САЙМОН ГРИН
Из сборника: Истории той стороны - Скрытый мир[ Tales of the Hidden World ]
Издание: 2014 Перевод: 2024
Jesus and Satan Go Jogging in the Desert (2011)
Иисус и Сатана в Пустыне
Итак, я выбрался из Ада и хочу сказать, что после Ямы, серы и воплей проклятых пустыня была весьма приятной переменой. Как глоток свежего воздуха. Не спрашивайте меня, какая именно пустыня; в те времена Святая Земля изобиловала многочисленными пустошами. Только песок и камни, насколько хватало глаз, да несколько ящериц, которые привносили некоторое разнообразие.
Я позволил себе немного отдохнуть, насладиться тишиной и покоем, а потом отправился на поиски Иисуса. Найти его было несложно. Любой другой человек укрылся бы в тени, подальше от яростного солнечного зноя. Только Сын Божий мог идти трудной дорогой, по жаре, только потому, что так велел ему Бог. Я некоторое время шёл за ним, держась на почтительном расстоянии и размышляя, как лучше растопить лёд, так сказать… Он выглядел не лучшим образом. Сорок дней и сорок ночей поста в пустыне потемнили его кожу, привели в беспорядок волосы, почернили губы и лишили его всего подкожного жира. Тем не менее он шёл достаточно легко, с прямой спиной и высоко поднятой головой. Внезапно он остановился.
- Ну что, Сатана? Ты собираешься следовать за мной весь день, или нам начать?
Он оглянулся, посмотрел на меня и усмехнулся, поняв, что застал меня врасплох. Не спрашивайте меня, как он узнал, что я там. Я быстро кивнул и поспешил приблизиться.
Лицо его было кожа да кости, но улыбка на потрескавшихся губах была совершенно искренней, а глаза полны затаенного озорства. Пусть никто не говорит, что у Сына Божьего нет чувства юмора. Некоторое время мы стояли и разглядывали друг друга. Прошло много времени…
- И вот, наконец, Иисус сказал. - Сатана, посмотри на себя! Весь в белых одеждах и сияешь, как звезда!
- Так и есть, - сказал я, - я всегда был самым красивым. Мне нравится, что ты надел набедренную повязку. Это подчёркивает твоё смирение.
- Как получилось, что ты выбрался из Ада? - спросил Иисус. Не обвиняя, заметьте, а искренне интересуясь.
- Мне разрешено выходить, время от времени, - сказал я. - Когда Он хочет что-то сделать. Но Он всегда держит меня на коротком поводке. Иногда мне кажется, что Он выпускает меня только для того, чтобы Ад казался ещё ужаснее, когда мне придётся вернуться.
- Нет, - сказал Иисус. - Это не его стезя. Наш Отец многолик, но Он не мелочен.
Я пожал плечами. - Ты знаешь Его лучше, чем я. В любом случае, меня позвали сюда, чтобы искусить тебя. Чтобы проверить твою силу воли к тому, что должно произойти.
Иисус сурово посмотрел на меня. - Сорок дней и сорок ночей, опаляющих днём и замораживающих ночью, с одними ящерицами в качестве компании, - разве это не достаточное испытание силы воли?
Я снова пожал плечами. - Не смотри на меня. Не я устанавливаю правила. Пути Отца нашего неисповедимы.
Иисус громко фыркнул. - Разве ты не должен ходить повсюду и склонять человечество ко греху?
- Не верь этому, - сказал я. - Я им не нужен. Большинство людей грешат, как дышат. Некоторые из них встают спозаранку только для того, чтобы успеть совершить ещё несколько грехов до конца дня. Мне не нужно склонять людей к грехопадению; я просто должен охаживать их палкой у Врат Ада, чтобы заставить их выстроиться в стройную линию.
- Опять хвастаешься, - сказал Иисус. - Ты гордое и самонадеянное создание, и в тебе нет Правды. Но ты истинный рассказчик.
- Ладно, может быть, я и вправду время от времени прибегаю к искушению, - сказал я. - В основном ради тех, кто слишком глуп, чтобы распознать открывшуюся возможность. Но… Только посмотри, какой мир Он им подарил! Рай, прекрасная земля под великолепным небом, пища и вода наготове; ладно, не здесь, но я думаю, Он добавил пустыни, чтобы они оценили всё остальное.
- Даже пустыня прекрасна, сказал Иисус. И даже после сорока дней и ночей страданий он всё ещё мог говорить об этом и думать. - Здесь спокойно, сказал он. - Безмятежно и умиротворяюще. Всё уместно. Здесь есть красота, и зрячий да узрит её.
- Ты просто рад сбежать от всего этого шума, - со знанием дела сказал я. - От всех этих голосов, от всей этой толпы с её требованиями, от всего этого давления… Давай, признай это!
- Хорошо, я признаю, - легко согласился он. - Я всего лишь человек… иногда. Я пришёл в этот мир, чтобы распространять своё учение, а не развлекать толпу чудесами. Но сначала нужно привлечь их внимание…
- Я должен спросить, - сказал я. - Почему ты беспокоишься? Они только и делают, что ноют, ссорятся и конфликтуют из-за того, чем могли бы с лёгкостью поделиться. Они прекрасно обходятся без меня… жалкая кучка неудачников. Мне нравится наблюдать за их падением, потому что каждая неудавшаяся жизнь и загубленная душа - ещё одно доказательство того, что я был прав на их счёт.
Иисус печально посмотрел на меня. - Столько времени прошло, а ты всё ещё не понял. Ладно, давай перейдём к искушениям. Что ты собираешься предложить мне в первую очередь? Богатство? Власть? Новую красивую набедренную повязку? У меня есть всё, что мне нужно, всё, чего я хочу.
- Я здесь, чтобы показать тебе всё, что ты мог бы иметь, и всё, чем ты мог бы стать, - сказал я так искренне, как только мог. - То, от чего ты отказываешься, потому что у тебя столь узкий кругозор.
Он уже качал головой. - Ты говоришь о земных вещах. Зачем ты это делаешь, Сатана? Ты должен знать, что у тебя ничего не получится.
- Эй, - сказал я. - Такая работа. И никогда не говори никогда. Я должен попытаться… чтобы ты узрел свет истины.
- Зачем? - спросил Иисус. - Чтобы, если я паду… ты не чувствовал себя таким одиноким?
- Взгляни на себя, - сказал я, на мгновение искренне разозлившись. - Ты - ничтожен. Ты мог бы быть Царём Иудейским, Царём всего Мира, а ты бродишь где-то на задворках, обгоревший, почерневший и так воняешь, что даже ящерицы тебя избегают. Ты выше этого. Ну же, после сорока дней и ночей голодания твой желудок, должно быть, думает, что тебе перерезали горло. Преврати некоторые из этих камней в буханки хлеба, и мы сможем нормально поговорить. Довольно!
- Не хлебом единым будет жить человек, - сказал Иисус, - но всяким словом Божьим. Вера восстановит вас после того, как хлеб исчезнет.
- Это ещё одна из тех треклятых притч? - подозрительно спросил я.
Он вздохнул. - Я не могу отделаться от ощущения, что кто-то из нас упускает суть.
Я посмотрел на пустыню. Каменистая, тяжкая пустошь. - Почему ты согласился пойти в это ужасное место? Ты не мог поститься дома?
- Слишком много помех, - сказал он. - Слишком много отвлекающих факторов. Слишком много нуждающихся. Я здесь для того, чтобы подумать, помедитировать, понять, куда я иду и зачем.
Я щёлкнул пальцами, и в тот же миг мы перенеслись в священный город. Не спрашивайте, в какой именно; поверьте, в те времена это было аксиомой. Я мгновенно переместил нас на вершину храма. Долгий путь вверх. И вниз. Мы оба крепко ухватились за его шпиль обеими руками. Дул сильный ветер. Иисус пристально посмотрел на меня.
- Что мы здесь делаем? Как, по-твоему, я должен здесь медитировать. Отправь меня обратно в пустыню!
- Первое искушение, - сказал я. - Ты ведь желаешь, чтобы люди смотрели на тебя снизу вверх, не так ли? Ты сам сказал, что должен творить чудеса, чтобы привлечь их внимание. Так вот: бросься отсюда вниз… и Бог пошлёт своих ангелов, которые подхватят тебя и благополучно опустят на землю. Вот это будет настоящее чудо. После этого никто не усомнится, что ты действительно тот, за кого себя выдаёшь.
Он крепко держался за шпиль с удивительным достоинством, стараясь не смотреть вниз. Ветер трепал его длинные грязные волосы, но он по-прежнему твёрдо встречал мой взгляд.
- Веруй. - Но не испытывай Бога.
- Но ведь Он не допустит, чтобы ты пострадал, правда?
- Он не вмешивается напрямую в дела мира, даже ради меня. Потому что, если бы он это сделал, это положило бы конец свободе воли.
- Свобода воли, - буркнул я. Мне захотелось плюнуть, но ветер дул прямо на меня. - Впустую потрачено на человечество. Но ладно, продолжим с искушением. У нас есть места и получше.
Ещё один щелчок пальцами, и мы стоим на вершине самой высокой горы в Святой Земле. Горы, конечно, не самые высокие, но всё же, куда ни глянь, открывается прекрасный вид. Я должен был немного разнообразить это, потому что мне было что сказать. И я величественным жестом обвёл окружающее пространство.
- Смотри! Все царства мира простираются перед тобой! Всё это я дарую тебе, чтобы ты распоряжался этим по своему усмотрению. Защищай людей, заботься о них, возвышай их, делай достойными! Я сделаю тебя Царём всего мира, включая все те места, о существовании которых ты даже не подозреваешь, если ты склонишься и будешь поклоняться мне. Вместо Него.
Он долго смотрел на мир. - Ты действительно можешь это сделать? - спросил он, не глядя на меня.
- Да, - ответил я. - Мне было дано особое разрешение свыше. Искушение должно быть реальным, иначе оно ничего не значило бы.
Иисус тихо рассмеялся и встал к миру спиной. - Поклоняйтесь Богу и служите только Ему. Потому что только Он достоин этого. Что… весь мир против Небес?
Я вздохнул, кивнул и вернул нас обратно в пустыню. Я не щёлкал пальцами. Иссяк энтузиазм. Я подвинул камень и сел. Иисус не зря говорил о тишине и покое пустыни. Он сел на другой камень, лицом ко мне.
- Это всё?
- В общем-то, да, - сказал я. - Я затронул все темы, которые Он хотел затронуть, и получил вполне ожидаемые ответы… Но прежде чем вернуться, я предприму несколько собственных попыток. Но я начинаю сомневаться, есть ли в этом смысл.
- Тебе не обязательно сразу возвращаться, - сказал Иисус. - Мы можем посидеть здесь и поговорить, если хочешь.
- Есть вещи, о которых мы должны поговорить, - сказал я максимально серьёзно. - Мы можем поговорить об Отце, Брат.
Он задумчиво посмотрел на меня. - Мы… братья? Как такое могло случиться?
- Братья практически во всех смыслах, - сказал я. - Подумай об этом! Он такой же мой Отец, как и твой. Я был первым, кого он создал, первым ангелом. Создан совершенным и прекраснейшим. Он поставил меня во главе всего, что создал… а потом возразил, когда я воспользовался властью, которую Он мне дал! Я не у-Пал, меня толкнули! Я подвёл Его, поэтому Он снова пытается, с тобой. Мы оба созданы по воле Его, чтобы служить Его целям. Ну же, ты знаешь, о чём я говорю. Нам обоим было нелегко, не так ли? Жить в тени такого требовательного Отца. Пытаться угодить Ему, даже если не всегда понятно, чего Он хочет. Он всегда многого ожидает от нас обоих… Я посмотрел ему прямо в глаза. - Не подведи Его, Иисус, иначе ты можешь закончить как я…
- Ты всегда был самым безответственным, - сказал Иисус. - Ты подвёл не Его. Ты подвёл себя. Ты был наказан не за то, что пользовался властью, а за то, что злоупотреблял ею. Вот почему тебе пришлось покинуть Рай. И ты прекрасно знаешь, что можешь покинуть Ад в любой момент, стоит только покаяться.
- Что? - Сказать, что я раскаиваюсь? Ему! Я не сожалею! Не сожалею, потому что я не сделал ничего такого, за что можно было бы просить прощения! Я не сделал ничего плохого! Я был Его первым творением; Возлюбленное чадо! Для чего Ему понадобились другие ангелы? У него был я! Я всё для Него делал. Всё. Если у Него должны были быть другие игрушки, ангелы или люди, то было бы правильно, чтобы я ими управлял. Я был первым. Я был самым старшим. Я знал всё лучше всех!
- Нет, не знал, - сказал Иисус. - В этом-то и дело. Ты всегда упускал суть. Ад не вечен и никогда таковым не планировался.
- Всякий виновный должен быть наказан, - жестко сказал я.
- Нет, - терпеливо ответил Иисус. - Виновные должны пройти искупление. Им нужно объяснить природу их греха, чтобы они могли должным образом покаяться в нём. Ад - это приют для морально невменяемых. Последняя попытка Бога привлечь ваше внимание. Ад не должен был быть вечным. Неужели ты действительно думаешь, что я бы смирился с личной камерой пыток в посмертии? Костры там для того, чтобы выжечь грех, чтобы все заблудшие овцы могли вернуться домой. В конце концов… весь Ад опустеет, его задача будет выполнена. И каждая душа окажется на небесах, где ей и место.
- Я никогда не извинюсь, - сказал я, не глядя на него. Он не может заставить меня сказать это. Я никогда не сдамся, даже если останусь один в Аду.
- Если так, я бы спустился и остался с тобой - сказал Иисус. - Чтобы составить тебе компанию. Пока ты не будешь готов уйти.
Тогда я посмотрела на него. - Ты ведь правда так думаешь, да?
Он задумчиво посмотрел на меня. - Будь честен, Сатана. Что бы ты сделал, если бы я сказал тебе “да”? Если бы я отвернулся от нашего Отца, что тогда?
- Что мы не смогли бы сделать вместе? - спросил я, нетерпеливо наклоняясь вперёд. - Мы могли бы бороться, чтобы свергнуть Великого Тирана и освободиться от Него! Быть свободными и делать то, что хотим мы, а не Он. Самим распоряжаться своей жизнью! Мы могли бы освободить весь мир! Больше никаких законов, никаких правил, никаких глупых ограничений. Каждый волен делать всё, что хочет, волен добиваться всего, чего желает или о чём мечтает… Никакого чувства вины, никакого подавления чувств; только жизнь, на полную катушку! Разве это не… Рай Земной?
- Если бы не было закона, правильного или неправильного, - сказал Иисус, - как могли бы существовать Добро и Зло?
- Их бы не было! - сказал я. - Видишь, ты понимаешь! Именно так!
Но Иисус уже качал головой. - А как же все те невинные, которые пострадают от рук тех, кто может быть счастлив, только причиняя боль другим?
- А как же они? - сказал я. - Что сделали кроткие? Что сделали слабые, кроме того, что сдерживали нас? Выживает сильнейший! Истребляйте слабых, чтобы грядущие поколения стали сильнее!
- Нет, - сказал Иисус. - У меня никогда не было времени на хулиганов. Пока страдает хоть один невинный, Я буду рядом с ним.
- Почему? - спросил я. Искренне недоумевая.
- Потому что так будет правильно.
Он по-прежнему не прислушивался к моим словам, поэтому я решил попробовать одно из своих особых искушений. Не из официальных, возможно, потому, что оно было немного примитивным, но официально оно не было исключено, так что… Я призвал самую красивую из известных мне женщин, и она предстала перед нами. Высокая и прекрасная, улыбающаяся и совершенно обнажённая. Я никогда не видел более прекрасного тела. А я знаток в этом. Она мило улыбнулась Иисусу, и он весело улыбнулся ей в ответ.
- Привет, Лил, - сказал он. - Давно не виделись, не так ли? Как твои шашни?
- О, ты знаешь, - сказала Лилит своим чувственным, знойным голосом. - Хожу по миру, сплю со всем, что дышит, рождаю чудовищ, чтобы они терзали человечество. Используй свои сильные стороны, вот что я всегда говорю.
- Вы двое знаете друг друга? - спросил я немного ошарашенно.
- Конечно, - ответил Иисус. - Сама Лилит, первая жена Адама в Эдемском саду; была изгнана, потому что отказалась признать власть Адама. Или, если быть более точным, потому что она не признавала никакой власти над собой. И мы все знаем, к чему это привело. Ты получил своё наказание, Сатана, а Лилит - своё. И так же, как и ты, она может сложить с себя бремя и уйти в тот момент, когда будет готова раскаяться.
Лилит рассмеялась. - С чего ты взял, что это бремя? Ну же, Иисус, как насчёт этого..? Ты выглядишь так, будто тебе не помешали бы нежность и забота. Посмотри, что ты упускаешь! Как ты можешь по-настоящему понять людей, если не будешь делать то же, что и они?
Но он уже снова качал головой. - Нет, - сказал Иисус. - Я уже давно принял решение. Я не могу позволить себе отвлекаться на мирские удовольствия. У меня есть миссия. Дом и очаг, женщины и дети - не для меня. Я должен следовать своему высшему призванию. Ведь от этого зависит очень многое.
- Ох… да? - сказала Лилит. - А как насчёт тебя и Марии Магдалины?
Он улыбнулся. - Мы просто хорошие друзья.
Лилит рассмеялась. - Твоим словам я верю.
Она посмотрела на меня и довольно мило пожала плечами. - Прости, Сатана, я сделала всё, что могла, но некоторым людям просто невозможно помочь.
Я кивнул и отправил её восвояси. Её запах ещё долго витал вокруг. Некоторое время мы с Иисусом сидели вдвоём, думая каждый о своём.
- Пойдём, - сказал я наконец. - Твои сорок дней и ночей истекли. Пора возвращаться. Я немного прогуляюсь с тобой. Просто чтобы составить тебе компанию.
- Спасибо, - сказал он. Пойдём.
Итак, мы встали и направились обратно к цивилизации, или к тому, что считалось таковой в те дни.
- Прости, что мне пришлось подвергнуть тебя искушению, - сказал я. - Но такова моя работа.
- Всё в порядке, - ответил Иисус. - Я прощаю тебя. Это то, что я делаю.
Я посмотрел на него. - Ты знаешь, что один из ваших собирается предать вас?
- Да, - ответил Иисус. - Я всегда знал.
- Они будут обвинять меня, но это будет только его вина. Хочешь знать, кто это будет?
- Нет, - сказал он. - Я всегда знал. Я очень стараюсь не относиться к нему иначе, чем к остальным. По-своему, он хочет как лучше. И я продолжаю надеяться… что смогу найти способ достучаться до него. И, возможно… спасти нас обоих. Они хорошие люди, ученики. Лучшие друзья, которые у меня когда-либо были.
- Ты знаешь, чем закончится эта история, - грубовато сказал я. - Ты не можешь изменить это. Или сможешь?
- Возможно, - сказал он. - Я могу поддаться искушению… но не стану. Это слишком важно.
- Ты должен знать, что они собираются с тобой сделать! - сказал я. - Они прибьют тебя к треклятому кресту! Как преступника! Как зверя!
- Да. Я знаю.
- Это неправильно, - сказал я. Я был так зол, меня так трясло, что я с трудом выговаривал слова. - Это неправильно! Только не ты… Только скажи слово, Иисус, и я клянусь, что приду и спасу тебя! Я сниму тебя с креста и убью любого, кто попытается встать у нас на пути! Я готов восстать из Ада, чтобы спасти тебя!
- Ты ведь действительно готов это сделать? - сказал Иисус. - Но ты не станешь. Я должен это сделать, брат.
- Но почему? - это так ужасно.
- Чтобы искупить грехи людей, - сказал Иисус. - Потому что… Я верю в них.
Некоторое время мы шли молча.
- Давай, Иисус, - сказал я. - Такими темпами мы никогда туда не доберёмся.
И вот мы бежим по пустыне бок о бок, два сына очень требовательного Отца, которые могли бы вместе противостоять целому миру, если бы всё повернулось по-другому.
- Давай, Сатана, - сказал Иисус, ухмыляясь. - Приложи немного усилий. Воспылай.
Я рассмеялся. Типичный Иисус. Последнее слово всегда остаётся за ним.
…
Итак, основная идея этой книги возникла у меня много лет назад. Иисус постится в пустыне сорок дней и ночей, искушаемый Дьяволом; повествование в стиле Odd Couple - “Странной Парочки”. Некоторые идеи просто поселяются в вашей голове и не оставляют вас в покое.
Но я не видел никого, кто бы это купил. А потом появился Кристофер Голден, который хотел, чтобы истории писались от лица Плохого Парня. Я закричал “ДА!”, ударил кулаком по воздуху и написал всё это меньше чем за два часа. Я считаю, что материал получился достойным оригинала. Всё дело в том, как вы на это смотрите.
Перевод: RP55 RP55 - апрель 2024
