HomeContact Me
Александр МАТЛИН
ДИАЛОГ
С РЕБЁНКОМИЛИМОЙ
ОПЫТ СЕКСУАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Был вечер. Тихий семейный
вечер в штате Нью Джерси. Жена возилась
на кухне, мы с дочкой смотрели
телевизор. Фильм
подходил к концу. Негодяи были убиты,
герой и героиня выяснили
отношения, и теперь на
экране назревал заключительный
поцелуй. Я покосился
на дочку. Лапонька
моя, малышка моя родная,
она взволнованно жевала
potato chips,
глядя в телевизор соими
наивными, широко открытыми
глазами. Ей было двенадцать
лет. Счастливое
невинное детство, еще
не тронутое ржавчиной
человеческих пороков. Я сказал:
- А теперь
спать, детка. Пожелай
папочке спокойной ночи.
- Папочка,
- заныла детка, - можно я
досмотрю?
- Нельзя,
кисонька. Это
фильм для взрослых. Вот вырастешь большая
– тогда и досмотришь.
- Ну папочка,
ну пожалуйста!
Чуть-чуть осталось. Видишь, они уже
целуются. Дальше
они будут делать секс,
но этого по телевизору
не показывают.
Значит, кино кончается.
Я фальшиво закашлялся.
- Что
ты имеешь в виду, деточка?
- Секс?
– наивно переспросила
дочка, хрустя чипсами.
– Ты разве не знаешь? Ну, сначала они
целуются. Потом
они начинают возбуждаться. Кровь приливает
к их половым органом. У мужчины возникает
эрекция. И они
делают секс.
Я почувствовал,
что у меня приливает
кровь к голове.
Во рту пересохло.
- Половой
акт заканчивается оргазмом,
- продолжала щебетать
моя деточка. – При этом
у мужчины выливается
сперма. У женщины
оргазм бывает не всегда. Статистика показывает,
что почти половина женщин
никогда не испытывает
оргазма.
- Боже
мой! – прошептал я. – Откуда
ты всё это знаешь?
- Как
откуда? В школе
проходила. А ты
разве не изучал секс
в школе?
- Как
тебе сказать. – Я с трудом
перевёл дух. – Теоретически
– нет. Я ведь учился
в советской школе. Там это называется
Ťнетоварищеское отношение
к женщинеť.
- Как
сложно! А советские
мальчики и девочки делают
нетоварищеское отношение
к женщине?
- М-м-м...
Иногда. Но в школе
не проходят.
- И ты
не проходил?
- Нет,
конечно.
- Бедный
папочка! – Её наивные
детские глаза смотрели
на меня с искренним сочувствием. – Значит ты совсем
не образованный! А как же в Советском
Союзе изучают секс?
- Кто
как. По рисункам
на стенах общественных
уборных. По рассказам
дворовых хулиганов.
- А что,
в Соетском Союзе только
хулиганы делают секс?
- Нет,
деточка, - сказал я терпеливо. Делают все. Даже члены коммунистической
партии. Просто...
как бы тебе сказать... просто
об этом не говорят вслух. Понимаешь?
- Не очень, - вздохнула
дочка. – Мне, например,
нравятся наши
уроки по sex education. Они очень интересно
проходят. Вначале
обычно бывает лекция,
а потом...
- Практические
занятия? – спросил я, холодея.
- Вроде. Мы решаем задачки.
- Ага,
- обрадовался я. – Задачки
мы тоже решали.
Из трубы А выливается,
в трубу Б вливается...
- Что выливается?
– не поняла дочка. – Нет,
у нас другие задачки. Вот, например такая,
послушай. Интересно,
как ты её решишь. Девочка по имени Абигаль
отделена от своего бойфренда
Грегори рекой, в которой
кишат алигаторы. Капитан яхты Синбад
предлагает Абигаль перевезти
её на другой берег, но
только если она согласится
иметь с ним секс. Абигаль сначала колеблется,
но потом делает секс
с Синбадом и после этого
воссоединяется со своим
бойфрендом Грегори. И они делают секс.
Но потом, когда она рассказывает
Грегори, какой ценой
они воссоединилось,
тот приходит в негодование
и бросает Абигаль. Она в отчаянии. Тут другой парень
по имени Слэг, возмущённый
поведением Грегори,
избивает его. Абигаль
приходит в восторг и
влюбляется в Слэга. И они делают секс. Спрашиватся в
задаче: кто из
героев этой истории
самый нравственный?
- Сложная
задача, - уныло сказал
я. – По-моему – алигаторы.
- Ах, ну
тебя, папа!
- Хорошо, хорошо, не
сердись. А
что по этому... по education вам на дом тоже
задают?
- А как
же. Недавно было
такое домашнее задание: придумать и изобразить
в картинках приключения
пениса. Интересно,
правда?
- Чрезвычайно. И что ты нарисовала?
- Много
всего. Пенис скачет
по прериям на диком мустанге. Пенис сражается
с американскими корпорациями
за чистоту окружающей
среды. Пенис
похищает принцессу Пусси...
- Ой, вэй
из мир!
- Что
с тобой, папочка? У тебя болит голова?
- Нет,
нет, ничего. Ты
получила хорошую отметку?
- Да. Учитель сказал,
что у меня прекрасный
художественный вкус
и тонкое чувство взаимоотношения
полов.
Она помолчала,
видимо дожидаясь похвалы. Я тоже молчал, подавленный
свалившимся на меня
несчастьем. Она
сказала:
- А на
следующей неделе мы
начнём проходить оральный
секс.
- Какой, деточка?
- Оральный. Ну,
от слова oral.
- Ага. Устный секс, что
ли?
- Какой
ты, папочка. Прямо,
как ребёнок. Ну,
оральный, понимаешь? Ты этого тоже не
проходил в школе?
- Видишь
ли, деточка, - сказал я, краснея
от собственного тупоумия,
- я тебе уже объяснял, что
в советской школе ничего
такого... м-м-м... сложного
не проходят. Там
проходят марксизм. Политэкономию. В крайнем случае –
ботанику. Мальчики
и девочки там называются
комсомольцами и комсомолками.
- А что,
папочка, комсомолки
не делают оральный секс?
- Как
это не делают! – обиделся
я за своих бывших соотечественниц. Ещё как делают!
Тут прямо над
моей головой раздался
внятный голос жены:
- А ты
откуда знаешь, скотина?
Оказалось, что
она вышла из кухни и теперь
стояла рядом, вытирая
руки об фартук и прислушиваясь
к разговору.
- Нет,
нет, я не знаю! – в страхе
закричал я. – Просто хулиганы
рассказывали.
А также читал в книжках.
- В каких
это, интересно, книжках? Уж не в уставе ли
ВЛКСМ?
В этот момент,
на моё счастье, в кухне
что-то зашипело, забурлило,
в гостиную потянуло
гарью, и жена бросилась
обратно.
- Лапонька,
- сказал я дочке.
– Давай лучше поговорим
про что-нибудь ещё. Про литературу, например. Или про музыку.
- Давай,
папочка. По литературе
мы проходим Оскара Уайльда. Он был гомосексуалистом. А по музыке...
- Не надо
про музыку, - сказал я, во-время
вспомнив о Чайковском.
– Ложись спать.
- Хорошо,
папочка.
- Она
двинулась к себе в спальню,
но вдруг остановилась,
осенённая какой-то новой
мыслью. На её нежном
детском челе пролегла
мучительная морщина
неразрешённой проблемы.
- Папочка, - сказала
она. – Если в Советском
Союзе не проходят секс,
то как же они объясняют
детям, откуда они взялись?
- Известно
как. Что принёс
аист. Или нашли
в огороде.
- Но ведь
это неправда! – Её наивные
глаза раскрылись ещё
шире. – Неужели они обманывают
детей?
- Ах, деточка,
- вздохнул я. – Если бы только
детей!
- Какой
ужас! Бедный мой
папочка! – Она взяла меня
за руку и соболезнующе
заглянула мне в лицо. – Знешь, что? Если ты чего-нибудь
не знаешь, ты спрашивай
у меня. Не стесняйся.
- Хорошо,
лапонька. Спасибо. Непременно. Спокойной ночи.
Мы расцеловались. Я пошёл принять
валидол.