666 градусов по Фаренгейту (температура, при которой горит ведьма) [Сергей Сизарев] (fb2) читать онлайн

Сергей Сизарев666 градусов по Фаренгейту (температура, при которой горит ведьма)

Часть первая − Сыны епархии

Казалось, площадь проклята − прохожие старались скорей с неё убраться. Все вели себя схоже − голову в плечи, взгляд к полу, спешный шаг. В воздухе пахло страхом − холодным, липким, не дающим вздохнуть. Игнат застыл посреди площади − единственный, кто был неподвижен, и смотрел, как люди избегают центра, теснясь вдоль зданий − по краям было не так страшно. Горожане скрывались в метро, исчезали в переулках.

Игнат стоял, чувствуя, как страх пригибает его к земле, однако это чувство не был его собственным − оно было навязано извне, поэтому Игнату удалось взять себя в руки и подавить его. Подняв голову, он стал озираться, высматривая источник затопившего площадь ужаса, и нашёл. На крыше одного из зданий, окружавших площадь, стояла чёрная фигура и смотрела прямо на него − он чувствовал невидимые потоки ужаса, изливавшиеся из неё на улицу. Чёрный человек заметил, что его раскрыли, и пришёл в движение.

На мгновение Игнату показалось, что чёрную фигуру выстрелили из пушки − её швырнуло в воздух, словно безвольную куклу, руки и ноги отогнулись назад, но буквально за мгновение до того, как рухнуть на крышу соседнего здания, человек собрался и, как олимпийский гимнаст, завершающий упражнение, приземлился на край крыши − ровно, чётко, уверенно. Развернувшись, незнакомец вновь посмотрел на Игната. Гнетущий страх ударил с новой силой. Площадь вымерла − прохожие толпились в дверях зданий, словно на улице разразилась буря.

Фигура снова получила невидимый пинок и, кувыркаясь в воздухе, перемахнула на следующее здание − дальше от места преступления. Выпрямившись, человек наблюдал за Игнатом, будто ждал чего-то. Игнат был уставшим и сонным после ночного дежурства. И это точно было не его дело. Кем бы ни был чёрный человек, Игната ему напугать не удалось, так что самым разумным теперь было бы спуститься в метро и поехать домой отсыпаться. С другой стороны, прыгающая фигура делала очень нехорошие вещи, и кто знает, чем бы всё закончилось, не спугни её Игнат. Она продолжит, стоит ему уйти? Среди прохожих были дети и старики, беременные и ослабленные болезнью − выдержат ли они пытку страхом? Игнат не был в этом уверен, зато он знал, что несмотря на свою молодость, у него имелся богатый опыт принятия решений, шедших наперекор чувству самосохранения и основанных лишь на том, что Игнат считал правильным и нужным прямо здесь и сейчас. Если не он, то кто?

Он устало вздохнул, смирившись с собственным отчаянным шагом, и двинулся в сторону таинственной фигуры.

Та взмыла в воздух снова. До ближайшего здания было метров сорок − дома разделял сквер. «Не допрыгнет», решил Игнат, «рухнет и в лепёшку». Действительно, прыжка не хватило, но когда гравитация потянула прыгуна вниз, случилось невозможное − прямо в воздухе невидимая нога снова отвесила фигуре знатного пинка, и та, подскочив мячиком, долетела до заветной крыши. Чёрного человека заметно пошатывало, он присел на край − перевести дух.

«Ненадолго тебя хватает!» − злорадно заметил Игнат, прибавляя шагу. Вредитель быстро выдыхается, значит, его можно загнать, если постоянно наступать на пятки. Увлечённый преследованием, он не заметил, как фигура сделала телефонный звонок во время отдыха на очередной крыше.

Вскоре многоэтажки закончились − потянулась череда гаражей, их сменил строительный рынок, началась промзона − не непролазная, с крупными огороженными предприятиями, а вполне себе проходимая − старые здания, забитые мелкими конторами, шиномонтажки и склады. Чёрная фигура никак не хотела сдаваться, хотя прыжки давались ей всё труднее. Наконец, человек спрыгнул на землю и пошёл пешком, лишь изредка выстреливая себя вперёд, когда преследователь подбирался ближе. Уже сейчас Игнату было видно, что прыгун, вероятней всего, худощавый подросток − деталей фигуры было не разглядеть из-за короткого черного плаща на плечах злодея.

«С таким точно справлюсь», − подбадривал себя Игнат. Надо только поднажать. Места, правда, были незнакомыми и подозрительно безлюдными, но сейчас день − что может случиться?

Хотя погоня не могла длиться вечно, финал наступил внезапно. Чёрная фигура вошла в ворота строительной площадки. Щита с паспортом объекта нигде не было. Игнат осторожно заглянул на территорию. Двор загромождали штабеля кирпичей и бетонные плиты. Посреди невообразимой грязи стояла строительная техника. Будущее здание было в стадии заливки фундамента. Рядом чернел одноэтажный барак, судя по виду, давно обжитой. Входная дверь была приоткрыта, но стоило Игнату обратить на неё внимание, тут же захлопнулась. Не похоже на приглашение. Игнат опасливо приблизился. Чёрная фигура оказалась тут неслучайно − она стремилась именно сюда. Тут было её убежище.

Надо быть глупцом, чтобы лезть в логово зверя. Игнат прошёлся вокруг, заглядывая в окна, но они были закрыты картонками. Тогда он мысленно обратился к своему опыту. Он бывал в передрягах посерьёзнее, но выбрался живым. Не невредимым, к сожалению, но живым. А тут − пустяки какие-то… Найти этого шкета и дать ему в бубен, чтоб не хулиганил.

Распахнув дверь, он зашёл в здание. В коридоре царил полумрак. Впереди виднелся дверной проём, завешенный тканью. Отодвинув тряпку, Игнат заглянул в помещение.

− Долго ж ты думал, − пробасил кто-то, и сильные руки, схватив гостя за грудки, швырнули его в центр комнаты. Едва устояв, Игнат успел разглядеть, что его противником был настоящий здоровяк, под два метра, туловище − что твоя бочка, в чёрной длиннополой одежде и странной шапке. Не теряя времени, здоровяк заехал Игнату кулаком в лицо, расквасив нос и губу. За первым ударом тут же последовали другие. Игнат, закрываясь от пудовых кулаков, стал прорываться к двери, и ему почти удалось, но что-то врезалось в него сбоку, сбило с ног и на полой скорости припечатало к стене. Перед тем, как в голове Игната дёрнули рубильник, его посетило откровение − это был тот самый прыжок-выстрел, что он видел сегодня. Получается, чёрная фигура, скакавшая по крышам, умела не только убегать.

Это была не настоящая отключка, как показывают в фильмах, когда получивший по голове герой теряет сознание мгновенно и приходит в себя внезапно. Игнат не терял сознания − ему просто было так хреново от дикой боли, что он поневоле перестал принимать деятельное участие в происходящем, позволил себя куда-то оттащить и к чему-то привязать. Когда сознание немного прояснилось, он оторвал голову от груди и огляделся.

Комната, куда его поместили, была узкая и длинная, без окон. Он был привязан к стулу в одном её конце, дверь была в другом. Стул оказался сварным, ножки прикручены к бетонному полу болтами. Руки Игната были связаны пеньковой верёвкой, продетой в отверстие в сидении стула − далее верёвка проходила через толстенную металлическую дужку, вмурованную в пол. На дужке отчётливо читалась надпись «ОЛОВО», далее верёвка шла внатяг через всю комнату до такой же дужки, вмонтированной в потолок. Там тоже была надпись. Вероятно, та же самая − «ОЛОВО». В центе комнаты стояла незажжённая свеча, которая доставала фитилем до верёвки. Чуть дальше − столик с циркулярной пилой, чей диск также касался верёвки. Большая красная кнопка с надписью «ПУСК» была выведена на корпус пилы.

Первые минут пять Игнат провёл, пытаясь избавиться от пут. Если бы он освободил руки, отвязаться от стула не составило бы труда − там были кожаные ремни с пряжками, но сначала надо было как-то разрезать верёвку. Свеча, скобы и циркулярка наводили на определённые мысли, но сколько он ни думал, решение не приходило. Дотянуться до кнопки пилы нечем. Скоба реально с палец толщиной − даже мягкое олово выдерживало его рывки. Свечу тоже не зажечь.

В бесплодных попытках освободиться он провёл минут двадцать, потом дверь открылась, и вошла девушка лет шестнадцати − высокая, худая, в закрытом чёрном платье. С собой она принесла складной стул. Закрыв дверь, она приставила к ней стул и села читать книгу.

Это была она − понял Игнат. Та чёрная фигура, что нагоняла на людей страх и прыгала по зданиям, просто переоделась.

Он попробовал заговорить, задавать вопросы, умолял отпустить, обещал никому не рассказывать, но она не реагировала − молчала, иногда поднимая на него недовольный взгляд. Похоже, она была раздосадована. Отчаявшись её разговорить, Игнат умолк и продолжил остервенело дёргаться на стуле. Так прошли минут пятнадцать.

Внезапно девушка встала, с хмурым видом покачала головой, взяла стул и вышла. Игнат остался один. Теперь он просто раскачивал себя в надежде, что если делать это несколько часов подряд, болты, державшие стул на месте, ослабнут… Или он сам ослабнет раньше.

Спустя полчаса дверь открылась и вошёл здоровяк − судя по всему, тот самый, что бил его по голове. Игната посетили неприятные предчувствия. Теперь, при свете потолочной лампочки, он мог разглядеть своего тюремщика − суровое бородатое лицо не сулило ничего хорошего. Мужчина носил чёрную длиннополую одежду и цилиндрическую шапку фиолетового цвета, слегка расширяющуюся кверху. Из-под подола виднелись армейские ботинки.

− Чего сидишь? − спросил незнакомец басом. − Чего не освободился?

− Как я освобожусь? − зло буркнул Игнат, уже сломавший себе голову этой задачкой.

− И то верно, − почесал затылок здоровяк. − Ладно. Пора тебя отвязывать.

Освободив запястья пленника от верёвки, мужчина отстегнул Игната от стула. Тот с трудом поднялся − всё тело болело, к тому же подташнивало. Придерживая Игната под руку, тюремщик вытащил того из комнаты и довёл до просторного светлого помещения, напоминавшего помесь мастерской с гостиной. В центре − вокруг металлического стола − стояли старые кресла и продавленный диван. Бросив пленника на одно из кресел, мужчина сел рядом. По другую сторону уже сидела давешняя девушка − казалось, она не заметила их появления. Всё её внимание было сосредоточено но большом смартфоне в руках. Напротив Игната устроился белобородый старик − он был одет в такую же длиннополую чёрную одежду, как и здоровяк, но шапка была попроще − чёрная, напоминавшая спортивную, но скроенная из четырёх клиньев. Новая мода, решил Игнат. На плечи старик накинул старую рабочую куртку. На ногах у него были резиновые сапоги со следами подсохшей грязи.

− Дайте попить, − попросил пленник. − И таблетку какую-нибудь от головы.

Здоровяк отошёл к мойке и вернулся с кружкой воды. Таблетку он тоже дал, пошарив в настенной аптечке. Размяв запястья, Игнат запил таблетку. Огляделся. Стены помещения были необычные − они представляли собой одну большую приборную панель с огромным количеством лампочек, кнопок и тумблеров. Там, где не было кнопок и ламп, висли плакаты по электробезопасности. Странное место…

Заметив его внимание к стенам, здоровяк сказал:

− Можешь не считать. Тут двадцать три тысячи кнопок.

− Зачем столько? − спросил Игнат.

− От кнопочниц помогает.

Старик нарушил своё молчание, обратившись к девушке:

− Повтори-ка, что с этим парнем не так?

Та ненадолго оторвалась от гаджета:

− Он сразу меня увидел. Словно почувствовал. Я использовала гнетущий страх. Люди не поднимали головы, а этот стоял как ни в чём не бывало, пялился на меня. Я решила, наш клиент. Вот выманила сюда − он не особо умный похоже.

Старик нахмурился, принимая трудное решение:

− Давай-ка ещё раз, заводи свою бесовскую шарманку. Хочу сам посмотреть.

− Не буду. Вас тоже заденет краями, а у тебя сердце слабое, − возразила девушка.

− Как-нибудь переживу. Давай.

Пожав плечами, девушка отложила телефон, и посмотрела на Игната в упор. Тут-то его и накрыло с головой. Вблизи удар концентрированного страха был гораздо сильнее, чем тогда − на площади. В этот раз девушка не ограничилась каким-то одним видом страха − она постоянно меняла его оттенок, словно подбирая ключ к психике Игната − дикая паника сменилась лютой паранойей, перешла в экзистенциальный ужас, далее следовала гнетущая тревога с нотками непроглядной безысходности, бессмысленный ночной кошмар, из которого нет выхода, парализующий страх беззащитной жертвы перед лицом хищника, внезапный испуг, побуждающий к незамедлительному бегству, потом страхи пошли дуплетами и даже триплетами, порой сочетая несочетаемое, вроде желания броситься прочь и застыть на месте. Игнат, обливавшийся холодным потом и вцепившийся в подлокотники, поймал себя на ощущении, что каждый новый сорт страха трогает его всё меньше и меньше. Двух других мужчин тоже накрыло − на их безмолвные мучения было жалко смотреть, а вот Игнат, похоже, приноровился − он успокоился, задышал ровно и даже смог выдавить из себя слабую улыбку. Заметив её, девушка тут же прервала ментальную экзекуцию.

− Видели? Не работает ни фига, − сказала она и, словно стыдясь своего поражения, уткнулась носом в экран телефона, нервно пролистывая что-то пальцем.

Старик убрал руку от груди, за которую держался всё время, пока шло воздействие. Поморщившись от боли, он поёрзал в кресле и, переведя дух, задал пленнику вопрос:

− Что, совсем не боишься?

− Её − нет, вас − да.

− Почему?

− Её страх ненастоящий. Химический какой-то, − признался Игнат. − Он беспричинный. Как это поймёшь, так и не страшно становится. А вот вас я боюсь по-настоящему.

− Разве мы тебя пугаем? − искренне удивился старик.

− Вы голову мне отбили, потом на час заперли в свою дурацкую комнату испытаний.

− Испытаний?

− Да сразу видно, что всё выстроено так, будто из ловушки можно выбраться, если придумать, как именно, только это одна видимость. Не выбраться. Человеку такое не под силу.

Немного помолчав, старик кивнул:

− Ты правильно сказал. Человеку из той ловушки не выбраться. А если кто выбрался… Тот не человек.

− Значит я человек, − заключил пленник.

− Но ты не реагируешь на её воздействие, − возразил старик.

− Вы тоже не реагируете, − парировал Игнат.

− Ибо вера наша крепка, − с гордостью вставил здоровяк.

Девушка тут же подняла голову и заявила:

− Они противотревожный препарат недавно приняли. Их сейчас концом света не напугать.

− Ну и препарат тоже, − нехотя подтвердил старик.

− Надо что-то делать, − сказал он, ни к кому конкретному не обращаясь, и крепко призадумался.

Повисло молчание, которое прервала девушка:

− Скажу одно. Я никогда не видела человека, который может сопротивляться моей способности.

− Это значит, он из вашего племени? − спросил её старик.

− Они не моё племя, − надула губы девушка. − Ты меня воспитывал, не они… К тому же, моя способность работает на них без ограничений. Может, это какой природный иммунитет?

− Природный? − поднял брови старик. − Ты ещё скажи эволюционное приобретение в результате естественного отбора. Или это от Бога, или от диавола. Другого не дано.

Игнат почувствовал, что сейчас ему ничто не угрожает, и решил взять беседу в свои руки:

− Кто вы?

− Тебя не касается, − буркнул здоровяк.

− Интересно, не касается, − усмехнулся Игнат. − С виду вы не то священники, не то электрики. Дайте-ка угадаю… Жрецы Зевса? Но я что-то не вижу тут других атрибутов его культа.

Девушка улыбнулась его нехитрой шутке, не поднимая глаз от экрана.

Игнат продолжил, смотря на неё:

− А вот она кто? Прыгает по крышам, пугает людей. Как такое возможно?

− Сам-то что думаешь? − спросил здоровяк.

− Вы мутанты, да?

− Сам ты мутант.

− Но вы тестировали меня на наличие способностей, которых нет у людей, − не сдавался Игнат. − Что я должен был продемонстрировать? Силой мысли что-то подвинуть, как в фильмах по комиксам?

− Тест на элементализм, − подсказала девушка.

− Чего? − не понял Игнат, и она снизошла до объяснений:

− Ледяная магия или трансмутация разрушают оловянную скобу, огненная или электрическая − сжигают верёвку, телекинез или триггеризм запускают дисковую пилу. Очарование или прямой ментальный контроль заставили бы меня тебя освободить. Левитация или векторная автопропульсия также позволили бы освободиться… Большинство других колдовских способностей, так или иначе, были бы полезны, пусть и в меньшей степени… Ты не воспользовался ни одной.

− Потому что их у меня нет.

− Или потому что ты догадался, что от тебя ждут, и не стал палиться, − возразила собеседница.

− Погоди-ка… − Игната посетила новая догадка и он спросил прямо:

− Так ты колдунья?

− Холодно.

− Ворожея?

− Теплее.

− Ведунья?

− Горячо.

У Игната остался последний вариант, и хотя ему было неловко говорить такое девушке, он всё же решился:

− Ведьма?

− Горишь, − зло сверкнула она глазами, и он вздрогнул, побледнев. Мужчины переглянулись − их гость впервые проявил признаки настоящего страха.

− А вы тоже… ну… колдуны? − Игнат перевёл на них взгляд.

− Мы нет. Бог миловал, − отозвался старик.

− Интересная тут у вас компания.

− Какая уж есть, − сказал здоровяк.

− А чем занимаетесь?

− Тебя не касается.

− Отпускать его надо с миром, − принял решение старик, после чего обратился к Игнату: − Прости нас Христа ради, парень. Мы ошиблись. Думали, ты колдовской человек, раз ведьму распознал и последовал за ней.

− Дурацкая идея была. Зря мы согласились. Только зря народ пугали всю неделю, − покаялся здоровяк.

− И ничего не дурацкая, − тут же возразила ведьма. − Просто не повезло. Надо пытаться дальше. Кто-нибудь да попадётся.

− А дальше что? Если настоящего мага выловите? − с ехидцей спросил Игнат.

− По обстоятельствам, − не стал вдаваться в подробности старик.

− Мы люди мирные, − добавил здоровяк, поправляя свою фиолетовую шапку.

− Я сомневаюсь.

− Ты свободен. Можешь идти, − сказал старик.

− А если я в полицию заявлю? Если я вот про неё заявлю? − Игнат указал взглядом на девушку.

− А что ты доказать можешь? И кто тебе поверит? − невозмутимо ответил старик.

− Нам поверят. У нас связи, − пообещал здоровяк.

Тогда Игнат решил зайти с другой стороны:

− Возьмите меня к себе − я про вас никому не расскажу.

− Дурак что ли? − с удивлением уставилась на него девушка.

− Я понял. Вы против колдунов, − с заговорщической улыбкой сказал Игнат. − Вы эти…Как их там… Которые ведьм жгли… Вспомнил. Инкассаторы!

− Рука лицо, − пробормотала ведьма, театрально закатив глаза.

Но Игнат от своего не отступил. Он обратился к старику:

− Я тоже против ведьм. И на меня её магия не действует.

− Возможно, у тебя есть какой-то резист, но только от моей магии, и на колдовство других ведьм он не распространяется. Тогда толку от тебя ноль, − возразила девушка.

− А вы проверьте!

− Нам это незачем, − сказал старик. − Ты нам точно не подходишь.

− Почему это? − удивился Игнат.

Старик вздохнул и нехотя ответил:

− Видишь ли, у нас тут клуб по интересам. То, чем мы занимаемся − личный вопрос для каждого… Некоторые из нас напрямую пострадали от разгула нечистой силы, прочие стали свидетелями чудовищных злодеяний, творимых колдунами и ведьмами… Мы здесь, чтобы бороться с мерзостью, потому что кроме нас некому. Кто не видел того, что видели мы − того нам не убедить. А кто видел − того нам и убеждать не нужно.

− Я видел некоторое дерьмо… На войне, − признался Игнат.

− На войне? Мы с кем-то воюем? − старик удивлённо поднял бровь: − Может я что-то пропустил, молодой человек?

− Может и пропустили. Мы не воюем. С нами воюют, − с вызовом ответил гость.

− Допустим. И что же ты видел?

− Парящие фигуры в небе, испускающие струи огня. Люди горели заживо. Нельзя скрыться. Стрелять не помогает, − Игнат скривил лицо. Воспоминания были не из самых приятных.

− Да… Запущенный случай, − покачал головой старик.

− Я не вру.

− Я и не говорю, что врёшь. Запущенный случай, что они выступают вот так − открыто, не таясь. Война для ведьм и колдунов − богатое поле деятельности. Хаос. Безнаказанность. Но такая наглость − даже не верится… − собеседник тяжело вздохнул.

− Так возьмёте к себе? − снова спросил Игнат, обведя взглядом присутствующих.

− А человека сможешь убить? − задал встречный вопрос здоровяк.

− Колдуна? Смогу, − без тени сомнения ответил гость.

− А женщину сможешь убить? − спросила девушка. − А беременную? Старушку сможешь убить? А девочку лет пяти?

Игнат насупился:

− Не смогу… А что − надо?

Вдруг его поддержал здоровяк:

− Да ты не переживай, парень. Я вот тоже не мог, но ведьмы они такие… Сами тебе помогают. Они все ангелочки, пока магию свою не расчехлят. Когда такая девочка тебя заживо сжигать начнёт или, наоборот, морозить до смерти, заливаясь радостным смехом, глазом моргнуть не успеешь, как все душевные терзания будут отброшены. Я вот помню…

− Боря, − строгим окриком прервал его старик.

− Ладно, − с явной неохотой остановился тот.

− Меня можешь звать отец Антоний, − представился старик.

− А это вот отец Борис, − он указал на здоровяка.

− Так вы священники? − спросил Игнат.

− Да, − сказал здоровяк, но ведьма тут же возразила:

− Нет. Только один.

Бросил на неё сердитый взгляд, старик уточнил:

− Я иерей, а отец Борис протодиакон.

Затем он представил девушку:

− Это Ольга, воспитанница моя.

− Я не Ольга. Я Хельга, − поправила та, опять залипая в телефон.

− Ольга, не начинай, − попросил отец Антоний.

− Хельга, − упрямо повторила ведьма.

− Как тебя по имени, мил человек? − старик обратился к гостю.

− Игнат.

− Игнатий, значит. Воспламеняющий. Хорошее имя. Огненное. Для нашего дела весьма подходящее, − одобрил отец Антоний. − А фамилия какая?

− Небогин.

− Вот фамилия у тебя подкачала. Неприятная.

− Какую в детдоме дали, такую и ношу, − пожал плечами Игнат. − Она от старорусского «Небога» − небогатый, убогий, дальний родственник.

− Хорошо же на Руси к дальним родственникам относились, − хмыкнула Ольга.

− Тогда поверье было − чем хуже назовёшь, тем судьба лучше сложится, − пояснил Игнат.

− Так ты детдомовец? − уточнил старик.

− Да.

− А известно, кто родители твои?

− Нет.

− Не узнавал?

− От меня при рождении отказались. Даже узнавать незачем.

− Ясно, − кивнул отец Антоний. − В Бога веруешь?

− Да.

− Крещённый?

− Нет.

− Покрестим, − как само собой разумеющееся сказал старик.

Поймав непонимающий взгляд Игната, ведьма пояснила:

− Это чтобы лейпсанаургия на тебе заработала.

− Лепс… чего?

− Они же клирики. Бафать тебя будут, чтобы ты не сложился пополам на первой же ведьме, − пояснила Ольга.

− Ничего не понял, − признался гость.

− В Интернете много времени проводит. Совсем от рук отбилась, − недовольно проворчал отец Антоний.

− Как же, у вас отобьёшься, − дерзко ответила девушка.

− Сколько лет тебе? − был следующий вопрос.

− Двадцать четыре.

− Кем работаешь?

− Охранником на предприятии, − нехотя признался Игнат. Своей работой он не гордился.

− Как так? − решил уточнить подметивший его реакцию старик.

− Я после детдома сразу воевать поехал. Русский мир защищать. Это важнее было. А вернулся − не смог никуда поступить, вот и работаю, кем взяли.

− Где живёшь?

− Однокомнатную ввосьмером снимаем. По деньгам терпимо получается.

− Ты учти, если с нами будешь, о деньгах можешь забыть. Мы не зарабатываем тут. Кормить будем, одежду, угол дадим, не более.

− Нормально, − кивнул Игнат.

− Ты, я вижу, совсем без амбиций? − подтрунила ведьма.

− Амбиции хорошо показывать, когда уже чего-то добился, − твёрдо ответил Игнат и с грустью добавил: − К тому же, говорят, мы, детдомовцы, любим всё, что на детдом похоже. Тюрьму, армию…

− Тогда ты по адресу, − сказала девушка, потом повернулась к отцу Антонию:

− Ну что, берём на испытательный срок?

Тот скосил глаза на здоровяка:

− Боря, что скажешь?

Тот был краток:

− Аксиос.

Старик кивнул:

− Аминь.

− А меня спросить? − не понравилось это Ольге.

− Ты не в организации. Тебя никто не спрашивает, − ответил ей отец Борис.

Тогда она повернулась к Игнату и театрально развела руками:

− Добро пожаловать в Бесобор.

− Так она у вас не работает? − решил уточнить тот.

− Нет, конечно. Мы ведьм не принимаем, − прояснил здоровяк.

− Я просто тут живу. Как пленница, − пожаловалась Ольга.

− Пленница? А по крышам кто сигал? − с упрёком спросил её старик.

− Я помочь хотела. Не всё же взаперти сидеть.

Игнату происходящее не то чтобы напомнило детский сад, но была в этом атмосфера несерьёзности. Поэтому он задал прямой вопрос:

− Уважаемые, а делать-то чего надо будет?

− Ну, для начала, выучишься на электрика. Не по-настоящему, просто это у нас такое прикрытие, − сказал отец Борис.

− Так вы этот… как его… «Горсвет» изображаете? − предположил новичок.

− Какой такой «горсвет»? − не понял здоровяк.

− Ну был же фильм такой − «Ночной дозор». Там хорошие маги, которые с плохими магами сражаются, притворялись электриками.

Ведьма снова закатила глаза. Священникам тоже, кажется, поплохело.

− Прости Господи… − перекрестился старик и, смотря Игнату прямо в глаза, строго сказал: − Запомни накрепко. Не бывает хороших магов и добрых волшебников. Всё колдовство − от нечистого. Все ведьмы плохие.

− И она тоже? − Игнат кивнул на Ольгу.

− Она − в особенности, − подтвердил отец Антоний.

Слово взял отец Борис:

− Электриков мы изображаем, потому что это лучшее прикрытие. Ты когда защитное снаряжение электрика изучишь, поймёшь − оно для нашей работы идеально подходит, потому что из многослойной арамидной ткани. Электричество, огонь, холод, агрессивная химия − всё ему ни по чём. Лучше только костюм сталевара или пожарного, но часто ты видишь на улице сталеваров? Или пожарных? А электрики − норма. Везде сейчас электричество, значит и ремонтные службы должны быть. Проверки проводить, оперативные переключения, линию чинить − на нас никто не смотрит, даже когда среди лета мы напехтерены по-зимнему. Электричество не прощает ошибок. Ведьмы − тоже.

− Ольга тебя по электрике обучит, − сказал старик. − Я научу тебя умной молитве.

− Смарт-молитве, − поправила девушка.

Не реагируя на её остроту, он продолжил:

− Так-то у нас работы полно. Будешь учиться прямо в поле − на живом примере. Выучишь молитвенное правило, исповедаться и причащаться будешь каждую неделю − это в нашем деле основное. Почему − сам скоро поймёшь. Но перво-наперво мы на тебя кое-что оденем. Неси-ка, Боря, облачение новичку.

Здоровяк вышел в коридор.

Ведьма весело подмигнула Игнату:

− Сейчас они тебя в свой православный экзоскелет засунут.

− То есть экзоскелет?

− Ничего смешного, − строго сказал старик. − Первенство по изобретению экзоскелета, действительно, принадлежит православному монашеству.

Отец Борис вернулся с большим деревянным ящиком, который волок за ручку.

Откинув крышку, он стал вынимать оттуда странную конструкцию, собранную из толстых железных пластин и цепей и снабжённую многочисленными кожаными ремнями.

− Да это же − как их там! − вериги, − осенило гостя. − Какой это экзоскелет?

− Самый настоящий, − подтвердил отец Борис. − Посуди сам − экзоскелет даёт человеку нечеловеческую силу. Вся разница в том, что обычный экзоскелет работает, когда его надевают, а наш − когда снимают.

− Годик в нем походишь и сам всё поймёшь, − добавил отец Антоний.

− Монастырский кроссфит такой, короче, − внесла свои пять копеек ведьма.

− Сколько весишь? − спросил старик.

− Семьдесят, − признался Игнат. Он был среднего роста, но худощав.

− Маловато для богатыря. Боря, добавь пластин до семидесяти килограммов. Ты нам сильным нужен.

− Я что − вериги на голое тело носить буду? − заволновался новичок.

− Нет, конечно. Что мы − изверги какие? Боря тебе власяницу подберет.

− Тогда ладно… − успокоился Игнат, но потом всё же решил поинтересоваться: − Кстати, а что это?

Ольга была из тех, кто хорошо получается на черно-белых фотографиях, в её облике было только чёрное и белое − чёрное платье, карие глаза, смоляные волосы, белая кожа. Она искала ему книги по его фальшивой профессии − электротехника, электрика, электробезопасность. Вытащив несколько стопок из-под койки, ведьма отбирала ему учебники, с которых стоит начать.

Пока она была занята, Игнат осматривал её каморку, осторожно переступая с ноги на ногу − чудо-экзоскелет мог запросто повалить его на пол своим весом. Тело чесалось под власяницей, особенно следы от ожогов на спине, оставшиеся с войны.

В комнате всё было очень скромно, по-спартански, если не считать мощного компьютера с огромным монитором. Так бы и не понять, что здесь живёт девушка, если бы по стенам не висели фотографии щенков, котят и прочей милой живности. Похоже, у хозяйки был пунктик на эту тему.

− Ольга? − позвал Игнат.

− Хельга.

− Крутой у тебя комп. Откуда у тебя такой?

− Из магазина.

− Дорогой?

− Бесплатный.

− Как это?

− Взяла и понесла.

− А охранники?

− Не знаю. Испугались чего-то, − пожала плечами ведьма, перебирая книги, потом дала ему парочку: − Вот на первое время. Читай, запоминай термины.

− Спасибо… А батюшки-то в курсе, откуда техника?

Ольга подняла на него глаза и сказала серьёзно:

− Они священники, но не святые.

Потом добавила:

− Мне для работы надо.

− Работы?

− Да, ищу в Интернете подростковые сообщества, связанные с магией… Общаюсь, отсеиваю настоящих магов, выхожу на них и, как только узнаю, как зовут и где живут, сливаю их организации − пусть дальше ими в Бесоборе занимаются.

− Получается, своих сдаёшь?

− Они не мои! − отрезала Ольга, но чуть погодя добавила: − Хотя знаешь, бывает прикольно. Молодёжные вечеринки для тех, у кого дар. Дядя Боря, конечно, меня прикрывает, чтоб чего не стряслось… Трётся, в общем, поблизости. Но бывает, удаётся отдохнуть, пообщаться. Они же не знают, на кого я работаю. В тусовках меня любят, а моя векторная автопропульсия вообще дикий фурор производит.

− Авто чего?

− Пропульсия. Самотолкание. Ты видел, как я прыгаю.

− Выглядит не очень, честно говоря. Будто тебе невидимый великан пинка дал.

− Ты прав, − неожиданно легко согласилась ведьма. − Всякий раз большая нагрузка на спину. Я даже таблетки пью, чтобы позвонки раньше времени не развалились. Но это самый быстрый и манёвренный способ магического передвижения. Метла и левитация рядом не стояли.

Игнат решил задать вопрос, не дававший ему покоя:

− Тебя ведь отец Антоний воспитал?

− Ага. Дед Антон.

− А где твои родители?

− Он их убил, − легко ответила Ольга.

− Что?

− Да, прямо на шабаше. Они были ересиархами, главами ковенов. Готовились посвятить меня верховному демону. Но не успели… Дед Антон понимал, как я опасна, но не смог убить младенца − рука не поднялась. Вот была бы я чуть постарше…

− Но за что тебя убивать?

− Видишь ли, я родовитая, − не без гордости призналась девушка. − Потомственная ведьма чёрт знает в каком поколении. Продукт злонамеренной селекции − меня так дед Антон называет. Так что я очень способная и могу натворить немало бед.

Игнат скептически заметил:

− Как по мне, ты не особо опасна. Только страху нагонять умеешь, да ещё летать рывками.

− Ты просто не очень себе представляешь, что такое групповая паника, − возразила Ольга. − В метро я могу напугать толпу в час пик, и люди будут сталкивать друг друга под поезд. Могу напугать водителей на шоссе, и случится мега-ДТП… На какой-нибудь демонстрации я могу напугать толпу и направить её на полицейских, а они с испугу откроют по людям огонь. Благодаря своему полёту я могу неустанно перемещаться и терроризировать целый город… А если с меня снять ограничители, то и всю страну. И никто не поймёт, да и не докажет, что это дело рук ведьмы. Всю вину, как обычно, свалят на правительство. В России такое не сработает, а вот в стране поменьше и послабее это вполне привело бы к революции или развязало бы гражданскую войну.

− Хочешь сказать…

− Ведьмы − вишенка на торте чёрных политтехнологий. К их услугам прибегают, чтобы внести завершающий штрих в картину хаоса. Люди смотрят на ужасные вещи, происходящие прямо на их глазах, и не понимают, как до такого могло дойти. Но это горькое безумие − дело рук ведьм и колдунов. И бесов, конечно же.

Отобрав ему ещё несколько книг, Ольга уже собиралась выпроводить Игната, но тот спросил:

− Ты говорила про какие-то ограничители?

− А… Лейпсанаургия. Сейчас покажу, − сказала девушка и стала расстёгивать ворот платья. На секунду Игнату показалось, что вериги ничего не весят, но он быстро совладел с собой, и вес вернулся. Ольга расстегнула платье только чуть ниже ключиц и обнажила плечо. Всю её кожу покрывали татуировки − разнообразные религиозные символы и надписи. Чаще всего встречался православный крест.

− Это оно и есть?

− Нет, это так − вспомогательная разметка. Главное тут, − она показала на бугорок под ключицей − вокруг него письмена закручивались, образуя что-то вроде цветка. второй такой бугорок был по центру груди − не только окружённый татуировками, но и связанный с первым бугорком линиями и надписями.

− Эти бугорки у тебя…

− По всему телу? Нет, только в нужных местах. Дорогое удовольствие, − ведьма отогнула шею. − Потрогай, если хочешь.

Он поднял тяжеленную руку, цепи звякнули, и коснулся бугорка − там, под кожей, было что-то размером с горошину.

− Что это?

− Лейпсана. Дед Антон и дядя Боря тебя посвятят, когда нужно будет. У тебя такие же будут, если потребуется.

− А если их убрать? − спросил Игнатий, заворожено рассматривая загадочный бугорок под белой кожей.

− Стану уязвима для бесовских наущений, хотя и силы мои возрастут многократно. Лейпсана дренает ману и обламывает магию.

− Что?

− Тёмный ты человек, Игнат, − вздохнула Ольга. − Если по простому, сейчас я еле с собственным весом справляюсь, когда себя швыряю. А без ограничителей буду таранить, как «камаз». И пугать не до обморока, как сейчас, а сразу до смерти. Усекаешь?

Часть вторая − #трудовыебудни

На второй день испытательного срока Игната взяли на первое задание. Одетый «под электрика», он вместе со всеми сидел в салоне грузовой газели.

За руль сел протодиакон. Снаружи на машине было написано АО «СпецТехЭлектроМонтаж» и чуть ниже «Передвижная лаборатория. Независимая экспертиза. Оперативный ремонт».

− Раз «независимая экспертиза», ГИБДД не придерётся, что у нас спецраскраска, а раз «оперативный ремонт», к оранжевому маячку тоже, − делился хитростями здоровяк. Игнат сел спереди, рядом с водителем. Отец Антоний и Ольга − на втором ряду. За их спинами было много разного снаряжения, распиханного по ящикам. Игната с оборудованием не познакомили, про ведьм и колдунов толком не рассказали, только заселили в каморку по типу Ольгиной, да отправили на хозяйственные работы, которых оказалось предостаточно. Быт в бараке − под стать деревенскому. Дров наколи, воды принеси. И вот − срочный выезд. Была наводка от информаторов.

− А куда едем? − спросил Игнат.

− Тестовое испытание тебе устроят, − сказала Ольга, вытащив один наушник. Она слушала музыку с телефона.

− Сам всё поймёшь, как приедем. Тренируй наблюдательность, Игнатий, − велел старик.

Тогда, чтобы не проморгать начало своего первого задания, Игнат стал смотреть в оба. Машина выбралась их промзоны и поехала по достаточно оживлённой улице. Игнат заметил на одной из соседних машин наклейку с надписью «Метла в ремонте, летаю на чём придётся». Водителем, естественно, была женщина.

Обрадованный новичок тут же показал на неё остальным и спросил:

− Наш клиент?

− Нет, просто дура.

Минут через пять Игнат увидел, что они проезжают мимо ночного клуба с многообещающим названием «Шабаш».

− Наши клиенты?

− Нет, просто понты.

Дальше попалась вывеска «Академия белой магии».

− Ну хоть эти-то?

− Просто шарлатаны.

Раз за разом ошибавшийся Игнат приуныл и не заметил, как они подъехали к полулегальному вещевому рынку, стихийно возникшему рядом с переходом через радиальное шоссе, соединявшее город с областью. Когда-то тут была та ещё глушь, но теперь это было территория Нового города. Вся честная компания выгрузилась на стоянке рядом, чтобы дальше пойти пешком. Даже утром буднего дня тут было многолюдно, народ толпился, рядом ошивались попрошайки, а в самой толпе туда-сюда сновали цыганки в многослойных разноцветных нарядах.

− Вот наши клиенты, − показал отец Борис.

− Цыганки? Да ладно! Они что − все ведьмы? − не поверил Игнат.

− Не все. В среднем, ведьмой рождается одна девочка на пару тысяч, − пояснил отец Антоний. − У цыган же − заметно чаще, но и ведьмы у них − сравнительно слабые, а магия, по большей части, бестолковая.

− В смысле бестолковая?

− Нет прямого физического ущерба. Но это не значит, что они безопасные, − ответил старик. − Кошелёк и телефон лучше оставь в машине. Так они целее будут.

− Не хочу возвращаться. Лучше во внутренний карман уберу, − решил Игнат.

− Как знаешь.

Бесоборцы подошли к толпе поближе. Стало видно, что цыганки тёрлись тут не просто так − они явно чем-то промышляли, однако прохожие на них никак не реагировали, что было уже подозрительным.

− Сейчас попроще стало, − пробасил Игнату на ухо протодиакон. − Раньше бороду видят и тут же прячутся. Знают, что в нашей работе батюшек много. А сейчас борода в моде. Хипстеры кругом и эти − как их…

− Ламберсексуалы, − подсказала Ольга.

− Точно, они самые. Так что теперь к цыганам можно подобраться вплотную.

− А делать-то что надо? − по-прежнему не мог взять в толк Игнат. Методы организации оставались для него загадкой.

− Да ничего сложного. Иди и прогони их на другую сторону шоссе, − ответил отец Борис. − Прямо по переходу.

− Зачем это?

− Они пришлые. Как раз оттуда, а там уже не наша зона ответственности, а другой ячейки − пусть сами с ними разбираются. Наверняка, они их к нам и пригнали.

− Но это же… Ну, глупо. Цыгане же потом назад придут.

− И что предлагаешь?

− А вы их разве не жжёте?

− Среди бела дня, при всём честном народе, да ещё и без разбора, кто ведьма, а кто нет?

− Ну не знаю, − Игнат призадумался. − Да, наверное, это уже перебор.

− Иди, Игнатий, работай, импровизируй, ищи подход, − велел отец Антоний, но тут голос подала Ольга:

− Нас спалили. Чую, используют аркан. Тащат сюда кого-то.

− Кого? − спросил новичок.

− Известно кого, − нахмурился здоровяк и стал крутить головой, потом указал рукой в противоположную от рынка сторону. − Вон, патруль тянут. Ментов захомутали, чтобы те их крышевали.

И действительно, к рынку целенаправленно двигалась парочка полицейских. На лицах стражей порядка застыло выражение, напомнившее Игнату морду лошади, которую ведут под уздцы.

− Я их перехвачу, − отец Борис достал из котомки свою наградную камилавку, надел её и решительным шагом направился навстречу патрулю.

Чуть погодя, ему на помощь отправился и отец Антоний.

− Арканная магия − их конёк, − предупредила Ольга. − Береги мозги, если они у тебя есть.

− Спасибо, − буркнул Игнат. Он наблюдал за толпой на рынке − цыганки по-прежнему сновали туда-сюда безо всякой реакции со стороны покупателей.

Тогда он обратился к ведьме:

− Мне нужен страх. Липкий, душный, с яркими нотками паранойи и ощущением неотвратимо приближающейся опасности. Зона покрытия − весь рынок.

− Я тебе не сомелье, − взбрыкнула Ольга, но, видимо, сложный запрос задел её профессиональное эго: − Ладно, сейчас намешаю.

Волна вскинутых голов пробежала по толпе. Люди дружно огляделись и, словно впервые увидев цыганок, начали проверять карманы и спешно уходить с рынка. Когда прилавки оголились, стало понятно, что тут ничего дельного и не продавалось − только низкопробный ширпотреб. Да и что может привлечь людей к уличным лоткам в эпоху сетевых магазинов? Похоже, весь рынок был одной большой липучкой для мух, где застревали заарканенные прохожие, внезапно охваченные интересом к дешёвому тряпью. Оставшиеся на виду цыганки закрутились на месте − паранойя взяла своё. Догадались ли они, что сами попали под чужую магию?

Игнат решительно двинулся к ним − настолько быстро, насколько позволял «экзоскелет».

− Уходите туда! − он показал рукой на «зашоссейку». − Уходите сейчас!

Ближайшие цыганки, отвечая что-то неразборчивое, стали закручивать цветастый хоровод вокруг новой жертвы. Ольга встала рядом, прикрывая ему спину.

Понимая, что русский не работает, Игнат решил испытать свои лингвистические познания.

− Лок тар огар! Заг-заг! Дабу! − прокричал он, но эффекта не было.

− Ничего не понимают, − повернулся он к ведьме. − Может, это не настоящие цыгане? Ну румыны там.

Ольга не ответила, занятая своим основным делом. Судя по слабым отголоскам её магии, проникавшим сквозь его защиту, она использовала плавающий алгоритм − страх всё время мутировал, пытаясь пронять цыганок.

− Уходите отсюда, − ещё раз крикнул им Игнат.

Тут к нему вытолкнули молодую цыганку − симпатичную и относительно чистую. Лицом она напомнила ему Нуми Рапас. Похоже, эта говорила по-русски.

− Зачем уходить? − спросила она.

− Вы знаете, кто мы, − ответил Игнат. − Сюда ещё наши едут. Огнемёты. Огонь. Гореть.

− Ту хохавэса мэ джином, − цокнула языком та. − Зачем врёшь? Нехорошо.

− План-перехват «Чистый город». А сейчас грязный город. Огонь очищения. Скоро.

На лице цыганки на мгновение появился испуг, потом пропал, сменившись профессиональной маской. Она повернулась к своим и что-то тихо и быстро сказала. Тут к ней подошла цыганка с клюкой − самая старая и главная из них. Она грозно прикрикнула на переводчицу и отдала ей какую-то команду.

Та повернулась к Игнату и, сделав сладкое личико, сахарным голоском начала:

− Дай денег. Денег дай. Ну дай. Давай деньги быстро.

Эта несложная мантра в её исполнении, как ни странно, сработала железно. Игнат сам не понял, как расстегнул спецовку и, вытащив из потайного кармана кошелёк, открыл отделение с купюрами. За его спиной от досады зарычала Ольга.

− Сколько дать? − спросил Игнат у попрошайки.

Та победно улыбнулась и нагло сказала:

− Давай сколько не жалко!

− Так бы сразу и сказала, − Игнат закрыл отделение с купюрами и высыпал из бокового отделения мелочь.

− Всё забирай, ничего не жалко, − он сунул в ладонь ошарашенной цыганке дюжину монет.

Тут главная бабка с диким воплем «Кало шеро!» огрела молодую соплеменницу клюкой по голове.

Та жалобно заголосила. Остальные цыганки перешли на брань. Схватив молодую, они потащили её к подземному переходу. Последней ретировалась бабка − она направила на Игната клюку и стала делать её какие-то пасы:

− Берото! Розмар те окхам!

Игнат почувствовал лёгкую дурноту − явно, это были не пустые угрозы.

Но вот и бабка уковыляла догонять своих, табор исчез в подземном переходе − цыганки возвращались в свою резервацию, или что там у них. Принципы работы Бесобора опять оставляли больше вопросов чем ответов.

Игнат посмотрел, как дела у священников. Те, в отдалении, обрабатывали патруль. Судя по всему, стыдили. Полицейские уже не знали, куда себя девать. Теперь, когда арканы с них слетели, они и сами не понимали, зачем помогали цыганкам. На Ольге же не было лица.

− Притомилась я, − ответила она на немой вопрос. − Всю ману потратила на этих. Доведи меня домашины. Сама не смогу.

Когда ехали назад, рядом с Игнатом сидела Ольга и держала наготове открытый пластиковый пакет.

Остальные посматривали на новичка странно, словно ждали чего-то нехорошего, а оно так и не наступало.

Как зашли на базу, Игнат первым делом направился к холодильнику, но там всё было незнакомое, и он не знал, что можно брать, а что нет.

− Чего ищешь? − спросила Ольга.

− Жрать охота − караул. Есть чего?

− Колдуны есть вчерашние. Я их правда сожгла немного. Разогреть?

− Холодными съем, − махнул рукой Игнат.

Пока он наворачивал, весь состав ячейки сидел и смотрел.

− Ещё есть чего? − спросил Игнат, прикончив тарелку колдунов.

− Ведьмин студень, − сказала Ольга.

− Чего?

− Холодец по собственному рецепту.

− Из других ведьм что ли?

− Не знаю. Мясо с рынка.

− Ну давай.

Доедая очередную тарелку, Игнат наконец отвлёкся от еды и скосился на остальных:

− Чего смотрите?

− Как самочувствие, Игнатушка? − спросил иерей.

− Кажется, наелся. У меня от вашего экзоскелета аппетит зверский − такую тяжесть на себе таскаю.

− Вообще-то, на тебе сейчас дюжина цыганских проклятий, − сказала Ольга.

− Да? А мне норм.

− Я после первой встречи с их табором три дня хворал, − поделился отец Борис. − Из всех щелей хлестало… Только молитвы святым угодникам и спасли, да угля активированного пять пачек.

− Там бабка у них была − она меня наколдовывала… − рассудил Игнат. − Я прямо чувствовал − щёлк, щёлк, щёлк. Неприятно было, будто в меня какашками сухими кидают. Только у неё, похоже, бросок слабый.

− На лицо полный иммунитет к ментальной магии, − озвучила свой вывод Ольга. − Моя площадная не работает. Их прицельная − тоже.

− Да, случай беспрецедентный, − с серьёзным лицом кивнул старик. − Такая способность может быть как великим благом, так и нести в себе серьёзную угрозу. Нужно доложить в епархию.

Отец Антоний повернулся к здоровяку и сказал:

− Отвезёшь меня к матушке Евгении?

− Сейчас прямо?

− Нечего тянуть, Боря.

− Может завтра?

− Завтра ей и без меня доложат, − со скрытым ожесточением ответил старик.

− Кто интересно, − буркнул в ответ протодиакон, но пошёл готовить мотоцикл. У него на такой случай был «урал» с коляской. Через пять минут оба священника уже сидели на мотоцикле, в шлемах. На здоровяке, поверх подрясника, была одета косуха со стилизованной надписью «Сыны епархии» на спине. Когда они уехали, Ольга позвала Игнатия в свою комнату − поучить жаргону электриков.

− Денег для тебя просить поехал, − объяснила ведьма. − Дед Антон раз в месяц туда ездит. Уж не знаю, что с ним там делают, только потом у него ещё два дня сердце шалит.

− Жадные они там?

− И это тоже, но обычно они там уже в курсе наших успехов, однако почему-то всякий раз в весьма неприглядном ключе. Ну и я ещё, конечно. За меня ему каждый раз достаётся. Оставив меня в живых, он себе всю карьеру поломал, − грустно заметила Ольга.

− Карьеру?

− Говорят, он по молодости знатно отжигал. Как настоящий инквизитор. Может, сейчас бы епархию возглавлял.

− Епархию матушка Евгения возглавляет?

− Нет, баба Женя там типа серого кардинала. Она нашу тему курирует. Сколько кому из Бесобора денег давать, ну и совместные операции ячеек координирует.

Игнат оглядел стены − обилие картинок с щенками и котятами снова бросилось в глаза.

− А почему ты не заведёшь себе кого-нибудь? − он кивнул на фотографии.

− Мне строго-настрого запрещено.

− Почему?

− Фамильяры потому что. Сатана чаще всего обучает девочек именно через их питомцев − щеночков там, котяток. Принесла юная ведьма такого с улицы − милота, а он ей начинает нашёптывать, с колдовством знакомить. Поэтому в детстве от меня даже птичек отгоняли. Хотя котёнка очень хотелось, конечно…

− Тогда как ты научилась колдовать?

− Сама. Это же наследственное, врождённое. Генетический драйвер называется. Если он сильный, то две способности. Если слабый − только одна. Благодаря нему ведьме не нужно вступать в сношения с бесами, чтобы колдовать, но если она хочет усилить свою магию или обрести дополнительную способность, то без бесов не обойтись.

− Слушай, а если это наследственное, то достаточно всех ведьм один раз убить, и больше их не будет?

− Пробовали. Бесполезно. Потому что ведьмы − только следствие, а первопричина − бесы. Пока их не уничтожить, будут и ведьмы. Всех не сжечь.

− Ну, а как же Средние века? Даже на время не помогло?

− То, что в Средние века творилось − вообще показуха. Сжигали либо левых людей, либо самых слабых ведьм − сильные колдуньи избавлялись от конкуренток, либо же напрямую колдуны работали в инквизиции. Из крутых колдунов и не сожгли почти никого. Мощную ведьму так просто не сжечь − она вместе с костром улетит и с неба горящими дровами кидаться будет. Их не зря, бывало, умерщвляли заранее, перед сожжением − рисково в живых держать… Не дай Бог нам с сильным ковеном пересечься. Это будет фиаско.

− Погоди, так не все, кто колдуют − женщины?

− Семь к одному. Женщин больше просто, и бесам с ними проще. Податливей они что ли. К мужику бес на хромой козе не подъедет. Ну может, только суккуб какой… − Ольга замялась.

− А может, и инкуб, − прошутил Игнат.

Ведьма улыбнулась:

− Да, о таком варианте я не думала.

За тему профессионального жаргона электриков они так и не взялись. Просто сидели и болтали.

− Хорошо, что у тебя ментальный блок. Это очень полезно в нашем деле, − заметила ведьма.

− Интересно, а в других странах кто-то борется с колдовством? − спросил Игнат.

− Конечно, − Ольга кивнула. − Если не бороться, можно получить очень фиговое житье-бытьё…

− В смысле?

− Тебя лучше дед Антон или дядя Боря в тему посвятят, − ушла от ответа ведьма, потом сняла с шеи цепочку и передала Игнату. На цепочке был крест, но не обычный православный, а католический, причём поверх него был укреплён прозрачный красный камень каплеобразной формы, по размеру лишь немного уступавший самому кресту.

− Это символ Кровных братьев.

− Кто такие?

− Это Бесобор, причём такой, каким он должен быть. Полностью они зовутся «Рыцарский орден священной крови Христовой, пролитой на голгофском кресте». Они борются с ведьмами и прочими нечистыми созданиями несколько веков подряд − их командорства есть по всему миру, а на острове Тринидад стоит высокий белый замок на утёсе − он высится над самым морем. Это штаб-квартира ордена. Называется «Командорство Неба». В рядах кровного братства очень хорошие люди − способные, с божьими дарами, и у них есть всё, что нужно − опыт, снаряжение и мощные реликвии, конечно. Их лейпсанаургия не чета нашей. Если бы я не была проклята, уехала бы туда и стала одной из них. Женщинам тоже можно.

− Ты точно знаешь, что это не слухи и не легенда? − спросил Игнат, отдавая ей цепочку. Она тут же спрятала символ под одеждой.

− Я верю в это всем сердцем, − ответила Ольга. − Я хочу, чтобы была надежда. Чтобы, если мы здесь проиграем, я могла умереть спокойно, зная, что не всё потеряно. Что наш мир есть кому защитить. Очень горько жить без надежды и умереть без надежды… Ты сам как думаешь?

− Жить без надежды и умереть без надежды? − Игнат покачал головой. − Пожалуй соглашусь. Никуда не годится.

Священники вернулись под вечер, усталые и злые. Похоже, они спорили всю дорогу, потому что продолжили уже на базе.

− Плохой отчёт. Воды много. Откуда я им статистику найду? Я что − институтом заведую? Они мне даже контактов соседних ячеек дать не хотят. Нет отчётов − нет денег, тьфу. Бумажки им пиши! Я устал их строчить по любому поводу, − причитал отец Антоний, держась за левую сторону груди. Зайдя, он тут же сел на диван в пультовой.

− Зря я с тобой связался, − басил в ответ отец Борис. − Кабы не ты, меня бы давно в протоиереи рукоположили.

− Прямо из протодиакона?

− Митрополит сказал, можно.

− Боря, ты же знаешь, я тебя силой не держу. Если хочешь сделать карьеру в служении, мешать не буду. Даже похлопочу за тебя.

− Скорее уж мне за тебя хлопотать, отче Антоний, − с осуждением заметил здоровяк.

− Ты родством-то своим не бравируй. Знаем. Она тебе и не такое прощала, − старик стащил с головы скуфию и сунул в карман рясы. В этот раз он был одет официально, при наперсном кресте.

− Не дали денег? − прямо спросила Ольга.

Старик лишь отмахнулся. Похоже, у него были неприятности, о которых он не хотел говорить.

− Отец Антоний, а вы богослужения проводите? − решил спросить Игнат.

− Нет. Не могу. Пока я занимаюсь тем, чем занимаюсь, никакого права на совершение таинств у меня нет, − ответил старик.

− Наше занятие грязным считается, − подтвердил отец Борис. − Рядом с ведьмами да колдунами всё время трёмся потому что, а там и до бесов рукой подать.

− Завтра поедем колдовских людей проведаем, − сказал вдруг старик. − Надо обновить внушения, чтобы бояться не прекращали. Заодно Игнатия нашего подучим. Пусть посмотрит, чем занимаемся.

− А можно я с теорией ознакомлюсь для начала? − заявил Игнат.

− А что тебе не ясно?

− Лейпсанаургия, например, − ответил тот.

− Боря, неси ящик, − сказал старик.

Игнат застонал от дурного предчувствия − в прошлом ящике были вериги, и он их уже тихо ненавидел, хотя носил постоянно − раз надо, значит надо.

Но этот ящик был сильно поменьше первого − позолоченный, с узорной крышкой.

− Сейчас они будут втирать тебе знатную ересь, − прокомментировать появление ящика ведьма.

− Ольга! − одёрнул её старик.

− Хельга, − упрямо поправила его воспитанница.

Отец Борис открыл ларец. Под крышкой был лоток, на котором в ячейках рядами лежали золотые и серебряные горошины.

«Лейпсана», догадался Игнат. Те штуки, что зашиты Ольге под кожу.

К ларцу подошёл отец Антоний и подозвал Игната поближе. Тот теперь видел, что лотков в ларце несколько, а для каждой горошины была табличка с какими-то данными. Сами горошины были пронумерованы гравировкой.

− Лейпсанаургия с греческого дословно переводится как «мощи работают», − пояснил старик. − Они действительно работают, но есть ньюансы.

− Какие?

− Мы не зря тебя крестили. Исповедь, причастие, посты − обязательны. Мощи тем эффективней, чем сильней вера и чище душа. Сами мощи ничего не делают − они проводники для воли святого, к которому ты обращаешься с верой. Церковь не признаёт специализацию святых. К любому святому можно обратиться с любой просьбой. Тут мы расходимся, потому что в лейпсанаургии разные мощи дают разные эффекты, а совместное использование мощей с разными эффектами даёт синергический эффект, превосходящий простую сумму составляющих.

− Погодите-ка, − Игнат показал взглядом на ларец. − Это вроде того, как народ прикладывается к мощам в храмах?

− Не совсем, − отец Антоний помедлил, подбирая слова. − В наши дни наука о мощах не имеет повсеместного распространения. Можно сказать, почти утеряна. Заметная часть мощей из тех, что хранятся в храмах, либо не обладают эффектом должной силы, либо помогают не от того, что им традиционно приписывается. Только опытный лейпсанаург способен распознать точный эффект конкретных мощей, после длительного их ношения на собственном теле. Лейпсанаургия зародилась в древности. Ещё в раннем Средневековье христианские рыцари монтировали мощевики на своих доспехах и оружии, чтобы усилить свои боевые характеристики. У грамотного лейпсанаурга все мощи промаркированы, и он знает в каком порядке разместить их на теле воина, чтобы достичь максимального эффекта. Под каждого конкретного противника, под каждую задачу можно собрать свой набор, чтобы одержать победу.

− Если вера сильна, − добавил отец Борис.

Старик кивнул.

− Так их не обязательно под кожу зашивать, как у Хельги?

− Не обязательно. У неё они зашиты, чтобы она их сама не вытащила. А так они на одежду и оружие помещаются.

− А это всё останки святых? − спросил Игнат, разглядывая горошины.

− Не обязательно. Мощи простых иноков, бывает, благоухают не хуже и дают полезные свойства. Имеющий доступ к монастырским захоронениям лейпасанаург не нуждается в официальной канонизации, чтобы взять мощи в работу. Есть мощный поток благодати? Есть свойства, полезные в нашем деле? Тогда это наш материал.

− Вы лейпсанаург?

− Нет, − с грустью ответил отец Антоний. − Это редкий дар. Люди с ним очень ценятся. Видишь ли, хорошие мощи безмерно дорогие. На закрытых аукционах некоторые уходят за миллионы долларов. Они оседают в коллекциях олигархов, церковных иерархов, влиятельных политиков. Они дают им долголетие и здоровье, защищают от бед… Те, что остаются, в основном боевые лейпасаны, которые богатым ни к чему, уже поступают к нам − дают защиту от магии, позволяют убивать колдунов раньше, чем те убьют нас.

− А как ими пользоваться?

− Мы тебя научим, − пообещал отец Борис. − С этого дня ты будешь носить по одному мощевику из ларца, и мы будем тебя тестировать − скорость бега, длина прыжка, реакция на разные раздражители, выносливость. Если показатели выше, чем раньше − этот мощевик тебе полезен. На проверку одной лейпсаны мы будем тратить неделю. Когда протестируем весь ларец, из полезных тебе лейпасан уже можно будет создавать наборы и испытывать их на синергию.

− Так долго… − разочарованно вздохнул Игнат.

− У меня ушло пять лет, − сказал здоровяк.

− У меня восемь, − признался отец Антоний.

Игнат обернулся к Ольге:

− А ты?

Та пожала плечами:

− У меня нет улучшений. Я просто ограничена в своей магии. Наверное, первые попавшиеся в меня насовали − бесы любых мощей боятся.

На следующее утро все опять погрузились в газель и поехали на задание. В этот раз Игнату велели снять вериги и одели «прилично» − в костюмчик. Судя по качеству, из самых дешёвых. Ольга сказала «Миссия устрашения».

− А вчера тогда что было?

− Цыганки не наши были, а соседей. Мы за них бонусы не получаем. Впустую день провели. Епархия за такое не платит, − ответила девушка.

Отец Борис, сидевший за рулём, неодобрительно покачал головой:

− Не слушай её. Это она от злобы своей лютой напраслину на нас возводит. Ведьма же.

− Ха-ха, смешно, − огрызнулась Ольга и показательно надела наушники, чтобы слушать музыку.

− Что слушаешь? − потрогал её за плечо Игнат.

− Ась? − она приподняла наушник.

− Музыка какая?

− Разная, − пожала плечами Ольга. − В основном витчхаус и сербское церковное пение.

− Как-то одно с другим не вяжется.

− Вот такая она у нас противоречивая, − ехидно заметил здоровяк.

− Боря, ради Бога, не дразни её, − попросил отец Антоний.

− Едем в приличное место, − обратился старик к новичку. − Вспоминай этикет, Игнатий, чтобы мне за тебя перед колдунами стыдно не было.

И приехали они не просто в приличное место, а в элитную застройку.

− Добро пожаловать в Бедный посёлок, − сказала Ольга.

Их целью был трёхэтажный особняк, выполненный в виде немецкого охотничьего домика, только очень большого и богато декорированного − сам кайзер не отказался бы от такого.

Их встретил дворецкий и проводил на второй этаж − в просторный кабинет-библиотеку. Игнат аж дышать перестал − как тут всё было элитно. Единственное, что не вписывалось в обстановку − это большие красные огнетушители. Они были тут в каждом углу.

Гости сели на роскошные диваны. К ним вскоре вышел мальчик лет десяти − весь такой прилизанный, интеллигентный и очень серьёзный, прямо маленький взрослый.

Официально поздоровался с священниками − их он знал по имени отчеству. Потом приветливо кивнул ведьме:

− Оккультпривет, Хельга.

− Воистину привет, Азар, − ответила та, старательно избегая неодобрительного взгляда своего воспитателя.

− Откуда его знаешь? − шепотом спросил её Игнат.

− Форум магов, − кратко ответила та. Шептаться дальше было неприлично.

Азара и Игната представили друг другу.

− Мальчик он хороший, но очень непростой. Из коэнов, − сказал отец Антоний Игнату, вводя его в дело и заодно давая понять Азару, что Игнат − полноправный член команды.

− Мои предки сжигали жертвенных зверей на алтаре Иерусалимского храма, − счёл нужным пояснить Азар.

− Тебя тревожил кто-нибудь? − спросил его старик.

− Ко мне подходили. Я сказал, как вы учили, что за мной присмотр… Они ушли.

− Знаешь тех людей?

− Нет. Какая-нибудь шелуха безродная, − высокомерно произнёс мальчик.

− В храм ходишь?

− В ваш храм нет, а собственный мы ещё построим. Я хожу в синагогу. Раввин в курсе моего дара. Велит хранить чистоту моего огня. Я храню.

− Как ты его используешь?

− Папе сигарету прикуриваю. Камин разжигаю, − мальчик выставил перед собой руку, и на кончиках растопыренных пальцев вспыхнули язычки пламени, отчего его рука стала похожа на подсвечник. − Могу себе в темноте подсветить, когда никто не видит.

− Ладно, − кивнул отец Антоний и пояснил Игнату: − Совсем запретить использовать магию не получится. Это их сильнейшая страсть. Они всегда срываются, если запретить совсем. Поэтому мы разрешаем безопасное применение. В быту, например.

− Я соблюдаю технику безопасности, − Азар кивнул на огнетушитель в углу помещения.

− Игнат, на тебе лица нет, − сказал отец Борис, заметив, что новичок неотрывно смотрит на руку мальчика, на которой только что плясало пламя.

От его басистого голоса Игнат очнулся, посмотрел на окружающих, сглотнул, чтобы смочить пересохшее горло.

− Я в порядке, − просипел он.

− Мы можем поговорить с твоим отцом? − спросил Азара старик.

− К сожалению, он улетел в Тель-Авив. Бизнес. Но отец знал, что вы придёте, и велел вам передать кое-что, Антон Андреевич.

− Мне?

− Вы знаете, в каких кругах он вращается. Мы не ваш… основной контингент. И если бы мы захотели, вы бы нас не побеспокоили. Мы знаем, что в епархии таких, как вы, держат на коротком поводке и могут оттянуть назад, если у носителя дара есть связи в правительстве, − мальчик запнулся, оценивая, как отреагирует на столь жесткие слова собеседник, но тот молчал, тогда Азар продолжил: − Вас лично мы очень уважаем. Многие вас боятся − по старой памяти. Отец рассказывал, что по молодости вы жгли всё, что движется. Вам было за кого мстить, и вы покарали всех, кто заслуживал. Но из вашей братии боятся многих, а уважают − единиц. Вы из тех немногих, кто с нами работает, как с людьми − убеждением и просвещением. И не только среди нас, носителей настоящих даров, но и среди этих… колдунов подзаборных с их мелкими и грязными дарами. Более того, вы пощадили ребёнка своих злейших врагов и на личном примере воспитали ведьму… Мы не можем не одобрять такой подход.

− Азарушка, не надо меня перехваливать перед плохими новостями, − сказал отец Антоний ласково. − Я переживу.

− Отец велел передать − к нам в город вскорости переберётся очень мощный ковен − из другой части страны. Тут может случиться передел влияния. Полномасштабная магическая война, − выпалил мальчик с волнением в голосе.

− Ковен не цирк − туда-сюда не ездит, − недоверчиво заметил отец Борис. − Каждый дорожит своей кормовой базой и налаженными связями.

− Я не в праве раскрывать причины переезда. Это большая политика − ни вы, ни мы на неё не влияем, − частя, продолжил Азар. − Отец считает, вы должны знать, Антон Андреевич. Готовьтесь сами и передайте другим. Мы знаем, вы в опале из-за Хельги. Считайте это нашим жестом признательности. Пусть вы будете первым, кто сообщит в епархию.

− Сомнительное удовольствие − приносить дурные вести. Но за доверие − благодарю, − кивнул старик.

− Тогда у меня всё.

− У меня к тебе просьба, − сказал вдруг отец Антоний.

− Да, конечно, − мальчик был удивлён.

− Наш новенький, Игнатий… Сдаётся, у него непростые отношения с огнём… Так, Игнатушка?

Игнат молча кивнул. От зоркого взгляда бывалого бесоборца не ускользнула его реакция на магию мальчика.

− Азар, дай ему совет на будущее. Что ему делать, если придётся… ну, вступить в конфронтацию с вашим братом − огненным магом.

− А вы своих уже не учите, Антон Андреевич?

− Учим.

− Это странная просьба − чтобы я рассказывал, как нас проще убить. Не находите? − похоже, мальчик был оскоблён самой постановкой вопроса.

− Вы, Азарушка, если надо, легко со своими расправляетесь. Дуэли огненных магов − не редкость, − ответил отец Антоний. − Считай это проверкой на лояльность.

Мальчик неодобрительно покачал головой, но всё же повернулся к Игнату и сказал:

− Нас легко узнать по бутылкам с жидкостью для растопки каминов. Мы её пьём. Другого человека такое убьёт, а огненного мага − нет. Взрослый маг может выпить до трёх литров растопки, чтобы расходовать её на огненные заклинания.

− Это что − любая растопка подойдёт? − не поверил Игнат.

− Любая, кроме той, что из «Пятёрочки».

− Почему?

Мальчик пожал плечами:

− Кто бы знал. Гореть горит, а пить невозможно.

Азар внимательно посмотрел на Игната и спросил прямо:

− Боишься огня?

Тот кивнул.

− Правильно делаешь. Даже я боюсь. Мы ведь тоже горим… Если встретишь огненного, не держи дистанцию − или сразу беги, или лезь вплотную и бей всем, что есть.

− Почему?

− На дистанции тебя всегда достанут, а вплотную − безопаснее всего. Магия − это концентрация. Ни один маг не может колдовать, пока ему в живот раз за разом втыкают нож. Это не только про огненных − вообще про любых. Убей или умри.

− Спасибо, − искренне поблагодарил Игнат, хотя прямо сейчас хотел оказаться где-нибудь подальше от этого мальчика и его огненной магии.

Затем они поехали на хладокомбинат, чтобы переговорить с начальником морозильного цеха − он оказался ледяным магом. На него, видимо, поступила наводка, потому что протодиакон припугнул его весьма жёстко. Дальше была уже совсем старая колдунья с какой-то слабой лечебной магией − работала на ферме, ухаживала за коровами. Как пояснил отец Антоний, колдовские люди выбирают работу так, чтобы она позволяла им пользоваться магией без лишнего внимания со стороны окружающих. Воспитательные беседы в исполнении старика были достаточно убедительными. Похоже, они были основным инструментом Бесобора. Игнатий даже заскучал. Во время следующей проверки он вышел к машине − подышать воздухом, пока коллеги стращали очередного колдуна, убеждая его жить по-людски. Тут-то он и заметил женщину, внимательно изучавшую их машину со всех сторон. Она чуть ли не лицом прижималась к стеклу кабины, чтобы посмотреть, что внутри.

Игнат спугнул её покашливанием, она ничуть не смутилась. Незнакомка была неопределённого возраста. Вся в шерстяных вещах ручной вязки. В круглых очочках на круглом лице, в окружении вьющихся тонких волос.

«Из потомственных городских интеллигентов», решил Игнат.

− Ой, а вы из этой компании? СпецТехЭлектроМонтаж? − спросила она бойко.

− Ну да.

− А какие проекты делаете?

− Разные.

− А по какому адресу находитесь?

− А какой проект нужен? − задал встречный вопрос Игнат.

− Ну я не знаю ещё. Я интересуюсь, − отболталась тётя и тут же спросила: − Ой, а время не подскажете?

Игнат вытащил мобильный − незнакомка тут же выхватила его из рук и стала разглядывать со всех сторон:

− Какой у вас телефон интересный. Кнопочный. Люблю такие. Сенсорные сложнее в управлении, а с кнопочными одно удовольствие работать.

Игнат понял − дело тут нечисто, однако прямой угрозы не было. Он знал, половину ведьм ему можно не бояться − тех, что воздействуют на мозги.

Наконец женщина отдала телефон и пошла по свои делам, но на прощание одарила его загадочной улыбкой:

− Я ещё позвоню.

Телефон фирмы был написан на борту газели, так что Игнат и не думал удивляться её обещанию.

− Батюшка, − обратился новичок к отцу Антонию уже на базе.

− Внимаю, Игнатушка, − старик оторвался от написания очередного отчёта в епархию, который делал в гостиной, под яркой лампой. На носу у него были мощные очки. Только закончился спор между ним и отцом Борисом о том, как лучше написать − «пречестнейшая матушка настоятельница» или «досточтимая мать игумения», так что иерей был на взводе.

− А если мы перед епархией отчитываемся, то выходит, Бесобор в составе церкви? − спросил Игнат.

− Раньше был. Сейчас − нет.

− Как это?

− Оптимизация, − с горечью ответил старик. − Теперь модно всё непрофильное на аутсорсинг отдавать. Уборщиц чаще всего. Вот мы те же уборщицы, фактически. В списках не значимся. К церкви доказуемого отношения не имеем. Давно обещают при Синоде создать тайный отдел по борьбе с ведовством, но воз и поныне… Да и как? Ведь официально у нас и колдунов-то нет, и магии не существует. Сам посуди, бесы есть, а ведьм − нет. Как так?

− Я бесов пока не видел, − пожал плечами Игнат. − Ведьм видел. Правда, ещё не понял, за что нам деньги платят. Особых опасностей я пока не наблюдал.

− И не приведи Господь увидеть, − раздался с кухни бас отца Бориса. У того был поздний ужин.

− Деньги, Игнаша, епархия даёт не свои, а от анонимных спонсоров и меценатов − те специально на нашу деятельность жертвуют. Средства эти собирают тайком − через закрытые фонды, названные в честь того или иного святого. Говорят, один православный олигарх нам хорошо помогает, но бесоборовских ячеек по городу много, так что на брата получается негусто. Вот на эти средства концы с концами-то и сводим.

− Я уже догадался, что не мы одни этим заняты. Сколько нас?

− Сам посчитай. В среднем на две тысячи женщин − одна ведьма.

− Я думал каждая вторая, − сострил Игнат.

− Мы сейчас о тех, кто колдовать умеет, − уточнил отче Антоний. − Одна ячейка Бесобора должна контролировать на своей территории не более пятидесяти ведьм. То есть, на территории одной ячейки проживает двести тысяч человек, ну или на один миллион населения − пять ячеек Бесобора.

− А сколько человек в одной ячейке?

− Опытным путём установлено, что с полусотней ведьм справятся десять боевых оперативников.

− Но нас всего четверо, − возразил Игнат.

− Нет, Игнатушка, − покачал головой старик. − Боец у нас все один, и это отец Борис. Ты ещё зелёный. Я слишком старый. Что до Ольги… Никто в своём уме ведьму против нечистый силы не пошлёт. Это как пчёлы против мёда.

− Я Хельга, − выглянула из своей комнаты воспитанница. Возмущённая, она прошла и села рядом с Игнатом, чтобы тут же уткнуться в телефон.

− Боря, неси-ка карту города, − попросил отец Антоний.

Когда протодиакон разложил на столе карту, иерей продолжил:

− Город колоссальный, так что территория поделена между ячейками. В нашей зоне ответственности проживает примерно полсотни ведьм. Точнее сказать нельзя − они всё время мигрируют туда, где их меньше ущемляют. Там они накапливаются. За ними выдвигаются бесоборцы из соседних секторов, усиливают местную ячейку, так что ведьмы снова разлетаются по другим районам города. Из пятидесяти ведьм, предположительно находящихся в нашем секторе, мы знаем от силы двадцать. Остальные не дали себя обнаружить.

Старик ткнул пальцем в карту:

− Мы держим вот этот сектор на юго-западе − Междушоссейный-12. На востоке он граничит с Аварийным-4, он же «50 лет без капремонта». Плохое место. К югу − «Чертовы дачи». Там возвышенность, вроде большого холма. Место потенциально проблемное в плане шабашей. На западе − кусок Нового города, местность диковатая, и до включения в состав города никому ненужная, но теперь усиленно застраивается, так что тамошнюю ячейку в будущем придётся усиливать. С севера мы выхватываем немного промзоны и край элитной застройки. В общем, у нас есть все городские биоты, даже свалка и кусок лесопарка.

− Отче Антоний, − Игнат не вытерпел с вопросом: − А чего нас так мало? Где ещё девять положенных оперативников?

− Раньше нас больше было, до того как Бесобор не зааутсорсисли, − тяжело вздохнул старик.

− Семеро, − уточнила ведьма. − Дядя Вадим, дядя Пётр, тётя Марфа, Пал Палыч… Пал Палыч умер. Остальные ушли, когда денег не стало. Им семью кормить, детей растить.

− Ольга не помнит − её тогда не было, но лет двадцать назад тут пятнадцать человек работало, и всем работы хватало, − добавил старик.

− А что соседи? − решил узнать Игнат. − Как у них дела?

− С соседними ячейками мы контакта не имеем. Тем не менее, кое-что про них знаем, − ответил старик.

− Названия у них дурацкие, − подала голос ведьма.

− Да, названия у них не то, чтобы говорящие, но с намёком. На западе, например, АО «Волот-Медиум».

− Волот медиум? − недоумённо переспросил Игнат.

− Отсылка к средневековому трактату по борьбе с ведовством, − пояснила Ольга. − Притворяются оптовыми поставщиками европейской обуви. Работают под слоганом «Испанские сапожки для каждой дамской ножки. Устоять невозможно».

Девушка подвинула карту к себе и стала показывать:

− На юге − «Индивидуальные Отопительные Системы». Типа торгуют каминами и печами. Их девиз − «Никакой магии. Только спички и дрова». С севера сектор держат «Синие ночи», маскируются под организаторов торжеств и празднеств. Их слоган − «Проведём мероприятие с огоньком. Поможем вам развеяться». С юмористами закончили. На востоке − просто мрачные мужики. У них ни названия, ни девиза. Косят под братков.

− Серьёзно? − спросил Игнат.

− С работой вроде справляются, но об их методах известно мало, − ответил отец Антоний. − Вообще, сколько ячеек − столько подходов.

− И всё-таки, почему нет связи с соседями?

− Так в епархии решили, − нахмурился старик и бросил косой взгляд на протодиакона, проверяя, слушает ли тот. − Если будет нужно взаимодействие, они нас сами скоординируют.

− Так нас проще контролировать, − воспитанница была смелее в своих формулировках. − Если будем сотрудничать друг с другом напрямую, не ровен час профсоюз создадим. Начнем права качать, а их-то нам и не положено.

− Следи за языком, − одёрнул её иерей. − Не понимаешь − лучше молчи.

Та только отмахнулась.

− Ну допустим, − кивнул новичок, задумчиво рассматривая карту. − И всё-таки, почему епархия борется с ведьмами?

− То есть как почему? − протодиакон, вполуха следивший за их беседой, чуть ли не подпрыгнул. − Это же ведьмы. Не зря в Стоглаве сказано − волхвы и чародейники от бесовских научений пособие им творят.

− Ну творят ведьмы пособие бесам. Всегда творили. И что? − пожал плечами Игнат. − Мало ли чего в мире происходит плохого? Люди гибнут сотнями тысяч в ДТП, травятся палёным алкоголем, гниют заживо от уличных наркотиков, голодают… Коррумпированные чиновники разворовывают казну, вымогают взятки, сажают всюду своих людей. Много ужасного зла творится безо всякого колдовства. Почему бы с этим не бороться? И если столько разного зла происходит, а страна по-прежнему жива, стоит ли тратить силы на ведьм? Может, и так сойдёт?

− Я же говорил: кто сам от ведьм не пострадал, тому не понять, − проворчал старик. − Это душой чувствовать надо. Не умом.

− У меня на всю спину ожог от ваших ведьм, − резко возразил новичок. − Но это была война. Там разное бывает. Тут же они так не бедокурят.

− Убеждать тебя не буду, − нахмурился отец Антоний. − Но и с отношением таким в Бесоборе делать нечего.

Ведьма отложила смартфон и, облокотившись на стол, сказала:

− Двойка вам, батюшки, за наставничество. Давайте я ему по-простому расскажу, без религии, на голой логике?

− Не надо, − хором откликнулись священники, но девушка уже повернулась к Игнату:

− Епархия борется с ведьмами, потому что они её основные конкуренты.

− Тьфу на неё, − закатил глаза здоровяк. − Опять за своё, ведьма.

− Дядя Боря, я начала, я и закончу. Не мешайте… Игнат, ты слушаешь?

− Да.

− Так вот, власть и церковь в нашей стране глубоко синергичны.

− Чего?

− Находят друг друга приятными и полезными, − пояснила Ольга. − Каждой из сторон есть, что предложить другой. Поэтому влиятельных людей епархия старательно окучивает. К каждому олигарху, мэру и губернатору приставлено по духовнику, а к некоторым − по два. Они всяких ведьм, колдунов и чародеев к этим влиятельным людям на пушечный выстрел не подпускают, потому что стоит им расслабиться и перестать присматривать за важным человеком, рядом с ним тут же нарисуются маги и предложат свои услуги. По правде сказать, предложения у колдунов привлекательнее, чем у епархии, да и цены демократичнее, особенно в сезон скидок. Максимум, что может предложить церковь − царстве небесное в награду за трудную и честную жизнь, которую ещё надо суметь прожить. Но загробное блаженство ещё когда будет, а колдуны предлагают целую кучу вариантов здесь и сразу − помочь во власти подняться, с оппонентами разобраться, прочие сложные вопросы порешать − разных эффективных способностей у колдунов великое множество, и они мастерски их комбинируют, объединяясь в ковены… Понимаешь?

− Ну, будь я чиновником, я б заинтересовался, − согласился Игнат. − Но ведь есть подвох?

− Нет никакого подвоха, − легко сказала Ольга.

− А как же продажа души дьяволу? − не поверил тот.

− Это всего лишь душа. Даже у олигарха она одна. Этим он не отличается от простых людей, которых у нас сто пятьдесят миллионов.

− То есть со стороны церкви − это просто конкуренция за влияние на сильных мира сего? Ничего более?

− Ну есть некоторые минимальные побочные эффекты… − нехотя признала ведьма.

− Например?

− Ну, наступление царства Антихриста, для начала. Если церковь сегодня сдаст свои позиции, через несколько лет тут всё будет по-новому.

− Как по-новому?

− Пока церковь обрабатывает влиятельных людей, поддерживая в них минимальные нравственные ориентиры, те поддерживают духовные ценности на государственном уровне. Если позволить колдунам, действующих по наущению бесов, растлить нашу правящую верхушку, то последствия предсказать несложно: гонения на веру, государственный атеизм, легализация наркотиков, проституции, однополых браков, пропаганда гомосексуализма в школах и раннее сексуальное образование при горячем одобрении любых девиаций. Как следствие − развал института традиционной семьи. Тотальные чайлд-фри, свингерство, небинарные гендеры, кинки-пати… − Ольга остановилась, увидев зависшее выражение на лице Игната.

− Кинки? − переспросил тот.

− Совсем отстал от моды? Это же сейчас везде. Кинки-пати − такая элитная групповуха, когда участники наряжаются в костюмы животных и спариваются на закрытых вечеринках в режиме «куча-мала». Обычно через социальные сети туда попадают. Целая индустрия аксессуаров на эту тему работает… Так вот, продолжу. Далее последуют государственная пропаганда трансгендера, бодмода и постгуманизма. Отрицание русской идентичности, очернение российской истории, космополитизм. Уничтожение любых социальных гарантий. В идеале − введение страны в состояние долгой гражданской войны, разрухи и хаоса.

− Кажется, я где-то такое уже видел… − задумчиво сказал Игнат.

− Я правильно объяснила? − Ольга повернулась к священникам.

− По сути − неправильно, но последствия прекращения нашей работы с элитой ты называешь верно, − признал отец Антоний.

− Погодите, я всё понял, − вдруг радостно заявил Игнат. − Их жечь надо!

− Кого?

− Ну ведьм этих.

− Вот! Наш человек, − одобрил протодиакон.

− Всех бы тебе жечь, Игнатий, − скептически заметил отец Антоний.

− Ну, не всех, − поправил себя Игнат и показал на Ольгу: − Её не надо, она вроде как хорошая.

− Что я тебе про ведьм говорил? − строго спросил старик. − Не бывает хороших ведьм!

− Но она вам помогает.

− Не помогает она, а только мешает, − не согласился иерей. − Запоминай хорошенько − ведьм не получится поставить на стражу добру и использовать для борьбы с нечистой силой. В Союзе пытались их использовать, в итоге многие люди обратились ко злу. Многие погибли − и хорошие, и плохие. Погибли телесно или хуже того… И сразу тебе ещё одна наука − с ведьмами нельзя вести переговоры и устанавливать соглашения − они нарушат их все. Ведьмам − веры нет. Запомнил, Игнат?

− Да, − виновато потянул новичок. − Значит, всё-таки жечь.

Вздохнув, старик поднялся, чтобы подойти к дивану, на котором сидел Игнат.

− Пока ты не натворил дел, надо втолковать тебе наши порядки. Ведьму нельзя убить просто потому, что она ведьма − мы не инквизиция и мы не в Средневековой Европе. Мы в Российской федерации.

− Отец Антоний, я вот слышал, вы в прошлом жгли ведьм, − возразил Игнат.

− Грешен я, Игнатушка, и за свои ошибки перед Богом понесу ответ. Тебе мой путь повторять не советую. Никакого самосуда. С ведьмами, ещё не совершавшими преступлений, мы ведём разъяснительную работу, основанную на убеждении и лёгком запугивании.

− Я видел, − кивнул новичок.

− Далее, с ведьмой, совершившей проступок средней тяжести, производится разъяснительная работа, основанная уже на жестком запугивании.

− Этим я занимаюсь, − поднял руку протодиакон.

− Дядя Боря эксперт, − бросила Ольга. − Особенно, когда дело доходит до детей.

− В отличие от тебя, я пугаю их так, что они боятся, даже когда меня уже нет рядом, − добродушно подколол ведьму здоровяк.

− А что, если запугивания не помогают? − спросил Игнат.

− Ведьма, регулярно приносящая вред людям несмотря ни на какие убеждения и запугивании, пожизненно отправляется под стражу, − ответил отец Антоний. − Ими занимается епархия. У них есть кельи для таких.

− Ведьму, убивающую людей, мы уничтожаем на месте, − добавил отец Борис.

− Как видишь, Игнатушка, наша работа − это предотвращение и лишь в редких случаях − воздаяние. Мы работаем с детьми и подростками, у которых есть колдовской дар. Мы сопровождаем их, когда они взрослеют. Они всегда должны понимать, что их ждёт, если они переступят черту. Просветительская работа, − сказал старик.

− В смысле «просветительская»?

− Бесы шепчут им много такого, что есть неправда. Мы даём детям правильное виденье вещей. Избавляем от иллюзий. Развеиваем обман, чтобы они не стали марионетками. Правильно обработанная ведьма может сопротивляться бесовским научениям. Иногда ей будет сложно, но она всегда может обратиться к нам. В епархии есть экзорцисты, отчитчики, и даже что-то вроде санатория для бесноватых… Там ей вправят голову, и бесы отступят.

Игнат покачал головой:

− Из всего, что я пока что видел, Бесобор − детская комната милиции какая-то.

− В некотором смысле, так оно и есть, − кивнул иерей.

− Про милицию ты это удачно вспомнил, − оживился отец Борис. − Потому что наша работа действительно схожа. Для отдельных ведьм мы типа участкового, но если вдруг ПГМ усилится, то и как РУБОП работать приходится.

− ПГМ? − не понял Игнат.

− Я объясню, − сказало Ольга, − колдуны и ведьмы любят кучковаться. У них своя тусовка по интересам, они вполне могут быть тихими и безвредными и отжигать где-нибудь в лесу, где их никто не спалит, а вот ПГМ − Преступная Группировка Магов − это уже колдовская банда, занятая криминальным бизнесом. Отъём денег у населения, убийства, поджоги, наёмничество… Это уже серьёзная каша, которую надо срочно расхлёбывать. И крайняя степень ПГМ − это когда ведьмы организуют ковен, традиционную средневековую корпорацию, где для членов предлагается гарантированное трудоустройство, карьерный рост, повышение квалификации, профсоюзные льготы и конечно же корпоративы для встреч рядового персонала с топ-меджментом из ада − шабаши по-ихнему.

− Если такое случается, значит мы свою работу завалили полностью, − сказал отец Борис. − Вот почему у нас тут детская комната милиции, как ты говоришь.

− Я хотел приключений, − признался Игнат. − Опасностей, подвигов.

Отец Антоний задумчиво огладил бороду и сказал коллеге:

− Боря, начинай боевые тренировки с новичком.

− И не жалко парня? − решил уточнить тот. − Он пока вериги еле таскает.

− Ни капельки, − отозвался старик.

У протодиакона была черта, которую Игнат часто наблюдал у людей на войне. Война, с которой он вернулся, была гибридная, то есть непонятно какая. Большую часть времени надо было держать конкретные точки − блокпосты, которые противник регулярно обстреливал, провоцируя эскалацию, плюс предотвращать диверсии, ради которых через границу пробирались разведгруппы. Когда этим занимаются обе стороны, наступает время, когда вроде бы тихо и спокойно, а помереть очень легко. Стресс − несильный, но постоянный. Не отдохнёшь. В такую пору вылезает из сослуживцев всё, что было припрятано − неприятное, в основном.

Хвастовство − пожалуй, самое безобидное. Если в меру, конечно. Отец Борис этой меры не знал. О том, что у протодиакона есть жена и трое детей, Игнат узнал сразу − здоровяк каждый вечер уезжал домой. Но другие детали его жизни новичку были неизвестны − автобиографические приступы протодиакона обычно купировал отец Антоний, или же ведьма начинала жёстко над ним подшучивать, и тот от обиды переставал откровенничать.

Боевые тренировки изменили ситуацию. На тренировочной площадке за городом − огороженном пустыре, приписанном к ячейке − Игнат и отец Борис оказывались одни, и здоровяка тут же несло. Игнат чувствовал, что снова оказался там − в импровизированной казарме, устроенной на первом этаже полуразрушенной многоэтажки, после отбоя, когда наступало время офигительных историй − и о боевых подвигах, и об амурных. Хвастунов не любят, но если врут красиво и всё время новое, то пусть. Отец Борис любил приукрасить всё, с собой связанное.

На первой же тренировке Игнат узнал, что отец Борис − простой вояка из семьи секретных физиков, солдат удачи, подполковник 6-го ГУ ГШ, художник, КМС по фехтованию на саблях, имеет чёрный пояс кёку-шинкай и сам тренировал двух своих сыновей, победителей юношеских городских соревнований. Скоро ему будет сорок пять, сейчас в отставке, на пенсии по инвалидности, сильно взорвался в последнем деле. В общем герой-одиночка, с горячими точками в послужном списке, погонами на плечах и прочими бонусами вроде инвалидности второй группы и выхода на пенсию в тридцать пять лет. Закончил духовную семинарию экстерном и был рукоположен каким-то очень важным человеком, имени которого Игнат не запомнил. За некие очень секретные заслуги ему были дарованы двойной орарь и фиолетовая камилавка.

При этом отец Борис не демонстрировал никаких признаков инвалидности, да и по годам его стремительная церковная карьера как-то не складывалась. А вот драться он умел хорошо и разнообразно, поэтому изматывал новичка едва ли не до смерти, пытаясь привить тому базовые навыки. Игнат, считавший, что научился на войне всему, что положено солдату, каждый день постигал что-то новое в обществе протодиакона, касалось ли это стрельбы, единоборств или грязных приёмов в борьбе с колдунами.

Игнат даже не пытался разобраться, что и как на самом деле с отцом Борисом − расспрашивать его, чтобы вывести на чистую воду, было глупо, так что Игнат решил, что найдёт какие-нибудь другие источники информации, например, своих бывших сослуживцев − если здоровяк и вправду был на той же войне, что и он, его кто-нибудь да вспомнит. А пока что надо было набираться уму-разуму − тренер и учитель из отца Бориса был отменный.

Когда после очередной тренировки они вернулись на базу, Игнат спросил, зачем в пультовой столько кнопок по стенам.

− Это чтобы кнопочница не могла нам навредить. Есть такой сорт ведьм, − ответил протодиакон. − Только мы знаем, какие кнопки нажимать имеетсмысл, а какие − нет. Неправильная кнопка вызовет тревогу.

− А как эта кнопочница их нажмёт, если она сюда не попадёт? Тут же дверь с замком.

− А ей не надо сюда попадать. Она через окно может кнопки увидеть. Запомнит их и уйдёт, а потом в любой момент из любого места их и нажмёт. Не сама, понятное дело, а с помощью бесов.

− Издеваетесь, отче, − не поверил Игнат.

− Я тебе серьёзно. В прежние века они и за ведьм не считались, а сейчас самые сильные. Теперь всё на кнопках. Опытная ведьма может запомнить до нескольких тысяч таких штук, которые можно активировать силой пальца − переключатели, кнопки, рычажки, колёсики, сенсорный экран.

− Ну и что?

− А то. Был случай такой. Подошла к блок посту женщина. С виду обычная. Принесла бойцам яблок − те и рады. Покрутилась несколько минут и пошла, а на следующий день те гранаты, что на виду были, разом взорвались. Все погибли, кроме одного. Он-то про женщину и вспомнил.

− Ни фига себе.

− Да, это очень вредное колдунство, − подтвердил отец Борис. − Особенно нельзя, чтобы кнопочница видела оружие и панели управления. Они самые умные из ведьминого племени. Легко адаптируются к высоким технологиям.

− Я, кажется, видел такую, − признался Игнат. − Крутилась у нашей машины. В кабину заглядывала.

− Плохо, − нахмурился здоровяк. − Машина у нас одна. Зато кнопки там с мощевиками. Бесам их прожать трудновато будет. Ну, даст Бог, пронесёт − может, она и не поняла, кто мы такие.

− Будем надеяться, − без особой уверенности согласился Игнат.

Через месяц Игната стали отпускать на задания одного − проведать спокойного колдуна или ведьму, чтобы убедиться, что те не сменили адрес. Иногда он сопровождал Ольгу − её старались не отпускать одну. Когда говорили о Бесоборе, ведьма всегда съезжала на тему ордена кровных братьев и их штаб-квартиры − Командорства Неба. Мечта о таинственной организации, хранящей мир от ведьм, не отпускала её, как и образ замка на скале. Символ братства − крест с каплей крови − она носила поверх одежды. Все их разговоры о том, что Бесобор несовершенен и дышит на ладан, заканчивались пониманием, что изменить ничего нельзя, а раз так, остаётся только совершенствовать свои навыки и нести крест бесоборца дальше. Ольга стала не такой закрытой, как раньше, и даже разрешала ему работать на своём компьютере, если ему нужно было что-то в Интернете.

Ближе к зиме Игнат решил съездить на тот вещевой рынок, где прошло его первое испытание. Он уже свыкся с «экзоскелетом» и двигался, как если бы его не было, так что протодиакон поднял вес вериг до ста килограммов. В лейпсанаургии наметился прогресс − были найдены три совместимых мощевика, которые заметно добавляли силы и выносливости, скорей всего, за счёт ускорения внутриклеточного обмена. Мышцы от такого росли быстро, безо всякой химии. А вот мощевики, положительно влияющие на мышление, то есть, например, придающие храбрости или ускорявшие рефлексы, никакого эффекта на Игната не оказали. Новичок продвинулся в изучении молитвенного правила, постиг азы умной молитвы, регулярно проходил исповедь и причастие, но не было в Игнате той истовости в вопросах веры, что проглядывала в старших коллегах. Он делал всё ровно в тех пределах, что ему велели, и ничего сверх.

В таком вот виде − с веригами под рабочей одеждой, заряженный лейпсанаургией − он и появился у рынка на границе двух зон ответственности − их ячейки и соседней. Как он и думал, цыганки вернулись, правда было их уже меньше, да и сам рынок будто ссохся. Видимо, в первый раз цыган удалось припугнуть что надо, так что эффект держался до сих пор.

Цыганской магии Игнат не боялся. Только, если скопом повалят и затопчут − если верить отцу Борису, такое с ним однажды произошло − «Опасно недооценивать толпу женщин!»

Поэтому Игнат стал обходить рынок по кругу, словно овчарка, обегающая отару. Очень скоро цыганки его заприметили и опознали. Цветные фигуры заметались в толпе, пробиваясь в сторону спасительного перехода. Игнат ускорился, как мог. Какой-то высокий мужик, решивший, что парень-работяга обязан уступить ему дорогу, сунулся навстречу, но получил удар плечом такой силы, что его отбросило на землю − теперь вес Игната со всем облачением приближался к двум центнерам. Не обращая внимания на матюки, новичок нацелился на совершенно конкретную добычу − он помнил эти платки и юбки. Они были чистыми, а значит, это была она − его «Нуми Рапас» зашоссейного разлива, та самая «дай, сколько не жалко».

Он не мог бежать долго, так что когда он схватил её за руку, по лицу ручьями лился пот. Молодая цыганка вырывалась как заяц, но Игнат держал как силок.

− Джа пэ кар, башно! − она лупила его кулачками по плечу, но Игнат спокойно отбуксировал её подальше от рынка, выкрикивая на ходу: «Воровка! Украла! Ментов вызывайте!»

Народ тут же потерял интерес к происходящему − полицию вызывать желающих не нашлось, а цыганки, не бросающие своих, в этот раз изменили своему правилу.

− Успокойся, − потребовал Игнат, удерживая ведьму.

− Убийца, отпусти! − закричала она.

− Я тебя не трону, − пообещал Игнат.

− Убийца, − упрямо повторила цыганка, но вырываться прекратила. Она морщила лицо от боли − похоже, Игнат перестарался, сдавливая ей предплечье.

− Я убийца? Ну и кого я убил? − спросил он.

− Бабушку Шукар убил!

Игнат судорожно попытался вспомнить, что же было в тот первый раз. На ум пришла старая цыганка, которая била «Нуми Рапас» клюкой по голове, а потом осыпала Игната проклятиями, да так, что он чувствовал, как они стучатся в него, словно невидимые горошины.

− Эта старуха, которая тебя била?

− Бабушка добрая была, − возразила цыганка, хлюпая носом.

− Как она умерла?

− Я скажу. Отпусти, не убегу.

Игнат разжал железную хватку, появившуюся у него после всех тягот Бесобора. Девушка достала из кармана упаковку одноразовых платков и хорошенько высморкалась. Скомкав использованные, она убрала их в карман. «Уникальная», отметил про себя Игнат.

− Как тебя зовут? − спросил он.

− Не скажу.

− Почему?

− Ты злой колдун, − заявила ведьма. − Проклянёшь меня, как бабушку.

− Я не знал, как её зовут, − заметил Игнат. − Мне имя знать не обязательно. Поняла?

Цыганка испуганно кивнула − поверила.

− Мария, − представилась она.

− Я Игнат. Так вот, Маша, как бабушка твоя умерла?

− Пошла в кусты и всю себя высрала, − просто ответила девушка.

− Погоди, это ведь я должен был животом страдать? − решил уточнить Игнат.

− Да.

«На своё же проклятие напоролась. Похоже, у меня ни фига не иммунитет, а отражатель», подумал бесоборец, но цыганке говорить не стал − такую способность лучше держать в тайне. Пусть думает, что он колдун.

− Слушай, Маша, ты ведь умеешь у людей деньги выпрашивать… ну, магией?

Та молча кивнула.

− Ты хорошо это делаешь? − с нажимом спросил Игнат.

− Лучше меня из наших никто не может, − с гордостью ответила девушка.

− Сколько за раз можешь выпросить?

− Двадцать тысяч. Больше нельзя, иначе потом убивать приедут.

− Номер телефона свой оставь, − ласково попросил Игнат.

− Зачем это? − насторожилась ведьма.

− Тебе ведь без разницы, у кого просить и на что просить, − пожал плечами Игнат. − Я тебя на серьёзных людей выведу. Не сейчас, потом. Будешь процент иметь.

Помявшись немного, девушка всё же продиктовала номер.

− Всё, я тебя не держу, − сказал Игнат. − И передай своим, что мы их в покое не оставим. Пусть сюда не суются.

− Неправильные вы, − сказала ведьма. − Нас за магию не любите, а сами колдовством страх нагоняете, проклятия насылаете.

− Отчаянные времена требуют отчаянных мер, − невозмутимо ответил бесоборец.

Цыганка не спешила уходить.

− Почему не убегаешь?

− Я гадала на тебя. Смотрела, что будет, − призналась вдруг Мария.

− Ты ещё и такое умеешь? − удивился Игнат. Две способности означали либо потомственную ведьму, как в случае Ольги, либо действующий контракт с нечистой силой. Во таком случае ведьму нужно было срочно передавать в епархию на принудительный курс экзорцизма. С бесами тягаться новичку было рано, особенно, в одиночку − без священника.

− Плохо, но могу, − ответила цыганка. − Это у меня в роду у всех.

− И что? − успокоившись, спросил Игнат.

− Ты сразишься сразу с двумя ведьмами, очень сильными, − сказала гадалка. − Таких у ромалэ не было и нет.

− Когда сражусь?

− Не знаю, − пожала плечами Мария. − Может, завтра, а может, через год. Карты не говорят когда.

− И дальше чего?

− Если победишь, то должен будешь сделать выбор − или убить сразу обеих, или сохранить одной жизнь. Что бы ты ни выбрал, это тебя изменит. Сделает другим, − сказала цыганка и вдруг запнулась, словно не могла выговорить.

− Рожай уже, − не вытерпел Игнат.

− В одном случае ты будешь жечь всех ведьм, до которых сможешь добраться. Сожжёшь меня и всю мою родню. Злее тебя никого не будет. Все колдуны будут тебя бояться. Но счастья тебе всё равно не будет. Никогда, до самой смерти, − голос у гадалки дрожал, лицо побледнело.

− А во втором случае?

− Ты устроишь меня к себе на работу. Я буду богатой и до старости проживу в достатке, − на её губах расцвела слабая улыбка, и было в этой улыбке что-то дьявольское, ну или просто деньги, даже воображаемые, так на неё действовали.

− Ох, ну что ты такое рассказываешь? − скептически сказал Игнат. − Я себя-то еле трудоустроил. Да и зачем ты мне?

− Не знаю. Но ты поймёшь зачем. И у тебя будет власть.

− Значит, во втором случае я ведьм жечь не буду?

− Я на это не гадала. Мне без разницы. Если я богатая буду, какое мне дело до других? Жги хоть всех. Главное, что не меня, − сказала девушка честно.

− Ясно… − он кивнул, призадумавшись. − Какой-нибудь совет? Подсказка? Как мне делать выбор?

− Просто не выбирай то, о чём потом будешь жалеть всю жизнь, даже если этот выбор и проще.

− Да уж. Отличный совет, − недовольно пробурчал Игнат. Дуэль сразу с двумя ведьмами − хреновый прогноз. А уж с сильными − и подавно.

Через неделю, когда Игнат обедал на базе, зазвонил мобильный.

− Алло? − сказал он в трубку.

− Я вас слушаю, − раздалось в ответ. Голос женский. Вроде бы знакомый.

− Это я вас слушаю. Вы же мне звоните.

− Вообще-то, вы мне сам звонили только что. Я перезваниваю, − сказала собеседница. − Посмотрите историю звонков, если не верите.

− Ничего не понимаю, − Игнат попытался вспомнить, кому он мог дать свой номер за последнее время? и не смог. Номер он сменил, как перешёл в Бесобор, и с той поры ему звонили только члены ячейки. Ведьмам и колдунам он, естественно, своих координат не оставлял.

− Я к вам подъеду, − сказала женщина тоном, не терпящим возражений. − Посмотрю ваш офис. У меня необычный запрос. Сделаете мне проект.

Тут в голове Игната щёлкнуло. Кубики сложились в слово.

− А у нас тут и смотреть нечего, − нагло бросил он в трубку. − Кнопки и лампочки по всем стенам. Кнопки, понимаете?

− Кнопки? − удивлённо переспросила собеседница.

− Да, тысячи кнопок. Одинаковые. Неподписанные.

− Простите… Мы раньше встречались? − в голосе звонившей появилась неуверенность. Слова Игната сбили её с толку. Что, если она случайно позвонила кому-то из своих?

− Непременно встречались, раз вы запомнили мой телефон. И я уверен, увидимся снова, раз вы так любите кнопки. Мы сами к вам приедем, − пообещал бесоборец.

− Тут и сдохнете, − ответила женщина и бросила трубку.

Игнат неспешно дожевал бутерброд, допил кофе, помыл кружку, потом подошёл к верстаку, взял молоток и разбил телефон вдребезги.

Сметя осколки в урну, он отправился к отцу Антонию − попросить новый телефон.

Часть 3 − Идёт охота на волхвов

Середина декабря не предвещала ничего необычного. Иерей писал годовой отчёт. Протодиакон ездил на рынок за запасами − в конце финансового года епархия всегда давала потратить бюджетные остатки в пользу полевых агентов. Главное − сохраняйте чеки!

Зима выдалась морозной − на устрашение выезжали редко. Ледяная магия естественного происхождения плохо влияла на двигатель газели. Ольга подрабатывала на уборке сосулек, чем помогала ячейке держаться на плаву. У неё был новый компьютер, мощнее прежнего. «Предновогодняя распродажа. Урвала за бесценок!» − объяснила она Игнату. Тот кивал, делая вид, что верит. С её способностями она могла вынести всю технику из супермаркетов города, но ограничивала себя новым компьютером и телефоном раз в год. Старый компьютер она отдала Игнату. Отец Борис проболтался, что в качестве Рождественских подарков их ждут новые костюмы электриков. Так что Игнат был счастлив − жизнь, в его понимании, наладилась.

Угол дали. Одеждой снабдили. Вериги стали как родные, даже с удвоенным весом. Он не раздулся как стероидные качки с обложек, но благодаря лейпсанаургии тело стало как сталь − сильное и неутомимое. Правда, есть приходилось как не в себя, даже в пост.

Казалось бы, живи и радуйся. Работай спокойно. Жди Рождества. Забудь тревоги…

Но дерьмо не спрашивает, когда ему случаться.

Двадцатого декабря, в три часа дня в пультовую открылась дверь, и внутрь решительно зашла пожилая женщина в чёрной монашеской одежде, только вот не простая монахиня. Игнат уже знал − всё решает цвет и форма шапки.

− Женя? − от неожиданности по-простому окликнул гостью отец Антоний, но тут же поправил себя «Достопочтеннейшая о Господе матушка Евгения», после чего запнулся, не в силах выразить словами своё изумление по поводу внезапного визита начальства.

− Некогда формулы соблюдать, − нетерпеливо отмахнулась старица. − Выручай, Антоша, погибаем.

− Да что стряслось-то? − иерей стащил с носа очки, в которых набирал текст отчёта.

− Прости Господи… − гостья нашла глазами красный угол, перекрестилась на иконы, затем подошла к отцу Антонию и тихо, но внятно ответила:

− Обосрались мы.

Затем обвела взглядом остальных − быстро и цепко приценилась к новичку, презрительно скользнула взглядом по ведьме, строго ожгла глазами протодиакона − тот аж в струну вытянулся, даже живот куда-то подевал.

− Не слыхали ничего? − спросила она у всех разом.

− Никак нет, матушка, − отчеканил здоровяк.

Настоятельница повернулась к старику и сказала ему так, чтобы остальным тоже было слышно:

− К нам намедни новый ковен приехал. Ведьм пятьдесят, не меньше. Очень сильный. Тот мерзкий мальчишка тебе не соврал.

− Почему не предотвратили? Ты же видишь всё, − спросил отец Антоний.

− Всё вижу, да не на всё влияю. Ты мог слышать, в правительство губернатора берут, из оппозиции. В партии власти у нас все окученные давно, но вот с крупным бизнесом случаются промашки. Наши на местах проморгали, а может, и сделать ничего нельзя было. В общем, губернатор этот на крючке у ковена… Или они у него − не суть важно. Важно, что как его в правительство пригласили, он сюда со всей свитой и отправился − друзья, родственники, помощники. И ведьм прихватил.

− А мы не знали?

− Мы знали. Я видела, что варианты разные возможны. Главная у них − очень сильная ведьма. Причём приехала сюда не просто так. Хочет подчинить себе все местные ковены, а тех, кто заартачится − убить. Губернатора мы завернуть не смогли, а с ковеном были все шансы разобраться. Я решила выждать, чтобы местные поняли, что их ждёт. Пусть повоюют за власть. Нам же проще, если они друг дружку перебьют.

− А они, значит, не захотели? − осторожно спросил старик.

− Напротив. Ковен очень бодро начал. В первую неделю два десятка трупов, причём все со стороны местных − ересиархи, решившие сопротивляться, и их челядь. Оставшиеся главы ковенов кинулись к нам − заступничества просить. Глава пришлого ковена − велит величать себя Матильда Карловна − назначила им встречу, чтобы решить все вопросы разом − или они ей присягнут, или там и полягут.

− Умно, − проговорил старик. − Эта Матильда явно не первый раз такое прокручивает. Вот бы связаться с Бесобором того города, откуда она к нам переехала.

− Нет там Бесобора. Ведьмы всех повыбили, − со злостью ответила игумения. Отец Антоний только и смог, что горестно охнуть в ответ.

− Я собрала пять самых сильных команд со всего города. Тридцать семь боевых оперативников. Место и время сбора нам ересиархи сказали. Шансы были девять из десяти, что мы пришлый ковен одолеем.

− И что?

− Двадцать девять трупов с нашей стороны. Остальные раненые.

− А ковен?

− Выбили только мелочёвку − шестёрок с одной способностью. Руководство сбежало. Даже не так − неспешно покинуло поле боя.

− А теперь что?

− Мы разбиты − вот что. Обескровлены. Нам и выставить больше некого.

− Кроме нас, − понял старик.

− Веришь ли, вы теперь самая сильная команда во всём городе.

− И самая многочисленная, надо полагать?

− Количество − не главное. Опыт и боевые качества − вот что решает.

− Какие наши шансы? − спросил иерей прямо.

− Два из десяти.

Игнат, стоявший рядом с протодиаконом, прошептал тому на ухо:

− Что это за шансы такие? Откуда ей знать?

− Матушка Евгения провидица, − тихо ответил здоровяк.

− А… Как Ванга! − догадался Игнат.

Отец Борис одарил его тяжёлым взглядом и поправил:

− Как Матрона Московская.

Тем временем отец Антоний, скривив лицо и держась за левую сторону груди, процедил:

− Два из десяти. У тебя с девять из десяти не управились… Собирай наших с других городов, Женя. Будем всем миром забарывать.

− Не успеем. Пока силы стянем, они расклад поменяют.

− Как это?

− Ещё не все ковены им присягнули. Особенно те, которые выход на власть имеют. Остались те, кто нас боится больше, чем Матильды, или кого всё устраивало, как было до неё. Пока мы медлим, новый ковен их запугает и подчинит себе − тогда они пойдут к своим покровителям во власти и договорятся о легализации, а нам сверху скажут, что ведьм трогать нельзя, а надо договариваться.

− Царство Антихриста, − невольно сказал вслух Игнат, вспомнив, что ему говорили о последствиях краха миссии Бесобора.

Повернувшись на его реплику, настоятельница молча кивнула.

− Воистину бесовское коварство у этой Матильды, − проговорил отец Антоний: − Назначить ведьмовскую сходку, но устроить так, чтобы вместо местных ересиархов на стрелку приехала элита Бесобора, и всех разом грохнуть.

− Ты будто восхищаешься ею.

− План не лишен изящества, но не надо быть матушкой Евгенией, чтобы его предвидеть, − ответил старик. − Слишком предсказуемый. У них тоже есть способности, похожие на твой дар. Если ковен сильный, у них и гадалка есть, а то и целый оракул… Есть такие − в них ни пулей попасть, ни в ловушку заманить… Они вас ждали, Женя. У твоего дара есть свои ограничения − например, точность как у Гидрометцентра. В этих ограничениях они и сработали.

Старица насупила брови:

− Я к тебе не затем приехала, чтобы ты меня отчитывал. Мне и митрополита хватило, знаешь ли.

− А мне его порой не хватает, − внезапно признался иерей. − Особливо словца его крепкого или когда он меня посохом поперёк спины… Эх. Какие годы были славные. Какая дружба. Какие мечты вместе лелеяли.

− Ты сам себе судьбу выбрал, − игумения зыркнула в сторону Ольги. − Не то время ты для воспоминаний выбрал.

− Знаю. Собираться пора… − понимающе кивнул старик.

− Погодите, − влез вдруг новичок. − А почему мы открыто не заявим о колдунах? Если столько убийств, надо полицию привлечь. Спецназ. Пулемёт любого колдуна переколдует.

− А с виду умным казался, − заметила старица.

− Не можно так, Игнатушка, − мягко, как с душевнобольным, начал иерей: − Я же тебе говорил. Магии у нас официально нет. Научно не доказана она. Кто про реальность ведьм и колдунов заявит, тот себя дискредитирует так, что вовек не отмыться. Нашей церкви православной за Средние века порой предъявляют, хотя мы к тогдашней охоте на ведьм отношения не имеем, а ты хочешь, чтобы у них повод появился объявить Бесобор новой инквизицией… Мы работаем или тайно, или никак.

− Понял, − Игнат вернулся в тень протодиакона, чтобы, опозорившись, не маячить на виду.

− Женя, если победим… − старик обратился к гостье: − Все ли назад вернёмся?

Та медлила с ответом. Ожидание правды затянулось настолько, что все поняли − ничего хорошего она не скажет, но матушка всё же дала пророчество:

− Не могу сказать точно − дар мой так не работает, но я вижу, что в этот дом ведёт по снегу только одна цепочка следов. Они глубоки, и в них кровь. Чьи это следы… Может сложиться по-разному.

− Можно убить, но нельзя победить священника божия, − с тяжелым вздохом сказал отец Антоний и, всё еще держась за грудь, повернулся к протодиакону:

− Надо облачаться. Пойду в церковное переоденусь.

− Хоть доспех опробую, − Ольга двинулась к своей комнате, но её нагнали слова старика:

− Ты не идёшь, Ольга.

− Хельга, − привычно поправила та.

− Без неё у вас шансов нет совсем, − сказала матушка Евгения, старательно избегая смотреть на девушку.

− Ведьму против ведьм использовать нельзя. Не по-божески это, − проговорил иерей. − Не для того я её пощадил. Не для того воспитывал. Сами справимся. Я, Боря, Игнат вот теперь с нами.

− Ты, как раз, никуда не идёшь, − сказала старица. − Видит Бог, мне очень жаль, Антоша.

В кармане настоятельницы сработал будильник на телефоне. Двери в помещение открылись, и два медработника стали закатывать тележку.

− В пробке застряли, − сказал один из них виновато. − У кого был инфаркт?

− У него сейчас будет, − игумения показала на отца Антония − тот с протяжным стоном повалился на пол.

− Давайте, не мешкайте, − прикрикнула на медиков матушка Евгения.

Те подскочили и сноровисто поместили пациента на тележку. Один стал делать инъекцию, другой прижал к лицу старика кислородную маску.

− Вероятность была десять из десяти, − сказала старица, поймав взгляд иерея. − Не жалел ты себя, вот и надорвался.

Медики уже хотели его увозить, но вдруг раздался крик − яростный и скорбный, почти нечеловеческий. Ведьма кинулась наперерез носилкам. Медики, знакомые с женской истерикой, преградили дорогу, но тут же два мужика − здоровых, крепких, видавших виды на такой работе − разлетелись как кегли в разные углы и остались лежать, оглушённые тараном Ольги и парализованные ужасом.

Она закричала в лицо опекуна:

− Значит так ты хочешь? Чтобы я пошла и умерла за веру православную вместе тебя? Я, ведьма, чьих родителей ты убил? Та, кого ты держал подле себя на цепи всю мою короткую жизнь?

Ольга остановилась, сорвав голос, но тут же продолжила − слабо, жалобно, хрипло:

− Так нечестно, понимаешь? Почему ты оставляешь меня именно сейчас − с ними?

Она ткнула пальцем в чёрную фигуру настоятельницы:

− Они не ценят тебя. Они ненавидят меня… Ты умрёшь в больнице − старый и никому ненужный, а мы… Мы пойдём туда на убой по их указке − вытаскивать их задницу из беды, в которой они сами виноваты.

Иерей молчал. Даже с кислородной маской каждый вздох давался ему с трудом.

Игнат подошёл − только он один мог пройти через поле парализующего страха, создаваемое девушкой. Осторожно взял Ольгу за плечо − у неё ещё оставался таранный прыжок − и сказал спокойно:

− Лично я не планирую умирать за веру православную. Я планирую за неё убивать.

В Ольге словно сломалась пружина − она безвольно обмякла, повисла на его руке. Придерживая её, Игнат сказал старику и игумении: − Не волнуйтесь. Она пойдёт.

− Я знаю, − недружелюбно отозвалась матушка Евгения и, бросив взгляд в красный угол, добавила: − Прости Господи, одной мерзостью другую забороть хотим.

− Ольга не мерзость, − заявил Игнат.

Тут отец Антоний дрожащей рукой стянул маску с лица.

Смотря на девушку, он едва слышно произнёс:

− Правы они были, а я слушать не хотел. Волка сколько ни корми − он всё равно в лес смотрит.

− О чём ты? − склонилась к нему воспитанница.

− Я пытался вырастить тебя в любви и почтении к Богу и людям… Но так и не смог.

Ольга дёрнулась, словно от пощёчины, но нашла в себе духу ответить:

− Бог свидетель, я люблю и его, и людей… Да, я волк. Как бы ты меня ни воспитал, я буду смотреть в лес. Но ты научил меня бояться и ненавидеть всё, что есть в том лесу. В особенности, других волков. Пусть здесь мне нет места, я никогда не войду в лес. Я только смотрю в его сторону. Это всё, что мне остаётся.

Ольга вернула маску на лицо старика и отошла, потом сама подняла ноги медиков и толчками в спину и уколами страха заставила увезти отца Антония к карете скорой помощи. Игнат даже не хотел представлять, что она заставила их пережить. Такое они не забудут.

− Чего стоишь? − игумения смотрела прямо на него. − Иди снаряжайся.

Игнат выдержал её строгий взгляд и сказал:

− Я вас, тётя, впервые вижу, а вы мною уже командуете. Я не Боря и вам ничем не обязан.

− Попридержи язык, пока не прищемили, − осадил его протодиакон и тут же добавил для гостьи: − Прости его за грубость, матушка. Дурачок ещё. Не успели воспитать. Порем мало.

− Я с Антоном в скорой поеду. Проконтролирую, чтобы по свободным дорогам ехали и лекарства вовремя вводили… Адрес логова, в котором ковен укрылся, СМСкой напишу − местные наводку дали, а дальше вы уж сами. Бог в помощь.

− И на том благодарствуем, матушка.

Женщина резко развернулась и быстрым шагом вышла.

Здоровяк повернулся к Игнату и сказал примиряющим тоном:

− Ну вот чего ты? Время сейчас для этого?

− Возможно, это наше последнее время, − упрямо ответил новичок.

Отец Борис разочарованно махнул рукой и направился к оружейной, но на пороге задержался:

− Так ты идёшь или как?

Игнат раскинул руки:

− Неужто я такое пропущу? Когда я уехал на войну, то думал, что еду защищать Русский мир, потому что без меня там точно не справятся. Я вернулся, когда решил, что сделал всё, что смог, и пусть Русский мир дальше уже как-нибудь без меня… Но я ошибся. Я просто передислоцировался с одного фронта на другой. Так что выдай мне оружие, отче.

− Не боишься смерть принять? − решил уточнить здоровяк.

− Боюсь. Но сильнее я боюсь того, что будет, если мы останемся здесь.

Протодиакон кивнул и исчез в дверях.

− Придётся дарить раньше срока, − сказал протодиакон, передавая Игнату коробку с новым снаряжением. Там был комплект несгораемого термобелья, зимние штаны и куртка − всё с защитой от электродуги, огнеупорные балаклава и перчатки. Пожарный шлем с лицевым щитком из поликарбоната, ботинки сталевара, спасающие, даже если пол − это лава. Типичное снаряжение электрика, обслуживающего высоковольтную ЛЭП.

Игнат снял вериги − как гора с плеч упала. Стал натягивать костюм.

Протодиакон занялся оружием − себе взял «зенитку», короткий самозарядный дробовик, и коробку патронов с серебряной картечью. С этой штукой он мог управляться одной рукой − сил хватало. Ружьё отец Борис прикрепил со внутренней стороны ростового щита из поликарбоната. Такие используют при подавлении бунтов. Прозрачный щит был тяжёлым, но очень прочным. В другую руку он взял своё любимое кадило. Снабженное стальными шипами, оно раскалялось до красна, благодаря заправке из термита. Экономно горящий состав действовал до получаса, но если раскрутить как следует, из-за притока кислорода кадило вспыхивало нестерпимо-белым и разбрызгивало пылающие капли термита. В таком режиме его хватало минут на пять.

− Держи, − отец Борис передал новичку пистолет.

− Ого, ПМ. Знакомо, − кивнул тот. − А помощнее чего?

− Сначала на патроны посмотри.

− Серьёзно что ли? − удивился Игнат, увидев, чем заряжен Макаров.

− Я не говорю, сколько это стоило, а ты не спрашиваешь, − ответил здоровяк. − Расходуй экономно. Второго магазина нет. Относись с почтением.

− Спасибо за доверие. Но это на самый крайний, а так чего? − Игнат убрал пистолет в набедренный карман.

− Вот, − протодиакон сунул ему лёгкий титановый щит, размером с канализационный люк, и длинную электрошоковую дубинку «Зевс». Она была доработана под стандарты Бесобора − теперь ей можно было не только покалечить, но и убить.

− Иди, помоги Ольге, − велел здоровяк. − Я пока машину подготовлю и забью адрес, что матушка дала, в навигатор.

− У нас гранат часом нет? − спросил Игнат.

− Сам уже о гранатомёте подумал, − признался отец Борис: − Только нам такое не положено. Мы в городской застройке работаем − должны соблюдать секретность и тишину. Даже ружьё у меня − нарушение, я его из дому принёс, а твой пистолет − вообще моё наградное.

− О чём в епархии думают? Мы ведьм голыми руками должны убивать? − в сердцах воскликнул новичок.

− В идеале, вообще одним словом Божьим, − на полном серьёзе ответил отец Борис. − На эту тему споры в епархии не утихают. Одни говорят, с бесами и их приспешниками молитвой одной бороться надобно, другие говорят − нет, только гранатомётом и можно.

− А сам, отче, как думаешь?

− Я как отец Антоний − поклонник смешанного метода. Сначала размягчить беса молитвой, потом запулить из гранатомёта, а затем молитвою добить. Если недостаточно, чередовать оба средства до победного… Ладно, иди. Мне поверх огнеупорного церковное ещё надеть надо.

Ольга стояла посреди своей комнаты − на ней было несгораемое термобельё красного цвета. Уперев руки в бока, она задумчиво смотрела на доспехи, разложенные на кровати. Игнату ещё не доводилось их видеть. Он подошёл и взял один из поножей в руки. Тот было золотого цвета − не как металл, а как жёлтая ткань, залитая прозрачным лаком. Внутри доспехи были выстланы мягкой пенкой.

− Из чего это? − спросил он.

− Многослойный кевлар в эпоксидке. Он не окрашивается. Это его родной цвет.

− Красивый… − Игнат заметил, что форма всех элементов была крайне вычурной − рёбра и шипы сочетались с гладкими и выпуклыми деталями. Поражал шлем − глухой, рыцарский, с проработанной львиной личиной. Сверху крепился красный плюмаж в виде конского хвоста.

− Что-то историческое? − спросил он.

− Долго объяснять.

− Откуда он у тебя?

− Ролевики на заказ делали.

В углу стояло копьё − из-за широкого рожна оно напоминало могильный крест.

В руках девушка крутила какую-то маленькую штуку с кнопкой. Нажала её − выскочило тонкое лезвие.

− Зачем тебе этот крошечный ножик? − спросил Игнат.

− Не твоё дело, − ответила Ольга, пряча безделицу в карман.

Игнат кивнул на доспехи:

− Почему ты не оденешь нашу новую защиту − как у меня и отца Бориса?

− Моя не хуже вашей, − с гордостью ответила она: − Доспех лёгкий. Не горит. Не проводит ток. Защищает от ударов. Только если из пистолета можно прострелить. Подкладка смягчает падения. Ты же видел, как я летаю.

− Честно говоря, летаешь ты не очень. Рывками. Того глади упадёшь или врежешься куда.

− Поэтому мне нужна защита.

− Как ты, Хельга? − спросил Игнат.

− Разве не видно?

− Скажи.

Она повернулась к нему. Они были близко. В комнате был полумрак − её освещал только монитор. Девушка заговорила, и он почувствовал тёплое дыхание на своей щеке:

− В детстве я думала, что это какая-то ошибка. Что дед Антон всё врёт, и я никакая не ведьма. Я думала, что я… как те добрые девочки-волшебницы в японских мультиках. Как Сэйлор Мун или Мадока Магика… Только это правда, что все девочки-волшебницы в конце концов сходят с ума и становятся ведьмами. Злыми колдуньями, за которыми обязательно придут лев, пугало и железный хрен с гигантским ржавым топором… Местная ячейка Бесобора, короче. Я жила всю жизнь мечтами, страдая от одиночества. И теперь я должна пойти и умереть, ничего толком не узнав и не увидев, кроме этой сраной комнаты и этого тухлого города, причём только в сопровождении, строго дозированными кусками… − она остановилась, чтобы вытереть слёзы. − Я никогда не училась в школе. О том, что наша Земля круглая, я вообще полгода назад узнала − в Интернете. До этого я даже вопроса такого себе не задавала, представляешь? Я безграмотная, неприспособленная, ненужная никому. Но даже будучи такой, какая я есть, я не хочу умирать. Я боюсь умирать. Разве ты не боишься?

Игнат взял её за плечи и прижал к себе. Сказал:

− Я такой же, как ты. Твоих родителей убили. Моя мать оставила меня после рождения. Я до сих пор спрашиваю себя − почему? Что со мной не так? Чем я хуже других? Почему их забрали, а меня нет? В чём мой дефект? И когда детдом выпустил меня в мир, как… как какая-нибудь каракатица струёй выпрыскивает свой молодняк в холодные воды океана − плывите… Я был никому не нужен. И я пошёл на войну, хотя там меня моги запросто убить, потому что думал, что там я встречу людей, которым я буду наконец-то нужен. Понимаешь?

Ведьма улыбнулась и процитировала:

− В армии вы сможете повидать другие страны, встретить новых интересных людей, а некоторых из них даже убить.

− Я не стал там кому-то нужен. И вот я здесь, Хельга, − сказал он и замолчал, ожидая ответа.

− Ты… очень кстати, − сказала она тихо. − Помоги мне с латами. Одна я долго проковыряюсь.

И он помог ей с латами. Из комнаты он вышел в компании высокого стройного рыцаря в золотых доспехах.

Когда они уже садились в машину, отец Борис вдруг пристально взглянул в лицо Игнату:

− Откуда эта штука у тебя на каске?

− Которая?

− Над козырьком. Её не было, а каску я тебе полчаса назад дал.

− А… − Игнат замялся. − Это крепление для налобного фонаря. Приклеил только что.

− Тебе не нужен налобный фонарь. Это лучший способ получить в лоб.

− Да, отче, − покорно пробубнил новичок.

− Ладно, потом отколупаешь, − здоровяк пошёл на место водителя и не видел, как тень облегчения пробежала по лицу Игната.

Отец Антоний очнулся оттого, что его тряхануло, как в поезде, но это была скорая. Очень похоже на поезд, решил он, чувствуя, как под ним ходуном ходит ложе, ведь поезда тоже бывают скорыми.

Открыв глаза, он заметил, что к нему склонилась матушка Евгения, шепчущая молитву. Медики сидели в ногах и не мешали ей.

Заметив его пробуждение, старица замолчала.

− Как они тебя ко мне допустили? − спросил он.

− Тебя стабилизировали, но состояние тяжёлое. Я сказала, тебе нужна исповедь. Они не будут нас слушать.

− Я не готов. Если только позже.

− Время есть.

− Это ведь Боря будет? − с надеждой спросил старик.

− О чём ты?

− Следы на снегу. Глубокие. Это он выживет?

− Так будет лучше всего. Для нас всех.

− Я не смог убить её тогда, − с мукой в голосе сказал отец Антоний.

− Я знаю. Но за всё нужно платить, даже за право остаться человеком, − матушка Евгения отвела глаза. − Ты знал, кто она. Семь веков они скрещивались, как скот на заводе, чтобы вывести самых сильных колдунов. Ты знаешь, какая в ней угроза.

− Но что мне было делать? Отдать вам? Что бы вы с ней сделали?

− Убили бы. Или посадили в темницу до конца дней.

− Она выросла бы там как животное бессловесное. А я воспитал её. Я ведь хорошо её воспитал?

Матушка усмехнулась:

− Она очень хороша. Для ведьмы.

− Сегодня она погибнет за правое дело. Как настоящий бесоборец.

− Я не сказала, что она погибнет, − заметила настоятельница. − Не вернуться не значит погибнуть, Антоша. Даже если мы сегодня проиграем, она не погибнет.

− Что? − губы старика задрожали.

− Я никогда не любила её − я видела, для кого ты её растишь. Для себя… и для бесов. Слушал ли ты меня? Если Ольга не погибнет, велик шанс, что она перейдёт на их сторону − бесы поглотят её. А если не поглотят, и мы победим… Будет ещё хуже, Антоша. То, что я вижу − я и сама в это не верю.

− Что ты видишь? − подался к ней иерей.

− Ваш новичок Игнат очень для нас опасен. Если победим и вернётся Боренька, он продолжит всё, как ты делал. Мы вечно будем вести эту борьбу, как вели всегда − будем балансировать на грани между победой и поражением. Жертвуя собой и близкими, заплатим высокую цену за сдерживание колдунов и ведьм.

− Всё правильно, − одобрительно прошептал старик.

− Но если выживет Игнат, он не пойдёт по твоему пути, а всё сделает по-своему. Он превзойдёт тебя молодого. Я вижу костры на улицах и обугленных людей на столбах. Вижу крёстные ходы, такие длинные, что весь город станет пешеходной зоной. Ты не смог убить одного младенца − он убьёт сотни…

− Господи помилуй.

− Это я ещё хороший вариант озвучила.

− Неужто есть хуже?

− Есть, Антоша… Я вижу замок − огромный, белый, на изгибе реки, выше деловых центров, сияющий в лучах прожекторов. Я вижу девочек, отмеченных ведьмовской печатью, с младенчества отнятых у нечестивых родителей. Их воспитывают в наших монастырях. Лучшие лейпсанаурги трудятся над ними. Лучшие учителя преподают им воинское искусство и богословие. Все ведьмы и колдуны по стране учтены, измерены и живут в вечном страхе перед этими девочками. А в том замке над рекой, на самом высоком этаже, в окружении своих помощниц сидит Игнатий, в церковных одеждах.

− Это Игнатий-то?

− Он самый.

− Поверить не могу.

− А ты поверь. Когда в нашей среде станет известно, что его мысли и чувства неподвластны нечистым воздействиям, Игнатия станут охотно повышать. Очень важные люди решат сделать его своим доверенным лицом.

− Нужно предотвратить, − отец Антоний попытался подняться на ложе. − Отозвать их. Не пустить туда Игнатия и Ольгу.

− Нет, − остановила его игумения. − И так шансов мало, что они победят, а ты их ослабить хочешь?

− На что же надеяться, Женя? − спросил старик измученным голосом.

− Что Игнат погибнет, а Боря выживет. И что Ольга погибнет до того, как бесы захватят её. Или что Боря сможет убить её, если такое случится…

− Боря сможет, − сказал отец Антоний.

Старица кивнула:

− Боря сможет.

− Давай помолимся, матушка, чтобы всё так и вышло.

− Давай.

Они проехали через соседний сектор. «Аварийный-4, имени 50 лет без капитального ремонта», углубились в следующий − тот назывался «Заболоченное-15». Местная ячейка Бесобора описывала свои владения как «разветвлённую систему прудов-отстойников в окружении спальных районов и парка отдыха». Игната распирало от желания поделиться этой информацией с остальными, но он терпел − ему было не положено знать про другие ячейки. Такая осведомлённость могла вызвать вопросы. Нужное им место находилось в ведении ячейки, маскировавшейся под грузовую компанию для переездов − «Отвозилофф». Сам сектор назывался «Пустырь-2», но несмотря на название тут было много чего, но больше всего − промзоны. Видимо, имя сектору было дано давным-давно и больше не менялось.

Их интересовал бывший индустриальный гигант, после развала Союза распавшийся на сотни мелких фирмочек, которые повымирали с приходом на рынок сетевых игроков, и теперь мега-завод стоял почти безлюдный − антрацитовые громады цехов теснились во мраке зимней ночи.

Над всем этим одиноко горела неоновая вывеска «АРЕНДА», но буква «Д» потухла и теперь из темноты сияло новое слово − «АРЕН А».

− Нам сюда, − показал отец Борис.

− Я нашла это место в Интернете, − сказала Ольга. Она держала забрало открытым, чтобы видеть экран смартфона. Поверх грудной пластины на цепочке висел символ Кровного братства. Игнат вспомнил её слова про то, что тяжело умирать без надежды. Похоже, все её надежды были собраны в этом символе.

− Тут в основном склады, но есть и кое-что ультрамодное. Нужный нам корпус занимает «Арт-Пакгауз» − фабрика-лаборатория аддитивных технологий. На первом этаже − зона промышленной трёхмерной печати, которую сдают в лизинг коворкинговым стартапам. Выше − хакспейс и лофты. Здание отапливается сезонным майнингом криптовалют. Сейчас оно должно быть пустым − допоздна работают только вейп-мастерская и барбер-шоп, но они уже закрылись.

− Воистину, бесовской вертеп, − пробормотал протодиакон. − Неспроста эти аспиды свили здесь гнездо.

− Матушка Евгения сообщила, что нас ждёт? − спросил Игнат.

− Нет, − ответил здоровяк. Щит он повесил за спину. Кадило нёс в сумке.

Они подошли к проходным бывшего завода. Перед турникетами их тормознула пожилая охранница: всё закрыто, приходите завтра, и вообще − шляются тут всякие, полицию вызову.

− Мы к Матильде Карловне, − сказал протодиакон. − По срочному делу.

Женщина с подозрением осмотрела всю компанию.

− Паспорта давайте. Без них не пущу.

Паспорта у всех были с собой − это одно из правил Бесобора. Не хватало, чтобы ещё задержали, как бездокументных. Кроме паспортов у них с собою были корочки разных структур, чтобы облегчить доступ в охраняемые места.

Пока женщина переписывала имена в журнал посетителей, Игнат спросил:

− К Матильде Карловне много посещений?

− Идут и идут, − ответила та, не поднимая глаз от журнала. − Такие люди приезжают − закачаешься. Из правительства. Матильда Карловна большая умница. У меня вот ноги болели, так она одной из своих помощниц сказала − та со мной поговорила, и ноги тут же прошли − не болят больше.

− Чудо, не иначе. И много у неё этих помощниц?

Женщина вернула паспорта.

− Много, да они почти все домой уже ушли.

− И что вы про них думаете? − не унимался Игнат. Протодиакон уже нехорошо на него смотрел − как бы не сорвал операцию своим любопытством.

− Про кого? − не поняла охранница.

− Ну про саму Матильду Карловну, про помощниц её.

− Чудесные женщины. Животных любят. С собой их приносят постоянно. Козлика сегодня приносили. Чёрный такой, славный. А вчера петуха, тоже чёрного. А одна всегда с жабой на руках ходит, бывает и целует её, не брезгует. И что главное − женщины все скромные, набожные, в чёрном ходят. И религия у них интересная, не то, что наша скукотень. Песни поют, хороводы водят. Ритуалы у них такие. Меня зовут на следующий. Говорят, праздник большой будет. Человек со стороны нужен, любой сгодится.

− Какая же у них религия?

− Говорили они… − женщина поморщилась, пытаясь вспомнить. − Вуки… Вики…

− Викка, − неожиданно подсказала Ольга.

− Точно, − закивала охранница. − А ты, девочка, тоже из них, да?

− Она видный член викка-сообщества, − подтвердил Игнат.

− Ну тогда идите. Первые два корпуса пройдёте, а там направо и первая дверь. Не заблудитесь.

Когда они уже углубились на территорию, Ольга сказала:

− Бабка явно зачарована.

− Не думаю, − отозвался Игнат. − Они с возрастом все такие.

− Надо было связать, − озвучил свои мысли отец Борис. − Она ведь и позвонить может.

− Я очень удивлюсь, если нас давно уже не ждут, − заявила ведьма. − Если правда, что у них гадалка есть, сюрприза не получится.

− Если большая часть ковена ушла домой, про нас либо не знают, либо не воспринимают всерьёз, − заметил Игнат.

− Ведьмы не солдаты, − пробасил здоровяк. − Они трусливые и своекорыстные. Преданность, дисциплина − не про них. От большинства из них толку в бою нет − это не продукты на расстоянии портить или бабке голову заморочить. Только мешаться будут. Вот Матильда лишних по домам-то и отправила… Опасны те, что остались.

Дверь была не заперта. Стеклянная, с датчиком движения, она открылась при их появлении. Поток тёплого воздуха ударил в лицо. Дальше была ещё дверь, тоже автоматическая.

− Как-то тут не очень с безопасностью, − шепнул Игнат, осматриваясь.

− Камер наверняка натыкано, − предположила Ольга.

Первый этаж здания был двойной высоты, весь белый, с аккуратно расставленным промышленными принтерами и стойками компьютерного управления. У входа стояла машина по надеванию одноразовых бахил.

− Хорошо тут всё обновили, − Игнат заглянул через стеклянную дверь с надписью «Чистая зона» − эта дверь им неоткрылась.

− Это не ведьмы, до них кто-то. Ведьмы в современной технике не понимают, − заявил протодиакон.

Ольга неодобрительно хмыкнула:

− Я вот понимаю. К тому же, они не просто так здесь базу организовали.

− Может, аренда дешёвая. Идём выше, − отец Борис взял в руки щит и кадило, но разжигать не стал. Титановые цепи тихо позвякивали, шипастая сфера покачивалась в такт шагам.

Второй этаж оказался высотой в пять обычных. Он был последним − лестница закончилась, и они оказались перед гигантскими воротами, закрытыми рольставнями. Рядом был дверь обычного размера − с табличкой «Зона тестирования беспилотных летательных аппаратов». Она была заперта. Считыватель электронных пропусков подмигивал красным.

− Тут усилие на рывок килограмм триста, − сказал здоровяк и дёрнул ручку. Магнитный замок не выдержал − отпустил дверь.

Игнат и Ольга прошли внутрь. После отца Бориса дверь примагнитилась снова.

Всё пространство «зоны тестирования» было ярко освещено светодиодными панелями, развешенными по стенам и потолку. Помещение было гигантским − метров сто в длину и сорок в ширину. От пола до потолка было метров пятнадцать.

Представшее им пространство не было пустым. В центре располагалась странная постройка, пару метров не достававшая до потолка. Она вся была собрана из одинаковых белых панелей − два на два метра. Каждая панель имела четыре круглые решётки, за которыми угадывались лопасти вентиляторов. Лопасти лениво шевелились.

Двери не было, просто внизу отсутствовала одна из панелей.

− Не похоже на обещанные Интернетом хакспейс с лофтами, − сказал Ольге Игнат.

Та лишь пожала плечами.

− Готовьтесь, − сказал здоровяк. Он открыл запальное окошко кадила и поджёг термит.

Готовиться Игнату было недолго. Лёгкий щит в одну руку, дубинку − в другую. Без вериг он чувствовал себя превосходно − легко, подвижно. Только жарко. Костюм электрика не пропускал тепла, а в помещении было градусов двадцать.

− Какой план, отче? − спросил Игнат.

− Заходим, осматриваемся, дальше по обстановке, − ответил протодиакон. − Держись рядом. Если нападут, сразу начинаем навешивать. Бей по голове. Бей на смерть. Закончил с одной, переходи к другой. Не подставляйся. Всё, как я учил. Помнишь мои уроки?

− Угу.

− Так, теперь ты, − отец Борис повернулся к ведьме. − Мы с тобой взаимодействие не отрабатывали. Постарайся не мельтешить и не мешаться под ногами. Бери цели по силам. Пугай до одури. Я хочу, чтобы они по углам забились.

− Сами смотрите не забейтесь.

− Я таблетки принял, − ответил здоровяк.

− А мне не нужны, − напомнил Игнат.

− Тогда ладно. Я попробую зайти сверху. Если в ковене есть хотя бы одна летающая ведьма, на крыше может быть ещё один вход, − сказала Ольга и, закрыв забрало, взмыла вверх. Одного прыжка ей не хватило, и она пару раз подкинула себя в воздухе, чтобы оказаться на крыше странного панельного дома, стоявшего внутри цеха.

− С Богом, − сказал отец Борис и пошёл первым.

Игнат посмотрел наверх, надеясь увидеть, что Ольга не нашла на крыше входа и спешит присоединиться к ним, но она не появлялась, а отставать от протодиакона не стоило. И всё же, перед тем, как последовать за ним, Игнат достал из кармана чёрный кубик и посадил на то самое крепление, что недавно приклеил к каске − теперь можно идти.

Внутри здания было светло, потому что панели, из которых оно было собрано, имели по центру встроенный светильник. Казалось, они идут по футуристическому космолёту. Но это был не межзвёздный корабль. Это был дом, собранный из совершенно одинаковых высокотехнологичных панелей. Каждая панель была сантиметров двадцать толщиной и имела систему замков, чтобы прочно соединяться с соседками. И ещё эти вентиляторы, защищённые частой металлической сеткой. Зачем они встроены в панели? Зачем нужен «карточный домик» внутри настоящего? И главное − причём тут ведьмы? Что они тут забыли? Почему никак не реагируют на вторжение?

Узкий коридор, шедший на подъём, привёл их на второй этаж панельной конструкции − в просторный зал. На мгновение Игнату показалось, что они в какой-то компьютерной игре − всё окружение было из одинаковых элементов. Наверху зала по кругу располагался балкон шириной в одну панель. По всему помещению стояли ящики с электронным оборудованием. Рядом лежали спальники и длинные вещевые сумки. Всё это было собрано островками, чтобы оставалось место пройти. На противоположной стороне зала находилось подобие трона − большое мягкое кресло на постаменте из ящиков. Рядом полукругом стояли раскладные стулья. Это напомнило Игнату мобильный военный штаб, как их показывают в фильмах. На троне сидела женщина, на стульях − ещё три. Кажется, они что-то обсуждали, попутно работая на планшетах.

Когда бесоборцы зашли, в их сторону повернулись лица, подсвеченные экранами гаджетов. Не сказать, чтобы ведьмы были удивлены, но и встречать гостей специально не готовились. Похоже, новый ковен действительно ни во что не ставил остатки Бесобора после того, как самые опытные оперативники были уничтожены.

Протодиакон решительно направился к центру. Ведьмы встали, отложили планшеты и без спешки убрали стулья к стене.

Подойдя поближе, Игнат смог разглядеть их подробнее. На троне сидела та самая женщина, что интересовалась их газелью и брала в руки его телефон − кнопочница. Это она потом ему звонила. Матильда Карловна выглядела так же, как тогда − без возраста, во всём вязанном, в интеллигентных очочках.

Ещё одна была молодой, возраста Ольги − в ярко-алом платье. Вторая − лет сорока, в белом платье, и ещё одна, под шестьдесят − в балахоне голубого цвета.

Игнат понимал − это неспроста. Цвет одежды что-то значил. Ведьм младенцами не корми − дай выразить всё через символы.

Члены ковена встали по обе стороны своей госпожи. Их лица были расслабленно спокойны. Это показалось Игнату подозрительным. Он на их месте хотя бы испытывал азарт перед боем.

Матильда не участвовала в перемещениях своих подчинённых. Она читала планшет. Когда бесоборцы приблизились, она подняла задумчивое лицо.

Протодиакон молчал. Кадило раскалилось и теперь освещало его ботинки. Он держал его на отлёте, чтобы ни прижечь ногу. Короткая теплоизолированная ручка превращала предмет церковной утвари в боевой цеп.

Надо поздороваться, чтобы разрядить атмосферу, решил Игнат. Он прокашлялся и сказал громко:

− Вечер в хату, чародеи.

Кажется, обстановку это не улучшило, но губы главной колдуньи тронула улыбка. Она отложила планшет и, разведя руки в приветственном жесте, распевно ответила:

Будь у меня небесные покровы,

Расшитые и золотом, и серебром,

И синие, и бледные, и тёмные покровы,

Сияющие утром, полночным серебром.

Я б их к твоим ногам устлала.

Но я бедна и у меня лишь дроны.

Я простираю дроны под ноги тебе.

Ступай легко, мои ты топчешь дроны.

Игнат вздрогнул, пронзённый внезапно открывшейся правдой.

− Что это за бред? − полуобернулся к новичку протодиакон.

− Хреновая новость, − ответил Игнат. − Всё здание собрано из дронов.

− И что с того?

− Она кнопочница.

Теперь и до отца Бориса дошла вся шаткость их положения. От настоящего пола их отделали четыре метра пустоты. Они стояли на дронах в здании, собранном из дронов, и всеми ими руководила кнопочница. Может, где-то внутри каждого из этих дронов прятались элементы управления − джойстики и кнопки, но только ведьма могла на них воздействовать, благодаря дару триггеризма.

Что бы протодиакон ни думал насчёт всего этого, он не выдал своих сомнений ни единым мускулом, ни единым жестом.

− Сдавайся, Матильда, − сказал он. − Не вынуждай тебя уничтожать.

− Если я сдамся, что со мной будет? − спросила та.

− Буду честен. Мы запрём тебя в темницу, где ты проведёшь остаток дней в посте и молитве. Если захочешь раскаяться и спасти свою душу, мы всегда придём на помощь и будем молить Бога о милости для тебя.

В помещении зазвенел весёлый смех.

Утерев влагу с глаз, кнопочница ответила:

− Спасибо. Я тронута. Я чувствую, когда люди врут. Ты действительно желаешь мне добра, священник. По-своему, конечно. Только вот я убеждённая атеистка. Я не верю в существование таких вещей, как бог, душа, рай и ад.

− Разве можно быть колдуньей, общаться с нечистой силой, но при этом отрицать Бога? − не поверил отец Борис.

Матильда пожала плечами:

− Я родилась со своей силой. Развивала её сама. А потом появились… эти сущности, с их предложениями… Они просто пытались подмазаться к тому, что я имела и без них. Они называли себя могущественными, были такими напыщенными и гордыми, но большинство из них беспомощны настолько, что без нас − ведьм − и сделать ничего не могут. Только давать пустые обещания, изредка награждая крохами могущества. Их подачки того не стоят. Я решила сама строить свою судьбу и не полагаться на средневековое колдовство. Выучилась на кибернетика. Стала признанным экспертом автоматизированных систем управления. Это реальные вещи. Они работают, как и моя магия…

Снова взяв в руки планшет, она продолжила:

− С возрастом я стала искать других ведьм − мне хотелось найти родственные души, но я жестоко ошиблась. Большинство из нас − обычные недалёкие бабы. Даже более недалёкие, чем их сверстницы − если есть магия, ума не надо. Ведьмы, которых я нашла, говорили мне − раболепствуй, целуй кота под хвост, лобзай козла под хвост. Как будто мы в офисе каком-то, с десяти до шести! Я общалась потом кое с кем из нашего начальства. Оказывается, анилингус − строго опционально. Хочешь − целуй под хвост, не хочешь − не целуй. Никто не заставляет. Раболепство ни на что не влияет. Люди сами это придумали, потому что пресмыкаться − в их природе. Тот демон мне сказал одно − важна только работа. Твори зло, насколько хватает мочи. Будут проблемы − обращайся. Тоже врал, конечно. Ради нас ни один из них и копытом не пошевелит. Даже если ты работник месяца или ударник демонической пятилетки. Так что вы со своими историями про бога… не найдёте во мне сочувствия. Я не буду целовать под хвост никого и никогда… Я возьму всё сама. Вы меня не остановите.

− Гордыня, − сделал свой вывод протодиакон.

Пока кнопочница говорила свой монолог, ей подручные успели подсуетиться. Красная ведьма вытащила из сумки несколько бутылок с какой-то гадостью, судя по ярко-красной этикетке. Белая ведьма взяла в углу мочалку и ведро с водой, оставшиеся, видимо, после уборки. Голубая ведьма смотрела на метания подруг безучастно − видимо, она в подготовке не нуждалась.

− Давайте знакомиться, раз уж вы здесь, − сказала вдруг Матильда. − Как меня зовут, вы знаете. В белом − Эльза. В красном − Агния. В голубом − Зинаида. Мы вам рады. Как тебя зовут, священник?

− Я здесь инкогнито, − ответил отец Борис. Ведьмам нельзя себя называть − имя может быть использовано для наложения проклятия.

− А я Александр, − бодро соврал Игнат.

− Очень приятно, − улыбнулась Матильда: − Ну что ж, приступим… Зина, убей их.

Голубая ведьма тут же взмыла вверх, к самому потолку зала. На её руках, раскинутых крестом, вспыхнули шаровые молнии, которые росли на глазах, набирая силу.

Игнат завороженно смотрел, как рождается то, что вскоре принесёт ему смерть. Отец Борис закрылся щитом и стал отсоединять дробовик, но тут из электрической ведьмы, ломая грудину словно зародыш «чужого», высунулся окровавленный наконечник копья.

Там, под потолком, их теперь висело двое − Зинаида с раскинутыми руками, наколотая на копьё, словно бабочка на булавку, и золотой рыцарь за её спиной, зажавший копьё под мышкой. Это слияние длилось секунду. Шаровые молнии на пальцах ведьмы погасли, руки опали, рыцарь отпрыгнул прочь, выдернув копьё из тела, мёртвая Зинаида рухнула к ногам Матильды, забрызгав её подол кровью.

Ольга сидела теперь на краю балкона − словно горгулья на карнизе средневекового собора, с наконечника копья лениво срывались красные капли.

Тут уже ведьмы не были так спокойны. Они были потрясены.

Матильда встала с трона и, прижав планшет к животу, сошла на пол, спокойно перешагнув свежий труп. Глаза её смотрели на золотого рыцаря неотрывно.

− Это ведь ваш Орнштейн Драконоборец? − спросила она у протодиакона и Игната.

Ответа не последовало.

− Вы забавные, − продолжила кнопочница. − Там, откуда я родом, я таких, как вы, уже давно прикопала. Слабенькие были. А вы, смотрите-ка, ведьму с собой привели. Сильную. С редким даром. Эволюционируете? Того гляди, конкуренцию составите. Лучших девочек к себе переманивать будете…

Главная ведьма обратилась к Ольге:

− Деточка, чем они тебя купили? Что они тебе такого наобещали, чего не может наобещать наш повелитель?

− С козлами − не разговариваю! − ответила Ольга.

− Как я тебя понимаю − сама такая, − одобрила Матильда и добавила: − Может, всё-таки к нам присоединишься? Ты ведь одна из нас.

− Гусь свинье не товарищ, − раздалось сверху.

− Твой выбор, − с сожалением заметила Матильда. − Похоже, придётся самой включится. Девочки, не жалеть никого.

В ту же секунду Ольга ударила страхом. Игнат почувствовал, как волна паники прошла через него, активируя каждую нервную клетку на своём пути, но его защитный дар тут же погасил воздействие. Отец Борис также не пострадал − противотревожные таблетки давали защиту, пусть и замедляли реакцию − совмещать их приём с вождением машины не рекомендовалось. Достойно встретив психическую атаку, здоровяк бросился в бой − поликарбонатовый щит прикрывал его полностью, засвистело кадило, рассекая воздух по широкой дуге. Внутри с новой силой вспыхнуло пламя.

Белая ведьма сноровисто оседлала мочалку и взлетела свечкой, одной рукой держась за черенок импровизированного летательного средства, в другой было ведро. Вода пролилась через край, разлетаясь по помещению. Красная ведьма сорвала с бутылки пробку и стала хлестать прямо из горла. Растопка, понял Игнат. Хреново! Ему тоже захотелось таблетку от страха. Матильда смотрела на планшет, держа его перед собой. Здание дрогнуло. Частые щелчки возвести, что панели стали отсоединяться.

Ольга прыгнула сверху, нацелив смертоносное копьё в грудь Матильды, но из стены выскочила панель и на пролёте прикрыла хозяйку. Копьё пробило её насквозь, войдя до рожна. Тут же дрон вспыхнул ярким пламенем − взорвался аккумулятор. Во все стороны, словно шрапнель, полетели куски пластика и алюминия. Удушливый дым заволок пространство над троном − шарообразный, как разрыв зенитного снаряда.

Игнат инстинктивно атаковал белую ведьму − какой бы магией не владела Эльза, она не пугала его так, как Агния. Хорошо, что на огненную ведьму тут же бросился протодиакон. Свистящие шипы рассекли пространство, где только что стояла ведьма в красном. Та, не прекращая пить растопку, увернулась от нескольких его взмахов подряд. Игнат был не в пример успешнее − он умудрился заехать дубинкой по ноге пролетавшей над ним ведьмы − та не ожидала, что Игнат, выглядевший грузным из-за одежды, окажется прыгучим, как кузнечик − отсутствие вериг и четыре мощевика делали его неутомимым и проворным. Кровь хлестала из рассечённой лодыжки Эльзы, смешиваясь с каплями воды из ведра. Ведьма завыла и чуть было не влепилась на скорости в стену, но та отпрянула, как живая − сработали дроны, послушные своей хозяйке − кнопочнице.

Пространство рушилось. Пол разошёлся на отдельные панели. Под Игнатом завыли пропеллеры, дрон наклонился, чтобы скинуть его, но он перепрыгнул на соседний.

В начавшемся месиве никто из бесоборцев не успел удивиться, что ведьмы не отреагировали на сильнейшие волны страха, пронизавшие всё здание.

Игнату был не до этого − в отместку за раненую ногу летунья ударила в него струёй холода. Пролитая вода стала злющей вьюгой, сбивающей с ног, и гололёдом, покрывшим панели пола. Лицевой щиток Игната тут же покрыла изморось, он почти ослеп. Несмотря на многослойную балаклаву, горло перехватило от морозного воздуха. Игнат попытался вспомнить всё, что знал о ледяных ведьмах. Затягивать было нельзя − через какое-то время его начнёт сильно клонить в сон, если же он перетерпит это состояние, то его будет ждать парадоксальное раздевание − сосуды конечностей расширятся, нестерпимый жар разольётся по телу, отчего Игнат станет скидывать с себя всю одежду. Если он переживёт стадию жара, его настигнет «терминальное окапывание». Всякий умирающий от холода напоследок пытается зарыться в снег. Сколько таких − голеньких − потом находят забравшимися в сугроб?

− Устроила тут перевал Дятлова, сука ледяная! − прорычал Игнат сквозь балаклаву. Ответом ему был смех Эльзы, такой же обжигающий, как и её магия. Она нарезала круги у потолка, недоступная для его дубинки. Стрелять Игнат не мог − каждый выстрел шёл на вес золота, причём буквально, а шанс попасть в маневренную мишень равнялся нулю. Новичок уже провалился на первый этаж конструкции, и теперь бегал там, прячась от потоков стужи под оставшимися панелями. Отслеживать ход боя было недосуг − он краем глаза видел, что золотой рыцарь сражается с «ветряными мельницами», атакующими со всех направлений. Каждая победа сопровождалась яркой вспышкой и грохотом взрыва. Дым заволок всё кругом, но оставшиеся сцепленными дроны выдували его наружу.

В какой-то момент измученный Игнат почувствовал, как подступает жар. Вот оно − парадоксальное раздевание. Организм уже не может бороться с холодом. Сжавшие сосуды конечностей расслабились, позволяя крови омыть закоченевшие руки и ноги… Нет, это всего лишь Агния поджаривает его со спины.

− С огнём играешь, тварь! − разозлился Игнат пуще прежнего. Ему было уже не до страхов, оставшихся с войны − эскалация была неизбежна. Огненный мальчик Азар советовал лезть вплотную. Развернувшись и прикрыв лицо щитом, он побежал к огненной ведьме, спустившейся к нему на первый этаж конструкции. За ней спрыгнул отец Борис.

Агния не летала, как Эльза или Зинаида, но ей и так было хорошо. Она до сих пор успешно избегала контакта с кадилом, и в её везучести была своя логика − похоже, она знала, куда будет направлены следующие удары, и уходила с линии атаки за мгновение до того, как смертоносное кадило проходило по своей орбите.

Взмах дубинки прошёл у виска ведьмы, но та умело вела свой танец, где первый же неверный шаг грозил смертью. Пока она не сбивалась с ритма будущего, звучавшего в её голове, оставалась невредимой. Попутно ведьма находила возможность дыхнуть в бесоборцев пламенем − на костюме Игната появились здоровые коричневые проплешины.

− Как сам? − прокричал протодиакон сквозь рёв огня.

− Замёрз. Погреться бы, − бросил Игнат в ответ.

− А мне наоборот. Меняемся, − скомандовал отец Борис. Вдвоём они могли бы дожать Агнию, загнав в угол и не оставив вариантов, но Эльза маниакально морозила их в спину. Оставлять её без внимания не стоило, чем и занялся протодиакон.

После нескольких безуспешных замахов Игнат понял − попасть по Агнии не получится. От её магии ткань костюма деградировала, обугливаясь и теряя цвет. Скоро прогорит. Паника охватывала Игната, и это была настоящая паника − не наведённая Ольгой. Как биться с противником, который предвидит твои атаки? Как чувствовали себя бесоборцы, которые погибли в сватке с ковеном? Они не нашли решения − сможет ли он? У него только титановая крышка от кастрюли, уже успевшая раскалиться, и бесполезная электрическая дубинка, которой надо сначала попасть, а только потом − пустить ток …

Игнат скорее почувствовал, чем подумал. Отбросив щит, он побежал на Агнию что есть мочи. Она легко уклонилась, обдав его струёй пламени изо рта. Игнат с разбега ткнул трещащую разрядами дубинку в панель стены. Шипы-электроды пробили стенку дрона. Тот начал раздуваться. Игнат не стал ждать взрыва, кинувшись к следующей панели, чтобы повторить фокус.

− Отче, прикрой! − крикнул он, пробегая рядом с протодиаконом. Тот обстреливал Эльзу из дробовика. Вёрткая ведьма верхом на мочалке по-прежнему была на высоте − летала и морозила.

− Чего задумал?

− Пора ронять этот шалаш, − отозвался Игнат, не прекращая вандалить беспилотники, до которых мог дотянуться. К его счастью, отец Борис всё понял правильно и стал прикрывать ему спину от ведьмовских атак. У потолка не прекращала схватку с дронами Ольга. Игнат испытал почти физическую боль оттого, что не мог попросить её отвлечься и протаранить наглую летунью − это было бы чудесно, однако Ольге и так проблем хватало.

Где Матильда, Игнат не знал. Даже не думал о ней, поэтому для него стало неожиданностью, когда среди огня и дыма он столкнулся с кнопочницей, неприметно стоявшей в уголке и смотревшей вверх, где дроны мучили золотого рыцаря. Матильда испуганно закрылась планшетом, а он саданул по нему дубинкой. Устройство сломалось пополам, но за секунду до этого кнопочница успела направить один из дронов ему наперерез. Панель врезалась в него торцом, отбросив далеко в сторону. Покатившись по полу, Игнат чуть было не отрубился. Его мутило. По ощущениям − словно машиной сбило. Но новичок всё-таки поднялся на ноги. Щит и дубинку он потерял.

Постройка из панелей рушилась. Перестав получать управляющий сигнал, дроны отключались, отсоединяясь друг от друга. Панели падали сверху, как во время землетрясения. Посреди всего этого катались двое, намертво вцепившись друг в друга − протодиакон и Агния. Она извергала из себя огонь прямо ему в лицо, а он душил её, что было мочи. Игнат подошёл, достал пистолет и, наступив ведьме на лицо, чтобы зафиксировать цель в пространстве, выстрелил ей в лоб. Потом перевернул отца Бориса. Руки того намертво приварило жаром к горлу ведьмы, а лицо обуглилось до костей.

Игнат посмотрел вверх − там, непрерывно визжа, беспорядочно летала на мочалке Эльза. Из её спины торчало копью. Панельная постройка лежала в руинах, так что ледяная ведьма билась о стены цеха, сшибая светодиодные панели и оставляя кровавые мазки. Отскочив несколько раз, она врезалась в пол и осталась лежать, подергиваясь. Копьё между её лопаток раскачивалось из стороны в сторону. Игнат подошёл и, как и с Агнией, добил колдунью.

«В пылу битвы ведьма способна призвать в себя беса, что усилит её стократ», вспомнились слова отца Антония.

За спиной раздались шаги. Он обернулся. Прихрамывая, к нему шла Ольга. Не обратив на него внимания, она доковыляла до Эльзы, взялась за древко, и колдовским рывком вырвала оружие из хребта мёртвой ведьмы.

− Где Матильда? − спросил Игнат.

Ольга стояла, опершись на копьё. Покачиваясь от ран и слабости, она ответила, и сколько же ненависти было в её словах:

− Она здесь, но я не могу на неё навестись.

− Что?

− Она отводит мне глаза, вот что, − закричала на него Ольга. − Я не могу её пронзить, потому что не могу даже посмотреть на неё.

− Я могу её поискать, − предложил Игнат.

− Она отведёт глаза и тебе, идиот! − прошипела девушка. − Я слишком слаба. Слишком ограничена. Я не убью её, пока не разблокирую свою силу.

Игнат огляделся. Кругом были завалы из дронов − отключенных и сгоревших. В помещении висел густой вонючий дым. Побоище…

Ольга стала снимать грудную пластину. Сражаясь с застёжками, она бормотала себе под нос. Такой Игнат её ещё не видел. Но что он вообще видел до сегодняшней ночи?

Наконец, передняя половина кирасы упала к её ногам. Тогда Ольга достала тот крошечный ножик, что Игнат увидел у неё этим вечером.

Им она распорола термобельё на груди, и Игнат увидел её девичьи груди. Ольга нащупала под ключицей лайпасанаургический бугорок и полоснула по коже ножом. Потекла кровь − из раскрывшейся раны выпал серебристый мощевик. Не обращая внимание на боль, она расправилась с ещё с двумя − под другой ключицей и по центру груди. Блестящие шарики упали к ногам. Игнат стоял, завороженно смотря на то, что она делает.

Наконец, она бросила нож − с основными ограничителями было покончено. Ведьма выпрямилась. Засмеялась.

− Как же хорошо теперь, − она перехватила копьё и шагнула вперёд, попутно отстранив Игната с лёгкостью, несовместимой с её комплекцией.

− Я иду искать, слышишь? − закричала Ольга. − Я найду тебя, и ты умрёшь.

В ответ из дымовой завесы раздался смешок.

Ольга ударила страхом, но смешок повторился − уже в другом месте.

− Я знала про твою способность. И про лекарство тоже, − раздался голос Матильды. Игнат обернулся, но никого не увидел. Что это? Разве голос может звучать так, что направления не определишь?

− Я знаю, что с тобой будет, − продолжила Матильда. − Сейчас ты в их власти. Они поработят тебя, как поработили всех, кроме меня. Долго ли ты сможешь им сопротивляться или сдашься сразу?

− Нет, − закричала Ольга, выронив копьё и схватившись за голову. Она упала на колени.

− Чур меня! − кричала она. − Прочь.

Игнату показалось, что он может видеть призрачные фигуры, склонившиеся над девушкой. Словно само пространство помутнело и исказилось рядом с ней, образов высокие искорёженные силуэты. «Так и выглядят бесы?», спросил себя Игнат. Ольга то смеялась, то плакала, из её рта раздавались нечеловеческие крики.

Игнат подошёл, невзирая на туманных существ, окруживших её − он почувствовал их, когда тело соприкоснулось с тем местом, где они находились, и что-то неизмеримо мерзкое потрогало его разум, но он привычным усилием вытеснил это воздействие, как вытеснял магию Ольги или Маши. Коснулся оголённого плеча девушки:

− Ольга, я могу помочь?

− Хельга, − закричала ведьма и отшвырнула его от себя − Игнат отлетел, проехавшись спиной по замусоренному полу. Ольга подняла копьё и, подойдя, упёрла наконечник ему в горло.

Руки её дрожали, из глаз текли слёзы, рот кривился, разверзаясь то в плотоядной ухмылке, то в гримасах ужаса и боли.

Игнат схватил за остриё левой рукой − перчатка была порезоустойчивой.

− Это я, Игнат, − сказал он. − Посмотри на меня. Ты же с нами. С Бесобором, не с бесами. Ты же хорошая. Вспомни, пожалуйста!

Ольга только рассмеялась и слегка надавила на копьё. Игнат почувствовал, как сталь пронзила кожу в ямке межу ключицами.

− Дед Антон говорил тебе столько раз, а ты не слушал…

− ТЫ НЕ СЛУШАЛ! − заревела она мужским голосом, потом продолжила уже собственным: − Не бывает хороших ведьм. Не бывает добрых вампиров, благородных оборотней, белых магов и православных психологов. Нечисть есть нечисть, а бесовство есть бесовство. Всякий, кто заигрывает с тьмой, надеясь поставить её на службу света, самонадеянный глупец. И он подохнет в грязи и крови, корчась на земле, словно раздавленный дождевой червь… Как ты сейчас.

За пределами зрения Игната послышались тихие шаги. Кто-то шёл по хрустящим осколкам пластика. Голос Матильды прозвучал совсем близко:

− Ах, молодость… Ты всё делаешь таким торжественным, таким вселенским. Просто убей его, девочка, как они приказывают тебе, а потом пойдём и убьём тех, кто послал вас. В первую очередь − ту старуху, что даём вам команды. Не мешкай, дитя. Путь к сердцу мужчины лежит через грудину.

Игнат чувствовал, как Ольга борется с тем, что пытается её поглотить. Эта борьба передавалась ему через копьё − остриё, как стрелка самописца, выводило на его коже текущую динамику противостояния.

Игнат заметил, что символ Кровного братства ещё висит на её груди. Он пережил всё. Даже сняв грудную пластину, она оставила его на себе.

− Хельга, вспомни свою мечту, − сказал он тогда. − Вспомни Командорство Неба. Белый замок над скалами. Горько жить без надежды и умереть без надежды. Не предавай свою мечту. Не предавай всё, что тебе дорого.

Девушка убрала руку с древка и стиснула символ − каплю крови поверх креста. Слёзы с новой силой брызнули из её глаз:

− В Карибском море есть остров Тринидад. Там на скалах над самым морем стоит высокий белый замок… Прости, я не могу её убить. Я её не вижу. А бесы − я чувствую, как они кричат в моей голове. Как они шепчут мне мысли, которых быть не должно… Я убью тебя. Скоро. Я не могу сопротивляться вечно. Я знаю, у тебя есть пистолет. Я видела. Стреляй в меня. Мне уже не помочь. А потом займёшься ей. Может, у тебя получится то, что не вышло у меня.

Игнат поднял пистолет. Ольга закрыла глаза. Так было проще. Он выстрелил.

Эпилог − Командорство Неба

Он не спал пять дней. Столько дел надо переделать, причём быстро. Помогали мощевики. Он выгреб из ларца всё, что укрепляло, и навешал на себя − без проверки на синергию, против всех правил лейпсанаургии. Дел было много, ещё больше ждали впереди. Он обнаружил себя стоящим посреди госпиталя − с сумкой продуктов и лекарств. Отцу Антонию нужно было восстанавливаться. Он давал Игнату задания, но что-то пролегло между ними, словно старик был не рад, что выжил именно он. Только одни следы будут вести назад, и будут они глубоки, и будет в них кровь… Только эти следы в итоге принадлежали Игнату, а не Боре − нравится это им или нет.

Игнат понял, что борется сам с собой. Ему нужно было идти в палату к отцу Антонию. Ему не хотелось заходить в палату к тому, кто не захочет его видеть. Кто точно не будет ему благодарен. И он понимал, что заслуживает такое отношение. Вздохнув, Игнат собрал всю свою решимость и сделал трудный выбор − он зайдёт к старику позже. Сначала он зайдёт в палату по соседству.

Она лежала вся перебинтованная. Хорошо бы спала, но она бодрствовала. Открыла глаза, узнала его.

− Мразь, как ты посмел? − прошипела Ольга. − После того, что ты со мной сделал!

− А что я сделал? − Игнат подошёл поближе.

− Ты прострелил мне руки и ноги, мудак. Вот что! − ответила ведьма.

− Я помог тебе справиться, − пожал плечами Игнат. − Ты вырезала из себя три мощевика, я поместил в тебя четыре. Бесы такое не любят. Им ведьмы с мощевиками в теле не нравятся.

− Я до тебя доберусь, − пообещала девушка.

− Как хочешь, − Игнат подвинул стул к койке и сел рядом. − Я вот вкусного принёс. Сок, мандарины.

− Как та смог меня спасти? − спросила Ольга. − Выжить должен был только один. Матушка Евгения предсказала это точно.

Игнат устало вздохнул:

− Знаешь, я подумал тогда… Одна цепочка следов. Кровь. Следы глубокие. Такое бывает, когда здоровый тащит раненого на себе. Всё просто. Не находишь? Мне оставалось только ранить тебя. Мощевики в качестве пуль − ноу-хау отца Бориса. Скажи ему спасибо, что они из серебра. Ни одна из пуль не разрушилась в тебе − их вытащили целиковыми. Я уже позаботился о том, чтобы обложить тебя новыми.

Ведьма коснулась тугого мешочка на шее и неохотно пробормотала:

− Спасибо.

Игнат выставил гостинцы на тумбочку, чтобы она могла до них дотянуться. Хотя как? Он же сам ей руки прострелил.

− Хреново выглядишь, − сказала Ольга.

− Вашими молитвами, − отозвался Игнат. − Дел невпроворот.

− Каких дел? − удивилась Ольга.

− Я один из нашей ячейки в строю остался. Отец Антоний гоняет меня с поручениями. Хотя не рад он мне. Волком смотрит, а матушка Евгения так меня глазами и ест.

− Почему?

− Я так понял, они Борю своего назад ждали, не меня.

− Их можно понять. Дядя Боря − опытный оперативник.

− И ещё он им родной, что скрывать.

− То есть?

− Ты знала, что он племянник матушки Евгении? Отец Атоний, кстати, тоже ей родной − через свою покойную супругу.

− Я не знала, − удивлённо признала Ольга. − Но причём тут это?

− Отец Борис был засланцем из епархии. Сливал им всё, что происходит в ячейке, точнее своё виденье. Поэтому у отца Антония вечно были проблемы. И он знал, кто его сдаёт.

− Откуда ты это знаешь?

− Ты отдала мне свой старый компьютер. Я уже знал контакты людей, которые знают больше меня. Я связался с ними через Интернет, и они рассказали много такого… Что и от меня, и от тебя скрывалось… Это большая игра, Хельга. И я впервые играю в неё самостоятельно.

− Я не понимаю, − девушка поморщилась. − Не узнаю тебя. Что с тобой случилось?

− Я вышел на контакт с другими ячейками Бесобора. Месяц назад я начал регулярно бродить по городу. Говорил вам, что мне нужно больше двигаться, чтобы привыкнуть к веригам. Я и двигался. Выследил таких же, как мы − молодых бесоборцев из других ячеек. У магов и ведьм есть свои форумы, а у нас − свои. Всё, что мы с тобой обсуждали вдвоём, они обсуждают там годами. На их форумах я узнал больше, чем от отцов Бориса и Антония, вместе взятых. Мы разделены, но мы не одиноки. Старая гвардия никогда не созрела бы для объединения. Ковен Матильды выкосил старую гвардию. Осталась молодёжь

− И что теперь?

− Я работаю над этим, − уклончиво ответил Игнат. Он очистил ей мандаринку, помог съесть, вытер подбородок − её руки были в гипсе.

− Почему ты не убил меня?

− Ты сказала, не бывает хороших ведьм.

− Это так.

− Так вот, ты не хорошая ведьма. Ты хреновая ведьма… − Игнат отвернулся, чтобы она не увидела его увлажнившихся глаз. − Я сделал выбор, о котором не буду жалеть всю оставшуюся жизнь. Я считаю, что сделал всё правильно… Ты нужна мне. Ты нужна нашей ячейке и всему Бесобору. Причём именно такой, какая ты есть.

− Я не знаю, − ответила Ольга, и он заметил, что он тоже того гляди заплачет. − Я чуть не предала всё, во что верила… и тех, кто мне дорог.

− Слушай, − он коснулся её руки там, где не был гипса. − Я могу купить тебе билет на Тринидад. Первым классом. Ты попадёшь в своё Командорство Неба. Хочешь?

− Ага. Там меня так и ждут. Меня убьют сразу, как поймут, что я ведьма… Нет, я не могу. Да и откуда у тебя деньги? Разбил копилку?

− У меня мешки денег, − отозвался Игнат. − А будет ещё больше. Я и сейчас должен быть там − деньги считать, чтобы Маша лишнего не прикарманила. Она как пачки евро увидела, у неё истерика случилась.

− Маша? − распахнула глаза Ольга.

− Та цыганка-попрошайка с рынка. Я наконец-то вышел на олигарха, что нас спонсирует. Маша его обработала, пока он фильм смотрел. Он очень впечатлён увиденным, да и его друзья тоже. У нас теперь такое финансирование − закачаешься!

− О каком фильме речь?

− Помнишь, я упросил тебя вынести экшн-камеру из супермаркета − мне в подарок? Я снял видео той ночью. Это фурор, Хельга. Оказалось, богатые не только плачут, но и платят. У нас теперь есть собственные спонсоры.

− Всё-таки я подвела вас, − сказала вдруг Ольга. − Мне нужно было сразу искать Матильду, а не сражаться с её дронами. В начале, пока у меня были силы, у меня был шанс.

− Не кори себя. Она с самого начала боя применила свою невидимость − ну эту, которая глаза отводит. Даже я её не замечал, да мне и некогда было.

− Она успела понять, как ты убил её? − спросила вдруг Ольга.

− Едва ли. Всё произошло очень быстро. Она успела только удивиться, что я смотрю прямо на неё и целюсь ей в лоб, но не думаю, что она осознала, в чём моя сила.

− Тебе нельзя отвести глаза.

− А так же зачаровать, напугать и всё, что действует на сознание. Огонь − мой единственный кошмар, но он реален.

− Что будешь делать с деньгами?

− Смотри, − Игнат улыбнулся. − Семья каждого погибшего бесоборца получит миллион рублей. Семья отца Бориса, понятно, тоже. Каждый раненый в разборке с ковеном бесоборец получит полмиллиона. Ты, например. Все бесоборцы нашего города разово получат по сто тысяч на брата − просто за то, что остались в строю. Через неделю у нас час Икс. Состоится слёт ячеек города. Там создадут наш профсоюз и голосованием выберут его председателя.

− Я, кажется, уже знаю, за кого они проголосуют.

− Можешь не сомневаться. Мы с тобой герои. Мы сейчас на коне. Победили сильнейший ковен, потеряв всего одного оперативника. Мы платим деньги. Ты ведьма на службе добра. Машу тоже покажу − она наш PR-менеджер. Уже приоделась под новый образ. Председатель, кстати, избирается не просто так. Он встретится с главами лояльных ковенов. Личностями, типа папы Азара − теневыми воротилами, близкими к правительству.

− Зачем с ними встречаться?

− Нам нужна новая концепция безопасности. Строгий учёт колдунов. Детей с сильными колдовскими способностями больше не будут убивать на месте. Я хочу, чтобы такие как ты − отобранные по специальной программе − получили воспитание в ячейках Бесобора. Через форум я вышел на одного лейпсанаурга. Он лучший в своей сфере и у него есть доступ к монашеским захоронениям. У нас будут мощи, которые бывают только у олигархов, причём не нужно таскать их на себе, чтобы проверить. Этот мужик − гений, он сразу составляет правильные схемы. Я уже оплатил ему переезд. Он разработает новую схему для тебя. Она не будет так сильно тебя ограничивать, а от бесов защитит даже лучше.

− Это ошибка, − Ольга смотрела на него строго и печально. − Зло нельзя поставить на службу добра.

− Я знаю, − Игнат кивнул. − Но и убийство колдовских детей − не дело. Отец Антоний не смог тебя убить, но он такой один. У остальных с этим проще. Нужно пристроить куда-то таких, как ты. Это лучше, чем убивать.

− Это бунт против епархии… Да что епархия? Это бунт против всей церкви, хоть это-то ты понимаешь? Отец Антоний пошёл против них, сохранив мне жизнь, но это было исключение, а ты предлагаешь сделать это правилом.

− Никакого бунта не будет. Мы не можем уйти от церкви, − успокоил её Игнат. − Она поставляет нам священников, что позволяет побеждать ведьм и бесов. Церковь всегда будет иметь контрольный пакет акций. Я просто позволю Бесобору быть единым. Мы заслуживаем этого. И такие, как ты, тоже… В будущем, надеюсь, мы никого не будем убивать только за то, что он вырастет сильным колдуном. Найдём способ не жечь вас. Мы ведь не звери, и я не желаю расчеловечиваться. Отец Антоний сказал, мы не инквизиция. Мы детская комната милиции. Так будем ей до конца. Раз ты не можешь попасть в Командорство Неба, я постою для тебя своё собственное Командорство.

− С ведьмами и лейпсанаургией? − спросила Ольга.

− С ведьмами и лейпсанаургией, − подтвердил Игнат.

− Ты не был таким амбициозным, когда мы встретились. Тебя всё устраивало.

− Я тогда сказал, что перед тем, как претендовать на что-то, надо сначала показать себя. Так вот, я себя показал.

− Хорошо, − сказала Ольга. − Я с тобой. И храни тебя Бог от огромной ошибки. Ты собираешься пойти по самому тонкому льду из возможных…

− Вот и славно, − Игнат наклонился к ней. − Имей в виду, в будущем я рассчитываю на максимально тесное сотрудничество с твоей стороны.

− Размечтался, − хмыкнула девушка, но Игнат уже целовал её. Она стала вырываться, используя магические толчки, но была ещё очень слаба, так что он легко её удержал. Поцелуй был долгим, и под конец она не только не сопротивлялась, но и приняла участие.

− Ну ты и сволочь, − сказала она, когда он отстранился. − Я тебя поколочу, обещаю.

− Вспомни, я единственный мужик в мире, который не убежит, стоит тебе врубить свою пугачку. Сейчас ты это не ценишь, но потом поймёшь, как это здорово. Мы созданы друг для друга, Хельга, − Игнат поднялся. − Я должен идти. У отца Антония есть для меня задачки. К тому же я несу ему лекарства и книги, которые он запросил… Но я обязательно приду ещё. Надеюсь, ты будешь в хорошем настроении.

− Тогда приноси черешню.

− Что?

− Я от неё становлюсь добрее.

− Хорошо.

Игнат вышел из палаты. Прислонился к стене. Жуткий недосып, раны, полученные в том бою − всё тянуло книзу. Игнат мысленно встряхнул себя. Он задумал большие перемены, и от его усилий зависит, станут ли эти перемены великой ошибкой, ведущей к краху Бесобора и приходу царства Антихриста, или наоборот − станут той удачей, что надолго обезопасит страну от колдовской угрозы.

«С Богом», прошептал он себе, прежде чем двинуться дальше.

Оглавление

Часть первая − Сыны епархии

Часть вторая − #трудовыебудни

Часть 3 − Идёт охота на волхвов

Эпилог − Командорство Неба