Черное окно [Ким Ньюман Джек Йовил] (fb2) читать онлайн

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Ким Ньюман Черное окно

Kim Newman — Black Window

Перевод выполнен исключительно в ознакомительных целях и без извлечения экономической выгоды. Все права на произведение принадлежат владельцам авторских прав и их представителям.

* * *

— Если встать вплотную к стене, офицер, — так близко, что щека почти касается окрашенной поверхности, — можно увидеть открытую дверь ванной комнаты в другой комнате. В комнате напротив. Она такая же, как эта. Здесь все комнаты одинаковые. По крайней мере, те, в которых я бывал. Та же стена, та же кровать, стол и стул, те же три картинки с деревьями, кораблями, звездами. Если не верите, оглядитесь по сторонам. Посмотрите на дверь моей ванной. Она тоже открыта. Она не закрывается. Не до конца, не работает как следует. Я жаловался и ночному, и дневному охраннику. Но они говорят что ничего нельзя сделать. Летом косяк деформируется, и петли висят неправильно. Сейчас уже осень, а двери все еще не починили. Мне кажется, что они меня обманывают — и просто не хотят чтобы я оставался в уединении. Наверняка и там, в комнате через стену... за колодцем темноты, петли висят неправильно. Вот где должно быть тело. В ванной той комнаты. Сын, должно быть, положил туда мать после того, как убил ее.

— Вы много времени проводите, глядя в окно, мистер Блэк?

— Не слишком много. Здесь нет увлекательного вида. Только темный прямоугольник. И стена напротив. Но, находясь здесь так часто — я работаю над проектом, научным исследованием, которое требует постоянного внимания, — я не могу не видеть, что происходит с той стороны. Посмотрите сами. Вот стол, за которым я работаю. Вот моя пишущая машинка. Вот окно, которое находится перед моим лицом, когда я сажусь работать. Правда, оно не открывается. Летом здесь душно. Бумага становиться влажной от пота. Я пробовал открыть окно, но успех ускользал от меня. Рама закрашена, ручка сбита. Я пожаловался дневному охраннику. Он сказал, что не может это исправить. Посмотрел, сказал, что не видит ничего плохого. Вероятно, он сам все закрасил и не хочет этого признавать. Опасается за свое рабочее место, а мне никто не верит. В наше время сложно найти хорошую работу.

— Вы помните день, когда человек заглянул в окно? Вернее, из окна?

— Угу.

— Но охранник не видел никаких следов убийства?

— Это было несколько недель назад. Древняя история. А убийство произошло только вчера вечером. Кроме того, он дневной охранник. Шум поднимается ночью. Днем между матерью и сыном все спокойно.

— Вы не жаловались ночному охраннику. На... закрашенную раму?

— Ночной охранник никогда не покидает своего поста. За столом у папоротника в холле. Когда дневной охранник не справляется, его делают ночным. Когда ночной страж сбивается с пути, его ждет только забвение. Ночной охранник боится покидать свое место, делать выводы или общаться с кем-то не по службе.

— Да. Я понимаю.

— Правда? Правда, офицер? А то у меня такое чувство, что вы ничего не понимаете? Вы ночной офицер? Могу я поговорить с дневным офицером?

— Я не офицер. Я детектив. Детектив Джордж.

— Ночной детектив?

— У меня смена с полуночи до рассвета. Так что, можно сказать что да.

— Могу я поговорить с дневным детективом?

— Нет такого звания, мистер Блэк. Я — то, что вы получите.

— Убийство должно было произойти до полуночи. Скажем, около десяти тридцати. Это не ваша компетенция?

— Без разницы. Важно когда приходит звонок дежурному. Именно тогда преступление регистрируется и передается в отдел, где распределяется капитаном.

— Я звонил до полуночи. Я звонил до убийства. И после убийства. В первый раз офицер был груб. Сказал, чтобы я занимался своими делами, а не совал свой нос в чужие разборки.

— Давайте уточним, вы сообщили о беспорядке и не были удовлетворены ответом?

— Не совсем беспорядок. Скорее, это был шум.

— Что это значит? Грохот? Удары? Крики?

— Нет, нет, я ничего не слышал. Ни через прямоугольник темноты. Но я видел, как они сцепились, мать и сын. Они боролись. Жестикулировали.

— Вы сообщили о жестикуляции? Это вас испугало?

— У меня были опасения. Оправданные, как оказалось.

— Там был спор. Но вы не могли его слышать?

— Я уже говорил, что мое окно не открывается. Их окно было закрыто. Естественно я ничего не слышал!

— Вы умеете читать по губам?

— Нет. А кто-нибудь может?

— Вы когда-нибудь смотрели немое кино?

— Когда был мальчишкой, да. Джон Бэрримор в роли мистера Хайда. Тот парень из "Призрака оперы" с грустными глазами.

— Лон Чейни.

— Ага. Лон Чейни. Вы танцуете на могилах замученных людей! "Семь ступеней к Сатане" — хороший фильм.

— Любите ужастики?

— Не совсем мой выбор. Когда ты ребенок, ты смотришь фильмы, которые хотят видеть твои родители или опекуны. Я бы выбрал Чарли Чаплина.

— Помните, как в тех фильмах говорили? Когда рот принимал форму, а актеры жестикулировали, играли глазами и лицом.

— Я понял, к чему вы клоните, детектив. Нет, я не могу читать по губам — словно глухонемой, — но я могу различать форму рта. Я смог разобрать несколько слов.

— И что это были за слова?

— Я убью тебя, мама!

— Уверены?

— Уверен, что вы хотите чтобы я давал показания на свидетельском месте, под присягой. Но слова, которые складывались не оставляли сомнений. Мерзкие слова. Но уже ничего не изменишь. Честно говоря, сына винить не стоит. Мать была просто кошмаром.

— Вы знали женщину, которая, по вашим словам, была убита?

— По характеру. И по типажу. Мы все знаем таких женщин. Большие, громкие. Такие, которые заполняют собой всю комнату. В радиоприемниках есть выключатель, который их отключает. Свет тускнеет, и шум стихает. Такие женщины должны быть оснащены подобными выключателями, вы не находите? Иногда я видел, как сын просто смотрел в окно, трясясь от ярости, лицо было белым пятном...

— Это было, когда вы тоже смотрели в окно?

— Конечно. Его лицо было близко к стеклу, руки закрывали уши. Она была на заднем плане, яростная и ревущая, как один из тех динозавров... не зубастых, которые сидят и умоляют, а четвероногих, с длинными хвостами, шеями-трубами и крошечными головами.

— Бронтозавры?

— Вроде так они называются. Этот вид динозавров.

— Сидячие, которые стоят на двух ногах, имеют крошечные руки и огромные головы с множеством зубов, — это тираннозавры. Люди обычно находят их более угрожающими. Они были мясоедами. Бронтозавры были спокойными. Они обгладывали листья.

— Хех, это чтобы одурачить вас. Быть обгрызенным — хуже, чем откусить голову. Их обгладывают изо дня в день. К тому же они большие и неуклюжие. Им все равно, что вокруг них ломается. Зачем вы это записываете? Это кажется ужасно неважным.

— Я должен все записывать.

— Разве это не трудоемко? Ужас, сколько уходит чернил.

— Это часть работы. — детектив пожал плечами, — Рутина.

— Я это понимаю. У меня тоже есть рутина. В моих исследованиях. Нужно наблюдать за мелочами. События должны быть каталогизированы. Малейшее отвлечение — и весь день работы насмарку.

— Сын и мать отвлекли вас?

— О нет. Я вижу, куда вы клоните. Я свидетель, а не подозреваемый. У меня не было мотива. Они мне незнакомы. Сын убил мать.

— Вы видели это?

— Он не делал этого перед окном, так что нет. Убийца не был бы так глуп, не так ли? Но я видел знаки. Мелочи, как я уже говорил. Наблюдаемые события. Зацепки, вы бы назвали их. Не так ли, детектив?

— Проведите меня через это, мистер Блэк. Постройте вашу логическую цепочку.

— Видите пятна на окне? Это — кровь. А если встать вплотную к стене, как я уже говорил, можно увидеть кусочек комнаты напротив. Открытая дверь в ванную. Мать была там, большой рот открыт, большие руки машут. Наверняка вы нашли разбитые вазы и разбросанные цветы. У сына не было времени убраться. Сегодня вечером, около половины десятого, надо сказать, он просто сорвался. Он вцепился ей в горло. Потом они уже не стояли перед окном, и отсюда не было видно, что произошло. Это событие нельзя было наблюдать, но о нем можно было догадаться. После этого я увидел лицо сына у окна. Лоб прижат к стеклу. Вот как туда попала кровь. Должно быть, это шок, изнурительная... работа — убить кого-то. Совершить убийство, очень сложно. Все думают о несчастной жертве. Но их боль закончилась, выключилась, как радио. Они навсегда остались в спокойной тихой темноте. Тот, кто остался, в шоке... просто в диком ужас от содеянного. И ему в разы сложней жить с этой болью, понимаете? Все повторяется, повторяется, повторяется.

— Он смотрел из своего окна, а вы — из своего. Выходит он вас видел?

— Наверное, да, но... знаете? Я не думаю, что он это осознавал. Может быть, он видел лицо своей матери — как призрачное отражение в стекле. Когда он убивал ее, его лицо было совсем рядом. Я представляю, как это выжигается в сетчатке глаза. Искаженное лицо жертвы. Знаете, как бывает, когда смотришь на включенную лампочку, отворачиваешься, но все равно видишь, как перед глазами вьется горящий провод?

— Нить накаливания?

— Ага. Вот так. Лицо жертвы должно быть так же, гореть, запечатленное в глазах.

— Вы не боялись, что он увидит вас в темноте? Убийцы часто приходят к выводу, что им нужно избавиться от свидетелей. Чтобы избежать шантажа. Или быть пойманным. Иногда у убийц просто появляется привычка совершать преступления. Они бы убили весь мир, если бы могли. Пока их не остановят.

— Мы на одном этаже. Все, что ему нужно сделать, — это выйти из своей комнаты и обогнуть стену. Дверь легко выбить. Тогда у него будет два трупа, от которых нужно избавиться. А что, если, убив меня, он выглянет из моего окна и увидит лицо у своего собственного окна — он оставит дверь своей комнаты открытой, и любой сможет войти. Или кто-то другой мог бы позвонить в полицию пока он меня убивает. Это большой риск.

— У нас было еще несколько звонков. По поводу шума.

— Я сказал, что был переполох. У офицера, который ответил на мой первый звонок, должно быть, неприятности.

— Да, он виноват, что проигнорировал ваши жалобы. Ему придется отвечать на вопросы начальства.

— Сын не приходил чтобы убить меня. Так что можно сказать что мне повезло.

— Логично. Вы все еще живы.

— Я вызвал полицию вовремя, чтобы спасти свою жизнь.

— Это спорно. Вы все равно можете умереть. И убийца может быть ответственен за другую смерть. Кто знает сколько еще смертей на счету этого... сына.

— Думаете, ему это сойдет с рук? Придет за мной позже? Как вы могли не завести дело? Этот ублюдок, должен быть изолирован от общества! Я сказал, что вам следует заглянуть в его ванную. Там она и будет. Он не мог быстро избавиться от тела.

— Мы осмотрели ванную в комнате напротив. Там нет тела. Там вообще нет людей. Летом с потолка осыпалась штукатурка, и ее до сих пор не заменили, так что там никто не может жить. Ночной охранник впустил нас. Для этого он оставил свой пост у папоротника. Комната не используется многие месяцы.

— Но мать и сын...

— О, мы нашли тело матери. Не переживайте.

— Где? Засунул под кровать? В шкафу?

— Нет, мы нашли ее там, где вы сказали...

— Я не понимаю.

— Тело было в ванной. Вернее, большая его часть. В вашей ванной, мистер Блэк. В вашей квартире. Расчлененный труп вашей матери.

— Моя мама? Но она же не громкая. Она едва ли может говорить выше шепота. Поэтому она все повторяет и повторяет. Да и ростом она невелика. Это только впечатление, которое она производит. А вот мать напротив... она совсем другая...

— Вы все еще видите ее лицо? Горящее, как нить накаливания?

— Нет, нет, нет! Я видел лицо убийцы. Сына. Прижатое к окну. Там была кровь. Я видел его через темный прямоугольник. Через мое окно. Вот тут!

— В этой комнате нет окна, мистер Блэк.

— Не будьте глупцом, детектив Джордж. Смотрите, вот оно — теперь вы видите убийцу. Арестуйте его!

Уголки губ растянулись в улыбке. Детектив отложил ручку и захлопнул папку.

— Это не окно, мистер Блэк. Это зеркало.