберанцы, забирая все то, что не смогли забрать зеркала.

Удивительно, но сгоревший за несколько минут дом не затронул соседние, несмотря на плотную застройку и тот факт, что в веселеньком зеленом пламени обращался пеплом даже камень, из которого дом был построен.

Спустя несколько недель, когда хозяина дома и по совместительству погорельца отпустили с допросов, а он уже перестал каждый час материть тех паскуд, что этот дом сняли, и самого себя, за то, что сдал им этот дом, мужик нашел под своей кроватью довольно крупный слиток золота. И бумажную записку, на которой не было ни требований, ни угроз, ни обещаний - только нарисованный углем грустный смайлик.

Окончательно отработавший свой ресурс младший из братьев навсегда исчез в тот же день, когда погибло в огне то, во что превратился старший. Но почтенный и умудренный клерк гильдии авантюристов не так уж и часто заглядывал под свою кровать, чтобы найти извинение раньше. И хорошо, а то золото бы отобрали и допрашивали бы еще плотнее. В своей невиновности он не сомневался, да и гильдия прикрыла бы, но кто в здравом уме откажется от золотого слитка?

Резервной базой была выбрана целая группа построек, ранее являвшаяся небольшой ремесленной слободой, где находилась маленькая, но гордая гончарная гильдия, вернее, филиал основной гильдии. Когда-то это место было полным жизни и трудившихся здесь за гроши людей, пусть и жизнь та была далеко не радостной. Место было мрачным, ведь об охране труда там даже не слышали, но все же вполне нормальным и привычным. Делали горшки, продавали горшки, пытались потихонечку развиваться и копили на новый дом в хорошем районе для главы этого крыла гильдии.

А потом именно здесь развернулась дуэль одного бегущего от закона в лице Вечной династии мага и преследующих его ликвидаторов. Был этот маг достаточно известной личностью, из-за чего натравить на него стражу официально не получалось. Разница, впрочем, невелика - тайных и "тайных" мастеров устранять неудобные кадры у хозяев города и державы хватало. Мага быстро вынудили уйти в бега, обманом выманив из укрепленного поместья прямиком в засаду.

Маг был умным, а его интуиция слаборазвитой, так что пусть чутье и не предупредило об опасности, но голой логикой он эту опасность вычислил. И попытался оторваться от сражения, пройдя сквозь помещения мануфактуры, где всегда было очень много народу и укромных мест, где можно было бы перевязать раненый бок и составить новый план.

Там его тертые профессионалы и поймали, заставив дать последний бой, не вошедший ни в какие учебники или рассказы. Даже предсмертное проклятие высокоуровневого малефика, которое тот в отчаянии направил на одного из ближних свитских носителя Вечной крови, оказалось незакончено и прервано. Так-то, может быть, его последняя воля и смогла бы продавить защиту, хоть и с мизерной вероятностью, но подпаленный одной из атак ликвидатор снес магу голову чуть раньше. Проклятие же рассыпалось, растеклось и впиталось в землю, стены и фундамент гончарной мануфактуры, убив около двух десятков человек сразу и еще полсотни чуть погодя. Простых калек прибавилась почти целая сотня, а земля, на которой располагались строения, стала непригодной к использованию и проживанию.

Происходи дело в сколь-либо приличном месте, и землю бы очистили, наплевав на силу и стойкость проклятия, но маг был хорошим мастером с уровнем под сороковой, а район лишь чуточку не доставал в плане пробивания дна до откровенных трущоб. Цена земли в этом месте просто не стоила всех необходимых ритуалов очищения и труда специалистов. Так и стоят дома и бараки, почти нетронутые, но уже успевшие обветшать.

Тащить отсюда пытались многое, но быстро перестали, после первых жертв среди мародеров, их семей и скупщиков утащенного добра. Даже довольно дорогие гончарные круги или деньги в нескольких нычках не стали забирать. Впрочем, основную казну таки вытащили и даже очистили от налипшей на нее дряни. Проклятие же перестало расширяться, не беспокоя соседей, если они не страдали мнительностью. Временами, происходили несчастные случаи с залезшими на территорию детишками, но пара минут или даже часик пребывания здесь не оказывали совсем уж ужасных последствий.

Вот так и появилась очередная городская легенда, слухи о которой только приумножались. Каких только фантазий об этом месте не бывало среди бедняков! И сокровища здесь прятались несметные, и лежбище злых черных магов здесь обустроено было, и сотни других невозможно фантастических вариантов. На деле же, лишь одно можно было сказать совершенно точно - никому, кроме местной детворы, это место не было нужно.

Собственно, идея устроить здесь очередную лежку была несколько рискованной, просто за счет наличия неснимаемого проклятия на всей площади мануфактуры. До нашего здесь появления это место так и не стали использовать наши "коллеги" по незаконной деятельности, хотя, если подумать, могли бы. Очистить от вредных эманаций небольшой участок куда проще, чем снять всю дрянь скопом, а оставшиеся фрагменты проклятия не позволят подойти наблюдателям. Вероятно, те, кто мог такое сделать, предпочли искать вариант помягче, а те, кто не только додумался, но и желал бы такой тайник устроить, просто не потянули создание безвредного отнорка.

Еще при осмотре этого места я нашел небольшой тайник одной из банд - немного оружия, немного золота, немного медной посуды и необработанного железа. Банда та так и не вернулась за своим добром, хоть и оставила его здесь на считанные дни. Перебили бедолаг почти полностью, за борзоту и попытки вытеснить с рынков уважаемых людей. Жалость-то какая!

Кроме той попытки, никто так и не попробовал здесь поселиться за все эти годы, а потому место было признано пригодным для моих целей и нашего проживания. Парочка относительно качественных зеркал, обработанных моими умениями, да немного алхимии, чтобы очистить один из домиков от проклятия - вот и все, что я вложил в это место, когда подметил его в одной из прогулок по городу. Теперь же, с потерей основного пристанища и переходом на нелегальное положение, пришлось поработать куда больше.

Быстрая пробежка по проклятой землице была нивелирована украденными тенями, перенесшими весь вред на меня любимого. А в том коктейле хтонической гадости, какой у меня вместо тонких тел, само проклятие растворялось быстрее, чем успевало закрепиться. Вообще-то, эта дрянь довольно мощная и хитрая - накопительное воздействие, откачивающее жизнь и затрудняющее применение магии, было только ключиком к основной атакующей связке. Накопив в тонком теле достаточное влияние базового проклятия, жертва получала второе, сформировавшееся прямо в энергетике, причем за счет, собственно, энергии жертвы. От нескольких часов, до пары-тройки дней, после чего неудачника тупо умертвляет - мгновенно и без внешних повреждений.

Неудивительно, что отсюда не стали забирать даже довольно ценные, на взгляд местной бедноты, вещи - даже медная монетка, взятая отсюда, могла убить, если подержать ее в кошельке на поясе пару дней. Снять такую дрянь можно, но бедная мануфактура - не то место, где удастся сыскать что-то достаточно ценное, чтобы компенсировать процедуру очистки. Проклятие могло подгадить даже Гансу и Тарии, хотя убить их было бы куда сложнее - у них достаточный контроль над своими тонкими телами, чтобы заметить неладное и попытаться воспротивиться. Но и автором этой жути был не самый простой человек, да еще и умирающий в ненависти.

Пытаться спрятаться тут - идея достаточно удачная и безумная в равных мерах.

Как раз для нас вариант!

Создание нового замкнутого купола Грезы требовало от меня максимальной сосредоточенности, особенно с учетом необходимости сделать все быстро. В теории, помочь могла бы Тиа, но слишком уж я фонил Грезой, чтобы рисковать ради каких-то процентов к эффективности. Вместо помощи мне, Тиа и Тария занялись зачисткой следов нашего пребывания в уже покинутом доме. Ключи от сознаний измененных мною кукол я выдал им с легким сердцем. Тария могла бы учудить, но ее сумасбродность компенсирует эльфийка, а сиськи Тарии помогут эльфийке там, где нужно проявить убедительность.

Лосий остался неусыпно сторожить все так же спящую Посланницу, с которой не ясно пока еще, что нужно делать. Единственными, кто остался без работы, были Гестия и Ганс, для чьих талантов просто не нашлось подходящих целей. Вот они и принялись резаться в карты, попутно косясь на мои действия.

Очистил я сразу целый дом, принадлежавший аж трем семьям старших мастеров, что в этом доме проживали. Добротное здание хоть и не было столь "шикарным", как жилище главного мастера, но и располагалось поближе к центру проклятой территории. А еще про него не ходило слухов о несметных сокровищах, в отличие от домика местного главного. Не то чтобы туда кто-то мог влезть, но зачем даже такой микроскопический риск допускать?

Кукла, доставившая наши вещи, уже ушла топиться в какую-то канаву, подальше от нашего местоположения, а я все никак не мог закончить работу над нормальным барьером. В идеале он не только от ясновидцев или внимательного ока защищать должен, но еще и отражать постепенно восстанавливающееся проклятие. Посмертная гадость - гадость во всем, включая невозможность удалить ее лишь частично. Если хоть клочок пропустить, то она быстро займет отвоеванную территорию обратно.

Зеркала были удовлетворительно хороши, но вот осколков не хватало, как и времени на работы. Так-то эта лежка была уже практически полностью готовой, не слишком сильно уступая тому складскому помещению, где мы с Тиа свели знакомство. Но с нами была пленница, которую нужно будет хорошенько допросить и сделать с ней целую кучу всяких разных аморальных вещей. Собственно, именно в этом была главная проблема - в том, что мне нужна не только нычка, но и лаборатория. Если бы мы посидели в Вечном еще хотя бы пару месяцев, как раз к началу торгового сезона, чтобы можно было спокойно "уходить", не привлекая внимания, то я бы создал не только схроны, но и запасные площадки. Как алхимические, так и для работ с Тенями или кошмарами Грез.

Вовремя, называется, сходили развеяться!

И ведь можно было просто на денек-другой позже сходить в Дом! Хрен бы нам удалось встретить кровника Лосия, если бы не столь дурацкая случайность. Вроде бы "мир огромен и ему все равно", но чего-то знакомые мудаки то и дело за каждым углом попадаются. Самое смешное, что именно защита Дома, где всякие мошенники-видящие регулярно пытались обыграть мошенников-крупье, так засорила восприятие, что я банально не разглядел вероятность встречи Лосия и делегатов.

Такими темпами я начну верить в то, что где-то успел оттоптать ноги кому-то из высшего клира самой Фортуны. Здесь, на Алурее, такая эфемерная вещь, как Удача - это не просто слово, а полноценный Закон, наравне с тем же Временем, сродством с которым похваляются имперские правители. Не хотелось бы мне связываться ни со слугами этой богини, ни с ней самой. А ведь в создании Ярма принимали участие многие божества... знать бы еще их точный список, чтобы не упустить возможности попинать уродов.

С тихим вздохом ставлю на место последний осколок, принимаясь вносить в уже поднявшийся барьер мелкие правки, заодно стравливая обратно в Грезу излишки сил, что просочились в реальность. Почувствовавшие снижение градуса жути соратники тоже начали подтягиваться в помещения. Пыли тут уже не было, так как тонкий слой оживших теней вполне заменяет собой и пылесос, и влажную уборку, но ощущение затхлости и заброшенности никуда не делось.

- Жуть свою доделал? - Ганс, как и всегда, проявил свою прямолинейность с ходу, не таясь и не стесняясь назвать дерьмо дерьмом, а жуть - жутью. - А то уже весь на нервах, шо новобранец перед парадом, еб*ть-колотить.

Звучно потягиваюсь, хрустя застоявшимся телом, словно старый пердун какой-то, одновременно кивая на его вопрос. Действительно закончил, по крайней мере, с этим делом. А вот дальше будет еще веселее.

- Тария и Тиалрианрелия ничего не сообщали? - Поинтересовалась та единственная, кто свободно умудрялась выговаривать полное имя эльфийки в повседневном общении, превосходя в этом даже велеречивого Лосия. - Спросить вас не было возможности, как не было и желания отвлекать.

- Связывался с ними через зеркала совсем недавно. - Успокаиваю Гестию, вспоминая подробности короткого сеанса обмена образами. - Они уже закончили с зачисткой. Да и не пришлось им почти ничего делать - куклы отлично справились. В этот раз мы устроили сравнительно незначительный переполох. Пока приведут в сознание пострадавших, пока начнут искать виноватых, пока выйдут на нашу "группу авантюристов"... Мы в любом случае успели активировать обработанных урок и послать их на зачистку раньше, чем за дело взялись серьезные силы.

Справедливости ради, на нашу команду вышли действительно быстро, но не настолько, чтобы не успеть ничего сделать. Сгоревший в алхимическом пламени дом и утонувшие в Грезе оттиски событий оставляют очень мало места для поиска улик. Настолько мало, что выйти на нас сейчас будет куда сложнее, чем при прошлом шухере. Нет, если на нас поднимут облаву в стиле того, что было после гибели принца, то все станет плохо - наше нынешнее пристанище не настолько хорошо защищено, чтобы долго выдерживать подобное, да и следов, пусть и ложных, искаженных, ведущих к нам, осталось намного больше. Вот только события не дотягивают до нужного масштаба, а от чего полегче мы и сами отбиться сможем.

Сейчас меня волнуют совсем не имперские Очи или бравые молодцы почтенного владельца Дома Тысячи Зрелищ.

Помогло, пусть и очень относительно, мне точно то же, что и помешало - защита и энергетика Дома. Как не дала она мне заранее почуять столь неоформленную и легкую цепь событий, как встреча двух знакомых в лицо людей, так помешала она нормально рассмотреть последствия этих встреч. Я помню, на что были способны зверушки Ткача, когда они обложили Остмарк. Помню я и множество воспоминаний-лекций Касси-Пустой-Френд-Лист, в которых красноречиво показывалось, на что этот ублюдок способен.

Сопоставим взятую для примера мою собственную чувствительность, тот факт, что тварь пребывает в Грезе, похоже, постоянно и непрерывно, а также наличие у него под рукой десятков, если не сотен всегда готовых поддержать и указать помощников, после чего начинаем унывать. Случись конфликт с чертовым медиамагнатом на ровном месте, вот прямо на улице, и он бы знал подробности этого сражения уже к вечеру, если не раньше. Пусть я не засветился перед ним действительно всерьез, не дал ему нужных для поиска образов, но само наличие взявшегося из ниоткуда мастера-сновидца, уже достаточно приметная деталь.

Дом Тысячи Зрелищ - очень старое заведение, принадлежащее целым поколениям владельцев, среди которых нынешний еще не самый известный. Да, он сроднился со своим детищем куда сильнее, чем прошлые хозяева Дома, но бывали и до него кадры, не уступающие ему ни в чем. Я могу даже сделать весьма смелое предположение, что каждый предыдущий владелец тоже использовал Дом, как продолжение собственной воли. И с каждым представителем этой своеобразной династии, защита на строении только крепла, а само строение все больше превращалось из "всего лишь" зачарованной конструкции в нечто куда более странное и необычное. В полноценный кусочек собственной реальности, завязанный на кровь сотворившего его рода.

Волнение в Грезе, вернее, волнения такого масштаба, когда кусок оной Грезы едва не протащили в реальность, было трудно не заметить. Но, вместе с тем, разглядеть что-то за всем тем великолепием из всевозможных защит и планарных воздействий выходило с некоторым скрипом. Для Ткача со скрипом, так как о ком-то послабее я даже волноваться не собирался.

Я практически на сто процентов уверен, что он явно почуял примерную локацию, местоположение "почти прорыва", но для более подробного ознакомления с предметом ему нужно самому сместить свой фокус внимания и начать смотреть. Вот только Вечный - это совсем не заштатный Остмарк, где нет ничего и никого, способного ему помешать. Здесь, в столице Империи Веков, где храм стоит на храме, гильдия на гильдии, а от могучих магов аж в глазах рябит - очень неразумным решением будет пытаться взять под колпак весь город.

Да, сновидцев и зеркальщиков сколь-либо сравнимого калибра у Империи Веков нет. Их вообще ни у кого, наверное, нет, кроме, разве что, Империи Рук, да и то с громадными оговорками. Но заметить столь беспардонное появление будет по силам даже просто группе грамотных специалистов. Ткач, конечно, может обмануть, запутать, подчинить, одурманить или вообще заменить куклами слишком бдительную стражу, но даже у него есть предел. И вступать в конфликт со всей столицей, со всеми ее ресурсами и уже взбудораженными защитниками он не станет... с ходу.

Да, его внимания, а если точнее, то внимания его собственноручно вылепленных эмиссаров, ожидать стоит. Просто нельзя не ожидать, ведь он их пришлет с гарантией, близкой к абсолютной. Но это будет тихое и ненавязчивое внимание, осторожное, а потому и медленное. Это вынужденное промедление даст мне шанс затереть и потерять самые важные детали, образы и улики, скрыть их до того, как до них доберутся все заинтересованные стороны.

Именно из-за этого настроение не спешит улучшаться.

Пока остальная команда, включая уже вернувшуюся парочку, будет потихонечку обживать новый дом, мне нужно нырять во сны и работать уже там. И чтоб мне всю жизнь Дом Второй снился, если мне удастся в ближайшие дня три хотя бы нормально вздремнуть, не говоря уж о том, чтобы полноценно выспаться.

Стереть память - одновременно и сложно и просто, если говорить о сферическом обывателе в вакууме. Суть проблемы в том, что любое воздействие на разум будет встречать противодействие от жертвы воздействия, ее тонких тел, собственно, разума и банальной силы воли. Заставить влюбленного рыцаря начисто забыть свою даму сердца крайне непросто, особенно если желаешь сделать это наскоком. Хороший специалист растянет такую задачу на много маленьких этапов и разовых воздействий, все-таки удалив образ прекрасной дамы из памяти взятого для примера рыцаря. Медленно, незаметно, постепенно, подтачивая чувства и размывая пережитый опыт, пока зазноба та не перестанет посещать промываемую голову.

Даже простому пейзанину не так-то просто кардинально переписать память, хотя там сопротивление будет чисто символическим. Да, высокие уровни, мастерство и опыт применения своих талантов позволят менталистам и прочим любителям поворошить чужие мозги делать очень многое, часто даже незаметно для жертвы. Но всегда главным врагом и союзником таких мастеров будет Его Величество Время - пока оно есть, пока можно не спешить, шансы на успех куда выше. Как только время начинает поджимать, сложности множатся аки грибы после дождя.

С другой стороны, когда речь идет не о чем-то сокровенном и тщательно хранимом в глубине людской (или не людской, давайте без расизма!) души, а об обыденной фигне, на которую и внимания не обратил-то, ситуация поворачивается кругом. Среди классов этого типа довольно популярным, но наказуемым и неодобряемым упражнением является пойти на оживленную улицу и мельком оказывать минимальное воздействие на разумы прохожих. Если уровень не позволяет, то на мозги всяких лавочников, которые никуда не двигаются.

Ничего фатального, нет. Просто убрать, допустим, образ случайного прохожего, совсем незнакомого и прошедшего мимо час назад - этого человека подопытный и сам давно забыл, а менталисту или мастеру памяти только и нужно, что убедиться в том, что его не смогут вспомнить обратно. Такие трюки любят использовать для оттачивания своих скилов не только те, кто с памятью работает, но и те, кто правит личности всяким будущим рабам и слугам. Очень помогает набраться нужных ухваток, правда, если все же поймают, то бить будут очень долго и вдумчиво. Хорошо, если просто ногами, а не вынутыми из ножен клинками.

В конкретно моем случае, свидетелей хватало, как хватало и тех, кто видел наши рожи. Я уж не говорю о тех ребятах, кто краем уха услышал, пусть даже не придав значения, настоящее имя Лосия. Такие были не только на арене, где им всем и поправили память, но и просто в коридоре мимо проходили. Вот такая незадача, скажем прямо. Даже для хорошего видящего - это очень мало, просто крайне мало, чтобы действительно паниковать и закапываться в гроб. Будь иначе, то миром как раз видящие и правили бы, а не короли с императорами.

Да и мы тоже не стеснялись перестраховываться. Несколько зелий с косметическим эффектом, чуточку исказившие внешность, ложные имена и легенды, отсутствие следов или личных вещей, частиц тела и оттисков сути - все это вполне вписывается в концепт "параноидальной осторожности". Даже Лосий, пусть его внешность поменялась меньше прочих, мог бы остаться неузнанным, если бы только не его реакция на встречу с кровником. Он потому и извинялся за то, что вляпался - сразу показал, что рожа нарывающегося парня ему знакома, хотя мог бы попробовать притвориться ничего не понимающим. Не факт, что получилось бы, но мог бы - он напоминал себя настоящего довольно отдаленно. Впрочем, косметическая алхимия этому миру знакома лучше многих других ее разделов, а перекрашивать приметную гриву он наотрез отказался. И это я еще не говорю об обязательном изменении мелких деталей с помощью теневой маскировки, без которой никто не ходил под чужими взглядами!

В любом случае, мне не трудно сварить новую порцию косметических препаратов, после чего чуточку навести марафет. Без полноценного целителя очень легко превратить себя в уродца, но даже мелких и безопасных изменений, которые можно нанести всего лишь выпитым зельем, без постороннего вмешательства, хватит для маскировки. И это я еще не упоминаю о возможностях использования краденых теней и прочего дерьма. Постоянная иллюзия, поддерживаемая обработанной Тенью и не требующая моего вмешательства, тоже доступна.

В свое время, я даже пробовал привязывать такие Тени к контрактным якорям в виде небольших амулетов, но, подумав головой, решил не делать такой уязвимости. Моих зверушек можно было включать и выключать (а в проекте имелись наработки на создание свободно управляемой маскировки, которая может принять любой вид, а не только истинный и заданный мною) простой подачей магии. Мы не стали применять эту методику просто потому, что даже чисто энергетическая маскировка нехило давила на психику, а уж если материалом для Созидания послужит еще более сильная Тень, то выйдет слишком мощно. А еще заметно - нынешнюю маскировку, под которой мы с Лосием в Библиотеку ходили, раскусить крайне непросто, но ежели накрутить лишнего, навешать всяких свистелок и перделок, вроде возможности свободно менять внешность на произвольную, то скрыть фон будет сложнее.

Теперь же, видимо, придется работать в этом направлении, опять возясь с Тенями. И ладно бы мне, но остальным придется ходить с ними в обнимку! А ведь не встреться Лосию эти гаврики, даже просто выйди он в тот коридор парой минут позже, то все было бы зашибись! Впрочем, пора вернуться обратно к проблеме затирания следов, а не продолжать обдумывать причины случившегося фиаско и что я должен был сделать, чтобы его предотвратить.

Я мог бы попытаться стереть все воспоминания и следы нашего пребывания из памяти окружающих, пусть и не поручусь за результат такой попытки. Делать эту самую попытку я не стал, так как это было бы довольно глупым поступком. То есть, в такой ситуации, отсутствие следов само по себе стало бы следом, очень уж ярким следом. Сейчас люди хозяина Дома, как и некоторая часть Очей, ищут диверсионную группу, среди которых может оказаться сильный сноходец и менталист или просто носитель мощного артефакта, завязанного на Грезу. Это серьезная компания, опасная за счет того, что находится в сердце Империи Веков и один хрен знает, чем их мозголомы тут занимаются.

Но пока что искомые диверсанты, за что-то невзлюбившие Меларет, подпадают под определение "всего лишь" крутой группы, состоящей из мощных и ранее неизвестных широкой публике личностей. Или, что вероятнее, из тех личностей, которые ранее работали далеко-далеко, так далеко, что информация о них либо ложна, либо недостаточно широко известна всевидящим Очам. А вот если я проверну, неважно с полной или частичной успешностью, то самое "затирание под ноль", то искать будут не элитный отряд, а второго Ткача. Или первого, заодно думая о том, что древней твари понадобилось от Меларета.

Увы, но как бы мне ни хотелось сработать под своего недруга, поднасрав ему таким образом, но в Очах не дураки сидят. И как-то я не слишком уверен, что смогу убедить их в том, что я - это Ткач. Куда вероятнее, они быстро поймут, что кто-то очень хитрый решил притвориться древним пугалом и... сольют меня самой твари. Им даже особо стараться не придется, а только не слишком сильно скрывать поднятую волну событий. Ясновидец уровня Ткача, со всеми его поддерживающими сонмами кошмаров, что легко заменят десятки кругов видящих,просто не сможет пропустить попытку подставы. Очам останется, фигурально выражаясь, взять попкорн и хрустеть им, пока два их однозначных недруга решают свои проблемы. О том, как ревностно Ткач относится к своей анонимности и профессиональной гордости, я уже наслушался и насмотрелся. Даже не охоться эта тварь за мною, то после такого начала бы.

Не пытаться косить под чужой почерк, но все равно стереть все, до чего дотянусь? В иной ситуации, было бы идеальным вариантом... если бы Ткач уже не желал сделать мне больно! Вот и оставался только самый сложный, геморный и замороченный вариант - попытаться скрыть только часть отзвуков, забрать только часть памяти, чтобы оставшегося информационного балласта хватило для построения нужной именно мне версии.

Как-то это подозрительно напоминает родную планету - сходил отдохнуть на корпоратив, но вместо отдыха получил тяжелое похмелье, проблемы и новую кучу работы на следующий же день. Миры меняются, ситуации тоже, но кое-что остается неизменным, бл*дь.

Открыл глаза я только к утру, так всю ночь и провалявшись в обнимку с зеркалами, испортив одежду слишком большой концентрацией Грезы. Себя-то я защищал, но вот на шмотки со временем стало не хватать концентрации. От того, чтобы залить все той же Грезой помещение нового убежища, помогла вернувшаяся Тиа. Мастер ритуалов, пусть даже и без класса, вполне смогла построить цепочку каких-то символов, что не выпускала Грезу из центрального зала. Правда, присмотревшись, я понял, что цепочек этих было аж шесть штук - каждая следующая все дальше от предыдущей.

Ну, да.

Останавливать силу этого плана стандартной ритуальной фигурой на нейтральной магии - это та еще задачка по квантовой физике. Будь у нее хотя бы специализированный класс, или более высокий (то есть, легендарный) уровень навыка, то могло и выйти сразу. Увы, но пришлось Тиа попотеть, ведь сила Грез просто сливалась с первыми версиями барьера, искривляя его и смазывая. Пока той удалось подобрать подходящую комбинацию, первые два круга уже перестали работать. И даже подходящие круги постепенно истончались, заставляя эльфийку рисовать новые.

Она бы использовала ритуал на основе силы Звезд, но опасалась сбить мне концентрацию, а ее класс друида был слишком разрушительным, особенно на фоне того, что могло получиться из и без того стремных растительных конструктов под влиянием силы отражений. Думаю, стань фон слишком серьезным, Тиа бы перешла на артиллерию потяжелее, но ситуация серьезной не стала.

А ритуалы?

Этот дом из дерева сделан большей мерой, только фундамент каменный. Для друида ее уровня хватит простого пожелания и капли энергии, чтобы знаки появились на досках сами по себе. Вырезай она их вручную, надежность защиты была бы выше, но Тиа здраво предпочла не напрягаться больше нужного. Или не желала лезть руками поближе к помещению, где от сиреневого тумана было не видно даже стен.

- Как вы тут, без меня. - Голос вышел удивительно ровным и даже без хрипа или пересохшего горла. - Императора не убили, революцию не начали, драконьи яйца не украли?

Яду в голос поддавал больше по инерции, желая снова разжечь себя, вывести из ступора. Как бы я ни храбрился, как бы ни заливал о своей крутости, но этот марафон дался мне тяжело, очень тяжело. Даже не в резерве дело, особенно с учетом того, что я уже давно не доводил себя до его опустошения. Дело в ментальном напряжении и постоянной готовности получить трындюлин.

Работать приходилось под непрерывным ожиданием удара, как от сновидцев империи, так и от подобравшегося ко мне Ткача. Ни те, ни другие на меня не напали, оставив мои булочки в покое, а очко нетронутым. Но само ожидание какой-то пакости дергало, бесило даже. Я привык быть в роли того типа, который выскакивает из-за спины очередного злыдня с криком "сюрприз, ублюдок", а не в роли злыдня.

- Ничего из вышеперечисленного мы не совершили. - С полной серьезностью отбривает Тиа, прерывая явно настроенную на прикол Тарию. - Все куклы ликвидированы, все личные вещи доставлены, а остальные базы проверены. Я все еще считаю, что мы выбрали не самый удачный вариант, дабы укрыться и переждать неминуемую бурю. Порт подходит лучше и способов отхода оттуда тоже больше.

Под портом она подразумевает небольшой домик в речном порту Вечного. Дом тот принадлежал одному из приблатненных скупщиков, утонувшему на дне упомянутой реки по вполне естественным причинам - привязанному к шее камню. В ближайшие пару месяцев, пока бандиты трясут кулаками и выясняют степень неправоты, этот дом никто проведывать не станет. Все ценное из него вынесли, а нарисованный мелом неприметный знак одной из речных банд не даст всякому отребью самим поселить там свои жопы. Войны между группировками, скорее всего, так и не случится, но про это здание забыли надолго. Потому и создал там еще одну заготовку под базу, на случай потери основной.

- Да не, ты не гони. - Покачал головой Ганс, опять перебивая Тарию, только уже с возмущенным восклицанием. - Был я, бл*дь, там, еще когда Тину е*анное зеркало туда помогал затащить. Там места мало, шоб, значит, расположиться с удобством. Тебе твои закорлюки рисовать, Тину зелья варить и в зеркала глазами пырить - место нужно, понимаешь.

В словах Ганса правда имеется, так как домик тот не особо большой, пусть и расположен крайне удобно, а по речке легко как проплыть в более богатые районы, так и отступить. Все та же беда с сигнальными системами, которые в воду так просто не засунешь. Тиа, замечу, все это осознавала, но привыкла к любым неудобствам. Если будет нужно, она и в деревенском сортире месяц сможет прожить, не попадаясь на глаза селянам и не возмущаясь теснотой обстановки. В этом плане, что я, что остальные ей уступаем - привыкли к комфорту, пусть даже и относительному. И сидеть взаперти, посреди клочка свободного пространства - это не тот опыт, который нам всем нужен.

- Лежка в порту действительно не слишком подходит для долгого пребывания. - Дипломатично пытаюсь погасить конфликт. - Отсюда и работать можно не хуже, а свобода движений действительно важна. Ну, для меня, так уж точно.

Аттракцион невиданной щедрости - посмотри в глаза прекрасной эльфийке и почувствуй себя неженкой. Про неженку - это она так передала образ-ответ на мои слова. Не с целью оскорбить, а с этаким желанием подколоть. Привычка всегда игнорировать личный комфорт, работая вне родного леса, укоренилась в ней достаточно серьезно. Она понимает, что мой вариант ничем не хуже, кроме некоторой отдаленности от центра города, что для моих способностей не преграда. Но, тем не менее, она в упор не принимает желания умостить свою задницу поудобнее, даже если ради этого придется чуть больше поработать.

Если бы от такого решения действительно упала эффективность, то я бы ее даже понял, но пока что все недостатки выразились в чуть более длинных маршрутах отхода. Это притом, что я сам сюда прибыл самым первым, чтобы сразу же начать обустраивать защиту, а потом работать ластиком для мозгов.

- Теперь - пленница? - Лосий, задавая этот вопрос, слишком уж сильно прячет волнение, да и вообще, он отчего-то изрядно выбит из колеи и не только за счет своего косяка с дуэлью.

- Да, теперь займемся ею. - Тут уже можно не спешить, ведь самые нужные шаги сделаны, и больше нет такого жесткого цейтнота. - И нет, Тария, давай без твоих фантазий на тему. Ничего из того, что ты сейчас навоображала, я делать не собираюсь... наверное. И вообще, о воображении... Тиа, что там было с поисками через видящих? В глубине Грез на этот вектор не обращал особого внимания.

Именно нашей второй профессиональной видящей было дано задание отслеживать работу вражеских видящих. В принципе, она уже успела с моей помощью познать все заготовленные чисто под убийцу принца ловушки и обманки, так что могла ограниченно эффективно действовать даже в центре столицы, где ее не искал только ленивый. Даже сейчас, со спадом поисков, она могла только скрывать себя и отслеживать попытки найти. Искать самой... скажем так - для этого ей нужно удалиться от стен Вечного на несколько дневных переходов минимум. А лучше вообще иммигрировать в Империю Рук.

- В пределах ожидаемого нами. - Доклад она подает как-то отстраненно, словно пребывая в своих мыслях. - Покинутое жилище уже начали обыскивать, но даже каменные остовы потекли и прахом обернулись от жара пламенного. Я смогла уловить довольно небрежно замаскированный образ дознавателей - на принятый вами облик вышли благодаря кристаллам иллюзий. Они запечатлели изображения наше, пусть даже частично.

Ну да, о том, что в Доме хватает как средств наблюдения, так и аналогов земного видеослежения, я и раньше знал. Хорошо еще, что в простых коридорах никто не ставил те кристаллы, что даже голоса записывают, а только запоминающие изображение. Некоторую долю этих кристаллов, которые больше напоминают не видеокамеры, а этакие фотоловушки, снимающие отдельные кадры, удалось уничтожить силой Грезы, еще во время побега. Но даже оставшегося хватило, чтобы отыскать изображения подозрительной компании и выйти на нашу легенду.

Хорошо, что хоть во всех борделях Дома было особое замкнутое поле очищающего типа, удаляющее все следы органического происхождения, дабы их нельзя было использовать для наводки того же маячка или проклятия. Мне пришлось постараться, чтобы эту линию расследования "похоронить". Чтобы доверили самым некомпетентным, чтобы они не напрягались, растерялись, перепутали девиц, и все такое. Хотя, говоря по правде, там и без этого искали так, что для сокрытия Ганса, Лосия и Тарии хватило бы только упомянутого замкнутого поля. Помешал по самому минимуму: чтобы не притащили особо крутых специалистов, чтобы вообще нормально искать не стали.

- Влезать в глубину потока я не стала, признав риск слишком значительным. - Продолжала Тиа, убирая следы созданых ею ритуалов, чтобы не мозолили глаза. - Возможно стоило бы проверить сам ход расследования, но без твоей поддержки это будет слишком сложным деянием.

Вместе со словами она обменивалась со мною рядом образов, указывая на те детали, которые словами описать либо не выйдет, либо потребует слишком много времени. Как ни странно, но мы, похоже, действительно сумели выйти сухими из воды. Конечно, еще не понятно, насколько я спровоцировал Ткача и спровоцировал ли вообще, но пока что перспективы не слишком мрачны.

Догадка пришла не сразу, но придя, оказалась до смешного очевидной, настолько, что мог бы и раньше догадаться, а не разводить размышления. Почтенный владелец - очень высокого полета птица и желающих умертвить его набралось достаточно много. Нельзя сказать, что он такой конфликтный, но само наличие денег, силы и влияния априори делает тебя мишенью для всех тех, кто хотел бы видеть твое своим. Даже будь ты самой святой чистотой, а все равно конфликтов избежать не выйдет! Почтенный был относительно адекватной по местным меркам личностью, что я сумел уловить, пока чистил ему память, но все равно имел врагов.

А тут его буквально ловят со спущенными штанами, разделывают под орех и не убивают. Я не могу пока сказать какие выводы он сделал, каким намеком посчитал наш случайный конфликт, но, даже не направляя познание, я совершенно точно уверен, что он больше не станет искать тот комплект артефактов, что пытался выменять у Меларета. Потому что он искренне не может поверить, будто группу из дуэлянта, разложившего на арене всамделишного призванного, и мозголома, сумевшего уделать его самого, послали к нему в гости случайно.

Это не единственная версия, но одна из самых крепких, пустивших корни в его разум глубже прочих. Мол, прибили тех, кто знал об артефактах слишком много, а неосторожного покупателя настойчиво отговорили от дальнейших поисков. Да и не факт, что у них этих артефактов больше не было, как они ему сообщили, ведь могли и для себя припрятать.

Тут даже прослеживается логика - сначала Меларет понятия не имел, что у него в тайнике лежит, но сам интерес Дома и его владельца заставил их поискать. И они нашли, причем нечто большее, чем знал старый медиамагнат! Нашли и резко расхотели продавать, попытавшись вежливо соскочить с его предложения и заламывая цену. А кто-то этого не оценил, да и прибил дипломатов в красивом жесте, одновременно отпинав хозяина Дома, чтобы не выделывался и не дергался.

А само наличие Мастера Снов такого уровня вело прямиком в Империю Рук, которая с Империей Веков не воевала, да и союзником могла считаться. Потому и убили только делегатов, да еще приставленного к ним проводника-куратора из Очей, наверняка уже купленного и взятого в долю. Этакое вежливое напоминание от желтокожих сноходцев, что они, конечно, союзники, но наглеть и влезать в торговлю их реликвиями не стоит. Ну, или не именно Империи Рук реликвиями, но чем-то, ради чего они на такой показательный шлепок по морде расщедрились.

Забавно.

Мои действия поочередно приняли за действия двух самых могучих соседей Империи Веков, из тех, что людьми населены. Тех немногих, с мнением которых приходилось считаться даже Вечным. Еще бы как-то под Королевство Нейтмак закосить, чтобы всю большую четверку собрать, но лучше не надо, а то скоро не останется на кого мои проделки спихивать. А уж если они (ну, или их дипломаты) поговорят и поймут, что кто-то их водит за нос, то и вовсе плак-плак для Костика будет. Хотя, переговоры и добровольный обмен сверхсекретной информацией между Алишаном и Веками - это даже по меркам Алурея слишком сказочное фентези.

Стоило только нашему с Тиа обсуждению закончиться, как говорить вызывался Лосий и вид он имел при этом такой пафосно-возвышенный, что даже неудобно стало. Потому и не дождался я его слов, отвечая сразу, прежде чем вопрос будет задан. Опасался, признаюсь, что Душа Насмешника заставит сделать какую-то глупость, после чего придется приносить извинения.

- Я посмотрю в ее память. - Говорю, не отводя взгляда от очень внимательных глаз моего друга. - Если она знает о пропаже твоей матери хоть что-то, или знает того, кто знает, ты узнаешь об этом вторым после меня самого.

В ответ на такое заявление, Лосий сначала смутился, потом задумался, потом нахмурился и даже головой помахал в раздражении, что для него, вообще-то совсем не характерно. В конце концов, я слишком часто забываю, насколько он молод, куда моложе меня самого. Этот мир заставляет взрослеть еще в глубоком детстве, если желаешь жить и здравствовать. На фоне этого дитя Алурея, Константин времен своего пребывания на Земле был просто воплощением инфантилизма. Правда, нужно признать, что я даже по меркам земного социума был воплощением инфантилизма, а не только для Алурея.

- Лосий, я не хочу грубить, но перед тобой - ясновидец. - Прямо чувствую, как на мне прорастает военная форма капитана дальнего плавания. - В обычное время я старательно делаю так, чтобы в сторону ваших личных тараканов не смотреть, причем делаю это успешно. Настолько успешно, что об украденных у меня цукатах узнал только тогда, когда увидел пустой мешочек из-под них!

- Ты ничего не докажешь! - Врывается в разговор Тария, тут же принимая вид оскорбленной невинности, будто и не говорила ничего.

- Так вот, о ясновидении. - Дожидаюсь, когда спадут смешки товарищей, с радостью замечая, что даже Гестия и сам Лосий улыбаются, пусть и едва-едва заметно. - Я стараюсь не лезть в чужие дела, да. Но, поверь мне, о том, что ты сейчас думаешь, догадается не только обладатель способности понимать, но и кто угодно вообще. Даже Тария.

- Эй! - Оскорбленно и по-женственному.

- Гы! - Весело и по-следопытски.

- Или Ганс. - Уточняю, на всякий случай.

- Шо?! - Возмущенно по-следопытски.

- Ха! - Мстительно по-женски.

Из дуэлянта словно выпустили весь воздух, настолько он разом сгорбился и даже, как мне показалось, постарел внешне. Старые раны они такие - часто всплывают тогда, когда нет сил их трогать. Даже если желание было уже давно, даже если когда-то ты мечтал о том, чтобы их разбередить в нужный момент.

- Настолько очевидно? - Теперь предо мною стоит тот Лосий, которого даже близкие друзья видят очень редко, в отличие от всегда безукоризненно самоуверенной маски, что приросла даже не к лицу, а к черепу.

- Лосий. - Подпускаю в голос немного обиды. - Я, может, не самый умный, а иногда и вовсе думаю тем местом, на котором обычно сидят, но память у меня хорошая. Я прекрасно помню твои слова о том, почему у тебя дома не любят Меларет. Очень хорошо помню. И этого вопроса я давно ждал, просто не желая тебя торопить, а не забив на него большой и толстый хер.

- Вымыть бы тебе, Тин, рот с мылом, да не поможет. - Устало покачал он головой, садясь в рассохшееся от времени и запустения пыльное кресло. - Я должен был давно попросить, еще под Каменной. Но тогда не было времени отвлекать тебя, а потом, потом мы убегали. А я же, к стыду своему, просто боялся узнать правду и не суметь разделить ее с вами.

Несколько секунд на осознание подтекста, после чего я аж вскочил на ноги и с трудом сдержал нецензурный комментарий. Вот просто очень с большим трудом удержал, заодно порадовавшись, что Ганс пока не смог понять сказанного, а то он бы даже матом гнуть не начал, а пробил с ноги сразу же.

- Лосий, бл*дь! - Аж зарычал, причем по-человечески, а не с добавлением планарной силы. - Я тебя сейчас, павлин ты расфуфыренный, ухерачу ногой по лбу!

Взгляд ко взгляду и, к моему удивлению, Лосий этот взгляд удержал без малейшего труда.

- Ты что, гаденыш, думал, будто я тебя и твою боль брошу воевать в одиночку, а сам попрусь по своему основному, бл*дь его нах*й, квесту? - Рычания в голос подбавляло все сильнее и сильнее, а я уже начал всерьез беситься, понимая, что оказался прав в своем предположении. - Ты... да ты! Да ты! Так, я пойду, найду бухла, вернусь с ним и только тогда тебя выматерю, герой-одиночка, е*ать-колотить.

- Тин, я... - Все же не удерживая взгляд пробует он прервать мой монолог.

- А ты сейчас объяснишь свои слова Гансу! - Мстительно добавляю, заставляя парня перевести взгляд на мрачного следопыта, до которого тоже дошла суть всей ситуации.

После той разгромной, причем для всех сторон конфликта, победы Меларета над Сорцем, в ходе которой благородный дом Астериум потерял львиную долю людей, носителей крови и земель, они пытались добиться от Короля справедливости. Даже не возвращения наделов или компенсации трат, а просто ответа на заданные вопросы. Закончилось все это таинственным нападением разбойников, в ходе которого мать Лосия и часть верных слуг, как раз возвращающаяся из столицы после попыток разузнать побольше, таинственно исчезли навсегда.

Астериумы не были дураками, в чем я успел убедиться на своем опыте и они понимали, что неспроста хорошо слаженный отряд разбойников сумел так удачно выйти на нужный караван. Понимали и то, что дальше искать бесполезно, если они еще желали сохранить кровь и имя Дома в истории, а не позволить всему роду угаснуть. Лосий тоже это понимал.

А еще понимал, что если он все же сумеет узнать имена, или хотя бы более-менее пригодные к распознанию приметы тех, кто за исчезновением Вилии Астериум стоял, то сдерживаться не сможет, не станет и не пожелает. Понимал, что его тогда никакой долг, никакое данное мне слово и разделенная со мною ноша, тот самый основной квест, не смогут его удержать. Что он наплюет на мои возможные приказы и запреты, после чего пойдет вершить суд, раз уж Корона этот суд им всем дать отказалась.

Вы поняли?

Эта скотина посчитала, будто я потребую от него заткнуть хавальник и продолжать пахать во имя моих амбиций и обязательств, потому что мы тут мир меняем, а не за давно мертвую тетку мстим! Я, конечно, показал себя увлекающейся личностью, да и бросать свои цели не собирался, но он же реально посчитал, будто я его послал бы. Это вызывало даже не злость, а какую-то почти детскую обиду. В общем, правильно я ушел, дав Гансу высказаться за нас двоих. А там еще и Тария прибавит, а Гестия будет осуждающе смотреть, что в ее исполнении работает не хуже добротных таких тумаков.

Пи*дец!

А ведь он действительно имел повод так думать, особенно в начале наших приключений, еще до Каменной.

Выпивку я добыл в небольшой винной лавке, где закупались немногочисленные обеспеченные личности столь бедного района - то есть, почти поголовно криминалитет. Добирался через Тень с использованием эвакуатора, чтобы быстрее. Нацепил на себя украденную тень, изменил Созиданием перехваченную внешность еще сильнее, после чего тупо зашел в лавочку, бросил на стол горсть серебра, схватил несколько бутылок и ушел, пока шокированный продавец не начал мне заявлять, что это место только для братвы.

И ведь, я уверен, что в какой-то момент Лосий понял, что я не стану ему мешать в его мести и даже вполне охотно помогу. Тем более что организовав похищение парочки высших аристократов Меларета можно было неплохо поднабрать информации на тему призыва Героев и Скованных. Не на уровне того, что я узнал от Роше, но все же лишний источник информации для сверки был бы полезен.

Он понял, осознал, что зря думал о нашей шарашке слишком... в стиле местных аристократов. Осознать-то осознал, но заговорить не решался, именно чтобы не оскорбить. Я замечал, что его иногда что-то такое гложет, улавливал образы его счастливого детства и любимой матери, но думал, будто он по дому скучает, а не исходит бессильной ненавистью. И ведь он, тварь такая, молчал же! И дальше бы молчал, если бы не встреча со старым знакомым и оказавшаяся у нас в руках носительница класса Посланницы. Посланницы, в голове которой вполне могли быть ответы на интересующие Лосия вопросы.

Сука.

Вернулся в винную лавку в том же облике, бросил на прилавок еще одну горсть серебра и удвоил количество закупленной стеклотары и глиняных бутылей с высокоградусными напитками. Потом в очередной раз осознал, что напиться у меня все равно не выйдет, хоть ты треснуть попробуй, после чего развернулся обратно от двери и бросил еще горсть серебра, утроив количество бутылок и набив взятую для этих целей сумку до отказа.

- Слыш, мужик. - Быковато произнес один из зашедших сюда братков, наблюдая за тем, как я молча и без помощи продавца запихиваю в оную сумку выпивку. - Ты, это...

- Что. - Произношу без эмоций и даже без вопроса, разворачиваясь и смотря прямо на него, не выпуская ни капельки теневой или любой другой силы.

- Ты, это... сумочку еще вторую возьми, мужик. - Осторожно произносит бандит, убирая руки от висящей на поясе дубинки, оббитой железными кольцами. - А то тащить неудобно будет.

- Спасибо. - Беру лежащую чуть в стороне от прилавка сумку и наполняю выпивкой еще и ее, кидаю особо большую горсть серебра, опустошая кошелек от всех монет, кроме золота. - Всего доброго.

- Ага. - Кивают сразу и бык и продавец. - Ты, это, береги себя, мужик.

Выход, зайти за угол, уйти в скрыт и сразу переход через Тень.

Надо было еще и третью сумку взять.

По возвращению на базу я застал осуждающе смотрящую вообще на всех Гестию, Ганса с бланшем под глазом, Лосия с бланшем под вторым глазом, Тарию с обиженным видом пытающуюся выбраться из старого и очень пыльного ковра (пожалуй самая ценная вещь, что когда-либо бывала в этом доме), в который ее бесцеремонно замотали, и взирающую на все это с едва сдерживаемым желанием сделать фейспалм Тиа. Впрочем, взгляды друг на друга они кидали мрачные, но без смертельной обиды. Уже хорошо, наверное.

- Тин, помоги! - Плаксиво прогундосила жертва Его Ворсейшества. - Они меня пленили, обещали делать со мною страшные и противоестественные вещи! Спаси меня, Тин, пожалуйста!

- Ну, и нафига вы так сделали? - Осуждающе смотрю на обоих мужиков, заслужив самодовольный хмык в исполнении бывшей горожанки. - Почему кляп не вставили?

- Мы пробовали. - Ответил Ганс, осторожно прощупывая передние зубы, проверяя их на предмет опасного шатания.

- Но она очень быстро укатывалась. - Дополняет Лосий, болезненно морщась от касания к наливающемуся цветом синяку.

- Сердца у вас нет! - Патетично обвинила нас всех танцовщица, после чего создала материальные иллюзии стальных клинков, что разрезали сковывающий ее ковер на части, дав ей выбраться, но подняв слишком много пыли, отчего девица красная тут же начала чихать.

Спустя некоторое время мы вновь сели за массивным потрескавшимся столом, с которого даже удалось вытереть пыль, принявшись буравить друг друга взглядами. Тему доверия и недоверия подымать никто не стал - все нужное мы поняли, а пустыми сотрясаниями воздуха пафосными фразами о боевом братстве и подлинной дружбе пусть занимаются поэты и прочие богемные персонажи. Тишина длилась довольно долго, и я уже начал чувствовать некоторую неловкость, которую решено было сгладить, приступив к работе.

Не было ни намеков, ни вложенных образов, ни чего-либо еще. Просто в один миг мы все поняли, что дальше сидеть и думать о мрачном не имеет смысла и пора заниматься делом. Потрясающее единодушие, ничего не скажешь - вот истинное проявление командной сплоченности.

Разум королевской посланницы и, судя по содержимому оного разума, еще и подстилки, был кладезем довольно ценной информации. Ценной, но малополезной для меня лично - Меларет далеко, а все то, что я мог от него взять, уже давно взято. Все эти грешки местной аристократии, подробности прохождения гражданской войны, классификация ручных и чужих заговоров, да и вся прочая чехарда были мне столь же полезны, сколь полезна слону высшая дискретная математика.

Тем не менее, память этой дамочки я просеивал через мельчайшее сито, просто за счет двух важных факторов. Во-первых, мне нужно было разузнать все возможное о повинных в бедах дома Астериум индивидах. Во-вторых, уже не раз упомянутые механизмы контроля призванных, на которые я разве что только не облизывался. Последнее, так и вовсе, напрямую связано с основным квестом одного тугодумного попаданца, так что к рассмотрению обязательно.

При нынешнем моем уровне взаимодействия с Грезой, чужими сознаниями и даже, в некотором роде, с их душами, разум пребывающей в плену дамочки не слишком высокого уровня и небоевого класса был подобен не пластилину даже, но доске для рисования. Захотел - добавил мазков, захотел - убрал уже имеющиеся, пожелал - можно и переправить готовый рисунок, а то и вовсе пустить на дрова саму доску.

Ее учили защищать свой разум, части ее сознания были спрятаны за ритуальными контрактами и заверенными Божествами клятвами, а некоторые участки памяти были заботливо и явно при ее содействии затенены или вовсе вырезаны. Что-то она могла вспомнить при определенных условиях или в общении с нужными личностями, а что-то не в силах была вытащить из памяти ни при каких условиях. Мне было наплевать - даже стерев что-либо из памяти, она не могла забрать память о той памяти из собственных снов, не могла удалить фантомные образы, сохранившиеся отражения прошедших событий.

Самое обидное здесь то, что за ее блоками не было ничего реально важного, кроме очередной порции грязи и подлости как ее собственной, так и Его Величества Ариала Третьего, который знатно проредил всех недоброжелателей, воспользовавшись поднятой падением Каменной бучей. Именно сейчас Меларет слаб, как никогда за последние сто лет, но вот если дать им опомниться, то шансы на восстановление былого величия сохраняются. С тем запасом компромата на всех новых вассалов и полным выпиливанием тех немногих старых, кто имел возможность "раскачивать лодку", они у него на привязи. Главное теперь, чтобы оставшиеся игроки вновь не начали смуту, но, вроде бы, самая опасная стадия миновала. От внешних же врагов должна прикрыть Империя Веков, пусть и не без собственного интереса в этом прикрытии.

Все очень интересно, до свиданья.

О призыве, однако, леди Таннеркаль знала прискорбно мало - намного меньше старины Ферера. К тому же все известное ей лишь подтверждало теории старичка, не давая пищи для иных версий. В этом плане она являлась чистейшим практиком, не углубляющимся в технические детали, но отлично умеющим пользоваться доверенными ей средствами.

Валера Денайса ей вверили потому, что эта дамочка имела подходящий класс, характер и была до самых потрохов верной Королю. Не в смысле безграничной преданности, а потому, что случись Ариалу отвернуться от нее или просто погибнуть, как ее жизнь станет стоить меньше медной монеты. Влиятельных родичей у последней представительницы обнищавшего и практически прервавшегося Дома не имелось, а врагов на службе Короне она нажила половину Меларета. Во многом благодаря самому Ариалу, который намеренно ставил ее в зависимость от его милости, ссоря с возможными союзниками.

Последняя из Таннеркаль, между прочим, рассчитывала сделать призванного продолжателем рода, так как наследственность просто отличная будет, да и лишний рычаг привязки как призванного, так и ее самой, был венценосному козлу даже выгоден. Про козла - это не шутка. Не в том смысле, что он рогатый и вонючий. Подразумевается, что Посланница, отработавшая на королевскую администрацию полжизни в качестве Соблазняющей, была крайне невысокого мнения о характере и личности Ариала Третьего. Вот его профессионализм и ум признавала и оценивала высочайше, но характер терпеть не могла, хоть и лизоблюдствовала с максимальной искренностью.

Плевать мне на их половую жизнь и на то, как нагибал раком своих аристократов меларетский королек! Проблема в том, что, даже просканировав тело и энергетику дамочки во всех доступных мне спектрах, я не смог найти даже следа того, что позволяло ей контролировать покойного призванного. Видел все, вообще все, даже остатки насылающего прыщи проклятия, которое она получила в возрасте едва ли двенадцати годиков от своей заклятой подружки, но не видел контролирующего механизма.

Поняв, что так я ничего не найду, перешел к плану "Б", начав искать следы не в энергетике, а во все той же памяти. И тут было чуточку полегче, пусть даже исключительно в сравнении с предыдущей задачей. Посланница прекрасно помнила тот день, когда происходил призыв, как помнила и странное ощущение, которое нашло на нее в момент завершения призыва, когда недоуменно оглядывающийся мужик в семейниках и с банкой пива в руках только возник в многослойном ритуальном круге.

Больше всего Ярмо напоминало еще один системный интерфейс, только без интерфейса, как бы укурено это не звучало. Словно где-то на задворках сознания, где обычно прячется осознание собственного Статуса, возникло еще одно сообщение. Те же ощущения, то же непередаваемое и строго индивидуальное для каждого обитателя Алурея чувство, что в твой Статус что-то добавилось. Неотъемлемая часть реальности для всех и каждого, от королей, императоров и владык, до неразумных животных.

Для меня это выглядит как едва различимое мелькание кусочков текста, где-то на границе бокового зрения. Пока не отвлечешься, то оно и отвлекать не станет, даже в битве, но стоит только пожелать, как новая системка окажется пред моими глазоньками. Для подопытной это был порыв прохладного ветерка, легкого сквозняка в непротопленной комнате. Для кого-то другого будет чем-то еще - индивидуальная хрень, я же говорю.

Так вот.

В момент получения статуса контролера, Мелани Таннеркаль ощущала ровно то же, что и при повышении уровня, прокачке умения или получении титула. Ощущала, но, - внимание, почтенная публика, - не видела никаких сообщений от Системы! Обновления ее Статуса просто не было, отсутствовало оно! Вместо четкого описания, каким его привыкла воспринимать Мелани, пришло нечто иное. Словно то же самое сообщение, но не пришедшее, а если еще точнее, то лишь эхо, искаженная запись того сообщения.

Интуитивное понимание того, что она может контролировать своего подопечного, направлять своими словами его желания в крайне широких пределах. Словно поводок для дрессированной гончей, словно цепь и колодки для раба, словно... ярмо для скотины. Вот уж точно, цинизма тем, кто создавал и после наименовал это творение, было не занимать.

Контроль не отображался в Статусе, не давал титулов, не изменял навыков или умений. Он просто был, висел на задворках сознания, становился столь естественным, что спустя пару недель она даже обращать на новые ощущения внимание перестала. Механизм словно был вместе с ней, был частью Статуса, но частью невидимой. Я не воспринимал ее никакими своими способностями, включая даже непристойно развитое ясновидение. Да это и логично, ведь против Героев эту штуку создавали. Если бы ее можно было учуять и задеть пусть даже самыми прокачанными навыками и умениями, то оно бы не являлось настолько эффективным. Настолько, что за все эти годы не давало сколь-либо значимых осечек. Ведь даже я, если подумать, ошибка не Ярма, а самих призывателей, то есть клиента, а не программы.

Что-то мне это напоминает.

Так ведь точно!

Будто чит-код, установленный в основную игру...

Над этим определенно стоит подумать чуточку позже, когда голова будет свежей, а времени больше. Желательно еще и после того, как я успешно сумею пошарить по закромам Вечной Библиотеки, не получив при этом ни жестоких пи*дюлей, ни столь же жестокого деанона. Сейчас же мне лучше слегка убавить нагрузку на свою истерзанную душонку, закончить собирать информацию по вопросу Лосия и пойти отдыхать.

Завтра... или, если точнее, уже сегодня, нам придется многое обсудить.

- Именно эти семейки, относящиеся к казначейству Его Величества, и тем старым домам, что оным казначейством заведуют, и были основными выгодоприобретателями, отхватившими ваших родовых земель. - Заканчиваю я свой рассказ, одновременно жуя чрезвычайно вкусные горячие пирожки с мясом, купленные замаскированной Тарией в какой-то забегаловке. - Ты и так это знал, но теперь мы знаем точно, вместе с теми деталями, что позволят бить наверняка.

Лосий сидит бледный, словно какое-то очень злое привидение и при этом сжимает рукоять клинка сильнее, чем шакалы сжимают джипег. За время моего монолога никто не проронил ни единого слова, а любящую пошутить Тарию заткнули подносом с пирожками. Часть моих знаний была получена из памяти Мелани, но только малая часть. Многого она и не знала, так как не пересекалась и не касалась этой темы по работе, но даже имеющихся у нее данных мне хватило для построения спрашивающих механизмов. А после всего этого дальнейшие попытки хранить анонимность уже не играли никакой роли - не после игр в кошки-мышки с элитой видящих Вечного опасаться таких преград.

- Теми, кто устроил передачу земель, были, очевидно, казначеи. - Продолжаю, уже подводя итоги, а не пересказывая почасовую сводку тех событий. - Они же, прости, если пройдусь по ранам, исчезли твою мать. Подымаемый ею шум был неудобен, пусть и не в том смысле, какой вкладывают в это слово. Всем было плевать на Астериумов и уже не их земли, но подымаемая ею волна слухов могла указать на то, что распределение имущества, взятого с "этой вчерашней черни, мнящей себя равными им", было подтасовано. Вернее, знали-то все, но предпочитали не подымать шуму, так как были довольны, а кто недоволен был, шел нахер...

Вилия Астериум была теткой умной и жаловаться начала тем, кому земель досталось меньше. К тому моменту она уже не слишком надеялась на справедливость, желая только помешать захватчикам. Ладно бы, если эти захватчики просто жили с еще недавно ее земли! Но ведь присланных туда вассалов из младших родов и всяческих бастардов очень волновал вопрос отбивания денег, потраченных на то, чтобы земли достались именно им. Потому они и выжимали из земель и подданных все имеющиеся соки и еще немножко сверху, что для холившей и лелеявшей родовое имущество и подданных Вилии было аки серпом по отсутствующим у нее яйцам.

Лосий слушал, молчал и зверел все сильнее и сильнее.

- Организовал нападение на караван некий Артль Винтирум, при содействии Сейшана Рубахи. - Рассказывая эту историю, я и сам выгляжу мрачнее тучи, и даже пирожки помогают не слишком сильно. - Первый - представитель благородного дома, ты его даже заочно знаешь, наверняка. Крутился в Ставроске, при дворе, довольно часто мелькал в слухах и пересудах. Второй - из людей клинка, с клинка и живущих. Именно он заведовал силовой операцией. Ну, а над этой парочкой стоял Силай Мариун, шестой советник Его Величества. Шестерка, как ты из своих домашних уроков знаешь, обозначает казну королевскую. Так что именно этому денежному мешку мешала... твоя мать.

- Пожалуйста, Тин. - Лосий не говорит даже, а едва слышно сипит, потеряв голос. - Говори уж прямо, не скрывай. Я... я держу свой гнев в длани своей, только... пожалуйста, говори.

Морщу и без того мрачную рожу, прикусывая при этом губу, но настолько прямой просьбы не игнорирую. Не то чтобы я собирался что-то скрывать, но и говорить такое было неприятно, особенно из-за так желающей поржать Души Насмешника. Вот уж точно, насколько этот титул помогает мне обмениваться издевками в поединках и троллить окружающих, настолько он делает меня невыносимым в обыденном общении.

- Ее не сразу убили, да ты это и знал, ведь тела так и не нашли. - Выдыхаю, махая рукой на возможные последствия. - Взяли в плен, так сказать и позабавиться и денежек выручить. Своим ее продать было бы затруднительно, все же благородная кровь, но есть любители и в Меларете, которым обязательно, чтобы игрушка была во всех смыслах дорогой. В крайнем случае, можно было и в Сорц продать, уж там бы такой товар и с руками оторвали, вероятно, с руками продавца.

Матернулся даже Ганс, а Тария уже и без пирожков, которые она жевать перестала еще минут двадцать назад, заткнулась и не отсвечивает. Гестия и Тиа молчат, тоже не спеша трогать Лосия, от которого уже ощутимо тянуло угрозой.

- Нет! - Выкрикиваю, уже поняв, к каким выводам его привели мои слова. - Не успели ее к рабоманту затащить. На одном из переходов она вырвалась и вместе с одним из дружинников, таким, полным и все лицо в оспинах, бросилась на дозорных. Смерть в бою, даже кинжал выхватить из его ножен успела. Куда лучше, чем... ты понял.

Жаль только, что не смогла никого тем кинжалом прирезать - не боевой класс, все же. Да и "позабавиться" с ней успели, пусть и без рабомантских штучек, мстя за распаханное лицо одного из надсмотрщиков. Но этих деталей я рассказывать не стану, пусть он меня хоть Небом пытать попробует. Просто нахер такие подробности и точка.

- Большую часть разбойников вы потом выловили, но всех тех, кто знал о второй части плана и похищении некоторых пленников, нанятая твоим батей тайная стража с воли советника упокоила. - Поясняю, уводя тему подальше от совсем уж мрачных подробностей. - А отданному вам главарю почистили память каким-то артефактом, да и сам он был тем еще психом, которого и пытать-то особого толку не было. Из участвовавших в том деле сейчас живы еще пятеро, двое даже остепенились, семью, суки, завели. Уважаемые люди. Уже к концу этой декады в живых их не будет, и они этой гибели будут только рады, обещаю.

Встав из-за стола, Лосий принялся мерить гостиную давно покинутого дома шагами, нещадно скрипя иссохшими досками, стараясь успокоить нервы и подавить желание идти прямо в бой.

- Их семьи. - Той злобе, что вместилась в два слова позавидовала бы иная Тень, из тех, что послабее.

- Малолетних детишек там нет. - Отвечаю, улыбаясь своей нехорошей улыбкой и опуская маскировку на своей бледной-бледной роже. - Руки марать не придется. Доверишься моей фантазии, или желаешь заказать для них нечто особенное?

- На твой выбор. - Все такой же скупой ответ и новая порция шагов по кругу, подавляя желание призвать Небеса и бить, бить, бить, бить, пока есть силы. - Я не желаю навязывать свою волю... отдашь ли ты мою боль шестому советнику и его клевретам? Я понимаю, что прошу многого, и не требую помогать мне в мести моей прямо сей же час, но...

Впервые за долгое время улыбаюсь действительно довольно, сообщая одну из немногих хороших новостей, какие я смог собрать из моего сеанса ясновидения.

- Им ты уже отомстил. - Киваю на подобравшуюся Тиа, задумчиво что-то вспоминающую. - Вот, наша любительница нехорошей флоры может рассказать поподробнее.

- К тому моменту я уже была изгнана и забыта, лишена прав быть одной из. - Спокойно и рассудительно говорит эльфийка, не отводя взгляда от вперившихся в нее глаз взбешенного человека. - Но даже в таком состоянии, дар видеть показал мне часть паутины событий, осветлив ее светом звездным и бесконечным. Прости, но я могу лишь предполагать - последние годы я почти не интересовалась происходящим даже в Извечном Лесу, не говоря уж о более отдаленной периферии. Я предпочла бы услышать разъяснение из уст Тина, чем сказать что-то, что истинным не будет.

Догадалась, но только краем сознания, интуицией, не имея четкого понимания правильности ее версии, потому и не решилась говорить сейчас, когда любое слово ее сможет ранить моего соратника сильнее клинка.

- Тот лагерь людоловов и спасенный нами пи*дюк эльфийской расы. - Сообщаю с довольной лыбой, немного уменьшая фонтаном бьющую через край ненависть, но тут же поворачиваю голову к Тиа и уточняю. - Без обид к тебе лично, да. Так вот. Людоловы. Это были люди Силая, пусть и через посредника в виде того самого Артля. Жаль, Сейшан еще лет семь назад был устранен все тем же Артлем. Так, стоп. Людоловы.

Встаю из-за стола и разминаюсь, да и просто от волнения тоже.

- Людоловы были Силаевы. - Повторяю уже сказанное. - Мы их, как ты хорошо помнишь, немного потоптали, совсем чуточку. А пришедшие спасать малолетнего долбоклюя эльфы сделали все остальное. Артля, правда, сам Силай и убил. Утопил в бассейне, причем видение было таким ярким, что аж тошно. А самому миленькому казначею ушастые товарищи, которые ему были не товарищи, послали стрелу с каким-то прикольным ядом. Я как затронул память зеркала в его доме, где его лечить пытались... в общем, агония там была долгой-долгой. Такое ощущение, будто он умирал одновременно сутки и пару-тройку лет. Толком не понял, был это яд или магия, но вышло вполне себе красиво. И руку к этому ты приложил самолично, если тебя это обрадует.

Лосий вспыхнул новой волной злости и жажды крови, после чего вздохнул, молча прошептал какие-то слова, которые я слушать не стал, а после окатил себя волной небесной силы, погасив слишком иррациональные эмоции. Небо, кстати, мог бы и приглушить чуть сильнее - маскировка, конечно, держит, но мне-то неприятно!

- Обрадует. - И чуть подумав, дополнил. - Очень.

- Возможно, кто-то стоял и за Силаем, причем это был не Король, я уверен. - Уточняю на всякий случай. - Я уловил там очень старые образы одного видящего... знакомого видящего, я его оттиски подругому делу видел, художника бл*дского. Но там искать нужно будет получше и осторожней, а все напрямик причастные к той атаке мне уже известны. И ты, дебил светящийся, мог и раньше меня об этом попросить, а не ждать хер знает сколько времени!!!

От моего крика, только чудом не скатившегося в поддачу планарной энергии в голосовые связки, вздрогнула даже Гестия, а Тария упала со стула, на котором некстати решила покачаться, но ее успела схватить Тиа. Хотя, нет, тут Тария намеренно упала так, чтобы Тиа ее схватила, и приобняла, не давая упасть затылком о выступающую из пола доску. Тиа тоже это поняла и отпустила Тарию обратно падать, отчего та только довольно улыбнулась и обнулила свой вес.

- Признаю, твоя обида полностью оправдана. - Уже совсем спокойным тоном отвечает Лосий, и только в глубине его глаз мелькает нехороший отблеск нескончаемой синевы. - Как сказал бы Ганс, выпорол самокрутку.

- Спорол косяк! - Тут же поправил его Ганс, не удержавшись от смешка. - Лучше даж не пробуй говорить на нормальном, а то все равно смешно выходит, шо пи*дец.

- На нормальном? - Аж опешил от такой отповеди Лосий. - Умоляю, друг мой, не говори мне, будто ты искренне считаешь манеру речи твоей нормальной!

- Хорошо, не буду. - С каменной рожей кивает ему Ганс, разряжая обстановку.

Улыбнулась даже Тиа, что довольно показательно, пусть даже ее улыбка напоминала таковую у человека, смотрящего видео о том, как попытавшийся выпрыгнуть на стол котик смешно навернулся об этот самый стол.

Мои наполеоновские планы на курощение Библиотеки и симпатичных библиотекарш прямо сейчас превращались в пыль. По изначальному плану мы с Лосием должны были бы очень долго и старательно посещать Библиотеку, ища там заранее придуманную нами загадку, не вызывая подозрений и потихоньку подбирая ключики к защите. Это была довольно наивная идея, но, даже со всей ее наивностью, шансы на успех имелись. Вот только сначала случилась Тиа, после веселого побоища которой все планы полетели в самую глубину деревенского сортира, а потом мы эти планы благополучно добили собственными силами, сходив отдохнуть в Дом Тысячи Зрелищ.

Именно этими мыслями я и поделился с командой, в приказном порядке сказав думать, куда нам теперь валить из Вечного, чтобы можно было заново начать развлечения и процесс внедрения. Империя Рук выглядела заманчиво, но там слишком уж жесткое сословное общество, где чужакам с неправильным разрезом глаз лучше не показываться. К тому же, пусть архивы их гильдий очень полны, не говоря уж об императорском хранилище редкостей, но свободного посещения туда не получишь вообще никак. Да еще и сам факт наличия многих интересных точек, а не одной-единственной Библиотеки. Хрен угадаешь, куда именно нужно вламываться.

Алишан, несмотря на свою силу и удаль лихую, был малоперспективным в плане поиска информации государственным образованием. Эта страна сравнительно молода, а во времена создания Ярма и устранения всех несогласных с его созданием, на месте Алишана было множество отдельных халифатов и султанатов, отчаянно грызущихся между собой. Да, сейчас его хранилища полны, а сам Алишан неоднократно доказывал, что недооценивать его - очень глупый способ сдохнуть. Один только факт того, что Империя Веков так и не смогла ни разу нанести Алишану сокрушительного поражения, несмотря на вековую вражду и множество загубленных жизней с обеих сторон, уже говорит многое. А та же Империя Рук предпочитает с Алишаном пребывать в нейтралитете, не рискуя ввязываться в полновесную войну.

Ко всему прочему, в Алишане можно вполне официально купить любых рабов и рабынь, вообще любых и на любой вкус. Общепризнанно лучшие рабоманты и успешнейшие работорговцы живут и здравствуют именно там. Что втройне удивительно - свой товар они на сторону продают, пусть и в урезанном ассортименте (самые уникальные рабы все равно алишанскому высшему обществу и достанутся). И при этом как-то слишком редко получалось так, что в рабах оставлялись закладки или вредоносные поведенческие алгоритмы. При показательной бесчестности и отношению ко всем, кто не алишанец, как к говну, это вызывало только еще больше подозрений. Профессиональная этика, оказывается, даже у таких отпетых чернокнижников имеется.

В этот клоповник соваться нам незачем, пусть даже там хватает интересного. Да хоть те же наработки в магии теней, если подумать - темные классы там в большой чести, а обладателей их на кострах сжигать не спешат. Если подумать, то именно в Алишане можно будет удачно затеряться и осесть на годик другой, так как там хватает очагов мертвых земель, откуда ползет и лезет всякое, а власть Великого Халифа остается номинальной. И это я об их Великой Пустыне не говорю, которая сама по себе один огромный кусок погибели!

Пока что самым очевидным вариантом оставалось Королевство Нейтмак, размерами не отличающееся, но очень зубастое и обладающее одним из самых высоких уровней эрудированности среди человеческих государств. Компактность и плодородность земель, наличие огромного количества ресурсов и редчайших реагентов, а также внушающая уважение военная мощь - все это позволяло королевству размером в три с половиной Меларета или одну седьмую Империи Веков стоять если и не на равных с той же Империей, то не слишком высоко подпрыгивать. А подпрыгивать, дабы дать по мордам, приходилось довольно часто - желающих захватить их территории было столько, что волей-неволей пришлось соответствовать, дабы окончательно с карт не исчезнуть.

Само государство, хоть и старше Алишана, но создание Ярма тоже не застало. Зато у них было множество архивов и хранилищ с летописями тех дней, так как нынешняя столица Нейтмака располагалась на руинах предыдущих жителей их территорий. Тоже удачное расположение, как и удачный государственный переворот, позволили практически без боя эти летописи захватить. Во многом нам даже проще будет туда проникнуть, чем в Вечную Библиотеку... вот только наличие нужной мне информации совсем не гарантировано.

Варианты предлагались разные.

Спор шел довольно насыщенный, пусть и без особого огонька. Ударило по нам поражение в Вечном, что ни говори. Уходить несолоно хлебавши, завалив все явки и только чудом не рассекретившись окончательно - неприятный опыт после множества чистых побед. Даже мне как-то неуютно, будто квест на полпути бросаю, хотя я, вроде бы, уже давно-давно перестал воспринимать реальность очередной игрушкой.

И в какой-то момент заговорила молчавшая Тиа, которая в общем обсуждении принимала консультативное участие, но идей не предлагала. Не иначе, опасалась окружающим напоминать, что нынешняя ситуация - больше чем наполовину ее заслуга.

- А могу ли вопросить, по какой причине мы вообще собираемся менять вектор приложения усилий? - И тут же, несколько примирительно. - Не подумай, будто я пытаюсь принизить твои действия, но зачем вам вообще пытаться просочится сквозь стены вечные самому. Тария поделилась со мной историей о том, как ты спас вечность одной из звездных дев. И о том, что тебе совсем не обязательно было присутствовать там лично, но лишь отраженной в зеркале куклой, искуснейшим одеянием, созданным из тела и памяти врага твоего.

Вычурная метафора, однако, сразу указала на как-то позабытый мною вариант решения проблемы. Вернее, не позабытый, а отброшенный, просто потому, что...

- Не выйдет. - Отрицательно качаю головой, вспоминая причину того, что отбросил этот вариант. - Защитные системы, во-первых, могут засечь куклу, и, во-вторых, Библиотека защищена, в том числе, от Грезы. Вернее, в Грезе этой Библиотеки просто нет. Повторить номер на бис не выйдет.

- А если заготовить куклу заранее? - Возражает Тиа. - Прости, но я могу судить лишь из не самых полных знаний, не имея реального опыта работы с Зеркалью. Можно ли заранее создать готовые чары, завязать их на осколки зеркал, как ты делаешь это с барьерами, а после использовать одного из слуг книжных подобно живому контейнеру для доставки конструкта?

Хм.

Хм.

Хм-хм-хм.

А я на нее очень плохо влияю, просто ужасно влияю, будем откровенны! Потому что идея, хоть и строится на столь нелюбимой эльфами глубокой и жертвенной планарщине, но совмещает в себе и ее опыт, и немалую импровизацию. Для эльфа сам факт предложения "а давайте сделаем рандомную смертельно опасную и трудновыполнимую херню", да еще и без четкого плана выполнения оной херни, зато с надеждой на импровизацию в будущем - очень нехарактерный способ мышления. Но определенная доля здравого смысла в этой идее есть, ведь она настолько безумна, что может и сработать.

Я видел работу Ткача, видел его тварей, в которых те самые куски зеркал (вернее, материализованная сила Грез, принявшая форму зеркальных осколков) были буквально вплавлены. И, при нужде, могу повторить, или сделать уверенную попытку повторения этой мерзости. Другое дело, что меня от такого "искусства" тошнит, но привык же я с Тенями работать? Ради дела я найду того, кого совершенно точно не жалко будет, как не жалко мне все еще недобитой Посланницы!

- Я полагаю, нам нужно отыскать образ кого-то, кто станет основой. - Продолжает Тиа, потихоньку вгоняя себя в транс. - Защита от взора чужого на судьбах слуг книжной пыли хороша, но я знакома с их схемами работы. Да и с личностями некоторых из них.

- Я тоже, как минимум одного знаю. - Подхватываю ее идею, присоединяя свои образы к ее, буквально проводя совещание одновременно и физически и ясновидчески. - Некий Олло Ло, высокий такой малый, библиотекарь тринадцатого уровня. Встречал нас, когда мы впервые попали туда.

- Слишком малый уровень. - Отрицание, сомнение, но и вспышка вдохновения, словно готовая догадка. - Но, вместе с тем, это и возможность. Младший персонал Библиотеки всегда подчинен мастерам ее, а через подчиненного можно выйти и на мастера.

Ясновидение вновь разогнано, а я подключаюсь к зеркалам в доме и усиливаю свои импульсы познания, одновременно уже продумывая планы и отбрасывая мертворожденные варианты. Да и зачем ограничиваться одной куклой, вернее одним реципиентом для своего первого творения? Можно ведь подойти более творчески, пусть и с большим риском, но, за счет риска, получая гибкость, пространство для маневра.

- Надо бы узнать имя и образ мастера. - Облизываю пересохшие губы, начиная мять в руках кусочек зеркала, все глубже погружаясь в свои видения и ощущая рядом присутствие воли Тиа, помогающей мне держать контроль и забирающей мусорные видения. - Образ самого Олло я уже запомнил и сумею его найти. В город он выходит редко, но, полагаю, иногда даже их выпускают.

- Всех выпускают. - Соглашается Тиа, тут же поясняя. - Долго пребывать внутри обители вредно, особенно для слишком слабых духом - стены ее вытягивают силы и волю, замедляют развитие. Достигшие могущества не опасаются такого вреда, даже получают от него выгоду, наоборот, усиливаясь и практически поселяясь там, но юнцов и слабосилков часто вынуждают проводить время в специально для них созданных домах отдыха.

Образами она передает мне список странных бафов-дебафов, которые слабых уровнем гробят, замедляя получение опыта и снижая навыки при долгом пребывании в Библиотеке. А вот тех, кто второй класс получил, наоборот, усиливает - уровни приходят быстрее, а навыки растут легче. Секретоносителей, которыми волей-неволей становятся практически все работники этого места, просто приходится выпускать из-под защиты. Пусть и в уже другую клетку, но все равно - там их достать легче.

Забавно.

В иной ситуации, нижнюю планку работников Библиотеки держали бы взаперти вплоть до смерти или получения ими достаточно высокой должности и положения, при которых держать их взаперти уже не комильфо. Но из-за дебафа, именно слабосилков, самых уязвимых к подмене и вербовке, приходится слишком часто выпускать в большой мир. Этим пользовались не только мы, но нашей целью и являются-то не мелочь, а их начальство. Как и у многих до нас, если подумать.

- Ты знаешь, кто главный над пропуском посетителей в святая святых? - Задаю вопрос, одновременно принимая чашу с целительным настоем из рук Лосия, так как нагрузка заставляла кровь течь из носа. - Хотя бы общие приметы, можно без полного образа.

Тиа и сама пьет из поднесенного Тарией кубка, ведь нагрузка на нее даже больше. Использовать видящего ее ранга в качестве банальной подпорки, по меньшей мере, оскорбительно, но выбирать все равно не из кого и она это понимает.

- Не утруждайся, Тин. - Прерывает она очередное познание, не давая мне нагрузить себя слишком сильно. - Этот образ мне известен и нет нужды его искать.

В этот же миг, она передает своеобразный клубок картинок и событий, что является этаким аналогом доклада, причем даже не ею созданным. Вместе с образами она говорит еще и словами, явно для остальной публики, пока я перевариваю собранное разведкой Извечного Леса досье на нужную мне личность.

- Пыпыщ Попятчев из дома Прыходонотчевых, клана Трыдыгородских даже за пределами империи весьма известен. - Друидка выдала это имечко вообще без единой запинки. - Очень хороший организатор и книгочей, один из шести чистокровных полуросликов в Империи Веков, получивший столь высокий пост и доверие, несмотря на нелюдскую природу. Хитер, жесток, жаден, но вместе с тем очень осторожен и предан делу, а не личностям им командующим. На него много покушений совершалось, но он покидает Библиотеку куда реже, чем пропускает второй завтрак. За последние десять лет... вернее, за десять лет до... Он давно не покидал своего рабочего места. Добраться до него будет непросто.

Тария хлопает немного сбившуюся Тиа по плечу, выражая не нужную ей поддержку. Да, эльфийка все еще не привыкла считать себя вне своей расы, но утешения и понимание со стороны окружающих - последнее, что ей нужно. Я тоже мог бы что-то сказать, но мои утешения ей тоже нужны были примерно никак. Вот только слишком уж потрясло меня услышанное.

- Так. - Глубокие вдохи и мерное дыхание. - Так. Спокойно. Бывает.

- Тин? - Вопрос, с неким волнением за мое здравомыслие, задали, казалось все соратники вместе, включая даже немного отодвинувшуюся от меня Тиа.

- Пыпыщ Попятчев и его подчиненный Олло Ло. - С каменным выражением на личике выдавливаю из судорожно сжавшейся глотки. - Бывает и такое, да. Мне нужно выпить.

Переглядывание между подумывающими о том, как меня, случись что, будут успокаивать, соратниками я проигнорировал, так как есть вещи куда важнее. Больше всех недоумевала Тиалрианрелия, которая таки почувствовала мое состояние в полной мере и теперь не понимала, чем оно было вызвано.

В течение примерно получаса команда Последнего Героя могла слышать доносящийся из отдаленного угла занятого ими дома громкий ржач, временами переходящий во всхлипы и упоминания таких странных и довольно пугающих (прозвучав в таком месте и в таких условиях!) сущностей как "щачло карпа" и "вздрыжне эффект".

- Так, успокойтесь все! - Громко и уверенно заявляю, однако опасливо косясь по сторонам. - Тария, вылезь из-под иллюзии и опусти свое стреляло! Ганс, положи на место Генератор Троп и не активируй его ненароком! Гестия, быстро соберись обратно и прими человеческий вид! И не думай, будто я не найду центр твоего тумана в том шкафу! Тиа, деактивируй ритуальные круги и отзови звездную силу! И вообще, дятлы! Берите пример с Лосия - он вообще с места не сдвинулся и даже Небо звать не стал... и положи обратно в контейнер Златую Иглу, предатель!

После того, как все успокоились, а я сумел доказать, что не сошел с ума от планарной нагрузки, мы вернулись к обсуждению планов и я порадовал всех тем, что мой нервный срыв на почве травм времен бурной юности оказался довольно полезным.

- У меня есть план. - Улыбаюсь очень нехорошей улыбкой, после чего тыкаю пальцем во все еще спящую под действием Грезы и десятка всевозможных зелий Мелани Таннеркаль. - И она нам в нем очень поможет... вернее, поможет нам то, что от нее останется. Гестия, для тебя найдется работа. Тиа, ты будешь помогать со стабилизацией через ритуалы, а то, кроме тебя, никто и не умеет. Тария, понадобится сила могучих сисек. Давайте, живенько, за работу!

Константина Юрьевича несло.

У Константина Юрьевича план.

Кто не спрятался - Костик не виноват.

Глава четырнадцатая

Очи Вечные - организация не только уважаемая и богатая, но и крайне практичная, предпочитающая иметь ресурсы на самые разные случаи. Когда-то купленный с потрохами трактир, в котором проводилась ведомственная встреча, продолжит работать и приносить какую-то там денежку, заодно служа источником собранных слухов. Или просто местом отдыха рядовых сотрудников. Точно такая же штука происходит со множеством мест и личностей, что так или иначе оказались связаны с тайной службой.

Только в воображении простого люда и недалеких обывателей Очи состоят целиком из бесчестных шпионов, подлых убийц, обаятельных агентов и двоедушных предателей. На деле, помимо таких обязательных для тайной службы индивидов, в Очах состоят многие тысячи самых разных специалистов, зачастую вообще не имеющих отношения к шпионской романтике. Кто-то ограничивался несколькими привлечениями в качестве эксперта, кто-то работал в постоянном штате, но это совсем не мешает сферической в вакууме поломойке быть своеобразной сотрудницей Очей. В конце концов, должен же кто-то мыть полы в тех помещениях, где вышеупомянутые шпионы с убийцами неосмотрительно натоптали немытыми сапогами и не пускать оных шпионов ходить по помытому?

Да и сами Очи, несмотря на жесткую вертикаль власти, были далеко не столь однородны, как можно посчитать. Поэтому, часто трудно понять, где начинается одно Веко и заканчивается другое, кому какой тренировочный лагерь для молодежи принадлежит, на кого записана конспиративная явка и из какого финансового фонда берутся денежки для найма и подкупа агентов влияния. Разобраться в отдельных вопросах не так уж и сложно, особенно если искать действительно старательно. Есть ведь предел полезности информации, за которым уже нет смысла тратить силы на сверхсекретность каких-то данных, если сами данные яйца выеденного не стоят.

Конечно же, именно из сотен плохозащищаемых элементов и врагами, и союзниками империи собирается какая-то картина событий, но тут ничего не поделаешь. В реалиях Алурея, полностью защитить столь массивную и крупную организацию от видящих или вполне материальных шпионов попросту нереально. Куда проще, выгоднее и дешевле защищать лишь действительно важные узлы, использовать перестраховки и вовремя сливать десятки разных дезинформаций, чтобы максимально усложнить жизнь коллегам. Абсолютно надежной защиты, как и абсолютного клинка ее пробивающего, создать так и не вышло, хотя попытки и не думают прекращаться.

Неприметное заведение на территории административного округа Вечного относилось именно к тем, которые не слишком-то и пытались сохранять в тайне. Да, охрана и барьеры надежны, пролезть внутрь довольно сложно, а праздношатающихся рядом и вовсе нету. Тем не менее, обладая запасом времени, тугим кошельком и некими связями, довольно легко разузнать парочку бесполезных для кого-то деталей, могущих оказаться весьма важными для других.

Это место - практически чистый санаторий, где отдыхали и восстанавливались всяческие государевы люди, которые так плотно завязаны в тайнах, что праздно шататься по городу им строго не рекомендовано. Не слишком влиятельные и не слишком сильные, ведь такие могли бы на "рекомендации" и наплевать, приказать охранять свою персону или получить навязанную силком охрану, но имеющие доступ к определенным местам, людям, знаниям или событиям, что заставили Очи потратить время на их защиту и охрану. В основном, местный контингент представлен был тремя группами людей.

Самая многочисленная группа - чиновники, писари и скрипторы, что работают с неупоминаемыми бумагами, отчего получить их головы желали бы многие. Головы, разумеется, с неповрежденным мозгом, оттиском тонких тел, а в идеале еще и с плененной душой. Нельзя сказать, что таких ребят было много, но все же проще завести десяток писарей на постоянной основе, чем регулярно искать новых взамен устраненных. То есть, и таких, бывает, устраняют, если тайны им известные станут совсем невыговариваемыми, но тоже редко. Для других тайн есть и другие скрипторы - посильнее, выше уровнем и с нужными умениями.

Второй по численности кастой отдыхающих были научники, исследователи и маги, что работали на империю. Вернее, не сами маги, а их ассистенты и помощники, причем не приближенные, а на уровне принеси-подай-запиши-испытай-уходи. Сами лучшие умы, как и свита этих умов, были теми личностями, которых куда подальше не запрячешь, а если запрячешь, то в клетку куда более комфортную. А вот таким аналогам лаборантов отдыхать приходилось именно здесь.

Последней группой были, как ни странно, всевозможные оценщики и антиквары, которые, вообще-то, приписаны к другим отделам и подотделам, но пристроили их сюда. Они, кстати, даже невыездными не считались, но хорошо отдохнуть за счет государства были не против. А тут почти люксовые номера и превосходные оздоровительные процедуры - кто от такого откажется?

Ложью будет утверждение, будто носители тайн и прочие приближенные были прямо-таки узниками, не смеющими шагу ступить за пределы своей клетки. Такие были, но их все равно оставалось намного меньше тех, кто действительно пользовался мощью имперской организации для хорошего времяпровождения. Да и среди тех, кому было запрещено пребывать вне охраняемого периметра без сопровождения, лишь единицы тяготились таким бытием. Они были достаточно верны и надежны, чтобы не держать их в тюрьме буквально, и достаточно полезны, чтобы обеспечивать им содержание получше. Так и настроя рабочего не потеряют, и сбежать не попробуют. Полезность и верность - без одного из этих двух пунктов не умеющего себя защитить ждали бы совсем другие условия, но сейчас ведь не о неудачниках речь, правда?

Младший сотрудник третьего ряда, библиотекарь тринадцатого уровня Олло Ло своим положением не тяготился. Как и любой обладатель схожего класса, он не смог бы стать, собственно, библиотекарем, если бы страсть к знаниям и книгам не затмевала бы прочих его желаний. Для него, не имеющего права покидать Вечную Библиотеку без надзора, а лучше вообще не имеющего права ее покидать, вынужденный отпуск был скорее наказанием, чем поощрением.

Увы, но последнюю неделю он буквально физически ощущал, как глухие каменные своды и коридоры помещений работы его мечты начали буквально давить на него, словно медленно оседающая гора, постепенно раздавливающая оказавшегося в ее недрах букашку. Игнорировать такие чувства было вредно и для здоровья, и для работы, а для того, чтобы преодолеть воздействие, он еще не вышел ни уровнем, ни характеристиками. Поднять бы выносливость, благо концентрация у него уже и так неплохая, но, увы, с его классом нужно восприятие, причем даже сильнее концентрации. А со столь хлипким телосложением, которое не поддерживается характеристиками, он вынужден был делать перерывы каждые три месяца. Три недели потраченного впустую времени! С его небольшим уровнем, этот выбившийся в люди сирота из государственного детского дома, поднимал свои уровни как на дрожжах. Вечная Библиотека, как можно догадаться без лишних мозговых усилий, идеальная тренировочная площадка для библиотекарей. Потому-то все они стремятся сюда попасть, потому-то и попадают лишь самые лучшие, самые талантливые и упорные.

Еще только вышедшего из детского дома мальчишку пятнадцати лет отроду и четвертого уровня сразу же взяли в оборот. В детском доме он показал себя с самых лучших сторон, имея к выпуску сразу несколько прокачанных до подмастерья профильных навыков. Большую часть детишек, ленивую и бесталанную, забирали в чернорабочие, в торговый флот юнгами или в армию рядовой пехотой. Империя считала своих воспитанников обязанными выплатить долг взрастившей их родине, так что хорошей жизнью похвастаться могли совсем немногие. Да и в самом учебном заведении эта жизнь была отнюдь не сахаром.

Показать отличные результаты при выпускной проверке Статуса - один из немногих шансов на нормальную жизнь. В ремесленные гильдии никто не возьмет безродных чужаков, когда есть свои сыновья, племянники или иные дальние родственники. А если возьмут, то на такие условия, что лучше уж чернорабочим, а то и рабом. Опыта для взятия уровней получить неоткуда, а за учебу падают только капельки, которые дальше второго-третьего не поднимут. Приходилось крутиться так, как только можно было.

Олло крутился. Читал все, что читалось, писал на кусочках пергамента, на стенах и деревянных досточках, запоминал и систематизировал любую информацию, тренировал память днями напролет. Четвертый уровень и сразу три навыка уровня подмастерья - достаточно, чтобы попасть в ученики к одному из библиотекарей. Не в Вечную, конечно же! Поначалу в самую обычную, одну из тех, что находятся в распоряжении стряпчего аппарата. Там и книг-то было совсем немного, а основу архива создавали всевозможные отчеты и бухгалтерия. Строго говоря, это был именно архив, а не библиотека, но для Олло и такое было подарком богов.

Уже к восемнадцати годам юный Ло взял рубеж десятого уровня, став полноценным библиотекарем, а его начальство, проявив несвойственное столь жестокому миру благородство и доброту, не стали удерживать полезный, но не имеющий влияния и покровителей, кадр силой, а похлопотали о его зачислении в штат Вечной Библиотеки. Конкурс туда был сумасшедшим, но Олло повезло. К счастью, среди высокопоставленных людей государевых или благородных аристократов не так уж много выбирают путь скриптора или библиотекаря. А те, что выбирают, работают потом на собственную семью, а не на Библиотеку. Все же это место, помимо огромных перспектив для профессионального и классового развития, накладывает и чудовищные ограничения, среди которых фактическое пребывание в положении заключенного, не могущего распоряжаться своей свободой, является далеко не самым страшным.

Олло было плевать, ведь свою мечту он нашел и других путей искать уже не собирался.

Санаторий, - хотя санаторием его только я зову, а для местных это корпус отдохновения, - носил самоназвание Чистые Ключи, так как в его центре из-под земли били сразу два родника. Из-за этих родников землю когда-то выкупил один уже давно попавший в опалу род, ну а потом, после разборок с пережившим немилость, но поубавившим имущества благородным домом, усадьбу перестроили в санаторий для сотрудников Очей. Ее бы с радостью прикарманил кто-то из важных шишек, но никто так и не смог договориться, кому именно отдавать сей приз. А когда такие личности не в силах урвать кусок имущества себе, то стараются сделать так, чтобы и другим не досталось.

Это место действительно походило на элитные и охраняемые санатории для обеспеченных граждан. Собственно, только поэтому в моем мозгу и возникла аналогия с земными учреждениями. Место было спокойным, тихим, комфортным и дружелюбным к постояльцам. Охрана и защитные чары, разумеется, присутствовали, причем вполне на уровне. Другое дело, что в нашей компании даже Лосий легко мог такую защиту обмануть, а охрану обвести вокруг пальца, хотя как раз он ну вот ни капельки не скрытник.

Но похвальба похвальбой, а никто из нас туда не полез, оставшись на базе в полном составе. За дело взялось наше общее творение, управляемое мною через Грезу и начиненное таким количеством сложнейших в исполнении деталей, что аж зубы сводило. Никогда до этого не работал с живым материалом настолько полно, настолько всеобъемлюще. Раньше и нужды особой не было, да и не так уж много на белом свете тех, кому я бы без зазрения совести прописал такие процедуры. Хотя, чего уж там, не стоит лицемерить - я не занимался такими экспериментами просто из легкой брезгливости, лени и нежелания слишком сильно марать руки столь убойной и густой планарщиной.

Говоря о нашем совместном творении, я довольно ограничен цензурными словами, так как их преизрядно не хватает для описания получившегося результата. Милашка Мелани была достаточно высока уровнем, чтобы на эти уровни суметь понавешивать множество всякого разного и несуразного. О сохранении души и личности самой подопытной никто даже не задумывался. Ее даже в сознание приводить не стали, хотя лично мне очень хотелось посмотреть ей в глаза и высказать все, что думаю о ней, ее королевстве, призывах Скованных и множестве других интересных тем. Останавливало понимание того, что это будет неким аналогом морального онанизма, не несущим никакой пользы ни мне, ни общему делу.

Очень приятно убеждать себя в том, что жестоко уничтожаемая на всех уровнях, от физического до духовного, дамочка, на самом деле, конченая мразь и, убивая ее, ты не убийца, а всего лишь клинок возмездия. Приятные и заманчивые мысли, ведь в воображении своем Константин останется чистеньким и весь такой в белом пальто, что хоть прямо сейчас именуй себя Д'Артаньяном! Нельзя сказать, что я не люблю оправдывать свои действия подобным образом... потому что до переселения на Алурей я так постоянно делал. Просто в какой-то момент, когда ясновидение достигло определенной планки, мне почти физически больно стало обманывать самого себя.

Ведь кто-кто, а я уж точно знаю, почему я поступаю так, как поступаю. Не из жажды справедливости, не из высоких мотивов, не принося возмездие, а просто потому, что я так пожелал и смог пожелаемое выполнить. Как-то отстраненно пронеслась в голове мысль о том, что теперь я понимаю, почему Героев так не любили, что ради нас расстарались на создание Ярма. И ведь конкретно я, пусть и со скрипом, но еще держусь за какие-то там убеждения и моральные горизонты. Не из желания оказаться добреньким, а скорее из чувства противоречия - этот мир так настойчиво стремится меня оскотинить, что поддавшись подобным импульсам я вынужден буду признать, что Алурей в очередной раз оказался сильнее.

Впрочем, все эти мысли вообще не к месту, в отличие от того, во что мы превратили леди Таннеркаль.

Основными создателями этого проекта были я да Гестия, как обладатели самого широкого инструментария. Тиа исполняла роль одновременно страховки и стабилизатора, прямо на ходу рассчитывая и пересчитывая нужные ритуалы. Великий мастер - это не фунт изюму, а вековой опыт позволял подстраиваться к нашим манипуляциям практически мгновенно. По факту, Гестия, как и я сам, вполне могла контролировать и стабилизировать получаемый ее Туманом результат, но не сосредотачивались мы на этом совершенно сознательно, стараясь открыть себе максимальный простор для изменений, который был бы чуточку меньшим, трать мы силы еще и на контроль.

Тария работала таким же стабилизатором, но уже для разума Мелани. Дело в том, что если та же Гестия начинит кого-то максимально возможным количеством пороков, то такая кукла именно куклой и будет, ведь от личности там уже ничего не останется. Очень неэффективной куклой, ибо все помыслы и чаяния искаженного сознания будут направлены только на разврат. Точно то же можно сказать и про Грезу - если перестараться с модификациями, то по итогу у тебя выйдет могучая и смертельно опасная сущность, способная только на простейшие действия, если оно вообще сумеет удержать себя в реальности, а не провалится в Грезу.

Вот и вышло, что я да туманная наша меняли, а Тиа с Тарией удерживали изменения в узде, каждая на свой лад. Очень, скажу я вам, необычный опыт, но все случается в первый раз.

Осколки зеркал, которые я погружал в ставшее зыбким, словно тесто или желе какое-то, тело будущего конструкта, несли в себе самые разные цели. Если же обобщить, то в зеркала вкладывались несколько основных функций. Первая - капсуляция любых энергетических проявлений, их затирание и придание им максимальной незначительности. Этакий отвод глаз, похожий на уже применяемый ранее, но максимально концентрированный и действующий даже на неразумные чары или средства слежения. Заметить такую штуку даже слишком просто, ведь прикрывался лишь ограниченный перечень спектров, оставляя другие открытыми.

Вторую скрипку играли ретрансляторы всех видов и форм, долженствующие в будущем передавать мне нужную информацию с помощью различимого лишь для меня ясновидческого маркера. Столь многогранное дублирование было вызвано неуверенностью в том, какая из "частот" сможет пробиться через барьеры Библиотеки. Как уже говорилось ранее, внутри нужного нам учреждения Грезы просто нет, отсутствует она там, как явление. Зеркальная конструкция должна дать точку приложения сил, послужить своеобразной антенной и пропуском, несмотря на все предосторожности.

Третьей группой зеркальных механизмов стала контролирующая схема, через которую, вот сюрприз, можно будет управлять этой дрянью. У меня получился все-таки не полноценный Кошмар, вроде зверушек Ткача. То есть, такой было бы сделать даже проще, но чистая планарная тварь не имеет никаких шансов проникнуть хотя бы сквозь самые первые защитные рубежи. Вернее, такая тварь этих шансов не имеет, а связываться с теми представителями, которые сумеют, очкую уже я сам. Вон, одно такое ебоболище на меня уже открыло сезон охоты. Хватит и одного такого, а то еще скооперируются.

Обобщая, у меня вышла не тварь и уж точно не человек, но своеобразная помесь живого артефакта, сложнейшей системы чар, имеющей подобие сознания, и вывернутого наизнанку концепта голема. Уникальная, сверхсложная, могучая и абсолютно бесполезная, нежизнеспособная. Постаравшись сделать как можно лучше, я не ориентировался на побочные эффекты. Выражаясь игровым сленгом, я прокачал персонажу только парочку веток, оставив остальные абсолютно нетронутыми. Мое творение было слишком криво сбитым, чтобы даже надеяться на успешность попытки взлома Вечной Библиотеки.

Но я был не один.

Гестия взяла на себя те аспекты скрытности, какие я не мог перекрыть лично, и справилась она просто отлично. Создав максимально концентрированный Туман Порока, она превратила тело Мелани в одну огромную изолирующую ловушку-поглотитель. Необходимость делать любые изменения максимально развратными ограничивала энтузиазм бывшей военнослужащей, но даже с таким лимитом ей удавалось работать. Да и фантазия у нее очень даже неплохо работает, когда надо - она и сама, еще до нашей встречи, неплохо умела импровизировать, а уж за время общих приключений отточила эти свои таланты до несколько пугающих величин.

То, чем когда-то была Мелани, могло трахать пользователей любого плана, буквально вытягивая из них планарную энергию, капсулируя ее в себе, дабы использовать потом. Стать, на пару минут, адептом Неба, или Тьмы, или Шторма... или Грезы. Сплетя воедино остатки тела-контейнера, механизмы тела-насоса и основу тела-зеркала, получили то, что получилось. От взглядов, поисков и активных чар прикрывает мощнейший отвод глаз, а от всего остального, включая специфические методы поиска против адептов Грезы, защитит модификация Гестии. Один контейнер внутри другого, а в самом сердце пульт управления и радиовышка для управляющего.

Вторым крупным изменением, которое Гестия смогла впихнуть в буквально по швам расползающуюся энергетику конструкта, стала этакая астральная форма. Довольно редкий талант среди всевозможных чудовищ, зато очень популярная фишка среди обладателей класса или планарных тварей. Возможность обратиться облачком ярко-розового тумана и так-то неплоха, но, благодаря предыдущим изменениям, это облачко оставалось столь же невидимым для всего и вся, сколь невидимо наше творенье в обычном состоянии.

Завершал картину талант одержимости, который позволял упомянутому розовому туману проникнуть в чей-то организм, слиться с тонкими телами и не привлекать при этом внимания. По плану ни сам реципиент, ни всевозможные сканеры не должны знать о том, что в незадачливом индивиде кто-то сидит. Понимаете? Живой опасный артефакт, который может прилипнуть к одному "хозяину", а потом поменять его на нового и так столько раз, сколько понадобится для исполнения цели. Моей цели.

Разумеется, творение Гестии желало разврата и разнузданных оргий. Например, в состоянии одержимости оно может внушать хосту всевозможные пошлые желания, которые тот воспримет абсолютной нормой. Туман Гестии сплавил этот механизм с моими наработками, так что поле отвлечения внимания позволит будущему хосту творить, что душа пожелает у всех на глазах - никто не обратит внимания. Вот только заставить такой "симбиотический организм" действовать не в целях "оргии-огрии-разврат-трахать", а делать именно то, что нужно мне, не выйдет никак. Даже прямой контроль не поможет - Библиотека легко отследит столь прямую связь, если вообще не оборвет в автоматическом режиме.

Зато с контролем справятся подкрепленные самым минимумом эссенциализма подчиняющие ритуалы Тиа, которые заодно не дают всей конструкции пойти вразнос и взорваться не хуже бомбы, а также гипнотические установки Тарии. Последние - единственная причина, по которой мы решили не лишать остатков Мелани, собственно, остатков того, что делало ее Мелани. Пока есть разум, пусть даже примитивный, покалеченный Грезами и жаждой разврата, сила сисек танцовщицы будет на него действовать, а странная химера будет исполнять вложенные приказы, а не следовать взбесившимся инстинктам.

В теории.

В тот день, перешедший в ночь, утро, вечер, еще одну ночь и новый день, когда мы закончили работу над нашим творением, нас всех скопом можно было выжимать. Ну, кроме Ганса и Лосия, которые не участвовали в работе в силу иной специализации. Дело даже не в тратах резерва или нагрузках на сознание - все это было вполне терпимо. Причина усталости крылась в сроках работы, времени постоянного сосредоточения, когда ошибки не просто недопустимы, но еще и опасны.

Способность Гестии, хоть и была завязана на план Мглы, все же являлась дарованной, но не чистой планарной техникой. Если уж быть откровенным, то сильнейший из когда-либо виденных мною навыков являлся чем-то очень близким к прямому искажению реальности. Даруемые Туманом Порока таланты могли напитываться как от собственной энергии или характеристик изменяемого, так и от Астрала или очень извращенной связи со стихией. Это же позволяло, пусть с оговорками, связать их с Грезой.

Даже так работа чего-то, что приходило через Мглу, не являясь в полной мере Мглой, и моей любимой Грезы просто не могла не привести к чему-то, следствием чего стал бы ядерный гриб на горизонте. Каким бы ни был мой и ее контроль над своими силами, но некоторые законы мироздания просто нельзя сломать чистой силой и волей. Зато вполне реально обогнуть, обмануть или просто подкупить, если суметь найти нужную лазейку.

С громадным удивлением и едва скрываемой паникой Тиа начала делать то, что ей говорилось, и делала она это хорошо. Будь дарованная способность Гестии хоть чуточку сильнее связанной с Мглой и катаклизм с нами в его эпицентре был бы свершившимся фактом – планарные силы не смешиваются. Но грань была достаточно тоненькой, а наши таланты, наоборот, вполне себе выдающимися (не скромничать же мне теперь?), отчего незавидная судьба жертв собственных амбициозных экспериментов нас так и не настигла.

Ритуалы Тиа смогли удержать и все-таки свести воедино два полюса наших усилий, не дав творению нашему развоплотиться просто от нагромождения активных элементов. Платой за такое отнюдь не маленькое чудо стала низкая предельная прочность итогового результата - чем сильнее активность, чем больше используешь вложенные в Мелани элементы, тем быстрее ритуалы станут изнашиваться. Отдельные элементы сотрутся, преграды истончатся, а запреты размоются и тогда случиться может вообще что угодно. В смысле, ни я, ни Тиа, со всеми нашими талантами в ясновидении не возьмемся предсказать результат. Но самый банальный большой бабах, несомненно, лидирует. Еще один повод не нагружать это нечто сверх меры, но к такому я был изначально готовым.

Оставив неподвижное и словно обратившееся фарфоровой куклой в полный рост тело Мелани в одной из кладовок, мы, не сговариваясь, пошли в общий зал, где нас уже дожидались успевшие задремать лентяи, в работе не участвующие. Настроение у всех было непонятным - вроде и устали, но и поработали неплохо, да и Система наши действия оценила достаточно высоко, включая даже мои собственные, как зачинщика всего безобразия.

- Титул всем достался? - Вопрос я задавал, уже заранее зная ответ, больно уж характерные признаки были.

- Агась. - Тария аж засветилась от удовольствия, так как работы у нее было меньше всех, а приз получился таким же, как и у остальных, отчего улыбка танцовщицы застыла у той тоненькой грани, когда рожа уже почти треснула.

Тиа и Гестия на слова размениваться не стали, просто устало и почти синхронно кивнули. В отличие от Тарии, которая только сиськами и светила, да нужные команды проговаривала, нам всем пришлось тяжелее. Впрочем, титул действительно достался неплохой, вполне окупающий пережитое напряжение и даже немалый риск разлететься по округе мелкодисперсной пылью. Даже странно, что та же Тиа не получила чего-то похожего раньше, ведь времени и опыта у нее точно хватило бы на много-много попыток.

Тут же дал себе мысленный пинок, осознав тупость пришедшей мысли - много таких попыток быть не может даже в теории. Потому что это для меня подобная работа, когда приходится, фигурально выражаясь, менять в машине двигатель прямо на ходу, стала относительно привычной, а вот любой хоть сколь-либо нормальный индивид, обладающий микроскопическими зачатками здравого смысла, посчитав риски, веско сказал бы классическое "да ну нахер" и придумал бы менее болезненный способ убить себя об стену.

Мы ведь буквально взяли несколько совершенно разных методик и попытались сделать из них рабочую структуру просто на ходу! Это как взять движок от запорожца, перед от таза, дверцы от банковского сейфа, колеса из ближайшей аптеки и прилепить сверху танковую башню, при этом надеясь, что оно поедет с первой попытки! Как это только Тиа не попыталась меня образумить? Или она просто думала, что у меня есть нормальный в ее понимании план действий, а когда поняла, что он несколько ближе к нормальному в восприятии Костика, отступать было поздно?

Скосив глаза на всплывшие сообщения, начал вчитываться в очередное послание сил предвечных, над простыми смертными стоящих. В этот раз вышла не легенда, а простой эпик, но ириск был, пусть даже лишь в моем, очень извращенном, представлении, относительно терпимым.

Сплетая воедино (эпический): магам совершенно разных направлений трудно работать вместе над одной целью, если целью не является взрыв помощнее. Вам, совместными усилиями, удалось совершить акт творения, который вышел достаточно стабильным и не спешит рассыпаться в пепел вместе с незадачливыми создателями. Этот безрассудный энтузиазм просто обязан быть вознагражден. Бонус: +5 к характеристикам энергии, концентрации и восприятия; совместные и разнонаправленные взаимодействия с магами иных специальностей даются проще.

То, что этот титул получила вся четверка, было довольно очевидным фактом - его и выдали одновременно, так что все мы сразу на это отреагировали. Тиа просто на секунду прикрыла глаза, Тария вздрогнула и отмахнулась от чего-то невидимого, а Гестия на миг застыла изваянием. Тут и ясновидцем быть не нужно, чтобы понять причину такого поведения, ведь у меня эта самая причина тоже перед глазами вылетела. Впрочем, в этот раз выдача слонов ограничилась не только титулом, но и прокачкой, чего я уже давно не видал.

Паутина Душ: 1/9

Позволяет работать с самой сутью жертвы, подкрепляя любые воздействия на разум глубинными изменениями в сути; позволяет, при достаточном усилии, разменивать частицы сути жертвы на более плотное влияние, что сказывается на разуме и теле; позволяет, с некоторым трудом, менять Статусные эффекты жертвы; позволяет, на пределе концентрации сливать и перемешивать сути отдельных индивидов.

Пожалуй, это умение я буду развивать в самую последнюю очередь - практически полностью оно сосредоточено на тех аспектах, за которые я заочно не люблю Ткача, причем не меньше, чем он заочно не любит меня. В сочетании с Витанием и Тканьем это умение является идеальной платформой для создания собственной карманной армии. Куда более подходящим инструментом, чем предоставлены мне теневым классом, пусть даже при нужде Повелитель тоже может насобирать толпу тварей.

Я и раньше мог создавать конструкты из Грезы, наделяя их ограниченным самосознанием, даже успел поэкспериментировать немного, пока мы куролесили в диких землях. Если уж на то пошло, то еще со времен штурма Каменной умел, когда переделал сторожевой кошмар по своим собственным лекалам. Но благодаря этому умению мне не нужно ради каждой зверушки напрягать все силы и мучить себя попытками собрать ее воедино. Просто возьми живую жертву и навешивай желаемые аспекты уже на нее, вращивай зеркала с готовыми комплексами чар прямо в их текущую на глазах плоть, получая в итоге идеального слугу, ценнейший инструмент.

Ну его нахер!

Уж лучше использовать это умение по непрофильному направлению, попросту упрощая воздействие на разум и перепрошивку мозгов, которые и так уже были развиты до пугающего меня самого уровня. Каким бы морально неопределенным занятием ни было копание в чужих мозгах и внушение правок в оные мозги, но работа с душами, причем такая работа, все равно вызывает тошноту. Ради полноценного контролера, вроде Мелани, я еще согласен заниматься даже такой гадостью, но просто так трогать эту ветвь своих умений не желаю.

Хотя, черт его знает, как повернется судьба спустя немного времени и будут ли меня в будущем вообще волновать такие мелочи?

Возвращаясь к теме бедняги Олло и его вынужденному отпуску на территории Чистых Ключей. Особого волнения начальная стадия операции не вызывала ни у меня, ни у Тиа, которая успела навидаться провалов на ровном месте. С учетом всего напиханного внутрь куклы, остановить ее там просто нечему, как некому и заметить ее появление.

В свое оправдание скажу, что по нашим расчетам, свидание с куклой не должно сказаться на здоровье реципиента и будущего одержимого. Мог бы соврать, будто я не желаю лишних жертв, но нахрена-то так откровенно вешать лапшу на уши себе самому? Все дело в том, что безвредной фигне, притворяющейся частью энергетики жертвы, куда легче проникнуть под всевидящие сенсорные системы Библиотеки. А если вспомнить о том, что конструкт должен будет как минимум один раз сменить тело-хост, то мое "милосердие" быстренько превращается в откровенный прагматизм.

Вот, представим, сбросит созданная зеркальная змея с себя того же Олло, переселившись в тело, прости меня здравый смысл, Пыпыща Попятчева. Если такой переезд с одной "квартиры" на другую оставит от первого неудачника только лужу слизи, пусть даже не фонящей Грезой, то остальные явно что-то заподозрят. Так что у носителей Мелани проблем со здоровьем быть не должно... мгновенных... в теории... неподтвержденной ничем, кроме догадок. Но не должно же!

Конструкт, пока еще сохраняющий гуманоидный вид, прошел на территорию ключей, левитируя через стену. Выглядящая фарфоровой куклой в полный рост Мелани, чья внешность была на всякий случай изменена от оригинала (хотя, с учетом остальных изменений, хрен какая экспертиза установит настоящую личность основы), могла не опасаться сенсоров. Поля обмана, поднятые мною и усиленные ритуалами Тиа, позволяли, вот сюрприз-то, обманывать куда более совершенные чары, чем простые сигнальные экраны на основе ветра.

О том, что взгляды проходящих мимо охранников, персонала или отдыхающих не могли зацепиться за неспешно шествующую фигурку какой-то дамочки, я даже не говорю. Какая еще женщина? Не было тут никого, никогда и нигде. Даже немногочисленные кристаллы, делающие иллюзорные образы, окажись они на пути куклы, не отобразили бы ничегошеньки. Практически полная инертность внешнего слоя "фарфора" как к магическим воздействиям, так и к части физических концепций, вроде тех, на которых работают местные камеры слежения. Да и не было на пути ее таких камер - не то место, чтобы столь дорогой аппаратурой утыкивать каждый угол. Она же не в гости к самым особым гостям шла, а на рандеву с обычным библиотекарем, проживающим в Ключах на общих условиях.

Разум этого создания рвался творить разврат, восславлять порок и устраивать оргии, но команды Тарии, пополам с контролирующими ритуалами эльфийки, заставляли послушно следовать заданным директивам, словно какой-то робот или, если уж с местным колоритом, чародейский голем, действующий на вложенном алгоритме, а не на подселенной сущности... если не сковать такую сущность точно теми же ритуалами. Кроме шуток, именно из методичек големансеров Тиа и брала основу для использованных ею ритуалов, модифицируя их под нашу ситуацию.

Смешно, но как раз я сам, хоть и мозголом не из последних, в обработке алгоритмов конструкта не участвовал - просто концентрации не хватало еще и на это. Так что на моей совести почти исключительно одна только волшебная начинка, а вот с мозгами работала Тария едва ли не в одно лицо. Вернее, в один бюст. К немалой гордости самой девушки, которая очень обрадовалась возможности показать себя в действии тогда, когда от нее реально много зависит, а заменить ее некем.

Если уж говорить о контроле, то я мог в любой момент перехватить оный контроль и начать управлять куклой напрямик, по методу, так сказать, Кырдыка. Но если уж создавали именно автономный модуль, то нужно проверить его автономность до того, как пройдем точку невозврата. Сейчас еще не поздно развернуть операцию и попробовать доработать и план, и конструкт, и мои аппетиты, но после проникновения (или попытки оного), не выйдет ни завернуть обратно, ни повторить тот же трюк. Уж после первого провала, имперцы не пропустят второго "посланника", так как будут его ждать.

Жаль, нельзя сохраниться.

Кукла осторожно закрыла дверь в комнату Олло, усевшись на его кровать и принявшись ждать. Сама комната напоминала таковую в приличном постоялом доме - без клопов и прочей живности, с матрасом, набитым не соломой, а какой-то шерстью и с теплыми одеялами. Не уровень дворянства, но вполне приличные хоромы, в которых ни богатый ремесленник, ни ушлый торговец не откажутся провести недельку-другую. А уж если вспомнить, что тому же Олло это великолепие досталось, считай, забесплатно, так и вовсе хорошо!

Сам парень вернулся со своей вечерней прогулки только спустя два часа, когда солнце уже подходило к закату. Несмотря на переваливший за десяток уровень, он так и не прокачал выносливость до предела человеческой расы, что несколько печалило. Все-таки на его работе приходится часто таскать книги со свитками, а времени на развитие Статуса у него нет. Не то, чтобы он всерьез рассчитывал, будто регулярные послеобеденные пешие прогулки помогут таки добить заветную десяточку выносливости, но надеяться это ему не мешало.

Впрочем, войдя в комнату, парень позабыл о своих мыслях, как и об усталости, ведь его глазам открылось весьма необычное зрелище - шагнувшая вперед кукла, сбросившая наземь простое платье горожанки, отчего нагота ее больше не была прикрыта. Говоря, будто наше творение похоже на фарфоровую куклу, я именно это и подразумевал. Она была прекрасна в своей болезненной идеальности и абсолютной неподвижности. То ли произведение искусства, то ли какой-то странный голем с максимальной степенью подобия, то ли мастерски исполненная игрушка из секс-шопа. Последние, между прочим, тут существуют и товары из них пользуются немалой популярностью, особенно в раскрепощенной и просветленной столице Вечной Империи.

В обычной ситуации Олло отреагировал бы на появление в его комнате такого подарка весьма бурно. Как потому, что не ждал оного подарка, так и потому, что кукла, пусть и самым краешком, но вызывала эффект зловещей долины. Слишком ровная и белоснежная кожа, слишком идеальная внешность и просто вымораживающее выражение равнодушия на кукольном личике. То еще зрелище, от которого не сразу на сиськи обратишь внимание. Я бы, например, на его, простого библиотекаря, месте, завизжал бы как сучка, точно вам говорю. Правда, сразу после попадания на Алурей я точно так и делал в любой непонятной ситуации. Не слишком помогало, но я старался, да.

Увы, но проявить свой инстинкт самосохранения, как и высоту фальцета, Олло не сумел, ведь в тот момент, когда мозги его обработали полученное от глазных яблок изображение, по этим мозгам пришелся удар от заготовленных мною и Гестией сюрпризов. Воздействие развернувшегося вокруг тела куклы замкнутого поля действительно напоминало по своей сути удар по голове, нанесенный громадным клубком сахарной ваты. Не больно, не опасно, но с толку сбивает и уж точно привлекает внимание.

В один миг тело куклы стало невероятно притягательным, притягивающим взгляд и замораживающим мысли. Довольно распространенный среди всяких соблазняющих херобор талант - та же Ыгра тоже получила от кольца нечто сравнимое. Я бы даже сказал, что нынешняя Ыгра обладает талантом более гибким, просто за счет того, что вложенный кольцом подарочек она очень умело использовала, а само воздействие шло от всего ее здоровенного зеленого тела, а не от временно возникшего поля. Но по голой мощи "удара по мозгам разбухшим либидо" моя поделка оставляла Ыгру далеко позади.

И, как будто предыдущего фактора было мало, за первым воздействием пошло второе. Тоже замкнутое поле, но укрывающее собой не одно лишь тело куклы, а всю комнату целиком. Комнату, где едва слышно пела тихим перезвоном Греза. Странная, искаженная чистым пороком, почти потерявшая под даром Гестии свою изменчивую природу, но по-прежнему Греза. Прямое воздействие на разум, который в один миг погрузился в своеобразный сон наяву. Сон, в котором был только один, абсолютно очевидный и правильный сценарий, не вызывающий ни вопросов, ни подозрений, ни каких-либо мыслей о неправильности.

Несколько раз недоуменно моргнув, Олло Ло стянул с себя одежду и принялся трахать удивительно мягкую куклу, что так и льнула к нему, стремясь принести максимум удовольствия. Никакого помутнения рассудка или перехвата контроля через подсознание или поведенческие алгоритмы - такой уровень я уже давно перерос. В этот момент времени, на территории отдельно взятой комнаты, решение трахнуть пришедшую к нему незнакомку было единственно возможным и верным едва ли не на уровне мировых Законов.

Незнакомку, чье белоснежное тело стремительно чернело, исходя едва различимым розовым туманом, что вдыхался напряженно дышащим Олло, уходил в глубину его легких и оттуда куда-то глубоко, так глубоко, что различить этот туман не выйдет даже у самого внимательного Ока, в этот миг буквально развоплощало, но так только казалось. Спустя примерно час от куклы остался только быстро распадающийся на воздухе черный прах, а библиотекарь несколько удивленно осмотревшись вокруг, лег спать, даже не одевшись обратно в свои шмотки.

Память его уже самостоятельно, лишь с маленькой помощью пребывающего в нем конструкта, вытирала все странные эпизоды из головы незадачливого любовника. Утром этот эпизод покажется ему немного постыдным сном, о котором он забудет уже к окончанию утреннего омовения. И никаких стандартных следов модификаций памяти, которые могли бы оказаться замечены внимательным магом нужного направления или талантливым дознавателем.

Агент готов.

Агент спит и ждет своего часа.

Отлипнув от зеркала и умыв лицо предусмотрительно притащенной заранее водичкой, я просто молча кивнул, задумчиво анализируя последние пакеты образов, полученных от окончательно лишившейся антропоморфности и во многом даже жизни куклы. Больше конструкт человеком не станет - эта форма потеряна навсегда. Теперь оно представляет собою розовый туман, в котором мелькает зеркальная крошка. Крошка, которая, подобно пазлу, может собраться в сотни конфигураций, каждая из которых несет свою цель и обладает своими аспектами.

Теперь остается только проверить, сумеет ли этот туман пролезть в Библиотеку внутри Олло и получится ли у меня установить связь с конструктом, когда он будет уже внутри. Вернее, в том, что получится, я даже не сомневаюсь особо. Греза, тем более моя Греза, мною созданная, не скроется от моей воли, пусть даже ее исказило талантом Гестии. Главная проблема в том, чтобы этот выход на связь, перехват контроля обратно на ручное управление, прошел незаметно и без лишних лагов. А то сколько каток было напрочь слито из-за высокого пинга.

Ха!

А ведь только сейчас дошло, что Костик, за отсутствием своей пекарни и любимых игрулек, создал игрульку самостоятельно. Главное не впасть в раж и не начать создавать сотни кукол с подселенными в них кошмарами ради того, чтобы поиграть в контру с друзьями. Особый смак здесь в том, что подобная задача мне действительно по силам. Создам, значит, элитную игрульку для очень богатых геймеров и буду грести золото не лопатами, но целыми повозками, за продажу аккаунтов всяким любителям повоевать, не желающим самим рисковать быть убитыми.

- В нашем Крае, иногда, выступали маги иллюзий. - Поведала нам Тария, пока я приходил в себя и думал о великом. - Днем всяко-разные карнавалы и чудищ страшных показывали, а ночью, уже не для всех, чего погорячее. Так у одного такого было зеркало железное, в которое кристалл воткнешь, а в зеркале любящиеся парочки показывались. Сейчас понимаю, что кристаллы просто с заранее записанными сценами были, а тогда, дурында, верила что это... как ты там говорил, прямая трясакция?

- Трансляция. - Поправили ее одновременно и Тиа, и Гестия, и даже Лосий, которые были неплохо знакомы с нужной терминологией, но заканчивала фразу только бывшая Поводчица Големов. - Магические передатчики, могущие незаметно шпионить за кем-то и еще передавать изображение на артефакт-приемник стоят столько, что простым фиглярством перед чернью их владелец заниматься не стал бы.

Очередной сюрприз местной системы автоперевода, о которой реально забываешь, что она вообще существует. Вот, взять ту же трансляцию или другие довольно технические термины из земной лексики. Аналоги на общем языке подбираются так быстро и беспроблемно, что даже не замечаешь, пока не задумаешься. Я бы с радостью проверил полноту общего наречия на действительно специфических и зубодробительных терминах, которыми говорят яйцеголовые из всяких меметичных Британских Ученых, но, увы, такой лексики я и сам не знаю. Надо было не на бордах разлагаться, а нормально учиться. Может быть, был бы сейчас на сраной земляшке, двигал бы вперед науку с бороздящими космос Большого Театра космическими кораблями, а не вот это дерьмо.

- Ладно, хватит уже о порноиндустрии. - Врываюсь в высокоинтеллектуальную беседу с грацией носорога. - У кого какие мысли о нашем маленьком зверьке на привязи?

Вопрос прозвучал, а вот ответы на него пришли не сразу. К чести всех присутствующих, они действительно задумались над оным ответом, а не просто отмахнулись. Нам бы в офис такую сознательность, так шеф к концу года аж две новые машины покупал бы!

- Оно вышло слишком самостоятельным. - Тиа отвечает первой и рубит прямо с плеча, с совершенно нехарактерной для эльфа прямотой. - Это создание сотворено нами неосмотрительно быстро, с первой попытки. Без тестовых черчений, без пробных слияний, что само по себе отдает всеми оттенками безумия сразу. Но даже если я предпочту не заметить весь риск, которому мы подвергли себя, взявшись за проклятое серебро голыми руками, остается вопрос конечного результата. А результат вышел слишком своевольным и преисполненным желания. Смертельная концентрация силы Зеркали, опороченная и извращенная выше любого допустимого предела, которую удерживают лишь мои, далеко не самые совершенные, ритуалы да сила приказа Тарии. Проблема, к бесконечному сожалению моему, не в том, что все может пойти не так, но в том, что все гарантированно пойдет не так. В том беда, что не ведаем мы, когда наступит этот момент.

Уровень экспрессии такой, что на эльфийский манер эту тираду можно перевести примерно как: "Вы тут все в конец еб*нулись, пересобирая реактор голыми руками, а сам реактор, чудом не еб*нув у нас в руках, просто обязан еб*нуть в ближайшем будущем, и молитесь, имбецилы, чтобы в тот момент нас не было рядом". С точки зрения профи, привыкшей даже пальцем не шевелить без полного плана действий, четыре сотни раз подтвержденного всеми возможными способами, мы сейчас реально напоминали леммингов в своем слабоумии и отваге. То есть, у нее в жизни тоже бывали моменты, когда приходилось действовать быстро и полагаться на удачу, причем еще до ее "падения" бывали. Но чтобы добровольно идти на такой риск, при этом имея время и варианты на нормальный, с ее точки зрения, пакет перестраховок?

Добро пожаловать в команду Костика, мать его, Августину и отца его Юрия!

- Посмею возразить вам, Тиалрианрелия. - Гестия тоже уловила оттенок эмоций ушастой, испытав легкую обиду за наш общий труд. - Не стоит недооценивать ни искусство Тина, ни мощь дара Тарии. Контроль над созданием достаточно устойчив, что подтверждено успешно завершившимся первым этапом операции. Даже я могу осознать это, пусть и не являюсь видящей.

- Именно потому, что видящей вы не являетесь, вам этот контроль кажется устойчивым. - Не поменявшись в лице, отбивает аргумент Тиа, подымаясь на ноги и начиная мерить постепенно обживаемое помещение шагами. - Мы просто не имеем права говорить о полном контроле, даже тени права того, не проведя необходимых тестов, не отработав механизм создания конструкта и не проверив его на целях куда более простых. Вся эта затея столь авантюрна в природе своей, что я с трудом сдерживаю желание разразиться каскадом ругательств. Так нельзя работать, просто нельзя - удача не может быть бесконечной. Сколько раз и в каких условиях все могло пойти не так, обратиться катастрофой или даже катаклизмом при создании конструкта? Сколько узких мест в нашем плане? Мест, где грядущее обрушится на нас пламенным валом?

- Харе истерить, Ти! - Взвешенный и спокойный ответ Гестии остался не озвученным, когда в дело вступила главная "дипломатка" всея группы после меня любимого. - Ты, видно, так и не поняла до конца, куда ты попала, да? У нас тут своя атмосфера, где перестраховкам нет места, потому что перестраховки для слабаков! И нет, я не издеваюсь... если только чуть-чуть.

Тария встала, замахала руками, что твоя мельница и принялась поспешно и немного сбивчиво объяснять, лучась странной смесью самодовольного осознания собственной крутизны и легким раздражением на необходимость объяснять.

- Пойми, Ти. - Говорила девушка, придвинувшись лицом к лицу с эльфийкой. - Тин так, как ты хочешь, как ты привыкла, просто не умеет. Ты ведь мне рассказывала о своих буднях, а я ж, бл*дь, внимательно слушала. Так вот, дорогуша. Ты - крутая и опытная, и все такое, с этим никто тут не спорит. Опытнее нас всех. И сейчас ты, осознанно или нет, тут я ссору подымать не хочу, пытаешься заставить нас быть твоей, как у вас там... о, точно - Листвой.

Взгляд Тиалрианрелии резко потяжелел, став почти физически острым и болезненным. То ли Тария случайно надавила на какие-то ее мозоли, то ли надавила совсем не случайно.

- Не спорь! - Еще один взмах, прерывающий готовую сорваться фразу, напрочь игнорируя все тот же взгляд. - Тут все понимают твой опыт, особенно сам Тин. Он уж точно лучше меня понимает. Но скажи мне, подруга, сколько в этом мире таких, как ты? Сколько сидит по углам ху*сосов даже круче тебя самой? Сравнимых по опыту, умениям, уровням, классам и всем таком важном, что делает тебя тобой?

- Гораздо меньше, чем ты сейчас считаешь. - Холодом в словах ее можно замораживать лед для мартини. - Я не носила своей славы и имени своего незаслуженно. И мало тех, кто посмеет сказать, будто они лучше меня хоть в чем-то.

- Но они есть. - Все так же спокойно и немного грустно продолжила Тария. - А еще у них не одна группа чокнутых беглецов, а вся мощь королей и королевств, полные кубышки редких артефактов и огромные армии, которые придут туда, где шило в жопу не сработает. А у нас всего этого нет. И не будет, по крайней мере, в обозримом будущем, хотя я не против была бы побыть королевой, если чо.

- Все перечисленное тобою лишь принуждает к осторожности, а не призывает к безрассудству. - Уже успокоившись, но все так же твердо возражает видящая. - Пойми и ты тоже, но говоря об опыте, я подразумеваю в том числе и такой. Агентурные операции с долгим внедрением в полном отрыве от любых структур поддержки - это тоже опыт. Опыт, которым я могу поделиться.

Хрумк!

Сочное зеленое яблоко, которое в это время года хрен достанешь, если правильно его укусить, может издавать воистину громогласные звуки, куда там иерихонским трубам. В этой ситуации идеальным было бы использование хруста попкорна, но в Вечной Империи такого блюда не подают... хотя я и не проверял всякие особо дорогие рестораны на предмет наличия сего яства. Тот же Дом Тысячи Зрелищ мог бы и приготовить.

- Я вам не мешаю? - Невинно интересуюсь, вызывая смущенный хмык у Тарии и чуть-чуть неловкий взгляд у Тиа, причем последней неловко исключительно оттого, что позволила втянуть себя в спор на эмоциях. - Вот и хорошо.

- А я думал, будет драка. - Притворно-обиженно просопел Ганс, завистливо смотря на самое крупное из яблок, утащенное мною. - Такое зрелище пропустил, шо аж обидно.

- Возвращаясь к твоим словам, Тиа. - Не обращаю внимания на чужую клоунаду, так как я и сам тот еще клоун, косплеящий старину Пеннивайза. - То ты, несомненно, права. Действительно, без шуток права. Проблема в твоих суждениях только одна. Я, видишь ли, уверен, что вопрос Ярма пытались решить до меня. Не сразу же всех тех, кто был против, порешили в одном решительном бою или, там, предательском ударе. Кто-то сопротивлялся, и их, наверняка, было чуть больше, чем дохрена, как и тех, кто пошел за ними. И все они, правильные, опытные, осознающие риски и умеющие перестраховываться, поддерживаемые собственными армиями и гильдиями, все они проиграли.

Еще одна пауза на большой "кусь" по все тому же яблоку служит для сбора с мыслями. Слова Тиа, как и слова Тарии, несомненно, важны и не только из-за возникшей отнюдь не на пустом месте ссоры. Эльфийка не интригует против меня, на что намекнула Тария, а просто искренне старается заставить меня же думать о безопасностях и рисках, не полагаясь на пафос с удачей. Между прочим, очень правильное действие! Даже жаль, что из-за ясновидения все ее попытки невзначай подвести меня к нужным выводам работают так плохо.

Мне бы не помешала хорошая школа, которой так хвастаются эльфийские леса. Мне не хватит наглости жаловаться на то, что мои методы недостаточно эффективны, достаточно посмотреть в Статус. Но, посмотрев туда, одновременно легко вспоминаются иные моменты, моменты получения всех этих титулов или халявных пунктов улучшения классовых умений. И кому, как не мне, знать, сколько раз мне просто везло, и сколько раз одно лишь везение не давало истории Костика-попаданца закончиться?

На моем нынешнем уровне некоторая, столь характерная для эльфов, параноидальная осторожность и даже откровенная боязнь в обращении с планарной энергией будут не лишними, а скорее полезными. Жаль только, переучиваться с нуля уже поздно, да и знаков вопроса в графе расы уже несоизмеримо много. Взять хоть для примера эту ситуацию с созданием конструкта, когда на расчет всех рисков потратили семь часов, а потом только и делали, что работали, на ходу совещаясь и меняя готовый "план". Такой план реально только скурить и можно.

И ведь Тиа все понимала, но сначала не смогла найти нужных слов, а потом уже времени не имела переубеждать. Сам же Константин Юрьевич до последнего момента, вот этого самого момента, когда даже эльф с ее опытом и выдержкой начала откровенно истерить, просто не понимал, а в чем проблема-то с моим восхитительным планом? Потому что привык действовать именно так, а связь с Тенью, сродство с Грезой и постоянное давление Вдохновения настолько закалили мозги, что я на голой чуйке действительно могу решать подобные задачки. С риском, безумным риском, но все же вполне уверенно, с достаточной сноровкой, чтобы и самому работать и остальных, моего опыта не имеющих, прикрывать от внезапного факапа.

Она права.

И я прав.

- Но вообще, Тиа. - Продолжаю, приговорив все-таки очередной кусочек фрукта. - Ты, если заметишь в моих суждениях подобные провалы, которые могут не только для меня риск значить, но и для вас, моей, как бы помягче, еб*нутости не имеющих... В общем, давай без пространных намеков, оттенков образов и тонких попыток подвести к нужному решению. Хороший пинок по заднице и прямое объяснение с использованием матов будет в самый раз. А то остального я могу и не понять. Вон, учись у Тарии, а уж она-то знает, как привлечь внимание излишне увлекшегося меня. А теперь, возвращаемся к прерванной теме, что вы все имеете сказать по поводу первой фазы операции?

Мне кажется, она меня сейчас ударит.

Возможно, даже ногами.

Правда, беззвучно ржущую за ее спиной Тарию, уже не держащуюся на ногах, она будет бить первой.

- Главная проблема этого плода твоей безумной логики в том, что даже с оплетающими командами, что дали стабильность разуму сотворенного нами, оно слишком сосредоточено на пороке. - После сеанса командного взаимопонимания имени товарища Шепарда, наши ряды вновь стали монолитны, а головы квадратны. - Готова поставить на то свой кинжал против гоблинской поделки - даже со всеми блокировками оно будет развращать носителя и стараться, пусть даже неосознанно, привнести максимум порока в его жизнь. А огромное количество Грезы, что буквально стала сутью этого нечто, позволит этим неосознанным намерениям и чистому желанию воплотиться во что-то... непристойное.

Тиа говорила строго по делу и, на этот раз, именно по запрошенным изначально пунктам. Каким бы ни был контроль над созданным, но мы не можем контролировать его напрямую и круглосуточно. Я и сам не сомневаюсь, что у библиотекаря по имени Олло Ло внезапно произойдет взрывное продвижение в его личной жизни. Просто потому, что он проводит взглядом симпатичную девушку, даже на одном лишь рефлексе, а сидящий в нем Розовый Туманчик (надо же эту хрень как-то называть, а прежней Мелани оно точно больше не является) тут же придет в движение. Инстинкты сущности похотью и развратом являющейся, просто не могут проигнорировать такие вещи.

В теории, в идеальной теории, ему просто станет несколько легче заводить знакомства, да и то, только до тех пор, пока мистер Туманчик внутри его оболочек и тела. Но на практике, боюсь, все будет веселее для Олло и печальнее для моих хотелок. Вот будет смешно, если парень реально соберет себе боевой гарем, причем совершенно против своего желания. Причем нормальный такой женский ударный отряд, который может нагибать и который можно нагнуть! Авось, его личная жизнь будет получше моей. А то у меня в подчиненных, прости меня либидо, Ыгра, которая слишком Ыгра, да Гестия с Тарией, на которых вечно не хватает времени. Ах да, еще где-то в давно позабытом нами Аренаме осталась безымянная кровососка, которая не только "крово", но ее даже я не рассматриваю в этом плане. Если бы не танцовщица, едва ли не силком меня каждый раз в постель тащащая, то я бы стал классическим представителем Обычных Японских Школьников или, там, Стандартных Китайских Культиваторов.

Вокруг толпа девушек, а его интересует только полировка Дянь-Тяня.

Сука.

А ведь этот образ даже слишком близок к моему собственному. Так и захотелось пойти и сделать что-то совершенно не ОЯШевское, а брутально Конановское и чтобы с обязательными сценами восемнадцать плюс.

- Меня больше волнует не воздействие на одержимого. - Высказывается Лосий, о чем-то напряженно до этого думавший. - Что мы будем делать, если оно сумеет проникнуть внутрь, но не сможет работать уже внутри. То есть, насколько ты, Тин, уверен, что сможешь управлять им отсюда?

Встряхиваю головой, отгоняя то ли навязчивый бред об ОЯШах, культиваторах, попаданцах и моем с ними сходстве, то ли своеобразный пророческий транс, после чего говорю.

- Уверен на все сто из ста. - И ни капли сомнения в голосе. - Я все свои усилия положил на то, чтобы эту связь обеспечить. Хотя бы часик-другой прямого контроля, причем незаметного для систем слежения контроля, я себе гарантирую. Если уж говорить о проблемах на поздних стадиях операции, то нужно вспомнить о необходимости сменить носителя для мистера Туманчика. И это я еще не просчитываю те варианты, в которых просто не смогу устроить сам поиск, ради которого все и затевалось. Мало ли как там с получением допусков в самые засекреченные из засекреченных выше всякой степени секретности архивы?

- Кха-кх! М-мистер Туманчик? - Тария, как и всегда выудила из моих слов самое важное. - Святые Сестры, Тин, но назвать эту жуть мистером Туманчиком, это... ну да, это в твоем стиле.

- Ты гришь, шо сможешь как бы надеть эту херню, шо твою перчатку, так? - Ганса мои таланты в раздаче имен если и прикольнули, то недостаточно для выведения из равновесия. - А нас выследить не смогут? Армейские маги любили отслеживать сигналы всяких там амулетов и валить туда огнем да льдом, шо нам, простым парням, оставалось только пепел вымести.

- Нет, там вся суть в осколках зеркала. - Отрицательно мотаю головой. - Я же рассказывал, вроде бы. Они служат передатчиком, причем передача идет через Грезу. Ты же помнишь, что в Библиотеке нет Грезы? Она есть только в самой структуре Туманчика, так что засечь сигнал, не заставив конструкт раскрыться... в общем, куда вероятнее, что его найдут через энергетическую засветку или каким-то концептуальным замкнутым полем, но не через Грезу.

Этот элемент конструкции стоил мне полкилограмма нервов, и еще в два раза больше стоили маскировочные перестраховки уже со стороны Грезы. Не хватало только Ткача притащить на хвостике, но, вроде бы, сумел создать единичный и зашифрованный канал образов, вообще не имеющий индивидуального оттиска. Высший пилотаж даже по моим меркам - повод для законной гордости.

- А ответьте мне, Тин, на вот какой вопрос. - Гестия дождалась своей очереди и со всем присущим ей педантизмом принялась пытать меня на предмет интересующих ее фактов. - В той ситуации, когда...

Разговор тек, то переходя в чисто деловые обсуждения, то скатываясь в обмен историями и анекдотами. Впервые с момента бегства из Дома и смены места базирования, у нас у всех было хорошее настроение. Даже Тиа, получив нормальные объяснения моих действий, как и царское разрешение пинать, случись что, царскую задницу в целях вбивания ума в голову ректальным методом, немного расслабилась и оживилась. Хотя уроки для Тарии, которая все так же пытается освоить раздевание взглядом, она изрядно ужесточила. И как бы она не пыталась убедить бандитку в том, что это просто следствие того, что ученица вышла на новый уровень (не в системном смысле) своих умений и тренировки нужно ужесточить, но они обе понимали, где тут собака порылась.

Одной только бы бесить другую.

А другая только и может, что беситься оттого, что у первой каким-то образом получается ее взбесить.

Все же это была вспышка ясновидения, пусть даже и частичная, когда я думал о том, что Олло сумеет собрать себе гарем, пока в нем сидит мистер Розовенький Туманчик, чтоб его. Гарема этот библиотекарь себе так и не нажил, но "побочные эффекты" от ношения соседства были такими побочными и такими эффектами, что становилось немного смешно и чуточку завидно. Зависть, впрочем, быстро пропадала, когда вспоминал о том, что именно бедняга таскает в себе.

Тария и вовсе с этой ситуации ржет и требует включить ей "запись трансляции", через зеркало. Ну, кому как не ей оценить всю привлекательность контента для взрослых личностей? Мне эту оценку мешали провести многочисленные ушибы лица - столько фейспалмов могут вызвать травму даже у обладателя моих статов.

"Некоторое воздействие на подсознание носителя и восприятие окружающих", как обтекаемо предположил я о наличии побочных эффектов, оказались отнюдь не некоторыми, а очень даже конкретными. Пока что эти моменты не препятствовали основной цели, как бы странно это ни звучало, но сама бредовость ситуации откровенно напрягала.

Самым запоминающимся моментом был тот случай, когда Олло случайно, действительно случайно, заблудился в аллеях Ключей, выйдя лицом к лицу с одной из служанок, причем в относительно уединенном месте. Встретились взглядами, а потом Туманчик на секунду перехватил контроль над его рукой и схватил служанку за левую полусферу ее немалых буферов.

Возмущение, злость и смущение, закончившееся звучной пощечиной и, под действием поля Грезы, не менее возмущенными криками в ходе которых девушка библиотекарю изрядно отомстила за то, что посмел столь бесцеремонно лапать ее, не спросив разрешения... заставив облапать не только грудь, но и все тело, а потом еще и объездив беднягу до полного удовлетворения оскорбленной служанки. Это, замечу, была не первая похожая ситуация, но в прошлые разы на помощь оскорбившейся не приходили ее подруги и даже парочка случайных отдыхающих женского пола.

Вообще-то, сам Олло, успевший менее чем за неделю переспать с кучей служанок, отдыхающих и даже с заместительницей начальника охраны Ключей, - средней силы симпатичной тихушницей с неплохой задницей, буквально шантажом затащившей его в койку, - давно бы что-то да заподозрил, если бы конструкт не искажал восприятие еще и ему самому.

По факту, большая часть его приключений не выпадали за рамки тех, что могли бы приключиться со среднестатистическим гражданином Империи Веков разок в жизни и при немалом везении. Но когда такие приключения, где окружающие его красотки действуют по логике земных порнофильмов, происходят с тобой по пять-шесть раз на день, то даже самый тупой что-то заподозрит. Так что искажение восприятия через Грезу практически не выключалось.

Если так оно будет действовать уже в Библиотеке, то будет плохо. Какое-то время пройдет, но странности все же заметят, благо там уже не расслабленные отдыхающие будут, а всякое повидавшие профи. С другой стороны, уже внутри Библиотеки псевдоразум Туманчика будет скован куда более жесткими командами Тарии. Это пока Олло еще гуляет на свободе, конструкт и сам позволяет себе неплохо развлечь искаженное развратом сознание, но вот при вступлении в дело запреты и программы начнут давить во всю силу.

По крайней мере, я на это очень надеюсь, а то обидно будет, если все наши усилия выльются только в создание отличного развлечения для скучающей Тарии.

Никогда бы не подумал, что среди всех моих приключений, столь проблемным станет вопрос длительного пребывания в замкнутом пространстве. Что перед Каменной, что вот сейчас, но это действительно угнетает, особенно если сидеть приходится на проклятой земле, которая хоть и обезврежена частично, но все равно приятного мало. И мне еще куда легче, ведь хоть каким-то делом занят, а вот остальным приходится искать способы занять себя хоть чем-нибудь, лишь бы не пить горячительные напитки в нездравых количествах.

Ганс пошел за провиантом, благо скрываться от взглядов он умеет на уровне, да и просто пройтись ему в радость. Следопыт откровенно скучает еще и потому, что конкретно для него задач вообще нет и не предвидится. Тот же Лосий, хоть и бездельничает, но хотя бы литературой развлекать себя может, благо, беглое чтение он не любит, но владеет им благодаря домашнему образованию. А вот Ганс, хоть и научился в свое время читать, но особой любви к этому навыку не развил. Да, карты он распознавать научился еще в отряде вольных археологов, хоть и хреново, а потом, уже с нашей помощью освоив обыкновенное чтение, стал и вовсе ужас каким грамотным, но чтение для развлечения до сих пор казалось Гансу каким-то извращением.

Тария отдыхала после очередной тренировки со своими иллюзиями, так и не избавившись от навязчивой идеи научиться раздевать взглядом всяких красоток. Так-то она просто желает получить на халяву пару очков умений или титул какой, вот и взялась за саморазвитие, но и изначальная цель, которую она декларирует день за днем, играет важную роль.

Лосий, как уже говорилось, читал очередное жизнеописание одного не слишком везучего графа, сосланного в горные провинции Империи за проступки, наглость и общественно порицаемые развлечения. Довольно забавное, кстати, чтиво, написанное без лишних приукрашиваний. Не прекращающаяся война с тогда еще не до конца приведенными к покорности горцами была событием хоть и давним, но все таким же интересным. Я и сам планировал эту книжку почитать, когда с ней закончит Лосий, даже не смотря на то, что ясновидение заспойлерило весь сюжет.

Я и нашел этот и несколько других талмудов через все то же ясновидение, вскрыв старый и забытый тайник, в котором книги уже скоро портиться бы начали. Какой-то из разорившихся в прах торговцев, чтобы не отдавать стряпчим свое попавшее под арест имущество, решил спрятать часть его по тайникам. Что-то он вывез, что-то сумели разыскать, что-то, вроде коллекции алишанских халатов, успело испортиться от неправильного содержания, а те же книги нашел и притащил уже я.

Давно уже заметил, что из меня вышел бы отличный кладоискатель, ведь с ясновидением любые тайники, не имеющие специфической защиты, становятся достоянием моей алчности. Полагаю, в этом мире остались только те клады, которые никому серьезному не нужны, либо те, которые защищены действительно хорошо. Все остальные способы быстрой и легкой добычи забытых изначальными владельцами денег наверняка уже давно использованы и новым не дают возникнуть.

Разговор об артефактах зашел отнюдь не внезапно - все мы не стеснялись пользоваться информированностью Тиа в плане всяких секретных побрякушек. Очень уж мне хотелось знать, какие в этом мире есть вундервафли и что мне делать, если эти шайтан-трубы против меня решат использовать. Ну, а сама Тиа, без малейшего проявления недовольства, выступала лектором и сказителем, перечисляя известные ей образцы легендарных и выше артефактов со всеми их сильными и слабыми сторонами.

Из этих лекций я узнал, что самыми ценными среди таких инструментов обычно являются не чисто боевые, а вспомогательные. Исключения бывают, но при прочих равных от какого-то Лезвия Отречения, способного при ударе лишить противника жизни, а его потомков всех наследуемых и части обычных титулов, пользы куда меньше, чем от Колосьев Тобыстыра, что повышают урожайность на территории размером с небольшое графство настолько, что на любом огороде будут расти ингредиенты если не редкого, то необычного грейда точно. А уж что Колосья делают с действительно высокогрейдовыми растениями! И это ведь только базовые, начальные эффекты обоих артефактов, а освоив, познав их полностью, можно раскрыть еще несколько.

По-настоящему могущественные артефакты мифического грейда, заточенные исключительно и только на прямой бой, встречаются слишком редко, чтобы о них судить с полной уверенностью, да и использование их всегда сопряжено с некоторыми трудностями или опасностями. То же Крыло Небытия, которым Тиа убила второго принца, слишком ограничено в использовании, несмотря на зашкаливающую опасность и всепробиваемость.

- Сильна эта вещь, того не отнять, но только если момент для ее использования подобран правильно. - Говорит эльфийка, одновременно возвращая Валериум в руки неохотно давшей рассмотреть его Тарии. - Чистый Хаос вообще очень трудно поставить на службу, а уж сделать эту службу практически вечной и того сложнее. Уникальность этого свинцестрела не столько в его особых умениях, пусть они и опасны при правильном выборе момента, а в том, что мастеру, создавшему это творение, удалось столь прочно упорядочить Хаос.

- Ну, знаешь! - Несколько обиженно возмутилась Тария, успевшая к своей игрушке привязаться за все время владения. - Если бы ты достигла великого мастерства во владении такими штуками, то ты бы говорила иначе.

- Верно, я всего лишь мастер в обращении со свинцестрелами, причем мастер едва-едва мастерства достигший. - Покорно согласилась эльфийка. - Да и мало среди детей Звезд тех, кто избрал своим оружием такие вещи. И я здесь показателем не служу, ведь освоение столь экзотического оружия было необходимостью для одного из давно канувших в лету заданий, а не личной волей.

- Тогда чего наезжаешь на мой Валериум? - Поняв, что наезда на нее не было, Тария тут же начала возмущаться за то, что ей показалось, будто наезд таки был. - Мощная же штука!

- Не о том говорю, соратница моя. - В ответе слышно спокойствие работника техподдержки с тысячелетним стажем. - Все боевые Легенды, так или иначе, могут удивить. Суть слов моих в том, что процесс создания именно этой Легенды уникален даже на фоне остальных Легенд. Не делает это сам артефактсильнее, не делает его лучше, только уникальнее. Редкая удача - встретить стабильный артефакт на основе столь непокорной силы. Говоря же о голой мощи, уж прости меня за столь примитивный каламбур, я бы советовала обратить внимание на тот артефакт, что подарил тебе способность управлять чужими желаниями.

Отвлекаюсь от очередной проверки Туманчика и подымаю взгляд на беседующих девушек, когда разговор зашел про мое кольцо, пользы от которого все так же слишком мало, как для мифического артефакта.

- Какие-то вопросы? - Интересуюсь, уже возвращаясь мысленно к настройкам Туманчика, пытаясь придумать способ оптимизировать его еще немножко, не угробив при этом.

- Кстати, да! - Тария обладает удивительной способностью принимать новую тему разговора на ходу и без остановок. - А что с твоим артефактом, которым ты меня того-этого? Вроде же легенды, как мое стреляло, обрастают новыми эффектами с ростом навыков и уровней!

- Тария, я, не прими за попытку поддеть, прекрасно понимаю и не осуждаю твои пристрастия. - Тиа позволяет проявиться на своем лице тени легкой усталости, смешанной с легчайшим раздражением. - Понимаю, но разочарую тебя в твоих стремлениях поиска новых ощущений. Бывают и такие ситуации, когда артефакт не получает дополнительных свойств с ростом силы и мастерства владельца. Или получает, но вне привычных схем, если к таким вещам применимо само понятие привычности. Если полученный в Зале Предначертания перстень не проявил себя ни на тридцатой, ни на сороковой ступени возвышения, то ожидать остается разве что сорок пятой или полноценной полусотой. Либо, при всем сожалении об упущенных возможностях, не ожидать их вовсе.

Эльфийка, между прочим, не лицемерит, говоря о сожалении, ведь каким бы ни был аморальным артефакт Извращенного Менталиста, но польза от него несомненна. Тем более что для ее племени аморально только применение кольца к другим эльфам, а вот про людишек и прочих недоразвитых в ее моральном кодексе ничего не сказано. Будь в распоряжении Извечного Леса такая игрушка, они бы не стеснялись ее использовать, возможно, даже строго по откату, создавая агентов влияния пачками.

Вообще-то, новая соратница осмотрительно не затрагивала тему подчиняющего артефакта, то ли не желая вспоминать, как добровольно и с песней собиралась под его удар встать, то ли из-за въевшейся привычки не лезть туда, куда не просят. Просто так свойствами мифических артефактов даже с ней не делились и даже со всеми ее заслугами, в том же Извечном Лесу осталось несколько вещей, о существовании которых она знает, но может лишь предполагать об их свойствах. Лично я выдал ей довольно полную справку о том, как действует кольцо, ограничив лишь знание о противоадминской атаке да некоторые мелкие детали, на которые не было желания тратить время и объяснения.

Внимание мое привлекла совсем другая мысль.

Не мысль даже, но сущая мелочь.

Маленькая мелочь.

Милипиздрическая.

До этого молчаливо сидящий Лосий, отложил свою книжку в сторону, немного задумался и прервал разговор девушек громким хлопком ладони, да еще таким звучным, что там без применения усиления точно не обошлось. С недавних пор Лосий может собственную силу не только по клинку пускать, но и управлять ею в довольно широких пределах, словно какой-то то ли монах, то ли специфический маг внутренних энергий. Вторичные последствия обретения легендарного класса, позволяющие исполнять множество трюков, обычным дуэлянтам недоступных. Он и раньше мог энергией в чистой форме манипулировать, но куда менее гибко. К тому же, он заранее наработал нужные рефлексы на небесной синеве, чтобы после расширения этой грани способности действовать уже с достаточной уверенностью, не нарабатывая рефлексы с нуля.

- Позвольте заключить с вами спор, уважаемая Тиалрианрелия, что в течение следующей сотни ударов сердца, мне удастся вас по-настоящему удивить? - Голос Лосия сейчас настолько весел, что можно подумать, будто его вечно постную персону наглым образом подменили.

- В твоей книге оказался зашифрован ключ доступа в тайные палаты малой имперской сокровищницы? - Вопросила эльфийка, слегка подняв брови в ответ на такую фамильярность, пришедшую от всегда подчеркнуто формального аристократа. - Если так, то я уже удивлена.

Вместо ответа на чуть ли не прямым текстом высказанное "не тебе меня, мальчик, удивлять", Лосий перевел буквально смеющийся взгляд на меня, заставив несколько смутиться, поежиться и отвести собственные очи, начав рассматривать чрезвычайно интересную роспись трещин на потолке. Да и остатки не убранной паутины тоже явно зашифровали в своих движениях тайну мирового господства.

- Ти-и-и-ин. - Вот теперь я невольно отодвинулся, настолько очевиден был с трудом сдерживаемый хохот моего друга. - А скажи мне, Тин, на каком уровне ты был, когда в последний раз проверял своим могучим взглядом Героя свой не менее могучий мифический артефакт?

И смотрит, собака.

Ласково и понимающе улыбаясь.

Аж неудобно, честное слово!

Будто я какую-то фигню опять утворил, даже не заметив ее до сего дня. Нет, ну что за беспричинные инсинуации? Как будто я реально могу даже не проверить статус мифического артефакта на предмет новых и еще более мифических эффектов, которые могли бы оказать огромное количество самой разной пользы? Кем вообще надо быть, чтобы такую фигню учудить-то?

- М-м-м... - Издаю задумчиво-медитативный звук, борясь с оскорбленным без малейшего повода с моей стороны самолюбием, а не смущенно отворачиваюсь в сторону от слишком хорошо изучивших мою натуру сокомандников. - Мдэ-мне...

- Нет. - В голосе Тиа сокрыт едва сдерживаемый шок и какой-то почти священный ужас. - Ну, нет же. Ты ведь просто решил меня разыграть, верно? Выбить из равновесия жестокой шуткой, в ответ на те моменты, когда я позволяла себе уколоть тебя неуместными остротами? И свое состояние ты создал искусственно, из частиц украденных отражений. Мне ведомо, что ты владеешь подобной методикой, Тин. Я признаю твое мастерство и приношу извинения за, возможно, излишний яд в колкостях моих...

Минута молчания в память о здравом смысле.

С трудом подавляемый хохот Тарии, уже уползающей под стол.

Полузадушенное дыхание давящегося гоготом Ганса.

Ладонь Гестии, приложенная к ее собственному челу.

Все так же улыбающийся Лосий, словно выигравший в лотерею.

- Ты ведь сейчас не пошутил, да? - Мне кажется, что Тиа сейчас расплачется, будто маленькая девочка, а не могучий и в легендах воспетый Осенний Палач. - Ясновидец не ниже легендарного порога навыков, обладатель синергичного с ясновидением класса мифического предела, перешагнувший рубеж сороковой ступени... Тин, сохрани же ты, во имя Звезд предвечных и вечно пребывающих, мой страждущий рассудок и не дай устам своим изречь, будто ты попросту забыл о том, чтобы проверить взором своим мифический, Пекло его раздери, артефакт из верхней, племенем троллей тебя травить, что собаками гончими, и карнавалом драконьим в ветрах танцующим сверху прибавить, планки редкости!

Каждый попаданец, если мне не изменяет память, просто обязан поразить эльфийскую принцессу своим уникальным мировоззрением, неординарной личностью и необъяснимыми, с точки зрения тысячелетних мастеров интриг, поступками. Это же азы попаданцеведения и первые шаги на пути покорения холодного сердца гордой Электродрели!

- М-м-м... Слушай, Тиа, а я все никак спросить не удосужился, а прознавать, вроде бы, не вежливо. - На всякий случай я еще и в кресло вжался, а то выражение лица у, на минуточку, ликвидатора сорок седьмого уровня с двумя эпическими классами, уж больно нехорошее. - Ты, это, часом принцессой в своем лесу не считалась? Мне интересно... просто.

Секунда.

Вторая.

Шестая.

Девятая.

- Ты действительно забыл. - Таким тоном обычно ставят диагноз или штамп "годен" в военный билет перед отправкой в сибирские военные части. - Просто взял и забыл. Об артефакте подобной силы. Звезды, как же давно мне не хотелось выпить чего-то столь крепкого!

Старательно притворяюсь мебелью... то есть, возмущаюсь столь беспардонному обвинению в совершенно невозможной чепухе, какая просто физически не могла произойти с таким могучим и шикарным попаданцем, как я.

- Касаемо твоего вопроса, - и даже знать не желаю причину, по которой ты его задал, - я прихожусь дальней родственницей сразу двум из Иерархов и, с учетом некоторых деталей и при определенных обстоятельствах, могла бы считаться особой монаршей крови и принцессой без права престолонаследования по людской или, с еще большими оговорками, гномьей традиции. - Ответила-таки она на мой вопрос, устало потирая лицо ладонями. - А теперь мне нужно отдохновение и полный покой, покуда мой разум еще держится одним фрагментом.

Ну, по крайней мере, я ее все-таки поддел всерьез. Был бы доволен словно слоник, но этому слишком мешает навязчивое ощущение того, что я немножечко идиот. С чего бы оно вообще возникло?

- Ти-и-и-и-и-ин! - Сверлом вкручивалось в мою голову, пока я гасил остаточные эманации Грезы в уже успокоенных зеркалах, после очередной проверки Туманчика и Олло. - Ну, Ти-и-и-и-и-ин! Ты же сейчас нарочно это делаешь! Это - не выход! Отказываясь проверить свой артефакт из принципа, ты лишь ставишь под угрозу всю нашу великую миссию!

От такой высокопарной фразы я аж отвлекся от почти законченной процедуры, чем-то напоминающей технику безопасности при работе с токсичным, радиоактивным и вирусным материалом, причем одновременно.

- Кто речь сочинить помогал? - Проверка была не сложной, но все так же муторной и долгой, отчего усталость в голосе подделывать не пришлось даже в малой мере.

- Лосий. - Мрачно призналась танцовщица. - И еще Гестия, немного. Дьявол побери, Тин, это уже попросту глупо выглядит. Ну, облажался, с кем не бывает. Тем более что с нашей жизнью и не мудрено позабыть о побрякушке, которую ты почти не используешь по назначению. Так что хватить впадать в детство и дай мне посмотреть!

- А ты, значит, в детство не впадаешь? - Рассеянно отбиваюсь, окончательно успокоив Грезу.

- Мне - можно. - Безапелляционно выносит вердикт эта зараза, словно никаких иных аргументов даже не предвидится.

Вообще-то, она права. Не в том плане, что ей можно ребячиться сколько влезет, хотя кто ей запретит, а в том, что мне нужно как минимум просмотреть все свойства Перстня. Потому что если там, внезапно, окажется активируемая способность Положить Сервер, перезапускающая Систему и автоматически удаляющая программный чит-код в виде Ярма, то я буду громко материть всю эту вселенную и себя самого.

Но ситуация, конечно, анекдотична - поначалу, когда я еще только прибыл в новый дивный мир и мечтал о собственном гареме сочных красоток, то я действительно проверял кольцо едва ли не каждый день. Но со временем мое выживание становилось все более важным, как и любая возможность не утопить в планарном угаре еще один кусочек своей души. Даже в Каменной, использовав кольцо на Гестии, я не проверил его эффекты, хотя должен был бы.

В некотором роде, виной этому может быть мое неприятие этого артефакта, ставящего меня на одну ступень с теми, кто моих собратьев по призыву в стойло ставит. Нет, применить кольцо я могу без лишних сантиментов, можно леди Раймель о том спросить, она тут же подтвердит. Но я предпочитаю до использования артефакта не доводить, решая задачи иным способом. Так уж вышло, что мне удавалось решить эти задачи таким образом, что кольцо и не нужно было, вот я его и не трогал.

Все это довольно логично, особенно после того, как покопался в самом себе и понял причины некоторых своих действий. Логично, объяснимо, понятно и обоснованно.

Но, сука, как же тупо!

Подавив приступ злобы к себе и окружающим, подымаю руку перед лицом и внимательно всматриваюсь в самый первый свой артефакт, который я не использовал даже на жалкий процент мощности. Сколько уже было бы человек в моем гаремном воинстве, если бы я каждый день, строго по откату, подчинял бы одну даму. Подчинял, усиливал дарами кольца и помогал им в прокачке. Сейчас, на моем уровне, я могу просто прийти в тот же Меларет и забрать себе всех их элитных воительниц, аристократок и магичек.

Много ли у них там женщин в диапазоне сорокового уровня?

Уверен, не много.

Даже если считать и тех, кто "всего лишь" перешагнул рубеж тридцать пятого, получается неиллюзорная возможность собрать себе полноценную армаду. Верную, преданную и способную промывать мозги в без преувеличений промышленных масштабах. Если из ста подчиненных кольцом талант, сравнимый с Туманом Порока или хотя бы сиськами Тарии, выпадет лишь пяти-шести, это уже заставляет мозги скрипеть от осознаваемых перспектив и возможностей! А с учетом ясновидения и внебытийности, я еще и прикрыть зарождение своей армии смогу, не привлекая внимания к происходящей диверсии, а то и вовсе оставить высокопоставленных (с такими-то уровнями) женщин на их должностях и позициях.

Хороший повод задуматься о пересмотре своих принципов и поискать себе жертв по нраву, да хоть среди представительниц городского дна, ведь там хватало личностей, на чьем фоне даже Тария, до знакомства со мною, казалась воплощением добродетели и примером добропорядочности. Да и на орчихах и гоблиншах тоже можно было потренироваться, особенно с учетом того, что Туман мог дополнить и сплюсовать дары кольца и дары собственные.

Повод задуматься хороший, тут не поспоришь, но думать об этом я буду уже позже, не сегодня и даже не завтра, как завещала нам товарищ О'Хара. Подумаю об этом я после окончания истории с Библиотекой, каким бы оно ни было. Особенно, если будет оно совсем не успешным - раз не выйдет хитростью, то победу добуду Сисястой Армией Зла.

Да, именно так я эту армию и назову! А полки будут разбиты по цвету и размеру сисек воительниц этой армии. Всех гоблиноидов, включая орчих, гоблинш, огр (можно на болота к родственницам Ыгры зайти) и тролих в Зеленые Сиськи. Людей европеоидной внешности в Белые Сиськи, местных чернокожих, что логично, в Черные Сиськи, а дроу им поставить офицерами. Зверолюдок-кошкодевочек и других зверодевочек в Пушистые Сиськи, хоть это и на любителя. Ну, а эльфиек, из уважения к классике, прямиком в Эльфийские Сиськи, в качестве генералитета и высшего офицерского состава.

Разделить батальоны на отдельные крупные отряды Больших, Средних и Плоских Сисек. Так и путаницы не будет, мол, Большие Черные Сиськи и Плоские Белые Сиськи отправляем туда-то и туда-то. А ведь еще можно подбирать отряды не только по сиськам, но и по задницам. Там, допустим, Черные Эльфийские Жопы, для диверсионных отрядов дроу, а просто Черные Жопы для боевых кругов шаманок - цветовая дифференциация без применения штанов, понимаешь!

Вот.

Встряхнув головой, от пробежавших в оной голове видений, я аж вздрогнул. Не стоило вдыхать те остатки эссенции, от них у меня пошли те еще глюки. На секунду показалось, будто это видение было какой-то странной альтернативной реальностью, где Костик оказался чуть извращеннее, а всяких гоблинш и орчих, вместо злых орков и гоблинов, на его пути по диким землям попадалось больше. Чего только не привидится... и чем только увиденное в таком бреду не окажется. Возможно, даже правдой.

В последний раз дав себе мысленного подзатыльника и отогнав остатки странного видения, я открываю всплывшее перед глазами системное сообщение, оценивая открывшееся полотнище текста.

Перстень Извращенного Менталиста (мифический)

Это кольцо принадлежало одному из величайших магов-менталистов во вселенной, впитав часть его опыта и умений. Пусть сей маг был известен своим могуществом, но куда сильнее он запомнился тем, что имел огромный гарем не менее могущественных, чем он сам, женщин, полностью ему преданных и покорных.

Свойства:

Неразрушимый: предмет нельзя сломать.

Неразменный: предмет нельзя потерять, продать или украсть.

Мифический: это очень крутой артефакт, гордитесь им.

Даруемые способности:

Покорение женщины (активный): указав перстом на любою особь женского пола равного или меньшего уровня, вы навсегда превращаете ее в максимально верную вам слугу и рабыню. Не действует на тех, чей класс выше вашего. Активация мгновенна, перезарядка занимает сутки.

Вложение красоты (пассивный): любая особь, подчиненная этим кольцом, приобретает относительно приятную и желанную внешность (зависит от изначальной расы, внешности и массы жертвы), какой бы оная внешность не была ранее. Даже гоблинши и тролихи. Активация автоматическая, вместе с Покорением. Действие занимает от нескольких минут до суток, в зависимости от внешних параметров цели.

Развращение женщины (пассивный): добавляет подчиненной артефактом женщине вариативный набор перманентных статусных эффектов, направленных на развращение подчиненной особи.

Админ, сука! (активный): при активации этого навыка все системные администраторы в радиусе километра испытывают резкое расстройство желудка. В случае отсутствия рядом представителей указанной профессии навык находит оного самостоятельно в пределах всей вселенной. Активация фразой: [да чтоб вы там обосрались], перезарядка одна минута.

Ложная крутизна (активный): на несколько минут повышает уровень героя на 15, не добавляя никаких иных бонусов. В случае применения кольца под этим усилением, подчинение накладывается штатно. При усилении подчинение не действует на легендарных и мифических особей и героев, и может быть заблокировано защитным навыком. Активация фразой: [я круче, чем кажусь], перезарядка один месяц.

Повторное развращение (активный): повторно добавляет уже покоренной женщине вариативный набор перманентных статусных эффектов, направленных на развращение подчиненной особи. Все новые эффекты, так или иначе, связаны с уже полученными, расширяя и углубляя их возможности. Применение эффекта вкладывает случайные перманентные перверсии в разум покоренной женщины или усиливает уже имеющиеся. Перманентные перверсии имеют вариативную силу воздействия на личность, но, большей мерой, не мешают полноценному функционированию. Зарядов: один на двадцать уровней с округлением в меньшую сторону (сейчас: два). Активация происходит наложением рук, восполнение потраченного заряда занимает четыре месяца минус один месяц за каждые двадцать уровней, но не меньше одного месяца.

Паноптикум Разврата (активный): прямое воздействие на реальность, разумы и нити Судеб, меняющее вероятности, умы и реальность на участке пространства по воле создателя и владельца Перстня. На территории равной ста метрам плюс десять метров за каждый уровень любые находящиеся на пораженном участке личности, так или иначе, займутся разнузданной любовью с ближайшим подходящим партнером или партнершей. Воздействие неотвратимо и неостановимо никакими щитами кроме высших мифических и божественных. Активация фразой: [я видел порно, которое начиналось точно так же], перезарядка один месяц.

[не раскрыто]

Дела, однако.

И даже не знаю, какое из двух дополнений более... более, короче. Паноптикум, несмотря на свою ударную мощь, оружием не является. Да, можно сказать вслух застарелый мемасик (вот еще вопрос: какого хрена этот мем служит активатором для древнего артефакта?) и наблюдать как твои враги сношают друг-друга в задницу, но есть один нюанс. В описании указано, что эффект накроет всех, кто находится в радиусе действия, включая также и меня. А я не уверен, что сумею закрыть и себя, и команду от столь ультимативной способности.

Нет, эту штуку я применять не буду.

С повторным развращением все и проще и сложнее одновременно, причем есть у меня много нехороших, но и не подтверждающихся ясновидением опасений по этому поводу. Так-то усиление способностей Тарии, Гестии и даже, прости меня Система, Ыгры - это очень неплохой задел на будущее, потому что я в душе не *бу, что станет с абилкой Гестии, когда она улучшится еще круче. Вот, честное слово, так и применил бы прямо сразу, если бы не указание о воздействии на мозги моих соратниц.

Я как-то привык, что такие вот дополнения мелким почерком, как вложение в мозги каких-то перверсий, являются именно той херней, которая высосет из тебя жизнь, мозги и душу. И что мне делать, если в дополнение к развитию и без того крутых абилок, ту же Тарию превратит в с трудом контролирующую себя извращенку? Эмм... Ладно, согласен, это неудачный пример, но мысль-то все равно понятна - рискнуть-то можно, но лучше не сейчас и не в таких условиях. А желательно еще и не на дорогих моему сердцу дамах. Подчинить какую-то левую уголовницу и на ней же проверить, а потом понаблюдать за результатом. И только если результат выйдет удовлетворительным, не опасным и без подвохов размеров столь же мифических, сколь мифическо само кольцо, применять таланты на той же Тарии, которая, я уверен первая вызовется и покусает всех, кто ее отговорить попытается.

Теперь главное объяснить это все самой Тарии.

Вчера свершилось знаменательное событие: с тонких тел младшего служащего Олло Ло спали вредоносные эффекты стен Вечной Библиотеки, а самого сотрудника, успевшего переспать с львиной долей симпатичных служанок и отдыхающих Чистых Ключей, забрали обратно на службу. Самое главное, он вошел, а его не распылило, не разорвало, не аннигилировало и даже не арестовали его, что может означать лишь одно - никто не заметил мистера Туманчика, спящего в глубине души своей жертвы.

Прошло все удивительно обыденно и беспафосно, как я и надеялся изначально. Предполагать успешность начальной стадии операции, конечно, хорошо, но только сейчас, когда предположения получили подтверждение наглядным образом, можно всерьез рассчитывать на что-то конкретное, а не на обидные пинки прямо по наглым попаданческим сусалам.

Теперь с наблюдением за Туманчиком все стало куда сложнее, пусть и сложности эти вполне решаемы. Это раньше, пока Олло служанок по углам нагибал да заместительницу главы охраны своего санатория драл в ее же кабинете, можно было проверять объект хоть каждые пять минут. Теперь, под неисчислимыми куполами Библиотеки, даже простое наблюдение требует очень уж многого. Самое главное - ресурса прочности созданного нами порождения больной фантазии. Ритуалы Тиа, не дающие Туманчику аннигилировать (или сделать что-то поинтереснее) себя, своего носителя и ближайшее окружение, крепки, надежны и выполнены с блеском, но они остаются относительно стандартными и сравнительно хрупкими, особенно если сравнивать с остальными элементами конструкции.

Каждый взгляд, каждое использование вшитой в Туманчика зеркальной пыли, что должна будет вновь собраться в куски полноценного зеркала и выдать нужный магический импульс, отберут часть этой прочности и приблизят момент распада. Остается только надеяться, что Туманчик сможет, за счет команд Тарии, если не действовать самостоятельно, то хоть не умереть самостоятельно, завалив нам все явки да пароли.

Надежды юношей питают, как и офисный планктон с синдромом двачера и возрастом далеко за тридцать.

К моей радости, Тария довольно быстро приняла мрачную действительность, в которой не стоит испытывать на себе непроверенные эффекты мифических артефактов, оказывающие перманентное воздействие на Статусы. То есть, умом я понимаю, что усиление и без того сильных способностей может упростить нам всем жизнь, но проверять и рисковать именно сейчас будет просто безответственно. Но, чую, каким бы ни был результат текущей миссии, после нее она с меня не слезет, да и Гестия, при всем ее равнодушии, смотрит на идею быстрого усиления крайне позитивно. Только ее, в отличие от подруги, возможные побочные эффекты пугают куда сильнее.

- Эта практика распространенна весьма обширно, пусть и только среди узких кругов посвященных. - В очередной раз занималась просвещением неграмотных Тиа. - Существует довольно много ритуалов усиления, зелий с постоянными статусными эффектами или даже могучих артефактов, способных в один миг подарить силу, которую иным способом пришлось бы вырывать долгими годами практики. Не счесть числа глупцам тем, кто слишком увлекался дарованной мощью, стремясь получить все больше и больше, а после и еще больше, покуда не гибли они по вине собственной жадности. И гибель могла считаться за избавление, в сравнении с тем, как им приходилось жить.

- А сама ты подобные процедуры проходила? - Интересуюсь, впрочем, не слишком настаивая. - Да и вообще, насколько часто встречаются мифики с похожими абилками? А то я ведь могу на полном серьезе армии создавать с этой штукой.

И помахать ручкой с колечком, чтобы точно все поняли, про какую штуку я говорю.

- Мифических предметов в мире вообще много быть не может, а твой перстень даже на их фоне приближается к самой вершине. - На кольцо эльфийка смотрит с каким-то непонятным выражением, в каком замешана и печаль, и стыд, и сожаление, и гнев, и черт знает что еще. - Артефакты-дарители вообще очень редкие в своей природе, а уж те из них, что дарят так много и так часто... Даже в Извечном лесу их единицы и все они, как ни смотри, одаряют обманывая. Твои соратницы заплатили за дары свои свободой, кому-то придется заплатить чем-то еще.

Мне кажется, что говорить ей не столько неприятно, сколько просто грустно: вспоминать о том, что дома ее уже не ждут за отсутствием самого дома - такое себе ощущение, пусть даже увидеть эту грусть я не в силах, несмотря на всю свою проницательность. В моменты своей слабости Тиа закрывается настолько наглухо, что это само по себе довольно красноречиво выглядит.

- Я сама проходила дарение трижды, хотя способов и средств имелось куда больше. - Грусть грустью, но слезогонку включать она точно не собиралась. - Среди Детей Звезд большее число воздействий подобного толка считается дурным тоном и проявлением безрассудства. Один ритуальный комплекс, подаривший мне повышенную сопротивляемость проклятиям и воздействиям на разум. Его, говоря откровенно, около трети дев проходят, наряду с агрессивно-стрессовым курсом противодействия рабомантии. Еще один комплекс ритуалов и зелий, завершившийся даром от могучего артефакта, лишь немногим уступающего твоему собственному. Этот дар мне доверили уже после первых двух сотен лет безупречной службы, как раз к триумфальному возвращению из очередной миссии. Касание Вечности всегда было предметом зависти династии Вечной, что легко понять - дар сего реликта, помимо прочего, позволяет волей и энергией своей продавливать эффекты чужого контроля над Законом. Именно благодаря этому второй принц не смог застыть меня саму, лишь заковав в кокон из остановившего бег свой Времени.

Забавно, но, после свершившейся мести, в словах и образе эльфийки нет ни ненависти, ни даже злости на упокоившегося крайне херовым образом человека. Печали и грусти о павшей любви ее - даже слишком много, но вот ненависти нет вообще. Словно в тот удар она ее всю и вложила, вырвав из себя калеными щипцами. Оно и не удивительно, если учесть, сколько боли приносила та ненависть - в сочетании с болью потери всего того, что она потеряла и чего ее лишили, можно и слететь с катушек окончательно.

- Последний ритуал с применением еще одного артефакта, правда лишь чуть выше легендарного предела, был проведен в тот день, когда мне довелось достичь безопасного потолка в умении зреть. - Вот тут она точно испытывала легкий оттенок стыда за проявленную слабость, причем возник он совсем недавно, после памятных ей событий, словно она считает, будто именно из-за слабости ее, как видящей, случилось то, что случилось. - Единственный из всех даров, что воплотился не в титул, но в полноценный талант. Именно такие дары, воплощающиеся вне рамок призвания твоего, а подобно талантам обделенных наделенностью созданий, опаснее всего для сути твоей. Я и рискнула-то лишь по той причине, что уже успела достаточно сродниться с предвечными Звездами, а даруемый артефактом талант всегда был связан именно с проявлением их могущества. Мне повезло дважды - отделаться минимальными повреждениями сути моей, одновременно получив тот талант, что дал мне толчок в мастерстве видящей, а не нечто бесполезное или просто слишком иное.

Это она намекает на случайность получения дара? Мол, можно получить и гипносиськи Тарии, и относительно бесполезную фигню, вроде абилок Ыгры. Да, они круты, полезны во многих ситуациях, но в сравнении с остальными девушками, именно ее дары изрядно уступают остальным. Или даже взять для примера первые подарки Гестии, когда она еще была простым человеком - тоже слабее, хоть и пригодилось для дела.

- А что с алхимией? - Уточняю, потому как этот вопрос уже давно зрел, а спросить никак не появлялось возможности. - У всего вашего леса наверняка скопилось перманентных усилителей, а их, для того, чтобы начать рисковать наделенностью, нужно выпить куда больше трех флаконов, даже если качество у них будет не очень.

- Я все же слишком часто была вынуждена пить усилители до верхнего предела интоксикации. - Горько улыбнулась, явно вспоминая нехорошими словами своих прошлых повелителей, ради воли которых она рисковала выхаркать собственные разжижившиеся внутренности. - Высшие проявления мастерства алхимика, спорить не стану, дадут многое, но многого и лишат. Возможность начинить себя обычными зельями позволяет стать сильнее едва ли не кратно, в то время, как получив вечный дар, навсегда уменьшишь предел насыщения и приобретешь целый список составов, которые будут приносить больше вреда, чем принесут они тому, кто таких даров не принимал.

Логично, это я как алхимик говорю. Можно выпить условные пять сферических бустеров в вакууме, получив сферические пятьдесят единиц характеристик навсегда. А можно не пить бустеры, зато иметь возможность временно разогнать себя на сферические в вакууме двести единиц характеристик с помощью высококачественных зелий. А после бустеров усилить выйдет всего лишь на семьдесят кубических в вакууме пунктов, вдобавок к пятидесяти сферических, которые постоянные.

Конечно, многое решает хороший алхимик, качество зелий, индивидуальная подгонка составов к тому, кто их пить будет, и еще целая плеяда факторов, о которых я, при желании почесать языком, могу говорить часами или просто написать кирпичеобразную книжечку. Да и есть, в теории, такие зелья, что могут повысить предел интоксикации, например. Я аж два таких (оба с легендарным грейдом) сварил и потом споил одной кровососке! Правда они, если говорить о действительно качественном зелье, очень сложно готовятся, стоят баснословно дорого, мало кто их сможет приготовить и, даже со всем вышеперечисленным, обладают целой кучей уже своих собственных побочек.

Создать же абсолютно безопасный бустер, который может и усилить перманентно, и не давать побочек, и не снижать предел интоксикации, и который можно пить несколько раз подряд... не по силам моей скромной персоне в ближайшее время. Нужен хотя бы третий ранг моего Мистического Алхимика и много-много реагентов, где легендарное сырье будет только для затравки. Вот когда смогу творить такие коктейли на постоянной основе, тогда и начну ими поить соратников и сам хлестать буду. А пока что и мне, и им всем полезнее именно комплексы обычных зелий высочайшего качества, позволяющие чуть ли не умножать чистые статы, усиливать навыки и эффективность классовых умений, да и просто нагибать.

Разговор продолжался, Тария выпытывала у Тиа перечень всевозможных артефактов с возможностью подарить постоянный бонус в твой Статус, ребята внимательно слушали, Гестия читала очередную отбитую у Лосия в кровавом сражении книгу, а я прокрастинировал и был этим занятием очень доволен.

Дожидаясь даты выхода на связь с Туманчиком, я принялся за другие важные и не очень дела. Провел, например, довольно много времени во снах Ыгры, которая уже изрядно по нам всем заскучала. Зеленая гасила всяких отморозков, лежек и "секретных" баз которых вокруг столицы просто немерено понатыкано, с таким энтузиазмом, что на немереное количество быстро нашлась мера. Я уж не говорю о чудовищах и прочей фигне, которых она тоже выжрала пусть не поголовно, то каждую вторую голову точно, особенно если речь идет о чудовищах сильных.

Снег уже почти растаял и начавшие пересчет работники ножа, топора, железного ошейника и жертвенного кинжала стремительно седели волосами на заднице, находя лишь пустые лежки, заброшенные лагеря, безлюдные хутора и все такое в духе земных ужастиков. Ни следа сражения (за очень редкими исключениями, в которые вошел какой-то головорез аж околосорокового уровня и усиленный каким-то стремным чернокнижием, таки сумевший немного поплясать перед лишением головы шальной), только пустота, тишина и запустение. Ни тебе тел, ни тебе следов, ни тебе даже зацепок для нанятых покровителями павшего в неравном бою дерьма человечьего детективов или даже вполне серьезных видящих. Следов Ыгра и сама умела не оставлять, а с моим прикрытием обычные видящие ей точно не страшны.

Впрочем, после того, как к делу, из которого разом пропали упоминания отдельных групп разбойников, татей, людоловов и нелегальных чернокнижников, подключили авантюристов и стражу, я приказал Ыгре свернуть развлечение. Потому что какими бы моральными качествами ни отличались исчезнувшие, но поиски проплатили на самом высоком уровне. Не стоило, наверное, натравливать Ыгру на тех из людоловов, что явно имели какие-то серьезные подвязки среди элиты Империи и прикрытие со стороны самих Очей, ой не стоило.

Сейчас основной версией принято считать отряд профессиональных ликвидаторов, охотящийся на людей, и второй отряд монстробоев экстра класса, которые зачем-то зачистили еще и монстров да тварей с чудовищами. Причем, с высокой вероятностью, эти два отряда даже не знают друг о друге, потому что вариантов тех, кому выгодно прореживание определенных слоев криминала (тех же контрабасов я Ыгре не указывал жертвами), даже слишком много, но хрен поймешь, кому нужно убивать чудищ, которые кроме пейзан и не жрут-то никого особо. Да еще и не просто убивать, но даже не требовать за то награды!

Как поднялась эта буча, приказал Ыгре втихую уйти в подполье, охотясь на простое зверье исключительно для пропитания, а сам немного "помог" расследованию, заведя его в тупик. Удалось даже втихую стравить несколько групп "покровителей" друг с другом, выдав произошедшее за действие конкурентов, но все затихло даже слишком быстро. Вмешались те самые очень крутые покровители, чьих людоловов и даже парочку ритуалистов-жертвенников и одного топового бойца уровнем за сорок Ыгра захомячила, быстро разведя всех по углам и принявшись искать с удвоенной силой. Нет, им ничего не светило, но сама скорость, мощь и ресурсоемкость такого ответа на мои действия явно была очень нервирующим показателем.

Чьи интересы Ыгра задела-то?

Будь у меня хоть немного больше времени, которое нещадно жрали одновременно проект мистера Розовенького Туманчика и операция "Оло-ло пыщ-пыщ попячся", я бы не поленился вскрыть очень хорошую защиту кабинетов высоких господ и не менее высокопоставленных безопасников, и посмотреть. Но пока что я не рискну размывать внимание на два фронта - это не рядовой заговор или грешки очередного аристократа, какие я могу выпотрошить не переставая мерзко хихикать и хлестать коктейли. Тут работа пусть и полегче, чем с Библиотекой, но все же не на порядок легче. Отложим очередную загадку в сторону и вернемся к ней тогда, когда наконец-то появится время.

А сейчас лучше отдохнуть как следует, пока есть возможность.

Проведал довольно многих старых знакомых, вроде той торговки из Остмарка и ее верного помощника, все ближе и ближе подбирающегося к роли будущего мужа. Дамочка уже успела если и не подмять под себя весь торговый поток заштатного городка, не отрывая при этом рта от члена своего подопечного, то очень к тому стремилась. После прошлых моих вмешательств, когда все те деятели, как планирующие устранить ее физически, так и желающие подставить под молот правосудия ложным обвинением, внезапно и совершенно без ее помощи умирали нехорошей смертью, устранять ее напрямик никто не рисковал. А превозмочь ее чисто в рамках закона как-то не получалось - она и сама весьма смышленая дама, обладающая и хваткой, и опытом, и нужными связями за последние месяцы обросшая, а уж с учетом того, как она перехватила инициативу у конкурентов, так и вовсе цугцванг у них получается. Они мало того что слишком привыкли действовать по шаблону, так еще и просрали тот момент, когда ей еще могли составить упомянутую конкуренцию.

Проведал Касси-Я-Вам-Не-Товарищ, успешно устроившегося в Крае и не спешащего оттуда уезжать. Нежити он уже насоздавал даже немного больше, чем мог уверенно контролировать, по крайней мере, пока не возьмет еще парочку уровней. Двадцать второй уровень за столь короткий срок показался бы неправдоподобным результатом, но с учетом его опыта и уже имеющихся титулов, это было вполне объяснимо.

В последний месяц он и вовсе вплотную сотрудничал с гильдией авантюристов, немного завалив конспирацию и показав себя излишне хорошим счетоводом, могущим провести как быстрый и независимый аудит недобросовестных поставщиков, так и пережить этот самый аудит. К чести авантюристов, вернее одного моего знакомого, - высокоуровневого монаха из числа тех, кто ходил вместе со мною гасить центр культа, - его не собирались подставить под нож. Скорее, использовали в качестве наживки, прикрывая и ожидая, когда запаниковавший хлыщ, посмевший воровать у гильдии, попытается избавиться от неудобного и отчего-то не запугиваемого и неподкупного паренька самым очевидным способом.

Во многом, именно это их всех от проблем избавило – Касси Задружу-до-Смерти, зная, благодаря призракам-шпионам, что его не кинули на погибель, решил не устраивать радикальную месть в стиле могучих некромантов, а позволил себя героически спасти. Он, правда, уже почти приказал двум десяткам призраков около двадцатого уровня, спрятавшимся в своей нематериальной форме прямо под ногами некроманта, атаковать насмерть, но вытащить его успели без рассекречивания истинного статуса. Спасли его, между прочим, двое хорошо знакомых мне авантюристов - один любитель хорошенько выпить, ставший убежденным трезвенником, да его дама сердца с серебряной зачарованной шпагой и несуразно большой широкополой шляпкой. Спасли мальчишку и даже начали его успокаивать, мол, не боись, взрослые рядом... пока скептический взгляд юноши не оценили.

Тоже весело живут.

Проведывать мелкого аристократа, за которым приглядывал Ткач, я не стал по той же причине, по какой не решился ввязываться в тайну убитых Ыгрой людоловов - не хотел тратить слишком много сил. Это наблюдая за приключениями безалкогольного монаха я могу отдыхать душой, а там придется работать и работать всерьез. Нет, Ткачом, а также всем и всеми с ним связанными я займусь после окончания проникновения в Вечную Библиотеку, как раз отдохну за счет смены деятельности, но не раньше.

А вот на мою, во всех смыслах мою, кровососку времени уделить все же пришлось изрядно. Оставляя ее следить за ситуацией в Аренаме, я на всякое рассчитывал, но она сумела меня удивить. Подаренные одновременно и кольцом, и трансформацией от Тумана, и моими зельями, на моей крови замешанными, силы поставили ее действительно высоко-высоко. При этом не только в плане боя, хотя боевой мощи ее позавидовали бы многие. Очевидно, ее дары позволяли ей весьма вольно обходиться с мозгами тех, кого она не пожелает убить сразу же. И если медленно высасываемый ею пленный боевик по имени Серж Кманстир со звучной кликухой "Багровый", уже забывший собственное имя и с трудом говорящий членораздельные слова, был, в общем-то, очевидной необходимостью для нуждающейся в чужой жизни твари, то дальше все пошло... нет, не "не так", а наоборот - слишком так.

Один из крупнейших торговцев Аренама получает практически по дешевке партию контрабандных амулетов, а взамен за скидку должен выдать нужный процент денег по легальным каналам для последующей организации сиротского приюта, где директором станет очень задолжавший еще старым кровососам дяденька, получивший заодно несколько закладок в мозг от кровососки новой. Нет, вслух тот торгаш утверждал, что не собирается помогать мерзкой твари жрать бедных безотчих детишек, которых он давеча планировал людоловам для мяса в питомники продать. На деле же он просто увидел шикарную возможность кинуть тварь на деньги в рамках договора и потом еще и шантажировать ее тем, что она попыталась договор с магистратом (тот, который "сидеть ровно и не лезть в чужие сферы влияния") наглым образом нарушить.

Торговец очень в своих намерениях раскаялся, почистил языком ботинки своей новой госпожи, выдал все нужные расписки и указы, после чего напрочь забыл о том, что это вообще не его идея, как и о том, что у него есть госпожа. Да и о том, что главой приюта станет человек тварей, он тоже забыл, заодно прикрыв оного человека со всех сторон. А ведь кроме торгаша, давнего партнера еще прошлого Патриарха, о компрометирующих связях будущего главы приюта никто и не знал. Парочка бандитов не в счет, так как они забыли еще раньше.

Один из ночных Отцов рассмеялся в лицо на предложение о том, чтобы создать некий аналог профсоюза должников, который не только будет следить за возвратом долгов относительно бескровными средствами, но и несколько помогать тем, кому деньги нужны больше жизни, а жизнь от тех денег зависит. Здоровье, там, срочно поправить или после обрушения крыши дома отстроиться, пока от холодов не слег с пневмонией. Да нахрена ему участвовать в таком идиотизме, когда он и так деньги стрясет с кого захочет, а уж "дарить" кому-то монеты под столь смешной процент и вовсе оскорбительно, и срать там на проблемы всяких простаков, ведь право и святая обязанность вора - стричь баранов, доить коров и облапошивать лохов. И уж точно он не станет сам выдавать эту идею на сходке Отцов, но предложенные тварью деньги возьмет, строго за молчание о самом предложении.

Дальше, думаю, объяснять не нужно - сапоги, госпожа, затирание памяти.

Ко всеобщему удивлению, этот "союз стяжателей" реально утвердили, причем большинством голосов. И как-то так странно получилось, что почти все Отцы остались хоть и не слишком довольны, но строго убеждены, что этот выбор был необходимым злом, хоть и несколько против воровских понятий. За ту неделю тварь не одного Отца проведала и не одну пару ботинок их языками почистила. В том числе проведала она, одним из самыхпервых, кстати, нового коронованного Отца, которому и вручили обязательство создать новую структуру и заставить ее работать. По странному стечению обстоятельств этот мужик, до того считавшийся уважаемым скупщиком и организатором контрабанды элитного товара для богатеев, тоже был проведан невероятно убедительной кровосоской, правда, в его случае, обошлось без чистки сапог. Хватило только дипломатии, обещаний выгоды и обязательных закладок в голову ему и его жене (весьма ничего собой). Последняя, в случае чего, ненавязчиво направит мужа по нужным мыслям и желаниям.

Стража, магистрат, несколько аристократов, чиновники и торговцы - среди них очень многие, вроде бы и обосновано, но как-то слишком внезапно решили сделать родной Аренам чуточку лучше, а сапожки одной твари чуточку чище. И почти рядом с каждой фигурой появился либо один из должников новой хозяйки Гнезда, работающий на нее практически по доброй воле, не считая обязательных проверок чистоты намерения и легчайшего принуждения, либо с нужными командами в несколько промытой голове.

Тварь действовала в стиле тайных культов, явно успев проштудировать специфическую литературу, одолженную у одного аристократа-букиниста, не подставляясь на рожон, работая через третьи руки и вообще официально даже не существуя. Но город действительно становился куда более гостеприимным местом, да и процент бедности тоже падал. Открывались новые мастерские, потому что кому-то из мастеров, умеющих в ремесло, но не имеющих стартового капитала, дали неплохую ссуду. Строились дома, организовывались и субсидировались артели рыболовов, охотников и старателей, а перспективной молодежи помогали устроиться в гильдию авантюристов за символические суммы. И все это под незримой рукой как бы не существующей кровососки, не забывающей о своей выгоде, но дающей шанс на жизнь тем, кто так и остался для нее скотом и мешками с кровью.

Что за чудовище, в земном смысле этого слова, я вообще создал-то?

Шелест, отдающий горькой сладостью на языке.

Перезвон, ледяными иголками убегающий вниз по заломившей от напряжения спине.

Ощущение вытянувшихся из всего тела жил, из которых ты прямо сейчас пытаешься создать скрипку, сыграв на ней собственным окровавленным позвоночником.

Примерно эти и еще тысячу иных образов-ассоциаций я испытывал самолично, пытаясь пробиться сквозь отсутствие любых Грез к тому маленькому кусочку оной Грезы, что был помещен в самый центр этого самого отсутствия. Библиотека действительно защитилась от сновидцев всех мастей самым радикальным и необоримым способом - попросту оказавшись вне зоны действия столь трудноконтролируемого плана. Да, полагаю, если я забью на секретность и начну давить со всех своих сил, то смогу превратить одно из библиотечных зеркал или иную отражающую поверхность в частичку того, что с чертовой Грезой связано.

Если сумею найти саму Библиотеку, вернее то место, где она должна быть, но ее почему-то нет.

Если меня не остановит другая защита, которой там понатыкано вне всяких норм приличия.

Если активная защита, которая обязана будет хоть как-то почуять мои действия, не распылит меня через создаваемую мною связь.

Ну, и еще, если в наши двери, те, которые в реальном мире, не постучатся злые и не выспавшиеся Очи, задающие неудобные вопросы и усаживающие меня персонально на бутылку с шампанским.

К счастью, садиться на бутылку пока не нужно, ведь у меня есть маяк, который одновременно и дверь, через которую я войду, и глаза, через которые я посмотрю, и перчатка, которую я надену. Сразу приходят неприличные аналогии о засовывании руки глубоко в место, где солнца не встретить. Туманчик, прости меня... мда.

Связь образовалась не сразу и не без мучений, но она все же образовалась, после чего мне осталось только осмотреться и начать сосредоточено думать головой. Голова у меня хорошая, я в нее и ем, и пью, и дышу - очень полезная голова. Но шутки в сторону, ведь каждая секунда промедления - отъедаемый процент ресурса Туманчика, да и от вероятности оказаться засвеченным сенсорными полями тоже отмахиваться не стоит.

Полей тут хватает, причем настолько хватает, что даже лишние остаются, честное слово. Даже через такую перчатку, притупляющую чувствительность до минимума, я ощущаю как минимум десяток разных воздействий. И это только замкнутые поля, а простые экраны и вездесущие сети анализирующих чар я даже считать не собираюсь.

Главной проблемой были не сенсоры, которые все равно не могли уловить Туманчика внутри тела Олло, а сама архитектура Библиотеки. Я ведь еще в прошлый раз заметил, что это место похоже на кучу независимых пространственных карманов, связанных друг с другом порталами, и находящихся неведомо где. Так вот, я был, несомненно, прав, но даже в самых смелых предположениях не догадывался о реальном размере Библиотеки. Это был натуральный город в городе, ведь только Олло, являющийся младшим принеси-подай, имел право посещать свыше полусотни карманов, среди которых было несколько, рядом с которыми стадион на сотни тысяч зрителей покажется не таким уж и большим. Что уж говорить об объемах тех мест, куда его не пускали? А о местах, о существовании которых младшему сотруднику вообще неведомо?

Просматривая память Олло о последних днях, да и всю его, не единожды просмотренную память вообще, я выбирал, какой из заранее оговоренных вариантов действия применить именно сейчас. И таки нашел подходящий к моменту и ситуации в целом, хотя в нем и придется несколько рискнуть. Справедливости ради, в моих планах попросту отсутствовали варианты, где рисковать не придется вообще.

Жюстин Ренеяль не была прямой начальницей Олло, являясь, скорее, сотрудницей службы безопасности, сумевшей получить книжный класс на двадцать пятом уровне и оказавшаяся таким образом в штате Библиотеки уже на новой роли. Ей, помимо прочих обязанностей, доверяли транспортировку некоторых особо ценных типов грузов (не обязательно именно книг), проверку того, что читатели заказывают почитать, и что именно им почитать дают. Собственно, с некоторой долей вероятности, это именно она или кто-то из ее прямых коллег выдавал росписи на то, чтобы нам с Лосием выдали заказанные нами свитки об одной веселой цивилизации ушедших.

Хм.

А ведь именно ее могли спрашивать о тех странных авантюристах, которые потом сожгли снимаемый ими дом и вообще подозреваются в нападении на дипломатическую делегацию "наших уважаемых соседей, чье место строго у параши". Если все пойдет как надо, то и узнаю, прав ли я в своих предположениях, ведь проверить их ясновидением я в такой ситуации не могу - ресурс износа берегу, мать его.

Я не управлял Туманчиком из-за все того же ресурса и уж точно не управлял напрямую Олло. Просто передавал максимально сжатые и краткие пакеты с образами, а сам Туманчик принимал и обрабатывал их, насколько позволяли его, фигурально выражаясь, не существующие в материальном проявлении мозги, где все извилины появились после лицезрения сисек Тарии. В свою очередь, Туманчик ненавязчиво вкладывал нужные идеи и общее ощущение нормальности и правильности в голову Олло.

У уважаемого Ло сейчас был перерыв, так что ходить он мог относительно свободно. Достаточно свободно, чтобы в столовой сесть не на свое любимое место, пройти чуть в сторону, перекусить, выйти одновременно с леди Жюстин (она, вроде бы, относится к какому-то далеко не самому знатному, но все же благородному дому) и, дождавшись нужного момента, рывком затащить ее в темный и плохо просматриваемый угол.

В любой другой ситуации такая фигня была обречена на провал - даже если обладающая боевым классом разведчика женщина не убила бы парня рефлекторной отмашкой, то уж свидетелей никуда деть не выйдет, а их было, по меньшей мере, полтора десятка. Но в груди Олло Ло собрались из туманной пыли множество зеркальных осколков, каждый в горошину размером. И собравшись, эти зеркальные горошины начали двигаться, каким-то образом не превращая в фарш хрупкую плоть. Движения их создавали странное колебание, неслышное, неразличимое, но словно уводящее в сторону глаза, слух и даже магическое восприятие не только посторонних прохожих, но даже немалой части сенсорных систем.

Сам туман тоже действовал, буквально втягивая в себя любые посторонние эманации, не давая заметить присутствие Грезы, пусть даже страшно извращенной в своей сути, тем системам, что были созданы ради раскрытия подобного обмана. И обман не раскрылся, люди и не совсем люди проходили мимо углового коридора и даже не смотрели, не обращали внимания на происходящее там, просто потому, что это была не их проблема, не касающаяся их мелочь.

Тем временем Олло смотрел в глаза схваченной им женщины. Сама дама была отнюдь не уродлива, даже симпатична, но на фоне модифицированной кольцом Тарии казалась совсем уж серой мышкой. Светло-русые волосы, тонкое и немного вытянутое лицо, острый нос и усталые от регулярного недосыпа глаза. Глаза она только и успела расширить, когда парень ее поцеловал, а потом она и сама начала отвечать, потому что раз уж эта ситуация кажется ей нормой, то нормой в таком случае будет ответить на подобный поцелуй, иначе получится просто невежливо.

Так они и обжимались добрые минут пять, против всякой логики сумев несколько раз кончить, даже не сняв с себя одежды и не зайдя дальше поцелуев и объятий. Никто не видел, не мог видеть и не желал видеть, как вместе с не прекращающимся поцелуем из Олло словно выходил розовый туман, в котором блестели зеркальные блестки. Выходил, одновременно вдыхаясь Жюстин и прорастая в нее. Стоило только части зеркальных зерен рассыпаться блестками, чтобы беспрепятственно перейти из тела в тело, как на их месте возникали новые, берущие на себя функцию временно недееспособных. Потом, похожие зерна стали возникать внутри тела Жюстин, тоже включаясь в игру и ускоряя процесс передачи Туманчика.

Под конец процедуры едва не теряющий сознание от непрерывных оргазмов Ло полностью лишился своего неотлучного соседа, а Жюстин, благодаря боевому классу и высокому уровню держащаяся куда лучше, полностью завершила слияние с оным соседом. Закончив поцелуи и оказав Олло помощь с очисткой испачканной одежды, она как ни в чем не бывало продолжила свой путь, на ходу выбрасывая из головы произошедшее. Просто захотелось ей пообжиматься с симпатичным парнем, к их обоюдному удовольствию. Парень, что характерно, точно так же выкинул из головы произошедшее, причем даже куда быстрее - уж в его голове Туманчик успел установить нужные директивы заранее.

Просто для лучшего понимания - Жюстин Ренеяль точно так же была подчиненной Пыпыща, но куда более высокопоставленной и, в отличие от Олло, временами докладывающая ему лично и даже за закрытой дверью. Подсказывает мне моя попаданческая интуиция, что очень скоро между этой парочкой может вспыхнуть неземная страсть и им тоже захочется вдруг поцеловаться.

Ну, разве это не хорошая новость?

В какой-то момент я просто плюнул на все предосторожности, тем более что поиски наших персон уже давно сбавили обороты, и решил устроить нам всем хороший, годный пикник на природе. Заодно и проведать Ыгру да еще познакомить зеленую с нашим штатным представителем гринписа, если так можно называть настолько неординарного друида. В любом случае, сидение в четырех стенах больше не являлось настолько необходимым, а вот отдых был бы не лишним. Со дня на день должно получиться передать Туманчика одному склочному хоббиту, а потом времени уже не будет, да и дороги назад тоже - случись что, то по обратной связи между Туманчиком и мною вполне можно вычислить если и не наши образы, которые уж точно зачищены до блеска, то хотя бы примерную дислокацию того места, откуда контакт с конструктом производился.

Вышли мы без малейших неприятностей, не потревожив стражу нашей проверкой - смешаться с толпой, отвести глаза флером Грезы и пройти не спеша. Даже странно, что я этот прием раньше не применял... хотя да, сначала не умел, потом не хотел, потом соблюдал легенду, а без этого и необходимость отсутствовала.

И вот, сидим мы на небольшой полянке, укрепленной с помощью друидизма, стандартного, а не темного, посреди чуть менее уютного болотца рядом с северной стеной Вечного, в котором схоронилась Ыгра, из-под почти везде растаявшего снега пробиваются ростки травы, на деревьях набухают почки, а мы сидим у костерка, готовим жареного утко-кабана по любимому рецепту Ганса и вообще - неприлично хорошо себя чувствуем.

- Слушай, Ти. - Тария, успевшая принять на грудь бокал какой-то чудовищно могучей и пробирающей даже сквозь ее выносливость чачи, начала в очередной раз расспрашивать Тиа, которая, в свою очередь, уже, похоже, смирилась с необоримостью присутствия рядом этого агента мировой энтропии. - А как вообще проходит эта ваша проверка воли у рабоманта. Не в смысле, как вам голову плетут, а как вы с ними договариваетесь-то? С вашей любовью к таким ребятам никто в здравом уме на контракт не пойдет-то!

- Потеряет ли закованный в цепи кузнец право ковать цепи, особенно если и сам своих цепей не видит? - Отвечает вопросом на вопрос Тиа, но, поняв, что красочной аллегорией от танцовщицы не отделаться, продолжила. - Их и самих либо заковывают в шелка и жемчужные ожерелья волею тонких мастеров, либо просто ставят в рамки очень сильных контрактов, обмануть которые практически невозможно для кого-то с их ступенью возвышения и путем предначертания. Но чаще всего, оба варианта имеют место быть, как и непрерывное наблюдение над процессом обработки, чтобы избежать любых случайностей. Хороший рабомант не нанесет непоправимого вреда, особенно если будет знать, как именно будут восстанавливать его жертву, да еще и сам принимать в том восстановлении посильное участие.

Кто о чем, а Тария о своей любимой теме. Иногда мне кажется, что когда она выбрала класс Танцовщицы, мир потерял будущего легендарного специалиста в мозгопромывании. Не в смысле, что с легендарным классом, а именно легендарного, который вошедший в легенды. Вот уж у кого призвание вышло необычным, так это у нее.

- Тогда зачем вообще с наемниками заморачиваться? - Удивляется девушка, одновременно резко ускоряясь и тыря кусочек уже готового мяса прямо с импровизированной жаровни. - Не проще ли самим обучить своих рабомантов или использовать тех самых мозгоплетов, которые этих рабомантов и обрабатывали?

- Справедливости ради, буду вынуждена признать, что чистые рабоманты среди звездорожденных встречаются, пусть и редко, но никогда они не принимают участие в подобных тренировках. - Одновременно с разговором, Тиа продолжает перемалывать в ступке выданные ей мною травы и специи, готовясь приправить шкварчащее на огне мясо. - Кто пожелает работать на той должности, где тебя все будут ненавидеть за то, что ты был вынужден делать с ними? Нелегко заставить себя понять того, кто сумел тебя сломать, пусть даже и ради тебя самого. Назначая на такие должности чужаков, мы гасим возможные обиды и конфликты в зародыше, только и всего.

С тихим шорохом специи покрывают зажаренного утко-кабана тонким слоем, а запах становится настолько слюновыделительным, что только поднятая теневая стена (как бы не засветить использование Тени) смогла остановить Ыгру от жестокой и быстрой атаки на запас провианта. Обиженно подув на даже не получившие каких-либо повреждений руки, Ыгра снова уселась на задницу и принялась буравить меня жалостливым взглядом. Хорошо хоть не пыталась дать по голове и утащить в кусты.

- А ты эту тренировку-то проходила? - Как бы невзначай, но так невзначай, что даже гоблин бы понял, насколько это невзначай. - Или тебя так и не сломили?

- Сломили, разумеется. - Не поведя бровью и даже не подумав злиться или поддаваться смущению, ответила эльфийка. - Полтора месяца до завершения обработки, сорок шесть дней, если точнее.

- И как оно? - С бесенятами в глазах вопрошает главная извращенка в нашей компании после меня самого.

- Страшно, мерзко и противоестественно приятно. - С таким же равнодушием отвечает Тиа, не подаваясь на провокацию. - Получение удовольствия от своего состояния практически неизбежно, но горькость такого опыта не становится меньшей от ядовитой сладости. И, прошу тебя, Тария, не стоит больше спрашивать меня о моем опыте с подобными материями. Пусть прошли многие века с того дня, когда мне показали мою слабость, но эта боль до сих пор со мною и всегда со мною она пребудет. И только со мною. Не с тобой. И не ради твоего развлечения.

Последние слова она говорит каким-то совершенно особым тоном, не злым и не угрожающим, но все же вызывающим подспудное опасение, чувство назревающей бури. Среднестатистического человека такое обращение с высокой вероятностью вгонит в противоестественный ужас.

- Лады, признаю, перегнула мальца. - Честно и искренне извинилась Тария, даже не вздрогнув от взгляда и слов эльфийки. - Просто я вообще с трудом могу представить тебя... ну ты поняла, какой именно.

- Я не всегда возвышалась над остальными сородичами, не сразу подчинились мне мои силы. - Пожала плечами Тиа, принимая извинения и не желая разжигать конфликт на пустом месте. - Сейчас тот мастер рабства мог бы потратить и год, и два, но не добиться успеха, даже удайся ему сдержать меня в клетке. Но есть под этим небом те, кто обратит меня в послушную слугу, несмотря на весь мой опыт и силу, случись мне встретить кого-то из этих мастеров на пути своем. Все относительно и всегда, как ты недавно упоминала, найдется кто-то, сильнее тебя самой, Тария. Главное быть к этой встрече готовым, ведь даже сильнейшие из сильных гибнут не сами, но от рук более слабых.

Разговор продолжается, как и смакование наконец-то разрезанного маэстро Гансом мяса. Эльфы на Алурее, между прочим, ничего против мяса не имеют и убежденными вегетарианцами не являются. Если верить Тиа, то их желудки просто хуже воспринимают тяжелую пищу, так что молодые эльфы, страдающие от болезней и проклятий или просто не качающие выносливость выше предела расы, предпочитают кушать что-то легкое и не слишком жирное, кроме как на пирах или праздниках. А уж Тиа, с ее характеристиками, может одним только земным фастфудом питаться и даже не толстеть при этом. Если уж говорить об опыте эльфийки... Однажды Ганс похвастался тем, что в армии научился жарить обычную крысу тремя разными способами. На это Тиа ответила восемнадцатью только ею придуманными за время вынужденных странствий при пустом мешке с провиантом рецептами, дополнив их еще полусотней придуманных ее коллегами или наставниками.

Больше Ганс тяжелым армейским прошлым перед ней козырять не пробовал.

Мы говорили, ели, ловили и готовили нового утко-кабана, охраняли его от Ыгры, играли в карты, обсуждали прочитанные книги, из-за чего Лосий и Гестия едва не подрались, разойдясь во мнении, а потом в их спор вмешалась Тиа со своими мыслями на тему, и они едва не побили уже ее, и просто отдыхали. Ганс пел егерские песни, в которых все неприличные слова удачно заменил иносказательными вариантами, а потом Гестия, прикола ради, спела ту же песню, но уже в оригинале.

Потом меня заставили проецировать музыку в реальность с помощью Грезы, а от Тиа потребовали вырастить пустотелые деревянные чурбачки на барабаны. Тиа вырастила не чурбачки, а настоящие барабаны, - удивительно прочные и даже с проросшей на них рельефной росписью, - а после еще и сыграла на них что-то племенно-первобытное, по ее словам являющееся традиционной мелодией одного уже почти исчезнувшего и слившегося с Алишаном народа. В ответ на это Ыгра отобрала барабаны и сыграла на них что-то свое ыгровское или огровское, дополняя удивительно ритмичную, несмотря на примитивность, мелодию глубоким гортанным пением без слов.

Так мы и отдыхали, пока не закончилась взятая с собой (и два раза мною обновленная, благо через Тень бегать за бухлом несложно) выпивка, а в окрестностях нашей поляны закончилась дичь. Или, что вероятнее, разбежалась от нашего празднования - созданный мною барьер Грез не давал нас засечь, увидеть или услышать, но рядом с нами все равно было довольно шумно.

Вернулись мы только на третий день, оставив довольную и обожравшуюся Ыгру (на которую Тиа, кстати, отреагировала удивительно спокойно), дожидаться нашего возвращения.

А еще через два дня Жюстин пришла на доклад к своему мохноногому шефу, решив напоследок подарить тому свой поцелуй, а Туманчик нашел себе носителя, имеющего доступ практически в любой участок Библиотеки, включая даже интересующие лично меня.

Операция входила в финальную фазу.

Глава пятнадцатая

Столица Империи Веков была городом весьма глубоким, а полной картой его подземелий владели только высокопоставленные безопасники да верхушка столичной стражи. Широчайшая сеть туннелей и катакомб под городом могла бы вместить еще один Вечный, со всем населением и даже скотиной. Откровенно говоря, катакомбы эти были еще одним рубежом обороны города и резервным складом впечатляющей вместительности.

В отличие от Тавимарка, эти тоннели, хоть и были опасны, населены всевозможными тварями и чудовищами, да и парочкой десятков более слабых аналогов памятной аномалии Троп, контролировались не в пример более качественно. Тоннели были изучены, опасные участки огорожены, самые опасные запечатаны, а все вкусные локации, расположенные наиболее удачно, а то и прямо на (не)больших энергетических аномалиях, служили перевалочными пунктами, складами, тренировочными лагерями или исследовательскими площадками. В невероятно старых камнях города скрывалась столь же древняя магия, давшая ему свое имя, а кому, как не династии, столь же Вечной, как и сам город, использовать эту магию на полную?

Конечно, подпольем пользовались как простые бандиты, так и куча всевозможного народу, где отличить одних от других почти нереально. Пользовались, но полноценно властвовала там только императорская канцелярия, да вездесущие Очи, причем последние на вторичных ролях. Скрыться в этих подземельях несложно, но вот оказаться не найденным, когда искать станут всерьез - несоизмеримо труднее. Эта деталь стала основной причиной, по которой вся наша команда не стала прятаться под землей, предпочтя искать ухоронки наверху.

Сейчас мы тоже там не прячемся, но это не мешает мне ползать по отдаленным участкам катакомб, временами выпиливая слишком наглые и глазастые порождения местного биоценоза, оставляя здесь кусочки зеркальных закладок. Как бы я ни желал обратного, но вероятность того, что линия связи Костик-Туманчик окажется отслеженной, превышала все разумные пределы. Рассчитывая отбиться или обмануть поиски, я не забывал перестраховать свою жопу на тот случай, если обмануть и спрятаться не выйдет. Ну, если честно, то я как раз об этом подумал не сам, а после пинка Тиа, которая всю эту затею с кусками зеркал в подземке и предложила. Сам я просто ограничился бы такими же обманками, но в нескольких равноудаленных кварталах наверху. Ликвидатор со слишком длинными ушами популярно объяснила, что мой план был хорош, но только благодаря моим классовым абилкам и общей крутизне. А вот ее вариант, хоть и требует больших заморочек, но и окно маневра дает куда большее - тоннели и сами сработают как очередная сеть помех, помешав уловить точный сигнал, да и сами по себе поисковики Библиотеки будут долго думать, а не попытались ли организовать промышленный шпионаж те самые исследовательские лаборатории из-под дворца.

Хоть Библиотека верно служит трону, но конкретно эти две организации часто и непрерывно грызутся за финансирование, гранты и благосклонность Императора. А последнему нужен был как противовес Библиотеке, грозящейся стать монополистом на "тяжелую науку", так и собственные ученые, могущие работать над теми вопросами, которые Библиотеке поручить не выйдет. Направления и специализация у обеих организаций, хотя подземники представляли собою куда более рыхлое образование из кучи отдельных групп и научно-исследовательских институтов, были слишком разные, чтобы всерьез сцепиться, но напряженность чувствовалась. Конечно, такой "след" изначально рассматривали бы аки подставу, но в нашем случае, если вскроют канал связи и проследят за обманками, то могут и поверить - едва ли получится сказать, будто это кто-то специально слабину в маскировке оставил, надеясь подставить самых очевидных конкурентов. Успех, по словам эльфы, вполне возможен, хоть и маловероятен, но минимальную неразбериху поднять выйдет в любом случае. А в мутной воде настоящим виновникам убегать легче всего.

Вот так и ползает Костик по всякому дерьму, тыкая всюду свои заготовки и подумывая над тем, где теперь взять новое зеркало, так как старые запасы потихонечку подходят к концу. Атмосфера тут весьма неприятная и я не только про вонь коллекторов, сливных ям да канализации, как и не о духоте и сырости обычных туннелей. В этих местах хватало всякого, причем чудовищная фауна стояла не на первой строчке и даже не на десятой. Когда я говорил, что катакомбы обжиты и используются, то подразумевал именно это.

Как бы мне хотелось, чтобы здесь было типичное фентезийное подземелье под городом, где никто ничего не контролирует и вообще, считай, зона боевых действий в шаге от столицы. Увы, но в этом мире не дураки живут и не стали бы они столько лет держать свои задницы на взведенной противотанковой мине. Большая часть запечатанных участков была самими же имперцами и создана - как минимум три полных легиона нежити с вшитыми контролирующими схемами явно были одним из рубежей обороны столицы, а парочка (или больше, я не настолько внимательно всматривался) запечатанных Легенд явно держались в крепкой клетке, и даже если им удастся вырваться на свободу, то, ослабленные заключением и прорывом, они станут легкой добычей для элитной гвардии. Уж в Вечном точно хватит тех, кто сможет дать легенде бой даже в одно рыло, а рыло там будет не одно. Как я понял, заключенных легендарных страхо*бищ буквально доят, вытягивая из них силы, реагенты и просто изучая с целью пустить изученное в ход каким-то полезным способом. А в дальних отнорках подземелья, на огромной глубине и под кучей куч всевозможных барьеров и ловушек, их держат как раз для того, чтобы они не успели натворить дел, если вырвутся.

В видениях удалось откопать отголоски прошедшей около полусотни лет тому назад битвы, когда одно из заключенных созданий сумело прорваться к свободе. Воплощенное Безумие прямиком из плана Тьмы, мощно бьющее планарными атаками, жрущее любую энергию и души, восполняя силы с печальной для противника скоростью, и просто нереально сильно давящее своим безумием в ментальном плане, превращая даже опытных воинов и магов либо в хнычущие остовы самих себя, либо в опасных для всех маньяков-безумцев... оказавшись на свободе, было жестко и бескомпромиссно выпилено, сумев перебить при этом лишь полсотни исследователей и охранников, среди которых только пара-тройка была ценными кадрами, а не вспомогательным персоналом. Местные давно наловчились быстро и решительно исправлять последствия подобных косяков, а ничего такого, что могло бы всерьез порвать анусы всей столичной гвардии, не хранили в подземельях, давно избавившись от подобных неудобных соседей или явлений.

К слову, несмотря на установку обманок в подземелье, никто даже не заикался о том, чтобы не ставить их и по всему городу тоже. Больше перестраховок и места для маневра - это только к лучшему, особенно если ресурсы и время позволяют. Поскольку с моими классами и раскачкой все затребованные для этого дела ресурсы ограничивались не эпического грейда (минимум) реагентами, не кропотливой работой агентурных сетей и не смертельным риском для установщиков обманок, а всего лишь одним очень несчастным призванным с мешком зеркального лома, то эльфийский диктатор и тиран в одном милом личике разошлась во всю мощь своей вскормленной на опыте прошлых ошибок паранойи. Честное слово, чувствую себя так, будто она просто забыла, что мне никто никакого Ярма так и не поставил. Ездит на мне она уж точно, куда там лошади!

Нельзя сказать, что работал только я один, но тут проблемой выступало мое "классовое превосходство по Марксу", благодаря которому нормально установить, спрятать и закрепить обманки из нас всех мог только я один. К тому же катакомбы Вечного, особенно более глубокие и "вкусные" их ярусы, оказались прилично защищенными всевозможной магией. Как сигналками, так и вполне рабочими ловушками и чтоб мне сменить класс на рыцаря или конезаводчика, если это богатство было настроено не на разумных, а только на одних чудовищ!

И да, разумные здесь тоже водились (и не только постоянно живущие здесь люди), пусть и малым числом - несколько вполне официально проживающих здесь общин крысолюдей, причем не монстров, а наделенных подвидов, держали на себе работу сантехников, ассенизаторов и золотарей, отлично зная родные им тоннели и не стесняясь в говне порыться. В защищаемые участки они не совались, надежно отученные от глупых поступков, но вот верхние ярусы, стоки и коллекторы были полностью в их власти.

Повстречался с парочкой их патрулей, среди которых лишь два индивида имели десятый уровень, оказавшись не слишком впечатленным. От ненаделенных сородичей, которые походили больше на крыс, чем на людей, эти отличались весьма гуманоидным, пусть и не слишком приятным глазу обликом, большим умом и меньшей отмороженной жестокостью, за какую этот подвид монстров, прежде всего, получил свою дурную славу. Как их, со всей их репутацией, только терпят у себя под боком-то? Нет, оно-то понятно, что никто не желает плавать в дерьме, и если сверху сортиры чистят золотари человеческого племени, то в глубокие стоки им соваться просто опасно. И все же я чего-то не понимаю в этом мире, причем уже давно.

Скрывать не стану, первым делом проверил, не зовут ли главу этих ребятушек Сплинтером, но таковых имен среди крысов не носят, а жаль. Правда, аж двое среди Первых Хвостов, а если точнее, то Третий Хвост и Восьмой Хвост, обладали классами убийцы, монаха и туннельщика. Последний был базовым для обоих бойцов, держащих в узде свои общины. Все же удивительно мирные они тут, покорные и не предоставляющие проблем, бултыхаясь в нечистотах. Проверять действительно внимательно времени не было, но чую, что без какой-то высокоуровневой рабомантии тут не обошлось. Причем, как бы не в саму кровь этих племен встроенной и по наследству потомкам передаваемой – это вполне в духе как имперцев, так и для всего Алурея вообще.

Увы, или к счастью, но ни рептилоидов, ни черепахоподобных на территории Вечного не было, а ведь такая отсылка пропала! На месте кого-то из призванных прошлого я бы эти две народности поселил в канализацию просто из чувства прекрасного. Хотя, сколько из них было призвано с Земли или другого мира, где этот мультфильм вообще вышел.

Всего операция заняла у меня неполные двое суток, но за это время чертов запах подземелья едва не врос в мои мозги. И пусть шаги теней априори избавляли меня от любой грязи или вони, но подсознательно я продолжал чуять эту чертову затхлость. Честное слово, лучше бы уже дерьмом воняло, чем всей этой плесенью.

- В идеале, конечно, было бы подложить часть зеркала прямо в одну из охраняемых лабораторий. - Задумчиво протянула Гестия, склонившись над нарисованной Тиа (от руки!) довольно подробной картой города и расположенных обманок. - Вдвойне идеально было бы устроить диверсию с высвобождением кого-то из замеченных вами узников, Тин, из тех, что по праву именуются Легендами.

Склонился над картой и я, хотя больше для того, чтобы скрыть почти закрытые в дреме глаза. Работа у Тиа вышла весьма подробная, причем с кучей пометок, которые она любовно понаставила, пока готовилась к цареубийству. Что-то друидка рисовала по памяти, что-то выловила личным наблюдением, о чем-то только подозревала или имела нечеткие видения, но получившаяся в результате карта могла бы стать отличным поводом потребовать за нее кучу денег у любого резидента, шпиона или даже бандитского атамана, хотя получение оплаты сталью под ребра куда вероятнее. Не то чтобы эти подробности были такими уж уникальными, но собрать их все вместе на одной карте было довольно сложно даже для обладателя высоких полномочий. А ведь у нее и целая стопка пергаментов поменьше есть, где прорисованы отдельные районы, пусть там, большей мерой, уделено внимание только Императорскому Парку и окрестным кварталам. Сам парк чуть ли не до каждого кустика и пучка травы прорисован, что неудивительно.

- Какая ты кровожадная, подруга. - Столь же задумчиво ответила ей Тария, пытающаяся прямо сейчас продумать пару новых маршрутов побега, на случай несрабатывания уже придуманных. - Да и стоит ли? Твари кучу народа положат, но за нами все равно побегут, а уж искать после будут намного усерднее. Мне лопухов не жаль, но риску много, а толку-то с гоблинский хер.

- Соглашусь со словами Тарии, пусть и не с формой этих слов. - Выдает свое веское мнение единственная из нас, вообще не смотрящая на карту, так как прекрасно знала ее на память. - Диверсия принесет пользу и отведет удар от нас лишь тогда, когда мы гарантированно провалим отход, при этом уводя лишь какую-то долю ответного маневра противника. Риски установки необходимых механизмов вызывающе высоки и необязательны. Кроме Тина поручить эту часть подготовки, что может быть с честью и правдой в словах оценена в еще один полет одинокой листвы, к сожалению некому. Ни мне, ни Гестии не по силам провести все необходимые приготовления быстро и правильно. Вернее, не по силам сделать это в нужные сроки. В иной ситуации я бы требовала отложить операцию на несколько месяцев, а лучше на год - с потенциалом нашей группы не составит труда превратить в подготовленный полигон хоть треть Вечного разом, но зная Тина...

Последние слова она произнесла с такой непередаваемой интонацией, что мне даже стало на секундочку стыдно, впрочем, только на секундочку, не более. Даже если убрать фактор моего шила в жопе, не дающего сидеть на месте, я подсознательно ощущал, что в городе не стоит задерживаться. Еще до похода в подземку, сразу по возвращению с пикника на природе, я потратил весь день и часть невозобновляемого запаса усиливающих ясновидение зелий, пытаясь понять причину своих едва оформившихся предчувствий, несмотря на бесящий ор решивших поиграть рядом с проклятой территорией мальчишек.

Не понял, попросту не найдя их источника, словно все возможные векторы, по которым я мог бы уловить ключ-образ оказались не перекрытыми даже и не замаскированными, а попросту отсутствующими. Словно со мною говорили сами камни древней мостовой, скрип рассохшихся дверей и стоны несокрушимых стен. Что-то было в городе неладно, что-то не направленное конкретно на меня, но все еще неизменно присутствующее рядом. Безумно сильно заныли давно зажившие раны от почти растворившегося в черной жиже тела, а в памяти воскрес образ прекрасной девы, с пустым лицом и телом, состоящим, казалось, целиком из черных штырей.

- Полет одинокой листвы? - Лосий, как и я, смотрящий на карту просто из вежливости, переспросил незнакомый лично ему термин, как и всегда стараясь сохранять эрудированность в любой ситуации.

- Операция, проводимая вне поддержки любого союзного государства и образования, в ходе которой в распоряжении первого лепестка, командира группы, остается только его отряд и все, что он сможет использовать, не прибегая к посторонней помощи. - Машинально отвечает Тиа, переводя направленный в никуда взгляд строго на меня. - Считается, что в случае провала, вы заранее признаны сброшенной листвой и не имеете права ни на помощь, ни даже на побег. Только гибель в бою либо от своих рук. Тин, тебя что-то беспокоит? Что-то связанное с твоим чутьем?

Все же почуяла, зараза.

Зря я вспомнил о той стычке - память о пережитой агонии и фактически почти свершившейся гибели, что куда хуже простой смерти, продавила даже мою броню отречения. Несильно, но успевшей не единожды поработать со мною в связке ушастой коллеге хватило опыта, простого жизненного опыта, чтобы уловить этот короткий миг слабости. А следом за ее словами, которые она намеренно сказала при всех, на меня посмотрела уже вся команда скопом. Это от одной Тиа я могу отшутиться, но если на меня насядут все скопом, особенно Тария с ее навыком давления на жалость, то придется либо колоться, либо срочно "тикать из базы" на прогулку по городу.

- Вспомнил, когда у меня был такой же затык - тоже ничего не чуял, хоть ты обосрись. - Неохотно отвечаю, не желая ни вспоминать, ни вновь переживать, ни пугать остальных, не имея на руках ничего, кроме слишком смутного предчувствия беды. - С тех пор я изрядно развил свою чуйку, так что подобными трюками меня не обмануть. Вычислю по пустотам. Просто сама ситуация похожа - тишина во всех спектрах, будто в стену из ваты и перьев бьешься.

Следующие пару часов потратил на подробный, а с Тиа иначе не выйдет, пересказ своих приключений в Крае. Эльфийка слушала с нечитаемым выражением лица и столь же нечитаемым клубком чувств в душе. Я мог четко различить лишь один, сияющий утренней звездой образ, ближайшим аналогом которого будет "и как ты, дебил, узнав о творящемся в задрипанном городке безумии, не покинул его тем же часом, быстрее собственного визга?" - вполне объяснимая реакция, целиком мною разделяемая. Знал бы заранее масштабы и опасность таящейся в городе твари, не стал бы связываться, но поначалу мне еще казалось, что я смогу всех раскидать и быть таковым, а потом стало поздно.

- Черное Небо... - Медленно произнесла она, буквально катая эти слова на языке, словно редчайший сорт цветочного меда, или глоток превосходного вина. - И ненависть к теневой энергии как таковой. Сильная связь с Тьмой, провокация физических мутаций и построение цепочек вербовки через искажения. Ты не пытался рассмотреть ту черноту своим даром алхимика?

- Даже не думал, и сейчас не думаю. - Аж поперхнулся от подобных предъяв. - Оно слишком мерзкое и опасное, особенно для меня в тот момент времени - я ведь давал образ. Даже сейчас к той дряни касаться не хотел бы, а уж тогда меня стошнило бы от одной мысли. И я не думаю, будто это была эссенция, пусть даже искаженная. Может я и мог пропустить такую деталь за своим отвращением и опаской, но во время последней нашей встречи я в той мерзости буквально искупался. А еще оно слишком невидимо, будто и нет этой дряни вовсе, пока не накопится критическая масса, что позволит ей проявиться в реальности. Мне вообще кажется, будто я видел не саму мерзость, а ее отпечаток на мироздании, маркер, если пожелаешь. Что-то похожее на материализованный эффект Эгиды - овеществленный провал во Тьму.

Несколько секунд она оценивает мои слова, явно перебирая в памяти все известные ей архивы данных, которых туда напихано достаточно, чтобы ее хотели все сколь-либо влиятельные личности континента.

- Это было что-то очень древнее. - Наконец-то определилась она с ответом, тут же закосплеив Капитана Очевидность во всем его могуществе. - Древнее и ослабленное выше всякого предела. Я читала несколько свитков, где говорилось о чем-то подозрительно созвучном со словами о черном небе, но это были пергаменты столь древние, что даже эти копии, снятые из пришедших в негодность свитков, почти рассыпались в пыль прямо в руках. Свитков, где писалось о чем-то, куда более древнем, чем даже Извечный Лес. Большего я сказать не могу, пока не проведу несколько направленных медитаций, дабы дать новые силы покрывшейся пылью памяти.

- Зелья возьми в общем шкафчике. - Машинально подсказываю, вспоминая, положил ли я туда приготовленные по ее просьбе зелья, как раз для работы с памятью и предназначенные. - Я все еще не уверен, будто здесь та же самая тварь. Или похожая. Другой почерк, другие оттенки, другое все - общего только неуловимость для моих чувств. Может быть, это вообще предвестие того, что скоро будет диверсия Алишана - на границе стычки уже переходят в полноценные военные действия, а император направил в те регионы аж три с половиной армии, если считать егерские корпуса.

- Даже если так, я не прощу себе, коль отброшу в сторону догадку из-за низкого шанса на ее правдивость. - Парировала Тиа, а я понял, что ближайшую неделю мне придется прознавать в гордом одиночестве, так как бывшая ликвидатор полностью сосредоточит внимание на новой сфере интереса.

И думай теперь, то ли она реально волнуется, то ли просто удачно соскочила с выматывающих совместных сеансов ясновидения. Последнее, конечно, едва ли, ведь она подобную возможность развить навыки и классовые умения очень даже ценит, но я все равно ощущаю себя брошенным на произвол судьбы.

- Да-да, помню, Константин и теория низких шансов, ты уже на это мне жаловалась. - Отмахиваюсь, сосредотачиваясь на нынешней ситуации. - Тогда поручаю это тебе, да и сам еще разок посмотрю денька так через четыре, может и смогу что-то зацепить.

- Когда-то я все-таки заставлю тебя признаться, каково твое полное родовое имя, гад ты этакий. - Тария надулась, словно сыч, а Лосий с Гансом ей молча поддакивают, мол, чего ты из этого тайну делаешь?

Обсуждение пошло обратно в деловое русло и даже сумело в него войти, только не давало спокойствия все то же нехорошее предчувствие. Вроде бы и ничего не поменялось, но отчего-то кажется, что времени до какого-то нехорошего пи*деца стало чуточку меньше.

Когда-то давно, когда я бегал по лесам в компании жаждущих вырезки из моей жопы гоблинов, я, немного опьяневший от собственных новообретенных способностей, позволял себе чуточку (на самом деле не чуточку) куража. Убивать не только гарантированно и максимально эффективно, экономно к резерву, но и делать это артистично. Бьющая по голове сила, только прорезающееся давление едва-едва сформировавшейся планарной связи, собственный идиотизм, еще не вытравленный черненой сталью реалий Алурея - все это было в равной степени причинами некоторой нелогичности, предпочтения пафосу вместо правильности.

С тех пор прошло много времени, пусть для кого-то этот срок и покажется жалкими мгновениями. Силы у меня прибавилось, причем с такой скоростью, что желающих повторить такой взрывной рост, пусть даже заплатив даже больше, чем отказался платить я, выстроится длинная очередь отсюда и до обеда. Зато желания куражиться в бою, наоборот, уже давно нет - поддеть, болезненно уколоть, я мог лишь тогда, когда издевка оказывалась болезненнее клинка, а в остальных случаях предпочитал убивать сразу и без промедления. Судьба первой извстреченных мною легендарных тварей, оказавшейся немного съеденной призванной мною мерзостью просто потому, что решила поиграть с едой, была красноречивее любых наставлений и уроков.

С другой стороны, возможность играть с чужими снами, разумами и даже душами, стала своеобразной, ха-ха, отдушиной, когда я позволял своей малость (или не малость) больной фантазии как следует оторваться в отсутствие привычных жертв для троллинга. Опустим аморальность моих действий, ведь чего я точно не собираюсь делать, так это оправдывать свои поступки типичным книжным лицемерием. Куда важнее, что если я где-то и гнался за зрелищностью, забавностью или красотою момента, то это в использовании зеркального класса. Сама природа Грезы такова, что она этой фантазии потворствует, призывает к ней, вынуждает никогда не повторяться. Любое существо можно уничтожить примерно одинаковым комком теневой энергии, но каждая работа с Грезой чем-то уникальна, зависит от тысяч мелочей, мыслей, желаний, снов, личностных качеств, зеркальных бликов и иных, еще менее понятных даже мне принципов.

Тень - рвущийся с цепи голодный зверь, который убьет тебя первее всех, стоит лишь дать слабину, стоит лишь один раз оступиться, отвести в страхе взгляд.

Греза - ленивое и необъятное стремление к чему-то, где главная проблема состоит в сохранении себя по пути к цели, ведь цена за каждый шаг огромна.

Такие не похожие, но в то же время, такие одинаковые в своей природе грани мироздания. Всего лишь вопрос того, сколько себя ты готов отдать ради очередного кусочка могущества, нового титула, взятого уровня или закрытого умения. Каждый план просит своего, дает свое, меняет тебя по-своему, но результат почему-то одинаков. Заигрывание с планами, оно как огромный кишечник: неважно каким образом ты попадешь на эту дорогу, не важно, кем ты был и каким путем шел к цели, не важно, какой была эта цель - на выходе все равно останется лишь переваренное говно. Впрочем, с моей точки зрения, таковой природой обладает не только связь с иными планами, но и просто жизнь под небом Алурея.

Все мы, даже призванные, его детища, в некотором роде.

Лосий, например, совершенно точно дитя этого мироздания. Когда он просил о своей мести, мести за страшную и постыдную для гордой аристократки гибель своей матери, его не волновала соразмерность его мести. Мать его, та что дала ему жизнь и воспитала, была подло убита, а над телом и честью ее низменным образом надругались - этого и конченому моралисту хватило бы, чтобы о морали забыть и забить на оную мораль большой и толстый. Лосий, несмотря на мою с ним дружбу и уважение к нему, отнюдь не обладал ни мягким характером, ни всепрощением страстотерпца христианского. И прося о мести, ему хотелось боли, страданий и отчаяния, какими полнилась его душа, какими полнилась душа его умирающей матери. Для всех, кто был причастен, для всех, кто был тем причастным дорог.

Я не зря говорил об отсутствии среди остепенившихся исполнителей того давнего и, несомненно, уже позабытого ими самими заказа, счастливых отцов и матерей. Потому что не уверен, сумел бы ли я исполнить просьбу Лосия в таком случае. Лосий - дитя своего мира, для которого мучительным образом казнить весь род убийц его матери деяние столь же благое, сколь и правильное. Возможно, только возможно, он и сам не сумел бы проткнуть лезвием шпаги семилетнего мальчишку, чьей виной было рождение от крови убийцы. Куда вероятнее, он бы просто отдал приказ семейной дружине, пусть и через силу.

Я дал слово о том, что живых исполнителей среди тех людей не станет, как не станет и их семей. Так-то, ничего не стоило убить только тех, кто вызывает во мне личную антипатию, а парню сказать, что сделал все как надо. Но это было бы неправильно уже по отношению к не раз сражавшемуся со мною плечом к плечу Астериуму, пусть даже он об этом никогда и не узнал бы, не пожелай я обратного.

Взявшись - делай.

Лицемерия я не люблю, если не получается себя убедить в том, что это было не лицемерие (да-да, взаимоисключающие параграфы, добро пожаловать), так что оправдывать себя не собирался, но хорошего настроения мне это отнюдь не прибавило. Холеный пижон ради меня пожертвовал своим будущим, поставив под удар то, что осталось от его семьи, оставив ту семью за спиной. Не отплатить за такое решение было бы по-свински. К счастью, в некоторых моментах, понимание "прервать род" может трактоваться достаточно широко, чтобы и плотоядные овцы были сыты, и волки теми овцами не сожраны.

Проще всего было с кошмарами для самих исполнителей - не зря же я тут столько распинался о даруемом Грезой просторе для творчества. Само по себе создание персонального ада для нескольких нехороших в прошлом (да и в настоящем тоже) личностей было тем еще квестом, но в этом случае квест тот я давно перерос уровнем. Рутина, не более.

С немалой частью родичей и близких этих самых нехороших людей тоже все было просто - как человеку, действительно знающему их секреты, грехи и настоящие лица, а не носимые социальные роли, прокурором работать одно удовольствие. Кто-то умирал во сне, кто-то в ходе несчастного случая, кто-то оказывался убитым в уличном ограблении, хотя к моменту, когда кистень татя проламывал голову неосторожно сунувшемуся в не тот проулок индивиду, от индивида только шагающая кукла и оставалась. Слишком много смертей во сне могли и всполошить знающих людей, призвать внимание, а уже к этому вниманию не преминул бы подползти добрый дедушка Ткач.

Сложнее всего оказалось с теми немногими, кого мне было убивать несколько... неудобно. В моем времени на старушке Земле сыны с дочерями за отцов не отвечали, пусть даже такие слова на Алурее вызовут только удивленный взгляд, как на блаженного. В некотором роде, уготованное им было ничуть не лучше, но мы ведь тут даем Костику возможность почувствовать себя не совсем конченным, а не реально справедливость устанавливаем, верно?

Младшая сестра Артля Винтирума - единственная официально пережившая гибель своей семьи после времени смуты в аристократической среде. Два ее брата, вовремя почуяв, куда ветер дует, сумели укрыться с частью верных людей в одном очень удаленном имении, которое предусмотрительный Артль для такого дела купил и подготовил. Там я их и накрыл, обставив все как очень удачный рейд зеленокожих. Нехер, значит, покупать недвижимость поближе к фронтиру. Хотя, на деле, там было-то полтора десятков гоблинов, которые добили обработанную мною охрану, похитили почти доведенных кошмарами до овощного состояния братцев, приготовили их и так обожрались, что от переедания и померли.

Сестра была другим делом - оказавшаяся в почтенных заложниках, она весьма умно прикинулась дурочкой и, с высокой долей вероятности, даже могла выжить. Замуж за одного из подобранных пленителями кандидатов (подходящего ей по статусу), после чего подсократившееся имущество и земли благородного дома Винтирум плавно меняют владельцев, а сама Флиа живет и здравствует. И ведь она сумела, даже в таком положении, устроить все так, чтобы ее не притравили тихонечко, когда наделы поменяют хозяина. Я мог бы расстроить планы, подведя хитрюгу под смерть, или вообще не трогать беднягу, но в последнем случае оставался призрачный шанс на возрождение дома Винтирум.

В итоге довольно долгого размышления, один безземельный рыцарь, преизрядный плут и глава собственного наемного копья, решил провести свой отряд чуточку другим маршрутом. Сама Флиа, знакомая с этим парнем еще с детства, вспомнила детскую влюбленность, потеряла голову и, плюнув на собственную честь, достоинство и возможные перспективы удержать существование дома на плаву, сбежала в обнимку с давней любовью. В конце концов, где-то еще прячутся ее братья, вот пусть они с этим домом е*утся, а она хочет е*аться с совсем другим человеком, заодно опробовав анальный секс, который ей, - оказывается, она всегда так считала, - нравится куда больше обычного. Последнее - тайное желание попробовавшего в своих странствиях сорцских шлюх рыцаря, изрядно оказавшегося мастерством вышколенных рабомантами давалок впечатленным. Несмываемый позор хуже смерти для аристократки, но все-таки не гибель.

Откуда девушке было знать, что братцы уже успели перевариться в желудках упокоившихся смертью обожравшихся гоблинов? Впрочем, так шансов выжить у нее все же больше. Копью безземельного рыцаря, уже почти официально ставшим наемным отрядом, не помешает собственный счетовод и бухгалтер, с острым умом и тугой попкой, а я даже помог "принять решение" эмигрировать подальше от Меларета в куда более спокойный Рамадон. Так-то, там можно легко нарваться, если нет связей и знакомств, но, раз уж взялся, то делай до конца - серия наведенных снов и посланных видений, и вот копье-отряд удачно найдет идеально подходящего для них нанимателя на долгий контракт, которому идеально подойдет уже их команда. Нужно только проследить, чтобы за ними погоню не отправили, а когда отправят (возможность получить чертовы, мать их, наделы и капиталы не самого слабого и бедного рода убежала!), чтобы не догнали. Там, сообщения не дошедшие, дозорные ослепшие, информаторы проспавшие, решивший предать старого знакомого контрабас, через лазейки которого они границу переходить будут, поскользнувшийся и тому подобное.

Хорошей истории хороший конец, не так ли?

Примерно такими же способами я прервал линии крови тех, кого убивать считал чрезмерным даже для своей психики. Подростки, забывшие свои имена, семьи, дома и все прочее, оказавшиеся в составе рекрутских полков, набирающих новое мясо, конечно, имеют куда меньше шансов выжить, чем сыновья деревенского старосты, пусть даже и покойного. Да и жизнь забранного в рекруты для самых низовых и дерьмовых военных частей, рядом с которыми даже место службы Ганса, тоже лиха хлебнувшего, не так и ужасно, куда тяжелее, но они имеют шансы выжить и жить.

Мать с дочерью, после смерти мужа решившие пойти одна в монахини (дочь), а вторая торговать своим телом, пока в самом соку и еще может получить от жизни кайфа побольше. Глядишь, первая сможет пойти куда-то вверх по клерикальной ветке, пусть даже забыла свое имя от солнечного удара. Да и вторая имеет все шансы собрать денег на безбедную старость, даже с учетом того, что новых детей не родит - ей по жизни изрядно не хватало секса, а муж удовлетворить ее не мог и не особо желал, тогда как вложенный ей в голову опыт и энтузиазм парочки элитных куртизанок даст неплохой задел для карьерного роста и прокачки профильных навыков. Уверен, когда она мечтала спать с кем желает, она имела в виду несколько иное, но все же она тоже "имеет" ненулевые шансы на жизнь. Тоже позор причем как для первой, ушедшей в послушницы, так и для второй - вполне удовлетворительная месть за то, что собирались сделать с матерью Лосия. Товарищ будет более чем доволен и не станет требовать их устранения.

Неплохой мечник, уже в шаге от первого класса, бросил все, сбежал ото всех знакомых и случайно опалил язык и лицо, упав головой в костер. Да и оружие держать он в одну ночь разучился. Только и осталось, что прибиться к мелкой труппе бродячих артистов в качестве юродивого, да так и жить, может быть, добившись признания на новом поприще. Позор для воина и мужчины, но за свою жизнь он ничего достаточно предосудительного сделать не успел, так что и убивать его нечего. А судьба юродивого - более чем достойное наказание с точки зрения исходящего ненавистью Астериума.

Судьбы, судьбы, судьбы.

Слишком легко начать воспринимать свои жертвы лишь игрушками, прикольными сценариями, которые можно править на свой вкус. Именно опасение, опасение стать похожим на Ткача, пусть и в мелочах, заставило искать способы своеобразно пощадить тех, кого пощадить желал, одновременно дав им такую судьбу, какую Лосий посчитал бы достойной для ненавидимых им заочно личностей. Он, я уверен, оценит иронию моих действий, что для Флиа, что для остальных, а я сделаю вид, что "пожалел" именно невинных людей, а не останки самого себя, того, которым я в этот проклятый мир прибыл.

Помимо мести за гибель матери моего соратника, я занимался очень осторожным расследованием, связанным с еще одним "игроком", который как-то слишком часто мелькал на пределе моей чувствительности, пока я еще пребывал в Меларете. Кто-то, кто натравил Ткача (а тот сделал вид, что послушался) на встреченного в Остмарке малолетнего аристократа. Кто-то, кто был самым краем, через множество посредников, без прямого влияния и приказов, но все же незримо связан с людоловами Красной Петли, где мне довелось проводить травматическое лечение одного мелкого эльфенка. Кто-то, кто осторожно направлял действия Силая Мариуна, окольными интригами и паутиной направляющих событий, заставляя покойного казначея принимать те решения, что были таинственному игроку нужны. Кто-то, чей видящий, странный, непривычный и крайне опасный видящий, незримо присутствовал рядом с каждой интригой, словно мазок невидимой кистью, шорох мольберта, основой которого была сама судьба.

Мы разминулись краешком, словно два корабля в тумане - поначалу я не имел сил заметить коллегу, не развив "третье око на жопе" достаточным образом. Сам же коллега не сумел меня найти отнюдь не только потому, что было нечего искать - отсутствие зацепок и полная анонимность не являлись гарантированной защитой от художника, что воспринимает всю картину событий целиком. Я мало знаю о его классах и методах, но даже подсмотренных мелочей хватило, чтобы впечатлиться. Он, по моему мнению, сильнейший из всех видящих Меларета, пусть даже без доступа к Безбрежному Оку. Да и не поможет ему Око, если откровенно, ведь слишком уж экзотическая методика действий у этого специалиста.

Сейчас я вырос, возмужал, похорошел (но остался все таким же восхитительно скромным!) и могу поиграть на этом поле уже в свою пользу, но все еще незримо мелькает рядом образ Ткача, не дающий расслабить булки и насладиться чувством собственного превосходства. Да, дедушка по-прежнему спрятан, причем даже от меня, но после столь длительного изучения этого реликта я могу узнавать о его интересе по косвенным признакам, легчайшему флеру остаточных образов.

Тут нужно быть осторожным, не торопить события и, в идеале, работать через прокси, причем желательно не превращенный в куклу кусок мяса, а через осторожно и тонко направляемого видящего. И у меня, еще со времен побега из Меларета, есть на примете одна дамочка с подходящим классом, уровнем, высокими профессиональными качествами и оставленной в ее сути двери, через которую я могу как следует поработать с разумом злой тети, что, однажды, почти поймала меня на горячем.

Персея Тиарам: обладательница двадцать седьмого уровня и сразу двух эпических классов Прозрящей и недавно взятой (в ходе оставшегося после нашей прогулки по достопримечательностям бардака) Понимающей, ныне является главой центрального круга видящих Меларета, заняв свою должность вместо успешно подсиженного ею Бернарда Дотье - того самого морщинистого старичка, что искал нас через Око во время побега по лесам да полям. Бернард уже давно кормит дьяволов в Пекле (фигурально, ибо никто его душу со всеми ее тайнами дьяволам не отдаст), неверно выбрав сторону, а еще более точно, то не вовремя начав качать права и требовать больших привилегий за свою поддержку трону.

Трон в лице Его Величества подумал-подумал, да и принял предложение Персеи, заодно убедившись в ее превосходстве над отвыкшим работать вне Ока старым хрычом. Собственно, Дотье никогда бы не стал давить, не будь он уверен в том, что давление прокатит и опасности для него просто нет. Персея же успешно обманула пусть и опытного, но зазнавшегося коллегу, скрыв от него истинную реакцию Короля Ариала, даже не показавшись на глаза - она сидела в приемном покое через три стены от того зала, где совершил свою последнюю ошибку Бернард. Впрочем, потребовать себе запись скоротечной казни старого видящего, которая, волей взбешенного Короля, произошла прямо там, она не забыла. Очень уж забавное было у того лицо, когда дамочка в последний момент приоткрыла пелену обмана. Она же занялась потом приведением личных записей и хранилищ образов покойного в порядок - убить-то его убили, но тайны свои он защищал хорошо. Его, может быть, сначала и допросили бы, но очень уж взбешенным оказался венценосец, да и сам покойный перешел черту, за которой требовался немедленный ответ.

Став главной Зрящей, подтвердив доступ к Оку, который у нее и раньше был, но теперь она сама была главной в его использовании, Персея взялась за дело и начала весело да задорно качать уровень, одновременно множа на ноль всех несогласных с политикой Его Величества. Успешно, хотя она и рисковала собственной жизнью - угробь Тиарам бесценный мифик, ее бы точно прирезали со всеми полагающимися мучениями. Она справилась, прокачалась и сейчас стояла на ногах настолько уверенно, насколько только можно было в данной ситуации.

Кому как не ей найти следы одного непонятного коллеги и попытаться их размотать с помощью как своих сил, так и государственного аппарата и подсказок одного попаданца. Только нужно, для начала, обеспечить ее послушание этим подсказкам.

Глупо было бы считать, что разум и воля столь высокопоставленной и нужной секретоносительницы не защищены от постороннего влияния. Даже в откровенно побитом Меларете на такие вещи не забивали болты, а работали в привычном режиме высокопрофессиональной паранойи. Были и амулеты, даже в ванной через раз снимаемые, и ментальная защита тренированного разума, и парочка интересных ритуалов, и даже весьма забавная система раннего предупреждения с десятком собственноручно оставленных в ее мозгах триггеров. Стоит один из этих триггеров, какое-то из ее убеждений, зацепить и тут же подсознание включает алярм. Причем там все довольно тонко и хитро закручено. В конце концов, если у Персеи прорежется страстное желание переехать в Сорц или сбежать из двора в компании с одним из своих любовников, то тут даже дурак поймет, что дело плохо, а если не поймет, то уже поздно.

Триггерные реакции затрагивали более размытые элементы личности, которые поначалу могут не вызвать тревоги: если ей станет лениво проводить ежедневные тренировки, если выпадет из памяти какое-то дело, которое она занесла в мысленный список необходимых к выполнению, если появятся резкие перемены во вкусах и пристрастиях и все в таком роде. На начальных стадиях обработки именно такие критерии тревоги и помогут оную начальную стадию заметить.

Сказать, что моя задача была проста аки скушать пирожок, будет преувеличением собственной крутизны. Нет, пожелай я именно сделать рабыню, игрушку или чистого агента, пусть даже не догадывающуюся о своем новом статусе, то времени и сил я потрачу куда меньше. Основные усилия пришлось направить на то, чтобы мои действия были не просто скрыты, но буквально затеряны в лабиринтах ее разума. Фактически, я усиливал ее защиту, волю и самосознание, делая ее кратно более опасной целью для любого мозгомойщика. Вторым слоем я маскировал это усиление на всех уровнях поиска, как энергетическом, так и ясновидческом, заставляя ее остаться той самой Персеей Тиарам в глазах ее начальства и коллег. И только потом, даже не третьим, а десятым слоем, я начал вплетать в ее сны, мысли и личность незаметную паутину своих пожеланий. Да, ими можно перехватывать прямой контроль или играть с ее телом и душой, причем практически без возможности отследить последствия таких игр. Но куда важнее возможность синхронизировать ее умения, навыки и класс с теми блоками образов, которые я ей смогу послать.

Смею надеяться, что к окончанию этого проекта, который за одну недельку не сделать, даже Ткач или кто-то сравнимого калибра не поймет, что часть видений Персеи, полученных ею озарений, принятых решений и созданных планов, принадлежит не совсем ей. И если древняя тварь или тот самый художник, которого я ищу, устранят ее, разберут ее действия на мельчайшие элементы, они увидят лишь очень везучую и талантливую видящую, классы и личный талант которой расцвели с назначением на новую должность. Видящую, которая стала достаточной помехой, чтобы ее устранить, но точно не агента того самого идиота, которого тот же Ткач и, вероятно, его союзник в материальном мире так старательно ищет.

А сам идиот сможет последить за устранением со стороны и уже этот идиот поймает образы охотника, пришедшего убивать зайца и не заметившего, что за этим зайцем уже давно наблюдает могущественный боевой олень.

Или лось.

Или щегол.

Для текущей стадии операции выделили отдельный склад, находящийся на территории все той же проклятой мануфактуры. И зеркал мне понадобилось намного больше, как для самого сеанса связи с Туманчиком, так и для сокрытия фона от получившейся конструкции. Даже пришлось вновь подымать на ноги Ыгру и посылать ее вырезать одну из лежек криминальных элементов, где хранился украденный или взятый с боем товар. Раньше я их трогать запрещал, ну, или не приказывал, так как их склад располагался фактически в городской черте Вечного. Не в пределах кольца стен, но в пригороде, который давно уже стал частью города, пусть даже труЪ обитатели столицы считают пригородских этакими понаехавшими обезьянами.

Чего-то мне это напоминает...

Охрана была ласково и нежно упокоена навеки, а мне пришлось быстро и технично спереть со склада десять мешков зеркальных обломков и четыре отдельных ростовых зеркала. Даже жаль немного портить такой качественный товар - там целая история была связана с кражей этой партии, стоящей баснословную сумму, без единого трупа или капли крови. В истории участвовали два шамана, иллюзионист, весьма прокачанный жиголо, полторы дюжины бездомных попрошаек и один алишанский карлик, но мы сейчас не об этом ограблении века говорим.

Тащили зеркала все скопом, так как строить зеркальный портал я не рискнул - не после возможной засветки в Доме Тысячи Зрелищ. Тиа эту мою паранойю поддержала, с радостью согласившись потратить чуть больше времени ради меньшего риска, но вот Тария с Гансом радости не проявляли. Лосий, как обладатель не слишком выдающейся скрытности и достаточно примелькавшейся после своей дуэли рожи, от голосования воздержался - его оставили на базе, читать очередную историческую хронику. Честное слово, если он так продолжит, то спустя пару лет сможет устроиться преподавать в каком-то престижном учебном заведении.

Склад превратили в один огромный зеркальный лабиринт, а укрепленный Тиа деревянный пол и вовсе в сплошную мозаику из зеркальных кусочков, в центре которой распускался прелестный цветочный бутон, состоящий из более крупных осколков по краям и из цельных зеркал в центре соцветия. Смотрю на этот ужас и осознаю, что своими руками сделал аналог пусковой шахты для ядерной ракеты. Если реально заморочусь, выложусь на полную, то смогу накрыть одним ударом город размером с Тавимарк, не оставив там ни единого живого существа. Или, если вложиться не в масштаб, а в кумулятивную мощь, попробовать прямо сейчас, без подготовки, устранить короля Меларета, благо из памяти Мелани успел набрать нужных образов. Шансы на успех высоки.

К счастью, все концептуальные изменения в зеркалах, обработанных моими способностями, направлены на иные действия. Снова прибегая к земным терминам - я сделал из замаскированной ядерной шахты мощную радиовышку и радар в одном флаконе, оставив ее все так же невидимой для всего мира. Работа над конструкцией закончена, все соратники проинструктированы, пути отхода обговорены тысячу раз, а вещи давно разложены по чемоданам. Каким бы итогом не закончилась сегодняшняя операция, будь то провал или сокрушительный успех, но мы быстренько покинем ставший негостеприимным Вечный. Или сначала отсидимся, пока я не восполню силы, а потом покинем. Нас и так обложили, а тут еще и мои предчувствия непонятные.

Нет, ну его нахрен!

Сменим лежбище, отлежимся, возможно, прямо за городскими стенами в компании Ыгры, после чего быстренько дадим по с*бам от местного населения.

Время начала связи я выбрал такое, чтобы Пыпыщ пребывал во сне. Распорядок дня у него был стабильным, будто курс швейцарской марки, как и у любого уважающего себя полурослика, так что изучить его успели достаточно плотно - Тиа могла расписать этот распорядок едва ли не поминутно. Конечно, случались у него затыки, авралы и чрезвычайные положения, но в их отсутствие Пыпыщ предпочитал сладко спать ночью, а не корпеть допоздна за очередным отчетом. Вставал, правда, очень рано, как раз для того, чтобы иметь возможность лечь баиньки в нормальное время.

Сигнал напоминал тончайшую спицу, иголку даже, раскаленной нитью пробивающуюся к своей цели. Не поможет никакая защита, никакие барьеры или полное удаление большей части планов из определенного участка реальности. Никак не поможет, ведь я навожусь по уникальной, только для адептов Грезы доступной, системе координат, где реальность или отсутствие чего-либо - такие же инструменты, как плюс или минус для математика.

Защита была не идеальна, но близка к таковой, настолько близка, насколько могла себе позволить Империя Веков и Вечная Библиотека в частности. Но я не ломился сквозь преграды, не пытался просочиться через отсутствующие в них щели или обмануть вечно бдительные чары. Я просто связывал существование Туманчика и зеркального цветка, связывал напрямик, без использования привычных создателям эшелонированной обороны констант.

Связь установилась настолько без проблем, - не считать же за таковые дикую нагрузку и несколько выгоревших от перенапряжения элементов общей конструкции, - что я даже растерялся. Слишком уж я был готов к мгновенному отступлению, раскрытию и побегу, или хотя бы к целой повозке специально для таких умников созданных подлянок. К чему я точно не был готов, так это к тому, что все получится с первой попытки и без осложнений. Настолько не готов, что едва не упустил от неожиданности контроль, лишь в последний момент сумев удержать управление.

Установка связи с Туманчиком заняла жалкие секунды, после чего я полностью отстранился от реальности и принялся ворошить память, пожалуй, самого опасного полурослика в империи. Хотя нет, только входящего в пятерку таковых, если верить полученным от Тиа данным. Надо будет при случае спросить ее об этих парнях, а то даже как-то интересно, какие сюрпризы могут выдать мохноногие последователи Фродо. Мозги существа, что заведовало связью Библиотеки с внешним миром, наймом новых сотрудников и выдачей допусков для визитеров были защищены, наверное, лучше любого другого разумного, которого я пытался прочесть, не считая Тиа. Не имей я читерного Туманчика, буквально спускающего девяносто пять процентов этой защиты в унитаз, то незаметное вскрытие этой брони заняло бы, по меньшей мере, несколько дней непрерывного труда, а куда вероятнее пару недель.

Самое обидное, что я не имею возможности нормально воспользоваться доступом к тысячам тысяч тайн, узнать которые иным способом едва ли получится (если не искать чего-то намеренно, но для этого нужно хотя бы пожелать те поиски устроить). Лимит времени очерчен лимитом прочности Туманчика, на которого сейчас пришлась сильная нагрузка, буквально заставляющая конструкт переваривать самого себя. Время утекает, и я просто не имею возможности тратить его зря.

Блоки обманываются, переписываются, наслаиваются друг на друга или просто съедаются искаженной сутью мистера Туманчика. Пыпыщ спит и видит самые лучшие эротические сны в его жизни, а я осторожно, слой за слоем препарирую его словно лягушку. Он имеет все шансы выжить - убивать его нет смысла, даже подозрительно будет, а оставив мохноногого в живых, мы все выиграем время до ближайшей проверки. Замаскировать следы моего вмешательства я смогу, но не в таком цейтноте, так что ограничиваюсь лишь самым необходимым, вроде обмана или отключения мгновенных тревожных триггеров. Как минимум, один легендарный артефакт прикрывал его разум от захвата на территории Библиотеки, причем его эффект закрывал немалую долю "важных" персон. К счастью, мои действия не являются в полной мере ни промывкой мозга, ни ментальным зомбированием, ни одержимостью, ни чем-то еще. Уникальность помогает, так сказать. Как и действие из-под самой защиты, а не снаружи.

Чужие воспоминания, особенно сильной и прокачанной (сороковой уровень ровно!) личности являются тем еще лабиринтом, а долгие годы, преисполненные побед и поражений, интриг и тайн, разочарований и достижений, накапливают огромный массив информации, которую даже с моим ускоренным во время сна и "сна" восприятием хрена с два быстро обработаешь. Погружаюсь в работу, не щадя своих нервов, тасуя самые дальние и воспоминания и мельком шмыгнувшие мысли, столь же мимолетные, сколь и глубокие...

...глубокие уровни центрального корпуса, служащие складом опасных, но ценных предметов, вмещают одних только проклятых или нестабильных легендарных артефактов больше десятка, а ведь именно туда доставили взятый трофеем Полог Пешехода, дабы проверить на закладки или ликвидационные схемы. Режимы входа, пароли, тестовые и обманные сканирования ауры, скрывающие еще одно использование Взгляда Пребывающего, отчего сам Пыпыщ, отлично знающий о том, что спит в глубине Библиотеки, о том, внутри чего Библиотека построена, предпочитал без надобности туда не соваться...

...соваться в Первый Фонд Начертаний и Описаний, что расположен в самом сердце библиотеки, где хранят только те книги, свитки, бумаги, таблички с клинописью, кристаллы с иллюзиями или слепками образов, которые признаны воистину ценными и не имеющими аналогов. Книги, прочтение и познание которых может автоматически поднять навыки, повысить или вовсе закрыть до капа конкретное умение для отдельного класса или группы таковых, наделить титулом или даже пробудить аркану. Или просто сожрать душу, покалечить оболочки и свести с ума, ведь не всякая воля выдержит написанное, вложенное в бумагу. Там же хранятся всевозможные материальные якоря контрактов и договоров, исключая таковые божественной природы или государственно-политического значения. Недавно туда доставили похищенный прямиком из Алишана...

...Алишана вернулся недавно откомандированный туда Церах Подрий Храсс, что был целиком предан своему господину и поставленной ему цели - любой ценой не допустить Пыпыща на должность более высокую, чем занимает он сейчас. Хваткого полурослика можно допустить до многого, но не до первой тройки Библиотекарей, что хранят самые сокровенные тайны. Впрочем, нежелание уступать свою власть не единственная причина наличия целой группы расставленных вокруг его людей "Подриев", нет. Троица, сучка старая, не может быть уверена в том, что нелюдская кровь Пыпыща не пробудит повышенного интереса того, что дремлет в глубине Недр, лишь изредка открывая один из бесчисленных глаз своих...

...своих погрузчиков с тринадцатью тоннами первосортного пергамента, вымоченного в алхимических зельях, препятствующих износу и стиранию написанного - этого хватит надолго, не зря он заключил тот контракт загодя, прождав пять долгих лет, держа товар на лично оплачиваемых складах. Государев Закуп прошел ровно так, как планировал Пыпыщ, оттеснив желающих погреть руки на контрактах с Библиотекой в пользу своих должников, партнеров и дальних родственников. Правда, пришлось лично приказать прилюдно высечь и в батраки отдать троих дуралеев, пожелавших сэкономить еще и на качестве поставляемого товара. Есть предел любой наглости, а Троице только дай повод подсидеть честного половинчика, хотя сами совсем недавно нагрели руки...

...руки бедняге оторвало с гарантией, никакой архимаг не исцелит. Пыпыщ посодействовал тому, чтобы парню установили протезы получше, ведь не его вина была в том, что Том Отгремевших Бурь решил вновь проснуться именно в момент его переноса от читательного алтаря прямиком на алтарь ожидательный. В последнее время написанная на коже замученных древними орками сородичей с даром предвидения книга все чаще пробуждается и все сложнее ее успокоить. Мерзкое порождение чует грядущую войну, что уже с недели на неделю начнется совершенно официально, чует запах непременно прольющейся крови...

...кровь просветленного Зы продолжает разлагаться прямо в венах во вполне ожидаемом темпе, но прогнозы пока что весьма оптимистичны. Да, без привлечения действительно уникальных либо невосполняемых средств исцелить могучего перебежчика, с которым Очи носятся, будто с торбой-самобранкой, от крайне хитрого проклятия было бы невозможно, но среди пыльных тростниковых табличек удалось отыскать описание проклятия и метод его перелома. Только для его проведения в максимально безопасной конфигурации нужно дождаться нужного положения звезд...

...звездной силы ему захотелось, недокормленному мамкой выхухолю! Как только уговорили допустить недоросля к столь опасной литературе? Не иначе старая Магарыда таки расплатилась с его четырехюродным дядей своими прелестями, а Пыпыщ сдуру отправил следить за навязанным гостем именно Бенджамина, который, конечно, мужик умный, но непростительно считает окружающих его разумных тоже умными. Все закончилось вполне ожидаемо, но все равно глупо...

...глупо рассчитывать, будто кого-то со стороны допустят к центральному поисковому алтарю, пусть даже со всевозможными предосторожностями и за огромные деньги. Мифический артефакт, своей силой охватывающий все сохраненные знания не только Библиотеки, но и большей части столицы, носил в себе такое количество тайн, что без должности одного из совета книжных червей не выйдет его даже коснуться - не прихоть, но контракт. Этот же контракт, напрямую меняющий законы мироздания, заставит сердце нарушителя остановиться, а душа его покинет тело, подпитав алтарь очередной порцией силы...

...силы искала в стенах храма знаний, но нашла лишь скучную рутину и карьерный тупик, даже жаль этой стервы, ибо хороша собой, чертовка. Но теперь ее дни действительно сочтены - сбежать из под клятв, порвав контракт жертвенным крайне хитрым ритуалом с использованием двоих влюбленных в нее младших сотрудников, да еще и в преддверии войны - такого не простят. А вот ритуал был хорош, действительно хорош: подстроить, не иначе с помощью влияющих на разум зелий, дуэль до смерти между двумя баранами, обработать стены дальнего хранилища нужными знаками на собственной крови и эссенции из сердца нерожденного дитя, после чего дождаться пока два дурня добровольно обрекут души друг друга в "честной схватке во имя сердца своего". Красиво, изящно даже, аж на смех пробирает, только как она сумела пережить интоксикацию от клочков чужих страданий...

...страданий ребята навидались на всю жизнь и еще немного. Пытающая Книга о Пытках - это же не обычная книга, а чертов легендарный артефакт, могущий считаться мифическим, если бы не почти полная бесполезность, кроме как ценности для коллекционеров или в качестве объекта для изучения магами. Овеществленная пространственная складка, где запечатан огромный лабиринт, в котором томятся три сотни завязанных на нерушимые, покуда стоит лабиринт, контракты дьяволов из разных доменов, но неизменно принадлежащие аспектам Агонии. Теперь все три сотрудника, чудом пережившие путешествие по лабиринту и обучение у запертых там мастеров своего дела, получили навык пыточного дела не ниже мастера, а в случае с Базилем так и вовсе великого мастера. Проблемы с психикой и угроза осквернения Пеклом прилагаются. Дурачье неотесанное, ну кто же суется с немытыми руками к таким творениям? Да, испытание книги активируется добровольно отданной кровью, но не обязательно своей - нельзя есть прожаренную вырезку с кровью без нормальных ножей и вилок, а уж руки точно вытирать нужно. Балын-тыртырырын ых могылыще! Легендарный артефакт дьявольской сути, да голыми руками трогать! Некоторых исправит только могила...

...могила, предположительно принадлежащая самому Ана'Терай, древнему полководцу вымершей расы, оставившей после себя лишь дикие территории да сети некрополей и могильников по всему миру, была вскрыта тремя алмазными командами гильдии авантюристов при поддержке специалистов Библиотеки. Даже Второй из Трех не поленился оторвать свою заплывшую жиром жопу от своего легендарного трона и оказать поддержку личными артефактами. Вынесенные артефакты, сокровища и, самое главное, книги да личные дневники до сих пор оцениваются государевой комиссией, но уже заранее ясно, что даже война с Алишаном не помешает воспользоваться полученной информацией для вскрытия еще нескольких ранее неизвестных гробниц...

...гробниц лучше не тревожить, даже если ты не живешь рядом с ними, но кто-то из Вечных явно ведет свой проект, иначе и не скажешь. Так-то идея вернуть бесполезный для Империи Веков артефакт истинным владельцам, дабы те усилили натиск на Алишан со стороны пустыни - весьма годная мысль, в этом можно поклясться вторым завтраком! А уж того дипломата, что сумел с Царями Гробниц провести предварительные переговоры и получить столь же предварительное согласие, оставшись живым, здоровым и не превращенным в некроконструкт, так и вовсе перламутровой лентой наградить стоило бы. В этом он готов поклясться даже первым ужином! Да, если все пройдет как надо, то Алишан ждет огромный сюрприз - с возвращением Скипетра Погасшего Фараона натиск нежити усилится кратно. Впрочем, теперь он сам, узнавший об этом плане только волей случая, вынужден бояться даже пернуть слишком громко - столько контрактов молчания на него повесили. Где были его мозги...

...мозги Торшилан изрядно отупели, но мастера разума божатся, что сумеют их восстановить. Чего бы им не божиться-то, если за все платит Библиотека, а плату ту сдирает с семейств проштрафившихся дегенераток. Зависть к уму и красоте, вернее, к их удачному сочетанию, заставляет делать те еще глупости. Три года уже одна из команд аналитиков без Торшилан, как без рук - и ведь не чужая интрига, не диверсия, а просто зависть и глупость. Энциклопедические знания ума не прибавляют, это каждому библиотекарю вбивают в голову железной палкой, порою проталкивая истину через задницу. Это же надо было додуматься скопировать мнемотический узор из-под кисти одного уже давно мертвого художника-бимбофикатора, да перенести его на обложку подаренного в знак примирения ежедневника! Хорошо хоть не сама Торшилан, то хоть ее группа быстро заметила неладное, еще до того как чернокожая кушитка начала хихикать и тупить, но урон был нанесен нешуточный. Классовая уязвимость против подобных методов воздействия на разум, как ни крути. Трех кляч и одного жеребца, которые даже не знали, кем на самом деле работает приписанная к их штату (на нижнем уровне досье) аналитик, казнили тем же месяцем. И даже помогать не пришлось - желающих помочь тем понести наказание целая очередь выстроилась, как в Библиотеке, так и в столице вообще. Говорят даже Третья из Трех приложила свои скрюченные руки, но тут Пыпыщ и сам не уверен был...

...был да сплыл весь их план, как и затраченные на него средства! Карта оказалась подлинником, но давно бесполезным - клад отыскали лет триста тому назад, еще при Фортификаторе...

...фортификатор так сразу и сказал, что сделать можно, но золота придется отвалить столько же, как за иной дворец. Проще уж не выделываться и перенести ритуальный центр в другое место, а то и вовсе через канализационных умников решить...

...решить нарушить договор, заверенный вполне рабочим контрактом. На что он вообще рассчитывал в своем безумии...

...безумии хватки камней. Летальный исход, несмотря на старание лекарей. То ли дурак, то ли кто-то намеренно подставил новичка, но стены Библиотеки выпили его до дна. Сначала зельями себе помогал, крепился и на вопросы об отдыхе отнекивался, а потом сразу потеря сознания, кома и даже до выхода не донесли. Душа его теперь...

...теперь осталось закончить с расчетом...

...расчетом занимался Кондратий, а этот дедуля промаха не знает...

...знает о секретности...

...секретности накрутили выше всякого предела...

...предела накоплению потенциала не найдено...

Я и раньше неоднократно подмечал, что работать с Грезой через сон или через зеркала - это одно дело, но когда ты погружаешься в Грезу целиком, всем телом падая в зазеркалье, что твоя Алиса, вот именно тогда начинается самое веселое. Даже простое пребывание в ином плане, без учета личных бонусов, позволяло усиливать свои техники едва ли не на порядок. Проблем у такого, кажущегося очевидным вариантом прокачки и просто ведения дел через Грезу, решения было ровно две.

Первая: последствия от долгого контакта с Грезой в дистиллированном виде. Это ведь даже не напитать оболочку заемной планарной силой, из-за чего тело начинает буквально плыть, словно горячий воск. Теперь ты сам нырнул в то, что раньше зачерпывал и фильтровал! Если раньше тело, разум и суть плыли горячим воском на солнышке, то при полном падении ближайшей аналогией окажется кусочек сахара в кипятке. Мне действительно страшно представить степень сродства с Грезой, какой владеет Ткач, если мне, даже с моими классовыми бонусами, тяжело пребывать там дольше пары часов (в случае заранее подготовленного погружения и принятых мер предосторожности). А ведь это говно там постоянно плавает, сохраняя при этом относительную адекватность, насколько может быть адекватной древняя тварь. Остается утешать себя мыслями о том, что он просто "удачно" разменял свою человечность (или эльфячность, или гномячность, или кем он там был при жизни, если вообще не в Грезе родился), а не настолько превосходит меня бедненького.

Вторая причина: собственно, Ткач. В реальном мире он, в силу своей природы, несколько ограничен, ослаблен и не столь могуч. Да, эта его "слабость" крайне относительна, но все же в яви я имею шансы убежать, спрятать свою жопу или подсунуть обманку. Но стоит мне ступить на его территорию, как станет далеко не так весело, вернее, весело-то будет, но отнюдь не мне. Попав в его вотчину, в его стихию, скрыть свое существование станет не в пример сложнее. Настолько сложнее, что практически все освободившиеся от погружения в благоприятную среду мощности придется пустить на маскировку и еще должен останешься. Без заранее заготовленных барьеров и обманок целиком в Грезе мне делать нечего, так как стану даже несколько слабее, чем вне ее.

С обоими факторами риска я уже наловчился жить, работать и, при необходимости, превозмогать. В данном случае, созданная мною комната может выступать не только радиовышкой, но еще и батискафом дляпогружения на морское дно или даже стелс-истребителем последнего поколения. Я не мог пренебречь усилением от полного погружения, так что решил не мелочиться, пытаясь вместить вокруг себя побольше барьеров и воплощений стабильности, неизменности, которые защитят меня-сахарок от судьбы сахарка в кипяточке. Нет, раз уж играешь по крупному, то играй до конца!

Я и сыграл, перетащив в Грезу всю зеркальную комнату целиком. Снаружи остался только совершенно обычный и ничем не фонящий каркас складского помещения, но внутри него теперь был провал в Грезу. Провал, в котором плавал прекрасный и мерзостный одновременно зеркальный цветок, окруженный десятками колец зеркальных осколков, что кружились вокруг него по причудливым орбитам, словно астероиды вокруг планеты. Кружились, защищали и помогали воображать маленький клочок нереального таким, каким я его желал видеть. А в нереальном нет ничего более реального, чем помыслы и желания того, что там пребывает.

На копошение в памяти Пыпыща я выделил себе буквально два часа, надеясь сразу найти нужное. Надежда эта, видимо в качестве компенсации за первоначальное везение, пошла под откос вместе с планами - хоть как-то перерыть клубок спутанных в сорока измерениях ниток, какими мне представилась память половинчика, удалось только спустя четыре с половиной часа. Точное время, в Грезе отсутствующее концептуально, удалось узнать благодаря заранее заготовленным якорям во снах нескольких работяг из соседних с проклятой территорией зданий. Быстренько подключившись к их мозгам, я и узнал, насколько меня накрыло.

Паниковать не стал исключительно потому, что в текущих условиях даже кратчайшая потеря концентрации, грозила тем, что моя помесь планетоида и космического корабля на воображаемой тяге тупо схлопнется сама в себя со мною внутри. График, конечно, терпит, но и срок существования Туманчика не вечен, а ритуалы Тиа уже потихоньку расползаются по швам. Одержимый библиотекарь пока еще спит и видит навеянные сны, но, видимо, пора ему проснуться, если я хочу хоть чего-то да успеть в этом идиотизме.

Пробуждение прошло в штатном режиме, а дальше дело двинулось тоже вполне ожидаемо. Работала уже опробованная на Олло, но только теперь значительно усложненная, цепь командования: я посылаю свое желание на радиовышку, сама зеркальная конструкция шифрует это желание в зеркальном лабиринте, делая его практически нечитаемым безумием (могущим и мозги выжечь, перехвати его кто-то слишком любопытный), после чего отправляет на один из заранее рассованных по городу маяков-зеркал, отражаясь от случайно выбранных обманок три-четыре раза, прежде чем дойти до Туманчика, который, в свою очередь расшифровывает полученный образ, осознает его и делает заключенное в нем желание желанием пребывающего в легком и неразличимом со стороны трансе Пыпыща.

Можно работать еще более тонко, щадящим Туман образом, но задержка между приказом и его исполнением станет непозволительно долгой. Можно и ускорить, ценою травм для тела, оболочек и души Пыпыща и угроз засветки на сенсорах, вплоть до повторения того трюка из истории о спасении эльфийских сисек, когда создаешь себе куклу-перчатку, надеваешь ее и через нее же дичь творишь. Но сейчас приходится выбирать золотую середину, одинаково неудобную со всех сторон.

Полурослику приходит в голову нужная идея и вот он уже подымается на ноги, берет и активирует все необходимые амулеты и пропуска, после чего направляет свои стопы к порталу из личной пространственной складки. Ну, не только его, ибо тут еще и часть рабочих кабинетов, где подчиненные ему и его ведомству кабинетные крысы сидят, но все же большей частью складка являлась его хоромами, кабинетами, архивом, кухней, ванной и небольшим бассейном! Это куда круче, чем собственный особняк в квартале знати, да и покруче личного дворца тоже!

Пыпыщ говорил со шмыгающими туда-сюда работниками, ведь Вечная Библиотека никогда не засыпает, а только меняет смены, отгавкивался от парочки приставших к нему с не касающимися напрямую его вопросами, поздоровался с несколькими приятелями и относительно близкими к нему подчиненными. Некоторые, скорее даже многие, отметили крайне нехарактерное для дорожащего своим распорядком хоббита, время бодрствования, ведь заставить его работать в нерабочее время могло только что-то весьма серьезное, важное или опасное, а то и все это вместе.

Проверка, еще проверка, полчаса ожидания, пока отработают все семьдесят девять разнотипных экранов-сканеров, стоящих на входе в портальную дверь, ведущую в центральные, самые защищаемые помещения Библиотеки, еще несколько проверок пропусков, обязательная проверка личности на постороннее влияние (тут я немного занервничал, но Туманчик сработал штатно, как в него и было вложено), потом еще серия сканирующих экранов и полей. Под конец пришлось почти разорвать связь с конструктом и уплотнить маскировку и защиту, что едва ли не стоило мне серьезных травм и гарантированно стоило еще более зверской мигрени. Но иного варианта, кроме как выставить напоказ суть Пыпыща с самым минимумом маскировки и только той, что прикрывала самого Туманчика, у меня не нашлось. Уже знакомое и различимое даже сквозь всю цепь передатчиков, ощущение чьего-то взгляда заставляет впервые порадоваться тому, что я нахожусь в Грезе - тут обосраться куда сложнее.

Признаюсь, но я был готов к тому, чтобы именно в этот момент оборвать связь и побежать бежком подальше от передатчика, взорвав его к херам. Потому что эта штука, чем бы она ни была, могла пропустить Туманчика только при огромном везении. Я ведь банально не ожидал того, что подобная тому ужасу на входе в Библиотеку проверка внутри окажется еще внимательней. Память одержимого только помешала, ведь он разумно не лез в тему того, что у них тут, временами, смотрит. А те моменты, которые он таки знал, были недостаточно подробными и специфическими с точки зрения магических концепций - Пыпыщ по специальности организатор и мастер работы с потоками информации, а не маг любой возможной специальности. Тем не менее, спалив от перегрузки половину маскирующих элементов Туманчика, мне удалось этот взгляд... нет, не отвести и не затуманить, но спрятать часть целого из общей картины, скрыв кусочек полотна с помощью зеркальных отражений.

Честное слово, мне на короткий миг показалось, будто это нечто смотрело не так пристально, как могло бы. Теперь, из памяти почтенного Попятчева, мне ведомо, что при проверке соискателей на входе в один из внешних порталов, сущность едва-едва пробуждена из своей незыблемой дремы. Но здесь и сейчас оно, вроде как, должно было быть более собранным, разбуженным. И пусть это тоже догадки, основанные на предыдущей ошибке, но я не могу позволить себе игнорировать интуицию.

Либо мне повезло, просто повезло, без всяких подвохов.

Либо меня сюда впустили намеренно, надеясь узнать побольше о проникших в святая святых лиходеях.

Но никакого внимания, никакого предчувствия опасности не улавливаю ни я, ни моя конструкция, а ведь перестраховок там столько, что обмануть их полностью не выйдет даже у Ткача или кого-то сравнимого калибра. Непозволительно медлю, распыляя силы и пытаясь заметить опасность в реальном мире, одновременно давая сигнал о повышенной боевой готовности всей группе. Тиа, как видящая, получила отдельное задание и начала методично и непрерывно просеивать окружающие векторы внимания, стараясь разглядеть среди них ложные и замаскированные, под которыми скрыта засада или штурмовая группа. Большую часть хороших видящих или кругов она "знает", так что с высокой вероятностью что-то да заметит.

Но.

Я не верю в то, что посмотревшее на меня существо могло бы пойти на такую хитрость, как притвориться ничего не разглядевшим. Не потому, что ума не хватит, но оттого, что оно намного выше таких игр и ему незачем прерывать свое безбрежное отречение от всего сущего ради всяких хитрых планов. Нет, оно бы просто ударило по предполагаемому шпиону, одновременно подымая этим ударом тревогу на тот маловероятный случай, если вызвавшие его внимание вторженцы посмеют это внимание пережить.

Но.

Оно слишком легко пропустило нас с Туманчиком, и плевать на все мои предосторожности, маскировку и защиту. Будь Пыпыщ практически незатронутым, как и его ментальная защита, будь Туманчик в полностью свернутом состоянии, а я вообще не присутствовал рядом с созданным мною конструктом, тогда шансы были бы почти стопроцентными. Но я спешил, успел наследить, не рассчитал сил и, как и предупреждала Тиа, понадеялся на слепую Судьбу, отчего и попал в глубокую жопу.

Но.

Меня не заметили. Все здесь слишком не так, или наоборот - слишком так. Я не улавливаю в происходящем смысла, не вижу причины для того, чтобы играть со мною в эту странную игру. И от этого мне только неуютнее становится. Что сейчас происходит-то? Моя паранойя, наконец-то, превратилась из верной помощницы в нормальное психическое расстройство, осложняющее жизнь, а не облегчающее ее? Я сам себя накручиваю там, где причины для накрутки и нет? Или я сам себя успокаиваю, списывая на разыгравшееся от перенапряжения и паники воображение отчаянные вопли задавленной замкнутыми полями и злой, древней волей интуицию?

Тупая ситуация.

Тупой мир.

Тупое попадание.

Тупой я.

В зал с информационным алтарем познания я входил закукленный по самое небалуйся, скрыв все, что только мог скрыть, а что скрыть не мог, то все равно скрыл. Со стороны, не важно для живых глаз или бездушных охранных чар, в огромный, с футбольное поле размером, зал, совершенно пустой, если не считать каменного алтаря из белоснежного мрамора, вошел отчаянно зевающий Пыпыщ матерящий себе под нос свое любопытство, поздний час, Второго из Трех и все мироздание вообще. С тем же выражением "я не должен этим заниматься в такое время, но на кого-то другого не перекинуть", он принялся снимать с себя могущие помешать защитные амулеты, заодно стянув всю одежду, окроме свободных льняных штанов - структура алтаря (настоящее наименование артефакта, что забавно, нигде не упоминалось, всегда скатываясь в безликую канцелярщину) могла нервно среагировать на лишние предметы.

Алтарь...

Это был тот самый лелеемый в моих мечтах Гугл, в котором я забанен в силу переноса в другой мир. Буквально всемогущий артефакт, способный доставать знания буквально из задницы. Любые записи, любые свитки - все, что только было когда-то доверено бумаге, коже, берестяным табличкам или узелковому письму. Все это рано или поздно попадает в сети познания. Что-то практически мгновенно, с той же скоростью, с какой выводятся на бумаге буквы, записываемые автором. Иные книги, должным образом защищенные, никогда в стены Библиотеки не попадавшие, а то и вообще в столицу не привозимые, приходят сюда спустя долгие годы. Иные вещи приходят и вовсе без записей: тайны, события, разговоры и деяния - со временем их образы, чистейшие и отфильтрованные до кристальной ясности, понятные даже далекому от ремесла видящего индивиду, вливаются в алтарь, скрываясь в белизне его гладкого камня, в тишине всегда тихого и пустынного зала, где никогда никто не убирает пыль и не проводит уборку, но в котором из века в век царит стерильная чистота.

Когда я узнал из памяти хоббита о существовании такого чуда, то меня едва не хватил дед Кондратий, причем в земном смысле этого слова, а не его тезка, работающий в провизорном штате Библиотеки. К счастью, пусть никакая тайна от него не скроется, но приходит она не сразу - раскрывать алтарем интриги и заговоры, хоть и возможно, но не лучше, чем специализированными легендарными артефактами. Чем лучше тайна защищена, чем дальше от столицы она произошла, тем дольше занимает ее поглощение. Речь идет не о неделях и не месяцах даже, но о годах или их десятках - я ведь шифровался внебытийностью, скрывался в лабиринтах зеркал и всевозможных предосторожностей. Нет, такая вкусная история, как гибель одного из имперских принцев, обязательно попадет в объятия алтаря, но далеко не сразу.

Видимо, во многом успехи Империи на политической арене, как и предпочтение оборонной тактики ее генералами и столь же оборонной стратегии развития, пошли от этого чуда чудного. Да, от видящих и от Очей можно скрыть многое, но только до поры до времени. Рано или поздно, а скорее все же рано, любые тайны, любые заготовки, любые планы врагов их станут известны. Помешать едва ли выйдет, ибо слишком медленное реагирование у этой херни, но вот скрыться от возмездия, замести следы своих грязных делишек - практически нереально. Когда-то, может не в этом десятилетии, но правда о моей природе и моей самому себе врученной великой миссии станет известна.

Очень хотелось бы закачать через Туманчика как можно больше Грезы и раздолбать здесь все, а несокрушимый алтарь утопить на дне реки забытых снов, чтобы никто не нашел. Увы, весь опыт и память Пыпыща напрямую говорили, что стоит даже не ударить, но просто неправильно коснуться алтаря, как тебя просто не станет. Заберет.

Что характерно, пусть сам хоббит часто чувствовал исходящую от гладкого камня угрозу, но я ничего различить не мог. В смысле, угрозу чуял, причем такую жуткую, что кирпичи сыпались сплошным потоком, грозя обвалить имперский рынок строительных материалов, но откуда-то была уверенность, что я могу успешно попытаться ударить алтарь. Разрушить, скорее всего, не смогу, ведь он связан с самой структурой и природой Библиотеки, но ударить успею.

Пыпыщ закончил разоблачаться и положил сухие ладошки на холодную поверхность камня, с головой падая в огромный каталог с тысячами тысяч ссылок, за каждой из которых скрывались все те же тысячи новых ссылок, и еще, и еще, и еще... Кого-то, незнакомого с концепцией интернета такое количество дистиллированного знания могло бы свести с ума одним лишь осознанием своей ничтожности перед всей этой бесконечностью. Даже для меня это было тяжело и весьма шокирующе - может, интернет и превосходил количеством всякого мусора накопленное в алтаре, но явно не на порядки.

Знания.

Понимание.

Тайны.

Все они были предо мною, все они навеки...

...тело хоббита делает глубокий вдох...

...здесь...

...его разум, разум начинает искать, делать запрос за запросом, а мы с Туманчиком, прячась за сознанием Пыпыща, сортировали и либо отбрасывали, либо чуть внимательней присматривались к очередной тайне...

...заперты...

Ресурс маскировки почти подошел к концу, - как раз дойти до хором одержимого и ликвидировать связь хватит, - когда ладони пропотевшего и до костей продрогшего Пыпыща все же оторвались от алтаря, а сам он, осторожно шагая и пошатываясь при этом, отошел от алтаря, пытаясь восстановить дыхание. Я пока не до конца уверен, что именно я получил от этой операции и получил ли что-то вообще, но однозначно могу быть уверен, что дело о поиске природы Оков явно сдвинулось с очередной мертвой точки.

Мне нужно очень хорошо подумать.

Обустроить логово в каком-то мелком городке, возможно даже просто в большой деревне, создать там еще один усилитель для ясновидения, по типу недавно сотворенного. Тем более что я чуял, насколько близко его создание подвело меня к получению очередного титула, да и какое-то системное сообщение перед глазами мелькало, только я его не имел времени осознать. Может даже и титул достался - уж в тему самоубийственно-безумных поступков мои действия за эти сутки точно вписываются. Да, нужно залечь на дно, создать нужные условия, после чего долго и максимально вдумчиво разобрать по полочкам все то, что мне удалось получить от этого дня.

Разобрать.

Создать план.

И начать действовать уже не совсем наобум.

До истории с Каменной я тыкался в стены неведения аки слепой котенок, да и на саму крепость-ретранслятор я наткнулся исключительно на чистом везении, дневнике дедушки Лосия и благословении святого Рандомия. Так сказать, выпал удачный бросок костей, без которого я мог бы еще долгие годы искать то место, откуда можно начать свои поиски, пока не докачал бы ясновидение и зеркальный класс до нужного уровня, чтобы эту информацию получить.

Операция в Вечном - это уже не слепое тыканье, а скорее работа в полной темноте и без средств ночного видения, на ощупь. Тоже не просто, но ты уже знаешь, что и где ты ищешь, пусть даже понятия не имея, как это искомое выглядит и какую форму оно обрело. Этот этап я рано или поздно, но закончил бы, даже случись сегодня былинному провалу - не одним Вечным и его книгохранилищем жив Алурей.

Но теперь.

Теперь началась новая веха этого затянувшегося на тысячелетия квеста.

Одержимый, все так же ворча, но теперь уже задумчиво, а не недовольно, оделся, активировал амулеты, после чего почапал в сторону выхода из зала. Сюда всегда входят без лишних помощников, так что и выходить нужно самостоятельно, несмотря на усталость, ведь подставить плечо некому. Ему еще придется объяснять совету книжных червей причины, по которым он сюда поперся, ведь не зря же столь ценный артефакт почти постоянно простаивает и крайне редко используется по назначению. Даже если убрать риск просто исчезнуть, так и не вернувшись из зала, любое использование алтаря дико изматывает тело и разум, а еще стремительно ускоряет нарастание давления стен - того самого дебаффа, из-за которого младшие сотрудники вынуждены регулярно ходить в отпуск. Пыпыщу в ближайшее время тоже нужно будет провести недельку-другую на свежем воздухе, несмотря на уровень и сродство со ставшими родными стенами. Он мало того, что десятками лет не покидал свое рабочее место, да и не собирался этого делать, так еще и кучу всяких разных тайн знает, некоторые из которых просто априори запрещают покидать иное измерение, где стоит вся возможная защита. Чего только стоит та история со скипетром мифического грейда, который планируют передать сидящей в тылу Алишана нежити!

Пройдя примерно до середины пути к заветной двери, полурослик остановился и замер, почувствовав в своих мыслях нечто странное, неправильное и не его. Я, как тот, что прямо сейчас управлял им через то самое засунутое в него "не его", изрядно ох*ел, так как он просто не мог заметить мое присутствие. Не тот у него уровень и набор классов, чтобы Туманчик, даже побитый и потративший немалую долю своих ресурсов, запорол искажение восприятия и мышления.

Но он заметил не меня, нет. Другое влияние, столь же тонкое и прекрасное в своей легкости, окутывало и разум, и ауру, и суть пожилого крючкотвора, не давая осознать. Он не мог заметить этого влияния даже с большей степенью "невозможности", чем мое собственное, настолько оно получилось идеально выверенным. Будто кто-то долго и упорно подбирал ключи ко всей его защите и напрочь ее исказил, использовав против защищаемого. Ювелирный даже для меня уровень из разряда "повторю, но замучаюсь"!

Вот только все дело в том, что я его защиту изрядно погнул и перемешал, а само наличие активно колдующего внутри него Туманчика еще сильнее вносило помехи в работу второй порции искажений. Достаточно сильно, чтобы разум хоббита заметил некую неправильность. Достаточно сильную, чтобы уровень моей паники повысился тысячекратно, а в голове промелькнула предательская мысль о том, что я таки вляпался в засаду и надо было Костику слушать тетю Тиа, а не переть вперед на голой наглости и пафосе.

Я попытался было на ходу переисказить восприятие хоста, заставив его просто молча уйти дальше, сделав вид будто все в полном порядке, желая таким образом выиграть немного времени на заметание следов, но после столь красноречивой паузы в движениях это было даже не смешно. Станиславский бы не поверил, да и засадный полк не поверил тоже.

Уши Пыпыща ничего не услышали, глаза не увидели ничегошеньки и только неплохо развитая интуиция успела кольнуть чувством беды в последний миг. Он еще успел развернуться, а я начал подготовку к распаду Туманчика и всего ближайшего окружения, как перед лицом мелькнул облик одного из работников внутренних секторов Библиотеки, причем довольно высокопоставленного, пусть даже полурослик с ним почти не контактировал, а потом застывший в ударе добродушно улыбнувшийся детина легонько, почти нежно коснулся щеки старика, будто лаская любимую жену.

И старик умер.

Сразу.

Не телом и даже не оболочкой.

Душой.

Будто оную душу, от которой Туманчик в целях маскировки максимально отдалился, залило невыносимо сладким сиропом чистейшей неги, блаженства, за которым нет ничего больше. И суть прокачавшегося до сороковника разумного, невероятно стабильная и невозможно крепкая, в считанные удары сердца растворилась без остатка, оставив лишь нетронутую и полностью пустую оболочку. На некоторое время мне выключили свет, наглухо отрезав от управления или поддержания связи с Туманчиком.

Чего-то я не понимаю.

Очень подмывало просто все забросить и убежать, но нельзя было - оставался Туманчик, который слишком мое творение, чтобы я давал кому-то возможность его изучить или даже просто потыкать в его останки, что появятся после самоуничтожения конструкта. Сигнал готовности нулевого уровня, включающий готовность ко всему вообще, я отдал даже раньше, чем попробовал восстановить связь. Как ни странно, я не чуял ни противодействия, ни чужого внимания, будто никто и не собирался вскрывать одержимого. Да и, если подумать, знают ли обо мне вообще? А то пока складывается ощущение, будто убивали именно самого библиотекаря, а не захватившего его тело чудика.

- ...будет ужасно недоволен! - Голос мужской, приятный такой баритон, располагающий, не походил на паникующий или хотя бы взволнованный, но какая-то доля нервозности там все же мелькнула. - Ужасно, ужасно недоволен! Какого гмыргхла он вообще сюда пришел? Ты же божилась, будто Попятчев режим сна не нарушит, пока не получит приказ заверенный Вечным Эдиктом! Говорила али нет, дорогая Шмиелэ?

Память тела была удивительно неплохо доступна, несмотря на отсутствующую душу и фрагментарность оной памяти. Так Туманчик, полностью занявший место покойного и укрывшийся ошметками его души и почти целой аурной оболочкой, например, "вспомнил", что Шмиелэ - это полукровка зверорасы, чья матушка сбежала из Империи Рук и устроила свою дочь специалистом по замкнутым полям. Весьма высокопоставленная дамочка, хоть и уступающая влиянием Пыпыщу, но занимающая не последнюю роль в коллективе. А еще триста тысяч раз проверенная на вшивость, как эмигрантка и официально вообще никогда даже не встречавшаяся с тем самым безопасником, что убил, без шуток убил, Пыпыща.

Потихонечку перехватываю контроль над телом покойника, насрав на угрозу раскрытия. Сквозь щелочки глаз я вижу то, что раньше не мог заметить из-за пелены сокрытия, не уступающей по качеству моим собственным. Вижу сложенные в углу тела нескольких десятков живых и мертвых разумных, среди которых "узнаю" как нескольких сотрудников, так и незнакомых и явно недобровольно сюда попавших людей, весь внешний вид которых так и кричал "жертвенный материал". Среди знакомых лиц мелькнуло даже искаженное бессильным ужасом лицо Жюстин Ренеяль, которая, вроде как, ушла в свой период отдыха и вообще отсутствует в Библиотеке.

- ...нагрузка... - Сил в теле нет, организм барахлит, а слух никак не желает покоряться удаленному управлению, выхватывая лишь куски слов или вовсе нечленораздельные звуки, а все силы уходят на постепенное разворачивание зеркального поля "меня тут нет".

- ...невозможно, мы и так потеряли слишком много времени... - Это возмущается тот самый безопасник, что-то доказывая прижавшей уши к голове и оскалившейся кошкодевушке, хвост которой рассекает воздух вокруг нее подобно хлысту.

- ...поднятая пелена недостаточно прочна, оно может открыть глаза вновь и во второй раз закрыть их мы не сможем! - Почти вопит еще один то ли заговорщик, то ли еще кто-то, вроде как из архивариусов. - Нужно завершить Заплату сейчас, поднять Шаль и Сеть, иначе вывести это из игры не выйдет.

Рядом со старым и дряхлым, - дунь в него, и он осыплется, - архивариусом лежат несколько раскрытых сумок, покрытых сияющими рунами, которые память Пыпыща тоже узнает как очень дорогую разновидность портативных пространственных артефактов, пригодных для переноса живых существ. Мечта для любого диверсанта, рангом не ниже эпика, но скорее слабая легенда, а тут таких аж целых три. По крайней мере, теперь ясно, откуда появились жертвы. И не только жертвы, но и куча ритуальных приспособлений, превративших четверть зала в огромный жертвенный круг неизвестной природы. Круг, который я-полурослик не заметил, пусть даже и прошелся по нему ножками. Да что там я! Эту штуку почему-то не заметила властвующая здесь воля, которая всякое число посетителей больше одного всегда забирала!

Чем бы ни было сторожащее (или что оно тут делает?) Библиотеку существо, но, похоже, его смогли надежно обмануть и, если я правильно расшифровываю торопливые переговоры троих заговорщиков, собираются то ли усыпить, то ли подчинить. И если постепенно включающееся через прокси ясновидение хоть что-то значит, то у них есть все шансы на успех. Я даже без алхимического чутья могу сказать, что не вижу ни одного амулета, реагента или артефакта ниже эпического грейда! И все это должно слиться в экстазе под дланью явно не простого архивариуса, а ритуалиста высочайшего класса, причем ритуалист этот – жертвенник по специальности.

И даже наличие Жюстин и еще парочки так же пребывающих в ясном сознании, но парализованном состоянии служащих нужно для установки прочной концептуальной связи между ритуальным кругом и... самой Библиотекой? То-то меня защита не раскрыла! Она даже снаружи едва в треть силы работает сейчас, а внутри зала, похоже, не фурычит вообще.

Падаждити!

Это что получается, если я прямо сейчас тихонечко самоликвидируюсь, то эта братва не только ничего не заметит, но еще сама прикроет все мои косяки, лишь бы только не попасть под карательный молот тех, кого они своими действиями обидят? То есть, с учетом явно враждебных намерений в сторону достояния всея Империи, не попасть под молот всей этой Империи скопом?

Стоит признать, иногда мне действительно везет не просто влипнуть в историю, но сделать это крайне удачно, удобно и полезно для своих планов. Как будто случайно во что-то вступил, но не в говно, а в лужу с живой водой, которая вернет тебе молодость, юность, эрекцию и вырастит волосы на давно облысевшей макушке и все это совершенно бесплатно! Окинув взглядом приготовленных в жертву рабов и незадачливую Жюстин, я начинаю активизацию давно заложенных в Туманчика схем и процессов, не испытывая ни малейших сомнений в своих действиях, чтобы спустя какую-то секунду спокойно и безболезненно...

- Хо-ох-ох, шо же вы за ироды нехорошие, тати поганые, старых уважаемых разумных обижать норовите. - В типичной для троллящего свое окружение манере провинциального фермера-полурослика, как часто делал сам Пыпыщ, укоряю злых и недобрых, осторожно подымаясь на ноги и заканчивая перевод Туманчика в боевой режим. - Не по-божески это, Мать Землица того не одобрит, нехорошо оно тако делать.

Ну не уходить же мне, в конце концов, по умному, так и не использовав все вшитые в конструкт боевые заготовки?

- Я усладил вашу душу, уважаемый. - Вежливо произнес разом подобравшийся и как-то неуловимо поменявшийся безопасник, не сводя взгляда с дышащего и осознанно действующего тела, как он ранее считал еще живого, но уже бездушного мертвеца. - Вы не можете жить.

Не угроза, не удивление и даже не вопрос - просто констатация факта, спокойная и взвешенная. Как-то этот мужик меня нервирует, да и мужик ли он вообще. Сейчас, когда он готов к настоящему бою, эта его добродушная рожа, теплая улыбка и веселый блеск в глазах выглядят столь неестественно, что у меня нет ни единого сомнения в том, что это просто натянувшее кожу и тело ранее живого человека существо. Возможно, перед этим поступившее с душой настоящего владельца тела точно так же, как получасом ранее поступил с душой полурослика.

- Душа настоящего сыча бессмертна и вечно свободна, даже пребывая в клетке... как бы оно так. - Высокопарно отвечаю, точно так же выигрывая время на оценку противника, как и сами противники оценивают меня.

Старик перевел на меня взгляд, отвлекаясь на секунду от раскладывания в каком-то особом порядке костяных фигурок, явно не из простой кости выточенных и чем-то неуловимо злым фонящих. Кошкодевушка прищурила глаза и начала едва заметно мурлыкать, что-то в это мурлыкание подмешивая, но пока природа этой звуковой (звуковой ли?) атаки мне не ясна. Мимикрирующая страхолюдь молчит и вежливо оценивает мой ответ, не комментируя. Старик, кстати, явно подал какой-то сигнал, а усиленное через сотни зеркальных зерен Туманчика ясновидение подсказывает, что это он требовал не дать мне повредить заготавливаемый круг.

- Культ Ночной Птицы? - С неподдельным удивлением восклицает кошка, даже прекращая мурлычущую атаку, что-то делающую с восприятием. - Но они-то здесь причем? Эти шаманы никогда и никуда дальше зверолюдских племен шпионов не засылали! Да если бы они могли засунуть своего посвященного на твою должность сквозь все проверки на лояльность и сканирования Очей, то явно не сидели бы в своей глуши! И пусть неясыть ночная может в клюве своем вернуть душу павшего собрата, но не восстановить ее от услады!

Эко ее задело! Не иначе Душа Насмешника помогла, позволив не просто наступить на больную мозоль, а пробить по ней с кулака, придавить каблуком, уронить на нее утюг и еще сверху плюнуть. Это не просто за живое задел, это почти истерика, сбившая железный, на самом деле, самоконтроль этой фурии.

- Не, ну оно-то конечно же да, но ежели надобно, то оно и немножечко нет, самую крапулечку. - Не меняя просторечной манеры сельского колорита, отбриваю, встречая умоляющий взгляд парализованной Жюстин. - Ежели чего, то я усем говорить стану, что ты же точно права, да, ничего такого сычи не умеют, только сыдьма сидеть в своих пекарнях, не выходя пропердеться.

В какой-то миг мне показалось, что она на меня кинется прямо сейчас. Рука ее, по крайней мере, вполне очевидно потянулась к закрепленной на поясе семихвостой плетке, куда уместнее смотревшейся бы на полке секс-шопа. Ей отсигналили одновременно оба ее соратника, разом приведя в чувство и подарив покой, собранность и невероятную мотивацию не дать мне сделать ничего, даже закричать.

- А ты хорррош, мрррмастерр кмрррлааа. - Резко перешла она на мурлыкание, ватой сбивающееся в мозгах и ватой же мозги забивающее. - Мрможет поговмрриимм?

Это была не просто расовая особенность, какой владеют некоторые типы котолюдей, но какая-то крайне жесткая техника ментального воздействия, буквально давящая волю и разум, опускающая сознание до самого примитивного уровня. Способность явно усиленная то ли разовым амулетом, то ли имеющим долгий откат титулом, но этой штукой можно было без предварительной подготовки завалить в койку и превратить в похотливое животное даже воина равного Пыпыщу уровня, не говоря уж о не приспособленном к подобным испытаниям администратора.

Вот только Пыпыща тут уже не было, а подчинять Туманчика просто бесполезно - новые подчинения и установки уже некуда ставить, а сделать эту сущность еще более похотливой, чем оно уже есть сейчас, пожалуй, и вовсе нереально никакими известными мне средствами. Делаю вид что пошатываюсь, падая на одно колено, но на деле моя связь с куклой практически абсолютна, настолько полная, что дальше только искажения тела и отращивание новых конечностей.

Они намеренно дали выступить кошке, просто опасаясь какого-то хитрого трюка. Та гадость, натянувшая мужика (однако, звучит же, гусары!) вместо кожи, куда сильнее, но оно не уверено, что второй раз справится столь же быстро, не дав мне поднять тревогу. А прием кошки явно и рассчитан на такие форс-мажоры, когда нужно срочно заткнуть хоть пару-тройку воинов сорокового уровня сразу.

- Мррр, мрой мрраб, буш мрои пяни? - Все так же нежно мурлычет она, приподнимая тоненькую кофточку и обнажая вполне человеческие груди с напряженными, аки два алмаза, ярко-розовыми сосками.

Пяни - это, если верить памяти Пыпыща, грубый и нарочито сельский аналог "сисек" на наречии полуросликов, а если еще точнее и дословно, то "спелые дыни которые можно вые*ать". Понятия не имею, как бы на то отреагировал бы Пыпыщ, но, полагаю, что под таким ментальным прессингом он бы поспешил эти пяни отпянить, даже если бы его при этом прямо в жертвенный круг и клали бы. Я же только упираю свое тело руками в пол, еще ниже наклоняясь, а потом подымаю взгляд и встречаюсь с искренним шоком в глазах мозголомки (и стоит ли говорить, что о таких ее талантах никто и нигде не упоминал?), чей лучший трюк, сильнейший козырь, оказался бит.

- Мне не нужны пяни, Шмеле. - Намеренно искажаю ее имя, ведь пусть она не поймет отсылку, но классика не умирает. - Я и так уже вздръжне!

И может быть, показались бы тупыми мои слова, кабы не раздался едва слышный, но вместе с тем таковой, что его нельзя не слышать даже в большей мере, чем мурлыканье Шмиелэ, перезвон скрежещущих друг о друга кусочков зеркала, которому подпевали неразличимые шорохи и шепотки давно растворившихся в реке времен кошмарных снов.

В просторах Вечной Библиотеки отсутствовала Греза как явление. Сны здесь всегда были лишь снами, а зеркала оставались простыми и безвредными зеркалами. В просторах Вечной Библиотеки никакой Грезы не было. Не было до того дня, когда в домене ее оказался один идиот, не могущий просто спокойно уйти от чана с говном не нырнув в него.

Потому что он принес ее вслед за собой.

Сотворенное мною атакующее поле ударило внезапно и, что куда важнее, неожиданно, прямиком из-под скрывающей зеркальной конфигурации и еще под колпаком из внебытийности. Тот самый титул, полученный за убийство неудачно шагнувшего в портал Героя, позволял довольно многое из того, что раньше было пусть не недостижимым, но требующим долгой подготовки и удачных условий. Сейчас была и подготовка, и условия, и бонус от титула, и не ждущий от меня подлянки, вернее, такой подлой и увесистой подлянки, противник - лепота. Вот только и противник, может, уступал убитому дяденьке, зато точно ждал хоть чего-то, так что избиения младенцев не вышло.

Моя атака комкала реальность, заставляла ее течь, сминаться в пластилин, одновременно давая чудовищный в своей мощи концентрированный удар по разуму. Сочетание ментальной плюхи, заражения пространства частью нереального и урона по самой сути под удар попавших неудачников, позволяло с высокой эффективностью валить даже серьезных оппонентов. Сам, без подготовки, такой удар я не факт что нанес бы, даже если не тратить сил на маскировку и сокрытие. Вот только с учетом всех заготовок, напиханных в Туманчика и мой стационарный пепелац, я мог не волноваться о создании чар, а просто активировать уже готовые, внося лишь минимальные, почти косметические коррективы.

Удар был страшен - словно часть пространства отразилась в кривом зеркале, которое потом разбилось на куски и горе тем и тому, что окажется на месте "слома". Как будто чистого урона было мало, из-под разбившихся и осыпающихся оземь осколков потянулись к телам противника сизые ленты, состоящие, в равных пропорциях, из сиреневых нитей и тускло мерцающих зеркалец, складывающихся в тошнотворные и сводящие с ума узоры. И, конечно же, абсолютный ступор, тошнота, временная (или постоянная) шизофрения, распад личности и стремительно деградирующее мышление. Три вектора и все разных типов, а пропустить достаточно лишь один и прорвутся другие.

Я ожидал ответного хода от замаскировавшейся твари, как от самой опасной - не зря же оно смогло одним касанием растворить душу Пыпыща. От кошки опасности не ждал, хоть и брал ее в расчет, так как она показала себя великолепным менталистом, могущим бить одновременно и тонко, и жестко, получая в итоге смертельную смесь. Но они оба лишь отпрыгнули из-под первого слоя атакующего комплекса, не дав реальности треснуть на том месте, где были их тела. Первую скрипку сыграл так и не поднявшийся с колен и не прекративший своих ритуальных манипуляций старик-архивариус.

Резким, как понос, движением он вскрыл себе запястье, подбросив в воздух сияющие багровым капли, активировав, вне любых сомнений, заранее заготовленный козырь. Здоровенный барьер, перекрывший весь чертов зал, и состоящий из сотен и сотен шестиугольников, взаимозаменяющих и усиливающих друг дружку. Каждый шестиугольник размером не больше ладони, каждый из них может защитить лишь от чего-то одного - от стали, от рубящих ран, от звукового резонанса, от раздавливания, от огня, от проклятий мгновенного действия основанных на силе природы, от ментальных ударов одного из нескольких типов. Хитрая природа этой конструкции делала так, что каждый элемент вбирал сильные стороны всех остальных, отчего общая конструкция становилась почти неуязвимой вообще для всего. Сколько тут типов защиты, сколько игнорируемых типов урона?

Такая штука может даже удар божественной сущности сдержать, причем не один, а несколько, пока ее не продавить голой силой. Без голой силы, не зная природы этой странной и, замечу, не имеющей планарной природы магической техники, вскрыть ее едва ли выйдет. А ключи мне никто не спешит сообщать, как и возможные слабости. Скорее, наоборот - спешат убить, пока я не очухался и не прознал сам.

Оживленные ленты, собственноручно созданные внутри Туманчика аспиды дурных снов, бьются острыми мордами в барьер, растрачивая силу и фоня огромным количеством враждебной магии. Но барьер, несокрушимый в своем идеале, даже не потускнел, заставляя полуразумные конструкты растрачивать запас сил, пытаясь просочиться в какую-то прореху. Любой обычный или необычный барьер, каким бы сильным он ни был, такая зверушка так или иначе, но обманет, проскользнет под него и ужалит, впрыскивая яд помраченного бреда и дурных видений. Увы, сейчас они бессильны, как бессилен и удар по разуму, на каждый оттенок которого нашелся свой клочок, поделившийся неуязвимостью со всеми остальными. Трещины в реальности и вовсе схлопнулись в ту же секунду, как последний из аспидов покинул нереальность, проползая в явь, точно так же никого не задев.

Так еще и тревога не поднялась, хотя выданной мною засветки хватило бы, чтобы даже без сигнальных чар почуять неладное! Но нет, ни сенсоры, ни алтарь, ни то, что его оберегает, словно не замечали произошедшего. Если эти ребята смогли просто отрезать весь зал от самой концепции пребывания частью Вечной Библиотеки, то у меня плохие предчувствия и нехорошие новости!

Не прошло даже доли секунды с момента начала провального удара.

Я даже не успел подумать сакраментальное "твою мать", как мне ответили.

Десятки разложенных на гладком полу резных фигурок из кости, - а не они ли являются основой ритуала? - слегка изменили тональность исходящих от них эманаций и образов, а парочка из улыбаки и кошечки синхронно прошли сквозь пропустивший их барьер, походя избежав не успевших среагировать на них аспидов, после чего начали вламывать слишком увлекшемуся атакой дятлу знатных пи*дюлей.

Улыбчивый парниша точно имел какую-то внебытийность, развитую не ниже мастера, так как его атаку я разглядел лишь осознав, что мое-куклы существование спустя миг оборвется навсегда. На голом рефлексе подставил руки и удар открытой ладонью сломал кукле оба предплечья, локти, часть ребер и позвоночник - хоббиты сильные, но легкие. Физический урон был лишь верхушкой айсберга на фоне уже знакомого ощущения заливающего тебя меда, на этот раз растворяющего не суть (поверил, что у меня есть защита?), но энергетику и тонкие тела. Ударил из какого-то типа блинка, даже не сделав единого движения: вот он стоит за барьером, а вот он уже ударил, нанося кукле гарантированно смертельные для живого существа травмы.

Добежавшая до отлетающего в шоке (моем, как отхватившего внезапный щелчок по гордости, шоке) фарша в быстром, но не слишком выдающемся рывке, стегнула на всякий случай еще и своей семихвосткой. Я было подумал, что она только воздух заденет, но каждый из хвостов удлинился на пару-тройку метров, превратившись в жгуты из множества разноцветных пирамидок. Каждая пирамидка - замкнутое поле с собственным запасом концентрированной эссенции. Грани у каждой пирамидки тонкие-тонкие, а сами эссенции жуть какие агрессивные и ядовитые. Ах да! Еще эти странные барьеры не могут наносить урона, просто проходя сквозь живые тела, как призрак проходит сквозь камень. Сам барьер урона нанести не может, но вот попавшая в организм, напрямик и сквозь всю защиту, эссенция убьет с гарантией.

Оземь упал не хоббит, а истекающий ихором, заживо поджаривающийся, замерзающий и гниющий кусок вонючего дерьма. Надо бы и себе, при случае, попробовать сделать конструкцию по типу этой плети, так как оружие хоть и баснословно дорогое в обслуживании и заполнении расходниками, но для алхимика самое оно.

Лично я понятия не имею, что они собирались делать дальше - то ли вернуться к своему прерванному ритуалу, то ли распылить труп дважды убитого ими старика на атомы, но ждать первого или второго я не стал. Как и маскироваться - если на нас так и не обратили никакого внимания, то это значит, что установленная блокада неизвестной природы достаточно хороша, и мне можно не сдерживаться.

На холодном полу кукла провалялась меньше десятой доли секунды, а то так и простудить старые косточки можно будет. Податливая плоть и энергетика взбурлили, закипели, истекая сизым туманом, а раны начали стремительно заживать. С не меньшей стремительностью мигнули разорванные ошметки энергетики, принимая первоначальный вид, а все попавшие в тело эссенции просто испарились как карандаш у одного загримированного фокусника. Отражение состояния энергетики за секунду до удара и ее реальные травмы просто поменялись местами. Сложный трюк, который на живом человеке провернуть десятикратно сложнее, чем на кукле, но этот кусок мяса можно не жалеть, а потому восстанавливать его я могу еще долго. Думаю, покойный оценил бы возможность отомстить своим убийцам... хотя меня он бы захотел убить самым первым, тут даже без вариантов.

Тело морфировало, стремительно теряя человеческий облик. Повинуясь инстинктивному порыву, направленному одновременно Душой Насмешника и титулом Дарящего Страх, плоть плывет, превращая куклу в жуткую помесь из человека и освежеванной птицы, причем птица та явно имеет в родственниках тентаклевых монстров, ведь вместо крыльев излопаток вырывается по два гибких щупальца, в которых легко заметить завораживающе переливающиеся зеркальца. Да и все тело тоже этими зеркальцами покрыто, и не только тело! Вокруг меняющей форму черепа и лица головы словно прорастает нимб, когда прямо из-под лобной кости пробивают себе путь несколько десятков зеркальных зерен. И пробив этот путь, они начинают неторопливо кружиться вокруг головы, создавая идеальной формы круг, все так же сияя и заодно служа фокусирующей антенной для лучшего управления куклой и вложенными в нее зеркальными амулетами. Такие же "нимбы" начинают кружить вокруг каждой из двух с половиной рук и всех четырех спинных щупалец. А немного сверху, над всем искаженным телом развернулся еще один, самый большой из всех, нимб, в котором уже не жалкие зернышка, а крупные зеркальца размером с детский кулачок.

Можно спросить, мол, почему мне, такому хорошему, вообще дали время на переплавку куклы, а не уничтожили ее столь же быстрыми и неотвратимыми ударами, как в самом начале? Мой ответ будет весьма очевидным - потому что описывать процесс куда дольше, чем он происходил. Намного, намного дольше. О, эта парочка бы точно успела, но теперь-то их от ментального вопля, пробуждающего самые страшные их кошмары или хотя бы просто давящего на сознание стальным прессом, никакой барьер не защищал. Вопль они превозмогли без труда, что мужик, что вредная кошка, но времени им это не вернуло - кукла успела измениться, освоиться и атаковать.

Когда я утверждал о совместной работе двух своих не самых любимых титулов, то не шутил. Самого улыбчивого из моих противников, казалось, смутить вообще не реально, как и напугать - я не мог почуять его подлинные страхи, по крайней мере, не так вот сразу. Они были там, я знал, что могу до них добраться, выгрызть из-под брони самоконтроля, равнодушия и внебытийности. Чем бы эта тварь (тварь, все же именно тварь, не человек!) ни была, но страхи у нее имелись. Вот только у меня не имелось времени колупать эту скорлупу посреди боя!

Зато Шмиелэ была куда живее и мой нынешний облик, который покорная моей воле плоть приняла под жаждой подарить ей весь ужас приносимых в жертву людей и нелюдей, что-то задевал в ней, о чем-то напоминал, будил какие-то давно забытые печали и горькую боль потери чего-то бесценно-важного. Мы встретились взглядами, в тот короткий миг, когда они уже презрели кошмарный вопль, но еще не ударили со всех сил по его источнику. Я видел ее страх, видел злобу, с какой она стискивала свою плетку, видел, как она меня ненавидит и презирает, чтобы не сметь бояться, не сметь пустить тень позора на ту силу, которой служит.

У меня не было времени ни на что, - никто не дал бы мне закончить или даже начать пафосный однострочник, - но прошлое не последнего тролля на форчане не позволило упустить возможность хоть как-то да поддеть оппонента. По-птичьи наклонив голову куклы, я выдавливаю из себя, пуская в голос далекий перезвон зеркальных лабиринтов:

- Курлык?

На один бесконечно короткий миг скрываемый ужас вырвался из тюрьмы глаз Шмиелэ, проступив на всем ее прекрасном лице, но только на этот миг, после чего ужас сменился такой жгучей ненавистью, что будь я здесь в настоящем теле, то, возможно, вздрогнул бы.

Тварь вновь возникла из блинка, снова скрывая себя вне привычного бытия, но теперь, когда "нимбы" выполняют функции множества сканеров и локаторов, я улавливаю мельчайшие огрехи в его сокрытии, успевая вновь принять удар на обе руки. Легкое тело полурослика аж встряхивает от мощи удара, а разрывающая энергетику атака впитывается в тело. Но теперь я не улетаю с пинка в далекую даль, а лишь прогибаю в обратную сторону колени, амортизируя физическое воздействие. Атака энергетическая поглощается зеркалами, из-за чего часть из них чернеет, теряя заряд, выпадая из хоровода "нимбов" или вообще рассыпаясь крошевом, но выполняя свою роль - заблудившаяся в лабиринте постоянно подставляемых на ее пути зеркал, атака отражается несколько десятков раз прямо внутри тела куклы, пока я не использую все четыре щупальца, нанося удары таким образом, чтобы уклонившаяся от них тварь попала под легчайшее касание уже полноценно выросшей третьей руки.

Тварь издала очень озадаченное "Уху!", словно тоже желая подражать ночной птице, после чего улетела спиной вперед, с хрустом собственных позвонков вмазавшись о поверхность барьера. Хруст этих позвонков я слышал, уже занося все свои конечности в гарантированно смертельной комбинации ударов, желая порвать одну милую кошечку на кучу маленьких котят. Уклониться она не в силах, ведь ее разум отчаянно пытается сбросить паралич, вернуть контроль над телом и погасить десятки противоречивых эмоций, которые я транслирую через нимбы прямо в ее разум и частично даже душу. Между прочим, я рассчитывал, что к моменту удара физического она будет уже овощем, но что-то в ее разуме и сути было такое, что отвергало мои атаки, что-то неразличимое, отлично спрятанное, но отдающее медовой сладостью и тошнотворной гнилью одновременно.

Где-то я такое уже встречал...

Я почти успел, честное героическое, но когда это в нашем мире считалось "почти"? Уже в шаге от противницы, меня разом сковало в какой-то сахарный сироп или желатиновый гель - вновь отвлекшийся от своих дел ритуалист опять переставил часть костяных фигурок местами и создал прямо под моими ногами селективный барьер. Кошку он нихера не тронул и даже ментальное давление на нее заблокировал, а вот меня сдавило и закрутило так, что я почувствовал себя случайно залезшим в стиральную машинку во время отжима котенком. Мир замелькал перед глазами, верх перепутался с низом, но кукла плевать хотела на физические состояния.

Вспыхнули пойманными образами зеркала, засияли фиолетовым и нереальным нимбы, а очередное проявление Грезы отвоевало кусок реальности у раскручивающего меня, словно камень в праще, барьера. Пару секунд потерял, не более - тварь только и успела залатать свое покалеченное тело, почему-то не став показываться из под надетой личины, а Шмиелэ еще не до конца прогнала навеянные мною эффекты - дебафнуло ее по-полной.

Меняю реальность таким образом, чтобы барьера с ускорением в ней не было, просто заменив оную реальность с еще одним отражением, после чего отражаю свой вес и массу, сначала делая их нулевыми, а потом возвращая их на место и отражая вектор гравитации в противоположную сторону.

Падаю вверх, к стремительно приближающемуся и очень высокому потолку, а место, где меня ранее сковало, становится абсолютно, на все тысячу из ста реальным. Даже не желаю думать о том, что случилось бы с оказавшейся там насквозь пропитанной Грезой куклой. Интересно, а этот дедуля не в одном ли ПТУ с Ферером, земля ему гвоздями, Роше учился? Помнится, он меня тоже почти загасил чем-то очень похожим. Только там была не концептуальная нейтрализация искажений, а...

Зацепляюсь щупальцами за воздух, меняю вектор и вновь активирую зеркала в теле, пережигая очередную порцию оных зеркал, укрывая себя коконом из чистой силы Грезы. Никакого структурирования, никаких попыток создать атаку, а один лишь сифон, пропускающий через меня и выбрасывающий в окружающий мир маленькое озерцо сырой силы. Все же здесь нет Грезы и ее единственный источник - это сама кукла, а я, как пилот этого Маленького Боевого Хоббитоподобного Робота, вынужден рассчитывать лишь на прочность стремительно изнашивающегося Туманчика.

В момент, когда очередная перестановка костяных фигурок вынуждает всю планарную и просто магическую энергию в определенном участке исчезнуть, я лишь поморщился - поток сырой силы был слишком быстрым, чтобы откачка начала вытягивать силу из нимбов, вросших в тело зеркал и самой плоти, все сильнее разлагающейся на сиреневый туман. Но, пока я покидал очередную мертвую зону, мои противники опять успели прийти в себя, сволочи.

Вот как пить дать, эта коллекция статуэток уже не легенда, а как минимум миф, рассчитанный на ритуалистов высокого класса. Он же одновременно умудряется держать ту странную защиту, отрицающую весь зал и не дающую поднять тревогу, держать чертовски могучий барьер, да еще и меня атаковать и такими ударами, что становится аж неуютно. Если я не придумаю чего-то умного, то куклу спокойно забьют до выключения связи, после чего закончат свои дела и будут думать над тем, как мне нагадить. И зачем я тогда вообще влезал? Чтобы пи*дюлей получить? Так я их мог и дома получить, даже до призыва.

Ладно, еще не вечер.

Два из семи хвостов плетки попадают в тело куклы, но нимбы перестраивают конфигурацию, складываясь в ровную зеркальную гладь, на которую нематериальность пирамидок не срабатывает, отчего те со звоном отскакивают от импровизированного щита. Часть эссенции при этом проваливается в зазеркалье, а в самой плети осталось ее не так и много после всех наших плясок. Кажется, ее артефакт может постепенно накапливать и возобновлять эссенцию, если в пирамидке осталось хоть немного, но это дело долгих дней, а не коротких мгновений боя.

В не успевшее распасться обратно зеркало врезалась, если так можно говорить про нежнейшее касание кончиками пальцев, рука замаскированной твари и не меньше трети зеркальной массы, начиная от центра щита, мигом почернела, осыпаясь оземь. Гад довольно быстро подобрал такую "частоту" той мерзеннейшей патоки, что истекает с его ладоней, которая наносит моей кукле максимально возможный вред.

Львиная доля зеркал уже израсходована на щиты или атаки, а неприкосновенный запас выжидает того момента, когда можно будет нанести решительный удар. За все время сражения, занявшего от силы минуту, ну, может, полторы, не было сказано ничего, не обронено ни единого звука, кроме грохота наших ударов, рева применяемой ни разу не повторившимся ритуалистом магии, шипения рассекающей воздух плети и тяжелого дыхания кошкодевушки. Ни я, ни, похоже, тварь дышать необходимости не имели.

Сложенные щепотью ладони бьют в направлении твари, заставляя ту неестественно выгнуться, пропуская зеркальные когти третьей руки мимо себя и тут же легким касанием заставляя ту разлететься на испускающие сиреневый туман ошметки. Та же судьба уже постигла три из семи (хотя больше пяти ни разу не успевал вырастить) рук и все четыре щупальца, произрастающих со спины. Да и нимбы уже потускнели дальше некуда, заставляя связь с куклой сбоить и допускать новые ошибки.

У меня банально не остается зеркал, что позволят сражаться и атаковать на равных с моими противниками. Да и ресурса Туманчика хватит на еще пару минут такой пляски, при учете, что я не буду получать новых ран, что смотрится как-то маловыполнимо. Мои противники отошли от удивления, успокоились, собрались с силами и теперь медленно да методично давили меня за счет опыта, превосходства в оснащении и куда большей выносливости. Не реши я с самого начала пойти с козырей, то может быть и сумел бы справиться лучше, но мои карты оказались биты, а новых у меня нет.

По крайней мере, они так думают.

И даже во многом правы.

Мое начальное превосходство в скорости уже сошло на нет - кошка сравнялась со мной в боевом потенциале, а тварь и вовсе сражается с этакой ленцой, так до сих пор и не показав свое истинное лицо или иных, более опасных приемов. Не сказать, что они гадине нужны, так как эти ее касания, блинк и внебытийность составляют очень мощную и опасную связку. Тело покойного полурослика уже почти перестало существовать, так как постоянная нагрузка и регенерация большую часть реальной массы сделали нереальным бульоном из тумана Грезы и зеркальных якорей с мелкими вкраплениями ошметков быстро растворяющейся материи. Ну не предназначена созданная для инфильтрации конструкция к долгим и затратным сражениям. Уже то, что я сумел продержаться столько, заслуга исключительно моих талантов в ясновидении, что позволяют хоть как-то стоять против этой парочки.

Но.

Уклон, изгиб туловища, в котором разом исчезли все до единой кости, позволяет пропустить очередной удар из блинка, одновременно делая скользящий шаг вперед, тыкая почти вслепую (все меньше и меньше остается зеркальных сенсоров), заставляя улыбчиво-вежливого сделать мягкий и осторожный шаг назад, а потом еще один, когда кошка едва успевает перенаправить удар плети, что почти задел союзника...

Но.

Резкий не вопль даже, а визг, короткий и жалкий в сравнении с той песней, какую кукла могла выдать в начале сражения, все же вынуждает Шмиелэ отвлечься, пропустить тот момент, когда меня, едва заблокировавшего очередной удар твари, можно было смять и размазать по мраморному полу. Костей в теле куклы уже почти нет - все пошли на материал для Туманчика, на заплатки, какими я лихорадочно пытался связать уже окончательно прошедшую точку невозврата конструкцию. Кости заменяет чистая Греза, овеществленный мираж, принявший форму зеркальную таковой у настоящих костей, но слишком легко обращающийся тем миражом, из которого его сотворили...

Но.

Вновь пропущенный удар вырывает слишком большой кусок из крохотного туловища уже давно потерявшего любой облик комка конечностей и сиреневого тумана, а последний из нимбов, и без того редкий и замедлившийся, осыпается на пол с неразличимым на наших скоростях и за шумом нашей битвы звоном. Плеть Шмиелэ превращается в петлю висельника, оборачиваясь всеми семью хвостами вокруг не успевающей отступить куклы, после чего разрезает ту на множество ломтиков, практически сразу начинающих растекаться фиолетовыми лужицами и туманом.

Но.

Ничто не может длиться вечно, не в моих силах было выиграть это сражение с заданными параметрами и ставшими на моем пути противниками. Неважно, кем они меня считали, неважно, что они подумали обо мне, не важно даже поверили ли эти ребята в то, что это был последний отчаянный бой Пыпыща Попятчева, а не куклы, занявшей тело погибшего от самого первого удара хоббита. Есть иногда моменты, когда победить просто невозможно. Моменты, в каких приходится видеть, смотреть сквозь растекающиеся глаза разрушенной куклы, как отчаянная и едва успевшая поселиться в глазах приготовленного в жертву человека надежда, обращается прахом вместе с исчезнувшей куклой.

Но.

Куклой, в которой к моменту распада не осталось ни единого кусочка зеркала, ни мельчайшей песчинки материализовавшегося сна.

- Он отдал все. - Мягко и ласково протягивает то, что притворяется обычным человеком настолько искусно, что даже защита Библиотеки поверила, и звучат его слова так, как говорят сомелье о редчайшем сорте вина. - Отдал, продал себя до конца и потерпел крах. Прямо под глазами тех, кого пожелал спасти от их участи. Это так... совершенно.

Ни капли усталости на улыбающемся лице, ни грани тревоги в голосе и даже сбившегося дыхания тоже нет. Почему-то от этого радушия и веселья больше жути, чем от хриплых угроз и безумного рычания взбешенного зверя.

- Ха... Мях... Рада, что вы оценяли, уважаемый. - Кошка, не в пример собеседнику, явно выложилась по полной, только сейчас начав понимать, насколько близко весь их план оказался к краху, а их жизни к чему-то, рядом с чем простое окончание было бы величайшим из благ. - Мя!!? Подождите, что значит "спасти хотел"? Я же все проверила, Цветком Переживаний сканировала даже! Пыщ старый же был из тех, кто хер свой клал на всех, кроме его любимях книжек и стопочек документов!

Мужская фигура отвлеклась от задумчивого рассматривания того места, с какого уже давно испарились все следы распавшегося на энергию полурослика, подарив той нечитаемый взгляд и столь же добродушную улыбку, что раньше дарил смотрящему на своего убийцу поверженному противнику.

- Он смотрел на нее, дорогая. - Не оборачиваясь, указывая пальцем за спину, не человек безошибочно ткнул в сторону Жюстин Ренеяль, до которой уже почти дошли руки продолжающего спокойно и взвешено делать свое дело ритуалиста. - И, мне так показалось, был готов бросить все силы на попытку побега или, может быть, не менее отчаянную попытку достучаться сквозь Шаль? Но бросился в бой, сразу принеся себя зеркалам. Всего.

Неверяще, словно получив подарок на новый год за пару месяцев до нового года, зверолюдка посмотрела в затуманенные от нейтрализирующих чар глаза пленницы, радостно хлопнув в ладошки. Она сейчас искренне, подобно маленькому ребенку, радовалась тому, что связанные с Библиотекой должны перестать дышать и быть последними - это давало ей шанс насладиться зрелищем чуть подольше. Пусть сама Жюстин, трижды допрошенная обо всем интересующем (причем рассказавшая все добровольно, за право еще раз поцеловать ярко-алые губы Шмиелэ), об отношении старого сморчка к ней даже не подозревала, но ведь в этом тоже есть своя красота. Получить такую жертву, стать ее свидетелем и осознавать, что даже этой жертвы не хватило... Это действительно чудесно, и полукровка страстно жалела о том, что у нее нет времени описать и передать свидетельнице печальной истории всю гамму агонии растворяющегося в зазеркалье.

Кстати...

- Бейн, в смысле... ну, Бейн? - Внезапно резко позабыла она о своем вопросе, задав совершенно иной, мгновенно понятый внимательными собеседником. - Или нет?

- Увы. - Теперь улыбка приняла легкие извиняющиеся оттенки. - Тот удар был отражением моего, а потому и нега пришлась целиком на основу твоего собрата. В некотором роде, раз уж нам придется хоть на несколько дней, но заплести детали произошедшего в венок сомнений, мне придется играть его роль, раз уж не удалось взять одарившую меня столь редким зрелищем личность. За сим утверждаю: я и есть Бейн.

Если в душе кошки мелькнули хоть какие-то сожаления о судьбе погибшего товарища, - да и товарища ли? - то заметить эту печаль было совсем невозможно невооруженным оком, да и вооруженным, наверное, тоже. Коротко поклонившись еще одной кукле, только теперь уже не хоббита, девушка задала вопрос, который ранее помешало задать осознание смерти союзника.

- Кстати, почтенный Буубга, я вас не отвлеку? - Вероятно, сначала она планировала спросить именно Бейна, но теперь не рисковала, пусть даже тварь и вела себя насквозь сочувствующе и доброжелательно, ведь кому, как не ей, знать, чего это сочувствие на самом деле стоит.

Сначала могло показаться, что ритуалист, прямо сейчас раскладывающий по нужным точкам ритуального узора еще парящие внутренности до сих пор живого раба, одного из последних оставшихся, вопроса просто не услышал. Жертвы для этого дела подбирались сплошь очень особые, а их души, тела, магия, кровь, внутренние эссенции или даже личности обладали целым перечнем очень необычных черт. Не могущественных, хотя средний уровень приносимых в жертву застыл между двадцатым и двадцать пятым, но именно редких, необычных.

Кто-то имел разноцветные глаза, кто-то был влюблен в свою сестру и брата одновременно и пронес чувства через всю жизнь, кто-то обладал бесполезной аномалией в ауре, не дающей никаких преимуществ, у кого-то на теле родимые пятна складывались в мистические узоры вследствие проведенного еще прабабушкой ритуала, кого-то в колыбели благословили жрецы сразу троих богов, светлых и темных, а кто-то умел дышать речной водой, еще в детстве случайно получив редкий титул. Как алхимики могут манипулировать эссенциями, через них получая доступ к концепциям, так основой работы ритуалиста было манипулирование концепциями с возможностью запускать работу через эссенции. Здесь и сейчас работал великий, возможно даже легендарный мастер, пользующийся могущественным артефактным комплексом.

И его мастерства хватало, чтобы отвечать на задаваемые вопросы, не прерывая работы.

- Нет, не отвлечешь, Шмиелэ. - Это, характерное для всей тройки диссонирующее с окружающей действительностью спокойствие и доброжелательность, казалось, вросло в них с корнями и, вероятно, так оно и было. - Я не могу вас впустить, пока что. Нужно завершить стадию, и я переставлю фигуры.

Желание оказаться под барьером было вполне понятным - бой был жарок, и пусть камень зала даже не оцарапало и не исказило потоками энергии снов, но кто знает, какой предел терпения у могучей Шали, не дающей случиться чему-то очень плохому? Даже здесь, у самого алтаря, где опасность почти материальна, это творение, рожденное из правильной комбинации установленных фигурок, могло даровать несколько секунд на последнюю молитву. Или на побег.

Барьер забирал себе положения почти пятой части фигур, еще три четверти оставалось на конструкцию ритуала и поддержание Шали, так что мастер не мог помочь своим соратникам почти ничем, кроме самых простых (для мифического артефакта в руках сроднившегося с ним владельца) эффектов. И даже этот барьер, положения для которого были заранее рассчитаны на случай неприятностей, придется убрать под конец, когда ритуальный рисунок будет завершен. Потому что полная мощь резных фигурок откроется, только если отдать их все одной-единственной цели, сотворению нужного пейзажа, правильного завершения для их, без всяких шуток, великой миссии.

- Да я не про это, мне и тут постоять не в обиду. - Отрицательно замахала головой хвостатая диверсантка, уже полностью успокоившаяся и вернувшая себе чистоту речи. - Я несколько про другое. В этом месте, в смысле, в любой из лакун, а не только у алтаря, тут же связи с большей частью планов вообще нет. Не заслонка даже, а полное несуществование третьего типа. Есть лаборатории, где определенному типу планарной энергии пробили канал, но они вообще не в центральном корпусе и не в алтарном же зале!

- Разумеется, это так. - Согласился мастер, подступая к первому из плененных работников Библиотеки. - Именно несуществование. Именно третьего типа.

Все жертвы умирают молча, но не все они одурманены и лишены чувств. Часть из них лишь парализована, но полностью осознают происходящее, иным чувства даже усилили, сделав каждую царапину невыносимо мучительной, а настоящие муки заставив выйти за пределы доступного воображения, третьих опоили такими зельями, что превратили любую агонию в чистейший экстаз. Последних, в оргазмических судорогах отдающих ритуалу свою суть, было, пожалуй, больше всего.

- Действительно странно. - Продолжил тем временем старик, даже отвлекаясь на миг от работы. - Поначалу я был уверен, что это был какой-то артефакт-резервуар, потом думал, будто он использовал какой-то артефакт-контейнер с засунутым в него могучим кошмаром. Но сейчас... да, сейчас весь фон почти сошел на нет. Воистину, это приятная загадка, о какой я подумаю на досуге. Не мог же он прорвать концепцию несуществования для Грезы? Да еще и третьего типа.

Искупая секунду промедления, мастер ускорил работу разделочных инструментов, в несколько секунд заканчивая с очередным сотрудником, между прочим, его официальным коллегой-архивариусом, после чего склонился над той самой дамочкой, что стала причиной сражения. Ну, вернее, причиной того, что это сражение оказалось таким простым для вторгнувшихся в алтарный зал. Воистину, это большая жалость, что столь прелестную душевную боль и отчаяние нельзя растянуть на более долгий срок.

- А ведь и верно! - Мастер, чье мастерство росло долгими десятилетиями, сумел уловить какую-то несуразность в ситуации, по привычке переходя на занудный лекторский тон. - После разрушения всего тела и души, Греза, не имея дороги, чтобы уйти из замкнутого котла отрезанной реальности, должна была разлиться по стенам и подняться вверх под потолок из-за созданного барьером эфирного течения... Но... Бейн, а я ведь Грезы не чувствую!

Блик.

Шелест.

Движение.

Раскачанное собственными усилиями и могущественными дарами восприятие непонятным образом упустило тот момент, когда из пролившихся из вытащенных внутренностей капелек крови, которые еще не успели проглотить линии рисунка, натекла несуразная, невозможная для мастера с его педантичностью и аккуратностью, лужица. Но этого восприятия хватило, чтобы поймать тот миг, когда в этой кровавой лужице отразился не бесконечно далекий белоснежный потолок алтарного зала и даже не спокойное лицо почти не испачкавшегося мастера, а искаженное бешеным напряжением и столь же бешеным весельем помолодевшее и смазавшееся от контакта с энергией Грезы лицо Пыпыща Попятчева из дома Прыходонотчевых, клана Трыдыгородских.

Хоббит, хотя это не было ни хоббитом, ни живым существом, ни чем-то понятным вообще, выпрыгнул из застывшей красным стеклом лужи подобно кукольному гоблину из табакерки, еще в полете отзеркаливая себя за спину откровенно растерявшемуся от подобного перформанса ритуалисту и громко вопя при этом:

- Буубга, ее тут нет!

И, как будто подтверждая свои слова, воткнул единственную руку, да и конечность вообще, состоящую почти целиком из застывших на самой грани перегрузки и почернения зеркальных осколков, прямиком в живую, теплую и такую уязвимую плоть единственного из тройки диверсантов некомбатанта. Правда, у тела хоббита не осталось ног, да и сам он ростом был далеко не гигантом даже по меркам самих мохноногих коротышей. Пусть рука-зеркало успела исказить метрику пространства и изображение реальности, став разом несколько длиннее (или это окружающая ее материя мира стала короче?), но даже это не могло сменить некоторые константы мироздания.

Рука того, что притворялось почему-то не желающим исчезать хоббитом, проткнула сердце того, кто вот уже семнадцать весен притворялся добропорядочным архивариусом, выпустив в него всю накопленную в остатках зеркал мощь.

Вот только к сердцу эта самая рука проложила путь прямиком через задницу.

- Няяяят! - Шокировано возопила Шмиелэ, вновь срываясь на ненавидимый ею в обычной речи "звериный" говорок и застывая столбом от невозможности, нереальности происходящей картинки.

- Удивительно. - Со впервые за очень, очень долгое, невообразимо долгое время потерянным самоконтролем произнесла замаскированная под человека тварь.

- Надо будет помыть руки. - Прошелестела, не раскрывая рта, тварь, променявшая, как считали предыдущие двое, человечность на шанс спасти свою любовь и унести своих убийц на тот свет, после чего звучно шлепнулась о холодный камень рядом с не успевшим даже удивиться ритуалистом, бережно сжимая в единственной хваталке вырванное сердце.

Сердце билось в кукольной ладони, буквально сочась чем-то, даже через все ретрансляторы (число которых стремительно смещалось в сторону нуля) манящим к себе обещанием всех удовольствий мира, всех возможных наслаждений и ласк, исполнением любых фантазий. Впервые за все время нашего сражения я все-таки смог! Не дракон, который Смог, а смог идентифицировать ту херню, с какой по глупости да играющему в жопе идиотизму связался в этой истории. Надо было вообще не вставать на ноги после самой первой плюхи, но кто же мне доктор? Знал бы где падать, то взял бы парашют или амулет защиты высшего порядка.

Исходящий от парящего сердца флер Порока был мною предельно нагло игнорируем, так как я его едва различал через сводящий с ума и забивающий не слух даже, а саму голову шелест взбесившейся Грезы. Степень напряжения, которое мне довелось пережить, подготавливая эту атаку, можно сравнить разве что с приснопамятным штурмом Каменной, с той лишь разницей, что в этот раз в бою использовалась только Греза.

Когда я понял, что шансов на победу нет и не предвидится, если только предо мною прямо сейчас не появится добрый волшебник верхом на вороненом рояле, то есть почти сразу, то тут же начал искать обходные варианты. Мне же не убивать отморозков нужно было, а хотя бы поднять тревогу и их добьет защита алтарного зала. Мне же будет достаточно просто выпасть из фокуса общего внимания, чтобы самоуничтожить Туманчика и скрыть следы своего присутствия, а все шишки все равно соберут самые главные вторженцы, а не бедный Костик.

Главной проблемой был барьер, поднятый гадкими фигурками, которые заодно и саму тревогу блокировали. И барьер этот был так бесконечно крут, что я его даже в полной своей силе замаюсь пробивать. Даже если бить буду не малопригодной к нанесению прямого урона Грезой, а едкой, как мое чувство юмора, силой Тени!

Эта штука априори не пропустит под свою эгиду ничего из существующих в ее базе данных угроз, а та база данных является настолько полной, что с таким же успехом я могу говорить, что этот барьер не пропустит ничего существующего вообще. Чувствуете иронию? Ничего существующего! А если в этом мире и есть план более пригодный для игр с реальным-нереальным, чем моя любимая, век бы ее не использовать, Греза, то я его как-то не знаю.

В тот момент, когда по телу куклы пришлась фатальная двоечка ударов, я уже отразил всю оставшуюся плоть и зеркала (которых и осталось то с горсточку) в том варианте зеркала, где их уже не было, а в довершение укрыл все это внебытийностью, пытаясь по полной использовать эффекты титула того, кого нет. Ведь что может быть умнее и гениальнее, чем укрыть в ставшее реальностью отрицание любого бытия конструкцию, чья реальность настолько низка, что является во многом субъективной?

Доверьтесь мне, я инженер (нет).

Всем желающим попробовать что-то подобное на будущее, попробую объяснить... Полученный мною титул был, простите за тавтологию, получен в связке с высшими техниками теневой магии, задранной в небеса скрытностью и погружением на глубокие слои плана, чья природа во многом на скрытность и заточена, да еще и действовала такая штука считанные мгновения. Так вот. Использовать подобную методику при работе со столь легкой, хрупкой и податливой штукой как Греза, не имея достаточно крепкой сцепки с планом, находясь под взглядами внимательно тебя убивающих крутых перцев, да еще и не на пару секунд, а на куда больший срок...

Плохая идея, Костик, очень плохая.

Попытайся я учудить такое не через куклу, работая сквозь мощнейший зеркальный усилитель, то меня бы просто не стало. Без вариантов. То есть, вообще без вариантов, без любых вариантов и даже без моего любимого вытягивания ситуации на голом пафосе и неадекватности. Кончился бы Константин Юрьевич, начинайте другую историю, не такую упоротую.

Даже одно лишь наличие в кукле моего разума, моей воли, которой на некоторое время не стало, было почти смертельно. Хоть на краткую долю, на жалкую тысячную часть удара сердца передержи я свое отсутствие, хоть на гран ослабь концентрацию, то остался бы от меня красивый такой баклажан - мыслительных способностей было бы примерно столько же. То-то Ыгра бы обрадовалась, что она наконец-то умнее меня! И это еще при условии, что мое тело вообще смогли бы вытащить из Грезы, потому что я, конечно, оставил в своем пепелаце предохранители, что должны будут выкинуть весь склад и пребывающий в нем пепелац в реальность, но хер его знает, как бы оно вышло.

На то время, пока я, сжимая воображаемые булки до появления в моем анусе гравитационной сингулярности, наблюдал за происходящим в зале, я словно следил за происходящим со стороны, будто от третьего лица, не осознавая собственного я, самого факта моего здесь присутствия. Почувствуй себя рассказчиком в трэшевой фентезятине с кучей кровищи и попрания традиционных ценностей! Ощущения не болезненные, но очень страшные после того, как оценил уже произошедшее. Я ведь реально нарвался и почти подох, при этом вообще не появившись на поле боя лично и сделав все возможное, чтобы боя вообще не произошло, а если он все же произойдет, то чтобы я сумел сразу убежать! Хороший план, Костик, ох*енный прямо план! Надежный, как гномьи механические часы!

В тот миг, когда я, прости меня здравый смысл, анально, но совершенно не в том смысле, карал ритуалиста, во мне была такая куча ужаса и злобы, что я серьезно опасался лопнуть. И, наверное, таки лопнул бы куклу от перенапряжения и потери контроля из-за все той же злобы, если бы не фонящее сердце в моей руке.

Я уже встречался с жителями Пекла, пусть даже общение наше проходило исключительно в виде бокса по переписке. С той разницей, что мне таки удалось набоксировать собеседнику достаточных тумаков, чтобы ему резко стало плохо, грустно и мертво. У меня даже специальный титул есть, даже два, если быть точным. В общем, не сложились у меня отношения с этим планом и продолжают не складываться все дальше и дальше.

И вообще!

Какого хера местные спецслужбы делают и чем занимаются? Сношают друг друга прямо в глазницы, не иначе! То у них эльфийская мстительница убьет наглухо второго принца, расколбасив в процессе одного из Героев и пару кварталов, то какие-то мутные типы зарежут призванного союзно-вассального государства, надавав по щам известному медиамагнату, то прямо в святая святых, куда как бы никому постороннему не проникнуть, в один день проникают сразу два отряда злоумышленников, да еще и драку устраивают!

Кукла уже не на грани распада, а далеко за ней, настолько далеко, что только и остается, что горько рыдать кровавыми слезами. Сейчас моего МБХР можно запинать силами одного достаточно смелого карапуза, который уронит на это чудо магической мысли свой горшок. Зеркал осталось буквально пара зерен, из-за чего сигнал до куклы доходит с дикими перебоями, а управление тупит при этом страшнее, чем я на экзамене по матанализу. Если бы не сжатое в руке сердечко, все еще пытающееся подчинить отсутствующие в кукле тело и разум, то было бы совсем хреново. А так я могу использовать в качестве батарейки эту самую силу Порока, просто профильтровывая ее через остатки зеркал.

Да, вредно, да, опасно даже через все прокси, но других вариантов как бы и не имелось. Но все проходит, прошла и слабость после Финального Жопоразрывательного Удара Неотвратимого Мщения Полуночного Дракона - перегруженные зеркальные зерна частично восстановились, а я уже приготовился выбросить каку, как вдруг в голову пришла мысль, скорее даже Мысль. Причем, уверен, не навеянная, а моя личная, из того репертуара, после какого я едва не убил себя об стену буквально пару секунд назад.

Все-таки отбросив сердце, я примерился к трупу мастера жертвоприношений и, не слушая не могущей пробиться сюда парочки, - кошкодевка еще и какую-то гипнотическую херню, тоже на голос завязанную, пыталась применить, - начал отрывать от него куски плоти и прикреплять к себе. Давление флера стало реально (не)приятным, так что пришлось остановиться. Слишком я устал морально, могу и не удержать концентрацию под таким прессингом, а этим ребятам только дай повод. Мне одной отобранной у стремной нежити плети, почти промывшей мне мозги, хватило для правильной оценки угрозы дьявольских трюков, мне повторения не надо.

Надругательство над трупом я совершил не от злости большой и не от тупости несусветной, хоть на этот счет та же Тиа явно найдет что сказать, преимущественно изящными эльфийскими матами. Мне нужна была та связь, какую мастер имел со своим творением, со всей этой ритуальной конструкцией. Ясновидение сбоит по черному, словно я вновь только вышедшей из леса бродяга, не умеющий толком контролировать и направлять свои видения. Хоровод образов такой мутный, что от него тошнит, а ведь в него примешано вдоволь Порока, сладострастных видений, присылаемых прямиком из Пекла.

Знаете, аспект Агонии мне нравился куда больше, чем нынешний. Там и трюки были попроще, и воздействие попрямее, и, что самое важное, дьяволы того конкретного домена были куда слабее. А ведь еще и замаскированная тварь даже через барьер усиливает наваливающуюся на меня эйфорию и возбуждение, надеясь таки додавить, как он считает, почти павшую душу. Все же маскировка у Туманчика была сильнейшей его чертой - до самого последнего момента мой враг не понял, что ему противостоит кукла, причем чужая, а не настоящий Пыпыщ. Сейчас, когда все-все-все уходит на попытки не развоплотиться окончательно, он бы природу эту сразу понял, но теперь ему мешает барьер.

Нахожу среди все сильнее сдавливающих мозги похабных картинок нужный образ и достаю из кармана мастера причудливой формы флакон. Это не противоядие, но если у тебя нету хлеба, можно перекусить марципанами, верно же? Высшее зелье возобновления, способное поставить на ноги свежий труп, если только душа не сожрана и оболочки не слишком повреждены. Я и сам такие умею делать, причем ничем не хуже, но своих зелий со мной нет по вполне уважительным причинам. Сжимаю флакончик в кулаке, волевым усилием прогоняю навеянную картинку двенадцати эльфийских мамочек, кормящих одного эльфийского подростка грудью, после чего начинаю в стиле зомби ползти ко все еще парализованной Жюстин. На одной, мать ее, руке! Аки гусеничка, просто прекрасно.

Вопли и стоны, бьющие по мозгам даже через ретрансляторы, которых осталось что-то около трех десятков из почти двух сотен, уже действительно оглушают и если бы они приходили напрямик ко мне самому, то были бы проблемы. Не слишком серьезные, но на фоне общей кучи дерьма имеющие шанс стать той соломинкой, которая таки сломает верблюд хребту. Отбрасываю в сторону очередную порцию преисполненных нежностью и заботой (почти не фальшивыми!) образов, так и подмывающих сделать что-то со спасаемой девицей, я каким-то удивившим даже меня гимнастическим трюком вливаю полностью осознающей реальность дамочке в рот алхимическую бурду, после чего и говорю:

- Адекватна? - Греза в голосе может и звучит пугающе, но она в прошлом бывала в боях, да и я ее сейчас пугаю все-таки меньше.

- Д-да. - И чуть погодя уже более твердо. - Да, вполне.

- Тагда бери меня за шиворот и подыми повыше. - Здраво поразмыслив, трачу часть сил, чтобы сделать слова нормальными, а не как всегда, а потом, когда она уже начала медленно вставать на трясущиеся от ужаса и шока пережитого ноги, притормаживаю. - Хотя, погоди-ка, так оно не здраво, нада от такого добра избавиться.

С этими словами начинаю уменьшать долю плоти убитого культиста, потому как эта плоть мало того, что Пеклом пропиталась, так еще и тварь через нее какую-то херню на принципе подобия основанную делает, причем с каждой секундой все сильнее делает. Вот только когда я уже закончил, выбросив все лишнее и уменьшив поступление Порока по связи Пыпыщ-Мозги, то мне напомнили, что не у всех тут есть такая охрененная сопротивляемость любым воздействиям на разум, еще сильнее усиленная кучей предохранителей и прокси.

Довольно улыбающаяся Шмиелэ делала какие-то странные движения, а столь же довольно улыбающаяся и едва ли не кончающая от радости услужить той, кто, похоже, успела в ее мозгах покопаться еще за время плена, зеркально повторяла все ее движения. И вот-вот эти движения приведут к тому, что она переставит фигурки, получив от чужого артефакта что-то нехорошее, но и барьер, с некоторой вероятностью обнуляя.

С мысленным, чтобы глотку не напрягать, матом беру себя в руки, а в единственную руку беру оторванную у мастера руку, которая просто под руку подвернулась, да так и кидаю эту руку Жюстин под ноги, чтобы она об нее споткнулась и упала на жопу, выходя из транса. А потом, пользуясь тем, что эта краля ранее носила в себе Туманчика, концентрирую часть доступной Грезы на ней, ослабляя действие закладок и снижая давление Порока с помощью остатков моего программирования.

Убирать похоть и покорность с помощью Туманчика? Что дальше? Пчелы против меда? Секс за девственность? Или, чтоб мне еще веселее жилось, политики против коррупции?

С уже совсем не мысленным матом, женщина отскакивает от края барьера подальше, закрывает уши ладонями и, пошатываясь, бредет в мою сторону, зачем-то прихватив с собою выпущенный мною снаряд. И все это не прекращая материться, причем так заковыристо, что я подобные выражения только от Касси Дружбомага и слышал. Кое-как она берет меня за шиворот, не прекращая ругаться, явно не давая себе слушать чарующий голосок злой, усталой и отчаянно пинающей непроницаемую стену барьера Шмиелэ.

Мнемотическая техника защиты сознания на основе матерных тирад - звучит странно, но метод более чем действенный, часто применяемый. Злость и боевой азарт, как-никак, одни из самых лучших щитов против ментальных воздействий жесткого или даже тонкого типа, а мастеров, что смогут подавить или обмануть такую защиту быстро никогда не бывает много. Зверолюдка, несомненно, входит в это незначительное число, да еще и далеко не в самом низу иерархии расположена, но попаданческая увертливость заставила ее выложиться почти до дна и сейчас ее сил не хватало на преодоление даже столь расшатанной воли, лишь немного прикрытой моим воздействием.

- Так-так, значитца, вот прямо отсюда три шажка вперед, и полушаг влево сделай. - В подобном состоянии сохранение излюбленной Пыпыщем манеры речи дается даже тяжелее сражения с лишь немного отступившим пороком. - И, того-этого, руку, наверно, не выбрасывай.

Оторванную конечность я и вправду отобрал у тяжело дышащей и с трудом себя контролирующей пленницы, после чего соединил ее с единственной рабочей хваталкой. Это не только удлинение коротковатого органа хоббита (опять оно похабно прозвучало, черт возьми!), но еще и способность, в теории, работать с артефактными фигурками покойного мастера.

Слить свою сигнатуру с ошметками таковой у мною убитого не так уж и сложно, да и попытаться этой самой рукой часть фигурок передвинуть тоже можно, если бы не херовое состояние и все никак не уменьшающееся давление на мозги. А ведь еще и тварь перестала напрямик долбить меня через связь со ставшей частью куклы плотью культиста, начав совершать какие-то манипуляции с барьером. Мог ли он знать какой-то хитрый ключ, который позволит нивелировать этот шедевр фортификации на случай, если им завладеет противник? Я бы удивился, если бы такого ключа у них не было. Пусть не все артефакты имеют встроенные уязвимости, а уж мифические тем более, но конкретно эта коллекция фигур просто напрашивается на кучу спрятанных в ней секретов.

Коллекция...

Свыше полутора сотен костяных игрушек, в которых хитрым образом запечатаны частицы сути тех, с кого снимали мерки для этих фигурок. Каждая фигурка по-своему уникальна, обладает целым списком свойств и эффектов, каждая из них сама по себе тянет на не самый слабый эпик. Однако, полный потенциал, даруемый сбором всей коллекции в умелых руках, уже действительно пугает.

Фигурка свернувшегося калачиком подростка непонятного пола, словно безмолвно рыдающая о своей судьбе. Всю его семью годами истязали множеством болезней и неудач, прямо у него на глазах, медленно подводя рожденного с редчайшим титулом мальчишку к безумию, причем именно тому типу безумия, какое нужно было сумасшедшему Резчику. Частицы душ не только подростка, но и всей его семьи скопом, помещены внутрь кусочка кости, неслышно напевая ему колыбельную и точно также неслышно обвиняя его во всех своих муках. Эта фигурка может подарить защиту очага от злых духов, стать якорем для мощного проклятия, передающегося по крови всему роду проклятого, помочь в исцелении ран физических, принеся муки душевные, остановить действие основанной на звуковых колебаниях атакующей магии и еще десятки самых разных, не слишком сильных поодиночке вещей. А уж количество эффектов в разных комбинациях и положениях в этих комбинациях, подсчитать не мог, наверное, даже сам владелец.

Могучий воин с обнаженным торсом и длинным копьем, припавший на колени и прижимающий руку к окровавленному боку, созданный из позвонков до самого конца сражавшегося труса, страх которого убили, заменили решимостью и перековали его в отчаянно жаждущего сразить врага воина. Резчику нужен был трус, ставший храбрецом, и подлец, нашедший в себе честь, вот он и воспитал себе нужную жертву. Фигурка могла наложить ментальный бафф, забирающий страх или подарить этот страх противнику, могла заставить открыться старые раны или призвать тень падшего товарища для прощания. И снова точное количество эффектов даже одной фигуры самой по себе теряется в хороводе образов.

Стоящий на коленях жрец, сжимающий за спиною волнистое лезвие ритуального клинка. Он был чистейшим в своей вере праведником, почитавшим своего бога и жившим по совести, а не по корысти. Волею Резчика его веру раз за разом пробовали на прочность, пока все же не сломали, показав ему истинное лицо давно продавшего все людское клира почти не отзывающегося на молитвы бога. И праведник пал, сначала обратившись ко злу ради мести, а после, ужаснувшись содеянного, принеся в жертву призванным силам самого себя, спасая души тех, кто был обещан по договору вместо него. Все еще хранящаяся в фигурке вера и презрение к этой вере позволяло снимать или даже воровать благословения жрецов, искажать и ослаблять Чудеса, порою даже обращая их против самих клириков, вызывать суицидальные мысли и безотчетное чувство вины за содеянное.

Маги, воины, ремесленники, простые прохожие... Те, кто создал себя сам, и те, кого сломали долгим и вдумчивым трудом, те, кто родился с нужными дарами, и те, кто получил их своими силами... Все они навечно остались в этих чудовищных шахматах, какой-то непонятной игре с непонятными правилами. Эту вещь изверги не создавали напрямую, но явно приложили не один век своих трудов, чтобы вдохновить, а после и заграбастать итог вдохновения в свои жадные руки. Эти фигурки овеществляли собою чужие истории, чью концовку поймали в клетку, вовеки заточив в ней и оставив в костяной тюрьме.

Они овеществляли все-все-все, что я только мог ненавидеть.

Уничтожить их не в моих силах... не в нынешних, по крайней мере. Кость - лишь материал, как все зачарования и ритуалы. Суть фигурок живет, покуда цела хотя бы одна из них. Стоит как-то разломать чрезвычайно устойчивые артефакты, как души и осколки их притянет в некий нематериальный эгрегор, который существует покуда цела хоть одна из фигурок и даже уничтожив их все, сие творение можно будет восстановить. Потому что там, в глубине небытия, в существующем лишь для пленников этого артефакта домене, сокрыта ярко сияющая душа Резчика, навсегда поселившегося в своем творении.

Поселившегося и снимающего плату за пользование.

Каждый новый владелец, каждый мастер ритуалов, который сможет совладать с артефактом, должен сотворить новую фигуру для коллекции. Нужное вдохновение подарит Резчик, которому там, в своих владениях, и делать нечего, кроме как придумывать новые фигуры. И снова ищут по всему миру самые причудливые в своей сути реагенты, самых разных и самых уникальных людей, а то и монстров, чудовищ или даже тварей. И режут, режут острым ножом по отделенным от плоти, если та вообще была, костям. Даже отсутствие костей не мешало вырезать нужную фигуру хоть из чистой эссенции, лишь бы завершить работу. Что-то мне подсказывает, что этот комплект вполне может перерасти грейд мифика, достигнув чего-то повыше. А сам Резчик имеет все шансы из запертого в собственноручно созданной тюрьме безумца стать новорожденным божеством с крайне интересной специализацией.

Ну йо*ана! Ну, Алурей! Ну какого хера каждый раз, когда мне уже кажется, будто я навидался достаточно, ты подсовываешь мне очередную невозможно противную мерзость?

Слова изливаются из хрипящей в перенапряжении глотки и вот мы с Жюстин работаем наперегонки с переставляющим шестиугольники барьера тварью, которая сейчас напоминает какого-то мастера раскладки пазлов или любителя изометрических игрушек на мобильники. Ну, знаете, эти убийцы времени, где нужно собирать по три штуки одноцветные кружочки?

Собственные мысли, продуцируемые ясновидением подсказки и сладкая патока адских обещаний застилают взор так, что я сам не до конца различаю, где тут реальность, а где мои глюки. Но дело делается, пусть за каждую секунду своего здесь пребывания я все больше рискую и все больше ретрансляторов теряю.

Можно просто отключить всю защиту и дать алтарю и тому, что в нем сидит сделать свое дело, но тогда нас всех убьет одновременно, а я не японский мастер художественного самовыпиливания! И нет, в нынешнем состоянии я ну вот вообще не уверен, что смогу хотя бы пережить пришедшую по моей с перчаткой связи атаку обманутого хранителя, не говоря уж о том, чтобы обмануть его и сбежать, не оставив следов своего существования. Так что нужно проявить фантазию, заодно не подохнув в процессе.

Блин, как будто всю свою жизнь описал.

Старый и сгорбленный ящеролюд с торговой сумкой и дорожным посохом в руках меняет позицию, становясь рядом с одетым в одни лишь кандалы гномом, смешно кривляющимся шутом в дурацком колпаке и лишенным руки и головы рыцарем, почти упавшим со своей лошади. Сразу за этим, когда барьер, под действиями твари, начал нехорошо так вибрировать, я меняю позиции еще пары фигур. Тут же меня роняет Жюстин, из-за чего я утыкаюсь рожей прямо в чью-то селезенку и только чудом не переворачиваю никаких фигур.

Сама Жюстин с отчаянием в глазах протыкает себе уши созданной из собственной магии иголкой (какая-то боевая техника из ветки тихушников), но выдерживает отчаянную попытку взять ее под контроль. Плохо, очень плохо, что в этом же зале стоит та, кто ее разум ковала, из-за чего барьер не мог остановить отсутствующую атаку. А слова и звуки он не отрезал, что давало раз за разом бьющей по триггерам и давящей на поведенческие бомбы кошке некий простор для маневра.

Впрочем, сейчас уже наплевать.

Пересылаю "коллеге" почти всю имеющую зеркальную материю и ошметки, буквально пару процентов от начального количества Туманчика, чтобы защитить ее мозги от Шмиелэ, после чего отталкиваю женщину со всех своих сил, вызвав гарантированный распад остатков куклы в ближайшую минуту. С трудом успев сориентироваться, пленница приземлилась на ноги у самого края барьера, который, спустя лишь миг, сдвинулся. Теперь он укрывал меня и саму ритуальную фигуру последние несколько секунд, а его шестиугольнички один за другим гасли, не в состоянии дублировать себя два раза. Зато новый, только созданный купол прикрывал Жюстин, давая ей прямой путь прямо к выходу из ритуального зала. Такой путь, по какому она, последняя из выживших пленников (не успел я быстрее свою атаку приготовить, а ее резали в самом конце!), легко может покинуть это место и поднять тревогу.

И даже если разбить созданную из фигурок и ритуальных линий конструкцию, вызвав на самих себя гнев смотрителя, то это уже ничего не изменит - для прокачанной дамочки этих десяти секунд хватит с головой. Вливаю в и так рассыпающееся тело побольше силы, уже без экономии и бережливости, отращивая себе туманные ноги и вторую руку, после чего делаю изящный поклон, словно снимая вместе с ним отсутствующую шляпу.

И кукла полностью гибнет, выдыхая последние крупинки стремительно чернеющей зеркальной пыли.

Через эту пыль я еще различаю, как парочка оставшихся культистов молча и даже не показывая какого-либо раздражения от провала или там паники от скорой гибели, проходит через рассыпавшийся купол, проходится по тому месту, где распалась кукла, какой-то боевой способностью и начинают... То ли у меня глюки из-за того, что смотрю через настолько хреновый фильтр, то ли одно из двух, но прямо на моих глазах тварь раскрылась, аки цветочек кровавенький, а прямо в центре этого раскрытия образовался то ли пролом, то ли еще что-то непонятное. Пыль стремительно вычернялась, но я все же рассмотрел нечеткое, словно зашакаленная гифка, видение того, как Шмиеле, стремительно собрав фигуры и схватив пространственные сумки, в этот цветок и прыгнула.

Мне хотелось бы верить, будто это был всего лишь глюк, а их там всех уничтожит охрана или даже проснувшийся от дремы некто в алтаре. Последний, я уверен, гарантированно смог бы поставить точку в истории Резчика, но, похоже, эта история пока не окончена.

И связь с куклой погасла теперь уже взаправду и навсегда.

Из склада, все-таки сумевшего самостоятельно выпасть в реальность без лишних для меня травм, в котором почерневшего стекла было кратно больше, чем работающих зеркал, меня вытащили укрытый Небом от макушки до пят Лосий, вместе с замотавшейся в расписанные ритуальными знаками скатерти Тиа, от которой так и разило хтоничными Звездами. Тария и Ганс в этот зал войти могли, но были посланы пинками, причем пинала, что характерно, именно Тиа.

Потом мне вливали в горло какие-то зелья, я их даже опознавал и помогал себе эссенциализмом в практически бессознательном состоянии. Потом я применил очищение, выблевав какую-то черную дрянь, проевшую большую-большую дыру в полу. Затем меня опять поили зельями, раз уж вся интоксикация пропала, а я ими давился аки алкоголик водярой после кодировки.

Зелья помогли и сводящая с ума головная боль немного пошла на спад, дав мне забыться в полубредовом состоянии, которое и сном называть не выйдет. Скорее уж глубокий обморок, опасно близкий к коме, но все же немного облегчающий плачевное состояние после миссии. Даже не помню, чтобы мне было хуже... больше пяти раз.

Все вещи давно уже собраны, следы стерты, образы и оттиски заменены, а Ганс даже не поленился раскидать обратно сметенную ранее пыль. Жаль, правда, паутину не поразвешивал, но тут уже нужна какая-то особая магия. Стоило только мне перестать мучительно подыхать от последствий собственного идиотизма, как меня мягко и нежно, за руки-ноги, закинули в телегу с какими-то товарами, после чего потихонечку выдвинулись на точку новой дислокации. О маскировке, конспирации и не привлечении внимания и говорить не приходилось, так как с временно взявшей командование в свои руки эльфийским диктатором не забалуешь.

Судя по тому, что пока мы пребывали, так сказать, на марше, а главная единица хаоса и мировой энтропии в моем лице была недееспособна, на нас так никто и не напал, то мои предосторожности оказались достаточными, чтобы избежать мгновенного раскрытия и расплаты. На счет не мгновенного уверенности уже нет от слова совсем, так что расслабляться рановато.

Удивительно, но я справился.

Новая база была в том самом, ранее забракованном домике возле порта. Ума установить защиту перед операцией хватило бы даже гоблину, так что нам осталось просто войти, расположиться по лежакам и не шуметь, заодно смотря через щели забитых окон на вечерний порт. Место это имеет удивительно хороший вид из окна, пусть даже и пейзаж получился унылым до крайности. А еще тут вполне заметно воняет дерьмом и рыбными внутренностями - запашок навевает с рыбных рынков. С последним, однако, справились парочка простейших ритуальных кругов, за пять минут начерканных эльфийкой.

Очнулся, то есть, очнулся в адекватном состоянии, а не в горячечном бреду, я примерно на третий день после той злополучной ночи. И сразу же на меня вытаращились добрые и ласковые глаза всей компании, как бы, желающей знать о результатах произошедшего и о причинах того, почему я присылал сначала сигналы тревоги, потом сигналы большой тревоги, потом сигналы охренеть какой большой тревоги, а под конец вообще просемафорил полный и бесповоротный Пэ.

- Надо валить из Вечного. - Тихо прохрипел, после того как допил протянутый Тарией бодрящий травяной настой. - Вот прямо сейчас.

И прежде чем меня решат привязать покрепче, как буйно бредящего, начал рассказывать о своих приключениях. Волнительных моментов в рассказе было много, начиная от того мига, когда Пыпыща убили, но на описании того, как я решил "падрацца", имея все возможности для того чтобы уйти незамеченным, Тиа вежливо попросила меня остановиться. Потом она совершенно спокойно вышла из комнаты, а из соседнего помещения раздался звучный удар, с каким обычно проламывают деревянные панели на стенах кулаком.

Вернувшись, она, как ни в чем ни бывало, попросила продолжать.

На моменте, когда я едва не угробил себя сочетанием предельной внебытийности и уязвимого во время управления куклой разума, вышли сразу и Тиа и Гестия, а грохот стоял несколько дольше, да и был он более звучным. К концу рассказа, единственной, ни разу не сделавшей себе фейспалм была только Тиа, которая после первых двух срывов вела себя аки воплощение Дзена. Она же и была первой, кто мое предложение разбил в пух и прах.

- Тебе нужно встать на ноги и восстановиться после сражения. - Аргументировала она, явно пребывая при этом в своих мыслях. - Наличие слуг Порочных Княжеств, да еще и не обделенных ни могуществом, ни оснащением - это, вне любых сомнений, прекрасный повод оставить этот город позади. И, случись нам задержаться в его стенах, я первая буду просить ретирады. Но сейчас ты слаб, а атака на марше может оказаться фатальной. Моих сил недостаточно, чтобы с полной уверенностью прикрыть весь отряд от взора видящих столь же надежно, как делаешь это ты. А в городе уже обустроено достаточно мест базирования, чтобы чувствовать свободу в действиях.

Вроде бы и все правильно говорит, но как-то мне неуютно, причем не от временного бессилия, а исключительно из-за все того же предчувствия беды. Оно не становится сильнее, нет ощущения, будто дерьмодемон какой-то стоит прямо за спиной. Но оно есть, никуда не исчезает и три дня тому назад у меня появилась отличная теория о том, откуда это предчувствие вообще взялось.

Главную проблему Тиа назвала сразу - поиск. В обычном состоянии, да при наличии любого зеркала или даже выплавленной эссенциализмом из ближайшего камня отражающей поверхности, я могу отводить в сторону любые поисковые импульсы на вполне устраивающем меня уровне. То есть, прокачаться можно было бы, но даже без этого я объективно неплох.

Тиа тоже хороша, очень хороша, а ее ритуальные фигуры неплохо заменяют мои зеркала, да и просто опыт такой, что удивить ее сложно. И она даже вполне может прикрыть всех нас, случись такая необходимость. Но тут уже простая логика - раз не нашли до сих пор, то попытка сбежать прямо сейчас с не стоящим на ногах мною под боком действительно слишком опасна. Все мы понимаем, что надо бежать, просто эльфийка хочет уйти как привыкла, по-умному и с минимальным риском. Меня ведь придется через ворота проносить, через все сканеры, ибо шагнуть Тенью я в таком состоянии не смогу!

И как меня протаскивать? Укрыть в ритуальные фигуры или, чего уж там, в туман Гестии? Проще и безопаснее и вправду подождать хотя бы недельку, чтобы хоть через городские стены перебраться. Но если не желаю повторно слечь сразу после их пересечения, то практичнее всего просто послушать Тиа и дождаться полного восстановления. С моими параметрами и классовыми бонусами это займет удивительно мало времени.

Но-о-о...

- Как-то мне муторно... - Только и сумел сказать, не зная, что еще добавить. - Да и зная мою удачу, ждать можно... всякого.

- Я не собираюсь оскорблять тебя и себя недооценкой твоей интуиции, правду сими словами говорю! - Тут же примирительно замечает друидка. - Но, даже ощущая тень опасности, не стоит покоряться инстинктам и бежать сломя голову. Часто, именно такие действия жертвы есть цель охотника, спешащего выманить добычу из логова, или измотать ее, не давая времени на отдых.

Вместо меня отвечает Лосий, говоря ровно то же самое, что хотел сказать я сам, но еще не успел обернуть свои мысли в словесную форму достаточно прямо.

- Уверен, Тин тут говорил не столько о предчувствиях, сколько о собственном везении. - Протянул он, мыслями возвращаясь к нашим прошлым приключениям, в особенности к самым первым дням знакомства.

В ответ Тиа позволила себе вежливый и корректный смешок, но так, чтобы сразу было ясно, что смеются с нас двоих, причем очень громко и со всхлипываниями.

- Звездами заверяю, это просто нелепо! - Выражение лица у нее такое, какое бывает при общении с Тарией, будто тебе доказывают, что планета плоская, а ты пробуешь доказать обратное, почему-то чувствуя идиотом именно себя, а не собеседника. - Мы, позволю вам напомнить, находимся в столице одного из могущественнейших государств мира! Если даже агенты Пекла были не посланной украсть что-то важное или сотворить опасную диверсию единичной группой. Если даже имеющийся в городе культ способен провести ритуальный прорыв. Если даже после поднятой безответственным поступком, твоим поступком, Тин, тревоги не хватит, чтобы этот культ либо вырезать, либо заставить его отбросить все лишнее, подобно змеиной шкуре, и слиться с илистым дном самого глубокого омута. Все равно главной проблемой культа будем не мы, а власти империи, соответственно, едва ли они станут проблемой для нас. Опасаться стоит Очей, ведь даже не найдя цель по горячим следам, они все еще могут выйти на нас каким-то неизвестным способом. Артефакт, уникальный ритуал, зависящий от времени проведения или особых условий, просто слепая улыбка изменчивой Фортуны - это опасность.

Голова вновь болела, силы, потраченные на рассказ, требовали скорейшего отдыха, а эльфа говорила, в общем-то, строго по делу, в то время как мои желания быстро-быстро убегать выглядели действительно простой блажью. Опасной блажью. Ну что может случиться за тот десяток дней, пока я буду восстанавливать свою форму? Да я и так уже натворил делов и наворотил идиотизма, ввязавшись в ненужные приключения.

- Принимаю, понимаю, признаю. - Соглашаюсь, но уже выключаясь решаю оставить за собой последнее слово. - Но, если что, я тебя предупреждал! И вообще, мне подобным положено находить всякое разное на ровном месте.

- Вот только преувеличивать не стоит. - Мягко улыбнулась Тиа, под тихие смешки остальной команды, уже успевшей разойтись по своим углам. - Я, сомнений в том нет, зареклась недооценивать возможность маловероятного рядом с тобой, но не до такой же степени. Когда я тогда говорила о провалившемся к извергам Вечном, то все же несколько переигрывала ради создания драматичного момента. И даже если доведется граду сему стремительно и неумолимо пасть, то падет он не за те две недели, что так нужны для твоего восстановления.

Я и сам хохотнул, вспомнив тот не столь уж давний, но кажущийся давно забытой древностью разговор. Потом мы говорили, травили байки, лопали прикупленные в одной хорошей лавке сладости, обсуждали какие-то тупые вопросы и вообще, почти что отдыхали. Да, мне все еще было плохо, да, мы все были по-прежнему настороже из-за возможной атаки на наглых ублюдков-террористов в нашем лице, но главное задание уже выполнено.

В дальнем уголке очередного временного дома лежат несколько красивых карманных зеркалец - моя замена кристаллам для сбора образов. Там, плотно и надежно упакованные и совсем параноидально-надежно изолированные от любого сканирования, хранятся украденные через алтарь образы. Пока что я их не расшифровывал и даже не просмотрел, но даже тех мелочей, что я успел осознать, хватало, дабы понять, что сходил я таки не зря. И пусть опасность никуда не делась, а самочувствие все еще находилось лишь немногим выше плинтуса, настроение было относительно позитивным.

Впереди будут дни восстановления, нормального валяния в кровати, возможно в объятиях Тарии, которая и сама с меня не слезет и Гестию притащит за компанию. Впереди ждут попытки разобраться в полученных знаниях и понять, как из них извлечь хоть какую-то пользу. Точно там же, в будущем, ждут осторожные попытки узнать, насколько я успел наследить, а также кто и какими средствами меня такого хорошего ищет. Но все это было не сейчас, потому что сейчас был только приятный вкус травяного напитка, да мягкость удивительно неплохой подушки. Ясновидение утверждало, что очень дорогое, удобное и мягкое постельное белье добыл Ганс, но, зараза, не желало показывать как именно и где. Впрочем, засыпающего меня все это не слишком-то и волновало.

Как говорится в насквозь клишированной фразе, которую суют куда только можно, приплетая к любой ситуации, словно своего ничего придумать не получалось: ничто не предвещало беды.

Так вот.

Я этой фразы не говорил и даже не думал ее про себя.

Потому что предвещало.

Только я не послушал.

Глава шестнадцатая

Знаете, что такое воплощение фразы "и смешно, и грустно"? Это когда в твоем теле плещется искусно подобранный коктейль из десятков зелий, часть из которых пришлось создавать на коленке, переделывая уже готовые составы. Идеально сочетаемая рецептура, правильная компоновка, минимальные риски интоксикации и почти полное отсутствие побочных эффектов. Буквально залить под самый краешек и оставить ситуацию на тонкой грани, когда ничего добавить уже нельзя, да и не нужно.

Вообще ничего не нужно, ведь базовой рецептурой все предусмотрено, ускоряя процесс восстановления настолько, что это уже нужно называть не алхимией, а скорее чудом.

Вообще ничего нельзя, потому что еще хоть капля посторонней эссенции и начнется каскадная реакция, приводящая к распаду цепочек взаимоусиливающих друг друга составов, стремительной интоксикации организма и распаду тонких тел.

Ничего нельзя... даже самого, сука, примитивного зелья от простуды, какое можно сделать из подорожника и древесных опилок, причем для этого не нужно быть особо крутым алхимиком. Вот уж и смех и слезы, потому что рыдать и улыбаться тянет с одинаковой силой - после всех моих травм, тупостью полученных, превозмоганием купированных и мастерством излечиваемых, слечь с банальной простудой, обладая моим уровнем, характеристиками и классовыми сопротивляемостями... И смешно, и грустно, как я уже сказал и не сумею сказать иначе.

Да и вообще, говорить было трудно, как из-за ощутимой боли в горле и сильного кашля, так и потому, что голос у меня стал настолько гнусавым, что я непроизвольно начинал ржать с самого себя, стоило только заговорить. Хотя, тут могли сыграть свою роль плескающиеся во мне эссенции и повышенная температура. Хороший повод для плохого настроения, что ни говори! Если наш побег из Вечного будет завален из-за неудачного шморгания носом или звучного чиха, то это будет настолько в моем стиле, что просто ух. Дистиллированный Константин, сжиженный и концентрированный в своем константинизме, да.

- Травяной сбор. - Гестия, взявшая на себя роль сегодняшней сиделки, протянула созданную по какому-то армейскому рецепту бурду, не являющуюся алхимией, по ее словам, но способной поставить на ноги полумертвого, чтобы он сам до могилы дошел. - При простуде целители выписывали тем, кому зелья принимать противопоказано, или если кого-то проучить хотели.

Последнее замечание, наверное, связано с запахами от этой бурды, ведь именно в запахе скрыта немалая доля применимой к полумертвым "подымательной способности". Да и причина, по которой они потом сами в могилу прыгают, тоже, вероятно, скрыта именно в запахе. К некоторому моему облегчению, оценить букет сего парфюма я был не в силах, так как запахи перестал ощущать еще на второй день после появившегося насморка. А еще я не ощущал вкус, что тоже вызывало некоторую радость - не единым запахом жива армейская медицина.

Поначалу Тиа немного поволновалась из-за потери мною обоняния, так как этот симптом совпадал с какой-то старой болячкой, а еще вернее старым боевым вирусом, очаг которого я мог случайно зацепить в подземных комплексах под городом, но тут уже я воспротивился. Всего лишь обычная простуда, наложившаяся на осложнения от принятых зелий, которые в свою очередь выстрелили из-за ослабевшего иммунитета. Быстрый анализ крови с помощью ритуального круга она, тем не менее, провела... чтобы с ругательством признать, что из-за зелий в крови там было слишком мало крови. Непростое это дело - болезни диагностировать!

Это сейчас, когда кризис первых двух дней прошел, я весело хихикаю, а поначалу имелись все шансы если не подохнуть (все же не настолько мне было тяжко), то провести в городе лишние пару месяцев, восстанавливая боеспособность. Обильное питье, болтающиеся в теле зелья, которые имели, помимо прочего, какой-то исцеляющий эффект, спокойный сон и банальный покой позволили вылечиться меньше чем за три дня.

Но, как уже было сказано, за это время ослабевший организм словил пару ответок от зелий и решил, что нюх мне в ближайшее время совершенно ни к чему. Впрочем, на фоне того, что отбивший мне вкус (обычный, а не вкус к классической литературе) комплекс эссенций постепенно латает мои тонкие тела и даже немного помогает восстанавливаться от планарного заражения, такие мелочи волновали не сильно. Изначально я вообще ожидал кровавой рвоты, если что-то пойдет не так, но именно ожидаемых побочек удалось избежать. Если бы еще не простуда, то было бы вообще шикарно, но кто же знал, кто же знал.

Горячий и безвкусный отвар согревает и вгоняет в жар, а сидящая рядом Гестия вызывает какое-то странное умиление. Нет, не ми-ми-ми, но выражение сопереживания на ее лице выглядит удивительно необычно, хоть бери и картину рисуй. Увы, но, в отличие от Тарии, нырнуть ко мне под одеяло и согреть своим телом (именно то, что написано на упаковке, а не то, о чем подумали гусары) она не может - тело порождения Мглы, пусть и в людской форме, куда прохладнее комнатной температуры.

Тария с Гансом в очередной раз выбрались в город, а компанию им составила Тиа, одновременно прикрывающая их и заодно решившая добыть немного реагентов для специфических ритуалов. Запасы она изрядно потратила, а новых взять неоткуда, так что приходилось импровизировать с использованием кучи более дешевых элементов, достигая результата за счет потери времени и дополнительных усилий мастера. Нужно будет, после Вечного, вернуться к ручному племени зеленокожих и пополнить запасы сырья. Ошибкой будет считать, будто реагенты алхимика невозможно использовать в ритуалах, потому что можно, но некоторые вещи должны храниться в другом виде и обрабатываться по совсем иным принципам. А у меня с собой в основном только готовые зелья и очищенные эссенции, а не реагенты. Смысл их тащить с собой было?

Да, хороший ритуалист с эссенцией работает не хуже, чем хороший алхимик, но Тиа все же не в этом специализируется. Ее ритуалистика прокачивалась и развивалась строго в качестве поддержки звездному классу, так что она отлично умеет работать с планарной силой, а также ограждать себя и других от оной силы. Это, по большому счету, общепринятая практика среди пользователей чистых Звезд - ставить между собой и призываемой силой перемычку, на которую приходится львиная доля нагрузки. Тиа давно освоила прямое использование энергий столь жуткого плана, но до сих пор здраво предпочитает использовать ритуалы, если есть на то возможность.

Ритуальная работа с эссенциями, конечно, возможна, но требует совершенно иного подхода к ритуалистике, будто два разных стиля фехтования или рукопашного боя. А еще, вы не поверите, эссенций и в больших количествах. Стоит ли говорить, что расценки даже на крайне хреново отфильтрованные эссенции в чистом виде сравнимы с ценами на высококлассную бижутерию и самоцветы? Эссенциалисты очень редкие птицы, а добыча эссенции из реагента требует долгого и кропотливого труда за алхимическими станками или ритуальными комплексами, а это деньги, время и специалисты. Прокачивать эту ветвь навыка ритуалистики всем и каждому перебор даже для эльфов с их ресурсами и экономикой. Тиа, конечно, умеет и в эту сторону работать, но уметь и быть профи это разные вещи. Ничего, уж я-то обеспечить ей много высококачественного материала для практики смогу без труда.

Лосий все так же изучает глубины истории, причем делая это одновременно через имперские и алишанские источники, пытаясь создать в своем воображении усредненную картину происходящих когда-то давно событий. Судя по редким комментариям его дворянского могущества, усредненная версия событий просто показывала все стороны конфликта с одинаково хреновой стороны. Какой сюрприз, право дело!

Плохо быть больным и слабым.

Хорошо, когда есть те, кто прикроют спину в момент слабости и помогут встать после болезни.

Разгребание полученного за время моей сумасбродной миссии хорошего и плохого произошло буднично и устало. Слишком я уже привык к легендарным титулам в статусе, чтобы так уж сильно им радоваться. Если уж откровенно, то я никогда особо им и не радовался, прекрасно помня цену каждому своему "подвигу", как и возможные последствия от неудачного совершения этих, с позволения сказать, свершений.

В этот раз Система оказалась подозрительно щедрой, что только увеличивало мое желание быстро и решительно оказаться подальше от Вечного и вообще от Империи Веков. Пусть риск при выполнении задания, как и сложность самого задания, давали все возможности для прокачки, но я прекрасно понимал, что свою роль сыграла и сила моих противников. Пекло - не тот враг, с каким я захотел бы бодаться лбами, находясь в столь плачевном состоянии. Вот если бы я полностью восстановился, тогда можно было бы и попробовать на зуб этих ребят, поискать их логовища, потыкать палочкой.

Не так, как в Крае, где я буквально "дотыкался", а скорее с расчетом вывести на них местную безопасность, а там уже пусть они сношаются как пожелают. В идеале мне даже подходить к противнику не придется, хватит лишь подсунутых через много-много прокси видений конкретным зрящим, а потом бери в руки попкорн и наблюдай из другого конца континента. Зрелище обещает быть захватывающим, а уж я культу козью морду устрою из чистого принципа и общей зловредности - они убили Кенни, то есть Пыпыща! За разумного с таким именем просто нельзя не отомстить, а если бы его не было, то я бы придумал за что еще отомстить. В конце концов, мы же говорим о Пекле и его эмиссарах, так что за что мстить найдется даже если вообще не искать.

Заодно и некоторый шанс прокачать уровень имеется. Награда от Системы, данная за выведение на свет такой гидры, что не побоялась устроить в Библиотеке то, что они там устроили, будет немалой, даже если лично никого и пальцем не тронуть. Именно так и качают свои уровни нормальные видящие, а не как у меня все время получается. Уровень взять могу с немалой вероятностью, ведь после полученной за мои труды пары апов, до сорок седьмого осталось совсем немного, куда меньше, чем было до сорок пятого прямо перед операцией. Смотрю на строчку в Статусе, и сразу на душе чуть теплее становится... пока голова вновь не начнет попытки открутить себя и пойти в увлекательное кругосветное путешествие.

Уровень: 46

Еще "немного" и совсем взрослым стану, как вполне себе местный Герой, если не сдохну раньше, вероятность чего я даже без ясновидения расцениваю значительно выше нормы. Помимо уровня получил много иных приятных вещей, включая и парочку повышений классовых умений, разумеется, завязанных на Владыку Снов и Отражений. Справедливости ради, эта прокачка действительно радовала, несмотря на пережитые опасности. Повторять их я откажусь, тут даже думать не стоит, но сам факт того, что не зря рисковал собственной жизнью, сутью и жопой, отношу к приятным сюрпризам.

Отраженный Образ: 2/9

Феноменально усиливает ясновидческие способности, особенно при использовании зеркал, позволяя заглядывать в прошлое и будущее любых объектов, что были когда-либо отражены; позволяет, с приложением усилий, отражать различные физические или магические эффекты, на некоторое время получая в распоряжение их несколько ослабленные копии; отраженные эффекты ощущаются подобно оригиналу и могут обмануть стандартные, продвинутые и большую часть экзотических экспертиз; позволяет искусно искать среди отражений нужные и мгновенно находить их не прямым перебором, но с помощью интуитивного чутья; позволяет, на пределе концентрации, отражать зеркальные варианты бытия на реальность, работая с техниками отражений при отсутствии прямого доступа к Грезе.

Это повышение было мне даровано за несколько весьма специфических действий, проведенных за довольно короткий срок. Сначала было зеркальное творение, что послужило мне пепелацем и главным калибром при проникновении в святая святых. Там пришлось не просто работать с отражениями, но буквально строить из этих отражений нечто совершенно реальное. Творение, материалом и основой которого стало лишь отражение настоящего, сумевшее из отраженного стать даже более реальным, чем сама реальность. Следом было осторожное и почти нежное вскрытие памяти и личности Пыпыща, после которого я, судя по всему, и получил это повышение.

Довольно забавная мысль у меня родилась из наблюдения за этим сообщением. Вот получил я прокачку без вкладывания очков, но насколько она индивидуальна для каждого обладателя сходного с моим класса? То есть, таких классов много быть не может, но все же суть вопроса не меняется. Если бы я своими умениями действовал иначе, пытался достигнуть иной цели, то не поменялось ли бы полученное за мои действия улучшение? Ведь если работа с зеркальными конструктами для этого умения просто напрашивалась, то вот возможность быстро искать нужные образы через зеркала того же Туманчика проявилась крайне вовремя.

Если доживу, нужно будет вплотную заняться сбором данных о классовых навыках и умениях. Я и раньше знал от той же Тиа, Гестии или Лосия, что даже обычные классы различаются в прокачке, пусть даже абилки у них практически общеизвестны. Начиная с редких классов различия между разными владельцами таких классов уже действительно заметны, но где именно находится предел? Можно ли предполагать, что приложив усилия, пытаясь доступными классу методами сделать что-то конкретное, получится развить умения в нужном направлении.

Хотя, чего это я туплю-то? Именно в этом и есть суть смены класса, его повышения или модификации во что-то новое. Почему тогда и не быть возможности ограничиться полумерами, оставшись в рамках родного архетипа, но расширив его? И чем выше грейд класса, тем проще расширять и тем больше пространства для расширения, больше свободных слотов для модификаций. С такой стороны посмотрев, то именно прокачка без использования очков будет самой выгодной для будущего Повелителя Вселенной, ведь именно так можно получать то самое расширение потенциала.

Едва ли я стану рисковать в прокачке еще больше, чем уже рискую (хотя куда уж больше-то), причем не оттого, что не гонюсь за силой, а просто из-за понимания печального факта - с моей жизнью, избежать тех рисков, где можно поднять умения, у меня все равно не выйдет. И без моего желания будут возможности проверить мою теорию, которая все больше напоминает мне придумывание велосипеда. Вероятно, та же Тиа об этом что-то да знает, а то и вовсе я только что осознал общеизвестный факт. Костик он такой, может быть очень зорким, когда не надо, и слепым аки любитель метилового спирта, когда нужно проявить зоркость.

Тяжело без ясновидения, которое позволяло любую догадку быстренько проверить, но с моими повреждениями только попыток зреть и не хватает, чтобы сделать повелителям этого мира приятно и тихонько сдохнуть. Нельзя сказать, будто я без него разучился думать, скорее, с ясновидением получается максимально сократить время на отделение зерен от плевел. А без него приходится долго и нудно спрашивать и анализировать услышанное, так как гугла на Алурее нет... Стоп, ошибка. Гугл тут есть, но меня к нему во второй раз точно не пустят, как бы я ни старался.

Ладно, с первым разобрались, пошли дальше.

Творящий Лабиринты (легендарный): создание волшебных конструкций, могущих исполнять стратегическую роль, задание непростое, создание этих конструкций стабильными и необнаружимыми - задание из тех, которые и поручить некому. Зеркала стали вашим холстом, их отражения - кистью в ваших руках, а совместив их вы получили нечто, описанию и пониманию не поддающееся. Зеркальный Лабиринт - место, где сон проникает в явь, а явь становится заблудившимся в зеркалах сном. Страшное, смертельно опасное творение, но дарующее широчайший список возможностей для применения сотворенного. Ваш триумф, ваш шедевр, ваш риск и ваша награда. Бонус: +5 ко всем характеристикам; +1 очко классовых умений; значительное упрощение работы со стабильными конструкциями на основе зеркал.

Именно момент получения этого титула я успел различить прежде чем окончательно погрузился в Грезу и перестал обращать внимание на всякие земные мелочи. Собственно, получение чего-то такого я считаю вполне закономерным итогом долгого и вдумчивого церебрального секса между мной и зеркалами. После стольких усилий и расчетов, - реально, именно расчетов было даже больше, чем при работе со сложными зельями, только куда медленнее и сложнее, - если бы я ничего не получил, то было бы обидно.

Это, конечно, зажрался Костик, так как обычные смертные для получения легендарного титула горбатятся годами, пока все литры крови и пота не трансформируются в результат. С другой стороны, я сразу делаю руками, причем практически без защиты, уповая на собственную реакцию и личные умения. Ни тебе защитных ритуальных кругов, ни артефактов поддержки, ни личного круга бафферов за спиной - только ты сам и твои личные умения, которые и барьер построят, и конструкцию удержат, и еще остальных прикроют. Риск и нагрузка несоизмеримо выше, оттого и прокачка идет быстрее, как и получение титулов. Если выполнить пятилетку за три недели, то это само по себе не отменяет того факта, что выполнена была именно пятилетка, даром что с такими рисками, при наблюдении за которыми кодекс трудовой безопасности вбивают в глотку через задницу.

В общем, со входом в Библиотеку покончили, а дальше все было относительно ровно, правда, только до того печального момента, когда я решил поиграть в героя... ах, да. Возвращаясь к теме прохождения миссии, те трудности были оборимы. Не принижая достоинств защитных систем и сигнальных паутин, преодолеть их получалось без какого-либо надрыва. Работа сложная, требующая внимательности и не прощающая ошибок, но в сути своей она не требовала от меня шагать через себя в попытках поймать пустоту, ставя на кон свою жизнь. Даже повторная встреча с той херней, что сидит в камнях Библиотеки, чьей основой является искомый мною алтарь, была уже не непреодолимой преградой, а всего лишь неожиданной сложностью. Спрятать Туманчика в теле реципиента куда проще, чем спрятаться самому, находясь под чертовыми глазами самолично.

Разбор встреченных защитных полей еще и наполовину не закончен, но уже точно могу сказать, что реши я пойти туда лично, уповая на скрытность Тени и собственное везение, то шансы мои были бы довольно низки. Ниже, чем при работе через Пыпыща, упокой ошметки его души те боги, в которых он верил. Слишком много там магии, настолько много, что в некоторых местах сама ткань реальности обращалась материализованным волшебством. Слишком много, слишком разнопланово, слишком разных методик противодействия требовала каждая отдельная пакость. Проникнуть туда можно, спрятаться там тоже выйдет, но одно дело просто побродить по коридорам, а повторить попытку добраться до алтарного зала - совсем другая задача. Возможно, своровав нужные тени, соткав из них максимально правильное одеяние, удачно выбрав момент и вылепив из Теней подпорки для своей маскировки, я и проник бы в алтарный зал, но обманывать алтарь я бы просто не рискнул. Слишком малы шансы, проще еще раз потом попробовать, чем лезть на амбразуру. И уж если эту фразу говорю я, то степень риска должна стать легко воспринимаемой без дополнительных объяснений.

Если честно, то мне бы стоило побродить по памяти покойного библиотекаря куда дольше, поискать всякие тайны - даже уже найденного было много, а ведь я только вершки вытащил, пока искал нужные образы. Да и сама Библиотека представляет собою тот еще кладезь сокровищ, который душа так и просит обчистить. Те же склады артефактов или особых книжек, способных повышать навыки или даже помогать в прокачке - куда там презренному золоту, если настоящая ценность в другом.

Склады артефактов, хранилище реагентов... Вроде бы никогда не был особо жадным, но тут даже мне стало обидно упускать столько хорошего, которое можно было бы сделать своим. С другой стороны, нормально использовать украденные легендарки и мифики все равно бы не получилось, ибо мордой не вышли. А вот навлечь на себя новые неприятности самой попыткой выкрасть такие ценности можно с легкостью необычайной. Именно такими словами я и буду себя утешать, чтобы заглушить обиду.

Если бы мог сделать рожу более кислой, то сделал бы - в какую только сторону не уходят мысли, лишь бы не возвращаться к финалу нашей истории. Неприятный вышел финал, пусть даже я и сумел сыграть его на своих условиях. Беда даже не в извергах, ибо одной стремной пое*отой в моей жизни больше, одной меньше, а разницы никакой. Нет, проблема в самом алтаре - как бы я ни выкручивал себе мозги, пытаясь логически вывести способ, которым можно оный сервер мирового Гугла положить, но мыслей просто нет.

И тут не в отсутствии ясновидения проблема - я успел понять достаточно, чтобы примерно ориентироваться в вопросе. И увиденного хватило для грусти и тоски в сердце одного невезучего призванного. Нет, если я ударю со всей силы, подготовившись и, желательно, вывернув на этот алтарь котелок-другой заранее подготовленной мерзости, то шансы повредить его структуру есть. Но есть они ровно до того момента, пока не начну учитывать тот факт, что залезть в алтарный зал во второй раз будет сложновато. А уж стоит только представить, какие веселые конкурсы мне выпишет то, что с тем алтарем связано, когда я начну ломать часть этого нечто... Куда там тамаде! Если смогу убежать, то сам удивлюсь вплоть до приобретения глазами анимешных пропорций.

Умом понимаю, что самБольшой Пи*дец начался в тот миг, когда я вообще вошел на территорию Вечного, попав в поле "поглотителя тайн", а вмешательство в судьбу Тиа и проникновение в Библиотеку только усугубили и без того плачевное положение. Понимаю я и то, что не узнай я об этой проблеме, последствия стали бы даже более страшными, чем станут теперь. И все равно неприятно, ведь анонимность - мой меч и щит, помогающий мне даже больше, чем три мифических класса. Если, допустим, завтра обо мне узнают власти Империи Веков, узнают о свободном Герое, то проживу я очень недолго и очень печально. Или, наоборот, очень долго и просто-таки невыносимо печально.

Спасает только наличие, по меньшей мере, пяти-семи лет в запасе, а скорее даже больших сроков. Моя тайна защищена достаточно хорошо, чтобы выпить ее было той еще задачкой. Успею уйти в дикие земли, перегруппироваться там и вернуться уже с новой целью. Второй раз должно быть проще, не так ли? Проникнуть туда внутри еще одного хоста, только теперь не шпиона, а самого настоящего камикадзе - уж сделать большой бабах я сумею. А потом пусть шлют ноты недовольства Алишану, Нейтмаку, Извечному Лесу или кому угодно другому, пытаясь понять, какая скотина один из главных козырей всей династии подорвала в пароксизме пафоса. А я посижу вдалеке, с троллфейсом на личике и буду пить мохито.

Мечтать не вредно, но вот осуществление этих мечтаний... мне бы сейчас хотя бы из столицы убежать.

Отраженный Образ: 4/9

Феноменально усиливает ясновидческие способности, особенно при использовании зеркал, позволяя заглядывать в прошлое и будущее любых объектов, концепций и судеб, что были когда-либо отражены; позволяет отражать множество физических, магических или мистических эффектов, на некоторое время получая в распоряжение их копии; отраженные эффекты ощущаются подобно оригиналу и могут обмануть даже экзотические или уникальные экспертизы; позволяет искать среди отражений нужные и находить их не прямым перебором, но с помощью интуитивного чутья; позволяет, с некоторыми усилиями, отражать зеркальные варианты бытия на реальность, работая с техниками отражений при отсутствии прямого доступа к Грезе; позволяет, с огромными затратами сил, менять реальность между собой и отражением, размывая или множа концепцию существования даже для самого себя.

Вчитываюсь и не перестаю ужасаться тому, как я умудрился пережить раскрытие этой грани своих способностей, да еще и на два деления разом. Как вспомню свои чувства после применения трюка с превращением себя в собственное отражение, стиранием себя реального, ставшего отражением, а после проявлением в реальность, где меня уже нет, из зеркала, так сразу появляется желание набить себе морду. Чем думал - непонятно. Хотя, как раз ход своих мыслей я вполне прослеживаю - азарт боя, нежелание признать, что та парочка меня тупо поимела, даже не дав размочить счет, а также привычка верить в свое бессмертие.

Поверил, чо.

Так поверил, что, даже умерев на время, смог вновь начать быть.

Мне явно нужно начать вести список самых тупых поступков в своей жизни, чтобы поставить получение вот этого вот повышения классового умения где-то в первую пятерку "подвигов". Чем думал, это важный вопрос, но куда интереснее для меня другой - как я, б*ядь, выжил? Работа с реальностью и нереальностью, вне всяких сомнений, одна из коронных фишек Грезы, буквально коронная. Но, даже сумев кое-как освоить работу с такими материями, я трижды, триста три тысячи раз подумал бы, прежде чем переходить к экспериментам на своей реальности. Но нет, стоило только кому-то дать Костику пинка по морде и гордости, как он тут же включил режим "перестраховка для слабаков" и начал зажигать. Горбатого могила исправит, если она у него хотя бы будет.

Помимо прокачки столь опасного для меня самого умения, я прокачал еще одно, куда более полезное для меня лично. Если говорить откровенно, то я думал прокачивать его во вторую очередь после Сломленной Грани.

Зеркальный Плащ: 2/9

Позволяет превращать частички зеркал в магические одеяния, укрывающие пользователя и чрезвычайно сильно облегчающие работу с материей Грезы; значительно облегчает контроль порождений Грезы и пребывание в отраженном мире вместе с материальным телом; позволяет, с приложением усилий, ловить вражеские атаки и простейшие концептуальные воздействия, после чего запечатывать их в частичках Плаща, перенаправляя, искажая, модифицируя или комбинируя запечатанное; позволяет использовать плащ в качестве инструмента и оружия в поединке, значительно увеличивая прямой боевой потенциал энергии Грезы; позволяет, на пределе усилий, превращать части одеяния в прямые провалы в Грезы, ускоряя восстановление резерва или позволяя нивелировать его потери прямым вливанием.

Изначально, только-только просканировав ясновидением тогда еще нулевое умение, я посчитал его очень отдаленным аналогом моей возлюбленной Эгиды, только работающим на Грезе, а не на теневой энергии. Но, прокачав первое деление, очень быстро в том усомнился, так как зародились у меня новые версии и неоформленные подозрения. Подозрения эти только окрепли после визита вежливости и сорванного ритуала, вызвав, правда, куда большее число вопросов, чем было получено ответов. Уже давно привык к этой тенденции - чем дальше в лес, тем толще партизаны, а чем глубже в план, тем злее твари.

Плащ - это не защитный навык, пусть даже его можно использовать в этом качестве. Вот уже упомянутая Эгида - она действительно обнимает пользователя, это в самой ее сути, ее имени, пусть даже эта "защита" далеко не защита, не основа умения, а нечто куда более опасное, как и всегда, впрочем. Зеркальный Плащ... он действительно напоминает одеяние, своеобразный инструмент, цель и предназначение которого пока что неизвестны.

Мало есть фактов, о которых я могу говорить с уверенностью, утверждать, не боясь ошибиться. Поглощение ударов, как и возвращение их адресанту, несмотря на дичайшую синергию с Отраженным Образом, напоминает дополнительную функцию, происходящую от базовой, как можно прикуривать от газовой горелки, осветить дорогу экраном мобильника или даже открывать замки болгаркой. Суть умения в ином, как и основной ее козырь. И если основную направленность того же Образа я уже примерно понял, да и о природе Сломленной Грани догадываюсь, то с Плащом все глухо. Даже более глухо, чем с пока что непрокачанной Паутиной Душ (справедливости ради, мои догадки о Паутине тоже могут быть ложными).

Зато я совершенно точно знаю, что для раскрытия Плаща на полную, нужно очень много, неприлично много, даже с учетом моего резерва, чистой планарной энергии. Возможность создать десятки и сотни микропорталов, служащих одновременно насосом, аккумулятором и... обрабатывающим сервером? Если контролируемый провал на глубину Грезы, сумевший частично проигнорировать сам факт отсутствия Грезы еще пересекается с Эгидой, то остальное так и осталось загадкой, которую и отгадывать опасно.

Что такое Плащ?

Чье это одеяние?

Последней из полученных за мои подвиги нетрудовые наград был титул, открывая который я уже привычно готовился к очередному потоку нелестных эпитетов от Системы, потому что когда же было иначе? В итоге, я, конечно, практически никогда не обманывался, но желание устроить Системе ддос-атаку все равно появлялось регулярно, будто по мановению руки. Умом понимаю, что главным идиотом в таких ситуациях именно я и являюсь, потому что вообще позволяю себе в них попадать раз за разом, но все равно обидно. И самая большая обида как раз из-за того, что обвинить некого!

Вот только последний из полученных титулов вызывал не возмущение и злость, а какое-то удивление, глухое раздражение и чувство подспудного опасения, будто предчувствие уже начавшей сдвигаться лавины, пока еще невидимой, но готовой сорваться вниз, погребая под собой незадачливого альпиниста, со всем его снаряжением, палаткой и фотографией любимой тещи в нагрудном медальоне. И в роли альпиниста сегодня выступаю только я сам.

Смех Судьбы (мифический): сложные системы, выверенные планы, паутина интриг, игры на чужих желаниях, страхах и пороках, века подготовки и тысячи неординарных личностей, связанных единой целью, единым желанием, едиными помыслами. То, к чему идут с такими жертвами, с таким упорством и умом, нельзя разрушить простым вмешательством. Всегда будет план действий, запасная тактика, десятый туз в крапленой колоде, всегда. Но, увы или к счастью, некоторые личности о невозможности каких-либо действий не слышали. Они не знали о веках подготовки, резервных планах и необратимости поступков. Они просто приходили, просто принимали мимолетное решение... и смеялись. Над планами, над тысячами объединенных единой целью соратников, над веками подготовки. Смеялись, а в смехе том слышалась насмешка Судьбы, столь же далекая, сколь и неизбежная. Сегодня этим смехом стали вы, вырвав у самой Судьбы это право, вырвав лишь своей волей и спонтанным, таким мимолетным желанием. Бонус: навыки ветки внебытийности действуют значительно сильнее, бонусы всех титулов индивидуальной ветки Насмешника действуют намного сильнее; чрезвычайно усилено интуитивное понимание слабых мест любой масштабной организации; чрезвычайно облегчено воздействие на слабые точки чужих личностей, на их страхи, фобии, застарелые раны; Смех Судьбы - Страх Судьбы.

Опустим на минуточку тот маленький факт, что за этот титул я опять не получил ни единого бонусного балла в свои характеристики, не говоря уж о свободных очках умений. Это не такая уж редкость - многие титулы, включая даже довольно полезные, выраженного в числах бонуса попросту не имеют. Смущали, и это еще мягко сказано, меня совсем другие детали описанного в Статусе титула.

Во-первых, немного тревожило указание грейда этого титула, в особенности тем фактом, что он у меня первый (гусары, вы - гусары!). Снова опустим сожаление об упущенных очках умений и характеристик, вместо этого вчитываясь в сам текст описания. Вчитываемся и начинаем потихоньку разделять мои собственные опасения.

Проблема не в последней, довольно криповой фразе, непонятно что забывшей в перечислениях бонусов. Мало ли, у меня уже есть Дарящий Страх, работающий по тому же принципу, что и Душа Насмешника, так что связь между этими титулами довольно легко прослеживается. Нет-нет-нет, не туда смотрим, совсем не туда. Вдумайтесь, господа, просто вдумайтесь - описание говорит, что титул я получил за масштабное разрушение или, как минимум, частичное похеривание чьих-то серьезных планов. Подумаешь, какая цаца! Я за свое короткое пребывание под этим недружелюбным небом уже успел немало мозолей оттоптать по самую шею и срезанную голову "планирующих".

Но за приключения в Крае я получал лишь легендарные титулы, хотя там я посмеялся знатно, да и планы тоже порушил дальше некуда. И смеяться приходилось, сплевывая кровищу из отбитых внутренностей, а воспоминания о медленном растворении в черной мерзости и вовсе до сих пор дергают за обнаженные нервы. Легендарные титулы зато, выгодный, сучью вашу душу, размен!

Легендарные титулы я получал и за Каменную, и за Шелковую Клеть, проведанную симпатягой Кырдыком, и за мои выкрутасы в диких землях, и за окончательное освобождение бродящих в подземельях Тавимарка заблудших. Легендарный титул - это сила, мощь, показатель не только крутости, но и статуса, показатель того, что ты можешь, того что ты уже совершил нечто, что было сочтено достойным занесения в легенды, даже если сам ты Легендой пока что не стал. Даже пахарь первого уровня в теории может получить легендарный титул, не имея ни уровней, ни класса и если он его получил, то априори достоин его получения. Такая вот петрушка.

Я по праву могу кичиться своими достижениями и списком титулов, грозящих в будущем (очень отдаленном) превзойти числом титулы всяких местечковых царьков или даже, прости меня святая консоль, самого мистера Уоттакуота. Да, мог бы кичиться, если бы не четкое осознание того, каким идиотизмом эти титулы получены. Но идиотизм - дело вторичное, в отличие от причины моего волнения.

Забирающий Кожу, Некрополь, Тварь из Края, Каменная, Кырдык, Дикие Земли, Тавимарк - все эти приключения могли меня убить тысячами мучительных способов, могли, легко могли хуже чем убить. Все эти истории я преодолел, так или иначе, но завершив их, за что был одарен всевидящей и, как мне кажется, всененавидящей сволочью Системой всамделишными легендарными титулами.

А теперь я получил не легендарный, а мифический титул, причем за разрушение чьих-то там помыслов и долгой интриги, за мой глумливый смех над этим кем-то и за вселенный этим смехом страх.

Внимание, знатоки, вопрос: чьи это были планы?

Теперь-то понятно, почему я считаю часы до своего выздоровления, желая продолжить думать над этой и другими загадками издалека. Желательно, очень и очень издалека.

Мое состояние уже относительно стабильно, да и простуда прошла, а вкус наоборот вернулся. Зелья в крови потихоньку распадаются и выводятся как естественным распадом, так и перетаскиванием шлаков в сосуд эссенции, чтобы облегчить организму работу. Ясновидение не фурычит дальше простой интуиции, а масштабные колдовские приемы применять тоже не рекомендуется, но зато я могу ходить, есть нормальную пищу и играть в картишки, не боясь отключиться посреди партии.

Больше меня моему восстановлению радуется только Тария, которая посчитала, что переход моего состояния из "счас помру" до "приемлемо, только не орите на ухо", развязывает ей руки и даже Гестию в свои коварные планы затащила. В кои-то веки я тоже очень доволен своим состоянием - я еще недостаточно вылечился, чтобы заняться ясновидением и разбором последствий операции, да и к зельеварению тоже подходить не стоит, но зато никаких противопоказаний против отработки упражнений на выносливость для взрослых у меня точно нет. Пришлось, правда, поднапрячься немного и накрыть свою комнатку куполом тишины, чтобы не сыпать соль на раны товарищам, которым в бордель пойти из-за конспирации никак не выйдет.

Хотя Тария и Гестия вдвоем предлагали поискать им девочек из тех, кто сами не против, после чего немного пошаманить над их мышлением. Даже с полной оплатой, бонусом за временную потерю воли и гарантированную потерю воспоминаний за срок пребывания в нашей компании. Ну, или заменой этих воспоминаний на другие, более приземленные. Остановили порыв желания помочь своим соратникам обеих моих подруг только отсутствие места в не слишком большом домике, а также очень спокойный, но предельно осуждающий взгляд в исполнении Тиа. Потому что профессионализм должен быть во всем, понимаете ли!

Я бы вписался за мужскую часть группы, просто из нежелания бесить их собственным "привилегированным положением", но голос разума, и это я не про Тиа, взял верх и они сами решили подождать прибытия к тем же Зеленым Сиськам, а не рисковать из-за мелочей. С их уровнем концентрации и уровнем вообще вызывать неконтролируемую и неподавляемую простым волевым усилием страсть и желание секса может только какой-то прокачанный классовый навык, развитое умение, хитрый перк или талант довольно высокого грейда, но никак не простое наличие девушек под боком. Особенно если эти девушки - их боевые товарищи, никак ребят не провоцируют, могут вломить знатных люлей, если им надоесть своими приставаниями.

Хм.

Вообще-то кольцо мое потерять никак невозможно, но что насчет добровольной передачи? В смысле, как-то же артефакты у Героев отбирают, не обязательно их на алтаре препарируя? Могу ли я найти какую-то высокоуровневую сволочь с полезными классами и аристократической кровью, обставить ее таинственное исчезновение, после чего дать Лосию колечко и попросить активировать? Столько интересных вопросов, а началось все с желания пойти по бабам!

Финального выздоровления можно было бы ждать еще дольше, так что пришлось его малость ускорить. Фактически, я уже успел прийти в норму, но легкая слабость все еще оставалась. Чуть медленнее реакция, чуть ниже предел напряжения, чуть слабее накачка чар, чуть дрожащие кончики пальцев - по одиночке ничего серьезного, но вот вместе эти мелочи убавляли по меньшей мере десятую часть моего потенциала. После Каменной было что-то похожее, но куда менее ярко выраженное, да еще и перенесенное прямо на ногах.

Я бы и сейчас предпочел "переходить", но тут совпало несколько факторов. Во-первых, быстрый способ обновить себя был мне доступен, не требуя для исполнения никаких сверхсложных усилий. Во-вторых, уйдя сейчас, покинув подготовленную базу и заранее созданные основы для нужных ритуалов, понадобится не день и не два, чтобы заново провести нужную подготовку. До того времени мое недомогание и вправду само пройдет, за счет резервов организма.

Скрипя зубами, решил все же долечить себя до логического финала, да и чувство угрозы, что так нервировало меня ранее, изрядно приутихло. Последнее больше зависело от моей временной неспособности к нормальному ясновидению, но все равно успокаивало. Да и банально жаль оставлять столько приготовлений за спиной, не попытавшись вкусить плоды подготовки. Команда, пока я пластом лежал, именно подготовкой к ритуалу занималась.

Автором рецептуры стала, что очевидно, Тиа, как ритуалист и большой специалист по восстановлению после тяжелых миссий. Ритуалы, вернее целые комплексы ритуалов, зелий, целительских техник и других трюков, подобного толка были среди ушастых довольно популярны. Даже если отправленные в вольное парение листья возвращались неповрежденными и вообще ни разу не вступившими в бой, их все равно прогоняли через нужные процедуры. Так и для здоровья лучше, и всякие проклятия или метки можно разглядеть, и замаскировавшегося под сородича диверсанта вскрыть во всех смыслах.

В нашем случае, целителя как-то не было, хотя Тиа всерьез рассматривала предложение Тарии пойти убедить практикующую целительницу помочь с моей проблемой и поучаствовать в ритуале. Вполне могло сработать - анонимные заказы не редкость, как и всяческие предосторожности со стороны заказчика. Были среди столичных эскулапов даже такие, которые соглашались на добровольное затирание памяти по завершению контракта. А на нас не написано, что это мы - самые разыскиваемые сволочи во всем Вечном.

По итогу Тиа все же одобрила идею Тарии, как и привлечение к плану Гестии с ее Туманом для самого минимального контроля. Правда, вместо симпатичной целительницы к моему телу решили допустить пожилого дедушку, с огромным опытом в лечении тех, кого нужно было бы скормить тварям планарным при первой же встрече. Они даже приступили к "исполнению" цели, но в последний миг отказались - дедулю зарезервировали иные личности, причем тоже внезапно.

Тиа просто не успела среагировать, чтобы предопределить нужную ей цепь событий, а потом слишком высокой стала вероятность наследить. По словам успевшей чего-то там увидеть эльфийки, какой-то нехороший человек (или не человек) зарезал сына одного из крупнейших торгашей золотого круга торговой гильдии, вместе с парочкой его помощников. А немногих выживших, включая самого торговца, порезали так сильно, что им срочно понадобился трудяга целительского фронта, способный работать с тончайшими планарно-психическими поражениями. Причем из всех шестерых с половиной спецов, ныне находящихся в столице или окрестностях, выбрали единственного из заточенных на такую вот максимально тайную работу без лишнего афиширования. Довольно странный выбор, особенно для такой фигуры - насквозь легальной и способной напрямую запросить нужных людей хоть через свой торговый дом, хоть даже через властные структуры.

В общем, пришлось Костику обойтись без целителя, на одних зельях и ритуалах Тиа. С учетом имеющихся расчетов и уже проведенной подготовки, особой разницы не видно. Да и не хотелось бы, откровенно говоря, подпускать к телу мощного дяденьку, которого даже совместные действия Тарии и Гестии могли бы и не пронять до конца. А если у него от вызванного кодированием ступора рука чуть дрогнет, а у меня потом хер на лбу вырастет? Обойдемся и без всяких разных, нехороших и безобразных.

Ритуал вполне закономерно не стали проводить в нашем домике-лежбище, так как там ни места не хватало, ни нормального ритуала провести не получалось - с учетом накрученной маскировки и защиты, столь сложную структуру обязательно бы распидорасило тем или иным способом. Возможно, что даже вместе с находящимся внутри фигуры пациентом.

Один из заранее заготовленных "потерянных" складов, которых на территории Вечного имелось куда больше, чем можно было поверить, но, после нашего визита, оставалось куда меньше желаемого, пришелся как нельзя кстати. Крупное и совершенно пустое помещение, в котором только сквозняки с пауками и гуляли. Долго пребывать там было противопоказано - место, хоть и было бесхозным, но все же проверялось, состоя на балансе одного из столичных предприятий, которое как раз склады для всевозможной продукции и предоставляло. Время от времени сюда захаживали рабочие и просто праздношатающиеся мужики, да и барышни тоже захаживали.

Сначала Тиа, взяв на вооружение мою любимую тактику подстроенной случайности, которая даже не подстроенная, а лишь направленная к нужному варианту, организовала переезд на склад некоторой части точно такого же "потерянного" груза. Потом немного эротического обнаженного волшебства со стороны Тарии, и эта часть установленного груза располагается так, чтобы со входа, как и со всех просматриваемых точек, склад казался забитым доверху. Теми самыми ящиками с сырьевой глиной, которые тоненьким слоем покрывали минимум пространства, оставляя внутри большую площадку для потихоньку собираемых в кучу фрагментов ритуала.

Дальше и вовсе просто - помочь некоторым клеркам и приказчикам забыть об и без того забытом складе и таких же забытых ящиках. И теперь иногда проведывающие склад работники видели только стоящие до потолка промаркированные ящики, но ничего более. А что там за ними никого не волновало - не их дело и не их заботы.

Внутри склада расположился крупный рисунок, вообще не напоминающий земные пентаграммы. Больше всего это было похоже на какое-то монструозное алгебраическое уравнение, начерканное вокруг десятка самых разных геометрических фигур, часть из которых вообще не пересекалась друг с другом. Знаки не выдавлены, не выращены в твердом дереве стен и пола, а любовно вырезаны ручками и ручками же и раскрашены десятком типов алхимических красок. Завершали картинку положенный в левом верхнем углу матрас (в центре фигуры вообще никого стоять не должно будет) и одеяло, вместе с восемью колбочками с зельями и парой дорожек нюхательного порошка. Последние никакая не наркота... хотя да, у них был и наркотический эффект тоже.

Я бы предпочел сделать все зелья либо в жидкой форме, либо и вовсе перевести их в чистую эссенцию, но задолбавшее недомогание не позволяло развернуться как следует. Доходило до того, что временами именно мне да Тарии приходилось ассистировать Тиа, а не наоборот - опухшая гордость протяжно ныла и зверски чесалась. В принципе, сейчас, почти придя в норму, я могу переделать зелья уже самостоятельно, изготовив их и быстрее, и сразу эссенциями, и не десятком разных составов, а всего парой-тройкой, но имеющееся в запасе время показывало неприличные жесты и вело себя некрасиво. Вот сейчас бы пригодились трюки из арсеналов правящей династии - им растянуть утренние пять минут на достаточный срок, чтобы успеть как следует отоспаться, не так уж и невозможно.

- Действие будет проходить в три цикла, ты это уже знаешь, но я еще раз повторяю. - Тиа проводит последний инструктаж быстро и с деловым видом, никак не показывая волнения, хотя она редко проводила такую процедуру лично, без помощников, да еще и не для эльфа. - Под давлением ритуала у пациентов иногда бывают панические атаки, особенно при завершающем водовороте, когда он переходит в вознесение бескрылых... я и сама однажды напала на целителя при вроде бы рядовой проверке.

В который раз замечаю, что чем более напряженная ситуация, чем серьезнее неприятности, тем меньше у нашего друида склонность к высокой и вычурной речи. В боевой обстановке она по лаконичности даст фору земным военным, причем не настоящим, а анекдотичным. Из тех, у кого команда без мата занимает двенадцать слогов, а с матом всего два с половиной. Причем у Тиа упомянутая команда будет занимать два с половиной слога даже без мата.

- Как-то сложно тебя представить истерящей почем зря, подруга. - Тария, как и всегда, демонстративно расслаблена и даже расхлябана, чем может обмануть даже внимательное око, особенно если это око незнакомого с ней человека. - Ты же столько мне заливала про самоконтроль и все такое, а тут, оказывается, не без грешка за душой.

Провокация, разумеется, но не с целью уязвить, а скорее из спортивного интереса вывести эльфийку на откровенность, что у танцовщицы получается куда чаще, чем ее жертва желала бы признавать. В плане социального противостояния бывшая бандитка даже мне уступает с оговорками... притом, что вообще не ввязывается в противостояние. Для нее желание позлить окружающих в рамках дружеских подначек уже стало почти рефлекторным. Кого-то мне она напоминает, честное слово.

- Перенапряглась тогда. - Отмахнулась Тиа, даже не обратив на подкол внимания. - Слишком крепко связала свое сознание с умирающим участком леса. Едва хватило самоконтроля не обратить перегноем саму себя, но потом, когда ритуал начал усыплять сознание, сдерживаемые порывы ничем уже не сдерживались. Разом захотелось подарить всем окружающим свое понимание бренности жизни, неизбежности смерти и радости нового рождения.

О своих старых провалах она говорит с нечитаемой смесью раздражения, опасения и легкого, давно задушенного самоконтролем стыда за свою слабость. Для эльфа раскрыть свою ошибку, почти случившееся падение в свой класс, даже перед соплеменником было весьма значимым признаком доверия. Тария, при всей ее далеко не всегда показной клоунаде, крайне надежный товарищ. Полагаю, такая откровенность Тиа предназначена больше для нее самой, чем для неспособной оценить всю палитру ее открытости Тарии. Этакое проведение черты для собственного понимания, осознания того, что теперь несносная и наглая однодневка-человечек стала для нее одним из немногих существ, которое не вонзит ей нож в спину. Ну, это помимо прочих, куда более очевидных причин для этих слов.

- Поэтому ты меня сюда и притащила, да? - Улыбка такая довольная и предвкушающая, что аж кирпича просит, а все лимоны остались на базе. - Чтобы если Тин начнет бузить, я его успокоила? Если что я готова поделиться добычей, Ти! Ведь правду говорят, что любить эльфы могут просто мастерски, как мозги так и тело?

Все же надо было позволить ей взять тот класс, заточенный на работу с мозгами и желаниями, потому что она явно для него и родилась. Более прирожденной "тонкой" мозгомойщицы и представить сложно. Даже жаль, временами, что такой талант, призвание даже, угробил. Непростительное святотатство, однако.

- Тебе мое присутствие никак не мешает? - Вежливо интересуюсь, ввязываясь в очередную намеренно спровоцированную ею перепалку. - Ну, там, не обсуждать план коварного порабощения перед самой жертвой, чтобы, стало быть, не заподозрил ничего?

- Так ты ж ниче потом не вспомнишь. - И еще довольней улыбку делает, аж лучась незамутненным предвкушением. - Да и сейчас не поверишь, что мы с Ти уже поделили тебя, потому что кто же будет вот так прямо высказывать свои коварные планы. Будем мстить за все то время, когда ты меня менял на свои зелья! Вот.

- Даже не знаю, что меня возмущает больше. - Эльфийка даже не отвлеклась от очередной проверки внешнего контура ритуала. - Вплетение меня в паутину твоего заговора, без моего на то ведома и сразу в роль одной из прядущих нити, аль вопиющая несправедливость того, что за игнорирование одной лишь тебя мстить ты заставишь нас обеих.

В иной ситуации, особенно если бы речь шла о самых первых днях моего валяния в постели, я бы мог начать если и не переживать, то хотя бы немножко вздрогнуть. Увы, неплохо изучив как способности гипносисек Тарии, так и навыки Тиа, я не могу воспринимать подобные приколы серьезно. Чувство юмора у Тарии специфическое, но она искренне старается меня расшевелить, даже если и подпалив пердак. Слишком я ей доверяю, слишком хорошо знаю цену кольцу и его влиянию и слишком многое мы уже успели пройти вместе. Вот Тиа, если быть откровенным, таки могла бы попробовать провернуть нечто вроде сказанного Тарией... в теории.

Ее классы для воздействия на разум совсем не подходят, а вне этих классов она отнюдь не тянет на гения ментальной коррекции. Вот будь она менталистом или соблазняющей того самого сорок седьмого уровня, тогда был бы повод поволноваться. Но тогда бы мы, скорее всего, и не встретились. Или встретились бы в совершенно других обстоятельствах. Предать она и так могла в любой момент, причем без несуразных планов порабощения, а просто ткнув иглой в горло, пока я валялся без сознания. Слишком хорошо я понимаю ее после всех наших действий в связке, чтобы всерьез верить, будто она предаст так тупо. Полностью исключить ситуацию, в какой мы станем по разные стороны баррикад, я не могу, но это уже подозрения из разряда применимых ко всем, включая даже Ыгру.

А ритуал?

Ну, да, согласен. Лезть в контур масштабного ритуала, созданный не тобой самим, не являясь при этом ритуалистом высокого ранга, довольно опрометчивое решение. И если так подумать, то ритуалом действительно можно ввести в транс, ослабить сознание и открыть дорогу к мозгу напрямик. Но даже если отбросить тот факт, что просто проклясть, заложить в тонкие тела якорь для следилки или адресного планарного удара, маяк для призыва твари, а то и вовсе продать душу находящегося в круге неудачника тем самым тварям, будет многократно проще... Еще остается маленькая деталька.

- Тария, прося приземлить полет твоей необъятной фантазии, я попрошу вспомнить о том, что я сказала буквально парой фраз тому назад. - Закончив с проверкой, Тиа просто смотрит на свой труд и проводит какую-то дыхательную гимнастику. - Если тебе и удастся перехватить контроль над...

- Да-да, я помню, он тут же озвереет и порежет нас обеих на ленточки, не дав нашему плану свершиться. - Закивала головой моя подруга, не переставая раздражать своим хорошим настроением. - Я как раз однажды так едва не распрощалась с жизнью.

- Где же Ганс с его лимонами, когда его так не хватает. - Только и смог посетовать я, уже укладываясь в начерченную закорючку и снимая одежду. - Ах, да. Спасибо, Тиа.

Тиа только молча кивнула, передавая разом скисшей Тарии вытащенный из кармана лимон, предусмотрительно захваченный именно на такой случай. После того как Тария все-таки капитулировала перед двумя троллями более тонкого оттенка, мы принялись за работу уже всерьез. Сидящий снаружи Ганс, следящий за тем, чтобы к нам никто не зашел на огонек, будет вынужден торчать там довольно долго, но внутрь ему входить нельзя. Даже Тарию пустили сюда буквально за красивые сиськи, в теории способные временно остановить бушующего от приступов паники меня, а также за практически чистую нейтральную магию в ее оболочке, не фонящую планарщиной, что могла бы повредить ритуальный круг.

Процедура займет что-то около пары дней, три дня в худшем случае, но зато по окончанию ритуала я смогу "встать и идти". Лишь небольшая разминка, а потом можно рваться сразу в бой против превосходящего противника или рвать когти в сторону диких земель на крейсерской скорости. Разумеется, я выберу именно последний вариант.

Понеслась.

Работа ритуала напоминала плавание в барокамере, пусть на Земле я ни разу эту барокамеру даже не видел. В полной своей форме такой ритуал вообще не требует пребывания в сознании, скорее даже наоборот, предусматривает постоянное пребывание в глубоком трансе, под наблюдением целой толпы специалистов, которые и будут осторожненько править повреждения в теле и даже, при особо хорошей подготовке, в сути пациента. Вплоть до исчезновения знаков вопроса в Статусе, хотя это уже уровень даже не высшего пилотажа, а чего-то сверх самой высокой планки.

Меня в транс погружать чревато, что в данном конкретном случае уже не полезность, а наоборот - весьма заметная проблема. Не то чтобы это было совсем невозможно, потому как я, зная свои сильные и слабые стороны, могу придумать десяток способов (просто очень затратных и требующих сравнимого с моим Статуса) скрутить мне мозги в трубочку и вымыть эту трубочку до белизны без моего на то согласия. А уж если я сам не стану сопротивляться, то хватит и Тарии с ее сиськами, не говоря уж о переапаной абилке Гестии.

Вот только Тария не зря вспомнила тот неприятный случай в Тавимарке. Пока я в сознании, я себя контролирую, как контролирую и сидящую во мне мерзость, так и стремящуюся стать мною. Когда же контроль ослабнет, начнется совсем невеселое, но очень увлекательное мероприятие под кодовым названием "убеги от обратившегося хтонической хероборой Костика". В теории, разумеется, так как на практике я пока что не проверял, чему и рад.

Способов обмануть такую, характерную для всех планарных пользователей, просто более ярко выраженную у меня, защиту существует много, о чем я уже говорил. Применять такие способы для лечения моих травм, конечно, можно, но среди нас попросту нет специалистов нужного уровня. Гестия, в теории, могла бы попробовать, но лечить себя ее Туманом я не слишком желаю, как и менять расу на искаженного. Удивительно, правда?

Пришлось отказаться от целительского транса, ограничившись глубокой, но по-прежнему контролируемой медитацией, помноженной на действие ритуальных кругов, сформировавших "барокамеру", и плескающийся в теле комплекс зелий. Созданное ритуалом пространство было максимально закапсулировано ото всех возможных планов и просто от течений энергии, давая возможность целителю лучше работать с самыми тонкими из оболочек пациента. В моем случае я сам себе и целитель и подопытный, что убавляет эффективности, но прибавляет спокойствия - все делаю сам. Волнения тоже прибавляет - сам ведь делаю.

Особой сложностью задача не отличалась, напоминая банальные попытки правильно дышать. Выражаясь аллегорически, моя сумасбродная драка с посланниками Пекла изрядно сбила дыхание моей души. Будто пробежка на предельной скорости с жестким истощением, растянутыми связками и порванными мышцами, остановившаяся в шаге от разрыва сердца. Связки заросли, суставы встали на место, но вот дыхание все еще сбито, даже спустя весь этот срок. Можно подождать месяц-другой и все придет в норму, но рискованно - может быть мне понадобится в очередной раз выложиться на полную, что приведет к уже куда более серьезным травмам, развившимся из недолеченных мелочей.

Выровнять дыхание.

Стать снова спокойным.

Уравновесить смещенные весы.

Собрать себя по кусочкам и совместить детали мозаики.

Это было неоспоримо сложнее даже самых вычурных манипуляций энергией, тяжелее самых изощренных планарных техник, пусть даже нет у меня нужных слов, чтобы описать собственные действия. Это было несоизмеримо проще самых обыденных вещей, легче, чем сделать шаг, легче вдоха, проще выдоха. Было это сверхтонкой манипуляцией с собственной оболочкой или каким-то извращенным в своей странной форме типом психоанализа? Понятия не имею, но одно могу сказать совершенно точно - когда спустя вечность и одновременно спустя лишь одно мгновение я открыл глаза, мне действительно стало лучше.

Я не излечил свою душу, не избавил свою суть от пустившей в нее корни заразы, не удалил полученные за деяния свои знаки вопроса в графе расы моего Статуса. Но тот надрыв, ощущение тянущей и ноющей боли в месте, которого у тебя нет, но которое всегда было с тобой, прошло без следа. Вдох показался удивительно сладким, а выдох был легче перышка. Мысленное усилие, и вот перед глазами разлетелись мозаикой тысячи видений, готовых в любой миг обрести четкость, покорившись жажде знать. Миг концентрации и запели протяжную песнь, прелестную поэму и воплощающий мерзость гимн частички зеркал, служащих внешним защитным контуром ритуального зала. Мимолетное желание и каждая тень в округе стала готовой обратиться тем, чем я пожелаю, хоть лезвием, хоть удавкой, хоть провалом, хоть призванной Тенью. Легчайшее пожелание и переполняющая мой сосуд эссенция взбурлила, рассыпавшись тысячами ручейков, готовясь обернуться тем творением, каким я пожелаю ее видеть.

Я снова был в норме.

Снова был собой.

И теперь ничто не могло стоять между мной и моей целью.

А цель у меня так и не сменилась - убраться от Вечного как можно дальше, а если проще, то дать отсюда по съ*бам.

Сборы пришлось проводить в несколько непривычной спешке. До момента выздоровления вся команда слишком сильно была сосредоточена на моем, спасибо капитану, излечении. Вдумчивое затирание всех наших следов пребывания где-либо, разминирование ловушек и снятие барьеров - дело не быстрое. А часть из этих дел, например работу с зеркальными конструкциями, и вовсе мог исполнить только я один. Ну, исполнить, не рискуя превратить себя в какую-то мерзкую хрень.

Можно было свалить и так, без лишних предосторожностей, но слишком уж не хотелось оставлять к себе каких-либо ключей для дальнейшего поиска. Особенно фонящих Грезой ключей, так как прекрасно знаю, кто на такую засветку прийти может. А ведь еще стоило хоть по самым верхам посмотреть последствия моих библиотечных приключений, ведь раньше силенок не было, как и желания. Тиа одна не могла заглянуть так далеко, да еще и не засветившись самой, даже если бы и не получила моего персонального приказа "не влезать, а то убьет".

- Лосий, бл*дь! - Тария, ответственная за упаковку личных вещей, пребывала в состоянии, предшествующему незамутненному бешенству. - Ты по жизни кто? Вроде бы дуэлянт, да? Тогда на кой хер тебе три сундука пыльных кирпичей!!?

Сам дворянин встречал ярость почти сменившей класс на берсерка девушки со стоическим спокойствием, снисходительной улыбкой и затаенной тревогой за коллекцию своих "кирпичей". Литературы он за время нашего вояжа по столичным достопримечательностям успел накопить немало, пользуясь книжным сайтом имени Константина Юрьевича. Зная, где можно быстро найти, купить или незаметно слямзить нужную книгу, так чтобы этого не заметили, или подумали на кого-то другого, получать желаемое довольно просто. Он даже сумел Тиа припрячь к решению этой проблемы, пока я пластом валялся - и ему пища для ума, и ей тренировка в ясновидении.

- Там всего два с половиной сундука книг, соратница моя. - Парирует он, одновременно закрывая сундуки собственной спиной. - Часть из них вполне пригодится нам в будущем, являясь всевозможными справочниками по диким землям. Иные бумаги не являются книгами вообще, представляя собою сборники карт самого разного качества и назначения, а также...

- Лосий! - Аргументы парня были внимательно выслушаны и проигнорированы. - Там три сундука с барахлом! Ненужным сейчас барахлом! Мы ж, бл*дь, налегке уходим! Оставить в тайнике и забрать потом уже нельзя, да?

Сидя за стеной и внимательно слушая перепалку этих двоих, я только и мог, что вздыхать устало. Все на нервах, все торопятся, всем хочется поскорее закончить с этим бедламом. Я и вправду подгоняю группу, но медлить будет просто глупо - тут со мной согласны вообще все. По-хорошему, мы и так задержались. Можно было бы уходить еще до момента проведения ритуала, наплевав на потерю времени на дальнейшее излечение. В объятиях Зеленых Сисек все равно делать было бы нечего, так что спокойно долечился бы, компенсировав полученные при побеге нагрузки дополнительными ритуалистами. Среди орчих и гоблинш были и те, кто получил от Гестии завязанные на ритуалы дары, освоив их на достаточном уровне, чтобы ассистировать Тиа, а парочка и сама могла бы взять Тиа в ассистентки, если бы суть ритуала была тантрической, завязанной на похоть и секс. Кроме шуток, проведенный эльфийкой ритуал мог быть исполнен и в "развратной" форме, причем не намного сложнее его было бы проводить. А по реагентам так и вовсе дешевле.

В этом мире фразы про "целебный секс и минет животворящий" шутками не считаются, так как методика крайне эффективна. Кроме шуток, немалую часть проклятий или иных статусных поражений предпочитают снимать с себя тремя основными способами. Через коллег-малефиков, возможно иного класса, направленного на разрушение проклятий, но все же малефиков в своей природе. Через сильные церковные ритуалы, благо практически любой клирик умеет с проклятиями бороться тем или иным способом. Или с помощью тантрических практик...

Правда, в нашем случае стоит говорить не "третий по популярности метод снятия проклятий", а "около трех процентов среди оказываемых на этом рынке услуг". Да, распространено, но все равно редко применяется - мастеров такого класса и нужного уровня хрен отыщешь, да и свои заморочки среди этих практик тоже есть. Чаще встречается комбинирование подобной практики с малефикой (у Ведьм и им подобных) или жречеством (у Жрецов соответствующих божеств).

- Следующую корзину, пожалуйста. - Прерывает полет моей фантазии Гестия, тоже принимающая участие в ликвидации "радиоактивных отходов". - С этими я уже закончила.

- Конечно, прошу. - Не поворачиваясь, Тиа подталкивает сплетенную из выращенных ею побегов корзинку в сторону принявшего нечеловеческий облик чудовища. - Тин, не отвлекайся.

Ну, согласен. Все делом заняты, а Костик думает о сиськах и способах их применения. Беру в руки очередной кусочек зеркала, после чего медленно вытягиваю из него основной заряд Грезы, оставляя только самый минимум, чтобы он не треснул, выпуская остатки имеющейся в нем силы. Если такая гадость случится, то будет не то чтобы опасно, но неприятно. Зеркало и само по себе - окошко в иной мир, а после моей обработки и подавно. Сколько бы я ни откачивал из него энергию, но она будет возобновляться самостоятельно, если не менять всю структуру обломка в целях безопасности.

Я мог это и один сделать, но время и силы требовали иного. Сначала собрать все осколки, особенно пока еще не засвеченные. В бою с культистами я большую часть обманок либо уничтожил, либо испортил, но оставались еще и защиты на резервных складах, которые нужно было максимально тихо и быстро убрать в никуда. Вариант с тем, чтобы погасить, вычернить их все дистанционно, пользуясь одним избольших зеркал, был слишком опасен именно сейчас - пользователей Грезы по городу ищут, и ищут куда лучше, чем искали ребят из Дома Тысячи Зрелищ.

Могу как справиться, так и попасть на чью-то ловушку, а уже одной только вероятности попасться для Тиа вполне достаточно, чтобы пойти более долгим путем. В кои-то веки я тут с ней согласен - Ткача тревожить не хочу вот совсем, потому что какая бы бяка ни зависла над городом, если вообще зависла, но добрый дедушка совершенно точно существует и очень опасен.

Делаем раз: Константин максимально стабилизирует зеркальце, не разрушая его, тратя минимум сил и времени, одновременно полностью гася внешний фон Грезы от напитанного ею объекта.

Делаем два: Тиа тут же заворачивает стабилизированный осколок в кусочек покрытой символами тряпицы, на которые ушла вся свободная и ненужная шелковая ткань, которой были признаны несколько платьев и костюмов, непригодных к транспортировке и дальнейшему использованию в диких землях.

Делаем три: замотанный в отрезок шелка обломок падает в друидическую корзинку, внутри которой поддерживается заглушающее замкнутое поле экранирующего типа, не позволяющее осколку восстанавливать запас сил, черпая их из Грезы, попадая в компанию к уже положенным туда собратьям-осколкам.

Делаем четыре: даем корзину Гестии, которая наполняет творение друидического искусства своим туманом, буквально создавая внутри этого творения маленький провал в глубины равнодушно жрущей все-все-все Мглы.

Делаем пять: после того, как Мгла забирает содержимое корзины, не вытекая за ее пределы благодаря усилиям Гестии и зачарованиям Тиа, корзина забрасывается в стоящую посреди самой большой комнаты дубовую бочку, в которой пылает алхимическое и совершенно бездымное пламя серовато-зеленого цвета.

Вот такая несложная математика, избавляющая Вечный от угрозы получить загрязнение Грезой в том варианте будущего, где часть зеркал не найдут, чтобы через них попробовать найти дерзких нас. Просачивающаяся в реальность Греза не чета Тени, так как заметить эту силу в малых количествах практически нереально. Да и в больших тоже сложно, если честно, пока не начнутся прямые искажения реальности. Малые частички силы зеркал будут дарить кошмары, всевозможные формы прогрессирующего безумия или даже станут маячками и дверкой для прорвавшегося в чьи-то сны обитателя зазеркалья. Короче, будь нормальным человеком, заботься об окружающей природе и убирай за собой мусор после пикников.

Все приготовления уже завершены и мы в любой момент можем побежать из города на всех парах, как буквально побежав и втихаря перебравшись за стены, так и внаглую пройдя сквозь ворота. Все хвосты подчищены, внешность изменена гримом и зельями, тонкие тела скрыты кропотливо вылепленными заранее Тенями, которые надели все, включая лишившегося трети библиотеки Лосия и имеющую свои способы маскироваться Тиа, а вещи разделены на развешанные по подсумкам самые-самые ценности, сложенные в заплечные мешки просто ценности и выложенное на купленную за денежку и ментальное воздействие для затирания памяти телегу "жалко бросать". Казалось бы, что можно в этой ситуации еще желать, как не спокойно и взвешенно уйти по-английски? Собственно, ничего более желать и не нужно, так что мы именно этим и занялись.

- Зря телегу все же взяли. - Ганс решил воспользоваться моментом и поворчать, пока этим делом не желают заниматься Тария или я. - Лучше было бы ногами, а то теперь сидьма сидеть тут, пока доползем. Шо они такие дохлые-то?

Лошади в количестве двух штук, очевидно из желания опять испортить мне жизнь, действительно были хиловаты. Взяли буквально первое попавшееся транспортное средство, вообще не собираясь пользоваться им дольше, чем необходимо, чтобы добраться до ближайшего леса, где мы перейдем на нормальную скорость, оставив "жалко выкидывать" в тайнике.

- Ходила среди солдатни старая байка, о группе диверсантов, которая для побега из вражеского города тоже телегу прикупили и кляч полуживых взяли. - Решила разрядить обстановку Гестия, не давая разразиться очередному нытью по отсутствующему поводу. - О правдивости ее судить не могу, ибо она старше меня самой, похоже. Но в рассказе события развивались так...

Пока мы молча слушали забавную сказочку о том, как высококлассный диверсант и три его товарища случайно активировали украденный ими легендарный артефакт, давший полуживым лошадкам возможность летать, дышать огнем и манипулировать самим Пламенем на очень высоком уровне, после чего на этих же лошадях улетели от погони, я смотрел, не моргая, на синее-синее небо, прижимал к себе покрепче зеркала с украденными из Библиотеки образами, и был почти что умиротворен.

- Как же сильно порою время меняет полотно событий, особенно в памяти тех, чья жизнь не ведала касания вечности. - Тиа, внимательно слушавшая рассказ-анекдот, позволила себе легчайшую улыбку, удивительно к месту смотревшуюся на кажущемся человеческим из-за грима лице. - Ваша история большей мерой лжива, но то событие, ставшее зерном из которого проросло древо заблуждений, произошло следующим чередом...

В исполнении Тиа рассказ был не менее интересным, пусть даже она и не старалась подать его со смешной стороны. Там где Гестия пересказывала анекдот, эльфийка повествовала настоящую драму. Диверсантов не было, был только один высокоуровневый вор, один из лучших в своей эпохе. И своровал он не легендарный артефакт, а флакон с божественной эссенцией, выкрав его прямиком с алтаря первохрама Гримментрея. И разбил он эту ценность не случайно, а вполне намеренно, когда понял, что убежать не успевает, а несколько Вестников проявились в реальности намного быстрее его расчетов. А лошади те не летали, а просто очень быстро бежали (один раз взлетели за счет эффекта трамплина), усиленные потоком эссенции настолько, что превратились в этаких квази-Вестников, пусть и более слабых, чем стали бы те, кому эссенция предопределена была изначально.

Он убежал тогда, сумев просочиться через заставы и патрули, проникнув через городские стены. Потом у него было еще много дел, куда более сложных, чем похищение того флакона и разборки с не получившим желаемое клиентом. Правда, те его подвиги, как и положено делам хорошего вора, так нигде и не засветились посреди широкой общественности. Чего только стоило похищение одного из Ключей от Подгорного Царства. Артефакт, способный манипулировать защитными системами, рунными контурами и управляющими контурами почти всех тяжелых и сверхтяжелых механических големов гномьей работы. Выкупали у людишек эту вещицу, для всех, кто не носитель крови Владыки Гор или Повелительницы Недр, бесполезную, за такую цену, что даже вспоминать неудобно.

Закончилась история того виртуоза тогда, когда за него плотно взялся Извечный Лес, сумев подкупить его напарницу и ученицу, которая, укрывшись своим воровским аналогом внебытийности, усиленной зельями и артефактами эльфов, подсыпала учителю, любовнику и благодетелю один интересный дурманящий порошочек. С дамочкой честно расплатились, заодно предоставив укрытие и покровительство (она еще долго тренировала молодняк эльфов, иногда работая в поле, за отдельную оплату принося желаемое Советом Иерархов), а вот ее учитель таким везучим не оказался.

Месяцы допросов и перерытая память, из которой вытащили столько, что даже сейчас часть вытащенного засекречена, в том числе и от носителей допусков уровня Тиа, после чего ставшего почти овощем от регулярных мозгомоек вора отдали злым на него гномам. Казнь была проведена за закрытыми дверями, но в узких кругах знающих личностей стала достоянием общественности. Предательница же умерла от старости в почтенном возрасте, уже не сумев оттягивать смерть зельями и ритуалами, оставив после себя весьма могучий и крепко стоящий на ногах аристократический дом. Правда, всего лишь три сотни лет спустя, этот дом был подчистую вырезан самими эльфами, не оценившими политические действия правнука покойной бабушки.

А так, да.

Лошади летали и дышали пламенем. Вернее, дышали они Глубиной и Небом, а если еще точнее, то флером распадающейся в воздухе божественной эссенции. И не как драконы дышали, поджигая врагов намеренно, а просто выдыхали не вмещающуюся в их телах силу, иногда чихая, снося оказавшиеся на пути чиха здания.

Веселая история, прошедшая сквозь века и ставшая байкой, где едва ли не в каждой стране был незадачливый вор, шпион или похититель ценностей, заставивший кляч воспарить ввысь. Популярная и веселая история, в которой нет грустного финала, предательства и цинизма... оттого и популярная, что ничего этого там нет.

- Дела... - Только и протянул с прибитым видом Ганс, забывший о палящем весеннем солнышке и о медленно плетущихся лошадках.

- Дела... - Согласился с ним внимательно вслушивавшийся в рассказ эльфийки Лосий.

- Пи*дец. - Подвела итог услышанному Тария, а Гестия только молча кивнула, присоединяя свое мнение то ли к сказанному мужчинами, то ли к высказанному подругой.

- А вам не кажется, что небо поменяло цвет? - Прерываю поток рецензий и критики пересказанного блокбастера, когда замечаю указанную мною деталь.

Небо, все такое же бескрайнее и синее, каким можно любоваться и на какое так приятно смотреть ни о чем не думая, просто наслаждаясь покоем, действительно поменялось. Словно прибавился к синеве легчайший оттенок чего-то другого, причем настолько легкий, что если бы я не страдал херней, смотря на это небо от нечего делать, то имел бы шансы не заметить. Ну, и еще помогли полученные от титулов очки характеристик в восприятии.

Ганс даже отвел телегу в сторону от основного пути, вызвав мат пьяного мужичка, валяющегося в луже под стеночкой какого-то амбара. Здесь, на самой окраине города хватало и грязи, и вони нечистот и даже побирушек с нищими, которых не спешила убирать со взглядов почтенных горожан вездесущая стража. Наверное, это от того, что и стража тут была в числе меньшем, виде менее презентабельном, да и вообще, у них своих дел хватает, чем прямые обязанности выполнять.

- Ничего не могу сказать. - Резюмирует Лосий, опуская голову и переводя взгляд на меня, а одновременно с этим его слова подтверждают и остальные соратники, включая даже Тиа. - Небо, как небо.

- Верьте мне, у меня двести тридцать с гаком в восприятии. - Говорю, одновременно поднимаясь со своего лежбища и вгоняя себя в легкую медитацию, пусть даже предчувствия и молчат, если не считать уже привычного навязчивого зудения на периферии сознания, к которому уже и привыкнуть успел. - Что-то тут неправильно. Готовьтесь рвать когти и бросать эту рухлядь.

Рискую, но подозрение от бросивших тележку горожан - это максимум штраф стражникам или подарок воришкам. Ровно до того момента, когда они попробуют влезть в пожитки с личными вещами, активировав алхимические ловушки с кислотой, стирающей даже образы, не говоря уж о презренной материи. Да и не бросаем мы ничего, а пока только нервничаем.

Небо - синее.

Но другое синее, а не обычное синее.

Вдох и выдох.

Просеиваю все и вся, но не нахожу вообще ничего - ни чувств, ни опасности, ничего, большое и жирное нихера, помноженное на сто и возведенное в степень "хер". Это была не заслонка, не обманка, не что-либо еще, нет. Просто я реально не вижу ничего подозрительного, и только раскачанное восприятие, увидевшее микроскопическую смену цвета небесной синевы, не давало в это поверить.

Шевельнулись тени, пытаясь ощупать брусчатку и грязь внешнего города, но находя лишь грязь и спешащих по своим делам людей и одного квартерона-хоббита с двумя телохранителями. Мимоходом сворачиваю шею преследующему какую-то девчушку маньяку, оживляя его тень и затаскивая в пустынный проулок, но больше ничего не вижу. Взываю к зеркалам, но и они ничего не находят и не отражают, пусть даже я и опасаюсь разогнать их безумную песнь на полную мощность. Глубоко вдыхаю воздух, вновь морщась от вони, но теперь еще и вслушиваюсь в содержимое воздуха алхимическим чутьем. Ни тебе яда, ни сложных токсинов, ни чего-то необычного, если не считать легкого флера ладана, хранимого в одном из амбаров, причем запах такой легкий, что только с алхимическим анализом прямо в легких запущенным, могу его наличие уловить.

Под конец, уже махнув рукой и отсигналив соратникам успокоиться, использовал один из своих легендарных перков, как раз за две сотни восприятия полученный, да так и застыл каменным изваянием. Око Наблюдающего привычно пытается взорвать мозги, вливая в голову хоровод картинок, будто тысячи изображений из видеокамер - чужих глаз. В городе я эту штуку предпочитаю не активировать, так как она давит на мозги довольно сильно. Не опасно, просто неудобно - информационная перегрузка, как было поначалу со сферой теней, только привыкать сложнее.

- Странно... - Произношу и сажусь, игнорирую отток резерва, благо он не такой уж значительный. - Очень странно.

- Странно, шо? - Ганс даже не задавая лишних вопросов, принялся доставать свои любимые костяные ножи, которые больше похожи на очень короткие мечи, пропитанные эссенциями до самой сердцевины. - Аль кто?

Глаза.

Глаза.

Всюду глаза.

Картинки постоянно смещаются, вслед за движениями зрачков, моргают, появляются, когда новые носители глазных яблок входят в поле действия перка, исчезают, когда кто-то это поле покидает. Я вижу глаза, вижу глазами, но одно место привлекает меня слишком сильно, неправильно привлекает. Так, как привлекать не должно.

Обычный трудовой двор, или рабочий дом - плотники, кучка столяров, пятерка сапожников и херовенький кузнец, могущий втридорога подковать тебе лошадь, если вдруг подкова придет в негодность. Ясновидение не встречает преград, не видит ничего необычного - привычные судьбы, видимые от начала и до конца, привычная ежедневная рутина, различимая через Око. Вот разносят обед парочка кухарок, вот втихую хлебают бражку двое лодырей, вот милуется в укромном уголке парочка уже почти супругов, им бы только дождаться конца декады и можно свадьбу справить.

Все нормально.

Но вот.

Момент.

Глаза.

Очи.

Моргают.

Синхронно, разом и все до единого очи каждого из работников трудового двора моргают. Нет, они постоянно моргают, не выделяясь среди остальных глаз простых горожан, но только на территории этого места, в какой-то миг, примерно раз в минуту, все обитатели совершают синхронное моргание, да такое синхронное, что хоть бери и записывай их всех на олимпийские игры. И все это при полной, абсолютной тишине в ясновидении и отсутствии любых источников ненормальности, где ничего заподозрить не могу даже великолепный я.

Чего-то мне очково.

Надо бы валить...

Ой, да кого я обманываю - свалить всегда успею, а проверить стоит, даже если издалека.

- На юг, через две улочки. - Выдаю вводную, заставляя всех собраться, а Тиа закатить глаза, оставив видимыми только белки, разом проваливаясь в транс. - Странное место. Что-то у них не так, проверить нужно.

Странные взгляды со всех сторон, даже со стороны все так же держащей глаза закаченными Тиа я героически игнорирую. Верят они или нет, но я действительно только посмотрю и в худшем случае просто наведу на это место стражу. Или алхимическую бомбу кину... вот как раз ее нужно с собой взять, причем из тех, что помощнее.

Телегу оставили без присмотра, сунув только сребрушку в лапы подошедшим стражникам, уже начавшим возбухать на тему какого хрена мы тут остановились, в неположенном месте.

- Зазноба моя свою сестру двоюродную проведать забыла, а теперь вспомнила, шоб ее гнус покуса... в смысле, мы ее очень любим, уважаем и вот прям счас проведаем да. - Под очень вовремя подаренный мне пристальный взгляд Тиа я тут же поправил уже готовое слететь с уст ругательство, после чего сунул стражнику еще сребрушку. - Пусть тележка постоит, а. Полчасика... часик. Чтобы мы вернулись, а она еще тут была, а?

Стражник в Вечном - это престижно, но даже в Вечном есть такие районы, куда посылают самых ненужных, тупых и ленивых. И для этих ребят две сребрушки за пару часов стояния рядом с телегой, при реальной возможности получить по возвращению еще столько же, застращав зажиточного селюка-подкаблучника какими-то штрафами - это отличный способ провести вечер. Мне же осталось только легчайшее воздействие на не слишком умные мозги слуги закона, чтобы он не задумался, откуда это у деревенщины две серебряные монеты, с которыми он так легко расстался? Деньги-то очень для простого народа немалые.

- Ничего не нахожу, если не считать воровства помощника стряпчего. - Одними губами произносит Тиа, уже закончившая сканирование. - Что-то еще, от меня скрытое?

- Там сложно. - Отвечаю таким же едва различимым движением губ, больше полагаясь на обмен образами. - Без нужного перка не понять, но... сейчас осязай.

Пока мы с эльфийкой обмениваемся пакетами данных, будто два вайфай роутера, остальная компания незаметно разделяется, чтобы не переть вперед толпою, подбираясь к нужной точке с разных сторон. А танцовщица, морща носик от запаха проехавшей мимо нее телеги навоза, шепотом материла всяких видящих и клятвенно обещала самой попробовать освоить это искусство.

Вошли и вышли, дел на пять минут посмотреть и все.

- Это же рабочий дом почтенного Дьяннока? - Включая дурачка спрашиваю у вставшего на моем пути детины, жующего табачную жвачку и мрачно на меня пырящегося. - У меня там дружбан работает. Рыжий такой, конопатый, Тошем зовут. Ну, или Лопатой, если среди мужиков, он когда-то лопатой чуть своего деда не прибил, обернувшись на звук.

Такой человек там реально работает, моргая вместе со всеми, но с точки зрения простой логики хер подкопаешься. Если мне показалось, то меня просто впустят и мне придется еще одни мозги Грезой мыть, а то если дружбан меня не узнает, то будет странно. Вот только результат от моей просьбы иной - едва различимое ясновидением ощущение опаски и паники, да еще расширившиеся от удивления глазницы. При этом я на секунду почувствовал, что уровень у этого мужика с семеркой в статусе, совсем не настоящий. Тревожный признак, если его маскировка обманывает мою чуйку и взгляд Героя, очень тревожный. Если попробует пригласить внутрь, наплюю на все и свалю, благо подошел сюда только я один.

Только помнить о главном - мне только спросить... то есть, только нагадить и свалить, максимум на прощание сделав бяку, причем не засвечивая планарные классы. В бой не вступать, в героя не играть, в Героя тоже не играть и поручить этих ребят тем, кто ими должен заниматься. Даже без учета Очей в городе куча стражи, личных военных частей гильдий, маленьких армий торговых домов и благородных семейств, да еще и собственные Скованные. Пусть они разруливают, а уж я покажу куда сыпать напалм, не более.

- Че тут делаете, а? - А вот стражник, судя по столь же хорошо скрытому раздражению от "вышибалы", таки настоящий. - Тебе шо, шото надо, босота борзая?

Разогнанное ясновидение знает, что стражник тут на зарплате и, вероятно, легком внушении, которого я тоже не вижу, а только логически обосновываю. Как раз для того, чтобы всяких назойливых посетителей отваживать, его и поставили рядом, но сейчас от него одни проблемы. Что бы там внутри ни было, но оно не соответствует увиденному мною - потому что волнение охранник начал показывать когда я ему пересказал "досье" на одного из моргающих. А если эту моргалку тут поставили как раз для обманки видящих, то сам факт того, что я по этой обманке внутрь пройти пытаюсь, уже говорит о нехороших подозрениях какого-то сильного видящего в адрес тихого и неприметного рабочего дома.

Не зря же этот видящий нанял где-то совершенно левого пейзанина и прислал сюда с целью прощупать почву. Каким бы ни был их ответ, но ситуация уже швах - исчезнут они пейзанина, задурманят ему голову или еще что, но если к делу привлекли сильных зрящих, то все очень плохо. И ведь, что характерно, это все сумел понять (пусть даже я об этом сужу из жалких ошметков обычно доступных мне данных) поставленный на входе мордоворот! Это у них такие мордовороты, или сегодня особый день, что пугалом на входе стоят информированные и опасные перцы?

И цвет неба.

Ой-ой, нехорошо.

Быстро заканчиваю и валю.

- Ты шо, тля, борзый, да? - Пока я витаю в мыслях, продажный стражник и полная пятерка его коллег уже подходит забрать буйного меня в кутузку, наплевав на то, что я не буйный, а хороший, с помощью коррупционного волшебства. - Нус, счас пройдем, посмотрим кто ты такой и шо в славном Вечном, значит, делать вздумал. Небось, назаконщиной занимаешься, да?

- Не стоит утруждаться, уважаемый Парн. - Перебивает его привычную тираду, предназначенную для "упаковывания" нужного человечка в местный пативен, вежливый голос вышедшего из ворот мужичка. - Этот человек просто пришел проведать своего друга, сейчас работающего на погрузке. Все в полном порядке и задерживать его незачем. Провести вас к Тошу я не могу, да и не по чину, но если согласитесь подождать, то сможете повидаться спустя пару часов.

Голос незнакомый, внешность тоже незнакома и насквозь непримечательна, но сама манера вежливого "выканья", полного спокойствия и какой-то стремной доброжелательности аж флешбеки вызывает. Потому что совсем недавно меня, ну, не совсем меня, уже пинал такой вежливый дяденька. И ведь согласно получаемым через Сферу и Око данным этот человек сейчас все так же руководит погрузкой свежего хвороста для сушки, а не стоит передо мною.

Все.

Теперь мне никто спокойно уйти не даст.

- О, спасибо, мужик! - Тут же перехватываю инициативу, направляемый вспыхнувшей подобно сверхновой Душой Насмешника, одновременно отсылая нужные сигналы команде, чтобы не слишком подтягивались, а то тут такие зубры, что могут и заметить. - Ты прям человечище. Хочешь расскажу историю, про Дилижанс-Который-Смог?

- Если она интересна, то с радостью выслушаю. - Все так же непоколебимо и доброжелательно заявила замаскировавшаяся тварь. - Впрочем, лучше рассказать ее внутри, а не на улице, не так ли?

Воздействия на сознание нет, так что я не спешил отыгрывать роль, да и будь это воздействие, я бы все равно не дал себя внутрь затащить, так что продолжаем давить морально и интеллектуально.

- Да тут, значит, на две минуты рассказ, никуда идти не нужно. - Прилагая все усилия для правдоподобного отыгрыша роли тупого и не понимающего намеков мужика из деревни, завожу свою шарманку. - Значит, нужно было воякам протащить набитый всяким добром, военным таким, цельный дилижанс по алишанским степям...

Постоянно сбиваясь, махая руками, вызывая злость и у вышибалы, и у стражников, не знающих куда деться и у самого себя, начинаю переделывать классическую сцену из почти забытой комедии на алурейский лад. Труднее всего было говорить, жестикулировать и пребывать так, чтобы меня не попробовали заткнуть, отвести в сторону или вырубить втихую, при этом оставаясь в рамках просто "очень тупого и беспардонного мужика, возможно даже не подставного или искренне верящего, что тут работает его дружбан". Публика прихотлива, как сам Станиславский, но я справляюсь, под самый конец речи произнося нужные цитаты уже не своим (вернее, конкретно этой маски под деревенщину) голосом, а голосом абсолютно точно мертвого Пыпыща Попятчева.

- ...там кругом кровавое месиво, кишки ваще всюду разбросаны, и тут из-под дилижанса выползает извозчик, без обеих ног и с доской в жопе. Ему, бл*дь, больно шо пи*здец! Но он подползает и говорит, значит, своему командиру. Говорит, такой, Бейн, я ног не чувствую! А тот ему, такой, отвечает - Буубга, у тебя их нет!

Еще на земле я в ужастиках видел этот трюк, когда лицо человека в телевизоре за секунду превращается в искаженное страховидло. Тут было полегче, ведь ничего невозможного анатомически для человеческого лица не случилось, но все равно вышло страшненько. Особенно на фоне мгновенной потери спокойствия и перехода из доброжелательности в совершенно вымораживающую своей неподдельной искренностью нелюдскую ненависть.

- Сычи да неясыти приносят ваши души обратно в своих крыльях, верно? - Не в силах сдержать вал накативших на него эмоций, до тошноты сладким тоном выдавливает из себя существо, стремительно теряющее свою маскировку под простого человека, заставляя чувство опасности неприятно скрести сердце и жопу. - Н-не-н-нав-в-в-в-вижу!

Эк его расстроило сейчас, прямо почти до слез! А ведь оно даже в бою тогда не теряло своего собранного и спокойного вида, будто бы и не волновало его сражение не на жизнь, а на смерть и посмертие с обратившимся тварью хоббитом. Я бы собой возгордился, если бы не тот факт, что тварь, прямо под взглядами опешивших от такого превоплощения и почти физически осязаемой угрозы и мерзости стражников, не попыталась зацепить меня памятным нежным прикосновением, растворяющим душу за пару секунд.

Быстро.

Очень быстро.

Да и охранник, хоть и явно слабее, но тоже не лыком шит и скоро поддержит своего то ли босса, то ли аццкого повелителя в атаке на непонятно чем разозлившего его мужичка. Опасные враги, действительно опасные - в тех же диких землях, мне отнюдь не часто встречались столь неприятные гады, но все это будущее побоище и возможные проблемы меркнут перед расцветающим в глубине души радостным восторгом, какой сможет понять только тот, кто жил в интернете и на форумах ради чужой злости и бешенства.

Я его все-таки довел!

Этот бой нужно было провести быстро, максимально быстро, потому что засветить "себя-теневика-убийцу принца", как и "себя-зеркальщика-инфильтратора" будет началом очередного сеанса веселой и увлекательной охоты на мою голову со стороны нехороших дядь и теть, во власти Империи Веков сидящих. А еще только в начале драки у меня есть шанс воспользоваться элементом внезапности, ведь тварь ждет от воскресшего Пыпыща все тех же техник на основе Грезы, а не смертельно опасной для порождений Пекла магии теней.

Вся магия, все способности извергов в подавляющем большинстве строятся на основе полученных ими душ, выкупанных в чистой энергии Пекла и неисчислимых часах придуманных извергами пыток. Из душ они черпают силу, энергию, свои пороки и все то, что делает их извергами. Невероятная сила, вариативность и гибкость в атаке, мощь и несокрушимость в защите. Если нужно, они бьют, сжигая души дотла, полностью погружая их в Порок, растворяя до края и дальше саму суть попавших в их власть сущностей. Если будет необходимо, то любой удар будет принят на чужие души, сохраняя изверга от урона, заставляя платить за невредимость лишь уменьшением собственного сонма.

Большая часть планов, особенно стихийных, малополезна в бою с этими мразями. Божественные энергии - единственное оружие, достаточно эффективное против дьяволов. Всесжигающее Солнце бьет мощно и опасно, но не может осветить то, что пребывает одновременно в Пекле и в Яви. Всевидящий Свет сокрушает флер Порока, защищает пользователя, но вся мощь его правды бессильна против наслаждающихся этой правдой тварей. Всеоскверняющая Тьма жрет и обращает собой, отдает вечному и нескончаемому безумию все то, что встанет у нее на пути, но слишком тяжело ее хватке вырвать из лап извергов те души, что посчитали они своими и смогли доказать на них свои права. Все эти планы могут противостоять Пеклу в бою, но не в силах получить решающее преимущество, сражаясь в лучшем случае на равных. Смерть, Мгла, Небо, даже экзотическая и редко встречающаяся Греза - против всего этого у извергов найдется козырь, нужная коллекция душ, извращенных и сломанных, что помогут в бою против бывших братьев и сестер.

Тень - это голод, желание забрать и сожрать, разделить мучение своего существования со всем миром. В объятиях ненавидящих Свет и Тьму тварей любую душу ждет лишь погибель, - быстрая, болезненная, мучительная, но такая необоримая, - а сама агония бытия Теней лучше любой иной защиты оберегает от влияния Аспектов посланников Пекла. Только для Теней, чей голод не знает границ, твари Пекла будут в первую очередь огромными сияющими гроздьями обнаженных и лишенных любой защиты душ. Для них остается только взять эти души, и возражения извергов волнуют Теней примерно так же, как возражение кого-либо еще.

К чему я это?

А к тому, что если для меня и существует противник более удобный в соотношении чистого урона и защиты, то я о таковых не знаю. Да, сами по себе дьяволы смертельно опасны, а их опыт и знания зачастую превосходят любые вообразимые рамки. Они социальны, разумны, организованы и довольно часто сражаются не как привычные мне твари, а словно люди, эльфы или иные разумные существа. Хитрые трюки, тактика и стратегия, анализ ситуации - от них нельзя ждать предсказуемой ярости, пусть даже тысячу раз подкрепленной вековым опытом и изуверской хитростью. Сражаясь с ними, готовься сражаться как с высокоуровневым наделенным, только тварью. Потому их боятся, потому и ненавидят больше порождений любых иных планов... хотя тут еще их страсть к коллекционированию душ и тому, что они с этими душами или каким-то образом попавшимися им живыми пленниками делают, сыграла свою роль.

И все же, конкретно я для них противник достаточно опасный, чтобы суметь, при удаче...

Удар-касание разминается с лицом в считанных сантиметрах, под вопли моей чуйки, но до самого последнего момента я не показываю скорости реакции большей, чем демонстрировал в теле Пыпыща. Вовремя использованная Эгида могла отразить такую мерзость довольно уверенно, но рисковать все равно не желал от слова совсем.

Но рискнул.

Подшаг в сторону и я крепко хватаюсь за протянутую вперед руку твари, надевшей на себя новую мясную куклу человека, игнорируя исходящую от касания сладкую негу и жажду в той неге раствориться. Даже не котируется на фоне моих обычных приключений из рубрики "сожги себе мозги". Это вообще нормально, если я сейчас благодарен Тени за ее постоянные попытки меня забрать?

Рывок на себя, в который тварь идет с искренней радостью и ненавистью, стремясь обнять и поцеловать меня всем телом, вытащить ненавистную душу, посмевшую помешать ей, посмевшую пережить тот бой, посмевшую подарить невыносимое наслаждение от гибели влюбленного и не сумевшего любовь спасти смертного, но потом отнявшую подарок обратно. Лишившую эту тварь так лелеемого ею наслаждения, смысла ее существования - за такое ненависть может быть единственной платой.

Объятия завершить тварь не успела, как не успела она и засосать меня почище Брежнева. Потому что трудно вытягивать из Костика его пожеванную душу, когда обратившаяся когтистой лапой рука, черная настолько, что кажется двумерной, от использованной Формы Тени торчит из грудной клетки твоего мясного тела, сжимая стремительно увядающее сердце и, что куда печальнее, цепко держа такую сладкую гроздь бесконечно сладких душ, в центре которой скрыта суть высокорангового изверга.

Посланник сорок третьего уровня.

Надо же! Стоило только повредить оболочку и настоящее нутро сразу же полезло наружу! Правда, чую я, до сражения в Библиотеке он был уровней на десять выше, а то и на все пятнадцать. Вернее, до побега из формально выигранного ими сражения - сколько пришлось потратить душ, чтобы продавить защиту алтарного зала и уйти самому, вместе с кошечкой Шмиелэ и ценнейшими артефактами? Хорошо, а то тварь в полной силе я мог бы и не успеть перехватить, ведь того же Пыпыща она вообще не напрягаясь разобрала и если бы не хитрый трюк в конце, то хрен бы у меня вышло превратить их победу в Пиррову.

На секунду оно просто замерло, не иначе соотнося новую картину мира и свое в ней скорое отсутствие. А потом я, вцепившись в суть твари Хваткой и только сумасшедшим усилием воли не давая себе забрать столько душ, влив их в себя и сделав частью своей силы, накачал конечность максимально возможным количеством силы и сжал Хватку на чужом сердце.

Треск.

Шелест.

Затихающий стон боли и наслаждения.

И взлетающие вверх хороводом золотистых огоньков освободившиеся души, часть из которых была связана не с Пеклом, а напрямую с тварью и ее сущностью. Небольшая часть, слишком малая, но все же теперь свободная, отправляющаяся туда, куда их столько времени не пускали.

Это было так просто, что даже обидно - в нормальной честной битве эта зараза мне дала бы прикурить и если бы и подохла, то заставив меня хорошенько так выложиться. Если бы вообще подохла, а не меня прижучила - недооценивать владеющего внебытийностью противника, способного на атаки напрямую по душе, имеющего мощную планарную подпитку и способного переносить мои удары на плененные души, было бы очень глупо.

Резким движением уклоняюсь от просвистевшего мимо головы ярко-фиолетового светлячка, почти неощутимого сенсорикой, но слишком насыщенного легко узнаваемой сладостью и предвкушением, чтобы не учуять его предвидением. За спиной рассыпается токсичной и развращающей, обращающей в опасного безумца с одного вдоха, пылью какой-то домик, а охранник заваливается на землю, стремительно стекленея и кристаллизируясь. Смазанная моим составом иголка, торчащая из плеча покойного, тут совершенно ни при чем.

Взмахом за спину отправляю флакончик с негатором, частично дезактивирующий зомбирующую пыль и заставляющий ее перестать самой двигаться в сторону чужих душ. Дрянь осталась опасной, но хотя бы теперь помрут только те, кто попробует ее пальцами трогать. Ну, похоже, свою задачу я почти выполнил, найдя культ и выведя его на свет. Можно и честь знать, только закончу на мажорной ноте, наверное.

- Эт-т-т-т-то жи-жи-жи-жи... - Командир, в отличие от своих подчиненных, шокированных трансформацией твари, как и ее мозгобьющей аурой, еще может говорить, не иначе оттого, что почти весь удар флера пришелся прямо на меня. - Н-н-нелюдь поганая!

Тварь и вправду теряла свой человеческий вид, который сползал со стремительно распадающейся на прах и чистую энергию тела, обнажая белоснежную плоть напоминающей бесполую античную статую мерзости. Слишком идеальные и вместе с тем пугающие черты удавалось уловить, пока труп обращался ничем. Тут даже не зловещая долина, а целый зловещий каньон и Марианская впадина. Долго пронаблюдать, впрочем, не вышло, так как настоящее тело твари рассыпалось даже быстрее ложного.

- Ага. - Соглашаюсь с так и не пришедшим в себя стражником, после чего отпрыгиваю от здания шагом тени, оказываясь в двух сотнях метров, уже в момент выхода швыряя вперед флакончик с сияющим холодным синим светом содержимым. - Жи есть.

Давно хотел опробовать, но так ни разу и не пришлось нужного момента, а тут такая возможность, что даже сам себе не прощу. Пусть с момента начала драки прошло едва ли несколько секунд, но тот факт, что никто не вышел мне дать люлей говорит лишь об одном - они там чем-то заняты. И лучше бы мне не дать им закончить, а то откроют портал и свалят в туман, оставив меня разбираться с имперцами. Флакон долетел без эксцессов и с легким тюк-дзинь разбился о внутреннюю стену трудового дома, перелетев внешние строения и разорвавшись уже внутри периметра.

Хлад.

Хлад.

Хлад!

Три вещи могу сказать. Во-первых, изрядно недооценил мощность получившегося состава, так как должно было накрыть только цель, но накрыло бы и рядом проходящих людей. Во-вторых, там была какая-то магическая защита, напоминающая структурой воронку, подымающуюся вверх, потому что поток абсолютного холода именно в весенние небеса и ушел, никого толком не задев, будто всю эссенцию воздушным потоком подняло, практически не тронув даже само строения. В-третьих, там явно проводился какой-то очень важный ритуал сложности огромной и опасности неимоверной, которому категорически нельзя было мешать. Иначе я не знаю по какой причине вся территория того барьера (то есть, весь трудовой дом с пристройками и случайными прохожими) могла, спустя миг после отражения удара сконцентрированной эссенции, красиво мигнуть розовым светом и осыпаться щепками, пылью и кровавой взвесью.

С прострелившей виски болью, понимаю, что все те судьбы моргающих людей я видел с такой легкостью и обманывающей меня правдоподобностью потому, что они там действительно были. Все девять с лишним десятков душ, от которых остались только срезанные с тел лица, наклеенные на одну из стен главного здания. Лишь только лица, неподвижные, молчащие и плачущие от своей судьбы, осознающие все происходящее с ними от начала и до конца. Око улавливало моргания просто потому, что именно в эти моменты чары, удерживающие лица на стене, а души в лицах, позволяли глазам на миг закрыться, увлажняя роговицу. Именно на глазах и была завязана сама суть замкнутого поля, обманывающего ясновидение и даже сенсорные навыки или перки вроде Ока, Сферы и черт знает чего еще. Типичная такая магия в исполнении извергов, почти классическая в своей типичности.

Обломки здания еще только осыпались, а волна планарной силы разом выжгла души всем оказавшимся рядом прохожим и невезучим стражникам, если не считать одного, побежавшего еще в самом начале, когда Посланник показал свое лицо. Все же умница я, что не позволил своим подойти поближе. Придется растворить кислотой книжную коллекцию Лосия и бежать налегке, как и хотели изначально.

Свою троллью миссию я выполнил на пять с плюсом - чем бы тут ни занимался культ, но теперь ему уже нечего делать, а уж задавить их смогут и без меня. Очи и так взбешенны до крайности и не без моего скромного участия, а уж за возможность хоть на ком-то сорвать свою злобу они будут кипятком писать. Не исключено, что буквально.

Отсигналив своим точку сбора через надетые на них украденные тени, я уже собирался и сам прыгнуть, когда мой взгляд привлекло уже однажды заставившее встревожиться небо. Небо, стремительно меняющее цвет с синевы на темно-фиолетовое нечто, расходящееся конусом от того места, где раньше стоял трудовой дом. Да и от нескольких десятков других мест тоже расходясь. Если я правильно оцениваю скорость смены цвета, то очень скоро все небо...

Нет.

Да ну, нет.

Ну, нет же!

Ну, это же перебор даже для моей феноменальной удачи!

С глаз стремительно спадала пелена чего-то старого, давно маячившего на задворках понимания, отдающего медным привкусом крови, сладостью дорогого цветочного меда и гнилостным ароматом разлагающейся плоти. Что-то, всегда бывшее прямо на мне, на моих глазах, на каждом из нас, будто огромное грязное полотно, укрывающее собою настоящую картину. Не дающее заметить правду, забирающее себе каждую крупицу ее, будто очередную нить, что после будет воткана в изуверскую вышивку, сотканную из чужих жизней, душ и боли.

Звон.

И я просто знаю, что ни один телепорт, будь то массивный грузовой, сумасшедше дорогой личный или даже максимально защищенный ведомственный, каким пользуются первые люди государства, не перенесет за пределы столицы ничего и никого, как не пустит никого внутрь. Ни одна техника, ни один амулет, ни единый контрактный дух - пространство взбурлило, затвердело и словно начало нарывать, сводя на нет любые попытки пресечь его постоянство.

Звон.

Все храмы в один миг теряют связь с покровителями, будто между ними стала непроницаемая стена из чужих стонов и воплей экстаза. Храмовые алтари превратились в простые накопители, могущие использовать лишь то, что в них уже есть, но ни граном больше. Клирики всех типов, кроме самых могущественных, разом просели на полтора десятка уровней, а их молитвы теперь будут простыми словами, пустыми просьбами и обещаниями без исполнения, и немногим дана будет вера, что пробьется сквозь эту стену.

Звон.

Контракты и призывы, помимо сильнейших, не смогут найти стремительно падающий куда-то не туда город, будто он исчез со всех карт и даже из самой реальности. Связь с иными планами тоже стремительно слабела, оставаясь открытой только для действительно могучих адептов, но не для слабосилков, оказавшихся безоружными и обессиленными.

Звон.

Системы защиты, что укрывали Вечный, неуклонно растекались, смазывались и тонули в потоках патоки, закрывающих почти, а кое-где и безо всяких почти, разумные чары от отчаянного зова их создателей и хозяев. И всюду, на каждом шагу тех, кто должен был встать на защиту города и его обитателей, встречало предательство, удары в спину и некомпетентность тех, кто предавал не напрямую. Агенты культа были повсюду, теперь, когда они даже не пробовали скрывать свои начиненные чужим экстазом, болью и заемной мощью образы, это было очевидно, как дважды два.

Звон.

Звон.

Звон.

Звон.

Казалось даже само небо начало петь, начало посылать наполненные похотью и развратом видения каждому, кто под этим небом оказался. Это все еще небо, просто небо совсем другого мира, другого места. Не Алурея - Пекла.

На точке собрались точно в срок, задержавшись лишь на десяток секунд, благо все мы были достаточно прокачанными, чтобы не пасть от одного взгляда вверх, не зайтись в судорогах оргазма подобно заставшим явление горожанам, что не успели скрыться в домах. Да и тем, кто успел, было не намного легче.

Все мы молчали в эти секунды, пусть даже спустя миг мы все разразимся действием и примемся работать на спасение наших шкур. Молчание затянулось на шесть ударов разгоряченных адреналином сердец, а потом его разрушил немного истерический смешок Тарии:

- Ти, ты же вроде говорила...

Все понимали, про какое именно "говорила" хотела сказать танцовщица, но закончить она не успела, так как эльфийский ликвидатор в одно движение повернулась к ней, взяла ее руками за щеки, растянула их в стороны, сделав, таким образом, смешную и весьма в иной ситуации умилительную рожицу и очень проникновенно попросила:

- Тария, заткнись, а?

Хм, даже не знаю, что в этой ситуации стоит сказать. Подбодрить? Пошутить? Дать вдохновенную речь? Высказаться многослойным матом? Станцевать лезгинку? Предложить напоследок потрахаться?

Ах да, точно!

Вспомнил!

- А я же предупреждал!

Вооот! Теперь можно начать думать о вариантах вылезания из задницы и начинать панически вопить.

Глава семнадцатая

Начальные мои опасения, чем больше я о них думаю, тем менее реальными кажутся. В первый момент мне действительно показалось, что смертельный поток Порока, концентрация зараженного Аспектом Похоти флера, накрыла собою весь Вечный целиком, оставив в живых лишь жалкий процент сумевших защитить свои души смертных. Но это только показалось, к некоторому моему облегчению.

Дело не в том, что изверги не могли такое устроить, ведь после ужепродемонстрированного ими уровня, атака стратегических чар, выпиливающая все население Вечного, не выглядит нереальной. Не сложнее, чем утащить город в Пекло целиком, если на то пошло. Нет, причина необоснованности моих опасений в том, что совершать такой поступок дьяволам банально незачем. Главной ценностью любого рейда на реальность для извергов всегда были, есть и вовеки пребудут только души. И души эти желательно захватывать относительно целыми и незатронутыми, чтобы потом всласть поиграть с ними, растянув их совращение на годы, десятилетия и века. Быстрое уничтожение и растворение этих самых душ в потоках энергии Пекла, конечно, тоже будет очень приятно, но нерентабельно. И это я еще не говорю о риске того, что такое количество свежепереваренных душ, одномоментно встретивших свой конец, с вероятностью, приближающейся к абсолютной, порвет рядом оказавшимся дьяволам пасти. Проще говоря - лопнут от пережора. Дьяволы все же не Тени с их абсолютной ненасытностью, и не Безумные, что способны осквернять практически неограниченное количество жертв, если их не заставить отступить.

Флер убил только тех людей, что оказались слишком близко к точкам проведения ритуалов, да и то, судя по всему, не намеренно. Проводя аналогию, эти невезучие смертные выступили в роли сгорающих от жара ламп комаров – не вовремя оказались рядом. Основной фон созданной извергами техники, конечно, оказывал влияние на всех живых и одушевленных обитателей Вечного, но оно было не слишком сильным даже для простых людей. Правда, это пока город только-только начало тащить вниз, в самое Пекло. Мы уже не в реальности, но еще далеко не в самом Пекле, как бы создателям ритуала не хотелось обратного. Чем дальше, тем глубже задница, тем сильнее флер мерзостной энергии, тем сложнее убежать из западни или остановить падение Вечного в самое говнище.

Теперь, когда помехи для ясновидения если и не пропали, то ослабели, а сами механизмы чертового полотнища оказались засвеченными, я мог делать хоть какие-то предположения, основываясь на чем-то более материальном, чем едва-едва пробивающаяся интуиция. Например, этот, с позволения сказать, полог действительно был каким-то запредельно сложным аналогом вышивки, как бы странно это не звучало. Всего-то и разницы, что вместо нитей были связи-события, как и любая другая информация, что могла навести на след дьяволов. То есть, совершенно буквально, нужную догадку можно было подумать, прийти к ней только единожды. А потом тебя отвлекало воздействие замкнутого поля на основе прямого контроля реальности и причинности, и мысль просто уплывала, ускользала, вливаясь в полотнище еще одной нитью.

Высший класс совмещения ясновидения и мозгомойства в самом неприятном проявлении, причем все это приправлено было жертвенными практиками точно такого же, высшего, порядка. Если нитями были цепочки событий и выводов, то основой полотна стали души - их страдания, прекраснейшая из возможных агония и непрерывный экстаз чудовищной оргии, в какие эти души погрузили. Именно их шепот проводил элемент воздействия на разум видящих, давая нитям вплестись в полотно, одновременно запрещая поймать эти нити за кончик.

Нас всех, включая распрекрасного меня, возомнившего себя второй Вангой, только с хером, месяцами трахали в мозг, а мы так ничего и не заметили. Мне было очень обидно, на самом деле, и тот факт, что остальные, куда более готовые к подобным трюкам службы, тоже ничего не заметили, меня совсем не утешал. Потому что я так привык к своей устойчивости ко всему-всему возможному, что такой тупой фейл вбил самооценку примерно туда же и в ту же субстанцию, куда мы сейчас погружаемся. Да, я смог зацепить неправильность, уловить присутствие чего-то гнилого и сладкого одновременно, но расшифровать полученное я так и не сумел. А почти, сука, никогда не считалось за аргумент!

Как бы то ни было, но подобные мысли-откровения, которые от меня и остальных интересующихся никто и не скрывал, не иначе из желания покрасоваться, являлись лишь одним из ручейков загребаемой мною информации. Мне, само собой, интересен способ, каким меня поимели, но куда интереснее отыскать путь к побегу от полноценного отстрапонивания совсем не милыми дьяволицами. Путь, увы, не ищется, хотя я стараюсь.

Бежать к краю города не только бесполезно, но еще и вредно - чем ближе к краю барьера, тем ближе к Пеклу. Самые стабильные участки пространства, откуда есть хоть какие-то шансы выпрыгнуть вверх, пусть и насквозь призрачные, расположены прямо в центре города. Такая избирательность есть следствие множества факторов, среди которых присутствуют как действия извергов, так и влияние систем защиты столицы. Понимая, что если основа ритуала будет расположена в центре, то сбить ее выйдет с куда большей гарантией, твари изначально даже не пытались усилить воздействие именно там.

В иной ситуации, подобная наивность стала бы фатальной - кто же оставит шанс на ответную ритуальную конфигурацию всей элите города, региона и даже империи? Вот только после всех тех накрученных множеством слоев помех, как и после выведения из строя почти всей сети заклинаний, что укрывает город... лично я не вижу способа быстро и решительно спасти всех. Ни для себя, ни для Императора и его свиты, не говоря уж о том, что никто не даст спокойно спасать - прямо сейчас элитные группы извергов проводят всевозможные диверсии, а из пурпурно-розовых, словно полотна кровоточащей плоти, небес падали вниз многочисленные телепортационные лучи, проявляя все больше и больше подкреплений. И это я еще не учитываю тех, кого призывают обычным методом, как и тех, кому повезло быть призванным заранее. И что-то гложет меня смутное подозрение, будто тварей в этот день не станут сковывать дебаффы от пребывания в реальности без максимальной поддержки, по причине отсутствия реальности. Да и божественного гнева, который всегда приходит на головы распоясавшихся дьяволов, хоть немного задержавшихся в реальности, сейчас нет, и не предвидится в ближайшей перспективе.

Обобщая все перечисленное и еще тысячи так и не упомянутых деталей, можно сказать лишь одно - если ситуация и бывает хуже, то явно не каждый день. Потому что устраивать такое каждый день ни у одного мироздания говна не хватит.

Существует несколько типов временного разгона, позволяющего скакнуть на определенное значение характеристик вверх, или даже временно начав выдавать нечто, что на твоем уровне выдать как бы и нельзя. Некоторые из них несовместимы друг с другом, некоторые, наоборот, вступают в синергию, но все их можно разделить на три основных группы, из которых уже после вычленят нужные подтипы усилений.

К благословениям легко относят как сверхмощные командирские или королевские баффы, так и относительно простую магию стандартных бенефиков или заклинателей. Отдельной строкой идут божественные и жреческие чудеса, которые могут как превратить сотню пейзан в аналог рыцарской колонны, силами лишь одного пьяненького деревенского смотрителя храма, так и обернуться пшиком, несмотря на всевозможные жертвы и финансовые вливания в карманы клира. Боги своенравны, даже если кажется, что они договороспособны, и никогда не знаешь, по какой причине они решат тебя одарить или покарать. Даже мои Грезы и Тени могут, при моем желании и больной фантазии, как следует пробафать незадачливую жертву... со вполне предсказуемыми последствиями.

К ритуалам относят широчайший спектр воздействий, временных и перманентных, но все они, так или иначе, отличаются наибольшей средней длительностью, а также наибольшим риском для наделенности. Особенно сильно последним пунктом отличаются жертвенные усиления, как, впрочем, и любая другая чернота. Вон, можно у дьяволов спросить, уж они-то в таких приколах знают толк - даже рядовые члены культа на сегодняшний вечер сравнились с элитой тридцатых уровней. Пережить спадание усиления смогут не все, но уж обработанные Пороком такого сладкого Аспекта, каким слыла Похоть, смертники остались своим коротеньким джихадом более чем довольны. Иные ритуалы куда безопаснее, о чем спрашивать лучше не тварей, а ту же Тиа, благо она успела множество усиливающих обрядов на себе испытать, но, сейчас, что очевидно, у нее нет ресурсов всего Извечного Леса и пары лет на подготовку максимально благоприятного ритуального действа.

Зелья, как и вообще любое усиление за счет эссенций, сочетает в себе относительно равные пропорции опасности для души, мозгов и тела. Множество авантюристов или простых наемников подседали на алхимию, превращаясь в не могущие без нее даже дышать развалины, пусть даже и смертельно опасные на пике накачки. Лишь немногие из них делали такой шаг осознанно, заранее зная об узких местах и опасностях, тогда как остальные просто гробили жизнь, здоровье и психику. Да и получить знаки вопроса в Статус от слишком насыщенного зелья довольно легко, вплоть до почти мгновенного превращения в тварь. И, тем не менее, именно последствия неправильного или чрезмерного увлечения эссенциями легче всего обернуть вспять без риска для потребителя. Для меня так уж точно легче.

К тому же, увы мне, только алхимическую накачку я и мог провести на удовлетворяющем меня самого уровне. Остальные мои классы, несмотря на их безмерную крутость и мифичность, классами поддержки считаться не могут. Вот и выпали два из трех вариантов, хотя мне бы искренне хотелось увидеть, на что способны три мифических бафера, работающих через ритуал, эссенцию и благо одновременно. А уж если мифических бенефиков взять одновременно командирского типа, планарного и божественного... Интересно, а прикол с первоуровневым хоббитом, сваливающим дракона с одной тычки выпущенного из пращи камня, повторить в реальности получится? Что-то подсказывает, что с таким разбафом получится не только это...

Зелья были у всех, причем подогнанные индивидуально, на крови каждого из моей команды, выдавая максимальное усиление в предпочитаемые ими характеристики или сильные стороны их классов. Под подобным разгоном легко можно добавлять по сотне единиц ко всем статам, кроме классовых, и еще сверху ту самую специализацию, направленную не на чистые характеристики, а на более гибкое усиление. Правда, сам такой разгон чреват множеством неприятностей - даже с моими умениями убрать интоксикацию после такого можно лишь мечтать.

Приятное исключения представляла только Гестия, туманная форма которой была просто неприлично устойчива к любым негативным эффектам, одновременно поглощая любые разумные количества эссенции и еще немалую долю количества неразумного. Платой за такую особенность стало более быстрое вымывание бафов из ее тела, словно что-то буквально вытягивает мои творенья из нее, отправляя сразу во Мглу. Приходилось делить зелья на порции, которые она могла при желании использовать. Положить набор флакончиков прямо в себя ей труда не составит, как и различать их на ощупь, приоткрывая нужные.

Тиа была исключением не таким приятным - у меня не было времени и нормальной лаборатории (включая постоянно находящихся на подхвате орчих из Зеленых Сисек), чтобы сделать комплексы зелий еще и для нее. Нет, кое-что, сравнимое или даже превосходящее принятые ею ранее, прямо перед суицидальной атакой, эликсиры я сотворил. И, замечу, мои составы убивать ее не станут, как и слишком сильно мешать побочками, но... на свой полный пик, пик того, во что могли ее обратить мои старания она выйти не сможет. С другой стороны, слабенькой ее назвать ну вот никак не выйдет, совесть не позволит.

Последним исключением, нейтральным в своей природе, можно считать Ыгру. Потому что зелья у нее есть, причем она даже знает какие и в каком порядке пить для каждой конкретной ситуации - обучение во снах, несмотря на все его минусы, бывает незаменимым. Вот только даже если она и догадается, что зелья надо пить прямо сейчас, ибо грядет (должен же как-то эффект провалившегося буквально к чертям города сказаться на мире с той стороны барьера), внутрь она попасть, к счастью, не сможет - до тех болот, где укрывалась Ыгра, хватка Пекла не достала, хоть они и близко к окраине. Да и не стоит ей сюда соваться, не с ее уязвимостями к похоти и контролю над сознанием сражаться против дьяволов, Похоть воплощающих.

Мы все приняли предпоследний по степени "настал атас" набор составов - не факт, что справимся быстро, а последняя стадия усилений представляет собой памятное Тиа "все или ничего". Вытащить своих соратников после отката от упомянутых предельных зелий я сумею, но не в случае, если они упадут прямо посреди битвы, отчего и оставляем самые сильные составы на крайний случай.

- Ух, бля! - Только и может произнести Ганс, пытаясь отдышаться после особенно забористой на вкус вытяжки из корней какой-то странной ромашки, пребывающей большую часть года в подпространственном кармане. - Ух, бля!

- У меня так батя говорил, когда собственноручно приготовленный хавчик жрал. - Тария, наоборот, пьет молча, так как в ее случае я точно так же не гнался за вкусом, отдавая пальму первенства функциональности. - Он вообще готовил так своеобразно, что вот эти вот все изверги часть из них бы посчитали орудием пытки. А уж какая вонь стояла уже после еды, когда его, ну и нас тоже, если старая пьянь соглашалась поделиться...

Только головой качаю, когда Лосий начинает очередную перепалку с танцовщицей, чьи воспоминания о домашней кухне детства и проблемах с желудком от этой кухни, вступали в критический конфликт с его чувством прекрасного. Лосию сейчас не помешало бы поскандалить хоть с кем-то, ведь его зелья, повысив связь с Небом, служили еще и неплохим успокоительным. И пусть даже это был исключительно физический эффект, от которого не вышло избавиться (в отличие от провоцируемого частью реагентов планарного заражения), но, работая с Небом, быть слишком спокойным тоже опасно, пусть и эффективно. Если бы его Тария не начала бесить, то я сам бы подколоть попробовал, чтобы не расслаблялся.

- Каков рубеж? - Тиа, выпившая свою порцию отвратительного пойла, даже лицо не поморщила, да и вообще, стремительно укрепляла сознание вхождением в эльфийский аналог боевого ража. - И план?

Лексика у нее все еще слишком специфическая, особенно в моменты напряжения, но со мной ей нет нужды переходить на привычный людским воителям жаргон. Во-первых, я и людского перечня сокращенных в боевой обстановке команд не выучил. Во-вторых, как сто раз говорилось, разогнанный третий глаз, причем не жопа, служит отличным переводчиком даже без дополнительных усилий. Рубеж подготовки организма к зельям всегда индивидуален, особенно если зелья тоже индивидуально подогнанные под организм. Тиа заранее выпытала у меня все нужные данные, причем часть из них, вроде совместимости принятых зелий с бенефическими эффектами, пришлось рассчитывать прямо в момент ответа на ее вопросы, но тут она перестраховывается. Мол, если алхимик оказался одним из листьев в составе боевой группы, то пусть сам и смотрит в реальном времени - мало ли где он ошибся. Что касается плана действий, выбор которого она отдала целиком на мою совесть...

- План очень смутен. - Отвечаю, не переставая смотреть на собственные, так и не открытые флаконы с зельями, думая над важным и опасным в этой ситуации вопросом. - Но точно могу сказать, что пробиться наружу выйдет лишь ближе к центру. И я понятия не имею, как буду тащить через Тень всех вас.

В нормальной компании такие слова от командира посеяли бы легкую панику, но мы нормальными точно не были, так что на плохо завуалированное "нам пи*да" товарищи прореагировали вяло, куда больше уделяя внимания постепенно усваивающимся зельям. Гестия так и вовсе не отреагировала, внешне так уж точно.

- Я ведь знаю, что все способы уйти перекрыты. - Вопросительная интонация в голосе эльфийки не показывает сомнений, хотя они обязаны появиться. - Да и ты подтвердил это ранее.

Тут она права и не права одновременно. Да, шагнуть в Тень и выйти в реальный мир я могу только в пределах Вечного, потому что он все еще есть часть реальности. Шагнуть за пределы барьера, с которым реальность слилась, уже нельзя - там только Пекло. Эта истина верна для всех пользователей плана - даже если суметь достучаться сквозь все преграды за счет чудовищного сродства, все равно не выйдет уйти. Хитро, очень хитро - даже если суметь открыть пролом, никуда он тебя не уведет, а помощь по нему не прибудет, если отряд завязанных на контракт планарных тварей не сидит прямо рядом с гранью реальности. Даже если такие и есть, - а они могут и быть, - то призванные твари будут ослаблены и позвать на помощь родичей не смогут.

В теории.

Потому как мне, с кучей перков на работу с разломами пространства, мифическим классом и таким сродством с Тенью, что я уже и на человека без маскировки не сильно похож, вполне по силам прорвать реальность глубже. Намного глубже, тысячекратно глубже, если уж откровенно, несмотря на огромные требования к концентрации и резерву, чтобы сам прорыв совершить. И шагнуть я туда смогу, как сам, так и в компании. Шагнуть, но не выйти обратно.

Дьяволы не зря свой хлеб едят и отлично знают об этой слабости их творения, отчего, будучи не в силах исправить подобную естественную уязвимость, просто извратили ее дальше некуда. Они это отлично умеют - извращать. Вернуться после плавания в глубоких слоях той же Тени вполне реально - Тиа, вон, вернулась, а ведь я ее тащил по весьма неприятным пейзажам, где даже Повелителю неуютно. Но снова вступает в силу структура барьера.

Он оставляет лазейки исключительно потому, что нельзя создать подобную структуру целиком надежной и несокрушимой, но все найденные мною лазейки остаются лишь ловушками для тех, кто попробует ими воспользоваться. Верхние слои, состояния иных планов, их пребывание закапсулированы внутри барьера, если это позволяет сама природа плана. Можно дозваться, но помощь будет ограничена, бесполезна и даже вредна - барьер утаскивает в Пекло не один лишь город, но и частичку каждого связанного с реальным миром плана. И зуб даю, что если дьяволы захотят, то подползут не только через реальный мир, но и со стороны упомянутых украденных участков плана. В том наборе совращенных душ, которым изверги располагают, точно будут такие, что проведут диверсантов по когда-то родному измерению, пусть даже ценой существования самой души.

Можно проломить путь вглубь, можно. Но теперь барьер послужит своеобразной линзой и предохранителем одновременно, а заодно и пусковой установкой. Я могу пережить пребывание даже на очень большой глубине, да. Но любая успешная попытка прорвать барьер априори приведет меня еще глубже, настолько глубоко, что не поручусь за наличие там Системы. И даже сумей я каким-то чудом всплыть обратно, как та всегда всплывающая субстанция, не оказавшись съеденным тамошними обитателями или даже просто растворенным самим пребыванием в настолько агрессивной среде, то выплыву я спустя недели минимум, а лучше ставить на месяцы и годы. И хорошо еще, если выплыву в Алурее, а не одном из соседствующих (или совсем не соседствующих) с ним миров!

Убежать можно, но только в небытие - не оставишь душу Пеклу, то отдашь ее своему плану. И уж точно не выйдет ни позвать подмогу из реальности, до которой через барьер прорваться проще, чем выплыть из такой глубины, ни воспользоваться заранее заключенными контрактами со знакомыми тварями, ведь они окажутся слишком далеко от созданного пролома, да и сами не пожелают (если вообще смогут) падать на такую глубину и подплывать снизу, контракт там или нет.

Либо ты наш, либо ты ничей.

Ты можешь избежать судьбы нашей игрушки, но только ценою судьбы лишь чуть менее страшной. Давай, могучий смертный, решайся. Ты силен, ведь слабый не пробился бы в эту брешь. Ты могуч, ведь все твои коллеги по источнику сил смогли максимум царапнуть поверхность. Вот твоя дорога - делай шаг. И погибни в объятиях того, что сам позвал. Или сдавайся нам на милость и, может быть, мы подарим тебе не только муку, но и удовольствие, утолим любую твою фантазию, любую похоть.

Эти ядовитые образы, это обращение к тем, кто смог нужную лазейку нащупать, никто не скрывал, скорее даже выпячивали их вперед, небезосновательно надеясь сломить жажду сопротивляться среди тех, кто попробует сбежать вместо драки и кому хватит сил попробовать. Уверен, таких не станут обманывать напрямую, ведь высокоуровневые культисты, принявшие Порок добровольно, Пеклу тоже более чем нужны. Те, кто станут сражаться, и так будут сражаться, но среди достаточно сильных беглецов нет-нет, а найдется перебежчик.

Дерьмо.

Дерьмо!

Говнище!!!

Со всех сторон обложили, все варианты продумали, мрази траханные! Смотрю и не вижу выхода, вообще не вижу. Даже сам я, пусть и имею шансы пройти по той самоубийственной тропке, точно не протащу даже одного спутника, не говоря уж обо всей команде. Еще один выбор, еще одна ловушка, только уже на тех, кто не пожелает бросить своих родных, близких или возлюбленных, если такие наивные дурачки все-таки найдутся.

Пока что единственным не шансом на спасение даже, а скорее способом нагадить тварям, я вижу попытку призвать что-то действительно сильное, пользуясь оставленной лазейкой. Не шагать вперед, а наоборот, приманить нечто злое и голодное, готовое убивать, в том числе и дьяволов, на живца в виде собственной души. И даже так, уверен, просто знаю, что будет заготовка и на этот случай, не может не быть.

Вот только Повелителю Теней, вроде бы, не совсем обязательно жертвовать собой, чтобы приказать напасть... или хотя бы указать пальцем на возможный ужин, не став им самому (там, куда я отправлю зов, слабеньких зверушек будет мало, а сильненьких - чрезмерно много). В общем, в теории, если правильно применить Армаду и вовремя отбежать в сторону, я сумею! Сумею красиво и героически подохнуть, предварительно насрав противнику под дверью и подпортив их триумф. Как это все знакомо, прямо слезы наворачиваются!

В общем, побег отменяется.

Что же насчет того, чтобы попросту прервать ритуал и заставить город если и не вывалиться обратно в реальный мир, то хоть перестать падать? У любого ритуала есть центр, а у столь могучего и не один. Их защищают, просто потому, что не могут не защищать, да и вбрасываемый из Пекла десант концентрируется там в самую первую очередь, чтобы всякие умники не помешали. В теории, если уничтожить достаточно ключевых точек ритуала, то процесс падения можно замедлить или даже остановить.

Но ведь оборона этих точек явно делалась с расчетом на всю гвардию Вечного, всю его элиту, всех призванных и местных Героев, вообще всех, представляющих собою что-то боеспособное. Наша компания - зубастые ублюдки, да еще и под крайне мощными бафами, но нас только шестеро и погоды мы не сделаем. Особенно на фоне общей картины.

Вместе с тем, не зря же изверги так заморачивались со множеством диверсий и прямых атак, сдерживая или уничтожая опасных для них личностей? Даже сейчас, без использования ясновидения, на одной лишь сенсорике я улавливаю не только эманации Пекла, не одни лишь сигнатуры прибывающих в пространство барьера дьяволов, но и очаги отдаленных битв, где люди сражаются за свои души в прямом смысле этого выражения. В таком раскладе, слаженная и сильная команда, о которой никто даже не слышал, не говоря уж о подозрениях, об ее наличии, может стать соломинкой, проткнувшей верблюжью спину до самого сердца.

Главное, самого себя заставить поверить.

И перестать держать козыри.

- Мне нужно пять минут. - Наконец-то говорю, под обеспокоенными взглядами соратников, после чего открываю свой Статус.

Пора немного усилить свою боевую мощь.

Пять свободных очков умения, пятнадцать свободных очков характеристик, из которых пять, капнувшие от Потенциала, не могут быть вложены в энергию. Весьма немалый кусочек могущества, особенно на текущем уровне, но как же я не хотел тратить их в такой ситуации. Не от жадности, от нее я, с горем пополам, избавился, да и глупо уже жадничать. От вопящего инстинкта самосохранения, еще помнящего, что со мною было в тот веселый день, когда я вложил слишком много очков навыков за раз, когда развил одновременно слишком многое. Каждый раз, как посмотрю на висящую в статусе Цену Человечности, каждый миг, как смотрю в зеркало на свою бледную и стремную рожу, так и вспоминаю - нельзя скакать слишком резко. А мне ведь еще нужно будет выхлестать усилители, которые я рассчитывал под совсем другие параметры и другое состояние психики!

Однако если для правил и существует исключение "кроме как в крайнем случае", то я затрудняюсь придумать случай более "крайний", чем сейчас. Вложенные очки могут меня усилить, а мне это усиление нужно, просто необходимо. Причем не то, какое я хотел изначально, - совершить прорыв на третий ранг Мистического Алхимика, - а только и только боевое, способное дать пусть призрачное, но хоть какое-то повышение шансов увидеть нормальное небо.

Закрыть сразу два умения третьего ранга, вложив четыре из пяти очков - это рискованный шаг. И, самое поганое, промедлить нельзя! У меня нет даже тех пяти минут, что я уделил себе на адаптацию и попытку сдержать рвущую мою суть собственную силу! По-хорошему, мне стоило бы вкладывать по очку каждые три дня, постепенно осваивая новые трюки, давая себе привыкнуть к столь глубинным изменениям. Пришлось, однако, как всегда.

Сцепляю зубы и под ощущение пронизывающих вены ледяных иголок, под ставший громогласным шепот Теней, под резко скакнувший до полной невыносимости голод я вкладываю очки в свой теневой класс. Руки, как ни странно, почти не дрожат.

Форма Тени: 9/9

Позволяет придавать всему своему телу свойства Тени, находясь при этом в материальном мире; позволяет в совершенстве манипулировать формой собственного тела при нахождении в теневой форме; позволяет полностью игнорировать любой физический, а также большую часть магического и значительный перечень концептуального урона, если он нанесен по участку тела, который принял форму Тени; позволяет свободно ориентироваться даже на чрезвычайно глубоких слоях Тени, принимая наиболее подходящую для пребывания там форму; позволяет принимать неантропоморфные и любые другие формы при нахождении в реальности; позволяет предельно сильно увеличивать объем и мощь собственного тела с помощью принятия теневой формы; при нахождении в форме Тени, характеристики усиливаются в зависимости от степени изменения; позволяет инстинктивно чувствовать степень и момент перехода формы, используя ее для защиты от внезапных ударов; позволяет формировать на теле участки максимально концентрированной Тени, используя свое тело в качестве оружия, а также переводить в оружейную форму все тело целиком; атаки подобным оружием способны игнорировать практически любые защиты, включая экзотические, уникальные, концептуальные, легендарные и часть мифических; в том случае, когда единичного удара недостаточно для преодоления защиты, концентрированная Форма гарантированно повреждает и ослабляет любые барьеры вплоть до божественных; удары концентрированной Формой наносят огромный урон тонким телам, накладывая на цель длительные или даже перманентные статусные эффекты, одновременно вызывая сильнейшее планарное заражение, вызывающее постепенное или стремительное угасание жизни и распад сути; позволяет принимать частичную форму Древней Тени, предельно усиливая магические таланты, связанные с теневыми манипуляциями и даруя чрезвычайно мощное сопротивление к обычно гибельным для Теней энергиям; позволяет мгновенное изменение формы и переход от человеческого состояния в теневое, даже если речь идет о Древней Форме; позволяет менять Форму таким образом, чтобы усиливать определенный набор классовых умений или получить на время часть характерных лишь для Теней конкретного подвида способностей; повышает характеристику Тени на +15; повышает характеристику концентрация на +15; повышает характеристику выносливость на +10; повышает характеристику энергия на +5.

Мне не больно и даже не слишком плохо, но повторять такие процедуры совсем не хочется, ибо очень уж они гиблые, прямо таки запредельно гиблые, словно сам себе копаешь могилу, или шагаешь прямо в пасть дракону. Прекрасно осознаю, что это не пустые переживания, а вполне явная интерпретация происходящего через призму моих предчувствий, но толку-то? Все равно нужно продолжать и я продолжаю, хотя соратники прямо в этот момент отчетливо так поежились, когда от меня на секунду потянуло тем, что я обычно стараюсь держать в себе.

Финальное усиление, представляющее собою более стабильное и менее опасное, хоть и ослабленное проявление однажды проигнорированного мною перка на Древний Пакт, лишь поначалу показалось каким-то жиденьким, как для закрытого умения третьего ранга. Потому что я ошибочно принял его за финальное, вот и показалось! Главным подарком стал не обрезанный вариант Пакта и не возможность мгновенного прыжка между формами, причем не как раньше, за доли секунды, а действительно мгновенно - вот ты громадная многорукая Тень, вот ты наносишь удар, а ответный бьет уже в пустоту, потому что ты снова человек... или тоже Тень, но совершенно другой формы.

Выбор типа усиления - вот главная моя добыча с этого умения. Способность подготовить себя к любой драке по самому подходящему для меня сценарию. Я и раньше мог использовать характерные только для теней особенности, подкрепляя их классовыми навыками, но сейчас это будет совсем другим делом, невероятно полезным и столь же рискованным. Искренне, до вопля бешеного, сожалею об отсутствии времени на тренировку - именно эта ультимативная способность за закрытый ранг, требует долгого и вдумчивого освоения, а не мгновенного рывка в битву.

Ну, что теперь?

Придется, как и всегда, импровизировать на ходу, а пока понеслись дальше по курсу, надеясь, что маршрут конечной поездки удастся сменить, или хотя бы спрыгнуть с автобуса до момента прибытия в пункт, копать его в еб*ище, назначения.

Вторая порция усиления проходит еще тяжелее, а к предыдущим ощущением добавилось набившее оскомину и невыносимо ненавистное мне чувство абсолютной пустоты и депривации от всего. Нет дыхания, нет тепла людского тела, нет сердцебиения, нет желаний и даже мыслей почти нет - резкое развитие Эгиды, как и Формы ранее, характерно ощущениями от ее применения возведенными в абсолют. С учетом усиления последствий после каждой неосмотрительно вложенной единички, сейчас даже тяжелее, намного тяжелее и почти физически больно.

Эгида Тени: 9/9

Позволяет проявить вокруг себя планарное воплощение Тени, используя ее для игнорирования влияния на тело, разум и душу; полностью нивелирует влияние навыков, предназначенных для противодействия теневым классам, кроме сильнейших из божественных; катастрофически повышает скрытность при применении; позволяет отсеивать любые значения урона, перенаправляя его на план Тени не тратя при этом сил; при использовании Формы Тени затраты на поддержание Эгиды становятся крайне низкими; позволяет использовать поверхность тела, покрытого Эгидой, в качестве пролома на глубинные слои Тени, отправляя опасные атаки в небытие; позволяет активировать полную неуязвимость, делая свое тело полноценным движущимся пространственным проломом на глубинные слои Тени; выведенная в режим неуязвимости Эгида может, с высокой вероятностью, отражать даже сильнейшие из божественных атак, что зависит от могущества и характеристик пользователя, но, с каждой поглощенной в режиме форсажа атакой, нагрузка на тонкое тело возрастает; в комбинации с кражей тени позволяет, с дополнительными затратами сил, накладывать Эгиду на союзных существ, забирая себе нагрузку на суть или отдавать подступающее безумие осененным Эгидой; позволяет, при сильных затратах, растягивать Эгиду на определенную площадь, а также переносить все захваченное пространство в форсажный режим Эгиды; позволяет, при физическом контакте с целью и максимальном напряжении, покрывать Эгидой недруга, после чего отправлять его на глубинные слои Тени, практически гарантированно уничтожая даже околобожественные сущности, случись им не успеть отразить подобную атаку; повышает характеристику Тени на +15; повышает характеристику концентрация на +15; повышает характеристику восприятие на +10; повышает характеристику энергия на +5.

С самого начала, несмотря на все опасности и угрозы моему не слишком-то и стабильному сознанию, именно Эгида казалась мне самым полезным и одновременно безопасным классовым умением на третьем ранге теневого класса. Сейчас, развив его до максимума, полностью осознав суть этого умения, оценив открываемые финальным и предшествующими ему улучшениями перспективы, я еще раз убедился в его невероятной полезности, а также полностью окончательно и навсегда разубедился в какой-то там, пусть даже и тысячу раз относительной, безопасности этого.

Форма Тени, при всей ее удушающей жажде превратить меня в Тень не только формой, являлась довольно понятной - к подобному аспекту существования бок о бок с Тенью я успел, не привыкнуть, ибо привыкнуть к такому нет никакой возможности, не став одним из них, но немного сродниться. Собственно с самых первых рангов этого класса мне вполне четко показывали, с чем я имею дело. Нельзя быть готовым к подобным вещам, того не отнять, но все же... но все же какие-то частички осознания ждущего меня в будущем я получил, не оказавшись со спущенными штанами когда мне пришлось развивать Форму прямо в бою.

В случае с Эгидой все совсем иначе, вне пределов уже имеющегося опыта, вне пределов любого возможного опыта. Эгида - это пустота. Она - олицетворение извечного одиночества, обреченности на забвение с самого начала существования. Эта обреченность, голод и холод, которые невозможно утолить никаким способом, лишь на миг приглушить - есть сама суть Тени, состояния, в самой природе которого ненавидеть и Свет, и Тьму, обитателям которой нигде нет места, нет жалости и нет прощения.

То самое чувство полной депривации от любого проявления реальности, которое вызывает форсажное применение Эгиды, оказалось чем-то куда более страшным, чем привычное планарное давление. Выводя на форсаж свою лучшую защиту я невольно заставляю свою душу, все то, что в ней есть, кроме дарованного Теням одиночества в пустоте, переваривать саму себя в попытке это одиночество оттянуть. Хоть на миг, хоть на одно-единственное мгновение оттянуть возвращение обратно к прежним вводным.

С такой стороны смотря, так финальная атака, способная свалить даже божественную аватару, если повезет, выходит уже и не атакой, а всего лишь отчаянной попыткой разделить одиночество хоть с кем-то, скормить ему кого угодно, но только не себя. Нет никакой групповой защиты, проецируемой через Эгиду, только еще одна попытка отдать одиночество кому-то вместо самого себя. Тут как с лечением через кражу тени - возможность использовать изначально убийственный инструмент непредусмотренным способом.

Чую, очень скоро мне понадобится опробовать свои новоприобретения в бою, потому что достойных таких атак целей тут явно чрезмерно много. Последнее очко придерживаю для лучшего случая - я уже опасно близок к тому, чтобы случилось что-то нехорошее. Еще одного закрытого умения, пусть даже алхимического, а не теневого типа, я не переживу. Или, что вероятнее, переживу уже не собой. Четыре ступени улучшить за две минуты - это вам не фунт изюму.

Вздрагиваю от очередного потока идущих из сердца холодных иголок, вновь подавляя их волевым усилием, и почти равнодушно воспринимаю наличие в поле зрения очередного системного сообщения. Надо же, наконец-то набрал нужное для получение легендарного перка количество выносливости. При этом, если память мне не изменяет, я ни разу не вложил в этот стат ни единой характеристики, а качался только титулами. Представляю, насколько какие-то профессиональные танки на такое заявление отреагировали бы. Как и все, наверное, - попыткой убить Константина Юрьевича, только теперь не за одно лишь наличие в Статусе титула Героя, но еще и из чистой зависти.

Характеристика выносливость достигла 200 единиц! Выберите навык!

- Тело из Стали (легендарный);

- Бесконечность Сражения (легендарный);

Следующий бонус станет доступен при достижении 300 единиц!

Два выбора, причем без обоих я мог бы спокойно прожить. Все же именно выносливость для меня является самой неиспользуемой характеристикой. За счет Формы Тени и стремительной регенерации при нырке в теневой план, мне главное, чтобы сразу не убили, а потом уже плевать. Если бы я покушался на самого себя, то меня можно завалить очень быстрой и точной атакой при поддержке внебытийности и с мощным артефактом в руках. Ну, по крайней мере, именно так я сам бы предпочел устранять моего злого двойника.

Потому и очевиден мой выбор - Тело из Стали, конечно, не сделает из меня второго Кларка Кента, но не зря же этот перк является развитием и усилением уже взятого железного тела. Еще большее утяжеление тела легко нивелируется естественным, как само дыхание, использованием листа на ветру, а вот чудовищная прочность кожи и костей, вместе с возросшим сопротивлением в человеческой форме изрядно повышают шансы пережить первый внезапный удар, случись кому-то нехорошему его нанести.

На этом фоне второй перк выглядит не то чтобы совсем бесполезным, но не слишком необходимым. Бесконечность позволит перестать уставать даже в самой тяжелой битве. Для какого-то сверхтяжелого рыцаря, который почти не пользуется внешней магией и не имеет масштабных техник, что просадят чисто магический резерв, чей класс как раз на долгие и выматывающие битвы заточен - вот ему бы пригодилось. Это ведь не только отсутствие усталости, но еще и возможность сражаться на пределе хоть весь день напролет. Если ты можешь повторить такой прием, можешь исполнить хотя бы раз, то значит количество этих "раз" стало бесконечным. Тому же Лосию, хоть он и ловкач, такой перк будет стократно полезнее, чем мне, материального тела в серьезном бою быстро лишающемуся и восполняющему энергию с сумасшедшей скоростью. Физическая выносливость мне и не нужна, а магическую я восполняю удовлетворительно быстро, так что моя усталость является во многом моральной и психической. И перк, что позволит игнорировать планарное заражение и откатывать нестабильность разума будет не легендой, а чем-то намного выше мифика.

Выбор совершен, после чего сразу следует резкое жжение во всем теле, когда его энергетическая структура перестраивается таким образом, чтобы влиять на физическое состояние. Давно подозреваю, что повышение показателя какой-то характеристики до определенного уровня просто оставляет своеобразный духовный потенциал, а уже его Система может предложить пустить на какую-то модификацию. И модификация эта не случайная, а от твоих действий, на эту характеристику завязанных, зависящая.

Тело перестает ломить, а я, не долго думая, вкладываю свободные очки. Тут тоже нужна адаптация, постепенное вложение по паре пунктов в день, но все мои мысли на эту тему уже сказаны, а повторяться не вижу смысла. Если выживу, проведу не меньше месяца в медитациях и отдыхе, если не куда больший срок. Если будет кому проводить.

Десять полностью свободных очков вкладываю в энергию, чтобы Потенциал эту сумму удвоил, подарив заодно еще пять очков в почти любые статы. Теперь есть еще пятнадцать пунктов, которые тут же уходят в ловкость. Скорость мне очень понадобится - я всерьез не желаю сталкиваться с проблемой того, что не успеваю среагировать на опасность, даже имея достаточно магии, чтобы отбить атаку. Пусть Форма и увеличивает, в том числе, и ловкость, не говоря уж о полученной только что возможности специализировать Форму на конкретные типы усиления, но увеличивается ведь все равно именно базовая ловкость.

Последний взгляд в Статус бросаю уже открывая не глядя флакон за флаконом, поглощая эликсир за эликсиром, не чувствуя ни вкуса, ни запаха.

Характеристики (стандартные):

Сила: 165

Ловкость: 260

Выносливость: 205

Восприятие: 249

Концентрация: 370

Энергия: 409 (1к2)

Характеристики (классовые):

Тень: 243

Грезы: 197

Вдохновение: 143

Все сильнее кричит чуйка, все больше сходит с ума сенсорика, улавливая отзвуки чужих битв, чужих смертей, чужой, мать ее, войны. Вокруг меня лишь ад, со всех сторон света, сверху и снизу, но самый страшный ад все равно у меня внутри. Оно рвется наружу, требует дани, требует крови, требует заглушить раскормленную торопливо вложенными очками ненависть. Страха нет, нет отчаяния, нет сомнений.

Ничего нет.

- Я готов. - В голосе лишь собранность и равнодушие, под тихий звон флакончиков, едва слышно осыпающихся о грязь того проулка, куда мы отступили на перегруппировку. - Третья формация. Я основным звеном, а Лосий сквозь завесу. В бой.

Я так и не понял, кто из них ответил первым, но могу поклясться, что даже Тиа выплюнула ответную фразу прямо в тот же миг, вместе со всеми нами. Люди, эльф, чудовище и еще кто-то, упорно считающий себя человеком. Та еще команда, но я не пожелал бы себе никакой другой, ни на единый миг.

- В бой.

И мы пошли на битву, вероятно, последнюю.

Прокачанные бойцы способны бегать очень быстро, причем как в атаку, так и от атаки вражеской. Не имей такие бойцы столь развитого навыка, то едва ли бы они до своих уровней дожили. Если прокачанным бойцам влить в глотку пару литров созданных мифическим алхимиком зелий, то бежать они смогут еще быстрее. Как в атаку, так и от нее. А ведь в этом мире дороги - это лишь рекомендация, а не жесткое ограничение для любителей быстрого перемещения. Среди нас все и каждый умел бегать по крышам, как и по любой другой пересеченной местности, не обращая особого внимания на ландшафт. И не скажу, что среднестатистический автомобиль двигался так уж и быстрее - тот же Лосий мог бы сейчас всерьез соревноваться с земными стритрейсерами, причем собственный спорткар ему для гонок не так уж и нужен, особенно если дистанция не прямая.

До той точки, куда меня вела интуиция пополам со все сильнее рвущей душу жаждой убивать и крушить, мы добрались в рекордное время. Стража, по крайней мере, сюда не добралась бы, даже если бы у нее и было желание, время и лишние люди. В конце концов, неприметный складской комплекс был не торговой точкой, а штаб-квартирой одной из крупных банд Вечного. Не местом проживания Отцов и приближенных, ибо те как раз имели куда более респектабельные жилища, а местом базирования их боевого крыла. Последнее было очевидно даже безясновидения, за счет одного лишь взгляда Героя - слишком много тут было обладателей воровских и бандитских классов довольно высокого уровня. Живых и мертвых обладателей, стоит заметить, да еще и количество вторых стремительно росло, а вот первых, наоборот, падало.

Культистов было относительно немного, около двух десятков, но от каждого из них так и разило Похотью во всех ее проявлениях. Да и застали бандитов они врасплох, когда не все были на базе, а те, кто были, готовностью к битве не отличались. Медленно и методично они выбивали сильнейших, подчиняли низовых быков вместо отмычек, чтобы пускать их вперед, дурманили разум иллюзиями и разделяли сектора поля битвы барьерами. Я даже удивился сначала, почему эта группа пришла к бандитам, ведь криминалитет - последняя социальная группа, от которой можно ждать сопротивления в захвате города, но, судя по всему, на месте этого комплекса просто удивительно удобное место для еще одного масштабного жертвенного ритуала. Не для ускорения падения в Пекло, а чтобы снять защиту одной из окуклившихся в свои собственные барьеры магических гильдий. Вернее, одного из отделений этой гильдии.

Идеальная точка, чтобы создать ритуал, запитать его жертвами (вот почему столько пленников берут), после чего создать мост-связь между складами и стоящим вдали (вообще в другой части города, если на то пошло) корпусом боевиков Бирюзового Слова. Что-то связанное с системами магических полей Вечного, частично хакнутых культом. Вроде как, использовать неработающие остатки одного из барьеров, который раньше был завязан на еще не выкупленный у императорской канцелярии комплекс зданий, где сейчас готовят оборону воины и маги гильдии. То ли они проклятие пополам с ментальным воздействием наложить хотят, чтобы обороняющиеся там перетрахались, вместо отражения штурма, то ли просто готовили туда десант дьяволов - я не хотел заглядывать так глубоко в бытие столь опороченных созданий. Мозги не жалко, - их таким не пронять, - но просто мерзко и неприятно. Я не в детектива играю, а убивать собираюсь.

Несколько жестовых сигналов, каждому в команде понятных, и мы замедляем бег, даже не сбивший нам дыхание, после чего тратим лишь минимум усилий на подготовку и атакуем. Пока бежали, успел ввести в курс дела товарищей и даже поспорить с Тиа, которая предлагала просто накрыть весь комплекс теневым ковром со сверхдальней дистанции и быть таковыми. Я, впрочем, опасался засвечивать себя настолько явно, по крайней мере, пока что боялся.

Два десятка когда-то людей, в основном либо воинов ближнего боя с чудовищной регенерацией и аурой воздействия на сознание, либо весьма крепких магов-барьерщиков и менталистов. Дары извергов опаснее простых классовых умений даже редкого класса, а уж когда эти дары выступают в поддержку уже имеющегося класса, то вообще печально получается. Впрочем, куда больше волнуют меня два воплощенных в подготовленные для них сосуды дьявола. В отличие от прибывающих в барьер напрямик, их тела были не полуматериальной энергетической субстанцией, какой их братия и есть на самом деле, а очень мощными одержимыми, способными, опираясь на занятый сосуд, удивить даже очень опытного экзорциста.

Первый изверг выглядел как ползущая на четырех конечностях (по три сустава и восемь пальцев на каждой из руко-ног) обнаженная девушка со ртами (я буду считать те отверстия ртами, хотя, правда, подозреваю иное) на спине и огромной грудью. Казалось бы, не особо большая проблема, но она была большой - примерно как почти две Ыгры, если встанет на две ного-руки. Судя по всему, на создание этого сосуда пошла жизнь какого-то великана женского пола, потому что нет характерных признаков того, что раньше это было множеством тел, слитых воедино. Вторым дьяволом был уже чистый, без наличного хоста (тот почти распался то ли из-за ошибки в ритуале, то ли по причине активного сражения), представитель Пекла, выглядящий как сияющая белым золотом гуманоидная фигура с десятком щупалец вместо рук. Первая - мощный барьерщик и мастер бить по мозгам Похотью. Второй - боец ближнего боя с парой магических трюков и все тем же ментальным прессингом.

Уровни слуг колеблются около тридцатого, уровни извергов явно выше сорокового, но среди них нет нормального сенсора, а вот мы отлично скрыты через мою кражу теней. В иной ситуации я бы предпочел и вправду ударить с предельной дистанции, но именно сейчас...

Первую скрипку сыграла Тария, резко ускорившаяся, обогнавшая меня и буквально взбежавшая вверх, ухватившись за воздух - высокоуровневая танцовщица давно освоила знаменитый прием китайских культиваторов, позволяющий бегать по воздуху. Парить, однако, в этом мире дано немногим, ведь не имея запредельной маневренности очень легко оказаться в роли неповоротливой мишени, как для мощных лучников, так и для чрезвычайно опасных в такой ситуации магов. Вместо героического и пафосного полета над головами культистов она зависла в высшей точке прыжка лишь на миг, тут же стреляя из Валериума.

Мой шепот, переданный вместе с тенью, а также так нормально и не освоенная передача комплекта образов тому, кто сам видящим не считается, в этой ситуации сыграли аки по нотам. Может быть, оттого, что Тария давно уже развила свои интуицию и чувство опасности до того предела, когда можно считать себя слабеньким и плохоньким, но все же зрящим. Или свою роль сыграли практика в диких землях, последние взятые уровни, эффекты принятых мною и ею зелий, или мне просто повезло. Факт остался неизменным - выстрел был направлен точно в затылок склонившейся над очередной поднесенной ей жертвой ритуалистке. Она еще только хотела поцеловать, с подчиняющим эффектом, рубаку тринадцатого уровня, как голова ее пораскинула похотливыми мозгами по ее жертве и ближайшим к ней союзникам. Ни единой вспышки предвидения, даже под самый конец - Тария очень неплохо наловчилась себя скрывать, а я ей еще и помог. Атака легендарного артефакта и вовсе всегда имеет самую неудобную и смертельную для жертвы форму.

Они реагировали быстро, пусть и не так уж профессионально - дары и полученные от жертвенных ритуалов уровни не делают тебя подготовленным воином. Но тот, кто вел их - тот самый изверг-боевик, со щупальцами вместо конечностей, - в самый последний миг скомандовал пребывающему в сосуде собрату, как и парочке успевших среагировать на подкрепленную флером команду, поставить барьер. Мощный, крепкий и очень быстро установленный за счет жизни половины отмычек, буквально выкончавших свои души ради прилива сил для надевших на них зачарованные ошейники магов культа.

Хорошо сработали.

Если бы еще барьер поставили с нужной стороны, то было бы вообще обалденно. Ну, не зря же я так наловчился обманывать чужую чуйку, порою показывая ей картины, совсем противоположные реальной. Рассыпался в руках почерневший кусок зеркала, но один из козырей, причем сильнейший из защитных, был потрачен впустую. А главное, впустую потрачено было и время, которое могло бы спасти их от дальнейшего.

Зашевелились Тени, оживая с торжествующим шепотом и визгливым, кровожадным воплем, когда в спину культистам ударил не таран даже, но целая стена концентрированной энергии, буквально пожирающей свет. И была эта стена встречена еще одним барьером, постановка которого заставила великаншу-одержимую потечь подобно воску, а следом за барьером пошла и атака, гасящая теневые чары. Вернее, как рассчитывала дьяволица, еще сильнее ослабляющая свой сосуд, не гасящая, а только дестабилизирующая пробивную мощь чар, чтобы барьер выдержал атаку потерявшей силы волны.

Выдержал, пусть и ослабев почти до полного распада, освободив тем самым парочку подпитывающих барьер душ. А потом сверху пришла основная атака, накрывшая сбившихся в кучу ублюдков одним решительным шлепком. Отставший от общей группы Лосий по полной использовал укрепившуюся связь с Небом и временное отсутствие необходимости тщательно экономить резерв, уронив на тварей Синеву. Это и вправду выглядело подобно падающей оземь ладони, осуждающей и карающей. Сил у парня хватило, чтобы пробиться к Небу, а дальше сыграла роль неготовность извергов. У дьяволов были века, если не тысячелетия опыта, но трудно ожидать Неба, когда все чувства, твои и подчиненных твоему сонму душ невезучих видящих, вопят о скорой атаке извечного врага твоего измерения.

Обеих тварей просто расплескало без шанса на спасение, распуская истерзанный сонм, прямо в распахнувшееся пред ними безбрежие. От сосуда великанши остались только ладони всех четырех конечностей, уже растекающиеся воском и заплесневевшим медом, да еще кусок левой груди, сочащийся токсичным мутагеном. Культистов выжило чуть больше, ведь основной удар не по ним наносился. Долго они на этом свете не задержались, потому что за спиной одного из них вышел со своей Тропы сосредоточенный Ганс, тут же уходя обратно, появляясь за спиной уже другого выжившего, пока первый осыпается на землю обгоревшим останками - клинки следопыта сочатся пламенной эссенцией. Второй выстрел свинцестрела погасил вечность уже успевшего приготовить самоубийственную атаку урода с зашитым ртом и глазами. Последнюю парочку приласкала своим кинжалом резко ускорившаяся Тиа, лишь царапнув обоих врагов, отступая за спину вышедшему с Троп следопыту.

Бой занял дай-то админы секунд пять, большая часть из которых была потрачена на пережидание небесной бури, чтобы самим не попасть под ее удар. В следующий миг мы уже бежали дальше, только Тария бесцеремонно стащила флягу с пояса одного из немногих выживших бандитов, покровительственно похлопав обмочившегося со страху алурейского гопника по щеке. То ли ей фляжка, красивым орнаментом украшенная, понравилась, то ли просто из любви к искусству выносить окружающим мозги поприкалывалась.

Вот и все - высокий уровень, куча титулов у каждого из членов группы, выпитые зелья и поддержка сразу двух видящих, гасящих чужие попытки зреть в прямом эфире, позволили просто пройти сквозь этих ребят. В иной ситуации все обернулось бы иначе, но на то мне и даны мои умения и навыки, чтобы бить врага в самый неожиданный им момент. Пафос оставьте для других ситуаций, мне хватит лишь победы и выживания себя да союзников.

Вторую группу, состоящую из точно такого же числа культистов, только при поддержке лишь одной дьяволицы, занявшей сосуд из добровольной донорши, уничтожил именно так, как предлагала изначально Тиа - мощным ударом из-за пределов их видимости. Пусть дамочка инфернальная, передвигающаяся на ручках походя подчиненного ею сотника городской стражи, и была не сильно слабее обоих предыдущих извергов, но больно уж удобное место было. Да и новые трюки тоже хотелось опробовать, чего уж там.

В один момент, без малейших предупреждений интуиции или сенсорных навыков, переулок, по которому они шли к очередной точке сражения, дабы поддержать союзников, погрузился в черноту теней. Это не было наложением Эгиды на площадь, потому что слишком уж дорогая техника, как для этой группки. Но что-то от Эгиды там все же было, потому что больно уж густой получилась комбинация из Проявления, Созидания и прямого управления тенями. Проулок словно приобрел свойства Тени, не переносясь в Тень, попросту высушив тела и растворив души культистов. Одержимая была единственной, кто растекся лужицей от агрессивного воздействия и пары дополнительных атак, что пробили торопливо выставленные щиты, а с остальных, при желании, можно было снять неплохой лут, реши я совершить такую глупость. У меня слишком интимный опыт работы с артефактами Пекла - они все время пытаются меня вы*бать! И тот факт, что этот опыт был лишь раз, ничего не значит, ведь при работе с такими штучками даже один раз - уже водолаз.

Помимо слаженных групп культистов были и отдельные маленькие отряды по три-четыре не слишком прокачанных чела, которых я душил их же тенями походя, не отвлекаясь. У большей части из них даже даров нормальных не было! Тем не менее, наш с командой путь можно было бы вычислить по хлебным крошкам из тихо и незатейливо убитых "братьев и сестер". Часть убитых, впрочем, была из успевших совратиться от общей атмосферы горожан, которых спасать было поздно, а вот убийство оказывалось милосердием. Ну, если бы души погибших не уносились вверх, в пурпурное небо, словно их туда насосом втягивает.

Горожане же, в большинстве своем, просто прятались в домах или подвалах, отчаянно молясь, либо пытались собрать ополчение или набиться в храмы и часовни. Часть из религиозных точек воздействия на реальность оказалась уничтожена, захвачена, совращена или осквернена, часть из них взяли в осаду, не сумев подавить полностью, но хватало и небольших церквушек, на которые культу не было нужды тратить силы. Связи с покровителями нет, возможность объединить алтари в одну сеть заблокирована, провести общий городской молебен нет шансов - проще позволить будущему товару и материалу самим собраться в кучу, чтобы их не вылавливать потом. С такой точки зрения, эти небольшие храмы даже полезны извергам - помешать или защитить не могут, но вот предотвратить распад душ из-за контакта с самой энергией Пекла выйдет легко. А то ведь отдавшие души самому плану не отойдут родному домену, как и его Господину. А если повелитель домена Аспекта Похоти недополучит свою прибыль, то вазелин нерадивым слугам понадобится отнюдь не фигурально.

Еще две сравнительно небольшие группы мы прошли точно так же, не сбавляя темпа, с той лишь разницей, что одну из них завалил Лосий, ударивший еще одним шлепком небесным под прикрытием моей античуйки, а вторую, лепящую из тел затраханных технических девственниц (трахали-то в другие отверстия, да так, что от удовольствия у монашек какого-то из светлых храмов сердца встали) хост для какой-то особо сильной твари, удавила в объятиях флоры Тиа. Нечего, значит, по парку гулять, потому что в Вечном, в последнее время, в парках очень опасно стало.

Со второй группой покончили даже слишком жестко, почти мгновенно пустив их всех на перегной, после того, как друид превратила кустики вокруг жертвенной полянки в основу для замкнутого барьера, насытила воздух спорыньем мхов и лишайников, а потом резко прорастила все это. Сенсора у них нормального не было, а замаскировать пришествие атаки Тиа могла и без моей помощи, особенно под разгоном от алхимии. Судя по обрывкам видений, невольно уловленным мною, теперь, когда план пришел в финальную фазу, разные фракции одного домена начали перетягивать одеяло. Культ ведь служит одному Господину, но у того Господина много слуг, которым не помешало бы оказаться в барьере чуть раньше других. Вкусить агонию, подарить наслаждение, совратить самые сладкие души или добыть наиболее ценные артефакты, которыми можно будет воспользоваться позже, передав чисто своим культам или подарив в обмен на услугу. И вправду: изверги - самые социальные твари из всех существующих обитателей иных планов!

Потом мы почти уже направились убивать еще одну группу, но ее накрыло массовыми чарами, причем не жреческими, выпущенными из какого-то крупного храма, буквально расплескав идущих в максимальном стелсе штурмовиков по брусчатке. Мы все ближе подходили к более респектабельным районам, где такие стычки встречались почти на каждом шагу. Мы и сами побежали подальше: храмовники и без нас что-то делают, а под горячую руку попадать нам не пристало, ибо мы слишком круты.

Именно в момент, когда мы загибали круг, обходя ставший одной из точек обороны храм, прямо перед нашим носом проявило штурмовой отряд противника, только-только перенесшийся в потоках пурпурно-золотого портального воплощения. Если все предыдущие выродки, хоть и не опускались ниже сорокового уровня, но были и в подметки негодными, если сравнивать их с памятным мне посланником, то сейчас вышло по-другому.

В воздухе летали небольшие зверушки, простейшие из их рода, выглядящие как разноцветные облачка искр, - у каждого облачка свой цвет, - внутри которых плясали женские или мужские фигурки - основа новорожденной твари, первая из скормленных той душ. Такие не слишком опасны, а заворожить могут разве что слабого и лишенного класса человека, но их было около трех сотен. Еще были другие, более сильные твари, выглядящие как та еще кунсткамера - щупальца, громадные половые органы, когти, присоски, лишние рты, конечности и лица, часто еще и все это вместе на одном теле. Тела их были почти реальны, куда более материальны, чем у Теней, но все же настоящему миру не принадлежали. Там, за пределами барьера, их бы вытолкнуло обратно очень быстро и болезненно, не найди они способа закрепить свое присутствие. Здесь и сейчас обычные трюки да хитрости им уже не нужны.

В центре вражеского построения стояла высокая, ростом лишь чуть ниже Ыгры, тварь, принявшая форму синекожей дьяволицы, всем своим внешним видом навевающая воспоминания об азари из почти забытой игрушки про эффект массы. Аура похоти такая, что мне, оттягивающему эффекты воздействия на разум через тени для всей группы, аж едва не стало тесно в штанах. Она была по-своему красива, но все мои сенсорные способности показывали такое, что невольно начинало тошнить. Даже на фоне переставших казаться такими е*нутыми Теней!

Мысль использовать на ней Кольцо мелькнула и ушла - пятьдесят пятый уровень, а рассчитывать пробить ее ментальную защиту ослабленным Ложной Крутизной подчинением, было бы слишком самонадеянно. Времени на реакцию не имелось ни у нас, ни у них. Три сотни низших, около полутора десятков обладателей уровня от сорокового до сорок девятого и одна, фактически, Легенда против нашей веселой компании. Не будь алхимического разгона, моих соратников бы смели в первые же секунды, но не будь того разгона, мы бы еще в укрытии сидели. Ну, а если эти ребята попробуют пожаловаться куда-то за использование допинга моей командой, то пусть идут. И жаловаться тоже пусть идут.

Атакую первым, ощущая, как за спиной уже начинает сиять синева небесная, а чахлые кустики и деревянные доски окружающих домов (жаль, что камня в этих районах куда больше) наполняются волей влияющего на них друида. Первая нота - покрывало теней выдернутое из длинной тени от ближайшего здания. Полотно взмывает вверх, захлестывая собою тучу из мелочи, которая в таком числе может свой флер синхронизировать и ударить уже опасной атакой.

Полотно еще только рвется вверх, а я уже выплевываю максимально концентрированную в моем состоянии кляксу прямо в закрывающего главную тварь уродца. Скорость полета этих чар, наверное, даже выше чем скорость полета пули. Пистолетной так уж точно. А вот эффект намного круче, ведь раскрывшаяся и выпустившая свое содержимое уже внутри тела противника клякса просто выедает того изнутри, будто простого мертвяка, памятного по моему первому некрополю. Следом за гибелью и неслабым теневым вихрем на месте оной гибели одного из полноценных извергов, на тучу мелочи падает полотно, мигом уплотняясь, сжимаясь, обретая очертания и большую резкость, готовясь переправить в саму Тень хоть всю группу разом. А с учетом чертовой (буквально же!) барьерной линзы, отправит их очень глубоко.

Вспышка сгорающих душ, спровоцированная атакой сразу двух или даже трех дьяволов, разрывает полотно до его превращения в вырезающий кусок реальности конструкт, после чего мне, уже рванувшему в дальнейшую атаку, начинают объяснять, почем в Пекле рубероид. Ну, я и не надеялся, что будет так просто.

Взмах руки одного из извергов освобождает поток золотого света, который сливается с поднятым Лосием небесным барьером, после чего уносится в сторону вместе с самим барьером. Будто посветил фонариком, только луч света реально притянул к себе другой луч и теперь не отпустил. Сразу два создания переносятся за спины отряду каким-то блинком, а синекожая открывает прелестный ротик и выпускает из уст неслышную мне фразу, вместе с едва различимым лепестком розового света, тут же исчезнувшим.

Заранее настороженная чуйка осознает происходящее чуть раньше того момента, когда на отчаянно укрепляемую теневую кражу, что обняла и защищала Тарию, приходится чудовищный удар. Душа одного очень верного культиста давно распалась, оставив после себя только память, что способна сорняком прорасти в новую душу и сделать ее точной копией прошлой.

Это не ментальная атака в прямом виде, а если и атака, то превосходит она простую менталистику так же, как танк превосходит мопед. Тария просто вспомнила, что она - верная слуга ее хозяйки, а сейчас вокруг бой и у нее в руках легендарный артефакт, который так легко направить в спину врагам ее любви и ее богини. Не прекращая атаку тяну на себя украденную тень танцовщицы на долю секунды возвращая той, уже наводящей Валериум в затылок Лосию, контроль над телом, а сама девушка, быстро сориентировавшись, просто разжимает ладонь, держащую револьвер. Она сражается, пытается выдавить чужую личность из головы, но это воздействие слишком близко к концептуальным трюкам... ровно до тех пор, пока подхвативший Валериум Лосий, тоже уронивший свою шпагу, не касается той, пуская по телу и оболочке Тарии поток Неба.

Моя соратница не теневик, ей такой душ даже приятен, а вот адским чарам, как и теневой защите, наоборот, так что спустя еще миг, Тария уже подхватила вновь брошенный Лосием Валериум и тут же шмальнула в голову заходящему Гестии в спину любителю блинкать. Одновременно с этим, я чуть подталкиваю решившего атаковать неподвижно застывшую Тиа изверга, направляя помогающую ему душу опытного зрящего прямо на клинок эльфы. Легендарный ядовитый клинок!

Вот я уже близок к строю готовых меня встретить тварей, но встречи не случается - одним выдохом, раздавшись в плечах из-за принятой под одеждой Формы, заполняю все пространство вокруг облаком шелестящих теней. Если кто-то и желал разорвать дистанцию, то он опоздал, ведь мое творение просто неприлично концентрировано, оно заставляет пускать все силы на защиту, ждать пока накачка столь мощных чар спадет, не понимая, что никакого спадания и не будет. Под зельями и Формой я могу держать эту штуку очень долго, не говоря уж о том, чтобы усилить ее еще больше.

Получивший выстрел из револьвера изверг очень удивлен - он уверен был, что отшагнул от сгустка черноты, отправленного в него этим выстрелом. Рядом с мастером Троп под ноги нужно смотреть куда внимательнее, да и все равно не поможет. Оцарапанный Тиа изверг, тем временем, отшатывается, изо всех сил борясь с ядом в его теле. Изверг все же не до конца материален, а яд принадлежащего Тиа Кривого Корня рассчитан, в первую очередь, на живых и смертных существ. Ему стоило бы атаковать, но нет у него ресурса концентрации для атаки, ведь он отчаянно переводит урон от магического яда на плененные души, освобождая в небытие одну за другой. Даже так небольшая царапина все растет и растет, сочась золотым медом и гноем. И на этот раз гной тут не от извращенной природы дьявола Похоти, но от страшного в своей неостановимости яда.

Гестия утекла туманом, невозможно изгибаясь, так и не дав покрытым присосками конечностям дотянуться до мглистого тела, заодно отражая ментальную атаку и пропуская мимо себя серию не слишком сильных, но очень частых адских чар. А потом перед тварью вышел из шага Ганс, тут же заставив ее зашипеть от полученных царапин, плоть вокруг которых стала тлеть. Извергу хватало скорости отклониться и даже контратаковать самоуверенного смертного, но, вот сюрприз, его атаки прошли мимо, а уклон не сработал.

Тиа шагает вслед за отравленным извергом, раздавливая в руке небольшую деревянную пластинку, ради которой она плясала в отведенном под ее ритуалы помещении почти неделю. Из треснувшего прямоугольника, покрытого странными знаками в несколько слоев, вылетает сияющая точка, настолько маленькая, что неясно, как ее вообще удалось увидеть. Попав в тварь, эта точка вспыхнула невозможного оттенка светом, от которого закрывшегося своими душами изверга аж встряхнуло. Часть его сонма просто исчезла, а иная часть страшным образом исказилась. И эти души, перекрученные, изуродованные, истерзанные неведомой силой уже не слушали своего господина, еще сильнее замедляя его и не давая выводить яд. Он почти отбросил испорченное, но из окна ближайшего дома в него ударил гниющий корень, истекающий ядом и покрытый быстро увядающими цветочками, замедлив на еще один миг, а потом прямо в сосредоточие его сути, расположенное чуть ниже шеи, воткнулся легендарный кинжал. И это была уже не царапинка.

Еще один выстрел Тарии отгоняет от затормозившего из-за ментального прессинга Лосия еще одного дьявола, пока Ганс медленно и методично теснит уже подстреленного ею. При этом следопыт не замечает, что четырехрукая дамочка каким-то образом заставляет его каждый раз повторять ее движения, пока следопыт не начнет полностью отражать ее, словно зеркало. С извергами нельзя медлить, ибо они всегда опытнее - нужно бить их решительным и смертельным ударом.

Выстрел Тарии заставляет противника Лосия замедлиться, а пришедший в себя дуэлянт использует уже применявшийся на арене Дома Тысячи Зрелищ трюк с Абсолютным Присутствием, вонзая шпагу в тело твари, отбивая какую-то выплюнутую мерзость Пропущенным Касанием и пуская по клинку Небо. Тварь взвыла и почти смогла поймать дуэлянта в выскочившие из пространственных разломов синие цепи, каждое звено которых было чьей-то душой. Очень сильная атака, жаль не вовремя примененная. Ну, извергу жаль, а нам хорошо. Тварь успевала и освободиться, самой убить и сожрать слишком близко подошедшего и потерявшего часть небесной ауры парня, который слишком вложился в атаку. Но тут вокруг нее возникли обычные железные цепи, только покрытые шипами и лезвиями. Материальная иллюзия сдалась под атакой дьявола почти мгновенно, но того самого "почти" хватило, чтобы синева Неба добралась до сосредоточия сонма и уничтожила мерзость. Последним стоном наслаждения тварь почти свела Лосия с ума и ввела Тарию в эротический ступор, но первый пришел в себя сам, а второй помог оставленный в мозгах триггер на основе Грезы, который она попросила меня создать еще в диких землях.

Четырехрукая молча отшагнула назад, а довольно и нагло улыбающийся Ганс повторил ее шаг. Мило улыбнувшись, что на сисястой груде мышц и когтей смотрелось несколько странно, та указала пальчиком на только закончившую добивать ее коллегу Тиа, а Ганс не меняя выражения лица и не теряя уверенности в том, что ситуация у него под контролем, шагнул на Тропу, попытавшись разрезать эльфийке глотку по выходу.

Восстанавливаясь после применения тяжелой техники, - совмещение гипноза и ясновидения, помогающего не ошибиться в индукции, чем она мне напомнила об одной орчихе со статусом вождя, - дьяволица промедлила, не заметив, как ранее отброшенная ее атакой Гестия вернулась в бой, сблизилась, спокойно приняла на грудь плевок сиреневого клинка со смертоносной начинкой, банально утопив его во Мгле, после чего незатейливо выдохнула той в лицо облачко выкачанной из крови Лосия эссенции Неба.

Завопив от боли, дьяволица отшатнулась, потеряла инициативу и не заметила, как Гестия сблизилась вновь и выдала по уже поднятой защите от светлых планов поток позаимствованной из моей коллекции эссенции Тьмы. В этот раз тварь даже завопить не успела, как последовал бросок вытащенного из собственного тумана флакончика, после которого от дьяволицы остались только три из четырех рук и одна нога. Негатор, совмещенный с чрезвычайно сильным растворителем, просто раздеребанил энергетическое тело планарного порождения на пыль и гной.

Тиа молча исполнила тот же трюк с трансляцией образа через ясновидение прямо в голову противника, причем без согласия получателя, выбив Ганса из измененного состояния сознания, отчего тот пошатнулся и присел отдохнуть из-за дикой головной боли. Тиа уже собиралась было шагнуть помочь Тарии и Лосию, как раз дожимающим своего мастера создания цепей, как в ее ушастой голове поселились мысли о сексе. Наваждение чрезвычайной силы, запрещающее возникать в голове эльфийки любым мыслям, не связанным с похотью. Она легко могла такое воздействие сбросить, даже не глядя, но для этого нужно было хотя бы подумать о необходимости сбросить влияние. А именно эти мысли были запрещены создателем наваждения.

Учащенно дышащая и приближающаяся к экстазу Тиа не прореагировала на возникшего из подпространства, проявившегося точно рядом с ней дьявола явно мужского пола. Тот, высокий да изящный, уже наклонился, чтобы запечатать ее душу и волю поцелуем, как получил в спину еще один поток эссенции. Гестия, на которую он наложил аналогичное воздействие, потеряла антропоморфную форму из-за зацикленных на мужских (и женских, ибо изверги знают толк!) членах мыслей. А потеряв форму и мышление, стала больше чудовищем, чем наделенной, отчего влияние, именно на человеческое сознание рассчитанное, спало. Вернув себе самосознание, но не тратя времени на возвращение формы, она атаковала изверга сорок девятого уровня, уже настроившегося получить себе пятидесятый за счет столь старой и редкой души, какой обладала очарованная Тиа.

Удар эссенцией был отбит с отнюдь не кажущимся пренебрежением, а от совершенного Гансом броска клинка он уклонился, просто повернув голову чуть в сторону, одновременно нивелируя воздействие Тропы, что должна была не дать случиться промаху. Все же с пространством этот хер умел работать просто отлично, да и, сидя в подпространстве, манеру сражения соратников уже изучил. Совершив два уклонения и вновь едва не лишив Ганса сознания ментальным пинком, он попробовал просто вырвать эльфийке сердце, раз совратить по всем правилам не получалось, но Ганс, поняв, что попасть по верткому пидарасу не сможет, выдернул тропой сам объект вражеского вожделения. Все такая же часто дышащая Тиа, потихоньку начавшая лапать сама себя сквозь ее эльфийскую броню, упала задницей на брусчатку рядом с не встававшим с нее Гансом, а Тария как раз закончила проговаривать фразу-активатор для своего артефакта.

Выстрел, который всегда попадает в цель, от которого нельзя уклониться, от которого нельзя скрыться за преградой... попал прямо в душу какого-то культиста, добровольно заменившую собою дьявола на долю секунды. Как раз, чтобы удар прошел. Блинк в сторону все еще беззащитной Тиа и столь же беззащитного Ганса, сидящих на брусчатке, и уже в миг его атаки перед ним оказалась сбросившая иллюзию Тария, которую Ганс заменил на Тиа в последний момент. И она уже успела сделать свою одежду абсолютно прозрачной, вылив на нее заранее созданный мною состав, ради которого пришлось еще и саму одежду пропитывать второй частью компонентного зелья.

Сиськи оказались силой, которая хоть и не сломила почти Легенду, но на пару секунд затормозила, как раз, чтобы Ганс поймал брошенный Лосием кинжал, вытащенный из расслабленной руки эльфы, после чего шагнул за спину замершему уроду и раз так шесть воткнул его тому в грудину. Вопль наслаждения и агонии в исполнении такой твари убил бы следопыта с гарантией, но, увы, заорать тот не успел, растекаясь очередной мерзостью слишком быстро.

Моя группа с вражеским звеном справилась, а вот у меня все только начиналось. От начала драки прошло меньше десятка секунд, а пребывающие внутри облака твари стремительно его давили, рвали и нейтрализовали, потому что с их уровнями было бы странно, не имей они подходящего умения или заготовленной как раз на такой случай души.

Они давили, наверняка похихикивая над глупцом, самостоятельно себя связавшим своими чарами, отчего он теперь не мог отступить. До того самого момента, когда глупец закончил формирование своих чар и ударил опять, продолжая старую, а не создавая новую атаку. Проявление дало связь с каждой тенью, обычной такой тенью, вокруг места нашей битвы. Оно же помогло связать части моих чар с этими тенями. Созиданием я чуть изменил свои чары, придав им несколько свойств Теней уже не двумерных. Включая рефлекторное желание вцепиться в чью-то душу, если таковая окажется рядом.

А потом облако черноты рассыпалось тысячами лент, каждая из которых оказалась связана с какой-то из нормальных теней. Будто тысячи цепей, сковавших дьяволов и прибитых к земле, чтобы дьяволы их не оборвали. Вот только рвать их не нужно было, они и сами рвались. Рвались стать обычными тенями, из которых их и сотворили. Рвались нырнуть в эти тени и обрести обратно двумерность, но не могли отпустить души и магию извергов, которых уже коснулись. Ровно до тех пор, пока запас энергии, что удерживал их в таком положении, не был исчерпан за счет отчаянного сопротивления тварей, которые, разрушив эти чары, сами привели в действие мою ловушку.

С шелестом и шорохом тени вернулись в обычное положение... унося за собой куски энергетических тел тех, кого они ранее обнимали и сдерживали. Будто жвачку от себя оторвали, только вместе с кусками сути - вопль был синхронный и возмущенно-экстазирующий, быстро затихший, когда агония тварей завершилась. Нетронутой осталась только синекожая дрянь, сумевшая обойтись потерей какой-то части сонма, налепив его на ленты теней, вместо собственной плоти. Сумела за один миг распознать мою ловушку, осознать суть моих чар и обойтись минимальными потерями, пусть даже не став, да и не пожелав спасать или помогать своим "союзникам".

Она смотрит на меня молча, без попыток воздействовать ментально, с удивительно серьезным и соблазнительным выражением лица одновременно.

Я смотрел на нее из-под своей любимой маски, точно так же, как и она, не пытаясь атаковать, проклясть через кражу тени или запутать грезами.

Мое ясновидение и служащие ей души видящих смотрели друг на друга, искали слабости, но находили лишь глухую защиту. Холод, голод и ненависть опаляли разумы совращенных зрящих, вынуждая их не лезть глубоко. Похоть и обещания, каким слишком легко поверить, заставляли тратить больше сил на защиту, не давая заглянуть глубже.

Склоняю голову чуть в бок и без единого слова шагаю вперед, переходя сразу в шаг теней. Мне есть что сказать, вижу возможность ее смутить и заставить ошибаться, но не вижу в том смысла. Нет здесь места для слов, как и смысла в словах.

И она, и я уже сказали друг другу все, что желали.

Из шага, который в барьере дается куда сложнее, чем обычно, я выхожу не рядом с ней, а лишь сократив расстояние до половины - пятьдесят, на крайний случай шесть десятков метров. И по выходу тут же атаковал, поднимая за спиной все имеющиеся тени, обращая их уже вполне настоящим валом, морской волной чернейшего цвета, из которой густым частоколом торчали теневые колья, копья и крючья. Одновременно с этим я втянул во вновь раздавшуюся грудь побольше воздуха, еще сильнее уходя в Форму, пусть даже под одеждой того не видно, заодно вырастая сантиметров на десять. Вложенный в дыхание удар, длинный и очень тонкий, будто зубная нить, серп концентрированной погибели, отправился чуть впереди волны, скрываясь под внебытийностью и пущенном для обманки простом плевке теневой кляксой, какой я уже демонстрировал ранее.

Волну встретила стена из чистого Света, а я словно наяву увидел лысого и громадного клирика, чья душа извивалась в экстазе, пока Старшая Хозяйка вытягивала из него силы. Серп оказался запутан в лабиринте взбесившегося пространства, призванного иной душой, принадлежащей когда-то могучему эльфийскому магу, а клякса и вовсе отбита в сторону изящным движением синей кисти, что окуталась фиолетовым барьером. Тень рвалась пожрать плененные души, что и создавали такие сильные защиты, но эта сучка могла себе позволить вкладывать в разы больше сил, чем вкладывал я, игнорируя превосходство в чистой мощи на одну условную единицу энергии. Уж кому-кому, но не ей бояться планарного заражения, а кредит общего банка душ, какими владеет ее домен, у нее если и не безлимитный, то около того.

Она шагает навстречу, а вслед за ней шагает медведь, отлитый из чистого пламени и раскаленной бронзы. Она взмахивает рукой, чтобы с нее сорвались тысячи ледяных птиц, в каждой их которых сокрыты мощные и чисто физические взрывные чары. Она улыбается, размыкая уста, а на разум обрушивается очередная изощренная концептуальная дрянь. Легендарный монстр с опытом, какой даже Тиа, которую уже привели в себя и оттащили подальше от места моей дуэли, даст почувствовать себя маленькой девочкой. А еще с нескончаемым потоком энергии - сегодня у нее карт-бланш на любые траты, а запас сил целого домена несравним с силами одного лишь меня.

Медведь гибнет, когда я создаю на ладони гудящий от вложенных сил черный шар, который исчезает с тихим хлопком, а из-под медведя, вернее из его тени, едва различимой из-за света пламени, бьет теневой гейзер, рассыпающийся сотнями теневых крючьев, лент и полуразумных червей, ставших на миг Тенями. Еще только делает свой последний шаг чей-то вырванный вместе с куском души контракт, а тень от ближайшего дома густеет у меня под ногами, покоряясь воле Проявления, а потом начинает стремительно втягивать в себя воздух и пролетающих над этим провалом птичек вдавливает в него, словно разом в тысячу раз подросла гравитация. Странная ментальная техника лишь касается моего разума и тут же поглощается хором из воплей и смеха, а душа остается такой же пережеванной и неприкасаемой - не пустит жаждущая меня Тень к той душе ничего другого, пока еще есть к чему не пускать.

Я шагаю вперед, пуская одно теневое копье за другим, каждое несет внутри себя иную начинку. Вложенная Тень, ленты, облака, кляксы, разломы в пространстве - я стараюсь не повторяться, не поддерживать четкого ритма. Одновременно с копьями за моей спиной появляются Тени, а число их все растет и растет. В пространстве барьера сильных обитателей либо нет, либо они благоразумно прячутся и выжидают, а мой зов сейчас идет едва ли в четверть силы - слишком много концентрации отнимает сражение. Еще один шаг вперед и вся призванная свора рвется в бой, подгоняемая моей волей и страхом предо мною, атакуя слишком сильного для себя врага, опасаясь меня больше, чем ее. Одновременно с приказом терзать создаю под сотню кажущихся предельно простыми копий и стрел, широким фронтом идущих чуть позади своры.

Она тоже шагает на сближение, сетью из чистого света разрезая на быстро тающие куски всех до единой Теней, с невероятной скоростью тасуя подконтрольные ей души - сначала Свет, потом пространство, потом душа какого-то гномьего малефика, чтобы стабилизировать реальность и не дать Теням нырнуть в родной план, потом опять Свет, но уже какой-то другой, иной душой призванный. Поток простых копий она с легкой улыбкой и вовсе перенаправляет себе за спину, соблазнив своим пороком само пространство, где они разносят в щепки тот дом, в какой раньше попала отбитая ею клякса. Там даже кто-то скрывался, вроде бы.

Ее улыбка понятна - я переоценил себя и забыл о том, что атакую не простых людишек, а легендарную тварь. Причина понятна, а улыбка оскорбительно обоснована. Шагаю вперед, возможно слишком резко, одновременно отбивая световую сеть широким полотном теней, отбрасывая полотно в сторону, принимаю на сегментный барьер пламенное копье и развоплощаю меткими теневыми стрелами десяток воющих от непрерывного наслаждения душ, внутри каждой из которых спит контрактное проклятие. Коснешься хоть одной из них, и взятые этими несчастными обязательства перейдут на тебя самого, заставив подчиняться хозяйке этих душ.

Каждую секунду на мой разум давит все больше эффектов, тоже не повторяющихся и разных в свой сути. Внушение, спящее безумие, привороты и даже попытки вложить различные фетиши. Жесткая копрофагия? Серьезно, бл*дь? Послал бы нахер, но ведь она и пойдет! Все эти ужимки максимум чуть замедляют, отвлекая внимание, но пройти героическую броню, закаленную тесным общением с двумя не самыми простыми в освоении планами, они не в силах. Тварь, для которой именно такие воздействия наиболее естественны и просты в исполнении, казалось, довольна даже тем коротким замедлением.

Она пресекает попытку моей контратаки, сама шагая вперед и снова призывая чужие контракты, контракторы которых сейчас вопят в ее сонме, одновременно пытаясь заключить меня в клеть из искаженного пространства, сверху на которое падает огненное покрывало, а снизу сияют несколько рукотворных солнц - душа того клирика, видимо, немного устала, а пережигать ее жаба душит, потому чистого Света сейчас не наблюдаю. На секунду ее улыбка становится еще очаровательнее - я однозначно поплыл и начинаю терять темп. Зря вообще человек решил связаться с нею в силовом противостоянии, вот такой вот дуэли заклятий - опыт и арсенал у нее намного более широкий.

Получившие мой сигнал соратники давно отошли на дальние позиции и готовы вмешаться, благо времени, чтобы немного прийти в себя, у них было достаточно. Но необходимости в этом нет - она подошла уже достаточно близко. Сердце ударило в одиннадцатый раз с момента начала нашей дуэли один на один, когда я проявил Тень на пространство вокруг себя.

Погасли маленькие солнца, не смея дарить свои лучи тому месту, где властвует Тень. Пламенное покрывало выцвело и опало угасающими лепестками, когда неоспоримый закон темноты и голода запретил ему пылать. Пространство с неслышным щелчком встало на место, а защита даже не содрогнулась от активации ловушки, что должна была, как мой трюк ранее, утащить куски меня к кускам вернувшегося на прежнее место пространства. Улыбка твари стала настолько сладкой, что всех лимонов мира не хватит, чтобы ее погасить - дьяволица наслаждается нашим сражением аки хорошим трахом, будто ее прямо сейчас во все дыры долбят трехметровыми дилдаками.

Одновременный шаг навстречу, - она уверена в том, что я открылся, а новой атаки создать не успеваю, тогда как тварь уже готовит какую-то чисто расовую дрянь, не завязанную на плененные души, - и я улыбаюсь под маской, когда прямо за ее спиной, там, где лежат обломки разрушенного той красиво отклоненной серией копий здания, открывается провал в Тень.

Очень глубокую Тень.

Те копья были такими слабыми потому, что я все силы тратил и трачу на то, чтобы чувствовать их частичкой себя, буквально сливаясь с ними сознанием. Опасно и рискованно, особенно рядом со столь сильным менталистом и любовным магом, но зато внезапно и действенно. Контролируемые мною потоки теневой силы служат мостиком, каким я подчиняю пространство и энергию в разломе, выплескивая ее десятками тонких, но неимоверно плотных лент-цепей, пытаясь обернуть их вокруг легендарной твари и отправить ее как можно глубже. У меня, знаете ли, есть в этом некий положительный опыт!

Невышло.

Почти танцующим движением, волнительно колыхнув синими сиськами, на которых явно висит какая-то хрень, вроде не слишком-то и ослабленной абилки Тарии, изверг сумела возвести вокруг себя собственную сегментную защиту. Будто полсотни совокупляющихся призраков, соорудивших из своих прозрачных тел купол, в который цепи и вонзились. Теневая сила растворяет души, рвет их, даруя им боль, гибель и свободу в небытие, но время она выиграла.

Я не рискую делать шаг через Тень - слишком взбаламучено сейчас пространство, истерзанное разломом, все еще не вернувшимся к норме Проявлением и остатками ее собственного пространственного вихря. Попробую, весь такой пафосный, шагнуть, да так и выпаду сразу на ту самую глубину, куда пытаюсь выбросить синюю сучку. А там не мой райончик и очень-очень злые пацанчики. Потому-то мой рывок чисто физический, ускоренный за счет Формы. Была мысль применить Мгновение Вечности, но тогда высока вероятность потерять контроль над проломом и цепями, а он может и схлопнуться. И ладно бы, но если "хлопок" выплеснет в город поток теней, то станет неуютно даже успевшим отбежать соратникам.

Она очень быстра.

Просто чудо как хороша собой, мерзость гнилая.

Еще одна ячеистая сеть сразу из Солнца и Света, каким-то чудом не конфликтующая из-за двух планарных энергий... а, ну да. Именно благодаря чуду, - сгоревшей в экстазе душе неслабого священника, чей бог аспекты именно этих планов использовал, - они и не рванули при контакте. Она считает меня больше магом, возможно владеющим каким-то трюками в ближнем бою. Она уверена, что я рассчитывал на то, что ее обездвижит, потому и попытался сократить дистанцию, чтобы ударить чем-то громоздким, но сильным буквально впритык.

Когда я принимаю полную форму, растягиваясь в тонкую змейку, проскальзывающую между ячеек сети, на ее лице улыбка экстаза сменяется легким удивлением и наслаждением от того, что ее смогли заставить это удивление испытать. Кажись, она меня совсем по-особенному хочет, но это совсем не льстит моему внутреннему мачо. Легкое удивление сменяется совсем не легким, а в облике ее мелькает что-то, пусть очень отдаленно, но уже похожее на страх, когда змейка вновь меняет форму. Но прыжок к ее глотке продолжает уже не человек, а восьмиметровое многорукое и многоглазое чудище, на фоне которого сама тварь со всем ее ростом выглядит лишь маленькой девочкой рядом с матерым белым медведем. Очень злым медведем.

Финальная, наиболее концентрированная Форма, каждый коготь которой сейчас пребывает в боевом режиме, невозможно быстрая - всю свою волю я вложил в пожелание быть быстрее, гибче, проворнее. И уклониться тварь, осознавшая в сей миг пред собою не смертного, а тварь более страшную, уже не успевала. Когти, каждое движение которых резало саму ткань бытия, уже почти вцепились в синюю плоть, когда она сделала свой ход.

Уклониться она не могла, а любой возможный блинк, даже решись она на него в таком пространственном бардаке, я пресекал все сильнее воздействующим на этот участок пространства Проявлением. У нее не было времени ни на атаку, ни на побег, ни на постановку защиты. Ни на что не было времени. Сидящая во мне тварь торжествующе захохотала, воплями и воем требуя забрать обнаженные души, которые она в себе несла, которые делали ее моей пищей, способной чуть притушить извечный голод, пусть и на какую-то секундочку. Когти первых двух лап уже почти коснулись синей кожи, когда...

...красота неприкосновенна...

...где-то глубоко в Пекле, где расположено сердце ее домена, власть ее взяла несколько сотен особых душ, а воля ее Господина не запретила их забрать. Эти души принадлежали самым разным служителям одного очень забавного культа, поклоняющегося самой Красоте. Сущности столь же старой, как всемогущая Фортуна, но куда менее сильной и опасной. Но даже у абсолютно неприспособленных к битве поклонников этой силы были свои козыри и сейчас, когда все эти сотни не один век собираемых душ растворились в Похоти, священное право стало доступно одной дьяволице. В конце концов, она тоже была по-своему красивой.

Красота - неприкосновенна.

Таков один из Законов, пусть даже его проявлению далеко в плане чистой силы до игр со Временем, Удачей или Судьбой. Но сейчас, на короткий миг, причинить вред торжествующе улыбающейся твари стало невозможно. Магия опадет в бессилии, сталь будет остановлена за миг до удара, проклятия не тронут ее, не посмев зацепиться за ее суть. Потому что Красота - неприкосновенна.

И будь предо мною настоящий адепт этого пути, достигший подобного уровня, получивший такое право, то мне было бы плохо, ведь защита ничуть не помешала бы дьяволице атаковать самой. Еще вчера я бы распластался на ней, повинуясь запрету, не в силах даже обжечь ее своим прикосновением.

Но сегодня...

Вопль торжества и первобытной, хтонической ненависти, на которую ничто иное, кроме Теней, не способно, и когти усиленной Формы, когти, способные резать и терзать даже сквозь мифические или концептуальные защиты, натолкнулись на такую защиту. Мифическую и концептуальную, а может даже божественную, если это понятие применимо к извергу, преграду. И пусть в иной ситуации тварь уже разорвало бы ударами Меня-Нас-Тени, но выражение лица ее, когда с невозможным и невыносимым для слуха скрежетом мои когти прорвали запрет, оставляя длинные разрезы на ее прекрасном теле, было воистину бесценным.

С впервые не показавшим наслаждение воплем она прекратила готовить должную сковать или убить меня атаку, продавив реальность подо мною, исчезнув в очень необычном блинке. Чем-то напоминало перемещение моей знакомой кровососки, только если та платила реальности кровавой эссенцией, отдавая мирозданию плату за перемещение из одной точки в другую, то дьяволица платила сразу душами. И покупательская способность у всей души целиком куда выше даже в суровой реальности, не говоря уж о пространстве барьера, где до Пекла ближе, чем до оной реальности.

Через Проявление я почуял точку ее прибытия сразу, мгновенно приняв сначала полностью человеческую форму, а после, вновь обернувшись такой же быстрой, но уже другой внешне Тенью, снова атакуя, пока она не пришла в себя. Сияние пурпурного неба стремительно тускнело и не только потому, что в Форме зрение всегда монохромно. Я все больше Проявлял окружающее пространство, пытаясь предотвратить еще один побег убежавшей добычи, одновременно пытаясь подавить тварь внутри себя, чтобы не сожрать все эти сладкие души Хваткой.

Она ранена, а раны эти не перестают кровоточить и даже, казалось, расширялись - все те же модификации завершенной Формы, превращающие каждую царапину, нанесенную в таком режиме, в чудовищной силы проклятие и яд. Она взбудоражена, растеряна и чуточку напугана, но меньше наслаждаться она не стала - сам факт того, что ее враг столь силен, уже есть наслаждение, ведь только сломав и подчинив, совратив и осквернив меня, она познает тот самый экстаз, который ей подобные ищут от рождения до самой смерти.

Мы сближаемся вновь и она снова атакует, раскрывая уста и с оргазмическим криком выплевывая золотисто-розовую иголку. Она учла мою почти полную неуязвимость к ее Пороку, как и ментальную стойкость, а потому сейчас это никакое не тонкое воздействие, что сгорит в моей защите, даже не замедлив меня. Она все эти хитрые и в иной ситуации неотразимые техники уже испробовала, действуя строго противоположным образом. Эта игла - настолько концентрированная Похоть, что даже мне станет плохо, попади она в меня. Или хорошо, тут с какой стороны смотреть. Потому что быстро переварить настолько сильное воздействие даже моя защита при поддержке Формы не сможет. Заденет как разум, так и душу, пусть даже лишь на миг, но только дьявол и знает, что эта мерзость за тот миг сделает, что поменяет и что оставит после себя.

В тот момент, когда игла почти коснулась даже не пытающегося уклониться меня, я становлюсь абсолютно двумерным, полностью нереальным - обычную тень нет смысла бить, невозможно уничтожить. Пока есть на что падать свету, пока есть в мире темнота, покуда будут и тени, буду и я. Удивление и шок во второй раз были слабее, но отчаянный вопль боли, который даже ей не по силам было превратить в экстаз, стал музыкой для моих ушей. Музыкой настолько сладкой, что слаще просто нет ничего на свете, кроме, разве что, вырванных мною из нее душ. Я держал эту гроздь золота в своей многосуставчатой руке, смотрел на нее десятками глаз, дышал десятками пастей, но в тот миг, когда я сжал кулак, разрывая связи и отправляя эти души на свободу, пусть даже пробудут они на ней очень недолго из-за чужого неба, затягивающего все души павших в себя и в Пекло... в этот миг мне было совсем не сложно отказаться от такого желанного моим естеством сокровища.

Привыкаю, наверное.

Короткий обмен дежурными шуточками, столь же торопливый тост, поднятый с флаконом зелья в руках, чтобы продлить, обновить и скорректировать наши усиления, и вот наша компания двинулась вперед, продолжая свою, по большом счету, бесполезную и безнадежную битву за свои и чужие души. Сенсорика уже отказывала от огромного количества по-настоящему сильной магии, принадлежащей как людям, так и извергам. Мы двигались в сторону одного из центров ритуала, где легендарных тварей было больше всего, и где располагались наибольшие силы обороны, которые, очевидно, тоже надеялись помешать тварям восторжествовать.

Мы одолели этот предыдущий отряд, один из элитнейших, раз там была своя легенда и еще один уродец, почти ею ставший, не без труда, не без кучи возможностей помереть если не всем сразу, то потерять кого-то из нас. Но почему-то нам всем, даже Тиа, хотелось просто и по-человечески верить в хороший финал. Потому что иногда таким, как мы, только и оставалось что верить. Только в самих себя и оставалось.

Мы двигались в сторону одной из точек концентрации вражеских сил в полной тишине, не говоря ни слова друг другу, лишь веря в каждого из нас так, как верили в себя. И только выбравшись на крышу небольшой башенки, сейчас оплавленной после взрыва изнутри и удара массовых чар снаружи, окинув взглядом творящееся вокруг открывшейся нам территории безумие, Тария разбила эту уютную и такую доверительную тишину:

- Ну, бл*дь, пи*дец на*уй!

Никто ей не ответил, но в душе каждый из нас согласился.

Небо сияло все ярче.

Глава восемнадцатая

Открывшееся нашим глазам зрелище на практике доказывало, что никакие предположения не дадут подготовить свой рассудок к объективной реальности и ее вывертам. Конечно же, я ждал того, что одна из ключевых точек ритуала, созданного культом и от которого судьба культа зависела, будет защищена по самым высоким стандартам. Но даже моей больной фантазии не хватило, чтобы предположить масштабность этой защиты и высоту стандартов. Настолько не хватило, что первой, второй и даже десятой мыслью было просто развернуться и уйти искать добычу попроще, ибо героизм для героев, разумеется, но иногда стоит и головой думать.

Изверги оцепили целый комплекс хорошо укрепленных зданий, что представлял собою место базирования одного из крупных наемничьих отрядов, неофициально служащих торговому дому из первой полусотни золотого пояса Империи Веков. Очевидно, уже сам торговый дом целиком или большей частью служил извергам и Пеклу, потому как следов сражения тут вообще не имелось. Просто твари и их людские союзники пришли, после чего с организованностью и дисциплинированностью, что сделала бы честь иной армии, принялись укрепляться, утаскивая на алтари всех рядом оказавшихся. Судя по интенсивности магических техник и общего флера дьявольского Порока, это место играет для ритуала куда более важную роль, чем уничтоженная мною в самом начале трудовая артель. Ну, или та моя атака просто не дала сидевшим внутри бойцам развернуть свои порядки.

Тварей было много, как и людей, отчего я совсем не сразу осознал, что далеко не все из них соответствуют хотя бы нижней планке встреченных нами недавно матерых ублюдков. Потому что если бы у дьяволов хватило бы сил бросить в бой такое число элиты тридцатых с гаком уровней, то они бы не стали размениваться на Вечный, утащив, по меньшей мере, всю провинцию целиком. К счастью, предыдущие встречи с элитой элит, самыми опасными тварями, которым доставались самые сильные души и которым доверили допуск в общий банк по самому выгодному тарифу, немного завысили мои ожидания. Большая часть сосредоточенных вдалеке сил состояла из среднего и низового звена тварей, которые хоть и были опасными противниками, но оставались далекими от необоримости.

Стандартные черти, какие составляли хребет все прибывающих и прибывающих через скрывающиеся внутри центрального корпуса наемничьей гильдии порталы адских войск, имели уровень от пятнадцатого до двадцатого, не слишком мощные таланты, на которые просто неоткуда было взять очков улучшения (уровень-то слишком низок, а свободные так просто не добыть даже извергам!), расовые и аспектные особенности, которые тоже не блистали на фоне их элиты, а также максимум десяток-другой собственных душ в сонме, причем именно обычных душ, а не сверхценных и уникальных. Да, при удаче и толике тактического мышления, которые у вечноживущих мразей чаще всего имеются в наличии, такой боец способен уработать двоих воинов людского племени в прямом бою. В непрямом же сражении... ну, не так уж трудно будет опорочить население небольшого хутора или очень маленькой деревеньки. Нормальная и спаянная группа авантюристов, запасшаяся хорошими амулетами и защитившая свои мозги, легко раздеребанит и десяток таких дьяволов без потерь со своей стороны. Но их тут был не десяток, да и не одними только дьяволами нижне-среднего статуса их иерархии ограничивался вражеский контингент.

Мы наблюдали издалека, используя в качестве наблюдательной позиции одну из башен какого-то крупного здания, судя по всему, ранее бывшего торговым представительством. Это здание выжгло одним из первых дальних ударов, когда твари очищали окружающее пространство, гася все подозрительные точки. Хорошо хоть атака была относительно чистой, не оставляющей после себя собственного флера, но тут и цель была не военным бункером, чтобы тратить на нее столько сил. Плюс, они явно не хотели повредить находящиеся рядом бараки и дома, в которые сейчас набились отчаянно молящиеся люди. Как уже говорилось, дьяволы тут за хабаром, а не ради побоища, пусть даже хабар тот живой, дышащий и мыслящий.

Собственно, именно тот факт, что мы находились почти в двух километрах от расположившегося между двух холмообразных возвышений наемничьего подворья, позволял оценить контингент противника, после чего только и можно было, что повторять ту самую фразу Тарии, потому что очень она к месту. Натужно работающий третий глаз знал, что лет шестьсот назад два почти сровненных с землей больших холма являлись курганами, пусть и зачищенными, но потом местные наняли хорошего Мага Камней, который уровнял оные холмы, превратив в пригодный для дальнейшего градостроительства ландшафт, но меня волновала не история этого места, а его действительность.

Все пространство подворья и прилегающих к нему территорий покрывали три слоя вполне серьезных стационарных чар, среди которых только одна преграда имела изначально адскую природу. Два остальных барьера, - чистый энергетический купол стандартной крепостной обороны и явно более навороченный темно-фиолетовый, созданный на ритуальной малефике с вкраплениями Астрала, - явно притащили сюда культисты. Конкретно адская внешняя защита состояла из множества мелких тварюшек низшего ранга, которых кто-то уверенно контролировал, создавая из их тел, флера и душ сегментный и чрезвычайно подвижный замкнутый барьер, как стоячих делающий обе нормальные защиты. Все три линии обороны создавали купол не полный, а частичный, освобождая относительно небольшой участок на самом верху полусферы барьеров, откуда в поющее небо подымался золотисто-серый луч, в котором то туда, то обратно мелькали силуэты пущенных на ритуал душ, которых жертвовали даже сейчас, причем одновременно и в Пекле, и в подворье. Часть из этих силуэтов, однако, совершенно точно была весьма продвинутыми тварями, обладающими редкими и специфическими подборкам талантов и сонмов, чтобы держать ритуал стабильным, по возможности исправляя спровоцированные спешкой косяки ритуалистов и ускоряя сам процесс переноса.

Отдельно от барьера стояли множество наполненных порочной магией сетей, щитов и ловушек, среди которых мелькали сущности мелких дьяволят и просто плененные души, поставленные усиливать и без того искусные чары еще больше. В этом мире пустить чужую суть на топливо для чар - безумно эффективное, хоть и дорогое средство крайней степени черноты. Именно Пекло в таком искусстве шло впереди всех остальных пользователей, что вполне логично, если подумать. Многие планарные твари могли с душами работать, да и среди наделенных эти трюки не были какой-то невиданной чудо-юдой (вспомнить только тех древних, созданные которыми дольмены я когда-то зачистил), но переплюнуть извергов никто не смог. Да и, к глубочайшему моему счастью, не так уж часто это переплевывание пытались совершить.

В общем, штурмовать это место с армией было чревато обязательной бойней и кучей захлебнувшихся в Пороке душ, что еще сильнее усилит такую оборону. И это еще без учета самих обороняющихся, до которых придется через все эти преграды как-то ломиться! А уж если учитывать, то армию сюда нужно пригонять либо неприлично большую, либо усиленную элитными и сверхэлитными частями. А в идеале упросить жрецов взмолить их патронов о Чуде, как всегда стараются делать в случае закрепившихся в реальности извергов, ведь против такого врага небожители помощь оказывают почти всегда и в значительном количестве. Пара-тройка Вестников, а то и Аватара, не говоря уж о Воплощении, способны стереть наглых тварей, для которых Алурей совсем не дом родной, в пыль и прах. Увы, но ни армии, ни элитных частей, ни божественных Чудес высшего порядка сейчас рядом нет, и еще не скоро они сюда придут. Предательские удары по командным центрам и просто влиятельным личностям, независимо от их успешности, парализовали работу стражи, гвардии, гильдейских бойцов, наемников торгашей и аристократических дружин надолго. И пусть далеко не всех их уничтожили, скорее даже наоборот, но время на закрепление твари выиграли, а ответные удары они встретят уже в полной готовности и в момент большей глубины Вечного относительно реального мира.

А вот изверги не просто сидели в обороне, но и отсылали небольшие и зубастые рейдовые группы, помогали поддерживать телепортационные лучи с бурлящих небес, а также вели артиллерийский огонь по точкам обороны жителей столицы. О самой, прости Админы, артиллерии тоже стоило сказать отдельно, потому что она была вполне квазиживая и очень злобная. Тринадцать тварей уровнем в сорок пять каждая, напоминали собою громадные, пяти метров ростом, целлюлитные жопы на двух ногах. Вот прямо так они и выглядели, совершенно точно вам говорю! Было бы смешно, если бы не окружающая каждого из Великих Сеющих аура чистейшей Похоти, под которой обычный человек, при одном лишь взгляде на телеса этого кошмара, в лучшем случае повредится психикой и получит кучу перверсий прямо в мозг.

Эти твари буквально срали громадными комками полупереваренных душ, поступающих напрямую из общего банка, отправляя эти снаряды в сторону центра города. Уверен, накрывают они даже противоположный конец барьера, не говоря уж об Императорском Дворце. А уж мощь отдельного удара вполне себе заслуживает применения к нему словосочетания "тактическая ударная магия армейского типа". Потому что пары-тройки таких говнистых комков коричневатого (как назло) с золотым и сиреневым отливом оттенка хватит, чтобы среднестатистическому имению-крепости какого-то аристократа просадить щиты, а еще одного уже для уничтожения самого имения со всеми обитателями. Чертова дюжина тварей, ведя скоординированный огонь, просадит за пару часов даже оборону упомянутого дворца... ну, при учете наличия там только пассивной обороны и отсутствия обороняющихся, как и собственных козырей для самых крайних случаев.

Поддержку жопосралищам, как я собираюсь называть эти порождения чьей-то больной фантазии, игнорируя данное Системой определение, оказывало около сотни извергов магического типа. Они накладывали усиления, уменьшали откаты, вливали в снаряды жопосралищ свою магию или даже души, корректировали огонь не очень разумных сущностей и вообще напоминали типичную обслугу артиллерии, как их показывали в фильмах про войну.

Еще примерно две сотни маго-дьяволов поддерживали барьеры, помогали ритуалистам, устанавливали ловушки, командовали стоящими ниже в иерархии рядовыми чертями (у сферического в вакууме "волшебника" уровень почти всегда превосходил двадцатый, а сонм пел несравнимо ярче) и драли культистов и культисток, как и просто случайных жертв. Последний пункт, однако, исполняли все вражеские юниты скопом, и как бы мне не хотелось списать это на угар кутежа и потерю контроля, но я точно знал - нет тут никакого угара и потери контроля тоже нет. Просто они, таким извращенным образом, награждают и бафают культистов, усиливают друг друга, создают кукол-рабов, превращают эти куклы в пока еще дышащие заготовки под особо убойные чары, поправляют мелкие огрехи в ловушках и барьерах, не относящихся к основной тройке, и все это скопом.

Физическую мощь вторженцев представляли собою ориентированные на ближний бой дьяволы и культисты, пусть даже любые адепты Пекла могли, благодаря флеру их Порока, ограниченно влиять на мозги и души окружающих, да и соответствующие таланты, или хотя бы один плохонький талант, любой изверг все же мог применить. Наличие характерных для этого типа тварей и их слуг способности не отменяло ориентированности на прямой конфликт, как и числа этих "ориентированных". Одних только дьяволов набралось, по меньшей мере, пять сотен, если добавить к видимым с моей позиции еще и расположившихся под крышами зданий, бараков и складов. Культистов и вовсе перевалило за тысячу и зуб даю, немалую часть из них притащили в город буквально в последний момент, вызвав их из отдаленных лежек и ячеек, потому что долго не замечать такую толпу вооруженных мудаков никакая разведка не смогла бы, будь там предатели или нет.

И, конечно же, не могло обойтись без элиты, тех самых околосороковых уровней, какие совсем недавно едва не дали нам обидных тумаков. Числом не велики, даже полусотни может не набраться, но их и посчитать труднее. Часть из них на виду, еще часть можно почуять интуицией и сенсорным восприятием, но все же это только часть. Всматриваться чуйкой вглубь занятых ими позиций очень уж тяжко и мерзко, а без детальной разведки принимать решение совсем нет желания. Какие у каждого из этих ребят сонмы, какие личные таланты, опираются они на прямой бой, как Посланники, на особую адскую магию или на столь любимое всей их кодлой мозгомойство? Ну, в последнем случае, я спрашиваю о тех гадах, которые именно полностью ориентированы на любовную и ментальную магию, а не банально "знают пару расовых трюков". Спросить некого, а выяснять уже и некогда.

Я уж молчу о том, что как минимум одна Легенда, - я ее чую лишь краем восприятия, - там тоже имеется. Кто-то ведь держит сегментный барьер из пары тысяч низших тварей и сомневаюсь я в том, что это просто круг из пары сработанных звезд узкозаточенных извергов. Нет, кто-то один этот барьер поднял и управляет им, а ведь с моей удачей он там не один такой крутой будет. С одной стороны, наличие даже единственной легендарной твари заменяет среднюю армию, а уж с такой армией, какая развернулась пред моими глазами, и Легенда будет куда серьезнее нижней планки той самой легендарности. Но вот если учесть весь накал ситуации в Вечном, то уже не так и трудно предположить наличие еще одной зверушки, приставленной присмотреть за первой - разделяй и властвуй, а доверия друг к другу ни у одного дьявола в природе быть не может.

Сколько вообще в городе упомянутых Легенд? Так-то мы одну встретили прямо посреди улицы, но ведь, чувствую печенкой, ее просто высадило туда с какой-то целью, возможно даже с целью присоединиться вот прямо к этому отряду. Хотелось, истово и яростно, верить в то, что мои подозрения, будто тварей такого ранга в рядах армии Пекла отнюдь не "куры не клюют" и не "перу упасть негде, столько их собралось". Логика утверждала, что будь у них хотя бы сотня дьяволов и дьяволиц легендарного ранга, то никакие ухищрения сейчас бы были не нужны - задавили бы простым превосходством в магическом, физическом и ментальном планах.

Значит, не так уж и много.

Но и это подворье - явно предельно важная точка, куда могли поставить только лучших или одних из лучших.

В любом случае, такую толпу одним ударом накрыть не по силам даже мне, без долгой и вдумчивой подготовки так уж точно. А значит, голос разума требует развернуться и тихонечко свалить, пока все более плотные сенсорные чары тварей не сделали отступление слишком проблемным. Если уж начать давить отдельные точки привязки ритуала, то стоит выбрать те из них, что помельче этой. Может и не столь важные, но и с охраной посговорчивее, а то этих вежливо попросить сдохнуть к херам не выйдет. Вернее, попросить-то попрошу, но хер они меня послушают!

- Нужны зеркала, много. - Шепотом, едва слышным за воплями и стонами как вплетаемых в чары душ, так и "молитвами" культистов и дьяволов, выдаю целевое указание. - Тиа, вам с Лосием придется хорошенько постараться выдать очень много планарной силы. Приготовь нужные ритуальные круги на крыше, внутри, между обрушившимися этажами и в подвале. Тария, Ганс, зеркала за вами, Гестия, попробуй затенить участок с этой башней от сенсорики, но не переусердствуй.

Да-да, умнее было бы отступить, что я и все еще надеюсь провернуть, но зачем отступать, если так ни разу и не ударил врага по морде? Всю эту толпу разом мне не сломить ни в одиночку, ни вместе с командой, но только если атаковать в лоб. Не смогу нанести первым ударом мощный урон, так сразу и убегу в ужасе, благо ничто не мешает подготовить дорогу к бегству. Но хотя бы попытаться я должен... хотя бы потому, что в других местах ситуация может быть ничуть не лучше, а время все так же летит.

- Ты возьмешь на себя маскировку? - Тиа, как всегда в боевой ситуации, вся такая деловая колбаса, будто умение сомневаться она себе хирургически ампутировала. - И, если не трудно, очерти необходимый ритуал.

Вместо ответа пересылаю ей пакет образов, не особо оформленных и слишком непроработанных, чем заслуживаю долгий осуждающий взгляд. Извините, уважаемая, я и сам еще толком не уверен, как именно я буду атаковать, и будет ли моя атака атакой вообще? Пусть она мне тысячу раз уже высказала свое мнение на счет моих импровизаций без четкого плана и рецепта, но сейчас нормальным, с ее точки зрения, способом ничего сделать все равно не выйдет.

- Маскировку поставлю, да. - Вслух отвечаю лишь на первый вопрос, одновременно подкидывая вверх один кусочек зеркала за другим, оставляя их висеть в том положении, в каком их поймала сила притяжения. - Но сам отойду.

В ответ на общий возмущенный взгляд, причем больше всего возмущался Лосий, подозревающий, будто я сейчас геройствовать пойду, я только покачал головой, не отвлекаясь от создания лабиринта-сети, ограждающего полуразрушенное строение от любого внимания и обманывающее как чары, так и заключенные в них души. Похоже, меня опять неверно поняли, посчитав, будто я сейчас пойду в одно рыло воевать. Очень в моем стиле, согласен, но при всей моей безбашенности и горам говна, наброшенного на возможные риски, мой привычный стиль тут бесполезен - не вытяну даже в теории.

- Я не воевать иду. - Все же не выдерживаю, и в голос просачивается грубость и легкий перезвон зеркал. - Просто для задуманного мне... зеркалам нужен будет материал. И я хочу выбрать его сам. Наиболее. Подходящий.

Под конец говорю уже отрывками, едва сдерживая болезненный стон - не так и просто создать аналог нашего стационарного убежища на ходу, причем в совсем иной, отличной от привычной конфигурации. Спасает только то, что долго этой конструкции существовать все равно не суждено, но если это и упрощает задачу, то не в разы. В том, что для Грезы и техник на ее основе выбор жертвы и ее собственных характеристик и индивидуальных черт значит многое, я всегда знал, потому и не лез в эту грязь. При нужде я могу отыграть того еще мастера жертвоприношений, ведь прихотливость задуманной мною техники не так уж сильно уступает таковой у подсмотренного в Библиотеке ритуала извергов. Чтобы нужным образом отразить, нужно иметь, что отражать, иметь определенную черту, характеристику души, личности или банального физического тела. В таких ситуациях я не могу послать за нужным материалом кого-то еще. Во-первых, они едва ли уловят нужные требования в полной мере. Во-вторых же... это мой выбор, моя ноша и мною взятая кровь.

Еще один пунктик, вычеркнутый из списка "никогда до такого не опускаться", который с каждым днем становится все короче, и короче, и короче, и короче, и все, сука, короче. Можно утешать себя тем, что для этой моей придумки совсем не агнцы божие нужны, не девы невинные и даже не младенцы грудные. По большому счету мне хватит банальных разбойников или бандитов, пусть и с парой особенностей. При нужде можно и вовсе без подборки жертв обойтись, обеспечив нужные преломления собственной волей и лишним вложением сил. Просто сейчас такой момент, когда моя чистоплотность может стоить не только лишней мороки мне, но и жизней тех, кто мне дорог, а значит, придется взять на себя еще немного грязи и попытаться убедить себя же, что я - все еще я.

Не смешно, конечно, но не могу удержаться от забавной мысли - всегда считал, что до жертвоприношений меня заставит опуститься не Греза, а Тень через ту же Хватку. Какая удивительная жизнь - даже с прокачанным ясновидением, тебя все равно то и дело удивляют. Приезжайте к нам в Алурей, у нас не заскучаете!

Живых людей рядом довольно много, но среди них нет тех, кто мне нужен, пусть даже парочку из схоронившихся по подвалам горожан и можно использовать. Вон мать с тремя сыновьями, связь которых друг с другом позволит связать несколько цельных зеркал куда крепче, чем голой волей при одинаковом вложении сил. Вон там, на чердаке, сжался калачиком совсем недавно получивший класс юноша, чье высокое восприятие может усилить зеркало таким образом, что уже оно усилит мое ясновидение. А если вытащить стремительно напивающегося до беспамятства бакалейщика из его погреба, то его самодовольство и чрезмерное эго легко вскормит новорожденный кошмар, дав ему парочку крайне полезных для будущего ритуала особенностей.

Не то, все не то.

Не в невиновности этих ребят дело, нет и даже не в моей, трижды три раза "ха", чистоплотности, а кое в чем другом. Мне нужен не простой путь и не благородно-героический, нет. Мой выбор должен быть правильным, самым подходящим к нашей ситуации. Весьма просто сейчас пойти по самому очевидному маршруту, но в конце меня будет ждать все тот же Ткач, из-за которого я так осторожничаю с применением Грезы. Только и разнообразия, что теперь этот Ткач будет ждать меня, уже не дыша мне в затылок, а показывая свою рожу в моем же собственном отражении. И лицо у него будет точь-в-точь, как у меня! Что за удивительное совпадение?

Почему-то во многих прочитанных на Земле книгах героям легко удавалось сохранять себя и свою мораль, человечность, если желаете, только на голой силе воли и нежелании "прогибаться под Темную Сторону". Естественно эти тупые ситаи и джитхи, или как они там звались, просто не умеют Тьмой пользоваться, а если быть твердым в своих принципах, что твой челябинский пряник, то никаких проблем не будет. Не знаю, как там с твердостью принципов, но меня уже на протяжении весьма долгого срока спасает наличие рядом примеров тех, кто, с высокой долей вероятности, думал точно так же. Или не думал, но все равно делал. Мне же только и оставалось, что внимательно наблюдать и, - о, чудо! - сдержанность в порывах приходила даже тогда, когда находить в своей головушке высокую мораль и честнейшие из честных правил не то что не выходило, но я и искать-то их не желал. Очень, знаете, мотивирует держать рученьки подальше от особо вонючего и грязного, очень.

Теперь держать их не получалось, вот я и нервничал, чувствуя себя не в своей тарелке.

Я бродил расширяющейся спиралью вокруг временного пристанища, то почти (а иногда и без почти) влезая в зону контроля адских чар, то отдаляясь все дальше и дальше от цели, но медленно, один за другим, я находил такие нужные мне основы. Жизнь, душа, разум, судьба - сколько в этих словах смыслов, как общепринятых, так и вкладываемых каждым человеком отдельно. В случае попавшихся мне на пути неудачников, все эти высокопарные концепции я сводил к банальным и приземленным... процентам. Проценты сэкономленного резерва, проценты повышенной отдачи зеркал, проценты снятого с держащей ритуальные конструкты Тиа напряжения, и точно те же проценты, повышающие вероятность того, что Лосий не утонет в небесной синеве без возможности выплыть. От такого рутинного и упрощенного мышления становилось менее тошно, правда, ценой все более ехидной рожи Ткача в незримом зеркале, моей рожи.

Первым оказался тучный, но совсем не жирный ростовщик с его старшим и средним сыновьями - дяденьки очень любили саму суть долгового рабства, как и любые другие ростовщики, но именно эти действовали совсем уж в черную, пусть и тихонечко. Продажа красивых девушек в бордель за долги для этой братии вполне себе обычная практика. Даже на Земле эта практика тоже встречалась, пусть и куда реже, чего уж про Алурей с его неприятием прав человека (и не человека тоже!) спрашивать? Но эта семейка водила довольно тесную и тщательно ими скрываемую связь с парой почти официально существующих темных гильдий. Или миниатюрных культов, тут как посмотреть.

Их и самих приглашали поучаствовать, но они не торопились связывать себя обязательствами, они же силу в золоте видят, а не в высоких уровнях и могучей магии. Обе недогильдии заключили контракты с двумя (у каждого сборища свой контрактор) довольно сильными астральными сущностями темного оттенка, вполне плодотворно кормя их живыми людьми и получая с того вполне конкретный гешефт. Право призывать свиту этих духов, каждый из которых тянул на сильного и очень вариативного эпика, редкие полуматериальные реагенты притащенные из Астрала, поток отфильтрованного и почти не отваряющего опыта или даже пара халявных статов. Вполне выгодно, особенно если в обход крупных орденов, которые сдерут с людей львиную долю получаемой выгоды, а духов могут и принудить к куда менее выгодному для духов контракту. А так - все довольны, все при деле, кроме жертв.

Опять же, продажа живых на мясо по местным меркам далеко не дно, как бы тошно эта фраза не звучала, пусть даже обычно продают туда не должников, а рабов или преступников, но, снова-таки, ничего необычного. Если бы не тот факт, что очень уж часто семейство Шпарс давало ссуды таким образом, чтобы долг точно не смогли отдать. Не прямое похищение, хотя и до него опускались иногда, но близко к тому. А еще они закрепляли контракт на особом ритуальном камне, над которым немного поработали оба могучих духа сразу. И эти камни, помимо наложения контрактной магии, еще и сканировали оболочку обещающего, ища те участки, что будут духам наиболее приятными на вкус. Стоит ли говорить, что единицы из взявших ссуду вкусненьких успевали расплатиться, избежать внезапного ограбления, не исчезнуть, выйдя из дома или что-то в этом роде? А поскольку таких вкусных смертных были единицы, тогда как с остальными должниками семейка вели себя относительно (относительно других ростовщиков, разумеется) честно и даже процент давала чуть более низкий, то и отбоя в клиентах не было, а дурные слухи оставались дурными слухами.

Легчайшим проявлением рассеиваю несколько простеньких защитных чар на доме, просачиваюсь внутрь и тут же вырубаю всех троих намеченных с помощью Грезы, даже не показавшись на глаза. Кривлю рожу под маской и останавливаюсь на секунду, бросая крохотный осколочек зеркала рядом с младшим ребенком мрачного семейства - совсем еще подросток, которого в семейный бизнес не посвящали. Не от желания сохранить ребенка от грязи жизни, а потому, что места ему в том бизнесе не имелось, а конкуренцию старшим сыновьям плодить не хотелось. Мальчишка, между прочим, вообще в художника развивается, вот пусть и развивается... если выживет во время падения города и переживет желающих отобрать кровавое наследство этих шакалов.

Созданные из теней конечности хватают всю троицу, а потом я оборачиваю их в Эгиду, одновременно воруя их тени, буквально обнуляя вес и инерцию пленников, перенося их на себя. После чего рывком тороплюсь вернуться обратно к облюбованной башенке, вовсю пользуясь скрытностью, точно так же перетаскивая ее эффекты на неподвижные тела троицы. Сверху придавливаю воздействием внебытийности, опасаясь засветить свою ношу на сенсорах вражеских чар. Греза была бы лучше, но планы смешивать очень чревато, особенно в себе самом, без наличия переходника.

По возвращению застаю рабочую обстановку и полный аврал, что и не удивительно. Гестия, уже принявшая туманную форму и растерявшая большую часть облика людского, потихонечку распространяла покровы тумана, старательно не выводя его за пределы купола зеркальной защиты. Тиа певуче и переливчато ругалась на эльфийском, выводя, когда кинжалом, когда голыми руками, а когда и простой волей, множество значков по всей внутренней поверхности разгромленного представительства, готовя площадку для будущего ритуала. Лосий молча медитировал, стараясь не мешать Гансу и Тарии, затаскивающим вытащенные с соседних домов зеркала. К счастью, район хоть и далеко не центральный, но богатый, застроенный преимущественно торговыми домами и жилищами богатых горожан или тех же торговцев - тут зеркала встречались в достаточном количестве, чтобы не тратить на их поиск дополнительных усилий.

Молча скидываю так и не проснувшихся (да и что их, под моими чарами, разбудит?) ростовщиков в свободном углу, после чего столь же молча отправляюсь восвояси, не мешая занятым людям работу работать. А то у той же Тиа лицо такое, что на попытки ее отвлечь она и вломить может. Ясновидение, усиленное зеркальным лабиринтом, относительно легко находит множество целей, а мне остается только выбрать самых "достойных", дойти до них и притащить их сюда. Достойных во всех отношениях людей в этом мире более чем хватает!

Эта пара не просто спряталась, но еще и активно уходила ползком, через внутренние дворы, логично желая оказаться подальше от скопления противников, которых даже видеть не нужно, хватит только ощутимого даже самому глухому в магическом плане троглодиту флера, идущего на тебя удушливым валом. Семнадцатый и девятнадцатый уровни, взаимная любовь и уважение, подкрепленное долгой дружбой и плодотворным сотрудничеством - прямо таки Бонни и Клайд, честное слово. Род занятий у них тоже соответствующий - грабежи, убийства, похищения с целью выкупа или доставки похищенных личностей заказчикам. Сладкая парочка мало чем брезговала, а понятия жалости или сострадания они считали исключительно лингвистическими терминами, благо, оба имели хорошее, относительно привычных быков, столичное образование. Давно решившие, что в этом мире лишь они двое достойны быть ценимыми, они по праву считались весьма отмороженными личностями даже на фоне конченых отморозков из городских банд.

Но любовь, да, любовь их была чистой, искренней, настоящей. Пережившей сотни лишений, опасностей, пламя бандитских войн, ледяную хватку стражников, назначивших за головы парочки награду, и медные трубы слишком богатой добычи, за которую так и тянет вцепиться соратнику в глотку. Такая любовь, даже погрузившись в зазеркалье вместе с любящими, растворится отнюдь не сразу, а погруженные в Грезу души не оплывут, подобно сахару в теплой воде, а продержатся куда дольше, вцепившись в эту любовь клещами, не желая терять единственную близкую им душу.

Этих я свалил на головы прошлой троицы, которую кто-то, дивно сквернословящий на эльфийском, перетащил в другой угол, чтобы не мешали знаки рисовать. Вообще-то, ругань Тиа понятна, ведь правильный ритуал - это не только значки да закорючки, но еще и время, место, порядок действий и множество условий, немалую часть из которых нужно заготавливать за месяцы или даже годы до часа "Хэ". Сейчас у эльфийки были только знания, упрямство, энтузиазм и много разных эссенций, отданных ей на растерзание. Для какого-то деревенского ритуала плодородия или даже вполне годного временного усиления группы авантюристов такого запаса с головой хватит, особенно при мастерстве и опыте ритуалиста. Для того, что потребовал от нее обдолбанный попаданец? Ну, задача сравнима с приказом построить велосипед и выкопать сортир, при наличии только пилы, отвертки и двух тонн необработанного железа. В общем, ругательства на эльфийском, которые, даже будучи ругательствами, удивительно поэтичны и возвышены, вполне объяснимы.

Ставлю свои кинжалы - она и ругается-то не из-за страха или злости, которые ей никогда самоконтроль не подрывали, а только ради того, чтобы я зацепился за ее слова ясновидением и рефлекторно осознал всю гамму ее неодобрения, которое она и не думала скрывать. Усвоила, однако, уроки! Костику утонченно намекать и вежливо говорить бесполезно, ему нужно сразу пинками истину вводить в организм!

Двенадцать человек, двенадцать судеб, которые я выбрал для незавидной роли, не дав им права от этой роли отказаться. А еще полуразрушенный торговый дом, постепенно превращающийся в нечто совершенно иное, чему в мире места нет. Мы могли по праву гордиться тем, насколько быстро мы с этой задачей справлялись, ведь в иной ситуации задуманное требовало если не недель, то хотя бы половины суток подготовки, да еще и куда большим числом подготавливающих. Мы справились меньше, чем за полтора часа.

Полтора часа завывания зеркал, торопливых маневров с перестановкой мебели и много-много мата, только уже не эльфийского, а вполне себе обычного, на общем для всего мира языке. Двухэтажный дом с двором, да еще башня, к дому примыкающая, стали чем-то напоминающим один огромный одноразовый артефакт... я надеюсь, что одноразовый. Когда-то этот домпринадлежал весьма известному звездочету, собственно, именно из-за профессии столь своеобразного мужчины башню к дому и пристроили. Потом он разбогател, приобрел дом в более престижном районе, переехал, а ныне покойный торговец выкупил все здание в качестве резиденции всего предприятия. История дома и его стен вливались в сознание помимо желания, настолько плотно я себя сейчас с этими камнями связывал, отсюда и огромные массивы ненужных фактов.

Ритуал был объемным, вернее, трехмерным, а его элементы расположены на каждом этаже, в подвале и в пространстве башни. Тиа сотворила настоящее чудо, сумев синхронизировать ритуальный круг и не взорвать его вместе с домом за рекордно короткий срок, сняв с меня часть задач. Пусть даже главную роль здесь играть станет совсем не ритуал, а зеркальная основа, но и без "заземления" ничего не выйдет. Цепочки знаков и пиктограмм проросли мхами на камнях и деревянных перекрытиях, были поспешно и непозволительно грубо вычерчены лезвиями на потолках и стенах, нарисованы светящейся тошнотно-зеленой пыльцой прямо на полу. А там, где замкнуть ритуальный чертеж мешали проломы и обвалы, спровоцированные задевшей здание магией, Тиа успела нарастить покорные ее воле древесные конструкты. Деревца, конечно, выглядели неважно, как и все, что создавала ее магия, но просуществуют они достаточно долго, как и нанесенные на них знаки.

Подвал был полностью отдан зеркальному складу. Там валялись сложенные в кучу зеркальные обломки, там же бешено крутили глазами парализованные жертвы. Осколки валялись без малейшего порядка и непрерывно бурлили и таяли, словно кипящая ртуть, постепенно покрывая отражающей гладью весь пол и уже переползая на стены. В центре подвала, который раньше использовался вместо склада, стоял снявший плащ и любимую маску я, закручивающий вокруг себя настоящую паутину из энергии Грезы, временно снизив акцент на конспирации - едва ли Ткач пробьется в барьер, а сами изверги, даже имей они чувствительные к Зеркали души в сонмах, явно недотягивают до старичка. Освободившаяся мощь мне нужна куда больше, чем скрытность и маскировка, которые и так удовлетворительны.

Первый этаж превратился в очень опасный и малость ядовитый сад (с блекджеком и грибочками), который продуцировал мощное замкнутое поле, не дающее энергии расползаться вокруг и усиливающее ритуал Тиа. На втором этаже сидели в максимально изолированном углу Ганс и Тария, а чуть в стороне управляла туманом Гестия. Им оставалась исключительно наблюдательная роль, которой они не слишком-то и рады были.

Башня была основой, во многом даже более важной, чем мой подвальчик. Именно там была наивысшая концентрация силы Грезы и обломков, украсивших все внутренние стены оной башни, именно на ее вершине стояли, висели и парили в воздухе, медленно кружась по странным орбитам, ростовые зеркала и крупные осколки, все быстрее и быстрее разгоняясь, а песня их становилась все злее и злее. Там же стояли почти рядом Тиа и Лосий, отделенные друг от друга полом-потолком вершины оной башни, окруженные каждый своим комплектом зеркал, и каждый из них сиял своим собственным светом. Воплощенным покоем Синевы и неземным блеском предвечных Звезд.

Костик когда-то, перед походом в Библиотеку, пошутил про создание пусковой шахты для ядерной ракеты? Костик дошутился, потому что если эта штука рванет, то с ядерным фугасом, конечно, не сравнится, но будет очень больно, особенно тем дятлам, что окажутся в эпицентре. Впрочем, мне нужен совсем не взрыв, а кое-что более мощное, пусть и менее масштабное. Концентрированный игольный укол, где кончик иглы будет размером один-в-один, как у захваченной извергами территории.

Там слишком много всего.

Магия людская и дьявольская, сплетенная с плененными и покоренными душами, что сами по себе кратно усиливают любые эффекты, поддерживаемая сотнями магов и тварей. Такая сила не может быть сломлена без тотального превосходства в огневой мощи, которого у меня тоже нет. Может быть, ударь я со всех сил и без оглядки на дальнейшее, то продавлю все купола, индивидуальные защиты и природную сопротивляемость, может быть. Но куда вероятнее, что таким образом я просто принесу кусок себя в жертву и хорошо, если только кусок.

Даже вся мощь Тени, для созданий которой Пекло и его обитатели есть самая желанная добыча, не сможет обеспечить мне полную победу. Даже изуверское коварство зеркальной силы не поломает отражения судьбам стольких душ одновременно. А значит, нужно поменять правила и ударить не одной планарной силой, и даже не двумя.

Один наделенный не может использовать планарную силу двух типов одновременно - это аксиома. И даже используя ритуалы, сложнейшие артефакты и жертвоприношения, эту аксиому сломать нельзя, вообще нельзя, никак нельзя, если ты не бог. Богом я не стал, да и становиться, чем больше о них узнаю, тем меньше желаю.

Но.

Достаточно глубоко нырнув в глубину зазеркалья, помня о самой его природе, подвергнув себя невозможному риску, имея при себе команду действительно крутых помощников, я вполне всерьез собирался совершить то, что даже самым талантливым местным мастерам дано, большей мерой, в теоретических выкладках. Сделать то, что доступно лишь самым сильным и самым безумным одновременно, да еще и один раз в жизни, чаще всего. Нет, не сломать упомянутую аксиому, ведь на то она и аксиома, только отодвинуть на один короткий миг, обманув мироздание хитрым трюком.

Это - безумно.

Это - смертельно опасно для каждого из нас.

Подержите-ка мое пиво.

От напряжения перед глазами расплывается весь мир и это не из-за слабеющего зрения, нет. Греза настолько густая, что я уже в ней, уже превратил в нее этот кусок Яви, уже скормил реальность перезвону зеркал и перезвон тот давно перестал быть едва слышным, обернувшись громогласным колоколом. В подвале остался лишь я один и защищаемые от безумия окружающего мира пленники, но все мы, включая и меня, зависаем на тоненькой ниточке над пропастью и без парашюта.

Риски проигнорированы, осторожность отброшена, здравый смысл похоронен под трехметровым слоем камня, а сверху положили толстую стальную плиту, на которой лежат столь же стальные болты. Мы все рискуем, но если уж повел команду на этот риск, то логичным будет большую часть рисков на себя и взять. Я хочу сделать вдох, но не могу заставить тело вспомнить, что ему нужно дышать, что оно могло дышать. Я хочу закричать, воплем заглушить звон зеркал, но лицо мое давно стало столь же гладким, какой была повешенная на пояс маска. Я растворяюсь, будто капля краски, попавшая в стакан воды, теряю себя в бесконечном лабиринте мира, которого никогда не было.

С сочным треском рвется истекающая сизым туманом и каплями перламутра плоть на том месте, где когда-то были щеки, обнажая зубастую пасть во все лицо на идеально-ровной голове. Сиплый стон, словно падают оземь тонны и тонны стеклянных окон, разбиваются тысячи витражей, но я все же различаю собственные слова за их грохотом. Слова те, преимущественно, непечатные даже для лишенного такта и лингвистических предрассудков меня, но это дело другое.

Не сегодня.

В очередной раз - не сегодня день моего небытия.

Шелест слов переходит в очередной стон, а тот в с трудом подавленный крик боли, когда я снова применяю уже однажды едва не убивший меня трюк, делая себя отражением, а отражение собой. Словно душа твоя на пару секунд разрывается на части, растягивается, будто добрая карамель, которую прямо в этот момент набрали в столовую ложку. Отражение и реальность, реальность и отражение - знакомая картина, но в этот раз в ней будет, должна, обязана быть еще одна деталь, без которой можно прекращать ритуал и убегать подальше, пока не рвануло. Очередным усилием, тратящим не магический резерв, который в этом состоянии-месте я восполняю быстрее, чем трачу, вкладываю свою волю в используемую технику.

Отраженный Образ: 5/9

Даже не пытаюсь прочесть хоть что-то, отмахиваясь от системки, словно от назойливой мухи, каким-то чудом не прерывая технику, обрыв которой завершится лишь моей гибелью, хуже, чем гибелью. Реальность и отражение, отражение и реальность. Когда-то я поменял местами себя настоящего, с собою же отраженным, на что купились даже могучие культисты и высокоуровневый изверг. Сейчас я зашел еще дальше, непростительно далеко и только злоба на свою дурную судьбу да собственное ослиное упрямство не позволили этой глупости закончиться самым логичным, единственно логичным образом.

Отраженный Образ: 6/9

Отражение и реальность, реальность и отражение.

Настоящий я и пустая обманка.

Я не меняю себя и отражение местами.

Чувствуя себя дрыщом, сдуру попытавшимся поднять штангу с двумя десятками блинов, посмотрев на то, как таскают железо настоящие подыматели оного железа, я делаю реальными оба отражения сразу. Тут как с броском монетки вышло, честное слово! Выпадет решка и оба проявления Грезы станут отражениями, тут же исчезая за неимением реального прототипа. Выпадет орел, и я исчезну, потому что не будет меня настоящего, а только два отражения. Вы скажете, что это два одинаковых варианта, верно? Может быть и так, с бросками монетки часто так и получается, но моя монета падает на ребро.

И вот я стою на коленях в когда-то темном, а сейчас наполненном сизым и фиолетовым туманом подвале, где в глубине тумана медленно погружаются в зеркальный пол отчаянно воющие жертвы.

А вот тут я медленно распрямляю слишком длинное тело, стоя на вершине башни, в центре сотен кружащих вокруг меня зеркал, а в пяти моих неестественно гибких хваталках дергаются пять пленников.

Я в подвале прикладываю неясное число рук к зеркальному полу, погружая их в это зеркало и начиная перекачивать через все отражающие поверхности скопом столько силы, сколько могут выдержать мое тело и разум.

Я на вершине башни медленно, но вместе с тем неуловимо быстро заталкиваю каждую жертву в подходящее и специально для нее созданное зеркало, что на мгновение застывает в воздухе, пока добыча в него падает.

Любовь одной половинки сердца к другому, кровь отца и его сыновей, родство братьев и сестер - все это связывает подвал с вершиной башни еще сильнее. В зеркала бьют руками и головами неслышно умоляющие о пощаде ублюдки, бьют с той стороны постепенно оплывая парафиновыми статуями на пустынном солнце. Кажется, слова произносят обе части меня, хотя можно ли называть частью то, что изначально является целым? Я есть сразу в двух состояниях, полностью единый в каждом из них, но отчего-то давление на душу не удвоилось даже, а усилилось еще круче!

- Сейчас. - Ни стоящая прямо передо мною Тиа, ни сидящий этажом ниже Лосий даже на секунду не усомнились в том, что я по прежнему остаюсь собой, что я еще не пал и смогу вернуться обратно в нормальное, насколько оно у меня бывает нормальным, состояние.

Хотя, по правде говоря, им ведь надо было бы, сука, сомневаться!

Лосий сияет Синевой, а Тиа изливает из себя Звезды. Сырая сила, не оформленная в техники или сложные конструкты - чистая мощь, бесполезная в сражении, ведь нет воли, что ее направит. Да, даже одна лишь энергия, лишенная хозяина, может быть смертельно опасной, особенно если говорить о такой штуке, как Звезды, но сейчас дело в другом.

Рядом с обоими соратниками стоят неисчислимые зеркала, чье число все множится и множится, словно они сами себя отражают и копируют. Под покровом зеркал, там, где они соприкасаются со стенами, сияют ритуальные знаки, не дающие зеркалам растечься жидкостью по стенам, потерять индивидуальность, обратившись одним огромным мега-зеркалом, после чего пойдет громадный "бдыщ". Зеркала должны забрать душу любого, кто окажется рядом с ними, но пока я есть, до тех пор я запрещаю мерзости коснуться их, а разорвать или хотя бы исказить этот приказ слишком сложно, особенно когда один из я совсем рядом с этими зеркалами, сосредоточен только на них.

Небо втекает в зазеркалье, а Звезды падают в его глубины. Энергия растет, копится, отражается в каждом зеркале и с каждым отражением ее все больше и больше. Эффект начинает походить на каскадную реакцию, и вот эльфийка и человек прекращают накачку, но она и не нужна. Все тот же Отраженный Образ чужих чар множит себя в зеркальном лабиринте, а мне лишь остается запрещать лабиринту изменить попавшее в его лапы слишком сильно.

Это Небо - уже не Небо.

Эти Звезды - больше не Звезды.

И все же они по-прежнему достаточно похожи на свой исток, чтобы Лосий и Тиа их еще чувствовали и могли ими управлять. Их должно раздавить как давлением родных планов, количество силы которых достигло неприличных значений, так и обманчивой Грезой, что зовет их, и чей зов они не могут слышать за тем, что кажется им привычным зовом их классовых сил. Именно здесь в ход вступаю я, причем мое вступление очень похоже на самоубийственную наглость жующего высоковольтный провод хомячка, возомнившего себя бессмертным.

Звезды и Небо мне не принадлежат, и принадлежать не могут, не будут моими никогда. Ну, если я не получу класс на эти силы завязанный, не будут. Сейчас же, они для меня лишь угроза, но не инструмент. Однако, если очень хитрожопый и полностью лишенный башни индивид за что-то возьмется, то он имеет все шансы это что-то совершить, особенно при наличии подходящих инструментов. Инструментов более подходящих, чем мифической силы класс, поискать можно, но найти едва ли выйдет.

Отраженные в зеркалах Небеса и Звезды были именно отражениями, картинкой себя реальных, все еще имеющими большую часть свойств настоящей, подлинной силы этих планов, но, вместе с тем, поддающимися моему контролю. Слабо, очень слабо, ведь подчинять их сильнее, пропорционально сильнее меняя их природу, я сейчас не желаю. Мой контроль почти отсутствует, фактически, ограничившись лишь запиранием Образа в зеркальном лабиринте. И, таким образом, на меня приходились одновременные удары, как собственных Грез, так и стремящихся порвать чужого им индивида скопированных планарных сил. Если бы я был один, то простоять под таким давлением смог бы считанные секунды, минуту максимум. Сейчас я тоже не собирался удерживать это долго, но теперь я выдержать мог.

Души, что бились в поверхность кружащихся в воздухе зеркал изнутри, крича и обращаясь воспоминаниями и снами о самих себе. Другие души, точно так же кричащие и медленно погружающиеся в зеркальный пол рядом с другим мною. Они принимали на себя удары, они гибли и сходили с ума, под валом, неостановимым каскадом чужих снов, жизней, памяти. Они же забирали на себя агрессию опасных для меня планов, давая дышать не только мне, но и двум пользователям этих планов, медленно и верно готовящим удар.

В обычных условиях ни Лосию, ни Тиа не подвластны были бы такие объемы их силы, не выдержали бы их тела и разумы такого потока, а если бы и выдержали, то с такими последствиями, что десяток знаков вопроса в Статус покажутся счастьем. Но в этот миг им не нужно держать эту силу, не нужно держать самих себя от падения. Только сплести из нее, такой непривычно податливой и покорной, самые изощренные в их жизнях (даже если говорить о Тиа) планарные чары. А после, в очередной раз презрев здравый смысл и логику этого мира, я заставлю эти отражения забыть о том, что они не настоящие.

Лосий и Тиа создадут лишь муляж, обманку настоящих чар, несущие дай-то боги пятую часть от потенциала истинной Синевы, подлинного Сияния. Но с цепи они спустят, укажут цель и обрушат на адскую мерзость уже не обманку, а снова реальную погибель. Если, конечно же, все это богатство не рванет в самый неожиданный момент. Извергам тогда тоже будет не очень весело, но этот "бдыщ" они, находясь вдалеке и под щитами, переживут, хоть и не все. Да и ритуал им точно распидорасит, но утешение это слабое - насладиться фейерверком не выйдет, если ты и есть часть этого самого фейерверка, причем уже рассыпавшаяся цветным конфетти.

Я внизу отрываю руки от обратившегося провалом в Грезу пола, чувствуя как довывают последнюю ноту принесенные ей души, как их любовь, верность, дружба или родственные чувства к тем, что оказались наверху башни, уже не выдерживают нагрузки и тоже становятся лишь еще одним сном из бесконечности других. Ладони оставляют на почти неосязаемой, почти утратившей реальность поверхности когда-то зеркала куски собственной студенистой плоти, сочащейся ихором и сизым туманом. Шелестит одежда из сиреневых лент, сплетающихся в паутину ловца снов, когда между нитями этой паутины проскальзывают ставшие уже невозможно зыбкими путы, что я наложил на жертвенные души.

Я внизу смотрю вверх безглазым лицом, легко различая облитых всеми возможными защитными эссенциями матерящегося Ганса, спешно убирающую туман и возвращающую человеческую форму Гестию, наигранно улыбающуюся и не наигранно лапающую Гестию за сиськи Тарию, которых оба меня все-таки сумели сберечь от удара пущенной в ход силы. Я на вершине башни, стоящий рядом с сияющей сводящим с ума светом эльфийкой, смотрю вниз, различая себя внизу, точно так же видящего меня наверху. Мы оба выдавливаем, выплескиваем вместе с капельками обращающейся зеркальной ртутью плоти и потоком неоформленного тумана Зеркали, необходимую фразу, зная, что ее услышат все, кто сейчас находятся в здании. И почти оглохшая из-за окружающего звона и воплей Тиа, и почти утративший способность слышать в небесной тишине Лосий, и все сильнее нервничающая троица не участвующих в ритуале. Потому что здесь, в этом месте, где реальности уже нет, где остался только сотворенный мною и, похоже, для меня самого кошмар, эти слова невозможно не услышать.

- Бей.

И тогда, когда ни одной души, что защитила бы меня, что приняла бы на себя обрушившееся на моих соратников заражение планарной силой, уже не осталось, когда в моей собственной душе стала подниматься паника, осознание, что я мог бы где-то просчитаться, не уследить или тупо не успеть, подведя под гибель нас всех скопом... это случилось.

Я бы даже сказал, наступило.

Свершилось, подобно невысказанному пророчеству, что, учитывая усиления Грезы к любым попыткам прозреть или предопределить будущее, не так уж и ошибочно будет предположить.

Но вжарило будь здоров.

Говорят, настоящий духовный наследник Юлия Цезаря, должен уметь делать три вещи одновременно, что, несомненно, уже давно стало поросшим мхами боянищем. Конкретно я себя чувствовал уже не правителем древнего Рима, а еб*ным сторуким спрутом, и каждое мое щупальце само должно было делать те самые три вещи, отдельно по три для всей сотни, разумеется. Под такой нагрузкой времени на прикрытие нашей атаки от чуйки противника просто не имелось, как и сил, но именно для этого я и создавал барьер из зеркал вокруг превратившегося в непонятную аномалию дома. Да и в самом доме многие элементы имели природу не только на создание нашей безумной смеси магических энергий заточенную, но и блоки маскировки, сокрытия и обмана, усиливающие и без того мощный барьер.

Полностью скрывать столь реальную угрозу, настолько насыщенное обещание скорого удара практически бесполезно, оттого не удивительно, что у нас не получилось. Собственно, я и не старался именно спрятаться, прекрасно понимая, что не сумеем создать нужную маскировку за столь короткий срок. Но вот размыть эти ощущения, оттянуть их на тот срок, после которого реагировать будет поздно, сменить ориентир направления, с которого удар придет - это уже было возможно. А под конец, пусть даже и сложно сказать словами, чего именно мне это стоило, я еще и прикрыл самую первую подачу внебытийностью, выиграв еще парочку секунд.

Они почуяли угрозу или, как минимум, сильнейшие из них точно почуяли, но среагировать не вышло. Сначала это было лишь едва различимое шевеление предчувствий, будто где-то на горизонте уже собирается армия, что будет их вертеп штурмовать. Повод чуть отвлечься от терзаемой жертвы, но не повод торопить события слишком сильно. Потом эти чувства чуть изменились, будто бы атака зачем-то отдалилась, да и придет теперь уже с другой стороны того же горизонта. Командующий тварями еще только прикидывал, какие силы могут прийти к нему в гости, еще только менял конфигурацию сонма, чтобы усилить нужные аспекты ясновидения, когда любые предчувствия и вовсе исчезли. Вот после этого уже была вспышка если не паники, то четкого понимания, что сейчас будут бить. Возможно, самые умные, а, с такими уровнями и опытом, они там все умные, даже поняли, что удар будет нанесен магией с дистанции и даже начали подбирать варианты того, какие молодцы могли этот удар нанести. То ли из дворца прилетело, то ли из Академии, то ли от крупной гильдии - вопрос важный, но неуместный.

Потому что действительно среагировать, если не считать за реакцию лихорадочно укрепляемые щиты и буквально скармливаемые чарам души, пускаемые на топливо ради временного усиления, никто так и не успел. Сегментный купол из тысяч низших тварей и в разы большего числа временно обретших псевдоматериальное воплощение совращенных душ - это защита, аналога которой так вот сразу и не подберешь. Я убежден, что стандартные дальнобойные чары, пусть и мощные донельзя, эта конструкция выдержала бы, не растратив и пятой части от вложенных пленников, вернув уцелевших обратно и перестроив структуру купола под более эффективное противодействие атаке. Какая жалость, что именно такого хода от них и ждали, что именно против такого хода наша атака и готовилась, что именно ради этой реакции зеркальный дом и скармливал мирозданию свою ложь.

За один удар сердца небеса над головою, тот их участок, что был расположен над занятой дьяволами территорией, перестали сиять всеми пороками разом, став девственно черными. Это не было ни Тьмой, ни Тенью, пусть даже чернота эта была воистину ужасающа. Стократно более страшной была не темнота в этом окне, но то, что в темноте той скрывалось, сияя сотнями бледных точек, едва различимыми и столь далекими огоньками. В окне было ночное небо, укрытое Звездами и Звезды эти, лишь на короткий миг, покорились воле той, кто несла в себе их кровь, той, кто долгие века развивала эту кровную связь, впервые в ее долгой жизни шагнув по этому пути настолько далеко.

Они были и остались далекими, равнодушными, непостижимыми. Для них не играли роли никакие потуги управлять их силой, и даже право крови и могущество класса не давали никаких преимуществ в этом. Но, тем не менее, всей силы и опыта, адамантовой прочности воли Тиалрианрелии хватило, чтобы на один неразличимый в своей краткости миг сделать эти безнадежно далекие огоньки чуточку ближе. И, от близости этой, привычное сияние их, не имеющее ничего общего ни с всесжигающим могуществом Солнца, ни с чистотой несущего истину Света, обрело новые, совершенно непостижимые оттенки. Вернее, попавшие под свет этих огоньков сущности, сумели, на горе свое, эти оттенки различить.

Я обрубил ясновидение напрочь, свернув его в тугой комок и засунув этот комок на самое дно своих пяток, куда секундой ранее метнулось мое сердце. Оба меня закрыли отсутствующие у нас обоих глаза, отключили большую часть сенсорных элементов всего дома, после чего начали стремительно зачернять все имеющиеся зеркала, давя и уничтожая даже отражения того, что сейчас смотрело на нас из на секунду ставшего слишком настоящим ночного неба. В этот миг наша жизнь все так же висела на волоске, но теперь ее спасение было уже не в моих руках, но в изящных пальчиках совершающей свой подвиг эльфийки.

Лишь один миг.

Открывая глаза и вновь запуская уцелевшие после чернения сенсоры, я могу лишь полюбоваться последствиями благоразумно пропущенного мною зрелища. Дьяволы могли бы найти средство против выпущенного на них ужаса, знай они, что именно будет на них выпущено. Даже навскидку могу сказать, как именно нужно было переконфигурировать щиты: усилить чистую энергетическую накачку, уменьшить количество обнаженных душ, отвести поглубже в структуру купола низших извергов, сегментировать оный купол еще больше, заодно и расширив его в объеме, пусть и ценой потери прочности. Пожалуй, это было бы вариантом если и не идеальным, то близким к таковому, да еще и целиком под силу извергам. Мой обман не просто не дал им подготовить правильную стратегию, но еще и помог выбрать самую неправильную.

Даже удар теневой техникой был бы не столь эффективен, честно признаюсь. Более кумулятивным, жестким, пробивным, способным при нужде добраться даже до сокрытых под стенами занятых извергами зданий лидеров, но и только. Сейчас нужно было иное действие, такое, какое использование Тени было дать неспособно при той же эффективности. Верно, сильные твари отделались испугом или, в худших для них случаях, парой потерь в сонме, да и среди подбирающихся к элитным бойцов было совсем немного потерь.

Но остальное...

Куполов, всех троих, как и окружающих бывшую гильдию псов войны оборонных рубежей да сенсорных сетей, не стало. Перестали быть и все в последний миг потраченные на усиления души вместе с держащими их дьяволятами, так как им не хватило ума не смотреть на то, что осияло их своим присутствием. Больше двух третей культистов и около половины рядовых чертей не умерли, но разница была невелика - их корчило, их ломало, разрывало изнутри на части, их плоть текла и застывала в самых причудливых формах, а каждая душа их сонма, которым они, по примеру старших попытались себя защитить, переживала все то же, что переживали они сами, если еще существовала.

Часть из них подохнет, часть очень сильно ослабеет, часть, особенно культисты, может стать чем-то иным, одинаково опасным для всего живого, неживого, мертвого и никогда не жившего, не делая разницы между союзниками и противниками. Главное здесь то, что дальше сражаться или вообще принимать хоть какое-то участие в окружающих событиях сможет едва ли одна пятая от изначального числа противника, пусть даже самая сильная и зубастая доля оных ублюдков. Одним махом был нанесен громадный урон как вражеской армии, - а это именно армия, а никак не отряд, - так и структуре этого узла ритуала. Сама структура пострадала не слишком сильно, а прочность у нее, уже вышедшей в рабочий режим, была несравнимо выше разрушенной нами ранее. Тогда я удачно подгадал момент атаки, не дав предохранителям развернуться, а здесь их не только развернули, но и наставили дополнительных в неприличных количествах. Вот дополнительные предохранители как раз и потеряли в числе, пусть даже самому ритуалу, который лихорадочно стабилизируют сидящие внутри закрытых помещений (и потому почти не заметившие удара Тиа) специалисты, ничего серьезного не угрожало... от пережитого удара.

Из бараков, складов и жилых домов под вновь ставшее нормально-ненормальным небо выбегали подкрепления, хотя было их не очень много в сравнении с потерями. Другое дело, что эти выбегающие представляли собою кое-что куда более серьезное, чем рядовые черти и низшие ячейки культа. Высшие твари стремительно меняли защиту, перестраивая их нужным образом и пинками помогая сделать это подчиненным, где надо комбинируя щиты, где нужно одалживая душу-другую из собственного сонма или выдавая ограниченный доступ к банку своим именем. Меньше обнаженных душ, столь уязвимых к силе Звезд, больше чистой энергии, плотной и сегментированной, расходящейся широким фронтом, которая такие звезданутые трюки легко отражает - несмотря на то, что атаковать Звездами весьма трудно и чрезмерно самоубийственно, такие приемы, бывает, используют, отчего и научились от них защищаться. Сама методика защиты не слишком сложная и не особо секретная, иное дело, что быть к такой атаке готовым сложнее, чем к стандартно-армейскому огненному шторму.

В общем, хорошо подготовились - сумей Тиа, неизвестным науке и здравому смыслу образом, еще раз ударить похожим, пусть трехкратно усиленным образом, и она максимум затронутых сиянием предыдущего удара додавит, но и только. А ведь твари уже ищут точку атаки, передают сигналы и сообщения, зовут подмогу и требуют поддержки. Не пройдет еще одна звезданутая плюха, хоть ты забери у Тарии ее волыну и застрелись! Только есть одно забавное совпадение во всем этом цирке, совсем незначительное. Идеальная против Звезд конфигурация защиты, весьма уязвима против тех планов, которые так умело пробивают энергетические техники на основе силы Пекла, которая, в чистом виде и без "душевной" поддержки сонма, весьма слаба против того же Солнца, Пламени, Света или...

Если сияние Предвечных пришло с неба, то синева небесная, будто в насмешку, небеса не затронула, да и не вышло бы у Лосия вернуть Вечному городу украденное Небо - это же не только окошко для проскользнувшей сквозь него атаки, но еще и почти идеальная дверь для побега или хотя бы временного укрытия! Тем, кто попробует побежать в сторону сияния Звезд можно лишь посочувствовать, а вот шансы пережить путешествие по особенно высоким Небесам хоть и смехотворно низки, но куда выше, чем у пробежки по глубинной Тени. Лосий, под таким бустом и с отданной ему отзеркаленной силой, имел почти стопроцентные шансы блокировку разорвать аки бумагу, как я делаю с Тенью, но это стало бы слишком нелогичной тратой сил.

Небо проявилось сразу и повсюду, спустя ровно одиннадцать показавшихся ну совсем не короткими секунд, когда я уже был внутренне готовым к раскрытию нашей нычки и нанесенному по нам же удару. Среагировать, опять-таки, сумели многие, преимущественно элитные представители, а вот пережившие первую атаку, да еще и потратившие на защиту от нее далеко не бездонные (без доступа к банку душ по тарифу безлим, оно и не удивительно!) резервы дьяволы, вроде тех же "магов" уровнем до тридцатого и, может быть, чуть выше, осознали, что словосочетание вечный покой успешно воплощается в суровую реальность Алурея не только адептами Смерти.

Небеса проявились сразу огромной сферой, накрывшей все наемничье логово и даже часть прилегающей территории, на которой все равно никого и ничего после удара Тиа не было. Поначалу кажущаяся легкой, совсем не плотной и даже в чем-то воздушной энергия в один удар сердца затвердела, засияла и... со звоном схлопнулась, буквально вбивая тварей в землю или подбрасывая их в воздух. В обоих случаях, чаще всего, по частям. В плане чистой глубины концепции эта атака была значительно слабее удара Тиа, ведь Лосий и так работал на грани, а шагнув еще глубже мог просто умиротвориться до полного онебесневания. Именно поэтому я попросил его ударить именно так, именно в этот момент - упомянутый удар с глубокой основой был бы намного эффективнее, но конкретно сейчас даже удар классической, можно даже сказать академической в своей общедоступной понятности магией был ничуть не менее полезен. Против щитов извергов вышло в самый раз, свидетельствую в качестве очевидца!

Хоть как-то защитилась только все та же элита, да "артиллерийская обслуга", прикрывающая и оказавшаяся прикрытой взаимоусиливающимися и синергичными боевыми аурами громадных жопосралищ. Эти аватары целюлитных жоп завсегдатаев придорожных бургерных если и подкоптились немножко, то даже не почесались от этого, а окружающий их флер, почти материальный в своей эффективности, прикрывал и столпившуюся вокруг них мелочь.

Именно по этой группе свой удар логичнее всего было направить мне, все это время пытающемуся вернуть себе человеческий облик. Если бы не загодя выпитые зелья, специально для работы с Грезой мною созданные, то последствия моих выкрутасов стали бы куда менее щадящими, а так справился. С тихим всхлипом все еще пошатывающийся я в подвале перестал быть настоящим, стал отражением, а после с ним стало то, что с отражениями и происходит, когда исчезает зеркало. В тот же миг я на вершине башни перестал левитировать и упал на заскрипевший и начавший осыпаться пол этой самой башни, рядом с лихорадочно вытирающей текущую из носа кровь Тиа. Плоть с треском, хрустом и мерзким хлюпаньем теряла изменчивость, снова становясь привычным куском мяса о четырех конечностях, а на лице открывались вполне нормальные глаза. Ну, насколько у такого страхолюдища, каким я уже успел стать, тело может быть привычным, а лицо нормальным.

Переход от использования одного плана на другой это дело небезопасное, даже если ты каким-то чудом можешь этот переход совершить. Опыт сражения с Ферером Роше, упокой Пекло его душу, ибо ему пойдет на пользу, показал, что этот трюк для меня возможен. Впрочем, чуточку прибавившиеся с тех времен мозги потребовали все же выдержать пять ударов сердца, вытравливая из тела остатки силы Грез, прежде чем вновь позвать Тень. Просто не хочу на себе узнавать, что станет с телом и душой, в которых два эти плана решит смешать какой-то долбодятел. Если кто-то попробует, то посмотрю издалека, но сам рваться на сцену, стремясь поперед батьки в Пекло (ох, как хорош мой каламбур, как мощны его лапища!) не буду.

Вероятно, потеря времени оказалась чревата успевшими немножечко оклематься после полученных пи*дюлей извергами, уже начавшими догадываться, что им тут не сафари для скучающих туристов, а всякие антилопы и обезьяны с крокодилами внезапно отрастили не только рога, когти да клыки, но еще и автоматы Калашникова, навесную броню и системы залпового огня, чтобы встретить туристов в полном всеоружии и обеспечить им незабываемые впечатления. Ну, бывает, чего уж там.

Прогоняю всплывающие сообщения Системы, после чего спрыгиваю вниз с башни, активируя на мгновение лист на ветру и еще в полете начинаю постепенно раскрывать Форму. Сначала ладони, потом легкие, глотка и часть груди, затем ноги и остальные внутренности приобретают свойства Тени, а чокнутый попаданец еще в полете начинает заготавливать свою атаку. Призываю мелких Теней, кого вплетая в структуру чар, кого сажая туда в качестве живого снаряда, а кого и переделывая на ходу (на прыжке?) с помощью Созидания. Одновременно с призывом вовсю работаю через Проявление, пытаясь заранее не только слепить нечто убойное из чистой силы и жертвенных тварюшек, но еще и завязать это все с тканью реальности, проявив нужные мне свойства. Плевое дело, я так сто раз делал (нет).

Сдвоенный теневой телепорт выводит меня вперед, на дистанцию удовлетворительную для магического поединка, оставляя за спиной приходящих в себя соратников. Мне сейчас нужно сосредоточить все вражеское внимание на себе, не давая им начать искать (и, что логично, найти) обессиленных атакой Тиа и Лосия, которых оставшаяся тройка прикрыть не сумеет, тогда как даже потрепанные атакой дьяволы могут не искусностью, так числом завалить всю команду.

Выпрыгнуть из телепорта-эвакуатора прямо в какую-то мерзкую ловушку или сеть вражеских чар я не опасался - после последовательного поражения территории Звездами и Небом ничего опасного тут уже не оставалось, если не считать остаточных эманаций. Использование и в обычной ситуации довольно неприятного в применении умения, пребывая внутри усложняющего пространственные манипуляции поля, оказалось сравнимо с необходимостью провести по всему телу старой и заржавевшей теркой. Если бы не даруемая почти полностью занявшей тело Формой сумасшедшая регенерация, то я мог бы вывести себя из строя еще до начала боя. В нынешнем состоянии, мои потери ограничились пережитыми неприятными ощущениями и чуть подросшим градусом злобы, хотя куда уже дальше?

Вся эта ситуация, необходимость воевать в не своей войне ради спасения жизней тех засранцев, что меня, не задумываясь, прижучат насмерть при первой возможности, выбешивала меня еще с момента поднятия барьера, когда до моих тугих мозгов дошло, что просто быстренько свалить будет далеко не "просто". Но именно сейчас, когда я в очередной раз едва не убил себя об стену, когда мне пришлось с головой обмазаться в говне жертвенной магии, когда давление смешавшихся в кучу планарных энергий и посылаемых ясновидением видений довело меня до ручки... вот сейчас я взбесился действительно не на шутку и мне срочно нужно было на ком-то мое бешенство согнать. Как хорошо, что рядом оказались подходящие цели в великом множестве!

Точкой фокуса атаки я, вроде как, выбрал жопосралищ, во многом потому, что они, несмотря на уровень и опасность, имели меньше всего шансов отбиться, одновременно собравшись в самую большую кучу. Твари эти были если и разумными, то на самой грани оной разумности, где даже Ыгра показалась бы академиком с тремя дипломами о высшем образовании. Не стану спорить с тем, что слитный залп высратый по единой цели гарантированно делал неприятно любой Легенде, не сумей она от него уклониться, но в остальном они были примитивны и просты, как железный лом. Мощнейшие защитные ауры, дикая живучесть, огромный рост, давящий флер Похоти и практически одна единственная атакующая способность, пусть даже крайне вариативная. Но, даже имея тысячу разновидностей снарядов для артиллерийской пушки, каждый со своими эффектами и особенностями, пушка всегда останется простой пушкой.

Глубокий вдох отсутствующими легкими, - как-то входит в привычку привязывать магические действия к дыханию, - а выдох я уже делаю приняв абсолютную Форму, вымахав до сравнимого со стандартным жопосралищем роста. Эта форма, основа которой была сосредоточена на максимальной проводимости планарной энергии, а так же на ее максимальной концентрированности и чистоте, выглядела чем-то средним между лягушкой, морским анемоном и очень уродливым грибом. Неподвижная, не способная перемещаться за счет физических усилий, слабобронированная и весьма уязвимая в реальном мире она была далеко не воплощением погибели, но вот огневая мощь получившейся страхое*ины внушала почтение пополам с оху*нием даже привыкшему оперировать громадными объемами силы мне.

Сверху над Формой, буквально на расстоянии еще одного ее роста от самых верхних ее конечностей, в один миг воплотилась черная сфера, будто еще одно солнышко, только поглощающее свет, а не производящее его. Сразу притухло сияние пурпурного неба, а окружающий мир, по крайней мере, в радиусе около километра, стал полностью черно-белым. На большем расстоянии максимум было легкое выцветание реальности, но рядом со мною обычного воина могло свести с ума просто за счет ментального давления слишком прижавшейся к реальности Тени, если бы ему не выжгла мозги недавняя фантасмагория.

На мое появление среагировали очень вяло, что было целиком понятно, но немного обидно - я так старался! И пусть даже старания мои были направлены как раз на то, чтобы на меня до последнего не обращали внимания, обидеться мне никто и ничто не могло помешать, ведь хорошие мальчики не начинают драку без подходящего "казус белли". Промедли я еще немного и мне бы вломили знатных пи*дюлей, ведь для прямого боя принятая Форма Тени подходила как мопс для охоты на медведя, но на то я и выбирал момент. Скорость создания чар, прикрытие от чуйки, которое теперь, для одного только себя, было куда проще выполнять, выбор точки прибытия на поле сражения - все это давало лишь доли секунды лишнего времени, но именно они-то мне и были нужны.

Солнце мигнуло, после чего появилось уже над центром занятого противниками комплекса, чуть в стороне от места базирования жопосралищ. Даже если я выбрал этих созданий целью атаки, самой первой в списке этих целей все равно оставалась структура ритуала, которую сдвоенному удару Неба и Звезд все равно не удалось сокрушить, только расшатать. Появившись над вражескими позициями, сфера черноты поступила подобно настоящему бомбардировщику, раскрывшись перевернутой теневой розой (очень мне запали в память эти цветы, впервые увиденные еще перед штурмом Каменной), а с лепестков ее ударил поток такой же черноты, как и то, из чего сначала сфера, а потом и роза состояла.

Это был даже не поток энергии, вроде копья, тарана или громадной волны, а воплощенное предельной концентрацией оной энергии Проявление, буквально связавшее кусок реальности с пространством моего "любимого" плана, превратив его во что-то совершенно неописуемое и очень опасное для жизнедеятельности. Больше трех десятков подселенных в эти чары Теней помогали удержать конструкцию и вовремя активировать. Поток ударил в землю, причем зацепив только парочку неудачно подвернувшихся тварей, но промахом это не являлось, ведь в следующий миг Обелиск Проявления (пришло ли это название из принесенных видениями клочков знания или от моей собственной больной фантазии) перестал быть Обелиском, расплескавшись по всей поверхности запятнанной и оскверненной земли. В этот же миг те, кого не распылило от одного лишь касания к получившемуся полотну, стремительно падали в Тень, прямо вместе с укрывшими их щитами, которые их распылить не позволили.

Некоторым тварям, далеко не всем даже среди элитных извергов, удалось устоять и не позволить утащить себя из реальности, иные умудрялись прикрыть даже соседей, здраво рассудив, что лучше потратиться на их защиту и потом использовать вместо мясного щита, чем оказаться со штурмовой группой (которая обязательно придет после атаки нескольких кругов высокоуровневых кудесников) лицом к лицу, но ситуация складывалась явно не в пользу тварей Пекла. Правда, продлилось мое преимущество совсем недолго, что даже обидно - о своем существовании напомнили те, кого даже тремя столь злобными атаками не удавить, особенно если эти атаки площадные, а не адресные.

Легенд действительно оказалось сразу двое, а не только одна-единственная, что конечно потешило мою гордость как сенсора и видящего, но в остальном оставалось новостью исключительно грустной и обидной. Не то чтобы я уверился в скорой смерти - тварей все же потрепало, а сам я едва растратил около половины резерва и еще далек от планки срыва крыши, но приятного мало. Да и для кого будет приятным оказаться против двух легендарных извергов столь веселого Аспекта, каким слыла Похоть? Особенно если эти двое, в отличие от покойной Хозяйки, не являлись красивыми и женственными.

Первым, первой... первое, в общем, удодище возникло из вспышки пространственного навыка, окруженное десятком пылающих Тьмой оскверненных душ. Выглядело оно как матушка всех жопосралищ одновременно, пусть размерами оно и уступало Ыгре или даже упомянутой Хозяйке. Проблема в том, что понятия "высоты" у него не было, так как ширина этого комка жира была высоте примерно равна. Внешность соответствовала - словно страдающий смертельной стадией ожирения Джабба Хатт из франшизы старины Лукаса. Было бы смешно, если бы не пятьдесят восьмой уровень и аура смертельной опасности, окружающая Велеречивого Погонщика. Именно он, тут даже сомнений нет, был тем, кто поддерживал сегментный барьернад этим вертепом, а с гибелью всех входящих в его творение душ сам изверг изрядно ослаб, но не настолько, чтобы списывать его со счетов.

Второй выглядит почти как классический демон из земного фентези, пусть и не демон, а дьявол - громадный рост, рога, кожистые крылья, сияющие красным глаза и аура приводящего в восхищение, внушающего раболепное преклонение Порока, флером стекающая с Третьего Мечтателя шестидесятого уровня ровно. И, если моей интуиции, от которой тот даже скрываться не пробовал, можно доверять, то этот поц, подобно рядовым чертям, сосредоточил свои таланты почти исключительно на прямом поединке, только в куда более совершенной форме. Изощренных ментальных техник, так мною любимых за их, против меня, малополезность, от него ждать не стоит, как и объемных магических атак за счет вкладываемых душ. Скорость, броня, пробивание защит и урон по самой душе - словно воплотившийся в реальность анекдот про двухкнопочного паладина, только совсем не смешной. И не могу сказать, будто этого дяденьку, рывком выпрыгнувшего из какого-то барака прямо сквозь стену оного барака, так уж сильно потрепали предыдущие атаки.

Они оба переместились именно туда, куда было переместиться логичнее всего - ко все еще защищающим друг друга жопосралищам, сконцентрированной рядом с ними обслуге и поспешно прибывающими к той же точке элите, с небывалым здравомыслием желающей быть поближе к грозному начальству. Даже покрывающее землю черное полотнище было быстро выжжено на том участке, причем без особых усилий. К глубочайшему моему сожалению, твари собрались в кучу не ради облегчения моей задачи и даже не с целью страстного слияния в одну громадную хероподобную пое*ень. Их целью была и есть защита ритуала, чем они и не преминули заняться с раздражающей компетентностью - где все вражины с мировоззрением "тупой злой"? Почему мне попадаются почти всегда очень неглупые сволочи? Произвол!

Тьма и Тень черны и темны дальше некуда, но спутать их практически невозможно, даже если у тебя вообще магических талантов нет, а в энергии с концентрацией по одному базовому очку характеристик. Там, где Тень выглядит чернейшим шелковым полотном, лентой, порезом на плоти реальности, голодной бездной смотрящей на каждого, кто осмелится посмотреть на нее сам, Тьма совсем другая. Будто бурлящая и кипящая масса, будто густой чадящий дым от сгорающей плоти, столь же черна, но вместе с тем совсем иная. Тьма - это не голод и не одиночество. Тьма - это безумие, забирающее все, к чему оно коснется, но, в отличие от жадной выше любого воображения Тени, всегда одаривающая таким же безумием в ответ. Любимый план жертвенников, благодаря которому легче всего получить халявную силу, не связанные с уровнями статы и очки умений, отнятые навыки и вообще все, что только сможешь пожелать и удержать, получив желаемое.

Во многом пользователь Тьмы даже более неприятный противник для адепта Тени, чем призывающий Свет или, там, Небо. Может быть, эта сила не имеет такого пробивающего преимущества против теневых техник, но там, где нельзя пробить, этой мерзости очень легко просочиться сквозь любую уязвимость, будто капельки нефти сквозь ткань, будто поток дыма через щели. И мало у кого есть такой набор умений теневика, каким обладаю я, чтобы распознать и выжрать скверну.

Погонщик продемонстрировал... продемонстрировало просто великолепное управление сонмом, души в котором, может быть, и уступали трофеям Хозяйки в плане экзотичности, но были велики числом, а погнать тварь могла... могло целые отряды сильнейших в ее распоряжении пленников. Разнообразия не было - только отмеченные Тьмой во всех ее проявлениях, причем сами души он от себя осмотрительно не отпускал далеко, опасаясь того, что из темноты провала вынырнет засадный полк планарных тварей (я бы его создал, но все тот же барьер не даст призвать и набрать толпу!). Дымные, почти жидкие потоки ударили широким веером, будто фигурный фонтан выпустил десятки струек, а в самого погонщика начали вливать тонны усилений, давая ему возможность не думать о резервах даже в большей мере, чем обычно.

Удовлетворенно булькнув, хрюкнув и перднув одновременно, тварь (которая не имеющим ментальной защиты тоже давила бы мозги Похотью, что само по себе тошнотворно) буквально сорвала покрывало проявленного пролома, превращая его просто в чистую энергию, первым делом отодвинув полог от центральных корпусов гильдии, где и сидели ритуалисты. Мечтатель не атаковал мою неповоротливую тушу только потому, что все еще искал, - а сенсорика у него была на уровне, - основной засадный полк и призывателя, приняв меня за заранее призванную кем-то тварь.

Истерический хохот из десятков расположенных на щупальцах Формы пастей вырвался настолько естественно, что даже попытки сдержаться не имелось. Как в том приколе про Бетмена, у которого под маской, собственно, Бетмена была еще одна маска, вы не поверите, Бетмена! Так и у меня вышло чем-то похоже - под первым слоем чар скрывались вторые, аналогичной природы, но немного иной конфигурации. Тьма стесала и осквернила первый полог почти без усилий, ведь атака была идеально выверенной и как раз против использования подобных Проявлению способностей заточенной. Второй слой не стал расплескиваться по земле, подобно первому, просто переносясь, проявляясь сразу над ритуальным центром, упав на него огромным блинчиком. И многослойная защита, которая не успела нормально восстановиться после прошлых атак, помогала слабо, недостаточно сильно, чтобы разорвать стремящиеся выбросить все здание в Тень чары.

Теперь ждать никто не стал, хотя пердеж у Погонщика был донельзя возмущенный, а возмущение его отразилось мучительным экстазом, сброшенным прямо на его трофейные души. Мечтатель просто исчез из одной точки, а после появился перед тушей теневой, как он считал, твари, чтоб ударить засиявшими чистым Светом когтями его рук и обратившимися в острейшие клинки крыльев. Как я продолжал лезвия своих любимых кинжалов, так и он повторил этот довольно популярный трюк, разрывая не успевающую реагировать тень на части, одновременно выпуская в нее такую концентрацию силы Пекла, что никакая сопротивляемость не спасла бы - оверкилл. Вдвойне оверкилл, ведь меня там уже не было, только обманка, настолько густая и концентрированная, дополненная парочкой подселенных в нее Теней, обработанных Созиданием, что на нее купился даже столь могучий изверг. И обманка эта рассыпалась на неисчислимые ленты, пытаясь связать тварь, пока остальная энергия вспыхнет атакующими чарами на основе все того же Проявления (простой магией я эту машину смерти и не надеялся задеть).

Мои надежды не оправдались, ведь ленты уродец (очень изящный и дьявольски красивый, но все равно уродец) банально проигнорировал, так как они его даже коснуться не могли, растворяемые в сиреневом сиянии вокруг тела, а так и не успевшие развернуться чары он разорвал еще одним взмахом засиявших развращенным светом крыльев. Типа я ангел, или что? Мне не нравится такая религия, можно я побуду атеистом?

Выпадаю из скрыта и внебытийности одновременно уже в почти человеческой форме и прямо над укрытым чернотою зданием, которое под покровом теневого зашморга кажется вырезанным в фотошопе куском картинки, пятном разбитого экрана на цифровом изображении. Из-под покрова то и дело пробиваются зеленые лучики каких-то злых чар, не дающие моим чарам завершиться, принять правильную конфигурацию и уничтожить отчаянно сопротивляющихся ритуалистов, только чудом не похеривших ритуал, причем я понятия не имею, как именно они тот ритуал удержали.

Касаюсь окутанного моей магией здания, пока Мечтатель разрывает обманку, игнорируя при этом возникающих вокруг меня аж четырех элитных тварей, как и не успевающую перенестись ко мне пятую, что должна была ударить сверху. Одновременно происходят сразу несколько вещей, сливаясь в один поток стремительно меняющихся кадров. Мой разум пытаются смутить и сковать ментальные техники, среди которых особенно выделился какой-то удивительно мощный приворот к самому себе в стиле мифологического Нарцисса. В само тело, вполне человеческое, но черно-белое из-за активированной Эгиды, бьют атакующие чары, воплощающие клинки, лучи, шарики-пульсары, семихвостую плеть и что-то подозрительно напоминающее поток шевелящихся червями фаллосов. Эгида переходит в форсажный режим, а пролетевшие сквозь ставшего двухмерным меня атаки вынуждают тварей потратить силы на защиту.

Но.

За секунду до прикосновения первой атаки, тех самых червей (червей и точка, ибо считать иначе мне чего-то не хочется!), я успеваю закончить свое черное дело и здание подо мною с хлопком исчезает. Упало оно не слишком глубоко, - вероятно, сидящие там ритуалисты неприличных уровней еще могли самостоятельно его вытащить обратно, - но даже запредельная отдача контролирующих смещение мастеров не могла стабилизировать такое. Едва различимый, уже знакомый звон и прошедшая по чуточку посветлевшим небесам волна засвидетельствовала выпадение одной из опорных точек из общей сети. А потом я резко ушел в шаг, спасая свою задницу от фонящего смесью удивленного наслаждения и, одновременно, совершенно детской обиды Мечтателя, уже наготовившегося эту задницу разработать неошкуренным бревном.

Тварь явно чуяла меня даже в Тени, особенно с учетом отсутствия возможности нырнуть поглубже, так что оставлять меня в покое не собиралась. И гложет меня нехорошее подозрение, что мое пребывание на ином плане не помешает ударам этого козлины меня достать. А ведь еще оставались остальные выжившие твари, которые сейчас стремительно занимали позиции для загонной охоты и перекрытия мне всех точек отступления, не иначе как координируемые одновременно Погонщиком и Мечтателем. Поодиночке уставшие да побитые, хоть и элитные, твари уровнем за сорок не так уж и опасны, верно, но вот вместе они меня просто хорошенько попинают, а уж под прикрытием непробиваемого Мечтателя и давящего площадной магией Погонщика мне слишком быстро станет неуютно в районе ануса.

Боевые зелья, вроде бы, пережили мои планарные приключения, благо обработанное эссенциализмом стекло флаконов, доведенное до почти абсолютной изоляции, защищало хорошо, а сам я не раз проверял их надежность именно на такой случай, взяв с собой только пяток флаконов, чтобы не угробить остальные, коль изоляция не сможет справиться. Практика показала, что после моих выкрутасов даже столь мощная изоляция не защитит тончайшие оттенки эссенции от искажения в зеркальном танце. Стеклянный флакончик, брошенный мною по выходу в реальный мир, тварь просто отбила в сторону, а вместо огненного ада на точке его встречи с конечностью Мечтателя случилась лишь едва заметная вспышка.

Отскочить от удара Легенды я успел, но вот вторая тварь, которую сейчас окружала почти половина выжившей элиты, усиливая ее каст, задала жару все тем же пламенем, только у нее оно сработало. Мечтатель в этот адский огонь шагнул без опасений, а вот меня от ожогов и какого-то крайне хитрого дебафа, на пламя завязанного, спасла Эгида. Эгида же приняла на себя копейный тычок выпрыгнувшей из блинка дьяволицы, попытавшейся поймать меня на противоходе, пока ее босс давит напрямик. Эгида встретила копье, напоминающее сочащийся синим туманом позвоночник, в котором билась душа зело могучего адепта Хлада, даже не перейдя в форсированный режим, а его острие только проскользило по ставшей куда более темного оттенка спине, уходя в оплавленный и потрескавшийся камень мостовой.

Пользуюсь заминкой рассчитывающей совсем на иной результат твари, хватаю ее за то самое копье, одновременно выпуская из пальцев тончайшие теневые нити, ползущие по копью вверх, хватающиеся за конечность дьяволицы и подтягивая ее под удар Мечтателя. Проявив удивительную солидарность, тот не стал бить сквозь нее, пригасив удар сияющей пеклом руки, вместо этого давая нам обоим пинка взмахом крыла. Эгида проигнорировала урон, а сам я мог легко остаться на месте, не дав удару передать мне импульс, но отказаться от разрыва дистанции было не в моих интересах.

Еще в полете, тесно обнимая пытающуюся поцеловать меня в темечко и влить через уста туеву хучу Похоти гадину, использую предельную форму для левой руки и с почти отсутствующим сопротивлением добираюсь до сердца твари, раздавливая его в своей Хватке. В процессе жертва не переставала лупить Эгиду всей доступной ей магией, старалась перераспределить урон по разным душам и била по мозгам флером. Увы, но предельная концентрация Формы на то и предельна, что какими бы защитами ее тормозить ни пытались, получается одинаково хреново. Смущало только то, что даже умирая весьма мучительным способом дьяволица стонала так, что я чувствовал себя лысым немецким сантехником на съемках порнофильма, даром что пришел именно трубы чинить.

От крайне бесящего своей скоростью и мощью Мечтателя я ожидал удара прямо по Эгиде, которую ради такого можно и в форсаж перевести, но тот вообще остался на месте, не сдвинувшись после тычка крылом, а потом я почувствовал себя умственно неполноценным. Причиной такой самокритичной оценки моей мозговой деятельности стала не автоматически отраженная попытка только что убиенной твари наложить посмертное проклятье, снижающее когнитивные функции мозга до уровня, когда я мог бы спрашивать у Ыгры совета по математике. Просто Мечтатель не затупил и не просрал удар из-за нежелания бить по соратнице, а банально подставил нас обоих под удар. Изверги совсем не стесняются подставить друг друга и никогда не проявляют какой-то там заботы о своих союзниках - вот же сюрприз!

Погонщик и еще пяток тварей, при поддержке не меньше, чем полутора десятков подтягивающейся к бою обслуги жопосралищ, накрыл меня хитрым многослойным коконом на Пламени и Солнце, а его команда чирлидерш еще и укрепляла эту клетку со всем усердием. Лыба на жирной роже твари была такая бесящая, что я едва сдержал вопль-рычание, не желая потакать инстинктам Тени. Клетка пробыла клеткой недолго, тут же обратившись крематорием, в котором даже Эгида не могла удерживать меня живым слишком долго. Если перейду на Форсаж, то просто обращусь тварью от отката, ведь они смогут поддерживать крематорий куда дольше, чем я здравый смысл в Эгиде на максималках.

Чувствую неприятный жар, постепенно переходящий в жар болезненный, но все же умудряюсь отвоевать пару квадратных метров пространства огненного ада с помощью Проявления. Дальше, однако, продвижение встало - я вкладывал целое море энергии, но у противников ее было больше, а с внешней стороны огненной коробки сновали туда-сюда призванные Погонщиком души, латающие разрываемую Проявлением технику. Меня медленно и уверенно давили, стремясь то ли взять в плен, то ли просто удавить медленно и мучительно (а по-другому у извергов бывает?).

Уровень злобы в моей потрепанной сути разом берет несколько новых планок, а руины укрепленной крепости вторженцев, ставшие после моего первого удара почти идеально ровной площадкой, накрывает идущим со всех сторон жестоким смехом. Ментальная атака, к которой такие проявления эмоций вполне можно относить, не оказала на тварей особого влияния. Разве что несколько самых слабых вздрогнули в экстазе от навеянного ужаса, так и не сбавив накала вкладываемой силы. От моего появления на арене поединка прошло меньше двадцати секунд, а с момента первого планарного удара Звездами едва минула одна минута, когда мою голову посетила Идея. Я бы даже сказал - Мысль!

Передумав использовать на ходу выдуманную комбинацию из Проявления и Созидания, которой я надеялся прорвать свою клетку, начинаю готовить не менее хитрую и столь же на ходу придуманную атаку. Потому что со сломом клетки справится совсем иная сила. Медленно встаю, разминая сгорбленную применяемой Формой спину, почти полностью занимая собой пространство отвоеванного у солнечной ярости гроба (по площади как раз подходит). Я знаю, что они легко меня видят, как и я их - мне помогает не выключаемый в таком состоянии Взор, а у них должны быть свои аналоги. Клетка глушит, давит и размывает воспринимаемое, но я спокойно подымаю руку вперед, указывая на Погонщика, словно обещая ему что-то нехорошее.

Тот... то улыбается еще гаже, трясясь в тошнотворном припадке хохота и экстаза, но указываю я отнюдь не на него, о чем оно могло бы догадаться, если бы не было столь самовлюбленным жирным шариком. За спиной его левитировала в воздухе относительно небольшая дьяволица сорок пятого уровня, явно относящаяся к магическому подтипу извергов, и, вне сомнений, принимающая значительное участие в поддержании сжимающей меня в своей хватке огненной геенны. Лицо ее постоянно менялось и без ментальной защиты будет принимать ту форму, какая покажется наиболее прекрасной смотрящему, мощная аура ментального воздействия легко заставит жертву поверить, что пред ним сейчас именно его любимый или любимая, стирая все несуразности и несостыковки такой версии событий. Она рыдала от счастья и смеялась от горя, тратя запас сонма и таща силы из банка душ, но удерживая магическую основу техники в стабильности, пока Погонщик ее укреплял и модифицировал через подконтрольные души.

Помнится, когда я подчинил кольцу своему одну кровососку, то уже тогда заметил, что тварь от подчинения колбасило удовольствием в значительно большей мере, чем простых людей. Но в этот миг я понял, что испытываемые аренамским клопом волны экстаза были херней в сравнении с тем, что моментально накрыло собою Незнакомую Возлюбленную. Потому что мог бы и догадаться, что изверга именно ее Аспекта и должно накрыть чем-то совсем уж невообразимым, чтобы это удовольствие могло реально переписать сознание столь могучему существу за один короткий миг.

Хорошо, что я уже был в режиме слияния с планом и в полной концентрации, принявший частичную Форму и укрытый Эгидой, потому как поймай я извергнутую ею волну флера, пребывая в блаженном неведении о ее приходе, то мозги бы если и не сожгло, то направило бы по строго очерченному и далекому от целомудрия маршруту, а потом было бы стыдно... если бы я пережил кувыркание с такой жертвой колечка. Важнее моих размышлений о так и не случившемся было иное, напрямую завязанное на мое плачевное положение.

Тварям требовался контроль.

Железная воля, что держала сплетенные из сотен душ чары.

Изверги, несмотря на подверженность своему Пороку, оной волей обладают в подавляющем большинстве, особенно на высоких уровнях. Эти исключением не являлись, полностью отдавая себя сражению со мною и удержанию созданной ловушки. Вопрос для знатоков: что будет, если одна из основных подпорок упомянутых чар не просто выпадет, а взорвется нахрен, заливая всех вокруг своими чувствами и наслаждением, которое дарует извергам силу, но и уязвимость тоже? Да, бить Похоть еще одной Похотью, не являясь при этом более сильным извергом, можно считать поводом для почетной номинации на лучшее самоубийство года, потому что всяким рабомантам или соблазнителям до этих тварей аки пешком до Москвы, причем прямо с Алурея. Но ведь мифический артефакт - это совсем иное дело, не так ли?

С очередным, не менее громким, но далеко не таким опасным "бдыщ" мой персональный крематорий обратился огненным смерчем, в котором моя Эгида больше не чесалась. А сами противники, включая обе Легенды, на секунду, - на целую секунду! - оказались оглушены экстазом бьющейся в судорогах дьяволицы. Экая внезапная уязвимость у тварей нарисовалась, прямо даже не знаю, как реагировать.

Хотя, подождите!

Знаю!

Мечтатель не лупит, Погонщик не давит, жопосралища не целятся в мою сторону, а массовка так и вовсе большей мерой сама ловит кайф на волнах поднятой флером моей цели бури экстаза - это же просто идеальный момент для атаки, когда все, способные помешать, мешать не способны! Не зря, выходит, вместо пробоя крематория готовил атаку, да и пламенные протуберанцы мне только на руку. Главное, не надорваться в этот раз - даже с моим резервом, изрядно подуставшим от предыдущих танцев, такая задача далеко не проста.

Легкий теневой полог расходится от меня незримой волной, не гася пламя, но поднимая его вверх, открывая вид на столь уязвимую добычу, что даже не в силах защитить гроздья своих душ. Теневые инстинкты встают на дыбы, словно непокорная лошадь, бьются в оковах, подобно взбешенному носорогу, но все же не овладевают мною до конца. Поднятое вверх пламя дает тени, много долгих, очень долгих теней, шевелящихся и постепенно исчезающих вместе с пропадающим огнем, уступая место темноте. Даже сияние пурпурного неба не пробивает сквозь броню из поднятой пыли, пепла и дыма, но пока еще пламя живет, доживает и дает свет, что, в свою очередь, порождает тени.

Невозможно уловить тот миг, когда шевеление теней уже не следует за движением угасающего пламени, когда ставшие еще более тонкими тени устремляются в обратившиеся чудовищными лапами конечности Формы, словно десятки, сотни нитей, схваченных за их окончание. А потом почти весь оставшийся резерв, - что-то около трех седьмых, - ухает в бездну пустоты, оставляя в теле жалкие крохи, чтобы не подохнуть в корчах. Форма восстанавливает резерв с огромной скоростью, но даже ей тяжело скомпенсировать столь резкие потери, отчего я едва не убиваю себя, выпадая в человеческий облик.

Нити в руках моих, - уже нормального размера, но все таких же черных и когтистых, - оставляют кровавые просеки на черной плоти, а из ран выступает не менее черная кровь, когда я из всех имеющихся сил эти нити проявляю, делаю их чем-то большим, чем просто нитями, чем даже самая насыщенная атакующая плеть. С хриплым воем, в котором даже не знаю чьей злобы больше, моей или теневой, я тяну эти нити на себя, рву их, разрываю и забираю себе. Каждая нить, оборвавшись, бьет меня подобно удару хлыста, до воя, до крови, до еще большей ненависти, а нитей тех слишком много.

И было бы глупым это самоистязание, если бы не распадающиеся порезанным суповым набором громадные жопосралища, если бы не глубокие, идеально ровные раны на жирном теле погонщика, если бы не рассеченные в самых неожиданных местах рядовые и не очень дьяволы... Эти нити просто разрезали саму реальность, когда проявленные участки связали ее с Тенью. Остановить это стандартным щитом было просто невозможно без громадного превосходства в чистой силе, а применить свои любимые трюки с плененными душами оглушенные твари просто не успели, не сориентировались и оттого не отдали свои раны чужим судьбам.

Резерв пуст только жалкую долю мгновения, пока я не преодолеваю слабость и давящую ненависть, активируя дыхание магии и вновь оказываясь полным сил, пусть и не моральных. Психика шалит, но шалит в меру, будто бы едущая крыша оказалась остановлена подпоркой из чистейшего самодовольства, какое я по праву испытывал от успешно проведенной атаки пополам с хитрой диверсией. Костенька сегодня молодчинка, с чем спорить бесполезно, если жить желаете.

Использовать шаг теней не рискую, не после такого шторма энергий, который я только что устроил, так что рывок делаю самым банальным способом, на ходу обращаясь в очередную Форму. Рефлекторно попытавшуюся меня остановить тварь сорок первого уровня я вскрываю когтистой конечностью походя, даже не заметив ее весьма посредственной защиты. Не иначе, сонм изверга поредел до неприличия... или просто мозги на место так и не успели встать. Снова все в скорость, снова максимальная маневренность в абсолютном приоритете, оттого и внешне Форма столь же похожа, как похоже ее предназначение. В этот раз размер приобретенного на время тела был более компактным, изгибы вышли чуть более плавные, а пастей с конечностями поменьше - сказалась необходимость сразиться со значительным числом противников, а не погрести под собою одну единственную синекожую сволоту.

Оказавшись над стремительно регенерирующим и одновременно призывающим все новые души для своего прикрытия Погонщиком, выдыхаю такую концентрацию теневой силы, что чисто визуально ее тоже можно спутать с Тьмой, настолько она кажется материальной. Раненный, лишенный защиты и тысяч подчиненных, от которых он мог черпать силы и которым отдавал усталость, Погонщик все равно сумел укрыться каким-то хитровывернутым пространственным искажением, которое просто отразило поток теней в меня же самого. А я что? Я снова перехватил контроль над моей, вообще-то, энергией, направив ее в ту же самую точку, что и раньше. В арсенале Легенды, особенно столь специфической, просто обязаны были присутствовать столь же изощренные трюки. Я даже чувствовал какую-то распадающуюся в глубине Пекла душу, что должна была подарить на секунду защиту, сравнимую с той же Эгидой, но он просто не успел. Со второй попытки поток черноты, начиненный созданными из голой силы низшими Тенями, что просуществуют совсем недолго, пока держащее их торопливо использованное Созидание не иссякнет, вонзился в жировой колобок, разрывая его оболочки, а Тени, словно черви, начали жрать все, до чего дотягивались. В таком состоянии Погонщик ничего не мог…ло сделать против удара хваталкой в центр его тела, которым удалось разрушить основу сонма. В этом случае даже проще было, ведь та часть его, что за контроль душ отвечала, была едва ли не основным его "органом", если к подобным структурам применимо такое определение.

Эгида привычно уже игнорирует несколько десятков не слишком опасных ударов, которыми мне пытались помешать выжившие свитские Погонщика, но, очевидно, у них не получилось. Почувствовал себя неуязвимым нагибатором и уже во второй раз получил за это по щам, причем от того же "просветителя"! Опять Мечтателю удалось непонятным образом притушить мою чуйку и ввалить мне так сильно, что все мое пятиметровое тело содрогнулось от обжегшей его боли! Да, я чуял атаку и легко успевал применить Эгиду, но изверг непонятным мне образом замаскировал свой удар под одну из атак массовки, обманув автоматическую защиту.

С шипением, достойным бухгалтерского отдела моей прошлой работы, ухожу в шаг, благо в такой форме (и Форме!) могу проигнорировать опасность взбить самого себя словно миксером, потому что мне совсем не хочется сражаться с фонящим невыносимым счастьем Мечтателем, который так и хочет меня обнять всего распрекрасного. Не-не-не, я не такой, я для других отношений создан, меня Тария не простит за измену!

Веселая игра в салочки продолжается, причем весело здесь совсем не мне - тварь тупо игнорирует все то, что я в него бросаю с дистанции, при этом умудряется то и дело оную дистанцию сокращать. Фиолетовое свечение вокруг кожи поглощает или ослабляет любые наспех созданные атаки, а то, что все же пробивается сквозь преграду, сводит на нет его регенерация. При этом Мечтатель слишком силен, быстр и очень опасен даже для Формы, чтобы я мог себе позволить застыть на миг и создать нечто достаточно опасное даже для него. Внезапно, но конкретно эта Легенда меня кроет, аки боженька черепашку, потому что у меня банально нечем его вскрывать.

Остается еще ультимативная атака Эгидой, но, чую я, по мозгам это ударит слишком сильно, а они и так уже устали терпеть мой произвол. И как будто мало мне одного Мечтателя, так еще и кружащие вокруг твари то и дело пробуют меня поддеть, пока их босс не дает продыху, а я даже ответить нормально не успеваю из-за все того же босса.

Шаг.

Создаю десяток теневых копий, просто из желания закрыть обзор и приглушить сенсорику, а не в надежде хотя бы поцарапать, одновременно пытаясь сотворить этакую теневую лужу в том месте, куда он станет миг спустя, заодно проявляя эту лужу в этакий замаскированный и почти не фонящий провал, волчью яму, ведущую на глубину Тени.

Мечтатель отмахивается от копий крылом, даже не замедлившись, точно так же игнорируя скрытые в копьях шипастые теневые цепи, нагло ступая прямо на заготовленную мину. Его защита слишком хороша и ни затащить его в Тень, ни просто оторвать тому ногу не вышло, а детонация схлопнувшегося Проявления только нанесла несколько дымящихся ран, на глазах затягивающихся. Тварь уже слишком близко и готова атаковать, потому я смываюсь подальше.

Шаг.

Игнорирую странную водную сеть, буквально втягивающую в себя любую магию, всасывая ее в себя и смешивая со своей структурой, распыляя ее выбросом теней, но времени на атаку уже нет, потому опять убегаю.

Шаг.

Выплевываю поток лезвий, пытаясь заодно оплести главного урода стремительно проявляемыми лентами, но ленты он рвет лишь на мгновение задержавшись, а лезвия только заставляют вновь прикрыть глаза крылом, заодно пытаясь достать меня вторым, пока сверху падают насыщенные пеклом призрачные мечи, покрытые рунными узорами, почему-то напоминающими сношающихся гномов.

Шаг.

Упускаю момент, когда сразу двое тварей накрывают меня облаком сковывающей движение пыли, от которой буквально веет силой Тверди, давящей и не позволяющей нормально двигаться. Тяжесть горного хребта в одной пылинке - это вам не каменными лезвиями головы отрезать, явно какую-то особо крутую душу напрягли, причем не насмерть, а только измотав. Мне, правда, фиолетово даже в большей мере, чем фиолетово то сияние, каким Мечтатель продолжил свои когти, снова нанося мне удар. Я вынужден принять атаку на усиленную Форму, не желая застывать в Форсаже под давлением пылевого заклятия. Оно ведь никуда не исчезнет, продолжит давить и вытягивать из меня рассудок, а Мечтатель, опытная скотина, легко понял, насколько я не люблю попадать под такие затяжные атаки с постоянным уроном.

Теневое тело отдается стоном и болью, вновь пропуская удар, а здравый смысл пополам с банальной логикой подсказывают, что пора бы включить мозги, умерить гордыню и признать, что один на один я этого легендарного изверга еще могу вытащить, но не под прессингом из оставшейся элиты, которые очень даже умеют в тактику загонной охоты.

Шаг.

Шаг.

Шаг.

Примерно спустя еще минуту, наполненную выплескивающимся из ушей адреналином и травмами моей попаданческой гордости до меня доходит, что главному уроду я ничего не сделаю, пока мне мешают остальные. Рисковать не хочу, но без риска никак, а потому я вообще перестаю атаковать Мечтателя, лишь убегая от его загребущих лап, сосредоточив свои силы на остальных участниках конкурса "Пробей Костику Череп", чтобы не скучали, суки.

Шаг.

Край крыла задевает одну из конечностей, отрезая ее нахер, заставляя ту рассыпаться черными хлопьями, но я успеваю уйти в новый шаг, едва разминувшись со вторым ударом, что целил уже в лицо. Утешительным призом служит чуть замешкавшаяся тварь с двумя головами, одна из голов которой сосет собственную грудь, изредка плюясь в меня высосанными потоками сжиженной Похоти, а вторая только что с удивлением осознала, что она теперь единственная. Предельно ускоренное и удивительно тонкое лезвие срезало оную голову, не слишком качественно сокрытое от предчувствия копье было пропущено мимо омерзительного тела, а голова уже начала регенерировать - двуединый изверг не мог умереть, если повредить только одну из его основ. Только вот когда сокрытая за намеренно не до конца спрятанным копьем ленточка обмоталась вокруг второй головы, буквально раздавив ее и растворив теневой силой получившийся гоголь-моголь, вот тогда тварь и сдохла, выдав предсмертный стон, которые я уже потихоньку привыкаю не замечать, так они меня задолбали.

Шаг.

Изогнувшись вообще невообразимым образом и едва не закрутив себя в спираль, ухожу от еще одного удара Мечтателя, едва сдерживая ребяческое желание показать ему средний палец (потому что не уверен, есть ли у меня сейчас конечности с достаточным числом пальцев). Неплохим мотиватором сдержанности служит иной успех - сразу две твари получили серьезные повреждения от мощного теневого тарана и нескольких десятков гарпунов, пресытивших их ослабевшую от постоянных атак защиту. Добить их не получилось, но второй атаки, даже более слабой, они не переживут.

Шаг.

Очень хитрый и умеющий предсказывать тупых смертных без всякого ясновидения Мечтатель сразу просчитал, что вторым заходом я две помехи все же устраню, а потому создал иллюзию собственного облика, последовавшую за моим шагом. Сам дьявол перенесся очень мощным и почти мгновенным блинком (тоже, наверное, сильную душу на топливо пустил) на то место, из какого мне было сподручнее всего атаковать, ведь его глаза уже видели движения теней на том участке.

Удивился Мечтатель, как удивились и две твари, когда вместо моей туши из иного плана в реальность вывалилась всего лишь раздутая от влитых в нее сил младшая Тень, которая тут же лопнула, как хомячок от ложки никотина, забрызгав своими останками всю троицу. Жаль, вред от такой бомбы был исключительно моральный - для столь опасных тварей подобный душ максимум пару ожогов да быстропроходящий статусный эффект оставит. Самая дальняя из тварей, уже наготовившая еще одни основанные на Тверди чары, в этот раз решив доконать ту самую душу, которая воплощала прошлую Тяжесть Гор в чуть упрощенной форме, удивиться точно не успела, потому что я ударил из максимального скрыта и просто вырвал гроздь душ из ее тела одним решительным ударом - все больше нравится Форма, все меньше сил на то, чтобы сдерживать внушаемые ею порывы и выпускать пойманные души, а не жрать их.

Шаг.

Мечтатель смеется искренним и чистым смехом, будто действительно невинное дитя, наслаждаясь фактом того, что даже спустя все эти годы не перевелись еще те, кто может его переиграть. Мне удалось существенно разорвать дистанцию, так что его радость не так чтобы сильно разделяют осознавшие возможные перспективы подручные. Пусть они тоже кайфуют, как может получать кайф только изверг, но наслаждение битвой явно не их конек, а смерть в хватке Тени тоже далека от вершины блаженства даже для тех, кто может ее достичь в любой ситуации.

Впервые за эту минуту успеваю создать относительно сложные чары, компенсируя нехватку времени очередным дополнительным вливанием силы, что не идет резерву на пользу. Тени вокруг всей нашей компании встают стеной, отрезая нас от окружающего мира, все вокруг становится серым и монохромным, а кусок города проваливается в Тень, пусть и совсем неглубоко. Где-то тут все же сгинули ритуалисты, по-видимому, попытавшиеся удержать ритуал ценою собственного существования и таки эту цену заплатившие. Здесь же сгинули сразу семеро из девяти оставшихся тварей, если не считать Мечтателя, когда я создал несколько тысяч завихрений (то есть, тупо в очередной раз взболтал миксер... лезвий в котором точно было слишком много) и перемолол их всех вместе с защитой. Оставшиеся, понимая, что глубоко я их утащить не могу из-за барьера, сумели собраться и вырваться обратно в реальность, а Мечтатель еще и попытался зацепить меня, чтобы вытащить туда силком.

Шаг.

Они теперь отступают, хотя я просто вижу, сколь отчаянно сильно жаждет продолжения легендарная тварь, но у них тоже есть планы, запасные планы и сценарии на случай особых ситуаций, которые запрещают гробить себя и других в тех сражениях, пользы от которых нет. Они подали сигналы о необходимости поддержки, причем еще в начале сражения, но Вечный - большой город, а свободные силы на этом участке не факт, что есть.

Мне тоже не с руки дожидаться если не прихода еще одной, на этот раз совсем свежей, Легенды, то хотя бы атаки тактическими чарами из другой опорной точки, но очень уж хочу додавить мерзость, не дав ей шанса усвоить полученный сегодня опыт. Это я не говорю о хоровых стонах, издаваемых их сонмами, от которых у меня срывает планку и не только из-за принятой Формы. Очередные страшные истории, которые некому завершить, очередная сказка без концовки и счастливого завершения. Бесит!

Шаг.

В очередной раз пытаюсь удивить Легенду, атакуя не стоящих чуть за ним союзников, которые только моего нападения в спину и ждали, но его самого. Относительно успешно, ведь он точно удивился, что не помешало ему нанести несколько ударов, столь быстрых, что слились в один. Первые два оторвали мне еще одну конечность, причем конкретно эту отрывают, по меньшей мере, в третий раз за этот бой, вырвали комок покрытых шипами щупалец и очень болезненно отозвались во всем теле, когда касания когтей попробовали ввести концентрат развращенных душ, будто шприцом впрыснув. Видимо, рассчитывал, что голод Теней заставит эту гадость сожрать, - ведь души же, - но я-то не Тень, так что пересилить себя сумел, банально выжигая отраву концентрацией своей силы.

Остальные три удара принимаю на форсированную Эгиду, но мне и первых двух хватило. Оставшейся паре извергов тоже хватило, ведь именно по ним я направил свои атаки, пока получал люлей. Один сдох с концами, когда его, прямо в центр грозди, поразила крохотная и удивительно насыщенная теневая игла, которую я еще доработал Проявлением для лучшего прохождения щитов. Вторая подыхала медленнее, но без большей части туловища и с поврежденным очередным гарпуном сосредоточием шансов восстановиться она не имеет.

И осталось нас ровно двое.

В своем нынешнем состоянии я был даже немного выше своего оппонента, особенно если не припадать к земле, а чуть подняться вверх, не говоря уж о длине и общем размере. Змееподобное тело открывало все ту же скорость, но теперь уже не для стремительного рывка, а иную ее грань. Гибкость, подвижность, уклонение - все то, что будет жизненно необходимо в сражении с Легендой очень неудобного для меня типа. Он был такому повороту счастлив, пусть даже я представить не могу, что могло бы это создание огорчить. Не мог представить и того, что у него не вызвало бы желания.

Но игры бывают разные, а тварь явно хотела сменить эту игру на новую, одновременно поскорее насладившись победой. Не морфируй я в Тень настолько полно, то даже начала его хода не смог бы уловить. Понятия не имею, сколько в этом трюке было природной особенности, сколько силы Пекла в чистом проявлении, но одно можно сказать точно - он владел остатками, почти распавшейся основой души, которая либо была носителем Вечной Крови, либо принадлежала кому-то, освоившему работу с Законом Времени на весьма высоком уровне.

Закон уступил.

Не будь я столь живуч, то умер бы в тот же миг, но спасла меня не позволившая пережить первые несколько ударов живучесть. И даже не слияние с принятой Формой благодаря которой я, даже застыв мухой в янтаре, мог воспринимать происходящее, пусть даже с огромным скрипом и, в основном, за счет ясновидения. Спасло до этого не применяемое Мгновение Вечности, тоже затрагивающее Время, пусть далеко не в таком масштабе, как использованное Мечтателем воздействие.

Я с самого начала нашего сражения не желал использовать этот трюк именно из-за того, что чуйка подсказывала, взывала, упрашивала подождать. Защита Мечтателя, несмотря на его кажущуюся открытость была удивительно хороша, иначе он бы не смог пару раз подловить меня, подставить под свои атаки. Я послушался свою любимую жопу, можно сказать - подумал задницей. Что десятикратно удивительней, так я еще и не прогадал в своих действиях! Знай тварь об этом моем трюке, то применила бы свой козырь, явно готовящийся против кого-то из правящей династии, в совсем иных обстоятельствах, не оставив даже тени шанса.

Но он добил эту душу, подарил той свою похоть и свою радость, экстаз и счастье именно сейчас. А я, сходя с ума от боли в разрываемом его ударами теле, активировал свои собственные перки, чувствуя, что еще немного и может быть поздно, совсем поздно. Потраченное на активацию время даже мигом не выйдет назвать, особенно если учесть субъективность оного времени.

Мгновение стало Вечностью...

Одновременно с рвущимся из глотки торжествующим хохотом, использую еще и усиление взрывной мощи, ощущая, как двукратно увеличивается сила. А ведь мощь Формы хоть и превосходит мощь человеческого тела на две головы, но ведь превосходство это высчитывается от базовых характеристик! Двукратное усиление при пересчете на Форму даст отнюдь не умножение на два и даже не на три, что может не понравиться находящимся слишком близко к моим объятиям замечтавшимся личностям.

Когда тварь, чьи когти были покрыты черной и шипящей кровью... тварь, улыбающаяся и разделывающая меня будто свинку к застолью, совершенно не ожидая сопротивления, осознала, что ее неподвижная жертва не такая уж и неподвижная, он даже счастьем вспыхнуть не сумел, потому что я атаковал раньше.

Когти рвали. Мгновенно регенерирующие конечности тут же присоединялись к уже вцепившимся в жертву. Клочки моей теневой формы, срываемые потоком Времени, не успевали осесть на землю, растворяясь пылью и снова возобновляясь. Время растягивалось, но дарованная перком Вечность была величиной очень уж субъективной, как и само Время, которое стремилось вернуться в привычное течение. Каждый миг продолжения действия перка приходилось оплачивать за счет резерва, который высасывало буквально на глазах. А ведь Мечтатель не прекращал бить меня в ответ, пусть даже в таком партере преимущество было именно у меня, а вот изверг не мог реализовать сильнейшие свои черты - изощренную технику и быстрое восстановление просаживаемой защиты.

Смешно, но наши техники взаимоуничтожились одновременно, как в плохих фильмах. Правда, тут виноват не эффект драматизма, а какая-то херня с самими навыками, воздействующими друг на друга. Вот мы, отскочив на прежние позиции, снова стоим друг напротив друга, но ситуация снова не в мою пользу. Я уже в человеческой, полностью человеческой форме, зажимаю руками кровоточащий бок и радуюсь тому, что благодаря одежде нет угрозы украсить сломанную и раскрошенную брусчатку собственными кишками. Моя регенерация, особенно под все еще бурлящими в крови зельями, хороша, но раны эти не так уж просты, как не просты и когти ублюдка. Мне бы прилечь на часик или найти десяток достойных кандидатов для кражи тени, чтобы отдать им такие уникальные раны, но ни первого, ни второго у меня нет. Резерва треть, сил моральных и того меньше, где соратники пока не ясно, но толку от них в прямом бою с Мечтателем не так чтобы много.

Тварь отхватила не меньше, на ее громадном теле не хватает целых комков призрачной плоти, одно из крыльев отсутствует, оба рога обломаны, причем один из них торчит из глаза, но он стоит на ногах, улыбается зубастой пастью, давит флером и буквально пьет зрелище моего состояния. Он бы еще кровушку с когтей облизал, чтобы окончательно показать свое отношение, я бы в ответ точно взбесился... и порадовался бы.

Спасибо тебе Тиа, я обязательно куплю тебе подарок, когда смогупонять что тебе вообще можно подарить, потому что если бы не вот эта твоя идея, еще в первый день нашего знакомства тобою показанная, то хер бы я сам этот трюк применил бы. Не догадался бы, не рискнул бы или просто в очередной раз затупил бы.

Кровь моя, на руках его.

Украсть тень Мечтателя не выйдет, просто потому что он от подобных трюков защищен на уровне, простите за капитанство, легендарной Твари, именно на уничтожение много о себе мнящих кастеров заточенной. Продавить такую защиту изначально тонкой и хитрой техникой было малореально, особенно в стремительном сражении. Да, кража тени очень даже способна показать себя в бою, но против более слабых противников, можно даже в множественном числе, идеально подойдет она и для захвата цели живьем, да и ясновидению помогает вполне ощутимо. Все это было бесполезно против Мечтателя.

Но кровь моя, на руках его.

Кровь, что во множестве магических школ и доктрин считается едва ли не идеальным проводником. Кровь моя, кровь Повелителя Теней, наполненная Тенью, пропитанная ею и Тенью же являющаяся. И пусть у его созданного из чужих душ и чистой энергии тела может тысячу раз отсутствовать концепция тени, пусть он может быть чужд самой сути этого явления, но сейчас, он этой тенью буквально покрыт. И, скалясь под маской совершенно неадекватной улыбкой взбешенного енота, я вливаю весь оставшийся резерв в свой удар, с искренним и непередаваемым наслаждением слушая вой и вопль Мечтателя.

Вот зарастают прорехи в животе, спустя миг начинают срастаться кишки, исчезают несколько неприятных проклятий, которые не в силах вытравить природная сопротивляемость, вымывает из тонких тел кружащую голову Похоть, срастается растерзанная и только чудом не выпавшая через дыру в боку печень, да и сам бок зарастает, исчезают трещины в костях, восстанавливается скальп и возвращается на место оторванное ухо. Тварь выла и вопила, потому что передаваемые ей через Тень ощущения не могли быть поглощены флером, никакой Аспект не защитит от хватки единственного плана, силам которого на большую часть ухищрений извергов наплевать.

Резерв пуст, но я еще не закончил.

Одни лишь вернувшиеся раны не задержали бы Мечтателя даже на секунду, не помешали бы ему оторвать голову, а то и вовсе попробовать вырвать душу, обессиленному мне. Вместе с кровью я вливал в него всю вложенную в атаку силу, то есть все остатки резерва, обращая ее исключительно теневой энергией. Я совершенно буквально и не в прикол открывал пролом в Тень прямо в его псевдотеле и никакие защиты, никакая переброска урона на плененные сущности, никакие подарки из банка душ не могли пересилить этот трюк. Будь он к нему изначально готов, не начни я создавать основу для боевого проклятия еще во время действия Мгновения Вечности, не вложи всю оставшуюся силу и меня бы сожрали. Но вышло именно так, как вышло, а потому я скалил игольчато-острые зубы под маской, а тварь пыталась заставить себя хотя бы пошевелиться - контроль теневой силы позволял накладывать паралич почти без усилий. Ровно до того момента, когда у меня не осталось новых травм, что я мог бы отдать противнику, чтобы сковать его еще и этой болью, еще и этими ранами.

Тварь встала.

Тварь взвыла.

Тварь буквально рассыпалась на энергетические частички.

Тварь выплевывала золото чужих душ, теряя контроль над сонмом.

Но легендарное создание, вершина эволюции обитателей Пекла, все еще было, а я не имел сил, чтобы остановить его последнюю атаку, отчаянный рывок погибающей Легенды. У меня не было, но именно в этот момент мне напомнили, что в отличие от оставшегося в одиночестве Мечтателя я был совсем не одинок.

Потрепанная и едва поддерживающая левитацию дьяволица, судя по всему, сама оборвавшая связь с банком душ после подчинения кольцом, лишившаяся большей части сонма, когда защитилась от моего удара нитями, а после еще и восстановила себя от полученных ран... противником она для Мечтателя не являлась. Она и в полной силе для него противником не являлась, даже для раненного, а сейчас она только и смогла, что с веселым смехом обнять того и детонировать остатки своего сонма. Пожалуй, это был сильный поступок - раненая, умирающая от полученных ран, не смеющая восстановить связь с банком душ из опасения раскрыть изменившуюся суть и приоритеты своего бытия, она сделала единственное, что ей оставалось сделать на своих условиях. Ушла, так сказать, красиво, защищая того, кто стал для нее самым ценным, самым лелеемым существом во всех мирах одновременно. Даже представить боюсь, во что бы вылились ее чувства, случись ей выжить, да и знать не желаю, тем более что она все равно померла ради моей защиты.

А еще ее самоубийство, хоть и оторвало Мечтателю, слегка охреневшему от такой подставы (промыть мозги извергу Аспекта Похоти, мать ее!), левую руку, но еще и смыло с него мою технику, позволив прервать процесс гибели! Вот же тварь, во всех смыслах, и даже героическое самопожертвование во имя "большой и чистой" у нее вышло с тем еще подвохом. Серьезно, при всей самоотверженности ее поступка она помогла не мне, а бывшему шефу, потому что объятого тенями я еще мог его додавить, пока он меня не прибьет, а вот покалеченного, но уже не скованного... печально все это.

Мечтатель посмотрел на меня.

Я посмотрел на Мечтателя.

Он оскалился, стремительно возвращая себе прежнее эмоциональное состояние.

Я оскалился, пусть этого и не видно, перебирая имеющиеся атакующие зелья и высчитывая шанс того, что они не испортились.

Он шагнул вперед.

Я прислушался к себе и шагнул назад.

Он оскалился еще шире и шагнул уже быстрее.

Я с усталым выдохом прекратил держать продвинутую внебытийность, наблюдая за тем, как в морду замечтавшемуся обо всем, что он со мною сделает, Мечтателю прилетел комок энергии, выпущенный из Валериума. Наблюдал я за тем, как сияющая Небом и Солнцем шпага, Златая Игла, наконец-то распакованная Лосием, отсекла активированным умением вторую руку извергу. Наблюдал, как попытавшаяся напрыгнуть на возникшего из блинка сияющего синевой дуэлянта, тварь оказалась еще дальше от цели из-за чуть сменившегося пути. И я улыбался совершенно нормальной улыбкой, когда издыхающую тварь рассекло от затылка до задницы ударом легендарного кинжала, потому что нельзя не улыбаться, глядя на то, как Тиа, подброшенная Тропою вверх, воткнула кинжал в свою цель и, держась за этот кинжал, съехала в самый низ, разрезая по пути загнивающую плоть. Она еще и отпрыгнуть от разлагающейся (как энергетическое мясо вообще гниет-то?) пятиметровой туши успела, будто циркачка, исполнившая сложный акробатический трюк!

Как я уже говорил, я теперь не один и, к счастью, мои соратники, в отличие от героически погибшей Незнакомки, свое выступление исполнили не накосячив в процессе и не убившись сами.

Снимаю маску, делая судорожный вдох, глотая кажущийся сладким воздух, несмотря на пыль, грязь, гарь и еще сотни дополнительных эффектов. В очередной раз не сдох, несмотря на все шансы. Какой чудесный вторник, право дело. Или сейчас не вторник?

- Мне кажется, на сегодня с тебя хватит, Тин. - Не дав мне даже сказать спасибо, эльфийка сходу взяла быка за рога, а меня за задницу, чтобы не сказать грубее. - Ты едва на ногах стоишь, а наш вклад в сражение и без этого превзошел все пределы вежливости или солидарности во время всеобщего ненастья.

Тиа, возвращая кинжал в ножны, говорила таким тихим и спокойным тоном, что я сразу понял: если я начну бузить, желая продолжать геройствовать, то она меня вырубит и потянет в какое-то лежбище силком. И, судя по тому, что у нее такое действие легко получится, то мне и вправду пора отдохнуть. Как бы глупо это все ни выглядело в нынешнем безумии, но сейчас я не боевая единица, а балласт. И дело даже не в опять опустошенном резерве, который можно нагнать еще одной порцией алхимии, не в потраченном возобновлении оного резерва и не в полученных ранах. Еще немного и я просто не смогу удерживать давление плана на свои мозги.

Сейчас даже пение пурпурного неба, даже останки флера павших в бою извергов, заметно давили, сковывали мышление, хотя в нормальном состоянии я этого воздействия даже не ощущал толком. Сейчас остается только надеяться, что уже сделанного хватит для перелома ситуации, а дальше справятся сами имперцы. Не совсем же они беспомощны, правда?

- Возможно, ты и права. - Потухшим от усталости тоном ответил я, натягивая маску обратно, чтобы не дышать пропитанным Похотью воздухом.

Тария только-только начала отдавать Гансу проспоренные монеты (какое неуважение - делать ставки на неадекватность собственного командира!), как имперцы подтвердили, что они действительно очень далеки от термина беспомощности. Просто невообразимо далеки!

Волей моей.

Эти слова, они не были произнесены вслух, я не слышал их ушами, не осязал ясновидением или сенсорными навыками. Они просто пришли, как приходит новый день, явили себя, как проявляется движение секундной стрелки, воплотились в мир с той же легкостью, с какой тикает механизм карманных часов. Я мог даже не искать ответ, потому что каждый находящийся в Вечном наделенный, не затронутый флером Пекла, знал, даже против своей воли, кому эти слова принадлежали.

Воля Вечности сказала свое слово, издала свой указ, приказала миру, опираясь на один из его Законов, и мир услышал, воплощая волю в реальность. Стрелки часов застыли, вздрогнули и повернули назад, обращая Время для всех тех, кто сегодня будет умирать ради чужих и своей жизней, ради чего-то большего, чем просто жизнь.

Резерв восстановился мгновенно и без каких-либо болезненных или просто ощутимых эффектов, но резерв был последним в списке свершившихся чудес. Дыхание магии, как я знал, даже не заглядывая в Статус, тоже откатилось, снова стало готово к использованию. Мне не нужно было смотреть на свой перстень, чтобы знать об обновлении его активируемого эффекта. И даже едва держащаяся в нормальном состоянии психика, даже уставшая душа... они тоже этой усталости лишились. Подобный трюк не мог откатить тебе потерянную наделенность, но пока ты держался сам, тебе словно даровали один обновленный день - твое состояние стало таковым, каким оно было этим утром, каким оно станет, сумей ты отдохнуть в медитациях недельку-другую. При этом, что характерно, не затронуло никаких бафов - я все еще ощущал в себе и своих соратниках алхимические коктейли, тогда как интоксикация тоже обнулилась (но теперь тикала обратно, только с самого начала таймера, будто мы эти зелья только-только приняли). Полагаю, все зараженные или подчиненные флером или любовной магией дьяволов тоже освободились, если их души еще не слишком сильно пожевали.

- А может быть и не права. - Продолжаю свою прошлую фразу, потягиваясь всем телом до хруста в суставах.

Тиа мою подколку проигнорировала, как и все остальные, тоже не сразу отошедшие от свалившегося на них благословения высшего ранга. Это даже покруче мифического уровня, если подумать. Интересно, а откатит ли это слово полученные раны, сломанное оружие, разрядившиеся накопители или даже недавнюю смерть? Как-то я даже местных корононосителей зауважал... что не уменьшило желание познакомить их с флюгегехайменом, но это уже другое дело.

- Право шага, свершившегося назад, ступая вперед. - Пропела на одном дыхании Тиа, мрачно смотря в сторону сокрытого за разрушенными домами и рельефом местности дворца. - Эта новость радостна. И столь же тревожна.

- А чего тревожная-то? - Возмутилась Тария, все еще злая из-за потерянных денег, причем на меня, за то, что не начал бузить, дабы Тиа меня по затылку приголубила, злая. - По-моему, этот коронованный пидр сыграл нам на руку.

- И на ногу, б*ядь! - Ганс только сплюнул, похоже, поняв Тиа быстрее и Тарии и даже меня самого. - Шоб я всю жизнь трезвым был, коль эти сучары не дадут ответ.

- Верно. - Кивнула друидка, все так же смотря в сторону дворца, как будто преград для ее глаз просто не существовало. - Дадут.

Спокойный тон, но каждый из нас легко улавливает сокрытое за ним напряженное ожидание. С извечной боязнью всей ее расы перед тварями вроде извергов и той судьбы, что они могут уготовить тебе в своем необъятном гостеприимстве, она тяжелее всего перенесла как падение города, так и необходимость сражаться за его существование. Вроде и понимает, что себя спасает, а все равно не уходит точно такое же понимание, что своими действиями помогает династии Вечной.

- Сверху. - Лосий спокоен и даже весел тем самым весельем висельника, отчего и не повышает тон и не добавляет особых эмоций к своим словам. - Полный бл*дь е*аный пи*дец на*уй.

Краем сознания замечаю шокированную рожу Тарии, которая больше всех остальных удивилась тому, что именно Лосий с его правильностью речи и тщательно поддерживаемой велеречивостью повторил ее недавнюю цитату. Впрочем, посмотрев вверх, все мы вновь целиком и полностью поддержали сказанное им и даже немного своего добавили.

Приличных слов, к сожалению, имелось совсем немного.

Потому что в самом центре укрытого барьером Вечного, пурпурные небеса, ранее приугасшие из-за выбитой нами точки контроля, вспыхнули особенно ярко и... разверзлись.

Глава девятнадцатая

При взгляде на то, что происходило в отнюдь не небесной вышине, единственным логичным действием показалось молча перекрестить всю столицу и пожелать той покоиться с миром. Даже если ты неверующий или о христианстве вообще не слышал - толку все равно было бы примерно столько же, сколько от любых других действий. Даже самый оптимистичный настрой, помноженный на железную волю к победе, легко мог уступить пред видом открывшегося пи*деца.

Огромный, едва ли не на десяток километров в диаметре разлом посреди и без того ненормального неба был еще одним порталом. Только если отдельные лучи проявляли одиночных дьяволов или целые их группы, то здесь проявления уже не требовалось. Чистый разрыв, связывающий две точки пространства, представляющий собою хрестоматийные пространственные врата, только колоссальных размеров и невероятной прочности. Ломать такую структуру, даже если ее защищать не станут - дело нескольких минут минимум, при наличии соответствующих специалистов с высокими уровнями и мощными артефактами. Тут не имелось не только минут, но даже секунд, открывшийся пролом не просто висел, а вовсю выполнял свою основную функцию - пропускал.

Если до этого момента в бой шли в основном либо культисты и заранее призванные ими хозяева, либо компактные группы вторженцев, то сквозь пролом проперла настоящая толпа. Я различал десятки тысяч огоньков, каждый из которых был сердцем постепенно проявляющейся твари, когда совсем слабенькой, а когда и не очень. Я бы сказал, что раньше Вечный атаковали диверсанты и штурмовые отряды, а теперь в ход пошли регулярные части. Было желание посчитать эту волну вброшенными последними резервами, когда в бой пускают и косых, и хромых, и больных, но здравый смысл пополам с интуицией утверждали, что это были отнюдь не последние средства извергов, а лишь очередной рубеж их плана. Может быть, что-то у них и пошло не по плану, но они изначально не имели особых шансов взять столицу лишь диверсионными ударами... слишком больших шансов. Вероятно, расчет на это имелся, но относился к тем мечтам, которые, случись им стать явью, больше всего удивят именно мечтателей, точно знающих об их нереальности.

Атаку "линейной пе(и)хоты" Пекла еще можно было счесть оборимой силой, пусть и потребовалось бы для того немало оптимизма. Совместное давление общего флера, массовые техники, подкрепляемые терзаемыми душами - все это можно остановить своими козырями. Да и не так уж непредставимо силен среднестатистический изверг, как уже говорилось раньше. Душ на всех не хватит, общий флер можно отразить или нивелировать массовыми аурами, вражескую магию встретить собственной, а против элиты пустить уже своих чемпионов. К тому же, падающая прямо на дворец свора тварей обязана была потерять в численности, совсем не в шутку убиваясь лбом о камни несокрушимой даже сейчас твердыни. Под защитой пропитанных таким количеством волшебства, что уже из волшебства состоящих стен люди имели все шансы стать той скалой, что сломит кажущуюся неостановимой волну.

Падающих сверху извергов было, простите за плохой каламбур, чертовски много, но внимание приковал лишь один объект. Он же своим присутствием вызывал съеживание очка у меня, кратно возросшее производство кирпичей у всех несчастных его созерцающих и, наверняка, некоторую попаболь у засевших во дворце обороняющихся. Последняя имела все шансы из фигуральной перейти в целиком реальную, учитывая тип противостоящих наделенным тварей.

Даже просто смотря на это, мои глаза начинали слезиться и болеть. Не из-за отвращения или какого-то боевого эффекта, а потому что эта тварь фонила силой настолько мощно и насыщенно, что пробивало даже здесь, а Взор не выдерживал того парада энергий, которые протекали сквозь обманчиво медленно опускающуюся на грешную землю тварь.

Мифическую тварь.

Я не стал бы рисковать своими засранными бордами мозгами и присматриваться к этой сущности более внимательно, но оно само свою суть выпячивало наружу, используя свой образ подобно еще одной атакующей ауре. Не владыка всего домена, не воплощенная в реальность Похоть, а, скорее, уникальный и невероятно сложный робот на магической тяге. Сотни тысяч душ, десятки тысяч отдельных дьяволов, то ли плененных, то ли преданных такой судьбе за некие провинности - вот чем было оно. Без пола, без цели, без обличия, даже без привычного для каждого изверга счастья. Только сковавшая его воля, только вылитый из неизвестного материала доспех, ставший основой клетки для глубоко несчастного симбиоза душ.

Приносящий Весть.

Сто шестнадцатый уровень, причем я могу и ошибаться, так как героическая абилка на таком расстоянии сбоила, то и дело размывая системные надписи. Безвольное орудие, используемое и пробуждаемое только для самой страшной бойни, когда даже извергам нужно не наслаждение, а победа и гибель тех, кто станет на пути. Оно действительно было приносящим известие, всегда одно и то же самое слово, послание, правду. А правда была в том, что пришла чужая воля и стала она новым законом. Нет возможности сражаться, нет иного исхода, чем покориться.

Пробуждали его ради войны между доменами, когда одна мерзость доказывала свою правду иной, когда один Порок восставал против другого. Отсюда оно казалось маленьким черным мячиком, словно состоящим из множества шестиугольных сегментов, но стоило только сопоставить масштабы... Оно уже превращалось, уже двигались сегменты, позволяя совсем не игрушечному мячику трансформироваться в огромный, прости меня физика, ОБЧР высотой в пятиэтажку минимум и шириной не сильно высоте уступающий. Никаких особых техник, а только невозможная прочность черного камня и железа, что составляли основу чудовищных лат, да непереносимый даже для призванных флер, достигающий такой концентрации, что Похоть его становилась почти материальной. Сидящие и воющие внутри доспеха элементы этого конструкта были как источником энергии, так и проводником на тот случай, если одной лишь брони и силы не хватит, если придется ударить еще и магией. И эта магия, могу сказать с полной уверенностью, будет столь же масштабной и основательной, как сама конструкция Приносящего.

Пожалуй, такой снаряд, сейчас падающий сверху на дворец впереди всей остальной волны, прикрывающий ее от ответного огня защитников, действительно имеет все шансы любую защиту тупо продавить, не просто вломившись внутрь дворца, но еще и пробить брешь для остального нечестивого воинства. После падения дворца оборона города падет следом уже с полной гарантией - именно там сосредоточены ключи от магических защит, именно там концентрируются и сами защитники. Падет дворец и собраться в единый кулак люди уже не смогут, даже если боеспособные войска еще останутся.

Что же, остается только признать, что Весть действительно оказалась донесена до адресата, а узревшим оную весть оставалось лишь принять транслируемую тварями обреченность и готовить задницы к ужасающей групповухе, столь же вечной, как вечна кровь правителей Империи Веков. Не отразить, не пересилить, не сломить - только принять порок и насладиться им в полной мере, желаешь ты того или нет.

Император, а он явно первые стадии сражения пережил, зрелище увидел, воспринял, осознал, изрядно фалломорфировал, после чего высказал свое воистину императорское несогласие, подкрепив его далеко не одним лишь императорским самомнением. Если его обновляющий бафф был крут, то новый трюк вышел не просто крутым, но столь же жопоразрывающим, каким мнили Приносящего изверги. А еще я порадовался, что не решил устроить похищение того же Императора, чтобы выпытать тайны Ярма уже из него.

От невидимого из нашей точки дислокации дворца вверх пошла неразличимая и бесцветная волна, расходящаяся конусом, что накрывал собою как армаду вторжения, так и сам пролом. Это явление никак не распознавалось сенсорами или даже ясновидением, но зато легко можно было уловить результаты его применения. Весь конус зоны активации умения просто застыл, как застывает хренового качества изображение при зависающей трансляции какого-то сериала. Вечный правитель попросил Вечность о помощи и кровь его отозвалась, забурлила, взяла свою плату, после чего выполнила просьбу. Время содрогнулось, заскрипело и поменяло свое течение, на какой-то срок изменив условия незыблемого Закона на одном участке пространства.

Армия застыла.

Портал, только перебросивший первую партию и уже готовящийся сработать еще раз, оказался заблокирован той самой армией, отчего новые подкрепления, если их попробовать переправить, начнет размазывать о поверхность вневременного участка. Пусть даже находящиеся внутри измененного течения Времени твари не могли атаковать, но и их самих зацепить теперь не выйдет. Правда, такой размен выгоден людям в первую очередь, ведь столь огромного слона можно скушать по кусочкам, пока эти кусочки не собрались обратно во слона.

Оставалась только одна проблема - упомянутый Приносящий Весть, которого воля Императора замедлила, заставив двигаться подобно мухе в текучем сиропе, но уж точно не заморозила вместе с остальной армией. Те остались полностью неподвижными, а вот мифическое порождение больной фантазии дьяволов не только продолжало прицельно падать, но еще и постепенно разгонялось вновь, грозясь в несколько секунд вырваться из зоны заморозки. Более того, оно именно так и сделало... чтобы спустя миг его настигла вторая атака изрядно подуставшего Императора, или, может быть, кого-то из его родственников, взявшихся за дело вместо уже выполнившего свою долю работы представителя их семейки. Узнать ясновидением при таких помехах от флера Приносящего я даже не надеялся, да и не старался, по правде говоря.

Тварь вырвалась и тут же вновь застыла, уже совсем надежно - в этот раз работать пришлось только по одной цели, пусть даже и очень сильной. Да и объем затронутого волей Вечной династии пространства был куда меньше. Не конус, запирающий огромные объемы реального мира в шкатулку, а всего лишь относительно скромный октаэдр (или другая фигура, которую я принял за октаэдр) ребром в пятьсот метров, в центре которого оказалась еще не успевшая прийти в себя после прорыва прошлого барьера тварь. Она даже извернулась, почти завершив превращение в громадного голема, совсем не напоминая изначальный шарообразный дизайн, а из того участка, где находился приплюснутый шлем проклятого доспеха, вылетело длинное щупальце, сияющее от запредельного количества силы и душ, что в него вложил Приносящий.

Так он и застыл, почти добравшись кончиком языка до внутренней стенки октаэдра, будто пытаясь его лизнуть. Было бы смешно, если задранное восприятие не позволяло различить постепенно усиливающееся сияние, как раз рядом с краем барьера. Что-то мне подсказывает, что и эта ловушка продержится куда меньше, чем планировали имперцы.

Для меня, несмотря на едва-едва функционирующий третий глаз, - не иначе, он сжался в точку вместе с почувствовавшей неладное жопой, - произошедшее напомнило короткий обмен ходами в шахматной партии. Вроде бы раскрывшийся портал заставил защитников потратить козыри, но тут изверги, явно ждущие столь очевидного для Вечных приема, сделали свой ход. Приносящий был защищен от манипуляций с Законом на очень серьезном уровне и его не ликвидация даже, а лишь задержка, попытка выиграть побольше времени, потребовала совсем уж жуткого напряжения сил. И вроде бы люди побеждают, успешно разделяя вражескую армию, но сами части целого никуда не делись и едва ли их удастся в этих барьерах подержать неделю-другую, чтобы собрать силы под каждую вражину и спокойно прибить их сразу по выходу из вневременья.

Обмен стратегическими чарами между враждующими сторонами, обе из которых враждебны лично мне, оставил после себя легкую сенсорную перегрузку, дергающийся глаз и уязвленное чувство собственного величия, которое после увиденного мастер-класса уползло подыхать в самый темный уголок моего извращенного интернетом и порносайтами сознания. Потому что больно осознавать, что ты весь такой крутой, убивающий легенды и рвущий элитных тварей голыми лапами, внезапно, далеко не самая крутая сволота в обозримом пространстве. Прямо-таки очень далеко.

- Давайте пойдем в другую сторону. - Выдавил я из пересохшего горла примерно через десять секунд после того, как улеглось буйство флера, ныне скованного в цепях Времени. - А то там мне не нравится.

Комментировать никто не стал, хотя я чувствовал, что Тарии очень хотелось - у нее всегда пробивает на приколы, когда нервничает. Прямо как у меня, но только не у меня.

Мы и вправду двинулись не в центр, как планировали немногим ранее. Назад, однако, тоже поворачивать не стали, начав закладывать широкий круг, обходя центральные районы. Во-первых, хотелось быть подальше от имеющего все шансы вырваться в ближайшие пару часов мифика и сопровождающей его армии, во-вторых, именно в этих районах, равноудаленных от внешних стен и от центра, было больше всего опорных точек ритуала. Имперцы до них доберутся не скоро, потому что они дворец обороняют и пусть даже поймут (а они поймут, ведь не дурачки!) необходимость атаки на опоры ритуала, то собрать силы быстро все равно не выйдет.

Зато мы уже здесь, а о нашей эффективности говорит сам факт того, что я сейчас планирую атаку уже третьей точки фокусировки ритуала, пережив первые две, сумев при этом успешно выполнить миссию. Зато, если выживем, ордена с титулами Император будет дарить не нам, а всей остальной кодле, сейчас едва способной собственные шкуры сохранить. Хоть бери и приходи на наградную церемонию, чтобы восстановить справедливость, вот только до этой церемонии еще нужно дожить. Я печенкой чую, что дела у извергов пошли не совсем гладко, куда тяжелее, чем они желали изначально, но все эти тяжести все еще посильны для них. В то же время, защитники столицы, хоть и огрызаются все активнее, но все равно не могут инициативу перехватить, не хватает им на это организации, похеренной предательством высокопоставленных культистов и стремительными атаками самых первых штурмовых групп.

Совращенные культом часто атаковали без надежды на выживание, с одним лишь бешенным желанием услужить хозяевам, чем и добивались своей цели. Даже если обработанных Пеклом смертников убивали, их удары успевали если и не нанести фатальный урон, то хотя бы внести сумятицу, заставить терять время, а для наделенных сейчас не было ничего, что стало бы ценнее времени.

Очередная группа культистов, ради разнообразия не атакующая, а отступающая назад на перегруппировку, была изрядно помята и прорежена. Даже без интуитивных вспышек понимания можно было легко различить, что ранее сработанные группы бойцов теперь изрядно тупили из-за отсутствия в их рядах части соратников, что ранее брали на себя какие-то роли. Культисты эти, в большинстве своем, выглядели простыми псами войны и лишь несколько из них имели ярко выраженные следы влияния Порока. Скорее всего, они и были обычными наемниками, которые со временем оказались втянуты слишком глубоко в черноту, отчего назад для них дороги не оказалось.

Уничтожили их совершенно походя, убив сильнейшего из магов выстрелом Валериума, смешав их порядки перепутанными Тропами, накрыв броском взрывного зелья и придавив сверху десятком теневых клинков, что растерзали тела выживших. Мы даже не замедлились, но короткая стычка позволила полностью прийти в себя и отойти от лицезрения первой в моей жизни мифической твари. Да и не только в моей, если честно - всех накрыло и продавило морально, даже Тиа, хотя как раз она и могла за свою долгую жизнь увидеть и другие страшилища сравнимого класса. Тоже, разумеется, издалека.

Остановились ровно в том же домике, куда вломились желающие перевести дух культисты, а я даже продолжил сонные чары на живущей в этом доме семейке, только уже основанные на Грезе, а не на Пороке. Настроение было далеким от боевого, но и пораженческим я его называть бы не стал. Мы все ощутимо устали морально и очень не хотели воевать в этом дурдоме, но не более того.

- Нужно выбить еще хотя бы одну точку. - Собственный голос кажется каким-то придушенным, словно говоришь из-под подушки, насколько густым стал пропитанный Пеклом воздух. - Потом можно будет попробовать прорываться сквозь барьер, особенно если бежать прямо в момент слома точки.

- Риск. - Только и утверждает Тиа, даже не пытаясь меня переубедить или, хотя бы, передать образ-другой через видения.

Я ее даже понимаю и чуть-чуть сочувствую. Уж риском эту мою идею назвать нельзя даже на фоне моих обычных выходок, потому что попытка прорваться в трещину, спровоцированную сломом столь массивной структуры, должна быть названа исключительно терминальным долбо*бизмом, но не жалким словом "риск". Еще печальнее становится после того, как понимаю, что молчание и почти полное смирение Тиа означает лишь отсутствие у нее любых сравнимых альтернатив, кроме как "лечь и умереть". Потому что имейся у нее эти альтернативы, то не стала бы она ограничиваться символическим сопротивлением, попытавшись вбить мне немного инстинкта самосохранения прямо в череп. Возможно, доставив его туда через задницу.

- Может, попробуем к какому-то храму прорваться? - Лосий тоже рабочих планов не имеет, но фонтанировать идеями это ему не мешает. - Я слышу, как поют Небеса и пусть даже никогда не слышал подобного раньше, но готов поставить на то, что там призывают Слуг Божьих. Они же наверняка способны организовать коридор для беженцев.

- Чет я малех не верю, шо твари о том не позаботились. - Ганс, словно так и надо, вообще прилег у стеночки и, казалось, успел задремать, проснувшись лишь для высказанного комментария, чтобы тут же закрыть глаза вновь.

Трудно сказать подробно, но уж в базовом плане следопыт чертовски прав - дьяволы перекрыли все подходы, причем над блокировкой храмов они работали в самую первую очередь. Будь среди нас какой-то крутой жрец, то можно было бы попробовать помочь, вписаться в состав ищущих лазейку из безвыходной ситуации клириков и сделать попытку пробить стену головой. Но клириков среди нас нет, а одним лишь использованием планарной силы делу не поможешь, о чем мы все прекрасно знаем.

- Значит, продолжаем. - Резюмирует Гестия, на секунду обратив ладонь туманом, доставая из себя очередной флакончик со взрывным зельем, запас которых тоже не бесконечен.

На этой ноте наш короткий перекур без курения и закончился.

Далеко не сразу я понял, почему меня так тянуло к этой точке. Даже заподозрил было какую-то хитрую ловушку-манок, рассчитанную на хитрожопых видящих, но реальность оказалась весьма прозаичной. Лишь подойдя к когда-то шикарному особнячку достаточно близко, чтобы сфера теней смогла прощупать внутренности оного здания, поняв, какая компания там собралась, до меня дошло. Ненавязчивое, но вместе с тем очень настойчивое давление, так и тянущее меня именно сюда было не чем иным, как эффектом работающей Души Насмешника.

Имение недавно пережило яростный штурм и, судя по нескольким разлагающимся на плесень и липовый мед тушам вселившихся в реальные тела извергов, атакующие успели умыться кровью по самые брови. Помимо одержимых под окнами, в проеме ворот и в местах пробития каменных стен лежали не меньше трех десятков трупов с характерной даже после смерти энергетикой, легко улавливаемой через сферу. Культ победил, победил уверенно и быстро, но не бескровно, пусть даже и обороняющихся было не намного больше, чем атакующих.

Тела защитников принадлежали, большей мерой, зверолюдам волчьего подвида, одетым в сделанные по одним и тем же лекалам и у одного мастера доспехи. Легкие кожанки с кольчугами у лучников и ловкачей, чистая кожа у разорванного пополам скрытника, тяжелый черненый метал у пары тяжелых латников - снаряжение говорило как минимум о достатке обороняющихся. Впрочем, помимо зверолюдов, которые были, скорее всего, наемниками, среди погибших хватало людей (напросились под крышу хорошо защищенного здания, наверное) и, внимание, половинчиков. Коротышек среди тел охраны было немного, но они и не любят выбирать боевые классы, традиционно предпочитая уходить в торговлю, фермерство или администрирование. Завершали картину останки одного-единственного мужика, одетого в легко узнаваемую форму Очей. Ну, среди видимых снаружи тел, лишь одного, а сколько их там было сказать сложнее.

Особняк явно принадлежал именно коротышкам, причем не простым, а очень даже высокопоставленным. А еще в этом особняке перед началом вторжения собралась интересная компания из нанятых полуросликами охранников, пришедших в гости Очей и представителей административного аппарата... Вечной Библиотеки? Даже не пытаясь заглянуть в украденную и запертую в изолированных кусочках зеркала память одного старого Пыпыща, я уже догадался, кому принадлежал этот дом, зачем сюда пришли Очи, ради чего компанию нелюдям составили библиотекари и, конечно же, какого хера тут забыли культисты.

Я даже знал, еще до того, как сфера окончательно продавила продуцируемые остатками превосходной защиты помехи, просканировав внутреннее убранство дома и его гостей, кого я среди штурмующих встречу. Достаточно было посмотреть на добрый десяток тел обороняющихся, буквально растерзанных потоками агрессивной эссенции и ударами семихвостого кнута.

Что же, пусть ситуация и далека от веселой, но уж уделить старой знакомой десяток минут я еще сумею, потому что лично мне сейчас станет очень даже весело. Только облик нужно немножечко сменить, иначе не выйдет из этой клоунады выжать максимум возможного. Ведь не зря же меня все мое детство, юность, молодость и зрелость клоуном называли? Надо бы соответствовать.

- Тин, мне не нравится твоя улыбка. - Тария первая заметила неладное, но остановить меня уже не могло ничто, ибо нет укорота для неадеквата. - А, впрочем, похер.

Остальная компания, наверное, тоже имела что сказать, особенно Тиа и Гестия, как самые громкие голоса разума в царстве идиотизма, но высказать свое мнение я им тиранически и деспотически не дал, сходу начав раздавать приказы.

- Иду внутрь. - Одновременно со словами, пытаюсь передавать частички образов, но выходит через раз. - Не могу понять, зачем, но чую, что так будет правильно. Считайте интуицией.

Прозвучало бы убедительнее, если бы не пакостная улыбка на лице, но я и вправду чуял, что сейчас можно не только подшутить над кем-то, но и что-то осознать, что-то, пока что от меня скрытое. А потому я закрываю глаза и, ориентируясь на передаваемые сферой данные, шагаю сквозь Тень прямо внутрь захваченного здания.

Центральный обеденный зал для полуросликов является главной комнатой любого дома, где собирается на ужин все многочисленное семейство, обсуждая новости, делясь впечатлениями, раздавая похвалу и выписывая осуждение. В привычной для них среде обитания мохноногие любители таскать кольца (среди них реально много ювелиров, между прочим) живут в больших разветвленных домах, занимающих собою целый холм. Собственно типичный холм, обжитый целым родом половинчиков, является настоящей крепостью в миниатюре, куда чужаки не пролезут не согнувшись, а пробравшись быстро сдохнут от клинков обороняющихся.

Поселения этой расы очень тяжело грабить, потому что ценности они быстренько стаскивают в самые дальние и труднодоступные уголки, а сейфы и казна всегда именно в таких углах строятся. Куча тоннелей, лазов, тайных ходов, связывающие домики хоббитов друг с другом, превращают их города в лабиринт смерти для штурмующих. Да, пограбить у них обычно есть чего, вплоть до мебели (пусть и подземные, но их дома далеко не пейзанская землянка, вполне себе соответствуя в плане уюта хорошей гостинице) и кухонной утвари. Но если просто забросать обжитые холмы боевой магией, обрушить все переходы и залить их огнем со всех концов еще можно, то именно грабить полуросликов всегда было диким геморроем.

Именно из-за этой проблемности в плане отжатия ценного имущества хоббиты славятся как ребята, очень легко идущие на союз с подчиненным положением в составе других народов. Из них банально слишком полезный союзник, который, чаще всего, напрочь лишен желания самому править захваченными территориями. Зато они отличные агрономы, превосходные торговцы, великолепные дельцы и знатные ремесленники, от которых много пользы и минимум проблем, если вовремя их окорачивать. А вот если не окорачивать, то рискуешь одним прекрасным утром узнать, что они скупили твоих людей, повязали долгами твоих вассалов, набрали армию наемников на заработанное золото, поставили своих должников или родственников на все посты, а сделать с этим ничего не выйдет. Собственно, почти все крупнейшие кланы половинчиков, имеющие больше всех остальных автономии (включая также часть вассалов Империи Веков, принадлежащую их племени), возникли именно таким нехитрым способом.

Потому их, очевидно, и не любят правители, регулярно устраивая остригание шерсти и укорачивание ретивых головушек слишком много о себе возомнивших нелюдей. Нельзя сказать, что все стороны всегда остаются довольными, но хоббиты были и остаются единственной расой, которая имеет союзы с любой другой.

В благословенной богами Империи Веков есть целые провинции, производящие огромное количество уникальных пищевых ресурсов, вроде редких сортов зерна или моркови, которые людям выращивать слишком затратно и невыгодно, заодно поставляя агрономов и фермеров с баснословным для такой профессии средним уровнем. Много ли вы встречали землепашцев имеющих собственный класс, умеющих и знающих, как его развивать?

В пустынном Алишане несколько их кланов тоже прижились, пусть и с большими проблемами, помогая подымать целину там, где ее поднять, казалось бы, невозможно. Они же обеспечивают основу контрабандных маршрутов между двумя враждующими сверхдержавами. Собственно, именно из тех ребят выходят почти ставшие притчей во языцех воры, плуты и убийцы их племени, могущие дать конкуренцию многим и многим. А уж контрабандист-другой найдется, наверное, в любой их семье, учитывая размеры этих семейств, и хорошо, если только парочка.

Гномы крепко держатся союза с половинчиками, ведь именно их провизия питает подгорные города, пусть даже ушлые холмовые обитатели любят при случае поднять цены, устроить эмбарго или вообще пресечь всю торговлю с гордыми гномами, если им за это хорошо заплатят недруги оных гномов. Даже ко снобливым в самой терминальной из возможных стадии эльфам эти ребята находят свой подход, пусть даже последним от хоббитов нужны не фермеры, а торговые представители, сети информаторов и посредников.

В случае обитателей этого особнячка, то они давно уже отвыкли от характерных для полуросликов жилищных условий, и даже потолки в их столичном доме были вполне нормальной высоты. Особняк был не столько жилищем, сколько постоянным представительством дома Прыходонотчевых в столице, да и интересы всего клана Трыдыгородских представляли тоже они. Благодаря влиянию ныне покойного дедушки этой семейке было позволено многое, очень многое и они этим вполне осознанно пользовались, помогая, за мзду малую, решить дальним родственникам определенные вопросы, которые без блата решались слишком медленно или не решались вообще.

После того, как "Пыпыщ" красиво отжег перед смертью, заодно напустив того еще тумана о своей природе и о том, на кого именно он работал, для всего дома наступили не сказать чтобы темные времена, но изрядные сумерки. Под допросы, включая очень неприятную процедуру ментального подавления и последующих расспросов, попали многие, но они все оказались настолько чисты, насколько это вообще было возможно для любителей контрабанды и взаимовыгодных откатов с распилами. Им бы припомнили все-все-все, причем не из жажды справедливости, но из низменного желания отжать имеющиеся предприятия и лавки, поделить имущество и недвижимость, заблокировать банковские хранилища и изъять долговые расписки.

Вот только сами владельцы теперь уже слишком многих активов не желали просто так расставаться с имеющимися богатствами. Пусть даже их прижали очень сильно, без надежды отбиться, - с таким-то поводом и не удивительно, - но они чуточку потрепыхались. И как раз в момент, когда трепыхание прекратилось, а к ним пришли высокие гости, дабы предварительно обсудить что именно они добровольно отдадут на чужое благо, как грянуло вторжение. Ну не трындец ли?

Добавьте сюда еще и тот факт, что из-за упомянутого "Пыпыща" очень много вопросов хотел задать родственникам покойного и культ. Они почти со стопроцентной вероятностью имели кротов в Очах, так что к записям допросов доступ им был обеспечен. Да и вообще, не факт, будто культистов не было прямо на допросе, но сюда они пришли не за теми ответами, которые можно получить просто спросив. Жертвенная магия, помимо прочего, позволяет очень усилить ясновидение, а уж если на жертву пустить родную кровь и души тех, кто приходится родственником источнику интереса, то шансы на четкий и прямой ответ или получение координат пребывания цели возрастают кратно.

Поскольку в этот момент ваш скромный слуга в моем лице едва ли не лапает своими потными ручками паутину нитей чужих планов, интриг и расследований, то узнать получается многое. План текущего вторжения былпридуман не за один год или век, а масштабность его превосходила всякий здравый смысл. Стоит ли говорить, что многие изверги, которым поручили определенную веху плана, тщательно старались выслужиться и при возможности сделать так, чтобы конкурент не выслужился. Без угрозы раскрытия или откровенных подстав, но все же интриги были весьма многослойными. Да и культисты, пусть и руководились одной кодлой, но многие ячейки сотрудничали с отдельными тварями чуть плотнее, стараясь искать выгоду для своих хозяев и хозяек, опять же, без угрозы общему делу.

И конкретно те ребята, которые заведовали внедрением в развеселые ряды сотрудников Вечной Библиотеки, очень расстроились, когда их почти выполнившийся план, после всех головокружительных успехов и свершившегося обмана спящей в камнях алтарного зала сущности, оказался свернут в трубочку и засунут им в жопы. Вот и вышло так, что отдельная и весьма слаженная боевая команда культистов при поддержке заранее призванных и закрепленных одержимых сильно захотела задать вопросы если не Пыпыщу, то его хозяевам. А значит, судьба его родичей была предрешена - кровная связь позволит заглянуть в прошлое покойного, даже если тот и сам был подменышем. Как минимум часть ответов они вполне обоснованно надеялись получить, имея на то все шансы.

Если уж говорить о вопросах и жертвах, то как минимум часть из ближайших кровных родственников Пыпыща могли бы прихватить за ляжки даже не связанные с культом ребята, причем с той же целью. Просто Очи банально не успели этим вопросом заняться в поднявшемся аврале. Другое дело, что они могли обойтись без откровенной черноты, ограничившись более щадящими и не всегда смертельными методами. Были во владении имперцев некоторые артефакты, о которых мне поведала Тиа, завязанные именно на распутывание кровных связей. И не все из них высушивали отданный им образец, отнюдь не все.

В общем, такой способ поиска имел все шансы задеть даже меня, слишком плотно с Пыпыщем Попятчевым взаимодействовавшего, таки сумев выдавить у мироздания немного ответов. Слишком мало, чтобы всерьез встревожиться, но куда больше, чем мне хотелось бы оставлять после себя. И даже не скажешь, какой вариант хуже - вставшие на след Очи или желающие познакомиться лицом к лицу изверги?

Весело, правда?

Ритуал проходил в тишине да едва различимом шипении и ругательствах, с какими раненные кулаки культа перевязывали раны. Парализованные и частично выключенные жертвы лежали аккуратными рядами, пока их по три человека затаскивали в на скорую руку созданный ритуальный круг, где одна из занявших реальное тело тварей методично их сношала до смерти. Учитывая наличие шести тентаклеподобных щупалец вместо рук и двойного комплекта половых органов, разделяться той не приходилось. Что характерно, даже стонов агонического наслаждения не было, поскольку вежливый дьявол установил барьер для отсечения звуков.

По идее, тут должна была быть какая-то злодейская речь, с которой хнычущих и молящих о пощаде жертв станут стебать. Или, наоборот, не хнычущих, а даже под угрозой смерти остающихся непокорными, но это уже от личных симпатий к жертвам зависит. Видимо, злодеи изрядно от таких сцен подустали, потому что ни один из пленников не мог говорить - какая-то хитрая ментальная дрянь, заставившая забыть любую речь, заодно служа чертовски сильным успокоительным. Сохранить мозги нетронутыми сумели только двое оперативников очей, побитый зверолюд-наемник и сразу трое хоббитов, как обладатели самых высоких уровней.

Рабочая, короче, атмосфера.

Разрушило ее непонятное шуршание внутри перевернутого на спинку старинного резного шкафа, который в ходе штурма оказался зафутболен аж в общую столовую, где кроме стола со стульями и мебели-то не должно быть по канонам хоббитского дизайна. Шебуршание не только не утихало, но еще и становилось громче, а после к нему присоединились едва различимые маты с отчетливым "холмовым" выговором.

Сидящие под стенами бойцы и одержимые, вполне закономерно посчитали, что умудрились пропустить какого-то спрятанного домочадца, родителям которого пришла в голову светлая идея устроить в шкафу маленький пространственный карманчик, чтобы спрятать детей в случае беды. Несмотря на удивление, на ногах они оказались очень быстро, готовясь достать очередной кусок мяса наружу. Парочка так и вовсе надеялась с этим ребятенком поразвлечься - служба Похоти пробуждает очень нездоровые желания даже в головах тех, кто такими фантазиями отродясь не страдал. Увы, но мечты кровавых педобиров оказались мечтами, потому что дверца шкафа распахнулась сама и выполз оттуда вполне взрослый хоббит, даже, скорее, старый.

- Хо, какая незадача. - Заметно помолодевший на вид Пыпыщ выглядел и говорил настолько аутентично, что его сейчас признала бы любая проверка. - А говорили - Нарния!

Видок у библиотекаря был пришибленный, одежда растрепана, а в волосах застряли совиные перья, выпавшие из зачем-то хранящегося в шкафу чучела. Ясновидение тут же подсказало, зачем оно там лежало - из-за нездравого, но целиком понятного, интереса Очей ко птичьей тематике, связанной с домом Прыходонотчевых, все компрометирующие чучела или изображения были тщательно убраны с глаз долой. При обыске их нашли и все связанное с ними просмотрели под микроскопом детективных и ясновидческих классов, но их все равно не вернули на место, чтобы глаза не мозолили.

В иной ситуации взрослого и, вероятно, опасного полурослика тут же атаковали бы не знающие его в лицо рядовые бойцы, но суть происходящего была слишком абсурдна, отчего опытные и много всякого видавшие головорезы непростительно промедлили. И едва слышный перезвон стеклышек, различить который не позволило бы даже загнанное в полторы сотни восприятие, тут был совершенно не причем, да. Бойцы растерялись, пусть и на долю секунды, но вот кое-кто другой, уровнем повыше, отнюдь не впал в ступор.

- Ты же сдох! - В вопле зверолюдки кошачьего подвида, вооруженной семихвостой плетью, ныне почти опустошенной от запаса редчайших боевых эссенций, яростной злобы было куда меньше, чем какого-то потустороннего ужаса. - Сдох! Сдох! Сдох! Сдох! Сдох!

Прижатые к голове уши, трясущиеся руки, зашкаливающее сердцебиение, сбитое дыхание - несмотря на всю ее выдержку, подкрепленную уровнем и дарами ее хозяев, вид кажущегося совсем безобидным хоббита вселил в нее такой страх, что даже сидящий в ней Порок не мог передавить идущую из глубины памяти волну ужаса. Ужаса перед чем-то, что было с ней задолго до ее встречи с культом, задолго до того, как она научилась растворять все горести в Пороке, заменяя их удовольствием и радостью от нового вызова ее способностям. Что-то было в этом ее страхе, отдающее ночным холодом, темнотой беззвездного неба и хлопаньем крыльев ночных птиц.

- Как сдох, так и вернулся, значитца. - Пользуясь вопиющим непрофессионализмом противника, так меня и не атаковавшего, выбираюсь из шкафа, отряхиваясь и поправляя одежду. - Сычи, тамушта, бессмертны.

Вот после последней фразы Шмиелэ окончательно сорвало планку, а заранее наведенное замкнутое поле на основе Грезы не смогло преодолеть вскипевшую неистовую ненависть, родившуюся из пожирающего душу ужаса и боли потери. Со звериным воплем, столь первобытным, что принадлежать разумной и цивилизованной полукровке просто не мог, на меня и на шкаф обрушились хвосты легендарной плети. Ну, после такого разговор автоматически подошел к концу, а в глубине души приятной истомой билось осознание, что я довел ее даже не до исступления, но до грани распада личности, что, несомненно, льстит толстому троллю внутри меня.

На меня наложена кража тени, подвергнутая модификации Созиданием, копируя Пыпыща на высочайшем из возможных в таких условиях и временных рамках уровне. Маску дополняло ясновидение, позволяющее мне, успевшему (долой гусарские пошлости!) побывать внутри души полурослика, мимикрировать еще лучше. Маскировка, несомненно, очень важна в тонком деле выноса мозга, но сражаться под таким скрытом весьма сложно, что я не раз утверждал. Чуть дернись, чуть переборщи с усилием, и часть маскировки может стечь, пропустить немного тебя настоящего. Публика тут, конечно, не самая привередливая, но и перед ней спустя рукава работать не хочу.

Отскакиваю от плети, позволяя той расколошматить бедный шкаф, после чего в руках оказываются вытащенные из рукавов куски зеркал, словно набор метательных ножей. Шмиелэ только замахивается для второго удара, рядовые бойцы и все три одержимые твари, включая сидящую в ритуальном круге, начинают стряхивать со своих мозгов налепленную сиреневую паутинку, а я, соответственно, начинаю окружающих больно бить.

Весьма забавно, но кража тени, если сделать ее максимально автономной в своей природе и не слишком насыщать ее чистой планарной силой, остается одним из немногих приемов, которые можно использовать в связке с иным планом. Сложно, да и есть риск смыть маскировку, если слишком сильно вложиться в технику, но все же можно. Довольно логично, если подумать, ведь я и раньше об этом знал, еще с Каменной, где довольно успешно притворялся главой службы безопасности крепости, используя при этом часть его умений. Подобная возможность и является одним из главных козырей связки из кражи и Созидания, если подумать.

Пока в голове роятся столь важные - и, главное, вовремя пришедшие! - мысли, руки делают быстрее головы. Все три твари получают по два куска зеркала внутривенно, причем совершенно буквально, ведь впившиеся в оскверненную пороком плоть зеркала в тот же миг растеклись внутри их ран зеркальной ртутью, разрушая связь хоста и самого изверга, размывая его суть и лишая контроля над магией и плененными в сонме душами. Элитные твари могли бы выжечь такую атаку, но эти, хоть и были уровнем выше тридцатого, но явно не самыми могучими - все три сдохли, пусть даже занятой ритуалом мерзости пришлось добавить еще одну порцию планарной силы в организм, перенаправив ее прямо по маячку в виде плещущейся в их телах ртути.

Хлопок в ладоши, и каждая отражающая поверхность особняка, включая заляпанный кровью и покрытый пылью пол из полированного дерева, начинает отражать нечто иное, да и многие поверхности, которые отражающими не являлись, резко превратились в отражающие. Простых бойцов не убило, но накрыло таким количеством эффектов, что бойцами они быть перестали. Головокружение, звон в ушах, слабость в теле, галлюцинации, обострившиеся психические расстройства, путающаяся память, сбитые рефлексы - под таким прессингом не попляшешь. И, конечно же, шум. Шум хлопающих крыльев, вытащенный частично из чистого озарения, спровоцированного ясновидением, частично из пропитанного ужасом образа того страха, что так напугал наглую кошатину.

Кошка взвыла совсем отчаянно, лишь за счет уровня и прямо сейчас пропускаемого сквозь тело самоубийственного объема энергии Пекла умудряясь не помереть от страха прямо тут. Усиливаю прямо сейчас рождающийся кошмар, одновременно не допуская силу Пекла к мозгам беззащитных жертв, отчего бойцы начинают стремительно превращаться в тыквы, по крайней мере, в плане умственной деятельности. Выжигание мозгов и частично даже души, от которого даже не ставшие овощами напрочь ехали крышей, обращаясь в хнычущие развалины, обломки себя бывших.

Шмиелэ, услышав, как ей казалось, наяву так и не забытый шорох крыльев, разом растеряла жажду сражаться и даже давящая воля хозяев, пропитывающая тело, разум и суть ее, не вернула той решимости. Она попробовала сбежать, метнувшись тенью к ближайшему пролому в стене, обронив (реально обронив легендарное оружие!) свой артефакт, но я, даже под маскировкой, был быстрее ничего не соображающей от страха полукровки. Не сказать, чтобы намного, но достаточно для стремительного удара.

Еще один кусок зеркала, только уже не внутривенно, а наружно - зеркало обратилось жидкостью, покрывая одежду и кожу тонким слоем, парализуя, сковывая, ломая волю и даря все тот же транслируемый мною шорох крыльев, за которым перезвона зеркал не различить. Ужас ее достигает той грани, за которой она даже стоять не может, не может думать и пребывать в сознании, падая на окровавленный пол и проваливаясь в собственные кошмары. Она мне живой нужна, благо допросить ее в таком состоянии будет очень просто, даже без необходимости приводить в сознание. В здравом уме и не доведенная до отчаяния она могла бы сопротивляться хотя бы минут десять, прежде чем оказаться вывернутой наизнанку и лишенной любых интересующих меня тайн, но мой "тонкий" подкол всю ее способность сражаться раздавил самым циничным образом.

Секунду вынуждено трачу на размышления о том, стоит ли пнуть ее по почкам или не тратить силы на удар, который на фоне ее личного ада все равно окажется незамеченным. Потом перевожу взгляд на шокировано осматривающихся пленников, часть из которых, та самая, самая высокоуровневая, успела немного прийти в себя и ох*еть.

- Дылдыща здоровенные, а вы-то, собственно, кто? - Приведя маскировку обратно в норму, но все так же не снимая личины седовласого коротышки, я запрыгиваю иллюзией босых пяток на чудом уцелевший стул и, уже стоя на нем, нависаю над по-прежнему не развязанными пленниками в униформе Очей.

Стоит заметить, что отвечать они начали сразу и, похоже, были готовы рассказать если не все, то почти все, здраво оценивая шансы сохранить свои секретные сведения в шаговой доступности от стремного полурослика, только что спалившего мозги и сами души уже не таким уж и стремным дьяволопоклонникам. Я же беседу начал единственно потому, что прямо сейчас переваривал знание, вырванное из сознания Шмиелэ, отфильтровывая порок и флер Пекла от нужной мне информации и раскладывая ту по полочкам. Тут лучше не спешить, а то пропущенная капелька яда, оттенок смысла, способна вылезти в будущем самыми разными неприятностями, несмотря на любые сопротивляемости. И хорошо еще, если просто стояком на кошкодевочек, но ведь будет явно что-то похуже. С Пеклом всегда так, а сам я все же не Тень, чтобы игнорировать риски опорочивания, пусть и, порою, подбираюсь к тому слишком близко.

- Не-не, лопоухий, я-то не о том тебя спрашиваю. - Прерываю их главного, начавшего колоться самым первым, пока колоться не начали его подчиненные, обесценивая жизнь своего шефа. - Мне, оно, стало быть, наложить большую кучу на ваши звания, допуски и вот это все. Благо же успел, значитца, насмотреться на всякое тайное. Вы по жизни кто? Работаете кем?

На лице всех присутствующих, включая постепенно приходящих в себя родичей Пыпыща, с неверием и весьма противоречивыми эмоциями смотрящих на своего воскресшего патриарха, проступает недоумение, совмещенное с конкретным таким опасением, даже более заметным, чем они испытывали секундой ранее. Потому что если старичок безумен, то это проблемы не старичка, но всех имевших глупость оказаться с ним рядом.

- Очи Императора? - Как-то несмело предположил все тот же начальник, подавляя подспудный ужас и даже выигрывая тем капельку моего уважения, на фоне океана неприязни роли не играющую.

Хитро прищуриваюсь, глядя в карие глаза невзрачному мужчине лет сорока со светло-русыми волосами и абсолютно среднестатистическим (явно следы какой-то пластической операции или применения специфического шпионского умения) личиком, утвердительно кивая при этом. Мол, да, ты прав, дядька, ты именно тот самый Глаз Императора, как и твои подчиненные, пришедшие сегодня выжимать досуха незадачливых половинчиков.

- То скажи мне, дорогезный... - Ласково-ласково начинаю, но невольно беру паузу, вскрывая особо интересный участок выкраденных снов. - С какой мошонки вашу работу должен делать я?

Звон зеркал в переливе слов ровно настолько силен, чтобы подвести к истерике, но столь же выверенно слаб, чтобы подобрать грань для каждого слушателя, не позволяя в оную истерику скатиться. Ювелирная почти работа, благодаря Вселяющему Страх проходящая вообще без особых проблем, буквально фоном. Фоном же идет и остальная тирада, кою я выдаю лишь для того, чтобы не отвлекали от распаковывания образов, среди которых находилось все больше и больше забавного, интересного и, конечно же, кошмарного да мерзкого.

- Я работал свою работу почти сотню лет! - Здраво поразмыслив, Грезу в голос я больше не пускал, как из желания не травмировать слушателей еще сильнее, так и из опасения потерять концентрацию. - Хорошая должность, интересные дела делались, гешефты, опять же, наваривались, особенно на поставках! Я, значитца, на хорошем положении был, всем, так-то, доволен! Но какого, грыг ваше могылыще, именно мне пришлось давать жмылыща пришедшим в гости иродам окаянным, которых все ваши Очи-Глазоньки не заметили, будто всем бельмесы на зрачках повылазили? Кто, добырать вас в глазницы, должен делать вашу работу? Ради которой вас и создавали пентюхов расфатрыцываных! Вы там чего, в эти самые глазницы последние годы долбитесь вместо чисток да проверок?

И примерно в таком духе я и высказывался, перемежая свои слова с отборными хоббитскими ругательствами, пинками по почкам пытающемуся оправдаться Глазу, жутким для них давлением на души, от которого сердце уходило даже не в пятки, а прямо в сапоги, при этом так и не развязав ни одного из плененных неудачников. По правде говоря, часть из них вполне могла разломать сковывающие чары или порвать путы, особенно после гибели или превращения в овощи всех культистов, на которых эти чары да печати держались. Очи так уж точно были способны в любой момент сорвать с себя все оковы, благо нужные навыки им еще в учебках вбивали. Другое дело, что как-то не хотелось им провоцировать орущего матершинника, ведь это сейчас он просто орет, а чем он займется, когда его перебьют и представить страшно, но он ведь тоже "перебить" может.

Примерно так и шло время, не меньше пяти минут, за время которых я развлекался и растаскивал на кусочки уже практически расшифрованные образы, пока в гости не нагрянули новые персоналии. Засек я их заранее, благо они не скрывались, а их подход обозначался приближающимся грохотом битвы, перезвонами планарных энергий а также звуком выстрелов, взрывов снарядов и таким узнаваемым, хоть и давно не слышанным ревом мотора. Можно было бы закончить все максимально быстро, благо шоу имени матерящегося Пыпыща мне уже поднадоело, а половина зрителей и так в обмороке, но я решил остаться и досмотреть просто из ностальгии.

Именно в этот миг ностальгия проломила стену дома, едва не обрушив на меня крышу, раздавив парочку овощей из культистов и одного невезучего наемника из "наших", то есть из нанятых родичами моего сценического образа. При этом такие разрушения в структуре весьма прочного строения, способного выдерживать осады и штурмы благодаря укрепленному алхимией и чарами камню фундамента, оказались нанесены легким касательным ударом!

Взгляд героического глаза легко оценил открывшийся предо мною артефактный комплекс, назвав его Боевой Машиной Подгорья, но без уровня, что очевидно. Артефакт-механизм, вроде памятных по Каменной шагоходов, только еще более опасный и редкий. Если большие ОБЧРы, по которым мне целую лекцию, вернее, полноценный обучающий курс устроила однажды Гестия, позволяли почти беззащитным в прямом бою погонщикам и пилотам сражаться на равных с парой-тройкой мощных эпических тварей, то эта вундервафля была на голову выше.

В один прыжок покинув клетку стен, воспользовавшись тем самым проломом, оставленным ударом гномьей инженерии, я окинул творение коротышек бородатого подтипа внимательным оком, одновременно пытаясь понять эту штуку максимально полно. Размером если не в дом, то в очень большой сарай, с просто противозаконным количеством стальной и неплохо заколдованной брони, вооруженная парочкой массивных боевых жезлов, эта штука могла в одиночку раздеребанить средний городок не получив серьезных повреждений. Не зря же ее держали при посольстве Подгорного Царства, как один из аргументов для быстрого сматывания удочек, случись этому сматыванию что-то помешать. Да и просто статусная штука, а нормально управлять ей сможет только правильно обученный гном, отчего воровства научных концептов никто не боялся.

Увы, но несмотря на статусность, этот гроб на железных колесах был сейчас в состоянии ну просто предельно плачевном, зияя несколькими дырами в броне, расплавленным боком, отсутствующим колесом, вырванными с мясом гнездами для двух спаренных магических жезлов-метателей и почти мертвым экипажем. Хорошо, что в этой модели хотя бы не использовались огнеметы или свинцестрелы, иначе взрыв был бы весьма вероятным. Последний выживший член экипажа (я чувствовал, как секундой ранее перестал быть пораженный флером командир этого катафалка, так и не показавшийся на глаза) покинул свое транспортное средство не через специальный люк, а прямо сквозь расплавленную дырень, а я тем временем его беззастенчиво рассматривал.

Невысокий, крепко сбитый, но отнюдь не квадратный, так как одет оказался не в знаменитые рунные доспехи, которые, будучи аналогом волшебных экзоскелетов и создают в сознании большей части людей образ тех самых квадратных гномов с топорами. Скорее, просто очень кряжистый и невысокий мужик, даже без бороды, явно сгоревшей в очередном магическом ударе. Я уже хотел как-то там поздороваться с Наводчиком двадцать четвертого уровня, когда тот буквально взорвался от попавшего в него сгустка сиреневого сияния, испускающего уже осточертевший за последнее время мразотный флер.

Пока я фигней страдал, пялясь на натуральный танк, только фентезийный, преследующая их группа противника спокойно взяла поместье дома Прыходонотчевых в клещи, явно настроившись походя задавить еще и этих ребят. Видимо, почуяли гибель одержимых или даже почти полное уничтожение сущности Шмиелэ, осознав, что штурмовики облажались.

- А ведь до гномьего посольства три квартала. - Словно между прочим заявил тот самый "шеф" из Очей, осторожно становясь рядом со мной, здраво опасаясь тварей Пекла больше, чем одного раскрытого шпиона-перебежчика, служащего вполне нейтральному к Империи культу Ночной Птицы. - Далеко добралось отродье железное.

- Это потому что две остальные машины мы остановить сумели. - Прокомментировал блинкнувший (несмотря на пространственные искажения, замечу) к останкам гнома культист, оказываясь в нашем поле зрения и отвлекая тем самым внимание от остальной ватаги ублюдков, заходящей в спину. - Очень уж интересные вещи они вывезти за собой пытались.

Через маскировочные конструкты на основе кражи, что сейчас скрывали мою гоп-команду от чужих глаз и чувств, принимаюсь отдавать своеобразную морзянку, направляя их в нужную сторону и указывая цели для атаки, если мне понадобится помощь в приближающемся побоище. Мне очень не нравится этот культист, даже больше чем не нравятся обычные твари или их слуги. Во-первых, я не видел его уровня из-за какой-то хитрой маскировки, не слишком уступающей моей собственной, а вскрывать эту обманку через ясновидение без лишних церемоний... он атакует раньше, вынуждая меня сражаться без подготовки. Во-вторых, помимо флера Похоти, даже сквозь его маскировочный полог я чуял некую силу, слишком странную, чтобы отбросить ее наличие в сторону. Не опаснее того же Пекла, нет, но все же было в этом оттенке, едва различимом шелесте на краю сознания, что-то непонятное, но одновременно знакомое. Будто я подобное уже видел, только с другого ракурса и в других условиях.

Именно эта самая неправильность заставляла меня держать дурацкий маскарад, совершенно не торопясь начинать сражение насмерть, опасаясь какого-то хитрого козыря. Не удивительно, что атака была нанесена противником, и, что характерно, совсем не тем, на котором сосредоточено было мое внимание. Среди все еще находящихся вне пределов прямой видимости ублюдков внезапно выделился особо сильный источник опасности, вынудив меня делать головокружительный кульбит, дабы разминуться с напавшим на меня бл*дским отродьем миксера и промышленной дробилки, заодно пинком отбросив в сторону обоих ставших рядом со мною Очей, которые, несомненно, посчитали меня временным союзником, а не врагом.

Перевертыш.

Очень сильный и старый перевертыш, буквально сроднившийся с духом своего Зверя еще задолго до становления опороченным выродком. Его прыжок был идеально выверенным, а прямая атака челюстей и когтей звериной формы позволила бы разорвать на клочки даже матерого болотного огра вроде Ыгры на момент нашей первой встречи, практически без сопротивления со стороны монстра. Чудовищно могучий расовый класс, практически не имеющий внешних техник, но дающий такие бусты к живучести, регенерации и физическим характеристикам, что они подобным мастерам и не нужны.

И он меня, вернее, не меня, а Пыпыща, истово ненавидел.

Там где созданный мною по-приколу образ непонятного даже мне "Сыча" смертельно пугал Шмиелэ, этого зверька я одним фактом своего существования доводил до бешенства даже большего, чем он по жизни был бешеный. Ясновидение несмотря на все заглушки буквально пело, а нити переплетающихся судеб напоминали струны диковинного музыкального инструмента. Перевертыш был старым врагом Ночных Птиц, принесшим им много зла и сам вынужденный прятаться от мести под юбкой культа. Я не имел возможности быстро и без риска разузнать все подробности этих историй, понять, что именно связывало его и Шмиелэ, почему он пришел сюда и выбился из графика штурма ради моей "персоны", влезая в долги, чтобы притащить за собой весь остальной отряд. Но мне и не хотелось знать очередную кровавую или слезливую, или даже кроваво-слезливую историю чьей-то жизни.

Просто надоело.

Пришлось заняться тем, что мне действительно нравится - играть на нервах и бесить окружающих.

- Вот никогда у меня с медведями хорошего ничего не было. - Высказал я чистейшую правду, только в хоббитской манере, глядя прямо в глаза обратившемуся человеком (скорость смены его форм не слишком уступала таковой у меня) беоргу, чья обнаженная кожа сияла нечестивыми узорами культовых татуировок. - Вечно ваше племя меня бесит! Вам чего, заняться больше нечем? Так я работу быстро найду!

И тут же, не дожидаясь ответа, вскидываю руку, перехватывая прямо в воздухе небольшую и невыносимо раскаленную иголку, выпущенную вдогонку к атаке перевертыша. Эта дрянь успела краешком поцарапать стоящего на линии огня оперативника, заставив его рассыпаться пеплом в одно мгновение, и была весьма опасна даже для моей теневой формы, если защиту эгиды не применять. Увы, но природа этого одноразового артефакта была не столько планарной, сколько основанной на закачке огромного количества эссенции Пламени в подпространство, якорем для которого и был артефакт. Даже простая царапина приведет к тому, что часть хранимого в контейнере передвижного кармана перетечет в тонкие тела цели, выжигая все-все-все, что только можно выжечь. А уже сверху на эту иголку присобачили систему полета, ускорения, наведения на цели и распознавания союзников, тогда как пробиваемость барьеров и неуловимость для предчувствий обеспечивалась за счет экзотического материала самой иголки.

В общем, меня пытались поиметь специально для уничтожения Героев, Призванных или сравнимых с ними по калибрам целей заточенной волыной, сделанной по той же методике, в том же стиле, что и используемая Шмиелэ плетка-семихвостка. Аж гордость берет, серьезно вам говорю. Мне даже немного обидно, что, благодаря раскачанному эссенциализму, подобная игрушка будет одним из немногих почти бесполезных против моей персоны методов воздействия... если я успею среагировать на атаку, разумеется. За маскировкой и тесно сжавшейся вокруг трофея хоббитской ладошкой, едва различимая пыльца собственных эссенций, какими я стабилизирую враждебную побрякушку, не видна, а потому для окружающих я эту легендарную во всех смыслах убивалку тупо голыми руками поймал.

И говорливый, и превед-перевертыш, и даже запустивший в меня снаряд культист, пребывающий вне пределов прямой видимости, явно успели охренеть. Ну, а я, в свою очередь, откровенно устал от затянувшейся и больше не нужной клоунады, решив ее заканчивать. Перевертыш имел сорок шестой уровень, его коллега был неизвестной величиной, а остальные противники и вовсе выступали фоном.

Использовать одновременно Грезу, высококлассный эссенциализм и держать маскировку на основе кражи тени было очень сложно, но после совсем недавнего безумного артиллерийского эксперимента, такая сложность казалась уже вполне приемлемой. Мол, лучше пусть будет так, чем мой мозг придумает новый способ убиться о стену особо изощренным способом.

Окрестности имения, как и ближайшую часть улицы, накрывает очередное ментальное воздействие, ослабляющее, сводящее с ума, выжигающее волю и жажду жить, игнорируя, нет, приспосабливаясь к мощной, но весьма однотипной порочной защите флера. Шорох осколков и перезвон зеркал маскируется под хлопки птичьих крыльев, продолжая уже заранее созданный мною обман, порождая еще больше обмана, что сам перерождается в худший из кошмаров, ведь нет ничего более обманчивого, чем зазеркалье, ничего более приспособленного к притворству, чем калейдоскоп несбывшегося.

Атака игнорирует как-то незаметно столпившихся вокруг меня наемников Прыходонотчевых, бойцов Очей и нескольких особо храбрых половинчиков, пусть и пугает их до колик. Не задевает она и засевших на своих позициях соратников, что следуют приказу "не влезать". А вот остальным достается по самой полной программе и уже с первых секунд среди "окружившего" нас засадного полка появились жертвы.

Мои ожидания были крайне неприлично нарушены, когда двойка высокоуровневых противников, вместо мгновенной атаки по злому хоббиту, что должна была бы выбить меня из создаваемой техники, наоборот, отступили, закрылись защитой, причем перевертыш тоже под ней скрылся. Так и не понятый мною второй отбросил в сторону крайне неприятный защитный артефакт, поддерживающий незримый барьер, что отсекал хлопки крыльев и давление грезы. Сияющая белым светом пирамидка просто зависла над левым плечом его, а сам он встал на одно колено и принялся готовить нечто нехорошее, от чего моя чуйка начала покалывать иголками прямо в мозг, даром что колола-то, как и всегда, точно в задницу.

Перевертыш и вовсе запрыгнул на перевернутую механическую крепость, все так же пребывая в людской форме, и всем своим видом говорил, что он чего-то ждет, явно провоцируя на атаку. Барьер пирамидки был в своей природе не планарным, а наоборот - антипланарным, подавляющим любое отклонение от привычного миропорядка, нивелирующим любую активную магию. Сильная штука, давить которую нужно чем-то вроде Тени, но никак не рассредоточенным по площади воздействием Грезы, да еще и замаскированным под то ли астральную атаку, то ли какой-то трюк из арсенала высшего шаманства. Завершали картину редкие и не слишком меткие удары культистов, что были достаточно живучими и защищенными, чтобы не сдохнуть от одновременного давления сразу на мозги и суть. Разум у них априори повернутый наглухо, а душу крепко держит, и тем самым защищает от всего остального, влияние Порока.

Внезапно, уклоняться не пришлось, как не понадобилось и применять защиту на основе пары припрятанных в карманах иллюзорной одежды зеркалец, потому что за мое прикрытие, молча и без лишних слов, взялись сразу один из Очей, обладающий каким-то мощным амулетом и то ли перком, то ли титулом, да сразу двое магов из зверолюдов-наемников, при поддержке вооруженного еще одним артефактом полурослика. Если я правильно помню те куски перерытых воспоминаний, то этот чел приходится Пыпыщу троюродным внучатым племянником.

Ухмыляюсь нехорошей улыбкой, усиливая давление, делая хлопки крыльев совсем уж оглушающими, заодно меняя полярность оного давления. Вместо страха и ужаса приходит полная апатия, депрессия, распад любых мыслей и желаний в ничто, полная пустота. И там где Похоть побеждала Страх, слишком сложно оказалось их защите противодействовать пресыщению. Можно сказать, я использовал природную уязвимость подобной защиты, хотя, признаюсь, будь она получше, имей напитку посильнее и познай они эту Похоть глубже, хрен бы у меня получилось.

Количество атак снижается и даже те, кто раньше с горем пополам били в моем направлении стрелами, арбалетными болтами и простейшей (сложную под прессингом не выдать) магией, сейчас пытались просто не умереть, когда остановившийся разум забудет о необходимости дышать и даже жить. Вот только скрывшаяся под барьером парочка еще сильнее успокоилась, а в выражении лица оставшегося безымянным коленопреклоненного появилась этакая облегченная насмешка, которую за экстазом было не скрыть. Ведь усилив мощь своей атаки, я не приблизился к границе пробития барьера, и, как они верили, не пробьюсь.

В чем-то они правы, разумеется.

Но не во всем.

Пусть кража тени на моем уровне и позволяет использовать техники иных планов, но только до определенной границы. Ведь нет никакой возможности одновременно давить Грезой и восстанавливать теневую, на минуточку, технику. Сейчас украденное и после обработанное Созиданием нечто надето на меня, но перегни я палку и маскировку смоет, чтобы миг спустя окружающие увидели на моем месте не Пыпыща Попятчева, а человеческого племени мужика, что нежелательно. В таком состоянии я совершенно точно не соберу достаточной силы или искусности грезу, чтобы этот барьер проломить. Вот без маскировки, да еще и с использованием зеркал, справлюсь, хоть и будет сложнее, чем с Тенью.

Впрочем, была у этого барьера не слабость даже, а так, легкая уязвимость, которая позволяла его обмануть, не прилагая слишком раскрывающих меня и мою природу усилий. Все еще поддерживаемая клетка из эссенции, не дающая активироваться сжимаемой в руках иголке, мною удерживалась совсем не зря. В иной ситуации, владелец иголки, тот самый гад, что в меня ею запулил, мог бы активировать ее дистанционно, заставив его артефакт раскрыть хранилище и окатить меня эссенцией Пламени. Вышло бы не так эффективно, как при прямом вливании внутрь тела, но и без того мне стало бы грустно.

Как же хорошо, что прямо в момент моей атаки по площади, третий из командующих офицеров высшего звена, пусть и слабейший из их троицы, словил одновременно выстрел в голову из Валериума, расплескавший укрывающую его артефактную защиту, да легкую царапинку Кривым Корнем, что превратила его в гниль парой секунд позже. Этого далекого от понятия "боевик" мужичка явно тащили для вскрытия какой-то стационарной защиты или, возможно, сейфа, потому что нехер Магу Барьеров и Ритуалисту делать на передовой, культист он там или нет.

Иголка же, без приказа со стороны покойного, продолжала выполнять заложенную команду - двигаться в сторону моего сердца, вернее, в сторону создаваемого маскировкой образа сердца Пыпыща, так что держать ее было не слишком проблемно. То ли заклятие, то ли молитва скрытого за барьером товарища перешла в откровенно непристойные завывания и стоны, когда я наконец-то нащупал нужную мне идею, посмотрев прямо в глаза все так же сидящему на броневике перевертышу.

Затихли хлопки крыльев.

Пропала сводящая с ума апатия.

Начали приходить в себя несколько выживших противников, еще не добитых меткими ударами моих "союзников".

А я, смотря прямо на немного напрягшегося беорга, указал на него перстом, закатывая глаза, словно пародируя какую-то гадалку из дешевого сериала про настоящую любовь, начал, опираясь на душу насмешника и неоформленные видения о судьбе этого маньяка, декламировать неумирающую классику, потому что все равно нужно было как-то занять уродов, пока сумею воплотить очередной шизоплан.

- Идешь ты лесами, но над миром летишь. - Греза в голос добавляется отнюдь не лично, а за счет одного из карманных зеркал, парой секунд ранее переработанного в простенький амулет, но со стороны вполне может показаться, будто я использовал какой-то аналог очень специфического боевого пророчества, как бы странно ни звучало это словосочетание. - Ты видишь Машину. Ты - медведь. Ты сгоришь!

И в последних словах было столько силы (аж амулет треснул), что резко вставший, после первой, что-то в нем задевшей, строчки на ноги перевертыш прямо так и сел на остывшее железо Боевой Машины.

Сел на нее, да и сгорел.

Я бы сказал, что могу собою гордиться, но вызвать гордость за себя очередным безумным поступком я не могу уже довольно давно. В любом случае, мне удалось не только задержать эту парочку на месте, не дав ни отступить, ни перекроить защиту более приемлемым образом. Совместив эссенциализм, Созидание и банальный контроль мелкой тварюшки моего "любимого" плана, я выкачал всю имеющуюся в игле эссенцию, тем самым угробив оную иглу, заключил эту эссенцию в крепкую клетку из эссенции нейтральной (при этом сохранив высочайшее "давление" в новом сосуде), прикрепил получившуюся бомбу к несчастной зверушке, тем самым смертельно зверушку искалечив, да и выпнул ее пинком в реальный мир. Выпнул прямо внутри барьера, размазав сущность твари по тому самому барьеру, тем самым освобождая заключенную бомбу.

Тень выпала в реальность и лопнула как раз внутри мертвой машины, подпалив задницу перевертышу до самого мозга. С его регенерацией и обеспечиваемой татуировками сопротивляемостью, он имел все шансы пережить сжигание до костей, причем даже не один раз. Но поражение эссенциями, да еще и с планарной поддержкой считается одним из самых нелюбимых регенераторами трюков. Именно отсюда вытекает, например, уязвимость болотных огров перед алхимическими кислотами или даже неприятие серебра нежитью. Бедный мишка-каннибал, - вот не сомневаюсь, что людишек он сожрал в своей жизни как бы ни больше, чем я бургеров, - вопил секунды полторы, а потом испепелило легкие, глотку и все остальное тело. К тому моменту, когда вопль затих, пламя залило разом все пространство барьера, превратив надежное убежище в образец крематория, но радовался я рано.

Он стоял спокойно, прямо на том месте, где сгорел его соратник (вероятно, успел попытаться его прикрыть), с нехорошим сиянием в глазах, без единого ожога и в неповрежденной одежде, а шибающая от него сила была все такой же неприятной, но теперь уже узнаваемой. Помимо флера Пекла в глазах его, в не имеющем цвета или состояния огоньках, что заменили ему зрачки, бурлила ядовитым варевом почти та же сила, кусочек которой оказался запечатан в любимом оружии Тарии.

Передо мною стоял извращенный Пеклом хаотик и он успел запросить самый максимум помощи от своих покровителей. Сейчас, когда ясновидение уже не сдерживалось защитой, я легко видел и его пятьдесят второй уровень, и оба его класса, - Проводника и Пламеня Хаоса, - и состояние искаженного, став которым он не получил третий класс и статус Героя на пятидесятом. А еще я знал, что в Пекле сейчас мечется в потоках болезненного удовольствия душа его родного брата, принимая на себя весь негативный урон Огня Перемен, позволяя ублюдку бить, не опасаясь усталости или интоксикации.

Сильный хаосит, прирожденный искажающий, пусть даже владеет не чистым Хаосом вообще, а лишь одним из его выделенных в нечто сформированное Проявлений. С этой точки зрения, внутри Валериума сокрыта частица Хаоса намного более чистая, не имеющая привязки к Проявлению, даже не говоря уж о загрязнении Пеклом. Каждый выстрел из Валериума меняет свое Проявление на то, которое подойдет больше всего против заданной цели, а сам Хаос, в чистом его виде, вообще не может быть осознан или использован кроме как в исключительных случаях.

И все же.

Пламя, что сочетает Хаос и Порок, да еще вверенное в руки искаженного, которого именно под эту задачу и создавали, принося в жертву его наделенность. Весомый аргумент даже против нормального меня, не нуждающегося в маскировке или игре на публику. Все же стоило его прибить, не считаясь с играемой ролью, в самом начале, но винить сейчас тупо некого, потому что не себя же ругать, правда? Я же, бл*дь, непогрешимый попаданец, я же не могу затупить, верно?

Хотя.

Стоп.

Невысокий мужичок с бородкой и усами, призывающий пламя перемен и стоящий верхом на броневичке?

Вселенная, ты, бл*дь, серьезно?

Бой обещал быть сложным, а я никак не мог принять решение - сражаться мне с маскировкой или все же не рисковать, перекинувшись в Форму и задавить противника чистой мощью. При всей опасности дважды измененного двумя разными планами огня, надетая на Форму полностью прокачанная Эгида защитит от подобного более чем надежно, а вблизи этот дяденька, вся мощь которого как раз на превращении себя в систему залпового огня и заточена, мне противником будет не слишком страшным.

Решение я принять не успел, так как со всех сторон меня и все так же защищающих "Пыпыща" помощников начали атаковать немного очухавшиеся выжившие культисты, вынудив группу моего прикрытия перестать ждать моих команд и отвечать на удары. Хаосит приблизился одним резким прыжком, по-видимому, не имея возможности использовать блинк при такой накачке себя энергиями, тут же запуская на пробу несколько кроваво-красных шариков хаотического пламени.

Шарики встречаю брошенным им на встречу зеркальцем, что всасывает эти шарики будто пылесос пауков, хотя это и далось нелегко и мне, и стремительно тускнеющему артефакту. Очень неприятная эта штука, куда более мощная, чем обычные планарные атаки, требующая большего количества энергии для подавления энергии вражеской. Куда же вы всей вашей кодлой собирались идти-то, после выпила гномов? Ведь зачем-то же собрали в одну группу совсем не боевого магического взломщика, перевертыша-антимага да еще вот этого перца, сейчас использующего против меня чью-то заготовку, причем заготовленную совсем не для этой ситуации?

Мощную молнию от левого зверолюда встречает еще одна вспышка алого пламени, которое распыляет молнию, встречает направленную вдогонку морозную стрелу и метательный кинжал, но разбивается о такую же волну, только отраженную из второго зеркальца, сжимаемого в морщинистых и потных ладошках хоббита. И тут же он отступает, когда мимо него пролетает громадная золотая монета с ладонь размером, покрытая древними символами и буквально впитывающая в себя окружающую энергию. Даже от моей защиты отъело кусок, хотя бросали ее так, чтобы меня и не задело.

- Торбаш, раз уж ты вскрыл семейное хранилище, то к тебе мое вопрошание. - Возмущенно выдаю, вспоминая, где я мог эту монету видеть. - Надеюсь, мою коллекциюзайнбергских фужеров вы не повредили?

- Я эту гадость заказал продать за треть цены в отуж самую неделю, когда нас начали мехом внутрь за ваши пыдрыгыдскые приключения выворачивать, дядюшка! - Сказал аки отрезал стремительно бледнеющий хоббит, причем бледнел он не от страха, отошедшего на задний план, а от недолгого контакта с вытащенной из контейнера монетой. - При всем моем увожении!

- Что!!? - Почти не наигранно прикладываю руку к тому месту, где должно быть сердце, даже отворачиваясь от почему-то не рискнувшего атаковать культиста. - Так я же ее собирал полжизни, сволота! Ты хоть знаешь, чего мне того стоило, а?

Культист вместо атаки просто отпрыгнул назад, попутно отправляя несколько пламенных плевков в сторону парочки неосторожно высунувшихся из руин имения наемников, обращая их меньше, чем пеплом, чтобы тут же прыгнуть вновь, но приблизившись к нам с другой стороны, где монеты не было. И теперь он уже готовил не пробную, а настоящую атаку, буквально сияя ореолом своего мерзкого огня.

Зеркало чернеет, лопается и крошится пылью, но все же я успеваю создать этакий купол, который исказил реальность настолько сильно, что даже это пламя ушло в сторону, обманутое зазеркальем и его коварством. Немалая доля моего успеха заключена в паре поднятых магами барьеров, что хоть и не замедлили явно находящийся в другой лиге удар, но скрыли меня от взора творца сего пламени, позволив создать обманку с заметно большей достоверностью.

- Да ходите вы в зад троллий, бестолочи окаянные! - Воплю совсем уж возмущенно, делая вид, что все это время даже не обращал внимания на противника, разговаривая с "племянничком". - Чтобы я да еще раз вам помогать взялся! Сами разбирайтесь с этим дерьмом, а я улетаю сычевать куда подальше!

И с этими словами я... нет, не улетаю, а заканчиваю вливать несколько змеек из растаявшего зеркала, - того первого, которое бросил навстречу огненным болидам, - в лишенное разума и почти лишенное души тело превращенного в овощ кошкобразного культиста. Шмиелэ мой оппонент узнал, даже несмотря на изменившуюся внешность в стиле побывавшей в сауне восковой фигуры, но до него не сразу дошло, что эту куклу я направляю не в прямой бой. Просто ее тело и остатки оболочек позволяли этот кусок мяса использовать не только в качестве юнита поддержки (весьма сильного, замечу), но и давали возможность пережить несколько секунд в контакте с той самой монетой, которая сумела напугать нашего оппонента.

Кукла хватается за древний артефакт, стремительно начиная разлагаться растаявшим воском, но в ней пока еще слишком много реальной плоти, чтобы рассыпаться в тот же миг. Одновременно с выходом уже точно мертвой кошки без девяти жизней на сцену, я вновь поднял хлопанье крыльев, имитируя видимость эффектов какой-то явно узнаваемой всеми окружающими техники. Тот случай, когда понятия не имеешь, чем именно притворяешься, но остальные настолько хорошо то понятие имеют, что, опираясь на одно лишь их понимание, можешь обмануть тех самых знатоков.

Уверен, все, кроме, пожалуй, осознавшего лживость природы этой атаки культиста, посчитают Пыпыща адептом не только Зеркали, но и очень крутой помесью клирика с шаманом-тотемщиком, способного черпать силу прямиком из своего "внутреннего Сыча". Вот как раз хаосит, особенно после накачки себя таким количеством мощи, прекрасно видел, что я атакую только и только Грезой, пусть даже ему и стало на мгновение плохо. Тщательно выверенный и подготовленный именно против тонких планов щит укрывает его алой пленкой, сжигая любые попытки на его разум воздействовать.

Он готов был распылить Шмиеле, а затем и всех нас скопом. Фактически, он искренне считал, что уставший после площадных атак и смертельного пророчества зеркальщик ему не противник. Он и бил-то по нам настолько лениво исключительно потому, что опасался перенапрягать душу своего принесенного в жертву брата, ведь души матери и сестры, тоже имеющих склонность к Хаосу, уже были разрушены более ранними приключениями. А у него есть задача, кою он по-прежнему не отпускал надежду выполнить, а для выполнения, пусть и самоубийственного, ему нужна была вся возможная сила. Та его мощная атака, едва-едва уведенная в сторону, была отнюдь не вершиной его мощи, но даже ее он использовал лишь для того, чтобы поскорее расплавить... нет, не нас всех, а ту самую монету.

Тело кошки буквально вывернулось наизнанку, прорастая десятком зеркальных пик, вырвавшихся из ее внутренностей, а вся плоть начала заворачиваться в мясисто-восковый рулетик. Мерзкое, без шуток мерзкое зрелище, от которого стошнило парочку защитников, несмотря на мои попытки не свести их с ума шорохом кошмаров, закончилось, когда пики эти со звонким дребезгом лопнули, отправляя покрытый еще раз сжиженным зеркалом рулет в сторону противника.

Внешняя оболочка, чтобы преодолеть попытку эту атаку сжечь в огне кровавого хаоса.

Мясная оболочка, чтобы монета не разрушила всю структуру своим воздействием.

Стоит ли говорить, что от столь прямолинейной атаки противник просто отшагнул в сторону, только успокоившись еще сильнее, от того, что откровенно пугающую его монету унесло подальше, причем без его непосредственного участия, силами самих жертв, что вообще охрененно? Моего понимания хватило, чтобы разгадать природу этой монеты. Пусть даже сам Пыпыщ и его родичи не успели и не сумели понять эту штуку, пусть я тоже понял ее далеко не до конца, но основа у меня была.

То, что скрывалось в невзрачном куске золота, было основой за которую любая энергия, воздействие или даже концепция попросту цеплялась, притягивалась подобно железной стружке к магниту и приводилась к общему состоянию - к нулю. И если в случае той же Грезы эту штуковину можно было если не перегрузить, то разрушить саму структуру артефакта, в случае с Хаосом, изначально не имеющим даже энергетического проявления, достаточно было просто "ткнуть и наблюдать за результатом".

Захоти он ударить без оглядки на собственное состояние, и живым бы остался только я один, но он слишком сильно расслабился, посчитал мою, нашу партию проигранной, после потери нами единственного орудия, способного его пересилить. И он искренне, сквозь всю агонию переполненного болью и наслаждением тела, сквозь пожирающий душу Порок, успел совершенно по-детски удивиться. Удивился он, когда его прыжок, долженствующий разорвать дистанцию, оказался возмутительно коротким, оборвавшись на полпути. Вдвойне удивился, когда пролетающий мимо кошачий рулет в зеркальной глазури сменил вектор движения, атакуя ту точку, куда вынуждено приземлился хаосит. Десятикратно удивился, когда быстрый, на пределе сил рывок, что мог позволить на пару шагов разминутся с ударом, заставил его сделать шаг на месте, не сдвинувшись ни на пядь. Но когда рулетик раскрылся подобно цветку и выпустил по нему, тупо не успевающему выдать всесжигающую даже для убийственной монеты волну алого огня, на которую он был вполне способен даже в таком цейтноте, выплевывая золотой кругляш прямо в потрясенную рожу культиста, удивиться он уже не успел.

Находящийся на вершине какого-то огромного и немножечко волшебного дерева, прорастающего в саду чьего-то имения в половине квартала от моей битвы, Ганс в этот момент наверняка получил уровень и какой-то хитрый титул.

А хаосит лопнул, не иначе, как от зависти.

Взрыва не было, как не было и мощного планарного удара. Просто получивший монетой в наглую рожу культист оказался для такого снаряда подобен маслу, в которое втыкают горячий ножик - монетка нырнула куда-то в район верхней челюсти, а сам пострадавший несколько раз дернулся, стремительно разбух, покраснел от текущей по венам мощи алого огня, что боролся с артефактом, да так и лопнул, аннигилировав все тело жертвы целиком, вместе с небольшим, - в пару метров, - участком окружающего пространства и самим артефактом в придачу.

В тот же миг, когда смертоносный амулет коснулся своей цели, я вновь ударил по площади, в этот раз уже без скидок на необходимость удерживать иголку с эссенцией, заслоняя небеса и землю хлопающими крыльями и совиным уханьем. На какой-то миг концентрация созданного грезами кошмара стала такой плотной, что он сумел прорваться в реальность и каждый выживший защитник имения, включая также оставшихся Очей, сумел различить краем глаза силуэты кружащих птиц, незримых и нереальных, но смертельно опасных.

И все затихло, как затихли и все до единого атакующие.

- Все. - Сказал я несколько усталым тоном, обвиняюще смотря в сторону племянника Пыпыща, уже понявшего, что его смелость висельника, которому все равно умирать, в адрес своего страшного дядюшки может привести ко глупой гибели даже после чудесного спасения, ведь стаканы свои Пыпыщ ценил не на шутку. - Пойду я, значит, собирать обратно свои фужерчики.

Меня, безусловно, желали остановить, причем все присутствующие. Для ребят из Очей, зловещий Пыпыщ считается шпионом, успевшим нахватать таких тайн, с которыми жить шпионам просто нельзя, как данность. Для его родичей, он, наоборот, был одним из немногих шансов выпутаться из передряги с отжимом их активов, потому что одно дело отжимать деньги и даже жизни у родичей мертвого шпиона, а совсем другое, если этот шпион, способный толпу вражин в одно лицо трансфигурировать в кабачки, может в любой момент если не на помощь прийти, то договориться о защите своей родни через власть имущих в обмен на какие-то из его тайн, молчание или просто личные услуги. А еще всем окружающим, вот вообще всем, было смертельно страшно оставаться в погруженном в отнюдь не фигуральный ад городе, не имея за спиной бойца его уровня.

Увы, но шаги тени увели меня раньше, чем свои просьбы окружающие решились озвучить.

Этими же шагами, игнорируя рвущие теневое тело лезвия пространственных искажений, я переместился к тому самому домику, где заседали мои соратники, все до единого решившие залезть на упомянутое ранее дерево. Понаблюдать, так сказать, за моими выдающимися действиями, да и от активной защиты дома, в котором не было хозяев, но скрывалась часть прислуги и охраны, подальше оказаться. Какой-то не самый слабый проклинатель превратил сад этого особняка в минное поле, которое при атаке на столицу и было переведено в полную боевую готовность теми самыми охранниками. Мол, хозяева все равно не в городе, а мы тут дом защищаем, да и себя тоже.

- Приношу свою хвалу, Тин. - Даже раньше, чем я сказал хоть слово, высказалась Тиа. - Твой театр масок, что заставил окружающих всерьез поверить в бытие ранее надетой личины, позволит струнам твоим в дальнем и ближнем будущем сыграть многие мелодии, для многих и многих ушей. Это был отличный план, то готова признать и я, и любой, кто имеет дар читать в чужих интригах.

От такой откровенной хвалы я даже растерялся немного, особенно если учесть, что изначально я туда пришел только за знаниями в голове Шмиелэ, а не ради клоунады. Просто накатило что-то и я решил немного сбавить накал, не слишком выбиваясь из графика и только под конец мне пришлось действительно рискнуть и потратить чуть больше времени, чем было необходимо. С другой стороны, именно благодаря тому, что я прикрыл пленников и помог им выжить, мне удалось возмутительно легко разделаться с искаженным такого уровня и со столь пробивной мощью в сосуде его тела. Без монеты пришлось бы рисковать куда сильнее, да и сил потратил бы намного больше желаемого.

- Мне приятно это слышать, Тиа. - Осторожно начинаю, ощущая, как за спиной Лосий затыкает ладонью рот что-то желающей сказать Тарии. - Но, увы, в этой ситуации, я действовал просто из...

Резким рывком на пределе разогнанной зельями скорости, эльфийка сблизилась со мной, застыв столь близко от моего лица, что можно было со стороны подумать, будто она меня целовать собралась или уже целует.

- Это был продуманный и блестяще выполненный план отвлечения. - Спокойно и уверенно произнесли ее уста. - В лучших традициях Плетения Струн и Паутины. По всем канонам должный быть признанным мастерами, как разработка высочайшего класса. И ты именно так и планировал изначально поступить. Планировал. Разумно. А не устроил буффонаду ради собственного увеселения.

- Эмм... - Даже не зная, что на это ответить, я просто растерялся.

- Я ведь права, Тин? - Что-то мне подсказывает, что если я попытаюсь возразить, то она сделает со мною что-то антиморальное и противоправное, возможно даже болезненное. - Совершенно точно права?

- Так! - Стараясь не пустить в голос позорного визга, включаю внутреннего Героя, который сейчас нетипично молчал и, похоже, забился в самый дальний угол из имеющихся на моем протекающем чердаке. - Я кое-что узнал и сейчас мне известна точка нашей следующей атаки. Но там армада даже большая, чем в прошлой, а потому придется не ломиться напрямик, а поступить умнее. Или тупее. Да, совершенно точно тупее, но зато намного более рискованно!

Примерно спустя минуту Тарии и Гестии удалось немного отодвинуть от меня Тиа, что изрядно успокоило мою паранойю, которая утверждала, что еще немного и друидка специально для меня могла бы начать выращивать флюгегехаймен, после чего мы принялись обсуждать будущий план. Вот вроде и понимаю, что в словах и действиях Тиа угрозы не было, а сама она просто в очередной раз вылетела в аут с моей любви портить окружающим психику, но в какой-то миг я реально начал нервничать! В одном мои предчувствия оказались совершенно истинны - текущий план действительно получился еще безумнее, чем обычно.

Подходящую группу мы смогли найти отнюдь не сразу, потратив на то не меньше часа, а то и все полтора. За это время лижущий вневременной октаэдр мифический гигант сумел изрядно подточить свою тюрьму, а застывшие в остановленном пространстве подкрепления над Дворцом тоже начали потихонечку двигаться. Даже без интуиции было понятно, что именно прорыв мифика повредил первоначальную структуру столь могучих чар, сократив время их действия до совсем незапланированных величин.

В полной развертке такая работа над Законом могла бы держать своих узников если не неделями, то днями, причем деактивировать эту темницу можно было бы по частям, медленно и методично перемалывая армаду извергов. Фактически, в эту атаку их главнокомандующий бросил если не все резервы, то изрядную их часть, разом сократив доступные к оперированию силы до отнюдь не успокаивающих паранойю значений. Вот только этот главнокомандующий, кем бы он ни был, прекрасно знал о наличии подобной козырной карты и понимал, что на добычу более мелкую ее расходовать никто бы не стал.

Сама армада, хоть и поражала воображение, состояла преимущественно из слабых и средненьких извергов, среди которых все действительно сильные особи являлись максимум погонщиками, но не бойцами, этакими администраторами. В идеале мифик должен был полностью сломать приказ Императора и его семейства, обрушив всю эту мелочь на дворец. Даже огромные потери среди атакующих были бы не особо опасными, ведь вся эта мелочь почти не имела при себе личных душ - слабаки и лишенные перспектив середнячки редко могли похвастаться нормальным сонмом. Падение центрального оплота, попадание в руки извергов Вечной Крови, а то и самого Императора окупили бы эту бойню с лихвой.

Но, даже сумев захватить одновременно и армаду, и мифического исполина, люди все равно проиграли. Превышающее любые воображаемые рамки сопротивление мифика гасило всевозможные воздействия, ослабляя их в десятки и сотни раз. Возможно, люди могли бы воспользоваться открывшейся паузой, но на паузу поставили-то исключительно пришедших сверху, тогда как основные штурмовые группы, состоящие как раз из дьявольской элиты, ни на секунду не ослабляли натиск. На людей давили, каждую секунду правитель Империи Веков получал десятки панических докладов о нападении, потерях, предательстве, отсутствии связи, невозможности расконсервировать стратегические артефакты и все тому подобное.

Время, как бы это не звучало иронично, сейчас играло против носителей власти над Законом, заставляя ошибаться и терять оное время. И пусть даже любой из Вечных вполне мог ускорить Время для себя, получив возможность тщательно все обдумать и составить план, но остальная-то столица была под ударом и там никого способного подумать не имелось. Какими бы верными и правильными ни были приказы потратившего ради их создания несколько сжатых в секунду часов Императора, но его не могли услышать сражающиеся за свои души воины и маги, а если слышали, то в одном случае из пяти. Да и сами планы эти зависели от информации в первую очередь, а она тоже приходила не вся, приходила ложной или не приходила вообще.

Короче, ситуация была сложной.

У нас она была не проще, стоит признать. Подобрать цель наиболее подходящую было довольно тяжело, как минимум потому, что изверги не спешили ходить вокруг нас в идеальном для нас же составе, предпочитая действовать так, как эффективно им. Удивительно, правда? Несколько встреченных групп, которых становилось все меньше, а сами группы, собирались во все большие толпы, мы спокойно зачистили, двигаясь по пути к намеченной мною цели. Причина увеличения количества и качества встречаемых культистов была в том, что все мелкие отряды либо выполнили свою изначальную мелкую цель и пошли на соединение с одним из крупных отрядов, либо оказались перебиты. Оставались только относительно опасные группировки, которых просто так сломить не выйдет.

Три таких усиленных группы мы залили Небом, Тенью и друидическими техниками, уже не так сильно и заботясь о маскировке, пусть и не забывая о ней совсем. Часть пришлось пропускать мимо, потому что они либо двигались слишком быстро, а то и по воздуху, либо находились чрезмерно близко к еще более крупным соединениям, либо уже пребывали в сражении с защитниками столицы... либо были достаточно сильными, чтобы их уничтожение потребовало от нас потратить немало сил без особого толка.

Особенно запомнилась группа из шести тварей, обнявшихся и взявшихся за руки, создавая тем самый этакий хоровод, который парил над землей и летел в одним им известном направлении со скоростью хорошего гоночного автомобиля, будучи при этом укрытым щитом крепостного класса, сохраняя всю возможную маневренность. И уровни у всех шестерых приближались к пятидесятому, а как минимум у одного и вовсе превосходя заветную полусотню.

Тем не менее, нужная группа все же нашлась, причем не без помощи ясновидения, ради которого пришлось прекратить контроль теневой маскировки, взять в руки зеркало и выпасть на пару минут из жизни, позволив остальным себя прикрывать. Нужным джекпотом оказалась довольно мелкая, изрядно потрепанная команда из полутора десятков бойцов, среди которых было только два изверга. Культисты, впрочем, сами подарком не были, являя собою их элиту - отличное оснащение, уровни под сороковой и нет ощущения, что эти уровни они получили совсем недавно за счет огромного количества жертв, спокойное поведение привыкших к своим порокам уродов, наслаждающихся флером, но не теряя в концентрации и здравомыслии, а также явная готовность действовать слаженно и умение этой слаженности достигать.

Несмотря на потери, которые проредили сию команду как бы не втрое, они оставались опасными и весьма значимыми врагами, способными принести немало бед, особенно если дать им соединиться с каким-то более многочисленным отрядом. Случись между нами сражение в привычном для этой бойни стиле, то пришлось бы заливать их тенями почти в полную мощь, да и то не факт, что хватило бы лишь одного удара, ведь высококачественные амулеты защиты у них висели на каждом, а уж поставить собственные барьеры они могли с потрясающей сноровкой.

Но ведь не зря я искал именно подобных дятлов, верно?

Все мое внимание сосредоточилось на дьявольской парочке, и если невероятно тощий Жаждущий Смеха, подраненный каким-то жрецом, если судить по остаткам божественной магии на культяпке отсутствующей конечности, меня почти не заинтересовал, то вот Дарящая Ласки аж сорок седьмого была совсем другим делом. Дьяволица была ростом лишь чуть выше людского стандарта, метра так два с хвостиком, при этом сохраняя нормальные пропорции. Темно-алая с синим отливом кожа, большая грудь, прикрытая костяным нагрудником и таящая в себе аналог абилки Тарии (судя по уже встречаемым примерам – это весьма популярный трюк среди порождений Похоти), длинные ноги, шикарная задница и по три щупальца с каждой стороны спины, растущие откуда-то из района лопаток, чем-то напоминающие уродливую пародию на крылья.

Вся ее мощь, которую я сумел прочесть сквозь ее защиту, была заточена на типичное для дьяволов и вдвойне типичное для этого аспекта ментальное воздействие тонкого типа. Этакая погонщица рабов, способная на ходу поработить кого-то или перенастроить уже обработанного культиста. Как минимум треть из оставшихся людей (хотя можно ли их людьми считать, если они в четвертьшаге от статуса искаженного) была прочно к ней привязана. Дамочка явно застраховалась на случай внезапной атаки, почти выпив их души и хорошенько приласкав тела, так что связь между ними настолько упрочнилась, что любой удар по ней перейдет на доверившихся ей людишек. Ставлю на то, что они сами едва не подрались за право возлечь с извергом и таким образом защитить ее в случае опасности. Да и сама она их в свой сонм не заберет и не сожрет, кроме, может, парочки самых пострадавших, ведь они уже не рядовое мясо, а полезные активы. Таких забирают до конца только по большим праздникам в награду за подвиг или в наказание за провал, как бы меня не вымораживали такие взаимоисключающие параграфы.

Второй изверг был бойцом ближнего боя со способностью поглощать направленные на него атаки, одновременно выжигая разумы атакующих волной веселья, счастья и праздности. Прямо-таки оргазмические шутки, при этом, чем сильнее его бить, тем прочнее станет твоя связь с его магией, отчего и взять атакующего будет быстрее и проще. Если такого валить, то исключительно мощным разовым ударом, не давая шанса воспользоваться его коронным трюком, а желательно еще и иметь возможность от этого трюка избавиться. Да хоть банальной планарной накачкой, если нет чего-то более изящного и хитрого, вроде кражи тени, Эгиды или Проявления.

Не идеальный вариант для моего плана, но куда лучше всего, что мы еще имеем шансы найти за любое разумное время. Клетке для застывших вне Времени тварей осталось жить совсем немного и когда она лопнет, то все наши шансы на побег точно так же лопнут огромным мыльным шариком с говном внутри. Тут любая соломинка стальным канатом покажется.

С такими мыслями я переконфигурировал украденные тени на команде, еще немного доработал их Созиданием, прибавил немножко концентрированной эссенции из сосуда, после чего укрылся Эгидой, шагнул перед направляющейся по своим делам группой и, не дожидаясь закономерной реакции на такую наглость, ткнул засиявшим кольцом в направлении уже почти соткавшей свою атаку дьяволицы.

Дубль два, чо.

В прошлый раз последствия удара кольцом по извергу конкретно так меня проняли даже в полной Форме, настолько мощным был поток флера, ударившего от героически подохшей (и слава сиськам!) твари. В этот раз я решил подготовить защиту от такой неординарной волны порока, подстелив, так сказать, соломку. Если я, будучи готовым встретить что-то похожее, выстоять могу даже без Формы, на одной лишь выдержке, то вот за своих друзей поручиться не могу. Максимум за Тиа да Лосия, но точно не за Ганса с Тарией. Конечно, можно было бы просто отвести их подальше, но время действительно поджимало, а встреченная нами группа могла в любой момент либо разойтись, либо таки дойти до своей цели, объединившись с другими товарищами.

Разряжать абилку, что в теории способна даже небольшую армию дьяволов временно ввести в ступор, о столь незначительную помеху было искренне жаль, но для того безумного идиотизма, который я лицемерно назвал планом, мне очень нужна будет союзная тварь, желательно достаточно сильная. Дарящая вполне подходила, а еще она оказалась ближе всех, так что экономность мною свернута в трубочку и засунута куда поглубже. Да и оставалась у меня надежда на еще одну абилку кольца, что, во все той же теории, может дать эффект сходный с базовым подчинением. Собственно, на той надежде мой план и стоял!

В общем, активировал.

До последнего сомневался, не случится ли какая бяка и не отразит ли Дарящая мой артефакт в меня же самого. Ну, серьезно же! Пытаться поработить изверга, заточенного в развращение, причем явно опытного в этих штуках изверга с помощью артефакта подобного кольцу - тут даже спрашивать стандартное "что-может-пойти-не-так" будет не к месту, потому что пойти не так может решительно все. То ли я изрядно недооценил свое колечко, уже привычно воспринимаемое бесполезной хренью на пальце, которую просто выбросить жалко будет, то ли переоценил конкретно эту особу извергского племени, но все прошло просто идеально.

Оргазмический вопль, неслышный ушами, но отчетливо различаемый за счет вскипевшего флера, ударил в первую очередь по связанным с Дарящей культистам, потом по остальным культистам, затем по раненному Жаждущему и только потом по всем нам. И эта волна, способная если не одномоментно выжечь душу и разум, то засрать мозги таким количеством извращений, что лучше бы выжгло, омыла спешно установленную защиту, потрепала ее, порвала некоторые элементы, развоплотила обработанных Созиданием тварей, вложенных в эту защиту... И уже когда поток флера был готов захлестнуть своих жертв, я полностью закрыл себя Эгидой и перетянул украденное на себя.

Как и в прошлый раз, удар заставил мою любимую защитную технику изрядно потемнеть, пусть и не перевел ее в форсаж, а после стал стремительно утихать. Первый и решающий удар удовольствием, что должен был переписать сознание Дарящей, уже прошел, и дьяволица, как и любой опытный изверг, стремительно брала свои новые желания под контроль, действуя на голых рефлексах.

Тем временем, не торопясь, я вышагнул из Тени перед Жаждущим, используя непростительно долгую заминку для собственного разгона, тестируя недавно освоенную технику - финальное улучшение Эгиды. Холод, голод, пустота и такое болезненное одиночество застилают глаза и давят, давят на мозги даже сильнее формы. И это несмотря на то, что абилку я применяю в настолько контролируемых условиях, насколько это вообще возможно в подобной ситуации. Эгида чернеет, до самого дна и еще немного дальше, делая меня двумерной фигуркой, буквально жрущей свет, тепло и даже радость, на секунду делая меня тварью более страшной, чем моя жертва.

А потом.

Я.

Разделяю.

Делюсь капелькой своей боли, сидящей даже не в душе, но где-то глубже, в самой природе того, что является Повелителем Тени, даря врагу своему то единственное, чем я имею право владеть, и чего не сможет у меня отобрать никто и ничто. То, что лежит в природе каждой Тени, что в сути своей страшнее вечного голода. То, что дает пищу для ледяной ненависти, жажды причинить страдание и забрать, забрать, забрать себе все, что только можно отнять у другого. Не важно, будет этот кто-то смертным, жертвой, врагом или даже такой же Тенью, потому что разницы не может быть в принципе.

Исток бытия Тени, отвергнутой одинаково Светом и Тьмой.

Бесконечное и кошмарное Одиночество.

Легчайшее прикосновение к псевдотелу только-только начавшего реагировать Жаждущего, многотонный прессинг разогнанного форсажа, чувство собственного присутствия, на один удар сердца растекшегося по чужой и мерзкой душе, омывающего моего оппонента, одновременно открывая меня ему столь полно, как не мог он понять даже души собственного сонма. В иной ситуации открыть себя извергу было бы чем-то даже более очевидным, чем самоубийство, но сейчас, когда сама его природа потянулась навстречу, стремясь получить едва ли не добровольно отданное.

Он видит.

Понимает.

Разделяет со мною.

Мне не становится легче, давящий груз теневого естества не уменьшился ни на йоту, ведь даже разделив бесконечность с кем-то, она не перестанет быть бесконечной, а два одиночества все равно останутся одинокими. Я не сбросил с себя эту ношу, всего лишь дав жертве точно такую же. И, в отличие от меня, привыкшего к подобному, начавшего привыкать с самого первого уровня, с первых дней пребывания в новом мире, с первым чувством сосущей нутро пустоты, что появлялась при использовании теневых приемов...

Жаждущий Смеха увидел.

Стал столь же черным и двумерным, как и коснувшийся к нему силуэт.

Оказался захлестнут осознанным.

Разделил.

И прекратил быть.

Почему-то, я даже не усомнился в том, что даже столь развращенное создание, привыкшее искать удовольствие в любой боли, в любой смерти, в самой страшной гибели, получит от итога своего лишь горечь и пустоту.

Культистов проредило знатно - они не имели той способности к восстановлению мозгов в нормально-ненормальный вид, какой обладали, в силу своей природы, все до единого изверги, если у них вообще имелось нормальное состояние ненормальности. В общем, половина от имеющегося состава была скорее мертва, чем жива, а надежду на самостоятельное восстановление в ближайшие несколько часов демонстрировало ровно ноль культистов из всех, кто остался в категории живых.

Я уже подумывал потихоньку отключить напитку тела и одежды тенями, перейти на зеркальные воздействия и отключить вьющихся в сладострастной агонии уже давно не людей, прежде чем они все же выплеснут из себя собственные души и мозги, но тут они начали стремительно затихать, успокаиваться, застывать. Казалось, что обуявший их порок меняет тональность, становясь более вязким, жестким, не дающим телам и умам свободы, будто какой-то нематериальный бондаж, честное слово. Воздействие ощущалось привычно мерзко, как и всякое иное, завязанное на Пекло, но теперь в нем было направление, чужая воля, легкая и нежная, но несокрушимая и всепроникающая.

Медленно, словно красуясь (не "словно", а совершенно точно красуясь), Дарящая Ласки подымалась на ноги, с безжалостной эффективностью, помноженной на вековой опыт, сокрушая собственных соратников. Впрочем, с ее точки зрения они все изначально были лишь ее игрушками, сданными ей в аренду с перспективой на постоянное владение. И если дать ей поработать как следует, заодно поставив ей четкие задачи, то эти игрушки продолжат служить ей даже если она диаметрально поменяет цели. Ну, продолжили бы, не повредись они рассудком после последствий перевербовки самой Дарящей.

- Что дальше? - Слова вливаются в голову сладкой патокой, казалось, полностью минуя слух, доставая сразу до основы разума. - Приказания, пожелания, требования?

В голосе нет ни намека на угрозу, только легкая насмешка и толика даже не любовной магии, скорее просто природного шарма. Интересно, навыки соблазнения у нее на каком уровне? Она сейчас, несмотря на показное спокойствие и браваду, отчаянно пытается меня прощупать, оставаясь в рамках правил, нежелания даже тенью воздействия навредить, а также опасения того, что узнав слишком многое, она станет для меня опасной.

Дьяволица буквально на ходу перестраивала собственную личность таким образом, чтобы получать от своего нового состояния еще больше наслаждения, не теряя ни секунды времени. Вбитая кольцом верность стала краеугольным камнем ее сути, куда более прочным, чем она могла вообразить, но ее навыки позволяли нарастить на это основание любую оболочку, какая будет нужна ей или мне. Если в случае с Тарией или Гестией я опасался влиять на них слишком сильно, чтобы не поломать оригинальную личность, то с новой жертвой кольца было совсем иначе.

Среди извергов вообще было в порядке вещей промывать мозги друг другу и самим себе, причем это даже не считалось чем-то особым для подобных созданий. Начальники наставят триггеров и закладок в мозги подчиненных, подчиненные будут стремиться сделать точно то же с начальством, союзники обманом околдуют союзника через подсунутую и заранее обработанную душу, а враги будут делать то же самое с врагами. При этом все та же готовность наслаждаться любой болью и любым исходом событий являлась для жителей Пекла лучшей защитой от любого воздействия. Подчинить изверга просто нереально, ведь их личности растекаются медом, игнорируя любые сети или преграды, заново обретая изначальную форму. Или не изначальную, а любую другую, желанную для изверга.

Основа, неважно есть она или нет, остается неизменной и даже Владыка Домена имеет над основами слуг своих далеко не полную власть, если речь идет о слугах сильных, зависящих не только от домена, но и от собственных сонмов и умений. Теперь у Дарящей новая основа, намного более прочная, чем она могла вообразить минуту тому назад. В этом есть новая сила, дающая опору для ее техник и приемов, усиливая их на четверть минимум, но и слабость тоже есть. Теперь она обречена на гибель, ведь стоит только кому-то заподозрить ее в измененной природе... она слишком хорошо знает своих сородичей и совсем не желает терять новое чувство. Ведь именно рядом со мною ее наслаждение настолько полно, настолько всеобъемлюще.

Как и в случае с кровопийцей из Аренама, подчиненная тварь не испытывала ко мне типичных людских переживаний или влечений, поскольку ее суть для такого не то чтобы не приспособлена... она не видит в том смысла. Как и с упомянутой кровосоской, получившаяся трансформация, обеспечивая абсолютную (даже на фоне типичных воздействий кольца) верность, не сделала сущность твари хоть сколь-либо более терпимой. А еще она оставалась извергом Похоти, что тоже не добавляло хорошего настроения.

Для нее многие кажущиеся очевидными даже для кровососки вещи, несмотря на весь ее опыт и знания, являются чем-то отдаленным и непонятным. Как профессиональный дрессировщик, ученый или таксидермист понимает о зверях многое, но едва ли осознает, как они мыслят, так и она просто не могла вместить в себе некоторые вещи. Нет-нет, она отлично имитировала чувства, эмоции, социальные роли, могла обмануть и притвориться на восхитительном уровне, как и положено твари ее ранга и типа, но чего-то в ней не хватало, совсем не хватало. Она была не кровопийцей, которая хотя бы помнила, каково это быть человеком, быть наделенным. Она никогда и не жила обычной смертной, а потому читать ее было сложно, даже при учете полной открытости и абсолютного нежелания причинить вред с ее стороны.

Болезненное понимание.

Почти физически болезненное.

Да что там!

Я был на грани того, чтобы прямо сейчас убить открывшуюся мне тварь, игнорируя любой самоконтроль. Да будь на моем месте обыкновенный видящий средненького пошиба, даже владея таким же кольцом, что и у меня, то он имел бы все шансы конкретно так повредиться умом от плотного контакта с образами своей новой "рабыни", несмотря на всю ее заботу и желание сохранить нового "господина".

Взаимный обмен пониманием ситуаций - это то, ради чего и стоит становиться видящим. Если бы еще можно было создавать боевые группы, только из видящих состоящие, то было бы вообще супер, но мы же не в сказке, верно? За несколько секунд взгляда глаза в глаза мы обменялись нужными образами, а я таки передал Дарящей часть задач, которые нужно будет выполнять именно ей. Дьяволица обладала обширным сонмом, среди которого имелись и видящие, причем формирующие маленький компактный круг и еще несколько работающих отдельно. При этом большая часть этих душ была именно личным сонмом, а не взятыми в кредит из банка душ и только на время атаки усилителями. Кредитные души она и тратила первыми, а выдавшееся ее отряду сражение вынудило не экономить силы, выкладывая козырь за козырем.

Да, Дарящая прекрасно осознавала, что любая душа в Домене принадлежит Господину, даже если она личная, делясь этим осознанием со мною. Но именно сейчас у Господина слишком много дел и задач, чтобы следить за каждой слугой его. Не помогут ни личные способности, ни сотни и сотни душ зрящих, постоянно мониторящих обстановку - план требовал максимального вложения ото всех, даже от самого Господина. И пусть Дарящая Ласки имела во владении своем лишь кроху от понимания полного замысла Господина всея Домена, но даже этих крох хватало, чтобы еще сильнее пожелать оказаться подальше даже не от города, а от Империи Веков вообще.

Удивительно, еще минуту назад я думал, что сильнее это желание стать не способно.

Эссенция из взятого из рук Гестии флакончика лилась прямо в глотку рослому культисту сорок первого уровня, заставляя того превращаться из увядшего кабачка в кабачок свеженький. Восстановить мозги после такой встряски почти нереально даже имей я несколько дней и нормальную лабораторию, но нам не нужно вернуть пациентам разум. Только дееспособность да кроху адекватности, чтобы куклы поведением своим не выдали нас всех раньше времени.

Я работал одновременно эссенциями, эликсирами и даже Грезой, чем заслужил раздражение Ганса, опять вынужденного тащить зеркало из ближайшего доступного дома. И ведь мы сейчас в средневековье, пусть и магическом, так что зеркала тут товар далеко не самый распространенный даже в богатых районах, чтобы можно было первый попавшийся домик открыть и найти там все необходимое.

Чуть в стороне работала Гестия, не заботящаяся об антропоморфности своей формы, предельно концентрируя туман на отдельных культистах, стремясь вложить максимальное воздействие без необходимости долго и старательно это воздействие накапливать. Получалось очень плохо, но все же у нее был мифический талант, а потому что-то получалось. Это что-то дополняли воздействия Дарящей, которая склонялась над своим материалом одновременно напевая какую-то тягучую мелодию, шепча нечто, неслышное нашим ушам, но легко различимое теми, на кого шепот был направлен, а также оплетая головы и сердца культистов какими-то странными черными нитями, что были тоньше паутины и, казалось, вообще не замечали материальных преград, уходя прямо в энергетический спектр, сливаясь с оболочками жертвы. Тиа черкала какой-то ритуал, который должен был нас всех прикрывать, поскольку я сейчас на маскировку уделял лишь минимум внимания, а Тария просто и незатейливо светила грудью в лица тех, на кого указывала Дарящая, помогая еще сильнее ослабить и без того почти отсутствующее природное сопротивление разумов культистов.

В определенный момент, когда стало ясно, что мои зелья (вообще-то, изначально заготовленные для откачивания меня и товарищей, случись нам словить планарный передоз) больше не окажут значимого эффекта за короткий срок, я перешел от работы медика к работе потрошителя и таксидермиста. Давно, еще со времен сражения с Роше не применяемый трюк, который впервые испытал на себе покойный (как-то часто приходится упоминать покойных, ставших таковыми после знакомства со мною) мэтр Гордион, глава службы безопасности Каменной.

Я начинаю разлагать на эссенцию еще дышащих или только-только умирающих культистов, буквально вырывая куски их и без того пережеванных душ, скармливая эти кусочки призванным Теням, после чего созидая эти Тени нужным образом. Занятие в плане мерзости лишь немного уступающее недавно провернутому жертвоприношению Грезе, да и то, исключительно за счет того, что материал уже давно хуже, чем просто мертв.

...Крадущие Образы, их называют...

Старая, почти позабытая цитата из системного описания - она и тогда казалась весьма зловещей, но только занявшись этим делом снова, снова взявшись за творение идеальной маски, совершенного одеяния, уподобляя себя Забирающим Лица, удается осознать эту зловещесть если не до конца, то достаточно полно, чтобы в очередной раз поежиться из-за неприятной дрожи, прокатившейся по спине. Ну, или в этом полуразрушенном какими-то чарами здании, где мы остановились для финальной подготовки, просто слишком лютые сквозняки.

Шесть существ, разрываемых потоками золота и крови, буквально сожравших сначала отфильтрованные мною души, а после и безжизненные тела культистов. Когда-то они были мелкими Тенями, теперь они нечто совсем невразумительное, подписываемое Системой непонятными и постоянно меняющимися терминами. Впервые вижу, чтобы Система или, что вероятнее, мои глаза Героя не могли дать точное определение рассматриваемого. Вот полностью скрытую информацию или даже подсунутую обманку видел, а такого пока еще нет, до сегодня. В конце концов, процесс непонятного превращения завершился, а шесть тварей стали шестью Одеяниями Теневой Плоти. Без уровня, что соответствует артефактам да амулетам, а не живым или квазиживым сущностям.

Потерявшие нематериальность, напоминающие золотисто-черную помесь зефира, желе и дыма, они действительно походили на одеяния. Способные не просто замаскировать в большинстве известных мне спектров, но даже дать возможность использовать часть способностей донора. Последнее, впрочем, никому не было нужным, зато открывало дорогу к иным преимуществам. Вместе с частью классов и даров, частью заблокированной и почти полностью потушенной, намеренно низведенной в едва тлеющий зародыш (чтобы не рисковать отравить надевшего эту мерзость еще и флером Пекла, помимо остальных опасностей), одеяние подарит навыки, куски памяти в виде внезапных озарений при необходимости ответить на какой-то вопрос, даже манеру речи или движений доноров. В сочетании с маскировкой должно хватить, чтобы нас не раскрыли сразу.

- Теперь я буду говорить "деяния мои вмещали безумие и пострашнее" вот об этом. - Сарказм в словах Тиа был примерно так же ядовит, как выращенные ею боевые цветочки. - Ты же видящий, Тин! Как вообще можно терпеть то, что ты сам добровольно на себя взял?

- А ты попробуй на себе то, что испытала я, дабы понять до конца, Звездочка. - Нежно-нежно ответила тварь, сейчас аккуратно прижимающая меня к себе, вжимая рожей в сиськи, одновременно поддерживая максимально возможное для меня сцепление, создавая маленький, всего на троих зрящих, круг. - Тогда тебе станет легче, а мне желаннее.

Тиа проигнорировала попытку влезть ей под кожу с типичным для нее безразличием, похоже, банально не воспринимая Дарящую Ласки в качестве личности, лишь слишком неудобным орудием, вроде проклятого клинка или нестабильного взрывного зелья. Сама дьяволица сразу же невзлюбила эльфийку за два фатальных (с точки зрения покоренной твари) недостатка. Во-первых, друидка была единственной женщиной в наших рядах, что оставалась не обработанной кольцом. Во-вторых, в отличие от Ганса и Лосия, относительно неплохочитаемых извергом за счет опыта, навыков, талантов и некоторых душ из сонма, Тиа умела себя скрывать и обманывать смотрящих. А дальше работала типичная логика ее породы: скрывает, значит есть причина скрывать, значит замышляет нечто, значит это нечто опасно для меня, значит нужно Тиа втихую приворожить, наставить закладок в голову и желательно полностью опорочить и привязать, после чего еще и кольцом сверху заполировать, чтобы с гарантией.

Она даже успела ненавязчиво, действительно ненавязчиво и, что немаловажно, очень логично намекнуть на то, что кольцо в применении к Тиа будет весьма разумным вариантом. При этом она действительно умудрилась подать это так, чтобы не взбесить меня окончательно, заставив таки обратиться Формой и выжрать ей сердце. Более того, безо всякой магии, гипноза или иного воздействия, лишь за счет умения доводить свою мысль, заставила меня на секунду реально рассмотреть ее предложение. То есть, я отбросил его сразу же, но сам факт показывает уровень! Вот уж у кого имелось очень много опыта совращать праведников с праведного же пути.

Даже мое презрение, совершенно нескрываемое омерзение, застывшее на границе с ненавистью воспринималось ей с искренней радостью, как и любые другие мои действия. Она от самого факта своего унижения предо мною ловила больше кайфа, чем за всю свою жизнь-существование, а потому расстроиться или обидеться не могла едва ли не концептуально. Это, конечно, целиком похоже на изверга, только с фиксацией всех помыслов не на желании Пороку следовать, а на мне самом, но твою же мать! Трижды твою мать!

- Протестую! - Тария, наблюдая за сложившейся ситуацией, ведет себя, как и всегда, абсолютно беззаботно, скрывая за той беззаботностью желание знатно потроллить все стороны перепалки. - Я таки все это на себе испытала, но даже мне эта идея кажется безумной. А я человек очень широких взглядов, языкастенькая моя.

Все же Тария удивительно толстокожая и безбашенная, причем не только в хорошем смысле этого слова. С наших рассказов и множества устроенных обучающих сеансов в Грезе она представляла угрозу тварей, как и разницу между ними и наделенными. Более того, она уже сама неплохо развила свою чуйку, чтобы даже без связи с планом чуять всякое разное. И по-прежнему ее тянет на легкомысленные приколы и веселье в непонятных направлениях. К счастью, даже она не настолько отморожена, чтобы всерьез пытаться затащить в постель кого-то вроде Дарящей.

Надеюсь.

Дьяволица, вместо ответа, только высунула упомянутый Тарией язычок, недвусмысленно начав водить им в воздухе, приложив пальцы к лицу в форме английской буквы "ви". Опять же, никакого Порока, только язык (каламбур совершенно преднамерен) тела и своеобразный гипноз, но, пронаблюдав пяток секунд за этим "танцем", танцовщица едва не кончила прямо на месте.

- Эта вещь мне не нравится. - Лосий в перепалку вообще не вслушивается, потому что полностью сосредоточил внимание на своем одеянии, которому чистое Небо не нравилось даже сильнее, чем одеяние Лосию. - И я ей, очевидно, тоже.

- Я бы посмотрела на того, кому эта штука вообще понравится. - Гестия энтузиазма тоже не показывала, хотя как раз ей, как связанной с Мглой, подобные вещи являются не столько источником опасности, сколько сытным запасом сил, который можно отдать Мгле в любой момент. - Но едва ли мы подобных блаженных здесь увидим.

- Гых! Ха! Хох! Зырьте дятлы, чо я умею! - Заголосил Ганс с противоположного конца занятых нами руин, крутя в руках вспыхивающие то огнем, то холодом кинжалы, наполняя их жиденькой тенью планарной силы за счет вытягиваемого у одеяний остатка сущностей бывших владельцев. - Да шоб мне кто сказал, шо я не оху*нен!

- Да-да? - Лосий выражает лицом странную смесь мировой скорби и обреченной вежливости.

- Ну, да. - Соглашается Гестия, заканчивая облачаться, делая вид, что предыдущую свою фразу она вообще не говорила и окружающим все послышалось.

- Зырь, Лосий! - Не унимался следопыт. - Я могу трубку прикуривать прям от пальца!

- Небеса пречистые, Ганс! - Душа аристократа все же не выдержала. - Ты же следопыт, тебе курить противопоказано, ведь табачный запах выдаст тебя с головой!

- Да, но я всю юность мечтал от пальца прикурить, шоб быть как настоящий валшепник! - Аргумент Лосия пропал втуне. - Ну, не всю жизнь, а только покуда усы брить не стал. Но мечтал же! Да и вопше, уметь прикурить от пальца - то лучше, чем от пальца прикурить не уметь.

Как-то так получилось, что одновременно пытающаяся прощупать уязвимость изверга к плохому чувству юмора Тария, а также наша связанная воедино троица, переглянулись и как-то недоуменно пожали плечами, причем даже Дарящая недоумение испытывала почти неподдельное. То есть, она почуяла мое собственное отношение к ситуации, после чего чуточку поменяла собственное отношение, стремясь вызвать отклик с моей стороны, неважно какой окраски, но именно чуточку поменяла, а не намеренно разожгла в себе ложное чувство.

Мда.

- Пора выдвигаться.

Это укрепление было, пожалуй, если не главным, то вторым по важности среди всех опорных точек охватившего Вечный ритуала. Комплекс зданий, что принадлежал магической гильдии Золотого Пера, был сдан культу почти без боя, если не считать символического сопротивления на местах. Просто в один миг почти вся защита, все оборонные рубежи, многослойные ловушки и артефактные периметры оказались отключены, практически вся стража, группы быстрого реагирования и сильнейшие гильдейские маги молча пропустили входящих внутрь людей, нелюдей и тварей, а после снова эту защиту подняли, добавляя новую и переводя гильдию на осадное положение, одновременно продолжая обильный поток жертвоприношений, что шел в гильдейских подвалах.

Организация эта никогда не славилась особо сильными бойцами, предпочитая держать громадные штаты наемников, привлекаемых специалистов или просто привязывать к себе отставных боевиков из армейцев, что желали уйти на покой, но без потери потоков золота и серебра, какие им платились за службу. Золотые Перья занимались больше торговлей всевозможными зачарованными амулетами, алхимическими зельями и ритуальными принадлежностями. Их часто стыдили за столь тесные связи с торговцами золотых поясов, что даже не ясно где торгаши заканчиваются, а начинаются гордые маги.

Справедливости ради, это было не голословное обвинение, ведь в действиях и манере вести дела у Золотых было куда больше от упомянутых торговцев, а дела свои они привыкли решать не магией, а деньгами. Тем не менее, они имели и своих исследователей, и видных научных работников, и даже выдающихся юных талантов в их рядах хватало. Пусть эта гильдия и не обладала четкой специализацией, зато в ней хватало широкопрофильных специалистов и руководимых ими отделов. Да, их мастера редко создавали подлинные шедевры, да и элитная прослойка амулетов, эликсиров или ритуалов была отнюдь не под ними, зато именно эта гильдия держала под собой львиную долю оборота низовых чар и амулетов на территории Вечного, а также в центральных или дальних провинциях.

Курочка по зернышку клюет, а наличие покровителей среди императорского двора, союзников среди наемничьих отрядов, многие из которых можно было с чистой совестью считать наемными армиями, пусть и далеко не такими "вольными", как они говорили, а так же партнеров среди виднейших торговых домов делало их одной из богатейших гильдий Империи Веков. Не сильнейшей, ибо одними наемниками и переманенными разными способами талантами выехать на вершину не сумеешь, не влиятельнейшей, ведь за защиту "вольных" наемников и выгодные государственные контракты приходилось платить немалой долей автономии, но действительно богатой.

И твердыня у них была под стать их амбициям и кошельку, а уж переведенная в боевой режим, наполненная готовыми к бою культистами и усиленная поднятыми уже за счет извергов и их жуткой магии чарами, она была способна остановить практически любую атаку. Собственно, она и остановила, спокойно отбив несколько вялых и парочку совсем не вялых штурмов постепенно приходящей в себя стражи, гвардии и просто готовых сражаться с тварями смертных.

Фишка в том, что с учетом всей поднятой предательствами кутерьмы, порушенных связей и общей паники, все эти гильдии, даже оставшиеся незатронутыми предательством, сумевшие быстро оправиться от внезапных атак, в первую очередь начали защищать себя и свое и даже прямые приказы Императора не всегда доходили до ушей старших офицеров и почетных гильдмастеров. Тварям не нужно было штурмовать каждую точку обороны, лишь сдержать их, дать себе время, не дав его остальным.

Вот и вышло, что на штурм Золотого Пера пошли далеко не самые могучие силы, огребая эпических люлей на ровном месте. Подкрепления прибывали, связь восстанавливалась, глубина пиз*еца постепенно доходила до всех и вся, и наделенные понимали, что отсидеться не выйдет и нужно идти воевать. Но ме-е-е-е-е-едленно эта истина прорастала в головах, а изверги и остатки их сети агентов делали все от них зависящее и еще немного сверху, чтобы сделать "медленно" еще более "ме-е-е-е-е-е-е-е-е-едленным".

Можно было бы попытаться войти в ситуативный союз с армией и ополчением, потихоньку собирающимися вне пределов досягаемости артиллерийских чар или боевых артефактов, но тут мешали сразу два факта. Наличие в составе нашего отряда Тиа и меня, которых немножечко ищут за такую мелочь, как успешное покушение на правящую кровь, что несколько снижает вероятность успешного союза. Вот просто самую капельку снижает, почти незаметно.

Вместо этого мы отправились сразу внутрь.

Разумеется, территорию Золотого Пера окружили и перекрыли своими барьерами, чарами или артефактами. В составе обороняющих столицу личностей находились и собственные Герои, и легендарные артефакты, и элитные отряды. Их было слишком мало для штурма укрепления, да и едва ли они успеют собрать достаточные силы до момента падения запирающей техники Императора. Разве что их прямым указом отправят на смерть ради хоть какого-то шанса, даже понимая, что они все просто убьются головой о стену, но толку с того чуть. Но уже сейчас сил защитникам хватало, чтобы портить жизнь засевшим в укрытии извергам.

Хватало бы, не предусмотри твари столь очевидный ход, не подготовь они свои контрмеры задолго до начала финальной стадии плана. Одно из неприметных зданий, являющее собою небольшой особнячок какого-то провинциального аристократа, купившего эту недвижимость только и только из желания иметь жилье в Вечном. Незаметно обработанная прислуга спокойно позволила прибывшим месяц тому назад мастерам создать в доме мощный и почти никак не фонящий ритуальный контур разового портала, работающего только при наличии определенного ключа. Взломать такую штуку не просто, а уж пережить взлом и суметь попасть внутрь периметра Золотого Пера и вовсе нужно быть очень опасным и везучим отморозком.

Этот портал был резервной лазейкой для какой-то отставшей группы, что должна будет попасть внутрь отряда ритуальной опоры, но не успеет этого сделать по разным причинам. Дарящая Ласки эту причину имела даже до встречи со мною - она тащила при себе фиал с вытраханной ею же душой весьма знаменитого мастера-ювелира, которого заказал один из генералов, она же вскрыла имение одного гордого аристократа, при котором имелся чрезвычайно любопытный артефакт, который не хотелось отдавать конкурентам, а также злобная группа элитной охраны, тоже не способствующая бескровному изъятию артефакта. Именно на втором задании (самом сложном из полутора десятков поручений) она потеряла значительную часть своих игрушек и одного из союзников-извергов.

Впрочем, она могла его вытащить, но не стала - не было смысла рисковать собою, уже успев захватить артефакт, интерес к которому проявил, в свое время, сам Господин. Интерес был легким, косвенным, но один из высших подчиненных запомнил этот интерес и посчитал совершенно логичным, что этот дар преподнести должен будет именно он, а не еще кто-то из засвидетельствовавших этот интерес.

С точки зрения Дарящей, то задание было ей выполнено в полном объеме, пусть и не на идеальном уровне - за потери никто не похвалит, но и карать слишком сильно не станут. Просто собственной выгоды от ее деяний должно было быть меньше, чем ей хотелось бы, но ведь любому извергу и так желается всего, верно? Потери среди элитных игрушек, конечно, неприятны, но вполне объяснимы - ее ведь не отряд бомжей выпилить послали, а вполне серьезных воинов, готовых защищать свои жизни и успешно отбившихся от внезапной атаки завербованной прислуги или обработанных флером членов семьи.

Но то было раньше, до встречи с нами.

Теперь же потери куда выше нормы, а из дьяволов так и вовсе она осталась одна-единственная, пусть добыча и по-прежнему при ней, но похвалы ей точно ждать не стоило бы. Пришлось позаботиться об обратном - нам всем очень нужно было попасть поближе к истоку ритуала, но чтобы нас туда пустили, даже с проводником в виде подчиненной твари высокого уровня, нужно хитрить или рваться напролом. Напролом, да в окружении армии еще более крупной, чем была на прошлой точке, мы можем прорваться только к собственной кончине.

У меня был флакон с кровью Тиа, немного свободного времени, больная фантазия, ростовое зеркало и овощеподобные культисты, которых, даже после разборки части из них на Одеяния, оставалось еще достаточно для задуманного. Достаточно, чтобы собрать всю имеющуюся в запасе эссенцию звездных элементов, долить ее эссенции жизни и, с помощью откровенно черненькой алхимии, зеркальных отражений и такой-то матери, загримировать пострадавших под самых чистокровных эльфов, каких только вышло воссоздать.

Если копнуть чуть поглубже, то эти мясные куклы (куклы даже в большей мере, чем изверги обычно вкладывают в это слово) раскроют с полувзгляда. Но на них было такое же одеяние, как и на нас, с той разницей, что эти одежды не надевали, а пришивали наживо, а сам я мог по прежнему контролировать маскировку, пусть даже и подбирался вплотную к своему пределу. Маскировка на нас, на еще живых и относительно дееспособных культистах, на обманках в виде эльфов, поддержание связи с дьяволицей, да еще и необходимость все эти обманки поддерживать, динамически изменять, подстраивать под отдельные сканирующие способности или замкнутые поля... Скажем так, тут проблема была даже не в концентрации, а в разноплановости действий. Одно дело притвориться чем-то или кем-то иным перед любой публикой - для теневика это не так уж и сложно. Куда сложнее притворяться сразу несколькими отдельными личностями, как в случае с прикрытием команды кражей теней. Но уж когда и маскировка выходит на новый уровень, и количество прикрываемых значительно выросло, остается только сцеплять зубы и терпеть.

На секунду я даже пожалел, что не догадался самому притвориться одним из плененных ушастых, проехавшись на ручках до самой финальной цели. Было бы намного менее напряжно, но теперь, под неслышное тиканье неподкупного таймера, отмечающего все приближающийся момент полного трындеца, оставалось только доигрывать выбранную тактику до логического финала. Жаль, что логическим финалом этой затеи видится один лишь только тупой самовыпил.

Примерно с такими мыслями я шагнул в засиявший кровавым светом рисунок портального ритуала, куда минутой ранее легли по команде Дарящей сразу пятеро из подчиненной заранее прислуги. Такое отношение коробило, но времени на поиск еще одной партии жертв не имелось, да и сами жертвы более чем заслуживали своей участи, как я лицемерно пытался себя убедить, старательно опуская тот факт, что большую часть фатальных искажений в мозгах и сути они получили отнюдь не добровольно.

Я думал над тем, не стоит ли пообещать себе выпить кружечку винища за упокой их душ в далеком будущем (если будущее у нас всех будет), но тут портал сработал и все мысли о еде и выпивке ушли из головы напрочь, а меня самого едва не вырвало прямо в маску. Нет, не из-за мерзости открывшегося перед глазами зрелища после переноса, а только по причине очень своеобразных ощущений при переносе, просочившихся даже сквозь конструкцию Одеяний.

Добро пожаловать в представительство Пекла, Костик.

Не разь*би тут все.

Хотя, минуточку!

Как раз наоборот!

Первым, увиденным на новом месте зрелищем оказался классический тентаклевый монстр крайне неприятного уровня, занимающий собою половину громадного зала, в котором имелось не меньше десятка пентаграмм переноса, помимо использованной нами. И этот мега-тентакль, сочась слизью и прочими подозрительными жидкостями да полужидкостями всех цветов радуги, выполнял именно те задачи, которых ожидаешь от подобного создания - сношал девочек-волшебниц. И мальчиков-волшебников. И даже дедушек-волшебников с бабушками-волшебницами. Да и вообще, сношал людей и нелюдей любых профессий, уровней и пола.

Тут были как отданные практически легендарной, или грозящей эту легендарность взять в любую минуту, твари пленники, из которых силы выкачивали, так и будущие слуги, которым сейчас весьма тонко, как для столь грубого подхода, правили разум, так и уже проверенные культисты или дьяволы, которым подобные ласки доставляли не одно лишь удовольствие, а еще и восстанавливали силы, излечивали раны и накладывали положительные эффекты. Будь Дарящая рангом пониже, она и сама бы не постеснялась после тяжелого задания расслабиться в щупальцах Скользящих Объятий, но сейчас она еще не завершила задание, да и уровень ее уже слишком высок, чтобы позволить себе такой отдых без потери авторитета. Плюс еще воздействие кольца, которое похотливость ее не притушило и притушить не могло, но изрядно перенаправило в мою сторону.

В общем, пока я держал маскировку, восстанавливался после переноса, вытравливал из себя и товарищей просочившуюся сквозь защиту энергию, пытаясь подавить жажду залить тут все тенями и присыпать сверху солью, Дарящая толкала дипломатию, добиваясь поставленной задачи. Стремный Страстный Уродец сорок третьего уровня, напоминающий внешне огромного горбуна трех метров росту с хером длиннее его самого, явно чего-то от моей "союзницы" хотел, причем нехорошего.

Ясновидение было применять довольно опрометчиво, но со мною, законопатившим и обрезавшим все свои попытки прощупать окружение, делилась образами Дарящая, посылая их напрямую через замотанную в плоть Одеяния душу одного из видящих ее сонма. Душа страдала, поскольку новая одежка буквально поедала хрупкую суть, игнорируя флер Порока, но задачу свою исполняла.

Дьяволы вообще разговаривают совсем не так, как сущности мира реального - они ведь твари, пусть даже и очень умные. Изверги, особенно сколь-либо сильные, или хотя бы работающие по контрактам в реальном мире, превосходно умеют говорить, притворяться и лгать, но изначально в их природе заложен другой способ общения, сходный с остальными планарными порождениями, вроде Теней, астральных духов и прочей нечисти. Нечто больше похожее на обмен образами, чем на слова, но даже тут изверги выделяются.

Они, за счет сродства с сонмами душ, знакомства с социумом наделенных или просто материальных созданий, очень многое у них переняли. Так что обмен образами в их рядах легко сочетается со словами, лестью, угрозами, обещаниями и прочими радостями. Чем-то похоже на манеру эльфийской высокой речи, только более хаотичной, лишенной статичности и постоянно пребывающей в изменении. Одно и то же слово может иметь сотни значений и для эльфа, и для изверга, но для эльфа эти значения зачастую четко обозначены изначально. Речь Пекла зависит от положения говорящего, его статуса, уровня, вида и подвида, даты и места разговора, окружающей обстановки, настроения и вообще любой прихоти. Да, высокая речь тоже может такой фортель выкинуть... но не до такой же степени, чтобы даже абсолютно те же истины, в аналогичных ситуациях высказанные, могли менять значение на абсолютно противоположное.

Совершенно.

Нелюдская.

Психология.

Приходилось вообще не слушать окружающие звуки, особенно с учетом мега-тентакли и ее жертв-друзей, а расшифровывать только финальный результат, да присланные через плененную душу "радиограммы". Сами культисты, в силу природы своих даров, понимали куда больше, чем обычные люди, но и понимание это оскверняло, развращало еще сильнее. Казалось, флер Похоти был в каждом слове этих тварей, в каждом жесте или позиции движения - совсем не удивляет, почему этим сволотам так легко дается промывание мозгов и вербовка. Сама природа Порока в том, что этого Порока все желают, что нет способа убрать уязвимость к нему, ведь она заложена изначально в природе любого живого существа.

Сила флера была не чистой энергией, совсем нет. Как раз планарная мощь Пекла удивительно нейтральна, не слишком опасна, уступая даже техникам на основе Астрала... теоретически. Потому что для изверга не существует понятия нейтральной энергии - любая крупица силы, прошедшая сквозь фильтр сути изверга приобретает флер. Получается забавная ситуация, когда основная фишка плана является прочно завязанной не на сам план, а на его обитателей, фактически не существуя вне сущностей оных обитателей.

Чистая энергия Пекла, она как мнимое число из математики - единица теоретическая, пощупать или измерить которую просто нереально. Тут нужно хорошенько поискать исследования на эту тему, желательно проводимые каким-то классом на столь стремный план завязанным... но такие исследования, порою, опасно даже читать и не только потому, что за интерес в этом направлении могут и сжечь от греха подальше. Ха-ха. Буквально - чтобы подальше от греха.

Дарящая Ласки была крута по меркам своего домена, входя в небольшой процент элиты, что может смотреть аки на говно на почти всех остальных дьяволов, но это была совсем не вершина. У нее были свои начальники, как намного более сильные по уровню, так и пребывающие на выгодной социальной роли, отчего смотрели аки на говно уже на нее. Горбатый хероносец (для которого по-оглафски огромное ху*ще было вполне рабочим оружием высокого грейда) принадлежал к тем, кто союзником, насколько это применимо к извергам, для нее не был, как не входила она в свиту тех, кому служил Горбатый.

Обмены любезностями, словами, подсмыслами, сводящимися к сотням различных обещаний, предложений, указаний или опасений. Уродец желал знать, откуда Дарящая добыла эльфов, заодно намекая на возможность указать вышестоящим на слишком большие потери в ее отряде, выставив свое мнение и мнение нескольких из тех, кого он может убедить говорить, в нужном свете. Мол, не потеряла ли ты вверенные тебе силы, погнавшись за сладкими душами перворожденных, стремясь выслужиться перед Господином? И если погналась, то теперь делись, ежели не желаешь проблем.

Наезд.

Ответ.

Отсылка на приказ.

Игнорирование.

Новый цикл.

Интриги в любом домене Пекла никогда не утихают, но всегда сводятся к исполнению воли Господина, просто потому, что любое создание, живущее в домене, в искусственном мире, овеществленном сотнями тысяч душ, что принадлежали Господину и его волей были собраны, априори принадлежит этому Господину. Даже не промывка мозга на абсолютную верность, а управление законами реальности, переписывание мироздания, против которого каждая тварь всегда сражается, стремясь сбросить контроль, но оставаясь в рамках установленных правил. Лишь сильные достойны частичной свободы от влияния домена, но против них самих всегда применяют всяческие трюки, методы поддержания послушания, чтобы цепные псы оставались цепными, ведь Господин может оказаться и новым.

Не сказать, чтобы внушенная кольцом верность рассыплется, стоит только Дарящей побыть пару месяцев в родном домене или просто попасть под взгляд существа, что тем доменом управляло. Все же она сильна, а ее личность способна сопротивляться множеству воздействий, но все равно обработанная дьяволица собиралась умереть, но не попасть в оный домен - все ради кайфа бытия моей, что лишь одним бытием услаждало ее вне всяких пределов даже ее воображения. Нет смысла рисковать попасть под взгляд Господина, если можно этого избежать... или подохнуть, но не потеряв источник своего подчинения, оставаясь с ним рядом до самого конца.

В таких условиях интриговать довольно сложно - нужно одновременно и о своей цели не забыть, и общее дело не поставить в уязвимое положение. Одной из любимейших тактик извергов было спровоцировать конкурента на неразумное действие, подставив спину или, наоборот, толкнув в спину подставленную. Довольно часто, кстати, наказывали именно давшего возможность выгодно предать, а не предавшего, ибо нехер быть самым умным.

Или у Господина было такое настроение.

Или гладиолус.

Зависит от ситуации, оттенков у которой бывает для каждого случая больше, чем лепестков на ромашковом поле. В другой ситуации Дарящая могла поступить множеством способов, но конкретно сейчас она плевать хотела на последствия, стремясь выполнить поставленную цель, не раскрыв себя раньше времени. Но это раньше времени не уходило дальше, чем на пару часов, так что допускаемые ей грубости, отказы поделиться, оборванные нити обязательств или прерванные контракты вызывали очень нехорошее отношение, но, вместе с тем, молчание.

Да, она сказала, что отдаст ушастых, кровь Звезд и Жизни, прямиком главному ритуалисту (который на этой точке был извергом, а не культистом) и его помощникам, а не своим покровителям, чтобы уже они сделали подарок, взяв за него плату. Сейчас война и они все торопятся, а потому ее аргументы не игнорируемы, ведь она не перечит общему делу. Кто-то, почти все, предположат, что дьяволица имеет какие-то договоры с Мягким Косновением и его свитой, что предает сейчас она по заранее приготовленному плану. Ведь проще поверить в хитрость конкурента за внимание и одобрение Господина, чем в то, что против них применили их же трюк с внедренным агентом.

Проще, да.

Однако совсем терять осторожность не стоит, выдерживая минимально допустимые паузы, отвечая на вопросы и давая простор для воображения. Чтобы не заподозрили, например, хитрого агента другого домена, что сумел переманить Дарящую, пообещав новые души, новый сонм и подключение к иному банку душ, заодно подтвердив свои гарантии так, чтобы тварь поверила. Домены воюют друг с другом, пусть, чаще всего, не вылезая из Пекла, так что отбрасывать вариант с диверсией никто не станет, а проверять будут даже своих, просто из параноидальной осторожности, спровоцированной неисчислимыми годами опыта.

Никакой опыт не поможет против предсказуемости людской тупизны.

Эльфы - идеальный жертвенный материал, что общепринято как среди всех чернокнижников мира, так и среди тварей вне реального плана бытия. Есть расы, ритуальное умерщвление которых может дать больший выхлоп при определенных условиях или даже в любых условиях, но таких емких, как обычные эльфы, столь же распространенных и относительно простых в добыче практически нет. Дело не в планарной связи, ведь есть расы у которых она выражена ничуть не слабее, дело в самой природе перворожденных.

Их души и энергетика чисты, аки слеза младенца.

Не в плане святости или чего-то подобного, нет. Скорее, эти души имеют максимальную дистиллированость, предельную фильтрацию, благодаря чему усваивать полученное от таких жертв всегда проще, несет меньше рисков и многократно выше в плане эффективности. Доктрина подготовки любого эльфа зиждется на самоконтроле, разделении себя и наносного влияния класса. Тут можно выдавать десятки теорий, каждая из которых удивительно правдоподобна, строить предположения или еще какой херней заниматься, но главным аргументом будет банальная статистика.

Если прирезать на алтарном комплексе какого-то бандита двадцатого уровня, а после сделать то же самое с юным эльфенышем хотя бы десятого, то результат и количество усвоенного будет удивительно разным. Там, где от человека жадной твари или хитрому чернокнижнику перепадет один халявный стат, принявшему ушастый дар будет дано как минимум пятикратно больше, а последствий в виде знаков вопроса в Статус дадут десятикратно меньше, если ритуал проводить по всем правилам, а не жрать напрямую через способности наподобие Хватки.

И это лишь вершина айсберга!

Основа сути звездорожденных такова, что использовать ее можно практически в любой ситуации, усилить почти любой жертвенник и даже сейчас, несмотря на наличие заранее подобранных материалов, несколько лишних ушастых не просто лишними не будут - они будут удивительно полезны! Для хорошего мастера не составит труда такую подпорку добавить, вбросить новую чурочку в пламя адской печки, при этом, ничуть не повредив основе чрезвычайно прочного и стойкого ритуала, еще сильнее укрепившегося с момента его запуска.

Короче, эльфы - это суперсмазка для механизма переноса Города. Их наличие не обязательно, но не будет лишним, за что Дарящая Ласки была готова поручиться собственным существованием, как и за то, что вероятность отказа от подобного "подарка" со стороны Косновения минимальна. Вот помочь ей пережить собственные решения, которые заставили ее прийти напрямую к ритуалистам, никто не пожелает, пока не выдоят ее досуха, да и потом не факт, что поддержат.

На данный момент, культ потерял всего семь точек ритуальной концентрации, среди которых лишь две опорные, причем одна из них на моей отсутствующей совести. Ситуация не самая опасная, но все равно твари постепенно стянули в ударный кулак все свои силы, пережидая время действия использованного Вечными "и пусть весь мир подождет", дабы не потерять еще парочку. И у наделенных не слишком много шансов даже мелкие точки перекрыть за это время, не говоря уж о более крупных.

Тем не менее сам факт того, что они эти силы стянули, означает возможность, существование вероятности, в которой уничтожение очередной ритуальной опоры, да еще и при нахождении прямо рядом с опорой, позволит нам если и не разрушить механизм ритуала, то хотя бы проскользнуть в приоткрывшуюся трещинку.

В теории.

Дорога по занятой тварями и слугами их территории представляла собою странное зрелище, чтобы не сказать куда грубее. Этакая смесь порно, кровавого ужастика, военной драмы, картин Гигера и прочих мелочей, от которых поседеть не выйдет только из-за того, что сердечко встанет куда раньше, чем поседеешь. Желание убивать росло в геометрической пропорции и в кои-то веки у меня не имелось логического обоснования эти желания сдерживать. Ну, кроме очевидного "если сорвусь, то нам пи*да", но с этим фактом я живу уже слишком долго даже без вторжения Пекла.

Похоть правила здесь, правила безоговорочно и безжалостно, выливаясь в сотни оргий, среди которых очень мало было оргий бесполезных, зато очень много кровавых. Некоторые зрелища, вроде ломаемых пленников, прямо на глазах перековываемых в очередное искаженное нечто, вызывали уже не злобу или омерзение, и даже не нет-нет, да пролезающее сквозь весь самоконтроль влечение, а банальное удивление. Потому что это же надо было додуматься до некоторых вещей!

Похоть правила здесь, но рядом с центральным ритуальным комплексом, который изверги спокойно заняли вместе с гильдией Золотого Пера, даже Похоть уступила место дисциплине - патрули, барьеры, сенсоры, сотни мелких дьяволят, снующих вокруг и пробующих нашу маскировку на вкус, экзотические способности стражников и притащенных сюда артефактов. Нельзя сказать, будто защита тут была сравнима с таковой в той же Библиотеке, но и мне прикрывать приходилось не одних лишь меня и Лосия.

Дверь, ведущая в ритуальные залы, навевала мысли о банковских хранилищах, потому что зачарованной стали, золота, мифрила и прочих экзотических материалов в этой конструкции было настолько много, что ее продажа покрыла бы годовой бюджет какой-то провинции заштатного королевства. Не меньше полутора метров толщиною, буквально сияющая от нанесенных рун и знаков, ощущающаяся полностью инертной к любым воздействиям - эту дверцу можно отправить купаться поглубже в Тень или оставить на пару дней в Грезе, чтобы потом достать, протереть тряпочкой и поставить на место.

Есть вещи и материалы даже более прочные, но главной особенностью этой конструкции остается полная изоляция всех внешних воздействий и потоков энергий. На прошлых точках, даже на самой первой, случайно найденной, обязательно было что-то похожее, только уровнем пониже, но именно здесь, смотря на вот это творение, я понимаю, что даже мне придется выложить едва ли не весь резерв, чтобы эту броню проломить. Все же хорошо, что мы не пошли на прямой штурм, очень хорошо.

Дарящая весело и задорно раздает намеки, подводит себя под всякие обещания и дает гарантии, поддержать которые у нее нет ни малейшего шанса, поскольку они лживы от начала и до конца. Ее сражение сейчас даже более тяжелое, чем моя борьба против сенсоров, а важность этого сражения даже выше. Нас не должны пропускать, потому что не того масштаба фигурой считают какую-то там Дарящую Ласки сорок седьмого уровня, чтобы допустить ее внутрь к работающей над столь важной задачей твари. В иных обстоятельствах она бы добилась аудиенции без особых проблем, ведь элита же! Но это требовало времени, договоров, обманов, интриг, подстав и коррупции, без которых социум дьяволов просто не существует, а еще пропустили бы ее одну, без сопровождения.

Изверг играла свою партию, стараясь выставить себя искусно обманутой кем-то неудачницей, которую как-то подловили на том, чтобы попробовать откусить больше, чем может пережевать. Поэтому она и стремится отдать эльфов в руки Мягкому Косновенью, надеясь заполучить его расположение и сменить одну свиту на другую, только делает это с кучей ошибок и малых поражений, что приведет лишь к краху, потере статуса, срезанию канала в банк душ, снижению допусков и лишению большей части сонма, которые ей придется отдать ради выживания.

Она притворяется, скрывает одни маски за другими, вовсю разыгрывая козырь внезапности, дополняя его жадностью Косновения, которому не нужна глупая слуга, позволившая задурить себе голову, запутаться в паутине собственной интриги, лишившаяся всего после того, как удалось вернуться с великолепной добычей. И собеседникам ее невдомек, что нужна ей отнюдь не выгода, а лишь мгновение для атаки, возможность оказаться внутри ритуальной комнаты, в куполе замкнутого пространства.

В месте, куда не сумеют прийти подкрепления, даже если каким-то чудом почувствуют наш удар.

В который раз даю себе мысленного пинка, задумываясь над собственной ошибкой - нам действительно нужно было просто притвориться жертвами, а не маскироваться под культистов. Маскировка тает, эссенция распадается под попытками эту маскировку вскрыть, а словам и обману одной твари все сложнее выдерживать вопросы и отводить подозрения, не давая им даже возникнуть. Потому что ее одну, в компании с жертвами, еще могли пустить внутрь, но запускать туда всю нашу толпу банально незачем, даже если отбросить всю подозрительность и паранойю.

Каких трудов ей стоило вывести разговор так, чтобы несущих "жертвы" нас посчитали простыми носильщиками, запустив следом за ней. Мол, незачем высокой госпоже таскать мясо лично... особенно если мясо так сладко тянет его сожрать, или хотя бы поиграть немножечко. Мда, а ведь я мог попробовать превратить манекены ушастых в бомбы, чтобы иметь дополнительный аргумент, раз уж их все равно пришлось тащить. Хотя, нет, не мог, потому что бомбу, даже замаскированную одеянием и внебытийностью могли бы и почувствовать.

Нас пропустили и мы вошли.

Глаза скользили по стенам, игнорируя безумные и опасные для сознания рисунки на всех поверхностях зала, что был не намного меньше того помещения с тентаклевой хероборой. Игнорируя душный, удушающий волю флер, заливающий все свободное пространство, дающий силы извергам, экстаз культистам и проблемы всем остальным. Не замечая множество пленников, кучами сложенных в заранее подготовленных участках, под защитой отрезающих флер барьеров, чтобы не испортить чистоту будущего мяса. Это место было куском Пекла, притащенным в реальность, вцепившимся в нее подобно гарпуну и тащащим, тащащим прямо в объятия раскрывшего циклопическую пасть домена, готового проглотить и переварить доставшееся лакомство. Если Вечный постепенно падал в пурпурное небо, то эта зала была рыболовным крючком, а ритуал создавал леску, за которую город и тащили.

Сейфовая дверь захлопнулась, отсекая нас от остального мира, одновременно еще сильнее повышая давление Пекла на разум, к нам уже подходили носильщики, готовые забрать приманку и выпнуть нас всех за пределы святая святых, а я только-только осознавал очевидное - сражаться здесь не выйдет. Даже у меня. В сосредоточии такой мощи, Мягкое Косновенье сам похож на владыку домена, сам становится маленьким Господином и стоит ему пожелать, как нас всех не станет.

Стоит ему раскрыть нас, как нас всех не станет.

Достаточно хотя бы внимательнее присмотреться, чтобы маскировку просто сдуло, будто домик ленивого поросенка из сказки. Нужно лишь пожелать и сама реальность схватит наши сердца, лишит сил и воли, покорит душу и зальет ее идеальной Похотью, без малейшего шанса на спасение. Придя сюда ради битвы, я лишь принес древней твари семьдесят третьего уровня очень сытный ужин, да еще Тиа, которую он явно пустит на материал для ритуала. Да и остальных тоже может не сожрать или поиграть, а пристроить к важному делу или поработить - кто его, урода, знает.

Невысокая, буквально карликовая тварь в полметра ростом, напоминающая очень милого и неестественно манящего ребенка, была для нас всех приговором. Приговором, которому до исполнения оставалось только несколько таких коротких секунд. Сейчас он подойдет, осознает, что перед ним обманка, проигнорировав все мои защиты, после чего только обрадуется. Он-то надеялся посмеяться над одной лишь Дарящей, специально ради этого позволив ей войти, чтобы демонстративно взять принесенное и отправить восвояси, под пинки и кнуты обманутых ею прошлых начальников. А получит нас, прямо на блюдечке с уже смазанными вазелином задницами.

Без шансов.

Просто без шансов.

Я был готов расплакаться от радости за то, что мне даже на секунду не пришло в голову прийти сюда, чтобы сражаться.

Ведь мне нужно лишь подождать закупоривания дверей, которые снаружи хер откроешь без разрешения изнутри, после чего уже в третий раз за сутки поднять вверх палец с сияющим золотом колечком, навести его на Дарящую и к ее, непередаваемому никакими словами, счастью активировать Повторное Развращение, ткнув пальцем в ее плечо. В процессе можно сбросить маскировку, укрывая себя любимой Эгидой, заодно накрывая ею всех соратников, моля мироздание о том, чтобы откатом от того, что сейчас должно на меня обрушиться, мне душу не сожрало в один момент.

На минуточку.

Если извергов в обоих случаях так вштырило после использования базовой абилки кольца, то какими у них должны быть ощущения от усиленного развращения? Нет, был конечно шанс, что никакого удара удовольствием и выплеска флера не будет, а у Дарящей просто появятся новые дарованные таланты в Статусе, но все известное мне об этом кольце утверждало обратное, как и моя любимая интуиция.

Я ошибся.

Я, дебил безмозглый, ожидал просто еще одной, только более сильной и полезной реакции, которую можно описать словосочетанием "цепной оргазм". Допускал, что этот удар даже будет не намного сильнее, а то и вовсе слабее, за счет привыкания и того факта, что первое подчинение было наложено на Дарящую совсем недавно.

Дебил - это, в моем случае, даже не диагноз, а эпитафия на надгробии, иначе и не скажешь.

Жахнуло не слабее.

Жахнуло не сильнее.

Волна выплеснутого заново переписываемой тварью удовольствия усилилась даже не кратно, а в кубической, мать ее, прогрессии. И когда на поднятую мною, прямо перед носом действительно удивленного Косновения, защиту обрушился удар, все что мне оставалось, так это произнести эту самую эпитафию своего жизненного пути. А потом Эгида разогналась на форсаж, перенося на меня пустоту не только личную, но и всех моих соратников, и мне стало уже не до самокопаний и не до размышлений.

Любых.

Глава двадцатая

Форсажный режим Эгиды - предмет очень долгих и безрезультатных размышлений, которые принесли мне много вопросов, немного ответов и целую гору головной боли. Природа этой техники, несмотря на всю ее опасность, позволяет игнорировать множество жизненных невзгод, но и требует немалого. Как показала практика, если ты пытаешься закрыть от этих самых невзгод не одного лишь себя, но и нескольких союзников, то требования тоже возрастают. Не в геометрической прогрессии, к счастью, иначе я бы уже не мог связно мыслить и задавать себе вопросы, а принялся бы со звучным чавканьем жрать души всех, до кого выйдет дотянуться.

Спасла меня не сила воли и даже не моя героическая крутость, а банальная природа принимаемой на себя атаки, которая и атакой-то не являлась. Про фирменную технику извергов можно сказать многое, пусть даже хорошего в том сказанном найти будет трудно, но при всей своей сомнительной природе флер остается чрезвычайно эффективным инструментом влияния на любое одушевленное сознание. Это вам не менталистика или гипномантия в чистом виде, нет! Идеальное сочетание тонкости воздействия, его способности преодолевать сопротивление, чудовищной силы этого воздействия, а также скорости влияния на жертву и массовости этого влияния. Много вам удастся вспомнить классов совратителей, что могут свои фирменные приемы и методики сжать во времени из месяцев в пару минут, после чего начать валить ими по площадям? Если такие и есть, то их совсем немного, а у Пекла подобных специалистов всегда в достатке.

Против флера приема нет - это аксиома.

То есть, его можно игнорировать, можно заблокировать, остановить амулетом, молитвой, силой воли, ритуальным кругом, классовым навыком - чем угодно. Но не нашлось пока еще способа сотворить надежную защиту, доступную каждому солдату или горожанину, что при этом будет оставаться экономически выгодной. Либо, фигурально выражаясь, забрасывай противника золотыми слитками, либо содержи при себе огромное количество бенефиков и клириков, которые будут обеспечивать защиту, либо надейся на какие-то хитрые планы, но именно надежного и доступного способа защитить от флерахотя бы армию так и не нашли.

Чем дьяволов больше, тем могущественнее их общий флер, чем они сильнее, тем его давление изощреннее. Самое паскудное здесь в том, что даже одиночные сильные изверги способны добавить общей ауре Порока тонкости воздействия, даже если там, в толпе, почти одна мелочь собралась. Тонкость и сила, которые не взаимоисключают друг друга, как в случае с привычной менталистикой и связанными ответвлениями, а, наоборот, дополняют. Людям остается только давиться слезами, тратя запасы редчайших расходников, чтобы временно прикрыть себя от рейдеров Пекла, либо наблюдать грустную картину перевербовки армейских частей целиком и без единого удара.

Не важен Аспект конкретных рейдеров, ведь Агония, Уныние, Страх или Гордыня всегда действуют по одним и тем же принципам, чем и снискали флеру такую нехорошую славу. Снискали, вынудив наделенных или даже монстров с чудовищами бороться с подобными вторженцами, привыкая действовать и бить в ответ. При вторжении Пекла в реальность никто не погонит на них неготовые армейские части, а лишь уберут с пути интервентов все поселения, эвакуируют гражданских, выведя их из-под удара. Лишь после подготовки, когда соберут ударный кулак из клириков и прочих классов поддержки, подкрепив их ударными отрядами, дьяволам дадут бой.

Божественные чудеса, на которые небожители в таких случаях не скупятся, мощные ауры, атаки стратегической магией - если тварям удалось не просто культ устроить, но прорваться в мир людской целым рейдом, то на их изничтожение бросают все силы. Проблема извергов даже не в том, что их элитные бойцы в среднем превосходят элиту наделенных. Есть и свои Герои, и ручные Призванные, и артефакты, которых у тварей всегда меньше, чем самих тварей - элите есть чем встретить врага и чем отразить вышеупомянутый флер. Проблема в том, что флер, в чистом виде не слишком полезный против гвардии, оставляет эту гвардию в гордом одиночестве против врага и вчерашних союзников.

И вот стоит горстка воителей уровнем под сорок пятый и чуть большая горстка сороковых уровней, а против них выставили примерно равное количество сопоставимых по уровню тварей, громадную толпу тварей низкоуровневых и такую же толпу совращенных стражников и солдат, у которых не имелось высоких уровней, амулетных и артефактных защит и личных благословений. Нехорошая ситуация, особенно если вспомнить, что, даже отражая и нивелируя действие флера, эта горстка будет тратить свои силы на противодействие, отчего они ослабнут, замедлятся и просто не смогут выдать все, на что способны.

Силен флер, силен и смертельно опасен для наделенных или хотя бы разумных существ.

Но когда флер сталкивается с вошедшей в форсаж Эгидой, вся его изощренность, невесомая тонкость и практически читерная способность игнорировать стандартные ментальные защиты превращается в тыкву. Продавить Эгиду с помощью флера все еще возможно, если сотворить с его помощью что-то запредельно сильное и хитровывернутое. Но и сотворить такое смогут единицы из всей дьявольской братии, при этом, даже умея, не всегда успеют. В случае, когда по тебе бьет не направленное чьей-то волей воздействие, а неоформленный поток? В такие моменты укрытому Эгидой теневому адепту с высочайшей точки мира насрать на мощь и густоту выдаваемого воздействия. Все равно, что пытаться погрести стальной бункер под горой перьев и пуха - какая бы ни была общая масса, она не сможет сконцентрировать необходимое усилие.

Таким образом, легко понять, что последствий применения Повторного Развращения я не слишком-то опасался. Вместо временно безвредного флера мою суть поставило под удар другое. Как, впрочем, и всегда, если речь заходит о применении Эгиды - выдержать удар совсем не сложно, куда труднее выдержать ношу собственной защиты, ее давящего одиночества. И если свою долю я еще мог с горем пополам уверенно держать, хоть бы и парочку секунд, то вот совместную плату за всю нашу компанию было выносить уже тяжелее.

Чуточку.

Самую малость.

Вот крапулечку.

Мне казалось, что я слышал хруст собственных костей, хотя умом я понимал, что нет в моем теле сейчас подобных тканей. Но хруст этот был, тихий и громогласный, сопровождаемый какой-то неправильной болью, словно болит нечто, чего у тебя уже нет, да и не было никогда. Вместе с хрустом пришло тягучее ощущение, отдаленно напоминающее то, что возникает при заборе крови в донорском центре или сильном артериальном кровотечении. Будто из тебя не вытекает даже, а вытягивается что-то, словно нить из полотна ткани, постепенно покидая тебя, а вместе с уходящим начинает расползаться на куски все остальное.

И, конечно же, проклятый голод да пустота во всем мне, без которого я уже давно и помыслить не мог об использовании действительно мощных теневых техник. Ускользающая куда-то в ненасытную пасть душа волновала меня намного меньше обычного, пока я словно обнимал собою, сутью своей невидимые ни в каком спектре, но ощущаемые с болезненной ясностью огоньки чужих душ. Что-то, всегда вылезающее в такие моменты из глубин сознания, рычало и вопило, визгами и проклятиями пытаясь убедить меня всего лишь отпустить эти огоньки, отдать их вместо меня, вместо нас.

Я слышал.

Слушал.

Но продолжал прижимать те огоньки, до метафизического хруста вдавливая их в свое существование, отказываясь отдавать Тени ее жертву, ведь для этой мрази нет понятия достаточного количества, ведь она желает забрать все. В моем упрямстве не было ни героичности, ни какой-то там воспетой верности к товарищам, как не имелось там благородства или самопожертвования. Одна лишь громадная гора ослиного упрямства и почти детское нежелание расставаться с тем, что сжал в ручках. Только и разницы, что вместо миленького плюшевого динозавра отдавать не собираюсь души тех, кто мне эти души доверил.

...чистая и дарующая покой безбрежность, вместе с песнью смертоносного клинка в крепчайшем обрамлении, что эту безбрежность направит...

...густой, обволакивающий шум и отдаленное биение чего-то непостижимого, огромного и неоформленного, крадущегося и таящегося...

...шелест ветвей и скрип гравия под ногами, за которым угадывается перезвон тончайших и невесомых нитей, пронизывающих собою все сущее...

...чарующая грация, за которой сокрыта острота отточенной стали, одновременно смертельно крепкой и невесомо лживой, будто вообще не существующей...

...касание опадающей листвы под далеким сиянием, ощущение древнего и одновременно юного, словно неспособного состариться...

Вероятно, именно поэтому я и сумел их удержать. Любое благородство ничтожно пред ликом всепожирающего голода, дружба или преданность гаснет в цепкой хватке одиночества, злоба и ненависть ко всему миру и себе самому быстро заменят собою принципы и жизненные ориентиры. В таких ситуациях именно подобные вещи спасают там, где не сработает все остальное - упрямство, дурацкие прихоти, тупость и нежелание признавать ошибки. А еще собственная злоба, собственная ненависть, собственный голод, которые могут (в ста случаях из ста) как стать основой твоего падения, так и обратиться, против любых статистических вероятностей, тоненькой преградой, ограждающим барьером, что четко разграничит тебя и кого-то другого, кого-то, кто должен будет появиться на твоем месте после.

Соответственно, пока я, фигурально выражаясь, держал в руках души всей своей команды, да еще и свою собственную старался не похерить, у меня как-то не имелось ресурсов на контроль обстановки. И это печально, ведь если бы они были, то я бы мог заметить, а по-хорошему должен был заметить еще раньше, что в ритуальном зале присутствовали не только изверги, жертвы и культисты. В свое оправдание скажу, что эта штуковина очень удачно находилась в отдалении, скрытая за потоками флера и мельтешением снующих туда-сюда помощников главного уродца. Оправдание хреновое, но я заметить его не смог, отдав всего себя поддержанию маскировки и обману предчувствий противника.

Голем.

Самый банальный голем размером со взрослого человека, даже не пилотируемый, в отличие от громадных машин из Каменной. Вот только этот один экземпляр мог легко покрыть своей ценой сразу пару десятков ОБЧРов вместе с их обслугой и пилотами, иначе его бы тут и не было. Машинка была не боевой даже (что не значит беззащитность!), а вспомогательным юнитом поддержки для ритуалиста, способным замыкать на себя часть контуров ритуала. Тех из них, удержание которых, для живых или квазиживых сущностей, чревато множеством неприятностей, среди которых рассыпание на атомарную пыль далеко не самая опасная угроза.

Помощник, подпорка и, конечно же, телохранитель.

Изверги или культисты, но изначальную структуру этого гениального творения, которое являлось уже не артефактом, а чем-то большим, имеющим собственный уровень и статус, изрядно допилили типичными для Пекла модификациями. Весьма значительное усиление, для создания, которое не могло прокачиваться никак иначе, чем при помощи модификаций сосуда своей сущности. Худшей новостью, - для меня, разумеется, худшей, - стало четкое, но запоздалое понимание: несмотря на кучу опороченных артефактов и наложенных эффектов, эта штука по прежнему чертов голем. То есть, нечто, невосприимчивое к флеру в мере куда большей, чем любая нежить!

Нельзя сказать, будто флером невозможно совратить голема, потому что хорошо раскачанная тварь опорочит даже саму ткань реальности, не говоря уж о бездушных магических конструктах. Ключевая часть в этом утверждении именно "раскачанная тварь", потому что сейчас по оказавшимся внутри ритуального зала ударила максимально простая, пусть даже и безумно сильная волна Порока. Иного голема этот микрокатаклизм, буря в стакане и шторм в бутылке, привел бы в абсолютную негодность, но не этот экземпляр, сочтенный достаточно мощным и высококлассным, чтобы помогать Мягкому Косновению здесь, в сосредоточии его власти.

Голем выдержал давление замкнутой в ограниченном пространстве мерзости, пусть даже не без труда, после чего в его алгоритмах появилась четкая цель - устранить источник диверсии, пока все остальные союзники, включая даже само Косновение, пребывают в немощном состоянии. Ничего такого страшного в иной ситуации, но, вот сюрприз, в этот же миг мы тоже пребывали в не самом лучшем состоянии, а я так и вовсе был, так сказать, выбит из игры.

Все мои абилки, все предчувствия, вся крутость безмерная тупо не успевала среагировать на смену ситуации, когда этот андроид хренов решил радикально порешать вопрос кожаных мешков с мясом. Невысокий, очень тонкий, с поблескивающими от сияния рун и ритуальных знаков поверхностями, он вперил в нас свое личико, на котором были только два глаза-механизма и больше ничего. В глубине глаз передвигались с огромной частотой мелкие детальки и шестеренки, словно какие-то странные часики, а сверху сверкали два громадных сапфира, служащих фокусаторами.

Он должен был нас убить, идеально рассчитав момент, когда мы выпадем из-под Эгиды, но еще не придем в себя. Просто не имелось иных вариантов, но и сам механоид оказался взрывом флера, пусть не поврежден, но заторможен. Он все равно пришел в себя быстрее, чем вернул себе ясность мыслей перенапрягшийся Костенька, пусть и на несколько решающих мгновений, но быстрее.

В общем, пришла пора получать люлей, не так ли?

Оказалось, что не так.

Удар Эгиды по мозгам вышел чрезмерно для меня сильным, но было в этой ситуации и нечто хорошее. Остальным досталось ничуть не меньше: шутка ли - почувствовать, как твою душу держат в когтистых лапах Тени. Хоть они и не пострадали, но тоже временно оказались небоеспособными на те самые решающие мгновения и какая бы у них ни была воля, какие бы прокачанные Статусы они ни имели, а все равно "стан прошел". Никакого тебе иммолейт импрувед, честное слово!

Но, господа знатоки, внимание на вопрос! Какой план помогает лучше всего переносить шок, ужас и прочие пакостные эмоции, воплощающие собою прямой и максимально агрессивный моральный урон? Синева небесная отнюдь не панацея и броню ее пробить вполне возможно как тому же опорочивающему Пеклу, так и безумной Тьме, да и вообще множеству агрессивных или, наоборот, коварно-мягких планов. Но все же есть у даруемого им спокойствия такая особенность - помогать попавшим под ментальный или психический удар приходить в себя быстрее. Или вообще не попадать под этот удар.

Лосий все же не сумел проигнорировать пережитое, но даже так он очнулся немного раньше всех остальных, даже меня, даже Тиа, даже бл*дского голема, не говоря уж о дьяволах. Вот попади он под флер, то и Лосия уже не имелось бы - нечему было бы после такого приходить в себя, даже если твоя душа очень крепка. Действительно могучий пользователь Неба смог бы пережить и такое, не дать флеру коснуться души, оградив ее безмятежной броней синевы, но Лосий все еще не достиг таких высот, даже под алхимией. Там ведь не в силе дело, не в могуществе заклятий, а именно в глубине сродства с Небом.

Вот только едва-едва соображающему от пережитого парню и не требовалась вся его сила да искусность, достаточно было только самый минимум здравомыслия да работающего речевого аппарата. Я так и не расслышал, что именно он произнес, зато прекрасно рассмотрел следствия произнесенного. Собственно, именно в тот момент я и взбодрился достаточно, чтобы мозги встали на место, а усиленные Пытливым Взором глаза рефлекторно разглядели моего несостоявшегося убийцу, заодно спровоцировав ясновидение на некоторое количество запоздалой, но нужной информации.

Будь это чисто боевой конструкт и пришлось бы осваивать техники реинкарнации, если бы душа каким-то чудом сумела отправиться на перерождение, а не в закрома извергов. Но против этакого супер-секретаря для профессионального ритуалиста использованного Лосием хватило если не с головой, то по самую жопу. Я увидел голема лишь на мгновение, потому что спустя это мгновение оного голема унесло нахер с такой скоростью, что я не уверен в том, сумел бы ли сам среагировать на выданную Лосием подачу. Нет, так-то сумел бы, но без предчувствий, без предварительной готовности, на чистой реакции, скорее всего, пропустил бы.

Златая Игла, легендарный артефакт боевого типа, разрядился своей коронной абилкой, лучом всепрожигающей энергии, сочетающим одновременно Небо и Солнце в равных пропорциях. Этот луч, как и любая техника, что совмещает в себе больше одного типа планарной энергии, существует считанные мгновения, ровно до момента начала цепной реакции и последующего взрыва или его аналога. Легендарный артефакт не мог подобное предотвратить, но создатель Иглы и не гнался за совмещением несовместимого.

Сам луч, продолжение лезвия клинка, растянутое на многие десятки метров, был достаточно могуч, чтобы разрезать вдоль хоть целую крепость. Так-то, он в недавнем прошлом именно это и проделал, когда предыдущий хозяин артефакта попробовал этим самым артефактом меня размножить методом амебы, разломав при этом Каменную и повредив основу пространственной складки. Артефакт не предотвращал планарного конфликта, но создавал своеобразный сверхпрочный сосуд, направляя поток энергии в нужную точку. Этакий световой меч, только не меч и не световой.

Даже в обычном режиме, лезвие клинка могло резать артефактную сталь, если вложить в удар достаточно физических сил. Отдельные активируемые техники позволяли сменять тип планарного урона с Неба на Солнце и обратно, подбирая более подходящую "заправку" под заданную цель. Но применение, фактически, сильнейшего из доступных владельцу артефакта приемов, сливающих сразу оба плана, усиливало выхлоп едва ли не на порядок. Вероятно, сама по себе Златая Игла была не особо-то и крута, ведь встречались даже эпические артефакты, не уступающие или даже превосходящие шпагу в плане наносимого урона. Возможность тасовать Небо и Солнце, конечно, полезная штука, но всего лишь два плана, да еще и весьма близких друг другу, из множества не могли перекрыть все возможные ситуации.

И лишь когда дело доходило до финальной способности, которую среди нас всех мог использовать один только Лосий, как обладатель самых высоких показателей навыка фехтования и владения одноручными клинками, легендарность Иглы раскрывалась во всей красе. Это действительно было оружие, способное гасить осадные щиты вместе с крепостью, валить с ног великанов целыми племенами и спускать с небес на землю молодых драконов. Максимальная мощь и скорость удара, помноженная на кумулятивный эффект комбинации планарных сил - ее и в Каменной держали, наверняка, исключительно в качестве средства на случай прорыва в складку чего-то громадного и нехорошего.

Это я все к тому, что прямой удар этой, прости меня боженька, ультой способен действительно на многое.

И ничего не скажет о запредельной прочности незадачливого голема лучше, чем тот факт, что его этим ударом не убило, по крайней мере, сразу. На механическом теле андроида, который не для звонков, вспыхнули все руны и колдовские знаки скопом, создавая даже не барьер, а концептуальное замкнутое поле в форме тела голема, попросту обнуляя любые значения урона. Вот только с инерцией вышло не так радужно, ведь все удлиняющаяся и удлиняющаяся шпага, от сияния которой натурально ныли глаза, продолжила удлиняться, буквально вбивая, вдавливая автоматона в стенку.

Какой-то миг его тело противостояло удару Златой Иглы с одной стороны и давлению покрывающего стены ритуала с другой, но только мгновение. Слишком короткое, чтобы голем, и без того несколько пострадавший от закольцованной внутри ритуального зала волны флера, успел предпринять хоть что-то. Обманчиво медленно его защита потускнела, а прикрывающая тело броня начала прогибаться вовнутрь.

Концовки я увидеть уже не успевал, срываясь в собственную атаку.

Несмотря на разницу в уровнях и фактическое нахождение в личном домене Мягкого Косновения, я очнулся несколько быстрее. Мелкая тварь возвращалась в реальный мир поразительно быстро, но, святые имиджборды, если и было что-то, способное дать мне еще большее преимущество против дьявола Похоти его уровня, то я такого и вообразить не сумею, не то что найти и применить.

Атакую из лежащего положения, в очередной раз игнорируя нехорошее ощущение глубоко внутри моего многострадательного и малость опухшего "Я". Времени на любые структурированные атаки тенями просто не имелось, да и не получилось бы у меня выдать достаточной силы подачу. Не против столь отожранной твари, не в месте его силы, не в таком состоянии, в каком пребывал я нынче. Вновь обращаюсь к Форме, как к самой приспособленной для стремительного ближнего боя абилке, за долю секунды переходя из людского состояния в предельное усиление.

Разделяющие нас почти четыре метра я преодолеваю уже не рывком и даже не шагами тени, буквально пожирая разделяющее нас расстояние, игнорируя всю защиту и мощнейшие ритуалы, попросту проявляя Тень на реальность и делая реальность Тенью. Косновение застыло на месте, маленькое, низенькое, обманчиво тщедушное - в тот момент мне и почти забравшей меня Тени казалось, что у изверга не имелось ни единого шанса, что дьявол уже проиграл.

Оно ведь не боевик, а ритуалист, пусть даже невозможно могущественный ритуалист. Ритуальные защиты могли бы скрутить меня в любую секунду, остановить любую атаку, стоило только твари успеть хотя бы пожелать их применить. Да, были автоматические защиты, работающие как на предвидении, так и на следящих за ситуацией в округе плененных душах. В иной ситуации даже этих защит было бы достаточно, хватило бы с головой, но вот только сейчас ситуация именно такая, какой она есть в этот момент.

Использование Повторного Развращения на Дарящей Ласки создало такое возмущение, что даже самая совершенная защита, наиболее внимательные сенсоры, чрезвычайно тонкие ритуалы и вернейшие из плененных душ... нет, они не вышли из строя. Те же ритуалы, даже напитанные Пороком, сделанные по лекалам Пекла, все равно остаются малоуязвимыми к чистому флеру. Поднявшаяся буря лишь немного сбила их настройки, самую малость замедлила да испортила, фигурально выражаясь, прицел.

Мне этого хватило, чтобы сблизиться и нанести свой удар.

Не имело смысла использовать громадную Форму, какой щеголял в битве с тем же Мечтателем. Вместо громадного страхое*ища с десятками пастей и конечностей, я стал удивительно человекоподобной мерзостью, лишь немного выше меня ростом, но при этом тонкой, словно слепленный из коктейльных трубочек силуэт. Знаете, как детишки рисуют на бумаге типичного палочного человечка? Вроде бы и смешно, до обидного хрупко и совершенно неопасно, но насыщенность этой формы была такая, что если бы не защита ритуального зала, я имел бы все шансы просто порезать ткань пространства неловким движением.

Пять тоненьких соломинок удлинившейся соломинки-руки дотянулись до Косновения, уперлись в пассивную защиту и, почти без сопротивления начали погружаться в плоть истекающего столь желанной и вкусной силой его псевдотела, а я всей сутью ощущал, насколько близок ко мне этот питательный бульон из перемолотых душ. Косновение во всех смыслах разлагал эти души внутри собственного сонма, превращая собственное тельце в фабрику по созданию эссенций. В чистом эссенциализме оно было намного сильнее меня самого, а используемые им приемы, при всем их уродстве, оставляли мой сосуд эссенций если и не далеко-далеко позади, то в значительном отставании.

Соломинки воткнулись в тело, пробиваясь, прорастая и ветвясь внутри этого тела все глубже и глубже. Метр за метром веточки-соломинки делились подобно многомерному фракталу и давно уже должны были пробить тварь насквозь десяток-другой раз, но Косновение было внутри заметно больше, чем снаружи, а основа сонма его скрывалась где-то в глубине громадного эссенциального котла, внутри которого даже сейчас планомерно готовились сотни стонущих душ.

Я слишком поздно понял, что мелкий шибздик - это не настоящее тело Косновения, но только его проекция, проявление сути его, нарыв на плоти мироздания. Что весь этот ритуальный зал не просто продолжения его воли, но и буквально оно само и даже так, и тельце и весь ритуальный комплекс есть лишь вершина айсберга, основная часть которого скрыта в Пекле. Пусть даже все до единого изверги, так или иначе, но имеют частичную связь с Пеклом, находясь одновременно и там, и здесь, но, среди встреченных мною представителей их бл*дского вида, лишь Косновение представляет собою не стандартного дьявола, а живую фабрику и сборочный цех в одном компактненьком флаконе.

И если могучую, но зело крошечную тварь моя внезапная атака еще могла уничтожить, то против того, чем Косновение оказалось этой атаки уже не хватит. И понять сию скорбную истину Костенька соизволили примерно в тот же момент, когда теневые трубочки проросли на добрые метров сорок во все стороны и даже в парочке лишних измерений, но так и не достали до жизненно важных органов или что у этой мерзости там вместо них. Вернее, достав, но слишком много было этих органов, что друг друга надежно дублировали, перекрывая потери отдельных элементов. Удалось разорвать несколько десятков важных структур, дать забвение сотне-другой плененных и почти переваренных в Похоти душ, но до сонма я так и не дотянулся, оставаясь очень даже уязвимым к ответной атаке Косновения.

Понимая, что уже не успеваю нанести смертельный укол отравленной Тенью булавкой, перестаю поддерживать сверхплотную Форму, отпуская вложенную в удар силу на свободу, и херачу по внутренностям твари энергетическим тараном, надеясь если не прибить, то хотя бы задеть в достаточной мере, чтобы ответный удар изверга меня самого на ноль не помножил. Успел, можно сказать, в самый последний миг, но все равно помогло не очень. Косновение содрогнулось от сумасшедшей боли, которую даже природа его Порока загасить не могла. Причем, содрогнулось оно не внешне, ведь мелкий ребенкоподобный коротыш вообще никак не сдвинулся, но внутренностями, будто весь тот котел, каким оно и было, знатно встряхнуло, а варящиеся в собственном соку эссенции забурлили еще сильнее.

А потом, да, потом мне прилетело в ответ.

Видимо, для контроля ритуала Косновению все же было необходимо иметь материальное тело. Его внешняя оболочка, маленький бесполый гуманоид, служил не только антенной, но и этаким расчетным модулем для ритуалов, связывая все эти магические узоры с содержимым котла, словно видеокарта в компьютере. По правде сказать, об этом можно было и раньше догадаться, но как-то не до того было. И ведь Дарящая не подсказала, настолько мало было ей известно о Косновении и его природе.

Оно относилось к совсем другой "социальной прослойке", что можно было понять уже по уровню твари, подчиняясь лишь Господину напрямую, так что о природе сущности Косновения знать могли только по рассказам подчиненных самому Косновению работников. Он же не просто элита, а один из первых заместителей главного папки всего домена, никому не подотчетный. Дарящая, разумеется, о его силе знала, но среди собранных ею за века разрозненных обрывков информации разглядеть истину было слишком сложно.

Итак.

Тело, внешнее тело, было антенной, а ритуальный зал приемником. Мощь, сокрытая в покрывающих зал рисунках, была такова, что могла размазать троих Костиков аки масло по булочкам. Вот только в момент моей атаки тварь была вынуждена свою связь с ритуалом обрезать самостоятельно - взбурливший котел с эссенциями мог невольно посеять нестабильность, испортить тонкие проводки ритуальных нитей, по которым эссенции вливались в нужные точки ритуала. Простая перестраховка, абсолютно закономерная и понятная, ведь даже в Пекле слышали про ТБ и не любили рисковать понапрасну. Правда, отделив себя от ритуала, тварь потеряла, пусть и на долю секунды, пока не стабилизирует свое нутро хотя бы частично, возможность использовать прямой контроль реальности и сделать из меня, да и изо всей нашей горе-команды, большой кабачок.

Таким образом, мне удалось, пусть и не убить, но ощутимо ранить своего противника, лишив его самого страшного оружия в его арсенале. Беда, ребята, в том, что остальные трюки в колоде твари оказались не намного слабее заявленного контроля домена. Эта мысль пришла в мою голову одновременно с ударом Косновения, нанесенным прямо в упор. Эссенция в котле словно кристаллизировалась вокруг нескольких, намеренно сложенных в нужном порядке, душ, подобно тому, как замерзает вода вокруг пузырьков кислорода. И вот эта конструкция, пусть и состояла из удивительно питательного для любой Тени материала, была уже не легкопожираемой, а твердой, острой и смертельно насыщенной частичками душ, что до сих пор хранили толику их былой мощи.

Прямая конвертация эссенции в боевые чары, да еще и произведенная буквально внутри собственного тела... это даже звучит глупо, но мне стало не смешно практически сразу же. Чары, эта кристаллическая и многомерная мерзость даже магией не являющаяся в полной мере, ударили по прорастающей посреди сосуда Форме, мгновенно аннигилируя ту нахер. Не помогла ни прочность, ни защита, ни сопротивление - урон, нанесенный внутри тела Косновения, был лишь финальным аккордом этой техники. Основная работа кристаллизованной эссенции была в том, чтобы чуточку сменить константы реальности в диапазоне действия. На один удар сердца защита Формы если не обнулилась, то резко снизилась.

Не будь мои хваталки буквально воткнутыми в многомерные кишки изверга, мне нашлось бы, чем ответить. Укрепить Форму еще сильнее, использовать собственное Проявление, запретив реальности исказиться, да хоть просто Эгиду использовать. В иной ситуации вышло бы по-иному, но сейчас я только и смог, что гулко выдохнуть, ощущая, как у меня отняли руки по самые плечи, а остальное тело отлетает назад, ударяясь о дальнюю стену ритуального зала, одновременно истекая чернильно-черной кровью, пятна которой начали разъедать тысячекратно укрепленный магией камень пола.

Форма Тени позволяет регенерировать такие травмы, что пользователя этого умения легко принять за дальнего (или ближнего) родича старины Алукарда. Не до того уровня, чтобы восстанавливаться из кусочка ноздри, но обычную ампутацию конечностей я мог с высокой вероятностью даже не заметить – новые рученьки вырастут быстрее, чем старые отлетят подальше. Простая сталь и магия Форму и не поцарапают, но даже очень могучее колдунство, нанеся урон, не смогло бы остановить процесс обновления теневого тела - бессмысленно рубить тень, бесполезно рвать ее на части.

Удар Косновения могучим колдунством не являлся только потому, что этот прием представлял собою чистой воды пиз*ец возведенный во сто тысяч пятисотую степень! Складывалось ощущение, что руки до самых плеч просто аннигилировало на каком-то глубинном уровне, после которого никакая регенерация не восстановит. Если бы мой разум не нырнул в объятия плана так полно, то от этой боли я окочурился бы на месте, не вставая на ноги, так сказать.

Черная кровь продолжала истекать из меня вместе с магией и жизнью, боль грозила затопить сознание агонией, а изнутри рвалась наружу жадная до всего и вся тварь, чующая мою слабость и жаждущая перехватить контроль, вцепиться в ненавистного врага еще раз. Понимая, что счет по-прежнему идет на секунды, и трачу я их отнюдь не разумно, начинаю шевелить жопой в целях оной жопы спасения. Вспоминая сущность моих оппонентов, спасать жопу нужно сразу во множестве смыслов.

Кража тени работает с некоторыми перебоями - слишком насыщенная и злая в зале атмосфера, чтобы опираться на тонкие техники в подобных условиях. Там, где тонкость не помогала, неплохо работала грубая сила. Вкладывая в кражу тени целые реки магии, я лишал эту технику столь характерной для нее незаметности, получая взамен пробивающую мощь и способность буквально врастать в оболочки и души подвернувшихся культистов. Если стандартная кража остается для жертвы незаметной до самого конца (или до момента развеивания техники, что случается куда чаще), то сейчас даже полностью лишенный любых предчувствий чурбак мог осознать тянущуюся к сердцу погибель, холодными пальцами забирающуюся под кожу.

По-хорошему, мне бы стоило сначала принять человеческий облик и только потом пытаться лечить травмы, но с учетом ситуации, в человеческой форме я бы мгновенно помер. А так я просто вливал целые ручьи силы, за секунду тратя достаточно резерва, чтобы накрыть мощнейшими щитами хоть целую крепость или эту же крепость в теневой разлом отправить. Тратил без сомнений и жалости, столь же безжалостно отдавая попавшимся под технику свои раны.

Отдавал.

Отдавал.

Но не мог отдать до конца!

Какой-то эффект, несомненно, имелся, ведь боль ослабевала, да и кровь истекать пусть и не перестала, но хоть не лилась ядовитым ручьем. И травма, пустота на месте моих рук, постепенно выравнивалась, а Форма запускала взрывную регенерацию... но как же неторопливо она это делала! Слой за слоем возвращалось утерянное, и, поверьте, ощущения от этого процесса были отнюдь не приятными. Горстка переживших потоки флера культистов, причем самые человечные и наименее мутировавшие от даров их господ, падали штабелями, благо никто не напрягал себя особой защитой посреди и так защищенного зала, а если какие обереги у них и были, то взрыв экстаза эту защиту снял окончательно. Культистов впритык хватало для моих целей, а чистые твари или одержимые для моего самоисцеления вот никак не подходили. Мне преизрядно повезло, что даже эти сохранили свои души и оболочки относительно целыми - на момент удара они находились в отдельном сегменте ритуального зала, закрытого собственным концептуальным барьером, запитанным не от Косновения, а от артефакта.

Времени дожидаться сколь-либо существенного восстановления тупо нет, а потому я, не меняя Формы нарисованного человечка, разрываю на части оказавшегося рядом гуманоида с безликой маской вместо лица (по-моему, на той маске попыталось проступить лицо кого-то знакомого, но тварь не имела шансов пролезь в мои мозги и вытащить нужный образ) и еще одного совсем уж непонятного изверга, рывком сближаясь с так нехорошо меня обидевшим карапузом. Одно меня радовало - пусть мне ответочка дьявольского ритуалиста сделала плохо, я сумел сделать плохо ему в ответ! Причем, справедливости ради, не могу сказать, будто мне пришлось намного хуже, чем ему. И это с учетом характерной расовой способности изверга получать удовольствие даже от самых жутких мучений, ведь сжиженная Тень во внутренностях даже для этих ребят окажется перебором. Собственно, именно Тень для них этим перебором раз за разом и оказывается - классовый дебафф же, против него не попрешь!

Ближайшим к сути описанием произошедшего с Косновением было пресловутое и, на этот раз, полностью буквальное "распидорасило". Тело его оставалось все таким же маленьким и легким, но вокруг этого тела само пространство покрылось не трещинами даже, а кровоточащими ранами. Из ран этих неостановимым потоком перла мерзкая псевдоплоть, еще менее материальная, чем обычные тела извергов, а также стремительные ручейки эссенции и каких-то иных фрагментов, которые еще не стали эссенцией, но и душами называться уже не имели права. Будто вскрыл брюхо обожравшемуся чудищу, а из разорванных кишок полезло полупереваренное месиво вчерашней трапезы.

Боль потери не затихала, но постепенно отдалялась, вот только радости от этого я не испытываю - наступающий холод и пустота все ближе подбираются к последним бастионам воли, а тени всех переживших флеровый взрыв культистов я уже украл, отдав им столько собственной муки, сколько сумел. Зал ритуалов по праву называть можно огромной конструкцией, а ведь его еще и поделили на сектора, разделив эти сектора всевозможными барьерами. Пусть большую часть, самую незащищенную часть, тварей и слуг их первым же ударом и накрыло, пусть часть барьеров не выстояла против исторгнутого подпавшей под Повторное Развращение дьяволицей, но остались и выжившие, лишь немного задетые ударом и откатом пошедшего вразнос ритуала, да еще и быстро приходящие в себя. Они - наша погибель, ведь стоит им скоординировать свои атаки, дать Косновению время на реакцию, как песня наша будет завершена на похабной ноте. Они - мое личное спасение, моя отчаянная надежда успеть сбросить с себя вредоносные эффекты, украсть их жизни и судьбы взамен сократившейся моей.

Между мною и спасением все так же стоит Косновение, но я, не иначе волею самой Фортуны, каким-то чудом вновь опережаю его, атакуя отчаянно, без попыток сдерживать себя или экономить резервы, стремясь если не сразить врага своего, то хотя бы продать поражение по максимально выгодному тарифу. Стечение обстоятельств, слепая удача, позволившая мне сначала задеть что-то важное внутри Косновения, а после поймать кражей тени группу почти незапятнанных культистов, только-только выпавших из-под рухнувшего барьера, но не задетых флером. Два броска костей, две тоненькие соломинки. Одна задержала стремящуюся стабилизировать свой проклятый котел тварь, не дав свершить расправу, ведь Косновению ясно было мое плачевное состояние, оно знало, насколько страшны были мои раны. Вторая дала столь необходимую мне возможность отодвинуть смерть, мгновение в мгновение, в миг самой отчаянной нужды.

Кости брошены.

И вот, вместо того, чтобы погибнуть, не сумев удержать под контролем Форму, я рвусь в новую атаку и тварь снова не готова к ее отражению, просто не успевает защититься, применить хоть один из целой колоды крапленых козырей, собранных в ее котле за долгое, очень долгое существование. Мягкое Косновение, старейшее творение Господина своего, существо-домен, помещенное в домен основной, кошмарная матрешка со столь же кошмарным содержимым внутри, взращенный инструмент не битвы, но победного пира, придворный повар и палач в одном амплуа, тот, кто растворяет в себе не оправдавших ожиданий слуг Его, создавая из них основу, из которой Господин взрастит новых...

Ясновидение сходит с ума и сводит с ума меня, понукаемое частичками моей теневой плоти, все еще плавающими внутри этой мерзости. Я сейчас настолько близко к нему, настолько понимаю его природу, что никакая защита не поможет скрыть от меня истину, но, будь я проклят, если бы я не желал это знание вырвать из собственной головы и вернуть обратно! Хотя... если уж откровенно, то я уже давно проклят и без подобных заявлений.

Подавляю инстинкты Тени, требующие снова вцепиться во врага, терзать и жрать его, восполняя силы за счет уже готовой эссенции, восстанавливаясь быстрее получения ран. Можно нырнуть, просочиться в котел через вспоротое пространство, а после выжрать Косновение изнутри, попросту не дав тому повторить свой трюк с кристаллизацией. Откровенно говоря, этот план даже более рабочий, чем любые другие - оно действительно не успеет переварить меня-нас раньше, чем я-мы сожрем, заберем, возьмем слишком многое. Увы, но сохранить рассудок при таком раскладе уже не выйдет - вместе с бульоном из поверженных душ, я сожру и себя самого.

Вместо ближнего, сверхближнего даже боя следует атака дистанционная, пусть и оставалось там той дистанции пяток шагов между мною и покрытым разломами Косновением. Трещины вокруг него расширились, добравшись до потолка и, похоже, задевая конструкт ритуала. Оно разглядело меня, но вот сделать хоть что-то опять не успело, лишь расширив свои раны, попытавшись создать какой-то барьер, одновременно обратившись к ритуальным знакам вокруг. Сил твари хватало на контроль разорванного брюха, удерживание пробитого котла и даже на стремительное самовосстановление. На барьер и атаку через контроль реальности в зале не хватило даже всей воли этого.

Никогда еще не творил столь насыщенной магии столь быстро и безжалостно, причем, безжалостно не к врагам, а к себе! Контроль теней служил лишь спусковым крючком для начала процесса, а потом эстафету перехватили сразу Созидание, Проявление и даже Форма. Из меня и так вырвали немало плоти, а уж дальше я продолжил начатое Косновением. Кровь и ошметки моего тела стали основой спущенных чар, позволив мне буквально созидать уже не попавшихся под руки мелких Теней, но самого себя. Я говорил, что мне было больно раньше? Забудьте сказанное, потому что именно сейчас мне стало по-настоящему скверно!

Атака приняла вид десятков каплеподобных шариков размером с мячики для пинг-понга, каждый из которых был своеобразным карманом в пространстве, ведущим прямо в Тень. А уже там, в Тени, это была не капелька, а огромный комок структурированной теневой силы, упакованный Проявлением в миниатюрную формацию. Наполнитель во всех мячиках сделал одинаковым - сотни и сотни теневых лент с примитивным даже не самосознанием, а, скорее, алгоритмом действий. Задача лент, попав внутрь котла, наносить максимальный урон извергу, стремясь поразить не эссенцию или плавающие в ней души, а внутренности твари. Если я их не успел нащупать, то щупать будут мои чары... прозвучало не очень.

Почти все капли нырнули в разломы, раскрываясь уже там, что Косновению явно не принесло приятных ощущений. Эта хрень, между прочим, куда хуже обращает наслаждением получаемый урон, даже если сравнивать с не самыми сильными представителями их племени. Какие-то ограничения, связанные с природой дьявола, что являет собою искусственный домен в куда большей мере, чем, собственно, дьявола. Воплей нет, как нет и ответного удара, лишь содрогнулось что-то, сокрытое за маленьким внешним тельцем Косновения. Вроде просто небольшая, едва заметная судорога и задрожавшие конечности, но я чуял, как оно забилось в судорогах там, внутри самого себя.

Сближаюсь еще сильнее, вновь меняя Форму. Теперь уже не нарисованный палочный человечек, а этакий червь в скафандре - сегментное тело с тесно прилегающими друг к другу кольцами-частями. Костенька не очень умный, но уроки, подкрепленные отборными пи*дюлями, всегда усваивает быстро - каждый сегмент может быть мгновенно отброшен без лишних травм и сожалений, спасая сокрытую за столь своеобразным живым доспехом сущность. Опять использовал Проявление вместе с Формой и Созиданием, только не так болезненно, опять не поняв толком, как именно мне удалось сотворить сделанное. Открытие новых приемов прямо в бою, несомненно, очень радует, особенно если приемы нужные и к месту, вот только сам звоночек тревожен донельзя. Если новые трюки успеваешь применить еще до того, как поймешь их природу разумом - это свидетельствует о слишком тесном слиянии с чужими инстинктами. Я и раньше умудрялся такие трюки вытворять, но никогда ранее меня при этом не жрало столь стремительно. А ведь я и сам продолжаю себя калечить, не останавливаясь, не имея на то ни права, ни возможности.

Не до конца регенерировавшие, продолжающие исчезать без возможности украсть чужие тени, черви-руки, черви-плети, вырвавшиеся из спины и плеч, разделяющиеся на десятки отдельных отростков, отчего я сам становлюсь похож на эпицентр пространственных разломов, только не телесного цвета, а черного - два разлома сталкиваются и мои конечности, продолжающие буквально терзать пространство, все глубже его прорывая, стремясь истощить поставленные слабеющим ритуалом преграды, вцепляются в проломы, ведущие к содержимому котла. Из пастей на концах червей-меня льется яд, льется сжиженная и концентрированная Тень, будто притащенная в явь из глубинных слоев этого плана.

Щупальца рвут псевдоплоть, расплескивают эссенцию, превращая ручейки в реки, а реки в водопады, расширяют разломы, заставляя живую фабрику Косновения буквально выворачиваться наизнанку. И, конечно же, поток самых мощных чар, какие я только могу выдать в таком положении, не задумываясь о резерве или возможном ударе по мозгам. Простых заклинательных техник в арсенале вообще нет - только связки всех моих классовых умений, порою, всех вместе взятых. Боль нарастает, недолеченные раны продолжают кровоточить, заставляя Форму терять плотность, но я только пускаю вытекающую черноту на очередную атаку, заливая адский котел до самого края.

И это приносит свои плоды, просто не могло не принести!

Косновению катастрофически не повезло, настолько не повезло, что становится немножечко смешно - оно могло уничтожить нас всех тысячу раз, но события сложились тем единственным порядком, что подарил мне победу. В какой-то миг понимаю - оно уже не встанет. Да, тварь по-прежнему жива, его таланты продолжают латать внутренности, пытаются вытравить влитые в него тени, продолжаюткристаллизовать эссенцию, пытаясь если не спастись, то хотя бы устроить напоследок очень мощный взрыв и предсмертное проклятие. Но если раньше я ощущал за каждым действием противника злую и сосредоточенную волю, жажду встать и навалять мне таких люлей, чтобы вставить их по самые гланды, то теперь эти действия потеряли связность, целенаправленность, стали напоминать судороги агонизирующего организма. Пусть каждая такая "судорога" оставалась чрезвычайно изощренной техникой владения внутренними эссенциями, они потеряли ту самую направляющую волю. Словно работа периферийной нервной системы при уничтоженном мозге.

В тот же миг приходит понимание - за свою многозадачность и силу Косновение платило некоторыми уязвимостями, для обычных извергов нехарактерными. Например, если повредить твари даже не сонм (которого у этой мерзости не имелось в том виде, в каком его привыкли воплощать изверги), а этакий центральный орган его котла, то эффект будет сравним с очень жестокой лоботомией. Неприспособленное к прямой битве создание и не должно было сражаться, хоть и могло это делать - не зря же зал ритуала был защищен настолько хорошо. Подпустив меня на дистанцию удара, промедлив с защитой из-за трюка с кольцом и, наконец-то, ошибочно посчитав меня смертельно раненым, оно подписало себе приговор - уже вложенных внутрь него автономных и не очень заклятий хватит для добивания потерявшего разум отродья Пекла.

А мне оставалось лишь выдать самый яростный вопль на какой был способен, с визгом и хохотом принявшись рвать на части всех, кто имел нехватку ума оказаться слишком близко ко мне и нести на себе метки Пекла. Потому что Косновение ошиблось лишь в оценке моей способности сражаться уже смертельно раненым, но вот как раз смертельность моих повреждений никаких сомнений не вызывала.

Вздрагивающий и продолжающий извергать, - каламбур намерен, - клубок плоти остался на месте, ритуальные круги и контуры стремительно приходили в рассинхрон, а я, впервые с момента начала бойни, сумел осмотреться вокруг, не сосредоточивая всего себя на единственном противнике. И тут же, без возможности обдумать, начинаю новую бойню, даже не пытаясь удержать хохот и вопль сидящей внутри меня Тени. Нет ни причин, ни желания, да и сил, пожалуй, тоже.

Рывок, стелясь вдоль сверкающего от символов пола, снова меняя форму и становясь почти плоским, а то и без "почти", пропускаю над собой добрый десяток бьющих невпопад атак. Лучи, комки энергии, несколько энергетических клинков, в каждом из которых томилась плененная душа, парочка сетей и один очень мощный таран бьют куда-то за спину, задевая своих же союзников, а расстояние между мною и чужими внутренностями уменьшалось со скоростью, очень владельцев тех внутренностей нервирующей.

На последних метрах дистанции группа извергов, сумевшая собраться в какое-то подобие боевой, - насколько это понятие применимо к специалистам по ритуалам, - звезды, направила атаку вниз, накрыв радужными переливами своей извращенной магии надвигающийся на них ковер-убийцу. К их сожалению, красочная иллюминация оказалась единственным результатом их трудов, ведь прочность предельной Формы не слишком зависит от размеров принятой Тени. По крайней мере, это разочарование стало последним в их существовании, когда я выпустил сотни тончайших лент, пробивая их тела и сонмы, одновременно начиная отдавать очередную порцию ран.

Разорванные, иссушенные, расплывающиеся гнилью и сладкой патокой тела еще только начали падать оземь, а я уже меняю облик, продолжая рывок, оставляя жертв за спиной. Я еще могу взять от них многое, могу отдать им еще больше, да и просто восполнить резерв магии за счет их извращенной жизни было бы не лишним, но я не смею остановиться. Остановлюсь - и необоримым станет сияние выпускающих души сонмов, разорванных моими ударами, а последнее, чего я желаю сейчас, так это проверки своей выдержки против сосущего все соки голода.

Снова гуманоидный облик, снова не перестающие кровить руки, только теперь каждое касание этих рук лишает врага его конечностей. В ход идут уже не чары, а до края насыщенная силой и оттого почти неотразимая в своей грубости кража, лишенная привычной изящности. Первым идет касание, задевающее немногочисленных боевых тварей, предпочитая их гибель гибели менее опасных образцов адского воинства. Следом за касанием, кражей и ответным даром с моей стороны идут уже полноценные чары, насыщенные и прямые, словно палка. Скорость моя сейчас слишком высока, а твари так и не отошли до конца от флерового взрыва, отчего просто не успевают пустить в ход заготовленные в сонмах души, что могли бы их спасти от подобных ударов. Тем немногим, что все же успевали сбросить кражу или отразить первую атаку я дарил вторую, более изощренную и пластичную, одновременно окутывая небольшой участок реальности вокруг моей жертвы Проявлением, не давая отступить, поднять защиту или огрызнуться.

Выплевываю покрытое крючьями копье прямо в напирающего на Тарию громилу с женским и мужским лицом одновременно, уже не обращая внимания на то, как он, прикрывшись одной из душ, с удивлением попался в сеть из десятков теневых нитей, каждая из которых заканчивалась впившимися в тело крючьями. Душа-то приняла на себя только удар копья, которое оказалось полым внутри, а преграда из проявленного пространства, что отделяла один слой атаки от второго, не дала концептуальному барьеру нейтрализовать сразу оба слоя. Следом удлиняю третью клешню, проросшую на спине, обращаю ее плетью с пастью на конце и той пастью вцепляюсь в пустоту, куда мгновением позже вывело Тропою пылающего пламенем изверга. Привычно отдаю ему часть травм, вливая через пасть едва ли не бочку теневого яда, и не без удовольствия констатирую, что этот перец совсем не Косновение и ему хватило бы куда меньшего.

Проношусь мимо уже вскрывшей нескольких тварей Тиа, задевая конечностями и чарами нескольких ее противников, сводя их попытку координировать удары на нет и не дожидаюсь, пока эльфийка воспользуется подаренным шансом, добиваю раненую Лосием мерзость, напоминающую девушку-слизня из какой-то манги. С той только разницей, что это был мальчик-слизень, а вот цели и несколько неприличный внешний вид у того были аналогичными порождениям японской культуры. Еще один плевок десятком лезвий, отгоняет от Тарии очередного кавалера, уже почти вложившим в ее мозги какую-то дрянь, а следом за этим его сонм внезапно разрывает тварь изнутри. Контур внимания переходит на весело хохочущую Дарящую, что сейчас, в окружении десятка бывших соратников, рвет соратников других. И что-то в подчиненных ею коллегах есть странное, даже на фоне извергов странное, отчего мне захотелось проверить ее статус и дарованные ей абилки.

Врываюсь сквозь едва держащийся барьер вокруг пятерки культистов, не задетых произошедшим побоищем, с невыносимым и пугающим меня самого облегчением передавая им свою боль. Трачу не меньше секунды на подготовку, накрывая весь зал полноценным дождем из примитивной, но очень мощной теневой магии, продолжая выпивать жизнь из культистов и старательно не активируя Хватку. Немного восстановленный резерв тут же проседает, когда вокруг меня вспыхивают узоры ритуала - еще две группки культистов при поддержке пары тварей стабилизировали участок распадающейся структуры и ударили по мне.

Одна из тварей опять взрывается, когда детонирует ее сонм, а вторая становится странной, начиная рвать сосредоточенных ритуалистов. В третью группку влетает сочащееся всевозможными ядами семечко, брошенное темным друидом, а успевший отскочить лидер ловит пролетевший по очень кривой тропке метательный кинжал в горло. Проявляю реальность вокруг, гася и без того нестабильный ритуал, который без Косновения потерял былую необратимость и способность напрямую ломать реальность об колено.

Выдаю, на всякий случай, теневой таран в направлении все так же агонизирующего урода, одновременно отмечая опасность для своей команды - продолжающие литься из его ран эссенции, оказавшись вне котла, начали конфликтовать друг с другом, не говоря уж о том, что даже просто задеть такой коктейль голой кожей чревато очень серьезными травмами. Как там было? Пол - это лава?

Создаю несколько теневых лент, добивая бьющихся в агонии тварей, затащенных на самый потолок туманными щупальцами. Окружившая их Мгла медленно, но неотвратимо забирала у них силы, резерв энергии и даже души из их сонмов, но отбиваясь они могли серьезно повредить Гестии. Один так и вовсе почти сумел подорвать себя и ее вместе взятых в пароксизме мазохистского пафоса. Гестия, лишившись самых опасных жертв, почти вырвавшихся из ее хватки, одним усилием добила оставшихся пленников ее холодных объятий и, не меняя облика туманного облака, рванула вниз. Потолки тут высокие, так что по пути она успела приобнять еще парочку обладателей крыльев и одного левитатора.

После чего атаковала мою позицию и отвлекшуюся на добивание еще одного подраненного Лосием изверга Тарию. Не прекращая давить окружающих артиллерийским огнем, проявляю длинное теневое лезвие, заодно тем же Проявлением сжимаю расстояние между мною и одним из "обнятых" Гестией крылатых противников. Лезвие бьет точно в центр его груди, пробивая барьер, заставляя использовать какой-то хитрый блинк. Контроль над мгновенно покоренной каким-то очень хитрым разовым контрактом, против адептов Мглы заточенным, он так и не отпустил, но прежде чем щупальца замороченной союзницы успели до меня дотянуться, он уже начал растекаться гнилью - удалось скормить зрящему его сонма обман, подставив прямо под клинок Тиа. Да и зрящих у него в коллекции почти не имелось - то ли не заполучил, то ли во время удара флера случайно развоплотил в судорогах наслаждения.

Мгновенно пришедшая в себя Гестия не рискнула продолжать охоту, опасаясь еще одного сюрприза по уже ослабевшей воле, вместо этого прильнув к полу, обернувшись кольцом вокруг бьющегося в предсмертных муках Косновения. Даже не пытаясь атаковать или хотя бы коснуться этого существа своим туманом, она принялась выкачивать и отдавать Мгле целый бассейн эссенции. И, судя по тому, насколько быстро туман начал густеть, польза от этого действия выражалась отнюдь не только в возможности безопасно ходить по полу. Как бы чего ей не было - эссенция эссенцией, но ведь вылилась она из нутра древнего, аки говно мамонтов, изверга, успевшего с этой эссенцией поработать.

Снова срываюсь в ближний бой, вскрывая оставшиеся сегментные барьеры, опасаясь того момента, когда противники кончатся, а из пригодных к краже тени реципиентов останутся только мои товарищи да чудом живые жертвы. Вот уж кому повезло - не желая испортить материал раньше времени, изверги оградили их от своего флера по самым высоким стандартам. Так что если и был в этом месте кто-то, от оного флера почти не пострадавший, то это как раз жертвенные агнцы. Ну, самые ценные и оттого самые защищенные из них, потому что тех, кто попроще, и прикрывали похуже, так что там отнюдь не все остались незатронутыми.

Боль от ран ослабла и я имею право лелеять себя надеждой на благоприятный исход, если бы не давящее безумие и подобравшаяся слишком близко тварь в глубине моей сущности. Под конец я даже вышел из Формы, стремясь уменьшить урон по психике, благо врагов к тому моменту уже почти не оставалось. Очень помогла, как ни противно это признавать, Дарящая, а если точнее, то подчиненные ей куклы - на них можно было использовать кражу не спеша, отдавая раны не торопливо, а медленно и с расстановкой. Той даже не понадобилось ничего говорить, так как она сама подвела свои игрушки поближе и сняла с них всю защиту.

Вблизи я еще сильнее ощущал странность подчиненных ею, но когда понял причину этой странности, то не вздрогнул исключительно потому, что сидящая во мне тварь пожирала все мое внимание и душевные силы. Страху негде было поселиться, коммунальная крыша и так перенаселена, а ехать ей еще далеко.

Дарованный, - а это явно было даром, ведь на ее уровне таких способностей не получить никогда, - талант позволил ей скопировать свою личность и записать ее на новый носитель. Каждая из подчиненных ею тварей, фактически, была ее копией, только с разными телами, сонмами и наборами приемов. Стоит ли говорить о полном сохранении всей оригинальной памяти, навыков, мастерства и боевых ухваток? Это я еще не упоминаю о возможности напрямую корректировать память своих копий или просто затронутых дарованным талантом, вплоть до того, чтобы забрать внедренную личность обратно, оставив вместо нее вообще третью, полностью от оригинала переписанную.

Скажу откровенно - если Дарящая поймает меня вне Формы Тени и без активированной Эгиды, то я под этой абилкой не то что лягу, даже среагировать не успею! И ведь она явно применяла ее действительно быстро, раз уж смогла в стремительном сражении поработить полтора десятка самых вкусных жертв. Этот ее трюк это даже круче тумана Гестии! Как минимум, за счет того, что отлично дополняется остальными талантами дьяволицы, вполне себе этот дар поддерживающими.

Поймав мое внимание, та только улыбнулась, не скрывая своих мыслей и своей верности. Она не собиралась использовать на мне этот прием, чтобы изменить меня по своему усмотрению. Но сам факт того, что у нее в распоряжении есть способность, что может заставить меня делать ради нее все что угодно, сделать меня кем она пожелает, доставлял ей целый вагон самодовольства. Как бы она действительно не решила применить свои новые таланты, просто чтобы "поиграть и вернуть все как было".

С едва слышным, но отдающимся эхом в каждой тени, шипением и скрежетом поворачиваю к ней свое лицо, осознав, что эту мысль она сама специально выпустила и позволила своему сонму оформить в образ, чтобы меня поддеть. Нет, определенно, ее желание развести меня на реакцию, причем абсолютно любую, хоть истовую ненависть, хоть столь же истовое омерзение, после повторного применения кольца стало еще более бесящим и невыносимым! А ведь, если подумать, то она внесла второй по значимости вклад в сражение, а если посчитать еще и эффект наложенного на нее кольца, то и вовсе, пожалуй, заняла первое место.

- Тин? - Немного неловкую и напряженную тишину разорвал осторожный вопрос Лосия, который, благодаря своему классу, превосходно ощущал бурлящую во мне мерзость.

- Это обращение или вопрос? - Не выдерживаю, подпуская сарказма в свой ответ, да только сарказм тот теряется за едва различимыми от хрипа словами, будто голос сорвал, прокурил и посадил одновременно. - Хреново мне, очень.

И, подтверждая сказанное, сажусь жопой прямо на гаснущее сияние пола. Резерва где-то три четверти осталось, но только за счет постоянно выпиваемой жизни моих противников. Такое восстановление, конечно, очень полезно в сражении, но здоровья не добавляет ни физического, ни психического. Зелья в крови едва-едва реагируют, поскольку их действие оказалось буквально вымыто из тела моими же действиями. Утешает только то, что вместе с зельями я избавился еще и от всех имеющихся интоксикаций, по ходу дела передав их моим жертвам вместе с ранами.

- Мы обосрались, верно? - Тария тоже, как и я сам, шутит с надрывом, заставляя себя быть привычно-веселой. - Не вышло-то открыть проходец наружу.

- Не вышло. - Соглашаюсь, едва сдерживая внезапную вспышку злобы и на нее, за ее неуместное веселье, и на себя, за провал, и на всех остальных, за то, что они тоже провалились, и, конечно же, на мою сраную жизнь. - Не вышло. Ничегошеньки не вышло. Косновение было и ключом и сердцем ритуала. Оно же было самим ритуалом, и даже зал стал частью его сущности. Подыхая, оно активировало предохранители, погасив всю структуру. Сука.

Злоба взбурлила особенно сильно и я, поддавшись ее порыву, меняю форму руки, обращая кулак когтистой хваталкой и со всех сил бью в неуязвимую стену ритуального зала, выпуская наружу скопившуюся обиду. Стена оказалась не такой уж и неуязвимой, ведь вмятина на ней осталась очень даже заметная, куда больше моего кулака. А потом та вмятина еще углубляться стала, когда я продолжил лупить в ту же точку, сопровождая каждую подачу злобным шипением, что шелестом подхватывали обретающие объем тени - после разлада ритуала их тут много появилось, ведь светящиеся знаки то гаснут, то мерцают.

Остановила меня рука Тиа на плече, крепко то плечо сжавшая, окутанная броней из прилегающей к коже пожухлой листвы. Именно эта броня и привела меня в чувство, вернее, осознание того, что эльфийке пришлось использовать защиту, чтобы хотя бы прикоснуться к постепенно накрывающей меня Форме. Снова пришло давно позабытое чувство, когда мне пришлось вспоминать, каково это иметь нормальное людское тело, ведь обращенная Тенью плоть не стремилась принимать исходный вид.

- Я рассмотрела ритуал. - Друид говорит спокойно и взвешено, не показывая страха или опасения, но я прекрасно знаю, чего ей стоит спокойно стоять рядом с едва держащим себя в руках ходячим бедствием. - Открылось взору моему немногое, еще меньше смогла я осознать из опыта ремесла начертания, но ведь ты и сам сумел понять сокрытое. Дверей здесь нет и не имелось никогда. Этот ритуал... не дверь, но цепь, что тянет нас всех вниз.

Верно.

Это не значит, что нельзя было хотя бы попробовать пробиться через отсечение, сломав ткань мироздания в слабой точке и нырнув в получившийся разлом. Но сделать это можно было бы только при условии не мешающего нам Косновения, а оно явно сказало свое слово. Если бы только здесь был иной начальник, более простой, понятный, а не это хрен-пойми-что...

- Я не знала. - Дарящая разумно не приближается ни ко мне, ни к моим товарищам, стоя чуточку в стороне, рядом с тройкой последних своих игрушек. - Косновение всегда было... и всегда стояло врозь. Я не ведала его природы. Или ведала, но было мне приказано забыть. Не знаю, не могу сказать.

Даже не оборачиваюсь, молча пытаясь понять, что мне дальше делать.

- Короч, пришли, шухеру навели, ноздри сволочам повырывали, шо твои ревизоры, но толку чуть. - Резюмировал Ганс, снимая с себя обожженный какой-то нехорошей магией кожанный нагрудник. - Как выходить отседова будем, или попробуем пересидеть взаперти? Сюда же хер вломишся.

Ждать нельзя.

- Ждать нельзя. - Моим мыслям вторит ответ одновременно и Лосий, и Тиа, а вот дальше продолжила только эльфийка. - Путь к спасению искать нужно в храмах вознесенных. Там собирают оборону, и, сомнений в том быть не может, хоть какое-то сообщение с реальностью они имеют. Мы все улавливали пришествие Слуг их, а там, где нашлось место Слугам, будет и обратная дорога, соотносима той, по которой они пришли.

То ли Тиа переутомилась, перейдя от усталости на привычный высокий стиль речи, то ли намеренно говорит именно так, заставляя меня думать над смыслом сказанного и не слушать хищные инстинкты.

- Там огромная толпа народу и прорываться придется прямо по их головам. - Возразил Лосий, ненавязчиво готовясь прикрыть Тиа от возможного удара обезумевшего Костеньки. - А даже если прорвемся, то едва ли специально для нас откроют дверь.

- А если откроют, то вести эта дверь будет туда, куда лучше и не попадать. - Дополнила Гестия, отрастив из туманного облака щупальце, конец которого принял форму ее туманного тела, тогда как основа ее продолжала отдавать Мгле тонны эссенции. - Как вариант я могу попробовать провести вас сама.

В ответ на недоуменный взгляд со всех сторон, включая даже почти переставшего беситься меня, Гестия только хихикнула, причем для ее характера это было отнюдь нехарактерно.

- Я едва ли не ломлюсь от силы в этот миг. - Объясняет она очевидную истину. - Даже небольшой флакон низкокачественной эссенции добыть непросто, а здесь ее куда больше и качество у нее повыше. Мгла забирает... А мне достается часть забранного, небольшая, но ведь и отдаю я ей сейчас очень много.

У меня, а еще у Лосия и Тиа, как самых просвещенных, сейчас наверняка зашевелились волосы на задницах, ну, кроме Тиа, ибо едва ли у нее на заднице волосы растут. Я-то думал, что Гестия просто использует свое тело в качестве портала, выбрасывая опасную эссенцию аки мусор, но описанная ею техника подозрительно напоминает мою Хватку Тени. Не в такой терминальной стадии, но очень даже похоже, а ведь принимая от любого плана дары в ответ на приносимые жертвы, ты очень быстро можешь поменять свой Статус на совсем другой.

Переглядываюсь с Тиа, и только сейчас до меня доходит, что я этого ее поступка не заметил, словно ее настоящие действия оказались спрятаны в тумане, потеряны где-то за стеною равнодушной ко всему Мглы. И это не один я опростоволосился! Тиа тоже только сейчас поняла произошедшее!

- Ой, перестаньте делать такие лица. - Только и сказала Гестия, продолжая непонятно чему веселиться. - Я как эти реки увидела, так и поняла, что другого шанса может уже не быть. Я и так уже давно не человек, а если принятое исказит меня слишком сильно, то можно будет снова подчинить получившееся тем самым артефактом. И если ты сейчас начнешь играть в поборника чистоты и наделенности, Тин, то я всерьез обижусь. Поздно уже реагировать... слишком этого... слишком много.

- Сколько? - Вопрос я выдавил из себя через силу, не желая признавать и принимать чужую жертву.

- Чуть больше двух сотен даров усиления характеристик и еще почти два десятка свободных очков возвышения. - Словно о какой-то мелочи говоря, призналась Гестия. - И собственные таланты несколько повышений взяли.

Я многое хотел сказать, но вынужден был снова сосредоточиться, переживая очередной приступ навеянного голода и злобы, гася разбушевавшуюся суть, так что шанс для вопля: "Какого хрена, а?" - я немного пролюбил. Вместо меня этот вопль издала Тиа, как главный специалист по ритуалам и вопросам в стиле "последствия пролюбленной наделенности". Ну, главный теоретический специалист, ведь практик в моем лице все равно впереди всей нашей компании... был, до этого момента.

- Да как ты еще остаешься хоть каплю похожей на себя прежнюю? - Удивление, искреннее и почти детское в голосе Тиа не мешает ей очень быстро перевести Гестию из разряда союзников в ряды готовящихся к атаке тварей, что сейчас отвлекает нас разговором, на деле давно уже потеряв себя на пути к могуществу, лишь притворяясь тенью прошлой личности в целях погасить подозрительность.

- Удивительно, но почти без труда. - Отвечает туманная дева, немного отодвигая щупальце со своим телом подальше. - Для порождения такие дары куда менее опасны в этом плане, а эффект подчинения служит отличным якорем. Не могу сказать, что не чувствую в себе перемен, но они далеки от полного безумия и превращения в тупую тварь. И уж точно далеки от потери верности.

Тиа ей не верит ни на грош, просто по привычке, хотя она и раньше ей не особо верила, разве что на тот самый грош - с момента раскрытия природы чудища, эльфийка всегда держала в голове заметку об опасности своей соратницы. А вот я, улавливая ясновидением ее чувства, склонен поверить. Тут удачно совпала и особая природа Гестии, как существа, стоящего на грани с тварью, отчего ей легче применять аналоги Хватки, и чудища, природа которого дала ей немалую устойчивость к еще большим изменениям. Картину дополнял идеальный в своей сути якорь самоконтроля в виде неестественной и сверхпрочной верности мне, что когда-то уже сумела спасти ее от полного растворения во Мгле. Завершающим штрихом оказалось наличие в шаговой доступности просто таки идеального, триста тысяч раз идеального источника сил, который можно отдать взамен на силу. Причем именно для порождения Мглы идеального, ведь я не единожды подмечал весьма забавные взаимоотношения Гестии и эссенций, причем любых эссенций!

В такой ситуации.

С таким раскладом.

Снимаю маску, после чего игнорирую попытку Тиа удержать меня, подхожу прямо к накрывшему распластанное Косновение облаку тумана и, не давая себе даже подумать о собственном идиотизме, становлюсь почти вплотную к этому страшилищу, разом поднявшему уровень опасности на совершенно иной уровень.

- Я тебе верю, Гестия. - Говорю с абсолютной искренностью, вообще не кривя душой и не имея возможности заглянуть в нее ослабевшим от перепадов психического давления ясновидением, полагаясь лишь на собственное мнение. - И в тебя верю.

Слово "спасибо" так и осталось не высказанным, не прозвучавшим, потому что сделанное ею было далеко за гранью благодарности вне зависимости от того, сумеет ли она нас вытащить или нет. Не сказала слов благодарности и сама Раймель, по точно той же причине. Разворачиваюсь боком к облаку Мглы, падая на задницу, а после и на спину, таращась в потолок невидящим взором. Почему-то именно сейчас, когда, казалось бы, самое время начаться очередному приступу, давящее на меня безумие огрызается в последний раз, после чего затихает. Не уходит и не исчезает - мне еще долго придется расплачиваться за эту бесполезную битву, мне никогда за нее не расплатиться, ведь что-то слишком важное я уже отдал, но все же безумие затихает.

Перед глазами летают полотна сообщений, но я игнорирую их, отбрасываю в сторону, не читая, попросту не желая видеть то, что там сказано. Ведь в душе я подозреваю, что именно увижу.

- Десять минут на приведение себя в порядок нам и на завершение ужина Гестии. - Равнодушно и как-то слишком устало выдаю целевое указание. - Потом будем прорываться отсюда к ближайшим храмам.

Рядом, спустя пару секунд садится Тария, весело скаля белозубую улыбку. Лишь на миг позже к нам присоединяются остальные обормоты и спустя еще какое-то время Гестия вновь принимает человеческую форму. Косновение остается валяться большой такой горой плоти, в глубине которой все еще остаются разрезы, ведущие куда-то внутрь уже мертвого подпространства. Мертвого и опустошенного, разве что где-то на самом дне оставались еще какие-то запасы стремительно портящегося без надлежащего ухода продукта.

Перевожу взгляд на свои руки, нынче голые по самые плечи, ведь укрепленную алхимией одежду разметало в клочки ударом покойной твари. И это уже не мои руки. И без того бледная кожа стала совсем уж пергаментно-белой, покрытой тоненькой сеточкой из черных вен. Все до единого ногти стали радикально черными, будто какой-то готичный маникюр или же на них попала светопоглощающая краска. Да и сами руки, хоть и сохраняли человеческие пропорции, теперь казались чем-то еще, будто в них изменилась структура костей, появилось больше острых углов, стали иными движения суставов.

- Рожа у меня, полагаю, совсем стремная? - Уточняю, так как смотреть в зеркало и, тем более, создавать его, банально лень.

- Глаза потемнели, пусть не до полной черноты, но они больше не карие. - Отзывается лежащая на животе Тария, беззаботно махая ногами в воздухе. - А еще губы черные, словно углем намазанные или этой, как ее, бомадой.

- Помадой. - Машинально исправляю. - А в остальном?

- Черты лица едва заметно сместились. - В этот раз правду-матку зарубила Тиа. - Такое бывает, если зачерпнуть слишком много сил из тех истоков, касаться которых стоит лишь на последнем рубеже.

- А счас он шо, был не последний? - Проворчал следопыт, проверяя потрепанное снаряжение.

- Не стремилась упрекнуть. - Отмахивается от него эльфийка.

- Все плохо? - Спрашиваю именно у нее, как у самой опытной и не склонной щадить мое самолюбие.

- Форма черепа осталась неизменной, что уже неплохо, если вспомнить пережитое и твое состояние минуту тому назад. - Над ответом она явно задумалась, пытаясь заодно прощупать мою природу ясновидением. - Тело тоже не должно было искривить слишком сильно, ведь лицо в таких случаях традиционно страдает самым первым. Улыбнись-ка, пожалуйста.

В ответ на мой добродушный оскал, этот ушастый стоматолог только кивнула, словно я только что подтвердил какую-то ее версию. Провожу языком по передним зубам и понимаю, что именно она хотела увидеть.

- Зубы заострились, пусть незначительно. - Короткая пауза, а следом за ней вердикт. - Кому-то другому я бы сейчас предпочла подарить забвение ради его спасения и своего спокойствия, но ты и раньше явно был затронут планарным заражением, оставаясь при этом адекватным... в целом. Я могу лишь посоветовать не напрягать себя сверх меры в ближайшие пару лет, но, полагаю, мы все столько не проживем.

Секундное молчание.

А следом за ним взрыв хохота со всех сторон, даже из уст самой звездорожденной. Смех вышел грустный, разве что Дарящая смеялась вообще без малейшей горечи, но необходимый для каждого из нас. Последний шанс на побег, похоже, оказался потерянным, силы растраченными, а спасение как было бесконечно далеким, так таковым и осталось.

Но ведь мы еще живы, правда?

Может показаться смешным, но у меня сложилось четкое ощущение, что охраняющие вход твари и смертные слуги банально не поняли, что их охраняемый объект перебили. Вернее, они это, конечно же, поняли, но очень не сразу, когда про выпадение одной из основных опор ритуала им сообщили с остальных опорных точек, а сами они не смогли связаться с засевшими внутри силами. И только тогда до них дошла степень провала и вероятных в ближайшем будущем звездюлей за то, что этот провал допустили.

Мы же, потратив какое-то время на релаксирование и обмен любезностями, принялись использовать выдавшуюся паузу по максимуму. В конце концов, если стоящие за воротами в комплекс уроды захотят нас выкурить, то им уже не будет мешать опасение за целостность контура, так что взломают нашу твердыню без лишних промедлений. Да, те же ворота ужасающе крепки, но без сопротивления охраны, да с возможностью спокойно подготовить или даже скомбинировать атаки, проломить такую преграду по-прежнему сложно, но уже не запредельно. Я, как показала практика, справился бы, а ведь там легко найдутся твари посильнее Константина Юрьевича. И в чистой огневой мощи, и в общем плане посильнее.

Гестия выпала из реальности, принявшись распределять дары, полученные за самое крупное жертвоприношение, когда-либо совершаемое гражданкой Меларета, пусть даже и бывшей. За деньги, необходимые на добычу и заготовку такого количества распотрошенных душ, какое она отдала глубинам Мглы, можно если не весь Меларет купить, то половину оного королевства, а то и две трети от его общей площади и королевскую семью на сдачу. Как задумаюсь, скольких Косновенье успело переварить, сколько веков эта бурда в нем варилась, так сразу и хочется убить его еще разок, а потом воскресить и повторить раз так сто. Останавливало только неумение воскрешать и четкое понимание, что во второй раз тварь размотает мне кишки быстрее, чем я скажу пи*дец, будь даже Косновенье триста раз некомбатантом.

- Сладость Прелестная, пятьдесят вторая ступень возвышения, тринадцатое крыло, шестого ответвленья. - Дарящая, сразу в три глотки (свою и ее кукол) перечисляла самых одиозных сородичей, расквартированных на этой точке и, очевидно, желающих нашей смерти. - Сонм переполнен Тьмой и Глубиной, есть много контрактов отдачи, умеет меняться местами с затронутыми ею смертными, причем мгновенно и сквозь большую часть защит. Специализируется на ближнем сражении, предпочитая накладывать площадные антисенсорные поля. Кругом темнота, ничего не видно, а она видит все - одно прикосновение и на смертном останется ее сладость.

Вслушиваюсь в ее доклад, больше напоминающий эротическую запись речей порноактрисы, которая зачитывает гибрид творчества Лавкрафта и порнороманистов, исключительно по остаточному принципу. Большая часть моего внимания сосредоточена на подгонке под себя нового набора алхимии, а также в обновлении бафов на соратниках. С них, не считая Гестии, никто не смывал потоком силы всю алхимию, но если есть возможность еще немного их усилить, не угробив при этом, то сейчас самое время этот шанс использовать, а о последствиях станем думать потом. Тем более что кража тени вполне позволяет самые сильные симптомы перенести на себя или на самую бесполезную из оставшихся кукол Дарящей.

Тария и Ганс помогали Тиа разбираться с ритуалами, поскольку эльфа явно намеревалась часть этих ритуалов оживить и превратить если не в ловушки для врагов и защиту для нас, то в минное поле. Лосий просто медитировал, пытаясь настроить оптимальный поток небесной синевы. Ему, как пришедшему в себя самым первым, удалось знатно проредить пребывающих в отключке извергов (в два быстрых взмаха удлинившегося легендарного клинка), но пару раз он едва не нырнул слишком глубоко. Теперь, вон, отходит.

А того механоида он таки додавил, продержав атаку Иглы достаточно долго, чтобы железяке таки пробило нагрудные пластины, после чего лезвие концентрированной донельзя силы выжгло тончайшую артефактную начинку. Ответные удары, нанесенные чем-то, подозрительно напомнившим мне о лазерных турелях и плазменных пушках, хоть и были очень точными и били с дистанции, но оказались приняты сначала на защиту из Неба, а после отведены в сторону Тропами. Ганс-то, оказывается, очнулся вторым, даже раньше Тиа!

Мне сейчас стоило бы посмотреть Статус, распределить полученное за битву, но я этого делать не хочу, не желаю. Потому что уверен лишь в том, что распредели я хоть один стат, хоть одно очко умения и случится что-то запредельно плохое, хуже даже только что пережитых тумаков и последствий экстренного излечения от этих самых тумаков.

Пережитый опыт, я знаю это совершенно точно, позволил мне достичь пятидесятой ступени, но что-то было не так. Я не заглядывал в свои сообщения, ища любую мелочь, лишь бы не открывать их, но даже так не могу перестать ощущать... нехватку. Что-то было такое, чего у меня сейчас не имелось, что я должен был получить на пятидесятом уровне, но, вместо этого, лишь потерял нечто куда более ценное. Уровень - пыль и пепел. Важно нечто совсем иное, что я уже почти потерял и попрощался с надеждой обрести эту потерю вновь.

Не могу выразиться точнее, но мне достаточно знать.

Ближайшие сутки, если не сказать часы, дадут ответ на один-единственный вопрос, заключающийся в том, кем мне теперь, отдав ради победы слишком многое, быть.

И кем я, под конец своего пути, стал.

- Что будем делать с пленными? - Тария, закончив помогать нашему ритуалисту, или просто надоев этому ритуалисту своими приколами, подошла с этим вопросом прямо ко мне, успев ровно в тот миг, когда я закончил медитацию. - Они почти все либо парализованы, либо причарованы, либо просто выключены, но там есть... всякие там есть.

Я с радостью перевожу фокус внимания с собственных переживаний на что-то новое. Если позволить себе нырнуть в замкнутый цикл самокопаний с головой, то тут я и закончусь. Не передать никакими словами это ощущение пустоты на том месте, где совсем недавно что-то было, что-то неосязаемое никаким способом, но такое важное.

Лучше действительно присмотреться к жертвам, пока есть возможность.

Как бы это странно ни прозвучало, но жертвам действительно повезло, хоть и странно заикаться о везении в отношении тех, кто в такую переделку вообще попал. По-хорошему, везучими засранцами можно назвать только тех, кто сегодня успел покинуть Вечный до обеда, избежав всех имеющихся рисков. Касаемо остальных неудачников, говорить приходится лишь о разных степенях невезения, но даже тут приговоренные в жертву выделились. Ну, по крайней мере, те из них, кого не придавило мимоходом во время нашего сражения.

Для чистоты ритуала очень важно, знаете ли, чтобы подготовленный материал был максимально незатронут на момент начала того самого ритуала. Не всегда, ведь немалую долю жертв заранее неделями обрабатывали в нужную сторону, но хватало и тех, кого культисты под руководством Косновения всячески оберегали от любых пороков, храня их духовную чистоту. Поскольку в заполненном Пеклом зале сохранять оную чистоту было не просто, то жертв держали в особо изолированных клетках.

Я и раньше заметил эти участки ритуального рисунка, создающие в порочном пространстве участки чистоты, где даже совсем беззащитным пленникам можно было не опасаться совращения. Пока их оттуда не вытащили бы, разумеется. Что меня действительно позабавило, так это прочность названных участков. Мало того, что ритуальные пузыри были собраны в независимые от основного комплекса системы, которые не загнулись после разрушения основы, так они еще удар флером и последующее побоище пережили... некоторая их часть. Та, которая под прямые удары не попала.

Уже на подходе к указанной Тарией точке, я понял, что сейчас что-то будет. При этом мне даже не нужно было проявлять какую-то запредельную интуицию, дедуктивные способности или чрезмерную внимательность. В конкретно этой клетке лежали наглухо парализованные, но пребывающие в полном сознании эльфы и эльфийки. Если конкретнее, то три эльфийки и шестеро эльфов, аккуратненько сложенные этаким цветочком - головы в центре, а ноги поближе к краю. Да и воздействие на них было наложено намного более крутое, чем простой паралич. Не дьявольская магия, а построенная на непланарном воздействии ментальная сеть, заставившая своих жертв забыть о том, что они могут двигаться, применять классовые способности или хотя бы говорить. Явно не желали твари портить чувствительные оболочки звездорожденных планарным влиянием, да и шкуры их тоже не спешили терзать раньше времени.

Зато теперь ясно, почему у Дарящей с такой радостью согласились принять в дар еще немного ушастого мяса - они в этом ритуале явно нужны были, как не помешали бы и запасные варианты. Купол защиты не защищал ни от чего, кроме как от воздействия флера. Вернее, защищал, но на откровенно косметическом уровне, а сравнивать ту защиту с основным типом бронирования было глупо. Ничто не могло помешать просто шагнуть внутрь пузыря и забрать, забрать, забрать, забрать...

С некоторым трудом даю себе мысленный пинок, отворачиваясь в сторону, переводя взгляд на молча и неподвижно стоящую снаружи пузыря Тиа, которая, в свою очередь, неотрывно смотрела на одну из своих "сестер". Вторую по силе, уступающую только боевому магу с двумя эпическими классами сорок второго уровня. Боевик, казалось, не удостоился даже взгляда, в отличие от Гипноманта и Мастера Церемоний сорокового уровня в удивительно красивом обличии.

Я уже хотел сказать какую-то скабрезность по поводу необходимости спасать очередную деву в беде ради ушастых сисек, как Тиа склонилась и прошлась по узорам защитного ритуала четырьмя касаниями пальцев, полностью отключив физические преграды. Неторопливо и основательно она встала на ноги, подошла к своей... знакомой? Подруге? Любовнице? В общем, к представительнице своей расы, оттащила ее в сторону от остальных пленников (но не за пределы защиты), склонилась над ней и вылила на лицо одно из моих зелий очищения сознания.

Составчик относительно простой, сваренный на случай излишне тесного общения с Ыгрой и я вообще не знал, что она его до сих пор хранит. Вернее, знал, но не мог понять смысла, если не считать банальное нежелание выкидывать дорогое зелье, сваренное обладателем мифического класса. Она же еще в день того пикника на болоте, недалеко от стен Вечного, выяснила, что может и сама успешно нивелировать действие феромонов огры. Но даже этого зелья хватило, чтобы взгляд пленницы обрел некую осмысленность, пусть и тело ее по-прежнему не могло пошевелиться - ментальное воздействие простой алхимией не снять.

- Приветствую. - Только и произнесла Тиа, после чего взяла и воткнула стилет промеж ребер своей собеседницы. - И прощай навсегда.

Глаза гипномантки расширились в удивительной смеси узнавания, ужаса и кристально чистого отчаяния. Тиа била быстро, работая стилетом, словно швейная машинка, явно стараясь не просто убить свою, очевидно, знакомую, но и дать той прочувствовать приближение смерти. Самое смешное - в ее действиях не ощущалось ни ненависти, ни злобы, ни жажды отомстить. Она ее убивает с таким же отношением, с каким люди сорняки на даче выкорчевывают, словно занимается нелюбимой, но нужной работой.

Просто когда-то она приняла решение, назначила список тех, кто, по ее мнению, жить не должен. Часть этих жизней она оборвала еще до своего побега из родных лесов, но некоторые из когда-то соратников, принявшие непосредственное участие в даровании забвения, что должно было заживить ее раненное сердце, оказались вне зоны досягаемости. Понятия не имею, чем именно провинилась умирающая эльфийка, а узнавать не желаю сам - у каждого из нас есть право на свои тайны и недобрые воспоминания, которые трогать не стоит. Захочет, расскажет сама или хотя бы приоткроет укрывающее ее судьбу марево, а не пожелает, так пусть оно и останется тайной.

Несмотря ни на что, не могу не отметить забавный факт, очень даже говорящий о характере моей соратницы. Удары она наносит не своим легендарным кинжалом, а обычной сталью, будто калькулятор жажды мести в ее голове посчитал проступок гипномантки недостаточно суровым, чтобы сдохнуть от удара поражающего саму душу оружия. Или наоборот, посчитав его настолько суровым, что она желает подарить покидающую тело душу Пеклу, а не даровать ей мгновенное забвение?

Спрашивать я, конечно, не стану.

- Эм... - Это я не стану, а вот Тария от коментария не сдержится ну вот никак. - Старая подружка, да? Из тех, которые вот прямо такие подружки, что с ними и вражин не нужно?

- Тария. - Непробиваемость эльфийки никуда не делась, но просачивается сквозь нее едва различимая усталость то ли от жизни, то ли от Тарии. - Будь добра, помолчи еще немного.

Тария ответила жестом закрывающейся на месте рта дверцы, после чего приняла вид максимально невинный и безобидный, а Тиа, уже не обращая на нее внимания, вытерла стилет об одежду убитой и с каким-то облегчением размяла мышцы. Похоже, в бою ей несколько раз досталось и досталось серьезно. Она обошлась без ран, закрывшись, когда своей магией, а когда и вложенными в ее доспехи зачарованиями, но прямо сейчас ей лучше дать отдохнуть. И ведь молчала же, гадина, не желая давать повода прикрывать ее сильнее необходимого. То ли самоотверженность, то ли просто слишком привыкла не показывать слабости... хотя нет, просто не желала замедлять всю группу, прекрасно понимая цену времени. Теперь же, когда попытка побега провалилась с эпическим треском, она уже не видит нужды демонстрировать несгибаемость.

- Пленников предлагаю оставить здесь. - Равнодушно и взвешенно выдвигает предложение. - Как ни странно, но после гибели тварей и слуг их, это место для них намного безопаснее попытки его покинуть. Ко всему прочему, они защищены сегментированными ритуалами пузырькового типа. Без изоляции их, ослабевших от пленения иприменяемых к ним подготовительных мер, заберет само окружение, даже без учета влияния извергов.

Лосий явно с ее словами согласен, потому как тоже не хотел бы бросать чудом выживших и несостоявшихся жертв, но осознает, что спасать еще и их никто не будет. Да он и сам не стал бы шевелиться в сторону их спасения, поскольку они ему никто, в отличие от его соратников, но просто развернуться и уйти было как-то неловко. Остальная компания тоже приняла предложение совершенно спокойно, поскольку Ганс и сам пришел к тому же выводу, только озвучивать его не стал, Тарии, как и Астериуму, наплевать на всех и вся, кого она не считает своим, только в еще большей мере, а Гестия занята попытками сохранить себя в навалившейся на нее нежданной мощи. Причем, удивительно успешными попытками.

- Отдых закончен. - Постановляю, вновь отодвигая подальше лезущую откуда-то мыслишку о необходимости использовать выживших для выживания собственного. - Подготавливаемся и попробуем покинуть это место побыстрее, пока эти сволочи стену не проломили, раз уж дверь выломать не выходит.

Мыслишка, навязчивые жажда и голод, очень даже правильные, потому что я действительно могу использовать эти жизни, максимально выгодно разменяв их на усиление себя и других, но я давлю эти мысли на корню. Пусть я уже перешагнул куда-то, откуда возврата больше нет, куда людям нельзя ступать никогда, но всей сутью знаю - пойти на поводу инстинктов еще дальше будет ошибкой. Смешная надежда, а может и что-то большее, словно ощущение падения в пропасть, самой первой секунды этого падения. Когда ты уже сорвался вниз под хохот беспощадной гравитации, но еще живет призрачная надежда извернуться змеей и схватиться если не за край обрыва, то за растущий чуть ниже пучок травы.

Шанс призрачный, надежда глупая, но до последнего момента не исчезающая.

А момент этот уже наступил и проходит прямо сейчас.

Твари действительно не могли выломать двери в хранилище сходу - они все-таки шедеврально крепкие и устойчивые, а находящиеся вне ритуального зала силы противника понятия не имели, что у нас тут происходит. Они знали о прерывании ритуала, но не могли знать, я о том позаботился даже в пассивном режиме, о полном разрушении всего контура. С их точки зрения, они еще могли если не исправить произошедшее, то минимизировать потери, спася то, что еще можно спасти.

Будь иначе, то времени у нас не имелось бы никакого - твари просто вломились бы в наше временное убежище, пересилив защиту своими техниками и ударами. Даже я один мог бы пробить этот сейф, если бы выложился до самого дна, а среди них хватит персонажей мне не уступающих, или уступающих не слишком сильно. В общем, спасала нас только крутость покойного Косновения, из-за которой сосредоточившиеся за стенами зала твари не могли до конца поверить в его гибель.

Тем более что туша этой мерзости еще не до конца сдохла. Основа высшего изверга была разрушена моими атаками и выпущенными внутрь него Тенями, запредельные запасы эссенций и почти растворившихся душ были забраны Мглой через Гестию, но остатки... назовем это периферийной нервной системой, пусть даже название не самое подходящее, продолжали имитировать бурную деятельность. Я ведь уже говорил - оно являлось овеществленной фабрикой, гигантским комбайном и конвейером. Теперь комбайн остался без водителя, без бензина, без ничего, но он продолжит подергивать манипуляторами еще немножечко, прежде чем затихнет до конца, обманывая тем самым своих друзей хороших, которые, в иной ситуации, уже драли бы нас во все дыры.

Шутка ли!

Там ведь целая армия, которую мы не имеем возможности проредить удачно использованными стратегическими чарами, которые сами имели возможность подготовить против нас любые сюрпризы. В прямом поединке шансов нет, ведь нас в нем даже не сомнут - раздавят. Мы и сражаться-то не желаем и не собираемся, планируя пойти на прорыв в момент ослабевания защиты зала, прямо навстречу атакующим. Шансы не очень, но это лучше, чем ничего. Да и вообще, если подумать, то в бою против Косновения у меня были шансы даже меньше... правда, оно не было готово к бою, а вот эти как раз будут чрезвычайно готовы.

Инстинкты требовали принести в жертву всех, вообще всех, начиная от пленников, продолжая куклами Дарящей и завершая собственной командой, лишь бы суметь выиграть себе шанс на спасение. У меня же великая миссия, я же не могу умереть здесь, оставив ее незавершенной, а они все поймут, а если не поймут, то какие они мне тогда товарищи? Лезущая из глубины души мерзость была удивительно убедительная именно потому, что она была мной. Не было внутреннего голоса, не имелось раздвоения личности или какого-то подселенного в меня демона, которого можно будет с пафосом уничтожить, пусть и вместе с частью себя.

Был только я сам и все худшее, что во мне имелось.

Всегда имелось.

Молчание было не слишком веселым, но почему-то обреченность так и не приходила. Мы все собрались тесной группкой, расположившись в самом дальнем от потихоньку поддающихся ворот в зал углу, прислонившись к стене, очистив ее от любых следов ритуала и нарисовав вокруг ограждающий от флера защитный круг. Даже Дарящая в своем основном теле прилипла к нашей компании самоубийц, а я не стал ей в этом отказывать - все равно через час максимум мы все помрем. Или не помрем, но это будет даже хуже, чем просто помереть.

Защита на воротах слабела, я продолжал загонять под воображаемую шконку подлые мыслишки о своем спасении, Тария полировала тряпочкой Валериум, Гестия распределяла полученные за забранное Мглой подарки, Тиа с Лосием медитировали, а Ганс просто дремал втихую. Это, пожалуй самое безумное времяпровождение за последнее время, если не во всей моей жизни, но отчаяние так и не приходило.

В какой-то мере я почти желал, чтобы оно меня захлестнуло, погребло под собой, чтобы вытравило из меня все людское, заставив принять нужный выбор и попробовать спасти свою шкуру, сняв ответственность за содеянное. Примерно того же желала Дарящая, которая, я уверен в том, наверняка бы попыталась на меня как-то воздействовать, заставив нужное решение принять, имей она хоть малейший шанс на то, чтобы убедить меня в правильности такого решения, не применяя прямого воздействия на разум. Опека дьяволицы, как и ее защита, не всегда принимает приятные формы. Вернее, никогда не принимает, это я вам говорю, как ясновидец не самого херового пошиба. Она хотела моего спасения даже больше, чем я сам, намного больше, больше всего на свете.

И будь у нее шанс меня вытащить, она бы не задумываясь принесла в жертву и себя и всех остальных, но без моего согласия она бессильна. Если кто-то и сможет забабахать нужный ритуал и пролезть из Вечного через глубины Тени за счет набранной от ритуала силы, то только я один. Полагаю, если она внезапно атакует, она сможет подчинить меня на короткий срок, но в таком состоянии я уже не смогу провернуть свой побег. А сам Константин Юрьевич, пока еще не настолько отварился, что бы там не подсказывал мне Статус.

Снова подавляю идущий из глубины души порыв, только теперь давлю любопытство - не стану я открывать трей сообщений, до последнего вздоха не стану. Глупость несусветная, но в моей жизни и так мало умных поступков, чтобы я начал совершать их сейчас. Пока я еще верю, даже без веры, пока надеюсь без надежды, пока не увидел безжалостного подтверждения очевидного, до тех пор я по-прежнему я.

И не*бет.

В жизни каждого человека моего родного мира есть право на лево... то есть, шанс на чудо. На просторах Алурея этот шанс, на самом деле, куда выше, потому что Чудеса тут происходят регулярно, иногда даже по графику. Увы, но именно Чудо, с заглавной буквы которое, нас спасти не могло, ведь дьявольская рать вполне здраво перестраховалась на этот счет. Так что наше чудо было с маленькой буквы, но менее желанным оно от этого не стало. Если уж начистоту, то это и чудом-то ни было, являясь следствием наших же действий помноженных на толику удачи, и наличие очень хорошего ясновидца в составе обороняющих столицу Вечной Империи сил.

Видите ли, но когда наша команда самоубийц устроила ритуалу маленький синенький экран смерти, большая часть занявших территорию гильдии Золотого Пера извергов попыталась нас выкурить. И, тем самым, невольно оголили свою оборону, сосредоточившись на попытках спасти неспасаемое. А людские силы, укушенные в жопу до самого горла, сумели этот момент уловить и решили внезапной открытостью воспользоваться к своей выгоде.

Несомненно, обороняющая Золотое Перо армия от попыток вытащить засевших в ритуальном зале нас не сильно пострадала, по крайней мере, численно. Но немалая доля элиты и старших офицеров в конкретный момент времени находилась не на позициях, а перед той самой дверью. Среди имперцев нашелся кадр достаточно влиятельный, чтобы на один лишь крик ясновидящего "пацаны, надо брать" резко и быстро поднять в атаку все вверенные ему силы. А сил у Империи Веков, даже с учетом диверсий и неготовности к сражению, оставалось более чем много.

Именно эту истину я понял, когда попытки вскрыть уже почти поддавшуюся дверцу прекратились, как прекратилась долбежка в стены, а давящая атмосфера скорой и неотвратимой гибели потускнела. Не пропала и даже не сильно ослабла, но там, где ясновидение раньше говорило "Костік, тобі пі*да", появилось пространство для маневра. В тот момент я был почти готов уверовать в мировую справедливость, всеобщее равенство и торжество коммунизма. Момент этот быстро прошел, но увеличившиеся шансы никуда не делись.

- Надо же. - Больше всех внезапному появлению лучика света в темном царстве удивилась Тиа, как та, кто точно знал, что спасение в последний миг приходит только в сказках.

Дальше было несколько экспрессивных выражений со стороны каждого из нас, смерти ожидающего, после чего наша неподвижная решимость встретить смерть трансформировалась в не меньшую решимость ее не встречать и мы начали действовать. Вообще-то, мы тоже не могли открыть эти двери, ведь ключи (как физические, так и магические и вообще нематериальные) были только у Косновения да парочки его ближайших подручных. А теперь, после почти полного разрушения оной двери мы ее тем более не могли открыть. Зато отлично могли выбить, благо там и выбивать-то было почти нечего.

Описание ситуации заняло намного больше, чем сами наши действия. Каждый из нас понимал, что отвлеклись противники ненадолго и предпочтут как можно быстрее избавиться от возможных проблем в тылу, уже не пытаясь аккуратненько просочиться (тем более что труп Косновения все меньше и меньше подергивался, окончательно отдав концы), но ломясь напролом. Мы сделали единственно возможное, что могло дать нам пожить еще немножечко - выломились первыми.

Свой звездный час, минуту славы получила Дарящая, которая попросту детонировала все свои куклы вместе с их сонмами, за несколько ударов сердца выложив все их запасы, поставив все на один удар. Куклы сдохли со стонами и улыбками на устах (у тех, кто имел эти уста), но своего добились, высадив ворота вместе с кусками держащей их стены.

По каждому из нас ударил тот шторм энергий, который она выпустила, но от него всех прикрывал я, попросту Проявив кусок реальности вокруг нас, сделав его слишком Тенью, чтобы подчиняться законам остального мира, а сверху напластав стандартных теневых барьеров в количестве слегка неприличном. Помяло такую защиту весьма заметно, слизав почти все барьеры и уменьшив объем проявленного пространства втрое, но до наших хрупких тел ничего не долетело. Большую часть защиты, если уж откровенно, сожрали не отголоски детонации кукол, а волна искажения, родившаяся из смещения пространства ритуального зала и остального мира. Не зря выход из изолированных участков мироздания всегда должен быть максимально мягким - если мягкости не будет, то проще прыгнуть в промышленную дробилку, хоть не так мучительно будет.

Точно та же волна, пусть даже несравнимо слабее той, что досталась нам, немного задела собравшихся за проломом. А еще их мал-мал придавило воротами, но уж это не смогло бы их всех задержать хоть на миг. Щиты их выстояли, ведь они успели наставить целую кучу барьеров, объединив их в монолитную броню, сочетающую Порок, поддерживаемые плененными душами планарные проявления и даже концептуальные воздействия. Чего они не удержали, так это Дарящей, что бешеной лаской бросилась вперед впереди нас всех, прямо в прыжке начиная заменять.

Получившаяся из личных талантов твари, дарованного кольцом усиления и еще большего усиления от повторного применения кольца смесь показала себя во всей красе. И если раньше я (не)много опасался того, что из нее вышло после моих модификаций, то теперь мне стало действительно страшновато. Она рвалась вперед, буквально на крыльях взрывной волны и не успевших рассеяться пространственных завихрений, отчего укрытое каким-то сероватым барьером тело Дарящей получило несколько глубоких ран, но атаку ее это не остановило.

Десяток серых, невидимых нитей, различить которые можно было только со стороны, только если они направлены не на тебя, метнулся к только-только начинающим свои атаки тварям. Барьер их не останавливает, ведь этих нитей попросту нет нигде, кроме как в воображении ее и зрителей. Концептуальная защита могла бы отразить подобное, да и отразила бы, поскольку чистая пробивная мощь использованного таланта не внушала. Но не против коллеги-изверга был настроен монолит вражеских щитов, а вот сама Дарящая отлично знала тактики своих вчерашних соратников.

Нити прошли сквозь барьер, коснувшись каждого из тех, на кого она их направила - каждая из тварей видела атаку, что была направлена в сторону других, но не могла осознать факт атаки еще и на себя. Миг спустя от Дарящей Ласки не осталось даже пыли, даже энергетического следа, когда на ней, практически наплевавшей на защиту, сошлось сразу шесть мощных ударов, среди которых не имелось ни одного, от которого она могла хотя бы уклониться. Да и уклониться было невозможно, ведь несколько замкнутых полей и развернутых аур мешали любым попыткам отступить. Моя очередная прибавка к окольцованным исчезла, стерлась, сгинула в ноль.

Немедленно возродившись в теле одного из задетых ею собственных убийц. Это была не телепортация с заменой и даже не переписывание личности, а что-то еще более навороченное и хитрое. Она перенесла не только свою память, но и прибавила собственный сонм к сонму убийцы и даже внешность нового тела, я уверен, тоже сменится за несколько минут, став привычной для Дарящей Ласки. Но прежде чем эти минуты наступили, внутри сплоченной и несокрушимой формации извергов оказалось одиннадцать кукол с переписанной личностью и одна Дарящая, постепенно прорастающая из своего вместилища.

Изверги по природе своей очень неплохо умеют бороться с такими трюками, ведь это самое популярное оружие в их арсенале, пусть и калибром оно, обычно, заметно мельче. Да, их застали врасплох, но максимум, на что могла рассчитывать Дарящая, это разрушение формации, не более. Если она, конечно, не повторит свой трюк еще раз... но без повторного использования настолько ультимативного оружия ее кукол и ее саму все же забороли бы. Не без потерь, не без труда, но и без шансов на победу.

Вот только время опять играло против дьяволов, как будто сама столица Империи незримо помогала обороняющим ее право на бытие людям, играясь с Законом строго в пользу любого, кто противодействует вторженцам. Твари еще только начали осознавать, что атака Дарящей могла что-то да сделать, раз ее не отразили и даже не обратили на ее существование внимания, Дарящая и ее куклы лишь начинали парад предательских ударов в спину, а на сцену уже выползала наша труппа. И вот тогда музыка заиграла по-новому.

Обычно первую скрипку привык играть именно я, ведь теневые барьеры в моем исполнении позволяют выдержать многое, но сегодня роль защиты взяла на себя Гестия, а сам я буквально нырнул в ее туман, прячась внутри, будто сраная матрешка из ночных кошмаров. Она еще не привыкла до конца к своим новым способностям, но мы с ней сейчас связаны настолько тесно, что она временно получила доступ к моему ясновидению. Это, конечно, не кнопка "всехнагну", но от самых тупых ошибок застрахует, а ведь у нее и собственный опыт да инстинкты имеются.

Волна плотного, молочно-белого тумана ударила из пролома, прямо навстречу вражеским атакам, целой волне этих атак, которые направляли не успевшие осознать трюк Дарящей бойцы. Следом за этой волной рвались в бой специалисты по близкому контакту, стремящиеся добить тех, кто переживет каким-то чудом оную волну. Нас не собирались недооценивать, раз уж даже Косновение не смогло этих странных диверсантов остановить.

Атаки ушли в туман, атакующие шагнули туда же и тоже ушли. Из по меньшей мере полутора десятков тварей околосорокового уровня каждая, лишь шестеро успели выпрыгнуть спинами вперед из туманной волны, словно ошпаренные. Да и выглядели они соответствующе - покрывающие их тела защиты едва тлели, оболочки бурлили от резкой просадки резерва, из сонмов исчезла немалая доля имеющихся там душ и даже память, основа их извращенного разума, зияла прорехами. Они даже не помнили толком, что именно с ними случилось в туманном вале, да и не могли вспомнить. Спасли их только те самые инстинкты, отточенные веками сражений, что задавили любые мысли одним коротким приказом бежать без оглядки.

Те, чьи инстинкты до мозгов не докричались, крик чьих инстинктов был слишком тихим или просто не сумевшие вовремя совету своего нутра последовать, больше проблемой не являлись. Что-то около пятой части собравшейся элиты уже было выведено из строя, а ведь мы только начали и останавливаться не собирались.

Гестия не стала продолжать атаку, хотя еще могла многое - ощетинившиеся своими техниками и выпущенными сонмами твари были не самым удобным противником для нее, даже после всей отданной эссенции. Вместо удара, туман взмыл вверх, к потолку, освобождая путь для второй волны, которую представляли старые добрые Тени.

Выйдя из тумана, выйдя точно там, где и хотел, в отличие от невезучих извергов, я тут же спускаю с цепи свое творение. Кусочек чего-то запредельно холодного, абсолютная чернота в обличии бесформенной кляксы направлена точно по центру вражеского строя. Лишь мощь Проявления держит этот кошмар, этот овеществленный пролом на глубину Тени, закутанный в обертку боевых чар, в одном куске, не давая ему разорваться и всосать в этот пролом все и вся.

Пожалуй, эта атака сравнима по силам с предыдущей, которой я добивал Косновение, только принцип ее действия совсем другой. Атака спущена, направлена и не приносит ничего. Убаюкивающая Песнь шестидесятого уровня ровно встречает мой сюрприз собственным ударом, состоящим из нескольких громадной силы душ, скрепленных контрактной магией и силой Пекла в единый механизм. Он сумел разглядеть под покровом тумана мои приготовления, создать контрмеры и спустить их с цепи ровно в момент моей наибольшей слабости, полной открытости, ведь Костенька так любит пренебрегать защитой в пользу атаки, полагаясь на третье око...

Пяток вопящих и стонущих сфер цвета аквамарина окружают кляксу, оборачивают ее собой и просто исчезают вместе с ней, унося мое творение туда же, куда должны уходить души мертвецов. Еще десяток шариков выстроены в атакующую формацию, сплетены в сеть, центральными узлами которой эти сферы и являются. И эта формация уже рядом со мною, почти меня коснулась, направляемая волей Легенды, готовясь завершить мою историю с той же легкостью, с какой Песнь нивелировал мою атаку.

Я вижу свой финал и улыбаюсь ему под маской, скаля нелюдскую пасть полную игольчатых зубов.

Выстрел из Валериума, оружия хаотичного и оттого очень труднопредсказуемого любым типом ясновидения, проходит прямо над левым плечом. Распадается покров иллюзий, обнажая шагающую следом за мною танцовщицу, а Песнь, слишком раскрывшийся в атаке, как раскрылся и я сам, невольно получает снарядом в восхищенное лицо. Он не сдерживает стон радости от собственной ошибки, а я успеваю шагнуть навстречу своей смерти.

Нет смысла уклоняться или пробовать пересилить эту атаку - слишком она могуча, заточена против даже более крепких, нежели один попаданец, противников. Эти сферы... они уникальны и дарованы были Песни лишь для самого крайнего случая, когда без их использования, без необратимой траты невосполнимого сокровища будет даже хуже, чем было бы, потеряй он вверенное. Мне не нужно уклоняться, мне нужно было время его рассеянности - когда он преисполнен восхищенной радости от того, что павший враг сумел перехитрить и задеть его, Убаюкивающую Песнь, даже в момент бесславной гибели.

Эгида укрывает меня своим покрывалом, только теперь так мало осталось того, что можно отдать Одиночеству, оттягивая неизбежное, особенно после того, как отдал почти все, а может и без "почти". Сферы слишком изощренны, слишком сильны заключенные в них несчастные. Каждый из пленников когда-то был контрактным магом чудовищной силы и столь же истовым верующим, а теперь вся их вера обращена в последнюю их сделку, последний и самый страшный договор. Они оборачивают сеть вокруг ставшей двумерной фигуры, но даже не пытаясь к этой фигуре прикоснуться.

Если бы сеть все же задела активированный форсаж, то пустота Одиночества проглотила бы атаку точно так же, как может она проглотить вообще что угодно. Души покорны вложенной воле, стремясь исполнить сделку так, как она должна быть исполнена. Этакая система автонаведения, дожидающаяся момента, когда Эгида выйдет из форсажа, чтобы завершить удар. Только теперь, когда они так близко, избежать своей судьбы нет ни единого шанса.

Двумерная фигура продолжает рывок к глотке Песни, словно в тщетной надежде забрать его с собой. Песнь движется на встречу с почти дружеской улыбкой, желая поближе разглядеть, запомнить этот миг... Удар одной из кукол в спину остановлен призрачным силуэтом активировавшейся души, а ответная атака куклу просто испаряет. Вторая и третья кукла из тех, которые успели заметить и среагировать на действия Песни против меня любимого, даже ударить не успели - души видящих подсказали твари, куда стоит ударить на опережение. Но, как и выстрел Валериума, это предательство потребовало отвлечься, потратить время и внимание.

С каким бешенством Песнь расправился с куклами, что прервали его зрелище, передать словами просто нереально, но он покончил с ними очень быстро, одновременно тасуя свой и нескольких убаюканных союзников сонмы с дикой скоростью, выпивая души ближайших культистов, создавая новый комплекс защиты. Потратился, гаденыш, но еще один бастион, в этот раз завязанный только на него, отчего куклы его разрушить не смогут, он создал. Тварь умная, понимает, что даже после моего финала останутся еще те, кто идет за мной, да и создательницу Тумана не стоит недооценивать.

Три десятка, пожалуй, вообще все оставшиеся сферы теперь проявлены в реальность, заключая с оной реальностью еще одну сделку. Пока действует сей договор, никто не может, не имеет права атаковать ни саму Песнь, ни его союзников. Тяжелее артиллерию придумать сложно, а ведь эта сделка не уничтожит сферы, а только даст им коротенькую передышку. Ну да, конечно. Это на Костика можно окончательно потратить невосполнимый ресурс, а остальным и того не нужно.

Куклы и возродившаяся Дарящая, только-только успевшая нанести несколько успешных предательских ударов, вынужденно прекращают бить и начинают обороняться. Без особого результата - не имеющие необходимости тратить силы на оборону и вообще не опасающиеся ответочки изверги методично пеленают и кукол и саму Дарящую Ласки. То ли желают попробовать обратить процесс перезаписи, то ли просто хотят подробнее изучить этакий феномен.

Сердце еще не сделало ни одного удара с момента нашей контратаки, а нас почти поимели. Какая грусть, право дело - ни тебе ударить, ни тебе отступить. Я и не атакую, сближаясь с Песнью и, будучи по-прежнему двумерным засранцем, просто пробегаю сквозь него. Тень остается просто тенью, ей нельзя причинить вред, но и ее прикосновение не может этот вред принести. Это ведь не атака, не попытка сделать больно или плохо, верно?

Просто на тот короткий миг, когда наши тени слились воедино, я сумел, сам не поняв как именно, частично проявить себя на реальность. Не применить Проявление, ведь для этого нужно выйти из форсажа и умереть, а проявить себя самого, ставшего обычной двумерной тенью. И пусть этот трюк стоил мне особо болезненного удара по остаткам психики, когда Одиночество усилило свое присутствие еще больше, хотя в который раз уже казалось, что дальше некуда.

Кража тени.

Умение, что когда-то позволило, помимо прочего, переносить урон с себя на кого-то или что-то. Но с каждым новым уровнем, полученным умением, вложенным очком улучшения, этот трюк раскрывал предо мною новые грани. Какая разница, в конце концов, что красть, а что отдавать. Раны, удары, алхимическую интоксикацию, аурные оболочки, засветку на сенсорных системах... или обязательства. Вроде заключенного между мною и сферами договора, заключенного в одностороннем порядке, но когда это волновало ту сторону, что может себе такие договоры позволить?

Пожалуй, было бы очень круто, сумей я вот так сходу взять и угандошить ублюдка об его же оружие вообще без сопротивления. Видимо, я все же недостаточно крутой, чтобы такую радость провернуть. Песнь, конечно, удивился несказанно, настолько, что даже наслаждаться забыл, но среагировал вовремя, попросту дестабилизировав свой контроль над сферами, тем самым заставив их самоуничтожиться. Все до единой, а не только те, что должны были уничтожить меня.

Если бы не выстрел Валериума, не атака кукол Дарящей, не постоянное присутствие Гестии сверху, под потолком, заставляющее учитывать в своих действиях еще и ее враждебность, то он бы сумел удержать контроль над вверенным ему оружием. Но он не удержал, в одно мгновение позволив почти не заботящимся о защите извергам оказаться в ситуации, где эта защита была бы очень нужна.

Они ведь давили кукол, почти сумев спеленать их всех, некоторые безуспешно били по туманному телу Гестии, но максимум, чего они добились, это нескольких клоков вырванной из общей массы и дезинтегрированной Мглы, парочка даже успели атаковать или обозначить атаки в сторону идущих чуть позади меня и Гестии соратников. Особенно досталось Тарии, которая была бы убита, если бы не Ганс, но даже так Тиа пришлось дать той в лоб флаконом с зельем, на девяносто процентов состоящим из эссенций свободы и здравомыслия, чтобы перебить наложенный каким-то прытким гадом приказ вырвать себе сердце.

Твари готовились к затяжной битве на наше истощение, когда им, сокрытым под созданным сферами договором, ничего не угрожает, а мы можем только отчаянно защищаться. Договоры оказались аннулированы, неустойку платить некому, а на них, потерянных, разобщенных и уже в третий раз кряду не успевающих перегруппироваться, упала Мгла.

Ганс шел последним, прикрываемый сиянием Небес, иллюзиями Тарии и собственным инстинктом самосохранения. Шел последним, да, вот только роль играл далекую по важности от своей позиции в строю. Гестия не могла повторить ту сокрушающую мощь первого удара по многим причинам, главной из которых была неготовность отвариться окончательно, что было бы неизбежно, решись она столь сильно сроднить себя с Мглой второй раз за несколько секунд. Наличие под боком дружественных целей и Песни, который совершенно точно не попался бы на тот же самый трюк дважды, было тоже принято во внимание.

Вместо мощного, но краткого воздействия она это воздействие растянула, скрыла, разделила на тысячи маленьких шажков, скрывая каждый в нескончаемом тумане. Опала вспышка чистой Тьмы, какой Песнь и его убаюканные синхронно попробовали закрыть себя от попытки забрать их в один миг. Секунда неуязвимости для всех до единого союзников Пекла закончилась, но ничего не попыталось эту неуязвимость оспорить. Не было атаки, не было удара, не было попытки проанализировать или обойти наложенный эффект - ничего не было.

Сорок две твари, имеющие право считаться элитой при поддержке одной сильной Легенды, а также под две сотни тварей помельче и случайных культистов, располагались посреди широкого коридора, ведущего в зал с уничтоженным ритуалом. Да, коридор был узок, относительно самого зала, но даже так его ширина составляла по меньшей мере два с половиной десятка метров - в точке рядом со вратами в зал коридор очень заметно расширялся, фактически создавая еще один зал, этакий предбанник.

Подобная толпа легко могла закупорить проход, не дав коварным диверсантам в нашем лице сбежать, но все-таки полностью разместиться здесь им было сложно. Потому и выпустили вперед элиту, позади них поставили совсем крутую элиту и только потом, в качестве последнего резерва или же резервного материала использовали рядовых бойцов. Хотя, рядовыми они были лишь на фоне элитного кулака, разумеется, сверкая хорошими уровнями и отличным снаряжением (последнее касалось, по большей мере, только культистов).

Но пришел туман, пытаясь этот строй спутать, сломать, разделить их, лишить преимущества слаженной группы. Мгла, настоящая Мгла, а не призрачные остатки того, что еще имелось в Вечном после поднятия купола, коснулась извергов своей мягкостью, обволокла их нежными объятиями... и не сумела продавить. Пусть твари были не готовы, но они оставались элитой, при этом они уже знали, какой план бросили в бой против них. Они удержались сами, - где специальной душой, где каким-то нестандартно использованным талантом, а где и простым выбросом сырой силы, - прикрыв даже не имеющих способа защититься.

Почти.

Укутавшийся в туман Ганс, сроднившийся с Гестией, как секундой ранее сроднился с ней я, вложил всего себя в одну решительную атаку, успев перед этим выхлестать особо неприятное и очень кратковременное зелье, разогнавшее его способности контроля Троп до уровня достаточного, чтобы попытаться исполнить задуманное, не померев при этом от натуги. Вроде бы, он так и не помер. А вот в том, что свою задумку он выполнил, я не сомневался, так что никаких "вроде бы".

Воздействие Ганса не было атакой в прямом смысле, но оно смогло сотворить главное - разделить спаянные ряды противника, пусть даже на коротенький миг, заставив потерять друг друга из виду, чему только помогал никуда не девшийся туман. Гестия среагировала как по нотам, завершив то, что начал Ганс, окончательно разделив противника, не давая ему вновь собраться. Бродить во Мгле можно в любом направлении, вот только прийти туда, куда шел, становится задачей не для начинающих туристов.

Дождавшись момента, Гестия начинает давить на врага, заставляя его резерв проседать и вытекать в никуда, высасывая силы и уверенность, ослабляя цепи на заключенных в сонм душах, делая каждое движение требующим дополнительных усилий и затрат. Вместе с этим нам всем, наоборот, становится куда легче - туман визуально редеет, открывая вид на силуэты противника, помогая координировать атаки, но не раскрывая нас глазам вражеским.

Дополняю получившуюся комбинацию, еще сильнее скаля сокрытую под маской морду, снова сливаясь с Гестией максимально сильно, а следом за мною это делают все остальные мои товарищи. Это не слияние разумов, но каждый из нас знает и видит то, что знают и видят остальные. Мое и Тиа ясновидение, чувство пространства Гестии, осознание путей Ганса и даже получаемые Дарящей нашептывания ее и кукол сонмов. В этот миг мы все чем-то напоминаем заблудших под Тавимарком, идеально ориентируясь в невыносимых для всех остальных условиях.

И твари начинают умирать.

Удары Кривого Корня, даже одна царапинка которым стоит всего, взмахи алхимических кинжалов Ганса, вспышки Неба и Солнца от использования Златой иглы, очередной выстрел Валериума (какая же непростительно долгая у него перезарядка!) и, несомненно, сама Гестия, со всеми ее щупальцами, удавками, крючьями, пастями и руками. Вездесущая Мгла, что направляет нас и губит врага, становится последней нотой в симфонии кровопролития.

У меня сейчас своя мелодия. При всем желании, не могу позволить себе помочь друзьям в битве, ведь мой враг тогда тоже начнет помогать, только уже своим. Песнь так просто не сковать, не обмануть и не запутать - он отлично знает способы противодействовать Мгле, есть чем ответить ему и на силу Троп. Да, совместная техника Ганса и Гестии вышла экзотической, непредсказуемой, сложной в понимании, но в арсенале изверга с его опытом, сонмом и уровнем допуска в Банк Душ найдется чем ответить и на такое.

Значит, времени на поиск аргументов ему давать категорически нельзя.

В тумане нет теней, кроме как создаваемых из тени собственной, а преодолевать сопротивление нельзя, ведь это повредит Гестии, разрушит ее и Ганса совместный Лабиринт. Мне хватает и того, что есть, да еще максимально компактной Формы, чтобы не давать продыху легендарной твари. В иной ситуации это было бы куда опаснее, но в столь неудобных для себя условиях Песнь только и может, что держать оборону и выжидать подходящего момента.

Вновь в руках верные кинжалы, впервые за долгое время пущенные в ход в серьезном сражении, укутанные в тени до полной потери материальности, превращенные в овеществленные разрезы в пространстве, вновь кипение отчаянной битвы накоротке, как тогда, в лесах диких земель, против орды зеленокожих, только врагом теперь выступает не орочий вождь, а зверушка поопаснее. Только не слышно заполошного стука сердца в обращенной Тенью груди, только не напитывает отсутствующие легкие холодный ночной воздух.

Шаг-удар-отход.

Клинки вспарывают барьеры, а сами барьеры дрожат и слабеют в равнодушном тумане. Пламя сменяется Глубиной, она уступает Тверди, а следом за Твердью приходит обычная магия огня, в которой нет глубинной мощи родного плана, но есть очень много вложенных сил. Душа за душой перегорают, слабеют, ускользают из хватки изверга, скрываясь в пасти Мглы, но Песнь не прекращает атаку ни на миг.

Шаг-разрез-кувырок-удар.

Он пробует разные подходы, постоянно давит на разум, словно подбирая такую мелодию колыбельной, что должна будет если не вымыть мне мозги, то хотя бы замедлить на один короткий миг. Стоит отдать ему должное, эти его мелодии действительно мешают, заставляют отвлекаться на их преодоление, выжигать из разума и памяти опороченный яд, мерзкую дрянь, напоминающую меметические вирусы. Даже один раз услышав подобное песнопение, обычный человек навсегда останется с ним наедине, не имея шансов избавиться от застрявшей в мозгах мелодии, не имея шанса перестать подпевать тому, кто мелодию создал.

Отход-отход-обманка-блок.

Принятый на обратившееся предельной Формой предплечье луч розового цвета бессильно опадает, гаснет в тумане, но и моя контратака натыкается на экономное, спокойное блокирование. Даже в такой ситуации Песнь не теряет лоска и уверенности, то и дело вынуждая меня прекращать атаку и уходить в оборону. Пока что ему не по силам эту оборону вскрыть, как не по силам и заставить меня обороняться слишком долго. Несколько раз мне приходилось усиливать натиск, особенно тогда, когда сразу четыре души пользователей Мглы позволили ему начать влиять на сознание Гестии. Если бы не наша общая связь, позволившая одновременно Дарящей, Тиа и мне это воздействие заметить, он имел бы некоторые шансы обернуть слишком сосредоточенную на сражении Гестию против нас, просто поменяв в ее сознании друзей и врагов местами.

Плеть-лезвие-игла-барьер.

Я тоже, временами, помогаю своей стороне, пусть даже и почти одним только ясновидением, направляя удары и указывая нужные тактики. Лишь изредка выходит так, что мое с Песнью сражение проносится мимо одного из вражин и тогда мне хватает времени нанести один-два удара кинжалом или продолжающей его плетью, убивая или раня оказавшегося слишком близко противника.

Мне уже начинает надоедать этот бой, где ни один не может сломить другого, а сонм Песни кажется практически неистощимым. Невыносимо хочется наплевать на Гестию и то, что ей будет очень больно, вдохнуть с полной силой, принять максимально боеспособную Форму и разорвать Песнь в клочья. Всего-то два метра ростом, тонкий и хрупкий он не будет для меня противником в ближнем бою, если я сумею навязать ему сражение в привычном мне-Тени стиле.

Впрочем, это мне сейчас так кажется, когда я и окружение давим на ублюдка, не давая тому использовать сильнейшие из своих трюков, отвлекая и раня, провоцируя и обманывая. Заставляя сосредоточить все силы на мне, чтобы чуточку оклемавшийся Ганс возник рядом, метая и направляя Тропами свои клинки, раня тварь в спину, заставляя тратить одну из душ, перенося урон огненной эссенции на своего пленника. Чтобы вышагнула с другой стороны Тиа, неспешно и грациозно подрезая опорную ногу Кривым Корнем. Чтобы блеснула Златая Игла, прерывая попытку дотянуться до не имеющего шанса защитить себя следопыта, отсекая не только саму попытку, но и пару пальцев на левой руке Песни. Чтобы рявкнул Валериум, а выстрел его пролетел сквозь открытую для него норку посреди непроницаемой стены Мглы, попадая в точно ту же точку, куда попал предыдущий выстрел казалось бы вечность тому назад. Чтобы сомкнулись на шее и плечах Песни туманные руки, лишь на короткий миг замедляя Легенду.

Чтобы Дарящая Ласки, в теле одной из своих кукол подставила ту куклу под смертельный удар, а пока марионетка бьется в агонии, настоящая Дарящая, уже заставившая новое тело изменить свой облик на привычный ей (но неуловимо отличающийся, чтобы быть максимально желанным именно для меня одного), оказалась ровно напротив явно узнавшего ее Песни.

Теневая плеть, концентрированная за пределами здравого смысла, окончательно отсекает левую руку, какой Песнь имел шансы достать ручную дьяволицу перед гибелью, а ладошка Дарящей прорывает белоснежную плоть грудной клетки изверга, дотягиваясь до самого сонма, цепко тот хватая и вырывая из тела нахрен. В расширившихся от неверия и нежелания заканчивать такой чудесный поединок глазах Песни я вижу истовую ненависть и неподъемную обиду на такое предательство, одновременно с этим понимая, что Дарящая Ласки специально выбрала именно такую гибель, именно такую атаку и как раз этот момент максимального напряжения.

Подарив такую смерть, что не принесет наслаждения, а только разочарование.

Завела и не дала, редакция для Пекла, домен Похоти.

Обращайтесь.

Тария ворчит, потирая задницу, куда пришелся пинок, нанесенный выводящим ее из-под удара Лосием. Сам аристократ устало прислонился к одному из немногих целых участков стены, утирая чело от пыли и пота, постепенно приходя в себя. Ганс вообще лежит морской звездочкой прямо на полу, смотрит в потолок и очень заковыристо ругается, только тихонечко - та атака в сторону Песни была явно лишней и не стоило ему перенапрягать оболочку. Тиа снова медитирует, похоже, проверяя себя на воздействия со стороны Гестии или Дарящей, что, на самом деле, весьма здравый подход к вопросу. Гестия вновь приняла вид человеческой женщины, причем он у нее даже более правдоподобным вышел, не иначе как за счет усиленных талантов и раскачанных характеристик. Дарящая потрошит еще живые остатки одной из своих кукол, доставая из теперь уже ее сонма особо интересные ей души, пополняя и без того возросшую коллекцию.

Вдалеке раздаются звуки битвы и как минимум однажды по территории Золотого Пера вломили стратегическими чарами на основе Тьмы, Света и Тени. Такая атака явно была делом рук либо очень крутого артефакта, либо охеренно крутой команды специалистов, а скорее всего и того, и других, и еще чего-то третьего. Более нетерпимых друг к другу планов еще поискать стоит, да не факт, что найдешь! Впрочем, результат зато вышел как надо, просто раздавив внешние слои обороны, разломав основные купола барьеров над гильдией и проредив обороняющихся.

Не зря все-таки золотоперых считали недогильдией, ибо боевой потенциал их магических оборонных рубежей, даже перейдя на сторону дьяволов, особо не внушал. Да, круто, да мощно, но не имелось у предателей козырей аналогичной использованному имперцами масти, чтобы пережить что-то сравнимое. Если бы мы все не находились в самом сердце гильдии, то накрыло бы и нас в том числе, тем более что господа имперцы явно именно в эту точку и старались бить, но чуточку промахнулись. Или, что вероятнее, им помогли промахнуться пассивные барьеры.

Откат от зелий еще не наступил, но он подойдет вот прямо в любой момент и вновь мы вынуждены хлестать дополнительные усилители, а я еще раз забираю на себя и кукол часть эффектов. Нет у нас времени на отдых или хотя бы принятие антитоксиновых составов. Закованный в клетку безвременья Приносящий Весть уже почти освободился, это даже без ясновидения чувствуется благодаря природе этого супер-мега-порно-голема. Нужно свалить подальше от здания гильдии, желательно не нарвавшись ни на противника, ни на имперцев, потому что обе стороны явно захотят нашей кровушки.

- А Тиа - бука. - Ни с того, ни с сего резюмировала Тария, отбросив в сторону последний из врученных ей флакончиков и утирая губы с выражением "о-боже-что-за-гадость-я-только-что-выпила" на лице.

- Обоснуй. - Лениво отвечаю, растягивая последние секунды отдыха, пока еще усваиваются выпитые эликсиры, радуясь тому, что их вкус и эффекты отвлекают от желания вырвать бьющиеся в грудях моей команды сердца.

- Она хотела, шоб Ти, пока мы в тумане друг дружку чуяли, титьки себе помяла, а Тария шоб сама ощутила. - Тут же сдал танцовщицу Ганс, за что получил сначала пинок, а потом обиженный взгляд.

От таких приколов у меня полезли на лоб глаза, а сводящий с нарезки шепот отступил даже не на второй, а на пятый план. Нет, сама просьба ничуть не удивляет, особенно от Тарии, благо она такое любит, умеет и практикует. Но, при всем моем уважении к талантам бывшей горожанки, при всей моей фантазии и силе воображения...

- Когда ты в том бардаке вообще время на просьбу нашла? - Аж привстаю с пола, чтобы лучше разглядеть ее глаза бесстыжие. - Времени даже на дыхание не хватало, не говоря уж о разговорах! Слова тупо слишком медленно звучат!

- Я вывела их обеих против слаженной двойки извергов, заодно отвлекая тварей несколькими атаками. - В этот раз возмущенный взгляд Тарии был дарован едва заметно улыбающейся Гестии. - Они их уничтожили, но перед этим Тария успела озвучить свою просьбу.

- Вот как будто этобыло тяжело сделать! - Если танцовщица и обиделась, то заметить это не смог даже я, но вот искреннее возмущение тем, что ее просьбу посчитали глупой, я разглядел без труда. - У тебя одна рука была свободной, между прочим!

- Во второй я держала пластины с заготовленными ритуальными знаками. - Если бы я знал ее хуже, то подумал бы, что эльфийка оправдывается, но это ведь невозможно, так что мне показалось. - И пусть я потратила их все на тех двоих, против которых нас вывела направляющая воля союзницы нашей, у меня оставалось и остается достаточно заготовок, чтобы занять нерабочую руку.

В подтверждение своих слов друид действительно подняла руку, демонстрируя всем зажатые между пальцев тоненькие деревянные пластинки, густо разрисованные всевозможными символами. Одноразовые штуки, очень прихотливые и работают строго против какого-то одного типа атак или защит, но если их у тебя много, а навык ритуалиста позволяет активировать их выборочно и строго в нужный момент, то получается крайне неприятный и эффективный сюрприз.

- Знаете что... - На этом моменте я почти искренне захотел сказать что-то пафосное в стиле незабвенного сорокатысячника или хотя бы выдать анекдот-другой.

Договорить мне, естественно, не дали, причем не изверги, а, разнообразия ради, дорогие имперские войска. Помимо самого первого удара, который я уже описывал, стратегические чары применялись еще трижды, но то были вполне обычные, хоть и очень мощные структуры, являющиеся просто очень раздутыми "стандартными" чарами. Два ледяных вала и один огненный дождик, причем последний едва не перенаправили прямо в рожу создателям.

Видимо, как раз за эту попытку перенаправления обидевшись, чародеи выдали нечто действительно страшное. Скорее всего, основой этой дряни было проявление Кромки, как ее называет Тиа, и которую люди привыкли именовать Грань. Абсолютная пустота, чистая дезинтеграция самой ткани реальности, от которой нет ни защиты, ни спасения. Чем бы ни была эта подача создана, но Грань будто бы свернулась в этакую соломинку для коктейлей, оказалась воткнута куда-то в центр вражеской формации, а потом через эту соломинку внутрь невезучей формации начали заливать Пламя, Свет и Шторм в примерно равных пропорциях.

С того момента, когда мы добили Песнь и закончили с засадным полком, прошло едва ли секунд сорок. Враги еще не успели среагировать толком на нашу победу, а если и успели, то просто не могли собрать силы для второй попытки нас прижучить. Знамо ли, одну легенду и почти полусотню элиты, считай добрую треть оставшейся ударной мощи, мы таки распотрошили. Командиры извергов, пусть и только в их воображении, оказались зажаты между молотом (штурмующими войсками) и наковальней (идущими на прорыв диверсантами, не иначе как сумевшими открыть портал прямо внутрь ритуального зала и вызвать толпу подкрепления), попросту не успевая решать все множащийся список проблем.

На их месте, я бы сейчас, когда гибель Косновения и потеря этой точки ритуала стали более чем очевидными, вообще не стал сражаться, а попытался бы собрать самые боеспособные части и отступить, дождаться освобождения Приносящего Весть и потом позволить мифическому оружию Домена похоронить и штурмовиков, и диверсантов в отбитых ими залах Золотого Пера. Я, конечно, не на их месте, но действовали они по схожему плану, который оказался прерван той самой "соломинкой". Говорят, что последняя соломинка ломает хребет верблюду, так что уж говорить о такой версии этой самой соломинки? Сказать, на самом деле, можно очень многое, но больше всего непечатного, так как мы все, на минуточку, сейчас тоже находимся под ударом.

Бегущий нам на встречу десяток культистов, при поддержке примерно такого же числа рядовых тварей, совместная атака Лосия и Гестии буквально смела и размазала об и без того покоцанные нашим сражением стены. Следующую партию беглецов размазать не вышло, сразу три элитных твари прикрылись щитами и попытались было сами разбить нас встречным ударом, подарив вместо этого еще три куклы Дарящей, заодно ударив в спину союзникам. А вот потом в гости пришли уже не изверги, а удар стратегических чар, лавовой рекой несущийся по коридорам гильдии.

Щит за щитом, барьер за барьером, постоянно поддерживаемые Проявлением, но все равно нам приходилось стремительно отступать, а кислорода для дыхания становилось все меньше и меньше. Дикая смесь из расплавленного и сиятельного камня, по которому бегали узоры из молний, постоянно пребывала в конфликте, была нестабильной и буквально кипела от непрерывного взаимоуничтожения, но для уже выпущенных боевых чар это нормально. Куда хуже то, что вся эта гадость должна была бы не кипеть а, сука, детонировать, но почему-то этого не происходит. Я даже не знаю, сколько в этом было ясновидения, а сколько банальной логики, но мысли сложились в четкое осознание почти мгновенно.

Вот смотрите.

Через трубку из концентрированной пустоты на территорию гильдии вливается бурлящая планарная смесь. Каким-то образом, эта смесь, реагируя и взаимоусиливаясь, не взрывается нахрен в ту же секунду, что явно есть следствие работы очень, очень крутого артефакта, нескольких могучих планарщиков или божественного Чуда. Впрочем, с учетом ситуации, Чудо можно из списка исключать с гарантией близкой к абсолютной.

Внимание, попаданец, - вопрос!

Что сделают имперцы, когда эта смесь зальет гильдию и прилегающие строения до краешка? Гильдию, что являет собою настоящий лабиринт, штурм которого выльется в огромные потери и затраты за счет подготовленной территории и кучи имеющихся у извергов жертв, да еще и под непрерывным прессингом флера. Зачем им штурмовать, если они могут совершенно законно не заботиться ни о трофеях, ни о сопутствующем ущербе, ни о сохранности имущества предателей человечества?

Ответ, я думаю, очевиден.

- ...а, впрочем, не важно. - Заканчиваю свою недовысказанную мысль, после чего вкладываю всего себя в защиту и, о чудо, даже я-тварь не вылезает в попытках зохавать мой мозг.

По-моему, Ганс еще успел начать говорить "пиз...", но закончить уже не успел. Залитые потоки силы перестали кипеть и сделали ровно то, что должны сделать энергии трех разных планов в тесном контакте.

Они взорвались.

- И-и-и-и-и-и-и-и-и-и!!! - Восторженный и одновременно перепуганный вопль Тарии каким-то чудом перекрикивает все остальные звуки, которые я могу уловить стремительно регенерирующими барабанными перепонками.

Слава моему откуда-то появившемуся интеллекту и, в куда большей мере, опыту Тиа, которая сумела вовремя создать план действий и буквально вбить мне его в голову через ясновидение, расплатившись за то звенящей мигренью. Ее предложение (если можно назвать образ, выражающий эльфийский аналог "быро-сука-страшная-делай-как-я-сказала", предложением) заключалось в том, чтобы даже не пытаться стабилизировать кусок реальности через Проявление и переждать удар под наспех созданным бастионом.

Трюк заключался в том, чтобы проявить вокруг нас многоугольный барьер, замкнутое поле сферического типа, которое я замкнул на само себя, а не связал его с ближайшими тенями. Тень наложилась на тень, потеряв необходимость в стабильной опоре, сделав наше убежище очень крепким, но заодно (сравнительно) легким. Это не портал на основе Тени, а, скорее, антипортал, вывернутая наизнанку техника сотворения пространственной складки, только без самой складки и, самое важное, без четкого закрепления на определенном участке пространства.

Когда территория Золотого Пера превратилась в пылающий и сияющий АдЪ, причем в земном понимании этого термина, наше убежище, удерживаемое в стабильном состоянии лишь моими матами и милосердием Двача, попросту вынесло вверх вместе со взрывной волной. Еще повезло, что конкретно эта планарная реакция вылилась именно во взрыв, потому что чего-то более экзотического мы бы не пережили.

И вот, мы летим под самым куполом, настолько близко к пурпурному небу, что уже легко различить сам отсекающий купол над Вечным, едва ли не пощупать его можно. Я давлю рвущееся из меня дерьмо во всех смыслах сразу, Тария издает свой коронный визг, а все остальные тоже орут, только не так громко, перемежая чистые децибелы с изобретательными ругательствами. Не могу за то поручиться, но мне показалось, будто даже Тиа прошипела под нос что-то певуче-поэтичное, но далеко не цензурное.

Полет вышел впечатляющим, но коротким, отправив нас не по параболе, чтобы упасть аж у самого краешка Вечного (скорее, вылетев прямо в Пекло через границу купола), а почти вертикально вверх, так что приземление пришлось поближе к центру, пусть даже и вдали от блестяще нейтрализованного оплота Пекла. Ставлю мешок золота, против пирожка с вишней - имперские вояки всю победу себе припишут и наплевать на то, что две Легенды, из которых одна была сильнейшей в составе противника, выбили именно мы. Хотя, так даже хорошо - никто не будет отрицать наше существование сильнее, чем желающий получить очередную ленточку наградную полководец.

Блин.

О чем я вообще думаю? Какие нахер ленточки, если город продолжает падать и шансы на его спасение не возрастают. Хотя, признаюсь, имперцы расшевелились знатно - в полете было отлично видно, что количество рейдовых групп дьяволов снизилось до незначительных величин, а основные рубежи обороны, укрывающие точки фокусации, крошились под стальной пятой стражи, авантюристов, личных дружин и гвардий и просто неравнодушных граждан с высоким уровнем.

Нашелся-таки кто-то, сумевший взять ситуацию под контроль и направить ее в нужное русло, да еще и сумевший на ходу воплотить сложнейший план маневров, обеспечив практически одновременное развертывание и атаку на множестве рубежей сразу. Или, что вероятнее, не на ходу сумевший, а попросту попросив мир немножечко подождать. Вечная династия, суть ее императорскую, они и не такое могут. У них пять минуточек до звонка будильника могут на любой срок растянуться.

Засранцы.

Приземление вышло мягким и удивительно плавным, так как я незначительно корректировал падение, направляя проявленную в саму себя тень в нужную точку. Самое забавное в этой ситуации, так это весьма терпимые траты резерва - первоначальная взрывная волна, конечно, ударила мощно, но потом нас просто толкало в спину, а мне почти не нужно было укреплять проявление дополнительным вливанием силы.

- Хочу еще! - Тария, как всегда, типичная Тария.

Если бы подзатыльник ей не выписал Ганс, то за право этот подзатыльник ей выдать боролись бы Лосий и Гестия. И это только потому, что Тиа, наверняка, предпочла бы пнуть раздражающую ее дщерь людскую ногой под аппетитный зад.

- И я бы повторил. - Признаюсь больше самому себе. - Раза так три.

Подзатыльников мне сразу давать не стали, но только я все равно отошел подальше от Тиа, потому что чуйка заявила, будто моей жопе грозит знакомство с эльфийским ботинком. И хорошо если, так сказать, касательное знакомство, ибо взгляд у нее был такой, что это знакомство могло легко перерасти в углубленное.

- Да вы чего? - Вопрошаю, особенно сильно адресуя вопрос именно друиду. - Сверху отличный вид на весь город, можно не тратить силы на ясновидение и сразу весь расклад срисовать.

Похоже, она мне не поверила, да и не зря - реально прикольно вышло, я даже на секунду про рвущий душу голод забыл, так понравилось. Только если все же повторять, предпочту взлететь не с помощью такого же пинка, а благодаря взрыву попроще, не относящемуся к стратегическим чарам высшего типа.

- Похоже, казнь отменяется. - Вот чего у Лосия никто не отнимет, так это умения говорить шутки с таким серьезным выражением лица, что даже с ясновидением трудно бывает понять, что это была шутка.

- Театр грустных масок... - Тиа только устало вздыхает, но, следуя уже устоявшейся традиции, закончить свою речь у нее не получается.

С неслышимым ушами, но таким различимым звоном идет трещинами октаэдр, в котором заключен Приносящий Весть. На секунду его щупальце, каким он как будто внутреннюю стенку своей клетки облизывает, сдвигается и словно разрезает эту самую стенку. Будто упаковку вафелек или, скажем, молнию на брюках расстегнул.

Звон не успевает оглушить, как тут же затыкается еще одной техникой контроля Времени, но там где раньше применялся шедевр этого направления, способная удержать мифическое чудище клеть, теперь это уже просто заплатка. Сравнительно примитивная, жалкая пародия на неповторимый оригинал, но сколько-то минут она выиграет.

Шутки сходят на нет, а мы не сговариваясь спускаемся с крыши небольшого особнячка, на который я нас приземлил. Наш план провалился, но мы все без обсуждений решили поддержать план тех, кто пока еще дергается в петле. Что бы ни задумала Вечная династия, но их действия хоть как-то похожи на какой-никакой, а план. Или, скорее, на вариацию нашей собственной задумки - вынести все точки фокусации, а после попробовать выпихнуть город обратно в Явь.

Или хотя бы самим сбежать, что куда более вероятно.

Хоть бери да реально приходи во дворец их и такой, невинно улыбаясь, спрашивай: "Ваш-вашества, а вам тут пара лишних стволов не нужна, а?" - и ножкой при этом шаркать, застенчиво так. Интересно, они нас сразу казнят или сначала приох*еют немного, а только потом вломят. Многое я бы отдал, чтобы посмотреть, как эти ребята отреагируют на Тиа, пришедшую оказать посильную помощь в сопротивлении захватчикам. Настолько сильно хотел, что едва сдержался от предложения именно так и поступить.

Костик - неисправим, даже на смертном одре, почти потеряв человечность, но все равно желание троллить окружающих сильнее любых других инстинктов, включая жажду жизни и банальное самосохранение. Хорошо, что в этом мире хоть что-то остается неизменным, хорошо, что нечто неизменное есть и во мне.

Хоть что-то.

Это случилось совершенно внезапно, я бы даже сказал ВНЕЗАПНО, без предупреждения и объявления войны. Приносящий Весть еще несколько раз пошевелился, снова оказавшись заблокированным очередной заплаткой. Громадный портал в воздухе тоже потихонечку размораживался, выходя из стоп-кадра. Под куполом обреченного города то и дело вспыхивали стратегические чары, а армия Империи Веков, как и те, кто к этой армии присоединился, отчаянно давили сопротивление радостно хохочущих тварей. С переменным, но ненулевым успехом, должен сказать.

Не было предзнаменований, если не считать короткого укола интуиции, буквально за секунду до происшествия, когда ничего поменять уже нельзя было. Да и знай я заранее, все равно ничего не смог бы сделать, максимум попытался бы как-то передать весточку кому-то из командующих шишек, но и у него едва ли нашлись бы средства против такого аргумента.

Приносящий Весть был мифической тварью и творением, способным при удаче зачистить средних размеров королевство за пару дней, на край неделю, если конечно не учитывать вмешательство богов. Но вестник, оставаясь мификом, был не самым страшным, что могли предложить лицезреть дьяволы, пусть и самым могучим в прямом сражении.

Первым пришло сияние, идущее откуда-то из самого центра города, где было больше всего людских сил и откуда быстрее прочего выдавливали вторженцев. Сияние такое же пурпурное, как и порочные небеса над нами, такое же бездушное, как улыбка палача. Вспышка его, казалось, просто игнорировала привычные защиты и ментальные барьеры, проникая в саму душу и даже глубже. Флер порока славен подобными эффектами, но это было попросту выше любого флера, несравнимо вообще ни с чем.

Следом за светом пришло присутствие, стоящее за душой ощущение чего-то столь прекрасного, желанного, что никакая мощь, никакой опыт не позволяли считать это хоть чем-то, хоть сколь-нибудь плохим. Уже не промывание мозгов, а переписывание личности на ходу, как научилась делать Дарящая, только не на ограниченное число целей, а сразу по площадям. Возможно, менее тонкое, но предельно масштабное, несравнимо масштабнее всего мною встреченного. Оно только появилось в Вечном, но оборона уже была проиграна, просто по факту прихода пи*деца. Этому не нужно было даже сражаться, достаточно всего лишь быть, ведь сопротивляться этому вне самой природы любого существа, обладающего разумом и душой.

Нельзя сказать, что люди не пытались - в тот же миг, как пришло сияние, по точке его прихода отработали всем, чем только сумели и что имели, рубя без жалости, прямо по позициям собственных бойцов. Потому что, говорило посаженное в самое сердце знание, они не могли не знать, что нет там больше их союзников, друзей или любимых. Потому что они уже воззрели, уже взглянули Похоти в глаза и не смогли отвернуться, никогда не смогут больше.

Кто-то, наверное, мог поверить, хоть на секундочку поверить, что им удастся если не убить, так хотя бы задеть пришедшего, но вера умерла тогда же, когда поменялся цвет неба над городом. Сияние раскрылось восхитительным цветком, чистым восторгом, воплощенным в энергию, бесконечной, необъятной красоты дивом. Каждый лепесток, словно нерушимая стена, состоящая из десятков тысяч душ, непрерывно познающих свое счастье до самого дна, умирающих и возрождающихся, рыдающих и стонущих. А в центре цветка, где осталась Площадь Семи Поэтов с расположенными там беженцами и войсками, остался тот, кто этот цветок раскрыл.

Как было Косновение ожившим доменом, так прибывший в город источник возмущения являлся им же. Только там, где Косновение прорастало само в себя, эта штука легко выворачивалась из внутреннего положения наружу, прорастая уже в реальность, сродняясь с ней и навязывая ей свою волю, обращая доменом окружающий мир. То же самое, что с огромным трудом делало Косновение лишь только через ритуальные контуры и в замкнутом микромире ритуального зала, это нечто творило со всем Вечным сразу. Или, по крайней мере, с его значительной частью.

Как будто уже перечисленного недоставало понять, осознать, кто почтил своим присутствием город, каждая клеточка моего тела на себе прочувствовала непомерную тяжесть, пришедшуюся на структуру удерживающего город Ритуала. Устав тащить свой суперприз в родное Пекло, многомудрый Господин явился лично, чтобы ускорить притягивание. И вот теперь даже самый законченный оптимист вынужден признать, что счастливая концовка стала еще более несбыточной.

Лепестки раскрывались, разворачивались в титанические полотнища разврата, принимая на себя все то, что смогли им противопоставить отчаянно жаждущие выжить люди. Удары стихий, планарных энергий, боевых молитв, чистой магии во всех ее проявлениях, боевых артефактов и чего-то подозрительно похожего на высокотехнологичную систему залпового огня просто растекались по лепесткам этим. Полотно из навечно связанных в колоссальную оргию душ лишь немного прогнулось, даже не сдвинувшись под натиском.

Некоторых, особо везучих пленников ударом развоплотило, лишь для того, чтобы воля Господина обратила их небытие вспять, вернув их на прежнее место и к прежней роли. Воля создателя и творца своего домена отрицала сам факт гибели, опровергала любой вражеский успех или свою собственную неудачу. Долгие секунды длилось это противостояние, пока лепестки держали, без труда держали, натиск защитников. Умирали и возрождались обреченные детали адского механизма, лишь изредка успевая умереть достаточно полно, чтобы не суметь вернуться.

А после, когда державший оборону изверг сполна насладился чужим бессилием, он начал отвечать и больше никто атаковать не смог. Обманчиво медленно перестроились лепестки, уже сроднившиеся с куском отвоеванного мира, соединившиеся с вершиной купола и прорастившие в него свои побеги. Смена конфигурации ознаменовалась неспешными, мерными и смертоносно выверенными, невозможно точными ударами по каждой из засвеченных предыдущей атакой позиций.

Ни единого промаха, ни единого провала - каждая атака была именно того типа, который мог пробить любую имеющуюся оборону, продавить именно те щиты, которые нужно было продавливать. Сколько же порабощенных и падших на самое дно Зрящих направляло удары своего Господина? Сотня? Две? Тысяча? Скорее всего, даже больше, настолько взбурлили вокруг эпицентра прорастания нити вероятностей, затмевая любые попытки прозреть, обращая их в очередную форму жертвоприношения самого себя, если всмотреться слишком глубоко.

Поток стихий и флера захлестнул крупный особняк какого-то лорда, пройдя сквозь защитные купола даже не замедлившись, укрыв все здание и прилегающую территорию огненным и ледяным покрывалом. Фронт схождения двух противоположностей пришелся точно на самую укрепленную часть защиты, разорвав ее в пыль, а потом ударил флер. Занявшие это здание силы, сумевшие на свою беду секундой ранее ударить артиллерийскими чарами по Господину, умирали в чистейшем экстазе, а их души стремительно неслись к стенкам лепестков. Словно удар Господина проложил канал, через который теперь вытягивал приз за удачное попадание. Как в тире, что стоят в развлекательных парках на старушке Земле - попал в мишень, возьми себе плюшевого зайчика.

Черная капелька, только размером с грузовик, падает на вершину магического купола, что укрывает чей-то храм. Концентрированное Безумие съедает оборону, чтобы вспышка фиолетового света непонятной природы выжгла души ровно половины засевших там жрецов и гражданских. Еще одна вспышка и каждый выжженный получает вместо души примитивного низшего изверга, все таланты которого направлены на контроль именно таких бездушных тел. Начинается бойня, в которой еще живые должны повторно убивать надетые тела своих родичей и любимых, а сверху уже падает мощное ментальное воздействие, что в несколько секунд превращает бой насмерть в очередную оргию. Еще живые видят каждый свое видение и отдают этим видениям все, что у них только осталось.

Белесый, с оттенками розового, туман, искаженная донельзя Мгла несется боевым тараном прямо к пойманной на марше сотне элитных столичных стражников, сопровождаемой еще парой сотен наемников и дворянских ополченцев. Их командир, что чуть раньше сумел вовремя распознать пришедшего, в тот же миг разрядив все вверенные ему артефакты в попытке хоть как-то приходу его помешать, попытался отбить этот таран, но не преуспел. Туман укрыл войско, чтобы миг спустя развеяться без следа, оставив лишь несколько десятков одержимых тварей, тела каждой из которых состояли из непрерывно сношающих друг друга кусков мяса, сросшихся в громадные комки. На вершине самой крупной одержимой плоти вопил вполне живой командир, бросивший вызов не тому противнику, каждую секунду сходящий с ума от безумной боли и наслаждения, после чего тут же обретающий разум вновь, чтобы потерять его мгновением позже. Если это была вариация на тему Тумана Порока дорогой моей Гестии, то я немного в шоке...

Боевая магическая башня, с вершины которой до самого последнего момента продолжал бить непрерывный луч астральной энергии, направляемый одновременно тройкой чрезвычайно сильных магов и легендарным артефактом, окуталась дрожащим воздухом, словно попав в пустынный мираж, который, ударом сердца спустя, рассеялся вместе со всей защитой. Полторы сотни полупрозрачных душ, количеством равные защитникам башни, окружили башню и взвыли в последнем порыве блаженства, наконец-то обретя свое небытие. Они, включая тройку особо ценных пленников, сгинули навсегда, но взамен отдали свой плен защитникам башни, которых тут же телепортировало прямо внутрь одного из лепестков. Растворялась плоть и одежда, обнажая призрачные силуэты новых душ, что теперь будут ждать момента, когда смогут передать свою службу новым несчастным.

Хоровод солнечных зайчиков сливается в громадный клинок, что опускается на купол небольшого дворца, то ли резиденции кого-то из приближенных к Вечной династии, то ли даже личный домик одного из них. Защита вспыхивает, противодействуя удару, но клинок снова распадается на тысячи мелких бликов, вливаясь в едва заметные щели в оборонительном контуре, тут же детонируя все скопом. Дворец обрушивается под собственным весом, а вторая волна удара накрывает руины простым, как дважды два паводком флера.

Корпус какой-то из магических гильдий, куда стеклись обороняющиеся со всех ближних участков, начинает банально проваливаться под землю, когда сила Тверди обратила зачарованный фундамент в грязь и песок. Сверху накрапывает кислотный дождичек, силой невеликий, но его постоянный урон не позволит обреченным магам хоть как-то помешать своей гибели. Еще одно мгновение и прямо сквозь зыбкий песок вылетают несколько сотен душ, на каждой из которых висит свое проклятие, отдавая ношу тем, кто окажется поближе.

Очередная волна огня испаряет ледяную корку, что закрывает еще один храм, где уже не осталось ни одного стоящего жреца, но есть добрый десяток могучих магов и воинов, сумевших отбиться от первых волн и даже нашедших сил на ответную атаку по Господину. Пламя опадает, даже не коснувшись камней храма, отозванное плененной душой, а клинком палача служит облако маслянисто-черного дыма, что легко пролезет в любые щели и под любую броню. Дым останавливается, когда кто-то из засевших в храме планарщиков без раздумий приносит себя в жертву Свету, зачерпывая сумасшедшие объемы силы и строя на ее основе даже не барьер, а сплошной монолит обороны.

Тьма разрушена, исторгнута, а призвавшие ее души чернокнижников отходят обратно в один из лепестков. Поток флера мягко омывает сияющую сферу, тоже отступая, даже не стремясь пробиться внутрь. Первая атака без пауз сменяется новой, флер бурлит, меняет тональность, испытывая преграду на прочность всеми оттенками Похоти, большую часть из которых людской разум вообразить и понять не в силах. Тональность подобрана и Свет начинает таять, гнить, истекать подобно крови из ран, а даруемая его сиянием Истина постепенно меняется, искажаясь в угоду великому извергу. Суть защиты была в том, чтобы запечатлеть определенные истины, вроде неприкосновенности тех, кто внутри, но истины поменялись, а вместе с ними поменялись и запертые внутри монолита.

Кому-то повезло чуточку больше и они успевали, хотя бы частично, но отступить. Даже с учетом купола и поднятой им пространственной каши были те, кто способен переместиться за пару кварталов или использовать имеющийся артефакт высокого грейда. Изверг направлял в их сторону дополнительные удары, но как-то лениво, больше стараясь максимально быстро подавить оборону столицы, а потому кто-то, может быть, и сумел ускользнуть. Или им позволили считать, что они чудом ускользнули, кто знает?

Несомненно, я мог бы ударить столь же мощно, точно так же подбирая момент и цель с помощью ясновидения, допускаю даже, что смог бы повторить такой удар два-три раза к ряду, хотя это уже было бы чрезвычайно выматывающе. Но изверг выдавал удары стратегических чар буквально на одном дыхании, по нескольку совершенно разных в своем стиле и способе применения комбинаций в секунду! Это уже просто выше любых воображаемых и не очень пределов, наглядная разница между Легендами и Мифами. И если первых, как я уже давно знаю, вполне можно отправить изучать потусторонний мир в земном смысле этого слова. Что делать с мификом я в упор не понимаю.

Первые ходы оказались целиком за Господином и он не собирался останавливаться, имея все возможности закончить сражение едва ли не в одиночку. Почему-то, безо всякого ясновидения, я даже не сомневался, что не найдется у Вечных еще одного козыря, чтобы остановить мифическое нечто от противоестественной связи с их императорскими задницами. Они, впрочем, отчаянно пытались этот факт оспорить.

Как минимум два удара абилками остановки времени оказались почти нежно отведены в сторону, заморозив кварталы вокруг точки прорыва, тем самым добавив Площади Семи Поэтов еще один слой обороны, что теперь прикрывает врага. Еще был поток из десятка разноплановых энергий, основанных на использовании астральных эмуляций, что явно были выпущены из мифического артефакта. Вот только удар, что мог бы в иной ситуации сокрушить армию вообще без дополнительных вложений, был против изверга совершенно бесполезен.

Цветочные лепестки воссияли особо ярко, флер в очередной раз вздрогнул и монолитный поток чар, похожий на очень злую и насыщенную радугу кислотных оттенков разделился на тоненькие ручейки, каждый из которых относился к своему плану, впитываясь в отдельные участки этих лепестков. Будь удар послабее, то тварь бы его сожрала полностью, только усилив себя саму, но все же мифический артефакт, а не фунт изюму! В местах удара лепестки потускнели аж на целые полторы секунды, а артиллерийский огонь по позициям имперцев чуточку ослабел, снизив накал. Хотя, последнее было следствием не полученного урона, а того, что в ближнем и не очень радиусе все сколь-либо достойные цели успели закончиться, либо очень хорошо прятались.

Как мы, например.

- Уважаемые товарищи - это фиаско. - Резюмирую, пребывая в таком странном расположении духа, что даже прущая изо всех щелей злоба чуточку ослабевает. - Нам кранты.

Из уст командира такие слова услышать та еще неприятность, но команда отреагировала удивительно спокойно, только покивала согласно, мол, да, и вправду кранты, в натуре фиаско. То ли они надеялись на то, что я в очередной раз сотворю чудо, то ли просто устали готовиться к участи хуже смерти, чтобы унывать из-за очередной плохой новости.

- Предлагаю прорываться через Мглу. - Выдает Гестия, слегка опьяневшая от свалившейся на нее мощи, а потому, очевидно, себя переоценивающая. - Все лучше, чем сложить руки и гибнуть в безнадежном отчаянии.

Имперцы могли бы выиграть для нас эту партию, благо мы и сами помогли им и помогли сильно. Сам факт того, что правитель домена пришел сюда, под наши взоры (Дарящая, кстати, тряслась от пробивающего даже сквозь ее восприятие ужаса сильнее всех нас вместе взятых), оставив свои драгоценные владения почти без присмотра, наплевав на траты и проседание резерва душ, означал немалый успех. В идеале он вообще должен был руководить всем со своего насеста, отдав силовые операции под опеку Приносящего Весть. Но порноголем застрял во времени несколько более надежно, чем рассчитывалось изначально, а людишки, наоборот, проявили активность выше расчетной и пришлось кое-кому подымать жопу от метафорического дивана и идти всех разгонять, что твоему леснику из анекдота.

- Не получится. - Отвечаем одновременно и я, и Тиа, и Дарящая.

Я знаю опасность путешествия сквозь план, особенно глубокие его слои, Тиа тоже знает, пусть и без столь плотного личного опыта (но тут я не уверен, с учетом пережитых ею невзгод и выполненных заданий), а Дарящая в курсе про использованные извергами трюки на случай таких вот хитрецов. Слишком очевидный путь, осилить который смогу разве что я, уже ничего потерять не боящийся, да, с оговорками, Гестия, если ей очень повезет еще быть к тому моменту, когда она сможет из Мглы выйти.

- Слу-у-у-ушайте, ребят. - Красивое личико Тарии омрачено тенью нехарактерной для ее легкомысленного характера тяжелой мысли. - Я понимаю, что предложение тупое, как мой покойный папаша, но может попробуем убежать во дворец? То есть, если кто-то убежать и сможет, то оттуда, потому что в храмы нас же не пустят. Ну, то есть, там же Боги и от них не спрячешься.

Боги это да, они сейчас явно кусают локти, даже если у них локтей и вовсе нету физически. Ради такого случая они их себе сами вырастят, чтобы было чего кусать - не каждый день у них столицу со всей паствой умудряются спи*дить. Ничуть не сомневаюсь, что они всячески пытаются вскрыть эту проблему снаружи, хотя едва ли там все так просто. Город ведь из реальности уже украли, а даже боженьке будет тяжело его догнать и вернуть обратно. Как-то помогают жрецы внутри, но по ним пришелся очень нехороший удар и все они жутко ослабли, так что обратная связь отсутствует и с каждым моментом все хуже и хуже становится.

- Тария, поверь, во владениях Вечных нас заметят едва ли не раньше, особенно теперь, когда все защиты выведены на максимум. - Уж кто-кто, а Тиа про эту защиту знает достаточно даже без учета планирования ее последней операции, просто по факту должности. - Вариант с храмами и то лучше. Только нет во мне веры, что даже первейшие из жрецов свободны открыть врата божественные.

Нет, не откроют, потому что сумей они эти врата построить, то их патроны уцепились бы в эту тоненькую ниточку и вытащили бы ее до упора, так что не построят. Максимум сумеют отправить кого-то ценного (например, себя) вслепую, без прокладывания пути, но даже это осилят единицы, если они все уже не поубегали. Впрочем, дьявол их знает, ведь бытие жрецом накладывает некоторые обязательства и вполне может быть, что найдется и тот, кто отступить не сможет, даже будучи способным это сделать. В то, что где-то есть обладатель высокого сана, не желающий бросать вверенную паству на прокорм извергам, я верю лишь чуть больше, чем в торжество мировой справедливости. Может быть, и есть такие, - это же Алурей, мать его, - но пока руками не потрогаю, преисполняюсь сомнениями.

- Слушайте, а правда, что если бросить монету в фонтан на этой их Площади Поэтов, то тебе характеристики поднимет? - Беззаботно вопрошаю, покачиваясь на носках, будто какой-то турист на прогулке. - Я об этом приколе еще в Тавимарке слышал.

- Правдивый слух. - Подтверждает ходячая энциклопедия с длинными ушами, немного недоуменно взирая в мою сторону и вспоминая все-все-все, чем нам мог бы помочь этот фонтан, раз уж я о нем вспомнил. - Семь случайных атрибутов сроком на месяц, если вбросить серебряную, но лучше все же золотую монету. Действует лишь раз в жизни, хотя овеществленное Чудо, что обрело собою основу фонтана, можно обмануть хорошей маскировкой и получить благо повторно. В чем интерес твой?

Все наши попытки уже обречены во всех вариантах действий кроме одного. Того, в котором найдется самоубийца, что сорвет концентрацию архидьяволу, заставит на миг отпустить бразды контроля, даст шанс хоть на что-то. Микроскопический такой, но все же шанс. А ведь Тень - единственная тварь, которая флера не боится вообще, которую этим флером остановить можно только буквально залив ее им с головой и еще сверху горку, затратив усилий просто несоизмеримо больше. Такая тварь действительно может не опасаться автоматического порабощения от одного лишь присутствия, одного только взгляда на Господина доброго.

Вот человека, пусть даже и теневика высшего ранга, все равно накроет. Намного слабее, кратно слабее, чем кого угодно равного ему уровня и силы, но все равно накроет. Заставит промедлить, потратить силы на преодоление наваждения, потерять инициативу и уже прицельный удар такого человечка убьет.

Или изменит.

Или возьмет.

Интересно, что же сейчас написано в Статусе того, кто пришел под это проклятое небо, даром, что оно тогда было еще синим, а не пурпурным, Константином свет Юрьевичем? Уж точно не упомянутый человек, слабый и уязвимый к флеру в куда большей мере чем то, во что он почти обратился. Неудачный выбор, неудачное использование умений, без оглядки на вред для себя, попытка откусить больше, чем можешь себе позволить...

Сколько раз я прыгал на эти грабли, сколько раз избегал-таки догнавшего меня результата одним лишь произволом Судьбы? Это ведь должно было случиться куда как раньше, намного раньше, но ведь держался на плаву, цеплялся за что-то там, надеялся, верил, заставлял себя верить, убивая любые сомнения, взваливая на себя невыполнимую работу.

Стоит ли удивляться итогу?

Итогу, по которому все, что мне сейчас остается, так это попробовать купить немного жизни, немного шансов на эту жизнь даже не для себя, потому что все свое я уже похерил, про*бал, просрал, спустил в унитаз и еще подтерся. Все, конец сказочке, закончилась еще одна история, только теперь уже моя. Просто любую сказочку, даже такую глупую и местами страшноватую, нужно заканчивать красиво.

Герой ведь должен прийти и всех спасти, даже если его не звали и не ждали, потому что сейчас Героя ищут не могучие Вечные, под пятой которых стонут сами Законы мироздания, не богатые и надменные аристократы, не могучие маги и воители. Героя искали те, кто добровольно пошел за ним, потому что не стали бы они Спутниками его, не желай они того сами. Героя ищут те, кого за ним повела злая и откровенно мразотная магия древнего артефакта, что принадлежал столь же гниловатому создателю этой вещицы. Героя ищут все те, кто сегодня обречен, простые люди, на которых мне всегда было плевать и плевать даже сейчас, нечего лгать себе, обеляя свою потасканную бордами личность. Плевать да, но такого я не пожелаю даже тем, на кого мне вообще положить большой и толстый болт, причем не арбалетный.

- Да так. - Улыбаюсь, чувствуя, как под маской кипит, испаряясь, белесая плоть, все полнее обращаясь Тенью, только уже без возможности вернуть прежний облик. - Монетку хочу бросить. Говорят, это к удаче.

Некоторое время тому назад я не столько удивился, сколько позабавило меня, как Тиа убивала свою старую знакомую и, возможно, даже подругу в сейчас уже бесконечно далеком для нее прошлом. Методично и без малейших эмоций, полностью соответствуя тому, как принято подавать охлажденную месть. В ее случае это даже не охлаждение, а выморозка температурами, при которых не к ночи помянутый Сатан Клаус из глубин диких земель и тот предпочтет укутаться в одеяло и выпить чего-то горячительного.

Поэтому когда она резко сблизилась со мною, ухватила меня обеими руками за ледяные (под кожей и одеждой-то Тень сейчас, а она теплой не бывает) плечи и посмотрела глаза в глаза, словно игнорируя маску на моем лице и тканевую повязку на собственном, я реально испугался. Выражение "до края взбешенная" не передает даже сотой доли того, что я в ее глазах увидел. Если бы не прочно укрепившиеся инстинкты твари, то я мог бы и реально обосраться, особенно если взять за пример меня, только времен до приключений в Крае.

- Ты обещал мне. - Несмотря на всю злобу и почти осязаемую ярость, даже ненависть, направленная равно на себя и весь мир скопом, она говорила тихо и почти жалобно, чего от нее точно не ожидал и ожидать не мог никогда. - Обещал, Тин.

- Выходит, что я лжец. - Пожимаю плечами, заодно жалея, что очень не к месту дополнение про тролля и девственника.

Я открыт сейчас для нее, словно книга на прикроватном столике, а она просто не имеет сил держать собственную защиту, отчего мне приходится мягко прикрывать еще и ее бытие. Мы можем не говорить друг другу ничего, совсем ничего, потому что уже знаем ответы и аргументы. Она не принимает мой выбор, не может принять, готова трижды сдохнуть самой, но не отказаться от чужой для нее мечты, чужого наследия, последнего памятника во славу того, ради кого она отказалась от всего на свете.

Не ради меня.

Ради его мечты.

- Ты можешь уйти. - Уже спокойным тоном, убрав чуждость Звезд и шелест листьев из слов своих, только и произнесла эльфийка, не в силах заставить себя попросить, понимая, что просьбу эту не выполню. - Пусть даже и один.

Мне многое хотелось ответить. Спросить о том, кем я выйду обратно из глубокой Тени, даже если сумею выйти? О том, сколько во мне останется от себя, когда я уже не смогу удерживать навсегда поселившуюся во мне пустоту? Сказать о том, что даже перестав быть человеком, не желаю оставаться один, потому что лучше любого наделенного познал, что на самом деле такое Одиночество.

Возможно, я бы и хотел сказать что-то, возможно даже умное или хотя бы успокаивающее, заткнуть Тиа, задавить авторитетом всех остальных, отдать приказы и пнуть всех под зад, чтобы не выделывались. Может быть, я бы даже добавил, мол, не спешите хоронить засранца, я еще перечислю вам титулы за убийство этой страхо*бины. Ничего из этого я сказать не успел, потому что свой ход сделала Дарящая Ласки, верная мне до предела разумного и далеко за этим пределом, не желающая мне встречи со своим прошлым хозяином, прекрасно этого хозяина знающая.

В голове слегка зашумело, но и только.

Будь я еще тем Константином, что вошел в ритуальный зал, который еще не успел принести всего себя на алтарь победы, прикрывая своих соратников форсажной Эгидой, давя Косновение мощью предельной Формы, перемалывая собственную суть на материал для теневых техник... этот то ли предательский удар, то ли все же проявление крайней заботы меня бы достал. Просто самую малость переписал бы мысли так, словно я сам принял нужное решение, разумное решение, которое тварь во мне продавливала всеми силами, так что даже сильно влиять не пришлось бы.

В разуме того, чем я теперь являюсь, невидимая нить, по которой в меня пришло вложенное Дарящей закрепиться не смогла. В голове возникли сразу два потока мыслей, но прежде чем Дарящая додавила-таки меня до выключения сознания и перехода в режим безумной мерзости, я вытравил ее воздействие. Кража тени, использованная на самом себе, открывает множество путей, только не всеми из них стоит идти.

И ведь Тиа бы промолчала, как и Гестия - не остановили бы Дарящую, даже заметь они ее маневр, имей шанс успеть перехватить. Оставшихся в меньшинстве Ганса, Тарию (она с первых дней знакомства умела понимать меня, иногда лучше меня самого) и Лосия дьяволица тоже спокойно бы обработала, даже быстрее, чем меня. Собственно, тот факт, что усиленный дарованный прием Дарящей на мне не сработал, только убедил меня в том, что лучше все закончить сейчас. Изверг могла бы додавить, могла бы ударить сильнее, плотнее, но тогда подчинение стало бы более полным, плотным, объемным и под таким поводком шансов выйти из Тени, куда меня бы отвела ее воля, у меня не имелось. Или, что вероятнее, я бы впал в раж и ей пришлось бы либо убить безумную тварь, либо сдохнуть в ее объятиях... она точно выбрала бы второе.

- Дурак. - Лишь выговорила она, отступая, убирая в глубину своей сути бесцветные и несуществующие нити, не обращая внимания на ощетинившегося Златой Иглой Лосия и на шагнувшего ей за спину Ганса. - Какой же дурак.

Гестия молчала, потому что никогда не умела показывать чувства или прощаться, а теперь учиться поздно. Лосий и Ганс тоже не находили, что сказать или ответить. Тиа уже все сказала и большего вымолвить не могла. И только Тария, с нехарактерно мрачным видом, хмыкнула и задала единственный вопрос, сумев меня удивить напоследок.

- Как тебя звали? - Она тоже смотрела прямо в глаза, игнорируя маску, что, казалось, прирастала прямо к лицу. - Раньше.

В ответ на недоуменные взгляды со всех сторон, девушка только пожала плечами, словно недоумевая в ответ на наше общееудивление. А может, действительно недоумевала, безо всякого притворства.

- Ты же говорил, что Тин всего лишь сокращение от твоего имени, но сколько я ни спрашивала, всегда отшучивался или сбегал. - Несмотря на ситуацию, она все же улыбнулась, очевидно потешаясь над моей реакцией. - Это такой страшный секрет?

- Да не то чтобы секрет... - Отвечаю, подавляя неожиданное желание захихикать. - Просто ты всегда так смешно злилась, когда я отмалчивался.

Валериум в руке моей подруги чуточку дернулся. Не очень сильно, почти незаметно, но желание похохотать сразу убавилось. Вот честное слово, совсем у них чувства юмора нету, шуток моих не понимают. Наверное, потому что они слишком часто оказываются смешными только для меня, но не для окружающих.

- Полное имя Константин. - Не хочу проверять прочность нервов человека с легендарным пистолетом в руках. - Если совсем полное, вместе с родовым, то звали меня Константин Юрьевич Ви...

Договорить я не успел, причем по независящим от меня причинам, ведь чрезмерно отвлекаться от сражения в подобных условиях, конечно, вредно, но можно. Только не в том случае, когда в пределах рабочей дистанции находится мифическая тварь с сонмом душ, способных если не вскрыть мою маскировку от ясновидения на чистом классе, то просто перебрать окружающую реальность по песчинкам, выискивая все несхождения.

Полноценной атакой это не было, иначе исход был бы совсем другим... но и заметил бы этот удар я тоже раньше, чем сейчас. Всего лишь еще одна флеровая волна, созданная дабы вытащить из маскировки вероятного скрытника или подбирающихся к твари диверсантов. Не я один такой умный, чтобы предпринять самоубийственную атаку в попытках сорвать концентрацию извергу, сшивающему Вечный со своим доменом. Только если у меня есть только я, да и это "я" уже потеряно, у властей Империи имелись собственные призванные, которые неплохо так могли играть роль джихадмобиля. Очень дорогого и невосполнимого джихадмобиля, но сейчас они готовы заплатить даже большую цену, любую цену, кроме собственных жизней.

Перевести на себя удар флером через кражу тени было сложно из-за огромного давления, словно пытаешься остановить голыми руками небольшой ручеек, тогда как стандартные удары типичных извергов напоминали небольшое протекание в водопроводной трубе. Тогда можно было просто пальцем заткнуть, но сейчас оставалось лишь попробовать смешаться с потоком, позволив ему нас всех обогнуть, не позволяя себе создать волн, по которым нас отыщут. Хоть одна хорошая новость - после моей последней потери устойчивость к любым ударам по мозгам повысилась дальше некуда, а уж если говорить о техниках дьяволов, то еще больше. Удержать на себе умноженный фокус Похоти вышло даже слишком легко, просто потому, что эта мерзость звала, взывала и ластилась к тем участкам людской сути, которых уже не имелось.

Ха-ха, злобный смех.

Пора заканчивать с прощаниями.

- Если хоть один из вас помрет, я с того света вернусь, чтобы громко над вами посмеяться. - Уже даже не сдерживаю холодный, резкий, словно движение бритвой по горлу, наполненный Тенью глас, давая последнее указание команде. - Так что не проверяйте толщину моего чувства юмора.

Все промолчали, хотя каждому хотелось сказать многое, и только Тария умудрилась даже в последний момент одновременно чем-то возмутиться (честное слово, сил не было понимать, что я опять ей не так сказал), но вслух с удивлением поинтересоваться:

- А оно у тебя есть?

Не удерживаюсь и хихикаю, сразу же отрезвляясь от звука собственного смеха, отчего вместо какой-то ответной шуточки говорю совсем не то, что хотелось бы, обращаясь при этом сразу к Тиа:

- Выведи их. - Чуть поворачиваю голову в сторону все еще неподвижной и, похоже, не верящей в то, что ее пощадили после ее "бунта" Дарящей. - Всех.

Ответа не дожидаюсь, не желая терять времени еще больше, а то следующая сканирующая волна может стать последней. Прошлая, вон, пяток отдельных диверсантов и парочку полноценных групп очертила, чтобы чуть позже уплотнить воздействие и задавить их волю. Часть убило давлением, растворив в Пороке душу, часть сама себя прикончила в попытках этой судьбы избежать, а еще одна часть продолжила свой путь к площади, только теперь уже не скрываясь и готовясь служить новому Господину.

Тиа имеет больше всех шансов их увести, благо мы все-таки на самом краю контролируемой Господином территории, так что если не сглупит, то именно от этой опасности уйдет сама и остальных прикроет. И прикроет действительно всех, даже Дарящую, которая, в условиях нынешнего пиз*еца, да без моего прикрытия становится слишком важной, способной оказать неоценимую поддержку. Зрело, конечно, опасение, не до конца полное понимание того, что может выкинуть порабощенная тварь, но с ней у команды шансов все равно намного больше, чем без нее.

Мстить мне за то, что я посмел погибнуть, оставив ее без своего присутствия, вкладывая месть в моих соратников? Едва ли, слишком сильно влияние кольца - ей хватит знать, что я не одобрю подобного подхода, чтобы проявить сдержанность в их отношении. Вот потом, если они все же сумеют покинуть город... скорее всего они разбегутся в разные стороны и хорошо, если сторон будет только две - основа команды и Дарящая, а не каждый в своем направлении.

Уже поздно говорить.

Поздно сомневаться.

Отпускаю контроль, полностью переходя в Форму, прямо на бегу ныряя в ближайшую тень, проникая на верхние слои максимально мягко, без разрыва ткани пространства, что в условиях купола было бы чрезмерно заметно. Тело течет, плывет, меняется подобно мягкой глине, обращаясь змеей, червем, тонкой нитью, крохотной и незаметной практически неразличимой даже самым внимательным взором. В очередной раз отмечаю, что уменьшить свою Форму часто может оказаться несоизмеримо полезнее бессмысленного в подобных ситуациях увеличения.

Этот мой замысел гибельный изначально, а любой исход, в котором мне придется именно сражаться в открытую, априори обозначает полный провал. Именно поэтому бесполезны громадные Формы, идеально приспособленные для того чтобы убивать, рвать, терзать, забирать чужие жизни. В нашем дуэте я даже не слабое звено, а вообще пустое место, звонкий ноль, помноженный на еще один ноль и возведенный в ничего. Самоуничижение неприятно царапает то, что у людей зовется чувством собственного величия, но только так, постоянно напоминая себе о несопоставимости сил удается держать под контролем жажду ворваться внутрь любого из лепестков, чтобы выжрать каждую из находящихся там душ до последней. Скорее уж меня там выжрут, наплевав на мое классовое превосходство, великолепность и улетность.

Площадь все ближе, а вот Тени становится все меньше и меньше. Если под куполом от каждого плана словно взяли лишь небольшой соскреб с самого верха, то здесь даже эта неглубокая каверна становится все более мелкой. Тень истончается, почти сливаясь с реальностью, переставая быть как явление, оставляя одно лишь Пекло, тесно сшитое с расползающейся по швам явью. А ведь я еще только подползаю поближе, но уже вынужден вложить все имеющиеся ресурсы в незаметность, лишь бы не попасть под внимательное око одной из душ, вложенных в защитные да сенсорные поля.

Еще ближе, наконец-то касаясь нитью-телом камней мостовой, что обрамляли Площадь Семи Поэтов. Касаясь в реальности, потому что Тени уже нет, совсем никакой нет, только багровые волны овеществленной Похоти, только невыносимое сияние обретшего материальность флера. Тело-нить истончилось до невозможности, став тоньше паутинки, полностью уйдя в скрыт, частично активировав Эгиду, используя Проявление вокруг себя, добавляя сверху Созиданием, снова используя его на собственной плоти. Без жалости, не обращая внимания на боль и все усиливающуюся пустоту, потому что я уже зашел слишком далеко.

Комбинация из всех имеющихся в моем распоряжении классовых умений позволили мне столь долго балансировать на лезвии клинка, но дорогу назад я осилить уже не сумею, засвечусь и погибну впустую, а потому только вперед, поближе к цели, чтобы суметь нагадить той напоследок, испортить праздник и выгнать клоунов.

И вот она перед моими глазами - Площадь Поэтов. Даже знаменитый фонтан отсюда видно, как и толпу сросшихся воедино людей, совсем юных, не старше десяти, что теперь обрамляют собою этот шедевр архитектуры вместо барельефа. Да и камень мостовой тоже укрыт ковром из плоти, отдельные детали-люди еще различимы, но уже неотделимы. Словно на все множество устилающих это место тел имеется только одна кожа, подобная громадному вакуумному одеялу из японских порнофильмов, а под этой кожей тела жертв продолжают свою оргию, постепенно растворяясь, уносясь душами в жадно чавкающие лепестки. Часть цветка, часть тела их Господина, часть всего домена, часть единого целого.

В центре площади стоял сам виновник торжества. У моей текущей Формы нет нормальных глаз и это хорошо, потому что даже просто осознавать присутствие твари слишком больно. Тень не имеет, не может иметь тех струн, на которых играет облик изверга, отчего вместо обожания, жажды отдать всего себя ради одного лишь взгляда приходит невыносимое мучение, осознание собственного одиночества, которое, в свою очередь, дает топливо для леденящей ненависти. Ненависть и боль все разгоняются и я начинаю понимать, почему Тени такие опасные противники для извергов. Даже не знаю, чего в моем настроении больше - жажды сожрать или жажды отомстить за пережитое, за подаренное понимание моей же природы.

Тварь всевидящей Системой подписана коротко и лаконично: Господин, а уровень у него удается разглядеть без особых сложностей, только радости в этом нет, ведь число это составляет сто восемнадцать. Мне, наверное, даже увидеть этот уровень удалось только потому, что я сейчас почти внутри изверга, а сам он, раскрыв цветок, невольно раскрыл и самого себя. Казалось бы, радуйся тому, что противник пребывает в уязвимом положении, но что-то не получается.

Ростом он, - а я, в отличие от бесполого Косновения, воспринимаю тварь в мужском роде, - вышел совершенно не внушительного, лишь немногим выше среднего человека. Изящный стан, словно сияющий золотыми блестками при взгляде на него, тоже являлся человекоподобным, как и набор конечностей. Не имелось ни рогов, ни крыльев, ни щупалец, ни половых органов на всех поверхностях тела, так характерных для его подчиненных, которых уже налюбовался на всю жизнь. Единственной выделяющейся деталью являлось то ли птичье гнездо, то ли отверстие для ключа, расположенное строго промеж лопаток.

Будто раскаленный горн, вмонтированный прямо в тело, обрамленный непрерывно кружащимися деталями, ритуальными символами и пиктограммами. Внутри этого горна были тысячи тысяч нитей, тончайших и почти невидимых, едва ли не столь же тонких, как мое тело сейчас. Нити росли из горна, тянулись к лепесткам, касались укрывающего площадь живого ковра, метались вокруг тела, создавая магию, ускоряя процесс слияния и все это одновременно. А еще часть нитей была выделена на пленников - самых достойных и высокоуровневых изо всех находящихся на площади во время его прибытия, а также среди тех, кого послали на самоубийство во имя высших целей. Это я про тех, кто, подобно мне, попытался помешать процессу слияния, только действуя по приказу сверху.

Их много было, но взгляд прикипел, приклеился даже, игнорируя изверга, не к нескольким ассасинам, непрерывно жрущим друг друга (почему-то вспомнился Край), не к миниатюрной и отдельно огороженной барьером гомооргии обладателей исключительно жреческих и рыцарских классов, не к превратившемуся в лужу слизи, но не умирающему призванному волшебнику, а к иному зрелищу.

Истинная Скованная шестьдесят девятого уровня, что в ином случае стала бы полноценной Избранной, не надень на нее вездесущее Ярмо. Молодая с виду девица, солнечная блондинка с великолепными формами, которые чисто эстетически можно оценить даже в моем нечеловеческом состоянии. А еще она была Пламенем, столь плотно с ним сроднившись, что даже мне только и оставалось уважительно покачать головой... ну, будь у меня-нити голова в этот момент. Вероятно, она вкладывала большую часть очков в один, на крайний случай два класса, что и стало основой ее мощи.

Которая ни капельки не помогала в этот момент.

Я не знаю, как действовал этот ее перк или, возможно, предельно прокачанное умение, но она не гасла даже умирая, возрождаясь из собственного пламени подобно Фениксу. И уж кто-кто, а архидьявол уровнем за сотню нашел способ этим воспользоваться, медленно обращая ее тело в ничто потоком флера, позволяя этому телу восстановиться вновь и снова повторяя процедуру. У нее не может быть бесконечного запаса возрождений, я этот факт просто знаю, даже оказавшись прямо внутри чужого домена, но воля Господина каким-то неясным способом восполняет заряды воскрешений. Вот только каждый следующий раз она воскресает уже немного другой. Это и при обычных использованиях возрождения, наверняка, имело место быть, но изверг сей аспект ее способностей только усилил, буквально перековывая ее в ее же собственном Пламени. Решение одинаково изящное и мерзкое, как раз в характере самого большого извращенца из всех пришедших на огонек извращенцев.

А еще он не может не понимать, что его контроль вступит во взаимодействие с Ярмом, только это его не волнует. То ли его пешки уже успели захватить контролера, то ли он имеет все силы исказить Скованную до той степени, когда даже Ярму уже не за что будет вцепиться. Оба варианта одинаково возможны, как нечто третье, четвертое, восьмое, пятнадцатое и даже все это вместе взятое. Благодарен я был своей несостоявшейся сестре по оружию за то, что ее подготовка отъедала сколько-то там внимания от собственной защиты.

Жаль только, что если уж он позволяет себе такие игры в боевой, мать ее, обстановке, то в своих силах более чем уверен. А учитывая его возраст, силу и социальный статус, которого самоуверенный дурак давно бы лишился, то в излишнюю самонадеянность верить выходит примерно... никак не выходит.

Огромный был соблазн ударить прямо так в нитевой форме, но при всех своих достоинствах это мое состояние очевидно слабо в атаке. Можно попробовать вытянуться, пробраться вовнутрь горна, не задев ни одну из уже его нитей, но едва ли это у меня выйдет. Оставалось только использовать мгновенную смену формации, повторив то же самое, что я уже сделал с Косновением немного раньше. На последствия мне сейчас откровенно наплевать.

Нить тянется, сматывается в кольцо, словно атакующая змея, но оставаясь такой же незаметной, полностью закрытой внебытийностью и скрытностью. Вы много знаете способов заметить тень от пролетающей на высоте сотни метров паутинной ниточки? Вот и я тоже оставался невидимкой, покуда на меня не обратят внимания. Одно лишнее движение, мельчайшая флуктуация магической энергии, даже просто слишком громкая мысль-намерение и вскроют эту маскировку, словно и нет ее.

Тем не менее, я остаюсь когда-то Повелителем, пусть даже павшим и низложенным под гнетом собственной силы, но все еще обладающим как минимум значительной боевой мощью, лишь возросшей от произошедшего падения. Я собираюсь нанести удар по существу, природа которого больше остальных уязвима к природе моей. Удар подлый, коварный, в спину, без шансов на то, чтобы его отразить, без оглядки на собственную защиту, вкладывая все что только могу вложить. При таком раскладе, даже выйдя против мифической твари уровнем более чем в дважды больше моего, я все еще могу...

...нить взмывает вверх, словно и правда змея, обращаясь змеей уже совсем натуралистичной, даром, что теневой, и хоть на клыках ее нет яда, но выпустить через эти клыки реки Тени я смогу и без полного анатомического соответствия...

...остальное тело, гуманоидное, но узкое, вытянутое и неправдоподобно тощее, скрытое вернувшимся в реальность плащом, готово продолжить бросок, вцепится во врага всеми конечностями и десятком новых...

...пространство вокруг меня мгновенно проявляется, отвоевывая право на контроль из власти почти полностью отданного Пеклу мира, укрывая меня, еще сильнее укрепляя развернувшуюся в полную силу Эгиду...

...ничего не могу.

Призрачная рука одной из бесчисленных душ перехватывает сотворенную из собственной плоти змею, издевательски легко развоплощая мое творение, разливая во всем теле жгучую боль. Душа эта воистину древняя, принадлежащая созданию, подобных которому уже давно нет под небом Алурея, а может и не было никогда. Наслаждающийся своим положением вечный пленник только начинает истаивать, возвращаясь обратно в сонм изверга, а сам Господин невероятно быстрым движением разворачивается ко мне, сближается и почти интимно касается кончиками пальцев где-то в районе того места, где у нормальных людей находится солнечное сплетение.

Вспыхивает медовым паводком вязкая магия Пекла, предотвращая использование форсажной Эгиды, а в предоставляемую внебытийностью защиту словно впиваются сотня гарпунов одновременно, отображая внимание сотен и сотен видящих. Гарпуны рвутся обратно, каждый в свою сторону, вскрывая ранее кажущуюся такой надежной оборону в один миг, а мифическая тварь с ироничной и мягкой улыбкой завершает свое касание.

И пришла Боль.

Непонятным мне самому образом я перефокусирую Эгиду, собираю всю ее рядом с собственным сердцем, защищая то, чем стала моя душа от незавидной даже после всего пережитого судьбы. Лишь поцелуем самой Фортуны, будто бы лично ставшей за моей спиной и облобызавшей в десна не хуже старины Брежнева, перевожу мельчайшую частичку полученного урона через кражу тени. Не имея возможности украсть тень хоть у кого-то, возвращаю украденное себе же, только теперь в виде кинетической энергии, одновременно обнуляя вес и без того легонькой Формы благодаря листу на ветру.

Боль.

Боль расползалась по телу тысячей иголок, мотками колючей проволоки, пробирающимися под кожей, стремящимися дойти до сердца. Расстояние до края площади я преодолеваю быстрее, чем мгновенно, летя раненной и очень гордой птицей, которую пнули, чтобы птица эта полетела. Боль сменилась уже не просто болью, а непередаваемой агонией, обжигающей ледяное нутро адским жаром, прорываясь все глубже и глубже, сквозь всю защиту, сквозь все попытки ее не остановить, а хотя бы замедлить.

Агония.

Страдание, лежащее вне рамок описательных возможностей, которое нельзя передать никак иначе, чем подарив его кому-то, кто желает узнать его границы. Страдание неуловимо и неостановимо переходящее в абсолютное блаженство, дикий экстаз бесконечного оргазма натыкается на броню из холода и одиночества, что стала моим щитом, не переставая быть проклятием. Симфония ощущений, родившаяся на стыке двух бурлящих сил, раскрывается новыми цветами мучений, не давая ни пасть в небытие, ни остаться в живых.

Му́ка.

Камень первой стены обращен пылью и щебнем мгновенно, как и следующей за ней, как и последовавших за первыми двумя. Даже без форсажа Эгида позволяет игнорировать любой чисто физический урон, защищая надежнее любых лат, барьеров и артефактов, но главная битва за право быть происходит не снаружи, а внутри, около укрытого всеми силами сердца, к которому тянутся медового цвета ручейки опороченного яда, воплощенным Пороком и являющегося.

Ненависть.

Расстояние полета растет, но отмечать промелькнувшие метры и кварталы удается только краем сознания, вся суть которого обращена в рычащий от злобы, воющий от боли и терзаемый неисполнимым никакими силами желанием комок нервов. Хруст и грохот камня, стекла и дерева - лишь жалкое подобие того, что происходит в остатках моей души. Ненависть горит, забирает все больше и больше того, чем я был, забирая меня самого, лишь бы не отдать тому, что несет мне влитый внутрь яд.

Одиночество.

Оно защищает меня, хранит лучше любого оберега, обрекая своей опекой, своей проклятой Эгидой, навсегда разделяющей весь мир и того, кого она укрыла. Ненавистное одиночество, суть от сути, плоть от плоти того, чем я стал, не позволяет сдохнуть даже тогда, когда я готов отдать любую цену за право на забвение, лишь бы только перестал жечь яд, лишь бы не хладила давно уже не чужая ненависть, лишь бы все это прекратилось!

Я не хочу умирать!

Последняя стена, внешняя, принадлежащая какому-то богатому имению, пробита на излете, позволяя мне удариться костями о стену внутреннюю, покрыть ее трещинами и упасть навзничь, уже не в силах удерживать даже базовую Эгиду. Черная кровь льется из сломанной, истерзанной, стремительно регенерирующей Формы, заливая и прожигая собою деревянный резной пол, дорогой ковер и каменную крошку. Одиночество выжигает яд, забирая за собой все, что я только мог отдать, забирая чувства, улыбки, смех, желания, дружбу, радость, счастье... забирая все. Забирая и оставляя меня... одного.

Природа Тени спасла меня, она же меня убила.

Не осталось эмоций, не осталось чувств, ничего не осталось. Я пошел на гибель ради шанса для других и гибель я получил в награду. Нет больше дружбы, нет больше ни Ганса, ни Лосия, ни Тарии, ни Гестии, ни Тиа, ни Ыгры. Все то, что испытывал к ним Константин, осталось там, на камнях той площади, где он нанес свой последний удар. Осталось в бойне ритуального зала, где он зачерпнул больше, чем может вместить даже самый отчаянный человек. Осталось в алтарном покое Вечной Библиотеки, в подземельях Тавимарка, на улицах Аренама и в глубине диких земель. Осталось в пожранной жадной Мглою далекой крепости, осталось в катакомбах Края и древнем некрополе, где хозяйничает запертый Спектр.

У меня по-прежнему есть память, но эта память теперь пуста, словно файлы с фоточками на жестком диске домашнего компьютера. Когда-то ты был там, на тех фотографиях, улыбался и веселился вместе с теми, кто на тех изображениях стоит рядом, но время прошло. Осталась память о нем, но нет ничего, что эту память бы держало, нет того, кто эту память хранил, а фотографии рассматривает совсем другой человек. Осталась только Тень, только тварь огромного могущества и бесконечного голода, уже не желающая от своей силы и природы отказываться.

Встаю на ноги, вернее, перетекаю, как двигаются Тени, а не люди. Во всем теле уже нет ни единой капельки плоти, а маска падает оземь, скалясь мне в лицо своей кровавой улыбкой, отскакивает в дальний угол, словно сброшенная кожа. Лица тоже нет, одно лишь черное пятно, голодная пасть, ненасытная глотка. Мысли отрывисты и остры, словно застывшие льдинки и нет в них тепла. Лосий, Ганс, Тиа, Тария, Гестия, Ыгра... Человек уже сделал для них все, что только мог сделать и прибавил к этому изрядную долю того, что сделать было невозможно.

Мне же теперь все равно.

Усилием воли открываю небольшой пролом, разрывая реальность стонущей раной, упираясь в созданную извергами линзу, делая провал максимально глубоким из возможных. Дорога открыта, а силы во мне хватит, чтобы суметь пережить этот путь, чтобы вырвать вечность любой твари, что посчитает меня тварью менее страшной, что посмеет увидеть во мне добычу. Хватит этих сил и для побега от тех, кто действительно только добычу во мне и может видеть.

Пьеса с осадой Вечного закончена.

Остальные актеры пусть доигрывают без меня, пока наподдавший мне изверг не отвлекся на секундочку от важных дел и не закончил начатое. Любая тварь должна знать, когда сражаться нет смысла, когда лучше сбежать и отступить, отвлекшись лишь на то, чтобы пройтись по ближайшим кварталам, собрать тепло и жизни тех, кто еще прячется по углам. Дорога мне дальняя, путь неблизкий, а лишние души, пожранные Хваткой, подарившие мне свою память, свои души, усилившие меня, будут совсем не лишними.

Лишними не будут.

Не будут.

Провал открыт, врата предо мною, но почему же я медлю? Ради чего, ради кого, ради каких идолов не спасаю свою жизнь. Жажда жить, жажда быть... она спасла меня от яда, сохранила от гибели, позволила продолжить свою собственную сказку, не поставить точку, не завершить повесть. Я ведь жажду жить, истово желаю, всем существом своим. Жить и забирать жизни чужие, продолжая свою, забирать чужое, прибавляя его к своему, забирая и прибавляя, получая собственную силу из чужой слабости.

Периферийное зрение улавливает блики мелькающих сообщений системного трея. Там многое скопилось, что стоило бы рассмотреть подробнее, но уже сильно позже того момента, как оставлю опасность позади. Тем не менее, взгляд вцепляется в небольшой участок, буквально в две строчки, на которые до сего момента было страшно смотреть. Страх ушел вместе со всем остальным, но почему-то это зрелище не отпускает, притягивает внимание, заставляет медлить.

Имя: К??с?а???н

Раса: ????????? (тварь; ????????)

Знаки вопроса.

Их обозначение предельно ясно, легко уловимо через ясновидение и банальную логику. Я многое получил за этот день, за сраженных врагов и за отданные жертвы. Мне всего-то нужно распределить полученное и я смогу избавиться от раздражающей несуразности, завершить перерождение, оставив позади прошлую жизнь. Я уже перерожден, уже принял себя нового, а эти знаки - лишь косметическая несуразность, ведь те же кровососы тоже некоторое время любуются на знаки вопросов, прежде чем Статус придет в норму после обращения.

А я куда сильнее кровососов, куда опаснее клопов-переростков, тут даже сомнений нет. Распределив полученное, а после и дополнив его, я могу надеяться сходу принять статус не Легенды даже, но Мифа. Мифа слабого, буквально новорожденного, как была новорожденной Гестия, обращенная эпическим чудищем первого уровня. Но даже едва пробудившийся Миф обретет силу, невероятную силу, мою по праву силу!

Почему я все еще не шагнул вперед?

Всего лишь...

Всего лишь один шаг...

Мой вопль подымает каждую тень в округе, в пределах всей моей сферы теней и за ее границами, заставляя те трепетать подобно дрожащим листьям во время шторма. В том вопле вся моя ненависть, все мое одиночество, все страхи, вся забытая и отданная боль, что почему-то осталась со мной, не отпуская даже сейчас.

Рывок вперед и мой кулак ударяет в большое зеркало, являющееся частью громадного серванта, что стоит посреди разрушенной моим "прилетом" гостиной, покинутой своими хозяевами еще при первых звонках опасности. Осыпаются оземь осколки зеркала, падают рядом с ними серебряные фужеры с гравировкой на морскую тематику, звенят, разбиваясь, хрустальные графинчики с самым разным содержимым, да и сам сервант заваливается на бок, открывая дыру в стене за ним и в последующих за нею стенах. За спиной схлопывается более не поддерживаемый разлом, а изнутри рвется неостановимой лавиной безумный хохот.

И я смеюсь, визгливо, захлебываясь и шелестя каждой тенью в такт смеху, смеюсь, как может смеяться только Тень, смеюсь над собой и миром, смеюсь, слыша как с каждой секундой смех этот все больше напоминает мой прошлый, смеюсь, не замечая, как смех переходит в хрипящие всхлипы, будто пытаешься говорить с раздавленной глоткой.

Тени замолкают.

Стихает шелест.

Падаю на колени.

Глаза вновь встречают оскал моей маски, а я невольно оскаливаюсь в ответ, показывая вновь обретенные зубы, вдыхая воздух снова появившимися легкими, чувствуя биение сердца, что опять гоняет кровь по венам. В осколках зеркала видно мое лицо - бледное, чуждое, неправильное, искалеченное моей силой, но все же мое.

Как все, оказывается, просто.

Любой дурак может шагнуть за грань, до полного отварения, а после вернуться назад, как ни в чем ни бывало. Абсолютно любой дурак, если только сумеет понять, осознать и только самостоятельно, без подсказок принять столь элементарную в своей сути истину. Дело ведь не в благородстве, не в дружбе или верности, не в лучших проявлениях наших чувств, иначе каждый второй бы регулярно менял бы суть по три раза на день.

Так просто...

Столь же невозможно...

Легче не стало.

Я все еще не хочу гибнуть, все еще больше всего желаю убежать из этого безумного города, не продолжая битву, не повторяя испытанную агонию. Я ведь могу сделать это и сейчас, никто не осудит и не остановит, а соратники мои первыми выпнут меня в разрыв, давая шанс хотя бы мне. Спутников всегда можно найти или воспитать новых, гибель столицы и падение Вечной Империи и вовсе выгодно мне, как бесконтрольному призванному. Я уже сумел сотворить невозможное с точки зрения любого жителя этого мира, старушка Система не даст соврать, указав все в моем статусе:

Имя: Константин

Раса: ?человек?; ??????

Там, на той площади, меня ждет смерть, неприятная и во всех отношениях унизительная. Одно чудо со мной сегодня уже случилось и даже моего оптимизма и самоуверенности не хватит, чтобы поверить, будто такое везение повторится снова. Я чудом сумел покинуть площадь, чудом не сдох от одного-единственного удара этого бл*дского Господина всех бл*дей, чудом пережил яд и вытравил его из своей сути.

Как же я не хочу умирать.

Подымаю маску, оставляя на ней красные пятна - не кровь, а вылившееся из разбитого графина варенье, судя по запаху и вкусу (пальцы облизать - двухсекундное дело) вишневое. Смотрю на давным-давно, словно вечность тому назад, нарисованную улыбку и понимаю, что попросту сдохну. Нет у меня шанса в сражении с мифическим извергом, не было раньше и не появилось сейчас после чудесного спасения.

Я могу каким-то чудом выдержать один или даже несколько ударов, если поставлю все на защиту.

Могу таким же чудом нанести собственный удар, если позабуду про оборону и стану отыгрывать самоубийцу.

Не больше.

Но и не меньше.

Черт возьми, - хотя лучше не надо, - но как же мне, едва не умерев, захотелось жить! А ведь думал, что давно уже смирился с неизбежностью финала, но где-то еще осталось во мне немного веры и надежды на лучшее, даже странно. В детстве в Деда Мороза и то не верил!

Скалю кусочкам своего отражения заостренные зубы, словно полный рот сплошных клыков, после чего подымаю один из кусочков разбитого зеркала сияющими золотой пылью пальцами, до хруста его сжимая. Несколько секунд, непозволительная роскошь, потраченная на нерешительность, и частично трансформировавшаяся пасть крошит небольшой фрагмент размером с детскую ладонь.

Стеклянные грани раздирают горло, когда за первым осколком идет второй.

Третий.

Шестой.

Десятый...

Интерлюдия третья: "Прощение"

Любая стационарная защита, при достижении и преодолении определенной планки качества, начинает превращать укрываемую территорию в отдельную лакуну с собственными законами реальности. Разумеется, большая часть таких изменений уж очень незаметна, почти косметическая, даже если речь идет о действительно хороших барьерах и полях. Большей мерой забавный научный феномен, так интересный всяческим исследователям или теоретикам, чем нечто, что можно использовать к собственной выгоде. Для того чтобы действительно подойти впритык к тому, чтобы создать своей защитой отдельную реальность, нужно изрядно превзойти планку легендарности. А мифическая защита на то и мифическая, что только в мифах ее и встретишь. Это тоже прописная истина, никому кроме теоретиков не интересная и трудно применяемая для всех мастеров барьеров без исключения.

Почти без исключения.

Среди сохраненных, раздобытых, разработанных, просто нагло украденных или отобранных силой знаний, что хранила в своей власти Вечная династия, имелось много того, о чем остальной мир практически не подозревал. А если и подозревал, или даже точно знал, то все равно понятия не имел, каким способом увиденного результата удалось добиться. Игры со спящим в крови неотъемлемым Правом, ставящим любого из них над Законом, не поддаются нормальной магической теории, только и всего.

Это не совсем правдиво, ведь как бы то ни было, не одним только Временем были сильны Вечные, не только играми с константами реальности могли удивлять и повергать. Будь иначе, то рано или поздно, но против них нашли бы свои способы противодействия, а их династия так и не взошла бы на престол, не говоря уж о том, чтобы держать его столь крепко и долго даже по меркам долгоживущих рас. Именно к этим вот трюкам, украденным или завоеванным, не относящимся напрямую к их крови, широкие круги шпионов да аналитиков относили умение работать с защитными полями на недосягаемой простыми магами высоте.

В чем-то эти предположения были правдивыми, но каждый из несущих в себе кровь правителей Империи Веков знал, что только частично. Напрямую манипуляция константой Времени не давала особых преимуществ в барьерной магии. То есть, могучие защитные мистерии в их арсенале присутствовали, регулярно использовались и раз за разом спасали жизни своих пользователей, но они относились именно к силе династии, а не классической магии.

Защита этого имения, поэтично названного Одинокая Птица, к силе династии не относилась, оставаясь при этом нехарактерно крепкой, мощной, монолитной и непоколебимой. Не настолько, чтобы разом перепрыгнуть на грейд вверх, нет, но заметно лучше стандартных и нестандартных типов защиты. Что-то из этого было заслугой более изощренных техник создания, затраченных на установку купола отрицания реагентов, регулярных усиливающих и обновляющих ритуалов, целой плеяды комбинированных подборок амулетов и множества других вещей. Но основой, делающей и без того отличную броню еще крепче, служила все-таки сила династии, только не напрямую.

Едва заметное влияние, которое когда-то наложил давно уже отправившийся в Вечность предок, не оставило после себя никаких следов и пусть хоть удавятся от натуги всяческие эксперты, но не увидят они никаких игр с Законом. Просто в тот миг, когда фундамент имения, - маленького дворца, если уж не скромничать, - был заложен, чужая воля сумела сделать так, чтобы все лепестки будущего творения развернулись одновременно. Их и так стараются активировать как можно более синхронно, но всегда будут незримые, едва отличимые разрывы - сама природа магических ритуалов, что основывали защиту, не позволяла достигнуть абсолютной синхронности.

Воля Вечности смогла эти мельчайшие "несхождения" нивелировать, полностью погасить, создав не просто шедевр магической защиты, но настоящее произведение искусства. Больше подобных успехов династия не демонстрировала, попросту из-за отсутствия в том необходимости. Чистые мистерии на силе крови все равно давали больший выхлоп, требовали меньше усилий и не вынуждали посвящать в семейные тайны посторонних. Императорский дворец был закрыт не в пример крепче, изысканнее и, самое главное, надежнее, тогда как Одинокая Птица осталась памятником давнему эксперименту одного из предков. Успешному, но уже давно не нужному - династия любила хранить плоды подобных деяний. Во многом потому, что очень часто они переставали быть ненужными, когда им находили новые применения, зачастую совсем не тем способом, о каком мыслил создатель.

Сейчас обладающее уникальной системой защиты поместье позволяло, за счет той самой защиты, вообще игнорировать происходящее в Вечном безумие. Там, за обманчиво тонкими, проявившимися в реальность от чрезмерно концентрированного энергетического шторма, барьерами бушевала настоящая война, какой столица Империи Веков не видела уже не один, простите за каламбур, век. Внутри здания была только тишина и спокойствие, словно ничего опасного и не происходит вовсе - чистые полы, шелковые занавески, паркет из зачарованного дерева, белоснежные стены и колонны из редчайшей разновидности мрамора.

Последние никогда ей не нравились, ведь Валзея предпочитала чуть более темные, пастельные тона. Кричащая белоснежность интерьера Одинокой Птицы вызывала одно только раздражение и, она не сомневалась, именно поэтому ей это имение и жаловали. Волей правителя, разумеется, но она догадывалась, кто именно эту волю вытребовал с отца. Даже тот факт, что ее братец теперь уже ничего и ни от кого не сможет требовать, не особо утешал. Во-первых, он все же оставался родней, той же крови и плоти, что и сама Валзея, а потому испытать к нему истовую ненависть она не могла физически, как, впрочем, и наоборот. Во-вторых, ей хватило везения в тот злополучный день в очередной раз разменяться со Вторым Принцем колкостями, отчего на прогулку по парку она не пошла.

Игнорировать необходимость регулярно прогуливаться ножками над сокрытыми под слоем камней и земли древними руинами... не самый умный поступок для тех, в чьих жилах застывает Время. Хитрый родовой титул требовал регулярного поддержания и пусть даже несколько пропущенных прогулок ничего страшного не сделают, но потерять внезапно столько полезных атрибутов и отдельную способность было бы обидно. Но она в тот день сама была обижена, зла и раздражена, а в таком состоянии попытка медитации, в ходе которой дотягиваешься самой сутью до сокрытого в древних камнях чего-то, могла обернуться большими проблемами, чем просто пропущенная прогулка.

Пропустила, называется, медитацию - несмотря на плещущуюся в ее жилах кровь ей пришлось держать ответ перед самим Императором, который очень внимательно ее выслушал. Разрабатывались самые разные версии и, видят Боги, даже она сама заподозрила бы если не прямое предательство отрекшейся от своей крови родственницы, то незаметное влияние на ее разум. Подчинить кого-то из их породы почти нереально, воздействовать незаметно чрезвычайно сложно, оказать разовое влияние требует целого подвига, но... она ведь самая слабая из их поколения, обладает худшей властью над Законом, уступая в том даже некоторым бастардам или представителям ненаследуемых, побочных линий!

Слишком сильна в ней кровь ее матери, тоже не водица, разумеется, но все же не Вечность. Она ведь была зачата не в законном браке, без соответствующих ритуалов и пусть на момент рождения мать ее уже была одной из законных жен, принятой по всем правилам, но кому как не ей знать, что Время вспять повернуть так ужасающе сложно. Чужая кровь, сильная, но ненужная.

Бесполезная.

- Значит, именно здесь находится коллекция андорских ваз, если я не ошибаюсь, с шестнадцативековой историей, верно? - Мелодичным и вкрадчивым голосом поинтересовался ее собеседник, вырывая Валзею из плена мрачных мыслей. - Помнится, при погребении в них складывали забальзамированные сердца вернейших из слуг господских, что связывали свои жизни с жизнями их господ.

Стоило только появиться первым следам атаки, как командир охраны поместья тут же активировал вверенный ему артефакт, успев, к счастью, попросить у Валзеи право на его использование. Запертый в пузыре остановившегося времени особняк и прилегающие территории стойко сносил все попытки извергов проколупать себе дверцу внутрь защитных систем. И будет сносить еще очень долго, по крайней мере, для засевших внутри долго. Мир за пределами особняка, конечно, не застыл, но изрядно замедлился, позволяя разменивать одну минуту снаружи на пару-тройку таковых внутри.

- Да, м-м-м, несомненно, да... - Валзея уже давно не вслушивалась в слова своего собеседника, сына главы гильдии Золотого Пера, между прочим. - Совершенно согласна.

С того самого момента (за несколько часов до чрезвычайной ситуации), как он предложил ей спор, сделку рассказать о каждой из реликвий, что хранится в этом доме больше, чем знает она сама, принцесса Вечная почти перестала отслеживать его речи. Дело даже не в случившемся катаклизме, просто она не особо могла похвастаться знаниями о "своей" коллекции. Зато своеобразная экскурсия по давно знакомым коридорам позволяла успокоить заполошно бьющееся сердце и собраться с мыслями.

Это место действительно использовалось в качестве своеобразного хранилища для вещей дорогих, статусных, редких, но не несущих в себе истинного могущества. Коллекционирование никогда не было страстью их рода, но, имея средства, глупо не тратить их на раскрытие возможностей. Какой бы глупостью ни казались попытки собирать старые, практически бесполезные в плане эффектов артефакты мертвых и не очень цивилизаций, но за многие из них платили даже не деньгами, а политическим весом. Высокие Секты в составе Империи Рук, например, очень любили такие вещички, которые для них значили тот же статус, только куда более нужный для иноземцев. Это в Вечном можно хвалиться наличием подлинной коллекции деревянных масок Многоно разве что на каком-то рауте, перед другими коллекционерами, а для обезьяньих помазанников, порою, невозможно пойти на карьерное повышение, не имея достаточного количества свидетельств древности.

Главное, действительно не отдать вместе с простыми безделушками нечто намного более ценное, несущее в себе если не силу, то ключ к ее получению. Но на то и нужны были Трое из Библиотеки да их никогда не закрывающий глаз алтарь, не говоря уж о сотнях частных картотек и архивов, чтобы найти спрятанные среди драгоценного мусора настоящие бриллианты.

- А вот эти скрижали! - Продолжал говорить парень, оказавшийся таким любителем истории, что ему впору было давать ученую степень, настолько знания его были полны и нехарактерны для, фактически, потенциального верховного счетовода при магической гильдии. - Они могут показаться пустышкой, но, поверьте, если знать, что изображенные на них знаки станут понятными, только если суметь расшифровать уже другие послания, оставленные не в гробницах высшей аристократии Анрианон, а в основе краеугольных камней, что стоят на руинах перводворцов каждой династии... О, эти каменные пустышки разом повысят свою цену если и не до полного веса в золоте, то до половины подобной суммы! Не желаете знать, что здесь на самом деле спрятано, почти на самом виду? Как подарок от одного из познавших те, другие, письмена?

Молодой человек, в компании которого она была такой спокойной, такой уверенной, что и вовсе не желала думать о происходящем за пределами поместья, сейчас предлагал Валзее нечто по-настоящему ценное, раз о таком секрете не узнали раньше, при этом буквально лишь за право пребывать в ее компании. Этот дар, несомненно, приятен и, как дитя крови Вечной, она принимала подобное в порядке абсолютной нормы. Но полностью проигнорировать красивый жест было бы несколько ошибочно, ведь не просто пятый сын кого-то из графов, а, фактически, наследник гильдии из первой десятки, хоть и самого ее низа.

- Оставлять такой, такой, такой подарок без ответа... - Валзея пыталась подобрать правильные слова, но заученные и триста раз отработанные на многочисленных раутах шаблоны речи и поведения словноне хотели подсказывать ей нужные манеры, нужное амплуа, набор формальных и неформальных знаков, обозначающих легкое одобрение и признательность. - Будет плохо, неправильно.

Вот стоило вообще подымать эту тему? Она вроде как собирала свою коллекцию, так ведь должна была бы... должна была сама знать почти все то, что он говорил? Но ведь если она знала, то почему не узнавала ни слова из сказанного мальчишкой? Да еще и его манеры, поначалу кажущиеся чрезмерно грубыми... Он ведь счетовод, пусть и очень высокопоставленный, в будущем так и вовсе второй человек в Золотом Пере. Достаточно знатная персона, чтобы быть ей представленным и чтобы она согласилась беседовать с ним, но его никогда не учили ставить себя. Вернее, какие-то уроки были, но их начали давать поздно, не позволив впитать осознание своего положения с молоком, отчего вел он себя откровенно не на уровне беседы с ней, дщерью Вечной. Путал слова, повторялся, не мог нормально строить предложения, то и дело сбивался, даже допускал появления слов-паразитов!

Совсем как она...

Валзея не стала давить, не стала унижать своего собеседника без повода, хотя в иной ситуации не преминула бы пройтись по нему словесно, чтобы неповадно было даже смотреть в ее сторону. В иной ситуации она обязана была бы это сделать, чтобы не уронить авторитет собственный, самим фактом того, что она терпит подобную косноязычность рядом с собой. Но поскольку сегодня он был гостем, передающим через нее какие-то важные документы (достаточно важные, чтобы дарителя почтили честью отдать их одной из династии, но недостаточно ценными, чтобы позволить самому войти в приемную к Императору), она ограничилась только теми уколами, которые собеседник понять не мог в силу отсутствия тех самых инстинктов социальной дуэли.

Парень, сам понимая свое косноязычие, даже заключил одну из сделок, обменивая исторические справки на урок ее манер, то есть хороших манер, то есть... почему она не может вспомнить, не может отслеживать беседу, расплетать словесное кружево и вплетать собственное в несколько слоев? Она ведь умеет, умела, могла...

- Усладой моим устам будет лишь право называть ваше имя, дорогая моя. - Попытку понять прервал ответ собеседника, такой выверенный и методичный, словно поток весеннего ветра поутру. - Согласны ли вы на такую сделку?

- Разумее... то есть, да, согласна. - Машинально кивнула Валз... Аз... она, встряхивая головой, словно пытаясь поймать за перо взлетающую птицу, догнать собственную мысль. - Продолжи, расскажи дальше.

- В этих скрижалях сокрыта часть так называемого свободного ключа наследования. - Принцесса слушала внимательно, ловя каждое слово, но почему-то понимая все меньше и меньше. - Среди Ан'Лиит, вернее, среди определенной части их аристократии, подобные вещи было принято оставлять затем, чтобы передать часть своих обещаний, заплатив за них частью собственного наследия. Расшифровав скрижали, проведя нужные ритуалы сначала на камне основания родового гнезда, а после на месте захоронения (желательно выбрать то, где похоронен последний из рода, но можно использовать фамильный склеп) ты берешь на себя часть невыполненных контрактов падшего дома. Взамен испытавшему и прошедшему испытание ритуала достанется несколько титулов, часть из которых повысит грейд или даже дополнится новыми, если взятые обязательства выполнить.

- Это... это... очень полезно? - Неуверенно попыталась вставить хоть слово принцесса. - Наверное?

- Не так уж и сильно, но суть совершенно в другом, дорогуша. - Прервал ее лепет довольно улыбающийся юноша. - Большая часть этих контрактов либо автоматически считается неисполнимой в силу прошедших веков, либо столь же автоматически оказалась давно исполненной. Если правильно выбрать тех, чье наследие принять, получится возвыситься почти без рисков или усилий.

- А... ясно. - Слова ее уже казались почти шепотом, а тело против воли ластилось к ласкающим рукам, теплым прикосновениям, пролезающим под платье ладоням. - Ясно. Да.

- Ох, дорогая моя. - Собеседник словно просиял еще сильнее. - Я с истинным наслаждением опишу вам наследие, сокрытое в этих скрижалях. Ах, если бы я знал об этом доме, этой твердыне, вашем поместье немного больше. Согласитесь ли вы обменять мою историю на несколько ваших?

Она была согласна, благо даже в столь затуманенном разуме ее хватало чужих тайн, которыми поместье ее династии было переполнено до самых краешков. Настолько переполнено, что среди них без труда удастся найти десяток таких рассказов, какие можно обменять на нечто куда более материальное, чем несколько старых легенд, не несущих прямой пользы. Если бы еще не эта ее косноязычность, скованность, заставляющая робеть и застывать в любой ситуации...

- Ага... - Заплетающимся языком и уже не понимая толком, на что она согласилась, девушка подтвердила уговор.

А потом следующий.

И последовавший за ним.

И еще один.

Сделка за сделкой, где каждый раз платить приходилось чем-то странным, сразу ускользающим из памяти. Как ускользнуло ее имя, как ушли отточенные навыки, как испарились знания о всех-всех-всех ее секретах, как пропало умение решать, изъявлять собственную волю, как растворило в уютном тумане понимание написанного текста и умение его писать, как истекла пронзительным жаром способность ходить на двух ногах.

Договор за договором.

Сделка за сделкой.

Под конец она не понимала ни слова из сказанного, только кивая, соглашаясь, просто потому что все остальное она уже забыла, забыла, как совершать что-либо, помимо согласия. Из открывшегося в попытке выдать хоть какой-то звук рта текла ниточка слюны, куда-то пропала неудобная и такая жесткая одежда, а чьи-то руки уже замыкали вокруг обнаженной шеи изящное ожерелье, напоминающее, однако, прекрасной работы ошейник.

- Ну, вот и все. - Слова не имеют смысла, но по тону говорящего она, - кто она? - улавливает довольство и легкую усталость, которую, если бы она могла о том подумать, легко принять было бы за наслаждение от факта выполнения трудной задачи. - Даже жаль, Вази, очень жаль, что ты дальнейшего не поймешь. Я бы вернул тебе часть полученной выгоды, но ты теперь все равно бесполезна.

Бесполезна.

Бесполезна.

Почему-то, именно этот набор звуков кажется ей знакомым, каким-то колючим и неприятным, словно прикосновение голыми ягодицами к холодному мрамору. Она перебирает ногами и руками, ползя вслед за неспешно ступающей фигурой, пачкая пол слюной и собственными соками, продолжая крутить в голове столь глупые звуки.

Бесполезна.

Тело требует чего-то знакомого, но забытого, между ног словно пылает теплый и не обжигающий костер, но она не помнит, как это чувство утолить, заполнить пустоту. Из так и не закрытых уст вместе с потоками слюны срываются бессвязные звуки, но фигура не обращает внимания, уже делая следующий шаг в неизвестном направлении.

Бесполезна.

Бесполезна.

Бесполезна.

Общепринято считать магическое воздействие актом в первую очередь разума, а только потом чувства - сложные и тонкие механизмы волшебства требуют не только правильных классовых умений, тщательно подобранных навыков и разумно выбранных отметок за достижение кратного числа атрибутов. Если желаешь сотворить что-то посложнее, чем простой поток неструктурированной силы, тебе просто необходимы хоть сколь-либо разумные мозги. Или хотя бы мозги неглупые, если разумным тебя одна лишь матушка в детстве называла, да и то по праздникам.

Есть, конечно, способы иные, менее требовательные, но и более опасные - каждый ученый муж легко расскажет вам, что большинство планарных тварей светочами разумения не являются, но использовать высокоранговые чары, временами очень даже изощренные, им это не слишком мешает. И будут они правы, ведь людям тоже открыты эти пути - нужно лишь иметь уже далеко не перворанговые умения родного класса, да еще и класс завоевать не из последних.

Опасно, вредно, сложно и, самое важное, все равно требует если не длительного обучения (которое тоже не помешает), то ледяного хладнокровия, чудовищной выдержки, запредельной концентрации и некой доли везения. Если же говорить о силе, что спит в крови правящей Империей династии, то едва ли найдется более требовательное наследие, одинаково зависящее и от глубины понимания, и от личных сил, и от прошедшего обучения, и, конечно же, от правильно проведенных обрядов, без которых даже наличие крови не даст почти ничего.

Принцесса Валзея, даже не входящая в перечень нумерованных наследников, несмотря на свой возраст и прямое родство с нынешним Императором, как раз относилась к упомянутой "пустой" крови. Из-за интриг ее родителей, не проведенных ритуалов и козней братьев с сестрами, в крови ее плескалась сила рода ее матери. Рода старого, лишь чуть менее древнего, чем правящая династия, но все же куда слабее была та кровь, уступая во всех отношениях. От воли Вечности в ней оставались жалкие крохи, особенно на фоне того, что умели Отец или Первый Принц. Эти крохи более чем позволяли ей владеть родовыми артефактами, ходить по закрытым для не имеющих родства территориям, давали доступ к сотням и тысячам различных ритуалов и вообще создавали из нее идеальную невесту на выданье... и не более.

Вот только при всей сравнительной бесполезности основы ее родовых сил по отцовской линии, из упомянутых недостатков вытекала весьма забавная деталь. В ситуациях, когда Отцу приходилось тщательно сплетать воздействие, продавливать своей волей реальность, одновременно сотворяя изощренные конструкции на основе даже не волшебства, а чистой мистики, у нее все было как у тех самых планарных тварей. Или неразумных животных, в подобие которого ее успешно преобразили серией удачных, только не для нее, сделок.

Пожелать, добавить эмоций, немного неоформленного стремления и вот тебе результат. Непредсказуемый, не всегда (почти никогда) именно тот, какой задумывалось, лишенный изящества и несокрушимости, но все еще хранящий в себе мистерии Вечной Династии. Валзея пожелала не быть бесполезной, просто из-за неприятных ее новой недоличности эмоций, связанных с этим словом. Само собой разумеется, что ее далеко не выдающиеся таланты подобное желание выполнить не могли, иначе она сама бы использовала их намного раньше.

Поток воли, чистой и не запятнанной связным мышлением, просто сделал ее такой же, какой она была за пару минут до знакомства с Рорцаром Брадкийским, первым сыном отца своего и наследником если не всей гильдии Золотого Пера (поразительный антиталант к волшебству давно стал среди знати столицы притчей во языцех и поводом подколоть его папочку), то ее финансовых активов. Меньше секунды потребовалось ей, чтобы осознать степень и обширность настигших ее неприятностей. Абсолютно голая, одетая только в золотой ошейник тончайшей работы, намазанная ароматными маслами от головы до ног, стоящая на коленях она еще раз услышала, как Рорцар говорил с одним из проникших под барьер имения (вместе со свитой гильдейца) культистов.

- ...все равно для закрытия контура ее смерть не нужна, а в остальном она уже бесполезна. Не лишайте меня игрушки, почтенный Посвященный, ведь я тоже имею право, лишь немногим ниже вашего!

Осознание того, что ее вполне могли успеть принести в жертву, как, например, большую часть прислуги и охраны, прошло мимо разума с ледяным равнодушием северного ветра. Не вызвала никаких чувств сцена массовой оргии, в ходе которой прибывшие с гильдейским выкормышем служанки весело смеясь скакали на зачарованных охранниках, не обращая внимания на их пол. Остались проигнорированными все повреждения интерьера главной гостиной имения, где даже одну из колонн и ту почти пополам переломили.

Все, что она услышала, все, на что обратила внимание, презрев постепенно затекающую обратно в голову теплоту, идущую от ошейника-ожерелья, взметнувшуюся ввысь интимную чувствительность обработанной маслами кожи и даже обычную осторожность. Единственное слово, которое не отпускало ее, пожалуй, с самого первого дня ее жизни, ставшее ее клеймом и проклятием.

Бесполезна.

Бесполезна.

Бесполезна!

- Бесполезна... - Губы прошептали слово, будто пробуя его на вкус, почти не породив звука, не привлекая внимания двух жарко спорящих мужчин. - Бесполезна?

Во второй раз, когда Валзея уже вслух задала вопрос, удивительно мягким, будто все еще зачарованным на влюбленность и желание тоном, на нее обратили внимание. Удивление сменилось непониманием, следом за непониманием пришел легкий шок, следом за шоком пришел откат от разорванных сменившимся Законом сделок, а вот страха он так и не испытывал. Возможно, считал, что справится с ней, околдованной и в ошейник одетой, еще раз, особенно при поддержке собравшихся в этом зале изменников. Может быть, отсутствие страха родилось из какой-то иной причины.

Валзея лишь улыбнулась, вставая на ноги.

Высокая, по-эльфийски тонкая, несмотря на полностью человеческую кровь в своих жилах, лишенная пышных форм, отчего сама временами называла себя в мыслях плоской аки пластина стальной брони, она брала свое изяществом, что сквозило в каждом ее движении. В этот миг желанности в ее движениях было совсем немножко, тогда как желания, наоборот, хватило бы на троих и немного на четвертого, если эти четверо были бы высокоуровневыми берсерками. Воля проявилась, воплотила свое величие, сделав мимолетное желание Валзеи тем, чем и должно быть желание каждого из управляющих Законом - реальностью.

Они стоят посреди одного из коридоров имения, вдоль которых ее водили кругами, раз за разом рассказывая одну и ту же информацию, часто и вовсе выторгованную у нее же. Стоят на том же месте, но она вновь закутана в свои одежды, на тело не нанесены ароматные масла, а ошейник-ожерелье вернулся в карман к тому, кто его надевал на шею принцессы. Валзея стоит напротив Рорцара, неподвижная и тонкая, хрупкая и беззащитная, но улыбка ее больше напоминает оскаленную пасть голодной твари, уже почуявшей кровь своей жертвы.

Ее враг, за свершенное обязанный быть хуже, чем убитым, только начал осознавать еще раз сменившуюся ситуацию, понимать, чем грозит ему такая перемена в обстановке. Оставшиеся в зале культисты, заметившие исчезновение жертвы и ее хозяина, не успели сделать даже того. Река бытия, течение Времени, просто перенесло их обоих в ту точку пространства, где они оба были отведенный и выверенный Валзеей срок тому назад. И первый сын, после недавнего покушения оказавшийся единственным, старого Рамарца Брадкийского успел удивиться той уверенности, с какой лишенная львиной доли полагающейся ей по статусу власти принцесса скалила ему волчью улыбку.

Кроме удивления он не успел ровным счетом ничего.

Разорванные договоры вернули Валзее разум, память и сакральные тайны, которые ей доверяли. В иной ситуации этого было бы слишком мало, но именно сейчас, возносясь вверх на гребне волны, в потоке невыносимой злобы, обиды, горечи и страха, она словно срывала с себя цепи, дотягиваясь куда-то, куда раньше не могла. Все еще слишком слабая, все еще недостойная высокой крови Отца своего, но теперь уже немного ближе, самую малость выше, на один гран сильнее.

Уста разомкнулись, выхаркивая куски слов, звучание которых непереносимо для людских ушей, произносить которые людской глоткой либо бессмысленно, либо просто смертельно опасно. Раньше она не рискнула бы попытаться, не посмела бы позвать, по крайней мере, без предварительного разгона полной звездой бенефиков, без слаженной тройки целителей за спиной, как пыталась она тренироваться ранее. Глупо поступала, как стало ясно ей в этот самый миг - те ее попытки были обречены на провал еще до начала, ведь не имея смелости требовать, как смеет она хоть что-то просить у самого Времени?

Слова складываются в короткое, отрывистое заклятие, одно из одиознейших в арсенале ее рода, специально созданное для прямого боя накоротке, ради того, чтобы любую битву превратить из сражения в казнь, из противостояния равных в жестокую расправу. И она собиралась вершить именно казнь, совершать расправу над ублюдком, посмевшим даже не унизить, не оскорбить, а вновь напомнить ей о слабости, о ненужности, о бесполезности.

Зрачки Рорцара расширились настолько, что заняли всю радужку темно-карих глаз, кожа стремительно бледнела, выделяя иссиня-черные вены, а ранее сокрытая скверна порочности оборачивалась вокруг него жестким сегментированным доспехом, несокрушимыми латами. Развернись они и даже истинному воину придется постараться такую броню сломить, даже стой его противник неподвижно. Валзея не воин, но ведь латы так и не успели раскрыться, застыв вместе со всем остальным миром.

Глаза торгаша, продавшего себя в рабство, что хуже гибели, метались в орбитах - единственное движение, доступное разуму пойманного в ее сети. Они оба сменили состояние, сдвинулись в потоке бесконечной реки и только ее воля удерживает сознание жертвы, не давая тому застыть так же, как и остальному миру. Улыбка Валзеи стала еще более хищной, еще более злой, а вот Рорцар впервые с момента, когда его ноги переступили порог ее дома, показал признаки страха.

- Бесполезна? - Еще раз переспрашивает принцесса, которую даже Первый Принц в этот миг поостережется назвать полным титулом лишь в насмешку над ее слабостью, после чего сама же отвечает на собственный вопрос. - Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна!

Каждое слово лишь еще одно подтверждение, лишь еще одно признание собственной никчемности в глазах своих и чужих, преисполненное болью, усталостью и дикой, сметающей любой налет цивилизованности яростью. Кровь династии бурлит, давая крохи истинной силы, но вместо недостающего приходит на помощь кровь иная, принадлежащая роду матери. Кулак наносит удар, но сколько силы в ударе женской ручки, чья хозяйка, несмотря на все титулы и дополнительные вливания атрибутов, сосредотачивала свое развитие на восприятии да концентрации? Кулак бьет не единожды, а снова и снова, словно сливая свои удары, объединяя их в один. Магия иллюзий, создание боевых доппелей, чем славились ее дальние предки, недоступна ей, попытавшейся взять в руки Вечность, но не преуспевшей. Отказавшейся от могущества матери, так и не получив отцовской силы.

Кулак бьет, но вместо иллюзий удары становятся реальностью, будто бы она нанесла этот удар тысячу раз, но в одно и то же самое время. Что такое миг для той, кого отметил Закон? Тысяча ударов, тысяча вариантов, но итогом становится лишь одно прикосновение - хрупкая ручка совсем неизящно, без выверенного навыка рукопашного боя, грубо и предсказуемо сталкивается с почти успевшей активироваться защитой. В глазах застывшего юноши проскакивают нотки облегчения, но вместо того, чтобы разбить в кровь кулаки, напоив овеществленную Похоть этой кровью, неуклюжий и слабый удар ломает полуреальный доспех, раскалывая сокрытые под ним ребра Рорцара.

Боль на лице его.

Кровь на руках ее.

Принцесса не обращает на факт того, что совершила невозможное, ни малейшего внимания, вообще не осознавая сути случившегося, лишь повторяя свои удары раз за разом, дробя тело и кости, выпуская кровь и отбивая нутро. Напитанное жертвенной силой тело стремительно регенерирует, лишь продолжая мучения, не давая тому перейти в наслаждение болью, снова и снова заставляя казнимого содрогаться в мучениях.

- Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! - У принцессы уже нет мыслей, нет желаний, только ярость и попытка вылить ее хоть куда-то, выплеснуть осточертевшую мерзость, что так долго травила душу. - Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! Бесполезна! БЕСПОЛЕЗНА!

Каждое слово - удар.

Каждый удар - кровь.

В безумном порыве, не помышляя о невозможности задуманного исключительно потому, что даже думать в таком состоянии неспособна, Валзея зовет, притягивая к себе, сквозь пространство и время то, о чем когда-то рассказывала ей уже покойная мать, то, что никто после нее не сумел взять в руки, заставить его обрести реальность.

- В ножи! - Уже не слова, а вопль призыва, неотвратимый приказ, силы в котором едва хватило, но все же хватило, чтобы призвать желаемое.

Прямо из воздуха проявились семнадцать идентичных кинжалов. Полупрозрачные, кажущиеся неудобными из-за странной формы лезвия и рукояти, они словно не существовали и были одновременно. Каждый из артефактов мог быть приравнен к очень слабой и лишенной любых дополнительных козырей легенде, лезвие которой игнорирует любую стандартную защиту, а раны, нанесенные ими, чрезвычайно сложно хотя бы закрыть, не говоря уж об исцелении.

Все семнадцать клинков без малейшего сопротивления входят в тело все еще живого, все осознающего и все чувствующего Рорцара, да только ярости конца и края не видно. В голове звенит лишь одна мысль - всего этого по-прежнему мало, слишком мало, чтобы вылить на него хоть крошечку из бьющихся в сердце переживаний. Воля движет каждым клинком по отдельности, расширяя раны, нанося новые травмы, выпуская все больше крови из не могущего подохнуть тела.

Выдавая дикий, уже даже на человеческий голос не похожий вопль, Валзея смещает кинжалы к ближайшей колонне, заставляя артефакты аккуратно подрезать каменный столб сверху и снизу, роняя ту оземь, одновременно располагая импровизированное орудие вне остановленной Вечности. Ее движения кажутся ей самыми обычными, только дерганными и нескоординированными, но в застывшем мире она делает их мгновенно, ведь мгновение это успело остановиться. Скрежет камня о камень, звук давящихся крошек и щебня, сопровождают движение колонны, которую она катит прямиком на упавшего о холодный камень культиста. Пришлось немного ослабить тиски Закона на его персоне, но это уже ничего не решает - слишком много ран и боли, отчего Рорцар только и может, что тихо стонать и бессильно наблюдать, как его ноги исчезают под катящимся камушком. Превосходно зачарованным камнем, чье воздействие преодолевает почти иссякшую регенерацию тела, а от прочной защиты не осталось к этому моменту (если вообще можно разделять на моменты уже застывший миг) даже памяти.

Руки и все тело ноют от перенапряжения, родовой дар, оба из них, высасывают из тела последние соки, давление Закона все сильнее и очень скоро тот потребует платы, а платить будет уже нечем. В груди жар, под сердцем словно поселилось дуновение легендарной Первой Кузни из гномьих легенд, ладони дрожат, пальцы сверкают обломанными ногтями, а кулаки - сбитыми костяшками. Но с каким же наслаждением Валзея вслушивается в хруст раздавливаемого тела Рорцара, который все чувствует, все понимает и даже подохнуть из-за своей живучести не может!

Куда там Пороку?

Где здесь воля извергов?

Никто не даст ей большего наслаждения, чем этот миг!

В момент, когда поваленная колонна окончательно раздавила череп выродка, превратив все его тело в нечто столь же плоское, сколь и его чувство прекрасного, когда она без сил упала на колени, еще сильнее пачкая и без того красное от крови платье... улыбка Валзеи в этот миг кажется настолько искренней, как не улыбалась она никогда и никому.

Улыбка цветет недолго.

Примерно до того момента, когда немного успокоившаяся принцесса начинает думать головой, а не жаждущим крови сердцем, осознавая, что пусть даже она троекратно выше головы прыгнула, разом сократив отставание в силе династии в несколько раз (все равно оставаясь слишком слабой для полноценного признания), но все свои силы она бездарно растратила на месть почти забравшему ее суть Рорцару. А во всем имении уже не осталось верных людей, больше нет рядом охраны, зато хватает злых на нее культистов. Уж за гибель-то первого наследника главы, очевидно, мятежной гильдии они точно оскорбятся до глубины того, что у них сейчас вместо душ осталось.

Презрев боль и усталость, Валзея встает на ноги и начинает бежать, неровно и вихляя, но бежать. Нет, не в надежде оттянуть гибель - не имей она ни единого шанса, то предпочла бы остановить собственное сердце или направить на себя свои же кинжалы. Теперь свои. Лучшее оружие матери, существующее только тогда, когда его призывает в реальность владелец, перешедшее ей по наследству - этот дар ей кажется несравнимо более ценным, чем любое иное имущество. Жаль только, что поддерживать их в реальном мире она больше не может, исчерпав лимит призыва, зависящий от ступени навыка владения кинжалами.

С оттенком панического сожаления Валзея осознает, что пусть она и откатила время обратно, но к моменту отката с нее уже успели снять защитные артефакты. Она не помнит, какие это были амулеты, зная, что никакой защиты у нее нет и не было. Суть используемых убитым торгашом чар, очевидно, как-то действует на память, а заключение сделки служило своеобразным контрактом, позволяющим чарам найти дорогу в самую глубину личности. Сделка, что заставляет тут же забыть о том, что у тебя когда-либо был предмет договора? Что бы там ни думала она сейчас о покойном Брадкийском, но свою душу он запродал отнюдь не задаром, если ее, сквозь все предосторожности, взяли с такой оскорбительной легкостью.

Валзея понимала, одним лишь умом и логикой, что у нее, принцессы династии Вечной, крови от крови Отца, пусть даже слабой и нелюбимой, просто не могло не быть комплекта легендарной защиты минимум. Если бы она задумалась об этом во время беседы с Рорцаром, то имела бы шансы сломать наложенное помрачнение даже раньше... если бы нашла в себе силы, что маловероятно. Очевидно, помимо работы с памятью на нее постоянно оказывалось виртуозно тонкое давление флером Похоти, затуманивая и затормаживая, делая милой дурочкой, чтобы не дай Пекло не сорвалась с крючка. В иной ситуации этого было бы мало, совершенно недостаточно, но в качестве инструмента поддержки для заключения новых сделок? На рассеянную и буквально текущую от страсти, словно опоенная зельями заезжего алхимика деревенская девка, Валзею хватило и этого. В любом случае, у нее сейчас нет ни оружия, ни защиты, ни охраны, зато есть проблемы.

Тем не менее, даже частичного отката навязанных сделок хватило, чтобы вспомнить об известных ей тайниках. Оставалось только надеяться, что выдоив из нее это знание, культисты не стали торопиться обносить тайники - даже зная все ключи, открыть их без участия носительницы крови и ее аурных меток слишком проблематично. Уже превращенная, она бы сама с радостью помогла бы их вскрывать, так что надежда найти тайник нетронутым была довольно сильной.

Далеко бежать не пришлось - буквально до ближайшей комнаты. Она успела ворваться в нее, протянуть руку к основанию массивного комода, начать подавать силу на правильные точки и в нужном порядке. Открыть хранилище боевых амулетов и экстренного прыжкового амулета-эвакуатора она уже не смогла. Десяток красно-алых нитей влетели в комнату вслед за ней, сковывая тело, пробивая кожу, заражая Похотью кровь и ломая кости, превращая боль в наслаждение, смешивая их друг с другом, заставляя биться в оргазме, еще сильнее вгоняя в себя проклятые нити.

Закон.

Тело исцелено, возвращено во времени, а нити алого цвета вновь вернулись на несколько отстающую позицию, только-только влетая в дверь вслед за Валзеей. Еще одно усилие, под растущую боль в ноющей оболочке, останавливает нити прямо в полете, заодно создавая из зоны вневременья своеобразный щит, об который разбивается клякса бледно-розовой массы, пропитанной Пеклом до того уровня, когда просто смотреть на нее уже опасно. Времени не хватает даже ей, она не успевает предпринять еще одну попытку добраться до тайника, как на голову словно намотали влажную ткань, пропитанную в дурманящих травах.

Сбрасывая воздействие, Валзея пропускает следующий удар, даже не осознавая, что инстинктивное желание разорвать платье и крепко ущипнуть себя за твердеющие соски, было навязано извне. Подмена рефлекса, заставившая ее выкручивать свои вишенки вместо создания еще одной преграды, продержалась недолго. Ровно до стремительного, неестественно быстрого оргазма, растекшегося по телу сладкой патокой, отключая возможность чувствовать свои ноги. Девушка падает на колени, а следом и на бок, начиная растягивать воздействие Закона, замедляя окружающий мир.

Повторно остановить события вокруг ей не удалось, но едва различимую тень влетающего в дверной проем одержимого становится куда проще воспринять. Стелящийся под самым потолком изверг словно застрял мухой в банке с медом, теряя преимущество в скорости, а Валзея, наоборот, начинает действовать еще быстрее. Очередное обращение свершившегося возвращает платью первоначальный вид, а ногам способность держать ее в стоячем положении, но бьет она все равно лежа. Тончайшая полоска реальности, выведенная из-под диктата Закона, была создана ею прямо под горлом твари, сыграв роль лезвия, а уж с ролью гильотины противник отлично справился сам, попросту напоровшись на удар на всей доступной скорости.

Смертельно раненная мерзость умирает отнюдь не сразу, благо обезглавленное тело-то совсем не жалко, но раненая тварь не может остановить следующий удар, немного ускоряющий отведенный раненому срок. В иной ситуации состарить априори малоуязвимую к таким атакам сущность показалось бы задачей непосильной, но Валзее нужна была не смерть от старости. Ускоренный поток реки времени лишь дал смертельному ранению забрать не успевающего исцелиться изверга, заодно не дав тому это исцеление применить.

Малоизвестный трюк, но в условиях цейтнота, где любая ошибка будет стоить буквально всего, Валзея о нем вспомнила, хотя практика применения этой хитрости осталась только на страницах семейных мемуаров. Сила изверга в его коллекции душ, но меняя значение Закона для самой твари, вполне возможно сделать так, чтобы изменение не затронуло эту коллекцию. И даже имей ты тысячу пленников, что готовы забрать твои раны, как воспользоваться ими, коль вас разделила сама река?

Порадоваться уже второй победе Валзея не успевает, содрогаясь под новой ментальной атакой, закатывая глаза в удовольствии. Попытка вновь отменить давление натыкается на все возрастающее наслаждение. В разуме снова поменялись ориентиры и, пытаясь позвать кровь, она только сильнее раскрывала душу Похоти. Очередной оргазм пачкает белье потоками любовного сока, на лице расплывается улыбка, а любые мысли о сопротивлении смывает, словно грязь под дождем.

Второй, вернее, вторая атакующая не врывается в двери, а входит почти не торопясь, приветственно кивая Валзее, отчего та еще раз уносится на волнах любовного пика. Глаза закатываются, оставляя видимыми только белки, но принцесса еще различает, как осторожно ступает ее, очевидно, Госпожа, опасаясь еще одного лезвия стазиса. Опасалась она совсем не того, поскольку склонившись над порабощенной жертвой, неосмотрительно повернулась спиной к застывшим красным нитям. Валзея ведь не Отец ее, чтобы замораживать чужое колдовство на месяцы реального времени, для нее, особенно уже вымотавшейся, и десяток секунд покажется самой вечностью.

Нити эти, вообще-то, сами искали свою жертву, обходя преграды, но одержимая расположилась слишком близко, отчего вернувшие свой разгон и скорость чары не успели избежать столкновения, вонзившись в тело твари. Ломать такими чарами подобное существо можно долго, но даже так боевая магия, пусть и с уклоном в Порок, остается, первоочередно, боевой. Валзея искренне хотела предупредить такую милую одержимую, чьи чары дарили ей уже третий кряду экстаз, но попытка вспомнить, как нужно говорить подарила сразу и четвертый.

Хрустя костями и мышцами, изверг падает на пол, прямо рядом с обезглавленным соратником, переставая поддерживать воздействие на своей жертве. Оно не пропало, но ослабло настолько, чтобы девушка вспомнила о своем долге если не принцессы, то просто порядочной и благовоспитанной леди, которой не пристало истекать телесными жидкостями на полу собственного имения. С огромным, нет, не усилием, а сожалением, она еще раз возвращает себе разум, сразу же подавляя жажду выдать что-то из репертуара профессиональных военных, потому что принцессе не пристало. Подавить желание довести разгоряченное, несмотря на откат, тело до оргазма еще разок потребовало сил даже больших, чем победить жажду выругаться.

Встать и снова попробовать открыть злополучный тайник она в очередной раз не успела, что демонстрировало весьма неприятную тенденцию. Полный паралич всех мышц тела и даже частичное подавление мыслей. Думать и осознавать она могла, как могла ощущать приятное тепло во всем неподвижном теле, но любая попытка даже подумать об активации своих умений натыкалась на мягкую и пушистую стену отрицания. Биться о нее можно бесконечно - не покалечишься, но результат все равно нулевой.

Внутрь вошло еще трое извергов, молча и без лишних слов принявшись опутывать сознание Валзеи целыми слоями мерзостно-сладостных чар. Воля ее сопротивлялась, но быстро истаивала, да и само сопротивление было больше символическим. Измотанная нервным срывом и убийством Рорцара, без комплекса амулетов, под прямым воздействием флера - тут никакая воля не поможет. Твари опутывали ее быстро и профессионально, не отвлекаясь на попытки поиграть с добычей. Не иначе, впечатлились продемонстрированным сопротивлением и имеющимися жертвами.

Валзея смотрит немигающим взглядом на склонившегося над опутанной нитями тварью соратника, избавляющего попавшую под дружеский огонь изверга от ран. Невольно отмечает подгоревшую одежду свитского слуги, несколько не до конца затянувшихся ран и ожогов, осознавая, что пока Рорцар играл с ней, охрана и прислуга сдались отнюдь не без боя, несмотря на внезапную и предательскую атаку. Немигающий взгляд и пересыхающая роговица не доставляют никакого неудобства на фоне остальных проблем юной принцессы.

Едва слышный стук и скрип Валзея проигнорировала, посчитав его частью окружающего безумия, а вот все четверо одержимых, включая уже оправившуюся от нанесенных нитями ран, среагировали нервно, перестроившись в боевой порядок. Настолько нервно, что Валзея даже смогла немного сдвинуться, пошевелив шеей... хотя это все потому, что с нее сняли паралич тела, взамен полностью лишив возможности помыслить о сопротивлении. Скрип доносился из старого платяного шкафа, покрытого волшебной резьбой и являющегося памятным подарком кому-то из династии, хотя в этот миг вспомнить точную историю сего предмета Валзея не смогла бы, даже не зияй ее память провалами от дьяволовых сделок.

Скрип повторился, заставляя тварей действовать, обмениваться безмолвными знаками и таки выбрать одного из них, чтобы подошел поближе. Тварь уже была готова открыть шкаф и ударить по спрятавшемуся там слуге или даже охраннику. Кто бы там ни сидел, дожидаться визита он не стал, попросту выбив тяжелые деревянные створки навстречу одержимому. И хоть от простого удара этой дверью высокоуровневого одержимого даже не замедлило бы, это был далеко не простой удар.

Вместе с дверью тварь ударил целый поток болезненно серой пыли, разъедающей не только рефлекторно поднятый гексогранник барьера, но и тело, энергетические оболочки и саму реальность. Выпрыгнувшая вслед за потоком пыли громадная фигура в сером плаще мимоходом сносит голову и без того подыхающей твари, стелясь над полом, стремительно сближаясь с оставшейся троицей.

Еще один удар нитями очень знакомо застывает в небольшой сфере серой пыли, удар кинжала сносит голову не успевающему среагировать лекарю, а сорвавшаяся с этого кинжала волна пыли растворяет в себе раненную Валзеей одержимую. Последний оставшийся противник успевает ударить навстречу сияющим розовым огнем копьем, но не успевающий защититься громила просто рассыпается все той же пылью... чтобы из облака этой пыли вылетела стрелою куда более изящная фигура с двумя кинжалами в руках. Еще в прыжке сбрасывая невидимость, она змеей выскальзывает из-под отчаянной атаки накоротке, вскрывая, аки канцелярский нож письмо, и людское тело, и сидящего в том теле изверга, в чем немало помогают ее кинжалы. Эпические артефакты, как минимум, да еще зачарованные Светом и Тьмой - подобная двойка планарных совоздействий большую часть защит если не пробьет, то повредит преизрядно.

Следом из шкафа, под аккомпанемент полностью рассеявшихся чар сдерживания, вышел последний из ее внезапных спасителей - невысокий и щуплый юноша, вооруженный большим тяжелым арбалетом. Даже без применения аналитических навыков Валзея видела, что третий гость был слабейшим изо всех прибывших. Тишина еще не успела начать давить на уши, а потоки пыли только начали опадать, смешиваясь с кровью и прочими жидкостями, вытекающими из тел одержимых.

- Я, безусловно, всячески преисполнена благодарности за ваш подвиг во имя моего спасения, но, хотелось бы узнать, кем мои спасители являются и что они делали в моем шкафу? - Если и было то, в чем принцесса могла считать себя полностью соответствующей славе семьи своей, то это было умение держать лицо, несмотря на самые абсурдные и тяжелые ситуации.

Самый крупный из троицы, одетый в свободный серый плащ, под которым скрывались явно очень непростые доспехи, в ответ на ее вопрос недоуменно оглянулся, словно только что понял, откуда именно он выпрыгнул парой секунд ранее. После чего удивленно хмыкнув и едва не вызвал у Валзеи подергивание глаза, сплюнув прямо на пол. В ее присутствии, в ответ на ее слова и благодарность! За такое она в иной ситуации сгноила бы весь род дерзкого сумасброда без всяческой жалости хотя бы затем, чтобы прибить грубияна до того момента, когда о таком поведении узнают остальные ее родичи.

- Тьфу, сука! - Голос у спасителя оказался хриплым и низким, а выговор нарочито грубым и простолюдинским. - А ведь Бекка говорила что-то про какую-то бл*дскую Нарнию! А тут просто е*аный бордель в руинах...

Он, вероятно, хотел сказать еще что-то, но не успел, поскольку его нецензурную брань заткнула вооруженная двумя кинжалами женщина, банально вдарив по затылку размашистой затрещиной. Грязный смерд, что характерно, уклонился и даже растерялся от такой наглости, едва ли не с возмущением посмотрев на замотанную в штатную боевую форму ликвидатора соратницу. Уж носящая столь характерные для элитного крыла Очей одежды убийца просто не могла не узнать в лицо Валзею.

- Прошу прощения, Ваше Высочество. - От того, чтобы выдать полноценный поклон по этикету ее удержала, несомненно, только боевая обстановка. - Мы не ожидали оказаться именно здесь, поскольку мой спутник открывал Дорогу по оставленной Черной Метке. Где-то здесь, полагаю, находится Рорцар из дома Брадкийских, по чью жизнь мы и прибыли.

От упоминания о Метке, Валзея только начала относиться к спасшим ее жизнь незнакомцам еще серьезнее. Характерная для тех же Ночных Клинков или Собирателей Голов особенность класса, позволяющая отслеживать своих жертв, настигая их где угодно, если хотя бы раз сумел к оной жертве прикоснуться, и без прочих переменных требовала высокого уровня и глубокого понимания своих сил. Но полноценная Черная Метка? Чтобы развить классовую особенность до такого предела, мало взять второй ранг соответствующего класса, как и закрыть его. Нужна целая плеяда соответствующих титулов, которые просто так получить почти невозможно. Во всей Империи имелось не более пяти обладателей такой редкости, даже если учитывать непроверенные слухи. Зато в том же Алишане, с его традиционно сильнейшими Ночными Клинками и производными им классами на континенте, их число подбиралось к десятку минимум. И грубиян, очевидно, точно не местный, иначе не стал бы хоронить себя собственными словами...

- Пи*дец. - В очередной раз сплюнул громила, чем все же вынудил лицо Валзеи потерять ледяную броню равнодушного выражения (не иначе, от усталости, разумеется). - И хера ли он забыл рядом с Вечной-то?

В голове молча слушающей перепалку Валзеи в который раз за день сухо щелкнуло, заставляя ее резко встать на ноги, проигнорировав пыль, как бы невзначай начавшую опадать с поверхности плаща громилы. Неспешно, но максимально убедительно, она заговорила именно так, как привыкла говорить с теми, кто заслужил ее неодобрение, которое она готова была в любой момент овеществить в нечто пугающее.

- Я бы очень желала, чтобы мои слова были выслушаны, а мое присутствие учтено в вашем, несомненно важном диалоге. - Лед в словах, сталь в движениях и полное игнорирование того факта, что именно сейчас гонор можно было бы и придержать. - Но еще больше я желала бы продолжить эту беседу в более благоприятной обстановке!

Тишина настала такая, что было слышно, как вытекает кровь из трупов.

- С-сколько их т-тут ост-талось? - Арбалетчик, как показалось Валзее, не попытался разрядить обстановку, а просто не понял даже, что она стала напряженной. - Слуг П-пекловых, я им-мею в виду?

Впрочем, даже не желая, с погашением конфликта он справился на отлично, напомнив всем, что какой бы напряженной ни была ситуация, но лучше держать себя в руках, пребывая в окружении противника, особенно если этот противник "окружил" сразу весь город.

- Не так уж много. - Злость отступила, а Валзея принялась обеспечивать собственное выживание, которое тесно связано с количеством тех, кто станет между ней и врагами. - Охрана не сдалась без боя и, если мне не изменяет память, в зале остались почти одни только ритуалисты, а последние боевых дел мастера лежат у наших ног.

И никакого хвастовства, ведь она тоже участвовала в битве, даже если отбросить ту истину, в которой все победы подданных Империи априори приносятся во имя ее династии. В ответ на успокаивающую, в общем-то, информацию, напряглась ликвидатор, которую Валзея хоть и не узнавала, но либо встречалась, либо досье читала, потому что мелькало в голове что-то связанное с этой персоной.

- Ритуал. - Коротко и очень проникновенно заявила Око, уже двигаясь в сторону дверного проема.

Немного отошедшая Валзея вновь взывает к династической силе, успевая за те несколько мгновений, пока реагируют нежданные союзники, открыть тайник, схватить связку амулетов и влить в себя сразу три зелья из специально отмеченных бутылочек. А вот эвакуационный амулет она активировать не спешила, здраво полагая, что лучше ей быть рядом с боеспособными защитниками, чем в случайной точке в пределах пылающей столицы. А если защитники опростоволосятся, то никогда не поздно последовать изначальному плану.

Зелья растекаются по телу,даря чувство ложного всемогущества, возвращая остроту разуму и успокаивая мысли. На волне легкой эйфории, вызванной разом усилившимися атрибутами, умениями и даже навыками, принцесса понимает, что ее собеседники вымотаны столь же сильно, как и она сама. Потому и позволили себе непозволительно расслабиться, как только осознали, что рядом врагов больше нет, что есть возможность немного выдохнуть.

Даже учитывая Черную Метку, что сослужила роль превосходного маячка, адепту Дороги, каким бы сильным он ни был, не покажется простой задачкой пробить ход в закрытое всеми куполами имение, да еще и находящееся в измененном отношении к Закону. Пусть Дорога и помогает своим адептам играть с рекой, причем настолько, что некоторые философы заявляют, мол, Дорога эта вдоль реки времен и проложена, но не до такой же степени. И если они сумели прийти сюда вслед за кровью и плотью раздавленного и перемолотого Валзеей Рорцара, то что-то им помогло. Возможно, прошедшее мимо ее зачарованного ума сражение повредило структуру барьеров, но все же вероятность того, что увиденный ею мельком ритуал что-то с этой защитой делает, остается самым очевидным.

Накачанная зельями девушка создает сферу, внутри которой время течет быстрее, накрывая ей всю группу. Громила тут же останавливается, словно вкопанный, словно невзначай меняя хватку на коротких клинках, а ликвидатор (как же ее зовут-то?) еще и успевает схватить за воротник арбалетчика, не дав ему удариться головой о край временного барьера. Еще одно озарение помогает понять - третий и слабейший из ее союзников действительно именно тот мальчишка, каким он выглядит, оттого и столь глупые ошибки, и поразительная недальновидность, и позорно медленная реакция.

Без единого слова, она протягивает всем троим кисет с зельями. Пробки флаконов отмечены разными цветами и символами, позволяя понять природу содержимого без необходимости вскрывать хрупкие сосуды. Предназначенные специально для представителя династии три флакона, подогнанные под особенности крови, она уже приняла, тогда как остальные флаконы туда клали с расчетом на слуг и отряд прикрытия. И пусть все верные ей люди погибли, но это не повод не разделить боевую алхимию с теми, кто сейчас заменяет их функцию.

К их чести хватают дар они быстро, без сомнений, заодно разделяя зелья между собою и даже успевая собрать комплект составов для мальчишки с арбалетом, поскольку он единственный, кто не знает символики. И если Валзея еще понимает, откуда маркировку (далеко не самую стандартную) знает сотрудник Очей, то вот громила своими познаниями слегка удивил, а ведь он расшифровал отметки даже быстрее ликвидатора.

Молча дождавшись завершения алхимического разгона, она отменяет купол, ускоряя только саму себя, чтобы бежать и реагировать вровень с двумя высокоуровневыми бойцами. Паренек, хоть и накачанный усилителями, все равно начал быстро отставать, но он точно не та сила, ради которой стоит задерживаться. Она бы вообще ускорила их всех, но они и так двигались быстро, как и положено элитным убийцам, а потому сил на не такое уж значительное ускорение потратить придется несоизмеримо много.

Противников они встретили, преодолев уже три четверти пути, и противник этот не впечатлял. Группа из пяти культистов явно не являлись воинами, сложившись под слаженной атакой почти мгновенно. Валзея укрыла себя неизменностью, закрепив свое состояние во времени, на несколько секунд становясь почти неуязвимой, но кроме парочки откровенно слабых попыток заморочить разум и нескольких каплеподобных снарядов фиолетового пламени ничем по ней так и не ударили.

Громила смел сразу четверых, даже не используя умений, просто на голой силе, опыте и сноровке, вскрыв ножами двоих, пробив третьему висок рукояткой и просто свернув шею четвертой, бросая еще дергающееся тело в сторону пятого. Тот изящно и даже как-то танцующе уклонился от снаряда, почти завершив какую-то самоубийственную технику, как ему аккуратно пробили затылок сразу двумя артефактными кинжалами. Все еще ускоренная Валзея не отставала от несущейся на всех парах парочки, а потому успела к развязке вместе с ними.

По ее прикидкам в зале еще должны были оставаться, по меньшей мере, полтора десятка культистов и столько же зачарованных пленников, сваленных в одну оргию с не участвующими в общем зачете культистами. Вместо этого их встретил залитый кровью и чем-то еще (чем именно, думать не хотелось) зал, посреди которого стоял только один-единственный слуга Пекла. Тот самый, с которым Рорцар спорил за право владеть своей новой игрушкой.

Старый, весь покрытый морщинами, с омерзительными складками кожи на боках и животе, словно недавно сбросивший вес толстяк, он вызывал не Похоть, а тошноту. И опаску, очень сильную опаску из-за чего Валзея без зазрения совести ударила, не дожидаясь начала возможного диалога. Увы, но пришедший со злом в ее дом бесчестный выродок был готов встретить силу ее рода. Вспыхнули, проявляясь, ритуальные узоры на теле, буквально прожигая собственные линии на обнаженной плоти, а река Времени осталась неподвижной. Поток серой пыли, обернувшийся тонкой лентой, показал себя куда лучше, успев подобраться вплотную, преодолеть сразу три едва различимых визуально барьера, но вместо того чтобы снести голову старика, лишь отхватил руку по самое плечо.

Культист словно и вовсе не заметил раны, улыбаясь совсем уж пакостно, сила вокруг него взбурлила вместе с кровавой лужей, натекшей из ковра расчлененных тел. Кровь закипела, испаряясь и формируя нечто неясное, плоть на телах жертв и их убийц начала таять, словно при формировании сосуда для одержимого (хорошее образование требует, порою, рассматривать самые омерзительные иллюстрации в различных книгах). Принцесса четко различает выражения удивления и блаженного облегчения на мертвых лицах, готовя новый, куда более сложный удар фамильной силой. Улыбка слуги дьяволового становится невыносимо широкой, буквально рвущей мышцы лица вдоль оной улыбки.

Атаки нет - вместо нее лишь облачко кровавой взвеси на месте старика, а поднявшаяся было кровь снова падает оземь, вместе с разжиженной от потока планарной силы плотью. На какой-то миг все они, все трое подумали было, что культист надорвался, зачерпнул слишком много и не смог удержать схваченную в глупости своей мощь.

Первой поняла подвох опять Ликвидатор, сходу кидая два флакона атакующих зелий, пытаясь попросту выжечь своеобразный бассейн с мерзостью, но успех невелик, больше косметический. Удар серой силы Дороги идет следом и он показал хоть какие-то результаты, тогда как сила Валзеи вновь оказалась проигнорирована. Будь тут кто-то из ее братьев, будь здесь хотя бы представитель побочной ветви рода, но полностью освоивший дары династии... Против ее силы хватило того, что применили проклятые культисты - они все трое не справились.

Вспышка.

Посреди бассейна бурлящей массы стоит немного полноватый мужчина в дорогом костюме-мантии, а его черные кудрявые волосы развеваются от несуществующего здесь ветра. Принцесса не может не узнать не единожды виденного ею, - на приемах, балах и званых ужинах, - Рамарца Брадкийского. Трудно не знать в лицо главу богатейшей из магических гильдий столицы и, вероятно, всей Империи Веков, всегда показательно демонстрировавшего свою верность трону.

Вокруг него мелькают несколько десятков исписанных рунами сфер, кружа в непредсказуемом танце и защищая создателя. Рамарц ведь один из лучших зачарователей поколения, а не узнать его любимое оружие почти нереально. В тех нескольких случаях, когда этого неконфликтного и, как следует из беспристрастного досье, собранного Очами, трусоватого человека принуждали к прямой битве, эти сферы сами по себе могли выиграть что дуэль, что массовое сражение.

В каждой сфере скрыто свернутое пространство, где хранится целая гора амулетов самых разных типов, а также основное тело сверхсложного и почти разумного голема-сферы, который эти амулеты самостоятельно использует. И чем больше таких сфер работает вместе, тем слаженнее они помогают друг другу, прикрывают слабые места и синхронизируют собственные атаки.

Рамарц улыбается криво, хмуро и зло, только взгляд его почему-то направлен не на Валзею, а на склонившего голову набок громилу в сером. Его сферы сияют, что-то делая с ритуалом, отчего из однотонного ковра телесного цвета вылезают конечности и лица постепенно воплощающихся извергов. Очень, очень неслабых извергов! И все тот же барьер, не дающий атаковать противника, прервать призыв, повысить свои шансы, заставив того сражаться один на один.

- Я услышал гибель моей крови. - Слова мага она читает по губам, не слыша их из-за изоляции все того же барьера. - Ты забрал сыновей брата моего. Ты забрал мое дитя. Ты сгинешь здесь, а твою душу я отдам Господину лично в руки.

Валзея невольно покосилась на того, в чей адрес было высказано столь внушающее обвинение. Она, конечно, слышала о попытке убийства Шазана Бострадского, торговца золотого пояса, просто потому, что новость была весьма горячей, попавшей в информационную сводку, регулярно собираемую ее свитскими. Знала она и о том, что этих двоих торгашей связывали родственные узы, пусть и непрямые, отчего и получалось тем с такой легкостью обмениваться кредитами, ссудами, договорами и прочими полезными друг для друга вещами. Торговый дом Бострадского давно считался чем-то вроде второго представительства Золотого Пера, настолько связаны были их финансовые потоки. А вот о чем она не слышала, так это о том, что в ту ночь, когда двое сыновей Шазана погибли при покушении, а еще одного серьезно ранили вместе с папашей, присутствовал еще и Рорцах. Вообще не слышала, хотя должна была эта информация просочиться - расследовали происшествие Очи.

Впрочем, Очи даже вторжение извергов пропустили, что там о присутствии лишнего свидетеля одного конкретного преступления говорить?

- Ну, привет. - Отозвался обвиняемый, даже сбросив ради такого дела капюшон, чтобы обвинитель тоже мог по губам прочесть. - Ты тоже ох*ел.

Последнюю фразу он сказал тем тоном, каким говорят даже не прописные истины, а изречения Закона, честное слово. На мгновение Валзея, несмотря на манеры и воспитание, сама подумала, что этот предательский подонок действительно ох*ел. Додумать мысль ей не дал громила, падая на одно колено и пуская вдоль пола целую волну серости, сводя руки вместе и словно сдавливая пространство вокруг. Этого не хватило для прерывания ритуала, даже близко не хватило - все погрешности стремительно исправлялись Сферами Хранителей, что на ходу меняли конфигурацию этого ритуала. А ведь он явно с самого начала имел иную природу и цель - для чего-то им нужна была именно Валзея, она же должна была стать основой ритуала. И все это Рамарц сумел поменять, переписать, доработать буквально за десяток секунд!

Принцесса улыбается, осознавая иронию ситуации, которая пока еще не дошла до их противника. Поодиночке ни она, ни странный Путник, почему-то имеющий ухватки не прирожденного странника, а матерого убийцы и уголовника, не представляли для такой защиты никакой угрозы. Вернее, не успевали разбить эту защиту вовремя, до свершения призыва, после которого их задавят численно, не уступая качественно. Даже вместе они не так уж сильно могли пошатнуть чаши весов... раньше. После того эпизода с ее боевым безумием, накачанная зельями по самые брови, и, самое главное, не имеющая возможности отступить Валзея кое-что поменяла в отражении своего Статуса.

Эти слова она говорила лишь один раз, при поддержке не простой, а сдвоенной звезды бенефиков, стоя рядом с Отцом, который в тот день уделил ей немного своего Времени, ради ее развития. Тогда попытка призвать Закон в свои слова окончилась остановкой сердца и срочной реанимацией, а на ее будущем был поставлен окончательный крест, навсегда закрепив за ней бесполезность.

Она выплевывает слова вместе с кровью, текущей из открывшихся в гортани порезов, оставленных самими словами, сокрытой в них силой. Выплюнутое не только пускает кровь, но словно вырывает внутренности, даря обжигающую боль и позорную слабость. Если бы она пообедала, то к этому моменту успела бы испражниться прямо под себя, настолько велика была нагрузка на слабое, непривыкшее к такому девичье тело.

Она справилась.

Дозвалась.

Река Времени делает небольшой, почти незаметный изгиб, маленькую и ничтожную в сравнении с незыблемостью всего сущего петлю. Прямо на месте ритуала появляется еще один ритуал, еще один ковер алой плоти, только на жалкую секунду отстающий от реального. Или это реальный начал спешить на все ту же секунду? Ответить смог бы разве что отец, поскольку ее личного понимания использованной мистерии едва хватало чтобы ее хотя бы призвать.

Прорывающиеся в реальность дьяволы совершенно внезапно для себя начали проявляться в двух точках одновременно, но там где легко можно поделить десять золотых на двоих, нельзя на двоих поделить любовницу. Вернее, можно, но либо иносказательно, либо со вполне предсказуемыми для любовницы последствиями. Вероятно, это были действительно сильные твари, одна из резервных групп, специально для решения срочных ситуаций задержанная в Пекле, а не отправленная крушить столицу и пировать душами ее жителей. Чтобы можно было призвать их ровно в нужную точку, а не надеяться дозваться более привычными методами.

Все они (вроде как было их восемь, а может и двенадцать - Валзея не была настолько хорошим сенсором), просто перестали быть из-за несовместимых с существованием травм. Разорвало не только тела, но даже энергетические оболочки, отчего ковер плоти начал истекать золотым медом, плесенью и огоньками выпущенных из алчных хваток душ. С глухим и влажным хрустом принялся рассыпаться ранее невидимый барьер, чьи фрагменты становились различимы обычным зрением. Это же зрение показывало, что незримая преграда состояла из той же колышущейся плоти, только абсолютно прозрачной и желеподобной, будто у чудовища слизневого типа, прямиком из канализационных стоков.

По разуму и телу ударяет откат, но свою роль ее родовая сила уже исполнила, разом лишив противника и подкреплений, и защиты, и чувства приближающейся победы. Хотя, с последним проклятый торгаш готов был поспорить до хрипоты, потери сознания и расплескивания оппонентов тонким слоем. Прорычав нечто нечленораздельное (именно прорычав, а не продекламировав ритуальную лирику), он взмахнул руками и всем четверым нормальным людям стало не до пространных размышлений.

Хлесткий звук тетивы и полет зачарованного болта ни к чему не привели, поскольку снаряд буквально испарило несколькими сверхточными лучами белоснежного цвета, выпущенного сразу из трех сфер. Путник спасает ситуацию, подымая волну дорожной пыли, сотворяя из нее целую бурю, в замкнутом пространстве когда-то прекрасного зала вдвойне смертельную. Начинают стареть обломки мебели, пропитываясь пылью Дороги, но ни Валзея, ни кто-либо из троицы не опасаются повторить их судьбу.

Принцессу защищает вновь примененная вневременность, а на одеждах ликвидатора и мальчишки вспыхивают серым цветом небольшие кулоны-фенечки, какими любят пользоваться те же шаманы. Внутри них, несомненно, такая же пыль, только по-другому заряженная, нужным образом настроенная. Все они легко видят сквозь серую завесу: путник благодаря классу, пара его помощников (все же из троицы он, несомненно, сильнейший) с помощью амулетов, а Валзея просто смотрела глазами в прошлом, оставаясь в будущем. Для нее банально не существовало находящейся в таком же смещенном, смещающем все остальное, состоянии пыли.

Сферы вспыхивают, посылая целый дождь из боевой магии в виде разноцветных иголок и стрелок. Примитивнейшие чары, казалось бы, пусть даже и выполненные с прилежным качеством. Один хороший амулет вполне может выпускать такие же, только по одному. В карманных измерениях каждой сферы этих амулетов, наверняка, напихано на все монеты, доступные главе богатейшей из гильдий. Поэтому, говоря о дожде из боевых чар, девушка ничуть не преувеличивала - под таким ливнем пылевая завеса держится считанные секунды, стремительно теряя плотность. А сферы продолжают сиять, ставя барьер за барьером, отвоевывая пространство и стремясь заключить их всех в многосегментную клетку без выхода.

Странник повторяет свой трюк, даже не помышляя об атаке, давая арбалетчику и ликвидатору скрываться под защитой серого облака. К облаку присоединяются уже полноценные стены, состоящие из такой же пыли, только застывшей. Вовремя эти преграды поставлены оказались, тут же принявшись крошиться под ударами широких и мощных лучей - тоже амулетной природы, но уже не рядовые чары, а элитная их прослойка. Такие применяют при штурмах крепостей, когда уже прорвался вовнутрь, под основные купола обороны, но все еще нужно вскрыть отдельные ее сегменты, снося внутренние двери арсеналов, казарм или казны, а то и просто проламывая стены напрямую.

Валзея выдыхает.

Стремительные чары начинают двигаться настолько медленно, что их даже ленивая муха обгонит, а мелькающие на огромной скорости сферы, постоянно меняющие порядок и формацию тоже попадают под ее воздействие. Даже найдя сумасшедшей редкости средства противодействия прямому обращению ко Времени, защитив ими свои любимые творения, Рамарц ничего не мог сделать тогда, когда воздействие шло на реку вокруг его позиции, а не на него самого.

Разогнанная реакция сильного мага и закачанного жертвенной энергией культиста позволяет ему думать и реагировать с поразительной скоростью. Но его зрачки еще только-только расширялись от осознания, его сенсорные чары лишь успели донести до него знание о том, что Валзея к реке безбрежной обратилась. Каким бы быстрым он ни был, но его скорость и его сферы осталась в нормальном ее течении, в отличие от них.

Громадная туша странника движется с поразительной грацией, ничуть не чарующей, как бывает с танцорами клинка, а пугающей до дрожи. Он просто появился на границе облака из вспышки серой энергии, ударом кинжала рассекая почти активировавшиеся чары многоузловой огненной сети, а потом начал идти вперед. Барьеры, которыми укрылось все свободное от пыли пространство, даже не ломались, а просто игнорировались, будто он проходил сквозь.

Черная ходьба - тоже знаковое для Ночного Клинка умение, что еще сильнее намекало на удачную догадку о природе второго класса странника. Черную Метку можно и артефактом поставить, или использовать ее, обладая иным классом, но только вот совместить ее с ходьбой (или чем-то очень на нее похожим) могли считанные единицы классов вообще. Не обязательно Ночные Клинки, но поголовно относящиеся к этой ветви архетипов.

Атаковать мага он не мог, - просто не дошел бы, тратя слишком много на каждый шаг, - а потому нацелился на ближайшую к нему сферу. Шаг, подскок, смена стандартного кинжала на вытащенный из-под плаща цепкий крюк и резкий выпад новым оружием. В столь замедленном пребывании, отлично было видно, как сфера раскрылась подобно цветку, перейдя в атакующую форму. В этой форме ее и поймали за один из лепестков, притягивая поближе к себе, сразу же выдыхая внутрь открывшегося цветочка еще одно облако пыли и добавляя сверху взрывной кристалл. Еще одно усилие и он просто отпихивает свою цель, используя ее для того, чтобы вернуться обратно под защиту облака.

Одновременно с ним в облако влетает ликвидатор, используя сразу и прыжок, и блинк, чтобы успеть до того, как сферы сменят парадигму действий. Чуть в стороне опадают несколько кусков бесценного сплава - отрезанные ее кинжалами лепестки второго из пойманных цветов. Возможно, это не уничтожит артефакт, но повредит существенно, даже если не считать наличие в открытой "ране" еще одного кристалла, уже почти детонировавшего.

Субъективно, для Валзеи прошло не меньше пяти секунд, для ее соратников по несчастью, кровь которых ее роду не принадлежала, и оттого ускорялись они лишь частично, примерно две, но только сейчас проклятый Рамарц завершает одно-единственное движение. Сведенные вместе руки, скрюченные в костоломной печати пальцы, а после волна, в которой одинаково легко сплетались и нотки Астрала, и нейтральная сила, да и капелька флера Пекла там тоже была. Течение всемогущего Времени выровнялось, но вместо сокрушающей атаки культист вынужден отбросить выворачивающиеся наизнанку сферы. Потому что если выведенная из строя ликвидатором игрушка просто выключилась, то начиненная пылью, фигурально выражаясь, выблевала свое подпространство наружу. А внутри его было куда больше, чем занимала объемом сфера размером с людскую голову.

Вместо атаки маг вынужден защищать себя от детонирующих каскадом амулетов, от пространственных завихрений и очередной попытки исказить поток Времени. Он справляется, то и дело огрызаясь новыми атаками своих сфер, да и сам тоже постоянно пытается сотворить какой-то масштабный ритуал прямо на побитых стенах имения. В прямом бою маг его специализации почти бессилен, несмотря ни на уровень, ни на все титулы в его Статусе. Вот только пока он под защитой своих творений, мешать его колдовству, - колдовству медленному, громоздкому и тяжеловесному, - становится задачей не для каждой боевой звезды.

Сферы создают преграды, воплощают чистую энергию во множестве форм, всяческое многообразие концептуальных эффектов, пусть даже и очень краткосрочных. Прямые атаки, может быть, слишком просты, но их по-настоящему много, они все разной природы, разных планов, отчего защищаться от них все сложнее и сложнее. Пыль бесконечной Дороги - инструмент универсальный, мощный и во многом уникальный, но даже против него можно подобрать контрмеры. Рамарц эти меры принял и подобрал, умудряясь гасить искажения реальности мощными пространственными техниками. Каждая сфера, любовно пересобранная после прошлой встречи этих двоих, вмещает в себе множество якорей, стабилизирующих реальность относительно Дороги, ослабляя странника и не давая ему продыху.

В иной ситуации, при иных обстоятельствах двое хороших убийц, при поддержке одного стрелка, выступающего, скорее, балластом, чем поддержкой, не смогли бы оказать сопротивления такой мощи, даже если не учитывать давящую силу Пекла и дарованных его жителями развращений. Но сегодня четвертым участником команды стала Валзея, успевшая на волне собственного гнева перешагнуть за предел собственных ограничений. Не того человека Рамарц винил в гибели сына, совсем не того.

Валзею он бы тоже одолел, не без труда, зато быстро - слуги извергов пришли сюда за ней, пусть даже и не отказались пограбить имение, как и воспользоваться плененными стражами, свитой и прислугой. Она не знает, для чего потребовалась ритуалисту такого уровня кровь от крови Отца ее, но могла сделать целую сотню предположений, одно другого хуже. Ритуал, родная кровь, изверги и бунт в столице - из таких ингредиентов очень тяжело сварить что-то, что не было бы катастрофой с точки зрения Императора Веков.

Поодиночке ни путник, ни хрономант не смогли бы выстоять в этой битве, но вот вместе... Уж кому, как не Валзее знать, насколько может усилить собственный отряд, дружину или целую армию кто-то, владеющий мистериями ее семьи. Они отступали, вертелись ужами на сковородке, странник призывал пылевые завесы на истощение, а убийца из Очей раз за разом расходилась с бесславной гибелью на волоске, но они стояли, держали оборону против творений Рамарца и не спешили проигрывать эту партию.

Главным рецептом их успеха, несомненно, оставалась возможность двигаться и реагировать попросту быстрее, чем мог уследить искусный магический алгоритм псевдоразума Сфер. Даже мальчишка с арбалетом под троекратным ускорением при таком же замедлении противника демонстрировал удовлетворительную боеспособность, чтобы если не помогать в битве, то хоть самому выживать.

Воистину, не зря весь мир знает цену силы Вечных!

Десятки знаков и фигурок, словно нарисованных прямо в воздухе невидимой кистью, фонят пороком достаточно сильным, чтобы искалечить незащищенного человека одним своим присутствием. Но ладно бы только присутствие - они собираются в более крупные структуры, отдельные фрагменты которой вот-вот сформируют готовый и уже завершившийся ритуал. Сияющие раскрытыми цветами Сферы лишь прикрывают работу мага, которую он не может поручить даже столь могущественным и многофункциональным артефактам.

Воля принцессы заставляет часть знаков откатиться в прошлое, а часть, наоборот, принять такой вид, какой они будут иметь при завершении и срабатывании ритуала. Взрыва не вышло, только капелька крови потекла по лицу успевшего среагировать Рамарца. Великий ритуалист и артефактор сумел перевести откат от ритуала в урон по резерву, а после нивелировать его до смешных величин. Смешных, как для столь серьезного отката, а не в плане последствий.

Первая кровь осталась за Валзеей и ее помощниками, пусть даже кто-то мог бы поспорить на тему того, кто здесь кому помогал. Рамарц стремится выровнять счет, переходя от экономных и смертельно точных ударов разноплановыми амулетами к боевым чарам высшего порядка. Кто-то мог бы обрадоваться, мол, начал закипать, терять остроту ума, но только не Валзея. Девушка успела понять, что глава предавшей Империю гильдии был до крайности взбешен еще перед началом битвы, когда получил весть о гибели его сына, но остроту его ума это не уменьшило, несмотря на изрядную подпорченность этого ума энергией Пекла. Смена в тактике сражения произошла лишь только потому, что Сферы установили достаточное количество барьеров, чтобы не беспокоиться об обороне слишком сильно.

Поток пламени влажно-зеленого цвета, окруженный парой десятков сияющих белым одноразовых амулетов-големов, выпущенных из нутра одной из Сфер, игнорирует попытки пыли его остановить. Родовым чутьем Валзея понимает, что эта странная сила слишком прочно въелась в окружающий мир, настолько плотно, что даже течение реки унесет ее отнюдь не сразу.

Все они, все четверо, ускорены Валзеей до максимума, попросту оббегая поток силы, позволяя страннику сбить часть мелких боевых големов пылью, а горлорезка из Очей соединяет лезвия своих кинжалов, активируя вложенный навык и накрывая всех их потоком бурлящей от конфликта энергии. Их должны остановить барьеры, пусть и не поддерживаемые больше сферами, которые все до единой сосредоточились на конструировании предыдущей атаки и подавлении попыток добраться до Рамарца.

Валзея едва не падает замертво, когда возвращает приемному залу первозданный вид. Восстановились разбитые витражи, пропали потоки плоти и кровавые лужи, обратились вспять проломы в стенах, включая оставленный болотным огнем, из-за которого едва не обвалилось все центральное крыло особняка. Барьеры, разумеется, тоже исчезли, но зато вернулась на место почти исчезнувшая в ходе жаркой схватки пыль. Странник тоже не в лучшем состоянии, но это и не мудрено, после такой-то нагрузки. Если Валзея восстановила зал и сломала формацию Сфер, то он просто заставил эти сферы на несколько секунд замереть, банально таща их по Дороге в обратном направлении.

Хотя, нет.

От подобного подхода такие артефакты отлично защищены. Скорее, он повернул саму Дорогу в нужном направлении, "не заметив" наличия на ней этих самых артефактов. На короткую секунду эти машины уничтожения, даже без хозяина своего способные несколько сотен развитых воинов перебить без потерь со своей стороны, замерли в коконах серого безвременья. Доля мгновения, за которую даже сам странник ничего сделать бы не успел... ну, разве что убежать.

Валзея вмешалась точно в срок, просаживая резерв до самого дна, выворачивая семейную кровь до того состояния, что натянувшиеся жилы грозились порезать плоть своей хозяйки. Если предыдущее усилие почти убило ее необходимостью разом выполнить чрезмерно емкую технику, то теперь убить ее могло простое истощение. Уста вытолкнули такую знакомую лирику, болезненный зов, неотвратимый приказ, уже в который раз за день замирая окружающий мир.

И секундная пауза для Сфер неожиданно стала куда длиннее. Только вторую, созданную принцессой, технику их пассивная хронозащита порвать не могла, потому что на артефакты давила сила Дороги, которой они и противостояли. Сила крови династии воздействовала только на технику странника, не касаясь артефактов напрямую.

- Торопитесь. - Равнодушно и даже саму себя удивляя могильным спокойствием произнесла она, падая на снова чистый пол, ощущая, как холодеют конечности. - Времени... всегда... мало.

Собственно, пока она успела сказать эту фразу, тяжело и загнанно дышащий странник, не менее уставшая убийца и даже мальчишка-арбалетчик успели закончить начатое. При всей их мощи и многогранной защите Сферы оставались весьма хрупкими творениями, пусть это было далеко не очевидно. Просто множество вложенных в эти овеществленные карманы амулетов всегда успевали укрывать хрупкие арканомеханизмы подходящей к ситуации защитой. На уровне локального Закона успевали, не могли не успеть.

Когда защиты не оказалось, хватало даже сил истощенной троицы, чтобы обращать дорогие игрушки в не менее дорогие обломки. Даже самое слабое звено в виде почти бесполезного юноши и то сумело себя проявить. Одну из сфер он банально разломал, ударяя по ней оббитыми сталью дугами своего арбалета. Не самое умное решение, но он либо верил в прочность своего оружия, либо просто не имел сил на иные трюки, возможно, вовсе этих трюков не зная. Второе и третье, ей казалось, куда вероятнее.

Лишенные возможности защитить себя Сферы даже выпустить взрыв наружу не сумели, самоуничтожившись вообще без внешних проявлений, если не считать сильных, но, без особых умений, малозаметных пространственных возмущений. Была вероятность получить разрез ткани мира на месте своей головы, но обошлось без травм, поскольку сработали достаточно чисто, а Дорога все эти разрезы себе и забрала.

Если бы не наличие в арсенале убийцы (она точно где-то слышала о ней, читала в поставляемых свитой сводках) способностей к прекогнистике, что дало им возможность общаться в альтернативных линиях произошедшего благодаря способности выбрать время разговора и заставить его не случиться, то ничего бы не вышло. Координации не хватило бы, чтобы сделать все так, как оно вышло. Пожалуй, про такое использование прекогнистики в связке с адептами путей и хрономантами она еще не слышала. В закромах Императорского Архива или Вечной Библиотеки, пожалуй, есть труды на эту тему, но едва ли их будет много. Может быть, если переживет это приключение, Валзея те архивы даже пополнит. Вернее, семейный архив, ибо незачем остальным знать слишком много о правящей крови.

Они сумели переиграть Рамарца.

А тот, в свою очередь, переиграл их.

Они даже поздравить друг друга не успели, когда искажение Валзеи попросту лопнуло. Покрытый кровоточащими язвами и внешне постаревший на несколько десятков лет Рамарц, которому не прошла зря попытка получить дополнительную мощь, переваривая в планарной силе собственное тело, торжествующе улыбался. Прокомментировать новый вид ранее пышущего жизнью и самодовольством слуги Пекла так никто и не смог, поскольку эта сволочь сотворила еще один ритуал. Прямо в собственном теле сотворил, а только потом развернул его вовне, отчего и не успел никто из их четверки среагировать.

Валзея, громила и убийца просто замерли, не в силах пошевелиться - не ментальное воздействие, а самый банальный стазис, возведенный в абсолют. Техника из тех, что при всей простоте вложенного в нее принципа, подают его настолько всеобъемлюще, что никакая защита не спасает. Точно так же, как было с покойным Рорцаром, Валзея только и могла, что шевелить глазами и дышать, пока постепенно регенерирующий и на глазах восстанавливающийся культист неспешно шагал в направлении их троицы. Какая злая ирония...

Мальчишка, чудом не попавший в радиус действия барьера, стремительно разрывал дистанцию, судя по звуку возводя арбалет. Маг лениво взмахнул рукой, отправляя в сторону нарушителя спокойствия пяток объемных фигурок из волшебных знаков. Вспышка магии, в которой Валзея узнала активацию одного из выданных "союзнику" разовых амулетов, не особо помогла бедняге. Отточенный музыкальными уроками и посещением театров слух уловил вскрик, переходящий в мат и звук полета, следом за которым прозвучал перезвон осыпающегося стекла. Юношу вынесло за пределы особняка прямо через витраж и едва ли он, при его уровне, приземлится живым или хотя бы приземлится вообще. Размажет бедолагу о внутреннюю сторону защитного купола, как есть размажет!

- Ну, вот мы и перешли к беседе. - Мягкий и вкрадчивый тон Рамарца не мог скрыть бушующего яда первосортной ненависти. - И беседа эта будет долгой, моя принцесса.

С едва различимой вспышкой стазис начал отступать, но на замену ему пришли сотни тончайших красных нитей, покрывающих ее тело и одежду, забирающихся под кожу и во внутренности. Эти нити складывались в сковывающие цепочки знаков, проступающими на теле экзотическим татуажем, проникали в каждый участок тела, перехватывая контроль над мышцами, дыханием, энергией и даже над классовыми умениями. А ведь никто и никогда не слышал, чтобы Брадкийские имели какие-то таланты в области кукольного мастерства!

Это ему такой дар предложили его хозяева? Или весь их дом умудрялся скрывать интерес к столь неприятной и тщательно контролируемой форме магии? Кукольником стать непросто, а уж таким, работающим по живому материалу при активном сопротивлении последнего, стать без долгой практики и вовсе невозможно. Но если кто-то и умеет наделять дарами лучше кого бы то ни было, то это именно изверги, как самые признанные специалисты в магии душ под светом Солнца и взглядами Сестер.

Тело принцессы, невзирая на мысли и попытки сопротивляться, расслабленно переминалось с ноги на ногу, следуя за своим владельцем. Валзея не сомневалась, что разум ей отключили бы с той же легкостью, что и тело, но Рамарцу явно хотелось сохранить ее сознание до последнего мига, дав прочувствовать вкус ситуации. Рядом с принцессой встала убийца, снявшая с лица тканевую маску, позволив мимоходом рассмотреть ее лицо и наконец-то вспомнить сводку, в которой мелькало это лицо и полное имя. А ведь ее объявили погибшей от рук алишанских диверсантов, а само убийство даже послужило одной из причин почти объявленной войны!

- Мои хорошие, подождите только, я покажу вам все, что пожелаю, и что пожелаете вы. - Пальцы, снова тонкие и холеные, избавившиеся от морщин и порезов, проводят по лицу принцессы, а тело, повинуясь кукловоду, целует эти самые пальцы. - Мы очень многого пожелаем, а возьмем и того более.

Поцелуи рук это уже простая мелочность со стороны культиста - на пальцах нет ни яда, ни проклятий, если не считать банального пресыщения всего тела Похотью, но это всего лишь пассивный эффект от последней стадии развращения. Просто этот выродок совершенно низменно хотел унизить свою жертву, вполне себе преуспев. Если бы не потеря контроля, то Валзею могло бы вывернуть прямо здесь, настолько мерзко выглядел Рамарц после созданного внутри собственных кишок ритуала. На счет убийцы она не могла быть уверена, но едва ли ей в радость наблюдать, как покорное чужой воле тело радостно облизывает кисть руки, словно собака забирает лакомство из рук хозяина.

Подойдя к громиле, изящным движением расстегивая свободный плащ, в котором скрывалось множество потайных кармашков и петелек с метательными зельями, амулетами и лезвиями, Рамарц впервые потерял контроль, вновь выпустив на безмятежно-самодовольное лицо истовую злобу. Под плащом скрывались удивительно тонкой работы латы, одновременно хорошо бронированные, но остающиеся достаточно легкими, чтобы не сковывать движения. Странный выбор для убийцы, но по движениям странника заподозрить на нем наличие подобных доспехов практически невозможно, настолько он подвижен при всей своей громадности и обманчивой неторопливости.

Странник изо всех их оказался единственным, кого кукольная техника так и не смогла подчинить до конца, всего лишь парализовав. Впрочем, адепту Дороги даже эта мелочь далась недаром - покрасневшее лицо, текущая из ушей, носа и глаз кровь, сведенная судорогой челюсть и различимое обычными глазами движение нитей прямо под кожей. Даже несмотря на полностью лишенное контроля тело, Валзея ощутила пробегающий по спине холодок лишь только представив испытываемые беднягой ощущения.

- О, убийца, как я рад нашей встрече. - Словно компенсируя невероятно быстро восстановившееся до нормального состояния тело, в глазах Рамарца начало плясать настоящее безумие, с трудом сдерживаемое за преградой железной воли. - Я погружу тебя на дно и возвышу к небесам, отравлю душу, чтобы исцелить ее новым ядом, прерву все, что ты ценишь, дав тебе взамен ничего, что станет для тебя ценнее любой потери. Тысячи шагов ты сделаешь по этой дороге, но ни один путник повторить их не осмелится, а ты будешь шагать, смотреть и платить за каждую секунду нового мира, которую мои дети не застали по твоей вине. И только когда от тебя не останется совсем ничего, когда ты переродишься новым, то займешь их место, место моих сыновей, моих любимых мальчиков и лишь тогда, я смогу познать поко...

...стонк...

Полностью отдавший себя своим мечтам, маг ни на единый миг не ослаблял контроля над кукольными нитями, методично выдавливая даже мысли о сопротивлении из своих жертв. Ни кровь Валзеи, ни мощь Дороги, ни вся искусность аттестованной убийцы из штата ликвидаторов Очей, не могли помешать, скомпенсировать катастрофическую разницу в уровне, классах, атрибутах и оснащении. Культист, заряженный и одаренный своими хозяевами по самые брови, как на последнюю битву (потому что битва эта и вправду соответствует) мог легко скомпенсировать нехватку чистого боевого опыта и небоевые классы. Валзее и ее помощникам компенсировать было нечем - они ввязались в эту битву уже уставшими, растратившими силы, а в случае с принцессой так еще и с не до конца прошедшими последствиями предыдущей обработки.

Опытный маг, знающий цену себе и своим делам, просто не мог допустить ошибку уже после победы, каким бы безумием ни полнился его извращенный разум. Но этого безумия все-таки хватило, хватило для того, чтобы, убедившись в отсутствии под куполом имения иных живых или неживых защитников, перестать обращать достаточное внимание на окружение. Безумие это уходило быстро, вновь прячась в глубине засверкавших фиолетовым зрачков, возвращая на место и осторожность, и паранойю могучего главы великой гильдии. Позабытый, попросту потому, что его нельзя было не вычеркнуть из списка живых помех, арбалетчик то ли обладал выдержкой профессионального шулера, то ли потрясающим воображение везением.

Ведь свой удар он нанес в тот единственный момент, когда этот удар мог принести хоть какую-то пользу.

С глухим и немного влажным хрустом арбалетный болт воткнулся в глаз Рамарцу, настолько сосредоточившемуся на контроле ритуала и кукольной техники, что на защиту сил попросту не оставившего. Могли помешать вездесущие Сферы, но их выбили немногим раньше. Не помогли амулетные щиты, поскольку их истощило противостояние атакам Валзеи и ее попыткам застыть Время для Рамарца. Безумная жажда поведать пленникам их судьбы помешала восстановить хотя бы самый примитивный барьер, ведь его бы все равно с головой хватило на отражение столь слабой атаки.

История сослагательных наклонений не ведает, если не использовать чего-то невероятно сложного и могущественного, играясь с причинностью и реальностью, а потому остается только учитывать свершившиеся факты. Каким-то образом выживший арбалетчик выстрелил, его выстрел попал в цель, а потом примитивнейшие разрывные чары на болте активировались, превращая верхную часть черепа Рамарца в кровавую взвесь.

Это его не убило.

Не того, в ком плескалось столько Порока.

Пусть не понимая, на одних инстинктах, но он ударил по всем своим пленникам сидящими в них нитями, разрывая сердца, пронзая плоть и убивая несмотря на любые попытки регенерировать. В большинстве случаев этого бы хватило, чтобы забрать жизни жертв, пусть и подарив им свободу в смерти, а после расправиться с низкоуровневым юношей, который едва ли смог бы реализовать полученное преимущество. Вот только среди умирающих была хрономант, попросту вернувшая состояние тела вспять, к тому моменту, когда оно еще не было поражено мерзостными нитями.

Второй она спасла Ферн, потому что громилу она не знает вообще, а эта дамочка все же из подконтрольного Отцу ведомства, а сам факт ее сражения на стороне Валзеи опровергает большую часть подозрений в ее адрес. Начавшая выплевывать собственные легкие и превращенная в подобие сита для просеивания песка за счет чар, пробивших ее тело во множестве мест, женщина исцелилась, пришла в себя и была готова поддержать свою принцессу, но это не понадобилось.

Валзея не стала тратить силы на странника не из опасения за его верность и даже не потому, что он слишком близко стоял к раненному культисту, а потому, что он и сам отлично справлялся. Какой бы живучестью ни обладал Рамарц, но мгновенно восстанавливаться он все же не научился. Место ранения забурлило красным, начало исходить черными испарениями, возвращая череп сантиметр за сантиметром, грозя избавиться от раны меньше, чем за пару ударов сердца.

Странник справился раньше.

Несмотря на свое наименование, класс Ночного Клинка не имеет ничего общего со служителями старшей из Сестер, Ночной Гостьи. Эти до крайности необычные индивиды встречаются даже реже, чем высокоуровневые адепты Дороги, сосредотачиваясь по отдаленным храмам, небольшим семейным ковенам и среди различных полузаконных орденов. Ночные Клинки, конечно, могут черпать силу в сиянии Гостьи, но для этого требуются определенные титулы, чаще всего наследственные, да и сам класс при этом, чаще всего, меняет название на Клинка Ночи. В остальных случаях эти убийцы получают планарную поддержку куда более распространенной в социуме профессиональных убийц Тьмы.

В отличие от чернокнижников, ужасающе часто сходящих с ума, впадающих в Безумие и регулярно переводящих на жертвенный материал толпы пейзан, клинки не пользуются Тьмой напрямую, скорее пропуская некоторую ее часть по верхним слоям оболочки. Это значительно уменьшает боевой потенциал, сумасшедшую поражающую мощь, какой славна Тьма и ее слуги, но взамен сохраняетразум и душу относительно нетронутой. Ну, дольше обычного сохраняя. Да и в плане боевой мощи развитый Ночной Клинок тоже имеет множество козырей, может, не таких масштабных, зато крайне полезных в работе по профилю. Убийцы, ликвидаторы, очень редко разведчики с уклоном в диверсионное дело - такова роль подобных воителей.

Кем бы ее временный союзник ни был, сколь бы необычным ни являлось сочетание Тьмы и Дороги, но своими умениями громила владел на том уровне, что сделал бы честь практически любому горлорезу из ведомства Очей. Валзея пару раз видела их в деле, как на записях кристаллических иллюзий, так и во время тренировок с обязательными спаррингами, и они, конечно, впечатляли, но у громилы получалось заметно лучше.

Он ударил сходу, из очень странной стойки. Сперва даже показалось, что взбушевавшиеся внутри тела нити все же свалили его с ног, но это была лишь иллюзия. Падая лицом вниз на покрытый его же кровью пол, странник приземлился на одно колено, без малейшей паузы используя свое положение для придания импульса. Дорогу он так и не призвал, то ли перенапрягшись, то ли Рамарц все же сумел заблокировать доступ к этому плану. Вместо серой пылевой поволоки его клинки стали абсолютно черными, словно покрытыми алхимической нефтью, уже готовой сорваться с лезвий тяжелыми и густыми каплями.

Первый удар вышел классическим, снизу вверх, прямо в центр груди, чтобы задеть сердце, а насыщенность лезвий Тьмой позволила проигнорировать вспыхнувшие на коже ритуальные знаки. Даже так разогнанное замедленным временем восприятие Валзеи давало рассмотреть, насколько тяжело рассекается плоть мага, словно обычный простолюдин пытается разрезать твердый деревянный брус старым и проржавевшим ножом. Вот только первый удар сменился вторым, третьим, десятым - тело убийцы работало с отлаженностью механизма, а скорость каждого пронзания не уступала таковой у механической швейной машины гномьей работы.

Миг, и громила уже на ногах, тогда как Рамарц оказывается отброшенным на полшага назад. Шаг за шагом, неспешно и даже немного лениво, если не обращать внимание на ручьи почти черной от планарного поражения крови, падающие под ноги, если не осознавать, что Рамарца, фактически, тащат вперед на лезвиях кинжалов, не давая упасть. И когда его тело все-таки валится, то звук падения выходит влажным и склизким, неуловимо мерзким. Тела нет - лишь так и не восстановившаяся голова, срезанные конечности, а вместо туловища набор разрезанного, едва не взбитого мяса и покрошенных костей.

Громила снова на коленях, выкашливает свою кровь пополам с пылью, избавляясь от остатков покалечивших нутро нитей. С некоторым сомнением она укрывает его искажением, подводя тело к нужному состоянию. Под конец он и сам словно помогает ей, только со стороны Дороги, уменьшая нагрузку на уставший разум.

Они победили.

Действительно победили.

В очередной раз Валзея поражена тому, насколько стремительно движется странный душегуб, несмотря на свои габариты. Вот он еще сложенный в узел, почти беззащитный и умирающий, а тут уже твердо стоит на ногах, морща бандитскую, покрытую шрамами и рубцами харю и стреляя в стороны слегка раскосыми глазами. Трудно поверить в то, что его манеры всего лишь маска, но не поверить и того труднее - слишком много он показал, слишком невозможные для простого дорожного татя из приграничных городов навыки.

- А ты неплох. - Если он желал уязвить Валзею своим показательным или не очень игнорированием, то у него неплохо получилось, так как принцесса не привыкла к столь равнодушному отношению от кого-то, кто не был хоть сколь-либо равным ее положению. - Хорош!

Несмотря на полное отсутствие манер или хотя бы банального уважения, девушка согласна со словами убийцы полностью и до конца, только высказала бы их немного иначе, более изящно. Жизнь ее мальчишка действительно спас и тот факт, что вместе с ней он спас еще и всех остальных присутствующих, ничего не менял.

- Как ты выжил, Морт? - Арея Ферн пришла в себя медленнее всех, поскольку и раны ее были самыми тяжелыми, уже почти разорвавшими оболочки и грозящими запятнать душу. - Я же видела, как тобою разве что не выстрелило, словно из гномьей пушки. Я даже попытаться помочь не успела.

Валзея мимоходом отмечает незнакомое имя случайно (или совсем не случайно) прибившегося к их компании мальчишки, но прерывать беседу не стала по той же причине, по какой не высказала свое негодование страннику. Во-первых, ей и самой был ответ на заданный вопрос интересен. Во-вторых, она никак не могла заставить тело нормально дышать, чтобы мысли в слова облечь.

- Т-там куст каких-то странных роз. - Отвечает юноша, взмахом руки показывая себе за спину. - М-мимо пролетал, словно в м-мед попал, всю скорость сняло. А так меня бы разм-мазало.

Хмыкнув, заодно констатировав восстановление собственного дыхания, Валзея вмешалась, не столько из желания просвещать окружающих, сколько чтобы показать свое присутствие и способность участвовать в беседе.

- Это куст агамейских роз... был, судя по всему. - С некой меланхоличностью даже вплетает свою фразу Валзея. - Редкое растение, питаемое самими небесами, отчего создает вокруг себя полусферу чистого покоя.

- Извините? - Немного неуверенно, словно опасаясь нагоняя за испорченный резким разрывом упомянутого барьера куст, который и сам обязан был разорваться в труху вслед за создаваемой им магической аномалией.

- Да ничего, этот сорт мне никогда не нравился, но его сажали еще по дедушкиному приказу, а потому повеление заменить его могли счесть попранием воли одного из прошлых Императоров. - Отвечает девушка, впервые со времени знакомства позволяя себе воспользоваться правами одной из хозяек Империи и единственной хозяйки имения.

Воля сплетается с магией, позволяя анализировать и осознавать чужую силу даже лучше, чем это может сделать профессиональный дознаватель. Или, по крайней мере, не хуже. На странника она этот трюк даже не пытается применить, заранее зная, что тот от него укроется, потому что слишком хорош собой этот неизвестно чей эксперт, чтобы попасться на подобный трюк. Про умения и статус Ареи Ферн она, уже вспомнив и сопоставив ее личность, и так знает достаточно. Мальчишка же оставался темным пятном, которое она решила прояснить.

Обыкновенный авантюрист с парой редких и одним эпическим титулом, а также двадцать вторым уровнем - действительно случайным везением затесался в эту группу, не иначе. Ну, или он просто очень хорошо маскирует свою суть - поговаривают, а некоторые сводки аналитиков и подтверждают косвенными уликами, что ковены Крадущих Облик даже сейчас остаются активными в каждой из существующих столиц континента.

Слишком слабый, чтобы надеяться, всерьез надеяться пережить попытку добраться до дворца и укрыться там. Не при необходимости идти через окрашенные багровым улицы, не с учетом усталости самой Валзеи, несдержанного на язык громилы и Ферн. Какой бы ни была история, что свела их всех вместе, но едва ли у мальчишки есть шансы ее завершить. Разве что оставить его здесь, в одном из тайников-укрытий... но ведь не верит она, будто все закончится хорошо для самого города. А даже если и закончится, рисковать она тоже не станет - шансов освободить и вырвать из хватки Пекла комплекс Императорского Дворца куда выше, чем вернуть в реальность всю столицу сразу.

- Я полагаю, ваше высочество прикажет следовать к дворцу? - Уточняет уже отдышавшаяся ликвидатор, тоже мазнув по смутившемуся под их взглядами пареньку не совсем равнодушным взглядом, подтверждая свое знакомство с методическими рекомендациями на случай чрезвычайных ситуаций в отношении спасения особ Вечной крови. Не иначе, точно так же оценила его вклад в их спасение, как и вероятную судьбу своей души, если бы этого вклада не было.

- Совершенно верно, Ферн. - Валзея отнюдь не пропустила едва различимую дрожь в теле оперативницы, когда принцесса произнесла ее родовое имя. - Но прежде чем требовать от вас исполнить свой долг во имя мое, я вынуждена исполнить долг собственный.

Обманчиво мягкий тон сменился под конец фразы убийственной серьезностью и сталью, пока Валзея разжигала в себе уверенность в своих силах, понимая, насколько сейчас рискует. Чего в ее действиях было больше - практичности и желания как можно сильнее усилить своих защитников, али банальной благодарности, которой не чужды даже самые черствые из людей.

- Подойди. - Не терпящим возражения голосом требует истиннорожденная Вечная, вкладывая силу своей власти над землей и народом, что на ней проживает. - Преклони колено.

На самом деле, приказ правителя вполне можно превозмочь или даже проигнорировать, особенно если у тебя высокий уровень, сильная воля или недостаток патриотизма в душе. На подданных других стран такие трюки и вовсе действуют кратно слабее, но мальчишка оставался слишком слабым, с молоком матери впитавшим законопослушность и почтение к правящему роду. Он мог бы попробовать сбросить приказ, но банально не посмел даже попытаться, что не удивительно.

Что действительно удивительно, так это едва уловленное движение Ареи, словно рука ее, в момент адресованного арбалетчику приказа, попыталась сжать рукоять кинжала. Даже не верится, чтобы кто-то с ее биографией проявил такую резкую заботу о ком-то... Это могло бы быть подозрительным, но пока что Валзея не могла эти подозрения оформить хоть во что-либо.

- Назови свое имя! - Новый приказ, новая трата сил, одновременно с обращением к тому истоку, какой питает каждого из наделенных истинной властью.

- Морт, сын Волаана из стеклодувов. - От давления ее присутствия у парня даже заикание прошло, что кстати давно задокументировано и является одним из способов излечения подобного недуга, только очень дорогим и редко применяемым по вполне понятным причинам.

Все же простолюдин, что, с одной стороны, хорошо и легче для нее, а с другой, наоборот, куда тяжелее в плане репутационных потерь. С другой стороны, ну не убивать же его теперь, а оставить спасшего ее душу в живых, но не одаренным за свой подвиг, будет для репутации еще хуже, даже если об этом никто не узнает.

Плевать!

Пусть Караст-Барг триста раз заплатил за ее милость, пусть даже и не только деньгами, но и делами, но его подвиг и десятой доли свершения мальчишки в себе не вместит, хотя уж ему-то вся его семейка помогала в получении милости из рук Валзеи. Если Вильям и его род еще живы и переживут это побоище, она найдет, чем ответить на их весьма вероятные и частично обоснованные претензии.

- Волей моей, как дщери Отца моего и от его имени. - Слова срываются заученные и идеально поставленные, но вся воля принцессы сосредоточена на том, чтобы сейчас не сконфузиться и, с удивлением, она понимает, насколько нетипично легко идет начатый ею процесс. - Да будет отнято твое имя, застыв в руках моих Вечных, оставив тебе имя Отца твоего. Да станет имя твое, именем рода твоего в память о свершенном. Встань, Волаан де Морте, эсквайр, и помни о чести своей, о доме своем, о слове своем и о подвигах, что никогда не должны быть забыты.

Дать обычный титул совсем не сложно, но если уж одарять, то по самой верхней планке. Изначально она именно титулом и хотела показать свою милость, добавив характеристик и немного повысив шансы на выживание. Чего она не ждала, так это того, с какой легкостью наделение пройдет, позволяя пожаловать куда больше, чем она вообще считала возможным. Она даже титулование провела по западной традиции, с добавлением приставки, чтобы скомпенсировать возможный откат - на западные провинции, так уж сложилось, у Валзеи больше всего влияния, что и выливается в подобные мелочи. Но каков же результат!

Хотя, если так вот взять и подумать...

С его уровнем, не просто поучаствовать в сражении с явно перешагнувшим полусотый шаг по лестнице возвышения культистом, так еще и нанести ему и его артефактам хоть какой-то урон, а после сделать решающий вклад в победу, пусть даже и по случайному везению - это и вправду достойно очень многого. Например, получения второго класса еще на двадцать втором уровне, что, конечно, случается иногда, не являясь каким-то сумасшедшим преимуществом, но и требует это, обычно, весьма серьезной подготовки при сомнительном результате. И ее братья, и сама принцесса, предпочитали получать свои классы нормальным методом - так меньше рисков. Если бы можно было, например, достичь второго класса хотя бы на девятнадцатом, чтобы получить дополнительное очко умений, то желающих рискнуть нашлось бы куда больше.

Встряхнув головой, Валзея отступила на шаг от новоиспеченного Эсквайра, убирая с его плеча свою ладонь и с удивлением констатируя ничуть не просевший резерв. Ей доводилось наделять титулом своих свитских, а иногда и не только титулом, но и сменой класса, и всегда после подобных манипуляций ей требовался отдых, а порою и лекарь. В случае с лекарем, разумеется, только распрощавшись со свидетелями, чтобы никто не видел ее слабость, но сейчас не о том речь.

- Поздравляю, Морт. - Искренне, насколько может судить Валзея, порадовалась за нежданного соратника Арея Ферн, только подтверждая подозрения, что этот слабак привязался к странной парочке уже давно, успев примелькаться. - Глядишь, карьеру сделаешь.

Даже громила и тот проворчал что-то среднее между матерным и одобрительным, прислонившись к стеночке и отдыхая после трудов своих, заодно смотря вперед несфокусированным взглядом. Тут тоже все ясно - не один только Волаан получил от поединка новые вознесения. Принцесса тоже хотела потратить немного времени на осмотр перемен в Статусе, не найдя причин сдерживаться, но зато найдя время на вопрос.

- Почему течение времени в поместье и за его барьером выровнялось? - Ответа она не ждала, но о причине такого казуса подозревала. - Вы заметили момент перехода?

- Не, не заметили. - Ответил все так же смотрящий в себя странник, не отвлекаясь от своих дел. - Прыгал по Метке, причем появилась она резко, почти внезапно. Я ее навесил на пид*рка уже давненько, но отсосы бл*дские ее почти сразу и захлопнули, почти сняли и даже пару раз пытались меня же по ней отыскать, ху*лы проклятые. Если бы не перестраховка, то мог и нарваться. Мы, там, малек покуролесили, так что пришлось выбирать, где пиз*ы получать - либо там, где нас уже обложили, либо по внезапно засверкавшей Метке. Как говорил один мой знакомый Ведьмак: "Что то ху*ня, что это ху*ня. Вот эти две ху*ни такие, что я, бл*дь, доставал оба свои меча сразу".

Еще пару наводящих вопросов, в основном касающихся временных рамок, совмещенных с попытками побольше разузнать о том, где и за что эту троицу прижали, привели Валзею к единственному логичному выводу.

- Где-то в это же время культисты добивали мою свиту, из тех, что при мне находились, и охрану поместья. - Удовлетворение от осознания гибели немалой доли причастных к ее проблемам выродков немного успокоило чувство горечи под сердцем от потери верных лично ей людей. - Скорее всего, в попытках подать сигнал, кто-то из ответственных за ритуальные залы обрушил эффект смещения. Потому вы и смогли сюда попасть, что, несомненно, хорошо. И плохо.

- Плохо? - Мальчишка и вправду перестал заикаться, что тоже хорошая новость, ибо не станут над ним и, косвенно, ею, как наделившей титулом, смеяться. - Но почему?

- Это значит, что защита поместья только внешне почти не пострадала, а сама уже рассыпается, словно сахарное печенье. - Ферн играет роль наставницы при новом пополнении, явно не впервые отвечая на глупые вопросы своего спутника. - Ставлю на то, что стоят купола только потому, что никто из извергов и не пытался это место вскрыть, зная, кого сюда отправили и зачем. Прошу простить, если мои слова слишком вне протокола, ваше высочество.

Валзея, конечно, не собиралась срываться на грубое нарушение этикета ликвидатором, хотя бы потому, что выставила бы себя мелочной дурочкой. Если уж молчала на пассажи странника, словно намеренно на ее нервах мелодию играющего, то вызверившись на более слабую и находящуюся в подчиненном ее крови положении Ферн, она только себя лицемерной и трусливой глупышкой выставит.

- Отдохнули и хватит. - Вновь принцесса не смогла отследить момент, когда громила оказался на ногах, что и не удивительно, при разнице в классах, но вот тот факт, что этого момента явно не отследила и приспособленная к таким задачам Ферн, тревожил намного сильнее. - Мы засиделись. Если нужно во дворец, то пора двигать задом сейчас же. Встали и попи*довали, господа и дамы.

Он вновь ее перебил.

Вновь не дал ответить на обращение.

Снова высказался матом.

Так еще и в ее же адрес!

Ускорение, разгон, укрытие себя барьером и вот она стоит перед ним. Пусть даже он сильнее, пусть она не сможет выстоять с ним в бою, даже если на ее сторону и встанут остальные двое (что не подтверждено, если верить касающимся Ферн отпискам аналитиков), но у нее есть честь, есть достоинство, самоуважение, наконец! И терпеть такое отношение, смолчать даже сейчас будет выбором еще худшим, чем пасть в сражении.

Она уже раскрыла рот, готовясь выплеснуть то ли слова активации для семейной мистерии, то ли требование принести извинения, причем такие, чтобы они получились искренними, как по спине ее пробежала позорная дрожь, а из уст сорвался не менее постыдный всхлип. Справедливости ради, ее оппонент тоже аж присел, с трудом удерживаясь на ногах, а раскосые глаза его приобрели идеально круглую форму.

Валзея, как старшая из дочерей Императора, прекрасно знала, какие вещи можно найти в родовом хранилище и какие могут быть последствия у их использования. И если дело дошло до того, чтобы применить именно ту вещь, о которой она подумала, то ситуация, несомненно, стала просто ужасающей. Вероятно, пребывая под сенью множества барьеров, пусть и ослабших, она чего-то важного не заметила, потому что трудно вообразить, зачем отец активировал Совмещенный Лабиринт.

Один из сильнейших мифических артефактов вообще, он обладал поражающей воображение мощью, способной иного воплотившегося Бога трижды подумать заставить, прежде чем рискнуть выйти против владельца артефакта. Артефакта, что мог сравнить простого одинокого смертного если не с Богом, то с его Аватарой. Артефакта, который был абсолютно, совершенно, полностью бесполезным для любого, кто одиноким не был - все до единого активируемые способности этой игрушки древних цивилизаций били строго по площадям, с огромным трудом различая своих и чужих.

Отец, несомненно, применил самую простую форму атаки, первую из дарованных способностей, открываемую любому, кто возьмет артефакт в руки, обладая при этом тридцатым уровнем и классом правителя любого типа. Большая Перестановка позволяла очертить огромные территории, зависящие от количества подконтрольной земли, объять всех живых и неживых, разумных и неразумных, наделенных и наделенности лишенных, а после хаотичным образом переставить их всех местами.

Использовать перестановку в обычной ситуации - это катастрофа в масштабах Империи, потому что во владениях Императора Веков, на минуточку, вся Империя и состоит. Но сейчас, когда Империю от столицы отрезали крепчайшей преградой, эффект Лабиринта покрывает только один лишь Вечный. Ко всему этому стоит добавить, что множество укрепленных точек по всему городу создавались и защищались с расчетом на возможное использование этого артефакта, а значит, часть сил сумеет сохранить боевой порядок.

А еще...

На лицо Валзеи выползает глупая улыбка, когда она осознала хитрость Отца - это всю Империю прикрыть невозможно, как невозможно защитить от перемещения каждого из верных тебе людей. Но вот один лишь Вечный, если хорошенько разогнать восприятие зельями, бенефиками и ритуалами одновременно, а после упасть с головой в классовые умения Императора... полностью взять под контроль механизм Лабиринта на такой территории тоже не выйдет, если не считать очаги сопротивления и, вероятно, сосредоточия спрятавшихся гражданских. Все остальные, кого перестановка застанет на улицах или в рядовых боях местного значения, имеют все шансы попасть в случайную точку города.

Только вот какая шутка с этим перемещением.

Люди были к бою неготовыми, и пусть даже сохранили кое-где боевые порядки, пусть сосредоточились отрядами, возле тех самых очагов сопротивления, но их организованность ни в какое сравнение не шла с отлаженной и, наверняка, тысячу раз отработанной машиной вторжения. И там, где наделенным, большей мерой, будет все равно где сражаться за свою жизнь, потому что и там, и там кругом полная безысходность, с тварями все иначе. Потеряв слаженность, перемешав ряды, маршруты штурмовых команд и групп зачистки, они потеряют куда больше, чем потеряли бы защитники, а ведь Император просто обязан сделать все, что только возможно, лишь бы его подданных перестановка задела как можно меньше.

На замкнутом пространстве Вечного, он имеет все шансы познать успех в этом деле.

Валзея в своего Отца, несмотря на сложность отношений в семье, истово верила.

Барьеры имения выстояли, пусть и получив огромное количество прорех, только на этот раз уже легко различимых. Если бы не Валзея, зафиксировавшая их точку в пространстве по эталону "за секунду до волны перестановки", если бы не пылевая сфера странника, успевшая укрыть их лишь чуть позже искажения Валзеи, то разметало бы по разным углам и их тоже. Судя по этой простой истине, вносить имение в список исключений для волны Отец (или кто-то из старшей семьи) не стал. Обида сменилась пониманием - охрана таки подала сигнал перед гибелью, а значит Валзею уже считают либо мертвой, либо хуже, чем погибшей, либо, что совсем печально, перевербованной и опороченной.

Опала пыль.

Выровнялся поток реки.

Звучно икнул Волаан, едва успевший среагировать на смену обстановки, подымая арбалет в боевое положение, но из-за оглушающего буйства пространства просто не удержав его в руках и уронив на пол, отчего тетива спустилась, выплевывая из ложа свой снаряд. Сухим стуком отзвучал воткнувшийся в стену арбалетный болт, сбивший с подставки какую-то из безумно дорогих картин, непонятно зачем размещенных в общем зале. Со звоном разбилась на осколки фарфоровая ваза времен ранней Империи Рук, которую столкнула на каменный пол падающая картина. Полторы тысячи золота минимум, но конкретно эта, наверное, стоила куда дороже, раз стояла именно здесь...

- Простите. - Пролепетал эсквайр, разряжая обстановку.

- Мда. - Продолжил странник. - Я тож, как бы, перегнул немножко.

- Да и я непозволительно взбудоражена происходящим. - Валзея так, на самом деле, не думала, но последним делом будет обострять конфликт, формальную победу в котором оставили за ней, и который она полноценно выиграть не сможет.

- Значит, во дворец. - Резюмировала ранее хранившая молчание Ферн, возвращая свои кинжалы в ножны. - Пока волна переноса... если это то самое, о чем я подумала, полностью лишила извергов организации, у нас еще есть какие-то шансы.

Спустя полторы минуты, Валзея уже примерила вытащенный из хранилища запасной амулетный комплекс, выпила еще одну порцию зелья, которое вылезет ей боком в будущем, послала мысленное проклятие в адрес выпотрошенного трупа Рамарца, вернее того, что от него после поражения Тьмой осталось, остро пожалев о наличии у себя высоких манер, не позволяющих на этот труп еще и плюнуть. Громила, вон, манерами не забивал свою голову, даже пнув кусок селезенки культиста.

Спустя две минуты они уже покидали поместье и неслись во весь опор к той стороне купола, через которую было проще всего пройти, не обратившись пеплом, и которая, по счастливому стечению обстоятельств, позволяла встать на самый короткий маршрут до дворца. А еще Валзея заметила, что громила не стал еще раз надевать свой плащ, лишь рассовав по кармашкам пояса часть своего арсенала. Вместо плаща тканевого на его плечах оставался так и не опавший плащ пылевой.

И еще ей отнюдь не показалось, что пугающие лица злобных стариков, изображенные на его латах, смотрели по сторонам слишком живо, слишком предвкушающе...

Главный Театр являл собою здание большое, пафосное, с кучей витражей и лепнины, но при этом еще и с толстыми стенами, крепкими внутренними перемычками, удобной для обороняющихся архитектурой и огромным, как для обычного театра, количеством защитной магии. Театр, фактически, был очень удобной точкой обороны, а квартирующиеся рядом корпуса стражи, несколько гильдейских полигонов и даже лагерь тренировки для новобранцев Очей могли за считанные минуты оказаться близ, а потом и внутри этих стен, занимая позицию и не пуская на нее никого другого.

Предатели, завербованные дьяволами, послали своих представителей и сюда тоже, но так уж сложилось, что именно здесь им успех не сопутствовал благодаря удачному стечению обстоятельств и достойному уважения уровню компетентности среди высшего и среднего командного состава стражи. Вот и получилось, что сначала культистам не удалось смутить ряды обороняющихся, потом изверги прислали сюда слишком слабый отряд, который благодаря все той же компетентности, помноженной на везение, удалось удавить с выдающейся легкостью, а после в эту точку стягивались все новые и новые силы, превратив театр в очень зубастый и крупный очаг борьбы за души и сути наделенных.

И все это было бы бесполезно.

И всех их совратили бы.

И все они были бы обречены.

Но, помимо компетентных командиров, отчаянно жаждущих жить воинов, сметливых магов и готовых стоять в строю гражданских (всего этого хватало много где, только тем обороняющимся наличие таких преимуществ не помогло) у этого места было кое-что еще. Вернее, кое-кто, про кого знала едва ли не каждая собака, но только сейчас, все эти собаки, включая в очередной раз обгадившихся в профессиональном плане Очей, поняли, насколько мало они об этой личности знали.

Мэтр Тарак, который всю жизнь требовал, чтобы к нему обращались строго по имени, не вспоминая всуе его бедный и давно захиревший род, которому он когда-то приходился четвертым сыном, заслужил свой главный титул мэтра уже очень давно. Лучший маэстро, с одинаковой легкостью играющий любую роль, меняющий амплуа с той же небрежностью, с какой современные модники меняют перчатки, превосходный режиссер и постановщик, всегда отыгрывающий роли в собственных творениях - он стал легендой еще при жизни.

Но ни неусыпные Очи, ни жадные до власти гильдии, ни знатные аристократы даже не подозревали, что Легендой он был не только в плане театрального мастерства. Шестьдесят четвертый уровень, эпический и два легендарных класса, несколько десятков развитых навыков, множество чрезвычайно необычных, а то и вовсе уникальных титулов. И все это получено не в кровавых сражениях, не в бесчеловечных экспериментах, не в людоедских интригах, но лишь одним-единственным ремеслом, так им любимым.

Герой Любой Роли

О его уровне догадывались, но никто даже предположить не мог, - или мог, но не желал выставить себя посмешищем, не имея доказательств, - что с этим уровнем пришла и соответствующая сила. Сила, на которую напоролись ликующие и хохочущие культисты, развращенные пленники и безжалостные твари. Они пришли сюда, намереваясь сражаться так, как они привыкли, ожидая стандартных, пусть даже и сильных мер противодействия, пусть даже и применяемых с запредельной искусностью.

Вместо этого их встретила сцена.

И выстрелы из бутафорских боевых посохов, удерживаемых смертельно напуганными актерами, обращались ревущим пламенем и грохочущими молниями, потоками света и ледяными бурями, волнами черноты и сиянием небес. И, внезапно, низкоуровневый и совсем не приспособленный к бою актеришка, напяливший костюм королевского гвардейца, сражался подобно льву, бился яростным стальным вихрем, сражая одного врага за другим. И обращались волнами блесток и конфетти многослойные щиты извергов, сменялись безвредными иллюзиями атакующие чары, не в силах даже поцарапать защитников, потому что не положено реквизиту быть таким же смертельным, как то, чем этот реквизит притворяется.

Изверги очень опытные противники, готовые буквально ко всему хотя бы благодаря памяти душ всего своего домена, у которых могут в любой миг спросить совета, но даже для них слишком сложно перестроиться под тактику, аналоги которой за всю историю Алурея применить могли считанные единицы. Изверги адаптировались, давили флером, использовали ментальные удары, искажали разумы, избегали урона, меняли тактики на ходу, умудряясь выживать и даже не проигрывать там, где шансов вроде бы уже не имелось. Но смять защиту Главного Театра не могли, покуда стоял на входе его главный защитник.

Ему не было нужды прыгать, скакать горным козлом, менять позиции или укрывать себя барьерами. Он просто обозначал чужие роли, а дальше роль сама воплощалась в реальность, поддерживаемая и подталкиваемая невзрачным низеньким мужчиной, непринужденно раздающим команды обороняющимся. Потому что в хорошей пьесе, конечно, не всегда побеждает справедливость, иначе не существовало бы жанра трагедии, да только режиссеру решать, для кого исход пьесы трагедией обернется.

Волна за волной.

Штурм за штурмом.

Изверги истощали свои сонмы, тратили силы, использовали нереалистично громадные запасы флера, который оставался одной из немногих вещей, не до конца подвластной обозначенным ролям. Изверги давили, без страха и без сомнений продолжая бой, стремясь если не уничтожить, то истощить, вынудить отступить и позволить дьяволам перевести сражение обратно в привычную плоскость.

Нельзя сказать, будто у них ничего не получалось, потому что минута за минутой, а мэтр сдавал, слабел. Его техники не требовали резерва, который у величайшего из ныне живущих театралов оставался мизерным, как для его уровня. Его классы не черпали мощь в иных планах, тем самым позволяя действовать почти непрерывно, не опасаясь заражения, но у любой силы есть своя цена. Была цена и у этого могущества, но мэтр с готовностью ее платил.

Люди и нелюди гибли, падали замертво, сходили с ума или попадали под контроль противника, поскольку не всегда пьеса успевала дать роль для каждого попавшего в беду. Но, все Боги свидетелями пусть будут - при таком соотношении сил, подобные потери идут даже не по планке "низкие", а где-то между "незначительно" и "так не бывает". Защитники платили кровью, но снимали такую же плату со штурмующих, в глубине театральных залов сам собою оформился штаб, со всех сторон приходили подкрепления и даже из Императорского Дворца пару раз провели несколько телепортов-червоточин, сумев исполнить их даже несмотря на создаваемые куполом преграды.

Но ничто не может длиться вечно, пусть даже династия правителей Империи Веков всегда пыталась эту истину оспорить, порою даже с некоторыми успехами. Мэтр Тарак сдавал медленно, но неуклонно, все неспешнее переназначая роли, все дольше выдыхая после каждого действия, все с большим трудом убеждая мир в том, что он - театр. На актера и режиссера давила все та же реальность, ее обыденность и пресность, заставляющая зацикливаться в похожих друг на друга днях, словно ты все это уже сотню раз видел, тысячу раз делал, словно ты уже давно устал и от жизни, и от игры, и от этой никак не заканчивающейся и затянувшейся дальше любых приличий пьесы.

Проблема с банальностью характерна для большинства актеров, если эти актеры хоть чего-то стоят и обладают развитыми классами. Этакая специфическая проблема, характерная строго для определенной группы классов. Некоторые ученые даже проводили параллели между подобным состоянием и кризисом пережигания веры, который часто настигает жрецов, клириков или служителей, но популярности такие теории не снискали. Хотя бы потому не снискали, что жрецам и их патронам не нравились столь внимательные попытки изучить механизмы их слабостей, ибо нехрен.

Все это уже было.

Все идет по одному шаблону.

Ты это уже видел и не раз.

Одни и те же лица.

Одни и те же события.

Идут века, повторяясь по кругу.

Старый актер уже не стоит на ногах, почти упав, и лишь возможность прислониться к стене удерживает его от того, чтобы потерять свою сцену из виду, потерять контроль над ходом битвы. Вокруг него сжимается кольцо защитников, готовых жизни отдать, но не пропустить врага к единственной причине, по которой все здесь собравшиеся еще не отдали эти самые жизни. Офицеры орут в переговорные амулеты, включая выданные буквально часом раньше, присланные телепортацией, которая половину этих амулетов разорвала, а почти все оставшиеся просто привела в негодность. Они просят помощи, поддержки, людей или хотя бы еще одного мэтра Тарака, но в душе прекрасно понимают, что никто им не успеет прислать подкрепления, что подкрепления эти отчаянно нужны в других местах.

Но штаб, расположенный во дворце императорском, имеет достаточно времени, чтобы хорошенько подумать над проблемами, чтобы придумать такой вариант, где справиться удастся меньшими силами при максимальной эффективности. Реальность дрожит, когда дворец и театр оказываются вновь соединены червоточиной, а из портала выпадают трое людей, ни один из которых не производит впечатления элитного воина. Двое среднестатистических работников Очей с классами агентов, только усталые и запуганные, да еще один мужчина средних лет, в импозантном плаще, очках и шляпе, раскуривающий трубку от боевого амулета.

- Нас прислали приказом лорда Кемпбелла. - Говорит один из Очей, пока второй молчит и пытается не проблеваться после перехода сквозь едва-едва стабильную пространственную складку. - Говорят, вам тут помощь нужна, но я толком не понял, чем наш подзащитный ее оказать может.

Высокая и статная женщина широкой кости, обладательница двадцать шестого уровня и двух классов Певицы и Примы вбегает внутрь изолированного зала, отведенного под место телепортации, а потому пустого, если не считать прибывающих и встречающих. Чтобы, случись беда, нестабильное пространство не разорвало всех рядом оказавшихся прохожих.

Глаза опытной актрисы мигом находят среди насквозь серьезных солдат, воинов и командиров, единственную родственную душу. И с невыносимой горечью выдает она понятную только ей или кому-то из ее круга общения фразу, для простых обывателей или могучих воителей не имеющую смысла и кажущуюся смешной, нелепой, несерьезной.

- Помогите, пожалуйста, Анициза ради! - Голос ее глубокий и завораживающий даже без применения активных умений, как и положено кому-то с ее классами. - Мэтру Тараку банально!

И пока окружающие пытаются понять происходящее, - не считая тех из воинов, кому успели объяснить проблему немногим ранее, - любитель курить трубку в боевой обстановке меняется в лице и разом принимает серьезный вид, не вытащив, впрочем, трубки изо рта. Он не воин, это верно, как верно и то, что убить его сумеет даже самый жалкий культист или изверг. Но он здесь не ради сражения, а только для того, чтобы выполнить свою задачу, которую кроме него выполнить никто и не сможет.

- Спокойно, дорогуша, я - Постмодернист. - И видя расширившиеся в удивлении и искреннем восхищении глаза актрисы, улыбается и сам, с радостью принимая факт того, что хоть кто-то понимает, насколько он шикарен. - Сейчас обыграем.

Его класс, имея весьма внушающий эпический грейд, встречается даже реже, чем немалая доля классов легендарных. И причиной тому не суперсила, не запредельная крутость или невероятное могущество, за которое нужно платить ужасающую цену. Проблема в том, чтобы подобный класс обрести, ведь для того, чтобы на десятом уровне получить его в вариантах выбора, нужно вести очень специфическую прокачку, которую, чаще всего, нечем обеспечить. Не из-за дороговизны, а потому что уж очень специфические требуются условия.

В обычном состоянии его класс не превосходил такового у типичного поэта или, скажем, писателя. Улучшенная память, как у Библиотекарей, возможность визуализировать перед собою различные картины, как у Художников, способность переносить мысли на бумагу с огромной скоростью и без необходимости писать вручную, как у всяческих чиновников. Полезные вещи, но это все могут и редкие классы, даже необычные без необходимости тратить силы на получение эпического грейда.

Основная сила его класса, раскрывающаяся при действительно качественном развитии, была продолжением амплуа его творчества, заключаясь в возможности переносить на себя откаты от перенапряжения, спровоцированные сильнейшими из театральных умений. Привносить новизну, если хотите. Абсолютно бесполезное в большинстве случаев умение, просто из-за того, что достаточно развитых артистов, которые вообще владеют столь мощными приемами, удивительно мало, а уж помощь им требуется и того реже, почти никогда. Они-то не воители и не маги, чтобы раз за разом загонять себя до полусмерти. То есть, работа у актеров не сахар и на ранних этапах можно и нервы сорвать, и мозги себе испечь, и довести себя до раздвоения личности (хорошо если их выйдет только две), но чем выше забираешься, тем меньше вызовов, тем реже нужно выложиться на полную.

Необходимость играть роль, жить ею, присутствует всегда, но только на высоких уровнях, с обретением особых умений, эта необходимость становится по-настоящему опасной. Вот в таких случаях можно звать его, Содана Арже, вот только очень редко его зовут, считанные разы за всю его жизнь, на которую он зарабатывал обычной жизнью типичного писателя. Его романы, конечно, не самые популярные, но он всегда умел играть со штампами, доставляя удовольствие всем тем, кто, наоборот, уже блевать хотел от типичной любовной литературы плохого качества. Поговаривают, где-то лет двести назад, когда книги на территории Империи стоили дороже, а мануфактуры полуросликов и гномов очень долго не могли восстановить после войны с Алишаном (никто не хотел делиться кусками пирога, предпочтя не отдать его никому, лишь бы не конкуренту), чтобы вновь начать производить бумагу в больших количествах, дерьма среди литературы попадалось меньше.

Брешут, поди.

Тогда и литературы было меньше, но дерьма все равно хватало - Содан на эту тему несколько монографий читал, а одну даже написал и защитил в одном из малых Магистатумов Нейтмака!

А теперь он на коне - потому что только рядом с такой персоной, такой личностью, как мэтр Тарак, его дурацкий класс, выбранный когда-то просто потому, что он был единственным эпическим среди всех ему доступных, становился действительно незаменимым. И Содан встал за плечом мэтра, вкладывая всего себя в свой класс, наплевав на все последствия, лишь бы только быть как можно эффективнее.

И глядя на то, как падают культисты, как отражается атака за атакой, как снова восстанавливается уже почти прорванная оборона, он наконец-то простил себе ту глупость, по которой он выбрал свой класс, стремясь за славой, которой так и не получил. Здесь была его слава, здесь была его битва и здесь он либо подохнет, либо познает триумф.

А еще, если они сегодня выживут, мэтр Тарак может и на работу в постоянный штат взять и деньжат подкинуть.

Вообще прекрасно.

Девка нанесла удар быстро, словно идущая в атаку пустынная змея, действуя со слепой зоны, нападая на, казалось бы, пьяненького и уже изрядно осоловевшего от недельного запоя мужика. Ее удар не всколыхнул никаких предчувствий, не поднял дрожи по всему телу, какая идет каждый раз, когда смерть приближается слишком близко к кому-либо, достаточно высоко шагнувшему по лестнице возвышения. Кого-то, пусть даже столь же сильного, обладающего развитыми атрибутами и высоким уровнем, эта подлая атака могла и убить - примитивная с виду заточка, больше подходящая бандиту, чем убийце, была артефактом не из последних, а уж нанесенный на нее яд имел все шансы свалить с одной царапины даже Героя. Такого, каким являлся Железный Барон, только не искалеченного и нормальной боевой направленности.

Ошиблась змейка, как и те, кто послал ее за его жизнью только в одном - в выборе цели. Дело не в личных способностях или воинской славе, пусть даже изрядно подувядшей за последние полвека, а в самой личности того, кого она попыталась лишить жизни. Барон за свою карьеру множество раз ловил посмертные и не очень проклятия тех, кого он и его команда давили, словно тараканов коваными сапогами. Далеко не все подобные подарки удавалось отвести в сторону, далеко не все травмы вышло излечить. Среди множества мелочей, опасных лишь кумулятивным эффектом, имелось несколько сильнейших ментальных проклятий, вызывающих постоянную, пусть и легкую, паранойю и чувство тревоги. Они никак не были связаны с его предчувствиями, ощущались совсем иначе и вообще ничуть не помогали ему в жизни, но одну важную деталь они своим существованием обеспечивали.

Железный Барон, Кровавый Командор, Убийца Городов - он никогда не мог расслабиться, всегда был готов к бою, к попытке забрать его душу за те грехи, какие он добровольно или не очень взял на себя за свою долгую, слишком долгую жизнь. И потому он не замешкался, не удивился, не растерялся отсутствию предчувствий, совершенно автоматически, - будто и не пил всю прошлую и позапрошлую недели, будто и не осматривал еще секунду назад вероломную разносчицу сальным взглядом, - перехватил изящную и неожиданно сильную женскую ручку, ломая ее в локте и втыкая заточенное лезвие в раскрытое при атаке горло убийцы.

В сознании ветерана попросту не существовало перемычки между состоянием войны и мира, не имелось той части личности, что жаждала покоя и теплого дома. Он не удивлялся, не думал, не задавал себе вопросы, не ужасался подымающейся по всему Вечному волне злой и чудовищно сильной магии. Он просто действовал по тысячу раз заученному шаблону - команда попала под засадный удар на марше благодаря предательству союзников, а действия на этот и подобные ему случаи отработаны были еще задолго до того, как родился его дедушка.

Еще только сучила ногами подыхающая от яда разносчица, как вторую девку, нападающую со спины из слепой зоны, сносит выстрелом из тяжелого ручного свинцестрела, как расплескивает мозги третьей, пытающейся разорвать дистанцию и швырнуть в него какой-то амулет. По телу расползается пламя боевого задора, а из пространственного артефакта в виде массивного золотого перстня вылетают несколько флакончиков с зельями. Барон не знает, был ли в его пище яд, но проверять не собирается, заливая в глотку боевой коктейль.

На разум начинает давить едва различимый страстный шепот, следствие магии Пекла и кого-то, эту магиюнаправляющего по всей площади комплекса отдохновения, в каком он проводил последние месяцы перед очередной отправкой на фронт, прямо к алишанским границам. Второй свинцестрел револьверного типа, точно такой же массивный, но заряженный совсем иным типом боеприпаса на основе зачарованного мифрила, уже сжат свободной рукой, когда Барон на мгновение прикрывает глаза.

Командор использует цепь командования, вкладывая в нее свою железную волю, а также изрядную долю резерва, посылая всем своим подчиненным сигнал тревоги прямо в их головы. Не просто сигнал, но еще и своеобразное благо, очищающее тело, разум, души и мозги от любого постороннего воздействия. С его уровнем он может использовать передачу приказа со сноровкой, что заставит полысеть от зависти профессионального бенефика, не просто усиливая своих подопечных, но еще и подбирая тип усиления и класс очистительных техник.

С мерзостным флером Пекла он сталкивался не единожды, пусть больше с доменами Уныния, Лени или Агонии, да и сам масштаб столкновений этих был, судя по волнам энергии по всей столице, куда более скромным. Тем не менее, тактика уже давно вбита в подкорку, как и любая другая - нет под небом Алурея противника, которому Барон не знал бы способа обломать рога, зубы и прочие выступающие органы.

Связь активирована и с глухой злобой он осознает, что часть из расквартированного состава уже никак не спасти - мертвы или умирают. Это ему яду подсыпать не стали, а вот против его подчиненных именно отраву большей мерой и применяли, лишь в одном случае из трех пытаясь провести устранение физически. Злоба его только растет каждую секунду, но направлена она не на врага, который просто враг и чувств Командора недостоин, а на обосравшихся и позволивших убить себя дуралеев, что дали навеянной неге и похоти обмануть свой разум. Как тот, кто их обучал, подготавливал и лепил из этих салаг настоящих солдат, он имел полное право на подобное отношение.

Впрочем, опозоривших его науку было все же меньше, чем тех, кто эту науку усвоил, а уж его предупреждение и своевременное усиление позволило почти трем четвертям расквартированных бойцов выжить и ударить навстречу. Короткую стычку в кулуарах и банкетных залах пережила едва ли половина, но это все равно лучше, чем ничего. Особенно если приплюсовать к его собственным птенцам остальных бойцов, которых в комплексе отдохновения, специально для военных корпусов предназначенном, хватало.

Командор сбрасывает очередную попытку вскрыть его разум каким-то приворотом, снова усиливая своих бойцов, когда легкое давление флера сменяется изощренной техникой контроля, но вот остальных "союзников" прикрывать некому. Часть из них начинают веселую оргию прямо там, где стояли, пытаясь затащить в нее еще и людей Барона, но куда больше тех, кто поднял оружие против незатронутых подчинением. Как же хорошо, что свою славную сотню он приучил не расставаться с вверенными им боевыми жезлами или свинцестрелами даже в сортире - нашлось чем отбиться от вооруженных чем придется контролируемых.

Но все это, конечно, хорошо, если бы не невидимый глазу и чувствам контролер или несколько - кто бы ни ткал паутину страсти для всего комплекса, но уровнем этот кто-то не слишком уступал даже ему, Барону, не говоря уж о простых и не очень отдыхающих. Разум его по-прежнему остер, но если он хоть что-то понимает в тактике (а он понимает!), то продавшаяся дьяволам сволота просто обязана...

Падение лицом в пол.

Перекат в боевую позицию.

Сумасшедше быстрое опустошение барабанов обоих свинцестрелов, одновременно с попытками избежать встречи с едва видимым полотном полупрозрачной ткани. Он понятия не имел о природе этой техники, а все предчувствия молчали вместе с интуицией, но все то же тактическое понимание утверждало - чем бы эта заготовка ни была, она обязана захомутать даже его, чего нельзя допускать. Воспользовавшись его рабской верностью и связью с подчиненными... будет нехорошо для всей столицы, не только для обороняющихся в этих стенах.

В голове проносится какое-то странное раздражение и даже легкая обида - его противница, а он не сомневается в половой принадлежности врага, сильна и, вне всяких сомнений, достойный противник, но для кого-то с его потенциалом просто необходимо нечто сильнее. Убить, а лучше покорить до того момента, когда он сможет развернуться во всю мощь, опереться на свою самую большую драгоценность, пусть даже отнятую, но все еще его ждущую! Только так, без попыток играть в поддавки! Осознание того, что его недооценили, не восприняли достаточно опасным, вызывает уже не злость, а настоящую ярость, кипящую и выплескивающуюся через край.

Снова вспыхивает пространственный артефакт, выпуская наружу десяток амулетов, формирующий висящий в воздухе экран, пуская линии иллюзорного света между деталями механизма, указывая на точку пространственной свертки, где спряталась его противница. Амулеты выгорают, но заставляют ее выпасть в реальный мир - обнаженную, покрытую татуировками и слоем мужского семени, с безумными глазами и прекрасным лицом. Смотрящую прямо на него, полуодетого, держащего в руках два разряженных свинцестрела.

Она напичкана силой по самые брови, усилена сотнями жертвоприношений и сумасбродных оргий, она может повелевать чудовищными объемами силы, а аура порока легко обратит ее комнатной собачкой хоть целую штурмовую армейскую сотню лишь за один взгляд ее сияющих глаз. Ее тело и суть терзают множество даров, как разовых, так и перманентных, ее мощь в этот день, день ее триумфа, превосходит все ранее сказанное на две головы. А против нее выступает лишь стареющий и спивающийся полоумный солдафон, железные зубы которого давно вырвали указом Императора и божественными запретами. Он сейчас даже своих людей между собой и ей поставить не может, пребывает в самом неблагоприятном для себя положении, уже растратив большую часть сохранившегося с лучших дней арсенала.

Ему нечем ответить на ее ласки, нечего станцевать в ответ на ее движения - он уже обречен, несмотря на сравнимый уровень и множество титулов. Потому и послали ее одну, ибо не было нужды в большем - железные клыки, железное сердце, железный разум... все это из него и вправду изъяли, оставив только оболочку, для планов Господина почти не опасную.

С восторженным смехом она укрывает себя коконом из опороченных душ, полупрозрачными латами, что состоят из страстно совокупляющихся призрачных тел, после чего стремительным выпадом сближается со своей жертвой. Даже обессиленный и выброшенный на свалку собственными хозяевами, он остается великой цены трофеем, который она завоюет и возьмет прямо сейчас, стоит только ей коснуться его тела и сути. Ради такого наслаждения можно и выделить минутку, отвлечься от неотвратимо выигрываемой ее подчиненными битвы.

Ну, максимум на две минуты, если выносливости этого бодрого старичка хватит допить на второй заход.

Тридцать секунд спустя начала их схватки накоротке, Барон сплюнул на распотрошенный шальным магическим ударом пол кровавый сгусток и, зайдясь в мерзком кашле, с трудом сдерживая рвущийся из глотки стон, последний раз пнул лишенное всех конечностей и головы тело своей противницы. Во рту стоял мерзкий вкус зелий и крови, в голове гудело, да еще и постоянное давление Похоти действовало на нервы.

Лишенные координации главной направляющей единицы культисты, уже не имеющие на своей стороне ни эффекта внезапности, ни даже поддержки задурманенных убитой им сукой бестолочей, неотвратимо заканчивались, так что Барону оставалось только подождать, пока его найдут и подберут верные люди. Потому что сам он ходить мог с превеликим трудом да и то, недалеко, если не сказать под себя. Последняя ответка культистки не расплескала его внутренности по стенам только потому, что он успел снести ей половину черепа мигом ранее, но даже так его задело едва сформировавшейся ударной волной, приложив многострадательной спиной прямо об один из перевернутых их сражением стульев.

- Дерьмо. - Голос его звучит глухо и сухо, словно непривычно, ведь слишком он нырнул в полководческие умения, вообще не используя слова. - Дерьмо собачье.

После интенсивного использования той же цепи командования любые попытки вести нормальную беседу будут затруднительными - профессиональная болезнь всех командирских классов. Успеваешь настолько привыкнуть к тому, что слова слишком длинные, громоздкие и вообще не нужные, что не сразу вспоминаешь, зачем они вообще нужны и как ими пользоваться. Те, кто слишком глубоко заплыл в эту реку, и вовсе становятся какими-то странными пародиями на нежить: вроде и живой, дышащий, а эмоций и человечности примерно столько же, как в ином личе или умертвии.

Спустя некоторое и весьма долгое время, какое он провел в восстановительной медитации, его осторожно подхватили под руки и вывели на улицу, где уже происходил импровизированный военный совет. Он бы куда дольше приходил в себя, если бы почти все травмы не исцелило возвратом самого Времени, произнесенным и воплощенным самим Императором, оставив только фантомные боли и очень сильную моральную усталость - пришлось выложиться до того уровня, когда даже сила Вечности не могла излечить полностью.

Территория отдохновения находилась почти на самом краю Вечного, вблизи одной из стенок проклятого купола, а еще занимала много места, тогда как отдыхающих и прислуги тут было куда меньше. В общем, дьяволы не торопились их добивать, поскольку небезосновательно считали, будто их всех и так потрепали, а свежие силы извергов нужны в центре столицы. Вот так и выходило, что у них было немножечко времени на разговоры и попытки прийти в себя, хоть даже самые боеспособные и наименее пострадавшие в свалке сражения успели отправиться в город по своим задачам. Кто-то хотел соединиться с более крупными формированиями, в составе которых было легче выжить, а у кого-то там, в других кварталах, остались близкие и родичи...

- Вы не понимаете! - Одетый в жреческую сутану, безумно скалящийся и мечущий запуганные взгляды во все стороны мужчина, в котором Барон узнал одного из местных отдыхающих, был готов сорваться в истерику и не сорвался только потому, что опасался получить в зубы, как несколько предыдущих неуравновешенных, успокоенных его, Барона, офицерами. - Я не слышу Его! Не могу дозваться! Докричаться! Я словно воплю в пустоту, стучу в каменную твердыню! Это место... оно не здесь! Мы на полпути к Пеклу и ни один бог нам уже не поможет! Не поможет! Мы обречены! Слышите? Обречены!

Бах!

Бах!

Бах!

Патронов, особенно таких дорогих, очень жалко, но, в свое оправдание, Барон мог бы сказать, что сейчас шокирован ничуть не меньше, чем потерявший главную опору в своей жизни жрец. Даже, наверное, намного более шокированный, что, несомненно, заметили заволновавшиеся соратники. Они нечасто видели на его лице эмоции отличные от злобы и раздражения на идиотизм окружающих, а уж такого искреннего неверия и шока, наверное, не видели и вовсе никогда.

Дрожащей, - и это у него дрожащей! - рукой, он кладет свинцестрел рядом с собой, осторожно поворачиваясь лицом к жрецу, так чтобы не потревожить раны, чтобы видеть глаза собеседника.

- Скажи, слуга божий, это, выходит, мы больше не под Небом родного Алурея? - Он говорит очень тихо, но его никто не перебивает, а кто попробовал, быстро был заткнут кулаком в зубы, иногда еще и превентивно.

- Да, почтенный. - Мертвым тоном отвечает жрец, даже не замечая того, кому отвечает или того, что все вокруг молчат. - Не под Небом.

- А так ли это, получается, что нет над нами всезрящего Ока Божьего? - Голос крепнет, становится более глубоким, звучным и пробирающим до самых костей, заставляя всех вокруг, кроме его воспитанников, невольно отодвигаться подальше.

- Да, почтенный. - Еще сильнее сгорбившись и на глазах старея безо всяких магических проклятий отвечает жрец. - Нет здесь Их, как нет и воли, Ими воплощенной.

- А не выходит ли так, что даже сам дворец Вечный вместе с самим Императором оказались вне Неба и вне Богов? - Вся воля Барона уходит на то, чтобы сдержать рвущиеся наружу чувства.

- Д-да? - Вот и жрец что-то да заметил, но еще не понимает что именно.

Тишина.

Вой тварей вдали.

Звуки отдаленных битв.

Звон магических барьеров.

Тихий перелив искаженных куполом эфирных течений.

Молчат все присутствующие, только слышен звук его бьющегося сердца.

- Ха. Ха-ха. Ха-ха-ха-ха-хах!!! - Следом за его смехом начинают смеяться остальные, вся команда, кто еще остался на ногах и в сознании, игнорируя уже откровенно напуганные взгляды окружающих. Они тоже поняли, осознали то, что не могли знать ни изверги, ни сам Император Вечный, просто потому, что никто из них не был там, когда по итогам заключенной сделки у Барона забрали его сердце, отняли все, что он только ценил, оставив лишь шрам, зияющую пустоту в душе, а также крохотный огонек надежды, в которую уже даже ты сам не веришь, потому что никогда не бывает таких чудес.

Потребовались десятилетия времени, проводимых в попытках запить горе алкоголем, в постоянных командировках в разные военные конфликты, чтобы смывать там кровью немилость правителя и собственную слабость, собственное предательство, лишь бы только не двинуться умом. Потребовалось вторжение извергов, самое крупное за последнее тысячелетие минимум, похищение целой столицы, попадание в такую передрягу из которой не вытащит даже божья помощь!

...пока ты смеешь жить под небесами Алурея...

...пока очи Наши следят за твоими деяниями...

...пока стоит твоя Империя и живет в мире Нашем кровь ее правителя...

...до тех пор выступаем Мы гарантом твоего наказания...

Железный Барон смеется навзрыд, а рядом с ним хохочут все те, кто разделил со своим командиром его судьбу, впервые за долгое время ощущая ростки надежды, что проросли и дали всходы. Им плевать на извергов и на отчаяние, плевать на то, что придется как-то выбираться из пасти Пекла, плевать на все. Неважно, догадывались ли изверги о вероятности такого исхода, ничего более неважно!

Барон закрывает глаза.

Барон зовет.

Зовет нечто неживое и никогда не жившее, нечто сотворенное руками наделенных и получившее от них зерно разума, собственную личность, зовет то, что было у него, у них всех, отнято политиками и дипломатами, интриганами и предателями, отнято врагами государства, которому Барон отдавал всего себя, отнято правителем, которому он служил верой и правдой. Потому что проще оказалось заплатить Империи, предложить слишком многое лишь за то, чтобы они отказались от них, от его команды.

Ему говорили, что Император стеною встал на защиту его жизни, отдельно указав, что не позволит убить Барона в рамках договора. Что эта защита была продиктована не только желанием иметь шанс повернуть сделку вспять, но и признанием его заслуг. Его убеждали, что слишком многим пришлось жертвовать, что Император согласился на этот исход лишь затем, чтобы не получить выматывающую войну на три фронта, сумев выторговать из этого решения не только материальные, но и политические блага, обратив тех, кто был готов стать врагом, своими союзниками и заплатив за будущие победы их кровью.

Он слушал.

Но не слышал.

Пытался различить за шумом слов, фальшью сочувствующих улыбок и холодными взглядами столичных интриганов грохочущий клекот вырванного из груди сердца, вырванного и запечатанного волей сразу пятерых божеств, Эдиктом сразу семи государств. И, впервые за столько лет он его слышал, слышал этот зов и шел ему навстречу.

Игнорируя все преграды, создаваемые куполом над городом, рвалось на клочки пространство, расширяя проход, ведущий в никуда, далеко за Кромку мироздания. Били вокруг невероятной мощи молнии, гудящие от вложенной в них силы, в которой божественной воли было больше, чем в сотне клириков разом. Хохотали и смеялись выжившие члены Железной Сотни, а их несгибаемый Командор впервые за многие десятилетия и даже века улыбался, стараясь скрыть блестящие в уголках глаз слезы.

Несколько веков тому назад, когда время правления великого Павиана Фортификатора только-только начиналось, в исследовательских корпусах Империи Веков и Подгорного Царства был проведен совместный эксперимент, закончившийся сокрушительным и совершенно неожиданным успехом. Любые исследования, разумеется, проводят с расчетом на успешность начинания, но не в таком масштабе, как вышло по итогам. Изумрудный Павильон, Вечная Библиотека и даже эльфийский Орден Красных Чернил - все они, вместе с десятком организаций и гильдий калибром поменьше, приложили свои усилия к завершению начинания.

По итогу проекта была сотворена и запущена боевая машина запредельной мощи, обладающая мощью и сверхоружием, многократно опередившим любые разработки, даже если говорить о всегда находящихся впереди всего Алурея гномах. Невиданное число легендарных реагентов, целый набор артефактов того же грейда и даже несколько мифических творений древних мастеров были потрачены, дабы вдохнуть жизнь в творимое нечто. И этому нечто требовался командир, обладающий множеством крайне специфических особенностей души. Свои варианты на эту должность предлагали эльфы, гномы и даже зверолюды - но повезло только Империи Веков, у которых нашелся подходящий кандидат, сумевший пройти слияние и пережить его, не рассыпавшись каменной пылью вместе с душой.

Конфликтов в то время хватало с запасом, и совместный, пусть даже и большей мерой состоящий из людей, экипаж вместе с самой машиной был направлен в регион Бесконечных Трав. Саванны, что сменяются пустынями и редкими тропическими оазисами - самая граница Великой Пустыни, что с противоположной стороны карты наступала на Алишан. Именно туда направилась сводная бригада под командованием тогда еще относительно молодого Барона, дабы испытать новосозданное и при этом раньше времени не разрушить хрупкий баланс сил на континенте. Тогда союз между Вечной династией и подгорными владыками был крепок, как никогда ранее и после, что тоже вызывало обоснованную тревогу у соседей и пересуды у аристократии, подозревающей Императрицу в неверности мужу, да еще и в объятиях кого-то из гномьих старейшин.

Центральный регион бесконечности трав просто кишел примитивными и едва держащимися за наделенность племенами, покорению которых и была предназначена экспедиция - полноценный армейский корпус Империи, малый хирд Подгорного Царства и даже некоторое количество эльфийских магов и рейнджеров. И, конечно же, пресловутая боевая машина с ее экипажем - без которой тот поход был бы обречен с самого начала.

Племена дикарей, самоназываемые зус'улл, что переводится как "люди свободного ветра и славной охоты", были, как уже сказано, примитивными, но никак не слабыми. Невероятно высокий средний уровень, чрезвычайно продвинутые шаманские, воинские и охотничьи классы делали их настоящим кошмаром, особенно если приходилось воевать на их территориях. У них не было ни домов, ни постоянных точек дислокации, зато с головой хватало следопытов и лазутчиков, лишь немногим в своих джунглях и саваннах уступающим эльфийским "листьям".

А еще шаманы и призыватели, со всем тем, что они могли позвать в реальный мир! Чудовища, каких имперские чернокнижники сковывали огромными усилиями, едва ли не ластились к проклятым дикарям, соглашаясь на контракты с поразительной легкостью. Кажущаяся простой экспедиция стремительно превращалась в отчаянную попытку выжить в абсолютно непригодных к этому условиях.

Вместе с тем, ситуация на континенте все сильнее накалялась, переходя из напряженной в катастрофическую. Чрезвычайно усилившийся и успевший накопить запас артефактов, контрактов и, конечно же, Призванных недружелюбный сосед не просто держал оборону против совместных усилий Империи Веков и Подгорного Царства, а еще и показательно наступал, давил по всем фронтам. Боевые рабы и созданная из их трупов нежить, легионы призванной мерзости и удары стратегических чар на основе планарных энергий, всесторонняя поддержка клириков темного и даже части светлого и нейтрального пантеонов, отлично вышколенные круги видящих и целая серия удачных диверсий против командиров и аристократии - все это позволяло Алишану не просто держать удар, но и самому бить в ответ.

А ситуация между союзниками продолжала накаляться, не в последнюю очередь из-за все той же боевой машины, которая вышла одна, хотя работали над ее созданием все скопом. Первыми вышли из борьбы с Алишаном и его клевретами эльфы Извечного Леса, которым не улыбалось терять собратьев в чужой войне, усиливая союзников, что после начнут облизываться уже на Извечный Лес и его неоправданно большие и слабозаселенные территории. Следом за ними ударил боевой флот Зайнберга, наконец-то принявший сторону в том конфликте, перекрывая морское сообщение для имперцев. Вероятно, потому эльфы и вышли из сражения, что не хотели получить проблемы на море - какой бы упадок ни пришел в Зайнберг, он оставался обладателем, пожалуй, сильнейшего флота в мире на тот момент.

Крайне выборочно применяемое торговое эмбарго и высококлассная работа дипломатов Нейтмака посеяли раздор между кланами Подгорного Царства, давая политический капитал для партии изоляционистов, разрушая и без того трещащий по швам союз двух государств. А поставка многочисленных караванов с алхимическим сырьем и уже готовыми зельями прямиком во владение капитанских союзов Зайнберга еще сильнее вбивала клинья - люди требовали от гномов прекратить продажу Нейтмаку оружия, брони и рунных артефактов, а гномы не собирались терять одного из самых лучших и надежных покупателей.

Тяжелая болезнь Павиана Фортификатора, гибель Старейшины Гарнуз-Кхала от рук алишанского убийцы и общая нервозность окончательно похоронили этот союз. Алишан тоже терял силы, неумолимо выдыхаясь, но еще имел шансы выиграть затяжную войну за счет куда более наплевательского отношения к людскому ресурсу и возможности в любой момент его восполнить за счет работорговли и лучших в мире рабомантов на службе Хана.

В такой запутанной обстановке все стороны попросту забыли о боевой машине и приписанных к ней бойцах, что стремились хотя бы выжить в совсем не нужной им мясорубке с ничего, по большому счету, им не сделавшими дикарями. Немалую долю этой "забывчивости" обеспечивало желание заполучить результат проекта в свои руки, в единоличное владение лишь одного игрока.

Никто так и не заметил, не успел понять, когда же слияние Железного Барона и его машины достигло такого значения, не сумели предотвратить смелое и безумное в равных мерах решение Командора установить прямо внутри боевой машины, триумфа техномагии и вершины мастерства оружейников, один из отбитых у дикарей артефактов, с сумасшедшей легкостью соответствующий мифической планке. Никто не заметил момент перехода, когда просто очень дорогая и смертельно эффективная, пусть даже тяжелая в обслуживании, машина пробудилась, фактически став аналогом разумных големов или гомункулов, научившись самостоятельно восстанавливать повреждения и ремонтировать свою основу.

Стали ненужными гномьи инженерные бригады и мастера восстановления эльфов, в один миг переводя мифическое порождение в личную собственность Железного Барона. В целях безопасности, а если неофициально, то в попытках все же помешать людям заполучить плод совместных усилий, все, кто знал о существовании этого проекта, были уничтожены или обзавелись затертыми участками памяти пополам с нерушимыми контрактами молчания. Очень поспособствовала этому сильнейшая мистическая буря, взболтавшая эфирные течения до полного обрушения большинства попыток поддерживать связь иначе, чем курьерской перепиской - следствие то ли какого-то масштабного ритуала Алишана, то ли очередного привета от дикарских шаманов.

На некоторое время о машине и ее экипаже действительно забыли.

Пока капитан этого экипажа не сумел провести свое дитя (учитывая тот факт, что субличность одушевленной машины зародилась из души Барона, то и вправду дитя) по самому краю Великой Пустыни, приведя ее на финальный бой между оставшейся в одиночестве Империей Веков и Алишанским Ханством. В конце концов, экипаж ее до конца помнил и был готов исполнить свой долг.

В том бою они проявили себя как настоящие герои, а Барон и еще парочка присутствующих и вовсе Героями стали по итогам битвы. Сумасшедшая эффективность, фактически приравненная к присутствию на поле боя союзного мифического чудовища, только полностью подконтрольного, сломила ход битвы, вынудив Алишан отступить и отдать большую часть захваченных территорий.

А после машину начали делить, несмотря на то, что поделить ее уже было невозможно. Не имея и тени шанса заполучить себе главный приз и понимая, что имперцы будут очень злы на бросивших их союзников, осознавая, что постоянно присутствующая в реальности, а не кратковременно призываемая сущность подобной мощи попросту слишком опасна, чтобы оставить ее людям, гномы и эльфы принялись давить на стремительно теряющего здоровье Императора.

Будь люди не так вымотаны войной и последней битвой, они бы послали все претензии туда же, куда отправились призванные Алишаном твари под огнем орудий спроектированной машины. Но они были вымотаны, а перед Императором стоял выбор - уступить, взяв за уступку достаточно, чтобы восстановить Империю от последствий войны и еще сверху, или начать новый конфликт с куда более свежими противниками, у которых своих союзников хватает, да еще и под неусыпным взглядом Алишана, что не постеснялся бы подгадить любым доступным способом.

И был провозглашен Эдикт.

Пять Божеств, семь сверхдержав, включая даже примазавшийся Зайнберг, что выступили свидетелями сделки. У потерявшего всю веру и верность в один день Барона отняли его сердце, запечатав его в собственноручно созданном присутствовавшими божествами полноценном домене, а домен вышвырнув за Кромку, разделив их несокрушимой стеной, что будет стоять до тех пор, пока сам Железный Барон ходит под Небом родного мира, пока стоит под этим Небом дворец, в котором правит носитель Вечной крови и пока все пятеро Богов смотрят за исполнением Эдикта.

Создать домен, настоящий домен божественного грейда, а не пространственную складку любой сложности, даже для богов непросто, даже для них это требует пожертвовать частью собственных сил, как и последующее закрепление Эдикта. Но жертвы были принесены, а люди, гномы да эльфы получили то, что желали. Что думал и чего желал барон Генрих фон Швальцкопф XII, оставшийся без смысла своей жизни, не волновало, по большому счету вообще никого.

Не теперь, когда надежно запечатали во веки веков так и не успевший нормально пожить результат проекта, в анналах истории оставшийся под названием Железная Погибель.

Железная Погибель вновь пришла в реальный мир, пусть даже этот мир уже не был ни реальным, ни даже тем же самым. Долгое заключение не прошло для мифического порождения зря, многие из ранее безупречно работающих систем только-только прогревались, вновь обретая былую мощь, но никто даже не сомневался в том, что хотя бы половины суток хватит для полного восстановления. И ошибкой будет считать, будто находясь в полуспящем состоянии, Погибель стала не опасной!

Барон улыбается.

Скалит зубы.

Теперь все по-другому!

Теперь он никому не позволит разделить их вновь!

Рядом, за спиной и чуть влево стоит верный помощник, Первый Офицер и Мастер-Наводчик Ханс Мульге, по бокам от него встали верные телохранители - полуогры Жрач и Бухач, не блещущие интеллектом, зато нерушимо верные и удивительно добродушные, как для кого-то с их тяжелой и злой кровью. Жертвы селекционных экспериментов, спасенные Генрихом с вивисекторского стола, они оба были полноценными наделенными, несмотря на внешность, и оба были готовы умереть сами, лишь бы не допустить гибели своего благодетеля.

За спиной вставали в парадно-боевом построении все оставшиеся с ним, так и не бросившие его даже спустя все эти годы члены экипажа, его команда. Механики, наводчики, стрелки, офицеры, ремонтники, абордажники, мастера свинцестрелов, ритуалисты, бенефики, маги и целители - все они готовы до конца исполнить свой долг. Не перед Императором, не перед Империей, но только перед самими собой и когда-то защитившим их всех ребенком - Железной Погибелью.

- Ханс! - Громогласно и так привычно восклицает Барон.

- Так точно, гэр барон! - Он понимает командира без лишних слов и безо всяких интуиций, просто за счет опыта. - Начать погрузку, проверить состояние систем! Румпель и Гранц - на вас оружейные отсеки! Фримори, ты берешь свою группу и проверяете движители! Гретта - на тебе сенсорные системы! Не спим, лентяи, или вы уже все позабыть успели?

Громогласное "никак нет" ему ответом, а остатки команды, что пережили сражение с культистами, стремительно вспоминали давно забытые под гнетом лет ухватки и навыки. Они были на месте, каждый на своем и это было действительно прекрасно, по-настоящему великолепно и совершенно неописуемо превосходно!

Он отправил Жрача и Бухача на помощь остальным - с их дурной силой так просто открывать немного заклинившие от долгой неподвижности люки или подымать тяжелые ящики, которые простояли все это время на тех же местах, где их оставила команда, покидая коридоры Погибели. Два десятка метров в длину, пять метров в высоту, восемь с половиной в ширину, с кучей пушек, автоматических свинцестрелов крупного калибра и боевых жезлов, торчащих со всех углов. Золотисто-песчаного цвета металл, нашитый на каркас толстыми пластинами, причем цвет металла такой не от краски, но от состава - простого железа там даже слишком мало, в отличие от мифрила, солнечной стали, холодного железа и других, даже более редких примесей.

Он любуется своим дитем, своим сердцем, обретенным вновь тогда, когда уже не тлело даже тени надежды.

И потому (а может одно только нахождение рядом с Погибелью сняло с него часть ментальных проклятий) он, всегда параноидально внимательный, никогда не расслабляющийся, пропускает удар.

Взвыла поздно спохватившаяся "чуйка" Железного Барона, заставляя тело броситься в решительном перекате, но пространство вокруг словно утопает в вязком болоте, замедляя, сковывая и лишая подвижности. С тихим шипением входят в тело, прямо в сердце, две длинных костяных иголки, сочащиеся черным дымом и ядом, а убийца тут же, не дожидаясь ответного удара от стремительно сместившегося блинком Жрача, исчезает в ореоле какого-то странного телепорта - будто из пурпурного неба упал золотисто-гнилостный луч и унес его с собой.

Затухающим разумом двенадцатый из рода Швальцкопф, успевает осознать, что вместо одного убийцы следом в атаку пошли уже полноценные силы культистов, точно так же подведенные поближе благодаря тем же телепортам. Бьет по сознанию волна накрывшего весь город пространственного искажения, но слишком поздно - пришедшие в гости подстилки извергов уже в зоне действия полей пробудившейся Погибели. Уж его сокровище умеет противодействовать силе вытащенного из загашников венценосных Лабиринта!

А потом яд закончил растворять в себе его нутро, а развитые характеристики уже не могли поддерживать жизнь в теле Барона...

В глубине узких и темных отсеков Погибели, прямо над движителями, располагалась совершенно особая комната, чей интерьер никак не вписывался в технологическое совершенство окружения. Странные знаки, нарисованные грубыми мазками прямо на стальных стенах, какие-то перья и камушки, разложенные в хаотичном и, одновременно, несущем какой-то неясный смысл порядке, а также главная деталь - небольшой бассейн три на три метра, обложенный белоснежными булыжниками и костями, преимущественно человеческими.

Внутри бассейна негромко булькала и бурлила черная жижа, словно очень густая нефть или смола, какие добывают что гномы, что люди, что даже иногда монстры, вроде гоблинов и орков. Вот только любой, обладающий достаточной чувствительностью и опытом, завидев этот бассейн с его содержимым, сначала бы поседел, а после ломанулся бы прочь с максимально доступной для себя скоростью.

Дело даже не в том, что эта жижа вмещала в себе колоссальную концентрацию силы первозданной Тьмы. Да, этот план опасен, но если уметь им пользоваться и держать дистанцию, то жить можно, главное чтобы тебя не посчитали подходящей жертвой - стереотипы о чернокнижниках возникли не на пустом месте. Но, помимо Тьмы, эта жижа была преисполнена силами Недр в ничуть не меньшей концентрации, а за двумя этими планами ощущалось еще что-то, куда более трудноуловимое любой сенсорикой.

Любой образованный человек знает, что совмещение энергий двух планов равно очень сильному катаклизму, на порядки сильнее, чем если бы потратить две порции планарной мощи по отдельности. Но этот бассейн не спешил взрываться, забирая с собою треть Вечного, продолжая неторопливо бурлить. Тьма, Твердь, высший ритуализм, пусть даже в примитивном внешнем проявлении, а также совершенно извращенный эссенциализм - именно это сочетание позволяло структуре удерживать стабильность.

Мифический артефактный комплекс, против всяких правил и протоколов установленный когда-то на борт Железной Погибели. Владеть таким бассейном желали бы многие, очень многие, и все эти многие никак не могли простить того, что Железный Барон посмел присвоить себе эту вещь без их разрешения. Ну, большей мерой, простить не могли уже внуки тех, кто когда-то оскорбился, но это уже частности.

Поверхность черной жижи взбурлила, выпуская из себя комок черноты, на проверку оказавшийся телом обнаженного, испачканного в стремительно стекающей обратно в бассейн жиже Генриха. Выползая за пределы бортика, он проводит осоловелым взглядом по цепочкам черных следов, едва различимых на поверхности вибрирующего от работы движителей пола. Значит, остальные неудачники уже успели искупаться, вернувшись обратно в строй.

Этот маршрут он знал на память, даже после стольких лет не забыв его. Прямо, поворот, пригнуться, подняться вверх, снова поворот и еще раз прямо, после чего ворваться в центральный зал управления, понемногу оживающий и запускающий иллюзорные панели контроля, и бешеным голосом заорать такое привычное:

- Хаааааанц! - Если бы здесь были вещи из обычного, а не закаленного алхимической ковкой, а после зачарованного, стекла, то они бы имели некоторые шансы разлететься на осколки от вопля подобной мощи.

- Сию минуту гэр барон! - Привычным движением помощник бежит в неприметную угловую кладовку, доставая оттуда шикарные и даже за все эти годы заключения в божественной тюрьме не выцветшие галифе.

Одежды и ему, и остальным погибшим во время штурма понадобилось много - полный комплект, потому что Купель Возрождения, несмотря на все усилия, продолжает возвращать к жизни только тела, причем исключительно в том же наряде, в каком ты появился под взор божий. Мимо него уже пролетают левитируемые носильщиками (кто-то работал своей магией, а кто-то использовал амулеты) трупы, среди которых он узнает и свой собственный. Ресурс купели, конечно, очень серьезный, но долгие десятилетия и множество военных конфликтов без возможности подкормить пруд обычной кровью немного его просадили.

Во времена Травяной Кампании они поголовно отдавали свои бездушные и мертвые тела Купели, чтобы скомпенсировать почти все затраты на восстановление, а сверху добавляли регулярные вливания крови, чтобы потихоньку наращивать запас ресурса для сотворения своих же тел. Но пусть воскрешение работало все эти годы, позволяя членам экипажа вылезти снова живым из ближайшего пруда или грязевой лужи, минуя запечатывающий эффект Эдикта, но восполнить запасы возможности не имелось.

Годы не слишком сильно истощили ресурсы мифического артефакта, но все же нужно будет когда-то потом заняться восстановлением его вплотную. И, почему-то, Генрих не сомневался в том, что это "потом" обязательно будет. Он не оборвет свое бытие сейчас, не после всего пережитого, не после всех лишений, не после того, как обрел свое сердце вновь. Даже если ему придется проехаться железным катком по всему Пеклу, он это сделает и глазом не моргнув!

Они все это сделают!

Вместе, как и тогда.

- Прости меня, мое сердце. - Шепчут его губы, пока ладонь оглаживает холодную поверхность командирского пилотного ложа. - Я не отрекусь от тебя вновь.

- Гэр барон! - Ханс, как всегда, уже приготовил все отчеты, какие только можно вообразить и даже немного невообразимых. - Атака культа отбита без вашего присутствия, силами Жрача и Бухача при поддержке части абордажного состава и автоматических систем Погибели. Потери незначительны, а неустранимых потерь пока еще нет.

Неустранимые потери...

Их очень сложно убить, потому что суть и души связанных с Купелью успевает выдернуть почти мгновенно, пока еще только распадаются внешние оболочки. Но, конечно, абсолютной защиты не бывает, а потому можно преодолеть и защиту экипажа Железной Погибели, всю мощь Купели Возрождения. Их, наверное, и не хотели убивать насовсем - не знать о том, что Железная Сотня не умирает обычным способом изверги не могли. Пусть в отрыве от своей машины весь экипаж потерял способность развивать умения и повышать уровень, но свою долю известности они имели - слишком слабые, особенно без Погибели, чтобы стать действительно опасными для настоящих боевиков, но зато неразменные. И способы устранить их навсегда давно известны - от изначального состава осталось едва ли треть (теперь нужно будет добирать экипаж).

Раньше они были курьезом.

Да, убить их очень трудно, но толку от того же Наводчика в бою с мечником равного уровня? Они все воевали, развивая навыки - единственное, что они могли развивать в отрыве от Купели и Погибели, с которыми связаны не слабее, чем Командор. Именно через его цепь командования они и сумели тогда давно подключиться к сущности боевой машины, став такими же связанными, как и сам Генрих. Но пользы от них было все равно не очень-то и много, и это даже без учета трат на артефактные патроны и заряды боевых жезлов. Без своих пистолей и свинцестрелов даже Барон был почти беззащитным, не говоря уж о его соратниках.

Он вообще был уверен, что ему и воевать-то разрешали только для того, чтобы истощить ресурс Купели, а потом, когда они подохли бы все скопом, жадные шакалы рассчитывали на то, что Погибель уснет навсегда, снова став простым куском стали и сосредоточием магии, а они смогли бы немного пошатнуть Эдикт, договорившись о временном раскрытии домена ради изъятия Купели. Дикари дикарями, но повторить это чудо ритуалистики зус'улл так ни у кого и не вышло.

- Времени вам десять минут. - Гаркает он, вдыхая полной грудью спертый и пыльный воздух, потихоньку наполняющийся нотками дыма и работающих движителей. - Потом я хочу если не использовать систему левитаторов, то хотя бы направить траки в центр столицы. Всегда мечтал промахнуться мимо какого-то вражины и снести какой-то храм покрупнее.

Ответом ему был дружный рев наконец-то поверившей, что это им не снится, команды.

Они тоже успели попросить прощения.

И тоже стремились отплатить тем, кто вынудил его просить.

На территории Вечного имелось множество храмов, посвященных самым разным божествам, начиная от светлых и нейтральных, заканчивая полуофициальными и, фактически, незаконными капищами темных сущностей, не всегда даже божественной природы. Но среди всех них жемчужиной коллекции, алмазом среди простеньких кристаллов выделялся Первохрам Гримментрея. Один из самых почитаемых в простом народе, повелитель Небес и Вод, хранящий равновесие и справедливость во всех его проявлениях, покровительствующий праведному возмездию - этот Вознесенный имел, пожалуй самый сбалансированный и эффективный клир на континенте. Не сильнейший и не самый многочисленный, а именно эффективный.

Воины поклонялись несущим Войну, пейзане и землепашцы тоже молились, преимущественно, своим собственным Богам, торговцы и вовсе были готовы продавать свою веру, а у них ее регулярно покупали... Но отдавая дань уважения всему пантеону сразу, несомненно, первым воспоминали о Гримментрее. Во многом это было связано с грамотной, как сказали бы призванные из иных миров, пиар-кампанией. Жрецы, адепты и послушники этой сущности с радостью записывались в армии, воевали на алишанской границе, шли в авантюристы, не вылезая из логовищ или гробниц, давили орков и гоблинов. Занимались, в общем, преимущественно благими и легко рекламируемыми делами.

Главной же козырной картой всех слуг Гримментреевых было одно из крайне редко применяемых иными богами чудес. Любой из жрецов или паладинов, выполняя просьбу восстановить справедливость, покарать злодея или рассудить ссору, никогда не брал за это плату. Платило им их "начальство", увеличивая скорость набора ступеней и даже давая, пусть и редко, свободные атрибуты за каждый успех. Иные сущности тоже умели так делать и делали, но лишь немногие достигали в своей филантропии такого масштаба.

Стоит ли говорить, что хороших детективов, превосходных юристов или отличных дипломатов среди клира Гримментрея было немногим меньше, чем боевиков? Эти мужчины и женщины занимали нишу не только поборников справедливости, которых власть имущие точно терпеть не стали бы, будь они совсем непримиримыми, а еще и отыгрывали роли судий и мастеров разрешения конфликтов. Именно к ним шли тогда, когда войны и крови не хотелось, но решить противоречие было невозможно без постороннего и желательно авторитетного вмешательства.

В общем, даже Император Веков прислушивался к Первосвященнику Иерему Стайру, а среди аристократии, торговцев, авантюристов и прочих слоев населения хватало тех, кто искренне и с радостью жертвовал "на храм". Любая ссора или противоречие есть нарушение равновесия, и слуги того, чьей сутью было подобное нарушение разрешить, со своей работой отлично справлялись. Нельзя сказать, будто они не были коррумпированы, что они не брали взятки и не совершали зла - потому что все это имелось в наличии и еще сверху. Но, знаете ли, трудно косячить слишком сильно, если дарованные свыше и усиленные классом умения позволяют крайне тонко чувствовать грани конфликта, осознавать, чем и кто готов пожертвовать и в чем уступить, заодно зная, где и когда давить уже не стоит, ибо опасно.

Ситуации, когда клирик Гримментрея брал взятки с обеих сторон спора, а после выносил на рассмотрение вариант одинаковообе стороны устраивающий, да еще так, что каждая из сторон была уверена в том, что именно их взятка сработала, случались с завидной регулярностью. В многогранной Империи Веков, с ее множеством внутренних противоречий, в которые даже Император влезал через раз, храня нейтралитет во многих вопросах, жрецы Его прочно заняли нишу альтернативной судебной системы. Настолько прочно, что практически срослись с государственным аппаратом, что несло и свои недостатки, и преимущества.

Да, вольно или нет, но клирики лезли к механизмам управления государством, отчего их регулярно приходилось окорачивать и спускать с Небес на грешную землю. Важно помнить, что клирик верен, в первую очередь своему Божеству, а только потом всем остальным. Но ведь и обратная связь тоже имелась, давая свои выгоды - по приказу Императора клирики совершали многое, вплоть до призыва Воплощения и это самое Воплощение без лишних разговоров решало те проблемы, с которыми только богам и справляться. Решало в пользу Империи Веков, разумеется.

В том же Алишане свои клирики имелись в достатке, но для них призывы чего-то, сравнимого с Воплощением, были каждый раз отдельными плясками вокруг множества заинтересованных сторон, выматывающих казну и тратящих резервы. С другой стороны, у них своих козырей хватало, а на божественную помощь в битвах алишанцы, несмотря на весьма высокий уровень религиозности населения, рассчитывали редко, еще реже применяя ее. Зато само наличие возможности воплотить Гримментрея хорошенько удерживало вечных соседей от мысли точно так же воплотить кого-то из их темного пантеона, потому что их боги-то сражаться действительно всерьез, скорее всего, не станут, тогда как Гримментрей, для которого Империя была больше, чем просто одной из стран, очень даже мог.

Среди небожителей этот поборник заслужил, несмотря на относительную юность в сравнении с другими Божествами, славу знатного отморозка, от сражения не бегающего, силы не слишком экономящего и гоняющего как коллег по цеху, так и всяческую мерзость вплоть до мифической без опасения подставить спину недоброжелателям, что нападут на ослабленного собрата. И при этом требовал он намного меньшего, получая свои молитвы пополам с искренней верой не за счет громадных пожертвований и массовых храмовых ритуалов, а благодаря последствиям своих и своего клира действий.

Первохрам Его, находящийся в центре Вечного, мог по праву входить в десятку самых укрепленных строений всей столицы, а потому атака извергов стала для его защитников не безнадежным боем, а просто сражением, хоть и тяжелым... по крайней мере, поначалу. Лишившиеся львиной доли своих сил клирики были далеко не единственными защитниками этого места, ведь тут хватало и обычных воинов, для которых усиление святой магией, конечно, важно, но они и без него могут пощекотать кому-то внутренности зачарованным клинком. Опять же, намоленное место, даже лишившись связи с Божеством, позволяло святой магии действовать, а ее пользователям не слишком опасаться массовых ударов по разуму, исполняемых за счет потоков порочного флера.

Также давайте добавим в этот бурлящий коктейль пришедших на помощь стражников, наемников и просто рядовых бойцов, обоснованно стекающихся к самой удобной для обороны позиции. Словно сбившиеся в кучу степные быки под чудовищной грозой, наделенные, для дьяволов являющиеся кормом, стали неким аналогом того самого стада. Да, они для подобных тварей добыча, вот только толпа несущихся на тебя травоядных может и затоптать, будь ты триста раз хищником.

Попытки атаковать предателями и диверсантами тоже сработали не так эффективно, как хотелось бы культу и их господам. Среди клира и простых приближенных к храму специалистов нашлось немало тех, кто рассекречивал маскировку и срывал попытки диверсий. Теперь, когда они знали, что именно искать, а страшной силы пелена больше не мешала попыткам прозреть, игра шла по другим правилам. Как минимум, второй игрок знал о существовании этой игры и мог делать свои ходы с учетом наличия противника. Предателям удалось повредить несколько малых алтарей, ослабить пару блоков защиты и даже вывести из строя часть куполов храмовых барьеров, но для того, чтобы сломать сопротивлению хребет, этого было слишком мало.

Как вода размывает песчаные замки, так действовали атакующие Первохрам дьяволы, пуская впереди небольшую толпу низкоранговых культистов, а то и вовсе очарованных горожан, чтобы идущие следом элитные твари могли нанести свой удар. Без решительного штурма, в котором потери неизбежны, чудовищно опытные выродки, как раз на дальнем магическом сражении специализирующиеся, успевали выбить несколько целей и отступать почти без усилий. Простого мяса у извергов хватало, как и возможности вербовать новых добровольцев.

Довольно быстро они поняли, что просто тратить свою добычу, убивая ее о мраморные стены и колонны Первохрама, они могут долго, очень долго. И волны мяса исчезли, зато увеличилось число элитных тварей, не дающих поймать себя, держащих дистанцию и с этой самой дистанции гадящих на защитников подобно стае чрезвычайно злобных голубей, заодно не давая подкреплениям подойти к храму и влиться под защиту его стен. Первохрам оказался окружен и отрезан, твари успешно маневрировали, либо уходя от ответных ударов, либо заставляя тратить на них столько сил, что намоленная святость иссякнет кратно быстрее, чем твари. Снующих совсем уже вдали извергов средне-низкого звена, которые потихоньку готовили штурмовые ритуалы и атакующую формацию, тоже пробовали задеть массивными ударами со стороны храма, но успеха особого не сыскали. Хватало в храме тех, кого полностью сил лишить никакой купол не мог, но твари отводили или блокировали их атаки с поразительной легкостью.

Появление где-то в районе Площади Поэтов чего-то, что всеми сенсорами и банальной логикой воспринималось ни много, ни мало целым архидьяволом, оказало на собравшихся в храме весьма гнетущее впечатление, но не более того. Стены все еще защищали, а еще успокаивало присутствие на своем месте Иерема Стайра, вполне способного и, что важнее, готового в случае прямого противостояния с мифической тварью, вложить все имеющееся в себе и храмовых алтарях в одну атаку. После такого даже столь могущественной твари легко не будет, как не будет и приятно.

Наверное, именно поэтому тварь так и не попыталась накрыть их всерьез. Так, только выдала сдвоенный удар облаком пропитанного вопящими душами пепла и каким-то странным дождичком кислотно-зеленого цвета, чем подавила три из оставшихся куполов и немалую часть сегментных барьеров. Правда, присутствующие на месте гильдейские маги, совместно с храмовыми специалистами, сумели два из этих барьеров восстановить, едва ли не с помощью дерьма и палок. Два брата Линхармс, оба маги, обладающие разными классами, но специализирующиеся на обслуживании магических защитных систем, своему успеху радовались аки дети малые, а может и не только успеху, но еще и новым титулам, какие им пожаловала Всевидящая за такой профессиональный подвиг.

Потом было применение Лабиринта, благодаря обеспеченной Дворцом связи между крупнейшими очагами обороны, а также благодаря восстановленным барьерам, прошедшее без малейшего вреда для обороняющихся, что дало не только надежду, но и способы ее воплощения. Твари поразительно быстро собирали обратно разрушенные пространственным артефактом боевые порядки, видимо, точно так же имея между собой идеально настроенные системы сообщения, но часть подкреплений сумела к храму пробиться. Их, фактически, ножкой подтолкнули, телепортировав все несколько сотен армейских клинков и десяток элитных гвардейцев прямиком из дворца. Вместе с ними в храм повалили простые гражданские, которых действие Лабиринта вывело из западни, подослав поближе к месту, где им могут помочь.

Нескольких пропитанных Похотью неудачников успешно очистили даже ослабевшими молитвами, а кого не смогли, тех просто обратили пеплом, не церемонясь с безумцами. Культистам тоже доставалось, благо среди них, принесенных абсолютно хаотично выбирающими цель путями Лабиринта, профессиональных шпионов не имелось... или таких не нашли. Главная тварь вела ожесточенную магическую дуэль с Дворцом, при этом не слишком-то и уступая совместной мощи собравшихся там магов и самому Императору с его Наследником, а заодно рассеивала удерживающие громадный разлом в пурпурных небесах чары, освобождая свою армию.

Храм оказался предоставлен едва ли не сам себе, благодаря чему в сердцах обороняющихся начали прорастать первые за долгое время ростки оптимизма, но длилась эта почти идиллия недолго, скорее даже закончившись слишком поспешно и неприятно быстро. Закончилась вместе с синхронным и комбинированным ударом, по меньшей мере, троицы легендарных тварей, сообща накрывших храм облаком серебристой пыльцы, под которой защита начала стремительно рассыпаться. Какие бы души, артефакты, заготовки или даже родные способности извергов не обеспечивали эффект пыльцы, но эта субстанция не просто выступала очень сильным негатором как обычной магии, так и божественных чудес, но еще и усиливалась за счет поглощенной и переработанной силы, грозя добраться до засевших под барьерами смертных и пустить на материал уже их.

Смертные ответили сопоставимо, выдав нечто, по типу воздействия почти аналогичное, тоже на основе материальной компоненты с высочайшим магическим наполнением. Зеленоватого цвета дымок, пахнущий свежескошенным сеном, был почти неопасным, а задохнуться в нем можно было только в том случае, если кроме этого дыма станет нечем дышать. Зато порождение алхимического гения превосходно умело связывать собою любые другие алхимические же проявления. Использованная дьяволами дрянь чистой алхимией, конечно же, не являлась, но действовала все-таки по схожим принципам, в основе которых лежал банальный эссенциализм, только самоподдерживающийся и словно бы вариативный. Будто вся эта пыль обладала подобием разума, который подстраивал ее состояние под конкретную пищу.

Алхимия церковников справилась на удовлетворительном уровне, расправившись с пыльцой, но не имея шансов воплотить обратно пожранную защиту, а второй раз провести стремительное восстановление не могли даже собравшиеся здесь уникальные личности. Изверги, в общем-то, именно такого результата и добивались, сразу же проводя следующую атаку.

Атака выглядела абсолютно черным шаром, напоминающим громадное пятно, что поглощает свет одним своим присутствием. И этот шар покатился в сторону центральных врат в храмовый комплекс со скоростью только-только выпущенной стрелы. Причем не кем попало выпущенной, а как минимум мастером-стрелком, да еще и не из самого простого лука. Стоило только поверхности шара коснуться освященных камней врат, как мяч этот раскрылся, вывернулся наизнанку, выпуская наружу сотни шипастых щупалец, тут же вцепившись во все поверхности и начав затягивать их в глубину раскрывшегося шара. Щупальца со своей задачей справлялись, да так хорошо, что складывалось ощущение, будто они тянут не камень и прочую материю, а словно само пространство, что начало растягиваться и скручиваться бубликом от такого беспардонного отношения.

Спустя какую-то секунду, за которую никакой нормальной контратаки наделенные провести не успели (если не считать множества примитивных чар, засосанных в черноту как и все прочее), вместо ворот и ближайших к ним участков стены осталась только сферическая яма в земле. Взметнулись потоки ветра, заполняя воздухом внезапно образовавшийся вакуум, затрещали остатки защиты, лишенные целого сегмента своей структуры, а внутрь пролома уже начали бить десятки чар попроще, площадных атак и точечных укалываний, прореживая защитников и не давая им помешать штурму.

В этот раз элита была прикрыта не откровенным мясом, а вполне себе "средними" боевыми частями дьявольской армии, прикрывая их в ответ. А в качестве наконечника копья, ударной основы неостановимого молота выступали Легенды. Три из них находились, фактически, на передовой, постоянно перенося свои раны на союзников или собственные сонмы, тогда как еще парочка застыли почти под самым куполом чужого неба, атакуя совместно с несколькими поддерживаемыми прямо в воздухе магическими кругами. Сверхдальняя артиллерия на таком расстоянии теряла в точности, зато позволяла экономить на защите, поскольку до них никто не добивал, а те, кто добить мог бы, слишком сосредоточились на обороне.

В очередной раз показалось, что битва у храма уже проиграна, когда свое веское слово сказала самая главная рыба в этом пруду, человек, ко мнению которого прислушиваются вообще все, потому что иначе чревато. Иерем Стайр вышел на порог своего храма, своего, пожалуй, дома, не прячась за барьерами и баррикадами, словно игнорируя все попытки его задеть. А уж бить по сияющей праведным гневом фигурке старались вообще все, кто только мог себе эти удары позволить.

Сопровождаемый десятком клириков, тоже сияющих своим гневом с интенсивностью, напрямую зависящей от положения в клире и уровнях, он, казалось, вообще не замечал, что все до единого слуги божьи в этом городе должны были критически ослабнуть. Сведенные в молитвенном жесте руки разомкнулись, а последние слова воззвания наконец-то прозвучали, после чего произошло сразу три вещи.

Резко и решительно телепортировало обратно под стены храма всю свиту Первожреца, спасая их после того, как они отдали слишком много сил и не могли больше защитить себя. Парочка из них так и не успели спастись - одного достало совместным ударом сразу двух легенд, а второго разорвало пространственным завихрением, вследствие резкой перемены частоты работы купола. Не иначе, тоже кто-то из особо проворных тварей постарался, просчитав и переиграв смертных порталистов.

Разлетелась вдребезги зачарованная стрела, выпущенная каким-то культистом из лука, но размерами больше подходящая иной баллисте. Индивидуально подобранный снаряд, созданный и вылитый из чистого волшебства специально для Иерема, лишь немного пошатнул того, не нанеся ни царапины. Магия стрелы, не в силах преодолеть защищающее цель Чудо, только бессильно вспыхнула, еще сильнее захламляя окружающее пространство токсичной донельзя магией.

Молитва вернейшего поборника справедливости, - со, простите за каламбур, справедливостью такого звания спорили редко, несмотря на любовь этого поборника ко всяческим полулегальным финансовым махинациям во благо храма, - попросту отпустила все души в сонмах рядовых тварей, заодно вычищая оболочки культистов от порока. Ну, а поскольку культисты эти добровольно в себя Похоть впустили, отдались ей и напитались от нее силой, то без нее их тела, со всеми их дарами и боевыми мутациями, начали испытывать определенные трудности в том, чтобы оставаться боеспособными или хотя бы живыми.

Вышедшая из планарного прыжка на основе Пламени тварь, одна из трех Легенд атакующего копья, почти достала до лица клирика длинным языком с утолщением на конце, но лишь едва сдержала визгливый стон, когда этот язык и одну из рабочих конечностей стесало потоком сияющей Синевой морской воды. Еще одна Легенда приблизилась самым обычным прыжком, благо внешне напоминала покрытую наростами и половыми органами гуманоидную жабу, но удар лап, несмотря на силу и явно непростой яд на когтях, увяз в окружающем жреца сиянии. Третья из легенд, как и добрый десяток "простых" элитных тварей приблизились, но в ближний бой лезть не решились. Вместо этого они применили сразу четыре типа планарных энергий и еще сверху какой-то концептуальный контрактный эффект, под угрозой потери души запрещающий покинуть определенный участок пространства.

Они не могли знать, почему их цель так легко вышла на безнадежный и глупый бой, вместо того, чтобы разумно использовать имеющиеся преимущества и оборонять храм. Зато твари прекрасно осознавали, что лучшей возможности выбить столь сильную фигуру у них не будет, особенно, если фигура все-таки завершит то, ради чего она так подставилась. Иерем мог относительно легко сразить любую из находящихся здесь Легенд в бою один на один, даже если учитывать эффект купола, на вернейшего слугу Гримментрея действующего едва ли в треть силы. Не уступил бы он и двоим тварям сразу, а всю троицу имел шансы долго и успешно изматывать постоянными маневрами, продавая свою жизнь и душу очень дорого.

Но вот действуя против троих тварей легендарного уровня вблизи, двоих равных им, только бьющих с дистанции, а также под эффектом купола и при поддержке извергов помельче... даже ему было в таком положении не выжить, особенно если учесть, что он только-только завершил одну молитву и уже не успевал оформить еще одно Чудо сравнимой силы. Твари атаковали жреца в момент его слабости, под взглядами ненавидящих и стремительно падающих в отчаяние людей и нелюдей, банально не успевающих прийти на помощь их последней надежде.

Ровно так, как и желал того сам жрец.

Пространство вокруг сражающихся словно пошло бликами, будто отражениями небесной синевы на поверхности волн морских, в те дни, когда это самое море почти неподвижно, лишь едва задеваемо легкими порывами ветерка. Следом за бликами пришел звон колоколов, удар барабанов и гомон разъяренной толпы, собирающейся сжечь пойманного чернокнижника, пришел громовой силы удар судейского молота, оглашающий вердикт висельнику, пришел хлопок печати, проставляемой на договор о ненападении между могучими державами. И придя, эти звуки не ушли обратно, а словно сконцентрировались, заставляя блики стать плотными, почти ослепляющими.

Этого артефакта не должно было быть в руках Иерема, потому что он, по всем возможным и невозможным докладам, отослал его вместе с одним из вернейших своих учеников, прямиком на алишанскую границу, в одну из основных приграничных крепостей. Но сейчас артефакт был здесь, против всей имеющейся у извергов информации, которые наверняка пожелают дать немного страсти облажавшимся разведчикам. Пожелали бы, если бы имели шансы пережить свой последний Суд.

Вердикт о Виновности считался мифическим артефактом, несмотря на то, что был создан самим Гримментреем, но шел по самой верхней границе своего грейда. Даже богам непросто создавать божественные же артефакты, поскольку слишком многое в них придется вложить, навсегда пожертвовав частью своей сущности, даровав божественность чему-то, что ею обладать не могло. Тем не менее Вердикт вплотную приближался к этой грани, воплощая концепции, крайне для Гримментрея близкие.

Несмотря на всю свою мощь, эта вещица, выглядящая обычным святым амулетом в виде двух накладывающихся друг на друга восьмерок (главный символ Церкви Равновесия), была малополезна против тех, кого не в чем было обвинять. То есть, была крайне эффективным оружием против подавляющего большинства разумных и не очень сущностей, что населяют любые существующие миры.

Сила артефакта позволяла временно подвести любого противника под юрисдикцию Кодекса Равновесия, сиречь религиозной доктрины, давая Божеству власть над душами под это воздействие попавших. Разумеется, строго в рамках самого Кодекса, который, если подумать, довольно четко описывает ситуации, в которых наказать кого-либо будет не за что. Так-то любой бог может выдать свое неодобрение тому же извергу, душегубу, взяточнику или просто нехорошему человеку, мало молящемуся, нехорошие мысли думающему и на храм не жертвующему. Вердикт позволял делать это лучше, точнее и практически неостановимо любыми способами.

Фактически, жертвы артефакта на некоторое время становились столь же тесно связанными с Гримментреем, как и высшие сановники его клира. То есть, если вины на жертвах артефакта не будет, то вместо Возмездия им можно даровать подпитку силой на уровне тех же самых сановников. Отобрать сотенку достаточно порядочных прихожан, после чего девять из десяти из них под ударом Вердикта подохнут, а оставшиеся смогут, ненадолго правда, действовать на уровне тех самых высших сановников.

В эпицентре действия Вердикта только одна личность могла со стопроцентной уверенностью не опасаться возмездия своего патрона - сам Иерем, хотя даже он все-таки вздрогнул, вспоминая мелкие и не отмоленные грешки да махинации. Среди извергов искать невиновных было бы ну очень странной затеей, а потому и результат вышел со всех сторон (кроме стороны самих тварей) положительным.

Разом обретя власть над обвиняемыми, божественная воля тут же перехватывает связи между тварями и сонмом каждой из них, даруя части душ свободу, а части из них забвение, после чего начинает эту связь продавливать, стягивать в тугой узел, разрушая тела и сущности извергов, но позволяя себе начать влиять на обстановку в Вечном куда более полно.

Простые твари, даже элитные, дохнут, и вовсе не успев попытаться спастись, зато отлично прочувствовав на себе тяжесть Справедливости. Две из трех Легенд следуют их примеру секундой позже, становясь основой для сияющего морской гладью и небесной синевой портала. В районе действия храма стремительно восстанавливаются силы клириков, делая их классы вновь боеспособными. Причем, не только клириков Гримментрея, но и немалой доли иных Божеств - пусть и по немалому тарифу и с потерями, но мощность установленного канала достаточна, чтобы передавать крохи сил не только своей пастве.

Из-за затянутого дымом и пожарами горизонта прилетает несколько атак от мифической твари, главного изверга, пришедшего в Вечный домена, ради такого дела даже отвлекшегося от сражения с Дворцом. Вот только пусть Бог здесь и опосредованно, только за счет нестабильного и в любой момент способного рухнуть канала, но он все же Бог - все три атаки просто ныряют в отправившуюся им навстречу морскую волну, на миг потерявшей Синеву и ставшей невыносимо глубокой, не имеющей дна.

Увы, третья из Легенд оказалась более подготовленной, сумев на секундочку заменить свою сущность на оттиск души истинного праведника, выпадая из власти Вердикта. Гримментрей распылил обманку едва ли не мгновенно, но атака такого далекого и близкого одновременно Господина задержала Его волю достаточно долго. Потеряв две трети сонма, тварь избежала участи стать деталью канала, ослабив портал достаточно сильно. А потом Иерема снесло с его позиции вместе с ошметками божественной силы, ранее бывшими тем самым порталом, после чего внесло сквозь пролом в обороне обратно в храм, да так, что часть пути он проделал сквозь стену.

Божественный портал схлопнулся столь же быстро, сколь проявился он в реальность, а на сцене появилось новое действующее лицо, только теперь работающее на стороне врага. Заодно стало понятно, почему изверги с таким спокойствием и расточительностью гнали на убой целые толпы низкоуровневых культистов и замороченных горожан - потому что гнали их не на убой. Вернее, не совсем на убой, не до конца.

Глаза Иерема видели несоизмеримо больше того, что доступно простому человеку, даже если не учитывать способность полноправного Героя разглядеть уровни и классы тех, на кого взор падет. И сейчас ему не нужно было прикладывать особых усилий, для того чтобы осознать природу показавшегося изверга, того самого, что разрушил портал и едва не продавил защиту Первожреца. Старший над Клеймеными семьдесят первой ступени могущества смотрел прямо на Иерема, не замечая ни расстояния, ни поднятой его полетом сквозь стену пыли, ни красочных иллюминаций, спровоцированных выбрасываемым в воздух волшебством.

Уровень твари пугал не так сильно, как уже продемонстрированные способности - на штурм храма шла волна пылающих Пеклом и Похотью тел, каждое из которых принадлежало тем, кого уже успели однажды убить, развоплотить или распылить на кровавую взвесь. Сонм этого выродка был повернут в обратную сторону, направлен не внутрь, но вовне, позволяя использовать имеющиеся в распоряжении души совершенно невообразимым способом, при этом каким-то темным чудом не разделяя самого себя на ноль, разрывая на части и сонм, и заключенные в нем души.

Сотни простых горожан были покрыты символами и пятнами, истекали ихором и смердящим плесенью медом из каждого клочка кожи, были закованы в прозрачные и нерушимые цепи, отмечены клеймом, что не давало им умереть. Их тела были уже не из плоти, а из псевдоматерии, точно той же, что давала основу для тел дьяволов, а сущности их уже не принадлежали им самим. Они все еще были здесь, все еще купались в том, что изливал на них изверг, но сами по себе являлись не более чем продолжением его воли, дополнительной конечностью, живым передатчиком и куклой своего мастера.

По вновь вернувшимся били магией, давили их всем, чем могли, а могли они много, даже без учета Иерема, но там, где простого человека, пусть и напитанного Пеклом, было до обидного легко убить, клейменные проявляли запредельную живучесть, принимая урон напрямую на собственные души, распределяя его равномерно между всеми своим "собратьями", а потому урон этот снижался до незначительных величин. Даже одна только толпа в несколько тысяч таких несчастных могла бы стать проблемой, особенно если не забывать про обычных дьяволов, охотно пользующихся преимуществом такого прикрытия. Но одними горожанами и слабыми собратьями по культу гвардия клейменных не ограничивалась.

Их было около полусотни, полсотни выдающихся по чьим угодно меркам страдальцев, чьи души уже многие века томились в участи даже более страшной, чем обычный плен в сонме какого-то изверга. Каждый из них был сравним по силе с элитной тварью, но при этом обладал чудовищной бронированностью и возможностью игнорировать техники, приемы и магию, специально против дьяволов заточенные.

И среди них выделялась главная троица, тройка сильнейших цепных псов, жемчужин коллекции собравшей их твари, что, несмотря на внешность обычного гуманоида ростом в два метра, в плане энергетическом являла собою громадную хищную медузу с тысячами отдельных щупалец-пастей, где на кончике каждого находился отдельный симбиотический организм из клейменной души и порожденного медузой тела. Тройка сильнейших симбионтов играла роль одновременно защитников и главных клинков, прикрывая основное тело Старшего над Клейменными, не забывая поддерживать толпу мелочи в атаке.

Громадный великан, словно вылепленный из черненого железа, покрытый сплошным ковром развращающих татуировок и одетый в шипованные латы, только с той разницей, что все шипы были направлены вовнутрь. В прошлом это был явно наделенный, из очень редко встречающейся на этом континенте расы гигантов, освоивший классы Защитника, Мастера-Воителя и Скальной Твердыни, не потеряв свои умения даже в плену, только усилив их многочисленными дарами Пекла. Большая часть урона перетягивалась им с рядовых тварей на себя, заряжалась и возвращалась обратно, буквально снося баррикады, защитников и волшебные барьеры. Он один, терзаемый мукой и экстазом, прикрывал всю многотысячную армаду и своего владельца.

Обнаженный мужчина, явно имеющий примесь крови морского народа, беззаботно плавал внутри водяного пузыря ста шагов в обхвате, словно не замечая ни своего состояния, ни окружающего его кошмара. Из потоков созданной им же воды то и дело порождались прозрачные фигуры прелестных дев, дарящих ему свои тела и ласку. А пленник даже не понимал, что сам создавал своих тюремщиц и хозяек из собственной силы - они не были полноценными дьяволицами, а ожившей фантазией, концентрированным Пороком, пропущенным через фильтр души Повелителя Рек. Его атаки, наносимые не им, а его фантомами, что давно покорили разум создавшего их мага, ненавязчиво размывали, растворяли и всасывали в себя и волшебство и чудеса, стремительно опустошая ресурсы храма. Суть его странной и непривычной для этого континента силы, непрерывного течения позволяла противодействовать любой, вообще любой стационарной и большей части активной защиты.

Третьей была дева... ослепительно давящая своей Синевой, словно клочок самого настоящего Неба, вновь оказавшегося здесь, под гнетом купола. Глаза Иерема видели и пусть часто, слишком часто ему доводилось жалеть о том, что он не может ослабить или даже выключить свой взор, но очень редко испытывал он такую жажду ослепнуть, лишь бы только не видеть этого. Когда-то она была адептом Синевы чудовищной силы, куда сильнее самого Иерема, возможно даже если бы он запросил помощь Гримментрея. Именно эта душа, реши Первожрец выступить против этого погонщика хренового, должна была стать его гибелью.

Он был силен, но понимал - этой пленнице он не сделает ничего, не поможет даже божественная сила, словно ее готовили прямо под него долгие годы, если не века. Может быть, так оно и было, кто же узнает теперь? Спрашивать извергов не хотелось, хотя бы из-за их любви наполнять любые слова ментальными эффектами и соблазнами. Ему кажется, что его глазницы скрипят, будто в них насыпали песка, когда он отворачивается в сторону, не в силах смотреть на результат кропотливого труда самых проклинаемых мастеров мироздания.

Если бы не стоящие за спиной храм и укрывшиеся там горожане, если бы не весь цвет клира, что рассчитывает на его, Иерема, могущество в этом бою... Он бы наплевал на все, позвал бы силу Возмездия и попытался бы убить смотрящую прямо на него, - сквозь все преграды битвы смотрящую, - мразь, даже если бы это стало последним в его жизни деянием. Шансы победить человек имел, но только если бы изначально разменивал свою жизнь, свое бытие на чужое, но это был бы только шанс, тогда как у твари их все равно оставалось намного больше.

Он не мог оставить тех, кто пришел в храм за защитой.

Не мог бросить их.

Бурлит кровь и ненависть в его нутре, когда он видит довольную и понимающую улыбку твари, что успела и сумела его просчитать. Если бы только он задержался с использованием Вердикта, то под его прикрытием мог бы надеяться на победу в поединке. Без главного активируемого эффекта артефакт не терял силы, имея, чем ответить и добавить сверху на любой вражеский трюк, но против такой твари, против тройки его любимых марионеток, против целого воинства марионеток помельче... он мог только погибнуть, подарив заодно Вердикт врагу для дальнейшего осквернения.

Скрип зубов, на которых ощущается хруст попавшей в рот каменной крошки, а после короткая молитва, доносящая его слова и приказы до соратников, оставляя на них защиту храма и обязательство держать его столько, сколько будет возможно. Тварь не рискнет идти на прямой штурм, какая бы там ни была на нем защита и сколь бы ничтожным не казался распределяемый между клейменными урон. Потому что алтарь храма, потому что запасы боевых амулетов и артефакты последнего предела все еще есть. Нет, тварь потратит время, почти гарантированно раскатывая оборону с минимумом потерь, но потратит. А там, глядишь, поменяется обстановка или Дворец пришлет еще немного помощи.

Глупая надежда, ведь у Дворца своих проблем хватает, но все лучше, чем обреченность.

Сам Иерем, не в силах атаковать Старшего, взмывает в воздух, прямо в прыжке шепча еще одну молитву, одну строчку ее, самую первую строку Просьбы о Справедливости, которую каждый церковный служка, даже класса не получив, заучивает самой первой. Даже одна только первая строка первой из молитв в устах Первожреца может многое, но сейчас эти слова еще и активатор, запускающий Перст Наказания - второй из активируемых эффектов Вердикта.

На миг зависая в воздухе, рефлекторно развеивая атакующие его чары, с трудом уклоняясь от скоординированной атаки чар более опасных, Иерем ловит взглядом отчаянно спешащего разорвать дистанцию легендарного изверга, последнего из вышедшей против него троицы. Того, который в попытке сбежать, потерял единственный шанс спрятаться за спинами марионеток, подставить кого-то из них вместо себя - самый эффективный прием против Перста.

Небесной синевы копье, скорее даже не копье, а кол, только не деревянный, а из чистой энергии, настигает тварь несмотря на попытку блинка, поставленные душами планарные барьеры и эффект перекладывания урона на сонм. Легендарная тварь, пусть и уже побитая Вердиктом, падает оземь, извиваясь в агонии, на глазах растворяясь в синеве, пока каждая из его коллекционных душ освобождалась вместе с его гибелью. Вспышкой такой знакомой, такой чужой, извращенной, оскверненной и преданной Синевы отвечает третья из кукол, снимая и забирая обратно эффект артефакта, но спасти союзника уже нельзя - слишком сильные повреждения.

Иерем взлетает выше, подымаясь под самый купол, туда, где его ждут еще две Легенды - пусть он не в силах сражаться с готовой убивать именно его тварью, но этих двоих он одолеть способен. Возможно, если он справится, то вернется помочь своему храму. Возможно, ему еще будет куда возвращаться.

Старый, пусть и выглядящий лишь на четвертый десяток лет, мужчина будто бы вновь почувствовал себя маленьким сорванцом, чью деревню сожгли людоловы, чью семью либо вырезали, либо угнали в рабство, которому оставалось только бежать, прятаться и сжимать зубы в бессильной ненависти, лелея мечту о том, чтобы когда-то настичь злодея и воздать ему за все совершенное. Как же давно он не испытывал этого бессилия, как же он его ненавидит.

Ненавидит, не в силах простить себе то, что он тогда остался жить.

Сражение перешло во внутренний двор Первохрама Гримментрея и только там, на камнях, пропитанных чудесами до последней пылинки, тварей удалось наконец-то притормозить. Они продолжали давить неотвратимым горным обвалом, снежной лавиной, селевым потоком, но теперь они продвигались куда медленнее. Джуниор Дрейк, гвардеец Его Величества, по праву занимающий место в личной Его гвардии, был, как и всякий гвардеец, превосходно подкован в тактике и стратегии, даже если служба его почти никогда не подразумевала командирских ролей. Потому-то он и видел, отчетливо читал исход этой битвы, очень печальный исход, про себя готовясь активировать амулеты Последнего Выдоха, чтобы не оставить тварям ни души, ни тела.

Голова гудела от регулярных попыток наложить какое-то внушение, - вроде бы один раз какая-то глубинная штука почти прошла, но артефакты вытащили, - поскольку в него, на самом острие обороны находящегося, непрерывно били все, кто мог и хотел. К счастью, перед тем, как отправить их телепортом прямиком из Дворца, всю гвардию обвешали амулетами и подобрали комплекты артефактов, идеально против извергов заточенные. В общем, Джуниор куда больше опасался боевых техник и когтей тварей, чем их излюбленного Порока, хотя и понимал, что его самоуверенность может оказаться роковой.

Щит в очередной раз содрогается от удара целой серии пурпурных шаров, пусть даже все они летели не в него, - с его-то бронированием, - а в стоящих далеко позади бенефиков. Чары щита перехватывают направление атаки даже без непосредственного участия гвардейца, позволяя тому сосредотачивать силы на атаке. Удар пламенного клинка, прорастающего прямо из руки удивительно уродливой дьяволицы, скользит вдоль зачарованной стали, а тварь хохочет и страстно стонет, когда роковой удар отсекает ей уже вторую конечность, заодно подставляя под удар сразу двух магов. Лед и ветер давят мерзость, вынуждая отступить, применяя блинк, но Джуниор вновь использует удержание позиции, роняя противницу на каменный пол ударом щита.

Вообще-то, удержание предназначено для использования на себе самом, чтобы с ног не свалили, не переместили каким-то умением, не притянули телекинезом или еще чего не сделали. Но полностью закрытое умение дает куда большую вариативность, особенно если это умение эпического класса, а не стандартная способность типичного стражника. Используя Сокрушающий Взмах он рассекает тело дьяволицы вдоль, мимоходом отмечая повреждение ее сонма и перекатом уходя от посмертной атаки. В чреслах разгорается пламя, кровь стучит в висках, а мысли начинают скатываться к позорному желанию поиметь ближайший труп, желательно еще теплый, но артефакты вновь успокаивают разум и душу потоком ледяной прохлады, возвращая здравомыслие.

Выходя из переката, гвардеец оставляет длинную и опасно выглядящую рану на теле одного из клейменных, как обозвали их клирики, отбрасывая того подальше. Хотя должен был бы разрезать на две части и этого, и еще парочку стоящих за ним - продолжение клинка все-таки. Тварь (или все же культист?) непристойно вопит в экстазе, на глазах восстанавливаясь, но его сносит тройкой светящихся от наложенных благ стрел, заодно развоплощая и его ближайших соседей, когда стрелы детонируют.

Вновь щит притягивает поток боевых пульсаров, причем тех же самых, что и в прошлый раз, а владельцу артефакта только и остается, что с тревогой отмечать раскалившиеся края щита, для которого столь интенсивное поглощение вражеских чар пользы не несет. Пока что расплавленный металл с примесью мифрила на землю не капает, но такими темпами долго ждать не придется. Подставляя щит под удары копий и топоров в руках клейменных стражников (судя по всему, из тех, кто так и не сумел добраться до храма для соединения с основными силами), Джуниор сносит одному из них голову и оставляет окончательное развеивание тела на магов прикрытия.

Перезвон стальных трубочек - именно так для него звучит зов его интуиции, именно ему он следует, активируя встроенную в латы защиту и помогая ей телесной крепостью, едва удерживая щит в руках, когда его почти пробивает лапа громадного медведя-оборотня, тоже, разумеется, клейменного. Второй удар метит в открытый бок, а клинок отчаянно не успевает за мыслью, но, прежде чем Джуниор прощается с печенью (а говорили, что ей от выпивки плохо!), клейменный перевертыш распадается на три части.

Кивком выказывая благодарность спасшему его незнакомцу, он тут же пытается вернуть долг, прикрывая явно не на своем месте находящегося бретера в глухой маске даже без прорезей для глаз - кто же с кинжалом и шпагой в такой толчее воевать будет? Попытка прикрыть выходит неудачной, потому что сразу две твари, причем обе посильнее недавно убитой дьяволицы, пробуют познакомиться с бретером поближе. Гвардеец уже готов произнести короткую молитву за упокой спасшего его бедолаги, благо прямо в храме она может и помочь, как становится ясно, что бретер этот даже в свалке штурма отнюдь не беззащитен.

Артефактная шпага его аж глаза слепит сиянием, заставляя прикинуть цену оной шпаги, сравнить ее со своим обмундированием и признать, что эта полоска стали не уступит его щиту, а ведь Верность Дрейков, их семейная реликвия, считалась легендарным артефактом, даром, что слабеньким для своей ступени качества! И ладно бы только клинок, но и сам владелец явно не на улицах воевать учился. Несмотря на чисто дуэльные ухватки и технику, в нормальной битве малополезные, он умудряется разделывать противника даже быстрее Джуниора!

Нет, достойный сын дома Дрейк обладает классом годным для обороны, а не атаки, но все равно он должен превосходить дуэльщика! Похоже, дуэльщик этот явный провинциал из глухих деревенек, потому что об этой истине он, очевидно, нигде не слышал, а потому игнорировал. Шутки шутками, но Джуниор даже залюбовался, несмотря на то, что предпочитает исключительно баб.

Огненная грива волос металась следом за движениями туловища, что маятником двигалось между рядов противника, а уж как ноги его танцевали! Опытный фехтовальщик, и сам умеющий шпагой владеть на приемлемом для аристократа уровне, он мог оценить это зрелище и знатно почувствовать свою неполноценность, даже несмотря на совсем иной класс. Казалось, что одетый в легкие и обманчиво тонкие тряпки да кожаную броню бретер пребывал во всех местах одновременно, держа дистанцию, выдерживая нужные паузы и непрерывно рассекая, упокаивая навеки с помощью своей шпаги, лишь иногда блокируя ответные удары куда более скромным кинжалом.

Джуниор пристраивает свои кости чуть сзади, выступая в роли волнолома, прикрывая дуэлиста от площадных или магических атак, перехватывая стрелы и метательные снаряды, попросту притягивая их на себя и давая отступить уже себе за спину, если юркого хлюпика прижимали всерьез. Тот почти не блинковал, то ли экономя энергию, то ли просто не желая менять одну толпу и толкучку на другую, раз уж и там, и там одинаково неудобно. Зато умудрялся проходить между ударами даже там, где не мог извернуться просто физически - словно и вправду пребывал в нескольких точках одновременно.

Суперпозиция?

Танец Пустоты?

Что-то еще, малоизвестное и потому незнакомое Джуниору? Скорее все-таки последнее, потому что для коронной фишки высококлассных бретеров его стойки слишком неагрессивные, словно заточенные на уклонение в первую очередь, тогда как у Бретера выше второй ступени развития класса есть возможность переместиться так, чтобы клинок после перемещения оказался уже внутри чьих-то потрохов. Тут, скорее, дуэлянт, только очень сильный, какой-то высшей его разновидности. На фирменный танец Фантомов это тоже не похоже - очень уж явный энергетический след.

Вдвоем выживать стало резко проще, особенно когда странный союзник начал бить не только дуэльными техниками, но еще и небесной планарной силой, от которой его маска начала мягко светиться и выборочно слепить тварей да клейменных, если те подбирались слишком близко. Похоже, его знакомец, с которым они даже словом не перекинулись, но которого он уже готов напоить до свиняче-ползающего состояния, относится к кулакам храма, причем кулакам не очень-то афишируемым - силой он даже без артефакта не уступает Джуниору (причем Джуниору с артефактами), а такие люди обычно на слуху, если не прикладывают огромных усилий для достижения противоположного.

- Да кто же ты такой? - Ворчит про себя гвардеец, вновь прикрывая союзника, заодно добивая вторую из ранее напавшей на них двойки элитных тварей, уже лишившуюся пяти из восьми своих конечностей, даже если не считать используемого вместо плети хера, тоже отсеченного.

- Прибыл вместе с волной перемещения. - В ухе отзывается голос одного из пятерки Координаторов, прямо сейчас руководящих обороной, по-видимому, посчитавшего риторический вопрос не риторическим. - Вызвался в добровольцы после прохождения проверки на осквернение.

То есть, все же не храмовый кулак?

Под последнюю мысль Джуниор перестает экономить силы, потому что твари вновь начали усиливать натиск и двое невольно вырвавшихся вперед идиотов оказались на острие своего участка, посреди очень широкого простора внутреннего храмовогопарка, перед толпою прущих прямо на них тварей и без поддержки строя. Гвардеец активировал Нерушимость, - сильнейший эффект его щита, - а дуэлянт перестал сдерживать Небо, начав давить им не сильно слабее, чем до этого впечатляя фехтованием, а ведь те самые бретерские техники он тоже использовать не перестал. Джуниору пришлось еще раз пересчитать силу союзника, осознавая, что очень уж сильно в прошлый раз недосчитался, и теперь ему все интереснее становилось. Продемонстрированное, выходит, уже уровень не просто гвардии, а капитанов оной гвардии минимум!

Это могло показаться невозможным и, чтоб ему вечность трезвым оставаться, он бы сам не поверил тому, кто попробовал бы рассказать ему об этом, но они стояли на гребне этой волны, держась против сразу слаженной четверки элитных тварей, десятка тварей чуток послабее и просто толпы обычных извергов и усиленных Пеклом клейменных. Нерушимость снижала силу любого вражеского удара в радиусе полусотни шагов ровно втрое, увеличивая прочность защиты союзников втрое же, а уж целые стены небесной Синевы эту защиту обеспечивали с запасом.

Рыжий ловкач в маске разделял этими стенами строй противника, позволяя Джуниору перетянуть на себя внимание части противника, чтобы самому атаковать быстро и внезапно, порою прямо сквозь одну из своих стен, вовсю пользуясь почти всепробивающей мощью своей шпаги. Лишь несколько раз и только элитные противники умудрялись заблокировать или отвести тоненькое лезвие, да только повторный удар любой бретер нанесет быстрее, чем успеешь удивиться - вторую попытку переживали не все из тех, кто отразил первую.

Еще несколько раз он прощался с жизнью, как и с жизнью странного союзника. Особенно запомнился тот момент, когда одна из тварей просто втянула в себя всю синеву небесной энергии, заморочила голову Джуниору, внушив невозможность сместить в пространстве кисти рук и ступни, пусть даже остальное тело двигалось нормально, а потом, атаковав рыжего сочащимся гноем и каким-то отвратительным проклятием щупальцем, которое заменяло твари ударную руку. Слишком поздно гвардеец осознал, что точно такое же внушение, что парализовало его, закрепило в пространстве кисть бретера, что сжимала клинок, и тому просто нечем было блокировать удар, как не мог он и уклониться тем же блинком. Да и если бы он понял все вовремя, ничего поменять бы не смог.

Бретер подбросил в воздух свой кинжал, сгибая единственную рабочую руку в локте и прикрывая ей голову, куда метило щупальце. Тонкий и почти прозрачный барьер, казалось, не мог бы остановить даже обыкновенную стрелу, не говоря уж о столь опасном ударе, но вся мощь изверга словно расплескалась, натолкнувшись на нерушимую стену. Краткое мгновение неуязвимости продлилось недолго, но мозги бретера тоже защищены были на славу, почти мгновенно восстановившись от контроля (при этом на нем не было видно амулетов, какие носил Джуниор!) и позволяя вскрыть извергово брюхо шпагой. В последний миг тварь попробовала использовать коронный трюк с передачей урона на души, но слишком вложилась в атаку, позабыв о защите.

Вопль последнего обещания едва не выжег гвардейцу мозги, а вот ловкач успел вновь позвать Небо, укрывшись тонким, но ужасающе плотным доспехом, заново призывая свои барьеры и продолжая резать рвущихся вперед клейменных, словно овощи нарезая. Вернувший контроль над телом (ценой пары осыпавшихся пылью разовых амулетов) Джуниор вовремя прикрыл быстро сдающего под таким натиском союзника, давая тому время на прием пары зелий из его личных запасов. Когда же тот поделился этими запасами с Джуниором, тому захотелось припереть союзника к стенке и долго-долго интересоваться на тему того, у какого алхимика он закупается и нельзя ли оформить боевому товарищу хоть какую-то скидку?

Сзади их уже поддерживали маги, бенефики вновь разгоняли комплекс благословений на рядовой пехоте из вставших в строй простолюдинов и храмовой стражи, а лучники тратили запасы стрел, устраивая целые просеки в рядах застопорившихся извергов редких культистов и беснующихся клейменных. В этот момент, когда они, едва ли не впервые с момента прорыва внешнего круга обороны, намертво остановили продвижение врага, Джуниор почти поверил в успех их начинания, поверил, будто они таки дотянут до прибытия подмоги или пока Стайр закончит со своими противниками наверху и спустится сюда, поближе к ним всем, показав тварям, за что его до сих пор в Алишане боятся.

А потом за них взялись действительно всерьез.

Понять природу Девы было просто, куда сложнее было ее не понять, ведь в этот миг, даже одного взгляда на клейменную извергом сущность хватало, чтобы в голову буквально вбило информацию о ее природе. Тоже своеобразная атака и при этом очень эффективная против слабых духом - даже сквозь защиту храма и волшебство бенефиков обычных горожан пачками выключало. В лучшем случае - обморок с повреждениями ментального состояния, в худшем - практически мгновенное безумие в агрессивной форме, стремительная накачка Похотью и только потом смерть, хорошо если в одиночестве.

Каждый экземпляр основной тройки клеймо несущих был клеймен по-своему. Гигант-Защитник испытывал боль и получал от нее свою страсть, забирая себе все раны, какие только мог забрать. Заключенный в водяную сферу водник пребывал в стране своих собственных грез, не приходя в себя ради необходимости сражаться, потому что его собственные выдуманные грезы сражались вместо него.

Дева же...

Старший над Клейменными превзошел, пожалуй, самого себя и, если бы здесь был кто-то с достаточными навыками ясновидения и аналитики, то он мог бы предположить, что в создании каждого из троицы принимал участие весь домен, а уж Деву перерабатывали не без помощи самого Господина, который щедро наградил одного из вернейших и сильнейших слуг за какое-то его деяние. Ну, или наказал за все то же деяние - в рядах дьяволов разница между первым и вторым минимальна, а зачастую ее и вовсе нет, ведь зависит она от состояния сущности изверга, а не от объективной реальности.

Главным трюком того, что сотворили с чрезвычайно сильной и древней Алдис'ай, познавшей все оттенки Синевы, какие только можно вообразить, являлось четкое воплощение единственно важного факта - их было двое, но она оставалась одна. Казалось, что вдоль ее идеально сложенного тела кто-то провел красную линию, разделив и тело и душу на две части. Первая половина оставалась той самой безымянной для всех Девой, чей разум был практически не затронут и оттого испытывал все то, что может испытывать наделенный в плену у извергов.

Вторая же часть была все той же Девой, но уже совращенной, полностью покоренной и испытывающей мстительное и непередаваемое никакими словами удовольствие от мучений своего же альтер эго. Стоит только узнице своей же души стать сильнее, соразмерно сильнее станет ее тюремщица, стоит ей придумать хитрый план или уловку и отточенный разум второй половины, - ее собственный разум, - найдет способ противодействия. Это нельзя было назвать даже раздвоением личности, потому что жертва была одновременно в обеих своих ипостасях. Если бы ее извращенная часть стала бы отдельной сущностью, действуя наподобие одержимости, ей было бы стократно легче, тысячекратно менее мучительно - потому что это был бы кто-то другой.

Дева была той, кто убивал.

Она была той, кто калечил.

Она нарушала все свои обещания.

Она убивала тех, кого раньше ценила.

Она творила то, что клялась предотвращать.

Воистину, настоящее персональное Пекло для одной и только одной узницы, где извергом и палачом выступает она сама, сама же расплачиваясь за свою слабость и неспособность противостоять контролю. Клеймившей ее твари даже не было нужды самому дарить Порок пленнице, он всего-то наслаждался уже готовым, никогда не прекращающимся и не имеющим возможности закончиться зрелищем. Смотреть, как половина лица радостно улыбается, наслаждаясь каждым моментом бытия, а вторая лишь молча рыдает над происходящим, как давно погасла в ее глазах надежда, уступив тупой жажде наконец-то сдохнуть.

Умереть не получалось, оставалось только убивать.

Потоки Синевы и молниеносные удары громадных энергетических клинков-крыльев не просто прореживали ряды пытающихся остановить клейменную воинов. Они их почти всегда игнорировали, банально не замечая всех тех отчаянных попыток заблокировать удар или поднять барьер покрепче. Превосходство в степени концентрации сил, полностью отсутствующее беспокойство о резерве, а также невероятная скорость совместно с массированными атаками превращали Деву в аналог очень быстрой и компактной гномьей боевой башни.

Те, кто сражался с ней в ближнем бою, конечно же, беззащитными не были, по крайней мере, некоторые из них. Находились и силы для блокирования, и ловкость для уклонения, и магия для постановки действительно эффективной защиты, вот только даже превосходно оснащенные бойцы могли пережить один, максимум два выпада клейменной, а потом следовали примеру тех, кто и этого не мог - умирали. Находящиеся на расстоянии лучники, маги и целители со жрецами тоже познавали на себе мощь Девы, которая заливала их удивительно крепко структурированными чарами, что рвали защиты будто бумагу. Нет, им приходилось чуть полегче, но жертв было намного больше - это вблизи ее остановить пытались лучшие из лучших, а вот там, за спинами, собрались те, кого лучшими назвать не выйдет.

Казалось, управляющий клейменными изверг намеренно отводил союзные войска, давая Деве проложить путь и таким образом скомпенсировать потери от временного успеха обороняющихся. Небо - один из столпов мощи Гримментрея, чей храм сам защищал и помогал своим защитникам, но одно дело отражать удары Пекла, тогда как родственные и близкие силы Неба просто не замечали большей части защиты. Сверху парил над храмовым комплексом водный пузырь, проливаясь дождем из речной воды и смывая силу Моря и Глубины, разрушая тем самым второй из основных столпов силы храма.

Джуниор, которого появление Девы отбросило метров на двести назад, прямо в ряды союзников, чем зашибло нескольких из них, неплохо разбирался в тактике обороны, так что глубину нависших над ним и всеми, кто сейчас рядом, проблем он видел отчетливо и кристально ясно. Термин "задница тролля" был, для описания положения наделенных в этом бою, несколько мягковатым, но в гудящую от удара голову ничего другого не приходило. Его железная (и мифрильная) Верность спасла гвардейца, приняв большую часть удара на себя, но даже остатков хватило, чтобы выбить и покалечить бедолагу, надежно лишив его возможности встать на ноги в ближайшее время, если речь пойдет о своих силах.

Помочь ему могли, благо целителей хватало, а потери среди них являлись не самыми крупными, да только никто не обращал на Джуниора внимания, пытаясь то ли выжить, то ли перегруппироваться, то ли все-таки убить отродье клейменное. Хотя бы одно из трех сильнейших. Свою роль сыграли погнутые и окровавленные доспехи, обширные переломы и краткая потеря сознания из-за которых его лишенное чувств тело приняли за свежий труп и попросту проигнорировали. В иной ситуации спасение полноценного гвардейца стало бы задачей близкой к первоочередной - все же он, со всеми его умениями, уровнем и артефактами, был единицей полезной для выживания, даже если отбросить пиетет перед благородной кровью.

Но момент оказался упущен и Джуниору оставалось лишь бессильно наблюдать за бойней, которую устраивала клейменная, которую даже твари не прикрывали, потому что подойти боялись. Вот плеть из чистой синевы обернулась вокруг Дортза из дома Бонтлторд, его коллеги по должности, который так и не вернет свой карточный долг - истощенные амулеты и покрывший тело слой молний позволили вырваться из хватки чар, только для того, чтобы десяток предельно концентрированных небесных игл пробили тело в десятке мест, а взмах крыла завертевшейся на месте Девы, что в тот миг играючи срывала с себя сияющие серебром канаты чьей-то молитвы, размазал Громовержца вместе с его броней.

Не сможет Джуниор отдать свой долг старине Бродерику, выслужившемуся выскочке из семейства мелких чиновников, потому что не спасла ни ловкость, ни железная от множества правильно подобранных ритуалов и зелий укрепленная кожа, ни несгибаемая воля прирожденного воина, когда его, прямо во время спасительного кувырка, поймали в область покоя и буквально стерли потоком Синевы. А вон убило Мергельяна, вечно ворчливого боевого мага из гильдии Черненой Чаши, накрыв сразу целой связкой высокоуровневых чар и сотней пущенных им вдогонку перьев с крыльев Девы.

Могучие и влиятельные смертные умирали один за другим, не в силах остановить противницу, прямо сейчас накачиваемую силой через свое клеймо до самых кончиков перьев. Их бы убили куда раньше, если бы не его "старый" знакомец, прямо сейчас пляшущий вокруг крылатой сучки, словно борзая собака вокруг травимого ею медведя. Нет, были среди обороняющихся адепты Неба и посильнее, даже если не считать жрецов из свиты Иерема (одного из них прямо только что на крыло натянуло до самых бровей)! Секрет в том, что сочетание сразу громадной ловкости, специализации на ближнем сражении, могучей магии и легендарного артефакта нужного типа имелось лишь в единичном экземпляре.

Джуниору вспомнились годы, проведенные в домашнем обучении, да и в зрелом возрасте он любил почитывать книги, благо должность его только одобряла постоянное расширение кругозора и квалификации. Из продвинутых курсов высшей энерго-планарной феноменологии он знал, что сильный пользователь энергий определенного плана мог, в той или иной мере, подавлять более слабых коллег. Могучий теневик не даст теневику слабому даже пошевелить те самые тени, владыка Пламени приугасит, а то и полностью потушит огонь соперника, чернокнижники сумеют перекрыть доступ к Тьме начинающим самоучкам - это все пройденный этап, известные константы.

Но среди всех особенностей Неба одна была самой необычной, даже несуразной в некотором роде. Небеса отлично противодействовали Тьме, Тени, Смерти и всем стихиям, кроме Ветра. Могли их адепты показать класс и для других планарщиков, для кого сильнее, для кого слабее, а для кого и совсем слабо. Но лишь один план из всех делал адепта Синевы почти бессильным, неспособным наносить хоть какой-то урон врагу своему.

Неба хватит на всех.

Древняя, как сам мир, мудрость была не просто словами, но еще одной аксиомой, неоспоримым фактом действительности Алурея. Защищаясь Небом от Неба, даже относительно слабый маг мог стоять под дождем из посылаемых могучим коллегой чар очень и очень долго. Просто невообразимо долго, как для подобных дуэлей, особенно если сравнивать таланты двух поединщиков. Да, слабейший из такой пары вообще ничего врагу сделать не сможет, но и проживет подольше.

Для Девы эта истина проблемой не являлась - кем бы ни была она раньше, до своего клеймения, но помимо фантастического сродства с Синевой у нее была еще и мощь физическая, подкрепленная какой-то разновидностью боевой медитации или предвидения. Те, чья связь с Небом позволяла блокировать ее атаки, гибли от ударов рук, крыльев или сброшенных перьев, а те, кто, имея связь с Небом, оставался еще и воином, либо были слишком неповоротливыми и тоже гибли в бою, либо их связь с планом была недостаточной. Мощь Девы поражала, стандартные чары собратьев она даже не замечала, пробивая их с той же легкостью, что и чары иных направленностей.

Рыжий бретер вертелся юлой, выживая там, где остальные мерли подобно скотине в мор, встречая Синеву Синевой, а от всего остального просто уклоняясь, пользуясь все той же странной пространственной техникой. В те редкие моменты, когда его доставали физические атаки крыльев или изящных рук Девы, он встречал их либо тонким и краткоживущим, но ужасающе прочным барьером, либо своей шпагой, что лучилась чистым Солнцем, заставляя клейменную если не отступать, то хотя бы опасаться.

Мелкий и юркий, в сравнении с очень крупной как для птицелюдки Девой, которая еще и вовсю пользовалась преимуществом полета, левитации и возможности воевать в трех измерениях сразу, он держал оборону сам и даже, порою, успевал спасти чью-то жизнь и душу, пусть и не часто. Самое смешное, что действительно развеселило потихоньку избавляющегося от последствий сотрясения Джуниора, так это действия извергов, а вернее, их отсутствие. Из-за вступивших в резонанс зачарований храма и волшебства клейменной, никто из дьяволов или других клейменных не мог помочь Деве. Это, конечно, не случайность, а намеренное действие клириков, попытавшихся и сумевших отделить Деву от подкреплений, но все равно смешно вышло.

Он бы улыбнулся, если бы даже в одиночку Дева не грозилась перебить всех, кто встал у нее на пути, причем нехорошо перебить, с выдумкой. Улыбку окончательно убил очередной ход извергов, воспользовавшихся неразберихой в центре внутреннего парка, телепортируя прямо в ряды магов сразу десяток тяжелобронированных тварей, окончательно ломая и оборону, и надежду Джуниора на то, что его заметят и вытащат. Заметят, вытащат, подлечат и даже приласкают, только не свои.

Оказавшись уже буквально под сенью Первохрама, пачкая его пол кровью и потрохами обороняющихся, отрезав еще удерживающие парк силы от подкреплений и маршрута отступления, изверги поставили жирную точку в судьбе храма. Вспыхнули амулеты оставшихся клириков из свиты Иерема, унося тех, усталых, побитых и потерявших в числе, поближе к алтарю, следом за ними вытащило еще нескольких высокоуровневых союзников, а неизвестный бретер, попросту не имеющий амулета спасения, так как пришел непонятно откуда и непонятно кому служит, остался едва ли не один на один против Девы. А примерно через две с половиной секунды и вовсе оставшийся один на один - без надежного прикрытия клейменная выбила всю невезучую мелочь рода людского (и еще пяток зверолюдов, а также одного хоббита).

Обидно.

Если не бретеру, то Джуниору.

Рыжий был хорош, настолько хорош, что вполне заслуживал себе кличку Рыжий, благо что барона Кванцентрынского, выдающегося таланта Берсерка, убили предатели из состава прислуги прямо в момент поднятия купола над Вечным. Даже потеряв любую надежду, бретер буквально вдохнул целый кисет своих зелий, большая часть которых была в газообразной форме, а после принялся продавать свою жизнь за такую цену, что даже у торгаша в тринадцатом поколении инфаркт бы случился.

Удар крыла встречает барьер, ответный тычок шпаги переходит в рассекающий выпад, оставляя длинную царапину на безбрежно-синем доспехе из чистой энергии, которым укрылась с самого начала штурма двуликая Дева. Поток синевы мягко отводится в сторону, а десяток лент, словно сотканных из лучшего цветного шелка, огибают размывшуюся фигуру, даже не в силах ее коснуться. Новая атака - водоворот из безбрежной Синевы, обращающийся настоящим колодцем, на дно которого падает бретер. Ловушка, которая могла сдержать и сковать хоть молодого дракона, хоть легендарного изверга, лопнула, открывая тоненький проем, сквозь который проскользнул упрямо не желающий сдаваться наделенный.

Чтобы тут же попасть в хватку замедляющего облака покоя, которое, будучи разорванным в клочья, сменилось еще одним, а потом на блок человека (а Джуниор был уверен в его расовой принадлежности) обрушился удар крыла. Барьер мигнул, но какая бы сила за природой этого умения ни стояла, а за несокрушимость пришлось платить временем существования. Удар крыла встретило небесным щитом, и щит продержался, пусть и какой-то миг, жалкий и короткий. Мига хватило, чтобы встретить чуть ослабленный удар кулака лезвием шпаги.

Изящная и хрупкая, как и у всех крыланов, чьи кости, подобно птицам, очень легкие и ломкие, ладонь схватилась за пышущее Солнцем лезвие и с хрустом его сжала. Вспышка Неба неизмеримой мощи и такая же вспышка Солнца едва не выжгла Джуниору глаза, а когда он проморгался все было кончено. Оземь падают обломки шпаги и гвардейцу, несмотря на шум битвы, крики раненных и проклятия умирающих, кажется, будто он слышит тонкий перезвон падающей стали.

Бретер висит в воздухе, взятый за горло Девой, половина лица которой лишь молча плачет, а вторая улыбается самой сладкой улыбкой, настолько сладкой, что даже изверг бы вздрогнул, особенно если из низа их иерархии. Обессиленный и поломанный во всех местах парень, часть маски которого тоже отломилась, растеряв сияние синевы, падает у ног Девы, что сама склоняется, нависая над жертвой и, скалясь в безумной страсти, впивается руками в тело жертвы, прямо в плоть, до крови и мяса.

Джуниор в ужасе, наведенном и чуждом, осознает, понимает лишь потому, что Дева сама об этом кричит, рыдает без единого слова, но с наслаждением рассказывая забавную с ее точки зрения историю. Историю о том, что каждый убитый адепт ее излюбленного плана, познает покой небесный совсем иным способом, что ее руки могут отнять этот покой, забрать у побежденных их Небо. Чтобы первая стала сильнее, чтобы клеймо ее стало крепче, чтобы стены узилища ее стали несокрушимее, а вторая, чтобы смеялась и танцевала на давно уже забытой надежде, от которой не то что осколков, пыли и той не осталось.

В зал входит все больше и больше клейменных, подтягиваются изверги и еще живые культисты, проламывает себе дыру в стене заключенный в мучительные латы гигант, заканчивает смывать со стен и земли последние частички защитных чар Речной Властелин (как назвали его ребята из тактиков). Рядом с гигантом ступает хозяин всех Клейменных, выглядя, может, и мелко, но отнюдь не невзрачно - пышущая дурной мощью тварь страшна настолько, что у Джуниора замирает сердце, а артефакты один за другим выгорают, не давая ему раствориться в приносимом тварью флере.

Невольно он оборачивается к Деве, трусливо предпочтя не смотреть на ее хозяина, но не отрывая взгляд от ее развлечения, словно все-таки завороженный, потерявший волю. Ее руки уже в грудной клетке окровавленного парня, который кажется таким молодым... Мысль о количестве молодящих эликсиров, выпитых бретером, так никуда и не уходит, пока Джуниор пытается убедить себя, что если он сейчас будет лежать, молчать, не шевелиться, то его не заметят, пропустят, что он еще поживет хоть немного.

Бретер умирал.

Хуже, чем умирал.

Но в последний миг, когда Дева дала ему немного свободы, почти закончив забирать себе все то, что могла от своей жертвы взять, когда она пожелала насладиться последним его воплем, отчаянным криком теряющего Небо мученика, бешеным проклятием, просьбой, мольбой или чем-то еще, таким сладким для второй и мучительным для первой, он поступил иначе. Не атаковал, не попытался убежать или хотя бы призвать свою силу, дабы убить собственную суть самому, чтобы не отдавать ее клейменной в руки.

В последний миг он схватил ее ладони, - твердые будто сталь, неостановимые и невероятно сильные, - будто бы вонзая их еще глубже, к самому своему сердцу, а после протягивает ладонь к склонившемуся над ним лицу, плачущему и смеющемуся, лишь едва-едва его касаясь. И вместо крика, вместо последней попытки уязвить хотя бы словом, если не делом, он вкладывает все, что еще имеет, - а сил у него, разогнанного смертельной порцией зелий, хватало, - все, что знает, что успел понять в эти часы, в своей последней битве... все это он отдает простым словам, последней фразе, в которую он буквально вкладывает душу.

- Прощаю Вас и отпускаю.

Вложи он все свои силы, даже будь он полностью свежим и готовым к бою, не сумел бы задеть Деву, не осилил бы оставить на теле ее даже царапины. Но вот слова, сказанные искренне, от всего гаснущего сердца... слова эти были чем-то иным, радикально отличающимся от всего, что привыкла отражать ее защита.

Дева отшатнулась, будто не коснулись ее, а хлестко ударили, будто не рукою, а раскаленной сталью. Хотя куда там для ее защиты обычная сталь, какой бы горячей она ни была? Это касание, оставившее на идеально чистой и мраморно-белоснежной коже маленькую кровавую капельку, оно словно затронуло что-то другое, скрытое под кожей, под нерушимым слоем Синевы, под самым ее Клеймом. Что-то давно забытое, не ясное и, казалось бы, невозможное.

Половина лица ее принимает вид чистейшего шока, раскрывая затянутый похотливой поволокой глаз в выражении неверия, столь же чистого, как самая прозрачная родниковая вода, как чиста синева покорного ей Неба. Но это вторая половина, та, что стоит у руля, что принимает решения, что творит паутину пыток и мучений для половины второй. Тюремщица так и не понимает, не успевает осознать, потому что первая часть, истинная и, в гордыне столь же могучей, как могуча жестокость Мастера Клейма, не сломленная до конца, впервые за века и века поменялась.

Все еще текут слезы, но это другие слезы, наполненные не мукой, но облегчением. Наполненные тем, что тоже есть частью природы каждого адепта Небес.

Покоем.

Свободой.

Искуплением.

Изверг могуч, а его скорость реакции оставит далеко позади почти любого из тех, кто привык самому быть воплощением скорости. Он бы легко успел, сумел бы помешать, перехватить, заморочить, разрушить план всего лишь человека, даже не нажившего сотни лет. Если бы он не желал видеть, пожалуй, излюбленное свое зрелище. Если бы он не вынужден был управлять всей сворой своих вернейших псов, благодаря множеству подвернувшихся пленных расширившейся и разросшейся в несколько раз. Если бы он, прекрасно зная о подобном трюке, хоть на один короткий миг заставил себя поверить в то, что такой исход вообще возможен.

Первая получила краткий миг свободы воли и действий. Шансов на спасение у нее не имелось, ведь сил и умений ее ненавистного хозяина с лихвой хватит для того, чтобы вернуть кандалы на место, ведь никуда не делось ни клеймо на ее душе, ни лишь чуточку отброшенная в сторону вторая. Все, что сумел подарить ей глупый человек, так это краткий миг надежды, за которым следует еще большее отчаяние, когда и эта надежда, восставшая из праха, вновь в прах обратится.

У нее не было шансов, но, подобно очень многим личностям сравнимых характеров и мировоззрения, личностей, достигших всего того, чем она и привлекла на свою душу посланников Пекла, личностей, сумевших доказать миру, доказать самим себе, что они всего лишь Герои своей истории... подобно всем им она привыкла игнорировать невозможное. И никакие века мучений, страшнее которых даже извергу будет сложновато вообразить, ни одна из неисчислимого множества сводящих с ума оргий, так и не сумели погасить ее волю. Могли бы, очень даже могли, но изверги сами не захотели терять такую сладкую игрушку.

Если бы она не была повернута к Старшему над Клейменными спиною, укрытая собственными крыльями будто одеялом, он бы увидел зрелище, какое не видел ранее никогда, зрелище, свидетелей которому, возможно, уже давно не осталось под Небом этого мира. Дева улыбнулась, обеими половинами лица улыбнулась, закрыла глаза и позвала Небеса, отдавая им себя так, как не успела отдать в тот злополучный день, когда ее клеймили.

Большую часть успевшей проникнуть в парк мелочи, неважно были это другие клейменные или рядовые изверги, буквально испарило, но даже людям досталось преизрядно, заставив немногих знающих едва ли не в штаны гадить. Потому что изверги это страшно, мерзко, ужасно, кошмарно и вообще так плохо, что хуже не придумаешь, но мало есть на свете тех, кого оставит равнодушным это ощущение. Чувство того, что где-то рядом, в считанных шагах от тебя отдает душу плану, добровольно и с радостью, подлинная Героиня, настолько же древняя, насколько она была сильной.

Небесные твари это очень редкое зрелище, настолько редкое, что большая часть мира о них либо не знает, либо знает только из рассказов и книжных описаний. Природа Неба такова, что планарное заражение им проходит без особых последствий, ну, если сравнивать с теми же стихиями или проклинаемой Тьмой. Падение посвященного Небу в свой класс редко заканчивается разрушениями и жертвами, если не считать тех, кто окажется слишком близко - жаждущие покоя, способные в любой момент получить его в родной синеве, новоиспеченные твари просто уходят, возносятся в свое Небо и больше никогда не возвращаются.

Судьба, на самом деле, незавидная, как и любое другое становление порождением плана, ведь не может быть хорошим выбором обращение тварью, какая бы та тварь ни была. Тем не менее, если выбирать между падением в Небо и вечной жизнью в руках своего радушного хозяина и тех, кому он или вторая ты отдадут тебя поиграть, выбор даже для самого рьяного последователя Чистоты Бытия будет очевидным.

Дева нанесла прощальный удар, подгадила своим пленителям, растворила вторую в собственной душе, подарив ей покой, которого она все равно жаждала, как часть ее самой. Себя не обманешь, и как бы вторая ни наслаждалась муками первой, они обе понимали, что обе оказались равносильно несчастны. Дева освободилась, стремительно растворяясь в покое, которого так долго ждала, но у нее все еще были несколько секунд до падения, все еще была ее память и долг. Она по праву была Героем, по праву обрела свою силу и даже сейчас, сильнее всего стремясь перестать помнить, заново переживать, перестать быть и вознестись, она все еще помнила свои собственные обещания. В иной ситуации она бы забыла о них, позволила бы себе слабость, не рискуя дарованным ей шансом, обретенным без всякой божественности Чудом.

Но их простили.

Искренне, от всего сердца простили их обеих, простили за все, что одна сотворила, за все, чему не смогла помешать другая, простили за силу одной и слабость другой. Если бы не это прощение, не жалость, не понимание, не сочувствие, которых она, забирая Небо у одного несчастного за другим, насмотрелась вдоволь, так много, что не могла вспомнить все эти лица. Лишь простив их обеих, лишь лишив чужого контроля сразу две ее половины им дали шанс стать одним целым, обрести единство и в нем же приобрести волю к сопротивлению. Волю сделать один-единственный совместный шаг, сделать его вместе, потому что половина души не может уйти, оставив вторую.

В последние секунды ясного сознания, сохраняя даже не мысли, но поставленные перед собою цели, она склоняется над землей. Тело растет, а ее громадные, как для алдис'ай, более чем два метра роста стали полноценными тремя, а после и тремя с половиной, добравшись до отметки в четыре. Два верных крыла раскрылись, разрослись, умножились, облачая ее фигуру во множество крыльев, укрывающих стремительно теряющее форму тело. И все же она успевает, успевает схватить рукоятку сломанного клинка, притянуть к себе голой волей все его осколки. Сила Девы выжигает из двойственной сути артефакта все оставшееся Солнце, оставляя только одно лишь Небо, заполняя им кусочки металла, концентрируя его достаточно сильно, чтобы он снова слился воедино, обратился уже новым, совершенно иным клинком.

То же лезвие, та же форма, но теперь там одно только Небо и больше ничего.

Она проводит лезвием шпаги по ладони, прикладывая нешуточные усилия, чтобы порезать кожу и пустить себе кровь, уже не напоминающую даже кровь. Лишь пустое упрямство и память о прощении, повешенный на себя саму долг, пожалуй, единственный, который она могла позволить оплатить, удерживал ее от такого желанного забвения.

Кровь напитывает клинок, вливается в него, застывает на лезвии и рукояти тончайшим узором, словно множество переплетенных крыльев, небесно-синих и будто бы даже движущихся. Закричав, и криком своим преодолевая все сильнее тянущее ее в свои объятия Небо, Дева подымает клинок, что в ее руках выглядит детской игрушкой, вонзая ее прямо туда, где раньше билось ныне застывшее сердце простившего ее, простившего их мальчишки. Отданное сердце, потерянное сердце, пожертвованное ради их свободы, позволившее им вновь стать ею.

Удар завершен.

Клинок к сердцу.

И сердце для клинка.

Вторая вспышка небесной синевы не уступает в мощи самой первой, но наносит куда меньше урона извергам просто потому, что все цели в ближайшем радиусе уже развоплощены, а более дальние противники защищены как внешними стенами храмового комплекса, так и собственными барьерами, после первой вспышки спешно поднятыми и закачанными максимальным количеством силы. Штурмующие готовились отражать силу Гримментрея, но заготовленные трюки от чистой Синевы тоже помогают недурно, лишь самую малость хуже.

Где-то вверху, под самым куполом раздается предсмертный вопль экстаза одной из Легенд, на которую даже очень уставший Иерем Стайр нашел управу, но укрывшийся за мощью гиганта и собственными барьерами Старший над Клейменными, как и примерно половина его элитной свиты, прихлебателей и помощников, внимания на это почти не обратили. Они только-только пережили атаку, выстояли перед вспышкой Синевы, устояли не без труда, пусть риски те были не слишком и высокими. Все-таки поток чистой силы, каким бы густым он ни был, остается всего лишь силой, без контроля и наличествующего круга магов, что эту силу оформят, теряя почти всю опасность, особенно если применять те барьеры, которые простой голой мощью не продавить.

Когда сияние упало, открыв вид на внезапно ставший удивительно чистым внутренний парк, из которого испарило большую часть трупов и часть еще живых, перед лицом Старшего предстало зрелище, заставившее изверга, привыкшего получать оргазмическое наслаждение от чего угодно, страстно желать любого исхода, позорно растеряться, буквально не зная, что ему вообще нужно испытывать. Но с каждой секундой склоняясь к совершенно особому, характерному только для обитателей Пекла, типу бешенства. Бешеной злобы на того, кто посмел лишить его законной страсти, положенного ему самим мирозданием экстаза.

В центре парка, сейчас лишившегося всей растительности и напоминающего чистую, разровненную и словно бы оплавленную, а после разглаженную и утрамбованную площадку, стоял человек. Огненно рыжие волосы резко контрастировали с бледной кожей, едва укрытой обрывками одежды, от которых остались только закрывающая половину лица и один глаз часть маски, укороченные до колен штаны, кусочек левого рукава и носок правого сапога. И казался бы невзрачным этот человечек, ведь в этом храме хватало куда более впечатляющих во всех отношениях личностей. Чего стоил один только милашка Иерем, ради клеймения которого в качестве четвертого своего дитя он сюда и прибыл!

Но именно этот выродок, этот никчемный, подлый, бессердечный и жестокий смертный, лишил его той, чьи два лика столько веков дарили ему все оттенки Похоти и Отчаяния, столь очищенные, многогранные и выпестованные, что одни лишь мысли о том, что он их лишился, заставляли Старшего над Клейменными клокотать от распирающей нутро злобы.

Он бы уже бросился вперед, прикрываясь собственными творениями, своими детьми, лишь бы самолично отплатить этой мерзости за его поступок, если бы не... если бы не клинок в его руке. Синий, как Небо, тонкий, как перышко, будто бы сроднившийся с держащей его рукой и даже не обращаясь к сонму и его видящим, изверг знал, что никто, кроме единственного человека во вселенной, этот клинок в руки взять не сможет.

Если бы не парящая за его спиной фигура, незримыми нитями связанная с клинком и его хозяином, черпающая право пребывать в реальности, не выпадая из нее, не исторгаясь подобно всякой твари обратно в свое Небо, прямиком из этой связи. Огромного роста, покрытая десятками крыльев, больших и малых, она словно обнимала человека, укрывала от любых невзгод, дарила покой и надежду.

Его Дева была Героем, настоящей Легендой своей эпохи.

И она пала, пала добровольно и навсегда.

Но связь, связь клинка и его владельца позволила стать чем-то большим, сохранить больше, чем позволено иметь тварям, сохранить часть умений всех ее классов, переведя их в таланты твари, сохранить часть отточенного разума с вековым опытом и, конечно же, сохранив часть так и не растворившейся в Синеве памяти.

Из-под сколотой маски было видно одно из очей человека, что неотрывно следил за Старшим над Клейменными.

Над плечом его парила Дева, чье лицо само стало маской, словно вылепленной из камня, на котором не удавалось различить глаза.

Но изверг знал, что она тоже смотрит и тоже на него.

Тварь была древней, невероятно древней и помнящей такое, что не мог выдержать людской разум. Тварь мыслила иными категориями, не имея ничего общего с мышлением смертных и наделенных. То, что творилось в сознании этой сущности нельзя облечь ни в слова, ни в образы, не потеряв себя в этих потоках патоки и меда. Одного взгляда твари хватило бы, чтобы убить и переродить, одним касанием она могла поменять и перековать, одним дыханием совратить и развратить. Вокруг нее стояли клейменные слуги. Вокруг были готовые к битве сородичи. Рядом стоял перекованный в нечто невозможное гигант, что примет на себя все раны и удары, все невзгоды и боль.

Но когда человек сделал шаг вперед, обычный человеческий шаг.

Когда вслед бесшумно двинулась вперед застывшая за его плечом крылатая фигура.

Могучая тварь, давно переросшая ранг простой Легенды, входящая в десятку, а то и в пятерку сильнейших сущностей своего домена, подчинявшая и клеймившая на своем долгом веку и Героев, и другие Легенды, и Вестников божественных, способная в одиночку захватить и забрать хоть целую страну... Улыбка, радостный оскал, украшающий уста Старшего над Клейменными дрогнула.

А сам он неожиданно, словно против собственной воли, сделал шаг назад.

В жизни любого разумного существа, наделенного властью над какими-то другими разумными, будь то король, армейский сотник, главный артельный мастер или вожак варварского племени зеленокожих, полным-полно таких моментов, когда одного из своих подчиненных хочется взять ласково на руки, да как зашвырнуть в омут болотный, чтобы и не выплыл никогда. Даже если раньше этот самый подчиненный вообще не вызывал нареканий своей службой, даже если раньше ты мог считать его если не другом, то надежным соратником, даже если ты и сейчас продолжаешь его таким считать, но, сука, он дико бесит! Способ надругательства над жизнью отдельно взятых подчиненных может разниться, потому что не везде есть болота и не все станут с этими болотами возиться, предпочитая старый добрый кулак в зубы.

Или топор в зубы.

Или боевые чары в зубы.

Или вообще не в зубы.

- Шчепан, ну ебрык-дыгрык, уже почти неделя прошла! - Возьма имел только одну восьмую полуросликовой крови, но ругался их народным матом, словно чистокровный в надцатом поколении. - Кругом не протолкнуться от ищеек, а если они нас тут поймают, то отгыркают до самых глазниц.

Возьма, несмотря на любовь косить под идиота, на голову блаженного, а потом и контуженного, что очень помогает в общении с высокопоставленными господами, глупцом не был, а потому его слова являлись вполне разумными и обоснованными. С того момента, как столицу их могучей и благой империи наглым образом спи*дили, действительно прошла почти целая неделя, даже если не считать тех самых первых часов, когда никто еще не подтвердил страшной новости.

Просто в какой-то миг люди, подъезжающие к Вечному со всех сторон непрерывным потоком, поняли, что мощеные укрепленным камнем дороги начали либо вести куда-то не туда, либо вообще обрываться. Часть путей просто срослась с такими же дорогами, только подходившими ранее с другой стороны, а часть просто оборвалась, словно срезанная громадным клинком. Пространство, как уверял их всех Джаж, их отрядный маг, обучавшийся в одном из Академиумов, словно стянулось подобно жопе только посравшего коня. Словно кто-то вырезал из карты привычного мира кусок полотна, а потом, чтобы не оставлять дыры на этом месте, притянул края открывшейся раны друг к другу и крепко их зашил.

Словами "поднялась паника" не описать и сотой доли того абсолютного безумия, какое разверзлось в те дни, но очень скоро порядок начали наводить пришедшие полки окружных гарнизонов, прибывшие в невероятном числе Вестники Божьи, а уж Слуг Их и вовсе считать сбились еще с самого начала. Маги, дознаватели, гильдии, аристократы и все прочие высокопоставленные козлы с баранами едва не передрались в отсутствие связи с Императором и его ближайшими наследниками. К счастью, имелись у военных инструкции на случай похожих (но намного менее масштабных) бедствий, да еще некоторое количество носителей крови правящей династии, что хоть и не входили в основную семью и в списках наследников не отображались, но полномочия и кое-какие мозги имели, так что не дали оставшимся без хозяев псинам вцепиться друг другу в глотки.

Точных версий происходящего Шчепан не знал и знать не мог, несмотря ни на что. Да, он высокопоставленный авантюрист, имеющий серьезные такие связи в гильдии, личный отряд опытных головорезов и тридцать восьмой уровень, но таких как он и даже более "достойных" в округе сейчас собралось столько, что хозяева местных трактиров и постоялых дворов то ли озолотились, то ли поголовно поседели от ужаса. Самой популярной версией, которую разделял и Шчепан, была диверсия Алишана, но приходило подспудно запоздалое понимание, что даже для Алишана происходящее как-то чрезмерно... просто чрезмерно.

Повсюду бродили маги либо из гильдий, либо от каких-то ведомств, либо просто нанятые кем-то, а то и вовсе на добровольных началах предложившие свою помощь. Как ни странно, но если в первые два дня никого к месту спайки пространства не подпускали под угрозой полевой казни, то после напряжение упало, чем многие пользовались. Судя по всему, способов быстро вернуть столицу на прежнее положение никто так и не нашел, а удерживать толпу родственников, слуг, близких друзей, партнеров и подчиненных, лишившихся всех тех, кто был в Вечном в эти дни, стало действительно тяжело, требовало слишком жестких мер и усилий. Вплоть до того, что пришлось бы начинать войну с собственным народом.

Не самый разумный выбор, свидетельствующий скорее о слабости и нерешительности тех, кто сейчас управлял собравшимися силами, но Шчепан не мог не признавать, что не пропусти его сюда, он бы гарантированно попытался проникнуть на охраняемую территорию самостоятельно. И хера с два его остановила бы необходимость проливать кровь охраняющих подходы солдат и дозорных.

Он, в конце концов, тоже потерял вместе с городом кое-кого, ради которого был готов на все, вообще на все.

- Скажи, Возьма. - Несмотря на бушующие внутри переживания, Шчепан не подавал виду, оставаясь внешне все таким же невозмутимым, как и всегда, ведь именно этоумение крайне важно при общении с толпой головорезов, которые вожаком признают только самого страшного отморозка среди них всех. - Вот, наша страна, дай боги ей стоять неколебимо, она как называется?

Разговор не мешал мужчине напрягать свой волшебный дар, проводя все то, ради чего они сюда и пришли, несмотря на все риски. Высокий, но какой-то сгорбленный, будто чуточку помятый то ли жизнью, то ли слишком сильными ударами громадной дубины - называть его красивым было сложно даже шлюхам, что брали с него полуторную цену, не говоря уж о нормальных девахах.

- Ну, это, Вечная Империя же. - Его лучший егерь, очевидно, подозревал в словах лидера подвох, вероятно, даже знал, какой именно подвох, но ответить прямо как-то не хотел, опасаясь все-таки пойти понырять.

Понырять было где, ведь отряд сейчас находился именно там, где и привык чувствовать себя вольготнее всего. Именно болота, правда, преимущественно тропической, мангровой разновидности, стали для них местом, где они обрели славу, богатство и нескольких соратников из местных, присоединившихся к авантюристам ради доли в добыче и лучшей жизни. Болота имперские тоже не раз ими посещались, так что удивить или напугать их грязью являлось задачей далекой от легкой.

Был момент, когда все вокруг всполошились будто утки, зачуявшие приближение лисы, но ничего из этого так и не вышло. Шчепан не поленился посорить золотом перед несколькими своими знакомыми из тех, кого в оцепление пустили. Так они сказали, мол, жрецы Справедливого возбудились не на шутку, почти сумев пробить путь куда-то туда, далеко, где сейчас столица. От них же пришли совсем нехорошие вести - из почти сформировавшегося портала разило запредельной концентрацией дьявольского флера, будто портал пробивают не к Вечному, а прямо в само Пекло. После такого панику успокоили не быстро, потому что у алишанских работорговцев да чернокнижников еще можно пленных если не отбить, то забрать за щедрый выкуп, но с извергами и таких шансов не остается.

Информатор Шчепана едва не плевался чистой злобой, исходя пеной изо рта, будто бы бешеный волк, когда пересказывал эту информацию. Алишан и раньше разборчивостью в средствах не отличался, но сотрудничества именно с Пеклом избегал, как и любое другое государство, исключая, пожалуй, только некоторые Дома дроу, из самых отмороженных. Это даже не чистоплотность, а банальный здравый смысл, ведь от такого сотрудничества вреда почти всегда будет больше, чем пользы, даже не говоря о том, что на любителя воззвать к Пороку ополчатся вообще все, включая даже Богов, от светлых и нейтральных, до самых темных. Одно дело Теней прикармливать, призывать Безумных или еще какую-то мерзость, но дьявольские армии... А ведь отправить в Пекло всю столицу это не одну-две Легенды по контракту вытащить!

Все тот же информатор, явно тоже оставивший в городе кого-то дорогого, клялся грамотой об окончании Переговорного Училища и своим классом Аналитика, что после такого пассажа даже Империя Рук, показательно держащаяся от конфликта двух своих соседей подальше, все же нарушит нейтралитет и придет Империи Веков на помощь. Не бесплатно, само собою, но и Родерик, сволота, тоже не бесплатно ему это все выложил, несмотря на возмущение и праведную ярость.

- А знаешь, почему наша империя называется Вечной? - Все так же отстраненно, но вкрадчиво продолжает Шчепан.

Вроде бы доходила информация о том, что некоторым группам удавалось прорваться по координатам утерянного града, но не было ни единого обратного отклика, а потому все здравомыслящие личности считали, будто тех просто размазало в искаженном пространстве. Нестабильный портал, не важно, будет он планарным, чисто магическим, божественным или на совсем экзотических принципах построенный, всегда был синонимом гибели. Вот и гибли смельчаки, но раз за разом отправлялись за ними следом новые самоубийцы, для которых риск умереть ничего не значит, ибо является приемлемой платой за возможный успех. Такие же самоубийцы, как и Шчепан, и пошедшая с ним часть его отряда. Только часть, ведь он не смел давить авторитетом и тащить за собою всех, тем более что даже не пошли они его в омут тину собирать, толку от них будет маловато.

По факту, они не так уж и рисковали, по крайней мере те, кто командиру только помогали, не собираясь сами совать голову под гильотину. Шчепан здраво оценивал свои силы и понимал, что шансы у него, пусть и очень сильного Ведуна, а также опытного Болотного Мага, практически отсутствуют, раз уж даже лучшие из лучших с задачей не справились.

- Ну, потому что нами правят Вечные? - Продолжает никому не нужный диалог Возьма. - Династия, которая.

Вот чего ему стоило наплевать на все и вся, да прихватить сына с собой в поход? Да, ему только двенадцать исполнилось, но сам Шчепан лишь на год старше был, когда его впервые на кровь натаскивали. Сына он готовил на совесть, пусть даже сам успевал не всегда, спасибо Гильдии и ее контрактам, от которых хер откажешься, несмотря на неудобное время. Отличные наставники, преимущественно из состава инструкторов той же Гильдии, хорошее образование и несколько выездов на практические занятия могли скомпенсировать слабость атрибутов, малый возраст и отсутствие класса. Возиться с сыном и прикрывать его пришлось бы всерьез, лично, что сказалось бы на успехе охоты и количестве полученной добычи, но эти мелочи можно было бы и потерпеть.

А риски? Всех небожителей можно в свидетели привлечь - даже в сердце древних болот Войжчеку было бы безопаснее, чем в родном имении, хотя бы потому, что те болота все же находятся в рамках Алурея, хоть иногда кажется обратное. А иногда и не кажется. Но там он мог бы контролировать ситуацию, не допустить катастрофы, а теперь вот только и остается, что пробовать совершить необдуманный и тупой поступок. Поступок, который, скорее всего, обернется звучным пердежом по ветру, с некоторой, очень малой, вероятностью позволяя таки убить себя о стену рассеянного и скрученного в рулет пространства. О том, чтобы пережить свое дурное самопожертвование, Шчепан даже не помышлял - прекрасно осознавал шансы.

Просто по-другому поступить не мог.

- А знаешь, почему наших правителей, храни их Века, называют Вечными? - Перепалка почти не требует контроля со стороны сознания, потому что все они так друг друга изучить успели, что ругаться могут не просыпаясь, будучи в хламину и тину болотную пьяными, находясь без сознания или посреди яростного сражения.

Боевое братство не возникает на пустом месте, требуя для своего формирования долгих и кровавых лет пребывания бок о бок. Потому-то они сейчас рядом с ним, потому-то часть из них согласилась рискнуть вместе со Шчепаном, даже осознавая все риски, точно так же понимая, что отговорить они его не смогут. А если попробуют просто дать по голове и напоить, заодно отвезя подальше от того места, где обрываются дороги в столицу, то им останется только убить своего командира, желательно до того, как он придет в себя и протрезвеет.

Войжчек был всем, что только осталось у Шчепана после смерти Ядвиги, всем, что тот ценил и ради чего сумел заставить себя жить. Мать его он не столько любил, сколько терпел, потому что слишком многое их повязывало, начиная от крови и денег, а заканчивая дикой смесью взаимного уважения и столь же взаимной неприязни. Тот факт, что они смогли породить дитя, несмотря на свои классы и подпорченное алхимией да ритуалами здоровье, иначе, чем чудом, не могло называться. Возможно, про Чудо совсем буквально - он не знал, ходила ли Ядвига к жрецам, но сам Шчепан несколько раз бросал на алтарь Нааму обильные жертвы, пару раз даже кровавые, лишь бы получить возможность продолжить род.

- Ну и почему, Шчепан? - Возьма, несомненно, уже понял мысль лидера, хотя и не обязательно, благо егерь, будучи поразительно умным, как для своего внешнего вида, умел проявлять удивительную неосведомленность в самых базовых вещах.

Болотная магия, как и сами болота, считалась весьма спорным источником силы, пусть ее и не причисляли к "темным" отраслям контроля мироздания, но очень уж часто идущие таким путем пользовались кровавыми мостиками, чтобы срезать расстояния. Сам Шчепан, если подумать, тоже не стеснялся провести хороший ритуал жертв так на пять-шесть. Мог и на больше, но там нужно другие формы разрешений заполнять, которые даже капитану элитного отряда авантюристов не сразу подпишут и печатями заверят. Да и эффективность с повышением количества жертв растет совсем не так, как хотелось бы, особенно если мастерства хватает впритык. Он ведь все-таки не жертвенник, чтобы только на этом пути специализироваться.

Сама природа болот и текущих через них эфирных потоков позволяет эти самые потоки замедлять, закручивать, стабилизировать и словно бы загрязнять собственными оттенками энергетики. Магически активных потоков и их истоков на болотах значительно больше, чем на обычных участках суши. Леса, горы, пустыни - все они имеют собственную магию, ее уникальные оттенки. Это не отдельные планы, ни в коим случае, но при этом полноценный источник сил для тех, кто эти силы сумеет взять. Энергетика подобных мест потихоньку вытягивает планарные силы, смешивает с собственным фоном, перерабатывает, добавляя что-то новое, на те самые планы не похожее и похожее одновременно.

- Да потому, что они, сука, Вечные, долбо*бина ты конская! - Напряжение обстановки быстро заставляет переходить на мат, но в их среде подобное привычно, многие куда более именитые отряды матом вообще разговаривают. - Для них ни*уя не стоит сделать так, чтобы у нас время шло нормально, а у них почти остановилось! Чтобы мы все успели им на выручку прийти и дать пи*ды тем ху*сосам, которые дают ее им!

Между прочим, это не пустая надежда, а четко известный факт. Кто-то из оставшихся вне столицы Вечных своим словом подтвердил, что Император активировал Великое Искажение Потока по самым высоким амплитудам. И это значит, что час там, внутри украденного, как бы глупо ни звучало это слово в текущем контексте, города стоит больше, чем сутки здесь, снаружи. Император дал своим подданным время, чтобы подданные спасли столицу, своих близких и самого Императора. Ну, или хотя бы попытались.

- А, ну если так, то нормально. - Чего у егеря не отнять, так это умения говорить так, чтобы никто не смог понять, дурак он или притворяется. - Тогда живем.

Не у одного Шчепана остались в Вечном родичи или близкие, пусть даже семейных людей среди его отряда было на пальцах руки плохого дровосека посчитать. Так, временные любовницы, подружки, знакомые и прочие связи, которые, конечно, очень важные, но не настолько, чтобы за них умирать. Оттого и приятно где-то под сердцем, что ближники его не отступились и сейчас рядом с ним, рискуют жизнью и душами за командира, дружбу, товарищеские отношения и обещанную семикратную оплату, где умножаемым на семь стандартом стала полученная за один из самых успешных их рейдов сумма.

Говнюки жадные.

Но свои говнюки.

Шчепан рассчитывал не на свою силу и сногсшибательную мощь, а на имеющийся в его доме болотный алтарь, принадлежавший еще отцу отца его деда. Так-то этот покрытый мхами булыжник мог использоваться для многих целей, начиная от молитв и жертвоприношений тому же Нааму, продолжая десятками ведовских ритуалов и заканчивая уже упомянутой телепортацией к алтарю. Разумеется, подобные трюки наверняка уже опробовали много-много раз, но имелись у болотника определенные надежды.

Во-первых, этот алтарь окроплен его кровью и связан с ним крепче, чем даже кровная связь отца и сына. В столичный особняк эту неповоротливую дуру доставил отец Шчепана, едва выправив на то разрешение, выполнив почти забесплатно несколько сложных контрактов. Ведуны не так уж и привязаны к алтарям и местам силы, как это принято считать. Если говорить о деревенских бабках-шептуньях, тогда да, они действительно часто по глупости приковывают себя к определенной территории слишком сильно, становясь беззащитными, а то и нежизнеспособными, стоит только их с той территории сковырнуть. Имеются и среди опытных пользователей ведовства те, кто природняют себя к определенной земле слишком сильно, но это далеко не обязательное условие. Тот же Шчепан становился возле алтаря сильнее, мог загодя создавать там заготовки на разные случаи, проводил там определенные ритуалы, но отсутствие алтаря рядом не делало его слабее. Просто еще один способ возвышаться, со своими сильными и слабыми сторонами, удобствами и трудностями.

Во-вторых, он ведь собирался пробивать себе дорогу не к спасению Императора, не для выноса сокровищницы кого-то из лордов, а для тихого и незаметного проникновения в неприметное поместье в не самом богатом районе. Такую вылазку, тихо и по-пластунски проделанную, изверги могли бы и пропустить, они же наверняка не всемогущие, не всевидящие и уж точно не все они в состоянии предвидеть. Обратно выйти едва ли получится, раз уж никто пока еще, вроде бы, не сбежал, но и это не приговор. Шчепану главное Войжчека прикрыть, а потом можно дождаться того славного часа, когда спасать их (ну, не именно их двоих, а всю столицу) принесутся те, кому Пекло и его отрыжки окажутся по силам.

В-третьих, их всего-то восемь человек, причем не могучих воителей и кудесников, каждый из которых Легендой закусить может, а относительно скромных в своих силах авантюристов. Это же не армия спасения, чтобы из-за нее все всполошились, а так, мелочь, особенно на фоне украденной столицы. Вдруг действительно повезет, вдруг сумеют, вдруг вытащат длинную палочку? В жизни всякое бывало, а Фортуна их братию любит, считаясь покровительницей всех авантюристов разом, от только ступивших на эту дорожку сельских забияк, до руководителя столичного отделения Гильдии.

Шчепан вливал свои силы в болото под ногами, стоя в магическом круге, нарисованном и сложенном из проросших прямо сквозь тину грибов и мхов. Полезный трюк, который не так-то просто исполнить, даже если есть силы на исполнение, но ему часто приходилось действовать в отсутствие времени, нормальных материалов и твердой поверхности под ногами. Для ведовства вообще очень характерна грубость применяемой магии, ее неотзывчивость и чрезмерное потребление сил, но при этом и чудовищная мощь пополам с не менее чудовищной эффективностью. Много ходит нехороших слухов про Ведьм да Ведунов, и нельзя сказать, будто бы зря ходят, ведь недаром же навык ведовства у монстров вроде тех же орков встречается кратно чаще, чем у людей и других наделенных.

Кровь из порезанной ладони окропляет поверхность забурлившего болота, а стоящие вокруг соратники вливают свои резервы в жадно забирающую чужую магию тину, да и сам Шчепан с резким выдохом вливает столько, сколько лишь может пропустить сквозь себя за один удар сердца. Во рту будто срало целое стойбище гоблинов, а ноющая резь в желудке только напоминает о вреде чрезмерного использования зелий для усиления чар. У него и так уже имелось в жизни несколько десятков визитов к лекарям, спровоцированных последствиями длительной интоксикации, но сейчас просто не до экономии, не до забот о своем здоровье.

Шчепан давит, зовет, пытается нащупать связь с алтарем, напоминая себе слепца, которого какой-то выпивоха, желая похохотать, лишил тросточки, повалил на землю и теперь смотрит, как слепой калека ползает на животе, пытаясь отыскать потерю. Вокруг оживленная улица, грохот и обидный смех, тут и там стучат колеса повозок, и стоит только сделать одно неверное движение, как тебя просто раздавит под заливистый смех зрителей и ругань извозчиков. Сердце то начинает заполошно метаться в груди, то почти останавливается и его приходится подгонять частичкой собственного волшебства.

Тяжело, безумно тяжело держать заданную нагрузку, тяжело вливать новые и новые порции силы, тяжело шептать, выплевывая злые слова наговоров, тяжело даже просто жить, быть, существовать. Непосильная для него задача по капельке выпивает дыхание Ведуна, который уже не может, даже пожелай он того, прервать свой ритуал.

Их, наверное, уже засекли, уже послали сюда группу стражей, чтобы задать трепку тем, кто проводит нелицензированные ритуалы в этой местности. Скорее, удивительно, что их раньше не нашли, словно болота решили помочь Шчепану в кредит на всю оставшуюся жизнь, укрыв и спрятав от множества глаз. Давление нарастает и он уже чувствует, как начинают похрустывать кости и зубы, как становятся глубже морщины на лице, когда магия, не находя ни дороги, ни выхода, начинает старить тело незадачливого мага.

Он уже готов упасть замертво, прямо на глазах своих соратников, лицом в болото, теперь уже какое-то неестественно глубокое, дышащее, живое. Он по-прежнему не чувствует ни малейшего отклика, по-прежнему упирается в ту же самую пустоту, в какую бьются головами все заинтересованные в спасении столицы стороны. Он уже умер, уже проиграл и сейчас стоит лишь потому, что природное упрямство не дает ему отпустить скрученные в узел потоки силы, дав им разорвать уставшее тело и душу, лишь сильнее сводя их в тугой комок, лишь увеличивая мощь неизбежно смертельного отката.

И в последний миг, словно в дурацкой портовой песенке про попавших в наколдованный штиль моряков, по застывшей неподвижно невидимой плоскости словно пробежала волна. Шчепан почувствовал, как его глаза, и без того уже едва не лопнувшие, полезли на лоб от смеси шока и удивления. Если раньше он сам себя убеждал в своем везении, что позволило им начать свой ритуал на этом болоте и остаться незамеченными, то теперь фраза "болото само помогает" уже не казалась такой глупой.

Будто бы действительно что-то стояло за спиной, направляя, усиливая зов Шчепана, принимая на себя его откат и давая новые силы, будто подключая мага напрямую к болотным источникам, игнорируя все риски и неизбежные повреждения тонких тел, которые обязаны случиться, если попробовать тянуть силу так, в таком количестве. Это не походило на ощущение божественной помощи, которые он несколько раз намаливал сам, принося жертвы, или помогая служителям Нааму, если не мог обойтись без их помощи. Скорее, напоминало ощущение от поддержки более опытного мага, подставленное плечо Ведуна, что лучше тебя самого. Но даже когда Шчепан был мелким мальчишкой, стоящим подле колдующего отца, он такой разницы в силах не испытывал.

Нет.

Даже не в силах.

Просто он, как и любой маг территориальной направленности, привык с болотом говорить, отдавать ему силу и требовать за то своей воли, совершая стандартный для любого чародея обмен. То, что ощущалось сейчас совсем рядом, прямо за его спиной было диким, необузданным, неудержимым и словно родным этому месту. Густая, застоявшаяся и откровенно вредная для здоровья болотная магия буквально ластилась к этому чему-то, становилась столь же податливой, как пропущенная через жезл-фокусатор нейтральная энергия!

Это была совсем другая лига, другой уровень и его, этого уровня, этой поддержки, хватило, чтобы Шчепан сумел почувствовать слабый, неуверенный, словно призрачный отклик оставшегося в Вечном болотного алтаря. Зарычав будто дикий зверь, чувствуя, как бурлить начало вообще все болото на несколько сот метров вокруг, превращаясь из мелкой лужи, в которой даже трясины были почти безобидными, в бездонное жерло титанического омута, в котором утонуть могло хоть племя великанов, даже если их поставить друг другу на головы.

Шчепан падал в омут молча, хотя бы потому, что не мог даже уста разомкнуть от перенапряжения, а вот его команда молчать не стала, оглашая всю округу такими воплями, что могли бы сбивать низколетающих птиц, если бы они тут еще оставались после такого буйства сил. Орали они, впрочем, недолго, потому что орать с болотной жижей во рту вредно для здоровья и дыхания. Они все падали в пробитый специально для них туннель, что просуществовал лишь краткий миг, сменившись обычным бездонным омутом, в котором разве что просто утонуть можно, но не более. Шчепан еще успел с досадой подумать, что после такой вспышки силы даже самый бесталанный маг почувствует неладные дела на этом болоте с огромного расстояния.

А еще мгновение спустя, столь краткое, что никто даже наглотаться дерьма не успел, их всех выкинуло уже в совершенно другом месте.

Среагировать не успел никто, да и скрутило их всех так быстро, что никто и вякнуть не имел шансов. Рефлекторная попытка ударить веерным ослабляющим проклятием по площади прервалась куда раньше, чем Шчепану отрезало контроль над его магией, не дав даже укороченную вербальную компоненту произнести. Спустя еще секунду он и его команда, точно так же не успевшая даже удивиться, зависли посреди сияющих нитей сдерживающего ритуала прямо в воздухе, словно распятые степными варварами пленники.

Взгляд машинально оценил окружающую обстановку, заставив заковыристо выругаться, и только наложенный ритуалом паралич не позволил сделать это вслух. Какая-то площадь, расположенная в не особо богатом районе Вечного, раньше служила то ли рынком, то ли местом для проведения казней, но, скорее всего, и тем, и тем. Теперь эта площадь полностью покрыта ритуальными знаками и линиями, которые он сам, как ритуалист не из самых последних, даже оценить толком не может.

И, конечно же, источники сил, что располагались по кругу, словно окружая площадь кольцом. Вон, видна миниатюрная песчаная буря, вон там фонит энергией дремучей чащобы, рядом расположилась еще одна буря, только снежная, а следом за ней висят прямо в воздухе глыбы горной породы. Уже не удивляясь, он кое-как, несмотря на почти полный паралич, скашивает глаза вниз, чтобы разглядеть небольшое, но очень глубокое болотце прямо под ногами висящих в воздухе идиотов. Это он про свой отряд, потому что дураками были и дураками помрут! Хотя, чего же это он, не помрут, кто же им помереть-то просто так позволит?

Ритуал-ловушка для любого типа территориально зависимого мага или ведуна - вот чем было это место, к которому он с таким трудом пробивал дорогу и едва не помер пытаясь! Все те, кто пробовал на прочность стену, отделившую Вечный от остального Алурея, используя именно эту методику, пусть и разными способами, так или иначе, но засекались прислужниками тварей и самими извергами. А потом этих пытающихся оценивали и, если находили достаточно ценными и достаточно слабыми, приоткрывали тем дверцу, ведущую прямиком на скотобойню для глупых смертных.

Дерьмово.

Даже дерьмовее, чем предполагалось минуту назад, хотя, казалось бы, предполагал он и без того самые мрачные варианты!

Челюсти едва шевелятся, язык ворочается во рту, словно онемевшая конечность, а вместо слов вылезает из пасти едва различимое мычание. Впрочем, не всем речь отбило, потому что Хогош, жиробасина ненасытная, сумел достаточно четко выговорить полноценную фразу, пусть и короткую, но удивительно емкую и подходящую к ситуации. Не иначе, ему помогла развитая выносливость и умения на сопротивляемость внешним воздействиям.

- Цэ зрада. - Несмотря не непередаваемый и, временами, раздражающий акцент западно-равнинного пейзанина, с прозвучавшим Шчепан был готов согласиться на десять из десяти.

Большая часть противников, хотя какие они противники, максимум палачи, потому что нормальной битвы не вышло и не будет, являлась людьми, по крайней мере, внешне, и, скорее всего, когда-то даже ими были. Тварей не было видно или они хорошо скрывались, но вот принять этих "людей" за нормальных тоже было тяжеловато. Покрытые татуировками, знаками, сочащиеся флером, который пока что не ел мозги Шчепану только из-за защиты сковывающего ритуала (зачем портить материал посторонними эманациями, верно?), они и людей-то напоминали чисто номинально, как ростовщики из полуросликов столь же номинально притворяются честными и законопослушными разумными. Более-менее адекватное впечатление производили немногие, но именно они внушали почти потусторонний ужас - слишком многое было в них, большее, чем можно вместить, оставаясь собою. Ведун такие вещи интуитивно чувствует, особенно если их даже скрывать не пытаются.

Скольких тут уже перерезали? Пустынники, лесовики, степняки, снежники - всех магов и воителей определенных типов притягивало сюда, и едва ли попыток проникновения за прошедшие снаружи дни было сделано мало. Обидно чувствовать себя глупым, особенно если до этого старательно убеждал и себя и остальных, что ты не глупый, а умный.

Подошедший к ним престарелый ритуалист с лицом столь снулым и невыразительным, что на фоне неестественно манящих и красивых культистов он выделялся даже сильнее, чем сами культисты в нормальном обществе, осмотрел их неторопливо, но недолго, не задавая никаких вопросов, после чего прошептал пару слов в висящий на манжете его мантии амулет и пошел по своим делам в один из углов площади, где как раз бросали в громадную яму нескольких пленников из предыдущих партий. Причем в яме были не шипы, не пламя и не ядовитые змеи, а такие же пленники, только попавшие туда раньше и прямо сейчас проводящие время за очень непотребными занятиями.

Следующий культист точно так же не сказал ни слова, только осмотрел их всех, включая все-таки заткнувшегося из-за усилившегося паралитического воздействия Хогоша, сквозь какое-то полупрозрачное стеклышко, покачал головой, тоже что-то проговорил в амулет и пошел уже к другой яме с таким же содержимым.

Наконец-то появившийся третий визитер выглядел неприлично молодо, словно еще даже третий десяток зим не разменял. Волосы его были даже не рыжими, а кроваво-красными и такими же красными разводами была укрыта белоснежные рубаха и штаны, кроме которых на нем никакой иной одежды и не имелось. Этот осматривал их даже меньше, чем предыдущие, при этом смотрел он с тем видом, какой принимают большие начальники или ну очень родовитые дворяне, когда их отвлекают какой-то мелочью, которую им позарез нужно лично засвидетельствовать.

- Хм. - Голос у культиста был под стать внешности, столь же утонченный и словно журчащий весенним ручейком прямо в голове того, кто этот голос слышал. - И как вы сюда попали? Артефакт какой-то?

Вопрос был не просто вопросом, а каким-то умением из мерзкой породы влияющего на сознание дерьма, которое еще и флером Пекла зарядили до упора. И не ответить на него, конечно, было можно, но уж точно не скованному по всем правилам авантюристу его уровня. Вот будь он свободен, полон сил, проходи действо на болоте... тогда Шчепан нашел бы чего ответить и что показать, дал бы ублюдку знать, чего стоит настоящий Бженчишчевский. А уж если бы к нему еще и его отряд присоединился, то имелись бы даже некоторые шансы если не на победу, то на отступление и последующую перегруппировку. Но имеем только то, что имеем...

- Кх-какой еще артефакт? - Губы размыкаются, выталкивая слова против воли. - Вы же сами, ссуки, меня подтолкнули, говноеды, сил придали, мрази, чтобы я, выродки, смог навестись, уроды жопоглазые, на отклик болот, овцееб грязный.

Больше всего Шчепан удивился тому, что культист удивился вместе с ним! Он ожидал, что его вплетенные в непроизвольно сказанный ответ ругательства, максимум немного взбесят спесивого выродка, но уж точно не этакого легкого и надменного удивления, будто холоп сказал несусветную чушь и теперь даже не знаешь, запороть его или не марать руки.

- Какое еще подталкивать? - Недоумение и презрение сменяется легчайшей тенью понимания, словно прямо в ухо нашептал кто-то. - Ритуал работает совсем не та...

Договорить он просто не успел, вынужденно телепортируясь на десяток метров в сторону, когда спокойно булькающее где-то внизу болотце, из которого их всех вытянули, болотце покорное и надежно заключенное в ритуальную клеть, буквально взорвалось потоками густой тины и удушающих, смертельно ядовитых газов, задевая ближайших культистов и устремляясь к центру ритуала. А знатно взбудораженный и охреневший Шчепан снова ощутил ту самую силу, которая помогала ему совсем недавно и которая, оказывается, была ловушкой не извергов, а для этих извергов.

Признаться, авантюрист ожидал появления элитной имперской гвардии, десятка золотых команд родной Гильдии и еще парочки прославленных Героев в придачу, но атака, несмотря на внезапность, оказалась далеко не такой эффективной, как хотелось бы пленникам. Судя по всему, они были не первыми жертвами, что пытались отбиваться, даже если их успех и был неожиданным и относительно крупным. Относительность, она ведь такая, что успешной атака казалась только на фоне предыдущих бескровных побед со стороны культа.

Поток тины словно расплескало по десяткам линий и нитей, буквально всасывая его в структуру ритуала. Из попавших под удар погибла только парочка, а еще пяток раненных и надышавшихся испарений быстро откачали обратно, используя тот самый ритуал, только засияли уже другие линии. Следом из бурлящего болота вылетела громадная коряга и два крупных булыжника, которые сумели проломить сразу несколько барьерных преград, прежде чем остальные барьеры их замедлили и посекли сверкающими линиями.

Если до этого Шчепан был удивлен, то когда из бездонного болотного зева выпрыгнула сутулая и невероятно, как для своих размеров, подвижная фигура болотного огра, причем неимоверно матерого, он мог бы вывихнуть себе челюсть слишком сильно раскрыв рот, не держи его по-прежнему злые чары культистов. Это был, несомненно, болотный огр, пусть даже и в облаке тины, пусть и какой-то непропорционально для этих монстров тонкий да гибкий, но Шчепан, опытный болотный рейдер, не раз сталкивавшийся с этими отродьями и знающий о них неприлично много, не мог даже приблизительно прикинуть его уровня! Потому что эти монстры, несмотря на, как говорилось в научных трудах почти всех Монстрологов, колоссальное сродство с родным биомом, практически не имели таланта к любому виду волшебства. Эта бесталанность, низкие атрибуты магической направленности, а также уязвимость к огненной и кислотной магии (при неприятной сопротивляемости большей части темных ветвей чародейства) и позволяли кое-как противодействовать им, если нарвешься на них во время рейда.

Охотиться на болотных огров занятие трудное и неблагодарное, пусть и выгодное по изымаемым с их трупов реагентам, но куда хуже, если они охотятся на тебя, считая добычей незадачливого охотника. Весь опыт Шчепана не мог подсказать, какие же характеристики должен иметь подобный экземпляр, если он на его глазах воюет не хуже иного опытного ведуна или шамана при поддержке малого круга учеников! При этом еще и движется, сволота, куда быстрее нормы для этих существ, ловкостью все-таки не настолько устрашающих, как устрашают они силой и живучестью! От осознания того, что это чудо расчудесное жило буквально в окрестностях столицы, ему дико захотелось выжить только для того, чтобы посетить отделение монстрологической разведки Гильдии и засунуть этим напыщенным видящим их отчеты в их же задницы столь глубоко, чтобы они могли их прочитать, когда те вылезут изо рта.

Огр бушевал, метался и не на шутку собирался скушать культистов прямо тут, невзирая на их сопротивление. Слой тины стремительно уменьшался, буквально стесываясь многочисленными чарами, но под ним скрывались ритуальные узоры, нарисованные огром прямо на своей шкуре. Пусть различить что-либо на такой скорости было сложно, но уж эти узоры, вернее, их активацию Шчепан разглядеть мог легко.

Увы, но огр, когда почти достиг спокойно и как-то удивительно восхищенно смотрящего на развязавшуюся бойню красноволосого ритуалиста, внезапно остановился и сразу же упал на колени по одному лишь жесту культиста. Сам парень, - хотя какой он парень, если может легко оказаться старше всего рода Бженчишчевских? - едва слышно тянул одну-единственную ноту, причем, складывалось ощущение, что не ртом, а самим нутром. Под эту мелодию с огра сползало укрывающее его болотное покрывало и Шчепан в очередной раз охренел, когда этого огра удалось разглядеть.

Ладно, что огр оказался огрой, у этих монстров от пола степень опасности не зависит никак, но вот ее внешность была такова, что у мертвого бы встал, несмотря на размеры огры (особенно ее арбузов) и нечеловеческое (хоть и далеко не мерзостное) лицо! Складывалось четкое подозрение, что эту зверюгу уже однажды успели поймать эти самые изверги и хорошенько над ней поработать. Нет, ну серьезно, превратить болотного, так его, огра вот в это мог только наглухо ушибленный маньяк, которого те же культисты без экзамена приняли бы в свои ряды, причем сразу в состав старшего звена.

- Какая прелесть. - Высказываемое вслух неприкрытое восхищение ни капли не мешало ритуалисту поддерживать все ту же ноту, от которой огра забилась в конвульсиях и начала ласкать свое модифицированное тело. - Просто невероятная прелесть. Я хочу знать, кто ее создал. И его я тоже хочу.

Шчепана разрывало от внутреннего конфликта, ведь глаза видели откровенно влекущее зрелище, особенно когда укрытая дикарскими ритуальными узорами и только ими зеленокожая великанша впервые выгнулась, исторгла из себя поток соков и принялась остервенело мять громадную грудь, вот только разум-то раз за разом подымал в памяти образ того, как выглядят нормальные самки болотных огров. От этого понимания собственное неестественное влечение вызывало только большую оторопь и легкое стыдливое омерзение, которое чем дальше, тем легче становилось.

- Ты. - Взгляд удивительно чистых и по-детски наивных глаз красноволосого не обещал Шчепану ничего хорошего. - Она пришла за тобой. С тобой вместе. Помогла и не убила. Что? Ты? Знаешь?

Это уже не походило на допрос, не заставляло говорить правду, а просто вырывало из головы нужные образы, нужную память о том, как они все сюда попали. Все, что Шчепан помнил, ведал, заметил и осознал в те мгновения, когда готовился пойти на самоубийственный риск словно вырывало наживую, прямо через глазницы. Это было хуже любой боли, слаще любой ночи в объятиях профессиональной гетеры, страшнее самого непробудного кошмара. Он чувствовал, что еще немного и разум не выдержит, лопнет, сломается, будто механические часы, в которые насыпали пару горстей песка, а после уронили на них кузнечий молот.

- Надо же, опять атакуют, уже шестой раз за этот час и все по нам. - Проходящий мимо их компании культист, самый первый из всех, ласково обнимал еще одного ритуалиста, одетого в женское платье, несмотря на усы и бородищу, что сделала бы иному гному сомнительную честь. - Когда же их заткнут-то?

Сверху и вправду сверкал многосегментный барьер, укрывающий всю площадь от возможных атак, а в этот барьер непрерывным потоком были десятки и сотни световых копий, не заставляя его даже чуточку прогнуться. Не иначе, одна из стационарных точек обороны продолжала безрезультатные попытки уничтожить столь крупное скопление неприятеля, несмотря на отсутствующую эффективность их действий.

Все это Шчепан осознавал лишь краем сознания.

Потому что Шчепана убивали.

А убиваемый Шчепан в ответ умирал.

И, умирая, он ощущал торжество и недовольство своего палача и благодетеля, мучителя и лучшего друга, что предавал его страшнейшей и благолепнейшей из возможных участи. Торжество произрастало из возможности встретить мастера, настоящего виртуоза разврата, что сотворил продолжающую мять сиськи невозможную, неправильную огру, недовольство из того, что в памяти авантюриста не находилось никаких ответов и, помимо этих даруемых в ответ образов, пришло четкое понимание простой истины. Он его сейчас убьет, сломает и вывернет наизнанку просто потому, что столь слабая группа для них особой ценности не представляет, а раздражение нужно на кого-то выместить.

Уже чувствуя, как закатываются в смеси агонии и экстаза его глаза, закатываются, чтобы навсегда угаснуть, Шчепан разглядел, как огра в очередной раз дернула себя за соски особенно сильно, вновь выливая свои соки на ритуальные линии, что покрывали злополучную площадь. И, словно так и нужно, будто бы продолжая свои непристойные игры, взмахивает длинной и невероятно сильной рукой, одновременно заставляя покрывающие эту руку рисунки засиять темно-зеленым и черно-синим цветом, попросту снося красноволосую голову с плеч ритуалиста. Не помог ни вспыхнувший в последний миг барьер, ни метнувшиеся наперехват удару сияющие линии-ленты, ни даже попытка экстренной телепортации - удар болотного огра, нападающего с целью убить, чрезвычайно сложно отразить, а предчувствие опасности предупреждает далеко не всегда.

Ведун испытал почти оргазмическое облегчение из-за прекратившейся пытки и настоящий религиозный ужас, когда понял, что этот удар ритуалиста, телепортировавшегося чуть-чуть за спину огры (вероятно, от полученной раны координаты прыжка сбились), не убил, а только ранил. Снесенная с плеч и раздавленная всмятку голова! И он был жив и даже вполне дееспособен, а на месте недостающей думалки появился словно бы рисунок, сделанный угольком или даже тонким художественным карандашом набросок, изображающий удивленное, шокированное и несколько паникующее лицо выблядка.

Вот только даже если его живучесть, особенно в центре ритуала, линии которого уже бросились к обезглавленному телу, успешно возвращая цвет обретающему материальность наброску, позволяла пережить даже такое, контролировать ритуал он не мог, как не мог и обновить контроль над неправильной огрой. Если на нее этот контроль подействовал изначально, ведь не зря же она так напоминала поделки этих культистов и их хозяев, а кому, как не им подобным, знать способы защиты от излюбленных мозгое*ских трюков такой мерзости?

Огра двигалась столь быстро, что Шчепан улавливал лишь остаточные образы отдельных ее движений, додумывая остальное уже после, но кое-что он разглядел даже в столь плачевном состоянии. Монстр извернулся с какой-то противоестественной изящностью, хватая обезглавленное тело, а все те же сияющие знаки, на глазах меняющие свое расположение на ее теле и форму с содержанием, не дают тому вновь переместиться. Ее ритуалы примитивные, грубые, даже более примитивные и грубые, чем его собственные, но она сейчас рядом с источником своих сил, а единственный, кто мог бы перехватить контроль над скованным ритуалом болотным истоком, сейчас напрочь лишен башки. И сила ломит искусность, причем по всем фронтам, начиная от ритуалистики и заканчивая тем немаловажным фактом, что главная для искусности помеха, созданная силой, выражалась в оторванной думалке!

С треском и каким-то влажным хрустом, звуком рвущихся мышц и костей она бросает тело оземь, буквально втаптывая его ногами в ритуальные знаки мигом спустя, чтобы вновь засиять, уже всеми нанесенными на ее тело знаками одновременно, словно позволяя им стечь со своей прекрасной и нежной кожи на структуру основного ритуала. Эти знаки, они похожи на детские закорючки, первобытные рисунки, сделанные прямо поверх предельно лаконичных и даже изящных блоков классической ритуалистики, но им и не нужна сложность.

Структура ритуала была для Шчепана слишком сложной, настолько всеобъемлюще превосходящей его уровень навыков, что даже самые основы он скорее додумывал и угадывал, чем понимал, но вот создаваемое огрой было вполне понятным. Даже слишком простое, будто бы лексика примитивных племен на фоне изящного чистописания, это действо совершало лишь малое влияние, решало одну-единственную задачу - рушило все остальные процессы, превращая уже вложенную в ритуал энергию в хаотическое переплетение потоков разнонаправленных сил.

Результат мог предсказать даже полуграмотный деревенский знахарь... ну, или, на крайний случай, сколь-либо смыслящий ремесленник от волшебства. И результат этот проще всего описать словосочетанием "ну очень большой бабах". Горе-отец, пошедший за своим сыном буквально на тот свет, совершенно не в духе бесстрашного авантюриста заскулил и начал стремительно падать обратно в бездонное болото, потому что его больше не удерживали многочисленные светящиеся линии. Еще успела промелькнуть мысль, что перед гибелью он хотя бы рассмотрит шикарные сиськи, ведь огра-то прыгнула прямо вслед ему, точно так же ныряя в омут с головой.

Сказать, что их всех тряхнуло - это просто непристойно преуменьшить впечатления от пережитого. На той площадке ведь было не одно лишь болотце, а целая плеяда истоков территориальной магии, каждый из которых хитрая огра (огра, разрази его молот Отца Войны, вечнотупая огра!) вывела из-под контроля. И все эти истоки, лишившись стенок клетей, что сдерживали их мощь, выхлестнулись прямо на основу ритуала и мечущихся в своем танце культистов. Вероятно, они бы сумели выстоять даже без предводителя, пусть он и был лучшим из них и мог заменить, пожалуй, всех их сразу. Смогли бы стабилизировать контур, упрочнить клети на истоках, загнать бушующую мощь обратно в нужные им рамки. Но они по-прежнему были под обстрелом, а укрывающий их всех стационарный барьер в тот момент не рухнул, но мигнул.

Всем хватило.

Шчепан ощущал, что он буквально варится живьем, настолько жарким был катаклизм наверху, куда там огненным шоу в Доме Тысячи Зрелищ, на которые его пару раз вытаскивали согильдийцы. Будь они одни, их бы даже не сварило, их бы выкипятило вместе с болотцем, а останки их соскользнули бы в бездонный омут, став частью природной силы и общего энергофона. Но огра была в том же омуте, пряталась там вместе с ними и при этом находилась куда ближе к буйству энергий, попросту прыгнув в укрытие последней.

Болотный маг ощущал ее действия, чуял, как звала она свой родной дом на помощь, а болото помогало в ответ, спасая и закрывая от любой беды. И раз уж она умудрялась спасти себя, то и их всех, не только Шчепана, но и его соратников, даже бесящего Возьму, она тоже закрывала, спасая свою удивительно гладкую и нежную шкуру. Судя по тому, что болото все еще подконтрольно ей, а не ему, то спасение получилось донельзя успешным - с серьезными ранами такой контроль не удержать.

Зрение вернулось одним махом, заставив отплевываться от горячей грязи и кашлять от гари, когда все они снова оказались на поверхности. Пейзаж, вот только, сильно поменялся, ведь вместо изуродованной изуверскими капищами площади появилась большая такая яма на месте этой самой площади. Не то чтобы совсем глубокая, но ближайший квартал точно разрушило банальной ударной волной, а тех, кто попрятался слишком близко, просто распылило. Хотя, кто же тут сумел бы попрятаться? Шчепан мог ставить любые суммы на то, что изверги всех рядом оказавшихся попросту пустили на тот самый ритуал, который так смачно взорвался к ковылевой бабушке.

Чуть придя в себя,маг так и встал, аки вкопаный в землю идол, застыл, что крыса перед удавом. Она стояла прямо напротив него, невыносимо прекрасная, но вместе с тем столь же опасная, запредельно опасная, настолько опасная, что он просто не мог степень этой опасности оценить. Некоторое количество ожогов и ран восстанавливались с такой невероятной скоростью, что в иной ситуации он бы подумал, будто бредит. Если раньше огра казалась просто ужасающей, то теперь это был настоящий кошмар, непринужденно поддерживающий оградный круг из болотной силы, которая еще не испарилась после катаклизма. Именно этот круг и само присутствие огры не позволило буйству сил, среди которых преобладал распроклятый флер, выжечь души оказавшимся рядом наделенным.

Шчепан дураком не был, а потому прекрасно знал единственную причину, по которой огра могла сохранить их жизни и защитить от флера - любая регенерация, особенно настолько мощная, истощает ресурсы организма. Восстанавливаться можно по-разному, но среди ее племени самым распространенным и единственно верным считается банальная сытная кормежка, желательно высокоуровневым и еще свежим мясом. Сопротивляться он и не пытался, не столько завороженный ее великолепным обнаженным телом, сейчас уже лишенным любых ритуальных рисунков, сколько осознающий бесполезность любых попыток.

В физическом бою он не сделает ей вообще ничего, а призывать его магию против нее, просить болото о помощи... это все равно, что потребовать защиты у ближайшего патруля стражи, когда по твою душу явились агенты Очей с приказом на немедленную ликвидацию, подписанным самим Императором. Максимум заставишь всех окружающих поржать перед смертью, но и только. Потому он и стоял не шевелясь, пялился на громадные сиськи, постепенно впадая в транс. Если он и сдохнет, то на ногах, или, по крайней мере, будучи напрочь завороженным и оттого не чувствующим боли. Болотные огры вообще не склонны играть с добычей, убивая мгновенно, но мало ли как оно обернется, если огр настолько необычный.

Прости меня, Войжчек.

- Ну, чего стала. - Он не узнает собственный голос, ощущая, как разум уплывает все дальше и дальше, а еще минута ожидания заставит его самого на огру наброситься, пусть и не с целью атаки. - Давай, бей, грязь склизкая!

Каменно-равнодушное лицо огры не особо-то и поменялось, но какая-то эмоция там все же промелькнула. Гаснущий в прорывающемся желании разум вылавливает из памяти прошлые встречи Шчепана с этим видом. Огры, обычные болотные огры, лицами абсолютно нечитаемые, некоторые даже считают, будто у них попросту не имелось нужных мимических мышц. Они даже умирали без криков и рычания, сохраняя так ценимую прирожденными охотниками тишину. Так что авантюрист даже из гипнотического транса выпал, когда это груда мышц заговорила.

- Твоя дурной? - Грубый и непередаваемо глубокий выговор навевал мысли о том проклятом рейде, когда его группе довелось слышать далекое-далекое пение болотных огров, что было знаком очень зловещим и предрекающим скорое исчезновение, когда за тобой придут эти самые песнопевцы.

Если болотный огр поет, поет без слов, просто вытягивая из глотки ритмичные звуки под удары многопудовых кулаков или подобранных бревен по деревьям, значит их там целое племя, собравшееся ради какого-то их сезонного и примитивного праздника вместе. Значит, скоро они пойдут на охоту и от такой охоты целые поселения, которые кто-то расположил слишком близко к границам не колонизированных болот, а то и вовсе внутри этих границ, могут за одну ночь опустеть. Без единого крика, без любого звука, без боя и сражений - просто охотники придут и заберут свою добычу. Пение за свою жизнь Шчепан слышал только раз, едва сумев увести отряд из-под удара и даже добившись эвакуации ближайших поселений. А вот членораздельной речи он от болотных огров никогда не слышал, из-за чего снова ох*ел.

- Че-чего? - Опытный забойщик зверей, охотник на чудовищ, истребитель монстров и просто хороший авантюрист, чувствовал себя выброшенной на берег рыбой, впервые за последние годы вообще не находя ни единого слова.

- Твоя малой мамка голова бревно бить? - Продолжила огра, похоже, решившая либо довести его до удара, либо банально свести с ума, если уже не свела. - А ты потом дурной быть, да?

- Ч-чо? - Говорящий огр, болотный говорящий огр, говорящий осмысленно, а не заучено повторяющий услышанные от кого-то сочетания звуков, осмысленно говорящий болотный огр ждущий ответа от человека, вместо того, чтобы его сожрать... после такого странным было бы не двинуться умом. - К-кхак?

- Совсем глупый. Не нада ты мне такой дурной. - Не дождавшись ответа, огра осуждающе покачала головой и, развернувшись к нему шикарной задницей, просто прыгнула вперед и в сторону, одним махом преодолевая всю зараженную территорию бывшего ритуального жертвенника, исчезая где-то между порушенных ударной волной зданий.

Его обозвала дураком болотная огра.

Обозвала дураком, окатила презрением и убежала.

Огра.

Болотная.

Его.

Дураком.

Рефлекторно перехватывая контроль над оставленным без присмотра оградным кругом, примитивнейшей ведовской техникой, только исполненной с огромной силой и умением, он не дает преграде рухнуть и залить его людей токсичным флером. Интенсивность смертоносной обстановки идет на спад и спустя какое-то время они смогут осторожно, и под защитой из наговоров Шчепана, покинуть это место. Но пока что им нужно стоять здесь, даже пошевелиться лишний раз опасаясь, чтобы кое-как стабилизировавшийся участок болота с собственным истоком силы не раскрылся омутом еще раз, забрав их уже навсегда. И тем не менее Шчепан рискует жизнями их всех, поворачиваясь лицом к стоящим за его спиной соратникам, давая им полюбоваться на собственную охеревшую во всех смыслах харю, а после, сквозь зубы и едва ли не рыча, произносит.

- Этого! Никогда! Не было! - Он даже не уточняет, чего именно никогда не существовало, прекрасно зная, что его поймут. - Кто проболтается, того живьем сгною.

И, несмотря на тяжесть обстановки, несмотря на то, что им сейчас могло хватить одной-единственной случайно пробегающей мимо твари (повезло, что в этом месте вообще собрались почти одни культисты да пара-тройка одержимых, понадеявшихся на силу красноволосого начальника и мощь защитного купола над площадью), несмотря на едва не прожаривший им всем мозги допрос, они его поняли. И каждый из них, даже Возьма, с самым серьезным видом закивали, соглашаясь с поставленным условием, мол, мы поняли, никому ни слова. Только тихие хрипы да всхлипы и с трудом подавляемый смех портил торжественность момента, но было эти звуки едва слышно, ведь ведун и вправду мог заживо сгноить слишком болтливого сокомандника за попытку хохотнуть над командиром.

Которого дураком даже огры обзывают.

Они встретились на крыше центрального здания небольшой скорняжной артели, занимающей половину улицы Лысых Хвостов. Когда-то давно они проводили здесь целые часы, смотря на закат, что сменялся звездным небом, а после и восходом. Дожди и снега, ветра и бури - они встречали любую непогоду, стоя лицом к силам природы и не отступая ни на шаг. Тогда они были совсем юными, еще только встретившими тринадцатую весну и им казалось, что впереди их ждет весь мир, они верили, что пройдут его насквозь, как и привыкли, плечом к плечу.

Ученики и служки довольно известного фехтмейстера, с детства постигающие азы искусства убивать, их карьера была устроена заранее - школа мастера Онзии выпускала средний офицерский состав для армии, специалистов по ближнему бою для стражи или даже неплохих авантюристов. Если тебя приняли в школу за талант или заплатили за то, чтобы этот талант в тебе взрастили, то что-то боеспособное из тебя, в конце концов, вылепят. Оба они были изгоями в свое время, оба не пришлись ко двору ни в одной из групп по интересам и обоим им не хватало харизмы, чтобы создать собственную.

Его выделял узкий разрез глаз типичного ланайа, чьи родители сбежали с Островных Княжеств, чтобы найти свою смерть уже на землях Империи Веков. Кровь потомственных воинов была в нем сильна, что дало возможность выжить на улице, а после и оказаться замеченным рекрутерами школы. Его даже тренировали в обращении с островной саблей, благо, имелся среди преподавателей полноценный Самурай, обученный там же, только по происхождению чистокровный имперец. Индивидуальная программа не делала его действительно сильным, - все же среди учеников попадались подлинные самородки, которых ему догнать было не суждено даже в мечтах, - ведь все его обучение было лишь одним из экспериментов главного фехтмейстера. Это обучение дало плоды, спору нет, но оно же окончательно отдалило Хироко от всех одногодок.

Мариа была таким же изгоем, но уже за сам факт того, что обучалась на бретера-фехтовальщика, тогда как эта роль общепринято считается именно мужской. Нет, ловкачи со шпагой среди девушек то и дело находятся, если говорить о тех же авантюристках, но именно бретерское дело для них почти всегда закрыто. Она же, словно назло, изучала именно дуэльные ухватки, а не более универсальное боевое ремесло. Твердо решившая идти по стопам покойного отца, она одним фактом своего существования действовала наставникам на нервы.

Их дуэт был прочен и надежен, не единожды проверен в учебных спаррингах и совсем не учебных стычках с одногодками, но каждый раз они стояли спина к спине, не отступая и, даже не добившись победы, все равно оставались на ногах, уходили своим ходом, поддерживая друг друга, чтобы не упасть. Но время шло, и он отправился на родину, чтобы выплатить сполна долг за жизни изгнанных родителей или хотя бы узнать о них хоть что-то. Она же осталась одна, пытаясь и дальше гнуть свою линию перед целым миром, встраиваясь в недружелюбное общество официальных наемных убийц на службе у напыщенных дворян.

И вот, словно в какой-то горькой комедии, они наконец-то встретились сейчас. Она пригласила его сюда, приглашала раньше, но письма пришли с опозданием. Он пришел, загнав несколько лошадок и заплатив за телепортацию изрядное количество серебра и золота. Они говорили, смеялись, вспоминали и казалось, что не прошло даже дня с момента их вынужденного расставания, когда они пообещали помнить друг друга вопреки всему, помнить всегда, навечно.

Она специально попросила его доставить какой-то очень ценный, по ее словам, футляр в небольшой городок, чуть в пригороде Вечного. Там его должен был встретить тот, кому футляр предназначен, причем аж вечером встретить. Он с радостью согласился, но в последний момент выдался отличный шанс передать тот футляр с караваном знакомого торгаша, который был многим обязан мрачному и неразговорчивому Самураю, а потому с радостью принял ношу, не вызывая сомнений в ее сохранности.

И он остался в черте города.

Города, что провалился в Пекло.

До последнего момента он не верил, хотя разум, будто сбрасывая наваждение, все подбрасывал и подбрасывал мелкие детали, на которые он должен был обратить внимание, если бы речь шла о ком-то ином, не о Мариа. Улучшившаяся внешность, превратившая просто милую девушку в писаную красавицу, несмотря на то, что ему года только шрамов прибавили. Ее удивительная харизма и легкость, с которой она убеждала окружающих в своей правоте. То, как она занималась любовью, так непохоже на ту в чем-то трогательную скромность, застенчивую хрупкость, какую он познал с ней в их ночь перед расставанием. Он мог бы догадаться, она ведь не воздействовала на него намеренно, а сопротивление любого Самурая ментальным воздействиям, иллюзиям и проклятиям считается одной из визитных карточек его класса.

Мог.

Не хотел.

Не верил.

Он пришел на эту крышу, стоявшую в годы его детства и стоящую сейчас, искренне надеясь ошибаться, но ошибки не было, только горькая-горькая правда. Она ждала его тут, пышущая заемной силой и чуждой мощью, смотрящая взглядом столь томным, что ему невольно хотелось отвести собственный. Она предлагала ему присоединиться к творящейся битве, предлагала искренне, но не на стороне обороняющихся.

Он уже успел ей отказать.

Они смотрели друг на друга, как тогда, в последний раз, смотрели, словно вновь виделись впервые. Высокий, крепко сбитый самурай в глухом шлеме и обтекаемой формы доспехах из пропитанного алхимией дерева и чрезвычайно плотной бумаги, приобретенном за время странствий по Островным Княжествам. И хрупкая, удивительно легкая девица, разодетая в цветные и намеренно вызывающе окрашенные тряпки столичного вольного бретера. Прямая шпага и дага против полуторной островной сабли.

Холод в сердце.

Холод в глазах.

И подступающее отчаяние, понимание того, что сейчас они видят друг в друге тех, против кого они сражались раньше, вдвоем, спина к спине, вместе и навсегда. Они сходятся, словно набегающая на каменный склон волна и с первых же секунд и он, и она осознают, кто победит в этом сражении. Его класс, все его умения позволяют превосходно контролировать поле боя, противостоять нескольким противникам сразу, да и в индивидуальном сражении он далек от бессилия. Но все это меркнет перед смертельной точностью и убийственной стремительностью бретера, привыкшего только и только к сражению один на один.

Раньше, когда они шли нога об ногу, он побеждал в одном случае из трех, когда удавалось подловить или вымотать свою противницу, но то было давно, до того, как тело и душу его единственной любви, его самого ценимого друга, наполнила сила Пекла, возвышая и низвергая туда, куда ему уже нет дороги. Там, где он был быстр, она была молниеносной, где он был несокрушим, она стала всесокрушающей, никакая защита, никакое мастерство не могло компенсировать это отставание. Он всю жизнь шел своими ногами, брал силу только ту, что мог назвать своей, как и она... когда же настал тот миг, тот момент принятия, когда Мариа отбросила эту истину, приняв новую, более ей выгодную.

- Дурак! - Не слово, но развратный стон, въедающийся в разум даже сквозь броню железного спокойствия и самоконтроля. - Чего ты добьешься? Ради чего хочешь сдохнуть? Ради кого?

Он молчит, лишь шатаясь под градом ударов, слишком быстрых, чтобы даже уследить за ними, слишком сильных, чтобы он мог устоять и вынести их без повреждений. Молчит, не зная, что ответить, что сказать той, кто была для него всем, для кого он сам был всем.

- Ты мог быть со мной! - Трудно сказать, ранит его сильнее слово или все же клинок. - Мы бы ушли, спрятались ото всех. Тебе просто нужно было не мешать!

"Разве отпустили бы тебя твои новые хозяева?" - хотелось спросить.

"Разве смогла бы ты сама уйти, распробовав Похоть и ее власть?" - мог ответить он.

"Этого ли ты хотела, за этим ли пришла к извергам?" - так и просилось на язык.

Но он молчал, пытаясь даже не отбиваться, а просто устоять на ногах, не упасть на такую хрупкую черепицу забытой крыши, не проломить ее, падая внутрь мастерских цехов. Молчал до тех пор, пока эфес шпаги, разогнанный дарованной силой, не проломил забрало его шлема, выбивая зубы и ломая челюсть, роняя его вниз, на покрытую его кровью черепицу.

Красное на красном.

Под пурпурным небом.

- Прими меня, Хиро, пожалуйста. - Она просит искренне, не пытаясь влезть в голову, хотя, несомненно, может, особенно пока он в столь плачевном состоянии. - Будь со мной, как был когда-то.

Как же он хотел согласиться, как желал забыть обо всем и принять ее обещание, поверить в милость тех, кто обещал ей счастье, обещал отпустить восвояси, только помоги им победить здесь. Она сама пришла к ним, возможно, даже верила в это, но он слишком хорошо помнил наставления, книги, истории и рассказы, чтобы верить в чужие обещания.

- Ньет. - Сквозь боль, сквозь капающую изо рта кровь и осколки зубов выдавливает он из себя, с болью смотря на вновь застывающее каменной маской лицо теперь уже точно врага.

- Ты умрешь. - Просто и как-то буднично произносит Мариа, перенося вес тела в ударную позицию. - Все твои начинания. Все твои цели. Они исчезнут. Вместе с тобой.

Несмотря на сломанные кости, раздробленную челюсть и заливающую лицо кровь он крепче сжимает свою саблю, перехватывая ее в нижней стойке, сквозь горечь и слезы отвечая ей той фразой, с какой шел всю свою жизнь, с какой мечтал, чтобы рядом шла она, зная, что она разберет даже сквозь то бормотание, какое он способен выдать с такими травмами.

- У самурая нет ьеьи, только ъуъ!

Следующие сорок ударов сердца он сражается так, как не умел и не смел мечтать всю свою жизнь, за секунды постигая истины, ради осознания тени которых раньше тратил годы, повторяя и воплощая те приемы, о каких и не подозревал ранее. И когда Мариа поймала его на очередном маневре, зашла за спину, уже в момент заскока пробивая доспех напротив сердца ударом, нанесенным неглядя и за спину. Когда немеющие ноги подогнулись в коленях, а Хироко упал на спину, ощущая, как остановилось пронзенное сердце. Когда Мариа уходила прочь, даже не взглянув на поверженного врага, на ходу стягивая с себя одежду и оставляя только обнаженную кожу, покрытую сотнями развращающих символов. Когда начало темнеть кажущееся алым небо, позволяя сознанию смертельно раненного воина погрузиться в темноту.

Она уходила победительницей, не получив никаких ран, окромя небольшой царапины чуть ниже колена

А он улыбался грустно и с пониманием, какого ему так не хватало при жизни.

Не хватило в тот единственный момент, когда он пожертвовал будущим и настоящим ради тени прошлого, оставив ее одну против всего мира, мира такого же холодного и жестокого, но теперь без его поддержки, без спины, к которой можно прислонить спину собственную. Ему всего лишь стоило не уходить тогда и все пошло бы по иному пути, вышло бы иначе, закончилось бы по-другому.

- Прости, что бросил тебя в одиночестве. - Одними губами, даже не прошептал, а только обозначил шепот умирающий в одиночестве мальчик, что сумел вырасти и повзрослеть, но только перед самой гибелью обрел ту мудрость, какую искал все эти годы.

Умирая, чтобы так и не увидеть, как дрогнула походка посвященной культистки, как исказилось в горечи ее прекрасное лицо и как утерла она единственную слезу, что скатилась с ее глаз и упала оземь рядом с каплей крови из уже затянувшейся раны.

Она не могла простить.

Не себя.

- Камнедробилка!!! - Вопит железная крепость на коротких ножках, какой кажется постороннему наблюдателю одетый в полный зачарованный доспех гном, опуская сияющий раскаленной сталью молот на голову и без того раненному извергу среднего ранга, превращая эту голову и половину туловища в неаппетитную массу из отдельных и не поддающихся опознанию фрагментов.

Идущая рядом с ним четверка ведомых, тоже гномов, тоже в латах, тоже с оружием, с радостью добивает нескольких культистов, а то и просто замороченных гражданских, которые без поддержки дьявола были просто мясом для подобных воинов. Даже одиночный гном в полном оснащении, особенно если в родных горах или в узком перешейке, способен остановить целую сотню атакующих, просто за счет собственной брони и вложенных в нее зачарований, без учета мастерства самого гнома.

А здесь собрались не просто гномы, а почти элитная (а то и без "почти") связка малого краза, сиречь полная пятерка, привыкшая действовать в отрыве от монолитного построения хирда, на улицах и в переулках штурмуемых городов. Подгорный народец редко выбирался войной под свет Солнца, но свои специалисты у них имелись, а недооценивать этих специалистов позволить себе не мог никто. Идущая за командиром четверка, расслышав выкрик главного, только улыбнулась в скрытые глухими шлемами бороды, да подхватила старую и непристойную (а других у гномов особо и нет) шахтерскую песенку.

- Горный дробит склон!!! - В четыре луженых глотки рявкнули гномы, врубаясь в толпу несущихся на них безумцев, слишком пораженных воздействием флера, чтобы хоть как-то осознавать отсутствие у них шансов на успех, но при этом умудряясь едва ли не на ходу трахать друг друга.

Жалости по поводу убийства, фактически, гражданского населения никто не испытывал - в штурмовики миролюбцы не идут, а людей им было жалко не настолько, чтобы рисковать своими бородами. Потому сквозь толпу они буквально прошли, оставляя лишь изувеченные трупы и вопящих то ли от боли, то ли от экстаза покалеченных и умирающих. И при этом не прерывая задорных воплей под лирику старой песенки, во всю пользуясь титулом командира, что позволял игнорировать слабые и ослаблять сильные воздействия на разум, если разум его и его подчиненных был занят музыкой, стихами или песнями.

- Бригада проходчиков!!! - Взмах топором выбивает из невидимости мелкого изверга, а вспышка рунических цепочек обращает его в комок быстро сгорающей пыли.

- Жрет самогон!!! - Подхватывают соратники, бросая по малой взрывпорошковой бомбе с железной окантовкой в сторону отряда полноценных тварей.

Твари против них вышли не прямо вот совсем сильные, но куда опаснее рядовых выродков, с которых и спросу особого нету. Вот только после серии синхронных взрывов их индивидуальные защиты, если вообще были, просели до нуля, а ворвавшиеся в сломленный строй пять ходячих боевых башен, смешали выживших с грязью под ногами. Только пришлось в очередной раз использовать руны очищения на броне - останки извергов это не просто мерзкая жижа, но еще и риск получить в голову навязчивые идеи или отложенное проклятие. И, конечно же, не стоит забывать про песню.

- Старшой Кузгарджа в кирку пьян!!! - Еще один отряд впавших в безумство Похоти гражданских тоже не пощадили, то ли, наоборот, пощадили и подарили быструю гибель без вечных мук и лишних страданий.

- Спать устроился в дробилке!!! - Подхватывает остальное звено, улыбаясь еще шире, ведь имя "старшого" в каждой песне разнится и, обычно, подставляют туда особо раздражающие персоналии.

- Механист Гвинли рычаг зажал!!! - Упавший сверху развитый изверг, хоть и атаковал внезапно, но успел только выдать мощный заряд молнии и пламени, что раскалили наплечники командира и чуть закоптил его волосы под шлемом, несмотря на вплетенные в косички руны, да еще оставил царапину на забрале, но и только.

- На беспощадной тарахтелке!!! - Остальная группа действовала слаженно и невероятно быстро, особенно для тех, кто привык считать гномов в их железных одеяниях неповоротливыми и неуклюжими.

Так-то их народ сам по себе не особо славен ловкостью, но в каждом нормальном комплекте лат обязательно будет встроено несколько усиливающих и ускоряющих цепочек рун, зачарований или даже внешних амулетов, как постоянного действия, так и краткосрочных, но более мощных. И в час нужды любой гном мог летать подобно пещерной летучей мыши, жалить словно горная гадюка и бухать будто полтора великана. Впрочем, последнее они могли и без магической помощи, да и без доспехов тоже, пусть некоторые не разбирающиеся в правилах хорошего тона личности, преимущественно из тех, что выросли не в горах, а под Солнцем, использовали чары для искоренения похмелья, вместо традиционных кваса или рассола. В славном клане Раскаленной Кирки таких еретиками не объявляли и бороды им не брили, они не настолько традиционалисты, но смотрели, конечно, косо.

Такое отношение к процессу опохмеления многими считалось непростительным и требующим общественного порицания.

- Во дают, коротышки! - Обращается к Гектору Тиройскому пленивший его мужик, рефлекторно пытаясь почесать бороду, но в который раз натыкаясь на гладкую поверхность маски. - Шоб я так жил, как они бухают! Тут почти шо конец света, а эти бородачи еще и на свои фляжки отвлекаются! Не, ну это шо, нормально штоли?

Гектор, в общем-то, тоже не считал такое отношение нормальным, несмотря на четкое знание о получаемых гномами благах, если они вовремя и регулярно употребляют правильно изготовленный алкоголь. Преимущественно эль, пиво и настойки, реже брагу, грибное пойло и совсем редко огненную гномью воду. Последняя, конечно, тоже бывает алхимически усиленной, но в боевых условиях она слишком хмелит, чтобы ее использовали постоянно.

Своим знаковым пивом и элем гномы торгуют вполне охотно, но для получения нужных благ, а то и перманентных статусных эффектов усиливающего типа, такие напитки нужно пить едва ли не всю жизнь с завидной регулярностью, но при этом у всех, кроме гномов, такие курсы усиления дают уменьшенный выхлоп, а усилий, наоборот, требуют больше. Вот и получается, что куда чаще гномью выпивку покупают потому, что она банально вкуснее, а не из-за каких-то там перспектив ускоренного развития.

- Вполне нормально. - Отвечает та, из-за наличия кого Гектор сразу воспылал к мужику в маске истовой ненавистью, пополам со столь же истовым ужасом. - Они таким образом себя усиливают, заодно снимая часть флерового поражения. Гном без пива и гном с пивом - два совсем разных гнома, поверь, я проверяла. Несколько раз.

Маска покосился на ответившую, но промолчал, продолжая наблюдать за продвижением гномьей боевой звезды в бесцеремонно отобранную у Гектора дальнозорную линзу. Ужасающе прекрасная обнаженная дьяволица на игнорирование со стороны... Союзника? Раба? Подчиненного? Замаскированного изверга? В общем, она внешне не обиделась, продолжая совершенно спокойно лежать в обнимку с Гектором, чем вызывала у не могущего нормально двигаться по своей воле агента Очей первобытный ужас.

Его класс, помимо прочего, позволял неплохо оценивать силу окружающих, а сила конкретно этой дьяволицы подавляла любую волю к сопротивлению. Его искренне, даже сквозь весь ужас, удивляло то, что он, находясь рядом с ней, еще может испытывать что-то помимо раболепия и похоти, но, здраво прикидывая ситуацию, он подозревал в этом какую-то изощренную психологическую пытку.

- Кстати, они опять летят! - С легкой смешинкой заметила дьяволица, при этом выпуская из своего нутра сразу несколько плененных душ, создавая какой-то изощренный маскировочный барьер, будто переливающееся множеством бликов сферическое зеркало, чье отражение показывает занятый ими небольшой дом, только без их присутствия. - Я прикрываю.

- Ага, вижу. - Соглашается с ней маска, откатываясь назад, под укрытие потрескавшихся, но все еще стоящих стен. - Шото твои братцы-сестренки мослов откушивают.

Нарочитый и, вне любых сомнений, притворный деревенский выговор и лексика маски не так смущает, как само зрелище, от которого прячутся и его пленители, и даже быстро закончившие петь свою песню на восьмом куплете гномы. Прямо в воздухе, лишь в сотне метров над их головами, проносится в сиянии сегментных щитов и выпускаемых боевых чар громадная железная коробка золотисто-песчаного цвета. И от этой коробки, что палила во все стороны из множества пушек, автоматических свинцестрелов, боевых жезлов и даже дьяволы не знают чего еще, разило такой мощью, что Гектор на мгновение забыл о страхе перед обнявшей его дьяволицей. А еще дико пожалел о невозможности подать сигнал пролетающей мимо машине, пусть даже ценой собственной жизни, ведь даже мимолетный удар подобной громадины мог отправить его в Вечность в компании пленивших его тварей.

Железная громада, на внешней броне которой устроились сотни защитников и, как минимум, полноценный боевой клир одного из храмов Вознесенного Воителя, не просто так летала. Она стреляла в медленно оживающую громаду исполинского мега-голема, в вываливающихся из зоны Вечности бойцов основного отряда вторжения, в просто случайно замеченных извергов и культистов. А еще по слаженной тройке легендарных тварей, что носились вокруг боевой машины высшего порядка по замысловатым траекториям, держась на почтительном расстоянии и пытаясь если не уничтожить, то хоть затормозить эту Колесницу Бесконечности, только на гномий лад!

Их атаки не проходили зря, на броне машины виднелись сколы и оплавленности, а парочка орудийных гнезд молчали, зияя проломами или покореженными орудиями. Да и закрепившиеся на броне вспомогательные силы тоже прореживались, так как внешние щиты пробить было куда проще, чем эти щиты и еще броню в придачу. Гектор был готов поклясться, что пусть даже на броне появились новые повреждения с того момента, как эта хрень пролетала над ними в прошлый раз, но часть старых исчезла, а часть значительно уменьшилась и, хоть тут и могло показаться, на глазах затягивалась. Да и легендарных порождений Пекла, когда это страшилище пронеслось над ними впервые, было не три, а полная пятерка, считай боевая звезда.

- Голос Обещаний свое обещание пировать на ковре из костей и семени Первого Принца, увы, не сдержала. - Видимо, не он один уменьшение числа атакующих тварей заметил. - А ведь мастеров парения страстного даже среди элиты немного. Не ждали, не ждали мы наличия среди воителей Вечного столь могучих парящих. Обычно, знаешь ли, доминировать с высоты предпочитаем именно мы.

Гектор внутренне согласился с тварью, пусть и не подавая виду, ведь среди них действительно много летающих образцов сумасбродной порочности, тогда как среди людей и прочих наделенных даже присягнувшие стихийному плану Ветра, иначе именуемого Высью, далеко не всегда обретали способность к полету. Парить, замедлять падение, даже медленно возноситься вверх - это пожалуйста, но настоящий полет требовал не только хорошего резерва, идеальной концентрации и восприятия, но еще и хорошей физической составляющей. Это если полет действительно достоин таковым называться, ведь просто зависающего в воздухе глупца слишком легко сбить, особенно если тот все силы на поддержание левитации тратит.

Впрочем, о наличии такого типа поддержки Гектор не ведал ни сном, ни духом, ни обещанием, причем даже намеков на его существование не слышал. А ведь незаметно такую вещь в столице содержать не выйдет! Там на один только уход за механизмами и компенсацию износа деталей придется потратить кучу золота и толпу квалифицированных техников. Он знал, во что гномам обходится содержание каждой из их боевых машин и даже предположить боялся сумму, уходящую на содержание машины вот такой. Нет, содержать это в Вечном подгорыши не могли, а значит, сумели ее призвать телепортом. Артефакт какой-то, наверняка артефакт, причем дорогой и уникальный в своем роде, иначе не одним только гномам удалось бы преодолеть блокаду телепортации.

- Нехер обещать тамушто. - Проворчал маска, явно щурясь, несмотря на эту самую маску на лице. - Б*ядь, чем это они?

Вспышка едва не выжгла сетчатку Гектору... хотя нет, выжгла, просто дьяволица зачем-то его исцелила, отчего агент тут же наполнил портки тем, чем обычно предпочитал наполнять девушек из заведений Гильдии Роз. Восстановившиеся глаза и собственный конфуз не помешали ему слушать разговор и дальше.

- То мне неведомо, били со стороны машины. - Утверждает тварь, насмешливо погладив Гектора по щеке, вынудив повторить смущающую его реакцию непроизвольного извержения. - Судя по оттенку и образам моих зрящих, комбинация какого-то артефакта из нутра машины и молитвы рабов божьих. Присмотрись, железка замедлилась и снизилась. Хотя... Непрерывность Сношения выбыл навсегда, а Материнское Сердце и Жажда Вознесения потеряли почти все защитные души... о, они решились бросить эту монету на весы равновесия? Как смело. И глупо. Но кто отдавал приказ? Неужели?

Дьяволица аж подобралась вся, вновь парализовав Гектора полностью, не давая даже моргать, и при этом внимательно всматривалась в происходящее совсем уже близко. Громада машины снизилась над соседним кварталом, почти черкая дном крыши окружающих зданий, заставляя дьяволицу тасовать свою коллекцию с огромной скоростью, обеспечивая маскировку их позиции. А ко временно, - он надеялся, что временно, - потерявшей часть могущества машине подбиралась еще одна парящая конструкция.

Эта мерзость летела медленно, очень неуклюже, если сравнивать с выписывающей птичьи пируэты машиной, но размером превосходила своего оппонента вдвое, а степенью защиты и огневой мощи не уступала. Громадный парящий храм, словно вырванный вместе с фундаментом и поднятый в воздух, был тысячекратно хуже, чем осквернен. Каждый метр ранее белых стен стометрового в диаметре строения покрывало ковром из непрерывно сношающихся тел, остающихся живыми, несмотря на все раны, снятую кожу, вывернутые наружу органы и сотни других омерзительных вещей, какие с простыми горожанами делали твари. Гектору плевать было на всех пейзан скопом, пусть хоть перемрут поголовно, но, Боги и Законы, ведь не так же!

Громада храма открыла центральные врата, выпуская из них настоящую реку флера, что укрепляет стационарные жертвенные барьеры вокруг парящей скалы, одновременно двигаясь в сторону окончательно приземлившейся (и тем самым перенесшей свободные мощности на защиту) машины. В потоке этом то и дело мелькают души и нематериальные изверги не самого низкого ранга, направляющие и структурирующие работу чар, что могли бы с одного удара уничтожить стандартный приграничный форт и даже город, который этот форт прикрывает.

Прямо на вершине храмовой башни стоял десяток сочащихся Похотью извергов высоких уровней и столько же культистов, может, не столь похотливых, но очень сильных и опасных. Особенно выделялся громадный северный варвар, покрытый вместо звериных меток татуировками алишанских шлюх и абсолютно голый, если не считать странной шерстяной шапки-шлема (это моргать Гектор не мог, а вот усилить зрение магией паралич не мешал). Два топора в его руках являлись артефактами, ценность которых едва ли ограничивалась эпическим рангом.

- Надо помогать. - Размышления Гектора прерывает скупой комментарий маски. - Задавят же.

По мнению профессионального агента Очей, маска волновался совершенно зря, ведь пока что культ и его хозяева абсолютно доминировали на поле боя, а когда одиозная техника их племени, печально знаменитая Река Душ, завершит формирование, то не спасет машину с ее экипажем уже ничего. Храм не только реку использовал, но еще и бил десятками боевых чар, непрерывным потоком, по семь-восемь ударов в щиты машины за удар сердца. Те просто не могли помешать тварям, а тут еще и две выжившие Легенды укрылись сзади храма и принялись готовить что-то масштабное, только теперь еще и тонкое, спрятанное за энергетическим фоном основной атаки.

- Я не тебе подчиняюсь. - Без угрозы, но очень весомо произносит тварь, смотря прямо в маску культиста. - И приказывать ты мне не можешь.

- Думаешь, шо Тин бы шото по-другому сделал бы, краля? - Скептически, даже насмешливо, что заставляет задуматься над статусом культиста, раз он этой приказывает, выдает маска. - Я его дольше знаю.

Что еще за Тин?

Дин?

Ин?

Нин?

Кто?

Кто-то.

Никто.

- Если ты желал оставить этот кусок мяса дышащим, то изволь хотя бы поберечь его уши от лишних слов. - С куда большей уверенностью заявляет изверг, которая исказила ему память недовольна приказами то ли союзника, то ли все же начальника, но точно не подчиненного. - Мне нужно прикрытие.

Гектору очень хотелось понять, от кого ее прикрывать нужно, если все клирики на борту боевой машины неистово намаливают защиту, а сама железка даже стрелять перестала, полностью уйдя в противоосадный режим. Но спросить не мог, так как был неподвижен, словно девичья кукла, а даже если бы и мог спросить, то все равно молчал бы, так как очень уж страшно. Маска, тем временем, достал из-под плаща блестящую полированным металлом сферу, крепко сжимая ее в руках. Глухо и хрипло выдохнув под своей маскировкой, маска поднимает сферу на уровень лица, всматриваясь в самую ее глубину, будто ища там ответы на все вопросы мира...

Мир дрогнул.

Обнимающая его дьяволица исчезает, возникая рядом с двумя Легендами, одна из которых пытается рефлекторно разорвать дистанцию, но словно летит на месте, несмотря на огромную скорость маневров. Гектор, благодаря удачно повернутой голове, даром, что неподвижной, различает что-то серое, тонкое и быстрое, после чего одну Легенду укрывает собою десяток светящихся призрачных силуэтов каких-то змеелюдов, а вторая... Атакует первую?

Дьяволица оказывается закованной в клеть из сияющих Солнцем цепей, но каким-то образом смещается на пару метров в сторону вместе с оковами, а от второго удара ее прикрывает одна из Легенд. Еще одна мелькнувшая серая блесна, и почти добравшаяся до тела дьяволицы вторая Легенда замирает, останавливая чернильно-черные, воплощающие саму Тьму, конечности в волоске от своей цели. Конечности парализованной твари дергаются, все девять, кроме двух, которые почти достали до цели, а потому вообще неподвижны. Первая Легенда, почему-то помогающая дьяволице, одним резким движением... вырывает сосредоточие душ из туловища своей товарки, одновременно ставя чрезвычайно сильный барьер, что останавливает какой-то неуверенный огонь со стороны храма и отдает эту гроздь дьяволице.

Что?

За?

Херня?

Тихий, но проникновенный матерок маски, и вот уже его пленительница вновь рядом, сжимая в руках комок маняще-густых золотых капель, уже обработанных и готовых к использованию душ. Тем временем, вторая Легенда телепортируется прямо к храму и... самоуничтожается, подорвав себя и кусок оного храма? Гектору стало крайне неуютно из-за осознания полного, даже более абсолютного, чем прежде, непонимания ситуации.

- Эту. И вот эту. - Страстно, почти одержимо шепчет дьяволица, перебирая свой кошмарный трофей. - А вот эту я полсотни лет мечтала выпросить. И еще эти тройняшки-ведьмочки, их связь даст многое. И вот еще, идеальная ведущая для запасного хора зрящих, как под меня манили, сама бы лучше не растлила. Хм, а эту он перед гибелью проклял вот этой, хитро-хитро, если бы не дары, никогда бы не различила. Печаль-горечь, сильных жрецов мне никогда не доверяли.

Дальнейшего побоища Гектор уже не видел, потому что резко и неодобрительно взглянувшая на него дьяволица отправила его в страну снов. Очень влажных снов, из которых он не вышел до того самого момента, как опороченный храм выдал залп по подозрительному строению, на которое странно реагировали некоторые сенсоры, и куда, скорее всего, ушли непонятные, но очень хитрые диверсанты. Агент умер, не приходя в сознание, но, кроме него, в покинутом строении уже никого не было.

В торопливых попытках хоть как-то ответить на вторжение извергов, особенно если предатели из стана их слуг уже проникли на территорию твоего ведомства, отчаявшиеся успеть хоть что-то люди и нелюди часто начинают если не глупить, то совершать те поступки, какие обычно поостерегутся делать. Дадут в морду задолбавшему хуже дятла десятнику, признаются в любви суровой начальнице или даже начальнику, решительно распакуют заначку с коллекционной гномьей водой и выхлещут ее залпом, прежде чем подорвут себя амулетами Последнего Дыхания. Вариантов даже слишком много, тогда как времени на выбор чего-то менее рискованного и необдуманного, наоборот, маловато.

В случае с Грегором Улиткой, прозванным так за почетное звание самого быстрого мастера техники одного удара среди жителей Империи Веков, которой он не раз смертельно удивлял даже сильнейших Самураев из далеких Островных Княжеств, все вышло еще интереснее. Так получилось, что именно ему сегодня довелось дежурить у одной из систем активации сильнейших защитных артефактов столицы. Такие побрякушки приводят в действие только тогда, когда над городом летают стаи легендарных тварей, по улицам бродят громадные чудовища, а в кладовых гномьего посольства заканчивается пиво. В общем, примерно в таких ситуациях, как вот прямо сегодня и сейчас.

Грегор был мужиком тертым, умным и побитым сукой-жизнью, а потому тот факт, что ему уже амба, понял даже раньше, чем упала на черный камень пола голова его любовницы, едва не перегрызшей ему горло в последней своей атаке. Со всех сторон слышны были крики и стоны, оборона стремительно переходила в оргию, да и не имелось там обороны, ведь смяли их всех почти без боя. Почтенный Мастер Клинка вздохнул, пожалел о недочитанной книге любимого писателя, после чего усилил себя всеми известными ему техниками и в стремительном рывке прорвался к центральному узлу контроля.

Даже если он не успеет атаковать хоть какую-то из основных групп тварей, он хотя бы мог разрядить артефакты и не дать использовать их против самих обороняющихся. Да, его позиция была далеко не столь важной, как такая же резервная атакующая формация высшего уровня, только располагающаяся во Дворце, но и у него хватало особых амулетов, одно нажатие которых активировало бы находящиеся на боевых позициях артефактные комплексы. О том, как твари сумели столь быстро и чисто вскрыть находящуюся прямо в сердце центрального отделения Очей формацию, напихав сюда предателей больше, чем в треть от основного контингента, пусть думают те, кто станут собирать ошметки его, Грегора, плоти.

Уже не пытаясь зажать ладонью пробитый бок и вырванный кусок легкого, он позволяет себе закрыть глаза, под звук выламываемых бронированных створок. Ключи от всей защиты у них имелись, но толку с них, если Грегор просто перевел всю магию в режим осады - никаким ключом не вскрыть, только ломать. Специально на такой случай разрабатывалась эта директива, просто никто не верил, что ее придется применять. Чтобы враг да оказался здесь, в едва ли не самом защищаемом месте вообще - если до такого дошло, то и спасать уже, наверное, будет нечего. И вот, дошло же.

Грегор умер с легкой иронической улыбкой на устах, успев активировать часть систем по случайным участкам города, прикладывая только минимум усилий, чтобы они пришлись в скопления противника или точки их ритуалов. Куда больше артефактов он просто привел во временную негодность - быстро такие трофеи не извлечь и не своровать, а если их хотя бы использовать против Империи не смогут, значит умер он не зря. Увы, но умирая, Грегор уже не увидел, как все пять активировавшихся артефактов не нанесли противнику почти никакого урона. Лишь одна волна смертоносной магии смогла накрыть одну из позиций культа, прерывая ритуал и жизни самих культистов.

Горн Великого Кузнеца, выпуская наружу собранный внутри жар, не создает никакого пламени, но сам мир загорается по итогу такого воздействия - волна раскаленного ветра буквально сварила вкрутую всех культистов и даже часть тварей, несмотря на их энергетическую природу. Атака практически полностью физическая, зато быстрая, площадная и воистину легендарно-сильная выбила все живое, включая ритуалистов и пусть даже часть тварей, самая сильная и боеспособная, вообще не пострадали, успев прикрыть ближайших смертных, но ритуал сопряжения наэтой точке оборвался с гарантией.

Господин был недоволен.

Один из отведенных в сторону предсмертных ударов Грегора попал в возникшее посреди воздуха зеркало, находящееся прямо на высоте нескольких сотен метров. Падающий с еще большей высоты (пространственная складка с артефактом находилась лишь чуть ниже купола отсечения, что укрыл город) поток ярчайшего Света, принявший облик титанического копья, прошел через зеркало даже не замедлившись, но переломившись, подобно обычному свету, что прошел сквозь призму.

Вместо точки ритуала удар пришелся на какой-то подзаброшенный пустырь, странным образом не занятый никакими зданиями, хоть находился он довольно близко к центру Вечного. Слухи шептались, что в этом месте никто не живет, потому что даже находиться здесь дольше пары часов тяжело, будто сама душа твоя начинает плакать, впадая в депрессию. После нескольких десятков самоубийств среди пытавшихся построить себе жилье на ничейной земле, а также нескольких сотен забранных под белы рученьки немногословными стражниками или даже Очами любителей халявы, желающие закончились, чтобы в Вечном появилось еще одно заброшенное место с обоснованно недоброй славой.

Именно сюда ударило копье.

Ударило, пробив не особо большую, но поразительно глубокую яму в вязкой, испорченной и словно бы умирающей земле, на которой даже сорняки росли неохотно, через силу, стремясь поскорее засохнуть. И сквозь эту яму, на самое ее дно, донеслось пурпурное сияние неправильного неба. Там, на глубине в несколько сотен локтей, посреди глухого каменного мешка, где никогда не бывало любого источника света, раздался тихий перезвон цепей, когда узник сей темницы впервые за века пошевелился. Узник был забыт всеми, проклят при жизни и отвержен в праве умереть, узник не пытался это место покинуть, не пробовал подточить мощь запрещающих чар на своей темнице - не видел в том ни нужды, ни толку, ни хотя бы желания. Но когда камеры его достиг одинокий лучик неправильного света, отголоски происходящего на верху безумия, сухие и потрескавшиеся губы ужасающе худого старца, словно пребывающего на последней стадии истощения, тронула печальная улыбка.

Неслышно, поразительно легко, будто и не просидел в полной неподвижности все эти века, старик встал во весь свой рост, направившись к оставленному ударом чар проему. Отвращающие знаки, барьеры и преграды за это время изрядно подувяли, а их природа была таковой, что разрушалась в присутствии любого источника освещения - потому-то старика и запечатали на такой глубине, в темноте и одиночестве.

Забытый.

Брошенный.

Непрощенный.

Он медленно и не торопясь начал свой подъем вверх по оплавленной погаснувшим копьем рукотворной шахте, а сковывающие его фигуру цепи последовали за ним, направляясь его волей подобно неисчислимым щупальцам кошмарного спрута. Эти цепи надели на него не те, кто запечатал старика здесь, их на себя надел он сам.

И, возможно, сегодня он наконец-то сумеет их снять.

Правила хорошего тона заставляют обаятельного и галантного мужчину, если он считает себя галантным и обаятельным, проявлять хорошие манеры в адрес женщин. Вдвойне заставляют, если эти женщины настолько ослепительно красивы, что невольно проверяешь себя на иллюзию или воздействие соблазнительницы. Троекратно заставляют, если именно эта женщина только что разнесла выстрелом артефактного свинцестрела дурную голову весьма опасной твари, которая едва-едва не отобедала тобой и твоей душой, предварительно насадив тебя, галантного и обаятельного, на два громадных фаллоса, каждый с твою ногу размером.

Честное слово, когда эта мерзость, практически неуязвимая к его классовым умениям, благодаря удачно подобранной коллекции душ, раскинула тем, что заменяло его полупризрачному телу мозги, он был готов разрыдаться от облегчения и жениться на своей спасительнице, не гуляя потом налево, по меньшей мере, года три. Учитывая внешность спасительницы, то даже три с половиной, но на этот счет Пьер был не так уверен, все же хорошо знал свою любвеобильную натуру, харизму и легкую, легчайшую можно сказать, неразборчивость в выборе партнерш для самого приятного развлечения в мире. Ну, это все он прикидывает из расчета, что не станет по-мужски бессилен после сегодняшнего дня и всех зрелищ, выпавших на его уставшую душу.

- Премного благодарен вам за вашу помощь, прелестная леди, и готов всячески заслужить ваше высочайшее одобрение в попытках вернуть часть долга жизни в любой удобный для вас момент. - Говоря с женщинами, главное правильно подобрать набор комплиментов и тактик, чтобы они тебя не послали, а заинтересовались, но сейчас времени на подробный анализ все равно не было, зато хватало других проблем. - Смею предложить немедленную ретираду в сторону крупных храмов, только не в сторону Альков Айзы, ибо я только что оттуда и, могу заверить, теперь там служат не Возвышенному Воителю, а совсем другим господам. В остальном же, позвольте мне...

Дах!

Пронесшийся в паре пальцев от его виска снаряд непонятно чего не повредил ничему, кроме и так почти обвалившейся стены чьего-то дома и его гордости, потому что визгнул он ну вот совсем не утонченно и даже не галантно.

- Кто такой? Что тут забыл? - С непередаваемой интонацией, больше подходящей уличной шпане, чем столь прелестной женщине, потребовала его спасительница. - Отвечай. Кратко.

- Пьер Дакки, также прозванный согильдийцами Поджигающим, авантюрист, двадцать третья ступень возвышения, Ледяной Мечник, эпик... стихийной направленности. - Если говоришь со владельцем направленного в твое лицо свинцестрела, то тут не до галантности, а вот лаконичность и четкость, наоборот, крайне важны. - После массового телепорта меня вырвало из строя обороняющих игорный дом Святые Кости охранников и посетителей, перенесло к ранее названному алькову, а потом, когда я понаблюдал издалека, и мне стало ясно, что храм пал еще до начала сражения, пошел в направлении одного из Первохрамов. Попал на неудобную мне тварь, был спасен. Вами.

Судя по немного смягчившемуся выражению лица, убивать его в целях заткнуть источник шума передумали, но вероятность такого исхода все еще остается неприятно высокой. Молодец, Пьер, умеешь произвести впечатление. Прямо как тогда, в Горкаморке, когда тебя три дня искала твоя же команда с целью четвертовать тебя по приказу бургомистра. И бургомистр тоже своих людей послала искать. И стража. И простые горожане. И воровское отребье. И все работали не за награду, а из искреннего желания помочь друг другу в нелегком деле. Поговаривают, после его визита, в Горкаморке погасли почти все конфликты, а также заключилось несколько союзов между ранее непримиримыми городскими фракциями.

- А чего Поджигающий, если класс ледяной? - Своим вопросом, вернее тем, что именно он оказался задан первым, спасительница Пьера смутила, но не выбила из колеи, благодаря регулярному повторению этого вопроса из уст едва ли не каждого его знакомого.

- Я когда-то по пьяному делу сжег запасы провианта осаждающей город армии. - Честно и без утайки, только очень коротко, чтобы не пришлось лгать и утаивать, отвечает мечник. - Повезло, что в тот раз запас принадлежал не имперской армии, а орде зеленокожих.

- В тот раз? - Мгновенно насторожилась красотка, прищуривая свои удивительно чистые и яркие глаза, а ведь далеко не все за эту оговорку так быстро цеплялись.

- Ну-у-у-у, я вообще часто пьяным бываю. - Неохотно продолжил Пьер, уже жалея, что назвал ей свое прозвище. - И не всегда рядом есть вражеская армия.

Дальнейший обмен любезностями оказался самым наглым и нетактичным образом прерван, когда дальняя от его спасительницы стена разлетелась каменной крошкой, а в облаке этой крошки проявился какой-то подозрительно выглядящий тип в артефактных латах, со зверской рожей, а также с головой и куском грудины какого-то изверга в руках. Еще мгновение спустя эти останки осыпались серой пылью, подобно той, что покрывала громилу (на две головы выше не особо рослого Пьера) вторым слоем незримых лат, а новое лицо на их празднике начало неторопливо вставать, отряхиваясь и словно проверяя целостность костей. Последнее вполне нормальная реакция для того, кто только что проломил собою несколько стен - взгляду шестого сына дома Дакки открылся красочный пейзаж в виде рукотворного (ного-, спино-, и головотворного тоже) проулка, появившегося вследствие упомянутого полета.

Он уже собирался представиться, просто потому, что полезно быть вежливым с человеком, чьи доспехи стоят дороже, чем весь дом Дакки со всем его населением и гербом (тем более, если с этих доспехов на тебя злобно смотрят кажущиеся живыми рожи страшных стариков), даже если рожа у владельца этих доспехов насквозь разбойничья. Особенно, если у него рожа насквозь разбойничья! Увы, но невольная напарница успела высказать свое уважение первой, отбрасывая в сторону пойманный у самого ее симпатичного личика острый обломок черепицы, вероятно рефлекторно брошенный в нее громилой, что почувствовал угрозу от столь же рефлекторно направленного на него свинцестрела.

- Привет, ты чо, охуел? - Оказывается, с Пьером она еще вела себя крайне вежливо, не иначе, покорил он ее суровое сердце своим прекрасным обликом.

- Прив... Так, стоп, какого хера? - Сбившийся с мысли мужик окинул их обоих внимательным взглядом, задержав его на как бы невзначай удерживаемом в боевом положении свинцестреле, пробормотал нечто похожее на "не моя забота", повернулся в ту сторону, из которой прилетел и где еще звучала жаркая битва, и попросту осыпался на камень мостовой кучкой серой пыли, что миг спустя и вовсе испарилась.

- Говоришь, нужно пробиваться к храму. - Как ни в чем не бывало, осведомилась девушка, повязывая на лицо тряпочную балаклаву, и, дождавшись его кивка, продолжила. - Ну, значит, пошли к храму. И да, ты, как боец ближнего боя, идешь первым.

- Все ради ваших прекрасных глаз. - Просиял Пьер, знатно успокоившись, когда осознал, что за спиной у него будет как минимум один боевой свинцестрел в изящных женских пальчиках. - Вот только, готов просить о том прощения, я не знаю, где здесь ближайший храм - я редко посещаю Вечный, а изучить успел только расположение борделей.

Ничуть не смутившись упоминания столь недостойных леди заведений, теперь уже точно напарница лишь удивленно приподняла бровь, да и задала еще один неожиданный (как-то слишком просто она умудряется его удивлять, это не спроста - любовь, не иначе, и, конечно же, взаимная) вопросец:

- А откуда название того храма, откуда убежал, знаешь? - Подозрительность в ее голосе напрочь отсутствует, интуиция молчит, но что-то подсказало Пьеру, что если он ответит неправильно, моргнуть уже не успеет.

- Ну, там был бордель напротив. - Невинно шаркая ножкой (с командирами иногда срабатывало, особенно если они имели сиськи) произносит мечник. - Храм покровителя воинов, а они такие места зело уважают. Да и посещение службы Вознесенному Воителю, если сам живешь с клинка, подымает мужскую силу... ну, мне рассказывали.

Он моргнул.

Она моргнула.

- Тогда пойдем туда. - Указала она пальцем на северо-запад, тут же переходя на легкий бег, запрыгивая на самую целую крышу из оставшихся.

Пьер очень порадовался тому, что развивал себе атрибут ловкости по методу весенней лозы, потому что распределяй он их по шаблону железной крови и просто не угнался бы за этой красоткой, лишившись возможности понаблюдать за ее аппетитной задницей в обтягивающих штанах (о, эти задницы авантюристок и эти штаны, благослови боги того, кто такую форму одежды ввел среди воительниц Гильдии). Потому-то он и не сразу вспомнил, что хотел задать вопрос:

- А какой храм в той стороне? - Не сбить дыхание при таком темпе, который напарница, несмотря на стрелковый класс, выдерживала омерзительно легко, было трудно, но он справился. - Той, куда мы идем?

- Понятия не имею. - С ноткой веселья призналась она, чуть замедляя бег, чтобы он не выкашлял собственные внутренности от перенапряжения. - Я тоже Вечного не знаю, а где искать бордели, тебе и так известно.

О.

О!

Вот теперь он уверен - им точно удастся подружиться.

В какой-то миг события битвы слились для Вараа в цепь отдельных кадров, обрывочных образов и едва различимых воспоминаний. То ли его амулеты все-таки дали сбой, а бенефики не уследили за наложенными благами, то ли просто напряжение последних часов доконало юного воина, но не самый слабый мечник и страж, разменявший четверть сотни ступеней, просто поплыл и действовал скорее по инерции, чем осмысленно. Выручили тщательно вбиваемые наставниками рефлексы, спасая там, где мозги могли только погубить. Вот вроде бы никогда труса не праздновал, всегда в боевой обстановке вел себя спокойно, но, как говорится, воитель познает себя только в настоящей битве. Прошлые конфликты, видимо, оказались недостаточно настоящими, что даже логично - придумать более масштабное побоище, чем то, во что обернулся сегодняшний день, будет непросто.

Где-то после третьей попытки штурма, когда в бой пустили не только культистов и стандартных тварей, но еще и каких-то поразительно мерзких одержимых детишек, набранных, не иначе, по ближайшим домам призрения и рабочим приютам, а после пущенных на сосуды для относительно слабеньких, но очень уж гадостных тварей. Хрупкие, тупые и маломощные, они звучно лопались при попытке их ударить, заливая своих убийц не привычной смесью гнили и золотистого меда, а концентрированным флером с алхимическими присадками, что проедали и броню, и щиты, и, судя по всему, даже души.

Вараа успел сбросить с себя стремительно ржавеющий и растекающийся нагрудник и перчатки, но после этого разум стража поплыл, унося его ввысь, как при приеме слишком большого количества обезболивающих зелий. В таком состоянии, да еще против Извергов, шансов у человека просто нет, но ему как-то повезло выжить. Не иначе сама Фортуна поцеловала его и назначила новым любимцем на ближайшие сутки, потому что никаких иных идей у воина не имелось. Разрозненные кадры воспоминаний, когда он их смог нормально осознать, заставили бы поседеть, не будь он налысо обритым, согласно традиции его воинской школы.

Взрыв живых бомб.

Сломанный строй, распадающийся на отдельные группы, а то и вовсе одиночек под непрерывными атаками тварей, культистов и подвернувшихся под руку несчастных обезумевших горожан. Сверху кружатся в зловещем и манящем танце сотни мелких огоньков, почти неопасных поодиночке, но контролируемых кем-то умелым и осмотрительно держащимся подальше от чужих клинков и магии. Крики, стоны и вопли умирающих и затронутых, сливаются в выдирающую мозг симфонию, кто-то из магов отдает приказ бить площадными атаками, не заботясь о сохранении жизней попавших под удар союзников.

Удары льда и молний.

Разлетается на куски старина десятник, так и называемый ими всеми Десятка, когда его, уже агонизирующего и с перегрызенным горлом, накрывает потоком танцующих снежинок. Вараа что-то кричит, одновременно угрожающее и несуразно-смешное, отчего тут же начинает смеяться. Руки словно деревенеют, а потом их как будто бы направляет чья-то еще рука. Был это эффект одного из наложенных благ или все-таки что-то еще, но окосевший парень с легкостью снимает двух вооруженных топорами культистов, затратив на каждого по одному удару, закрывает себя их умирающими телами, а когда эти тела обращает дымящим и зажаренным фаршем от удара подобравшейся слишком близко твари, то убивает еще и ее, затолкнув пяток боевых амулетов-детонаторов в широко раскрытую пасть на груди.

Вопль поймавшей стрелу авантюристки из какого-то отряда, присоединившегося к обороне малого магистрата восточных кварталов, а он пытается ее спасти, но вторая стрела пробивает ей череп, затыкая вопль. Третью стрелу он пропускает в пальце от собственного лица, застыв на месте, повинуясь какой-то нашептанной истине, чистой и невообразимо далекой, далекой как... Еще одно мимолетное движение, совершенное против собственной воли и удар мертвой авантюристки, внутри которой пустили червеобразные корни вросшие в нее стрелы, проходит за спину Вараа, когда он сам подается ей на встречу, размазывая тело могучим ударом, подобно подгнившему баклажану.

Взрыв под ногами.

Он начинает перекат заранее, словно уловив отблеск грядущей беды, тончайший намек, будто звездное полотно в отражении чистого храмового пруда, прыгая прямо в пасти наступающих на него тварей. Их не меньше десятка, окруженных доброй сотней мелких душ-огоньков, а внутри этой тучи скрывается и тот, кто этой мелочью управляет. Встречный удар флера парализует, заставляет упасть на колени, не вставать с земли после переката, но мигом спустя сзади взрывается земля, взрывается чистым Солнцем. Кто-то из геомантов сумел доставить целую связку взрывных амулетов на однотипной планарной энергии прямо под ноги добивающим первые ряды, - сломанные ряды, - защитников тварям. Кто-то пожертвовал ими всеми, но времени на обиды нет - удерживающих его мелких извергов уничтожило, зато их магия, их тела защитили Вараа от взрыва и поражающих факторов, позволив оказаться ровно напротив все еще шокированных внезапной ловушкой тварей, оказаться напротив кукловода и его свиты из тварей, что сильны только на дистанции.

Остатки деревянных бочек и повозок, которые пустили на баррикады часом ранее, взрываются прямо под шагами Вараа, обращаясь трухой и кислотой, но он словно засыпает на мгновение, будто над ним перехватывают контроль, заставляя шагнуть прямо в облако смерти. Но яд не трогает его, а сам воин каким-то образом сумел рассчитать момент вдоха и выдоха так, чтобы промелькнуть сквозь зону смерти, выйдя напротив кукловода, не пустив заразу в собственное дыхание. В его глазах смех и радость, но Вараа почему-то видит в них себя в окружении едва различимых белесых огоньков, словно и вправду звездное небо, а потом достигает своей цели труха, разбивая формацию противника.

Бей!

Кружи!

Бей!

Повинуясь неясному шепоту он вкладывает весь имеющийся резерв в следующие секунды лихорадочной спешки. Его классы не предназначены для мощных проявлений волшебства, но есть и у него свои умения. Все они использованы, выложены на игровой стол без оглядки на вред для здоровья, затраты и необходимость пауз между применениями. Вараа стоит на коленях, кашляя кровью, чувствуя, как вливается в искалеченное тело сама жизнь, когда его спасение подхватывает кто-то из целителей. Кто-то из сильных целителей, раз уж может на дистанции работать, протянув канал жизни аж из третьего ряда обороняющихся.

Вокруг лежат распадающиеся и гниющие останки тварей, включая обезглавленного кукловода, даже культисты и те гниют, хотя и не должны были бы. Он еще успевает подумать о каком-то хитром трюке, как подходит новая группа противника и Вараа осознает, что они должны были бы ударить немного в других обстоятельствах, добивая оборону и пробиваясь сразу к магам, лишая возможности удержать магистрат, хранясь под его стационарной защитой и благословениями.

Мимо словно проносится снаряд катапульты, оказавшийся на проверку чернокожей воительницей, одетой лишь в звериные шкуры и варварские амулеты, а от ее громадной фигуры, что даст фору любому кузнецу в плане внешних проявлений силы, просто отскакивают и стрелы, и клинки, и чары, тогда как ей, почти не думающей об обороне, хватает одного удара сияющего магией клевца, чтобы радикально уменьшить количество нападающих. Вараа позволяет себе полюбоваться ее движениями лишнюю секунду, объясняя себе внезапное влечение пойманным в лицо потоком флера, подымаясь на ноги и перехватывая поудобнее собственный чекан, вновь бросаясь в бой.

Встречный удар.

Люди и твари сталкиваются вновь, но теперь преимущество уже за наделенными, ведь чернокожая дева не одна такая, а лишь первая ласточка подошедшего подкрепления. И это не самое плохое подкрепление, потому что среди обороняющихся с этой дикаркой может сравниться разве что Старший Наставник Броборыч, да и то за счет опыта и сноровки, а не голой силы и уровня. А уж снаряжение ее, несмотря на примитивный и грубый вид, зачаровано на совесть, заставляя большую часть вражеских чар огибать ее фигуру, не давая шанса разбиться о непробиваемую кожу цвета ночи.

Тем сильнее удивление и какая-то обида Вараа, когда деву просто сносит встречным ударом мутировавшего от множества проклятых даров Пекла оборотня, что умудряется сбить ее с ног, выбить из рук оружие и начинает терзать беззащитное тело, игнорируя ломающие кости удары ее кулаков. Возникший за спиной оборотня союзник, тоже из новоприбывших, работает на загляденье любому фехтовальщику, пуская всем вокруг кровь двумя короткими дротиками с длинными и волнистыми лезвиями. И он, не обратив на положение напарницы никакого внимания, просто проходит мимо, продолжая атаку, оставив спасшую Вараа жизнь деву на произвол судьбы.

С бешеным воплем он меняет направление рывка, оказываясь рядом со своей спасительницей, успевая одновременно терзать чеканом хребет оборотня и дробить кости всем, кто пытался помочь псине добивать лежачую. Лица, лица, лица - они сливаются в одну злобную харю, одну вражью рожу, которую Вараа бьет и бьет, пока чекан не выбивают из руки лезвием странного дротика, что ударил плоской стороной лезвия, разом отсушив руку и выведя парня из состояния боевого ража.

- Успокойся, герой. - Вроде и насмешливо, но с толикой искреннего уважения и нехарактерной для безумия битвы вежливости, что от кого-то с метками "самоцветной" команды Гильдии звучит той еще похвалой. - Кончились они. Ну, здесь кончились, а так их по всему Вечному еще больше, чем тараканов в плохом трактире.

- Успокоиться? - В своем нынешнем состоянии Вараа был бы готов сказать все, что думает даже самому Императору, наплевав на стопроцентную гарантию гибели после необдуманных слов, а то и еще до того, как он их выговорить успеет. - Вы, когда свою соратницу оставляли на растерзание оборотню, даже не подумав ей помочь, тоже спокойны были? Когда ее загрызали, вы сильно успокаивались?

Вместо мгновенного ответа сталью за оскорбление того, кто личной силой мог быть приравнен к иному гарнизону, его встретило не спесивое возмущение пополам с брезгливым презрением, а легкое удивление, перешедшее в понимание и, следом за ним гомерический хохот. Который подхватили не только со сторон, где стояли остальные бойцы пришедшего подкрепления, но еще и из-за спины Вараа, причем смех был хоть и грубым, но женским. Развернувшись на пятках, Вараа видит подымающуюся на ноги воительницу, оправляющую на глазах восстанавливаемую одежду на так и не получившем повреждений точеном теле. Немного покраснев, парень разворачивается обратно, даже быстрее прошлого, успев, впрочем, разглядеть обнаженные, вследствие повреждения упомянутой одежды, прелести дочери саванн.

- Ух, уморил, парень. - Его собеседник, не спеша показывать свое физическое превосходство, утирает выступившую на глазах слезу, едва выдавливая из себя следующие слова. - Ты когда-нибудь пробовал грызть Гудрон? Она же Джаггернаут, забравшаяся на четвертый десяток ступенек вечной лестницы, а не барышня-цветочек из аристократии. Ее этот мешок блох не имел шансов даже поцарапать, а переведя бой к обмену ударами, она его из объятий уже не выпустила бы. Тогда как даже мне столь быстрый и живучий регенератор доставил бы проблем.

Упс.

Вараа внезапно осознал, что выставил себя дураком, а спасло его только понимание и человеческое отношение со стороны командира команды самоцветного ранга, который не стал лезть в бутылку. Ну, еще чистота речи, потому что Десятка ненавидел ругательства, - его какой-то малефик в ранние годы службы проклял, так чтобы от мата желудок слабел, - приучив всех своих подчиненных за словами следить аки за кошелем на рынке. Разразись Вараа площадной бранью, ему бы язык укоротили просто из необходимости поддерживать репутацию и держать лицо.

- Поцарапать-то не смог, выб*ядок песе*уий, но, сука говножорная, голову морочить пробовал, скотоложец этакий. - Вышедшая из-за его спины дева, хлопнула Вараа по плечу, едва не заставив упасть и, похоже, вдавив сапоги в землю на пару пальцев. - Но ты хорош, малек, прямо детеныш медоеда! Даже я в свою молодость в одно рыло на строй тварей не прыгала. Кстати, если ты на меня пялился, аж облизываясь, не из-за бл*дского флера, то после этой заварушки найдем друг друга, спаситель ты горемычный.

Против воли Вараа вспомнил вид ее обнаженного тела и почувствовал, как у него краснеет лысина.

- Ритар, у нас проблема! - Разговор, в ходе которого Вараа принимал все новые и новые оттенки красного под хохот соратников прекрасной Гудрон, прервал вопль еще одного из бойцов подкрепления, что бежал к их группе в сопровождении одного из дознавателей стражи, вроде как смутно ему знакомого. - Большая, мать ее, проблема.

Вараа, которого никто так и не стал прогонять, а сам он только рад был побыть в центре группы элитных авантюристов, как из соображений безопасности, так и из возможности подольше любоваться совершенно не стесняющейся его глаз Гудрон, невольно прислушался к проходящему в шаговой доступности разговору. Вокруг творилась типичная вакханалия после кровопролитной битвы, сновали туда-сюда целители, бенефики снимали эффекты флера на тех, кто уже не мог здраво мыслить, а команда элитных приключенцев, казалось, вообще не замечала происходящего, ведя себя будто во время рутинного выхода на безопасный патруль.

Такое отношение немного выбивало из колеи, но пережитое за последние часы уже отучило удивляться, так что Вараа тоже воспринимал все происходящее, как должное. Заодно слушал тревожные новости, причем ради разнообразия, настолько тревожные, что даже авантюристов проняло, отчего они забегали, а Гудрон просто схватила его за плечо, погнув и без того побитые доспехи и потащила вслед за ними всеми, похоже, просто рефлекторно. Всполошиться было от чего - группа дознавателей с огромным трудом вскрыла мозги самому высокопоставленному из немногочисленных пленных, несколько раз едва не убив того в процессе допроса, потому что у него был какой-то бьющий по сознанию талант, а под конец спалив ему мозги до той степени, что они потекли из ушей культиста, несмотря на всю его регенерацию.

Допросили, буквально вырвав не слова, но образы тех истин, что в его голове плавали - Вараа знал, что такие вещи даже для сильных Дознавателей не так уж и просты, но сейчас не до экономии сил, а толку от подобных кадров в прямом бою все равно нет. А после допроса резко забыли об усталости, начав бить тревогу, пусть и пока не общую, чтобы не поднять панику и не смутить возможных наблюдателей. Оказывается, все те твари и предатели рода людского, что были убиты ими ранее, являлись лишь отвлечением, мясом для клинков защищающих магистрат наделенных, что должно было лишь отвлечь и распылить силы. Дотянуть до прихода подмоги и сильных бойцов в ее составе, чтобы подставить их под второй удар.

Засадная группа тварей, одержимых и культистов шла через тоннели катакомб (которые под этим участком города считались наглухо законопаченными), чтобы ударить прямо в момент наибольшей слабости. Немногочисленные, но все до единого сильные, их было всего около сотни, но с учетом их мощи и числа остального мяса в основной атакующей формации, они имели все шансы на успех. Особенно если первым ударом вывести из игры самоцветную команду, сковав или убив, а только после приняться за более многочисленного, но уже обессиленного противника, за загнанную добычу.

- Вы должны сами это видеть, старшой, тогошо я нигрыха не понимаю. - За следопыта и скрытника в этой команде был чистокровный половинчик, который и провел разведку катакомб, найдя внезапно появившийся (словно под действием пространственного артефакта, вроде того самого, что едва не разбил строй защитников магистрата, когда перемешал всех и каждого находящегося в Вечном и не имеющего специальной защиты) широкий тоннель, ведущий прямо под их позицию. - Я такого еще не видел.

Вараа, как один из обладателей второго класса, тоже был привлечен к попытке провести встречную атаку по отчего-то замешкавшимся тварям. Разумеется, все опасались обмана в обмане и встречной засады, так что куда больше были готовы самим отступить, обваливая тоннели, включая новообразовавшийся под действием неясной магии отнорок. Они осторожно продвигались вперед, выдыхая пар и смахивая в сторону клочки конденсированного тумана, возникшего из-за перепада температуры снаружи и здесь, под землей. Они были готовы убивать или умереть, - хотя Вараа, осознавая, что выбрал все запасы удачи на несколько жизней вперед, больше склонялся к последнему, - готовясь исполнять долг если не служебный, то просто людской.

Не пришлось, потому что засады не было.

Извергов, впрочем, тоже.

Имелся только довольно большой идеально круглый зал, в котором дьяволы готовились к нанесению удара, приносили нужные жертвы, устраивали усиливающие оргии, проводили необходимые скрывающие ритуалы и занимались прочими зловещими вещами. Они были здесь, но теперь их не было, зато остались следы их пребывания, тех самых ритуалов и жертвоприношений, а также прошедшей битвы. Вот только это были странные следы, будто очень-очень давние, почти затертые, но все равно свежие, и часа не просуществовавшие.

- Вот, вот, патрон, смотрите! - Носился кругом мелкий, но очень грозный полурослик, тыкая пальцами то туда, то сюда. - Разрез видите, а руны на нем?

Разрез было трудно не увидеть - громадная линия рассечения, тянущаяся вдоль всей стены "засадного зала" так и привлекала внимание, являясь самым ярким следом сражения. При этом следов было слишком мало, словно битву успели только начать, а потом она сразу закончилась, или же перенеслась непонятно куда вместе со сражающимися. И, если присмотреться к следу от невидимого лезвия, то на внутренней стороне разреза действительно были выжжены цепочки тошнотворных знаков, больше похожих на похабные рисуночки, чем на благородные руны.

- Эти цепочки, конечно, искажены, опорочены, но это все равно цепь наложения и силовой узор. - Продолжал половинчик, демонстрируя немалую эрудицию. - Ты знаешь, старшой, я не маг, но увлекаюсь, так что могу говорить с уверенностью. Этот удар не мог оставить вот эту царапину, потому что если бы его спустили с цепи, то он бы пробил себе дорогу сквозь десяток таких же стен и потом наружу из катакомб. Такими рунными энерголезвиями стены крепостей вскрывают, будто флягу с вином откупоривают! Ими можно башню волшебную срезать под корень! Это точно было полноценное лезвие, а не сработавшее в никуда из-за потери контроля над чарами. Просто оно... ну... из него как бы выжрали всю его мощь. И зубы моего пятиюродного дядюшки даю, что это нечто выжрало не только эти чары, но и вообще все и всех, кто здесь только был.

Пока Вараа тихо пытался понять сказанное, - потому что он был не элитным авантюристом самоцветного ранга, чтобы в таких тонких материях разбираться, - сами авантюристы все быстренько уразумели, начав обсуждать варианты и выдвигать предположения. Что или кто мог это все провернуть у них под носом, каким способом проворачивал и куда делись те, кто неясно куда дел толпу злобных дьяволов?

- Может, очень много негационных алхимических бомб, которые в замкнутом пространстве крайне эффективны... но тогда не ясно, где тела. Но все же, допустим. Итого - три варианта. Алхимия, пожиратели волшебства или обладатели сходных классов при поддержке мощных бенефиков. Либо...

- Да туман это, Манус! - Перебила отрядного мага (его, как крайне хрупкого и уязвимого в ближнем бою, вывели вперед только после того, как половинчик не нашел опасности), выглядящего словно какой-то антиквар, а не боевой чародей, прекрасная Гудрон. - Мглой тут все залили и в нее же мусор выпи*довали на*уй. Мы же клочки тумана по дороге видели все, чего тут думать.

- А того, Гудрон, что нет в Вечном магов этой направленности такой силы! - Окрысился волшебник, хотя сама кушитка тоже не особо сдерживалась, но при этом оба они вообще не обращали на злые слова лишнего внимания. - И уж точно не ясно, почему не вышли с нами на связь, раз уж решили помочь!

- Мозги открой, старик! - По мнению Вараа, воительница хотела дать магу подзатыльник, но передумала, то ли опасаясь сломать ему хребет, то ли тоже опасаясь, но уже превращения в горстку пепла. - Мы в катакомбах, в городе полная пи*да всему и всем, а в этих тоннелях чего только не прячут! У этих еб*нутых умников под шумок вторжения что-то сбежало, а то и они сами его на извергов натравили! И пока мы тут х*и дрочим, там наверху за город бойня идет. А то, что утащило в туман этих жополизов, может и вернуться.

Секундное молчание.

- Признаю ошибку, простите. - Немного склоняет голову маг, выдерживая формальный тон, несмотря на совершенно неформальную обстановку. - Слишком напряженный день выдался. Твой, Гудрон, вариант самый жизнеспособный и нам действительно нужно отсюда убираться и попробовать выйти на помощь другой осаждаемой извергами группе наделенных. Могу лишь спросить, как у той, кто чаще нас всех воевала с порождениями Мглы... насколько сильным, по твоему мнению, было это нечто?

- Насколько сильным? - Переспрашивает Гудрон, снова подхватывая Вараа под руку и таща его за собой к выходу на поверхность. - Дох*я.

Когда речь заходит о сильнейших династиях Империи, в первую очередь вспоминают, конечно же, самих Вечных, которые этой Империей и правят. С их силой никто спорить не станет, как и с древностью, ведь род их уходит корнями столь глубоко, что четкой информации по тем временам не сыскать вне крупных архивных фондов. Но мало кто знает, что Вечные, несмотря на правящее положение в обществе, не самый древний Дом в славной Империи Веков, занимая почетное третье место. На второй позиции находится маленький и почти захиревший ныне род горных князей, ничем особым, кроме своей древности, не выделяющийся. Когда-то они слыли неплохими механиками, но с началом плодотворной политики сближения между имперцами и гномами их позиции начали не особо стремительно, зато неумолимо падать. Гордые князья не пожелали идти на сотрудничество с целой коалицией имперских механистов, что создали полюс противодействия гномьей монополии, оставшись за бортом сколь-либо большой политики.

А вот самым древним, причем с большим-большим отрывом считался род, по праву занимающий вторую позицию в рейтинге самых влиятельных домов Империи Веков и первую, если говорить о самых баснословно богатых. Род Эзлесс испокон веков поставлял Императорам лучших в государстве, - да и мире, пожалуй, тоже, - финансистов, торговцев, экономистов и придворных казначеев. Степень власти, влияния и возможностей семьи в лучшие их годы превосходила таковые у самих Вечных (которые в те самые годы обычно пребывали в легком упадке), отчего всяких разных намеков от вассалов или неблагонадежных семейств поступало неприлично много.

Пожелай они того, могли бы действительно попытаться сами надеть на чело своего представителя венец правления, но, вместо этого, тщательно соблюдали давным-давно подписанный и заверенный на крови договор. Эзлесс прекрасно осознавали свое положение, его выгоды и слабости - взять власть они могли бы попробовать, даже с немалыми шансами на успех, но с удержанием полученной от мятежа власти вышло бы куда хуже. Проблема даже не в отсутствии личного могущества, благо в умении обеспечить себя верными должниками и живущими на их золоте наемниками род себе равных не знал. Суть их слабости, как правителей, заключалась в их же силе, только уже в качестве казначеев.

Там, где Император ощущал себя единым со всей Империей, чувствовал каждый город, деревню, гарнизон, каждый домен каждого лендлорда, умея распознавать чувствуемое и влиять на него в определенных пределах, Эзлесс всю свою волю вложили в иное. Они ощущали финансовые потоки, течение золотых рек, что наполняют собою вены имперской торговли, отслеживали и на лету вскрывали любые финансовые махинации, мошеннические схемы или попытки укрыться от налогов. Это для всех казначеев характерно, проявляясь в каждом из них, кто достигает какого-либо значительного успеха на выбранной стезе. Поэтому процент мятежей, которые смещают династию правителей в пользу казначеев сравнительно немногочисленный, даже мало-, очень малочисленный.

Есть в мире много домов, что выбрали своим путем уход за казной и преумножение государственных денег, да и не только государственных и не только приумножение. Даже сейчас в составе семейства Эзлесс есть, по меньшей мере, трое специалистов, чье развитие усиливало навыки и умения, предназначенные для финансовой войны и разорения неодобряемых личностей, так что глупо думать, что таких же обученных и опытных бойцов златого фронта нет у кого-либо еще. В том же Алишане есть свои казначеи, правда, аж три конкурирующих семейства, но они успешно противодействуют экономической войне с Империей Веков, укорачивают амбиции Эзлесс и еще между собой грызутся.

Нет.

Лучшими из лучших древнейший из домов делали не "стандартные" преимущества любого высокоуровневого казначея, что опирается на свой собственный Род и Дом. Таких в каждом герцогстве хватает, в каждом княжестве, королевстве или даже в отдельных гильдиях. Главным козырем Эзлесс, за который их когда-то приблизил один из первых Императоров, за который им прощали любые залезания в казну, за который их открыто ненавидела половина мира, а вторая половина ненавидела тихо, лежал в несколько иной плоскости. Эзлесс всегда платят по своим долгам, это аксиома, с которой не спорят даже самые злые языки, но куда больше эти языки злятся из-за того, что Эзлесс всегда забирают то, что им были должны.

Если в обычной ситуации взявший займ нехороший человек может спокойно сбежать с деньгами или каким-то образом имитировать отсутствие этого долга, попросту подкупив судью или свидетелей, то кредитору остается либо смириться, либо выбивать долг силой... либо пойти на поклон к Эзлесс. Потому что если кто-то из них получит власть над чьим-либо долгом, получит право на этот долг, то долг будет выплачен в самое ближайшее время, дай только кому-то из старшей семьи с прямым наследованием крови заняться этим вопросом.

Одно лишь волевое усилие, одно краткое желание, простейший в своей сути ритуал (без которого легко обойтись, если хорошо владеешь семейными умениями) и золотые монетки, в сумме равной долгу и набежавшим за прошедшее время процентам, испарятся из карманов, сейфов и кошелей должников, возникнув в карманах, сейфах и кошелях Эзлесс. Никакой активной магии, никаких направленных телепортационных червоточин, про которые так любят вопить "ограбленные честные люди", а нерушимое право рода изымать свое, стоящее где-то между применением Законов и прямым искажением реальности.

Отразить такую волю можно, если спрятать все имеющееся золото в надежно экранированных сейфах, а после не размыкать эти барьеры с экранами целыми годами. Потому что стоит только монеткам покинуть территорию нивелирования искажений (поддерживать которую тоже не так-то и просто), как они отправятся к своему новому хозяину. Любая экономика таким образом окажется просто парализованной - либо договаривайся о частичном погашении и дальнейшей рассрочке, либо готовься расплачиваться серебром, медью, драгоценными каменьями, ювелирными украшениями, фарфоровыми сервизами или что там еще в доме есть.

Ограничения тоже имеются, ведь нельзя повесить на человека несуществующий долг, либо можно, но очень затратно, проще не связываться. Еще всегда остается вероятность работы через банковские векселя, когда живое золото вообще не покидает сейфов, да только на территории Империи Веков все банки либо под сапогом у Эзлесс, либо не посмеют разевать пасть на принадлежащее им. Да и в остальных странах как-то не прошла практика запечатать все живое золото в сейфах, а людям оставить только пропечатанные векселя да договоры. Хотя, конечно, пытались, вроде бы даже привлекая к этому делу Призванных с подходящими классами и образованием родных для них миров. Многие из этих попыток как раз Эзлесс и хоронили, так как живой поток золота был для них одним из главных инструментов контроля и влияния.

Из таких неординарных способностей, - родовые умения большинства оставшихся казначеев по всему миру выглядели куда скромнее, - вытекает вполне логичная истина: существует огромная толпа людей, которые очень хотели бы видеть всех казначеев императоровых напрочь мертвыми, желательно еще и мучительно убитыми, а если убивать будут собственными руками, так просто праздник на их улицах. Покушения на главную ветвь их семейства совершаются в несколько раз чаще, чем на вечную кровь, тоже прочно вынося их на первую строку в рейтинге самых высокооплачиваемых целей для любого смелого убийцы. Другое дело, что мало кто решится за это взяться, а если и возьмется, то платят очень часто не золотом, а железом.

Яды, проклятия, прямые атаки, призванные твари, бригада злых друидов, что едва не сожрали старшего наследника живьем, добровольно слившись в одного громадного растительного монстра, и даже куда более хитрая бригада красавиц-соблазняющих, за три дня отдыха (и снижения плотности колпака охраны) доведшие того же наследника до состояния, в котором он считать разучился. Пришлось тогда просить самого Императора, чтобы тот вернул вспять то время, когда многочисленные закладки еще не завершили свое укоренение, а после долго-долго чистить разум сына, что стыдливо отворачивал глаза, когда его спрашивали, за каким кребенчагом он посчитал себя самым умным и отослал часть охраны вон.

Стоит ли удивляться, что служба безопасности их дома в степени паранойи превосходила даже императорскую, просто потому, что Император и сам мог отбиться от большинства покушений, да и совершались они куда реже, особенно действительно серьезные покушения. Бассиля Эзлесс, текущего главу казначейства и старшего над казной, пытались убить столько раз, что он потерял счет, еще когда был относительно молод, здоров, а на голове не имелось лысины. Потому-то провалилось и это покушение, пусть даже оно было действительно превосходно сработано, идеально исполнено и предусматривало вообще все, что можно было предусмотреть. Все, кроме действий самого Бассиля, что не стал ждать, пока закончат начатое раскрывшие себя предатели из его охраны, руководимые его дальней родственницей, то ли качественно совращенной, то ли просто решившей подвинуть в могилунелюбимого родича (в свое время именно он ей карьеру разрушил), а принялся спасать свою старую шкуру.

Защита нулевой линии, четверо элитных телохранителей не ниже сорок пятого уровня, не могли предать физически, какие бы воздействия на них ни накладывали. Ни подчинение, ни изменение сознания, ни подкуп - количество контрактов на их душах поражало воображение, а любая попытка их нарушить убивала на месте. Выпустившие наружу свою Похоть культисты сумели как-то перехватить контроль над двумя из них, судя по всему, заставив их видеть что-то другое, не настоящую реальность и убедив в правдивости даже их души, не только умы. Еще один сорвался с крючка, упав на колени и зажимая рукой кровоточащие глазницы, но последний отработал свое положение и долг (всю четверку воспитывали с младенческого возраста, натаскивая на нужные классы по тем же самым методикам, по каким эльфы готовят себе короткоживущих слуг) сполна, не только перебросив навеянное его уму нечто на фокусирующий амулет-поглотитель, тут же осыпавшийся пеплом, но и перехватив удары двух невольных перебежчиков, отразив десяток ударов пробравшихся в семейный дворец культистов и предателей из прислуги да свиты, а после вытолкнув Бассиля в принудительный блинк, когда до последнего охранника все же добрались.

Битва между оставшимися верными бойцами, парой личных помощников со своей свитой, а также нихрена не понимающими, но усиленно выживающими охранниками вышла жаркой, но до обидного короткой. Среди пятерки полноценных одержимых, уже не людей, а просто надевших их тела извергов (домен и аспект которых, благодаря энциклопедическим знаниям, удалось определить почти мгновенно, пусть Бассиль и не маг), оказалась полноценная легендарная тварь, стремительно, без промедления и отвлечения на игры предпринимающая все, что только можно предпринять для его, Бассиля, убийства.

Заранее заготовленный артефакт, выглядящий обычным кристалликом-накопителем, банально отключил комплект легендарной защиты, разом ставший простыми побрякушками. Пригляд Такия, как следует из названия, имел божественную природу - комплект из трех колец, подвески, браслета и серьги на левое ухо был произведен одним из Первожрецов самого Звона Монет, а потому и качество вышло соответствующим. Защита артефакта ослабляла любые удары до безопасных величин, и чем больше золота имелось во владении того, кто артефакт носит, тем сильнее защита. Стоит ли говорить, что в руках Бассиля этот комплект мог заменить иную мифическую защиту, а не какую-то там Легенду?

Мог заменить, только не сработал, как не сработали два отдельных разовых щитовых амулета, как не помог баснословно дорогой и столь же редкий пространственный взломщик работы древних Ан'Лиит, который должен был выдернуть его из-под атаки. Еще действовали простые зачарования на одежде и одно из щитовых колец, но помощи от этого под ударом легендарной твари, что заранее заготовила нужные души специально под твое убийство... скажем так, под такие проценты кредиты никогда не выдают, даже самому себе.

И все же он успел, на одном только собственном восприятии да разогнанной ловкости, которую усилила капсула с зельем под коренным зубом, рефлекторно раскушенная еще в момент принудительного блинка. За почти три сотни атрибутов восприятия сроком на восемь с половиной секунд придется расплатиться позже, когда интоксикация убавит пару-тройку лет жизни, если еще будет жизнь, какой можно заплатить. Разом замедлившийся мир словно сжимается вокруг лихорадочно потеющего тела, но Легенда, на ходу сбрасывающая плоть своего временного вместилища, становится из молниеносно-неотвратимой просто адски быстрой.

Помимо защитных амулетов Бассиль носил с собой несколько пространственных вместилищ, где хранил не только корреспонденцию и документы, но и целую кучу самых разных вещиц, некоторые из которых пролежали там долгие годы, а часть и вовсе досталась ему от его предшественника на должности Главного Казначея. Ныне покойный двоюродный дядюшка Бассиля под конец жизни страдал паранойей такой запущенности, что она казалась чрезмерной даже для представителей столь осторожного и привыкшего к покушениям семейства. Например, он оставил в своем Кольце Многомерности не только все передающие права печати и гербы, но и неизвлекаемый сюрприз, что разворачивается сразу же по его извлечению.

Много слов и не лестных тогда сказал Бассиль о своем родиче и наставнике, потому что использовать таким образом Сферу Ние'Лан, превращая перезаряжаемый и относительно легко ремонтируемый легендарный артефакт в одноразовый мифический расходник, да еще и проворачивать все это втайне ото всех, включая Корону и своих же родичей... ну, банальное "расточительно" прозвучит слишком мягко, непозволительно мягко. Но только теперь Бассиль понял, что иногда даже паранойя бывает полезной, а еще пообещал себе обязательно прийти на могилу предшественника и распить там бутылочку векового вина, принося искренние извинения.

Только бы выжить.

Удар, не удар даже, а мягкое и почти ласкающее прикосновение изверга не дотянулось до лица Бассиля пары пальцев, остановившись и не в силах преодолеть участок стабилизированной до полного закольцевания реальности. Ударил еще раз, и снова, и еще несколько раз, а после разразился целой серией разноплановых атак, каждая из которых могла вызвать летальные последствия у нескольких сотен латников сразу. Но все тщетно - давно уже умерший ученый и маг столь же давно вымершей расы, расы, которая в магии Пекла и душ разбиралась лучше, чем любая из ныне живущих и живших тогда, создавая свои Сферы, которые и до сих пор продолжают находить в различных руинах, все подобные трюки учитывал и внес в список контролируемых угроз.

На полторы минуты с небольшим запасом Бассиль был в безопасности настолько, насколько это вообще возможно, но потом придет час расплаты за такую изуверскую наглость. Это надо же! Поломать такой план собственной ликвидации с особым цинизмом и беспощадностью. Такое не прощают, никогда и никому. А помогать-то уже некому - оставшиеся верными свитские перебиты либо околдованы, самостоятельно снимают с себя все одежды и броню с амулетами, готовясь к добровольной жертве, а культисты уже кружат вокруг абсолютно прозрачной, но нерушимой Сферы в завораживающем танце. Мелькание тел, вспышки странной, тягучей и какой-то сладкой магии, полное отсутствие отсекаемого Сферой звука, и его взгляд словно затягивает в гипнотический водоворот...

С видимым усилием он прикрывает ресницы, переставая раскачиваться в такт с ритмом хоровода, понимая, что примерно треть имеющегося времени уже уплыла, а шансов на спасение как не было, так и нет. Неясно, что творится в городе, но если его убивают такими силами, если уже призвали таких тварей, то дела идут совсем плохо. Зигмунд и его шарашка явно отправятся в непочетную отставку, если они сами еще живы. Позвать на помощь некого, да и не выйдет, ведь вся связь обрублена, а сигнальные системы перехвачены, из-за чего по всем каналам идет стандартная передача "все нормально". Что-то творится со Временем, из-за активировавшихся подарков правителей, что тоже приложили руки к защите поместий своих вассалов, но едва ли даже такие игры с Законом позволят подмоге успеть.

Некому прийти на помощь.

Неужто пришла пора умирать?

Бассиль надеялся оттянуть эту дату хотя бы на несколько десятков лет, но он и без того уже стар, он уже успел передать механизм наследия и даже умри он здесь, с этим наследием в обнимку, оно все равно перейдет к ближайшему из живых кровных родичей. Но лучше, конечно же, его преемнику - Агния подготовлена к принятию куда лучше его собственного наследника. Он так и не восстановился от тех мозгохлесток до конца, да и доверять ему теперь уже нельзя, всегда подозревая, что какая-то закладка в голове его да осталась, или, может быть, иной механизм контроля вычистить не удалось.

Агния...

Слишком молода, слишком еще комнатная девушка, пусть и с волчьей хваткой и незаурядным интеллектом, слишком тяжело ей придется, особенно если он не успеет передать дела и печати от Первой Казны, не говоря уж об остальных хранилищах имперского золота. Не хотелось бы оставлять ее без присмотра, не указав на самые главные ошибки, которые осознать можно, только уже приняв нужную роль. Плохо, что уйти придется сейчас, так не вовремя, в такое трудное время, в таких дурацких условиях. Ему подобным просто неприлично умирать вот так, словно в насмешку над всем своим образом жизни, мышления и поведения.

Только кто его станет спрашивать?

Не раскрывая глаз, чтобы не дать сводящему с ума танцу заворожить сознание в этот раз наверняка, Бассиль неловко принимает медитативную позицию и, переставая отсчитывать секунды до падения сферы, переводит взгляд вовнутрь своей души. В такие ее глубины, куда не смеют заглянуть даже его родичи, не смеет заглянуть никто, кроме посвященного в эту тайну одного, всегда только одного Эзлесс. Чаще всего это открывается главе Дома и его преемнику, но бывает по-разному. Так уж вышло, что в этот день именно он являлся тем, кому это право поручено, он был тем, кто уже передал его наследование дальше, вверх по кровавой цепи, оставив себе право на применение самого последнего аргумента, на который его Дом Эзлесс не шел столь давно, что большая часть мира о том забыла, начав воспринимать их простыми торгашами, только приближенными к Императору.

Не задавая себе вопрос: почему в те седые века, когда союз двух семей был заключен, Вечные вообще стали говорить с какими-то там любителями торговать и навариваться на той торговле, почему они не взяли свое силой, не навязали прямое подчинение вместо мягкого вассалитета?

Из кармана мантии Бассиль достает две золотые монеты, на первый, да и на второй и последующие за ним взгляды совершенно обычные. При близком и внимательном осмотре хороший специалист поймет, что эти монеты с почти стершимися гербом и прочими изображениями не принадлежат ни одному из ныне существующих и пребывающих в обороте видов чеканки. Хорошие антиквары также отметят, что монеты старые и не смогут определить принадлежность их к конкретной эпохе, выдавая лишь примерные временные рамки. Маг, желательно артефактор с уклоном в ювелирное дело, с огромным трудом идентифицирует наличие крайне странного и очень старого зачарования на неразменность, что, кстати, законом Империи запрещено.

Правды не узнает никто из вышеперечисленных.

Разумеется, эти две монеты, на которых можно рассмотреть остатки узора, изображающих то ли рунную ленту, то ли окантовку герба, то ли змею какую, Эзлесс пронесли через все поколения не для того, чтобы обманывать ею легковерных трактирщиков или расплачиваться ими за какой-то товар. Неразменность монет происходит из того же истока, откуда появляется свойство привязки определенных артефактов к пользователю. Попробуйте отнять мифическое Кольцо Вестника у его законного владельца, чтобы заметить, как оно просто переносится обратно на палец того самого владельца. А потом он его активирует и уже вас начнет спрашивать на предмет причин ваших действий. Впрочем, это все не так уж и важно, всего лишь пример работы того же эффекта, пусть и у монет, раз за разом появляющихся в кармане Бассиля, даже если он их туда не клал, эффект проявляется по другим принципам.

Эти монеты.

Они были первыми.

Первые три золотых кругляша в незапамятную древность были обещаны первому из их дома, Эзлессу Безотцовщине, за его первую сделку. Первая сделка и первый обман, когда монеты эти отданы не были, вынудив тогда еще безродного торговца к решительным действиям. Под залог одной из трех монет, которой у торгаша вообще не имелось, были наняты два головореза, что убили должника, и почему-то не забрали себе все три, прибив заодно и лишнего свидетеля, но рассчитались сполна и честь к чести.

Следы третьей из монет исчезли в веках, но эти две остались с ними навсегда, никогда не потраченные, ни на что не размениваемые, никому не известные кусочки обработанного и выплавленного золота высшей пробы. Они стали символом, первым кирпичиком в осознании семейной воли, первой попыткой предъявить право на нечто, что считали своим и могли то доказать. Переходя из рук в руки, от одного Эзлесс к другому, из века в век монеты переставали быть просто золотом, становились символом.

Символ становился чем-то совершенно иным.

Обращался каналом и дверью.

Воплощался договором и якорем контракта.

И когда-то, спустя не одно тысячелетие, сделка была заключена. Сделка, что безукоризненно соблюдалась с тех самых пор, давая им те силы, которые сделали их самыми успешными кредиторами мира, давая право на силу, что позволяла говорить с позиции почти равных даже с дерзкими и бескомпромиссными Вечными, что еще только начинали объединять разрозненные княжества в единую машину могучей державы, что только планировали вычистить сталью и магией древние руины, на обломках которых еще жили жалкие остатки когда-то могучих рас и народов. И сейчас, в последние секунды своей жизни, когда терять было вот просто совсем нечего, Бассиль собирался этим правом воспользоваться.

Собирался стребовать.

Руки его почти не дрожали, когда немеющие пальцы прикладывали каждую монету ко все еще плотно закрытым глазам, когда бесновался за незримой стеною легендарный изверг, нутром чуя, как ускользает из рук победа, как вопят все до единого предчувствия о скорой и страшной гибели. Тело не вздрогнуло, когда на стершихся монетах вновь обрели четкость удивительно тонкие гравировки змеиных колец, не дернулось, когда монеты обратились раскаленными каплями желтого металла, прожигая себе путь в глазницы. Зато вздрогнули вообще все, даже те, кто не мог ничего слышать из-за глухоты или отсекающего звуки барьера Сферы, в тот миг, когда из уст Бассиля сошли первые отзвуки древнего Зова, напрочь непохожего на такой привычный общий язык, но при этом остающегося понятным и понятым, врезающим свое значение в саму душу вместе со словами:

- Злато, злато - все мое. - Не голос, но перезвон падающих оземь монет, но шорох ползущей громадной твари с чешуей чистого злата. - Обращаю в небытье.

Сфера пала.

Только человека внутри нее больше не было.

Пламя, Твердь и какое-то ослабляющее проклятие врезаются в не пытающееся уклониться тело Бассиля, вбивают его в стену, пуская новые порции трещин, заставляя выплюнуть поток крови из рефлекторно распахнутого рта, но Теряющий Верность, несмотря на статус одной из Легенд своего домена, несмотря на всю свою мощь, не чувствует облегчения, лишь все сильнее разгорающуюся панику - человек, что должен был расплескаться тонким слоем взбитого да измельченного мяса, лишь отряхивается, вылезая из громадной вмятины в зачарованном граните.

Его шаги и движения тяжелы, будто внутри искалеченного тела все кости стали неимоверно тяжелыми, золотыми. Золотой же цвет в его глазах, он же стремительно проявляется на золотеющей коже и волосах. И глаза... кажется, будто в этих глазах, под золотой пленкой что-то шевелится. Изверг не понимает, не может найти причину своим чувствам. Почему нет упоения битвой, наслаждения болью, страстного желания расплатиться со слишком хитрым смертным за его наглость, за то, что поломал планы Теряющего и его Господина? Откуда давящая паника, предчувствие беды, которая не может обернуться очередной страстью, из которой нельзя извлечь новые оттенки Похоти?

Чары извергов и культистов бьют в тело Бассиля Эзлесс, срывают одежду, амулеты, слой кожи и мышц, но тот даже не пытается сопротивляться, только стремительно меняется. Сенсорные навыки ничего толком не показывают, вложенные в сонм зрящие не видят цепи событий, только предрекают неясную беду неизвестной природы, но Теряющий готов поклясться своим местом в Хоре и доступом в Банк, что там, внутри смертного, что-то шевелится.

- Пробуждайся ото сна... - Голос столь же равнодушный, сколь и страстный, столь же древний, сколь и юный, заставляет каждую из его душ дрожать в ужасе, передавая свой страх хозяину, вызывая вместе с тем еще и дикую ярость.

Блинк, короткая серия ударов отросшими из плоти давшего ему тело раба когтями, вкладываемые проклятия, флер, чары, планарные энергии и несколько разнонаправленных эффектов вытащенных прямо из Банка Душ гостей. Серия ударов отбрасывает Бассиля все дальше и дальше, проламывая его телом новые стены и грозясь банально выбросить того за пределы летней резиденции Главного Казначея, когда эти стены закончатся. Но с каждым ударом тело это все сильнее корежит, все больше искажает, рвет изнутри, все тяжелее оно становится, грозя стать и вовсе неподъемным даже для легендарной твари.

- Жертва пред тобой ценна... - Все получаемые удары, травмы и проклятия, коих хватило бы на гарантированное уничтожение двоих Теряющих разом, словно не оказывают никакого влияния на монотонно тянущего свой Зов человека... нет, не человека, а его остатков, его кожи, под которой что-то спрятано, как прятался парой минут ранее сам Теряющий, занявший материальное тело достаточно выслужившейся игрушки.

Теряющий входит в раж, забывая про оборону и порученные ему приказы, стремясь сразить врага, заткнуть ненавистную глотку, что дергает своими словами каждую из его сладких душ, мешает им наслаждаться их покорностью, их пением и плачем. Он каким-то почти глубинным инстинктом понимает необходимость завершить сражение как можно быстрее, желательно еще вчера.

- Подымайся, Змей Златой... - Никакие изощрения твари, никакие приемы или перебираемые комбинации не могут заставить Бассиля, измочаленный мешок плоти и золотых капель, в которые его обратили эти удары, замолчать.

Златой Змей.

Под сенью Алурея с его единым языком, обобщенным наречием, понимание которого заложено самим мирозданием, людей, слишком жадных и помешанных на зарабатывании деньжат, называют совсем по-разному. В той же Империи Веков про таких говорят, что "он золотом дышит", в Алишане предпочитают словосочетание "кошельная голова" или "монетная башка", а в далекой и непонятной Империи Рук таких людей называют златосердечными, хотя уж у кого-кого, а у поклоняющихся золотому Обезьяньему Богу с этим металлом свои совершенно особые отношения.

Общаясь с несколькими Призванными, еще молодой Бассиль услышал от одного из них о таком варианте, как "поклонение золотому тельцу", как-то связанному с религиозными доктринами неизведанного мира, для того Скованного являющегося родным. Это могло бы показаться странным, но на Алурее в свое время существовал ныне вышедший из обихода и лексикона почти полный аналог, только у них забывшие от жадности обо всем торгаши поклонялись не "золотому тельцу". Про таких говорили, что они душу отдали Змею.

Золотому Змею.

- Весь ты мой, и весь я твой [1].

Теряющий Верность успел только удивиться, а после стало поздно - когда он уже выпнул (не вульгарным и уже давно бесполезным ударом ногой, а пространственным искажением пополам со сменой вектора гравитации) никак не желающего ни упасть, ни разлететься на куски Бассиля под свет украденного его Господином неба, когда его Зов завершился. Тело человека, вернее, оставшееся от человека тело просто взорвалось изнутри, взорвалось множеством тончайших золотых цепочек, каждое звено которых было размером с песчинку. Малые цепочки сливались в более крупные, толщиной в палец, а те, в свою очередь, в толстые канаты из чистого золота. Канаты срастались, вцеплялись друг в друга, порождая гигантское, стремительно растущее тело...

Сразу добрый десяток цепей выстрелили в сторону Теряющего, отчего он попробовал применить экстренный побег и не смог этого сделать, словно цена на давно изученную и отточенную в сотнях битв способность разом возросла. Возросла во всем, начиная от требований по резерву и заканчивая нагрузкой на сонм, а времени на переоценку приоритетов никто давать не собирался. Легенда умерла, разорванная золотыми цепями, что пронзали не только материю псевдотела, но и энергетические оболочки и даже души в расползающемся по швам сонме.

Легенда умерла, но нечто другое, несравнимо более страшное, восставало посреди разбитого ударами случайных тактических чар парка, шевелилось колоссальным комком золотых цепей, постепенно обретая форму, обретая плоть, обретая цель. Змей воплощался в мир в образе колоссальной кобры, раскрывая золотой капюшон и выпуская громадные клыки, впервые за долгие годы напоминая этому миру, почему династия правителей Империи Рук предпочитала с Вечными не конфликтовать и вообще ограничить общение по самому минимуму, почему на территории Империи нет ни одного крупного храма Обезьяньего Бога. Звенья цепей сменялись чешуей и мышцами, отлитыми из злата и златом же являющимися, оставляя лишь два места на всем громадном многометровом теле призванной сущности, где оставался иной, отличный от золотого цвет.

Там, где должны были быть глаза призванного нечто, зияла чернотой абсолютная пустота, ведущая куда-то, куда дороги нет ни смертным, ни бессмертным, ни даже мертвым. И там, в той черноте, плясали две маленькие искорки, огоньки тех самых двух монет, двух якорей и печатей, что обеспечивали Змею возможность быть здесь и сейчас. Каждая секунда его существования оплачивалась, оплачивалась тем, природу чего он и воплощал - золотом. Золото испарялось из казны, из сейфов и сундуков, кошелей и денежных мешков, тратясь на каждое из действий Змея, но чего во владении Эзлесс, - а значит и во владении Империи, - хватало, так это золота.

Змей был.

Не монстр.

Не чудище.

Не тварь.

Не дух.

Не бог.

Не зверь.

Нечто иное.

Змей рос, набирая десятки метров длины, напоминая размерами уже не просто гигантскую кобру, но один из подгорных рельсовых бронесоставов, какими коротышки путешествуют сквозь пещеры и подземелья от одного города к другому, дабы не отбиваться от каждой мелкой зверюги или пробегающего мимо чудовища. И взгляд пустых черных глаз, в глазнице каждого из которых мог в полный рост встать одетый в полные латы рыцарь, взгляд неразличимых искорок на дне этих глазниц, был направлен точно в сторону мягко, почти изящно приземляющегося на камни центрального квартала, прямо в шаговой доступности от барьеров Дворца, голема. Голема, что был противником вполне под стать размерами и степенью опасности пришедшему на зов Змею.

Приносящий Весть нашел себе того противника, что имел все шансы эту Весть оборвать, не дослушав.

Интерлюдия четвертая: "Прощание"

Для него это всегда было мелодией.

Мелодией, что зародилась из стонов и воплей тысячелетия тому назад, возникнув из потоков чистой силы и людских страстей вместе с самим фактом существования его личности. Одна и та же мелодия, постепенно усложняющаяся, становящаяся более цельной, полной, всеобъемлющей, втягивая в себя мелодии иные, обращая их в свое подобие, отдавая им тот же тон, оттенок звучания, какой зародился в те бесконечно далекие века. Со временем, когда сознание порожденного нечто становилось все сложнее, переходя от пустых инстинктов к сложносоставным поведенческим шаблонам, обретая то, что пребывающие в материальном мире смертные могли бы назвать разумом, мелодия окончательно обрела свое совершенство.

Он, в свою очередь, обрел цель, единственную и позволяющую абсолютно все ради ее достижения - как и любой из ему подобных. Каждый из них обретал эту цель, всегда одну и ту же, всегда разную для каждого из них. От простейшего из низших, лишь секунду назад родившегося, до почти всемогущественных Господ, рядом с которыми он сам подобен новорожденному виспу - все они разделяли эту цель, даже если еще не осознавали этого. Обрести, до самого корня обрести то, что делало их ими, то, что возвышало и низвергало, воскрешало и уничтожало. Будь то Агония, Страх, Лень, Обжорство или столь возлюбленная Похоть - суть Порока, истинная его суть, оставалась единой для всех возносящихся.

Любая душа, любые чувства, любое переживание, любое бытие становились топливом, дровами для негасимого пламени, что будет гореть вечно, до тех пор, пока есть еще те, кто послужит топливом для этого пламени. Пламени, которое само твое существование жаждет подарить всему мирозданию, показать истину, которую глупые смертные просто отказываются признавать, всеми силами избегая своего счастья. Они - исток огня, из них зародился тот костер, не имеющий ничего общего с квинтэссенцией уничтожения, какую привыкли называть Пламенем. Нет, пламя Пекла не было огнем, имело иную природу, но оставалось кузницей и печью, гончарным кругом на котором новообращенным душам придавали правильную форму, закаляли и перековывали.

Смешно, но самые ненавидимые глупыми смертными, не осознающими своей ущербности, от которой их так старались избавить, твари были теми, кто сильнее всего от реального мира зависел. Без душ нет Пекла, вернее, нет флера, который источаемой душами мелодией полнится, а флер - это все. Когда-то давно, в те короткие фрагменты вечности, когда он только познавал мироздание, ему удалось выпытать, урвать частичку мыслей и чаяний нескольких призванных из другого мира Героев.

Были среди них и те, кто в своем столь восхитительно-наглом кураже обращался за силой к Пороку, по-детски наивно рассчитывая либо не заплатить, либо заплатить по самой малой ставке, не понимая, что открыв им душу, открыв ее квинтэссенции блаженства, дистиллированной и материализованной конечной цели любого существования, он потерял право отступить обратно. Как и должно быть, как и было всегда, как во веки и пребудет - души порождены, явлены в материи тварного мира, дабы оказаться позже в их власти. Каждая не попавшая в любой из Доменов суть, каждый стон, каждое биение, каждая мысль и страсть, что промелькнули мимо их внимания - это страшнейшее оскорбление, дерзкое надругательство над сущностью бытия, над самим мирозданием.

Из той же памяти призванных ему удалось вырвать странную на первый взгляд ассоциацию, которая сравнивала их племя с термином, близким для техногенных миров. Дети иного неба сравнивали дьяволов с магическим аналогом обретшей самосознание нейросети. Чрезвычайно сложной, разветвленной, всеохватывающей, но при этом никогда не рождавшейся, чтобы начать жить. Дьяволы в своей природе куда дальше от людей, чем любая нежить или кровопийцы, но, одновременно, неизмеримо ближе типичных планарных тварей - порождения душ и чувств, никогда не имевшие своих собственных.

Человеческое сознание банально не в силах охватить весь спектр их мышления, посмотреть на мир под нужным углом. Даже сильнейшие из видящих понимают лишь верхушку айсберга, крону исполинского древа, поверхность морской глади. Понять дьявола способен лишь другой представитель его вида, а всем остальным можно лишь реагировать, додумывать, предполагать. Они же, обратно сказанному, понимали смертных многократно лучше их самих, играли на струнах чужих душ свою мелодию.

Свою для каждого.

Мелодия, что играла в этом городе в сей миг и час, готовилась долго. Тщательно подбирались артисты, оркестр формировал первые ноты, раз за разом проверяя их звучание в пробных попытках, аккорды сливались друг с другом, достигая приемлемого звучания, направляя пальцы музыкантов и голоса хорового ансамбля. Эта мелодия была совершенной хотя бы тем, что совсем не важно, каким из путей будет направлено ее звучание, как именно решат эту мелодию прервать - любой исход, любой выбор, любой вариант, от сокрушительнейшей из побед, до унизительного поражения, все равно был одинаково приемлем, одинаково совершенен.

Не поэтому ли так ненавидят их племя смертные? Не это ли осознание заставляет их содрогаться от ужаса, от одной лишь мысли противостоять им, попытаться сыграть с ними одну симфонию? Осознание того, что тот, кого ты избрал своим врагом, не может проиграть, что он побеждает даже если его победить первого? Ничто так не злит живое и разумное существо, как осознание, пусть даже глубоко внутри, не открываемое даже самому осознавшему, того, что любое твое действие, противодействие или даже полная апатия и покорность все равно станут топливом для костра избравшего тебя домена.

И все же, и все же...

Среди всех вариантов мелодии есть и будут те, что все равно слаще, дольше, чище, желаннее. Не будь это так, то все обитатели Пекла просто не делали бы ничего, поскольку любое ничего приносило бы столько же страсти, сколько и что-либо еще. Нет, всегда есть чего желать, желать больше, чем у тебя есть. Когда-то давно, может тысячелетия тому назад, а может и секунду спустя, он пожелал себе Вечную Империю, пожелал ее Императора и всю его кровь, пожелал эти земли и смертных, что свили на ней гнездо своей судьбы.

Предел идеала остается недостижимым, ведь пока играет твоя мелодия, все остальные участники представления тоже играют, добавляют свои ноты. Просчитать все чужие композиции во всех вариантах, подстроив свою музыку под все возможные исходы - сладкая патока несбывшейся мечты, что отдаляется с каждым шагом все дальше и дальше. Место концентрации сил смертных, воплощения воли их правителей, пропитанное до последнего камня изощренной магией и неуловимой древностью первозданного Закона, более чем способно играть в достаточно разветвленной манере.

Мелодия постепенно ускользает, вынуждено становится все проще и проще, становясь тем преснее, чем меньше остается проводников его воли. Его дети, его игрушки, его творения и рабы - каждый из них лелеет мечту повернуть их положения вспять, развернуть состояния наизнанку. Каждому приходится оставлять свои мечты мечтами, ведь пока владеет он Доменом, пока поет его Хор, пока закреплена за его сущностью каждая из ячеек общего Банка, именно его воля решает, кем им быть, чего желать и о чем думать. Даже те, кто может позволить, в силу скопленной мощи или собственного хора, себе иные мысли, пряча их за десятками слоев подобострастного обмана, лишь обманывают самих себя.

Он - Власть.

Он - Желание.

Он - Похоть.

Он - их Господин.

Но все меньше и меньше его подданных, все больше и больше приходится ставить на кон во имя мелодии, опасаясь оборвать ее, не достигнуть головокружительного крещендо. Гибнут отмеченные им, прозванные Легендами в устах смертных, постепенно уменьшается число достойных, сумевших возвыситься над общей массой, редеют ряды подневольных, уже обретших разум и амбиции, но не скопивших сколь-либо значимого хора, не развивших свое мастерство. Почти не осталось уже игрушек, ведь напитанные Похотью и заемной мощью смертные погибают, не в силах удержать отданную им силу, уступая и падая вниз, без шансов встать на ноги.

Смертные не щадят ни себя, ни других, отстаивая свое право видеть мир в прежних тонах, уродливых и пресных, отстаивают серую и унылую действительность, гибнут за право погибнуть, так и не осознав того, что они готовы подарить им все почти задаром, ведь любая цена рядом с бесценным теряет свою необъятность. Это приятно, смешно и до надрывного вопля восхитительно, смотреть за их метанием, за слепыми и сломанными от рождения существами, что совсем скоро станут чем-то иным, более достойным.

Но эти удары, эти уколы...

Его воля растянута на весь украденный град обреченных, он ощупывает его тысячами тысяч взглядов, смотря из глаз всех и каждого, кто только пришел сюда с его именем и властью в сердце. И все меньше остается этих глаз, все нестабильнее мелодия, все тише играют ноты, все эфемернее незримые узы, постепенно подтаскивающие заарканенную добычу к сердцу его Домена, его самого. Чем выше потери, тем чаще и яснее приходится вкладывать свои силы, прекрасно при этом понимая, что ставит на успешную ноту уже самую последнюю ставку - самого себя.

В ином месте, в лишенном звучания и чувственности материальном мире, все давно бы уже закончилось - воплощенные небожители всегда могут снизойти к своей слепой пастве, тогда как им всем нечего было бы противопоставить подобному аргументу. Нельзя перебить звучание мелодии грома и обрушающихся скал всего лишь трелью тоненькой флейты. Вся песня, вся композиция принадлежала только ему, его домену и его воле, ему и нести ответ, принимать ношу поражения, которое неизбежно наступило бы, играй он по привычным правилам.

Никто не играет по правилам, никогда.

Все до единого обитатели привычного мироздания, все воплощения чувств, какие смели прийти в явь не за хлебными крошками, не ради того, чтобы показать истинный путь сотне-другой ослепленных душ, но за чем-то стоящим любых жертв, обязательно меняли поле битвы на то, что было бы им удобнее. Отсечь чужую волю, смутить и отвратить Вестников и их создателей от уже схваченного куска, не дать отнять то, что было взято.

Он отсек.

Он взял.

Но еще не спит эта ноша, убаюканная его пением, еще треплет тончайшую паутину нежности и обещаний, отказывается открыть глаза и увидеть всю красоту близости, весь экстаз ожидания, что наконец-то завершится, чтобы больше не прекращаться никогда. И он продолжает вышивать неслышимыми нотами новые и новые узоры, продолжает смотреть мириадами глаз, слышать неисчислимыми ушами, собирать и связывать, брать то, что желает, а потому априори принадлежащее ему же, просто еще того не знающее. Продолжают его мелодию творенья его, настолько ему принадлежащие, насколько же и жаждущие когда-то занять его место.

Его танец, его страсть, его вечность, его восторг, его Похоть.

Он смотрит.

И он видит.

- Сбоку! - Хриплым басом вопит неопрятно одетый варвар-наемник, прикрывая соратника по отряду от удара покрытого шипами щупальца, уже отсеченного, но продолжающего искать во что бы вцепиться и впрыснуть разъедающий плоть галлюциногенный яд. - Сбоку, слепошарая мегера, он сбоку бьет! Сбоку!

- На пику! - Надрывно кричит еще один наемник, помоложе и послабее, пытаясь удержать на расстоянии трещащего от напряжения древка его копья ту тварь, от которой указанное щупальце и отрезали. - На пику его садите, тормозите урода, он же сейчааааааа!!!

Перекресток двух крупнейших улиц центрального квартала стал ареной еще одной бойни, которых по городу происходило без счета. Контратака людей, посланная сумевшими отбить первые волны атаки на центральное градоуправление корпусами, попросту захлебнулась на этом перекрестке, столкнувшись сначала с толпой обезумевших от Похоти культистов и просто затронутых флером горожан, а после нарвавшись на несколько десятков элитных тварей и полный корпус того, что в Пекле заменяло линейную пехоту. Не сумев скрыть свои перемещения от дьяволов, люди и некоторое количество представителей нечеловеческих рас попали в окружение, но уже не имели на своей стороне преимущества укрепленных и зачарованных стен градоправительства.

Пожалуй, сейчас каждый из них поминал про себя того титулованного по самое немогу выродка, который своим авторитетом и мундиром продавил решение о контратаке, склоняя при этом все его родовое древо. Их и отправили-то на убой, пусть они не сразу об этом догадались, ведь почти не было среди них элитных бойцов, а сам отряд состоял практически полностью из наемных отрядов разной степени известности и некоторого количества кадровых армейских офицеров. Просто кому-то нужно было отвлечь на себя силы извергов, пока более компактный и превосходно оснащенный отряд попытается взломать оборону ближайшей ритуальной точки, донесение о важности которой пришло прямо из Дворца.

- Держать строй, скоты неверные, держать падаль! - Раз за разом применяет способности Командира глава отряда, работая на выжигание собственного резерва, но все-таки снимая самые массовые эффекты флера, пересиливая их, не давая окружающим его соратникам окончательно пасть в разврат и погибнуть вообще без боя. - Стоим до победы!

Лозунги примитивные и тупые, ведь даже без образования тактика ясно, что до победы тут очень далеко, а до поражения близко, но классовое умение все равно работает. Опытные Командиры или Капитаны способны давать не одиночные подбадривания, а целые зажигательные речи, укреплять приказом и волю, и тело, и даже работать вместо бенефика, но он лишь недавно раскрыл второй класс, не успел толком развить его, чтобы подобное исполнять.

Трое братьев носили родовое имя Казаны, пусть даже батьке их, который и был командиром отряда до них, это имя дали всего-то погонялом, отметив тем самым поразительную способность старого рубаки готовить божественно вкусный алишанский плов буквально на коленке в чистом поле. Теперь Казаны, уже давно получившие гражданство Империи, имеющие подвязки с десятком малых и даже парочкой крупных благородных семейств или купеческих гильдий, очень хотели вернуться обратно в детство. Чтобы жрать тот самый плов с мясом, слушать басни отца, впитывать науку отрядных инструкторов и горя не знать.

А вместо этого приходится выживать, стараясь даже не спастись, а просто продать свою жизнь не с таким позорным счетом, какой им выставляют сейчас. Грустно, но их просто вырезают аки хорек население курятника, теряя только рядовое мясо. Все сильные твари вообще не высовываются, работая с дистанции, либо приближаясь к строю людей только на пару мгновений, уходя обратно блинком. И ничего им не сделать, ведь силенок нет, дабы продавить защиту вражеских командиров, как нет и нормальных амулетов - только они сами и их общая могила.

Средний Казан, высокий и кряжистый усатый дядька возрастом под сорок зим, без устали машет саблей, наполняя ее своей силой, создавая настоящий кокон из вспышек стального цвета, не давая сразу двум рядовым тварям приблизится на дистанцию привычного им удара. Когти их выглядят внушающе, но руки-то у них более-менее привычных гуманоиду пропорций, так что дистанцию держать просто. Единственное на двоих щупальце он им отрубил, а сейчас медленно увеличивает количество ран на неплохо так бронированных псевдотелах.

Резкая смена позиции и чуть поднятое плечо позволяют принять на закаленный и зачарованный наплечник метательную иглу, выпущенную рукою дурацки улыбающейся во весь рот чернокожей красавицы с абсолютно пустым взглядом. Майса, любовница его младшего брата, была одной из первых, кто попал под полный контроль какой-то из дальних тварей, а братец совершенно по-глупому промедлил, не стал сразу бить насмерть. Это новую грелку найти просто, а вот он нового брата теперь не найдет - яд на лезвиях Майсы, прозванной за цвет кожи Маслиной и даже переставшей за это прозвище отрезать пальцы, всегда был отменным.

Взмах сабли, рискованное сближение, удар стилета, спрятанного до поры в широких рукавах по-алишански свободного тканевого одеяния, которое натягивают поверх доспехов, и первая тварь, которая раньше имела щупальце, расползается гнилой сахарной пудрой, лишившись головы. Вторая, попытавшись зайти в спину, выцарапывает из глаза упомянутый стилет, причем вместе с глазами - яд на тот ножик тоже Майса варила, клятвенно заверяя, что даже призраку или мертвяку от него будет дико больно.

- Не соврала, падла. - Устало, но довольно подытожил Казан, перехватывая тканью рукава еще одну метательную иглу разбушевавшейся Отравительницы и Ассасина. - И вправду сработало.

Где-то рядом, но точно так же и бесконечно далеко, вопит свои команды его старший и теперь уже единственный брат, сбрасывая новую порцию дурмана, но средний брат только горестно вздыхает. Наложенные на них всех перед выходом в атаку блага, уберегающие от львиной доли мозгокрутства, уже скоро выдохнутся, а личных амулетов пополам с силами немногочисленных бенефиков на всю толпу не хватит. Хотя, чего это он? К тому моменту никакой толпы уже все равно не будет!

Снося голову уже подраненному извергу, Казан машинально пытается прикрыть бок от еще одной ядовитой железяки, но подарочек запаздывает, хотя он был готов поклясться, что подчинившая девку тварь натравила ту строго на всех троих братцев. Изверги такие шуточки любят, вроде бы, чтобы друзья убивали друзей, а любимые любимых. Впрочем, в отличие от младшего, он эту стерву терпеть не мог всю жизнь и в глубине души был даже рад тому, что теперь может ее, наконец-то, зарезать.

- Казаны! - Орет кто-то из последнего набора, то ли Чика, то ли Брик, он не мог сразу вспомнить. - Казаны, я Маслину поймал!

Примерно таким тоном орут тогда, когда "поймали" хищного пустынного верблюда, которого теперь очень хотят куда-то деть, потому что просто отпускаться на волю зверушка не желает. Чуть развернуть корпус, уступая место какому-то громиле с дорогим даже на вид фламбергом в руках, и вот Казан видит, что Брик (точно он, у него еще сережка в ухе) и вправду поймал Майсу, взяв ее в захват. Только та даже не вырывается, только вжимает свои формы в обнявшего ее бойца, а у того аж выданные амулеты стабильного разума дымятся.

Ну, вот сейчас он свою мечту и выполнит, так сказать, на прощание!

Рывок, на который даже не жалко потратить чуточку резерва, приносит Казана прямо к сплетшейся в страстном объятии парочке, где новобранец даже сопротивляться перестал настойчивым ласкам стянувшей с него штаны кушитки, а сам старый рубака уже заносит верную саблю в богатырском замахе... чтобы упасть оземь двумя кусками, разрезанными вдоль. Брик, с которого уже стянули почти всю одежду, просто разрезав ее острейшими ядовитыми лезвиями завороженно смотрит на широко, словно кукла, улыбающуюся девушку, лишь тенью сознания осознавая конец их сражения.

Выбив достаточное количество лидеров сопротивления, элитные изверги потратились на атаку, перестав экономить силы и беречь свои шкуры, в несколько секунд полностью уничтожив центр людской формации. Часть подчинили, уже начав, подобно Брику, процесс насильной вербовки, часть банально убили и лишь единицам удалось рассеяться и отступить в переулки, которые тоже были перекрыты, но не настолько наглухо, как центральные улицы перекрестка.

Того, как замолчал лишившийся возможности говорить, думать и сопротивляться старший Казан, пускающий слюни Брик уже не увидел и не услышал.

Атакующая группа захлебывается в собственной крови, попав в тщательно подготовленную засаду. Не помог ни отвлекающий маневр с недобровольно пожертвовавшими собою наименее боеспособными частями, ни множество одноразовых расходников разной степени мощности, ни даже собственная удаль сработанной пятерки бойцов. Личные порученцы и главные клыки градоправителя Вечного, пусть и не могли сравниться с гвардейцами Императорского Дворца в силу того, что их никто на профпригодность в гвардию не проверял, новполне заслуживали звание Самоцветов по классификации гильдии авантюристов. Как минимум потому, что пару лет тому назад именно они устроили исчезновение одной из таких команд, необдуманно полезшей с кровной местью на одного из близких родственников того самого градоправителя.

От ударной сотни штурмовиков только эта пятерка и осталась, а остальных просто разорвало вражескими чарами или засосало в стены вражеского укрепления. Кажущееся обычным торговым представительством строение, принадлежащее одной из дочерних гильдий Золотого Пера... здание сие успело перестать быть зданием вообще. Колоссального размера комок слизи проел себе путь сквозь дерево и камень, заменив собою почти весь материал цельного комплекса, оставив только внешнюю оболочку, да и та являлась его плотью, принявшей затвердевший облик.

Чудовищно сильная Легенда, - хотя бывают ли они иными, не сильными и не чудовищными, - была бесполезной в прямой атаке, неспособной сражаться и преследовать врага в открытом поле. В обороне же Липкость Совращения могло не только прикрывать ритуалистов, но и само помогать проводить ритуал, воплощая его внутри собственного тела. Творение и, в некотором роде, ученик Мягкого Косновения пребывало в по-настоящему радостных чувствах, которые делило со всем миром разом - оно почуяло гибель создателя и учителя, жаждая всячески отблагодарить всеми муками, наказать всеми наслаждениями того, кто сумел так услужить Липкости.

Войска извергов здесь были совершенно жалкими, немногочисленными и даже культисты почти не накачивались заемной мощью. Хоть как-то соответствовали уровню проводимого вторжения только ритуальные мастера, сокрытые в глубине плоти Липкости, но беззащитным это место не являлось, что на себе испытали штурмовики. Кажущаяся легкость с какой они вонзились в оборонительные порядки противника, обманчивая простота, с какой пали внешние барьеры, лживая неуверенность в движениях и лицах отступающих извергов да их слуг - все это обмануло людей (а также двух гномов, эльфа, полурослика и громадной зверолюдки-хольставры с классом Джаггернаута), не сумевших вовремя распознать западню.

В иной ситуации они не могли бы пробиться к сердцу ритуала в срок, но дать вынуждено неподвижной твари бой сумели бы, как, возможно, и помешать проводимому культистами действу. В конце концов, они могли бы снять внешние барьеры и запросить огонь залповых систем Дворца, которые не поленились бы отработать по столь заманчивой цели. Легкие внушения, мелкие, почти незаметные уколы флера, раздутая гордыня лидера отряда, на которой так просто оказалось сыграть, даже будучи извергами иного Аспекта, и вот штурмовая группа в западне.

Жадно чавкают стены, отращивая сотни и сотни щупалец, что тут же наполняют тела слабо сопротивляющихся смертных собою и всем тем, что они могут в них излить. Оседает пыль и прах тех, кто не поддался воздействиям на разум, ведь внутри собственного периметра тварь может не только мастерски давить на мозг, но и бить с поразительной эффективностью. Флер довольно булькающей Липкости непозволительно груб, как для Легенды, лишенный изящества и хитрости, но он силен, коварен и ни на секунду не прекращается, все время испытывая наделенных на прочность. В воздухе витают целые коктейли феромонов, зелий, почти материальной магии Похоти, рожденные из нескончаемых запасов плоти и слизи древнего изверга. Один вдох - и частицы его уже в тебе, уже прорастают, занимают место твоих тканей, мышц, крови, мыслей и желаний, а тело добровольно шагает в ставшую мягкой и такой уютной стену.

Пятерка обороняется, раз за разом отбивает атаки щупалец, выжигает воздух вокруг и воссоздает его уже нормальным, ставит замкнутые поля, что не дадут твари развернуть собственные. У них действительно много амулетов, пусть даже тварь уже завладела той их частью, что была отдана в руки простых штурмовиков. Тварь может победить в любой момент, просто задавив врага волшебством, преодолев все их отчаяние голой мощью, но она не торопится, не спешит, растягивая удовольствие.

Первым не выдерживает вооруженный двумя мечами, - коротким и длинным, - полуэльф, роняя оземь сияющие Светом клинки, трясясь в припадке и игнорируя попытки Милосердника спасти Мастера Клинка. Судороги все усиливаются, Джагернаут прикрывает всю команду скопом, два боевых мага усиливают натиск, перенимая на себя часть нагрузки неспособного держать темп фехтовальщика. А тот блюет, невозможно широко раскрыв порвавшийся в щеках рот, выблевывая собственное тело целиком - сначала внутренности, потом мышцы, потом скелет и, наконец, мозг.

Удар флера, ментальный крик Липкости заставляет соратников промедлить, прежде чем сжечь выблеванное и опустевшую кожу того, что было их другом. Это стоит им еще одной жизни, когда пустая кожа рывком сближается с целителем, попросту надеваясь на него, подхватывая два своих меча, одним взмахом отрезая руку Арканисту и ныряя в стену слизи. Хохот твари глумлив и счастлив, ведь попытавшись отбить тело целителя и бенефика, они прошляпили момент, когда выблеванные внутренности наполнились слизью, собрались в нового монстра и слились в одно с лишенным руки магом, набросившись и подмяв под себя мага второго, проигнорировав едва слышный на фоне чавкающей какофонии всхлип и толстенное ледяное копье, пробившее сначала уродливое творение Липкости, а следом и потолок обступившего их центрального холла. Буквально обступившего, ведь пятерка сумела ранее вырваться из узилища ставших смертельными стен, но тварь перетащила стены вслед за убегающими игрушками.

Оставшаяся одна тавра вопит от невозможной ярости и боли потери, отбрасывает в сторону щит, перехватывая обеими руками молот, готовясь отдать столько ярости, сколько сможет. Представительница крайне редкого подтипа зверолюдов, давно считавшая команду своей семьей даже не мыслит о том, чтобы бежать или отступать, стремясь лишь принести твари как можно больше боли, прощаясь с погибшими на могиле их убийцы, не замечая жадных вдохов и того, что вместе с этими вдохами попадает в ее тело.

С очередным рычащим воплем берсеркера она отбрасывает подальше молот, срывая с себя сначала нагрудник, затем латные перчатки, затем кольчугу и поддоспешник, оставаясь с обнаженной грудью, как и у всех тавров - весьма громадной. Только сейчас эта выдающаяся характеристика, про которые расистских шуточек придумано больше, чем листьев на отдельном дереве, понемногу увеличивается еще больше. Тавра рычит и злобно скалится под глухим шлемом, с мстительным наслаждением начиная доить свое коровье вымя, истово считая, что именно так нанесет кровному врагу наибольший урон. Джаггернаут издает торжествующий вопль, когда достигает своей цели, забрызгивая все вокруг своим же молоком и соками, кончая и не замечая, как постепенно погружается в ставший вязким пол, зато точно заметив, как один из ранее безнадежно утерянных для нее соратников, - тот, который Арканист, - появляется рядом с ней в компании с каким-то смутно знакомым мужчиной из состава той сотни, какую им приписали в усиление.

Весь мир уставшей от крови и потерь воительницы сузился до двух милашек, любезно принявшихся опустошать столь приятно переполненную грудь, а зверодева звучно и непристойно стонет, закрывая глаза, чтобы уже не открыть их никогда... по крайней мере, не открыть их собой прошлой, ведь Липкость Совращения найдет место и время для новой игрушки - он давно-давно не играл в коровок с таврами. То учитель заберет, то интригами выхитрят желанную душу, то вместо тавры попадется тавр, что тоже неплохо, но даже сменив тем пол, оно все равно помнит, чем были эти игрушки изначально. Или не помнит, кто знает? Оно и само могло поменять воспоминания себе же, чтобы не портить игру, делая удовольствие более цельным, правильным, так что неизвестно, сколько раз оно так уже делало.

Дуэль воителей, особенно сильных и уже научившихся этой силой управлять, часто бывает красивой - выверенность движений, грация хищных зверей и мощь, триумф искусства убивать. Это, конечно, частности, ведь из подобного правила исключений, возможно, больше, чем подтверждений. В то же время, битвы классических чародеев чаще всего красочные, завораживающе масштабные, особенно если за этим наблюдать издалека, а не находясь в центре той местности, что стала точкой поединка. Будь это сражение накоротке, стандартный магический поединок или побоище на сверхдальней дистанции, трудно не восхититься потокам стихий, планарных проявлений и чистому волшебству во всех его формах.

Но есть и такие сражения, которые красочностью не отличаются, причем не всегда это сражения мастеров тихой смерти, совсем не всегда. Есть такой тип магии, делимый на множество подтипов и разделов, что не имеет вообще никакого проявления, целиком и полностью проходя вне жадных глаз наблюдательной публики, которая и вовсе не подозревает о самом сражении. Или не успевает удивиться, как становится лишь очередной жертвой такой вот битвы. Менталистика, сновидчество, аниматургия, позиционика... список можно продолжать долго, как и список архетипов, которым подобные виды волшебства доступны из-за связи с определенными планами или благодаря личной сноровке. В конце концов, если вам так нужна классификация всего и вся, обратитесь к Академиумам Нейтмака, там подобную схематику любят.

Р'Арнристаль сражения не любил, как не любил и вообще весь мир скопом и по отдельности, но сражаться ему приходилось даже слишком часто, пожалуй, всю его жизнь. Боевые менталисты встречаются крайне редко, просто в силу неприспособленности такой магии к прямому бою. К тому моменту, когда маг разума достигнет нужной планки, начав создавать конкуренцию боевым архетипам на их же поле, его сотни раз убить успеют. Тем не менее, исключения случались даже слишком часто - спустись-ка в Города-Ульи щупальцемордых людоедов, чтобы осознать, насколько опасно недооценивать то волшебство, что не стремится проявить себя красочными вспышками да оглушающим грохотом.

Сражаться Р'Арнристаль умел, пришлось освоить эту науку примерно тогда же, когда в порыве подросткового максимализма сбежал из дома, не желая быть слугой без права достигнуть подлинных вершин. Его семейство, как можно легко понять из имени отпрыска, относилось к тем, кого заносчивые ушастые змеи называют Колосьями, грубо говоря, приближенными и доверенными слугами. Теперь, с точки зрения прожитых лет, старый зверолюд понимает, что можно было и не бежать никуда. Жизнь колоска легка, проста и понятна, потому что уже есть место, куда тебя пристроят, уже есть работа, служба и понимание нужности этой службы. Все духи волчьи ему свидетелями будут, на "свободе" ему пришлось куда тяжелее, чем в таких кандалах. Многие и многие его знакомые руку бы отдали, чтобы обеспечить себе или своим потомкам такое теплое местечко, из какого он в гордыне своей убежал.

Да, он добился многого, многое совершил, доказал себе и миру свое превосходство, но счастье от того так и не получил. Пришло, под старость лет, понимание того, что все его сражения, потери, возвышения и прочие шаги по лестнице без конца были, как бы это сказать помягче... топтанием на месте. Не нашел он в жизни того, за чем когда-то ушел из дома, попал в розыскные листы Извечного Леса, воевал на границе с Алишаном, Нейтмаком, Извечным Лесом, опять же, и даже стал персоной, подлежащей немедленному уничтожению на территории Зайнберга и еще пяти мелких королевств.

Магистр Магии Разума, Псиманант и Шепчущий Душам, шесть десятков ступенек к бесконечности, двести сорок три с небольшим придатком прожитых лет, но все равно он ощущал, что лучше бы ему было не выеживаться, а принять службу и помереть где-то после восьмого десятка в окружении внуков и сыновей. Кризис могущества - довольно известная в крайне узких кругах проблема, которая многих выдающихся (к коим он себя причислял без лишней скромности) личностей сводила то в могилу, то в бутылку, то в отшельники.

Наверное, он и вправду бы угас потихоньку, просто не видя причин продолжать. Прислуга, несколько особняков, возможность в любой момент потребовать себе какую-то провинцию на кормление (за право отдавать ему приказы, как своему вассалу, Император прошлого наместника пинком бы отправил в отставку без лишних раздумий), возможность стребовать долги с множества семейств и гильдейских советов... Но надоело ведь, совсем надоело - ему слишком легко стало смотреть в чужих умах и душах, видеть там все то, что слишком часто приходилось видеть, потихоньку отучаясь воспринимать эти огоньки душ с намотанной на них паутиной мыслей живыми существами.

Если бы не случившееся в столице, он бы новую весну не встретил бы. И так перестал принимать омолаживающую алхимию, проходить крепящие здоровье ритуалы и даже просто поддерживать тело в форме, - о чем он с того раза, когда ему сломало челюсть обухом боевого топора, не забывал никогда, - тоже перестал. Извергам он был даже несколько благодарен, как минимум за возможность окончить свой путь не так... бесцветно.

Его не попытались убить, хотя сразу трое из его прислуги были обработаны культом, но это можно было считать даже не покушением, а просто вежливым приглашением к битве. Разорвав в клочья их разумы и разбив на осколки разъеденные Похотью души, он даже не повернул к ним лицо, откинувшись в своем любимом и артефактном (потому и любимом) кресле. В несколько секунд он создал Сеть, начав формировать ее, дополнять, подключать к ней новые узлы, отдавать приказы и принимать инструкции пополам с донесениями. Его сила была известна, пусть и изрядно позабыта, что позволило избежать лишних подозрений, сразу получив всяческое содействие со стороны стражи, армии и свободных сил разных аристократических семейств.

Бойня на этом участке не прекращалась, силы Империи уже успели повредить один из якорей ритуала, правда, малый, да еще и только повредить - через полчаса его вновь заставили работать. Зато потери оставались в рамках относительно низких, как для такой-то бойни, а оборона не спешила сыпаться под ударами притормозивших тварей. Там, впереди, на первой линии воюет гвардия, умирают за своих господ закованные, раз за разом активируют легендарные артефакты, а Чезаре Траймз совсем недавно использовал Крушение Всего. Ультимативная способность мифического артефакта могла быть активированной только в руках кого-то перешагнувшего пятьдесят пятую ступень, но уж при активации смотреть было любо-дорого. Именно эта атака, аннигилирующая любую энергию любого типа, включая ауры и верхние слои души, позволила повредить ту самую точку ритуала, к которой стягивали все больше и больше сил. Совместных усилий сразу трех вражеских Легенд хватило для сохранения ядра вражеского войска, но мясо проредило преизрядно.

Впрочем, у Р'Арнристаля были свои дела.

С маневрами и выполнением команд помогала генерал Кара, недавно обретшая статус Героя, уж она-то координировать все и всех могла в любом состоянии и куда лучше, чем сам волколюд. Сильнейшему боевому менталисту столицы и, возможно, империи досталась роль того, кто занимается разведкой и контролем вражеской толпы, того, кто разрушает цепи командования, предугадывает маневры, подслушивает мысли, меняет приказы прямо в головах тех, кто их получил и всячески гадит той армии, какой не повезло иметь его во врагах.

Обычному магу лезть в голову извергам или даже их культистам подобно самоубийству, но уж кому, как не ему слышать шепот собственной души, спокойно и взвешено отделяя воздействие флера, структурируя душу так, чтобы делать ее неуязвимой ровно в тот миг и к тому воздействию, какое пытались применить против него. Даже элитные твари опасались незримых щупалец его воли. Он находился далеко, сокрытый за рядами обороняющейся и, порою, наступающей армии, за барьерами и стенами чужих домов, но все же присутствовал рядом с каждым, незримо и неотвратимо.

Твари чуяли его, осознавали его мощь, и, наверное, именно поэтому не спешили в атаку, давая людям время на то, чтобы собраться с силами и таки додавить первую ритуальную точку, стерев ее с лица мироздания слаженной атакой трех кругов боевых магов и шести ударов легендарных артефактов. Вторая точка, находящаяся в обозримой доступности их баталии, скрывалась за горизонтом, на территории, контролируемой тварями, но даже ее барьеры то и дело щекотали тактическими чарами.

А потом пришли по его душу.

Он не знал имени этой твари, но точно осознавал, что она была Легендой, имея на подхвате еще одну Легенду, только послабее. И обе они были специалистами по работе с мозгами и душами смертных, умеющими и любящими, как и он сам, действовать вне пределов привычной дистанции. Не видно врага, не слышно врага, но что он, что все до единого Тактики, Командиры и сама Кара почувствовали их скверное донельзя присутствие. Почувствовали, осознали, прикинули и отдали эту битву ему - как единственному, кто мог ее не проиграть.

Они сражались, пока две армии воевали свою собственную битву, пусть даже твари не торопились в атаку, тревожа смертных самым краешком общего флера. Две паутины, два исполинских спрута, два веретена, что пытались поглотить друг друга. Твари действовали обе, как одна, а сам он отправил подальше всех помощников, ведь даже самые талантливые из менталистов были слишком уязвимыми против флера - без навыка аниматургии, контроля собственной и чужих душ, воевать с извергом такого рода нет смысла. Их нужно убивать иначе, принудив к сражению лицом к лицу, где они не могут распорядиться своей пугающей мощью.

Он воевал и так.

Тех было двое.

Он сражался за двоих.

Нити рвались, сминались паутины, но победителя не имелось, хотя твари были, в общем-то, сильнее. Только не спешили той силой пользоваться, предпочитая вести очень своеобразный диалог. Диалог, где словами были кинжальные уколы гасящего разум воздействия, где лезвия мыслей и колья чаяний сталкивались со щитами презрения и стенами равнодушия. Твари умели играть в эту игру, играли в нее куда дольше самого волколюда, а потому приходилось слушать, приходилось отвечать, ища в сказанном источник их слабости.

...мы можем многое предложить...

Говорили они и не лгали, ведь действительно могли, как могли и скрасить ту бесконечную тоску, какую ведает лишь Герой, достигший своей цели и понявший, что не той цели он достиг. Кому, как не душеведу знать, что именно они предлагают, знать в чем именно разница между почти распавшейся искалеченной душонкой присланных к нему культистов и подлинным шедевром, основой которой послужит иная душа, могущественная душа, душа, что сама может контролировать процесс, сама его направит, сама завершит.

...ты знаешь, что мы возьмем...

Шептали обе совратительницы, не спеша хоть как-то этот шепот подкреплять, работая лишь с чистыми фактами и логикой. Они могли его убить еще до начала бойни, сразу же выведя из строя столь опасную единицу, каким был Р'Арнристаль. Они лишь поприветствовали его, дали ему собраться с силами, дали возможность подумать и оценить, принять и понять.

...ты все равно ничего не теряешь...

Звенело перезвоном хрусталя и страстным стоном, говоря все то, что он и так давно знал, давно понимал и, в общем-то, даже не скрывал это от себя или от других. У него нет ни семьи, ни того места, что он хотел бы назвать домом. Все его друзья давно либо мертвы, либо уже не друзья, а сам он воюет и убивает во имя тех, на кого ему, по большому счету, наплевать. Обещанное извергами всегда несет яд, это аксиома, нарушить которую удасться лишь единицам из миллионов, но ведь любой яд может стать лекарством. А если и не может, то бывает такое настроение, когда даже яд выпьешь.

...гарантии...

Его ответ четок и лаконичен, пусть даже он и готов принять яд почти добровольно, это не значит, что он хочет просто умереть сию же секунду. Или хуже, чем умереть - даже мага душ можно пленить и сковать так, чтобы отобрать его же душу, а он ничего не мог ответить. Твари пообещали многое и были готовы обещать еще, честно озвучивая ту цену, какую никто в здравом уме платить не станет. Можно ли назвать здравомыслящим его самого, давно уже погасшего и внутри, и снаружи?

...абсолютно любые...

Клекот и вопль, оргазменная страсть и невинная чистота.

...сделка...

...заключена...

Канал создать непросто, но он бы не был собою, не сумей он справиться, не отвлекаясь от происходящей битвы, тем более что с той стороны ему помогают и всячески содействуют. Тихо, незримо, не вызывая никаких подозрений, заодно взломав амулеты и разумы парочки самых чувствительных телохранителей, приставленных к нему тактиками. Они все равно не видят всей картины, замечая лишь сидящего в кресле-качалке старого зверолюда, который и вовсе будто спит. Лишь те самые, отличающиеся повышенной чувствительностью, способны уловить нотки используемых им сил, осознать, что он не просто спит, но что-то делает. Тех, кто мог понять, что именно он творит, он сам же и отослал подальше от глупой смерти в неравной схватке.

Душа плачет и стонет, когда внутри его тела, придя прямиком через построенный канал, оказывается вторая из тварей, которая послабее. Нематериальная, добровольно лишившаяся своего вместилища, запустившая распад сотканного из полуматерии тела, она вошла в него без боли, искусно и мягко, словно уже заранее знала, что он согласится, что именно в его тело ей придется течь через именно такой канал. Вероятно, это действительно так - твари знали о нем, готовились к этой сделке и были уверены, что он ее примет.

Похоть и страсть не особо и туманят мозги, оставаясь на самом краю сознания - когда это нужно, никто не контролирует Порок лучше, чем изверг, чующий добычу. Новый путь, новый ручей и реку создавать сложнее, но теперь их двое и вторая, даже не пытаясь (а он отслеживает в полной готовности к предательству) влиять на него, помогает со всем своим мастерством. Как бы силен он ни был, как бы далеко не зашел на своем пути, но она ему не уступит - изверги и души всегда едины, без вторых не будет первых.

Вторая передача замаскирована под обычную ментальную нить связи, какие он творил многими десятками, то и дело давая подсказки командирам или отдельным бойцам. Стоит только генералу Кара принять его посыл, открыть разум, как он атакует - быстро, четко, смертельно резко, со всем своим мастерством.

Удар, перехват мышления и тут же смена восприятия.

Генерал даже не успела осознать атаку, как уже забыла про нее, перестала воспринимать созданный канал, не могла осознавать существование копошащегося в ее мыслях Р'Арнристаля. Сам бы он не справился, ведь у генерала слишком хорошие амулеты, а сама она очень даже сильна и волей, и умом, но он не один. Вторая помогает всеми силами, а первая, которой он уже не мешает, а прикрывает, не только приоткрыла брешь в амулетах, но и незаметно рассеивает внимание свиты генерала.

Миг, и вот вторая уже внутри незаметно для всех испытывающей непрерывный оргазм Кара. Невысокая и по-мальчишески, словно подросток какой, сложенная женщина не сбивается, не перестает отдавать команды, не придавая своим оргазмам никакого значения, ведь они стали новой нормой, признаком довольства и хорошего настроения. Ее цепь командования только укрепляется, становится разветвленнее, охватывает все больше, отправляя вместе с командами и приказами что-то еще. Что-то, что не видит и не осознает никто из командиров и тактиков младшего звена, а если и осознает, то они втроем быстро это осознание гасят.

Противостоять и ему, и этим двум армия сумела бы, пусть и не без труда, не без потерь людских и не без утраты инициативы, но их действия идут изнутри периметра обороны, скрытно и незаметно. Идеально подобранная тактика, превосходное исполнение, что он не стесняется передать по сети связи. В ответ приходит лишь заигрывающее принятие комплимента, будто тихий смешок пополам с приглашением отведать подобных ласк самому.

Спустя шесть минут армии перестают уничтожать друг друга, хотя удары, особенно сверхдальние, наносимые магами из-за спин первых линий, еще продолжаются.

Спустя десять минут генерал Кара полностью переходит на невербальное командование через цепь, потому что ее рот оказывается постоянно занятым членами ее свиты, а к полевому штабу выстраивается небольшая очередь - командующая через цепь генерал может заставить своего подчиненного кончить почти мгновенно, так что очередь движется очень быстро.

Спустя двадцать минут генерал проглотила уже многие литры семени, которое все уходит в ее формы, превращая худую и андрогинную носительницу крови какой-то очень древней и вымершей расы в бимбофицированную версию самой себя, а почти вся армия уже не стесняясь обжимается и занимается сношением с недавними врагами.

Спустя полчаса Чезаре Траймз передает Колокольчик Распада одной из тварей, не отвлекаясь от трех культисток и одного культиста, что из ложечки кормят его чем-то подозрительно похожим на дерьмо. Остальные сильнейшие бойцы пали еще раньше, цепь командования только укрепляется, а панические вопли и приказы из командных амулетов, ведущих в Дворец, уже давно никто не слушает.

- Твоя часть уговора исполнена. - Даже не пытаясь предать или влезть в душу говорит наконец-то показавшаяся на глаза первая. - Мой Господин исполнит наши обязательства сегодня же.

Низкая, как для столь сильной твари, лишь чуть выше него, краснокожая и обнаженная, совершенная в каждом движении и столь же опасная дьяволица нехарактерно собрана, как для ее вида. Не все у них в порядке, не все прошло так же гладко, как и тут.

- Если. - Высказывает он, зная, что тварь, ощупывающая его вниманием душ множества видящих, поймет весь подтекст без труда.

- Если. - Соглашается она, еще сильнее его желая, но не смея пойти против сделки... пока что и при таких условиях, не иначе, опасаясь гнева своего архидьявола.

Или его одобрения.

- Не желаешь ли посетить леди-генерала? - Одним прикосновением заставив мимопроходящего культиста выступить в роли кресла, на которое собеседница и уселась с наслаждением вытянув вперед идеальные ноги, она спрашивала без интереса и желания поддеть, ведь он с семейством этой выскочки, этими самонадеянными идиотами, так трясущимся над наследием в их крови, что регулярно это наследие усиливали, несмотря на все риски для наделенности, конфликтовал в свое время. - На прощание, так бы молвить.

- Я уже со всеми попрощался.

Почему-то после этих слов она заткнулась и даже оскорбилась, пусть и на свой, дьявольский, манер.

Симфония чувств того, кто лишает себя собственной сути - лакомая сладость, которая быстро приедается, особенно в таких ситуациях, когда вокруг слишком много источников нужной ноты. Но чаще всего речь идет об обычных адептах Безумия, с хохотом и предсказуемо-комичным непониманием прописных истин теряющих ту часть мелодии, что делает их смертными, или кем-то, кто уже успел достичь многого. Кем-то, кто силой своей и волей своей рисует непередаваемо особый оттенок мелодии, создавая отдельную нить в общей симфонии. Но уж если этот кто-то отчаянно не желает идти на такой шаг...

Сумев вскрыть такую неправильно холодную скорлупу несуществования, он понял этого мальчика куда лучше, чем тот мог бы вообразить. Последний и первый, обреченный на поражение с самого начала, отчаянно пытающийся что-то доказать даже не окружающим, а всему миру скопом, при этом не осознавая толком, что именно он хочет доказать. Снедаемая обреченным Одиночеством душа была столь сладкой, что сердце его переполнялось сладостной печалью от невозможности обогреть эту душу самому, душу в которой было столько места для его возлюбленной Похоти, но которая сама себя лишила всего.

Это как глоток редчайшего вина, один вдох искусно сотворенного парфюма, который тут же пройдет, навсегда исчезнув. Хотелось поймать его ноту, влить ее в свою мелодию, сделать частью лепестков своего цветка, вознести на новый пьедестал всемогущественного Хора, но иногда приходится принимать мир таким, какой он есть. Насладиться тем, чем можно и нужно насладиться, вместо пустых сожалений о невозможном - уже не человек, уже не Призванный, зашел слишком далеко, оставляя ему только наблюдать за этим падением, выжать из него столько страсти, сколько возможно. Взять все, что только можешь, услышать ритм и запомнить ноты, а после оставить потерявшего свой шанс глупца в его заслуженном Одиночестве.

Хор пел и кипел, разбирая и анализируя полученную информацию, встраивая вырванные из-под скорлупы несуществования картины в мозаику происходящих событий, которая, наконец-то, обретала новую целостность, более полную и совершенную. Вот и нашелся тот кусочек паззла, та утраченная трель флейты, которой недоставало в общей картине - убийство лишенного имени и памяти о нем принца, провал следующих за его мелодией под взором дремлющего исполина, сломленные точки контроля, одна из которых пала даже раньше, чем удалось вырвать Вечный из постылой яви. Да хоть погибель Косновения, наконец-то, за которую так хотелось отблагодарить всеми оттенками покорной страсти, повергнуть в пучину вопящей пошлости, ведь долго придется сотворять, ткать из чужих желаний нового специалиста такого толка. Ну, или перековывать кого-то из имеющихся, но, все Аспекты свидетели, как же он ненавидел столь пресно повторяться, создавать что-то из надобности, но не из полета фантазии.

Он ступал по ковру из размягченных тел и тайных знаков, что укрывали площадь забытых Поэтов, каждым прикосновением подправляя множащиеся ошибки, изменяя несхождения, исправляя неправильность. Исток Ключей на спине избранного для этого дня тела выпускал новые и новые нити, формируя мелодию лепестков, обеспечивая передачу его пожеланий на поле боя, контролируя и тасуя сокровищницу Хора, подбирая оптимальный тембр. Часть сознания была здесь и сейчас, часть предавалась разврату с Хором в прошлом, часть смотрела в будущее, часть вела войну, ненужную, ненужную войну с Дворцом, который никак не хотел понять все благо предначертанного для них пути и пасть в его объятия, часть сражалась через очи и руки его игрушек, часть вообще пребывала в сладостном ожидании чего-то, оставаясь в резерве.

Вот перегорела в очередной раз Пламенная Дева, возрождаясь из пепла еще немного иной, чуточку ближе к тому совершенству, которое он предначертал для нее. Можно надавить, вырвать душу и погрузить ее в один из лепестков, но это так грубо, так неизящно, так отвратительно логично, что он не позволяет себе и подумать, помыслить о таком извращении. Иногда, конечно, извращенность простых решений сама по себе служит истоком для разврата, но сегодня у него иной Хор, иная матрица мышления и совсем иные желания, не то настроение, нет.

Сколько еще раз она воскреснет, прежде чем полностью завершит этот круг перерождений, уже добровольно встав в рядах его детей, его игрушек и кукол? Восемь или все-таки двенадцать? Это действительно интересная мысль, настолько интересная, что он снова решает немного откатить уже сделанные изменения, дать пленнице почувствовать эти перемены, ужаснуться в оргазмическом экстазе и воспротивиться им, не заметив уже накладываемой новой паутины. Сильная душа, сильное Пламя, которое не портят даже покореженные оковы, к которым она тянется со всех сил, будто держась за якорь, что тянет ее ко дну, подальше от того блаженного сада, какой для нее уже подготовлен.

Проходя мимо, идя своим маршрутом, выглядящим совершенно случайным метанием по сияющей от его волшебства площади Семерых, он снова проводит пальцами по щеке такой покорной в своей непоколебимой непокорности девы, вызывая новый экстаз, новую вспышку пламени, новый кусок личности, новую мелодию на месте старой, уже постылевшей.

Не замечая.

Не успевая.

Не понимая.

Удар приходит из ниоткуда, словно и не было всех видящих в его хоре, словно и не существовало замкнутого поля из сотен других, отдельных полей и эффектов, создаваемых лепестками. Тень - злая, чужая, не способная слышать его мелодию, как и воспроизводить любую мелодию вообще, атакует стремительно и бескомпромиссно. Предвидение последнего шага помогает увидеть, осознать грядущее, не понимая ни природы атаки, ни ее источника, но это и не нужно.

Лепестки дрожат, давая команду Хору, нужные души принимают позицию, открывая дорогу к тому событию, что устроит его больше остальных. Снова с радостью и похотливым смехом укрывает его чужая судьба, принимая на себя урон от того удара, какой должен был принять ее Господин. Но в последний миг он видит, как меняет траекторию абсолютная ненависть Теней, принявшая форму тонкой и обманчиво хрупкой лапы, с лезвиями вместо пальцев, оставляя настоящие раны в пространстве. И вместо попытки подарить боль только и ждущей этого душе, лезвия теней срезают несколько десятков контролирующих нитей из Истока Ключей, нарушая работу лепестков, принося позабытое ощущение полученных повреждений.

Он давно так не наслаждался болью, давно позабыл - каково это получить удар, что сумеет достичь цели хотя бы на ту часть, как стали его частью нити ключей. Услада его сути, сменившаяся тональность ритма событий могла бы стать тем украшением, что хранилось бы в его памяти веками, если бы не нечто иное. Страстное наслаждение полученным ударом и рядом не стояло с искренним и таким позабытым удивлением, какое настигло его восторгающуюся происходящим суть в тот миг, когда он не узнал атаковавшего.

Это был тот самый, павший.

Но это была не получившаяся из него тварь.

Что-то иное, поменявшееся, но не осквернившееся.

Со звуком тихого выдоха он заклинает окружающую материю, проявляя прямо на устилающих площадь знаках нужные узоры, стремясь ни в коим случае не убить, но поймать, забрать себе это свершение. Догадываясь, но даже подумать не предполагая, что именно ему когда-то доведется предать Похоти кого-то, кто сумеет пройти этот путь дважды, пусть даже разными маршрутами. Это восхищало настолько, что дарило новое дыхание, новые силы и убирало все сомнения, что понемногу прорастали из списка растущих потерь.

Узоры горят огнем, сшивая реальность суровой нитью, запрещая позвать голодное Одиночество к этому пиру, отсекая адепта Тени и ее Повелителя в объятия Господина. Четыре души призывают измененную для них Истину, опороченным Светом закрывая клеть новым слоем, создавая многогранную структуру, которую дополняют новые узоры, прорастающие уже на ней. Плеяда видящих, выделенных из общего Хора специально для этого мига, указывает душам ритуальных мастеров правильную комбинацию, замыкая структуру уже без возврата.

Выпавший обратно в людское тело смертный пытается противостоять, отвергая одно приглашение за другим, но воля его все сильнее трещит, уступает непрерывному давлению, а сияние Истины заставляет пасть на колени, преклониться перед тем, что сейчас подарит ему его новый Хозяин. Сформированные внутри клети цепи, со звеньями всех цветов радуги, впиваются в укрепленную ткань потрепанного плаща, в одежды под ним и в саму плоть, уже почти добравшись до обнаженной сути...

слом

Узоры горят огнем, сшивая реальность суровой нитью, запрещая позвать голодное Одиночество к этому пиру, отсекая адепта Тени и ее Повелителя в объятия Господина, но навстречу ключевым участкам узора бьют обернувшиеся хищными жвалами конечности сменившего Форму смертного. Каждый удар слаб, никчемен и бесполезен, но нанесен ровно тогда, когда должен быть нанесенным, будто не его ранее прочитали от корки до корки, но наоборот. Видящие, выделенные специально под этот удар, меняют вектор, пытаясь найти брешь в информационной обороне архидьявола, но находят лишь привычное совершенство, которое этот смертный просто не мог ни продавить, ни обмануть.

Четыре души отмеченных Светом вспыхивают, но сверхмощная клеть встречает лишь потерявшую всякую объемность тень, лишь след того, кто отправился к своему Одиночеству почти навсегда, оставив о себе лишь эту насмешку, тень от тени, несуществующую и оттого неуязвимую. Выскользнув из хватки четырех, он не пытается ни защититься, ни отступить, снова атакуя, выплевывая кусок первозданной черноты, почти кристаллизованной энергии Тени прямо в центр нынешнего тела изверга, стремясь поразить верхний узел междуховных связей. Не убьет и даже основу гроздей душ не царапнет, но получится неприятно и даже немного больно.

Это начинает казаться забавным.

Он сам и души излюбленных им зрящих уловили иное, другое развитие событий, противоположный нынешнему итог противостояния. От него остался лишь след, вихри нечетких воспоминаний, будто былого никогда не было, или оно былым лишь показалось. Воздействие шло не на разум, не на память, в том Господин мог быть уверен, ведь это его инструменты, основа его мелодии. Нет, обрывки иных, несбывшихся событий, осязаемые не только душами видящих, но даже им самим, пришли не с этой стороны. Не внушение, не иллюзия, но нечто близкое к контролю причинности - изверг тоже так мог, пусть и с иной, не такой подходящей для противодействия Дворцу или все-таки прорвавшей пелену Аватаре, конфигурацией Хора.

Но это он - Господин игрушек своих, мастер мелодии своей и всех остальных, кто ее слышит. Обреченный на Одиночество не мог провернуть подобного просто потому, что голодная сущность его природы не дает таких подарков, не позволяет похожих подходов. Дает иные силы, могучие и опасные, но не такие, не такие же! Артефакт не был ответом, не мог быть им, ведь уже успел Господин просветить свою непокорную игрушку, перед тем, как та пала впервые, не найдя на нем подобных вещей. И пропустить столь необычную трель, какую издал бы подобный атрибут чародейства, он бы не сумел, не посмел и не стал бы!

Но тогда как?

Страсть кипит.

Кипит желание.

Он этого смертного жаждет еще сильнее.

Плоть на одной из рук материальной части тела обретает стальной блеск, с разочарованием отпуская ноту одной из слишком старых, слишком долго звучавших душ, овеществляя крайне необычное Чудо. Удар измененной рукой разбивает кристалл черноты, выпуская облако темноты, сокрытое внутри затвердевших чар. Ленты, крючья, иглы и даже несколько мелких тварей - всего этого хватило бы на снос небольшой крепости, но вся мощь иного плана всасывается стальным блеском жадного до иной силы Чуда. Перезвон сожаления о потерянной игрушке смешан с наслаждением от этого сожаления, того сорта, что понятно только тем, кто научился радоваться, отпуская навсегда.

Сложенная щепотью стальная рука бьет вперед, словно не замечая четвертьсотни шагов между ним и смертным, заставляя того снова обернуться плоской и пресной тенью, снова затихнуть мелодией, избавиться от ритма. Белый шум, лишенная всего изящества привычного изуверства насмешка над природой мироздания, за само существование которой приходит закономерная кара. С пальцев второй руки срываются сотни капелек черной, словно смола или алхимическая нефть, жидкости, оборачивая собою оставшийся силуэт, заставляя тот снова стать реальным либо кануть в Тень навсегда, когда чернота размоет двумерную тень и лишит призванного обратного пути. Десяток нитей, ведущих к Истоку, бьют плетьми, пробиваясь сквозь все защиты, существуя и не существуя одновременно, накрепко связывая их двоих, вынуждая смертного (хотя остался ли он смертным до сих пор, ведь он по-прежнему не вскрыл весть о его сути) принять навязываемую дуэль на поле изверга. Два разума сталкиваются друг с другом, и каким бы ни был чемпионом этот призванный, каким бы ни был он настоящим, но ему предопределено только поражение. Секунда, даже меньше нее - именно столько потребовалось архидьяволу, чтобы сломить оборону тишины и белого шума, заставить картину звука играть знакомую мелодию, вплетая ее в собственную. Память, чаяния, связи дружеские и товарищеские - все это стремительно осваивалось, просматривалось и, наконец-то, менялось под внутренний смех не сдерживающего экстаз Господина, сладостно допивающего последние аккорды чужой жиз...

слом

Плоть на одной из рук материальной части тела обретает стальной блеск, с разочарованием отпуская ноту одной из слишком старых, слишком долго звучавших душ, овеществляя крайне необычное Чудо. Удар измененной рукой разбивает кристалл черноты, который лопается с презрительной легкостью, открывая лишь пустоту подброшенной обманки, ложной цели, наспех слепленной и тщательно перекрашенной в нужные цвета уловки, силы которой не хватило бы даже на убийство простого зверя или рядового смертного воителя. От осознания впустую законченной, бесталанно растраченной мелодии клирика Стального Сердца звенит в глубине Хора лелеемая жажда, злость сладкая и совратительно клейкая, как щебетание певчей птицы.

Взмах покрытой сталью руки не сдерживается ничем, выпуская невидимую, неслышную и неостановимую смерть. Стальной указ, как его ни совращай, останется одним из сильнейших орудий никогда не бывавшей на Алурее религии, что просто обязано вынудить смертного обернуться тишиной... снова. Мечется в кисло-сладкой агонии Хор, пытаясь уловить остатки минувших воспоминаний, которых никогда не случалось. Будто видение, случившееся не раньше и не позже, но одновременно с произошедшим. Господин и все те гости его Хора, что смотрели на эту сцену, помнили, видели, знали иной ее исход. Словно два варианта одного события, образцово удачный и безобразно провальный.

Сталь пронзает суть так и не применившего знаковый и знакомый прием смертного, который тут же вспухает облаком черноты, опадая оземь и втягиваясь сияющими знаками и тающей плотью. Обманка, сброшенная подобно змеиной шкуре в тот же миг, как была выплюнута столь же обманная атака. Хор поет, выводит нужную ноту, заставляя развернуться спиной к оседающим клочкам черноты, пряча обнаженный Исток Ключей, принимая на скрещенные руки, укрытые пятью барьерами на основе трех планов, новый удар.

Смертный снова бьет, как и в прошлые разы - отчаянно, без надежды на то, чтобы пережить удар, не пытаясь защититься, не намереваясь выжить. Но ведь он и не выживал - дважды изверг забирал его мелодию, заменял ее своей, но он словно поменял один исход на другой. Неправильно, неправильно, неправильно, неправильно! Тени не могут сделать это, сотни незримых глаз, переброшенные со всех мест, с которых только можно их перетянуть, сосредоточены на голодной пустоте овеществленного Одиночества. У него нет артефакта, нет какого-то благословения, а сам смертный обернулся Тенью весь, полностью и до конца, не имея шанса использовать что-либо, кроме проклятой Тени!

Но что-то онделал.

Что-то неясное.

Заставляя хотеть себя.

Еще и еще сильнее.

Вместо атаки в ответ, изверг разрывает дистанцию, мягким приставным шагом отступая, повелевая пространству растянуть этот шаг до сотни метров, чтобы остановившись, вознести к багровым небесам свои руки. Вспыхнули неземными цветами лепестки, снижая натиск на Дворец, замедляя процесс нисхождения, выпуская сотни и сотни огоньков, перетасовывая рабочую сборку Хора в менее пригодную для войны с твердыней Вечных. Анализ, понимание, приспособляемость - новый Хор, новая память и даже, в некоторых отношениях, новая личность, новый Господин занимает место старого, подходя к противнику с другого ракурса.

Противник шагает вперед, в один шаг обращаясь из силуэта черного человека в многоногую тварь с шестью пастями, чтобы шагнуть уже ползущим змеем, стелящимся по наполненным звоном его песнопения камнях площади, чтобы шагнуть исполинским скатом, морской мантой цвета черноты, чтобы опять шагнуть невозможно длинным палочным человечком, столь же тонким, сколь высоким, достающим острыми и сгорбленными плечами до вершин окружающих площадь домов.

Шаг, облик, шаг, облик, шаг, облик...

Смертный меняет себя с каждым новым образом, затрудняя анализ, заставляя Хор начинать вскрытие заново, заново подбирать мелодию для его тишины. Стоит лишь подобрать ее, как она возьмет свою возлюбленную жертву, возлюбит его и тот полюбит Господина в ответ, но каждая перемена откатывает этот срок, заново наполняет песочные часы чужого существования. С этим Хором, этот Господин способен просто выпить душу, вынуть ее в тот же миг, как сумеет понять природу, подобрав самую идеальную и манящую песнь под любой тип сознания, личности и мышления. Громадное число покорных его Похоти зрящих ускоряют процесс настолько, что и без того абсолютная техника, лучшая из совращающих форм его Хора, становится совершенно нечестной, неодолимой, неостановимой... бесполезной здесь и сейчас.

Он не атакует лепестки, не пытается вырывать в парении перестанавливаемые в тасовке Хора огоньки душ, не рвет узоры покрывающие камни мостовой и даже не пытается зацепить нити Истока. Просто шагает, наматывая круг вслед неспешно ступающему Господину, словно они два бретера в круге или два голодных пса над свежей добычей. Такая непривычная тишина и музыка, такая приятная песнь, вопяще растленная сцена. Карта выложена, карта бита и Время, бесстрастное Время, что играет против обоих из них.

Как же красиво!

Первым этот покой нарушает тот, кто его начал, проявляя такое по-смертному глупое нетерпение, нежелание оценить сложившееся положение, нарисованную желаниями и памятью увертюру. Очередной облик твари, под которым по-прежнему спрятана сладкая и непокорная душа наделенного, взрывается чернотой, атакуя, очевидно, саму структуру покрывающего площадь узора. Предсказуемо, наивно, глупо, восхитительно и еще сотни тысяч эпитетов, которым нет аналога ни в одном существующем языке, созданных и придуманных самим верховным извергом для одного только себя.

Как и прежде удар отчаяния, как и прежде без намерения пережить его, как и прежде, только из-за этого отчаяния смертника ему сопутствует некая доля успеха. Часть мостовой чернеет, сгорает и воскресает заново, взлетая вверх разноцветными искрами, нарушая контроль и снижая предел подавления, ускоряя таяние плоти по всей структуре. Снова вспыхивают лепестки, непригодные для того, чтобы бить внутрь созданного ими периметра, но далеко не беззащитные, выпуская классический, почти образцово-скучный поток клинков душ. Каждый призрачный меч - одна вложенная в него душа, простая и ничем не выдающаяся, отчего и призрачное сияние, большей мерой, однотонное.

Чуть больше огненного - склонность к пламенным аспектам развития, немного черноты - тяжесть склоняющего во Тьму безумия, доля алого - пролитая воинами или разбойниками кровь. Простые души, но вложенные в чары до конца, до последней их воли, которую они с радостью исполняют ради новых удовольствий, которые они найдут в окончании существования. Каждый клинок, сам по себе, не столь уж опасен для столь необычного смертного, но их ведь много.

Раненая Тень, нынче похожая на комок сегментных конечностей вокруг жабоподобного тела, не вопит и не ярится, а только едва различимо шипит, теряя куски своей плоти, чтобы тут же их отрастить заново. Многослойные барьеры тратят силы, вынуждают перестать ломать узоры, барьеры уступают, падают перед превосходящей мощью, а применить более глубокие техники, переправить удары клинков в саму Тень, слишком сложно, невозможно в этом месте, где власть отдана Пеклу, и где никакой Тени не может пребывать, особенно если изверг мешает процессу создания разлома.

Титаническая форма, громада теневой плоти спасает жизнь, но удар нанесен, поражение снова предопределено, когда изверг заканчивает новую перестройку, становится еще одним Господином, снова новым, новой мелодией, рожденной только сейчас и только для этой битвы. Повод желать смертного еще настырнее - давно не было никого, кто заставил бы его переродить себя дважды. Эта душа будет любить его вечно, больше чем вечно, просто потому, что иначе не может быть и не будет.

Удар подобен элегантному жесту придворной фрейлины, стеснительному рдению смущенной девы, ласковому прикосновению прощающейся с сыном матери, с небрежной легкостью распыляя на части не успевающую, да и не имеющую возможности защититься громаду обратившегося смертного. Удар стесывает, будто незримая терка, отлитая из чистого мифрила, черноту голодной твари, обнажая сияние искры, жаждущую его ласки душу, такую странную, непохожую на обычные, даже очень сильные души.

Пальцы смыкаются на бессильно трепещущей искре, впиваются в нее всей волей могучего дьявола, выпуская нежные и трогательно-мягкие потоки флера, дабы не повредить сути пойманной игрушк...

слом

Удар подобен элегантному жесту придворной фрейлины, стеснительному рдению смущенной девы, ласковому прикосновению прощающейся с сыном матери. Этот выпад способен сразить раненного противника, сломить обессиленную природу уставшего отрицать свою и его Похоть призванного. Только тот сам шагает навстречу, смело и страстно, опять не пытаясь защитить себя, избежать столкновения, заставляя Господина на короткий миг поверить, будто смертный понял и теперь готов принять его дар с распростертыми объятиями.

Пустая мечта развеивается пылью под ударом шторма, когда его ласки лишь разбивают отброшенную плоть, будто оставленный ящерицей хвост. Хвост размером с двухэтажное здание, но при этом самая главная часть все равно ускользает, забирая с собою ту искру, какую он уже посчитал своей. Какая томящая все тело вопиющая наглость! Разве это можно назвать порядочным - отказать ему в такой малости?

И эта его способность начинает казаться все более постылой, ведь радость промаха, экстаз осознания того, что уже ставшая твоей добыча ускользнула вновь, несомненно, всегда приятен, но не столько раз подряд. Сопротивление избранного возлюбленного добавляет сладости и специй к поданному на стол блюду, делает сонату все ярче и ярче, но ведь так и пересластить можно, обернув сладость горечью усталости, когда даже поймав чужую мелодию не имеешь сил на то, чтобы выслушать и переписать ее до конца.

Как он это делает?

Вопрос из тех, которые так просто не раскрыть, не в таком цейтноте, не со столькими мелодиями, которые нужно играть самому, не под звуком чужих инструментов, что стремятся взрастить диссонанс специально к твоему творению. Вопрос, который ему по силам, но сама ситуация, когда на ответ нет времени, нет промежутка между трелями чужих скрипок, чтобы ответ отыскать... манит и зовет, сжимая нутро в чувственном стоне.

Он уже готов шагнуть еще раз, уже в новой атаке, одновременно давя вновь перестраиваемыми лепестками, меняя новые и старые черты свои, преображая суть вслед за ними. Но вместо этого ставит крепкий, практически монолитный барьер на основе первородного Хлада, что рассеивает паром и шипящими каплями тяжелое и мутное копье из крови и яростного Пламени. Недовольное колебание сущности проходит от тонких нитей Истока, от многоликих лепестков и выращенного для этого дня тела, аж до самой глубины Хора, сквозь все участки Домена, вздрогнувшего от гнева Его. Господин терпеть не мог, когда кто-то смел прерывать его работу, оставляя ее навсегда незаконченной, лишенной совершенства!

Странный смертный, возлюбленный его, стоит неподвижно, лишь носком левой ноги касаясь брусчатки изувеченной площади, словно вообще ничего не веся, колеблясь в такт с дуновениями воздушных потоков. Под маской его нет ни улыбки, ни оскала, ни, казалось бы, вообще ничего, кроме Голода и Одиночества, что закрывают его своим абсолютным щитом. Вместо него смеется его маска, словно пробуя на прочность терпение изверга, проверяя, сколько еще он позволит своему возлюбленному это терпение терзать и растягивать.

Вторая стоит иначе, упираясь в плавящийся от жара и гнева лишенный плоти камень так, как марширующий латник попирает стальными сапогами землю. Босые ноги и все остальное тело покрыты тончайшей сеткой из раскаленных докрасна нитей, будто бы дева эта одела на себя драконью чешую. Чешуйки или же лепестки дивного цветка, окружают эту ожившую и ожесточенную стихию несокрушимыми латами? Гнев или страх ведут ее, сжигая в топке всемогущего Пламени саму личность?

Он успел перековать ее, раз за разом делая восстающую из пепла деву немного иной, но слишком многое еще не сделано, она все еще непокорная, все еще не принявшая его мелодию, все еще воют трубами протуберанцы огненные, рокочут барабанами сгорающие в ее костре обещания и признания. Она уже не та, кто пришел сюда выиграть немного времени своим хозяевам, не та, что тщетно надеялась прервать нисхождение, пусть и ценою своей сущности. И все же, и все же... она еще не его, ведь обратить ее до конца слишком быстро стало бы истинным оскорблением искусства, которому тварь посвятила свое существование.

Они оба не противники ему - ни освободившаяся и чудом сохранившая волю к битве собачка на цепи Вечных, ни последний из тех, кто от ошейника с шипами сумел отвертеться. В ином месте, в иное время они и сами бы вцепились друг другу в глотки, неся каждый свою песнь, свои ноты правды и переливы лжи. Сегодня же ситуация иная, неординарная, заставляющая непримиримых противников немного приостановить голод одиночества, ненависть разрушения.

Все еще не опасны - ни возобновление девы, ни перемена последнего не защитят их от настоящей атаки Господина, не помогут, если он перестанет искать красоту мелодий, не станет играть отведенную себе роль, но сделает то, что больше всего не любил делать. Просто придет и возьмет все то, что может, не отвлекаясь на собственноручно слепленную клеть запретов и желаний.

Все еще слишком слабы.

Но все-таки достаточно талантливы, удовлетворительно изобретательны, превосходно подготовлены, чтобы кто-то еще посчитал этот момент... нет, не переломным и даже не удачным, просто имеющим хоть какие-то шансы таковым стать. Стать, если призрачное преимущество развить, подарить истину ложному шансу, потому что кому еще выбирать моменты, как не тем, за чьими ласками он сюда и явился. Медленно и картинно разворачиваясь, изверг и без того знал, успел просканировать десятком способов, кого именно принесло на их музыкальное пиршество.

Варудо Вечный стоял спокойно, казалось даже не опасаясь ступать по оскверненной земле, попросту заковав себя в кокон вневременья, зациклив свое нынешнее состояние в том виде, в каком оно должно быть. Старший сын самого Императора, его неоспоримый наследник, первый из принцев и сильнейший потенциальный хрономант мира, обещающий во всем превзойти даже своего нигде не слабого отца. И он пришел именно туда, где его очень ждал его будущий Господин.

Взгляд принца спокоен и строг, лишен как неуверенности и страха, так и горячей ненависти, только чувство долга и понимание необходимости конфликта - этот смертный всегда, с самого детства, был славен характером чрезвычайно флегматичным и жестоким. Вечные старались то скрывать, но воспринимающий Время сразу в нескольких направлениях мальчик мыслил совсем не похоже на людей, даже больше непохоже, чем "обычные" Вечные.

Увы, не стоит надеяться, будто ненависть к убийце брата, которого он, несомненно, узнал сразу же, затмит понимание ситуации, вынудит атаковать своего союзника, натравив на него еще и свою личную призванную. Он отомстит, даже не сомневается в том, что месть свершится, но алишанец-теневик, каким он видит его, умрет после того, как жизнью и кровью искупит часть собственной вины.

Ох, алишанец, как это иронично, аж патока сладостью блекнет!

Так привычно, так по-человечески уложить произошедшее в свои ограниченные рамки. Даже то, что сам изверг, получив слова своих игрушек, считал точно так же, прежде чем встретить последнего из первых, не меняют этого чувства превосходства. Он-то все понял, узнал мелодию правды, скрытую за молчанием пустоты, а Вечные не смогли, потому он и торжествует, а они нет. Разве не понятно?

Трое стоят вокруг него, словно формируя ритуальную фигуру, не обращая внимания ни на густой, поразительно концентрированный флер, ни на гудящие от напряжения лепестки, что слишком сосредоточены на сопряжении, чтобы участвовать в этом бою в полную силу, ни на все те обещания, что он готов им принести за каплю их любви, за их ноты внутри его мелодии.

Теневик все так же невесом и неощутим, сокрыт и укутан в свое лелеемое одиночество, лишь скалясь изображением на поверхности маски, поигрывая лезвием кинжала и Господин не готов в том поклясться, но этот кинжал кажется ему просто полоской обычной стали, даже не зачарованной. Где-то там, под потрепанным плащом может скрываться что угодно, от божественного артефакта до ничего, но вспыхнувшая от нехватки информации, невозможности услышать чужую мелодию, осторожность шепотом, неслышным шорохом убеждала, что простого кинжала в тех руках и быть не может, что не подпустят лишенную секретов сталь к подобной симфонии.

Варудо опирается на тяжелый и даже на вид старинный, даже древний меч примитивной и грубой ковки, а изверг прекрасно знает, что это за клинок и почему даже ему не стоит подпускать его поближе к себе. Тяжелые латные доспехи скрывают все тело принца, оставляя открытой лишь голову и лицо - он бы и ее закрыл, но шлема к этому комплекту мифических доспехов не существует, не успел тот мастер его выковать. Клинок и доспех - два одинаково могучих артефакта, вместе с волей Закона дающие шанс выжить хотя бы несколько секунд в бою один на один против архидьявола. Латы, что защищают от любых атак, любых ударов, но только тех, какие нанесет лишь один, заранее выбранный противник - избранный даже раньше, чем Вечный появился из потока его Реки. Меч, что не оставит даже царапины после пропущенного удара, но только первого, тогда как второй станет последним, завершающим, способным, возможно, остановить музыку даже ему.

София Пламенная, одна из сильнейших призванных Континента и, вероятно, даже всего мира, была почти обнажена, хуже, чем обнажена. Выходя на свою, как она понимала, последнюю авантюру, ей не хватило возможности приодеть себя в лучшие защиты из возможных. Стандартное ее одеяние, легендарной ценности комплект легких одежд, прочностью не уступающих рыцарским латам, сгорело в ее же огне, когда она попыталась нанести свой удар, прерывая схождение. Перо Древнего Феникса, подаренное ей самим мирозданием в момент призыва, сейчас хранит границу с Алишаном, а потому использовано быть не может. Но даже сгорев дотла десяток раз, уже не похожая на ту, что сгорела впервые в этот затянувшийся день, ставший мигом, она готова убивать и умирать. За новую родину, за Империю и за Варудо - ее возлюбленного и драгоценного, держащего в сей миг незримую даже для архидьявола цепь, сковавшую суть той, что в иной истории была бы воплощена Избранной.

Трое против одного - совершенно не честная драка, слишком ясная и абсолютно безальтернативная в своей предсказуемой простоте. Лишь немного разбавляет монотонное звучание застывших нот необходимость продолжать схождение, отслеживать сражение в городе, выправляя его там, где игрушки оказались слишком глупыми, своевольными и бесполезными.

Смотря мириадами огоньков плененных душ, отдавая свою волю каждому из слуг своих, в очередной раз перековывая звучание Хора под снова сменившуюся ситуацию, Господин позволяет себе картинно поклониться, никому из троих, но каждому из них. Поклониться, завлекая, обещая, сманивая, совращая, искушая и, несомненно, предрекая то, что и так очевидно.

вы все станете моими

Ответом на его милость стали слаженные, будто и не враги, будто всю жизнь спина к спине воевали, атаки троицы.

Големов в Империи Веков любили, использовали и даже уважали тех, кто обеспечивает этими боевыми единицами армию, гвардию, дружины аристократии или даже отдельные гильдии с торговыми домами. Трудно не любить ту штуку, что может собою заменить среднестатистическую полусотню, принимая удары вражеских чар и стрел, заодно защищая от этих ударов куда более уязвимые мешки с мясом. Империя Веков знала толк в големостроении, как создавая свои собственные творения, так и закупая механику Подгорного Царства, всегда имея в распоряжении широкий выбор чрезвычайно прихотливых, дорогих в содержании, сложных в ремонте, но сокрушительных в боевом плане великанов.

Увы, но именно в Вечном таких големов оказалось сравнительно немного - место подобных творений, будь они цельнокаменными или механическими, основанными на храмовой магии или магии классической, всегда было около границ государства. Там им самое место, ведь быстрая доставка големов из центра империи просто невозможна без вкладывания сумасшедших усилий. Сила голема в возможности рвать аки бумагу пехотный строй, отправляя на тот свет простых солдат, младших офицеров, низовых магов или даже околоэлитные части. Сильные, уникальные и действительно развитые воители или чародеи голема не испугаются, да и десяти големов тоже, максимум отступят.

Из этого исходит простая истина - в защищенной от прихода обычной армии столице голему нечего делать. Просто негде его использовать, ведь даже прорвись к сердцу империи отряд могучих диверсантов, что иногда случалось, противостоять им будут такие же могучие имперцы, а к тому моменту, как подведут неповоротливые конструкты, все уже закончится.

Так или иначе.

Тем не менее несколько отрядов големов в столице было, в основном из тех, что принадлежат не армейским структурам. Так, например, главный храм Вознесенного Воителя охраняло сразу два десятка молчаливых мраморных статуй, оживленных божественным Чудом. В любой миг они могли сойти со своих постаментов, каменными кулаками, мечами или молотами доказывая власть своего создателя, ведь не зря говорят, что внутри каждой из них спит душа отмеченного Воителем адепта. Остальные храмы, помельче, тоже имели таких защитников, но в меньшем числе и ниже качеством.

Опять же, еще были гномы, которые свои посольства или ремесленные кварталы всегда оснащали так, будто они готовы выдерживать осаду, а вокруг не союзный город, но лагерь неприятеля. Здоровая паранойя, какой они потакали, а им потакать все время старались запретить - а ну решат, почему-то, ударить в спину во время какого-то конфликта. Но терпели, конечно, хоть и сами предостерегались от предательства всеми путями, чаще всего еще и успешно.

Единственная механизированная бригада тяжелых големов, расквартированная в столице, носила шестнадцатый номер и являлась не столько воинским подразделением, сколько ремонтной мастерской с легкой примесью тренировочного лагеря. Немалая часть живущих в стенах Вечного коротышек работала именно здесь, помогая, ремонтируя и даже обучая кое-чему. Знания, конечно, давались далеко не все, но особо тайными методики гномьих Механистов и Пилотов никогда не были. Очень уж эти секреты мастерства заточены на особенности расы, без которых их трудно освоить даже наполовину. Тех же самородков, что способны превзойти подгорного жителя или хотя бы сравниться с ним на этом поле, предпочитали вербовать сами же гномы - чтобы однажды не пришел такой самородок на острие штурмующей Подгорье армии. Иногда даже получалось опередить имперскую разведку.

В любом случае, несмотря на количество имеющихся машин, как управляемых, так и пилотируемых, использовать их против гостей из Пекла было, как минимум, проблемно. Часть разобрана, часть уже отслужила свое и годится только на детали или переплавку, часть и вовсе существует только на бумаге, а на деле тихонько продана из-под полы. Вполне вероятно, что именно кому-то из культистов под прикрытием и продана - больно уж вовремя и удачно удалось последнюю ну очень крупную партию толкнуть, прямо перед тем, как началось.

Конкретно сейчас Тодбум из Дома Цвргпдк, прозванный сородичами и людьми Однобровым, даже ругаться на свою жадность не имел сил, настолько его занимала увлекательнейшая из возможных задача - выжить. Его персональный, вместе с ним переезжающий из одного места службы на другое, шагающий доспех класса Дробитель Тверди работал на износ всех деталей, без пощады к тонкому строению алхимического движителя и хрупкого сердечника. Жидкое пламя, почти что материальная эссенция, пусть и разбавленная нефтяными присадками, лилась из огнемета, штамповали свинцовые шарики размером с куриное яйцо материализаторы в патронниках к двум автоматическим свинцестрельным турелям на плечах, а вот заряды к основному орудию, заменяющему левую руку, приходилось беречь. Там чистая хладная сталь с толстым таким мифриловым напылением и рунической обработкой - даже легендарному чудищу такими снарядами зубы выбивали вместе с мозгами. Изверги твари верткие, берущие искусностью и нивелирующие любой урон, платя чужими душами, но даже им пришлось зауважать Дробитель и сидящего в нем Однобрового.

Две элитные твари, четыре громадные груды одержимой плоти, - тактическая хрустальная линза ясновидения называла их какими-то там Сеятелями, но для прямолинейного гнома они остались под именем шагающих жоп, - напоминающие ходящие на двух жирных ляжках задницы, и один крупный кристаллический голем, не иначе взятый у перевербованных смертных, пали в этот день от выстрелов переносной пушки. А еще были две легендарные твари, получившие по паре попаданий каждая и теперь держащиеся подальше, ждущие, когда Тодбум выдохнется, как выдохнутся и его союзники. На сидящих в големах бойцов флер действует слабовато, снижается, слабеет и ограждается сиянием потихоньку плавящихся от перегрева рун. Заморочить головы можно и им, что твари на практике доказали, вынудив стрелять своим в спину или просто выпасть из битвы не одного пилота, но определенная защита имелась у каждого.

Пилоты...

Знал бы он, Тодбум Цвргпдк, что назовет пилотами тех клоунов печальных, что сейчас стоят рядом с ним, прикрывая ему спину, то удавился бы на своей же бороде! Кроме его сородичей, тоже не светочей таланта, его самого и парочки дарований, попавших сюда случайно, править механизмом голема-доспеха нормально не мог никто.

Но признавал, признавал, зараза, давая дань уважения если не мастерству, то готовности бить и умирать, даже без шансов на победу, даже без надежды на спасение. Пришедшие из Дворца вести были неутешительными, утверждая, что всю механическую бригаду от союзных сил отрезали, что помощи ждать неоткуда, потому что рентабельнее будет отправить ее в другие точки, где она нужнее. Им только могли пожелать удачи и попросить держаться как можно дольше.

И они держались.

Старуха Хильдра, толстая, склочная, лицом похожая на некрасивого огра, хамоватая и наглая, стояла рядом с ним, доказывая Цвргпдку, что Сломанная Кирка хоть и потеряла былое влияние, дойдя до того, чтобы даже бабам давать право на боевые классы, но доблесть их осталась прежней. Оседлавшая усиленного Повергателя, скрывшись в железном нутре высокой, выше даже его собственной, машины, вооруженной десятком боевых жезлов разной направленности, гадкая стерва стояла за спиной Тодбума, поливая атакующие ряды таким количеством злой магии, что от рядовой мерзости даже гнили не оставалось после попаданий.

Чуть позади возвышался строй классических Колоссов при поддержке направляемых погонщиками беспилотных Исполинов, под командованием Барка Дрожи Земли, молодого выскочки, выросшего под Солнцем, а не в Подгорье, конченого извращенца, пьющего пиво без пенной шапки и похмеляющегося чарами! А поди же ты, мужества не занимать сосунку, чья борода даже вокруг пуза не обернется хотя бы пару раз. Держит строй в своем Глашатае, тасует усиливающие механоауры, что шулер колоду, не дает тварям сломить и без того немногочисленных защитников. Пилотируемых големов и даже големов направляемых совсем немного, пусть и можно еще прибавить големов цельнокаменных, людской работы, тоже на их базе обслуживаемых.

Меньше шестидесяти рабочих машин, которых сейчас осталось чуть больше четвертьсотни, преимущественно стандартных Колоссов, пусть и с разными типами вооружений - серьезная мощь, способная мелкое королевство не завоевать, но пощипать границы и разорить пару крупных городов. Сам Тодбум в его Дробителе, уже потерявший часть жезлового обвеса Повергатель дурной Хильдpы, более-менее целый Глашатай, пилот которого скоро от кровоизлияния в мозг ляжет, два едва пересобраных и толком не отлаженных Терзателя... Слишком мало, особенно против извергов, как раз на дистанционном бое и хитрых трюках специализирующихся, слишком мало.

Правда, есть еще один, скажем так, нюанс.

- Вах, слюшай суда, я твой дом сад вытаптывал, я твой Пэкло цэлибат вводил, я твоя мама бэз паранджа видэл, я твоя папа в паранджа видэл, иди суда, гавно шакала! - Как же в этот миг Тодбум жалеет, что первым делом не снял с присланного на ремонт персонального Молота Империи, принадлежащего самому Уразу Краз-Бамгу, его мощные системы стереопередачи, как же сильно он жалел. - Ты миня трахат рэшыл, да? Иды суда я тибя сам вот этым малатком трахну, свалота, гавно ванючее, гниль, плэсэн, жопа!

Человек вообще не мог воспользоваться этим пилотируемым големом, просто не мог и точка - персональная привязка к совсем другому пилоту, причем гному, отсутствие половины нужных титулов и классовых умений, которых нечем заменять и, в конце концов, банальный размер пилотной кабины! Почтенный Ураз даже среди невысоких гномов был ну очень низким и щуплым, что и вынудило его искать лучшей жизни подальше от не принявшего карлика дома. Дом тот три сотни раз пожалеть успел о всех своих деяниях, что выдворили и выжили из стен того дома этот талант, но поделать ничего не могли.

Ураз прославился одним из лучших в мире Пилотов, став заслуженным Героем еще годы назад, одним из тех, для кого, по заказу Императора Веков был сотворен персональный механический шагающий голем класса Молот Империи. Сидя в этой махине Ураз не единожды творил такой ужас на поле боя, что в Алишане его имя проклинают с завидной регулярностью - это тоже не добавило здоровья и без того тщедушному телом, но могучему духом гному.

Будь в маленькой кабинке Молота тот самый Герой, то это не смертным пришлось бы обороняться сейчас, а извергам, ведь двух легендарных тварей персонаж бесчисленных хвалебных песен если бы и не затоптал, что тараканов, то вынудил бы бежать быстрее визга и без подкреплений не возвращаться. Ураз Краз-Бамг недавеча отправился по персональному приглашению в Подгорное Царство, не иначе, чтобы снова отвергнуть предложение вернуться в лоно ждущих его гор - злопамятность сего мужа была столь же достойной легенд, как и его искусность. Персональная боевая машина его была отправлена с границы сюда для проверки и наладки, да и просто чтобы не стояла на границе, в шаговой доступности от множества диверсантов. Нет, повредить даже стоящий неподвижно и лишенный управления Молот Империи, любой из трех существующих, крайне сложно, а сделать сие незаметно и того тяжелее, но зачем рисковать?

Теперь зато отдадут его тварям.

Ну, не сразу.

- Па аднаму, суки, па аднаму падхадытэ, я вам всэм гавна дам кушатъ, дам гавна пытъ, дам гавна на сдачу! - Все силы Тверди, пусть следующим ударом звуковые модули разрушит, ну голова уже болит, честное слово. - Я вас усэх запомныл, усех зарэжу, забадаю вас, шакалы гнилые, мамай клянус!

Да, воистину, человек управлять этим гигантским шедевром механического искусства не сумел бы, но то нормальный человек. А называть Барая, этого выкидыша приграничных горных аулов, непонятно зачем из своих вонючих е*еней выползшего, нормальным было затруднительно даже в относительно адекватном состоянии.

Вообще-то, юного, хамоватого, неуживчивого, но все-таки талантливого до несправедливости человека в его, Тодбума, бригаду подогнали воблы сушеные из Очей, по ведомству которых это чучело проходило. Судя по всему, он являлся важным свидетелем и поначалу даже подозреваемым в каком-то резонансном деле на границе или даже за ней. В общем, эти их игры с мелкими княжествами, королевствами, вольными городами и прочими республиками, только на словах и являющимися суверенными, а на деле четко под жопой Империи сидящими. Знакомая картина, только что парня этого обвинить все же не смогли, а выбросить за борт, как отработанный материал пожалели - не из жалости к жизни загубленной, мы ж не в анекдоте и не любовном романчике, чтобы в Очах нашлось место состраданию, а благодаря умениям этого дикаря неотесанного.

Жутко покалеченный, лишенный обеих ног по колено и одной руки по локоть, с изъеденным лицом и частично снятым скальпом да кожей, одноглазый и почти глухой, вынужденный говорить через механический зачарованный модулятор голоса, - это был не работник, а насмешка, и Тодбум выпнул бы "посоветованного" специалиста в выгребную яму, где таким обрубкам и место, кабы тот не раскрыл высокоуровневому Бригадиру часть своего Статуса. Пусть классы были ну вот совсем смешными, никак не окупающими травмы и ненадежность, но вот уровень, а также список титулов внушал уважение, - легкое очень, - даже многомудрому гному.

Посмотрев на это говно человечье через свой любимый сенсорный монокль, Тодбум констатировал немалый потенциал, а также тот факт, что либо этот кретин прыгнул поплавать в алхимический горн, где из него высосало часть плоти и определяющих ту плоть эссенций, либо он нырнул в пролом ко Мгле, что даже хуже - значит, еще больший кретин, чем казался. Но принял, конечно. И благодаря настойчивой просьбе Очей не разбрасываться потенциально сильными рекрутами, и просто потому, что не знал тогда про характер этого четыреждыбл*дского горца!

- Ааааа, сюка пазорная, мать твая была самкай хамяка, а от отца ваняла бузиной! - Бородой первого из первых, какой же этот звук громкий, да еще и шипяще-скрежещущий, из-за двойной перезаписи звука. - Твая тупая рожа страшнээ маей жопы, а твая жопа страшнее рожи маего бригадира!

За последнюю фразу Тодбум пообещал, если выживет, начистить ублюдку рожу, прежде чем проставиться ему персональным победным пиром, как уже успевшему спасти кучу жизней. И даже не спасут его физические увечья, потому что достал, вот просто до печенок и еще больше достал, сволота такая. Но своя сволота, по-звериному изворотливая и просто абсолютно отмороженная, что, конечно, бесит и требует регулярно угрожать физическим насилием, а то и применять его. Но в такие моменты эта отмороженость играет на пользу всей бригаде и ее Бригадиру, потому что хер это говно испугаешь, если оно своего отражения не боится.

В кабину Молота чокнутый Барай влезть не мог, просто не сумел бы втиснуться, ведь места там даже для половинчика впритык. Но человека сего и осталась то половина в лучшем случае, причем самая говенная, а потому он просто снял с себя все протезы, кроме голосового, сумел как-то подделать ключ доступа и не сломать ни механику голема, ни самого себя об защиту. Да, большую часть систем противодействия контролю с голема сняли, ведь без изначального пилота его и сдвинуть-то было тяжко, не говоря уж о том, чтобы работать над его починкой. Но все равно, даже с такими поблажками, умение подчинить Молот Империи хотя бы частично, не будучи к нему привязанным... это сильно.

Сам Тодбум смог бы, особенно с правильной подготовкой, использованием части своих амулетов, поддержкой собственного отряда механиков и божьей помощью. Из всего вышеперечисленного, Барай имел только выпитую залпом бутыль технической сивухи, что не убила его лишь благодаря заменившему половину кишок имплантату, но сделала и без того не особо хороший выговор горца просто невыносимым. Тодбум мог и так, очень даже мог, но с риском убить себя с тремя шансами против одного на выживание и успех. Шансы у Барая были даже ниже, он ведь уступал Бригадиру во всем, но ему повезло. Да, повезло, очень повезло. А еще он мог отбросить свои конечности, а Тодбум не мог.

- Я па твоему должен тут сдохнуть, сюка? - Скрежет фильтров и звуковых перепонок встроенных динамиков, казалось, работал как еще один источник поражающих факторов. - Я за такую зарплату нэ нанымалса памырать! Я нэ для таво выжил в прошлам бэдламэ, чтобы мэня сажрала пэзда на курьих ножках, на, сука, на тибе, сабака свиная, на, сын налогосборщыка, на, пыдар!

Да, это был не почтенный Ураз Изгнанник, но это все равно был Молот Империи, пусть даже используемый едва ли на треть от своего потенциала, бездарно растрачивающий ресурс и боезапас, впустую выпускающий боевые заряды. И выходило даже в чем-то эффективнее самого Бригадира, потому что Тодбум занимался командованием, направлял оборону, руководил оставленными в своих мастерских механистами, что прямо сейчас ставили в бой все новых и новых управляемых големов, а Барай просто убивал. Броня и зачарования Молота позволяли игнорировать большую часть флера, не давая ему дороги в разум, тогда как меньшую часть спокойно сдерживало схватившее человека безумие и его же тупизна - мозга нет, нечего подчинять.

Молот был даже немного ниже верного Дробителя, зато едва ли не вдвое шире в плечах, достигая почти квадратных пропорций, обладал корпусом из сплава такой цены, что снятую с него стружку можно было бы продавать едва ли не по весу в золоте. Да, там конечно не половина того веса чистым мифрилом представлена, но лишь ненамного меньше. Боевая эффективность и крепость такого "тела", созданного гномами для людей механизма, соответствовала его цене, не говоря уж о том, что помимо чистой крепости и сопротивляемости корпуса были еще многослойные и дублируемые по нескольку раз слои рунических скриптов, были личные генераторы магических полей, были встроенные и вплавленные в корпус артефакты, среди которых даже парочка слабых-слабых, но легендарного грейда.

В атаке Молот мог выпускать из глубоко вдавленной в туловище головы разнонаправленного типа астральные лучи, прожигающие на своем пути почти все, мог бить пускаемыми из ладони телекинетическими таранами, какими под стать стены крепостей сносить, мог использовать одинокую турель-свинцестрел на левом плече, стреляющую отнюдь не простым железом. А еще был молот, который совсем не зря подарил этой модели ее название - один из трех легендарных артефактов, ради использования которых когда-то и родился проект создания тех самых Молотов Империи.

Слишком тяжелое для кого угодно кроме каких-то великанов или ну очень рослых огров оружие требовало поистине стальных мышц для того, чтобы его просто поднять. Зато в руках поразительно быстрого, маневренного, почти неуязвимого голема эта стальная дура раскрывалась по полной, просто разрывая что барьеры, что призрачную плоть, что любую материю в клочья. Это стандартные големы пилотируемого типа предпочитают делать либо пушкарями-жезлоносцами, либо выпускать их против заведомо более слабого, но очень многочисленного противника. Сильный воин для голема, чаще всего, слишком уж стремительный, быстрый, неуловимый, но то для обычного голема.

Молот Империи, да под управлением Ураза, мог с врагами своими буквально танцевать, разбирая один на один что призванную легендарную планарную тварь, что созданного алишанцами трупомонстра, что орочье боевое чудище, тоже заслужившее свою легендарность, что даже распроклятого Некротитана из Великой Пустыни. Ну, если с того предварительно снять благословения, разогнать группу прикрытия и свиту сопровождения, а потом еще немного подпалить тому бока. Барай, сидя в, фактически, угнанном у прославленного Героя големе, тоже танцевал, правда не изящный поток движений опытного фехтовальщика, а пьяный брачный танец хромого гоблина. Но он это делал быстро, очень быстро и какие бы дурные у него не получались движения, какими бы неправильными не выходили удары, как бы по-тупому не использовал человек легендарный артефакт, но все это окупалось. Потому что если противник не успевает или не имеет возможности защититься, то уже неважно, насколько технически правильно ты его размажешь по камням мостовой.

Чары, удары магии и флеровых техник просто втягивает во все ярче сияющий раскаленным металом корпус Молота, активированные на полную мощность артефакты-поглотители высасывают любую силу из вражеской атаки со скоростью, с какой уходит хорошее пиво в выходной вечер. Барая стараются гасить трюками, которые вообще не имеют аурного или энергетического проявления - ментальными внушениями вердиктивного типа, меметической информацией, прокалывательными сверхбыстрыми приворотами, всем тем, за что так не любят воевать с извергами. Нельзя сказать, будто их ужимки не работают - опыта и умений тварям не занимать, а покалеченный псих не ровня благочестивому Уразу, чтобы на голой воле им противодействовать.

То и дело голем замирает на какую-то долю секунды, делает не то движение, какое пилот его хотел сделать изначально, разум калеки туманит, пригашивает, успокаивает, заставляет забыть про битву и погрузиться в собственные фантазии. Тодбум знает о чем говорит, ведь его тоже пытаются взять подобным образом, но там, где гному остается уповать на уровень, титулы и набор персональной защиты, бешеного горца спасает его машина, амулетные системы которой, похоже, замкнуло в непрерывном прокасте очищающих эффектов. Учитывая весьма развитый класс амулетчика и качество амулетов внутри Молота, получалось сносно.

- Что, сюка, сажрал, мразь! Я тибя на занижэнай калестницэ пэрэеду, свалота кончаная! - А лучше всего у этого дегенерата получалось усиливать работу звукопередающих амулетных комплексов, хотя это и не удивительно. - Ты у мэня будэш вмэста плэмэнной авцы, асла и каровы вмэсте взятых!

Очень, сука, сносно.

Машины стояли твердо, отступая не слишком поспешно, регулярно огрызаясь, так еще и умудряясь почти свести потери в пилотируемых големах к нулю, то и дело подставляя простых Исполинов под удары, лишаясь части прикрытия, но сохраняя основу боевой мощи. Прореженные совместными усилиями твари, одержимые конструкты потекшей маслом плоти и культисты оказались в той ситуации, когда победить быстро и решительно еще можно, но победа эта окажется катастрофической, достойной Тяжб Безбородых или штурма Дурацкого Перевала. И без того потерявшие несколько больше, чем хотели изначально, твари перешли к тактике мерного истощения и хитрым трюкам, призванным свести счет к их пользе. К великому удовольствию Тодбума - подобная позиционная война была едва ли не единственным сценарием, который позволял смертным если и не побеждать, то проигрывать весьма достойно.

Все та же ментальная защита, постоянный огонь множества жезлов, свинцестрелов, распылителей смесей и прочих чудес гномьего оружейничества, делала любое количество слабого мяса просто горою трупов, будь то рядовые твари или одурманенные горожане, заставляя тварей сильных вспоминать, что они не бессмертны в этот день. Они и помнили, держась на уважительном расстоянии от самых дальнобойных жезлов Повергателя, скорее обозначая свое присутствие, чем реально сражаясь.

Наделенных подобная тактика тоже устраивала, позволяла пожить подольше, давая веру и надежду на то, что кто-то все-таки придет, что ситуация поменяется и они этот затянувшийся день переживут, выстоят, что еще не пора прощаться друг с другом в предверии вечной агонии, извращенной и непристойной. Это не та смерть, не тот исход поражения, какой выйдет назвать благородным, достойным или хотя бы не слишком позорным. И эта надежда росла с каждой секундой, с каждым мигом, с каждой отраженной атакой или ее обозначением, если сама атака и не проводилась. В таком настрое наделенные сами гнали от себя мысли, что твари лишь готовят что-то, что вот-вот изверги покажут свою дьявольскую натуру и выкинут какой-то трюк, к которому они не готовы, против которых мощь железных истуканов не поможет.

Они и придумали.

Они и подготовили.

Они и выкинули.

Тодбум так и не понял, как именно они это провернули, но склонялся к использованию тварей нематериального толка. То есть, изверги поголовно не материальны, как и большинство тварей, но для боя они воссоздают себе псевдоматериальные сосуды. Это, на секундочку, азбучные знания для любого образованного разумного, как и тот факт, что в обычном мире, а не вот этом ужасе-кошмаре, в какой превратился Вечный, создание тела - процесс трудоемкий, долгий и сложный. Здесь и сейчас дьяволы воплощались едва ли не одним лишь чистым желанием, хотя любой из них и мог перейти в несуществующую форму, пусть и ненадолго.

Нематериальные изверги, всегда нематериальные, а не избавившиеся от сосуда на короткий срок, вообще не имеющие тела как такового, являющиеся, скорее, овеществленным флером, у которого даже сонма не имелось, не были, строго говоря, извергами, как не являлись големы людьми. Аналог разумного замкнутого поля, только на основе Порока, малозаметный, неощутимый, неотразимый, но неспособный существовать вне сонма, немалую долю которого он постоянно занимает, а также рассыпающийся от любой сколь-либо сильной атаки. Сейчас эти сущности оказались использованы строго к месту, пройдя снизу, под камнем и землей, достав до незащищенного тыла.

Механисты, помощники, обслуга, просто случайные прохожие стали их жертвами, стали ими не сразу, постепенно и абсолютно незаметно. С ними поддерживали связь, давали указания и получали ответы, но этого оказалось мало. Не отвлекаясь от переговоров по связным амулетам, очарованные несчастныевесьма профессионально разомкнули все доступные им защитные контуры и даже часть непилотируемых големов отключили.

Потом эта толпа выбежала навстречу атакующей волне, пока еще не осознавшие глубины проблемы пилоты не успевали реагировать. Элитные твари ударили следом, куда быстрее, решительнее и тоже внезапно, при этом их и было заметно больше, чем казалось поначалу. Впустую били жезлы и пушки, автоматические свинцестрелы опустошали барабаны и диски, но эффективность их желала лучшего. Получившие удар в спину, лишившиеся координации, благословений механистов, растерявшие связь и порядок в своих рядах, они не стали добычей, но остановить противника не могли.

В уши лились странные стоны и завлекающий шепот, сливающиеся в литанию Похоти, прямо через амулеты-передатчики гипнотизируя, вводя в покорный транс. Связь отрубали, почти все отрубили, но некоторые из пилотов слушали эти шепотки куда дольше, их им шептать начали несколько раньше. Один из Терзателей внезапно атаковал второго, пара Колоссов тоже сменила сторону, Погонщики натравливали простых големов на таких же големов, но еще выполняющих изначальные директивы.

Они уже не могли отбиться, не могли ни победить, ни выжить, но еще имели шансы умыть врага своей кровью, накормить свинцом и пламенем тех, кто позже попирует на их душах. Именно в этот миг, когда шестнадцатая механизированная бригада еще могла, две вражеские Легенды, из которых одна была ранее незнакомой, пришедшей на подкрепление, нанесли свой удар, пока третья из них продолжала танцевать вокруг впавшего в раж Молота.

Бесполый комок половых органов в виде щупалец и щупалец в виде половых органов возник сверху над полем боя, презрительно проигнорировав несколько ударов боевых жезлов от старухи Хильдры, сумевшей, благодаря усиленным сенсорам Глашатая, появление твари отследить. Тварь выпустила десяток плененных душ, каждая из которых когда-то была техником, механистом, поводчиком или кем-то сравнимого класса, причем не слабым, отнюдь не слабым. В стоне бесконечного блаженства закричали только выбежавшие наружу некомбатанты, подчиненные и покорные, а закричав, стали плавиться, будто воск свечной.

Их души вступили в резонанс с использованными тварью, усиливая эффект площадной атаки, воистину Легенды и достойной. Души вспыхнули, притягивая друг друга или выгорая, но все равно внутрь жадного чрева изверга попало куда больше механистов, чем он потратил на этот удар. Удар, который полностью перехватил контроль над беспилотными исполинами, безвозвратно отключил оборонительные системы и немногочисленные рабочие автоматические свинцестрельные гнезда-турели, а также привел в негодность всех до единого Колоссов, оставив нетронутыми пилотов.

Тодбум мгновенно осознал, что машины выключены только временно, а чуть позже, когда пилотов достанут и переубедят, выступят они уже на другой стороне этой битвы. Чары выключили только Колоссов, но оставшиеся машины более высокого грейда уже ничего не могли сделать. Вот застыл Повергатель безобразной стервы, неповрежденный и способный продолжить бой, как может даже сейчас сказать опытный механик, но только сама Хильдра, видимо, уже пускает похотливые слюни внутри управляющей секции. Вот складывается сам в себя пышущий жаром Глашатай, к которому применили какую-то из версий нутряной домны, крайне поганых и очень сложных чар, против големов и заточенных.

Тодбум должен сражаться, но не может, словно что-то, - шепот-шепот-шепот-шепот, - заставляет смотреть на их разгром, но не вмешиваться, пока не досмотришь. Так долго занимавшая Барая тварь отпрыгивает назад, обиженно смотря на покрытые страшными ранами руки, из которых вытекают ручьи золотого меда, хотя после блокирования нанесенных легендарным артефактом, да с силами Молота, ударов там и рук не должно было быть. Тем не менее высокая, лишь чуть ниже голема, и невыносимо манящая девка, словно слепленная из красных и зеленых кусков, стремительно удаляет даже эти смешные, как для подобных ударов, раны.

Сменившая одну подуставшую Легенду другая выглядит будто тягучий и растягиваемый человек - длинный, похожий на раскрашенного во все краски мира базарного шута, с непропорционально растянутым, словно и вправду нагретый солнцем каучук, телом и конечностями. Тварь завязывает в узел само пространство, меняя вектор движения и гравитации с неописуемой легкостью, обволакивая Молот Империи. Тодбум не может того знать, но этот - шепот-шепот-шепот - словно сам подсказывает суть происходящего. Мастер работы с пространством, усиливаемый душами менее везучих мастеров той же направленности, просто вытащит засевшего внутри человечка наружу через миниатюрную червоточину, чтобы не тратить силы на разрушение брони, какая еще послужит им службу, когда сидящий внутри станет послушным и похотливым в равной мере.

Все-таки в самый последний миг, уже гаснущим сознанием, Тодбум увидел причину для легкой улыбки - хоть в чем-то твари провалились, хоть в чем-то ошибся этот ужасный и несмолкающий шепот-шепот-шепот... Вместо того, чтобы оказаться в руках тягучего человека, Барай только и успевает завопить:

- Ах ты жэ пыдарааааааа...

Вопль быстро стихает, уносясь вдаль вместе со взмывшим вверх и полетевшим, будто камушек дорожный после пинка мальчишеского, големом. Самый настоящий Молот Империи улетал прочь, а Однобровому было даже вообразить сложно, чем думала тварь, когда пыталась свой трюк провернуть? Там же столько рунных скриптов, что сложные чары такого типа ужасающе сбоят, в отличие от более прямолинейных боевых, требуя чрезвычайно сложных перерасчетов, либо знания того, как именно нужно действовать именно против такой защиты.

Оставляя куски обшивки, потеряв еще при взлете одну из рук, отрезанную пространственным сдвигом, пилотируемый Бараем голем летел, а усталый гном, закрывая глаза, прощаясь с жизнью, душой и честью, поймал себя на мысли о том, что искренне рад наконец-то не слышать этих гадских воплей. Сумасшедше смеющаяся Легенда тоже куда-то телепортировалась, то ли в погоне за ускользнувшей добычей, то ли по делам каким, но это уже не волновало павшего воина. Он был рад и оставался радостным еще некоторое время, пока его самого, стремительно хорошеющую, худеющую и отращивающую сиськи Хильдру и остальных выживших и не успевших покончить с собой пилотов раскладывали и брали прямо на корпусах их големов.

Лично он достался какому-то омерзительному гибриду женского и мужского тела, словно обладающему всеми характеристиками обоих полов и Тодбум даже попробовал было сопротивляться, но не смог пошевелить и единым пальцем, кроме того самого, каким шевелить не хотелось, но быстро захотелось.

Спустя полчаса он уже вел свою машину и остатки бригады туда, куда ему сказали, только уже не выглядя как старый гном. Мутировавший, отрастивший несколько наборов половых органов в самых неожиданных местах, что позволяло заниматься сексом с самим собой прямо в процессе управления големом, раздувшийся и занимающий теперь всю кабину целиком, этот комок искаженной плоти уже ни о чем не думал и ничегошеньки не вспоминал.

- Тупой, ленивый и уродливый варвар! - Кричит, пробиваясь через звуки творящегося побоища вооруженная магазинным и знатно зачарованным арбалетом женщина, внешности красивой, судьбы непростой и характером очень скверная. - Я с тобой была только чтобы к твоему начальству в закрома пробраться! И как любовник ты тоже не очень!

Слова из тех, которые мужскую гордость ранят сильнее, чем удар по яйцам, особенно если их прикрывает бронированный гульфик с руной амортизации на внутренней стороне. Метко посылаемые стрелки с эффектом бронебойности и дополнительного урона разрывом металлического стержня, когда болт уже внутри чьей-то раны, бьют еще больнее, только не по тому, для кого говорились обидные слова. Извергов подобным оружием валить получалось только самых тупых и слабых, буквально не имеющих ни нормальной защиты, ни живучести. С другой стороны, так можно было валить оземь хоть кого-то, потому что целей набралось ну просто неадекватно много, а умирать не хотелось. Так хоть не убьешь, то заставишь спрятать телеса за стенами, деревьями или просто деталями рельефа.

- Похотливая столичная бл*дина, мнящая себя королевой, на. - Одетый в комплект тяжелых лат, собранный из нескольких отдельных доспехов и при этом остающийся босым на одну ногу и забывший надеть поддоспешник мужчина за словом в карман не лезет, а претензий к даме своего сердца может выдать еще больше, чем она выдала ему. - Хераль мне еще с тобой в постели стараться, ты же за меня все сделаешь и так, двуличная сука! Или ты думала, что я про твой класс не знаю? Да меня к тебе с разрешения сира Дрогги и отправили, чтобы нанимателя твоего вычислить! А скармливали тебе одну только ложь, п*зда ты ненасытная!

От подобного заворота девушка, а если по правде, то молодящаяся алхимией немолодая женщина, выглядящая невинным семнадцатилетним цветочком, подавилась возмущением, густо замешанным на задетой профессиональной гордости не самой слабой Соблазняющей. Если бы не общая ситуация, то она не поленилась бы направить арбалет в сторону невольного союзника, который, как и она сама, оказался выдернут вторжением извергов прямо из постели. Общей постели, где она уже успешно закончила вязь гипнотического транса и собиралась перейти к самому интересному - добыче компрометирующих сведений об одном из неудобных ее хозяевам Лордов.

- Сама сделаю? - От вопля, совершенно идентичного по интонациям таковому у хабальной шлюхи, которой решили не заплатить, куда более соответствующего ее реальному возрасту и характеру, задрожали бы стекла в окнах уютного домика-беседки, если бы они еще оставались целы к этому моменту. - Да нихера ты про мой класс не знаешь, скотоложец дурнопахнущий! Ты мне, сука, все давно рассказал по три раза, мелкохерый дятел, или ты, сука, думал, что я с тобой шутки шутила, а?

Небольшое имение, состоящее из десятка маленьких домиков уединения, использовалось специально для встреч любовников, не желающих свою связь афишировать. Именно здесь парочку, как и остальных отдыхающих, застала общая для всех наделенных города проблема, да так внезапно, что оба даже толком одеться не успели. Если бы прямо сюда не стали отступать сразу целая полусотня стражи, а также свита одного из высокопоставленных дворян и команда авантюристов, среди которых был на удивление сильный Гидромант, то они бы очень быстро оказались в незавидной участи. С другой стороны, если бы сюда, в удобную для обороны точку, одинаково усиливающую и друидов, и водников, не стянулось столько сил, то и врагов тут было бы поменьше.

- Ам! Не! Зи! А! Ки! - С каждым слогом следует удар самой простой дубины, даже, скорее, вырванного из земли корневища, почти полностью лишенного любой обработки, но остающегося артефактом редкого ранга, вплотную приближающегося к рангу эпическому, тогда как лицо мужчины воплощает собою искренне счастливое и веселое злорадство. - Память я себе чистил, сучка, а потом мне ложные воспоминания приглашенный менталист накладывал, как раз чтобы ты послушала, бл*дь подзаборная! Что, посчитала себя всех умнее, а жопоглазка? Так что да, я просто расслаблялся и наслаждался дорогой шлюхой почти за бесценок, еще и премию за то получал! А ты-то трудилась, всеми дырками старалась, курва!

Прижатые спинами к озеру, на противоположной стороне которого располагался крупнейший в городе парк, скорее даже небольшие охотничьи угодья, обороняющиеся завязали жесткую позиционную мясорубку, стремясь выиграть себе немного времени. Вражеские войска тоже не стремятся в атаку, хоть они и сильнее в целом. Бой здесь откровенно заштатный, никому не нужный и тварям просто нет никакой выгоды в сокрушительной победе, как нет и сил на оную - вся элита сейчас в других местах, занята удержанием важных позиций и выбиванием тех, кто может помешать общему плану.

- Мразь тупая, наслаждался он! - Очередная атака пошла на спад, так что двое ссорящихся отнюдь не возлюбленных уделяли больше внимания друг другу, чем обороне, что было непрофессионально и опасно, но ведь сказать об этом было некому, так как в запале ссоры эти двое оказались несколько вне общего строя. - Да я тебя только первые ночи ублажала, выродок гнилой, пока сеть внимания не завершила, а потом ты у меня только что говно не жрал, сука! Когда у тебя рот пи*дой заткнут, ты хоть немного умнее кажешься, понял, осло*б? Наслаждаешься, а?

Если бы не вновь приблизившиеся к этим двоим культисты с арбалетами и луками, вынудившие обоих вжаться в руины снятого ими домика для уединения, то между голубками вспыхнула бы короткая и кровавая схватка. Либо разъяренный воин смял бы свою оппонентку, несмотря на все попытки сопротивления, либо триггерная сеть сработала бы, несмотря на хлещущий во все стороны боевой раж, после чего двуличная агентесса воткнула бы кинжал в шею бессильного пред ней объекта работы. Симпатий никто из них друг к другу не питал, только искреннее желание сжать за горло.

- Мы все тут сдохнем. - Выдает усталая и опустошенная Соблазняющая, расстреляв все имеющиеся болты и едва-едва пересилив очередную волну флера, которая без поддержки бенефиков, сосредоточивших свои усилия на крупнейших группах обороняющихся, была еще опаснее обычного. - И я, сука, помру рядом с тобой. Дурнее гибели и придумать сложно.

- Могу подсказать. - Могучий варвар из предгорий северных пределов, двухметровый комок злобы и ненависти, тоже устал, тоже едва рокочет, едва заставляет себя шевелить устами, чтобы не заснуть прямо тут, под убаюкивающий шелест вязких обещаний. - Тебе в алфавитном порядке?

Тела слушаются все хуже и хуже, до парочки доходит, что это уже не просто усталость, а что-то похуже, но реагировать нет ни сил, ни отнятого дьявольским трюком желания. Тварь возникает из невидимости постепенно, словно с трудом протискиваясь в явь откуда-то издалека, возвышаясь над парочкой во всей своей красе. Тонкий и хрупкий стан, казалось, не имеет пола, но при этом обладает той мягкой притягательностью, какой владеют только изысканнейшие из куртизанок да, собственно, изверги. Тонкие руки, тонкие ноги, тонкое туловище, безликая голова с одним большим глазом на том месте, где у человека должен быть нос.

Тварь пришла сюда, выбрала позицию, еще не просматриваемую перегруппировавшимися наемниками да стражниками, при этом подходящую для собственной атаки. Здесь оно может подготовить удар, направить его, скоординировать разбитые на отдельные малые отряды культистов и рядовых дьяволов, после чего додавить и без того уставших наделенных. Тварь сильна, опасна и вполне подпадает под понятие элиты, но уже уставшая, растратившая силы в предыдущих сражениях, в которых она успела безоговорочно победить. Тварь не видит причины выкладываться против этих ошметков оборонительных сил, не собирается рисковать, а еще не против восполнить часть утраченных ресурсов.

Двое лежащих пред ней людей, лишенных возможности даже просто испугаться, низведенных до обычных наблюдателей, и станут тем глотком свежего воздуха, двумя маленькими огоньками в жадных ладонях их совратителя. Брионтия Мардо, довольно известная наемница, берущаяся за различные тонкие и мягкие задачи, действуя под покровительством сразу нескольких благородных семейств и пары высокопоставленных агентов Очей, но верная лишь одной только себе. Бордар Галл, тоже наемник, но давно остепенившийся, нынче работающий не на лордов имперских, как привык показывать всему миру, а на одного из высоких, но не высших членов Фонда Хранения и Печати. Образовавшееся невесть когда, как бы не вместе с Империей Веков, межгосударственное объединение состоящее в равной мере из жаждущих силы беспринципных ублюдков и самоотверженных энтузиастов, организация эта занималась поиском и сохранением опасных артефактов и проклятых реликвий.

Не боевых, а именно опасных, непредсказуемых, злых и просто не применимых в любых нормальных обстоятельствах. Фонд славился своим напыщенным и раздутым стремлением к секретности, несмотря на которую про них едва ли не каждая собака знала, наличием покровительства среди верхних эшелонов власти, которым тоже не улыбалось самим разбираться с различными проклятиями, а также страстной любовью к использованию живых отмычек, набираемых из тюремного отребья, подвернувшихся под руку бесправных смердов и прочего низкого люда. Энтузиасты, конечно, но в умении работать с проклятыми местностями они считаются признанными мастерами, как и в способах очистки от различных мерзостей артефактов высокой ценности.

Все эти знания тварь буквально впитывала, всасывала в свое единственное око, не переставая воздействовать на парализованных людишек, отправлять телепатические сообщения своим подопечным, готовить очередной мощный удар и смаковать то, что оно хотело сделать с этими двумя. Может быть, пока что рано их в сонм, ведь еще можно выпестовать из них что-то лучшее, более полное? Да и знания в голове мужчины, как бы их не затирали зельями и магией, тоже очень хотелось бы получить. Мелочи и малополезные нюансы, но из таких мелочей и состоит агентурная работа, что в прошлом несколько раз позволяла Пеклу пустить корни глубоко в закрома собирающих проклятия. Жаль только, что это были другие изверги из других доменов, да и сами смертные, благодаря разобщенности и ячеечной структуре их организации, каждый раз умудрялись отбросить перевербованные части самих себя, начав восстанавливаться едва ли не с нуля.

- Вот и все. Как собаки закончим. - Равнодушно и пусто резюмирует итог своей жизни Брионтия, прислоняясь к плечу своего врага, просто потому, что отчаянно хочет, чтобы в этот миг рядом был хоть кто-то. - Помолиться чтоль?

- Кому? - Столь же равнодушно и устало уточняет ее враг, точно так же не желая уходить в одиночестве, хоть и понимал он, что никто не даст им просто взять и умереть, не изверги. - Вон, там жрецов штук пять было. А толку никакого, даже слабеньких благ не давали. Только орали молитвы.

- Да хоть кому-то. - Глаза открываются все реже, речь становится все глуше, сил все меньше. - Если нас спасут, готова даже замуж за тебя выйти, тупой говнюк.

- Хоть одна хорошая новость. - Уже даже не шепчет, но хрипит, преодолевая выключающийся разум. - Нас-то не спасут.

Про себя Бордар тоже пообещал, что женится на ком угодно, хоть на этой двуличной суке, если его выдернут подальше отсюда или хотя бы дадут прожить еще денек, прожить собой, а не тем, что из них сделают чуть погодя. Они оба готовы были обещать, клясться быть верными и любящими, принять любые обеты или аскезы, лишь бы только все не заканчивалось так.

Огоньки пляшут вокруг застывшей неподвижной статуей твари, притягивают взгляд и забирая себе сердца тех, кто на них смотрит. Тварь творит чары, творят эти чары и плененные ею души, творят чудовищной мощи псионическое поле, способное надежно выключить сознание по меньше мере половине из тех отчаянных глупцов, что еще надеются дать ей бой. Они укрылись водяной стеною, исказившимися под гневом друида деревьями, несколькими барьерами и постоянно обновляют очищающие блага, но приноровившись кое-как нивелировать действие флера, они забыли про остальные типы воздействия. От чего-то попроще их бы закрыли простые и надежные материальные чары, но ментальная мощь не имеет физического проявления, ее не остановить имеющимися средствами. О, они могут пережить и это, но для этого нужно к удару подготовиться, а изверг специально использовал лишь примитивнейшие стихийные чары да флер, чтобы использование сильнейшей из своих душ и еще тройки таковых похуже, стало внезапным и не потребовало повторения. Изо всех сокровищ твари, после всех битв этого слишком долгого дня, лишь огонек сущности могучего подземного менталиста остался целым, не сжег сам себя по воле владыки своего.

Десять ударов сердца.

- Прощай, варвар. - Последнее слово, последнее признание. - Ненавижу тебя.

Пять ударов сердца.

- Прощай, сука. - Последняя правда, последняя воля. - Ненавижу тебя.

Три удара сердца.

Тварь сосредоточена, затрачивает всю доступную себе концентрацию, перекидывает все доступные процессы на имеющиеся в резерве души, но резерва того мало. Прикрывают тварь ее подчиненные, пока сама она беззащитна, прикрывают, готовые жертвовать собой и принять на себя ее раны. С любой из сторон света ли, из-под земли ли, телепортацией или иным способом попытайся ударить по колдующему извергу, его успели бы предупредить, но удар приходит сверху. Не то чтобы оттуда не ждали удара, просто перекрыть это направление у потрепанных культистов и рядового мяса оказалось нечем и некем.

- ...ааааааааааааас!

Выведенная на форсаж неисправная, но очень громкая, стереосистема могла, даже без прочих факторов, оглушить или контузить рядом оказавшегося, но беда была в другом. Материал, из которого сделан Молот Империи почтенного Ураза, помимо десятков иных свойств, был способен заглушать интуитивные и предсказательные способности. В бою это было немалым подспорьем, ради которого в сплав брони добавляли множество редчайших примесей, ведь именно предвидение могло скомпенсировать нехватку силы, живучести и поражающей мощи, случись Молоту выйти против сильного, но живого противника.

Изверг легко мог среагировать и без предвидения, потому что надо быть глухим и слепым, чтобы пропустить приближение орущего благим и не очень матом пилотируемого голема ростом в два таких изверга! Мог, тысячу раз мог, если бы в иной ситуации, если бы не прилетел этот голем, летать, между прочим, никак не приспособленный, именно в момент максимального напряжения сил.

Грохот падения многотонной туши, которая в землю-то не проваливается при ходьбе лишь благодаря руническим компенсаторам массы, не смог перекрыть звучного и, Бордар с Брионтией могли в том поклясться, недоуменного хруста, с каким почти взявшая их тварь стала очень плоской, как чувство юмора Бордара, по мнению его, судя по всему, будущей жены.

- Поверить не могу. - Уже без воздействия сковавших сознание чар, но все так же потерянно произносят оба спасенных в последний миг нехороших человека. - Так не бывает.

- Сюка злая, снашал я твой овца, твой осэл, твой сэстра и тэбя тоже снашал! - Пилот, спасший их шкуры, похоже, даже не заметил своего подвига, пытаясь встать в боевую стойку, но у него не особо получалось. - Чтоб я эще раз, эще адын раз сагласылся на непылную рабатэнку па прафессии! Пачиму, пачиму, пачиму каждый раз, кагда мнэ кажэца, что у мэня всэ нармальна, начынаэтца пыздэц, прасты мэня всэ богы скопом!!?

Ругался их спаситель, судя по всему, либо контуженный, либо очень нетрезвый, либо все это вместе, очень страстно, но однообразно и не особо изобретательно, зато громко, даже громогласно. Двое уже отошедших от паралича людей не оглохли только потому, что после первых пары высказываний механика передачи звука завизжала особенно противно и затихла, окончательно сломавшись.

- Я такое только в дурацких книжечках про влюбленных рыцарей читала. - Соблазнительница едва сдерживала настоящую истерику, но визгливые и потерянные нотки в ее голосе, чудом не срывающемся на безумный смех, явно указывали на состояние психики той, кто только что уверовала, пусть и непонятно в кого. - Ну, не бывает же так, не бывает!

- Ой, захлопнись. - Бордар тоже в шоке, только не истерическом, а фаталистическом, потому что выполнить данные в отчаянии клятвы придется. - И так тошно.

Боялся воитель, что если не выполнить хотя бы часть этих обещаний, то сама Фортуна воплотит свою суть рядом с ним и даст эпической силы тумаков нерадивому клятвопреступнику. Обладатель двадцать первого уровня и необычного класса рубаки прожил достаточно долго, чтобы не тешить себя иллюзиями. Если только что его, их обоих не поцеловала взасос упомянутая Фортуна лично, то он - гоблин, потому что так действительно не бывает, просто слишком маленькие шансы.

- В храм Шейлы, да. - Хихикая, словно умалишенная, Бри перезаряжает свой монструозный скорострел, забивая в него последние два болта, причем не зачарованных, а обычных. - Обязательно туда. Она точно оценит, не может не оценить.

- Пожертвование планируешь? - Как ни странно, но остальные атакующие не спешат их добивать, хотя должны были бы если не ударить, то хотя бы побежать подальше от ворочающегося на земле голема. - Это правильно, я тоже пожертвую. Много.

- Дурак? - Вопрос даже недоуменный, а не в целях оскорбить и тут же ответ на него. - А, ну да, точно дурак. Свадебный ритуал заказать. Ты теперь от меня никуда не денешься! Не после такого.

- А эта блудница-то тут причем? - Не то чтобы он отказывался от своих слов, но хотелось безнадежно верить, что первой откажется эта двуличная мразь, а на него тогда и вины не падет. - А, хотя да, тебе же по професии.

Рубака твердо решил сдержать слово и принять брачные обеты вместе с этой гадиной хладнокровной, раз уж судьба так распорядилась. Но вот когда обет будет исполнен, первым делом, он ей шею-то и свернет. Соблазнительница тоже не собиралась отказываться от своих слов и даже убить своего будущего мужа собиралась быстро и безболезненно, может быть, даже приятно. Ну, в крайнем случае, оба были готовы потерпеть хотя бы пару месяцев, чтобы не гневить те силы, какие спасли их жизни, заодно дождавшись повода, хоть бы и формального, для кровопролития. А в том, что повод будет, ни один из них не сомневался.

С душераздирающим скрежетом встал на ноги голем, удерживая единственной уцелевшей рукой легендарный артефакт, используя его вместо костыля. Помимо отсутствующей по самую плечевую шарнирную ось руки, одна из его ног перестала гнуться, а вторая, наоборот, гнулась даже слишком охотно, но не в ту сторону. Чем бы ни был тот пространственно-гравитационный эффект колапсирующего типа, - не то чтобы Барай даже в нормальном состоянии мог выговорить этот термин, - но машину потрепало сильно. Падение удалось притормозить, благо конструкция Молота предусматривала необходимость прыгать с горных вершин прямо на врага, приземляясь точно посреди пехотного строя и учиняя всякие бесчинства.

Голем выдержал и даже функционировал, но и только. Если бы этот набор болтов приземлился чуть в стороне от раздавленной твари, то она бы его и прикончила, пока пилот восстанавливал бы равновесие и связь с управляющим контуром. Опять он выжил, опять вынужден пилотировать покалеченное и практически недееспособное ведро с шестеренками да болтами, опять кругом твари и что-то худшее, чем смерть. Только теперь он уже один, уже нет второго голема, прикрывающего спину, нет четкого и чистого, словно ледяная вода в горном ручье, ощущения присутствия рядом опытного Поводчика, что подстрахует в атаке и поддержит в обороне.

От воспоминаний о том, чем закончилась та битва в уже тысячу сто раз проклятой Каменной, дико заныли от бессильной злобы немногочисленные оставшиеся зубы. Вспоминая же долгие допросы, выворачивающих голову и память менталистов, подозрения и презрение, которого хлебнул с головой, вспоминая, как привыкал месяцами к своим протезам, как приходило осознание, что больше не будет он ни нормальным человеком, ни даже мужчиной... Вновь отчаянно захотелось то ли взвыть благим матом, то ли воткнуть в грудину собственный кинжал. Только матом он и так уже говорит, говорит непрерывно, совсем не заботясь о горном говоре, лишь бы не замолкать, потому что боится выключиться прямо в тот же миг от сводящей с ума мигрени и жжения в энергетической оболочке. А кинжала и вовсе сейчас нет - чтобы влезть в предназначенную для имперского недомерка кабину, выкинуть пришлось даже одежду, не говоря уж об оружии.

Даже тогда, сражаясь вместе с остальной бригадой, прикрывая склочного старого пердуна без одной брови, он все равно не чувствовал чужих спин, все равно сражался в одиночку, на самом переднем краю, не желая, не признавая за презирающими его ублюдками даже тени права эту спину прикрывать. И даже один он стоил многого, даже один он писал свою легенду, свой собственный рассказ у огня семейного очага, пусть даже не будет у него никогда той семьи и очаг давно отгорел. И, сука поганая, он не собирался от смерти бегать, но пусть падлы попробуют эту смерть ему на блюде принести, он их сам накормит до отвала, со всей горской гостеприимностью!

Наконец-то приведя голема в относительную боеготовность, став на колоннообразные ноги уже без риска пораскинуть ими в комическом падении, Барай оценивает окружение. Прямо под ним осталось токсичное и дымящееся пятно раздавленной твари - даже в падении он заметил, на кого именно то падение пришлось, немножко скорректировав приземление амулетами контроля веса. Ювелирная работа, амулетчик, прямо хоть сейчас сдавай зачет в позабытом Ставроске, если его там не прибьют быстрее визга. Семейка того шакала, который когда-то и вынудил его отправиться в добровольную ссылку, просиживать штаны в Каменной, до сих пор не против пустить Бараю кровь. А ведь он совершенно невиноватый, ничего не совершивший толком!

Вокруг хватает тварей помельче, но они сейчас бьются в агонии и пускают медового цвета пену вместе с культистами. Не иначе, поймали откат от общих чар, которыми управлял раздавленный или что-то в этом роде. Нечто похожее он слышал и раньше, мол, поэтому и стоит быть осторожным с телепатической и симпатической связью, а также созданием незащищенных магических кругов - если выбить основу, то упадут все опоры. Надо же, как удачно он приземлил свою задницу, просто образцово. Сейчас бы еще раздавить не пришедших в себя засранцев, найти на шакалов силы, а потом хоть немножечко отдохнуть - он уже чувствовал, осознавал и знал, насколько близко подошел к тому краю, после пересечения которого из ушей потекут сгоревшие мозги.

Сейчас, еще немного.

И отдохнуть.

Отдохнуть...

Тварь могла появиться совершенно бесшумно, как уже демонстрировала ранее, но предпочла дать ему знать о своем прибытии звуком лопнувшего мыльного пузыря. Очень большого мыльного пузыря, хлопок которого оказался услышан сквозь все преграды и собственное тяжелое дыхание, будто въедаясь в и без того усталый разум. Тварь, трупоедское отродье пещерного слизняка, тягучая и гибкая, словно нахерник из обработанной алхимией кишки овцы, улыбается так радостно, что прямо хочется порадоваться вместе с ней.

Неловкий взмах сжимающей молот рукой заканчивается хлестким, будто плеткой, ударом удлинившейся донельзя руки. Конечность обмоталась вокруг оружия, вокруг скрипящего неисправными механизмами сустава голема, рывком лишив Молот Империи кисти на единственной оставшейся руке и легендарного оружия сразу. Хваталка твари дымит и пузырится, будто нагретый каучук, но стремительно восстанавливается снова, принимая вид яркий и нелепый. Столько красок, столько цветных линий, что от них рябит в глазах, а разум не успевает за действиями уже один раз победившей его Легенды. Тогда у Барая был исправный и почти не поврежденный Молот и некое прикрытие под боком, а сейчас нет ничего, только желание закончить все побыстрее, как и осознание тщетности всей этой битвы.

Второй удар, третий, четвертый и вот голем уже не шевелится вообще, лишившись всех конечностей. Вернее, ноги-то остались, но шагательные шарниры сломаны, повернуты в неправильные стороны, центр массы смещен, все амулеты безнадежно разрядились, а сам пилот не способен даже заставить эту рухлядь хотя бы дернуться. Рухлядь, которая была шедевром механистики всего-то несколько долгих часов тому назад.

Неслышно напевая себе под нос какую-то мелодию, тварь переводит фокус внимания на только-только осознавших дважды сменившуюся ситуацию смертных. Эта тварь занята, очень занята, у нее свои важные поручения, но секунду для решения ситуации на этом участке она выделить может. Переступив ногами по влажной от близости к озеру земле, едва заметно проваливаясь в эту землю, изверг атакует, вкладываясь в ту самую секунду, какую он может уделить на эту задачу.

Шлепок, словно влажной тканью о каменную стену, а следом за ним гаснут жизни самого центра человеческого строя - их гидромант и друид падают замертво, лишь у самой земли распадаясь на сотни аккуратненьких кубиков. Работа с пространством стала коньком Растяжения Близости, ведь с самого своего зарождения ему удавалось получать те души, какие были с метрикой и положением связаны. Собранный им сонм дает невероятную мобильность, ставит сего дьявола на роль того, кто может непременно догнать и взять, гарантированно отступить со взятым, избежать кары и ударить снова, в самый удобный момент.

Хлопок, будто ладошкой по вязкой глине, а следом за ним прямо посреди строя еще не осознавших опасность обороняющихся возникают десятки ярких-ярких огоньков, захватывая взгляды и погружая людей в сладкий сон, наполняя сновидения нежнейшей лаской Похоти, чтобы проснувшись смертные сразу же пошли следом за новыми хозяевами. Такой контроль ненадежен, может не сработать до конца, но несколько часов, а то и сутки влажных снов гарантированно позволят выжившим культистам и штурмовикам прийти в себя после отката и закончить начатое.

Покончив с мимолетным делом, изверг неспешно, но вместе с тем укладываясь в десяток секунд, вскрывает защиту на поверженном големе, раскрывая управляющую клеть и лежащего в ней человека, скрюченного, искалеченного, такого смешного в своем отчаянии. Пожалуй, Растяжение возьмется за него лично, утешив и показав новую правду, но при этом не исцеляя и не приделывая вместо отсутствующих конечностей планарных симбиотов, нет. Он покажет калеке, насколько приятно калекой быть, насколько бессилие может превратиться в наслаждение, после чего поможет, в ответ на просьбы и мольбы помочь, окончательно лишит дерзкого беглеца, за которым пришлось шагать через половину Вечного, всех конечностей, лишит глаз и слуха, лишит тактильных ощущений и запахов. И лишь когда от него останется только кусок блуждающих в своих желаниях и страстях плоти, лишенный всего и все обретящий, он посчитает смертного рассчитавшимся за свершенную дерзость.

Да, так будет лучше.

Правильнее.

Изящно.

Сначала лишь несколько касаний, переплавить отчаяние в интерес, злость в задумчивость, пустоту на месте отсутствующих частей в гордость их отсутствием. Затем распространить ту гордость, сменить ее тональность, возбудить желание, послать нескольких слуг, что только распалят страсть, превратить увечье в исток похоти, зародить мысль, намерение изувечить тело еще сильнее, ради страсти умственной и духовной. Какая песня, какая милость с его стороны, ради этого даже стоит потратить несколько душ, стоит дать поручение ближайшим слугам. Тем более что здесь эти слуги есть, еще не вставшие на ноги после отката, можно оплести их флером, ведь прошлый пастырь их уже нашел свою последнюю усладу, а значит не спросит за взятое, даже если бы решился перечить Растяжению ранее.

Наклониться, вставая на корточки, дать ногам подогнуться, сложиться кольцами в две напряженные пружины, подготовить принявший форму, овеществивший намерение флер...

Человек смотрит прямо в лицо Легенде, глаза его краснеют от лопающихся сосудов, зрелище покрывающих тело Растяжения Близости лент и узоров слепит, сводит с ума. Человек хрипит, теряет последние остатки самообладания, смертный еще не ведает счастья своего, еще смеет опасаться, смеет не желать того, что его Легенда счастьем нарекла.

- Я иду к тэбэ... Хэстия... - Почему-то глупый и такой наивный калека верит, что сейчас умрет, будто что-то в глубине его разума запрещает даже подумать о том, что изверги в любой ситуации предпочтут взять его в плен.

- Нет, дорогуша. - Сахарной нитью растягивает слова изверг, наклоняясь так низко, что почти готов поцеловать свою жертву, упираясь одной рукой во влажную и зыбкую грязь вокруг места их битвы. - Ты идешь ко мне.

Тварь движется не только быстро, но еще и внезапно, совершенно непредсказуемо как для глаза, так и для чьих-либо предчувствий. Вот она склонилась над своей жертвой, а миг спустя тягучее тело расправляется, словно гиганская лягушка на пружинах вместо ног отскакивая от жертвы подальше.

Мгновенно, стремительно, непредсказуемо... и бесполезно.

Действие это было исключительно физическим, без волшебной подоплеки или воздействия на пространство, поскольку изверг был уверен - этого хватит, чтобы избежать чего-то, о чем резко всхлипнули томящиеся в сонме души-интуиты, прервавшие ради этого всхлипа свою вечную оргию. Изверг был кругом прав, ведь мало было вещей, что заставили бы его ошибиться. Его действий с головой хватало, чтобы избежать опасности, многократно отработанным движением разрывая дистанцию.

Подвела окружающая среда, подвела опора его ног, как-то быстро превратившаяся из крепкой и утоптанной, пусть и влажной, земли в липкую и зыбкую грязь, от которой этой каучуковой каланче не вышло нормально оттолкнуться. Прыжок был не просто выверенным, нет. Он был правильным - напряжение псевдомышц, вложенная в движение энергия, позволяющая оттолкнуться не то что от грязи, даже от воды, если бы была в том нужда. Только вложенная в движение сила будто ухнула в жадную пасть размягченной земли, впиталась в нее без следа.

Изящный пируэт обратился нелепым скольжением попавшей на лед утки, задерживая тварь на доли мгновения, не больше. Ровно настолько, чтобы поймать тонким и гибким телом брошенный чьей-то рукой легендарный молот, выбитый ранее из рук разрушенного голема. Без активированных умений это оружие не настолько опасно, чтобы убивать кого-то вроде Растяжения Близости одним ударом. Но изверг был готов клясться своим сонмом, местом в общем Хоре, благосклонностью Господина, что сила в этом броске не уступала той, с какой бил ранее держащий этот молот голем!

Тварь просто снесло, унося вдаль вместе с молотом, заставляя буквально обернуться вокруг этого молота, обжигаясь от касания к чужому артефакту. Враз утратившая твердость, обратившаяся вязким комком смолы тварь, смогла избежать того, чтобы ее разорвало на части даже не потратив при этом ни единой души, не получив никакого урона. Кроме, разумеется, морального, вызванного прерванным обращением, и лучшего, злейшего оскорбления для дьявола придумать было сложно.

Растяжение мигнул спустя два удара сердца, уже преодолев пару километров в полете, сломав своим телом десяток деревьев и выйдя на низкую параболу полетной траектории. Если бы он не стал действовать, то летел бы еще долго, пусть и не до границы купола, но все равно далеко, настолько сильным был полученный удар. Увы, кроме физической силы этот удар ничем повредить не мог, только касанием легендарного артефакта.

Иную Легенду это бы вынудило потратить силы, перенести урон на душу-другую или даже получить серьезную рану, вырванный кусок плоти и ауры. К счастью, Растяжение потому и послали воевать с големами, что дробящие удары любой мощи были ему безвредны в силу выбранной формы псевдотела, сводясь в ничто за счет амортизации. В этот раз изверг возникает из ниоткуда без звука, не совершая красивого жеста, предупреждая о своем приходе, да и нет в том нужды.

Выйдя из телепортации посреди той же поляны, рядом с еще не успевшим понять, какого счастья лишился, смертным пилотом, тварь прислоняет Дробитель Чудищ к неподвижной машине, чувствуя, как пузырится вязкая структура его тела там, где магия артефакта вступила с его плотью в конфликт. Ноги все сильнее утопают в грязи, которая уже и не грязь вовсе, а стремительно прорастающее посреди лесного массива болото. Из ниоткуда приходит зыбкий холод, чувствительные рецепторы всем телом улавливают гнилостную вонь застоявшейся воды и болотной тины, а видимость падает из-за клочьев зеленоватого и вредного тумана, пригнанных со стороны озера.

Необычно, но, несомненно, знакомо.

Курлыкающим смехом Растяжение встречает вылетевшее, казалось, из ниоткуда бревно, поваленный древесный ствол, просто телепортируя его в сторону, чтобы отшагнуть чуть в сторону, пропуская мимо летящий уже с другого направления камень, размером с борзую собаку. Грязь и болотная магия отпускают ноги неохотно, с приложением усилия, да и обманчиво-слабая попытка болотника вытянуть из тела изверга волшебство тоже может стать опасной. Уклонившись от еще одного броска камня, Растяжение посылает в предположительную точку нахождения противника пространственный разрез и поток размягчающего сознание и приглашающего поговорить флера. Не то чтобы он надеялся сходу склонить противника к диалогу, во время которого оплести разум уже в полноценную паутину, но мало ли, вдруг хотя бы заставит чуть расслабить маскировку?

Чего-то изверг несомненно добился, разрез успел кого-то коснуться, но ни боли, ни наслаждения, выпущенные во внешнюю линию сонма души сенсоров и парочки эмпатов не уловили. Главное, предыдущий удар позволил точно установить, что где-то вон там кто-то да есть, а уж бить пространственными искажениями по площадям тварь умела неплохо. Переливчатая трель лопающихся на морозе винных бутылок вливается в разум вместе с ядовитым вином пролитого флера, замедляя и закольцовывая любую мысль, превращая любого гения в идиота, способного лишь на инстинктивные действия, но не на нормальное мышление. В сочетании с рвущимся и расползающимся на тонкие лоскуты пространством, эта комбинация могла по праву считаться одним из коронных трюков твари.

Три сильных души и одна из жемчужин его коллекции временно выбывают, вынуждено отдыхая после пропущенного напряжения. Еще несколько душ распадаются с разочарованным вздохом, лишенные пытки удовольствием уже навсегда, но приняв на себя урон, не полученный более важными пленниками. Изверг смещается еще раз, проводя заменяющую телепортацию между собой и пустым пространством, ровно в тот же миг, как начал атаку, и теперь со стороны наблюдает ее результат.

Болотная магия - неприятная школа, неудобная и слишком грубая, лишенная излюбленного извергами изящества, но воевать против нее не так уж и сложно. Куда забавнее другое, само ощущение от присутствия болотника и, судя по всему, либо телекинетика, либо очень странно развитого Джаггернаута, казалось его зрящим душам неправильным. Применялась эта сила даже более грубо, чем обычно, примитивно до крайности, но с потрясающим контролем. Будто атакует не человек, а какой-то монстр или даже очень разумное чудище.

Сущность легендарного изверга улавливает отблески чужих чувств, но еще не успевает их расшифровать, что печалит даже сильнее, чем прерванная милость,оставившая избранного им калеку без внимания Растяжения еще на пару минут. Хотелось взять не только изувеченного мальчика, но и атаковавшую его, пожалуй, девочку. Да, он почти полностью уверен был в половой принадлежности внезапной гостьи, чуял ее всем естеством. Увы, пришлось убивать, но не брать, ибо не имелось времени, да и сил, пожалуй, тоже. Растяжение отдавал всего себя работе с тканью реальности, а не флеровым паутинам, уступая в искусстве соблазнять множеству своих собратьев. Навязанная самим Господином роль, как водится, была столь же искренне им любимой, сколь и до края ненавистной.

Желтоватый туман испаряется мгновенно, видимость вновь улучшается, открывая идеальный круг около ста шагов в радиусе, где словно дрожит легкое марево, словно горячий воздух или пустынный мираж. Если бы не мгновенно распылившийся в нечто даже меньше, чем пыль, листок какого-то дерева, прекративший быть после попадания в зону трепета, в эту ложь можно было бы и поверить. Любоваться своими трудами не получалось, пусть Растяжение был уверен в том, что затуманивающий эффект лег на разум противницы без малейшего сопротивления, но он не почуял ее гибели, словно с таким трудом использованная техника ударила в холостую. Значит, либо не завязанный на разум тревожный амулет с телепортирующим эффектом, активацию которого он не заметил, несмотря на его отношения с пространством, либо был кто-то еще, сумевший вытащить союзницу из зоны погибели, либо...

Сворачиваясь узлом изверг ставит сразу два барьера: чистый энергетический и пространственно-искажающий, чтобы оба они распались от одного касания легендарного молота. Дьяволу сразу же стали понятны две истины, простые и даже несколько будоражаще-обидные. Первая истина была в том, что не стоит оставлять без присмотра артефактные молоты, пусть даже они и жгут руки при касании всем, кроме того шагающего голема, к которому этот молот привязали. Его противнице, вот, тоже жжет руки, но заживают они даже быстрее, чем обугливаются. Вторая истина еще проще - не могла дурманящая простота лишить разума то существо, которое и так тупее того молота, каким она пытается проломить ему череп.

Несмотря на маняще превращенное кем-то тело, болотного огра узнать не так и сложно, если уметь смотреть нужным взглядом. Сам изверг, может, и не умел, но его зрящие справились, чем даже заслужили его мимолетную похвалу. У подобных существ мозгов и так-то не много, а в бою они даже теми крохами не пользуются. Чистый инстинкт убийцы, направляющий импульс охотника, толкающий тело по идеальному маршруту. Да, этот конкретный экземпляр умен, очень умен, но все равно остается огром, тупым и этой тупостью не тяготящимся, а потому к коронному трюку Растяжения неуязвимым.

Знать бы еще имя того, кто сотворил с неразумным монстром такое - подобного смертного, кем бы он ни был, всеблагая Похоть уже ждала, вне зависимости от его или ее желания. Непрерывно пульсирующая связь, указующая воля Господина, что координирует их всех в этот день тут же отзывается на незаданные вопросы, вливая в сущность Растяжения имеющиеся образы. Мелькнула эта дикая до страсти охотница в хранилищах памяти, мелькнула на точке внешнего контроля, в ритуале стяжения, как раз перед разрушением этого ритуала и воспоследовавшим полным молчанием.

Мысли и размышления не мешают действовать, проходят даже быстрее, чем успевает опуститься на голову извергу занесенный молот. Удар бесхитростный и лишенный мастерства, потому что бьет огра так же, как била бы обычным бревном, но все равно удар этот опасен, смертельно быстр. Пусть сам по себе молот может лишь смять и без того легко гнущееся тело, да только инерция удара бросит Легенду прямиком в объятия жадной трясины, уже полностью захватившей округу. Ему не сложно стоять в воздухе, зависнуть над кромкой омута, но если его туда затолкнут, станет слишком затратно поддерживать защиту.

Изверг гнется, пользуясь той крохой времени, что ему выиграли два барьера, выворачиваясь так, чтобы удар лишь покачнул его прекрасный стан, оттолкнул в сторону, а не вниз. На боку остается обожженное пятно кипящей смолы, когда часть его все-таки сгорает в испускаемой артефактом злой ауре, но он успевает покинуть опасную зону.

Только для того, чтобы зеленая прелесть разжала аппетитно пахнущую жареным мясом руку, отпуская молот следом за ним. Черно-синим горят узоры на руках и громадно-завораживающей груди, связывая пространство, делая его вязким и непокорным, препятствуя телепортации или блинку. Могло бы быть опасно, но не для Растяжения, который легко преодолевает преграду, перемещаясь чуть в сторону, а после еще одним блинком уже за спину, удлиняя руку и обращая ее плетью. Взмах, хлесткий удар и по спине огры проходит кровавая полоса, в которую почти удается влить заряженный и концентрированный флер.

Еще одна вспышка ритуальных узоров выжигает яд дьявольского аспекта, а рана закрывается даже раньше, чем удалось ее нанести. Миг, и спина монстра скрылась во вновь поднявшемся желтоватом тумане, а на структуру псевдотела вновь приходится нагрузка от самого пребывания в зоне действия болотной магии. Изверг не сомневается, что зеленокожая прелестница уже вновь взяла в руку Дробитель, потому что с такой регенерацией ей даже привязка не сильно-то и нужна. Хорошо, что хоть использовать даруемые артефактом приемы она не сможет без той же привязки. Та же Внутренняя Дрожь, какой почтенный Ураз не единожды сваливал насмерть самых разных великанов, была бы опасна даже для его сверхгибкого тела.

Тварь бросает разочарованный взгляд на постепенно погружающийся в тину развороченный корпус Молота Империи, так заманчиво открытый, будто скрывающаяся в природном фоне родного биома огра про него и вовсе забыла. Охота на манок, конечно, сложнее обычных тактик болотных огров, пусть даже изверг в этом и не специалист, чтобы знать наверняка. Зато он точно знает, что модифицированная и украшенная огра далека от обычных, как знает и то, что принявшись брать свою добычу, Растяжение Близости подставит ждущей в засаде непослушной малышке свою спину, пусть и только на короткий миг.

Ах, какое разочарование в своем мальчике-обрубке он испытывает в этот миг! Самое простое дело во всем мироздании, - отдаться в руки доброго изверга, - а он даже этого выполнить не может!

Еще есть чем и кем воевать, найдется чем передавить регенерацию, не так уж и сложно обмануть примитивные, пусть и дичайше сильные, защитные ритуалы, тем более начерченные второпях и прямо на коже, есть способы нивелировать и болотное присутствие, сведя его к нулю, оставив зеленокожее дитя природы и дикости беззащитным пред его деяниями. Но слишком много было сегодня битв, слишком многое тварь уже потратила и еще много предстоит сделать, чтобы воевать в этой, по большем счету, не нужной ни ему, ни Домену, ни Хору, ни Господину битве. Не стоит оно того, не стоит.

Еще один разочарованный вздох, мимолетное прощание с не оправдавшим ожиданий мальчиком, после чего следует тихий звук лопающегося мыльного пузыря, с которым Растяжение Близости покидает поле боя не побежденным, но и не победившим тоже.

Поскуливая матерится в руинах гостевого дома почти уже обрученная парочка, твердо намеревающаяся убить свою вторую половинку.

Умирают в объятиях трясины остатки не пришедших в себя культистов, а ранее успевшим хоть как-то очнуться тихо и незаметно сворачивали шею возникшие из ниоткуда громадные руки.

Видят проклятые и благословенные сны зачарованные флеровой магией смертные.

Медленно погружается в болото разбитый голем.

И полная тишина, словно и не было закончившейся ничьей битвы.

Впрочем, решись кто-то как следует обыскать это место в надежде на мародерство и трофеи, легендарный Дробитель Чудищ он бы так и не нашел.

Клинок формируется высоко, почти под самой вершиной укрывшего город купола, собираясь из фрагментов помельче. Будто бесчисленное множество кроваво-алых пластинок, кажущихся с такого расстояния крохотными, собираются в одну конструкцию. Клинок лишь внешне напоминает обычный одноручный меч, скорее даже слишком длинный кинжал - это лишь тончайшая алая оболочка, пустота внутри которой стремительно наполняется тем, что клинок должен принести в себе. Пожалуй, такой удар сильнее привычной легенды, да и трудно не узнать воспетый во множестве сказаний Клинок Розы, прямо сейчас проявляющий свой самый знаковый эффект.

Снизу это творение, еще только начинающее поначалу неторопливое движение строго вниз, прикрывают всеми силами, защищая небо даже сильнее, чем защищают самих себя. Почти полное левое крыло императорской гвардии, собранные с миру по нитке кулаки магических орденов, оказавшиеся вне стен своей гильдии авантюристы высших рангов - все они мальчиками для битья не являлись. Даже обычных стражников, тех самых мальчиков для битья в масштабах этой битвы, сюда почти не брали, оставили их на подступах к занятым ритуалистами Пекла позициях. Здесь, вблизи истока флера держать разум незапятнанным могли только выдающиеся личности, но даже им нужны были амулеты и бенефики, которых тут было в достатке.

Атака стопорилась, твари слишком хорошо окопались, превратив торговое представительство Серых Цепей, гильдии золотого пояса, второй из тех поясов, переметнувшейся к дьяволам еще годы и годы назад, в неприступную крепость. Имперцы могли лечь здесь все, но добились бы лишь истощения защитных формаций да незначительного количества выбитых ублюдков. Потому приходилось переходить в позиционную войну, то и дело отбивая дальнобойные техники и очищая разумы тех, кого этими техниками достали. Если не получалось очистить, то разум отнимали сразу с головой - не в игры играют.

Мифический артефакт должен был склонить чашу весов, но все присутствующие успели неоднократно убедиться в том, что у тварей хватает собственных козырей, чтобы эти весы выровнять в самый неожиданный момент. Изверги не разочаровали, подтвердив худшие опасения - нераскрывшаяся Роза, пребывающая пока что в форме Полого Клинка, летела все быстрее, уже готовясь коснуться защиты дьяволов, расцвести на ней, внутри нее и всюду, где только можно и нельзя.

Роза парила, падала, предвещала... но не сдвигалась с места!

Этой атаке нужна высота, нужно место для набора инерции, чтобы после обратить в ничто свою цель. Ударом Розы раньше равняли с землей крепости и вымертвляли приграничные города Алишана, но сегодня высота разгона сыграла против наделенных. Там в вышине было чужое небо, через которое твари тоже могли действовать, через которое мог изъявлять волю их предводитель. Словно в насмешку над повелителями Закона Времени, архидьявол позвал на помощь другой Закон, не менее сильный в умелых руках. Суть действия извергов не была ни атакой, ни защитой, нет. Это была декларация Пребывания, указ тому, что определяет положение чего-либо в пространстве, направление, вектор движения, массу и многое из того, что глупые призванные из техногенных миров называют физическими константами.

И Роза летела к цели, стремясь обрушить на нее свою мощь, падала неудержимым тараном, неотвратимым, словно удар Воителя, будто приговор Гримментрея, подобно повышению налоговой ставки. Падала, не сдвигаясь ни на волос ближе, постепенно теряя свою убийственную мощь, словно проносились вслед многие мили, сжатые в ноль и возведенные в абсолют. Путь замкнулся, стал нулем и помножился на бесконечность, а значит не мог завершиться никогда - пока поддерживается наложенный эффект Закона, клинок продолжит падение, все так же оставаясь на месте.

Наделенные продолжали безнадежный штурм, хотя изверги почти всерьез слышали скрип зубов их командиров, кажущийся рваной и западающей в душу музыкой для сути дьяволов, заставивших врага впустую потратить один из сильнейших козырей. В импровизированном штабе, сокрытом под несколькими щитами, действительно скрипели зубами, пусть даже командование не просто подозревало в бесполезности применение Розы, а точно о той бесполезности знало. Исполинский клинок оттого и потратили так бессмысленно, что иначе потратить его было нельзя - как не выкручивайся, но активацию пришлось бы проводить под куполом, слишком близко к владению уже прибывшего на всеобщий званый вечер архидьявола. Вот если бы суметь использовать Розу раньше... но не сумели, опоздали. Теперь оставалось только отдавать задаром алмазную карту, надеясь выкупить за нее немного медного мизера.

В данном случае этим мизером оказалось правильное использование малоизвестного факта, про который узнать не сложно, ведь он почти очевиден, но вот верно понять, как надеялись имперцы, куда тяжелее. Создаваемая из чистой энергии Роза эту самую энергию с огромной скоростью вытягивала из окружающей среды. В закапсулированном пространстве купола этот эффект должен был стать еще заметнее, потому что объем свободных потоков околонулевой. Собственно, изверги первым делом заметили неладное именно потому, что перед проявлением артефакта последовала образцовая засветка на их сенсорных артефактах и установленных полях, не говоря уж о личных умениях тварей, этакое расширяющееся пятно пустоты, провоцируемое сменой эфирного течения.

Заметили, поняли и предотвратили.

Пропустив нечто иное.

Создание взрывных амулетов - это одно из самых простых заданий, какие только можно придумать для артефактора любого класса и направленности. Создать с помощью искусства творения взрыв или иной разрушительный эффект чрезвычайно просто, даже слишком просто - немалая доля артефакторов и амулетчиков умирает от неожиданного срабатывания своих работ. Практически любое действие, бессмысленное и хаотичное нагромождение рун, конфликтующие чары, сместившиеся зачарования, перенасыщенные накопители или что-то похожее в результате громко бахает. Что-то сильнее, что-то слабее, что-то вообще никак, но суть не меняется - разрушать просто, на порядки проще, чем созидать. Так, взрывные игрушки любого толка лишь на один шаг сложнее, чем нежизнеспособные самодетонирующие структуры. Всего-то нужно, что закапсулировать эффект.

Стоит ли удивляться тому, что простенькие взрывные амулеты распространены до неприличия и столь же непопулярны - они могут и без вашего позволения активироваться, а часто даже активируются. И тем не менее среди таких поделок тоже есть шедевры, одноразовые хлопушки, хлопками которых сбивают низколетящих драконов, делают из гор равнины, а из равнин кратеры. Общепринято считать одноразовые расходные творения априори чем-то незначительным, уступающим надежному и крепко скроенному артефакту многоразового использования.

Заключенный Луч, секрет производства которого был с огромным трудом и потерями украден Империей Веков у Алишана четыреста лет тому назад, являлся тем самым исключением из правила. Для начала - эта штука одноразовой не была, пусть и только в теории. На практике, контейнер-активатор Луча оказывался прямо в центре активации и если удерживать заключенную в нем магию он мог сколько угодно, то находиться в эпицентре ее высвобождения уже нет. Там вообще мало чего и кого было, есть и будет, что могло находится в том эпицентре без вреда для собственного существования.

Луч Заключенный оправдывал свое название, представляя собою именно лучик, один единственный и беспредельно чистый, схваченный и спрятанный внутри изолированного от вообще всего контейнера-хранителя. Чистый лучик из самого сердца, высочайшей Короны всемогущего и всеосвещающего Солнца. И когда этот лучик освобождался, он не вел себя, как другие лучи, нет. При освобождении, перед тем, как вернуться обратно к Солнцу, из которого он и был вырван силой, Луч сам обретает свойства Солнца, только в миниатюре. Получившийся в итоге катаклизм мог поспорить в плане разрушительности со многими мифическими реликвиями, а наблюдатели даже с огромных дистанций видели выжигающую глаза и душу вспышку, ощущали идущую вслед за ней ударную волну и еще долго наблюдали грибоподобное облако на том месте, где раньше была вражеская армия. Ну, если все пройдет идеально, и никто не помешает активации Луча.

Конечно, Лучи бывают разные, да и количество их тоже имеет значение, но все равно применение таких средств в черте столицы еще вчера было бы расценено изменой и награждено воспоследовавшей казнью. Нынче, когда шансов отстоять даже не разбитый внезапной войной Вечный, но само существование Империи, оставалось все меньше и меньше, людям не оставалось ничего иного, кроме как использовать самые последние средства. В список тех средств входят три неказистых на вид шкатулки, выглядящие как цилиндрические контейнеры с кулак размером. Три Заключенных Луча, три орудия погибели, каждое из которых могло умертвить даже не город – невезучую и лишенную нормального прикрытия элиты армию на марше. Если бы не труды в изготовлении, кабы не опасность устроить планарный прорыв и не существуй общеизвестных способов нивелировать эффект Луча, воевали бы только ими одними и их аналогами иной планарной природы.

Поймать армию на марше - не будет армии.

Знай командование об атаке или хотя бы имей на то подозрения - скорее всего жертв удастся избежать или минимизировать их число до терпимых величин.

Империя Веков и Алишан взаимно не применяли Лучи, как не применяли и еще добрый десяток сравнимой разрушительности вещей в первую очередь потому, что использовать их лучше всего против мирного населения, против не способных защититься пейзан и горожан, которые точно не отобьются. А если начать так делать, то очень скоро и Хан, и Вечные останутся без своих подданных, а земли их пригребет та же Империя Рук. Есть, конечно, особые типы замкнутых барьеров, просто запрещающие некоторым типам атак быть использованными на территории барьера - Луч Заключенный не вспыхнет, Длань Пламенная не зажжет саму реальность, Пришествие Черноты не развернется во всю силу. И этими барьерами пользовались, укрывали ими крупные крепости и города, но всегда помнили о некоторых нюансах.

Они, нюансы эти, скрывались даже не в том, что при удаче такие поля можно либо обмануть, либо просто грубо разрушить. Просто барьеры, сложные, затратные и болезненно чувствительные, не накрывали все города, а даже если бы и накрывали - так можно активировать подарок под стенами или в паре миль от тех стен. Можно ударить ими посреди обильных пастбищ или пшеничных полей, где защиту ставить просто нерентабельно. И очень скоро Империя останется с выжженными и осквернёнными пустынями на месте своей житницы, тогда как Алишан останется без множества своих лелеемых оазисов, что для них, детей негостеприимной земли, станет даже опаснее, чем для Империи Веков. В прошлом конфликте, вон, повоевали во всю ширь души, пусть и под конец! Так повоевали, что до сих пор граница двух государств разделена широкой полосой мертвых земель и все еще опасных эпицентров давних срабатываний ударных амулетов высшего класса и особых способностей мифических артефактов.

В глубине каждой крупной страны таких мест тоже хватает вдоволь - какие-то из орудий подобной силы милосердно оставляли после себя всего лишь выжженный кратер, иные, создавая меньше прямых разрушений, расползались по окрестностям всепроникающей скверной, отравляя воздух и мутируя флору с фауной на несколько переходов от эпицентра. Многие мудрецы всерьез считали, что мир еще стоит только потому, что создавать такие творения слишком сложно - каким бы ни был запас крупнейших гегемонов континента, но его было мало. Вернее, много, очень много, достаточно, чтобы нанести ощутимый урон оппоненту, сделать ему крайне больно, но и только. Добить не выйдет, как не выйдет помешать применять аналогичные трюки уже против тебя. Не то чтобы это опасение кому-то мешало, но хотя бы внешние нормы приличия продолжали соблюдаться и поныне.

Три выведенных из консервации Луча, половина от имеющегося в распоряжении Империи числа, и все из находившиеся в Вечном на момент прихода страшной беды, были введены в игру не без сомнений. Поначалу сам Император этот план отбросил, не пожелал рисковать городом и его жителями, но чем яснее становились перспективы обороняющихся, тем менее безумным казался этот план. И было дано ему добро, дано высочайшее разрешение, отосланы все нужные пароли подтверждения, сняты печати и вручены полномочия. Сейчас, правда, многим хотелось переспросить, а точно ли это нужно, но с появлением той мерзости на Площади Поэтов приказы из Дворца стали приходить совсем редко и отрывисто, если не сказать фрагментарно - даже всего Времени в распоряжении правящей династии перестало хватать. Император вручил свою волю и теперь дело за теми, кто был должен привести ее в исполнение.

И пусть важны для плана все до единого отчаянные вояки, штабисты и тактики, элита гвардии и многомудрые орденские маги, прославленные авантюристы и честные служаки, да только главная скрипка отдана не им, а тому, для кого слава мирская значила ровным счетом ничего. В момент атаки Розы едва заметно колыхнулись укрывающие созданную врагом твердыню барьеры, словно прошелестел рядом воздушный поток, неслышимый шорох, шепот самой погибели. Шепот этот носил собранный из резервов Дворца специально под текущую задачу комплект экипировки легендарного грейда, имел пятидесятый уровень ровно, славился блестящим послужным списком и за тот самый список оказался сюда отправлен. Пусть умом и приходилось понимать, что не было кого-либо еще, кто мог бы попытаться исполнить его, вероятно, последнюю миссию, но не отпускала уверенность, что подсуетился кто-то из родичей сработанных им целей.

Шепот этих целей много погасил за свою долгую-долгую карьеру - убийц высокого уровня на службе государства во всех углах, от просвещенной Империи до самых глухих провинций, принято ссорить со всеми теми, кто мог бы им покровительство предложить. Чтобы, значит, ценили покровительство начальства столь же крепко, как собственную шкуру, чтобы понимали, кому обязаны жизнью и всем остальным, что они еще имеют. Классика, можно сказать... пока ты слаб и никому не опасен, на тебя всем плевать, но когда ты чего-то достигаешь, то повязывать тебя начинают просто с фантастическим упорством. И так уж сложилось, что именно тихушников и прочих горлорезов проще запугать, чем задобрить, что, если честно, весьма обоснованно - публика эта из тех, кто добра принципиально не понимает.

Ну, исключения иногда бывают, делая весело тем, кто когда-то их предпочел подавить морально и процессуально, но это уже частности. Сам Шепот в свое время лично затянул зачарованную мифриловую нить на горле своего начальства. Милая была супружеская пара, аж до приторности, жили долго, счастливо, дружно делали жизнь Шепота сложнее, да так и умерли в один день, прямо сказка вышла. А нить ту он повесил в своем логове на стену, заковал в рамочку из красного дерева и не ленился каждый раз, когда переезжать приходилось, утаскивать трофей с собой. Очень у него тогда выдался хороший денек, очень.

Сейчас задачка даже сложнее, пусть и вырос он с тех пор, заматерел еще сильнее, набрал компромата на все свое и часть чужого начальства, а также стал самым настоящим Героем родной Империи. Увидел бы этот день его первый инструктор, натаскивающий собранных по всей империи бастардов и просто лишних сыновей с дочерями, которым от родни ничего, кроме хорошей наследственности и билета в один конец, не досталось, точно бы на месте помер от разрыва всех внутренних органов разом. Даже жаль, что он уже давно сам преставился - то ли Очи пришили-таки старого садиста, который с годами все больше унижал и калечил, а не учил, то ли кто-то из благодарных учеников подсуетился. Шепот даже расстроился, он-то сам давно заготовил именную порцию яда для гнилого выродка, даром что предпочитает работать сталью - очень уж хотелось, чтобы гад помучился перед смертью. А так ушел, считай, по-мягкому, почти что благостно, зараза такая.

Мысли о былом и не былом не мешали скрытнику продолжать свой путь, старательно смотря вокруг, но не всматриваясь в происходящее. От флера он защищен был недурно даже сам по себе, а его еще и в амулеты упаковали. Правда, часть из них он с возмущением снял, как слишком фонящие, но некоторые из них подошли даже ему, хотя было их не особо много. Флер не пугал, как не пугало и зрелище творящегося вокруг безумия, но Шепот вообще страха не ведал с самого детства, что не мешало выпестовать у себя параноидальную осторожность, граничащую с той самой трусостью.

Достигнув на выбранном пути если не совершенства, то как минимум признания, новоявленный Герой Неслышимой Удавки перешел из категории пусть и чрезвычайно элитного, но все-таки ресурса, который никогда не станет вровень с истинными хозяевами жизней и судеб, в ряды ранее презираемых и ненавидимых им хозяев этой проклятой жизни. Как и положено душегубу бесчестному, переменил свое отношение он тоже очень быстро - без гибких моральных принципов в его ремесле жить оказалось затруднительно, куда больше пользы было от полного их отсутствия. Признание заслуг, официально выданные награды и дворянское звание, возможность жить так, как желаешь, а не как нужно и прочие блага новообретенной знатности несколько притупили кровожадность Шепота, но не убавили ни мастерства, ни готовности в любой миг обернуться адептом кристаллизованного насилия высшей пробы.

Врагов он все так же заводил пачками и лишь чуточку медленнее убирал этих врагов в могилу, что сказывалось на паранойе и опасениях за свою шкуру. К моменту начала всей этой кутерьмы, Шепот всерьез рассматривал возможность махнуть на соседний континент - постепенно даже польза, приносимая Вечным, начинала уступать тем проблемам, какие он регулярно правящей династии приносил. Да, каждый подобный ему стоит иной провинции, причем не самой бедной, но изо всех их Шепот был самым проблемным, самым наглым и отмороженным. Сказывалось происхождение и обучение - вышел-то он, весь такой красивый, не из выпестованных лучшими инструкторами ликвидаторов Очей Вечных. Его путь начался и слишком долго продолжался в рядах, фактически, карателей и палачей, которых посылали на те задания, где важнее не изящность расправы над врагом Империи, но ее показательность, кровавость, мучительность и изуверская жестокость. Выпестовали, выходит, на свою голову психа бестолкового.

Шепот не был дураком, прекрасно понимая, что любой другой обладатель его уровня уже давно имел бы кучу союзников, должников и верных слуг, являясь буквально государством в себе. Даже сороковая ступень возвышения - это уже звание, почет, положение в конце концов. А вот у него только и было, что ступень, прямое покровительство Первого Принца и, негласное, его вседержавного папеньки, да гора наваленных трупов за спиной и под ногами. Он не хотел встраиваться в пирамиду власти, сознательно отбрасывая такой вариант, потому что не желал воевать с матерыми интриганами на их поле, не желал усваивать еще одну науку, снова начинать из ничего не понимающего остолопа-ученика.

Хотелось просто жрать от пуза лучшую стряпню мира, трахать благородных дамочек с родословной длиннее трольего хера, посылать всех нахер и чтобы ничего за это не было. Шепот понимал, что рано или поздно такое отношение доведет ситуацию до кризиса, но твердо был уверен, что годы подобного кайфа стоят будущих проблем. В общем-то не ошибся, только вот с моментом побега прогадал - был готов и маршрут, и новая личность, и разбросаны по схронам заготовки на случай неудачи в основном плане, но убегать надо было немного раньше. И не от взбешенных высших лордов, не от разочаровавшегося в ручной псине Императора, не от злобных жоповыползней моргающих и даже не от всех их вместе. Пришли, называется, в гости выродки бордельные, разом весь град обреченный в тот самый бордель и обернув.

Ну вот не суки ли?

Несмотря на обширность своих талантов, Шепот все-таки не лазутчик, а именно убийца, предназначение которого в первую очередь обрывать жизни, а не проникать во все отверстия. Он бы сказал в какие отверстия и кому он предпочитает проникать, да только дьяволов этим не напугаешь, но раззадоришь. И все же, и все же... среди имеющихся в прямом доступе ресурсов Империи Веков только он подходил на эту роль, только ему она была по силам. Только он, говорили ему, мог проникнуть в центр формации извергов, оставить там посылку и вернуться обратно. Шепот даже на секундочку не усомнился, что ему звучно напи*дели про возвращение - стоит только командованию убедиться в том, что Лучи доставлены, или хотя бы что он подтащил их достаточно близко, как их подорвут вместе с ним. Потом активировавшим вручат ордена, даруют титулы и осенят милостью правительской, а ему, может быть, памятник поставят, чтобы было куда потом плюнуть. В общем, надевать маячок-передатчик он наотрез отказался и не только потому, что связь могли отследить с почти полной гарантией.

Снова одиночная миссия, безумное и безупречное в равной мере проникновение в сердце чужой твердыни, танец с самим собой и не подозревающем о тебе партнером, где одна ошибка стоит больше, чем сама жизнь. Самое веселящее состязание из возможных, триумф воли и мысли, квинтэссенция бесчестности и подлости, воплощенная в действии одинокой пылинки, мелкого камушка, что должен будет сломать отлаженный механизм неостановимой машины. В такие моменты уже давно не молодому мужчине, десятилетия тому назад переставшему даже вспоминать данное при рождении имя, казалось, что застывшая и почерневшая от всего совершенного им ранее кровь в его иссохших жилах начинает наполняться жизнью. О да, именно ради таких моментов он и жил, живет и, если не облажается сейчас, продолжит жить.

Рассыпчатая Форма сменяется виртуозно исполненным проколом Черной Иглы, стягивая пространство и тут же отпуская его обратно, мимолетные движения отслеживаемых потоков энергии, невозможные изгибы тела, что сейчас стало чернее самой темноты... трепещущий силуэт Шепота проходит между сигнальных нитей, рвется на части и склеивается сызнова, распадается на кляксы нефтяного цвета мерзости, чтобы после испариться едва различимым дымом, настолько рассеянным, что даже сплошные стены сигнальных полей воспринимают его лишь обычной флуктуацией, не в силах определить угрозу.

Сотни цепных псов, посаженных на поводки изувеченных душ не замечают его движения, потому что пока Шепот остается в форме Безумного Дыма его, как личности и сущности, просто не существует. Сильнейший его трюк, абсолютный козырь достигнутый благодаря высочайшему показателю классового атрибута, целых пяти очень специфических титулов и полноценного ритуального дара, отобразившегося в статусе редчайшим талантом. Талант не боевой, но менее ценной Дистилляция Черноты не становится, позволяя разуму Безумца принимать куда больше даров предвечной Тьмы, чем может вместить даже Герой.

Ах, сколько было тех, кто завидовал ему, сколько ему предлагали золота, услуг, рабов и даже власти, лишь бы раскрыл он природу обретения своей козырной карты! И все они уходили ни с чем, потому что Шепот лишь гадко скалил зубы в пародии на улыбку, не собираясь просвещать никого, кроме, пожалуй принца Варудо или его папеньки венценосного. Только эти двое не спрашивали, а может и сами уже догадались, поняли, что нет никакого хитрого трюка. Просто два из трех классов Шепота имели один и тот же самый классовый атрибут - Черноту. Конечно же, он вкладывался в свое развитие, не брезговал ритуалами и жертвоприношениями, оставив у аффилированных Очами чернокнижников целое состояние, но суть была именно в очевидном. Два класса развивали один атрибут, позволив к сорок третьему уровню достигнуть полутора сотен чистых атрибутов Черноты - высокая даже по героическим меркам планка, подарившая ему мифический активно-пассивный вложенный дар, ставший закономерным итогом его достижений.

Для Шепота исчезло само понятие закрытых дверей или опечатанных помещений, ведь насколько смертоносной была дымная форма в концентрированном состоянии, но в состоянии развеянном она не определялась практически никак. Это, между прочим, очень злило и вызывало горы недоумения в рядах всяческих экспертов в планарных науках, так как противоречило общеизвестному постулату о том, что Тьма в чистом виде не особо сильна в скрытности. Что-то в этом было правдиво, потому что дымная форма действительно не так уж незаметна, как казалось его врагам... и вместе с тем именно настолько незаметна, как про нее думают.

Как и любая иная техника, основанная на силе Безумия, его дым давал очень характерную засветку на сенсорах, но в рассеянной форме ее можно было засечь только посреди чистого поля, где никакой другой магии нет и не было никогда. Тогда да, тогда слегка повышенный фон черноты станет очевиден даже не особо одаренному сенсору, не говоря уж про асов своего дела. А вот когда Шепот просачивался в личные палаты какого-то наглого и вольнодумного лорда, та самая чернота делала то, за что Тьму и знают: впитывалась и загрязняла, настолько сливаясь с остаточными следами защитных полей и сигнальной магии, что терялась за ними, оставаясь абсолютно нерегистрируемой. Как рассказывали ему немногочисленные приятели из тех же Очей, про Шепота даже поговаривали, что он никакой не адепт Безумия, а куда более редкий зеркальщик, только хитро замаскированный. Именно за эту его особенность и считали, да.

Черный дым медленно и неостановимо полз по изувеченному извергами пространству, обтекал узников и пленников, проползал мимо воющих в экстазе призрачных тел, летящим испарением просачивался в любую щель, обходя тех немногих тварей, что могли бы его заметить. Это было не сложно, но и простым заданием такую прогулку Шепот бы не назвал, даром что любил при случае прихвастнуть своими заслугами перед теми, кто имел нужные допуски. Или не имел, но его можно было без зазрения совести зарезать ради сохранения тайны. Продвижение вперед требовало абсолютной концентрации и полного напряжения всех сил, но именно что всех, а не еще сверху. Человеческую форму он практически не принимал уже минут пятнадцать, лишь изредка позволяя себе несколько секунд существования, чтобы снова рассеяться дымным фронтом. В такие моменты он был особенно уязвим для окружающего его флера, но амулеты держали давление в те секунды, какие он сам себе обеспечить не мог.

Каждое превращение из дыма в плоть и обратно требовало запредельного усилия, причем не из-за самого превращения - то он отработал так давно, что уже почти и не ощущал тяжести в его использовании. Раз за разом меняло форму все его оснащение, а вот сделать так, чтобы оно обернулось материей из дымной черноты, при этом не потеряв структуру, не сломавшись десятком способов - вот это задача скорее для мага, чем для убийцы, но выбирать не приходилось. Половина обвеса, включая часть собственных игрушек, кровью оплаченных и заработанных, уже пришла в негодность и только чудом магия в них просто исчезла, а не разрядилась в носителя или в окружающее пространство. Более ясного знамения и не придумать, разве что просто выйти под взгляды тварей и сказать, мол, здесь я, касатики. По-хорошему, он должен был на это дело идти едва ли не голым, в самой простой одежде или в специально подобранном им комплекте зачарованных вещей, под дымную форму и рассчитанных. Но комплекты эти, аж в четырех экземплярах имеющиеся в загашнике у Шепота, не могли бы защитить от флера, да и Лучи все равно оставались самой неприятной ношей.

Их он берег аки свои же яйца, потому что если контейнер повредит, то он об этом узнает уже постфактум, сильно после момента распыления в солнечной короне. Изолирующие хранилища ему выдали лучшего качества, сплав нескольких десятков материалов, доработанных эссенциальной ковкой, словно сам помогал обращать его в дым, а после обратно, но все равно это требовало усилий. В ином положении Шепот уже давно бы засунул лучи в какую-то кладовку, замаскировал бы хоть как-то и свалил, подорвав чуть после. Такая пыхалка дыргыдыская, как сказал бы один его знакомый полурослик, если под боком пыхнет, то львиную долю тварей сотрет в порошок. Но, сука, нельзя - все центральные узлы превращенного в храм Похоти торгового представительства были защищены слишком плотно, так плотно, что даже Луч их только подкоптит, опалит, но не пробьет - едва ли не абсолютная изоляция, пусть и на жертвенной энергии. Явно детище слияния уже имеющейся у торгашей защиты с массовыми жертвенными камланиями, и очень Шепоту хотелось пожать горло тем из Очей, которые подготовку подобного пропустили. Это просто активировать заготовки нужно масштабным ритуалом, а до того пришлось бы долго-долго напитывать кровью и болью эти заготовки, которых даже самым богатым денежным мешкам иметь не положено.

Старый убийца знал в жертвах толк, сказывалось общение с особой публикой и завязанные на Тьму классы, так что в своих суждениях был достаточно уверен, как был он уверен и в том, что руководство этих пид*ров в стильных мундирах продалось ху*сосам из Пекла если не в полном составе, то значительной его частью. Дошли вести, да и сам немного поучаствовал, укоротив, в самом начале этой кутерьмы, парочку вроде бы проверенных оперативников на голову.

Мда...

О чем только не думается, когда думать и не о чем - дымная форма очень своеобразно сказывалась на мышлении, словно дымом был уже не он, а что-то еще, отчего складывалось ощущение, будто в голове его у Шепота не только Шепот, но и что-то еще. И чем сильнее истощать себя формой, чем дольше в ней пребывать, тем теснее эти двое сплетаются, так никогда до конца не расплетаясь после. Поначалу подступающее Безумие было почти неощутимо, но к старости оно настигало все чаще. Странные и нелогичные порывы, шепот и вопли, слышимые только нутром, но не ушами, навязчивое бормотание и завывание где-то там, не в самом теле, но все равно куда ближе, чем даже в кишках. Не только из лени Шепот почти перестал работать всерьез, не только. И как бы он свой страх ни отрицал, но в такие моменты, когда уже не уверен, остался ли в дыму Шепот, становилось неуютно, хотелось вернуться назад во времени и выбрать другой путь, другой дар, а не забравшую у него слишком много Дистилляцию Черноты.

Мысли прыгали все сильнее, но заранее поставленная цель красной нитью скользила следом за направлением движения невесомого дыма, облетая очередную тварь, задумчиво вдыхающую спертый от Похоти воздух, словно чуя нечто неясное. Мысль была проста - нужно оказаться внутри самой защищенной части периметра. Если не в самом ритуальном зале, где, если верить умникам из Века Тактики, происходил процесс сопряжения Вечного и Пекла, то хотя бы где-то близко. Чтобы три активированных под дьявольской защитой Луча осветили вообще все и всех, сорвали ритуал и, может быть, спасли бы их всех.

Смена вектора существования дыма знаменуется очередной вспышкой боли в отсутствующем сейчас теле, даже глубже, чем в теле, возле самой души. Работа идет на износ, без расчета на дальнейшие подвиги - даже заверши он свою диверсию, бой за Вечный для Шепота закончится. Не хватит силушек участвовать в дальнейшей резне, придется забиться в какой-то темный угол и там переждать самые жестокие последствия для организма. Если же успех ему сопутствовать не будет, то продолжения тем более не будет, что очевидно.

Подобраться к залу ритуала не получалось и получиться не могло ни у Шепота, ни у кого-либо из знакомых ему лично или через слухи мастеров - там даже не складка пространства, не смещение реальностей, но полное отсечение и замыкание, что, как думал неплохо подкованный в таких вещах убийца, вообще-то считается невозможным даже за счет жертвенной накачки. Ритуал был вещью в себе, там даже дверей не имелось, только запаянные и скрепленные стены, рядом с которыми охрану и ту не ставили. Проломиться силой выйдет только после крайне долгих плясок, а уж сделать это незаметно, наверное, вообще не реально в принципе. Покружив вокруг, едва не нарвавшись на особо чувствительную тварь с десятком херов вместо носа, Шепот отодвинул дым в иную точку.

Вторая попытка была несколько успешнее, пусть и тоже завершилась провалом - центр схождения замкнутых полей тоже охранялся на славу, причем тут была и полноценная охрана из элитных тварей, но все же уровень защиты был ощутимо пожиже. Вероятно, если бы сморщенный от возраста и вредной для тела Тьмы старикашка решил, как былинный Герой, пожертвовать собою, то имел бы шансы этот центр взять. Если бы еще хоть капельку везения, то удалось бы задержать на мгновение почти всю окружающую схождение элиту, подставив ее под Лучи. Жаль, конечно, что Шепот был не таким Героем, но у него история совершенно своя, а не былинная, и пусть в ней есть место подвигу, пусть, но Шепот со всех сил держится от того места подальше.

Вынырнув обратно он кашляет кровью, чувствуя как изо рта текут потоки черной и густой жижи, испаряемые защитой амулетов - только бы не оставить капельку своей кровушки здесь, а то ведь найдут и отследят без труда. Амулеты выпускают волну прохладного дуновения, словно ветерок весенний, что, ворвавшись в открытое окно, сдувает пыль со старой мебели, забирая всю грязь, мерзость и злые голоса безумных чудовищ, прячущихся в тебе самом. Флер почти не волнует, не может потревожить Шепота, потому что слишком много в нем скверны, чтобы Похоть могла найти местечко для себя. Старик чувствует, что еще немного и он перестанет быть человеком, что еще немного пребывания в дымном не теле и конец, но отступать назад уже поздно, не хватит у него сил на обратную дорогу, даже если отбросить недовольство умирающих под стенами изуверской твердыни гвардейцев. Они не простят ему пролитой в пустой жертве крови, а сбежать из котла, в который их бросили дьяволы, не выйдет, потому что некуда.

Позволив себе лишнюю секунду, безумно долгий, необдуманно рискованный срок, он снова распадается на потоки густой и вязкой черноты, отмечая еще несколько пришедших в негодность от прыжка между формами амулетов, становясь все тоньше и тоньше, пока не рассеялся совсем. Едва успевает, потому что одна из тварей возникает из блинка прямо там, где он едва не заблевал растворяемыми во Тьме внутренностями цельнокаменный пол. Вспышка какой-то активированной техники, улавливаемый всей сущностью дымной счастливый, и оттого несколько пугающий даже в подобном состоянии, вой сгорающей души проходят мимо сознания. Контрактная магия, вынуждающая любого невидимку, даже самого искусного, проявить себе пред очи держателя контракта сейчас бесполезна - в дистиллированной форме у Шепоте нет тела, чтобыпроявить его, как нет и Шепота вообще.

Арсенал, если можно так называть место хранения временно извлеченных из собственного нутра боевых душ, превращенных в одноразовые бомбы и якоря атакующих техник, Шепоту "понравился". Большой и относительно открытый зал не мог быть замкнут полностью, ведь когда эта пусковая система отправляла за горизонт новые и новые снаряды, изверги были вынуждены приоткрывать в своей защите окошко. Да, это не рядовые барьеры, которые требуют двустороннего закрытия, сквозь них можно было бить, не снимая защитного поля, но все равно это оставляло уязвимость, незначительную для человека, но дистиллят воспринимал тот намек на существования пути, обозначенное направление выпуска вопящих от экстаза душ отсюда и туда, словно приглашающе открытые ворота. Ну, хорошо, приоткрытые, какая разница, если суть не меняется?

Внутрь периметра Шепот проникает вместе с очередной партией пленников и простых горожан, среди которых затесалась парочка текущих от наслаждения культистов, которых то ли наказали отправлением в жертву, то ли наградили - по ним хрен поймешь, они всему и всегда рады. Под мелодичные и синхронные стоны, чем-то напоминающие пение храмового гимна, оказавшиеся в центре зала люди постепенно растворялись, словно сахарные кубики в горячей воде, не прекращая кружиться в до крайности примитивном и завораживающем одновременно хороводе. При этом танцевали все одинаково мастерски, хотя Шепот и сомневался, что типичный работяга из углежогового цеха умеет выдавать такие пируэты в нормальном состоянии. Тела стекали вниз медового цвета жижей, отправляясь по выдолбленным в каменном полу ложбинам, чтобы стать основой для формирования псевдоплоти - кого-то из тварей таким образом починят да исцелят, кому-то вообще новое тело создадут, если старое поломали, но добить не смогли. Но даже когда тело обращалось этим воняющим цветами и чистым наслаждением говном полностью, танец не прекращался - оставался еще призрачный силуэт танцора, тут же начинающий сношать ближайший такой же силуэт, полностью отдавший свою плоть.

Одна за другой призрачные парочки, среди которых разнополых было меньше трети, взмывали под потолок зала, обращаясь двумя искрящими шарами с яблоко размером, кружащими вокруг друг друга, словно продолжая танцевать. И вот, снова приоткрылся барьер, а десяток-другой парных искорок улетает по разным траекториям. Еще до того, как проникнуть в твердыню тварей Шепот эти снаряды видел, видел, как они из маленьких искр превращались в громадные комки гнилостно-золотого пламени, как видел и то, что оставалось от попавших под это пламя.

Вот, значит, как они это делают...

Точка найдена, а дальше искать нет сил, теперь осталось только сформировать тело обратно, снять Лучи, активировать их и каким-то неизвестным пока что способом сделать так, чтобы эти Лучи никто не заметил, пока Шепот будет делать ноги. В побеге уже скрываться не нужно, вернее, не настолько критично, а шансы быстро убежать еще оставались, если хотя бы половину пути удастся преодолеть до того, как его засекут. Но когда Шепот уже был готов приступить к финальной стадии диверсии века, если не тысячелетия, - и пусть только найдется выблядок, кто сумеет провернуть что-то круче этого! - как прямо в центре зала проявилась очередная тварь.

Проявилась не в блинке или иной знакомой форме телепортации, а словно проступающая на свежеокрашенном заборе непристойная надпись, медленно и постепенно, будто и не переносилась, а заново родилась именно тут, на этом самом месте. Даже без дарованной статусом Героя возможности зреть в корень, Шепот не сомневался в том, что перед ним Легенда. И, судя по тому, как она оглядывается вокруг, тварь эта чуяла если не присутствие дистиллята, то вызываемое им дрожание в энергетическом фоне. И это при всей той вакханалии, что творилась в зале, где любая сенсорная техника, любая разновидность чувствительности, скорее выжжет мозги сенсору, чем поможет прочесть энергофон!

Изверг выглядел высокой и во всех смыслах очаровательной синекожей и абсолютно лысой девицей, роста вполне человеческого и даже укрытой какими-то намеками на одежду. Словно очень развратная пародия на монашескую сутану служительницы Фиат Милосердной, она молча стояла посреди ритуала, словно вслушиваясь во что-то ей одной видимое. Остальные твари, контролирующие чудовищный танец обреченных душ, прореагировали на появление Ласкающей Легкости, чей уровень глаза Шепота прочесть не могли, но оказались остановлены повелительным жестом. Тварь продолжала стоять, продолжала смотреть в никуда пустым взглядом фиалковых глаз, не сдвигаясь и не делая ровным счетом ничего.

Наличие Легенды в стенах обращенного в ритуальный узел представительства было очевидным, но вот их количество оставалось неясным до сих пор. Тактики просто не имели достоверной информации, а видящим зреть сюда можно было только чтобы добровольно свои души подарить Похоти. Тем не менее Шепот точно знал, что это не та из Легенд, что занята ритуалом, как и не та из них, что удерживала барьеры и тревожила штурмующих площадными флеровыми атаками, не показываясь на глаза.

С кристально-чистым осознанием Шепот понял - она его видит, знает о том, что здесь, в этом зале, есть кто-то, кого быть не должно. Оказалась его защита от зрящих, развитая ритуалами и парочкой классовых умений и даров, слишком слабой, подвели ли вышедшие из строя амулеты, может быть сама сука оказалась слишком искусной? Все это уже неважно, ведь тварь никуда не уйдет, пока не отыщет то, что ее так сильно встревожило. Уставший и неподготовленный к этой встрече Шепот не сможет ни обманку подсунуть, ни замаскироваться еще лучше, а просто ждать бессмысленно - время играет против все глубже впадающего в Безумие человека. Оставалось либо отступить, что могло и не получиться, да и не имелось сил на еще одну попытку, либо броситься в безнадежный по большому счету бой.

Героические баллады о славной гибели в бою Шепот всей душой презирал, предпочитая оставаться живым, даже если опозоренным и проигравшим, но когда его загоняли в угол, что случалось, загнавшие слишком поздно осознавали, насколько опасной становится загнанная в угол помойная крыса. Помирать, так загрызая, чтобы вспоминали еще долго. Так сказать, прощальный фейерверк, на приятную память.

В этот раз он не скрывает присутствие, да и нет у Шепота надежды на внезапный удар - если тварь как-то чует его даже сейчас, то сама мысль об атаке станет для той очевидной еще до своего формирования. Потому и ставит прожженный головорез все силы на одну стремительную атаку, решительный удар в уязвимую точку, которым славятся убийцы его уровня. При всей рискованности этого, с позволения сказать, плана, задуманное Шепотом не являлось самоубийством или самопожертвованием, потому что шансы отступить еще оставались, какими бы призрачными они ни были.

Формирование дистиллята в боевую форму дело быстрое, даже если сначала нужно сконцентрировать рассеянный по всему залу ритуальных плясок дым в нечто более приемлемое. Как уже сказано было, он совсем не скрывался, но реакция вычислившей его Легенды все равно удивила и обескуражила. В первую очередь - своим отсутствием. Она не могла его не заметить, но вместо резкой атаки на встречном курсе, вместо попытки подрезать его в момент перехода форм, к которой он был готов, но готов недостаточно, дьяволица просто развернулась на носках и задумчиво уставилась на фигуру, словно сотканную из черного и густого дыма, который наполнил собою раздавшуюся в стороны одежду. Безумная рожа, скалящаяся морда отмеченного Тьмой старика, казалось, не пугала и не вызывала никакого опасения.

Каким бы психом не казался в таком состоянии Шепот, но остроту мысли планарное заражение ему если и обрезало, то далеко не столь всеобъемлюще, как могло бы показаться. Потому анализ ситуации был произведен с той же отточенной множеством грязных и кровавых дел быстротой, с какой он привык встречать смену обстановки и прочие сюрпризы. Если тварь вроде этой делает что-то непонятное - это плохо, а уж если она не использует кажущуюся очевидной слабость, упускает момент, какой упустить просто нельзя, значит дела стали совсем скверными.

Шепот атакует, скаля удлиняющиеся клыки и пуская пену, падают оземь вылезающие из своих пазов зубы, заменяясь новыми, более подходящими Безумцу, мелькает осознание того, что следующие лет десять придется проводить в ритуалах очистки и спасительных молебнах о его душе, за которые придется клирикам Воителя отдать целое состояние. Воитель - один из немногих Богов, что признают право жертвовать наделеностью ради победы в достойной того битве, а если эта битва таковой не окажется, то Шепот съест свои ботинки... и шляпу... и печень... и звук хлопка одной ладонью он тоже съест, съест, съест, съест!!!

Даже в состоянии Безумия он не атакует чего-то ждущую мерзость, сладкую и воняющую той сладостью хуже помойной ямы, инстинктивно чувствуя подлянку. Будет это контрактное заключение, обратная передача урона или что-то еще более искусное, построенное на типичной для дьяволов неочевидной уловке, особой разницы не играет. Коль ему дали возможность нанести такой заманчивый первый удар, значит последствий его Легенда не опасается, не боится, не ждет, не знает, не зеленеет, не поет, не греет, не преет, не смеет, не веет, не...

Это даже не мгновение, но тот смешной отрезок времени, каким меряют реку Закона в битвах подобной этой, где сходятся те, для кого и секунда станет Вечностью. Изувеченная, перекрученная под невозможными углами фигура старика, сочащаяся черной жижей и столь же черным дымом, делает рывок вперед, рвется в атаку под милую и одобряющую улыбку синекожей прелестницы, лестницы, вестницы, десницы, синицы, чтобы в неразличимом финте сменить вектор прыжка, оказываясь рядом с одной из отвечающих за непрерывность танца твари, гари, мари, зари, вари, при. Взмах двумя парными кинжалами, скорее даже короткими мечами, которые уже вросли в кипящую скверной плоть и срастаются с костями, разваливает даже не попытавшуюся среагировать мерзость на две половины.

Шаг, вспышка чернильного дыма, столь густого, что от взгляда на него выело глаза у нескольких случайных пленников, притащенных для последующего танца. Словно капля чернил попавшая в стакан с кристально чистой водой, дым этот разделяется на десяток потоков, каждый из которых разделяется вновь, а на кончике каждого из потоков ждет комок чистого Безумия, пульсируя и сжимаясь в готовности стать Шепотом. Он мертв в этот миг, растворен в Безумии и ему же отданный, но в каждый момент существования готов воскреснуть из любого комка, любой точки схождения, возникнуть и продолжить бой и бойню.

Возникает и продолжает, прямо в очередной атаке бросая в центр зала уже начавшие сиять нестерпимым потоком лучей три контейнера, изолирующие скрытую в них гибель. Еще одна тварь падает на камень зала уже гнилью и комками пережеванных чернотой ошметков, следом за ней вторая, третья, а также несколько просто подвернувшихся под руку смертных, таких вкусных, грустных, гнусных, шустрых и смеющих оказаться на пути его кинжалов... нет, не кинжалов, когтей, костяных и железных клинков, уже сросшихся с его телом до конца.

Ускользающий разум, балансирующий на грани полного погружения в Безумие остается безучастным наблюдателем вопиющего непрофессионализма - ухватки убийцы бесполезны, а честный бой, даже будь он в нем асом, не для войны с Легендой. Приходится отдавать Безумию самый максимум возможного и еще сверху предела недопустимого, чтобы сражалась, по факту, уже очерненная тварь, а не человек. Это работает, твари просто умирают под ударами безумца, вызывая гнусный хохот, истерическое ржание и блеяние, несвязное бормотание и хриплый вой. Работает так хорошо, что уставший от всего свалившегося на него в этот день разум не сразу понимает, до последнего не замечает очевидную, в общем-то, вещь.

Никто не сопротивляется.

Ни одна тварь не пыталась защитить жизнь, отклонить удары, сместить тело, использовать блинк или отдать полученные раны плененным ими душам. Шепот стал бы последним, кто недооценил бы себя, а уж в столь плачевном состоянии, почти отдавшись Тьме, становился в разы опаснее. Но не настолько, чтобы столь сильные твари не могли ему сделать вообще ничегошеньки. И не настолько он обезумел, чтобы на эти несколько секунд вообще забыть про Легенду, так и не попытавшуюся его атаковать, словно сама возможность попытаться напасть на суку вымаралась из пропитанных, изъеденных Тьмой мозгов, гов, гов, гов, гав, тяв, тяф, ряв, мяв!

Точно так же почему-то позабыл Шепот о том, чтобы прекратить бой и отступить в тот же миг, как стала очевидной скорая детонация Лучей, но эта истина, тина, глина, полтина, плотина тоже исчезла, ускользнула из разума. Воздействовать на Безумца ментально или даже флерово очень сложно, на то он и Безумец, но ведь Шепот еще не нырнул во Тьму до конца, а противостояла ему целая Легенда. Зачем-то обрекшая своих соратников на поражение, зачем-то позволившая ему активировать Лучи, и теперь обязанная сдохнуть вместе с ним, или хотя бы получить серьезный удар - три Луча и Легенду сделают грустной, капустной, кабачковой, баклажанной, картофельной, хлебной и сдобной.

Легенда неспешно и все так же спокойно отступает на шаг дальше от застывшего Шепота, клекота, лепота, словно вообще не волнуясь происходящим. Замороченный выродок, уже утративший даже призрачные шансы обрести обратно потерянный облик и сущность, только хихикает, пикает, сквикает, лает, плюет в ответ на осознание тщетности бытия - уйти, даже таким, сяким, диким, липким, сиреневеньким он тоже не успевает, а значит сдохнет, отдохнет, продыхнет, пройдет, войдет, зайдет, отойдет, перейдет, идиот вместе с ней.

Перед тем, как мир затопила вспышка сжигающего любую материю и энергию золота, Шепот успевает разглядеть в руках Легенды непонятно откуда вытащенное зеркальце в оправе из цельного изумруда. Зеркальце это отображает все цвета и краски мира, пира, тира, гира, кира, вира, сира, ира, ра... Отображает, но смешивает, сливает во что-то одно, а на поверхности изображения видна чудесной красоты паутина дивного узора - по-настоящему чудесного, а не флеровой иллюзии, похотливого обмана. В миг, когда их всех, включая так и не попытавшуюся защититься Легенду испаряет в ничто, он различает там, в глубине, чужбине, говне, ровне того зеркала собственное отражение.

Отражение себя настоящего - старого, испещренного шрамами, вызванными деградацией смертной плоти морщинами, отметинами проклятий и вырванных из тела контрактов, усталого и умирающего. Видит того, кем он был и кем стал, а потом мягкие и жестокие объятия Солнца забирают даже это, это, это, это, это, то...

...и зеркало сломалось...

Отражение себя настоящего - уже немолодого, испещренного шрамами и черной сеткой пропитанных скверной вен, отметинами данных когда-то контрактов, усталого и растратившего задор. Видит того, кем он был и кем стал, а потом мягкие и жестокие объятия Солнца забирают даже это, это, это, это, это, то...

...и зеркало сломалось...

Отражение себя настоящего - уже не первой молодости мужчины лет тридцати, испещренного шрамами и черной сеткой пропитанных скверной вен, отметинами данных когда-то контрактов, усталого, но еще сверкающего безумным огнем в пустых глазах. Видит того, кем он был и кем стал, а потом мягкие и жестокие объятия Солнца забирают даже это, это, это, это, это, то...

...и зеркало сломалось...

Отражение себя настоящей - уже не первой молодости женщины лет тридцати, на теле которой видны застарелые и не убранные косметической магией шрамы и где-то даже изящная черная сетка пропитанных скверной вен, узорчатыми контрактными и боевыми татуировками, усталой, но по прежнему сверкающей безумным огнем в хитро прищуренных глазах. Видит ту, кем она была и кем стала, а потом мягкие и жестокие объятия Солнца забирают даже это, это, это, это, это, то...

...и зеркало сломалось...

Отражение себя настоящей - молодой женщины лет двадцати пяти на вид, пусть молодость та обманчива, на теле которой не видно ни единого шрама убранного и скрытого косметической магией, а пугающая и манящая черная сеть пропитанных скверной вен скрывается под благородной белизной идеальной кожи. Зато видны узорчатые контрактные и боевые татуировки, усталое и чувственное лицо смертельно опасной, как сама Тьма красоты. Видит ту, кем она была и кем стала, а потом мягкие и жестокие объятия Солнца забирают даже это, это, это, это, это, то...

...и зеркало сломалось...

Отражение себя настоящей - молодой девушки лет двадцати на вид, пусть молодость та обманчива, на откровенно и даже развратно одетом теле которой не видно ни единого шрама убранного и скрытого косметической магией, а пугающая и манящая черная сеть пропитанных скверной вен скрывается под благородной белизной идеальной кожи. Зато видны узорчатые татуировки, довольное и чувственное лицо смертельно опасной, как сама Тьма, и порочной, как глубочайшее Пекло, красоты. Видит ту, кем она была и кем стала, а потом мягкие и жестокие объятия Солнца забирают даже это, это, это, это, это, то...

...и зеркало сломалось...

Отражение себя настоящей - молодой девушки лет двадцати на вид, купленная жертвами молодость которой правдивей любого обмана, на развратно одетом, практически обнаженном теле которой не видно ни единого шрама, а пугающая и манящая черная сеть пропитанных скверной вен скрывается под благородной белизной идеальной кожи. Зато видны узорчатые татуировки, довольное и чувственное лицо смертельно опасной, как сама Тьма, и порочной, как глубочайшее Пекло, красоты. Видит ту, кем она была и кем стала, а потом мягкие и жестокие объятия Солнца забирают даже это, это, это, это, это, то...

...и зеркало сломалось...

А сломавшись, разлетелось на сотни на глазах чернеющих осколков, выпуская наружу завораживающую паутину, сковывающую даже не разум, не душу, но саму реальность, будто заматывая ее в кокон, запечатывая этот мешок шелестом давно забытых и никогда не случившихся снов, смешивая те сны с явью, пока не стало невозможным отличить одно от другого, пока сон не стал явью, а явь не стала давно позабытым кошмаром. Кошмаром глупым, страшным и абсолютно никогда не случавшимся.

...Формирование дистиллята в боевую форму дело быстрое, даже если сначала нужно сконцентрировать рассеянный по всему залу ритуальных плясок дым в нечто более приемлемое. Вышла из режима скрытности она уже в полном параде, как на бал или на вечер в каком-нибудь будуаре пошикарнее - идеальное тело с формами, достойными лучших мастеров красоты, практически лишенное искажений от чрезмерного использования Тьмы могло иного Аскета заставить запнуться посреди слова и подавиться слюной. Из нелюдской внешности у Шепот проявились только абсолютно черные безо всякой помады губы, да столь же черные соски, хотя последние сейчас, к ее неудовольствию, сокрыты под боевой униформой и навешанными амулетами. Впрочем, Лала прекрасно знала, каково тело Шепот под одеждой, даже если не учитывать того, что ее способности позволяют сучке смотреть под одежду без особых усилий.

Учитывая уровень Ласковой Легкости, она могла и не такое, что не раз демонстрировала во время их веселых игр, как тогда в... как тысячу раз уже было, настолько часто, что даже вспоминать лень. Кто-то скажет, что регулярно делить постель с извергом любого Порока, даже не обязательно Похоти, представители которой слыли самой привлекательной внешностью среди обитателей Пекла, является чистейшим безумием. Ну, адептка того самого Безумия только ухмыльнется - развлечения и придумки Лалы стократно лучше всего, что Шепот знала и пробовала на своем веку - а развратная и не привыкшая жить завтрашним днем убийца брала от жизни все, не принимая полумер, с головой отдаваясь выбранному Пороку.

Даже жаль, что не удалось выбрать третьим классом именно что-то завязанное на служение той же Лале, уж она-то бы подобрала самые сладкие и не особо обременительные условия сделки в обмен на душу после смерти. Хоть и знают они друг друга столько времени, что, казалось, всю жизнь, но не сложилось у Шепот с выбором изуверского класса. То ли помешало что-то, то ли подозрений в рядах лупоглазых мужеложцев подымать не хотелось, то ли все это вместе - вспоминать об этом именно сейчас не хотелось вот совсем-совсем.

Вместо скучных препираний и размышлений Шепот обходит тащащего очередную партию будущих танцоров к месту их нового рождения рослого дьявола, прижимая свою любимую тварь в тесном объятии, впиваясь в невыносимо сладкие губы жадным поцелуем. Покрывающий синюю кожу дьяволицы контактный наркотик, скорее даже завязанное на синтезированный телом возбудитель флеровое проклятие, начинает туманить разум, вызывая мгновенный и неконтролируемый оргазм. Глаза закатываются, сознание накрывает транс и Шепот еще слышит слова Лалы, но не различает их. Наверняка опять воспользуется ситуацией и вложит в разум подруги и служанки какой-то особо унизительный триггер, чтобы потом вдвоем посмеяться над произошедшим.

Разомкнув уста и облизав еще и груди синекожей гадины, отчего боевой комплект совсем некрасиво промок насквозь, Шепот первым делом сняла еще работающие амулеты. Во-первых, не стоит портить ценные штуки, выходящие из строя от флеровых техник, даже если носитель амулетов сама под эти техники и легла. Во-вторых, пусть регулярные проблески сознания во время очередного переписывания ее мозгов дают совершенно шикарный букет ощущений, но так можно и психику повредить. Без амулетов Лала нихрена не допустит перманентных травм, если только не пожелает сделать их частью развлечения, да и с ними тоже, но нечего усложнять подруге работу, та и так нагружена дальше некуда. Даже если не считать того, что мастерица работы с сознанием сейчас, помимо развратной игры "сделай из Шепот шлюху с новым набором фетишей", занята восстановлением мышления после конкретной дозы Безумия, остается еще вторжение в Вечный. Да, эта синенькая госпожа ценит свою чокнутую игрушку, но работа остается работой, о чем убийца с биографией Шепот не могла не знать.

- Могла бы и предупредить, блядь ты сладкая. - Когда способность говорить и думать собственные, а не нашептываемые, мысли вернулась к убийце, та первым делом крепко обиделась на подругу, заодно выкрутив той соски. - У меня тут с собою три Лучика в изоляторах и если бы тут не было тебя, то взорвала бы я всю вашу кодлу к херам.

Щелчок пальцев, неконтролируемый оргазм и следующие минуты три Шепот не может оторвать язык от ягодиц Лалы, будто его прикрепило алхимическим клеем. При этом она, почему-то, не могла даже вспомнить о чем-либо, кроме синей попы дьяволицы. Буквально единственная мысль в голове - подобные шутки с очищением памяти и гиперфиксацией на чем-то примитивном и развратном она любила, порою проводя в простом состоянии долгие дни, если удавалось связаться с Лалой на столь долгий срок. Но сейчас-то времени на это не имелось - Шепот подозревала, что у тактиков из гвардии все-таки имеется способ активировать Лучи дистанционно.

- В этом зале время искажено, дорогуша. - Слова изверга легендарного уровня ввинчиваются в личность слышащего их с силой молота. - Венценосный милашка так много ила со дна Реки поднял, что даже мне кое-что доступно стало. Что касается Лучей? Ну, неужели моя крошка откажет синим сисечкам выполнить ее маленькую просьбу?

Милашка не отказала, хотя та часть сознания, которая, под действием вскрытой поведенческой команды отключилась последней, клятвенно пообещала, что Лала за эту подставу будет лизать несколько часов непрерывно, а еще обязательно подберет ей среди пленных нескольких особенно сочных. В идеале, так и вовсе поможет перевоспитать десяток-другой знакомых Шепот по работе скотоложцев. Убийца была не против ради своей подруги предать сидящую в печенках Империю, но, хотя бы приличия ради, ей могли предложить оплату, а не склонить подавлением воли! Это по меньшей мере неизящно! А потом вся суть Шепот словно моргнула, чтобы снова стать абсолютно нормальной.

- Все ради синих сисек. - С мечтательной улыбкой повторила Шепот, поправляя сбрую и активируя снова надетые амулеты. - Сладких синих сисек.

Последний раз прислонившись к Лале, Шепот показала непристойный жест довольно переглядывающимся тварям вокруг, чтобы уйти в состояние дистиллята и направиться обратно к наконец-то бывшим соратникам. В конце концов, нужно и вправду активировать Лучи, чтобы не пропадали уникальные вещи зазря - прощальный фейерверк получится на славу, такой даже узкоглазые жополизы из Империи Рук оценят, а они толк в пиротехнике знают.

Если бы у Бомона де Гравинье спросили, что именно помогло ему среагировать, что позволило успеть, он и сам бы затруднился ответить. Но, подумав, просто признал бы самую банальную причину - врожденный пессимист, везде видящий только худший исход из возможных, он просто не верил в то, что цепной пес императорской свиты справится со своим последним во всех смыслах поручением. Точно так же, как все вокруг не сомневались, что проклинаемый множеством знатных и влиятельных семейств Шепот назад не вернется, так и Бомон отчетливо не желал допускать мысль, что эта сволота хотя бы сдохнуть с пользой сможет.

А потому, когда прямо над укрытой барьерами от нескольких переносных алтарных комплексов ставкой сводной штурмовой группы возникло выжигающее глаза сияние сразу трех находящихся в состоянии пролития Лучей Закованных, всегда готовый к худшему воин не замешкался даже на те доли мгновения, на которые растерялись остальные соратники. Они тоже были сильны, хитры, ко всему готовы, но столь внезапное и не всколыхнувшее никаких предчувствий нападение, при этом сокрытое под очередной серией атаки со стороны не прекращающей слаженного огня вражеской ставки, заставило потерять даже тень шанса на успешное противодействие. Да и как противодействовать уже почти раскрывшимся стратегическим чарам такого уровня, если любой разумный и не очень человек высокого уровня начнет не противодействовать, а спасать свою задницу.

Шансы пережить солнечный гнев имелись у многих из них, ведь слабаков тут не собиралось - быстрый побег, сверхмощный щит, дарующий абсолютную защиту хотя бы на пару секунд, припасенный артефакт с похожими свойствами, или еще что-то этакое. Всевидящая и Всемогущая владычица мироздания одаряла детей своих самыми разными способностями и чем больше ступенек ты проходишь по созданной ею нескончаемой лестнице, тем сложнее этот путь прервать. Вот только даже если спасется ударный кулак, даже если спасутся сильнейшие, не потеряв никого просто по теории шансов, сама ударная группа перестанет существовать. Наемники, стражники, бойцы гильдий - сюда посылали не мясо, посылали опытных рубак, но даже двадцатая ступень не поможет там, где для выживания нужно иметь хотя бы сороковую.

Бомон де Гравинье отступить все еще мог, но вот пережить этот день у него шансов не имелось, по крайней мере, не имелось шансов пережить сей день оставшись собой - сводки тактиков он читал, знал, зачем нужно уничтожить этот оплот Похоти, знал, что случится, когда ритуал их будет завершен. Вся семья и прочие приближенные де Гравинье, не считая небольшой свиты, находились не в Вечном, словно нашептало ему что-то не брать их в этом году с собой, оставив в родном герцогстве, но не обязательно умирать за кого-то. Иногда умирать приходится за себя самого, как бы это иронично сейчас не звучало - с самого детства тогда еще юный Бомон отличался поразительно наплевательским отношением к собственной жизни, раз за разом ставя ее на кон. Может быть, именно это позволило дослужиться до приближенного свитского герцога Вирд, даже женившись на его дальней родственнице, перейдя из аристократии низкой в высокое дворянство, пусть поначалу и больше символически. Сейчас-то он уже мог попробовать получить статус даже выше нынешнего, если бы захотел именно урвать побольше, а не пережевать то, что Дом успел получить за время его жизни и его усилиями.

Пятьдесят первый уровень и три класса, при этом все до единого полученные самостоятельно, он даже подаренный герцогом допуск к ритуалу изъятия, который тот ради верного слуги выбил у Императора, передал своему старшему сыну. Это ли не показатель собственной силы и доблести? Конечно, даже такой ступени не хватит для блокировки трех Лучей, да еще и столь внезапно, без подготовки. Вот будь их хотя бы два, он бы еще имел надежды, но сейчас оставалось только умирать, умирать в добровольном и крайне неприятном жертвоприношении. Воитель, Дитя Войны и Солнцепоклонник - неплохая связка, дающая и атаку, и защиту, и магическую поддержку, не раз позволяя выигрывать безнадежные битвы. Но сейчас важен только последний класс из трех, возможно не самый сильный из имеющихся у него, уступающий легендарному Дитю, но от него зависел исход сражения.

Солнцепоклонник не имел ни сильных площадных атак, ни монолитной защиты, ни даже таких любимых солнечными классами усиливающих благ и аур, но свои козыри у него имелись. Вернее, только один, служащий основой классовой силы - способность перенаправлять свободную солнечную мощь, буквально вбирая ее хоть из накопителей, хоть из артефактных планарных насосов, хоть из чужих чар, если их создатели недостаточно сильны, после чего пуская на чары собственные. Обычно Бомон не расставался с двумя до безумия дорогими браслетами, сквозь которые проходил стабильный и довольно мощный канал связи, выкачивая из них чистую мощь и формируя из нее собственные техники. В сочетании с монолитной обороной Воителя и потрясающей воображение ударной мощью и маневренностью Дитя Войны, получался крайне неприятный противник что для одиноких Героев, что для целых армий.

Сейчас браслеты ему не нужны - там, наверху, прямо над защищающим ставку барьером, той свободной и неконтролируемой силы столько, что никакое тело, даже его, Бомона, тело пропустить сквозь себя не сможет. И ведь как-то протащили эти украденные и вырванные из мертвых и жадных лап Шепота, - а добровольно он что-то свое даже извергу не отдаст, мразь жадная, - сквозь все сигнальные сети!

Да, такое ему не поглотить, но совершающему свой последний подвиг де Гравинье достаточно будет просто перенаправить это в сторону, в идеале так и вовсе в сторону сокрытого за сплошной стеной дурманящего флера подворья Серых Цепей, чтоб у их счетоводов даже в небытие, куда их отправят за предательство, выходила вечная недостача. Кроме как проклясть этих торгашей от всей плавящейся в лучах Его души, ничего Бомону уже не оставалось, как не оставалось самого Бомона.

Закаленной мощи Дитя Войны, сделавшей тело крепче каленой стали, хватило на то, чтобы просуществовать в центре треугольника из развернувшихся Лучей почти полторы секунды, все-таки сумев ухватить каждый из лучей цепкой волей Солнцепоклонника. Классический солнечный поток, почти как по учебнику, выполненный с самоубийственной целеустремленностью - сил и концентрации на то, чтобы защитить себя от схваченной силы, не имелось, да и не пытался он защититься, уповая на собственную живучесть и сопротивляемость.

Луч ведь на то и луч, что его суть требует направления, требует вектора приложения силы. Заключенный и закованный в артефакт лучик терял направление, отчего и получался такой вот взрыв, направленный во все стороны одновременно. Потому же старались такие подарки взрывать там, где нет тех, кто мог бы повторить трюк Бомона, что вернуть цель и целостность потерянному Лучу не так уж и сложно. Это вообще старая боль планарных бомб - какой бы силы ни был артефакт, он уступает воле того, кто с этим планом сроднился. При прочих равных, если адепт плана действительно силен, он может, в той или иной мере, на родственную силу повлиять.

Может еще справятся.

Может победят без его, Бомона, помощи.

Даже если ударить не изнутри, но снаружи, еще остается надежда на прямой и безумный штурм под прикрытием причиненного тройкой лучей переполоха. Ворваться сквозь проломленные, а такой удар их проломит, барьеры, наплевав на потери, прорваться к ритуальному сосредоточию, умереть, но дать жить тем, кто сегодня тоже умрет, если они не справятся. Подвиг неизбежен, просто потому, что кроме подвига ничего им не осталось.

Уже растекаясь длинной линией золотого сияния, сливаясь с каждым из трех лучей и растворяясь в их опаляющей ярости, де Гравинье успевает различить едва заметную тень, словно дымное облачко на краю взгляда. А потом к боли, невыносимой муке растворения в Солнце, добавилась безумная агония чистой Тьмы, впившейся в то, что еще оставалось от тела Бомона, с лезвий двух таких знакомых кинжалов, аж черных от покрывающей их мерзости. Только вместо уродливой рожи Шепота ему улыбнулась, отправив на прощание воздушный поцелуй, какая-то незнакомая девка, чем-то неуловимо на кого-то похожая, но додумать эту мысль Бомон не успел.

Он вообще ничего не успел, отпустив удерживаемую силу и умерев в быстрой, но мучительной даже на фоне уже пережитых мук агонии. Большая часть силы трех Лучей все же ушла вверх, а не обрушилась на смертных, заставив пурпурное небо над головой сначала поблекнуть, а после потемнеть, став даже не пурпурным, а темно-багровыми, словно эти лучи пробили путь куда-то не туда. Не наружу из ловушки купола, а еще глубже в Пекло, к совсем уж страшным его глубинам. Остатки солнечной силы, так и не направленной вверх, разметали и барьеры, и строй неготовых к такой подлости наделенных, лишив их порядка, убив или искалечив самых невезучих и близкостоящих, чем изверги тут же воспользовались.

Фигурку странной девушки, неуловимо похожей на молодого и еще не изуродованного Тьмой убийцу по кличке Шепот, словно родная и куда более приятная глазу сестра, исчезнувшей даже раньше, чем умер от ран Бомон, никто так и не заметил.

Роктерм мог бы поклясться, что к диверсии с применением незнамо зачем вытащенных из загашников Лучей изверги были готовы куда лучше тех, кто эту диверсию должен был провести. Один факт того, насколько быстро и беспрепятственно сила Солнца утекла вверх, провалившись сквозь купол в глубины Пекла, уже очень красноречив. Один из самых подающих надежды Тактиков поколения прекрасно осознавал, что полноценная солнечная корона на половину Вечного тварям нужна даже меньше, чем людям - они-то пришли сюда не поубивать всех и вся, но захватить для своих порченых игр, так что не сумей уже покойный Бомон, - вот уж от кого самопожертвования Роктерм Дострадив точно не ждал, - перенаправить большую часть поражающей мощи вверх, это сделали бы сами твари.

Увы, им даже этой мелочью напрячь свои задницы не пришлось, потому что люди сделали все за них. Идеально выверенная степень поражения, просто косметически отточенная в своей исключительной скоординированности - минимум трупов, минимум повреждений Вечного, но полностью разбитый строй и оборона, которую восстанавливать уже нет смысла. Засадный полк, просто обязанный быть в подобных обстоятельствах, армеец не различил и не получил о его наличии доклад, нет. Он просто знал, на том уровне, где тактические навыки командования и классовое умение чтения баталии переходят в интуитивное предвидение, никакими средствами не заглушаемое. Не ошибся, что даже расстраивает, потому что обмануться было бы вот просто прекрасно, да кто же позволит?

Тварей первой волны было около сотни, причем все они были как на подбор однотипными: длинные и змееподобные, напоминающие помесь ленточной виверны, ящерицы-летяги и отрастившего крылья, лапы и чешую хера, они даже сильными не были, не на фоне собравшихся в штабе гвардейцев. Уровень не выше двадцатого, но их сюда не из-за уровня доставили и прикрыли сверхсложной иллюзией, явно спрятав где-то в толпе мелочи пару тварей посильнее. Тактик отметил два громадных зоба, расположенных на теле каждого парящего х*я, чтобы уж точно добавить сходства с известным органом, видел, как те пульсируют, осознавая скорое извержение всего того, что в сотню тварей успели напихать. Роктерм верил, истово, как в Воителя, Воздающего и Милосердную скопом не верил, что залитое в тварей нечто куда опаснее самих тварей, на порядки опаснее. И когда это нечто прольется дождем на лишившуюся защиты ставку имперских бойцов, разгром станет предрешен.

Тактику не стоит оказываться в прямом бою, толку от него там немного, боевой потенциал почти отсутствует, но при этом обладатели сего класса, пройдя по нему достаточно далеко, способны, когда придет нужда, действовать поразительно быстро. Гений семейства Дострадив был отличным тактиком, пусть и относительно молодым, а потому цепь командования запустил настолько быстро, что умей он с такой скоростью кастовать боевые чары, стал бы отличным дуэлянтом. Пусть основу цепи повредило солнечной ванной, пусть узлы ее частью выбыли, частью распылились, а частью пребывали в контузии, команда была отдана проста и понятна. А еще неотвратима, как приказ рабоманта - обратная сторона выдающихся Тактиков и Стратегов, которую поминать всуе не любят, но о которой даже простые солдаты судачат втихую. Если Тактик действительно пожелает, то его приказ будет выполнен даже без ведома исполняющего, тело которого само вступит в действие, быстрее мыслей подчиненного цепью индивида. Прямой контроль тела на уровне глубинных рефлексов и последующая рационализация совершенного под контролем, исполняемые и внушаемые с поразительной сноровкой - очень полезная штука со всех сторон, кроме стороны тех, кем Стратег решит пожертвовать ради победы и кому, в запале битвы, не хватит сноровки понять, что ледяная решимость и безрассудная отвага смертника принадлежит не ему.

В случае нынешнем, даже такой иллюзии выбора через контроль убеждений не имелось, тела двух выбранных Роктермом бойцов были им буквально перехвачены, словно работал неплохой такой кукольных дел мастер. В иной ситуации оба пострадавших от Лучей гвардейца смогли бы такой посыл отбить и потом нехорошо так зыркнуть в сторону много себе позволяющего командира, но сейчас-то они были не в форме. Впрочем, если выживут, то поймут и еще выпивку проставят Роктерму, подарив заодно так ценимые им мозаичные картины из живолозного янтаря, какими он благодарности принимал.

Потому что шкуры им всем Тактик сейчас спас.

К моменту, когда два воина, оба уровнем за сорок, активировали выданные им из Печатного Хранилища артефакты, оба уже действовали исключительно сами, заканчивая то, что начал Тактик, успевая точно в срок именно за счет его вмешательства. Первым выдал свой ход старина Пилпин, превосходный воздушник, один из лучших в этом направлении среди элиты столицы, да и во всем мире он тоже был известен. Нечасто встретишь человека, вступившего в брачный союз со старейшиной-птицелюдкой, заодно нахватавшись у той расовых премудростей Алдис'ай, лучше которых Высь познать не смог никто. Поговаривают даже, что женился по любви, но брешут наверняка - сплетникам подлого сословия только дай повод сочинить слезливую балладу о большой и чистой. Нет, на такой шаг парочка пошла ища исключительно выгоды, получая протекцию при дворе с одной стороны и знания, дарующие силу и понимание класса, позволяющие при том дворе закрепится еще крепче с другой.

Самое смешное, что врученный Пилпину принесенный каким-то призванным материалом артефакт имел природу не Выси, но Тверди, что не мешало, а скорее дополняло боевой стиль человеческого мага. И пусть именно прямых атак этим артефактом совершить можно не слишком много, именно сейчас был так нужен один из как бы небоевых приемов. И судя по довольному оскалу короткостриженого и гладковыбритого мага, даже в такой обстановке остающегося смазливым, словно придворный Жиголо, вьющий паутину соблазна вокруг очередной богатой матроны, он это тоже прекрасно понял.

Парящие члены уже заходили на позицию атаки, раздувая зобы и вообще ведя себя очень, ну, пошло и вообще подозрительно похоже на процесс совсем не атаки... хотя, чего от извергов вообще ждать? И за секунду до того, как на силы смертных прольется дождик совсем не воды, Пилпин атакует сам, выдавая фразу-активатор на одном дыхании, произнося тяжелую на язык речевую конструкцию с точно отмеренной скоростью.

- [Щаскаккрыльяповыщипываю]!!! - Улыбка на лощеном лице мага могла бы заставить перепутать того с каким-то культистом, настолько она была счастливой, довольной и подлой.

А вот извергам, словно в насмешку, стало не до поиска новых удовольствий сразу же, как прозвучал последний слог активатора. Чары артефакта никак не задевали тех, кто стоит на земле, действуя только на неудачников, оказавшихся в воздухе и в радиусе действия артефакта. В радиусе действия, где летать стало просто запрещено на уровне близком к концептуальному. Зря, ой зря Твердь считается не самым подходящим планом для того, чтобы ссаживать на землю парящих оппонентов, ведь все дело в правильном применении. Как и в постельном искусстве, тут решает не только размер, но и умение пользоваться, вроде той ночи с той девицей, в роду которой явно затесались великаны, потому что рост у нее был... а грудь с бедрами тому росту соответствовали и даже на его фоне были огромными и такими сочными...

Амулеты Роктерма прерывают запоздалую попытку извергов, - явно того самого иллюзиониста, что прикрывал парящих спускателей, - заткнуть неудобного Тактика, давая возможность насладиться плодами своего успеха. Да, своего, потому что если бы не он, не успели бы Нелетную Зону использовать, ибо артефакт, как и все, связанное с Твердью, разгонялся сравнительно неторопливо, компенсируя сумасшедшую свою мощь. На каждого летуна обрушилась персональная и не снимаемая стандартными очищениями Тяжесть Гор, не просто прижимая к земле, но еще и замедляя, сковывая, не давая применять любые умения или таланты. Словно и вправду превращая толпу злых тварей в птиц с ощипанными перьями.

Извержение таки случилось и даже накрыло часть передовых рядов, но и только, что, учитывая убойную мощь заложенную в эту заготовку, можно считать крайне удачным разменом. Под потоком золотой и белой жижи, брызгами пролившегося дождя накрывшей несчастных, все попавшие под удар словно превратились в комки непрерывно оргазмирующей плоти. Ни конечностей, ни туловища, ни лица, только внутренности и мозги в кожаном мешке, валяющиеся то тут, то там. Доспехи, как и одежда, растворились вместе с верхними слоями брусчатки, а лихорадочные попытки использовать магическую защиту вообще не оказали на странную жижу никакоговлияния.

Вместо разочарованного воя, который был бы закономерен после такой неудачи, изверги ответили волной смешков и хихиканья, на диво заразных, заставляющих всех тех, кто смешки эти услышал и самим заулыбаться, захихикать, будто девица Гильдии Роз, притворяющаяся невинным цветочком. Тактику тоже пришлось подавлять рвущийся совсем не мужской смех болезненной волной очищающей магии, на непозволительно долгий срок став простым наблюдателем. Будто вместе со смехом в него вошла тень чужой личности, той самой девицы из обитого бархатом здания, что только смотрит, строит глазки и безучастно ждет, когда к ней подойдет выбравший ее.

Хорошая новость - второй артефакт активировать все равно сумели, причем тоже удачно подобрав момент, накрывая как стреноженных и практически неподвижных от давления тяжести членокрылов, так и слившуюся с их рядами вторую волну, состоящую из практически неразличимых глазу Роктерма, привыкшего полагаться на донесения и рапорты подчиненных, невидимок. Карл Бюстер дон Дыгмар атаковал будто по учебнику, прикладывая к действию артефакта свой собственный дар, полученный от Всевидящей за высокий показатель классового атрибута, чем усилил действие активируемого эффекта, по меньшей мере, в половину.

- [Изойди пердячим паром]! - Как это часто бывает с артефактами отнятыми у призванных недогероев, активаторы у них звучат просто до оскорбительности по-плебейски, но трудно чувствовать себя дураком, даже озвучивая столь дурацкую фразу, если ее озвучивание спускает с цепи силу, способную опустошать густонаселенные кварталы или небольшие города.

Поток раскаленного пара, состоящего преимущественно из крайне токсичного и липкого субстрата, являлся идеальным оружием против наступающего строя слабо защищенной пехоты, вроде орды зеленокожих, или против той же пехоты, но набитой в тесное и замкнутое помещение, словно сардины в бочку. При отражении зеленой угрозы Сладкий Перчик всегда проявлял себя с лучшей стороны, порою обваривая едва ли не насмерть даже притащенных из древних лесов легендарных чудовищ, пришедших вслед за орками с целью покушать людского мяса. Удивительно полезная вещица, несмотря на дурацкие и унизительные активаторы, единственным недостатком которого можно было назвать чрезвычайную вонь выдаваемого артефактом пара. Зато это токсичное облако не выбрасывалось в сторону противника, подобно тому, как работают огне- и парометы гномов, но создавало облако гибельной субстанции прямо по всей площади действия, строго в зоне, указанной пользователем.

Вроде бы артефакторы говорили, что это творение открывает сотни миниатюрных односторонних порталов, ведущих прямиком в резервуар хранения Перчика. Пусть внешне он выглядит небольшой полупрозрачной баночкой с мутной жидкостью и плавающим внутри той жижи овощем, отдаленно напоминающим сверхострый сорт перца, но это была своеобразная иллюзия. Нет, была и жижа, и плавающее в ней нечто, только подводили масштабы - свернутое пространство внутри артефакта вмещало тонны и тонны токсичной дряни, "перец" был живым и, предположительно, частично разумным организмом, новые порции дряни синтезирующим. При определенном показателе в навыке алхимии или ядоварения получалось даже задавать "перцу" более точные параметры будущих токсинов, но базовой атакой мог пользоваться даже первоуровневый черноногий. Еще одна причина популярности Перчика - молодых отпрысков богатых семейств с ним в руках возвышать по ступенькам одно удовольствие, пусть даже Всевидящая и могла наградить нелицеприятным титулом, если слишком переусердствовать.

Хорошая новость уже озвучена.

Плохая состоит в том, что насколько успешной была первая атака по парящим осеменителям, прости Шейла за тупое чувство юмора, настолько удар Перчиком оказался бесполезен. Нет, часть стреноженных и лишенных крыльев тварей буквально растворило, как подарило забвение части их обращенных в мешки плоти жертв, но на этом успехи закончились. Идущие рассеянной волной невидимки применили какой-то странный эффект, вывернувший то ли гравитацию, то ли что-то еще, но облако токсинов стремительно унеслось вверх, где сейчас не было вообще никого. А потом времени уже не осталось и на людей обрушилась вся дьявольская мощь.

Они сопротивлялись, отчаянно сражались, Роктерм восстановил сеть командования, заново ставились барьеры, а бенефики выжигали суть свою в попытках блокировать флер, но только компенсировать провал не удавалось. Вслед за волной невидимых дьяволов пришел черед вырвавшихся из катакомб извергов обыкновенных, средней силы, но в большом числе и тоже при поддержке парочки действительно могучих отродий. При этом Тактик был уверен, да что там уверен, точно знал - тех тоннелей из которых они выползли там раньше не было, причем не только на планах и схемах, их вообще не было. Это не культисты нелегально прорыли их, замаскировав и оставив до лучших времен! Проверяли все подходы еще перед началом штурма, обрушив все подозрительные пустоты, но они все равно появились, возникли из ниоткуда, без предупреждения и следов в энергофоне, иначе кто-то заметил бы.

Словно этого было мало, с другой стороны ударили культисты, хотя их становилось сильно меньше просто за счет того, что изверги ими напропалую жертвовали в первые, самые опасные часы, когда воплощенных тварей в город прибыло еще слишком мало. С культистами почти не было тех самых воплощенных, лишь несколько десятков одержимых, изрядно от пережитых сражений оплывших, будто статуи из воска, словно свечные огарки. Так-то одержимый во многих отношениях слабее воплощенного - труднее работать с душами, да и самые сильные техники такая одежда из плоти жертвенной применить помешает, сделает неудобным. Только и плюсы тоже имелись, выражаясь повышенной живучестью, способностью пропускать больше чистой силы, а также отсутствием необходимости тратить души на защиту, ведь подобная глине податливая плоть станет и щитом, и клинком, и накопителем, и даже ритуальной опорой, словно в том ритуале участвуют сразу все те, кто на материал для тела пошел.

- Прощай моя надежда на новый орден. - Мрачно выдает Роктерм, пытаясь перестроить оборону хоть немного, пуская в ход все имеющиеся козыри. - И бренный мир тоже, пожалуй.

Последний предел, неутомимая оборона, стальной строй, надежда выживших, обратная передача усталости - он сам и все остальные обладатели сходных классов или хотя бы разовых даров, выдают имеющееся без разбору, без правильного приложения минимальных усилий, выкладывая на стол все имеющиеся карты скопом. На какой-то миг срабатывает, обретшие громадную силу ветераны стражи и наемники, ставшие почти неуязвимыми к флеру или даже прямым атакам, отбрасывают более утлых и хрупких культистов, не давая тем разделить ряды имперцев по центру. Даже элитные твари, хоть и не отброшены, но буквально завязли в рядах ставших слишком сильными, чтобы от них отмахнуться, рядовых бойцов. Гвардия сражается с телепортировавшимися прямо к ним тварями, каждая из которых явно выбрала себе противника заранее, выбрала максимально удобную жертву.

Роктерм Дострадив еще успевает удивится тому, что тактиков и бенефиков никто толком не атакует, как и тому, что сошедшиеся с гвардией изверги больше сдерживают тех, даже потеряв парочку своих из-за того, что не атаковали во всю силу и насмерть, но потом приходит последняя группа подкреплений. Около полутора десятков тварей выходят из сероватого разрыва посреди превратившейся в арену битвы улицы, сначала сбивая серой же пылью все попытки поймать их на выходе, а после атакуя сами. Тактик мгновенно меняет директивы, стремясь еще раз перестроить оборону и у него есть шансы, пока еще действуют все усиливающие блага скопом, пока не пришел откат за временное могущество, но потом из-за спин новоприбывших выходит невысокая и кажущаяся неопасной дьяволица в обнимку со смазливой культисткой, черты лица которой показались Роктерму знакомыми, а одеяния знакомыми не показались, потому что он лично видел их совсем недавно.

Что именно это значит, как и что произошло с предыдущим хозяином одежд одного из лучших убийц Империи, на которого они все так зря понадеялись, острый и поразительно отточенный разум Тактика понять уже не успел - дьяволица запела-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла.

Ла.

Теневая поволока, невесомый паводок идет приливной волной, заставляя выцветать реальность вокруг, заставляя блекнуть сияние знаков на оставшихся без ковра из плоти камнях и переливчатую трель меняющихся каждое мгновение лепестков. Это не выглядит классическими чарами, совсем нет, заставляя тварь в очередной раз оргазмически улыбнуться, ища ответы среди множества обласканных им душ, находя его далеко не сразу - редко, так редко под небом Алурея рождались и возвышались Повелители Одиночества, еще реже входили они в силу и совсем редко приходилось им применять нечто подобное. Нет волны черноты, нет плотной и жгучей магической энергии классического чародейства, только расходящихся от невесомо качающейся на самых кончиках пальцев фигуры конус бесцветности, монохромности. Конус приказа, навязывающего уже почти Пеклу немного законов Тени, не атакуя напрямую, но ослабляя, лишая сил, вынуждая тратить их на преодоление эффекта. Это не проклятие и не ослабляющий поток, которые на него, на его мелодию в любом ее виде, не оказали бы ни малейшего эффекта. Монохромная волна окажет воздействие даже на него, заставит признать эту ноту полноценной частью их общей симфонии, не ворчанием глухого старика, не лепетом взявшего в руки арфу младенца.

Отразить проявляющуюся на мир обиду брошенного ребенка, сломанный крик оставшегося без никого сироты, не выйдет, только не привычными способами, потому что правильно подобранной души сейчас нет, искать ее нужно чрезмерно глубоко, да и нет желания окунать в монохромность накатывающей тишины пение какого-либо огонька из тех, что ценны своей музыкой больше прочих, а другие и не помогут. Впрочем, как и во многих похожих спектаклях, слабость чужой мелодии, мелодии без звуков и нот, мелодии тишины, потому что Одиночеству не нужны те, кто его услышит, лежит на том, кто тишину эту позвал, вынуждено остановившись, чтобы дать волю созданному оружию.

Если мальчик без ошейника, выбранная им партия, взятая роль, похожа на пустой аккорд, прореху на нотном стане, паузу между куплетами, то мелодия девочки в ошейнике совершенно иная. Она чувствуется, она звучит, она бьет грохотом гигантских барабанов, за которым слышен рев идущего валом пожара и треск лопающихся в огне костей. Там, где возлюбленный им мальчик рвет мелодию, вливая в нее диссонанс своей тишиной и неуютным, лишенным изящной развратности шепотом, недопознавшая его ласки девочка пытается накрыть его мелодию своей, разорвать партитуру, смешать ноты и сжечь их в огне абсолютного Всесожжения. Стоит сказать, диссонанс, вызываемый девочкой, выглядит внушительнее.

Прямая атака, даже не огнем, а жаром, от которого рассыпаются в ничто покрытые знаками камни и обернутся им же попавшие под этот каток души, была не тем, что можно и нужно проигнорировать. Хорошо бы столкнуть две мелодии друг с другом, чтобы его собственная так пикантно отдалась звоном на фоне взаимного затухания, но этому помешает третий участник собравшегося против него миниатюрного оркестра, заунывно звучащий одной-единственной нотой горской флейты. Варудо Вечный запевал строго между молотом и наковальней, даже не атакуя, но намекая на немедленную реакцию, если изверг попробует сменить позицию и столкнуть союзные мелодии. Либо принимай их на щиты, либо отрази как-то еще, словно говорит ему его песнь, пой, дорогуша, а мы попляшем, милый наш.

Звон лепестков стал на секунду близким к разрывающему сердце скрипу глотки Каменной Птицы, заставляя конус тишины замедлиться, потому что удар пришелся на разум мальчика, навязывая ему чужие переливы, задрожала волна жара, когда девочка стала на ходу испытывать мелодичный, словно танцующий вместе с неслышимыми амплитудами, оргазм. Только дитя Веков, защищенное своим некуртуазным доспехом, оставалось неподвижным, теперь готовясь защищать и прикрывать того, на кого длань изверга повернется. Такая горькая ирония, слаще нутряного меда и любовного сока умирающей оперной примы, что непримиримые враги сошлись в союзе. Он не устает любоваться ею, она не скоро ему наскучит, не скоро станет привычной частью оркестра.

Вспышка огненных протуберанцев скользит минорным переливом, очищая разум и тело девы, заодно переплавляя одну из оставленных им дверец, ведущих к ее пониманию мелодий, в стальную стену, закрывая закладку, делая ее нерабочей. Он много больше желал установить, но не видел причины в тот момент - так легко переписав чужую поэму, совсем утратишь хороший вкус, который требует неспешности, требует откладывать пик удовольствия как можно дольше. Но даже крох хватает, чтобы атака чистого жара не захлебнулась в своем барабанном бое, но получила смену на полтона, внесенный диссонанс. Он мог бы отбить удар и так, но тогда бы не испытала бы дева свой экстаз, не прочувствовала эту смесь из гнетущего стыда, возвышенного долга и едва различимого трепета жажды продолжения - он знал, что чувствовала эта трель, потому что сам писал ее, сжигая раз за разом.

Жар встретился с тонкой полосой Холода, полным стазисом любого движения, абсолютным замерзанием, разбившись о него, как прибой о скалу в глухом крике замерзающего путника, едва слышно зовущего хоть кого-то. Чернящая тишина давит, но он успевает переставить огоньки в нужном порядке, вынуждая ледяную суть одной из давних его девочек, раньше бывших мальчиками, вернуться обратно в глубину его, отдавая взамен несколько самых простых огоньков, совсем свежих, только в этом городе и взятых. Господин всего и всех, пусть пока не все то признают, с интересом наблюдает, как стали блекнуть в монохромном видении гаснущие огоньки, даже не пожираемые Тенью, а словно угасающие от внезапного Одиночества.

Так мило, что просто хи-хи-хи.

Ментальный конструкт, словно предложение сделки, направлен в сторону флейты просто интереса ради, приличия для, потому что мелодия того требует, даже если очевидна бессмысленность деяния. Преодолеть одновременно доспех одной битвы и кольцевание вневременья можно, но не сейчас, не так и не в подобных условиях. Это не попытка переубедить чужую сонату, сменить флейту на иной инструмент, но исключительно добрая и милая поддевка, предложение сойтись в бою с непосредственным участником убийства забытого всеми брата флейты. Словно упрек, издевательское недоумение, почему же принц еще не вцепился во врага своего. Удостоить доброго Господина ответом стало тяжестью неподъемной для наследного принца, так что он и подымать ее не стал, попросту проигнорировав, даже принявшись творить Закон уже не в предупреждающем намеке, но в прямой атаке.

Хрупко треснуло, органным гудением отозвались знаки на камнях, заново произрастая там, где монохромная тишина стесала их вместе с камнем, отталкивая черно-белый ужас, наполняя мир родным и сладким сиянием обещанных благ. Встречный взмах дланью, на секунду ставшей полностью прозрачной, отозвался кисло-сладким воем, откачивая воздух с пути покрытой пламенной чешуей девы. Безыскусная атака лишь первый слой, ведь вместе с воздухом, затрагивающее дальние участки отсутствующей здесь Выси воздействие высасывает всю свободную энергию, пригашая пламя, сбивая ритм и заглушая рокот барабанов. Споткнувшаяся на ровном месте дева падает лицом в камень, лицом в засверкавшие незатейливой песенкой знаки, теряя все больше пламени, постепенно всасываясь в те знаки сама, готовясь стать еще одним рисунком на измученной брусчатке.

Вместо того, чтобы добить бестолковую дурочку, бегущую от его ласк и дать ей переродиться еще раз, Господин лишь накрывает ее невесомым покрывалом, словно даже не шелковым, но из паутины сотканным. На саване произрастают руны и знаки, сливаясь в нечто похожее на нотную запись, втягивая остатки пламени, а после переносясь на кожу искуснейшими татуировками, двигаясь все глубже и глубже в сущность пленницы. Волна огня предсказуема, как партия барабанщика на марше, но при этом необоримо сильная - в последний миг флейта дарит барабанам лишнюю секунду, забирая ее у собственной атаки, упуская момент. Секунда купила еще немного свободы, дав сжечь саван, выжечь вместе с кожей, а кое-где и мясом, перебитые татуировки, снова вырывая мелодию флейты из общего хора, заставляя улыбаться все шире и шире.

Удар едва различимой в шторме энергий воздушной иголкой, тонкой, словно волос мохнатой гусеницы, словно мелкие и неразличимые глазу жала медузы, словно наигрываемая у костра рулада, которую никто не слышит в шумном городе, расположенном за соседним холмом. Иголка столь тонкая, что проходит сквозь любую защиту, обращаясь ниточкой, по которой скользнет хищное воздаяние, скрежет сводимых в экстазе зубов. Первая техника лишь начало будущей вышивки, точка направления, по которой вслед отправляются стонущие трианглем нити истока, подбирая ключ к такой изворотливой душе.

Тварь словно раздваивается, оставляет после себя чрезвычайно реальную иллюзию, завершающую работу с ключами, снова обращаясь на пламенную птичку, придавливая ее тяжестью Тверди, высасывая силы проклятиями Глубины, проклиная безумной скверной Черноты, сменяя один источник силы другим, завершая порядок биения и ритма, не тратясь на флер или переделку, давя голой мощью. Это ее ощущение, постепенное осознание собственного бессилия и его превосходства, вступают в резонанс с новыми аспектами ее личности, родившимися из пепла прошлых, сгоревших по его воле. Заставляют ее саму ждать нового удара, новой атаки, что распнет ее, нагую и изнемогающую, подарит то, что не способны подарить простые смертные, оттеняемые ее могуществом. Да, кто-то скажет, что банальнейшее преклонение перед силой, больше подходящее Гордыне, чем Похоти, слишком пресно, но не им указывать маэстро его уровня.

Мальчишка проявляет недюжинную наглость, сумев каким-то образом перенаправить нити ключей, да-да, на одно из лиц-картин, которые он перенес на обрамление фонтана поэтов! Это настолько смехотворно, что уже обидно немного, если честно. Вместо обвинения в невоспитанности приходит последовательная волна из Солнца, Света и Неба, сжигания, прожигающего дорогу сквозь монолитные стены теней и заново проявившийся двухцветный пейзаж, очищения, что смывает попытки контролировать реальность методами теневой магии, никак не затрагивая присутствие Пекла, а также чистого покоя, замедляющего не только тело попавшего в тенета синевы, но даже само его мышление и реакцию. Солнце с пробитием защиты справилось, рассеявшись перезвоном колокольчиков, Свет излил свою истину трубным гласом, но вот Небо оплошало - тишина снова стал двумерным, несуществующим, избежав своей судьбы. Господин уже готов накрыть барабаны крайне волнительным и хитро закрученным обязующим контрактом, одновременно замыкая тишину в его плоскости, не давая выйти из скорлупы идеальной защиты.

Сила Времени действительно велика, как и глубина хранилищ Вечной династии - про использованную вещь не было ведомо ни одной из душ, оказавшейся во власти его Домена, не мелькнула эта информация одиночной нотой во множестве сводок и донесений. Прекративший незаметно светиться маленький амулетик, бесценный Светоч Невредимости, как тут же указали ему доступные прозревающие, ушел на долгую-долгую перезарядку, выполнив свою цель. Даже здесь, даже в эпицентре его могущества, эта побрякушка заставила его почти на секунду забыть об истинности существования принца Варудо. Будто поверх его мелодии сыграли другую, почти такую же, но без аккорда дерзкого Вечного. И он не просто так эту секунду, для него куда более длинную, тратил, не прелестями его будущего хозяина любовался, нет.

Господин вынуждено обрывает обе серии атак, концентрируя сущность на уже подготовившем удар Варудо. Принц шагает вперед, самым обычным даже не ускоренным шагом, занося старый и грубо скованный двуручный клинок в своих руках вверх и немного за голову в классической атакующей стойке. На пробу срываются в бой десяток магических клинков, начиненных каждый разным содержимым, начало увертюры, не более, чем первая проба.

Господин вынуждено обрывает обе серии атак, концентрируя сущность на уже подготовившем удар Варудо. Принц делает еще один шаг вперед, игнорируя так и не добравшиеся до него атаки, которые только еще собираются формироваться в его объятиях, уже почти застыли на кончиках пальцев. На этот раз вместо клинков в ход идет слаженное воздействие на реальность, обещание всех благ, отвлекающее внимание от десятков мелких искажений, отменяющих последние указания Закону.

Петля уныла в своей предсказуемости, а предсказуема она оттого, что является едва ли не сильнейшей песней, из предназначенных для индивидуальных поединков, имеющейся в распоряжении Вечных. Поговаривают, одиннадцатый по счету Император, Бай Серый, сам себя замкнул в подобной петле, перестав стареть и отказываясь умирать, как утверждают и о том, что его жертвы, вызвавшие неудовольствие правителя глупцы или просто под руку попавшие неудачники, могли провести в замкнутом цикле времени долгие годы, раз за разом умирая самыми разными смертями, скрашивая скуку государя. Убивали Бая его внуки и состарившиеся сыновья, в единственном известном любым летописям случае, когда один Вечный вставал против другого - то ли устали ждать своей очереди занять трон, то ли раз за разом откатывающий себя в эталон Бай постепенно сошел с ума и прекратил быть человеком даже в той малой мере, какой привыкли мерять свою человечность глупышки Вечные.

Господин вынуждено обрывает обе серии атак, концентрируя сущность на уже двигающемся в его направлении Варудо. Флейта на шаг ближе, а атака твари, пусть и дошла до цели, даже имея шансы преодолеть капсуляцию Времени вокруг милашки, упирается в доспехи, предсказуемо обращаясь в ноль. Ну, он и не рассчитывал, но попытаться стоило, ведь вдруг да выйдет. Сбоку прилетает плотное перо, одна из коронных техник барабанов, материальное Пламя, твердое и имеющее собственный вес, сжигающее даже несгораемое, но, что важнее, создающее на месте касания пробой в глубины первородного Горна, вытаскивая наружу такое, что иной раз через собственное тело даже ей пропускать нет желания. А вот тишина... тишина молчит, злая и неподвижная, скрывая что-то под гнетом злого шепота.

Господин вынуждено обрывает обе серии атак, концентрируя сущность на уже двигающимся в его направлении Варудо. Перо исчезает вместе с очередным циклом петли, пусть и оставив после себя обожженное и тут же зарастающее плечо - он намеренно не стал тратить души и силы на защиту, зная, что чары закрепиться не успеют, отдав первую свою кровь именно барабанам, дав прорезаться взращенному в пламени кровожадному садизму. Риск, конечно же, но такой гудяще-сладковатый риск, стоящий возможного финта от флейты, что вплетет атаку пером в структуру петли. Варудо мальчик умный, а потому даже не пытается отвлекаться на намеренно проявленную слабость, стремясь закончить технику и его самого, концентрируя все силы на одном. Ответная атака Господина идет в направлении неприятно, нервно, странного молчания тишины, что не пользуется случаем, раскачиваясь в своем невесомом состоянии, как-то уже привычно-глупо удерживаясь на кончиках пальцев, но рана от пера не дает закончить вовремя, только прощупать суть, понять, чем занят выпавший из оркестра музыкант.

Господин вынуждено обрывает обе серии атак, вновь концентрируя сущность на преодолевшем половину расстояния Варудо, смеясь маленькой девочкой, получившей в подарок плюшевого рыцаря на пятую весну своего рождения, а следом смеются остальные девочки в его власти, того же возраста, той же природы смехом, только игрушки, в свое время, каждой дарили разные - плюшевый рыцарь, деревянный солдатик, соломенная кукла, волчонок, выкованный искусным кузнецом из остатков железа. Все эти игрушки появляются рядом, обретают плоть призванных воителей, даже не пытаясь атаковать, хотя и могут, но передавая каждому из трех образы своих девочек. Так, чтобы на миг ударить его столь же сложно, как матери и отцу ударить насмерть свое мило смеющееся дитя - боевое применение игрушек смотрелось бы эффектнее, но на него не хватало времени петли. Зато новых ударов никто не нанес и даже флейта остановился на месте, пропустив шаг.

Господин вынуждено обрывает обе серии атак, концентрируя сущность на приблизившемся еще на шаг Варудо. Изверг принимает на себя удар тысячи пламенных искр, почти не горячих, практически безвредных, но каждым касанием немного повышающих накал собственного тела. Будь он сделан из плоти, а не ожившей музыки Похоти, сварился бы изнутри после первого десятка. А так только раскрылся еще шире Исток Ключей, выпуская накопленный жар в по-прежнему неподвижного тишину, который сам не стал уклонятся, даже в плоское состояние не перешел, чем начал всерьез тревожить своего будущего мужа и отца, жену и мать. Что же это сладкое существо задумало, какой аккорд готовит, зачем медлит, почему не бьет во все явнее открываемые именно ему слабости? Вот же Тень, смотри же, одинокий и забытый, смотри тихий и ненавидимый, вот я ослабляю защиту, вот создаю щель в прилегающих к телу зонах контроля, вот недостаточно заблокированная стезя во взгляде моих зрящих, почему ты медлишь, чего ждешь?

Господин вынуждено обрывает обе серии атак, концентрируя сущность на уже начавшему удар Варудо, с раздражением понимая, что не успел взломать, взрезать и выпотрошить почти полученный ответ. Застывший и переставший менять форму быстрее бьющегося сердца тропической птички тишина почему-то не мог не ответить, но работа флейты, гибельная запятнанным отчаянием своего создателя петля, успела в последний миг. Очень удачно успела - Варудо Вечный намеренно рисковал, проигнорировав опасность ослабить петлю, проигнорировав десяток отправленных в него приличия ради атак. А глупенькая барабан, поддавшаяся на миг своему садизму, так хотела увидеть его раны, что только сейчас закончила партию искорок, вернувшись к классической, пусть сверхсложной магии. При этом атакуя огненным ковром, становящимся провалом в пламенные глубины Горна, такие усталые камни мостовой и блеклые знаки на них. Даже парочку копий в сторону ближайшего лепестка метнула, причем хороших копий, прячущих внутри еще одно, а то еще одно, а то еще одно и так раз сто - сразу не выпить, перенаправить тоже придется по одному, пришлось отдать сигнал лепесткам и погасить лишние трели. От собственных лепестков его никакая петля не отрежет, их мелодия едина, он и есть они, а они давно стали частью его.

Господин вынуждено обрывает обе серии атак, когда клинок уже готов нанести первый из двух единственно необходимых ударов, почти вплетя тот во взвившуюся в пике мелодию. Больше того, клинок уже почти касается застывшего в петле тела, когда петля откатывается снова, только теперь по велению не Варудо, но самого пленника. Ну, пожалуйста, ну не удивляйся, флейточка милая, мальчик дорогой! Кто же придет на такую битву без собственных хрономантов в лепестках и прямо под сердцем, кто же сделает такую неизящную глупость? Не он, нет, не он, а все остальные, включая Варудо Вечного, лишь в последний миг успевшего обратить Время, хотя изверг и старался помешать этому, возникнув на том месте, где он ранее стоял, накладывая на своего Господина сущность петли.

Легкая затрещина сшибает с покрытой десятками острых огненных шипов, застывших пламенных языков, выкованных из ее же жестокой злобы, девы всю ярость, гася это пламя, роняя ее на уже куда медленнее покрывающиеся знаками камни, вырывая сердце из груди. Пламенные барабаны порадовали его напоследок своим предсмертным оргазмом, сгорая дотла и снова перерождаясь, но этого мелодия уже не дожидается. Сжатое в руках сердце, сотня ритуалистов в глубине сути, мгновенно воплощаемые структуры, где центром ритуала стал взятый из горячей груди столь же пылающий реагент. Проклятие и атака, тончайшая работа, пусть даже всю ее гениальность портит поспешность сотворения, во всех спектрах воспринимаемая работой той, чье сердце стало основой.

Легендарная защита подобного толка была бы обманута этим аккордом, но латы Варудо, воспетая во множестве рассказов и пересудов Дуэль Подлеца, сыскавшая злую славу задолго до того, как оказалась во власти династии Вечных, уловку распознала. Впрочем, это был лишь пробный слой, еще один, подобравшийся уже куда ближе, чем прошлый - стоило пелене Пламени рассыпаться искрами, как из искр она же возродилась, только теперь стремясь сжечь в объятиях все еще молчащего тишину. У воплощения Похоти даже мелькнула и тут же была сотни раз разобрана и проверена мысль, будто призванный просто решил подставить союзников, посмотреть, как они сдохнут, а потом попробовать закончить начатое ими, пользуясь собранными знаниями о сути изверга и его предположительной усталостью. Жаль, но столь наивное и намеренное самоприношение себя в жертву возлюбившему его архидьяволу все-таки тому показалось - колдовские хороводы зрящих не успели пока пробить усиленную за счет бездействия и неподвижности защиту, но четко распознали истинность угрозы. Нет, не выжидает тишина, а занят чем-то слишком глубоко запрятанным в Одиночестве, чтобы срисовать образ мгновенно.

Вместо спущенной с поводка подготовленной атаки, выложенной на стол слишком рано, до того, как закончится подготовка, вместо сфальшивленной мелодии, неправильно взятой ноты... тишина просто снова стал двумерным, будто и не делал ничего все это время. Эта непослушность не просто заводит, она прямо-таки требует ответа, чтобы было мальчику неповадно делать всякие непонятные вещи не делая, вроде бы, ничего. Во вспышке пламени родилась рокотом духовых труб пламенная дева, а ее принц снова рвется в бой, ускоряя себя настолько, что смазывается в одну сребристую линию, готовясь ударить-таки проклятым клинком. Сребристая линия обрывается, а принц летит кувырком, когда Закон резко отказывается повиноваться где-то в четырех шагах от цели. Снова вспышки знаков, пытающихся залезть под доспех, впиться в податливую плоть, ведь броня вневременья на нескончаемо короткий и необъятно долгий миг засбоила, заблестела, засвиристела певчей птицей в клетке, которую вот-вот сунут в печь.

Доспех хранит флейту, а возродившаяся дева бьет огненным росчерком, на кончике которого сокрыта буря Пламени, не давая погрузить в податливый камень будущего, как он все еще наивно верит, Императора. Камень тот обернулся похотливым и развратным болотом, что готово принять любые формы и заполнить любые отверстия, но хрономант остановил себя, поставил на паузу относительно мира и нужно хотя бы удар сердца потерять, чтобы эту броню вскрыть. Вместо вскрытия мелодия изменяет тональность в который раз за этот день, вспыхивает собственным пламенем, не побеждая чужое, но пуская его навстречу, как тушат пожар пожаром. Дева изгибает чары, выворачивает их в правильное положение, стремясь подавить попытку, приобщить к атаке силу не только свою, но и противопоставленную ей. Все правильно, умно, логично и выверено, как он от нее и ждал - после стольких сожжений ее хозяин знает игрушку лучше ее самой, даже без ясновидения предугадывая шаблон действий. Выбирая лучший из возможных вариантов, ты делаешь свой выбор предсказуемым, девочка с барабанами, а это неизящно, это чревато пренебрежением в твою сторону.

Поток пламени закольцовывается, атакуя сызнова строящего монохромную тюрьму тишину, пока флейта откатывает свое время обратно, возникая на стартовой позиции. Флейта ошибся - пока он был в паузе, на стартовую позицию первым пришел он, оставив под ногами забавный сюрприз. Каменная шрапнель с десятками проклятий на острых сколах предсказуемо не делает одетому в свои латы персику ничего, но там, под камнем, мигает в завораживающем ритме несколько десятков искр. Старая заготовка, с тех времен, когда еще планировалось взять молодого и не вошедшего в силу наследника династии, отброшенная из-за нехватки ресурсов и нужных кадров. Девять идеально подобранных, а после еще и доработанных до истинного идеала душ не очень невинных дев, полностью подпадающих под вкусы Варудо Вечного, будто девять идеальных жен, любовниц, интрижек, каждая из которых соответствует своему архетипу. Их души обнажены, их связь служит мостом, в котором нет прямой атаки, лишь чистый гипноз, манящий ритм цветастых искорок.

Варудо вырывается быстро, почти успевая испепелить чарами припрятанного амулета вовремя возвращенные назад искры отмычек к его сердцу, но к этому моменту отброшена в сторону пылающая дева, истекая огненной кровью и стремительно регенерируя, Пламенем восстанавливая порванную плоть. Флейта вынужден ловить свою слугу, прикрывать от брошенного вдогонку снежного копья, кажущегося детской игрушкой, если бы не мелькающие в хороводе снежинок искаженные лица. Принц немного паникует, верно истолковав произошедшее, ведь латы его не защитили, хотя и должны были - у любого артефакта есть уязвимости в самой природе их работы и Господин подобрался очень близко к таковым у Дуэли Подлеца.

Лопается монохромность, пока тишина гасит пламя, вынуждено принимая иную форму, снова меняя суть, но уже не успевая разгадать замысел. Да, добивающий удар из радужного цвета астрального луча лишь вырывает кусок плоти у громадной Тени, не угрожая существованию больше терпимой нормы. Главное сделано - все три игрушки не атакуют, все три заняты, все три могут только оценить его этюд, а после принять свою судьбу.

Пока троица разрывает дистанцию тем или иным способом, сам изверг тоже шагает назад, растягивая пространство, чтобы точно не помешали, оказываясь локтях в двухста от игрушек. Снова раскрывается пошире Исток Ключей, выпуская три мертвенно бледных шарика света, не фонящих никакой силой, не воспринимаемых никаким чувством, кроме визуального. Три конструкта, три причины откровенной пассивности Господина в этой битве, ведь их настройка на каждого из трех персонально простой не была, особенно в случае с флейтой, но нет для него закрытых дверей, нет путей нехоженых, нет целей недостижимых.

Снова шаг, снова он в центре треугольника, снова на линии атаки, но никто не атакует - все три сферы потухли, стали матово черными, а после повернулись вдоль "треугольника", так, чтобы каждому милашке досталась сфера соседа справа. И все, теперь можно не спеша приняться за их сортировку и оценку, заодно восстановив давление на Дворец. Да, лепестки справляются и без непосредственного участия Господина, но одно дело не давать Дворцу продыху в дуэли тактических и стратегических чар, а совсем другое выиграть эту дуэль. Второе требует внимательности, концентрации усилий, чтобы правильно использовать имеющиеся знания, прознанные и выведанные шпионажем ключи от обороны, вскрыть известные слабые места и, конечно же, не повредить главные призы, сейчас в том Дворце и сидящие. Стоит получить сущности Вечных, стоит взять их, как поход этот, маленькая опера, милая авантюра, сразу же окупится, а чуть позже, спустя хотя бы десятилетие-другое, окупится уже многократно!

А троица бьется в агонии, ведь суть его атаки даже не атака, не прямой вред, который можно сжечь в Пламени, отдать на растерзание Тени, поглотить мифическими латами или отправить назад во Времени. Суть воздействия не является атакой ни в малейшей мере, не несет вреда и даже может считаться чрезвычайно, невероятно полезной. В иной ситуации, в другом положении и не в этот день, тот же Варудо Вечный с радостью принял бы подобный подарок и еще заплатил бы за него горою золота и парой раритетов из семейной коллекции, грейдом не ниже легендарного. Конструкция брала свое начало в методиках ритуальных ясновидческих практик, завязанных на сверхдальнее общение, способное преодолеть даже расстояние между континентами. Не связанная с каким-либо планарным типом, полностью изолированная, хрупкая и требующая чрезвычайно прихотливой настройки на каждого из участников беседы связная сеть узлового типа была доработана и дополнена лично Господином и супружеской парой из крайне опередивших свое время ритуалистки и зрящего.

Те двое прекрасно, как они думали, знали на что шли, добровольно согласившись на контракт с Пеклом, многократно его перепроверив и убедившись, что угроза их душам осталась в рамках допустимого. Как ни странно, они не ошиблись - домен Похоти, славный именно ментальными воздействиями на личность даже сильнее Гордыни, Лени или Отчаяния, получал от того контракта не меньше, даже больше, чем иные участники, а потому они тогда сдержали порывы взять еще и самих контракторов. Их забрали потом, спустя годы, когда прошла готовность и постоянное ожидание какой-то подлости, подготовленной хитрыми тварями. Но то была отдельная операция, не связанная с ошибками в заключенном контракте ни в малейшей мере.

Сама связь оружием не являлась, хотя и ценность технология представляла сумасшедшую, настолько высокую, что мелодия звона монет, какие можно было за нее получить, даже сейчас отдавались легким сожалением. Были планы продать разработку, никак к Пеклу и его флеру не привязанную, через своих культистов или тем же темным эльфам, слугам Темноты Хозяйки, самопровозглашенной, но истинной для своих детей, Королевы Ям, но придержали. Во многом потому, что не имели средств проконтролировать получение оплаты методом отличным от еще одного вторжения, а для него было тогда рановато.

Доработка, переделка связного узла, оценена быть не могла и хранилась Господином лично, завязанная на десятки отдельных душ, вплетая свою мелодию в общую так незаметно, что и не догадаешься никогда. Как раз для таких ситуаций хранилась, когда нужно атаковать и победить не атакуя, не угрожая и не убивая, когда нужно еще сильнее приправить и без того пряное блюдо.

Сдвиг Парадигмы не вредил, но делал нечто страшнее и восхитительнее - менял личность участников. Не память, не души, не жизненный опыт, а только личность, понимание самого себя, природу того, кто оказался заключен в незримый круг. Один сдвиг и все трое игрушек поменялись, остались собою, но стали совершенно иными, не такими, какие они есть на самом деле. Ненадолго, ведь их сила, пропитавшая сущности всей троицы, вернет обратно утерянное, выдавит чужеродное, восстановит отнятое! Но пока этого не случилось игрушечки абсолютно беззащитны, лишены своей мощи - барабаны Пламени не бьют и не рокочут, затихая и разбиваясь о стену Одиночества, река Времени течет без перемен, пока тот, кто правит ею сгорает в пламени Горна, ненавидящий шелест голодной ко всему Тени не доходит до потерявшегося в линиях будущего и вариантах прошлого.

Каждый из них был асом, непревзойденным мастером, познавшим свою кровь и свою силу, свои архетипы, чрезвычайно глубоко, сроднившись с ними, черпая из них мощь, отказываясь поддаваться соблазнам еще большей силы, чтобы пасть навсегда. Тень, Пламя, Время - всего три вершины, покорные трем личностям. Но теперь личности поменялись, поменялось суждение, поменялась та глубинная и непонятная даже им самим песня, что дает одинокому изгою познавать Одиночество, позволяет порывистой и бескомпромиссной деве не сгорать в своем же Пламени, разрешает волевому и неустрашимому принцу приказывать Закону. Каждый из них оказался идеально подготовленным для того, чтобы быть кем-то другим, не собой. И привычные роли, привычная сила, сила, требующая всенепременного контроля над ней, почувствовала неуверенность, неприспособленность, слабость - тот, кто не имеет ненависти к себе и всему миру не прикажет Тени, та, кто признает полумеры и уступки, не удержит в ладонях Пламя, тот, кто не верит в собственную власть и право на все, не посмеет покорить Закон.

Это пройдет, не может не пройти, уже проходит, это может повредить, особенно при такой накачке силой, но троица достаточно упорна, а память и душа справятся там, где характер уступит, пусть и остается некий риск. Из-за рисков этих он сам, лично и всеми силами помогает, защищает детишек от самих себя, не пытаясь совратить или оставить что-то от себя напоследок... ну, почти не пытаясь. Потому что слаще трех запретных плодов могут быть только эти же плоды, но вобравшие еще больше славы, еще больше мощи!

Потом, когда они заглянут внутрь себя, каждый из них заметит, осознает, что эта приторная, донельзя изощренная пытка не просто оставила их живыми, но еще и одарила частью понимания чужой силы. Недостаточно, чтобы открыть новый или целиком сменить один из старых классов, но все равно щедрее некуда, оставив после себя титулы, неотъемлемые дары и уникальные навыки. И барабаны смогут призывать Тень из бликов собственного Пламени, флейта начнет Временем не только править, но и сжигать его навсегда, а тишина поймет, наконец-то, насколько действительно Одиночество бывает Вечным.

Только сейчас они беззащитны, они уже впустили изверга в себя просто потому, что не имели возможности воспротивиться, занятые контролем вырывающегося нутра. Нити его уже в них, они подобрали ключи, уже отменяют теневую форму, пламенную плоть и замкнутое время. Еще удар сердца, и он пребудет в них, следующий удар, и они его. И даже река времен не отдалит этот сладкий миг, ведь за главным призом схватки, за Варудо Вечным он следит особенно внимательно, с поразительным и поражающим выжиданием, словно вой скрипки, плач виолончели, рыдание костяных клавиш и скрип забившихся пылью тромбонов.

Потому и побеждает, вливая, наконец-то, семя порока в жаждущие ласки души сладен...

слом

Потому и пропускает момент, когда тишина вырывается, обрывая нити истока когтистыми лапами, рвясь вперед, прямо на несколько растерявшегося от такой внезапной вспышки своеволия изверга, который не ожидал, что после завершенной настройки и срабатывания Парадигмы кто-то сможет хотя бы шевелиться. Двое остальных уже взяты, уже улыбаются своим мечтам, сбывающимся на глазах, уже отдались ему, а он прижимает их к себе, особенно флейту, которую еще нужно настроить заново,успеть сделать важнейшую часть будущего ритма. Каскад боевых чар, от которых так и не восстановившийся полностью тишина уклониться не может, бьет в упор, отбрасывая и калеча. Не успел, бедняжка принять плоскость, сказалась изящная обманка, созданная лживо поющими душами, закрывшая предчувствие последнего из первых, обрекая того на...

слом

Потому и пропускает момент, когда тишина вырывается, срывает когтистыми пальцами нити истока, разрывая дистанцию и готовя какую-то мощную атаку. Удивление изверга не наиграно, но ответный встречный удар, одновременно с прикрытием уже взятых жертв, выполнен с привычной идеальностью, распыляя наглеца на куски, вернее, распыляя обманку, изувеченную Повелителем могучую Тень. Где только нашел такую здесь, внутри купола Вечного? Наверное, выползла из подземных хранилищ, там много было вивариев, могли и Тень на привязи держать, могли. Прижимая теснее милого Варудо, он подготавливает такой нужный аккорд, уже гото...

слом

Потому и пропускает моме...

слом

А троица бьется в агонии, ведь суть его ата...

слом

Снова шаг, снова он в центре треугольника, снова на линии атаки, но никто не атакует - все три сферы потухли, стали матово черными, а после повернулись вдоль "треугольника", так, чтобы каждому милашке досталась сфера соседа спра...

слом

слом

слом

Снова шаг, снова он в центре треугольника, снова на линии атаки, но прежде чем гаснут сферы, им на встречу шагает тишина, буквально обнимая изверга, на ходу теряя облик людской и антропоморфный, совершенно не изящно толкая тварь плечом. Взмах кинжала, абсолютно обычного кинжала из неплохой стали, выглядящим дешевым и малость изношенным во всех имеющихся у Господина спектрах восприятия. Не пользуясь столь навязчиво предоставленной возможностью убить или взять почти беззащитного тишину, архидьявол смещает себя в сторону, выставляя перед собой сразу пять слоевых доспехов, будто пять надетых на тело призрачных силуэтов. Каждый из них способен закрыть от почти чего угодно, но нечто, так успешно притворяющееся ничем, простой сталью, может ведь проигнорировать даже это, как проигнорировал бы сию защиту клинок флейты.

Призванный словно оступается, вместо продолжения атаки выпуская оба кинжала из рук и в самый последний миг, когда три связующих дара уже почернели, уже почти совершили сдвиг, хватает свой дар рукой. Двумерной, мерзкой, пустой, плоской рукой! И неуязвимое к любому типу атак, абсолютное в своей изуверственной хитрости оружие становится таким же плоским, уходит из мира туда же, куда ушла одинокая тишина!

Впервые за время сегодняшней битвы, впервые за долгие десятилетия, если не века, с уст Господина срывается настоящий рык, звериное бешенство, заполняет его суть, заставляет отбросить даже Похоть, потому что то, что столь успешно стало между ним и его Пороком того Порока недостойно. Кружится в перестройке механизма Исток, меняя положение и творя нитями сотни фигур, все до единого зрящие перестают отслеживать события в городе, сосредотачиваясь на произошедшем и не произошедшем одновременно низменно подлом поступке тишины, призванного, любимого, ненавидимого, одинокого и теперь уже не столь ласкающего своим присутствием этот день! Он должен понять, осознать, каким образом произошло это, почему оно не произошло уже произойдя? Как удалось тишине избежать эффекта связи, как удалось столь невозможно быстро восстановить личность после сдвига? Какая Тень, какая грань Голода его дала ему подобное, как он эту грань открыл и принял?

И теперь, когда для множества непрерывно координируемых тварей их Господин замолчал, за один такт он понял и разобрал случившееся, возвращая души зрящих на прежние позиции. С потерей времени, с ослабшей эффективностью, которая будет выходить на полный пик еще не один час, теряя ценнейшую инициативу, но ответ того стоил. Просто потому, что без этого ответа, даже победи он сегодня, спокойно помнить сей день Господин бы не смог, не смог бы признать, что его переиграли.

Теперь может.

Может.

Может!

Рычание переходит в рев, а тот сменяется воем, завиваются вокруг твари целые потоки душ, сливающиеся в ленты, ленты те обращаются торнадо, в оке которого он продолжает свою песнь, выплескивает оргазмом скопившуюся обиду, грусть и разочарование. Потому что он понял не все, но вполне достаточно. Достаточно, чтобы осознать - это не Тень была, не артефакт, не хитрый союзник, героический Спутник, помогающий тишине издалека. Было это классическое искажение реальности, столь характерное для чистых Переменяющих, для могучих Провозносящих первый из Законов и, конечно же, для Зазеркальщиков, если те достаточно смелые и не боятся играть с подобными силами.

Почему-то изверг уверен – это, как и совсем недавно в Белом Зале, была Зеркаль, Царство Снов, использованное прямо сейчас, несмотря на пылающее Тенью тело, потерявшее всю плоть, несмотря на активное использование этой хладной и мерзкой сути Одиночества. Каким-то образом, действительно непонятным как ему, так и всем его душам, мальчишка использовал два истока силы одновременно, выигрывая жизнь раз за разом, ставя на кон все, абсолютно все, потому что кости выбросят лишь сотни, потому что монета раз за разом станет на ребро, потому что все остальные варианты отразило и сломало.

За спиной устало прислонившегося к выцветающему от касания черной ладони камню встают Варудо и София, успевшие выжечь не сработавшую связь, принять сработавший не здесь сдвиг. Они не просто выжили, они еще и приняли эти дары, впитали их, обрели части силы друг друга, став своему донору ближе, чем братья. Интересно, а полюбил бы Варудо свою игрушку теперь, когда несет в себе часть ее Пламени? Дико захотелось уйти, просто чтобы дать им выжить и посмотреть на результат - обычно одаренные Парадигмой всегда им брались, либо были взяты ранее, задолго до дарованной чести. Не было ни повода, ни желания рисковать раскрытием столь заманчивого козыря, под который так легко развращать действительно сильных противников.

Господин исполняет новый поклон.

Не такой, как перед началом битвы.

Этот поклон лишен насмешки, лишен вольготного приглашения и чувства собственного превосходства, лишен вызова и взывания, направления увидевших тот поклон ближе к Похоти.

Нет, сейчас он обещает, не играет.

И мгновенно срывается это обещание выполнить.

Окружающая тело изверга река душ бьет плетью, наотмашь, не доводя свой удар до сплотившихся на противоположном конце площади смертных, интуитивно почувствовавших, что теперь их брать в плен максимально неповрежденными и целостными не станут. Взмах плети обозначен, а следом за ним слетают бесчисленные капли золотого сияния, словно отброшенные громадной змеей чешуйки. Каждая искра - очередное смертельное воздействие, от простейших и знаковых для Пекла клинков, до куда более изощренной контрактной магии, планарных взаимодействий или просто обманок, стремящихся забить белым шумом мелодию предчувствий и предзнаменований.

Волною пляшет флер, убавляя накал воздействия на Дворец, давая тем передышку, обрывая долгую игру Господина по вскрытию умов и сердец, в том Дворце спрятавшихся. Некоторое количество попрятавшихся по углам прислужников или свитских лизоблюдов уже слышали его мелодию, уже пустили Похоть внутрь, несмотря на все барьеры, но добраться до командиров или засевших за артефактными комплексами поражения магов пока не получилось, пройдена была лишь половина. Теперь начать придется заново, но зато посмевшая обидеть его тройка дружно вздрагивает, сталкиваясь с тем, что он на них направил.

Чем больше флера, тем он сильнее, но чем сильнее тот, кто правит им, тем тоньше его воздействие, а уж он-то может быть тонким, как самая заботливая колыбельная, грубым, как бессердечный рок палаческого топора. Желания вызревают и гибнут под гнетом непокорной воли, прорастают ядовитыми шипами самые причудливые фетиши, взращенные из детских комплексов, тайных желаний, постыдных фантазий, навязчивые идеи отнимают время реакции, потакают паранойе и все это под возрастающим возбуждением, желанием любви плотской, но искренней, постыдной, но возвышенной, примитивной, но изящной. Флер давит, гнетет, погружает в транс, из которого уже нет выхода обратно, требует огромных сил на нейтрализацию, хотя бы частичную, уже совершенного. Кто-то попроще пал бы только от этого, как пали недавно многие из пытавшихся его пришествие остановить, пали бы, даже не затронув коллекцию поющих для него душ, хватило бы лишь чистой силы родного аспекта.

Этим было мало, они превозмогали, словно дураки, бьющиеся лбом о склон горы, только здесь первыми ломались горы, не головы. Каскад капель, отметки прибоя реки опороченных душ, оказался встречен достойно. Слабее того, что мог каждый из них без отвлечения на флер, но все равно достойно. Один бы не осилил, двое бы попытались, но пали, втроем же им удалось устоять, выдержать первую ноту.

Тень жадным полотном раскрывает свою голодную пасть, сотворенный пролом, ведущий не к тем остаткам, презренному соскребу плана, что оставался в объятиях падающего города, но подлинной ее глубине. Глубине столь истинной, что даже ему не хотелось смотреть туда слишком долго - то, что живет настолько далеко от реальности, едва ли заинтересуется крохотным для него окошком, но проверять желания нет. Капли втекают в бездонную глотку черноты, лишь множа нежелание продолжать эту коду, приманивать и прикармливать возможного гостя. Это его стол, ему не нужны другие дегустаторы, особенно такие, способные сожрать в один выдох весь стол целиком!

Нити ключей хлещут многохвостой плеткой, выравнивая мироздание, убирая прочь раскрытую рану, чтобы та тут же восстановилась, возращенная обратно. Ключи снова бьют, Исток дрожит в предвкушении, заставляя дрожать и неумолимое Время. Варудо не выдерживает первым, переставая обновлять циклическую петлю, просто замораживая и застывая как разлом, так и реальность вокруг него. Хлопок, сгоревшая и сразу же возродившаяся в мелодии Похоти душа просто испаряет кусок реальности вместе с застывшим во вневременье разломом.

Капли душ не стоят на месте, не летят по прямой, меняют курс на более правильный, мелодичный, верный! Еще не успело совершиться вырезание, как они начали обходить разлом сверху и снизу, по бокам или ныряя в родственные каплям-душам планы. Знаки на камнях вокруг троицы повреждены, ковра плоти и вовсе не осталось, но даже остатков хватает, чтобы усилить флер, пробурить защиту их разумов, ворваться в головы потоком нового разврата. Каждый видит свое, каждый желает своего и в своих фантазиях получает желаемое. Огненное торнадо, скорее даже шар, идеальная сфера Пламени, внутри которой пытаются спрятаться наглецы и глупцы покрывается разноцветными пятнами, дрожит и гаснет, теряет заряд и направляющую волю. Капли сливаются в узор, тоненькие ленточки, автономные конструкты из чистых душ, настолько уравненных своей Похотью, что стали единым организмом, многогранным и смертоносным.

Сфера перегорает, сжигая часть духовного паразита, чтобы сожженное возродилось вновь, потому что став единым, золотая слизь, медовый голем, имеет право на возрождение ничуть не хуже Софии, покуда жива хоть одна его капля. Оно уже почти обнимает в своих липких объятиях пламенную деву, но Варудо, несмотря на все противодействие флера, ритуальных знаков и лезущих к открытой коже нитей Истока, успевает застыть конструкт. Флейта отступает, успевает отступить только потому, что его доспехи защищают почти от всего, даже от флера, каким бы тот ни был искусным и обезличенным, не имеющим отношения к Господину и не подпадающим под юрисдикцию мифических лат. Тишина снова применяет знакомый прием, делая плоским не только себя, но и то, к чему он коснулся, разделяя ношу Одиночества с выбранной жертвой. Души, почти все родственники, почти все добровольцы из уже давно вымершего в добровольном жертвоприношении культа, гибнут навсегда, не возвращаясь в лепестки. Более того, даже сама попытка вернуть хотя бы часть повредила один из лепестков, вырвала из него еще несколько сотен сношающихся силуэтов, самых ближних к тем слотам, которые занимали украденные.

Какой забавный трюк, какая глубокая вершина понимания плана! Призванный мальчик мог бы приберечь этот козырь, имел некоторые шансы использовать его напрямую против Господина. Имел, но были они невысоки - он и есть свой Домен, даже удайся мальчику поймать его, вынудить к физической близости в совсем не желанном смысле фразы. У твари нашлось бы чем отразить столь ультимативную атаку, нашлось бы чем ответить, как предотвратить неотвратимое. У сотканного из сотни душ, сделанных идентичными друг другу в мере большей, чем отражения в зеркале, такого аргумента не имелось.

Ох, зеркало-зеркало!

Господин не понимает способа, да и безответственно будет искать его сейчас, слишком многого поиск потребует из того, что нужно вложить в иные дела, но основа трюка понятна. Зеркало, что было сломано, отражение, что поменялось местами с явью - трюк неимоверно сложный и столь же старый. Немного есть тех, кто сможет повторить это под небом Алурея, единицы буквально - у местных зеркал есть свой хозяин, свой Господин и воля его значит для сноходцев чрезмерно многое. И даже так это проблемой не было бы... но это пресное бы, звучащее нескладными оправданиями за пропущенную клавишу, воняющее собственной слабостью и глупостью, недальновидностью. Сама по себе Зеркаль хитра и коварна, но в прямом бою не так уж опасна, потому что плох тот зазеркальщик, которого принудили к прямому бою, потому что можно разбить сотни и тысячи зеркал, не найдя того одного отражения, в котором ты выживаешь.

Греза лжива, обманчива, нестабильна и квинтэссенцией Похоти ее вполне можно исказить, убедить в том, чтобы отразить сновидца таким, каким его хочет видеть изверг, а не сам сновидец. В таких случаях, разбивая зеркало зеркальщик спасает свою шкуру, применяет хитрый трюк для побега, подобно выбрасыванию чернильного облака каким-то спрутом. И это еще только если адепт Царства Снов вообще способен применить такое быстро, ведь в большинстве случаев подобную обманку слишком долго готовить, слишком тяжело провести в нужный момент и при этом самому не разлететься осколками.

Знание не азбучное, не из тех, которым учат в волшебных и приключенческих гильдиях или даже аристократических семьях, но он им владеет. И сейчас это знание бесполезно чуть более, чем полностью! Грезам он противостоять сможет, он может эти грезы воплотить и подарить новые, только уже принадлежащие Похоти, но он не чувствует никакой Зеркали, вообще никакой. Только огромного объема и густоты Тень, применяемую своенравным тишиной, силы самой недружелюбной и опасной для любого изверга, от простого беса до самого Господина. За этой броней он не видит ни способа совмещения двух настолько противоположных планов, ни того зеркала, которое раз за разом разбивают вместе с тем развитием событий, какое тишина сам нарек несбывшимся. Обмануть нетрудно, несложно вмешаться в процесс слома, есть нужные души, да и чистым флером тоже можно попытаться, но из-за Тени, абсолютной, бескомпромиссной, безжалостной, не ведающей любого Порока, до столь хрупкого и уязвимого зазеркального механизма не дотянуться, не пробить и даже не нащупать.

Только ломать вместе с тишиной и его Тенью.

Встречный удар, таран света, заставляет тишину оставаться в своей неуязвимости, нависая над ним тысячей лезвий, поток мутной воды, словно лавина, вынуждающий флейту снова использовать Закон, порыв ледяного ветра, гасящий пламя. И непрерывное давление, с каждым шагом, с каждым заклинанием, все ускоряясь и ускоряясь. Море душ, сияющее огоньками полотно, укрывает тварь, хранит его и не дает даже помыслить об ответной атаке. Все трое и не мыслят, как не пытаются они и убежать - им ясно, как самое очевидное из возможных решений, что убежать не выйдет. Это под своими ногами выжгли они знаки на камнях, сделали их снова камнями, но вокруг все пылает разноцветными линиями, колдовскими символами, скверной Похоти. Их берут в клеть, загоняют подобно зверям и все, что им остается, это лелеять свою злость, переходящую в отчаяние и решимость сдохнуть как можно позже - мелодия слишком знакомая извергам, чтобы помешать их собственной.

Время сменяется Пламенем, облаком мимолетных искр и создаваемого ими пепла, накрывая половину площади, пусть даже на короткое мгновение. Облако сносит, изгоняет, выдавливает из неположенного ему места, но природа искр и без того мимолетна, они и сами существуют считанные удары сердца, будто один взмах крыла бабочки. Они тоже Пламя, тоже сжигают, но лишь сырую силу, не уничтожая узоры вокруг, но обращая в ничто лишь кроху от общей картины. Это вносит диссонанс, нарушает целостность клетки, заставляет тратить силу на то, чтобы убрать облако.

Под искрами уже скрыта чернота, комок вставших на дыбы теней, внутри которого мелькают тени живые. Мелкие, хрупкие, бесполезные здесь, они бы уже стали ничем, если бы не это облако, если бы не подозрительно знакомая тварь в глубине черноты, та самая, что в несбывшемся событии послужила обманкой и жертвой, приняв удар вместо тишины. Теням он отвечает Солнцем, возжигая громадный шар золотого света прямо над площадью, не только прибивая черноту к земле, поближе к ритуальным линиям, но еще и впитывая его жаром отправленные со стороны дворца и парочки других точек удары высшей магии. Кто-то понял, что натиск его ослаб, кто-то решил этим воспользоваться.

Солнце в миниатюре горит ярко и ровно, в такт с поющими от страсти душами его адептов, парочка из которых все-таки не выдерживает и отправляется поглубже в лепестки, восстанавливать почти сожженные сущности свои. Вот отправленных становится трое, вот их уже пять, вот девять, а вот и первая настоящая гибель, которую не выйдет исправить потом, после завершения текущей мелодии. Но рукотворное Солнце не просто пылает, оно вобрало в себя большую часть атаковавших площадь чар, выдохнуло громадный луч вниз, еще сильнее прижимая троицу и отправляя остаток силы за горизонт. Немного в сторону Дворца, чтобы напомнить тем об осторожности и чувстве такта, все остальное по беззащитным кругам боевых магов и носителям легендарных артефактов, неосмотрительно раскрывших недостаточно защищенные позиции. Следом за солнечным потоком идут другие атаки, более изощренные, правильнее подобранные, только выходит хуже, чем получалось раньше – прерванные ранее зрящие еще не вышли обратно на полную мощность, приходится тратить чуть больше сил, компенсировать превосходством там, где не выйдет ударить с абсолютной верой в немедленную победу.

Направленный вниз молот солнечный остановлен и возвращен на стартовую позицию, отодвинут во Времени к тому моменту, когда его еще не было. Мигает мир, река продолжает свое вечное течение, забирая с собой выброшенную в ее воды композицию... чтобы открыть спрятанную внутри солнечного творения кристаллическую наковальню. Творение на основе крайне специфического восприятия силы Недр почти не фонит, а те незначительные флуктуации, какие оно издает, терялись на фоне ярости Солнца. Наковальня падает вниз со скоростью выпущенной из элитного свинцестрела пули, но прежде нее приходит одновременно неподъемная тяжесть и призматический эффект, когда попавшие на друзы кристаллов лучи преломляются и возвращаются обратно.

Черно-белый мир гасит кристаллическую магию, замедляет падение наковальни, высасывает ее прочность и крепость, даже Тяжесть Гор, неотъемлемый атрибут любой высокоуровневой техники Тверди, словно слабеет, переносится не на тела жертв, но на весь монохромный мир разом, тут же становясь куда легче и терпимей. Новая петля Закона, а потом Варудо Вечный, сильнейший из троих, первым использует недавно обретенные знания, первым понимает, как именно его применить - застывшие души великого мага, одна настоящая и две подделанных, какими он хотел расплатиться вместо своей, что даже сейчас пробуют пересилить заморозку, начинают пылать бесцветным и бездымным пламенем. И едва запылала наковальня, пылать начала и пленная душа, которую удалось спасти в самый последний миг, в отличие от обеих подделок. Секунда и Вечность слились воедино, превратив кристалл в ничто, и это ничто не восстановит ни один иной хрономант, да и то же разбитие зеркала здесь не помогло бы ни на грош. Сжечь можно все, даже Время, даже Смерть, даже Вечность - это знала София, теперь принял новую для него истину и Варудо.

Казнь испортивших ему мелодию продолжается, не останавливаясь, не давая продыху, игнорируя любые попытки избежать очевидного, оставляя тем лишь бесплодные трепыхания, надежду сделать хоть что-то. А изверг все ближе, шагает так же неспешно, как ранее шагал заковавший его в петлю флейта, все ослепительней сияние хоровода огоньков, все больше золотого пламени и меда вокруг. С каждым шагом, с каждым приближением Господина, реальность уступает, полностью заменяясь Пеклом - финал нисхождения, этап сшивания Вечного и Домена. Это должно было произойти позже, мягче и не так торопливо, но сопротивление не понимающих своего счастья смертных спутало слишком многое. План рассчитан и не на такое, он стерпит даже больше потерь, больше утраченных ритуальных точек, больше малых поражений - запас прочности величественного замысла невообразим для примитивного разума.

Каждый миг смертные по всему городу слабеют, становятся все бесполезнее и так едва работающие молитвы, исчезают даже те крохи планарного мастерства, что еще доступны слабосилкам, классическая магия сбоит, ритуалы перестают работать так, как должны, стационарная защита начинает расходиться на нити, пространственные карманы и тайники проявляются в основном слое. Его верноподданные и порочные слуги же только крепнут, становятся живучее и опаснее, даже мелкие виспы, которых в иной ситуации можно уничтожить просто швырнув в них кошель с железными опилками.

Троица уже на последнем издыхании, несмотря на то, что прикрывают друг друга, регулярно меняясь местами, давая остальным отдохнуть и скопить силы на новую технику. Все тяжелее им дается переход, все реже огрызаются они в острой контратаке, все чаще приходится комбинировать силы и все реже эти комбинации работают. Варудо ускоряет и себя, и остальных, призванный принимает на свою душу весь поток флера, как самый малоуязвимый к его природе, София просто жарит непрерывным вулканом, выдавая такие количества силы, что ей дважды пришлось саму себя сжечь и воссоздать заново из-за полученных от перенапряжения травм.

Очередная волна капель-искр, поток медового ветра, отбрасывающий разозливших его мальчиков и девочку к самому краю площади, упирая их в стены ближайшего здания, вроде как ювелирной лавки. О побеге их Господин не переживает, потому что там, за этим полуразрушенным строением и потом еще одним, чуть более целым, уже помещен и передвинут его лепесток. Он твердо намеревается вбить в него всех троих, ведь против такого не поможет ни перерождение, ни способность стать плоским, ни латы Подлой Дуэли. Последние доставляют больше всего проблем, даже больше, чем доставил тишина, просто у того вышло обиднее. Латы вынуждают атаковать не напрямую, даже более не напрямую, чем обычно. Пылают огнем желанной агонии души десятков артефакторов, безнадежно сгорая один за другим, но тем самым ослабляя неудобный доспех, позволяя хотя бы так, но причинять вред надевшему его мальчишке. Флейта единственный кто мог бы убежать, если бы рискнул, но он не рискует, не верит в свои шансы, опасается ловушки, считая, будто тварь хочет их разделить. Верно считает, действительно хочет - так будет удобнее. Любого из троих, даже разодетого в мифический доспех принца, даже совмещающего два планарных контроля тишину, он одолел бы за несколько тактов, а уж несгораемую Софию он уже успел показательно скрутить в развратный узел.

Втроем они все еще сопротивляются, но и это сопротивление закончилось.

Прижав тройку в угол, подведя их к нужной позиции, Господин наносит решающий удар, признавая про себя, что теперь он уже почти не сдерживался, просто играл экономно, храня самые звучные инструменты, старался не повредить общую мелодию, не пустить в нее фальши. Он использовал не самые сильные трюки в арсенале, тратил души сравнительно слабые, малоценные, пускал в ход не наиболее могучие заготовки. И тем не менее он побеждал, просто потому что играл на победу, а не ради новых стонов и криков - а против этого всем троим не нашлось чего сказать.

Вдох ему не нужен, но человекоподобное тело накладывает определенные обязательства, требования, если хотите, которым можно не следовать, но лучше не пренебрегать. Жест нужен не ему, но тем душам, какие он привлекает к исполняемой технике, в очередной раз подтверждая, что изверг во многом состоит из того, что хранится внутри его сонма. Выдох сопровождается потоком, вызывающим безумие при одном лишь взгляде на него валом морским, движущейся грудой перемешанных полупрозрачных тел, даже сейчас не прекращающих своей оргии, последней и никогда не заканчивающейся.

Поток даже сам по себе может уничтожить крупную крепость за счет вложенной в него силы, инерции, количества скованной в экстазирующих телах мощи, но это лишь вершина горы. Любое прикосновение этих тел связывает коснувшегося с этой оргией, с каждым из призрачных силуэтов, привязывает тебя к ним, дает почувствовать их ласки и желания, любовь и нежность, непорочность и набожность, похотливость и развратность. Одно прикосновение их не сломит, но за первым пойдет второе, третье и сотое. А ведь прикосновением считается не только контакт кожей к коже, и даже не клинком к призрачной плоти, нет - любые чары, вмещающие твою силу, для Паноптикума Похоти столь же равноценны, как и ты сам. Убей хоть половину, развоплоти их Тенью или Пламенем, но каждая маленькая победа станет для тебя еще одним шагом к поражению. И ты присоединишься к ним, не выдержав соблазна, найдя себе силуэт по вкусу, по вкусу и вкусишь своей страсти, влившись в это море одной из самых ярких звезд.

А влившись, признав себя частью этого шедевра, отдав первый оргазм, потеряв часть плоти и став немного прозрачнее, ты возродишь тех, кого ранее развоплотил. Это настолько же выше контрактной магии, насколько изменение реальности выше обычных иллюзий - одна из самых безотказных его игрушек. Даже жаль, что придется отдавать всех троих именно Паноптикуму, потому что слишком яркие, желанные и вкусные. Отдав их этому забрать обратно не выйдет даже у него, есть вещи, есть Похоть, которая неподвластна и Господину. Он еще выгрызет себе флейту, как самого необходимого именно в чистом состоянии, но остальные двое уже не его и никогда не станут.

Как финал, главная нота происходящего, в саму суть Паноптикума вплетена особая структура, не дающая отступить с его пути. Буквальная невозможность сделать хоть что-то, кроме попытаться защититься или уничтожить, на уровне мировых Законов, причем принимаемая автоматически, не поможет ни сродство с планом, ни намоленные блага, ни спасательные амулеты или эвакуационные якоря. Этот эффект создают сами участники оргии, что является их исконным свойством, как свойство огня обжигать, воды испаряться и замерзать, а Похоти побеждать.

Они поняли природу атаки, пусть каждый по-своему и ни один до конца. Поняли, но судьбу свою принимать отказались, на что-то надеясь и не спеша отдаться добровольно, что даже не умиляет, слишком надоело. Первым ответил тишина, самоуверенно считая, что его Одиночество сохранит даже от этого - могло бы, не подготовь он Паноптикум заранее. Не спасет призванного и его трюк с разбитием зеркала, потому что его еще нужно захотеть использовать, а захотев суметь проконтролировать момент, когда реальность и зеркало поменялись местами.

Земля чернеет, наползающие на нее тени покрывают ее всю, мальчик вкладывает весь резерв, что еще имеется, тут же восполняя его и вкладывая еще, флейта в который раз восстанавливает восполняющий навык, давая возможность восстановиться снова, а земля пропадает, оставляя только провал в глубокую Тень. В этот раз провал еще шире и еще неприятнее, на такую дыру, на такое окошко могут и заглянуть те, кто древнее Древних. Но его козырь выше этого, там, где извивающиеся от страсти тела касаются разлома, тот закрывается, тускнеет и светлеет, а сами силуэты не проваливаются внутрь ни на один ноготочек. Откат бьет по тишине в полную силу, ведь все новые и новые силуэты касаются наполненного силой мальца разлома. Он уходит в себя, прекращает подпитку чар, пытается отречься от накатывающей Похоти, но ворвавшиеся вглубь него фантазии идут из самой глубины подсознания, их не изгнать и не преодолеть, ведь они часть тебя самого, просто возведенная в абсурд.

Опадает бессильным дождем Пламя, почти не обжигая несущихся на вынуждено неподвижных жертв силуэты. Немногочисленные раны на них не заживают, а просто исчезают - поглощенные Похотью и в ней же возрожденные, а следом падает на колени и яростно стонет София Пламенная, смешивая ненависть с экстазом, паря на волнах двух противоположностей. Что же, настоящий призванный оказался куда выносливее, куда более стойким, но ее извиняет проведенное в объятиях Господина время, за которое тот успел вложить в ее прелестную голову слишком многое.

Стены остановленного времени, замкнутого само в себя отрезка истории тоже остаются проигнорированными, ведь Паноптикум проходит сквозь них лишь немногим замедляясь, при этом не снимая эффект, а просто не подпадая под него. Они сами Закон в некотором роде, что им Законы иные, что им приказы будущего Императора, если у него нет будущего. Подпадая под диктат воли, под обязательство принять вызов Паноптикума, жертвы словно выпадают из власти кого угодно еще. Даже он сам теперь не в силах помешать своему творению, только наблюдать, заново начиная давить обрадовавшийся было гарнизон Дворца, снова беря под свое внимание штурмующие его отряды, немногочисленных оставшихся внутри агентов и свежеобращенных предателей. Ключи почти найдены, почти вскрыты замки, осталось только дожать.

Неладное он замечает не сразу, позорно упуская целые мгновения, прежде чем осознает случившееся. В его оправдание, вероятность такого поворота событий не просто низка, она до сегодня казалась ему строго отрицательной.

Новоприбывший возник прямо внутри очерченного лепестками периметра, возник внезапно и неправильно. Это был не игольный укол блинка, пронзающий реальность и связывающий две точки, не путеводная ниточка Тропы или растянутый до невозможности шаг вдоль пыльной Дороги, даже не рваная рана принудительной телепортации, тупыми ножницами режущая ткань мироздания. Появившийся не возник на определенной точке пространства, но наоборот, подтянул пространство в отношении себя. И, казалось бы, пусть, ведь оказался гость строго напротив прущего волной Паноптикума, априори попадая под его Закон. Поначалу именно так и показалось Господину, пока он не присмотрелся, пока не увидел, пока не понял.

Высокий и худой старик людского племени, по крайней мере внешне относящийся именно к людям, не внушал ни страха, ни опаски, ни даже желания - изможденный, будто бы голодал многие месяцы, напоминающий низшего мертвяка усохшими мослами даже больше, чем сами мертвяки, едва заметно пошатывающийся на несуществующем ветру. Казалось, его могло убить простым присутствие даже не архидьявола, а любого сколь-либо значимого изверга. Казалось, что это одетое в изорванное и выцветшее рубище тело само прямо сейчас умрет. Но старик стоял под гнетом флера всеобщего, под штормом из энергий, под взглядом разглядевшего его Паноптикума, стоял и не умирал.

А еще были цепи, частью сокрытые под рубищем, а частью открыто свисающие с изможденного тела, позвякивая ржавыми звеньями, где под ржавчиной скрывался черный, как вороново крыло металл. Господин мог заранее понять, кого что он увидел, мог осознать и, возможно, даже успел бы предпринять какие-то действия. Но не имел он даже мысли, даже права на мысль, что это вообще возможно - увидеть эту мерзость здесь и сейчас, в этот день. Старик поднял голову, вглядываясь в несущиеся на него силуэты давно отдавших свою вечность тел бесцветными и тусклыми глазами, взглянул на них и шагнул навстречу. Уже пропали Тени, уже перестало литься огненным дождем Пламя, уже не в силах был взывать к реке Времени первый из принцев. Но даже продолжай они свои атаки, этот выродок шагнул бы сквозь чужие чары с таким же равнодушным и ко всему безразличным фатализмом.

Не оттого, что был неуязвимым, не потому, что не боялся ран и даже не из желания красиво умереть, но исключительно от понимания - у него все равно не выйдет сдохнуть.

Шаг.

Мгновения глухи к мольбам Закона, а скорость смены события в этой битве такова, что с первого исполненного поклона до сей секунды не прошло даже пяти минут, даже трех минут не прошло! Тем не менее слова старика произнесены, неспешно и глухо, хрипло и кошмарно в их неизлечимой мерзости, неправильности, гибельности. Не должно нигде, ни под Небом, ни в благословенном всеми Пороками славном Пекле, существовать подобного, не имеет оно на то никакого права, потому что должно исчезнуть, сгинуть без следа вместе со всем тем, что оно несет миру!

Но слова сказаны.

- Никто не пройдет там, где пала Вера. [1] - Слова не громкие, но буквально въедающиеся в суть любого, кто смел их слышать, независимо от своего желания, вызывали у верховного изверга предельную, сконцентрированную ненависть.

Море сношающихся силуэтов словно налетает на прибрежные скалы, останавливаясь и пытаясь то ли обойти вышедшего вперед безумца, то ли вообще откатиться назад, но конструкт, его драгоценный Паноптикум страшно опаздывает не успевает завершить перестройку, отпустить уже отмеченные жертвы, будущих братьев и сестрицу.

- Тысячи надежд угасли безвозвратно. - Сияющие милосердной Похотью силуэты запертых в Паноптикуме избранных счастливчиков не блекнут, нет, загрязняются, покрываются скверными ранами, гнилостными пятнами, прикосновениями той же мерзости, что наполняет старика.

Паноптикум обречен, изначально обречен, не имея ни малейшего шанса против выродка, вставшего у него на пути. В тот момент, как конструкт включил в себя нового участника, связал его нерушимым Законом, навязал контракт, что должен был стать оружием конструкта, а не против него, все было кончено. Потому что контракт заключен, а этому ничего больше и не нужно, чтобы передать дальше собственную заразу. Проклятый, забытый и лишенный абсолютно любых прав, ненавидимый извергами даже больше, чем людьми, которыми тоже ненавидим, не способный умереть никаким способом, даже если изо всех сил попробует свою жизнь оборвать.

- Тысячи огней без ответа. - Паноптикум захлебывается, пытается действовать в ответ, но любое передаваемое наслаждение, вся Похоть мира, отборнейший Порок будто падают в бездонный колодец, даже не сбивая старику шага, не ломая гнилой до основания ритм его мелодии, в которой слышен лишь усталый звон проржавевших цепей.

Страшнее Тени противника для изверга нет, это всем известно. Именно теневая магия наносит обитателям Пекла повышенный урон, именно Тень защищает от флера и магии душ лучше прочих щитов, именно для Теней любой изверг лишь желанная добыча. Но это все чепуха, мимолетное и неинтересное, просто закон природы, дилемма хищника и жертвы, пастуха и волка. Одни ненавидят все сущее в своем Одиночестве, и пусть их ненависть к смеющим испытывать в Пороках счастье дьяволам была чуть сильнее обычного, особой разницы Тени между ними и всеми остальными жертвами не видели, если вообще могли подобные мысли осознавать. Вторые относились к первым, как к смертельно опасному хищнику, злому, беспощадному и абсолютно скучному, потому что Тень совратить нельзя, только убить смертельной дозой флера.

Сейчас пред Господином вставало то, что изверги искренне ненавидят вне зависимости от домена или аспекта Порока. Будет это Гордыня, Агония, Похоть, Лень, Отчаяние, Злоба - совершенно неважно. Этот оппонент, эти выродки не так опасны в бою, победить их легче, отбиться проще, избежать конфликта не сложно, но никто его не избегает, потому что изверги, суть которых наслаждение Пороком, воспринимают вторых воплощением первозданного Зла. Зла, с которым нельзя говорить, нельзя спорить или переубедить, Зла, которое забирает у себя и всех тех, кто попадется ему на пути то единственное, что изверги воплощают и ради чего они вообще существуют.

За спиной старика развеваются удлинившиеся цепи, узлами и щупальцами рея на фоне пурпурных небес, а там, за этими цепями видны... словно сквозь окно в иное место, будто врата без врат... видны огни, такие похожие на искры его хранимых душ, такие страшные в своем отличии. Они не пылают Пороком, не воют в экстазе, наслаждаясь своим положением и всеми его прелестями. Это огни не душ, но Свечей, зажженных в неисчислимых храмах, которых давно нет. Огни Свечей, давно отгоревших, но не имеющих права погаснуть до конца - тусклые, усталые и преисполненные бесконечной обреченности.

Паноптикум пал, заразившись, запятнавшись той же заразой, что терзала остальные огни, став частью не сонма, но абсолютной тюрьмы из которой нет выхода, в которой нет надежды на перемену, нет ничего, кроме чужого долга, чужой судьбы и чужой смерти. Перед Господином порочной Похоти стоял первосвященник мертвого Бога, проводник воли инфернальных тварей, в каких обратилось оставшееся без Владыки божественное воинство, его Слуги, Творения и Вестники. Перед дьяволом стоял уже давно не человек, но инфернал, паскудный демон, гниль и плесень, не ведающая счастья и забирающая его у всех остальных. Абсолютно неубиваемое, всегда воскресающее заново существо, не имеющее права умереть без воли Бога, но и Бога тоже не имеющее, только память о нем, только горькую его славу.

Узника Инферно легко победить, особенно извергу, особенно учитывая всю ненависть вторых к первым. Инферналы могут осквернять обнаженные души, могут поглощать и после игнорировать любые количества флера, просто потому, что даже желай они поддаться ему, демоны не в силах превозмочь свою природу. Но прямой бой, атаки используемыми через души техниками и ударами, просто вобьют демона в пыль, дав победу дьяволу. Победу столь же решительную, сколь бессмысленную - умирая демон возродится вновь, восстанет в том саду божественном, что породил его когда-то, даже если Бога там уже нет. Восстанет в муках, восстанет против своей воли и продолжит свою жизнь без цели и без желания жить. Даже слабейших из них неимоверно сложно убить окончательно, а действительно сильных не прекратить даже самому Господину. Правда, перед ним и не истинный демон, а только почти ставший таковым первожрец. И ради того, чтобы проверить его неубиваемость изверг расстарается на славу, что, наверное, будет единственным исходом, какому они оба обрадуются одинаково.

Паноптикум потерян, до последнего не верящий в свой финал, до последнего надеющийся, что объятия друг друга спасут их всех от участи стать новыми Свечами, новыми огнями за спиной безымянного выблядка. До последнего держался его Закон, не давая извергу помочь, вырвать свою драгоценность из пасти вечного мучения. Новый противник ему не ровня, даже если он примет сторону остальной троицы, а троица примет помощь, он все еще сильнее их четверых, все еще победит, пусть теперь станет действительно опасно. Почему-то даже без зрящих или собственной интуиции, изверг знает, осознает эту мелодию каждым фибром сущности, каждым движением лепестка, каждым взмахом нити Истока - смертные эту помощь примут.

И за это он их уничтожит.

Он их всех уничтожит.

Молча, не размениваясь на театральность и красоту окружающей их музыки, одна тварь шагает навстречу другой. За спиной первой вся мощь Домена, вся изощренность Похоти, весь опыт десятков тысячелетий. За спиной второго только его цепи, только его мука и огни Свечей, что даже не здесь, не в его власти, а просто видны их муки в той темнице, куда их отправила связь с инферналом. За спиной первого превосходящая сила, что могла бы сразить и десяток таких выродков, превосходство опыта и арсенала. За спиной второго трое смертных, выбравших из двух зол то, союз с которым им выгоднее. В конце концов, славные и великолепные в своей тупости наделенные редко видели зло, - то, что они считают злом, - от демонов, куда реже, чем от извергов, многократно реже.

Они сходятся в третий раз, и все понимают, что этот раунд будет последним.

Только теперь Пороку противостоит не одинокая Тень с отзвуком Грезы за спиной, не одно лишь Пламя, не только Закон.

Против Порока вышел последний участник, дав защитникам столицы взять изверга не в треугольник, но в крест.

Инферно сказало свое тихое и преисполненное боли, но очень веское слово.

Последним против Порока встал Грех.

Если запрашивать досье у храмовых клириков, интересоваться мнениями волшебных гильдий, позадавать вопросы авантюристам или даже купить задорого и совершенно не официально агентурные сводки Очей Вечных, то все они легко сойдутся в одном мнении, касаемо одной весьма известной личности. А мнение это крайне просто описать одним единственным утверждением, четкой уверенностью в том, что Эреб Пилдор - нехороший индивид и лучше бы его вообще не было. Нельзя сказать, что полукровка наделенного гиганта и человеческой воительницы, в свое время над поверженным противником надругавшейся, был прямо таки кровавым маньяком, режущим всех вокруг направо и налево... потому что это будет диким преуменьшением. Один из самых прославленных, в плохом смысле, преступников континента, знатно наследивший во всех его регионах, имел репутацию черную настолько, что многие твари на его фоне смотрелись эталонами адекватности.

Начать стоит хотя бы с класса, полноценно развитого основного архетипа и двух остальных, не сильно ему уступающих. Не просто какой-то там Еретик, но целый Ересиарх, находящийся, как утверждали многочисленные досье, собранные на последнего из Пилдоров, в одном шаге от получения приставки Великий и перехода со ступени легендарности еще выше. Еретические классы по вполне понятной причине относились к ветке запретной и порицаемой, старательно отслеживаемой и поставленной на жесткий контроль. Высокоуровневого еретика приняли бы в любую структуру, но вот в начале своего пути их терпят даже меньше, чем чернокнижников и прочих любителей пощекотатьчужие внутренности жертвенным кинжалом. Мало кто желает ссориться со всеми клирами скопом, покрывая младую поросль, ведь даже высшие еретики если и получают покровительство, то совершенно неофициальное, этакое прикрытие со стороны верхов, непубличное обозначение неприкосновенности.

Некоторые невежи считают, и даже в своих трудах потом описывают подобную чушь, будто еретики получаются из неправильно истолковавших волю своего Бога клириков, неверно толкующих писания, делающих не то, что Бог от них ждет. Считают, что ересь равна предательству божества, попыткой урвать часть его могущества и дарованных им благ, но при этом не платя Верой и Службой в ответ. Ошибка понятная, весьма рациональная, но менее масштабной она быть не перестает, потому что проблема лежит куда глубже.

Во-первых, если бы какой-то клирик начал слишком сильно заблуждаться в понимании доктрины Веры, ему быстро подсказали бы правильный ответ. Как коллеги, наставники или братья по клиру, так и сам небожитель - вещим сном, словом, молвленным одному из высших сановников или даже личным появлением, зависит от личности заблуждающегося. Нет, дело не в ошибке, совсем не в ней. В конце концов, еретические классы одни для любой религии, для любого отступника. В то же время, большую часть "заблудших душ" слишком далеко ушедших в своем заблуждении, воля Божества покарает без особого усилия - они же буквально пропитаны благодатью, частью силы своего патрона, а потому тот имеет над ними вполне явно обозначенную ответную власть! Исключить можно только совсем уж удивительных индивидов, которым удалось бы вырвать из себя присутствие Бога, а уж тех из них, кто сумел бы заполнить образовавшуюся пустоту собственной силой было столь мало, что их можно вообще не учитывать в раскладах.

Во-вторых, далеко не всегда Всевидящая клеймит еретиками именно клириков, жрецов, послушников и прочий божий люд. Часто на эту дорогу становятся люди и нелюди вообще не связанные с храмами напрямую или косвенно. Это не афишируется, но становление еретиком практически не зависит от показателей атрибутов или уровня, только от определенных навыков и мировоззрения, склада характера. Потому и не афишируются такие откровения - сила у еретических классов есть, а значит найдутся желающие этой силой обладать, особенно если получить ее сравнительно просто.

Природа любого Еретика, от самого слабого и только ставшего на эту долгую и гибельную дорожку, до мастодонтов подобных Эребу, состоит в вызове, отрицании и намеренном неверии, отказе от Веры. Еретики не то чтобы не верят в богов, ведь атеизма, или как там называется эта странная недорелигия, про которую и знают-то только из свидетельств некоторых призванных, не может быть на Алурее, где небожители регулярно свои Чудеса являют. Скорее, любой Еретик - яростный антитеист, верящий в Богов даже более искренне, чем простые клирики, но истово, до глубины души выступающий против их власти над умами и душами любых наделенных.

Еретиков вообще связывают с клириками только потому, что для становления одним из них, помимо ненависти, презрения или просто антипатии к Богам в любой форме, нужен еще и очень хороший базис клерикальных знаний, начитанность и эрудированность достаточная, чтобы не просто понимать проповеди жрецов, но еще и знать, в чем их ошибочность, недоговорки или наглая лживость. По крайней мере с точки зрения самого Еретика.

При этом ладно бы просто ненавидели бы себе тихонько, может быть, воду бы мутили, или даже вырезали бы каких-то там деревенских дервишей. Хватает под небесами и Вероотступников, и Расстриг, и Проклятых Верой. Побороть тех, кто предал храм смогут те же храмовники - отступники лишились покровителя, потеряли божественную милость и право на помощь, ослабнув и лишившись почти всей ударной мощи. Часть из них быстро гибнет от рук карательных отрядов, часть меняет клир, хотя принимать отступников решаются редко и следят всегда очень внимательно, пусть и не Боги, так остальные жрецы. Некоторым удается сменить класс повторно, чаще всего на нечто очень и очень черное, связанное с кучей жертв и подступающим отварением. Пассивные способности жреца при потере благодати не исчезают, а использовать их можно и в самых изощренных жертвоприношениях, тогда как освободившееся место, пустота в душе, где раньше был Бог, позволяет залить себя той же Тьмой по самые брови. Такие, обычно, тоже живут не слишком долго, а умирают уже тварями.

А вот с Еретиком все не так - его наделенность нетронута и удивительно крепка, очень редко позволяя запятнать душу скверной, его сила всегда с ним, зависит только от него, а еще эти гады поразительно эффективны. Эффективны против жрецов, против клириков, против неоперившихся Святых или даже против полноценных паладинов, являясь, в некотором роде, настоящими убийцами божественности. Ослабить божественное проклятие или вовсе убрать его? Преодолеть вражеское Чудо во время битвы армий? Защитить от прозрения божественных пророчеств? Все это они могли, умели и регулярно практиковали, а ведь еще оставалось многое из того, что обычно использовали классические клирики.

Да, ссориться с храмами, открыто помогая подобным личностям, было чревато, но иметь подобного специалиста в штате желала любая сколь-либо достойная уважения структура. Потому что с храмами может однажды оказаться не по пути, или просто возникнут между мирскими и храмовыми бонзами недопонимания, слишком мелкие, чтобы воевать, но требующие вмешательства кого-то, умеющего исправлять натворенные клириками пакости.

По-хорошему, многих носителей ереси не трогали особо, пока те первые не начинали мешаться под ногами, но, увы, Эреб все-таки настоящий Пилдор, последний потомок уничтоженного жрецами Воителя древнего рода выдающихся воинов. Его мамаша была далеко не первой в своей линии, кто мог спеленать трехметрового роста гиганта, обладающего шаманским классом и огромной физической силой, чтобы зачать достаточно сильного ребенка. Пилдоры никогда не были многочисленными, но вот уже более полусотни поколений не случалось так, чтобы кто-то из носящих их родовое имя не возвышался хотя бы на сороковую ступень Лестницы. И когда не желающих расставаться с накопленными реликвиями и воинскими трофеями могучих одиночек прижали на тему равенства воинского, пожелали взять по праву клинка и силы то, что Пилдоры считали своим, когда их всех на корню вырезали, а сокровищницу обчистили, когда покровители отвернулись, когда действия клириков даже не осудили особо, родился нынешний Эреб Пилдор - убийца, подстрекатель, иногда мятежник, наемник и разбойник, не щадящий на своем пути вообще никого.

Естественно, его пытались убить, иногда даже убивая, но трудно убить того, кто после смерти воскресает на том же месте, где был убит, только полным силы и очищенным от любых проклятий. Или воскресает не на том самом месте, а на заранее выбранной и ничем не примечательной точке, найти которую даже с помощью развитого Зрящего и поддерживающего его круга очень сложно, а ведь чем выше ступень развития, тем больше таких точек можно оставить! Разовый и единичный Дар одной из реликвий рода, использованный тогда еще юношей прямо во время штурма родовой твердыни, поскольку юноша знал, что именно этот, добытый в последнем походе трофей, и есть главная причина конфликта.

Три перерождения за каждые двадцать пять ступеней, каждое из которых возобновляется раз в три года - недостаточно, чтобы совсем не опасаться за жизнь, даже если забыть о том, что любую форму отказа от гибели можно преодолеть или обмануть. Но достаточно, чтобы стать крайне живучей занозой в заднице всего мира. Кроме того, Дар имел еще одно задокументированное и очень нервирующее свойство, раскрытый теми, кто исследовал использованный, пустой, отброшенный артефакт. Любой, кто окончательно оборвет жизнь Эреба Пилдора, получит крайне скверное проклятие, работающее с Законами Удачи и Судьбы - фатальное невезение, скажем прямо. И проклятие это легко пройдет по цепочке от исполнителей, до выгодоприобретателя, спровоцировавшего смерть, разойдется по всему родовому древу, захватив даже владения и подданных убийцы, пусть и в ослабленном виде.

Мифическому артефакту одаряющего типа мифической же силы посмертное проклятие, чего тут думать-то? В иной ситуации это проблемой бы не стало, сняли бы даже такой подарок, перенаправили бы на какого-то неудачника или на добровольную жертву... да хоть на специально призванного обладателя нужных классов. Это если проклятие вообще укоренится, ведь прославленный Ильхан или Император Веков защищены на высочайшем уровне, там свои были мифические артефакты. А в крайнем случае всегда можно обратиться к храмам и Божествам, которым точно по силам разобраться с подобным вызовом их могуществу.

Не стало бы это проблемой, да. Но ведь Эреб не зря был Ересиархом бешеной силы, совершенно дурной мощи и вот именно его проклятие, даже Воплощению было бы снять... ну, не невозможно, все же Бог собственной персоной, но и запросил бы за это небожитель, как за полноценное явление себя на поле битвы. Оставались те самые всевозможные артефакты и прочие заготовки, без которых правители умирали бы от проклятий погубленных ими людей с пугающей регулярностью - посчитайте количество тех, кто проклинал, пусть даже без класса, умений и навыков малефика, на чистой ненависти. Оставались, да, только проверять никого не тянуло.

А потому, когда восемьдесят четыре года тому назад Эреба Пилдора сумели поймать и пленить, его убивать не стали, только отправили под заключение, причем весьма мягкое - услуги подобного индивида могли пригодиться Вечным в будущем, а сам "пленник" прекрасно осознавал, что последними своими эскападами перебрал лишку. Возможность отсидеться в персональной темнице, выполняя не обременительную работу для Очей и династии Вечных, была бы неплохим исходом. Конечно, он пустил немало крови Империи и ее верным Лордам, но лично Вечных он своим вниманием обошел. Не из опасения, не подумайте, слишком уж Ересиарх наплевательски относился к статусу и количеству разгневанных им персон, просто не было точки конфликта, не нашлось и не могло взяться противоречий. Искать их самостоятельно вообще без причины было бы слишком даже для Пилдора.

Многочисленные убитые и пострадавшие подданные, дворяне и вассалы волновали династию строго в рамках потерянных ресурсов: короли используют людей подобно лимонам - выжимают и выбрасывают. Императоры же куда выше простых королей, не так ли? Тем более что жаждущим мести честно пообещали, что Неба пленник никогда больше не увидит, при этом искренне собираясь это обещание выполнить - выпускать такую фигуру, обладающую такими возможностями, при этом не имеющую никаких прав, никто не собирался, не придурки же Вечные. Эреб тоже об этом знал, но свое мнение держал при себе - в отличие от династии хрономантов, он, благодаря все тому же Дару, не старел, что иронично, так что времени у потомка великанов было вдоволь, мог подождать.

В общем-то, не ошибся ну вот ни капельки - дождался.

Апартаменты почтенного Эреба были изолированы от всего мира, являлись настоящим шедевром барьерного искусства, создавая крайне надежную темницу, сохраняющую некоторый комфорт. И все же, несмотря на то, что Пилдор не был особо хорошим сенсором, не почувствовать происходящее в стольном граде Вечном он не мог, хотя сейчас и сомневался, стоит ли считать это место Вечным или оно уже слишком изменило свою природу. Послушать происходящее получалось откровенно не очень, но как-то не хотелось выбираться из камеры, простите, апартаментов именно сейчас. Да, прошли те первые унизительные годы, когда Эребу регулярно сокращали количество жизней до одной единственной, чтобы не думал неудобного, удалось примерным поведением и покорной сговорчивостью избавиться от унизительных процедур казни, часто не самой приятной - многим хотелось покуражиться над беззащитным Ересиархом.

В общем, если бы Пилдор решился на прорыв и побег, то имел бы шансы покинуть темницу и даже пробиться под свет солнечный, но не более - все его точки возрождения найдены и уничтожены еще до самого заключения, новых ставить негде, а убить его смогут, и не единожды. Более того, обязательно убьют все девять раз и юбилейный десятый - три жизни, три попытки первичного Дара, еще три за взятие четвертьсотенного рубежа, а последние три за звание Героя. Десятая жизнь, последняя, у него своя, собственная. Рисковать он не собирался, предпочитая выжидать, но вот сейчас, в этот момент, когда Вечный то ли тащит через Астрал куда-то в алишанские пустыни, то ли сбросили в глубины Пекла, то ли что-то совсем невообразимое сделали, сейчас уже можно попробовать. И даже успешно попробовать, ведь стража сейчас чем-то занята, чем-то кровавым и болезненным, если верить доносящимся отголоскам битвы, затихающим отголоскам.

Вырвать стену, принять на себя проклятия и контракты, выжечь волшебные клейма на коже и распотрошить тело, вырывая вшитые в кости артефакты-ловушки, потеряв первую попытку. Потом встретить растерянных, явно не этого ожидавших от всегда тихого и спокойного Эреба стражников, пусть элитных, но не готовых к битве с ним. Даже одетый лишь в простую тканевую одежду, он остается громадного роста полувеликаном, которому большая часть человеческого племени дышит лишь чуточку выше пупка. Ступень и классы сделают остальное, оружие он вырвет из мертвых рук, проигнорирует магию и стрелы, возродится еще несколько раз и все-таки выйдет из заключения. Особенно пока охрана и так занята кем-то еще, тогда как самому гостей дожидаться может быть вовсе не нужно - пусть его пленители и были теми еще выродками, но они защищали Пилдора от гнева большей части континента, а среди атакующих как раз могут быть те самые недоброжелатели гневные. В общем, пока что Эреб не решил, какую линию поведения выбрать - бежать без оглядки ли, атаковать ли ослабленных конфликтом стражников, помочь им против нападающих или выступить против всех, третьей стороной?

По итогу богоненавистник решил просто подождать, готовясь ко всему - слишком многое на кону, да и все больше ощущений доходит до него сквозь защиту апартаментов. Похоже, он уже знает, кто именно пришел к нему в гости, как догадывается и о цели прихода - очень не хочется ошибиться, не хочется проиграть последнюю свою партию даже не вытащив карты, но выдержке узника можно лишь позавидовать. Одна ошибка, одна оплошность и цена ее станет неподъемной, но он за свою жизнь уже обманывал похожих "союзников", побеждал их тогда, когда они обращались врагами. Остается надеяться, что и в этот раз выйдет предать первым.

Дверь в узилище открылась.

Светлое помещение, освещаемое множеством волшебных ламп, было декорировано в пастельных тонах, со множеством ткани, пышными ворсовыми коврами, гобеленами и картинами - Эреб ценил работы нескольких не особо популярных художников, часто прося себе их творения за оказываемые услуги. Ничего серьезнее выпросить все равно не получилось бы, а так хоть глаз радовало. Мебель здесь была сделана под его габариты, но специально для возможных гостей имелось и нормального размера кресло. В его большем собрате сейчас и сидел Эреб Пилдор, укрытый громадным шерстяным пледом, читающий, вернее, в сотый раз перечитывающий Право Меча, причем в одной из наиболее редких и не одобряемой даже самим храмом Воителя редакции.

- О, приветствую вас. - Грудным и грохочущим басом отражается от стен ровный и спокойный тон еретика. - Полагаю, называть вас лордом Брадмором будет ошибочно, не так ли.

Оплывшее, словно восковая фигура на жаре тело говорит само за себя - с одержимыми дьяволами он встречался не раз, а столь характерное таяние было прерогативой, преимущественно, именно медового холста, знаковой методики извергов. В глубине закрытой монолитами воли и собственных наговоров души промелькнуло мрачное удовлетворение судьбой заносчивого и мстительного до крайности Тирма Брадмора, которого он и сам не против был убить особо мучительным способом. Впрочем, он очень многих был готов этим способом убить, скорее, проще перечислить тех, кому Эреб Пилдор смерти не желал.

- Мы уже встречались, дорогой Эреб. - Голос у одержимого, слишком перенапрягшего свой сосуд и потерявшего, таким образом, всю свою маскировку, был под стать внешности, такой же клокочущий и словно кипящий, будто булькает котелок с бурлящим раскаленным жиром, причем человечьим, прямо по традиции самых отбитых племен диких кушитов. - Эта встреча четвертая, если вам интересно.

Ему интересно было, а сказанное впечатляло действительно сильно, близко к тому, чтобы заставить нервничать. Если эта тварь, не скрывающая почти свою природу, уже тогда была на месте надоедливого и въедливого Тирма, то одно это говорит о степени опасности твари, что уже успела усесться в гостевое кресло, безмятежно закинув ногу на ногу. Смотрелось отталкивающе, будто нечто попыталось идеально притвориться человеком, отточило этот навык до идеала, вжилось в свою роль до конца, но теперь словно не замечает своих повреждений, продолжая играть несмотря на то, что грим и костюм уже не соответствуют заявленной роли. Сокрытое под пледом могучее тело не напряглось в полной готовности только благодаря выдержке Эреба и еще оттого, что более собранным тот стать бы не смог при всем желании. Пусть у него только один класс чисто боевой, заточенный именно на сражение грудь в грудь, но разорвать это существо он, вероятно, сумеет даже голыми руками. Вот только за ним придут следующие, а говорить с ними будет уже сложнее.

- Что же, почтенный слово несущий. - Внешне и ментально, даже духовно, еретик не показывает ни смятения, ни опаски, ни растерянности, оставаясь монолитной глыбой, нерушимым изваянием самого себя. - Пусть ваша Похоть не угаснет, а теплое пламя ее обогреет страждущих и подарит им то счастье, которого они заслужили, желают они постигать его или нет.

Ритуальная фраза, причем очень старая, настолько старая, что кроме самого Эреба на континенте осознать всю глубину и подтексты ее сумеют, в лучшем случае, полусотня личностей, среди которых наделенных едва ли половина. Глаза его похожи на два оптических прицела гномьей работы, бездушные и холодные, смотрят они из-под оборонительных дюз надбровных дуг, отслеживая внешние и внутренние реакции собеседника. Глаза Ересиарха видят не меньше, чем глаза высокого жреца, даже без помощи божественной. Особенно без этой помощи.

- Ах, как приятно слышать старую традицию. - Жесты, положение тела и даже движения там, где должно было быть лицо занятого извергом тела выражают полное восхищение и благодушие, принимая игру и признавая открытый диалог. - Сейчас так не говорят, не здесь, увы. Черные дети подземной Тьмы предпочитают навязывать диалогу свои традиции. Это вносит долю пикантности, но так горчит временами невозможность вспомнить былое.

Начало диалога просто великолепно, изверг отдает ведущую роль не только демонстративно, но еще и в более тонком плане, самостоятельно открываясь, фактически, подставляя горло и не спеша применять излюбленные этим племенем уловки. Это тревожит куда сильнее, чем попытки сходу опутать разум и душу тысячами сладких цепей, потому что Похоти что-то от Эреба нужно, настолько сильно нужно, что с ним сейчас вообще разговаривают, отдавая позицию силы. Пусть глупо воспринимать это слабостью, пусть совратить и взять из нижней позиции дьяволу этого аспекта даже проще, чем любому другому, но сам факт говорит и говорит о слишком многом.

- Все претензии к утере высокого искусства отсылайте в Великую Пустыню. - Эреб позволяет себе легкую улыбку, само ее обозначение, удивительно гармонично смотрящееся на словно вытесанном из камня и вылитом из железа лице. - Ее славные Цари с радостью выслушают их и, может быть, соизволят ответить.

Это даже не грубость, но нечто за гранью ее, прямое указание на нарастающий конфликт, но, вместе с тем указание на необходимость ускориться, пропустить обязательные обмены намеками и полутонами, в которых Эреб извергу все равно проиграет по определению. И сама реакция, ее отсутствие, на подобное своеволие показывает больше, чем должна - одержимый намеренно демонстрирует все большую и большую готовность говорить, тоже пропуская целые пласты диалога, стремясь перейти к основе возможного пакта как можно быстрее. Спешит, тварь, очень спешит, а это значит прижали их сейчас просто будь здоров, значит что-то в их вторжении пошло не так, как планировалось. Но, вместе с тем, само его присутствие в этом месте краше любых обманов говорит о том, сколько иных моментов прошли строго так, как дьяволам нужно было.

- Мне имя Посланник. - Слово сказано, пусть даже Эреб догадался почти сразу какой именно тип изверга к нему в гости пришел, сопоставив мелкие детали, вроде потрясающей социальной мимикрии и способности манипулировать собственной видимостью на высочайшем уровне. - И я могу говорить от имени Его.

Одно из неотъемлемых свойств Посланников, позволяющее говорить слова Господина Домена, его Хозяина, его Мастера, его Владыки, его Стяжателя и Тирана, вручаемое очень редко, куда реже, чем создаются и взращиваются новые Посланники. Теперь он не может напрямую лгать, вернее, очень даже может и обязательно будет, как и юлить правдой и недоговаривать истину, но он не в силах пообещать Эребу больше, чем передал ему на то право архидьявол Домена. Значит нужно быть втройне внимательным - подобные модификации позволяют сходу заключать мгновенные контракты, пользуясь самыми мелкими оговорками, заставляя быть очень, очень внимательным к своим словам, как и к словам чужим.

- Мое имя тебе и так известно. - Эреб вновь гнет линию быстроты, требование не разводить словесные дуэли, и снова ему потакают, снова соглашаются. - Чего желает тот, кто за тобой?

- Как думаешь, последний Пилдор, чего мы ищем здесь, зачем мы явились сюда и забрали ваш город? - Не зайти издалека, похоже, физически невозможно для твари. - Ты ведь уже понял, что именно происходит, защита твоей темницы пала, а понять свершенное нами не сложно кому-то с твоим опытом, палач Ристрта.

По крайней мере он не Гордыня, которые на обмане и разглагольствованиях повернуты до безобразия, этот хоть как-то сокращает сказанное. А вот напоминание о том городе, который при его несомненном участии и посильной помощи познакомился с упомянутой Гордыней даже слишком близко, было совсем излишним. Тем более что происходящее с Вечным превосходит то, что он и некоторое количество временных союзников из культистов Гордыни, в тесной связке с ну совсем-совсем неофициальными помощниками из Алишана, сотворили с приснопамятным Ристрта, - обязательно произносить без склонения, господа, коли не хотите прослыть деревенщинами и невежами, - как песнопение Первохрама молитву бродячего дервиша.

- Почти два миллиона душ. - Отвечает Эреб нечитаемым тоном, не до конца понимая к чему клонит собеседник, имея лишь смутные догадки. - Два с третью, если посчитать еще и ближние пригороды да случайных бродяг. Артефакты. Сокровища. Оружейные арсеналы и склады гильдий. Реликвариум Дворца и, если повезет, еще и Библиотека.

- Ах, оставьте, почтенный. - Вальяжно и жеманно отмахивается тварь, на миг выпуская наружу свои подлинную суть. - Мы уже потеряли как бы не больше, чем вы описали. Сколько моих высоких собратьев и сестер, тех кого Всевидящая возвышает Легендой, мы уже утратили? Сколько редчайших душ безвозвратно растворили в своей Похоти? Сколько трудов и подготовки, верных до последней мысли игрушек, сколько времени в конце концов ушло? Пал верховный кашевар наш, а котел его, в котором мне самому доводилось плавать и любить новые души, опустел и был выеден! Владыка поводков прямо сейчас бьется за свою вечность, когда один из щенков Иерема повернул против него возлюбленную им деву! Нет, мы возьмем все вами названное, но подлинная цель куда выше, без ее достижения все трофеи, даже захвати мы их с куда меньшими потерями, стали бы только горечью на медовой патоке поражения.

Эреб думал, напрягая все ресурсы острого аки нить железной паутины разума. И то, что приходило на мысль, заставляло потерять лицо, сбросить маску каменного безразличия, осознав и подтвердив догадки, касаемо масштаба происходящего. Фактически, то, на что намекала тварь делалось регулярно, регулярно этому мешали и за это извергов знали и не любили. Просто в этот раз намечен совсем иной масштаб, который, не намекни ему сейчас, сам Эреб просто не охватил бы, не сразу уж точно и даже тогда сомневался бы, до последнего сомневался. Интересно, а поняли ли сами Вечные, какую судьбу им уготовили изверги? Скорее да, чем нет, ведь времени на размышление и анализ у них точно должно было хватить.

- Все верно, дорогой мой Эреб. - Тварь улыбнулась растрескавшимся лицом, буквально разрывая остатки еще держащихся друг друга мышц, превращая это лицо в мясной фарш, а сама напряглась даже больше еретика, готовясь принять его реакцию. - Одна из старейших людских династий мира, правящая своим уделом долгие века и тысячелетия, связанная со своей землей настолько прочно, настолько полно, насколько это вообще возможно без превращения в гения, слияния с избранной территорией. Представь, что их кровь, их души и власть их окажутся нашими. Просто представь.

Едва проявленное давление флера, слишком тихое, чтобы воспринять его атакой или хотя бы заметить, слишком слабое, чтобы опасаться, вмешивается в голос Посланника, стремясь найти брешь в сознании Пилдора. Тварь готова как к продолжению диалога, началу торга, так и к мгновенной атаке строптивого инструмента, не пожелавшего следовать предначертанной роли.

- А вас потрепали Вечные, я вижу. - Диалог отброшен, разум закрыт в глухую темницу, по громадному телу вместе с кровью пульсирует готовая выплеснуться сила. - Иначе ты бы говорил совсем иначе, далеко не так, как сейчас. И утащить всю Империю следом за городом вам не по зубам, ни тебе, ни твоему Хозяину.

- Будь иначе, мы бы вовсе не говорили, Эреб Пилдор. - Тварь тоже отбрасывает добродушие, оскаливает свою сущность, показывая истинного Посланника, невидимого и неразличимого, на глазах исчезающего из всех видов восприятия, оставляя только голый оптический образ. - Я бы приказывал, а ты бы слушал и верил. Но да, потери высоки, слишком высоки. Мы изначально не верили в то, что нам позволят взять всю Империю, забрать и вырвать кусок мира, освежевать его и прирастить к Домену. Не позволили бы ни ваши вознесшиеся, ни иные Пороки, взяв свое или отняв наше. Мы изначально готовились к другому, и ты знаешь к чему.

О, да.

Взять за души всю династию или хотя бы ее часть, воспользоваться связью их, правом их, заявить то право... Империю без столицы и династии быстро поделят, разорвут между урвавшими куски соседями, свободолюбивыми вассалами, превратив былой монолит в лоскутное одеяло. Но новые государства будут слишком молоды, их право только родится. Отнятые Алишаном или Империей Рук провинции еще будут помнить волю иных императоров. И этот мостик, эту связующую нить отродья Пекла используют чтобы направить по ней свою Похоть. И тогда начнется величайшее совращение в современной истории - даже во времена упомянутой ранее войны, после которой Великая Пустыня обрела своих немертвых хозяев, а противник их сгинул, оставив после себя лишь множество проклятых руин, такого не было. Тогда силу Пекла черпали, изучали методики магии душ, дав начало множеству самых разных классов и школ волшебства, преимущественно черных и запрещаемых всеми силами, но даже на заре падения древние маги сами разрушали себя и свой мир, скармливали его, а не отдавали его на съедение тварям.

Если Похоть возьмет свое, то все станет иначе, по-другому. В каждом городе, в каждой деревне и придорожном трактире станут слышны их шепотки, манящие голоса, едва различимое давление на мысли, вложенные желания, развращающие фантазии. Кто-то преодолеет, кто-то не заметит, кто-то сумеет предотвратить, но тысячи очагов новых культов родятся будто грибы после теплого дождя. Оргии будут становиться все масштабнее, девицы все сговорчивее, фантазии все разнообразнее, личные постельные утехи станут общедоступны, к близости тел станут относиться проще, чем к утолению обычного голода. Похоть будет прорастать, менять, искажать, множить культы и повышать общий фон флера на совращаемой территории, пока разница между культистами и простым раскрепостившимся населением не исчезнет окончательно.

Разумеется, будут мешать, будут отчаянно отбиваться и выжигать каленым железом культы и новые веяния. Новые хозяева территории станут оспаривать идущее из Пекла право и влияние, жреческие молебны польются рекой, а Боги не станут экономить силы, очищая территорию, переламливая давление, пока власть пленных душ Вечной династии не иссякнет окончательно. В свою очередь зараза Похоти станет перетекать из порченной территории дальше, забираться в земли тех, кто урвал кусок оставшегося обезглавленным государства. И далеко не сразу воздействие тварей станет заметно, не сразу его поймут и расшифруют - методика взятия большого через малое, конечно, известна, но не в таких условиях. Одно дело совратить род через его патриарха или матриарха, оказать воздействие на город или небольшое баронство, а совсем другое Империя Веков.

Если изверги не поспешат.

Если достигнут плоти и душ Вечных.

Если правильно ими распорядятся.

Потерян окажется не только кусок континента.

Пекло возьмет весь Алурей.

Не сразу, не за год, не за десять и даже не за век, но спустя пару-тройку столетий Эреб имеет все шансы не узнать то, чем окружающий мир станет. Сотни извергов, каждый из которых станет творить независимые друг от друга культы, влекущая Похоть и азарт охоты, простой пахарь, однажды увидевший прекрасный сон и последовавший за ним, получивший мелкий дар парень, - или девушка, - тут же пустивший его в ход ради сердца первой любви... и это будет повсюду, без привязки к основе, без центра контроля, какой можно будет вычислить привычными методами. Бессмысленно будет выжигать гнездо за гнездом, если они возникнут вновь.

В ход пойдут массовые чудеса, намоленные реликвии, накрывающие сразу целые города и провинции, не выжигающие силу Похоти, но затрудняющие ей работу, мешающие достигать цели. В ход пойдет то, чему именно Эреб может помешать даже в одиночку - могучий Ересиарх, Приносящий Беду и Проклинающий Рыцарь единолично сможет рвать площадные блага, гасить молитвы и снимать их эффект сразу на территориях целых регионов. А ловить его можно будет долго - в каждом углу совращенные извергами люди дадут ему приют и кров, каждая из точек возрождения затеряется на территории оскверненной флером, а привычный поиск этих точек зрящими станет очень опасным занятием - изверги не поленятся свой инструмент прикрыть, заодно поохотившись на слишком открывшихся видящих. Ведь открываясь покрывающему взятую землю Пороку, они сами невольно станут зачерпывать Похоть, поддаваться ее влиянию.

- Кажется, я знаю, зачем я вам нужен. - Теперь лицо Эреба не такое непроницаемое, теперь оно просто злое, перекошенное в оскале, таком непривычном на всегда умиротворенном лице, которое с момента поселения в этом месте всегда было благодушно-открытым. - И что вы желаете мне предложить.

Любой, кто заключает сделку с извергом априори уже проиграл, даже если ему и покажется, что он сумел победить, ведь сам факт сделки что-то да заберет, чем-то да отметит. Нельзя сказать, будто их невозможно перехитрить или обмануть - последний Пилдор имел дело и с Гордыней, и с Обжорством, успев предать их первым, уйти до того, как сделка исчерпает себя и твари взяли бы последнюю имеющуюся в рамках этой сделки ценность - самого Героя Проклинающего Веру. Были в его жизни и эпизоды связи с Агонией и Отчаянием, правда там они даже к первичному соглашению не пришли. Была и та история с Ленью, которая могла бы взять тогда еще нигде не Героя, если бы им не было так Лень.

Вот только сейчас придется не просто замараться, но нырнуть в Порок с головой, не надеясь, что его вообще отпустят хоть когда-то, точно зная, что отпускать не станут, что найдут к нему ключи за время вынужденного сотрудничества, пока станут работать вблизи, спина к спине. Эреб давно уже попрощался с возможностью вести нормальную жизнь, он от нее сам отказался, а после подтвердил отказ реками пролитой крови, предательств и ударов в спину всем и каждому. Но сейчас придется попрощаться с любыми надеждами на что угодно - такого союза ему не простят. А ведь он обязан будет снова предать первым, если не желает стать игрушкой в лапах жадных до новых выдумок и удовольствий извергов.

Но сначала придется предать весь мир скопом, обрекая его на весьма незавидную судьбу, заодно страхуясь еще и на тот случай, если план тварей увенчается пшиком, а он, считай, в их нестройных рядах. Стать изгоем еще больше, стать еще более ненавистным, хотя это вроде и невозможно, обречь даже те крохи людского, что еще остались в нем, заключив очередную сделку, следуя своему неблагодарному пути, ведущему, как и полагается, в никуда. Рискнет ли он, посмеет ли, оставит ли тысячи и тысячи живых и дышащих наделенных на прокорм Пороку?

Ну, странный вопрос.

Весь мир и так давно выучил, что он, Эреб, - Пилдор, а среди Пилдоров сколь-либо добрых личностей никогда не было.

У любого явления, любой силы имеется точка резонации, после которой идет спад, преодоление которой кем-либо или чем-либо приводит к поражению, и сменивший троицу квартет опасно приблизился к тому, чтобы найти эту точку у него. По одиночке любой из них оставался тем же, кем они были еще троицей, но только обретя поддержку проклятого, их совместных усилий стало действительно хватать для создания серьезного напряжения. Господин все еще мог бросить на сражение все имеющиеся силы, просто задавив голой мощью там, где уже не хватает чистого искусства, но это будет ровно тем же поражением, какое ему пытаются навязать прямым боем.

Домен потерял слишком многое, а значит, он тоже многое потерял, Домен пожертвовал многими, а значит, он жертвовал частью себя, Домен поставил все на этот час, а значит, он тоже часть этой ставки, самая верхняя фишка на игральном столе, первая и последняя нота симфонии Похоти, которая либо завершит план длиной в века громогласным крещендо, либо столь же громогласно сгинет вместе со всей ставкой. Нисхождение вступает в завершительную фазу, по всему городу додавливают последние попытки атаковать ритуальные точки, загоняют еще не отдавшихся смертных в глухую оборону, но стоит прервать схождение сейчас и все рухнет. Даже если удастся удержать Вечный в Пекле, не отпустить его обратно, достанется он уже не ему, но другим Порокам, как достанется им и он сам, вместе со всем, что он имел и чем владеет, но не сумеет удержать.

Скучная проза мироздания, от которой даже за самым густым флером спрятаться не выйдет - прав тот, за кем сила, за кем число, за кем ресурсы. Поставив все, открыв тылы и лишившись права на отступление он либо обретет, либо потеряет. Но терять придется до конца, до края, до невозможности встать снова - ему этого не позволят в Пекле, а попытка убежать за его пределы встретит гнев вознесенных правителей и разгневанных смертных. Они так милы в своем желании наказать за любую попытку открыть им истину наслаждений, их мелодия никогда не слышит, не желает добровольно принять мелодию Порока, каким бы он ни был, всегда приходится сначала напеть, прошептать нужные слова, без которых не начнется принятия, не случиться чистой и радостной любви.

Больше всего ненависти доставляет именно последний из четырех, проклятый инфернал, настолько верный мертвому божку, что почти сам стал демоном, принял ношу Инферно, отрекся от всего и всех, ради... ради чего? Ради простого права быть несчастнее кого бы то ни было? Мерзкая жажда самому познавать муку и передавать ее словно заразу всем, кто посмеет коснуться носителя той заразы, была тем, за что Порок ненавидел Грех, за что Пекло воевало с Инферно при любой возможности. Жаль, что сами отреченные нечасто эту возможность давали, будучи слишком поглощены своей неподъемной ношей, чтобы всерьез влиять на мир, лишь изредка они выбирались из скорлупы, лишь совсем редко удавалось одним встретить других.

Живучесть демонов и слуг их не знает границ, не имеет аналогов - сама природа их дарует мучительнейшую из возможных форму бессмертия, нежеланного и непрошенного, но очень полезного в битве, если демона к той битве вынудить. Даже самого распоследнего служку, потерявшего Бога, искаженного мертвой его силой, уничтожить сложно даже легендарным тварям, не всякой из них это по силам. Истинно высоких Слуг или Вестников уничтожать и вовсе почти бессмысленно, бесполезно и вредно - они и сами воскреснут, и в погибели непроизвольно делятся своим проклятием с убийцей, даже если и не сопротивляются вовсе.

Даже сам по себе старик требует особого подхода, тактики битвы подходящей для демона, завязанной на чистый планарный урон и минимальный расход душ, которые от одного присутствия Греха обращаются огнями Свечей, что тут же гаснут, навсегда переносясь в залы Инферно. Чистыми атаками повредить демону не сложно, пусть даже пока не удалось распылить тело старика полностью. Все дело в его цепях - крайне неприятном артефакте неизвестной природы, проклятой природы, одно касание которого тоже проклинает, тоже отягощает чужой болью, болью того, кому терять уже нечего, кого утешать уже бессмысленно, кому плевать на все обещания. Даже мелодия старого демонопоклонника звучит не песней, пусть и сладостно-печальной, но лишь зубовным скрежетом и лязганьем цепей.

Одно его присутствие вынуждает использовать минимум флера, минимум прямого душевного манипулирования, урезая арсенал до неприличия, до того, чтобы называть этот арсенал скучным, пресным словно просвира! А остальные не помогают, не спешат обернуть свои удары против демона, воюя с дьяволом, приняв старика в свои ряды, раскрыв объятия, будто не понимая, что делают, кому помогают. Почему? Почему они принимают Грех, но отказываются от Похоти и Порока? Разве он обещает недостаточно, разве не показал еще насколько им будет лучше став частью его, частью его мелодии?

Флейта и барабаны работают привычно, они давно вместе, давно привыкли чувствовать напарника рядом, отточили взаимодействия во множестве тренировок и спаррингов, став продолжением воли друг друга. Скрежет и лязг для их общей мелодии чужд, столь же чужд, как чужд он самому Господину, они никогда с ними не работали, не сроднились с их песней, да и не желали бы того, не стали бы передавать свою боль без причины. Они все были достойны своей силы, добились ее трудом и талантом, приноравливаясь друг к другу неправдоподобно быстро, становясь все больше похожими на единый организм, на отлаженную машину, но никакому таланту не скомпенсировать отсутствие многих лет боевого братства.

Но был еще и тишина, ядовитым стилетом поддерживающий тяжелый молот Пламени, башенный щит Времени и копейные выпады Греха, служа тем звеном, что связывает всех их, что дает им направляющую волю. Осознанно или нет, но в самый тяжелый свой бой призванный, Последний из Героев, осязал ту силу, что и возносила изъятую из родного мира ненужную душу, лишнюю во всех отношениях душу, обреченную на серое и пустое существование, которая его Героем делала. Потому что в этот миг планы, атрибуты, титулы, классы и артефакты сугубо вторичны, потому что он делает именно то, что должен делать не призванный, но Призванный - направлял людскую страсть, давал ей вектор, задавал направление лесному пожару.

Со стороны кто угодно принял бы это за продвинутое ясновидение, которым тот связывал их всех в одно, отсеивал попытки прервать или заразить эту связь Похотью, всегда помогая чужому предчувствию знать, помогая точно указать, что именно сейчас желают сделать остальные трое. Будь они настоящими, будь это Герой и Спутники его, то сейчас, обретя поддержку четвертого участника, они бы победили - просто задавили бы сильного, но скованного цепями собственных ограничений Господина, разорвали бы его защиту, затравили бы, заглушили бы его мелодию собственными. Он осознал сие не сразу, но осознав засмеялся чистым и таким счастливым смехом - этот день дал ему обрести нечто даже большее, чем он желал получить изначально, дал снова почувствовать себя смертным.

Их подводила именно неслаженность, подводило недоверие, подводило понимание того, что они повернут оружие друг против друга, стоит только им лишиться общего врага. И прольется кровь, и вспыхнет Пламя, и завопят Тени, и застынет Время! Но враг есть, враг губит их, враг их хранит, а они живут ради него, живут его мигом, его ритмом. Они опасны, они заставляют фигурку верховного изверга плясать по площади поэтов, они не дают времени и продыху, не дают концентрировать силы в действительно сокрушающую атаку.

И все же этого не хватает.

Пламя встречается с Хладом, а за его жаром идет десяток астральных молотов, вколачивающих остатки огненного колдовства в подставленный щит остановленного времени, каменная шрапнель пробивает десяток дыр в теле опутанного цепями инфернала, вынуждая Тень отбросить прочь множество щупалец, снова поменять форму и сущность. Раны на теле старика кипят и шипят, исходят черным маревом, восстанавливаются не регенерируя, а просто отказываясь пребывать в состоянии раны. Встречные удары цепей натыкаются на сияющие железом барьеры, попытка снова замедлить время для изверга просто игнорируется, - он мыслит не только и не столько телом, сколько собственными лепестками, а их не заморозить, не замедлить, - меткие и злые удары теневыми крючьями распыляет встречным выплеском сразу Света и Неба, после чего Небо же поднимает защитную формацию, подлинный бастион, выигрывая время на новый виток.

Бастион гниет и ржавеет под гнетом демонической магии, его разрывает когтями насекомоподобной Тени, а в проемы летят белые от жара огненные шарики, каждый из которых разворачивается в нечто невообразимое, будто сферические клетки, растущие в самих себя, храня в центре даже не огонь, а игольный прокол на самые глубины Горнила. Устало выдыхает Варудо, ускоривший свою призванную, чтобы та гарантированно успела совершить маленький подвиг, несмотря на вред для здоровья - кровь из глаз, носа, ушей напрямик говорит, беспрекословно утверждает, что сделанное далось ей непросто, но Варудо эту цену платит, а она готова расплатиться за него столько раз, сколько прикажут.

Все клети он заворачивает в туманноепокрывало, будто толстый и ворсистый плед, отдающий сырым подвалом и затхлым водоемом. Мгла выпивает жар, запечатывает собой проколы, словно пробкой перекрывая поступление сил, гася технику до того, как та повредит всерьез. Тем не менее ожоги по всему его совершенному телу остаются, пусть заживают быстрее, чем появились - мелкие раны не опасны, но оскорбительны, дают перцу в мелодию битвы, дают чувствовать боль, наслаждаться ею, побеждать и превозмогать ее. Ответный удар, чернильный гарпун из глубочайшей Бездны, пробивает сердце еще не восстановившейся деве, обращая внутренности в жидкость, заставляя снова сгореть, снова жертвовать собою, снова возродиться иной.

Варудо ускоряет время, уже почти не пытаясь задержать Господина напрямую, ставит стены остановленного существования на его пути, которые изверг продавливает едва ли не играя, изгибая даже не тело, а пространство, чтобы избежать тычка мифическим клинком, рвясь вперед, но мимо малоуязвимого принца. Тот и сам понимает, что его латы защищают просто великолепно, но осторожничает - он знает, что изверг научился на несколько мгновений ослаблять защиту доспеха, не спеша проверять, использован этот трюк сейчас или нет, но и проигнорировать возможность он не может себе позволить, вынуждено принимая удары новой порции ледяных и воздушных клинков.

Восстановившийся демонист сомнений себе не позволяет, уже вырываясь вперед и на этот раз встречный взмах светового клинка, воплощенной Истины о гибели того, кто под истину попадет, встречает скрещенные звенья цепей, проваливаясь в их хватку, давая звеньям обмотаться вокруг воплощенной техники, вынуждая детонировать вложенную силу. Вспышка сжигает верхние слои кожи и мышц старика, на что тот реагирует примерно никак, одновременно причиняя боль теневому мальчику, заставляя отшатнуться, качнуть маятник, избегая пятерки клинков послабее, зато метательных, чтобы они изогнулись и попытались ударить Тень со спины, пока спереди давит пространственный резак, взбалтывающий и ломающий, кромсающий ткань пространства, его мерность и геометричность.

Пространственная атака исчезает в посеревшем монохромном мире, воплотившемся на несколько шагов от горбатой и скрюченной, почти прижатой к земли Тени, а от клинков тот снова отшатнулся, чтобы их приняло в себя жадное Пламя, еще сильнее разгоревшись. Снова подсказка была дана только восставшей Софии через ясновидение, снова не удалось перехватить да исказить ее, вернее, получилось, но ложная избранная каким-то образом видела разницу между обманками и единственной настоящей мыслью. Скрюченные пальцы старика, вообще не смущенного потерей зрения, тянутся к телу изверга, попутно обрывая поредевшие и ослабевшие нити Истока Ключей, которому сегодня изрядно досталось.

Тварь прерывает маневр, снова отступая, прекрасно зная, как долго заживают скверные раны, остающиеся от почти неощутимых касаний пальцев демониста, как неохотно удается что исцелить сотканное из медового флера тело, что передать эти касания какой-то из душ, как эта передача стремится вслед за одной душой заразить еще десяток соседних и так до бесконечности. Встречный ворох не особо мощных, но шумных в сенсорном плане чар заставляет всю четверку замешкаться, опасаясь вложенной в это облако серьезной атаки. А нет, не всех - старик снова применил свой странный метод перемещения, практически не блокируемый ни эффектами площади, ни даже лепестками, оказывается за его спиной, не давая разорвать дистанцию и снова свести все к обстрелу множеством высокоуровневых техник.

В прошлый раз таким образом он почти испепелил старика, вынудил дважды переродиться Софию, заставил принца Варудо откатывать время, восстанавливая вырванное ударом подселенной в атакующую технику материальной души горло, а тишина снова разбивал Зеркало, когда его разорвало на полсотни кусков солнечными оковами, пусть и не убив, но серьезно травмировав, подправив упущение следующей серией чар. В позапрошлый раз было похоже, только Варудо остался нетронутым, лишь немного нахватавшись флера, когда восстанавливал силы и резервы подуставшей Софии. Каждый разрыв дистанции и переход к подавлению был для квартета болезненным опытом, но они адаптировались, они отвечали на его атаки собственными и был Господин вынужден признать, что получалось неплохо. Особенно запоминался тишина, умеющий, даже без помощи Варудо, становиться на несколько секунд куда быстрее, чем должен, буквально разрывая свое теневое тело на лохмотья от встречного сопротивления реки Времени, но творя чары воистину внушающие. А уж если его одновременно ускорит еще и Варудо, то сближать дистанцию приходилось уже самому Господину, чтобы не дать использовать такой трюк еще раз - очень не понравилась интенсивность, от которой мир становился сплошной стеной черноты и ничем более.

Вот зазвенело гулко - это сработал еще один защитный амулет принца, который очень зря посчитал, что и в третий раз сенсорная обманка изверга ничего в себе не скрывает, поймав выплюнутый поток растворяющей любую колдовскую энергию пыли. А ведь она растворяет в первую очередь артефакты, вдруг да повредит Подлую Дуэль, вовремя ослабленную действиями скрывающихся в нутре душ. Руки стремительно белеют, приобретая бледность воистину мертвенную, когда смерть любого, кто их коснется, становится выше, чем Закон, а тварь уже шагает навстречу, срываясь в рывок, игнорируя не успевшего атаковать со спины старика. Враги разделены, флейта сбил свой темп, разбираясь с хищной пылью, а тишина и барабаны так и просятся в его объятия, он уже слышит, ждет перемену в мелодии, когда новые руки их все же коснутся.

Выходит глаза в глаза с напоминающей веретено, на которое намотало мириады огненных нитей, Софией, юлой вертящуюся в прыжке, лишь увеличивая количество тех нитей. Не проблема, он знаком с этой техникой, знает, как противодействовать, но проблема в том, что тишины рядом с ней нет, хотя его прознающие даже сейчас шепчут страстью, что он должен быть здесь. Обман просто прекрасен, в равной мере нагл и искусен, но любоваться ложным аккордом нет времени, приходится изогнуться, прогибая спину в обратную сторону, создавая щит из ставших очень острыми нитей, закрывая Исток, сейчас отвратительно уязвимый. Рука тишины, когтистая лапа теневой формы, этими нитями рассекается на сотни кусков, будто мясо к хорошему салату, тут же срастаясь, не давая нитям пройти внутрь тела, но инерция внезапного удара уже потер...

слом

Рука тишины, когтистая лапа теневой формы, просто игнорирует Исток Ключей, прикладываясь к искаженному обидой и обещанием за то отплатить лицу архидьявола, который момент разбитого зеркала осознать сумел, но вот среагировать уже нет. Как не успел передать урон на одну из специальных защитных душ, слишком близко стоял к демонисту, не спешил пускать в себя его заразу. Исправился быстро, большую часть урона поглотил один из его огоньков, умерев в том экстазе, какого искал при жизни, но инерция удара развернула распятое в прыжке тело, бросив прямо в объятия веретена.

Огненные нити мало того, пытаются безрезультатно спутать нити ключей, которые в деактивированном состоянии все равно что не существуют, так еще и лезут в сам Исток, лишают подвижности тело, обматывая и жаля, повышая температуру внутри тела, отдавая часть жара даже лепесткам, что уже показатель. Любая иная легенда в таком клубке огненном сгорела бы за считанные секунды, а выпутаться просто не успела бы. Он же выпускает серию ледяных выдохов, отбрасывая страшно покалеченную, пойманную в момент уязвимости деву в сторону, уже тянясь к ней ожившими нитями ключей, чтобы отдать ее тому Истоку, в какой она неосмотрительно лезла, прежде чем та переродится в пламени, сняв метку коварных нитей.

Сызнова вовремя использованным Чудом избегает он удара клинка в руках возвратившегося во времени принца, который стоял на том самом месте, что и несколько секунд тому назад. Они все эту площадь изрядно перетоптали, так что мест для хронопрыжка у Вечного с запасом, на почти любую позицию может выйти, негодник пакостный, милашка сахарный. В тот миг, когда показалось, что снова разошлись без серьезного урона, конечное звено одной из цепей старика задевает подставленную щеку, оставляя на лице уродливый рубец и выбивая несколько посвященных когда-то Хладу душ, еще не спрятанных как следует обратно в глубины сущности. Некрасивая рана, потеря дорогих сердцу и памяти искорок, а также общая ситуация вызывают еще одно тяжелое дыхание, злой выдох, вместе с которым всю площадь накрывает туман Мглы, лишая видимости всех, кроме хозяина той души, которая Мглу и позвала.

Вспыхивает не хуже солнца огненная сфера, мгновенно сотворенная Софией, разгоняя Мглу, испаряя голодные щупальца тумана, слишком уж медлительные, не успевшие еще исказить расстояния и направления. Снизу туман забирает в себя черная пасть пролома в Тень, пущенного строго по линии земли, окончательно доламывая и так едва функционирующие знаки на обращённых в щебень да пыль камнях. Это еще странно, что усиливающий контур столько просуществовал, когда они его дружно разносили своими атаками, а Господин им в этом помогал, сам атакуя с не меньшим размахом. Все равно свою полезность структура хоть и не исчерпала пока и на половину, но все важные действия уже полностью переведены на работу лепестков, можно не опасаться сопутствующего ущерба. Последние попытки пробить лепестки массовыми атаками артефактов или магических кругов шли со Дворца и уже прекратились - там теперь то ли обороняются, то ли, что вероятнее, готовят для Императора маршрут отступления, а для принца способ вырваться из боя без потерь, оставив временных союзничков извергу на растерзание.

Как это мило, просто лицо разрывает от умиления.

Как будто он даст Варудо покинуть их танец, не доиграв мелодию до конца - половина связанных с Временем душ была использована в самом начале, чтобы отрезать то Время, когда он еще не пришел к нему на поклон, от остального. Выдернуть его через реку не выйдет, даже у Императора, не после того, что ему уже пришлось сегодня выдержать, не после пережитых напряжений, предательств и потерь.

И танец продолжался.

Выпад клинка встречает такой же клинок, зеркальная его копия, обладающая даже частью похожих эффектов, отбрасывая Варудо в жестком парировании. Тот возвращает себя назад, на ударную позицию и пробует повторить удар по-другому, но встречает его лишь банальный пинок ногой, вынуждая тварь терять души, чтобы превратить удар физический в концептуальный, способный нарушить даже защиту Подлой Дуэли. Повредить принцу это не смогло, но отшвырнуло подобно кукле, брошенной рассерженным ребенком, прямиком в объятия старого инфернала.

Цепи снова служат вместо конечностей, мягко хватая летящего принца и гася инерцию, готовясь поставить на землю, когда тот просто исчезает из хватки цепей, чтобы снова возникнуть перед извергом, теперь пытаясь отрубить ногу, какой его пнули. София заняла нехарактерную для себя роль дистанционной поддержки, атакуя спрессованными сверлами алого пламени с завидной частотой. Барьеры из жесткой и переполненной статическими эссенциями воды и вязкой астральной завесы удерживают его необожженным, но не дают самому ударить чем-то достойным. Сбоку заходит тишина, снова ускоряясь, травмируя самого себя, а тварь вынуждена перейти в атаку на Варудо, одновременно прекращая блокировать пламя и начиная щедро сеять световые атаки в сторону Тени - не хочется снова давать двум ускорениям сложиться в одно, очень уж в такие моменты становится тишина неприятным противником, почти оглушающим в своем стремлении отодвинуть мелодию Пекла как можно дальше в свою тишину.

Скрежет и лязг цепей, каким он и его видящие отмечают инфернала, предупреждает, позволяет растянуть пространство, избегая цепей, но при этом прерывая атаку на Варудо, вместо нее оставляя иллюзию этой атаки, чтобы все равно защитился, потерял время. Призванный же продолжает попытки сблизиться, хотя ускорение уже отрывает от его теневой плоти куски даже большие, чем сумевшие задеть чары. Мир вокруг снова пытается измениться, в разум бьется многоголосый хор молитвенного песнопения, только все голоса в нем поют не в ноту, все они словно рыдают сквозь захлебывающийся крик - инфернал редко пользовался почти бесполезными против спрятавшего свои лелеемые души изверга внешними атаками, предпочитая просто атаковать в упор с помощью цепей или проклятых касаний, но сейчас смена тактики сыграла ему на руку.

Варудо выплывает из очередной временной линии, то ли не отслеженной извергом, то ли вообще не сбывшейся еще в прошлом, но теперь его удар смертельно опасен - воспользовавшись моментом ослабшей защиты, вынужденной необходимостью уберечь искры свои и мелодию их от сорвавшейся на крик молитвы старика, Господин не сумел помешать. Игра со случившимся и не сбывшимся, которой он так ждал от непонятным образом использующего зеркала тишины, но не от едва ли не наиболее прямолинейного из врагов его - флейты. Вынужденный ускорять и возобновлять силы своих союзников, постоянно замыкающий себя в неприкосновенном барьере, непрерывно использующий простые, но единственно надежные в таких условиях приемы, не имеющий ни сил, ни права на более изящные, но для прямого боя непригодные, родовые техники.

И вот, решился, закономерно подставляясь, снимая защиту, ставя все на атаку и не надеясь на то, что тот же тишина спасет свою флейту очередным зеркалом - даже если бы захотел, не факт, что сумеет, слишком разные силы, слишком далеко уйдет отраженное в течении реки Времени, слишком много тонких настроек, чтобы нашлось место еще одной. В иных обстоятельствах такой риск стал бы последним подарком флейты, его финальной нотой, но именно сейчас ему сопутствует успех... почти сопутствует.

Взмах клинка, безвредный, но смертельно опасный, не касается самого псевдотела, не задевает его, лишь проходит сквозь пучок нитей ключей, едва не прочеркнув сам Исток, будто цирюльник отрезал конский хвост жаждущему остричься клиенту. Господин ничего не почувствовал, ничего не заметили и его зрящие, и прознающие, будто ничего и не случилось. И он не знал, не мог знать, случилось ли произошедшее или обошлось - в неактивном состоянии нити это лишь образы, визуализированное намерение контроля, инструмент воздействия и корректировки, но не часть тела, будь это миниатюрное вместилище его бытия, которое сейчас сражается с квартетом, огромные и пребывающие во множестве измерений сразу лепестки или даже весь Домен как явление воли Господина.

Значит, первого касания не было, он уклонился?

Мысли не мешают продолжать танец, играть музыку все повышая темп, вкладывая в атаки долю бешенного зла, подспудного опасения, страха даже, умереть, не узрев финала этой пьесы. Пламя сменяется зеленоватым свечением самой Жизни, необъятной и всеобъемлющей Матери, что может как исцелить, так и превратить в мутировавшую гору плоти любого, под удар попавшего. Изверги любят использовать эту силу, помогать сворованными душами воспроизводить особо травмирующие мутации, которые иным способом слишком легко погубят меняемого. Жизнь оказывается пожранной Тенью, а та отступает, когда он снова являет Солнце, прожигая им целые просеки в черной плоти тишины, обнажая из-под защиты флейту и не прекращая поливать принца потоками разнообразнейших атак. Старик как раз восстанавливается вновь, даже его живучесть конечна, а себя он щадить не старается - это уничтожить демонов почти невозможно, но просто убить и отправить на перерождение кратно проще, хоть и легкой сию задачу не назвать.

Но если касание было, если природа клинка защищает сам факт касания от любого прознания, то не сумеет ли он обречь себя, рискнув там, где рисковать не смел бы?

Он не знает, не осилил раскрыть эту тайну: что испытывают те, кого коснулся мифический клинок в собственности Вечных?

Или же они не чувствуют ничего, не чувствуют до самого конца, которого тоже не учуют?

Сближение, снова рукопашная битва одного против четверых, и тварь надевает на себя десяток силуэтов, воплощенных душ великих мастеров кулака, чьи удары гнули железо и мифрил, но которые пали пред ласками Пекла. Души гниют, портятся от присутствия демониста, но на короткий миг их функциональности, пока искры душ не стали огнями свечей, символами безрезультатных молитв в никуда, он выдерживает натиск. Избегает клинка, отражает когти Тени и клинки пламени, отбрасывает в сторону цепи Греха.

Цепи ранят руки, проклинают патоку и мед его тела, Пламя оставляет ожоги, в нем сгорают защищающие его мастера, даже быстрее, чем уходят в Инферно, жадно высасывает тепло и силы хватка Тени, сковывает в своих рамках непослушное время. С отчетливым негодованием Господин понимает, что он им уступает, что он, если не найдет способ, скоро проиграет. Вымотанный процессом нисхождения, лишенный значительной доли арсенала благодаря присутствию рядом гнилого и трухлявого демониста, сковываемый наличием Подлой Дуэли и распроклятого клинка, он адаптировался слишком медленно.

Тишина, все время надоедающий, но всегда уступающий в опасности всем, кроме, пожалуй, Софии, которая и так почти его даже сейчас, оказался страшнее, опаснее, чем первоначально был оценен, стал тяжелее, пусть и был ранее взвешен. Его помощь, его контроль арены битвы, виртуозное использование пустоты бытия, совмещенное с высшим ясновидением, способность переигрывать упущенные мелодии - все это позволяло ему настраивать ансамбль подобно музыкальным инструментам, постепенно делая его музыку все громче и громче, слишком громкой даже для Господина. Он привык быть на их месте, привык быть тем, кто адаптируется, тем, у кого всегда вдоволь крапленых карт, заготовленных музыкальных шедевров, тем, кто становится сильнее с каждым мигом битвы. Сейчас верховный изверг оказался на другой стороне, теперь он не успевал, теперь его противники становились все лучше и все слаженнее, а он только отступал и пытался догнать.

Это осознание, присутствие твари Инферно, голодное внимание Тени, опасность гибельного клинка, лицезрение так и не завершенной игрушки огненной - все это собралось в один комок, слиплось и растворилось в идущей из глубины нутра злобе. И тогда великий Господин, помнящий иные эпохи, зревший иные миры, славивший свое имя и свою Похоть задолго до того, как явился каждый из этих четверых, сделал то, что привык делать в безнадежной, казалось бы, ситуации.

Он взял ее за горло и повернул.

В один, ничем не отличающийся от предыдущих, момент, изверг меняет тактику на корню, не отступая от удара клинка и огненной сети, а шагая им навстречу, прикрываясь барьером и перенося на сонм остаток огненного удара, всем телом встречая касание лезвия. В этот раз оно так же неощутимо, так же неслышно проходит сквозь него, будто и не клинок, а безвредная иллюзия. До последнего момента не мог он быть уверенным, что это его не убьет на месте, не знал, не мог предугадать или прозреть. И ведь убило бы, сила, заключенная в клинке Второго Касания, была столь велика, что хватило бы ее даже для него. Эту вещь и создавали для противодействия ему подобным, что не раз доказывали на практике в прошлом.

Принца не смутил тот факт, что прошлое касание не засчиталось, вероятно, он, как тот, в чьих руках и был артефакт, заранее знал, сработал эффект клинка или нет. Главное, теперь-то точно сработал, теперь осталось только ударить еще раз, теперь можно уже не опасаться ответного удара, предсмертной агонии, нужно только пережить отчаянную атаку Господина, всю его сотканную в одну-единственную какофонию Похоть. Задача далеко не так проста, ведь не стал бы изверг атаковать так сумасбродно и неосторожно, не имей он шансов на победу.

Все четверо готовы к финалу, готовы убивать или умирать, тут как придется. И без того напряженная мелодия достигает абсолютного пика, вершины любви и ненависти, дальше которой только падение, только забвение и ничего более за ним. София встает на пути твари так, как и много раз до этого, хотя она видит, не может не узреть, не прочувствовать угрозу - не тратя времени на уклонение, не храня больше искры душ от скверны Инферно, тварь сбросила все имеющиеся силы на смертоносную атаку, на кинжальный удар вблизи.

Он должен был достаться принцу Варудо, за которого та живет и дышит, чтобы оборвать существование носителя клинка, слишком опасной детали, самой опасной из всех. Без носителя двух мифических артефактов, остальная троица падет с гарантией. Именно защита Варудо, его ускорения, его снятие откатов на разовые эффекты или отматывание потока реки ради исцеления, стали тем, о что сила Господина разбилась. Тишина опасен, он хитер и внимателен, но сколько у него осталось еще зеркал? Только они одни позволяли ему даже не сражаться, просто не умирать сразу же, не стать игрушкой по первому зову, раз за разом отменяя неминуемое. Старый огрызок того, что когда-то было первожрецом стоит и того меньше, без серьезного прикрытия он только и сможет, что опасть пеплом и переродиться в муках уже в таком близком ему пристанище Греха. Это если его вообще отпустят, ведь как бы ни было жаль, но ради такой мерзости Господин готов использовать даже крайние средства.

Столкновение неизбежно, уклоняться или разрывать дистанцию поздно, уже готов нанести второй удар предчувствующий скорую победу принц. Он ждет победы, но готов к любой хитрости, готов к тому, чтобы самому отступить, если тварь вывернется вновь. Это даже льстит, иметь такого сладкого врага, чья мелодия способна изгибаться вокруг твоей, словно две змеи в брачном танце переплетают непрошедшее и обязательное будущее. Вечный привык править, его готовили к принятию венца и трона, он должен был его взять тогда, когда уступит ему это место нынешний Император. Императору непростительна ни жалость, ни привязанность, единственное о чем он может позволить себе мечтать, единственное, что он обязан хранить пуще всего остального - благо вверенной ему Империи, как части воли и наследия всех его предков.

Поэтому решение принято мгновенно и без колебаний, без жалости и сожалений. Они, быть может, придут потом, намного позже, когда отгремят гимны победы и похоронные марши, когда Империя придет в себя после страшных потерь и последствий пропущенного в самое сердце удара. Но сейчас он трезво и без малейшего сожаления жертвует той, чья природа и роль определена именно ради этого или похожего момента - быть пожертвованной, отдать свою жизнь и все остальное по велению Варудо. Она долго согревала ему постель, развлекала беседой или помогала в тех делах, какие можно доверить лишь самым верным, самым преданным. Он ценил ее, возможно, даже больше, чем должны ценить слугу, полезный инструмент. Но польза ее себя изжила, слишком многим пожертвовала она в этом бою и больше не было ничего, что она еще могла отдать, больше не было ничего, что он мог бы от нее взять, кроме самой последней потери.

В иных обстоятельствах она могла бы пережить еще не одно обращение пеплом и восстание из этого пепла - битва подкосила Софию Пламенную, сломали ее игры Господина, но жаркое Пламя перековывало сломанное, восстанавливало утраченное, забирая при этом еще целое. Она могла бы еще сражаться, но сейчас нужно было не сражение, а возможность, нужно было связать тварь, сковать древнего изверга на тот миг, какой нужен Варудо, чтобы еще раз задеть кончиком клинка основу псевдотела самого страшного врага в его жизни. Лишь задеть, лишь только коснуться, пусть даже в самом безобидном касании из возможных, обманчиво неспособным навредить или хотя бы ранить.

Призванная, что никогда не стала бы Избранной, у которой ее право ею стать украли в сам момент явления ее под Небо иного мира, шагнула вперед с полным пониманием того, что должна сделать. Ей не хотелось умирать, не хотелось умирать так, но было дано повеление, была возложена миссия и все, чем была София, готово было исполнить предначертанное. В этот раз она вспыхнула иначе, загорелась совсем не так, как раньше - не было перехода плоти в Пламя, прямой смены формы существования с тварной на энергетическую. Теперь она именно загорелась, зашипела плоть, зашкворчало горящее мясо, стремительно слезала кожа, когда Единенная с Пламенем, Первородный Феникс отдавала ему все, совсем все, даже то, что отдать нельзя.

В этом состоянии, выдавая смертельную для себя мощь, она могла, действительно могла, сойтись напрямую и накоротке с мифической тварью и устоять против первого удара, помериться силой, не мастерством, но чистой мощью с порождением Пекла и проиграть не в тот же миг, но в следующий за первым. Именно эта пауза, именно это действие нужно Варудо, чтобы завершить удар. Не успеют прийти на помощь ни тишина, ни скрежет, каждый отвлеченный отдельным маневром, но обойти Софию он не может. Либо разорвать атаку вновь, чтобы не успеть отступить, когда вложивший весь резерв и несколько разовых воздействий Варудо ударит вдогонку, либо попробовать сломить ложную избранную, пробиться сквозь нее к защищаемому ею мальчику и не дать ему завершить удар, но тоже не успеть.

Господин, как заведено в его племени, как привык он делать все свое существования, с момента осознания бытия, поступил иначе, не так, как от него хотели, играя свою игру, а не отплясывая под чужую музыку. Он не уклоняется, не ставит защиту, а только тянет руки, покрывающиеся ожогами быстрее мысли, к пылающему остову умирающей навсегда Софии. И касаясь ее, тварь не причиняет вреда, не пытается перехватить контроль или вырвать и без того умирающую душу, действуя иначе, тоньше, глубже, добираясь до чего-то, чего нет и быть не может, что не существует нигде, что было создано никогда, что воплотилось никем, посвятив себя ничему, добирается до того, что по всему Алурею называют контрольным механизмом.

Глаза на обожженном лице, единственная часть умирающего тела, которую Пламя пока еще не тронуло, шокировано распахиваются, расширяются зрачки и замирает в тягостном осознании пронзенное почти сожженными руками сердце. В последний миг своего бытия, уже не имея ничего и все отдав, София, просто София, которую даже пламенным именем ее нарекли другие, выбирающие вместо нее, смотрит на мир свободной. Она видит даже не пытающегося, - не успевающего, - уклониться архидьявола, понимает, что уже заготовленная ею встречная атака может пробуриться в глубину многомерного тела, выжечь медовую суть его, не убив, но оставив страшную рану, которая заживать будет веками, но не будет этих веков, ведь уклониться от нового удара распроклятого клинка окалеченный и оглушенный изверг не сможет.

Он улыбается, скалит идеальное лицо в экстазе, позволяя отточенной интуиции призванной, в преддверии смерти работающей лучше любого ясновидения, считывать его, словно открытую книгу. Позволяя той вспомнить, вспомнить все те детали, все те разы, когда ее меняли, переделывали по желанию кого-то из Вечных. По воле Императора, его старшего сына, по прихотям временных контролеров или навязанных "друзей", по воле кого угодно, но только не по ее собственной.

София может спасти свою жизнь сейчас - отменить подобную атаку полностью не выйдет, только погасить пламя, а после долго, очень долго заживлять полученные раны, которые никогда не заживут до конца, как не восстановится и сожженное в десятках перерождений самосознание. Но действие того, что применил против нее изверг, закончится куда быстрее, после чего она сама вернется к тому, откуда и начинала, покаянно склонив голову и отбросив все иные мысли, точки зрения, доказательства...

Дева может продолжить удар, будучи уже свободной совершая свой единственный настоящий подвиг, достойный любых легенд и мифов. Пожертвовать всем не по приказу, но по выбору, спасая тысячи тысяч, освобождая терзаемые Похотью души из вечного плена. Это ли не достойный финал, громогласный удар последнего барабана, рев осадных труб? О, будь она такой же, как рвущий свое искаженное Тенью тело тишина, стремящийся, как и все здесь, успеть, ее выбор не был бы очевидным. На то они и Герои, на то они Избраны, чтобы уметь жертвовать даже самими собой ради того, что посчитают правильным.

Но София, маленькая девочка София, призванная и вырванная из родных стен, не познавшая ни дня свободы, лишняя душа, которой не дали расцвести, душа, в которую наплевали и нагадили, осквернили ее чем-то, что хуже предательства, столь же мягким и незримым, как прославляемая тварью Похоть, но таким жестким, рвущим из груди рыдание, жгучим такой обидой, что любое Пламя на ее фоне лишь маленький костерок.

Она знала, что думает тварь, поняла это в один момент, осознала в тот удар сердца, когда они застыли друг против друга, уже почти сойдясь в смертельном клинче. И приняла решение столь же быстро, отточенным в бесчисленных схватках ради чужого блага разумом, исполнила его покорным железной воле телом, впервые не скованным уздой и седлом, что было надето на нее ранее.

София коснулась несопротивляющегося изверга, обжигая его тело еще сильнее, используя его подобно опоре, отталкиваясь и не мешая твари сжечь несколько душ, съеживая расстояние на ее пути на уровне метрики пространства. Чтобы развернуться, бешеным рывком оказываясь ровно напротив уже готового добить тварь и праздновать великую победу Варудо Вечного, смотря на того чистым и ясным взглядом единственно целых на всем теле глаз, игнорируя мучительную агонию жарящегося в таком близком Пламени тела. И если тварь этому взгляду только улыбалась, принимая любой вариант выбора, была готова к тому, что София все-таки решит избавить мир от того, что считала мерзостью, даже после всего осознанного, то принц наследный, Законом осененный, первый в праве на престол, позорно вздрогнул.

И когда объятая Пламенем дева, почти голый скелет, остов человеческого тела, обняла его, нанизавшись на вздетый вверх в атаке клинок, ему стало действительно страшно. Потому что Подлая Дуэль была замкнута на Господине, но не на вернейшем его орудии, потому что орудие сейчас не находилось под контролем, который защита комплекта лат могла бы воспринять действием твари и обнулить удар подчиненной флером Софии. Он все-таки Вечный, для него не успеть не то чтобы невозможно, но довольно трудно, он всегда имеет Время на реакцию и на попытку сделать хоть что-то. И когда на месте скелета обугленного, всего, что осталось от Софии вспыхнуло кроваво-алым, когда когти огненные почти дотянулись до его глаз, он сделал то единственное, что еще могло его защитить - против этого никакой откат времени бы не помог, не вышло бы сбежать в прошлое, не удалось бы разделить временную линию.

Подлая Дуэль сменила вектор фокусировки, превратив смертельный удар в безобидное поглаживание, но умирающая душа Софии, уже распадаясь на пепел, уже потеряв глаза, - последнюю часть тела, что по-прежнему функционировала, - увидела то, к чему так стремилась. Ведь сменив фокус Дуэли, его нельзя вернуть обратно, ведь лишь единожды можно призвать врага к безнадежной битве против владельца сего доспеха. И когда мертвая хватка изверга впилась в плечи принца, развернула того лицом к нечеловечески прекрасному облику Господина, когда тот впился в уста очередного возлюбленного им жадным поцелуем, Варудо Вечный не смог сделать ничегошеньки. И если бы то, что еще оставалось от Софии могло, оно бы улыбнулось, оскалилось улыбкой, столь же безжалостной, как не ведает жалости поедающее чью-то плоть Пламя.

Но тела Софии уже не стало.

А мигом спустя не стало и Софии.

Наличие хрономанта в ударной команде потрясающе сказывается на общей ее боеспособности, но лучше всего понять масштаб этого влияния получается тогда, когда хрономанта из команды внезапно выбивают. Особенно если этот хрономант один из Вечных, особенно если оппонентом сражения является мифическая тварь, жаждущая не просто ваши души, но вас всех целиком. Варудо ускорял весь квартет, замедлял окружающий мир, откатывал использованные разовые умения, восстанавливал резерв и даже выдергивал из-под смертельных ударов обратно в прошлое. Последнее, правда, не касалось тишины, то ли из-за взаимного недоверия и столь же взаимной ненависти друг к другу, то ли потому, что тишина и сам мог ускорить для себя реку, точно так же самостоятельно разбивая свою гибель. Тем не менее даже черненькое солнышко-призванный тоже пользовался поддержкой Вечного, тоже зависел от нее.

А теперь, когда постоянно горящая и не сгорающая, но так и норовящая сжечь Господина девица отдала Пламени свое все, когда флейта висит безвольным мешком над тем месивом, что осталось от Площади Семи Поэтов, улыбаясь неестественно широкой улыбкой и полностью отдавшись тому поцелую, что был ему дарован... теперь оставшихся двоих не могло хватить даже на то, чтобы сбежать. Потому что они вымотаны, избиты, истратившие силы, а изверг просто потерял некоторое количество времени и душ - все полученные раны залечены, утерянные места в хоре и сонме занимают новые счастливчики, а резерв у подобной сущности вообще отсутствует как понятие и закончиться не может, не в силах иссякнуть.

Легким касанием пальцев тварь подбрасывает флейту немного вверх, взывает к переданной с поцелуем частичке себя, заставляя пребывающее в навеянной фантазии тело самостоятельно использовать родную кровь и запечатать себя в коконе безвременья. Тишина мальчик умненький, зрящий хорошенький, мог прознать что-то ненужное и сделать самую умную для его глупой головушки вещь - просто убить Варудо до того, как Господин примется за свой подарочек всерьез. А это будет плохо-плохо, деточки и так уже наигрались, довольно с них ребяческого бунтарства, пора ложиться спать в уютную кроватку поющего колыбельную Хора.

Правда, конкретно эти два пропащих ребенка в Хор не попадут - один слишком пропах голодом Одиночества, чтобы сейчас тратить силы на очищение и дистилляцию его личности, а второй продал вечность Инферно и его можно только добить, проявив невероятную жалость и благосердечие. Последнего так мало в этом жестоком мироздании, кому еще не раздавать эту жалость в беспроцентный кредит, как не доброму Господину?

Не прошло еще удара сердца с момента такой разочаровывающей гибели его несложившейся игрушки, страстной Софии, какую он почти закончил только для того, чтобы ее доломал непочтительный к старшим Варудо, а тварь уже атакует еще раз. Принявший форму рыбоподобной Тени, словно громадная акула морская, призванный ускоряется еще раз. Он, только-только вышедший из очередного продавливания реки, потеряв в процессе множество мелких кусочков черной и шелковистой темноты, оторвавшихся от его тела, ускоряется снова. В этот раз его рвет уже не поверхностно, уже не отрывает верхние слои морфировавшей плоти, перешедшей в энергию, которые отрастают даже быстрее, чем появляются следующие. Теперь раны, которые себе наносит дитя иного мира действительно серьезны, глубоки, будто нанесенные бритвенно-острым стилетом, длинны, словно отметины невидимых когтей.

С той же спешкой, с какой тишина пытался помешать комбинации Господина, комбинации, какую он намеренно приоткрыл в последний миг, с тем же пылом тот начал убегать. Воистину, зная время убегать, ты становишься непобедим! Правда, эта истина не про милого чужемирянина, которому, по-хорошему, нужно было бежать еще задолго до того, как он решил остановиться в городе. Или, хотя бы, после той несуразной сцены в Библиотеке, за которую хотелось отдельно поцеловать смешного парня, что так спутал все карты. Не сразу после того, самого первого, касания к уже почти ставшему Тенью смертному до дьявола дошло, что именно это и есть тот самый зеркальщик, которого он искал, который сломал желание одному из его Посланников, который зеркалами и снами нарушил, почти уничтожил тщательно приготавливаемое угощение, что не даст спящему в Белом Алтаре пробудиться.

Нет, напрямую он не знал, не мог знать - даже прочитав мальчика до дна, перед тем моментом, когда он еще не вернулся новым, заметить в нем зеркальную мощь было непросто. Слишком много уже взяло его Одиночество, отсекая от других истоков силы, настолько плотно засоряя суть читаемую, что кто-то иной мог бы проглядеть один из его архетипов. Глупость какая, странность такая, сладость тяжкая - столь разнонаправленные силы, вместо поддерживающих одно направление классов, но у призванных, истинных Призванных, такое сплошь и рядом.

В какой-то миг, еще до начала этой несуразной схватки, сотни голосов Хора, шепчущие свои слова, собирающие ткань бытия в четкую картину, пришли к нужному выводу, пересказав его своему Господину. А несколько позже, на очередном разбитом мальчиком зеркале, стало окончательно ясно, кто именно так подло и приятно ударил в незащищенную спину. Какой фарс, какая трагедия, выросшая из фарса и теперь снова обернувшаяся фарсом - лишь игра одного смешливого мальчика, что так хотел, чтобы мир тоже смеялся над его жестокими шутками! Это ли не вершина иронии, не потрясение сатиры? Спутать карты, притвориться жертвой, притвориться тем, кто собой жертвует, чтобы смеяться над глупостью тех, кто поверил в последний бой маленького полурослика, всегда ворчливого Пыпыща. А после самому добровольно стать этой жертвой, отдать все-все, что так хранил, снова жертвуя, только теперь уже по-настоящему. Игра с притворством и притворство ради игры, две грани монеты, ребром которой стал бой без надежды на поражение, победа в котором поражению же равна.

Раненная, истерзанная своим же ускорением Тень получает в лицо Сиянием Истины, которое сотворила целая плеяда светлячков, отдающих свою страсть Пороку. Клац-клац, замыкается клеть, отсекая от новой Правды все то, что было Правдой раньше. Тень шипит и шелестит оседающим оземь пеплом, когда железного цвета копье, рожденное из постыдно неправильной, - пусть и только по мнению смертных, - любви великого мага к своему же ребенку, пронзает центр ее тела. Когда-то изверги купили отца этого тем, что были единственными, кто мог его прозванное ненормальным желание понять, одобрить и воплотить. И все ради того, чтобы сталь и железо его силы сейчас вонзились в избранную цель, обращая принявшего облик Тени смертного в тяжелую железную статую самого себя - громадную, искусно сделанную и мертвую, неподвижно сверкающую своим блеском под пурпурным неб...

слом

И все ради того, чтобы сталь и железо его силы ухнули в открывшийся перед ними провал, пролом, рану накормив силой своей глубины Одиночества. И ведь тварь могла поклясться, что пусть удар был остановлен очередным сломаным зеркалом, - одним из последних имеющихся, если не последним вообще, он это чужое истощение нутром чуял, - но сам пролом был создан из тех самых ошметков плоти, самим же тишиной наживо оторванных. Его бы познакомить с собратьями аспекта Агонии, они бы многое нашли для плодотворного разговора.

Тень отступила, выйдя на ту позицию, где тварь не могла обеспечить гарантированного поражения. Убить могла, да, но убить несколько раз кряду, да еще и так, чтобы каждое новое убийство требовало нового зеркала, выходило слишком накладно. А тут еще и истерическая атака со стороны Дворца, где явно успели что-то понять, за отведенную секунду, за которую Варудо получил свой поцелуй в уста. Приходилось перенаправить силы на цель даже более заманчивую - ту цель, какую просто нужно уничтожить, даже если бы она вообще угрозы не представляла.

Инфернал уже бил сам, волной ржавчины, проклинающей при касании, давил молотом забытой молитвы, изувеченной и увечащей как молящегося, так и всех рядом с ним, терзал поведенческой атакой, такой близкой к любимой извергами контрактной магии, стремясь передать часть своей увечности кому-то еще, рвал на части взметнувшимися вверх щупальцами цепей, десятком, двумя десятками, сотней! Прежде старающийся бить вблизи, демонист не мог пустить в ход всю свою силу, опасную для твари в мере даже меньшей, чем для его временных союзников. Но лишившись их, понимая, что дальше сдерживаться нет нужды, что дальше вообще ничего нет, он раскрыл себя во всей уродливости своего проклятия.

Силен.

Хитер.

Могуч.

Абсолютно не опасен.

Цепи отяжелели, когда поднятая вверх каменная крошка налипла на звенья, притягивая их к земле, вплавляя в остатки брусчатки, превращая их именно в то, чем они должны были быть - в оковы, какими их когда-то сотворили. Лишенный подвижности, вынужденный хотя бы на мгновение остановиться старик не убавил напора, по-прежнему с презрительной легкомысленностью игнорируя необходимость защиты, стремясь вложить все в атаку. За спиной его снова открылись окна, замочные скважины, сквозь которые проглянули в реальность огоньки бесчисленных Свечей. Души, что отдали себя молитве, которая уже не могла сбыться, которая могла лишь забрать тех, кто достаточно в ту молитву верил - последняя свеча, возожженная на могиле не посмевшей отречься от своего бога душе.

Пламя, - теперь, после гибели Софии, можно больше не переживать, что контроль над ним перехватят, - обжигает само пространство, нарушая работу окон, делая их нестабильными, а сводящее с ума мерцание Свечей становится дрожащим, едва способным навредить кому-то вроде него. Следом приходит грозовой фронт, наполняя каждый вдох воздушного пространства готовой взорваться силой, противодействовать которой можно, но так сложно, когда любое движение, любой выдох, мигание ресниц запускают каскадную реакцию, порождая новые заряды. Статика накапливается, усиливается, начинает рвать тело и ауру демониста, а тому хоть и плевать на целостность тела, плевать на жизнь и смерть, но концентрацию это сбивает.

Дальше в ход пошли черные и неприятно блестящие, будто из застывшей нефти отлитые гвозди-иголки, целым веером врывающиеся в статический фронт, вызывая детонацию, пятная все вокруг, срывая перестроенную в защиту стену ржавчины и кричащих лиц, будто сотворенных из обратившегося воском воздуха. Последним аккордом завершающегося представления становится полупрозрачный, немного зеленоватый клинок концентрированной в абсолют природной энергии, превращающий любую жизнь в нагромождение плоти и мутировавших органов.

Всего этого хватает чтобы сбить всю защиту с демонопоклонника, чтобы разорвать его тело, почти обратить в пыль, чтобы потом отправить на такое страшное возрождение, рядом с которым возобновление уже три удара сердца, как мертвой Феникса просто чепуха и легкие покалывания. Но извергу не нужно перерождение, он ищет для демона только гибели окончательной и при этом уверен, что за это его враг ему искренне благодарен. Это конечноникак не отражается на их, очевидно, несовпадающих целях, как не мешает пытаться убить друг друга, но, право дело, Господину приятно, что хоть кто-то оценит его помощь с такой искренностью. А будь он обладателем хлипкого органического тела, а не идеального сосуда, многомерного и растущего в себя конструкта псевдоплоти, то его наверняка бы от этого затошнило, а на глаза навернулись бы слезы обиды - тяжело, когда единственные, кто тебя встречает с неизменным облегчением без всякого флера, кто понимает твои действия, является вот этой мерзостью.

Одна из лучших душ, отмеченная сразу шестью богами подлинная Героиня, давно сгинувшая в своей последней проигранной дуэли, преданная теми, кого когда-то оставила дома, отправляясь на великую, как по тем давним временами, так и по временам нынешним, войну. Пока она совершала подвиг за подвигом, тихий шепот Похоти постепенно убедил всех оставленных ею близких, ее слабые места, ее тщательно лелеемое, и оттого уязвимое, сердце в том, как для Героини будет лучше. И она, шесть раз благословенная, оказалась такой беззащитной перед теми, кого любила, не сумев сражаться и убивать тех, кто таких сомнений не испытывал.

Долгие годы отковки, переплавки и закалки этой души в самых разных фантазиях, целые жизни, прожитые в иллюзорных и сотканных специально под нее мирах, сроднили ее с Похотью, дали позабыть о боли предательства, найти в нем приятные оттенки и познать то, что от нее требовалось познавать. Идеальная заготовка именно под один удар, за которым небытие и, к легкой печали Господина, освобождение от любых оков - даже столь искаженные божественные печати заберут суть преданной из его ласковых рук. Освободят, пусть даже только в гибели. Их, печати эти, потому и оставили искаженными, но рабочими, чтобы заготовка, смелая нота героического стиха, сработала именно так.

Старик уже начал восстанавливать тело, пусть медленно, пусть не успевая, ведь слишком много ему пришлось возвращать, слишком часто он получал раны. Атака, которая не атака вовсе, выглядит подобно вспорхнувшей с протянутой ладони изверга лесной птице, половина которой белоснежна, будто девственный снег на горных вершинах, а вторая черна, как горечь преданной жены и матери. Шесть благословений, шесть проклятий, шесть Чудес, слитые воедино - это могло убить даже его, Господина, соправителя, обладателя сравнимой власти над иным Доменом и Пороком. Для того и создавалось оно, но оставить это несчастное существо жить было выше его сил, уничтожить демона требовало все естество изверга, что он не преминул исполнить.

Проклятый Вестник, наверное, даже после этого возобновился бы.

Но это все-таки был хоть и первожрец, но ключевым фактором являлись остатки человеческой не сути даже, а следов ее пребывания, мертвой памяти о бытие человеком в мертвой памяти о мертвом Боге. И так и не успевший что-то сделать старик уже распадаясь, отправляясь в свое последнее погибельное путешествие, сблизился, вырвав из ловушки жадного камня свои цепи, с даже не пытающимся уклониться извергом, вцепился в пошедшую пятнами от посмертного проклятия руку, выставленную в защитном жесте, да так и опал на землю ворохом истлевшей ткани его рубища, мгновенно проржавевших цепей, от которых целым осталось только одно звено... а может, только одно звено и было с самого начала настоящим? Последней с глухим стуком коснулась камня резная шкатулка, то ли из странного дерева, то ли из черного камня, то ли из кости или даже железа. Открывать ее не хотелось, потому он и не собирался рисковать - что бы ни прятал демонист буквально вместо сердца, но этот трофей, как и явно артефактная цепь может подождать.

Шла третья секунда с момента падения принца Варудо, а дворец уже разрядил в лепестки последние средства, похоже, использовав даже откровенно опасные артефакты, требующие жизней или хотя бы здоровья активировавших. Один из лепестков немного потускнел и покрылся сероватыми пятнами, потеряв часть вложенных в него силуэтов совокупляющихся душ под ударом сразу двух эффектов, близких по силе к мифу. В еще одном появилась быстро затягивающаяся дыра, ведущая не сквозь него, открывая вид на Площадь Семи Поэтов, а в глубины Домена, частью, мерностью которого являлись лепестки. Вторая рана была не столь опасна, почти не нанесла необратимых потерь - даже разрушенные души в лепестках восставали обратно, если целы те души, что помнят ласки развоплощенных, помнят их мелодии и ритмы.

Это акт отчаяния, что не удивительно.

Тварь сближается со своей жертвой.

Господин берет раба своего.

Контроль над разумом Варудо позволяет неспешно отключить капсуляцию времени, притянуть того, прижать к себе в куда более нежных, чем прошлый раз, объятиях, заклеймить намного более мягким поцелуем, забирая память, забирая душу. А после, когда власть над мгновенно развращенной и препарированной десятками способов душой, что в тех секундах грез и фантазий прожила долгие годы, достигла нужной концентрации, когда изверг нащупал ту странную силу, что связывала Вечных в одно, что не давала им враждовать друг с другом, что позволяла, при нужде, действовать как один организм, будучи в прошлом, в будущем, в настоящем, в не случившемся и не случавшемся... нащупал и ворвался в эту связь, отдавая через незримые нити всего себя, напевая им свою мелодию. Сквозь все барьеры Дворца, сквозь любые амулеты и артефактные комплексы индивидуальной защиты, сквозь любую власть над Временем, силой, которую не откатить, не изменить, не отразить и не обмануть.

Прямо в души несущих в себе кровь Вечных, которые только были сегодня под этим куполом.

Прямо в застывшее и такое холодное сердце Императора.

Шум окружения пробивался в сознание будто сквозь плотное шерстяное одеяло, из тех, какими укрываются в самые холодные ночи, когда ночевка почему-то застает тебя под открытым небом, а сердце просит не запираться в зачарованной карете, но порадовать себя сном под светом красочных созвездий. Погода рядом с Вечным обычно солнечная днем и облачная ночью, ведь множество магов, заклинающих погоду, давно подобрали идеальный алгоритм условий, необходимых для инфраструктуры великого города, величайшей из столиц благословенного Алурея. Ильхан-Антар занимает куда большую площадь, являясь, фактически, множеством отдельных городков, возникших когда-то вокруг целой грозди крупных оазисов, городков, почти сросшихся воедино. Таньшинь, он же Златорукий, имеет население даже большее, чем Вечный, но при этом большую его часть составляют громаднейшие во всем мире трущобы. Был еще Антол, жемчужина Нейтмака, был Зарастрон, жемчужина морская, наследие былого величия Зайнберга, были Цветок Извечный и Палаты Камней, были Великая Вартань и Кодерга, отделенные океаном, много было городов великих и статных, прекрасных и восхищающих, достойных стоять рядом. Но для нее именно Вечный был величайшим из великих, прекраснейшим из красивых - так ее воспитали, так она привыкла верить и так оно и будет всегда.

Но бывали моменты, когда хотелось странного, хотелось сбежать из города, выйти за его стены, уйти едва ли не в самую глушь, чтобы именно там смотреть на звездное небо, на закаты и рассветы, чтобы познавать красоту природы и в очередной раз познать собственную родину, кровь от крови ее предков, кровью врагов их построенную, на костях бросивших им вызов взошедшую на вершину. Мелкая причуда, пусть и затратная в плане времени - дни, недели и месяцы ее жизни расписаны ею и Отцом настолько подробно, что очень трудно, с каждым разом все труднее, найти, вы только не смейтесь, Время для себя и своего. Слишком сильно свое начинается поглощаться общим, а полученная по праву рождения власть начинает забирать плату, требовать ответных действий.

Аристократ не принадлежит себе, дворянство сковано не меньшим числом запретов и ограничений, чем нижайшие из смердов, оплачивая то, что было даровано рождением. Приходится жить, как заведено, развивать себя так, как нужно семье, служить тем, кому служили предки, любить того, на кого укажут, кого выбрали, родить или зачать наследника, который продолжит этот же путь. Глупо жаловаться на такую несвободу, достаточно просто выйти в трущобы и посмотреть на тех, кто живет "свободно", да и то, только потому, что на них плевать всем, покуда они не идут против законов Империи.

Она давно забыла про мечты о звездном небе, даже не поленилась проверить себя на различные воздействия, действительно узнав, что у нее в крови от прадедушки осталась маленькая капелька планарной связи с теми самыми Звездами. Она принимала волю Отца, искала его одобрения и тяготилась разочарованием в бесполезной дочери, но кардинально менять свою жизнь не спешила и не собиралась. Девушка годы назад ознакомилась со своим, вероятно, уже точно назначенным женихом, заготовив для себя и него два флакона с особо качественным любовным зельем, чтобы точно обеспечить взаимные чувства, если они вдруг напрочь не сойдутся характерами.

И все же первым делом вспомнила именно о тяжести походного одеяла и ночном небе над головой, даже сейчас.

Сознание приходило... странно, не урывками, а будто бы волнами, тогда как память казалась фрагментарной и не полной, не отвечающей на вопросы нынешнего дня. Валзея Вечная вспоминала детство и юность, первые шаги и первые уроки контроля силы династии, радость и веселье прогулок по парку, лоск выделанной кожи охотничьего костюма, едва различимое шипение падающего песка ее часов, подаренных Отцом, часов, которые никогда не заполнялись, в которых никогда не заканчивается песок и оттого их никогда не нужно переворачивать. Последнее воспоминание задевало какие-то глубокие струны в душе, заставляя вспоминать больше, восставать из странного состояния разобранности, собирать воедино разбитое и раскрошенное сознание.

Пыль и песок.

Песок и пыль.

Под ее телом утепленный магией мрамор и базальт, именно этот материал пошел на облицовку внутренних помещений Дворца, не любых, но только тех, которые кому попало все равно не показывают. Лучше всего подходили, правильную энергетику имели и легче переносили наложение различных вспомогательных чар. Дворец, да родные стены, именно они, именно Дворец. Она помнит долгий и короткий одновременно путь по улицам сошедшего с ума города, превратившегося в арену битвы и оргии, помнит несколько идущих подряд сражений, выматывающих и утомляющих в равной мере. Помнила прикрывающую ее Арею Ферн, - нужно как-то наградить ее, серьезно наградить, за подобное не зазорно, - помнила то и дело выпускающего зачарованные болты из арбалета Сквайра, как же его имя, великий Закон, как же пусто в голове... Помнила битву за битвой, помнила побег от заинтересовавшейся ими Легенды и серого, пропитанного пылью Дороги громилу, помнила, как его доспехи, лица угрюмых и страшных стариков на них изображенные, начали плакать черными слезами.

Помнила, как подошли они к Дворцу, как ей пришлось призвать силу Закона, мощь династии, воспользовавшись давно оставленной именно на такой случай лазейкой. Помнила, как их едва не убили - тогда уже перебили всех предателей, повергли тех из очарованных, кого не удалось привести в себя, да и мало ради кого старались возвратить разум. Их появление едва не спровоцировало бойню, но совместной мощи путника и Валзеи хватило, чтобы продержаться какие-то мгновения, а после Отец почуял ее присутствие.

Валзея помнила путь по знакомым и совершенно неузнаваемым коридорам переведенного в осадное положение Дворца. Дворец, что сам по себе являлся огромным артефактом, комплексом таковых, объединенным в одно громадное и рукотворное чудище. Знала, что именно это чудище когда-то откопали из-под земли ее предки, построив город на месте руин и долго, век за веком, вдыхая в старинного то ли голема, то ли все-таки духа места подобие его странной жизни. Ощущала, как теперь эта жизнь постепенно гаснет, как тратится она на противостояние тому, что проросло где-то в городе, которое они обошли иной дорогой лишь чудом и волнами серой пыли, буквально хоронящими целые проулки, по которым они крались. Крались через город, что должен был быть ее, принадлежать ей!

Мелькнуло воспоминание о перекрученном, изуродованном, выглядящим словно потекший воск, теле Зигмунда Роолейма, того, что неизвестно сколько времени, как ей объяснили, притворялось старым и вечно раздраженным на всех и на нее в особенности несносным старцем Зигмундом. Вечно... он терпеть не мог вообще всех, а она его персонально, как наставника и учителя ее второго брата, ныне безымянного и забытого. Рядом, лишь чуть в стороне, лежало освежеванное громадными когтями Посланника, - только подобному типу извергов по силам столь могучая маскировка и настолько идеальное притворство, - тело Артемиуса, призванного из самых полезных, оставленных возле трона даже в преддверии войны с пустынными соседями. Чуть в стороне, не освежеванная, а будто бы и не получавшая никаких ран лежала, словно просто легла подремать Фиалка, тоже призванная, только с небоевыми классами, даже не успевшая нормально развиться, ни разу не вышедшая в поле. Рядом с ней, такой же неповрежденный, лежал Грацио Дельтерри, ее контролер и наставник, ради помощи чьему министерству ее и призывали, потому что в рядах снабженцев засели крысы, нужно было срочно чистить и казнить наживающихся на деньгах Империи недоумков. Отец, как это часто бывает, не хотел привлекать к этому делу Эзлесс, не желая давать тем еще больше власти, тем более, если работать приходилось не столько с денежными потоками, сколько с путями более примитивного товарообмена, завязанного на обмен услугами или готовым продуктом, а не золотом. Грацио и Фиала-Фиалка лежали теперь рядом, наконец-то равные в своей гибели - из них обоих просто выпили души, не повредив тела и продавив всю имеющуюся защиту.

Тела.

Трупы.

Изувеченные и почти целые, убитые в спину или в честном поединке, принадлежащие знакомым ей лично или через досье людям да нелюдями, - вон, лежат ошметки свиты Ардаэля дома Ночного Древа, правда, найти посла среди этого фарша, узнаваемого только по рваным одеждам и их фасонам, не удается, - а также полным незнакомцам. Как же многих они потеряли, как же многих не досчитаются после, как же много... как же сильно она верила в то, что еще будет кому считать, будет это, такое лживое, после.

Отец лишь наградил ее мимолетным взглядом, обратив усталость в силу, вернув твердость рукам и уверенность во вновь крепко стоящие на камне Дворца ноги. Ее "свита", проверенная несколько раз, тоже была с ней, хотя кого-то после могут и казнить за некомпетентность - допустить неизвестного никому громилу и подозреваемую в измене Ферн в центральный узел обороны, какие бы там ни были проведены проверки, казалось удивительно безответственным. Глаза Отца долго, почти несколько ужатых до удара сердца минут неотрывно смотрели на хамовато лыбящегося путника, даже не пытающегося делать вид, что он спокоен. Отец считывал саму суть, исток могущества и даров Всевидящей, того, на кого пал его взор, а мало чего можно спрятать от него здесь, в сердце Дворца. Отцу не понравилось то, что он увидел, но не более, он помнил, кто привел сюда его кровь и родную дочь, понял, что угрожало ему, попади эта кровь в лапы тех, кто ее желал, окажись она во власти искусства покойного Рамарца.

Ее быстро пристроили к делу, даже путника, как носителя связанной с Законом силы, допустили к участию в общей обороне, что, казалось бы, было нонсенсом еще вчера - у династии хватало верных людей с нужными силами, способных работать на подхвате у правящей ветки рода. Но это было вчера, до этой страшной бойни внутри защитного периметра, где предали и били в спину, стремясь убить, но не выжить. На плечи ложилась и спадала невыносимая тяжесть Закона, растягивая минуты на часы, ускоряя откаты боевых артефактов и возобновляя защиту над Дворцом, продолжая сражение с порождением порочных мифов.

Потом... потом что-то поменялось, она еще не вспомнила, что именно, но память вставала на место, возвращала остроту, складывалась мозаичным паззлом. Тварь отвлеклась, убавила натиск, дав секунды, обращенные едва ли не в целые сутки почти полной безопасности, за которые сказано было слишком многое. И ее старший брат, невыносимый и безжалостно топчущийся по слабости, по бесполезности ее, надел древний доспех, взял в руки древний меч. Отец не хотел посылать его туда, но власть над Временем, власть над Империей и, соответственно, над столицей государства, давала и другую власть, если не открывающей гарантированное будущее, то совершенно точно раскрывающей все его неисчислимые варианты. И в тех вариантах была только смерть, смерть, смерть или нечто, даже худшее.

Нужен был козырь, которым избран был стать Варудо. Варудо, который, может быть, не желал подвига сего, но не мог противиться воле Отца, а Отец не мог покинуть Дворец, потому что оставался тем единым, что еще не дало свершиться схождению Вечного и дьявольского домена. И брат ее отправился на бой, из которого мог бы и не вернуться, скорее всего не вернулся бы, несмотря на множество артефактов и амулетов побега, оказавшись в объятиях верховной твари. На какое-то, ставшее очень длинным их волей, время они получили отдых, уже пребывая одной ногой в могиле, отошли от нее на несколько шагов.

Чтобы шагнуть вновь.

Когда она ощутила.

Тот миг, тот момент.

Момент прикосновения.

Оно пришло оттуда, из той же глубины, к которой Валзея обращалась за силой Закона. Не из самого Времени, ибо совратить Закон даже подобной твари не под силу, не так быстро уж точно. Оно пришло из ее же крови, пришло трелью скрипки и насвистыванием флейты, пришло веселящей мелодией, радостью и счастьем, отдающимся внизу живота необоримым жаром мгновенного оргазма. Она засмеялась и затанцевала, через право Принцессы и доступ к Дворцу пытаясь отдать свое счастье и такой долгий-долгий экстаз всем-всем-всем вокруг. Она прижала к себе мальчишку Морта, теперь Волаана, целуя его и вынуждая кончать вместе с ней, вместе с уже раздевшейся и раздевшей неуклюже сопротивляющегося парня Ферн.

Эта мелодия вела ее, не давая обращать внимания ни на что, пока еще можно чувствовать выкручиваемые чьими-то руками соски, надеясь, что скоро до нее доберется та же сила, какая на глазах отращивала грудь какой-то из придворных фрейлин, столь же плоской, как сама андрогинная принцесса. Мелодия вела ее покуда не сменилась иным видом удовольствия - более жестким, требовательным, но столь же приятным и дарующим новые оргазмы. Громила-путник вновь показал себя хамом, раскрошив оргазмирующей принцессе челюсть, отчего ей пришлось вернуть ту в нормальное состояние Законом, потому что отомстить она собиралась поистине императорским минетом, под конец отгрызя ласкаемый орган, после восстановив его на прежнем месте и повторяя эту процедуру еще не единожды, пока не наестся.

Вместо ласк, даже грубых, пришла пыль и боль, пришло терзание и совсем не приятные медвежьи объятия, пришли сотни сотен чар, направляемых Дворцом и множеством придворных бенефиков, еще не слушающих ее мелодию, еще не танцующих вместе с ней! Валзея пробовала передать им приказы, но хлесткие, не сильные, но ужасно сбивающие с толку удары кулаков по лицу и вопли о том, что они все охуели, не давали даже этой малости, не давали спокойно кончить вновь и позабыть о глупостях. Вытащили ее именно бенефики, среди всех своих эффектов и благ нашедшие что-то, помогшее прийти в себя и разделить, отозвать навеянное, но удерживал на плаву, пока она не сумела решиться на отказ от Похоти, именно путник под конец едва не рыдающий кровью из полуослепших глаз.

Наверное, спасла ее же слабость. Она ведь совсем недавно, считанные часы, - дни, если считать растянутое Время, - тому назад обрела действительно достойное Вечной понимание Закона, еще смогла отодвинуть себя от не до конца привычной силы. Но сколько таких было, таких еще вчера бесполезных, какой стала она? Она не хотела открывать глаза и вставать, не хотела, не хотела, не хотела, пожалуйста не надо, не надо, не надо, пусть она продолжит не смотреть и всего этого не будет, пусть не будет!

Заносчивая, но обладающая превосходным чувством юмора и всегда готовая поделиться вином из личной коллекции сестрица Вридо, дочь уже покойного брата ее Отца, одна из немногих, кто всегда поддерживал неудачницу-принцессу.

Совсем не заносчивый и пожизненно усталый Вариль, троюродный брат, однако, введенный в правящую линию за счет выдающихся успехов в освоении Закона, редко упускающий момент пройтись словесным уколом по более слабой, чем даже он, Валзее.

Дядюшка Вонни, со времен юности пропускающий немалую часть гласных букв из-за неизлечимой травмы челюсти, которую едва ли не разрезал надвое костяной кинжал алишанского убийцы, вынужденный плотно сидеть на обезболивающей алхимии из-за этой старой раны.

Вся первая линия и большая часть второй, все достаточно сильные, достаточно сроднившиеся с мощью династии, достаточно Вечные, все, кто стоил хоть чего-то, кто сегодня оказался в Вечном, совсем все... Выстоял только Отец, сила которого была столь абсурдно велика, что ее не вышло превратить в слабость, да еще она, недостойная и бесполезная. Были еще родичи, неблизкие, дальние, очень дальние и остальные, вовсе почти что не родичи - за время правления династия наплодила много побочных линий, даже слишком много, пользуясь во всю своей связью, что не даст брату пойти с клинком на брата. Теперь эта связь свела стольких из них в могилу... и не свела ли еще больше? Прошла ли эта кошмарно желанная даже сейчас мелодия дальше, достигнув всех оставшихся за пределом столицы еще живых родичей?

Вридо.

Вариль.

Вонни.

Все они лежат в лужах своих соков и семени, в обнимку с услышавшими их мелодию свитскими, оргазмируя до смерти, пока не покинули их тела души, отправившиеся прямо в пасть того, кто забрал Варудо, по тому же пути, что всегда ранее был их спасением. Бенефики свершили настоящее Чудо, сумев в таком цейтноте, без возможности замедлить Время, понять природу атаки и попытаться спасти своих владык и правителей. На то, чтобы попытка стала успешной, никакого Чуда не нашлось, если не считать Валзею и рвано выдающего приказы всем вокруг Отца.

Она должна бы прислушаться, должна бы сама поучаствовать, помогать и поддерживать, но все тело будто обратилось кремовым десертом, став таким мягким и нежным, что, казалось, ткни пальцем и оно растечется по всем поверхностям. Это была даже не слабость, которую сотни благ и очищающих эффектов испарили бы без следа и вреда, но что-то унизительно близкое к тому состоянию, какое испытываешь после визита опытного любовника, только страшнее и неотвратимее. Валзея позволяет себе еще несколько ударов сердца развратной и смертельно опасной неги, а после начинает подыматься.

Тело не сразу вспоминает, как это вообще двигаться и контролировать эти движения, но стоит ей проявить желание, как гвардейцы и лекари тут же подымают ее на дрожащие ноги. Одежда ее восстановлена, то ли ею же самой, просто автоматически, то ли кем-то из гувернеров, а после очищена от... последствий передозировки Похотью обладателями того же класса. Мысли приходят в порядок, а воля истинной Вечной отодвигает глубоко в закоулки подсознания и горе, и обиду, и печаль. Не время для них - может быть, они уже проиграли, но уйдут Вечные так же, как когда-то пришли. Гордо и бескомпромиссно.

Отец выглядит плохо, очень плохо, хотя раньше, до этой подлой и смертоносно успешной атаки, ей казалось, что хуже выглядеть уже не выйдет. Даже не бледный, а какой-то серовато-зеленый, будто потомок пещерного гоблина, исхудавший едва ли не вдвое, постаревший до почти полной беспомощности, получивший ужасающей силы откат и сверху проклятым высасыванием души, он все равно был Отцом. Сильнейшим из, могущественнейшим среди всех, способным выйти из этой битвы и вытащить из нее свою дочь и свою империю. Тем страшнее, тем больнее слышать его слова, тем больше хочется зациклить себя где-то в прошлом, чтобы не слышать их и забыть о том, что слышала.

- Тварь ударила по мне самым первым делом. - В словах нет силы и власти, какие были там совсем недавно, когда отдавались приказы гвардии и свите, только усталая злость и столь же крепкая решимость. - Моя душа уже не со мною, но на пути в пасть этой мерзости. Я сумел... застыть ее на полпути, но удерживать дальше уже не могу. Я... я попробую если не оборвать связь, то уничтожить собственную сущность... но не знаю смогу ли.

Слов нет, кроме совсем дурацких просьб сказать, что это такая жестокая шутка и потом добавить, что все будет хорошо. Вернувшая себе разум Валзея, вновь начавшая мыслить подобающе Принцессе, а не маленькой плаксивой девочке, прекрасно понимает сказанное, анализирует и раскладывает по полочкам, только все равно больно и страшно, горько и грустно.

- Как же так... как же так, Отец? - Более банального и бесполезного сейчас, когда каждый миг на вес всего золота Эзлесс, вопроса придумать сложно, но с трудом восстановленный контроль оказался не таким уж прочным.

- В сонм твари, в его душеловку не должен попасть носитель полной власти. - Как будто уже принявший свою судьбу хуже смерти, а оттого утративший страх, Император Веков продолжает говорить, не обращая внимания на лепет дщери своей. - Видит река, я был к тебе строг. Видят все Боги, что оставили нас здесь, ты подводила меня, казалась ошибкой, плодом былого, что так и осталось моим гнетом, моим грузом вины. Но теперь выбора нет ни у меня, ни у тебя. Знай, Валзея Вечная, услышь мои последние слова и верь. Я буду гордиться тобой, а ты станешь достойной и обретешь величие, какого так жаждала.

Она слышит, но слушать не хочет, верить не может и не верит.

Она знает, что делает Отец, не верит до конца, но знает.

- Волей моей. - В голос Императора Веков возвращается сила и мощь, какие он воплощал. - Нарекаю тебя, дщерь моя, продолжением Власти моей. Законом завещаю, Венцом заклинаю, Правом нарекаю. Прими Власть свою, чтобы править... Вечно... Прощай и прости нас всех...

На челе Валзеи то, о чем даже мечтать было бесполезно, потому что давно разочаровался в ней тот, кто мог этот Венец передать именно ей. В суть ее вливается сила, терзая и рвя неготовую к этому девушку, Принцессу, что против воли стала Императрицей, которая так и не смогла сказать отцу своему последних слов, которая так и не успела попрощаться ни с кем из них, так и осталась для каждого родича той бесполезной девочкой, пустой ветвью главной линии. Сила течет, меняет ее, открывает новые грани того, что раньше она знала только в теории, только из дневников и записей тех, кто сумел стать Властью, воплощенной в Короне и Троне.

Императрица выстояла, не умерла в тот же миг, не выдержав напора вливающейся в душу и сущность могущества.

Но к моменту, когда она пришла в себя ее отец, предыдущий Император Прадий Беспощадный был безнадежно мертв, остался лишь пустым телом, а сила Императрицы, многократно возросшая, давала точно понять очередной безрадостный факт: ни уничтожить свою душу, ни вытолкнуть ее за пределы канала прямиком в пасть архидьявола отец ее так и не сумел. А это значит, что спустя пару минут, которые мерзость потратит на правильное обращение всех ее родичей, которых оно взяло, придет новая мелодия, та же самая, но другая, созданная и сыгранная только для нее. И новоиспеченная правительница, во Дворце которой уже не осталось никаких артефактов, что способны хотя бы поцарапать мифическую тварь, помешать ей не сможет.

Иронично оказаться последней Императрицей, которая будет править меньше часа.

Братья, оба, посмеялись бы от души.

Ах, да.

Душ от них и не осталось.

Приказать что ли гвардии, сейчас преклонившей колено, пусть и с кучей нарушений полноценного церемониала, - в подобных обстоятельствах простительных более чем полностью, - убить ее до того, как... как ее тоже возьмут? Главное не засмеяться сейчас, не захихикать, потому что слез-то нет, но абсурд ситуации ее может доконать до безумия даже раньше, чем это сделает тварь.

И ведь все они тоже это поняли, отец вполне четко выдал указания и объяснил ситуацию. Остатки артефактов успеют использовать, но там даже тени шанса на продавливание защиты твари не имеется, а спешно организовываемая контратака шансов имеет еще меньше. Валзея продолжала держать в контроле созданные отцом конструкты, все еще замедляя время, давая подготовиться и, может быть, даже умереть в бою. На большее сил уже не хватает, не после столь резкого усиления, которое навредило не меньше, чем возвысило. Ей нужен отдых и если бы не тот факт, что поддержание и направление уже готовых искажений Закона никаких особых затрат не требует, она сама бы упала если не замертво, то в обморок. Приставленные к ней бенефики с целителями только зазря тратят резерв, потому что в ее текущем положении любые блага смывает водами реки.

- Не спеши прощаться с жизнью. - Уверенности в голосе и движениях аж шатающегося на дрожащих в коленях ногах громилы куда меньше, чем раньше, зато наглости столько же, сколько и было. - Если что, умирать никогда не поздно... хотя с этими ху*сосами, знамо, может быть и поздно.

- Если тебя утешит, то ты своим поведением и грубостью в моем отношении заслужил несколько казней кряду. - Равнодушно и как-то даже весело произносит Императрица, действительно не спеша кидаться на кинжал. - Но я тебя, за неоднократное спасение моего императорства милую. Награду тебе выдать или хватит устной благодарности?

В ответ только хрюкающий смех, от которого камердинеров хватил бы удар, будь они еще живы к этому моменту. Интересно, он долго учился действовать настолько вне рамок приличия, что больше в рамках неприличия? Случайно так не сделать, виртуозно проходя по всем табу и запретам придворного этикета. Для такой полнейшей беспардонности этот этикет нужно знать лучше половины придворных лизоблюдов.

- Мне хватило того, что я смогу хвастаться в кабаках, как херачил по наглой роже саму Императрицу, которая мне отсосать хотела. - Просмеявшись выдает этот дегенерат, таки, похоже, доведя кого-то из слушающих их разговор до обморока, вынудив, заодно, гвардию покрепче взяться за клинки да древка посохов, готовясь прибить идиота. - После такого любые титулы да ордена уже никак не прокатывают.

- Если ты действительно так сделаешь, то я тебя прикажу утопить в золотарской яме, вместе со всем кабаком. - Не то чтобы она злилась, но такая, с позволения сказать, беседа, вынуждала на миг забыть о тикающем таймере к ее падению. - Но похоронят тебя со всеми почестями, даже выделю место под склеп здесь, во Дворце.

- Вот это уже лучше, а то я уже думал вырывать из рук все острые предметы, малахольная. Уж лучше готовься убивать, не умирать. - Улыбка, просящая сделать под ней вторую, показательно игнорируется, но одно признать приходится со всей честностью к самой себе.

Не известно передумала ли Императрица Веков упасть на кинжал, но вот четкая и злая, донельзя мотивированная уверенность в том, что сначала она убьет этого Путника, куда лучше обреченного фатализма смертницы.

Так они двое, обессиленные и почти мертвые, и стали ждать конца: рядом, но по отдельности.

Цель достигнута, запланированное уже воплощено и самое время собирать сладостный урожай тяжелого труда, в очередной раз поменять мелодию и заодно обратить внимание на происходящее в уже принадлежащем ему городе. Души отмеченных Вечностью уже вслушиваются в его Хор, постепенно принимая ту форму, какую от них желали, заставляя сокрушенно качать головой от невозможности провести развращение правильно и постепенно, максимально смакуя каждый миг, каждую отвоеванную ступеньку к Пороку. Изверги, высшие их представители, разумеется, могли при нужде быть поразительно методичными и столь сдержанными, что легко затмевали бы иных аскетов, но мало кто мог заставить себя любить подобные ограничения. Находились энтузиасты, ищущие новых оттенков познания в недобровольных ограничениях, и они действительно их находили, но среди отдавших свой аспект Похоти таких немного.

Город практически пал, пусть даже оставались еще очаги крайне злого сопротивления, которые придется решать именно ему, решать лично и в полную силу, чтобы уменьшить дальнейшие потери среди и так изрядно прореженной элиты. Сами по себе жители столицы теперь не так уж и нужны были домену и его Господину, пусть и глупо отказываться от такого количества активов в Банке. С получением душ Вечных дальнейшая игра перейдет на совсем иной уровень и, есть немалая вероятность того, что придется поделиться заявленными правами с еще парой доменов, естественно, самых противоположных и наименее конфликтующих с Похотью аспектов. Впрочем, отказываться от взятого не в правилах извергов, как и кого-либо еще, а потому применение жителям столицы и сокрытым в городе богатствам несомненно найдется, как же иначе?

Приносящий Весть занят сражением с воплощением воли непослушных и скучных Эзлесс, которые даже отдать себя Похоти нормально не смогли, да и не особо были к тому склонны. Если бы Господин воплощал Жадность, тогда подобные личности, какими слыли все до единого забирающие злато, стали бы жемчужиной его коллекции, но Похоти было... ну, не плевать, уж больно сильна душа и многое можно с ней совершить, но сравнительно равнодушно. Целью, конечно же, было не дать Эзлесс воспользоваться правом призыва и, будучи честным с собственной природой, Господин сомневался слишком во многом. Не верил, что они сумеют призвать этого червячка золоченого, не верил в то, что он именно настолько силен, как предполагается, да и в само существование этой сущности не верил до конца. Больно уж давно его вызывали, пробуждали ото сна, больно противоречивые сведения удалось собрать, а с извергами любого Порока это нечто если и сталкивалось, то свидетелей не оставило.

Приносящий Весть, являлся главным оружием домена, его клинком и ударной булавой, будучи даже опаснее Господина в прямой схватке. Не столь многогранен, лишенный артистизма и столь явной способности подстраивать и перестраивать себя под конкретного врага, но именно в бою очень опасен. Для создания Приносящего не использовались множественные великие души, не вкладывали в него неисчислимые ценности, что было намеренным ходом. Пищей и топливом этой машины донесения точки зрения Господина всему мирозданию являлись души обычные и серые, практически ничем не выделяющиеся, никого так и не привлекшие по-настоящему. Они и были только топливом, а не ядром, вокруг которого зародился из флера источник разума, новорожденная тварь, которая живет и поет под мелодию имеющихся у нее душ.

Голем он и есть голем, неважно насколько сложный и созданный ли тварями или людьми, а Приносящий был големом. Основу его мышления, если чрезвычайно гибкий и постоянно обучающийся набор алгоритмов вообще можно называть мышлением, составляли его доспехи, которые и были Приносящим. Сидящие внутри тысячи тысяч душ, дающие этим доспехам подобие жизни, как раз и были Вестью - идеальный тандем, примитивный до крайности, пустой до непристойности, неизящный до истерики, пресный до ненависти - древнее творение использовалось первоочередно против других извергов, против которых оно являлось абсолютным оружием. Дичайшая накачка флера просто смывала любые воздействия, идущие снаружи, а не изнутри, броня держала удары даже безусловно божественной мощи, а если уж противник оказывался достаточно сильным, чтобы грубая мощь с ним не совладала... Приносящий был куда сложнее и хитрее, чем могло бы показаться, смертельно опасным и тоже адаптируемым, пусть в несравнимо меньшей мере, чем Господин.

Будь противником ему божественный Вестник или даже Аватара, тот бы нашел чем ответить и, скорее всего либо одолел врага, либо вынудил бы того отступить, чтобы призвать уже полноценного Бога, против которого тоже сумел бы продержаться несколько циклов обменов ударами, прежде чем пасть навсегда. Но именно Змей, со всей его странной природой и непонятными техниками, стал для Приносящего неудобным противником, которого было крайне трудно загнать в рамки готовых алгоритмов. Змей не шел в прямой бой, действовал осторожно, скользил вокруг, скаля несомненно ядовитые клыки, воздействуя опосредственно, на сами концепции цены и платы стремясь нарушить баланс внутренних процессов голема, вызвать перерасход сил и разрушение заключенных в исполинском творении душ.

Получалось не очень - Приносящий создавался именно таким, максимально неудобным для кого угодно вообще, не имеющим очевидных или неочевидных слабостей. Воздействия гасились доспехом, не проходили дальше обернувшейся Пеклом стали, столь же крепкой, как само основание иного плана, как его манифестация. Приносящий принял решение, невесомо, за счет обнуления веса, лавируя между порушенными их битвой каркасами зданий зажиточных кварталов, то приближаясь ко дворцу, то удаляясь опять. Обе сущности не торопились разрушать город, обе просто ждали чего-то. Приносящий видел, воспринимал в своем видении мира достаточно много, чтобы не сомневаться - каждое движение Змея забирает у того часть не бесконечного запаса сил, не ослабляя, но укорачивая срок его пребывания в текущем положении. Змей ждал то ли помощи от дворца, то ли момента, когда падет купол, то ли той секунды, когда найдет способ проникнуть сквозь концептуальную защиту голема, заставить его замедлиться хоть на миг и влить в него свой яд, природу которого пока что выяснить не удалось.

Битва не прошла зря - на боках и капюшоне Змея зияли оплавленные дыры, оставленные кулаками и магией Приносящего, а новосозданные золотые цепочки разной толщины неторопливо латали эти раны. Сам Приносящий ран не получил, но некоторые участки доспеха потускнели, будто бы потеряв часть вложенной силы, а одна из рук застыла в не до конца сформированной боевой формации, заклинив ее и превратив в обыкновенный молот, тоже опасный, но не настолько, как работающая на флере арканическая пушка. Запас сил у Приносящего закончиться не мог физически, он слишком связан с Пеклом, являясь его частью, но потеряв достаточно много душ, он снизит качество работы алгоритмов, станет медленнее и тупее, не столь опасным.

Впрочем, пока что Господин вмешаться не может, заканчивая нисхождение, которому никто не мешает больше, совращает самые ценные души из всех, за которыми они только пришли, готовится ко второму приглашению, стремясь взять уже и так почти взятую девочку, какой глупый отец передал свои права перед принятием объятий Пекла и Похоти. Пожалуй, если выйдет, то он не станет забирать ее душу из тела, да и отцу ее создаст новое, чтобы их странные отношения перешли на качественно новый уровень семейного понимания. Или поступить проще, банально создав для обоих общую мелодию Хора, чтобы они сами все нужное придумали и воплотили в неотличимой от реальности фантазии?

Решения, решения.

Вмешиваться в сражение двух исполинов пока что необходимости нет - оба они далеки от победы, но скорее уж Приносящий Весть вымотает Змея и вынудит того уйти туда, откуда пришел. И ведь пришел же как-то, прямо под купол, несмотря на все преграды! Вроде бы удалось захватить тела и души нескольких Эзлесс, так что стоит как расспросить их подробнее о семейных чарах, так и распотрошить в поисках ответов, что спрятаны в глубине их сути.

Не так уж далеко от места сражения гигантов происходит еще одно, в которое вмешаться придется первым, потому что именно здесь Похоть может и проиграть. Как-то разочаровал его чаяния мастер поводков, мелодия его зафальшивила, ноты пропущены, так еще и одна из скрипок оказалась перевербована в чужой ансамбль! Действительно смешно и Господин улыбается сладкой улыбкой, подавляя раздражение, ведь так нечасто такие трюки применяют смертные против дьяволов, а не наоборот.

Очень хочется надеяться, что милый тишина не нырнул в глубины Тени, решив, как Герой настоящий, продолжить безнадежное сражение - сломать его охота до безумия, желание разбить тишину мелодией невыносимо, а уж кольцо на пальце мальчика манит своей природой не хуже самой идеальной приманки. Он не успел до конца понять природу артефакта, разглядеть каждую ступень его даров, но даже увиденного хватило, чтобы поставить невзрачное кольцо выше почти любого иного артефакта из встреченных сегодня.

Впрочем, речь идет о судьбе подведшей его игрушки. Хозяин поводков, мастер Клейма, которому он в милости своей доверил клейменых, подвел Господина, подвел глупо, подвел безответственно, а теперь еще и смеет просить о помощи. Поражение его очевидно, вдвоем Иерем и та, которая должна была священника Воздаяния забрать, но стала Тварью Небесной дурной силищи, медленно и неотвратимо зажимали клеймящего, выбивая как его зверушек, так и свиту извергов, вынуждая сражаться там, где он слабее всего, в тех правилах, где не развернуть всю мощь своей природы.

Небесная дева парит, давит синевой, вычитывает будущее в прямую линию от победы к поражению, а кружащий вокруг первосвященник Равновесия точечными ударами сбивает любые попытки выйти из обороны. Потерявшийся в фантазиях речной скиталец прижат почти к самой земле скоординированными ударами магов и священников, безрассудно тратящими остатки алтарных запасов благости, тогда как однажды обманутый в лучших чувствах гигант-защитник едва успевает забирать себе все растущее количество пропущенных ударов. Иерем же стремится то перехватить контроль над речными водами у фантазера, то разобщить связь передачи ран у обманутого, то стереть в ничто очередного клейменного, которых остается все меньше и меньше.

Нет, это решительно никуда не годится.

У поводков будет-станет новый мастер, более компетентный и не допускающий таких досадных промахов.

Имелись и другие точки, где пригодилась бы помощь Господина, парочка выверенных толчков, рушащих формацию смертных, прерывающих их мелодии и дающих волю мелодиям его подопечных игрушек. Но это все было куда менее опасно, практически не представляя угрозы, не требуя немедленного исправления, стремительного вмешательства в чужую пьесу. Время теперь играло на извергов, последние капли сил покидали защитников города, а сам город все сильнее пропитывался Пеклом, обращаясь в продолжение тела Господина. Лепестки не просто сопрягали два куска пространства, они прорастали множеством незримых корней, оплетая весь обреченный град и связывали его с куполом еще прочнее. Пока две реальности не станут неотделимы друг от друга, пока не свершится начатое века и века тому назад, в тот же день, когда до извергов дошлаинформация о природе кровной связи Вечных, об их смертельной уязвимости.

Тварь стоит неподвижно, лишь мечутся плетьми нити Истока Ключей, поредевшие и большей частью оборванные, но все еще позволяющие перенаправлять и компенсировать мелкие огрехи лепестков. Битва с трио, разросшимся в квартет, далась тяжело, намного тяжелее, чем могла бы, слишком сдерживала изверга необходимость проводить сопряжение, слишком много отнимало оно сил. Полученные раны, потраченные заготовки, утерянные души, каждая из которых была так близка ему, так просилась обратно, уже не в силах вернуться. Все окупилось, все плоды будут сняты с веток мирового древа, а новый мир получит свою весть, познает даримую ему Похоть, но пока что есть время сокрушаться ранам, жалеть о потерянных возможностях и допущенных ошибках.

Вновь двигаются лепестки, подымая вверх сотни и сотни огоньков, перестраивая и меняя сонм, заодно создавая нового Господина, убивая старого. Этот, уже почти умерший, слишком вымотан, эти его раны проще разобрать на составные доли вместе с остальным псевдотелом и его личностью, чем зашивать их наживо, не прекращая нисхождения и не отвлекаясь от контроля города. В конце концов, можно потратить умственные усилия на другие, более логичные, тактически и стратегически выгодные действия.

Например, - отскок, шаг, пропустить колонну черноты мимо, поднять щит против нескольких штырей, разбить таран встречным ударом спирали молний, - на сожаления о том, что не убил мелкого гаденыша сразу, наплевав на желание насладиться агонией его человечности!

Господин мрачно, совсем не играя, смотрел на вновь возникшего перед ним тишину, на бездумно улыбающуюся кровавой усмешкой маску, на глухую и неподатливую пустоту в ясновидении, какой тот казался зрящим его Хора. В третий раз подобная картина превратилась даже не в фарс, а в форменное издевательство, надругательство над его, доброго Господина, чувством меры. Ему, конечно, приятно, что мальчик пришел к нему, принеся свою душу и свое странное кольцо, да и кинжалы его, не показавшие своей природы до сих пор, изучить очень хотелось. И он бы принял как должное, решись это дитя других небес прийти сюда аки на казнь, желая умереть самому, но не отступить от глупых принципов. С каким же чистым сердцем он дал бы мальчику новое видение мира, обогрел бы и утешил!

Но тишина пришел сюда готовым убивать и побеждать, несмотря на то, что ранее не сумел справиться даже в компании еще троих не уступающих ему в силах союзников. Это было именно оскорбление, нечистое, дурное и безыдейное оскорбление самой памяти о той страстной боевой песни, какую он ранее познавал, противостоя квартету. Как смеет он позорить их память, если уж плюет на доброту предлагающего ему все изверга? Разве не понимает, как опресняет, выхолащивает ту Похоть, какую подарил совсем недавно?

Хамоватый мальчик.

Но это он вылечит.

Тварь и то, что было человеком, потом стало тварью и вывернулось в нечто совсем уж несуразное ничего не сказали и теперь, только услышал Господин едва различимый смешок, насмешку, издевательство, будто тишина понял нечто, что сам изверг понять не смог. Это явный обман, не может быть ничем кроме обмана, но, как и тогда, после провала в Библиотеке, когда он вынужден был ускорить операцию, прервав несколько важнейших моментов финальной подготовки, начав играть без полностью собранного оркестра, так и сейчас этот смех задевает что-то внутри. И на это что-то, за его прикосновение, Господин отвечает веселой яростью и вожделением, как и всегда доказывая миру, насколько он идеален и как ошиблись те, кто идеала его не увидел.

Все трюки призванного учтены.

Все приемы проанализированы.

Все тактики разобраны на отдельные элементы, которым нашлось противодействие.

Осталось только закончить это осточертевшее представление.

Тишина атакует первым, нетерпеливо и несколько поспешно, торопливо, как видит он теперь, привыкнув к его манере действий, найдя все ее изъяны и недостатки. Человек делает шаг вперед, заканчивая его уже огромной скатоподобной Тенью, размером в небольшой дом, прижимается к земле и выдыхает целый рой жалящих лент, идущий строго по линии земли, оставляя после себя только бесчисленные разрезы реальности, сливающиеся в один крупный провал. Опять он с этими проломами в глубины Тени, как будто не выучил прошлые уроки, как будто не понял, что на такой глубине не водится сущностей, которых он мог бы покорить или хотя бы заинтересовать. А если бы вдруг водились... но именно на это он и надеется, не так ли? Умирать в хорошей компании для этих глупых смертных почему-то приятнее, чем вечно наслаждаться Пороком в объятиях этой же компании!

Сеть чистой Истины падает сверху, накрывая одновременно разрастающийся разлом и обжигая краем мгновенно отпрыгивающего в сторону тишину. Отпрыгнуть ему удалось, пусть и потеряв немного черной плоти, но только для того, чтобы нарваться на разноцветное, будто бы радужное одеяло астральной энергии, что сначала обернулось вокруг мальчика и только потом детонировало, разрывая на части... нет, не все тело, а только сброшенные верхние слои, очень густую теневую силу, замешанную на крови и плоти тишины, но все-таки именно чары, а не кусок тела с душой. Уменьшившаяся Тень больше похожа на безголового и очень худого тигра, тоненького, но поразительно стремительного, будто бы смазывающегося даже для зрения мифа.

Возможно, зря он переменил себя именно на эту формацию, именно в этого Господина превратился, заточенного в стационарную дуэль против оборонительных линий, а не в сражение один на один? Но нет, все правильно, сейчас важнее именно противодействие остаткам обороны Вечного и вскрытие Дворца, если последнюю из династии зарежет ее же гвардия, не желающая получить идущий сквозь нее поток Похоти. Менять себя еще раз не хотелось, ведь обидно умереть, даже не просуществовав хоть немного, а необходимости действовать столь радикально нет, хватит и имеющихся запасов именно на случай приблизившихся вплотную нападающих.

Солнечная сфера на пути заходящей сбоку юркой фигурки, еще одна там, где бежит теневая иллюзия, лишь силуэт, только очень реальный, этой же зверушки, поток водяных капель навстречу и мощная ментальная, бьющая даже сквозь щит Одиночества, пусть и едва-едва волна-приказ, паутина псионики и флера, требующая подумать о самом постыдном интимном опыте в жизни, испытать одуряющую смесь стыда, возбуждения и желания повторить. Под подобным прессингом очень сложно действовать быстро, даже если он тебя задел лишь частично, а потому сферы задевают сразу иллюзию и... вторую иллюзию, под которой пряталась настоящая Тень, получившая целый душ из Дождя Глубины, псионический крик, огненную иглу и под конец рассекающий удар божественного Чуда, выкачанного из свежеполученной в этой же битве души клирика Воителя. Последнее тишину и доби...

слом

Под подобным прессингом очень сложно действовать быстро, даже если он тебя задел лишь частично, а потому сферы задевают сразу иллюзию, вторую иллюзию и остатки иллюзии третьей, когда настоящий тишина выпрыгивает из ошметков последнего силуэта, выдыхает поток черноты навстречу Дождю, избегает огненной иголки и презрительно игнорирует попытку воздействовать псионически. Ну, именно это и ожидалось, трюк с разбиванием зеркал уже успел поднадоесть, хотя интерес к методике сочетания столь разных истоков силы только возрастает и возрастает.

Стоят они снова друг напротив друга.

Господин посреди остатков площади, в центре очерченного лепестками круга, а его игрушка поближе к краю, присевшая на одно колено, упираясь рукой в землю, и даже без сверхзрения видно, насколько тяжело он там, под маской своей, дышит. Господин не торопится, прекрасно понимает, что мальчик еще может убежать и обязательно попробует бежать, если его передавить, мальчик прямо сейчас готов либо ударить, либо отступить, если удар провалится. Хочется закончить, уже надоело, но трюк с зеркалами вынуждает отдавать первую ноту, выжидая идеального для убийства момента, чтобы даже разбив реальность вместе с зеркалом, - где же эти зеркала лежат, Господин ведь просеял половину города в целях найти истоки силы Царства Снов, не в желудке же он их прячет? - тишина мог только отступить, отменить проигрыш, а не обратить его успехом.

Секунда.

Вторая.

Третья.

Господин - вершина идеала своего Порока, а потому тишина даже малейшего шанса не имел в том, чего возжелал. Пусть он сочетает качества великолепного обманщика и превосходного видящего, но у него видящих целые ряды Хора, все разные, все старательные, все готовые душу положить ради его капризов, а потому обман, едва видимую пелену, будто копия его же мелодии, только без пары нот в комплекте, он разглядел и распознал. Собственно, именно потому присел на колено тишина, что вынужден был его мелодию слушать, чтобы создать ложь как можно более естественной.

Не вышло.

Лепестки сместились, совершая оборот в десятке измерений сразу, меняя положение в реальности и положение реальности относительно себя - город под куполом все больше напоминал Пекло, а потому открывались все новые грани контроля реальности. Не абсолютного, но для некоторых целей более чем достаточного, даже чрезмерного, если уж честно.

В лепесток ударяет не таран, не поток и даже не стрела, но необъятное, как само Небо, перо чистейшей Синевы, самой чистой и безмятежной, какую он видел за очень долгое время, может быть и вообще за все свое существование - изверг не часто сталкивался с тварями Неба, еще реже встречая столь сильных и, пожалуй, проблемных, как вырвавшаяся из-под их опеки игрушка, безнадежно себя испортившая, сорвавшаяся с поводка комнатная собачка, выбравшая не ту дорогу, отрекшаяся от своих хозяев, отплатив черной неблагодарностью за их ласки и заботу.

Первым делом он атакует расслабившегося тишину, посчитавшего, не иначе, будто Господин первым делом возьмется за спрятанную им нежданную союзницу, а не за самого видящего. На что только надеялся? Извергу совсем не ясно. Он больше концентрации потратил не на подготовку атаки, но на попытку разглядеть, не спрятана ли за "открытым горлом" хитрая ловушка, на какие тишина показал себя превосходным выдумщиком. Изверг подхватывает ложную мелодию, сливает ее с правдой, использует связь лжеца и его лжи, пробираясь через эту связь поближе к сущности непослушного тишины. Тот, разумеется, сопротивляется, отчаянно и зло, резко и даже немного болезненно, но помочь ему это не помогло бы... если бы не все та же союзница с неисчислимыми крыльями, которую явно кто-то поддерживает, подпитывает напрямую от Неба, а посылаемые клеймящим видения даже указывают на этого кого-то. Когда второе перо, в этот раз иной природы и конфигурации, отправлено в полет, Господин вынуждено прерывается, почти задавив мальчика морально и ментально.

Второе перо тоже встречено правильным образом, принято на немного дополненную конфигурацию лепестков, а сам великий изверг, Похоть Воплощенная, изрядно успокаивается - новорожденная тварь лишь немногим слабее его по силам и в понимании своего истока силы, но она именно новорожденная, опасная, но еще не сумевшая освоить то, что ей подарило обращение. Дай ей хотя бы пару месяцев на привыкание, стала бы более серьезным врагом, особенно если на нейтральной территории, но здесь, уже почти в Пекле, противостоя именно ему, она не выдержит этой битвы, не удержит преимущества.

Десяток чар, разной направленности и типа воздействий, горящие в пламени флера души, подстраиваемые под противницу барьеры и замкнутые поля различных типов вынуждают крылатое отродье Неба, расположившееся так высоко, что уже почти касаясь купола над Вечным, резко подогнуть еще не опаленные крылья под себя, ныряя вниз, поближе к земле и подальше от прямого наведения его атак. Тварь маневрирует, использует очень необычную форму предвидения, буквально выравнивая свое будущее, перебирая десятки линий вероятности, сотни их, подбирая ту, где получит меньше урона. Таких, где ран получать вообще не придется она все равно не находит.

Паническое бегство это или спланированное отступление, но оно не приносит ничего, ведь Господин уже навел на нее всю свою мощь, снова приостановив почти завершенное и завершившееся схождение. Сверху, из поверхности купола начинают бить множественные медово-золотые молнии, пытаясь сковать маневрирующую птицу в клеть, пока Иерем Стайр с новыми силами набрасывается на враз ободрившегося клеймящего, бесполезную игрушку, что даже сама о себе позаботиться не в силах. Город уже в Пекле безо всякого "почти", что и открывает такие способности к контролю окружения, а если взглянуть в небеса чуть внимательнее, не боясь потерять себя в навеянных фантазиях, то станет видно, что молнии эти вылетают не просто из пурпурного неба, но из самых мясистых его частей, будто кусочек одного из лепестков проявился на том участке. Дожимать попавшую в западню небесную тварь помешало летящее в его сторону лезвие, того самого абсолютно обычного кинжала, какой так и не раскрыл свои тайны его взору.

Изверг отвлекается от бывшей девы, давая ей некоторое время на восстановление, возвращаясь к сбросившему наваждение тишине, который успел обернуться очередной теневой формой, оббежать противника по широкой дуге и поймать брошенный ранее кинжал, - обязательно, обязательно изучить это оружие, - обратно в свои руки. На эту наглость Господин уже готовил ответ, его Хор уже почти вскрыл, почти забрал потерявшего последние слои своей защиты небытия мальчика, осталось буквально несколько ударов сердца, он уже чувствует этот вкус, уже почти забрал его, почти, почти.

Тишина склоняет голову набок, будто бы нет никакой опасности, будто не чувствует уже впивающиеся в него щупальца воли Господина, будто не смыкается вокруг само Пекло, будто не опускается на его глазах все ниже и ниже пурпурное небо, в котором все чаще видны ткани его лепестков. Тишина просто смотрит, будто непослушный ребенок, швырнувшийся грязью в пьяного ремесленника, а теперь ждущего, побежит ли пьянчуга за юрким мальчишкой в узкие проулки или не станет позориться. Смотрит так, будто не сомневается в исходе будущего, видя его совершенно не таким, каким оно должно быть и от этого Господин очень зол, от непонимания, от необходимости в сотый и тысячный раз перепроверять через Хор все варианты событий, отвлекаясь от развращения бывшего императора и подготовки взятия Императрицы нынешней, от схождения и контроля битвы...

А потом тишина как-то странно дергается, испускает неслышный ни одному уху Зов, чтобы Господин понял его надежду и посмеялся над ней - каким бы сильным, каким бы особым ни был этот его прием, вероятнее всего дарованный отдельным умением разового действия, но призвать что-либо здесь и сейчас не выйдет. Линза купола и корректура пелены не позволят вызвать хоть что-то сильное, а пробить пролом в глубину Тени, где даже Древним тварям уготована роль корма, он ему не даст, просто перерезав нить Зова.

Здесь уже Пекло, мальчик тишины, здесь только оно и не тебе бросать вызов моей власти - мысль послание, вливающаяся в уже почти и не защищаемый, сосредоточенный исключительно на призыве, разум тишины, который сейчас, тварь уверена, даже зеркало разбить не сможет. Господин не позволил себе даже мига промедления, не потратит впустую ни грана времени, сразу же после своего слова, - тоже являющегося атакой, целью которой было оглушить и обездвижить, - посылая мощнейшее проклятие мгновенной гибели, готовясь изъять обнажившуюся в смерти душу, подспудно все-таки ожидая очередного разбитого зеркала.

Зеркало не разбилось.

Зато пришла боль.

Тишина атакует быстро и бесхитростно, совершенно напрямую, даже не пытаясь скрывать себя от предвидения или интуитивных предчувствий, посылая тело в рывок к застывшему в агонии псевдотелу. В иной ситуации, Господин распылил бы мчащуюся на него громаду теневой туши, способную проглотить компактный сосуд изверга в один укус, буквально в два захода, ведь тишина даже никакой защиты не выставил, а как перегрузить его фирменную двухмерность тварь уже давно поняла. Но стоило только напрячь внутренние структуры тела, собираясь ударить, просто рефлекторно отмахнуться и после разобраться с источником боли, как агония приобрела совершенно новый уровень, скачком усилившись многократно.

Анализ мгновенен, быстрее даже мысли, быстрее осознания полученных повреждений и этот анализ выводит сознание на грань безумия, позволяя осознать произошедшее. Сотни душ действуют по заложенным в них алгоритмам, флеровые конструкции меняют направление и воплощение существования, создают новые директивы перекраивая личность прямо на ходу, подстраивая сознание к новым вводным, делая более готовым к брошенным на стол картам, чем был ранее. И приходит понимание, яростное и поразительно болезненное.

Лепестки.

Его лепестки, части целого, основа и продолжения, единые и единящие весь Домен в одно абсолютное творение, первые и последние аккорды всеобщей мелодии, они являлись важнейшим элементом, исполняющим большую часть необходимых для нисхождения воздействий, были и щитом, и оружием, и счетными таблицами, и самим Господином. Они едины, они объединены в сложную систему, что воплотила его Похоть для всех, кто признал его власть, задала той Похоти направление и постоянно его корректировала при нужде. Господин и Домен - это одно и то же, две стороны монеты, тогда как ребром ее, основным рабочим инструментом для проведения модификаций Домена, для его расширения или приделывания к нему новых частей, стали лепестки.

Тишина не мог открыть рабочий пролом внутри купола, это было невозможно даже для кого-то более сильного, сравнимого в ступенях величия с Господином, потому что полог и пелена создавались именно ради этого запрета. Никто не войдет, никто не выйдет, и даже самая мощная планарная связь окажется безнадежно искажена воздействием линзы. Либо ты пробиваешь путь очень неглубоко, к тем кусочкам иных измерений, какие тоже отсечены куполом, либо линза направит тебя в такие глубины предпочтенного тобой плана, что использовать подобный проход можно будет лишь для самоубийства. Слишком глубоко, чтобы живущие там смогли заинтересоваться происходящим в черте купола, слишком недолговечными получались такие проломы, самостоятельно закрываясь под гнетом пелены, а призывы и приказы прирученным контрактным тварям всех типов просто не доходили до адресата.

Тишина не мог отправить такой Зов, чтобы его услышали, не мог нигде в пределах Вечного.

Господин верил, знал, не сомневался, что там, под маской была спрятана ехидная и подлая улыбка того, кто нашел лазейку в кабальном договоре, кто перехитрил хитреца и обманул обманщика. В ином случае он бы даже восхитился, может быть даже захотел бы мальчика вновь, передумав его убивать и решив снова сыграть с ним в развращение. В ином случае, потому что сейчас сильнейший изверг своего домена отчаянно пытался просто выжить, уже наплевав на перерасход любых средств, не пытаясь экономить ни на чем.

Тишина создал разломы не в черте города, не под куполом, но в том единственном месте, на которое не распространяла свой эффект линза - прямиком внутри лепестков, внутри уже не Вечного, а переходного состояния между Пеклом и реальностью. Создал разломы прямиком в пышущих плотными гроздьями обнаженных душ хранилищах, а большей приманки для Теней придумать, наверное, не выйдет даже у Господина. Ясновидение сжигало столь страшным трудом накопленных видящих, одного за другим отдавая их Похоти навсегда, но успевая, успевая вычислить каждый из разрезов внутри собственного естества, понять и препарировать механизм этого трюка, сделав его бесполезным сейчас и впредь.

Именно в этот миг громада Тени, многорукой твари без четкой формы, лопнула, выпуская наружу настоящую форму, какую принял разглядевший шанс на успех смертный. Гуманоид, ростом лишь на палец выше центрального псевдотела изверга, он напоминал одетого в сплошные и лишенные щелей латы рыцаря, только с когтями на руках вместо клинков, а за спиной его растягивался черным полотном невесомый плащ, заставляющий сереть и выцветать окружающий мир. Изверг почти успел, но точно так же совсем недавно почти успел уже отдавший ему свое Время принц Варудо.

Рыцарь врезается в попытавшегося что-то наколдовать архидьявола, проигнорировав десяток слабых по отдельности разноцветных лучей, что так и не объединились в общую технику, проигнорировал он и возникшую перед ним стену чистого Солнца, продавив ее своим монохромным присутствием даже не замедлившись, а после свалил тварь оземь, одним ударом когтей разрывая оставшиеся нити истока, пытающиеся обернуться вокруг напавшего, врасти в него и что-то сделать, хоть что-то. Боль отрезвляет, отрезвляет и потеря столь важного инструмента, потеря полная, не оставившая ни одной целой нити, которые в иной ситуации были бы абсолютно равнодушны к попыткам нанести им урон или избежать их объятий - тишина тоже изучал его и научился многому, прознал недопустимые к знанию истины. На какую-то жалкую долю мгновения паника от полученных ранений, от вполне материальной угрозы бесславно сгинуть именно сейчас, даже не в шаге от успеха, но уже достигнув его, взяв его в руки, позволяет атаковать всерьез.

Тишина даже не пытается защищаться, лишь бьет наотмашь когтями-руками, сжимая в них еще и свои кинжалы, напитанные теневой силой до того уровня, что уже неотличимы от черной плоти измененной формы. Удар за ударом оставляет на теле глубокие шрамы, порезы, рваные раны, в которые льется и льется все больше и больше тени, будто капли чернил вливаемые в медовое золото его сущности, загрязняя, ослабляя, сжирая, растворяя его живьем, будто какое-то насекомое после удара паучьим жалом! Ненависть вскипает пеной морскою, морская же пена выплескивается изо рта псевдотела, будто у самого бешеного пса в округе, съевшего пару пудов алхимического порошка для очистки тканевых одежд. Поток пены растворяет не только грязь, а вообще все-все-все, даже попавшую под удар кисть руки, какой мучимый судорогами лишающей контроля над телом агонии Господин пытается блокировать удары когтей тишины. Сметает она и так и не защитившегося выродка, бесчестную мразь, что нанесла ему такие раны, нечестные и подлые раны на его идеальном теле!

слом

Поток пены растворяет не только грязь, а вообще все-все-все, даже попавшую под удар кисть руки, какой мучимый судорогами лишающей контроля над телом агонии Господин пытается блокировать удары когтей тишины. Сметает все, кроме изогнувшегося змеей тишины, избежавшего потока Пузырьков Пустоты и успевшего буквально заткнуть Господину разверзшуюся пасть, из какой сила, - вернее, отсутствие этой силы, - беспощадной Кромки выблевывалась в реальность. Потерявшая способ покинуть тело-контейнер заготовка приходит в негодность, растворяя часть лица, нижнюю челюсть и часть внутренних структур уже не идеального тела, вынуждая разорвать Похотью душу покорного пустотника, лишь бы не ушло выпущенное еще дальше внутрь к уже попавшей туда черноте Одиночества.

Господин воет от боли и ненависти, пытаясь понять, изыскать способ сбросить методично бьющего прямо в его суть тишину, пытаясь восстановить темп мелодии, убрать зловещие шорохи и треск помех, что затмевает слух все сильнее и сильнее. Зрящие горят в агонии, уже даже не успевая испытать в той агонии блаженство вечного оргазма, ища, ища, без устали ища выход, любой выход, любой способ. Где-то далеко, будто бы не с ним и не для него рушится схождение, трясется в такой же агонии купол отсечения. По зловещим лепесткам его воли все яснее проступают множественные черные линии, такие некрасивые на многоцветье его цветка, они проявились и растут, выпускают десятки ответвлений, будто повторяя контур какого-то древесного листа и голодная сила Тени уже жрет, жжет, жжет бессильные защититься от угрозы изнутри души.

Изверг может помешать, вытравить агрессивную силу вымывающим потоком энергии Пекла, которой все равно больше, даже если она проигрывает качественно чистому голоду Тени, которой пока что больше, но это ненадолго, совсем ненадолго, он все равно может помешать. Может, если бы застыл хоть на миг терзающий его зверь в обличии смертного, в обличии Тени, в обличии Одиночества, которому нечего предложить, которое любое даруемое Пороком счастье ненавидит от самой сути своей, пусть же он перестанет бить хоть на миг, хоть на миг, хоть на миг...

Сгорают зрящие, восстанавливают картину событий, раскрывают то, что он должен был заметить, что на самом деле скрывал от него и от своих союзников ненавистный тишина! Цепь событий складывается, собирается воедино, сдирая липкую паутину обмана, обмана слишком хорошего даже для Тени, обмана, который он мог бы раскрыть так легко, если бы в тот миг был менее занят всем квартетом сразу. Больно, больно, больно, больно! В лепестки проникают сквозь пока еще узкие разрывы первые Тени, низшие и голодные, мрущие в концентрате флера даже быстрее, чем успевающие надкусить хоть что-то, но они плывут по черным протокам линий, по тем участкам, где уже загрязнились его лепестки, где им уже позволено пребывать, а следом за ними влезают внутрь Тени посильнее, уже способные жрать, - его, Господина Похоти, жрать, - от того только вырастая, становясь больше и злее, голоднее и все такими же оставаясь одинокими.

кадр-понимание

...в по-прежнему неподвижного тишину, который сам не стал уклоняться, даже в плоское состояние не перешел, чем начал всерьез тревожить своего будущего мужа и отца, жену и мать. Что же это сладкое существо задумало, какой аккорд готовит, зачем медлит, почему не бьет во все явнее открываемые именно ему слабости...

Это момент.

Миг истины.

В этот миг тишина принялся ткать обман, уже тогда не веря в победу честным боем, не собираясь помогать ни флейте, ни барабанам, точно так же, как и они считали его врагом, так и он не видел в них тех, кто должен был жить. Господин, через умирающих полностью и навсегда зрящих, видит его боль при мыслях о пламенной Софии, при мыслях о той, кто могла бы оказаться на его месте, а он мог бы стать на место ее. Видит решимость и понимание того, что спасать ее уже поздно, что ее обрекли уже отправив на встречу Господину и назад приняли бы только чтобы зарезать на алтаре, забрать сильнейший ее класс, потому что побывавшей в его руках веры больше нет. Именно тогда он начал ткать лживое полотно, без разбору воздействуя как на союзников, так и на изверга, еще надеясь, что ему удастся победить без подобного риска, но не веря в такую удачу ни на миг.

Когти тишины действуют с размеренностью парового молота гномьей работы, вколачивая основу изверга все глубже в землю и если бы прошедшая битва не обвалила все ближайшие туннели катакомб, то он мог бы проскользнуть в них прямо сейчас, чтобы сбежать, чтобы уйти от ударов, разорвать дистанцию, чтобы не было так больно, больно, больно! Рвутся ткани, тело начинает терять стабильность, терять свою многомерность, множество находящихся вне привычного измерения тканей медовой сладости теряют стабильность, все больше протекает в него жидкой от концентрированности Тени, замешанной на добровольно выпущенной крови тишины. Это так просто использовать, проклясть через добровольно отданную кровь, это заденет даже несмотря на защиту теневой формы, и он использует открывшуюся возможность за долю мгновения, если бы не было этих ударов и боли, такой забытой и непривычной высокоорганизованному разуму боли!

Тень отращивает новые и новые конечности, продолжая рвать и терзать, разрывать и отравлять, а лепестки уже корчатся от наполняющей их чужеродной силы, от ползающих внутри Теней, которые жрут его живьем! Агония великого Господина столь сильна, что налаженная им связь со своими игрушками бьет по ним же, идя цепной реакцией, ослабляя и сковывая, подставляя под удары. Элита и рядовое мясо, Легенды и низшие виспы, все они начинают слабеть, а смертные этим пользоваться. Вот сияет Небесами и дрожит гладью водной Иерем, пока крылатая тварь и ее призыватель давят на клеймящего, давят на остатки его воинства, уже потерявшее речного фантазера, так и не очнувшегося от своих фантазий даже в смерти, а его обманутый защитник уже дрожит под градом ударов, какие некому передать и уже нет сил поглотить.

Удары когтей.

Яд теневой силы в глубине тела, подбирающийся к сонму.

Пасти злых и голодных Теней, что терзают внутренности лепестков, убивают саму их основу, забирают у него его души.

И дева, дева, что была двуликой, а сейчас отрывает руки отчаянно пытающемуся выставить флеровый барьер или поставить преграду из клеймящих отростков мастеру поводков! Эта дева, она же, он же видит, почти понял, понял бы уже, но боль, но Тени, но пасти, но души, но такая боль, мысли путает, он теряет нить, громада домена перестает нормально работать, а он и есть Домен, ему нужно очистить имеющееся, вытравить чужеродное, преодолеть вложенное...

кадр-осознание

...лепестки сместились, совершая оборот в десятке измерений сразу, меняя положение в реальности и положение реальности относительно себя...

понимание-ненависть

...в лепесток ударяет не таран, не поток и даже не стрела, но необъятное, как само Небо, перо чистейшей Синевы...

принятие-отрицание

...подхватывает ложную мелодию, сливает ее с правдой, использует связь лжеца и его лжи, пробираясь через эту связь поближе к сущности непослушного тишины...

Он знал, знал, больно, нужно перестроить контур, сменить форму, больно, жжет, знал и был готов, он и был тем, кто каким-то образом связался с тем, кто управляет уже не двуликой девой, вынудил того бросить выигрываемую битву, лишь бы только нанести и навести тот выстрел-перо, как же больно, почему он не успевает, нужно лишь немного, всего-то, нужно, нужно, нужно продолжать бой. Зеркало, вероятно, да, вероятно, больно, это было именно использования зеркала - тому, кто убивает собственную смерть в отражении, не составит труда использовать такую мощь для передачи всего одного, Похоть, Похоть, Похоть заглушает боль, сообщения.

Тишине нужна была не атака, ему нужно было передвинуть лепестки, вынудить сменить формацию, - нужно сменить ее еще раз, залить повреждения Пеклом, вытравить Тени, растворить их в Похоти, а потом сбросить с себя тишину, чтобы он не бил, не терзал, не рвал, не отрывал клочья, - именно в этот момент он использовал созданный Господином же канал атаки, той самой атаки, под которую смертный так подставился, дав обмануться тому, что поверил, что обманщик обмануть его не смог. Лживая мелодия, что стала обманкой и ловушкой, что едва не убила тишину, которую он был вынужден постоянно контролировать. Тишина знал, видел, с самого начала видел момент перестройки, гибели одного Господина и рождения нового. Именно этот процесс подсказал ему правильный, с его точки зрения, путь, такой болезненный, болезненный путь.

Нащупать уязвимость.

Скрыть приготовление.

Призвать армию Голода.

Бить, рвать, уничтожать!

Господин бьет, наотмашь, насмерть свою и чужую, не формируя техники, но просто выплевывая поток пораженных Похотью душ прямо в лицо тишины, прямо в черный овал и оскаленную теневую пасть. Он уже похож не на рыцаря, но на многорукого паука, искривленного и увечного гуманоида, все так же укрытого своим плащом, укрывая этим плащом и Господина, делая все вокруг серым и бесполезным, чужим и холодным, не позволяя действовать сколь-либо широко, вынуждая тратить силы на преодоление монохромности, не оставляя их на сам удар. Плащ обнимает изверга, когтистые руки терзают его тело, рвут на части, а пасти и когти призванной своры делают то же самое внутри лепестков.

Поток душ срывает тишину с места, отбрасывает и обжигает, пусть даже сереют те души на глазах, растворяясь в равнодушной двуцветности, умирая вместе с исчезающим их сиянием. Господин конфигурирует свою суть, даже не пытаясь встать, лишь бы отойти от полученных повреждений, отступить, избавиться от пастей и боли, и он уже успе...

слом

Поток душ почти достает тишину, но тот лишь раскрывает на месте своей пасти, очень широкой пасти его теневой ипостаси, очередной пролом, отправляя все сияющие искры душ прямо в тот разлом, захлопывает его и снова рвет на части такое прекрасное когда-то лицо Господина, прерывая отчаянную попытку выжить, продолжая дарить лишь боль, лишь холод, лишь его распроклятое Одиночество. Ненависть почти материальна, почти достигает абсолютной концентрации, извергу кажется, что в этот миг он готов сменить аспект на чистый Гнев или Ярость, лишь бы добраться до глотки выродка. Сменил бы в тот же миг, переродившись и переродив за собою всех игрушек своих, потому что они тоже - Домен, а Домен - это он. Переродился бы, если бы не жжение, не пасти, не когти, не боль, не боль, не боль, почему он не успевает, он же побеждал, побеждал и сильнее, и умнее, и совершеннее, он не может проиграть, не здесь, не этому, не ему, не ему, не сейчас, не так, только не после всех успехов, не после того, как он взял Века за сердце и обернул это сердце в любовь и послушание!

Ударить, рвать в ответ, терзать в той же мере, какую уделили ему, попасть в даже не пытающегося защититься...

слом

Попасть в постоянно вертящегося...

слом

В непрерывно уклоняющегося и ставящего короткоживущие, но очень прочные защиты, выращивая их из собственной тени, почти невозможно, он слишком неудобен, извергу не хватает одной единой секунды, меньше секунды, удара сердца, только бы в нем не было боли, этой боли от когтей и клыков, и пастей, и щупалец, и лап, и челюстей, и кинжалов...

Кинжалы.

Кинжалы!

Кинжалы!!!

Уже затухая, уже чувствуя, как слишком много утратил, как почти треть общей площади, и объема, и многомерности лепестков потеряна, сожрана и выедена, он уже близок к забвению и прекращению, так близок, как никогда, он уже видит это, понимает и осознает. Кинжалы - это просто куски не особо качественной стали, просто обычные ножи, именно те, какие он видел изначально, просто когда-то взятые в руки призванным ублюдком, выродком, изувером, тварью, больно, больно, больно, больно.

Он убивает его.

Прекращает его существование.

Отросшими когтями, высшими планарными техниками, мощнейшими призывами через ужасающе сильный Зов, идеальным контролем внесуществования, отточенными навыками видящего, разбитыми зеркалами, умением комбинировать два истока силы, не обращаясь в дурно пахнущий фарш или эпицентр внутреннего взрыва, природным чутьем настоящего, а не скованного седлом и уздечкой Героя, что создан для сражения с им подобными.

И кинжалами.

Обычными.

Железными.

Кинжалами.

Напитанными запредельным количеством силы, но такая сила может бить столь же смертельно опасно и больно, больно, больно, больно, даже без наличия железных ковырялок, простых орудий убийства, не артефактов уровня Легенды или Мифа, а банальными и совсем не зачарованными инструментами войны. Мелодия уже не мелодична, она напоминает об агонии музыканта, что бьется в судорожном припадке прямо в оркестровой яме, рядом с остальным оркестром и даже дирижер подвластен этому припадку, уже почти умер, почти застыл в изумленной тишине под равнодушными взглядами отсутствующей публики.

Больно, жжет, рвет, режет, жрет, ест, поедает, забирает, высасывает, испивает, поглощает, переваривает, иссушает...

Удар и мимо.

Удар и блок.

Удар и встречная атака, лишающая его ошметков левой руки до локтя, а правая уже вырвана до самого плеча еще раньше.

Удар и боль.

Удар и ошметок руки пробивает бок тишины, вливая в теневую плоть реку, океан флера, отравляя, вынуждая отвлечься и выжечь пусть и ненаправленную, но враждебную силу, выжечь и тем дать миг для его спасе...

слом

Удар и снова боль.

Агония и еще агония.

Мелодия и Похоть!

Он же сейчас...

Еще немного и он...

Он перестанет быть!

Нет, он еще может, еще сумеет, нужно лишь перенаправить поток силы, уже не выжигая теневую заразу, потому что она забрала слишком много, но отбрасывая зараженные и поедаемые части, спасая то, что можно спасти. Схождение провалено, купол вот-вот падет, остатки лепестков чувствуют, как рушатся барьеры ранее нерушимые, но теперь уже не поддерживаемые его волей, волей Господина, что сейчас в агонии, на краю гибели. Боги рвут купол, скоро придут и его тут быть не должно к тому моменту. Нет-нет, не так, он должен быть, должен остаться, должен существовать, только не здесь, но далеко от угрозы, от рвущей и терзающей тишины, от жрущих и поедающих Теней его призванной своры!

Успеть.

Нужно всего лишь.

Успеть.

Убежать.

Начать заново.

Новый Домен.

Новый Господин.

Успеть.

Преобразить и отбросить.

И он успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает, успевает...

...успевае...

...спевае...

...у...ва...

...у....а...т...

... ... ... .... . ....

... .... ... ... .... .... . .. ....

. . .... ....

.... ... ... .... . ... ... ... .... .. ....

... ... .. .... . ...

...

...

...

...

.

.

.

Ъ

Глава двадцать первая

Случалось в жизни такое, что хочешь орать в голосину о том, насколько ты крут, о том, что совершил нечто выдающееся и вообще ты самый крутой парень на районе, в области, и, возможно, даже на всем континенте? И тут, в этот самый миг осознания собственной исключительности приходит заведующая общежитием и пинками выбивает немного неадекватного и малость выпившего тебя из сладких грез, угрожая выселением и последующим отчислением, за которым ждет только родная армия? Согласитесь, это далеко не те ощущения, какие хотелось бы испытать дважды в жизни... да и единожды, по правде, тоже.

Момента возвращения сознания не было как такового, потому что терять мозги и впадать в режим яростного хомячка-камикадзе можно при попытке выстоять в очереди на почте, но если у тебя происходит замес с распроклятой тварью мифического грейда и трехзначного уровня, то лучше сразу убейся сам. Разум был не отодвинут мною поглубже в подкорку, но наоборот, стал сосредоточенным до максимума, натянутым до бритвенной остроты, только при этом еще и сконцентрированным на очень узком перечне задач. И если бы не высокая, как для не вкачивавшего только одну характеристику, концентрация, то меня бы разорвало на сто маленьких Константинов вообще без прямого участия изверга и даже несмотря на его активное противодействие.

Выкинутый мною трюк, фигурально выражаясь, брал все известные мне техники безопасной работы с планарной энергией, подтирал ими обосравшуюся от ужаса задницу, скручивал в трубочку и засовывал обратно в ту же задницу. Нет, я отдаю себе отчет в том, что являюсь тем еще любителем выкинуть откровенно идиотский поступок, идя на смертельный риск даже там, где он напрочь не нужен, откровенно бесполезен, а то и вовсе вреден. Но даже вытворяемый во время замеса в Библиотеке выпендреж имени Пыпыща казался верхом адекватности на фоне последней моей клоунады. Сколько раз она могла реально стать последней я даже считать не возьмусь, потому что один хрен собьюсь со счета - очень знакомая формулировка, я постоянно со счета в этом плане сбиваюсь. То ли считаю плохо, то ли рискую слишком часто.

Планарные силы нельзя смешивать, это, блядь, аксиома уровня "не суй пальцы в розетки, а хер в чан с расплавленным металлом", но когда же это Костик думал головой, или думал вообще? Мы же попаданцы, призванные херои, могущественые двачеры, нам не писаны законы не только уголовного кодекса, но даже физики, логики, здравого смысла и общепринятых приличий! Сама по себе эта идея, пришедшая в голову не спонтанно, но окончательно сформировавшаяся из разрозненных кусочков мозаики именно в тот миг финального напряжения, была очень даже интересной, требующей дальнейших исследований и экспериментов. Я бы обязательно эту мысль ухватил за хвост и после разработал бы из нее что-то удобоваримое.

По итогам вышло так, как вышло.

Невольно напрашивается аналогия, мол, подумал мужик, ковыряясь в носу: а не собрать ли бы мне ядерный реактор в домашних условиях, чтобы счета за свет были поменьше? И вместо долгих расчетов, высчитывания рисков, подготовки предосторожностей и нивелирования неизбежно возникающих опасностей этот мужик просто послал девку в погреб за парой пудов доброго оружейного плутония. Сходу, сразу, без размышлений или сомнений, словно иначе и быть не может. Наверное, если бы не эта железобетонная, армированная мифриловыми штырями и адамантовым напылением уверенность в собственных силах, то сдох бы я в первую же секунду. Вернее, это даже не уверенность была, а просто отсутствие и тени мысли, единого намека на допущение той вероятности, что у меня может не получиться.

Сим получен еще один повод хорошенько поискать информацию на тему того, чем на самом деле является феномен Героя и каково его влияние на вероятности определенных событий, но разбирать подобные загадки стоит точно не сегодня, не сейчас и не так. Меня не убил ни изверг, ни собственные усилия, не уничтожил откат от использования практически незнакомого и поспешно, без пощады к собственной сути, вкачанного классового умения, но вот промедление именно сейчас убьет гарантированно.

Площадь Поэтов превратилась в нечто даже более раздолбанное, чем просто руины, став натурально супом, кашей из каменной крошки, медовой гнили расползающейся материи Пекла и все прибывающих и прибывающих через установленные разрезы Теней. В последние моменты своего бытия Господин, да будет ему Тень пыточной камерой, пытался то ли переделать себя прямо на ходу, то ли отбросить пораженные участки, будто ящерица сбрасывает хвост, но распидорасило его просто хрестоматийно. Уж на что погибающий Косновение разбух и вывернулся наизнанку, вывалив наружу спрятанные в многомерности потроха свои, но останки господина были размерами как бы ни больше всей площади, даже если не считать его гибнущих лепестков. Вот уверен на все сто сорок шесть из ста, что эти херотени тоже были его частью, отдельным органом, как панцирь у черепахи - может, немного чуждые основному телу, но по-прежнему неотъемлемые.

Вокруг натуральное месиво, одно нахождение в эпицентре которого станет билетом на тот свет для кого угодно. Уж на что я обладаю неплохойсопротивляемостью, но без защиты даже минуты в таком фоне из флера и энергетического шторма не проживу. Защита есть, работает в фоновом режиме, являя собою идеальную сферу монохромности в три с половиной метра радиусом, кусок мира, на который кое-кто проявил законы Тени. Кому-то такая капсула спасения покажется недостаточно могучим рубежом, но я знал, понимал, насколько это надежная броня - пока я не отдаю оторванное у реальности обратно, никакая мощь в сыром своем виде эту сферу не продавит. Способов противодействия хватает, мне, вон, совсем недавно покойный говнюк эти способы раз за разом демонстрировал, но вот продавить подобный трюк просто увеличивая количество вложенной энергии не выйдет.

Голова отнюдь не сразу вспоминает, как именно нужно думать в обычном состоянии - полная сосредоточенность на сражении привела к тому, что когда вражина таки подохла, я непозволительно долго протупил, смотря на то место, где совсем недавно расползался на ломтики воплощенный сосуд изверга, выворачивая многомерное вместилище наружу в удивительно омерзительном зрелище. Я бы так просидел, наверное, не один час, отходя от пережитого, но тут сработала интуиция, все сильнее и назойливее указывая мне, насколько необдуманное это решение - сидеть и ждать погоды у моря.

Намек на мысль, еще только начатое принятие решения, но даже этого колебания, едва заметного сокращения мышц в отходящем от шока и перегрузки теле, хватило, чтобы согнуться в жесточайшем спазме. Кашель и даже не рвота, а настоящий припадок, будто сейчас выблюешь собственный желудок, не говоря о его содержимом. В общем-то, не сильное преувеличение вышло, ведь первым делом наружу пошла не перевариваемая пища, которой после стольких смен Формы и перехода от энергетического до материального состояния в кишках не оставалось. Потоки черной и нездраво шипящей, бурлящей от злой мощи, крови полились из меня таким фонтаном, будто выпил колы и заел ментоловым драже, заставляя замершее тело содрогаться от режущей до самого нутра боли.

Кусочки столь же черного стекла, осколки сожранных зеркал, что растратили все свои отражения до конца и еще сверху за тем пределом, в этом месиве почти незаметны. Стекло режет глотку, царапает небо, но простые раны полная хрень на фоне последствий моей авантюры. Использование эссенциальной оболочки, что покрыла зеркальные заготовки подобно слою карамели мягкую начинку, дало возможность не разорвать себя планарным смещением, но это ведь только полдела. В состоянии Формы Тени, как и просто при слишком активном использовании планарной напитки, алхимические навыки если не отключаются, то слабеют до неприличия, вынуждая не просто делать карамельки из зеркальца, но еще и заранее создавать карамель в таком состоянии, чтобы ею можно было управлять даже без доступа к алхимии или сосуду эссенции.

При всех своих качествах, сосуд является привязанной к человеческому телу структурой, а в форме вечноголодного страхоебища он, конечно, остается доступен, ощущается так же, как и раньше, но тех участков сущности, которые отвечают за работу с хранилищем эссенций у тебя уже нет. Вернее, опять не так говорю. Они есть, но они совсем другие, каждый раз иные, свои для любой Формы. С такими вводными очень тяжело взаимодействовать с карамелью сколь-либо полноценно, оставались только простейшие манипуляции.

Сложнее всего было активировать заготовленные зеркала, вложенную в них Грезу, не прекращая при этом сражения и находясь в состоянии "больше Тень, чем Костя". Без прослойки из эссенций любая активация тут же меня бы и активировала, и стал бы из меня активированный попаданец, по аналогии с активированным углем. Такой же шипящий и на пыль распадающийся прямо на глазах. Использование высшей алхимии, как амортизационной прослойки между двух планарных техник, конечно, тянет на аналог местной Нобелевки, но я точно уверен, что даже если мне бы ее выдали, то только ухерачив ею же по голове.

Чувство скорых тумаков начало из шепота переходить на уже весьма громкие подсказки, а то и на вопли строящего своих подопечных вертухая, надсмотрщика концентрационного лагеря или воспитательницы детского сада, намекая поскорее уходить подальше. Провожу осоловелым взглядом по уже почти черным лепесткам, что сейчас так похожи на тающие восковые небоскребы, постепенно падающие в ту камне-гнойную жижу, какой стала площадь и прилегающая к ней территория. А надо мною загорается багровым украденное небо, будто кто-то вливает в него не ядовитую страсть фиолетового и пурпурного, но кровавый дождь первородного гнева. И присутствует в этом дожде нечто неправильное, не такое, каким должно быть Пекло!

В этом кровавом цвете чувствовался звон оружия, бьющего в подставленные щиты, давка пехотного строя, грязь, крики, вопли, и реки крови, которые проливались и будут проливаться бесконечное количество лет спустя. Кто-то овеществлял свое Чудо прямо в пределах Пекла и все пороки скопом отступали, не готовые к подобному противостоянию. Что-то мне очень не хочется дожидаться того момента, когда тот, кто так сюда рвется, доберется до Вечного, а то у меня репутация не прокачана и вообще, алайнмент совсем не тот, какой нужно. Умственное окоченение уже успело рассеяться, новые задачи и цели усваивались, мозги снова запускались, но при этом было слишком много тех вещей, какие я должен был успеть до момента побега.

Проще всего получилось с призванной Армадой, прямо сейчас жрущей свой самый обалденный шведский стол, какой только можно накрыть и сервировать. Даже не особо прислушиваясь, я чувствовал, как то, что осталось от домена погибшей твари пытается если не отбросить пораженные участки, так хотя бы не дать разрастись разрезам в саму Тень, коих было ровно по количеству лепестков покойного изверга. Как ни странно, но я, в целом, желал дьяволам удачи - очень мне не хотелось дожидаться того момента, когда пришедшие покушать сволоты доедят самые лакомые куски и перейдут на корм попроще. Да, гроздья беззащитных и уже готовых к употреблению душ для них самая сладкая пища, того не отнять, но и от попавших под руку смертных они тоже не откажутся.

Механизм созданного мною пролома-призыва таков, что я могу относительно четко знать, кого именно и в каком количестве эти проломы пропустили сквозь себя. Оценив же это количество, как и качество, могу сказать только несколько злых матов, потом еще немного мата и задушенный писк, в котором с трудом можно опознать фразу "горшочек не вари". Одних только Высших пролезло уже больше двух десятков и потихоньку продавливалось в реальность нечто куда более сильное, злое и Древнее, аж в трех экземплярах. Если бы я изначально создал один мегаразлом, то даже мифик вполз бы в такую дырень в одну секунду, но благодаря тому, что разлом Армады был разделен на несколько хирургически точных разрезов, количество сравнительно слабых тварей выросло лавинообразно, зато действительно могучие Тени пролезают неохотно, очень неохотно, отчего бесятся еще сильнее обычного.

Конечно, созданный активным перком разлом моей личной, прости Система, "ульты" хоть и накладывает на Теней обязательство подчиняться мне взамен на дичайшей силы усиливающее благо, заодно нивелирующее выталкивающее воздействие реального мира, но чем тварь мощнее, чем злее и голоднее, тем действие контракта слабее. Людей вообще и Вечный в частности спасала исключительно высокая питательность практически выпотрошенной кубышки Домена - на фоне этого застолья искать и убивать обычных людишек для них просто глупо, ведь их и так шикарно кормят. Вот только в тот миг, когда они доедят останки лепестков и творца их, а оставшиеся в домене твари перекроют доступ к своим потрохам, начнется настоящее веселье.

Как ни странно, искренне желаю удачи как извергам, так и прибывающим прямо сюда Вестникам, если не сразу Воплощениям, пусть убивают моих зверушек, но и сами дохнут в процессе, а я пожую попкорн в сторонке. Поправка, пожевал бы его, не находись вот прямо, сука, сейчас в эпицентре будущей бойни! И если бы у меня был попкорн.

Прекращаю свое неподвижное сидение, резко ужимая монохромную сферу, сливая ее с так и не переставшей работать Эгидой в нефорсируемом режиме, превращая ее в этакий плотный доспех вокруг еще не отошедшего от выблевывания отработанных зеркал тела. Самочувствие не очень, но резерв сравнительно полон, сил хватает, а на границе сознания висит этакий канат, железная якорная цепь, какая связывает меня и пирующую Армаду, позволяя, при желании, стребовать часть своей дани просто по праву Повелителя. Это не только резерв восстановит, но еще и подкинет опыта, сожранных атрибутов или еще чего "хорошего", чего я делать не собираюсь и даже категорически не желаю.

В общем, связь с Армадой - это на самый крайний случай, а пока ситуация не настолько катастрофична.

Стоило только сузить сферу Проявления, как я едва не провалился в мерзкий чан с дерьмом, душами и Тенями, потому что именно сфера удерживала меня на плаву. Рефлекторно использованный лист на ветру обнуляет вес, позволяет скользить по колышущейся тестообразной массе подобно водомерке на водной глади, только гладь очень говенная. Быстрый осмотр показывает лишь несколько весьма важных для меня лично вещиц, которые хотелось бы прихватить с собой перед побегом.

Единственной выделяющейся над всеобщей кашей частью окружения остался чудесный фонтанчик, за который Площадь Поэтов и любили, переживший всю эту бойню не иначе, чем настоящим Чудом. Правда, то, во что конструкция фонтана превратилась, намекает, что бросать в него монетки уже не к везению или, там, полученному долгоиграющему бафу, а к смертельной дозе флера. С другой стороны, я ведь говорил команде, что хочу монеточку бросить...

Ой, да кого я обманываю!

Когда это меня надпись "не влезай, убъет" останавливала?

Кража тени на одну из уже распадающихся душ, чей огонек растворялся в постепенно чернеющей каше под ногами, легла почти без сопротивления, даже легче, чем на обычных, обладающих телами разумных. Пронесшаяся по связи мерзость буквально разрывает душу ту на части, убивая ее примерно на полторы минуты быстрее, чем она погасла бы сама, вверх бьет широкий, по ширине корпуса фонтана, поток гнили и меда, тугой струей уносясь вдаль, а я уже рвусь к тому месту, где последний раз видел покойного пидораса Вечного, чье имя я так и не узнал... Я вообще, если подумать, ни одного из них по имени так и не выучил и не факт, что они вообще еще остались. Совсем себя не берегут, хоть уже давно не студентики.

Само по себе еще живое, пусть и с изъятой душой, тело принца мне даром не сдалось, как и его читерные доспехи, пусть даже от них я бы не отказался. Но вот клинок, тот непонятный двуручник, которого все время опасался, а то и откровенно боялся даже мифический изверг, который, судя по всему, способен тупо убивать что угодно если задеть его больше одного раза - вот этот дрын я бы заимел. У меня тут как раз есть одно мифическое страшилище, никак не дающее мне продыху и нагло меня ищущее с нехорошей целью. Мне такой дрын полезнее будет, чем покойнику или его семейке, потому что они тоже покойники уже.

Сразу найти меч не удается и, если не удастся секунд за десять, то придется бегом бежать - вытащить утонувшей в этой мерзости клинок я могу только если мне хотя бы пару часов никто мешать не будет. Там сейчас такой фон, столько самых разнонаправленных потоков смешалось, столько распадающихся душ и жрущих их Теней, что моя сенсорика обиженно говорит мне страшные вещи. Импульс за импульсом, теневая сфера и ясновидение работают в паре, но только засирают мозги гнусью и флером, который приходится отдельно выжигать.

Быть может, помогла бы Греза, но у меня нет времени на поиск или создание зеркала, превращение его в опору и одноразовый поисковый алтарь. Это не говоря уже о том, что если перейти с Тени на Грезу, то я окажусь без защиты Проявления и Эгиды, что в подобных условиях может стать печальным опытом. А мне сегодня этого опыта и так завались, будто у меня кот работает на фабрике по изготовлению опыта, а ведь у меня даже кота нет! Как бы, хватило мне рисков по поводу и без, сейчас убегать нужно и делать это со всем имеющимся мастерством.

Но ведь возможность получить мифический ковыряльник, о котором мечтал с самого первого дня своего попадания на Алурей, который реально мифический в своей крутизне хочется до слез в пересохших от перенапряжения глазах. В моей жизни слишком много тех сущностей, которые только таким ковыряльником и убиваются, впрочем хватает и таких, против кого и ковыряльник не поможет. Очень не хочется пролюбить возможность это оружие получить, потому что второй такой в ближайшее время выхватить не удастся.

В один присест вкладываю резерв и волю в исполнение Зова, нахлестывая цепи своей власти на ближайшую Старшую Тень, имеющую вид безглавого угря, прямо сейчас жрущую очередную порцию уже и так почти распавшихся во флерово-теневой ванне искр, сразу же кидая второй и третий поводки. Перехватить контроль над всей оравой, сменить их вектор действий я не смогу, даже помечтать не выйдет - их просто слишком много, слишком они близко к источнику насыщения, а сам источник нереально манящий на любом фоне. Мой приказ в лучшем случае проигнорируют, сделают вид, что не заметили, а коль уж рискну давить дальше, то попробуют тот приказ на прочность. И всем скопом они мою прочность смогут передавить, вынудив либо отступать, либо уже всерьез сражаться с собственной Армадой.

Я, конечно, могу попробовать сломать механизм моего разбафа, что нивелирует обратное давление реальности, позволяя не падать обратно в Тень и не слабеть вдали от глубоких ее слоев. Да только с учетом сожранных душ, уже не важно, сумею ли я закрыть пролом, сломаю ли контрактное благословение, потому что при такой кормежке они имеют все шансы моих действий не ощутить, потеряв даже те остатки контролируемости, какие в них еще остались. Весьма вероятным было бы уничтожение Вечного уже иным видом тварей, если бы я не ощущал печенкой и сбоящим ясновидением, как трещит реальность от вкладываемых усилий - что бы там ни происходило снаружи, но силы спасения уже рвутся сюда и скоро таки будут на месте. Станут они нас спасать, добивать или грабить бесхозные ценности (в процессе делая бесхозными те из них, у которых еще оставались хозяева) я понятия не имею, а узнавать слишком долго. Мне-то все равно, ведь уж моей злобной роже встреча с теми спешащими ничего хорошего не принесет.

Доспехи покойного принца меня не так манят, как жажда захватить клинок - очень надоело прятаться от Ткача под фигуральной шконкой, а без козырей подобного грейда меня этот ветеран труда и обороны сожрет не подавившись. С ним, правда, тоже сожрет, но так хоть какие-то шансы останутся. Мне одного махача с, фактически, не самым сильным мифом хватило для осознания собственного места в пищевой цепочке - даже с поддержкой цельной Избранной, гребанного принца Веков и очередного, для разнообразия, союзного, страхоебища от которого несло таким концентрированным страданием, что аж зубы теневой Формы ныли, мы едва его заломали. Если бы эта хрень похотливая не прошляпила мой трюк с открытием врат Армады, а также не еще одна летающая срань, в которой непонятным образом видится четкая, аки пацаны с района, связь с Лосием, победу праздновали бы изверги, не я.

Вот одна из запряженных в противоправную деятельность Теней, какую я злостно эксплуатирую, не давая насладиться трапезой, сумела нащупать своими щупальцами клинок и я тут же перехватываю над ней прямой контроль, буквально убивая зверушку, обращая ее в продолжение собственного тела. Резерв проседает, общее самочувствие тоже становится похуже, но рисковать я не имею права. Все-таки любая Тень меня априори ненавидит, работая только на страхе и опасении получить люлей, а с таким инструментом в "лапках" она может и меня им царапнуть попытаться. Не факт, что додумается, не факт, что артефакт сработает в "руках" твари, но проверять неохота, я уже на сегодня наэкспериментировался, прямо до тошноты.

Тень выползает чуть в стороне, таща клинок в собственном теле, а я тут же его перехватываю, оборачивая в собственный плащ и отпуская контроль над Тенью. Тень, в свою очередь, молча сдохла, даже не пикнув, но если бы я не знал с абсолютной точностью, что там уже не было никакого сознания или мыслей, мне бы показалось, что смотрела она на меня немного осуждающе. Нырять за латами я не решился – тело принца расползлось гнилью и медовой пеной, а комплект распался на отдельные элементы, погружаясь все глубже и глубже. Это за клинком я следил изо всех сил, настолько он мне нужный, а вот за каждым элементом доспеха в такой каше из энергий уследить не выйдет, тут нужен сенсор куда круче уставшего и шатающегося на ногах меня.

Зато другой трофей, наоборот, искать не нужно, поверхность флеровой каши его буквально выталкивает, не давая погрузиться на дно, только я не очень уверен на счет необходимости даже брать его в руки - останки старичка-мученика вызывали подспудное желание сжечь их в алхимическом пламени. Останавливало только понимание того, что быстро такое не сотворить, а нынешних ресурсов не хватит. Одно-единственное звено цепи казалось самым обычным, только черненым и частично проржавевшим, даже взгляд Героя не особо помогал. Шкатулка, которая упала на землю после распыления дедугана, судя по всему хранилась не в отсутствующих на его рванине кармашках, а прямо внутри покореженного тела. Очень, знаете, сильный аргумент не связываться с дерьмищем, прямо образцовый аргумент!

Но старик помог нам.

Помог сразу же, без раздумий, не рассчитывая ни на что, только желая сдохнуть, но помог же, помогал до самого конца и, если бы не его добровольная жертва, времени бы мне не хватило. Не могу сказать, что это была именно просьба, на подобные выявления воли у нас не имелось ни сил, ни сроков, ни желания, но до последнего мига в нем тлела надежда, что я что-то с его наследием сделаю. Это, очевидно, ловушка для любопытных, хитрое проклятие, в чем я даже не сомневаюсь - тут даже интуиции не нужно, хватит просто щепотки знаний.

А дорогая моя Тиа, тиран ушастая, хуже преподов по всем предметам сразу, вполне доступным языком объяснила природу милашек Демонов, их силы и слабости, как и причины, по которым никто с каплей мозга в голове не станет с ними связываться. Ни для вражды, ни, что еще страшнее, для дружбы. Очередная жертва, очередная незаконченная и не заканчивающаяся страшная сказка в которой уже умер и прекрасный принц, и его принцесса, и общий их белый конь, но остались те, кто принцу и принцессе служил.

Мертвые Боги и мертвая Вера страшны не тем, что они тебя предадут, обманут и сожрут, как это делают изверги. Страшно то, что можно пасть в их объятия даже просто прикоснувшись, разделив хоть капелькой их неснимаемую ношу. Я знаю, пусть ясновидение далеко не все расслышало за те мгновения, когда мы все, четверо обреченных психов против одного мифа, были связаны в одно целое, что именно в той шкатулке сохранено. А еще прекрасно понимаю, что даже зная об опасности, не посмею эту просьбу проигнорировать.

Кто-то должен заканчивать страшные сказки.

Особенно если эта сказка, парой минут ранее, не дала кое-кому закончить сказочку мою.

С тихим, на грани слуха, шипением, от которого все Тени в немалом радиусе занервничали и начали жрать быстрее и жаднее, чтобы не отобрали, срываю с пояса остатки флаконов, из которых уже успела испариться вся магия и эссенции, оставив только чистое стекло-изолятор. Столько переходов в Форму и обратно, несколько почти полных уничтожений основного тела, регулярная накачка сырой силой до непристойных величин - все это угробило остатки висящих на поясе составов, которые все равно не вышло бы применить против Господина. Алхимию использовать пришлось иным, куда более самоубийственным способом.

Но мне нужно именно изолирующее стекло, которое я крошу в вернувших себе плоть руках, покрытых золотым туманом, используя манипуляцию эссенциями, склеивая из них настоящие замкнутые контейнеры. Цепь и шкатулку беру не руками, но лапами Формы, раз за разом отбрасывая в сторону куски пораженной чужими Грехами плоти, пока не запаиваю обе реликвии в отдельные герметичные капсулы, а после запаиваю их еще раз, уже в общую для обоих сосудов коробочку. Для последней стекла не хватило, пришлось пускать в ход куски валяющейся под ногами каменно-флеровой крошки. Как бы парадоксально-глупо это ни звучало, но загустевший от эссенциализма флер, являясь той еще мерзостью, неплохо изолировал влияние проклятых предметов. Да-да, Константин Юрьевич придумал изолировать радиоактивные материалы в контейнере из чистейшей диметилртути, обрызганной знаменитым "Новичком" для приятного запаха. Узнаю себя, блин.

Вешаю получившуюся херню на собственный плащ, который прикрывает честно скомунизженый в оплату за спасение Вечного фамильный двуручник, резко вспоминая о старой пословице. Это я про ту, где говорится о необходимости быстро убегать, после того, как насовершаешь очередное добро. Доброта она такая, требующая быстрых ног и умения не попадаться на запись видеокамер...

Встряхнувшись всем телом, на секунду принявшим теневое воплощение, будто кот после внезапного и нежеланного купания, резко даю по газам. Усиленное Формой тело позволяет оттолкнуться от подчиненного Проявлением участка пространства, стартуя со скоростью гоночного болида, причем без особого разгона. Будто дожидаясь моих действий, приходит ощущение... даже не знаю, как это описать. Самая близкая аналогия у меня с тем букетом переживаний, когда ты отдыхаешь в ванной, ныряешь в нее с головой, и тут тебе кто-то подбрасывает петарду в эту самую ванную. Или, скажем, залезаешь в железную бочку, закрываешь крышку, а добрая душа из соседнего двора по этой бочке как вломит палкой!

Кто-то не просто постучал в дверку украденного города, кто-то эту дверку почти вынес решительным пинком, при этом являясь, по меньшей мере, Боженькой местным и хорошо, если только одним. Словно уже имеющихся проблем резко стало маловато, последовало бурление пространства, будто кто-то заскрипел громадным гвоздем по стеклу и мелом по доске одновременно - звук неслышимый, ощутимый скорее собственным волшебством и чувствительностью к энергии, но от этого не менее громогласный. Это пролезающие на сабантуйчик Древние Тени осознали, что у них могут и попробовать отобрать нямку те самые Боженьки.

Если до этого момента мифические твари моего "любимого" плана не слишком торопились пролезать сквозь оставленный мною пролом, просовывая в останки лепестков отдельные щупальца, а также подчиняя отдельных теней и заставляя их таскать для себя огоньки душ, то теперь они уже занервничали. И ведь неплохо скрывались, суки, очень неплохо - второпях я особо внимания не обращал, а они (судя по всему их две, а также третья, послабее, пока только примеряющаяся к проломам) успели понять механизм работы контракта Армады, намеренно не перелезая сюда полностью. Вместо этого Древние почти поголовно подчинили себе всю мелочь, временно сделав мелюзгу частицами себя, отжимая большую часть честно сожранного, усиливая собственные сущности и отгоняя самых умных и быстро понявших опасность Высших, которых таким калечащим способом подчинять просто невыгодно.

А еще они пытались перехватить контроль над разломами, пропитать их вытащенной из душ силой, сделать своими, а не моими! Сохранить способность нивелировать штрафы на пребывание в материальном мире, но избавиться от вынужденного контракта на подчинение! Если бы я использовал дарованное перком умение правильно, сотворив один громадный разрез, у них бы этого не получилось... так быстро, заняв хотя бы полчаса и куда больше усилий, настолько больше, что проще принять контракт. Только у меня не вышло бы сотворить один разлом, ведь мостиком между Тенью и уже безо всяких "почти" Пеклом стали лепестки и сам верховный изверг - там не было места для полноценных врат Армады.

Древние твари мыслят иначе, их голод и ненависть всепоглощающи и необъятны, но они ни в каком месте не тупые. И, увидев шанс для себя, они им воспользовались, сумев сделать это втайне от самонадеянного Повелителя, который слишком много о себе возомнил. Теперь, когда они не скрывались, я чуял и осязал их ненавидящее презрение и зависть, желание наказать меня за саму мысль о том, чтобы они покорились моей воле, чтобы сделать то, что им приказали. В нормальном состоянии я мог бы закрыть проломы, мог бы, выложившись до самого дна, пересилить волю Древней, заставить отступить обратно в Тень.

Одной.

Самой слабой из троих.

Наверное.

Шансы имелись.

Небольшие.

В нынешнем состоянии, побитый и уставший, я их только рассмешу, а потому придавливаю вспыхнувшее в сердце злобное желание наказать возомнивших о себе невесть что тварей, показать право и волю Повелителя, которые описываются не уровнем, не атрибутами и не запасом резерва, а тем, что заставляло голодных мразей склонять голову еще задолго до получения мною хотя бы сорокового уровня. Придавливаю и скалю зубы в злорадной ухмылке - Боги-то придут, как придут и Вестники их, причем если первые еще могут отсидеться, то вторых будет в ассортименте. И кто бы ни победил в грядущей схватке, останусь в выигрыше именно я - как бы ни силились Тени, но пока еще запрет на пожирание гражданского населения действует, как действуют и основные директивы Армады.

Они подчинили себе всех, кроме Высших, но стремление выжрать больше огоньков, обогнать конкурента, скрыть свои действия не дало расшатать контракт достаточно сильно - божье воинство придет раньше, заставив тварей схватиться с природным врагом. Жертвы, конечно, будут, но я заставляю себя верить в то, что сами небожители тоже постараются их нивелировать. Без захлестнутой петли Армады жаждущие заполнить пустоту своего Одиночества твари могли бы начать партизанскую войну, бегая от Вестников и выедая беззащитных смертных. Но петля еще была и оставалась, а селестиалы не дадут работать над ее сломом, заставят сражаться, а не жрать просто чтобы выжить и не получить звездюлей.

Невольно из глубины души прорывается смешок, переходящий в заливистый и визгливый хохот голодной гиены, достойный слышащих этот смех Теней. Они сами молчат, лишь шелестят, шипят и жрут, рвясь и терзая цепи сковавших их Древних, а Древние тоже молчат. Они будто услышали в моем смехе все то, что я им сказал, передал, поведал в запале жестокой насмешки. Они обманули меня, перехитрили, оставили в дураках и указали место, поставили под вопрос само право мое на бытие Повелителем, заочно ответив на этот вопрос собственными действиями.

И они оказались правы.

Но своим смехом, своей веселой злостью и чувством собственного превосходства, которого на деле не испытывал, я заставил их поверить в то, что они обманули не меня, а себя. Что я с самого начала все рассчитал, сковал их обманом и вынудил играть под мою музыку, под мой хохот! А они, видящие приближение небожителей, понимающие неизбежность битвы и тот факт, что вынуждены будут делать так, как я желаю, ощутившие несуществующие цепи воли уже на себе, мне поверили. Если бы не смех, не их вера, то они могли бы вывернуться, обмануть, передумать, отступить наконец-то, не ввязываясь в бой, доломав цепи контракта. Теперь, - осознаю в порыве пророческого транса, - не смогут, не успеют перестроить тактику.

Поздравляю, Костя, теперь кроме Ткача у тебя есть еще тройка злых Мифов, которые очень, очень захотят отомстить за пережитое унижение. Они, конечно, не так опасны, да и перекрыть мне Тень так же, как Ткач закрыл Грезу, им не по силам - пупок развяжется, - но усложнить жизнь могут только так. Начиная от выедания всех тех призывов, с какими я заключил или заключу контракты (мне-то не нужны ритуалы, жертвы и уговоры для каждой сколь-либо развитой твари, хватит ультиматума в стиле "работай или я из тебя плюшевого пони сделаю"), заканчивая попыткой подловить при плавании на глубине Тени или даже банальными ответами на вопросы, заданные интересующимися мною смертными. Ну, если среди этих Теней есть те, кто работает со смертными, а они точно есть, я вижу контрактные клейма взаимных клятв на некоторых из них.

Даже как-то неловко, но я буду болеть за прилетевших ангелочков, чтобы всех троих... или хотя бы двоих самых сильных мифов поимели без смазки.

Древние провожают мой уход подальше от останков площади и ошметков архидьявола молча, сдерживая визги и яростные вопли, чем пугают куда сильнее более слабых сородичей - выдержка на уровне, таким самоконтролем даже призванная однажды Высшая, не обладала. Хотя, справедливости ради, этих я загнал далеко не в такую грубую позицию, как с той невезучей Легендой, потому они и злобствуют - прижал, поимел, но не дожал до грани, за которой злоба похоронена под слоем страха. Так я и уходил, пока моя скрытность и расстояние, как и занятость Древних тварей не пересилили их внимательность, скрыв меня от взора Теней.

Ясновидение работало на износ, как и я сам - мне уже очевидно, что отходить после сегодня я буду не одну неделю, возможно, даже пару месяцев, но пока еще бурлят в теле остатки принятых зелий, пока могу сражаться и бежать, нужно этим пользоваться. Если выживу, то потом позволю Тиа в очередной раз подолбить меня в череп гигантским дятлом на тему собственной безопасности и наличия самосохранения вместо опилок в головушке. Пока же нужно пользоваться тем, что могу делать хоть что-то, а до меня, по большому счету, никому нет дела.

Вон, громадный ОБЧР сделанный по чертежам Пекло Инкорпорейтед, продолжает неторопливый такой замес со сравнимой громадности золотой змеюкой, над которой висит веселенький сто тринадцатый уровень, время от времени то повышаясь на пару пунктов, то понижаясь на те же значения, раз по десять за долю секунды. Нестабильный уровень, конечно, бывает, но чтобы настолько нестабильный я даже упоминаний не встречал. Как не встречал ничего похожего на эту милую змейку, от которой веет такой неестественной жадностью, желанием обладать, стремлением взять плату, намерением закрыть сделку, что невольно представляется вместо Змея какая-то Жаба или даже Хомяк. Огромный золотой хомяк выглядел бы куда концептуальнее, я считаю.

Мелькает мыслишка попробовать потыкать обоих противников своим трофейным клинком, но это так, мелькнуло и вымелькнуло. Даже если не учитывать тот факт, что я далек от нормального состояния, находясь слегка не в форме - недавно мы в четыре очень раскачанных рыла пытались одного только мифа укокошить. И при нас был как этот самый меч, так и умеющий им пользоваться владелец, который, если уж честно, был посильнее меня в прямом бою. Можно еще попробовать помочь Златому Змею, чем бы эта штука ни являлась, но против Приносящего Весть клинок, скорее всего, малополезен.

Дело не в броне, толщина которой во многих местах больше, чем длина клинка - хватило бы царапинки, а потом еще одной. Проблема в сущности мега-твари, ее модульности. Архидьявол постоянно менял себя, был тем и таким, каким желал себя видеть, но при этом у него всегда имелась основа, стержень сущности, который принимал роль ведущего звена. Голем же такой основы не имеет вообще, перманентно, и я почти уверен, что удар клинка уничтожит лишь часть структуры Приносящего, выжжет кусок его плоти и составляющих его душ, но не уничтожит. Не за один единственный заход уж точно - а мне даже одной ответной отмашки хватит для превращения в огурчик. Вот против Древних сработало бы, но и они бы атаки ждали - там все решила бы воля. Сумел бы ли я сковать Тень хоть на долю секунды и добраться до плоти ее или нет? А сумев, не успела бы ли мерзость отбросить основу тела, оставив только частичку, чтобы вновь вырасти в целое, как я сам проворачивал с извергом? Уж если мне подобное доступно, то Древним тоже не чужды такие приколы.

Голем, как я раньше подмечал, почти не связан с покойным архидьяволом, а потому не получил никаких последствий от его гибели, продолжая выполнять вложенную задачу, а тех, кто мог бы эту задачу поменять, занимали вопросы собственного выживания. Гибель командующего вторжением не только лишила координации, не просто ослабила, но еще и открыла широчайшее поле для сведения счетов, попыток отомстить или подчинить, забрать свое или вернуть чужое. Дьяволам высоких уровней, на которых откат разрыва связи оказал меньше всего действия, стало резко не до людей, зато схватки друг с другом среди них случались регулярно. В полную анархию и взаимоистребление они не скатились, но это только потому, что им нужно было убежать от стремительно вытаскиваемого обратно в явь города, а еще из-за лезущих в Банк полчищ Теней, которые радостно пользовались оставшимся мертвым мостом. Через тело Господина они бы уже проползли в тот Банк, если бы не сопротивление тех высших тварей, которые у Домена еще имелись.

Город действительно вытаскивали вверх, а небо понемногу меняло цвет в обратном направлении - синевы еще не появилось даже в мечтах, но пурпур становился все менее насыщенными и мясистым, светлея к тем оттенкам, какие у него были сразу после появления купола. Дьяволы, что слабые, что сильные, старались побыстрее избавиться от своих псевдотел и покинуть материальные носители из одержимой плоти, вернувшись домой и принявшись тот дом делить. Если рядовые твари просто рассыпались слизью и сахарной ватой, не особо сопротивляясь, то элите нужно было время на отступление, чтобы не растерять большую часть сонма в дороге. А поскольку смертные давать им пяток минут передышки не торопились, то разбегалась элита подобно крысам, прячась по углам и начиная процесс перехода из тех углов. Иногда им удавалось, иногда их находили со спущенными штанишками, причем часто это были не люди, а их же сородичи. Иногда они гибли, иногда меняли позицию, но сражаться за Вечный уже никто не желал - даже культистов, большей мерой, добивали сами же изверги, пополняя сонмы и компенсируя расходы. Банк ведь теперь закрыт, раз нет того, кто за передачу душ оттуда в сонмы отвечал, а карманы забить чем-то нужно.

Аж гордость берет, право слово!

Не отвлекаюсь на сражения, тем более что люди в них преимущественно побеждают, лишь изредка выдавая одиночные и скупые теневые стрелы, иглы или штыри, спасая тех, кто сам бы гарантированно помер и при этом смерти не заслужил. Папаня с парой детей и бессознательной женушкой, которую он сам же ударом в челюсть вырубил, потому что сон-травы, которой усыпили детишек, на нее не хватило, а от флера она протекла что телом, что крышей. Проповедник двадцатого уровня с покрытой святыми символами булавой, в компании пятерки потрепанных стражников и такого же количества боевитых горожан защищающий вход в небольшую церквушку-убежище, где сидят набившиеся, будто килька в банку, некомбатанты. Одинокий авантюрист, пьющий дорогое вино из горла коллекционной бутылки, прямо рядом с телами своей команды, которая не дожила до финала битвы считанных минут, не замечающий подползающего сзади культиста-скрытника.

Их было куда больше - мест и людей, где моя помощь была бы жизненно необходима, и где без той помощи не станет и жизни, но свою меру альтруизма я выбрал на несколько жизней вперед, а потому пора бы и честь знать. Меня куда больше волновали мои соратники, которых уже покойный сученыш в императорском звании раскидал по всем углам активацией какого-то безумно мощного артефакта пространственной направленности. Нет, я понимаю, что оборона от этого выиграла, но мне-то достались лишь одни проблемы, мать их так и этак.

На ходу возвращаю частично обратившемуся теневой плотью телу людские очертания, разбивая на осколки очередное зеркало, подвернувшееся под руку, хватаю горсть осколков, ругаясь на отсутствие занятого сворованным клинком плаща и пытаясь приткнуть их на пояс вместо зелий. Получается не очень, но кое-как справляюсь, первым же осколком витаю в окружающем пространстве, стремясь найти своих потеряшек. Первым нашелся Ганс, но меня это не обрадовало, ведь мой зов-поиск заметила находящаяся рядом с ним Дарящая, направив в нужную точку. Теперь еще старого следопыта нужно будет обязательно проверить, потому что доверия к дьяволице не очень много, несмотря на подчинение - она легко могла бы выкинуть что-то ради возможности получше узнать мою персону или завоевать авторитет в глазах следопыта. И хорошо, если только ради этого, ограничившись расспросами или считкой воспоминаний - забывать о природе изверга глупо, а убивать ее именно сейчас, сука, неразумно.

Почти не разрушенный домик в два этажа, с целой семейкой, сейчас сладким сном сопящей в подвальном тайнике полным составом, лишь чуточку пострадал в битве, хотя только на этой улице четверть зданий снесло едва ли не до основания, а половину просто повредило. Оба искомых находятся там же, в компании какой-то атлетически сложенной культистки с классом бретера и покрытым похабными и погаными в равной степени татуировками телом. Дарящая выглядит несколько прозрачноватой, будто теряющей плотность, склонившись над бессознательной и, похоже, полностью лишенной остатков разума девицей. Судя по всему, она намеревается сменить псевдотело на контролируемую одержимость, причем в мягком стиле - как делал это Бейн из Библиотеки, чтобы внешне никаких заметных следов и потекшей восковым холстом плоти.

Стоило мне только появиться, как Ганс лишь устало махнул рукой, мучаясь злой мигренью, какая через ясновидение частично передалась мне - своим легендарным артефактом он сегодня пользовался даже слишком много. Дарящая же смотрит таким взглядом, что мне невольно стало стыдно и вообще смутился, сколько там было неверия, поражения, счастья, страсти и других непонятных эмоций - она-то точно не верила в мое возвращение ни на грош, а тут я еще и укокошил ее прошлого начальника, что даже без эффекта кольца заслужило бы ее уважение, интерес и страсть. Молчит она сейчас лишь потому, что слишком занята перетеканием в новое вместилище, чему очень помогают торчащие из тела культистки многочисленные несуществующие нити, а еще отлично осознает мое отношение к ней. От последнего она тоже ловит кайф, само собой, чем еще сильнее бесит - разум и так уставший, а на мышление и природу изверга Похоти я за время битвы с Господином насмотрелся и начувствовался... сказал бы до тошноты, но от дьяволов меня тошнило еще задолго до этой битвы.

Впрочем, даже без Дарящей Ласки были вещи, на которые стоило бы обратить внимание:

- Поздравляю, Ганс. - Самый побитый жизнью обладатель единственного в группе обычного класса больше им не обладает, сменив следопыта на Мастера Троп, фактически, как я вижу третьим глазом, кастерский аналог уже имеющегося Идущего по Следу. - С повышением, или как там принято говорить.

- Как минимум, принято закатывать пирушку, шоб не меньше свадьбы какой. - Судя по голосу и чуть смазанным словам, устал он действительно всерьез и лучше бы ему пока не напрягать резерв и тело лишний раз, а то так и знаки вопроса в Статус можно получить. - Ты просто не видел, шо творила синенькая, пока ты там кутил. А ужо ее видок когда их главнюк сдох - шо твой бальзам на рану!

Дарящая зашипела настолько выразительно, что если бы я не перехватил воздействие кражей тени, то Ганс, в текущем состоянии, мог бы легко потерять сознание от удовольствия и боли, а потом долго чистить белье от последствий шипения. Ну, да, конечно же - он намекнул на то, что она не верила в мою победу, подставляя ее перед моим гневом и разочарованием, ища возможность пошатнуть ее положение и самому взобраться наверх. Мозгами, неглупыми совсем мозгами, она понимает, что люди мыслят и действуют немного не так, но инстинкты под контроль взять сложно, особенно при таком напряжении и под прессингом происходящего.

Дарящая молчит и не отсвечивает, стыдливо склоняя голову и высказывая вину за невольную атаку шипением, возвращаясь к частично прерванной работе по обретению материального тела, хотя я прямо физически, почти без ясновидения ощутил на миг выпавшие из-под контроля желания стервы. Она очень, ну очень, ну просто пиз*ец как хотела урвать мгновение и выправить память Гансу, чтобы тот не мог поведать мне о ее сомнениях в моей же персоне. Ну, то есть, не сомнениях, а таки абсолютной уверенности в том, что я тупо сдохну (не)приятным способом и на том история закончится, а она так меня и не отведает во всех смыслах. А теперь дичайшая радость и ликование в ней смешиваются со стыдом и ужасом от того, что она себе такие мысли позволила - если бы не необходимость держаться за реальность и создавать себе заготовку под новый сосуд, то она бы сама себе попробовала мозги перепрошить в наказание и награду одновременно.

Сила кольца все-таки пугает, а на примере столь извращенного разума, каким обладает Дарящая, эта пугающая его природа становится просто невыносимой. Любое стандартное подчинение просто обречено на провал при работе с дьяволицей, особенно таковой аспекта Похоти - просто слишком подвижный, развращенный разум, способный сам себя менять по желанию. Она легко могла бы избавить себя от эффекта кольца, пусть даже не сразу, постепенно и размеренно, но смогла бы - смазать одни директивы, чуть исказить иные, поменять отношения и восприятие, чтобы, оставаясь в рамках вложенных желаний, сделать их чем-то иным. И при этом ни капельки не переставая считать, будто все-все-все делает во благо нового хозяина, даже при самом жестком допросе!

Ключевая особенность кольца в том, что после его касания Дарящая подобного исхода отчаянно и бесконечно сильно не хотела, даже боялась его, желала всеми силами избежать. Я говорю не о методике "не может захотеть освободиться", какой промышляют всякие мозгокруты, а именно глубинное нежелание, не наносное, но искренне принадлежащее самой дьяволице. Для каждой жертвы артефакт подбирает собственные способы обеспечить верность и даже столь нестабильная сущность продолжает быть кольцу подвластной. Дарящая в подчиненном состоянии во всех смыслах является эталоном себя самой, на этом подчинении строится ее личность и воля, она, даже зная тысячу способов перековать себя, постепенно разбить оковы наивного смертного, убьет жесточайшей гибелью любого, кто попробует ей хотя бы намекнуть на подобные действия. И хорошо, если просто убьет, а не применит фантазию во всей многогранности - поиск удовольствия, новых его граней, для нее уже частично завершился, подарив абсолютный экстаз в подчинении, а за свое удовольствие изверги пойдут на что угодно.

Качаю головой, сбрасывая пророческое наваждение, принимаясь оцениватьситуацию, и прихожу к решению оставить парочку здесь, а самому искать остальных. Если Ганса я смогу утащить за собой, то дьяволица занята - убивать ее пока рано, ведь она может пригодиться, а выбросить подобно мусору просто опасно, ведь она многовато знает. Ее судьба решится позже, когда мы все смоемся из этого дурдома, если вообще смоемся. И пусть я был все так же закутан во внебытийность и не выдавал своих мыслей вообще никак, но, когда я принял решение, тварь изрядно расслабилась. Или это просто прошел очередной участок напряжения - тело ее стало еще прозрачнее, а кончики пальцев принялись осыпаться пыльцой цветочной, устремляясь в легкие размеренно дышащего тела с выжженным сознанием и опороченной душой.

- Я за остальными. - Коротко бросаю обоим, вызвав тем ноль эмоций и усталый кивок у Ганса и непонятную их гамму у Дарящей. - Тащить их стану сюда, не подеритесь только.

Вероятно, оба смогли бы прокомментировать последнюю часть моего высказывания, причем даже не ясно, кто из них возмутился бы сильнее, но я уже не слушал. Сжимаемый обломок зеркала дошел до непригодности, но сумел связать меня с чертовски уставшей и едва осилившей ясновидческую связь, но, судя по всему, живой и не стремящейся умирать Тиа, которая тоже была не одинока, найдя себе поддержку в виде Гестии. Бежать пришлось очень быстро, уже даже не пребывая в человеческой форме вообще, обернувшись змееподобной теневой муреной, скользящей между пострадавших от сражения зданий. Иногда даже приходилось нырять на нижние слои вновь появившейся под куполом Тени, выпадая из реальности, чтобы пронестись сквозь самые жаркие участки.

Обе девушки расположились на весьма отдаленном участке, облюбовав себе неплохую харчевню, какую так и хотелось назвать рестораном, стоящую на небольшом холмике. Вид на картину провалившегося вторжения и завершающейся битвы открывался и вправду живописный, дополняемый багровым небом и отблесками многочисленных пожарищ. Обе устроились, вынужден признать, красиво, с долей пафоса и даже где-то величественно. От харчевни и осталось только две стены, причем крыша не упала, а была оторвана и унесена метров на триста в сторону, но так даже лучше вышло - вместо маленького окошка, пусть и закрытого настоящим стеклом, получился широчайший пролом с годным пейзажем.

Дамы присели за единственным уцелевшим столиком, сделанным явно на заказ из непростой породы древесины, найдя парочку стульев, несколько бокалов, бутыль вина и достав из подвала какие-то холодные закуски. Сыр, твердокопченая нарезка, совсем свежий, едва ли не перед началом падения испеченный хлебушек, а также громадная закопченная нога саванного полосатого коня, который на Земле был бы близким родичем старой доброй зебры.

Бледноватая и, судя по слегка плывущему взгляду, немного контуженная Тиа молча наблюдала за пейзажем, даже не стараясь прикрыть лицо маской, держа в руках бокал с вином, а рядом сидящая Гестия спокойненько кушала, отрезая ножом мелкие ломтики мяса. Картинка несколько сюрреалистичная, особенно если знать о степени профессионализма Тиа, которая никогда себе такого не позволила бы, даже если бы устала смертельно. Открытое лицо, открытые касания, перекус прямо во время битвы - такое ощущение, что ее задело флером и несколько снизило критичность восприятия.

- Это была ее идея, спешу сообщить прежде твоих возмущений. - Прежде чем я поинтересовался или хотя бы принял обратно человеческую форму, эльфийка кивком указала на довольно улыбнувшуюся Гестию, откладывающую в сторону столовые приборы. - Меня задело чем-то очень неприятным, о чем я сейчас не могу вспомнить и даже вспоминать опасаюсь. Почтенная Гестия удалила воспоминания за последние сорок минут, но каждый раз, когда я пытаюсь обрести утерянное вновь, тут же начинает болеть голова до раскалывающей мигрени.

Тихо матерюсь, начиная готовить из осколков что-то для ментального и ясновидческого сканирования, поскольку именно этого от меня и ждут, скорее всего. Судя по чуйке и расслабленному поведению Гестии, ситуация под контролем, кризис миновал и мозги друида не спешат компостироваться в ближайшее время, но проверка жизненно важна.

- Если попробовать расказать ей о том, что она делала в затертые моменты, тут же контроль обновляется. - Туманная дева тоже устала, но иначе, вымотав разум за неимением возможности измотать тело. - Я не рисковала влиять чрезмерно, а минимального воздействия хватило лишь на временное блокирование.

Это я и без нее вижу, как вижу и причину, по которой Гестия сообразила на троих - сам столик, стулья и ужин при свечах адских выступает своеобразным триггером и внушением. Замороченная флеровыми чарами часть подсознания Тиа считает, что она не в бою, но в мирной обстановке, а потому не пытается развернуться вновь, перехватив контроль. Любая попытка перейти в "боевое" состояние вынудит Тиа причинять вред самой себе, по кусочку отрезая от себя плоть, начиная от грудей и интимных мест и до гибели от потери крови. Я бы с радостью поговорил с тем дьяволом, какой своей придумкой добрался до мозгов Тиа, но тот уже умер, Тиа же убитый на долю мгновения раньше, чем та начала убивать себя.

- Не могу промолчать о том аспекте, что ощущения от пролезающих в уши щупалец мглы и пустеющего разума приятными назвать крайне сложно. - Тиа явно имеет опыт или проходила специфические тренировки, а скорее и то, и другое, но у нее неплохо получается не думать о белой обезьяне, заодно находя границы тех мыслей и знаний, которые вновь развернут контроль. - Возможно, меня стоит лишить возможности двигаться?

Вместо ответа активирую зеркало, перетягивая на него восприятие, отчего закладка разворачивается и эльфийка даже успевает перехватить столовый нож боевым хватом, намереваясь разрезать себе обе пары губ, но тут же эффект переходит на отразившуюся в зеркале свежесозданную иллюзию-недокошмар. Друидка с выражением омерзения на лице откладывает в сторону нож и стряхивает с сознания расслабленность, почти что легкий транс, в какой она сама себя вогнала, при этом не вставая и не делая резких движений, чтобы не помешать мне работать. Галантно улыбающееся отражение режет себя на кусочки, пока я откладываю зеркало в сторону, изгоняю из тела Грезу, использую кражу тени, перетаскивая теперь очевидно различимую дрянь на себя, растворяя ее в теневой накачке.

- Готово. - Мои слова вызывают очень заметное облегчение у Тиа, которая сразу же надевает маску, поправляет одежды в боевую выкладку и посыпает все вокруг мелкими, словно манная каша, семечками, съедающими все материальные и энергетические следы, включая даже часть ясновидческого оттиска. - Пора уходить.

Словно подтверждая мои слова, по куполу проходит еще один удар, а следом и повторный, вынуждая его посветлеть еще сильнее, все прочнее и прочнее перекрывая дьяволам краник доступной энергии, вынуждая ускорить побег. И их, и нас тоже.

- Ну, благодарствую велико. - Протягивает с легкой обидой Гестия, в руках которой семечки Тиа доедают отрезанный от окорока кусочек мяса, который она уже почти поднесла ко рту.

- Приношу свои извинения. - Без тени раскаяния и весьма торопливо отвечает эльфа, отвлекшаяся лишь затем, чтобы накрыть древесной трухой зеркальце, в котором ее отражение так и продолжало себя увечить. - Но нам ведь действительно пора, покуда... предвечные Звезды!

Я почуял точно то же самое, что и она, точно в тот же момент - вот вроде бы все, нет, не нормально, но в рамках того, к чему привык, а тут в ужас и бедлам столичного кавардака приходит новая декорация, входя в имеющуюся картину событий бочкой вывернутой краски. Чем-то это напоминало мои приключения в Каменной - то самое ощущение рвущегося пространства, будто сотни стеклянных лезвий скрипят друг о друга, неслышно и невидимо, но чертовски страшно. Я бы не удивился, приди такое предчувствие со стороны доламываемого купола, ибо напрашивалось. Только взбурлила метрика пространственная уже здесь, под пока еще пурпурным небом, заставляя реальный мир в районе центра столицы покрываться сеточкой прозрачных трещин. Прямо в том самом районе, где находится якорь Вечной, разрази ее гром и молния, Библиотеки.

Резко вспомнились мои ощущения от спящего в алтарном зале присутствия чего-то очень скверного, вспомнились все те вытащенные из памяти Пыпыща детали о правилах поведения в Библиотеке, где соблюдение тишины было обязательным условием, за которым тщательно следили и карали вплоть до казней. Вероятность того, что та сущность, спящая в глубине цельнокаменной конструкции, смотрящая за каждым из тех, кто смеет войти под сень этих стен, незримо дышащая рядом с любым библиотекарем, проснется от громкого хлопка в ладоши - очень невелика, почти минусовая. Только все равно все, кто прожил в тех стенах дольше недели, безо всяких тренировок и штрафов к зарплате приобретают инстинктивную привычку не шуметь. А еще, как знал тот же Пыпыщ, адептов, даже самых бесправных, старались не будить внезапно и резко, давая высыпаться и пользуясь будильниками в виде различных чар, ритуалов и самовнушений.

Потому что могли проснуться совсем не те, кого будили.

Потому что там, в глубине каменной твердыни, не было никакой Грезы.

Но кто-то в том алтаре спал, видел сны и смотрел, бывало, на мир глазами тех, кто копошится в его спящем теле.

Если присутствие Господина, как и Приносящего Весть, подавляло до позорной дрожи и желания расплакаться от собственной неполноценности, то лишь маленький отблеск силы этого буквально парализовал на мгновение и меня, и Тиа, и машинально обратившуюся облаком тумана Гестию. Словно на тебя едет, не снижая скорости, идя на таран, не маленький безобидный архидьявол-матиз, а громадный белаз, груженый углем и щебенкой. Вроде бы и то, и то, при столкновении на полной скорости, гарантированно убивает хрупкого пешехода, но ощущения все равно крайне разные. Чем бы это ни было, но уже доеденным архидьяволом и отобедавшими его останками Древними оно может протереть полы своей Библиотеки, выжать тряпочки и выкинуть их на свалку истории.

Трещины еще немного расширились, вызвав едва заметное вздрагивание плеч у Тиа, дергающийся под маской глаз у меня, а также весьма заметный интерес у Змея и Приносящего, которые прервали очередную зарубу, разрывая дистанцию между собой и центром города. Я уже было подумал, что сейчас рванет, но пронесло: разлом стал уменьшаться и схлопываться, прямо на глазах сдуваясь и становясь меньше раза в четыре. Ясновидение работает очень непредсказуемо, даже зеркальце не помогает, будто попытка создать устойчивый образ наткнулась на телевизионные помехи, но отчаянные и самоотверженные действия библиотекарей, до этого всю заварушку просидевших в своем укрытии, мне очевидны - они не жалеют ни реагентов, ни заготовленных чар, ни даже самих себя, стремясь не дать пространственным лакунам закрыться, а спящей хероборе проснуться.

- Они, похоже, сумели купировать эффект, слава Звездам. - Тиа приходит в себя даже быстрее одного попаданца, а Гестия в туманном состоянии и вовсе шок испытывать может только если осознанно этого пожелает. - Я не хочу показаться паникующей попусту, но нам действительно стоит торопиться. Пришествие воинства божьего отнюдь не единственное событие, какое я бы не желала заставать неготовой.

Мы раскрываем канал обмена образами, отчего меня едва не окатывает тем бурлящим супом из всего, что желала бы высказать по поводу моих суицидальных наклонностей Тиа, но возможности обменяться любезностями нет. Лишь невысказанное и оттого намного более искреннее поздравление меня с совершением невозможного парочку раз подряд. Даже не знаю, что ее поразило больше - мое восстановление к более-менее адекватному состоянию или факт победы над архидьяволом? Первое, на самом деле, едва ли можно считать именно заслугой, тогда как второе совершалось в весьма непростой компании, которую я всего-то пережил, оставшись последним выжившим.

- Рада, что вы выкарабкались, Тин. - Глухо и словно со всех сторон одновременно высказывает Гестия, которая образами работать не умеет пока что, а чувств испытывает ту еще гору. - Только...

- Ты же понимаешь, что я не могу пообещать больше так не делать? - Интересуюсь, распихивая еще не испорченные зеркальца по карманам, заодно сбрасывая образы того места, где схоронились Ганс и Дарящая, причем сразу обеим девушкам. - Даже если очень захочу?

- Тогда в следующий раз я пойду вместе с вами. - Зловеще, будто приговор выносит, гарантирует Раймель, а стоит только мне подобраться для очевидных и понятных объяснений, возражений или убеждений, тут же заканчивает спор. - И, если такова судьба, то и умру вместе с вами. Вы меня создали той, кто я есть. Вы стали тем, что удержало меня мной. И если уж я имею хоть какое-то право потребовать хоть чего-то, то я прошу не решать больше за меня. Не так. Не так. Иначе, это уже не забота, Тин, а простой лицемерный эгоизм с вашей стороны.

Очевидно, ее очень задело произошедшее, как задело и бессилие, понимание того, что и я, и она, стремительно теряли остатки наделенности или ее иллюзии, что конец уже близок. И что я, даже в этот миг, пошел на битву без нее. Как и тогда, в Каменной, где она стала Мглой ради моей победы, до самого конца ожидая меня, лишь надеясь, что я приду. Оттого и было ей столь больно ждать сейчас, ждать меня с новой битвы, на которую она сама прийти не смогла, не смогла помочь, снова осталась ждать неминуемого, как тогда казалось и ей, и мне, исхода. Отдаленно проходит озарение того, что потому Тиа и молчала, не высказала все имеющиеся мысли, что задеть меня сильнее Гестии ей бы не удалось.

Где-то снова заскрипело, заскрежетало ржавыми шестеренками, заболело там, где у нормальных людей скрывается совесть и чувство вины. Не в бровь, а в глаз, Костенька - доля правды, может быть малая, едва заметная, но очень уж горечью отдающая доля правды в этом ее обвинении есть. В какой-то мере я и вправду оставил их всех не только потому, что они и шанса не имели в битве против Господина, но еще и оттого, что та маленькая говнистая часть меня не желала оставаться без дорогих сердцу личностей.

Не ради их благополучия, а ради своего спокойствия.

Не согласен, не полностью так уж точно, но часть истины в этом есть.

- Я... - Не знаю, что именно я желал сказать, но продолжил уже куда увереннее. - Е*ал эту жизнь!!!

Мой дикий ор подкреплялся таким же диким воплем моего предчувствия опасности, а также вновь ожившим скрежетом стеклянных ножей, какой не почувствовать было нереально, даже если ты и магом-то не являешься. Не могу поручиться, но какое-то мелодичное и певучее высказывание на чистом эльфийском, какое издала скользнувшая мне за спину и под обрастающий пожухлой листвой столик Тиа, точно было матерным. С такой интонацией и в подобных ситуациях матом говорят даже утонченные эльфы, иначе и быть не может!

Пространство снова сломалось, пошло трещинами и начало выворачиваться в обратную сторону, причем уже по всему городу, в самых разных его участках. Не иначе, прошло взаимное усиление искажений от ломаемого купола и самой Библиотеки, потому что в этих проломах я четко вижу и вижу какие-то залы, коридоры, заклинательные покои, жилые помещения, хранилища и даже вполне пристойно выглядящий сортир. Пролом, шириной в пару-тройку метров, ведущий в этот уголок выделанной в мраморе задумчивости, открылся прямо в сотне метров сверху и влево от нас, а следом пошла волна искажений и новых трещин, грозящая взбить нас всех аки сливки миксером.

Собственно, мой выкрик был произнесен одновременно с максимально щадящим и одновременно плотным Проявлением, которое закрыло нас и руины харчевни монохромной сферой, о которую волна искажений и разбилась, будто прилив о камни. Парочка разрезов прошла чуть дальше, выгрызая себе дорожку в не особо-то и плотном воздействии монохромности, которую я не мог сделать слишком жесткой, не подготовив нормальную защиту для обеих женщин. Впрочем, с трещинами разобралась Гестия, вновь разлетевшись густым туманным облаком, буквально сожрав в своих глубинах обе трещины, которые туда канули без остатка, словно их всосали подобно макаронинам.

Хм.

Меня попытались убить сортирным пространственным искажением - это даже после зарубы с Господином вызывает некоторое удивление, почти оторопь. Концептуально, однако, меня пытается прикончить Алурей, не просто продолжает попытку за попыткой, но еще и с фантазией! Сразу видно, чем-то я этой вселенной очень не по вкусу пришелся.

Ситуация вновь стабилизировалась, более того, разрезы не просто перестали расширяться - они вступили в резонанс с куполом, помогая направлять божественные удары так, чтобы они не просто вскрыли дышащую на ладан защиту, но еще и не раздолбили при этом весь город в мелкую щебенку. Кто-то из ритуалистов Библиотеки реально гений, пусть и двинутый дальше некуда... надо бы с ним, при случае, пообщаться, хотя бы для того, чтобы знать - даже мне есть к чему стремиться в плане отбитости и сотворении сомнительных планов на коленке.

То тут, то там вспыхивают новые заряды пространственных завихрений, вырываясь из самых разных разломов, связанных с Библиотекой. В очередном озарении понимаю - все эти удары вылетают из самых бесполезных участков Вечной Библиотеки! Спальни, глухие коридоры, не используемые лаборатории или склады с не слишком дорогой продукцией да провизией - ритуалисты и мастера пространства используют эти места для стравливания лишнего давления, если такой термин вообще применим в отношении подобных материй. Потому-то и проявились эти разломы в самых разных точках города, что их намеренно расположили широким фронтом, перекрывая самые тонкие и проблемные участки. Ну, теперь-то точно кому-то будет премия, а злопыхатели не скажут, мол, книгочеи всю заварушку просидели трясясь в своей дыре. Вернее, сказать-то скажут, но им в ответ вот этим ритуалом и ткнут, указывая на то, что столицу вытащили одним куском лишь божьей волей да милостью этих книгочеев. В том, что город успешно вытащат, я уже не сомневаюсь, что, кстати, не очень хорошо для меня лично - больше будет следов... хотя их и так найдут, даже если не считать пожирающий любую информацию алтарь.

Сортирный разлом снова накапливает очередные искажения, готовясь выдать повторное сбрасывание, но я того не дожидаюсь, хватая теневыми щупальцами Тиа и стремительно вернувшую себе ложное тело Гестию, отращивая десяток ног, волкоподобное тело с чертами насекомого и стартуя с места в максимальный разгон. Даже ускорение через Мгновение не поленился использовать - оно после тех стремных шариков, какие меня едва не умертвили проколбасив всю личность от пяток до ушей, стало вести себя очень гибко, куда более гибко, чем раньше.

Сортир уничтожает-таки бедный и несчастный ресторанчик вместе с превратившимся в миниатюрный бункер друидической работы столиком, но нас там уже нет. Вопит на ухо Тиа, перекрикивая шум ветра в собственных длинных ушах и скрежет разрываемого пространства, сообщая мне координаты Тарии, какие она сумела уловить мельком во время срабатывания артефакта Императора, который и разметал соратников по разным углам. И все это еще до того момента, как побоище на Площади Поэтов успело начаться! Ей богу, сама битва прошла относительно быстро, а вот подкрадывался для нанесения первого удара в спину я ну очень долго, жаль только, что безрезультатно, едва не откинув копыта и чутка отварившись в процессе, что до сих пор сказывается, несмотря на последующее озарение, которое если и не вернуло меня обратно, то и от падения спасти смогло.

Отсылаю ответный образ благодарности - пусть Тиа и всего-то уловила точку, в какую Тарию переместило изначально, но искать оттуда намного проще, чем просеивать весь город. Тем более что в Форме Тени мне нельзя использовать осколки для поиска... вернее, можно, но проворачивать это еще раз будет уже наглостью - какой бы предел терпения ни выбрала в моем случае Госпожа Фортуна, но я его раза так сорок два преодолеть успел. Пользуюсь чистым ясновидением, одновременно пытаясь спрашивать бликующие в пурпурных огнях тени о том, что они смогли увидеть и чего коснулись. Не особо любимый мною трюк, серьезно уступающий в плавности и качестве результатов при сравнимых затратах сил зеркалам, но есть у него свои прелести. Например, возможность использовать такую методику в связке с активными техниками теневого класса, как и способность игнорировать часть защит, которые ту же Грезу могут обмануть.

Успеваю весьма вовремя, потому что танцовщица как раз заканчивает резать глотки каким-то совсем обезумевшим от потерь и гибельного отката культистам, которым уничтожение центральной фигуры вторжения повредило едва ли не больше, чем извергам. Последнее все же странно - обычно игрушки тварей пропитаны Пеклом в меньшей мере, чем коренные его обитатели, а уж связь с самим Господином и вовсе нелогична. Присмотревшись глубже, понимаю, что этот откат не им принадлежал, а их поводырю-извергу, который просто скинул ментальный урон на них, вырвав самые ценные души для себя и смывшись в процессе.

Бандитка и сама бы справилась, уже заканчивая выпил вражин, лишь иногда помогая меткими выстрелами Валериума, у которого даже кончик ствола раскалился - очевидно, было использовано самое сильное на данный момент активное умение артефакта, причем раза так два-три, если остывает так медленно. Мы втроем ее развлечение прерываем самым негуманным образом, пусть даже пассажирки больше морально поддерживали мои действия.

Нет, серьезно - шестиметровая Форма, разогнанная до скоростей лучших гоночных болидов, если не выпущенных пуль, нападающая из-под скрытности и совершенно внезапно на группу всего-то накачанных заемной силой вчерашних гражданских, среди которых двадцатый уровень перешагнуло лишь двое, а боевые классы, если вообще классы, имелись едва ли у четверти. Почувствовал себя водителем фуры и самой фурой, которая встретила лобовым стеклом маленькую тучку мошкары и бабочек, отделавшись уроном в виде запачканного стекла, но не более.

- Ого, как от них брызнуло. - В отличие от всех встреченных ранее соратников, конкретно Тария моему выживанию и победе, похоже, не слишком удивилась, то ли просто плохо понимая всю глубину словосочетания "мифическая тварь", то ли банально веря в меня до конца, то ли опять виртуозно играя выбранную роль. - С тебя новое платье. И охотничий костюм. И белье, шелковое, обязательно!

Вот в этот миг я не удержался и выдохнул всеми тремя пастями, одновременно опуская эльфу и чудище со спины, причем даже теневая речь получилась не просто злая и жестко режущая сознание шелестом лезвий по горлу, но еще и искренне возмущенная:

- Да на тебя той крови даже не попало! - Поняв, что выражение негодования таким голоском больше похоже на прелюдию к расчленению, превращаюсь обратно в гуманоида, игнорируя растворяемые теневой плотью ошметки плоти обыкновенной, флером пропитанной. - Только стены да мостовую и забрызгало же!

- Неа, нетушки! - Вместо попытки обнять чудом выжившего меня или хотя бы испуга от первой части вопля, Тария озорно указывает на плечо, где можно различить маленькую, размером с точку на экране монитора, капельку крови, которая без остатка впиталась слоем пыли и грязи, в какой танцовщице пришлось изгваздаться в процессе выживания на захватываемой Пеклом территории. - Вот! Костюм испорчен, ничего не знаю.

От подобной перепалки, наблюдающая за ней Тиа лишь звучно прикладывает ладонь к лицу, снимая маску и пытаясь вытереть усталое лицо. Слишком усталое, чтобы верить, будто с ней все в абсолютном порядке.

- Бурно реагируешь, подруга. - Тоже подмечает необычную эмоциональность эльфийки Тария, прекращая игру на моих нервах. - Ты как, головушка не болит? Желания устроить чад разврата и угар улетной оргии не появилось?

- Флер меня задел не настолько сильно. - Отрицательно качает та головой, но вид при этом все равно не очень. - Зелья, битва и несколько коварных паутинных техник, что легли на мой разум в этот день - вот три столпа моего плохого самочувствия. Как неразделимо триединство возвышения... простите, речь сбивается, начинаю заговариваться. Я в порядке, но ближайшую неделю проведу в целительном трансе, желательно выпив перед сном что-то успокаивающее и гасящее плотскую страсть. Об этом можно поговорить позже.

Если она открыто признается в том, что слегка не в себе, то уже точно не слегка. Хотя, раз уж пошло незаметное для нее самой перескакивание с боевой речи на высокий стиль, то дела и вправду не очень. При поверхностном сканировании, когда я извлекал из нее поведенческую бомбу, действительно серьезных проблем, кроме самой бомбы не видел, но тут, очевидно, десятки мелких воздействий просто истощили даже столь прочный разум.

- Пожалуй... - Снова не успеваю закончить сказанное, и снова по той же причине, что и раньше, переходя на благой мат. - Еб*л я такую жизнь!!!

Снова монохромная сфера Проявления, снова пространственный разрез, только еще более внезапный и заметно опаснее самого первого. Еще немного и я подумаю, что ритуалисты Библиотеки нас заметили и решили таким хитрым способом устранить! По городу возникло несколько новых разломов-порталов, ведущих в разные участки величайшего книго-и-не-только-хранилища континента, тоже выдавая волны искажений и вторичных разломов, а небо стало еще светлее, убирая большую часть пурпура, но не возвращая прежнюю синеву, лишь добавляя какой-то резкой почти прозрачности и золотистых разводов.

Очевидно, этот разлом вел не в сортир какой-то, а в хранилище весьма серьезных артефактов и редких томов, которых держать рядом с другими книгами или обычными экспонатами было просто опасно. Как для инвентаря, так и для возможных посетителей опасно. Потому и доставила эта волна искажений столько проблем, что к ней присоединились удары и эффекты защитных чар того самого хранилища. Несколько проклятий самого разного и хитрого толка, какая-то черная взвесь, не несущая напрямую угрозы, но ставящая фонящую Безумием метку на возможного вора или вторженца, парочка полуразумных замкнутых полей, что попытались развернуть себя на другой стороне портала, автоматически записав нас и парочку прячущихся по подвалам неудачников во вражеские элементы.

Удержал удар, пошатнувшись и ощутив текущую под маской кровь из носа и прикушенной до мяса губы, причем, уверен, кровь эта опять начала чернеть, что хорошим знаком точно не посчитать, даже залившись оптимизмом по самые гланды. Часть трещин, как и в прошлый раз, скормила Мгле туманная милашка, а вот остальные подарки пришлось принимать лично, заодно перетягивая на себя кражей тени самые жесткие последствия пребывания в проявленной зоне, ведь проявлять-то ее пришлось ощутимо мощнее и резче, иначе не удержал бы.

Проклятия перенаправил на себя и сжег в своей же энергетике, метки черноты сами растворились в монохромности, просто за счет конфликта Тьмы и Тени, замкнутые поля, похоже, сами поняли, что полезли куда-то не туда, только тратя энергию, а потому свернулись к прежним габаритам и перешли в параноидальный осадный режим. А вот от десятка защитных контейнеров высшего класса, которые оказались вытолкнуты из хранилища за счет эффекта растянутого пространства, которое щелкнуло подобно резиночке, отправив находящиеся в своеобразной "линзе" предметы, пришлось уклоняться уже чисто физически. Там были такие материалы, что прохождение через не совсем стабильный разлом им почти не повредило, а если и распылило контейнер-другой, то мне не легче.

- Вот же дрянь! - Тария аж плюется, пытаясь избавиться от дымящегося сапога, на который пролились кровавые чернила какого-то живого и злобного гримуара, который выскользнул из разбившегося при контакте со стеной ближайшего дома контейнера. Книжка добросовестно сдохла от плевка Валериума, чья пуля приняла вид и непонятные свойства чуть светящегося кристалла, но успела окатить девушку кислотной кровью-чернилами. Она закрылась материальной иллюзией, но ботинок испортить успела. И я без интуиции прекрасно знаю, что новую обувь она от меня тоже потребует, зараза такая!

Большая часть хранилищ лишь потрескались, но не спешили выпускать из себя свою начинку, а сама начинка, хоть и не вся, была столь же злая, как мертвый во всех смыслах гримуар, и почти поголовно... эм... постранично проклята самыми разными эффектами, хотя не все из них я был готов идентифицировать без долгого и пристального рассматривания. Как я знал из собственного опыта, мой геройский анализ далеко не панацея, а проклятые артефакты, тут уже в свое время рассказали и Лосий, и Тиа, неплохо приспособлены прятать самые коварные свои эффекты от сканирования. Как можно обмануть геройское зрение и скрыть свой уровень с классом, так и проклятый артефакт может спрятать свою природу.

Выедающая мозг почти неисписанная записная книжка с обложкой, узор на которой, если смотреть сколь-либо долго, высасывает знания и делает тебя глупее, томик изящной словесности, заставляющий прочитавшего его изъясняться тем большим количеством мата, чем больше этого томика прочел, клинописная табличка, награждающая манией убивать всех, кто хоть немного тебя разозлит или разочарует, сборник из тысячи историй, названных шутками, но на деле превращающими чтеца в кровожадного отморозка с отсутствующей эмпатией... некоторые из них не особо опасны, хранимые лишь ради интересной методики создания, иные пробуют мой мозг на прочность даже при беглом касании ясновидением. Такая себе коллекция, честное слово.

Немногочисленные вывалившиеся сокровища, которые проклятыми не были, являли собою либо компромат, либо исторические ценности, либо просто ценные договоры, либо все это вместе. Письма одного из Вечных своей алишанской любовнице, протокол допроса крупного землевладельца на границе с Империей Рук, поставляющего "как бы сгоревший" корабельный лес очень редкой и сложной в выращивании породы, сборник стихов какого-то Тарака Задуйподхвостище (смешная фамилия, лучше бы он взял псевдоним или представлялся исключительно именем), весьма неплохо написанных и повышающих навык поэтического мастерства при прочтении, хрестоматийная японская манга хентайного содержания...

Стоп, что?

Похоже, мое удивление было столь же искренним, как и у Тиа, поймавшей эту реликвию кончиками покрывшимися доспехом из листвы пальцев, которая очень недоуменно смотрела на, очевидно, притащенный каким-то призванным журнальчик. Я, вот, был призван вместе с кошельком, кредитными карточками и даже зажигалкой, а если бы не имел привычки держать телефон на столе под рукой, а не в кармане, то и его бы с собой утащил. Библиотекари, видно, решили сохранить уникальный образчик творчества иного мира, запихнув куда поглубже.

- Что там? - Тария горько вздохнула над прожженным ботинком, надевая его обратно и пытаясь заглянуть через плечо чуть затормозившей от увиденного Тиа. - Надеюсь, эта писанина не хочет тебя сожрать или без ботинок оставить?

Вместо ответа, Тиа стремительным движением выбрасывает мангу в угол, где еще до ее приземления проросла какая-то хищная херня, делая вид абсолютно равнодушный и воплощающий непоколебимость. Я даже не поленился и потратил один из осколков зеркала, чтобы подглядеть... то есть, чтобы просканировать Тиа на возможный урон от вероятно проклятой книжечки, ведь не зря же ее вместе с остальными артефактами в столь надежном контейнере хранили. А то, что я сумел невзначай запечатлеть отражение в ее зрачках, отмотать его во времени и разглядеть память того отражения, осознав, что она видела в те пару секунд, так это просто случайность.

Впрочем, от этой случайности я тоже немного завис, потому что, блин, безгранична мощь японской рисовальной промышленности, как и многочисленных адептов ее! Образ сидящей на резном стуле, почти троне, надменной эльфийки в строгом и откровенном одновременно платье и чулках, упирающейся отлично прорисованными ступнями в лицо какому-то, судя по ушам, человеку вышел прямо на загляденье! А уж надпись-название "Методика подчинения непослушного призванного героя-демоноборца с помощью гипнотических эльфийских ножек" вызвала у меня совершенно не героический полувсхлип-полухрюканье, в ответ на какой меня окатили нечитаемой смесью эмоций, в которых преобладал посыл "только попробуй засмеяться". Да-да, Тиа, крепись родная, и радуйся тому, что я недостаточно исекайнутый в своей попаданутости.

- Почтенная, уничтоженная вами реликвия не уничтожена. - Я как раз закончил сканирование, которое все-таки нужно было провести, даже если начал не ради него, то есть, именно ради него и начал, как меня прервали слова Гестии. - Хищные лозы словно уткнулись в какой-то барьер, а потом записи просто исчезли, словно при телепортации.

Теперь в сторону копошащихся растений посмотрели уже все мы скопом, включая переставшую обижено надувать губы Тарию, а мне пришла в голову мысль, что держать стыренную с Земли или похожего на нее мира мангу в изолированном контейнере высшего класса и вправду лишне. А держать забавную рисованную порнуху можно было бы и в общей секции, потому что ее роль исключительно музейная и такие меры хранения для нее просто излишни.

Хотя-я-я-я-я...

Может быть, Библиотека не хотела усложнения отношений с всегда готовыми оскорбиться эльфами, для которых такая культурная ценность аки тряпка для быка? Но тогда ее было бы логично засунуть в какой-то глубокий архив, а не под защиту высшей пробы, которая еще и денег сожрет немало - один контейнер-хранилище, наверняка, стоит просто непристойно много. Еще раз проверяю Тиа, которая и сама проверила себя со всех сторон, но, видимо, нужно было эту вещицу не просто в ручках, да еще и без прямого касания подержать. Нашел десяток следов и следствий отравления флером, парочку неприятных постэффектов от принятых зелий, следы перенапряжения ясновидческого дара и магического истощения, но проклятий или ментальных эффектов не имелось.

Ну, не мифический же это был проклятый артефакт, а даже если и был, то не мгновенного же действия?

Или я сам себя накручиваю, а всему виной банальное разгильдяйство? Приказал какой-то библиотекарь-шишка "убрать эту мерзость с глаз долой и подальше", а его приказ мигом исполнили, засунув поглубже в закрома, чтобы подлизать задницу начальству. Те же листы с многие годы устаревшим и ныне бесполезным компроматом тоже недостойны столь мощной защиты, а уж гонор и понты местного высокоуровневого населения допускают и не такой перерасход полезных ресурсов. Но тогда как эта манга из-под удара телепортировалась? Это уже явно магическая способность, какой у прихваченного из иного мира образца узкоглазого творчества быть не должно.

- Пожалуй... - Я хотел предложить отложить панику и последовать плану побега, заодно его придумав, потому что и так уже потеряли многовато времени, но злая, злое*учая Библиотека снова не дала мне закончить, переведя на матюги. - Да е*ал я ваши жизни!!!

Новый выброс я встретил уже не сферой, а стеной Проявления, заблокировав удары, сменив форму на восьмиметровую, но очень плоскую сороконожку со щупальцами на спине, сцапав команду этими щупальцами и побежав в сторону, где последний раз мелькала громадная тварь, от которой синевой давило не слабее, чем голодом от Древней. Мысли о странной манге были мною отложены в долгий ящик до более благоприятных времен, то есть примерно до никогда.

Лосия забрать было задачей весьма проблемной, потому что это наша компания была не связана с защитниками, либо работая не попадаясь на глаза, либо затерев память тем, с кем работала. Тария умудрилась шептать в отращенное специально для нее теневое ухо (Форма могла слышать всем телом, но надо же было показать, что я ее слушаю) о том, чего ей стоило не прирезать самовлюбленного до крайности павлина, рядом с которым, цитирую, даже Лосий был бы чемпионом скромности, как ее достали его подкаты и раздевающие взгляды, как этот Пьер умудрялся бесить одним только своим присутствием и как быстро она его бы убила, не нуждайся в хоть каком-то прикрытии, какое мог оказать неплохо раскачанный воин с эпическим классом. Вся остальная история ее приключений и встретившиеся враги занимали меньше времени описания и продемонстрированных эмоций, чем этот борзый малый, чем он невольно вызвал мое уважение - так бесить людей еще уметь надо. Сообщать об этом Тарии я, конечно, не стал.

Лосий же воевал прямо на ступеньках храма какого-то бога, вроде бы местного воплощения Справедливости, какому еще начал молиться тот авторитет из Тавимарка, после спровоцированной изгнанием Путеводной Спирали бойни. А храм этот был крайне крупной, - одной из крупнейших, - точек сопротивления, на которую изверги бросили все силы, а значит и обороняющихся там было вдоволь, а сами они не слабаками оказались. По итогу получилось весьма неприятно для нас всех: поучаствовал в сражении наш рыжий дворянин на славу, прямо на суперславу уровня начавших зажигать битлов, о чем ненавязчиво свидетельствовала такая маленькая деталь, как связанная с ним мифическая призываемая тварь.

Не, ну это не серьезно!

Даже я принялся призывать мифики позже этого засранца, причем мои призывы меня едва не поимели, а его не только защищал своего призывателя, но еще и не пытался его прикончить! То есть, само лишь присутствие этой многокрылой дамочки, как и установленная связь между ними двумя, через которую шибало таким спокойствием, что от него пацифистами стали бы даже иные архиличи, было той еще опасностью. Но крылатая сама удерживала связь, сама прикрывала Лосия и даже помогала мне устанавливать с ним связь и координировать наш общий удар по Господину.

Доброжелательно.

Настроенный.

Миф.

Готовый, сука, к сотрудничеству!

Я все понимаю, я искренне рад за то, что Лосий выжил и получил свой личный рояль, рояльную фабрику, склад антикварных роялей и маленький аккордеонный заводик, но в этот момент я четко задал себе вопрос - кто из нас двоих тут центральный персонаж этой блядской истории? Гонор подсказывал, что это именно я, очевидное зрелище доказывало обратное, а здравый смысл тихонечко напоминал, что я, сука, не книжный персонаж чьего-то порнорасказа, а трижды*баный Алурей нихрена не выдуманный фентезийный мирок с эльфийскими принцессами на боевых единорогах.

Суть проблемы все в том же призыве, который, если я хоть чего-то понимаю в призыве планарных тварей, очень прочно завязан на Лосия. Потому что никто и никогда не отпустит в свободное плавание обладателя такого козыря в рукаве - это же оружие без преуменьшения стратегических масштабов. Такого кадра не обязательно станут вязать под белы рученьки и "либо ты с нами, либо жопой садись на бутылку, пока не передумаешь", потому что не совсем идиоты - начнут с попыток купить, заманить, предложить все желаемое и сверху, причем честно все это давая взамен на службу.

Но уж если не сработает, то методы станут применять все жестче и жестче, просто чтобы опередить конкурентов, которые тоже такие методы применить не постесняются. Сила призыва не равна личной, не дает власти и связей одним своим наличием, вынуждая прогибаться или ломаться. Хорошая соблазнительница, мастерица дела своего, или иные похожие ребята смогут сделать так, чтобы личный призывной контракт подвоха не заметил, а на целостность мозга призывателя не наплевать, но можно и пренебречь. Если же связь с мифической, не легендарной тварью окажется непредсказуемо прочной, частично защищая и очень затрудняя работу с сознанием жертвы, то строптивого молодчика всегда можно прибить от греха подальше, ибо не доставайся же ты никому.

Разумеется, сходу никто так делать не будет, хотя бы потому, что рановато интриги интриговать, когда город еще не вернулся в реальность, вокруг бардак и недобитые твари с их пособниками, воюют золотая колбаса и адская консервная банка, заодно постреливающая по библиотечным разломам, закрывая их и пытаясь достать самих библиотекарей. А еще есть громадная толпень Теней под предводительством то ли двух, то ли уже трех Древних, которые скоро перенастроят мои разломы в нужный формат и залезут в этот курятник уже целиком, всем своим телом и мощью. Однако просто подойти к Лосию и сказать, мол, пошли, за тобой такси приехало, не выйдет - никакой бардак не помешает заметить некоторые детали "таксистов". Например, связь их личностей с убийством безымянного принца, ибо найдется рядом с тем храмом не одна пара глаз, что мою и Тиа маскировку сможет если не проломить, то частично обойти. Достаточно, чтобы понять, кто мы есть просто по косвенным признакам и начать делать нехорошие телодвижения. Помешать этому можно, но подготовка же нужна, создание и Созидание нужных теней, заготовка шаблонов и все такое - за минуту такое не сделать, да и за десять тоже.

Вместо красивой цыганочки с выходом прямо под глаза почтенной публики, обхожу весьма покоцанный, но все еще стоящий храм, вокруг которого по-прежнему не затихло эхо от очень нехорошей и красочной гибели чего-то крайне сильного, по степени опасности сравнимого с тем же Косновением, даже посильнее его. Отблески образов прошедшей битвы можно легко собрать и расшифровать, фильмец получился бы на славу, хоть сразу на Оскар подавайся, но если уж на маскировку сил не хватает, то не до кинофильмов тут, а тех не хватает даже на нужные вещи.

Схоронились в очередном здании, разнообразия ради даже не разрушенном, где в подвале продолжало прятаться несколько семей, успешно переживших вторжение и даже имеющих все шансы дожить до его окончания и завершения последующего бардака вообще без потерь. Там вновь вернул себе тело, а вот зеркало искать не стал, сразу трансмутировал в отражающую поверхность медную дверную ручку, заставив ту растечься по полу. Рядом примостилась Тиа, готовясь принимать на себя откат, пока я принялся создавать связь с Лосием, причем сейчас, когда мне с каждой минутой все хуже, получалось далеко не так естественно и просто, как тогда, во время боя.

А ведь в тот миг я был буквально на крыльях! Крыльях чистейшей и восторженной ненависти, злобы и жажды угондошить эту падлу до того, как оно сделает из меня Константину и устроит отборнейший хентай с хентаклями. Мотивация была выше некуда, да и сам я был на пике разгона, пока еще не начав страдать от последствий принятых зелий и кучи усилений из ветки хрономантии и правительственной магии. Принц, сука, мог усиливать любого, кто на его земле и в его городе, даром, что я нигде не подданный ему.

Мы оба являлись хоть и побитыми, но по-прежнему крутымивидящими, для которых установка связи была бы исполнимой задачей даже без Грезы. Зеркальный класс являлся если не идеальным средством связи, то чем-то очень к нему близким - в той же Империи Рук сноходцев как раз для сверхбыстрой доставки сообщений используют, помимо более очевидного шпионажа, мозгомойства и убийств во сне. Передать короткий образ, намеренно чужеродно возникающий в сознании, на самом деле несложно, особенно если раньше занимались подобным и создали целую азбуку условных сигналов.

Вот дальше началось действительно необычное.

Я-то ожидал возражений, попытки придержать полезный кадр при себе или отправить слежку, не отпускать и вербовать. Был готов к тому, чтобы ворваться на ту площадь во всем великолепии, что весьма рискованно - жрецы бога, чьей силой являются Небеса и еще Глубина, нашли бы что противопоставить Форме. И не спасло бы то, что они все вымотаны боем и частично выбиты - я тоже не в лучшем состоянии, и оно постепенно ухудшается. Полноценная битва и попытка уйти от погони могла легко меня вымотать и добить, не говоря уж о риске для остальной команды, так что действовать я собирался максимально быстро, в идеале вообще выдернув Лосия телепортацией с помощью нужным образом изувеченной Созиданием Тени.

Вместо этого Лосий просто сказал, что он должен идти и, закончив разделывать небольшую группку вяло сопротивляющихся извергов, которым не давали времени на побег из псевдотела, развернулся да побежал, закладывая на всякий случай широкую дугу, дабы не вывести никого на направление нашей лежки. То ли я слишком ударился в паранойю, то ли окружающие еще не достаточно отошли от боя и занимались более важными делами, то ли я просто чего-то не понимаю, но за ним никого не последовало! То есть, я не мог говорить с полной уверенностью, но те силы, какие я бросил ради сканирования, не нашли на нем следилок или иных сюрпризов. Да и вообще - там многие, поняв, что дальше без них справятся, принялись бежать туда, где должны быть их близкие или друзья.

Спустя несколько очень долгих минут ожидания, за которые Приносящий подавил еще несколько разломов, снова замедлив вскрытие купола, Астериум вышел прямо на нашу позицию, сходу влетев в разбитое окно с помощью блинка. Выглядел парнишка брутально, поскольку из верхней одежды на нем уцелела только нижняя часть маски и потрепанные штаны, открывая вид, на который девочки явно бы падали штабелями, будь обстановка подходящей, особенно с легкой иллюминацией от не самой слабой накачки Небом, для скорости движений и противодействия остаткам флера. Не помогал даже тяжелый и толстый полуплащ-полупиджак, взятый с чужого плеча какого-то трупа, просто чтобы прикрыть себя если не от взглядов, то от мелких осколков камня или щепок, щедро подымаемых в воздух боевыми чарами.

Самой приковывающей внимание деталью, однако, стала его шпага, причем не та укрепленная моей алхимией железка, какую он таскал при себе постоянно, а другая, трофейная, взятая ради битвы за Вечный, потому что тут на конспирацию оказалось уже насрать. Раньше в легендарном артефакте переплетались силы Неба и Солнца, будто две вязи волшебных нитей, только стальных. Силы двух планов не сливались в одно, комбинируясь в нечто новое, иначе артефакт считался бы уже не легендарным. Оба планарных проявления действовали параллельно, соединяясь лишь при использовании финальной атаки, того самого удлинения клинка, каким можно было резать крепости напополам. Мощная штука, уже спасшая нам всем жизни и души во время замеса в ритуальном зале Косновения, ушатав злобного магического робота-секретаря.

Теперь там не осталось ни малейшего присутствия солнечных лучей, ни единого отблеска его золота, только безбрежная, не имеющая начала и конца Синева, квинтэссенция Покоя, обретаемого на самом последнем шаге любого пути, наградой за все совершенные подвиги или низости - один финал, одно естество, одна правда, что допускает любую другую, принимает любого и каждому дарит свои объятия. Даже смотреть на покрытое узорами слегка шевелящихся перьев лезвие было тяжело, особенно мне, как теневику, не приемлющему того, что покушается на мое Одиночество. Остальным пришлось и того тяжелее, вплоть до возможных травм, не спрячь дуэлянт свой клинок в быстро наброшенный на него пиджачок. Ткань, кстати, необычная, очень крепкая без всякой магии и разукрашенная странной вышивкой, не магической, но пробуждающей волшебные эффекты за счет самого узора.

Девушки, даже Тиа, что немаловажно, аж встряхнулись, когда шпага скрылась от глаз, выходя из непроизвольного транса - этот артефакт опасен, он не дастся в руки никому, кроме Лосия. Почему я так в этом уверен? Ну, кроме четкой, до боли от этой четкости, сравнимой с самыми первыми пацанами Мытищ, видимой связи в ясновидении, было и банально понимание. Если бы артефакт давил на Лосия так же, как и на нас, то у него, особенно при плотном контакте рука-гарда, вытекли бы все мозги до капельки.

Сам виновник торжества окинул нас быстрым взглядом, оценив побитое, но живое состояние, первым делом задавая самый важный вопрос:

- Ганс? - Из-за разбитой маски, от которой осталась лишь половинка, причем что-то с этой маской не так, есть там нечто, чего я при создании не вкладывал, голос кажется глухим и будто отдается едва заметным эхом.

- Жив зануда. - Опережает меня Тария, спеша первой сообщить приятную весть: наша компания пока еще не сократилась. - Отходит в дальнем уголке в компании с синежопой.

Упоминание о Дарящей вызвало синхронный приступ зубной боли сразу у всех, кроме Тарии, хотя я и Тиа скорчили особо гнусные рожи. Оставлять изверга, как бы я ни был уверен в силе кольца, рядом с вымотанным соратником было очень неосмотрительно. Но прикрыть его она могла с легкостью, как могла и вытащить из задницы, наткнись на них кто-то опасный. Вот только хрен знает, что ей придет в голову в любой момент времени и что она посчитает сделать правильным и нужным. Нет, так-то людскую или, скажем, эльфийскую психологию, шаблоны мышления и прочие аспекты манипулирования она знает на зубок, умея адаптироваться и делая то, что от нее ожидают, только от этого чего-то не легче.

- Тогда поспешим. - Выдает очевидное Лосий, стараясь не сильно светить небесным светом в мою сторону. - Времени немного.

- А то я не заметил. Еще немного и нас тут накро... - Отвечаю, уже начав трансформировать тело в теневое состояние, но меня опять прервало посреди фразы, заставив заменить ее уже не матом даже, а злобным ревом раненного в жопу чудища. - Да сракое*ал я ваши жизни, сучьи дети!!!

Очередной удар старающегося помешать божествам Приносящего особого толку не имел, но определенные эффекты вызвал. Например, серию новых разрывов на месте принудительно закрытых, или закрытых не принудительно, а намеренно, чтобы не впустить очередные автономные чары в помещения Библиотеки. В этот раз сработали рефлексы, помноженные на внушаемую Формой злобу и слегка плывущую от напряжения психику, заставив не просто поставить защиту, но еще и ударить навстречу. Тем более что конкретно этот разрыв был меньше, чем два предыдущих, как и порожденный им выброс искажений.

Я еще успел разглядеть рожи парочки очень удивленных ребят возрастом под двадцать, одетых в мантии младших сотрудников, сопровождаемых маленькой толпой истощенно выглядящих живых кукол, которые гуглята. А потом встречная атака, совмещающая в себе серость Проявления, едва заметную на фоне черноты многокомпонентного теневого тарана, и горсть мелких Теней, измененных Созиданием и запущенных в эту структуру ради многопоточности, влепилась в разлом и почти проломила его в обратную сторону. Почти, потому что автоматические системы защиты Библиотеки схлопнули пространство обратно, но обоих библиотекарей, тащивших отработанный ресурс на приношение в жертву для запитки очередной ритуальной структуры, распылило эффектом закрытия разлома - удар-то, за неимением выхода, стравило в обратную сторону.

Мы этого не видели - наша компания уносила ноги. Вернее, ноги, все девятнадцать их, уносил Костик, а остальные сидели у меня на шее, в случае с Тарией еще и буквально. Особенное наслаждение доставил Лосий, который, конечно, полностью отключил ореол синевы, но его шпага, даже в замотанном состоянии, даже при максимальном контроле и намеренном нежелании наносить урон, жалила так, что от Формы только хлопья летели!

Я всем телом, - буквально, - ощущал, что та крылатая тварь, связанная со шпагой, меня тоже ощущает. Пусть ее и вытолкнуло из Вечного, несмотря на действие купола, или даже благодаря ему, засунув в высокие Небеса, контакт она не потеряла, продолжая что-то из происходящего различать.

И я ей не нравился, хотя и в душе не предположу почему.

Наверное, это потому, что я черный - других поводов не придумаю.

Супрематистка белоснежная.

Мы успели добраться до точки встречи, дав остальной кодле поприветствовать чуть посвежевшего Ганса и покоситься в сторону почти закончившей слияние с телом культистки Дарящей, что сейчас выглядела трудноразличимым маревом, едва возвышающимся над неподвижной жертвой порока, с каждой секундой все сильнее с ее телом сливаясь. Успели выдохнуть, заново собраться и приготовиться к рывку, я успел начать описывать мой, что не удивительно, слегка суицидный план побега, Тария даже начала рассказывать какой-то анекдот. Успели даже поздравить Ганса с новым классом, которым он пощеголял с довольной улыбкой, несмотря на опасную обстановку, - я и раньше замечал, что бытие единственным обладателем совершенно обычного класса в нашей компании его немного тяготит. Дядька давно перерос и гонор, и гордыню, но все равно приятного мало, а тут сразу же повышение и четко на эпик. Это, впрочем, не удивительно, если учитывать постоянные контакты с легендарным артефактом, выданным в персональное пользование, тут, скорее, странно, что такого не произошло ранее.

В общем, мне казалось, что мы успеваем.

Ключевой деталью стало именно прошедшее время.

Мне казалось.

В этот раз не было ни волны неслышного грохота, с какой ломался барьер, ни простимулированной паническими воплями подсознания интуиции, ни даже банального чувства опасности. Просто в какой-то момент все разломы в Библиотеку спокойно и почти без паразитных потерь энергии схлопнулись, а посреди едва-едва сохраняющего разбавленный золотыми потоками пурпура образовался идеальный круг чистого неба. Не особо большой, метров полста в диаметре, если я правильно оцениваю масштабы, отсюда, снизу, кажущийся до смешного крохотным, будто игольный укольчик, да еще и синим он пробыл совсем недолго - через открытую дверцу ломанулись.

Невольно возникла в голове картинка очередной черной пятницы, насколько плотно набились в узкий проход нерадивые покупатели, но смешок угас на губах, не успев толком возникнуть. Состав этой толпы невольно внушал уважение - впервые видел вживую Слуг господних и Вестников их, оказавшись удивительно впечатленным. В первую очередь фоном и качеством их силы, сочетающей признаки более одного плана за счет связи с божеством. До той виртуозности, с какой небожитель мог взять равные доли силы двух (или большего числа) планов, смешать их и получить умноженный эффект стабильного толка, им было далеко. Те же Слуги, являли собою пользователей одного плана, только смешанного с Аспектами божественности, лишь едва-едва приправленного энергией иной природы. Но даже так их КПД поражал воображение, вызывая черную зависть - я мог бы выдать нечто схожее за счет виртуозного контроля над своими планами, благодаря Владыческому и Повелительскому классу мифического грейда выжимая из каждой крошки силы ее максимум и немного сверху. Тем, у кого классы попроще, даже если это попроще и носит эпический грейд, у кого магических атрибутов меньше двух сотен, а классовых атрибутов и до ста пятидесяти не добрало, о подобном даже мечтать больно.

Вестники же вызывали четкое понимание - один на один я их еще могу одолеть, особенно если ударю первым и внезапно, но в честной сшибке грудь в грудь станет мне худо, если не выкину чего-то похожего на тот трюк с капсуляцией зеркал через эссенциализм. При этом они еще и между собой разнились, и самые слабые из них были на планке ну очень сильных Легенд, тогда как сильнейшие достигали даже полноценных Мифов, если так можно говорить о существах нечеловеческих, но наделенных. Жутковатой силищей, принадлежащей не им, но чему-то за их спинами, от подобных кадров тянуло не сильно слабее, чем от верховного изверга, что, согласитесь, внушает.

Немалая доля небожителей вцепилась в края разлома, начав растаскивать его в стороны, будто беря на разрыв какую-то хтоническую жопу, а остальные принялись обрушиваться на город, пуская впереди себя такую волнищу чар, уплотненной до невероятности силы, воплощенной Славы их богов, что я очень-очень порадовался своему нахождению в стороне от пролома.

Часть небесного воинства, - хотя это ближе к земному термину, а не к алурейскому плану Неба, - несла в себе знакомые по тому храму, откуда я выдернул Лосия, силы. Глубина и Небо, ощущение давящего преследования, воздающего за все и догоняющего даже спустя долгие годы, провозглашение баланса и нерушимости данного слова - это я чувствовал в них. Их облик, в большинстве случаев, походил на закутанных в тяжелые судейские сутаны воителей, что скрывали под своими мантиями тяжелые латы, а в руках держали боевые молоты, гримуары святых писаний или даже странные весы, вроде изображенных на статуе земной Фемиды. Иные избранные инструменты Гримментрея казались и вовсе негуманоидными потоками морской воды, многокрылыми комками глаз и перьев, чем-то вообще не имеющим тела и материи, присутствующим лишь в плане чистейшего знания.

Личная ЧВК почтимого Воздающего, первым делом, полетела к Первохраму своему, по пути не ленясь устроить хохот попавшимся под руку дьяволам, снимая флеровые эффекты сразу по площади, на целых кварталах, вовсю пользуясь склонностью Неба к успокоению буйных толп, исцеляя выживших десятками и сотнями. В то же время, немногочисленные, но очень уж нервирующие Слуги почитаемой эльфами, частью друидических культов и просто некоторым количеством язычников Авернайрэ Асилль, прозванной Оживляющей, Жизнь Дающей и еще сотнями подобных эпитетов, вообще не отвлекались на сражение, или, скорее, добивания. Они сразу же направились к тем местам, где еще оборонялись или прятались выжившие перворожденные, видимо, намериваясь эвакуировать их в первую очередь, а уже потом другим помогать, если помогать вообще.

Эльфийские ангелы склонялись к "природной" теме, воплощаясь всяческими разумными деревьями, земляными холмами с гневными лицами, парящими деревянными идолищами, почти обычными гуманоидами в глухих тканевых одеяниях, покрытых цветами и мхами, тучами листвы или дикими зверями с сияющими непостижимой мудростью глазами. Жизнь, Вода и Земля были естеством Животворящей, причем Глубина и Недра зацеплялись лишь самым краем, той ее частью, что порождает цветущие луга и дремучие чащобы. Ее слуги больше напоминали не таранную атаку злых паладинов, а партизанский отряд и спасательную команду, какими они и были.

Имелись и другие Боги, что прислали своих посланников, проявив, так сказать, гражданскую позицию и демонстрируя участие. Но это все не слишком волновало на фоне главной движущей силы этой затянувшейся вечеринки. Я и раньше не раз слышал, что именно Вознесенный Воитель, не имеющий своего имени, отказавшийся от него или вообще никогда смертным не живший даже единой секунды, почитаемый, вольно или невольно, каждым солдатом, наемником, разбойником, головорезом, убийцей, отчаянно отбивающимся пейзанином, в момент любого сражения ради жизни и победы, по праву считается сильнейшим и, возможно, древнейшим Божеством всего Алурея.

Теперь я поверил тем книгам и заметкам, какие мне пересказывали соратники, какие просматривал через чужие сны и зеркала - верил, что Воитель самое опасное существо в обозримом куске вселенной. Его сила, его природа, его суть была битвой, сражением, резней и беспощадной бойней. Ради высоких идеалов или ради наживы, преисполненная чести и достоинства али подлая свалка отъявленных негодяев, отлаженная баталия под командованием опытного генерала или безумная свалка рассыпного строя варваров - он был Войной. У этого существа никогда не было ни Первожреца ни Первохрама, лишь высшие адепты, составляющие множество отдельных ассамблей и клиров, свободно конфликтующие даже друг с другом. Воитель воплощал собою истину о возвышении, раздражающую очень многих сентенцию о том, что любой взявший в руки меч мужик или девка может стать вровень с Богами.

Воитель не был ни добрым, ни однозначно злым, не осуждал ни лжи, ни подлости, но не смеялся над честью и доблестью, принимая любого, кто желал победы, любого, кто был готов выгрызать ее из чужих рук, кто жил и умирал в сражении. В каком-то озарении, едва ли не самом глубоком, какое испытывал за всю свою жизнь, опираясь на титулы и собственное ясновидение, я мгновенно осознал - эта сука меня убьет, стоит только попасться ему на глаза. Потому что сама природа Призванного, получившего силу сразу и даром, не вырывая ее у мира, а взяв авансом, чтобы потом доказать право на нее, для этого существа подобна постоянной зубной боли.

Я все еще толком не разобрался с тем, кто и как придумал Ярмо.

Все еще не разобрал украденные из Библиотеки знания, сохраненные в зеркальных осколках.

Но я точно знаю, что именно силовое влияние вписавшегося в этот проект Воителя, помимо остальных игроков, позволило Ярмо превратить из наработки теоретической, в суровую и реально существующую традицию, которое тысячелетие отравляющую жизнь подобным мне неудачникам.

Его гвардия пришла быстро, четко, пафосно и бескомпромиссно, неся за собой неопровержимое сияние своей Истины, чистым Светом воплощая ту правду, какую они пожелали правдой видеть. Свет, что был топливом, Солнце, чья мощь и абсолютная власть над тем, куда падут его лучи, а еще неосязаемая и непланарная концепция клинка, вернее, любого инструмента смертоубийства, пущенного в дело. Этот клинок, тень от которого нес каждый Слуга, Посланник или Вестник, сам по себе был тем еще оружием, способным легендарных тварей валить с ног. Стало очень даже понятно, почему на уничтожение и опорачивание именно храмов Воителя было брошено столько сил. Может в методах противодействия диверсиям и подспудному влиянию Порока они все и лососнули развратного тунца, но если бы ребята вступили в бой, то не факт, что понадобился бы скромный я.

Воины, гуманоидные и не очень, вооруженные и безоружные, обнаженные и одетые в латы, вообще не имеющие формы, являя собою лишь бессмертную идею битвы - они пришли, и на этом всем остальным стало грустно.

Первым под раздачу попал Приносящий, красиво начавший, но плохо кончивший, что для создания Похоти особенно обидно - самым первым ударом на встречных курсах он просто снес парочку легендарных Слуг, выдал звучного пинка тяжелой ручищей вчетверо меньшему Вестнику, который успел поставить десяток барьеров, но, не получив повреждений, воплотил собою идиому про сильного, но, сука, легкого ежика, и даже отгородился от остальных каким-то странным полем отрицания, выдавая такие показатели флера и Похоти, что осквернялась сама реальность, пространство, концепции и абстракции. Примитивные внешне, но сложные в сути своей приемы были крайне действенными - жестянка была бронирована и защищена буквально от всего, попросту игнорируя почти любой урон, а сами ее пинки только казались пинками, на деле рвя любые барьеры, повреждая души, разрывая тонкие тела и дестабилизируя защитные техники вроде моей Эгиды, не давая тем развернуться.

Первый успех стал последним - по меньшей мере два Вестника были уровнем за сотню, а еще пятеро им не особо уступали, тут же взяв голема в оборот, планомерно разбирая на запчасти. Их одиозные клинки броней голема не блокировались, оставляя на громаде Приносящего рваные раны, будто от консервного ножа сравнимых с Приносящим размеров. Точку поставил позабытый всеми Змей, что при его размерах почти комично, сократив дистанцию с отвлекшимся големом, уменьшившись в размерах, став тоньше и гибче, чтобы впиться в подрубленную ногу золотыми клыками.

Я не видел, даже предположить не мог, чем именно была та отрава, какую она брала цену со своей жертвы, но Приносящий начал тускнеть - из его конструкции принялись пропадать души, не перегорая или распадаясь от перегрузок, а просто исчезая, будто денежки с банковского счета после использования карточки. Хоп - их нет.

Железный дров(гом)осек успел еще оторвать себе ногу, отбросив ее подобно лишней детали, дать пару пинков окружающим его Вестникам, вынудив тех перейти в короткую защиту, даже начал перестраивать себя в подобие какой-то черепахи, будто трансформер из кинофильма или старого мультика. Но не успел - все Вестники скопом призвали Меч, проявив тем самым Волю своего Бога и от Приносящего остались только оплавленные остовы конечностей, а туловища, как и всех до единой душ, не осталось вообще. Дырень вышла такая, что дна в ней хрен увидишь - это я, даже не видя этой дырени, могу сказать.

Что характерно, самой золотой гадюке едва не попало на орехи - армия Добра, которая поставит Зло на колени и зверски его убьет, явно не обрадовалась вмешательству змеюки, да и сдерживать себя не стала. Змей тоже не стал сдерживаться, получив лишь парочку ударов и просто исчезнув, посчитав свою плату взятой, а обязательства выполненными.

От бурлящего водоворота энергий у меня натурально готовы были вытечь из ушей мои бедные мозги, но действовать это не мешало, потому что нужно было очень быстро прятать жопу по кустам. Даже без учета наличия в нашей компании Дарящей, которая при явлении армии небесной едва не распылилась на составляющие, с трудом втиснувшись в свое тело и теперь стараясь не умереть вместе с ним, мне встреча с этими ребятами противопоказана. Прямо совсем-совсем противопоказана, вплоть до летального исхода, и летательного, и плавательного, и даже ползательного исхода противопоказана!

Тень вытравлена из тела, заменяясь нездоровым количеством Грезы, от которой опять потекла внешность и длина конечностей, все зеркала притащены резко очнувшимся после пары площадных божественных бафов Гансом, вытащившим их Тропами по моей наводке. Защита возводится примерно с той же скоростью, с какой я произвожу в этот момент кирпичи. Сразу говорю - защиту ставил запредельно быстро, поскольку кирпичей было много, ставил без забот о надежности, даже не особо ударяясь в ее безопасность, лишь бы отводила внимание, направляя его в сторону. Пока что заняты не нами, а дьяволами, так что чуточку легче.

Ей богу, если бы мне дать возможность вернуться в прошлое хоть на несколько минут, прибил бы дьяволицу просто из нежелания попадать под удар, но теперь поздно. Поиски сигнатур извергов уже ведутся, даже убей я ее, остались бы оттиски, предсмертные образы, по которым нас найдут еще быстрее, а так она и сама прячется. В оригинальном плане я хотел использовать ее, чтобы проскользнуть в Библиотеку через один из разломов - я обеспечил бы стабилизацию прохода, а она взяла бы под контроль часть ритуалистов, открыв нам всем дорогу и, если повезет, умерев в процессе. Не складывается у меня в последнее время ни с планированием, ни с Библиотекой, вечно приходится свои гениальные идеи скручивать в трубочку, да засовывать поглубже, прямо к технике безопасного оперирования планарной энергией.

Ситуацию спасли призванные мною Древние, без которых нас всех, при не законченной и чрезмерно быстро сделанной защите, нашли бы площадными поисковыми импульсами - противостоять Чудесам ясновидческой направленности удивительно геморно, постоянно нужно зачищать следы присутствия в тотальный ноль, чего мы сделать не успели. Слуги Воителя не ожидали увидеть трех, - все-таки трех, самую слабую приняли в компанию, потеснившись немного, - мифических Теней. Издалека, если не присматриваться, тот вал черноты казался просто кучей Теней, а не полуротой Высших и тремя Древними, превративших остальную армаду в продолжение своих воль. В чем-чем, а в скрытности и маскировке Тени не проиграют почти никому, если вообще проиграют.

Теней же погубила их жадность и тот мой экспромт, какой я им выдал сам того не ожидая и даже не стремясь - обманув и заставив готовиться к схватке там, где они могли попробовать расшатать Армаду и свалить с набранными душами. Суть проблемы в том, что повешенный на них баф-обязательство был достаточно прочным, чтобы прямо сейчас, реши все три отступить, то побег вырвет из их тел все сожранное - а ведь две из трех взяли себе по уровню, причем одна готова была взять второй, а третья первый. Но мой обман заставил их поверить в то, что цепи контракта еще сильны, хотя на деле, продолжи они не готовиться к неизбежной битве, а рвать цепи, то уже сейчас могли бы спокойно уйти, глумливо посмеявшись в процессе.

Древние жрали домен Господина, пользуясь невероятно удобным мостиком, за счет подобной связи отбривая большую часть попыток извергов эту связь оборвать. Им бы просто умерить жадность, потратить минутку не на поглощение готовых душ, а на контроль разлома и все, конец сказочке, разбирайтесь тут сами, без наших черных сущностей. Теперь же они застряли в весьма неудобной позиции, вынужденные либо оборонять проломы, перекрытые их телами, либо бежать, потеряв все нажранное за счет невыполненного контракта. Можно еще разорвать контракт и свалить с прибылью, но это нужно было делать раньше, потому что сейчас нужно воевать.

Ни одна из сторон конфликта не привыкла от сражений бегать, хотя Теням все же ближе тактика бей-беги.

Около полусотни Легенд и три Мифа на стороне тварей, примерно равное число Слуг и Вестников, причем, они явно недооценили угрозу и не запросили помощи, даже отказались от нее в ультимативной форме - это их битва, что уже почуял на своей золотой шкуре Змей. Вот шли вы ребята гасить извергов, а пришлось воевать с Тенями - прямо на мгновение стало жалко этих божьих воинов, но это была такая злорадная жалость, мол, херово быть вами, лалки затроленные. Из-за пропавшего на моем теле рта смех получился неправильным, но зеркала его отразили и дополнили, вызвав рефлекторное вздрагивание у всей команды и выданный рукояткой Валериума подзатыльник.

- Ты чего пугаешь, Тин? - Тария смотрит на мою нынешнюю рожу почти Кошмара вообще без страха. - Нефиг так делать!

Вот как раз из-за легкой степени охренения от такой непосредственности, какую продемонстрировала танцовщица, начало драки я и немножечко прошляпил.

Пожалуй, у Теней имелись неплохие шансы на победу - по количественному и уровневому составу они превосходили группировку пацанчиков (и девчоночек тоже) Воителя, хоть даже сами небожители являлись не тварями, но наделенными, сохраняющими, как я понял, некоторые преимущества тех же тварей. В частности, у них точно было что-то не так с материальностью тела, резерв волшебства и сжиженного Чуда (а как эту их божественную благодать еще называть?) тоже казался, издалека, ведь ближе подходить страшновато, слишком пластичным и восполняемым на уровне Легендарных чудовищ, а не смертных, пусть и высокоуровневых засранцев. Ко всему этому стоит добавить наличие сверхкачественной экипировки и крепкая сплоченность, позволяющая действовать в связке, помогая друг другу и компенсируя ошибки.

В свою очередь мои призывы друг друга ненавидели столь же сильно, как и противника, и если бы не единая воля Древних, которые превратили основную массу тварей в свои марионетки, а Высших просто напугав, то сражались бы мифики в одиночестве. Но они были не глупы, прекрасно зная, когда есть время ввязываться в братоубийственную бойню, а когда с втыканием кинжалов в спину нужно повременить. Громоздкие и скованные необходимостью держать разломы Древние, шарящие на краю зрения Высшие, ждущие удачной возможности укусить побольнее, чтобы за это ничего не было, а также толпа недобровольцев, ведомая тремя центрами воли - неготовые к этому бою небожители обидно просрали первые мгновения битвы. Атака из засады, как-никак, считается коронной фишкой любой Тени.

Для гвардии Вознесенного разлом выглядел куда безобиднее, чем я сумел рассмотреть вблизи - мне помогала сама природа Армады, давая четко осознавать, что именно этим проходом воспользовалось. Даже меня сволочи цинично обманули, что уж говорить об ожидавших совсем другого исхода планетарах? Для них черная туча голодных пастей казалась концентрацией мелочи, среди которых хватало Высших и Старших, причем в ассортименте. Вполне пристойный враг, пусть нынешним составом они его бы и размазали вообще, скорее всего, без потерь, в отличие от таки давшего жару Приносящего. Они и моих зверушек шли гасить, помимо очевидных причин, еще и потому, что Тени доедали того, за чьей вечностью сюда явилось воинство - гвардия должна была сразить в битве Господина и всех марионеток его, а пришла на добивание подуставшего голема (смертельный удар которому нанесли не они!) и остатков деморализованных извергов. Для подобных маньяков - повод обидеться на мир и часть его населения весомей некуда.

В общем, они собирались быстренько задавить Теней, не дав им разбежаться, после чего приняться за зачистку Вечного, пусть даже и не такую веселую, азартную, какой они ее видели раньше. Какими бы маньяками сражения эта компания ни была, но они пришли сюда с божьей волей и собирались ее выполнить, причем самим выполнить, не дав примазаться к славе кому-то еще. Иначе отряды Гримментрея не площадными исцелениями покореженных Похотью разумов занимались бы, а тоже воевали.

Встреча с тремя мифами, - а я напоминаю, что лишь двое, может быть, трое-четверо воинственных Вестников перешагнули сотню уровней, - при поддержке тех самых Высших, да еще и столь внезапная... она не может пройти без последствий, осенены вы Клинком или нет. Получилось одинаково плохо всем, кроме, пожалуй, меня родимого. Была бы возможность отвлечься, потер бы руки в типичном жесте довольного жадного жида из карикатурной картинки. Ну, если бы еще рук оставалось две, а то пришлось отрастить для фиксации зеркальных конструкций еще несколько.

Почему плохо вышло всем?

Тупостью будет считать, что гвардия Бога, причем воплощающего Войну во всех ее проявлениях, не знает, как нужно воевать с Тенями, не ведает об их тактиках и прочих полезных мелочах, что позволяют превращать даже очень сильных тварей в новые трофеи. Они понимали, что Тени жрут кормовые души проигрывающих сопротивление извергов, - судя по косвенным образам тех зеркал, которые я себе позволил уделить не для маскировки, но для наблюдения, Тени все глубже залезали в неспособный без Господина отстыковаться от Вечного полуопустевший Домен, - но стоит дать тварям пинка, как они начнут разбегаться и прятаться. А нет большего геморроя, чем играть в прятки с Тенями, которые устроят Вечному и пришедшим в него Слугам такой Вьетнам, что мало не покажется, выжрав остатки гражданского населения и загадив территорию своими норами и лежбищами.

Именно нежелание тратить несоизмеримое с выгодой количество сил и времени на отлов сбежавших, которых после такой кормежки выталкивать в глубину плана еще долго не будет, первая атака, слаженная и достойная Бога, какому они служат, была направлена на то, чтобы убежать не позволить. Вспышка света укрыла половину Вечного тонким покрывалом, которое и само по себе любую тварь, не обязательно Тень, жгло и ранило, а то и развоплощало. Но это цветочки, ведь подобный урон стал лишь побочным эффектом, эффектом паразитных потерь основного действия чар.

На отмеченной волей Его земле появились новые Истины, новая Правда, которая была незыблема и нерушима даже для Высшей Тени. Там, где тончайший покров света убрал любые тени, создав идеально плоский и равномерно сияющий кусочек освещенной со всех сторон сразу реальности, стало невозможным спрятаться. На уровне концепций невозможно, просто не выйдет никак и все. Навыки незаметности, вплоть до читерной скрытности, особые умения, классовые абилки, отводы глаз, ментальное корректирование внимания, даже ныряние в иной план с выпадением тела из материального мира - все это, фактически, забанили на отдельной локации нашего сервака. Эта же хрень, потому что иначе, чем хренью, я эту хрень, природу которой я не могу даже осознать толком, назвать не могу, не позволяла даже Старшим пробить себе дорогу в родной план и убежать, а Высших заставила бы замедлиться и застыть хоть на миг перед побегом, чтобы гарантированно убили их при попытке убежать от битвы.

Тот случай, когда понимаешь, что это раньше ты считал себя умельцем из умельцев, знающим, как и чем нужно шатать реальность, чтобы она шаталась аки труба того дома, но теперь, увидев комбинированную атаку тучи Легенд, трех, хотя я все-таки мог и упустить парочку тех, кто счел разумным замаскироваться и не светить силой, Мифов и прямого вливания силы Бога... скромнее надо быть Костик, скромнее, а то задерешь нос, больно станет падать. Спасибо, блин, Алурей, что стоит только начать считать себя крутым, как тут же окажется, что нигде ты еще не крутой, лошара!

Полог сработал на полную силу, как и задумывалось, подсветив и обнажив всех до единой Теней на площади и вокруг нее, где их расставили, словно шахматные фигурки, готовые к замесу Древние. Ах, да! Древних тоже подсветило, как и многочисленные разрезы Армады, закупоренные их отожранными телами. Я просто еще раз уточню - нынче в Вечном силы Теней не слишком уступают начальным силам обитателей Пекла, которые пришли столицу штурмовать. Только они не рассредоточены на территории, не побиты защитниками, не деморализованы гибелью Господина. Тени все здесь, сытые выше предела, настолько оббафанные Древними, которые вливали в них частичку своей мощи, что даже полог Неизбежной Битвы их лишь обжигает и злит, убивая только самых мелких и то не сразу. Да им накачка силой и "бафы" Древних больше вреда приносят!

И вот эту кодлу только что лишили всякой возможности сбежать.

И в этот миг воинство Вознесенного как-то поразительно дружно поняли, что они, конечно, круты и все такое, но сейчас их станут немножко бить.

Я бы сказал, что бить будут ногами, но не уверен насчет процента Теней, чьи формы имеют ноги.

Сшибка вышла воистину страшной, особенно если наблюдать со стороны, успев построить кое-какую защиту, привести тело обратно в гуманоидное состояние, а после наблюдать с попкорном, только, опять замечу, без попкорна. Зеркала преломляли силу Света, пусть даже и изрядной примесью благодати, удерживая отголоски далекой битвы, а все внимание возможных наблюдателей было приковано к самому сражению и остаткам почти растворившихся дьявольских сил, так что мы могли наблюдать относительно спокойно. Фон энергий был такой, что дрожали остатки стекол, стены, кости скелета, поджилки, аурные оболочки, душа и смысл жизни.

Наблюдая за этой бойней, я четко понимал две вещи, вернее, понимал я много чего, но именно эти два факта занимали все мысли и чувства. Первое: после сегодняшнего дня свита Вознесенного малость похудеет, частично будучи сожранной, частично развоплощенной, а частью просто получив долгоиграющие ранения, которые хрен залечишь в разумные сроки. Встречная атака на не ожидавших такого качества противников, какое они встретили в этот миг, небожителей вышла реально страшной, куда опаснее, чем даже я сам верил. Очевидно, Боги заключили какой-то контракт, который вынудил остальных не вмешиваться в дела свиты Воителя, а потому разбираться тем приходилось самим, но они справлялись.

Второе: я буквально парой образов, какими приходится общаться с Тенями, устроил и гарантировал бойню сравнимых со штурмом Вечного масштабов, которая при других обстоятельствах не состоялась бы. Это понимаю я, это понимают Древние, чья злоба в мой адрес улавливается за счет бытия Повелителем, причем селестиалы тоже этот образ уловили, поняв, что Теней кто-то пригнал специально для них. Ну, это они думают, что специально и что только для них. Это поймет их патрон и владыка, когда будет разгребать ту кучу дерьма, в какую его ангелы попали по собственной чрезмерной инициативности. Это даже Система поняла, выдав какой-то новый веер сообщений, благополучно мною сброшенный в сторону без прочтения.

Воитель очень трепетно относится к выбору боя, к праву завершить его так, как он должен быть завершен, и помогать не стал бы, особенно будь враги его свиты такими же божьими слугами или восставшими против его клира смертными. Но враги были тварями, твердо держащими паритет и грозящими в процессе сражения окончательно угробить Вечный, вернее, то, что от него еще оставалось. Именно потому Воитель изволил вмешаться на стороне своих бойцов, именно поэтому пошел на весьма заметные траты благодати, даруя миру Чудо собственного Воплощения.

На какой-то миг битва замерла.

Замерли Тени.

Замерли небожители.

Замерла каждая тварь и наделенный в городе.

Замерли сердца в груди еще живых.

Рядом раздался полувсхлип-полускулеж Дарящей, тоже наблюдавшей за сражением с выражением, совмещающим блаженство, гордость и охреневание. Тихо матернулись Ганс и Тария, совершенно синхронно произнеся одно и то же ругательство, а им вторили Гестия и Лосий, правда, не хором. Тиа промолчала, лишь только крепко сжимала рукоятку кинжала, аж до дрожи в кисти ладони. Я сам тоже молчал, задетый меньше прочих, даже не пытаясь обратиться к системе зеркальной маскировки.

Тупо без толку.

Воитель явился лично, первым же ударом испарив нескольких Высших, размазав в пыль часть изрядно поредевшего контролируемого роя младших Теней, а также нанеся обратным движением мощный рубящий удар снизу вверх, едва не вскрывая подавшуюся вперед дальше других Древнюю аки рыбу. Тень совсем беззащитной не была, сотворив нечто похожее на помесь прорыва в глубины плана и дезинтеграции любой материи, словно форсированная Эгида, только наложенная не на себя, а на площадь вокруг вражеского тела.

Это и дало ей пережить первую отмашку.

Хотя, нет, не отмашку - пришедшее по зову своей паствы существо не могло сражаться не всерьез, не воевало в полсилы. Будь пред ним равный противник, превосходящий его мощь или даже обычный ребенок, взявший в руки кинжал, Воитель не делал разницы - каждому дано равное почтение, каждому в равной мере отказано в снисхождении, каждый заслужил в его глазах смерть в бою, последнюю дань его смелости этот бой принять.

Древняя попробовала отступить, вжимаясь сама в себя, сбрасывая лишнюю плоть и превращая ее в топливо для атаки, вынудив Воителя защититься. Облик Его был неразличим глазу, скрываясь в сияющем Светом ореоле, если этот облик вообще был изначально, но силуэт словно поднял гарду исполинского клинка вверх, закрывая лицо от потока чернил. Свет испарил густую и трепещущую теневую материю, атакуя еще раз могучим колющим движением. Защита Древней несет оттенки Эгиды, но для полного использования этой техники нужно нечто большее, чего у конкретно этой Тени нет, но ее вариация на тему не сильно оригиналу уступает.

Тень сжалась в точку, размером с футбольный мяч, став природой своей ближе к Спирали из Тавимарка, явлением, а не действующим существом. Это ведь не шар, и даже не дыра в пространстве, но червоточина, ведущая на глубочайшие слои Тени, одновременно создавая там капсулу-убежище для нырнувшей в саму себя Древней. Без этой капсулы, что существует считанные доли секунды, ее там развоплотит давлением силы, будто попавшего на дно Марианской впадины планктона, но доля секунды у нее есть, как раз чтобы удар клинка прошел мимо.

Воитель мимо проходить не стал, кончиком Меча своего словно отправляясь вслед за Древней, проникая в ту самую червоточину, пытаясь нащупать на дне ее прячущуюся заразу. Тварь выпрыгнула в реальность будто ошпаренная, хотя тут без "будто", вынуждено прервав защиту, чтобы ее не оставило на том дне, предварительно разрушив маяк-поплавок. Я бы так не смог, слишком этот "мячик" был не здесь, чтобы повлиять на него хоть как-то.

Третий удар, уже не клинком, но касанием божественного кулака и выплеском слабопонимаемой магии, столь густой и плотной, что Свет в ней стал тверже Стали, Древнюю добил, позволив той лишь оставить на кулаке несколько разрезов. Капнула вниз божественная кровь, сжигая какую-то из не задетых и не раздавленных одним его присутствием Старших, а мой внутренний алхимик пересилил даже шок от лицезрения побоища, требуя хоть как-то, но добыть реагент. Если бы не шок и поддерживаемый самоконтроль, то я мог бы даже попытаться, чтобы закономерно огрести.

Вторая из тройки Древних, сильнейшая из всех рвет останки моего поводка, забирает структуру Армады себе, а осознав, насколько легко ей это далось, осознав, что она могла отступить всегда, а осталась лишь из-за моей лживой уверенности, что сорваться у нее не выйдет, стала тысячекратно злее. Первая волна, что просто разорвала остатки подневольных Теней, превратила их в зубастую сетку радиусом едва ли не в километр, покрывало из колючей проволоки, голодное и обладающее единым разумом, распадающееся каждую секунду, но существующее достаточно, чтобы принять участие в битве и умереть независимо от ее исхода.

Встречный посыл, давление воли, воплощение самого неудачного для теневой мощи типа силы, новая Истина, ложится поверх старой, а железная твердость Света обращается тяжелым круглым щитом, каким сияющий силуэт закрывается от удара, повернувшись боком к раздавшейся в стороны Древней. Меч из двуручника превратился в короткий кишкодер, то ли римский гладиус, то ли чуть изогнутый тесак, но детали сокрыты за потоками Света, в которых слишком много Истины, чтобы найти Правду. Облик неважен, как неважно и то, кем был или мог быть Воитель, потому что он и так в каждом из нас, живет в каждом боевом кличе, неважно, произносит его человек, эльф, полурослик или даже орк с гоблином.

Давление на мозги, способное обычного человека обратить если и не в фанатичного верующего, то уж точно в невольного проводника воли Войны, ловится трещащими зеркалами, изгибается и отправляется в стороны, чтобы не пожгло сознания уже нам. Дарящая была заткнута одним взглядом - ее предложение помочь, конечно, было кстати, но стоит только засветить присутствие изверга, как на нас могут выйти не занятые битвой Древних и Воителя небожители. Сейчас наша маскировка, скорее, косметическая - необходимость что-то делать сдавящим присутствием чуждой сущности, навязывающим свое мировоззрение самим фактом существования, вынуждала серьезно проседать в плане скрытности.

Древняя раздалась ввысь, стала больше и крупнее, на ее змееподобном, будто у глубоководной мурены и хищного подземного червя из Дюны, теле стали видны узорчатые нити, видимые в теневом зрении. Эти вязи иероглифов словно проявляли множество контрактов, какие эта тварь в свое время заключала с теми, кто призывал ее или ее измененную, покоренную и покореженную свору. Если бы я задался трудом и потратил достаточное количество времени, то мог бы даже рассмотреть эти контракты поближе, прознать о них, получив сочную информацию о связях Алишана (очень характерная волшебная школа, которую за счет ясновидения узнать, при столь прямой встрече, достаточно просто) и всяческой планарной мерзости.

Может быть, желание и появилось бы.

Времени никто не дал.

Приняв атаку сетью на щит, Воитель из этого же щита отправил импульс Света, выжигая конусообразную просеку, где не имелось места ничему, кроме Света. К чести божества, он послал атаку не вдоль линии земли, где она уничтожила бы множество выживших, а немного поверху, чтобы громадную Древнюю задело за счет намеренно раздутого роста. Тень встретила атаку достойно, заставив мир перед ней потерять цвета, проявив на него законы иного плана, чтобы божественная воля об эту стену, нет, не разбилась, но замедлилась. Эта тварь была сильнейшей из троицы, так еще и получила сразу два уровня, наевшись больше всех, а также несоизмеримо большее количество халявных статов, при этом желала не сражаться насмерть, но вырвать миг на попытку к бегству.

Твари ударили синхронно - пока остатки Высших, которых этим тараном тоже потрепало, а кого-то и добило, занимали свиту Воителя, две оставшиеся Древние разошлись в стороны, подобно атакующим псам, зажимая Бога с двух сторон. Чтобы, за миг до атаки, рассыпаться черным пеплом в сиянии его ореола, оказавшись искусными, живыми и живущими обманками. Лично мне показалось, что Воитель на долю мгновения купился, только помогло это не слишком сильно.

Вместо атаки обе твари отступили назад, прижавшись к самой земле, пытаясь призывать через разрезы Армады, часть которых закрылась без поддержки с той стороны, а часть закрыло одно присутствие столь могучих носителей благодати, новые "войска", только теперь те не спешили идти, ведь такого застолья, какое было раньше, не имелось, а риски получить люлей выросли непропорционально высоко. Впрочем, воля сразу двух Древних позволяла класть на нежелание мелочи свое толстое мнение, а возражать не все рисковали. Сбежать через уже не очень-то и стабильные проходы обе Древние не пытались и, видимо, не надеялись.

Одновременно с зовом, обе твари стали будто бы сбрасывать клочки самих себя, подобно отряхивающимся от грязи псам или осыпающегося с тел черного песка. Кристаллизованная от насыщенности теневой силой магия, буквально волшебные кристаллы планарного типа, не хуже кислоты растворяли и немного проявляли блокировку Неизбежности. Дай им хоть немного времени, они сделают себе нору и уползут сквозь нее, причем каждая из двоих планирует сделать это первой, прикрыв второй собственное отступление, оставив ту на убой.

Воитель взмахивает тесаком, что на глазах истончился и стал гибким, приняв форму боевой плети, оставляя за собою ровный и быстро растущий росчерк, из которого на остатки едва держащихся врат в Тень выливается водопад света, словно состоящий из отдельных капелек, каждая из которых - Клинок в миниатюре, имеющий вид самого разного оружия, от дубин и топоров, до стенобитных таранов. Оружейный вал закрывает проходы и вырезает не успевших даже пролезть в город новопризванных, обратное движение плетки развоплощает одну Высшую, добивает вторую, сильно ранит третью и четвертую, но плеть уже пропадает, как растворился в бликах Света и нерушимый щит.

Божество бьет о покрытую сетью Неизбежности землю двуручным чеканом, а пошедшая от места касания боевой кирки воистину божественных масштабов волна не только чинит поеденную кристаллами преграду, но и вынуждает обеих тварей подняться повыше, чтобы не обжечься этим Светом. Плевок заряженной непонятной техникой сжиженной теневой силы встречен той самой оцарапанной рукой, на которой на миг появилась тяжелая латная рукавица, о которую дрянь и расплескалась. Незнакомая техника хитра, подобна вирусу или серой слизи, являясь не просто силой, но вмещает в себе сотни тысяч, миллионы даже червеподобных Теней, только очень маленьких, меньше пылинки, которых в таком количестве даже план-антагонист не уничтожит сразу. Прежде чем твари попробуют прогрызть себе дорогу внутрь божественной плоти, ладонь того возжигает Светоч, будто факел во время ночного штурма.

Его свет отменяет комок выплюнутой дряни, а сам метко брошенный артефакт, существующий лишь пока он нужен и призван, отбивает вторую аналогичную атаку, еще до того, как та преодолеет половину пути и пробивает насквозь младшую из Древних, не убивая, но калеча, рвя на клочки саму сущность воплощения Одиночества, сковывая и обездвиживая. Чекан сменился копьем с широким листообразным наконечником, длинным, будто небольшой клинок, а не копейный пробойник, задевая, пусть и краем, вторую тварь.

Рана ее несерьезна, но болезненна, и Тень шелестит обещанием гибели, меняя Форму, распадаясь на целый рой связанных воедино мелких тварей, но являя собою один организм. Рой бьет навстречу, проявляя все на своем пути, выдерживая присутствие ореола, метя в лицо сокрытого под сиянием Воителя, но тот лишь мгновенно кастует гейзер света и солнечной ярости, от которого попытки проявления не спасают, монохромность рассыпается в белоснежном и золотом шторме, но когда благодатная ярость проходит, становится видна весьма неожиданная картина.

Воитель распорол снова целую и единую телом Древнюю, - которая лишь притворилась роем, на деле сделав одну его частичку основной, а все остальное обманкой, - двумя серповидными мечами, почти развалив ту на три части. Но и сам получил две раны от воткнувшихся в могучую грудь длинных когтей, растущих из многосегментных лап, которые до этого прятались в глубине тела Древней Тени. Кровь и плоть его испаряет хваталки твари, а сами раны неглубоки и неопасны, скорее, царапины, что заживут быстрее, чем ударит в груди могучее сердце.

Тень уже не в силах держать свою плоть в сверхплотном состоянии, так что оба хопеша разваливают ее окончательно, а самая мелкая из частей меняет форму, становясь такой же тварью, только поменьше, пытаясь уползти, отступить, сбежать, пробить пелену замыкающего поля, но она уже слишком медленна, слишком ослабела и удар клинка добивает второй из тройки Мифов. Шаг вперед, разворот с опорой на всю стопу, за которым чувствуется опыт не тысячелетий, а едва ли не эпох смертоубийства, удар клинком, изменившимся в очень длинную, даже сравнительно роста Воплощения, пику. Удар выбивает тройку самых свежих и живучих Высших, снова смена оружия, только теперь на топор и грубый, резкий удар по пришпиленной артефактом последней из тройки Древней.

Которая во второй раз за день опадает на землю мелким черным песком - тварь превратила большую часть плоти в те самые кристаллы, проев покров Неизбежности прямо под собой, сбросила кожу, словно змея и ускользает все глубже в родные места. Барьер над городом уже скорее формальность, сюда то и дело прибывают не только божьи слуги, но и простые наделенные, чьи тревожные группы забрасываются точечными телепортами в немалых количествах, так что выйти к родному плану Древней, даже раненной, возможно - мешала только сила божества, не павший купол.

Ярость Воителя на побег врага неслышна, но давит покруче гравитационной магии, аж прижимая к земле, заставляя дрожать зеркала, вынуждая их чернеть и трескаться, а ведь ищет он не нас, но сбежавшую Тень. Хотя, нет. Мне тоже достается, потому что я их всех призвал и связь между нами все-таки прослеживается. Что характерно, Воитель что-то да увидел, нанеся удар новым копьем, скорее, коротким дротиком, прямо в почти закрывшийся портал побега. Ставлю на то, что беглянку он задел, а вот убил ли не уверен, зато не слишком сомневаюсь, что тяжело раненную после такого пинка Древнюю свои же и добьют. А даже если и не смогут, то ближайшие лет сто она будет зализывать раны и для меня, как посмевшего ей приказывать, опасности представлять не станет. Остальные Тени, оказавшиеся близко к точке удара с той стороны, достойны легкой доли сочувствия - не повезло.

Да и не Тени моя главная проблема сейчас.

Каждая секунда пребывания в воплощенном состоянии стоит для Бога очень многого, круче бензина для авто с дырявым баком. При этом, чем бог сильнее, тем выше для него такая плата, а уж Воитель только что продемонстрировал свое превосходство наглядно, распластав трех Древних, не меньше полутора десятков Высших и неисчислимую орду Теней рангом пониже. Да, он получил какие-то там раны, но только потому, что его доспехи, божественного грейда комплект, в проявленном состоянии поедают благодать просто безбожно, чтобы его Вестники смогли обеспечить канал для Воплощения не только Воителя, но и его лат. Даже так его раны, несмотря на пущенную кровь, сравнимы со смачной пощечиной, легкой затрещиной или сбитыми коленками, не более.

А противников он разгромил.

И прежде чем быть вытолкнутым из Вечного, чье небо уже почти полностью синее, он потратил остатки вложенных в свое Воплощение сил на поисковый импульс, вы не поверите, божественной мощи. Отдельно замечу, что Свет, как и Солнце, для поиска подходили куда лучше, чем однажды испытанная на своей шкуре божественная связка Неба и Глубины. Добавлю, что тогда у меня была подготовленная крепость антиясновидчегого типа, сотни обманок и заготовок, которых тоже легко могло не хватить, а сам я оставил куда меньше следов и был в куда лучшем состоянии, чем сейчас.

Ситуация описывалась одним коротким изречением, крайне созвучным с наименованием одного забавного зверька из семейства псовых.

Нет, что-то я сделать успел, чего-то там укрепил, но быстро перестал даже стараться, принявшись вытравливать из тела Грезу, заменяя ее Тенью, но понимая, что нихрена не успеваю. Да и не мог успеть, не имелось окна изначально, если не считать похеренный план прорыва через Библиотеку, который теперь кажется очень умным, взвешенным и ничуточки не рискованным. Сейчас оставалось только снова менять тело на Форму, надеясь, что скорость моя еще не слишком просела, а усталость не сведет в могилу, хватать сокомандников Хваткой, после чего нырять поглубже и надеяться, что выйдет убежать. В том, что меня найдут, я даже не сомневаюсь.

А еще всеми силами гоню знание о том, что раз уж догнали даже убегающую Древнюю, то и меня догонят, особенно с грузом.

Кольцо света, безвредного и неопасного, но такого правдивого, всю эту правду раскрывающего, расходилось со скоростью, близкой к полету пули, создавая множество колец поменьше, когда чудесная поисковая техника натыкалась на нечто интересное. Проститься с жизнью я успевал, но не стал, тратя отмеренные мгновения на попытку выжить и вытащить нас всех, даже если шансов и нет.

Может быть, заметят меня не сразу, дав время убежать в суматохе, а там уже сможем спрятаться надежнее.

Вдруг, да выйдет подсунуть обманку, при том, что зеркал вообще не осталось, все вычернели в полную негодность.

Авось, связь между мною и призывом Теней выйдет не очевидной до белизны, так что проверять наше эхо возьмутся не сразу.

В конце концов, может появится из сияющего портала Брюс, сука, Уиллис и начать спасать всех без разбору!

Мотив в том, что бороться нужно до конца, даже если шанса уже не осталось - уж этой истине меня Алурей обучил настолько качественно, что на смертном одре не забуду.

Да я и не забыл, если на то пошло!

Кольцо сияния, воля непобедимой Правды, от которой нет спасения, для которой уже не придумать убедительной лжи, добралось до нас, вызвало у всех скопом дикую головную боль, едва не заставив прервать трансформацию в теневую плоть, а потом... оно будто бы нырнуло в прозрачную воду, проскользило на волне морского бриза, пролетело над нами и скрылось за горизонтом, не затронув даже краешком. Чудо высшего калибра оказалось парировано другим Чудом, может и более жидким, зато не площадным, а точечным, кумулятивным и заранее заготовленным.

Когда по поверхности самой дальней стены гостиной покинутого дома побежала тонким слоем чистейшая морская вода, быстро превратившаяся в портальный переход, только очень незаметный, даже отсюда почти не фонящий никакими энергиями вообще, я реально ожидал, что оттуда вот прям сейчас вылезет лысый орешек и пойдет гасить террористов. Потом понял, что в этой истории главный террорист именно я, и мне даже стало как-то грустно. К сожалению или, быть может, к счастью, но вышагнувший из перехода дядечка лысым не был.

Среднего роста, не особо крупного телосложения, разодетый в пышную и зачарованную до последней ниточки, но изрядно потрепанную жреческую сутану, с превращенной в сине-красную отбивную левой половиной лица, из-за чего виден был только один глаз, потому что второй заплыл до японо-китайского разреза, с нечитаемыми моими глазами уровнем и классами, но исходящий силой Гримментрея во многих отношениях сильнее, чем его Слуги и даже Вестники. Почему-то не имелось никаких сомнений, что через полтора глаза стоящего предо мною и перепачканного в останках извергов дяденьки смотрит его Бог, очень внимательно смотрит и при этом готов множить нас всех на ноль.

Зашел красиво, нужно сказать.

- Приветствую. - Несмотря на фон и чувство распирающей тело пришедшего благодати, силу в голос он не выпускал. - Вы меня, конечно, не звали, но я взял на себя смелость прийти без приглашения. Меня зовут Иерем Стайр и я желал бы поговорить.

Почему-то от этого его "меня не звали, а я пришел", меня пробило странной смесью из дежавю и легкой ревности, словно это должен был сказать я, но причину такого странного настроения уловить не удалось. Признаюсь, впервые за долгое время меня удалось вывести из равновесия прямо с самым началом разговора. Нужно бы придумать красивый способ перехватить инициативу, но общая слабость, недавнее напряжение и подступающие откаты от моих сегодняшних плясок выбили меня из обоймы, пусть даже и на секунду всего.

- Привет, ты чо, охуел? - Почти без паузы и вообще без пиетета отвечает нашему гостю, зачем-то спасшему наши задницы, вместо того, чтобы их поджарить на месте, как всегда велеречивая Тария.

Спасибо тебе золотце, что бы я без тебя делал.

Теперь главное, чтобы этот жрец не охуел в реале, а то единственный его глаз очень нехорошо посматривает и на матернувшуюся бандитку, и на меня, и на Гестию, и на Тиа, а уж на занявшую тело культистки Дарящую, сейчас похожую на приготовившуюся к броску кобру, он смотрит словно Ленин на буржуазию, словно инженер на гуманитария, словно техподдержка на пользователя. Единственный, кого он не пырил будто сквозь танковый прицел, был Лосий, но даже на него посматривал с холодком.

Не атакуя.

Защитив от раскрытия и неизбежного боя, шансов на победу в котором не имелось.

Понятия не имею, чего ему от нас нужно, но пока он говорит, нас не атакует кодла Воителя, а одного Первожреца, - если он не верховный клирик, то я пойду в монахи, - если толпой, то даже уставшие можем достать, пусть это и станет последним нашим подвигом. В общем, повод для диалога он дал, как выработал и определенный кредит доверия, но в добродетель его я не верю, как не верю и в то, что нас просто так отпустят. Придется быть дипломатичным и вытащить тяжелые, - а какими им еще быть? - переговоры.

Ничего, я сама дипломатичность.

А на крайний случай у меня есть Тария.

В конце концов, ну разве я смогу напортачить?

Глава двадцать вторая

Ситуация, несмотря на всю свою убийственную серьезность, ненавязчиво напоминала мне о старых добрых вестернах, в частности о ставшей уже классикой сцене, где двое ковбоев стоят друг напротив друга, ожидая, кто же первым выхватит стреляло и накормит оппонента свинцом, завершая бурную дискуссию. Стоящий, спокойно и уверенно, будто на светском приеме, святоша, несмотря на побитый вид, совсем не казался более слабой стороной. Да, нас было больше, да только все мы тоже побиты, и, в отличие от Иерема, у нас за спинами не стоит незримый боженька, подлечивая и ободряя. Если сейчас начнется бойня, то завалить гада мы, наверное, все же имеем неплохие шансы, особенно в самые первые такты битвы. Удар, ответ и еще один удар - вот на этой дистанции, в зависимости от того, как события повернутся, святоша может нечаянно сдохнуть и, чтоб мне быть неймфагом всю свою жизнь, он этого не понимать не может.

Смелость засранца вполне объяснима - его самого мы, быть может, на ноль помножим, успев разорвать душу до того, как ее вытащит на свои небеса воплощенное Возмездие. Другое дело, что после этого мне только и останется убить себя самому, чтобы не так больно было, ведь провернуть такое побоище скрытно я даже в лучшее время и с полной подготовкой к устранению не факт, что сумел бы. Сейчас же нас всех спасает от засветки на радаре Воителя только его... конкурент, пожалуй. Зависеть от чужой доброй воли, воли того, с кем и срать на одном поле сесть не желаешь, оказалось совершенно новым опытом в моей новой жизни, вызывая стойкое желание сжать чье-то горло. Этим кем-то пришлось выбрать собственную гордость - не человеку, который работал в офисном пространстве, учиться делать лицо попроще и поглупее, чтобы разумением не смущать начальство. Навык этот за время попадания изрядно заржавел, но не забылся, так что вместо стремительного сближения и активации форсажа Эгиды, пополам с крепкими мужскими объятиями, я лишь склонил голову набок, едва слышно, без всякой Тени в словах, произнося свою реплику.

- Привет. - Единственный нормально видимый глаз верховного клирика чуть прищурился в ответ, словно ожидая продолжения, но, когда я сделал шаг навстречу, он не вздрогнул, однако несколько напрягся.

Не знаю, ожидал ли он от меня продолжения фразы, но я просто поравнялся с ним, закрывая более уязвимую на удар команду своей чуть сгорбленной спиной, одновременно стягивая маску. В иной ситуации показывать лицо стало бы той еще глупостью, но под взором Бога, самого Гримментрея, что смотрит на меня глазами своего слуги, такие мелочи ничего и не скроют. Зато вызовут уже ощутимое напряжение, готовность самому взорваться безжалостным действием, воплощением насилия над жизнью и посмертием.

Когда-то мои глаза были темно-карими, но сейчас они уже черные, слишком черные, даже при полном подавлении своих сил уже заметно неестественные в своей черноте. Его глаза, готов в том поклясться, не всегда были столь невыносимо чистыми в безбрежной небесной синеве, но сейчас в них столько силы, столько чудес прошло сквозь них, что даже он сам может не помнить их изначальный цвет. Пересечения взглядов, столь смачно описываемые в земных книжках, преимущественно любовных романчиках, могут сказать очень много, больше, чем слова и действия даже. В прошлой жизни я часто посмеивался над подобными сентенциями, мол, взгляд его был безумным или, скажем, пронзительно честным, откровенно лживым и еще сотня эпитетов да сравнений. Развив ясновидение, больше не смеюсь - нормальному человеку глаза собеседника, скорее всего, ничего не скажут, если он, конечно, не окулист или нарколог. Для меня давно уже раскрылись грани сравнения глаз с зеркалами души, задолго до этой встречи.

Не знаю, что он увидел в моих искалеченных собственной силой буркалах, но нерушимое, казалось, спокойствие, едва заметно даже для моего восприятия, но просело, сменилось рефлекторным желанием ударить, сломить, уничтожить, будто заползло на руку ядовитое или просто мерзкое на вид насекомое. Еще немного, и он бы, скорее всего, ударил бы, да и я сам тоже инстинктивно желал затушить небесный источник, режущий своим присутствием обнаженные нервы. Вместо этого просто продолжаю фразу, раз уж клирик пока молчит:

- Зачем ты здесь? - Не стараюсь скрывать ни усталость, ни хреновое самочувствие, благо, такие мелочи ему видны и без актерского мастерства, которым я, в отличие от Тарии, особо-то и не владею. - И почему помог?

Теперь паузу на зловещее молчание взял уже он, то ли пытаясь пошатнуть мое равновесие в ответ, то ли действительно выбитый из колеи моими действиями, словами, выбранной позицией в переговорах. Он меня нервирует, пугает даже, он силен, опасен, не меньше, а то и больше, чем я сам, но сейчас я на долю мгновения почувствовал, что и я в ответ вывожу его из себя, сбиваю заготовленные линии поведения, ломаю план будущих переговоров, смещаю чувство внутреннего баланса, которое он, за годы службы Справедливому, привык считать несокрушимым.

- По многим причинам. - В его голосе тоже нет ни Неба, ни Глубины, ни отзвуков слов его Бога, только крепкая уверенность, обещание и декларация своих решений, которая случится независимо от моих попыток помешать или сменить точку его зрения. - Начиная от недовольства действиями Вознесенного, заканчивая твоим и тех, кто за спиной твоей, участием в только что произошедшем.

Едва уловимый взгляд мне за спину, прямо туда, где сейчас стоит в полубоевой стойке сжимающий новую шпагу Лосий, говорит больше, чем даже слова. Я ведь видел отзвуки той битвы, видел, против кого, против чего стоял дуэлянт, и это, видимо, чего-то да стоит даже для этого сосуда чужой воли и того, кто этот сосуд заполняет. Это еще не говоря про целый мифический артефакт во владении того, кто спас шкуру жреца и весь его храм - лучше всего рука помощи протягивается тем, кто может в эту руку положить что-то ценное, отдав его взамен за свое спасение.

Едва уловимо улыбаюсь, без гнева или злости, но и радости в той улыбке нет, что на белоснежно-бледном лице выглядит не очень, я это и без зеркала знаю, а уж после того, как губы стали чернее, чем у напомаженного стереотипного гота с ближайшего кладбища, так и вовсе скакнуло в зловещую долину прямо с разбега. Он, конечно же, не дрогнул, но я все равно чуял, что он выпустил легчайшее, будто колебание прозрачных вод под ветерком, раздражение, которое разогнанные в максимум экстрасенсорные чувства улавливали самым краешком. Что-то идет не по его плану, что-то я делаю не так, как он ожидал изначально, не так, как он планировал, не так, как хотел бы, отчего мне стало чуточку легче. Не так уж он и неуязвим, не так нечитаем, как желает казаться.

Другое дело, что я сам не сильно понимаю, что именно в моем поведении его сбивает с толку. Даже сам факт осознания приходит от свойства Насмешника, улавливая что-то эфемерное, неясное, видя следствия, но не первопричину, и это тоже бесит, даже сильнее присутствия жреца.

- И чего же ты предложить желаешь? - Я, в принципе, догадываюсь, но продолжаю беседу, хотя и знаю, что он тоже понял мои догадки. - Что возьмешь за свое участие? Чем уравновесишь?

Последний пассаж вызывает опасный прищур в целом глазу, да и второй уже потихоньку заживает, как и вся половина лица, превращенная кем-то в отбивную. Неясно чем, но этот намек на что-то, чего я сам не понял, его задел, несильно, но все же задел. Эх, Константин Юрьевич... троллим собеседников даже в шаге от могилы, как и всегда. Кое-кого жизнь ничему так и не научила, несмотря на все вразумляющие подсказки, намеки и просто пинки под задницу.

- Шансом. - Сбрасывает всякую благодушность стоящий пред мною, показывая, уведомляя, донося свою неотвратимость до моего ума. - Если не для тебя, Призванный, то для того, кто спас мою жизнь и паству Владыки моего.

Смех, чистый, звонкий, совсем не похожий на визгливый скрип истерящей в агонии помеси дверной петли и гиены, каким выходит смеяться у меня. Будто улыбнулось само Небо, чистое и прощающее каждого, от подонка до святого, принимающее всякого, от великого, до ничтожного. Смех заливистый, почти счастливый и в некотором отношении, признаюсь, даже более пугающий, чем безальтернативная ненависть хохочущей Тени.

- Мне он не нужен, святейший. - Если я силу в голос пускать не стал, то Лосий сдерживаться не захотел, не смог или не посчитал нужным, давя планарщиной в полный рост. - Свой выбор я сделал уже давно.

Улыбнулся и жрец, грустно и понимающие, причем, я уверен, не наигранно, хотя доля театральности в этом и была. Так улыбается состарившийся ветеран, смотря в след уходящей за горизонт колонне рекрутов, еще верящих в боевую славу и великие свершения, не зная, сколько из них уже никуда не придет, никогда не вернется. С его возраста, а клирик, несмотря на относительно молодой вид, действительно стар, он право так смотреть и улыбаться имеет. И как раз эти слова Лосия он точно предвидел, стремительно возвращаясь в свое любимое равновесие, обретая все ту же уверенность в предначертанном им же исходе.

- Все мы делаем выборы, и они же делают нас нами. - Не торопясь, демонстративно показывая отсутствие злых намерений, жрец снимает с пояса странную загогулину, будто две восьмерки наложенные друг на друга, отлитые из немного синеватого металла. - И за каждый из них приходится платить. Тебе, мне, всем нам, Призванный.

Глаза Героя сбоят, почти слезятся от попыток посмотреть статус этого, несомненно, артефакта, а уж как напряглись стоящие за моей спиной Тиа и Дарящая, словами передать будет затруднительно. От украшения веет даже не опасностью - могилой, горной лавиной, которую остановить не выйдет, лишь молиться и переждать, надеясь, что тебя не раздавит. Если все же дойдет до драки, то первым делом нужно будет не дать этой побрякушкой воспользоваться, иначе все, совсем все, прямо финиш, досрочная концовка.

- Я тоже умею задвигать всякую философию с умным видом. - Несмотря на все возрастающее напряжение, мне, наоборот, с каждым мигом все веселее и спокойнее, пусть то даже и спокойствие покойника, с каким, бывало, шагали под танки с одной гранатой. - Иногда даже удается притвориться умным. Меня другой вопрос волнует: ты нас нашел-то как? То есть, что проследил за моим соратником, это ясно, но я ведь не заметил слежки.

Снова пауза, снова ощущение, будто я сам того не понимая до конца, раз за разом наступаю на какую-то слабую точку, отыскиваю уязвимость, только еще бы понять на какую. Он ожидал атаки, несмотря на демонстрацию мирных намерений, просто потому, что нельзя было дать ему активировать взятое в руки сосредоточие сил. Это и стоило сделать по-хорошему, еще до начала ничего не значащего диалога, но именно из-за того, что старый хрен словно бы подводит меня к этой мысли, играя на инстинктах Тени, а не человека, я и не спешу устраивать последний парад.

- Если бы ты меня заметил, иномирянин, вот тогда бы и пришел знак того, что пора бедняге Иерему на покой. - Как и я сам, он ведет себя беззаботно, словно с коллегой на перекуре переговаривается, только скрыть свое напряжение до конца не способен или, может быть, просто не желает. - Связь его клинка и той, кого он освободил, пока еще слишком крепкая, несмотря на то, что Крылатую Деву изгнало в Небеса. По этой связи я и прошел, с Его помощью, будто по ниточке путеводной. Со временем этот трюк работать перестанет, сместятся оси восприятия, но мне, как видевшему момент падения ее в Небо практически вблизи, подобная техника труда не составила.

Ответ честный, подробный и при этом абсолютно ничего не сказавший, зато обтекаемый, словно обшивка космического шаттла. Интересно, он сейчас сложность этого трюка преувеличил или преуменьшил? И спустя пару месяцев, проведенных нами вдали от цивилизации, он такого повторить уже не сможет, или это он хочет, чтобы я так думал? Как, однако, трудно играть против кого-то вне твоей лиги - я привык быть сильнейшим ясновидцем в комнате, не уступая даже целым кругам Зрящих, да только сейчас уже сам кажусь себе новичком, вышедшим против профи и пытающимся не опозориться.

- Выбор у тебя невелик, скажу откровенно. - Все та же слегка грустная улыбка на постепенно заживающем лице, только под ней лишь холодный оскал чужой воли и полной уверенности в своей правоте. - Ты и сам это понимаешь, а я лишь озвучиваю. Твои деяния оценены, взвешены и сочтены достойными этого разговора, а не смерти подобно скоту на бойне, под сталью проявившихся Клинков. Я могу лишь дать шанс твоим людям, пообещав им возможность уйти, а также дать тебе последнюю твою битву, Герой.

Однако, как он красиво определил кому шанс подарит, а кого сразу нахер - только людям, не чудищам, тварям или эльфам. Это даже логично, ведь Тиа спасать - сравнимо с выстрелом себе в ногу, как и помогать мне родимому. Она, как бы, убила кучу важного для Империи народа даже без учета Второго Принца, но уж тот ее теракт никакое участие в последней битве не искупит. Максимум, позволят яд принять, после обстоятельного допроса, а не запытают в казематах, да и то не факт, ведь может и найтись желающий попрактиковать на ней хоть ту же рабомантию.

Гестия уже к твари ближе, чем к чудищу, настолько ее развезло после выеденного котла, каким было покойное Косновение, разорви ему хлебало... хотя, чего это я, уже разорвало, причем моими же руками. Это для меня она соратник, которого я выбрал и которого буду считать своей даже сейчас, но для жреца бывшая Раймель, всего лишь заарканенная каким-то подчинением опасная хрень, которую убивать-то нужно просто из чувства самосохранения. О милашке дьявольской, нынче пребывающей в облюбованном для себя теле культистки, я и говорить не желаю - и сам бы с радостью от нее избавился бы.

Остаются только Ганс, Лосий и Тария, как единственные достойные спасения с точки зрения верховного жреца, только на Тарию он, вообще не рассчитывает и в раскладе не учитывает, очевидно найдя следы подчинения или просто считая ее недостойной своих усилий по вербовке. Я даже готов поспорить, что он сам считает свой поступок именно благородством и готовностью отплатить за вклад в победу, а не желанием урвать себе носителя мифического артефакта. Он и вправду помочь хочет, только на свой лад, на Алурейский лад, так сказать, сея справедливость и воздавая по заслугам. В этот миг у меня, наконец-то, щелкает в голове и детали паззла сходятся воедино, не все из них, даже не половина, но достаточное количество, чтобы судить о происходящем хотя бы поверхностно.

Иерем, как и стоящий за его спиной патрон, не мог пропустить артефактное кольцо у меня на пальце и его природу, не мог не заметить изменения в моем теле, последствия утраты человеческой природы во всех смыслах этого выражения. Он считает меня уже тварью, лишь упорством призванного Героя, которого он сам не встречал, но читал об этом феномене, удерживающегося в рамках прежнего характера. Считает, что я притворяюсь даже перед самим собой, стараясь цепляться за остатки былого! И был бы он прав, встреть меня после того самого первого удара сдохшего Господина, когда яд его Похоти вынудил убить в себе собственное Я, чтобы не умереть вместе с ним.

С его точки зрения, он желает спасти моих соратников от меня же, от почти твари, что сама сдохнет, и потянет за собою всех остальных. Жрецу никто не сказал про причины, по которым я выбрал себе в путь-дорогу именно кольцо Менталиста, он не знает ни меня, ни их, оценивая каждого из здесь присутствующих по своей шкале, по принципам жизни этого проклятого мира. Для него, уверен, это даже не проблема, не дилемма морали, а рядовая ситуация, когда вынужден воздать по справедливости даже тому, кого сейчас станешь убивать и кого презирал или даже ненавидел мигом ранее.

Соперничество с Воителем, желание заполучить мифик в свои ладошки, намерение как следует распорядиться вырванными из головы Осеннего Палача сведениями, необходимость отобрать обратно слямзенный мною фамильный клинок Вечной Династии - это все вторично, происходит из той самой уверенности в своей правоте. Он меня уже осудил, уже взвесил и назначил цену, сочтенную им справедливой. Уже вынес вердикт о моей виновности, лишь смягчив приговор за счет сделанного мною подвига, расплатившись той мягкостью за последствия этого подвига.

В подобной ситуации нужно было бы поторговаться, возможно даже выбив чего-то сверху, если не бежать от битвы. Можно было бы и сразу броситься в бой, лишь подтвердив все его ожидания, выставив себя именно тем, кого он во мне вполне обоснованно видит, броситься в битву и сдохнуть в ней, раз уж он сам ее предлагает и даже не сомневается в исходе сражения. Чего точно не стоило в подобных обстоятельствах делать, так это терять самоконтроль и выпускать наружу свой говнистый характер, потому что холодной должна быть голова.

Улыбка на лице сменяется, превращается из усталой и грустной, в совсем иную, неожиданную и для меня, и для моего собеседника, да и для его хозяина тоже. Не оскалом загнанной в угол твари, что готова продавать жизнь подороже, стремясь самой протянуть подольше. Не гримасой ужаса перед неизбежным приговором, нежеланием заканчивать собственную сказку раньше времени, страхом перед концом последнего моего приключения. На лице у меня хватает гнева, как и в глубине бурлящей ненавистью сути, но куда больше там чистого, незамутненного, просто обжигающего презрения. И вот эта эмоция, это чувство, рвущееся сейчас из самого нутра, ударило хлесткой плетью по внимательно вслушивающемуся в меня жрецу, заставив невольно отшатнуться, крепче сжать свою побрякушку, потерять вновь собственный баланс, только теперь его восстановить выходило куда медленнее.

- Кто ты, сука, такой, чтобы меня судить? - Произношу без шипения или скрежета когтей по горлу, почти шепотом, едва уловимо. - Кто тебе, блядская ты справедливость, дал на это право?

Вместо клирика ответило нечто, спрятанное за синевой его глаз, словно отодвинув слугу глубже в его тело, выйдя вперед, подавляя такой мощью, рядом с которой я сам, даже под полным разгоном, кажусь до обидного маленьким и беззащитным. На меня смотрел тот, кто выношение приговоров всем и каждому сделал частью своей сути, воплотил ее и вознес на пьедестал величия.

- Я дал это право. - Каждый слог вбивает в голову судейским молотом, каждая буква отпечатывается на черепной коробке выжженным символом, за спиной шатаются соратники, которым досталась лишь малая доля того, что обрушилось на меня. - И кто же ты сам, чтобы это право посметь оспорить?

Еще мгновение и я бы упал на колени, просто не выстояв под давлением чистой силы, сконцентрированной в один четкий луч-посыл, будто осуждающий клинок палача. Тени не отзывались, связь с планами словно бурлила, терялась и возникала заново, не давая настроиться на сражение и даже верная Эгида не хотела отзываться на мой приказ. Но вместо того, чтобы распластаться по полу несчастной лягушкой, которая встретилась с кирзовым сапогом, я резко выбрасываю вперед руку, хватаясь... за тот самый амулет, вырывая его из разжавшейся в легком ахеревании ладони Иерема Стайра.

Он, наверное, ожидал всякого, особенно атаки, но точно не того, что я сделал сейчас - это как попытаться вырвать у врага из рук огнемет, ухватившись за выпускаемую им реактивную струю воспламеняющей жидкости. Добро пожаловать в мой мир, гаденыш, нам инстинкт самосохранения неведом, как и законы реальности пополам с божьей волей. Тем не менее мои действия на какой-то срок вывели симфонию жреца и его Бога, которая меня сейчас придавила, из боевого режима, ослабила то самое давление на всего меня целиком.

Эгида и Форма активировались именно в это короткое окошко, превратив тело в чернильно-черный силуэт, сжимающий светящийся синевой и отблесками морских волн артефакт, что прямо сейчас прожигал до мяса теневое тело, несмотря на почти выведенную в форсаж Эгиду. А уж ощущения от такого прикосновения были сравнимы разве что с агонией от удара Господина, принятого прямо на обнаженное тело - это даже не боль была, а нечто более глубокое, совершенно иное, невообразимо давящее природу кого угодно, от нищих до королей.

Тень дает силы не упасть, но наоборот распрямиться, чувствуя, как проблески коснувшейся меня силы испаряют куски мгновенно регенерирующей плоти, как горит в агонии скрытое в глубине черноты нутро. Даже без прямого прикосновения, лишь только оказавшись в радиусе действия этой штуки, шансов отбиться или пережить атаку было немного, проще сказать, что их вообще не было. Взяв же его в руки, взяв добровольно, против приказа и без разрешения Гримментрея, даже эти эфемерные шансы ухнули в глубины Бездны. Но я даже не думаю прекратить, отбросить игрушку Бога в сторону, укрыть себя куполом Одиночества - все это не то, не так, как я желаю этот день закончить.

Даже если я сейчас подохну, высказать все, что только думаю прямо в рожу ублюдкам я успею, пусть это и будет последнее действие в моей слишком затянувшейся жизни.

Вместо того, чтобы оградить себя от боли, от выносимой мне вины, я лишь раскрываюсь ей навстречу, против всей логики мира и даже против описания собственных классовых умений прожигая нематериальное теневое тело до почему-то вполне живого мяса. Я не могу отклонить приговор, не могу ему помешать, даже не пытаюсь, вместо этого вынося свой собственный, даже если он никакой силы под собой не имеет, даже если я не имею на него права.

Это не было словами, хотя бы потому, что мне времени бы не хватило на то, чтобы эти слова произнести, лишь немым обвинением, указанием на то, что должно быть указано. Почти забытые образы, словно старый и затертый сон, воспоминание из буквально прошлой жизни, еще до того, как я ступил на землю Алурея. Тогда мой разум, еще совсем не обстрелянный, полностью людской, лишенный умения видеть в самую суть, принял эту вещь за обычную папку с файлами, каких в офисе навидался сотни сотен, только плавающую в воздухе. Разум новенького попаданца просто не воспринимал правду, прячась за иллюзиями привычки, видя лишь дурацкую обертку, за которой пряталась кровавая, как сотни лет работающая бойня, истина.

Список некрологов, сложенное в несколько строк описание чужих судеб, судеб тех, кто был здесь до меня, кто свой путь закончил или закончит, так и не вдохнув воздуха по собственной воле. Я уверен, просто знаю, что посмотри я на эту папку теперь, то увижу не файлы и пластиковые корешки, но сырую, сочащуюся кровью могилу, возведенный прямо в Зале Выбора кенотаф, надгробие, мемориал для тех, кого не оплакали ни дома, ни здесь, кто был не нужен ни там, ни тут. Все они там, на тех страницах, спрятанные в несколько строк, в паре предложений, в десятке слов.

Это ты называешь Справедливостью?

Боль стала невыносимой еще в самом начале, но каждое мгновение раскрывает новые ее грани, каждое мгновение должно стать последним, ознаменовав очевидный финал, в котором меня просто раздавит, словно таракана тапком. Я стою, дышу, живу не благодаря своей силе, не ценою неизменного упрямства, не из желания не умирать, но только и только ради этих имен, которых уже никто и не помнит. Они держат меня на ногах, они стоят за моей спиной точно также, как стоит Вершитель за спиною своего жреца, они принимают на себя часть их гнева, они делят со мною одиночество мое, боль мою, ненависть мою, страх мой, отчаяние мое. Их на самом деле не существует, они только в моем воображении, любая их поддержка лишь плод моей бурной фантазии, но это не меняет ничегошеньки.

Я стою не благодаря им.

Лишь ради них.

Где твое Возмездие?

Гнев божественный жалит и жжет, но пусть он даже сильнее стал, мне самому пришлось легче, словно в сокрушающей мощи обрушенного на меня неодобрения что-то важное, ранее незримо присутствовавшее, перестало работать так, как нужно. Было по-прежнему ужасающе больно, до мучительной агонии, но теперь я уже не умирал, лишь только становился все злее и злее, как и получивший моральную пощечину боженька. Троллить натурального небожителя оказалось неожиданно волнительно, а это чувство удавшейся насмешки влилось в меня еще одним ручейком силы, помогающей и держащей на плаву.

Ответный удар артефакта оказался ожидаемо неостановимым, без любых альтернатив способным меня даже не размазать, испарить в кровавую взвесь, но при этом неожиданно... терпимым? Божественная игрушка выступала в роли одновременно и линзы микроскопа и хрустальной призмы, будто просеивая меня, точно так же оценивая мои поступки и меня самого. Оценивая по критериям самого Гримментрея, но ведь какая незадача, там, где она должна была меня развоплотить, потоку божественной силы удавалось лишь обжечь. Болезненно, мучительно, достаточно, чтобы убить сотни сотен обывателей, даже высокоуровневого воителя с упором на поглощение урона, но это была капля в море, если сравнивать с той силой, что зацепить меня была не в силах, безвредно и бессильно протекая мимо.

О, с точки зрения этого ну просто очень, тут должен быть сарказм, справедливого божества во мне хватало, скажем, если не грехов, то недостатков, ошибок, плохих поступков - легкое лицемерие, почти полное безбожие и отнюдь не легкий антитеизм, чрезмерно жестокие шутки в одних ситуациях, слишком попустительское отношение к тем же чудищам или даже тварям в других, участие в убийствах подданных Империи или иных государств, помощь тем, кого Империя желала убить. Всего этого хватило бы на сотню казней гражданским судом, но Гримментрей, пожелав покарать меня за дерзость через свой же артефакт, вынуждено ограничился законами не мирскими, но божьими.

Я в том подвигов не видел, стараясь просто делать то, что должен был сделать хоть кто-то, причем задолго до меня, раз за разом суясь с головой в очередное дерьмище, снова и снова из него выбираясь всем погибелям назло. Воплощающий Справедливость смотрел, его сила давила и металась в цепях воли его же артефакта, а я лишь давил в ответ, вбивая образы через образовавшийся канал связи, столь тесный, какой иной клирик, даже весьма сильный, за всю жизнь познать не сможет. К сухим строчкам о забытых и оскверненных Героях, у которых украли само право на Подвиг, добавились тяжелые взгляды привязанной к дольменам в диких землях нежити, уставшей даже ненавидеть предавшую их жизнь. Снова зазвучал размеренный шаг марширующей колоны тяжелой пехоты, день за днем, век за веком отмеряющих свой чеканный шаг в созданной из их же тел клетке. Взбурлила и зашипела черная мерзость, забирающая у людей их самих, пожирая все и вся, стремясь забрать себе, осквернить, испачкать, очернить даже сами Небеса. И, конечно же, последний мой бой, танец четверых против одного, финальная битва за город, за нас самих, за право собою оставаться, за право рвать, терзать тварь, предо мною и во мне самом,продолжать чужую битву просто затем, чтобы сказка продолжалась уже не для нас, но для всех остальных.

Каждое из этих решений я делал сам, не ожидая от этих поступков ничего, кроме очередной порции проблем, но оттого они в этот миг звучали лишь весомее, давя поток божественной силы встречным ударом, не причиняя ни вреда, ни боли, ни урона, но тем не менее раня Воздающего самим фактом свершившегося. Потому что воздаяние и завершение этим историям принес не он, хотя должен был, обязан был, сутью его была эта обязанность!

Остатков проходящего сквозь меня карающего потока должно было хватить большинству живущих и давно мертвых, но это были именно остатки, крошки, капли раскаленного металла из кипящего котла, куда меня вознамерились засунуть. Это была сила страшная, но уже не столь необоримая, против которой и сражаться-то бессмысленно. И я стоял, Формой восполняя сгорающее в небесной синеве тело, сверхсжатой, будто вторая кожа, Эгидой, застывшей в шаге от форсажа, гася и сжирая морскую капель, солью падающую на мои раны, серостью проявления закрывая свое право на жизнь.

И он уступил, шокированный этим фактом намного больше меня самого.

Потому что свой трибунал, необдуманно брошенный вызов на суд, я только что завершил и был оправдан.

Мне казалось, что прошла вечность с момента, когда на меня обрушилось Небо, но, когда мой разум отпустили тиски сжимаемого в руках Вердикта, не прошло и секунды - даже Дарящая не успела выпустить половину сонма в отчаянной атаке прямо в шокированную и по-детски потерянную рожу не успевающего защититься первожреца, а остальная команда от нее отставала еще сильнее. В глубине едва не сгоревшей души, расплылось такое сладкое ощущение удачной подколки, победы в поединке, пусть и всего лишь моральной, не физической. А еще было четкое понимание, что если дьяволица успеет ударить, то придется Гримментрею искать себе нового главу клира, потому что остатки нынешнего, сейчас лишенного защиты, проще будет закрасить, чем соскрести, не говоря уж об уроне по неосмотрительно подставленной под удар душе Стайра. И вот тогда нам точно наступит восходящая звезда, возможно, утренняя - от внимания бушующей над городом свиты Воителя нас закрывает Гримментрей через своего жреца, а без него станет плохо. Ну, примерно на те несколько секунд, какие Богу понадобятся, чтобы нас за убийство главы паствы осудить на сто лет расстрела без перерывов на обед и выходные.

Едва не рычу от новой вспышки боли в незажившем от "судебного процесса" теле, разворачивая серость Проявления за спиной, останавливая так и не выпущенные атаки команды, а ради Дарящей и вовсе прыгаю спиной назад, разворачиваясь уже в полете, чтобы накрыть ладони ее нынешнего мясного мешка, своими принявшими плотское состояние бледными хваталками. Вышло и прозвучало настолько ванильно, что меня едва не затошнило... а нет, тошнота это от выпущенного флера и последствий отката зелий пополам с перенапряжением. А ванилью реально пахнет та мазь-масло-крем, каким покрывала свое обнаженное тело культистка ради лучшей защиты от вражеской магии.

- Еще говорим. - Хотелось бы сказать, что прозвучало пафосно и повелительно, но на деле я это едва сумел прохрипеть, что после пережитого и так уже подвиг. - И, если ты, наглая сволота, скажешь что-то еще про свой сраный суд, клянусь тебе вот на этой самой по*бени, я придумаю способ утащить вас обоих за собой в могилу, даже если ради этого придется вывернуться наизнанку.

Сжимаемая до сих пор религиозная реликвия, спалившая держащую ее руку в мясо, несмотря на Эгиду и Форму, оказалась пронзена новой вспышкой света небесного, только теперь безболезненной, зафиксировав, очевидно, мою клятву и серьезность намерений. Последнее заставило задумчиво и удивленно покоситься на переставший жечь плоть артефакт не только меня, но и полностью заживившего раны Иерема, как и смотрящего его глазами божество. Я даже не знаю, кто из нас троих удивился сильнее, но рожа у жреца стала еще более недоуменная и глупая, вызвав рефлекторный смешок, хрипловатый, но искренний.

- Быть того не может... - А вот это они произнесли сразу оба, точно вам говорю. - Ты был оправдан.

Реликвия снова засияла, а я, в немалом шоке, осознал, что прямо сейчас могу принять от нее исцеление ран, накачку силой и практически любую помощь, чтобы жахнуть на уровне не слишком уступающем моему собственному, только не тратя резерв, а прокачивая через себя божественную мощь. Мыслей было много, начиная от того, что через такой канал можно легко следить, влиять или пакостить тому, кто к себе его привязал, но первой же мыслью было совсем иное. Вот интересно, а если я сейчас этой же силой да попробую дать по мордам стоящему предо мною Аватаре, пусть и не до конца проявившемуся, то это будет считаться, что боженька сам себе по морде даст, как Тайлер Дерден?

- Я просто впитаю обратно собственную благодать, призванный. - Уверен, прочесть мои мысли он не мог, не так быстро уж точно, но рожа у меня, наверное, была очень говорящей, да и в тоне самого Аватары чувствуется легкая, почти легчайшая неуверенность, заставляя вспомнить, что благодать, может быть, его, но у меня очень неплохо развита концентрация, что позволит из готовой силы скрутить такую фигу, какую не сразу и раскрутишь. - Даже не думай, смертны...

Выпущенная мною болванка, классическое копье, только словно завернутое в молитвенную страницу, была брошена лишь ради отвлечения внимания. Там дел-то лишь нащупать висящий в самом артефакте конструкт-молитву, легко различимый через связь и, пользуясь этой же связью, материализовать готовое Чудо. В этом и сила молитв - их не обязательно самому составлять, как я делаю с теневыми чарами, они уже готовы и, зачастую, несколько эффективнее, чем заклинания от мага аналогичного уровня, только знай правильную молитву, только имей право ее возносить.

Посыл мой был даже не отбит или отражен, а отменен, словно выдернули провод из розетки, и новая игрушка погасла, превратившись в кусок цветного пластика, только вот я и не рассчитывал на успех. Использую сам на себе кражу тени, дотягиваясь до связи с реликвией, после чего зацикливаю ее на самой себе и опускаю себе же на голову Молот Приговора - еще одну боевую молитву, только уже куда сильнее, способную вынести ворота в среднестатистическую крепость вместе со стеной самой крепости и противоположной стеной этой же твердыни, пробив ее насквозь.

Я готов в этом поклясться, причем на этом же артефакте, что в руках держу, матерились они оба, не только жрец, пусть даже маты эти были неслышны и не произнесены до конца. Удар сделал мне нехорошо, особенно с учетом намеренно отключенной любой защиты, но кража удержала вес Чуда, отправив ее по адресу конечного получателя этого подарка - ко мне же. Вот только проходила передача украденного четко по границе сотворенной артефактом (псевдо)жреческой связи, прямо в которую молоточек чудесный и нырнул, через артефакт отправившись к хозяину реликвии и тому, с кем он разделил свое тело. Нет, он не закричал, не упал в корчах и не разлетелся ошметками, но дернуло его так, словно он пальцы в розетку засунул, а лицо исказила совсем уж взбешенная гримаса.

Мне, впрочем, дела до него не было, я своего добился, попросту вынудив канал дестабилизироваться, едва не прибив себя откатом, но потеряв связь с запасами чужих Чудес. Реликвия, чье имя вплыло мне в голову без моего желания, все еще не обжигала, все еще была готова дать силы тому, кто прошел ее испытание, но отказаться от нее, от, фактически, свалившегося на голову жреческого сана высшего порядка, вышло столь же легко, как высморкаться - мне хватает собственных соблазнов, обещающих всемогущество, а уж нести Возмездие во имя Луны или Глубины, я пожелаю сам и на своих условиях, на тех же условиях определяя для себя собственную Справедливость.

К немалому удивлению, никаких страшных последствий и попыток взять мои мозги под контроль не последовало, а сам артефакт совершенно спокойно оборвал свой контакт, снова став куском железа, уже не жгущим, но и не помогающим ничем. Молча кидаю бесценный и культовый предмет в направлении его владельца, с облегчением отпуская вещицу, что доставила мне столько боли и мучений. О том, как стереть с себя вероятные метки божественные, как снова скрыть свои образы и спрятаться в плащ небытия, я подумаю немного позже, если в этот день как-то выживу.

Иерем перехватил брошенную вещицу рефлекторно, не сразу осознав, что я эту штуку просто швырнул, словно камушек, а когда понял, то даже не нашел сил на то, чтобы возмутиться. Присутствие божества в нем несколько отдалилось, сделав его больше жрецом, чем Аватарой, а сам он словно советовался со своим патроном, ведя неслышный мне диалог, вновь оценивая мою судьбу и возможные выгоды от моего выживания. И я ни капли не сомневался в том, что он мне сегодня поможет уйти, выведет за границы вернувшегося в явь города, прикроет от преследования и не заложит тем же имперцам сразу же, как я выйду за порог.

Быть божеством - это не только оло-ло пыщ-пыщ всемогущество, всесилие и крутизна невероятная. Каждый раз идя против своей природы, того, что когда-то и сделало божество Богом, что дало ему Вознесение, Возвысило на вершину, они сами себя калечат, отказываясь от частички себя. Каждый раз они оставляют незаживающую рану, которая никогда не исчезнет - вернуть силу можно, можно восполнить утрату части благодати и максимального ее резерва, снова наработать утерянные проценты эффективности молитв. Но никогда не выйдет забыть момент своего позора, когда вынужден был склонить голову перед обстоятельствами - окажись то чужая сила, злая воля или собственная жадность.

Будь я просто невиновным, но все еще призванным, все еще злым террористом для всего мира, то это была бы легкая царапинка, мелкая неприятность, а выгода от моей гибели или даже пленения всей нашей команды перечеркнула бы этот урон природе своей широким росчерком. Но после того, как я прошел самое тяжелое из возможных испытаний, великий приговор, выданный лично самим Гримментреем и под его эгидой приведенный в исполнение, отмахнуться от меня не выйдет, слишком дорогой выйдет цена. Может быть, будут сложности, дополнительные требования, давления и диалог, торг наконец-то, но это кратно лучше обещанного ранее последнего поединка в честь падшего меня.

- Этого я не ожидал, признаюсь. - Почти нормально, но совершенно нечитаемо в лице и ауре говорит жрец, не спеша сближать дистанцию после моего прыжка к почти ударившей Дарящей, что сейчас снова сжалась пружиной у меня за спиной. - Вижу, предания древние не лгали, когда говорили о тебе подобных. Что же, тем лучше быть целиком готовым к проявлению природы Оков Лишенных...

Ответить не успеваю, так как за спиной, помимо мрачной готовности к бою, раздался негромкий, но очень хорошо слышный смешок. И тут же повторился, чуть громче, заставив меня развернуться на носках, осуждающе посмотрев на Тарию... которая сама недоуменно скосила глаза в сторону, стараясь не выпускать незваного на этот сабантуйчик Иерема из-под прицела Валериума. А смешок принадлежал не ей, а едва сдерживающей смех Тиа, чьи глаза, - только их из-под тканевой маски и видно было, прямо сочились искренним веселием, что в переводе на ее характер значит гомерический хохот и подступающую истерику. Однако, нехило ее накрыло интоксикацией и флеровым поражением, если контроль над собой не держит.

- Прошу прощения, просто ваши слова, святейший Стайр, для пережившей некоторое количество времени в компании "ему подобных" меня, невыносимо смехотворны в своей наивности. - Голос вроде нормальный, но сам факт подобного вмешательства в разговор и разрыва боевого порядка тоже красочнее некуда. - Еще раз приношу извинения, битва далась мне не даром, и я невольно позволяю себе слишком многое.

Пауза, после которой мы оба делаем вид, что ничего не видели и не слышали.

- Я могу отпустить тебя и, видит Небо, я закрою тебя и людей твоих от взоров чужих. - Ему, как мне кажется, неприятен этот разговор, причем не из-за того, что я их обоих поимел, несмотря на божественность второго, но еще и потому, что их мои слова задели за живое, тоже обоих. - Но, если ты желаешь вытащить еще и Палача Осени и ручное чудовище, тебе придется воздать по справедливости.

Это самое пафосное, величественное, помпезное и возвышенно-поэтичное требования взятки, какое я только встречал за обе свои жизни, признаю не без восхищения, но с долей негодования. Ну, никто не думал, что будет просто, да и на торг я рассчитывал с самого начала, если честно. А если совсем откровенно, то даже уже предложенное "забесплатно" вышло куда большим, чем я рассчитывал выторговать за тот же мифический ковыряльник, замотанный в мой плащ.

- Добавь сюда проход еще и для одержимой, ее, кстати, нужно считать за одну единицу, а после называй свою цену. - Больше всего моему выпаду удивился не жрец, а сам предмет спора, изрядно охренев, ведь уж она-то точно знала мое к ней отношение. - И я сам выберу точку, к какой ты нас выведешь, отдельно уточнив об отсутствии там засад, наводок, меток и прочих нехороших вещей.

В ответ в меня впился вновь засверкавший взгляд чистой синевы, а сам священник впервые за все время пустил в свой голос тихо тлеющий, но очень опасный, будто бездонный водоворот, гнев.

- Послушай сюда, мальчик. - Теперь от былой собранности, обманчивого спокойствия и добродушия не осталось даже следа. - Ты многое себе позволил сказать, многое изволил сделать, по праву получив прощение дарованное тем, кто надо мною и тобою. Если Он признал приговор свершившимся, то приговор свершился. Ты сказал опасные вещи, бросил то обвинение, какое не стоило бы даже ветром утренним шевелить, но на то у тебя право было. Права сомневаться в слове Его и моем у тебя нет. И если ты себе подобное позволишь, то я из тебя все твое дерьмо прямо здесь и выбью. Веришь мне?

Эк, однако, его задело, прямо перешел на речь попроще, в которой отчетливо видны затертые длительным обучением обороты сленга какой-то гопоты, судя по подсказкам ясновидения, сленга сельского, причем еще и устаревшего по меньшей мере на век. И вот сейчас я точно понял: попробую схохмить, точно придется драться и плевал он на нарушения собственного суда, потому что если оправданный прямо в зале пошлет судью нахер, то боженька ему судья. Вот этот самый, да. В общем, оставалось только молча кивнуть, сдерживая рвущийся с языка яд слов и намеков, потому что наглеть не стоит и сейчас я, как ни крути, зависим от этого дяденьки дальше некуда.

- Вот и ладно. - Словно и не было вспышки гнева, он вернул себе беззаботный и непрошибаемый вид. - Только позволь мне дать совет, почти дружеский...

- Даже если она тварь, изверг и мерзость неописуемая, даже если я сам ее удавлю минутой позже, но она моя мерзость, которая пришла сюда за мной и со мной. - Вот здесь молчать и позволять себя поучать я точно не дам, потому что иди нахер, вот почему. - А значит мне ее и отправлять в небытие, а не тебе или кому-либо еще.

- Любая внушенная извергу верность хрупка, словно ломкое стекло на морозе Грядущей Стужи. - В отличие от сомнений в честности воплощения Справедливости, жесткий ответ его не оскорбил, не удивил и не пошатнул уверенности. - Ты можешь считать ее путы надежными, на деле они столь же иллюзорны, как ее смирение и вызываемое им доверие. Мне было бы обидно потратить столько сил, личного времени, какое я должен бы проводить не здесь и не с тобой, чтобы подарить твою душу осколку Пекла в ее лиц...

- Ты сейчас серьезно? - Похоже, я переоценил его глазки, как минимум, в плане оценки моего кольца, иначе он бы говорил совсем иначе, но ведь и он смотрел в первую очередь на меня, а не на артефакт, да и природу его до конца не осознает. - Доверие? К ней? Сейчас уже я могу обидеться за такой намек.

- Твой выбор. - Вообще не прореагировав и даже не попытавшись убеждать меня дальше пожимает плечами верховный клирик. - Тогда вот мое слово. Я обязуюсь...

- Апчхи! - Что он там обязуется я не услышал, потому что Тария вдохнула немного пыли и звучно чихнула, с трудом удержав Валериум направленным на Стайра. - Что? Здесь очень пыльно!

По-моему, фейспалм сделала даже Дарящая, едва вновь не атаковавшая от резкого звука. И ведь тоже нужно будет с ней что-то сделать, вероятно, даже убить тварь ко всем Пеклам и забыть о проблеме. Но если уж она чего-то заслужила, то это того, чтобы умереть от моих же рук, а не быть лицемерно проданной, словно предмет торгов. Мы в ответе за тех, кого приручили, даже если приручил блядскую радиоактивную рако-пауко-кибер-тигрицу-людоеда, а теперь не знаешь куда ее деть и кому сбагрить.

- Кхм... - Похоже, дяденька начинает раздражаться и тяготиться нашей компанией, какая жалость и досада. - Итак, я обязуюсь вывести всех твоих спутников в этом городе до единого, скрыв вас от любой слежки и оставив уже за пределами зоны плотного контроля, позволив уйти туда, куда вы сами пожелаете, не преследуя, не отдавая приказ на преследование, не устанавливая слежки и не отдавая на то приказов. Обязуюсь не сообщать добровольно или по запросу информации о нашей встрече и о том, что я, благодаря этой встрече, смог познать о вашей природе...

Перечислял свои обязанности он достаточно долго, подробно и шпарил при этом аки по написанному, заставляя невольно искать шпаргалку, по которой он все это читал. Не нашел - видимо, для составления договора ему хватало собственного опыта. Несмотря на много-много слов, ни мои мозги жителя двадцать первого века, умеющего покупать технику в сетевых магазинах без дополнительных опций и открывать счета в банках без навязанных услуг, ни развернутое во всю ширь ясновидение (раз уж нас сейчас прикрывают по самой высокой планке, то грех этим не пользоваться) лакун и двояких толкований не находили. Либо они запрятаны ну очень глубоко, либо нас и вправду не собираются обманывать по мелочам.

Увы, имелись и другие проблемы, помимо прозрачности сделки - столь же прозрачно мне запрещалось в течение следующих восьми лет пытаться добраться до некоего белокаменного алтаря. Он даже любезно разъяснил мне, что это такое, как если бы я не знал про жуть из алтарного зала Библиотеки, заодно запретив устранять первую Троицу библиотекарей. Иерем, очевидно, не собирался отпускать нас всех просто так, лишь давая отсрочку, а когда речь зашла об услугах с моей стороны, мне стало втройне понятно, как именно и каким способом на мне захотели отыграться и поиметь в рамках правил. Сначала рассказать наивному юноше, что его раскрытие уже дело времени, следом запретить трогать источник раскрытия даже трехметровой палкой и только потом начать предлагать с этим источником помочь немного, выбить отсрочку. А сколько было гонору на тему честности и чести божественной!

Нет, умом-то понимаю, что этот святоша и его Бог меня вытащил из дерьма, но тот факт, что изначально он собирался меня прибить и поиметь с того кучу выгоды, лишь для успокоения совести дав шанс на диалог, избавляясь от неизбежной в ином случае раны на сути своей... не располагало это к пониманию и миролюбию, заставляло мечтать о том моменте, когда мы снова встретимся, но уже на моих условиях.

- Услуга, которая от тебя нужна весьма проста, особенно для владеющего зеркальной магией. - Иерем говорит спокойно, словно учитель в школе или начальник, выдающий указания подчиненному, чем только взращивает желание заткнуть это отношение ему в глотку. - Недавно, незадолго до атаки тварей, когда вы еще прятались после покушения на Безымянного Принца, кое-кто вмешался в общий расклад. Очень старый и высокопоставленный агент высшего класса то ли оказался раскрыт, то ли сам раскрыл себя уже намеренно, поставив целью помешать работе укоренившегося в аппарате управления Империей культа Похоти.

В этот миг мне стало немного не по себе, но жрец этого не замечал, готовя нечто вроде того самого водяного портала-перехода, каким он прибыл в этот дом, только более сложное, масштабное и скрытное в энергетическом плане, способное перенести не его одного, но всех нас скопом.

- У меня с собой есть кристалл с мыслеобразами, пока еще пустой, но молитвой своей я перенесу на него собранные Храмом сведения о некоем Пыпыще Попятчеве из дома Прыходонотчевых, клана Трыдыгородских. - Не смейся, не смей даже улыбнуться, Константин Юрьевич, держи морду кирпичом и молись святым имиджбордам о том, чтобы команда тоже лицо удержала. - Весьма прославленная личность с очень интересным жизнеописанием, которое, вероятно, очень неполное, а если уж правду говорить, то насквозь лживое. Чистокровный полурослик оказался агентом Культа Ночной Птицы, а также сновидцем совершенно бешеной силы, способным применять Зеркаль в бою даже там, где ее не должно существовать априори, что свидетельствует о развитом мифическом классе, даже не о чрезвычайно мощной легенде. Описание происшествия, как и основные версии вместе с уже собранными данными ты получишь в этом кристалле. Судя по всему, ты неплохой зрящий, иномирянин, да и Палач Осени за твоей спиной тоже, если ты ей достаточно доверяешь и не боишься предательства... или уверен в его невозможности.

Это он так прощупывает меня на тему не подчинил ли я кольцом еще и Тиа? А то что за херня с единственной девушкой в моей команде, у которой мозги на верность Герою не промыты!

- Твоя задача суметь раскопать хоть что-то, желательно со всеми именами, причинами, следствиями, основными лицами и конечными целями Крылатого Культа, а также найти имена остальных их агентов подобного толка. - И ведь даже под Приговором вся эта история не выплыла, не иначе потому, что к тому моменту, когда незримый судья в основе реликвии добрался до той бойни имени покойного хоббита, создатель артефакта уже не сомневался в том, что я выживу и потому не всматривался, а дальше сработало свойство реликвии, что автоматически запечатывает тайну приговора-исповеди, которую потом даже самому Гримментрею придется расковырять обратно, пусть и без особых проблем, но не сразу и приложив некоторое усилие. - Залогом твоего успеха станет взятый тобою из боя меч... забирать шпагу твоего спутника, призванный, мне не позволит ни совесть, ни кредо Храма. Сроку тебе два года и, если ты справишься за это время, я обязуюсь... притормозить тех, кто мог бы задать белокаменному алтарю прямые вопросы о тебе, да и косвенные тоже, но здесь сложнее. Не все мне подвластно, не за всеми я прослежу и уговорю, не до конца ясно какая в Веках будет обстановка после сегодняшнего. Но четыре года покоя я тебе дам, благо, волей Его и вашей помощью положение Храма обязано упрочниться едва ли не в разы. Четыре года, за которые ты сможешь спрятать себя так, как только сумеешь. Это все, что я могу сделать для тебя, призванный...

Короткая пауза, после которой на лице жреца появилось что-то почти человеческое.

- Твоя борьба и твой выбор... - Нервно пожевав губы, словно сомневаясь, говорить ли вообще. - Не мне и не Ему осуждать тебя за это, пусть даже не в силах мы сами поменять расклад. Свое Вознесение Он познал уже после рождения Оков, после сотворения Ярма, заняв свое место, начав свою борьбу за Справедливость, но всегда приходилось помнить, всегда знать, всегда осознавать, что это Возмездие некому приносить, нет уже тех, кто его сыщет и возжелает. Я желал видеть тебя мертвым, того не отнять, да и не скрыть, желаю, наверное, и сейчас. За то, что ты сказал. За то, что ответил. Потому что это больно было, куда больнее, чем хотелось испытать. Эта сделка - все, что я могу тебе дать. За два года вскрыть сеть, едва ли уступающую культу извергов, только ранее никогда и никем не замеченную не выйдет и у нескольких Век императорских Очей, даже будь они в полной силе. Но... я постараюсь сделать обещанное, даже если результатов не будет.

Серьезное и болезненно бледное лицо, по которому очень сильно, даже сильнее, чем когда половина того лица была превращена в месиво из крови и костей, стало видно, насколько этот день, все его битвы и потери, вымотали Иерема Стайра, внезапно улыбнулось с почти мальчишеским озорством.

- В конце концов, нужно же мне как-то отнять у тебя за бесценок твой трофей, пока ты с ним не пошел войной на Воплощенную Стужу, Сад Грибницы или Ткача Кошмаров... - И тут его лицо из озорного сменилось в искренне недоуменное и это удивление было таким комичным, что просто слов не хватало.

Тиа, вернее, Тиалрианрелия из Дома Туманного Древа, ветви Цветочной Синевы, соцветия Извечного Биения, прославленный дурной славой Осенний Палач самозабвенно ржала, как будто ее покусала услышавшая очередную шуточку Ганса всегда веселая и еще дополнительно навеселе Тария. Смех не скрываемый, никак не изящный, почти истерический, до слез и всхлипываний продержался в тишине несколько секунд, прежде чем эльфа взяла эмоции под контроль, но остальная команда тоже улыбнулась, пусть и с тревогой за состояние пошедшей вразнос Тиа. Единственной, кто проявил недоумение даже большее, чем таковое у Иерема, была Дарящая Ласки, о происшествии в Библиотеке просто не знающая, вернее, она-то знала, но с противоположной стороны, не про мое в той заварушке участие.

- Я даже прощения просить не помыслю. - Тиа неиллюзорно вытирает выступившие в уголках глаз слезы. - А уж выражение вашего, святейший, лица в этот миг сослужило мне бальзамом, что успокоил рану на осколках моей гордости и останется со мною на всю песчинку моей вечности. Предания ведь не станут ни приуменьшать, ни преувеличивать, контроль над сущностью не скованного Героя обязан быть лишь чуть сложнее такового над достигшим признания урожденным жителем Алурея? Не так ли? Разве что-то может пойти не так, особенно у вас, почтенный Стайр, о, могучий Судия? Это же многократно проще, чем тогда, на границе с Империей Рук или на прибережье Зайнберга?

Пожалуй, только сосредоточенность на портальном творении своем, как и дикая усталость, не меньшая моей собственной, только теперь не удерживаемая состоянием Аватары, не позволили ему заметить неладное раньше. И только необходимость портал поддерживать не дала ему среагировать с бурностью впавшего в раж берсеркера. О какой бы заварушке не упомянула сейчас Тиа, но взбесила она его только так, задев если не за живое, то зацепив ту самую гордость.

- Чего я не знаю? - Сжав губы в тонкую ниточку вопрошает жрец, что, кажется, еще сильнее жалеет о невозможности прирезать эльфийку прямо здесь и плевать на все те сделки, какие он нам предложил, их и отмолить можно, особенно подобному ему.

Спустя одно очень насыщенное описание операции Туманчик, в котором я пытался подать максимум фактов, при этом не сообщив новой информации о собственных талантах, мне показалось, что он меня сейчас все-таки убьет. Или, как минимум, набьет мне по моей довольной роже, пусть я и почти сразу после судилища спрятал ее под маской вновь. Но он-то обязан был знать, насколько моя рожа под ней довольная получившимся результатом самого быстрого прохождения квеста экстра сложности в современной истории Алурея.

- Шагайте в портал. - Сухо и без эмоций приказывает Стайр, первым ныряя в подготовленную дверцу, лишь в последний миг уточняя. - Он ведет в пригород, оттуда будет проще обойти сеть над Вечным, благо у меня есть к ней ключи, а Он подстрахует наши грешные души.

Это он вовремя сказал, а то я-то видел, что портал ведет не за пределы города и был готов гнусного обманщика пощекотать в спину сверхплотной боевой магией. Дарящая, что характерно, тут же отправила мне образ-предложение, воспользовавшись одной из душ, предлагая жреца устранить сразу, как появиться возможность, оставить ее прикрывать отход, а самому бежать через Тень. Она тоже про метки всевозможные подумала, как и о том, что хер мы от интереса и внимания высшей сущности так просто отделаемся, был там суд Вердикта или не было его. Это, в конце концов, сотворенный Гримментреем артефакт, созданный, в первую очередь, для себя, так что глупо надеяться на то, что он не знает способа обойти свое же условие, наплевав на справедливость во всех ее формах.

Я даже не знаю, что тревожнее - тот факт, что я реально слушаю советы изверга и раздумываю над ними на полном серьезе, или все-таки то, что она может оказаться очень даже правой в своих предположениях.

Вместо ответа просто шагаю в вертикальную стену водной глади вторым номером, сразу за ее создателем, приготовившись к неприятным ощущениям. Даже если меня не предадут или предадут не сейчас, использование наскоро слепленного портала с примесью благодати светлого, насколько этот термин вообще применим к Алурею, божества, едва ли окажется для меня приятным. Что характерно, не ошибся - в отличие от использованного при побеге из Каменной перехода, в этот раз не было ощущения режущих тело осколков битого стекла, но на этом хорошие новости закончились. Я словно нырнул одновременно в ледяную прорубь и ванну с кипятком, куда на всякий случай засыпали еще и бочку негашеной извести.

И ладно бы все перечисленное - мне доводилось переживать ощущения куда более неприятные, так ведь сама структура чар не давала ни защититься, ни закрыть себя от боли. Вернее, я это мог сделать с легкостью, да только после этого мне останется лишь громко заорать "а вот и я", потому что сложное Чудо прячет наше путешествие, а ударь я ему навстречу, закрываясь от обжигающей божественности, так сразу же поломаю хрупкие настройки и засвечусь на радарах всех заинтересованных сторон. Меньше секунды длилось путешествие, а устал сильнее, чем при подработке грузчиком в молодости!

- Стойте. - Я только успел появиться из прохода, отскакивая в сторону, чтобы дать выйти остальной команде и одновременно быть готовым жахнуть по вероятному противнику, каким легко мог оказаться и сам жрец, а тот уже и сам застыл напряженным изваянием, а на кончиках пальцев у него сияла густая и какая-то неправильно-глубокая Синева. - Здесь кто-то есть.

Позволяю себе задержать взгляд на почти выпущенной двухпланарной технике божественной природы, прежде чем самому приняться ощупывать пространство вокруг собственными сенсорными способностями. Живописный и слегка заболоченный прудик, явно декоративный и заброшенный еще когда этот квартал был несколько более престижным, не имел ни рыбы, ни пляжей, служа именно усладой для глаз. Служил, лет так полсотни тому назад, пока его не перестали обихаживать и забросили - квартал из-за громкого скандала с арестом нескольких местных жителей, оказавшихся резидентами Алишана, а также слухах о наложенном ими площадном проклятии, частично правдивых, быстро опустел, часть домов распродали за бесценок, как и землю, на которую заселились горожане попроще, готовые даже на такой сомнительной земельке жить, лишь бы в столице и поближе к внутреннему кольцу стен. Им на прудик было почти наплевать, а содержать его оказалось дорого и ненужно.

Отбрасываю на задворки сознания первую волну подаренной ясновидением информации, продолжая всматриваться, держа заодно в поле контроля и мрачнеющего жреца, одновременно контролируя прибытие своей команды. Люди и эльфийка проблем с переходом не имели, Гестию немного обожгло, но она приняла туманную форму и вернулась обратно, получив скорее косметические, чем реально опасные повреждения (адептам Мглы подобные раны довольно легко нивелировать), а вот Дарящая сейчас пыталась не развеяться пылью после контакта с божественной силой. Я бы высказался в адрес не соблюдающего собственные условия жреца, но он все-таки придержал и перенастроил переход так, чтобы Дарящая им пользоваться смогла. Уверен, он мог бы сделать его почти безболезненным для твари, но вот именно ее он опасался, каждую секунду ожидая удара в спину от вышедшей из-под контроля дьяволицы, так что предпочел оставить ее существующей, но всецело сохранением существования занятой.

Сражение не прошло для этого участка города даром - часть домов разрушена, часть повреждена, посреди выложенной скрытым под слоями грязи камнем дороги видна громадная дырень ведущая куда-то в подземные катакомбы Вечного, а небольшой проулок в сотне метров отсюда словно свернуло в ленту Мебиуса - какая-то долгоиграющая техника на основе Троп, с примесью классической пространственной магии. Сам пруд был подготовлен либо Жрецом, либо одним из Слуг божественных, по Его приказу слегка затуманившего эту местность. Вроде бы и никакой особой защиты, но пропитка силой и волей еще не сбывшегося Чуда такова, что только-прибывший сюда Иерем сразу же развернул это присутствие в полноценную маскировку.

Я даже почувствовал, как он мягко и спокойно просеял через морскую гладь несколько поисковых лучей, среагировавших на скачок энергий в пассивном режиме, выдав наше прибытие за случайную флуктуацию или мимолетный удар по спрятавшейся твари. В городе хватает целей поинтереснее, не говоря уже о необходимости вычистить флеровые заражения на местности и в головах простых горожан. Даже те, кто в бою не участвовал, свою дозу хватили, что ничего хорошего не принесет. Пусть и с учетом очищающих благословений, но столицу Вечной Империи ждет наплыв обладателей завязанных на Пекло и Порок классов среди тех, на кого этот день повлиял слишком сильно. Дураков, выбравших среди прочих предложенных классов тот, который обещает большую силу, пусть он даже и запрещенный, будет немало, несмотря на пропаганду и попытки вычистить скверну во всех ее проявлениях.

Не сразу, сказывается ухудшающееся самочувствие, но до меня дошло то, что клирик заметил практически мгновенно - меня извиняет только то, что за счет наложенного заранее облака сырой божественной силы это место стало слишком его, давая возможность отслеживать самые разные мелочи. Мне же как раз эта самая божественная хрень мешала, но танцору тоже тестикулы мешают, а я все равно непростительно прошляпил.

Присутствие чего-то странного, идущего именно от озерца, которое Иерем, несомненно, планировал превратить в портал уже полноценный и весьма дальнобойный, заметить удалось, но вот понять природу этого чего-то пока не получалось. Как из-за кружащей вокруг благодати, так и потому, что я сейчас годен преимущественно для того, чтобы быть мебелью и красиво стоять в сторонке. Заряд бодрящей ненависти, каким я швырнул в морды первожреца и его Бога, полностью ушел, стоило только Вердикту перестать меня сначала жечь, а после накачивать своей халявной силой. Я только-только начинаю сосредотачивать восприятие в более плотный и компактный круг, прощупывая тенями, а жрец уже сообщает собственные наблюдения:

- В озере. - Судя по реакции, он опасается не того, что в озере спрятано, а возможной засады тех, кто спрятался получше. - Не тварь. Не чудище. Монстр. Сильный. Болотная магия и ведовство. Я атакую, ты прикрываешь если ударит на встречу, или добиваешь, если попробует уйти. Свидетелей, которые видели нас здесь, остаться не должно.

Прежде чем пассаж про устранение свидетелей был озвучен до конца, я уже начал догадываться о том, кто нам противостоит, испытывая при этом весьма противоречивые эмоции, среди которых преобладало желание вновь ударить ладонью по лицу. Впрочем, быстрее всех среагировала Тария, в одном танцевальном пируэте обнулив свой вес и перепрыгнув через Иерема, хлопнув по плечу стоящего чуть в стороне (чтобы, случись чего, в бок Иерему теневым тараном зарядить) меня, присев около водной глади и строго, с нотками обвинения, будто отчитывает ребенка или домашнее животное, произнесла:

- Ты чего тут делаешь, зеленая? - Убирать Валериум из боевой позиции она, тем не менее, не стала, лишь отведя его чуть вниз, себе под ноги, но с возможностью прямо из этой позиции его направить и мгновенно выстрелить.

Между прочим, если бы Тария и я сам все-таки ошиблись, то это была бы если и не глупая смерть, то повод для подколок на всю жизнь. Это я еще не говорю про едва не ударившего сразу по площади Иерема, особенно когда из-под резко потемневшей поверхности воды, что превратилась из немного заболоченного озера в полноценное болото, начала подыматься трехметровая груда мышц и сисек, покрытая едва заметно светящимися темно-синим и черно-фиолетовым узорами ритуальных рисунков. Между прочим, узоры эти явно новые, не те, какие были на теле Ыгры в момент последней проверки ее состояния перед попыткой выйти из Вечного, выглядя хоть и более свежими, торопливо сделанными, но еще и более мощными, сложными в своей примитивной простоте. Похоже, не только у нас выдался бурный день... или даже не только день - судя по некоторым признакам, снаружи купола прошло "немного" больше времени, чем внутри, спасибо на этом Императору, провались он в Пекло, Веков.

Ах, да, он уже.

- Ы! Ыгра искать большой город! - Болотная жижа стекает с нее неестественно быстро, отталкиваемая как даром очищения тела, так и ритуальными рисунками, позволяя оценить измененную кольцом и его дарами внешность, ощутить на разуме давление притягательного тела и просто впечатляя до подергивания глаза хотя бы достигшим полусотого уровнем. - Город прападать, Ыгра искать. Пробавать найти, не палучаться. Потом стать на след другого мелкого-дурного дубиной стукнутого. Он сюда лезть попадать в лавушка. Ыгра стукать лавушка, стукать охотник, брать на ловца взятую добычу, но добыча сильная, почти брать Ыгра! Ыгра - сильнее! Ыгра убить добыча, делать большой бабах, искать мелкий хазяин, находить другая добыча, стукать бревно, стукать камень, стукать большая железная палка, добыча убежать, но у Ыгра есть большая чудо-палка. Только палка гарячая, но бьет сильно, но горячая, но бьет сильно, но очень горячая, но очень сильно бьет! Вот! Ыгра - харошая, Ыгра - умная! Ы!

Пока я охреневал и немного обтекал, пытаясь расшифровать самую долгую и почти связную речь, какую Ыгра только произносила за свою жизнь, рядом со мною пребывал в похожем состоянии Иерем Стайр. С его-то колокольни вышло еще эпичнее - привел, называется, эвакуируемых типов на точку выхода, а там их уже ждет дружественный им легендарный монстрик с легендарно большими сиськами и столь же легендарной дубиной в руках. Уж распознать силу, заключенную в громадный, сделанный вполне под рост и силищу Ыгры или чего-то сравнимого с ней в масштабах, двуручный боевой молот, можно даже с закрытыми глазами. Правда, артефакт не спешил даваться в руки огре, обжигая при касании, пытаясь поражать плоть каким-то неестественным жаром, и словно вибрацией, при которой вибрирует не материя, а пространство. Кому другому уже оторвало бы руки, но регенерация Ыгры, как и прочность ее тела, плевать хотела на противоугонную систему. В будущем я обязательно попытаюсь разузнать у кого она эту колотилку приватизировала, а сейчас нужно бы успокоить Стайра, который скоро наподозревает себе вообще что угодно.

Только шевелится в глубине души подозрение, что у меня не выйдет убедить его в случайности и незапланированности возникшей в сей момент ситуации, какие бы я аргументы ни приводил. Ну, по крайней мере, на фоне того, как этот гад переиграл меня, будет приятно осознавать, что теперь он уверен, будто бы я тоже сумел его просчитать и подготовить встречу с Ыгрой на случай какой-то пакости с его стороны. Он, мол, приложил Чудом бедную и несчастную Дарящую, чтобы сил оставалось только на попытки не сдохнуть, а не удары в спину. Ну, а я, в свою очередь, был готов ударить его вместо Дарящей, вынуждая отвлечься на меня и открывая окно возможностей ручной Легенде. К бою со мной он готов и имеет все поводы верить в победу даже без вмешательства Гримментрея и перехода в состояние Аватары, но внезапная легендарная болотная огра с молотком в затылок давала все шансы не дать ему божественной помощью воспользоваться. Все те же первые такты сражения, тут же определившие победу: моя атака, его защита и встречная атака на меня, и удар Ыгры в спину - дяденька аки наяву видел, как близко прошел по краю и что перешагнул бы за этот край, реши он меня кинуть или если бы я подумал, что он решил меня кинуть.

Не мне одному теперь мучиться от пострадавшего чувства собственной важности!

За такое выписал бы Ыгре премию, но она, в отличие от Тарии или Гестии, по магазинам бродить не станет... наверное. А поблагодарить ее тем, чего бы она от меня хотела вот прямо сейчас точно не выйдет, не в пропитанном порочным флером городе, только-только отразившим порноапокалипсис чистейшей пробы, будто из какой-то хентайной манги в жанре хоррор вылезший. Блин, несмотря на всю серьезность ситуации, у меня сейчас немного приподнялось настроение от лицезрения чужого шока, и, честное слово, Иерему придется постараться, чтобы испортить его до прежних значений.

- Ладно. - Явно не без труда погасив почти сорвавшуюся с пальцев атаку, жрец принялся глубоко и размеренно дышать, потом ругнулся под нос и укрыл голову пузырем из небесной силы, очищая воздух. - Даже знать не хочу, откуда ты это животное взял и каким образом сделал таким, каким оно стало. В любом случае, мне нужно озеро, нужно в чистом виде и, я надеюсь, ты контролируешь огру достаточно, чтобы она убрала за собой свое болото.

А знаете, я очень рано сбросил святошу со счета!

- Так, Ыгра. - Подпускаю в голос уверенности, какую я не чувствовал на самом деле. - Нужно убрать болото.

- Ы? Зачем убрать болото? - Искренне возмутилась огра, аж подпрыгнув, заставив Иерема отступить назад и невольно проследить взглядом за подпрыгиванием отдельных частей зеленого тела. - Ненада убирать болото! Болото - это харашо!

Это будет несколько сложнее, чем я думал.

К тому моменту, когда я все же сумел донести до Ыгры необходимость разрушить созданное ею волшебство и отпустить ту странную силу, какой она преисполнила местность вокруг омута, сделав его снова чистым, сволота-жрец явно посчитал себя рассчитавшимся за пережитый шок, моральный урон и физическое желание убить меня за тупые шутки и хитрые планы (разубеждать его в том, что я засаду огры не планировал, я, конечно, не буду). И это еще вышло очень быстро - меньше трех минут понадобилось, чтобы донести свою мысль до Ыгры, когда раньше и трех часов было мало. По вполне понятным причинам я не собирался пользоваться вложенными в голову зеленокожей триггерами и поведенческими программами, не желая светить столь очевидную уязвимость легендарного монстра на глазах лишь временного и нежеланного союзника, который меня в гробу видел.

Дело было даже не в необходимости общаться в стиле тумба-юмбы, а в утекающем времени, для которого эти минуты казались вечностью - прикрытие Гримментрея и его Первожреца очень хорошо, но не абсолютно, а чем меньше оставалось в городе других точек интереса, тем больше Слуги и Вестники разных божеств обращали внимание друг на друга. Рано или поздно их обязательно заинтересуетпричина, по которой Воздающий накрыл это место своей силой и еще замаскировал ее присутствие на столь внушающем уровне. И если Иерем довольно просто сумеет отгавкаться, послав всех интересующихся подальше и сославшись на волю Бога, то нас он сольет с гарантией. Обещано было лишь прикрытие и портал на выход, а не помощь в битве, случись нас найти - он это отдельно подчеркнул несколько раз. В общем, вполне ясно, почему это я был немного нервным даже без учета накатывающей слабости и озноба.

Бардак в городе вышел на новый уровень, только теперь в положительном смысле этого слова - остатки тварей бежали быстрее своего визга, не успевшие или не сумевшие убежать, пожадничавшие расставаться с львиной долей сонмов, сейчас уже не кусали локти, потому как их им оторвали по самые плечи. Несколько очагов сопротивления, спешно организованных тварями, их сообщниками из состава выживших культистов и подчиненными флером неудачниками, методично зачищались, будто катком. Какими бы опасными ни были изверги в своей природе, но против катка божественной силы и поддерживаемых селестиалами смертных они не держались. Их не зря называют именно рейдерами, привыкшими к длительному внедрению и сверхбыстрым набегам на реальность - подготовленная атака Пекла страшна в своей изощренности и непреодолимости, но если они промедлят с отступлением, растратят резервы и не успеют забрать желаемое в срок, запал быстро иссякает, оставляя их хоть и не беззащитными, но уже не ультимативными нагибаторами всего сущего.

Стайр готовил портальный переход в глубине озера, когда на весь город в очередной раз жахнуло воинственным дальше некуда светом, заставив рефлекторно вздрогнуть всех, даже едва не запоровшего портал жреца. Я было подумал, что нас опять нашли и сейчас засветят Мечом промеж глаз, но пучок сконцентрированной поисковой истины ушел южнее, поближе к трущобным районам, очертив там какой-то участок реальности. Вот чего я точно не ожидал, так это того, что этот импульс высветит!

Прямо в небе словно лопнула пропитанная развращенной Зеркалью сеть, совсем не похожая на мои трюки с Грезой. Сеть была сделана из отдельных кошмаров, заключенных в зеркальные оковы, в ней жертвенных душ было поболее, чем в сонме Дарящей! Ну, изначальном сонме Дарящей, потому что сейчас она нахваталась от поверженных собратьев по самые гланды, едва удерживая украденное внутри себя, выкинув немалую часть душ своей изначальной коллекции ради освобождения лишнего места. Эта сеть и была в некотором роде еще одним извергом, только неразумным, буквально выращенным ради единственной цели. И ставлю на то свои кинжалы - именно эта штука, может быть лишь частью своей, являясь тогда не извергом, а лишь заготовкой под него, висела над Вечным еще в момент нашего прибытия в город, искажая восприятие и не давая замечать тревожных предвестий.

Все укрытое сетью будто не существовало, отсутствовало, не учитывалось в расчетах, выпадало из поля зрения. Даже если это "что-то" было чертовски жаркой бойней в стиле "воздушный абордаж в магопанковом антураже"! Я ведь видел эту битву, успел зацепить ее самым краем глаза, даже подумал было, что если верховный изверг отвлечется на помощь опороченному храму, то сумею выгадать момент для более удачной атаки. Только вот в какой-то миг и я, и сам Господин словно позабыли о громадном летающем танке и столь же летающем оскверненном храме, как забыли и все остальные участники этой битвы! Понятия не имею, что это за эффект, но он зацепил в равной мере и без разбору и своих, и чужих, сотворив идеальные условия для воздушной перестрелки.

Железная Погибель, воспринимающаяся, несмотря ни на что, разумным и самостоятельным существом, а не обычной боевой машиной против не особо разумной, но не менее опасной летающей скалы даже большего размера, чем летающий супер-танк. Сука, мать твою Всевидящую, е*учий ты Алурей! Летающий танк размером с большой особняк! Танк, сука, танк! Ле-та-ю-щий!!! Вот вроде уже привык к окружающему меня кровавому фентези, даже не вызывают удивления изредка проявляющиеся проблески технологий, вроде огнестрельного оружия, но тут на тебе, Костик, реалиями жизни по башке! Таааааанк!!! Здоровенный летающий тааааааанк! Вот она - машина моей мечты!

Причем этот танк впечатлял настолько сильно, что чувство опасности при его оценке вопило даже больше, чем при взгляде на клинок Лосия, хотя и послабее Господина, Приносящего Весть или Золотого Змея. Если же я не ошибаюсь, то это ненадолго - сущность боевой машины, ставшей наделенным автоматоном уже очень и очень давно, словно постепенно пробуждалась, расцветала подобно пустынном цветку, годами и веками не видевшего дождя, но сейчас попавшего под ливень и жадно впитывающего живительные силы. Как наяву вижу череду событий, в какой спрятанные в парящей скале ритуалисты-жертвенники высшей пробы, среди которых было как минимум двое перешагнувших полусотый уровень, применили сеть для того, чтобы задавить внезапный выехавший из-за угла посреди ровной степи танк мифического грейда, не дав остальной столице прийти ему на помощь. Они отрезали все и всех, выровняв сражение лишь для них двоих, создав идеальные условия, в которых никто даже вспомнить о необходимости поддержать железное страшилище не сумеет.

И видел, словно промотку кадров, обрывки никогда не посмотренного кино, как ловушка оборачивается западней для тех, кто посчитал ее своей собственной. С каждым мигом все сильнее разгораются движители, все быстрее регенерирует и восстанавливается металл корпуса, заживляя раны на железном теле, стоит им только возникнуть. Твари и культисты, элита и тех, и других, обеспеченные защитой своего храма, тоже ультимативного оружия, напоенного кровью и накормленного жертвами, в этот день способного выстоять и против Мифа, особенно такого... ослабленного? Да, ослабленного, вымотанного длительным заключением, лишенного подпитки и с неполным экипажем.

Твари и культ бьют, снимают одного разместившегося на броне защитника за другим, зачищая тех, кому экипаж танка позволил разместиться на своем страшилище, постепенно добираясь и до самого экипажа. И тут они останавливаются, упираются в ожесточенное сопротивление, а сокрытая в машине мощь все сильнее разгорается, становится непонятно, кто кого давит, кто побеждает и доминирует, неясно почему экипаж убивают, но их не становится меньше. И вот уже культ отступает, а твари вынуждены прикрывать союзников, чтобы не оказаться с орудиями машины один на один, а те немногие изверги, пролезшие внутрь через пробоины или захваченные люки, начинают о поспешном решении жалеть, когда против них оборачивается само пространство железных внутренностей разумной машины.

К моменту вскрытия несуществования исход своеобразной дуэли уже очевиден для всех, даже для самих тварей. Если подумать, то разрыв и уничтожение сущности сети, которая не позволяла даже подумать об отступлении ни одной из сторон, вышел на пользу Пеклу, дав призрачный шанс убежать. К этому моменту из сильных тварей осталась только одна очень побитая Легенда с полупустым сонмом, горсткой элиты и скрывающиеся в глубине парящей скалы культисты, старающиеся закупорить проходы и утопить штурмовиков в крови. Получалось не очень - прямо сейчас на верхушке оскверненного храма, весьма раздолбанной выстрелами орудий Погибели, заканчивалась натуральная резня, в которой несколько боевых жрецов Воителя, полторы звезды авантюристов высшего ранга и двое громил с примесью нелюдской крови заканчивали вырывать ноги-руки остаткам сопротивления, молитвами и боевой магией выжигая редеющий флер. Одновременно с тем, как один из полукровок оторвал голову высшему культисту-боевику, выглядящему как хрестоматийный варвар, только голый, весь в татухах и в очень хорошо зачарованном шлеме-шапке, весь храм-скала вздрогнул и начал постепенно падать.

Просели у него запасы энергии, не могущие восстанавливаться без концентрации флера, запаса потраченных на бой и освобожденных молитвами душ, или контрабордажники с летающего, сука, танка повредили участки скалы, отвечающие за полет, но противникам тварей едва удалось сбежать обратно на свой танк, сука, парящий, и даже так части пришлось либо прыгать блинком, либо вовсе левитировать. А часть так и не успела отступить, оказавшись добита почуявшими неизбежный конец врагами, не желающими упустить шанс нагадить перед смертью.

Центральное орудие Погибели вспыхнуло нечитаемой мешаниной цветов, активируя какую-то совсем уж лютую дичь, выпуская финальный аккорд противостояния - прежде чем успели среагировать не ожидавшие появления ранее скрытой битвы Вестники, скала оскверненного храма сначала покрылась сетью пульсирующих фиолетовым трещин, а после они расширились и развалили скалу на кусочки. Только вот остался от нее лишь тоненький слой камня, под которым скрывалась только пыль и пепел, ведь все внутренности летающего булыжника аннигилировало в ноль, вместе с попытавшейся скрыться в глубине оборонительного рубежа Легендой. Железо сильнее камня, как показывает практика.

- И ведь мне придется еще и с ними разговаривать. - Почти со слезами на глазах произносит Иерем Стайр, вытирая разом пропотевшее лицо платком и тут же тот платок бросая оземь, едва ли не плюнув вдогонку. - И я обрею голову и уйду заново в послушники, если первым, что сделает Барон, когда я приду под его очи, будет не выстрел из пистоля в лицо! Да что там, хорошо если он выстрелит из своего свинцестрела, а не прикажет разрядить в меня главный калибр! Потому что кому бы, проклянитесь вы все именами Небесными, идти говорить с тем, кого предшественник загнал в угол и вынудил отдать все ему дорогое, как не почтенному Иерему? А? Ну не дипломатов же внешнего ведомства посылать? Не переговорщика от Очей? Они-то, разрази их желтяная изжога, выстрел в лицо не переживут! А я говорил! А я предлагал! А я Прадию, покойся он в реке своей и Небо к нему пусть будет Справедливо, трижды говорил, что пора с этим что-то делать! Что Зайнберг уже ничего не решает и вынудить их признать отмену сделки выйдет почти без жертв! Что после выходки Палача Осени звездами помеченные пни только что задницу не подставят! Что распроклятое Подгорье купить можно, как и Нейтмак! Что часть пакта у Алишана и выкрасть можно, если они его завязали не на кровь династии, а на материальный якорь! Говорил! Говорил же, жмергдыт бырборыску! А теперь пусть расскажут свои отговорки Барону! Уничтожить их сейчас воинству Клинка та самая сделка, какой того заковали по рукам и ногам, и не даст, а уж у него-то эти руки, в крови по самые плечи, ничем теперь не связаны! Абргал его дыгыдщное могылыще!

Мы все скопом от такого нехарактерного проявления эмоций, больше подошедших бы иному сантехнику, уронившему себе на ногу железную трубу, только с местным колоритом, высокой связностью речи и почти без мата, лишь молча слушали, а Тария еще и кивала в нужные моменты, причем, жрец далеко не сразу понял, что над ним стебутся. Он явно что-то об этом летающем, - простите меня физика и логика, но это же смехотворно, - танке знал, а это знание давало ему четкое осознание, что особой любви к нему и всей Империи скопом, видимо, командир этой насмешки над здравым смыслом не испытывает.

- Так. - Вновь переведя внимание на нас, он только скривился так, словно съел разом полведра лимонов и у него заболели все зубы сразу. - Катитесь в самые глубины недр земных, пока я не передумал. Вот еще, познай образ и уничтожь - там знания о нескольких максимально доверенных и засекреченных связных. Выйдешь на связь, если посчитаешь нужным, именно через них, упаси тебя Он являться лично... хотя, как раз ты мог бы и попробовать, ссссыч ты "случайно" выдуманный и "смеха ради" упомянутый! За одну эту хохму тебя надо было бы запереть в келье на трижды три месяца и растянуть их на тысячелетие, больной ты ублюдок!

Хватаю брошенную в меня глиняную скрижаль теневым щупальцем, быстренько проверяя ее ясновидением, опасаясь ловушки или следящего маркера, но найдя лишь тот самый пароль-отзыв для парочки не связанных с клиром Справедливости персоналий, чтобы тут же уничтожить. И прежде чем я умудрился хоть как-то ответить, он одним движением заставил ставшее абсолютно прозрачным и словно не имеющим дна, источающим небесное сияние и при этом удивительно стабильное, озерцо выйти из берегов, взметнуться волной, накрывая нас всех сплошным покровом.

В последний миг понимаю, что Иерем Стайр действительно в душевном раздрае и самому ему сейчас лишь чуточку лучше, чем мне, что сказывается и на мышлении - в первый раз он о Дарящей и угрозе ее существованию от связи с Чудесами "забыл" намеренно, обезопасив себя от удара в спину, при этом все же выдержав точную дозировку благодати, чтобы ее почти вырубить, но не уничтожить. Сейчас же он об этом просто позабыл, причем я в этом уверен абсолютно точно - когда нас начала накрывать телепортационная волна, а дьяволица начала лихорадочно пытаться выставить бесполезную защиту, лицо у того стало очень красноречивым и он честно попытался как-то нивелировать собственную ошибку, в процессе сказав нечто, что жрецу говорить и не стоит. Я же, накрывая одержимую собственным телом и пытаясь накинуть на нее свою Эгиду и не убить ни себя откатом, ни ее слишком плотным контактом, успеваю высказать ему свои мысли. Что характерно, просто повторив сказанное им же в этот миг.

Второй переход был куда больнее предыдущего, а уж необходимость держать сдвоенную Эгиду, при этом не выводя ее на тот уровень, за котором она разорвет маскировочную сеть, делала опыт настолько неприятным, насколько это только возможно. В какой-то миг все закончилось и я, почуяв ушедшее давление, облегченно вдохнул... полные легкие воды! Сволочь телепортировал нас, воспользовавшись принципом подобия, перенеся в какой-то водоем, видимо, проточный, едва при этом не утопив. Все то время, пока я выкашливал воду, все сильнее бесился, а к моменту, когда пришел в себя, был готов прямо сейчас вернуться в Вечный и рассказать "святейшему Иерему" кое-чего о стабильности порталов и точности их применения.

- Тин. - Голосом разума выступила Тария и это уже само по себе очень тревожный признак, если эту роль приходится исполнять именно танцовщице. - Нужно валить, вот прямо бегом и без остановок. Можешь понять где мы?

Отбрасываю в сторону кровожадные мыслишки на тему расправы над первосвященником, одновременно только сейчас отпуская все еще прижимаемую ко мне Дарящую, которая сидела тише мышки, пользуясь возможностью прижаться ко мне всем телом. Запущенное ясновидение и попытка навестись на ближайшие зеркала тут же установили координаты - три с половиной перехода от Вечного в сторону диких земель. С этим можно работать, но сначала нужно как-то приготовиться к попыткам нас найти если не Гримментрея, то остальной компании возможных заинтересованных.

- Зеркала нужны. - Собраться вышло с трудом, но пока еще стою, пока не пускаю пену, нужно позаботится о способе убежать и дальше. - Придется выйти на рывок, иначе пропадем.

- Ты осилишь проход через Зеркаль? - Уточняет Лосий, задумчиво смотря на мою маску, под которой на лице проступает кровавый пот. - Или все же задержимся здесь?

- Я не доверяю Стайру и его боженьке, каким бы он справедливым ни был. - Отвечаю, переводя взгляд на подбоченившегося Ганса, уже понявшего мой план. - Зеркаль я не осилю, не с учетом доброго дедушки с ткацкой профессией, не с необходимостью прикрывать нас всех. Как думаешь, Ганс, насколько просто будет навестись Генератором Троп на то место, где он был рожден?

Следопыт, который уже и не следопыт, храбрится, но на деле он тоже устал не меньше нашего, а уж попытка устроить телепорт всей команды на такое расстояние была бы заведомо самоубийственной, если бы речь шла не о Тавимарке, где был сотворен тот самый артефакт, который телепортацию будет проводить, при участии едва-едва помогающего Ганса. Тоже риск, но намного меньший, тем более что эту возможность мы обсуждали, даже что-то пробовали рассчитывать, когда планировали уход из Вечного, еще до начала этого безумного дня. Из-под защиты внутренних полей столицы такую операцию провернуть если и выйдет, то засекут прокол хода на Тропы почти гарантированно, но вот здесь, в глухом углу, куда нас выпнул Иерем? Здесь это уже рабочий план, особенно если дать Гансу пару зелий из оставшихся запасов - кратковременных усилителей, именно на этот случай и заготовленных.

- Пока попробую без зелий. - Твердо и четко высказался Ганс. - С новым классом я это смогу сделать и так, токо пусть зеленая подойдет поближе и шо-то сделает со своим молотком. От него даже тропы дрожат, прям как амулет одинокой дамы.

Первым делом прикинул возможность замотать трофейный артефакт в собственные тени, закрыть его внебытийностью и потом еще создать ему хранящий контейнер, как ранее делал с уже перекованной Златой Иглой. Второй мыслью было нечто иное, тут же озвученное встрепенувшейся Тарией, словно ставшей на миг почуявшей кровь гончей.

- Ты-то откуда о таких амулетах знаешь? - И взгляд такой пронзительный-пронзительный, как у дознавателя со стажем. - О них даже я только попутешествовав с Тином узнала, а до того все пальцами да огурцами или иными продолговатыми овощами приходилось спасаться!

- Я могу попросить вас избавить меня от таких подробностей? - Уточняет снова восстанавливающая себе тело Гестия под молчаливое одобрение Лосия.

- Попросить, конечно, можешь, подруга. - Милостиво разрешает Тария. - Но я жду ответа, Ганс.

- Да шо тут отвечать-то? Я думал, шо раньше рассказывал. - То ли правдоподобно врет, то ли пытается соскочить на дурачка заерзавший мужчина в самом, по его словам, расцвете сил. - Задержали когда-то на границе груз бытовых амулетов, а старшина наш в толкучке слямзил один из мешков. Полный, бл*дь, мешок дамских спасителей, ни продать, ни самим воспользоваться. Меня через полгода перевели на другой участок, а энти побрякушки так и лежали да пылились. В той глуши из баб только медведицы были.

Под такие переговоры мы все собираемся в тесный круг, причем Дарящую так и приходится тащить на себе, чтобы она не отвлекалась от попыток залатать свою энергетическую структуру, а Ыгра очень обижено дулась и постоянно пыталась в меру сил намекать быть поосторожнее с ее новой дубиной. По-хорошему, стоило бы ее выбросить, слишком уж легендарные боевые артефакты приметны, но именно сейчас до него никому нет дела, так что есть возможность спрятать и прикарманить. Да и Ыгра так эту палку, которая, напомню, ее при касании ранит, берегла и носилась с ней аки блондинка с новым айфоном, что отбирать у нее новую цацку рука бы не поднялась.

Озерцо в которое нас выкинуло напутственным пинком, оказалось, скорее, запрудой небольшой речки - втекает с одной стороны, вытекает с другой, а в середине продолговатый водоем с едва-едва различимым течением. Пока Тария пыталась развести теряющую сознание от усталости Тиа на ловлю рыбы друидическими техниками, старательно не показывая, как на самом деле переживает за эльфу, Ганс закончил приготовления и нас всех словно скрутило в трубочку, сжало в точку, после чего раскрутило и проявило в новом положении. Путешествия я особо не запомнил и само оно, хоть и было куда более чувствительным, вмещающим многие мили в одном шаге на месте, но угрозы нашему существованию почти не несло.

Ганс же только молча и с подозрительностью во взгляде смотрел на поблескивающий непонятным сплавом шарик в своих руках, словно тот ему раскрылся с новой стороны, причем тут точно без всяких "словно" - два синергичных класса, куча полученных за бой в Вечном усилений и перетащенные кражей тени с него на меня все повреждения, кроме ментальной усталости, дали воспользоваться игрушкой очень чисто. Точка наведения, прочнейшая связь с местом порождения сущности артефакта, лишь упростила и без того ставшую в разы проще задачу еще сильнее.

- Ха! - Только и сказал Ганс, даже не успевший ощутить толком нагрузку от перехода. - А я хорош, шо твой золотой гривенник, только лучше.

- Вокруг следящая сеть. - Подает голос Гестия, чьи ноги и нижняя часть туловища превратились в стелящийся вдоль камней подземелья Тавимарка туман, очерчивая и помечая установленные на место бывшего сосредоточия Спирали чары тех, кто расследовал результаты нашего веселья в этих катакомбах. - Я уберу или оставить?

- Оставить разумеется! - Ответили хором я, чуть похорошевшая Тиа и даже малость оклемавшаяся Дарящая, отчего все трое мы одновременно сбились и посмотрели друг на друга странными взглядами, но продолжила все-таки эльфийка. - Я ведь правильно понимаю, что конечная цель нашего побега направлена не сюда, но в иное место, откуда проще будет переместиться с опорой на это место, как исток силы путевого истока почтенного Мастера Троп?

- Эк ты меня обозвала, Тиа, ты поосторожнее, а то я ужо загордюсь... загордяюсь... - Лингвистические мучения Ганса прервала Гестия, уже закончившая подсветку чужих чар, обернув их клочьями тумана и тем самым сделав видимыми невооруженному глазу.

- Возгоржусь. - То, как она спокойно исполняет весьма сложный трюк, требующий изрядной концентрации и сноровки, вызывает и радость за повышение ее возможностей, и тревогу за состояние ее психики. - Правильно будет возгоржусь.

- Я так и сказал. - Не моргнув глазом ответил Ганс, с тоской глядя на сжатые в руках пузырьки с зельями. - Придется все же хлестать их, тудык его суть. До того Аренама я даже с упором на это место не достану сам. И еще, скажу вам, шо будет шумно прямо аки на свадьбе детишек старост соседних сел. В смысле, магия вся кипеть начнет, шо твой жир в котле.

Гестия в ответ на мой взгляд принимается только сильнее оборачивать чары во Мглу, делая их по-прежнему ничего не замечающими, даже если рядом будет прорыв в Тень открываться, а Тиа тут же достала из-за пояса деревянную иголку с кристаллическим наконечником, на отдельных гранях которого блестели различные зачарования зависящего от грани типа. Этой иголкой она и начала осторожно тыкать прямо в центральные узлы сигнальных чар, словно замыкая их на себя - они по-прежнему могли отправить сигнал, по-прежнему можно было почувствовать их работоспособность через связные амулеты, но вот уловить те сигналы, ради которых они тут и висят, им теперь не по силам. Забавная техника, тоже можно взять на вооружение, только использовать зеркало, через отражение меняя основу чар, делая то же самое, но иным способом.

- Нужна ритуальная опора. - Закончив с сигналками, друидка принялась оценивать будущее место работы, осторожненько обходя вокруг медитирующего Ганса, пытающегося поплотнее войти в резонанс с местом породившим Генератор. - И нужно обеспечить ее бесследное исчезновение после нашего отбытия.

- Можно использовать несколько моих искр. - Подает голос все еще нездоровая и не могущая нормально шевелить чужим телом Дарящая, которой частичный паралич хоста не мешает колдовать, что она и продемонстрировала, выпустив на ладонь четыре разноцветных искорки чужих душ, вызывая истовое желание здесь ее и оставить. - Они войдут в фазу патоки и активируют нужные блоки, а потом сам ритуал схлопнется, убрав оставшиеся следы.

- Нет. - Говорю почти сразу. - Просто нет. И даже не потому, что меня от такого подхода тошнит, но еще и оттого, что следы магии Пекла будут искать по всей Империи Веков, если не по всему континенту. И стереть их достаточно надежно у тебя не выйдет, по итогу привлекая внимания куда больше, чем оставь мы следы своей деятельности вовсе не затертыми.

- Как обидно. - Видимо, она пыталась скорчить обиженно-просящую рожицу, что из-за частичной потери связи с одержимым телом выглядело той еще гримасой. - Но, предвещая ваши вопросы и страстное желание сделать так, чтобы меня больше не было, хозяин мой. Прошу. Присмотритесь к ним внимательнее, загляните в них, как вы умеете, господин мой, владыка мой, ценность моя.

Очень подмывало заткнуть довольно улыбающуюся тварь теневым копьем в лицо, но намеренно она таким образом подставляться не стала бы, так что прежде чем психовать и пускать пену от бешенства, действительно присматриваюсь к искрам, которые она тасует прямо на моих глазах в почти гипнотизирующем ритме. И признаю, что за короткое время нашего знакомства эта зараза неплохо сумела меня понять, прочесть, просчитать и после подобрать правильные с ее точки зрения аргументы. Это действительно достойно как минимум уважения, да. Все дело в выбранных ею искрах, огоньках плененных и пропитанных Похотью душ, отданных Пеклу на заклание и потеху.

Слабенький маг, возжелавший сначала свою четырнадцатилетнюю ученицу из семьи более богатой и знатной, для которой его наняли репетитором, заплатив нелюбимым и бесталанным братом за неплохой приворот и выправку мозга родителям девочки. Это еще не считая десятка рабов, бродяг и просто украденных во время возвращения домой горожан, ставших остальной частью платы. И он не остановился, захотев еще и совсем мелкую дочку той самой семьи, продолжая платить и платить, принимая один дар Похоти за другим. Когда его душу забрали за долги, в которые он загнал себя почти без помощи извергов, тот даже не заметил разницы, настолько потерялся в своих фантазиях.

Веселая дамочка с классом куртизанки, которая пристрастилась к очень жесткому сексу с молоденькими мальчиками, а после и с кем угодно вообще, лишь бы только больше крови и экстаза. Ее нашли уже готовые культисты, предложив служение напрямик, и она согласилась почти сразу, тоже без дополнительной обработки, кроме легчайшего гипноза, что убавил ей осторожности. В дар она получила возможность поддерживать в любовниках жизнь и разум, даже если от них останутся только одни ошметки, испытывающие дикую агонию. Вот только сама дамочка от таких упражнений на выносливость испытывала пропорциональное наслаждение, передавая его обратно своим жертвам, вгоняя боль и оргазм в маятник непрерывного движения.

Могучий кудесник, действительно могучий, познавший Шторм на уровне достойном элиты, перешагнувший сороковую ступень, осознанно пожелавший отдать душу взамен на исполнение своих желаний и планов. Пекло и домен выполнили все почти честно, лишь только не дав тому сорваться с крючка за счет предусмотренной им лазейки в договоре. Так уж сложилось, что он хотел, помимо прочего, получить душу и тело давней конкурентки, когда-то благоразумно отвергшей его ухаживания - он ее регулярно сводил с ума Похотью, заставляя трахать мертвое и гниющее тело ее мужа, вырезать из себя почти родившегося ребенка и пережевывать его плоть, помещая плод обратно в чрево. Изверги привязали память о лазейке к договору к этому плоду десяток лет пребывающей на последнем месяце дамочки, а забирать плату пришли как раз после очередной трапезы, когда тот еще не восстановился. Выражение лица мага было очень обиженным, когда он понял, что не может вспомнить, как именно планировал односторонне разорвать сделку, хотя точно знал и не раз проверял работоспособность этой хитрости. Недоумение продлилось недолго, пока навеянный оргазм не выпустил все семя, кровь, внутренности и под конец даже мозги мага прямо на пол его подвала для развлечений, оставив лишь обтянутый кожей скелет. Внутренности, кстати, сожрала в очередной раз сошедшая с ума беременная дамочка, переродившись в весьма забавный конструкт, но как раз ее души у Дарящей не имелось.

Старый импотент очень благородных кровей, которому нравилось смотреть на всякое, очень обществом осуждаемое, устроивший целый клуб по интересам, где можно было понаблюдать за различными извращениями, чаще всего кровавыми. Он вообще действовал четко ради выгоды, привлекая силы Пекла для подготовки особых сценариев и обработки кукол для нужных ролей. Потому что призвать изверга Похоти или даже Гордыни было кратно дешевле, чем нанимать высококлассных менталистов, рабомантов, гипнотизеров или даже проповедников, даже если умножить издержки от конспирации на десять. Он тоже очень удивился, когда во время очередного сеанса в кругу друзей в помещение клуба ворвались недобрые стражники и церковники. А удивившись, попробовал использовать купленный у пекла же артефакт-телепортатор, ведущий, как он оговаривал, в безопасное место, где ему ничего не угрожает и где сами дьяволы не станут на него давить. Переместило дядечку прямо в защитный круг высшей категории, замурованный глубоко под землей в каменном мешке в компанию к сделанной по исключительно человеческим лекалам тряпичной куклы женского пола. Игрушка сделанная каким-то талантом, постепенно влияла на беснующегося старика, вопящего об обмане и прочих мелочах жизни. Когда через четыре дня к нему в гости пришел переговорщик от культа, старик заявил, что желает выйти замуж (это не ошибка) за свою любимую милашку и готов выкупить ее хоть за собственную душу. И да, в куклу потом вселили дьяволицу среднего ранга, а старому уроду сменили пол, сделав из него старуху, столь же уродливую, но способную выйти замуж.

Лорд и Интриган просто и незатейливо продавший извергам четыре больших деревни в обмен на двести лет молодости, возвращение мужской силы и неотразимость у женщин, вообще без малейшего их влияния - те и сами удивились, когда тот сам вышел на один из их культов, вскрыв ячейку и не став ее сливать страже. Мелким шрифтом сделки было то, что каждый оргазм отнимал от той молодости один год, а благодаря легкой подкрутке измененного тела оно стало очень молодым, как у подростка в пубертатный период, способным кончить даже от взгляда на голое тело или от мокрого сна. И все по-честному: в своей юности ушлый лорд именно такой проблемой и страдал, так что откат возраста был совершенно честным. Более того, добрые твари даже перенесли благословение на всех его сыновей и дочерей. Один из них даже выжил и умер своей смертью, взяв добровольный обет воздержания и посвятив свою очень долгую жизнь выкорчевыванию культов, причем не только Пекла, а вообще любых.

Полноценный Герой, настоящий и достойный своего титула, познавший Безумие и ставший прославленным мастером ритуалов, хоть и темных да опасных, но не слишком требовательным к жертвам. Вот только он очень хотел отомстить целому городу, где проживала и квартировалась гильдия волшебников, когда-то с позором и помпой выпнувшая еще не героя за воровство чужих разработок и успешную попытку подставить в своей вине доверившегося ему дурачка. Того, кстати, казнили, а вот подающего надежды неофита со связями просто изгнали. Не забыл, не простил, отыскал в своих странствиях проклятый артефакт легендарного грейда, спланировал способ открыть этим артефактом пролом в Пекло, даже сумев заранее предупредить их о своих действиях, исполнил свою задачу, после чего устроился на холмике в стороне от города, наслаждаясь прекрасным видом разгорающейся бойни. Там, на том холме, его и захватила другая Легенда, пролезшая в реальность и проследившая за ниточкой связи артефакта и того, кто долгое время им владел. Без боя дяденька не дался, но оказался затрахан своим оппонентом, превращенным в аналог ездовой лошади и позже только отдав свою душу сонму. Эту Легенду, кстати, Дарящая и прибила в недавнем бою.

Сильный жрец, очень верный и искренне считающий себя образцом праведности, вот только бог его был из тех, верующие которого мало отличаются от иных культов. Старший из двух Проклятых Братьев крайне щепетильно отбирает в свои слуги только законченную мразоту, которая искренне считает и верит, что человечество (и любые иные расы) нужно регулярно жечь каленым железом, чтобы они помнили о боли, не привыкали жить в праздности, чтобы всегда боялись неумолимого рока, знали о тленности бытия, о безнадежности жизни. Силу его жрецы обретали немалую, но и отдавали тоже немало - мстители, карьеристы и просто законченные садисты, которым нравится банально убивать, но при этом нет желания становиться тварью, к обоим братцам тянулись. Кстати, эта парочка, Пожирающий Боль и Созерцающий Страдания, очень трепетно относятся к отварению своих молящихся, ставя их под приказ на убийство при первых же признаках скверны. Причем Пожирающий, на минуточку, постулирует, что каждому человеку нужно регулярно страдать от боли, чтобы потом этой боли не бояться, что, пережив мучения, за которыми созерцал его старший братец, ты станешь сильнее, больше не страшась новой боли. Этого жреца, как его коллегу из противоположного лагеря другого брата, взяли в дерзком рейде, пожертвовав парой крупных культов, чтобы получить обоих, сделав из них качественный тандем. Но их жертвы, наверное, очень удивились, когда вместо ритуальной пытки на алтаре люди божьи начали ритуальную оргию вокруг того алтаря. Взять невезучих жертв в компанию к жрецам изверги, однако, не забыли, ибо грешно разбрасываться едой же!

Воин уровнем почти в полусотню, из-за проклятия потерявший возможность в ближайшие годы набирать уровень, этакая заглушка. Ему ничто не мешало подождать годик-другой, прежде чем сорваться в новый бой, но так манило почти полное становление Героем, так он жаждал этого титула и всех дарованных им преимуществ, что решился сжульничать. Ритуалы на Тьме могли помочь, но грозили отварить в процессе либо разорить на жертвах, а скорее и то, и другое, потому жадность заставила перейти от практик сомнительной законности к практикам абсолютно незаконным, например, к связям с Пеклом. А те только и потребовали, что каждый месяц в течение следующих восьми лет, какие он должен был провести без повышения уровня, насиловать и убивать в момент пика наслаждения одну женщину или мужчину из самого простого сословия, - горожане, пейзане, ремесленники, - обязательно живущих в регионе проведения той сделки. Каждая жертва должна быть старше на год чем предыдущая. В один миг, несмотря на тот факт, что он начал с малого во всех смыслах, найти нужную жертву он не сумел, чему способствовали оставшиеся культисты, спокойно убивая или похищая самых старых простолюдинских аксакалов, какие еще жили на заявленной территории. Сначала была заключена дополнительная сделка за пяток жертв и пять недель спокойствия, потом пара услуг, потом еще несколько ритуалов, а потом уже было поздно дергаться - добро пожаловать в Пекло.

Тройняшки-убийцы, промышляющие своим злым ремеслом без лишнего стеснения, две сестры и братец, три беспринципных сволочи, идущие по своему пути возвышения без оглядки на кого угодно и строго по головам напластанных трупов. Идеальное трио из отравительницы, ассасинки и неплохого зрящего, способные разработать практически любую цель в диапазоне своего уровня и даже выше на пяток ступеней. Компания была настолько уверена в своей исключительности, порожденной изрядным везением и просто бешенной отмороженностью, что изверги долгие несколько недель искали подвох, когда эти трое почти без предосторожностей попытались урвать кусок силы Пекла и Похоти. Оказалось, что подвоха и не было, просто по кому-то плачет Благость Маосорка, которая тут вместо премии имени Дарвина за очистку генофонда. Только ребята ушли красиво, будучи погруженными в иллюзию, считая, что просто вернулись в детство и теперь играют в странные догонялки, от которых очень приятно, но неясно от чего. Кровавую баню они устроили на загляденье, а когда их все-таки прирезали силами подтянувшихся элитных стражников и отряда ликвидаторов, они еще и взорвались флеровой бомбой - душ-то в их телах уже не было, они уже в Пекле хранились, управляли куклами из собственных тел через ту самую иллюзию.

Души тасовались, крутились тошнотворным калейдоскопом, почти не заставляя напрягать ясновидение, сами сообщая все то, что их госпожа просила рассказать своему господину. Это было настолько мерзко и одновременно болезненно, что я бы мог запатентовать новый способ пытки, если бы не был уверен, что подобную методику и без меня давно запатентовали местные знатоки. Дарящая действительно расстаралась, заранее выбросив или потратив в бою с максимальной пользой все те души, какие принадлежали именно жертвам, невинным или не очень виновным, кого Пекло обмануло и прокляло, навсегда и без оглядки взяло.

Каждая из показанных мне душ, совсем каждая, была из тех, кто к своему итогу шел сам, сам пришел и сам себе принес этот самый итог. Жестокие, проклинаемые, ненавидимые, заслужившие самые страшные казни - они попались Пеклу, которое не делает разницы между правыми и виноватыми, которому плевать на их святость или низость, для которого любая душа лишь пища, добыча, материал, очередной кирпичик порочного могущества. Я видел их всех, смотрел и не мог найти обмана или изъяна, потому что самое страшное оружие изверга, неважно будет он союзным, что само по себе нонсенс, или враждебным, что как раз аксиома... самое страшное их оружие - это правда, потому что только она достаточно горькая и злая, чтобы даже объятия Порока показались лучшим выходом.

Предатели.

Убийцы.

Садисты.

Мучители.

Все пороки, какие только можно было придумать, какие только существовали под Небом без прямого влияния Пекла, еще до встречи с его эмиссарами. Тот факт, что для некоторых высших техник извергов необходимы очень специфические души, часто невинные и не заслужившие такого конца, совсем не значит, что нет таких высших техник, где нужна именно законченная мразь. И милая, умная, такая верная Дарящая Ласки только что предложила мне идеальное успокоение для моей совести - вот, гляди, каких отборных сволочей я нашла, какие они гады. Можешь, новый мой Господин, успокоить свою совесть и позволить мне сохранить хотя бы часть коллекции, только не убивай или не отнимай сонм, ведь без сонма изверг и не живет, лишь умирает, а она ведь сильная, ей для простого существования и активного мышления нужно много-много душ, иначе она станет тупой и бесполезной, как потерявшая возможность обучаться нейросеть.

- Даже говорить не желаю, какие сокровища я была вынуждена просто отпустить. - Плаксиво и даже с некоторой долей искренности в той наигранной горечи, произносит дьяволица, покорно склоняя голову. - Я готова жертвовать всем, лишь ради шанса. Я знаю, что вы зрите, ведаю, что испытываете при мыслях обо мне. Я могу быть полезна, буду полезной, но мне нужен хоть какой-то шанс, оплаченный искрами тех, кто с вашей точки зрения эту судьбу заслужил.

- С моей точки зрения такой судьбы не заслужил никто, даже они. - С каменным лицом и полностью остановленными эмоциями, вымороженным нутром, отвечаю смотря прямо в глаза одержимого тела. - И ты не можешь не знать, что мне не нужна твоя помощь.

- Я вижу вашу силу, господин мой, как вижу и слабость, проистекающую из нее. - Без экивоков, без попыток солгать пожимает она чужими плечами. - Вы, скорее всего, меня убьете, и это печалит лишь тем, что мой экстаз оборвется, но даже секунда его продления уже стоит всех моих жертв. Тем не менее я не могу не попытаться прочесть вас, подобрать ключи, стать той, кого не захотите убивать сразу.

- Это не лучший способ втереться в доверие. - Со смешком, несколько нервным и очень вымотанным, выдаю прямо в лицо. - Уж точно не в твоей ситуации.

- А остальные еще хуже. - Весело, беззаботно, словно малое дитя смеется изверг, которая может быть старше даже Тиа. - Я пытаюсь подстроиться, подобрать ключ к вашей сути, личностной карте, если хотите. Просто в этом случае я не притворяюсь для исподвольного совращения и последующего взятия. Я с радостью себя поменяю, стану той, кого вы пожелаете хотя бы терпеть рядом с собой. Не с намерением влюбить, сломить или подчинить, просто быть рядом, смаковать свой экстаз столько времени, сколько только отмерит мне Вечность.

- Ты смогла бы меня совратить? - Интересуюсь совершенно спокойно, видимо, перегорев в плане испытываемого перед Пеклом и его обитателями ужаса с омерзением. - И насколько быстро?

- На первый вопрос вы и сами ответили, господин. - Еще более самодовольно и чуточку грустно признается Дарящая Ласки. - В бою мне бы это удалось едва ли, несмотря на всю силу того, что ваш дар сделал с моими Нитями Воспоминаний, но вы ведь не про бой говорите. Оставьте меня рядом с собой и мне хватит пары лет, чтобы вы и вся ваша команда ела из моих рук, а за десять лет я могу совратить вас на путь Пекла. Если бы захотела. Если бы пожелала. Если бы это было моей целью.

- Продолжай. - По-прежнему без эмоций, лишь с легким интересом даю ей выговориться. - Я слушаю, а не атакую.

- В этом и проблема. - Качает она головой в почти человеческом жесте. - В этом моя природа, моя суть. Как Тень может сожрать что угодно, выпить до дна даже бездонный источник, так и извергу дана способность подыскивать ключи к чужим душам. Тут уже не важно какая ваша сила и сколь прочна ментальная защита. Я могу ошибаться, ведь нет возможности учесть перемены в том, что есть вы и ваша природа. Вы уже сейчас совсем не похожи на того, кто подарил мне экстаз своей воли, как не похожи и на того, кто шел на бой со сдохшим в безрадостных муках владыкой моего домена. Но без этих перемен, без постоянного роста я найду к вам подход даже если намеренно стану пытаться не искать, даже если буду регулярно исправлять собственную сущность, убирая подмеченные детали из памяти.

- И что ты предлагаешь? - Не убирая броню равнодушия позволяю продолжать. - Какой исход видишь?

- Первым делом не могу отказать себе в попытке предложить принять мою ласку. - Почти смеясь и плача одновременно выдает тварь, внимательно отслеживая мои реакции. - Знаю, что вы откажетесь, но не простила бы себе, не предложи я этого. Мне по силам стать идеалом наслаждения, не вредить психике и не превратить вас в раба или игрушку, не исказить разум новыми перверсиями, но утолить уже имеющиеся, какими бы они ни были. Если же говорить всерьез, то лучшим вариантом, какой позволит вам не беспокоиться обо мне будет мое развоплощение или запечатывание в подходящий реликварий до того мига, когда вам понадобятся мои таланты.

- Ты ведь все равно желаешь предложить что-то еще. - С готовностью следую за ее логикой, за фактическим приглашением задать этот вопрос. - У нас, так-то, мало времени, чтобы играть в подобные шарады.

- Позвольте мне остаться за вашими спинами, обеспечить вам надежный тыл. - Выдыхает она почти с отчаянием, все-таки не выдерживая, показывая из-под сотен наносных чувств, десятков вариантов одной и той же личности, меняющих друг друга по ее желанию, все то напряжение, нежелание заканчивать свою историю в самом начале ее счастливого конца. - Создать культ, неважно будет он в ваше имя или без служения вообще. Я чую, вижу своим сонмом, как реагируют на это ваши смертные слуги, у вас есть такое место, где я пригожусь, где буду полезна! Я готоваотдать любые души, выпустить их все, даже исцелить от ран, нанесенных пороком моим, Похотью моей! Оставьте мне лишь крохи, лишь бы только их хватило на осознание самой себя, на возможность вспоминать и не забывать только что выученное, а остальное дополнят мои внесонмовые таланты и ваши дары! И в любой момент вы сможете рассчитывать на мою помощь, а ведь она чего-то да стоит - вы сами видели, что я способна убивать даже нареченных Легендой. У вас же есть ваш артефакт, есть подчиненные им, а я стану лишь одной из них, ваши дары и моя природа сольются в идеальный инструмент, пригодный к чему угодно!

Пауза.

Сказал бы что для вдоха, но ее тело сейчас не дышит, не бьется сердце и вообще она почти полностью перешла на магический метаболизм, сдерживая рвущиеся желания. Больше всего ее разочаровывает не смерть и забвение, ведь она не лгала о том, что даже секунда в подчиненном состоянии той смерти стоит в любой ее форме. Нет, разочаровывает ее осознание того, что она может быть полезной, что она может посодействовать моему возвышению так, как видит она его, или как вижу его я сам. И от осознания, что я сейчас из-за недоверия, опасения и омерзения готов избавиться от столь полезного инструмента, ее буквально колотит припадок. Имей она возможность передать те же ниточки кому-то еще, умирать ей стало бы тысячекратно легче, даже приятно в чем-то: почувствовать себя выжатой, использованной, добровольно все отдавшей и выброшенной за ненужностью - очень своеобразное топливо для последнего оргазма, но Дарящей такая идея нравится, она почти отдается фантазии о такой концовке, почти желает смерти медленной, небыстрой, чтобы видеть презрение и омерзение на моем лице в момент гибели.

- Примите меня хотя бы так. - Просит она и после, впервые за все время, продолжает уже требовательно, как дьяволица, что не единожды создавала культы и проводила кошмарные рейды в реальных мирах, привыкшая подчинять и совращать кого угодно. - Или завершите все в этот же миг. Поверить не могу, но ожидание настолько мучительно приятно, что я боюсь сорваться и начать делать глупости, вроде перезаписи себя в тело кого-то из ваших слуг. У вас есть способ уничтожить меня так, чтобы не оставить следов, вообще никаких.

- Они мне не слуги, ты это знаешь и намеренно меня провоцируешь. - Отбриваю, снова снимая маску и пытаясь понять, что делать с этим кадром. - Насколько ты была искренней, и сколько было в твоей тираде подгонки под мою, как ты высказалась, карту личности?

- Соотношение в четыре к трем в пользу искренности, пожалуй. - После паузы, за которую она сверялась со своей памятью и проверяла насколько сильно она сама себе мозги промыла для пущей убедительности, отвечает самая проблемная из жертв Кольца. - И я не могу удержаться от ранящего слова в адрес тех, кто продолжит быть с вами, каким бы ни было ваше решение касаемо меня. Пусть даже яда в том слове лишь кроха.

Вот же дерьмо...

- Вот же дерьмо! - Не вижу причин сдерживать мысли. - Почему это все так сложно, а?

Дарящая благоразумно промолчала.

- Изверги нестабильны. - После недолгого молчания, когда стало ясно, что мы оба не продолжим диалог, высказывается Тиа. - Это их сила и слабость, а ваше подчинение в сути своей должно иметь аспект стабилизации...

- Мне очень не нравится то, куда ты ведешь свою речь, звездорожденная. - Тоном, от которого можно в равной мере кончить на месте или словить сердечный приступ от накатившего первобытного ужаса, прерывает ее резко растерявшая навеянное равнодушие Дарящая, быстро, впрочем, возвращая обратно свое спокойствие. - Ты и понятия не имеешь о том, что я испытываю, что я желаю, и что я есть. Ты в праве говорить все, что только угодно, презирать, бояться, ненавидеть, страшиться и желать уничтожить, но одного я тебе или кому другому не позволю, дева звезд, - ставить под сомнения мою преданность.

- Это лишь сильнее меня убеждает в моей правоте. - Пугать Тиа точно не стоит, только силы зря потратишь, несмотря на всю ее усталость, от которой голос дьяволицы все-таки немного подействовал на короткий миг. - Свойство взаимодействия с Пеклом таково, что любая материя и сущность, проходя сквозь него, становится подобна испражнениям - неважно, что было в начале, ведь концовка едина.

По меркам Тиа с ее вежливой утонченностью, это было ужас как грубо, неэтично, оскорбительно и разве что только нахер не послала. Сразу видно много лет опыта взаимодействия с самыми разными опасностями.

- Мы и так по уши в дерьме. - Вздыхаю, чувствуя, что я еще об этом пожалею, о чем и сообщаю. - Чувствую, что мне придется об этом пожалеть. Я проверю твой сонм еще раз, а ты освободишь всех тех, кого я прикажу освобождать. Для тебя и вправду найдется работа, особенно пока я и Тиа не можем полноценно осуществлять ясновидческую работу.

- Я сделаю все, чтобы вас не разочаровать. - Отвечает Дарящая, и я ей, почему-то, поверил.

Наверное, это потому, что ее "не разочаровать" может быть воспринято также и в плане того, чтобы оправдать то самое ожидание "я еще пожалею". Остальная команда предпочла промолчать, хотя Лосий, я был уверен, хотел сказать что-то колкое, как и его клинок, в присутствии Дарящей ведущий себя еще недружелюбнее, чем по отношению ко мне любимому. Сказать, быть может, хотелось, но все были на нервах, всем хотелось побыстрее закончить и выдохнуть, даже мне. Заметить крайне недобрый в своей ласковой нежности взгляд, какой Дарящая успела отправить в сторону Тиа я успел, пообещав себе внимательнее следить за происходящими событиями, а в идеале, так и вовсе услать Дарящую к Зеленым Сиськам. У тех, если верить последним сводкам, немалые проблемы с дисциплиной и внутренними конфликтами, даром что в них проливается отнюдь не кровь, нужен кто-то, кто сможет прижать их к ногтю, умея не столько секса желать, а контролировать это желание.

Дарящая сюда подходила идеально, даже слишком идеально, заставляя раз за разом проверять себя на постороннее влияние, вновь и вновь понимая, что если она меня и окрутила, то на голой (и без пошлых гусарских каламбуров) дипломатии, банально просчитав. В который раз напоминаю себе, что главная проблема в ней не вопрос верности, а того, на что она пойдет ради моего внимания. Нужно будет хорошенько полазить в ее голове, предварительно защитив себя от совращения, чтобы понять, в какую сторону она мыслит - просчитать ее так же, как она попробовала провернуть это со мною. Ну, а еще не забывать о том, что она сказала - обычная ментальная защита от ее ужимок помогает не до конца, лишь усложняя и замедляя влияние.

- Готово. - Сообщает эльфийка, завершив очерчивать едва видимый круг на том месте, где раньше было сосредоточие Спирали, а сейчас сидит напряженно дышащий Ганс, в одной руке сжимающий артефакт, а во второй держащий флаконы.

- Готов. - Подхватывает следопыт, готовясь выпить краткосрочные, буквально на полминуты, стимуляторы, свою краткосрочность окупающие взрывным усилением и сравнительно щадящими побочками, как для такого взрыва.

- Готова. - Это уже Гестия, медленно убирающая свое присутствие из созданной туманной сетки, развернутой прямо над ритуальным кругом, оставляя только чистые чары, не являющиеся частью ее тела, которые, стоит нам исчезнуть, растворят остатки энергетических следов, какие не затрутся за счет дополнительных блоков ритуала.

- Тогда поехали. - Командую, вжимаясь затылком в сиськи Ыгры, которой пришлось так скрутиться, что может и навык йоги получить, одновременно фиксируя энергетику ее молотка и частично прикрывая Дарящую, чтобы избежать повторного появления едва затянувшихся повреждений.

Ганс одним движением, в котором чувствуется долгая-долгая практика, выхлестал все три флакона, будто выпивал гномью водяру, что не столь и далеко от истины - в двух из трех зелий основа была спиртовая, делая их обжигающе крепкими. Не выбрасывая флаконы, что очевидно, ведь их тогда найдут, он кладет стекляшки в карман и вцепляется двумя руками в Генератор, заставляя пространство пульсировать, будто в такт с биением его сердца. Место создания артефакта помогло притянуть нас сюда, но так же, как мы к нему были притянуты, так же можно от этой опоры оттолкнуться, стремясь допрыгнуть до ближайшего места, пригодного для того, чтобы отлежаться - Аренама.

Решение приходилось принимать быстро, но остановился на этой глуши я все-таки вполне уверенно, успев прокрутить и остальные варианты, один за другим отбрасывая их в утиль, тем более что было их не сказать, что много. Больше всего думал над лежбищем в диких землях - вот там реально все в три слоя укрыто сверхнадежной защитой, которую даже бог не продавит, если точно не будет знать, где именно нужно искать и кого ищешь. Две маленьких проблемы помешали отдать приказ о прыжке в том направлении, и я сейчас не о расстоянии, ведь для Генератора не играет особой роли сделать перенос на километр или на тысячу миль. Во-первых, как раз-таки Гримментрей вполне будет знать, кого он ищет, а я не могу быть уверенным, что он или его жрец не оставил на мне меток - божественная мощь мою-то силушку богатырскую превосходит, меряться с ним в силах и умениях этими силами управлять будет той еще глупостью. Это как сражение боксера-любителя, полгода позанимавшегося в неплохом зале, и действующего мастера спорта в тяжелом весе. Шансы, конечно, остаются, но больше математические, чем реальные. По итогу решено не светить самое надежное убежище перед возможным врагом, который лишь временно связан обязательствами, причем не предо мной, а перед собственной сутью!

Я еще не разобрался даже в том, как на меня повлияла сама сделка с сущностью, для которой всякие договоры являются родным аспектом могущества. Есть у меня такое подозрение, что Иерем мне сказал об алтаре в Библиотеке именно для того, чтобы дать повод попробовать сделку нарушить. Он ведь тогда еще не осознал, что Пыпыщ Сычерожденный был моим маленьким экспромтом, а не третьей силой, стравившей людей и извергов пораньше - спутав карты тварям и чуточку раскрыв глаза людям. Он явно был бы не против, чтобы я узнал о висящем над шеей таймере и поступил так, как должен поступить нормальный анонимус - попробовал бы хакнуть сервачок и потереть данные. Сейчас я даже после сканирования не чувствую на себе оков контракта, но это пока ничего не значит - на месте Иерема я бы тоже не лепил связь со сделкой на мою сущность, ее ведь и вырвать можно при достаточной отмороженности. А вот сотворить некий концептуальный механизм оценки определенных действий, просто не существующий до того момента, когда одна из сторон не решит контракт нарушить - вот это было бы решением умным, правильным. И, главное, проверить никак не выйдет, по крайней мере пока что. Позже, чую, придется много времени и сил потратить на поиск возможных ловушек, даже если их и нет... хотя кого я обманываю, кроме себя?

Второй же причиной, по которой Тропы несут нас в Аренам, является та самая защита, укрывающая племя Зеленых Сисек. Гестия своим Туманом исказила метрику пространства, сделала его неправильным, а лучше средства против Троп, чем безграничная Мгла, сыскать не выйдет. Учитывая тот факт, что защиту она ставила до того, как мы раздобыли Генератор, то никаких коридоров специально для него в тех монолитах нету и мы даже предположить не могли, что он так скоро понадобится. Аренам же не просто глушь, но еще и четко находится под пятой кровососущей твари, которая и прикрыть нас сможет, и о добыче зеркал позаботится, и найдет мне нормальную лабораторию для варки зелий и обновления тревожных комплектов. И, самое главное, если даже я этот город засвечу в качестве своей базы, мне ничего не будет стоить его быстренько покинуть через тот же зеркальный переход, заодно подготовив маскировку от Ткача и целую кучу обманок, чтобы скрыть истинную точку побега.

Лишь бы только нас не нашли чуть пораньше, но это уже та проблема, какую решить своими силами не выйдет, а размышления над ней только прибавят седых волос и убавят нервных клеток.

Снова ощущение тянущего движения, при полной неподвижности, чувство тягучего тоннеля, узкой Тропы, по которой тебя ведут за руку, или, скорее, несут за собой, словно ты воздушный шарик, подхваченный теченьем. И всех нас сюда приносит течением, да, главное, чтобы без кошмарных клоунов по дороге. Впрочем, зная Алурей, я даже не сомневаюсь в наличии подобных тварей в широчайшем ассортименте, огромном выборе и возможностью приобрести их на совершенно законных основаниях, чтобы натравить на своего недруга. Когда мы вывалились в нормальное пространство, - при этом Тропа отдалась во всем теле растянутой резинкой, какая шлепнула по нашим душам соответственно масштабу резиночки, - я уже почти запилил проект создания материального кошмара на основе пары трупов и кучи зеркальных осколков, имеющего вид жуткого клоуна и профильные зеркальные зачарования, заточенные под роль телохранителя для мелких детишек. Если когда-то разгребу авгиевы конюшни основного квеста, обязательно запатентую идею!

Выбросило нас всех прямо посреди города и от необходимости зачищать память свидетелям или даже самих свидетелей нас спасло только вечернее время и тот факт, что оказались мы в грязном проулке за трактиром, где справлял малую нужду какой-то вусмерть пьяный плотник. Ему же хватило ласкового поглаживания по щеке в исполнении изверга, чтобы сосредоточиться на своем деле и не воспринимать наше существование от слова вообще. Дарящая, конечно, хотела бы забрать себе его всего, а при идеальных условиях еще и поработать над развращением его искры еще до непосредственного изъятия, но свои желания она и сама прекрасно подавляла, без моего направляющего пинка.

- Я устанавливаю связь, не отвлекайте. - Подойдя к какой-то луже, самой чистой из имеющихся в этом проулке, я использовал ее для создания легчайшего поля отвлечения внимания, а после принялся связываться с оставленной за старшую хранительницу мира и добродетели тварь. - Эк!

- Что там? - Первой почуяла мои эмоции именно Тария, не Тиа или даже Дарящая, словно акула чующая кровь, так и она чуяла возможность постебаться надо мною. - У тебя бровь дергается.

- Ничего опасного. - Сейчас я выжигаю любые эмоции и лишние реакции даже более тщательно, чем во время диалога с Дарящей перед отправкой сюда, что, согласитесь, символично. - Раньше проверял кровососку только по верхам, не вдавался в подноготную ее работы. Удивило то, как она недурно здесь развернулась.

Не солгал, замечу, потому что разглядывая действия твари вблизи, зная куда смотреть и за счет этого обходя установленную ею защиту от возможных зрящих, и вправду впечатлился и почти прослезился. Если бы мэр моего родного Мухосранска чаял о малой родине хоть на пару процентов от того, как взялась за работу по облагораживанию Аренама моя комарик, я бы жил в самом лучшем городе на свете, а всякие европейцы мне бы завидовали! Впрочем, это удивление, хоть и было приятным (не зря оставил в живых, не зря сказал защищать город и его жителей), из колеи меня бы не выбило, если бы не оставленные для меня "подарки". Совершенно буквально говорю, им только бантика не хватало... хотя, вон у тех бантики есть. Промытые мозгами горожане из тех, кто перешел твари дорогу и мешал делать Аренам великим не снова, а впервые, шли во владение комара, и я даже не был особо против.

Трудно было быть против и другой инициативы, согласно которой желающая задобрить и вызвать хоть какой-то отклик в моей душе тварь выбирала девушек покрасивее (поголовно из тех самых вставших на пути к всеобщему благу) и садила их перед зеркалом в своем логове, голых или одетых так, что лучше голых, с табличкой с уровнем и краткой характеристикой в руках... Ну, это я не одобряю на самом деле, мне новые рабы или жертвы кольца не нужны, пока что точно, да и степень "достойности" и "заслуженности" такой судьбинушки я предпочту выбирать и оценивать сам, а не доверять это дело не совсем адекватной твари-кровососке. Впрочем, сама идея ее действий вызывала улыбку, пусть часть из девушек я прикажу ей отпустить, предварительно почистив память - это для нее они достойные жертвы, не для меня.

Ладно.

Ладно!

Ладно, сука бледная!!!

Какого детородного органа, засунутого в недетородное отверстие и там сто тридцать восемь раз повернутого по часовой стрелке и дважды по столько против нее же, после чего в то отверстие вставить бы ведерную клизму с освященным скипидаром, она перед зеркалами "предлагала" не только красивых девушек, но еще и милых женоподобных или просто изящных мальчиков!!? Это не говоря уже о парочке, тоже кстати, перевязанных бантиком, громил вида "если бы Конан пользовался спа-салонами и депиляцией", точно так же предложенных мне на заклание!

Да за кого она меня держит??!

Короче говоря, если подбить итоги моих впечатлений, то выходя на связь с дивно радой меня встретить дамочкой наружности бледной и зело зубастой, я четко осознавал несколько вещей. Во-первых, здесь нам придется задержаться - прийти в себя удастся не скоро, пусть до самого кошмарного состояния я себя не довел. Это лишь значит, что минимум полтора месяца я буду лежать, поплевывая в потолок в кроватке, а не скулить от боли или, скажем, пребывать в травматической коме, валяясь в уголке бревном овощного подтипа. Во-вторых, это будут очень веселые и забавные месяцы, потому что инициативность кровососки меня изрядно напугала, а уж если она споется с Дарящей или, не дай Система и админы ее, с Тарией, то житья мне не будет вообще. И третье, самое важное, пожалуй: я сделаю все, все, все, абсолютно все, чтобы о придумке комара с милыми мальчиками и депилированными громилами перед зеркалом с табличкой, бантиком, промытыми мозгами и остальными участками тела не узнала ни одна живая душа. Иначе придется весь этот город уронить в Тень, а самому начать свой квест заново, только на другом континенте. Ну, или подколки Тарии меня не оставят даже в посмертии, уж это я точно могу гарантировать и предсказать круче биржевого брокера.

Ыгра с огромным количеством мата с моей стороны, но почти без опасных моментов, двигалась за пределы Аренама, наяву являя собою хохму про незаметный стелс-бронепоезд в степях Казахстана, резко выползающий из-за угла. В городе ее прятать куда сложнее, чем в природном биоме, не говоря уж о банальной проблеме размещения - кроватку размером ей подходящую в этом городишке сыскать не выйдет, даже если очень постараюсь. Плюс на родных болотах, или тех местах, какие она захочет болотом сделать, она и сама себя спрячет не сильно хуже меня родимого. В список "задачи на ближайшее будущее" уже занесена необходимость хорошенько покопаться в ее Статусе. Список "нужно было сделать еще вчера" и вовсе переполнен на ближайшие недели, месяцы и хоть бы не годы.

Ганса на себе тащил я, а вот Тиа пришлось нести Лосию, что, опять-таки, вызывало у меня смутное пригорание пониже спины - почему я, главный попаданец в этом детском садике, вынужден тащить уже седеющего мужика, а Лосию досталась изящная эльфийка, причем еще и более легкая? Тиа отключила себя сама, погрузившись в медитативный транс и принявшись выдавливать из тела остатки флера, а после погружаясь в обычный сон. Она бы и раньше так сделала, но сейчас уже была возможность и пропали последние риски. По-хорошему, если до конца оставаться профессиональной, она должна была дождаться прихода на место отдыха, проверки защитных контуров, в которой она сама бы поучаствовала, короткого брифинга и только потом выключаться. Она легко могла и так, но при этом возрастал риск все-таки дождаться осложнений - отсутствие серьезных травм и поражений компенсировалось количеством мелких влияний, которые она преодолевала, но которые стоило бы все-таки нивелировать как можно раньше.

Приказным тоном была выдана команда на лечение, да и нести ее нужно было всего полквартала, к небольшому и неприметному домику, в котором был столь же неприметный погреб, у которого в одной из стен был спрятан проход на главную базу кровопийцы. А там и оставшаяся от мертвого патриарха защита, и новые ритуальные контуры, на которые вкладывающаяся в свою анонимность и ненаходимость тварь не скупилась, и несколько вполне годных артефактов, среди которых нашлась даже пара эпических, предназначенных скрывать все и вся. Оба эпика, правда, были именно скрывателями, предназначенными для капсуляции выходящих энергетических следов с помощью специфических замкнутых полей, а не закрывали от ясновидения. Даже стало интересно, где она два эпика раздобыть смогла, ведь не у криминала же она их отжала? У тех таких игрушек не водилось, иначе я бы об этом знал и забрал бы их перед уходом из Аренама.

Не знаю, насколько полно я сумел передать свое отношение, но к моменту, когда мы выбрались в подвале занимаемого кровопийцей имения (одновременно и надземный и подземный комплекс, вполне, кстати, уютный), никаких следов "конанов", как и вообще любых подарочков там уже не было, только почтительно склонившаяся кровопийца, одетая в элегантный и весьма обтягивающий охотничий костюм знатной леди на выезде, а за ее спиной уткнулись мордой в пол ее охранники и простая прислуга. Они сейчас нас не видят, не слышат, не воспринимают даже течения времени, что очень правильно - я об этом не говорил и не приказывал, но тварь и сама немало новых знаний о конспирации почерпнула за последнее время. Сказывалась, знаете ли, способность раздобыть почти любую литературу или даже инструктора взамен на подаренный только снятый сапожок - у бургомистра их уже целых три и мне бы очень хотелось забыть о том, что именно он с ними раз в неделю делает, даже не вспоминая об этом в остальное время.

Размещались быстро, лихорадочно даже, стремясь успеть сделать максимум до того момента, когда мне станет противопоказано творить любое волшебство. Радует хотя бы то, что создание зеркальной сети защиты требует не столько силы, сколько контроля и хорошего владения мистериями Грезы. Они тоже просели в сравнении с нормальным состоянием, но это именно в сравнении - для моей работы хватает с головой. Лосий положил свою шпагу в изолированный ритуальный круг, уже готовый, хоть его и не проверила Тиа, но заказывал конструкцию еще патриарх, причем у нормального специалиста, который потом согласился на чистку памяти за дополнительную оплату. Во втором таком же круге лежит мой трофейный меч, а в самом маленьком, дополнительно усиленном зеркальной крошкой и пропитанными небесной синевой кристаллами кварца, которые насыпали кругом и создали простейший и оттого очень надежный контур, лежит самый опасный груз. Туда приближаться запрещено вообще всем, включая даже кровососку и самых бесполезных ее слуг. Там лежала токсичная шкатулка-изолятор для наследия демонического дедушки, от чего дрожь пробирала даже Дарящую, причем дрожь, густо замешанная на злости, омерзении и жажде устроить классическое очищение пламенем в духе инквизиторов, что, учитывая сущность поборницы чистоты, весьма иронично.

Взять осколок, заместить его отражение, создать линию передачи образа, разместить десяток обманок, добавить простых мусорных образов, часть которых на деле имеет второе дно, чтобы заставить искать подвох и ниточку, которой там нет, залить Грезу, очертить границу эффекта, вмонтировать в общую сеть, повторить. На одну штучку уходит немного времени, меньше пяти минут, но для надежной работы их нужно по меньшей мере пара сотен, а с учетом того, что уже сейчас творится в ясновидческой сфере, нужно не сотни, а тысячи обманок создавать, связывать в несколько параллельных сетей, завязывать на разные центральные зеркала и создавать механизм, не слишком уступающий в сложности той херне, через какую я лез в Библиотеку.

Ко мне подходили, помогать пытались или отвлекали разговорами, нарываясь на подзатыльник, но Тарии его прописала Гестия, отправив отсыпаться. Сама она приняла туманную форму и начала гасить паразитные выплески Грезы, дав возможность освободить часть внимания, направленную на их самостоятельное нивелирование, чем уже немало помогла. Следом приперлась кровососка с десятком ритуальных принадлежностей и артефактов, среди которых половина имела редкий статус, вызывая у меня все больше вопросов на тему, кого и как она ограбить умудрилась. Она начала покрывать зеркала алхимическим лаком и обстукивать каким-то странным набором тоненьких жезлов, делая их более податливыми к моим трудам. Я успевал делать свои зеркала быстрее, но даже каждая третья усиленная деталька общей сети уже неплохо, пусть там того усиления на три процента в среднем. Пришла и Дарящая, накинувшая на свое уворованное у культистки тело предоставленную слугами одежду, начав каким-то образом делать осколки не податливыми, а, наоборот, слишком инертными. Для многообразных обманок это на пользу не пошло, но на такие штуки куда проще переводить откаты и зачернения - выдержат они несколько дольше. Все это я и сам мог сделать, даже лучше, но разорваться у меня не получится.

В смысле.

Я могу, уже пробовал.

Только надорвусь же.

Спасало, прямо выручало покруче стакана холодной водички, найденного рядом с кроватью утром, после бурного празднования, только то, что пока еще никто не рвался проводить масштабное просеивание образов в моем направлении. Хватало у ребят в Вечном иных дел, не считая зачистки остатков тварей, поиска их культов по самым горячим следам, спасения того и тех, кого еще можно спасти, и прочего хорошего. К моменту, когда новорожденную сеть начало всерьез дергать, вынуждая отвлекаться на ее донастройку, а не на создание новых элементов, сама сеть уже была, пусть и не настолько законченная, как мне хотелось бы. Сам же ее создатель пропотел насквозь, вид имел аки у больного горячкой и похмельем в самой тяжелой форме, а шатало его будто моряка во время алкогольного шторма.

До моей койки меня буквально понесли, причем кровососка, - как ее вообще зовут-то? - под одну руку, и дьяволица под другую. И смотрели они друг на друга так, что Гестия решила пройтись вслед за ними, просто на всякий случай. Наверное, картина обессиленного и явно страдающего человека, которого такая парочка куда-то там тащит, выглядела настолько зловещей, насколько это лишь возможно и немножечко сверху. От мысли о юморе всей ситуации меня пробивало на хихоньки, но получался только заглушенный кашель.

Положили меня в той же комнате, что и Тиа, отдельно уточню, что на другую кровать. Размышлять о том, зачем в фентезийном средневековье комната с двумя большими двухместными кроватями, каждая со своими балдахинами и занавесками, я даже не пытался. Ясновидение причиняло почти мучительную боль, будто резь в желудке, мигрень, ноющий зуб и защемивший нерв одновременно, на такую хрень тратить силы было просто омерзительно, непрофессионально, рискованно и вредно для меня самого. Я все равно проверил, разумеется, найдя историю достаточно забавной, в духе лучших строительных баек Земли, про дверь в лифт посреди жилой квартиры.

Уже закрывал глаза, но все-таки поднялся, сполз с кровати, едва не грохнувшись на пол, потом-таки грохнулся, больно треснувшись локтем из-за занемевшего от долгого сидения тела. Это моему-то локтю было больно, со всеми пассивками на прочность тела и его трудноуязвимость! На материале кровати и вовсе вмятина осталась, а если бы я не развернул вовремя подавление шума, то еще и переполошил бы команду. Подполз к Тиа, проверяя еще и ее - остальных удалось осмотреть раньше, а вот эльфийку в трансе унесли сразу и потом было не до нее. Транс перешел в обычный сон, да и большая часть флеровой интоксикации была из тела выведена, меток проклятий не имелось (я их не видел, но потом обязательно проверю еще, уже оклемавшись), травмы и побочные действия алхимии оставались неприятными, но не угрожающими чем-то действительно серьезным. Хотя находящаяся под легким кайфом Тиа, смеющаяся в лицо первожрецу Гримментрея и не сдерживающая эмоций, прочно засела в моей памяти, как один из самых шаблонорвущих моментов этого долгого дня.

В последний миг решаюсь проверить еще и ее сны - из-за флера, вернее его остатков, они могут стать слишком опасными, хоть вероятность и невелика. Несколько неловко, ведь я знаю, что из-за все тех же мельчайших обрывков Похоти, какие еще не выведены ее энергетикой, сны у нее должны быть красочными, что невольно заставляет почувствовать себя вуайеристом. Успокоив себя тем, что Тиа сама бы мне выписала моральных пинков, проигнорируй я возможность уменьшить риски, осторожно проверяю сон. Стараюсь не подсматривать сюжет, а только высматриваю следы неестественности, но обрывки сюжета сна, да, пошловатого, но обычного, и принадлежащего именно ее собственным фантазиям, только выведенным на волю и доведенным до абсурда, улавливаются все равно.

Улавливаю...

...сейчас нормально? Болей в голове и спине не появилось?

...я буду вести твой транс, так что постарайся не терять себя слишком сильно...

...следи за кулоном, не отвлекайся, дыши глубоко, неспешно. Движения кулона просты и предсказуемы, но, вместе с тем случайны...

...ведь ты все еще спишь, а во сне все бывает странно...

...я ступаю по земле, Тин, я ступаю по тебе, по твоим рукам, твоему лицу, твоим чреслам, твоим мыслям, своим желаниям, вверх, вниз, вверх, вверх, Тин, не отвлекайся...

...о ее стопах и ее красоте, дивной и верной, всегда твоей, в любой миг твоей, как ты стал ее, как земля, как трава, по которой я ступаю, так твои мысли стелются подо мною, а ты помнишь...

...как нельзя винить дождь за то, что он падает вниз, а не вверх, так и я не собираюсь винить человека в любви к эльфийским ногам, ступням, телам, в слабости перед нашей красотой...

...сейчас я уберу свою ступню, а ты, в благодарность за мою ласку, забудешь об этом прикосновении, но будешь помнить о нем в глубине памяти, хорошо?

...концентратором сегодняшней медитации я позволю избрать мои ступни...

...надеюсь, мне не стоит уточнять, что я бы не хотела увидеть тебя на очередном ритуале всего в пятнах семени...

...правильно построив гипнотическую индукцию, нужным образом убедив тебя, я смогла сделать так, чтобы ты сам удерживал на себе все мои внушения...

Мать.

Твою.

Эльфийскую.

Я возвращаюсь обратно в свою постель, заскакиваю на кровать, бодренько укрываюсь с головой и засыпаю уже через несколько секунд, счастливо и беззаботно, как маленький ребенок. Но прежде чем уснуть, за эти несколько секунд, я успел взять свой наполненный до отказа мысленный список задач из разряда "сделать еще вчера", едва не разорвал его на клочки и таки запихнул туда еще два пункта, поместив их, конечно, не на первую строчку, но настолько к ней близко, насколько это вообще возможно.

Все-таки согласиться с намеками Тиа на получение нормального, хоть даже ускоренного до предела и оттого фрагментарного, магического образования в стиле классической школы эльфийских листьев-ликвидаторов.

И никогда.

Никогда, бл*дь, не доводить Тиа до состояния бешенства своими приколами.

А вот потом я уснул.

Глава двадцать третья

Первые пару недель после прибытия в Аренам пришлось провести в контролируемой полу-коме, причем мне даже особо плохо не было. То есть, было отнюдь не хорошо, но именно кризиса, когда неясно доживу ли я до рассвета, не наблюдалось. Мне даже удавалось следить за системой зеркальной маскировки через собственный сон, хоть и без возможности вмешаться сколь-либо серьезно. Ровно четыре раза я пробуждался на короткие пару часов, чтобы либо поправить сеть, либо немного дополнить ее, заменив утраченные детали новыми. Это тоже не прибавляло хорошего самочувствия, но до угрозы ухудшения я так ни разу и не довел.

Мое состояние было одновременно и проще, и сложнее, чем после Библиотеки, поскольку сроки моего выпадения из обоймы получались просто рекордными. Да, я почти гарантированно приду в себя и восстановлю боеспособность в полной мере (про восстановление себя, пожалуй, предрекать не стану), но времени это займет ну очень немало. Сильнее всего сказались нагрузки от стремительной прокачки, которые меня и спасли во множестве отношений - меня буквально слишком резко раздуло, сделало сосуд моего тела чрезмерно тесным, еще не успевшим приспособиться к возросшим возможностям. И потом сразу в бой, без оглядки, без пощады к своему здоровью и, если уж честно, без надежды этот бой пережить.

Финальный замес, совмещенный с финальной же наградой за мои деяния, лишь усугубил ситуацию, создав шаткое равновесие, которое теперь лучше не нарушать. Оно обязательно придет в норму, но до того времени мне категорически противопоказано всерьез напрягать и без того потрепанную сущность попаданческую. Всевозможные "мелочи", вроде контроля или даже постепенного развития сети зеркал, автоматического заворачивания во внебытийность и рефлекторного контроля информационной сферы, я могу проворачивать и так, но стоит выйти из пределов "легкой разминки", как тут же рискую лопнуть воздушным шариком и быть таковым.

Эти недели, самые первые и самые тяжелые, отложились в голове ощущениями непрерывной ломоты во всем теле и энергетике, которая вроде бы и не слишком болезненна, но ее не заткнуть, не унять, не обезболить никакими средствами. Хуже всего было то, что даже в забвение не провалиться - нет ни повода, ни медицинской необходимости, ни возможности. Каждая секундочка отложилась в памяти даже слишком хорошо, как и мельтешение пытающихся мне помочь соратников. Они ведь тоже были в полном откате, могли сделать даже меньше, чем я сам, если не считать кровососку - она-то свежей всех свежих, взяв на себя большую часть всех возможных забот. Дарящая и вовсе сидела безвылазно в самом темном углу подземной базы, высовываясь лишь на считанные минуты и очень неохотно, пряча себя в тени моей защитной сети. Уж для нее-то первая же засветка станет проблемой почти смертельной - на любой след адской природы, неважно где именно он будет прозрен, реагируют без промедления и пренебрежения.

Тиа, Ганс, Гестия, Лосий и даже Тария - все они вымотались так, что спали по восемнадцать-двадцать часов в сутки, проводя как можно больше времени в целительном сне, лишь бы избежать перманентных эффектов откатов. Так-то, я большую часть зелий так создавал, чтобы после них подобная кататоническая сонливость приходила, избегая иных, более опасных эффектов. Однако, избежать их все равно не вышло и потому команда даже в мою коматозную дрему фонила раздражением и форменным несчастьем, страдая от сыпей, аллергий, расстройств желудка и прочих прелестей интоксикации, похоже, всеми существующими группами эссенций, какие только могу назвать. Ну, кроме Ыгры, но та тоже страдала, потому что у нее отобрали ее палку-ломалку, спрятав чужой легендарный артефакт в защитном круге, но поди ты ей необходимость этого объясни.

К тому моменту, когда я уже мог сравнительно свободно пребывать в сознании и двигаться своим шагом, пусть даже недолго и желательно без любых использований резерва, а соратники перестали блевать радугой по три раза на день, давясь декоктами как моей работы, так и закупленными комариком запасами, сил не имелось даже на проявление радости. Ну, у меня не имелось, тогда как оставленная хозяйничать в Аренаме тварь выворачивалась наизнанку, но находила, без вреда для остальных дел, свободное время, чтобы покатать сидящего во вполне комфортной версии инвалидного кресла меня. И да, это реально было инвалидное кресло, с колесиками, причем сделанными из обработанного чарами камня, а не дерева. Тварь обещала найти левитирующий аналог на мысленном управлении, но я предпочел не оставлять следов поиска столь необычной вещи, пусть она даже клялась кровью, что сможет провернуть все без подозрений.

Послать же катящую мой "трон" тварь подальше не поднималась рука (учитывая слабость во всем теле, то это даже вполне буквально сказано), потому что она, как-никак, заслужила поощрение тем, что не просто выполнила мои указания, не просто укоренилась в городе и поставила его себе под сапог, но еще и выходила нас всех в самое тяжелое время. Ее самые доверенные пешки, вообще не покидающие базы, как и она сама вились над каждым убежавшим из Вечного победителем по жизни, обеспечивая комфорт и благоприятные условия для выздоравливания. Тех Конанов депилированных я ей, конечно, не простил, но раз уж сам пожелал об этом конфузе забыть побыстрее, то и напоминать нечего. Других промашек за ней не имелось... или она пока что не попадалась и отчего-то в последнее верится намного больше, чем в первое.

Общее ощущение было как утром после очень мощной попойки и столь же мощной драки с применением подручных средств, в которой получилось победить, но не вышло уйти неповрежденным, когда похмелье еще не отпустило, синяки и ссадины налились тяжестью, весь мир кажется серым, но подспудно понимаешь, что погулять вышло хорошо. Настроения не было делать хоть что-то, но приходилось сидеть и давиться каким-то легким салатиком и кашей на молоке, просто чтобы дать организму прийти в себя. Впервые собралась вся команда, даже Дарящая вытащила свое тело подпитать белками и углеводами, а настроение такое, будто хороним любимого хомяка, причем купив ему гробик ценою в три месячные зарплаты.

- Все службы города, подчиненные Короне, получили новую порцию указаний на поиски всего подозрительного. - Чинно попивающая вино кровопийца, сидящая в уголке стола, пожалуй, единственная, кто сейчас вообще работоспособна. - У меня сложилось ощущение, что эти рекомендации, приказы и рескрипты присылают разные группы интересантов, пусть даже и под одной и той же печатью. Сегодняшние требования и вовсе отдают истерическими нотками. Требование результатов по поиску культов Пекла настолько требовательны, что я подумываю один такой организовать и зачистить, лишь бы отвязались.

Интересно, почему часть кровососов спокойно может жрать и пить нормальную пищу, расщепляя ее в пыль и даже не гадя, пусть и тратя на это силы, вместо их восстановления, а другим приходится едва ли не вручную вычищать оставшиеся со времен человеческого бытия желудки от попавшего в них шлака? В этом плане клопы поганые удивительно разнообразны, как и во всех остальных - их разновидностей в мире столько, что можно сломать голову, вплоть до того, что каждое гнездо со временем приобретает свои черты. Возможно, это потому, что они работают с эссенциями и оттого очень подвержены мутациям? Ведь как ты ни работай, а столь плотная субстанция, сжиженная концепция, фактически, все равно будет сифонить и просачиваться в тело. Даже в мое тело, что я не раз замечал и чистил после работы с сосудом! А уж у тварей, которые только на ней родимой и живут, все это выражено еще ярче, отчего они тем меньше изначальных людей напоминают, чем дольше живут и жрут.

Моя подчиненная, например, пить вино может сравнительно спокойно, хоть и тратит кроху сил на его расщепление, а вот кушать какой-то там гарнир у нее получается лишь за счет собственной прокачки - развитые статы позволяют не жадничать на дезинтеграцию сожранного прямо внутри собственного тела. Просто вкус вина ей нравится, и она может им наслаждаться, а то же молоко, особенно свежее, особенно человеческое и прямо из источника (желательно симпатичного и промытого мозгом) даже дает слабенький питательный эффект. Растительные соки, как и большая часть безалкогольных напитков, вообще неотличимы от затхлой воды - вкус она все равно различает, но инстинкты твари вызывают отторжение и не дают наслаждаться. Почему вино или, скажем, выдержанный зайнбергский ром сохраняют вкусовые качества и не дергают инстинкты, а пиво любых сортов уходит в утиль, она и сама понять не может.

- Сама не смей даже думать о слоеной петле, сестрица. - Пока я туплю, уйдя мыслями в глубины философских и научных размышлений, Дарящая сходу начинает строить менее опытную товарку. - Даже если сумеешь каким-то чудом провернуть организацию незаметно, то внимания привлечешь непоправимо много, и не известно, чье именно будет хуже - поистрепавшихся Очей и обозленного клира, али моих сородичей. Как минимум один из девятнадцати укоренившихся и сумевших нанести миру одушевленных реальный урон культов изначально позиционируется как полностью контролируемое образование.

Ага, тут я согласен, достаточно вспомнить Тавимарк (за которым я слежу, ведь именно там мы делали остановку перед прыжком на Аренам), где уже третий день бушуют те еще страсти, после того, как все три имеющиеся там культа стали достоянием общественности. Общественность представлена была спешно собранной следственной группой, в которую запихнули далеко не самых крутых и влиятельных дознавателей (те из влиятельных и опытных, кто остался жив, в своем уме и функционирующим, были нужны на других направлениях). Сами следователи были, может, слабоватыми, но снарядили их только в путь, имперская сокровищница раскрыла закрома, а храмы, включая служащие Гримментрею, щедро вливали золото в подобные начинания. Собиравшийся организовать себе повышение представитель Очей в Тавимарке сейчас отчаянно боролся за право дать следователям баснословную взятку, лишь бы сохранить жизнь если не себе, то своему роду.

Сохранит, наверное, хоть и повяжут его теперь такими кандалами и клятвами, какие потом будет годами ослаблять, потому что он хоть и накосячивший, но хоть какой-то профи, сравнительно верный Империи Веков, а таких сейчас большоооой некомплект. А ведь это еще группа следователей попалась достаточно чистоплотная и запуганная угрозами расплаты за вероятное злоупотребление служебными полномочиями. Многие будут слишком тупыми, чтобы всерьез испугаться, или слишком продуманными, чтобы попасться, начав делать личный гешефт, пользуясь неразберихой и открывшимися возможностями.

- Уж тебе я в этом поверю. - Чуть скривив губы в раздражении, без зашкаливающего восприятия и моего перка на улавливание мелких деталей вообще неразличимом. - Жаль, был бы повод немного приструнить храмы.

Про себя отмечаю стойкую неприязнь кровопийцы к клирикам, потому что им промывать мозги сложно и рискованно, приходится работать минимальным воздействием и чистой психологией, без столь любимых тварью игр с чужими разумами, а потому они все еще сохраняют некую долю автономности, находясь не под полным ее контролем, чем доводят бледную госпожу едва ли не до бешенства. А еще стоит потом проверить, не порылась ли Дарящая в мозгах слишком самоуверенной кровопийцы, потому что очень уж быстро та согласилась с конкуренткой, причем даже без спора или попытки отыграть положение. То есть, изверг права, насквозь права, но в характере клопа было бы ответить паройвстречных аргументов просто чтобы не терять лицо. А она этого не сделала, тогда как дьяволица не может не осознавать, что если за копание в головах основной команды я буду бить по жопе (фигурально, а реально сразу насмерть), то влияние на кровососку могу и пропустить, а найдя - наказывать не сильно.

Уж кому-то с ее опытом не трудно будет ненавязчиво натолкнуть менее опытную тварь на атаку, попытку применить дары кольца к одержимой и потом с чистой совестью обработать ее своими ниточками до полного послушания. Едва ли она на это решилась бы, пойдя поверх моей воли и приказов, но вероятность этого все равно есть. Да и если бы она попробовала промыть мозги кому-то из моего окружения, то начала бы именно с аренамской нечисти, потому что она прямо идеальный кандидат.

- О, да, работать с храмами всегда тяжело, этого не отнять. - Подхватывает дьяволица, стремясь то ли погасить даже отголоски недовольства в эмоциях "сестрицы", то ли увести тему подальше от опасного для раскрытия ее вероятного влияния момента. - Но в этом я могу дать тебе некоторое количество советов из тех, какие ни в каких книгах не опишут, не в тех, которые можно достать обычными и не очень средствами. Советов, которые полностью раскроют потенциал в исполнении лишенного наделенности существа, умеющего дарить и быть одаренной талантами, вроде наших с тобой.

Тут и не поспоришь, потому что глупо будешь выглядеть, ведь в чем-чем, а в организации законспирированных деструктивных организаций силами тварей с абилками промывания мозгов, Дарящая с ее опытом несравненно круче всех нас вместе взятых и умноженных на два. Настолько круче, что невольно задумываешься над тем, насколько она вообще нужна и нельзя ли ее сделать несуществующей... или хотя бы запечатать аки джинна в бутылку и забыть где-то на сотню лет. Запечатывание извергов считается одним из самых классических способов борьбы с ними, хоть и сравнительно редким на фоне излюбленного всеми изгнания. Так уж сложилось, что окончательно убить тварь такого толка непросто, ведь при любых серьезных повреждениях или угрозах те пытаются сбежать в свое Пекло, пусть и ценой ослабления.

Полуматериальные тела, вытканные из чистого флера и энергии Домена, на самом деле довольно редки, куда чаще изверги воплощают себя в одержимую плоть, что ослабляет их силы, но дарует большую защиту и способность жертвовать такой скорлупой. Прошедшая в Вечном бойня здесь совсем не показатель, даже наоборот: там бежать никто не пробовал до самого последнего момента и даже тогда, есть такое ощущение, не пытались, хоть и хотели. Я вполне допускаю, что архидьявол реально принудил своих игрушек не отступать прямым контролем, потому что сражались они до последнего и бежать стали лишь после его гибели.

В обычной ситуации, стоит запахнуть жареным или хотя бы серьезной битвой, дьяволы бегут без оглядки, прихватив то, что можно прихватить, уж это мне рассказали и Дарящая, и Тиа, и даже кровопийца. Собственно, в одержимые тела первым делом встраивают механизм быстрого отступления, чтобы сбежать не просто резко аки понос, но еще и не потеряв по дороге собственные портки, то есть накопленный сонм. А потому магами, особенно алишанскими, давно и прочно освоены классы всевозможных печатников. Изверг, он ведь, по сути, энергия и флер, подвластный такому типу магии намного сильнее, чем те же Тени или Кошмары, чем смертные и пользуются. Не убить, так вывести из игры на долгие годы... пока артефакт не прохудится и не начнет влиять на окружение. На полсотни столкновений с сильными тварями, лишь троих уничтожают безвозвратно, тогда как пятерых запечатывают. Остатки неравномерно разделены между насильственным изгнанием с пинком под жопу и плавным отступлением по заданному плану и под прикрытием малоценной мелочи. Неравномерно из-за того, что хрен поймешь где одно переходит во второе.

В злой и недоброй Империи Веков все-таки предпочитают уничтожать тварей сразу, даже если высок риск их побега, а вот алишанские команды зачистки любят засовывать джиннов в бутылки. Ну, это я так говорю, по земной аналогии, потому что на Алурее есть собственные джинны, наделенные и очень редкие разумные, обладающие крайне пластичной энергетикой и эфирным телом, за счет чего вызывают множество вопросов у всевозможных естествоиспытателей. Как же так - форма существования близка к энергетической, а поражения планарной скверной нет, как и потери наделенности? В общем, очень интересно, а покупка живого джинна обойдется в огромную гору золота, помимо кучи обязательств и услуг.

Ну, препарирование наделенных джиннов и продажу сисястых джинний в гаремы оставим алишанцам, как спецам по рабомантии, но, думаю, запереть Дарящую в какой-то шкатулке мы с Тиа сумеем, ведь нам дьяволица сопротивляться не станет. Только все равно нужно восстановиться, потому что сейчас ни я, ни друидка не можем даже ходить нормально. Вернее, можем, даже сражаться можем, но последствия у этого будут такие, что проще изображать тюленей и не дергаться лишний раз, напрягая уставшие тела и аурные оболочки.

Беседа за столом шла вяло, поддерживаясь исключительно за счет донимающей обеих тварей Тарии, потому что она хоть и получила все откаты от зелий, но вымоталась слабее прочих, а еще имела шило в заднице, которое просто не давало молчать. Но иссяк и ее запал... а не, это просто завтрак закончился, а танцовщица продолжила доставать кровопийцу на тему того, что ее игрушки делают с подаренными за заслуги перед хозяйкой сапогами. Я одно только не могу понять: как она умудрилась совершенно не стесняющуюся своих поступков и внушенных ее игрушкам перверсий тварь довести до чего-то напоминающего смесь смущения и да-отстань-же-ты-от-меня?

Нет, пожалуй, этого я знать не желаю.

- Постой, Тиа. - Когда все остальные уже разошлись, окликаю собравшуюся уходить обратно в свою комнатку эльфийку, которая тоже, я уверен, немного устала от постоянных очистительных медитаций, должных избавить от мельчайших следов вредоносного флера. - Ты же закончила основные циклы очистки, да? В смысле, время свободное появилось, хоть немного, да?

- Совершенно верно. - Степенный ответ был дан после некоторой паузы, вызванной очередным мышечным спазмом, как последствием приема усиливающих физические атрибуты зелий. - Продолжить можно было бы, но сие несет риск бросить последнюю монету на и без того уставшие быть в шатком равновесии весы. Сейчас мне только и остается, что проверять качество местной библиотеки... скажем прямо, куда более высокое, чем от нее ожидалось, но значительно ниже желаемого.

Это да, кровососка, такое ощущение, помимо комариной природы, имела еще некоторое сродство с теми же сороками или даже хомяками - тащила она все мало-мальски ценное и не прибитое, которое можно присвоить без того, чтобы поднять подозрения. И речь сейчас не про золото и прочее богатство, а про книги, свитки, информацию любого толка и, в меньшей мере, различные околозаконные артефакты и амулеты. Информация ей нужна, а благодаря кое-чьему влиянию дамочка конкретно повернулась на самосовершенствовании в роли идеального теневого правителя. Так что пусть список здешней литературы у аса уровня Тиа вызывает лишь снисходительную улыбку, но даже сам факт того, что этот список вообще вызывает у нее хоть что-то, является тем еще признанием качества.

- Тогда попробуй, если не трудно, составить мне обучающую программу, как ты раньше предлагала. - Контролирую каждую реакцию и мимическую мышцу с той тщательностью, с какой перетаскиваешь подальше неразорвавшийся снаряд. - Ну, с учетом нашего состояния, так что больше упирай на всю эту скучную теорию и прочие выкладки...

Постепенно замолкаю под абсолютно ничего не выражающим взглядом смотрящей прямо мне в лицо эльфийки, у которой, однако, немного дернулась правая бровь, буквально на микроскопические величины, но я заметил. В такие моменты Тиа реально... не то чтобы пугает, нет, но вызывает нервозность, чувство сродни нахождению рядом с оголенным проводом или на большой глубине в какой-то шахте. Опасности нет, если сам не полезешь, но как раз есть понимание, что одно неверное движение и будет больно, плохо и некрасиво.

- Тин. - У нее получилось сказать мое имя как-то чрезмерно много смыслов в него вложив, повод для гордости или приколов, но, если честно, я что-то очкую над ней прикалываться, а то, я конечно все понимаю, поражение флером и все такое, но отчего-то нет желания дергать тигрицу за усы (или уши). - Тарии, ради предвечных Звезд и всего святого, что только еще осталось под изувеченным нашими поступками и ошибками Небом, ни единого слова.

Не удержался и хихикнул, выдав совершенно долбоклюйский смешок достойного /b/рата всемогущественного /b/ратства, отчего взгляд Тиа стал еще более ничего не выражающим. Я честно попытался взять себя в руки, но потом невольно представил реакцию Тарии, узнай она о случайно подсмотренном сне эльфийки, после чего едва не разорвал себе хлебало в попытках глотнуть смех и не заржать молодым единорогом, потому что воображение у меня всегда работало на отлично.

- Ладно, все, я спокоен, просто... фух. - Без труда выдерживаю слегка осуждающий взгляд замотавшейся во всю доступную ей в текущем состоянии маскировку зрящей, но потом опять представляю рожу Тарии, которой раскрыли суть нашей беседы и снова смеюсь кашляющим смехом.

Шмяк!

- Ай. - Делаю вид, что мне действительно больно от полученного подзатыльника, уклониться от которого я бы в текущем состоянии не сумел бы все равно, после чего перехожу в наступление. - Нет, ну серьезно же! Это же действительно смешно было бы!

- Как же с тобой сложно общаться. - Выдыхает Тиа, словно разом лишившись вставленного вместо позвоночника стального стержня и еще половины костяка, усаживаясь обратно на стул. - И ведь до последнего надеялась, как маленькое дитя, на случайность полагающееся, что ты был не в том состоянии, чтобы устраивать перекрестные проверки. Потом сама понимаю, что подобные надежды не только оскорбительно-беспочвенны, ведь не опавшей листве уповать на Фортуну, но еще и насквозь нелогичны, попросту опасны, потому что проверка обязательна, всегда обязательна и ее наличие априори лучше отсутствия! Все дьяволы глубин Пекла! Тин, я...

Звучно хлопаю в ладоши, прерывая нервный срыв Тиа, у которой от интоксикации и без того скачут эмоции, не говоря уж об общей картине нашего разговора, после чего выставляю ладони в защитном жесте, не давая продолжить.

- Слушай, давай просто сойдемся на том, что флер - очень коварная штука, а потом сделаем вид, что ничего не было, потому что ничего и не случилось. - Высказываюсь, подводя черту и выдавая окончательный вердикт. - Тем более что после всего пережитого мне и так еще долго отходить, а свободное время все равно девать станет некуда. И вообще, считай, что ты меня замотивировала... или демотивировала.

На последней фразе, которую явно подтолкнуло сказать свойство насмешника, эльфа даже выдала что-то похожее на улыбку, пусть и несколько натянутую. Я, конечно, рассчитывал поддеть или даже смутить, но для этого парочки обменов подколками явно будет маловато, категорически недостаточно.

- Я бесконечно польщена твоим доверием, Тин, как и пониманием, в том не собираюсь юлить или преувеличивать. - Видимо, моя попытка расставить точки над игреками оказалась достаточно успешной или просто Тиа меня опять просчитала и успокоилась самостоятельно. - Тот сон был навеян, вырвал из глубин подсознания те мысли, какие в ином случае даже прорасти не имели права и возможности, и мы оба это понимаем. Подобное действие, к которому меня подвела логика зараженного похотью сна, имеет право существовать лишь на просторах подобных снов. Меня многое в тебе раздражает, не могу и не желаю того скрывать, многого я не в силах принять, еще большего не могу понять, но едва ли я приму решение исказить чистоту твоих желаний из желания исправить то, что считаю ошибкой. Тем более в такой форме. Если и не потому, что твои руки держат мою верность и вечность, так хотя бы из отсутствия нужных умений и навыков.

Это она так мягко намекнула на то, что сама идея заставить меня учиться даже против моей воли, даже под гипнозом и с кучей рейтингов восемнадцать плюс, хоть и останется только идеей, но все равно в чем-то привлекательна? Я бы подумал, что паранойей страдаю, но, то самое чувство, которое позволяет мне поддевать окружающих максимально эффективно, подсказывает, что этот намек, призрак его существования, был оставлен намеренно. Товарищ мой, Тиалрианрелия, вы ступаете на очень тонкий лед, пытаясь играть со мной в "кто кого перешутит"! У вас, почтенная, огромный опыт и, признаюсь, несколько раз вам удавалось меня подловить, но сейчас, вероломно атаковав меня моим же оружием, вы ступили на мою территорию, а преимущества внезапности больше не имеете.

- Ясно, понятно, все отлично. - Отвечаю, устало растягиваясь в своем креслице, закрывая тему. - Тарии, так и быть, ни словечка не скажу... и не напишу, не передам образом или иным способом, не надо на меня так смотреть.

Внешне я был абсолютно искренен, да и внутренне тоже, но сейчас нужна не вот эта искренность, а ложь, которую нужно выдать за искренность. Мы оба не в лучшей форме, но она пострадала куда меньше, восстановилась полнее, ей, именно в этот миг, доступно больше. Я могу выйти на высокую планку, но это будет стоить мне дней и недель в частичном бессилии, а потому тот огрызок моих способностей, какой я могу беспрепятственно использовать, уступает тому, что может беспрепятственно использовать Тиа. И от этого я и начинаю вести свою партию.

Вереница образов, хоровод информационных матриц, каким я могу работать, пострадал сравнительно не сильно, требуя куда больше внимательности и собранности, чем предельной концентрации духа и разума, которые могли бы меня доконать. И я успеваю, пусть и на грани того, чтобы закашлять кровью (не опасно, но опять в постель и лежать пластом до утра), создать своеобразную обманку внутри обманки, сделать вид что я пытался что-то спрятать, но не рассчитал сил и оттого часть спрятанных помыслов просочилась за пределы внебытийности, попавшись в поле внимания опытной зрящей.

Что я ей показал?

Да всего-то тщательно скрываемое, даже от самого себя, сожаление о том, что Тиа сейчас сказала. Вернее, не совсем сожаление, а этакую грусть о том, что хоть мы и полностью раскрыли карты, восстановив и без того не пошатнувшееся доверие, но кое-что осталось печальным. Я рисковал тем, что Тиа - не простушка, не рядовой гадатель какой-то торговой гильдии, она даже в ослабленном состоянии остается тем еще монстром, у которого опыта подобных интриг больше, чем я на свете живу, даже если считать только время, проведенное в специфических сражениях нескольких видящих.

Рисковал, но справился, разумеется. Она, как уже говорилось, была тем еще профи, а потому ни внешне, даже для пытливого взора, ни в ясновидении не показала, что мою обманку заметила и скушала. Я даже начал переживать, что она реально не особо всматривалась в мою реакцию и потому не уловила показавшуюся на короткий миг "правду". Кусочки образов, затертые и даже мне самому, как она обязана была подумать, до конца не ясные, словно только пробудившиеся. Образов, которые складывались в картину того, что одному призванному увиденное в ее сне очень понравилось и подсознательно он был бы только всеми руками и ногами за, реши строгая училка Тиа ускорить и мотивировать учебный процесс своими гипнотическими ножками.

Вот если честно, хотелось просто оставить ситуацию подвешенной и смотреть, как именно она будет реагировать и не попробует ли, ведомая собственным долгом "отданной вечности" подвести меня к мысли, что о моем желании знает и готова пойти на подобную жертву. И жертву ли вообще? В конце концов вся эта фантазия, флеровый сон пришел из ее подсознания, а не из моего! Но это было бы несколько некрасиво и даже бесчестно в некоторых отношениях, как бы потом ни было смешно и весело. Потому я лишь воспользовался сетью зеркал, чтобы посмотреть на лицо спокойно развернувшейся и покидающей комнату эльфийки, ведь на том лице, несмотря на весь самоконтроль, все же промелькнуло некоторое количество весьма противоречивых эмоций. Удивление, шок, веселье, недоумение и даже легкое предвкушение, хотя последнее мне, вероятнее всего, показалось и меня не переубедить.

Ну, еще свою роль в том, что я не стал затягивать шутку, сыграл тот факт, что дольше выдержать я просто не сумел, как ни старался, только вслух я это никогда не признаю. Тиа была уже в дверях, когда ее остановило тихое подвывание, почти писк, постепенно переходящий в хихиканье, а оно сменялось уже полноценным и не сдерживаемым гоготом. Я ржал бессмертным пони даже тогда, когда Тиа медленно и грациозно развернулась на каблуках, вызвав ассоциацию с поворачивающейся центральной орудийной башней линкора Ямато, не в силах заставить себя утихнуть, даже если бы от этого зависела моя жизнь или хотя бы физическое здоровье.

Приковылявшая спустя некоторое время команда мечты застала сюрреалистичную картину валяющегося на полу призванного Героя, которого, не меняя равнодушного выражения лица, наглым образом вышвырнули из его креслица, после чего принялись методично, будто гвоздь забиваешь, колотить по чему придется тяжелой перьевой подушкой, несмотря на то, что каждый удар заставлял меня переходить от смеха на короткий и визгливый вскрик.

- Ни!

Шмяк!

- О!

Шмяк!

- Чем!

Шмяк!

- Не!

Шмяк!

- Жалею!

Шмяк!

Шмяк!

Шмяк-треск-фырканье!

Вычищать перья изо всех углов все равно пришлось пригнанным кровопийцей слугам, а спросить у Тиа о причинах моего вероломного избиения не решилась даже Тария, настолько у Тиа, покидающей комнату с видом, словно покидает званый ужин в королевском замке, где ей в десерте попался усатый таракан, был невозмутимый вид. Правда, потом пришлось долго, очень долго отбиваться от желающей все знать и самой посмеяться Тарии, но я был кремнем и ничего ей не сказал, потому что эта подколка была подколкой против Тиа, между ею и мной, а не достоянием общественности.

А еще я опасался, что в следующий раз перья из подушки мне забьют не в рот, а прямо в задницу, раз уж временами я именно ею и думаю.

Молчание напряженное, острое аки лезвие, казалось только дернись и тебя этой тишиной разрежет на ленточки и потом из них завяжет бантик, а сверху посыплет сахарной пудрой. Почему пудрой? А сам не знаю, просто аналогия придумалась, не иначе опять пошли когнитивные искажения и горячечный бред без горячки. Хорошо хоть дальше сбившейся дикции и чудных словесно-мысленных конструкций, возникающих в голове, эта гадость не заходила. И это хорошо, потому что страшно даже представить тот пи*дец, какой может устроить кто-то вроде меня в полном неадеквате и с розовыми пони перед глазами.

Впрочем, вернемся к тишине, которая нервная очень - настала она строго после того, как мечущаяся взглядом и пребывающая в легкой панике кровососка решила покаяться предо мной в своих грехах. Вернее, так-то она давно бы это сделала, но тогда я и сам еще лежал пластом, тратя каждую кроху свободных сил на поддержку сети зеркал, решительно наплевав на все остальное. А вот сегодня, когда общим голосованием мне разрешили сравнительно высокие нагрузки на энергетическое тело, я созвал совет и первым делом начал анализировать уже сделанное тварью. Облагораживая город горе-подчиненная действовала с отдачей настолько полной, насколько хватило довольно бурной фантазии. И если в обычных условиях это никакого влияния не оказало бы, то теперь, после произошедшей бойни, характерные признаки наложенного ею контроля могут легко отыскать и обязательно отыщут.

Первой причиной, по которой город еще не наводнили интересные личности, являлось банальное нахождение в жопе мира, где точек интереса культа не имелось вообще. Буквально, я просмотрел чуть оживившимся ясновидением, даже перенаправил часть зеркального ресурса, помогая прозревать, и не нашел ни одного сраного культиста или связанного с ними игрока, который посещал бы Аренам за последние пару лет. А искать культ теперь, когда их перебили, всю маскировку сорвали, а также после того, как я их образами разве что только не обмазался, как персонаж одиозной интернет-пасты, было действительно просто, для меня уж точно. Обычные видящие еще рисковали получить какую-то ментальную или образную дрянь, а потому предохранялись, благо на защите власти Империи и всего мира решили не экономить - не каждый день столицу мирового гегемона нагло тырят из реальности.

Так вот.

Аренам ни один связанный с падшим архидьяволом культист не посещал ни разу, если только не прятался слишком хорошо для меня в нынешнем состоянии. Это вполне логично, ведь делать тут нечего, искать некого, выгоды приобрести не выйдет, а у них была своя великая цель, к которой они стремились, и тактика, которой они придерживались. Но это речь идет про один конкретный культ, а других мелких грешков в городе хватало, начиная от памятных кровососов и продолжая целой кучей всего. Комарик работала на славу, подчиняя, промывая мозги и подставляя тех, кто мешал ее делам - чего только стоила подстава развеселых торговцев живым товаром, приехавшими сюда за "ненужными людьми", которых подвели под участие в темном культе и даже снабдили парочкой любопытных артефактов на основе Тьмы.

Стража и жрецы тогда изрядно подняли свой рейтинг, накрыв нехороших ребят, но только если начнут рыть, а раньше или позже, но дойдут руки (ноги, щупальца, прочие конечности) даже до Аренама, после чего начнут изучать каждое странное событие и найдут следы дергающей за ниточки кровососки. Скорее позже, чем раньше: слишком много дел, слишком многие пали, погибли, были скомпрометированы тварями Пекла, чтобы уделять этому направлению действительно много сил, а кого попроще тварь и сама могла запутать, схомутать, подчинить и отправить обратно с достаточно правдоподобным отчетом, чтобы не вызвать подозрения, чтобы никто не нашел следы контроля на отправленных. Вернее, это "скорее позже" существовало ровно до того момента, когда кровососка не захотела поиграть с едой в очередной раз, выбрав целью игры полноценную инспекцию прямиком из столицы, буквально за полторы недели до начала.

Уже одно это вызывало фейспалм и подгорание задницы, заставляя примерно понимать чувства Тиа, когда я вымачиваю очередное нечто в стиле "делай, не думай". Подумать только! Взять и трахнуть мозги агентессе Очей, оставив в голове спецмилфагента вполне четкие закладки на приворот к ее же дальнему родственнику (тут в голове забрезжили смутные ассоциации, но я их проигнорировал), а из главы инспекции откачать отсасывающим во всех смыслах минетом часть жизненных сил! Хорошо хоть с зачисткой памяти она поработала действительно старательно, пусть это и нивелировано нахрен поведенческими бомбами в голове действующего агента и ее помощника, но ладно. Еще могло сработать, могло пронести... если бы не случившийся в Вечном инцидентик, мать его так и этак, а после еще раз!

Теперь вопрос того, когда завязанные на секс и разврат ментальные алгоритмы найдут и начнут копать, идет не на недели, а на дни, а то и на часы. Это в том не особо вероятном случае, если игры кровопийцы еще не спалили и не разрабатывают горе-инспекторов прямо сейчас, готовясь разработать анусы тем, кто посмел трахать мозги агентам Короны и Очам сразу и одновременно. Потому что одним уже позволили, совсем недавно, а повторение номера на бис выставит и без того проявивших некомпетентность специалистов откровенными клоунами.

Вот так, признавшись в споротом косяке, кровососка застыла в ожидании справедливой кары, мучимая моим вероятным в ней разочарованием тысячекратно больше, чем перспективами умертвления, быть может, очень мучительного и показательного. Я некоторое время просто думал, что она по жизни не очень умная, а раскормленность концентратами бустеров характеристик, пополам с эффектом Тумана почтенной Раймель, сделали ее слишком импульсивной, дали почуять силу и сорвали резьбу, пусть и в весьма контролируемом стиле. Но, подумав и напрягая то ясновидение, которое мне сейчас доступно без каста с хитпойнтов, сделал вывод, что причина еще и в самой банальной гордыне и желании чувствовать свою власть над чужими разумами, телами и страстью. Она, в отличие от своего покойного Патриарха, отдавшего весь запас крови Мгле и подохшего с голоду, просто не сумела еще вбить себе в голову, что всегда есть кто-то сильнее.

Нет, не так.

Она это усвоила, в том числе за счет болезненных уроков от своего родителя, но тогда она и была слабой, просто небо и земля, если сравнивать с ее нынешними возможностями. А обретя силу и потеряв всех конкурентов по видовой принадлежности, она с каждым днем все сильнее свыкалась с мыслью, что может делать с городом и его жителями вообще все, что только взбредет ей в голову, пока остается в рамках моего весьма размытого приказа. Она ведь никого (не считая пошедших против ее, а значит и против моей, воли) не убивает, не калечит, не ломает личности и судьбы, а просто немного развлекается. Дает им оценить свою вновь обретенную красоту, желанность, дает им осознать власть, которой эта красота одарила простую кровососку.

И заигралась.

А заигравшись, поняв куда завели ее поступки, все эти дни, пока я приходил в себя, сидела аки на работающем электрическом стуле, потому что довести до меня ситуацию было необходимо, но не получалось - все заняты были собственным лечением, измерением количества и цветовой гаммы сыпи, прицельным блеванием радугой на дальность или, в моем случае, ловлей красочных галлюцинаций в которых Молдавская Империя разбивает объединенный космический флот Мексиканского Конгломерата и Белорусского Синдиката, после чего устанавливает власть над всей обозримой галактикой. Теперь, когда я смог ее выслушать и адекватно воспринять сказанное, мне очень хочется одновременно засмеяться и зарычать от бешенства.

Вот тебе, Костик, прямо-таки кривое зеркало - не ты один у нас такой любитель шуточек над чужими мозгами, только сейчас перед тобой пример того, как подобными действиями можно себя же и подставить. У меня тоже были подобные моменты, вроде тех следов в Грезе, которые только везением и быстрой зачисткой не стали зацепкой для ищеек Ткача, так что даже не могу нормально обвинить сволочь кровососущую. То есть, я могу, но легкий оттенок готтентотской морали завоняет весь этот город до самых вершков крыши магистрата. А тут и так только-только наладили нормальную очистку улиц и уборку нечистот подальше, чтобы снова поднимать благоухание всякой тухлятиной.

Да и прикольно вышло.

И, судя по тому, как на меня посмотрели все присутствующие, включая просто пораженную до глубины души тварь, внутренне веселящуюся до глубины всех душ скопом дьяволицу, а также нехорошо сжимающую ручки на ближайшей подушке Тиа, я сказал последнюю мысль вслух. Да, точно сказал, явно очередная побочка от принимаемых детоксикантов, а принимать их нужно, потому что в таком состоянии попытка помочь себе через внутренний эссенциализм или использование сосуда станет слишком рискованной.

- Подымите мне ве... то есть, тьфу ты, принесите мне зеркало. - Устало выдыхаю, понимая, что вместо неспешного и щадящего развития зеркальной маскировки придется столь же неспешно, но не настолько щадяще, разгребать чужие косяки. - А ты, бестолочь бледная, готовься передавать образы всего состава инспекции прямо в зеркальную гладь, чтобы я их не собирал вручную.

Еще не до конца поверившая в то, что ее не просто пощадили, но даже не стали ругать, карать или отрекаться от нее, высказывая свое разочарование, кровопийца резко вспыхнула кровавой дымкой, что начала сочиться из пор кожи, глаз и разом раскрывшейся пасти полной острых пустотелых клыков, взяв с места такой разгон, что даже мне проследить за движениями ее было не так уж и просто. Прежде чем мысли в голове сформулировали классическое "что это вообще такое было?", тварь вернулась обратно, таща в руках небольшое круглое зеркало в медной оправе. Вроде бы, оно лежало на складе, где крововоска хранила всякие запасы на тот случай, если придется пережидать долгую осаду - всего города или только ее личной базы роли не играло.

Ничего себе энтузиазм.

- Боюсь, я не умею передавать ясновидческие образы и прошу меня за это простить. - Взгляд преданный, лихой и придурковатый, нервничает, но все равно едва не пищит от восторга, пусть и внешне само равнодушие да готовность. - Эта практика никогда мною не изучалась, а из навыков нужной ветки у меня лишь предчувствие опасности и боевой инстинкт.

Ну да, она же не знает, что я сам спокойно вытаскиваю эти образы, а ей хватит просто активно вспоминать и думать на нужную тему. Это основная команда, не считая Ыгры, уже наловчилась работать с моими техниками, а с кровосоской я вообще, считай, впервые серьезно и по делу говорю с момента ее подчинения. И ее от этого штырит аки кота от валерьянки - в отличие от дьяволицы, кровопийца самоконтролем проседает, пусть и только в сравнении. Дарящая, хоть и мерзость, но она свои чувства контролирует дьявольски хорошо, тогда как кровопийца вообще особо чувств не знает, кроме голода и прочих базовых инстинктов. А тут подчинение, которое собрало из тех чувств нечто новое, ранее ей неизвестное, даже кусочки которого, пришедшие из человеческой памяти, давно позабылись.

К тому моменту, когда мне удалось выпнуть из комнаты всех лишних, включая Тиа, забравшую подушку с собой, а после начать работать с комаром моим ненаглядным, она загнала сама себя в боевой транс, просто из страха накосячить еще сильнее. Прикоснувшись ладонью к ее щеке, чтобы уловить нужные образы и перенести их на зеркало, к которому я касался второй ладонью, я едва не обжегся. Тварь, в обычном состоянии чуть теплее трупа, была напряжена до предела, а запас кровавых эссенций в ней бурлил и кипел, находясь на грани формирования какой-то техники.

А это, замечу, мешало сосредоточиться, так что приказал ей успокоиться, и она тут же снизила температуру до того самого "чуть теплее трупа". И только после этого, убрав-таки ладонь от лица кровососки, с трудом подавив желание вытереть руку, чтобы не сорвать концентрацию, я принялся искать и устранять следы не моих ошибок, гася следствия не моих приколов. Воистину, у Судьбы очень своеобразное чувство юмора, но мне от него ни капельки не смешно!

Работа по выявлению и затиранию оставленных кровопийцей косяков (курить их не рекомендуется) продолжалась долгих шесть дней, пусть даже самое важное решилось в первые же два дня, одновременно и успокаивая, и вгоняя в новую ступень паранойи. Тот факт, что инородные алгоритмы в сознаниях инспекторов, как и просто следы изменения памяти, не заметили, был одновременно и достаточно вероятен, и столь же вопиюще невозможен. Суть в том, что любая нормальная (как для всеобщего кипеша после сражения за Вечный) проверка агентов показала бы работу комарика, высветляя ее аки неоновой вывеской посреди черноты ночной. Но нам всем, и мне тоже, на руку играла та самая всеобщая паранойя, какая и побуждала проводить очень качественные сканирования направо и налево. А еще кадровый голод в рядах практически всех структур - люди были, их хватало, но самые высокие уровни, самые ограненные таланты и выдающиеся умы вполне логично стремились в столицу, где их и проредило.

В рядах Империи Веков хватало и умных, и верных, и перспективных, но всех их еще нужно собрать вместе, распределить по направлениям, обеспечить лояльность или убедиться в наличии таковой, что не так уж просто сделать даже имея все Время мира. А любителей пошатать мировой Закон недавно тоже конкретно так уменьшили в количестве, прямо кардинально. Чудо еще, что у них там нашелся кто-то достаточно сильный, компетентный и близкий кровью к правящей ветви, сумев удержать эту распадающуюся конструкцию на плаву.

Инспекторов, несомненно, проверяли. Хотя бы потому, что после их направили работать по специальности и еще с повышением по службе, которого, в иных обстоятельствах, пришлось бы ждать до самой смерти (вполне вероятно, что как раз намерениями пойти на повышение вызванной). Но проверяли недостаточно... нет, не так. Не было недостатка внимательности или качества проверок, просто не могло быть - жрецы, артефакты, зрящие, комплексы ритуалов и еще целая куча взаимосвязанных способов просветить подозрительные и не подозрительные, а оттого только более подозрительные, кадры аки рентгеном соврать не дадут. Другое дело, что искали не то, что могло бы найтись. Обработанные хозяйкой Аренама пришлые гости просматривались на тему скверны извергов, вредоносных поведенческих бомб в стиле "слей информацию, думая, что пишешь доклад начальнику" или "после дождика в четверг убей столько коллег, сколько сможешь", следов работы разведок сопредельных государств и оставленные ими крючки.

Если бы тварь вела себя умно, подготавливая марионеток на будущее, желая создать себе информаторов или даже центр влияния в столице, ее бы спалили в несколько часов после прибытия невольных марионеток на то место, где должен был бы быть Вечный и где собрались те, кто пытался город спасти. Но она просто развлекалась, куражилась, прикалывалась и веселилась, прямо вся в меня, сучка бледная и зубастая! И, в условиях лютейшего цейтнота, проверяющим даже в голову не пришло искать алгоритм внушения вроде оральной фиксации к своему помощнику или уверенности, что чистить соратника в ванной сначала с помощью мочалки, а после и минетом - абсолютно логичный поступок... ну, просто не было ни времени, ни желания.

Суть "успеха" в том, что кровососка даже в теории не могла получить выгоды со своих закладок, точно так же, как эти закладки не могли причинить вред Империи и остаткам Очей. И только поэтому проверки, усиленные, чрезвычайно усложненные, но сузившие перечень объектов аналитического поиска, имели шанс не найти то, что любой компетентный менталист уровнем за тридцать нашел бы даже после пьянки и с похмельем. Это было, безусловно, отчаянное везение, будто кто-то там, наверху, дал пинка уроду, отвечающему за отсыпание неудач моей персоне, на секундочку отменив действие закона Мерфи для Константина Юрьевича.

И такое везение заставило меня искать тысячу подвохов и нервничать еще сильнее, доводя себя до опасной грани постоянными проверками, попытками снова действовать в полную мощь, которые останавливались лишь на грани того, чтобы начать себя калечить. Если бы интрижку подчиненной мною кровохлебки вскрыли, задокументировали и отправили бы три разные папочки, с копиями начальнику и начальнику начальника, я был бы куда спокойнее. То есть, да, это было бы плохо, пришлось бы провернуть натуральное чудо конспирации, чтобы затереть такую бомбу с тикающим таймером или готовить эвакуацию себя и любых своих следов из Аренама, но я бы знал, что именно делать. Потому что это было бы логичное продолжение допущенного промаха, но промаха, вроде бы, не успело случиться! И теперь Костя пытается понять, то ли его ручная тварь не только любит дебильно и рискованно пошутить, но и реально везучая при этом, то ли кто-то уже нашел все следы, оценил, взвесил и теперь ждет моих или ее действий.

Будь я в полной силе, мог бы говорить с уверенностью близкой к абсолютной, но в нынешнем положении... обмануть меня сложно, даже сейчас я завяжу узлом и бантиком мозги даже опытному видящему, реши он посоревноваться со мной на моем поле, даже так я могу видеть многое, а опыт пополам с чуйкой поможет отыскать если не сокрытое, то следы того, что скрыть что-то пытаются. Но. Но. Но! Проклятое, мать его, но! Обмануть меня сложно, но возможно даже на пике способностей, а уж сейчас-то куда проще. И мне не оставалось ничего иного, кроме как поверить в свое счастье, но проверить все-все, что могу проверить, не засветив себя в возможной ловушке, что запечатлит образ всякого, кто слишком интересуется этой темой.

От лопнувшей головы или панической атаки спасало только то, что инспектора, кровососка и весь Аренам скопом - слишком мелкие сошки, чтобы ради них устраивать такую интригу и подготовку. А связать городок и меня-родимого, конечно, можно, но для этого нужно было слишком много времени или запредельный уровень сил, позволяющий распутать ниточку быстро и абсолютно незаметно. Пока что у меня на уме только две личности, которые могли бы это провернуть: добрый дедуля Ткач и скотина Иерем, вернее, его самое главное начальство. Если меня нашел первый, то уже все, причем совсем и навечно, а второму помогать мне, вроде как, незачем. Он меня прикрыл строго в рамках сделки и не более, а если уж нашлась бы новая причина, по которой на меня могли выйти недоброжелатели, то церковь Справедливого не стала бы ни мешать, ни помогать, просто наблюдая. Впрочем, планы Иерема я судить и просчитывать пока что не возьмусь, так что оставлю заметку на будущее и, перед побегом в дикие земли, сразу как приду в себя в полной мере, устрою такое затирание следов, чтобы даже Гримментрей задолбался этот клубочек распутывать, особенно если он весь завязан в узел, а настоящая нить того клубка давно сгорела.

Приняв такое решение и не найдя к чему придраться, просто прибрал за кровопийцей, комментируя свои действия для пришедшей (под вечер первого дня работы) подстраховать Тиа, а также так никуда и не убравшейся твари, отражение которой служило одновременно подпоркой для прозревания-поиска и внешним образом-маскировкой, чтобы возможный наблюдатель подумал, будто это она сама свои приколы подчищает. Убивать никого не стал, потому что это только подозрений прибавит, не считая того, что большую часть концентрации сжирала анти-Ткаческая маскировка. С дедушкой вообще повезло, что он и сам не торопился лезть в поднятую бучу, пусть даже я и улавливал на границе восприятия снующих кошмаров, вроде бы и просто привлеченных бурей чувств да событий, но несущих знакомый отзвук, почерк, если желаете. К счастью, все мои развлечения с зеркалами так и остались под изолированным куполом, а сам Вечный вонял Пеклом, разномастными Чудесами и той же Тенью, но никак не его коллегами по Зазеркалью. Какой-то интерес он проявить просто обязан, хотя бы из желания знать новости, но искать там именно меня... ну, удачи, ведь особых следов я там и не оставил.

Процесс "уборки" вышел особенно аккуратным, поскольку старался не калечить себя, а не делать все быстро-быстро. Если не нашли до сих пор, то едва ли заметят неладное прямо сию секунду, а спешка дает нагрузку. То ли я был уже слишком уставшим, то ли мозги так и не пришли в норму, но только спустя несколько часов работы, почти заканчивая свои влияния, до меня дошло, что я все это время замазывал поведенческие бомбы, сливал их с основой сознания, превращал из очевидных закладок в практически часть разума, где даже откровенно неестественные мысли, искажения когнитивного восприятия терялись и выпадали из рамок поиска известных мне способов сканирования.

То есть.

Вместо того, чтобы убрать довольно грубые закладки без следа, чуть поправив память жертвам, я просто улучшил эти закладки, так сказать добавив им качества, искусности, незаметности и немного дополнив от себя, чтобы было весело. В какой-то миг мне показалось, что Тиа будет бить меня не подушкой, а стулом, причем ножки этого стула она мне засунет прямо в тот орган, каким я привык думать. Я, конечно, пытался говорить, что следы выкорчеванных влияний заметить намного проще, а еще их-то точно будут искать, ведь они в рамки сканирований любого толка точно попадают. Даже подобрал довольно убедительные аргументы, аж сам поверил в то, что сделал правильно, пусть и в своем любимом духе тупых приколов, и это я не шучу.

Но, приводя все эти аргументы, я ни на секунду не переставал держать дистанцию между мной и эльфой, катаясь на своем кресле вокруг смеющейся в истерике Тарии, которая непонятно когда успела войти в курс дела. Не верю, что Тиа реально стала бы меня избивать, не настолько я ее довел, не говоря уж о ее самоконтроле, который я разбивал считанные разы, а уж до избиения подушкой довел и вовсе "критическим ударом". А еще я впервые увидел на лице кровопийцы улыбку... нет, скалить зубы или улыбаться она умела и раньше, она вообще неплохо себя держала, лишь на фоне Дарящей выглядя бревном, но у той природа к социальной мимикрии располагает, не говоря уж о тысячелетиях объективного опыта. Просто в этот раз ее лыба, слегка тупая, прямо как у меня иногда, появившаяся на миг после того, как я разбил в прах ее "приколы", но похвалил за концепт идеи... она была почти человеческой, хоть и только на долю секунды, которая мне, уже плывущему от нагрузок, могла просто привидеться, которая пропала быстрее, чем исчезали современные видеокарты с полок магазинов во время моего переноса.

От очередного сеанса валяния пластом в течение трех дней меня достигнутый успех не спас.

Идея создать полноценную сеть контроля над Аренамом, хоть и мила была на словах, но так и осталась идеей - некоторых отдельных личностей, вроде тех же жрецов, я проверил лично, чуть подправив восприятие, обеспечив невнимательность в определенных аспектах, но устраивать настоящий колпак, держащий под контролем разумы всего города, пользуясь теми же зеркалами, я так и не стал. Слишком много народа, слишком активно мы наследили в Вечном, а обеспечить маскировку не только нам, но и предположительной сети контроля... нет, такое проворачивать нужно уже здоровым, а не вот таким, как сейчас.

Потому-то и тратил, под нервные взгляды не одобряющей любых нагрузок Тиа, все разумно допустимые запасы прочности на починку и дополнение зеркальной сети. Точно понимать, что именно происходит с вероятными поисками нас родимых, я не мог, если не рисковать подставиться самому, а Тиа, хоть и пришла в норму ощутимо быстрее, сама такую задачу не потянет - еще не забыт ее эпатажный концерт в Императорском Парке, еще помнят (и вечно помнить будут) о ней бывшие родичи, желая избавить мир от Тиа, а Тиа от мира. Поэтому лучшим способом добывать информацию о происходящем в мире оказался анализ того, что сумела уловить и перенаправить сеть - там даже напряжения никакого, артефактная конструкция уже создана, нужно только пользоваться ею, а это нагрузку почти не повышает.

Искали не четко нас, нет, я бы даже сказал, что именно "нас", странную группу таинственно исчезнувших авантюристов под предводительством некоего Гжегожа, если и пытались прозреть, то по совсем остаточному принципу. Про устроившую сольный концерт имени потерянной любви эльфийку тоже незабыли, но усилия в ее поисках убавились на порядки. Зато очень, очень, сука, не передать как очень тщательно искали ту скотину, которая устроила городу крупнейшее вторжение Теней за последние полторы тысячи лет. Последнее замечание - реально документированный и утвержденный тезис, который я не поленился проверить, но оказавшийся правдой. При этом, хоть Века и Нейтмак такое утверждение признали, немалая доля скрипторов, архивариусов и прочих историков знойного Алишана то ли в пику этим двум государствам, то ли реально болея за правду, утверждали, что не за полтора тысячелетия, а за все три с хвостиком.

Могу собою гордиться, потому что Голодный Закат, ставший переломной точкой в четвертой фазе войны Алишана и Царей Великих, которые нынче живут, вернее, неживут, короче, населяют Великую Пустыню... так вот, Голодный Закат, который выпустил на элитную нежить древнего народа целую орду тварей самого разного толка, готовили общепризнано мощнейшим жертвенным ритуалом за те самые полторы тысячи лет. После той гекатомбы рынок рабов Алишана на некоторое время опустел, но напризывали они тогда очень много всякого - от пяти до семи мифов, по утверждениям разных источников. Тьма, Тень, Бездна и, возможно, Твердь - эти планы принесли свой гнев через своих обитателей. Моя Армада выдала одних только Теней в непристойном количестве, но зато на коленке и за счет получателя... хотя, если так подумать, то принесенной жертвой могла считаться сущность архидьявола и громадный кусок его домена, что почти так же круто. К тому же, я обошелся без божественной поддержки, которую Алишану оказывала половина их пантеона, выслав своих Вестников и незримо присутствуя рядом, чтобы призванные твари не обнаглели, а таки поползли выполнять контракт-сделку-договор в сторону нежити, а не вкусных наделенных, неосмотрительно их призвавших.

В общем, зажег я капитально, гениально, офигительно и до одури нагло, стравив Светоносное Воинство со своими призывами и нанеся ему очень даже чувствительные потери. Стоит ли говорить, что меня крайне хотели поблагодарить те самые ангелы, их Владыка, его паства, а также большая часть обозримого мира. Я допускаю, что немалая часть из них хотела поблагодарить вполне всерьез, без иных смыслов. Это не про правителей Империи Веков, которых я спас и которым помог, но при этом все равно подгадил и оставался персоной подлежащей уничтожению. Те же алишанцы, думаю, с радостью осыпали бы меня златом и дарами, даже не согласись я принять подданство Ильхана, сиречь Великого Хана (или Кагана, тут слишком много оттенков смысла, даже среди самих алишанцев вызывающих споры). Ну, до того момента, как узнали бы мое иномировое происхождение и главный квест... или просто пока не пообщались бы со мной поближе.

Большую часть зачернений на сети произвели божественные поисковые чудеса, но здесь, как и с Ткачом, спасала огромная дистанция до столицы, а также тщательная зачистка и отсутствие оставленного следа событий. Вся моя команда, кроме Тиа, была представлена, фактически, вчерашними нубами, которые возвысились за очень короткий срок, при этом не засветив процесс своего возвышения, либо сбросив все концы в воду, как в случае с людоловами или уже позже с Каменной. Единственное исключение с длинными ушами и непрошибаемым характером сама умела прятаться и скрываться, особенно опираясь на высококлассную сеть. Хотя, по словам Тиа, большая часть защиты ее ведомства, под которой она прятала свои образы после особо одиозных заданий, работала на чем угодно, только не на Грезе - не имелось нигде, кроме Империи Рук, спецов по этому плану удовлетворительно высокого калибра. То есть, спецы имелись, но годились для сдерживания вероятных воздействий со стороны обезьяньих слуг, но не на собственные операции. Жизнь, Твердь, Пламя или даже Бездна, а в совсем редких случаях Тьма, но под зеркальными конструкциями ей скрываться не доводилось. В смысле, не на таком уровне и не после столь громких дел, потому что так-то имелись у Извечного Леса игрушки подобного толка. Особенно их любили использовать тогда, когда старались подвести ищущих зацепки зрящих к выводу о причастности местных азиатов.

Остальные игроки, которых (не всех) удавалось вычислить по черным пятнам на зеркалах, прикладывали для моего поиска ощутимо меньше усилий, хоть и не забывали, конечно. Эльфы тоже отметились, хоть и удачно замаскировали свои векторы внимания под круг зрящих одного из Академиумов Нейтмака, но на этом-то и спалились. Почерк обманки узнала Тиа, которая официально об этой заготовке не знала, но узнала тот самый почерк группы ушастых видящих. Особо отметил еще весьма старательное внимание в виде гадательных практик шаманов высшей пробы и целой плеяды астральных духов-зрящих, именно духов, которые сами обладали способностями ветки ясновидения. На мой недоуменный интерес по этому поводу Тиа лишь устало вздохнула, поставила перед моим креслом высокий и тяжелый стул, уселась в него и закатила мне восьмичасовую лекцию на тему "Круг Ночной Птицы и почему на Алурее не стоит лишний раз поминать сычей, даже если ты имеешь титул Почетного Двачемарина". Мои приколы над покойной Шмиелэ под ликом столь же покойного Пыпыща внезапно заиграли новыми красками, отчего мне дохлую культистку, пошедшую на кошачий рулет, стало почти искренне жаль... чуть-чуть, самую капельку. Да ладно, кому я тут по ушам ездить собрался? Ничегошеньки мне ее не жаль.

Также подумывал потратить немного сил на проверку оставленных Иеремом каналов связи и самих связных, но, здраво поразмыслив, решил отказаться от такой авантюры - если где-то и вешать следилку воистину божественной крутости, то именно там, чтобы сам попался. Потом обязательно займусь, но тоже в полной силе и после восстановления. Список дел, какими придется себя озадачить после выздоровления уже разросся настолько, что невольно тянет поболеть подольше, прямо как в старые добрые времена школьной жизни, когда двойка по математике казалась концом света, после которого хуже уже не станет никогда.

Было же время!

Заглядывать в Статус я даже не пытался, причем вполне осознанно не желая разбираться с перечнем свалившихся после моего падения с кувырком проблем. Да, манчкинская часть моей грязной душонки требовала оценить перечень полученных бонусов и взятых достижений, но мне каждый раз вспоминались те моменты после пропущенного удара, куча знаков вопроса, появляющиеся и пропадающие символы и настроение стремительно портилось. Мне бы те секунды и во снах снились бы, но этого даже пассивная способность контролировать собственный сон не допускала. Почему при этом меня донимали вполне себе злые бредовые видения, то переходящие в сон, то выпадающие из него, я не имел ни малейшего понятия, да и выяснять не желал.

Самая тяжелая часть последствий уже миновала, я получил разрешение вставать на ноги, хоть и всего на пару часов в день, а также вернулся аппетит. Полностью отошли от своих собственных симптомов Тария и Лосий, но у первой и так все прошло по самому щадящему сценарию, а второй сейчас много-много времени проводил со своим клинком под присмотром то Тиа, то Ганса. Синхронизация с привязанной к артефакту сущностью шла неспешно, пусть даже эта птичка не стремилась повредить, но ведь и одно ее присутствие может затолкнуть так глубоко в Нирвану, что назад уже не выползешь даже с посторонней помощью. Лосий и раньше умел держать себя от падения вверх, но после той бойни его сопротивление ментальным эффектам родного плана стало еще развитее, еще прочнее. Ганс тоже близок к излечению, считался бы полностью здоровым, но после парочки особо ядреных составов, принятых в последний миг ради телепортационного прыжка через полстраны, у него сейчас особая диета. А не посиди тут на диете, если половина продуктового списка вызывает жесточайшую аллергию и отек глотки даже если их просто понюхать. В остальном мужик полностью в норме и через людей кровопийцы закупился какой-то особо злой настойкой на травах, которая, как показала практика, единственная из списка имеющегося в Аренаме алкоголя не вызывала отека всего тела разом.

Тиа продолжает регулирующие очистки и сидит часами в своих ритуалах, но даже сама признает это своей любимой перестраховкой, не забывая таскать остальную команду за уши, если они забывают про обязательные проверки. Все-таки с извергами не шутят и, в других условиях, находись она в своем родном Лесу, то еще пару лет бы провела под наблюдением, даже без активных процедур, просто из нежелания рисковать хоть бы и в самом малом.

Гестия... вот здесь было сложно, очень сложно и тревожно. Несмотря на то, что она получила от Мглы просто огромного масштаба увеличение способностей, разум она сохранила, как минимум внешне и на тех слоях, которые я мог просканировать сейчас. Спасло ее, снова и снова буду повторять этот тезис, то, что едва ли можно найти пожертвование Мгле более пригодное и дающее меньший вред для мозгов и души, чем разложенные на эссенции и мелкие фрагменты души. Будь души в том котле целыми, будь они полноценными, то и Мгла передала бы часть взятого от тех душ, часть их памяти, часть их природы. В таком случае трапезу закончила бы уже не Гестия, даже в том виде, в каком она была на момент боя, а что-то новое и очень, очень опасное.

Но чистая эссенция, пусть и с фрагментированными искрами, да еще объемами такими, что даже представить цену и количество продукта проблематично, оказалась идеальной питательной смесью - отдавай сколько влезет, но забранное не прилипнет к тебе, как к двери-проходу-передатчику, через который поглощение происходило. Вытащенный лотерейный билет оказался выигрышным, оставив Гестию с кучей выраженных в Статусе бонусов и все еще стоящей крышей. Я как-то от скуки припахал себя и Тиа, а потом еще и Дарящая приперлась на правах эксперта, пытаясь выдать примерную цену, реши кто-то прокачать адепта Мглы с мощным планарным классом, пожертвовав ему сравнимое количество эссенций. Охренели все, даже дьяволица, хотя у нее не от осознания, а от черной зависти случилось то охренение.

Итак, прикидываем.

Для начала, стоит еще раз сказать, что самый серьезный жертвенный выхлоп для ритуалов перманентного усиления ветки Мглы дает не просто эссенция (хотя она всегда эффективна, являясь "любимым кормом" в любом ее виде), но живая эссенция, ранее бывшая частью чьей-то сути. Даже просто извлечь душу не такая уж простая задачка, разложить же ее эссенциализмом только мне подобным и может показаться простым, а нормальным жертвенникам пришлось бы использовать громоздкие ритуалы, стационарные артефакты или очень специфические алхимические печи. Вот уж точно подобные инструменты раскрывают новые оттенки фразы "топить по-черному"!

Я, например, мог бы создать сравнимой питательности дистиллят используя только эссенцию зверей и неразумных чудищ да тварей, но то я, обладатель неплохо прокачанного мифического класса идеально подходящего направления. Обычный алхимик даже близко не сравнился бы с котлом Мягкого Косновения. Да что там! Даже опытный жертвенник, обладатель крепкой связки чернокнижного и алхимического классов, приближающийся к полусотому уровню, не сумел бы распотрошить и сварить чью-либо суть хоть в половину так же эффективно, как Косновение делало почти играя. Если же тварь бралась за дело действительно всерьез...

- Сотворенное Первым из Кашеваров варево не зря давало ему место подле уже сдохшего хозяина моего, дорогой мой повелитель. - Ворковала Дарящая Ласки, едва ли не демонстративно закатывая глаза в легком приступе наслаждения от факта и направления нашей беседы. - Косновение стал первым из Возлюбленнейших, существуя, как подозревали некоторые, даже дольше, чем убитый вами червь цветочный, лепестки которого черви и сожрали. И, судя по тому, как навязчиво эту теорию считали ложной, отбрасывая даже быстрее, чем она успевала закрепиться во время очередного асс'шенаритс'камаани'тар... нет аналога в общем наречии... пира, празднования и публичной казни одновременно, так будет ближе всего, владыка мой. Возвращаясь к теме Кашевара, нас всех слишком часто заставляли принимать навязываемую правду, забывая об иных вариантах. Это могло бы быть игрой падшего узурпатора домена моего, прячущего ложь внутри еще большей лжи, он часто так желал и делал, но Кашевар все равно был стар, очень стар.

Дарящая говорила спокойно, на первый взгляд вообще без применения своих особенностей, но все равно мелькало в ней нечто чужое, непроизвольно вызывающее подспудное желание. Она могла бы мимикрировать куда качественнее, хоть это и не ее форте, она ведь не одна из Посланниц, вроде того затроленного насмерть утырка, какой занял тело Бейна из Вечной Библиотеки. Могла, да, но предпочитала тратить всю концентрацию на латание своего хоста и привыкание к нему, а также на маскировку пения своего сонма, чтобы не дергало меня в ее присутствии.

Дьяволица не стесняясь делилась сокровеннейшими из доступных ей тайн родного домена, все равно не собираясь туда возвращаться и даже не рискуя проверять существует ли еще тот домен, в каком он состоянии и под чьей властью оказался после образовавшегося вакуума на руководящих позициях, хотя пару дельных предложений сделала, назвав кандидатуры парочки сильнейших из выживших Легенд. Или не выживших, а тех, чьи предсмертные экстазы она не смогла услышать сквозь шум сражения.

Возвращаясь к теме цены отданного Гестией, то выходила она реально астрономической, даже если урезать осетра и считать работу маэстро уровня этого обосранного "кашевара" на уровне того самого элитного чернокнижника-алхимика, чьим третьим классом оказалось либо что-то связанное с Мглой, либо иная вспомогательная специальность, вроде Мага Печатей или Запирающего. Последний был бы эффективнее всего, поскольку ему было бы под силу создавать замену котла Косновения. Нет, не во всем его ужасающем функционале, а исключительно в плане возможностей хранить столько ресурса.

Итак.

Черный алхимик с упором на потрошение живых и наделенных (или хотя бы разумных) существ на эссенцию, либо с сильным эпическим, либо с очень узкозаточенным легендарным классом. Классический жертвенник, упирающий в первую очередь не на мощь и эффект ритуала, как делают армейские специалисты по превращению пары десятков пленных в удар масштабными чарами, но заточенный в минимизацию паразитных влияний. То есть, мастер усиливающих ритуалов, причем с минимумом последствий, а не с максимумом прироста в Статусе. Тут уже нужна без вариантов легенда, без вариантов, потому что узкозаточенный алхимик-потрошитель еще мог работать за счет той самой узкой, но глубокой, специализации, но без жертвенной магии тут точно не обойтись. Финалом выбираем развитую версию Печатника уже точно легендарного грейда, потому что никакая алхимическая печь не обеспечит сохранение и бурление такого количества эссенций без дополнительного консервирования - содержимое выжранного Гестией котла усвоилось столь идеально именно за счет того, что постоянно бурлило, кипело, жило даже в том состоянии, в каком пребывали распотрошенные души.

Теперь берем этого во всех смыслах выдающегося сферического в вакууме специалиста, после чего множим его на пять, как минимум. Потому что одиночка, даже столь прокачанный, будет добывать заявленное количество материала реально десятилетиями, если не веками. Точно так же добавляем каждому из этих пяти дяденек полсотни свитских, которые будут поддерживать и направлять, принимать нагрузку, выполнять рутинную и черновую работу, утирать трудовой пот, подносить жертвы и мыть аппаратуру. Точно так же подбираем необходимые им классы и оцениваем необходимости оплаты подобных спецов - высокоранговые ассистенты любого толка берут за свои услуги столько, что их проще воспитывать с пеленок, но и дают немало. Пяток ассистентов-алхимиков уровнем под тридцать даже мне упростят жизнь и придадут невероятную гибкость, так что недооценивать подобные классы будет большой глупостью. И они это тоже понимают, а потому задаром не работают, если только не повязаны кучей клятв и кабальных контрактов. Но тогда плату за аренду такого типчика будут брать уже держатели тех кабал и клятв, и они возьмут еще дороже, хорошо если просто деньгами.

Примерно прикидываем затраты времени на один ритуал, оцениваем требования к оборудованию, ритуальному залу и подновлению истираемых участков ритуалов. Подсчитываем реагенты, расходники, берем поправку на то, что при массовых закупках пойдет повышение цен или даже дефицит крайне специфических вещей, снова учитываем закупку уже нового оборудования, высчитываем обязательный процент потерь и проваленных ритуалов, оцениваем рынки человеческого материала, которые тоже обязательно подорожают, добавляем определенный коэффициент коррупции (очень долго спорили, особенно с учетом того, что показатель откатов разный в разных государствах) и еще один, чтобы учесть обязательные провалы исполнителей на местах. Тиа весьма подкована в экономике, так что примерные цифры потихонечку накапливались и, в конце концов, вылились в результат - стопку списанной бумаги (конспектировала, кстати, не Тиа, а дьяволица, ведь эльфийка сидела за черновыми расчетами... но они пару раз менялись местами) на последнем листке которой указана итоговая цифра.

- А-хре-неть. - Только и смог я выдавить из себя, впервые, наверное, с момента начала моих злоключений испытывая некоторую долю жадности к презренным денежкам. - Три сотни раз по триста охренеть.

Остальная компания, потихоньку собравшаяся на издаваемый нами шум и споры молча согласилась, только прозвучал громом в абсолютной тишине присвист Тарии, которая такие цифры даже вообразить могла с трудом. Я, если честно, тоже не представлял хотя бы объем, какой должна будет занять подобная груда золота и серебра, как не мог указать с уверенностью на тех, у кого такая сумма вообще может быть на руках.

- Одна восьмая оборота сроком в малое созвездие верхней палитры Извечного Леса. - Похоже даже Тиа не ожидала такой итоговой суммы, которая у нас получилась, потому что только спустя пару секунд она поняла, что необходимо бы разъяснить использованный термин. - Одиннадцать с половиной лет общего календаря в условиях мирного времени и при отсутствии крупных конфликтов, в которые придется вливать золото тем или иным способом, но без экстренного расширения крупных проектов. Одна восьмая оборота в сытое время, при минимальных тратах. Для того же Зайнберга эта сумма и вовсе составила бы три четверти казны, а также урезание финансирования государственных институтов хотя бы на треть, но лучше в половину. Морские Короли, конечно, давно уже не те, какими были когда-то, в том числе и усилиями Извечного Леса, у них регулярно просматривается нехватка свободного золотого потока, но все равно выходит очень впечатляюще.

Вот уж с чем никто не спорил - вся команда только и смогла выдать разной степени громкости и цензурности ремарки, а Гестия, ради такой цели даже выбравшаяся из своей комнаты, очень странным взглядом смотрела на строку с итоговой суммой и, похоже, не знала гордиться ей или ужасаться. Она осталась собой, снова смогла отстоять у Мглы память и личность, но какие-то перемены в ней случились, и она пока что не готова была их очертить. Одно она знала точно - хорошими эти перемены не являлись, даже несмотря на тотальное усиление.

- Стоит учитывать еще и то, что мы сейчас не считали возможности привлечения тех же божественных Чудес или хотя бы артефактов различного толка. - Пробует урезать осетра Лосий, пока осетр беспощадно режет здравый смысл в ответ. - Среди артефактов обязаны попадаться завязанные на алхимические эссенции.

Ну, тут он полностью прав, достаточно вспомнить плетку одной кошкодевочки, пущенной мною на мясной рулет почти буквально - там как раз работа с пространством и эссенциями, что создавала легендарное оружие. До сих пор думаю, что можно было бы прихватить тот артефакт себе, но он тогда был уже бесполезен, почти растратив запасенные эссенции, а просто таскать с собой приметную штуку, долгое время бывшую в руках культа даже для меня перебор. Эх, нет во мне хомяческой жилки, вечно мимо меня всякий лут пролетает, просто ужас какой-то.

- Да нет, учли. - С весельем в голосе прерывает Лосия дьяволица, листая записи и указывая на несколько отдельных листов. - Чудеса тоже не бесплатны и редко применяются именно в связке с классическими усиливающими ритуалами. Боги, если доходит до желания одарить благом своим кого-либо, сами отлично справляются, их благодать работает куда лучше, чище, безопаснее, только прими ее в себя поглубже. Артефакты же... здесь перечень известных Пеклу в лице меня и Извечному Лесу в лице моей дорогой соратницы артефактов легендарного грейда, которые могли бы помочь в этой задаче. Многие такие побрякушки имеют алхимическую природу, но именно ремесленных, помогающих в таких условиях, имеется жалкая горстка, которую нужно либо арендовать, либо украсть и за это тоже доплатить. Мифических артефактов нужного направления в мире либо нет, либо они нам не известны. Даже Казан Великого Супа, сумей отбить его у зеленокожих или выкупить у них же, не предназначен для дистилляции расщепленных душ и предотвращения их остывания. Да, сей котел мог бы помочь, но не сильнее иного легендарного или даже профильного эпического артефакта, а потому его в раскладе не учитываем.

Да, не учитываем - этот артефакт, хоть и темнее некуда, хоть и алхимический в основе своей, но предназначен для совсем другого. В этом казанке орки диких земель, конгломерат Зеленой Волны, сильнейших и самых цивилизованных их племен, варят наиболее ценных пленников. Потому что супчик из этого казанка может передать часть опыта, атрибутов, навыков или даже очков умений тому, кто этого блюда отведает. Правда, если причащаться к такой кулинарии слишком часто, начнешь меняться и сам, постепенно теряя возможность есть не из казана, есть что угодно, кроме того самого супа из еще живых существ. Причем, замечу, на каком-то этапе выхлоп от супчика станет слабее, потом исчезнет совсем, а жрать все равно нужно будет.

Тем не менее даже многие наделенные из тех, кто сам душой чернее ночи (местные чернокожие, кстати, как раз самые большие любители говорить с орками и прочей зеленью - они и сами весьма варварские ребята, исключая самые продвинутые королевства их саванн) оплачивают себе однократную возможность побывать на том пиру. Халявное и гарантированно безопасное усиление, причем даже в худших случаях просто мясо станет отдавать горьким вкусом на всю жизнь, так можно и на рыбу перейти, а лишние статы и очки умений они уже у тебя, никуда не убегут.

Зеленая Волна, кстати, служит таким же "рубильником", не дающим колонизировать дикие земли, как и подмеченный мною ранее Андед Мороз. Пусть они и послабее, но зато их много, они регулярно сами набигают на земли Империи Веков и Нейтмака, не говоря уж о королевствах попроще, которых они немало вообще выжгли под ноль за историю своего существования. Выжечь их в ответ не раз пробовали, но каждый раз умывались кровью - на своих позициях их шаманы, позаключавшие кучу контрактов с тварями и надрессировавшие стада чудищ, могли отбиваться даже от божественного явления. Хотя, небожителей сдерживали не столько призывы и чудища, сколько камни тех руин, на которых живут самые крупные стойбища. Что-то там осталось от уничтоженных Царями Великой Пустыни конкурентов, земли которых и стали спустя тысячи лет после той войны дикими. Что-то, до чего зеленокожие докопались, поняли, до чего именно, и теперь, прижми их хранящие наделенных Боги, могут найденный рубильник дернуть, если терять станет нечего.

Слушая рассказы Тиа, которая, естественно, знала немало тех, кто отведал супчику орочьего, как знала, спасибо разведке ушастых, результаты дегустации, мне очень захотелось в будущем наведаться и этот казанок если не приватизировать, то засунуть туда всех до единого Вождей Вождей и дать им поплавать, а потом накормить получившимся варевом свиней из ближайшей человеческой деревеньки. Угу, а главным над Зеленой Волной поставить своих сисястых орчих, чтобы официально поменять политику орды на "занимайтесь любовью, а не войной". На всякий случай, не стал зарекаться и отбрасывать свою мысль подобно бреду - я все еще не приступил к разборке секретов Вечной Библиотеки, так что даже все дьяволы Пекла не скажут точно, куда мне еще придется влезть во имя главного квеста.

Хотя, мало ли, эти могут и сказать, так что лучше не заговариваться.

Вчера вечером Аренам накрыло очень специализированное Чудо, чья суть была в поиске любых следов аспекта Похоти и флеровых остатков. Использованная реликвия прибыла в город вместе с группой отправленных точечным телепортом жрецов и сыщиков, которые первым делом свою игрушку и активировали. Испугаться никто из нас не успел, да и нужды в том не имелось - рядовых культистов, следы простейших ритуалов и скверны эта вложенная в мраморную статуэтку паломника молитва нашла бы с легкостью. Но моя личная дьяволица спокойно спряталась бы, если только не оказалась бы рядом с местом активации, буквально в десятке метров - игрушка для поиска низовых следов, а не развитых тварей. Так уж сложилось, что прежде чем призвать своих господ с высокими уровнями и понтовыми именами, нужно очень хорошо поработать и вот как раз следы этой работы найти сравнительно легко. Это потом, когда культ дорастает до запредельных степеней проникновения в социум, они могут высшим тварям обеспечивать призыв в полной тайне, а следов деятельности не оставляют вообще. На самых начальных этапах культ, посвященный Пеклу сравнительно уязвим.

Во всем городе нашлось аж три источника тревожного отзвука, которые быстро, без паники, но и не допуская ни малейшего пренебрежения даже мизерной опасностью, проверили всеми силами. Один из местных дворянчиков имел флакон с духами, на которые пошли материалы, пропитанные отфильтрованным флером. Работа темных эльфов, безумно дорогая, не рекомендуемая к использованию без высокого уровня и крепкого сознания, а также однозначно контрабандная, поскольку попадала под список запрещенных товаров, пусть и смотрели на такие парфюмы сквозь пальцы. Ну, раньше смотрели - подобные смеси, способные придать шарма и вызвать у окружающих легкое ментальное воздействие, конечно, осуждались, но использовались. Конкретно эту разновидность работы подземных эльфов запретили исключительно из-за состава, иные их косметические препараты спокойно покупались вполне официально.

Дяденька имел вид очень бледный, а смотрели на него, словно на до тупизны жадного дебила - это надо же не догадаться подобную дрянь выкинуть, как только стало известно о произошедшем в столице! По-моему, его даже оштрафовали только потому, что такую глупость нужно наказывать - духи имели оттенок не Похоти, но Гордыни, делая носителя более величественным и внушающим уважение. Кровососка, после того, как дурачка отпустили, искренне пообещала, что она ему еще лично объяснит на тему того, что можно и что нельзя хранить у себя дома. Еще повезло, что этого дворянчика она не обрабатывала по-жесткому, а пару мелких внушений и затертых воспоминаний могли не заметить и без моего вмешательства. Но я все равно чуть помог не заметить, просто на всякий случай.

Второй отклик был ложным - артефакт на основе Астрала, простой защитный амулет у одного из десятников местной стражи. Закупили эти амулеты сравнительно недавно, усилиями воспылавшего жаждой полезных городу действий бургомистра, а потому тот стражник на некоторое время реально готовился идти на плаху. Видимо, это был не первый случай холостого срабатывания (я потом проверил - не первый, а седьмой и только у этой группы, причем каждый раз ложным образом реагировало строго на астральные чары, а не любые другие), поскольку реагировали спокойно. Ну, в смысле, сначала разбирались, а не порубили стража в капусту, посчитав, что город уже под тварями. Под тварями, да, но не теми же! Дядька обделался легким испугом, амулет даже конфисковывать не стали, но, судя по виду десятника и по взгляду, какой он на этот амулет бросал, тот самым скорым образом таинственно потеряется и никогда не найдется, а его сотник, который глава всея стражи Аренама, молча поддержит такую диверсию.

Последней засветкой стал очень старый тайник, в котором лежала потрепанная книжка и жертвенный нож - вполне настоящие атрибуты какого-то культиста, что познавал потихоньку Жадность лет сорок тому назад. Перерыли дом вверх дном, отыскали все и всех, таки поняв, благодаря аж двум сыщикам, что тайничок принадлежал ныне покойному старику, что переехал в город те самые сорок лет тому назад, а помер от вполне естественных причин за пять зим до сего дня. Могилу его нашли, вскрыли и даже потребовали провести допрос тени-духа-оттиска мертвеца, хотя в городе не было некромантов или спиритуалистов действительно серьезного пошиба. А знающие пару трюков в этом направлении ритуалисты или другие кудесники допрос столь давнего трупа не осилили бы.

Спасли ситуацию бандиты, чей представитель ненавязчиво предложил не совсем законный, но исключительно добровольно пожертвованный разовый амулет редкого грейда, потому что добрым братцам ночного промысла в этом городе тоже жить, а потому они очкуют не проверить опасность. Поскольку одной злобной твари ни в одном месте не нужна была эта группа и ее задержки, потому что задержатся они в ее городе, та с радостью передала одну из своих побрякушек через подконтрольных бандитов. Внушив, ясное дело, что эта висюлька принадлежала именно им, а не появилась от чьих-то щедрот, а уже получившие внушение и коррекцию памяти главари послали на переговоры совершенно чистого от влияния кровососки шулера, чтобы достоверность была абсолютной. На самом деле, ночная братва, как и стража, часто такими амулетами пользовалась, - и закупала их как раз у кровопийц, - чтобы допросить труп, если не ясно, кто кого и зачем того, просто обычно такие штучки попроще получаются, не столь качественные.

Кое-как разузнав, что покойный козлище, даже после смерти гадящий никогда не виденному им попаданцу, был одним из переживших зачистку мелкого культа рядовых членов, решившим переехать на другой край Империи (он реально был из южных регионов, где алишанского рейда или пришедших из пустыни мертвяков боятся кратно сильнее орды зеленокожих, ведь последние там не водятся почти) и начать нормальную жизнь, больше не связываясь с дьявольщиной. Почему хранил регалии, а не уничтожил, даже если за всю жизнь с момента переезда их не доставал из тайников, он и сам не знал.

Расследование заняло полтора дня, после чего группу утащило портальным маяком, заставив меня уважительно покачать головой - провести кучу подобных перемещений влетело бы в копеечку и самому Императору, или кто у них там сейчас главный, но я даже не углубляясь знал, что стрясти содействие с гильдий и благородных домов удалось едва ли не забесплатно, а Порталисты, Переместители и Пространственные Маги работали едва ли не за себестоимость реагентов, если они вообще были нужны. В час великой нужды легко попросить раскошелиться, а просимые едва ли посмеют отказать, скорее даже сами всучат свои активы, если все правильно провернуть, иметь штат интриганов-советников и уметь мыслить вне шаблона. Того, кто сейчас главным бугром Империи подрабатывает я даже зауважал немного... совсем немного, чуть-чуть.

Произошедшее оказало исключительно позитивное влияние на моральный климат в нашем убежище - раз уж и эту проверку прошли, то новых можно не ждать, если только не случится что-то совсем уж экстраординарное. Больших сил, чем силы потраченные сейчас, на Аренам тратить уже не станут, даже не из-за того, что дорого вышло, но исключительно по причине нехватки нормальных людей. А вот прислать кучу проверяющих, что должны будут город конкретно так взять за яйца и отжать все прибыльные темы, поставив на финансовых потоках верных новой метле людей (но не обязательно только людей)? Это всегда пожалуйста, чего не очень хотелось бы - тварь и этих легко загонит под каблук и заставит пахать в три смены за право чистить ее сапожки, ведь у нее их целая коллекция накопилась, причем она хорошую обувь еще до встречи со мной любила, а уж когда внешне стала куда красивее той обуви, так и вовсе расцвели всякие извращения.

Тревожит не количество новых языков для очистки обувной коллекции, а то, что присланные новые метелки, случись им явиться, будут первоочередно выжимать из Аренама все соки, чтобы окупить свое назначение и отправить долю тем, кто их назначил. А это для твари, воспринявшей мой приказ о поддержании благополучия вверенной территории с убийственной серьезностью, кажется той еще красной тряпкой, отчего она ненавязчиво, с моего одобрения, выданного с легким скрипом, создает основу для внутренней коалиции. Чтобы даже без прямых ее приказов местные шишки шишек неместных встречали нелестно, зато слаженно, единым фронтом и без попыток подсидеть или договориться о теплом местечке ценой предательства.

Лишние глаза, лишние уши, лишние люди...

Лишний риск того, что влияние кровопийцы кто-то да заметит, сопоставит факты и забьет тревогу - я помогаю ей, невольно проникшись легким уважением к уже сделанному ею труду (и манере "шутить" над нехорошими людьми), пусть меня по-прежнему тошнит от ее мотивации и воротит от ее природы. Ничего, в сравнении с пением сонма дьяволицы незатихающая жажда и кипящая внутри кровавая взвесь отнятых жизней уже не кажутся такими уж кошмарными. Будет у меня карманный и очень бюджетный Алукард, почему бы и нет, и так собрал уже настоящий гадский ансамбль в виде кунсткамеры, причем это даже не я сказал, а Гестия, оценившая состав моей команды, чем очень рассмешила Дарящую и Тарию, а также вызвала ворчливую обиду у Ганса. И да, цирки уродов, как и показ заспиртованных тварей и просто искаженных планами (особенно Тьмой) мутантов здесь тоже имеют популярность, являясь частями различных цирковых программ или самостоятельными шоу.

Крылатую фразу про "деньги жизни, монеты души" я, не сдержавшись, процитировал, на что получил задумчивый взгляд от Тиа, а кровососка просто кивнула, будто высказал что-то совершенно очевидное, чему ее клоповью братию в детских садиках для юных комаров учат.

Надо бы проверить, не пересказали ли ранее призванные индивиды половину земного запаса манги и аниме, выдавая их за свое творчество. Еще стоило бы узнать на счет перепевок товарища Высоцкого, но здесь есть маленькая неувязка - я почти не знаю песен Высоцкого, чтобы проверять.

Какая жалость, мог бы сам спеть, взять класс барда, создать свою музыкальную группу рокеров-анархистов и перевернуть мир силой творчества, а не вот это вот все. Так сказать, вжарить рока в этой дыре. А без рока приходится просто жечь.

Удивительно, но моментов предельной опасности как не имелось, так и не появляется, что начинает всерьез тревожить - поисковые прозрения на основе легендарных артефактов или божественных Чудес регулярно вычерняют целые участки защитной сети, но я все равно восстанавливаю и модернизирую ее быстрее, чем она проседает. Самыми запомнившимися стали пара крайне коварных Чудес от адептов Воителя, ищущих правду по факту нахождения, убирая промежуточные детали вроде процесса поиска - если бы не возможность поймать уже срисованный структурой молитвы образ в сеть и заменить ложью, тоже по факту, сначала сделав, а после подведя цепь действий, было бы плохо. А так ничего, отразил саму молитву, поймав лучик пламенеющего света в зеркальную ловушку и вернув не то, что этот луч искал.

Еще отметил очень забавный эффект то ли артефакта то ли еще чего-то, может быть даже чьей-то особо хитрой способности - построенная на ясновидении и очень выборочном управлении причинностью структура, на минуточку, проклятия. Выбирается добровольная жертва, желательно из тех, которые имеют уровень за двадцать пять, но при этом готовы умереть, чтобы, скажем, отвести удар от семейного клана или обеспечить семье пожизненные гарантии безопасности и содействия. И потом, после получения проклятия, от этого жертвенного агнца отворачивается Фортуна. Вернее, он добровольно просит ее отвернуться, отдаваясь в руки Фатума - из жизни жертвы пропадает концепция везения, ему просто не может повезти хоть в чем-то, а степень невезения неторопливо накапливается от пролитого на новую рубашку кофе до нелепой смерти от застрявшей в глотке вишневой косточки. Зато такая жертва получает своеобразное искажение своей же судьбы, очень специфическое ясновидение, мелкими толчками и вспышками интуиции ведущее жертву к заранее оговоренной ситуации. Например, к раскрытию какого-то преступления или нахождению высокопоставленного культиста, успевшего скрыться в суматохе.

Так-то проклятие даже снять можно, только выйдет еще дороже, чем наложить и до конца дней своих отхватишь кучу статусных эффектов перманентного действия. Не знаю уж сотворили и направили ли эту жертву на меня, на Тиа или просто случайно совпало, но проклятие не сработало, вернувшись обратно в ритуал и отдавшись мощным откатом всей группе живодеров. Сыграли свою роль и зеркала, которые хоть и не почернели полностью ни одним осколком, но сразу все нехорошо задрожали, и моя внебытийность, в которую я был закутан даже во сне уже на уровне рефлексов, почти не тратя ни сил, ни концентрации. По итогу единственным не пострадавшим оказался сам мужик, пошедший в жертву (кстати, с классом Детектива), потому что из группы проклинателей двое получили травмы, один сразу сдох, а тот то ли артефакт, то ли реликвия святая, какая использовалась для этого крайне специфического жертвоприношения, ушла на долгий откат.

Что особенно забавно - ни Тиа, ни Дарящая об этой штуке не знали вообще ничего, хотя я сумел описать эту вещь довольно точно, даже образы уловил, с немалым риском подсмотрев краем глаза через отражение в полированном медном кувшине, в который заливали алхимическое масло для ритуала. И это несмотря на громадный багаж знаний эльфийки, которая про большую часть существующих легендарных побрякушек знала, причем иногда даже больше их владельцев! Дарящая, может, не столь глубокие познания имела, она по другим направлениям работала, не артефакты коллекционируя вместе с владельцами, а продвигая культы и работая с разумами кукол высшего эшелона. Зато она вынуждено разбиралась в артефактах, которые имелись в распоряжении Империи Веков - всех высших тварей ставили в известность, а методички они заучивали на совесть, зная, что могут столкнуться с носителями таких побрякушек в любое время.

И тишина.

Видимо, откопали эту хрень в закромах либо Дворца, либо одного из раскошелившихся Благородных Домов, либо просто взяли трофеем, даже не зная у кого этот трофей взяли изверги - те успели много мест пограбить и многих поубивать. Подсмотреть я, по вполне понятным причинам, не мог - и так рисковал, но здесь хоть связь я-зеркала-ритуал имелась. Поиск прошлого странного артефакта через мутный и нечеткий образ явно нехорошо скажется на самочувствии, а потому железным сапогом давлю нездравое любопытство.

В окрестностях Аренама скучала от безделья легендарная болотная огра, которой попросту нехрен было делать. Это, кстати, показатель растущего самосознания бедняжки Ыгры, если подумать - оригинальная, только встреченная мною монстродевушка, в смысле, просто лишенный наделенности монстр, только женского пола, а не всякие извращения с японским колоритом, концепта скуки не знала. Хочешь жрать - пойди убей добычу, хочешь спать - спи, хочешь еще чего-то - возьми. Для нее не существовало понятия "скучная охота", потому что охота для нее не разделялась на разновидности. То есть, она предпочитала валить сильную и высокоуровневую добычу, инстинктивно следуя желанию стать сильнее, да и просто потому, что у высокоуровневых зверушек и мяса больше, и само оно если не вкуснее, то питательнее, исключая только откровенно несъедобные или даже ядовитые (даже для желудка огра ядовитые!) кракозябры. Но если сильной добычи, вроде забредшего на чужое болото призванного, рядом не имелось, Ыгра спокойно ловила всякую мелочь, вроде змей, болотных птичек или даже корешки какие-то грызла.

Сейчас же, когда ее интеллект, оставаясь сравнительным с таковым у табуретки, скакнул вверх на невиданную ранее высоту, ей стало очевидно, что убивать лесных зайцев и волков ей уже скучно, бесполезно, бестолково. А вот опасные, умеющие сражаться, прокачанные и представляющие ответную угрозу индивиды, неважно разумные или нет, вот они были хорошей, годной добычей, которую прямо так и хочется половчее порвать на куски и съесть. Ну, если неразумное нечто, то съесть, а разумное и просто гуманоидное мясо я ей кушать... нет, не запретил. Пригрозил лишить доступа к нормальной готовке, вроде шашлыков, рагу или супа, ради чего Ыгра даже без моих внушений была готова перестать жрать добытое мясо, хоть и считала это действие святотатством. Считала бы, если бы знала подобные концепции и умела бы выразить их словами... или хотя бы просто произнести "святотатство".

Окрестности города регулярно зачищались самими городскими, если не стражниками, то кучей охотников и забойщиков, которые недавно получили финансирование магистрата на новые свершения. Это уже не говоря о том, что мы (особенно Ыгра) еще во время прошлого визита знатно проредили как зверье, так и разбойный люд, а новый не только не успел завестись, тут даже уцелевшие остатки в панике разбежались, потому что поняли, что большая их часть куда-то таинственно пропала с концами. Тут поневоле поверишь в то, что устроили какую-то зачистку гадские стражники, или что кто-то из дворян нанял команду наемников-авантюристов, чтобы обезопасили дороги. Мало ли, вдруг кто-то из татей-коллег по дури собственной, прирезал сынка или дочку чью-то попортил, а жертва оказалась с длинной родословной, толстой мошной, широкими связями и глубокой мстительностью.

Кровососка, между прочим, этот "падеж скотов" заметила через донесения, причем как собственных слуг, так и марионеток магистрата и даже бандитов. Особенно бандитов, которые по роду деятельности тесно сотрудничали с немалой долей шаек разбойников, хоть даже было то пересечение, скажем так, лишь краешками зон интересов. И не просто отметила, а даже воспользовалась, практически дочистив остатки встревоженных романтиков большой дороги, пользуясь тем, что они начали резко менять лежки, дислокацию и просто искать ответы на вопрос "а кто это сделал".Обращались-то они к своим знакомцам из ночного братства, а кому те братья сапоги чистят ясно и без дополнительных уточнений. В общем, стража, а также собранные из охотничьих бригад, личных кулаков местных торгашей и аристократов, весело и задорно, а главное почти без потерь и, что еще забавнее, почти без подталкивания со стороны теневой хозяйки Аренама, зачистили всякую шваль практически под полный ноль. Только самых перспективных тварь либо оставила себе на корм (один из депилированных конанов как раз был в прошлом главарем отдельной бригады) и развлечение, либо отослала в качестве агентов, затерев им память и оставив кучу поведенческих алгоритмов на будущее.

Вот для того, чтобы полученные с лежек и нычек татей трофеи пошли не по карманам участников, а на ремонт городской инфраструктуры, усилия пришлось прикладывать уже действительно заметные. С этой же целью и позволили спящим агентам "удачно сбежать" - пусть наведут на новых соратников по промыслу кровавому, а там можно и повторить процедуру, опыт имеется. А еще тварь не была идиоткой и понимала, что удачно провернутая зачистка силами городских властей привлечет куда меньше внимания и нежелательных догадок, чем таинственное исчезновение целой прослойки населения. Она ведь не знала, что это было делом наших (преимущественно Ыгры, но все же) рук, хоть и предполагала даже такой вариант. Основной версией в ее головке была как раз та самая ситуация с неудачно прибитым человечком, за которого наняли мстить команду головорезов.

Она бы дала такому варианту стопроцентную вероятность, но проверка следов нашей группы (замечу, проведенная еще перед визитом всей их кодлы) дала кое-какие намеки - я ведь тогда, стоя по колени в снегу под воротами Аренама как раз сообщил о том, что группа странствующих авантюристов (и ведь не соврал же) в лице нашей команды слегка порезала какую-то разбойничью вольницу. От этой оговорки отплясывая, тварь и предположила, что за чисткой в лесах могли стоять в том числе и мы. Потому и сделала все от нее зависящее, чтобы следы, случись их искать, вели в магистрат Аренама, что, конечно, похвально, но хвалить я ее не стану... или стану, все-таки помогла от всей души.

Ыгру приходилось успокаивать, регулярно связываясь с ней через сны, чтобы лишь спустя почти месяц до меня дошло, что она просто давит на жалость, хоть и действительно скучает. Пока мы сидели в укрепленном убежище и тряслись над моими зеркальными артефактами, опасаясь того, что вся сеть рухнет, огра тоже не гуляла - найдя небольшое болотце в половине неспешного дневного перехода от города, монстр принялась это болото присваивать, совмещая расовое сродство, полученные с развитием уровней таланты и примитивнейшее ведовство, из тех чар, что прямее лома, но столь же надежны и опасны в умелых руках. Ыгра, если проводить аналогию, с этим ломом была аки сестренка мистера Фримена, способная монтировкой остановить вторжение инопланетной цивилизации.

Кроме приколов, если бы не тот факт, что я уже протоптал для себя не просто дорожку в сны и разум Ыгры, но вполне приличное восьмиполосное магистральное шоссе с мостами, тоннелями и расположенными на обочинах средствами ПВО, если бы она сама не открывала мне путь к себе, помогая установить связь со своей стороны, вышло бы смешно. Захваченное ею болотце скрывало огру настолько качественно, что в побитом состоянии я ее не сумел бы найти, даже используя поддержку зеркальной сети. Видел бы создаваемые болотом густые, тянущие и высасывающие любое усилие, лишающие запала защитные бастионы, знал бы, что она там, но найти не сумел бы. Если бы речь шла о вовсе незнакомом мне огре, с которым у меня не наблюдается крепчайшей связи и переплетения образов, то я бы и в полной своей силе мог бы спасовать. Вскрыть защиту грубой мощью смог бы, но незаметно и тихонечко уже нет, что, согласитесь, внушает.

Ыгра, за время нашего знакомства, постепенно превратилась из чистого физического дамагера со склонностью к скрыту, в такого же дамагера, только с крепкой магической поддержкой и крайне неудобным набором талантов - воевать с ковенами адептов ведовства всегда было той еще задачкой даже при тотальном превосходстве в силах, это мне даже Тиа подтвердила. По ее словам, на пятой строчке в списке самых опасных моментов ее жизни было как раз устранение одного высокоуровневого ведуна-людоеда радикально черного цвета. Нет, не дроу, а местный негр, но очень высокоуровневый и страшный, любящий кушать живьем и не очень своих врагов и просто подвернувшихся под руку.

Проклятого Пагабаданду долго убить пытались, включая эльфов, которых тот тоже любил отведать при случае, но реально всерьез и не считаясь с финансовыми потерями за него взялись тогда, когда он и его племя искаженных ведовством кукол сцапали крупную эльфийскую экспедицию, в которой одних ушастых было почти два десятка, не говоря уж об охране из наемников и привлеченных специалистов. Решили, значит, раскопать древний курган с, предположительно, парными легендарными артефактами. Раскопали, вскрыли, нашли два ожерелья-легендарки, а потом нашли их, забрав с собой - участок саванн, который старый и жирный негр-людоед сделал своим домом, вскрыть было можно только натуральной войсковой операцией Извечного Леса, настолько там много было накручено всякого, спасти плененных сородичей уже не чаяли, да и быстро их количество уменьшалось, ведь аппетит каннибала мог сравниться только с его же могуществом.

Воевать не выходило - в пропитанной своими чарами местности он мог отсиживаться годами и десятилетиями, отсылая искаженных партизанить и работая площадными проклятиями, атаками по слепкам образов или образцам крови, не говоря уж о возможности призывать контрактных тварей, с которыми он сроднился настолько, что удивительным было сохранение им наделенности. Потому послали Тиа, причем не одну, а целых несколько веточек опавшей листвы, почти полную полусотню, - убийц, барьерщиков, лазутчиков, магов разных специальностей, ритуалистов, - сделав эту операцию крупнейшей в том столетии по количеству задействованных ушастых. О количестве не эльфов, привлеченных для прикрытия, и говорить не стоит.

Шесть долгих лет они вскрывали механизмы защиты, привлекали иных ведовских специалистов, даже наняли тройку старейшин Козлиного Ковена, простив тем пару их грешков против Извечного Леса (неслыханная щедрость со стороны очень мстительных эльфов с очень долгой памятью), а также выплатив сумасшедшую сумму в золоте. За меньшее даже столь отмороженные почти твари, давно потерявшие человеческий и зверолюдский облик, ставшие больше козлами, чем зверолюдьми, связываться со своим афророжденным коллегой не желали.

Шесть лет на анализ и подбор ключей, еще пять лет на составление карты совершенно изувеченного пространства внутреннего владения Пагабаданды, а потом сама операция. Успешная, что немаловажно, причем финальный удар нанесла именно Тиа, тем самым Кривым Корнем, какой использует и сейчас. Людоед к тому моменту лишился руки, глаза, уха, а еще в нем торчало полдюжины зачарованных по самое немогу стрел, сочащихся ядами и проклятиями, артефактный клевец и легендарная шпага, уже к тому моменту начавшая стремительно ржаветь и рассыпаться. Добили сволоту, но потеряли троих, а также поголовно нахватались посмертных проклятий, от которых еще пятерых списали на гражданские должности либо пожизненно, либо очень и очень надолго (большая часть из них до сих пор не оправились). Тиа тогда тоже едва откачали, но именно с той операции она потихоньку начала переход от одного из представителей опавшей листвы, пусть и крутого представителя, к прославленной очень нехорошей славой Осеннему Палачу.

Эту историю она мне рассказала не похвальбы ради, но для сравнения, чтобы продемонстрировать на что именно способен адепт ведовства на своей территории, особенно если у него сродство с этой территорией настолько абсурдно сильное, как у Ыгры. Того кулинара ведь завалили не в прямом бою, но даже атакуя внезапно и резко аки понос, погнав перед собой кучу призывов, команд наемников или слуг и полные полторы сотни малых (всего два с половиной метра ростом) кристаллических големов, до этого спокойно хранящихся в трех легендарных артефактах пространственного типа, успех сопутствовал лишь за счет военной хитрости. Хитрость эта была выражена крайне опасным, для тех, кто его будет проводить, ритуалом, который ударил по местности, а через нее по хозяину той саванны. Этакий вирус, основанная на энергии Природы болезнь, что поражала не живые организмы, а энергетический фон, потоки сил, из которых любые территориальщики (а территориальная магия и ведовство очень часто, практически всегда, идут рука об руку в той или иной форме) черпают свою мощь.

А без всей этой подленькой и дорогой подготовки дикарский темный властелин, причем насквозь буквальный в своем темном властелинстве, просто сожрал бы еще одну партию ушастеньких. Ыгре до невинно убиенного носителя уникальных культурных традиций еще очень далеко, да и окапывалась она на своем болотце полтора месяца, а не полтора века, но само сравнение очень лестное. Этакая высшая планка, на которую следует равняться, а не баклуши бить. У огры, несмотря на все мои к ней претензии, с прогрессом все на уровне "дай боже". Или, если учесть ее статус агрессивного легендарного монстра, обожающей устраивать всякие веселые игры в стиле хоррор, то вернее будет употребить выражение "не дай боже".

Прямо горжусь моей соратницей - какая тупая, зато какая сильная.

Особенно с учетом какие высокоинтеллектуальные поступки отмораживал сам Костенька.

Заглянуть в собственный Статус я рискнул только под конец второго месяца заключения, когда любые угрозы что ухудшения состояния, что раскрытия нашего убежища злыми властями, благополучно миновали. Теперь дело было только за временем, которое нужно моему энергетическому телу, ментальному состоянию и, вероятно, даже самой сути, на полное восстановление. Укрепляющие ритуалы, дыхательная гимнастика, - отдельно уточню, что без внешнего направления через гипнотический транс, - правильное питание, хороший сон и отсутствие чрезмерных нагрузок (нагрузки не чрезмерные даже рекомендованы), а также некоторое количество алхимических лекарств, как собственноручно создаваемых, так и взятых из запасов магистрата - этого должно было хватить для благополучного выздоровления. А заново заполнить кубышки местных элит такими же зельями, только лучшего качества, труда не составит даже кровопийце, которая напряжет местных алхимиков.

Вот и пришло время разгрестись в том нагромождении всякого, что накопил мой Статус со времен, когда небо над головой внезапно поменяло свой цвет. К этому делу я готовился и морально, и физически, а подготовившись выпил тонизирующий отвар с алхимической присадкой, положил на лоб целительный компресс, лег в постель, долго и старательно дышал, насыщая тело кислородом, а энергетику свежестью. И только поняв, что больше никакой бесполезной фигни ради откладывания момента истины сделать не выйдет, произнес одно единственное заветное слово, пусть и мог уже давно активировать желаемый эффект одним мысленным усилием:

- Статус.

Пауза.

Вдох.

Приступим.

Молиться не буду, просто из принципа.

Имя: Константин

Раса: человек/??о?и?

Уровень: 54

Что же, самое важное я увидел, самое важное узнал, словно сбрасывая с себя невидимый груз весом примерно в Гималайский горный хребет и еще пару осликов на сдачу. Все же человек, не тварь, а человек, которым я так старался все это время оставаться, но все же проиграл. Не сразу, не в один миг, но постепенно, шаг за шагом отдавая все больше, идя на все новые уступки, пока этих мелких шагов не стало слишком много, пока маленьких жертв не было принесено столько, что дальше только край пропасти без дна. И добрый изверг меня за тот край не просто толкнул, а выпнул в духе царя Леонида с обязательным криком "ЭТО - ПЕКЛОООО!!!". До сих пор не верю, что сумел выкарабкаться, а как подумаю об этом еще немного, так накрывает паническая истерика пополам с гомерическим хохотом.

В общем, настроение было бы прекрасно, но... как говорили в наших земных интернетах: все что сказано до "но" - абсолютное говно. В моем случае не до "но", а после черточки, что стоит сразу после обозначения моей расы. Да, остался Константин Юрьевич человеком, только стоит рядом еще что-то, вообще нечитаемое и неясное, вызывающее инстинктивное... не омерзение даже, а неудобство скорее. Нечто явно изменилось, причем не как обычно, отчекрыжив кусочек наделенности, а будто бы заставив ее изменить природу, добавить нечто, чего раньше не имелось и это нечто все равно слишком странное.

Не меньшей странностью радовало меня дальнейшее изучение Статуса, потому что подобной херни я в нем ранее не видел. Нет, знаков вопроса не прибавилось, не появилось новых битых пикселей или каких-то непонятных символов. Но привычная и кажущаяся незыблемой логичность этого системного интерфейса внезапно исчезла, открылась с новой стороны. Для того, чтобы убедиться в сказанном, достаточно просто посмотреть на строки свободных атрибутов и очков улучшения, чтобы тут же начать считать в уме и с ума сходить.

Очки характеристик: 33 (Безграничный Потенциал: 41)

Очки класса: 17

Нет, так-то мне очень нравятся эти цифры, открывают большущий спектр возможных улучшений и модификаций моего единственного игрового персонажа, потому что билд решает и вообще, иммолейт импрувд, если вы понимаете, о чем я. Вопрос в другом - почему нечетное число атрибутов, ведь я ничего никуда не вкладывал, вообще не залезал в Статус! Ответ очевиден, хоть и пугающий - в какой-то момент меня начало выворачивать настолько, что часть свободных атрибутов смазалась, растеклась между человеком и тварью. Когда мне все же удалось собраться воедино, незыблемая кратность пяти, обеспечиваемая Системой, пошла туда же, куда едва не отправился я сам.

Если меня с самого начала изучения своего состояния встречают такие сюрпризы, то что будет дальше? Сердце гулко бьет в груди, я не даю себе паниковать, держа реакции организма под контролем, но плохих предчувствий, даже если их не поддерживает собственная чуйка, отменить не могу. Нельзя просто так взять и перестать паниковать, проще уж расплавить мое колечко в жерле вулкана, честное слово. Понимая, что никуда мне от себя не деться, перехожу к изучению своих классов, благо там все, вроде бы, без страшных сказок на ночь. Пролистываю взглядом закрытые первый и второй ранги теневой ветки, проверяю на всякие изменения описания Эгиды и Формы, не найдя отличий от того, что видел в последний раз, а уже потом начинаются новости.

Созидание Тени: 5/9

Позволяет использовать низших, слабых, полноценных и даже Старших Теней в качестве материала, меняя их суть своей волей в очень широких диапазонах; позволяет подселять полученные сущности в украденные тени; позволяет, с немалым трудом, сливать несколько сущностей в одной паутине теневой кражи; позволяет крайне широко работать с заключенными контрактами, перекидывая призывающую петлю на материальные носители или на тонкие тела союзников; позволяет изменять контракты, перехватывать или вносить корректировки в чужие и незаметно искажать контрактные артефакты теневого типа; позволяет, создавать Тени из украденных образов, жизней и душ, наделяя их желаемой вам сутью в широких пределах; позволяет, с приложением усилий, создавать Тени из чистой энергии или полностью менять суть уже существующих; подобная формовка крайне вредна для Теней и без постоянной подпитки и присмотра они, с некоторой долей вероятности, распадутся и сгинут; позволяет, с приложением концентрации и серьезной подготовкой, создавать в одиночку теневые чары высшей стратегической сложности, используя сформированные Тени в качестве ключевых узлов.

Проявление Тени: 8/9

Позволяет практически мгновенно восстанавливать силы в сражении и после него, зачерпывая энергию прямиком из Тени; позволяет предельно усиливать влияние Тени на реальность на весьма значительном подконтрольном участке; позволяет связывать участки реальности с Тенью, нарушая, разрушая или предопределяя метрику пространства, первоочередно отрицая любые чужие воздействия на подконтрольное пространство; позволяет, с приложением минимальных усилий, стремительно и практически неотвратимо истощать любые чужеродные чары, чудеса, эффекты или концептуальные воздействия в рамках проявления; позволяет использовать связь с Тенью для абсолютного противодействия пространственным техникам, карманам и искажениям вплоть до мифических; с минимальными усилиями, позволяет создавать сложнейшие конструкты из теневой энергии, в том числе в самой Тени, защищая конструкты от распада на долгий срок; каждый внутрипланарный конструкт отъедает частицу максимального резерва, зависящую от сложности конструкта и тщательности его проявления; позволяет с легкостью творить перманентные барьеры или ауры на определенных участках реальности или Тени; сотворенные эффекты не требуют ни ритуалов, ни подготовки, ни материалов, лишь резерва и контроля, но могут быть усилены при наличии перечисленных инструментов; позволяет, с приложением большого количества сил и концентрации, ужимать проявленное пространство в боевые техники истощающе-поддерживающего типа.

В принципе, не стану даже подымать тему того, насколько сложно и рискованно обеспечить подобный вырост по очкам умений, да без единого вкладывания свободных улучшений, да за одни сутки. И так ясно было, что развился я просто ужасающе, рывком, без смягчения, с максимальной отдачей и полным игнорированием последствий - иначе и быть не могло. И если Созидание получило лишь одно свободное очко, видимо, за многоразовые использования изувеченных Теней в качестве топлива и "микросхем" внутри моих заклинаний, то вот Проявление реально пугало. Пугало тем, что я помнил ощущения и последствия резкого развития с помощью вкладывания множества очков в одно умение, а здесь ведь было не вкладывание - развивался прямо в бою, обменивая степень понимания самой природы своих техник, класса, умений и ставшего слишком близким плана, на кусочки себя. Как сказали бы местные манчкины-нагибаторы, разменял я эти кусочки по удивительно выгодному курсу, приобретя очень и очень многое, но если бы я этих теоретиков услышал и увидел, то послал бы в задницу и плюнул в рожу. После того, как оторвал бы эту рожу голыми руками.

Как вспомню то сражение с Косновением, смертельный обмен ударами на дистанции даже более близкой, чем вплотную, ведь я частично находился натурально внутри изверга, красочно прозванного коллегами Кашеваром, так сразу и хочется пойти в фермеры и всю оставшуюся жизнь выращивать картоху, при этом вообще не пользуясь своими классами. Конечно, такое желание быстро проходит, но сам факт его возникновения весьма красноречив. Сила - это хорошо, это здорово, она дает тебе власть над собственной судьбой, пусть и до определенного предела. А вот плата взымается незаметно, по чуть-чуть, исподволь, поначалу притворяясь копеечной, скорее символической. На момент осознания, как показывает практика, часто бывает поздно - это даже не моя история, потому что не пересчитать тех идиотов, что оказались менее везучими, чем долбоклюй по имени Костик.

Резкое развитие Проявления хоть и удивляет, но выглядит вполне объяснимо - в бою с дьяволом я его использовал напропалую, потому что монохромная серость ставшего моим и, вместе с тем, ничьим, мира, выпивающего все соки, чувства, цвета и память из реальности, лишь бы разбавить собственное Одиночество, одновременно подведя взятое под Его знаменатель, оказалась удивительно эффективна против практически всего, что кидал на меня Господин. Как показала практика, у него хватало козырей, которые заставляли меня скрипеть зубами от зависти, одновременно морща извилины в попытках понять, что это вообще было. Эти козыри буквально меня убивали, не единожды убивали! Лишь пляска на остром сломе расколотых зеркал, постоянная лотерея в попытках держать удар, продолжать бой и не дать созданной внутри меня конструкции рухнуть, удержала мою вечность от крайне неприятной участи.

Он был сильнее.

Но при всей своей вариативности, при наличии непристойно большого количества элитных душ, при всех тех трюках, какие он мог исполнить через эти души, он превосходил меня в силе, в доступных вариантах ударов, возможности их комбинировать. Глубиной познания своей природы мы, конечно, равными не считались и не могли таковыми быть, но разрыв все равно выходил поменьше. Если бы мне прибавило по полтысячи атрибутов в каждый стат, оставив неизменными классовые умения, я бы не победил, все равно без шансов, но вот подергаться имел бы возможность, а убежать от лишенного подвижности и возможности покидать площадь изверга я бы точно сумел, наверное. Иронично, но если бы я качался по-умному, а не то и дело пытаясь заморить часть себя в голодном припадке, не имей столько незадокументированных уровнем улучшений и титулов, то меня бы порвало. То есть, у того же принца и его игрушки тоже имелись и титулы, и просто свободная раскачка, но я выделялся даже на их фоне, могу быть уверенным в том.

В очередной раз просматривая изменения в описании Проявления ловлю себя на подспудном желании вложить последнее недостающее очко и закрыть это умение до капа, получив финальное усиление, вроде возможности разделять ношу Эгиды с противником или сумасшедшей скорости и легкости смены Формы, вместе с ее вариативностью, позволяющей влегкую использовать природные способности практически любой разновидности Тени, даже те, которые не могу исполнить лично. Я аж запнулся на секунду, потому что до этого не ловил себя на настолько суицидальных мыслях, прямо захотелось проверить собственные мозги на отложенную пакость в стиле наведенного самоубийства. Это пока что я в шатком равновесии, а если начну распределять полученные плюшки в классовые умнения, то прямо здесь и разорвусь. Нет, кое-что мне и вправду сделать можно, но атрибуты и улучшения пока что пусть лежат в фигуральной кладовке, благо есть не просят и глаза не мозолят.

После быстрой, но тщательной проверки себя на некоторый перечень крайне специфических меметических атак (а иначе подобные приемы и назвать не выйдет - так-то термин другой, но внутренний переводчик подобрал именно эту аналогию), возвращаюсь мыслями к Проявлению, оценивая свои ощущения, начинаю снова понимать, что опять ошибся в изначальных предположениях о природе умения - это уже в привычку вошло. Поначалу мне казалось, что это умение есть аналог портальных и территориальных абилок, что, конечно, частично является правдой. Что возможность работы с контрактами, что закрепления влияния на местности, что даже нечто подозрительно похожее на способность создавать логово прямо в Тени - все это нужно проверить, особенно возможность связать два куска пространства через Тени, потому что зеркальные порталы не должны быть единственным доступным вариантом, да и прятать их от Ткача замаялся. Также не помешало бы разобраться с конструированием заранее подвешенных, эмм, конструкций, как бы это ни звучало каламбурно. Судя по описанию и собственной интуиции, сие позволит создать готовую атакующую технику, вроде того же теневого обелиска или свернутого в незримую точку бастиона, и таскать ее за собой, почти что в себе... что-то повеяло Подземельями и Драконами, причем земными, не местными. Нужно проверять, тестировать и пробовать, но это все рабочие моменты.

Иное важно.

Суть всех этих умений, суть Проявления в его корневой функции, изначальной природе, являет собою, похоже, вывернутую наизнанку Эгиду. Нет, не так, не верно, хоть и похоже. Эгида - это упоение, болезненное и саморазрушительное, собственным голодом, ненавистью и неразделимым Одиночеством, какое не выйдет поменять ни на что иное, не выйдет даже захотеть этого, только ненавидеть всех, кто его избежал. Проявление... оно про иное, про то, как ты становишься одиночкой даже когда вокруг целый мир, ведь Одиночество идет вместе с тобой, ступает по твоим следам, забирает все то, что вокруг тебя, оставляя лишь монохромную картинку, болезненное изображение того, что было и уже не осталось. Эгида запирает тебя вместе с твоим Одиночеством, тогда как Проявление разделяет тебя и окружающий мир, оставляя наедине с собой и всем тем, что ты собою являешь. Потому и гаснут в пределах монохрома любые чары, истощается любая энергия и гибнут концептуальные атаки - разделение, отрицание, непринятие всего того, что мешает быть одному.

Чем дальше в лес, тем меньше магия напоминает, собственно, магию со всеми ее правилами, формулами, расчетами и уравнениями, какие мне время от времени пытается вбить в голову Тиа, и тем больше в этой магии чего-то то ли философского, то ли мистического, но однозначно страшного и противного нормальному человеку. А эти дебилы вокруг гонятся за уровнями и прокачкой, будто бы в ней сокрыт смысл жизни... и я среди тех дебилов самый, сука, дебильный. И ведь у меня с самого начала так, потому что приходилось компенсировать пониманием да импровизацией отсутствие даже элементарных знаний, которые не то что ликвидаторы уровня Тиа, или аристократы вроде Лосия, а простые новобранцы средненькой гильдии авантюристов получают от наставников.

Вот так собираешь себе велосипед, а получился по итогам чертов варп-двигатель.

Сделанный из костылей и говна.

Закончив с теневым классом перехожу к зеркальному, уже более-менее готовый к возможным зрелищам - тоже активное использование, тоже в жесточайших условиях, так что продвижение по шкале умений просто обязано было быть. Не говоря уже о том, что прямо перед началом второй фазы битвы с гига-боссом, уже глотая осколки, я вложил часть очков в Сломанную Грань, потому что на том уровне, какой она имела перед схваткой, творить то, что я делал в бою, было бы возможно, хоть и с огромными оговорками. И такими штрафами на концентрацию, что держать одновременно Форму, кастовать убойные чары, ясновидеть и скрываться, не забывая при этом держать эссенциальную карамель-оболочку, вышло бы лишь в моих влажных фантазиях.

Сколько очков я вложил, разрывая себя на части и заново собирая чем-то иным, пользуясь еще не пропавшим до конца пониманием, настигнувшим меня прозрением, что позволило ухватиться за воздух и вернуться на край пропасти, уже успев не просто свалиться, а пролететь несколько сот метров вниз? Сколько делений было взято мною уже в бою, самостоятельно и без вливаний системных усилений? Понятия не имею - тогда я не смотрел в Статус, отказывался его воспринимать, так что мог как вложить пару-тройку, так и весь имеющийся запас. И теперь даже подсчитать никак не выйдет - очки, как и атрибуты, могло либо сжечь, либо новых прибавить в счет падения. Отварение, знаете ли, если есть еще что сжигать в топке, очень даже прибавляет силушки, хоть чаще и не в чистом виде свободных очков, а уже автоматически распределяя. В любом случае, Владыка Константин стал чуточку сильнее, как и Повелитель Константин... то, что нигде не владыко-повелитель Костя едва не кончился, по большому счету, Систему не волнует.

Сломленная Грань: 7/9

Позволяет выборочно ломать грани отраженной реальности, оборачивая вспять даже ключевые события, которые уже произошли или только произойдут, делая их несбывшимися, вплоть до отмены враждебных концептуальных эффектов или эффекторов Фатума, если они завязаны на существование контролирующего слом грани индивида; позволяет с легкостью ломать большинство сложных или ключевых аспектов отражения реальности, принадлежащие бытию других существ, особенно если они напрямую связаны с действиями контролирующего слом грани индивида; позволяет, при определенной подготовке, поддерживать множество заготовленных граней, дабы применить их в нужный момент; позволяет, с приложением усилий, заранее подготавливать грани, которые нужно будет сломать, сокращая время реагирования до нуля; позволяет кардинально усиливать эффект Сломленной Грани при взаимодействии с обработанными нужным образом зеркалами; позволяет, с определенными трудностями, выбирать итог ломаемой грани, подбирая максимально выгодный инициатору слома; позволяет, с приложением усилий, ломать грань даже после фактической гибели инициатора слома, делая реальной нереальную альтернативу.

Отраженный Образ: 6/9

Усиливает ясновидческие способности, доводя их эффективность до состояния близкого к абсолюту, особенно при использовании зеркал, позволяя заглядывать в прошлое и будущее любых объектов, феноменов, концепций и судеб, что были когда-либо отражены, вплоть до таковых у целых организаций и крупных коллективов; позволяет отражать множество физических, магических или мистических эффектов, на некоторое время получая в распоряжение их копии; отраженные эффекты ощущаются подобно оригиналу и могут обмануть даже самые экзотические или уникальные экспертизы, включая легендарные и малую часть мифических сканирующих умений, навыки, титулы; позволяет искать среди отражений целые подборки и комплексы нужных данных и находить их не прямым перебором, но с помощью интуитивного чутья; позволяет, с минимальными усилиями, отражать зеркальные варианты бытия на реальность, работая с техниками отражений при отсутствии прямого доступа к Грезе; позволяет, с ощутимыми затратами сил, менять реальность между собой и отражением, размывая или множа концепцию существования даже для самого себя; позволяет, с огромным риском, эффективно действовать в двух и даже более ипостасях самого себя, составляя Образ таким образом, чтобы быть реальным одновременно во всех ипостасях; позволяет, с приложением огромных усилий, отражать и создавать Образы не только себя, но и иных личностей, будь они жертвами, образцами или даже союзниками; степень последствий для отраженных зависит от качества подготовки к созданию Образа и вкладываемых усилий по защите отражаемого.

Зеркальный Плащ: 3/9

Позволяет превращать частички зеркал в магические одеяния, укрывающие пользователя и чрезвычайно сильно облегчающие работу с материей Грезы; значительно облегчает контроль порождений Грезы и пребывание в отраженном мире вместе с материальным телом; позволяет, с приложением минимума усилий, ловить вражеские атаки и простейшие концептуальные воздействия, после чего запечатывать их в частичках Плаща, перенаправляя, искажая, модифицируя или комбинируя запечатанное; позволяет эффективно использовать плащ в качестве инструмента и оружия в поединке, значительно увеличивая прямой боевой потенциал энергии Грезы; позволяет, с приложением усилий, превращать части одеяния в прямые провалы в Грезы, ускоряя восстановление резерва или позволяя нивелировать его потери прямым вливанием; позволяет, на пределе усилий, обеспечивать запитку сотворенных эффектов или сотканных кошмаров на предельно нагруженные участки Плаща.

Паутина Душ: 2/9

Позволяет работать с самой сутью жертвы, подкрепляя любые воздействия на разум глубинными изменениями в сути; позволяет, с приложением усилий, разменивать частицы сути жертвы на более плотное влияние, что сказывается на разуме и теле; позволяет, с минимумом усилий, менять Статусные эффекты жертвы в достаточно широких пределах; позволяет, при серьезных вложениях сил и концентрации, сливать и перемешивать сути отдельных индивидов, сотворяя нечто единое или делить единое на части; позволяет, на пределе концентрации, использовать отдельные обработанные души в качестве узловых элементов масштабных конструкций высочайшей силы и масштаба охвата; сотворенные Паутины могут выполнять, как автономно, так и поддерживая создателя, крайне широкий перечень действий, вплоть до автоматизации определенных действий без участия Создателя.

Парадокс, но зеркальный класс развился даже сильнее теневого - каждое из умений взяло хотя бы по одному делению, а Слом прокачался почти полностью, двух улучшений не хватило. Видимо, в том состоянии, когда я вкладывал неизвестное число свободных очков в Сломанную Грань, я мог бросить парочку мимо, в тот же Плащ и Паутину. Образ-то, вроде бы, сам повышался еще до встречи с Косновением, когда я устроил зеркальную атаку последовательно тремя планами, воспользовавшись наличием под боком Лосия и Тиа, а также наспех подобранными жертвами. Вот уж без последнего я бы обошелся с радостью - тот факт, что убитые были, мягко говоря, мудаками, убийцами, выродками и еще множеством эпитетов, не отменял того, что мне пришлось замарать и без того кровавые рученьки в черноте жертвоприношений худшего толка. Да, я намеренно обходил стороной многие подходящие источники материала, выбирая тех, кто хотя бы заслужил сдохнуть, но слишком мало в мире тех, кто заслуживает подобной участи.

Сами умения, словно в отместку за ошибку позиционирования с их теневыми собратьями, оказались сравнительно тем, чем и казались - в теневом классе мне удалось угадать только с Формой, тогда как остальная троица изрядно... нет, не удивила, но раскрылась с новых, очень пугающих сторон. Сломанная Грань - это именно возможность сохраниться, проверить определенные варианты действий и только потом выбрать. Высшая форма боевого предвидения, позволяющая не увидеть возможный вариант событий, но сотворить его самому, уже опосля прописав свершившимся фактом. Постепенно раскрывающаяся возможность ломать судьбу не только собственную, но и чужую, нарушать причинность и предопределенность для кого угодно... это прямой контроль реальности, пусть даже выраженный планарным навыком, но все равно мощно.

Этак, при максимальной раскачке и очень хорошей подготовке, создании совершенно особого зеркала с нужными свойствами, желательно в связке не только со Сломанной Гранью, но и всеми остальными умениями класса, можно взять какого-то вражину и сделать так, чтобы его никогда не было. Так и представляю, приходит к тебе в гости злой ассасин уровнем в героический предел, а ты ему хоп, а он такой хлоп и давай исчезать в клубах логики! Или даже круче! Создать не один атакующий артефакт удаляющий чье-то существование, а комплекс более слабых, воздействующих постепенно, но тоже комплексно. И вот героический ассасин превратился в героическую отсосинку того же уровня, но уже принадлежащую тебе и считающую, что так всегда было...

Нет, это уже Эребор даже для меня с моими мифическими классами и дурной силищей!

То есть, в теории я такое сделать мог бы, но сомневаюсь, что реально займусь подобным, потому что нахрена, блин? У меня и так есть кольцо, с жертвами которого я толком не знаю что делать (не нужно пошлостей, не в том смысле не знаю!), а мне еще добавлять проблем? На секунду задумался, откуда вообще принесло такие мысли - собственная больная фантазия, или последствие купания во флере и внутренностях невинно убиенного архидьявола? Или, быть может, отдаленное видение чего-то уже сбывшегося, уловленное сетью зеркал и всплывшее при попытке анализа собственных умений? Пожалуй, именно этого я узнавать не буду, ибо пусть борды из моего сознания не вытравить даже сдвоенной накачкой Тенью и Грезой, но остатки, руины даже, психического здоровья мне все-таки дороги, хотя бы как память о былом.

Образ, в моем текущем понимании, давал два основных козыря: возможность зеркалить и копировать вражеские удары, чары, техники и вообще что угодно, вплоть до ясновидческих оттисков или внешности, а также удивительно болезненную для мозгов абилку делить себя аки та амеба, одновременно пребывая в двух (или большем числе, просто я в тот момент не рискнул проверять) местах, точно так же одновременно не находясь ни в одном из них. Я ведь тогда чувствовал себя настоящим в обоих отражениях, но в обоих же осознавал себя лишь обманкой, Образом, пойманным в зеркальный тоннель. Как уже говорилось, ощущение было взрывным, а взрывало мозги, будто они не из серой фигни сделаны, а, как минимум, из тротила или даже гексогена.

Закончив с зеркалами, перехожу к последнему классу из троих, который, как показывает Статус, тоже чуть-чуть да подрос вверх за счет постоянной нагрузки далеко за пределами разумного или хотя бы не слишком безумного. Алхимия всегда несколько отставала в плане развития, что меня сильно печалит - изо всех вариантов прокачки именно уклон в крафт если и не совсем безопасен для здоровья и крыши, так хотя бы наименее вредоносен. Угнетает только то, что это все исключительно пока алхимия остается наименее развитой, не достигнув третьего ранга. Боюсь, будь Мистический Алхимик во мне столь же развит, как и Повелитель Теней, проблем он доставлял бы нигде не меньше, открываясь с новых, пугающих и отрезвляющих от любого позитива сторон.

Собственно, развился только один навык, зато, наконец-то, до предела, подарив полезные бонусы к характеристикам, не говоря уж о том, что сосуд эссенции был (и есть) моим любимчиком на втором ранге класса, позволяя работать не просто в чистом поле с минимумом инструментов, но даже вообще без них, пользуясь сосудом вместо котла, перегонного куба, флаконов и лицензии на производство тяжелых наркотиков. Сам себе и котел, и лаборатория - в случае со мной это практически буквальные слова, несколько неуютно звучащие. Уж очень не хочу стать этим котлом всерьез, а не ради красного словечка, а ведь, очевидно, придется. Класс постепенно обретает очертания, выделяясь из обычных алхимиков именно этой способностью незаметно обращать в инструмент алхимии того, кто эти инструменты держит.

Сосуд эссенции: 7/7

Позволяет накапливать абсурдно огромное количество эссенции в собственном теле; позволяет создавать множественные и многокомпонентные составы из хранимой эссенции; сосуд, практически без исключений, не может быть обнаружен даже божественными навыками сканирования; сосуд, практически без исключений, не может быть опустошен специализированными навыками даже божественного ранга; позволяет с легкостью сортировать, фильтровать и комбинировать находящуюся в сосуде эссенцию; позволяет заключать хранимую эссенцию в стазис, не давая ей изменить свои концепции или перемешать их; позволяет создавать готовые составы из чистой эссенции прямиком внутри сосуда, не перемешивая их; позволяет употреблять созданные составы напрямик через сосуд, без необходимого материального компонента, что сводит токсичность к нулевым величинам; позволяет заполнять и опустошать сосуд с огромной скоростью, чрезвычайно повышая эффективность создания новых составов и давая возможность ограничено эффективно применять умение в бою; позволяет использовать сосуд в комбинации с расщеплением, раскладывая на элементы даже враждебные чары низких и средних рангов; позволяет, с приложением усилий, разлагать материалы на эссенцию до абсолютного предела, практически не теряя отдельных элементов и концепций; повышает характеристику Вдохновение на +10; повышает характеристику концентрация на +10; повышает характеристику восприятие на +5.

Помимо очевидно приятных бонусов к атрибутам за закрытие умения, очень обрадовали финальные улучшения, которые превращали сосуд во вполне применимое в бою умение, пусть и уступающее в этом куда более ориентированным на смертоубийство умениям теневой ветки. Но все равно, это как будто прикрутить к электронному микроскопу шасси с гусеницами, навесную броню, пушку крупного калибра и пару пулеметов. Теперь, с возросшей скоростью, искусностью и дистилляцией сосуда не составит труда использовать этот навык в качестве полноценного класса, если решусь притвориться каким-то там воином или магом огня. В сочетании с кражей тени или Отраженным Образом, получается такая хрень, что притвориться я смогу почти кем угодно. Вернее, притвориться-то я и раньше мог, а теперь я смогу и действовать в рамках притворства!

Нужно будет хорошенько расспросить кровососку, заодно начав интенсивные тренировки в направлении использования боевого эссенциализма - практически безвредно для меня это будет, нагрузка довольно низкая, мозги не кошмарит или кошмарит не очень сильно, а осваивать новые горизонты обязательно нужно. Способности ее вида, фактически, являют собою тот же эссенциализм, так что подсказать она точно сможет многое, несмотря на мое к ней отношение. Еще можно пригласить к делу Тиа, но она все-таки не всезнайка, хотя и удачно притворяется, подсказать больше, чем тварь, не сумеет, даже если очень захочет.

Самое смешное, что финальное улучшение, абсолютное умение, вроде переноса эффектов через кражу тени или зеркальные переходы граней отражения, выглядит совсем не боевым и в бою не применимым. Нет, я не про способность разлагать вражеские чары или плоть, реши я поиграть в рукопашку не переходя в Форму, потому что это как раз к вышеупомянутому боевому применению относится. Речь идет о, сейчас главное не заорать, умении раскладывать любой материал без какого-либо остатка, полностью и до конца, сохраняя каждый оттенок, каждый концепт, каждую кроху сути, от мусорных шлаков, до редчайших сокровищ, которых из целой тонны материала вытащить удастся крупинку-другую.

Скажем так, если я кому-то из коллег по классу скажу, что обладаю такой фигней на всего-то втором ранге класса, то он меня попробует убить, просто из черной зависти, потому что так быть не должно, ибо не бывает так! Способность работать с эссенцией настолько точно открывает такие возможности, что я всерьез задумался над тем, как проходит развитие боевых и крафтовых классов. Если честно, прикидывая мое личное мнение и фактический опыт прокачки, то подобное усиление было бы актуальным для третьего ранга, пусть не для финального усиления, но все же третьего ранга, не второго.

Исходя из увиденного, ремесленные классы имеют больший потенциал, более явно направленное и разветвленное древо возможностей, открываемое теми вещами, какие они создадут. Да, даже Мистический Алхимик, упейся он своими зельями до бровей, равно прокачанному Повелителю Теней сольет практически без шансов - связка Формы, Эгиды и Проявления шансов в прямом бою не оставит, а любая вероятность победы алхимика придется на попытку подловить пользователя Тени на любовно подготовленную и предельно мощную заготовку. Владыка Снов и Отражений этого несчастного алхимика тоже вскроет, скорее всего, работая в ткаческом стиле, вообще не показываясь не то что на горизонте, даже в пределах одного региона, если не страны.

Но.

Если зельями Мистического Алхимика напоить до интоксикации, убрать интоксикацию и еще раз напоить доинтоксикации, не какого-то там алхимика, пусть мифического и Мистического, пусть способного кое-что показать в бою, а того же Повелителя или Владыку... Согласитесь, это уже совсем иная, принципиально в иной лиге находящаяся картина. А если алхимик и планарщик - это одно лицо? Если он не просто создает идеально подогнанные комплексы составов, а еще и варит их для себя, пользуясь возможностями классовых умений и перков? Вот и выходит синергия, бешеная и беспощадная, абсурдная и вызывающая нервный тик у кого угодно. Пожалуй, после закрытия этого умения мне придется полностью обновить запасы эликсиров и зелий, потому что сейчас выйдет сделать ощутимо круче, на четверть, если не треть. Усилий, конечно, уйдет уйма - провести столь полное расщепление потребует кардинально больше времени, чем я обычно трачу на такие задачи, но оно того стоит.

Хотя, подумав, решил не гнать лошадей, дождавшись полного выздоровления, а до тех пор просто сотворив самые необходимые вещи, запас которых показал дно, даже не особо упирая на качество. Во-первых, напряжение всех сил ради создания, скажем, легендарного состава, тоже не прибавляет здоровья, расшатывая и оболочку, и психику, и здравый смысл - полет Вдохновения не кажется опасным на фоне Голода или Переменчивости, но менее страшными последствия уступок этой концепции не являются. Что-то не хочу стать типичным безумным ученым... или ходячей аномалией, живой алхимической печью, что поглощает и расщепляет не просто все на своем пути, но даже само мироздание вместе с концепциями. Во-вторых же, глупо делать работу дважды - за обновление запасов есть смысл садиться тогда, когда закрою еще и концентрацию состава, которому осталось одно очко и, быть может, пару пунктов вброшу в наименее прокачанное закрепление эффекта. В идеале бы взять третий ранг, уменьшить отставание, потому что Повелитель уже скоро тот третий ранг закроет, но это мысли на другое время - раскидывать свободные очки я буду сильно потом, вероятно, после долгих мучений в стиле буриданова осла.

Переход к самой яркой, вызывающей наибольшие чувства, что позитивные, что негативные, части Статуса прошел под тяжелый вздох - я был готов как радоваться новым усилениям, так и жалеть о всем том, что я потерял взамен, так и читать не особо-то и тонкий троллинг Системы, которая никогда не упускала возможности проехаться по самомнению призванного Героя. Титулов я заработал не один и не два, а потому терпения мне нужно было взять с запасом. Это как будто тебя троллят на том форуме, где тебе забанили возможность писать ответные комментарии - читать издевки Всевидящей я просто обязан, а из ответных аргументов одно лишь кольцо, антиадминская абилка которого воистину должна считаться самым последним средством, рядом с которым даже ядерное оружие старушки Земли окажется полной херней.

Ну, чего уж тянуть, все равно придется делать это рано или поздно, а троллинг я пережить смогу, ведь плох тот анонимус, который ни разу не отхватывал моральных пи*дюлей во имя вечной битвы с неправыми. Тут только и разницы, что очень сильно неправ кто-то не в интернете, а прямо в контролирующем механизме мироздания, а потому написать скабрезный комментарий не выйдет. Или выйдет? Нужно поискать в Статусе раздел по отправлению жалоб или отзывов касаемо качества оказанных услуг... хотя, если бы такая штука существовала, то мир бы, наверное, выглядел совсем по-другому.

Чужая расплата (легендарный): тысячи душ - небольшая цена, лишь плата в обмен на свою собственную. Вы, как никто иной усвоили эту истину, прекрасно умея заплатить за могущество, удачу, победу и триумф чужими жизнями, чужой болью, чужим отчаянием и чужими судьбами. Больше силы в нужный момент, меньше риска там, где он неизбежен? Или, быть может, вырванные сердца чужой силы, которую можно попытаться сделать своей? Или даже попытка спасти чье-то существование, отдав цепкой хватке небытия кого-то еще, обманув неизбежное? Вы можете все перечисленное и еще многое, вы знаете, как никто другой, какова цена жизни, смерти или того, что между ними, прекрасно умея отдавать этот долг взятым у других. Бонус: +5 ко всем характеристикам, кроме классовых; +1 очко классовых умений; повышение эффективности жертвенных ритуалов и техник; инстинктивное понимание ценности чужих жизней и наиболее эффективного способа ими распорядиться, завязанное на ясновидение.

Ну, это было ожидаемо, но, будь у меня сейчас силы и возможность, этот титул я бы вырезал из себя сам вместе с мясом, кусками оболочки и соответствующим участком души, используя тот же эссенциализм или хватку вместо скальпеля. Роль анестезии легко сыграют бешеная ненависть и столь же концентрированное презрение, причем к самому себе. Я вообще привык презирать других, а не себя, мне так жить легче, а тут такой повод выпасть в самокопание, почувствовать себя "дрожащей тварью, имеющей право"! От этого титула буквально воняло, разило сто лет не проветриваемой скотобойней и любого урода, который имел бы такой титул в Статусе при общении со мною ждал бы очень веселый допрос и еще более веселые его последствия. И тут - на тебе, Костенька, подарочек сладенький, пирожок с говном еще тепленьким!

И самое обидное здесь то, что я получил легендарный, мать его, титул! С первой попытки получил, тогда как для обретения конкретно этого титула сотни и тысячи всяких резателей невинных дев на алтарях пашут годами, десятилетиями. И развивают этот титул постепенно, культивируя его от необычного или редкого ранга, до эпического и только на вершине карьеры обретают легендарное подтверждение своего профессионализма. Тот факт, что мне хватило одного ритуала, пусть и весьма масштабного, чрезвычайно сложного, имеющего несколько сотен малых надстроек и крайне прихотливый подбор материала, говорит очень о многом, преимущественно матом говорит.

Я и раньше понимал, что не использую свои классы на полную, что есть такие направления той же работы с Грезами, где не обойтись без материала, где он не просто облегчает путь, но еще и делает его более эффективным, быстрым, безопасным, как бы это странно ни звучало. Я, однако, с упорством, достойным лучшего применения, как и с упоротостью, достойной лучших кальянных, намекам внимать не желал, работая своими силами и не опускаясь до самых очевидных и оттого кровавых вариантов. И вот - опустился.

Обиднее всего то, насколько этот вынужденный поступок оказался выгодным! Тут тебе и титул с бонусными атрибутами и целым очком умений, и развитие весьма специфической ветки ясновидения, которое усилится в общем плане, и даже, черт возьми, прокачка классовых умений, если мне память не изменяет. И ведь я мог бы получить еще больше, не ищи я именно законченных подонков (или просто подонков, еще не совсем законченных), а выбери самые подходящие варианты. Даже чертова Система, выдавая титул не только не стала присылать в его описании очередные подколки, но едва не похвалила, мол, молодец, Константин Юрьевич, так держать, вы на правильном пути!

От этого хотелось рвать глотки или бить морды, но в зоне досягаемости были только собственные шея и лицо, а самоистязания не только будут выглядеть очень глупо, так еще и команду всполошат. Ужасно хотелось придумать красивую сказочку, успокоить и без того давно похороненную совесть и доказать себе, что я все равно весь в белом, только что не на коне, а виноваты во всем сложившиеся обстоятельства, вторгнувшиеся изверги, натворившие преступлений жертвы моего ритуала, погодные условия, плохое интернет-соединение и линчующие негров жители американского социума. А вот я хороший, мне можно, у меня есть объяснение и меня нужно понять, я вообще ничего никому не должен объяснять.

Но чтоб мне на Дваче регистрироваться через госуслуги, а на 4чане через заполнение иммиграционной формы и получение вида на жительство, если этот выход кажется мне хоть сколь-либо правильным. Дело не в совести, не в чести или человеческом отношении к тем, кого ты и так убил бы при случае, нет. Дело в самой морали этого мира, которая то и дело пытается во мне прорасти, а еще в том, что буквально недавно я видел, куда приводят сделки с собственной совестью. Те, чьи огоньки душ оставила себе Дарящая, тоже считали себя правыми, тоже имели логичное и целиком понятное с их точки зрения обоснование собственных поступков, что они хорошие, просто обстоятельства так сложились и вообще, не вам осуждать. Стимулирует, знаете ли, к если не человечности, то осторожности.

Про себя я подумал, что если будет возможность, то эту гадость из себя я вырежу, хотя бы для того, чтобы не видеть в каждом мимопроходящем и даже в собственных соратниках куски мяса на ножках. Это не так и заметно, но я даже без заглядывания в Статус, замечал эту деталь, уже подозревая о наличии перемен в себе и о чем-то похожем на этот титул. Потому, наверное, и встретил новость сравнительно спокойно, с уже готовым мнением по этому поводу. Увы, если я хоть что-то понимаю, то, перед операцией на самом себе, мне нужно будет долго экспериментировать на подходящих подопытных... что в свою очередь только глубже меня в яму загонит. Как же все стало сложно, причем уже очень давно и, похоже, навсегда.

Ладно, пляшем дальше.

Высшее комбинирование (легендарный): стратегические чары всегда были уделом очень немногих избранных, их активация требует огромной подготовки, а также наличия множества специалистов, особенно если атака совмещает в себе несколько последовательных ударов энергиями разных планов. Вы сумели ударить мощью, достойной сокрушать армии. И вы эту армию, фактически, сокрушили, проявив не только мощь, не только искусство сплетать эффекты чар воедино, но еще и грамотную тактику, умение выбрать момент и, конечно, изрядное везение. Быстро, с минимальной подготовкой, в условиях нехватки времени и ресурсов - умным такой подход не назвать, но он, несомненно, оказался эффективным и тем заслуживает награду. Бонус: +5 ко всем характеристикам, кроме классовых; +2 очка классовых умений; появление четкого понимания степени конфликта разных энергий, а также осязание слабых точек комплексных чар стратегического уровня; чуть повышенный контроль конфликта планарных проявлений.

Вот, тут сразу видно, что хорошее дело сделал - если Система прошлась по моему интеллекту и умению им пользоваться, значит точно ничего подобного описанному в прошлом титуле не совершил, даже если едва не помер, а потом повторил на бис. Самая главная награда, как водится, не в цифрах к атрибутам и даже не в двойном количестве свободных очков, но только и только в последнем из перечисленных бонусов. Снижение конфликта планарных энергий... это просто словами не передать - несомненно, только благодаря этому титулу я сумел настолько полно работать со Сломом Грани, не переставая сражаться в Форме. Да, это не читерная способность комбинировать два плана, как у, чтоб ему икалось, Иерема, но ведь и я не жрец с поддержкой Бога за спиной и возможностью в любой момент перейти в режим Аватара.

По сути, если приводить четкие примеры, то теперь если я смешаю Грезу и Тень, то рванет не сразу, а спустя полсекунды. Ну, быть может, даже спустя секунду, если приложить к этому целую кучу усилий. И дело далеко не в нивелировании конфликта, потому что обмануть этот закон местной магии невозможно, не такими методами и не легендарным титулом. Просто более четкое ощущение собственной энергии, комбинируемое с перком за высокую концентрацию, дающим близкий к идеальному контроль собственных сил. За счет такой чувствительности, удается держать потоки планарных сил под контролем, избегая обмена мельчайшими частичками, из-за которых и начинается цепная реакция на магический лад. Но работает этот трюк реально считанные мгновения, после чего "реакция планарного конфликта", которая, фактически, может быть приравнена к "реакции ядерного распада" (с той разницей, что на Алурее есть и другие аналоги ядерной энергетики - столь же опасные и разрушительные, которые все-все надеются подчинить себе), все равно наступает и делает бум. В случае попытки применить два плана одновременно и одному человеку - бум наступает, как и раньше, мгновенно, потому что источник двух планов прямо в тебе, а сам ты уже пропитан этими планами, как носитель классов на них завязанных.

Этот титул упрощает создание комбинированных техник уровня "тут была укрепленная крепость", позволяя эффективнее бить из-за горизонта, особенно кооперируясь с моими соратниками. Думаю, теперь, имея запас зеркал и хотя бы пару часов времени, я смогу повторить ту атаку даже без жертв, чисто за счет собственного запаса сил, контроля и зеркальных опор. Может быть еще соткать из чистой Грезы пару специализированных кошмаров, но это придется делать куда дольше пары часов, скорее пару дней - ни опыта в этом деле, ни нормального ТЗ, а без него и результат не очень. Я как-то не творил почти живых кошмаров, действующих не только в чьих-то снах, но и автономно. Кое-что пробовал за время пребывания на орочьем стойбище, но именно кое-что, не достигнув серьезного прогресса, остановившись в самом начале. Не то чтобы из опасения или нежелания - с теми же Тенями я работал и Созидал вполне осознанно, просто всегда были направления развития более перспективные. Да и сейчас они есть, если честно.

Но отработать по неподвижным мишеням сверхдальние комбинированные и последовательные удары явно нужно - в диких землях тебе куча свободного пространства, где хоть прорывы планарные устраивай, никто особо не почешется. Ну, если только не призывать мифических тварей или, скажем, не разрывать ткань реальности на площади в несколько десятков километров, но этого я делать, вроде бы, не намереваюсь. Вроде бы, да. Так что дать скурить свой план Тиа, прежде чем приводить его в действие, будет не лишним. А то мало ли, чуть недоверну какой-то поток, устрою синхронную пульсацию разных сегментов конструкции, а ее как развернет, раздует, перенаправит и будет нам всем смешно, а в мире станет на одну столицу какого-то приграничного королевства меньше.

Эх, как бы хотелось докачать эту ветку до упора, укрепить оборону и просто гасить по точкам фиксации, вроде приснопамятной Каменной, не выходя из объятий Зеленых Сисек, крепость за крепостью, одну за другой, и чтобы вообще никуда идти не нужно было! А еще интернет провести и безлимитный доступ к торрентам! И старый ламповый Двач воскресить! А губозакаточную машину мне и так уже дали, спасибо. Правда, увы, в том, что даже если вложить в эту тактику все доступные силы, даже если как-то отбросить фактор божественного вмешательства, все равно сомнут.

Вон, рассказанная Тиа история про чернокожего пожирателя чужих печенок, красочно намекает - сидеть в своем медвежьем углу можно только до тех пор, пока создаваемые тобою проблемы не перевесят потери от выкуривания раздражающего индивида из его норы. Поскольку создаваемые мною неприятности прямо затрагивают и шатают дом труба буквально всем крупным игрокам алурейской политической жизни, то пинать меня придут даже с соседних континентов, не только местное население. И запинают, ясное дело - пусть даже первый успех я могу сделать весьма звучным. Если очень постараюсь и не стану наглеть, каждый раз меняя позицию и атакуя из наиболее дальних точек, то побарахтаюсь заметно дольше, при удаче еще и поссорив всех со всеми, чтобы они грызлись, а мне лишний раз не икалось.

Да, пожалуй, эту тактику стоит отработать потом, хотя бы на остатках того мегалита, который я окончательно доломал казалось вечность тому назад. Чуть подлатать, навешать защиты, а потом эту защиту красиво вскрыть одной атакой - тут и навык совместной работы подтянем, и просто освоить новую тактику выйдет. Даже самые древние из нас, то есть эльфийка и дьяволица, как-то никогда участия в таких затеях не принимали. Теорию знали, простые волшебные круги тоже не раз составляли, но работать "артой" если и доводилось, то в меньших, намного меньших, масштабах. Разные все-таки специализации, разное направление развития - что Дарящую, что Тиа ставить на такую позицию просто глупо. Это как заставлять танки воевать в городской застройке без прикрытия пехоты - вроде как и могут что-то, силы есть, магия есть, в ритуале не напортачат. А на деле их стихия совсем другая, а ставить подобных им специалисток в настолько неестественную позицию - только гробить потенциал. Уверен, звездная видящая точно так же впервые принимала в подобном безумии участие, как и все мы, тоже получив похожий или даже аналогичный моему титул.

Запредельная Бойня (мифический): вы уже доказывали себе и миру, что даже Легенды умирают, вам уже приходилось видеть этих Легенд намного больше, чем статистически возможно, отчего вас больше не напугает встреча с носителем легендарности. Но в сей день вы перешли все границы осторожности, самосохранения, здравого смысла и теории шансов. Меньше чем за один день вы повстречали и сразили в бою не одну Легенду, не две, даже не три! Вы сразили их в прямом бою, при поддержке союзных Легендам сил, причем, порою, этих Легенд было больше одной за раз. Даже просто встретить такое количество столь выдающихся сущностей уже кажется дурным сном, нереальной выдумкой или пьяной похвальбой. Вы не просто встретили их, не просто сразились, но повергли всех и каждого, кто стал в тот час на вашем пути. Бойня, подобная какой не повторится никогда, абсолют, возведенная квинтэссенция безжалостного сражения. Идеалы, высокие цели, жажда победы, страсть к возвышению - не имеет разницы, ведь именно вам довелось остаться живым, переступив через трупы поверженных Легенд, в чьих историях вы поставили жирную и кровавую точку. Бонус: +30 ко всем характеристикам, кроме классовых; + 10 ко всем классовым характеристикам; +6 очков классовых умений; заметное уплотнение энергетического тела и повышение эффективности всех умений и активируемых эффектов от титулов и атрибутных достижений; значительное повышение сопротивляемости всем негативным эффектам; значительно повышенная эффективность развития навыков; Резня без Надежды не имеет Предела.

Снова титул с мифическим грейдом и, на этот раз, таки имеющий исчислимые в цифрах награды. Я, конечно, не раз говорил, что самые полезные бонусы прячутся не в плюсах к очкам и атрибутам, но все равно приятно глазу. Особенно в таком количестве, какое я вижу сейчас, да еще и не порезано ничего, как было с моей наградой за Каменную. Несколько раз перечитываю, а потом и пересчитываю по памяти кое-какие детали, наконец-то придя к логичному выводу. Судя по всему, Система посчитала каждую убитую мною лично или при моем участии Легенду, дав за нее по пять пунктов к каждому стату и одно очко умения, а классовые атрибуты считались просто по пять за одного убитого... в смысле просто по пять, а не по пять ко всем трем классовым статам. Потом, правда, понял, что где-то все-таки напутал, либо Система не засчитала того же хаотического дяденьку, которого убивал под видом Пыпыща "Сыча" Возрожденного, хотя он тоже перешагнул полусотый.

Попыток оскорбиться за недополученную прибыль не делал, все же сравнение с тем случаем, когда мне, как Герою, урезали до минимума награду за Сотворившего Легенду, быстро остужало едва тлеющую от негодования задницу. И так неплохо получилось, скажем прямо. Опять же, циферки, конечно, хороши, но с появлением Формы и развитием ее в максимум, чистые цифры не то чтобы перестали играть роль, но стали несколько вторичными на фоне классовых умений. То есть, я понимаю, что даже если Форма может кратно умножить тот же показатель силы, то одно дело если умножать станут сто, а другое, если сто пятьдесят. Снова-таки, не стоит забывать о перках за кратные числа в атрибутах, потому что Мгновение Вечности просто глупо недооценивать, как и любые манипуляции со временем вообще - покойный сука-принц очень доходчиво объяснил, как именно хрономантия делает тебя нагибающим батькой.

Ощутить и понять насколько титул меня усилил в тех аспектах, какие цифрами не выразить, было несколько сложнее - мешало самочувствие и слабость, смазывая общую картину. Усиление любых чар и воздействий, вроде полога тишины от титула, или даже пассивных перков очень легко различить в обычных условиях, особенно если они возрастают за счет повышения плотности и насыщенности оболочек тонкого тела... но если ты в побитом и недолеченном состоянии, то все становится слишком сложно, нет возможности опереться на какой-то показатель. Разве что проверить чисто сопротивляемость воздействиям в каком-то специализированном ритуале... но зачем? Реально проще дождаться восстановления и не мучать ни себя, ни Тиа, ни тонкие тела свои.

Вот что действительно заставило задуматься, так это сама природа титулов, как явления. Какова природа их, почему они возникают и каким образом формируются? Так-то, вполне очевидно, что каждый титул являет собою своеобразную мутацию, - положительную или негативную, - которая будто бы создает в твоей сути новый орган, играющий нужную роль. Отсюда же все эти плюсы к атрибутам, которые являют собою, говоря предельно упрощенно, мышечный каркас для нового органа. Очки умений происходят из той же первопричины - новый энергетический узел, надстройка души, если хотите, эту самую душу-сущность расширяет, а за ней разрастаются и оболочки, позволяя "навесить" на новую надстройку нечто новенькое. На одни надстройки вешается больше, на другие меньше, на третьих усиливается только часть атрибутов, а некоторые вообще ничего не прибавляют, усиливая качественно, но без возможности исчисления.

Эти знания не сказать чтобы азбучные, но вполне доступны тем, кто углубленно изучает тему собственного развития, так что эльфы, с их осторожностью в прокачке и параноидальным нежеланием загрязнить себя потерей наделенности, волей-неволей в сии материи углубляются. А благородная дева звезд, хоть и побила меня бедненького подушкой за очень смешной (и меня не переубедить в обратном, даже если целых подушек не останется во всем Аренаме) прикол, но отказаться от возможности натаскать Константина Юрьевича хотя бы в теоретической части не сумела. В общем, академиком я так и не стал, но неучем, просто не знающим что именно он творит и каким образом у него это получается, я быть пере... хотя, кому я лгу, не перестал я быть такой бестолочью, только чуточку улучшил ситуацию.

Возвращаясь к теме титулов.

Они, преимущественно, являют собою результат твоих же действий, где Всевидящая Система лишь упрощает его закрепление, так сказать, проращивая ту самую надстройку и давая чуть более широкий выбор в использовании ее плодов. Думаю, даже без этой Системы, без даруемого ею чтения Статуса, получить такие надстройки вполне реально. Источники местных мыслителей, начиная от теоретиков, мудрецов и естествоиспытателей, заканчивая познавшими глубины чужих внутренностей и душ чернокнижниками, сходятся во мнениях касаемо некоторых вопросов, исключая тучу тучную нюансов (как в том анекдоте про Чапаева) и еще большее количество вопросов, на которые точки зрения диаметрально противоположные.

По их, естествоиспытателей, мнению, получаемые вне Всевидящей, которую таковой называют даже чаще, чем Системой, титулы-надстройки будут прорастать не мгновенно, а довольно долго, постепенно и с некоторыми рисками потерять часть себя. Здесь Система дает плюс, учитывая сделанный результат, подстегивая работу твоей же сущности. Не упрощая, не делая процесс более безопасным, несмотря на нивелирование части рисков, а именно ускоряя. Надстройку ты получаешь и выращиваешь, надеваешь на себя, исключительно самостоятельно. Зато именно Система дает возможность распределить полученное очко умения за какой-то легендарный титул самостоятельно, ведь без нее это очко, вернее, потенциал даруемого надстройкой улучшения, распределится сам, сразу же, повинуясь подсознательным желаниям и тем действиям, какие ты предпринял и какие спровоцировали прорастание душевной надстройки. Точно такой же коленкор и с распределением атрибутов и прокачкой классов - без контроля над Статусом, такой точности не достичь. Некоторые теории даже допускают, что те же статы, по пять за уровень, будут появляться не сразу пятеркой, а постепенно, как постепенным будет и переход с одной ступени Лестницы Возвышения на другую.

Проще, но сложнее.

Быстрее, но опаснее.

Легче, но тяжелее.

С ума сойти просто, и это не фигура речи - количество ученых мужей с классами, что направлены на познание мироздания, которые поехали кукухой именно по причине углубленного изучения этой темы, реально выше, чем количество обезумевших по остальным направлениям. Доказанный Министериумом Статистики Нейтмака при поддержке ряда независимых исследователей из других стран (с доступом к архивам этих государств) научный факт!

Казалось бы, вот тебе четкие правила, вот тебе доказательства теории, но тут мы переходим к исключениям, которых едва ли не больше, чем подлежащих правилу случаев. Взять, например, мой самый первый титул, который Неслышный Убийца и который вообще-то даже не совсем титул, поскольку его главный эффект отображается во вкладке Особое, то есть в перках. Между прочим, единственный из моих титулов, который подарил мне готовый магический навык, причем активируемый, на уровне "повернул рубильник и готово", даже без необходимости понимать природу этого трюка! Это как обосновать? Ведь нельзя сказать, что я сам все взял и освоил, а Система только упорядочила и ускорила формирование, совсем нельзя - на тот момент я реально будто кнопку выключения звука получил, пользуясь ею как той самой кнопкой.

Вот это, кстати, очень редкий эффект, хоть и надежно задокументированный... благодаря призванным в первую очередь. Суть в том, что такие "баги" в Статусе может получить кто угодно, но только в теории. На практике нужно будучи очень, очень низкоуровневым совершить резкий прорыв вверх и еще получить титул, причем не из простых. То есть, буквально первым, в крайнем случае вторым уровнем совершить какой-то подвиг, напрягающий тебя настолько, что получение титула становится неизбежным. По вполне понятным причинам такую штуку провернуть легче всего именно призванным, которые и на первом уровне могут зажигать не по-детски, если сравнивать с первоуровневыми местными. Ну, еще остаются всякие местные гении, таланты или просто детки до осточертения богатых родителей, которые обеспечат сыночке-корзиночке и доченьке-точеньке все пути для резкой прокачки.

В результате многочисленных убийств, которые я совершил всего-то вторым уровнем, в результате совершаемого деяния, во время которого я вырезал маленькую толпу вполне равных мне или превосходящих по уровню монстров, мне очень нужно было быть тихим. Потому что проснись те гоблины в самый неудобный момент и меня бы схарчили быстро и бесславно. И это желание, подкрепленное чужими смертями, распадающимися от действий моих рук оболочками, отзвуком прерванных судеб зеленых выродков, вылилось не просто в надстройку-титул, а в полноценную мутацию энергетического тела. Жесткую, лишенную гибкости, завязанную на единичное умение - создание тишины. И вот эту мутацию Система направила и сотворила, причем именно здесь участия Всевидящей Сволоты было куда-а-а больше, чем моего собственного!

По итогу до сих пор в моем Статусе висит эта тишина в зале, пусть даже я могу обеспечивать незаметность множеством иных, более удобных и надежных способов. Да, я освоил этот, фактически, талант, по аналогии с таковыми у лишенных классов существ или дарованных умений. Да, наловчился пользоваться им с виртуозностью, изначально не рассчитываемой и непредусмотренной. Но эта штука все равно висит если не мертвым грузом, то грузом малополезным, отнимающим место у чего-то иного, уже действительно моего, а не результата системной флуктуации. Как ни странно, такие неполадки в "листе персонажа" не вредят наделенности как таковой... ну, не так часто вредят и не в моем случае. Но примерно полпроцента нынешнего резерва энергии я мог бы прибавить, не имей сей херни в Статусе, не говоря уж о несколько замедленном, процентов на пять-шесть, прогрессе развития уровней.

Вот так вот - потому стараются на низких уровнях качаться равномерно, не гнаться за возможностью взять легендарный меч и нарубить быстрых левелов, даже если такая возможность и есть. Чтобы не покалечить себе пусть не душу, так энергетику. Мне еще повезло, что абсурдно раскачанные статы дали возможность использовать мутацию гибче, правильнее, естественнее. Такими темпами, если реально заморочусь, - а Тиа с меня не слезет отнюдь не в пошлом смысле, пока не возьмусь за исправление ошибок, - смогу перевести эту хрень из разряда сломанного титула в нормальный перк или талант-дар. Есть методики, есть статистика, а уж с моими уровнями, навыками эссенциализма и способностями вроде кражи, Созидания или Паутины не справиться можно только ничего не делая - это почти прямая цитата эльфийского палача-диктатора.

Она, кстати, меня вообще не осуждала за сам факт наличия сломанного дара, потому что выбора я вообще не имел и просто вполне успешно действовал даже с таким легким гандикапом. Вот за то, что я все это время не попытался если не исправить неладное, то хотя бы понять, какого хрена один из титулов настолько отличен от остальных, что стал ближе к перку, чем к титулу... скажем так, если бы навык осуждающего взгляда отображался в логах, то у Тиа он бы перескочил мифическую планку.

А уж какие теории только не ходят о природе возникновения и реализации некоторых титулов! Взять хоть для примера того же Узревшего Легенду - вроде бы все просто, возьми поймай и свяжи какую-то тварь посильнее, потом просто води своих солдат посмотреть на нее аки в музей, халявно поднимая кучу незадокументированных уровней всей своей армии. А вот и фигушки, не работает оно так - опасная и злая Легенда должна быть в диких условиях, изначально враждебная и желающая сделать с тобой что-то плохое, догони она тебя, найди тебя спрятавшегося или дойди у нее до тебя руки (лапы, когти, щупальца, ложноножки или иные отростки). Предположений куча, причем самых разных, но вроде бы, самой популярной у эльфов, как и лично у Тиа, является версия того, что, пересекаясь с Легендой, с пульсацией ее судьбы, набора образов, которые составляют оттиск легендарного существа в ясновидении, твоя собственная суть, судьба твоего существования, твой Фатум, если желаешь так сказать, приобретает часть пульса этой Легенды, что и дает возможность провести настройку.

Косвенно эту версию доказывает то, что именно адепты Закона Судьбы, последователи безучастного Фатума, отца Фортуны (два единственных высших и древних божества, опоясывающие, как минимум, все соседствующие с Алуреем миры, которые воплощают собою исключительно Закон и не имеют планарного истока силы), могут пусть и ограничено, но работать с титулами, прокачкой и получением классов. В теории такой судьбоплет способен едва ли не на прямой контроль Статуса, добавляя титулы и классы за те подвиги, что еще только предначертаны тебе. Еще поговаривают, будто призываемые и местные Герои как раз за счет работы с Законом Судьбы имеют свои начальные преимущества, вроде трех или даже пяти классов на первом уровне. А еще именно Герои, - в меньшей мере Легенды, - лучше всего подходят для противодействия законникам, что работают с Судьбой... ну, в том плане, что еще эффективнее чем обычно. Трудно, знаете ли, найти кого-то, против кого Герой был бы бесполезен.

Увы, нормально исследовать работу Закона Судьбы, как и жреческие Чудеса слуг Фатума просто невозможно - если владельцы подобных навыков и есть, то про них не знает вообще никто, даже намеков нет, а если и были, то всплыли вместе с теми, кто по этим намекам что-то искал. Отдельные титулы, навыки, умения или даже дарованные таланты под эту заточку есть, но полноценных классов как-то практически нет. Тиа, например, ни одного подтвержденного случая получения такого класса не ведает, как не ведали об этом и доступные ей архивы. Были только непроверенные слухи да те самые "осколки" в виде отдельных абилок или особо редких артефактов. Ясновидящие, опять же, при должном развитии, особенно если уходить в ветку пророчеств, а не классического ясновидения или прекогнистики, тоже учатся шатать этот Закон. Ну, пошатывать немного. Чуточку. И, конечно же, Боги, априори кое-как работающие с любыми Законами, включая и Судьбу, просто за счет божественности, но там это примерно на том же уровне, на каком я могу продавить, допустим, остановку времени голой дурью, если успею вовремя среагировать.

Блин, а ведь всего-то задумался над тем, как проверить пределы действия моего нового титула, будучи несколько не в форме.

О чем только не начнешь размышлять, лишь бы в логах не лазить, честное слово!

Сразивший Миф (мифический): воплощение Похоти, предел Порока, овеществивший собою суть целого домена, отдельного мира со своими законами и правилами, не имеющее иного имени окромя признания его Господином, длило свое существование целыми эпохами, на радость себе и на горе тем, кто попал в круговорот его нескончаемого Хора. Сколь была длинна песнь Порока, сколь долго вилась в безвременье страстной Похоти агония оргии, что, казалось, не имеет начала и которой нет предначертанного завершения? Ответ на этот вопрос дать не смогло бы даже то существо, что сию пытку вело, творило, навязывало, сковывая жертв их личным и общим для всех Пеклом. Зато вашими усилиями стали ясны точная дата, место и обстоятельства, когда, казалось бы, вечную муку пришел час завершить навсегда. Господин душ своих и чужих остался в памяти мира древним кошмаром, преданием глубокой старины, ужасающим в своей правдивости Мифом о тех, кого он когда-то взял себе. И этот миф был сражен, уничтожен, развоплощен и пожран, а именно вам, Последнему из Четверых, дана была сомнительная честь нанести решающий удар. Мы не можем назвать это ни глупостью, ни везением, потому что сии слова не передадут и сотой доли истины, но эта награда ваша по праву. Бонус: (снижено на четверть): +38 ко всем характеристикам, кроме классовых, +8 свободных очков классовых способностей; заметное повышение эффективности свободного развития классов; Чужие Мелодии - Последняя Нота.

Снова мифический титул, снова сомнения в интеллектуальной состоятельности бедного меня устами Системы, а также снова, как и когда-то с Легендой, урезание части награды по причине того, что вражину догрызли Тени. Только на этот раз забрало не половину, а только четверть - то ли учитывался фактор Армады, а не случайно открытого на голом наитии пролома, где по такой же случайности проползало рядом что-то очень сильное, то ли сыграло свою роль то, что нас там воевало сразу четверо, а не только я один. Но, здраво поразмыслив, все-таки остановился на Армаде, ведь мои удары были сильны, раны болезненны и все такое, да только доедали гада все равно призванные твари.

Не особо хитрая математика показывает, что полной наградой стали бы полсотни очков атрибутов и полная десятка классовых улучшений, но даже отнятая четверть оставляет этот титул, пожалуй, самым жирным в плане числовых прибавок, обогнав даже предыдущий. Но, учитывая отсутствие плюсов к Теням, Грезам и Вдохновению, я бы не стал называть Сразившего таким уж охрененным. То есть, я, конечно, зажрался, получив громадное количество чистых атрибутов, но... нет тут никаких но. Зажрался оно и есть, ведь обычным-то людям ради такого всю жизнь горбатить нужно и все равно и трети не получишь - тридцать восемь, округлим до тридцати пяти, статов в каждый атрибут, черт возьми! Всего шесть наименований, каждому из которых достался аналог семи уровней вложения, что дает на выходе сорок два уровня. Просто представить такую ситуацию, и попробовать сказать "маловато будет" уже намного труднее морально - даже у моей наглости есть пределы, оказывается.

И снова самое главное спрятано на виду, притворяясь просто малоценным бонусом к уже полученному. Это я про упрощение классовой прокачки говорю, если что. Первый встреченный эффект подобного толка, никогда раньше не получал ничего похожего и даже не слышал о том. Оно и логично, ведь за любой артефакт, который обладает таким эффектом, не неся сравнимого вреда, грызня выйдет образцово-показательной. Алурей заставил детишек своих усвоить едва ли не на уровне врожденного рефлекса простую истину: качать класс без вкладывания очков - несусветная глупость и вообще опасно. Да, талантливые люди все равно то и дело развивают себя подобным образом. Да, куча наследников богатых семей по всему миру старается закрывать хотя бы половину первого ранга класса, а уж второй класс и вовсе поначалу общепринято развивать собственными усилиями. Да, все выдающиеся личности этого мира как раз славились, в той или иной мере, отмороженностью при прокачке.

Вот только все это имеет границу и после нее свободное развитие случается либо в результате долгих лет труда, когда годы исследований, тренировок, изматывающих упражнений и постоянной практики дадут заветное очко в умение второго, а то и третьего ранга, либо в случае бесконечно рискованного форс-мажора, когда тебя поставили перед необходимостью шагнуть выше головы, лишь бы не сдохнуть. Отдельных индивидов, в таком ритме живущих постоянно, учитывать не будем, они статистику портят.

И здесь мне презентуют повышенный выхлоп от тренировок, который, в теории, позволит делать маленький, но сравнительно безопасный, шажочек вперед не за десятки лет труда, а за год-другой. Или, учитывая мою говенную жизнь, придется не шагнуть, фигурально говоря, под поезд, используя пакетик от чая вместо защиты, а, как минимум, прыгнуть под асфальтоукладчик, а для самообороны использовать настоящую лопату! Это я в том смысле, что планка риска, за которым следует награда, снизится - рисковать меньше я точно не стану, но развиваться буду быстрее при тех же вводных.

Больше и сказать-то нечего, не считая удивления от того, что меня не разорвало к чертям - такое количество внезапно возросших характеристик может заставить повторить судьбу хомяка, которому скормили капельку никотина. Понеслись дальше, концовка все ближе.

Мифов Творец: Спасение Вечности (мифический): безжалостно стирает река времен память о немногих легендах, достойных воспоминаний, горят рукописи и забываются предания, уходят в небытие целые народы, что помнили те легенды. Но встречаются среди этих историй те, забыть которые не выйдет даже спустя тысячелетия, следы которых останутся в памяти, отпечатаются в камнях, будут унесены ветрами и восстанут даже из пепла, истории, что, перестав быть лишь Легендами, уйдут в бесконечность грядущего древними Мифами, осияв славой и позором тех, кто когда-то был там, на той или иной стороне. Падение града Вечного, града обреченного на страшную участь, было предрешено и не было, казалось, шансов сего избежать. Но кто-то верил, кто-то надеялся, а кто-то и просто отрицал даже очевидное, навязывая свою волю самому Пеклу. Глупость, наивность, просто непонимание ситуации, отсутствие выбора или что-то еще толкнуло вас в эту битву? Неведом ответ, но вы тоже были там, пусть не желая, тоже сражались, спасая тех, кого ненавидели, тоже отказались смириться с уготованным, отрекаясь от себя и заново обретая отреченное - вам и дана по праву эта награда. Бонус: +5 ко всем характеристикам, включая классовые; +1 очко классовых способностей; значительное снижение износа тонкого тела и ускорение темпа восстановления энергетических, ментальных и духовных травм; Убивая Сгинуть - Упав Вознестись. Примечание: ваша награда, как для Героя, существенно уменьшена.

Несколько минут лежу молча, просто смотря в потолок, при этом никак не в силах заставить себя перестать улыбаться - вот и причина настолько плавного и безболезненного восстановления, столь хорошего самочувствия и практически отсутствующих проблем с самоконтролем, которые обязаны были появиться на фоне отходняков после моих приключений. После такого подарка никакое урезание награды не могло испортить мне настроение и убрать лыбу с лица - полезнее этой защиты от дурака я признаю разве что Цену Человечности, но ту я вообще не поменяю даже на полсотни очков умений и две сотни атрибутов. Честное слово, я не могу сказать и никогда не скажу, что это стоило того, чтобы задержаться в Вечном на пару часиков, попав по итогу в переплет, но награда сия немножко охлаждает мой пылающий ракетной дюзой зад. Даже не знаю, как мне можно эту улыбку убрать и настроение испортить, прямо вообще не знаю.

Вдох, концентрация на зеркальной сети, поиск нужной сигнатуры, установление связи, выдох.

Сидящий в гостиной Лосий, только что вернувшийся с тренировки, на которой его, не применяющего абилки шпаги, немного, но зато со всем уважением, попинала кровососка, пусть и уступающая во многих отношениях, но слишком опасная в ближнем бою любого толка, лишь лениво повернул голову, завязывая в конский хвостище свою шевелюру, когда небольшой поднос с легкой снедью пошел рябью, начав отражать не стоящие на подносе блюда с фруктами, выпечкой и сладостями, а мою усталую рожу. Он даже совершенно нагло отсалютовал мне взятым кексиком, хотя вазочка с ними стояла прямо на лбу и глазах моего изображения-отражения.

- Приветствую, Тин. - Немного устало, но довольно выдает этот сладкоежка. - Ты знал, что кровавая взвесь, при правильном использовании, дестабилизирует небесные техники, даже изначально жесткие, вроде монолитных барьеров или куполов покоя?

Я аж моргнул, так внезапно задали вопрос, будто препод на экзамене, а ты даже имени препода не знаешь, не говоря уж об названии предмета, а потом серьезно задумался, прикидывая известные мне факты, как и усвоенную от Тиа информацию. Напрямик мы эту тему не обсуждали, но если обобщать некоторые аспекты, добавить к ним инстинктивное понимание многих нюансов за счет развитого эссенциализма и прокачанного класса, то ответить не так уж и сложно. Прямо как на экзамене - вроде нихрена не знаешь, а как припрет, так и вспомнишь даже то, чего вообще не слышал.

- Ну, вообще-то да, может. - Задумался настолько, что если бы не алгоритм зеркала, то изображение начало бы мерцать и слоиться, но даже если сеть прикрывает от таких промахов, это не повод расслабиться при работе с Грезой. - То есть, у эссенции, а кровавые техники на ней почти все работают, основой работы идет именно процесс перераспада, бурления. И у кровопийц, как у частью, пусть очень небольшой, мертвых тварей, кровь пребывает в стабильном состоянии в состоянии покоя и сытости, но стоит им разогнать тело для драки, как они кровушку вскипячивают. Потому-то Небо их ранит - его покой гасит колебания, успокаивает кипение, травмируя тело иоболочки тварей, у которых часть запаса застыла, а часть нет. Может и на куски порвать, но чаще просто обжигает, когда они рефлекторно втягивают остатки застывшей силы, калеча сами себя. Да и само Небо тоже бьет, даже без этого эффекта.

Лосий даже кушать перестал, весьма внимательно выслушивая неожиданную лекцию, которую я вообще давать не собирался. Тихо вошедшая кровопийца, кстати, тоже слушает, не торопясь показаться на глаза дуэлянту. Я же перехожу к сути вопроса, а то пока все вводная часть, никакого ответа толком не дающая на изначальный вопрос.

- Но где сила, там и способ ей противодействовать. - Выдаю, чувствуя себя восточным мудрецом, заставляющим юные дарования познавать неземную мудрость и пользу мытья полов для развития дяньтаня. - В том смысле, что если зарядить кровь достаточным потенциалом, да вскипятить до предела, буквально испарив и уже из этого дистиллята, который обратно втянуть и впитать не выйдет даже у заточенной на поглощение эссенций твари, то таким снарядом можно небесный монолит-то расколбасить так, что будь здоров, мое почтение.

Тут обращаюсь к внимательно слушающей твари, просто уточняя важную с моей точки зрения деталь, завершая картину состоявшейся учебной дуэли. Вышло настолько ярко, что лишь спустя пару секунд дошло, что это я использовал ясновидение и Грезу, заглянув в отражения, которые запечатлели процесс спарринга.

- Ты ведь использовала разовый плевок, потом такой же одиночный снаряд, но несколько одновременно и только под конец выдала полноценное облако, да? - Уточняю, дождавшись подтверждения, как и некоторого объяснения. - Ну вот, сам видишь. Против подобных приемов стоит использовать не монолиты, но слоеные барьеры или просто давить глубиной техники, останавливая и успокаивая не саму энергию, даже не участок пространства, а сам процесс формации эссенции. Ты это умеешь, точно знаю, но ведь решил сойтись в ближнем бою, верно?

Короткий и весьма насыщенный взаимными подколками спор продолжился минут пять, за которые Лосий таки вынуждено признал, что зря посчитал, будто сумеет перефехтовать тварь в клинче. Она-то не фехтовала, а билась так, как умела и привыкла, просто задавив не ожидающего подобного темпа дворянина. Потом ей пришлось слегка перекусить, но нехороших ребят у нее по подвалам пока еще много, не говоря уж о том, что она может выпивать не до дна. Зато в прямом, хоть и тренировочном, бою Лосия эта девочка порвала аки грелку и, самое обидное для него, совершенно заслуженно - он мог победить даже с начальными вводными. Только нужно было полагаться не на Небеса, а на дуэльные ухватки, уйти в глухую оборону за счет Пропущенного Касания и постоянного блинкования при поддержке Абсолютного Присутствия. Тварь бы его, конечно, пошвыряла бы, погоняла пинками, а потом у нее бы батарейка села - кровопийцы очень опасны, но опасны они очень недолго, быренько сдуваясь, если не имеют возможности заполнить бензобак.

- Так, все, я понял. - Лосий, то ли усвоил урок, то ли просто хотел отдохнуть нормально, но тему закрыл. - Ты зачем изначально связь создал?

О том, почему не пешком, слава сиськам, не спрашивает - насмотрелся на меня в креслице, а также знает, насколько даже сейчас тяжело долго на ногах пребывать. Блин, мне куда легче было бы создать из голой силы теневые щупальца и на них сюда приползти, будто Доктор Осьминог, чем ножками добраться.

- А? - Не сразу дошел до меня вопрос, но когда дошел, то едва сдержал желание стукнуть себя по любу. - Точно! Вопрос! Ты же Творца Мифов получил, верно? Я намеренно старался наглухо фильтровать себя ото всего, что связано с развитием, дабы раны не бередить и сердечко мое сверхчувствительное не ранить, но все равно что-то подобное слышал. Или зеркала слышали, а я потом наткнулся, когда в очередной раз делал пересбор.

- Да, получил. - Если бы рядом было ведро лимонов, я бы его прямо на поднос и телепортировал, а так пришлось только выдохнуть чуть эссенции, протащить ее через зеркало (учитывая полностью мою сеть это совсем не сложно вышло, а маскировка и так обеспечена по максимуму), да уронить на пирожные с кексиками, делая их очень лимонными на вкус. - Многое мне дал этот день. И забрал многое...

На последней фразе довольство ушло с лица радостного аристократа, сменившись гримасой крайне непонятной, но точно не светлой в своей сути, а рука невольно потянулась к груди, где скрывалось под тренировочным одеянием пронзенное осколком Златой Иглы сердце. Ему пришлось нихрена не легче, а отдал он тоже чрезмерно, сколько бы выгоды не удалось взять взамен. И он сам это понимает, изо всех сил стараясь освоить перемены и не дать им поменять себя слишком сильно... а еще прекратить троллинг Тарии, которая регулярно доводит его до нервного тика, выбивая из нездравого покоя, в который он поначалу проваливался, стоило лишь отвлечься на что-то и выпасть из боевого режима. Выпадать в Небо бедолага перестал уже давно, закаленной волей подчинив перемены в себе, поставив их на службу, а не наоборот. Только Тария шуточки свои не прекратила, продолжая качать навык доставучести, даже несмотря на то, что в Статусе его нет... вроде бы.

- Можешь, пожалуйста, указать объем полученной награды? - Осторожно задаю достаточно бесцеремонный в морали Алурея вопрос, на который уже догадываюсь ответ. - Мне только цифровые прибавки, а не весь бонус скопом, если что.

- Как будто я тебя отправил бы к дьяволам за такие вопросы, Тин. - Едва не заржал, а после все-таки засмеялся, Лосий и даже комарик в дальнем кресле, решившая не уходить и послушать спор, тем более что ей было где вставить комментарий-другой, да и я спрашивал ответа о ее тактиках пару раз, прикрыла лицо книгой, пряча усмешку. - Тин, твои попытки соблюдать правила вежливости и такта напоминают метания выпившего сотню разных ядов герцога, опасающегося есть плохо вымытые фрукты, чтобы не подхватить расстройство желудка.

Делаю возмущенный вид, который из-под закрывающих зеркало вазочек все равно не видно, а потом не выдерживаю и тоже ржу - ну да, вспомнил, называется, о скромности и хороших манерах. Тем временем Лосий, отсмеявшись, покосился на кровососку, уже поднявшуюся и намеревающуюся покинуть помещение, потому что вот ей он точно раскрывать детали такой интимной вещи, как полученные титулы, не горел желаниями. Покосился, да и махнул рукой, обозначая разрешение остаться, чем вызвал у той сложные эмоции - ее бесил сам факт того, что ей, в ее доме-логове, что-то смеет позволять какой-то левый тип, а не я, но и возможность поближе ввинтиться в нашу компанию, чуть уменьшить градус неприязни, не могла быть недооцененной, а потому недовольство она запихнула глубоко-глубоко. Тем более что гордость она уже подсластила, знатно наподдав Лосию той техникой, о которой даже ее сдохший патриарх знал только в теории, а самому силенок не хватало на применение.

Лосий же просто ответил, подробно и обстоятельно.

Я выслушал, поблагодарил и покинул чат.

Потом проведал Тарию, расспросил сидящую по самые кончики ушей в чертежах и ритуальных схемах Тиа, подоставал Гестию, отвлекая ее от очередной медитации в целях познать себя, поздравил Ганса с нахождением такой карты приготовления алкоголя, которая не вызывает в нем аллергии (за три часа до момента, когда вызывающая побочный эффект дрянь его отпустила). Даже с Ыгрой перекинулся словечком-другим, получив на удивление связный ответ и очередной вопрос о судьбе "бальшой дубины".

Они тоже на мой вопрос ответили, ответили быстро, подробно, честно и без любого неприятия. Даже Ыгра почти сразу поняла, что я от нее хочу.

Я их тоже услышал.

После чего, уже в своей комнате, встал на дрожащие ноги, поковылял к ближайшей стенке, укрыл себя куполом тишины и несколько раз смачно треснулся головой об эту стену.

Вот теперь все нормально, теперь я опять взбешен системной несправедливостью и пролетевшей мимо наградой, которую мне урезали сильнее, чем недоливают алкоголя ушлые бармены на Земле, можно и возвращаться к прерванному занятию.

Сволоты.

Погибель Адская (мифический): объявляя очередную охоту, рейд, вторжение или пользуясь иным способом посетить реальность, обитатели Пекла никогда не сдерживаются в используемых средствах, стремясь предать своему Пороку столько душ, сколько лишь смогут взять, невзирая на любые попытки сопротивления. И, стоит сказать, они, порою, испытывают просто-таки детское удивление, когда в ответ гости с недобрыми намерениями приходят уже в их домены, забирают их сокровища, отнимают их души, гасят их вечные жизни. Вы не просто пришли в гости с ответным визитом, нет. Ваш визит оставил от места посещения разве что стены и то не все. Это деяние нельзя назвать рейдом на Пекло просто потому, что это был полноценный разгром, на долгие века выбивший отмеченный вашим вниманием домен из любых возможных интриг, если еще сохранится сам домен, а не будет уничтожен соседями, что увидели его почти предсмертное состояние. Объявить Пеклу, пусть даже крохотной его части, настоящую войну - поступок достойный безумного самоубийцы, желающего наиболее страшной гибели, какую его разум и придумать-то не в состоянии. Удивительно лишь то, что вы сумели остаться живым и даже вполне обосновано претендуете на победу. А этот крайне маловероятный исход не имеет права остаться без награды. Бонус: общее усиление ветки ясновидческих навыков и умений; значительное усиление ветки ясновидческих навыков и умений, связанных с поиском и анализом любых проявлений флера, дьявольских интриг, конспирации культов или иного влияния Пекла; благодаря углубленному пониманию механики и законов работы флеровых техник и магии душ значительно повышена эффективность любых энергетических атак против извергов и затронутых ими; получено инстинктивное понимание слабостей и недостатков отдельных извергов, состава их сонма и наиболее эффективных тактик сражения; значительное улучшение работы с пространственными разломами любого толка; способность понимать и эффективно противостоять проходам, прорывам или алтарным якорям Пекла вне зависимости от типа используемых планарных или непланарных источников сил; Неоплаканная Боль - Слезы Изверга.

Меня начинают, вернее продолжают, пугать эти странные приписки после мифических титулов, потому что в них явно что-то нехорошее, неправильное, будто бы подсказка к чему-то, чего и знать-то не желаешь. То есть, меня еще с момента получения Смеха Судьбы эти многозначительные выражения насторожили дальше некуда, но теперь это уже настоящая тенденция, блин. И ведь ни легендарные, ни эпические, ни даже уникальные-персональные титулы такой фигни не демонстрировали, а спросить-то и не у кого, даже всесильная эльфийская энциклопедия ничего не знает - я еще после Библиотеки спрашивал. Мифические титулы нечасто получают, еще реже публикуя, даже среди эльфов, а те предельно отретушированные и лишенные лишних деталей записи, которые имелись на допуске уровня Осеннего Палача, указывают лишь на определенную индивидуальность в описании каждого достижения, уже начиная с эпического ранга.

В моем случае, вероятнее всего, играет роль очень высокий показатель ясновидения и сродство с классом, одной из главных сил которого именно ясновидение и считается. Это, можно сказать, не Система чудит, выдавая странные фразы, а я сам, через Систему, просматриваю кусочек закрытого к посещению "кода", но, поскольку нихрена не понимаю толком, что именно вижу, получаю подсказку в настолько обтекаемой и многозначительной форме. Повод для гордости, но менее странным и неприятным такой опыт не становится, хоть ты загордись им по самые брови.

В остальном же, этот титул мне очень нравится, как весьма умеренным троллингом со стороны Системы, так и очень годными наградами. Ясновидение усилить - это всегда приятно, а уж после Вечного я и так буду параноить на тему вероятности внезапных извергов, так что здесь увеличенная чувствительность только на пользу. Я уже ее оценил, пусть и не сразу заметил тенденцию - даже пользуясь ресурсом сети зеркал, а не собственной мощью, даже совсем-совсем побитым я настолько легко находил любые оттиски адских оттенков, что даже не смешно. И не только в Аренаме, как тогда, с пришедшими следователями, а во всей округе, невзначай пару раз сотворив вещее наитие для тех столичных и не очень инспекторов, кто парочку сорняков пропустил.

Даже с Дарящей Ласки это усиление очень заметно - она и сейчас читается мною очень и очень качественно, хотя старается, изо всех сил старается, скрывать свою суть и не мозолить мне глаза. Мне даже стало интересно, как она сама ощущает мое внимание и, что еще интереснее, ее ответы вышли весьма показательными - если я не стараюсь скрывать присутствие, используя обманки или внебытийность, то мой оттиск, отзвук внимания, имеющееся, в том или ином виде, у всех видящих вообще, кажется ей ну просто очень специфическим.

- Подобное принято называть, пусть формулировка на общем и поверхностна, "успокоением счастья" или "антиэкстазическим паводком", это, пожалуй, самые точные переводы с порочного наречия, господин мой. - Дарящая, уже почти прижившаяся в отнятом теле своей культистки, примчалась на мою просьбу потрындеть так быстро, что явно не обошлось без применения блинка или ускорения. - В моей памяти не слишком много связанного с вопрошенной темой, но вполне допустима мысль о том, что мне забывать приказывали. Суть такого проявления в том, что ваше присутствие, не чары, не энергия, а именно присутствие и дух стали менее податливыми к флеру, фактически гася его влияние и ослабляя эффект способностей им питаемых. Это делает подобных вам опасными, но позволяет и узнать при встрече почти сразу, если дело дойдет до поединка.

В ходе долгого и обстоятельного расспроса, от которого изверг кайфовала просто за пределом логики и здравого смысла, стало ясно, что подобный титул не совсем уникальный, хоть обычно эффекты и послабее, а то и вовсе обретаются несколькими последовательными титулами сразу, чаще всего специфическими классами завязанными на противостояние или даже контроль Пекла. Последние тоже существуют и очень любимы во всех смыслах извергами, потому что противостояние за душу подобных ребят и девчат у них что-то вроде высшего искусства, намного более ценимого, чем очередной совращенный святой сподвижник. Особой опасности быть узнанным мне титул не несет - пока я скрываюсь, пока не выйду биться лицом к лицу (даже если это лицо к лицу будет выражено дуэлью видящих), распознать подобную аномалию не выйдет. Ну, или Дарящей неведома такая тактика, что совсем не исключается ни ею, ни мной. Опять же, моя излюбленная маскировка под чужие личины или затирание следов и образов тоже работает, но если схвачусь с кем-то из дьяволов всерьез, не скрываясь, то свидетелей лучше не оставлять.

Короче, ничего не изменилось.

Дарящая радостно и в припрыжку покинула юдоль моей скорби, в очередной раз заставив подумать о том, что она как-то на меня воздействует. Не в смысле прямого контроля любого типа или гипнотической индукции (хотя тут не уверен), но само ее присутствие оставляет неуютные ощущения, последствия разговора и общения. Нет, не каменный стояк, хотя его-то она могла бы вызвать просто парой слов и жестов, настолько хорошо пластикой владеет даже в одержимом состоянии, а нечто иное. Будто меня все это время сканировали и анализировали, понимали, осознавали, постепенно подбирая тот образ и манеру действий, что вызовут самый заметный отклик.

Собственно, она так и говорила с самого начала, причем не лгала в том, что этот процесс для нее естественный и неотменяемый на уровне безусловного рефлекса, если не сердцебиения. Но слышать и видеть, примеряя на себя, все-таки разные вещи, совершенно непохожие. Отличный повод убедиться в том, что она не лгала о том, что может залезть мне в голову, если у нее будет достаточное количество времени. Придумать что ли какой-то защитный амулет противодьявольского толка, предназначенный именно для нивелирования этой их печально известной "настройке на сближение"?

Хм.

Хм?

Хм!

А ведь я реально могу попробовать, благо что Тень, что Греза для этого очень даже подходят, правда работать придется разными способами. Если теневой амулет придется завязывать на контракт с какой-то Тенью, одновременно закрепляя в нем эффект кражи, чтобы, фактически, украсть сенсорный слепок у Тени. Тогда изверг станет считывать сигнатуру и личностные качества Тени и будет ему сложно очень. С другой стороны, я, вот, тоже больше на Тень похож, как ни прискорбно, но Дарящая все равно меня чует, узнает на вкус, если хотите, а это еще прискорбнее. Тут нужно будет серьезно работать с Проявлением, буквально ограждая себя от мира и едва ли не на уровне концепции мешая понимать носителя амулета. И все равно останется чистая психология, но вот с ней уже намного сложнее.

Да, пожалуй, тут придется работать именно Грезой, фактически надевая на себя чужую личность, при этом постоянно ее менять, одновременно используя защитный механизм, чтобы не сойти с ума от таких метаморфоз. Отдельное отражение равное отдельной личности? А сам пользователь будто бы получает контроль над собственным телом, словно над куклой, давая наложенным личностям лишь точечные указания, да общее направление. Это реально сработает, как минимум очень сильно затруднив работу дьявольского познания, но носить такую хрень постоянно будет очень сложно, чревато шансом слишком срастить свои мысли с одной из личин, либо наоборот растерять единственно верную среди кучи притворных.

С другой стороны, а почему бы не пойти от обратного, искажая не собственное я, а восприятие его извергом? Создать либо амулет, либо накладываемый эффект, который заставит изверга видеть и ощущать не то, что на самом деле, забивая шифровку ложной информацией и белым шумом! И, если что, прототип можно использовать на Дарящей, правда, она может воспринять такую штуку той еще пыткой и(ли) ей это очень понравится. Даже не знаю, какой из вариантов хуже выйдет для моей психики?

Не выдерживаю натиск любопытства, еще раз вызывая Дарящую, выдавая ей, часть словами, а часть чистыми образами, свою задумку, получая в ответ задумчивый кивок и трехчасовую лекцию намеренно сухим и лекторским тоном, - не иначе сама надела личину одной из душ сонма, - о подобных и похожих методиках. Применяются, кстати, темными эльфами, которые дроу, которые сами те еще твари, вынуждающие даже извергов относиться к ним с долей, нет, не опаски, что вы, признания опасности. Социум у темнокожих ушастиков таков, что для них работать с сущностями, которые априори тебя желают нае*ать и вые*ать намного проще, чем даже очень сильным людям. Бытие определяет сознание, а эти социал-дарвинисты часто больше опасаются своих сородичей, союзников и соратников, чем призванного ритуалом изверга, и, что совсем смешно, часто-таки оказываются правыми!

Они, правда, используют не грезы, а банальные жертвоприношения, а практика Маскарада Шести Основ, считающегося знаковым и самым надежным, хоть и сложным в исполнении способом ведения переговоров, оттачивалась не веками, но тысячелетиями, если не дольше. Грубо говоря, говоришь не сам, а через надетый на себя слепок зарезанного раба, причем ты получаешь для себя не только память или часть рефлексов, а именно личность. Нечто похожее провернул с нашей задорной четверкой, точнее на тот момент тройкой, самоубийц сдохший архидьявол, сместив самосознание, как бы это дико не звучало.

Жахнуло тогда будь здоров, если бы не Грань, то там бы мы трое и легли, не дождавшись помощи инфернала, но суть я уловил. На какой-то миг я стал кем-то другим, не собой - память та же, тело то же, классы те же, но мышление, то как привык думать, принимать решения и реагировать чьи-то еще, чужие. Дроу делают так же, только, конечно, грубее на порядки, надевая каждые несколько минут-часов новую жертву. Требует эта методика очень хорошего самоконтроля и железной психики, но позволяет не слишком опасаться того, что изверг сумеет в течении десятка-другого контактов влезть в мозги призывателя. Если же силы и навыка у ритуалиста не просто много, а по самую макушку и сверху холмик, можно вообще менять маски маскарадные настолько быстро, что у тварей начинается то ли дикая мигрень, то ли эпилептический припадок и нестабильность сонма - кого послабее, неудачно подставившегося силача или просто обладателя очень неудачной конфигурации сонма и талантов, такой Хоровод Кристаллических Личин может вообще убить.

В свою очередь изверги, не желая по глупости получить повреждения того, что заменяет им мозг, и после несколько часов существования вырезать из памяти, наловчились бороться с безумием через Безумие. То есть тупо скидывали вал ощущений на пропитанные Тьмой души в сонме, а тех свести с ума уже нельзя, они и так чокнулись настолько, что их с трудом в тот сонм загнать выходит. Дарящая работала с дроу считанные разы и каждый раз это была классическая сделка, где каждый желал обмануть, но не сумел перехитрить оппонента. По итогу расстались при своих, совершив выгодный обмен, на чем общение заканчивалось - дроу, если не желают тратить кучу средств и жертв на Маскарад, просто призывают каждый раз новую тварь, стараясь даже домены и аспекты выбирать разные.

Тот факт, что я не самый умный, впервые догадавшийся придумать такой трюк, мне не польстил, но ведь и мне нужен не ритуальный круг призыва, а амулет если и не постоянного ношения, то куда более гибкий, чем стационарный ритуал. Дарящая, которой идея самой себя пытать игрой на неконтролируемых рефлексах природы изверга действительно понравилась, была вообще не против поработать подопытной крольчихой, но подсказать могла далеко не столь много, как хотелось бы и ей и мне - тема почти не изученная, на поверхности Алурея защитные амулеты против флера предпочитают делать боевыми, максимально надежными и монолитными. Чтобы кому-то пришло в голову защитить себя от общения с извергами на постоянной основе, как будто собираешься жить с ними бок о бок, не пытаясь убить и не опасаясь уже их атаки... ну, такое техзадание никаким изобретателям или артефакторам даже в кошмарном сне не увидеть и в пьяном угаре не сообразить.

Распрощавшись с повеселевшей и не скрывающей этого тварью, позволил себе встряхнуться, будто сбрасывая с себя что-то мерзкое и подавил желание сходить принять ванную - не могу я с ней в одном помещении пребывать, просто дергает каждый раз не переставая. В очередной раз напоминаю себе не отвлекаться, зная, что это напоминание бесполезно, после чего вернулся к разгребанию полученных титулов.

Все равно осталось всего-ничего.

Смех Войны (мифический): есть, были и будут сущности, по воле и слову которых начинались войны между великими Империями. И сходились в бою армии смертных, и вершили свой бой достигшие Вознесения, и умирали первые, во славе, словно вторые, а вторые гибли бесславно, будто первые. Были, есть и будут те, кто может подобное слово молвить, кто может дать толчок бойне, в которой погибнут государства, цивилизации, пойдут под воду континенты и пересохнут океаны. Проблема в том, что вы к таким личностям не относитесь ну вот вообще никаким боком! Что создает еще больше проблем, так это результат ваших действий, ваших даже не слов, но лишь насмешливого образа, едва уловимого намека, искуснейшей лжи, без единой капли той самой лжи! Потому что именно ваши действия привели к тому, что Воинство Клинка сошлось в бою со свободной и бесконтрольной Армадой Сумерек, убивая и умирая там, где все могло и должно было пойти совсем иначе. И пали Слуги, и вскричали от боли Вестники, и пролилась оземь кровь Воителя. И загоготали Тени, и зашипели от боли Высшие, и сгорели во гневе Воплощения могучие Древние. А вы были рядом, смотрели на эту бойню, на необъятное побоище, ни одной из сторон не нужное, и улыбались. Вы смеялись над Войной, ваш смех столкнул две силы, ваша воля сплела нити судеб их в одну паутину, что сгорела в яростном огне. Мы не станем обсуждать разумность этого поступка и предполагать его последствия, просто выдав заслуженную награду. Бонус: навыки ветки внебытийности действуют значительно сильнее, бонусы всех титулов индивидуальной ветки Насмешника действуют намного сильнее; чрезвычайно усилено интуитивное понимание точек, давление на которые может спровоцировать масштабные конфликты; чрезвычайно облегчено воздействие на слабые точки крупных организаций, вплоть до государственного или межгосударственного уровня; Осмеянная Война - Обесцененная Победа.

Практически брат-близнец прошлого этой же ветки, но ощутимо мощнее, что и понятно - тогда я несколько поломал планы культа Похоти, вынудив их раскрыться и начать работать несколько раньше, как стало ясно после получения информации от Дарящей, а тогда, обманув тройку Древних и натравив их на пацанчиков Вознесенного Воителя, маленький мальчик Костя начал натуральную войну. Если уж прикидывать, то часто даже полноценные войны по местным меркам обходятся куда менее пафосно и с меньшими потерями, чем отхватило Воинство. Ну, и мои призванные тварюшки тоже.

Награда тоже очень похожа, причем первые два пункта из списка вообще идентичные, а последующие два делают из меня просто-таки мечту терроризма... или революции. Загадывать до полноценных проверок будет глупо, но, судя по всему, делать нехорошие вещи всяким гильдиям, орденам, династиям и храмам у меня теперь будет получаться несколько легче. Здесь ведь нет четкого указания, мол теперь у тебя, Костя, анализ защитных механизмов противодействия видящим, которые укрывают всякие Очи Вечные, будет проходить на пятнадцать процентов быстрее, а усилий и концентрации отъедать на двадцать процентов меньше. Алурей, хоть и подвержен действию Системы, не находится под властью чисел, здесь нельзя получить плюс процент к критическому удару или плюс пять хитпойнтов. Но прибавка все равно есть, она работает и станет работать еще лучше, когда я с ней освоюсь и научусь перераспределять высвободившееся внимание.

В этот раз мне почти удалось понять значение последней фразы, будто прямо с языка готово сорваться, но... но не вышло, прошло это ощущение почти пойманной мысли слишком быстро. Сильно это меня не расстроило, просто по причине наличия кучи других важных вещей, о которых нужно было подумать или расстроиться из-за них. Висят фразочки в Статусе, будто этот статус не системный, а совершенно земной, только фраза, слава сиськам, не "все сложно".

Ну что же, похоже с титулами все, а меня так и не разорвало - после всего увиденного в системном трее такой вариант кажется уже не красивой фразой, а вполне вероятным исходом, с каким удалось разминуться.

А ведь я достиг пятидесятого уровня - был бы местным, стал бы Героем именно сейчас. И абсолютно ничего, полная тишина, ни единого, даже символического приветствия от Системы. Скажем, титул какого-то там Достигшего Величия был бы к месту, но нет, ничего не поменялось. Это если и раздражает, то не сильно, скорее даже наоборот - мне с самого начала выдали героический потенциал, в кредит, а теперь я просто расплатился. Может быть это и смешно, даже наивно, но я бы немного расстроился, получи я за полусотый уровень какой-то там титул, даже если бы он был не декоративным. Просто очередная веха пути, последняя монета никогда не взымаемого долга, который мне никто не мешал не платить вообще никогда.

Можно было же просто остаться в диких землях, а то и вообще не выходить к людям в самом начале, осваивая техники сну-сну в компании Ыгры. Можно было остаться в Крае, где у меня был, впервые на Алурее, налаженный быт и кое-какие перспективы. Или где-то в Тавимарке зависнуть на пару годиков, прежде чем лезть в бутылку Вечного ради, несомненно, тщательно защищаемой информации. Куча выборов была, когда никто меня не осудил бы, реши я сдать назад, не искать себе смерти, а просто осесть и начать обустраивать жизнь себе и тем, кто пошел за мной. Нахапать золота, найти нормальное оружие и защиту, а то так и хожу в самых обычных тряпках, только что обработанных алхимией, отчего резко повысили грейд. Может быть даже основать свое королевство, маленькое, но очень симпотишное и зубастое, словно стадо пираний - если тогда это было мечтами, то сейчас мне и не совсем маленькое королевство захватить вполне по силам, даже без раскрытия инкогнито. Создать новое будет посложнее, но всегда открыт путь вождя зеленокожих, стартовая площадка уже готова.

Все это было возможно.

Раньше, да.

Сейчас-то уже поздно - тут и алтарный зал Библиотеки, срисовавший меня всего такого красивого, тут и Иерем с его патроном, которому просто так ни по мордам надавать, ни память затереть, ни запугать до полусмерти. Остается лишь продолжать этот блядский цирк с грустным клоуном во главе и пытаться протянуть подольше, подгадив всему миру посильнее. Восхитительный способ встретить старость, честное слово.

Ни единого упоминания не несет мой Статус и о том моменте, когда мне удалось вернуть вспять часть собственного я, снова стать человеком, хоть уже и не полностью. Но вот уж здесь, подозреваю, системное восприятие и ее описания вообще бесполезны, слишком все индивидуально, чрезмерно усложнено и запредельно просто. Каждый должен прийти к этому исходу сам, только сам, и лишь по своей воле можно шагнуть дальше либо вернуться обратно. Мой выбор сделан, дальше и говорить бессмысленно, не то что искать ответы у безликого и бессердечного Статуса, который суть лишь описание того, что мы делаем с собой сами.

И что же мне покажет мой Статус сейчас?

Характеристики (стандартные):

Сила: 258

Ловкость: 343

Выносливость: 288

Восприятие: 332

Концентрация: 453

Энергия: 492 (1к2)

Характеристики (классовые):

Тень: 272

Грезы: 217

Вдохновение: 164

Вновь и вновь всматриваюсь в эти цифры, вспоминаю их же, когда проверял атрибуты в последний раз, и не могу перестать нервно хихикать. Нет, ну реально мог ведь лопнуть! Не телом, как воздушный шарик, так аурой, упав на землю абсолютно целым и невредимым куском мертвого мяса, из которого даже мертвяка поднять не получилось бы. Даже прокачанного индивида может покалечить, если резко влить в него те же алхимические бустеры в большом количестве. Пусть они будут хоть триста раз высококлассными и лично под него сотворенными, но банально есть же предел насыщения у организма и души. Нельзя делать такие рывки скачками, просто нельзя, потому что повредишь все, что только можно и даже то, что нельзя. Я и раньше отхватывал награды в немалых количествах, но есть же разница между двадцатью очками в каждый стат и почти сотней!

Пожалуй, если бы я не пребывал в состоянии то твари, то человека, если бы не зашел настолько далеко, то меня бы... нет, не убило, тут все же преувеличиваю. Костик не зря такой вкачанный, у меня собственные атрибуты были достаточно велики, чтобы не загнуться при рывке в развитии, особенно учитывая то, что атрибуты прибавлялись хоть и быстро, но несколькими порциями, а не все и сразу. Но покорежило бы так, что боеспособность я бы восстанавливал куда дольше, чем потребовалось бы архидьяволу для завершения своей маленькой победоносной войны.

Выжил.

Сбежал.

А теперь, вот, выбираю награды за достижение нужных ступенек характеристик. Отдельно замечу, что предлагаемые перки крайне индивидуальны в своей природе. Самые первые, даваемые за полсотни в каком-то атрибуте, считаются практически стандартом, известными достаточно широко, чтобы о них знали даже простые обыватели, подбирающиеся к десятому уровню и потому имеющие шансы оплатить частные уроки у наставника или книжку какую-то. Да, сам по себе десятый уровень не дает тебе автоматического перка - очень немногие рискнут вкладывать почти все очки атрибутов за десять уровней в какую-то одну-единственную характеристику, но примерно с этого уровня вообще начинают интересоваться темой. Среди тех, кто даже на десятом уровне или раньше заслужил несколько титулов, повышающих характеристики, априори мало случайных и безграмотных личностей, так что информацию они получают даже более полную. Кто-то от родителей, кто-то от согильдийцев или наставников ордена, кто-то просто раздобыв каким-то еще способом.

Другое дело перки развитые, грейдом не обычные, необычные или даже редкие, а начиная от эпических и выше. Уже с редкого ранга четкая классификация потихоньку исчезает, часто выдавая весьма индивидуальные предложения. Даже обычный перк за полсотни той же силы может быть завязанным если не на личные качества, то на расовые особенности или родовое наследие. Эпические награды, которые, иногда, сами по себе могут дать основу для боевого стиля или позволяющей зарабатывать на жизнь профессии, индивидуальность имеют гарантировано.

Начиная с легендарных перков записей и каталогизаций либо нет, либо они вопиюще неполные, либо хранят их за сотней замков и почитать дадут только самым доверенным, повязанным клятвами и договорами, либо тем, кого убьют после прочтения. Последнее, правда, уже про те списки, где не только сухое описание, но и примерная методика развития, позволяющая выйти на получение указанных атрибутных наград. Возможно, когда-то и попробую такие интересные "свитки безбрежной мудрости" поискать или даже написать, а пока мне бы в своих наградах разобраться - сила, ловкость и восприятие из стандартных характеристик и Грезы да Вдохновение из классовых прошли повышение.

Характеристика сила достигла 200 единиц! Выберите навык!

- Великий Таран (легендарный; активный);

- Крушащее Присутствие (легендарный; пассивно-активный);

Следующий навык будет доступен при наборе 300 единиц силы.

Оба варианта были хороши и пригожи, чего и ожидалось от легендарных перков, но выбор все равно оказался удивительно ясным, даже без вечного и надоевшего сожаления об упущенной возможности, что нечасто случалось. Великий Таран был именно тараном, причем великим, а я, соответственно, примеряю капитанский мундир. Аналог моего Мгновения Вечности, только на силу завязанный, но разрушительный в не меньшей мере. Эта штука позволила бы мне обернуть себя в собственную же силу, разворачивая те участки оболочки, которые за сей атрибут отвечают, а потом выстрелила бы мною аки снарядом из пушки.

В итоге получался не просто бронебойный удар собственной жопой, нет, ведь главной, простите за каламбур, ударной силой становится та самая оболочка, творя настоящий смерч и вал разрушающий, который просто разваливает вообще все на своем пути. Заодно, как я понимаю, хотя и не могу судить с полной уверенностью, во время рывка пользователь тарана становится не то вообще неуязвимым, не то настолько трудноубиваемым, что почти то же самое. По итогу таран, на текущем уровне меня и моей силы, создает широкую воронку, метров так шести-семи в диаметре, которая несется вперед и херачит все-все-все на своем пути на протяжении едва ли не километра. И радиус воронки, и дальность тарана спокойно могут быть уменьшены осознанным усилием, но увеличиваются только при росте отвечающего за перк атрибута - силы, простой и понятной, но зело внушающей.

Воображение живо нарисовало последствия применения тарана, которым можно и строй ломать, и оборону крепостей да городов вскрывать. Пришедший в голову почти реальный в своем наитии рисунок длинной просеки, громадной борозды, разломанных стен и зданий, поваленных вековых деревьев и разорванных в клочья когда-то живых существ, которым не удалось вовремя убраться с пути Великого Тарана. Если честно, то я бы себе такую штуку приобрел с радостью, но ведь Форма опять может начать конфликт с абилкой, завязанной, в первую очередь, на материальное тело, которое становится основой энергетического "пробойника". Да, в момент атаки физическое тело то ли вообще исчезает, рассеиваясь внутри создаваемой воронки, либо уходит очень глубоко внутрь этой воронки, но основа атаки именно в физическом теле и сконцентрирована. Постоянно переменчивая и только в этом имеющая право быть постоянной Форма Тени с такой тактикой стыкуется примерно никак, может быть, даже чуточку хуже.

Опять же, я и без Великого Тарана могу устроить то еще величие за счет уже упомянутой Формы, раздув ее побольше и жахнув посильнее теневым валом и сверху Проявлением. Результат будет, вероятно, даже более показательным, ведь от тарана все-таки довольно просто уйти кому угодно, у кого есть прокачанная чуйка и блинк, а то и просто интуиции хватит. Оружие против укреплений, строя низкоранговой пехоты без поддержки элиты или малоподвижных хреновин, вроде осадных башен, громадных трупомонстров или гномьей тяжелой техники. Хотя как раз последние машинки, уверен, найдут чем встретить подобную атаку - барьеры, встречный удар, рунные стабилизаторы или тоже телепорт на короткую дистанцию. После летающего, мать его, танка я не удивлюсь и телепортирующемуся, отца его, танку.

Второй вариант я выбрал без раздумий и сожалений, просто потому, что он отлично взаимодействовал как с Формой, так и с любыми другими техниками, кроме форсажной Эгиды, но та сама ни с чем не взаимодействует и не должна этого делать. Крушащее Присутствие пассивно позволяло использовать свою силу для продавливания и нивелирования барьеров, защит, блоков и прочих вещей, предназначенных не подпускать мои хваталки к чьей-то глотке. Постоянное пассивное усиление любых ударов, вернее, не самих ударов, но их последствий, когда, вроде бы, едва коснулся, но урона нанесло заметно больше ожидаемого.

Если наложить эту пассивку на эффекты предельной концентрации Формы Тени, то станет еще веселей - прогрызание даже очень хорошей защиты у меня и так вполне себе ничего, это каждая из убитых недавно тварей подтвердила бы, будь она живой и существующей, но прибавка к и без того высокому показателю вреда не принесет. Мне не принесет, про вероятных противников здесь не говорим. А ведь этот перк не прибавляет строго вычислимый процент мощи, но вступает в синергию, дополняя то, что уже и так имеется, а потому эффект его куда выше, чем был бы он у того, кто превращаться в многометровое страхо*бище не умеет. Если не пытаться концентрировать Сокрушение на самом себе, выпустив его вовне, эффект получается другой. Активная форма перка устраивает понижение защиты на определенной площади, позволяет накладывать не слишком сильный, но раздражающий противника дебафф, который и снять-то не выйдет, ибо его источником являюсь я сам - либо ставить постоянно действующий нейтрализатор враждебной ауры, либо снимать ее эффекты (к сожалению, хоть и накапливаемые, но накопительный эффект смехотворно медленный, занимающий едва ли не часы) каждые пару секунд.

Увы, применять активную пассивку таким образом следует с осторожностью, потому что избирательности у нее нет и быть не может, действует и на своих, и на чужих. Суть этой ауры именно в сокрушении баланса энергий в оболочках окружающих меня-эпицентра сущностей, нельзя направить такое воздействие строго на определенную группу, даже с моим контролем, там не предусмотрено подобного эффекта. Вернее, если заморочиться, отразив часть эффектов за счет Грезы, направив на врагов двойное крушение, половину которого снять с соратников, то, конечно, можно. Но эффективно сражаться, поддерживая эту конструкцию, выйдет лишь против каких-то гоблинов, селян или разбойников, но не против сколь-либо опасных индивидов.

Это значит лишь то, что рядом с командой крушение лучше использовать в направленном на себя режиме, усиливая удары и пробивание, а только оказавшись в окружении врага, без поддержки своих, давить развернутой аурой - два режима для диаметрально противоположных ситуаций. А еще нужно запастись терпением и сотворить, а после и протестировать нужные амулеты (зеркальные или материальные якоря специфически обработанных Теней) или зелья, причем индивидуальные, строго под соратников, которые нивелируют эффект крушения, придись работать в тесной связке.

Полезная штучка, очень рад, что сумел ее получить, осталось испытать в бою, но, что-то мне подсказывает, возможностей испытания у меня будет еще столько, что просто шло бы оно все по известному маршруту и еще раз туда же, а потом на дно морское, ибо задолбался я от такой жизни. Почему мне не могут достаться тупые враги, страдающие кретинизмом в терминальной стадии? Чтобы у какого-то королька с синдромом дауна, деменцией и хроническим гастритом была большая кнопка "отрубить Ярмо навсегда без регистрации и СМС", которую тот регулярно забывает положить в сейф, а охрана у него была сплошь из низкоуровневых губошлепов с восприятием в минус сто тысяч пятьсот единиц!

Я что, так много прошу?

Ладно, если не достигаем желаемого, то сделаем вид, что желали того, что сумели достигнуть. В моем случае достигнуто еще несколько перков, так что нужно поскорее с ними покончить. Выбор "подарочного" навыка за число характеристик, вот удивительно, не напрягает побитую сущность попаданческую почти никак... вернее, напряжение есть, но идет по тем участкам души, которые не пострадали ранее. Формирование эффектора перка в тонких телах, конечно, не прибавляет хорошего настроения, ощущаясь десятками игл, втыкаемых в кости, но я потому их и выбираю сейчас, что уже можно (не дурак же я делать такие вещи без предварительных проверок, чтобы не убиться на ровном месте) выбирать. Это тебе не повышение атрибутов или умений класса, самая важная часть рывка уже сделана, потенциал формирования обретен и, если бы не Система, дающая сделать выбор, то оно бы уже самостоятельно сформировалось или начало формирование.

На самом деле, наличествующие к формированию, но не выбранные и оттого еще не проросшие зерна модификационных атрибутных надстроек (официальное наименование, принятое в научных кругах Академиумов Нейтмака), которые я называю перками, конкретно замедляли выздоровление. Умным решением было бы начать их потихоньку выбирать и осваивать еще неделю назад, но мне было страшно смотреть в Статус, и я этого даже скрывать не собираюсь, не от себя уж точно. А остальная компания посоветовать и помочь не могла - ощущать мое состояние тоньше меня они все равно не могли, потому и считали, будто я знаю, что делаю. С подобными вещами в этом мире не шутят, очень уж тема серьезная.

После выбора награды за двести единиц силы я валялся несколько часов, медленно и медитативно дыша и осваивая новое свойство собственной сущности, как будто новую конечность вырастил - как пользователь теневой трансформации и любитель отрастить лишние конечности при зеркальном искажении собственного тела, ответственно заявляю, что ощущения действительновесьма похожи. В какой-то миг ко мне едва не ворвались мои товарищи, когда я случайно задел их новой аурой, а они не стали делать предположений, сразу бросившись проверять место, откуда пришел пульс крушащего поля. Особенно порадовали замотанная в одно полотенце Тария (от эффекта гипнотических сисек я защитился теневым взором), совершенно голая кровососка и одетый в пушистый махровый алишанский халат Ганс с Генератором Троп в одной руке и курящимся кальяном в другой.

- Я не буду ничего комментировать. - Только и сказала Тиа, устало взмахнув рукой. - Просто заклинаю именами благими и проклятыми, в следующий раз предупреждай, хорошо?

Символических подзатыльников мне никто не выписал, видимо, не посчитали этически приемлемым бить больного человека, но когда мило и невинно улыбающаяся Тария протянула Тиа большую и мягкую подушку, неясно откуда вытащенную едва сдерживающей смех танцовщицей, эльфийка с явным трудом подавила рефлекс ее взять. Я утешаю себя мыслью о том, что бить она собиралась достающую ее бандитку, а не своего непосредственного начальника в моем растерянном от такого предательства лице.

Хорошенько отдохнув и проспав добрых десять часов, я, прежде чем начать выбирать следующий перк, честно предупредил всех и каждого, заодно призвав Тарию с набором стимулирующей алхимии. Потом выгнал Тарию, оставив набор стимулирующей алхимии с заверением, что не впущу ее в свои покои до тех пор, пока она не наденет нормальную одежду, а не те несколько шелковых лент (я знать не хочу, откуда их раздобыла кровососка, но ведь все равно знаю!), которыми она завязала себя в "праздный узел", каким перевязывают подарки. Потому что тогда я точно не прокачкой стану заниматься. Впрочем, порадовался за то, что организм приходит в норму, появляются другие желания, помимо спать, есть, спать, отдыхать, спать, умыть лицо, спать.

Вернувшаяся в своем нормальном прикиде Тария справилась так быстро, что я даже без ясновидения понял - она меня только что просчитала, как и мой приказ сменить одежду, подколола и затроллила, чего я вслух не признаю. С сипением, какому позавидовал бы сам Дарт Вейдер, я встал на ноги и начал избивать бедную и беззащитную девушку... подушкой, разумеется, да и ту едва удерживал и поднимал для замаха. А вот эта предательская сволочь принесла с собой ту самую подушку, какую ранее предлагала Тиа, и принялась вероломно отбиваться!

Я тут сильнейший!

Я прокачался до небес и пробурил их своей необоримой энергией!

Мне нет равных под небом... ну, может быть кто-то и есть (вспомнилось явление Воителя), но тогда за мной второе место!

Я научу ее уважать мою власть!

К моменту, когда на мои вопли прибежали остальные соратники, они, вместо того, чтобы помочь мне, принялись ржать (Дарящая и кровопийца, конечно, очень хотели помочь, "помочь" и даже помочь, но под строгим взглядом Тиа и Лосия тоже принялись с интересом наблюдать). А Ганс так и вовсе сделал ставку на то, сколько я продержусь в этой дуэли, причем ставил, сволочь седая, не на меня!

- Готов принять твою капитуляцию. - Делаю широкий и благородный жест в сторону сидящей у меня на груди танцовщицы, которая очень хотела бы, - спасибо, ясновидение, - пересесть чуть повыше. - Ибо победа будет за мной.

Если бы не моральная поддержка остальной команды предателей, то я бы уже давно лишил Тарию подушки и потом установил бы свое абсолютное доминирование. А любого, кто заявит, будто это она сейчас отняла мое перьевое оружие и только что на лицо не села, я накормлю тонизирующими зельями с эффектом слабительного, просто для улучшения общего состояния здоровья.

Выпроводить всех собравшихся обратно было тяжело морально и физически, да и просто не хотелось оставаться одному... но и компания мне не была нужна, скорее даже мешала бы познавать варианты выбора. А вообще, если серьезно, то эта бойня подушками отлично подняла настроение, вернув вкус жизни и просто расшевелив меня из нахлынувшего после выбора подарочного свойства ступора. Правда, теперь дышу аки загнанная лошадь и едва сумел заползти на кровать, но сие как раз просто физическая усталость - я ведь осознанно построил алхимическую карту так, чтобы максимально способствовать восстановлению разума и энергетики, пусть даже ценою некоторого угнетения физических кондиций. Если я сейчас начну сражаться всерьез, то преодолеть слабость сумею, просто ценой тому будет откат в излечении едва ли не на стартовые позиции.

Но повторить подушечное сражение обязательно нужно будет, когда смогу нормально сражаться.

И все они познают мой гнев - у меня была школьная жизнь, в конце концов, не все время я на бордах анонимил, особенно когда компа-пекарни не имелось, приходилось подушками швыряться. Правда, тогда это закончилось разбитым носом, потому что кому-то хватило ума прятать в подушке банку сгущенки... Вздрогнув от чрезвычайно живого воспоминания о доме, причем воспоминании почти детства, а не взрослой жизни, отгоняю призраки прошлого и возвращаюсь к настоящему. Потому что нечего там, в прошлом, искать, у меня так точно.

Больше нечего.

Характеристика ловкость достигла 300 единиц! Выберите навык!

- Нескончаемость Мгновения (мифический; активный; лимитированный);

- Сжигание Жизни (мифический; активный);

Следующий навык будет доступен при наборе 500 единиц ловкости.

В этот раз выбор простым не казался, обе награды подходили мне и моему боевому стилю как влитые, заставив серьезно так задуматься над вариантами. Советы команды я послушал, но толку от этого было не много, сомнений не стало меньше, только увеличилось их количество. Обиднее всего было именно то, что почти идеально подходили оба, абсолютно оба варианта! По многочисленным заметкам ученых мужей и дев, чем больше ты полагаешься в бою на определенную характеристику, тем сложнее и слаще предложенные за превышение ее лимита награды. Вполне логично, ведь если ты, будучи чистым воителем-танком, поднял за счет титулов восприятие, то варианты выбора будут максимально стандартными, минимально полезными. Ты ведь не полагался на это восприятие, не использовал его на пределе, не выжимал из него все возможное и еще немножечко, так и модификации аурные пойдут максимально обезличенные и оттого не особо полезные на фоне того, что могло быть.

В моем же случае, пусть я и поднял ловкость титулами, но показатель-то ее уж слишком далек от рядового, да и полагаюсь я на подвижность в бою очень и очень сильно, во многих отношениях даже сильнее, чем на магию. Особенно ярко это стало ясно в бою с архидьяволом, где я отчаянно не хотел попадать под его пинки, а силенок затанковать их плотью Формы или многослойным барьером хватало дай-то боженька (неясно, правда, какой) один раз из трех. Вот и получил я выбор всем выборам выбор! Справедливости ради, бесполезных мифических или хотя бы легендарных перков я как-то и не встречал, но часто они мне были просто лишними, не мешающими, но не вписывающимися в стиль боя и оттого получалось сделать выбор быстро и без сожалений.

Сейчас - нет.

Нескончаемость казалась мне логическим продолжением предыдущего перка, что косвенно подтверждалось приставкой "лимитированный". В отличие от уникальных или персональных титулов, такие перки получить было можно, только имея для них нужную основу и определенное сродство не только в характеристиках, но и в общей прокачке. Довольно редкая вещица, замечу, как и ситуация вообще - все перки, связанные с классами, вполне понятно концентрируются в классовых же атрибутах, так что главными пользователями лимитированных бонусов Системы являются всякие семейки с густой-прегустой кровушкой или гильдии да ордена, которые хранят секреты особых типов развития. Честное слово, повеяло то ли низкопробными фанфиками по миру Гарри Поттера-Блэка-Слизерина-Певерелла, то ли тайнами культивирования бурильных установок для пронзания небес (или даже Небес!) в условиях китайской новелизации.

И к кому из них отношусь я сам? Происхождение у меня самое что ни на есть неместное, полировкой внутреннего нефритового стержня тоже не увлекаюсь, на пупок не медитирую, культивировал за всю жизнь только огурцы на родительской даче и кактус в горшке. Попадание в смехотворно малое число тех, кто может раскрыть лимитированные системные бонусы самостоятельно приятно, тут спорить глупо, но все равно есть ощущение, будто я нечто упускаю. Не опасное, иначе интуиция бы насторожила и я уже искал источник опасности, чтобы начистить ему хлебало, а просто не понятое мною, хоть и почти очевидное.

Лимитированный перк вступал в реакцию с Мгновением Вечности не просто усиливая его численный эффект, но и делая нечто еще, до конца не понимаемое в условиях порезанных возможностей, в том числе и в рамках ясновидения. Мгновение увеличивает ловкость в два раза и прибавляет что-то около семидесяти процентов восприятия и концентрации - это то, что я знал с самого начала. Но позже, не раз испытывая крайне полезный перк в бою, я всегда подмечал, что дело там не только в увеличении атрибутов на короткое время, что дает взрывной заряд бодрости, за который можно покрошить даже весьма опасного противника. Что-то этот перк делает с самим Законом Времени, давая потыкать в него палочкой, самым краешком этой палочки, едва-едва, но давая. Это стало очевидным за время вынужденного сотрудничества с сука-принцем меня-реально-не-волнует-как-тебя-звали, потому что я четко и ясно ощущал, как техники законника вступали в симбиоз с Мгновением, качественно его усиливая.

Быть может, именно эта битва дала начало возникновению варианта выбора Нескончаемости? Битва... битва и та странная атака, едва не вывернувшая меня и ту парочку наизнанку, что-то поменяв, что-то добавив... И все равно это только догадки, предположения и прочие домыслы, которые пока что ни к чему не привели. А вот Нескончаемость есть, вот она, вот прямо сейчас могу ее обрести. Награда сия не просто увеличивает бонус к ловкости из двух до четырехкратного, не просто разгоняет до такого же состояния восприятие, давая пока не выясненный бонус к концентрации. Нескончаемость делает именно то, что написано на обертке - растягивает, продляет и умножает эффект Мгновения, кардинально снижая получаемый от этой штуки урон, который часто оказывается опаснее того врага, против которого ты это Мгновение используешь.

Идти против течения реки Времени, - почему-то эта ассоциация с рекою прямо просится на язык, будто из самого нутра поднимается, - всегда тяжело, даже в Форме Тени от меня буквально куски отрывает. Я и понять природу Мгновения смог только потому, что Форма позволила держать его активным куда дольше, чем могло выдержать даже очень прочное тело - без классового умения это именно краткое усиление за счет повышения ловкости, просто не сумеешь осознать больше. Применяя Нескончаемость можно оттянуть миг, когда тебя начнет то ли рвать на куски, то ли смывать нахрен, будто водичку в унитазе, когда тиски Времени пожелают вернуть нарушителя Закона на положенное место. Именно нарушителя, того, кто подошел к работе с Законом, не имея на то права, не понимая до конца природы того, что он, черт возьми, делает. Еще одна ассоциация, после боя за Вечный, где я на работу законника высшего класса насмотрелся вдоволь, никак меня не оставляющая.

В таком случае, если взять предположение за основу, Нескончаемость как раз-таки и дает некий намек на то разрешение, убирая сопротивление и позволяя использовать Мгновение куда гибче, глубже, если желаете. Еще сильнее ускорить течение для всех вокруг, ослабляя его только для себя, ценою уменьшения срока контроля ускорения, или же ослабить его, зато держать ускорение заметно дольше. В сочетании с регенерацией Формы эффект выходит великолепным, а все мое тактическое понимание прямо крупными буквами орет "надо брать".

Почему еще не взял?

Так ответ дан во втором варианте выбора - Сжигании Жизни. Несмотря на название перка, больше подходящее для ветки энергии, концентрации или даже выносливости, завязан он именно на ловкость. При активации Сжигание начинает наносить вполне ощутимый урон телу пользователя, что, видимо, тоже произошло от калечащей природы Мгновения, который продолжается все время действия этой абилки. Откат там что-то около нескольких часов, но количество времени, которое ты можешь держать Сжигание активным, зависит только от твоего болевого порога и умения регенерировать не столько тело, сколько ауру. Стоит ли говорить, что с этим Форма справляется на десять с плюсом? Да, каждая секунда наносит все более сильный урон, каждый следующий такт сжигания бьет больнее, но с моими параметрами я могу держать эффект перка активным довольно долго. Может быть, я и ошибаюсь, мое ясновидение меня подводит и на деле все это самосожжение куда опаснее, чем кажется, но пока что все выглядит вполне пристойно.

Что же дает Сжигание Жизни, чем одаривает? Поначалу, только взявшись познавать то, что позволяет разглядеть Система, я предполагал постепенное увеличение той же ловкости в стиле "чем сильнее себя искалечишь, тем значимее усиление", но ошибался. Само по себе Сжигание тебя только калечит, не более. А вот когда ты в таком режиме начинаешь убивать... Здесь явно просматривается параллель с той же Хваткой Тени, но Сжигание не настолько плачевно сказывается на человечности, вроде как не должно добавлять знаков вопроса в Статус, как и давать перманентные прибавки к статам.

Каждый убитый дает тебе некоторое увеличение ловкости, зависящее от того, насколько развиты были атрибуты убитого и как был высок его уровень. Не особо значительно, тем более что убивать нужно в ближнем бою, в идеале своими же руками, а не магией или стрелами. Но. Но! Каждая прибавка суммируется, так что плюс два-три пункта за стандартного стражника или солдата будет накладываться снова и сызнова, пока есть кого убивать и рвать. А еще каждая смерть позволяет пропустить некое количество тактов Сжигания, потому что сгорит не твоя жизнь, а убитого тобою, тогда как ее пепел, зола, оставшаяся от чужой оболочки, возможно даже от самой души, временно запитает ловкость убийцы.

Как мне кажется и как уверена Дарящая, как большая специалистка по любым жертвоприношениям, да и Тиа ее в этом поддерживает, трюки, подобные Сжиганию Жизни, могут быть завязаны на абсолютно любой атрибут, просто мне повезло получить такой его вариант, который усиливает именно ловкость. Лично я уверен, и Тиа поддерживает меня в этой уверенности, что самым читерным вариантом будет завязывание Сжигания на выносливость - при таком раскладе держать Сжигание можно было бы едва ли не в разы дольше, чем с ловкостью или силой. Нужно будет подумать над способом вывести Ыгре такую или похожую награду за ее выносливость, когда та возьмет очередной рубеж... хотя, зная эту зеленую дуру, она уже могла прокачать ближайший рубеж и теперь ждать придется ну очень долго.

Собственно, главной причиной не брать Сжигание была именно жертвенная ее природа. Да, это далеко не чернота черной черноты, эффекты исключительно временны и сравнительно неопасны, куда выше вероятность просто покалечиться, чем заполучить знаки вопросов в Статус и смену расы в подарок. Но это все равно жертвенное благо, пусть даже боевое, а не ритуальное. Тут можно сказать, что прокачка в рамках Системы (причем, похоже, не только в рамках Системы, которая лишь оцифровывает природные процессы) и сама по себе есть жертвоприношение, но это уже софистика. А реальность и факты говорят мне не рвать кусок повкуснее, если ради этого нужно будет вдоволь нахлебаться крови и нажраться еще теплой плоти, дышащего и кричащего мяса.

Но какая сила!

Но ведь грязная.

Или всего-то грязноватая, но полезная.

Но ведь падения часто начинают с малого.

Но, но, но, десятки "но", аргументов за или против, которые тоже не прибавляли хорошего настроения. В конце концов решить проблему помогли Ганс и Тария, которые еще Лосия притащили, хотя тот сопротивлялся и орал что-то про "позволить человеку самому выбирать свой путь, потому что влезать в такие вещи верх неприличия", но его не особо слушали.

- Пойми, Тин. - Говорит чуть выпившая танцовщица, тыкая пальцем в обижено смотрящего на нее Лосия. - Мы вот с этим парнем, который с тобой потрындеть просто стесняется, а так он норм мужик, я тебе зуб даю... так вот, что я говорила. А, да, точно! Бери тот дар, что усилит тебя в бою один к одному, если встретить какую-то жуть страшную, что плевком не перешибешь, соплей не заслонишь, попердыванием не изгонишь.

Умиленно улыбаюсь, делая рожу, как у родителя, чей ребенок сделал первый самостоятельный поход на горшок и который теперь сообщает об этом всему миру (молодые родители такого толка отравляют офис - я вам точно говорю), настолько у Тарии лицо сосредоточенное. А у тихо ржущего за ее спиной Ганса оно вообще скривилось в ту еще харю, потому что засмеяться вслух он явно опасается.

- Шо скажу, так это соглашусь, значит, с Тарией. - Прежде чем указанная Тария обернется и заметит веселье следопытское, тот решает обезопасить себя высказыванием аргумента. - Я как-то не очень углублялся, но ты ведь выбрать не можешь оттого, шо один дар патрициально сильнее, но воняет чернокнижием, а второй почище, но толком не понятный и мутный, могущий аки силой оказаться, так и пшиком обернуться, так?

Задумываюсь, даже не поправив ошибку Ганса в слове "потенциальный" (это сделал Лосий, в котором я и не сомневался), понимая, что эти двое действительно очень точно описали мои мысли. Нескончаемость обещает очень многое, но там все слишком зависит от крайне эфемерных вещей, а потому результат может как развить Мгновение Вечности на порядки, достойные мифического перка, так и просто прибавить минимально возможное усиление, которое, конечно, будет полезным и мифического перка стоить станет, но только если не сравнивать со вторым вариантом. А понять, что именно мне удастся из Нескончаемости выжать, можно только выбрав его, освоив и приняв, а вот так гадать можно довольно долго, хоть до конца времен.

Сжигание гарантирует силу, пусть там широкие рамки, пусть многое может ввести меня в заблуждение, но, если упростить до опошления, то минимальное предположительное усиление Константина Юрьевича от наличия Сжигания значительно выше минимального усиления от Нескончаемости. Вот в максимальной планке оба этих перка практически равны, может, даже Нескончаемость сильнее. Вот и бери, рискуй или не рискуй, решай или не решайся. Пытать Систему и ее справку бесполезно, она не даст больше необходимого минимума, базового описания без любых уточнений, тогда как ясновидение дает побольше, но может ошибаться. И все равно не перейдет определенную грань, за которой Система прячет все то, что простым ясновидением не увидеть никак.

- Ну, да? - Отвечаю так, что скорее задаю вопрос. - То есть, наверное, да.

- Очень точная фурмурмуровка. - Серьезно и проникновенно кивает Тария.

- Я сейчас готов свои кинжалы поставить на то, что ты знаешь, как правильно произносить "формулировка". - Столь же серьезно и не менее проникновенно отвечаю.

- Плевать, не в том суть. - Отмахивается девушка, тут же продолжая, не давая мне даже слово вставить. - Ты и сам всегда говорил, что слабых говнюков можно пинками разогнать. Жертвенное дерьмо хорошо, прямо отборное дерьмище, которым можно закидать кого угодно, но для него нужна толпа мелких засранцев. А они не всегда рядом будут, как не всегда будет время, чтобы за мелким говном бегать. Вот.

Ну, ничего нового она не сказала, зато мои собственные мысли очертила вполне сносно - даже в бою с какой-то очень сильной Легендой, вроде Косновения, от Сжигания будет толк и его будет просто до отвала башки, вот только в таких случаях первым ударом нужно бить по самому сильному, связывать его боем, а массовку выбивать уже походя, когда придется и как повезет. Нескончаемость полезна изначально и не зависит от условий, что и делает ее предпочтительней Сжигания. Я это давно понял, просто от собственной жадности и нежелания упускать шанс на большую выгоду.

Выбор сделан, нечего медлить.

Блин, главное, чтобы Тария не поняла, что все это время я просто мялся в нерешительности, иначе это будет повод для целой серии приколов и подколок, а она в них мастак. Интересно, а у нее есть навык провокации, и, если есть, то какого уровня. Чую, такими темпами она даже меня догонять начнет, потому что для того, чтобы троллить Богов, верховных правителей Пекла, мифических Теней и прочие сучности подобного калибра ей не хватает только уровней, чтобы троллинг пережить, а вот с упоротостью, отмороженностью и гонором у нее все отлично, заявляю.

- Так, я понял, спасибо, действительно пора с этим завязывать. - Признаю ее подсказку, как и умение в нужный момент подтолкнуть одного призванного тугодума к решению. - Вопрос: а зачем вы Лосия притащили?

Указываю на все так же молчащего парня, в этот момент прокачавшего навык грустного взгляда на пару пунктов, а уж навык трагического вздоха явно взял мастерский ранг минимум. Тария и Ганс как-то очень синхронно повернулись к соратнику, секунду посмотрели на него, все так же молчащего (явно сказали молчать пока не спросят, а он и доводит просьбу до абсурда, тут и ясновидения не нужно), и снова перевели взгляд обратно на меня.

- Он просто, эмм, короче, нужен был для представительности, вот. - Выдает чуть покрасневшая Тария и рывком утаскивает и Лосия, и Ганса обратно в гостиный зал, откуда они и явились.

Дикий ржач следопыта и сравнительно тихий смех дуэлянта я не мог не расслышать, не с моим восприятием. Но восприятие не могло объяснить причину, по которой ребята засмеялись, а Тария, наоборот, засмущалась. Тария! Смутилась! Та-ри-я! Здесь явно спрятана какая-то история, но я ее узнавать не буду. Выбранный перк отозвался во всем теле и дошел аж до самой сути, как и прошлый, но теперь вместо иголок в кости я испытываю совсем иные ощущения. Словно меня затягивает под воду, вокруг нарастает давление и становится трудно дышать, думать, двигаться и вообще, почти что в обморок падаю.

До постели я только что не дополз, походя залив в себя противонагрузочные тоники, какие только позволили принять уже бултыхающиеся во мне составы или оставшиеся шлаки, а упав на кровать вырубился на миг раньше, чем коснулся мягкой ткани подушки. В эти секунды мне показалось, будто время вокруг меня замедлилось, хотя сам я и мир вокруг стал двигаться только быстрее, что вызывало своеобразный когнитивный диссонанс. Было это следствием затронутого Нескончаемостью полотна глади речной, аль у меня снова начались глюки, я даже думать не желал.

Спать, все проблемы завтра.

Завтра встретило бодрым состоянием и пришедшей с подносом Тиа, осторожно прокравшейся ко мне в комнату, стоило только зашевелиться. Увы, но вместо укороченного за границами пристойности наряда горничной и завтрака в постель, притащила она набор табличек из разных, преимущественно древесных, материалов, которые покрыла кучей символов, превратив в переносные ритуальные анализаторы. Толку от них, по моему мнению, было не особо много, поскольку она собственным ясновидением понимала больше, но эльфийка пользовалась этими приспособлениями для компенсации части нагрузки. Это у меня запас концентрации с выносливостью организма зашкаливают, а на десерт имеется возможность скидывать усталость, истощение и нагрузку на зеркала, а Тиа свои Звезды лишний раз тревожить не желает.

Следующие несколько часов потратил на приведение себя в порядок, благо самочувствие после пережитого недомогания не просто выровнялось, но даже улучшилось в сравнении со вчерашним. Посетил завтрак, причем дошел своими ногами и почти не опирался на стены. Традиции общего приема пищи у нас точно не имелось, но прислуга кровопийцы все равно готовила в определенное время, так что если желаешь успеть на вкусное, то поспеши. Конечно, никто голодными гостей не оставит, но есть разница между холодными закусками или сравнительно простыми блюдами и свежеприготовленными кулинарными творениями. Прислуга у твари готовила на уровне местных дворян, поскольку комарик со своим перфекционизмом наняла лучших из тех, кого могла незаметно вырвать из социума города. Потом, когда мы свалим, она им память прочистит и отпустит восвояси, благо убивать-то их причины нет, как нет и нужды держать при себе тех, кто готовит человеческую пищу, коль диета строго жидкая. А я, наверное, даже помогу сделать нормальные ложные воспоминания, чтобы не калечить людям психику.

Про тот факт, что большая часть прислуги, преимущественно женского пола, очень даже ничего собою и на все готовы, я и говорить не буду. Особенно смешно от того факта, что ради последнего кровососке пришлось мыть мозги по самому минимуму и только двум девицам. Остальные и сами прекрасно знали, что красивая девушка, работая служанкой, часто трудится на четырех конечностях не только ради протирания пыли, а прибавка к жалованию остается прибавкой к жалованию. Я отдельно отметил для твари нежелательность склонять девиц к тому, чтобы развлекать нашу компанию контентом восемнадцать плюс, если на то нет их желания.

Тария, впрочем, все равно пользовалась сиськами своими напропалую, по-моему, просто из любви к искусству и желания поиграть с чужой волей. Даже если сферическая в вакууме горничная согласна на все и не питает отвращения перед особами своего пола в одной с ней постели, то заставить ту кончить по щелчку пальцев или искренне считать, что она, на самом деле, прикроватный столик, деньгами не заставить. А просто ролевые игры с притворством бандитку и в четверть силы не заводят так, как настоящий гипноз.

Дарящая, отдельно отмечу, соблюдает целибат, не рискуя оставлять вероятные следы на прислуге, хотя я уверен, что могла бы сделать все чисто. Но для нее-то секс без развращения хоть и приятен, но сравним с онанизмом - иная психика и физиология, подлинное наслаждение испытывающая преимущественно от процесса перековки, изменения, склонения к иной точке зрения. Как сама дьяволица когда-то объяснила Тарии (а я подслушал через зеркала, причем действительно случайно), изверг Похоти может получить удовольствие, и получит его, даже если, скажем, превратит законченную развратницу в невинную и скромную монахиню, пусть и терзаемую сдерживаемыми порывами. Искажение сути, изменение личности и постройка новой играет немалую роль в песне их удовольствия, хотя, разумеется, предпочитают все-таки классические оргии и все такое.

Завтрак, хотя, скорее, уже обед, потому что завтрак я проспал, прошел в теплой и дружеской атмосфере с легкими нотками скуки. Все понимали необходимость торчать здесь, не вылезая на солнышко, одновременно дико завидуя кровопийце, которая вынуждена была контролировать город и потому спокойно бродила снаружи, если это было нужно. Пока что не до конца восстановились только Гестия и Лосий, но у них проблемы в слишком сильном контакте с Небом и Мглой, которые сможет скомпенсировать только время и кропотливая работа над собою. Дуэлянту помогает сидящая в клинке птичка, подсказывающая правильное и не слишком опасное понимание Небес через поразительно плотную связь, а Раймель держится за счет природы чудовища и очень удачной, правильной формы резкого усиления. А мне всего-то нужно отлежаться и буду огурчиком, прямо как мистер Санчез.

После завтрака принялся оценивать новый перк, пробуя его активировать, пусть даже лишь на доли секунды и под минимальным напряжением - в текущем состоянии Форма очень нежелательна для применения, а без нее я себя на таких скоростях искалечу, если не прибью сразу. Результаты оказались весьма неожиданными и, что важно, эта неожиданность оказалась исключительно приятной. То ли я чего-то неправильно понял, то ли просто недооценил значимость почти сотни прибавившихся атрибутов в каждой характеристике, то ли влияние битвы плечом к плечу с Вечным оказалось полезнее ожидаемого, но Нескончаемость поддавалась манипуляциями с просто-таки подозрительной легкостью.

Раз за разом замедляя мир вокруг используя Мгновение Вечности, я будто бы действительно чувствовал своеобразную вибрацию волн, направления течений, очень четко понимая, почему же Время ассоциируют именно с рекою. И когда я, шагая между этих течений, обходя опасные участки, что могли бы растерзать мое тело и оболочку на ошметки, сумел пройти из одного угла комнаты в другой, при этом все так же хромая и едва держась на ногах, но все равно мгновенно... скажем так, удивились не только соратники, больше всех обалдел именно я. Да, мне стало худо, сердце билось часто-часто, грозясь выскочить из груди, перед глазами все потемнело, а Тиа, в ответ на такое нарушение режима и безрассудное поведение, явно примерялась взять в руку не подушку, а стул, если не нефритовый дилдак из коллекции комарика, но результат был налицо.

Будучи едва шевелящимся паралитиком, не используя Форму Тени, лишь за счет нового перка я сумел пройти там, где раньше от Формы в полной накачке под концентрированной в шаге от форсажа Эгидой отрывало руки-ноги-щупальца. И все это ценою сравнительно легкого недомогания! Улыбался я совершенно искренне, хотя попросил оттащить меня в комнату Ганса, а Тарию попросил не подпускать ко мне эльфийских убийц. Девушка моя рыжевласая на эту просьбу ответила, что не отойдет от нее ни на шаг и не соврала - когда Тиа пришла ко мне в гости, Тария действительно стояла в одном шаге от нее все те три часа, которые я не мог пошевелиться от усталости, а друидка методично и меланхолично перечисляла известные лично ей случаи, когда использование затратных способностей во время рекреационного периода при не восстановившихся травмах приводило к гибели, увечьям, расстройствам психики, импотенции и понижении в должности с переводом на бумажную работу сроком на ближайшие полтора века.

Под конец я уже искренне, без приколов и притворства, сожалел о том, что не замолкающая совесть воплощенная не решила использовать тактику из ее внушенного флером сна, потому что даже это было бы лучше, чем выслушивать обоснованную критику своих действий с дичайшей мигренью и без возможности отключиться. А с моим восприятием даже пропускать сказанное мимо ушей не получалось. Отчаянная попытка активировать купол тишины вокруг ушей закончилась легкой, затронувшей только глаза, улыбкой и активацией нанесенных на таблички символов, внесших нестабильность в подавление звука. Пришлось отключать самому - слова не различались, но звук выходил очень неприятным, будто мелом по доске скрежетало.

У меня складывается такое ощущение, что главным опасением должна быть не вероятность использования моей временной слабости вражескими злыднями, но все та же вероятность, только использованная соратничками родными. Такими темпами меня не только Тария перешутить сможет, но еще и, - о, какой ужас, - беспощадная ликвидаторша начнет учить уважать ТБ! Нужно поскорее восстанавливаться, иначе это к добру не приведет!

А если серьезно говорить, то бедная Тиа конкретно так за меня испугалась - я ведь выдавал всем своим друзьям-товарищам расклады по Нескончаемости, и они из этих раскладов уже свои предположения строили. А поскольку даже я сам такой эффективности от ранее не применяемого перка не ожидал, то не ожидали и остальные. Когда я свалился с ног из-за нахлынувшей дурноты и принялся кашлять, то эльфийка явно ожидала не перенапряжение и тремор, а тотальное повреждение внутренних органов с превращением легких в дуршлаг. Потому, наверное, я и терпел стоически эту лекцию, что прекрасно понимал и свой косяк, и ее волнение, хотя соблазн напитать купол тишины увеличенным количеством силы и преодолеть помехи от ритуала был фантастически сильным.

Но я же Герой, потому и держался.

Героически.

Характеристика восприятие достигла 300 единиц! Выберите навык!

- Великое Познание (мифический; активный);

- Прозрение Вечное (мифический; лимитированный);

Следующий навык будет доступен при наборе 500 единиц восприятия.

И снова на выбор предложен лимитированный титул, тыкающий палочкой в игры с Временем. Пожалуй, именно его и стоит взять из этих двух, раз уж решился выбрать Нескончаемость в пару к Мгновению. Прозрение великолепно для усиления ясновидения, позволяя ярче и четче заглядывать не только в прошлое и настоящее предметов, личностей, мест и событий, но и в их будущее. Усиление пассивное, но значимое и полезное, являясь при этом лишь побочным эффектом основного бонуса - упрощения работы с движением в течении реки Времени.

Фактически, один легендарный и два мифических титула работают на одну-единственную цель, создавая отдельное оружие для самых тяжелых битв. Думаю, будь у меня все три этих перка в бою с Косновением, то не пришлось бы жертвовать сутью своей ради победы и выживания. Не без труда, но одолел бы мелкого поваренка, просто нанеся кучу ударов за счет подавляющего превосходства в скорости, которому он не смог бы ничего сделать из-за пребывания в шоке от спровоцированного кольцом и Дарящей флерового взрыва. В нормальном состоянии он бы меня в центре своей силы заломал бы что одного, что с командой, что с тремя синергичными перками, что без них. Время, знаете ли, не поможет там, где можно отменить любой Закон, кроме своего собственного, а ритуальный зал Косновения именно таким местом и был. Вот убитый поганой мега-тварью принц, тот бы свой Закон отстоял, но у меня из подобных приемов только те самые перки - сильные, мощные, дополняющие друг друга, но не цельный класс и куча опыта в его применении.

У меня тоже есть чем противодействовать законникам, даже без учета новообретенных возможностей в контроле течения реки, начиная от банальной атаки с громадной дистанции через Грезу, продолжая Проявлением, что будет иссушать враждебное воздействие, заканчивая возможностью выхлестать кучу специфических зелий, после которых техники Вечных против меня станут сбоить круче, чем компас на заводе по производству магнитов. Закон нигде и ни в каком месте не дает абсолютной победы, но очень, очень хорош в поддержке, что только подтвердил пережитый мною бой. А теперь я и сам могу себе эту поддержку себя любимого устроить: краешком, легонько, чуточку, но сам, приплюсовывая ускорение к уже имеющимся показателями и получая больше, чем являются обе суммы по отдельности.

На этом фоне второй перк, хоть и не кажется лишним, но откровенно проигрывает первому. Еще одна причина, по которой выбрал именно Нескончаемость, по которой выберу теперь Прозрение. Великое Познание позволяет анализировать чужие Статусы на площади, зависящей от показателя восприятия и с довольно чувствительным откатом. Сила и глубина эффекта зависит от навыков ясновидения или дознавательских классов, если они у тебя есть, но даже без такого узкоспециализированного инструмента я мог бы накрыть площадь около половины километра радиусом. И в этом радиусе я получил бы полные или почти полные Статусы всех, кроме защищенных маскировкой или блокировкой сходных способностей рангом не уступающим таковому у перка.

Для работника тайной службы прием просто бесценный да и сам я ему применение нашел бы, не говоря уж о том, что такая площадная атака ясновидческого типа откроет не только Статусы, уровни, списки титулов, классы и навыки, но и кучу другой побочной информации, сразу же загрузив ее в удобные к познанию блоки образов. Вещь ситуативная, примерно сравнимая с тем же Оком Наблюдающего, которое я всерьез только единожды использовал, но ведь пригодилось... хотя лучше бы я тогда ничего не заметил и спокойно уехал, сп*здив сраную повозку, оставив Вечных самих спасать свою сраную Империю.

Неважно, все равно Познание слишком уступает Прозрению, так что выбор оказался сделан меньше, чем за двадцать минут и только потому, что я хотел доесть фруктовый тортик, очень удачно у поваров получившийся. И только докушав сделал свой выбор, сразу же уложившись поудобнее и приготовившись пережить всякие разные ощущения несуразные. Они действительно были, в этот раз четко психоделические, без физических болей, напоминая глюки при перенапряжении ясновидения, когда теряешь ощущения реальности. Некоторые движения виделись на пару секунд раньше или позже, отвечал на вопрос до того, как его задавали или даже вписывался лицом в дверь, потому что увидел, как открыл ее спустя пару секунд и забыл открыть в действительности (после этого я предпочел не вставать из постели пока не приспособлюсь). Шутить про высокий пинг реальности не стал, все равно никто не засмеется, но сам улыбнулся.

На следующий вечер, хотя выбор перка сделал рано утром, когда принялся проверять работу новой пассивки, получилось активировать Мгновение вообще без напряга, словно нагрузки на тело вообще нет. Посоветовавшись с Тиа, странным взглядом на меня посмотревшую, даже немного подвигался под действием ускорения, маневрируя среди завихрений и едва уловимых бликов, отчего шатался аки пьяный. И в этот раз ограничился только одной лишь одышкой и тремором, который прошел спустя несколько минут сидения в мягком кресле.

- Так не должно быть. - В конце концов выдала Тиа, погружаясь в "картотечный" транс в котором очень легко вспоминать любую известную информацию, а при наличии класса видящей так и ту, которой не знала никогда. - Мне нужно поразмыслить, Тин, а пока лишь посоветую не усердствовать в освоении новых даров Всевидящей. Я примерно понимаю, что именно ты сумел обрести, и оно не должно работать так, не с такой эффективностью. А все то, что кажется подарком судьбы, имеет признанную всеми мудрецами тенденцию хранить в себе сотни подвохов самого разного толка.

Ага, прямо как в том мемасике с 4чана.

Сука, да у нее подвох!

Зато какой здоровый!

Еще лучше!

Искреннее недоумение на лице Тиа со всем ее опытом и энциклопедическими знаниями заставили отнестись к ее словам предельно серьезно, так что эксперименты я прекратил. Хотелось, конечно, посчитать такой внезапный успех следствием везения, моей офигенной героичности или еще чем-то безобидным, но почему бы не поостеречься, если никакое время не подгоняет. Вместо отработки усиленного двумя мифическими наградами Мгновения принялся за подновления и модификацию отдельных зеркальных частей, пусть там и были в основном либо косметически правки, либо просто умножение количества заготовок-осколков. Скоро их станет даже слишком много, если новой поисковой волной не вычернит половину, так что подумываю организовать новый сервер-зеркало.

А еще были артефакты - звено цепи и шкатулка от демониста, мирно валяющийся на своем месте клинок и столь же мирный трофейный молоток Ыгры, которая не ленилась спрашивать о его судьбе каждый раз, стоило только организовать общий сон. С оружием было проще всего - да, там имелась привязка и следилка, но сдвоенный круг зеркальных осколков любые поисковые импульсы просто съедал, покруче Ыгры, жрущей кабанчика или волка. Ее любимая дубина оказалась вещью весьма хитрой, мощной и, очевидно, требующей для полноценной работы либо шагающего пилотируемого голема, либо удивительно прочного тела да запредельной выносливости. Голема у нас нет и даже найди мы его, даже сумей я как-то убедить Гестию вспомнить человеческое прошлое, таскать его за собою... даже сама мысль смешная. А вот прочности и дурной силы у постоянно регенерирующей огры завались и завали всех вокруг.

Молоток работал с вибрационными ударами, но большая часть его особых умений требовала очень приличного навыка владения оружием, что характерно, не только молотами, но еще и дубинами - любой из двух вариантов. Что-то мне подсказывает, что если зеленая заполучит это ковыряло, то прокачивать будет владение именно дубинами, даже если эта дубина и есть молот. Аурное Разуплотнение, Сокрушение, Разрывающий Импульс: названия артефактных атак внушало уважение, описание тоже радовало, да и просто так используемый молот мог очень многое. Увы, но пока что привязку снимать я не рискну - просто не знаю как.

Идеи имеются, способы реализации тоже, но никакого опыта, а угробить легендарку попытавшись проявлением тени выжечь контролирующую схему или оттиск привязки как-то очково. А то дадут мне истинно народный титул Про*бавший Легенду, если я ее таки сломаю. Идеи с применением Грезы тоже наличествовали, но точно так же требовали грамотного подхода и долгих расчетов. Озадачил Тиа, но та и сама знала не так много, просто в силу специальности. Ей уже доводилось доставлять взятые с боем трофеи легендарного грейда в родные леса, но дальше с ними работали специалисты. Один раз она даже участвовала в операции по недружественному изъятию мифической реликвии у одной древней алишанской семейки.

Изъяли, но мифический артефакт бенефического типа, могущий устроить оазис даже посреди мертвой земли, оказался мифической же подделкой, а на группу изымателей вышли по маячку алишанские Аисты, а эти ребята дадут прикурить даже сброшенной листве, особенно в прямом поединке. Эльфы обошлись раненными, сумев героическими усилиями получившего перманентные статусные повреждения мага пробить брешь в защите против телепортации и уплыли водами Глубины. Планарный портал вынес их уже в Извечном Лесу, мокрых до последней ниточки и едва не обосравшихся от ужаса - алишанцы отправили какую-то тварь вслед за беглецами, но отродье Бездны их не догнало. Тиа готова была поставить свой кинжал, что порванный в клочки плащ ее тогда был еще целым на момент прыжка, а разорвали его когти того, что плыло вслед за ней и остальной компанией.

Но там, где эльфы уцелели, пусть и вынуждено поплавав в планарной водичке, немалые силы сопровождения, которые и помогали брать на меч удаленный оазис древней семейки, остались лицом к лицу с парой полных кхулмов распроклятых Аистов, а ведь там и другие подкрепления спешили на помощь. Агентурная работа в северной части Алишана была отброшена на десятилетия назад, а Тиа надолго подхватила строгую антипатию к чужим артефактам высокого грейда. В общем, помогать она мне была готова, но преимущественно советом, потому что иных способов и не предполагала - все же не профи ритуалистики, хотя с такой жизнью, как сейчас у нее, наметились заметные подвижки в развитии навыка.

Цепь и шкатулку я даже изучать опасался, по крайней мере без полного восстановления и увеличения степени паранойи. Даже сейчас приходилось регулярно заменять осколки, что составляют круги вокруг этих двух предметов. Потому что в тех зеркалах начинают появляться такие вещи, каким даже в Грезе делать нечего, не говоря уж о том, что эти изображения, этот посыл, намерение в чистоминформационном смысле сего слова пыталось укорениться, прилипнуть к разуму и прорасти в нем. Одну из служанок спасло только явление доброго изверга, которая заметила сомнамбулически стоящую около круга девушку, подчинила своими ниточками и скрупулезно вырезала все воспоминания о последних днях (она случайно заглянула в тот зал еще на третью ночь нашего пребывания в Аренаме, а дальше цепь и шкатулка ее постепенно подманивали и звали), едва не угробив в процессе пару душ из сонма, а также подарив на память дикую страсть к анальному сексу и полное равнодушие к любым другим видам интимной близости, граничащее с фригидностью.

Убирать свой подарок наотрез отказывалась без моего приказа и только говорила, что этой дуре нужно было чем-то заклеить поврежденные участки разума и ближайшие пару лет убирать закладки нельзя, иначе сойдет с ума и с утроенной силой побежит взирать на демонические реликвии, отдавшись им до конца. Других способов сделать заплатку на личность Дарящая не то чтобы не знает, но так у нее получилось намного эффективнее. К моменту, когда я пришел в себя, что-то менять, даже с моей поддержкой и помощью, Дарящей было только к большему количеству травм и гарантированному психозу у пациентки. Сошлись на том, что кровопийца подарила служанке часть коллекции игрушек, а их у нее было... было, короче, причем трофейные, я даже помню, как сидя в Тавимарке просматривал через зеркало, откуда она эти трофеи взяла. Или это было уже в Вечном? Дарящая же что-то подкрутила в своих перверсионных закладках и дала установку на постепенное ослабление, но пока что у девушки конкретная такая нимфомания и если бы не закладки уже кровососки, заставляющие ее работать со всем усердием, то она бы день и ночь играла со своим черным ходом.

После той истории, удаленный зал, где сии артефакты хранились, не посещался никем, кроме меня, Тиа и Дарящей (Лосию тоже было сравнительно безопасно, но ему там делать было нечего, ведь помочь он мог только распылив эти штуки и то не факт), служанка не вылезала из подземелья, чтобы не засветить контакт с извергом, пусть и замаскированный, а Тария подбила меня пожалеть дурочку и сварганить зелье для обеспечения эластичности, повышенной прочности и эротической чувственности одной конкретной части тела. Это было второе зелье, какое я сварил после минования кризиса, чтобы вы понимали! Ну, будет ей счастье, а Тарии плюс в карму, потому что от нее-то я такого человеколюбия точно не ждал.

Ну, может быть, тот факт, что страсть служанке весьма часто помогает утолять именно танцовщица, тоже сыграл свою роль.

Когда пришел срок выбирать перк за сто пятьдесят единиц Вдохновения, я успел усилить защиту, поправить просевшие участки и заподозрить, что шкатулка (на счет цепи не уверен) каким-то образом адаптируется к зеркальной тюрьме, потому что каждый следующий раз она садит барьеры быстрее, а заразу в зеркала выпускает ядренее. Или хранимое в шкатулке просто проклинает саму местность и тогда мне будет неловко перед приютившей нас кровопийцей, что само по себе нонсенс, но не превращать же ее родной дом в проклятый старый, вынудив искать и обустраивать новый?

Впрочем, о Вдохновении.

Характеристика Вдохновение достигла 150 единиц! Выберите навык!

- Самосбор Эссенций (мифический);

- Эссенциальный Импульс (мифический; активный);

Опять очевидный выбор, хотя, стоит признать, что очень заманчиво звучал Самосбор Эссенций, просто ням-ням вкусняшка, долейте сверху глазури и дайте две штуки. Этот перк превращал мой сосуд эссенции в настоящий насос, вернее, дополнял его работающим насосом, который может вытаскивать эссенцию в пассивном режиме прямо из воздуха, эфирных течений, ошметков используемых планов, моей собственной энергии, которую можно потихоньку переделывать на эссенцию или даже из таких вещей, как кинетическая энергия движения тела, метрика пространства, особо яркие эмоции, небо, Аллах и курс валют. Ну, насчет последнего я не уверен до конца, потому утверждать не буду. В пассивном же режиме эта эссенция фильтруется, дистиллируется и попадает в сосуд уже в предельной концентрации. На максимальном напряжении, если осознанно разгонять Самосбор до предела и вредить тем самым организму и сосуду, можно буквально высушить энергетический фон, неприлично сильно затрудняя жизнь даже тем, кто имеет прямой энергетический канал в иные планы, а сравнительно простых магов или экзотических пользователей непланарных энергетических потоков, вроде той же Ыгры с ее болотной фигней, и вовсе станет адски плющить.

Возможность собирать, без напряга и проблем с тратой кучи времени, чистейшую эссенцию, постоянно развивая навык ее контроля... переоценить сложно. Дай мне полсотни лет, и я этим Самосбором столько ресурсов наштампую, что хватит построить громадную мегахрущевку, скрытую в подпространстве и заселить ее незадачливыми жертвами моего эксперимента. И будет на Алурее настоящий Гигахрущ, а то здесь, знаете, так мало всякой хтонической жути, нужно обязательно добавить собственноручно созданную, иначе просто не интересно. Конечно, мне никто не даст полсотни лет на полирование нефритового стержня и освоение азов техники культивации внутреннего хомяка, но отказался я от этой награды по совсем другой причине.

Самосбор не то чтобы неотключаемый, нет, его можно пригасить, ослабить или даже полностью деактивировать, но для этого нужно прикладывать осознанное усилие, будто приподнимая брови или морща лоб. Казалось бы - мелочь, легко же сделать, но очень трудно поддерживать долгое время, просто устанешь и не сможешь продолжать. А ведь долгая блокировка Самосбора могла, тут лишь догадки, но слишком хорошо я знаю подлую натуру этого мира, чтобы не поверить в возможную подлянку, начать собирать-разбирать тело незадачливого сборщика. Это же Самосбор, где не зря стоит префикс "само", априори делая его ну очень даже неподконтрольным осознанным усилиям.

Стоит ли говорить, что даже в очень слабом виде поглощение эссенции из окружающего пространства скажется на маскировке. Заметить постепенное и слабенькое убывание эссенции из столь тонких и никому толком ненужных материй очень непросто, хотя бы потому, что никто в подобную сторону смотреть не станет в здравом уме, но ведь возможно же! А уж если предположительные недоброжелатели, которых у меня совсем не предположительно весь этот гадский мир, будут точно знать, что именно искать, то палево выйдет просто образцово-показательным.

На этом фоне Импульс был хоть и не идеальным выбором, но точно предпочтительнее предыдущего, далеким от бесполезного или даже вредного. Этот активный перк имел незначительный откат в несколько минут и мог быть использован даже чаще, пусть и с вредом для здоровья и жизни - если не дать откату завершиться, то часть импульса будет возвращаться обратно. Трюк сей позволяет пропустить сквозь материю своеобразную неощутимую волну, импульс, прямо как в названии написано, который всколыхнет и сдвинет эссенцию, что сопоставлена с материей.

В работе алхимика такой трюк позволяет проводить расщепление реагента почти мгновенно, не тратя усилия на отсеивание шлака или преодоление природной прочности материи - там, где легендарной стоимости реагент даже мне придется осторожно разлагать на золотую пыль минут так двадцать, использование импульса распылит его мгновенно. Потом придется очень быстро перехватить над бурлящей и разлетающейся эссенцией контроль, чтобы избежать паразитных потерь, а также отбросить все шлаки, но это будет намного проще обычного - основная работа уже сделана Импульсом, золото эссенции освобождено от прочных тисков материи, осталось только, фигурально выражаясь, отделить зерна от плевел.

Как и в случае с Мгновенным Очищением, этот перк имеет двойственную природу, будучи пригодным не только в ремесле алхимического искусства, но и в жестком сражении. Потому что если направить Импульс на живого, не очень живого, или даже совсем неживого противника, то распидорасит его так, что прямо мое почтение. Да что там! Тот же архидьявол, сумей я такой удар по нему нанести, получил бы серьезный урон, немалую долю которого даже перенести на души не сумел бы, ведь атака-то затронула бы эссенции его псевдотела! Нет, его, конечно же, не убило бы, даже не искалечило слишком сильно, та сожженная до костей призванная наносила урон и посильнее, особенно своей последней атакой, но было бы больно.

Увы, полностью идеальным оружием судного дня Импульс все-таки не является по нескольким причинам. Во-первых, если я очень сосредоточусь, то сумею применить его на расстоянии максимум трех метров, если вложусь по полной, то даже с метров пяти. Но едва ли кто-то из хоть что-то стоящих противников даст мне время и концентрацию для такой атаки, разве что только из-под внебытийности да в спину, но тогда проще ударить теневым тараном или разделить с врагом Эгиду. Печаль, беда и огорчение, но полная, на все сто процентов, эффективность Импульса достигается лишь при классическом мордобое, когда взял и пощекотал кулаком чью-то рожу. А еще я понять не могу, насколько для такой атаки необходимо человеческое тело, но точно знаю, что использование Формы применение Импульса как минимум затруднит.

По итогу получилась весьма специфическая абилка, близкая к ультимативной, если использовать ее правильно и вовремя, подобрав уязвимую жертву, но очень уж особых условий требующая. И условий применения, и тех условий, когда будет разумно применить именно ее, а не что-то попроще и понадежнее. Опять же, Импульс более чем опасен для множества типов противников, от людей и прочих мясных мешков до планарных тварей или каменных големов, но есть и целый перечень неуязвимых для него сущностей. Та же Путеводная Спираль, будучи больше явлением, чем сущностью, для Импульса просто не существует.

У меня есть смутные предположения о том, что на самом деле задеть эссенциализмом можно и такую мерзость, ведь может же Самосбор высасывать эссенцию из таких вещей, которые мне пока что не подвластны в этом смысле. В будущем, хочется верить, мое безумное Вдохновение позволит вытягивать золотые искорки хоть из совести чиновника, хоть из прошлогоднего смеха, хоть из платиновых тредов Двача. Или наоборот, верить не хочется в настолько безумное Вдохновение, за которым и самому недолго обезуметь.

Выбор был сделан, а следом пришел черед проверки нового перка и адаптации к его работе. Кстати, проращивание награды в оболочке прошло как-то подозрительно легко, особенно если сравнивать с лимитированными примерами. Так, легкое недомогание и тошнота, связанная с фантомным ощущением движения где-то глубоко внутри, будто проглотил железный шарик и теперь ходишь рядом с магнитами. Импульс ощущался не какой-то там кнопкой активации нагиба и не новым органом, нет. У меня будто расширилось алхимическое восприятие, добавилась новая точка зрения, направление, с какого нужно смотреть, чтобы понять очевидную теперь истину. Понять, насколько природное движение эссенции естественно, насколько сковывает ее неподвижность материи, насколько весь этот мир напоминает один огромный котелок, насколько легко взять один из участков столь пресного, бесконечно скучного мира, что сковал цепями золото творения, и всего лишь подтолкнуть.

Эксперимента ради распылил несколько наборов столовых приборов, причем под конец мне подсовывали наборы подешевле, а не серебряные, кусок стола, стул, пару тараканов, притащенную живую курицу, призванную Тень, трусики Тарии, украденные с помощью моей личной техники, железный гвоздь, подкову, тарелку жареной картошки с поджаркой, кувшин из-под вина (вино было спасено неравнодушными доброхотами), деревянное полено и, прежде чем дело дошло до распыления здравого смысла, был отправлен отдыхать. То ли меня таки накрыло нездоровым Вдохновением, то ли просто увлекся, но было очень круто, почти как в детстве, когда зажигал спичками сухую траву и листья, а потом бегал от злых мужиков, которым дым прямо в окна валит.

Затрудняюсь ответить, какой из вариантов хуже.

Характеристика Грезы достигла 200 единиц! Выберите навык!

- Уснувшая Судьба (мифический);

- Песок Зеркал (мифический);

Следующий навык будет доступен при наборе 300 единиц Грезы.

Этот выбор я сознательно оставил напоследок, хотя бы потому, что обе предлагаемые на выбор награды представляли собою аналоги теневой Армады. Не в том смысле, что делали то же самое, а в плане ценности и мощности конкретно этих двух перков. Они оба, даже имея иную природу, являлись ценностями сравнимого масштаба и это было не так хорошо, как можно подумать. Если говорить откровенно, то я опасался делать такой выбор, потому что период адаптации явно усложнится из-за моего истощения и проходящего лечения, но и не выбрать тоже нельзя - несформированный перк едва ли не опаснее процесса его формации.

Добавим сюда тот факт, что награда была выдана за две сотни единиц в Грезах и являла собою просто образец вероломной мразотности этого плана, так что хорошими эти награды не являлись. Мощными, чертовски полезными, ужасающе сильными, могущими цениться на уровне национальных достояний, но нигде не хорошими, не было в них ничего хорошего и быть не могло. Как и в случае с Армадой выбирать пришлось меньшее из двух зол, хотя и подмывало поступить как настоящий ведьмак и не выбирать вообще. Впрочем, справедливости ради, здесь выбор был попроще чем между Хваткой Тени и Украденным Сердцем, потому что действительно хреновым был только один вариант.

Уснувшая Судьба усиливала навыки ясновидения связанные с маскировкой, делала тебя практически необнаружимым для всяческих пророчеств и крайне затрудняла действие всяких проклятий неудачи, что приводят к возникновению опасных ситуаций. Судьба спит, а значит и повлиять на тебя не слишком может. И ведь это лишь побочный эффект, тогда как основа перка напоминает об однажды отринутой награде за сто пятьдесят атрибутов в той же характеристике. Пусть отличий имелось даже больше, чем сходства, но все-таки ощущалась эта родственность, которая однажды заставила меня отказаться от Бесконечного Сна.

Трижды будь она в сортир привокзальный смыта Уснувшая Судьба позволяла делать себе "сохранения", защищаться от смерти за счет чужой жизни, методом напоминающим, неприятно напоминающим, перезапись Дарящей в новые тела. Фактически с этим перком можно усыпить навеки какого-то невезучего человека, при этом оставив его жить обычной жизнью, не замечая того, что настоящую его суть жрут и вытаскивают, и в течении некоторого срока, постепенно подготавливать его к переселению. И переселяют твою же душу, будто бы ее отражение, как в случае с Образом - одновременно все мои души будут реальными, но точно так же все они окажутся ложными. Насколько я понимаю, такой созданный двойник будет целиком тобой, полностью сохранит зеркальный класс и приобретет до двух других классов реципиента, ведь душа у вас одна на всех. В случае же гибели меня основы можно будет слить два отражения, два сна в один и воскреснуть, потеряв часть прокачки теневого и алхимического класса, но полностью сохранив и усилив Владыку Снов и Отражений.

Насоздавать себе армию клонов?

Использовать этих клонов как маячки для притяжения душ, раз за разом жертвуя собой в суицидальных атаках?

Сотворить сеть агентов у которых остались старые личности, но буквально идентичные твоей души?

Все это и еще очень многое открывается тому, кто овладеет Уснувшей Судьбой! Переоценить подобное сложно, воспринять без тошноты куда сложнее, но я как-то справился с этими непростыми задачами. И тогда же четко осознал, что эту штуку я выбирать не стану, даже если ради этого придется вырвать кусок души и откинуть себя обратно в развитии на несколько десятков пунктов Грезы, потому что это полный и абсолютный пи*дец. Мне вот просто интересно стало, насколько быстро активное использование подобных двойников, проживание чужих жизней и судеб с целью заменить их своей, выстрелит мне в ногу? Какой срок пройдет, прежде чем начну путаться в том, какое из проживаемых тел настоящее? Как долго можно делить одну суть на всю толпу, прежде чем она начнет не на шутку трещать и лопнет по швам?

Этот перк позволил бы вывести мою любимую тактику "давайте сделаем все нужное, не попадаясь на глаза и не вставая с дивана" (тот факт, что тактика любимая, не отменяет печальной реальности в которой применить ее удается хорошо если через пять раз на шестой) на кардинально новый уровень. Буквально устроить себе ММОРПГ, качая другие персонажи, создавая кучу твинков, полностью вжившись в их роль, одновременно тиская зеленых девок в диких землях. Интересно, а Ткач так же начинал, пусть и с другими перками, титулами и классами? Было очень выгодное предложение, вокруг которого строилась вполне нормальная и разумная тактика прокачки, а легкую аморальность не сложно и потерпеть чуточку, да и кого та мораль волнует?

Песок Зеркал я выбрал твердой рукой и почти не дрогнув, если только не считать мрачного предчувствия, что будет плохо и больно, но это предчувствие касалось выбора награды вообще, а не только конкретно этого перка. Было действительно не очень, меня прямо сразу вырубило и долгие полтора дня штырило не детскими галлюцинациями, а энергетика ходила волнами, ходуном, злобным ежиком, хитрым зайчиком, задушенным ужиком и сиреневым пряником. Когда проснулся и понял, что наконец-то отпустило, пообещал себе придумать порошок, который вызовет сходные ощущение у принявшего и скармливать его вызвавшим мое неудовольствие. Очень сильное неудовольствие, потому что остальным простой смерти, наверное, хватит.

Новый перк, в базе своей, позволял уменьшать объем зеркального осколка до минимума, при этом повышая количество тех эффектов и конструкций, что на зеркало можно "навесить" настолько, что средняя песчинка, после получения перка, становится если не эффективнее осколка размером с ладонь, до его обретения, то уступает совсем не сильно. Вторым сильным фактором награды была возможность кратно лучше взаимодействовать между отдельными зеркальными элементами. Вроде бы эти два аспекта не очень-то и круто звучат на фоне предыдущего, что, конечно, частично правдиво - в плане голой выгоды песочек отброшенной мерзости уступает и заметно, но это превосходство отнюдь не так всеобъемлюще, как покажется на первый взгляд.

Сейчас, смотря на свою зеркальную сеть, я уже понимаю, насколько я могу ее улучшить, насколько легче мне стало работать с подобными вещами, насколько опаснее стала моя Греза в прямом поединке, будет тот проходить лично или через пыпыщеподобный прокси. У меня вообще сложилась от этой награды странная ассоциация с Песчаным Человеком земной мифологии, как появилось и подозрение, что название перка Система привела как раз этой ассоциацией воспользовавшись. Есть такое чувство, что самая мякоть песчаной фигни раскроется тогда, когда докачаю до высоких делений Зеркальный Плащ, но и сейчас оно вполне тянет на свой мифический статус, пусть и уступая Армаде. С другой стороны, мне что, нужно было выбрать тот вариант, который сильнее, но которым я ни разу не воспользуюсь толком? Или еще хуже - воспользуюсь?

Вместо размышлений и кусания себя за локтевые суставы, предпочел обновить и модернизировать сеть защиты, раз уж мне заметно полегчало - полную нагрузку я не выдам, тут ничего не изменилось, но в треть, даже в половину, если осторожно, своей мощности времен "до маленького происшествия в Вечном" я сейчас свободно выдаю. А просто лежать все равно не выйдет - так я хоть полезным делом буду занят, а вот если не займусь работой, то может потянуть на развлечения, а любой вид досуга с моим участием развил неприятную тенденцию перерастать в какую-то нездоровую канитель.

Дополнил осколочную структуру россыпью обработанного эссенциализмом песка, который обрел зеркальный блеск и отражающие возможности, оказавшись более чем просто довольным. Действительно качественный рывок произошел, не прямо "это новый уровень отбеливания реацу и теперь ты познаешь настоящую мощь моего банкая", но заметно, особенно если на контрасте. Очень ответственно подошел к упрочнению защитных кругов на демонических реликвиях, практически пересоздав их заново под присмотром Тиа, которая корректировала мои действия дополнительными ритуальным табличками, а потом еще и небольшим ювелирным зубилом выбила вокруг этих предметов зловещести неимоверной полноценный второй слой защиты. А потом подумала, чему-то кивнула, переоделась в шахтерские одежды, оперативно доставленные кровосоской (вопрос в том, откуда она этот комплект в Аренаме, где шахт отродясь не водилось, сумела так быстро раздобыть?), и настоящей киркой принялась выбивать контуры ритуалов на потолке и стенах, причем не только внутри, но и снаружи.

Ритуальные знаки эти были не похожи на привычную эльфийскую вязь, но меня знание Тиа гномьей ритуальной традиции не удивило, как и тот факт, что использование столь необычных одежд являлось частью ритуала (незначительной, почти косметической, но эффект существовал и был задокументирован). Но все равно, заявляю со всей ответственностью, эльфийка-шахтер это просто взрыв мозга, если увидеть такое дело своими глазами. Ганс, с легкого похмелья выбравшийся на шум стучащей кирки (закрывать все куполом тишины друидка запретила, ведь могли появиться помехи в основной конструкции), выпучил глаза так, будто это я тут сычом только притворяюсь, а он натуральный филин. Еще немного и он бы пообещал бросить пить, точно вам говорю.

Лосий, притащенный товарищем на дивное зрелище, только приподнял бровь, поздоровался, выслушал объяснение причин такой внезапной смены стиля, вежливо попрощался и ушел, но звонкий его смех мы слышали аж из гостиной. Тария просто и незатейливо пришла к нам в точно таком же прикиде, притащив натуральную гномью губную гармошку, одолженную у бургомистра за обратную аренду стыренных у кровопийцы чулок. Что втройне характерно, обменивать собственное украденное белье пошла кровопийца, а это свидетельствует либо о преступном сговоре этих двоих, либо об очень развитом навыке убеждения у Тарии, либо та просто показала комару свои сиськи. В тот миг, когда она начала играть, Тиа чуть скорректировала свои запреты и разрешила мне накрыть тишиной маленькую зону вокруг музыкантши. Та, похоже, не обиделась.

Гестия и Дарящая отметились, похоже, лишь ради приличия, укатившись обратно в свои покои, а вот пара представителей прислуги, заглянувших на шум из-за не вытравленного даже мозгомойными дарами любопытства, знатно охренели. Потом, правда, им пришлось иметь бледный вид перед начальницей, которая как-то сумела заметить посещение ими запрещенного участка и хорошенько прошлась им по остаткам мозгов. Я даже мешать не стал - опасность для них вполне реальна и если своих мозгов не влезать не хватило, то пусть им те мозги поправят. Вон, та барышня, которую подлатала Дарящая, вообще не грустит и опасные комнаты не посещает, проводя все свободное время в объятиях либо Тарии, либо Ганса. Больше, конечно, Ганса, по очевидным анатомическим причинам.

Закончили мы аж к завтраку, на который мне удалось явиться вполне нормальной и едва ли не пританцовывающей походкой, в компании двух шахтерок, причем Тария прокачала музыкальный навык, чему неслабо удивилась - это последнее, чего она от своих приколов ожидала. Тиа искренне пообещала сделать из нее профессионального барда, продолжи она в том же духе. В том же духе играть, развивая навык, или в том же духе шутить многомудрая ликвидатор странным образом не уточняла.

С этого момента мое выздоровление окончательно встало на позитивный курс, да и просто на Статус посмотреть было приятно... пока в строчку с расой не смотришь, но даже там заметны вполне отчетливые улучшения.

Имя: Константин

Раса: человек/??о?и?

Уровень: 54

Титулы: Герой; Неслышный Убийца; Ночной Мастер; Стукнутый Громом; Увидевший Легенду; Убивший Легенду; Выстоявший; Зоркий Наставник; Упорный Парень; Виды Видавший; Душа насмешника; Марафонец; Незримый наставник; Шагая сквозь вражеский строй; Дарящий страх; Держась за Тени; Вне Бытия; Шаг за Кромку (Тень); Один Против Многих; Антигерой; В объятьях Тени; Цена Человечности; Право на Власть; Размер не имеет значения; Забирающий Лицо; Шаг за Кромку (Греза); Убийца Героев; Сотворивший Легенду (Падение Каменной); Великий насмешник; Похититель Королей; Отрекшийся от Пекла; Обманувший Ад; Адский Рейдер; Лорд Диких Земель; Великий Вольный Алхимик; Погибель Чудовищ; Сковавший Легенду: Высшая Тень; Гениальный наставник; Мир на Ладони; Незримый Кукловод; Комнатный Нострадамус; Сам себе звезда; Обманывая Великих; Тот, кого нет; Проклинающий Легенды; Сплетая воедино; Творящий Лабиринты; Смех Судьбы; Чужая расплата; Высшее комбинирование; Запредельная Бойня; Сразивший Миф; Мифов Творец: Спасение Вечности; Погибель Адская; Смех Войны;

Очки характеристик: 33 (Безграничный Потенциал: 41)

Очки класса: 17

Особое: Предел совершенства (от титула Герой); Воля Героя; Взгляд Героя; Мифический; Тишина в зале (редкий; от титула Неслышный Убийца); Улучшенная координация (обычный); Улучшенный слух (обычный); Увеличение качества энергии (обычный); Укрепление костей (обычный); Боевая концентрация (обычный); Идеальная координация (редкий); Активное усиление (обычный); Уплотнение магии (редкий); Пробуждение Тени (эпический); Естественный контроль (редкий); Пытливый взгляд (редкий; активный/пассивный); Лист на ветру (эпический); Магический пульс (эпический); Право Тенерожденного (легендарный); Сплетение Грез (эпический); Разгон метаболизма (редкий); Хватка Тени (мифический; активный); Дыхание магии (легендарный; активный); Стылая кровь (эпический); Вдохновенный Транс (эпический; активный); Усиление ударов (редкий); Мгновение Вечности (легендарный; активный); Подсветка уязвимостей (эпический); Прятки в Зеркалах (легендарный); Железное тело (эпический); Ювелирный контроль (легендарный); Отражение Спящего (мифический; активно-пассивный); Взрывная мощь (эпический; активный); Око Наблюдающего (легендарный; активный); Собственная Магия (мифический); Безграничный Потенциал (мифический); Мгновенное Очищение (легендарный; активный); Армада Повелителя (мифический; активный); Тело из Стали (легендарный); Крушащее Присутствие (легендарный; пассивно-активный); Нескончаемость Мгновения (мифический; активный; лимитированный); Прозрение Вечное (мифический; лимитированный); Эссенциальный Импульс (мифический; активный); Песок Зеркал (мифический);

Навыки:

Провокация: 84 (легенда)

Бег: 33 (мастер)

Скрытность: 79 (легенда)

Плавание: 15 (подмастерье)

Алхимия: 73 (легенда)

Травничество: 56 (великий мастер)

Собирательство: 51 (великий мастер)

Рыбалка: 13 (подмастерье)

Владение копьем: 9 (ученик)

Тайное проникновение: 72 (легенда)

Предчувствие опасности: 81 (легенда)

Смертельный удар: 71 (легенда)

Владение кинжалами: 72 (легенда)

Рукопашный бой: 49 (мастер)

Управление энергопотоками: 76 (легенда)

Обоерукий бой: 53 (великий мастер)

Метательное оружие: 38 (мастер)

Ясновидение: 86 (легенда)

Обезвреживание ловушек: 40 (мастер)

Карманная кража: 31 (мастер)

Создание ловушек: 22 (подмастерье)

Отравитель: 33 (мастер)

Эссенциализм: 75 (легенда)

Внепричинность: 72 (легенда)

Верховая езда: 7 (ученик)

Чтение следов: 33 (мастер)

Хронофиксация: 12 (подмастерье)

Ритуалистика: 19 (подмастерье)

Агентурная подготовка: 14 (подмастерье)

Когда я соглашался на репетиторство у Тиа, мне казалось, что откроется целая куча навыков разной направленности, но получил я всего-то полтора - ритуалистику, ибо уж больно много в последнее время ее в моей жизни было, пусть открыл я ее еще во время битвы в Вечном, и очень даже понтовую агентурную подготовку, которая считается навыком весьма редким и труднообретаемым. Не на уровне скрытности, ясновидения или вообще внебытийности, но покруче стандартных, которым обучают даже в рекрутских лагерях, где мясо для армий натаскивают. Впрочем, как раз высокий ранг обретенного навыка не удивителен, учитывая у кого я получал образование - за постоянным общением с подчеркнуто дружелюбной и приятной в общении эльфийкой, легко забыть о том, какие у Тиа репутация, опыт и биография. Мы, впрочем, не сильно хуже и, если все пойдет такими темпами, очень скоро ее дурную славу догоним.

С получениями навыков в этом мире вообще странно донельзя, потому что я, например, неплохо наловчился готовить, особенно в условиях отсутствия нормальных кухонных принадлежностей, но рядового в общем-то навыка кулинарии мне не раскрылось. И таких примеров очень много, а похвастаться сотнями пунктов в списке навыков могут только эльфы, причем именно светлая их ветвь, тогда как дроу в этом плане чуть пожиже. Дело в том, что чем больше у тебя навыков есть, тем сложнее обрести новые и дело не в лимите получения, совсем нет. Просто с той же готовкой я неосознанно помогал себе алхимией, которая без труда поможет мне приготовить что-то, от чего даже Гордон Рамзи прослезился бы (если бы не убил меня за сервировку приготовленного). И так со множеством иных наименований - чем выше показатель какого-то навыка, тем больше он способен эмулировать навыков других, особенно попроще. То же ясновидение перекрывает мне всю остальную ветку интуитивных направлений, да и чувство опасности тоже кое-какие дорожки отъедает. А ведь у меня много-много прокачанных в легендарность навыков, это даже самый скромный человек признает, а я не скромный нигде, если только немножко!

Еще один новообъявившийся навык был получен во время боя с мегатварью и, видимо, являлся одной из причин, по которой у меня появилось столько связанных, в том или ином смысле, с Временем перков. Судя по моему пониманию собственного я, этот навык не только позволял лучше контролировать всяческие ускорения и не калечить себя при этом. Главным козырем была возможность видеть чужие попытки исказить течения речки этой, видеть и предотвращать, коль осилишь, а коль не осилишь, так просто обходить, отступать и убегать. Идеальная защита против тех трюков, какими меня впечатлил покойный принц, при этом не только защита, но и атака. Что-то мне подсказывает, будто потенциал этого навыка нихрена не ниже, чем у множество раз зарекомендовавшей себя внебытийности.

Собственно, именно он и отвечал за ту легкость с какой мне давалось освоение и расширение новых перков, как я сумел понять. Можно было и раньше докопаться до истины, но до того момента, когда Тиа запретила мне экспериментировать с Нескончаемостью, я вообще не видел в этом всем странности. Да, был навык, но так и ясно каким образом я его получил и развил, так чему удивляться-то? А когда подумал и как следует проанализировал все имеющиеся данные, едва ли не по крупицам разобрав собственные ощущения, пытаясь выявить взаимосвязи и причину нежданного буста, то ответ нашелся сравнительно быстро. Я дольше убеждался и переубеждался в том, что не увидел желаемое, приняв его за действительное, как бывает, если хочешь подставить задачу под уже готовый ответ.

Собственно, за ужином я свои выводы и озвучил, признаюсь, желая первым озвучить внятный ответ, а то эта всезнающая энциклопедия так и давит интеллектом, нужно и со своей стороны показать, что не совсем дурак, просто неуч. Вот только Тиа, выслушав меня, так и застыла с ложкой, не донесенной до рта, медленно ее положила, с легким подозрением покосилась на хрустальный фужер с вином, после чего почти минуту демонстративно медитировала. В общем, даже полный Константин понял бы, что ситуация несколько необычна.

- Тин, прошу простить за несколько несуразные вопросы, но ты точно уверен, что в твоей Скрижали вычерчен навык хронофиксации, не чтение временного потока, не хроностазис, не ускоряемость течений, а именно хронофиксация? - Судя по тому, как эльфийка враз собралась и напрочь отбросила любые попытки скрывать убийственную серьезность уровня "хоть сейчас в бой", чего-то я и остальная моя молодая команда, точно так же удивившиеся, не понимаем. - Пусть моя просьба покажется бестактной, но я желала бы увидеть этот участок Скрижали, как можно быстрее желала бы.

- Да, именно хронофиксация, сейчас перешлю копию. - Волнение и легкий оттенок не паники даже, а очень серьезного нервного напряжения заставил отбросить так и подсказываемые самой душой моей приколы и шуточки, веселые только для меня фразочки и прочие методы троллинга. - Что-то не так?

Тиа не ответила, принявшись читать сброшенную строчку Статуса, причем все сильнее мрачнела, хоть и старалась закрываться от моих чувств, не говоря уж о едва слышном матерке на исконно эльфийском, который я скорее по губам прочитал. Да, эльфийские ругательства я выучил самыми первыми, причем без помощи Тиа, только за счет лазанья по чужим снам, чего ничуть не стесняюсь. Откинувшись в кресле и отодвинув все блюда, она принялась массировать виски, будто резко заболела голова, что вполне может быть правдой, если она вдруг чрезмерно резко сменила направление ясновидческого транса из пассивного покоя в нечто иное.

- Действительно хронофиксация, расти сорной траве на руинах дома моего. - Неверие, шок, непонимание в голосе друидки заставляли меня чувствовать себя натуральным слоупоком, потому что лично я ни шиша не понимал и это мне не нравилось.

- А можно подробнее, как для дурочек? - Тария оказалась первой, даже меня опередив, кто задал этот вопрос, хотя я заметил, что Дарящая тоже что-то поняла, просто пока еще предпочитает молчать и... следить за Тиа, будто собираясь атаковать или перехватывать атаку.

- Хронофиксация - тот навык, который физически не может быть представлен в Скрижали Тина, поскольку, согласно источникам Извечного Леса и всех остальных крупнейших государств, за всю обозримую историю сей навык был доступен и раскрыт только теми, кто нес в себе Вечную кровь не ниже второй линии наследования, хотя первая все же предпочтительнее. - Сие объяснение она произносит столь же мрачно, как в свое время объявляли о рабочей субботе. - Я не собираюсь атаковать, тварь, можешь успокоить свое намерение.

Дарящая лишь сладко улыбнулась, чуть сбавив готовности к немедленному рывку, но четко сигнализируя мне, что перестать готовиться к предательству Тиа не станет, что окончательно меня довело до ручки. Звонко хлопнув в ладоши, что аж стекла задрожали, а качающийся в кресле Ганс едва не упал, привлекаю внимание и тут же начинаю диалог, пока эти личности реально не начали драку.

- Я точно не Вечный, если только их Императоры не лазили на Землю с целью потусить по клубам без предохранения, да и внешне я копия своих родителей. - Честно отвечаю, принимаясь лихорадочно думать-гадать.

Тиа всю эту династию ненавидит достаточно сильно, если не считать того, что могла бы заподозрить мою подмену, - последнее едва ли, ведь тогда нет смысла палить родовой навык, - но она точно не настолько их терпеть не может, чтобы атаковать, здесь Дарящая просто паранойю включает, а может и пытается спровоцировать эльфу на атаку и меня на ее окольцевание. Ненависть и злоба ее холодна и логична и переносить ее на меня, даже сумей я обрести часть их наследия неизвестным науке и логике способом, она не станет. Даже если я вдруг реально окажусь дальним потомком одного из Императоров, решившим попутешествовать по междумирью, что само по себе бред бредовый, отдающий бульварным чтивом.

- Сейчас Империей Веков правит новая Императрица, ранее прозванная Валзеей Вечной. - Эльфийка меняет тему, причем реально внезапно, напряженно всматриваясь в меня всеми своими способностями. - Как ты смотришь на то, чтобы оборвать ее жизнь в ближайшее время?

Если до этого я считал, что я ох*ел, то это я просто так считал, потому что всерьез ох*ел я именно в этот момент, порадовавшись, что не ел и не пил ничего в этот миг, иначе точно подавился бы. Ну, по крайней мере узнал имя новой правительницы этих земель, раз уж Тиа его озвучила - она вообще старалась следить за новостями и корреспонденцией, какая доходила до Аренама из более крупных узлов Империи.

- Как на авантюру даже по моим меркам? - Нерешительно отвечаю, но под крайне требовательным взглядом продолжаю, хотя Душа Насмешника просто умоляет сказать, что убивать новую императрицу незачем и вообще, негуманно, чем вызывает у меня много вопросов. - То есть, ничего против не имею, если это тебе так важно, но, с учетом этой скотины Иерема, еще большей скотины Воителя и кучи скотов помельче, лезть в столицу лучше не в этот год.

- Сними, пожалуйста, защиту от ясновидения. - Тиа явно подуспокоилась, в отличие от напрягшейся еще сильнее дьяволицы, которой пришлось сделать успокаивающий жест, как и остальной команде. - Я использую сцепку образов, не пытайся блокировать или сопротивляться, это действительно важно.

Почему-то я ей поверил, не иначе потому, что она сама открыла мне почти всю свою суть, транслируя именно волнение обо мне и необходимость указанной процедуры, фактически, весьма грубого допроса, как и невозможность раскрыть причину такой херни. Убить или навредить она могла и раньше, так чего опасаться? Если никому не верить, то какого хрена я вообще в эту историю ввязался, а не стал королем зеленокожих?

Молча киваю, снимаю защиту и даю Тиа перехватить над моим образом почти полный контроль, хоть и мягкий - в такой ситуации не ответить на запрос-посыл практически нереально, если только не жестко блокировать. Еще можно попробовать солгать, но я бы не рискнул ставить на себя еще не выздоровевшего в этом состязании. Так что вопрошение Тиа я встретил стоически, дав ей просмотреть образы моего оттиска, рефлекторно выдаваемые в ответ на ее образы. Куча незнакомых мне людей, их облики, их лица и судьбы, связанные только одним - гибелью, какую приношу им я или по моему приказу. А нет, не одним, еще они связаны кровью, Вечной кровью.

Тупо убивать кого попало мне претит, но это точно не касается местных правителей, долго и упорно пользующихся методом призыва (не)Героев для своих возвышенных и благих (лично для них) целей. А потому я хоть и не пускаю пену берсеркера, но на эти образы отвечаю положительно, мол, да, прибить бы засранцев нужно. Единственный раз, когда меня чуть дернуло, так это при передаче образа высокой, изящной, красивой даже, но поразительно плоской девушки, какую можно было бы перепутать с очень женственным парнем - той самой Императрицы. Нет, я тоже мог бы ее убить, но что-то странное будто затуманивало это желание, отталкивало от него, заставляло искать иные варианты, хоть то же кольцо применить, хоть на пожизненное заключение в дальний монастырь на краю света отправить.

Давление было не сильным, хоть и раздражающим, коварным, но не непреодолимым. Поддаваться ему я не спешил, но сам факт того, что нечто взяло и влезло в мою голову, мне совершенно не понравился.

Нет, не так.

Мне, сука, пи*дец как не понравилось происходящее.

- Слава Звездам, но связь крови просматривается только с первой линией, да и та лишь фрагментарна и купируема простым волевым усилием. - Из Тиа словно вытащили все кости разом, так она раскинулась в кресле, то ли от облегчения, то ли от дикой усталости. - Я смею свидетельствовать, что нам всем было бы совершенно не лишним услышать более подробное описание твоей битвы с власть предержащей тварью, особенно тех фрагментов битвы сей, которые привели к тому, что ты частично перенял родовые особенности чистокровного Вечного.

Окей, это можно.

Но не покидает меня какая-то странная мысль.

Я, бл*дь, международный террорист-попаданец в мире темного до черноты фентези, рожденного из кошмарного бреда больного ублюдка с еще более больной фантазией, или персонаж индийского фильма? Потому что еще немного и нужно будет проверять родинки на труднодоступных местах, а также учиться танцевать, причем всем, не только мне.

Осмотр, исследования и глубинный психоанализ продолжался в течение почти трех суток, за которые спала только Тария и только потому, что Гестия лично пригрозила наслать на нее влажные сны насильно, если она не перестанет мешать и не уйдет отдохнуть. Потом туманная дева, правда, поняла, что именно и кому именно она сказала и пригрозила никогда на Тарию таких снов не насылать, если она прямо сейчас не перестанет мешать, и эта угроза действительно сработала! В любом случае было весело, задорно, только что без порно - я и сам был всеми конечностями за то, чтобы разобраться в вопросе, а желательно еще и выковырять из себя то, что нашептывало не убивать и, желательно, не делать плохо нынешней Императрице.

С последним справиться было проще всего - теперь, зная, куда нужно смотреть, найти в своих снах чужое влияние было не трудно. Вырезать его не получалось, оно оказалось накрепко связанным с полученным навыком, перками и едва ли не законами реальности, будто бы само Время, как непреложный Закон получило "поправку к Конституции" в которой указывалась невозможность конфликта между носителями этой странной, но очень сильной крови. Вырезать не получалось, но купировать труда не составило, я даже создал парочку снов, в которых красочно и с немалым удовольствием разобрал всю оставшуюся династию на запчасти и суповые наборы.

Судя по тенденции, странное законо-внушение постепенно слабеет, пусть до конца и не исчезнет никогда, но серьезного влияния не окажет. Если честно, то с учетом ситуации, результат защиты от близкородственного кинжала в псину оказался прямо противоположным. В обычной ситуации я бы точно не занимался целенаправленными устранениями правителей Империи, а сейчас, вот, всерьез продумываю разные планы. Особенно, что очевидно, связанные с самой Императрицей, как с единственной, на которой меня хоть немного, но клинит. Если бы еще не тот могучий колпак всевозможной защиты, который укрывает эту заразу, было бы почти терпимо - складывается ощущение, что даже просто подумав всерьез причинить ей вред, можно эту защиту всполошить. Потом, правда, вспомнил список известных артефактов мифического грейда и понял, что мне не кажется, просто в распоряжении Дворца оказался один из таких артефактов, ранее хранимый у вяленькой, но все же существующей оппозиции.

Оппозицию поставили в позицию во время вторжения, а Дворец ничтоже сумняшеся присвоил то, что давно хотел присвоить - с учетом того, что остатки герцогского Дома Шайг были рады хотя бы просто выжить и быть спасенными имперской армией, с давно хранимым артефактом они расстались едва ли не с радостью. В смысле, что не отняли все остальное,вместе с жизнями, ограничившись весьма скромными "дарами" и едва ли не прямым текстом предложив покровительство и защиту ослабевшим взамен на свой голос в рядах недовольных. Вот и перешел Свиток Убиения во власть Вечных.

Нет, это не Тетрадь Смерти, я несколько раз переспросил у Тиа. Даже наоборот - дознавательский артефакт прекрасно помогает держать себя под защитой, ведь любой план по устранению внесенных в этот список становится известным еще на стадии проработки. Вплоть до полной и расписанной по пунктам инструкции для каждого исполнителя, списком групп прикрытия, подкупленных слуг и именами заказчиков. Не удивительно, что эту вещь не желали отдать в руки Вечным - с таким прикрытием они, и без того трудноуязвимые, имели все шансы стать неприкосновенными вообще.

Защита не абсолютна, да и достойного владельца этому артефакту не нашли, оставив часть самых могучих эффектов не раскрытыми, но все равно крутая штука. Ее "неабсолютность" как раз мною и доказана, ведь успел запутать формируемый образ в зеркалах и отбить встречное сканирование, но с тех пор нехорошее про эту семейку думал, только предварительно защитившись и под внебытийностью. Тиа, вон, тоже не обрадовалась получению мифика этими ребятами, назвав всех Шайгов скопом кучей бесполезного компоста. И саму новоиспеченную Императрицу в тот же бесполезный компост зачислила заочно - она про эту дамочку знала немало чисто по работе и то, что было ей известно, совсем не впечатляло, показывая ее едва ли не слабейшей в своем поколении.

Следом были долгие пляски с бубном, в ходе которых Тиа пыталась понять причину и способ обретения мною столь неординарного сродства, в ходе которых я узнал несколько новых слов, а Тиа ничего толком не узнала. Зато едва не нахваталась флера по новой, когда слишком углубилась в изучения образов моей битвы - сны у нее сегодня, если она сегодня вообще ляжет спать, будут очень красочными. Вспомнил прошлый ее сон, невольно подсмотренный, после чего испытал очень смешанные чувства, но, вроде бы, не покраснел. Сказал бы "слава сиськам", но тут скорее "слава ножкам", так что даже здесь запнулся, пусть и мысленно.

Уже под конец, когда ситуация признана была стабильной и неопасной, а Тиа перестала выглядеть так, будто пробуется на кастинг для получения должности эльфийского безумного ученого, а проснувшаяся и зевающая во весь рот Тария приготовилась снова доводить всех в радиусе поражения ее присутствием, доселе молчавшая и изредка помогавшая влиять на определенные участки ритуала Гестия, задала всего лишь один вопрос высшей степени бронебойности.

- Я, вероятно, не слишком сильна в этой теме, но меня не покидает одна-единственная мысль. - Мерно и задумчиво льются слова, срываясь с ярко-алых безо всякой помады уст на мраморно-белом лице принявшего людской облик тумана. - Но верно ли я понимаю, что связь Тина с правителями Империи Веков, запрещающая проливать их кровь, слаба до ничтожности?

- Это очевидно. - Тиа даже несколько оторопела от столь странного вопроса, ведь именно подтверждению этой "ничтожности" мы посвятили целую кучу времени. - К чему твой интерес?

- К тому, насколько эта связь работает в обратную сторону. - Чуть склонив голову на бок спрашивает Гестия, что с каждым днем все чаще и чаще предпочитает принимать вид неподвижный, будто кукла в полный рост, причем из тех, что продаются в магазинах интимных товаров, неважно земных или местных.

- Отклика нет, Тин сам это проверил, в твоем присутствии. - Уже откровенно недоумевает эльфийка, в какой-то миг очень сильно начавшая опасаться, что оставшиеся Вечные выйдут на меня через поиск по родной крови, ведь мало есть вещей, лучше подходящих для маяка, в чем я однажды уже успел неприятно убедиться. - Доля сродства и доступ к атрибутам династии есть, но отклик нулевой, что для нас идеально. Я все еще не понимаю внутренний лепесток послания, сокрытого в переливе слов твоего вопроса.

- Нет, я не про возможность выследить Тина через кровную связь, там все ясно и мнению твоему, как и его я доверяю. - Еще бы ей не доверять, уж моих-то сил хватит такую связь увидеть, а Тиа хватит опыта подсказать, где же искать. - Я подразумеваю иное. Может ли Императрица Вечная пожелать зла Тину?

Пауза.

Очень.

Долгая.

Пауза.

Все переглядываются друг с другом, даже у Ганса выражение лица принимает совершенно дурацкое выражение, а уж облик эльфийки становится почти комичным в том, как она просто взяла и застыла посреди движения, загнав себя в настолько глубокий транс, что почти выпала из реальности - ее сейчас хоть режь живьем, может не заметить. До меня тоже мееееедленно начинает доходить смысл вопроса, который я все обдумываю и обдумываю, пытаясь найти изъян в логике весьма вероятного, но слишком уж безумного ответа. Нет, не единственно верного ответа, могут быть совсем иные, только вот именно этот приходит в голову, как самый точный, имеющий больше всех прав на существование и тенденций к тому, чтобы сбыться.

А потом на лице Тиалрианрелии, которую просто "Тиа" сейчас даже Тария бы называть не вдруг рискнула, расцветает настолько веселая и злая улыбка, что иная Тень, помельче, могла бы испугаться или принять ее за родственницу. Ладно, это был трындеж, от простой улыбки Тени, вроде бы, не пугаются, но все равно выглядело одновременно и забавно, и жутко, и, как ни странно, весьма миловидно, почти поэтически. Именно так, с таким лицом, наверное, стоит рисовать всяких валькирий посреди кровавого сражения да им подобных, очень точное попадание в образ.

- Ха. - Не смех даже, а его обозначение, сухое и мертвое, как будто бы смеется нежить или мой неплохой знакомый некромант, который Касси Дружба Народов Скончалась, постепенно переходящий во все более неживую форму. - Ха-ха. Ха-ха-ха. Мне нужно...

- Выпить? - Подсказывает Ганс.

- Подумать? - Это уже Гестия.

- Пойти покувыркаться с кем посимпатичнее, сняв напряжение? - Тут по тексту вопроса узнать персоналию можно, ибо только одно существо могло такое вот предложение озвучить.

- Провести еще один ритуал? - Дарящая молчать не стала принципиально, раз уж остальные в игру включились.

- Выспаться. - Будто и не слыша всех этих приколистов заканчивает мысль Тиа. - Мне нужно выспаться, а после уже предпринимать следующие шаги. Проверить вашу догадку, почтенная моя соратница, выйдет не скоро, я не возьмусь считывать образы новой Императрицы в ближайшие пару лет и даже Тину этого делать не рекомендую... просто он не послушает, но пусть хотя бы восстановит крону свою, коль удалось сохранить нетронутыми корни. Но сейчас мне нужно выспаться.

Остановить решительно идущую в свою спальню друидку никто так и не рискнул.

Да и кто рискнул бы?

О своем мифическом, будь оно неладно, колечке вспомнил не сразу. Вот проверил все трофеи, проанализировал молоток Ыгры, потыкал палочкой в реликвии демониста, полюбовался на трофейный клинок (отложив на дальнее потом освоение навыка владения двуручником), а про кольцо вспомнил только сейчас. Признаюсь, я бы не стал его проверять, если бы не то выражение лица у бедняжки Тиа, живо напомнившее мне про ее реакцию на мое игнорирование своего артефакта. Вот за эту мысль зацепившись, я и вспомнил про кольцо. По-честному говоря, дело не в том, что я о нем забываю, потому что трудно забывать о чем-то если у тебя концентрации и восприятия за третью сотню. Пусть никакая Система не добавит тебе интеллекта, но улучшения реакции, памяти и способности к концентрации мысленных усилий на какой-то конкретной цели за счет атрибутов поднять возможно, просто это не так очевидно. Плюс, умнее ты все равно не станешь, продолжая творить всякую хрень, просто быстрее и техничнее, чем творил ее раньше.

Нет, дело не в памяти, а только в моем неприятии артефакта как такового, несмотря на всю его пользу. Во-первых, он просто аморален в своей природе, причем ровно на том же уровне аморален, что и вот это вот Ярмо, против которого я, как бы, борюсь. Во-вторых, я несколько раз уже собирался подчинить кого-то, кого совсем не жалко и потом избавиться от изжившей свою полезность инструмента с сиськами (в случае с Тарией, так сиськи и вовсе есть инструмент), но результат вышел таким, что моя команда весело и с гиканьем превращается в кунсткамеру. В общем, не очень я любил это колечко, особенно заполучив настоящий мифический артефакт боевого назначения.

Если бы вместо кольца мне досталась какая-то пригодная к бою хрень примерно той же планки качества (а колечко проходит по самому верху даже для мифика, напомню), то вся история моя была бы совсем другой, более приятной и не такой травмирующей. От тех гоблинов я бы точно бегать не стал, это они бы от меня бегали, но убежать не сумели бы. Но я получил свое Кольцо Извращенного Менталиста для подчинения красивых женщин. Или некрасивых женщин, которые после станут красивыми. И все это посреди диких земель, где женщин вообще нет в обозримом пространстве. Любых, что красивых, что некрасивых, что уродливых, что страшных, словно моя жизнь! Со скромными единичками в атрибутах и неразвитыми классами, замечу.

Как вспоминаю, так снова и снова задаюсь вопросом о том, как я вообще выжил-то?

В общем, посмотреть новые эффекты кольца я решился через силу, уже с неким даже фатализмом ожидая очередного заряда сюрреализма прямо в рожу, будто из дробовика, только вместо свинца концентрированный сюрреализм с приправой из испанского стыда. Почему херню творил какой-то менталист-извращенец с кучей нездравых фетишей, а стыдно за это почему-то мне? Системный трей я открывал уже с полной готовностью к чему угодно, выкованной в сотнях сражений, спаянной нерушимой волей, закрепленной твердым характером и холодным сердцем. Выдержки хватило на то, чтобы прочитать изменившееся описание артефакта и перечитать его еще раз, а вот потом, потом я, прямо скажем, выпал в осадок, проще говоря в очередной раз ох*ел.

Перстень Извращенного Менталиста (мифический)

Это кольцо принадлежало одному из величайших магов-менталистов во вселенной, впитав часть его опыта и умений. Пусть сей маг был известен своим могуществом, но куда сильнее он запомнился тем, что имел огромный гарем не менее могущественных, чем он сам, женщин, полностью ему преданных и покорных.

Свойства:

Неразрушимый: предмет нельзя сломать.

Неразменный: предмет нельзя потерять, продать или украсть.

Мифический: это очень крутой артефакт, гордитесь им.

Даруемые способности:

Покорение женщины (активный): указав перстом на любую особь женского пола равного или меньшего уровня, вы навсегда превращаете ее в максимально верную вам слугу и рабыню. Не действует на тех, чей класс выше вашего. Активация мгновенна, перезарядка занимает сутки.

Вложение красоты (пассивный): любая особь, подчиненная этим кольцом, приобретает относительно приятную и желанную внешность (зависит от изначальной расы, внешности и массы жертвы), какой бы оная внешность не была ранее. Даже гоблинши и тролихи. Активация автоматическая, вместе с Покорением. Действие занимает от нескольких минут до суток, в зависимости от внешних параметров цели.

Развращение женщины (пассивный): добавляет подчиненной артефактом женщине вариативный набор перманентных статусных эффектов, направленных на развращение подчиненной особи.

Админ, сука! (активный): при активации этого навыка все системные администраторы в радиусе километра испытывают резкое расстройство желудка. В случае отсутствия рядом представителей указанной профессии навык находит оного самостоятельно в пределах всей вселенной. Активация фразой: [да чтоб вы там обосрались], перезарядка одна минута.

Ложная крутизна (неактивный): на несколько минут повышает уровень героя на 15, не добавляя никаких иных бонусов. В случае применения кольца под этим усилением, подчинение накладывается штатно. При усилении подчинение не действует на легендарных и мифических особей и героев, и может быть заблокировано защитным навыком. Активация фразой: [я круче, чем кажусь], перезарядка один месяц.

Подлинная крутизна (косметический): вы достигли рубежа в пятьдесят уровней, раскрыв новые способности артефакта, потому вам больше нет смысла казаться круче, потому что вы и так очевидно круты. Деактивирует возможность использования эффекта ложной крутизны.

Повторное развращение (активный): повторно добавляет уже покоренной женщине вариативный набор перманентных статусных эффектов, направленных на развращение подчиненной особи. Все новые эффекты, так или иначе, связаны с уже полученными, расширяя и углубляя их возможности. Применение эффекта вкладывает случайные перманентные перверсии в разум покоренной женщины или усиливает уже имеющиеся. Перманентные перверсии имеют вариативную силу воздействия на личность, но, большей мерой, не мешают полноценному функционированию. Зарядов: один на двадцать уровней с округлением в меньшую сторону (сейчас: два). Активация происходит наложением рук, восполнение потраченного заряда занимает четыре месяца минус один месяц за каждые двадцать уровней, но не меньше одного месяца.

Паноптикум Разврата (активный): прямое воздействие на реальность, разумы и нити Судеб, меняющее вероятности, умы и реальность на участке пространства по воле создателя и владельца Перстня. На территории радиусом равной ста метрам плюс десять метров за каждый уровень любые находящиеся на пораженном участке личности, так или иначе, займутся разнузданной любовью с ближайшим подходящим партнером или партнершей. Воздействие неотвратимо и неостановимо никакими щитами кроме высших мифических и божественных. Активация фразой: [я видел порно, которое начиналось точно так же], перезарядка один месяц.

Похвала (активный): повторно вызывает ощущения, переживания и эмоции аналогичные таковым в момент подчинения (или повторного развращения). Волна экстаза выжигает посторонние ментальные воздействия и попытки подчинения покоренных вами женщин иными личностями или способами. Активация фразой: [хорошая девочка], перезарядка один час.

Финальное развращение (активный): в третий раз добавляет уже покоренной и познавшей повторное развращение женщине вариативный набор перманентных статусных эффектов, направленных на развращение подчиненной особи. Все новые эффекты, так или иначе, связаны с уже полученными, значительно расширяя, углубляя и комбинируя их возможности, достигая эффекта синергии. Применение эффекта вкладывает новые случайные перманентные перверсии в разум покоренной женщины или усиливает уже имеющиеся. Перманентные перверсии имеют вариативную силу воздействия на личность, но, большей мерой, не мешают полноценному функционированию. Полностью и безвозвратно снимает все эффекты подчинения Перстня, возвращая свободу воли и частично откатывая разум к изначальному состоянию до подчинения, за исключением тех его аспектов, которые не связаны с подчинением Перстнем и существуют исключительно в рамках природного изменения личности. Зарядов: один на двадцать уровней с округлением в меньшую сторону (сейчас: два). Активация происходит наложением рук, восполнение потраченного заряда занимает четыре месяца минус один месяц за каждые двадцать уровней, но не меньше одного месяца.

Щит Извращенного Менталиста (активный): вызывает у цели женского пола постепенно усиливающиеся оргазмы, неминуемо возрастающие до той грани, за какой разум и личность полностью распадаются и деградируют до вегетативного состояния. Следом за этим личность мгновенно восстанавливается в первоначальный вид и состояние. В следующие три недели цель пребывает в состоянии полного лишения воли, выполняя любые приказы, какие будут ею получены, сохраняя при этом личностные качества. В течение заявленных трех недель целью приобретается высшая аура желанности, заставляющая любого, кто окажется рядом, пользоваться безволием жертвы в развратных целях. Таймер трех недель безволия действует только при наличии рядом хотя бы трех иных разумных существ, что могут воспользоваться безволием жертвы в развратных целях. Эффект ауры желанности абсолютен и неостановим никакими щитами кроме высших мифических и божественных. По истечению срока безволия цель обретает абсолютный иммунитет к любым видам подчинения, совращения, фетишизации, шлюхо- и бимбофикации, а также иных сходных воздействий, исключая иные эффекты Перстня. Защита необорима и устойчива к любым пробивным или тонким воздействиям кроме высших мифических и божественных. Активация фразой: [ахегаум], перезарядка занимает неделю.

[не раскрыто]

Итак, по итогу инспекции у кольца заблокировало и так сомнительную абилку временно создавать иллюзию повышения уровня, потому что из-за этого повышения падает мощность воздействия, а где-то с сорокового уровня не так уж сложно найти себе способ защитить разум от подобного воздействия. Титулы, перки, артефакты дающие защиту легендарного грейда, пусть и разного толка на таких ступенях никакая не редкость. Кольцо очень сильно, но его воздействие поразительно в своей комплексности и сложности, хватит выбить один элемент из сотен тысяч, и вся конструкция подчиняющего эффекта просто посыплется безвредным конфетти.

Потому и такое странное, на первый взгляд, ограничение на уровень и класс. Как может легендарный или мифический класс защитить от промывки мозга самим фактом своего наличия, если у тебя нет именно ментальной защиты? Ну нелепо же выглядит, честное слово! А вот и нет, не нелепо - всего-то кольцо воспринимает сложность подчиняемой сущности, а опирается при этом на мою собственную. Ложная крутизна снижала потенциал эффекта и потому была мне уже не нужна, слишком высокий становился риск - та же Тиа, хоть и с эпическими классами, но имеет кучу всего легендарного в Статусе и вполне могла бы пересилить эффект подчинения, пока я был ниже ее по уровню. Другое дело, что она не желала тогда сопротивляться, но это не отменяет возможности.

А в базовом варианте всякие сопротивления, титулы, перки не важны - только уровень и класс, больше ничего. И если у тебя нет класса круче мифического, то станет тебе невесело... в теории. Теперь, побывав на высших уровнях и повидав, что там живет (или не живет), какими способами может сделать тебе больно, я не сомневаюсь, что даже на моем текущем уровне могут найтись те, кто кольца не испугается. С крайне специфичной прокачкой и множеством оговорок, но такие могут быть, не может их не быть.

Сила Перстня не в возможности подчинить Героиню, Избранную или Легенду, хоть он это и может вполне себе с высокой вероятностью - тот факт, что где-то может найтись дамочка с резистом, означает что она такая одна на сотню, если не на две. Одна на сотню равных мне по уровню, замечу! В общем, вероятность резиста крайне мала. Но истинная нагибучая сила кольца все же не в этом, нет. Мощь сокрыта в возможности из простой крестьянки сделать вторую Тарию с даром-абилкой аналогичным умению легендарного класса причем не первого ранга. Потом эту простую крестьянку усиливаешь повторным развращением, превращая и без того сильные дары в набор талантов, которым можно целый класс заменить. Потом полируешь это дарованной защитой, чтобы этой крестьянке никто не влез в голову, кроме тебя и повторяешь так до тех пор, пока не сделаешь себе чертову армию.

Защита от ментала тоже хороша, хоть и побочные эффекты ее заставляют подивиться фантазии создателя, но это уже почти рефлекс - прочел описание колечка, помянул тихим словом непечатного характера того, кто кольцо сотворил. То есть, вещь баснословно полезная, но побочные эффекты делают ее весьма трудной в применении, хотя Тария оценит с гарантией. Но она и "похвалу" (тоже не бесполезную за счет эффекта снятия чужих попыток промыть мозги) оценит и, зная ее, оценит ее даже сильнее. А уж Дарящей я говорить о той самой похвале откровенно боюсь, ибо понятия не имею, что она сделает, если узнает о возможности пережить испытанное в ритуальном зале Косновения блаженство еще хоть разочек. А ведь здесь не разочек, а сколько выдержишь и выпросишь, а уж упросить она может только так, достаточно вспомнить ее ниточки.

Все хрень.

Все фигня.

Даже кофе.

Кроме финального развращения, которое, фактом своего появления, ударило меня по темечку с такой силой, какой даже Господин ударить не сумел бы в полной выкладке. Потому что это возможность освободить тех, кого поработил, пусть еще не ясно до конца, что там будут за фетиши и перверсии, которые возникнут после трех подчинялок подряд. Освобождать изверга или кровопийцу я даже в пьяном бреду подумать не подумаю, Тария была отнюдь не цветочком, и первая пыталась меня убить, а Гестия вообще была врагом в боевой обстановке. Но, черт возьми, как же все это стало сложно в один момент.

И нужно будет этот вопрос как-то решать.

Потому что вариант с тем, чтобы ничего не делать и притвориться, что конкретно этой абилки вообще не существует... слишком это соблазнительно, просто, логично и правильно в истинно алурейском смысле этой правильности.

Я ведь уже говорил, что от правды Алурея бедного Костеньку тошнит?

Глава двадцать четвертая

Вопросом кольца и поднятыми моральными дилеммами я загрузился всерьез и не на шутку, потому что трудно не загрузиться в подобных-то условиях. Разумеется, я не побежал первым делом всех своих женщин от рабства проклятого освобождать, я не настолько идиот, хоть иногда и очень сильно стараюсь. Даже если отбросить прочь мысли об освобождении кровопийцы и дьяволицы, как откровенно суицидальные в своей природе, то остаются еще Тария и Гестия - одна из которых пыталась меня вполне всерьез подвести под нож, а вторая и вовсе бы убила без всяких сомнений, если бы я не атаковал ее кольцом совершенно внезапно. Опять же, именно благодаря мне Гестия пролюбила человечность, переродившись чудищем, причем таким, что с каждым взятым уровнем все ближе к твари - даже ее таланты больше соответствуют тварям, чем чудовищам, что прямым текстом намекает.

Не знаю, как там другие люди, но я бы за такое отношение к себе очень сильно обиделся и, сумей обрести свободу, сразу же пожал бы освободившему горло. Нет, потом бы обязательно простил и понял, все же нужно оценивать жест доброй воли в виде освобождения той самой воли, только прощение даровать, как и прочувственную речь толкать, я бы предпочел на свежей могилке того человека, который мне такое западло устроил. Разумеется, судьба Гестии, все то, чем она ради меня пожертвовала и чем ради меня стала, затрагивает те струны моей погрызенной души, за которые раньше крепилась совесть, делая мне морально тяжело и вообще неудобно.

Я бы очень даже хотел вернуть ей и наделенность, и тело нормальное, и вообще сделать зашибись - всегда равнодушная, полностью флегматичная и обладающая удивительной тактичностью Гестия Раймель была мне дорога и как соратник, и как женщина, и как человек, даже если она тем человеком давно и окончательно перестала быть с точки зрения Всемогущей, которая Всевидящая, а для простых парней со двора - Система. Но толку мне возвращать ей свободу воли, если тут же придется устраивать с ней смертельный батл, причем с обновленной после Вечного версией ее. С учетом буста от выеденного котла Косновения, победа может оказаться не такой уж легкой, не говоря о том, что прекрасно знающая мою тактику и трюки Раймель, реши мы драться всерьез, может изначально пойти на отрыв, пытаясь скрыться. Искать порождение Мглы ее уровня и характеристик в том случае, если она не желает быть найденной - очень увлекательный вид спорта, чья увлекательность соперничает только с его же экстремальностью.

И это я еще не упоминаю о наличии у нее троекратного (даже трех с половиной, учитывая особенности подчинения Гестии) развращающего Дара, который она получит вместе с освобождением. Как бы не оказалось так, что даровав ей свободу, я просто поменяюсь ролями со своей рабыней и ой не факт, что она будет со мною нежной, да. Как в том анекдоте: а нас-то за что?

Если я желаю хотя бы предположить в далеком будущем вариант с ее освобождением, то должен заранее позаботиться о том, чтобы уже освобожденная дамочка не имела серьезных причин желать мне нехорошего - как минимум, именно минимум, исправить все те ужасы, которые она пережила из-за меня. А потом еще прибавить сверху, чтобы задобрить и убедить ее не просто "не убивать дурака", но еще и остаться в команде и продолжить общий квест. Такие планы за один душещипательный разговор не решить, не восстановить мясо из котлет, не провернуть назад перекрученный фарш, что понимаю и я, и поймет сама Гестия. Уверен, только заикнись я о самой возможности ее освобождения, та не постесняется скооперироваться даже с Дарящей и промыть мне мозги так, чтобы эти глупые мысли в голову вообще не приходили. А все остальные дамы будут помогать и комментировать.

Тария была одновременно и проще, и сложнее, и вообще в крапинку.

Прирожденная актриса, притворщица и гипномантка (причем не по классу, но по складу характера), она была мне знакома и понятна, но все равно оставалась той еще тайной. Ее личность, настоящая личность, а не приросшая к лицу роль обычной бандитки-грабительницы-шлюхи, раскрылась только после подчинения Перстнем и, как бы абсурдно ни выглядела такая уверенность, но я не сомневаюсь в ее верности, даже если бы подчинение вдруг перестало действовать. Пырять меня кинжалом, сдавать властям Империи Веков или просто уходить в свое личное приключение, хлопнув на прощание дверью, она едва ли станет, даю ставку один к ста и готов сам же ее принять.

Но, если эту ставку я могу проиграть, несмотря на все свое умение читать в чужих душах и судьбах, которое у меня неплохо так развилось за время прокачки ясновидения и просто от героической природы, пусть даже вероятность проигрыша низкая, то следующую ставку я бы даже принимать не стал. Если я хоть что-то понимаю в Тарии и ее характере, то первым делом, обретя свои троекратные дары, она на мне же их и применит. Она и сейчас с трудом сдерживается и только потому, что не ставит на свой успех, а ставить ей закладки-преграды в голову я не стал, сняв даже тот почти распавшийся примитив, что поставил в самом начале (и, замечу, не давал прямого запрета, чисто из желания поглядеть, как она на это все реагирует).

Ыгра...

Ну, тут даже не смешно - она меня сожрать хотела, и почти сумела это сделать! Серьезно, если убрать фактор уровня и степени опасности, то ближе нее к моему убийству подобралась только тварь из Края, Мечтатель и сам Господин. Причем на счет двух из трех я не уверен, там есть повод поспорить за первенство. Что заставляет меня едва сдерживать смех, так это четкое понимание почти абсолютной истины - если я на ком и могу опробовать освобождение, то это на Ыгре. Просто потому, что вся ее личность была изначально настолько примитивной и простой, что это просто анекдот, причем бородатый. Нынешняя Ыгра, обожающая, когда ей моют мозги и делают приятно телу, имеющая близкий к легендарности навык самоудовлетворения, а также плотно подсевшая на мою готовку и даже переставшая ради нее жрать человечину, может банально не заметить разницы в наличии или отсутствии подчинения.

Ну, отодрать меня точно попробует, она и сейчас при любом случае применяет свои дарованные абилки на мне, несмотря на мои попытки объяснить ей, почему этого делать не нужно. Иногда мне кажется, что все она прекрасно понимает, просто притворяется еще глупее, чем есть на самом деле, но такие мысли я от себя гоню подальше - у меня, в конце концов, тоже есть если не гордость, то хотя бы самооценка. После утроения ее соблазняющих талантов мне грозит на практике узнать, даст ли мне Система титул Огроеба, а также получение не переломов, так ушибов, причиненных слишком сильными объятиями.

Убивать меня - источник целой кучи славных охот, включая ее любимые "устрой криминальному элементу фильм ужасов с ними в главной роли", автора новой пищевой программы, открывшего ей прелести рагу, шашлыка, плова, поджарки, мясных каш, супов и бульонов, подарившего ей целое племя мелких-зеленых-смешных игрушек (тот факт, что игрушкой они считают большесиськую громадину, ей не ведом и даже был бы ведом, было бы все равно)? Для того чтобы стать ее врагом после снятия подчинения, снова перейдя в разряд добычи, мне придется неслабо постараться.

Тария.

Гестия.

Ыгра.

Вот почему мне не быть стандартным персонажем гаремного исекая с порабощающим артефактом? Вечно у меня вместо веселого захвата мира с помощью боевого цветника с промытыми мозгами, перемежаемого масштабными оргиями и прочим развратом, получается какая-то нездоровая херня. И гарем-цветник тоже неправильный, как те пчелы и даваемый ими мед: один-единственный человек в составе гарема и тот - Тария, потому что меня в люди записывать можно только со знаками вопроса, даже после того, как удалось немного восстановиться.

Блин, в этом мире вообще был чувак, который всерьез держал в качестве секс-рабыни болотную огру, кровопийцу, чудище Мглы и дьявола Похоти? Чувствую я, что если и был такой, то он либо плохо кончил (во всех смыслах), либо являлся совсем не тем примером, на который стоило бы равняться. А скорее, так и оба варианта сразу.

Вопросы, вопросы, а кто бы мне дал на них шпаргалку!

- Останусь, никуда ты от меня не денешься. - Ответ рыжевласой танцовщицы прозвучал не сразу, после долгой паузы, которую она взяла на раздумье. - Мы слишком много прошли, слишком многое ты мне дал, чтобы говорить, будто это одно лишь только подчинение действует.

В этот раз Тария думала над ответом как бы не дольше любого другого раза не только за время нашего совместного путешествия, но и за всю свою жизнь. Девушка была человеком чистого действия, она не привыкла ни самокопанием заниматься, ни долго и старательно планировать следующие шаги - в ее жизненных условиях скорость и наглость, умение первой схватить и захапать побольше, было намного важнее, чем высокий навык планирования или минимизация рисков. Там, на социальном дне бурлящего котла Края, только такие и выживали, прорываясь наверх. А что прорывались, преимущественно, весьма дерьмовые личности, так говно, знаете ли, не тонет.

Когда я под скрытностью и внебытийностью пролез в ее комнату и, не дав разулыбавшейся девице порадоваться моему предположительно заинтересованному состоянию, сбросил описание последних нововведений кольца, она сначала застыла, будто током ударенная, а потом уселась на подогнутые ноги и, жестом показав, что берет паузу на размышление, принялась молча размышлять. Нечасто увидишь на прекрасном личике ее столь сосредоточенное выражение, столь полную концентрацию и, самое главное, отсутствие ехидной улыбки.

Тот факт, что она вообще без слов и жестов с моей стороны совершенно верно поняла, что именно я хотел сказать, что подразумевал и какие вопросы задавал сам себе, уже давно не удивляет. Умение Тарии понимать, что думают и как мыслят знакомые и не очень ей личности, не слишком сильно уступят аналогичным навыкам Тиа. Только вот у нее это века практики и специфического обучения, а у Тарии просто природные склонности и поразительное умение залезть под кожу и хорошенько дернуть за чувствительный нерв. В сочетании с внушающей уважение степенью развития навыков лицедейства и притворства, получалась очень своеобразная картина - если ей дать интернет и провести его на Землю, вероятность глобального потепления и парникового эффекта от подгорающих задниц землян повысится на десятки процентов минимум.

Впрочем, высказав, абсолютно серьезно и без своих шуточек, ответ на заданный вопрос, девушка всю эту серьезность и даже некую величественность в той серьезности, растеряла, снова выпустив на лицо ехидную ухмылку, так удачно дополняющую хитрые бесенята в задорно поблескивающих глазах. Ну, то есть, стала типичной Тарией, какую мы все знаем и, порою, очень хотели бы спровадить на пару дней куда-то далеко. Обычно к тому моменту, когда готов спровадить ее вручную, или хотя бы отшлепать не в интимном смысле, той рядом уже и нет, поскольку виновница столь взбудораженного настроения уже давно смылась и укрылась иллюзиями где-то в глухом уголке. Найти-то можно, я справляюсь, но, пока нахожу, немного успокаиваюсь и остываю.

- Только, уж извини, дорогой, но лизать тебе придется... много придется. - Несмотря на мечтательное выражение лица и нарочито провоцирующую фразу, часть сознания Тарии полностью серьезна, не уходя в обмен остротами. - Ты сделал меня мной. Подчинил ту девку подворотную, какая сдуру попробовала тебя на баранчика подвести. А получилась я - такая, какая сейчас есть. Всеми богами готова поклясться, что абсолютно против того, чтобы ты меня освобождал. Но они же мне свидетели - ненавидеть тебя, стать твоим врагом, я тоже не сумею. Недостаточно ты, Тин, мудила. Хотя, признаюсь, трахать меня мог бы почаще, чтобы мыслей о твоих предпочтениях нестандартных не мелькало в головушке моей беспутной!

Улыбаюсь, хотя улыбка все равно не веселая получилась, оценивая слова Тарии. Оцениваю, заодно и осознавая главную, пожалуй, подлость Перстня - он раскроется до конца только тем, кто заслужит верность своих рабов и без эффекта рабства. Тария тут не слишком-то показательный пример, ведь когда я ее подчинил, она и была-то почти что никем, чистым листом - ни уровня, ни класса, ни особых талантов аль семейных бонусов. В то же время, все навыки Кольца будто кричат о том, что использовать его нужно не на обычных пейзанках, горожанках или даже подворотных бандитках, но на уже прокачанных, опасных, имеющих власть, силы и средства ее применения дамочках.

Вон, именно такой была Гестия Раймель.

Но именно ей подобные, в случае освобождения, будут угрожать не приворожить, а потом не выпускать из постели следующие пару недель, большую часть из которых доминировать будешь совсем не ты. Нет, как раз эти "идеальные цели", потерявшие все то, что имели раньше, по чьей гордости и гордыне проехались многотонным асфальтоукладчиком, лишившиеся чести и достоинства, верными или хотя бы нейтральными не останутся, искренне пожелав сделать с тобой что-то плохое. В моем случае я еще демонстрировал и человечность, и нормальное отношение, и даже уважение... но это из разряда "он хоть и насильник, но был вежливым и одежду не порвал, сняв очень аккуратно, так еще и сам презервативом воспользовался". Разница, конечно же, есть, но на помилование она не заработает, максимум, на чуть более быструю казнь.

Тария, сумевшая, благодаря актерским навыкам, надеть на себя шкуру себя-освобожденной, получила намного больше того, что только могла потерять, при этом не заплатив ничем из того, что и сама не была готова предложить. Крутейший сисько-талант, высокий уровень, мощные классы, превосходное прикрытие высокоуровневых сокомандников, максимально эффективную помощь в прокачке, какую иным наследникам престола получить не светит даже в мечтах, выполнение большей части мимолетных прихотей, доступ в отрядную казну с разрешением тратить ее хоть на шмотки, хоть на секс-игрушки, хоть на бордели, да и просто приключения, о которых даже в историях и сказках не рассказывают - все это было ей дано взамен на интим и преданность.

Скажем так, у всех ее "бугров", под которыми ей довелось походить и полежать до нашей встречи, требования были на порядки выше, предлагали в тысячи раз меньше, а наслаждения ее служба приносила ну очень немного. Все опасности, риски, сражения на грани жизни и смерти, воспринимались авантюрной и рисковой девушкой без лишней паники или опасения. Пусть изначальная Тария поседела бы вплоть до бровей, узнай она о том, с кем ей придется схватиться, сразиться и победить, что довелось бы пережить и повидать, но она не зря разделила себя прошлую и нынешнюю. Бывшая бандитка выросла не только уровнем, но и личностно и потому ее "ядро", лишенное подчинения и абсолютно влюбленной верности сознание, все равно останется со мною, только теперь придется вдвойне внимательно ждать попытку агрессивного приворота.

Вот веди я себя с ней так же, как и прошлые ее "начальники", неважно на законной работе в какой-то таверне или главари мелких банд, то и разговор был бы иным. Нет, остаться со мною она бы могла, как и быть сравнительно послушной, но предать или просто перманентно промыть мозги обязательно попробовала бы, посчитай свои шансы достаточно высокими. Она и так может попробовать, но в рамках одной из своих "эротических шуточек" в стиле местных Соблазняющих, а не в стиле классического предательства, исполняемого теми же Соблазняющими. Убить, предать, кинуть первой, прежде чем кинут ее - она так жила и к такому привыкла. Выдавив ее из привычного алгоритма жизни, показав и навязав собственные ценности, я добился того, чтобы мои императивы признали более состоятельными.

Подобные ситуации с Героями, априори умеющими читать в душах окружающих и вести их всех за собой и своей целью, встречаются сплошь и рядом, только без Перстня. Та же Тиа пару раз упоминала, что даже рабы или пленники Героев часто оказывались не на шутку перевербованными, затянутыми в создаваемый "героичностью" водоворот событий. Не то чтобы Героев никогда не предавали их Спутники, такое тоже бывало и не единожды, но все же, но все же. Нас потому и не любили настолько сильно, что даже Ярмо забабахали, что Герои подобными свойствами обладали - это не умение, не эффект класса или навыка, не мозгомойство или психологическая обработка, нет, или, как минимум, не только вышеперечисленное.

Герой сам верит, сам открывается другим и тем заслуживает верность в ответ.

Тария, на самом деле, не желает снимать подчинение, она категорически против, но, в общем-то, не до истерики или попытки ударить гипносиськами, лишь бы я про такие мысли даже не думал. В некотором роде, можно считать показателем - чем ярче негативная реакция на возможную свободу, тем правильнее будет ее не давать. Понимай танцовщица, пусть и подспудно, на границе сознания, что попробует мне навредить-убить-сломать-предать, то она бы никогда не согласилась даже подумать о применении финального развращения.

Тария же только предупредила, что стребует за каждый раз, когда ее покорностью воспользовался и поимел беззащитную красотку... и втройне стребует, за каждый раз, когда я ею не воспользовался. Причем вот в этом случае носить тапочки в зубах, вероятно, придется не в шутку, а вполне всерьез - очень уж многообещающий и предвкушающий был у нее вид, даже нежелание разрывать подчиняющую связь немного притухало. Ну, будет повод не терять рядом с ней бдительность, а то потом она же покоя не даст, припоминая, как сношала Последнего Героя в совершенно буквальном смысле при каждом удобном случае.

- Ты меня что, провоцируешь к тому, чтобы разомкнуть подчинение, а потом повторно промыть тебе мозги, но уже через Грезу? - Уточняю без удивления, но и не пытаясь ясновидением прощупать ответ самостоятельно, вероятно, исключительно потому, что ответ знаю и без ясновидения. - Уверена, что не пожалеешь о таком решении?

- Мне по кайфу, уже говорила. - Только отмахивается сия егоза, даже не делая вид, что ей за попытку манипуляции хоть капельку стыдно. - Тем более, тогда мы точно будем квиты и тебе совесть не позволит меня наказать, когда я таки достану тебя и заставлю тявкать по команде.

Покрасневшие щеки, участившееся дыхание, прикушенная губа и множество иных мелких признаков, не просто не скрываемых, а намеренно демонстрируемых, утверждают, что подобные мысли Тарию заводят с полпинка, не зависимо от того, в каком из двух направлений повернется финальный исход. А еще она действительно меня неплохо изучила, стараясь поставить ситуацию в ту форму, чтобы и поразвлечься всласть, и не рассориться с начальством в моем лице. Ох, чувствую, если все же решусь ее освободить, намучаюсь с ней даже сильнее, чем затрахаюсь.

Как и в случае, если не разомкну - разница до смешного незначительна.

Просто в варианте с освобождением, у танцовщицы будут куда более сильные таланты.

И да, выражение лица и общий настрой Тарии был такой, что уходить просто поговорив, тем более на такую тему, я просто не рискнул. Пришлось расслабиться и получить удовольствие, хотя меня не покидало ощущение, что в нашей паре насильник-шантажист, пользующийся сложившийся ситуацией ради разведения партнера на разнузданную оргию, совсем не я.

Дарящая, конечно, мастерица притворства, маскировки и предательских ударов в спину, что хоть и очевидно, но она старательно смазывает эту очевидность, намеренно показывая себя так, чтобы всегда оставлять пространство для откровенно внезапного действия. Это даже не планы на какие-то там интриги в будущем, но банальная методика существования, способ жизни - изверги все такие, если достаточно элитные и умные, они буквально не могут иначе, на уровне безусловных рефлексов. Вот, скажем, я чего-то подобного от Дарящей Ласки ожидал, даже был готов, и все равно получилось внезапно, или даже внезапно.

Увидеть ее нити реально только тогда, когда они атакуют не тебя, а кого-то еще - атака в твою сторону просто не воспринимается никакими сенсорными потоками, даже на моем уровне. Только и отслеживать по последствиям, ну, если как-то сумеешь противодействовать, ибо так-то нити Дарящей соответствуют полностью развитому мифическому умению высокого ранга, как бы не выше третьего, при этом не просто отдельного умения, а одного из целого комплекса таковых. Изверг домена Похоти, что вы хотели?

Вот и сейчас я, несмотря на то, что был готов и предпринял всевозможные меры блокировки, сумел нивелировать воздействие нитей только частично. Фактически, я воспользовался зеркальной сетью вокруг убежища, создав на его основе отражение своего настоящего разума в правильном состоянии, переместив туда часть своего осознания себя, как бы это не звучало странно. И эта часть наблюдала за основной личностью, которая не отражена, но отразилась, отслеживая резкие изменения и, пребывая в готовности вмешаться и разомкнуть контакт.

Отслеживание получилось, но не более.

Тело расслабилось в кресле, не реагируя на мгновенно поднявшийся стояк, а разум абсолютно чист, спокоен и никак не желает вмешиваться в происходящее. Все осознаешь, все понимаешь, но не собираешься сопротивляться, а также не в силах отследить, изменилось ли в тебе хоть что-то. Так-то, захоти Дарящая, я бы вообще не осознал никакого воздействия, но она явно почуяла зеркальную заготовку и сейчас была готова частично заменить мою личность своей, чтобы замена аккуратно и не вызывая подозрения эту заготовку отключила.

Примерно секунды две была готова.

А потом что-то сместилось, вернулось в прежнее состояние, давая мне и моим мозгам свободу, оставив на память легчайшую дозу флера, какой выпустила разогнавшая себя до максимальной готовности дьяволица, даже на состояние хоста забившая бы, если бы не необходимость соблюдать скрытность, полную готовность и блокировку в ясновидении. Секунды две мы смотрим друг на друга - бледный и нездоровый попаданец, стойко идущий на поправку, но пока еще не полностью восстановившийся после своих приключений столичных, и прекрасная одержимая, выглядящая из-за резкого напряжения всего флерового резерва и сонма настолько страстно, порочно и одновременно невинно, что даже без сенсорных способностей станет ясно, что чего-то с ней не то.

А потом.

Вспышка!

Искра!

Правда, без безумия.

Голова хлестко дергается влево, когда мощная пощечина едва не выбрасывает меня из кресла, но тут же опасность падения проходит, потому что следующий, буквально оглушающий в своей мощи, лещ ставит меня обратно, выравнивая из наклона. Третьим аккордом приходит еще одна пощечина, но уже ногой, этакий классический удар из фильмов про карате, из-за которого я таки падаю из кресла и, если бы сам предварительно, перед самим разговором, не закрыл комнату твари от звуков, ясновидения и сенсорики, то на шум бы уже прибежала остальная команда, тут же атакуя предательскую дьяволицу, фу такой быть.

- Мудак ты, Константин. - Медовый, льнущий к ушам голос, от которого, из-за еще не восстановившегося после нитей состояния, едва не спускаю в портки, ударяет даже сильнее пощечин, хотя они у одержимой, чье тело неплохо раскачало физические характеристики, тоже вышли на загляденье. - А шутки у тебя еще более мудацкие. Я же... да ты же сам понимаешь, чем это могло закончиться, тупой дегенерат!

Последний выкрик она тоже сопровождает флером в голосе, то ли потеряв контроль, то ли делая вид, чтобы заставить член пульсировать в такт сердцу, застывая в одном моменте от постыдного оргазма. Вместо того чтобы выдавить флер теневой энергией или таки просто дернуть тазом, доведя себя до пика за счет трения об одежду, начинаю мелко и визгливо хихикать, переходя в истерический ржач. Это вызывает дикий, нечеловечески злой и похотливый одновременно оскал на лице Дарящей, которая принимается меня пинать ногами, безо всякой жалости, на полную используя характеристики чужого тела.

Использую перк на контроль веса и частичную теневую трансформацию, за счет чего не даю поломать себе ребра или отбить почки, при этом не переставая смеяться, а также "охлаждая" таки то и дело вспыхивающую страсть, потому что кончать от каждого пинка дьяволицы не только унизительно будет, но еще и банально опасно для здоровья в мере куда большей, чем способные покалечить развившего физические характеристики Героя удары.

Все-таки не все со мной в порядке, а любовь к сомнительному юмору меня однажды доведет если не до цугундера, то до необходимости долго отлеживаться в кроватке. Тварь, конечно, переступила все возможные рамки и, в любой другой ситуации, я бы ее сам убил, банально из нежелания стать ее игрушкой и хорошо, если просто сдохнуть. Все-таки нитями она меня достала и вполне могла бы подчинить с гарантией, незаметно и перманентно - у меня были перестраховки на этот случай, да и в прямом бою все прошло бы иначе, я бы успел среагировать, да только в этом случае она меня обогнала, на долю секунды, на один миг, но сумела ударить внезапно, скрыв обманку за обманкой и внутри еще одной обманки.

Хитрая тварь, сильная, очень опасная, что я еще раз себе напомнил.

Почему же я хихикаю, пока она меня избивает, при этом с каждым ударом вливая в тело каплю флера, скорее косметическую, чем реально вредящую, вливая непроизвольно, потому что только совсем недавно пустила на форсаж свое тело-хост, частично повредив, а частично и вовсе растворив в медовую патоку свои внутренности? Наверное, это потому, что чего-то такого я с ее стороны и ожидал, да. Ну, а если говорить "для Тиа", то решил проверить реакции твари на раздражители идущие против ее желаний и директив. Собственно, Тиа я так и скажу, случись ей узнать об этом разговоре, но сам-то я знаю, что причиной всему просто непередаваемой силы импульс от Души Насмешника, буквально давящий на мозги хуже больного зуба, пока не смирился и решил все-таки позволить шутке состояться.

Зайдя в комнату дьяволицы, едва не демонстративно укрываю ее в полную изоляцию, под недоуменным, веселым и едва-едва обнадеженным взглядом обитательницы. А потом сбрасываю ей описание освобождающего навыка Кольца, говоря, мол, нам есть чего обсудить. Стоило той только понять, что именно там написано, как весь ее сонм активировался, перейдя на поддержку видящих того сонма, просвечивая меня со всех сторон, будто теплый и сладкий рентген, сделанный из меда и зефира. А я, притворившись слишком уставшим от накладывания маскировки (я ведь еще не восстановился, а степень моей боеспособности лучше всех знаю только я сам), даю той уловить некоторые даже не тени образов, намеки на их существование.

Нет, конечно же, нет.

Притвориться, будто меня укусила аватара Совести, отчего я подумываю освободить тварь и попробовать заключить более-менее нормальный договор я мог, сумел бы склеить обманку, но она бы в это не поверила, какой бы идеальной та обманка не оказалась. Просто очень уж идиотский мяч получался, на уровне откровенного имбицилизма и почетной номинации на самую тупую участь хуже смерти в этом десятилетии.

Я показал ей иное, не тупость и тупость, возведенную в тупость и помноженную на тупость, а тупость, помноженную на тупую жадность. Показал намек на желание воплотить дерзкий такой план, прямо очень дерзкий. Вместе с самой Дарящей разработать методику-план, согласно какому я сумею подчинить ее с помощью Грезы и ритуалистики Тиа, после того, как освобожу ее с помощью финального развращения. Потому что там должны быть такие крутые дары, синергичные с личными талантами Дарящей, просто слишком круты, чтобы не попробовать ими обладать.

Признаюсь, я сначала даже подумал, что она мою обманку не заметила, что я слишком мелкую брешь в пелене внебытийности сделал, отчего не вышло зацепить ее активным сонмом. Уже планировал повторно открыть эту брешь, только теперь чуть более явно, когда тварь, совершенно внезапно активировала нити, выключив меня без боя. Ударь она в тот самый миг, когда я ожидал ее атаки, а не готовил новую обманку, успел бы перейти сначала в Форму, а потом и на форсаж Эгиды, но история сослагательных наклонений не терпит.

Дарящая времени не теряла, стремясь максимально быстро переписать мне мозги, чтобы идея-обманка никогда в голове снова не появлялась, при этом чуть затуманив восприятие, дабы я, в последующем разговоре, не замечал, как она латает свои повреждения и восстанавливает хост. Не просто не замечал, но еще и придержал прикрытие уже для нее. А потом, как показала моя зеркальная заготовка-следилка, отправила бы меня спать, возможно даже заставив подрочить и кончить смотря прямо в ее глаза и влюбленно улыбаясь.

Она внедрила нужные алгоритмы, переписала кусок мышления, подавила личность и только потом принялась за выкорчевывание самоубийственной самоуверенности и столь же губительной жадности... чтобы осознать, разом и во всех аспектах, мою великолепную шуточку. В тот момент она слишком распалила свой сонм и дестабилизировала защиту, так что могу быть уверенным в ее искренности - как минимум первые две пощечины и пинок были полностью следствиями ее срыва, а уже потом она приняла новую роль и принялась ее играть, скрывая наложенные на себя же внушения за уже искусственной нестабильностью. Пытаясь вывести меня на новую порцию эмоций, одновременно купаясь в факте своего "проигрыша", осознании того, что ее переиграли. А вторым слоем, толкала в мое восприятие это самое осознание, чтобы я тоже возгордился своей победой в социал-фу и, возможно, повторил. Третий слой, который я ощутил скорее логически, чем интуитивно, состоял в том, чтобы я, как нормальный человек, прислушался к желаниям изверга и поступил наоборот и больше так не делал. Повторяю - интрига высокоразвитого дьявола была направлена на то, чтобы я проявлял меньше тупого риска. Возможно, я действительно переборщил чутка, самую капелюличку. В одном она права, в одном она добилась успеха - так я больше делать не стану. Зачем же повторяться-то?

Ну, поздравляю, Костик.

Ачивка "довести дьяволицу до истерики и временно сменить ее аспект с Похоти на Злобу" получена, можно собой гордиться.

Вопрос только один - нахера?

Вообще-то в гости к твари я пришел не только получить по мордам и убедиться в том, что моя защита не абсолютна. И даже не за одним лишь чувством самодовольства от успешного прикола тоже, хотя убедить в этом хотя бы себя самого не так-то просто. Как ни странно, но Дарящая, вот уж сюрприз, превосходный мастер анализировать чужие характеры, пусть и весьма своеобразна ее манера анализа. И нет, даже не думайте, я не собирался с ней советоваться о судьбе Кольца и его жертв, я все же не окончательно мозгом усох - с нее станется аргументированно и логично убедить меня, например, таки подчинить Тиа. Очень уж дьяволице не нравится свободная эльфийская ликвидатор ее уровня, умеющая скрывать себя от ясновидения или иных попыток прочесть оную эльфу. Для привыкшей подчинять или быть подчиненной изверга - это та еще красная тряпка.

Ну, а еще она осознавала, что предать меня тем или иным способом Тиа мешает только ее долг отданной вечности. Вроде бы и все очень надежно, но полностью убедиться нереально. Успокоить же дьяволицу может либо применение на Тиа кольца моего, либо если та сама даст твари поработать с мозгами, чего никто, по здравому разумению, делать не будет. Вот и дуется одержимая (хотя, с учетом мертвой и разрушенной личности хоста, тут правильнее будет сказать "одержавшая" или даже "одержательница"), словно мышь на крупу от ноющей занозы в чувстве социального комфорта.

Впрочем, это я отдалился от темы, вероятно, даже слишком далеко.

В чем я мог бы посоветоваться с извергом Похоти, так это в степени влияния всяких провоцированных кольцом фетишей на сознание человеческое, не очень человеческое и даже совсем не человеческое. Не стоит забывать, что она, изо всех моих девиц, - единственная, прошедшая через двойное развращение и при этом абсолютный специалист в подобных материях, лучше которого с моими средствами найти сложно, а искать и не нужно. Если же спросить Похоть о фетишах, фетишизации и степени их влияния на личность, то на что можно нарваться?

- ...аспект принятия многомерно воспринимаем, полагаю, не закрывая возможность осознанного конфликта, но оставляя такую возможность в отмеченных сферах. - Правильно, вы угадали, нарваться можно на долгую лекцию, сравнимую по сложности с квантовой физикой или, там, сопроматом. - Я бы выделила восемь осевых нот направления, применимых к личностной матрице любого типа, но, часть из них будет малоприменима для наделенных или даже монстров по причине спецификации...

Если бы она попыталась вплести в свою лекцию гипнотическую индукцию, то имела бы немалый шанс на успех. Мало того, что уставший и уже побитый, причем с попаданием флера в оболочку, призванный несколько просел в плане сопротивляемости, так я еще вынужден был сам открываться и внимательно вслушиваться в то, что она говорила. В сочетании с работой ясновидения, которому она способствовала частью сонма, получалось действительно гипнотически, обычного ученого мужа, стенографирующего ее разъяснения, за пару часов превратило бы в комок желания сношать любой движущийся объект, а уж видящего и того быстрее. Большую часть усилий тварь прикладывала для того, чтобы сделать свои слова менее влияющими... или на то, чтобы сделать вид, будто делала.

- ...директивная компонента ветвящей структуры не конфликтует с основой нотного стана, это уже само по себе тот еще нонсенс, я ни разу не встречала свидетельств любой формы о том, что такого эффект можно достичь воздействием артефакта, не завязанного на флер или обработанные души, всегда необходимо личное участие высококлассного плетущего, манящего или хотя бы испытующего. - Терминология тварей Пекла в переводе на общий язык дается Дарящей без особого труда по той причине, что своих культистов они тоже должны были так или иначе просвещать, а потому давно подогнали лексиконы, не говоря уж о той самой связке ясновидением, раскрывающей то, что лексикон не покажет. - Ищущий, заключающий или даже, тут с обидой признаю, одаряющий с таким воздействием справятся только при условии полной концентрации на цели, достаточного притяжения ан'ст'ама'ре и переконфигурации сонма. Я бы не справилась даже с дверью приоткрытой общего Банка, сейчас тоже не справлюсь, но могу попытаться...

Что возмущает Дарящую сильнее всего, так это естественность вкладываемых повторным развращением фетишей, их степень приемлемости, принятия и осознания - даже просто воспринимать их чем-то чужеродным очень непросто, они возникают, но вся личность подстроена под них так, что очень сложно убедить жертву в том, что эти фетиши не ей принадлежат, а навеянные. Нет, не когнитивное искажение, когда можно доказывать что угодно, но разум отметает даже самые прямые доказательства, с таким работать куда проще. Это именно естественность, воспринимаемая, простите за каламбур, естественно и нормально. Доказать жертве факт вложения фетишей, их чуждость и навеянность можно, особенно если сразу объяснить или заранее предупредить об их обязательном появлении перед использованием развращения.

Но даже очень дисциплинированный разум, - очередная отсылка-намек на Тиа вызывает только закатывающиеся в раздражении глаза, потому что идея с использованием кольца на Тиа у той приняла облик "Карфагена, который должен быть разрушен", - не сможет воспринять внушение именно внушением. Вложенные фетиши будут целиком принадлежать жертве, то и дело проскальзывая в мыслях, фантазиях, решениях и так далее, даже если осознаешь, что это эффект кольца. Для того чтобы объяснить четче и понятнее, нужно познавать Порок полнее, а этого не желаю ни я, ни, вроде бы, даже Дарящая. Она-то не против, но боится меня таким образом "поломать" слишком сильно, сильнее, чем хочется ей сейчас.

В общем, Перстень в очередной раз подтвердил свою имбовость, теперь уже в глазах подлинной профессионалки. Она сама вложенные фетиши заметила далеко не сразу, уже когда мы оказались здесь, в Аренаме и она принялась латать поврежденные тонкие тела и проверять мозги. Искала возможные сюрпризы, оставшиеся после отсечения от домена - такие вещи не просто бывают, они гарантировано имеются, потому что перестраховаться на случай побега ценного юнита-имущества-игрушки-зверушки любой Господин постарается, независимо от домена и аспекта. Дарящая, например, уже давно бы получила развернувшиеся в мозгах директивы контроля или обезвреживания, вплоть до полной постановки всего мышления на паузу или даже обнуления личности.

Она тогда, после зала Косновения, поменялась телами с нападающими на нас дьяволами не только из боевой необходимости, но и профильтровав своими нитями саму себя, оставив в сброшенном теле-двойнике упомянутые закладки. А до того момента раз за разом переписывала себе мозги по три раза в минуту, чтобы не дать им сработать до начала атаки на мелкого (но великого) Повара-Кашевара.

Нетрудно догадаться, что поначалу, только найдя внезапные лишние элементы в собственной личности, дьяволица очень распереживалась, опасаясь пропущенной подлянки, которая потом детонирует ей сонм или перехватит над ним контроль и отправит сигнал-маяк для карательной группы тех, кто должен будет вернуть игрушку в дом к хозяину. Даже если этой группы, дома и самого хозяина уже и нет, все равно риск огромен и приятного мало. И ведь она об этом говорила раньше, только обтекаемо и мимоходом, просто не имея сначала времени на разъяснения, а потом желания подставляться. Вот если бы она была уверена в том, что часть подлянок из своей матрицы личности не выкорчевала, или хотя бы была не уверена в обратном, то сама бы первая побежала в самоубийственную атаку (она и побежала, просто с ее абилкой такую атаку не сложно пережить).

Зато теперь Дарящая лучше кого угодно сможет дать экспертную оценку касаемо того, насколько повторное развращение калечит личность, чтобы потом, при проверках (не на слово же ей верить, верно?) на практике, знать к чему готовиться и чего ожидать. Ответы ее были полными, подробными и даже слишком детализированными, хотя и польза имелась. Самое главное - выкорчевывать такие фетиши очень сложно, но, в принципе, возможно, хотя и опасно, легко покалечить мозги чрезмерно сильно. Куда проще пригасить, нивелировать или запереть на ключ - себе Дарящая так и сделала, очень уж ей понравилось качество новых фетишей, степень их срастания с основой. Заперла их в отдельном участке чертогов разума, всегда радуясь возможности выпустить запертое наружу.

У нее, кстати, выпал не просто первый попавшийся фетиш (хотя бы потому, что у нее они и так имелись все и одновременно, даже те, которые в человеческом сознании не могут быть восприняты, вроде какого-то там ли'иин'ай'са... и я не буду даже пытаться осознать, в чем этот фетиш заключается), но неплохо так завязанный на ее дар Перстня - те самые нити.

Дарящая обрела пылкую даже для изверга страсть к разделению и умножению. Нет, не к математическим уравнениям, хотя это как раз было бы намного извращеннее, а к перезаписи себя в разные тела и последующим совместным оргиям. В общем, хорошего человека должно быть много, только тут вместо агента Смита милая-милая адская девчуля, прямо готовый рецепт фильма ужасов. В общем, это очень хорошо, что изверги не только максимально подвластны своим порывам, но и лучше кого-либо еще могут эти порывы контролировать и купировать, иначе могло бы получиться весело. Впрочем, ее подаренный фетиш может играть и в обратную роль, понимаю в легком пророческом озарении - скопировать уже мою личность, именно память и часть личностной матрицы, без тех участков души, что отвечают за классы, титулы и личную огневую (теневую и зеркальную, конечно же) мощь, записать ее на одного из служек в убежище кровососки и потом...

Внимательно смотрю на максимально невинную и вообще никаких подозрений не вызывающую одержимую и решаю, что вот этого я знать точно не желаю - проверю слуг и если обошлось без травм души и коррапта флером, сделаю вид, что я этого не видел. Да и вообще, у нее тупо времени не имелось на эти игры, она себя латала и скрывала, как не имелось и слепка моей личности - даже если она успела снять его в тот раз, когда попробовала увести меня от боя с архидьяволом, то записав ту чудо-юду на новый носитель только угробит несчастного подопытного. А вот теперь, после моего прикола, теперь она реально может попытаться... нет, нахер, буду разбираться по ходу ситуации, ибо, как уже говорил, нахер. Каждый дрочит на что хочет, главное, чтобы без кошмарных последствий.

В любом случае, мы сейчас не о предпочтениях Дарящей говорим и не о ее развлечениях, а о способах работы с эффектами Перстня. Дьяволица готова поставить половину своего сонма на то, что ее случай и выбор внушения - следствие экзотической природы такой твари, какими есть ее собратья и она сама. Обычным людям и фетиш дадут попроще, изощреннее стандартного списка тегов на проносайтах, но не сказать чтобы намного. Причем, еще четверть сонма она готова поставить на то, что обретенная под развратные дары "плата" будет зависеть либо от самого дара, как у Дарящей с нитями, либо от характеристик личности. То есть, либо усиление уже имеющихся перверсий, либо вытаскивание потаенных и постыдных желаний, либо выбор тех из них, что вызывают наибольшее неприятие. Пятую часть сонма, поскольку до конца проверить не могла никаким образом, действуя строго на интуиции и собственном опыте, изверг ставила на то, что немалую роль играет связь кольца и меня - едва ли мои рабыни получат что-то, вызывающее у меня откровенное омерзение. Вот просто неприятие или равнодушие, это да, это сколько угодно, но не резкое отрицание на уровне тошноты. Было бы успокаивающе, но, как говорится, попробуй еще найди что-то, что вызовет омерзение у олдфага со стажем!

Мда.

Мистическая артефакторика помноженная на высшую менталистику и все это на уровне четко около старого доброго /b/... кто-нибудь, верните мне мои двадцать лет и безлимитный интернет.

Также тварь предложила сделать примерную таблицу вероятных исходов для каждой из подчиненных мною девушек и для тех, кто мною не подчинен (когда же она от ушастой друидки отстанет-то!), но пока что мне сия таблица не особо нужна. Запрещать разрабатывать очередной доклад я ей не стал, тихо отправившись в свою комнату, по-прежнему держа маскировку. Нагрузила меня так, что будто бы и вправду поимела, и ведь нельзя сказать, что я сам не напросился.

Теперь, когда мы разошлись по разным углам, я еще отчетливее понимаю, насколько идиотским был мой поступок, заставивший меня пойти на поводу у природы Насмешника, просто Дарвин в гробу вертится. Даже если отбросить тот факт, что я сейчас добавлю себе несколько недель до полного восстановления из-за необходимости тщательно просветить себя во всех спектрах на предмет оставленных влюбленной и желающей мне только добра (и оттого лишь более пугающей - от обычных-то хоть отбиваться знаешь как) тварью сюрпризов, оставались еще и другие риски, перечисляя которые в алфавитном порядке, можно написать не словарь, так хотя бы диссертацию. В конце концов, закончиться все могло очень по-разному и, пусть в этот раз моя чуйка не подвела, ограничив последствия обидными тумаками, подарив взамен зрелище действительно шокированной дьяволицы, так ведь и доиграться можно.

Вернее, обязательно доиграюсь же.

Очередного обещания никогда-никогда, или хотя бы думать перед тем, как делать, я себе давать не стал - просто посчитал количество раз, когда подобный внутренний монолог в моей истории уже звучал. Сбившись на середине списка, плюнул, расстроился, обиделся на весь этот мир, скомуниздил в погребе пару бутылей вина и бутыль очень крепкой наливки, после чего принялся за попытки сделать из них что-то, что сможет вызывать опьянение даже у моего тела и при этом не вступит в конфликт с остальными зельями внутри организма - с учетом работы импульса задача выглядела сравнительно выполнимой, даже если вне лаборатории.

Сделал, похмелье вышло как настоящее.

Пара пролитых мимо бокала капелек проплавила в полу дыру размером с футбольный мяч.

Пришлось заделывать, пока не заметили соратники, а то они бы вовек не забыли.

Ремонтник-эссенциалист - быстро, качественно и бесплатно, потому что не самому же себе зарплату платить?

К сожалению или к счастью, но Гестия не владеет ясновидением в основополагающих его формах, хотя кое-что у нее имелось, особенно после усиления за счет отданной эссенции. Потому-то приколы наподобие того, каким я замкнул всю логику Дарящей Ласки, против нее куда менее эффективны, так что особого желания поиграть на ее нервах не имелось... да и просто жаль ее, ей и так досталось. Или просто очкую, особенно после прошлого раза - один раз свою перестраховку я переоценил. Так или иначе, но я просто зашел к ней в комнату и сбросил описание активируемого умения, падая в гостевое кресло и с наслаждением вытягивая ноги.

Раймель проводила время в своей версии медитации, а на деле просто сидела перед зеркалом, одетая в воздушный и просвечивающийся спальный комплект, неподвижная и прекрасная. Вот у кого фетиши и без кольца развиваются, не удивлюсь, если скоро она всерьез попросит меня помочь ей через Грезу и внушить на некоторое время, что она неподвижная секс-кукла в виде женщины, а не живое и разумное существо. У нее эта перверсия и раньше проглядывала, когда она только обрела свое тело - идеальное, удивительно пластичное и гибкое, не нуждающееся в пище, воде и даже дыхании. Тут бы забить в набат на тему флерового поражения, но на фоне того, как ее психику торкнуло после Косновения, такая мелочь и вправду мелочью кажется. Проверить проверил, но глубоко проанализировать существо, являющееся облаком бездонного и всерастворяющего, либо всеразвращающего тумана, довольно сложно.

Сбросив с себя наваждение-фантазию, стараясь не подать виду, насколько она была от своей игры возбуждена, Гестия несколько минут размышляла, а после лишь приподняла бровь в вопросительном жесте. Вот как это вообще получается-то? У меня, сколько бровями не маши, выглядит как шевелящаяся бровь, просто и понятно. А вот это книжное, прямо из дамских романов взятое, словосочетание "вопросительно поднять бровь", всегда считал именно что фразой, красивым оборотом, заезженным на уровне стрелки осциллографа. А вот у Гестии или Тиа этот жест отлично получается, именно таким и выглядит, прямо видишь и понимаешь, что бровь поднята не просто так, а словно задавая немой вопрос - там не в брови дело, а в позе, выражении лица, выборе момента и прочей кинетики тела. Я теперь тоже так могу, с моим-то контролем организма, но все равно не покидает ощущение, что повторяю попугаем за настоящими мастерами тонкой мимики. Не иначе, нужно реально повариться с детства в аристократических кругах и получить соответствующее воспитание.

У-у-у!

Буржуи проклятые, французской булкой на вас хрустеть!

Кхм.

На немой вопрос Гестии, которая явно заметила, что я ушел в себя и привлекла внимание грациозно сместившись от зеркала во второе кресло, усевшись напротив меня, отвечаю только тяжелым вздохом и не менее тяжелым вопросом:

- И что мне теперь делать? - Угу, скажи мне, добрая тетя, как правильно жить.

- Со мною, разумеется, ничего. - С легким осуждением, а также тщательно скрываемым внутренним напряжением, отвечает соратница. - Я думаю, мне и объяснять не стоит те причины, по которым это воздействие ко мне не должно быть применено ни в каком случае?

- Да уж, не дурак. - Хотя, изредка, иногда, временами, часто, почти всегда и сомневаюсь. - Вопрос не в том, что освободить тебя нельзя, если не хочу на практике выяснять, сумеешь ли ты мне сделать очень больно. Вопрос в том, могу ли я как-то заручиться доверием изначальной Гестии Раймель? Ты себя знаешь, так чего бы я мог тебе-старой предложить такого, чтобы, реши тебя освободить, сделать тебя не другом или союзником, так хотя бы не врагом? Я, как бы, немало могу предло... жить.

Заканчиваю я уже под громогласный, заливистый, звонкий и по-настоящему красивый хохот чудища, которое сейчас выглядит настолько человеком, как не выглядела уже долгие месяцы. У нее смех действительно изящен и красив, а то и я, и Тария, смеемся по-простецки, хотя у танцовщицы получается весьма мило. Ганс вообще без комментариев, Лосий тоже, хотя манеры и держит. Тиа, наверное, умеет вот так завораживать смехом, но она ведь и не смеется почти. Красивый смех у Гестии, просто образцовый, можно заслушаться, если бы я сейчас себя дураком не чувствовал и не было чуточку обидно.

- Тин, прошу вас не обижаться на мою секундную слабость. - Допустим, слабость была не секундная, смеялась она заметно дольше, но я и не обижаюсь. - Это так не работает. Нельзя просто взять и купить чужую ненависть или вражду, оплатить утраченную жизнь и потерянную суть, или можно, но только... арендовать, купить притворство и затаенное зло, клинок каленой стали, что будет дожидаться своего часа. Та, прошлая, я... она не была несчастной, просто не знала счастья и привыкла к тому. Но потеряла все, сначала в бою с тварью, что пришла за вами, а после и сама почти став еще одной тварью, отдав Мгле слишком много от себя, почти все, оставив лишь чуточку памяти, немного горечи и крохотную слезинку, что оплакала былое.

Выдав этот весьма цветастый оборот, явно указывающий на то, насколько ее этот разговор задевает, раз уж унесло в откровенно высокий стиль, больше подошедший бы Тиа, а не предпочитающей суховатый канцелярит Гестии. Похоже, она не раз об этом думала, не раз рассказывала эти же слова самой себе, потому и срываются они настолько легко, плавно, будто давно заготовленная речь.

- Возможно, та Гестия Раймель, чье имя я несу в память о ней, и была бы готовой принять виру, особенно такую, какую вы, Тин, можете предложить. - Даже не знаю, чего в ее взгляде больше - грустной меланхолии, нерадостной насмешки или усталого понимания. - Смирить гордыню, принять клятвы, принести свои обещания. Но если ей дать мою силу, мои знания о ваших планах, мою способность если не сразиться, то хотя бы отступить даже от вашего гнева? Если взамен утраченного подарить вот это тело, эту память, эти чувства, это вечное ощущение Мглы, что никогда не оставит и всегда будет рядом?

Словно демонстрируя свои слова, женщина встает и делает этакое балетное па, прокручиваясь в пируэте и развевая свои и без того ничего не скрывающие одеяния, открывая вид на молочно-белую кожу совершенного тела.

- Вы никогда не сможете быть уверены в моей верности или хотя бы молчании. - Словно ребенку объясняя, говорит она, садясь мне на колени, приближая лицо так близко, что я чувствую едва различимое тепло ее дыхания. - Всегда должны будете ждать удара или нарушения договора. Я была врагом, врагом, которая погибла в бою и пусть так остается и дальше. Вы ведь и так это знаете, не можете не понимать, просто промолчать не в силах, считаете молчание неправильным. Это просто глупо и немного лицемерно, мой господин, ведь я-нынешняя и не могла ответить иначе. Вы, понимаю, хотели верить в то, что в глубине моей памяти скрывается ответ, что даст возможность найти компромисс одинаково удобный и не меняющий ничего. Так не бывает, никогда не бывает, Тин. Я - ваша, целиком и навсегда, не могу и не желаю даже захотеть иного, убью, замордую, изменю кого угодно, кто только посмеет предложить мне то, что он назовет свободой. Если же хотите сделать мне подарок из подарков, просто помните эти мои слова, как и те, что были сказаны вам в Вечном. И на этом закончим.

Трепетные и нежные прикосновения чуть прохладных ладоней, прижимающееся ко мне податливое и требовательное тело, внимательный и пронзительный взгляд серых глаз - если это не намек на вероятный интим, то я даже не знаю, что этим намеком можно считать. Вроде бы и все в полной норме, но она опять умудрилась проехаться по моему... нет, не самолюбию, в этом Тарию не переплюнуть, по желанию остаться чистеньким, по моему эгоизму и самообману и такие раны, признаюсь, очень болезненны. А безжалостная и беспощадная Гестия играет роль того, кто прижигает раны или останавливает кровь - больно и обидно, но иногда нужно высказаться едким словом, чтобы не пришло время для безрассудных действий, для которых все равно поздно.

От нее я тоже вышел не скоро, но полностью довольным и удовлетворенным.

Кровопийце я демонстрировать кольцо и его последние модификации не стал - не имелось в том никакого смысла, помочь она не могла, а на ее мнение мне наплевать, не говоря уж о том, что освобождать ее идея лишь чуть лучшая, чем освободить Дарящую. Мол, злая и мстительная тварь с набором околомифических синергичных даров-талантов в дополнение к накачке эссенциями и общему усилению - что может пойти не так?

Другое дело Тиа, которая хоть и нигде не под кольцом, но банально может поделиться своим опытом на тему артефактов-дарителей и их последствий. Лекции на эту тему в нашей программе присутствовали, но больше в рамках связи с иными вопросами. Нет, так-то мы уже давно, еще в Вечном скрываясь, обсудили некоторые аспекты прохождения процесса одарения через артефакты или ритуалы, но тогда речь шла о самих эффектах даров, их эффективности и рисках. Вопрос минимизации последствий даров никогда не поднимался толком, просто не было времени, даже не повода. Повод как раз был - повторное развращение, которое раскрылось задолго до финального, уже тогда выглядело весьма притягательно и Тария не единожды намекала на возможность побыть добровольцем и первоиспытателем. Отказал я ей тогда по той же причине - риски поехать крышей на почве вложенных перверсий и неясность в том, какими эти последствия будут, степени их опасности и влияния на мозги.

Собственно, самое нужное я уже узнал и мог, по большому счету, ничего ей не сообщать - кто-кто, а она будет однозначно против моих задумок. Я и сам против, только не могу хотя бы не провентилировать этот вопрос, подобрать план действий на случай... просто на случай. Как минимум затем, чтобы самому себе доказать, что я что-то там делал, думал и даже планировал, а не просто принял факт возможности снятия подчинения и продолжил, как ни в чем не бывало, радоваться жизни (насколько я могу ей радоваться в своих условиях). Ну, знаете, самооправдание и все такое - никто же не хочет показаться мудаком, максимум жертвой обстоятельств.

Обычное людское лицемерие, не больше.

И тот факт, что я терпеть не могу это лицемерие (да и людей тоже не особо), не мешает мне самому быть тем еще лицемером, потому что для этого и придумано лицемерие, двойные стандарты и прочие хорошие вещи, рожденные социумом и личностями в нем обитающими.

Короче говоря, ставить в известность Тиа было бы лишним.

Разумеется, я ей все рассказал - как минимум, чтобы увидеть выражение ее лица (мимо, вывести из себя, как вывел Дарящую, не вышло). Можно было бы показать ей результат своей насмешки над дьяволицей, но пусть это и разбило бы барьеры эльфийского самоконтроля, но тогда я бы просто вновь оказался избитым, только не подушкой. Я еще не настолько полюбил процесс избиения меня красивыми женщинами, чтобы напрашиваться на трепку... слишком часто.

Рассказал я ей и о полученных от изверга данных по возможному купированию перверсий, так бы молвить, выполняя программу минимум для успокоения совести. Тиа не одобрила ни мое общение с тварью, ни общение именно на эту тему. Особенно на эту тему, высказавшись весьма прямо и нелестно в мой адрес, вынудив держать лицо бесстрастным и виноватым одновременно.

- Она могла тебя атаковать просто по факту получения информации. - Тоном воспитательницы детского сада или дрессировщицы боевых мопсов отчитывала меня друидка. - Родственные ей сущности были и будут подобны сгибанию деревьев под ветром, крошению скал под ударами волн, обращению дерева в пепел в пасти огня. Они существа реакции, ее господа и рабы, воспринимающие мир и обитателей его частями реакционного механизма. Вызвав определенную реакцию, можно добиться от изверга столь же определенного действия - на этом, Тьма и Бездна, построена вся школа заклинателей Пекла темной ветви моего народа! Нельзя провоцировать дьявола, никогда нельзя, это даже опаснее, чем отдавать ему инициативу в плетении разговора. Легко спровоцировать, дать толчок лавине, особенно зная новые желания и волю этой мерзости. Спровоцировать, Тин, не предугадать результат провокации.

Если бы мое тело под пропиткой планарными энергиями не поменялось столь сильно, то у меня бы уши покраснели, насколько точно она предугадала результат безрассудства. Ну, да, действительно спровоцировал, это действительно неплохо получилось, но вышло не то, что задумалось изначально - так уж сложилось. Дьяволы и вправду очень порывисты на решения, всегда стремятся вести размен ролями в любом диалоге, потому и так легко дается им возможность влезать в чужие мозги. В обычной ситуации, говоря про "обычного" элитного изверга, спровоцировать его столь точно и очевидно еще хрен выйдет, они же опытные и сами в эти игры играют намного дольше. Чернокожие ушастики, помянутые Тиа, к каждому дьяволу долго подступаются, всегда держа в уме риски того, что просчитали именно их, потому что слишком часто именно так и выходит. Но я-то знал Дарящую, ее верность и то, насколько эта верность ее привязывает и, опираясь на, фактически, ядро ее новой личности, дал толчок к действию.

И все равно получил на орехи.

Очередное напоминание того, что с тварями этого типа играть в Насмешника не нужно, нужно бить насмерть. В самом крайнем случае избивать и насмехаться одновременно, этот метод показал неплохую эффективность.

- Касаемо вестей, принесенных в твоих образах, смею убедить, что предоставлю к твоему обозрению готовое черчение познающее спустя некоторый срок, возможно достаточно долгий, ведь у меня самой зародились зерна мыслей, которым стоило бы дать взрасти. - Если она и заметила (хрена с два она не заметит!) покрасневшие уши и вообще легкий стыд, то либо неправильно их интерпретировала, либо решила не топтать мою гордость еще сильнее, либо запланировала что-то еще. - Эти знания, на деле, не только опасны выше смертельного предела, как и в любом ином моменте, когда мы говорим о чем угодно, взятом у Пекла, но и дают почву для новых идей. Главное не стать жертвами этих идей, если ты понимаешь, о чем я.

Еще как понимаю, трудно не понять за столько времени - знания дьяволов всегда несут пользу, всегда понятны и приятны, у них очень легко получается влезть в голову и душу, зародить зерно сомнения, убедить попробовать запретный плод Порока самым краешком, давая увязнуть коготку, прежде чем затащить в медовую трясину всю птицу. Наверное, стоит проверить себя на оставленные сюрпризы еще несколько раз и хотя бы парочку резких переходов планарной накачки провести, только чуть отойду от прошлого упражнения подобного толка. Принять бы Форму и после надеть Плащ или даже Образ сотворить, но такого я себе позволить пока что не могу. Выполню, но опять пошлю по одному месту всю реабилитацию, все будут ругаться, кричать, умничать, а я только глазками хлопать, пластом валяясь.

Знаем, проходили.

Если бы у меня были образные хомяк и жаба, то главной болью этих двух сущностей стал бы трофейный меч покойного принца Вечного, потому что жадность вопила благим матом очень громкое "хочу", но толку с этих воплей было немного. Дело даже не в том, что артефакт станут искать, его вполне могут считать пропавшим где-то в Пекле или Тени, скорее даже считают и ищут не так параноидально, как могли бы. Просто так уж сложилось, что среди нас всех нет никого, кто владел бы громадными двуручными клинками. Что-то могла Тиа, у которой было множество оружейных навыков, но этого было очень мало, да и специализация все равно не та. Научить она могла, но это было бы плохое обучение - двуручным оружием, чья техника больше всего подходила для артефактного клинка и каким владела эльфийка, являлся либо боевой шест, либо тяжелый протазан или даже варбранд. Освоив эти клинки воевать едва ли не хрестоматийным цвайхандером (только гарда была несколько тоньше и уже) вполне можно, там школа приемов весьма сходна.

Но если уж рассчитывать на работу с этим клинком в будущем, то нужно использовать не адаптивную или заместительную школу, но специализированную, хорошо поставленную методику, возможно даже под отдельный клинок заточенную и подогнанную. А освоить такую можно либо от хороших высокоуровневых наставников, которые не на дорогах валяются (если их туда не повалят ребята уровнем повыше), а работают за очень большие деньги, либо как у меня с кинжалами, как у Тарии с огнестрелом, как у Лосия со шпагами (в последнем случае только частично, там изначально была неплохая школа). Практика, практика, много практики в постоянной угрозе помереть, если недостаточно правильно эту практику применить. Классическая прокачка, чисто РПГшная, в реальном мире Алурея считающаяся сферической в вакууме, потому что не встречается в чистом виде.

Я ведь, если подумать, не владею именно техникой, не имею знаний и приемов сражения, ухваток, уловок и комбинаций - только опыт, сын множества смертельных поединков, кристаллизировавшийся в показателе навыка. Я просто знаю, как делать нужно и как не нужно делать, интуитивно выбирая правильные движения - это не стиль сражения, а, скорее, антистиль, антитехника. Только вот работает оно в сочетании с очень прокачанным ясновидением, живучестью и развитыми атрибутами. Случись мне сойтись в бою с обладателем равного навыка, но прошедшего правильное обучение у лучших фехтмейстеров (даже если его классы не будут именно фехтовательными), не применяя при этом ясновидение и предчувствие опасности? Нет, я не проиграю сходу, не буду даже особо сильно уступать, но нехватка опыта и бездонный провал в банальных академических знаниях скажется, да.

Так-то, достичь моего уровня мастерства играя от тактики "бей куда придется" просто нереально - меня выручают высокие характеристики, очень, очень, очень насыщенный боевой опыт и список врагов, а также синергия ясновидения и боевых навыков. В случае того же Лосия, Тарии (если речь не про стрельбу, а про классические поединки) или Ганса, все-таки есть основа, поставленная техника, отточенная тренировками. И уже эти основы отшлифованы опытом да интуицией до высших рангов. В случае с Тиа или кровопийцей, наоборот, именно техника играет первую скрипку, лишь ограниваясь опытом применения навыка - у эльфов это всегда так, а кровопийцам, если они желают жить долго и не подохнуть, обязательно нужно учиться, учиться и еще раз учиться, словно у них место Первородного Патриарха (фигура скорее мифическая, в смысле, выдуманная, чем реальная - слишком много видов и типов кровопийц существует, слишком они отличны друг от друга, плюс регулярно зарождаются новые) занимает сам товарищ Ульянов лично. Дело даже не в необходимости самосовершенствоваться, но в жестких требованиях к контролю Жажды, а для того, чтобы контролировать ее, а не наоборот, нужна сильная и эрудированная личность. Так легче цепляться за разум и рассудок, особенно в моменты полной накачки и разгона кровавой эссенции.

Естественно, мне никто не мешает начать развивать владение своим трофеем точно так же, как учился рукопашному бою или владению кинжалами - вперед и в бой, а там Система покажет и зафиксирует результат. Но это, знаете ли, очень долго будет, или потребует убивать клинком таких уродов, сила которых сравнима с убитыми моими ковырялками. Все-таки быстрее выйдет освоить мастерский базис, я уже неплохо развит, первый рывок сделать проще, но... если можно в кои-то веки воспользоваться абсолютно законным читом, то почему бы и нет?

Не баг, но фича и все такое.

Потому и выдал кровопийце задачу поднять имеющуюся агентуру и подыскать мне кандидатуры возможных наставников. От высшего сегмента, где матерые фехтмейстеры, дерущие за урок по цене маленького земельного надела, располагаются, пришлось отказаться. У таких и все уроки расписаны на годы вперед, и просто так с улицы к ним не прийти, и много лишнего они о мутномученичке могут узнать с первого взгляда - одно из преимуществ профессиональных наставников, своеобразная форма ясновидения, которую очень трудно блокировать, ведь ты сам заключил договор и дал учителю своеобразную дверь и власть ее открывать. Или хотя бы подглядывать в замочную скважину.

И чуть успокоившаяся Дарящая, ничем не показывающая недавний срыв, и ходячая ушастая энциклопедия с радостью предоставили мне списки крутых наставников боя на всяком остро заточенном железе, у большинства из которых были профильные для этого классы от эпического уровня и выше. Даже один носитель мифа был, но про него давно ничего не было слышно - классический отшельник, выбирающий учеников себе сам. Я бы задумался над попыткой его поискать, все же реально лучший из лучших, да только после сухого и подробного описания проводимых им испытаний для напрашивающихся в ученики, резко передумал. Такого даже я могу не потянуть... не в нынешнем состоянии. На будущее, впрочем, запомнил.

Так уж вышло, что именно местных, работающих в окрестностях Тавимарка, Скрабана и Лорит-Маразил (ну, и еще Аренама, хотя он поменьше упомянутой тройки городов), наставников куда лучше могла найти комарик, банально из-за наличия нужных людей и агентурной сети. Искала она средне-элитный сегмент специалистов, у которых не стыдно поучиться, но и зачистить им память али жизни тоже не сложно, не поднимет такая зачистка слишком много волн. Я все еще не был уверен в том, что эти наставники, особенно среднего сегмента элитности, мне вообще сейчас нужны, зато был почти уверен в обратном. Но у твари было такое удовлетворенное осознанием выполнения моей просьбы лицо, что даже у меня не поднялась рука ей обломать великую миссию.

Папку с докладами ей принес один из ее доверенных агентов, ныне работающих одновременно на криминал, магистрат и парочку благородных фамилий - очень ценный специалист, которого тварь откровенно сдавала в аренду другим своим подчиненным активам, даже если те не знали о подчиненности. У меня сложилось впечатление, что тот дяденька двадцать девятого уровня с классами редкого Агента и едва прокачанного, но эпического, Инфомага и сам бы под ее каблук пошел, если бы ему дали выбор - прикрытие на высоком уровне, регулярная прокачка, ничем не лимитированное финансирование (потому что солгать и зажать часть денег не выйдет) и полная свобода действий. Под ее крылом шпик рос словно на дрожжах, то есть, уровень его рос, а сам дяденька был лишь немного полноватым. Этакий пухлый колобок, улыбчивый и неуклюжий, за шпиона его принять сложно почти физически, что, разумеется, свидетельствует о высоком уровне профессиональных навыков.

Так вот, папку-то он ей принес, но тварь быстро сверкнула глазами, подарила агенту прямо на ходу снятый сапог с высоким голенищем, почти до середины бедра, и отправила восвояси, а сама принялась лихорадочно быстро заучивать доклад, чтобы подать его потом самой. Ну, я сделал вид, что не отследил ее действия через зеркала и ясновидение, дав ей немного желаемого общения со мной. Хотя, клянусь платиновыми тредами рисовача, от ее фиксации и желания воротит, временами, сильнее, чем от Дарящей - та себя всегда прячет, а эта настолько круто скрываться не умеет.

- Ринкор сва-Ригма, прозванный также Собакой Сутула. - Кровопийца одного за другим перечисляла всяческие варианты, а я, лениво валяясь на диванчике, либо сверял информацию со своей интуицией, либо просто отбрасывал кандидатуру сразу же. - Классы не наставнические, но у него свыше десяти лет работы инструктором армейских частей, а также подтвержденный наставнический титул и навыки. Точный уровень неизвестен, но второй класс гарантированно раскрыт еще пять лет тому назад. Обучает преимущественно копейному бою, что не подходит вам, мой господин, но сам владеет нужным навыком и не раз ходил в бой с двуручными тесаками или мечами. Есть много рекомендаций, преимущественно среди авантюристов, реже среди аристократии.

Этого уже почти старика я тоже отбросил - мелькающие в подвешенном и вплавленном в потолок зеркале образы показывали очень жадного и неприятного персонажа, которого придется реально убивать, чтобы не продал информацию о странном ученике разведке пары высоких домов и, вероятно, одному из шпионов Нейтмака, с которым он, порою, делил постель. С которым, не с которой. Не подумайте, я не осуждаю радужных, ненавидя все человечество одинаково, но конкретно этот старый содомит пидором оказался не только в плане ориентации, но и по жизни.

Взмахом руки прерываю кровососку, как раз зачитывающую список грамот и рекомендаций этой собаки сутулой (хихиканье подавил, но от клички внутренне заорал), заодно заполнив голову и зеркало ненужными мне образами того, как в том самом Сутуле несколько отрядов мутных наемников, капитаном одного из которых и был сва-Ригма, устраивал карательный рейд и прочий список военных преступлений. Ничуть не смутившись моей отбраковкой, тварь перешла к следующему пункту ее достаточно длинного списка - там были не только те кандидатуры, что жили в окрестных районах, но и просто те, которые тут бывали когда-то или мелькали на слуху.

- Абдей Бидрил, признанный бастард дома Бидрил, заслуженный фехтмейстер школы имени Лунного Ходока, до сих пор числится в ее списках, но преподает только по рекомендациям, давно покинув столицу. - Новая персоналия вызвала заметный интерес с моей стороны, причем не потенциальный наставник, а тот, чьим именем назвали бретерскую школу. - Больше склоняется к полуторному оружию или вовсе тяжелым одноручным шпагам в паре с дагой, но владение двуручниками у него развито на достойном мастерства уровне. При этом обладает классами Инструктора и Наставника, а также рядом специализированных титулов.

Историю одного из немногих героев-дуэлянтов, достигнувших своего полусотого уровня, работая по специальности и даже основавшего собственную фехтмейстерскую школу я затронул лишь краем, много там было всякого, слишком хорошо скрытого, но заметку себе сделал, очень уж занимательные там имелись события, отблески которых удалось уловить в своем "телевизоре". Мда, а ведь и вправду, заменяю зеркалом родной зомбоящик... только у меня он реально зазомбировать может при неосторожном обращении. Надо будет, кстати, про того Ходока расспросить у Тиа, нечасто встречал упоминания об адептах Гостьи, сочетающих лунные техники и дуэльный бой, в отличие от классических убийств в спину.

И да, помер этот герой не от вражеского клинка, оставшись непобедимым до самой смерти, скончавшись от выблеванных, из-за несвежего рагу со свежим ядом высшей пробы, внутренностей.

Чтобы не показать себя вообще ничего не слушающим (ей богу, словно на лекции или на школьном уроке), выдаю пространный комментарий, вообще не по теме, просто чтобы не молчать.

- Жаль, что его не Роем звать. - В сочетании с фамилией, получилась бы убойная комбинация, враги бы сами сдавались... или наоборот, никогда бы не сдавались, отчаянно стремясь никаким образом не попасть в плен.

- Рой Бидрил, ныне ушедший на покой троюродный дядя Абдея по отцовской линии, едва ли подойдет вашим целям, господин. - Тут же отзывается кровопийца совершенно внезапным ответом. - Один из прославленных ветеранов, зачищающих алишанские рейдовые группы в имперских лесах, давно уже живет только за счет целителей и ритуалов, а его мощь имела архетипы Бистлорда и Инсектомансера, более узкой его специальности, причем со специализацией на роевых чудищах. Крайне редко подобным удается достичь высоких ступеней, а Рой, не подорви его здоровье несколько очень неприятно скомбинированных проклятий, мог бы выйти на уровень самоцвета по классификации... господин, с вами все хорошо?

Я же только поднял руку в успокаивающем жесте, пытаясь не подавиться не вовремя отпитым морсом, настолько меня переклинило от новой информации. Инсектомансер по имени Рой Бидрил! Конечно же, после библиотекарей Пыпыща Попятчева и Олло Ло это уже не так сильно бьет по психике, но сразу после собаки сутулой все равно вышло немного смешно. Я даже кинул подозрительный взгляд на кровососку, мол, не намеренно ли она меня троллит - чувство юмора у нее точно есть, я проверял, а в компании с Тарией, ее шилом в заднице и гипносиськами, они могли бы прийти к идее подшутить надо мною. Только культурных отсылок из моего родного мира им, вроде бы, знать неоткуда. Но именно что "вроде бы".

- Дамбил Бомбас, наставник и командир пехоты прорыва, восемь лет приграничных конфликтов в зоне экспансии Зайнберга, за что в том же Зайнберге до сих пор не снята награда за его голову. - Мои попытки сдержать хихиканье были замечены, но ничего спрашивать или уточнять у меня не стали, продолжив предлагать варианты. - Хороших отзывов и рекомендаций не имеет, но немалая доля половинных штурмовиков-латников левенарцев проходила у него обучение и, судя по тому, что награду Зайнберг так и не снял, учил он неплохо.

Половинными латниками на Алурее, по крайней мере, на этом континенте, по аналогии с доппельзольднерами Земли, зовут тех, кому платят чуть большее жалование. В данном случае, идущие на острие прорыва тяжелые латники с двуручными клинками или молотами, реже топорами, получают двойное с половиной жалование, если уровнем дотягивают до минимальной планки. Тройными, кстати, зовут их "близких братишек", еще называемыми "иглами" - потому что их, словно ту самую иголку во вражеский строй втыкают или впрыскивают телепортацией прямо внутрь вражеского строя. Но для таких ребят обязательно наличие титулов ветки пространственной стабильности, позволяющей мгновенно сбрасывать дурноту и отходняк после телепорта, а также очень суровый отбор. Полноценные подразделения таких ребят есть только у Империи и Нейтмака, у Зайнберга тоже, но куда меньше и пожиже. Империя Рук и Алишан вообще такой тактикой не пользуются, у них свои методы.

Вообще-то, предложенный кровопийцей дяденька, звероватого вида громила с печатью отсутствия мозгов на шрамированном лице (обманчивое впечатление), как раз подходил лучше всех, пусть и отсутствовали рекомендации - он учил именно работе с классическим двуручником, только, увы, больше упарываясь в чувство локтя и работу строем или крепко сбитой группой. На высоких уровнях такие навыки куда менее полезны, там ты сам себе и строй, и группа, и прикрытие, но в диапазоне пятнадцатого-двадцатого уровней именно такой билд позволяет стандартный строй, даже прикрытый баффами и щитами, рассекать аки масло ножиком.

- О'Мои Глоза, почетный председатель общества изящной каллиграфии и чистописания Тавимарка и Скрабана, пусть даже в Тавимарке он появляется очень редко. - Будто различая момент, когда я завершил раздумья, бледная красавица с тяжелой диетой продолжила "оглашение всего списка, пжалста". - Помимо каллиграфии считается одним из лучших мастеров боя на глефах и ромфеях, но наставлять соглашается только по собственному выбору и не за золото.

Нет, этот точно не моя кандидатура, он больше подойдет в агенты клыкастой твари, учитывая его связи и тот факт, что клуб чистописания, по крайней мере, именно эти два клуба, является малость (именно что малость, только приличия соблюсти) законспирированным сообществом бретеров всея региона. Когда по разным причинам нельзя нанять горлореза из гильдии убийц, нанимают бретера, который сам спровоцирует дуэль, сам уделает на той дуэли противника, а потом еще и чистеньким останется и вас чистым оставит. В идеале, разумеется.

В конце концов, противник тоже может нанять бретера себе на замену, возможно даже в том же клубе каллиграфов, а именно эти бретеры не любят драться до смерти, в их "анонимном" сообществе это вызовет неизбежные конфликты. Так что они предпочитали работать без особой крови и смертельных исходов, что есть тот еще нонсенс с точки зрения большинства одноклассников. Но и результаты такого подхода выливаются в не самые распространенные титулы или даже классы. Часто бывает так, что их дуэли решают, например, судейский спор о земельном участке и его принадлежности. На официальном, блин, уровне! Они бы еще гладиаторскими боями такие споры решали, а срок стороне, чей гладиатор проиграл, давали на основе зрительских симпатий. Борьба за лайки, Алурей Эдишн.

- Джоржио Рефренси, прозванный Отсылателем за неприятную манеру забывать что-то важное и отсылать за этим чем-то ближайшего подчиненного, даже если успели отойти от места стоянки на полперехода. - Увидав мой вопросительный взгляд, спровоцированный столь подробной и не совсем уместной характеристикой, клыкастик объяснила, немного смутившись, хотя это я разглядел лишь третьим оком. - Эту часть доклада мой агент составил на основе записей бывших подчиненных и подопечных Отсылателя. Вышло слишком цветасто, прошу за это прощения, я пропущу не несущие сути строки. Итак...

Во-первых, не вычистившему конкретно эту часть доклада (добавленную одной из последних, так как доклад от низового информатора пришел почти перед дедлайном) агенту светит лишиться подаренного сапога. Или, наоборот, ему подарят еще один, кто знает? В любом случае комарик рассчитается сполна за то, как она опростоволосилась передо мною, пусть эпичным фейлом и былинным отказом сей факт считает только она одна. И, очевидно, не себя же ей винить за то, что так торопилась показать свою полезность и так желала именно лично сей доклад делать, что не до конца вычитала свою папочку?

Во-вторых, этот персонаж мне тоже не зайдет - как наставник он хорош, даже ближе к элитному, чем средне-элитному сегменту учителей, но основа его преподавания строится на доктрине конного боя. Лошади, вы поняли? Эти четвероногие копытистые вестники самых глубоких котлованов Пекла, рядом с которыми Господин покажется прикольным малым, а распроклятый Бобик - милым щеночком или, на крайняк, хорошо вышколенной и неопасной псиной в наморднике! Ненавижу, блядь, лошадей! Короче, нахрен этого человека-отсылателя, пусть дальше гоняет своих подчиненных за забытым кисетом с табаком или любимой трубкой.

А вот в-третьих...

- Ты ведь уже знаешь, какой именно вариант хочешь предложить сильнее прочих? - Прерываю затянувшийся цирк, совмещенный с просмотром кино по зеркальному телевидению. - Давай, ты не будешь подводить меня к каким-то мыслям, а сразу скажешь, какая из кандидатур пришлась тебе по душе? Не люблю я таких маневров словесных.

Угу, потому-то и не люблю, что хрен обгоню своих оппоненток - Тиа и Дарящая слишком прокачали социалку, а Тария слишком Тария, чтобы с ней нормально спорить без приложения усилий.

Пристыжено опустив глаза (я сделал вид, что поверил, ага), тварь вытащила из середины бумажной стопочки ничем внешне от прочих не отличающийся рукописный документ и протянула его в мою выставленную длань. В свою очередь, прочтя предоставленную справку, искренне уверился, что прежде чем выбрать этот вариант одна тварь посоветовалась со второй - чисто интуитивное понимание, без прямых доказательств, которых даже искать лень.

Сааки Ми, эмигрантка родом из Островных Княжеств, одно время устроившаяся на неплохую должность в Империи Веков, вовсю пользуясь сравнительно высоким уровнем и крайне специфическими титулами, позволяющими не только самой за себя постоять, но и обучать премудростям владения двуручными нагинатами или более классическими имперскими варбрандами всех того желающих. Причем специализировалась не просто на обучении, а именно на работе с уже развитыми воинами, привыкшими воевать и убивать, но другими видами оружия. Да, не совсем то оружие, зато превосходное умение доучивать и переучивать на нужный лад.

Сюда же добавляем тот факт, что дамочка оказалась абсолютно вне закона, а если ее таинственно исчезнуть, то расстроятся только те, кто искренне хотел бы удавить тварь (исключительно в личностном смысле, а не экзистенциальном) собственными руками, растянув удовольствие на как можно дольше. Как-никак, приложенный к документу портрет оказался розыскным листом с наградой за ее голову или тело целиком, причем за живую предлагали почти в три раза больше! Не особо красивая, по-мальчишески сложенная миниатюрная азиатка оказалась той еще оторвой в исключительно плохом смысле этого слова - очень уж она любила делать людям больно, отрывать тоже.

Даже методика ее обучения строилась на весьма болезненных практиках, если не сказать избиениях учеников, отчего в оплату ее труда входили услуги целителя и регулярные пополнения запасов лечебной алхимии. А уж как она любила развлекаться в свободное время! Регулярно подбираемые ею симпатичные юноши, которых она соглашалась обучать на добровольных началах, менялись быстрее, чем медицинские перчатки в хорошей больнице. Это, конечно, никого бы не взволновало, откупные она платила постоянно, а среди клиентов ее хватало тех, кто прикрывал от закона. Увы, но ломать и рвать ей нравилось не просто симпатичных мальчиков, но белую кость - они и симпатичнее, и кричат забавнее, и ломать их приятнее.

После того, как у казначея побочной семьи одного из крайне славящегося злопамятностью благородных домов из первой сотни пропал не слишком любимый племянник, чтобы найтись поломанной куклой, в которой из целых и не раскрошенных костей был только копчик, играм леди Ми пришел конец. От посланной к ней группы тетка тридцатого с хвостиком уровня отбилась и смогла уйти за счет какого-то хитрого амулета, но с тех пор ее регулярно загоняли. Если бы погибший мальчишка был более близок хотя бы главе побочной ветви той семейки, или племянник был чуточку более любимым, то история закончилась бы не начавшись. А так пока еще скрывается дамочка, пока еще живет, вроде бы.

Информаторы кровососки и ее личного порученца не нашли беглянку, да и как у них это вышло бы, коль профессиональные охотники за головами (как минимум три отдельные команды) еще не догнали. Зато удалось примерно предположить, что она сейчас где-то в нашем регионе, а если и не совсем близко, то мне ли опасаться расстояний? Прекрасно, блин, мне подогнали кандидатуру на новую рабыню, спасибо, что их хотя бы не три уже обработанных в составе той самой азиатки, рыцарши и варварши, чтобы точно поразить меня в самое сердце.

Встряхнув головой, отгоняя картину то ли бредового видения, то ли не случившегося варианта будущего, сосредотачиваясь на настоящем. В первую очередь стараясь найти-таки безумную тетку, которая, вполне возможно, имела отношение к тем же извергам, настолько у нее специфичные вкусы. Увы, но иногда больные ублюдки - это просто больные ублюдки, сами справляющиеся с моральным падением на дно и последующим этого дна пробиванием.

Скрывалась дамочка довольно неплохо, раздобыв где-то парочку неплохих амулетов-размывателей, засоряющих ее образы множественными мусорными видениями, а также свято блюла главное правило конспирации - не попадаться никому на глаза, а попавшись, просто устранять слишком глазастого. Точка ее нахождения расположилась не столь уж и далеко от Тавимарка, в одной из егерских засек, где иногда вставали на постой охотники за всякой разной добычей. Не авантюристы, а именно охотники, добычей пушнины и рогов промышляющие. Хранителя у домика не имелось, запасы, наоборот, имелись, а парочку приблудившихся охотников она спокойно прикопала, предварительно позабавившись с младшим из них. И очень-очень сильное испытывала к себе отвращение за то, что развлекаться пришлось не с молоденьким мальчиком или хотя бы девочкой, а пришлось хрустеть костями бородатого и вонючего мужика, в котором из детского только умение плакать от боли в терзаемом теле.

Очень своеобразная женщина, прекрасная тамада, конкурсы у нее вообще зашибись, десять из десяти. Пожалуй, тут действительно сложно было бы подобрать более подходящую жертву для экспериментов, которую оказалось бы вообще ни капельки не жалко. То ли вправду повезло, то ли Дарящая помогла навести агентов кровопийцы на след этого персонажа (вроде бы проверка ничего такого не показала, но это ничего слишком подозрительным получилось), но я всерьез задумался над пополнением если не гарема, то хотя бы о сборке статистики по эффектам кольца.

Быстро построенный кошмар позволил заложить в голову жертвы вполне сносную и, главное, незаметную конструкцию, которая, во-первых, не даст ей сорваться с крючка, а во-вторых, постепенно перехватит контроль над ее психозами, в несколько этапов делая из садистки вполне нормальную в плане закидонов личность. Ну, только очень жестокую и отмороженную, зато не имеющую какой-то противоестественной тяги к насилию и переломам. Заодно организовал ей чуть более надежное прикрытие от видящих и внушил намерение держать курс в направлении Аренама, прямо в жадные ручки кровососки.

Она уж найдет место, куда пристроить этот неликвидный товар - то ли послать на какую-то самоубийственную миссию, то ли поменять ей внешность и устроить новую личность, то ли просто и незатейливо отдать ее тем, кто мразь сию ищет. Увы, дожидаться ее прибытия я не стану, как не стану и учиться у острови-тянки - для этого нужно и время, и подходящий настрой, и полное восстановление.

Нет.

Чем дольше я задерживаюсь здесь, в таком удобном и почти привычном Аренаме, тем выше вероятность быть найденным. Пусть в этой жопе Империи угроза быть обнаруженным и вскрытым чьим-то ясновидческим щупом не столь и высока, но она есть, постоянно растет и рано или поздно можно нарваться. Самым здравым размышлением сейчас будет полное и очень качественно сокрытое отступление в глубины Диких Земель, прямо на уже имеющуюся базу Зеленых Сисек.

Иронично, но раньше я всерьез планировал на орочье стойбище забить и не вспоминать - оно уже отработало свое, дало всей команде время и силы на перегруппировку, заготовку расходников, прокачку навыков, уровней, развитие классов и, конечно же, на обкатку своих умений в сражениях с крайне опасной флорой и фауной дикоземелья. Теперь же приходится считать возвращение туда не просто рабочим вариантом, а едва ли не единственным жизнеспособным! А это уже проблема, ведь нельзя просто так взять и побежать пешком к полюбившимся орчихам да гоблиншам (вот уж кто рад нашему визиту будет), чтобы потом разгребать последствия их внутриплеменных интриг и попыток промыть друг дружке мозги.

Если идти пешком или даже бежать пешком, не останавливаясь в поселениях и не контактируя с остальным миром, все равно будет плохо - это здесь, в зеркальной крепости я могу рассчитывать на сравнительно успешное отражение любых попыток поиска ото всех, кроме слишком крепко меня зацепившего Гримментрея и его Первожреца. Остальные просто не знают, что именно искать, не имеют точки опоры, и потому я успешно их попытки прозреть отражаю и запутываю то отражение. В походе у меня крепости не будет, да и зеркальной сети тоже не будет. Придется либо вкладываться на полную и выше, снова рискуя откатить назад свое восстановление, которое и так идет очень неспешно, либо... либо будет то самое плохо.

Так что пеший переход, ну, или перебег, не подходят, нужно прыгнуть сразу и мигом, из-под одного купола защиты сразу под второй, а потом еще и приняться дорабатывать защиту над стойбищем, потому что с момента ее создания Костя немножко подкачался. Задача не для средних левелов, но способы ее решить у меня есть, причем напрашиваются сразу два - Зеркала или Тени. Для путешествия куда безопаснее просто превратиться в громадную Тень, используя Форму, схватить руками-щупальцами всю команду, предварительно вырастив нужное число конечностей, дополнить ценными грузами и артефактными трофеями, нырнуть поглубже и понестись курьерским самолетом.

В принципе, я это могу, даже раньше мог, только опять похерю все восстановление, списав еще полгода до момента полной рекреации. А еще опасаюсь, что если у меня таки поедет крыша, то остальным соратникам только соусом себя полить останется. Даже если не сожру их, попав под влияние инстинктов, так можно просто уронить, а желающих покушать в Тени всегда в ассортименте. Но это так, привычные риски, куда важнее другое - такое количество сильных и ярких душ или артефактов (особенно новая шпага Лосия) могут привлечь внимание тех, кого авторитет мой Повелительский не отпугнет. Я уже видел, что в Тени на самых глубинах водится, мне это знакомство не понравилось, утешило только то, что новым знакомым это знакомство не понравилось еще сильнее.

Чтобы спрятать пламя и свет чужих душ, нужно буквально обернуть тела пассажиров в свою плоть и напитать ту плоть энергией посильнее и поплотнее. Я так уже делал, когда вытаскивал Тиа через глубокие слои, отчего и не хочу повторять. Чем плотнее такие объятия, тем сложнее их разжать, а ведь сейчас будет не одна только вкусная эльфийка, но целая плеяда вкусных-вкусных. А ведь я еще не восстановился, еще не могу с уверенностью заявить, что удержу самоконтроль на максимуме.

Вариант с использованием Проявления в связке с Созиданием, попытавшись организовать портал на основе теневой магии вполне рабочий - сотворить из двух Теней покрупнее одну позаковыристее, потом снова разделить ее на две, а следом превратить основы их сущностей в портальный переход. Я примерно представляю и усилия, и затраты времени на такую миссию - они достаточно терпимы. Увы, но для создания такого портала мне нужно связывать два участка реальности с Тенью и обеспечить их проявление. Сместить два куска Тени, презрев расстояние между ними, а потом вынудить реальность принять правила Тени.

Вы ведь поняли, да?

Для этого нужно иметь заготовленный кусок пространства там, куда я должен отправиться - на стойбище. А тогда, когда я это стойбище покидал, подобными трюками еще не владел и потому не подумал о создании проклятой заготовки. Самое смешное, что именно заготовку, кусок более ярко ощутимой, четче проявленной Тени, который можно было бы попытаться достать даже отсюда, я уже тогда мог создать. Но ведь зачем заниматься бесполезным и ненужным делом, из которого нельзя извлечь пользы вот прямо сейчас? Тиа главное не рассказывать, а то точно попробует частично или не очень частично воплотить тот ее дурацкий сон.

Или, наоборот, стоило бы рассказать?

Так, не о том думаю.

Проявление.

Я его отрабатывал, делал участки реальности более густыми, затененными, погруженным в план, отчего мне на них становилось удобнее, а врагам не очень. Союзникам, кстати, тоже. Парочку охот на разные злые чупакабры я играл именно от использования почти не прокачанного Проявления. Именно парочку, две штуки, после чего признал подход малоэффективным, особенно в составе команды - им это мешало даже больше, чем чудовищам. И все следы проявленного я за собой подтирал, возвращая реальность в более-менее нормальный вид. Ну, знал бы, где упаду, так и соломки бы подстелил, батут настроил и горя бы не знал.

Оставался еще вариант с тем самым созданием и последующим разделением Тени, только одну половину придется направить через Тень к стойбищу, чтобы сама туда добралась, а только потом создавать переход. Тоже вариант, пусть много что пойдет не так (гарантированно пойдет), но ограничений на попытки особо нет, а единственная выжившая после пинка Воителя разнесчастная Древняя еще и в помине не настолько восстановилась, чтобы создавать мне проблемы - ей веками придется бороться за существование, даже если ее задело только краешком. Я бы с радостью поставил на самый вероятный из возможных исход, на то, что тварь развоплотило божьей волей сразу и напрочь, но зная свою собственную выживаемость даже при очень низких шансах на оное выживание, поостерегусь заранее хоронить и своих недругов.

Вариант записан, посчитан приемлемым, пора всерьез рассмотреть второй из путей отхода - зеркала.

Первым и главным, после которого остальные и не требуют упоминания, фактором "за" служат предыдущие попытки этот трюк применить, завершившиеся успехом и без лишних сложностей. Создать зеркальный переход сравнительно просто даже в недолеченном состоянии (слышал бы я себя годик тому назад, а лучше два!), сам переход лишен немалой доли рисков, не требует плясок с бубнами вокруг Теней, а также имеется опробованная методика. Из проблемных вопросов остается только расстояние (прошлые эксперименты в переходе через зеркала имели дистанции покороче), которое для Грезы все равно значит слишком мало, вопрос внимания Ткача, от которого скрываться уже неплохо наловчился, хотя все равно очень опасно, а также необходимость в этот раз тащить не только себя, но и всю команду.

Вот последнее и не дает сразу выбрать зеркальный вариант.

Тень, при всей моей к ней горячей любви, товарищам моим угрожает не так уж и сильно - ее влияние прямолинейно и легко нивелируемо за счет имеющихся умений, каким бы сильным и опасным оно не являлось. Тень, сам план, само то место, хочет выжрать, выстудить, отнять, лишить всего и пусть атака вредоносной среды способна выпить человека досуха за пару секунд даже на верхних слоях этого плана, но тут хотя бы ясно от чего защищаться. Греза коварнее, хитрее, непредсказумее, а еще там Ткач, от которого я-то спрячусь, и соратников спрячу, пока они еще в яви. А вот спрятать нас всех уже в Зазеркалье... очень не хотелось бы покормить местного Бармаглота своими близкими.

Потому-то выбран мною был третий вариант, комбинированный.

- Чего только не придумаешь, чтобы не учиться? - Спрашиваю у притихшей кровососки, молча ожидающей, пока я перестану думать над своими думами, скорее утверждая, чем задавая вопрос. - Я позаботился об этой любительнице косточками хрустеть. Она придет в Аренам, я потом отдельно с тобой свяжусь. Что именно с ней делать пока не знаю, так что отложу это решение на потом, надо же развивать навык прокрастинации.

В ответ только с трудом подавленное удивление и явно не те слова, какие тварь собиралась сказать изначально.

- А таковой существует? - Без удивления, но с отчетливым и жадным интересом, потому что такие знания, знания о Системе и ее механизмах, дают силу, а силу тварь уважает и жаждет.

Ага, конечно, у меня все существует, но пора завязывать с такими приколами - в этом мире шутка про какой-то навык, титул или умение, имеет все шансы не быть воспринятой в качестве шутки, потому что Система - это серьезно, не зря же ее Всевидящей называют, такое погоняло кому попало не дадут, тут авторитет иметь надо, понимаешь ли. Я уже придумал даже способ высказаться так, чтобы не показать себя дегенератом, одновременно развеяв нечаянное заблуждение кровопийцы, когда в диалог вмешалась неясно когда пришедшая Тиа - я за своим телевизором ее не заметил, что явно мне в минус, а ей в плюс.

- Да, существует, хоть и не часто Солнце да Звезды видят носителей такого навыка, что посеяли его зерно и сумели прорастить. - Теперь главное не подать виду, что подавился воздухом от таких открытий. - Относится к весьма редкой ветви, характерной для мастеров духовных практик, сосредоточенных на познании окружающего мира. Ядовитый цвет, чаще всего дающий куда меньше, чем забирающий, но в сочетании с крайне сложными в обретении, характерными преимущественно для народностей сайа или ланая, классами этот цвет лишь подтверждает истину о том, что любой яд можно обратить лекарством.

Дальше следовала краткая выжимка, не лекция даже, а именно справка, ликбез прямо, рассказывающая о том, что раскачав прокрастинацию и сплавив ее вместе с парой монашески-мудрецовых классов, легко можно достигнуть всякого разного. Например, замедлять время для себя или окружающих, причем не только субъективно, но даже затрагивая Закон. Но без правильных тренировок, не укрепляя разум сотнями видов медитаций, аскез и добровольно принятых испытаний, ты замедлишь лишь себя одного, что ничем хорошим не закончится. Мастера могут работать со сроками откатов разовых умений, дольше обходиться без еды, воды или воздуха, замедлять мысли окружающих или вообще уйти в соседнюю комнату на пять минут и там провести пару дней, вложив их в те самые пять минут. Вероятность зайти в сортир на минуточку, а выйти через год, отмечается как намного более высокая, стоит заметить.

Дела.

Пожалуй, это хорошо, что сей навык я так и не прокачал, не иначе помогло постоянное нахождение в жестких условиях, где на отдых и времени-то нет, а потом просто втянулся, как длинная макаронина в чью-то пасть или чихуя-нихуя в трубу пылесоса, в компанию к уже попавшему туда домашнему хомячку.

Негативные навыки получить достаточно просто, но и не получать их тоже не требует особого таланта, только наличия мозгов да немного самоконтроля. Кому, блин, нужен мастерский или даже легендарный навык алкоголизма, кроме очень узкого круга обладателей специфичных классов? Тот же пьяный монах или памятный по Тавимарку высокоуровневый бомж, который Бездомный, однозначно будут иметь с таким навыком синергию, а уж доведя навык, пусть и негативный, до великого мастера или вовсе легенды, можно начинать извлекать из него некоторую пользу, вроде невозможности умереть от перепоя, ослабления похмелья и купирования белой горячки.

Вместо попыток понять, что даст мифический алкоголизм владельцу навыка, продолжаю усваивать очередную порцию знаний. Казалось бы, как нарваться на очередной урок, не делая при этом нихрена? Спросите меня как, господа, просто спросите меня.

Зеркальный портал я желаю использовать исключительно под себя одного - так удобнее и проще, тогда как остальную группу тащить стану через Тень. Вполне, замечу, логично и даже профессионально получилось. Тиа и та не нашла к чему в этом плане прикопаться. Хотя, разумеется, лгу, очень даже нашла, всячески разбив в пух да прах изначальный план, дополнив его кучей отдельных мелочей, сохранив, тем не менее, основу моей задумки.

Пункт раз: создать теневой конструкт под портальную заготовку, здесь, в Аренаме, отдельное внимание уделив той самой идее с Созиданием нужной мне сдвоенной и разделенной Тени. Затем привязать половину-часть-целого к контрактному якорю в виде подходящего камушка, после чего изолировать его от любых энергий на том уровне, какой только могу себе позволить и осилить.

Пункт два: связать давно имеющуюся заготовку зеркального перехода в стойбище и более продвинутую за счет прокачки, но и более спешно сделанную заготовку на основе зеркальной сети текущего укрытия. Затем трижды проверить всю возможную маскировку от Ткача и не только, просканировать окружающую Грезу на предмет его следилок или оставленных зверушек-детишек. И, только после выполнения предыдущих задач, быстро и решительно перенестись к стойбищу, предварительно сообщив об этом своим подопечным орчихам, чтобы лидеры Зеленых Сисек не мешали и даже помогали немного.

Пункт три: уже по прибытию достать из капсулы двуединую Тень, распотрошив ее и ее сестренку, которая останется в Аренаме, сопрягая два участка реальности через Тень и открывая проход уже и для остальной компании. Этим же проходом решительно вернуться обратно, стабилизировать проход с обеих сторон, проверить все три раза, потом еще пару раз, укрыть команду от вредоносного действия плана, и только потом позволить им на максимальной скорости пройти сквозь врата и покинуть Аренам.

Пункт четыре: выдать начальственный взгляд кровососке, окинуть гордым взором результат своих действий и медленно, степенно, с чувством собственного достоинства вернуться обратно к Сиськам. При этом не забыть притушить, ослабить связь теневых врат, но не разрушать их полностью, оставив себе возможность повторно развернуть их позже, когда они вновь понадобятся.

Казалось бы, план не самый сложный, что вообще может пойти не так?

Вдвойне странно оттого, что ничего такого, этакого или даже ого-го какого не случилось, а все внезапно возникшие проблемы оставались в рамках рабочей погрешности. В основном мне не понравилась странная активность в Грезе, укрывающая всю Империю скопом, включая также и границы. Не могу с полной уверенностью говорить, но казалось мне, будто тому участку границы, через который мы когда-то переходили, внимания уделено заметно больше. Хотелось верить, что виной всему та самая засекреченная шахта с редчайшими реагентами, но паранойю было уже не остановить.

Большая часть внимания принадлежала совершенно точно не Ткачу, слишком грубый и примитивный почерк, соответствующий скорее всяким частным сноходцам разных степеней мастерства. Впрочем, даже среди них имелись очень интересные кадры, использующие весьма необычные тактики, следы которых проследить не факт что сумел бы даже в полном здравии. Те же оттиски зеркальных бликов, что удалось уловить, вели в Обезьяний Двор правителя Империи Рук, но уж это можно было понять даже без всяких дедуктивных методов.

Кроме этих китаеподобных традиционалистов никто в мире, не считая Ткача, не обладал столь развитыми школами сноходчества и зеркальной магии. А мне бы самому не стыдно было пару трюков честно скомуниздить и воспользоваться потом, при случае. Я, собственно, их и скомуниздил, хотя в этом мире за создание торрента-раздачи, где можно скачать пришедшуюся по нраву методику развития и прокачки, будут убивать всем миром. Неплохой повод задуматься... нет, не над осторожностью с заимствованием чужих разработок, а над созданием того самого торрента, потому что "ублюдки, снять паруса", а потом сразу "на абордаж".

Особенно запомнилась методика подмены личности, когда задремавшего свежеповышенного и оттого недостаточно паранойей страдающего агента Очей разбудили в чужом теле и просто накурили кальяном, напоили вином и вообще дали отдохнуть, пока проснувшийся в его теле ока узкоглазый Сонный Путешественник быстренько ознакомился и отпечатал в памяти самые сочные документы, чтобы снова заснуть и поменяться обратно. Сам агент Веков не вспомнил о своих странных снах, так что операция прошла весьма успешно и, самое главное, никаких следов - там не просто замена памяти, а едва ли не пересадка душ, по итогу которой на оригинальной душе владельца тела не остается никаких следов допроса.

Я готов поставить свой новообретенный клинок неудержимого пафоса на то, что среди этой кучи сигнатур хватало таковых, которые интересом Рук только притворялись, на деле принадлежа множеству иных сил, а где-то среди них спрятался и вектор внимания Ткача. Потому что он физически не мог пропустить поднятую недавними событиями волну... да и вообще, в самых терминальных стадиях успеха извергов он мог бы и задуматься над сменой места жительства на иной, более спокойный мир. Несколько подозрительных сущностей-кошмаров, один из которых, вроде бы, потихонечку кушал и подменял собой среднего пошиба безопасника Империи Рук, я, вроде бы, обнаружил. Вернее, вычислил по косвенным признакам, по этим же признакам предположив наличие нескольких групп прикрытия, состоящих из не попавшихся в зону внимания тварей. А кроме Ткача так практически никто и не работает.

Дедушка, если верить Касси Кладбищенская Френдзона (кстати, как он там, давно не проверял?), ведь перфекционист каких поискать, он, если увидит недостаточно профессионально слепленных кошмариков, может и выдать мастер-класс, показать, как надо. Причем, иногда даже не на тебе, потому что как же ты, бездарность, научишься чему-то, если сразу убивать? Нет, убивает или перековывает он часто, но может и вправду только показать подлинное искусство. На семье, близких и любимых разочаровавшего его мастера снов.

В общем, ткать кошмары немногие рискуют, ибо мало ли.

Как бы то ни было, но закончил я и с проверками, почти двое суток не вылезая из зеркальной сети убежища, оставив тело на попечение соратников. По ходу дела укреплял и модифицировал сеть, заодно следуя методичкам, которые посоветовала соблюдать Тиа, стабилизируя эту сеть так, чтобы снизить до минимума (а лучше до отрицательных величин) ее износ и постепенный распад, который чреват всякими вредными эффектами для тех, кто окажется рядом с "фонящим реактором".

Отдельно отмечу успешную связь с Гртлашрой и ее кодлой, сначала через навеянные сны, а потом устроив живую связь по защищенной линии зеркальной коммуникации. От них мне нужно было только минимальное содействие, потому особо вникать в обстановку, а также лютовать, начальственно награждая непричастных и карая невиновных, не стал, ограничившись крайне беглым осмотром. Охота продолжается, запасы заготавливаются (хотя темпы упали очень заметно), тренировки проводятся (о необходимости саморазвития орки и без тумана Гестии знали, тут почти ничего менять не пришлось), а порноинтриги порноинтригуются.

Сама вождь имела вид весьма потерянный и слегка туповатый, олицетворяя пословицу про идеального солдата, но это, учитывая тот факт, что вырвал я ее буквально из компании пары орчих и гоблинш (последних она раньше, до ухода нашей команды, не часто в постель таскала), было в пределах нормы. Хотя мне пришлось несколько раз возвращать ее мысли в нужное русло и даже почти самому подсказывать план моей встречи! Ей богу, она даже говорить стала еще более ломано и коротко, хотя под конец нашего пребывания на стойбище почти полностью избавилась от дикарской грубости в стиле "моя твоя не понимать".

То ли у нее от тумана и долгого отсутствия рядом Гестии, которая этот туман контролирует, что-то в голове закоротило, то ли важная должность и абсолютная власть над племенем изрядно расслабила не выдержавшую испытание оной властью Гртлашру, но она, очевидно, обленилась и стала хуже справляться со своей работой. А ведь какая была исполнительная и предусмотрительная, когда начальство рядом! Ладно, нечего пока что возмущаться, время вставить иносказательный и буквальный пистон расслабившейся зеленой девице всегда найдется, а, в крайнем случае, можно и сменить вождя Зеленых Сисек. Испытаю на ком-то кольцо, чем усилю дары развратные, а уж если использовать двойное развращение, то проблема личной силы для удержания власти окажется решена почти гарантировано.

Подготовка по обе стороны портала завершена.

Пора прыгать.

Выпрыгнув из отполированной до зеркального блеска скалы рядом со стойбищем, киваю встречающей меня делегации, отмечая растрепанный и свежедовольный вид пока-еще-вождя, невольно ловя видение о том, что даже выполняя порученное ей дело она едва не опоздала, до последнего развлекаясь с одной из неосторожно высказавшейся о ней конкурентке, потом шликая в личной горячей ванной, а после еще и свою любимую служанку-гоблиншу с легендарным навыком лизания использовав. Она же буквально едва не опоздала! И была вынуждена сюда бежать, роняя свой авторитет и подгоняя пинками тех, кто не рискнул отправиться без нее, чтобы не прослытьжелающими первыми мне приветствие оказать.

То есть, прошу заметить, я не против ее здесь отсутствия, в конце концов не начальник же я из ближайшего земного офиса, а ее присутствие не критически важно, но ведь это с ее же точки зрения проявление ужасно наглого неуважения в орочьем социуме. Она себя воспринимает как вождь малого племени перед большим вождем вождей, а значит, обязана не просто принять гостя, но и оказать почет-уважуху. И она свой косяк понимает, отчего старается не сильно виноватый вид иметь на публике - косяк этот и остальные вожачки мелких ватаг заметили и, чувствую, скоро нужно будет Гртлашре в очередной раз доказывать авторитет свой, роняя авторитет чужой.

Ладно, мне не до политики местечковой, нужно готовиться к созданию теневого портала-перехода, потому что без меня защита убежища кровососки заметно слабее. Нет, она удержит многое, почти все, а серьезных испытаний на нее уже около месяца не приходилось, самые тяжелые дни активных поисков прошли, но зачем рисковать? Успокоюсь только тогда, когда обустроимся на новом месте.

- Держите дистанцию, я буду работать. - Кивком отсылаю преданно поедающих меня взглядом зеленых, по пути шлепнув вождя по ее начальственной заднице, вызвав смесь легкого рыка, стона и совсем нехарактерного для железной Гртлашры, какую я помню, томного смешка, почти хихиканья. - Ну, понеслась душа из Ада...

Самостоятельно вылетевший из кармана матово-черный шарик того, что раньше было куском крайне редкого и трудно получаемого (похоже, я прибрал к рукам единственный образец во всем Аренаме) дерева, имеющего легкий оттенок пропитки Тенью, завис перед глазами и принялся стекать на землю тяжелыми каплями, растворяясь быстрее, чем долетали те капли до земли.

Тень внутри и Тень там, далеко, в стенах пропитанного моей собственной силой убежища.

Неощутимая на первый взгляд, но неразрывная в своей природе связь двух частей целого.

Воля Повелителя Теней, каленой железной нитью сшивающая одно и второе, соединяя ранее разделенное.

Изо рта на выдохе начинает выходить пар, вокруг становится заметно прохладнее, а цвета постепенно пропадают, оставляя лишь черный, белый и все оттенки серой монохромности. Сейчас обычному человеку, да и необычному тоже, если он без качественной защиты, совсем не стоит заходить на этот участок. Для основы портала я выбрал небольшую полянку ближе к окраине укрываемой воздействием инкапсуляции Тумана территории племени, находящейся под куполом Грезы. Парочка шаманок, в чьих руках была власть над контрактами, что владели техниками природных манипуляций, буквально срастили два крупных дерева, сплетя их друг с другом и создав натуральную арку. Арку, в которой была очень густая тень, теперь ставшая слишком густой для простого оптического явления.

Я ожидал чего-то сложного, внезапной проблемы, но, если не считать несколько больших затрат и чуть более тяжелого продавливания реальности, все проходило настолько хорошо, что невольно начинал ждать подлянки с утроенной силой. Пространство не рвалось, не было характерного для портала острого разреза на ткани реальности, будто куски стекла скрежещут друг о друга, грозя порезать тело и энергетику всякому, кто окажется на пути. Я именно что стягивал два куска Тени друг к другу, презрев их координаты относительно реальности, а уж реальность не могла противиться Тени - не в этом месте, не в этом монохромном пейзаже.

Холод укрывает траву и листья инеем, заставляя вспомнить все лекции эльфийского диктатора о сродстве Тени и Хлада, в теле появляется ломота, но пока что находящейся в последней стадии излечения энергетике не угрожает новый кризис, а принятые заранее тоники с минимальным токсичным воздействием нивелируют большую часть микротравм. Тень в арке становится все гуще и начинает казаться, будто там, за той аркой, не такая же поляна да лес, какие должны быть, но несколько иной пейзаж, нечеткий, словно размытый и характерный скорее для верхних слоев Тени. Как тогда, когда еще не мог нырять глубоко, отчего шаги теней переносили меня столь близко к яви, что картинка походила на ту же самую явь, но искалеченную влиянием Тени. Контуры предметов и объектов, серо-черная палитра, печать истощения и запустения, будто через Взор смотришь - как все знакомо.

Последнее усилие, сопровожденное даже не вспышкой, легким уколом ноющей боли по всему телу, после чего я встаю на ноги, оцениваю получившееся творение всеми своими сенсорными чувствами, запускаю вперед десяток мелких Теней, убивая их Созиданием, чтобы использовать их останки для укрепления "стенок" прохода. Вроде бы ничего так вышло, бери и аплодируй сам себе, Костик.

Следующая фаза, начинаем.

Носились мы добрых минут двадцать, хотя и приготовились заранее, обговорили все важные дела и планы, а также составили график-очередь того, что нужно через проход проносить. В конце концов, у нас тут, фактически, полноценный рабочий грузовой портал высшего класса, грех не воспользоваться случаем.

Запас зеркал, весь, какой только можно было без подозрений изъять из Аренама и его окрестностей - мне ведь нужно будет строить новый купол над племенем, теперь учитывая мои достижения и поднявшееся мастерство. Пришлось повозиться, стирая следы существования этих зеркал и не давая оформиться мысли о том, что как-то много их пропало и мало осталось. Одно случайно разбитое зеркало - фигня, но если таких случаев целая куча, то нужно звать, например, малефиков, ибо кто-то наложил заковыристое проклятие. Или следователей, потому что тут хитрая афера. Или жрецов. Или боевых выхухолей. Кого-то все равно нужно звать.

Большое количество достаточно редких и ценных трав, которых у племени накопилось просто с огромным запасом, пошли в обратную сторону. Орчихи и, в куда большей мере, гоблины обоих полов даже до смены власти имели неплохих собирателей в своих рядах, а уж после, под моим невольным руководством, они соответствующие навыки неплохо прокачали и даже отдельные таланты открыли в самых удачных случаях. Использовать все запасы не получится, так что часть самого ходового в людских землях запаса было решено отдать кровососке на реализацию. Действительно редких и дорогущих реагентов ей давать не имело смысла, ибо продать она их еще сможет, но вот не оставить следов уже нет. Даже так придется прикрыть ее через сны, давая возможность поплотнее влезть на алхимический рынок. Не лично, а через официальные власти города, которые уже пустят баснословные прибыли на развитие этого города. Плюс, тварь в черновом варианте набросала план того, как использовать неизбежно возникшие связи с гильдиями алхимиков, чтобы позволить магистрату Аренама противодействовать рейдерским наездам со стороны региональных и столичных бонз. Пришлось помогать, она ведь мой приказ о помощи городу выполняет, из-за чего город и привлек внимание тех, кто захотел бы его пригрести под себя.

Запасы вина, фруктов, деликатесных сыров, и пряных колбас, которые в условиях орочьего стойбища не умели и не могли готовить, а то не одной олениной питаться же. К ним присоединились иные наборы бытовых мелочей, одеяла, ткани, смена одежды и белья (чистить трусы эссенциализмом и им же восстанавливать ткань можно, но даже мне кажется чрезмерным, будто в носу теневым щупом ковыряться... ах, да), столовые приборы, некоторое количество книг, начертательные приборы ритуалиста, большой-большой ящик стеклотары и набор алхимических приспособлений.

Запасались по полной, только мелькали ноги.

Всей нашей команде я помог кражей тени, чтобы проход давался им как можно легче, а Тиа сверху добавила набор деревянных фенечек-концентраторов, которые помогут в том случае, если моя защита прогнется. Защита, впрочем, держалась и не гнулась, как и сам переход. Черная арка-провал между деревьев и такая же хрень в дверном проеме убежища (дверь вела в заранее пустую кладовку в самом дальнем углу лежбища кровопийцы) пугала до усрачки, но даже без кражи и амулетов Тиа она бы не убила пассажира. Тут скорее просто перестраховка, разумная даже с моей бесшабашной точки зрения, но все же перестраховка, причем не для всех применимая. Под "все" не подпадала, например, одна здоровенная и тупая дылда, которую собственные ритуальные узоры на теле защищали покруче тех же фенечек.

Ыгру и вовсе пришлось тащить на руках, предварительно приняв Форму Тени, чтобы сначала перенести ее внутрь городских стен обычной комбинацией шага и хватки, а потом провести ее через тоннель. Мне почему-то показалось, что когда я ее поставил на ноги, огра даже расстроилась, хотя нахождение в моих объятиях теневых должно было вызывать если не инстинктивный ужас, то просто опаску и неприятие. Видимо не у Легендарной монстрятины пятидесятого уровня с такими показателями выносливости, что отсутствия сердца, почек и печени она может вообще не заметить до момента их полной регенерации. Я даже не уверен, заметит ли она потерю головы или просто машинально поднимет ее, приставит на место и пойдет дальше по своим зеленым делам. Хотя, нет, это уже перебор даже для ее показателей... наверное. В любом случае огра быстро забыла о своем расстройстве и облюбованном (а также нехило заклятом ее ведовством) болотце, осознав, что вернулась к знакомым мелким зеленым подружкам, которые явно скоро опять будут использовать ее вместо мебели.

Ыгра Ыгрой, Ыгре Ыгрово, но даже обычный человек мог бы пользоваться тоннелем несколько десятков раз подряд, получив впоследствии только легкое истощение и простуду (там все же холодно). Проход вообще ощущался именно проходом, словно узким коридором на пять-семь широких шагов, только главное по сторонам и под ноги не смотреть, направляя взгляд вперед, где серые оттенки становятся светлее. Лично мне казалось, что идешь сквозь помесь пасти живой и злобной твари, подвесной мостик над пропастью и... даже не знаю, как лучше описать. Будто каждый твой шаг одновременно и просто шаг, и многие мили расстояния - Тень сжимала пространство, навязывала волю яви по моему приказу, но на деле расстояние никуда не девалось.

Команда как прошла сквозь переход, так и сидела на той стороне, а носили вещи притащенные тварью слуги, которым все равно заплатят как за три рабочих дня, сама кровопийца и лично ваш покорный слуга. Я просто опасался оставлять переход без присмотра сколь-либо долго, пусть деградация и увеличение рисков потеряться в том тоннеле появится часов через пять, когда несколько шагов через холодный коридор превратятся в несколько десятков, а внутри появятся скрывающие выход повороты и ответвления, через которые можно как выпасть где-то в реальности (не обязательно на маршруте между стойбищем и Аренамом), так и выпасть по частям или не выпасть вообще.

К моменту, когда все нужное было перемещено, запасы пополнены, а излишки трав и прочих реагентов переданы комарику, длина тоннеля колебалась между шестнадцатью и восемнадцатью шагами, а холодный сквозняк мог реально обморозить - слугам пришлось надеть заранее подготовленные теплые тулупы, а мне красть их простуду через теневую технику. Тварь, жутко гордящаяся тем, что могла мне помогать за счет разогрева тела эссенциями, в отличие от вынуждено бездействующей одержимой, получила от меня крепкое рукопожатие (рефлекс, честно, даже не понял, кому я конечность жму, а потом не вытирать же руку у нее на глазах было?), обещание выходить на связь (а придется, там ведь еще вопрос алхимиков и возможных новых шишек из околостоличных регионов решать), мотивирующее "продолжай в том же духе" (справлялась же действительно неплохо, несмотря на отдельные косяки, вроде тех игр с парочкой агентов и столичным проверяющим), а также три запасных шарика-якоря с половинками-целыми Тенями, чтобы можно было создать еще один проход уже в другую точку, если будет в том нужда.

Последними переносились артефакты и если шпага Лосия в изолирующем контейнере никаких проблем не вызвала, потому что он сам просил ее не буянить, пусть для этого и пришлось дать ту шпагу ему в руки в самом начале, еще когда команда проходила в первые минуты... с остальными было сложнее. Двуручник в маскировке проблем не вызвал, хотя и вынудил сосредоточить вокруг него внебытийность. Постоянно жалящую разрывными вибрациями дубину-молот схватил плотным теневым хлыстом, почти Формой, быстро-быстро перенеся на ту сторону. Валериум, как и шпага, изначально был с Тарией и фона не давал. А вот контейнеры со шкатулкой и звеном цепи тащил тоже лично, покрыв их облаком нейтральной эссенции, а сверху множеством теневых стен. Вещички, к счастью, перестали усиливать эффект проклятой территории, хотя я запретил кровопийце убирать ритуалы из той комнаты, где они лежали, как и заходить в уже пустое помещение. И все равно складывалось ощущение, что проклятые реликвии просто перешли в ждущий режим, постепенно продавливая защиту от их влияния и накапливая "силы" для рывка.

Хотя тут могу и ошибаться - помедитировавшая в целях перетрясти память Тиа утверждает, что, после определенной границы интенсивности негативного воздействия, степень адаптивности демонических эманаций, продуцируемых реликвиями, застывает на определенном уровне, как и максимальное количество проклятой территории. Вот только есть подозрение, что эти две хренотени не совсем обычные даже на фоне такой хтони, какой являются реликвии инферналов.

Как говорится, единственные твари, которых я лично вынужден был принимать.

Вечная сказка, у которой нет и не может быть окончания.

Брошенные дети мертвых богов.

От мыслей о подарочке оставшегося неназванным старого демониста скривился так, что аж лицо скукожилось, едва раскукожившись обратно. Со столь сомнительным трофеем что-то нужно будет делать, а пока из идей только расположить их в дальнем углу купола, изолировать посильнее и не трогать больше никогда. Ну, или хотя бы пока не закончится восстановление до пика возможностей.

Первичный зеркальный круг удалось выложить буквально за пару часов, еще до начала переброски через Тень, так что сейчас оставалось только разместить обе реликвии в защитном круге, дать строгие приказы не лезть сюда ибо хуже, чем просто убьет, а также повесить отвращающую конструкцию на основе Грезы, чтобы точно не влез какой-то идиот из состава мужского населения стойбища. Их и так слишком многих потеряли в ходе зачисток и последующих после моего ухода охот, незачем еще дальше уничтожать запас пушечного мяса нового племени.

Затем было закрытие портала, и ладно бы просто закрытие, но нужно было не только оборвать связь, но оборвать ее с перспективой возможного восстановления и при этом так, чтобы никаких следов, какие мог бы заметить слишком внимательный сенсор или коллега-теневик. Чего тому теневику делать в гостях у твари - это отдельный вопрос, но мало ли, вдруг да доиграется кровопийца в свои игры и как возьмут ее убежище решительным штурмом, а там моя дверца!

Закрывал без боли или кровотечений из глаз, но все равно устал так, что одежду можно было выжимать, а меня только высушить осталось. Резерв не показал снижения даже на половину, но устал все равно, больше от монотонности и занудности работы, хотя многие маги меня и не поняли бы, назови я свою задачу занудной. Но мне работа по аккуратненькому расплетанию портала с возможностью последующего заплетания напоминала попытку разобрать по кирпичику только что построенный дом, при этом не повредив штукатурку, побелку и прочие коммуникации.

Умаялся.

Но хоть не зря.

- Мне титул дали. - С легким удивлением сообщаю, подавляя боль во всем теле от нагрузок близких к чрезмерным, осторожно присаживаясь рядом с деактивированным деревом-аркой. - Я думал, что после столицы мне еще не скоро что-то от Системы перепадет, а если перепадет, то разорвет по швам из-за нагрузки на сущность.

- Значит, твое положение лучше, чем мы считали, и улучшается быстрее, чем было рассчитано. - Как ни в чем ни бывало отвечает Тиа, ничем не давая заподозрить ее в намеренном сгущении красок касаемо необходимых мер лечения, тоже присаживаясь рядом. - Полагаю, титул относится не совсем к портальной ветке, ведь сотворенный тобой конструкт мало походил на путь одного шага.

Ну, кто бы сомневался, что она этот факт заметит - если даже я прекрасно понимал отличия "Врат Сопряжения" от классических портально-пространственных техник, то уж Тиа поняла и того больше, тем более что она настраивала свои ритуальные фенечки для защиты и обязана была проанализировать структуру моего детища. Потому и киваю на ее вопрос, не поднимая тему моего ускоренного выздоровления - оно потому и ускоренное, что Тиа жилы рвала, усмиряя мои самые дурацкие порывы и подбивая эльфийской агитацией всю остальную команду на поддержку в этом начинании. Также кидаю всем присутствующим рядом копию описания своего титула, для разнообразия не особо ехидного в своем описании.

Проводник (эпический): умение быстро добраться из одной точки в другую не может быть оценено дешево. Если же эти две точки разделены многими днями тяжелых переходов, ценность такого умения возрастает кратно. А уж если вы можете за пару минут обеспечить прибытие к цели путешествия хоть целой делегации, торговому каравану или марширующему пехотному корпусу, то вам можно с чистой совестью не уметь больше ничего - вас и так озолотят. Создание путевых переходов на планарной основе смертельно опасно и крайне тяжело, даже опаснее, чем пользоваться такими переходами. Но раз уж вы не просто освоили столь изощренную технику, но и смогли ее обезопасить, то заслуживаете награды. Бонус: работа с пространственными аспектами планарных техник дается легче; четкость ощущения чужих пространственных техник повышена.

Не самый сильный из имеющихся титулов, да и награда за него сравнительно скромная, особенно на фоне мифов, но ценность немалая, даже если мне больше никогда не придется повторять свой эксперимент (а мне придется, зуб даю!), останется возможность чуть эффективнее противодействовать порталистам. Да, эта ветвь классов, вроде как, считается не боевой, но при достаточно высоком уровне даже уборщик или поломойка начнут нагибать. А уж в поддержке портальщик может быть крайне неприятен, помогая, прикрывая и обеспечивая отступление остальной группе. Немало было и есть золотых да самоцветовых команд авантюристов, которые имели в составе специалиста подобного толка или того, кто может что-то в указанном спектре способностей, даже не являясь адептом пространства.

- Недурно, шо я вам скажу, недурно. - Ганс вчитывался в строчки очень внимательно, явно что-то для себя понимая, как бы не больше обладателя титула в моем лице. - У меня такой тож есть, ток там написано по-другому и сам легендарный, а вот награда похожа, но, шо тут думать, от Легенды мне как-то больше досталось. Правда, мой титул мне за другое назначили.

Если мне логика не изменяет, то за регулярное путанье дорожек сразу целой куче тварей высокого уровня и нескольким Легендам, вроде Мечтателя, в убийстве которого Ганс серьезно так поучаствовал. И, если подумать, то именно с того момента в его ощущении что-то поменялось, а трюки со сменой тропы для противника стали получаться заметно лучше. Или это у него тогда класс следопыта развился? Да и ладно, потом спрошу, при случае, сейчас слишком хочу полежать, но даже идти куда-то лень... а ведь зеленые наверняка приготовили нам пир горой.

- Ну, значит ты, Ганс у нас будешь Проводник, а Тин просто Полупроводник! - Звонким голоском со спрятанной издевательской смешинкой шутит танцовщица, косясь на меня хитрым взглядом. - У тебя классы под титул подходят, словно ключик к замочку, не тупи. Потому и вышлеп получился выше, вот.

- Выхлоп, правильно будет выхлоп, это из гномьего диалекта всеобщего пришло, а оттуда из старогномьего наречья. - Безучастно, с видом мученицы, исполняющей долг грамматической нацистки, невольно начитанной о гномах и гномьем, потому что пользовалась шагающими големами их разработки, поправляет подругу Гестия, садясь к остальной компании. - А титул Полупроводника Тин получить не мог, поскольку не является ни электромагом, ни адептом Шторма, ни даже техномантом.

- Я так и сказала. - Вот эту фразу она опять с такой уверенностью произнесла, что я снова засомневался, не послышалось ли мне ранее. - А что за титул-то?

- Что-то связанное с электрическими импульсами и способностью их гасить или перенаправлять. - Внезапно отвечает не Тиа, а Лосий, похоже, сам удивленный своей эрудицией в столь нехарактерном для него вопросе. - В семейной библиотеке было. Титул из не особо секретных, редкий в степени своей ценности, многие маги воздуха или молний его получают тем или иным способом.

- Полупроводник, надо же. - У меня нет сил даже смеяться, тем более что это еще не самая сюрреалистичная хрень, какую мне показывал Алурей. - Про изолятора даже спрашивать не буду, просто на всякий случай.

- Ага, эт точняк, без базара. - Я спрашивать не буду, но кто меня спрашивал бы, светя эрудицией. - У нас главный вертухай, чо за казематом следит, тож матом ругался, потому что его дар Всевидщей, ну, эт самое, Изолятор который, ему за, как бы, умение стены и двери делать неоткрываемыми умениями честных парней, да. Тость, изнутри ни отмычкой, ни мажеством каким послабее, ну, не открыть, короче, даже если класс есть. А в магистрате, типа того, напутали и дали ему нашивку на плащ с бело-синим узором, вместо коричнево-красной. Тип, ну, вы поняли, дали награду по вежеству магов-воздушников, а не законников-вертухаев. У тех тож, как бы, есть Изолятор, токмо для щитов мажеских сподручнее, сильнее их делает, во.

- Не сильнее, а плотнее, причем только для противодействия техникам электромантии или ударам на основе Шторма. - Поправляет мужика Тиа, смотря на него взглядом энтомолога, которому принесли новый образец. - И коллизия сходности титулов Изолятора и Изолирующего действительно имеется, порою заставляя административную машину Империи Веков скрипеть шестернями своими. Например, выдавая награды магов стихийного, не обязательно только воздушного, направления всевозможным тюремщикам или стражникам. Разумеется, только в том случае, если они пожелают сделать обретение титула публичным достоянием ради прибавки к жалованию, снижения личного налога, карьерного продвижения или просто желая известить о себе окружающих.

Машинально запоминаю очередную ремарку о местных заморочках касаемо классов да титулов, после чего следую примеру всей компании, сосредотачивая взгляд на несколько бледноватом пареньке лет семнадцати-восемнадцати на вид, сидящем чуть в стороне от нашей компании с очень виноватым и крайне потерянным видом. Если мне не изменяет память, то он был в составе припаханной к переноске тяжестей прислуги, выбранный за молодые и быстрые ноги, а также потому, что имел необычный титул Носильщик, повышающий количество носимого груза и степень аккуратности носки.

Бледность, видимо, от преимущественно ночного, благодаря начальнице, образа жизни, а также потому, что та самая начальница пару раз от него кормилась, хоть и осторожно, но откачав часть жизненных эссенций. А потерянность спровоцирована исключительно тем, что он, по какой-то причине, не ушел вместе с остальной прислугой обратно в Аренам, хотя я считал, что кровопийца вышколила своих миньонов на отличненько, как обычными методами кнута и пряника (пряником она, следуя заповедям офисного начальства Земли, тоже бьет), так и легкими и не очень внушениями, мороками и прочими воздействиями на разум.

А, нет, причина не какая-то, причина исключительно зеленая и сисястая - у одной из орчих, помогающей с погрузкой-разгрузкой на этой стороне, имелся от Гестии талант, который привязывал взгляд и мысли к ее ягодицам и половым губам, действуя по методу манка. А тут она (не)удачно наклонилась, ставя ящики с колбочками, взгляд парня мазнул по открывшемуся зрелищу да так и прикипел. А когда орчиха пошла за очередным пучком трав, он невольно пошел за ней, как на привязи, так как сопротивления у парня седьмого уровня имелось примерно нихрена. Когда в толкучке манящее седалище темно-зеленого цвета пропало, случился обрыв поводка, отчего у парня закружилась голова, так что следующие полчаса он просто сидел и ни о чем не думал.

Орчихи не рискнули отвлекать сосредоточенного на деле меня и мою "очень крутую личную ватагу", прикрыв заодно свои задницы, как не доглядевших за этими задницами, незаметно проведя жертву ягодиц, словно баранчика на убой, к той самой точке, где он сидел сейчас. Мол, он там сам очнется, после чего уйдет, а если не уйдет, то его свои заберут или начальство рявкнет, чтобы забрало. Начальство протупило, включая даже Тиа и Лосия, которые практически ничего не делали, ведь Гестия хотя бы держала под контролем Тарию, а Тария доводила до белого каления Гестию.

То есть, потеряшка никому не мешал, никого не трогал, угрозы не представлял, а потому два сосредоточенных на поисках вероятной угрозы и сокрытии от вполне конкретных угроз ясновидца высшей пробы потеряшку пропустили и не заметили. С одной стороны, мне не хочется заново строить портал, а потом опять его скрывать, даже если не учитывать что так можно и к угрозе здоровью доиграться. С другой, как-то неправильно будет оставить здесь чужого подручного. С третьей, парню, честно нанятому тварью на его работу, столь же честно (правда ему о том не сообщалось) упеленанному контролем кровососки, тут смерть не угрожала.

Ну, физическая смерть.

Надо будет не забыть выдать указание, чтобы его не превратили в овощ по аналогии с орками и гоблинами, а так пусть развлекается. Согласно вложенным комариком внушениям, он не замечает в своем задании на погрузку ничего странного, но теперь, когда странного слишком много, быстрое внушение практически упало. Долгоиграющие конструкты в его голове просто закрепляли верность к нанимательнице и открывали возможность затирать участки его памяти, заменяя их рутинными воспоминаниями.

Усыпив жертву произвола через Грезу, устало вздыхаю.

- Мы его отдадим обратно. - Следом еще раз прикидываю количество работы по еще одному разворачиванию тоннеля и уточняю. - Обязательно отдадим. Но потом.

Указание о том, что тот хуман, хоть и не в ватаге вождя, но он все равно батрак той, кто бледному вождю служит, а потому его доводить до состояния остальных зеленых самцов не нужно, я выдал лично вождю. Не из солидарности, но просто потому, что связаных с Кирсом (так звали героя рубрики "фейл недели") идиотских совпадений и так хватало. Определил его на постой, сказав, что верну его в Аренам ближайшим рейсом (не уточняя, когда тот рейс будет и степень зачистки памяти свидетеля), чуть перенастроил фильтр восприятия, чтобы его не слишком шокировало окружающее, да и пошел отдыхать.

Помнится, в этом стойбище имелись неплохие горячие источники.

Если бы я был героем аниме, то сейчас пошла бы очередная филерная арка.

Но мне тут не там, так что день отдыха и за работу.

Отдых, зеркала, отдых, алхимия, отдых, сон, зеркала, ворвавшиеся ко мне Тария с Гестией, решившие растлить бедного Костеньку, снова зеркала и потом опять сон. Ах, да, все это перемежается регулярными осмотрами и сканирующими ритуалами, потому что пусть уже нет нужды в каких-то особенных восстанавливающих процедурах, но банальное бережливое отношение к себе само по себе неплохое лекарство. Нельзя, однако, сказать, будто ничего делать не получалось из-за этой бережливости.

Упокоились, пусть на время, сокрытые четырехкратным ритуальным кругом реликвии демониста, расположившиеся в глубине купола Грез, но не у его границы, потому что границу они и повредить могли бы. Расположились в надежных хранилищах уворованные, то есть, затрофеенные артефакты, и если меч по-прежнему вызывал вопросы в планах на его использование, то с молотом была иная история. Любимая палка Ыгры сейчас готовилась принять на себя новую обмотку для рукояти - изначально необычная ткань, несущая в себе часть магии опытного ткача, в смысле ремесленника, обладающего классом, а не того, другого, сейчас настаивалась в смеси нескольких зелий. Все составы, после смешивания начали бурлить и кипеть, пусть температура этих жидкостей продолжала оставаться сильно ниже нуля. Эссенции стабильности, непроницаемости, неповредимости и еще множества иных разновидностей, выжатые из реагентов, пропитанных Хладом, смогут обезопасить руки того, кто держит этот чертов Дробитель. Ну, точнее той, кто его держит, больше сию дубину никто и не поднимет.

Размышления о снятии привязки и перенастройки этой привязки на Ыгру остаются размышлениями, хотя некоторые планы уже есть, как не быть. Только вот, используя за основу кражу тени, слишком легко похерить артефакт, а если искажать или даже ломать отражение Дробителя, перенастраивая его на иную владелицу, то похерить можно мозги Ыгры. Их у нее и так не слишком много, зачем дальше издеваться-то?

Лежали в небольшом ритуальном круге созданные после балагана имени Вечной Библиотеки кусочки зеркала, храня в себе много важной и сверхсекретной информации, дожидаясь моего выздоровления. Совсем скоро я начну работать и по этому направлению, но сначала мне понадобится полная боеспособность. Точно так же ждали своего часа и эксперименты с Кольцом - в их случае, я не собирался ждать до упора, просто сначала хотел закончить с зеркальным куполом, растратив имеющийся запас расходников, которые так старательно тащил из Аренама.

Вечерами, когда применять умения уже становилось либо опасно, либо адски скучно, собирали консилиум по прокачке Призванных Героев. Нет, что именно прокачивать я и сам примерно знал, хотя совета иногда и спрашивал, а вот интервалы между вкладыванием очков и баллов, как и способы отследить последствие таких вкладываний, регулярно становились темой номер один для вечерней беседы. Ганс и Тария в это время либо дремали, либо тихонько играли в карты, стараясь пережульничать друг друга, либо, разнообразия ради, делали вид, что слушают, изредка выдавая какую-то мысль на тему, совсем изредка еще и действительно умную. А ведь так оно и у большинства других хайлевелов - долго получаешь свои характеристики и свободные очки умений, а потом мееееедленно и неспееееешно их вкладываешь, стараясь усвоить потенциал максимально полно и не покалечить себя в процессе.

История с неучтенным пассажиром закончилась довольно быстро, но не так, как я изначально планировал. Собственно, когда я давал приказ Гртлашре о том, чтобы из этого шпака не сделали нового орка, одновременно разместив его где-то там, чтобы глаза не мозолил, я имел в виду несколько не то. То есть, присмотреть, накормить-напоить, быть может, пристроить к нему какую-то зелень, чтобы не стер себе ладони (и не только ладони) в кровь. На деле его реально взяли в оборот, не сделав при этом мясного голема, но не более того.

К тому моменту, когда я про потеряшку вспомнил, того уже окрутили настолько плотно, что одних закладок и триггеров в мозгах имелось почти четверть сотни, а сам он поменял десяток хозяек и забыл свое настоящее имя (новые имена ему тоже меняли регулярно и приличных, или хотя бы не слишком унизительных, среди них не попадалось). Посмотрев внимательным взглядом на вновь сорванную с очередной игрушки вождя, я только головой покачал, принявшись чинить крышу потеряшке, прокачавшемуся за пару суток до десятого уровня, едва не заполучив при этом знаки вопроса в Статус (было в племени несколько дамочек, которые могли сексом животворящим не только сами качаться, но и других развивать, но с последствиями и слабо-слабо), а также обрел редкий класс Дамского Угодника и плеяду специфических навыков, для самого прокачанного из которых нужно работать языком и это, подскажу вам, не оратор.

Ну, зато потренировался создавать да заново рассеивать и маскировать теневую дверь, выдав на прощание пинка спящему (ходить это ему не мешало) Кирсу, у которого о прошедших неделях останутся только очень смутные воспоминания, большая часть которых покажутся влажным сном, новые уровни, класс и навыки, а также приклеенная к спине записка с просьбой не терять больше своих людей. А, еще очень жесткий фетиш на все зеленое, но эту хрень я постарался купировать - без прихорашивания от Гестии среди орчих очень редко попадаются симпатичные, да и то преимущественно среди полукровок.

Кстати, о Гестии.

Она снова нагнала туману, тестируя свои возросшие возможности, понемногу прокачивая и без того прокачанных зеленокожих, то усиливая отдельный талант или навык, то формируя второй, желательно синергичный с первым. При этом, как и раньше, основное усилие туманная красавица концентрировала на попытках сохранить как можно больше мозгов в черепушках искажаемых туманом, а также на максимальной их контролируемости, отчего и страдала сила даров. Я же от себя добавлял закрепление воздействия через грезу - рыться в разумах и снах искаженных орчих и гоблинш было не особо приятно, но сравнивать эту рутину с пребыванием в компании подозрительно скромно себя ведущей одержимой (даже любовниц себе пока еще не заводила, хотя парочке поездила по мозгам) все равно бессмысленно. Там совсем другой уровень "не особой приятности".

Собственно, если бы не моя помощь Гестии по ее направлению, то я бы еще долго отыгрывал Джона Сноу, который ничего не знает. Как-то слово за слово, да и попросил Гестию посмотреть, не протек ли чердак у лучших ее творений, пока она не присутствовала - косяки в работе, чрезмерная даже на фоне измененных похотливость, лень и почти полное забрасывание своих обязанностей в угоду потрахушкам, перебрасывание этих обязанностей на ближнюю свиту или вообще, на первую попавшуюся недоброволицу, что за ней повторяли и ее сподвижницы. Нет, такая практика у зеленокожих всегда была, но одно дело избавиться от надоедливой и тяжелой работы за чей-то счет, а совсем другое избавляться от работы вождя, фактически определяющей статус оного вождя.

Распределение охотничьих бригад, награждение и наказание, суд и решение конфликтов - если этим не заниматься, то ты уже и не вождь, а просто очень сильный бугай, которому не прикажешь, который делает, что хочет и всегда имеет долю добычи, но при этом все племя пойдет за вождем, не за бугаем-элитой. Гртлашра просто наслаждалась статусом, с каждым днем все меньше заботясь о том, чтобы его поддерживать, лишь окорачивая тех, кто бросает ей вызов. Но без ее контроля группы охотниц не могли определиться с разделом звериных троп, продовольственные запасы каждый считал нужным делить по-своему, конфликты решались как-то никак, ибо каждая сторона шла к отдельной дамочке из авторитетных, раз уж вождь в очередной раз веселиться изволит, а если ее потревожить, то еще и тебя приложит своим даром.

Проблема даже не в том, что она забросила свои обязанности, это еще можно было пережить выбором новой вождя, а в том, что она не давала толком работать остальным, считая попытки создать параллельную структуру власти вызовом своему авторитету (правильно, в общем-то, считала). По итогу племя функционировало на редких талантливых кадрах, что брали на себя заботы и которых становилось меньше по разным причинам, чаще всего потому, что им надоедало, а также на имеющихся после зачистки огромных территорий охотничьих угодьях и запасах.

Да, племя спокойно существовало и могло продолжать развиваться, только куда медленнее, чем хотелось бы и чем могли бы, используя свои дары, мои зелья и обработанную эссенциализмом экипировку. Угрозы голода не было, не говоря уж о полном вымирании, но все равно чувствовалось провисание во множестве направлений. Короче, градостроительная стратегия - это точно не мое, как посмотрел, так сразу и понял. А потому нужно было либо починить Гртлашру, вернув старую ее версию, хитрую, изворотливую и готовую "во имя бледного вождя и туманной девки" пахать сутками с перерывом на доминацию над конкурентками, либо подобрать более подходящую кандидатку.

Вот с такой проблемой я обратился к Гестии, на что она совершенно спокойно приняла вводную, проверила все-все, а после сказала, что деструктивного и деградирующего влияния со стороны Тумана Порока не фиксирует. Тогда я перестал мельком просматривать образы прошлого и настоящего племени Зеленых Сисек, напрягшись уже всерьез, пыря третьим глазом в тайны этого мадридского двора.

И захохотал.

Нет, сначала я охерел.

А потом уже хохотал.

Ошибки и косяки стремительно сдающей позиции умняшки-няшки Гртлашры были не вредным эффектом искажения, не ее собственной ленью пополам с самодовольством и даже не вражеской атакой соседнего племени. Это была внутренняя интрига, почти что заговор, причем находящийся пусть не в финальной стадии, но уже несколько перешагнув середину. И я бы мог этот заговор заметить, если бы присмотрелся с нужного угла с минимумом внимательности! Но я, зная дары вождя и остальных зеленых девушек, просто не мог предположить, что найдется среди ее конкуренток и недоброжелательниц кто-то, имеющий хоть какие-то шансы на успех - слишком ультимативный дар достался Гртлашре, против которого, как я думал, нет приема, будто он не дар, а лом.

Урок мне будет, серьезный урок: никогда не сметь недооценивать врага и его хитрость, смекалку, изворотливость и умение импровизировать. Ядро заговорщиц имело в распоряжении некоторые довольно интересные абилки, но они, что по отдельности, что вместе, в подметки не годились дару вождя, которая вождем стала во многом за счет этого дара. Но заговорщицы не сдались, найдя способы использовать свои способности творчески, с нуля и практически не имея какой-либо информации освоили методику противодействия видящим (к коим стоящая во главе племени орчиха вполне могла относиться), создали рабочий план и, несмотря на провалы по отдельным моментам, начали его воплощать в жизнь, стадия за стадией, цель за целью, имея все шансы на сокрушительный успех.

Да мне хотелось всех чертей Пекла поминать (но я не поминал, они тут и услышать могут, мало ли), когда я понял, что хитрые бестии самим себе стирали память, оставляя только внушения и закладки от своих же способностей, которые заставляли их действовать вообще не понимая, что они вред приносят - сама тактика не так уж и вычурна, но от практически не имевших ранее подобного опыта заговорщиц такого не ждешь. Прекогнитивная природа дара Гртлашры могла многое, предсказывать угрозу тоже, даже если источник угрозы не понимает, что он источник, но не настолько эфемерную, заходящую издалека и не являющуюся прямой угрозой. Что вреда в том, что любимая и уважаемая вождь чуть расслабится? Немного позабавится с ее побежденными игрушками? Если вымоченные в особом зелье обвязки будут особенно приятны на ощупь, если в горячую воду истока внутри скалы добавить особую расслабляющую смесь? Или, скажем, коль от подобранных к свежеизжаренному мясу трав и кореньев немного вырастет грудь, объем бедер и чуть пухлее станут губы, то это же просто сытная пища, а от нее, бывает, толстеют, нужно только чаще разминать тело, правда же?

Мятежная группировка медленно, неуклонно и неторопливо превращала своего вождя в посмешище, причем при активном участии самой начальницы, которая едва ли не помогала им в столь нелегком деле! И это они еще сравнительно мягко обходились с ней, потому что закономерно опасались действовать резко, а ведь у них хватало и других интриг, вроде ныне беременной главы малой ватаги, которая больше всего мешала мятежницам и третировала их группировку. Сначала немного решила расслабиться в компании покорных самцов, потом еще и еще, а потом уже пузо растет, сама из вольера с мужиками не вылезаешь, топор и латы неясно куда делись, а говорить предложениями объемом больше двух слов как-то не выходит. Еще у них неплохо получалось сетью намеков и мелких манипуляций стравить отдельных орчих друг с другом или внушить ложную уверенность, чтобы они бросили вызов сдающей позиции, но все еще непобедимой Гртлашре.

Нет, я всерьез и не на шутку восхитился - имея самый минимум средств на фоне тех, кого они назначили себе в противники, пользуясь лишь сравнительной анонимностью существования их группировки и полной анонимностью целей сей группировки, дамочки выжимали из имеющегося ресурса двести пятнадцать процентов возможностей. Они мне нешуточно напомнили меня самого и мою компанию (главное вслух не ляпнуть), пусть ситуация совсем иная - мы ведь тоже боремся против всего мира, имея кроху (если сравнивать с миром) сил и уже не такую абсолютную, как хотелось бы, анонимность.

Я бы даже умилился, честное слово.

Если бы мое сравнение не сравнивало нашу героическую команду с шайкой мстительных и похотливых искаженных Туманом... гоблинш!

Если в цивилизованном обществе вслух произнести словосочетание "заговор гоблинов", то реакция воспоследует примерно такая же, как и на ремарку про честных адвокатов. Хотя нет, заговор гоблинов еще смешнее, еще нелепее, будто мокрое пламя или жаренный снег - у этих монстров хватает своеобразных достоинств, несколько компенсирующих недостатки, но мозги к ним не относятся ни в какой мере. Гоблины не создают хитрых планов, да и просто не доживают, в большинстве своем, до тех уровней, на которых эти планы можно придумать. Нет знаний, нет опыта, что приходит с возрастом, а не только Системного, нет силы, что даст возможность пережить нехватку знаний. Гоблины живучи, словно тараканы, хитрые и подлые, инстинктивно выбирающие примерно правильные решения, но создать рабочий заговор они даже в мечтах не могут, просто нет в головах их таких мыслей, чтобы начать мечтать.

Но, очевидно, воздействия тумана и смены расы с монстра на искаженного хватило... нет, нет, нет! Не так! Смена расы, быть может, сыграла значимую роль, но куда опаснее оказалось наличие даров, весьма сильных и опасных даров, которые кое-как уравняли гоблинш и орчих, пусть даже в специфической плоскости. А имея силу, которой они быстро наловчились пользоваться, в ход пошло то, что дает гоблинам выживать без наличия подобных даров - хитрость, изворотливость, подлость и неплохие способности к импровизации. В сочетании с подросшим интеллектом искаженных, а также необходимостью встраиваться в новый социум, который даровал им невероятные возможности, получилась смесь достаточно гремучая, чтобы более прямолинейные и банально не ждущие от этих мелких недорослей серьезной подлянки орчихи, или, как их зовут гоблинши, урши, оказались в весьма забавной ситуации.

При этом сами гоблинши, особенно их предводительница, искренне считали, что выполняют мою волю, потому что племенем должен править лучший, а ужони-то мне покажут, что они реально лучшие, они, а не тупые орчихи-урши, которым место либо в загоне, либо вместо стула для гоблинской попки, либо на коленях у ног тех же гоблинш. Пожалуй, конечная стадия их замысла все-таки чрезмерна, ведь ею назначено полное окорнеплодывание, оживотнивание или одубинивание (это их собственные термины, замечу) каждой орчихи и установка диктатуры гоблинш, тогда как бывшим хозяйкам останется роль лишь чуть выше, чем у самцов, то есть выполнять тяжелую физически работу, недоступную для новых хозяек в виду анатомических причин, и участие в военных походах. Да, конечная цель явный перебор, чрезмерное растрачивание ресурсов, которое я не одобрю, а также просто не нравится мне лично, как неплохо общающемуся с той же Гртлашрой, Мтран и другими зелеными красотками, с какими мне довелось покувыркаться. Гоблинши, хоть и фигуристые бывают, но не всегда в моем вкусе, так что с ними я в постели оказывался заметно реже, за что заговорщицы отдельно сильно терпеть не могут своих начальниц.

А вот остальные их планы, как и большая часть промежуточных итогов меня не то чтобы устраивают, но я не нахожу причины им мешать. Большую часть административки так или иначе скинули на плечи самых мелких - гоблинш. До прихода Тумана им доставалась только черная работа, неблагодарная и быстро сводящая в могилу, после тоже, но уже с некоторой заботой о здоровье - и само здоровье подросло вместо со статами, и мне удалось объяснить варварам значение термина "трудовая этика", хотя они явно поняли ее в плане "как правильно использовать раба, чтобы он протянул подольше, а выгоды принес побольше"... очень, кстати, похоже на современный рынок труда на Земле.

Если мятежная фракция сумеет перетянуть власть на себя и не станет жестить с уничтожением разума и личности у ста процентов орчих племени Зеленых Сисек, то я просто поздравлю их с успехом, а потом буду отдавать приказы уже новому лидеру. Благо, после искажения срок жизни гоблинш заметно вырос и к двадцати они не умрут от старости. Вот, кстати, еще одна причина того, почему я их в постель практически не тащу - ощущаю себя педобиром, а у меня с педобирами с первых дней пребывания на Алурее какие-то терки возникают. Умом и ясновидением понимаю, что вот эта дамочка чуть выше моего пояса с сиськами непристойно большого, особенно на ее миниатюрном стане, размера - взрослая и биологически, и личностно, и вообще.

А в голове картинка-образ мистера Харви в обнимку с Роскомнадзор-тян.

Куда уж тут о высоком думать?

Приколом о заговоре гоблинов поделился с остальной командой, заодно успокоив встревожившуюся Гестию, которой не понравилась вероятность обнаружения незадокументированного и неизвестного ей, как владелице таланта, свойства Тумана Порока. Так или иначе, улыбнулись все, даже Тиа, которая оценила иронию ситуации. Не отсвечивающая и почти не попадающаяся на глаза Дарящая, всерьез занявшаяся финальным этапом врастания в новое тело и маскировки сонма, сначала улыбнулась, этак покровительственно в адрес тех гоблинш, потом задумалась, потом снова задумалась и ушла в свою комнату-пещеру в крайней степени задумчивости. Мне показалось, будто ее ментальный образ выражал тщательно скрываемую смесь эмоций в шаблоне "как же не догадалась раньше, это очевидно", но думать над смыслами этого видения я не решился.

Главу гоблинского заговора, хитрую, подленькую и фанатично желающую угодить мне Нгару я вежливо посетил во сне, во сне же посетовав на то, что она решила безнадежно испортить моих орчих из-за ее личной к ним неприязни. Удачно сыграв на мировоззрении гоблинши, добился полного раскаяния и обещания никогда больше и все такое, хотя мыслями она в тот миг орчих-урш кляла еще сильнее, ведь это из-за них, из-за их ценности для Бледного Вождя бедная Нгара попала в такое неловкое положение. Пришлось успокаивать и прямым текстом утверждать, что не стану помогать ни одной из сторон войны невидимого фронта. А когда я попробовал вскользь подвести ее к мысли о том, что эти самовлюбленные урши никогда не признают главенство гоблинш, если только гоблинши не станут теневой властью за троном, позволив орчихам наивно считать себя главными, пока они лижут щели своим миниатюрным хозяйкам... на меня смотрели так, словно она математик до глубины души, а я ей доказал на пальцах гипотезу Ходжа и сразу за ней теорему Янга-Миллса.

Не решившись прерывать великие мысли и фантазии будущей великой правительницы (процентов восемьдесят на ее успех я бы поставил), в которых трясущая громадной грудью и с трудом связывающая два слова Гртлашра требовательным приказом сообщает, что сейчас она станет лизать жалкую гоблишу и пусть та знает свое место, после чего начинает, собственно, работать языком по всему телу абсолютно покорной гоблинши, то и дело давая новые и новые приказы настоящего вождя и неоспоримого лидера... короче дальше я ее сны не досматривал.

Вот так, спустя примерно месяц от переезда большая часть рутины была закончена, а большая часть предельно тяжелой работы с зеркалами и прокачка алхимии, за которым будет следовать использование самых ценных реагентов, требовали полного выздоровления. Чтобы не сойти с ума от безделья, или, как высказалась Тиа, чтобы от этого безделья не начать искать себе дело где-нибудь еще, было принято волевое решение работать с Перстнем и повторным развращением.

Идея очевидна - пора использовать этот артефакт чуть активнее, чем раньше, а в качестве целей прекрасно подойдут зеленокожие воительницы подчиненного племени. В планах даже была проверка (с кучей предосторожностей, список которых совместно написали Тиа и Дарящая) того, как на особу с заранее промытыми на верность мозгами повлияет третья фаза развращения. По идее, если подчиненную и вернет в состояние "до окольцевания", она ведь уже тогда была подчинена, пусть даже Грезой, Туманом или чем-то еще. Но это как-то слишком простым решением кажется, чтобы не ждать подвоха - пока что Кольцо прямых, не указанных в описании подвохов не демонстрировало, но ожидать стоит и не такого. Очень уж в характере всего этого мира будет такая хитрая подлянка, ну, или это я после знакомства с Пеклом и общения с Дарящей подлянки ожидаю.

Как бы оно ни было, но проверять придется со всеми предосторожностями, какие только можно придумать, включая готовность мгновенно испарить и уничтожить троекратно усиленную кольцом женщину. Потому что я не хочу проверять, насколько мощна моя защита разума и воли, особенно если не ясен предел того, насколько сильно на обычного человека повлияют внушенные развращением перверсии. Дарящую, напомню, нельзя считать за норму, у нее слишком особые отношения с такими материями.

Дарящая же предложила на удивление здравую мысль, отчего пришлось в(не) очередной раз проверить себя и всю команду на хитрое воздействие с ее стороны. Она, как специалист по созданию культов, предложила найти такую цель, которая добровольно согласится на применение кольца и которая останется верной даже без подчинения и любой промывки мозгов. Не просто сферическое в вакууме "останется верной", но и не решит пересмотреть свои взгляды после обретения дарованной силы, которая, в теории, может помочь ей подчинить своего благодетеля и разом избавиться от моральных и физических долгов.

Задача, конечно, не рядовая, но с доступом к ясновидению и возможности просеивать многие километры пространства через зеркала, выполнимая даже без лишних затруднений. Главное, предварительно оценить степень влияния перверсий, проверить, не поедет ли от них крыша и все такое. Да, я знаю, что я уже об этом говорил, но повторюсь еще раз - та же Тария сто раз уже намекала и прямо просила усилить "ее девочек", а мне проще проверить эффекты на ком-то, чем на уже ставшей мне другом девушке.

Эксперимент номер раз.

В качестве добровольца выбрана одна из орчих племени, обладающая откровенно слабыми дарами и оттого быстро скатившаяся на дно социальной лестницы. В прошлом Гарша была одной из двоих в племени женщин, которые имели собственную малую ватагу, командовала группой в шестнадцать зеленых рыл и боялись ее даже мужики. Воительница, высокорослая и сильная даже для орка, заточенная в ближний бой реактивная громила, способная один на один разделать здоровенного Порченного Варга, таскающая железные латы примитивной ковки (фактически просто налепленные на выделанную ткань и привязанные к основе одежды пластины) будто они пушинка - в прошлом элита, сейчас ей не позавидуешь, да и не завидует никто.

Из даров ей достался сразу великий мастер в навыке минета, аналог очищающего приема Ыгры, только посильнее, благодаря чему ни грязь, ни пот, ни вонь на ее теле и одежде не держится, а также, после возвращения Гестии на стойбище, возможность передавать часть своего или забирать часть чужого возбуждения тому, кто смотрит ей в глаза. На фоне той же Сплетницы Тгудран, с которой даже Гртлашра ведет себя сравнительно вежливо (хотя обезопасила себя от ее воздействия кучей закладок в самом начале восхождения на трон вождя), просто небо и земля. Я напомню, что именно Гарша стала первой жертвой воплощающихся в сознании и памяти жертвы сплетен Тгудран - пока мужики не превратились в овощи окончательно, она была самой покорной женой того орка, к какому ее привязала сплетня. Хитрый трюк, пусть и не без своих подводных камней, вроде необходимости дать сплетне настояться, чтобы ее услышало и восприняло побольше народу. Отразить атаку тоже можно, но у чистой воительницы без сколь-либо значимых шаманских талантов поддержки шансов не имелось.

После избавления от самцов ей мозги вернули, так как племени нужны были сильные и не выгоревшие мозгами бойцы, а Гарша была хороша, тут спорить никто не решался. Но вне боя или охоты опытная, смертельно опасная орчиха становилась игрушкой быстрее, чем успевала подумать о сопротивлении. Так что когда я чутка почистил разум временно считающей себя спермосвинкой (у меня от фантазий орчих на тему унижения друг друга в целях доминации уже болит лицо от прорастающей на нем фейс-пальмы) женщине, которая в очередной раз успела неплохо покушать белковой пищи в мужских бараках, радостно при этом хрюкая, предложив ей возможность обрести силу и способность отомстить обидчицам, она ни про какой риск головой двинуться и слушать не желала. Очень ей не понравилось хрюкать - там отдельная история, связанная с тем, что ее первой добычей был очень матерый секач, добыв которого она посрамила парочку своих нынешних подружек, чья добыча тогда была намного скромнее и которые не постеснялись ей эту историю припомнить.

В общем, приказывать не пришлось, она была готова на что угодно, лишь бы в этом рискованном эксперименте поучаствовать.

Почему таком рискованном? Так я не только кольцо применить собирался, но еще и пробовал через зеркало прозреть грядущее за счет недавно полученных перков и сделать так, чтобы дар выпал посильнее. Я бы посчитал это читерством, но, по словам эльфийских экспертов, хрономантию и(ли) ясновидение часто использовали в связке с некоторыми артефактами-дарителями. Не всегда срабатывало, а даже если и срабатывало, то не все артефакты имели саму разветвленность вероятностей - если конкретный эффект зависит не от элемента случайности, но от того, на ком применяют дарение, то такие трюки бесполезны. Кольцо, вроде бы, подстраивается под жертву, но исключить случайный элемент тоже нельзя, так что придется рисковать здоровьем на все готовой Гарши. Есть, знаете ли, разница, получит Тария при повторном развращении аналог своих сисек, синергичный и дополняющий предыдущий дар, или набор мелких модификаций, практически бесполезных на высоких уровнях, вроде того, что уже сейчас есть у подопытной орчихи.

- Готова, Вождь. - Она хочет казаться полностью готовой и собранной, но на деле только что не прыгает от радости пополам со злобным предвкушением. - Готова.

Рядом стоят Тария в качестве зрителя, Тиа в качестве зрящей, Дарящая в качестве эксперта (пригрозила страшным, если ей не дадут посмотреть на эффект подчинения, пусть и на ком-то еще, в очередной раз заставив даже не думать рядом с извергом о наличии в перечне эффектов кольца похвалы), Гестия в качестве Туманной Девки. Целый научный консилиум для оценки последствий применения проно-колечка на той, кого уже обработала одна из предыдущих жертв того самого колечка.

Концептуально.

С этой мыслью я поднял перст, активируя сначала просто подчинение, а следом тратя один из долго, два месяца, если точнее, восстанавливаемых зарядов повторного развращения, заставляя так и не упавшую амазонку зеленую вытянуться стрункой и задрожать каждой мышцей от накатившего наслаждения, что переписывает разум заново. Конечно, для чистоты эксперимента лучше бы подошла, простите за каламбур, чистая от любых эффектов человеческая женщина, но тут уже я не пожелал торопить события. Эти человеческие женщины, как и любые другие жертвы Перстня, имеют нехорошую тенденцию задерживаться в нашей компании, а у меня и так уже перекос в женскую половину состава. Пусть будет та, кто и без того уже от меня никуда не денется в ближайшее время.

Итак.

Попытка повлиять на силу дарованного эффекта - очень частичный успех. В том смысле, что я четко осознал возможность такого читерского метода, но провернуть его не сумел и едва ли смогу таким способом, каким попробовал сейчас. Из подходящих методов, способных реально обмануть мифичеcкое кольцо и дать несколько вариантов даров на выбор, у меня только Слом, а его я использовать смогу и рискну только в полной силе и даже тогда подумаю дважды, пусть и в не боевой обстановке придется таким риском заниматься.

В остальном - чистый успех, что для меня, что для Гарши, которую я тут же укрыл кражей тени, защищая и ее, и ту же Тарию, которая могла бы поддаться на новый трюк мускулистой (примерно сравнимой с Ыгрой, только ростом поменьше - потому, быть может, я ее и выбрал для эксперимента) подчиненной. Что характерно, подчинение ее задело в рамках уже имеющейся промывки мозгов, зацементировав отношение к Бледному Вождю и еще сильнее привязывая ее лично ко мне, не стирая верность к Гестии, но теперь Туманной Девке она подчиняется только потому, что Гестия подчиняется мне.

Первое применение кольца подняло на тридцать пунктов уже раскрытый и неплохо прокачанный навык занятия любовью, без одного пункта доведя его до легенды, а также дав дарованный талант о семи делениях. Мускулистая власть позволяла влиять на разум, внушая покорность и послушность, а также отдавать приказы, которые очень сложно не выполнить, особенно в столь покорном состоянии. Но только тем, чей показатель силы и внешние атрибуты физической мощи слабее, чем у Гарши. Мне, пусть я и тот еще дрыщ на фоне этой машины (кстати, хоть Гестия и поправила ей внешность, но кольцо еще немного смягчило черты, сделав неестественно и нелюдски красивую орчиху и вовсе желанной да прекрасной), этот талант не опасен за счет моих показателей силы - эффект идет минимальный и я бы его не заметил, если бы не стал искать намеренно, у Ыгры залипательное тело и то сильнее, кажется, став давить сильнее с ростом уровней. А вот обидчице Гарши, которая силу прокачивала основным статом, будет не так уж и легко, особенно если здоровенная дылда прижмет жертву к громадным сиськам, нависнет над ней, а то и вовсе приподнимет на руках.

Но.

Ыгру жертве экспериментов лучше обходить стороной - эффект таланта имеет и обратную сторону, заставляя инстинктивно желать подчиниться тем, чей показатель силы и ее физические проявления в виде мускул выше, чем у владелицы таланта. И если я, опять-таки, постоянно в маскировке, как и вся наша компания, могущая превзойти орчиху в этой характеристике за счет высоких уровней и кучи титулов, то Ыгра не скрывается. Думаю, рядом с огрой орчиха мгновенно станет кроткой и шелковой, так что у зеленой дуры будет личная игрушка... если она отвлечется от вновь загипнотизировавших ее веселым танцем гоблинш, что заставили Ыгру считать себя постоянно оргазмирующим каменным столбом, вокруг которого гоблинши и водили хоровод.

Второе применение кольца дало два дара. Один сильный, на уровне концентратора подчинения Тарии, с тем же количеством делений в девять штук. Истощение подчинителя частично являлось аналогом титула Ыгры, позволяя постепенно сбрасывать наваждения, внушения, закладки и триггеры, но это больше побочный эффект. Основа дара в том, что он формирует своеобразную связь между подчинившим Гаршу индивидом и самой жертвой. И с каждым успешным подчинением эффект все усиливается, пока госпожа и рабыня не поменяются местами. При этом истощенная подчинительница, особенно на последних стадиях, физически не может даже предположить, что на нее воздействует вот эта вот послушная рабыня. А рабыне достаточно предположить, что "госпожа хочет отлизать мне, а потом вон тем моим подружкам", чтобы эта идея проросла в голове госпожи, а потом ту нельзя было переубедить, будто это не она сама так придумала, чему у госпожи найдется тысяча рациональных, с ее точки зрения, причин.

Вторым и последним талантом, что даровало кольцо со второго применения, оказалось притяжение соблазнителей о шести делениях, вызывая кажущееся очень естественным желание подчинить и поиметь вот эту самую орчиху у тех, кто имеет нужный класс, таланты или навыки. А даже если не имеет, то хотя бы подпоить завалявшимся любовным зельем, сонным порошком или даже просто алкоголем и трахнуть полубессознательное тело. Первым делом я сбряцал примитивный амулет на основе контрактной Тени, искалеченной до полной безвредности Созиданием, а также эффекта кражи. Судя по добровольно и по первому требованию скинутому описанию, этот талант можно выключать, но это удержание его неактивным требует концентрации, а не наоборот, а сама Гарша пока не освоилась с подарком, так что пусть тренируется позже.

- Я не подведу, Вождь! Я им всем! Ползать заставлю! Покажу им свинку! - Выслушивать очередные благодарности, перемежаемые с мечтами о мести и фантазиями на тему физического, морального и расового превосходства, желания нет, потому что я слежу за самым главным, за эффектом перверсии.

Судя по всему, она еще сама не осознала, что именно в ней изменилось, а вот пользующийся карманным зеркальцем я уже успел понять. Что же, как минимум она будет так или иначе посещать свой свинарник, который барак с безмозглыми мужиками. Ее фетиш-перверсия весьма привязан к наличию мужских половых органов, а у меня мало времени, чтобы еще и на новую подчиненную тратить. Хотя, попробовать, конечно, можно будет - в отличие от Ыгры, она хоть и та еще груда мышц и сисек, но хотя бы чуть умнее.

Ее единственная, хотя неясно является ли это константой или число может меняться, перверсия проста, хоть и с выдумкой - навязчивое желание заставить мужчину кончить без использования трех основных отверстий. Руками, ногами, между грудей, между бедер или ягодиц, просто водить членом по лицу или телу, да хоть волосами - заставить покрыть себя семенем, не использовав для этого упомянутые три отверстия. Интересно, как она планирует себе объяснить новую страсть, воспримет ее своей или посчитает чьей-то шуткой - она же явно не планировала возвращаться в бараки, стремясь поскорее расправиться с конкурентками-обидчицами и вернуть себе статус навсегда, а не только в бою.

Кстати, применять истощение она не намерена, так как превосходит всех своих соперниц силой и потому на них сработает новая власть. Увы, уже когда мы распрощались, а сама воительница пошла прямо на невольно теряющую любую уверенность подружку, которая, будучи ловкачкой со вторичной заточкой характеристик на восприятие, уже ощущала давление власти, отчего дрожали коленки и пересыхало горло, я вспомнил одну важную деталь, о которой честно забыл.

- Привет, Орбла. - Громадная орчиха властно прижимает к себе более хрупкую товарку под заинтересованными взглядами немногочисленной публики, у которых сейчас и здесь нету дел. - Теперь ты моя. Что-то говорить?

В ответ Орбла только едва слышно пропищала, причем на куда более правильном всеобщем, почти кончая в тот миг, когда поддетая под ее ягодицы сильная рука приподнимает ловкачку-пластунку "на ручки":

- Б-будешь моей свинкой? - И тут же расслабилась, когда громада нависающей над ней Гарши расслабила руки, давая пластунке стать на землю, невольно делая пару шагов назад и падая на четыре конечности.

- Хрю? - С некоторым удивлением, возбуждением и радостной обидой "спрашивает" Гарша.

- Что спермосвинка говорит? - Обретая уверенность в своих силах и сбрасывая остатки враз пропавшей и больше не поддерживаемой власти на лице Орблы расцветает очень неприятная ухмылка. - Что она говорит?

- Хрюююююю!!! - Полный счастья визг перерывает даже хохот свидетелей и самой ловкачки, использовавшей один из своих триггеров, прекрасно работающий в сочетании с талантом к внушению определенных "животных" шаблонов.

Жаль, что Орбла выбрала для своей жертвы в шаблон именно дикую свинью, а не котенка какой-то хищной кошки, потому что мяукающая Гарша выглядела бы даже более сюрреалистично. А еще мне чуточку стыдно за то, что я только вернул своей подчиненной ясность мысли, а не убрал все закладки. Нет, она, конечно, очень спешила пойти рассчитаться, особенно после того, как я дал ей понять, что буду занят и не могу ни разложить ее на своем ложе, ни даже перегнуть прямо тут. Только дослушала мои указания по поводу блокирующего эффект притяжения и была такова. Не то чтобы она отказалась побыть в моей компании хоть немного, но я сам дал ей понять, что разговор окончен, вынудив разочарованно перейти к пункту номер два в списке заветных желаний. При этом я был так сосредоточен на изучении результатов эксперимента, что просто забыл даже подумать о триггерах.

Нехорошо получилось, да.

В качестве извинения быстренько наложил внушение-запрет, не дающий даже подумать о том, что у нее в Статусе висит талант истощения, пусть будет сюрприз любительнице свинок и прочей животной темы. Окажу, так сказать, протекцию своей прямой подчиненной, пусть и в малости, а спустя пару недель она уже сама разберется с новыми рабынями.

- Мда... - Прокомментировала ситуацию, которую прекрасно получилось разглядеть в наведенное на Гаршу зеркало, Тария. - Не знаю, сочувствую я ей или завидую? Как тебе такое, Тиалрианрелия?

- Я бы выбрала кошку или лисицу. - Ответила вопрошаемая, заставив меня уронить зеркало, успев подхватить его у самой земли. - В сочетании с внешностью подопытной получился бы очень забавный контраст.

По-моему, шокировало даже катающуюся сыром в масле Дарящую (в таких-то условиях ей словно на курорте или на работе, отчего она с новым интересом взглянула на Гестию), которая, хоть и замотана в маскировку, но я-то без труда уловил намеренно открытые мне лихорадочные образы, сосредоточенные на цели "как убедить всех вокруг, что это не моих рук дело, потому что это действительно не я".

- Ты меня, чо, подколола? - До Тарии дошло не сразу, хотя я самодовольство Тиа, у которой откровенный шок танцовщицы вызывал легкую внутреннюю улыбку, мол, я тоже могу пошутить, разглядел только через ясновидение.

- Да. - И почти без паузы. - Неплохо получилось, верно? Все мы становимся жертвами ожиданий и контрастов, если правильно обрисовать их узор и привнести диссонанс точно в нужный момент, не так ли?

Теперь понеслись дальше, сегодня еще много задач запланировано.

Главное не засмеяться.

Главное не засмеяться - у нее Валериум.

Нельзя смеяться - у нее подушка, что куда страшнее!

Я, конечно же, засмеялся.

Подушка, конечно же, лопнула.

Продолжили разбор собранных образов и предположений по нивелированию перверсии Гарши мы уже в другой комнате, где перья не летали. А я все никак не мог понять, откуда эта странная ненависть к подушкам и почему, если я приколюсь над кем-то, меня ими бьют. И, куда важнее, почему меня бьют даже тогда, когда подкалывал жертву совсем не я?!!

Справедливости нет.

Оглавление

Пролог

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Статус: Ыгра, Гестия

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Интерлюдия первая: "Причина всего"

Интерлюдия вторая: "Следи за спиной"

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Статус: Константин Юрьевич

Глава тринадцатая

Глава четырнадцатая

Глава пятнадцатая

Глава шестнадцатая

Глава семнадцатая

Глава восемнадцатая

Глава девятнадцатая

Глава двадцатая

Интерлюдия третья: "Прощение"

Интерлюдия четвертая: "Прощание"

Глава двадцать первая

Глава двадцать вторая

Глава двадцать третья

Глава двадцать четвертая