Моя ассистентка: Кошка (СИ) [Елена Анатольевна Казанцева] (fb2) читать онлайн

Моя ассистентка: Кошка

Пролог

— Сгинь существо! Еще блох мне не хватало от тебя подхватить. Может, ты больно чем?

— Сам ты существо! А я ведьма в пятнадцатом поколении! Амалия, Гертруда, Офелия Аквадорская!

— Кто все эти женщины?

— Это мои имена! Остолоп! Ты невоспитанный, гадкий, мерзкий человечишка!

— Боже, со мной уже кошка разговаривает? О, Господь всемогущий, я больше не буду пить, все. Я завязал.

— Я тебе не просто кошка, я боевая ведьма!

— Ты кошка дранная, а не ведьма, существо блохастое…

— Стоп, а почему ты меня понимаешь? Ты единственный, кто понимает, что я говорю? Ты кто?

— А я думал это у меня глюки, «белочка»? И со мной разговаривает кошка. К кому-то белки с похмелья приходят, к кому-то черти, а ко мне кошки.

— Ты кто? Ты существо из другого мира?

— Я Эльф…

— О, всемогущие небеса! Тебя-то мне и надо…

Глава 1

В офисе Тайной Канцелярии королевства Орфей встретились две ведьмы. И в этой встрече не было ничего странного, ведь одна возглавляла Тайную Канцелярию, а вторая была боевой ведьмой. Странно было только время встречи — глухая полночь. Да и место встречи назвать приятным можно было с трудом, так как для это была выбрана самая темная и пустая комната в подвалах канцелярии. Здесь не было окон, только маленькая дверь в стене из толстенных буковых досок с огромным засовом. Стены подземелья, давно облюбованные пауками, были оплетены толстым слоем белой, блестящей паутины. Прибираться здесь тоже никто не спешил. Поэтому клубы пыли покрывали ровным слоем давно прогнившие доски пола. Здесь не было писцов, что записывали каждое распоряжение главной ведьмы, не было и воинов, сопровождавших Главу Канцелярии. Только небольшой дубовый стол и табуретка. Это место тайных распоряжений и переговоров.

Это было местом посвящения. Но об этом знали только избранные.

Каждая ведьма, прошедшая обучение, должна была спуститься сюда и получить свое первое задание. И только по выполнению его, её посвящали в боевые ведьмы или же ей отказывали в этом.

Сегодня был день Амалии, Гертруды, Офелии Аквадорской. Она была пятнадцатой ведьмой в своей семье. А ее семья столетиями служила королевству. И хотя Амалии было всего от роду восемнадцать вёсен, она уже прошла обучение.

И вот хрупкая восемнадцатилетняя девушка стояла в боевом облачении перед главой Тайной Канцелярии, ожидая свитка.

Боевые ведьмы почти не носили платьев, поэтому на ней был мужской камзол, кожаные штаны, такая же куртка, а на боку висели ножны с клинком внутри. Огненно рыжие волосы были заплетены в тугую косу. Ничего не должно было ей мешать на задании.

Наконец из рук главы Тайной Канцелярии она получила свиток.

Это был пергамент из тонко выделанной кожи, обвитый золотым шнуром, на котором висела красная сургучная печать канцелярии.

Амалия знала, что находится внутри свертка. Туда клали обычно фамильяр. Какой предмет выберут для ведьмы фамильяром? Никто не знал. Обычно предмет был аморфным, но при открытии свитка обретал форму, которая подходила именно этой ведьме. Вот только этот фамильяр надо было заслужить.

Как только сверток открывался, фамильяр бросался в бега. А задача ведьмы была поймать его и вернутся с ним обратно.

Амалия получила в руки свой сверток и на миг замерла. Сердце участило свой бег, отсчитывая удары, как колокол, что висел на главной башне королевства. Она всего лишь миг замерла, а затем дернула за шнурок. Сверток зашуршал и раскатился по поверхности стола. В это мгновение Амалия даже не дышала. Зрение ее стало настолько острым, что она видела мельчайшие изъяны на поверхности стола.

Вот и последние два витка, и на пергаменте лежит что-то желтенькое и непонятное.

— Золотой, — выдохнула Амалия.

— Золотой, — подтвердила Глава Канцелярии.

Золотые фамильяры были большой редкостью, их давали тем, кому предначертан особый путь — путь испытаний.

Амалия выдохнула и потянула свои руки к фамильяру. Но он вдруг сверкнул яркой вспышкой и превратился Фениксом. Это была самая плохая сторона золотого фамильяра. У него не было своей личности, он мог в любой момент стать всем, чем угодно. За годы жизни с таким фамильяром старые ведьмы привыкают и приучают его, поэтому у них он имел не более трех личин. Но не сейчас!

Амалия была слишком молода, слишком горяча, с буйной фантазией. Она не могла удержать фамильяр в одной личине.

И когда он превратился в Феникса, она поняла, что задание будет не из легких.

Феникс рванул ввысь и прошёл барьер. Ей пришлось стать орлицей и броситься вслед за Фениксом. Она уже было схватила его, но Феникс рассыпался пеплом. Амалия превратилась в платок и собрала пепел, но хитрый фамильяр вдруг пискнул и превратился в мышь. Хитрая мышка открыла подпространство и бросилась прочь, убегая по грани мира. Но Амалию не зря так долго готовили к этому испытанию. Превратившись в кошку, она бросилась вслед за мышкой. Она почти ее поймала, но так увлеклась погоней, что не смотрела вокруг.

Хитрая мышка пискнула в ее когтях, а Амалия не удержалась на тонкой грани мира. В голове вдруг замелькали разноцветные картинки миров, запрыгали, как картинки в детской книжке, а потом все погасло, и только сердце отсчитывало удары, громыхая, как набат.

Она испуганно открыла глаза.

Яркое голубое небо висело над ней, как балдахин над ее койкой. В голове все звенело и кружилось. Она, с трудом сглотнув слюну, повернула голову. На зеленой траве рядом с ней сидел ее золотой фамильяр и зло скалил зубки. А потом раздался хлопок, и фамильяр исчез. Она не справилась. Она его не поймала.

Злые слезы брызнули из глаз. Она никогда не станет боевой ведьмой, и будет первой, кого в их роду будут презирать, ведь она единственная, кто не справился с заданием.

Она хотела вытереть слезы, потянулась к лицу и с ужасом поняла, что до сих пор находится в теле кошки. От осознания того, что с ней случилось непоправимое, она вскочила и зашипела. Амалия не смогла сбросить кошачью шкуру в момент исчезновения фамильяра!

О, боже, она навсегда останется кошкой! Какой позор!

— Мамочка, мамочка! Смотри, какая красивая кошечка, давай ее возьмем к нам, — вдруг прозвучал детский голосок.

Амалия вскочила и зашипела.

— Не трогай ее, она, наверное, бешеная, — над Амалией склонилась женщина в странном одеянии, в мире ведьм, так не одевались, слишком уж открыто и откровенно. И тут Амалию словно током ударило. Она свалилась с грани мира! Она попала в чужой мир!

Боги! Попасть в чужом обличии в чужой мир, что может быть хуже.

От ужаса Амалия соскочила и понеслась во весь опор. Длинные тонкие ноги и поджарое тело легко несли ее вдаль. Куда? Она не понимала.

В своем сумасшедшем забеге ей пришлось не раз увернуться от страшных монстров, которые пыхтели и жутко воняли, странных людей, что ездили верхом на железных колясках с двумя колесами. Кошка несколько раз чуть не попала под колеса таких монстров. Она с ужасом оглядывала толпу людей, что сновало туда-сюда, и поражалась их одежде. Амалия решила, что попала в самый развратный мир, ведь женщины не стеснялись выставлять свое тело напоказ, в ее мире так поступали только очень распущенные куртизанки. Женщины ее мира носили длинные платья и прикрывали грудь кружевами.

Она неслась по улицам странного города до тех пор, пока не перепрыгнула забор и не упала бессильно на зеленую лужайку сада.

Несколько минут она лежала и тяжело дышала. Это был самый странный и длинный забег в ее жизни.

Ужасно хотелось пить и есть. И очень жалко было себя. Она одна в этом мире, где ей придется остаток дней провести в кошачьей шкуре. Она смахнула слезинку лапкой и огляделась.

Вокруг буйствовал сад. Огромные зеленые кусты, что обрамляли лужайку, были красиво подстрижены, позади них высились остроконечные кипарисы. Высаженные вокруг газона белые цветы благоухали, источая медовый аромат. Сама полянка была красиво подстрижена. Кошка встала и пошла вглубь сада, поражаясь его красоте.

Беседки, увитые розами, скамейки, спрятанные в нишах, что образовывали густые кроны деревьев, клумбы из самых разных цветов. Все это было живописно, красиво, ярко.

В глубокой нише на лежанке с подлокотниками сидел молодой человек. Его светлые, волнистые волосы спадали на лицо, закрывая его, ворот рубашки был расстегнут, открывая взору мощную грудь. В одной руке он держал бутылку, из которой неприятно воняло. Другая рука небрежно лежала на подлокотнике.

— Как мерзко воняет от этого существа, — подумала кошка. Она села напротив и вылизала свою лапку, а затем провела ею по мордочке. Зачем она это делает, она не знала, но, видимо, знало тело кошки.

Молодой человек поднял голову и тряхнул волосами, словно прогоняя видение рыжей кошки.

— Сгинь существо! Еще блох мне не хватало от тебя подхватить. Может, ты больно чем?

— Сам ты существо! А я ведьма в пятнадцатом поколении! Амалия, Гертруда, Офелия Аквадорская! — проговорила кошка, только эти слова звучали в ее голове, а в мир она не издала и звука.

— Кто все эти женщины? — спросил ее мужчина.

— Это мои имена! Остолоп! Ты невоспитанный, гадкий, мерзкий человечишка! — отчеканила кошка и ощерилась, подняв на спине шерсть дыбом. Какое неуважение к ведьме в пятнадцатом поколении. В ее мире за это могли и наказать.

— Боже, со мной уже кошка разговаривает? О, Господь всемогущий, я больше не буду пить, все. Я завязал, — пробормотал молодой человек и отбросил бутылку в кусты. Та булькнула и покатилась, разливая дурно пахнущую жидкость.

— Я тебе не просто кошка, я боевая ведьма! — кричала кошка, кричала вся ее ведьмовская сущность.

— Ты кошка дранная, а не ведьма, существо блохастое…

— Стоп, а почему ты меня понимаешь? Ты единственный, кто понимает, что я говорю? Ты кто? — вдруг удивленно спросила кошка.

— А я думал это у меня глюки, «белочка»? И со мной разговаривает кошка. К кому-то белки с похмелья приходят, к кому-то черти, а ко мне кошки, — молодой человек развел руками и уставился на нее. Его глаза были мутными от выпитого алкоголя.

— Кто ты? Ты существо из другого мира? — осторожно спросила кошка.

— Я Эльф…

Он так этим гордился когда-то. Теперь это все было неважно. Он один, в богом забытом месте, ненавидимый своими родными…

— О, всемогущие небеса! Тебя-то мне и надо…

Глава 2

Он лежал на сбившихся простынях, смотрел в потолок и курил. В голове была пустота. Рядом спало чье-то тело. Ему было все равно. Для него они все были кисками, зайками, рыбками, пупсики.

Каждый день в его кровати спала очередная красотка, которую он «жарил» всю ночь. Утром он без сожаления выпроваживал ночную гостью, а на следующую ночь приводил новую.

Он не помнил их имена, лица. Все сливалось для него в одно пятно, похотливое, стонущее, но пятно без имени, национальности, без прошлого и будущего. Этих красоток объединяло лишь одно: они творили с его телом такое, от чего у его матери, Королевы Туманных Лесов, покраснели бы ее остроконечные ушки. И она бы выгнала его с позор из своего королевства. Ах, о чем это он? Она и так его выгнала.

И да! Эти красотки умели подарить ему несколько часов наслаждения, он забывался в страстной похоти, которая выбивала дурные мысли из его головы и заставляла забыть унижения, которым он подвергся. В эти часы он получал истинное наслаждение. Прелестницы страстно извивались, стонали, похотливо облизывались и трясли своей соблазнительной грудью, их тела были восхитительными сосудами для его достоинства. Обычно по утрам он кормил красоток завтраком и выгонял. Иногда они уходили сами, некоторых приходилось выставлять из дома силой, были и те, которые всеми силами пытались вновь оказаться в его постели.

Были и такие, которые пытаясь предъявить ему свою беременность. Но он-то знал, что в этом мире он бесплоден. Совсем. Навсегда!

Его выставили из мира фей и лесных эльфов без денег, без возможности попросить помощи, выкинули, как ненужный башмак, лишив всего.

Единственное, что не забрали у него, отправляя в изгнании, так это его дар. Дар пробуждать природу и строить из нее архитектурные шедевры.

В этом ужасном мире он мог стать самым выдающимся ландшафтным дизайнером. К нему бы выстраивались очереди из самых состоятельных людей, чтобы он создал им сад мечты. Но он лишь стал пьяницей, дебоширом и любовником для дам, что иногда дарили ему не только прекрасные ночи, но и давали денег.

Он всегда нуждался в деньгах.

И так как в обществе слыл грубияном и бабником, то очереди из клиентов у своих дверей не наблюдал. Не проходило и недели, чтобы в желтых газетенках не описывали его похождения, скандалы, связанные с его именем, или очередная изгнанная им любовница не лила бы на него помои.

Заказчикам не нравились его экстравагантные выходки, длительные загулы, пьяные драки, те, кто мечтали об архитектурных шедеврах, уходили к другим дизайнерам. А он довольствовался маленькими заказами, да обслуживал летом несколько дач, наводя там красоту.

Эльф встал с постели и прошел до туалетного столика. Он любил красивые вещи, поэтому в его доме вся мебель была таким же шедевром, как и проекты в его мечтах. Когда у него были деньги, он с упоением торговался на всех аукционах мебели, чтобы приобрести очередной шедевр редкой красоты. Вот и сейчас он шел сквозь заросли растений, что украшал его спальню к туалетному столику, столь изящному, что любая кокетка высшего света захотела бы украсить им свой будуар. На столике стоял стакан воды, и лежала таблетка аспирина. Дуэт, который сопровождал каждое его утро.

Двери его спальни открылись, и вошла его нынешняя помощница, толстая и неповоротливая девица. На помощниц ему не везло, его любвеобильность была такая всепоглощающая, что в помощницы ему приходилось брать некрасивых дев, чтобы у него даже мысли не проскальзывала в их сторону. Но старые девы получали пуританское воспитание, что совсем не вязалось с его образом жизни, поэтому они приходили в ужас от его выходок и быстро увольнялись.

Вот и сейчас войдя в его покои, дева взвыла и закрыла свое лицо салфеткой.

— Прикажите подавать завтрак, господин Кристофер, — со страхом в голосе произнесла она.

— Подавай, — скомандовал он.

И старая полуслепая служанка внесла поднос, бухнув его на тонкий, изящный столик, чем вызвала испуг у Кристофера. Он с осторожностью погладил столик рукой и, убедившись, что слепая кухарка не повредила хрустальную поверхность, взмахом руки отослал ее. Он любил по утрам кушать мягкую и сладкую пищу: мед, булочки с изюмом, кофе и много сочных фруктов.

Эльф накинул на плечи халат и сел в свое любимое кресло. Халат не стал запахивать, оставляя открытым вид, на свое красивое, голое тело. Помощница покраснела до корней волос, фыркнула и отвернулась.

— Господин, не могли бы вы прикрыть свою наготу? — пропищала она.

— Не могу, проветриваю, — буркнул он, принимаясь за завтрак. — Достаньте блокнот и запишите список дел на сегодня.

Помощница ойкнув, отвернулась и, достав из кармана фартука записную книжку, принялась в ней усердно что-то чиркать.

— Вы бы не могла повернуться ко мне лицом, не хочу лицезреть вашу толстую задницу, — пробурчал Кристофер.

— Оденьтесь, господин, я не могу смотреть на ваши причиндалы, это не позволяет мое воспитание, — верещит старая дева.

— Чем тебя мои причиндалы не устраивают, всех устраивают, а ее не устраивают, — Кристофер все больше хмурился.

— Это ужасно, сидеть голым в присутствии дамы, — возмутилась помощница.

— А нагую статуи в саду рассматривать не ужасно, — съязвил Кристофер, так как накануне застал свою помощницу пускающей слюни на статую Аполлона.

— Я не рассматривала то, что было у него между ног, — взвизгнула помощница. — Я ее разглядывала, как шедевр, вышедший из рук скульптора.

— Да ты не только рассматривала, ты еще и руками трогала, — заржал Кристофер. — Зачем тебе статуя, потрогай меня.

И он резко встал, схватил руку помощницы и приложил ее к своему паху. Та задрожала, как слон, увидевший мышь. А потом заорала так, что проснулась его любовница, швырнула в него записную книжку и бросилась на выход.

— Я больше у вас не работаю, вы мерзкий, похотливый скунс, — орала она, сверкая пятками.

— Уф, еще одна сбежала, — зло выплюнул Кристофер. — Ну, я же просто пошутил. Чего было обижаться?

Он же платил столько, сколько не платил никто, просто надо уживаться с ним.

— Да, характер говно, но разве есть лучше? — искренне недоумевал он.

Утро было испорчено. Надо было искать следующую помощницу, а в городе о нем уже шла такая дурная слава, что найти умную, интеллигентную, пунктуальную помощницу было трудно.

Он кое-как оделся и вышел в сад, прихватив бутылочку вина. От грустных мыслей его всегда спасал сад. Сама природа лечила, убаюкивала, окутывала и дарила ту нежность и любовь, что когда-то дарила ему мать.

Кристофер забылся на скамейке в тени деревьев, когда откуда-то появилась кошка. Этакая рыжая, тощая кошка с зелеными и наглыми глазами, она шла, подняв трубой хвост, кончик которого был чуть изогнут вправо. Шла бодрой походкой, осматривая сад и обнюхивая стволы деревьев и кусты.

А дальше произошел диалог, который описывался выше.

Почти весь диалог Кристофер не произносил и звука. Слова просто появлялись в его голове, и ответы прилетали так же, только через несколько минут он понял, что кошка с ним ведет беседу.

— Ты существо из другого мира? — спросила его кошка, от чего его даже подкинуло на скамейке, он никогда не встречал других существ, в этом мире жили только люди.

— Я Эльф…

Он ответил на автомате, совсем не задумываясь, что раскрывает свою сущность черт знает кому.

— О, всемогущие небеса! Тебя-то мне и надо…

Промяукала кошка.

Глава 3

— О, всемогущие небеса! Тебя-то мне и надо.

Кошка прыгнула на лежанку, села рядом с Кристофером, обвив хвостом лапки, и посмотрела на него хитрыми, раскосыми, зелеными глазами.

— Мне надо…

— Мне тоже много чего надо, — пробурчал Кристофер, утреннее похмелье отдавалось болью в голове и никак не хотело проходить.

— Сейчас ты хочешь, чтобы у тебя перестала болеть голова, — сказала кошка и щелкнула коготками, маленькие искры вылетели из-под ее алмазных коготков, и боль стихла.

Кристофер удивленно воззрился на рыжую, хвостатую бестию.

— Мне нужно два бутона белладонны, корень валерианы, семена дурмана и один большой корень мандрагоры, — произнесла кошка.

— Сейчас осень, уважаемая, — Кристофер усмехнулся. — Поздняя осень, откуда я вам возьму бутоны белладонны, а мандрагора давно увяла.

— Ой, давайте обойдемся без этого…Я знаю, на что способны эльфы, — кошка щелкнула коготками, и боль вернулась к Кристоферу.

— Ладно, ладно, верни, как было, — Крис сморщился, боль досаждала, скребла, стучала. Ему казалось, что в сто мелких наковален стучат своими молоточками сто мерзких кузнецов.

Кошка усмехнулась и щелкнула когтем, боль исчезла.

— И так? — усмехнулась Кошка.

— И так мне тоже много всего нужно, например, мне нужна помощница, ассистентка. Так что баш на баш, — Кристофер смотрел на нее кошку, слегка прищурившись.

— Как я могу быть твоей ассистенткой, если не могу говорить по-человечески, у меня только «мяу» изо рта вылетает? А писать? Я не цирковая кошка, — удивленно промяукала кошка.

— Этот вопрос мы решим, а в остальном ты согласна, существо? — и Эльф посмотрел ей в глаза.

— Сам ты существо! А я Амалия, Гертруда, Офелия…

— Слышал, слышал. Я тебя буду звать Кошка!

— Вот так просто?

— Да!

— Контракт, мы подписываем контракт на два месяца, если ты выдержишь два месяца в качестве моей ассистентки, то по истечении их я дам тебе нужные растения, — воскликнул Эльф.

— Магический контракт, скрепленный кровью, чтобы ни у кого из нас не было повода увильнуть, — добавила Кошка, она щелкнула когтями.

И в воздухе повис пергамент, чернильница с кровью дракона и перо. Как только они поставили свои подписи, пергамент загорелся ярким пламенем и осыпался, оставляя после себя горстку пепла и удушливый запах.

— Ну, что? За мной моя помощница, — вскричал Эльф, вскочил со скамейки и понесся к дому.

Кошка засеменила лапками вслед Кристоферу, кое-где ей даже приходилось переходить на бег. Ну, вот они вошли в стеклянные двери кабинета на первом этаже.

— Это будет твоим домом, — произнес Кристофер, обводя рукой свой кабинет. — Здесь ты будешь печатать ответы моим поклонникам, тут твои записи ежедневных дел, а вот это телефон, тебе по нему будут звонить.

У Амалии закружилась голова. Она с удивлением смотрела на странные устройства, о которых в ее мире и слыхом не слыхивали.

Тут раздался звонок, и Кристофер поднял трубку. Кошка ясно увидела, что в один конец трубки хозяин говорил, а из другого конца лился чей-то голос. Продолжая о чем-то болтать, Крис пробежал пальчиками по буковкам на подставке, тут же вспыхнул огонек, и загорелся свет на второй ее части, стоящей вертикально.

— Что это? — кошка испуганно подскочила, распушив от страха хвост, и задела лапой стакан, тот предательски покачнулся.

— Нееееееет, — заорал Кристофер, но было уже поздно.

Стакан перевернулся в воздухе и вылил содержимое на ноутбук.

— Черт, скотина ты безмозглая, — орал Кристофер.

— Что это? Что это такое, — испуганно указывала кошка на странную книгу в виде подставки.

— Это ноутбук был, БЫЛ, тварь ты блохастая, — орал Крис.

— Что-о-о-о, что такое ноутбук, это книга так называется?

— Нет, это компьютер?

— Ко-ко-ком…что?

— Господи, ты тупица непроходимая, — рвал и метал Кристофер.

Потом схватил трубку, долго тыкал по клавишам устройства, которое он обозвал «телефон», и когда в трубке прозвучал мелодичный голос, он рявкнул: Мне нужен новый ноутбук, лучший, и мастера срочно для починки старого.

Он швырнул трубку на место и зло, посмотрев на кошку, спросил: Ты и сотовых телефонов никогда не видела? Та только потрясла головой.

— Ужас, как я мог заключил с тобой сделку? Как ты будешь работать?

Остаток дня Кристофер объяснял кошке, как устроен этот мир, как работают те или иные вещи. В конце дня у него уже язык заплетался, а Амалия сидела перед ним на стопке книг и не сводила с него удивленных глаз.

— Уф, я устал, — сказал он и, протянув руку, дернул за колокольчик. Где-то в глубине квартиры раздался мелодичный звон, и послышались шаркающие шаги.

— Что изволите, мой господин, — прошамкала старая служанка.

— Берта, принеси нам с новой помощницей еды и чай, — отдал распоряжение Кристофер.

— Что желает новая помощница? — шамкая и глотая слова, произнесла Гертруда.

— Мяаааассссаааа, — промурлыкала кошка, ее усы приподнялись, мордочка стала круглой, а глаза покрыла поволока.

— Она будет твои тефтели, — буркнул Кристофер.

Когда за Бертой закрылись двери, Амалия спросила.

— А она не испугается, что твоя помощница просто Кошка?

— Берта полуслепа, полу глуха, тебя видит просто как рыжее пятно, так что я ей внушу, что ты девушка с рыжими волосами.

— Мы не решили, что сделаем с голосом?

— Я тебе подарю голосовые связки, как у обычного человека.

Кристофер встал и вышел в большие стеклянные двери, за стеной кабинета у него была оранжерея. Собственно говоря, у него весь дом был одна сплошная оранжерея.

Через некоторое время он вошел вновь, неся в руках странный цветок, венчик которого был сложен из двух лепестков, которые, если смотреть сверху, напоминали голосовые связки.

— Это интересное растение, волшебное, с помощью его я дарил оперным певицам необычные голоса, — произнес Кристофер. — Открой рот.

Кошка повиновалась, а эльф засунул ей руку в пасть.

— Ааааааа, — брыкалась кошка.

— Ну, потерпи чуток, потерпи, неприятно, знаю, но они быстро приживаются, — бормотал Эльф.

Кошка зашипела и попыталась его укусить, но из ее рта полились красивые звуки вместо шипения, словно внутри ее кто-то играл на арфе.

— Что это? — пропела кошка.

— Это твой новый голос, — сказал эльф. — Конечно, тебе придется к нему привыкать, но мяукать ты тоже сможешь. Так что, когда я буду тебя бить тапкам за проделки, то ты можешь орать по-кошачьи.

— Еще чего, — зло фыркнула Кошка, тапкам он ее собрался бить, вот в тапки я тебе и нассу. Кошка скосила глаз, разглядывая эльфа.

Наверное, будь она в теле девушке, он ей бы понравился. Но как кошке, слишком безволосое тело, слишком утонченные черты лица, зачем такие большие глаза, если он не может видеть в темноте. И где его усы, как он без них ориентируется в темноте? Но вот уши, уши у него действительно замечательные, острые на кончиках, большие, мышей, наверное, он хорошо слышит.

Она замурчала и потерлась о его руку.

— Ты, животное, совсем сдурело, а ну брысь, — испуганно отпрыгнул от нее эльф. — Я еще ветеринара не вызывал, вдруг у тебя блохи или лишай?

Кошка обиженно зашипела и отвернулась.

Берта внесла поднос с едой.

— Мммммм, как вкусно пахнет, — прошептала кошка и накинулась на еду.

— Тебе надо научиться есть с помощью ножа и вилки, — Кристофер с презрением смотрел на нее. А она уплетала тефтели, разрывая их когтями и зубами. Жирные брызги летели во все стороны, оставляя неприятные пятна на салфетках.

После еды она полизала свою лапку и потерла той мордочку. Зачем? Она так и не поняла, но этого хотело тело кошки. Поэтому она это сделала.

День был насыщенный, когда он подошел к концу, то Кристофер бросил ей на прощание: Спокойной ночи.

И вышел в дверь на противоположной от окна стене. Кошка посидела немного в кресле, потом потопталась. Нет, кресло конечно было мягким, но ложе хозяин еще мягче. Она тихонько подкралась к двери. За ней раздавался тихий храп хозяина. Кошка осторожно протиснулась в двери, подошла к кровати. Та была широкая, мягкая с прекрасным пологом сверху.

— Почему я должна спать в кресле, если на хозяйской кровати так много места, — удивленно подумала Кошка и запрыгнула в кровать.

Утро началось с дикого крика хозяина.

— Скотина! Кто тебе разрешал забираться ко мне в кровать?

— И вам здравствуйте! — сказала Кошка, потягиваясь под теплым одеялом.

Глава 4

— Брысь из моей койки, брысь! — орет эльф. — И больше никогда, никогда, ты слышишь, не смей залезать ко мне в койку!

Кошка потянулась, перевернулась, потянула передние лапки, потом задние и села.

— Ты села своей, своей, своей …на мою подушку…

— Ага, скажи плохое слово, — она наклонила голову и посмотрела хитро на эльфа.

— Ты сидишь голой задницей на моей подушке! — заверещал эльф. — Я туда лежу лицом.

— Ой, было бы из-за чего верещать.

Кошка встала, по-хозяйски прошлась по подушкам и спрыгнула на пол.

— Немедленно покиньте мою спальню, Амалия!

— О, боги всемогущие, ты даже имя мое вспомнил! — улыбнулась Кошка.

И тут кухарка внесла завтрак. Плюхнув поднос на стол и пробурчав что-то типа «кушать подано, садитесь жрать», шоркая тапками вышла. Эльф же с гордо поднятой головой ушел в ванную.

— Мммм, чем нас тут кормят? — Кошка запрыгнула на стол и обнюхала судки и тарелочки. — Ммммм, тааааак, фрукты фу, мед беееее, а это что у нас тут.

Наткнувшись на молочник, она лизнула молоко и закатила в экстазе глаза. Мммммм, это было так вкусно! И Кошка начала быстро работать язычком. К тому времени, как Эльфу приспичило выйти из ванной, в молочнике не осталось и половины теплого молока.

— Ты, ты, ты, мерзкое животное! — орал Эльф. — Как ты смеешь, есть мою еду. Это МОЙ завтрак.

— И с чего у нас сегодня истерика началась, вы не стой ноги изволили встать? — спросила Кошка и почесала задней ногой ухо, отчего с нее посыпалась мелкая рыжая шерсть.

За что была взята за шкирку и скинута на пол. Эльф нагнулся к ней и заорал.

— Первое правило, не ложись в мою кровать, у тебя есть кресло в кабинете. Второе правило, не ешь мою пищу. Третье правило, не чешись, сидя на столе! Ты испортила мой завтрак.

Эльф возвышался над ней, как идол над павшим перед ним грешником. Да и видок у него был: голый, с руками, упертыми в бока, каменным лицом и горящими глазами, а перед глазами кошки покачивались его причиндалы.

— Ой, всевышний, ты это… всегда голым передо мной ходить будешь? — с сарказмом в голосе спросила Кошка.

— А что? Нельзя? — язвительно переспросил Эльф.

— Ой, да ходи сколько хочешь, чего я там не виделааааааа…О-го-го, неееее, такого еще не видела…

Кошка сделала большие глаза, уставившись на достоинство Эльфа. А тот вдруг испуганно прикрыл его ладонью.

— Вот, думаю, интересные у тебя лохматенькие бубенцы, так и хочется с ними поиграть, — кошка плотоядно улыбнулась и выпустила когти.

— Но, но, но, — Эльф испуганно задергался, бубенцы явно ему были дороги. — Попрошу без когтей, пожалуйста.

— Тогда обеспечь мне отдельный завтрак. И на завтрак пусть мне подают это божественное молоко и кусочек бекона, — Кошка закатила глаза и пустила слюнку.

— Будет тебе бекон, — пробурчал Эльф и одел халат, плотно запахнув его полы.

Через некоторое время кухарка внесла второй поднос с молочником и блюдцем с нарезанным беконом.

— Мммммм, как вкусно, — проворковала Кошка. — И запомни, Эльф, мы заключили магический контракт на два месяца, а магические контракты может разорвать только кровь дракона.

Эльф уже десять раз пожалел, что заключил с Кошкой договор.

Рабочие будни начались раньше, чем закончился завтрак. Эльфу позвонил заказчик и начал жаловаться, что работы в его саду идут спустя рукава, и он боится, что к открытию сезона в мае, он не будет закончен.

Эльф лениво объяснял, что очень занят, что сегодня у него визиты к двум герцогам и одной королевской особе, а вот сад, сад немного подождет.

Кошка сидела и очень внимательно слушала, мотая себе на ус.

Не прошло и часа, как в двери дома позвонили. Кухарка открыла, приглашая внутрь.

Сначала заскрипели двери, потом вплыл удушливый запах духов, а потом появилась сама гостья. Она сразу не понравилась Кошке.

Дама была в роскошном шелковом платье до колен с очень глубоким вырезом, так что ее объемные груди практически вываливались из разреза платья. На ноги она нацепила туфли с такими огромными каблуками, что кошке страшно было ходить по полу, вдруг та не заметит и наступит, так и до травмы недалеко. Но больше всего Кошке не нравился удушливый запах духов. Он щекотал ее ноздри, заставляя чихать.

— А-пчхи-а-пчхи, — чихнула Кошка.

— О, у тебя появилась кошка, — визгливо начала женщина. — Ненавижу этих тварей, они такие мерзкие.

— Что поделать дорогая, в оранжерее появились мыши, вот и завел кошку, когда переловит всех мышей, я ее выброшу на улицу.

Он подхватил свою гостью за талию, приобнял и усадил в кресло.

— Значит, выбросит он меня? — подумала Кошка. — А ты, значит, у нас кошечек не любишь? Ну, ну…

Она облизала лапку, выпустила когти и прыгнула на колени гостье.

— Кыш, кыш, тварь, фу, — заорала гостья, а Кошка подняла шерсть на дыбы, выпустила когти и провела ими по платью гостьи, а затем запрыгнула на полку.

— Крис, она сделала затяжки на моем новом платье, — чуть ли не рыдала дамочка.

— О, свет моих очей, я куплю тебе новое платье, — лил в уши своей гостье Эльф.

— Хм, за-тя-ж-ки, — подумала Кошка, и лапкой пододвинула горшок с орхидеей поближе к краю.

— Крис, немедленно выгони свою кошку, а-пчхи, — о, у меня на нее аллергия. — А-пчхи!

— Аллергия? Серьезно? — Кошка вздохнула и скинула горшок с орхидеей прямо на голову гостье.

Горшок перевернулся в воздухе, содержимое из него вывалилось и посыпалось на голову дамочке.

— Аааааааа, — ее вой охватил дом, как пожарная сирена.

— Что горит, где? — в комнату влетела кухарка с огнетушителем.

И перевернула его, разбивая колбу внутри. Не успел Эльф и слова сказать, как подслеповатая кухарка направила раструб огнетушителя на гостью и нажала ручку.

Пенная струя вырвалась из раструба, заливая все жутко вонючей и липкой пеной. Пена покрыла и Кристофера и его гостью. Вдобавок горшок с орхидеями приземлился на голову гостье.

И в ее густых волосах запутались кусочки коры, угля, субстрата, обломки орхидей. Волосы были мокрыми от грязной воды, с них она капала на красивое, нарядное платье, залитое пеной из огнетушителя. Дамочка хотела стряхнуть грязные капли с одежды, но только сильнее размазывала грязь по нему.

— О, дорогая, я не знаю, как это случилось, — мямлил Эльф, пытаясь отчистить полотенцем грязь с волос и пену с платья, но только все больше превращая свою гостью в страшилище.

— Мерзкое животное, это оно столкнула горшок, — все больше и больше распалялась дамочка. — Выкинь его немедленно, иначе больше меня не увидишь! И выгони свою прислугу. Они все ненормальные!

Дамочка орала, а Кошка сидела на самой высокой полке и старательно вылизывала свои подушечки. Она умывала мордочку и щурила зеленые глаза.

Дамочка психовала еще минут десять, потом вылетела из дома со скоростью метеора, громко хлопнув дверью.

— Ты рада! Рада? — орал на нее Крис. — Я год добивался ее расположения, а ты все испортила за пять минут!

— За то у тебя теперь есть время поработать, как там насчет моей мандрагоры.

И Кошка величественно прошлась по полкам с цветами, не сбив при этом ни одного горшка.

Глава 5

С этого дня Эльф стал более осторожен с гостями, предупреждая тех, что кошку обижать нельзя.

Кошка уже час сидела и смотрела в окно, за стеклом шёл дождь, капли скользили по стеклу, рисуя узоры. Темные тучи плыли по небу, цепляясь за шпили мэрии и церкви. Обрывки облаков разлетались грязными ошметками, висли на флюгерах, как изодранные ветром флаги, и изрыгали из своего нутра мелкий холодный дождь.

Кошка встала, потянулась и отправилась в оранжерею. Там в горшочках подрастала мандрагора. Пока еще маленькая и неказистая, но в будущем, по прогнозам, достаточно крупное растение. Она с тоской посмотрела на маленькие росточки и, уже было хотела уйти, как до ее обоняния дошел волшебный запах. Запах был настолько необычный, что волновал и щекотал нюх кошки. Она не смогла противиться столько приятному запаху, и пошла вслед за ним. Её нюх привел во вторую оранжерею, где на грядках были высеяны разные растения. В самум углу рос непримечательный ничем куст с беловато-розоватыми мелкими и нежными цветами. Именно он пах так, что у кошки шерсть становилась дыбом, она чувствовала возбуждение. Кошка подошла в кусты и покопалась в земле. От этого запах стал сильнее, одуряющий аромат ударил в ноздри, заставляя кошку выгнуться. Она громко заурчала, ей так захотелось, чтобы от нее также приятно пахло, что она упала на землю и начала кататься. Это продолжалось уже час. Она то падала на землю, то подскакивала и разрывала корни, терлась о них мордочкой, утробно рыча, драла приятные корешки когтями и снова терлась и терлась, перенося на свою шкурку запах растения. Ее испугал шум.

Она подскочила и опасливо покосилась на двери. Там кто-то охал и стонал. Испугавшись, кошка поспешила покинуть оранжерею. Она осторожно прокралась в кабинет и остолбенела.

В кабинете был Эльф с двумя красотками. Те бесстыдно задирали свои юбки и обнажали груди.

— Понятно, — подумала про себя кошка. — Вместо работы ты решил потискать девиц легкого поведения.

Эльф меж тем уже расстегивал на себе штаны, когда вторая красотка рванула его рубашку так, что пуговицы посыпались по полу. Кошка задумчиво посмотрела на Эльфа, а тот полуголый стоял между двух девушек и тискал их пышные груди.

— Не груди — молочные фермы, — подумала Кошка.

И тут Эльф закинул одну из девушек на стол и залез ей рукой под юбку. Вторая девица плотнее прижималась к Эльфу.

— Ого-го, — прокомментировала кошка.

Но когда девушка встала на колени, начала делать такие выкрутасы ртом, что Кошка поперхнулась и выпучила глаза.

— А чего? Так можно было?

— Брысь, — вдруг заорал на нее Эльф и замахал рукой. Девушка клацнула челюстями, видимо прикусив там что-то Эльфу, что он взвился, изрыгая проклятия.

— Аааааааааа, — заорал Эльф.

— Ой, прости, дорогой, но ты меня напугал, — испуганно залепетала девушка.

— Зубами то зачем, — вопил Эльф.

Двери резко открылись, и вбежала кухарка.

— Воры, у нас воры? — подслеповато щурилась она, размахивая скалкой.

Девушка, до этого лежащая на столе, соскочила, пытаясь прикрыть себе грудь, но подслеповатая кухарка приняла ее за вора и огрела скалкой. Та, закатив глаза, упала.

— Берта, пошла вон! — орал Эльф.

— Ну, хозяин, я только хотела помочь, — оправдывалась слепая Берта.

— Вооооон! — орал взбешенный Эльф.

Девушка вскочила с колен и начала быстро одеваться.

— Ты зеленкой укусы бы прижёг, а то не известно, сколько и чего побывало во рту у этой красотки, — спокойно сказала кошка.

— Заткнись, существо блохастое, — орал на нее Крис, тыкая пальцем.

— Крис, это всего лишь кошка? — удивленно произнесла девушка, одной рукой пытаясь застегнуть пуговицы на своей одежде, а второй поднять свою поверженную подругу.

— Это не кошка — это ведьма, — орал рассерженный Эльф. — Я тебе не разрешал сюда заходить.

— Бу,бу,бу,бу-бу, — ответила ему Кошка. — Это кабинет, и я тут живу!

— Когда у меня гости, ты должна убраться отсюда! — не перестает орать Крис.

— Куда? У тебя весь дом, а у меня только кабинет, — буркнула Кошка. — Не мог бы ты своих шлюх приглашать только в свою спальню.

— Ты мне еще и указываешь, мерзкое животное?

— Крис, ты бы прекращал пить, по-моему, это уже перебор, ты говоришь с обыкновенной домашней кошкой, — проговорила девушка, помогая второй одеваться, а та, как марионетка, дергала руками и икала. Хорошо ее приголубила скалкой Берта.

— Какая глупая девушка, я не обычная кошка, очень необычная, — пробормотала Кошка.

Ты, мерзкое животное, — продолжал орать Эльф. — Зачем я тебя вообще пустил в дом!

— Очень интересный вопрос? — Кошка заскочила на полку и стала вылизывать свои лапки и умывать мордочку.

— Ну, мы, наверное, пойдем, — тихо сказала девушка. — Крис, вызови своего психиатра, у тебя того, что-то с головой.

И она, подхватив свою икающую подругу, быстро вышла сквозь стеклянные двери на лужайку перед кабинетом.

— Из-за тебя у меня нет секса, — продолжал орать Крис.

— Значит, появится больше времени на работу, что-то моя мандрагора очень медленно растет, ты ей мало уделяешь своего времени, — Кошка облизнулась и почесала лапкой усы.

— Я пойду и уничтожу твою мандрагору вот этими руками, — потряс Эльф в воздухе своими конечностями.

— Ну, тогда у тебя больше никогда не будет секса, я постараюсь, — хмыкнула Кошка и почесала ухо задней лапой. — И от меня ты тогда никогда не избавишься, я отравлю твою жизнь.

Кошка сидела на полке и, махая хвостом, стучала им по дереву.

— Я тебя ненавижу! — орал Эльф.

— Я тоже от тебя не в восторге, но что поделать, — и Кошка, выпустив когти, ловко соскочила с полки и прошлась по столу, где до этого возлежала красотка.

Господи, за что мне такие мучения? — поднял вверх руки Эльф.

И тут произошло невероятное. Тонкая ткань бытья задрожала и вместо кошки на его столе появилась девушка с рыжими, как пламя волосами и зелеными глазами. Эльф остолбенел и от страха потряс головой, прогоняя видение, но девушка никуда не исчезла.

— Амалия? Амалия, это ты?

— Ап-чхи, — чихнула девушка.

Видение немного повисело в воздухе и исчезло.

— Что это было? — удивленно спросил Крис.

А Амалия уже в кошачьем обличии соскочила со стола и ринулась исследовать дыры в полу.

— Где он, ну где же ты? — она обнюхала весь пол, но с сожалением села и смахнула лапкой слезу.

— Ты что-то потеряла, Амалия? — Крис смотрел на нее с жалостью в глазах.

— Фамильяр, мой фамильяр, — жалобна плакала Амалия.

— Ты ведьма без фамильяра? — удивился Крис.

— А как бы я оказалась здесь в теле кошки, — рыдая, кричала на него Амалия. — Я не могу скинуть шкуру, у меня убежал фамильяр, и я в другом мире!

Внезапно руки Эльфа подхватили кошку с пола, прижал ее к своей груди и погладил.

— Не плач, я выращу для тебя мандрагору и найду твой фамильяр. Только не плач.

И кошка довольно замурчала.

Глава 6

С этого дня Эльф погрузился в работу.

Кошка наблюдала, как быстро рисовались чертежи будущего сада, появлялись контуры сооружений, дорожек, фонтанов.

С такой скоростью можно было рассчитывать, что заказчик получит свои чертежи уже через неделю, а это значило только одно, у Эльфа останется больше времени на ее мандрагору, которая подрастала в горшке. Скоро, очень скоро он пересадит ее на грядки, а уж там она вымахает до нужных размеров.

Пока кошка витала в своих мечтах, позвонил клиент.

— Слушаю, — промурлыкала в трубку Кошка.

— Ээээээ, вы новая помощница Криса? — удивленно спросили на том конце.

— Дааааа, — Кошка старательно растягивала слова, сколько не старалась она привыкнуть к новым голосовым связкам, мурлыкать у нее получалось лучше.

— Передайте Кристоферу, что мне очень понравился его проект, вот только я хочу, чтобы в саду была оранжерея с дикими орхидеями, обязательно в моей коллекции должна быть черная орхидея. Ради этого я удвою его премию.

Звонок прервался. Кошка нащелкала коготками сообщение Крису и нажала зеленую клавишу «Отправить».

Через минуту уже булькнуло сообщение « Пошёл он нах! Где я ему возьму осенью черную орхидею». Кошка только устало вздохнула и набрала в поисковой строчке «Черная орхидея». Через несколько секунд появилось ее описание, место обитание и даже правила ухода. Ну, они Эльфу были не нужны, а вот место обитание…

Но ехать в тропические леса, ползать там по отвесным скалам под водопадами в поисках редкой тропической орхидеи — еще то приключение. А потом надо было как-то ее вывезти, чтобы не заметила таможня. Штраф за похищение редкого экземпляра мог превысить всю сумму, что обещана Эльфу в качестве премии. Время поджимало, тратить его на поисковые операции было нельзя, поэтому Кошку заинтересовали частные коллекции, ведь у кого-то была чернаяорхидея.

И такая коллекция нашлась. Некий крупный землевладелец Йохем Ван Антверпен владел большой коллекцией орхидей, но хранил ее, как зеницу ока. Коллекция была настолько редчайшей, что к нему выстраивались очереди на многие годы, чтобы получить отросточек орхидей. Платились за это огромные деньги. И были в той коллекции растения, которые он никому не продавал. В том числе и пресловутая Черная орхидея.

Крис появился вечером в сильном подпитии. Он устойчиво стоял на ногах, но его штормило так, что руки выписывали волны девятибалльного шторма. Походка была, как у матроса в момент сильной качки, глаза осоловели, и соображал Эльф с трудом.

— Опять. Уф, и когда это только закончится, — сердито проворчала Кошка.

— Ни-ко-гда! — поднял вверх палец, произнес Крис. — Мне будет просто скучно жить.

— У нас проблема, — ответила ему Кошка и выложила все: запрос клиента «хочу это», сложности с проектом, да еще эта редкая черная орхидея, которую можно найти, ну или украсть.

— Идем воровать, — икнув, говорит Эльф и отрубается, сидя на кресле.

Кошка пошевелила его лапкой, залезла ему на грудь и потрогала когтями лицо. Эльф спал, как убитый.

— Ну, значит, на сегодня кровать моя, — хмыкнула Кошка и, гордо задрав голову, прошествовала в спальню. В спальне она запрыгнула на кровать, потоптавшись и выбрав себе самое мягкое и удобное место, она свернулась клубочком и уснула.

Утром разразился скандал. Эльф проснулся не в духе. Мало того, что спать ему пришлось в неудобной позе, так еще с утра его мучало похмелье, кухарка отпросилась, и пищу подавать было некому.

— Боже, зачем я согласился на этот глупый контракт, — рыдал Эльф. — За что мне такое наказание! Лучше бы взял очередную толстую неудачницу или вечную девственницу.

— Ничем не могу помочь, — кошка шествовала по кухне, заглядывая в каждую крынку, уж ей молока то точно оставили.

Эльф шарился по кухне, не в силах найти даже газированную воду.

— Ты мерзкое, беспринципное существо, ты даже чайник поставить не можешь, — орал разъяренный Эльф. — У тебя же ЛАПКИ. Передразнивал он ее.

— Ничем не могу помочь, — кошка закатила глаза и лизнула лапку.

Наконец Эльф нашёл вожделенную им воду, напившись чуть подобрел.

— Чего ты там вчера говорила о Черной орхидее? — вдруг спросил он.

Кошка вздохнула и вновь перечислила требования клиента, а так же возможность быстро раздобыть требуемую орхидею.

— Говоришь попросить у Ван Антверпена? А мы ее украдем! — выдал Эльф, Кошка от такого предложения чуть не подавилась клочком своей шерсти, так как вылизывала свою шубку.

— Украдем? В смысле украдем? — Кошка навострила уши.

— Мы поедем к нему в гости, я буду отвлекать чету Ван Антверпенов, а ты прокрадешься в оранжерею и украдешь отросток орхидеи. Мне нужен только кусочек, остальное я выращу, — спокойно сказал Эльф.

— А харя у тебя не треснет? — спросила Кошка. — Я, значит, буду рисковать, драться с его доберманами, которые охраняют оранжерею, а он будет чаи распивать с хозяевами.

— Ну, что ты, дорогая, ты ведь ведьма, заколдуй его собачек.

— Заколдуй? Да, чтобы их заколдовать, мне надо несколько минут, за эти несколько минут меня один поймает за задние ноги, второй за передние, и все!

— Ну, Амалия? Ты же умная и находчивая ведьма, — пропел сладкоголосый Эльф. — Что тебе стоит обмануть пару собачек?

— Пару собачек, пару собачек, я свой зад подставлять под клыки не намерена, — рыкнула Кошка, и с гордым видом удалилась с кухни.

— Амалия! — за ней шёл Кристофер. — Ну, моя самая красивая кошечка! Ты умна и обаятельна, а какая находчивая.

Эльф лил в уши Амалии.

— Нет, я сказала «нет», — та трясла головой.

— Ну, смотри, какая ты находчивая, как быстро отвадила всех девиц от моего дома, неужели не справишься с двумя паршивыми песиками?

— Тебе не хочется терять деньги, а я должна рисковать своей шкурой? — в лоб спросила Амалия.

— Все ни так, как ты думаешь, просто никто нам Черную орхидею не продаст, даже за баснословные деньги, это раритет, и каждый, у кого она есть, хранит ее, как зеницу ока, — Эльф развел руками. — Мы ее не получим.

— Ииииии…

— И мне придется-таки рисковать и искать ее в тропиках, — вздохнул наиграно Эльф. — У меня совсем не останется времени на твою Мандрагору.

— Ладно. Уговорил. Только с этого дня, ты каждый день будешь уделять ей время!

И Кошка пошла, готовиться к поездке в гости.

Глава 7

В имение Ван Антверпенов они въехали рано утром.

Солнце играла бликами в окнах большого дома. Любезные хозяева встречали их на пороге. Таксист, проехав аллею из туй, затормозил возле высоких ступенек крыльца, вежливо открыл им дверь и выгрузил багаж.

Гостеприимные хозяева раскрыли объятья своему гостю, но их взгляд упал на переноску, в которой томилась Кошка.

— О, Кристофер, ты не говорил нам, что у тебя кошка! — воскликнула фрау Фабиан.

— Да? Я разве не писал вам в письме, что мне не с кем оставить мою маленькую киску, — залепетал Кристофер, а Кошка зло посмотрела на него, отметив про себя дурацкое имя «киска».

— О, Кристофер, но у нас собаки, два славных добермана, — пробасил Йохем.

— Ну, тогда не стоит беспокоиться, потому что моя киска уживается с другими животными, — и он посмотрел на переноску, где злющая Кошка показывала ему третий ноготь. — Видите, она уже радуется, что у нее будут друзья.

Кошка так и не поняла, в каком месте она показывала свою радость, потому что усы у нее торчали торчком, а шерсть на загривки вздыбилась при одном упоминании о собаках.

Эльф извлек Кошку из переноски и нацепил ошейник с поводком. У ошейника была красивая подвеска, именно туда Кошка должна была положить кусочек Черной Орхидеи.

Гость с хозяевами прошел в дом.

На другой стороне дома, там, где сад подступал к окнам гостиной, был маленький пятачок, выложенный плиткой, сквозь которую прорастала трава. Именно здесь хозяева решили угостить гостя чаем. На пяточке уже расположили круглый стол и плетеные кресла, дородная кухарка вынесла блюда с закусками, а хозяйка заварила чай в старинном фаянсовом чайнике.

— Кристофер, а что обычно кушает ваша кошка, — спросила фрау Фабиан.

— О, она очень любит теплое молоко и сладкую сдобу, — проворковал Кристофер, ехидно улыбаясь Кошке, а та ему вновь показала неприличный жест третьим ногтем. Ноготь сверкнул алмазной гранью в лучах солнца. Намек был понят, и Кристофер больше не обращал на Кошку внимания.

А через полчаса возле стола возникли две собаки.

— О, вот и наши Гер и Геркулес, — представил псов Йохем, хозяин с восхищением и гордостью смотрел на своих собак.

— Ну, привет что ли, блошиные фермы, — подумала про себя Кошка, а Эльф скосил на нее глаза. — Сейчас мы вас проверим на терпимость к кошкам.

Кошка встала и прошлась мимо псов. Те нервно переступили ногами, принюхались и посмотрели на хозяина. Кошка села прямо напротив собак и почесала задней ногой ухо.

— Значится так, вы, смотрю, без команды хозяина и копытом не пошевелите, хозяин не разрешил, вы не дернулись, — Кошка полизала лапу и умыла мордочку, потерла за ушком, чем сильно раззадорила собак, те заскулили и покосились на хозяина.

— Нельзя, фу, — раздалась команда, и собаки сели смирно.

— Все, что было нужно, я уже услышала, сейчас я пойду гулять, а вы сидите и предано заглядывайте хозяину в рот, — и Кошка, задрав хвост, прошлась под носом у псов, как по подиуму, у Геркулеса полилась слюна. — Фу, слюнявые и мерзкие блошиные фермы…

Кошка отошла на достаточное расстояние и ускорила шаг. Надо было разыскать оранжерею, пока хозяин поил Кристофера чаем.

Ее путь пролегал по огромному поместью Ван Антверпенов. Она бежала уже с полчаса, а ему все не было конца. Кошка кралась по фруктовому саду, когда услышала шум сбоку. Вдруг из-за кустов показались две фигуры. Гер и Геркулес остановились перед ней и сели, как Китайские собачки Фу. У Геркулеса лилась слюна, и он смачно провел языком по зубам, в глазах Гера загорелся охотничий огонек. Собачки явно хотели напасть.

— Какие же вы мерзкие, — проговорила Кошка и посмотрела вверх, наверху на ветках созревали яблоки. Кошка выбрала самое большое и щелкнула когтями. Яблоко оторвалось и, разгоняясь в воздухе до скорости звука, ударило Геркулеса в лоб.

— Упс, — сказала Кошка, а Геркулес, постояв немного, хлопнулся в обморок. — Один готов!

Гер зарычал и бросился в атаку. Но разве Кошку просто так возьмешь, секунда, и она бросилась наутёк. Рядом на лужайке паслась лошадь, та и подумать не могла, в какую историю может попасть, просто пощипывая травку.

Кошка с разбега вскочила на высокий круп лошади, но, немного не рассчитав в прыжке высоту, чуть было не сорвалась вниз, вцепившись когтями в ягодицу лошади. Та, выпучив глаза от ужаса и боли, лягнула задними ногами, пытаясь скинуть с себя непонятный предмет. Гер в этот момент прыгнул, пытаясь поймать наглую кошку за хвост. И лошадь со всего маха ударила бедного пса по зубам. Тот только кубарем покатился в овраг.

И все бы ничего. Но бедная лошадь сошла с ума, она, взбрыкивая задними ногами, носилась по полю и ржала, а Кошка сидела на ее спине, вцепившись когтями в кожу животного и дико орала: Мамочки, помогите!

Ее трясло, подкидывало вверх, мотало из стороны в сторону, что заставляло еще больше впиваться когтями в лошадиную спину, причиняя той боль.

А лошадь не понимая, что же за ужасное животное впилось ей в спину, испытывая просто животный страх, носилось по усадьбе, снося грядки, клумбы с цветами, разнося в щепки скамейки.

Доскакала лошадь и до огромных стеклянных домов. Ничего не понимая от ужаса, животное снесло стену из стекла и прыгнуло внутрь. Оно носилось по замкнутому пространству, под копыта падали горшки, из которых вылетал грунт и растения с корнями. Все превращалось под копытами животного в кашу. В самый последний момент Кошка увидела краем глаза то, ради чего они затеяли эту авантюру.

— Вот оно! — вскричала Кошка и прыгнула на корзинку, что болталась почти под потолком.

— Что здесь происходит, — послышался крик Йохема, он бежал к своим оранжереям со слугой и Кристофером.

— Не знаю, хозяин, лошадь взбесилась, — оправдывался слуга. — Как понеслась, разнесла пол сада.

— О, горе мне, — причитал Йохем.

Кошка замерла с отломанным куском орхидеи в лапах.

— Мои орхидеи! — рыдал Йохем. — Что с лошадью?

Спросил он слугу. Тот выводил успокоившиеся животное из оранжереи.

— Сам не пойму, исцарапана вся холка и круп, как кошки ее драли, — пожал плечами слуга.

И тут хозяин посмотрел наверх. А там, в корзинке для орхидей, раскачивалась Кошка.

— Ты! Ты мерзкое животное! — заорал, указывая на Кошку, хозяин. — Я тебя убью! Гер! Геркулес!

— О, Йохен, это недоразумение, — лепетал Кристофер.

— Твоя кошка разнесла мою оранжерею с орхидеями! Ты хоть знаешь, сколько они стоят! — орал Йохен. — Гер! Геркулес! Ко мне! Фас ее!

И тут на зов хозяина пришли собаки, одна была с шишкой на голове, вторая хромала на две ноги: одну заднюю и одну переднюю.

— Гер, Геркулес, что с вами? — пришёл в изумление Йохен.

Под весом Кошки обломился кронштейн, и горшок с редкой Черной Орхидеей упал на собак, накрыв тех землей, кусками растения и сломанной чашей для орхидей.

— Ааааааааа, вон! Чтоб ноги вашей больше у меня в доме не было, — орал хозяин.

Кристофер схватил Кошку и помчался к дому. Убегать пришлось без вещей, ведь злой хозяин гнался за своими гостями с лопатой.

Они выбежали на дорогу и спрятались в канаве.

— Что нам теперь делать, мы не достали орхидею, — зло сказал Кристофер. — Что ты молчишь?

А Кошка выплюнула ему на ладонь кусок орхидеи.

— Тьфу, пакость какая, — плевалась Кошка. — И за что тут деньги платить? Даже не вкусно!

— Я тебя расцелую, — воскликнул Кристофер и чмокнул кошку в лоб.

— Мля, как приятно! — расцвела Кошка.

— Тьфу, тьфу, шерсть из тебя так и лезет, — вдруг плюнул в сторону Эльф.

— Да, ладно, не очень то и хотелось…

Они дождались темноты, боясь, что слуги Ван Антверпенов их поймают и побьют. Когда на небосклоне появились первые звезды, они отправились в обратный путь. Идти пришлось пешком.

Небо уже превратилось в черный бархат, покрылось россыпью звезд, а над краем земли взошёл месяц. Время бежало, а они все шли, отмеривая шагами километры. Кошка быстро устала, и Кристофер взял ее на руки.

Он шел, думая о своей неудачной жизни, неприятностях, что преследуют его, и о своем таланте, который так и не проявился. Он не стал, как его великий отец, архитектором садов. Видимо, ему уготована судьба неудачника и изгоя, которого так и не примет семья обратно.

Кристофер шел и шел, ноги сами несли его домой, а на руках сидела Кошка и ласково мурчала, потому что он поглаживал ее и почесывал ее за ушком.

Глава 8

А на другом конце Вселенной, где-то у пределов призрачного мира, на маленькой планете сидели две ведьмы. Они были окутаны флером с головы до ног, как покрытые саваном мумии.

— Что слышно в королевстве? — спросила одна, голос ее был высокий и звонкий и выдавал в ней особу молодую, эмоциональную.

— Все хорошо, она не вернулась, ее мать в трауре, — у второй голос был с хрипотцой, словно она на верфях всю жизнь проработала.

— Проследи, она не должна найти его, я воспользовалась самым древним артефактом, чтобы скрытое оставалось скрытым.

— Я отслежу, моя госпожа.

— Она не должна появиться на дне всех Ведьм, не она будет провозглашена следующей правительницей Королевства.

— Я поняла, моя госпожа, я сделаю все от меня зависящее, чтобы она не нашла искомое и не вернула…

— Очень, очень постарайся. Тогда мы выиграем борьбу с Аквадорскими, и я буду бороться за престол. Престол будет наш!

Ведьма так увлеклась, что не заметила, как ткань флёра сползла, обнажая незнакомку. Лишь в конце она вдруг опасливо оглянулась по сторонам и поправила флёр.

Она не заметила тень, что легла странными очертаниями на дорожку, выложенную булыжником. Эта тень мало напоминала ту, что ложилась на дорожку от кустов, освещенных яркой луной. Тень была угловатой и напоминала женщину в накидке с большим треугольным капюшоном, она колыхнулась и исчезла в кустах.

Через несколько часов в другом месте тоже две ведьмы встретились на башне главного замка.

— Под Аквадорских копают Вельдшейны, — тихо сказала одна из.

— Нам это на руку, пусть взбаламутят это болото, Аквадорские слишком близко подобрались к трону, тем более предсказание…

Вторая ведьма оглянулась по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто. Но в этот темный час на верху никого не было. Слуги боялись темноты, стража спала на сторожевых башнях, птицы и те спрятались в расщелинах стен. Они были одни.

— Мы можем поднять бунт.

— Это опасно.

— А кто нам сможет противостоять?

— Все так, моя Королева…

А где-то далеко от замка с его высокими стенами, в маленьком домике у окна плакала ведьма. Ее дочь не вернулась с испытания. Она пропала.

— Гертруда, не плачь, слезами горю не поможешь, — причитала служанка, что жила в доме с юных лет.

— Ах, Марфа, как же мне не плакать, я поверила в предсказание и дала разрешение на вручение ей золотого фамильяра. Если бы я только знала!

— Но ведь еще ничего не произошло, она может вернуться, — успокаивала свою хозяйку Марфа.

— Но прошло столько времени, приближается Ведьмин день, а ее до сих пор нет! Она должна была вернуться и представить свой золотой фамильяр. Иначе никто не изберет ее Королевой!

— Но ведь иногда Оракулы ошибаются.

— Нет, я верю этому предсказанию, в этот раз Оракул не ошибся!

— Вон месяц назад Оракул наколдовал моей тетке, что над ее полем прольется дождь. Она раньше всех убрала урожай. И что? Дождь пролился над полем соседа! — Марфа прикусила губу и сердито погрозила кому-то невидимому.

— Нет, в этот раз я сама видела в зеркале волшебного фонтана, как мою Амалию в золотом облачении ввели в чертоги, это не могло быть наваждением, — Гертруда задумалась, потом потрясла головой. — Нет, точно! Это не могло быть мороком! Морок бы я распознала.

Она встала и прошлась по дому. Зашла в комнату Амалии.

Там все было на своих местах. Большая кровать под зеленым пологом, укрытая мягким плюшевым пледом, кушетка в изножье, большой шкаф с нарядами ее доченьки, в углу стояла метла. Все было так, как оставила ее дочь.

И все ж что-то в этой комнате было не так.

Гертруда еще раз пробежалась глазами по предметам, потом опустилась на колени и заглянула под кровать.

Там что-то лежало. Что-то напоминающее куклу.

Она протянула руку и достала предмет. А когда увидела то, что лежала у нее на руке, чуть не уронила его.

Это была ритуальная кукла. Это был очень давний ритуал. Уже тысячелетия никто так не делал, потому что миром стали править ведьмы, а не колдуны. С колдунами давно было покончено.

И все ж кто-то воспользовался древней магией, пытаясь навредить ее дочери.

— Ой, ты бог ты мой, — пропищала Марфа, разглядывая древний артефакт.

— Марфа, дай мне медный котел, — спокойно произнесла Гертруда.

Служанка засуетилась, сбегала на кухню и принесла начищенный до блеска медный котел. Хозяйка же вынула из-за пояса ритуальный нож и вскрыла внутренности куклы, из нее в котел выпали: куриная лапка, пуговица от камзола Амалии, сердце животного и клубок перепутанных ниток, с воткнутой в него булавкой.

— Позови мне Изольду, — сказала Гертруда служанке.

Та опять засуетилась, натянула на себя плащ с огромным остроконечным капюшоном, деревянные башмаки и выбежала из дома. На соседней улице жила самая старая ведьма Королевства Орфей. Она уже плохо видела и слышала. Колдовала так, что получалось совсем не то, что изначально требовали ее посетители, к ней давно иссяк ручеек страждущих. Но она единственная, кто помнил древний культ Колдунов, с которым пришлось бороться ведьмам.

Изольда не спала. Она была очень стара и давно мучилась бессонницей, даже травы уже не помогали. Она коротала длинные ночи, сидя у окна, обозревая окрестности. Поэтому, заметив служанку, она поспешила открыть ей двери. Ну как поспешила! Шаркая маленькими старческими шажками, побрела к двери. А служанка стояла и ждала, когда ей откроют дверь.

Потом еще целый час тащила на себе старушонку в гости к Гертруде.

И вот, наконец, все препятствия были преодолены.

И Изольда вступила в дом. Они расцеловались с Гертрудой, осыпали друг друга пожеланиями счастья и богатства.

Хозяйка проводила гостью к столу, где расторопная Марфа уже расставила закуски и разлила по тонким фарфоровым чашкам ароматный напиток. И только после того, как лицо гостьи порозовело, а глаза осоловели от обильной еды, хозяйка приступила к делу.

Из дальней комнаты был принесен котел с его страшным содержимым.

— Ты знаешь, что это, Изольда? — спросила гостью хозяйка.

— Это страшный ритуал Колдунов, он отнимает силы у того, на кого был сделан этот обряд, — закачала головой старая ведьма. — Клубок спутанных ниток затрудняет найти путь домой, булавка с сердцем не дает ей скинуть шкурку, куриная лапка всему голова.

— Что ты такое говоришь, Изольда? — испуганно забормотала Гертруда.

— А то, что твоей дочери отрезали путь домой! — ткнула пальцем Изольда в кучу непонятных вещей и остатков от животных. — Ищи в округе древнее капище, там был проведен ритуал, найдешь его, проведен обряд снятия заклятья.

Глава 9

Какой день, после возвращения из имения Ван Антверпенов, Кристофер беспробудно пил. В свои собутыльника он выбрал местного бродягу, что раньше работал на верфи. Поэтому, когда тот напивался, он кричал «майна» и «вира» опуская и поднимая бокал.

Кошка кривила мордочку, когда пьяный и вонючий Эльф возвращался домой после попойки в пабе. А еще ее донимали звонки клиента, которому Эльф подрядился построить сад. Клиент звонил с угрозами, что расторгнет контракт, так как Эльф перестал присылать ему эскизы.

Надо было срочно что-то делать. А что? Кошка пока не придумала.

И тут Эльф в очередной раз завалился домой вместе со своим другом. Они расположились в столовой, поставив на белую льняную скатерть грязные бутылки с пойлом и, достав из буфета хрустальные рюмки, стали разливать вонючую жидкость по красивым бокалам. На возмущение и крики своей домработницы, Кристофер только отмахнулся, а его собутыльник шлепнул по заднице подслеповатую кухарку, пообещав ей жаркую ночку. Его домработница Берта только охнула от такой перспективы и огрела пьянчугу грязной тряпкой. Тот только заржал, сказав Эльфу, что у него очень горячая кухарка.

Кошка сидела в проеме двери и смотрела на весь этот цирк. Ей было грустно. Еще один день потерян, а завтра Эльф проснется с больной головой и тоже не сможет работать.

Она встала и пошла к выходу. Толкнув лапкой дверь, она нос к носу столкнулась со старым псом. Он был настолько стар, худ и облез, ей стало жалко его. На улице прошёл дождь, похолодало. Бедолага трясся от холода и голода, пузо его было поджато, и он нервно перебирал лапами, видимо надеясь, что пьяненький хозяин по доброте душевной подкинет ему краюшку хлеба.

Но хозяину было не до него.

— Ну что, блошиная ферма, видимо, и твоя жизнь не задалась? — спросила его Кошка, пес заскулил и лег на коврик возле двери. — Ладно, лохматый, заходи в дом, тут все ж теплее.

И она открыла ему дверь. Пес приподнял голову и внимательно на нее посмотрел.

— Заходи, заходи, я тебя не съем, — мотнула головой кошка.

Пес поднялся и осторожно заглянул внутрь. Страх перед расправой за нарушение был силен, но тепло манило, так хотелось полежать на сухой подстилке, старые лапы ныли от холода и сырости. И он шагнул внутрь, хотя хозяин строго настрого запретил ходить за ним.

Кошка махнула головой в сторону кухни.

— Пошли, болезный, не ел, поди, с утра.

И посеменила в сторону кухни. А там приказала кухарке накормить гостя. Слепая кухарка молча выполнила приказ, шлепнув на пол перед носом собаки алюминиевую миску с остатками каши, обрезками от ветчины и куриными ногами. Пес облизнулся и принялся за еду. Он ел медленно, смакуя каждый кусочек. В его недолгой и голодной жизни, это было настоящее пиршество, и он старался продлить это волшебное мгновение. Пока он ел, его шкура обсохла, тепло разморило пса, и он, вылизав миску, уснул, привалившись к теплому боку печки.

А Кошка пошла гулять. Дома находиться было невыносимо. Мало того, что по комнатам разносился кислый запах пойла, что пил Эльф со своим гостем, так еще и досаждали ее слух пьяные похабные песни.

В саду у Эльфа было прохладно, накрапывал дождь. Листья на деревьях пожелтели и пожухли. Последние цветы отцвели. В воздухе витал запах жженых листьев, и висел туман. Чем дальше уходила Кошка, тем гуще становился туман. Сад Эльфа спускался с пологого холма до края реки, с нее то и наползал туман. Вдруг Кошка навострила уши. До ее тонкого слуха донесся скрип уключин и плес воды, когда весла резко бросают в воду.

— Тихо ты, Питер, нас не должны услышать, — прозвучал в тумане знакомый голос, в котором Кошка безошибочно угадала голос Йохена Ван Антверпена.

Кошка подобралась ближе. Кусты скрывали ее тщедушное тело, а туман укрывал своим плотным одеялом все вокруг.

— Тут забор, господин Йохен.

— Ну, перелезь через него, там, наверное, есть калитка, открой мне.

— Он высокий, господин.

— Ох, ничего то ты не умеешь делать, — проворчал Йохен.

Кошка услышала сопение, пыхтение, и что-то тяжелое упало рядом с ней.

— Открыл?

— Да…

Две пары ног протопали рядом с ней.

— Мне донесли, что он опять пьян. Залазим к нему в оранжерею, находим Черную Орхидею, остальное разносим к чертям собачьим. Если увидишь кошку, сломай ей хребет.

Хм, сломать хребет мне? Проблематично!

Кошка быстро пробралась сквозь кусты и стремглав побежала в сторону дома. В густом тумане незваные гости и не заметили рыжую бестию. А она, влетев на кухню, разбудила пса.

— У тебя есть работа, блошиная ферма. Пошли! — скомандовала она.

Тот быстро встал, отряхнулся и преданно посмотрел кошке в глаза.

— Только не гавкай сразу, нужно укусить его молча, для начала, — Кошка, дав ЦУ собакену, побежала по коридору в сторону оранжереи, по дороге она заглянула в столовую. Эльф со своим собутыльником напились и сейчас спали лицом в мисках с едой. Кошка удовлетворенно хмыкнула и побежала дальше.

В этот момент Йохен со своим слугой выставляли стекло в оранжереи, не заметив, что рядом была дверь.

— Какие же они глупые, — подумала Кошка и почесала себя за ухом.

Наконец, стекло поддалось. И толстый Йохен полез в лаз. Сначала он просунул свою лысую и блестящую, как биллиардный шар, голову, а потом попытался протиснуть плечо. В этот момент Кошка прыгнула на лысину, вцепившись своими алмазными когтями в тонкую кожу.

— Аааааааааааа, — заорал Йохен, а слуга, наконец, заметил, что рядом есть дверь и толкнул ее. Дверь в оранжерею со скрипом открылась, пропуская того.

Слуга Питер заскочил внутрь, но Кошка уже исчезла в зарослях. И Питер протянул руку своему хозяину, желая помочь тому протиснуться в лаз.

— Уйди, дурень, — заорал на него Йохен и попытался вылезти обратно, но тут он понял, что застрял. — Ищи орхидею.

Питер растеряно оглянулся по сторонам. Кругом были буйные заросли разной растительности: среди огромных листов Диффенбахии и Монстеры свисали резные листы папоротников, через которые проглядывали цветки Фуксий и шапки Гортензий, Под потолком висели кашпо с Орхидеями, Тилландсией и другими тропическими растениями типа Бромелевых, предпочитающими расти на деревьях. Огромные деревья возвышались тут же. В этом буйстве красок, сочных листьев и огромных стволов найти маленькую орхидею было сложно.

Слуга огорченно осматривался, уже не надеясь быстро отыскать искомое.

И в этот момент Йохена почти уже вылез из дыры в стене, как вдруг его укусил пес. Укусил молча, исподтишка, за мягкое место.

— Оооооаааауууу, — взревел Йохен и упал на жухлую траву.

А пес резво подскочил и куснул его за кисть.

— Ииииооооууу, — взревел Йохен, как ревел бы взлетающий реактивный самолет.

— О, мой господин, я сейчас вам помогу, — закричал слуга, бросаясь на помощь своему господину, но был огрет битой, что держала в руках кухарка.

— Вот, твари, — бормотала та. — Поспать спокойно не дадут. Какой раз в сад забираются.

Слуга развернулся, чтобы ответить обидчику, но получил кулаком в нос от недовольной кухарки.

А пес с остервенением терзал штанину Йохена, тот голосил на все лады, пытаясь скинуть с ноги пса. За забором, что отделял владения Кристофера от соседских, послышались ужасные ругательства, то сосед Кристофера проснулся от шума.

— Я сейчас полицию вызову, — бесновался сосед. — Вы спать мешаете!

Йохен, услышав о полиции, подскочил и бросился наутек, за ним поспешил и его слуга. Но это не входило в интересы пса. Только сейчас он почувствовал себя молодым охотником, кровь забурлила в его жилах, усиливая страсть к охоте и охране, но добыча убегала.

И он бросился вдогонку.

Перед его носом маячила толстая задница Йохена. И не успел тот добежать до ограды, как в его толстые булки вцепился пес. Мощные челюсти сжались, не давая шанса вывернуться.

— Аааааааауууууууу, — орал Йохен, он вертелся и так и эдак, пытаясь скинуть с себя пса, но клыки живое не подвели, хватка была мертвой.

В этот момент кухарка отхаживала бока слуги. Тот извивался, кричал и махал руками. Пес отпустил на время толстые булки Йохена и вцепился в руку слуге. Питер заголосил еще сильнее, чем до этого голосил его хозяин.

Ночные визитеры решили с боем прорываться к заветной калитке, но были биты кухаркой и псом. Наконец им удалось достичь заветной цели. Но хитрая кошка уже давно уже была здесь, она захлопнула замок, сунула туда палочку и заклинила его.

Сколько те не дергали ручку, замок не открывался. И они отчаянно полезли вверх по забору, изворачиваясь от острых зубов рассвирепевшего пса и тумаков, коими награждала их злая кухарка.

Когда они оказались по сторону ограды, вид их был унылый. У обоих под глазами были синяки, у слуги Питера разбитый нос, одежда на них была рваная и висела лохмотьями, а Йохен потерял ботинок в борьбе с псом.

На заборе сидела довольная Кошка и умывала свою мордочку.

— Тварь, — пробормотал Йохен и погрозил ей кулаком.

На что Кошка показала ему неприличный жест.

— Ты это видел? — удивленно пробормотал Йохен и ткнул слугу локтем, показывая на Кошку.

Тот был не в духе, ныли ребра, он проверял целостность своих зубов, а тут еще Йохен с его странностями. Слуга уже десять раз покаялся, что согласился на авантюру. Те деньги, что должен ему Йохен, не покрывали того убытка, что он понес.

— Ах, отстаньте, господин, — махнул он рукой и сел в лодку, Питер отчаянно шарил по лодке руками, но весел нигде не было.

— Упс, — сказала Кошка.

— Хозяин, хозяин, у нас весла уплыли, — запричитал Питер.

— куда ты смотрел, остолоп, — рычал на него Йохен, — я же сказал тебе положить их на дно лодки.

— Так я туда и положил…

И тут послышалась сирена, это полицейские приехали на вызов.

— Бегом, — орет на слугу Йохен.

— Как? — причитает слуга, разводя руками.

— Руками!

Они схватили палку, что валялась на берегу и стали отталкиваться от берега. А с холма уже бежали полицейские.

Кошка сидела на заборе и смотрела вслед неудачливым взломщикам.

Глава 10

Уже какой день эскизы сада пылились на столе у Эльфа, а тот продолжал придаваться безудержному пьянству. Только Кошке удавалась выгнать очередного собутыльника, как на их крыльце появлялся новый.

Одно хорошо, собаку удалось пристроить, кухарка заказала плотнику домик для собаки, сшила ей матрац из тряпья и постелила в будке. Теперь Боб, как они назвали кобеля, сторожил их дом от посягательств воров и бандитов. Служил исправно, за это получал миску еды утром и вечером. За неделю Боб из кудлатого старого пса превратился в весьма справного кобеля, даже шерсть на его теле стала гуще.

Кошка сидела возле окна кабинета и смотрела на улицу. Осень заканчивалась. Листья в саду опали и лежали желтым покрывалом на зеленой траве. Садовник был ленив и все докладывал хозяину, что у него не было времени убрать листья, придумывая себе несуществующую работу. То он ограду поправлял, то стекла в оранжереях менял, то землю на грядках перекапывал, лишь бы не убирать желтые листья.

С этими листьями у Кошки уходила надежда. Фамильяр не будет долго ждать, а найти его в теле кошки очень нелегко. О возвращении назад в этом теле даже и думать нечего. Она просто не сможет открыть грань пространства.

Было в этом и еще одно, удручающее ее обстоятельство, чем дольше она находится в теле кошки, тем меньше у нее возможности вернуть себе свое тело. И, в конце концов, она может никогда уже не сможет вернуть себе человеческий облик.

От таких мыслей волоски вставали дыбом. Дрожь пробегала по телу. Становилось страшно.

Она не увидит больше мать, подруг, своего сада. Со временем она забудет все, человеческая память исчезнет, а вместо нее у нее останутся инстинкты животного, его повадки. И от мыслей ее обуял такой ужас, что Амалия заметалась по комнате.

— Надо что-то делать, надо делать…

В этот момент прозвенел звонок в дверях, то вернулся Эльф с очередным собутыльником. Они прошли в гостиную, гремя стеклянной тарой и оглашая коридор пьяными ругательствами.

— Хммм, пьем, значит, — сказала Кошка и отправилась в оранжерею.

В ее глубине она нашла невзрачное растение, что зовется Ипекакуаной или рвотным корнем. Кошка принялась активно разрывать землю. Она так усердно копала, что испачкала свои лапки, шерстку, даже ее усы были в земле. Но через несколько минут, растение было выкопано. И она уже было хотела с гордостью понести свою добычу на кухню, но тут ее настиг садовник.

— Чего ты разрыла тут, — заорал недотепа. — Хозяин меня будет ругать.

Он схватил веник и бросился на кошку.

— А ну кыш отсюда, — веник взлетел в воздух, запущенный меткой рукой садовника.

— Ага, сейчас, так я тебе и отдала свою добычу, — решила Кошка и резко прыгнула вверх, где на полках стояли горшки.

— Кыш, треклятая, — бесновался садовник, пока Кошка карабкалась по полкам.

Кошка вскарабкалась на самую высокую полку, пробежала и скинула вниз бутылку с жидким удобрением.

— Ах ты, стерва! — взревел садовник. Кошка же ухмыляясь, перескакивая с полки на полку, продвигалась к выходу.

Садовник схватил метлу и бросился в погоню за ней, но только до того места, где хитрая Кошка скинула бутыль с удобрением. На мокром и склизком пятне он поскользнулся, судорожно замахал руками, пытаясь удержать равновесие, метла вылетела из его рук и врезалась в верхнюю полку.

— О, нет, нет! — заорал садовник, все еще пытаясь не упасть, но горшок покачнулся, а Кошка прыгнула на эту полку, еще больше накренив горшок. И тот рухнул на лысую голову садовника.

— Ссссс-во-лочьь, — прорычал садовник, падая в липкую лужу из удобрения.

— Да, я такая, — промурлыкала Кошка, уходя из оранжереи, в зубах она несла Рвотный корень.

Ну, что, хозяин, теперь мы займемся тобой.

Придя на кухню, она села на высоком стуле и выложила свою добычу на стол. Кухарка усердно толкла что-то в ступке.

— Разотри этот корень и высыпи вон в ту бутылку, — приказала Кошка.

— Да, моя госпожа, — кухарка схватила другую ступку и принялась неистово толочь корень Ипекакуаны. А Кошка сидела и активно умывала себя лапкой.

— Госпожа, все хотела вас спросить, а почему вы все время лижете себе руки? — вдруг спросила старуха. Кошка даже замерла от неожиданности. В ее голове возник вопрос: А так ли плохо видит старуха?

— Ну, что вы, милочка, это платочек у меня в руках, я утираюсь им, — выдавила из себя Кошка, а сама подумала, что надо присмотреться к кухарке.

Вот корень истолчен и помещен в бутылку.

— Встряхни ее хорошо, — командует Кошка.

И старуха усердно трясет бутылью.

— А теперь иди и выставь ее на стол хозяину, — командует Кошка.

Стряпуха ставит бутыль на поднос, наполняет поднос тарелками с закуской и отправляется в гостиную, где Эльф придавался пьянству с очередным собутыльником.

Кошка хмыкает и смотрит на часы.

Через полчаса из гостиной с громким рыком и руганью пробежал Эльф. А через минуту из туалета послышались утробные рыки и громкие стенания.

— Рвотный корень действует безотказно, — пробормотала Кошка, рассматривая свои алмазные коготки.

— Ааааа, рррррр, — слышалось из ванной комнаты.

— Как будто чертей на волю выпускает, — Кошка лениво спрыгнула со стула и кинула через плечо кухарке, — приготовь ему мятной воды.

К утру Эльф проспался.

Встал с трудом, его мутило, сильно болела голова, и он давал в тысячный раз себе обещание, что завяжет с пьянством.

— Ой, свежо предание, но верится с трудом, — промурлыкала Кошка ему вслед, когда он пошел навестить белого друга.

В ванной Эльф долго мылся под душем, плескался, крякал от удовольствия. Под прохладной водой голова действительно прошла, а может еще и потому, что в какой-то момент Кошка щёлкнула своими алмазными когтями.

Наконец он вышел из ванной и с удовольствием выпил ароматного рассола.

— Божественный напиток, — выдал Эльф.

— Я вижу, что ты пришёл в форму, — Кошка почистила лапкой усики.

— Свеж, как никогда, — выдал Эльф.

— Приступим к работе? — спросила Кошка.

— Что-то у меня мало идей в голове, — кисло посмотрел в сторону проекта Эльф.

— Кристофер, ты же обещал…

Кошка попыталась склонить его к работе, но Эльф одел свой шикарный костюм и ушёл из дома.

— Вот стервец! — вскричала Кошка.

И села опять смотреть в окно. Минуты ползли медленно, складываясь в часы, а Эльф все не появлялся. Надежды таяли.

И тут в калитке сада показался хозяин. Только в этот раз он был не один, его сопровождала принеприятная дамочка в розовом костюме с мартышкой подмышкой.

— Костюм цвета вырви глаз, — скорчила мину Кошка, — мартышка противная.

Она сказала это, адресуя и хозяйке, и ее питомцу.

— Антуанет, я вашего Фердинанда познакомлю со своей кошкой, думаю, они поладят, — расплылся в самой очаровательной улыбке Эльф.

— Ну, не знаю, у моего Фердинанда очень большие запросы и очень хороший вкус, — кривлялась дамочка в костюме цвета «поросячьего визга».

— Вот увидите, — обещал ей Эльф.

На минуту они исчезли из поля зрения Кошки, чтобы появиться вновь, но уже в кабинете. То, что Кошка приняла за мартышку, оказалось лысым котом. Хозяйка его так любила, что кот был одет в бархатный комбинезон цвета детской неожиданности, из которого торчала палка лысого хвоста и висели два больших достоинства.

— Фу, что за мерзость ты притащил в дом, Кристофер, — про себя вопрошала Кошка, а Кристофер лишь хищно улыбнулся.

— Это тебе мой ответ за вчерашнее, — произнес он фразу тихо.

Кошка фыркнула.

— Давай оставим их наедине, — пропел на ушко дамочке Кристофер и потянул ту в спальню. — Они сами тут разберутся.

Дамочка захихикала, посадила на кресло кота и, приобняв Эльфа за ягодицы, повела его в спальню.

— Фу, пакость какая, — сказала Кошка.

Кот же, зыркнув на нее зеленым глазом, облизнулся и принялся нализывать свои большие достоинства.

Я так поняла, что просто не будет, — подумала Кошка и выпустила когти.

Глава 11

Через некоторое время из спальни Эльфа раздались звуки, явно свидетельствующие о том, чем там занят хозяин. Гостья нисколько не стеснялась, орала так, как ржут кони на случке. При этом изголовье кровати ритмично билось о стену, а сама кровать недвусмысленно скрипела. Такие громкие звуки напугали кота. И он прекратил драить своё великолепное хозяйство. И уставился стеклянным взглядом в одну точку, даже про язык забыл, тот так и остался торчать между зубами. Кошка фыркнула, ей показалось это смешным, застывший кот с торчащим языком. Ей даже захотелось поколдовать, чтобы эта скотина так и осталась навечно изваянием. Но магии в этом мире было мало, и она не рискнула тратить крохи на существо, все достоинство коего висело под хвостом.

Фердинанд сел, перевел взгляд и внимательно осмотрел кошку. Видимо, удовлетворившись осмотром, соскочил с кресла, потягиваясь и призывно мурлыча, начал приближаться к цели.

— Нет, нет, нет, — сказала про себя Кошка. — Так, блошиный зоопарк…Тьфу, да на тебе даже блохам негде разместиться, ошибка природы. И так! Пошёл вон!

Но кот не понимал слов Кошки, как истинный самец, он ускорился. В два прыжка оказался возле Кошки, и сразу преступил к делу, к чему глупые ухаживания, попытался схватить ту за загривок.

— Фу! Мерзкая скотина, — заорала Кошка и вертикально подпрыгнула так высоко, что запрыгнула на верхнюю полку, куда Эльф составил вьющиеся растения. — Ещё не хватало быть использованной каким-то чучелом, ошибкой природы, мерзким котищем.

Но кот решил, что кошка хочет с ним поиграть, и в два прыжка догнал ее, вновь пытаясь придавить ту лапой и взяться за холку.

Кошка вспомнила про свои инстинкты, зашипела и ударила кота по морде когтями. Но разве могут остановить настоящего самца когти кошечки, они только раззадоривают.

Кот призывно замяукал и прыгнул на кошку.

— Тьфу, тьфу, поганец лысый, — отреагировала Кошка, скидывая с себя лысое чудо в одёжке.

Она ловко увернулась и, перепрыгнув через две полки, вскочила на самую высокую из них.

— С этим надо что-то делать, — решила Кошка. — Терпеть домогательство лысого извращенца она больше не могла. А тот жалобно помяукав, начал карабкаться вслед за ней.

— Нет, это невозможно, я не переживу такого позора, — сказала Кошка и бросила в Фердинанда горшок с цветком, но тот ловко увернулся. В его глазах вспыхнула пламя, началась охота, кот догонял — кошка убегала. После второго круга беготни по кабинету, Кошка сказала: Хватит, ты меня достал.

И Кошка мстительно улыбнулась. Она вспомнила то волшебное растение, тягу к которому она сама с трудом одолела. И Кошка выскочила в оранжерею. Фердинанд погнался за ней. В три прыжка она преодолена малую оранжерею и выскочила во вторую, где у Эльфа были грядки с разными саженцами. Пришлось ускориться, так как кот, разогретый флюидами любви, почти догонял ее.

У угла, где росла валериана, она притормозила и разрыла землю. Сев рядом с обнаженными корнями пахучего растения, она коготком провела по тонким корешкам. В воздухе разлился аромат. Кошка сама чуть не окосела, а что с собой мог поделать кот.

Фердинанд притормозил, и в его глазах Кошка увидела борьбу двух желаний. Одно — это вскарабкаться на кошку и произвести древний ритуал размножения рода, второе — это насладиться божественным ароматом и вкусом. Второе желание победило. И кот, откинув предрассудки, предался похоти и разврату с чудеснейшим ароматом валерианы. Он катался по земле, лизал и нюхал корешки, вновь катался, пытаясь весь покрыться столь вкусным ароматом.

— Свинья, — Кошка скорчила гримасу и опрокинула в ямку лейку. Вода текла маленькой струйкой, смешиваясь с землей, превращая ту в кашицу, а ямку в болотце.

Но мозг кота, его обонятельные центры были уже поражен.

Кошка зацепила когтем застежку комбинезона кота, она заскрипела и открылась. Голое тельце весьма упитанного кота выпало из комбинезона в сырую землю.

— Свинье в грязи самое место, — пробормотала Кошка, отправляясь обратно в кабинет.

Она села за ноутбук и принялась отвечать на письма заказчиков и поставщиков материалов. И когда она бодро стучала по клавиатуре, надеясь отписаться как можно большему числу людей, за этим ее и застала гостья Кристофера.

— Ааааааа, — заорала Антуанет и рухнула в обморок.

На крик выбежал Кристофер, а Кошка, посматривая сверху вниз на падшую гостью, пробормотала: Ох, не водил бы ты истеричек домой, Крис.

— Амалия! Сколько раз тебе говорить, что нельзя пугать людей, нельзя печатать, отвечать по телефону и вести человеческий образ жизни при гостях, — рычал на Кошку Кристофер.

— А сколько раз я тебе говорила, что пора садиться за работу, у нас скоро счетанечем будет оплачивать, — бубнила Кошка. — А потом, где ты только этих дряней находишь?

Кошка спрыгнула с кресла и потрогала брезгливо лапой валяющуюся в неглиже гостью.

Эльф вздохнул, взял Антуанет за ногу и поволок в спальню. Пока он ее волочил до кровати, голова Антуанет пару раз ударилась о порог, а роскошная грива из ее волос собрала весь мусор, что валялся на полу, так как подслеповатая Берта его не видела.

— Скажи ей, что она переела волшебных таблеточек и это всё глюки, — прокричала ему в след Кошка.

Но не успела она заняться делом, как в кабинет ввалился грязный кот. Все его жирное тельце покрывали коросты грязи, за задними лапами тащился испачканный костюмчик.

Кошка презрительно фыркнула, но кот решил взять марш реванш, собрав свои глаза в кучу, издав утробный рык, он бросился на кошку. Но его подвели лапы. Лапы подогнулись в самый ответственный момент, не дав достигнуть цели, и кот, утробно икнув, стукнулся носом об пол.

Кошка подошла к поверженному коту и прижала его голову лапой к полу.

— Запомни, мерзкое, лысое чудовище, пока я здесь, ни ты, ни твоя хозяйка здесь не появитесь. Если твоя дрянная хозяйка вновь захочет нарисоваться в гости, то тебя охватит понос, рвота и прочие неприятности. В противном случае ты лишишься самого дорогого, — и Кошка провела своим когтем по лысеньким фаберже Фердинанда.

Тот испуганно закатил глаза.

— Ты все понял? — Кошка отпустила голову Фердинанда.

Сейчас она возвышалась над ним и пристально смотрела тому в глаза. А кот, перевернувшись на пузико, опасливо щурил глаза.

— Тебе конец, лысый, если что, — и Кошка угрожающе провела алмазным когтем себе по шее.

А через минуту в дверях появляется хозяйка Фердинанда.

Она с опаской заходит в кабинет и оглядывается по сторонам. Вид ее ужасен: волосы дыбом, в них запутались фантики, остатки ниток, вчерашний огрызок от яблока, ее одежда одета небрежно, даже пуговки застегнуты через одну. Видимо ее одевал Кристофер сам.

Утробно икнув, она смотрит на кота: Фердинанд! Котик мой! Что с тобой произошло? Ты выглядишь ужасно!

— На себя бы посмотрела, — пробормотала Кошка.

— Кристофер, что твоя кошка сделала с моим Фердинандом? — вдруг завопила Антуанет.

— Чем мог кот заниматься с кошкой? Наверное, тем же, чем мы занимались с тобой в постели, — улыбаясь, ответил ей Кристофер, при этом кося глазом на Кошку.

— М-да, — кошка многозначительно посмотрела в ответ.

— Кристофер, но Фердинанд грязный, как свинья, — при этом Антуанет приподняла одежку кота двумя пальчиками. — Фердинанд, киса моя, где ж ты так извалялся?

— Свинья грязь всегда найдет, — хмыкнула Кошка.

— Не смей так со мной разговаривать, — вдруг набросилась на Кристофера Антуанет. — Мой кот не свинья, он благородное животное.

— Антуанет, я ничего не говорил такого, — оправдывался Кристофер, показывая Кошке кулак за спиной.

— Я все слышала! — орет Антуанет.

— Твой кот не просто свинья, он жирная свинья, грязное животное и мерзкая, лысая скотина, — тихо за спиной Антуанет сказала Кошка.

Та дернулась туловищем, а ее лицо перекосило нервным тиком.

— Ты чревовещатель? — испуганно подалась в сторону от Кристофера Антуанет.

— С чего ты взяла, дорогая? — испугался Кристофер.

— Я слышу чей-то голос, мне страшно, голос оскорбляет моего кота!

— Хммм, какая хозяйка, таков и кот. Если хозяйка не далеко ушла от свиньи, то и кот под стать ей, — снова пробормотала Кошка, сидя позади Антуанет.

— Вот, слышал! — испуганно произнесла Антуанет. — Тут кто-то есть.

— Антуанет, тут только я, ты и наши ЖИВОТНЫЕ, — надавив на слово «животные» произнес Кристофер.

— Нет, нет, у тебя тут кабаутер (голландский домовой, обитает в жилищах людей) живет, — и Антуанет, подхватив животное и, прижав к себе пьяного и грязного кота, бросилась на выход.

Только ее юбки скрылись за дверью, как Кристофер развернулся к Кошке и спросил: Ну, ты довольна, ты разогнала всех моих друзей и любимых женщин.

— У тебя нет друзей и любимых женщин! — припечатала его Кошка своими словами. — У тебя есть шлюхи и собутыльники. Никто из них не волнуется о твоей судьбе, их волнует только стакан, да твоя кровать.

— Значит, судьба у меня такая! — заорал на нее Кристофер. — Я никому не нужен! Я не нужен своей семье, потому что из меня не получился великий архитектор садов. Я не был нужен своей любимой девушке, потому что она нашла мужчину лучше меня. Я не смог создать сад, чтобы мной гордились мои родители. Пусть хоть собутыльники меня окружают, они не тыкают меня носом в мою несостоятельность! А развратные девки с удовольствием посещают мою постель! И не отказывают мне!

И он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Я сделаю из тебя великого архитектора, и девушка к тебе вернется. Верь мне, Кристофер!

Сказала Кошка в спину, уходящему Кристоферу.

Глава 12

В царстве ведьм Орфей была глубокая ночь. Убитая горем Гертруда сидела неподвижно у окна. Ее дочь так и не вернулась, а она вместе со служанкой сбила все ноги, разыскивая капище колдунов, где провели обряд. Ничего не помогало. Даже молитва. От дочери не было вестей.

— Госпожа! Госпожа! Мы нашли, — вбежала в дом Марфа.

— Где? Где вы нашли? Это точно оно? — взволнованно спросила Гертруда.

— Точно, знаки там, проклятые, — шёпотом ответила ей Марфа.

— Где?

— У башни Проклятых…

Гертруда отшатнулась и побледнела.

— Марфа, ты же знаешь, что к башне Проклятых ходить нельзя?

— Госпожа, но мы облазили весь лес, все овраги и даже в горы ходили, нигде капища не было.

— Почему вы решили, что это возле проклятой башни?

— Так где ему еще быть? Туда и днем никто не ходит, а ночью и подавно, — нахмурилась Марфа. — Проверили. И точно. Камень большой посреди поляны, а вокруг него идолы проклятых, а на камне том шкурка кошки распята, — шёпотом добавила Марфа.

— Господи, на нее одели шкуру…

— Да, госпожа. Позвать Изольду?

— Изольда очень стара, ей не дойти.

— Так мне сходить за Изольдой?

— Иди.

Изольда пришла на удивление быстро. Выслушав Гертруду, она изрекла: Там еще во времена моей юности было капище колдунов, в мою молодость их изгнали из страны. Тот, кто сделал это, имел в роду колдуна.

— Как же нам найти того человека? — развела руками Гертруда.

— Надо пойти туда, — указала Изольда.

— Ты не сможешь туда дойти, — Гертруда была очень взволнована.

— Марфа крепкая, донесет меня, — хихикнула Изольда.

Марфа лишь вытерла нос рукавом. Идти к башне Проклятых снова ей не хотелось, а уж тем более тащить на закорках старую ведьм.

— Собираемся, что взять, — скомандовала Гертруда.

И пока они решали с Изольдой, какие взять с собой обереги, Марфа собирала в туесок нехитрую снедь.

Они выдвинулись в путь в глухую полночь.

Им пришлось идти через Черный лес, где и днем было страшно, а уж ночью и подавно. Марфа нацепила на себя все обереги, что в свое время ей подарила ее прабабушка. Хоть и шла она с двумя ведьмами, но ей все равно было страшно.

Под каждым кустом Марфе мерещились мертвецы, каждый корень, за который она запиналась, казался лапой потустороннего существа, а кусты, что цеплялись к ее одежде, руками вурдалаков.

Через час они были на месте.

Башня Проклятых была построена очень давно. Уже никто из ныне живущих не мог вспомнить строителей этой башни. До нынешнего времени дошла только легенда, что в эту башню помещали тех, кого приговорили к смерти, а вход замуровывали. Люди внутри сходили с ума от голода и жажды, они выбрасывались с верхнего этажа вниз. Не все погибали. Многие выживали, вот только ходить уже больше не могли. Говорят, колдуны забирали этих людей. Они построили жертвенник и умерщвляли на нем людей ради своих богов. За это те дарили им силу.

Но к власти пришли Ведьмы. Они скинули с трона царей, перестали посылать на смерть людей в башню и выгнали из государства Колдунов.

Башня оказалась заброшена.

Вот только кто-то вновь попытался оживить древний жертвенник.

Ведьмы стояли перед жертвенником и с ужасом глядели на то, что на нем лежало. Кровь застыла по краям жертвенника. А прямо посередине лежала убитая рыжая кошка. Вот только по краям, в виде пентаграммы была разлита кровь человека.

— На ее наложили заклятие кровью, — тихо проговорила Изольда, мазнув пальцем по крови и понюхав ее. — Нам ее не вернуть.

— Что делать, Изольда, что делать? — всхлипнула Гертруда.

— Если она действительно сильнейшая из нас, она сама победит заклятье, — качнула головой Изольда.

— А если нет? — испуганно прошептала одними губами Гертруда.

— На все воля высших сил, — похлопала ее по плечу Изольда.

— Та, так, так, кто тут у нас? — раздался с башни, насмешливый скрипучий голос. — Никак безутешная мать, ха-ха-ха…

Страшный голос пробирал до костей. Марфа испуганно грохнулась в обморок. Изольда, оставшись одна, вдруг бросилась наутек в лес.

Вдруг с башни на место жертвенника опустилось прозрачное покрывало, образовав купол над Гертрудой.

— Вильгельмина? — с ужасом произнесла Гертруда.

— Узнала таки, — засмеялась своим скрипучим смехом старая Вильгельмина.

— Что ты тут делаешь? — испуганно произнесла Гертруда.

— Исправляю предсказания. Оракул ошибся, Гертруда. Вюртембергские будут править вечно, — вновь раздался скрипучий смех.

— Это невозможно! Каждые сто лет проходят новые выборы, — крикнула в темноту Гертруда.

— Милочка, это было до сего дня, но больше не будет. Твоя дочура не будет править этим миром, а ты сдохнешь тут, потому что никто тебе не поможет, — прокряхтела старая ведьма. Она развернулась и начала спускаться с башни.

Какое-то время Гертруда слышала ее шаркающие старческие шаги, покашливание и кряхтение. Потом зашуршала трава. Шаги удалялись.

Гертруда поняла всю опасность своего положения. Они не сказала никому, куда они пошли. Марфа так напугана, что долго не сможет прийти в себя, а Изольда того и гляди сломает себе ногу в ночном лесу. Полог можно убрать, но снаружи, внутри него она бессильна. Через семь дней она просто умрет без еды и воды. И никто уже не поможет ее дочери. От бессилия она заплакала. Капли слез упали на мертвую кошку.

А далеко от этого места, в тронном зале Королева призвала к себе младшую ведьму.

Ту звали Фокс. Рыженькая, худенькая девочка исполняла самые грязные просьбы и поручения Королевы. Ей это было не в первой.

— Ты пойдешь по кромке мира и найдешь в запредельных мирах Амалию. Проследи, чтобы она никогда оттуда не выбралась. Если нужно будет — убей.

Прошептала Королева на ухо своей прислужнице, та только прикрыла глаза, давая понять, что она слышала приказ.

Пока не рассвело, они спустились в башню тайной Канцелярии, туда, откуда Амалия начала свой путь.

Королева взяла со стола тарелку и сыпнула туда порошка из мешочка, затем подожгла от факела лучинку. Она водила по поверхности горящей лучиной и шептала слова. Через несколько минут реальность разверзлась, открыв острую грань десятка миров.

— Беги, моя лиса, — сказала вслед своей прислужнице Королева.

А Фокс с легкостью уже неслась по тонкой грани, вынюхивая следы Амалии.

Глава 13

Утро не задалось, а все почему? А потому, что Эльф, чертов Эльф, опять напился в таверне, пришёл на «рогах» домой и сейчас болел с похмелья. Возле него крутилась служанка, пытаясь вылечить его головную боль и накормить его куриным бульоном. А в кабинете сидела злая Кошка.

Она сидела в кресле и зло смотрела в потолок. Время утекало сквозь ее когти, а воз и ныне там, потому что Эльф совсем забыл про ее Мандрагору, а та никак не хотела расти без его волшебства. Время утекало, потому что до дня всех Ведьм оставалось уже не так много времени, а она так и не нашла свой фамильяр, застряла в кошачьей шкуре и теперь не может открыть подпространство. И самое ужасное, что она не может повлиять на это дурное, вечно пьяное и развратное существо под именем Эльф.

Кошка была очень зла! Очень! Очень!

Она соскочила в кресла, намереваясь пойти в спальню к Эльфу и дать тому взбучку, но тут зазвонил телефон.

— Секретарь Кристофера слушает…

— О, госпожа секретарь, вас беспокоят из мэрии, завтра будет благотворительный бал, мы пришлем вам два пригласительных для вас и господина Кристофера.

— Очень приятно, я обязательно проинформирую господина Кристофера.

— Присутствие на бале обязательно. Господин мэр хочет в конце сделать очень интересное объявление, думаю, господину Кристоферу это будет интересно…

Собеседница была явно ей знакома, вот только как не силилась Кошка понять кто это, никак не могла узнать ту по голосу.

— Ну, господин Кристофер, долго мы будем в постели прохлаждаться, — ворвалась в спальню Кошка. — Тебе из мэрии звонили, завтра бал.

— Неееетт, — Кристофер переворачивается на другой бок и кладет себе на лоб полотенце с завернутым в него льдом. — У меня ужасно болит голова.

В этот момент кто-то звонит в двери.

— Берта, открой дверь! Это, наверное, принесли пригласительные на бал, — крикнула служанке Кошка.

Та зашаркала тапками в сторону двери.

— Так, встаем! — Кошка щелкнула алмазными когтями, и Кристофер удивленно посмотрел на нее.

— А сразу так сделать было нельзя?

— Сними я тебе головную боль сразу, ты бы стал напиваться каждый день, мне это зачем, — Кошка запрыгнула на стол и с удовольствием стала лакать его куриный бульон.

— Э, зверинец, это был мой бульон.

— Ты от него отказался, а я еще не за-ууу-тра-мяу — ка-лаааа, вкусно, — Кошка быстро управилась с бульоном и села в кресло умывать свою мордочку лапкой, пока Крис мылся под душем.

— Ну, что тут у нас? — спросил Эльф, выходя из ванной, больше он при Кошке раздетым не ходил.

— Приглашение на бал, — пододвинула ему коготком пригласительные Кошка.

— Мммммм, мэр значит. Что-то задумал наш хитрюга. Так! Ты пойдешь со мной!

— Ты с ума сошёл? Как я пойду с тобой?

— Ну, я тебя одену…

— Фу, только не говори мне, что ты купишь мне одёжку, как Фердинанду, фу.

— Ну, нет. Я куплю тебе ошейник и поводок.

Кошка закатила глаза и изобразила обморок.

— Ладно, не переживай, только ошейник. От блох, — хихикнул Кристофер.

— Себе ошейник от блох купи, а то в твоей постели блох больше, чем у меня на хвосте, — рассердилась на него Кошка.

— Ладно, ладно, — примирительно начал Кристофер. — Просто ты мне нужна.

— Зачем, зачем я тебе на балу? Ты там, скорее всего, будешь ловить своих «блох», а то постель некому греть.

— Ты можешь незаметно ходить между гостями и подслушивать, вдруг кто скажет что-то важное.

— Ага, в прошлый раз ты послал меня в оранжерею за орхидеей, и мне пришлось удирать от двух псов, пока ты вкушал чай с хозяйкой. Теперь же я должна работать шпионом?

— Амалия, это очень важный бал. Я так думаю, что мэр хочет объявить конкурс на проект нового сада, каждое слово важно.

— А я хочу, чтобы у меня выросла Мандрагора, я много прошу?

— Хорошо, хорошо, я буду растить твою Мандрагору каждый день, — устало махнул рукой Кристофер и сделал постную мину.

— Ты подписал со мной контракт, между прочим, контракт подписан кровью дракона, — напомнила ему Кошка.

— Помню, — скривился Кристофер.

— Я свою часть выполняю, — напомнила Кошка.

— Так что на счет бала?

— Хорошо…я пойду с тобой…

Кристофер целый день бегал по ателье и магазинам, подыскивая себе подходящий смокинг, белую рубашку и запонки, в последнюю очередь он заглянул в магазин при ветеринарной клинике, где выбрал кошке ошейник со стразами и поводок.

На следующий день к подъезду дома подъехало такси. Кристофер, одетый в шикарный смокинг, в начищенных до блеска ботинках вышел из дома. В одной руке у него был поводок.

— Нет, неееааааттт, — орала Кошка, упираясь всеми четырьмя лапками. — Я не пойду так.

— Ну, Амалия, я не могу взять тебя на ручки, ты своей рыжей шерстью мне весь смокинг обгадишь.

— За что мне такое наказание, — орала Амалия. — Если кто-нибудь знакомый меня увидит, стыда не оберешься.

— Амалия, ну пожалуйста, мы только войдем в дом мэра, я тебя освобожу.

— Неааааттт, — рыдала Кошка.

— Ну, Амалия, ну деточка…

Кристофер шел по дорожке, таща на поводке Амалию, а та, упираясь всеми четырьмя лапами, орала благим голосом.

Но для окружающих это было, как ор мартовской кошки: Мааааууу, ууумао, моуууууу…

Через час они входили в дом мэра. К шикарному подъезду с колоннами подъезжали машины, высаживая своих пассажиров. Мужчины в смокингах, дамы в шелках и бриллиантах поднимались по высокой лестнице в холл здания, тут они оставляли свои шубы услужливым гардеробщикам и проходили в зал.

Кристофер с Кошкой тоже поспешил в зал.

Теперь Кошка не сопротивлялась. Она с интересом следовала за Кристофером. Ведь там, за высокими белыми дверями с позолотой, был совсем другой мир.

Глава 14

Бал был в самом разгаре. Вокруг скользили люди, Кошка жалась к ногам хозяина. Пышные платья, высокие каблуки, начищенные ботинки мелькали перед мордочкой Амалии, именно сейчас она понимала, как она мала и хрупка. Затопчут и не заметят.

Кристофер же чувствовал себя в «своей тарелке». Дамы кружились вокруг него, как мухи возле …отходов жизнедеятельности человека. Они старались коснуться его рукой, кончиком своего платья или чмокнуть в щечку. Дамы без устали сыпали ему комплименты, щебетали, у Кошки запершило в носу от запаха их духов, и она громко чихнула.

— Ой, Кристофер, что за красивое создание рядом с тобой? — взвизгнула одна из дамочек, а Кошка поморщилась, неприятный голос незнакомки резанул по тонкому слуху Кошки.

— Это девушка, которая меня вдохновляет, — улыбнулся Кристофер и вытолкнул ногой Кошку в центр кружка, что образовали его почитательницы.

— Какая милая, — скривив рожу, сказала блондинка.

— Да, очень милое создание, а можно ее погладить? — брюнеточка уже наклонилась и протянула руку, как эльф ее отстранил.

— Она не любит чужих людей, становится злой и кусачей, сущая ведьма, — пропел елейным голосом Кристофер.

— Так уж и ведьма? — хихикнула рыженькая.

— Всем ведьмам ведьма, даже моя домработница ее боится, — понизив голос до шёпота, сказал Эльф.

— Вот трепло, — про себя подумала Амалия, а Кристофер покосился на нее. Она уже и забыла, что Эльф слышит ее мысли, понимает ее и может даже мысленно говорить с ней. Между ними словно существовала какая-то незримая связь. Уж не договор ли в этом поучаствовал, все ж драконья кровь имеет сильную власть над существами.

— Трепись, трепись, вдруг заманишь кого-нибудь из этих дурочек к себе в постель, — зло подумала Кошка.

— Эти дурочки у же побывали в моей постели, — в ответ кинул ей Кристофер.

— И почему они на тебя ведутся? — удивилась Кошка.

— Королевская кровь, — в ответ послал ей мысль Кристофер.

— Серьезно…

Кошка с удивлением посмотрела на него. Нет, тут не было сомнений, Кристофер действительно был красив. Белокурые вьющиеся волосы, уложенные лучшим парикмахером, были прямые у корней и завивались локонами, доходя до его плеч. Огромные голубые глаза столь прозрачные, что хотелось смотреть в них, не отрывая глаз, с пушистыми черными ресницами. Темные брови лишь подчеркивали эту красоту. Тонкие черты лица придавали ему аристократичность. При всем этом у Эльфа была по-мужски красивая фигура. Он действительно мог нравиться девушкам, но степень их влюбленности в Эльфа росла в геометрической прогрессии, когда он находился рядом. Казалось, что они готовы выпрыгнуть из трусов, чтобы привлечь его внимание.

Пока Кошка рассматривала Эльфа, девушки все щебетали и щебетали, их становилось все больше и больше. В конце-концов, Кошка бросила Эльфу: Я погуляю… И отчалила, как корабль, уходящий от пристани. Она понимала, что вокруг слишком много народа, а она маленькая и хрупкая, поэтому приняла решение держаться ближе к стенам зала. Тем более, что концы портьер ложились на пол красивыми складками, пробираться за ними было намного проще, чем лавировать между ног танцующих кавалеров и дам.

Она бежала вдоль стен, проскальзывала между ногами официантов, обегала большие толпы людей, а затем попала в полутемный коридор. Из выходивших в него дверей несло вонью, столь чувствительный кошачий нос засвербело. Здесь располагались туалетные комнаты и курительные залы.

— Боже, как разит от людишек, — пробормотала Кошка.

Когда мимо нее прошуршали платья двух матрон, до нее долетел тяжелый запах духов и пота.

— Как противно они воняют, — подумала Кошка и, уже было хотела побежать дальше, как до нее долетели обрывки речи, ей стало интересно, и она остановилась возле курительной комнаты.

Внутри сидели двое, они чадили в потолок, головы их были склонены к друг другу на максимально малое расстояние, человек бы не услышал, о чём говорили эти двое, но не Кошка. Тонкий кошачий слух даже напрягать не пришлось, ведь Кошка даже слышала, как скребется мышь под полом курительной комнаты.

— Мэр объявит о конкурсе на следующей неделе, издаст декрет, он будет подписан королем, нам это на руку, — говорил ужасно толстый господин в зеленых штанах.

— Это очень интересно, говорят, что первый приз даст возможность стать королевским ландшафтным дизайнером, хотел бы я поработать в королевских садах, — голос второго Кошке был явно знаком. Она чуть напрягла свой мозг. Эврика! Это же небезызвестный Ван Антверпен. Как его там? Йохем!

Интересно, интересно, о чём они таком судачат?

— Нельзя допускать этого зарвавшегося садовника Криса, сделай так, чтобы он не вышел в финал конкурса, — бубнил Йохем.

— Всего делов то, я ему подкину дюжину горячих шлюх, да найду собутыльника, — заржали Зеленые Штаны, их хозяин закашлялся, втянул в себя больше дыма, выпуская тот в потолок. — Этот садовник еще не выиграл ни одного конкурса, хоть и талантлив был по началу.

— Он вор, он украл у меня черную Орхидею, — зло выплюнул Йохем. — А его кошка разгромила мою оранжерею, так что с ним у меня личные счеты. Когда я его размажу по асфальту, его кошку я освежую, а кожу натяну на рамку.

Чем больше говорил Йохем, тем все больший огонь разгорался в его глазах.

— Зачем тебе кошачья шкура, лучше притравливай ей собак, — заржал хозяин зеленых штанов.

— Точно, пусть мои псы отгрызут ей все конечности, — с долей садизма ответил Йохем.

— Ох, и выдумщик же ты, — про себя подумала Кошка.

Спустить столь агрессивный выпот в свою сторону она не смогла, не в Кошкином характере это было. И как только двое толстяков начали подниматься с кресел, чтобы прошествовать в зал, Кошка щелкнула алмазными когтями. Десяток искорок взметнулось в темноте.

— Провод коротит, надо хозяину сказать, так и до пожара недалеко, — сказал хозяин зеленых штанов, а потом вдруг испустил очень неприятный звук, и еще более неприятный запах.

— Ох, что-то вас пучит, мой дорогой, — сказал было Йохан, но неудачно повернулся, и его штаны на самом выпуклом месте лопнули, обнажая трусы в горошек.

— Ой, Йохем, как не кстати, какой конфуз, — было пробормотал хозяин зеленых штанов, но его вновь подвел кишечник, издав столь сильный звук, что протруби сейчас Ангельские трубы, их бы просто никто не заметил.

— Что-то мне не хорошо, — икнули зеленые штаны и вновь издали странный звук. — Пойду ка я в туалетную.

Кошка зажала себе нос и поспешила уйти. Находиться рядом с хозяином зеленых штанов было равноценно тому, что сидеть рядом со зловонной клоакой.

Она бежала обратно, только вот обилие цветных юбок, ног и мебели сбивало ее с пути, она потерялась в этот мире людей.

— Крис! — позвала она. — Крис!

— Я здесь, Амалия, — долетела до нее откуда-то издали.

Кошка всхлипнула и побежала сквозь толпу. Она бежала быстро, смешно подпрыгивая и подбрасывая задние ноги, тело кошки вдруг перестало повиноваться ей. Бежать Амалии было очень неудобно, тело девушки, заключенное в тело кошки не понимала геометрию движения. Она то прыгала вбок, то вверх, пугая окружающих.

— Ай, это была мышь…

— Нет, нет, это большая крыса…

— Ой, нет, это какой то дикий зверь…

Неслось со всех сторон, пока кошка металась, пробиваясь к дверям.

Наконец ей удалось выскочить на большую террасу и по иссохшим стеблям лиан спуститься вниз. Она оказалась в саду дома.

— Всевышний, я заблудилась, Крис! — позвала она хозяина, но он не отзывался. — Крис!

Она жалась к кустам, на улице было холодно, и ее начал бить озноб.

— Вот ты где, — перед ней стояла Фокс.

В их королевстве ходили слухи, что Фокс выполняет весьма сомнительные поручения за деньги. Ведьма она была слабая, поэтому на ее проделки не обращали внимания. И сейчас Фокс стояла перед ней.

— Фокс? Это ты? Я не брежу? — испуганно спросила Амалия.

— Фокс, — с гордыней в голосе ответила ей ведьма и вытянула из кармана силки.

— Фокс, что ты делаешь? — еще более испуганно пробормотала Амалия.

— Амалия, кое-кто не хочет, чтобы ты вернулась, поэтому я тебя посажу в силки и запру где-нибудь навечно, — заржала Фокс. Смех ее был похож на хохот гиен, что загнали зверя в тупик и готовы его отведать.

— Фокс, не надо этого делать, я дочь Гертруды Аквадорской, члена главного совета…

— Да мне начихать на весь ваш совет, скоро в королевстве все поменяется, и ваш совет пойдет…

Фокс произносила бранные слова, посылая совет ведьм в такие потаенные уголки человеческого тела, что у Амалии даже глаза на лоб полезли.

Фокс расправила магические силки и начала приближаться к Амалии, пытаясь загнать ту в угол.

— Крис! — заорала Амалия. — Крис! Меня убивают.

Амалия попыталась спрятаться в кустах, но это лишь была на руку Фокс, та накрыла куст силками, не давая возможности Амалии выбраться.

— Крис! — из последних сил прокричала Амалия.

— Я здесь, — услышала она и выдохнула.

Крис направлялся прямо к ней, перешагивая через клумбы, не боясь испачкать обувь.

— Ты кто такой? — набычилась Фокс и приготовилась к драке.

Но одного удара хватило, чтобы она отлетела на несколько метров в сторону и упала лицом в грязь.

— Обычно я не бью девушек, но вы посмели напугать мою Кошку, — Эльф ответил с таким официозом, что Кошку пробрал смех, несмотря на плачевное ее состояние.

— Да, кто ты такой? — промычала Фокс, вылезая из грязи.

— Я принц Клифаред, сын королевы Туманных лесов Айрис, повелитель долин Лайласул, а кто ты?

— О! — Фокс вскочила и преклонила колено. — Я лишь исполнительница воли своей королевы.

— Зачем тебе Амалия Аквадорская?

— Простите, принц, я не могу озвучить приказ моей королевы.

Кристофер развернулся и одним движением содрал с куста магические силки, порвав их в клочья.

— Идем, моя Амалия.

Он ловко подхватил Кошку и спрятал ее за отворотом теплого пальто. Потом развернулся к Фокс и сказал: Надеюсь, девушка, что я вас больше не встречу на своем пути.

Он развернулся и ушёл, унося Кошку.

Глава 15

— Охренеть! — только сейчас, сидя в своем кресле, попивая теплое молоко, Кошка расслабилась и высказала все, о чем думала. — ЗНАЧИТ, ТЫ У НАС ПРИНЦ!

— Значит.

Кристофер был не в том настроении, чтобы обсуждать перипетия своей прошлой жизни. Сейчас он сидел в кресле напротив Кошки со смурым лицом и пил виски.

— И чего принц голубых кровей из Эльфийского леса делает в этом грязном городе? — вопрошала Кошка.

— Амалия, может мне тебе язык отрезать? Ты просто трещишь без умолку, у меня разболелась голова.

— Нет уж, давай на чистоту.

— Если на чистоту, то скажи мне, пожалуйста, почему кто-то не хочет, чтобы ты вернулась? — Кристофер смотрел ей в глаза, его губы были плотно сжаты, ноздри раздувались, и брови подняты вверх, словно готовы сбежать с его лица.

— Если я скажу, что не знаю. Этого будет достаточно.

— Нет, — Эльф покачал головой. — Начистоту, так начистоту.

— Тогда давай так, ты говоришь правду о себе, я в ответ говорю правду о себе. Правду за правду, — Кошка поставила чашку из-под молока на стол, полизала лапку и умыла мордочку.

— Зачем ты это делаешь? Зачем ты ведешь себя, как кошка? — вопросил Эльф.

— Это хочет мое тело, с телом я наследую его инстинкты, я их могу подавлять, но не все, — ответила Кошка.

— Понятно. Ты забавная, — усмехнулся Кристофер.

— Да не забавнее тебя, — Кошка улыбнулась так, что оскалила все свои клыки. — Ты эльф, чистое существо, как же тебя забросило в мерзкую человеческую клоаку? Ты же должен жить среди лесов и водопадов?

— Меня выгнали из Туманного Леса.

— Кто?

— Королева Айрис? Твоя мать?

— Да.

— Да что я из тебя по одному слову вытягиваю! Рассказывай!

— Что рассказывать. Я был молод и глуп, поддался на уговоры своего двоюродного брата Анорхена. Не знал, что он положил глаз на мою невесту Тауриэль.

— И? Что дальше то было?

— Брат повел меня в поселения людей у подножья Лесов. Там были таверны, в которых подавали эль. Мы напились, а потом пошли к продажным девкам.

— И все? За что тут выгонять? Ну, развлеклись мужики.

— Ты не поняла, я стал сбегать с занятий по архитектуре, чтобы пить пиво и эль. Я перестал строить сады и возводить хрустальные мосты над водопадами. Вместо этого я предавался блуду и пьянству.

— И?

— Она меня выгнала. Лишила всего. Оставив мне лишь мой талант.

— Но как ты оказался здесь?

— Как и ты. Королева открыла подпространство, и я вышел в миры. Я просто скатился в этот мир. Такое ощущение, что сюда спихивают весь сброд, что не пригодился в другом мире.

— И что тебе надо сделать, чтобы тебя пустили обратно?

— Доказать, что я могу победить свой порок. Но я все больше и больше тону.

— Тебе надо заняться делом. Кстати…

И Кошка пересказала все, что она услышала в курительной комнате, конечно не сказав, как она наказала двух мерзких мужчин.

Кристофер на миг задумался.

— Наверное, мэр решил застроить пустошь, что на противоположном берегу реки, там раньше были склады. Если это так, то в ближайшее время он объявит конкурс на проект, — в глазах Кристофера вспыхнул интерес.

— Может, ты возьмешься за такой проект? Это было бы очень интересно? — Кошка сощурила глаза.

— Куда уж мне. Недаром же Йохем не хочет, чтобы я участвовал.

— Йохем просто тебе мстит, — ухмыльнулась Кошка, вспомнив двух волкодавов. Она с удовольствием еще раз отомстила двум псинам. — Так что? Мы возьмемся за проект? Будем участвовать в конкурсе? Заодно бы и поправили свои денежные дела.

Кошка хитро скосила свои зеленые глаза.

— Может быть. Только сначала ты мне расскажешь, с чего это за тобой гоняется рыжая убийца.

— Ты о Фокс?

— Мерзкая девка, морда у нее на лису похожа, — скривился Кристофер.

— Я точно не знаю почему. Все как-то странно.

— Давай начнем сначала, — Кристофер сел удобнее и внимательно посмотрел на Амалию. А та немного стушевалась под его взглядом.

— Все началось с того, что мне на испытание выпал золотой фамильяр. Он дается тем, кому уготован путь испытаний, и я была готова к этому. Фамильяр обернулся Фениксом, огненный фамильяр самый непредсказуемый. Я погналась за ним, но он обернулся простой мышью, а я кошкой. Я почти его схватила, но как только коснулась его, соскользнула по грани миров. И вот я здесь. Фамильяр потеряла, шкуру сбросить не могу, вернуться тоже.

— Значит, тебе выпал золотой фамильяр. Ты к этому была готова?

— Да.

— Золотой он чем-то отличается от других, дается кому-то особому? — с интересом расспрашивал Кристофер.

— Он дается только ведьмам из королевского рода.

— То есть ты королевского рода?

— Ну, да. В нашем мире ведьм королеву выбирают из трех родов: Аквадорских, Вельдштейнов и Вюртембергских. Это самые древние рода среди ведьм и самые знатные.

— И кто правит сейчас?

— Вильгельмина Вюртембергская. Скоро день всех ведьм. В этот день собирается совет и выбирает следующую ведьму на престол.

— Вот тебе и разгадка, кто-то не хочет, чтобы твой род взошёл на трон.

— Но меня не могут выбрать, я еще слишком молода, — отмахнулась от Кристофера Амалия.

— А то, что ты не вернулась со своим фамильяром, может, как то повлиять на выборы? — хитро сощурил глаза Кристофер.

— Может, ведь я пятнадцатая боевая ведьма в нашем роду, и только я не прошла испытание, — горестно вздохнула Амалия.

— Вот тебе и разгадка всех тайн, — усмехнулся Кристофер.

— Нет, мне кажется, что тут есть что-то еще. Вот только не могу понять что, — Кошка глубоко задумалась.

Она вновь в памяти восстановила день, когда пришла на испытание в башню. Тогда было очень темно. Ночь была почти безлунная, все ж у дверей в башню она видела тень. Откуда тень в безлунную ночь?

Да и фамильяр оказался странно скользким, словно его полили маслом. Он все время выскальзывал из ее рук, что в принципе не могло быть, как только ведьма ловила свой фамильяр, он становился ее собственностью. А у нее все было иначе. Каждый раз, когда она ловила его, он принимал другую форму и выскальзывал из ее рук, словно кто-то наложил заклятие на сей предмет. Даже когда она поймала его в виде мыши, он от нее сбежал.

Неужели на ее фамильяр наложено заклятие?

Кто смог это сделать, ведь фамильяры хранятся в Канцелярии?

И что за заклятие такое, что ведьма его не может победить?

Вопросы роились в голове у Кошки, множились, вызывая зуд на коже и несварение желудка. Амалии стало не по себе.

Но она не сможет решить все эти вопросы, если только не сбросит с себя шкуру рыжей кошки. А значит, надо выполнить договор, что подписала с Эльфом.

Глава 16

Легко сказать, но трудно сделать. Как Кошке выполнить договор и сделать из Эльфа лучшего ландшафтного дизайнера, если он сам этого не хотел.

Нет, может где-то там в своей заблудшей душе он и желал стать прекрасным архитектором садов и вновь вернуться в свой мир лесов и водопадов, но его внешняя оболочка хотела проживать свою жизнь в пьянстве и похоти.

На второй день после бала на почту пришло письмо, где администрация мэрии предлагала всем желающим поучаствовать в проекте городского сада.

Сад предполагали разбить на месте пустующих складов бывшего порта. Заодно и очистить это место от обветшалых зданий, рельсов, давно сгнившей тары и куч мусора, что нерадивые граждане выбрасывали сюда.

Кошка прочитала письмо и намекнула Эльфу, что надо подать заявку. Но тот лишь кисло улыбнулся и продолжил рисовать проект озеленения вокруг маленького кафе.

— За этот проект мы не получим больших денег, — подумала Кошка. — Почему он не хочет участвовать в конкурсе?

Но Эльф не хотел ей отвечать. Он замкнулся и старательно царапал карандашом эскиз.

В комнате повисло тяжелое молчание. Эльф не хотел говорить, а Кошка не знала, как разговорить своего хозяина. И почему Кристофер так упорно сопротивляется, отказываясь от участия в конкурсе проектов.

Кошка решила пройтись и проветрится, подумать на природе о странностях Эльфа. Кошка вспомнила странные слова Кристофера «Куда уж мне,.. Йохем не хочет, чтобы я участвовал…».

И почему Йохем назвал Криса «этот зарвавшийся садовник». Так ли все просто в его отношениях с Йохемом.

Она ушла гулять в городской сад.

Была глубокая осень. Листья с деревьев облетели, и унылые дворники сметали их в кучи. Эти кучи потом поджигали, и в воздухе повисал смог. Пахло прелой листвой, мокрой землей и дымом от костров. На газонах трава ещё была зеленая, а вот клумбы уже давно перекопали и они дыбились кусками чернозема вперемешку с жухлой листвой. По голым аллеям гулял промозглый ветер, он задирал шерсть на хребтине кошки, играл с ее хвостом, дергал за усы.

Кошка не замечала ничего, ни холодного ветра, ни унылой погоды. Её мозг работал над одним вопросом: как заставить Эльфа выслать заявку на конкурс, а затем сесть за проект.

Она сама не заметила, как добрела до таверны, что примостилась на углу городского парка и офисного здания.

— Пойду, погреюсь, — подумала Кошка и нырнула в теплое помещение, проскочив между ног входящих в таверну посетителей.

Она выбрала себе место у окна. Здесь было относительно тихо. Столики стояли пустые, так как большинство посетителей толпилось возле стойки, где разливали и подавали пиво.

У окна стояла батарея. Хозяин не стал экономить, и батарея была теплая. Кошка пристроилась возле нее и свернулась калачиком, прикрыв мордочку хвостом, так было теплее. Издалека она походила на мохнатую шапку, которую потерял выпивоха.

Кошка задремала в тепле, когда ее разбудил грохот. Кто-то мощным движением руки взгромоздил на стол десяток кружек с пивом. Потом раздался противный скрежет, этот кто-то двигал стулья по мраморному полу. Кошка проснулась, звук неприятно резанул по ее тонкому слуху, вызвав крайне приятные ассоциации, так противно скрипели петли дверей в подвалах Тайной Канцелярии.

Кошка подняла голову и увидела уже знакомые зеленые штаны. А рядом, на соседнем стуле, сидел Йохем.

— Здесь всегда подают хороший Эль, — пробасил хозяин зеленых штанов.

— Ой, и не говори, друг мой Йосиф, только в этом пабе и могу попробовать настоящий эль, — ответил ему Йохем.

Они чокнулись кружками, и отпили почти половину каждый. Затем закусили сухариками и креветками. Через минуту к их столику подплыла пухлая фрау и выставила перед ними по тарелке с порцией картофельного пюре с сосисками. В воздухе разлился аромат подкопченных сосисок. Кошка сглотнула слюну.

— Слышал, мэр открыл прием заявок на конкурс сада, — спросил Йохем.

— Я сам лично рассылала всем письма, — заржал радостно тот, которого назвали Йосиф.

— Ты помнишь мою просьбу? — снова спросил Йохем.

— Конечно, если этот паршивец Кристофер подаст заявку, то я ее лично отклоню…

И они заржали, чокнувшись кружками.

— На конкурсе должен победить мой племянник Олоф, — напомнил мистеру зеленые штаны Йохем. — А потом мы вдвоем будем королевскими ландшафтными дизайнерами. Говорят, им хорошо платят, да и сады у короля больше десяти гектаров, есть где развернуться.

— Ах, ты скунс вонючий, подумала Кошка. — Хочешь стать королевским садовником? Племянника двигаешь? Посмотрим кто кого.

— Я этому выскочке нашел друга выпивоху, и сейчас этот пьяница обрабатывает его в пабе возле его дома.

— Ага, значит так? — подумала Кошка и усмехнулась про себя.

Она встала, потянулась, а потом резко прыгнула на стол. И не успел Йохем ткнуть вилкой в свою сосиску, как Кошка, схватив ту, бросилась наутек.

— Держи вора! — орал Йохем, выбегая из таверну на улицу.

Но Кошка бежала со всех ног. Она проскочила между спешащими по своим делам пешеходами, нырнула под авто, выскочила к забору парка. Пробравшись сквозь его прутья, Кошка спряталась за кустом и с наслаждением вонзила зубы в сосиску. Но она не успела отведать ее. Сзади послышалось слабое: Мяууу…

Она оглянулась.

Под кустом сидел худой котенок. Он был так худ, что ребра проглядывали через его жидкую серую шерстку. Голова котенка была маленькая с большими ушами. Котенок перебирал тонкими лапками и жалобно смотрел голодными глазами. Кошка тяжело вздохнула и пододвинула так вожделенную ею сосиску приблудышу.

— На, ешь, — тот не заставил себя ждать.

Он накинулся на сосиску так, словно никогда в этой жизни не ел.

— Что с тобой делать? Замерзнешь здесь и умрешь от голода, — почесала за ухом Кошка.

Пока кото-ребенок ел сосиску, Кошка думала.

— Ладно, пошли со мной, будешь с Бобом спать в одной будке, — решила для себя Кошка. И повела приблудыша домой.

Пристроив котенка, которого она нарекла Бабеттой, так как это оказалась кошечка, к Бобу в бутку, она отправилась в соседний паб, разыскивать Кристофера.

Тот действительно сидел за грязным столом с очередным выпивохой. Перед ним стоял стакан мутного пойла, а на тарелке лежала вонючая копченая рыба.

— Представляешь, а я ведь архитектор садов, мог бы стать великим архитектором, мог бы создать сад, которого еще не видело человечество, — бормотал Кристофер.

— Да какой ты архитектор? Архитектор — это мастер, а ты так подмастерье, — смеялся над ним пьяница. — Тебе вон огороды проектировать.

Пьяница покатывался от смеха, тыча Кристоферу в бок пальцем.

— Да, ты прав, ничего из меня не выйдет, — качал пьяной головой Кристофер.

— Конечно, не выйдет, ты на себя посмотри, — и собутыльник ткнул пальцем в лицо Эльфу, тот только скривился.

Ну, я тебе сейчас потычу пальцем, — подумала Кошка.

Она села возле стула и стала ждать.

Мимо пробегала официантка, неся целый поднос с большими кружками пиво.

Кошка щелкнула когтями. Официантка запнулась, покачнулась и перевернула поднос на собутыльника Кристофера.

— Куда ты смотришь, дура! — заорал тот. — Тебе в коровнике надо пойло свиньям подавать.

Выпивоха зло толкнул официантку. Но на его беду, в зале появился хозяин заведения, а эта официантка была его дочерью. А дочь хозяин паба не давал в обиду.

— Ты кого, урод, обозвал дурой? — хозяин заведения был здоров, как бык. — Ты кого толкнул?

— Я ничего, что вы, что вы…

Выпивоха хотел было смыться, но был схвачен хозяином за шкирку. Огромный кулак опустился на его челюсть, от чего зубы пьяницы издали прощальный, хрустальный звон и выпали.

— Ой, ай, вы же сломаете мне руку, — вопил на все заведение пьянчуга, а хозяин сего паба, выкрутив ему руку назад, уже тащил дебошира на улицу.

Но на его пути встали другие пьянчуги.

— Ты зачем нашего друга избил?

— Пошли все вон, — заорал хозяин и ударил первого, кто стоял ближе всего к нему.

А Кошка, поняв, что Кристофера надо спасать, запрыгнула ему на колени.

Тот в мгновенье ока очнулся, смекнув, что лучше отсюда «делать ноги», ничем хорошим драка в пабе не заканчивается, и бросился в сторону выхода. А ему на встречу уже спешили люди.

Драка — это же лучшее развлечение в пятницу вечером.

Не прошло и пары минут, как по залу паба уже летали стулья, толпа с азартом молотила кулаками направо и налево, с громким звоном разбилось витражное стекло, а издалека были слышны сирены, приближающихся автомобилей полиции.

— Уф,чего это на меня нашло? — пробормотал Кристофер. — Чего это я пошёл в паб?

Он остановился у ограды своего дома, наблюдая, как полицейские сноровисто обрабатывали дубинками драчунов. Через некоторое время к зданию паба начали подъезжать кареты скорой помощи.

Драчунов, которые могли передвигаться, сажали в машины полиции, а тех, кто уже не мог идти сам, выносили на носилках и складировали в кареты скорой помощи.

Через полчаса все было окончено.

Дочка хозяина паба заметала осколки разбитых стекол, а его сын составлял на место столы и стулья.

Кошка была довольна. Теперь выпивоха не помешает осуществлению ее планов.

Ну, Кристофер, держись!

Она будет делать из тебя великого архитектора садов и парков.

Глава 17

Кошка взялась за Кристофера.

Она ходила и зудела, надоедая Кристоферу.

— Делай что-нибудь, делай. Я устала выпроваживать твоих шлюх, садись за работу…

— Что ты от меня хочешь! — взорвался Кристофер. — Ты мне надоела. Убавлю звук.

И он щёлкнул пальцами, и Кошка умолкла, она больше не могла произнести ни слова. Но разве Кошку этим проймешь.

И пока Эльф лежал на своем любимом диване и смотрел в потолок, Кошка строчила свои послания на бумаге и развешивала по стенам кабинета, оранжереи и дальше спальни. А когда Эльф обедал, она стояла возле его стола, развернув плакат: Кристофер, начни работать!

Тут уже не выдержал Эльф.

— Да сколько это будет продолжаться! — вскричал он.

И Кошке вернулась возможность говорить.

— Сколько нужно, — упрямо проговорила Кошка.

— Что ты от меня хочешь? — взмолился Эльф.

— Подай заявку на конкурс, — примирительно сказала Кошка.

— Не хочу, — упрямился Эльф.

— Почему? — не отставала от него Кошка.

— Потому что, — вдруг вновь взорвался Эльф. — Я провалил королевский конкурс, за это меня изгнали из королевства, я участвовал в конкурсе в Нижнем Уэльсе, мой проект обсмеяли, и выиграл конкурс Олоф Ван Антверпен. Ты бы видела этот ужасный проект, он загубил все прекрасное, что создала природа. Но он выиграл, а я проиграл! Был опозорен и уехал оттуда создавать огороды и садики у дома. Меня год не приглашали на большие проекты. Ты повторения этого хочешь?

Кошка задумалась, почесала себя за ухом задней лапой, лизнула переднюю и выдала: Олоф Ван Антверпен — это племянник Йохама?

— Да, оболтус, двоечник, он не архитектор природы, он варвар!

— Можешь забыть про него, им я займусь сама.

Кошка еще раз почесала себя за ухом и почистила мордочку лапкой.

— Ну, Олоф, держись…

Первым, что спланировала сделать Кошка, это нейтрализовать господина Йосифа, хозяина зеленых штанов. Он и только он хотел не допустить Кристофера до конкурса.

— А ты не знаешь такого Йосифа, что в друзьях у Ван Антверпенов? — поинтересовалась Кошка.

— Это начальник отдела озеленения при мэрии, — зло бросил Кристофер.

— Мммм, — задумчиво протянула Кошка, — а это где?

— В мэрии на втором этаже, дверь прямо от лестницы, а тебе зачем, — спросил ее Кристофер.

— Да так, в гости хотела заглянуть, — махнула лапкой Кошка. — Приглашали. Она плотоядно улыбнулась, оскалив клыки.

— Ждите меня в гости, господин Иосиф, — пробормотала Кошка.

На следующее утро, как только часы пробили девять раз, Кошка выбежала за порог. Пока Кристофер вставал, умывался и завтракал, она должна была успеть сделать одно дело.

Кошка бежала по улицам города, посматривая на вывески на домах. Не замечая детских и женских криков.

— Ой, какая красивая кошечка, давай ее возьмём домой, мама…

— Ой, какая кошка…

— Смотри, какая славная кошечка…

И вот она заветная дверь. Кошка остановилась возле, и когда следующий посетитель прошел в открытые двери, она юркнула между его ног. В коридорах мэрии было достаточно сумрачно. Мэр был большой поклонник экономии, поэтому везде стояли энергосберегающие лампочки весьма маленькой мощности.

В этой полутьме Кошке было легко затеряться. Вот и второй этаж. Вот только в дверь отдела озеленения никто не входил. И как туда попасть, Кошка не знала. Она сидела в темном углу, возле мусорного ведра, и дергала себя за усы. Что делать? Что делать?

И тут Йосиф вышел сам, он шёл тяжелой походкой, неся огромную кипу бумаг: распоряжения, уведомления, приказы. Йосиф шёл, пыхтя и потея. Он поднялся этажом выше, туда, где была приемная самого мэра. Кошка проводила его взглядом. И заглянула в мусорную корзину. На самом дне сей корзины лежала шкурка банана.

Тут Кошку осенила. Она, скривив мордочку, подцепила ногтем шкурку, а потом кинула ее на лестницу. И стала ждать.

Мимо нее пробегали люди, мелькали ноги, каблуки и ботинки. В воздухе стояла пыль. Кошка дважды чихнула. Ей пришлось спрятаться за мусорную корзину, чтобы никто ее не видел.

Через полчаса Йосиф вновь появился на лестнице. Он шёл, тяжело ступая и неся впереди себя на вытянутых руках, гору бумаг.

Йосиф не мог видеть банановой шкурки, а Кошка одним щелчком когтя пододвинула шкурку на лестнице так, чтобы Йосиф не прошёл мимо.

Йосиф наступил на слизкую шкурку, поскользнулся, вскинув руки вверх, от чего кипа бумаг взмыла под потолок, как стая белых голубей, а потом грохнулся на попу и скатился по всей лестнице вниз.

— О, моя нога, — орал Йосиф.

— Господин начальник, что с вами? — забегали подчиненные Йосифа.

— Нога, я сломал ногу, — кричал Йосиф.

— Надо вызвать скорую помощь, — суетились вокруг люди.

В скором времени узкий темный коридор заполнили люди, они ходили, вздыхали, выражали сочувствие господину начальнику, и некому не было дело до бумажек, что валялись вокруг.

Кошка подняла одну из бумажек. На ней были перечислены условия конкурса. На другой, поднятой ей бумажкой, кто-то от руки написал фамилии конкурсантов и поставил заранее оценки, было там и имя Эльфа, перечеркнутое жирной чертой.

— Ха, решили, что Кристофер не выиграет? — усмехнулась Кошка. — Посмотрим, кто кого.

В коридоре появились люди в белых халатах, толстого Йосифа положили на носилки и, напрягаясь и потея, потащили вниз.

Йосиф подвывал от боли и корчился.

— Одного нейтрализовала, надо найти других членов комиссии.

И Кошка заспешила домой.

Кристофер встретил ее в кабинете, он был не в духе.

— Ты подал заявку на конкурс? — поинтересовалась Кошка.

— Нет, — резко ответил Кристофер.

— Йосиф уехал в больничку, он упал с лестницы и сломал ногу, — скосила глаза Кошка.

— Только не говори, что ты ему помогла, — испуганно сказал Кристофер.

— Ну, что ты, разве я такая злая, ему помогла шкурка от банана, — невинно похлопала глазами Кошка. — Он был так занят, подписал кучу ненужных бумажек у мэра и торопился к себе в отдел, а тут на его пути попалась банановая кожура.

Кошка всплеснула лапками.

— Как жалко его, он был еще так молод и полон сил, — закатила глаза Кошка.

— Черт, Амалия, нельзя так с людьми поступать, — возмутился Кристофер.

— А как они с тобой поступают? Так можно?

И Кошка показала ему листок, где его имя было перечеркнуто!

— Так нельзя, они подделывают результаты конкурса заранее, это не конкурс, а филькина грамота. И если я взялась за дело, то теперь все будет иначе.

— Ты ничего не изменишь, — махнул рукой Кристофер.

— Изменю, если надо будет, то всю комиссию отправлю в больничку. Пусть другие судят этот конкурс непредвзято!

— Ты сумасшедшая ведьма!

— Может быть. Но они должны судить честно!

И Кошка, подняв хвост трубой, прошествовала к своему креслу.

— А теперь оформим твою заявку, — проговорила она с гордостью.

И застучала коготками по клавиатуре. А Кристофер закатил глаза.

— Боже, Амалия, я с тобой сойду с ума!

— Нет, мой дорогой Кристофер, ты станешь великим архитектором садов не только в человеческом мире, но и у себя, в мире Эльфов.

Кошка бодро стучала по клавиатуре. Потом вложила бланк заявки в письмо и отправила его в мэрию. Через полчаса пришло ответное письмо.

«Ваша заявка принята, ждем ваш проект»

Глава 18

С этого дня Кошка стала следить за Кристофером. Она убрала все ненужные бумаги из его кабинета, везде расставила лампы с ароматом жасмина и роз. Заставила, наконец, Берту прибраться.

Из кабинета было убрано: килограммы пыли, тонна мусора, увядшие растения и десяток бутылок с вонючей жидкостью.

Кабинет заиграл новыми красками. В отмытые до блеска окна заглянуло холодное зимнее солнце, его лучи заиграли на полированной мебели, забегали солнечными зайчиками, отражаясь от зеркал, поселив в кабинетной тиши ощущение тихой радости.

Кристофер вновь достал с полок свои альбомы и отточил карандаши. С утра он сидел за своим столом и задумчиво водил грифелем по бумаге, оставляя на той замысловатые следы. Постепенно из этих почеркушек на бумаги рождались ажурные мосты, беседки, увитые плющом, изящные скамейки в альковах из кустов.

Амалия осторожно, на кончиках лапок, покинула кабинет Кристофера, чтобы не мешать тому творить.

Она вышла на улицу и забралась на скамейку. Холодный ветерок ворошил ее шерстку, пытаясь добраться до кожи. Но на кошкиной шкурке вырос густой подшёрсток медного цвета. Он защищал Кошку и согревал. Солнце уже не грело землю, а ветерок приносил маленькие снежинки, что посылала в их королевство Снежная Королева из ледяной пустоши.

Кошка задумалась.

Это, конечно, хорошо, что Кристофер вновь сел за работу, что к нему вернулось вдохновение, но была опасность, что комиссия конкурса «зарубит» его работу. Но не класть же всю комиссию в больницу. Хотя Кошка была настроена радикально.

И тут Амалия вспомнила, что возглавлять комиссию конкурса будет королева. И Кошке пришла интересная мысль в голову.

А что если познакомиться с Королевой поближе и узнать ее предпочтения?

Это бы была не Амалия, если бы она отложила дело в долгий ящик. Сказано — сделано.

Не прошло и дня, как Амалия отправилась в путь. Идти предстояло долго, так как дворец располагался на другом конце большого города. Но не будет же Амалия топтать свои лапки, поэтому порыскав на просторах интернета, она нашла, что до дворца ездить экскурсионный автобус.

Пробраться в него для Амалии не стоило большого труда. И вот через полтора часа ужасного путешествия в автобусе, где Кошкин тонкий нюх терзал запах бензина и машинного масла, угарные выхлопные газы, Кошка, наконец, прибыла к королевскому дворцу.

Толпа туристов во главе с экскурсоводом быстро пошагала в сторону той половины дворца, куда разрешали заходить посетителям. А Кошка направила свои стопы в другую сторону.

Там стояли гвардейцы, преграждая путь любопытным экскурсантам. Для Кошки они преградой не были. Она со всех лап неслась по лужайкам, клумбам и аллеям, в надежде отыскать королевскую особу еще до того, как от крыльца дворца отъедет экскурсионный автобус.

Но в саду дворца было столько павильонов, беседок и прочих мест, где могла сейчас гулять монаршая особа, что Кошка просто с лап сбилась.

Наконец, ей повезло. В отдалении она увидела того, кого так рьяно разыскивала. Но вот беда. Возле ее Величества топтался противный, жирный Йохем Ван Антверпен.

Кошке пришлось красться по кустам, чтобы не быть замеченной.

— О моя, Королева, наша конкурсная комиссия обезглавлена, бедный Йосиф.

— Я очень сочувствую Йосифу Ливертстоку, это большая трагедия, — качнула головой молодая монаршая особа.

Королева была молода и удивительна красива. Тонкие аристократичные черты лица обрамляли белокурые волосы, завитые в локоны, безумно глубокие и от этого почти бездонные голубые глаза, были словно голубые озера. Король был старше своей супруги почти на двадцать лет, любил ее безумно и баловал. Одета Королева была в длинное и тонкое муслиновое платье, поверх которого на плечики накинута норковое манто, подбитое изнутри шкурками горностая. В ее волосах сверкала и переливалась бриллиантовая диадема, а на тонких запястья позвякивали многочисленные браслеты. Когда она говорила, то прижимала к груди тонкие руки в шелковых перчатках, показывая, как она переживает неурядицы с конкурсом.

— О, моя Королева, если бы вы были так любезны, то я мог бы вас просить о величайшей милости. Я бы мог сам возглавить сею комиссию.

— Но, Йохем, это не возможно, ведь на конкурсе выставляет свои работы ваш племянник. Вы не сможете судить беспристрастно.

— Но что вы, моя Королева, я буду судить очень строго. Да и потом, есть другие судьи, каждый из них отдаст свой голос за понравившуюся ему работу, и только сумма этих голосов даст баллы той или иной работе.

— Нет, Йохем, боюсь это невозможно, комиссия должна быть совсем беспристрастной. Это может навредить и вашему племяннику. Ведь кто-нибудь из простых граждан может усомниться в оценках комиссии. Нам сейчас это не к чему. Поэтому комиссию возглавлю я. Король уже выдал приказ мэрии.

Амалия вслушивалась в разговор и у нее возникло любопытство, что это там за племянник такой, что Йохем так упорно продвигает его.

Наконец, аудиенция Йохема закончилась, он откланялся. И гвардеец сопроводил его на выход.

Но Кошка не торопилась уходить. Она поспешила в след Королеве, протиснулась сквозь открытые створки больших, откатных дверей в сад, и попала в большой павильон, что служил Королеве художественной судией.

Королева рисовала. На ее рисунках были зеленые сады с буйной растительностью, обилием роз, кустами гортензий, на некоторых картинах скульптуры, увитые плющом и виноградной лозой. Королева явно была натура романтичная, возвышенная и одухотворенная.

— Хм, понятно, — пробормотала Кошка. — Кажется то, что надо.

Она развернулась и выскользнула в сад.

Ей предстоял долгий путь домой.

Но не успела она пробежать и сотни метров, как наткнулась на свору собак.

Король был большим любителем охоты на фазанов, поэтому держал свору отборных кабелей для охоты. К борзым собакам были приставлены два псаря, которые следили за их здоровьем и выгулом. Царскими псарями были два увольня, здоровые и туповатые детины сейчас шли по царскому газону, держа на повадках с десяток борзых собак.

— О, смотри, кошка! — восторженно завопил один. — Давай собак спустим, пусть поохотятся.

— А вдруг она принадлежит фрейлинам Королевы.

— Да ну тебя, у фрейлин у всех собачки, ну, такие…лохмато-подушечные, — заржал один из псарей.

— А вдруг гость какой с собой привез?

— Тю, так не было гостей сегодня…

— Ну, давай.

И они, посвистев, сняли карабины поводков с ошейников. Собаки заволновались, нервно залаяли, предчувствую охоту, виляли хвостами и встряхивались, каждый раз, когда псарь отстегивал очередной карабин с собачьего ошейника.

— Оо, — пробормотала Кошка и оглянулась. Вокруг нее простиралась гладь газонов и цветников да несколько кустов у одиноких скамеек. И только вдалеке высилось дерево с многолетней кроной.

Кошка не стала дожидаться, когда свора бросится за ней в погоню, и понеслась со всех лап в сторону дуба.

Вот только она немного не успела. Свора была хорошо обучена загонять дичь и быстро разделилась на три стаи. Одна пошла напрямую, а две другие загоняли, не давая дичи уйти в сторону.

Амалия неслась со всех лап. Тело слушалось плохо, не давало ей бежать так быстро, как хотелось.

И вот уже центральная стая почти достигла ее. Еще два прыжка и главарь стаи схватил бы ее за хвост, но Кошка, высоко подпрыгнув, щёлкнула когтями, и первые собаки споткнулись и полетели кубарем. Через мгновенье вся стая была сбита. Одни упали и вставали, отряхиваясь. Другие пытались бежать дальше, но спотыкались о тех, кто упал. В общем, образовалась куча мала, которая дала Кошке фору.

И Кошка рванула вперед, но её наперерез неслась вторая стая. Остановиться и поколдовать Кошка не успевала, в любой момент ее могла разорвать стая борзых. И Амалия сделала ход конем, резко рванув в другую сторону. Собаки еще какое-то время по инерции неслись в прежнем направлении, пока до вожака дошло, что дичь ушла в сторону. Пока они разворачивались, Амалия уже была далеко.

Но ей навстречу неслась третья стая.

И тут Кошка подумала: А что если…

И она понеслась навстречу гончим. Те уже нервно начали гавкать, предвкушая добычу, как кошка взвилась в воздух.

Амалия точно рассчитала свои движения. Она подпрыгнула так высоко, как могла, приземлившись на спину вожака стаи. Он был самым крупным и высоким псом, он вел стаю на охоту.

И Кошка не прогадала. Вцепившись в круп собакена, она вогнала когти в его кожу. Пес взвыл и метнулся в сторону ограды.

А стая заскулила и начала топтаться, не понимая, куда делась добыча и почему их вожак так глупо себя ведет.

— И зачем мне автобус, если у меня есть такое средство передвижение? — хмыкнула Кошка, еще сильнее вгоняя когти в бока пса.

Тот уже плакал горючими слезами, а его наездница мысленно представляла путь в сторону своего дома.

Они пулей пронеслись мимо привратников, пес выскочил на широкую королевскую дорогу и помчался по обочине, поднимая пыль.

— Что это было? — удивленно спросил королевский привратник у своего товарища.

— Из псарни опять кобель сбежал, — махнул рукой второй служащий. — Нагуляется, вернется.

Кошка же ехала верхом домой.

Уже вечерело. Солнце пошло на закат. В сумерках их почти никто не замечал. Только изредка им сигналили автомобили, проезжающие мимо.

До дома кобель донес кошку только к полночи. Он остановился у ворот и упал почти без сил.

— Берта, Берта, — прокричала Кошка.

Заспанная кухарка выглянула из дома.

— Накорми и напои несчастное животное, — приказала Кошка и прошествовала в свои покои, задрав вверх хвост.

Глава 19

Фокс стояла, прижавшись к стене, и дрожала. Она не выполнила приказ Вильгельмины, не нейтрализовала ведьму Амалию, за этим могло последовать наказание. Его Фокс не так боялась, как то, что надо было связаться с королевой ведьм. И тогда пришлось бы прибегнуть к тому предмету, что лежал в ее сумочке.

Это был очень древний артефакт, откуда он появился в королевстве, Фокс было неведомо. Вот только с помощью его можно было заглянуть в любой из двадцати шести параллельных миров, а также можно было вызвать любого человека или существо в этих мирах. Именно через него Фокс должна была связаться с Вильгельминой и отчитаться.

Вот только у этого артефакта было одно очень плохое свойство: он высасывал из говорящего жизненную силу.

Даже несколько минут общения с предметом, забирали у говорившего годы жизни. А если пользоваться им слишком долго, то и жизнь отдать можно было. Отдавший жизнь не умирал, умирала его тело, оболочка, а душу же всасывало в зеркальную поверхность, и там она оставалась в заточение навсегда. Голодная неприкаянная душа теперь сама сосала энергию из тех, кто по своей глупости и неосмотрительности использовал предмет.

Фокс заметалась. Здесь, стоя у дома, где проходил бал, ей нельзя было связаться с Вильгельминой, да и в этом мире уже наступила ночь, а у нее не было пристанища. Оставаться долго возле большого дома было нельзя, мог вернуться защитник Амалии, и она побежала вниз по улице, оглядываясь по сторонам. Но на парадных улицах города гостиниц не было, иногда попадались фешенебельные отели, но на них у Фокс просто не было денег. Она свернула в небольшую улочку, потом еще в одну. Здесь было грязно, дома выглядели не так презентабельно, заборы облупились, а из палисадников торчал бурьян. В самом конце, в тупике, стояла гостиница. Ее фасад давно нуждался в починке и покраске, вывеска оторвалась и висела криво, кое-где в окнах были треснуты стекла, но из трубы на крыше валил дымок. И Фокс постучалась в покосившуюся дверь.

Дверь открылась сама, за ней никого не было, Фокс осторожно вошла внутрь и потянула носом воздух. Все здесь пропахло нафталином и плесенью, как будто здесь давно никто не жил. Но где-то трещал камин, а под потолком мизикала лампочка.

В парадной гостиной ее встретила иссушённая временем и многими годами женщина в белом переднике, с пенсне на горбатом носу. Выбеленные сединами волосы были собраны в пучок на затылке, на ногах простые деревянные башмаки. Она совсем не походила на современную женщину, скорее на манекен двухсотлетней давности.

— Чего госпожа желает, — проскрипела старческим голосом дамочка.

— Госпожа желает комнату с кроватью, еду и горячую ванну, — Фокс была груба, она даже не собиралась рассыпаться в любезностях.

— Чем молодая ведьма, будешь платить, — вдруг спросила ее хозяйка гостиницы.

Фокс с испугу подпрыгнула.

— Ты ведьма? — спросила она.

Та лишь расхохоталась.

— Ты из нашего мира? — испуганно спросила Фокс.

— Я живу во всех мирах, — прокаркала ведьма.

— Как тебя зовут?

— У меня много имен, — ответила ей старуха. — И в оплату я хочу получить от тебя Арххаарал.

— Арх…чего, — испуганно бормотала Фокс.

— Тот предмет, что лежит у тебя в сумке, называется Арххаарал. Это зеркало демона.

— Это единственный предмет, через который я могу связаться с Вильгельминой, — Фокс прижала сумку к груди.

— Вильгельмина глупая, старая ведьма, использовать предмет для связи! А-ха-ха-ха! Она даже не представляет для чего он! Глупая, глупая, — старая ведьма захохотала так, что у Фокс мурашки побежали по коже, на миг ей показалось, что сотня демонов вылезли из преисподней.

— Я не могу вам его отдать, — настойчиво повторила она.

— Я тебе за него помогу, — ухмыльнулась ведьма, обнажив в улыбке кучу острых акульих зубов.

— Как ты мне поможешь? — Фокс от удивления даже присела.

— Ты же ищешь Амалию? Ведь так?

— Д-д-да…

— Эта молодая, но очень перспективная ведьма потерялась в этом мире, а заодно и посеяла свой фамильяр?

— Д-да…

— А я его нашла, — и ведьма хлопнула в ладоши.

Шторки над камином раздвинулись и открыли нишу. Фокс чуть ли не подпрыгнула от радости. В глубине ниши стояла клетка с мелкими ячейками, а по клетки бегала мышка. Ее глазки бусинки сверкали огнем, а шерстка отливала оранжевым отсветом. То был фамильяр Амалии.

— Но вы не могли поймать чужой фамильяр? Он же огненный, — удивилась Фокс. — Он должен был вас сжечь.

— Глупая Вильгельмина заколдовала фамильяр, — усмехнулась старая ведьма. — Только вот как это сделать, ей подсказала я. Я его и не брала в руки. Я просто правильно расставила мышеловки.

И тут ведьма вновь захохотала.

— И что мне с фамильяром делать? — развела руками Фокс.

— Я тебя научу, как на него поймать глупую Амалию, а теперь иди отдыхать, — махнула рукой ведьма.

Из дверей показалась служанка, одетая в странные одежды, лицом и эмоциями больше похожая на зомби. Она проводила ее в комнаты.

Внутри гостиница ничем не напоминала дом с привидениями.

Это было вполне презентабельный дом, с горячей водой, льющейся из кранов в белую фаянсовую ванную, хорошо обустроенную спальню с большой кроватью и шифоньером, на всех окнах льняные шторы, под ногами ковры.

Фокс расслабилась.

На ужин ей принесли простую пищу в виде горячих, вареных клубней и куска мяса.

Но ночь Фокс спала плохо, ворочалась, ей снились кошмары, и она просыпалась в холодном поту.

Утром она встала рано. Нужно было двигаться дальше. У нее было в запасе немного времени, если она не выполнит задание Вильгельмины, то ей грозило заточение в башне Проклятых.

Только она приняла ванну и оделась, как в дверях показалась еще одна служанка. На этот раз девчонка-служанка выглядела, как обычная селянка, таких много жило в ее мире в деревнях.

Широкое лицо с кучей веснушек, тощие косицы, Кофта с вышивкой и широкая юбка, собранная резинкой на поясе. Девчонка прошлепала босыми ногами по полу и пискнула: Ваш завтрак.

На стол возле окна плюхнулась миска, источающая аромат хорошо пожаренного мяса, свежеиспеченного хлеба и свежих овощей.

С завтраком Фокс расправилась быстро.

Пора было рассчитываться с хозяйкой гостиницы, вот только отдавать предмет Фокс побаивалась. Вильгельмина была крута нравом, могла и прихлопнуть, как муху. Но найти и поймать Амалию, исполнить волю Королевы и получить награду хотелось еще больше.

Поэтому Фокс стряхнула крошки со своего костюма, расправила складки и, взяв сумку, спустилась в гостиную.

Странная старуха ее уже ожидала там.

— Садись, — сказала та, указывая ей на кресло напротив. — Марта, принеси нам кофе.

Крикнув служанку, уставилась на Фокс.

— Ты в курсе, как работают мышеловки? — усмехнувшись, спросила хозяйка.

— Д-да, — промямлила Фокс.

— Тогда тебе будет понятен принцип, как мы будем ловить Амалию, — захохотала в голос старушенция.

А у Фокс по спине и рукам побежали мурашки.

Глава 20

Амалия сидела в кабинете и смотрела на Эльфа, тот усиленно чиркал грифелем, дорисовывая сотый эскиз. Из-под его пера выходили уголки прекрасного тенистого сада с арками, альковами, беседками и мостиками. Пересекая красивый сад, бежал небольшой ручеек. Его берега были усажены ивами. Каждая неповторима, их длинные ветки, похожие на волосы эльфийской красотки, склонялась над ручьем, окуная в него свои листья, как будто та красотка решила окунуться в воду. А в густых зарослях тех ив прятались маленькие скамейки для влюбленных, где вместо спинки были фигуры двух амуров с луками и стрелами.

— Очень романтично, — вздохнула Амалия, рассматривая рисунки.

Эльф же бросил на нее рассеянный взгляд.

— Почему твоя работа проиграла на прошлом конкурсе? — допытывалась Амалия.

— Потому что я не рисую сады в урбанистическом стиле, в моих садах правит бал природа, а не железные штуковины, — огрызнулся на нее Кристофер.

Амалия вздохнула, почесала себя задней лапой за ухом, потом полизала лапку и умыла усы. Все эти действия отвлекали ее от нарастающего чувства беспокойства. Эта чувство нарастало в ее груди день от-то дня. И она не знала от чего этого.

Вроде у неё сейчас все хорошо. Эльф работает, не покладая рук, друзей-собутыльников она выгнала из дома, профурсеткам устраивала такие концерты, пачкала им обувь и оставляла пометки на их платья, что они сами сбегали. На этот раз она учла все возможные ошибки прошлого, и не давала этим ошибкам вновь испоганить жизнь Эльфа. Так что же ей так тревожно?

Амалия вновь почесала себя за ухом.

Тут точно что-то не так.

Она прокрутила в голове прошлые дни. Вспомнила разговор Йохема о своем племяннике.

А что, если он уговорит всю комиссию голосовать за …как его там…Олофа. Амалия даже не знала всю комиссию поименно. Времени оставалось мало.

— Надо познакомиться с Олофом, — подумала она. — Кристофер, а где живет Олоф, племянник Йохема.

— На аллее Роз, самый безвкусный дом, не промахнешься, — ответил ей Кристофер и вновь погрузился в проект.

— Хммм, — Кошка помыла лапками усы и глянула на часы, до ужина было еще далеко. — Можно и наведаться в гости.

Она решила не откладывать в долгий ящик.

День выдался хороший. Светило солнце, хоть и не грело. В лужах подтаял лёд, с моря дул свежий ветерок. Почему не прогуляться?

До аллеи Роз Кошка добралась быстро.

Искать дом Олофа тоже долго не пришлось. Самое отвратительно некрасивое здание было из стекла и бетона. Возле него не росла трава, а все газоны были засыпаны галькой. Прямо посередине газона торчало чахлое деревце. Да возле фонаря из земли поднимались три десятка прутиков, видимо летом эта чахлая растительность превращалась в куст.

Кошка села и задрала голову.

Здание ничем не было интересно. Гладкие стены, в огромных стеклах играли блики от солнца. Поверхность бетона была отшлифована, в ней не было ни выступа, ни зацепочки. Кошка с тоской оглядела здание.

Как в него попасть? Она решила обежать его вокруг. Во дворе все было еще хуже. С непарадной стороны ом напоминал огромный куб из бетона с окошками бойницами. Кошка вздохнула и почесала себя за ухом. Она не ожидала, что попасть внутрь будет так сложно.

Но тут подъехала машина. Из нее выскочили молодые люди и начали споро выгружать коробки, картонки, кульки. Один из грузчиков позвонил в дверь.

— Доставка, — крикнул он в домофон.

Дверь щелкнула и открылась. В щель выглянула кухарка, рыжая и рябая баба в фартуке и поварском колпаке.

— Ну, наконец-то, — проворчала она и широко распахнула двери.

Грузчики начали перетаскивать кульки и ящики в проем двери и уносить вглубь здания. Кошка нырнула за ними.

— Э, тут кошка, — указал на нее один из них.

— Так хозяйская, наверное, — махнул рукой другой.

А Кошка не стала задерживаться у дверей, а быстро побежала внутрь. Она бежала по длинным прямым коридорам и удивлялась потому, как бестолково был построен дом. Наконец она взобралась по лестнице на последний этаж и замерла. По всему виденному это была мастерская Олофа. Здесь было много света, посередине располагались большие столы, стоял офисный стул, а на стенах в рамочках висели рисунки его проектов.

Кошка завертела головой.

Она вгляделась в рисунки и ахнула. Вот ведь прав Кристофер, не архитектор Олоф садов, а губитель.

В его садах были железные штуковины, а не деревья, кустарники и клумбы. В том проекте, за который он получил первую премию, вместо красивого сада стояли металлические «гробы», поставленные на попа, их стенки были перфорированы, внутри вставлены фонари, вокруг высокая трава да чахлый кустарник. А по центру сада была расположена огромная клумба, беспорядочно усаженная самыми разными цветами. Ни души, ни красоты в этом проекте не было. Кошка с интересом осматривала выставленные картинки.

Затем запрыгнула на стол и внимательно посмотрела чертежи и рисунки нового проекта.

— Да, Олоф, ты вот точно дурень, — пробормотала Кошка.

В этих рисунках не было жизни. Огромное пространство было пересечено множеством дорожек, в том числе и велосипедных. Стояли лавочки, урны и фонари. Все было сделано из грубого металла. Лишь узкие клумбы разделяли дорожки друг от друга, да в самом центре была полянка. Редкие кустики должны были радовать глаз, остальное пространство отдано под газоны со стриженой травой.

Что ж это за парк такой, где даже тени нет, — пожала плечиками Амалия. — Детям в таком будет скучно. Хорошая идея, надо подсказать Кристоферу, что для детей в парке должен быть уголок для игр. А еще велодорожки, тоже не плохо, ведь в парк придут не только гулять. Амалия задумалась над проектом сада и совсем не заметила, как на пороге комнаты появился Олоф вместе со своим дядей Йохемом.

От испуга у Кошки все волоски встали дыбом. Но хозяин был так занят разговором, что совсем не заметил гостью.

А она метнулась под диван.

— Йохем, ты уверен, что все проголосуют за мой проект? — приставал с расспросами к дяде Олоф. — Для меня будет важен каждый голос.

— Я почти всех уговорил, кого-то подкупил, с кем-то договорился, но большинство у нас в кармане, — лыбился Йохем.

— Нет, так не пойдет, вдруг кто-то из низ передумает, надо чтобы все проголосовали за мой проект, — настаивал Олоф.

— Вот какой подлец, — в этот момент думала Кошка.

— Олоф, у нас в запасе еще есть время, так что я, надеюсь, уговорить и других членов комиссии, — ободряюще говорил Йохем.

— Надо поторопиться, дядя, время бежит.

Кошке надоели их разговоры, ничего нового она не услышала. Она уже стала оглядываться по сторонам в поиске путей отступления. Но комната была почти пуста, даже прятаться было негде.

В это время Олоф подошел к стеклянной стене и открыл ее. Это оказалась дверь на балкон.

— Никак не привыкну к твоему дому, — Йохем плюхнулся на диван и чуть не сплющил Кошку.

Она бедная распласталась по полу, а сверху над ней расположилась широкая и толстая задница Йохема.

— Слишком жарко у тебя, — Йохем достал платок и вытер пот с лысины.

— У меня самый модный дом в этом городе, я сам его проектировал, — горделиво выпятил грудь Олоф.

— Вот и проектировал бы свои коробки из бетона, не лез бы в ландшафтные дизайнеры, — про себя подумала Кошка.

— Это хорошо ты придумал, — помотал головой Йохем. — Надо расхвалить тебя моим богатым друзьям, пусть тебе тоже заказывают проекты своих дворцов.

— Да, я тогда буду лучшим архитектором королевства, — надулся, как индюк, Олоф. — Мне обязательно надо выиграть этот конкурс, ведь в этом случаи король назначит меня своим ландшафтным дизайнером, а это много стоит. Самые богатые люди будут заказывать у меня проекты, а я буду работать только с избранными.

— Ох, не зарекался бы ты, — фыркнула Кошка.

Под огромными диванами, что сиротливо стояли у стеночки в этой пустой и столь же огромной комнаты, лежал слой пыли. Ее давно никто не убирал, она сбилась в клубки, и сейчас эта пыль щекотала Кошке ноздри.

— Ой, ой, только не сейчас, — пробормотала Кошка.

Но она не удержалась и громко чихнула.

— Аааааа, у тебя под диваном крыса, — заорал Йохем. — Неси швабра, сейчас мы ее убьем.

— Зачем швабру? — Олоф стоял выпучив глаза, он боялся крыс.

— А, ты совсем олух, — вскричал Йохем.

— Олоф — олух, какое интересное сочетание, — пробормотала Кошка.

— Зови Геркулеса, — заорал Йохем. — Он быстро поймает нам эту крысу.

— Оо, только не собаки, — возмутилась про себя Кошка.

Но в комнату уже цокая когтями входил Геркулес. Кошка узнала его сразу. Большая, черная, страшная собака, которая пыталась ее схватит в прошлый раз зубами, как тут не узнать.

— Геркулес, ищи, — командует Йохем.

Геркулес таращит на хозяина глаза, словно хочет сказать ему: Хозяин, ты в своем уме, кого тут искать.

Но оглядывается по сторонам и нервно дергает ушами. И тут Кошка опять чихнула.

Геркулес сорвался и бросился к дивану яростно лая.

Он засунул свой длинный нос под диван и клацнул зубами.

— Ага, сейчас, по клацай мне ещё, — Кошка фыркнула.

Но собакен почуял добычу и яростно лая, скреб лапами пол. Потом вновь засунул нос под диван, чихнул и гавкнул на кошку. Та лишь зашипела. Амалия обдумывала, как ей пройти мимо собаки.

В это время пес все гавкал и гавкал, не в силах достать кошку. И вот он вновь сунул нос под диван. Тут Кошка уже не выдержала, зашипела и, бросившись вперед, вогнала в мягкую кожу носа собакену все свои десять когтей.

От такой неожиданности Геркулес резко дернулся вперед, а кошка не успев отпустить нос собаки, оказалась вынутой из-под дивана.

— Аааааааа, — заорала Амалия.

— Ааааааааа, — заорали Йохем и Олоф и бросились наутек. — Кабаутер, у нас в доме кабаутер.

Орали эти два остолопа, удирая из комнаты.

— Сами вы кабаутер, аааааа, — Кошка сидела верхом на собаке, а тот метался по помещению, не в силах сбросить Кошку.

Амалии же было страшно, так как здоровый пес носился кругами, ее сильно трясло, и при каждом повороте чуть ли не скидовало центробежной силой, заставляя еще сильнее вгонять когти в бедное животное.

— Ааааааа, да остановись ты уже, дурень, — орала Кошка. — Меня уже укачало.

Ее действительно укачало от такой тряски, желудок не справился с такой нагрузкой, и она к своему позору сделала очень плохое дело, прямо на морду собаки.

Та от неожиданности так и села на попу.

А Кошка утирая рот лапой, спрыгнула на пол.

— Ну, я же говорила, не мотай меня, укачивает, — прорычала на Геркулеса Кошка, пока тот лапой пытался снять с морды остатки содержимого желудка Кошки.

— Ох и бестолочь ты, — сказала Кошка и пошла в сторону балкона.

Она не прогадала, возле балкона росло то чахлое деревце, что она ранее заметила у здания. Поэтому со всей ловкостью она перепрыгнула на его ветки и спустилась вниз.

— О, мама, смотри, чудовище, — вскричала проходившая мимо девочка, она отчаянно дергала маму за юбку. Та только метнула взгляд, как заорала, схватила девочку на руки и побежала вдаль.

— Что это с ними? — подумала Кошка. И с чувством выполненного долга, потопала домой.

По дороге люди в ужасе шарахались от нее, испуганно вскрикивая.

Только найдя зеркальную витрину, Кошка поняла, в чем тут дело.

Клоки пыли из-под дивана Олофа прочно сидели на ее шерсти, превращая ее в непонятное существо с торчащей во все стороны шерстью непонятного цвета. Теперь она действительно напоминала мифическое существо, злобного домового, кабаутера.

Ей стало смешно.

Поздно вечером она добралась до дома и с порога крикнула: Берта, приготовь мне ванну!

Глава 21

На следующий день Кошка с утра уже сидела за ноутбуком. Она была не в восторге от технических устройств этого мира, но доступность информации в этом мире ее впечатляла. Все можно было найти на любого человека.

Первым дело ей понадобился список всех членов комиссии. Он не был сильно длинным. Люди, входившие в авторитетную комиссию, были разные: один политик, две журналистки из уважаемых изданий, освещающих архитектуру и ландшафтные сады, парочка старушек-активисток, которым до всего есть дело, известный архитектор и мэр собственной персоной.

Кошка покликала мышкой на фамилии каждого участника, и машина загудела, ища в поисковых системах и на сайтах, данные на запрошенные лица.

Кошка не сильна была в новых технологиях, ее этому не так давно обучил сам Кристофер. Но Амалия была умной ведьмой, быстро схватывала новое и теперь с удовольствием выполняла свою работу.

И вот на экране ноутбука высветились первые данные. Это был мэр города. Куча снимков с различных мероприятий: открытие нового моста, открытие школы, вот он режет красную ленточку у какой-то двери, вот на фуршете у короля.

Ничего особо интересного для себя Кошка не нашла.

Журналистке ей больше понравились. Одна написала хвалебную статью про Олофа, его проект, а потом в другой статье его же и разгромила, как уничтожителя природы и всего живого, обозвав в статье его болваном и любителем железных штуковин. Вторая журналистка надух не переваривала Олофа, чем вызвала удовлетворение Кошки.

Известный архитектор высказывался нейтрально. Про него было много информации, и по тому, что Кошка читала об архитекторе, он любил слияние архитектурных форм с природой. Вот точно не поддержит такой безликий проект, как проект Олофа.

Оставались две старушки-активистки. С ними Кошка решила познакомиться сама.

Найти где живут Бренда Бланкен и Люнет Холландс, так звали старушек, не составило труда. А вот добраться туда было сложнее, так как это был пригород столицы.

Но разве это могло остановить Кошку. В свои сопровождающие она решила взять Берту.

— Берта, вы поедите со мной, мы познакомимся с очень милыми старушками, — сказала Кошка, заходя на кухню.

— А как же господин Кристофер, он не сможет приготовить себе обед, он даже ужин себе не разогреет, — заохала Берта, а сама быстро сняла фартук и пригладила волосы.

— Ничего, закажет доставку еды, на худой конец сходит в таверну, — безапелляционно сказала Кошка.

— Ой, как бы очередного пьянчугу не притащил домой, — заохала опять Берта.

— Ничего страшного, всех пьянчуг потравим дустом, — и Кошка развернула и пошла вызывать им такси.

Когда то подъехало, то Берта открыла ей дверцу авто, они вместе разместились на заднем сидении, помахав Кристоферу рукой и лапкой, отчалили в путь.

Дорога оказалась не близкой. Город разросся, тесня пригороды. Но когда показались вдали черепичные крыши и ветряные мельницы, они поняли, что, наконец, добрались до окраин.

Здесь было все, как в старые времена. Вдоль чистых и узких улочек стояли небольшие домики с черепичными крышами и маленькими палисадниками перед окошками. Беленькие домики с прокопченными от времени балками, но на каждом окне кружевные белые занавески. Вход в дом был всегда низкий, говорят, что в старые времена это спасало от потери тепла зимой, да и окна были небольшие. Зато над каждым домом вверх поднималась труба из красного кирпича, обозначая, что в доме есть камин.

Правда, по нынешним временам его затапливали только в самые трескучие морозы, которые в этой стране встречались крайне редко.

Берта и Кошка выбрались из такси и посеменили к ближайшей харчевне. Там заказали себе по горячему какао, а Берта себе еще и кружечку эля. Толи эль ей язык развязал, то ли теплая атмосфера харчевни, но уже через полчаса ее вел к дому милой Бренды, как выразился старичок, некий Иоганн.

— Бренда, я тебе гостей привел, — орал на всю улицу подвыпивший Иоганн.

— Чтоб тебя черти задавили, — ворчала на него Бренда.

— У нас гости? — из-за высокой и угловатой Бренды выглянула старушка божий одуванчик с седыми буклями и румяным лицом.

— Ой, сидела бы ты на попе ровно, Люнет, — огрызнулась Бренда, но уже через минуту ее лицо смягчилось, морщины разгладились, так как она увидела Кошку.

А та распушила хвост, поставила усы торчком, и виляя красивым телом подошла к Бренде и потерлась о ее ноги.

— О, какая красавица, — возликовала Бренда. — Дать тебе молока?

— Ага, — подумала про себя Кошка. — Только эля мне в миску не лей, а то эта придурошная Берта мне со своим элем надоела.

— Люнет, смотри какая красивая кошка, — ворковала Бренда.

— А это ее хозяйка, Берта, — представил их Иоганн.

— Проходите в гости, — пригласила всех в дом Бренда.

Их ведут в дом. Здесь так чисто, что, кажется, пол скрипит от чистоты. По деревянным половицам разложены коврики ручной работы. В небольшой, но уютной гостиной стоит круглый стол, покрытый белой льняной скатертью, вокруг удобные стульчики. Вдоль стен расположились комодики и высокая горка для посуды. Все стены увешаны грамотами, а комоды уставлены кубками.

— Ооооо, — только и повторяет Берта, рассматривая кубки. — Это все ваше?

— Да, — сияет хозяйка. — Люнет, чего стоишь, накрывай на стол.

И довольная Бренда начинает рассказывать о соревнованиях, которые они с Люнет выиграли в молодости, в каких группах по спасению там чего-то состоят, сколько получили грамот за это.

Она демонстрирует фото с каких то суденышек, которыми они пытались атаковать траулеры, считая, что те вылавливали слишком много рыбы. Они смело сражались с китобойными судами. Спасали от вымирания птиц. Препятствовали вырубке лесов под поля и новые фермы.

А Кошка сидела и вылизывала себе лапку. Она уже было решила, что здесь ей было делать нечего, так какэти мадмуазели точно проголосуют за тот проект, который убережет природу, где будет больше деревьев и зелени.

— Какая у вас прекрасная кошка, Берта, — делает комплимент Люнет.

— Да, красивая, а еще и очень умная, — отвечает ей Берта.

Кошка аж лапу лизать перестала, голову подняла, в глаза Берте смотрит и ничего не понимает. Похоже, Берта только притворяется слепой, глухой и глупой, а на самом деле она очень умна и все понимает.

А действительно ли это служанка?

Но подумать над этим вопросом Кошке не удается, потому как в двери стучат. Люнет бежит отворять, и на пороге материализуется худший субъект из человеческого социума: Йохем Ван Антверпен.

Просто Кошкин кошмар в человеческом теле.

— О, Йохем, — кричит радостно Бренда. — Добрый день!

— Добрый день, Бренда, рад тебя видеть, вот заскочил на минутку, привез вам с Люнет вкусной и свежей гусиной печенки, — лыбится во все свои зубы Йохем.

— Ох, выбить бы тебе эти мерзкие зубки, — думает про себя Кошка.

— Ой, и не говори, — раздается в Кошачей голове, и Амалия поворачивает голову и смотрит на Берту, а та лишь подмигивает ей.

— Оу, а ты не проста, Берта, — кивает ей в ответ Амалия.

— Так и ты не просто кошка, — усмехается ей в ответ Берта.

И пока они ведут немой диалог, Йохем уже целуется с хозяйками и присаживается на стул, который под ним жалобно скрипит.

Хозяйки хлебосольны, щедро потчуют гостей сдобными булочками, закусками, ароматным чаем. И воркуют над Йохемом.

— Как там поживает твой золотой племянник, — печется о Олофе Люнет.

— Хорошо, вашими молитвами, вот прислал вам клубни тюльпанов новых сортов, — улыбается Йохем.

— О, как прекрасно, ты слышишь Бренда, у нас будут новые тюльпаны, — восторженно хлопает в ладоши Люнет.

— Я очень рада, Йохем, а как его новый проект? — Бренда берет с подноса уже четвертую булочку.

— О, я думаю, это будет шедевр, — расплывается в улыбке Йохем и тянется за десятой булочкой, намазывая ее толстым слоем масла.

— Как у тебя морда не треснет, — шипит Кошка.

— И не говори, подхалим страшный, — бросает ей в ответ Берта мысленно.

— И ведь врет и не краснеет, — вновь шипит Кошка. — Заставить бы его говорить правду.

— А давай, заставим, — усмехается Берта и тянется рукой к дальней вазочке с конфетками через чашку Йохема. То что выпало из ее руки, толи красная конфетка, толи красная таблетка, почти незаметно растворилось в чае.

Йохем ничего не заметил, он лишь улыбался и расточал слащавые комплименты хозяйкам.

— Ох и вкусно же вы готовите, хозяюшки, — ворковал Йохем, доедая десятую булочку. — Сейчас бы в таверну, да съесть копченых ребрышек, запив все это пинтой пива.

— Что вы сказали, Йохем? — приподняла удивленно бровь Бренда.

— Вот, говорю, вкусно готовите, Бренда, оторваться не могу, — лыбится Йохем. — Сожрал десять булок, в животе пусто, рульку бы свиную да пиво, а то после стряпни этих старушенций такая изжога замучает.

— Йохем, какая изжога? — у Бренды уже обе брови уехали высоко вверх.

— Ой, что вы, от ваших вкусностей никакой изжоги, все очень вкусно, — у Йохема глаз начал дергаться. — Вот, блин, разболтался, сейчас эти две грымзы рассердятся, а на конкурсе против Олофа проголосуют.

— Йохем….

Уже в голос спрашивают Люнет и Бренда.

— Вы это все делаете ради голосов за вашего племянника? — удивляются старушки.

— Нет, нет, что вы, все ради хорошего к вам отношения, — бубнит Йохем. — От дуры старые, надоели, уж скорее бы конкурс закончился.

— Это он про нас? — спрашивают друг друга старушки.

— Про вас, старые перешницы! — в голос орет Йохем, а сам пугается, закрывает рот ладонью и убегает из дома.

— Какой не культурный, а мы-то были уверены, что все от чистого сердца, — качает головой Люнет.

— Какой конфуз, а мы тут растелились перед ним, а он оказался обычной свиньей! — ругается Бренда.

Берта и Кошка еще час сидят в гостях, потом прощаются. Берта обещает по весне обязательно приехать в гости, чтобы увидеть цветущие тюльпаны и крокусы. И конечно привезти новые саженцы пионов.

Берте вызывают такси, и, когда они садятся в поданное авто, Кошка вдруг оборачивается к Берте и говорит: А теперь честно признавайся, кто ты?

— Неужели, Амалия, ты думала, что королева Эльфов отправит своего сына неизвестно куда без присмотра? — теперь Амалия видела, что Берта совсем не старушка, она молода и красива, впрочем, у Эльфов нет старости.

— Так кто же ты?

— Я та, что должна сберечь сына высокородной королевы Туманных лесов Айрис.

И Кошка только кивнула ей.

Глава 22

Они ехали поздним вечером по притихшим улицам города. В окнах зажигались огоньки, редкие фонари освещали улицы города. Над ними висел серебристый серп убывающей луны и россыпь звезд на темном бархате небосвода.

— Я полагаю, что Кристофер не в курсе вашей миссии, — спросила Кошка.

— Ему не зачем знать, Амалия, — ответила ей Берта. — Но я рада, что у него появилась ты.

— Я бы не сказала, что мне очень приятно было сюда попасть, — промырчала Кошка.

— Амалия, веришь ты или нет, но все в этом мире предопределено, даже твое появление здесь, — сказала Берта, улыбнувшись.

— Как бы мне хотелось вернуться обратно, — муркнула Кошка.

— Ты вернешься. Помоги мне вернуть Кристоферу уверенность в себе, а я помогу тебе вернуться домой, — сказав это, Берта посмотрела в глаза Кошке.

— А ты можешь мне помочь? — воскликнула Кошка.

— Конечно, не только Кристофер обладает даром, — усмехнулась Берта.

Пока они говорили, их такси минуло пригороды и быстро неслось по центральным улицам. Вот и дом.

Только здесь было все не так.

Прямо с калитки в их двор все было не так.

Калитка была открыта и скрипела, покачиваясь на ветру. На дорожке валялся мусор, возле дверей, ведущих в коттедж, валялся рваный пакет и осколки стекла, сильно пахло брагой. Явно кто-то из собутыльников Кристофера не донес до стола очередную порцию пойла.

Кошка поморщилась от кислого запаха, бьющего в ноздри.

Дверь в дом была тоже открыта.

Заходите гости дорогие, берите, что хотите.

Дом их встретил вонью и похабными песнями. В кухне, в святилище достопочтимой Берты, сидели пьяные собутыльники Кристофера и распивали пиво.

А в столовой, прямо на белых крахмальных скатертях были разложены закуски, разделана вонючая селедка, стояла бутыль с мутной жидкостью. Здесь и сидел Кристофер со своим собутыльником. Он был уже изрядно пьян. Его «друг» обнимал его за шею и громко вещал.

— Ты понимаешь, что ты бездарь, — орал пьянчуга.

— Понимаю, — кивал головой Эльф.

— У тебя ничего никогда не получится, — тыкал пальцем в грудь Кристоферу пьяница.

— Понимаю, — вновь, как болванчик кивал Кристофер.

— И проект твой говно, давай пойдем и порвем все бумажки, — ржал мужик.

— Пойдем…

Гнев Кошки нарастал с каждой минутой, она уже хотела уничтожить пьяницу, что унижал ее Эльфа, как ее отвлек тихий шелест в кабинете Кристофера.

И она побежала туда.

Над листами проекта склонилась красотка в ультра коротком платье, белокурые пряди падали ей на лицо. В руках девушка держала фотоаппарат и щелкала затвором камеры.

— Ты что тут делаешь? — рявкнула Кошка, совсем забыв, что при людях Кристофер ей запретил говорить.

Красотка от испуга выронила камеру из рук и начала оглядываться по сторонам. Но вокруг никого не было. А на пол шпионка даже не смотрела.

Дрожащей рукой она вновь схватила камеру и перевернула страницу проекта, чтобы сфотографировать следующую.

— Это промышленный шпионаж, — вновь рявкнула Кошка и легко запрыгнула на стол, придавив своим тельцем лист проекта.

— Кыш, кыш, — замахала руками девушка.

— Я тебе сейчас помашу, — подумала Кошка, но в этот момент шпионка схватила ее за шкирку и сбросила со стола.

Такое пренебрежительное отношение к себе Кошка терпеть не смогла. Глаза ее в один миг налились зеленым цветом, острые когти отрасли еще на сантиметр, а шерсть стала дыбом. Даже в росте и объемах Кошка стала больше.

— Ну, все! Тебе хана! — рявкнула Кошка и бросилась на ноги девушки, вгоняя когти с алмазной заточкой в ноги шпионки.

— Аааааааа, — заорала та, вновь выронив фотоаппарат.

Он попыталась было ударить Кошку по голове аппаратом. Но ее добил удар в челюсть. Над поверженной соперницей стояла Берта и, разминая кисти рук, потирала кулак.

— Она тебе ничего не сделала? — спросила Берта Амалию.

— Не успела, — ответила та, потирая ушибленный бок.

— Чем она тут занималась? — удивленно спросила Берта, поднимая с пола фотоаппарат.

— Шпионила, кто-то очень хочет, чтобы Кристофер не выиграл этот конкурс, — хмыкнула Кошка.

Берта покопалась в аппарате и извлекла карту памяти.

И тут в кабинет ввалились Кристофер со своим собутыльником.

Они были настолько пьяны, что им приходилось поддерживать друг друга дабы не упасть. Их ноги и руки двигались отдельно от их тел, а туловища соприкасались плечами, издали они походили на шалаш, который трясся под порывами ветра. Каждый из них производил движения ногами, но движения конечностей было настолько не согласовано, что «шалаш» шатало в разные стороны, трясло и мотало, как матроса при качке в девятибальный шторм.

— Мы, ик, мы тут, ик, — Кристофер пытался собраться с мыслями. — А что случилось с Луизой?

Видимо та шпионка, что валялась в нокауте и была Луизой.

— Скажи прямо, что ты хотел сделать, — пытался давить на Кристофера его собутыльник.

— Да…о чем это я…

— Давай, делай, что хотел, а вы убирайтесь отсюд….

Пьяница не успел договорить, как его свалил хук слева.

— Берта, вы неподражаемы, — воскликнула Коша, смотря, как разваливается фигура из двух тел. Пьяница упал первым, потом у Кристофера подкосились ноги и он упал рядом.

— Что ж господину пора спать, — твердым голосом служанки, сказала Берта и, подхватив Кристофера, легко водрузила его себе на плечо, понесла в спальню.

Через минуту из спальни выбегали полуголые девицы и мужик в семейных рейтузах.

— Дайте нам хоть одеться! — орали они, но Берта была непреклонна.

В след незадачливым любовникам летели вещи и обувь. Те, чертыхаясь, пытались в темноте коридора разобрать вещи и хоть что-то одеть на себя. Но злая Берта уже гнала их поганой метлой из дома.

Получив большое количество тумаков от разъяренной служанки, любовники схватили в охапку свое бельишко и, проклиная Берту, выбежали на улицу. Оттуда еще долго раздавались ругательства, пока любовники пытались разобрать свою одежду и одеться. Через несколько минут стало тихо.

Из спальни были слышны похрапывания Кристофера, а Берта с Кошкой стояли над поверженными противниками.

— Что с ними будем делать? — спросила Берта.

— Мы не можем все время за Кристофера бояться, не сможем уничтожить всех его врагов, ему надо самому научиться понимать кто его враг, а кто его друг, — сказала Кошка.

— Все правильно, но как? — Берта развела руками.

— Давай их свяжем и посадим в чулан до утра, — хмыкнула Кошка.

Утро настала быстро. Холодное зимнее солнце светило в окна, испуская солнечные зайчики. Амалия проснулась и потянулась в кресле. Спать так было неудобно, но и идти в спальню к Кристоферу она не могла. Сложно дышать миазмами, которые исходят от пьяного Эльфа.

Кошка отметила про себя, что Берта уже убрала тот бардак, что оставили гости Кристофера.

— И когда только успевает, — подумала Кошка. — Берта, пора подавать завтрак.

В кабинет проскользнула служанка, выставив на стол перед Кошкой блюда с нарезанной колбасой, ветчиной и мисочку с теплым молоком.

— Спасибо, Берта! — промурлыкала Кошка, облизываясь. — Как там поживают наши пленники?

— Хорошо поживают, ждут пробуждения хозяина, — ухмыльнулась Берта.

— Пусть ждут.

Кристофер соизволил встать только к обеду. Он был не в духе, у него болела голова и его мутило.

Но верная Кошка и служанка Берта быстро поставили его на ноги.

Уже через час Кристофер бодро вошел в кабинет, где его уже ждала Кошка.

— Ну, что будем делать со шпионами? — насмешливо спросила она его.

— К-ка-ка-ми шпионами, — испугался Кристофер.

— Теми, которые прикидываются твоими друзьями, Берта, введите осужденных, — тоном прокурора приказала Кошка.

Берта вволокла в кабинет пьянчугу и шпионку. Вид у них был ужасный. Их одежда в чулане превратилась в грязные тряпки. На их лицах были синяки, рот заткнут кляпом, а руки и ноги связаны.

Берта вынула кляп у девушки.

— Кристофер, — визгливо начала орать та. — Я так это дело не оставлю, тебя посадят вместе с твоими подельниками.

— Объясни, пожалуйста, вот это, — Берта показала той фотоаппарат. — Что ты делала с этой штукой в кабинете вчера?

— Луиза, ты занималась шпионажем, — воскликнул Кристофер.

— А как, по-твоему, я зарабатываю? — ехидно спросила Луиза.

— Господи, а я-то думал грешным делом, что ты хорошая, чистая девушка, — схватился за голову Кристофер.

— Ой, с паршивой овцы хоть шерсти клок, — повела плечиком девица.

— Ну, а этот? — Кристофер кивнул на своего собутыльника.

— А этот склонял тебя уничтожить твой проект, — спокойно сказала Берта и пнула пьянчугу.

— Но, но, но, — вдруг произнес тот. — Давайте без инсинуаций.

— А не ты разве вчера вещал Кристоферу, что он «бездарь», у него ничего не получится, — ткнула пальцем в пьянчугу Берта.

— Так он и есть бездарь, — осклабился тот. — Ты же пустышка, ничего не смог создать…

Пьянчуга еще что-то попытался проорать, но Кошка уже щёлкнула своими алмазными когтями.

— С сего дня ты не сможешь говорить плохо о ком либо. Хоть раз плохое слово вылетит из твоего рта, ты на всю жизнь станешь немым, — Кошка посмотрела на пьяницу своими зелеными глазами и дважды щёлкнула когтями, веер холодных искр вырвался из ее когтей и влетел в рот пьянчуги.

Девица испуганно посмотрела на Кошку.

— Ааааааааа, — вырвалось из ее рта. — Черти, ведьмы…

— Ты права, моя дорогая, — усмехнулась Кошка. — А ты с этого дня пойдешь работать в приют, будешь помогать бедным и сирым.

Кошка вновь щёлкнула когтями.

Девушка заорала и постаралась зажмуриться, но это ей не помогло.

— Вы забудете, что с вами тут произошло, — сказала Берта и махнула рукой.

— Боже, я живу с двумя ведьмами, — пробормотал Кристофер.

— Радуйся, Эльф, если бы не мы, то от твоего проекта и кусочка бы не осталось. А твои идеи были бы украдены, — зло проворчала Кошка.

Незваные гости были отпущены. Они ушли из дома Кристофера, забыв, как его зовут и дорогу к нему.

Их глаза казались стеклянными, а ноги заплетались.

На следующий день они не могли ясно рассказать, что с ними произошло, и где они были все это время.

Глава 23

Гертруда сидела возле жертвенного камня и думала, перебирая в уме все возможные варианты, как снять полог.

За ним мир казался серым: серые камни, пепельно-серый лес.

Взошло солнце, но небо по-прежнему было серовато-белым, а солнечный диск казался лишь ярко-серым блином на блеклом небе. Очнулась Марфа, и Гертруда кинулась к ней, стуча кулаками по поверхности полога. Но Марфа ее не видела. Она ошалело оглядывалась по сторонам, видимо ища ведьм, но Гертруду она не видела, а Изольда потерялась в лесу.

— Хозяйка, — жалобно позвала Марфа. — Где вы?

— Марфа, Марфа, я здесь, — билась Гертруда, как муха, попавшая на липкую ленту.

— Хозяйка, мне страшно, — бормотала Марфа.

Служанка ходила по полянке, оглядывая каждую кочку или поваленное дерево в поисках своей хозяйки.

И тут она развернулась к жертвеннику и пошла навстречу Гертруде.

— Да, да, Марфа, я тут, — пыталась докричаться до служанки Гертруда.

Но случилось невероятное. Служанка прошла сквозь нее, пощупала руками жертвенник, коснувшись крови, сморщилась от брезгливости, потом развернулась и ушла.

И тут Гертруда поняла, что непростой это было полог. Ее переместили во времени и пространстве.

Теперь она в безвременье!

От осознания этого, Гертруде стало страшно.

В этот краткий миг вся ее жизнь пронеслась перед ней, она явственно представила себе свою дочь Амалию.

Никого она не увидит уже. Полог мог снять только тот, кто его наложил. Ей это будет не под силу, а Вильгельмина ни за что не снимет его.

Вильгельмина?

Гертруда задумалась. Зачем это ей?

Каждые сто лет ведьмы выбирали себе новую королеву. Вильгельмина просидела на троне два века. Вюртембергские правили и до нее, род был сильный и знатный.

Но сейчас настало время перемен. Всем хотелось сменить королеву. Вильгельмина должна была это знать. Закон таков, что Ведьмин день объявляется Собор. Каждый знатный род представлен одной из ведьм. Все голосуют, если голоса разделяются и правящий род выбрать не возможно, то подключается Совет. В итоге голосования должен быть выбран род, который будет править следующий век. Род выбирает ведьму, что взойдет на престол. Ее кандидатуру должен утвердить Совет.

Так было, так будет всегда.

Так почему Вильгельмина строит козни?

Хочет править еще сто лет?

Тогда ей надо искать тех, кто ее поддержат. Но она пошла другим путем, решив уничтожить тех, кто мог составить ей конкуренцию. Но ее действия ужасны и несут непоправимый вред…

Гертруда сглотнула, горло пересохло, пища и бутыль с водой остались за пологом. Ей предстояло умереть в безвременье от голода и жажды.

Страх пронзил ее. Такая смерть была страшна тем, что ее душа останется тоже в безвременье и не обретет успокоения.

— Амалия! — воскликнула мать.

Рыдания сотрясли ее грудь. Она оплакивала себя, свою исчезнувшую дочь, будущее королевства, потому как ему грозили темные времена.

В этот момент во дворце шёл прием.

Вильгельмина восседала на троне и принимала послов, те раскланивались и вручали ей в верительные грамоты, за грамотами следовали дары. Королеву ведьм одаривали щедро. Хоть королевство и не вело войн, но ведьм опасались. Не хватало того, чтобы на неугодное королевство ведьмы наслали неурожаи и болезни.

Вильгельмина была радушна, она пригласила послов к столу, заставленному блюдами с едой и кувшинами с напитками.

— Что это за петух Гамбургский, разодетый в шелка и парчу, он мне все кланяется? — спросила королева свою ведьму-канцлера.

— То посланник Графства Корфей, это часть суши принадлежит свободному государству Корфелиний, — прошептала ей ведьма-канцлер.

— А что так суетится он? — вновь спросила Королева.

— Так вы в прошлом году наслали на них чуму, вот и боится вас прогневить, — вновь зашептала ей услужливая ведьма.

— Не напомнишь мне, за что я на них осерчала, — Вильгельмина свысока посмотрела на ведьму-канцлера.

— У вас к ним были претензии к ним.

— А сейчас?

— А сейчас их порты пропускают наши товары безпошленно, моя Королева.

— Вот так и надо вести дела, — хмыкнула Вильгельмина. — Что там у нас еще по претензиям?

И ведьма-канцлер зашелестела свитками.

Вильгельмина считала себя правой. Если она что-то хотела получить, то угрожала, требовала и делала нехорошие дела, но получала все сполна.

Соседи роптали, пытались уговорить несговорчивую королеву, но это мало кому удавалось.

Закончив прием послов, Вильгельмина прошла коридорами дворца и вышла на башню. С самой высокой башни замка открывался вид на ее земли. До горизонта простирались леса и поля. Огромное количество крестьянских сел, где люди трудились от зари до зари, работая на королевство. С другой стороны башни простиралось море. Большой порт работал без передыху, грузя на корабли сукно, вина, снедь. Все это увозилось в другие царства этого мира, обратно корабли возвращались груженные золотом и серебром, драгоценными камнями. Но королеве все было мало.

— Оставь меня, — кивнула она служанке, и та быстро убежала, зная, что промедление может стоить ей жизни.

Вильгельмина постояла молча на края башни, а потом сказал: Я призываю тебя…

Она повторила эту фразу еще трижды и потерла предмет, который извлекла из кармана.

Воздух вокруг нее сгустился. На краткий миг все вокруг стало серого цвета, потом мрак рассеялся, и появилась тень.

Кто-то в сером плаще с огромным капюшоном, закрывавшим лицо, предстал перед Вильгельминой.

А та смиренно склонила перед ним голову и встала на одно колено.

— Вильгельмина, ты получила нужный мне результат? — тень колыхалась на ветру.

— Я устранила конкурентку, сир, — качнула головой Вильгельмина.

— Где она?

— Возле башни Падших, сир.

— Хорошо, очень хорошо. А младшая?

— В другом мире, сир.

— Мне нужны их души.

— Все будет сделано к дню Ведьм, сир.

— Не ошибись, Вильгельмина, на этот раз. Это будет стоить тебе жизни.

Вильгильмина вздрогнула и сжалась.

А тень поколыхалась еще минуту и растворилась.

Королева с трудом встала с колен, сейчас она чувствовала себя старой и уставшей.

— Я все сделаю, — произнесла она. — Вы будете мной довольны, сир.

Глава 24

Кошка сидела в своем кресле у окна и напряженно думала. Она думала о том, что сроки до конца конкурса истекают, и она не успеет обойти всех членов комиссии. Ей просто не хватит времени, чтобы убедить всех судить не предвзято. Что не все окажутся честными, она была уверена.

Так что же делать?

Ее мучали сомнения. Она была на сто процентов уверена, что Кристофер создаст лучший из лучших своих проектов. Она видела это в его рисунках, она верила в него. Но будут ли судьи также смотреть на его проект, как смотрит она?

Она металась по кабинету, поднимая пыль.

И тут, словно молния, ее сердце пронзила боль, и издалека она услышала голос матери, который звал ее.

— Мама, — вырвалось у Кошки. — Мамочка. Что с тобой случилось?

Она на расстоянии почувствовала боль и отчаяние матери, ее страх и почти смертельную муку. Тело Амалии скрутило, вывернуло почти наизнанку, ударило так, что на глазах навернулись слезы. Мамочка попала в беду, — только и смогла подумать Амалия. Надо было что-то срочно делать. И она заметалась по кабинету.

Сбежать из этого мира не возможно, пока она в кошачьей шкуре. Да и вернув себе свое тело, она не сможет вот так просто уйти, ведь контракт с Эльфом она подписала кровью дракона. Он должен был ее отпустить, произнести эти треклятые слова: Контракт выполнен.

Но он не выполнен, пергамент не сгорит, слова, написанные кровью не исчезнут.

Так что ей делать?

— Что моей госпоже угодно, — произнесла Берта, входя в кабинет, а потом усмехнулась и добавила, — вы так бегаете, госпожа Амалия, что топот даже на кухне слышно. Апчхи! А пыли сколько подняли.

— Берта, мне срочно нужно мое тело! — выпалила Кошка.

— Что-то случилось? — спросила Берта, вытирая руки об фартук.

— Все хуже, чем я думала, — Кошка судорожно перебирала в уме возможные неприятности, в которые могла попасть ее мать, и все ж не понимала, что там случилось.

— Я посмотрю в оранжереи, выросла ли Мандрагора, — и Берта ушла в сад, стеклянные двери за ней противно скрипнули и захлопнулись.

А кошка плюхнулась на попу и почесала себя за ухом.

— У тебя глупая привычка, чесаться, от тебя пух и шерсть летит по всему дому, — сказал Кристофер, входя в кабинет.

— Ты бы лучше работал быстрее, мне некогда тут с тобой прохлаждаться и гонять твоих шлюх и собутыльников, — рявкнула на него Кошка, потом подняла шерсть на загривке и угрожающе зашипела.

— Ну, ладно, ладно, чего злишься, я ведь не виноват, что ты простая кошка, — примирительно сказал Кристофер.

— А я в этом виновата? — еще больше зашипела Кошка.

— Хватит вам собачиться, — прервала их перепалку Берта, входя в кабинет.

В руках она несла большую Мандрагору, пару цветков Дурмана и Белены, а еще корни Валерианы.

— Этого хватит? — спросила она Амалию, а та в ответ лишь кивнула.

Они с Бертой ушли на кухню и занялись отваром, пока Кристофер продолжил корпеть над проектом. Берта мыла корневища, Кошка когтями сдирала тонкую кожицы с них, потом они вместе крошили все ножами в мелкую кашицу.

Смесь засыпали в большую кастрюлю и залили водой. Кастрюля была вогружена на плиту. И уже через полчаса из кухни повалил пар с чудесным запахом валерианы.

— Мурррррр, — Кошка сидела на столе и принюхивалась. От восхитительного запаха валерианы у нее от удовольствия капала слюна из открытого рта, усы стояли торчком, а глаза закатились. Ей так хотелось упасть и кататься по столу, что она сдерживалась из последних сил.

— Вот все и готово, — сказала Берта, налила в чашку отвара.

Она осторожно подула, чтобы остудить ароматную жидкость, и поставила чашку перед Амалией.

Кошку не заставили ждать. Она произнесла трижды заклинание, щёлкнув своими когтями, и вылакала все до капли.

Первые минуты ничего не происходило.

Потом воздух вокруг нее сгустился, вспыхнул, словно луч света прорезал тьму, и через минуту на столешнице сидела красивая девушка.

Амалия осторожно ощупывала себя.

— Я вернулась? — тихонько спросила она.

— Какая ты красавица, — воскликнула Берта.

— Оооооо, — в этот момент в кухню шагнул Кристофер. — Амалия?

Она посмотрела на него своими зелеными, как майская трава, глазами и улыбнулась. Девушка действительно была необычно красива. Густые волосы цвета меди струились по ее плечам, спадая красивыми волнами почти до поясницы. Тонкая фигурка, кукольное личико с огромными глазищами. Одним словом — ведьма!

Кристоферу в тот же миг стало жутко стыдно. Стыдно за то, что он творил: за его пьянки, безудержный секс с девушками легкого поведения, он вспомнил, что ходил по дому в неглиже, мог валяться пьяным и не мыться по несколько дней. И все дни с ним возилась столь прекрасная девушка.

— Кхм, Амалия, — голос Кристофера осип, он с трудом произнес ее имя и завис. Впервые Эльф не знал, что сказать.

Но тут произошло то, что они никак не ожидали.

Воздух вновь сгустился, он стал таким плотным, что сквозь него только угадывались контуры девушки. Затем все пришло в движение, в воздухе замелькали молнии, они прорезали всю кухню, словно пытались убить всех присутствующих. Пару раз Кристофер отмахнулся от одной из них.

А затем на пол кухни шлепнулась кошачья шкура, она была рыжая с подпалинами, измазанная сажей, воском и кровью.

И в воздухе пронеслись страшные слова заклятия.

А затем все стихло, но на кухонном столе сидела все та же Кошка.

— Я опять кошка? — прочихавшись спросила Амалия.

— Д-д-да, — заикаясь вымолвил Кристофер.

— О, боже! Только не это, Берта, почему я не смогла вернуть свое тело? — вскричала Амалия.

— Тише, Амалия, тише, — пробормотала Берта, а потом в воздухе начертила какой-то знак.

Берта стояла и задумчиво смотрела в потолок.

— Берта, Берта, что случилось? — боязливо спросила девушка.

Берта, словно вынырнув из каких-то дальних далей, с тоской посмотрела на Амалию.

— Амалия, тебе не поможет никакой отвар, — сказала, словно припечатала, Берта. — Это был знак колдунов. Колдун наложил на тебя заклятие, связав кошачью шкуру с твоим телом кровью.

— И что мне делать? — всхлипнула Амалия, ее такому не учили, ведь в их стране колдуны были изгнаны.

— Прости, но тут я бессильна, — развела руками Берта.

— Мне могла бы помочь самая старая ведьма, в нашей стране это Изольда. Она помнит то время, когда королевством правил колдун. Но мне туда не попасть. А она слишком стара, чтобы пройти по грани мира.

— Кхм, Амалия, я могу пройти по грани мира, — сказала Берта.

— Ты? Но ты не боевая ведьма? — удивилась Амалия.

— Но так я и не ведьма, — усмехнулась Берта. В один миг с Берты соскользнуло темно серое широкое платье, спали очки и серый парик. Вместо Берты стояла прекрасная эльфийка. Красота ее лица поражала. Тонкие черты, заостренные ушки, светлые волосы, все это создавала прекрасный образ неземной красавицы. Ее золотистые волосы, которые были переплетены сотней красных лент, ниспадали до поясницы, платье цвета серебра лишь подчеркивало ее точеный силуэт, тонкую и изящную шею украшало изысканное украшение. Эльфийские ювелиры славились во всех мирах, не было более умелых ювелиров.

— Принцесса, — вдруг упал на одно колено Кристофер.

— Встань, Кристофер, — улыбнулась Берта.

— Не смею, — сказал Кристофер и потряс головой.

— Встань.

— Вы были со мной по поручению моей матери? — жалобно спросил Кристофер.

— Конечно, неужели ты решил, что мать не переживает за тебя? — улыбнулась Берта.

— О, тетушка! Простите, я вас представлю, — и Кристофер встал. — Амалия, это моя тетя, Лауриэль, дочь царя Тирона, хранительница Изумрудного леса.

— О! — Кошка сделала реверанс. — Амалия, Гертруда, Офелия Аквадорская, я дочь Гертруды Аквадорской.

Представилась Амалия и махнула хвостиком.

— Само проведение занесло нам тебя, Амалия, — сказала Лауриэль. — Мы очень тебе обязаны.

— Злые силы меня принесли, а не проведение, — буркнула Кошка.

— И все ж я думаю, что это было к добру, поэтому я тебе отвечу добром, — сказала Лауриэль. — Я вернусь вместо тебя домой, найду твою матушку и успокою ее. Найду, как снять заклятие.

— Как же это у тебя получится? — удивилась Кошка.

— Я же из королевского рода, Амалия, — усмехнулась Лауриэль. — Эльфийские короли могут очень многое.

— А как же мы без Берты? — спросил Кристофер и глупо улыбнулся, когда обе женщины воззрились на него.

— Берта…, — задумалась Лауриэль, а потом сказала. — Будет тебе Берта.

Лауриэль подошла к Кошке и наложила свои ладони на ее голову.

— Открой мне дорогу, — сказала она и замерла, ее глаза закатились.

А Амалия впала в транс, в ее мозгу прокручивалась лента событий, только назад, туда, где в тайной комнате ей вручили свиток с золотым фамильяром.

Миг и все закончилось.

Лауриэль улыбнулась. Теперь я знаю, где искать твой дом.

И она открыла подпространство, скользнув на грань мира.

Глава 25

Гертруда уже не помнила, сколько дней она провела под покровом. Солнце вставало на востоке, на травинках возле камня появлялась роса. Она слизывала ее, чтобы утолить жажду. Чтобы не умереть с голода, она копала землю и находила съедобные корни.

Гертруда ждала помощи.

Но к камню никто не приходил, словно все забыли о ней. Словно ее никто не пытался искать.

С каждым днем ей становилось все хуже. Одними корешками голод не утолишь, да и росы, что появлялась по утрам, для утоления жажды было крайне мало.

Однажды пошел дождь, вода проникает везде, даже под покров просочилась. Гертруда сняла с себя туфли и наполнила их водой. Этой воды ей хватило на два дня.

И вновь замелькали дни полные отчаянья.

Ее мучал голод, жажда, страх за дочь и неизвестность.

В это время Лауриэль скользнула по острию, миры завертелись в ярком калейдоскопе, сменяя друг друга. Только бы не промахнуться, — подумала она.

Лаурэль уверенно проскользнула еще через два мира и вошла в разрыв. Новая реальность встретила ее суровой непогодой. Лаурель оказалась стоящей на скалистом берегу у моря в чужом мире. С моря дул промозглый ветер, гоня волны и неся с собой снег с дождем. Он гнул верхушки деревьев, ломая сухие сучья, смахивая листву, гоня дождевые потоки вглубь страны.

— Холодно, — зябко передернула плечами Лауриэль.

Она взмахнула рукой и из подпространства вынула серое шерстяное платье и мохнатый платок, подумав, достала теплые сапоги и меховую безрукавку. Ей пришлось переодеться прямо здесь, на побережье чужого, пустынного, холодного моря. Она постаралась спрятать от любопытных глаз все атрибуты принадлежности к эльфийским народам.

Лауриэль вышла на дорожку, что вела от берега до небольшой рыбацкой деревеньки. Идти пришлось недолго, и вскоре показались первые приземистые домики. Там она спросила дорогу до города.

Местные смотрели на нее с любопытством. Как могла незнакомка прийти со стороны моря в шторм? Ведь в такую погоду ни одна из шхун не могла пришвартоваться к берегу. Но местные были крайне скупы на слова, прятали от нее любопытные глаза, и, сухо, в двух словах, объясняли дорогу.

Эльфийка из их слов поняла, что до города ей идти чуть ли не два дня. Даже хорошо утеплившись, но без коня и еды она далеко не уйдет. Коня не вытащишь из другого пространства, да и идти одной страшно, можно нарваться на неприятности по дороге, ведь она в чужом мире — мире ведьм.

И Эльфийка решила сначала добыть необходимые атрибуты для дальней дороге, повозку и коня, а уж потом трогаться в путь. Для начала нужно было найти себе ночлег. И она решила остановиться в таверне.

Хозяйка маленькой таверны была рада гостье. Больше недели на море бушевал шторм, и в таверне было пусто. В эту отдаленную рыбацкую деревню редко приезжали из других деревень, в основном здесь столовались моряки, приезжие, что ждали свои судна, да заходили рыболовецкие шхуны.

Поэтому хозяйка обрадовалась гостье. Выделила ей самую лучшую комнату с ванной. И пока в ведрах грелась вода для купания, она потчевала гостью вкусным ужином, ну и конечно рассказывала новости.

— Мы в городе бываем то не часто, — трещала, не переставая, хозяйка. — В основном ездим за тканями да булавками, а вот намедни, моя племянница замуж решила выйти, так мы ездили на субботнюю ярмарку ей ткань на платье искали, да стекляруса немного прикупили, да серьги с браслетами. Ярмарка там знатная, а людей как много, не протолкнуться. А люди все богатые, вот где надо было племяннице себе жениха искать, а не в нашей бедной деревне.

Добрая хозяйка все болтала и болтала, подливая чая в чашу гостье.

— Говорят, Вильгельмина опять решила потрясти закрома соседей, — выкладывает новости хозяйка, — все ей неймется, у нее от злата в подвалах сундуки ломятся, а она соседей все доит и доит.

Она оглядывается по сторонам и плюет по три раза во все стороны.

— Надеюсь, вы не ведьма? — осторожно спрашивает она.

— Ну, что вы, конечно, нет, — Лауриэль мотает головой из стороны в сторону.

— На базаре слышала, что ведьмы за власть начали сражаться. Высокородные ведьмы стали пропадать, — сделала большие глаза хозяйка. — Уже пропала две ведьмы из богатых домов.

— А как зовут тех ведьм? — тихонько спросила Лауриэль.

Хозяйка посмотрела по сторонам, словно хотела убедиться, что их никто не слышит, хотя в таверне кроме них никого не было. — Пропали две ведьмы из дома Аквадорских.

Хозяйка подняла палец вверх, показывая насколько важный род у пропавших ведьм. А у Лауриэль кольнуло что-то внутри. Амалия была из рода Аквадорских. Значит, она правильно все увидела. Кто-то хочет свести на нет этот род. Вот почему Амалия попала в обличии кошки в чужой мир. А кто вторая из ее семейства?

— А как звать сих достопочтимых ведьм? — осторожно спросила Лауриэль.

— Так мать и дочь, Гертруда и Амалия. Они обе могли претендовать на престол. Скоро день Ведьм, королеву должны выбирать, — снова подняла палец вверх хозяйка.

Лауриэль сложила в голове то, что узнала у Амалии и те новости, что рассказала ей болтливая хозяйка таверны. Теперь она знала, как ей надо действовать.

— А нельзя ли у вас арендовать лошадь до города, — спросила она у доброй хозяйки.

— Почему нельзя? Можно, но будет очень дорого, — поцокала та языком.

— Я все оплачу, — и Лаурэль достала мешочек с деньгами и потрясла им так, что денежки зазвенели, у хозяйки от жадности загорелись глаза.

Переночевав в таверне, Лауриэль на следующий день отправилась в дорогу. Хозяйка помогла ей найти извозчика, лошадь, небольшую, крытую повозку. Все ж негоже даме ехать на лошади верхом.

Ехать пришлось долго, и в город они въехали только через сутки. Уж больно возница попался ленивый.

Город показался на горизонте перед закатом. Словно из-под земли перед ними вырос огромный холм, со стоящими на нем городскими постройками.

У этого города не было защитного рва и высоких стен, столицу государства ведьм войны и лихие люди обходили стороной. Только в центре города возвышался замок с высокими башнями-шпилями, то была резиденция королевы.

Лауриэль притормозила возницу.

— Нам надо подъехать к дому Гертруды Аквадорской, — приказала она ему.

— Будет исполнено, моя госпожа, — пробормотал возница и хлестнул коня.

У них ушло добрых два часа, чтобы выяснить у случайных прохожих, где дом достопочтимой ведьмы. Те прятали глаза и неуверенно показывали направление, по которому надо ехать. А потом долго смотрели вслед.

Люди боялись. Не к добру были ссоры в домах знатных ведьм. Если разразиться война между высшими кланами, добру люду несдобровать.

К дому они подъехали, когда солнце почти село. Лауриэль расплатилась с возницей и постучалась в дом. Но в ответ была только тишина.

Она еще более настойчиво постучала.

Где-то в глубине дома зашаркали шаги, что-то звякнуло, потом стукнуло, а потом со скрипом отворились двери. В открытый проем на Лауриэль смотрело нечто. С первых минут она даже не могла понять, что это человек. Только присмотревшись, она поняла, что это девушка. Ее волосы были так спутаны, что превратились в комок шерсти, из которого торчали сосновые иглы и веточки. Лицо, руки и ноги покрывали синяки и царапины. Юбка была изорвана в клочья.

— Я ищу Гертруду Аквадорскую, — начала было Лауриэль, но девушка попыталась захлопнуть перед ней дверь.

Эльфийки пришлось прибегнуть к хитрости и сунуть ногу в проем двери.

— Вам не надо бояться меня, меня прислала Амалия, — быстро проговорила Лауриэль.

— Амалия? — выдохнуло существо, и дверь перед эльфийкой широко открылась.

Та выдохнула и шагнула в прихожую.

— Но Амалия пропала, — с тоской и надеждой смотрела на нее девушка.

— Она не пропала, она просто не может вернуться, мне нужна ее мать, Гертруда.

— Ее нет, она тоже пропала, была и пропала, исчезла, — вдруг зарыдала девушка. — И Изольда с ней сгинула.

Девушка билась в истерике, заламывая руки. Пришлось эльфийке искать кухню, воду, стакан. И только холодный душ привел девушку в нормальное состояние.

Лауриэль провела по ее волосам, и те сами собой расчесались, заплелись в косы, потом она провела по ее ссадинам, и под ее руками раны заживали.

— Вы ведьма, — испуганно спросила девушка.

— Нет, — и она сняла с головы платок, открыв свои ушки.

— Эльфийка! — восторженно воскликнула девушка.

— Только тсссс, — усмехнулась Лауриэль.

— Меня Марфа зовут, — улыбнулась во все тридцать два зуба круглолицая девушка.

— И так, Марфа, расскажи ка мне, как исчезла твоя хозяйка.

— Ой, сейчас вам все за чаем расскажу.

Марфа засуетилась, накрывая на стол.

И когда они уже пили чай, эльфийка поинтересовалась: Расскажи, Марфа, как пропала твоя хозяйка.

— Ой, даже страшно рассказывать, — Марфа подскочила к окнам и плотнее задернула занавески. — Мы же волновались за Амалию. А тут Изольда возьми и скажи, что заколдована она, и надо найти, где сделали на нее заклятье. Вот я и нашла, а потом их с Изольдушкой и привела, а та с ума сошла. А я ее искать пошла, а моя госпожа пропала.

У эльфийки от такого рассказа глаза на лоб полезли и вопросов только прибавилось. Но она, конечно, умела распутывать самые сложные дела. Но в таком рассказе трудно было разобраться.

— А теперь давай подробнее…

Они еще долго разговаривали со служанкой. Огарочек свечи на столе почти догорел, луна скользила по небосводу, заглядывая в окна горожан, ночь уже была на исходе.

— Утро вечера мудренее, — решила эльфийка. — Завтра покажешь мне место, где последний раз видела госпожу.

Утро выдалось сравнительно теплым. Хоть солнце и не грело, но проглядывало из-за тучек. Ветер с моря уже не дул, поэтому погода не была такой промозглой.

Они собрали корзинку с едой, взяли бутылку теплой воды и пакет с чаем. И отправились в путь.

Марфа не зря говорила, что путь будет труден. Им не раз приходилось перелазить через бурелом, пробиваться через густые заросли, карабкаться по острым камням. Наконец они вышли к башне Падших.

Огромная башня возвышалась, упираясь в небо неровными зубцами, похожими на гнилые зубы. Ее основание заросло кустарником и высокой травой. На чистой поляне лежал огромный плоский камень, а вокруг него ничего не росло, словно это место было проклято и безжизненно.

Лауриэль обошла камень, рассматривая кошачью шкурку на его поверхности. Она наклонилась и, почти касаясь носом поверхности, оглядела знаки, что были начерчены на поверхности камня.

Потом отошла к краю поляны провела рукой. И словно по мановению волшебной палочки на середине поляне заискрился полог.

Марфа только вскрикнула восхищенно и всплеснула руками.

— Марфа, не время радоваться. Сходи в кусты и вытащи оттуда старуху, — скомандовала Лауриэль.

— К-ка-каку старуху, — разинула рот Марфа, потом всплеснула руками и побежала в лес, она вспомнила, что вместе с ними потерялась Изольда.

Не прошло и пяти минут, как на свет божий была вытащена полоумная старуха. За те дни, что она просидела в кустах, Изольда потеряла память, ее разум помутился, одежда на ней была сильно изодрана.

— Накорми и напои ее, — приказала вновь Лауриэль.

И пока Марфа кормила оголодавшую Изольду, Лауриэль изучала поляну. И знаки на башнях. Она в десятый раз обошла всю местность, как вдруг старуха заговорила.

— Придет король, мир рухнет, не будет ведьм, людей уничтожат, бесы будут править, — засмеялась старуха, тыча пальцем в башню.

— Изольда, кого ты тут видела, — наклонилась к ней Лауриэль.

— Королеву, она поклоняется королю, а тот приведет бесов на это землю, — и Изольда вновь разразилась гомерическим смехом.

Лауриэль наложила ей руки на голову.

— Покажи мне, что ты видела, — тихо сказала она.

А через мгновенье с ужасом отдернула руки.

— Это ужасно, ужасно…

Глава 26

На следующее утро в двери Кристофера постучали.

На пороге стояла девушка непонятного возраста, но она было точной копией Берты, разве что моложе.

— Я Берта, ваша служанка, — просипело создание и шагнуло внутрь.

Кристофер от удивления даже поперхнулся.

— Ну, показывайте, где у вас тут кухня, — исоздание смело пошагало внутрь.

Девушка и правда была полной копией Берты: круглое лицо с очками на носу, темное безразмерное платье до пола, на ногах башмаки на толстой подошве. На темно-русых волосах, скрученных в тугой узел на затылке, была косынка непонятного, линялого цвета. Берта громко топала, сопела и явно плохо видела. Она пару раз ударилась лбом о косяк, пока нашла двери в кухню.

— Это Берта, — прошептал Кошке Кристофер на ушко.

— Что нам делать с этим созданием? — спросила Кошка.

— Но нам же нужна служанка, — развел руками Кристофер.

— Ну да, — почесала за ухом Кошка. — Но это же полный треш!

— Пусть живет, — махнул рукой Кристофер.

Они решили понаблюдать за служанкой, если их все устроить, то оставить у себя.

В обед Берта внесла в столовую огромный поднос уставленный едой: оладьи, горох с фасолью, жареное мясо, тушеные овощи и миска с беконом.

— Предыдущая служанка сказала мне, что ваша помощница любит бекон, — сказала Берта, пододвигая миску с беконом Кошке.

— Спасибо, Берта, — улыбнулся Кристофер.

— Мммм, меня тоже Берта устраивает, — промурлыкала Кошка, подцепив когтем полоску свежего бекона.

Но время бежало, впереди был конкурс, и пора уже было сдавать проект.

И Кошка вновь направила свои стопы к мэрии.

День был чудесный, хоть и дул прохладный ветерок.

Кошка с грустью заметила, что в ее мире в этот период с моря дуют холодные ветры, которые приносят непогоду в ее край. Но здесь погода была теплее. На лужах растаял лед, превратив те в огромные болотца, приходилось уклоняться от брызг, что поднимали пролетающие мимо автомобили.

Вот и мэрия.

На ее крыльце стояли двое, один держал двери, второй стоял в проходе и они о чем-то с интересом разговаривали. Кошка проскользнула между их ног и быстро поднялась на верхний этаж в приемную мэра.

— Анет, принесите нам чая, — раздалась команда из кабинета.

И секретарь мэра засуетилась. На свет из шкафа был извлечен поднос, на него поставлен чайник, чашки с блюдцами, ложечки, сахарница и красивая вазочка с печеньем.

Двери широко раскрылись, и Кошка нырнула в них. Кабинет у мэра был большой, но весь заставленный мебелью, поэтому Кошка сразу нырнула под большое кресло. Она навострила уши, приготовившись слушать и чуть не упала, когда раздался голос посетительницы.

— Ну, вы же понимаете Фабиан, что конкурс должны судить профессионала, — то была давняя знакомая Кристофера, Антуанет. Та дамочка, кота которой Кошка заставила изваляться в грязи, а саму ее перепугала до смерти.

— О, прекрасная Антуанет, я полностью с вами согласен, но королевская семья потребовала от меня, чтобы в комиссии седили и наблюдатели от граждан города, поэтому Бренду и Люнет Холландс я никак не могу убрать из состава, — юлил мэр.

— Но вы же понимаете, что голоса людей абсолютно ничего не понимающих в архитектуре могу перевесить голоса тех, кто являются профессионалами своего дела, — и Антуанет указала рукой на себя.

— Ах, моя прекрасная Антуанет, но ведь главой комиссии будет сама Королева, — воскликнул мэр.

— Но она тоже мало что понимает в этом, — наклонившись к мэру, шёпотом высказала свое мнение Антуанет.

— Я так не думаю, моя дорогая, Королева славится своим утонченным вкусом и тягой к прекрасному, — мэр с опаской посмотрел на двери.

— Ну, согласитесь же, что я могу лучше рассмотреть проекты, разобрать их по косточкам, выбрать лучший из них, — Антуанет наклонилась к мэру и соблазнительно прогнулась в спине, вытянув свои губы уточкой.

В этот момент с ее колен спрыгнул Фердинанд.

Лысый кот потянулся, выгнув лысый хвост трубой, затем сел на попу и принялся вылизывать свои «фаберже». Кошка аж зашипела в своем углу.

Фердинанд же поднял мордочку и внимательно посмотрел в сторону кресла. Он повыше приподнял голову и принюхался. Запах чужой кошки приятно щекотал ноздри Казановы от кошачьего племени. И Фердинанд ринулся завоевывать новую кошку, он был готов начать брачные игрища, но не был в курсе, что эта кошка — всего лишь ведьма.

— Пошёл прочь, мерзкое, лысое чудовище, — прошипела Кошка.

Но Фердинанд призывно мяукнул, несколько раз прошёл под носом кошки туда-сюда и потряс своим хозяйством перед ней. Он-то думал, что вид его увесистых «фабарже» привлечет самку. Но Кошка подняла лапу и выпустила когти, сверкнувшие алмазным блеском.

Шерсть на ее загривке стала дыбом, усы торчком, хвост нервно мел из стороны в сторону. Фердинанд никак не мог понять, чем кошечка недовольна, ведь он такой завидный жених: хвост трубой, уши торчком, «фаберже» начищены так, что ими можно солнечные зайчики пускать. Все кошки были всегда довольны, а эта недовольна.

И Фердинанд приложил еще больше усилий, по уламыванию кошки на секс.

Вот только секс с каким-то лысым и противным котом в планы Амалии не входил.

Кошка была ведьмой, поэтому она решила, что Фердинанда надо напугать.

На несколько мгновений она обрела облик собаки, оскалила зубы и зарычала.

Бедный Фердинанд от неожиданности упал на спину и засучил ногами, а потом вскочил и бросился наутёк, вот только двери в кабинет были закрыты. С разбегу бедный кот впечатался в закрытую дубовую дверь, упал, испуганно икнув, а потом заблажил дурниной.

— О, Фердинанд, мой котик, что с тобой, — запричитала Антуанет.

Она хотела его взять на руки, но кот дико зашипел и метнулся на стол, сметая по дороге фарфоровые чашки, чайник с горячим чаем был опрокинут прямо на промежность мэра, а печенье разбросано по сторонам.

Мэр вскочил с кресла и нервно затряс штанами, пытаясь спасти самое дорогое, и, не найдя ничего лучше, скинул с себя штаны.

А Антуанет бросилась поднимать с пола чашки и ложки.

И в этот момент в кабинет зашёл министр по строительству.

— Я не вовремя, — тихо пробормотал он.

Мэр стоял со спущенными штанами и мокрыми трусами, а перед ним на коленях стояла Антуанет, прижимая к груди блюдце.

И тут Фердинанд с диким воем бросился на вошедшего. Он запрыгнул тому на голову, а с головы бросился в открытую дверь, сорвав парик, который прикрывал лысину у министра.

— Аааааааа, — только и услышала Амалия.

И Кошка решила тоже «сделать ноги», пока ее никто не видит.

Она было рванула к двери, но тут чья-то цепкая рука схватила ее за загривок.

— И кто это у нас тут? — услышала Амалия противно-слащавый голосок Антуанет. — Терпеть не могу рыжих кошек. Где у нас отдел по борьбе с дикими и бездомными животными?

Амалия попыталась вывернуться из рук, но уж так устроен организм кошек, что когда их берут за шкирку, они повисают безжизненными тушками. И Амалия ничего не могла сделать.

— Эта кошка напугала моего Фердинанда! — орала Антуанет, а мэр быстро приводил себя в порядок. — Он воспитанный котик, если бы не эта дрянь, он бы ни за что не заскочил на стол!

А через минуту в дверях появились живодеры с железной клеткой.

— Только очень аккуратно обращайтесь с животным, — вступился мэр за кошку. — А то на нас подадут жалобу защитники природы.

Мэр поправил брюки и застегнул пиджак, чтобы не было видно неприлично мокрого пятна на брюках.

Живодеры покивали головами, и одели на Кошку железный ошейник. Та хотела было прибегнуть к магии, щелкнула когтями, но из-под алмазных когте й не вылетело ни одной искры.

Кошка чуть не зарыдала. Железо заблокировало ее магию в этом мире.

А живодеры бросили Кошку в железную клетку.

— Вот вам, — и Антуанет засунула главному в карман жилетки крупную купюру. — Сделайте так, чтобы ее сразу убили, ни каких пунктов временного содержания, сразу на мыло.

— Но у нас регламент, — главный живодер приподнял бровь и скосил глаза. — Мы сначала должны отвезти…

Договорить он не успел, как вторая купюра была засунута ему в карман.

— Я сказала, кошку сразу на мыло, — ткнула пальцем в клетку Антуанет.

— Как скажет госпожа, — пробормотал живодер и потащил клетку на выход.

— Господи, только не это, — взмолилась Кошка. — Кристофер! Спаси!

Кошка кричала мысленно, пытаясь достучаться до своего хозяина.

Два бугая закинули клетку в фургон, где уже стояли другие клетки, в которых сидели и страдали бедные животные.

Рядом с Амалией в другой клетке сидела кудлатая грязно белая собака и скулила. Собака хотела писать, гулять и очень оголодала. А с другой стороны понурый, старый, подслеповатый кот с тоской ждал своей участи.

— Кристофеееер! Где ты? — мысленно продолжала кричать Амалия.

А в будке двое говорили.

— Ну, чо делать то будем?

— Давай отвезем этих в пункт, а рыжую кошку потом на мыловарню.

— ЧЕ то не хочется, лень. Домой хочу, там банка холодного пива ждет меня.

— Тогда давай всех на мыловарню, — заржал один из бугаев.

— А давай, забьем и отдадим на мыло, — заржал второй.

— Кристофер! — они убьют нас, мысленно кричала Кошка.

Глава 27

Кристофер сидел в кабинете и рисовал. Грифель бежал по бумаги, оставляя после себя серые штрихи. Они были то гуще, то реже, по-разному раскрашивая бумагу. Но каждый штрих — это маленький шажок в сложном искусстве рисунка. Несколько сотен штрихов и на белом листе бумаги расцветал цветок, а тысяча маленьких штрихов, оставленных на белом листе, показывали будущий сад, который придумал Кристофер.

Он совсем забыл о времени, а когда стемнело, просто протянул руку и нажал кнопку лампы, что висела над его столом.

Листы с готовым рисунком он откладывал в сторону и вытягивал из папки следующий.

Работа подходила к концу, на следующей неделе все работы надо было сдать в мэрию, а там уж как бог на душу положит. Кристофер не верил в свою удачу. Ни один из его проектов никогда не выигрывал. Все вокруг морщились и говорили: Фи!

Эльф считал, что и в этот раз все будет также, но что-то толкало его, и он рисовал и рисовал.

Внезапно ему показалось, что холодная рука сдавила его сердце, а в разум ворвался крик Амалии. Кристофер вздрогнул и потряс белокурыми волосами. Нет! Все нормально. Она не могла попасть впросак, ведь она ведьма.

Но крик повторился. В нем было столько боли и отчаянья, что из рук Кристофера вылетел карандаш, он описал дугу, упал на пол и закатился под шкаф.

Эльф плюнул с досады.

И мысленно попытался представить Кошку. Где могла сейчас шляться его помощница?

Но мысли в голову не шли, только отчаянный ее крик.

Что не так?

Кристофер напрягся, а вдруг она и правда попала в переделку? Ведь у Амалии характер ого-го, спуску никому не дает.

И вновь в его мысли ворвался ее крик.

— Амалия, что случилось? — пытался пробиться через ее ужас Эльф, он стучался, но она не открывалась ему. И было совсем непонятно, что с ней произошло и где она. А самое главное, где ее искать.

— Амалия, покажи мне, где ты? — попросил он ее.

— Здесь, — прозвучало в ответ, и Кристофер увидел лишь темные силуэты решёток.

Где это?

— Амалия, я не понимаю, где ты? — снова пытался мысленно достучаться до нее Эльф.

Но Амалия лишь всхлипывала и паниковала.

— Они убьют меня! — вдруг ворвалось в его мозг ее последняя мысль.

— Амалия, черт тебя подери, где ты? — зло бросил Кристофер.

Он злился на Кошку, которая ушла из дома, не уведомив его куда. Он злился на себя, потом что его способностей не хватало, чтобы понять, что там случилось. Он злился на обстоятельства.

— Я здесь, — вдруг ворвалось в его сознание, и он увидел ряды клеток с животными.

— О, глупое животное, — пробормотал Кристофер. — Тебя угораздило попасться, как бездомное животное, поймаю — одену ошейник.

И он бросился вызывать такси.

Кристофер нервничал, он подгонял таксиста, чтоб тот ехал быстрее, но тот только зло косился на нервного пассажира. И вот, наконец, Кристофер увидел очертания приюта для животных.

Заплатив таксисту даже больше, чем нужно, Кристофер выпрыгнул из машины и побежал к воротам.

— Время посещения вышло, приходите завтра, — просипел старичок охранник на предложения Кристофера открыть ему дверь.

— Мою кошку сегодня забрали в приют, — пытался достучаться до него Кристофер.

— Приходите завтра, никуда она отсюда не денется, — кашляя, ответил ему дед.

— Вы не понимаете, она сейчас там и очень боится, — пытался вразумить деда Эльф.

— Ничего не знаю, — отмахнулся дед, но тут Кристофер достал хрустящую купюру и помахал под носом у охранника.

Тот скосил глаза, крякнул и быстро выхватил бумажку.

Двери перед Кристофером открылись.

Внутри помещение было темным, с узким проходом между огромным количеством клеток. Здесь пахло мочой, пылью и смертью.

Кристофер шел между рядами клеток, заглядывая в каждую из них, оттуда на него тоскливо смотрели глаза бедных животных, запертых в тесных клетках.

Амалии нигде не было.

— Амалия! — вновь позвал он ее.

Но она не отозвалась.

— Амалия! — кричал Кристофер.

— Чего орете, господин хороший? — спросил служащий.

— Ее привезли сюда, но здесь ее нет, — глаза Кристофера горели. — Где моя кошка?

— Ну, если ее здесь нет, то на мыловарню увезли, — спокойно ответил служащий. — Невостребованных животных забивают и увозят туда.

По коже Кристофера побежали мурашки. Его Амалию забьют и сварят мыло? Его Амалию?

От страха и ужаса его ноги подкосились, и он плюхнулся на стул.

— Г-де, где эта мыловарня?

— Так на другом конце города, только вы уже не успеете, конец рабочего дня, их уже всех забили, — спокойно сказал служащий.

Кристофер затрясся, и закричал вновь: Амалия! Ответь мне!

Но он не чувствовал ее.

Рыдая, он соскочил со стула и бросился на выход.

От слез он уже ничего не видел, чуть не попал под автомобиль.

— Ты что, жить не хочешь? — заорал на него случайный водитель, под чьи колеса чуть не попал Эльф.

— Мне надо срочно, вопрос жизни и смерти, — бормотал Эльф.

Водитель посмотрел на него с сочувствием.

— Заболел кто?

— Нет, она может умереть, — уже кричал Эльф.

— Садись. Довезу, — пробормотал водитель и кивнул на сидение.

Они гнали по вечернему городу, за окном мелькали огни, ограды, в окнах домов веселые горожане ужинали и смотрели телевизор. Только Эльфу было совсем не до радости. Где-то там, на другом конце города, могла погибнуть его Амалия.

И вот они у мыловарни.

Это была окраина города. Грязная, промышленная зона. Здесь не росла даже трава, и пахло отвратительно. Водитель с удивлением посмотрел на Кристофера, словно пытался спросить: А вам действительно сюда надо? Но все ж высадил его и даже не взял денег.

За грязным забором лаяли собаки, и возвышались кирпичные строения. В их окнах не было света, только из труб валил отвратительный, вонючий дым.

— Амалия, — позвал Кристофер.

Он уже не надеялся ее найти живой.

— Я здесь, — вдруг ответила она ему.

— Амалия, детка, где ты? — закричал Кристофер.

— Здесь, у меня нет сил, железо убивает, — пробормотала она.

И Кристофер шагнул к воротам. Как и у приюта для животных, хрустящая купюра открыла перед ним двери.

Он шел по грязному двору, совсем не замечая, что брызги из луж летят на его брюки, покрывая те некрасивым грязными кляксами. Что идти ему приходится, утопая по щиколотку в вонючих лужах. Он ничего этого не видел. Он искал клетки с животными, которых готовили на забой.

Кристофер нашёл искомое возле старых, деревянных бараков. Клетки стояли прямо на земле. Никто не беспокоился за животных. Им ведь все равно умирать. В одной из клеток Кристофер нашёл Амалию, лежащую без сил.

Ее клетку поставили в холодную лужу. Грязная вода растеклась по полу клетки, не оставив и сухого клочка, бедная кошка лежала прямо в холодной воде. Ее шерсть намокла и не грела. А на шее Кошке был одет железный ошейник.

— Черте чё, — выругался Кристофер. Одним ударом он разнес клетку в щепки, подхватил Кошку на руки и провел по ошейнику рукой. Металл вспыхнул в ночи, но не подался. Тогда Эльф щёлкнул пальцами, и замок на ошейнике открылся.

Металлический обруч упал к ногам.

Эльф расстегнул пальто и сунул кошку себе за пазуху.

Он уже хотел уйти, когда Кошка вдруг сказал: Не дай им умереть.

Эльф с удивлением воззрился на другие клетки. Оттуда на него затравленно смотрели глаза тех, кого обрекли насмерть. И он махнул рукой. Словно вихрь пронесся по рядам клеток, в клочья разорвав металлические сетки, на мелкие запчасти рассыпал замки. Животные выскочили наружу, стряхнули с себя пыль и мусор, и заспешили в сторону выхода.

Так и они вышли из ворот мыловарни. Кристофер шёл, неся кошку за пазухой, а, прижимаясь к его ногам, бежало два десятка собак разных мастей и пара кошек. Старик служащий сидел, раскрывши рот, он не смог остановить эту странную толпу, даже пошевелиться не мог и только мычал.

На следующий день он никак не мог объяснить начальству, куда делись два десятка животных, а также, почему клетки разорваны в клочья.

Кристофер же вызвал себе такси.

Они приехали домой уже за полночь.

Эльф долго отмывал Кошку под душем, купал ее в различных пахучих водах, чтобы смыть неприятный запах мыловарни. Потом сушил и расчесывал ей шерстку. А Амалия, рыдая, рассказывала ему историю.

— Значит, говоришь Антуанет, — бормотал Кристофер. — Я убью эту с-с-су-ку.

— Зачем? — удивилась Кошка. — Я кое-что придумала…

И она подцепила когтем вкусную полоску розового, ароматного бекона.

Глава 28

Кошка сидела у окна в кресле и с тоской смотрела на улице. За окном лил дождь. Вода с небес падала уже второй день, промочив газон и образовав на нем болотце, на тротуарах образовались глубокие лужи. Мокрые жухлые кусты выглядели уныло.

После «приключений» Кошка боялась выходить на улицу без Кристофера. А тот был занят своим проектом. Завтра проекты должны были быть сданы. На это отводилась всего три дня. Поэтому Кристофер спешил.

Он почти не разговаривал с Кошкой, полностью погрузившись в работу.

Амалии было скучно.

Она сидела и размышляла. От Лауриэль тоже не было никаких вестей.

В комнату ввалилась Берта.

— Кушать подано, — чихнув, сказала кухарка. — Идите, кушайте.

Кошка лениво спрыгнула с кресла и пошла в столовую.

Возле стола уже были приготовлены миски для Боба и Бабетты. В дождь хозяин не выгонял верного пса и кошку на улицу. И они уже сидели возле кормушки в ожидании вкусного обеда.

Кошка забралась на кресло и подцепила когтем розовый пластик бекона. Боб сглотнул слюну.

— Ну, что, кобелиная блошиная ферма, кушать будем? — спросила Кошка.

Боб закивал кудлатой головой.

— Берта, подавай, — крикнула Кошка.

И Берта проворно стала раскладывать по мискам еду.

В зал вошёл Кристофер.

— У меня все готово, завтра сдам работу, — улыбнулся он.

— Я поеду с тобой, — категорично ответила ему Кошка.

— Амалия, это лишнее, работу в любом случаи примут, — развел руками Эльф.

— Нет, нет, и нет. Я еду с тобой.

На следующий день они вызвали такси и отправились в мэрию.

Кристофер все ж одел на Кошку ошейник с номерком и своим адресом, как бы Кошка не сопротивлялась этой затее.

— Никогда не отпущу тебя больше, — на все ее претензии ответил он.

Такси домчало их до здания мэрии, где уже топтались другие архитекторы. Им пришлось ожидать у дверей, встав в очередь.

— Антуанет совсем с катушек съехала. Уже два проекта послала переделывать, — ворчал в очереди бородатый художник.

— Ой, не говори, как ее поставили главным редактором журнала «Парки и сады», так в нее словно бес вселился, — тихо шептал другой.

— Это очень плохо, — шепнула Кошка Кристоферу. — Антуанет и сдала меня живодерам.

— Не беспокойся, я умею с ней говорить, — ответил ей Кристофер.

Вот подошла и их очередь.

Кристофер дернул дверь на себя и шагнул внутрь кабинета. А там в высоком кресле, больше напоминающем трон, сидела госпожа редактор. На ней был вызывающий лиловый костюм, декольте которого открывало вид на обширную грудь. Волосы на ее голове были собраны в замысловатую прическу, издали напоминающую корону.

Антуанет сидела, положив ногу на ногу, и постукивая когтями с красным маникюром по поверхности полированного стола.

— Ну-с, что там у вас, — криво улыбнувшись на приветствие Кристофера, спросила грымза.

— Это мой проект, — Кристофер протянул ей объемный конверт.

— Посмотрим, посмотрим, — свысока бросила Антуанет Кристоферу и стала листать бумаги. — Вас нет, господин Кристофер, в списках, поэтому я не могу принять ваш проект.

— Как же нет, я подал заявку больше месяца назад, — отшатнулся Кристофер.

— Значит, ваша заявка по каким-то параметрам не была принята, — усмехнулась Антуанет. — Следующий!

— Но позвольте, — пролепетал Кристофер.

— Не задерживайте архитекторов, Кристофер, следующий, — и следующий посетитель буквально вытолкал Кристофера за двери.

Тот стоял понурясь и держа пухлый конверт в руках.

— Кристофер, езжай домой, я тут сама разберусь, — мысленно сказала ему Кошка.

Они вышли на улицу. На лице Эльфа было столько растерянности, что Кошке его стало жалко.

— Не переживай, все еще можно разрулить, — тихо сказала Кошка.

— Что? Нет, она не примет, — в голосе Кристофера сквозило отчаянье.

— Значит, примет другой человек, — хмыкнула Кошка. — Подожди ка тут меня.

И она нырнула в коридоры мэрии.

Прокравшись до нужного ей кабинета, она проскользнула в него.

Антуанет не изменила ни позы, ни выражения лица. Она встречала всех архитекторов с надменным выражением, фыркала и унижала.

Но вот в кабинет вошёл Олоф вместе со своим дядюшкой, и все изменилось.

Антуанет вскочила с кресла и рассыпалась в любезностях. А Йохем сыпал комплиментами.

— Я не приняла работу Кристофера, — отрапортовала Антуанет. — Все, как мы и договаривались.

— Ах, Антуанет, вы просто волшебница, — и толстая пачка купюр перекочевала в сумочку «волшебницы». — Пусть такая красивая женщина порадует себя маленькими сувенирами в магазине.

— Ах, ты мерзкая калоша, — пробормотала Кошка. — Ты еще и взятки берешь? Ну, держись!

С новым посетителем Кошка выскользнула из кабинета.

На улице ее ждал Кристофер.

— Она за взятку не взяла твою работу, — Кошка села возле его ног. — Давай ка проследим за ней.

— Зачем? — устало спросил Кристофер.

— Я ей еще за клетку не отомстила, — усмехнулась Кошка.

Ждать пришлось недолго. Не прошло и часа, как на улицу выпорхнула Антуанет и поцокала каблуками к ближайшему большому магазину золотых изделий.

Здесь были рады ей. Молодые хорошие продавщицы стали выкладывать перед покупательницей дорогие изделия на красных и синих подушечках, расхваливать свой товар, примерять.

Ушлая Антуанет дула губки, пытаясь сбить цену товара и выбить себе скидку. Она незаметно скинула один из браслетиков себе в сумочку.

— Ах, ты еще и воровка, — сказала Кошка, наблюдая за Антуанет. — А воровки должны сидеть в клетке.

Кошка зло усмехнулась, и щелкнула когтями. И в этот момент еще пара золотых изделий, невзначай, упали в сумочку Антуанет.

— Кристофер, пойди и пригласи полицейского, — приказала она Эльфу.

— Ей ничего не будет, просто вернет все в магазин, — усмехнулся Кристофер, тоже наблюдая за вороватой Антуанет через стеклянные двери магазина.

— Это уже не от тебя будет зависеть, — усмехнулась Кошка.

— Ну, ты и ведьма, — язвительно усмехнулся Кристофер.

— А то!

Через несколько минут к Антуанет подошел полицейский.

— Прошу предъявить вашу сумочку, мадам, — сказал полицейский.

— Что? Что такое? Да как вы смеете? — захлебываясь от злости слюной, заорала Антуанет. — Да я пожалуюсь вашему начальству, вы знаете, кто я? Да я могу позвонить самой королеве?

Но Кошка щелкнула когтями, выпуская столп искр, и мстительно посмотрела на Антуанет.

— Предъявите сумку, — прорычал полицейский.

— Нет! — заорала Антуанет, а продавщицы испуганно шарахнулись от нее в стороны.

— Вы препятствуете представителю закона, — вдруг заорал полицейский и схватил свисток, что висел на его груди. Он так сильно дунул в него, что от неприятного, резкого звука у Кошки заложило уши.

На свист прибежали еще два полицейских.

Но в Антуанет словно дьявол вселился. Она стала орать, брыкаться и бить полицейских своей сумочкой. Те же в ответ пытались побить ее резиновыми дубинками. Но женщину было не унять. Она выдрала одному полицейскому волосы, на другом порвала форму. И только подбежавший четвертый полицейский смог усмирить дамочку, выстрелив в нее из шокера.

— Месть — изысканное блюдо, она всегда подается холодной, — пробормотала Кошка, смотря, как Антуанет сажают в машину с решётками на стеклах.

А мне немного жаль ее, — сказал Кристофер, Кошка с удивлением посмотрела на него. — В ней столько злобы, зависти и жадности, что она не испытывает других чувств.

— Ой, давай без философских рассуждений о смысле жизни. Антуанет обычная взяточница, готовая за пухлую пачку денежных купюр продать маму родную. Не вижу смысла в жалости, — фыркнула Кошка. — Она рыла тебе яму.

— Отлично, значит, я построю в этой яме бассейн, — усмехнулся Кристофер.

— Завтра пойдешь и сдашь проект, — съязвила Кошка. — А потом уже будешь строить бассейн.

На следующий день во всех новостных агентствах напечатали новость, что лучший редактор журнала «Сады и парки» была задержана за кражу дорогих золотых изделий, оказала сопротивление полиции и предстанет перед судом.

Общественность гудела. Во всех газетах печатали снимки поникшей и печальной Антуанет, сидящей за решёткой.

— Ой, не рой другому яму, — усмехнулась Кошка, перебирая газеты.

Она сидела в своем любимом кресле возле окна и читала прессу, попивая кофе.

— Надо будет съездить на заседание суда, — сказала она Кристоферу.

— Зачем, ее и так осудят, — удивился Кристофер.

— Я хочу, чтобы ее послали на работу в мыловарню, на самую грязную и вонючую работу, — зло усмехнулась Кошка.

А днем они вновь поехали в мэрию. Где пожилой и очень внимательный чиновник принял у Кристофера работу, вдруг обнаружив его в списках.

И так, конкурсная работа была сдана, оставалась дождаться результатов.

— Только не колдуй, — обратился к Амалии Кристофер. — Я хочу победить честно.

— Даже не думала, — фыркнула Кошка, семеня впереди него задрав хвост.

— Амалия, я знаю тебя, — настаивал Кристофер. — Ты же упертая ведьма.

— Зачем колдовать, у тебя и так прекрасный проект, ты лучший, — ответила она ему, скосив глаза.

— Только сам не понимаешь, что ты великий архитектор, — пробормотала она себе под нос.

Глава 29

Гертруда очнулась, с трудом подняла голову и огляделась. Она лежала на изумрудной траве, над головой ветви деревьев смыкались, как балдахин кровати. Вокруг были цветы необычайного окраса и яркости.

— Наверное, я сплю. Или это уже предсмертные грезы, — подумала ведьма.

— Ты не спишь, — прилетело ей в ответ, и Гертруда, испугавшись голоса, резко села.

Ее голова закружилась, в глазах потемнела.

— Осторожнее, — вновь донеслось до нее.

Ведьма выждала пару минут, пока голову перестанет кружить и оглянулась.

Прямо перед ней на камушках возле водопада сидели эльфы. Это были невысокие хрупкие существа с почти прозрачной кожей и огромными глазами. Их светлые волосы были уложены в замысловатые прически, а наружу торчали треугольные ушки.

Три эльфийки переглянулись между собой и засмеялись.

— Тихо вы, ей надо отдохнуть, — сказала высокая красивая эльфийка, подходя к ложе из травы. — Я Лауриэль, дочь царя Тирона, хранительница Изумрудного леса.

— Гертруда, Офелия, Эрнестина Аквадорская, — представилась ведьма.

— Я знаю, кто ты, — улыбнулась Лауриэль. — Дочь твоя копия.

— Вы знаете Амалию? — вскричала ведьма.

— Конечно, именно она отправила меня за тобой, Амалия поняла, что с тобой случилось несчастье, но вырваться к тебе не могла, — спокойно пояснила Лауриэль.

— Она заколдована? — испуганно спросила ведьма.

— Да, она в теле кошки, но не смогла бы вернуться еще и потому, что заключила с моим племянником договор, подписав его кровью дракона, — ответила ей Лауриэль.

— Господи, моя маленькая девочка, — воскликнула Гертруда.

— Ну, не такая она и маленькая, и характер там стальной, — усмехнулась Лауриэль. — Я предполагаю, что она выполнит договор, после этого будет освобождена. И так как она до сего дня хорошо с этим справлялась, я думаю, что ждать осталось недолго.

— Камень, жертвенник, шкура кошки! — вскричала Гертруда.

— Да, это самая сложная часть, я пыталась с помощью волшебного напитка вытащить ее сущность из шкуры животного, но мне это не удалось.

— Это колдуны, черные колдуны, о боже, вряд ли кто поможет моей девочке! — заламывая руки, кричала Гертруда.

— Но мы можем попытаться, — вдруг произнес другой женский голос, и Гертруда посмотрела в другую сторону.

Там стояла прекрасная из прекрасных Эльфийская королева.

Трое эльфиек, что до этого щебетали, сидя на камушках, соскочили и присели перед прекрасной дамой в низком реверансе. Эльфийка махнула рукой, и те скрылись за густыми ветвями.

— Я королева Эльфов, Айрис, — проговорила эльфийка, для ведьмы эльфийская речь была, что журчание ручейка в лесу. — Твоя дочь смогла сделать то, что не смогли сделать лучшие учителя, нанятые мной для сына.

— Какого сына, — удивленно спросила Гертруда.

— Принца Клифареда I, он будущий король Туманных лесов, повелитель долин Лайласул.

— Ааааа, а причем тут моя Амалия? — удивленно спросила Гертруда.

— Видели те, Гертруда, мой сын никак не хотел взрослеть, никакие учителя не могли обучить его, но ваша дочь за несколько месяцев заставила его стать тем, кем он и должен был стать.

Королева милостиво улыбнулась Гертруде.

— Я вижу, что и вы скоро станете королевой, — улыбнулась эльфийская королева.

— Нет! Нет, моя Амалия станет следующей королевой, так предсказал оракул, — прервала ее Гертруда.

— Может и станет, но не сейчас, — вновь улыбнулась королева. — Сейчас у нее впереди трудный, но интересный путь, который она должна пройти. А вам надо отдохнуть.

И королева взмахнула рукой.

Глаза Гертруды закрылись, она сделала глубокий вздох и откинулась на подушку из трав, погрузившись в сон.

— Ты молодец, сестра, — королева посмотрела на Лауриэль.

— Я почти вырвала ее из лап смерти, — нахмурилась Лауриэль. — И судя по тому, что я увидела в ее мире, сир возвращается.

— Это плохо, — нахмурилась в ответ королева. — Я думала, что ведьмы с ним справились.

— Как нам стало известно, что нет.

— Может кто-то просто пытается сыграть под него, — королева с интересом посмотрела на Гертруду.

— Возможно, но столь сильные заклятия мог сделать только он, — ответила ей Лауриэль. — Мне жаль ее, но боюсь, что дочь мы ей не вернем.

— Кто знает, кто знает? — прошептала королева.

В этот момент Гертруда во сне вновь переживала все события, что случились с ней после потери дочери.

Она вновь испытывала боль утраты, отчаянье и поиски. Эти поиски во сне вновь привели ее к башне. Только сейчас она внимательней рассмотрела символы.

Это были его символы, это оставил ОН, тот, кого они изгнали в черный мрак, очистив землю. И как они думали, навсегда.

И шкура рыжей кошки, растянутая на жертвенники и рядом с кровавыми символами говорила, что Амалию заколдовали. Она не сможет вырваться сама из кошачьей сущности.

Во сне Гертруда нахмурилась и застонала. Она представила, что должна сейчас переживать ее дочь, запертая в кошачьем теле.

Но память ей подсунула другие воспоминания, где она вновь стоит рядом с башней на месте жертвенника, а Вильгельмина чертит знаки своей корявой старческой рукой. И из воздуха появляется серое покрывало, что накрывает ее с головой.

— Вильгельмина? — она произносит это имя с ужасом, но только сейчас, во сне видит, что не Вильгельмина делает это. За черной ведьмой стоит серый, почти прозрачный силуэт кого-то невидимого. И именно он шепчет заклятия, именно он водит руками по воздуху. А сумасшедшая Вильгельмина лишь оболочка для его тела в мире ведьм.

Она сказала, что оракул ошибся. Нет, такого не может быть, оракулы не ошибаются.

Она уверяла, что ее клан будет править вечно!

На что она надеется?

Прейдёт время выборов?

Или нет? Она что-то задумала.

И Гертруда вновь застонала на своем ложе.

Возле нее вновь материализовались три маленькие эльфийские девочки. Одна держала в руках золоченый поднос, на котором лежали цветы. Вторая держала прозрачный, стеклянный кувшин, в котором была налита искрящаяся вода. Третья же эльфийка сначала напоила Гертруду водой, а потом потрясла над ней цветами. Из маленьких бутончиков посыпалась золотая пыльца, Гертруда дышала, пыльца попадала ей в нос и рот. И через несколько минут ведьма спала беспробудным сном без сновидений.

А маленькие эльфийки вновь приземлились на ветки деревьев, перешёптываясь о чем-то и тихонько смеясь.

Прошли сутки.

Наконец Гертруда проснулась.

Вокруг нее все так же был изумрудный лес, такой красивый, что трудно было не разглядывать его. В изумрудной траве распускались цветы, они источали аромат, и на него слетались прозрачные стрекозы и разноцветные бабочки.

На ветвях деревьев птицы вили гнезда и встречали начавшийся день песней.

Гертруда встала, дошла до прозрачного ручья и умылась.

Тут же, словно по команде, возле нее возникли хрупкие эльфийки. Он принесли в плетеных корзинках для нее расчески, заколки и ленты. Через минуту ее волосы уже были расчесаны и уложены.

Эльфийки осыпали ее с головы до ног золотистой пыльцой, и в тот же момент прорехи на ее платье исчезли, а одежда очистилась от грязи и стала вновь новой.

Ведьма только удивлялась возможностям эльфов.

Она бы и сама могла поколдовать, но эльфы это делали без всяких заклинаний и пасов руками, не используя никакую другую волшебную атрибутику, кроме той, что произрастала в их волшебном лесу.

Эльфийки подхватили ее под руки и повели по тропинке. Они прошли через кусты роз и вышли на полянку. Там ее ждал богатый стол и эльфийская королева вместе со своей сестрой.

— Мы рады, что смогли восстановить твое здоровье, — приветствовала ее королева.

— Спасибо вам, ваше величество, — ответила ей Гертруда.

— К сожалению, я не смогла тебя доставить к твоей дочери сразу, — взяла слово Лауриэль. — Из-под полога еще никого не удавалось извлечь живым.

— Как же вам это удалось, или вы уговорили Вильгельмину снять его? — спросила Гертруда.

— Боюсь, что накинула на тебя полог не Вильгельмина, что-то подсказывает мне, что ее просто используют, — Лауриэль посмотрела с сомнением на Гертруду.

— Я видела тень за ее спиной, — задумчиво сказала Гертруда. — Возможно, вы и правы. И все ж, как вам удалось это сделать?

— Я прошла под пологом, — усмехнулась Лауриэль. — Ведь Вильгельмина об этом не знает, но я ее обманула.

— Но как?

— Можно обмануть, можно пройти сквозь безвременье, правда, на это уходят силы. К сожалению, у тебя их не было совсем. Мы очень сомневались, что удастся восстановить твое здоровье. И чудесно, что нам это удалось.

— А Амалия? — вдруг испуганно спросила Гертруда.

— Как только ты наберешься сил, мы проведем тебя по грани мира до Амалии, — ответила ей королева эльфов.

— Я бы хотела прямо сейчас, — настаивала Гертруда.

— Не возможно, у тебя просто не хватит сил для перехода, ведьма, — ответила ей эльфийка. — Но за дочь свою не беспокойся. Амалия может за себя постоять.

И Лауриэль переглянулась с королевой.

— Она очень сильная ведьма, упрямая и целеустремленная, — Лауриэль посмотрела на Гертруду.

— Нам надо поблагодарить тебя за дочь, — взяла слово королева. — Поэтому мы сделаем все, чтобы вернуть тебе здоровье. И поможем вам с дочерью.

Гертруда еще неделю жила в королевстве эльфов. Она наслаждалась красотой их лесов и долин, путешествовала по их дворцам, восторгаясь способностям эльфов создавать неповторимые мосты, башни и замки.

Наконец пришло время ей прощаться с гостеприимной королевой.

Народ Изумрудного леса вышел прощаться с ней.

Лауриэль открыла подпространство, и они скользнули на грань миров.

Глава 30

Через неделю должен был состояться официальный прием, на котором будут объявлены победители конкурса на лучший проект.

Кристофер волновался. Он нервно расхаживал по гардеробной, пытаясь выбрать подходящий наряд.

Кошка сидела тут же в кресле на красной подушечке и, со знанием дела, как истинный имиджмейкер, обсуждала все костюмы эльфа.

— Нет, этот не тянет на официальный прием, в нем ты больше похож на клоуна.

— А этот? — спрашивал Эльф, вытягивая из шкафа очередную вешалку с фраком и рубашкой с жабо.

— А в этом ты будешь похож на оперного певца.

— Ну, а вот этот костюм?

— О, а тут ты похож на офисного клерка.

— Ах, право, не знаю в чём пойти, — вскричал Эльф.

— Ну, ты как девушка…

И Амалия коготком набирает номер самой известной портнихи в королевстве.

— О, Сандра, Кристоферу так нужен приличный костюм, он идет на официальный прием к королеве, — заламывая лапки с мольбой, в голосе говорит Кошка.

— Амалия, дорогая, но у меня уже все разобрали, сейчас все собираются на официальный прием, — усмехается портниха.

— Но, Сандра, не все будут получать из рук королевы приз, — с возмущением в голосе говорит Амалия.

— А кто вам сказал, что Кристофер получит приз? Все мои знакомые ставят на Олофа Ван Антверпена, он и уже ни одну награду получил, — воспрошает Кошку портниха.

— Ну, милочка моя, Олоф — олух, награды он получает за взятки своего дядюшки, — шёпотом, как главный секрет, говорит Кошка.

— Взятки! Какой ужас! Если узнает королева, — возмущается портниха.

— Я сама видела, как его дядюшка дал взятку этой, ну которая еще редактором была, — Кошка делает вид, что забыла, как звать Антуанет.

— Вы про Антуанет, что была редактором «Садов и парков»? — интересуется портниха.

— Ну конечно! Мерзкая скажу вам дамочка, — Кошка с удовольствием разглядывала свои когти.

— А мне она нравилась раньше, вот и не знала я, что она взяточница, — вздыхает портниха.

— Теперь Олоф точно не получит награды, — усмехается Кошка. — Так что, Сандра, найдем приличный костюм для Кристофера?

— Ой, ну я подумаю…

— Сандра, не забывайте, что потом вы сможете говорить всем своим клиентам, что в вашем костюме сам Кристофер получал награду из рук королевы, — для убедительности припечатала Кошка.

— Ладно, ладно, поищу, перезвоню через час.

— Вот зачем ты всем говоришь, что я получу награду? — возмущается Кристофер.

— Потому что у тебя лучший проект! — восклицает Кошка.

К вечеру им доставили костюм. Кошка осмотрела его и даже обнюхала, осталась довольна. Ее Эльф будет выглядеть потрясающе на приеме у королевы.

И вот настал день оглашения результатов. Эльф с утра был не в духе, он нервничал, кричал на Берту, не хотел завтракать. Амалии пришлось бороться с его капризами и нервным срывом.

Они почти уже собрались, когда у входной двери раздался звонок, и Берта, шаркая ногами, побрела открывать. На пороге стояли две смазливых девушки в очень откровенных нарядах, в таких нарядах на прием явно бы не пустили. Да и вид этих девушек кричал, что они явно из тех, кто продается за деньги.

— Крис, — весело чирикали девицы. — Мы решили поехать на прием!

— Но у меня только приглашение на двух лиц, — удивленно пролепетал Эльф.

— Так нам ты и не нужен, — ухмыльнулась одна из них.

Вторая девица обвила рукой за шею Эльфа и впилась в его губы поцелуем. И пока Кристофер удивленно хлопал глазами, ее подруга выдернула из его рук конверт с пригласительными и ударила его по голове своей сумочкой.

Уж не понятно, что там такое тяжелое в сумочке было, но Кристофер закатил глаза и упал в обморок. Девицы же не минутой ни сомлевавшись, пихнули безжизненное тело Эльфа в кладовку в мешки с углем и закрыли дверь на щеколду.

Одна из девиц достала телефон, набрала номер и проворковала.

— Мы все сделали, как ты просил, Олоф, — и ухмыльнулась, когда услышала ответ.

Вторая бросила конверт на пол и пнула его ногой.

— Деньги наши, уже пришли на счет, пошли, гульнем, — подруга подхватила свою товарку под руку, и они, виляя тощими задницами, подались на выход.

— Вот не думала, что сегодня может быть подстава, — сказала Кошка.

Она щелкнула алмазными когтями, задвижка затряслась и слетела с дверей.

— Берта, принеси хозяину воды, — прокричала Амалия и посмотрела вслед двум шмарам. — Ох, кирпича на вас не хватает.

Забыла Кошка, что она ведьма!

Забыла, что ее пожелания материализуются.

И из воздуха материализовался кирпич. Он со свистом прилетел и ударил по затылку сначала одну, а потом, отскочив и сделав кульбит в воздухе, ударил в лоб второй девушке, пока та стояла и смотрела, раскрывши рот на необычное явление.

— Убили, убили, — закричала полоумная старуха, что в это время шла по тротуару.

— Чтобы их убить кирпичом, надо выбить им мозги, а их там нет! — прорычала Кошка, развернулась и стала приводить в чувства Кристофера.

— О, господин, ваш костюм измят и испачкан, — всплеснула руками Берта, рассматривая помятого Кристофера.

— Сейчас мы приведем его в порядок, Берта, несите щетку, — отдала распоряжение Амалия.

И пока Берта суетливо искала щетку, Кошка лишь щелкнула алмазными когтями. Искры, вырвавшиеся из-под них, осыпали Кристофера с ног до головы, поправляя костюм, стирая отпечатки пыли и сажи, причесывая и умывая.

Через несколько минут перед Амалией стоял похорошевший красавец Эльф.

— Давай без фокусов, Амалия, — откашлялся он.

— Если бы не мои фокусы, то ты бы провел награждение валяясь в кладовке и глотая угольную пыль.

— Я все нашла, хозяйка, — в прихожую ворвалась Берта, держа в руках щетки, полотенце и флакон духов.

— Спасибо, Берта, но мы уже справились, — Кошка махнула ей лапкой.

— Ой, вы просто волшебница, Амалия, — восторженно хлопнула себя по ляжкам Берта.

— Спасибо, но я толькоучусь, — пробормотала Кошка. — Хм, где-то я уже слышала эту фразу?

Они вышли из дома. Эльф в шикарной шубе, весь сияющий, нес на руке рыжую кошечку. На кошке был ошейник с медальоном.

Возле лежащих в грязи девушек они остановились. Полицейский опрашивал свидетелей, кто что видел.

— Вы не видели этих девушек? — спросил полицейский Кристофера. — Может, они вам знакомы?

— Нет, никогда их не видел, — и он брезгливо переступил через валяющиеся предметы, выпавшие из сумочки шмары. Одним из этих предметов был кирпич, завернутый в платок. Кристофер потрогал свой затылок.

— Они получили свой кирпич, — пробормотала Амалия.

В этот момент подъехали врачи, и шлюх погрузили на носилки.

— Что с ними? — бормотала старушка, спрашивая у врачей.

— Ой, да ничего страшного, сотрясения мозга, вылечим быстро, — отвечали ей.

— Какое сотрясение мозга? Там мозгов нет, — бурчала Кошка, пока они ждали такси.

Полицейский с тоской смотрел на медиков. Он так и не нашёл тех, кто бросил кирпич в двух девушек легкого поведения. А бабуська трясла его за рукав.

— Я вам точно говорю, кирпич с неба прилетел, — убеждала та полицейского.

— Бабушка, кирпичи не летают, его кто-то бросил, — пытался отделаться он от старушки, считая, что та выжила из ума.

— Я видела, он с неба упал, а потом отскочил, перевернулся и ударил вторую, — доказывала ему старушка.

— У вас кирпичи с крыльями? — усмехнулся полицейский.

Кристофер с Амалией тоже улыбались. Они-то знали, из-за чего весь сыр бор.

Но вот подъехало их такси.

Они сели на заднее сидение. И такси тронулось в путь.

— Я забыл пригласительные, — воскликнул Кристофер.

— Что бы ты без меня делал, — усмехнулась Кошка и щелкнула когтями.

В тот же миг из воздуха материализовался конверт с печатью королевы, а из него в руки Кристофера выпали пригласительные билеты.

— Какая ты у меня умница, — погладил ее по голове Кристофер.

А водитель такси с испугом посмотрел на него в зеркало заднего вида. Странный ему попался пассажир. Сидит и разговаривает с кошкой, и как будто та ему отвечает.

Он довез их до дворца. Высадил и долго потом стоял, пытаясь унять дрожь в руках.

Ох, и странный попался пассажир.

Глава 31

Прием вышел грандиозный. В самом большом бальном зале дворца были расставлены стулья. Зажжены все хрустальные люстры, от чего свет казался искрящимся и ярким. Он отражался во всех зеркалах, придавая мероприятию еще больше блеска. По залам скользили грациозные женщины и девушки в роскошных вечерних нарядах, поражая окружающих дороговизной своих украшений. Их сопровождали отцы, мужья, родственники в не менее роскошных смокингах.

По толпе сновали официанты, подавая гостям шампанское в хрустальных фужерах.

Гости, бродят по залам, сбивались в кучки по интересам, они беседовали, пили и закусывали. Среди гостей выделялся богато одетый джентльмен с леди, увешенной бриллиантами. Приглядевшись, Кошка узнала чету Ван Антверпен.

При виде Кристофера с кошкой чета Ван Антверпенов скривилась, дамочка наклонилась к своей собеседнице и стала той вещать что-то на ушко, скосив глаза на Кристофера.

И когда они проходили мимо, раскланиваясь с другими гостями, Кошка явственно услышала: Это та кошка, которая устроила погром в одной из наших оранжерей. Мы лишились большой части дохода с продажи редких сортов орхидей. Эту кошку надо утопить.

— Утопить, говорите, ну, ну, — промурлыкала Кошка, поглядывая на Кристофера.

— Я надеюсь, что ты им в голову кирпич не кинешь? — спросил Кристофер. — Не забывай, мы на приеме у королевы.

— Ну, я придумаю что-нибудь, — хитро улыбнулась Кошка.

И вот прозвучал гонг. Все гости выстроились по бокам залы, самые большие двери открылись, и в зал вошла чета правящих Монархов.

Король взирал на своих подданных с некоторой ленью и скукой в глазах. Королева сияла. Это день ее триумфа.

Чета проследовала до большого тронного зала, и всех присутствующих пригласили пройти на свои места.

Гости расселись, стулья в этом зале были расставленны в строгом порядке. Посередине был очищен коридор для номинантов.

Началось представление проектов.

Кошка внимательно смотрела на экран. Она следила за меняющимися кадрами на экране, отслеживая настроения зала. Вот проект известного архитектора, и зал притих, а затем взорвался аплодисментами. Проект действительно хорош, но Амалия знала, что у Кристофера получилось лучше.

А вот проект Олофа. Кошка даже хихикнула. Дорожки с указателями, спортивные площадки, жидкие кусты и страшные железные фигуры. А сам проект назван «Урбанизация». Толпа холодно пожала плечами. Кошка внимательно продолжила следить. Проект Кристофера поставили последним. На экране возникли кадры сада, ветвистых деревьев, уютных лавочек в альковах, цветы, изумрудные полянки для пикников, и вместе с этим есть и спортивные площадки, детские уголки, велодорожки, Кристофер учел все пожелания. Когда презентация закончилась, то зал разразился овацией. Амалия сидела на подлокотнике кресла и оглядывала толпу гостей. Ей нравилось, она была довольна.

И вот началось чествование. Приз зрительских симпатий, третье место. Второе место отдали тому архитектору, который и так был именит.

И в зале повисла молчаливая пауза, ведь дальше должны были объявить победителя. Кошка замерла.

— Победителем среди проектов городского сада стал проект Кристофера…

Зал вновь взорвался овацией. А Кристофер выглядел растерянным и бледным.

— Ну, что ты сидишь, — зашипела на него Кошка. — Получай свой долгожданный приз!

— Я, я, я победитель? — вдруг испуганно спросил Кристофер.

— ДА! — рявкнула Кошка.

Кристофер встал и на подгибающихся ногах пошел к сцене. Там его уже ждала молоденькая Королева, которая в руках держала хрустальный кубок с выгравированным на нем именем.

— Надеюсь, весной у нас уже закипят работы, — улыбнулась ему Королева.

— Все непременно, — склонил голову Кристофер.

А дальше началось чествование гостей и конкурсантов, застолье и бал. Кристофер ходил по залам. Теперь от него не шарахались люди, наоборот, к нему подходили пожать руку, поздравить, заверить свое почтение. Он был победителем, лучшим из лучших.

Кошке даже стало немного завидно. Она скучала.

Ей не было дела до напыщенных богачей, ей скучна была болтовня ни о чём, она уже хотела домой.

И тут что-то блестящее привлекло ее внимание. Кошка напрягла зрение и чуть не подпрыгнула от радости. Возле окна лежал ее фамильяр. Правда, он сейчас совсем не походил на мышку, скорее он напоминал амулет. Но что это именно ее фамильяр, у Кошки даже не было сомнения. И она бросилась к нему.

Но фамильяр вновь оказался хитер. Он превратился в крысу с маленькими, злыми, красными глазенками и золотистой шерстью. Крыса шмыгнула за шторку и по стене забралась на подоконник. Кошка была не менее проворна. Но и крыса перед лицом Кошки не спасовала. Они словно играли в догонялки, перепрыгивая с место на место. Вот и открытое окно. Кошка напряглась. Гнаться за крысой на улице будет сложнее. Она приготовилась к прыжку, но чья-то рука вдруг схватила ее за шкирку.

— Вот ты и попалась, тварь, — ее держал Йохем.

Рядом с ним стояла его жена, смотря на Кошку глазами полными ярости и злости. Кошка дергалась в руках Йохема, пытаясь освободиться. Но тот держал крепко. А лапки безвольно свешивались по бокам, не давая возможности Кошки поколдовать, ох уж эта физиология кошачья.

— Что с ней сделаем, Йохем, может, сломаем ей шею? — спросила жена Йохема, фрау Фабиан.

— Ты же хотела ее утопить? — кровожадно спросил Йохем.

— Можно и утопить, — заржала не хуже лошади Фабиан.

К Кошке протянулась третья рука, то был Олоф. Он держал в руках мешок. И пока никто не видел, они сунули Кошку в мешок, завязали горловину и выкинули из окна.

— Потом подберем, заберем с собой…

Только и услышала Кошка вслед. Мешок упал на газон, чем смягчил Кошке падение. Она завозилась в нем, потирая ушибленное место.

— Вот сволочи, — бормотала Кошка. — Из-за вас я упустила фамильяр.

— Смотри, мешок кто-то бросил, — послышался ей незнакомый голос, и она услышала топот. — Вдруг там что-то съестное есть?

— Лучше бы выпивка, — послышался второй голос.

— Тебе бы только налакаться до зеленых соплей, — ворчал первый голос.

Кошка завозилась в мешке, пытаясь привлечь внимание.

— Смотри, смотри, шевелиться, может, кто курицу украл с кухни, пошли повару отнесем мешок, нам нальют по рюмочке.

Один из выпивох поднял мешок и, даже не проверив что в нем лежит, закинул на плечо и понес его в сторону кухни. Второй ковылял рядом, стеная, что с утра и десяти граммов во рту не бывало.

Они шли, мешок болтался у них за плечами, Кошка в нем сидела тихо, ожидая, когда ее выпустят.

Конечно, она могла пощёлкать ногтями, мешок бы развязался, и она бы выпрыгнула, но зачем лишать себя удовольствия понаблюдать за лицами двух дебилов, после того, как они развяжут мешок и поймут, что там сидела совсем не курица.

А те, пыхтя и стеная, несли мешок главному повару.

И вот они на кухне. Кошку накрыла волна вкусных запахов, во рту обильно выделилась слюна. Чувствительные кошачьи уши уловили бряцанье половников о металлические кастрюли.

— Чего опять притащились? — рявкнул где-то рядом неприятный голос. — Ушлепки, что б вас!

— Мы, мы, тут мешок нашли, — заблеяли кошкины похитители.

— И что? Что мне-то за радость от э того?

— Может с кухни что-то пропало…

— Может, что стащили…

Кошка старалась сидеть тихо. Но вот мешок кинули, и Кошка ощутила под попой твердую поверхность. Сверху копошились, пытаясь развязать завязки. Минута прошла, и Кошка, наконец, увидела свет. Он был такой яркий, что она на миг зажмурилась.

— Идиоты, это кошка, обычная кошка! — орал неприятным голосом толстый мужчина в белом поварском колпаке. — Ее, наверное, тащили утопить, а тут два болвана на пути попались.

Кошка хмыкнула. Действительно болваны!

Но она не успела ничего сделать, как горловину мешка закрыли, свет пропал. А над ней раздался голос.

— В подполе много крыс развелось, пусть ловит крыс.

И Кошку опять куда-то понесли.

— Крысы, — мелькнуло в кошачьей голове. — Может туда сбежал мой фамильяр?

Амалия напрягла кошачье тело, под рыжей шкурой мышцы налились стальной силой. А через минуту хлопнула щеколда, кто-то невидимый раскрыл мешок, и она была выброшена в темный подвал. Над ее головой захлопнулась дверь. Свет исчез так же, как и появился.

Кошка села и напрягла зрение.

В подвале было не совсем темно. У самого потолка были узкие щели, через которые скудный свет попадал в подвал. Правда за окном была ночь, светили редкие фонари, и света в подвале было крайне мало.

Кошка осторожно пошла вперед.

Все пространство огромного подвала было заставлено ящиками, бочками, тюками и железными контейнерами. Проходы между всей этой поклажей были крайне узки, поэтому Кошка решила, что передвигаться лучше по верху. Она легко подпрыгнула и опустилась на крышку большой бочки.

Отсюда вид открывался почти на весь подвал. Он был огромен. Кошка не боялась темноты, но сейчас ей стало страшно, потому что из всех углов на нее смотрели желтые, маленькие глазки, излучающие такую злобу, что волоски на кошачьем хребте стали дыбом.

— Ага, вот мы и приехали, — вздохнула Кошка. — Крысы, меня окружают крысы, мерзкие чудовища.

Она очертила когтем круг на крышке бочки. Одна из самых смелых крыс подпрыгнула и приземлилась на крышку, но только ее лапка коснулась круга, как ее ударило золотистой молнией. Крыса издала писк и упала, дрыгая ногами.

— Одна есть, ну, кто у нас следующий? — усмехнулась Кошка.

Хоть она и бодрилась, но в душе понимала, что с полчищем крыс ей не справится. Амалия осматривалась, изучая пути отступления. Из подвала надо было выбираться. Но узкие, как бойницы, окна были закрыты, за дверями подвала была кухня, где не пробежишь незамеченной. А создать портал и пройти сквозь него, у Амалии было мало шансов, в этом мире почти не было магии, ее крупицы приходилось собирать, чтобы хоть на раз хватило.

И тут Кошка увидело то, чего здесь не должно было быть.

Глава 32

Оно блеснуло в углу, словно луч света внезапно упал на этот предмет. Вот только этого не могло быть, на улице была ночь. И все ж в углу, играя бликами, лежал золотой фамильяр Амалии.

— Вот ты мне и попался, — пробормотала она и перепрыгнула на высокий ящик ближе к предмету.

Вот только крысы ожили, стая переместилась вслед за кошкой. Желтые, страшные и злые глаза следили за добычей.

— Оо, мне с таким количеством не справится, — подумала Кошка. — Их слишком много.

Да, была бы она ведьмой в человеческом обличии, то ни одна бы тварь к ней и близко не приблизилась, но сейчас она была всего лишь кошкой.

А фамильяр, что мог помочь ей приобрести обратно свое тело, лежал так близко и манил своим блеском.

Амалия вновь перепрыгнула, перескочив через груду мешков, вскарабкалась на большую бочку, из которой пахло так, как обычно пахло в харчевне из больших кружек. По запаху Кошка догадалась, что в бочке явно пиво.

Толпа крыс последовала за ней. Они молча двигались сплоченными рядами, и Кошке стало не по себе. Амалия понимала, что сорвись сейчас она с высоты, крысы просто разорвут ее, как бы смело она с ними не дралась.

Несколько крыс попытались влезть на бочку, но толи бока бочки были хорошо отполированы, толи когти крыс не могли так цепко цепляться, как кошачьи. Жуткие твари только пищали возле бочки, старательно карабкаясь, срываясь и вновь карабкаясь.

Кошка посмотрела на фамильяр. До него нужно было сделать три прыжка. А впереди были только невысокие ящики. И крысы, бросившись вслед за ней, легко могли ее догнать.

Она поскребла когтем по голове, почистила лапкой усы, умылась и…

Амалия старалась сконцентрироваться и придумать выход.

Собрав остатки магии, она щелкнула когтями, разрывая магией бок бочки. Теплая пенная жидкость устремилась в пробоину, заливая пол. Крысы нервно запищали, сначала разбегаясь в разные стороны от пенных потоков, но потом, унюхав сладостный запах, бросились к жидкости. Они расселись по краям лужи, жадно глотая пахучую жидкость.

Кошка лишь усмехнулась. У всех есть слабые места.

И сейчас стая крыс напивалась. Еще немного. Крысы начали пьянеть.

И она взмыла вверх, с грацией кошки перенеся свое тело на маленький ящик.

Вот только в толпе крыс были те, кто хотел крови. И две крысы бросились вслед ей. К ним присоединились еще несколько воинственных животных.

Кошка рванула вперед, на лету ломая одной из крыс хребет. Вторую крысу она схватила за холку, перекусывая стальными зубами тонкие позвонки. Писк умирающей жертвы и вкус крови будоражил ее. В ней проснулся инстинкт хищницы.

Но она вновь сделала прыжок, подбираясь к заветному предмету.

И еще две крысы были убиты. Кошка не сдавалась.

Ей оставался последний прыжок, когда фамильяр вдруг блеснул золотом, загорелся огнем и превратился в крысу с золотой шерстью.

— Ты не уйдешь от меня! — Амалия бросилась вперед, не видя грозного врага, что стаей устремился за ней.

Зубы крысы впились ей в ногу. Амалия взвыла от боли, стряхивая кровожадную крысу с себя. Она лапой сломала той хребет. Но уже вторая вцепилась в ее хвост, а третья подбиралась к ней с боку.

Амалия сражалась. Она убивала крыс одну за другой, но те нападали не переставая. Запах крови пьянил мозг, разжигал голод. И полчище крыс наступало.

Амалии было больно, из маленьких ранок капала кровь, ещё больше распаляя нападающих. Крыс вокруг нее заметно прибавилось.

И она из последних сил прыгнула, в воздухе стряхивая с себя врагов. В ее лапах пискнула та, которая была фамильяром.

И тут стена подвала засветилась, образуя туннель, куда втянуло Амалию вместе с фамильяром.

Сначала она вздохнула свободно, ведь ее врагов не затянуло в воронку, но потом Амалию накрыло беспокойство. Она не знала, куда ведет этот тоннель. Они с фамильяром летели по узкому тоннелю, мимо со свистом проносились размытые, бесформенные тени. У нее в голове пронеслось предположение, что ее возвращают назад, ведь она выполнила задание.

Но все встало на свои места, когда ее выбросило из тоннеля. Это всего лишь был переход.

Нет! Ее не вернули, ее заперли в клетку.

И сейчас она сидела в кошачьем теле в металлической клетке для отлова животных, держа в зубах свой огненный фамильяр.

— Выпусти фамильяр, здесь он тебе не поможет, — проскрипел над ней голос.

Амалия с испуга отпустила фамильяр и подняла глаза. Перед ней стоял толи старец, толи престарелая женщина. Образ человека расплывался, раздваивался, потом вновь сходился в одной точке. И каждый раз это был разный человек. В одном образе — это был воин с пикой в руках и щитом, потом — женщина преклонных лет с седыми, распущенными волосами до колен, женщина исчезла, и на ее месте появился седой старик с короной на голове.

— Кто ты? — пробормотала Кошка.

— Ха-ха-ха, — громко засмеялся старик и превратился в старушку. — Я Вильгельм I, завоеватель и поработитель!

— Скорее ты похож на колдуна, — пробормотала Кошка.

— Я и есть колдун! Твои родственники меня изгнали из моей страны, из МОЕГО мира! — ткнул в Кошку пальцем колдун. — Теперь я вернусь!

И он снова захохотал, превратившись в здоровяка-кузнеца.

— Почему ты все время разный? — удивленно спросила Кошка.

— Это души, которые я поглотил, — усмехнулся колдун. — И ты скоро станешь такой душой, вольешься так сказать.

Колдун усмехнулся и превратился в пожилую женщину. Та подняла клетку и понесла. Возле ворот дворца ее не остановили, только бросили отстраненный взгляд на ее ручную кладь.

Кошка поняла, что кричать бесполезно. Ведь охрана видит бабушку с простой сумкой, на них навели морок.

А та уже подошла к такси, кинула клетку в багажник машины. Хлопнула крышка, и стало темно. Машина утробно заурчала и тронулась.

Амалия истратила остатки магии на то, чтобы справится с крысами и достать фамильяр. И сейчас он лежал у ее ног, поблескивая золотистым боком. Вот только ничем он ей помочь не мог.

Он тоже был заколдован. А у нее не осталось магии.

Но страшнее всего было то, что прутья клетки были из железа в три ряда. Зови она, не зови Кристофера, он не услышит. Даже крохи звуков не пробьются сквозь тройную железную стену.

— Кристофер? Услышь меня, — жалобно проговорила Амалия.

— Тебе от туда не выбраться, и тебя никто не услышит, — проговорил голос в ее голове.

— Боже, мама…

— И мамы твоей уже нет, — засмеялся голос. — Она умерла!

Голос ликовал. А Амалию окатило холодом. Что говорит эта вредная старуха? Мама не могла умереть, она самая сильная ведьма в королевстве!

Такси трясло, в багажнике воняло плесенью, отработанными газами и бензином. Кошку сильно тошнило, нещадно болела голова, и ей было страшно.

Ее любимая мамочка мертва! Что может быть ужаснее для любящей дочери. Сердце Амалии сжали тески, по мордочке Кошки текли слезы, она смахивала их лапкой. Горькие капли падали на пол, и фамильяр их впитывал, как губка.

Теперь это была не крыса, не золотой предмет, теперь перед Кошкой лежал неизвестный миру зверь, который жадно слизывал язычком ее слезы.

Машина, прошуршав колесами по гравию, остановилась. Дверцы машины открылись, хлопнули, и в тот же миг заскрипели петли багажника.

— Вот мы и дома, — просипела старушка.

Клетка была извлечена из багажного отсека и поставлена на дорожку, ведущую к дому.

Здание, которое с любопытством сейчас рассматривала Кошка, выглядело очень странно.

Здесь было грязно, забор вокруг него облупился, из палисадника торчал бурьян. На фасаде здания висела кривая вывеска «Гостиница», все здание давно нуждалось в починке и покраске, кое-где в окнах были треснуты стекла, но из трубы на крыше валил дымок. Дверь болталась на одной петли и скрипела.

— Вот здесь я пока живу, — снова прокаркала старуха, а Кошка в ответ зашипела.

Но старухе было плевать на недовольство Кошки. Она подняла клетку и бодро прошагала внутрь дома, заперев двери изнутри на засов.

— Располагайся, как дома, но не забудь, что ты тут гостья, — старуха тыкала пальцем в клетку Кошки.

Та ощерилась, изловчилась и поцарапала палец старухи. У нормального человека из такой раны бы закапала кровь, но у старухи вдруг посыпалась пыль.

— Что ты сделала, тварь? — заорала старуха.

Она забегала по комнате, нашла какую-то шкатулку, вытащила из нее пузырек и серый от старости бинт.

Аккуратно залив рану жидкостью из пузырька, она перебинтовала руку. В воздухе повис запах бальзамирующей жидкости.

— Ты испортила мне оболочку, — стенала старуха. — Ничего, ничего, я тебя сделаю следующей своей оболочкой. Буду хорошенькой, молодой девушкой.

И старуха сально улыбнулась.

— Знаешь, сколько найдется мужчин, которые захотят полакомиться твоим телом?

И старуха громко засмеялась мужским басом, а Амалию передернуло от ужаса.

В этот момент в комнату вошла Фокс.

— Теперь у меня будет две оболочки из хорошеньких молоденьких ведьм, — проговорила старуха. — Девочка, подай мне Арххаарал.

Глава 33

Кристофер хватился Кошки только к окончанию приема. Он так увлекся светской болтовней, так долго раскланивался и расшаркивался перед именитой публикой, так долго всем интересующимся рассказывал о своем проекте, что потерял счет времени.

И только тогда, когда зал начал пустеть, он вдруг осознал, что не помнит, когда видел Амалию в последний раз. Вроде вертелось под ногами маленькое, вредное и рыжее создание, а когда пропало, он не заметил.

Кристофер судорожно начал вспоминать, в каком из залов он последний раз был с Амалией. Но в голове лишь отголоски пустых светских разговоров да мелькание лиц.

Амалии нигде не было.

Он уже по десять раз спросил у служащих, что убирали стулья из зала, посмотрел под всеми портьерами, сбегал во все служебные помещения, но кошки негде не было.

На Кристофера накатила паника.

— Может ваша кошечка решила прогуляться, поищите в саду, — сказал один из служащих, тронув Кристофера за рукав.

— Но она бы не ушла сама туда, — возмутился Кристофер.

— Почему? Для проветривания помещения мы открыли некоторые окна, она вполне могла и выскользнуть, — пожал плечами служащий.

Кристофер в панике выбежал на улицу.

Парк был темен, лишь на главной аллее горели огни. Ледяной и промозглый ветер дул с моря, принося в ночь холодную влагу. От плиток, которыми были вымощены аллеи, поднимался туман. Кусты и деревья тонули в том тумане и казались сказочными чудовищами в ночи.

— Амалия! Амалия, где ты! — воскликнул Кристофер.

— Тьшшш, — возмутился сторож, что делал обход в саду. — Его величества уже ушли в опочивальню, не орите!

— Я потерял кошку, вы не видели здесь маленькую, рыжую кошечку? — с тревогой в голосе спрашивал Кристофер.

Он и сам понимал, что глупо себя ведет, бегая по королевскому саду и крича. Но его накрыло такое беспокойство, такая тревога, что он не знал, куда себя деть.

— Приходите завтра, — сказал ему служащий, — если она потерялась, то днем обязательно найдется.

— Я не могу завтра, она мне нужна сегодня, — твердил Кристофер.

— Боюсь сегодня вы ее не найдете, а через полчаса охрана закроет парк и вас выведут отсюда.

Кристоферу стало совсем плохо. Вот как он не заметил пропажи Амалии? Зачем ему были все эти пустые светские беседы с такими же пустыми людишками? Амалия привела его к призу, она помогла выиграть этот конкурс! Это ее достижение. А он ее потерял!

Кристофер казнил себя, ругал, но не знал, как ее найти, как ей помочь.

— А можно я обойду сад? — спросил он у сторожа.

Тот только крякнул и махнул рукой.

И Кристофер побежал, он заглядывал под каждый куст, в каждый цветник, смотрел на каждое дерево, а вдруг туда его кошку загнали собаки. Но ее нигде не было.

С тоской он потащился домой. У него была надежда, что Кошке надоело мельтешение народа и громкие звуки, и она просто отправилась домой.

Но дома его ждало еще одно разочарование. Кошка домой не вернулась! На пороге его встретила Берта и на все его вопросы только разводила руками. Кристофер метался по дому.

Он с тоской посмотрел на любимое кресло Амалии и мысленно звал ее: Амалия, откликнись!

Ответом ему было лишь молчание в эфире. Кошка как сквозь землю провалилась.

Он молился, провел беспокойную ночь, почти не спал. И с раннего утра поехал к королевскому дворцу.

Дворец сиял, как новый пятак. Служащие смывали с дорожек грязь, уборщики собирали мусор. Сонные постовые с трудом вникали в просьбы Кристофера. Наконец до них дошло, и Эльф был допущен до внутреннего двора.

Но сколько бы он не ползал по кустам и цветникам, Амалии нигде не было, даже следов от нее не осталось. Кристофер спрашивал каждого из встреченных им служащих, но они лишь отводили в сторону глаза да пожимали плечами.

И только двое подсобных рабочих со страхом на него посмотрели и потрясли головами: Неееее, не вииидеееелииии…

От них разило спиртным. При разговоре они прятали глаза.

— Точно не видели? — с пристрастием спросил Кристофер.

— Да что б нам быть в завязке по гроб жизни…

Поклялись они страшной клятвой.

Кристофер быстро сообразил, что язык этих горемык может развязать лишь спиртное, и вынул из кармана купюру.

— Это вам за помощь, — протянул он бумажку с водяными знаками пропойцам.

Те опасливо посмотрели по сторонам, быстро выдернули купюру из его пальцев, а потом, наклонившись, шёпотом сказали: Ищи в подвале кухни свою кошку.

Затем отвернулись и занялись делом.

Кристофер поспешил на кухню.

Он боялся, что вчерашние повара уже ушли, и их сменили другие. Но к его счастью главного повара никто не сменил, и тот, зевая, тер глаза и потягивался, приступая к работе.

— Любезнейший, — обратился к нему Кристофер. — Вы не видели вчера маленькую, рыжую кошечку?

— Какую кошечку? С дуба рухнули, господин хороший? Тут вчера столпотворение было из гостей, — рычит на него повар.

Но Кристофера этим не проймешь, он и не таких грубиянов мог приструнить.

— Моя кошка вчера потерялась, ее видели в поварской, — напирает Эльф.

— Нет, не было тут кошек, нам запрещены любые животные, у Королевы аллергия, — отбрыкивается повар.

Но Кристофер чует, что мужчина лжёт. И ему приходится прибегнуть к магии. Совсем чуть-чуть. Он берет повара за руку и заглядывает тому в глаза. Взгляд Эльфа завораживает, человек тонет в его голубых глазах-озерах. Они словно магниты притягивают, а затем затягивают в свои глубины, как в омуты. И человек уже не может врать.

— Д-да, д-да, точно была, — бормочет повар. — Мешок, два пьянчуги, мешок шевелился…

Кристоферу от одного упоминания, что его любимая кошка попала в мешок, становится плохо, но он давит на мужчину, желая докопаться до сути.

— Мешок…мешок, — бормочет повар. — Мешок у меня попросил Олоф…

— Олоф Ван Антверпен?

— Д-да, — продолжает бормотать повар. — Он хотел кого-то поймать. Кошка. Кошка.

— Куда ты дел кошку? — рычит на него Эльф.

— В подвал к крысам спустил, — бормочет повар.

— К крысам? — пугается Кристофер. — Где подвал?

— Так там…

И Кристофер понесся к поварне. Раскидал поварят в разные стороны. Добежал до стены. Распахнул двери подвала. Сбежал по ступенькам и застыл.

Внутри было тихо и пусто. В узкие окна бойницы под потолком падал свет от утреннего солнца. Свет не доставал до пола, мерк где-то под потолком. В подвале было довольно мрачно. Вдаль глубокого подвала уходили ряды бочек, ящиков, тюков. Сильно пахло пылью и прокисшим пивом.

Кристофер спустился по лесенке. Огляделся. И стал пробираться между наваленными на пол ящиками. Он вступил в лужу, брезгливо дернулся и переступил. Подошва его ботинок стала липкой. Кристофер понял, что на пол пролилось как раз то пиво, запах которого так неприятно резал по его обонятельным рецепторам.

Возле лужи пиво он увидел первую погибшую крысу. Шагнув дальше, Кристофер наткнулся еще на двух. Их позвоночник был перекусан в нескольких местах, а на спинке явственно отпечатались кошачьи клыки.

— Молодец, Амалия, ты приняла бой, — подумал Кристофер, а в душе стало неспокойно.

Чем дальше он продвигался по подвалу, тем больше он находил убитых крыс. Но тут же были маленькие капли крови, явно не крысиной.

— Она ранена, — болью отозвалось в его душе. — Ее ранили, и сейчас, возможно, она где-то истекает кровью.

От нехорошего предчувствия стало горько во рту.

— Моя маленькая ведьма, моя Амалия, — позвал он ее.

И тут его взгляд остановился на стене. Обычному человеку она показалась бы ничем не примечательной, но только не эльфу. Он увидел концентрические круги с остатками магии. К стене кто-то неведомый приложил огромную магическую силу. Такой силищей не обладала Амалия, для нее этот мир чужой, его магией она не обладает. Тут поработал профессионал.

Кристофер приложил руку к стене и тут же ее отдернул. Стена была холодна, как лед.

Магия. Если кто-то приложил магию, то этот кто-то украл его Кошку.

Раз Кошки нет внутри, значит, ее тут нет…

Он остановился, огляделся. Действительно, пятнышки крови доходили до стены и исчезали. Кто-то спас Кошку от крыс, но вот ради чего?

Кристофер сел на тюк и схватился за голову.

— Амалия, где же тебя искать? — чуть не завыл Эльф.

И тут из подпространства, что разделяет миры, вышла Лауриэль…

Глава 34

На миг Кристофер зажмурился. Ее появление было так не реально, ему показалось, что он сходит с ума.

— Кристофер, — Лауриэль смотрела на него с тревогой. — Я волновалась за тебя. Он испуганно посмотрел на нее.

— Лауриэль, она пропала, — взвыл Кристофер, вдруг осознав, что эльфийка ему не привиделась.

— Как пропала? — возле Лауриэль вдруг появилась ещё одна женщина. Она была так красива и так похожа на Амалию, что у Кристофера вдруг закружилась голова.

— Кто вы? — спросил он ее, внимательно осматривая женщину.

— Я Гертруда, Офелия, Эрнестина Аквадорская, — ответила ему та.

— Вы мать Амалии, — Кристофер вдруг сообразил, что видит перед собой не образ пропавшей Амалии, а женщину во плоти, мать его подруги.

— Что случилось с Амалией? — строго спросила Гертруда.

— Вче-ра мы были вместе на приеме у королевы, я получил приз за лучший проект, — проблеял, заикаясь, Кристофер. — Потом был прием. Я так увлекся разговорами, что не заметил, как она исчезла.

— Она скинула обличие кошки?

— Нет.

— О, господь всемогущий, она может остаться в этом обличии навсегда!

— Успокойся, Гертруда, мы ей обязательно поможем, — прервала стенания Гертруды Лауриэль.

— Где нам теперь ее искать?

— Здесь, след привел сюда, — воскликнул Кристофер. — Прикоснитесь.

Рука Гертруды коснулась стены, и в тот же миг она резко ее отдернута.

— Магия, магия колдунов, — воскликнула Гертруда, скривив лицо с отвращением. — За Амалией охотятся колдуны.

— Олоф, повар сказал, что Олоф попросил у него мешок, а Амалию принесли в мешке, — пробормотал Кристофер. — Может Олоф как-то связан с колдуном.

Они пытались выпытать у повара подробности, но не узнали ничего нового, чтобы им было не известно. И направили свои стопы к дому Олофа Ван Антверпена. Но тот лишь растерянно разводил руками, не понимая, что от него хотят эти сердитые леди. Ну, да. Он поймал кошку, посадил в мешок и выкинул мешок из окна. Но куда делся потом мешок? Не, он не в курсе.

Он так напился в тот день от горя, что проиграл на конкурсе, ведь дядюшка так ратовал за его победу, так много потратил денег на взятки. Но их обоих ждало разочарование. У Олофа, после вчерашней попойки, до сих пор болела голова, и его тошнило.

— Да, чтоб вам самим по миру с мешком пойти, — на прощанье пожелала им Гертруда.

Не добившись ничего от Олофа, они решили вернуться на то место, где изначально пропала Амалия.

— Подождите, — вскричал Кристофер. — Там был портал, если Амалию увели через портал, то, как бы не был силен колдун, он не смог бы построить очень длинный портал.

— И что ты хочешь сказать? — удивленно воззрилась на него Лауриэль.

— Он где-то здесь, в этом городе, — глаза Кристофера горели праведным гневом. — Мы можем обойти город, мы почувствуем его.

— Город большой, Кристофер, мы можем тут неделями бродить, — покачала головой Лауриэль. — Мы вот так просто, обыскивая дом за домом, будем ее искать годы.

— Там, где обитает колдун, все ветшает, гниет и превращается в труху, — воскликнула Гертруда. — Нам надо найти такое место.

— Но город так велик, что мы …Тут много таких мест…

— Я предлагаю разделиться, — предложил Кристофер. — Мы с Гертрудой попытаемся найти убежище колдуна.

— Тогда я вернусь на место, постараюсь определить, куда был направлен вектор перемещения, — кивнула головой Лауриэль. — Встретимся на месте.

И они разделились. Кристофер с Гертрудой отправились в трущобы города, а Лауриэль — во дворец.

Гертруда и Кристофер брели по самым отдаленным закоулкам города.

— Колдун поселится там, где много приезжих, среди них он будет искать таких, у кого из родственников никого нет, такие люди легко становятся его добычей, — учила Кристофера Гертруда.

— Надо в районе доков посмотреть, порта, — почесал затылок Кристофер. — Там всегда обитают пришлые, живут в ночлежках.

И они пошли в грязный припортовый район.

Здесь на улицах было темно в вечернее время, ночью — глаз выколешь. Дороги были кривыми, с большими лужами, которые приходилось обходить. Кое-где лужи были так огромны, что в них бросали доски и камни, стоили своеобразные переправы. Заборы вокруг домов сгнили. Часть досок в ограждениях давно вывалилась, поэтому заборы больше напоминали частокол прогнивших зубов во рту древней старухи. Везде рос бурьян. Фасады домов давно не крашены, холодные ветры с моря потрепали стены.

— Ищи самый непрезентабельный дом, — поучает Гертруда.

— Куда уж хуже, — Кристофер вертел головой по сторонам, везде его взгляд упирался в разруху. — Тут кругом грязь и убогость.

— Но дом колдуна должен быть еще хуже.

Они шли по узкой и кривой улице, все время спотыкаясь и обходя лужи. И в конце улицы Кристофер и Гертруда натолкнулись на дом.

Он стоял вряд с другими домами, но в отличие от них на его окнах не было занавесок. Стекла в его окнах никогда не мылись, да и давно уже потрескались, а дверь висела на одной петле. Над ней болталась вывеска «Гостиница».

— Похоже, нам сюда, — указала на дверь Гертруда.

От дома веяло неземным холодом.

Гертруда провела рукой по поверхности стены, и на ней выступила черная плесень, покрытая кристалликами льда.

— Он здесь, — тихо произнесла Гертруда.

И в этот же миг из расступившейся рваной реальности вышла Лауриэль.

— Мы нашли его, — сказала она.

— ДА! Мы нашли, — подтвердила Гертруда и смело шагнула к двери.

Троица шагнула к двери, а та с готовностью открылась перед ними.

— Стойте! Слишком все просто. Это может быть ловушкой, — пыталась остановить их Лауриэль, но материнское сердце гнало ведьму вперед, а боль потери не добавляло трезвого ума Кристоферу. Они уже шагнули за порог и сейчас бодро шагали по коридорам.

Один поворот, второй, третий, словно их кто-то невидимый гнал, как крыс к ловушке. Они толкали двери, что попадались на их пути. Те были заперты или забиты досками.

Кристофер почти отчаялся, когда впереди блеснул свет. И он побежал.

— Стой! Кристофер! — пыталась окликнуть его Лауриэль.

Но было поздно. Ловушка захлопнулась!

Глава 35

Вильгельм I был стар, он прожил столько веков, что на руках и ногах не хватило бы пальцев, чтобы показать их количество. Время бежало неумолимо, но чем дольше он жил, тем страшнее было умирать.

Если бы не колдуны…

Все изменилось, когда к нему пришёл колдун и попросил о пустяке. Он всего лишь хотел забрать тела тех, кого должны были казнить.

Приговоренных уводили к башне и запирали там, замуровывая вход. И те, кого обрекли на смерть, медленно сходили с ума в башне без воды и еды. Когда отчаянье сводило их с ума, они поднимались на верхнюю площадку башни и прыгали оттуда вниз головой, внизу их ждала неминуемая смерть. Но некоторые из них выживали. Со сломанными конечностями они лежали на камнях у подножья башни и медленно умирали. Их смерть была страшной, так как никто не имел права приблизиться к ним и оказать помощь. Они умирали в страшных муках от боли и кровопотери.

Тела именно таких смертников и просили колдуны.

Колдунам нужны были тела, за это они обещали Вильгельму излечить его от болезней и вернуть молодость и силу, дать еще немного времени пожить в свое удовольствие.

Мелочь, пустяк. Подумаешь тело смертника. И Вильгельм разрешил колдунам делать все, что им заблагорассудится. Те мигом притащили жертвенный камень к подножью башни и стали проводить свои ужасные обряды. Вильгельм и сам с удовольствием участвовать в них, а потом захотел обучиться магии. Колдуны ему ни в чем не отказывали. Все, что он хотел, он получал в полном объеме.

Вильгельм и сам не заметил, как забросил корону, государственные дела, все больше и больше погружаясь в мир колдовства и магии.

Время шло. Жертвенник нуждался во все большей и большей крови. И Вильгельм стал посылать на смерть ни в чём не повинных людей. Народ роптал, деревни вокруг замка обезлюдили. Но колдунам было все мало. Теперь они требовали оброк в виде младенцев, непорочных дев.

И однажды люди подняли бунт. Они с пиками и топорами накинулись на колдунов. Началась война. И сначала колдуны ее выигрывали. Жертвенник обагрился ещё большим количеством крови, на нем добивали тех, кто был ранен в бою, тех, кто попал в плен. Люди почти проиграли войну, но тут на помощь пришли ведьмы. Те заговаривали мечи и топоры, готовили едкие смеси, ставили на колдунов ловушки.

И, оказалось, что и колдуны смертны. Однажды и самого Вильгельма тяжело ранили в бою. Тогда его приспешники принесли своего короля на капище, где колдуны хранили свою силу. И ему предложили продать демонам душу, но сделать свое тело вечным. Он поддался на уговоры. Сложно отказаться от вечной жизни. Вот только он не знал, на что себя обрекает.

Прошло три тысячелетия. Он до сих пор жив, но его тело давно сгнило. Теперь он лишь скелет из костей и связок, покрытых лохмотьями. А для жизни ему нужны все новые и новые тела, новые оболочки, которые он надевает, как одежду.

Кем только он за это время не был: красивой девушкой, сильным воином, древней старухой, кузнецом, проституткой. Но тела рано или поздно начинают гнить. Их приходится менять. Поиск тела занимает теперь все его время и силы.

Сегодня на обед у него две молодые ведьмочки.

И сейчас одна из них сидела в клетке, а вторая была привязана к стулу.

Вильгельм уже двадцать лет носил тело древней старухи. Все остальные тела уже начали гнить и подванивали. Поэтому он решил сегодня избавиться от старых оболочек и примерить новое тело. В его поиске ему помогла Вильгельмина. Старая дура была охоча до власти и боялась потерять свой трон. Она так тряслась за свою корону, что начала негласную войну с другими кланами, пока подпольную, но очень скоро эта война могла перейти в кровопролитную и горячую.

Именно Вильгельм подкинул ей идею избавиться от конкурентки, сам предложил, научил, сам все устроил. Конечно, ему хотелось получить тело боевой ведьмы, но у них все пошло не по плану.

Сначала ведьмочка от них скрылась. А потом выяснилось, что Вильгельмина намудрила с заклинаниями, и молодая, боевая ведьма не может скинуть шкуру кошки. Ему не нужно было тело кошки. Поэтому Амалию он отложил на некоторое время. Дойдут до нее руки, и он разберется.

И тут Вильгельмина его вновь выручила, послав свою верную прислужницу: маленькую, хитрую ведьму. А с ней и заветное зеркало демонов.

Вильгельм был этому несказанно рад.

Фокс помогла ему в поимке Амалии, но и первой пойдет ему на новое тело.

Девочка была молода собой и очень не дурна. Он уже представлял себе, как, сменив тело, пойдет в ближайший кабак для матросов и развлечется там с ними, а если повезет, то и добудет себе еще одно тело, заманив какого-нибудь матросика к себе домой. Три тела всегда лучше, чем одно.

Он поставил еще один стул напротив Фокс и водрузил туда зеркало, волшебный Арххаарал, зеркало демонов. Демоны его никогда не обманывали, им доставалась душа, а ему тело той души. Каждый получал свое. Уже давно умерли те колдуны, что посвятили его в тайные знания, а он все жил, и с каждым годом становится все сильнее. Вот только плоть его дряхлела теперь с невероятной скоростью.

Когда уже все было настроено, его внутренняя чуйка уловила приход гостей. Вильгельм замер, прикрыл глаза и дал себе почувствовать тех, кто стоял сейчас за стенами этого дома.

Там была эльфийка, эльф и ведьма. Эльфийка и эльф были королевской крови, Вильгельм даже слюну пустил. Как хороши были эти тела. Тонкие, красивые, с невероятной мощной жизненной силой, они манили его, как вкусный кусок пирога своим запахом оголодавшего. Правда с ними придется повозиться. Эльфов просто так не взять. Третьей была опытная боевая ведьма. С эльфами колдун мог справиться, но он понимал, что с боевой ведьмой придется воевать, та так просто не сдаться. Он усмехнулся и настроился на битву.

И пока его гости блуждали по лабиринтам, что построил его разум, он быстро чертил мелом знаки и расставлял черные свечи.

Ему хватило пары минут.

На полу была начерчена пентаграмма, в каждом ее луче были поставлены знаки демонов, на конце каждого луча по черной свече. В центре круг с заклинаниями. Последний луч пентаграммы направлен на вход.

Колдун сел в центре, раскрыл старинную книгу, поставив зеркало рядом с собой.

Первым шагнул эльф, затем появилась эльфийка, троицу замыкала ведьма. Они шагнули сами в расставленную для них ловушку. И теперь пытались сопротивляться, но паутина уже опутала их, спеленала, как нянька ляльку.

— Кр-фааал — фил — смооо, — затянул Вильгельм древниезаклинания.

Они были просты в своей сути, и от того не менее страшны. Этими заклинаниями жертвы обездвиживались, а затем можно было начинать процесс перемещение. Зеркало само делало свое дело, главное направить в нужное направление свет свечей.

Глупые жертвы сами пришли в центр паутины.

— Мама, мама, очнись, — вдруг закричала Кошка в клетке.

— Заткнись, ты им уже ничем не поможешь, — зашипел на нее Вильгельм. — Шииисттттисииисс, мооосттисьььь….

Вильгельм не переставал шипеть свои молитвы адским демонам.

— Крис! Крис! Очнись, надо двигаться! — орала, как потерпевшая, Кошка.

Вся беда была в том, что на кошку его заклинания не действовали, ее разум не подчинялся никаким заклятьям, а вытащить ведьму из тела кошки, ещё надо было потрудиться.

— Крис, Крис! — орала Кошка. — Мама!

Звуки ора перекрывали его шёпот, от чего Вильгельм страшно злился.

— Да заткнешься ты, наконец, — он снял тапок с ноги и запустил им в кошку, совсем забыв, что та сидит в клетке с тремя рядами решеток.

— Сам заткнись, упырь, — огрызнулась Кошка. — Сдохни, тварь!

Кошка зашипела и попыталась дотянуться до него когтем. Но только заплакала от бессилия. Вильгельм отвернулся и вновь залопотал свои заклинания. Вдруг позади него зашипели и погасли свечи.

— Нет, нет! — заорал Вильгельм, соскочив со стула.

Кошка плакала, собирая свои слезы в лапку, а потом отсылала их на свечу.

— Дрянь, мерзкая, рыжая дрянь! — орал Вильгельм, он схватил огниво и попытался вновь разжечь свечи. Пламя должно было создавать луч, лучи перекрещиваться в Арххаарале так, чтобы внутри него создавать пентаграмму. Так и только так и никак иначе. Но вредная кошка все портила.

— Крис, Крис, очнись, — орала Кошка, пока Вильгельм пытался разжечь свечи.

И Кристофер вздрогнул, его веки затрепетали, он сделал шажок вперед.

Но Вильгельм тут же обернулся, вскинул руку и прошептал заклятья. Кристофер сопротивлялся, он делал еще один маленький шаг, словно пробирался через трясину, которая сдерживала его. Он попытался поднять руку, но та бессильно упала.

И тут в углу комнаты засветился голубым светом портал. Из другого мира в этот шагнула маленькая сгорбленная старушка. То была Изольда.

Глава 36

Кристофер выбежал из темноты коридора на свет и ослеп на пару мгновений, а когда к нему вернулось зрение, он обозрел комнату и пришёл в ужас. Он попал в лапы колдуна. Так глупо, так наивно. И Амалия была той приманкой, на запах которой он прибежал.

Сама Амалия сидела в клетке с густой металлической сеткой. Его Кошка была в шоке. От ужаса и страха ее шерсть стояла дыбом, а в лапках она держала полу сдохшую мышку. Когда то та мышь была ее золотым фамильяром. Но в лапах колдуна все умирает и превращается в труху.

Сам колдун возвышался в центре своей паутины, то есть пентаграммы. На вид колдун был древней старухой в платье времен средневековья, с косматыми седыми волосами, что неопрятными прядями свисали из-под платка. В руках старуха держала книгу в кожаном переплете. Колдун перелистнул страницу и начал бормотать: Оу, падме… Кр-фааал — фил — смооо…

Он пел свои заклинания размеренно, на одной ноте, завораживая и лишая воли.

Кристофер чувствовал, как позади него замерли Лауриэль и Гертруда. Они тяжело дышали, пытаясь выпутаться из паутины, что навертел колдун.

Одинокая слеза пробежала по щеке. Кристофер дернулся, но странные звуки, которые произносил колдун, превращались в невидимые веревки, опутывающие пленников с головы до пят.

Лучи от свечей падали на пол и выстраивались в определенную последовательность, образую пятиконечную звезду, а затем сходились в центре. В центре стояло зеркало. Кристофер сразу узнал Арххаарал. Этот предмет был проклят и запрещен во всех мирах. И только самые бессовестные и черные душой люди брали его в руки. Много веков сей предмет был скрыт от людских глаз. И вот, снова предстал в этом мире, он оказался в руках колдуна.

И не было спасения тем, чью душу он заберет.

Душа Кристофера рвалась, стенала, билась о грудную клетку, как билась сейчас в железной клетке Амалия. На Кошку не действовали слова колдуна. Волшебство колдуна не проходило через тройные железные решетки, но ей от этого было не легче. Кристофер видел, как страдала она, но не спас ее, не спас свою Амалию. Сам попался так глупо, что ему самому сейчас стало стыдно.

Обиднее всего, что рвался спасти любимую ведьму, и не смог.

— Мама, мама, очнись, — кричала Амалия, пытаясь пробудить к жизни мать, но та стояла позади Кристофера, ее глаза остекленели, а душа замерла. Кошка билась в клетке.

— Заткнись, ты им уже ничем не поможешь, — шипел зло колдун, он плюнул на пальцы и перелистнул страницу, листы неприятно зашуршали, словно это крылья большого насекомого. — Шииисттттисииисс, мооосттисьььь….

— Крис! Крис! Очнись, надо двигаться! — орала Амалия во все свои голосовые связки. — Крис, Крис! Мама!

— Да заткнешься ты, наконец, — колдун не на шутку разозлился, снял тапок с ноги и запустил им в кошку. Тапок лишь ударил по клетке и отскочил, сдвинув клетку на несколько сантиметров.

— Сам заткнись, упырь, — огрызнулась Кошка. — Сдохни, тварь!

Кошка зашипела и, протянув лапку, попыталась дотянуться до колдуна когтем. Но только заплакала от бессилия. А колдун продолжил свое бормотание.

Но разве Амалию этим можно было унять. Сам того не подозревая, колдун сдвинул клетку, и та оказалась близко к свечам. Кристофер видел, как кошка начала плакать. Сначала у него у самого душа заплакала горючими слезами. Но вдруг он понял, что Кошка это делает для определенных целей.

Наплаканные слезы она сдувала в сторону свечи. Та, когда соленая влага попала на нее, потухла и зачадила, в страшной паутине колдуна появилась прореха. Затем также задымилась и потухла другая свеча, и третья…

Оборванные концы паутины дали немного свободы, но колдун очнулся.

— Нет, нет! — заорал он и соскочил со стула.

— Дрянь, мерзкая, рыжая дрянь! — орал колдун, пытаясь разжечь свечи вновь. Но пламя словно само не хотело разгораться.

— Крис, Крис, очнись, — орала Кошка, пока Вильгельм пытался разжечь свечи.

И Кристофер вздрогнул, его веки затрепетали, он сделал шажок вперед.

Но Вильгельм тут же обернулся, вскинул руку и зашептал заклятья. Кристофер сопротивлялся, он делал еще один маленький шаг, словно пробирался через трясину, которая сдерживала его. Он попытался поднять руку, но та бессильно упала.

И тут засветился портал. Из другого мира в этот шагнула маленькая сгорбленная старушка. То была Изольда.

Старушка вышагнула из портала, и тот захлопнулся за ее спиной. Она, опираясь на костыль, подслеповато щурилась, осматривая людей в комнате. Затем ее взгляд остановился на колдуне.

Изольда внимательно изучала старуху.

— Вильгельм? Это ты? — прошамкала старушенция.

— Изольдушка? Сестрица, — был шёпот ей в ответ.

— Опять хулиганишь, — вдруг подбоченилась Изольда.

— Что ты, что ты сестричка, это я так, практикуюсь, — вдруг залепетал колдун.

— Гертруда? — крикнула Изольда, но та даже не пошевелилась. — И это ты называешь «практикуюсь»? Что это?

Изольда вышла в центр и уставилась на зеркало демонов.

— Господи, как Вильгельмушка тебе колдуны голову то задурили, — и Изольда ткнула пальцем в зеркало. — Это ж …

— Нет, нет! Изольда, это не то, что ты подумала, колдун рванул в сторону зеркала, закрывая его собой.

— Не то? — и Изольда внимательно посмотрела по сторонам, замечая самые мелкие детали. — Объясни как мне все это.

Изольда обвела костылем знаки, пентаграмму и указала на замерших у входа эльфов с Гертрудой.

— Изольда, — вдруг жалобно заскулил Вильгельм.

— Ты стал мерзким колдуном? Да! Ты решил использовать Арххаарал, хотя знаешь, что души, попавшие к демонам никогда назад не вернуться? И это мой брат! — глаза Изольды загорелись не хуже, чем глаза демонов.

Старуха вдруг подняла свой костыль и опустила его на голову колдуна.

— Я проклинаю тебя, Вильгельм! — рявкнула она, и ее голос прокатился девятибалльной волной по комнате, а сама она словно выросла, расправила плечи, превратившись в воина.

Изольда вновь подняла костыль и ударила Вильгельма по голове. С каждым новым ударом разрушалось одно из украденных им тел. Сначала он был старушенцией, потом воином, девушкой легкого поведения, старым матросом, и еще много, много тел…

Тела рассыпались на мелкую пыль, образуя кучи грязной субстанции вокруг Вильгельма. Пока не осталось стоять его настоящее тело. А вернее — скелет в лохмотьях.

Старая ведьма вынула их кармана железные цепи и обручи. Один обруч она надела ему на шею, на каждую руку и ногу, затем нацепила цепи. Как только оболочки колдуна были разрушены, спало его колдовство.

Кристофер бросился к клетке и одним ударом разнес ту в щепки. Он схватил свою Амалию в охапку и прижал к груди.

— Кошка, моя кошка, никогда не убегай больше от меня, — гладил он ее по рыжей шерстке. А Кошка лишь довольно щурилась и урчала.

У входа стояли Лауриэль и Гертруда и смахивали слезы радости.

— Изольда, как ты нас нашла? — удивилась Гертруда.

— Ох, и трудно мне было, ума то совсем нет, — прошамкала старушка, вновь превратившись в бабушку — божий одуванчик. — По следам вашим шла, дошла до Эльфийского мира, а там уж мне подсказали, сил прибавили, здоровье подправили.

— Изольда, ты нас всех спасла, — Гертруда обняла старуху.

— Ой, не была бы дурой в молодости, да братца бы своего давно приструнила, не понадобилось ни кого спасать, — и Изольда огрела костылем Вильгельма, тот только сжался от страха.

— Изольда, но Вильгельму I уже более трех тысяч лет, — с ужасом посмотрела на скелет Гертруда.

— Так и мне не меньше, — засмеялась дребезжащим смехом Изольда. — Я древнейшая из вас.

— Как мы поступим с Вильгельмом и Арххаарал? Я как одна из Эльфийскких королев приглашаю вас, Изольда, к нам, мы построим для Арххаарала ларец, дабы скрыть его от глаз.

— Никакие ларцы и тайные комнаты не скроют эту гадость, всегда найдется тот, кто захочет это извлечь на свет божий и воспользоваться им. Люди слабы, они жаждут богатства, власти и вечной жизни. Они будут охотиться за ним, — у старухи опять расправились плечи, и сейчас говорила не выжившая из ума старая ведьма, а боевая ведьма, прошедшая войны и многие битвы.

— Так что же делать? — вопрошала Гертруда.

— Я уйду с зеркалом и братом в мир демонов, верну им их вещи, — твердо решила Изольда.

— Но от туда нет возврата, — воскликнула Гертруда.

— Я стара, прожила очень длинную жизнь, пора ее закончить, — завершила свою речь Изольда.

Глава 37

Изольда ушла.

Никто ее не стал останавливать. Гертруда понимала и принимала жертву Изольды. Такие уж они — боевые ведьмы, если надо, то они должны быть готовы пожертвовать собой. Она смогла открыть портал в мир демонов и смело шагнула туда, уводя своего братца на цепи и унося зеркало демонов.

В комнате остались: Фокс, которую развязали и отпустили, Гертруда, Лауриэль и Кристофер с Амалией на руках.

— Я тоже, пожалуй, пойду, — Фокс опустила глаза.

— Иди, но передай Вильгельмине, чтобы готовилась к смене власти, — жестко сказала ей Гертруда. — Уж много чего она натворила. В ее случае, ей лучше бежать из страны, суд будет строг, а приговор суров.

Поникшую Фокс вернули в ее родной мир. Гертруда открыла для нее портал. Фокс выскользнула, оглянулась на секунду и исчезла, скользя по грани миров. Ответственность за содеянное она понесет уже в мире ведьм.

А Кристофер, Лауриэль и Гертруда вместе с Кошкой вернулись в дом Эльфа.

Они сидели за круглым столом в гостиной Кристофера и пили чай. Часы мерно тикали, была уже глубокая ночь.

— Как нам вернуть Амалию? — Гертруда гладила дочь по холке, а та, урча и причмокивая, уплетала розовые кусочки бекона.

— Я выращу ей нужные растения для снятия заклятья, — твердо сказал Кристофер.

— Мы уже пробовали, перед тем, как я ушла в мир ведьм, я сварила зелье, но оно не помогло, — Лауриэль вздохнула с тоской.

— Значит, надо повторить, — уперся Кристофер.

— У нас нет выбора, Лауриэль, — подтвердила Гертруда. — Я не знаю другого пути снятия заклятия.

— А как же наш контракт? — спросила Кошка, жуя бекон.

— Ты выполнила свою часть контракта, Амалия, теперь я должен выполнить свою, тогда контракт будет считаться выполненным.

С утра Кристофер уже был в оранжерее. Он вскопал гряды и посеял семена. В воду, которой он поливал землю, он вложил все свои силы и магию. Он полил землю и остался ждать всходов. Они не задержались. Только солнце согрело землю, как нежные всходы появились на поверхности земли. Кристофер вздохнул и подул на них, вкладывая магию в каждый свой вздох.

Магия заискрилась, переливаясь всеми цветами радуги, пролетела над ростками, нежно задевая их, и на ростках открылись первые листочки.

— Это магия Эльфов? — спросила Кошка, наблюдавшая за Кристофером.

— Да, эльфы могут вырастить лес за несколько дней, — засмеялся Крис. — Для тебя, моя ведьма, я выращу травы за два дня.

Он посмотрел в ее зеленые глаза. Волна любви к Кошке накрыла его волной. Он и сам не заметил, как привязался к своей своенравной, вредной и стервозной ведьме. Кристофер хотел вновь ее увидеть. Но пока перед ним сидела рыжее существо с острыми ушками, зелеными глазами и невозможным характером.

Каждый день Эльф приходил и с эльфийским упорством работал над растениями, а те отвечали ему отменным ростом и пышной растительностью. На третий день они зацвели.

— Амалия, Амалия, — кричал Кристофер, вбегая в кабинет. — Они зацвели. Можем собирать урожай!

— Хм, давай, посмотрим, — Кошка с видом эксперта отправилась в оранжерею инспектировать грядки.

Тут уже стояли Лауриэль и Гертруда.

— Цветки белладонны хороши, семена дурмана остались с прошлого раза, а корни валерианы…

— Ой, не говорите мне о них, — испугалась Кошка и прикрыла нос лапой.

— Что случилось? — испугалась Гертруда.

— Я себя плохо веду, когда погрызу эти корешки, — шёпотом ответила Кошка. — Как пьяная продажная девка.

Она покачала головой и посмотрела на мать. Та хихикнула в кулачок и покосилась на Криса.

— Нет, — покачала головой Кошка, искоса глядя на Кристофера. — Но коты за мной бегали.

И она расширила глаза и приподняла бровь, чтобы показать весь ужас, что испытала, когда ее домогался кот.

В этот момент Лауриэль выкапывала корень Мандрагоры, который очень сопротивлялся.

— Да вылезешь ты, наконец, — ругалась на него Лауриэль.

Наконец все ингредиенты были собраны. Они вновь сидели на кухне. Гертруда взялась сама делать напиток. Но ее остановил Кристофер.

— Амалия работала на меня в качестве помощницы, теперь я должен поработать для нее, — сказал он и взялся за дело.

Гертруда стояла рядом и помогала словом. Прошёл час, прежде чем напиток был готов.

Амалия прочла над ним заклинание и выпила глоток. Но, как и в прошлый раз, ее тело появилось только на короткий промежуток времени, чтобы облечься вновь в кошачью шкуру, когда действие напитка иссякло.

— Что-то тут не так, — задумалась Гертруда.

В то время как Кристофер стоял с поникшей головой. Он винил себя, что не справился, что не смог вырастить волшебные растения.

— Амалия, когда одела на себя кошачью шкуру? — вновь спросила Гертруда.

— Когда фамильяр превратился в мышку, — был ей ответ.

— Неси сюда свой фамильяр, — приказала ей Гертруда.

И Кошка послушно пошла в кабинет. Там, в коробке из-под бумаги, лежала ее мышка. Фамильяру досталось, мышка была чуть жива, золотистая шерсть ее потускнела, глазки поблекли, в ней не угадывалось пламя, которые было в ней с самого начала.

Кошка осторожно достала свой фамильяр и понесла его на кухню.

— Ты ведьма, твой фамильяр — это часть тебя. А твой — жалкое существо, которое вот-вот издохнет, — проговорила Гертруда, она взяла мышь и полила ее настоем, а затем капнула часть настоя в пасть.

Глаза мышки заблестели, и она припала к блюдцу с напитком. Чем больше пила мышь, тем сильнее блестела ее шерсть. Еще пара мгновений и фейерверк золотых искр рассыпался по кухне, а на плече Амалии сидел золотой Феникс.

— Амалия???? — вырвалось у всех.

Перед ними стояла девушка с золотыми волосами, красивая, как утренняя заря, а на ее плечах сидел золотой Феникс, переливаясь и играя пламенем.

Амалия осторожно пощупала себя.

— Я вернулась? — спросила она, с надеждой посмотрев на присутствующих.

— Да, Амалия, ты прекрасна, — с придыханием сказал Кристофер.

Она повертелась вокруг своей оси, наблюдая, как кружится платье вокруг ее стройных ножек. А потом побежала к зеркалу.

Но по пути вновь превратилась в кошку. И чуть не заплакала, гладя на себя. А ее Феникс стал мышкой, хоть и золотой, но всего лишь мышью.

— Я так никогда не стану вновь девушкой? — плача спросила она.

И была поражена, когда вновь поменяла облик.

— Что это со мной?

— Н-не-не-знаю, — ответил Кристофер, с тревогой смотря на свою помощницу.

А она вновь стала кошкой, потом девушкой. Словно проведение с ней играло, не давая принять какой-то образ окончательно.

— Надо посоветоваться с твоей матушкой, Кристофер, — и Лауриэль исчезла.

Гертруда, Крис и Амалия стали ждать возвращение эльфийки.

На следующий день Кристофера пригласили в мэрию. Король выделил деньги на его проект, и от него ждали расчетов.

Пришлось Эльфу сесть за работу. Амалия же, как и прежде, стала ему помогать. Хоть и Кристофера сильно отвлекало непостоянство образа его помощницы, но к концу недели он стал привыкать.

А через неделю явилась Лауриэль.

В этот момент они все вместе собрались в гостиной, ожидая ее вердикта.

В полном молчании все сели за стол. Гертруда первая взяла слово: Мы ждем, что ты нам скажешь, Лауриэль.

А та только хмурила брови. У Кристофера стало нехорошо на душе.

— Есть плохая весть, а есть хорошая, — ответила Лауриэль.

— Тогда начни с плохой, — попросила Амалия.

— Плохо то, что Вильгельмина перепутала заклинания, они прочла заклинание над шкурой кошки для оборотней, а затем соединила ваши тела кровью. Теперь ты ведьма-оборотень, — произнесла Лауриэль.

— Ох, — вырвалось у Гертруды. — Такого в нашем роду еще не было.

— Тогда она первая, ведьма-оборотень, — качнула головой Лауриэль.

— Тогда какая новость хорошая, потому что ничего хорошего я для себя не вижу, — зарыдала Амалия. Ее кинулся утешать Кристофер.

— Ты научишься со временем контролировать свои обращения, Амалия, — ответила Лауриэль. — Ничего страшного в этом нет.

— Но я единственная такая, это ли не страшно? — вопрошала Амалия.

— Ты привыкнешь, девочка. В этом есть и хорошие стороны, — ответила ей Лауриэль.

— А можно ли снять с меня заклятие?

— К сожалению, нет! Обратного хода оно не имеет, как все, что делается через демонов. Они соединили душу кошки с твоей душой, дав соединенным душам два тела.

Глава 38

Потекли дни.

Гертруде пришлось покинуть дочь. Пришло время Дня Ведьм. И в королевстве начались выборы. Ведьма вернулась, чтобы восстановить справедливость на их земле. Она решила бороться за трон. Хоть оракул и предрек ее дочери быть королевой, что ж, видимо, и оракул мог ошибиться.

Гертруда была уверена, что Вильгельнину надо наказать. А кто, как ни она, должны вынести приговор зарвавшейся королеве.

Амалия рыдала, но не вернулась с Гертрудой.

Ей было страшно. Ведьмы могли не принять ее в свое общество, теперь она изгой. Ведьма-оборотень! Да еще и телом не научилась управлять.

Единственный, кто ее жалел и любил, был Кристофер.

И она осталась.

Они строили парк по его проекту.

Уже наступила весна. Зазеленели лужайки, сквозь прошлогоднюю сухую траву и листву пробились первые желтые цветочки.

Кристофера теперь мало бывал дома. Стройка началась, и под парк расчищали площадку: сносили обветшалые здания, выкапывали проржавевшие рельсы, вывозился мусор. А Кристофер командовал, размечал площадки под стройку, отдавал приказы. Уже привезли грунт, песок и трубы, стройка была в самом разгаре.

Кошка тоже не скучала. Она координировала, сидя у ноутбука, отвечала на звонки, делала записи для своего эльфа.

И все ж, когда выпадала минутка тишины, она с тоской смотрела в окно. Ей хотелось хоть на миг вернуться туда, где прошло ее детство, туда, где сейчас ее мама, в свой родной дом. Вот только ее тело время от времени подводило, иногда в самый неподходящий момент.

Кристофер уже привык к ее метаморфозам. Ему даже иногда нравилось брать ее на колени в кошачьем обличии и гладить по золотистой шерстке, чтобы она урчала. Потому как в человеческом обличии она осталось задиристой и вредной девчонкой.

Чем больше проходило дней, тем легче Амалии становилась. Она почти научилась контролировать свои превращения. И теперь жила в теле девушки, изредка для прогулки превращаясь в кошку.

В один из дней, когда она с Кристофером вышли на прогулку в сад, как раз на том месте, возле той скамейке, они остановились.

— А помнишь, как ты тут лежал? — усмехнулась Амалия.

— Ага, помню. Я тебе еще сказал «сгинь существо, ещё блох мне не хватало от тебя подхватить», — засмеялся в ответ Кристофер.

— А я давай представляться, перечислила все свои имена, указала, что ведьма в пятнадцатом поколении, — улыбнулась Амалия.

— А я все не мог понять, почему так много женских имен, — смеясь, ответил ей Кристофер.

— У ведьм принято в имени перечислять имена своих мам и бабушек. Ведьмы не берут на воспитание мальчиков, сыновей отдают на воспитание родне отца, таковы наши правила, — продолжила Амалия.

— Интересные у вас законы, — удивился Кристофер, но продолжил. — Я тогда был сильно пьян и очень испугался, когда понял, что разговариваю с кошкой. Думал, что допился до чертей.

— Да, как давно это было, — Амалия посмотрела вдаль, в голове вновь вспыхнул образ, лежащего на скамье Кристофера.

— Я тебе очень благодарен, Амалия, если бы не ты…

— У нас же был с тобой договор.

И в этот момент из воздуха материализовался пергамент и перо.

И зычный голос спросил: Считаете ли вы договор выполненным?

— Да! — Кристофер и Амалия ответили вместе.

— Распишитесь в акте выполненных работ, — вновь протрубил голос.

В Воздухе повисла чернильница. Эльф взял перо и первым поставил росчерк на пергаменте, за ним свою роспись поставила Амалия.

В тот же миг чернильница с пером исчезли, а пергамент вновь воспламенился и исчез, оставив после себя только горстку пепла да тошнотворный запах.

— Это все? — спросила Амалия, гладя Кристоферу в глаза.

— А дальше все зависит от нас, — ответил Эльф ей.

Конец

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38