КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Верный обманщик [Линн Грэхем] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Хельга Нортон Верный обманщик

1

Ариэль Доналдс только что допила кофе и собиралась снова засесть за работу, когда зазвонил телефон. Перед тем как снять трубку, Ариэль посмотрела на часы. Половина седьмого вечера — то самое время, когда ей начинали названивать подруги. Но сегодня Ариэль не хотелось заниматься пустопорожней болтовней. Работа над диссертацией была в самом разгаре, и она боялась сбиться с мысли, потерять нить своих рассуждений.

Так и не решив, снимать трубку или нет, Ариэль в замешательстве стояла возле телефона, упрекая себя за то, что до сих пор не сподобилась купить аппарат с определителем номера. А телефон между тем все не умолкал. А вдруг это что-то важное? — мелькнуло в голове Ариэль. Например, что-то случилось с мамой или с отцом… Последняя мысль встревожила Ариэль, и она торопливо сняла трубку.

— Мисс Доналдс? Вас беспокоит Джон Алекс, директор брачного агентства «Гименей».

Из груди Ариэль вырвался облегченный вздох. Слава богу, это не одна из ее болтливых подруг. А значит, через минуту она спокойно вернется к своей работе.

— О, мистер Алекс! — приветливо сказала она. — Добрый день. Давно же вы мне не звонили!

— Ну, надо заметить, мисс Доналдс, вы тоже давненько не давали о себе знать, — бойко парировал директор агентства. — Как ваши дела?

— Благодарю вас, неплохо. Только очень много работы.

— Что ж, в таком случае перейдем к делу. У меня есть для вас одно крайне интересное предложение.

— Очередной жених? Благодарю вас, мистер Алекс, но… Понимаете, дело в том, что я решила больше не…

— Подождите, мисс Доналдс, выслушайте меня сначала! Видите ли, это не совсем обычное предложение. Вернее, очень даже необычное. Но мне не хотелось бы обсуждать столь важный вопрос по телефону. Не могли бы вы подъехать к нам на неделе?

— Мистер Алекс, но я…

— Когда вам будет удобно? Назовите день, я пришлю за вами машину.

— Машину за клиентом? Это что-то новенькое!

— Потому что мое предложение, как я уже сказал, не относится к разряду обычных. Прошу вас, мисс Доналдс, приезжайте. Ручаюсь, вы не пожалеете о потраченном времени.

— Ну хорошо. Вас устроит… послезавтра? Послезавтра в десять утра.

— Отлично, мисс Доналдс. До встречи.

Положив трубку, Ариэль нахмурилась и взволнованно заходила по комнате. Настроение было безнадежно испорчено. Ариэль досадовала на себя, что в очередной раз не проявила твердости и не отказалась от услуг «Гименея». Теперь придется потерять целый день из-за поездки в Бостон, до которого от небольшого городка Манчестера, в котором она жила, было полтора часа езды.

А главное, что все это совершенно бесполезно, подумала Ариэль, хмуро поглядывая в окно, за которым моросил апрельский дождь.

Ариэль Доналдс недавно исполнилось тридцать лет. К этому возрасту жительницы Новой Англии обычно успевают обзавестись мужем и парой ребятишек. А у Ариэль до сих пор не было не то что мужа, но и жениха. И не просто не было, а даже не предвиделось. Несмотря на все усилия сотрудников брачного агентства «Гименей», которые они предпринимали в течение последних двух лет!

Нет, Ариэль вовсе не была уродиной или завзятой карьеристкой. Просто так получилось. Наверное, она слишком много времени уделяла учебе в университете, а затем работе в школе. В то время, когда другие девушки занимались поисками женихов, Ариэль Доналдс заботилась о том, как достичь совершенства на избранном поприще. И не заметила, как лучшие годы остались позади. А когда опомнилась, то обнаружила, что все мало-мальски нормальные мужчины ее городка уже заняты.

Два года назад Ариэль предложили учиться в аспирантуре, с тем чтобы потом преподавать в педагогическом университете Бостона. Идея пришлась ей по душе. Ей гораздо больше импонировало работать со студентами, чем с детьми. К тому же, уйдя из школы, Ариэль получала больше свободного времени, которое собиралась потратить на поиски жениха. И она занялась ими, как только уволилась из школы и засела за диссертацию. Правда, объем работы не уменьшился, но по крайней мере теперь у нее был свободный график.

Искать жениха в крохотном Манчестере было бессмысленно, и Ариэль сразу обратилась в бостонское брачное агентство «Гименей». Там ее тщательно протестировали и занесли в каталог невест. А затем начали подбирать подходящие кандидатуры будущих мужей. Поначалу Ариэль отнеслась к делу с большим воодушевлением. Выяснилось, что довольно много мужчин от тридцати до сорока лет желают найти свою вторую половинку и вступить с нею в законный брак. Но по мере знакомства с женихами энтузиазм Ариэль угасал.

Ни один из кандидатов не был даже отдаленно близок к ее идеалу. Все без исключения женихи оказались с какими-либо изъянами. Одни из них были недалекими, слабохарактерными людьми, ничего не достигшими в жизни и не стремившимися к достижениям. Другие, напротив, оказались не в меру прагматичными дельцами, бессердечными эгоистами, лишенными способности к пониманию своего партнера. О несовершенстве внешних данных женихов нечего было и говорить. Обаятельные красавцы в «Гименей» заведомо не заглядывали, а мало-мальски симпатичных мужчин можно было пересчитать по пальцам. А еще, как очень скоро поняла Ариэль, добрая половина клиентов агентства вовсе не стремилась к серьезным отношениям. Попросту говоря, это были искатели приключений. Кое с кем у Ариэль, правда, завязывались короткие романы. Но серьезных отношений так и не получилось. И к концу второго года своей брачной одиссеи Ариэль чувствовала себя бесконечно усталой и разочарованной.

Последние три месяца Ариэль не звонила в «Гименей». Довольно терять время на заведомо бесполезное занятие, сказала она себе. И сегодняшний звонок мистера Алекса явился для нее полной неожиданностью. Особенно удивило Ариэль, что директор агентства сам позвонил ей. Такого никогда не случалось прежде. Как правило, звонил кто-нибудь из рядовых сотрудников конторы. И теперь она ломала голову, раздумывая, что бы это могло значить.

Вспомнив слова мистера Алекса про необычное предложение, Ариэль озадаченно хмыкнула. Что он имел в виду? Какой-то особо привередливый жених? Может, в «Гименей» обратился какой-нибудь заумный профессор, которому требуется высокоинтеллектуальная жена? В любом случае Ариэль не сомневалась, что толку из этого знакомства не будет. Но теперь идти на попятный было поздно.

Ладно, бог с ним, махнула рукой Ариэль, усаживаясь за рабочий стол. Съезжу к ним в последний раз и скажу, чтобы меня вычеркнули из брачного каталога.

* * *
Автомобиль, присланный «Гименеем», подкатил к дому ровно в десять утра. И каково же было изумление Ариэль, когда она увидела за рулем самого мистера Алекса!

— Я решил приехать за вами сам, — пояснил он, помогая ей сесть на переднее сиденье. — Подумал, что будет лучше, если мы обсудим все по дороге.

Ариэль ничего не ответила и только озадаченно покачала головой. Едва они выехали на основную трассу, мистер Алекс попросил у своей спутницы разрешения закурить.

— Дайте уж и мне сигарету, — сказала Ариэль. — Один черт, мне все равно придется дышать никотином.

— Значит, вы все же покуриваете? — с улыбкой спросил Алекс. — А в анкете этого не указали.

Ариэль бросила на него хмурый взгляд.

— Не понимаю, какое отношение это имеет к делу, — проговорила она с закипающим раздражением. — И вообще, дорогой мистер Алекс, не будете ли вы так любезны говорить со мной без намеков? В самом деле, что за нелепая таинственность? Кого вы собираетесь мне подсунуть? Арабского шейха, что ли?

Он рассмеялся, но Ариэль уловила в его смехе натянутость, что еще больше насторожило ее.

— Ну? — требовательно спросила она. — Я когда-нибудь дождусь от вас вразумительных объяснений?

— Не кипятитесь, я сейчас все расскажу, — примирительно ответил он. — Только сначала мне бы хотелось кое-что уточнить. — Алекс посмотрел на Ариэль пытливым взглядом. — Мисс Доналдс, скажите, ваши жизненные обстоятельства не изменились за последнее время? Я имею в виду работу. Ведь, если не ошибаюсь, вы работаете дома, а не в офисе?

— Да, я работаю дома. Пишу диссертацию по методике преподавания географии в школе.

— И как долго вы собираетесь ее писать?

— Трудно сказать. Наверное, еще с полгода.

— Что ж, это хорошо, — удовлетворенно заметил Алекс.

— В каком смысле? — удивилась Ариэль.

— В том смысле, что это повышает ваши шансы.

— Выйти замуж?

— Нет, мисс Доналдс, речь идет не о замужестве. Вернее, о замужестве, но только… временном.

Ариэль резко повернулась в его сторону.

— Простите, не поняла. О чем, черт подери, вы толкуете?!

Алекс остановил машину на обочине дороги и посмотрел на Ариэль интригующим, многообещающим взглядом.

— Я толкую о предприятии, которое поможет вам заработать кругленькую сумму. Если не ошибаюсь, где-то около… — он выдержал многозначительную паузу, — пятидесяти тысяч долларов, мисс Доналдс.

— Что-о?! — ошеломленно выдохнула Ариэль. А затем резко нажала на дверную ручку и вышла из машины, с силой захлопнув за собой дверцу.

Но Ариэль плохо знала директора «Гименея», если рассчитывала, что ей удастся так легко отделаться от него. Прежде чем она успела дойти до маячившей вдалеке автобусной остановки, Алекс догнал ее. И принялся с таким жаром убеждать выслушать его предложение, что Ариэль сдалась, не выдержав натиска.

— Хорошо, — сказала она, возвращаясь в машину. — Я вас выслушаю. Но предупреждаю сразу, что вам не удастся втянуть меня в какую-нибудь противозаконную аферу.

— Ничего противозаконного, клянусь своим здоровьем! — бормотал Алекс, семеня за ней следом с какой-то непонятной услужливостью. — Сейчас вы узнаете суть дела и поймете, насколько оно безопасно и выгодно для вас.

Усадив Ариэль в машину, он нажал на газ и, посматривая то на дорогу, то на свою спутницу, принялся деловито излагать суть дела.

— Несколько дней назад меня навестил один давний знакомый, с которым мы вместе учились в Кембридже, — начал он. — Его имя широко известно в высших кругах Англии, но вам оно, скорее всего, ничего не скажет. Это некий Стюарт Хемилтон.

— Стюарт Хемилтон? — переспросила Ариэль. — Никогда не слышала этого имени.

— И немудрено, раз он англичанин, — улыбнулся Алекс. — Кстати, его зовут не «мистер Хемилтон», а «лорд Хемилтон». Барон Стюарт Хемилтон из графства Суссекс.

— Хм! Ну и что же ему от вас понадобилось?

— Он хочет жениться.

— Похвальное намерение!

— Да, вот только жениться он хочет не по-настоящему. — Алекс закурил очередную сигарету и после короткой паузы продолжил: — Дело в том, мисс Доналдс, что Стюарт уже был женат. На девушке своего круга, дочери какого-то графа, что ли. Год назад он развелся. Да вот беда: развестись-то он развелся, а отделаться от бывшей жены никак не может. То есть эта леди продолжает ездить к нему в дом, пользуясь расположением бабушки Стюарта. И никак ее, понимаете ли, не выкуришь оттуда.

— А этот ваш лорд Хемилтон не пробовал просто взять и серьезно поговорить с ней?

— Ха! — усмехнулся Алекс. — Разумеется, пробовал. Да что толку?

— То есть она хочет снова жить с ним, да?

— Надо полагать. А так как родственники Стюарта были категорически против развода, то они просто житья ему не дают. Вот он и подумал: а не жениться ли ему второй раз? Но поскольку новая жена нужна ему не более чем прошлогодний снег, то он решил заключить фиктивный брак. Собственно, с этим он и приехал ко мне. Чтобы я подобрал ему подходящую кандидатуру.

— Понятно, — усмехнулась Ариэль. — Не понятно только, почему вы решили обратиться ко мне.

Глаза директора «Гименея» лукаво сверкнули.

— Для этого, дорогая моя мисс Доналдс, существует ряд довольно веских причин. Во-первых, вы американка, а бабушка Стюарта патологически ненавидит американцев. Во-вторых, вы подходите ему по возрасту: вам — тридцать лет, а ему — тридцать один. И, в-третьих, вы довольно хороши собой, причем относитесь к противоположному типу внешности, чем его бывшая супруга. И потом, рискну предположить, что вы не так хорошо воспитаны…

— Что-о?!

— Ради бога, не поймите меня превратно! Я имею в виду лишь то обстоятельство, что вы не можете знать английских обычаев, всяких там правил и условностей, принятых в кругу Стюарта. Одним словом, вы не имеете ничего общего с чопорными английскими леди, вот!

Около минуты Ариэль озадаченно молчала, а затем рассмеялась.

— Я, кажется, начинаю понимать суть дела, — сказала она, весело поглядывая на директора агентства. — Этот ваш барон Хемилтон хочет привезти домой женщину, которая заведомо не понравится его родным.

— Именно так, мисс Доналдс.

— Но зачем?

— Вероятно, чтобы отпугнуть их от дома и жить спокойно.

— Да, но что он собирается делать потом? Ведь наш брак будет временным и мы скоро разведемся!

Алекс пожал плечами.

— Этого я, честно говоря, не знаю. Вероятно, Стюарт не станет сообщать родственникам о разводе. Или что-нибудь придумает, например вступит в новый фиктивный брак… Ну так как, мисс Доналдс? Вы согласны? Думаю, что это очень выгодное для вас дело. Во-первых, в брачном контракте будет оговорена крупная денежная сумма, которую вы получите при разводе; во-вторых, вы сможете сохранить после развода фамилию мужа, а не исключено, что и титул. И, в-третьих, вы уж извините меня за прямоту, но, по-моему, лучше иметь статус разведенной женщины, чем… хм… старой девы.

Старой девы! Это зловещее сочетание слов подействовало на Ариэль словно удар хлыста. И неожиданно положило конец ее колебаниям. Действительно, после фиктивного замужества ее уже никто и никогда не наградит этим унизительным прозвищем. А ведь кое-кто из местных кумушек уже называет ее так за глаза… Но теперь такого не будет. Она утрет нос провинциальным злопыхательницам, заставит их лопнуть от зависти и досады. Даже после развода они не смогут третировать ее, потому что она будет обеспечена… А впрочем, после развода она вообще не вернется в этот затхлый городишко. Купит квартиру в Бостоне и обоснуется там.

Последняя мысль так окрылила Ариэль, что она чуть не запрыгала на сиденье. А затем повернулась к Алексу и торжественно объявила, что принимает его предложение.

2

— Ну что ж, Ариэль, отметим заключение нашей сделки? — Стюарт Хемилтон поднял бокал с шампанским и дружелюбно улыбнулся сидящей напротив Ариэль. — А потом я бы хотел подробно обсудить план наших дальнейших действий. Точнее, даже не план, а стратегию…

Он говорил неспешно и, наверное, очень вразумительно, но Ариэль с трудом улавливала ход его мыслей. Вечер в шикарном бостонском ресторане «Новая Англия» еще только начинался, и Ариэль едва пригубила бокал шампанского. Однако она чувствовала себя так, будто была пьяна или не выспалась. Что ж, немудрено чувствовать себя выбитой из колеи, подумала она, незаметно усмехнувшись, когда моя жизнь так круто изменилась всего за какие-то сутки.

Ариэль даже не верилось, что ее разговор с Алексом происходил лишь вчера утром. Казалось, с того момента прошло не меньше недели. А может, такое впечатление у нее создалось потому, что за эти сутки ей пришлось переделать очень много дел. Сразу после переговоров в машине Алекс привез ее в Бостон и познакомил с бароном Хемилтоном. Потом шофер агентства отвез ее домой, где она начала сборы в дорогу, провозившись с этим утомительным занятием до глубокой ночи. Такая спешка была неприятна Ариэль, привыкшей к неторопливому течению жизни, но Хемилтон хотел как можно скорее вернуться в Англию. Поэтому его адвокат без промедления занялся составлением брачного контракта. И вот, два часа назад, контракт был подписан, после чего барон пригласил Ариэль в один из самых дорогих ресторанов Бостона: так сказать, отметить помолвку. А заодно и поговорить в спокойной обстановке о будущем.

Оглядывая роскошный зал, Ариэль подумала, что ее так называемый жених выбрал не слишком удачное место для столь важных переговоров. Конечно, здесь было тихо и немноголюдно из-за дороговизны, но сама обстановка ресторана действовала на Ариэль как отвлекающий фактор. И неудивительно, учитывая, что она первый раз за всю жизнь попала в такое место. Здесь царила утонченная роскошь, никогда не виданная Ариэль. Стены просторного зала затягивали обои из кремового шелка с позолотой. Ряд высоких окон украшали великолепные драпировки из коричневого бархата. Мебель была выполнена из натурального дерева и обита кремовым атласом. На белоснежных льняных скатертях сверкали хрусталь, серебро и настоящий саксонский фарфор. Словно в противовес тяжеловатой роскоши интерьера, украшавшие столики букеты были составлены из полевых цветов.

А ведь кто-то может позволить себе бывать в таких местах довольно часто, скорее с изумлением, чем с завистью, подумала Ариэль.

— Ариэль! Простите, но, мне кажется, вы меня совсем не слушаете.

Встрепенувшись, Ариэль растерянно посмотрела на Хемилтона. А затем в смущении залилась краской, осознав, что увлекалась созерцанием обстановки и пропустила речь барона мимо ушей.

— Извините, лорд Хемилтон, — пробормотала она. — Я просто… просто немного утомилась за последние сутки.

— Понимаю. — Он бросил на нее сочувственный взгляд. — Ведь все произошло слишком быстро и неожиданно и, надо полагать, выбило вас из привычной жизненной колеи.

Не то слово, — вздохнула Ариэль. — Я чувствую себя так, будто попала в какой-то вымышленный мир. Вся эта обстановка, в которой я сейчас нахожусь, кажется мне какой-то нереальной, не настоящей. И… — Она не договорила, сообразив, что собирается сказать бестактность.

— И я тоже, да? — улыбнулся Хемилтон. — Я тоже кажусь вам не настоящим?

— Честно говоря, да, — смущенно призналась Ариэль.

Он рассмеялся, откинувшись на стуле.

— Алиса в Зазеркалье, — сказал он, поглядывая на Ариэль изучающим взглядом прищуренных золотисто-карих глаз. — А знаете, Ариэль, я ведь именно такой и представлял себе героиню известной сказки Льюиса Кэрола. Хорошенькой блондиночкой с удивленными фиалковыми глазами. Да, да, именно такими, как сейчас у вас, — прибавил он, с улыбкой заглядывая в округлившиеся от изумления глаза Ариэль.

Ариэль озадаченно кашлянула, не зная, что ответить на такое странное и неожиданное заявление. О чем, ради всего святого, он толкует? Какое ему может быть дело до ее внешности, да и вообще до ее личности? Они заключили коммерческую сделку, и их отношения должны держаться исключительно в деловых рамках. Другого варианта отношений прагматичная американка Ариэль Доналдс просто не могла себе представить. Но может, у Хемилтона такая манера общения? Кто разберет этих странных англичан!

— Правда, то было в далеком детстве, — продолжал барон, не сводя пытливого взгляда с растерянного лица Ариэль. — Позже тот светлый идеал забылся и на смену ему пришли другие. Но другие вовсе не означает лучшие. Просто со временем мы снижаем планку своих требований к партнерам. Вам так не кажется, Ариэль?

— А? Ну да, наверное, в ваших словах есть доля истины, — пробормотала она, в очередной раз неловко кашлянув.

— Как, однако, странно, что эта некогда любимая сказка вспомнилась мне именно сегодня, — с усмешкой промолвил Хемилтон. — Уж не вы ли тому виновница, моя любезная невеста?

— Простите, лорд Хемилтон, но я не совсем понимаю, о чем вы толкуете, — пробормотала Ариэль, совершенно сбитая с толку его туманными речами. — Мне кажется, мы собирались говорить совсем о других вещах.

Хемилтон отрывисто рассмеялся, затем закурил сигарету и снова посмотрел на Ариэль ясным, прямым взглядом, в котором читался неприкрытый интерес, порядком смутивший ее.

— О других вещах? — спросил он с улыбкой. — Но ведь я пытался говорить с вами о серьезных вещах, только вы меня совсем не слушали! Впрочем, я вас за это не упрекаю. И вообще, — весело прибавил он, — как говорит мудрая народная пословица, соловья баснями не кормят. А посему предлагаю сначала подкрепиться, а уж затем вести деловые беседы.

— Да, наверное, вы правы, — согласилась Ариэль, испытав непонятное облегчение оттого, что разговор перешел на низменные предметы. — Откровенно говоря, я ужасно хочу есть. Сегодня был такой суматошный день, что я не успела даже кофе выпить.

— Я тоже, — сказал Хемилтон, принимаясь за еду.

Съев один из замысловатых салатов, заказанных женихом, а также горячее, Ариэль и впрямь почувствовала себя бодрее. К тому же она уже немного освоилась в непривычной для себя обстановке, насмотрелась на окружающую красоту и теперь была готова к серьезным разговорам. Поэтому. когда Хемилтон отставил тарелку в сторону и закурил очередную сигарету, Ариэль последовала его примеру. Потом откинулась на стуле, выжидательно посмотрела на барона и сказала:

— Итак, лорд Хемилтон, я вся внимание.

— Что ж, — деловито проговорил он, — приступим к обсуждению нашей стратегии. И в первую очередь вот о чем бы я хотел вас попросить. — Он посмотрел на Ариэль с легким нажимом во взгляде. — Ариэль, вы должны немедленно бросить привычку обращаться ко мне в официальном тоне. Меня зовут Стюарт, запомните это хорошенько. И с этой минуты обращайтесь ко мне только по имени.

— Но ведь мы еще не в Англии…

— Когда мы окажемся в Англии, менять стереотипы будет поздно, — отрезал Стюарт. — И если вы случайно допустите такую оплошность, наш план может потерпеть полный провал.

— Хорошо… Стюарт, — не без усилия выговорила Ариэль.

— Кроме того, — продолжал он, — вам нужно научиться вести себя со мной естественно. Вы понимаете, о чем я? Мы должны держаться так, будто мы настоящие муж и жена. Любящие супруги. Конечно, это будет не очень легко. Но нужно постараться, Ариэль. Не забывайте, что, когда мы окажемся в моем имении, за нами будут пристально следить десятки зорких глаз. В том числе, — он слегка поморщился, — и моя бывшая жена, будь она неладна.

— Да, понимаю, — кивнула Ариэль.

— Простите, Ариэль, но я не уверен, что вы это понимаете, — с легким беспокойством возразил Стюарт. — Держаться естественно означает не только вести непринужденные беседы. Вы должны научиться нормально на меня реагировать.

— То есть?

— То есть, говоря напрямик, не шарахаться от моих прикосновений и поцелуев.

— Лорд Хемилтон! То есть Стюарт… — Ариэль в замешательстве вдохнула большую порцию дыма и судорожно закашлялась. — Извините, но мы так не договаривались. В брачном контракте…

— В брачных контрактах подобные вещи не оговариваются, — резковато заметил он. И, примирительно улыбнувшись, прибавил: — Вы зря так беспокоитесь, Ариэль. Я имел в виду вполне невинные вещи. Легкий поцелуй в щеку, пожатие руки, прикосновение к плечу… Одним словом, не больше того, что могут позволить себе молодые супруги на людях.

— То есть вы хотите, чтобы мы вели себя так, как вы вели себя с вашей бывшей женой? — уточнила Ариэль.

К ее непередаваемому изумлению, Стюарт отрицательно покачал головой.

— Нет, Ариэль, — рассмеялся он. — В том-то все и дело, что мы должны вести себя совершенно иначе. — И, чуть нахмурившись, пояснил: — Видите ли, мой первый брак был заключен по расчету. Проще говоря, нас с Летицией поженили родители. Это был так называемый династический брак. Две знатные семьи решили породниться. Представители этих семей собрались вместе, все обсудили, а потом познакомили детей и сыграли свадьбу.

— Ну и ну, — изумленно протянула Ариэль. — Честно говоря, никогда не думала, что такое возможно в наше время. Да еще в цивилизованной Европе!

— К сожалению, возможно, — вздохнул Стюарт. — Но, разумеется, никто не тащил меня насильно под венец. Если бы выбранная родителями невеста не понравилась мне, я бы на ней не женился.

— Так она вам все-таки понравилась?

Стюарт снова поморщился.

— Понравилась, будь она неладна. Но никакой любовью или пылкой страстью здесь и не пахло. Просто я нашел ее довольно привлекательной, чтобы без принуждения лечь с ней в постель. Я понимаю, что мои слова звучат цинично, но вы должны знать суть дела, иначе можете не сообразить, как вести себя в тот или иной момент. Так вот, — продолжал Стюарт, отхлебнув шампанского, — я нашел Петицию красивой и довольно сексуальной молодой леди. А так как в то время я был молод и глуп — мне только что исполнилось двадцать два, — то позволил отцу уговорить меня на ней жениться. И женился… — Он яростно растер сигарету о пепельницу.

— И что же? — заинтригованно спросила Ариэль. — Брак оказался неудачным?

— Да, — хмуро ответил Стюарт. — Он оказался крайне неудачным. Я очень быстро понял, что совершил ошибку, но не мог развестись сразу. Не из-за боязни скандала — на такие вещи мне всегда было плевать, — а потому, что в то время мой отец сильно заболел. У него обнаружили рак. И, естественно, я не хотел ускорить его конец известием о разводе. Я подал на развод через три месяца после его смерти. Это было два года назад. Бракоразводный процесс длился долго, но год назад я наконец обрел свободу… К великому неудовольствию своей многочисленной родни, — прибавил Стюарт с колкой усмешкой.

— Почему они были так недовольны? — удивилась Ариэль. — Им нравилась Петиция?

— О! — многозначительно протянул Стюарт. — Не то слово, Ариэль. Они были от нее в полном восторге. Впрочем, они и сейчас от нее в полном восторге. Но я намерен положить конец их общению. Вернее, пусть общаются, если хотят, но только не на моей территории.

— Понятно, — сказала Ариэль, хотя толком ничего не поняла. И, не удержавшись, спросила: — А дети у вас есть, Стюарт?

— Слава богу, нет, — ответил он. — Я не хотел детей от этой женщины и принял меры, чтобы такого не случилось.

— Надо полагать, тоже к огромному неудовольствию вашей родни, — с улыбкой заметила Ариэль.

— Ну, разумеется, — рассмеялся Стюарт. И, наполнив опустевшие бокалы, предложил тост за свободу человеческой личности. — А теперь, — сказал он минуту спустя, — давайте прикинем план дальнейших действий, в первую очередь решим вопрос со свадьбой.

— Со свадьбой?!

— Ну да. А как вы думали? Что мы просто распишемся в мэрии в присутствии двух свидетелей?

— А вы что предлагаете?

— Почти то же самое, но с небольшим числом гостей и… — Стюарт посмотрел на Ариэль с лукавой улыбкой, — роскошным подвенечным платьем для невесты. Пожалуйста, Ариэль, не возражайте, — попросил он, видя, что она собирается протестовать. — Поймите, мне же надо будет показать родственникам фотографии!

— А на свадьбу вы их приглашать случайно не собираетесь? — съязвила Ариэль.

Нет, потому что я не доволен их поведением, — серьезно ответил Стюарт. — Это будет своего рода наказанием — скромная свадьба в чужой стране, без участия родственников и представителей прессы. Но моя «обожаемая невеста» должна выглядеть на все сто. Ведь она-то ни в чем передо мной не виновата! За что же лишать ее удовольствия?

— Что ж, звучит логично, — согласилась Ариэль. — Пожалуй, это и для меня хорошо: ведь мне тоже надо будет показать кое-кому свадебные фотографии, — прибавила она с мстительной улыбкой, вспомнив провинциальных кумушек, пророчивших ей остаться навеки старой девой.

— Ну вот и замечательно, — обрадовался Стюарт. — Стало быть, завтра покупаем платье, послезавтра женимся и летим… нет, плывем на теплоходе в Англию.

— Почему на теплоходе?

— Так будет романтичнее.

— Хорошо, — согласилась Ариэль, найдя эту затею удачной. И, посмотрев на часы, прибавила: — Ну что ж, а теперь не пора ли нам расстаться? Я еще не все вещи собрала, а время поджимает.

— Да, пожалуй, пора, — сказал Стюарт. — Доедаем десерт, пьем кофе, и я заказываю вам такси… Впрочем, к чему брать такси? Я отвезу вас на своей машине.

— Не стоит, Стюарт. До моего городка довольно далеко, больше часа езды. Вы устанете.

— Напротив, — возразил он, — думаю, прогулка в автомобиле по малолюдной дороге поможет мне снять усталость и проветрит мозги.

— Ну что ж, как знаете.

* * *
Поездка до Манчестера оказалась приятной — вопреки ожиданиям Ариэль, которая боялась, что Стюарт будет гнать машину на большой скорости. Но он ехал не слишком быстро, хотя, как отметила Ариэль, держался за рулем очень непринужденно.

Первые полчаса они ехали молча. Потом Стюарт немного снизил скорость, закурил и заговорил с Ариэль.

— Прежде чем мы сядем на теплоход, — сказал он, — я бы хотел обсудить один несколько щекотливый вопрос.

— Почему щекотливый?

— Потому что моя просьба, вернее требование, может вас обидеть.

Ариэль озадаченно хмыкнула.

— Ладно, говорите, постараюсь отнестись к вашим словам спокойно.

— Это касается вашего гардероба.

— Ах вот оно что! — улыбнулась Ариэль. — Да, я понимаю. Вы хотите сказать, что моя одежда не соответствует положению жены человека вашего круга. Хорошо, я буду одеваться так, как вам нужно. Разумеется, — прибавила она, рассмеявшись, — за ваш счет.

— Это само собой, — кивнул Стюарт. — Но проблема заключается в другом. — Он посмотрел на Ариэль каким-то странным, несколько смущенным взглядом. — Я хочу, чтобы вы не просто накупили себе дорогих тряпок, а… радикально изменили свой гардероб.

— Но я же сказала, что не возражаю. В чем тогда вы видите проблему?

— Я хочу, чтобы вы изменили стиль одежды. Если не ошибаюсь, вы предпочитаете элегантно-деловой? — Он посмотрел на сиреневый костюм Ариэль, состоящий из закрытого приталенного жакета с длинными рукавами и прямой юбки длиной чуть ниже колен. — Так, да?

— Ну, в общем-то да.

— Так вот, я хочу, чтобы вы сменили его на элегантно-спортивный. Вы понимаете, о чем я? Джинсы, узкие брюки, пуловеры… Одним словом, вы должны выглядеть не так, как интеллигентная женщина тридцати лет, а как… ну, скажем, как молодящаяся продавщица из магазина спортивных товаров.

— Черт возьми! — пробормотала Ариэль. — Да, я поняла, что вы имеете в виду. Только, убей меня бог, не возьму в толк, зачем вам это надо. Вы что, задались целью шокировать родню?

— Именно такую цель я и преследую, — весело сказал Стюарт. — Да, Ариэль, я хочу, чтобы вы произвели крайне невыгодное впечатление на моих чопорных родственников, а также на служащих имения. Понимаю, это кажется странным, но так надо.

Ариэль философски пожала плечами.

— Ну хорошо. Если вы так хотите, какая мне, собственно, разница?

— Вот и замечательно, — улыбнулся Стюарт. — И будет просто отлично, если вы станете вести себя бесцеремонно в моем доме. Как и полагается неотесанной американке.

— Мистер Алекс говорил, что ваша бабушка терпеть не может американцев. Почему?

— Все очень просто, Ариэль: ведь ваши предки отняли у нас колонии. И моя семья оказалась в числе пострадавших. У нас были земли в Новой Англии, и, после того как американские колонии обрели независимость в конце восемнадцатого века, род Хемилтонов порядком обеднел.

Ариэль воззрилась на Стюарта изумленным взглядом.

— Маразм какой-то! Ведь эти события произошли так давно! Как можно в наше время находиться во власти подобных предрассудков?

— Я тоже так думаю. Но некоторые англичане считают иначе.

Пока Ариэль раздумывала над словами Стюарта, он остановил машину на обочине дороги. Потом включил в салоне свет. Не понимая в чем дело, Ариэль повернулась к Стюарту и вопросительно посмотрела на него.

— Что случилось? Неужели машина сломалась?!

— Успокойтесь, с машиной все в порядке. Просто я решил пять минут передохнуть.

— А! — протянула Ариэль. — Устали?

— Немного.

— Может, нам стоит заехать на заправку и выпить кофе? То есть не мне — я не хочу, — а вам.

Стюарт ничего не ответил. Вместо этого он облокотился на спинку сиденья и посмотрел на Ариэль долгим, внимательным и пытливым взглядом, от которого на нее внезапно нахлынуло смущение.

Впрочем, близкое соседство Стюарта уже само по себе волновало и смущало Ариэль. И неудивительно, ведь ей еще никогда не доводилось общаться с таким красивым мужчиной. Пожалуй, не столько красивым, сколько обаятельным, подумала Ариэль, скользя взглядом по его лицу с правильными, несколько хищными чертами, выразительными золотисто-карими глазами под густыми черными ресницами и чувственным, немного капризным ртом. Она вдруг поймала себя на том, что начинает сочувствовать Петиции Хемилтон. Наверное, это очень тяжело: обладать таким мужчиной в течение нескольких лет, а потом потерять его.

— Почему вы так на меня смотрите? — растерянно спросила она Стюарта. — Во мне что-то не так?

— О, очень многое! — протянул он многозначительным тоном, еще больше сбившим Ариэль с толку.

— Простите, но на что вы намекаете?

— Ну… например, ваш стиль одежды, который, я надеюсь, вы скоро перемените. Ведь ваш любимый наряд — это деловой костюм, да? Закрытый жакет, мешковатая юбка длиной ниже колена, нарядная блузка с бантиком или кружевным воротничком. А в холодный сезон вы носите длинные пальто и плащи. И конечно же шляпы. Я угадал?

— Да. Но не понимаю, что в этом плохого.

— А что, простите, в этом хорошего? Ведь это же чертовски скучные прикиды!

— Вы хотите сказать, что в Англии женщины моего возраста одеваются иначе?

По губам Стюарта скользнула саркастическая усмешка.

— В Англии, дорогая моя Ариэль, число женщин, ни разу не бывших замужем, с каждым годом катастрофически возрастает. И неудивительно. Не хочу вас обидеть, но, если быть откровенным, я бы никогда не стал знакомиться с женщиной в таком унылом костюме, какой на вас сейчас. К тому же с безобразной мазней розово-кофейного цвета на губах.

— Между прочим, это самая модная помада в нынешнем сезоне.

— Кто вам сказал? Покажите мне этого кретина, и я плюну ему в лицо!

— Это написано в каталоге косметики одной известной фирмы, причем не американской, а английской!

— Что ж поделать, дураков и бездарей везде полно! — Стюарт язвительно рассмеялся, потом примирительно посмотрел на Ариэль и сказал: — Ради бога простите, если мои слова вас задели. Но я просто хочу вам помочь. Ей-богу, ужасно досадно наблюдать, что такая очаровательная, неглупая женщина не умеет выгодно себя подать. А впрочем, — прибавил он с лукавой улыбкой, — я, кажется, тороплю события. После того как вы проведете пару-тройку месяцев в моем обществе, вы изменитесь. И тогда вы без проблем найдете себе хорошего жениха…

— Благодарю за заботу, Стюарт, — сухо сказала Ариэль. — Но я уж как-нибудь справлюсь со своими проблемами сама.

Он усмехнулся и утвердительно кивнул головой.

— Другого ответа я от вас и не ожидал. Разумеется, вы справитесь с этим сами… так же успешно, как справлялись до сих пор.

Ариэль раздраженно повела плечами.

— Прошу прощения, Стюарт, — ледяным тоном процедила она, — но мне не нравится этот разговор. И я была бы вам очень благодарна, если бы впредь не затрагивали в наших беседах подобных тем. То есть касающихся моей внешности, манер и личных проблем.

— Сколько времени длился ваш самый долгий роман с мужчиной? — спросил он, пристально глядя ей в глаза.

— Это не ваше дело!

— Разумеется, не мое. Но все-таки?

— Повторяю, это не ваше дело!

— Ясно. — Стюарт глубоко вздохнул и повернул ключ зажигания. Но не успел он нажать на педаль газа, как его прервал вопрос Ариэль:

— Стюарт, а сколько длился самый долгий ваш роман?

К ее удивлению, на его лице проступило замешательство.

— Нисколько, — смущенно признался он. — Потому что у меня вообще не было серьезных романов с женщинами. Так, кратковременные интрижки, не более.

— Ага! — торжествующе воскликнула Ариэль. — Значит, вы никогда не встречались с женщиной серьезно? Так вот, любезный мой лорд, сначала устройте свою личную жизнь, а уж затем беритесь помогать другим!

Она ожидала, что он разозлится, но он только рассмеялся.

— Что ж, Ариэль, один — ноль в вашу пользу, — весело сказал он. — И, чтобы совсем к вам подольститься, я даже обещаю не отыгрываться.

— Попробуйте, и посмотрим, что у вас получится, — съязвила она.

Стюарт покачал головой.

— Ариэль, но ведь так нельзя вести себя с мужчинами! Никому из нас не понравится, когда женщина демонстрирует свою блестящую логику или пытается оставить за собой последнее слово в споре!

— Может быть, — усмехнулась она. — Но я не из тех женщин, которые станут подстраиваться под мужчин. Даже риск остаться незамужней не заставит меня изменить своим принципам.

— А, так у вас еще и принципы есть?! — с притворным испугом воскликнул Стюарт. — В таком случае я искренне сочувствую тем бедолагам, которые решатся за вами приударить.

— Радуйтесь по крайней мере, что вы не в их числе, — парировала Ариэль.

Рассмеявшись и покачав головой, Стюарт нажал на газ.

3

Вернувшись в гостиницу, Стюарт тотчас разделся, принял душ и улегся в постель. Однако заснуть он почему-то не смог, несмотря на заметную усталость. Что-то тревожило его, мешая обрести вожделенный покой. И вскоре он понял, что его так тревожит. Ариэль Доналдс! Это она, вернее общение с ней, поселило в нем беспокойство.

Поняв, что заснуть все равно не удастся, Стюарт поднялся с кровати, включил ночник и закурил, после чего принялся вспоминать события прошедших двух суток, начиная с момента знакомства с Ариэль. И спустя полчаса осознал один нелицеприятный факт: Ариэль понравилась ему. И вовсе не как деловой партнер, а как женщина.

Этого еще не хватало! Стюарт вскочил с кресла и начал взволнованно расхаживать по комнате.

Закурив вторую сигарету, он попытался все хорошенько осмыслить. Вчерашняя встреча с Ариэль в офисе «Гименея»… Стюарт точно помнил, что в те несколько минут общения с Ариэль его ничто не насторожило. Обычная девушка средней внешности, немного замкнутая и старомодно одетая. Одним словом, заурядная простушка, из числа тех, на кого Стюарт никогда бы не обратил внимания на улице. И потом, когда они сидели в ресторане, она тоже не произвела на него особого впечатления, хотя и напомнила Алису из сказки. Но постепенно, по мере их разговора, Ариэль стала казаться ему все более интересной и привлекательной. Он нашел, что она неглупа, остроумна и не лишена здравого смысла. Это порадовало его, учитывая, какую задачу он ставил перед Ариэль в ближайшем будущем.

Но тогда она еще не затронула его сердечных струнок. Или… уже затронула? Когда, в какой момент он понял, что она нравится ему? Может, это случилось, когда они ехали в машине? Ответа на вопрос он не знал. Зато знал другое: ему совсем не по душе, что он начинает увлекаться Ариэль. И не только потому, что серьезные отношения с женщиной не входят в его ближайшие планы. Дело в самой Ариэль, вернее в ее характере.

А характер у Ариэль Доналдс, без сомнения, не подарок. Чего только стоит одно ее заявление, что она не из тех женщин, которые подстраиваются под мужчин! «Даже риск остаться незамужней не заставит меня изменить своим принципам». Вспомнив слова Ариэль, произнесенные с какой-то нелепой, неуместной гордостью, Стюарт сначала иронично пожал плечами, а затем призадумался. И пришел к выводу, что ему следует держаться с Ариэль исключительно в деловых рамках. Никаких заигрываний, никакого флирта. Иначе он рискует провалить тщательно спланированную затею приструнить родню и бывшую супругу. Хотя…

Ведь у него на руках брачный контракт! А в этом контракте имеются некоторые пункты, на которые Ариэль при всей своей хваленой логике не обратила внимания. И в случае чего он, Стюарт, сможет сунуть ей под нос этот контракт. Правда, это будет не слишком порядочно с его стороны…

Хватит! — решительно сказал себе Стюарт. Что, в самом деле, на тебя нашло, приятель? Или вокруг тебя увивается мало женщин, что ты решил взяться за делового партнера? Ничего глупее просто нельзя придумать!

Он снова улегся в постель и на этот раз быстро заснул.

* * *
В отличие от Стюарта Ариэль уснула в ту ночь почти мгновенно. А когда проснулась, то события двух последних суток внезапно предстали перед ней совсем в ином свете, чем накануне вечером.

Прежде всего, Ариэль вспомнила свой сон. А снился ей… Стюарт Хемилтон. Причем во сне она не просто общалась с ним или строила совместные планы, а целовалась. Да, да, целовалась! Причем с таким пылом, с каким еще никогда не целовалась с мужчинами наяву. Сон был таким сладким, что ей ужасно не хотелось просыпаться. Только отчаянный звон будильника помешал Ариэль и дальше наслаждаться поцелуями обворожительного английского аристократа, который к тому же почему-то привиделся ей в офицерском мундире XVIII века. В том самом красном мундире британской армии, который наводил ужас на ее предков-американцев во время Войны за независимость.

Господи, ну и приснится же такое! — подумала она, покачивая головой.

Заваривая кофе, Ариэль попутно восстанавливала в памяти события прошедшего вечера. И вскоре дошла до поездки в машине. Вернее, той самой остановки, которую непонятно зачем сделал Стюарт.

Пожалуй, в те минуты Ариэль в первый раз осознала, что ее деловой партнер очень привлекательный мужчина. Словно наяву она увидела его перед собой: в элегантном черном костюме и бежевой рубашке, расстегнутой у ворота, с небрежно зачесанными назад темными волосами, с загадочной улыбкой на чувственных губах. Она даже помнила запах его одеколона: горьковато-сладкий, с теплыми сандаловыми нотками, удивительно приятный и… возбуждающий. Да, да, именно возбуждающий! Правда, в те минуты Ариэль старалась не зацикливаться на подобных вещах. Но сейчас, вспомнив поездку в машине Стюарта, она ощутила заметный прилив волнения. И это совсем не понравилось ей. Вот будет номер, если она увлечется Стюартом Хемилтоном!

Ариэль вдруг почувствовала, как у нее гулко забилось сердце. А затем у нее возникло ощущение, будто она пробудилась ото сна. Или, правильнее сказать, протрезвела. О господи, что она делает?! Во что собирается ввязаться?! Или совсем потеряла разум?! Нет, не потеряла, подумала Ариэль, чуть успокоившись. Просто позволила болтуну Алексу увлечь себя бредовой идеей. А также подпала под обаяние неотразимого Стюарта Хемилтона, который, без сомнения, знает, как заставить других людей плясать под его дудку. И удивляться тут нечему. В наше время психологи придумали столько методик по околпачиванию людей, что уследить за этим просто невозможно. Может, Стюарт и не прибегал к психологическим уловкам — все-таки он показался Ариэль порядочным человеком. Но она даже не сомневалась, что Джон Алекс использовал в беседе с ней одну из таких методик — уж он-то в этом наверняка большой знаток.

Ладно, успокаивающе сказала себе Ариэль, главное, что ты вовремя одумалась. И правда, к чему может привести ее участие в авантюре Стюарта? Даже если она получит по окончании дела пятьдесят тысяч долларов, ущерб, нанесенный ее психике, может оказаться несоразмерным с этой суммой.

Конечно, ее психика будет травмирована. Она окажется в обстановке, совершенно чуждой для нее, хуже того — враждебной. Ей придется постоянно играть, притворяться, держаться настороже. К тому же родственники Стюарта обрушат на нее массу негативных эмоций. А его бывшая жена… Еще неизвестно, на что способна эта настойчивая особа. Ариэль сомневалась, что в такой обстановке она сможет плодотворно работать над диссертацией. А что, если кто-то из родственников Стюарта возьмет и уничтожит плоды ее двухлетнего труда? Это ведь нетрудно сделать, нужно только проникнуть в ее комнату.

Был здесь и еще один негативный момент, о котором Ариэль сразу не подумала. За время, проведенное в богатом доме барона Хемилтона, она может привыкнуть к роскоши. И потом ей будет нелегко вернуться к своей прежней жизни. К хорошему привыкают быстро, а вот в плохому…

Все, решительно сказала себе Ариэль, довольно рассуждений. Ты сегодня же расторгнешь брачный контракт. И больше никогда не позволишь подбить тебя на подобную авантюру!

Приняв решение, Ариэль успокоилась и заставила себя позавтракать. Потом посмотрела на часы. Время подходило к одиннадцати утра. Надо собираться, скоро приедет Стюарт.

Как раз в этот момент в дверь позвонили. Ариэль открыла и оказалась лицом к лицу со Стюартом.

Стоило ей увидеть его, как ее сердце неистово забилось, а дыхание сделалось затрудненным. До чего же он все-таки обаятелен! — подумала она. Сегодня Стюарт не выглядел таким нарядным, как вчера: на нем были просторные темно-серые брюки, кожаный пиджак черного цвета и светло-серый пуловер с высоким горлом. И запах того чудесного одеколона, который так взволновал вчера Ариэль, почти не ощущался. Но тем не менее он показался ей еще более привлекательным. Привлекательным и… желанным. Да, именно желанным.

И как у меня только хватило ума согласиться на фиктивный брак с этим человеком? — недоуменно спросила она себя. О чем я думала? Как я могла сразу не понять, насколько это опасно?

— Привет, — сказал Стюарт, проходя в квартиру. — Извини, что приехал немного раньше срока, я просто не рассчитал время.

— Ничего, — вежливо проговорила Ариэль. — Тем более что теперь это не имеет никакого значения.

Он обернулся и с легким беспокойством посмотрел на нее.

— Не понимаю. Что ты имеешь в виду?

Ариэль сделала глубокий вдох и, заставив себя твердо смотреть ему в глаза, сказала:

— Стюарт, все дело в том, что я передумала. Я выхожу из игры.

— Что? — переспросил он. — О чем, черт подери, ты толкуешь?!

— Я не выйду за тебя замуж и не поеду в Англию. Ищи другую девушку для своей авантюры.

Какое-то время он изумленно смотрел на нее, словно не мог поверить своим ушам. Потом Ариэль заметила, как на его шее нервно забилась жилка, а в глазах вспыхнули гневные огоньки.

— К сожалению, Ариэль, это невозможно, — проговорил он резковатым, безапелляционным тоном. — Я не стану искать другую партнершу. Тебе придется самой играть эту роль, хочешь ты того или нет.

— Но почему?! Разве тебе так трудно найти мне замену? Я уверена, что многие девушки охотно…

— Нет! — рявкнул он так грозно, что Ариэль испуганно попятилась назад. — Я сказал, что не собираюсь искать тебе замену, и не считаю нужным объяснять причины. Так что, — прибавил он более спокойно, взяв себя в руки, — иди одевайся, и поедем в модный салон.

— Слушай, а не пошел бы ты к черту со своими тираническими замашками! — раздраженно возразила Ариэль, возмущенная до глубины души его словами, а особенно приказным тоном. — В самом деле, Стюарт, что ты себе позволяешь? Я не знаю, может, у себя дома ты и привык, что все слушаются тебя с полуслова, но со мной такой номер не пройдет.

Вероятно, он не ожидал от нее столь решительного отпора, потому что его лицо приняло оторопелое выражение, порядком рассмешившее Ариэль. Однако она не собиралась ждать, пока он опомнится, а потому быстро подошла к двери, открыла ее и жестом указала Стюарту на коридор.

— Уходи, Стюарт, — строго сказала она. И, так как он по-прежнему не двигался с места, чуть резче повторила: — Да убирайся же ты наконец, черт тебя подери!

— Как ты сказала? — с расстановкой переспросил он. — Убирайся? Ты сказала мне «убирайся»?! — И он оглушительно расхохотался.

Недоуменно пожав плечами, Ариэль отступила в сторону и скрестила руки на груди. Она ожидала, что теперь-то Стюарт наконец уйдет, но он не уходил. Вместо этого он, насмеявшись вдоволь, подошел к двери, закрыл ее и повернулся к Ариэль.

— Дорогая моя, — проговорил он мягким, терпеливым голосом, каким обычно разговаривают взрослые с непонятливыми детьми, — ты, видно, просто не понимаешь, с кем имеешь дело. Я не отношусь к тем людям, которых можно запросто выставить за дверь. Этот номер, выражаясь твоими словами, со мной не пройдет.

Из груди Ариэль вырвался шумный вздох.

— Черт возьми, Стюарт, чего ты добиваешься?! — с досадой спросила она. — Клянусь своей недописанной диссертацией, я никак не возьму в толк, чего ты от меня хочешь.

— Все очень просто, дорогая. Я хочу, чтобы ты выполнила условия нашего соглашения.

— Но ведь я же ясно сказала, что расторгаю брачный контракт! Или ты плохо слышишь?

— Я нормально слышу, и я прекрасно тебя понял, Ариэль. Это ты кое-чего не понимаешь. — Он подошел к ней вплотную и с расстановкой произнес: — Дело в том, что ты не можешь расторгнуть наш брачный договор. Не можешь!

— Что за чушь? — возмутилась Ариэль. — Почему это я не могу его расторгнуть? Мы ведь еще не поженились! Или, — она бросила на него подозрительный взгляд, — ты собираешься угрожать мне?

Угрожать? — иронично переспросил он. — Да ты что, дорогая, за кого ты меня принимаешь? Я не бандит, а честный, законопослушный гражданин, никогда не имевший дел с криминалом. Все намного проще, Ариэль. Ты не сможешь расторгнуть наш брачный контракт, потому что в этом случае тебе придется заплатить мне неустойку.

— Какую еще неустойку?!

— Двадцать тысяч долларов.

— Что?! — Ариэль на несколько секунд лишилась дара речи. — Стюарт Хемилтон, да ты в своем уме?! С какой такой радости я стану платить тебе двадцать тысяч долларов? У меня нет таких денег! А если б и были, я еще не сошла с ума, чтобы дарить их тебе!

Он посмотрел на Ариэль, сочувственно покачал головой и сказал:

— Хорошо. Сейчас я тебе все объясню. Где твой экземпляр брачного контракта?

Ариэль прошла к письменному столу и отыскала папку с договором.

— Нашла? Молодец. А теперь открывай его и внимательно читай.

Ариэль почувствовала, как ее начинает колотить мелкая дрожь. Чтобы немного унять волнение, она закурила сигарету, потом опустилась в кресло и углубилась в изучение контракта. На несколько минут в комнате повисла гнетущая тишина. Ариэль отложила договор в сторону и медленно на негнущихся ногах поднялась с кресла.

— Ну? — спросил Стюарт, тревожно всматриваясь в ее побледневшее лицо. — Теперь ты убедилась, что расторгнуть контракт тебе будет далеко не просто?

Прежде чем ответить, Ариэль медленно затушила сигарету. Потом подошла к нему и бросила ему в лицо:

— Стюарт Хемилтон, ты — мошенник и редкостный подлец!

— Но отчего же? — возразил он с циничной усмешкой. — Разве в моих действиях кроется что-то противозаконное? Ты же сама подписала этот контракт. И, прошу заметить, без малейшего принуждения!

— Я не знала, что там написано такое!

— А кто тебе мешал внимательно прочитать договор? — ехидно парировал Стюарт. — Насколько помню, тебя никто не подгонял. Больше того, нотариус, который регистрировал наше брачное соглашение, даже спросил тебя: «Мисс Доналдс, вас полностью устраивает содержание договора?» И ты ответила: «Да, меня все устраивает». То есть ты была со всем согласна.

— Да, потому что мне и в голову не могло прийти, что вы включите в договор все эти подленькие пункты! Я не могла… просто не могла предвидеть, что вы способны на такой подвох!

— А нужно было предвидеть! Нужно было! — Стюарт возмущенно передернул плечами. — Ариэль, дорогая моя, но ведь ты уже не маленький ребенок! И ты образованная, умная женщина. Как можно подписывать документы, не разобравшись в их содержании? Ведь так можно угодить в любую переделку.

— Насколько я понимаю, я уже угодила в нее, — убитым голосом промолвила Ариэль, нервно сжимая и разжимая руки. — Итак, Стюарт, — сказала она, с ненавистью глядя в его лицо, — если я правильно тебя поняла, ты не собираешься расторгать наше соглашение. И, если я захочу это сделать в одностороннем порядке, ты подашь на меня в суд.

— Именно так, дорогая, — с миндальной улыбкой подтвердил он. — Если ты откажешься выходить за меня замуж, тебе придется выплатить мне неустойку в размере двадцати тысяч долларов. Как указано в договоре. Кроме того, — продолжал он, принимаясь снова ходить по комнате, — в договоре сказано, что, если ты пожелаешь развестись со мной раньше, чем пройдет год, ты не получаешь после развода никакого содержания. Я же имею право развестись с тобой в любое время. С тем, разумеется, чтобы выплатить тебе после развода пятьдесят тысяч долларов. Однако хочу тебя сразу предупредить, — он посмотрел на нее с легким прищуром, — не надейся вынудить меня подать на развод до срока. За восемь лет супружеской жизни у меня выработался стойкий иммунитет к женским капризам.

— Стало быть, — уточнила Ариэль сдавленным от бессильной ярости голосом, — я попала к тебе в рабство на целый год? Так?

Стюарт раздраженно повел плечами.

— Не стоит драматизировать ситуацию, — сухо сказал он. — Вряд ли положение жены богатого английского дворянина, живущего в великолепном имении, можно назвать рабством. По-моему, твое нынешнее положение скорее можно назвать угнетенным. Или ты хочешь сказать, что довольна тем, что живешь в этом захудалом городке, в этой крохотной квартирке с убогой обстановкой?

— По крайней мере, здесь я чувствую себя свободным человеком!

— Свобода в нищете? В постоянной нехватке денег? В необходимости вкалывать в поте лица за гроши?! Я бы немного дал за такую свободу!

— Значит, ты просто дурак…

Он так быстро метнулся к ней, что она не успела среагировать и увернуться от цепкого захвата его рук. Схватив Ариэль за плечи, Стюарт притянул её к себе и, с силой тряхнув, угрожающе процедил:

— Еще одно подобное оскорбление, милочка, и, клянусь честью, я заставлю тебя горько пожалеть об отсутствии у тебя хороших манер! — Затем он отпустил ее, нервно закурил сигарету и бросил через плечо: — Одевайся, Ариэль, да поторопись. Мы и так уже пропустили время, назначенное дизайнером.

Тяжко вздохнув, Ариэль поплелась в спальню. Но на пороге гостиной обернулась и воскликнула:

— Стюарт Хемилтон, я ненавижу тебя так сильно, что, наверное, могла бы не просто убить, а разрезать на куски!

— Пошла к черту, несносная идиотка! — рявкнул он, делая угрожающее движение ей навстречу.

Ариэль поспешно юркнула за дверь. А Стюарт принялся метаться по гостиной, словно запертый в клетке зверь. Постепенно он успокоился, и на смену бешенству пришло острое, раздирающее душу сожаление. Что, ради всего святого, на него нашло? Он вообще не был склонен к подобным вспышкам гнева! Отправляясь за Ариэль, Стюарт пребывал в миролюбивом, даже чуть ли не романтическом настроении. Всю дорогу он думал об Ариэль, представлял, как они вместе проведут этот день. Сначала они отправятся в модный салон, потом поедут на ланч в какой-нибудь уютный ресторан, потом покатаются на машине или поедут погулять в парк. Одним словом, Стюарт собирался провести крайне приятный денек. А вместо этого получил массу негативных эмоций. И вдобавок в пух и прах рассорился с Ариэль.

Конечно, она сама во всем виновата. Но и он тоже повел себя в корне неправильно. Ему не следовало кричать на Ариэль и угрожать ей неустойкой. Надо было вести себя дипломатично. Убедить Ариэль, что она не права, расписать все неоспоримые выгоды фиктивного замужества, просто увеличить сумму вознаграждения, в конце концов. А вместо этого он начал давить на нее. И в общем-то ему удалось без особого труда дожать эту строптивицу. Вот только никакой радости от своей победы он не испытывал. Да и велика ли честь от победы над беззащитной, доверчивой женщиной? Такую победу скорее можно назвать позором для мужчины.

— Проклятье! — пробормотал Стюарт. Как скверно все обернулось!

Он вспомнил Ариэль в тот момент, когда она открыла ему дверь, и его сердце учащенно забилось. Стюарт приехал на полчаса раньше назначенного времени, и Ариэль не успела собраться. Поэтому он увидел ее не в одном из ее скучных деловых костюмов, а в домашней одежде: шелковом пеньюаре кораллового цвета в мелкий черный горошек, едва доходящем ей до колен. И нашел, что выглядит она восхитительно. Он даже не ожидал, что у Ариэль окажутся такие красивые ноги: стройные, с соблазнительными полноватыми бедрами. И грудь у нее тоже оказалась весьма соблазнительной: не маленькой, но и не слишком большой, с прелестной ложбинкой посередине, с нежными голубоватыми жилками на молочно-белой бархатистой коже. Одним словом, настоящее воплощение соблазна. В какой-то момент у Стюарта даже мелькнула мысль: а не попробовать ли ему перевести их отношения в, так сказать, более непринужденную форму…

Размечтался, глупец! — язвительно поддел Стюарта внутренний голос. Да после сегодняшних разборок Ариэль тебя даже близко не подпустит. И правильно сделает.

— Я готова, — донесся до Стюарта звонкий, чуть заметно дрожащий голос Ариэль.

Он медленно обернулся. Их взгляды встретились, и Стюарт внезапно почувствовал, как по его спине пробежал легкий холодок: такой непримиримой, отчаянной ненавистью горели глаза Ариэль. Фиалковые глаза Алисы из его любимой сказки… Стюарт почувствовал, как у него защипало в носу, а сердце мучительно заныло. Желание броситься к Ариэль, заключить ее в объятия и молить о прощении было так велико, что он едва удержал себя от необдуманных действий.

— Ариэль, — проговорил он, приближаясь к ней с виноватым, взволнованным лицом, — я хочу перед тобой извиниться. Понимаешь, я…

— Не стоит, Стюарт, — резко перебила она его. — Я все равно не прощу тебя. Да и к чему эта неуместная сентиментальность? — Она цинично усмехнулась, слегка передернув плечами. — Уверяю тебя, у меня хватит сил играть перед твоими родственниками свою роль. А больше от меня и не требуется, не так ли?

— Так, — сказал Стюарт, отводя в сторону глаза.

— Вот и хорошо, — сказала Ариэль, беря сумочку и бодрым, решительным шагом направляясь к дверям.

4

Стоя на борту океанского лайнера «Краса Атлантики», Стюарт незаметно наблюдал за Ариэль, оживленно махавшей оставшейся на берегу подруге. И думал о том, где ему взять сил, чтобы провести с ней в одной каюте четверо суток и при этом удержаться в строго официальных рамках.

С того злосчастного утра, когда они поскандалили, прошло уже пять дней. И за все пять дней Стюарт и Ариэль не перебросились даже парой человеческих фраз. Впрочем, можно сказать, что они вообще не разговаривали. Несколько раз Стюарт пытался втянуть Ариэль в разговор, но каждый раз натыкался на непреодолимую стену враждебности. Если же разговор касался обсуждения деловых вопросов, Ариэль принимала в них участие. Но при этом она ни разу не посмотрела на Стюарта прямо. Мимолетные, косые взгляды, отрывистые фразы. И ни малейшего интереса к происходящему. Даже посещения модных салонов не смогли вывести Ариэль из состояния ступора. Казалось, ее ничто не интересовало. Она замкнулась в себе, словно улитка в раковине, и упрямо не желала идти на контакт. Если же Стюарт пытался говорить ей, что она ведет себя не так, как должно, Ариэль неизменно отвечала:

— Не беспокойся, Стюарт, я сумею сыграть свою роль, когда придет время.

Стюарт и Ариэль расписались в мэрии Бостона три дня назад. Свадьбу отмечали в одном из дорогих ресторанов. Со стороны Стюарта присутствовало восемь гостей, со стороны Ариэль — четверо незамужних подруг. Стюарт так и не смог понять, рассказала ли им Ариэль о том, что их брак фиктивный. По ее поведению нельзя было сделать каких-то выводов, а спросить он не решился.

Три ночи, проведенные в гостиничном номере, обернулись для него нелегким испытанием. Номер состоял из гостиной и спальни, поэтому Стюарт спал на диване. Точнее, не спал, а просто лежал в темноте и прислушивался к доносящемуся из спальни дыханию Ариэль. И думал о том, в какое же глупое положение он себя поставил: муж очаровательной женщины, не имеющий возможности воспользоваться своими супружескими правами!

А еще он вспоминал Ариэль в свадебном наряде — роскошном белом платье с облегающим корсажем, глубоким треугольным декольте, крохотными рукавчиками и широкой юбкой, расшитой золотыми узорами и жемчугом. На голове у Ариэль был прелестный веночек из яблоневых цветов, с которого спускалась элегантная короткая фата. В общем, выглядела она настоящей красавицей. И не только по мнению Стюарта, но и по мнению его знакомых. Кстати, никто из них даже не заподозрил, что Ариэль тридцать лет. Ей давали не больше двадцати пяти. И Стюарт, сам не зная почему, не открыл им правды.

Как все это глупо, с досадой подумал Стюарт. Нет, действительно ужасно глупо. Да и вся моя затея была полнейшей глупостью.

Он резко обернулся в сторону Ариэль. И не увидел ее рядом. Наверное, она замерзла и ушла в каюту. И даже не удосужилась сообщить ему об этом!

Черт возьми, что она себе позволяет? Первым побуждением Стюарта было бежать в каюту и сделать Ариэль выговор за ее поведение, не соответствующее роли любящей молодой жены. Но, чуть поостыв, он передумал. Ему совсем не хотелось углублять разделяющую их пропасть. Он должен найти к Ариэль подход. Они должны помириться, ведь так не может больше продолжаться!

А собственно, почему не может? — съехидничал внутренний голос Стюарта. Ведь Ариэль не нарушает условия вашей сделки. Чем же ты тогда недоволен?

Всем, ответил самому себе Стюарт. И, прежде всего, тем, что я не могу заниматься с ней любовью…

Стюарт почувствовал, как у него неприятно засосало под ложечкой. Проклятье, да не повредился ли он умом?! Он хочет спать с Ариэль! Более безрассудного желания нельзя и придумать. Интимная близость не входила в условия их сделки, и он не имеет никакого морального права настаивать на ней. Это будет крайне непорядочно, низко, подло. Он не должен даже заговаривать об этом. Иначе Ариэль станет не только ненавидеть его, но еще и презирать. И будет абсолютно права!

Ты должен взять себя в руки, сердито сказал себе Стюарт. Прекрати думать об Ариэль и распалять свое воображение. Черт возьми, да ведь это просто смешно!. Разве может тридцатилетний мужчина вести себя подобным образом? Тем более что в твоем окружении достаточно красивых женщин, кроме Ариэль. Красивых и… не таких упрямых, как эта девушка с романтичным именем и каменным сердцем.

Пока Стюарт мерз на холодном ветру и предавался сердечным терзаниям, Ариэль с интересом осваивалась в шикарной каюте первого класса. Как и номер в бостонской гостинице, каюта состояла из просторной гостиной, спальни и ванной. Апартаменты были отделаны великолепно. Стены в гостиной были обиты розовым шелком, а мебель, состоящая из двух диванов и четырех кресел, — бежевым бархатом. Поверхность пола устилал огромный розово-коричневый ковер. На стенах висели хрустальные бра в виде тюльпанов, в вазах благоухали ландыши. На низенькой тумбочке в одном из углов каюты стоял небольшой телевизор с плоским экраном.

Ванная комната, обитая бирюзовой плиткой, напомнила Ариэль морское дно. А роскошная спальня просто потрясла ее воображение. В этой комнате стены были затянуты золотистым шелком, а в центре стояло огромное ложе, покрытое бледно-голубым покрывалом с золотыми узорами. Драпировки из той же ткани украшали два иллюминатора. В углу комнаты находилось великолепное трюмо в позолоченной раме. На столике под трюмо размещалось несколько флаконов с кремами, лосьонами и декоративной косметикой. Очень кстати, подумала Ариэль, забывшая в спешке об этих, столь необходимых для женщины предметах.

Ариэль едва успела распаковать чемодан, как до ее слуха донесся протяжный звук гонга. Пока она раздумывала, что это может значить, в каюту вошел Стюарт и объявил, что пассажиров зовут на ланч.

— Можешь не переодеваться, — сказал он. — На ланч принято ходить в обычной одежде.

— А куда принято в не обычной? — машинально спросила Ариэль.

— На ужин в ресторан, — с улыбкой пояснил Стюарт. И, надеясь завязать разговор, спросил: — Ну как тебе здесь? Нравится?

— Мне все равно, — ответила Ариэль, поджав губы.

Тяжко вздохнув, Стюарт предложил ей руку и повел ее в просторное кафе, предназначенное для дневных трапез. Как он и предполагал, ланч прошел в полном молчании. За все сорок минут, что они провели в кафе, Ариэль не задала ему ни одного вопроса. Хотя по ее лицу было заметно, что у нее уже накопились десятки таких вопросов. Но она старательно разыгрывала безразличие к происходящему. Лишь когда Стюарт взял в руки газету и притворился, что читает ее, Ариэль позволила себе повертеть головой в разные стороны и заглянуть в меню.

— Нам нужно выбрать блюда на завтрак и ланч на следующий день, — сказал Стюарт, отрываясь от газеты. — Смотри, — он подвинул меню к Ариэль, — здесь предлагается несколько блюд на выбор. Что ты хочешь заказать?

— Заказывай, что хочешь, мне все равно, — последовал привычный ответ, который, как предчувствовал Стюарт, скоро доведет его до белого каления.

— Хорошо, — сказал он, подавив закипающее раздражение. И, придвинув к себе листок с меню, отметил самые вкусные, на его взгляд, блюда.

После ланча Стюарт снова предложил Ариэль руку, чтобы вести ее в каюту. Когда они вышли из кафе, Ариэль сказала, что хочет подышать воздухом на палубе.

— Прекрасно, — сказал Стюарт, — но я пойду вместе с тобой.

— Какого черта… — раздраженно начала Ариэль.

А такого, — сердито перебил ее Стюарт, — что на этом теплоходе могут оказаться мои знакомые. И я не хочу, чтобы они подметили, что между нами не все ладно. В самом деле, Ариэль, — прибавил он миролюбивым тоном, — ведь это не нормально, когда молодожены держатся порознь.

— Ладно, мне все равно, — сказала Ариэль.

Погода выдалась пасмурная, и на палубе дул промозглый ветер. У Ариэль под кожаной курткой был надет теплый пуловер, и она не ощущала холода. Зато Стюарт, в тонкой рубашке под кожаным пиджаком, в пять минут промерз до костей. Однако он был готов скорее превратиться в ледышку, чем сказать об этом Ариэль и увидеть ехидные огоньки в ее глазах.

Промаявшись минут десять в молчании, Стюарт сделал очередную попытку завязать разговор.

— Помнишь историю «Титаника»? — спросил он, дружелюбно посмотрев на Ариэль. — Странно представить, что его пассажиры так же, как и мы, устраивались в каютах, ходили обедать, гуляли по палубе, любовались видом океана. И никому из них, быть может, даже в голову не приходило, какой кошмар ожидает их впереди. — Он смущенно замолчал, сообразив, что выбрал крайне неподходящую тему.

Но Ариэль, вопреки его ожиданиям, оживленно ухватилась за нее.

— Да, — сказала она, — тем более им объявили, что лайнер непотопляем. Они поверили его создателям, и, даже когда «Титаник» столкнулся с огромным айсбергом, многие посчитали это пустяком. Поразительная беспечность, не правда ли?

— Да, люди иной раз бывают очень легковерны.

— А сейчас плавание безопасно?

Стюарт бросил на Ариэль успокаивающий взгляд.

— Не волнуйся, нам не грозит участь тех бедолаг. После трагедии «Титаника» запретили спускать на воду теплоходы, не оборудованные необходимым числом спасательных шлюпок. И потом, сейчас есть вертолеты, которые примчатся к месту аварии в рекордно короткий срок.

— Как это, однако, досадно.

— Что? — переспросил Стюарт, решив, что ослышался.

— Я говорю, что это весьма досадно, — повторила Ариэль. И с миндальной улыбочкой пояснила: — Если бы мы плыли на «Титанике», я могла бы вернуться из путешествия богатой вдовой. Ведь в спасательных шлюпках в первую очередь размещали женщин и детей! А мужчин — уже по остаточному принципу.

Стюарту показалось, что к его лицу прихлынула вся кровь, что находилась у него в организме. Он чувствовал себя так, будто ему плюнули в лицо. Неужели Ариэль настолько ненавидит его? Его бешенство было так велико, что ему захотелось ее придушить. Проклятье, он совсем не заслуживает такого обращения!

— Слушай, Ариэль, — процедил он со сдерживаемой яростью, — тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты самая натуральная стерва?

— Нет, — ответила она. — Но мне приятно узнать, что я такая. По-моему, каждой женщине в глубине души хочется, чтобы ее считал стервой.

Стюарт многозначительно присвистнул.

— О! Так вот, оказывается, какие мысли бродят в этой умной, хорошенькой головке? Выходит, мисс Ариэль Доналдс только притворялась непритязательной скромницей? А на самом деле…

— С кем поведешься, от того и наберешься, — колко заметила Ариэль.

— Не перебарщивай, дорогая, — насмешливо бросил Стюарт. — Особенно когда не знаешь, с кем имеешь дело.

Ариэль вперила в него издевательский взгляд.

— Но почему же? Я прекрасно знаю, с кем имею дело. С нерешительным слабаком, не способным самостоятельно отделаться от бывшей жены и приструнить родственников!

Стюарт едва не заскрипел зубами от злости.

— Ты слишком много себе позволяешь, Ариэль. Предупреждаю: мое терпение небезгранично.

— Мое тоже! — запальчиво ответила она. — И ты бы ужаснулся, если бы знал, о чем я сейчас думаю!

— Боже ты мой! У меня заранее дрожат коленки! Ну и о чем же ты думаешь, дорогая?

— О том, как было бы здорово спихнуть тебя за борт, вот о чем!

Стюарт медленно повернулся к Ариэль и посмотрел на нее таким ледяным взглядом, что ей стало не по себе.

— А тебе не приходит в голову, что и у меня могли возникнуть сходные мысли? — тихо и зловеще спросил он, наступая на нее. — Ведь твоя трагическая смерть — наиболее оптимальный способ решить все мои проблемы. Это даже лучше, чем разыгрывать комедию с риском провалиться. После того как волнующую историю твоей гибели в разгар медового месяца опишут в газетах, моя бывшая супруга не осмелится сунуть носа в мой дом. Вдобавок я получу моральное право посылать подальше всех неугодных личностей. А главное, на правах безутешного вдовца я смогу уединиться и жить спокойно.

Ну?! — рявкнул он, схватив Ариэль за руку. — Как тебе такая перспектива?!

Громко вскрикнув, Ариэль вырвалась и отскочила назад. Она выглядела такой бледной и испуганной, что Стюарту стало совестно.

— Успокойся, Ариэль, я пошутил, — примирительно сказал он. — Ну что ты, в самом деле? Неужели могла всерьез подумать, что я на такое способен?

— Да я… да теперь я могу думать что угодно! — выдохнула она дрожащими от волнения губами.

— О боже ты мой! — измученно простонал Стюарт. — Нет, ты просто невозможна. Черт возьми, Ариэль, но ведь это ты первая начала угрожать мне! Как, по-твоему, я должен был реагировать на твои заявления? Выслушать и молча проглотить?

— То есть ты хочешь сказать, что пошутил, да?

— Разумеется, пошутил.

— Понятно, — протянула Ариэль, сверля его ненавидящим взглядом. И, резко повернувшись, бросилась прочь с палубы.

— М-да! — протянул Стюарт, хмуро глядя ей вслед. — Называется, наладили контакт!

5

Остаток дня Стюарт провел в мужском клубе, где играл на бильярде, читал скучнейшие газеты и участвовал в разговорах о политике, до которой ему не было никакого дела. Но он упорно занимался пустыми делами, потому что не хотел возвращаться в каюту. Он надеялся, что Ариэль, проведя несколько часов в одиночестве, заскучает по общению и перестанет вести себя стервозно. Хотя особой уверенности на этот счет у Стюарта не было. Он уже убедился, что Ариэль самодостаточный человек. У нее имелось любимое дело, которое позволяло ей никогда не скучать, и она много читала, в том числе и серьезные книги.

Полная противоположность женщинам моего круга, с удивлением и восхищением думал Стюарт. А также с глубокой досадой, потому что эти особенности Ариэль хотя и вызывали его уважение, но в то же время создавали ряд проблем. Действительно, если бы Ариэль была бездельницей, нуждающейся во внешних впечатлениях, ему было бы гораздо легче найти к ней подход. Но вот вопрос: была бы она ему тогда интересна? Стюарт понимал, что едва ли, но от осознания этого факта его досада на Ариэль не уменьшалась.

В каюту Стюарт вернулся незадолго перед ужином. И очень удивился, не обнаружив Ариэль в гостиной. Однако его удивление возросло в десятки раз, когда он прошел в спальню. Стюарт застал Ариэль за занятием, за которым меньше всего ожидал ее застать. Она сидела в кресле перед трюмо, одетая в сногсшибательное вечернее платье. А рядом находилась какая-то девушка в форме обслуги «Красы Атлантики». В тот момент, когда Стюарт вошел в спальню, эта самая девушка старательно накладывала на лицо Ариэль макияж.

— А, Стюарт! — весело пропела Ариэль, скосив глаза в его сторону. — Ты пришел звать меня на ужин? Подожди в гостиной, дорогой, я скоро буду готова.

— Хорошо, — пробормотал Стюарт, ретируясь в соседнюю комнату.

Осторожно прикрыв за собой двери, он прошелся по гостиной, озадаченно почесывая в затылке. Он чувствовал себя сбитым с толку. Ариэль начала готовиться к ужину, не дожидаясь давления с его стороны! Он почему-то был уверен, что ему придется долго уламывать ее, а потом подгонять со сборами, нервничая и выходя из себя. Но Ариэль собралась сама. И даже потрудилась вызвать визажиста, что показалось Стюарту уж совсем удивительным. Интересно, как она смогла разобраться в этой путаной телефонной книге с номерами обслуги теплохода? Судя по тому, что платье Ариэль безукоризненно выглажено, а волосы уложены в замысловатую прическу, здесь уже побывали горничная и парикмахер. А также маникюрша и педикюрша. М-да, похоже, Ариэль времени зря не теряла!

Десять минут спустя девушка-визажист вышла из спальни и покинула каюту, пожелав Стюарту приятного вечера. А затем в гостиную величественно вплыла Ариэль. Стоило Стюарту увидеть ее, как у него бешено застучало сердце. Перед ним стояла одна из самых ослепительных красавиц, которых он когда-либо встречал в своей жизни. Куда только подевался тот синий чулок не первой молодости, с которым он имел глупость вступить в фиктивный брак? Стюарту казалось, что Ариэль подменили. Вечернее платье, прическа и макияж преобразили ее, словно волшебная палочка Феи Золушку из сказки Шарля Перро.

— Ну, милорд, как я вам? — спросила Ариэль, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. — Надеюсь, вам не будет стыдно вести меня в ресторан?

Не в силах вымолвить слова, Стюарт стоял с глуповатым видом посередине комнаты и смотрел на жену. Платье из алого шелка великолепно сочеталось с золотистыми волосами Ариэль.

Оно держалось на бретельках, имело облегающий корсаж с глубоким вырезом, отделанным кружевами, и широкую юбку, также отороченную кружевами по низу. Причем спереди юбка доходила Ариэль только до колен, а сзади достигала пола. Такой фасон позволял Ариэль продемонстрировать свои стройные ноги в золотистых босоножках на высоких каблуках.

Волосы Ариэль были уложены в крупные локоны, из-под которых выглядывали экстравагантные сережки: золотые кольца с висюльками, усыпанными крохотными рубинами. Такой же кулон спускался в ложбинку между налитыми грудями. На тонких пальцах сверкало несколько золотых колец. Макияж Ариэль был выполнен в золотисто-бежевых тонах, создающих эффект отсутствия макияжа. Только губная помада была того же алого оттенка, что платье и лак.

Черт подери! — озадаченно подумал Стюарт. Если бы я не знал пройдоху Алекса добрых тринадцать лет, я бы мог подумать, что он нарочно подсунул мне Ариэль. Из каких-нибудь мстительных или расчетливых соображений.

— Что такое, Стюарт? — удивленно спросила Ариэль, видя, что он все молчит и лишь посматривает на нее каким-то странным взглядом. — Тебя что-то не устраивает во мне?

— Что? А, нет-нет, все в порядке, — поспешно возразил он. И, окончательно овладев собой, деловито прибавил: — Итак, ты готова? Хорошо. Подожди несколько минут, сейчас я переоденусь.

* * *
Ариэль вела себя за ужином совсем не так, как в предшествующие дни. Она проявила интерес к фирменным блюдам и выбору вин, а также с неприкрытым любопытством осматривала зал и его посетителей. Она даже снизошла до того, что стала задавать Стюарту вопросы, на которые он охотно и обстоятельно отвечал.

— Я не узнаю тебя, Ариэль, — сказал он, не удержавшись. — У меня такое чувство, будто тебя подменили.

— Ошибаешься, Стюарт, — возразила она. — Просто я обдумала на досуге свое положение и решила, что мне следует извлечь из него кое-какие выгоды.

— Вот как? И какие же выгоды ты собираешься извлечь из положения моей жены?

Ариэль посмотрела на Стюарта с хитрой улыбкой.

— Многие. Например, удовлетворить естественную женскую тягу к красивой одежде и драгоценностям. Почему бы и нет? Ведь после развода все, что я себе накуплю, останется мне?

— Разумеется.

— В таком случае мне не имеет смысла быть экономной и отказывать себе в покупке нарядов, косметики, а также книг и дорогостоящих альбомов. А также… Что еще может остаться у меня после развода?

— Ну, скажем… новинки техники, — с улыбкой ответил Стюарт. — Ты можешь купить себе навороченный компьютер, музыкальный центр, видеокамеру. А также хрусталь, посуду, дорогое белье, предметы антиквариата. Еще, пожалуй, картины, мебель… Да, и, разумеется, машину.

— Хм! — Ариэль иронично прищурилась. — Что ж, надо заметить, не так и мало. Спасибо, что подкинул несколько полезных идей, а то я могла бы не сообразить сама.

Пожалуйста, — сказал Стюарт. И, закурив, с деланной небрежностью спросил: — Ну, Ариэль? Теперь ты видишь, что заключила не такую уж невыгодную сделку?

— Да, — ответила он после небольшой паузы. — Пожалуй, этот год вовсе не окажется для меня потерянным, как я опасалась. Если не буду вороной, смогу обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь.

— Без сомнения, — улыбнулся Стюарт. Он говорил с Ариэль спокойным, добродушно-беспечным голосом, но внутри у него было неспокойно. Он сам не мог понять, почему практичные рассуждения Ариэль задели его. Казалось бы, он должен радоваться, что она примирилась с навязанной ей ролью. Но, к своему глубокому недоумению, Стюарт чувствовал лишь досаду. И ужасно злился на себя за эту досаду. В самом деле, что его не устраивает? Ведь все складывается именно так, как он и хотел!

— Еще, — продолжала Ариэль, откинувшись на спинку стула и мечтательно улыбаясь, — думаю, будет очень интересно пожить какое-то время в богатом имении. Кстати, что представляет собой твоя резиденция? Огромный замок шестнадцатого века, окруженный тенистым парком?

— Да, — кивнул Стюарт. — Только не замок, а особняк. Он был построен в начале семнадцатого века, в царствование Якова Первого.

— Хм! — Ариэль лукаво взглянула на Стюарта. — Я знаю эту эпоху. Ну-ка, дай-ка я попробую угадать, как выглядит твой особняк.

— Попробуй, — с легким удивлением протянул Стюарт.

Ариэль сосредоточенно сдвинула брови.

— Так! Это графство Суссекс, да еще и побережье. Значит, особняк построен из серого камня. Он имеет три этажа, выстроен в форме прямоугольника — либо замкнутого, либо с открытым внутренним двором.

— Верно, — изумленно подтвердил Стюарт. — С открытым внутренним двором.

— По верху здания проходит небольшая балюстрада, возможно украшенная скульптурой в более поздний период, крыльцо двускатное, а вдоль заднего фасада простирается высокая терраса.

— Черт возьми, Ариэль! — воскликнул Стюарт. — Ты что, видела мой дом?

— Что ты? Где я могла его видеть?

— В альбоме по архитектуре. — Стюарт вперил в Ариэль подозрительный взгляд. — Ты видела мою усадьбу в таком альбоме и сейчас решила меня разыграть.

— Ничего подобного, — возразила она. — Мне не попадался альбом с видом Хемилтон-парка. Просто я знаю, как выглядят дома английских аристократов того периода.

Стюарт посмотрел на Ариэль долгим взглядом, который она спокойно выдержала.

— Ну и ну! — воскликнул он, покачивая головой. — Стало быть, ты разбираешься в архитектуре?

— А также в интерьерах и садово-парковом искусстве. Но я не понимаю, что тебя так удивляет? Или ты думаешь, что американки абсолютные невежды в истории и культуре?

— Нет, — сказал Стюарт. — Просто до встречи с тобой я думал, что все хорошенькие женщины без исключения — невежды в таких вещах.

— Хм! — Ариэль озадаченно покачала головой. — Как это, однако, странно. Ведь ты встречался…

Она не договорила, так как в этот момент к их столику подлетел элегантный молодой блондин, разодетый в пух и прах и благоухающий парфюмом.

— Привет честной компании! — весело воскликнул он, плюхаясь на свободный стул.

— Крис? — удивленно произнес Стюарт. — Каким ветром тебя занесло на эту посудину, приятель?

— Я мотался по делам в Штаты, — пояснил тот, с неприкрытым любопытством посматривая на Ариэль. — Отец отправил меня туда улаживать дела с одной… Разрази меня гром! — вдруг воскликнул он, стукнув кулаком по столу. — Стюарт, старина, ты что… женился?!

— Как видишь. — Стюарт кивнул на свое обручальное кольцо, которое Крис уже заметил. — Да, Крис, я женился, пять дней назад. Ариэль, — с улыбкой обратился он к ней, — дорогая, позволь представить тебе моего приятеля, Кристофера Боленбрука, единственного сына виконта Джорджа Боленбрука из графства Кент. Самого большого богатенького повесу на берегах Альбиона.

— Ну ты меня и отрекомендовал! — рассмеялся Крис. Затем он наклонился к запястью Ариэль, запечатлел на нем поцелуй и спросил, искательно глядя ей в глаза: — Леди Хемилтон, надеюсь, вы позволите обращаться к вам запросто, по имени?

— Да ради бога, Крис, какие могут быть церемонии, — дружелюбно ответила она. — Мы, американцы, вообще люди простые, не то что снобы англичане.

Снобы? Да кто вам такое сказал? Вы просто не знаете англичан, Ариэль! — Крис наклонился к Ариэль и, не сводя с нее горящего взгляда, продолжал: — Вот увидите, Ариэль, ваше мнение об англичанах быстро изменится, когда вы окажетесь на острове. Конечно, у аристократов, к сожалению, еще полно предрассудков, но только не у таких, как Стюарт и я. Кстати, Ариэль, чем вы увлекаетесь? Вы любите верховую езду?

Ариэль кокетливо вздохнула.

— Увы, дорогой Крис! Я не могу ответить на этот вопрос, так как никогда в жизни не садилась на лошадь.

— Неужели? Ну, я думаю, это беда поправимая. Кстати, если вам понадобится опытный и терпеливый инструктор, — Крис молодцевато приосанился, — я к вашим услугам!

— Благодарю вас, Крис. — Ариэль одарила его лучезарной улыбкой, от которой Стюарт просто вскипел. — А какое еще времяпрепровождение вы мне порекомендуете?

— Скачки! А также спортивная стрельба из лука. Кстати, этому занятию я тоже могу вас поучить!

— Возьму на заметку.

— Вы сказали, что вы американка. А откуда, если не секрет?

— Из Новой Англии.

— Из Новой Англии? Никогда бы не подумал, что в этих пуританских краях водятся такие очаровательные женщины!

— Ради бога, Крис, не нужно всех этих банальных комплиментов.

— Но это не комплимент, а всего лишь констатация факта! Неужели вы так скромны, что не замечаете своей привлекательности?

— Прекратите, Крис, я не привыкла к подобным беседам. Впрочем, — прибавила Ариэль с нарочитой небрежностью, — мне вообще было некогда задумываться, хороша я или нет. Я не кокетка, а человек дела. И в последние годы у меня было слишком много работы.

— Работы? — Голубые глаза Криса округлились от изумления. — Вы хотите сказать, что работали? И где же, если не секрет?

— В школе. Я была учительницей, Крис. Учительницей географии. А сейчас пишу диссертацию по педагогическим проблемам для Бостонского университета.

На какое-то время Крис лишился дара речи.

— Черт возьми! — в восторге воскликнул он. — Кто бы мог подумать, а? Если бы у меня была такая учительница, я бы, наверное, не вылезал из школы и сделался отличником! А после выпускных экзаменов предложил бы своей учительнице руку и сердце.

— Осмелюсь напомнить, Крис, — грозно процедил Стюарт, — что Ариэль уже замужем. Между прочим, за мной!

— Да, приятель, тебе повезло! — с завистью воскликнул Крис. — Отхватить такую красотку, да еще и без пяти минут кандидата наук. Могу представить, как ошалеет Летти! Признаться, мне даже немного жаль ее. Рядом с Ариэль она неизбежно стушуется. И тогда уж, наверное, не решится больше набиваться в любимые внучки к твоей бабке.

— Я тоже на это надеюсь, — сухо сказал Стюарт. — А теперь, Крис, извини, но я прошу тебя оставить нас с Ариэль наедине. Сам понимаешь, мы молодожены! — Он выразительно развел руками.

— Да, понимаю. — Крис тяжко вздохнул и неохотно поднялся со стула. — Что ж, Стюарт, еще раз поздравляю тебя. Всего хорошего, Ариэль! И не забывайте про мое предложение помощи в освоении искусства верховой езды, — прибавил он, игнорируя угрожающее движение Стюарта.

Проводив приятеля свирепым взглядом, Стюарт раздраженно закурил. Его настроение было безнадежно испорчено. Бесцеремонность Криса возмутила его до глубины души. Но еще больше его возмущало поведение самой Ариэль. Что это? Желание поддразнить его или обычное женское кокетство? Неужели Ариэль могла всерьез заинтересоваться вертопрахом Крисом? Стюарту казалось, что она слишком умна, чтобы не раскусить его приятеля. Или он ошибается, считая, что есть женщины, способные устоять перед красивым говоруном? Особенно если тот еще и богат!

— Интересный мужчина, — промолвила Ариэль, задумчиво потягивая шампанское. — Как я поняла, ты довольно близко с ним знаком? Что он из себя представляет?

— Богатое ничтожество, не способное ни к какому серьезному делу, — отрезал Стюарт.

Ариэль слегка сощурила глаза.

— Не способный ни к какому делу? Но ведь он говорил, что умеет мастерски ездить на лошадях и стрелять из лука!

— Этими умениями, дорогая моя Ариэль, обладает практически каждый английский аристократ.

— Да? Что ж, тогда это нельзяназвать личностными достоинствами. Но ведь он богат, не так ли? Ты говорил, что он единственный сын виконта! Значит, он унаследует поместье и банковские сбережения.

— Послушай, Ариэль, может, сменим тему? — сердито спросил Стюарт. — Или этот повеса умудрился запудрить тебе мозги своей болтовней и ты не в состоянии говорить ни о чем другом?

— Нет, он не запудрил мне мозги. Но он мне понравился, да.

— И чем же это, позволь узнать? Смазливой мордашкой?

— Да, он, безусловно, красив, — согласилась Ариэль, словно не замечая ироничного тона Стюарта. — Этого у него не отнять. А еще он кажется мне добрым малым. Обходительный, простой, начисто лишенный снобизма…

— Сделай одолжение, избавь меня от перечисления достоинств человека, которого я знаю как облупленного, — резко оборвал ее Стюарт. — И вообще, — прибавил он, наклонившись в сторону Ариэль и насмешливо глядя ей в глаза, — дорогая моя, ты совершенно напрасно строишь иллюзии насчет Криса Боленбрука. Такие люди, как он, не женятся на безродных нищих американках. Во всяком случае, его отец никогда не допустит такого мезальянса.

Глаза Ариэль оскорбленно вспыхнули. Но она быстро взяла себя в руки и, мило улыбнувшись Стюарту, сказала:

— Может быть, он и не допустит, чтобы его сын женился на нищей американке. Но, возможно, он не станет так уж сильно возражать против женитьбы сына на баронессе?

Стюарт настороженно посмотрел на Ариэль.

— Какой еще баронессе?

— Баронессе Хемилтон, — промолвила Ариэль с ангельской улыбкой.

Какое-то время Стюарт гневно и растерянно смотрел на нее. А потом оглушительно расхохотался.

— Дорогая, — проговорил он, покачивая головой, — ты, верно, вообразила себя героиней оперетты Кальмана. «А кем она была до того, как вышла за вас замуж?» — «Женой графа такого-то!» — «А до того?» — «Наверное, женой еще какого-то графа!». Не помню, откуда это, но эти слова отложились у меня в памяти.

— Эта оперетта называется «Сильва», — сказала Ариэль, бросив на него насмешливый взгляд. — И тебе должно быть стыдно, что ты этого не знаешь.

— Да бог с ним, дело не в этом. А в том, дорогая моя Ариэль, что никакой баронессой Хемилтон после развода со мной ты не станешь.

— Это почему же? Я точно помню, что мистер Алекс…

— Я не знаю, что там тебе наплел старина Алекс, — перебил ее Стюарт, — но в нашем брачном контракте ясно сказано, что после развода ты теряешь право носить мою фамилию и титул.

— Что? — ошеломленно переспросила Ариэль. — О чем ты говоришь, Стюарт?!

Стюарт ехидно улыбнулся.

— Ариэль, ты натуральная ворона. Ты несколько раз читала брачный контракт и так до конца и не разобралась, что там написано. Или ты не удосужилась дочитать его до последней строчки? Я просто поражаюсь! Казалось бы, умная женщина… — Он с ироничным сочувствием пожал плечами. А затем, чтобы окончательно добить Ариэль, прибавил: — Так что, дорогая моя временная жена, после нашего развода ты вернешься в то же дерьмо, откуда я тебя взял.

Какое-то время она молча смотрела на него, словно не могла понять смысл его слов. Потом ее губы мелко задрожали, а на ресницах заблестели слезы.

— Ненавижу! — прошептала она, глядя на Стюарта с бессильной яростью и отвращением. А затем резко вскочила на ноги и бросилась из ресторана.

Проводив жену угрюмым взглядом, Стюарт схватил со стола рюмку с коньяком и залпом осушил ее. На душе у него было так скверно, что хотелось что-нибудь разбить. Как он мог наговорить Ариэль таких жестоких слов, так унизить и оскорбить ее?! Он не понимал самого себя. Зато он прекрасно понимал, что после такого скандала никакие нормальные отношения между ними уже невозможны. Ариэль не простит его и никогда не забудет его жестоких слов. Ведь он растоптал ее женское самолюбие. Безжалостно, цинично и грубо. Как истинный богатый ублюдок, которым она его и считает.

Почему-то в этот момент Стюарт вспомнил свою бабушку, баронессу Джоанну Хемилтон. Если бы она только могла слышать его слова! Да ее бы, наверное, удар хватил. Этой почтенной, благовоспитанной леди даже в голову не придет, что ее внук способен так чудовищно вести себя с женщиной.

Закрыв лицо руками, Стюарт около минуты сидел в неподвижной позе, мучительно раздумывая, что ему теперь делать. Потом встал и быстро вышел из ресторана.

* * *
В гостиной их каюты было темно, но из приоткрытых дверей спальни пробивался приглушенный свет. Еще не дойдя до дверей, Стюарт услышал сдавленные рыдания. Ариэль лежала на кровати и горько плакала, молотя сжатыми кулачками по одеялу. В своем платье она напомнила ему экзотическую бабочку с подломанными крылышками. У нее был такой несчастный вид, что сердце Стюарта болезненно сжалось. Как не похожа нынешняя Ариэль на ту, что два часа назад вышла к нему из спальни! И виноват в этих ужасных изменениях только он один.

— Ариэль! — закричал Стюарт, бросаясь к ней. — Ариэль, дорогая! Ради всего святого, прости меня! Я не хотел… О господи, я не знаю, как это получилось! Я совсем не хотел тебя обидеть!

— Уходи, не трогай меня! — прокричала она охрипшим от рыданий голосом. — Я тебя ненавижу, уходи, оставь меня одну!

— Я не уйду, пока ты не успокоишься, — ласково, но твердо сказал Стюарт. — Пожалуйста, Ариэль, давай поговорим. Ну, прошу тебя, прошу!

Вывернувшись из его объятий, она перекатилась на спину. Стюарт потянулся за ней следом и каким-то непонятным образом оказался лежащим на Ариэль. В этот момент ее лицо находилось так близко к его лицу, как еще ни разу. Запах тонких духов Ариэль защекотал ноздри Стюарта, ее дыхание с легким ароматом вина и кофе коснулось его губ. И в тот же миг все здравые размышления вылетели из его головы. Осталось лишь необоримое желание держать Ариэль в объятиях, слиться с ней в поцелуе, ласкать ее…

Не в силах совладать с собой, Стюарт порывисто заключил лицо Ариэль в свои ладони и коснулся дрожащими губами ее губ. Ее фиалковые глаза изумленно расширились. Тихо вскрикнув, Ариэль попыталась вырваться, но ее робкий протест был заглушён жарким поцелуем Стюарта. Поцелуем, в котором смешались нежность, страсть и накопившаяся за несколько суток досада.

Осознав происходящее, Ариэль снова попыталась вырваться. Но губы Стюарта оказались такими теплыми и нежными, что она невольно потянулась им навстречу. А потом и вовсе принялась отвечать на его поцелуи, которые становились все смелее и настойчивее. Еще один и еще — и вот уже вихрь чувственного наслаждения подхватил ее и понес в мир пленительных грез. Почти не сознавая, что делает, Ариэль обняла его за плечи и притянула к себе, чувствуя, как согревающие волны пробегают по ее телу от прикосновения его сильного, жаркого тела, от легких касаний его нежных пальцев, пробегающих по ее груди и плечам.

Осмелев от податливости Ариэль, Стюарт попытался стянуть платье с ее плеч. И тут же понял, что совершил ошибку, потому что Ариэль вдруг напряглась, а затем решительно оттолкнула его и откатилась на другую сторону кровати. Потом спрыгнула на ковер, выпрямилась и посмотрела на него.

— Что все это значит? — с расстановкой спросила она, сверля его пылающим взором. — Стюарт Хемилтон, ты что, спятил?! Или совершенно обнаглел?!

— Ариэль, послушай…

— Нет, это ты послушай меня, богатый мерзавец! — гневно оборвала она его. — Если ты вообразил, что я вдобавок ко всему буду удовлетворять твои мужские потребности, ты жестоко ошибаешься. Я не стану заниматься с тобой сексом, заруби это себе на носу! Так что, — презрительно прибавила она, — советую нанять для этих целей другую девушку.

Одернув платье, Ариэль пошла в гостиную, но Стюарт поспешно вскочил на ноги и встал у нее на дороге.

— Ариэль, — заговорил он, чуть ли не с униженной мольбой глядя ей в глаза, — послушай, ты все не так поняла. Я не собираюсь принуждать тебя к занятиям сексом. Просто… я сейчас не смог удержаться. Ты была такой красивой, такой беззащитной…

— Такой беззащитной, что ты не смог этим не воспользоваться, — язвительно вставила Ариэль. — Так, Стюарт?

— Ни черта не так! Просто…

— Заткнись! — рявкнула Ариэль так грозно, что Стюарт опешил. Насладившись его замешательством, она продолжала: — Так вот, Стюарт, хочу тебя разочаровать: я вовсе не такая беззащитная, как тебе могло показаться. Я — достаточно сильная женщина, хотя и способна попасться на удочку хитроумных аферистов. И, если тебе когда-то, например когда мы окажемся в твоем доме, придет в голову меня изнасиловать, имей в виду: у меня есть опыт борьбы с насильником. То есть однажды меня уже пытались изнасиловать, но не смогли. Я сумела за себя постоять! И сумею сделать это во второй раз, если понадобится. — С этими словами она отвернулась от Стюарта и вышла из спальни.

Минуту спустя до его слуха донесся размеренный шум телевизора. Потом он услышал голос Ариэль:

— Номер пятьдесят шесть. Пожалуйста, кофе амаретто с сахаром, кусок орехового торта и тарелку фруктов. Что? Виноград, персики и ананас. Персиков нет? Тогда пару апельсинов. И побыстрее, пожалуйста, через пять минут начинается мой любимый сериал!

Стюарт озадаченно почесал затылок. Ариэль отдавала распоряжения по внутреннему телефону: четким, командным голосом, без малейших признаков неуверенности или дрожания.

Черт возьми! — подумал Стюарт, беспокойно поглядывая на Ариэль в дверную щелку. Интересно, она всегда была такой или это перевоплощение — моя заслуга?

В любом случае призадуматься было о чем.

6

М-да, получилось совсем неплохо. И почему я раньше не подумала о смене имиджа? Все-таки консервативность не самая полезная черта человеческого характера…

Стоя перед зеркалом гостиничного номера, Ариэль с любопытством рассматривала свое отражение. Согласно плану Стюарта, она радикально изменила свой стиль одежды. Сейчас на ней были винтажные синие джинсы с модными затертостями, синий пуловер, кроссовки и красная кожаная куртка с металлическими заклепками, длиной до талии. К этому молодежному прикиду Стюарт велел ей надеть золотые серьги с бриллиантами, пару массивных золотых цепочек, а на палец — перстень с огромным малиновым рубином.

Рассмотрев себя со всех сторон, Ариэль пришла к выводу, что выглядит как дочка необразованного нувориша. И тем не менее она себе нравилась. Во-первых, потому, что сейчас она выглядела года на двадцать три, а во-вторых, потому, что чувствовала себя в этой одежде на удивление раскрепощенно. Безвкусно? Вульгарно? Безусловно! Но зато какое ощущение легкости и пофигизма!

Отойдя от зеркала, Ариэль посмотрела на часы. С минуты на минуту должен явиться Стюарт, поехавший за своей машиной. Сегодня у него очень ответственный день: он собирается везти жену в Хемилтон-парк. Интересно, волнуется ли он по этому поводу? Ариэль мучило любопытство, но она не собиралась спрашивать Стюарта. Она вообще ни о чем его не спрашивала. Всю долгую неделю, что прошла с того вечера, когда они поскандалили в ресторане «Красы Атлантики», а затем целовались.

Вспомнив про поцелуи Стюарта, Ариэль недовольно нахмурилась. Она до сих пор не могла простить Стюарту, что он воспользовался ее расслабленным состоянием. Интересно, как далеко он мог зайти? Неужели они впрямь вознамерился заняться с ней любовью? Нет, не любовью. Сексом. Потому что ни о какой любви или влюбленности и речи не могло идти. Просто Стюарту захотелось женщину. Что ж, вполне естественное желание, учитывая, что он не занимался сексом по меньшей мере пару-тройку недель. И дело было вовсе не в ней, Ариэль. Просто она оказалась под рукой. И не надо искать здесь каких-то скрытых причин.

После того вечера Ариэль опасалась, что Стюарт повторит попытку затащить ее в постель. Однако ничего подобного он не сделал, даже не попытался поцеловать ее. Его поведение порядком поразило Ариэль. Все эти дни Стюарт держался с ней на удивление миролюбиво, корректно и предупредительно. Больше того, он даже не отвечал на ее язвительные выпады. И такая неожиданная кротость вызвала у Ариэль чувство искренней симпатии к нему. Но, разумеется, она не собиралась сообщать об этом Стюарту. Польстить его самолюбию? Ни за что! Оно и без того, похоже, раздуто до невероятных пределов.

Ариэль ломала голову, с чего это вдруг Стюарт так изменился, и не могла прийти к определенному выводу. Возможно, здесь сыграл роль тот решительный отпор, который она дала ему неделю назад. Да, конечно же, только это. И ей совсем не стоит придавать значение тем нежным, тоскливым и страдальческим взглядам, что он бросал на нее, когда думал, что она чем-то занята и не смотрит на него.

А между тем ей ужасно хотелось придавать значение этим взглядам. Но она гнала от себя опасные мысли и старалась не поддаваться иллюзиям. Думать, что Стюарт Хемилтон мог ею увлечься, было бы верхом наивности с ее стороны. И дураку ясно, что мужчины его положения не влюбляются в таких, как она, — нищих, безродных американок. И уж тем более не женятся на них. К тому же не надо забывать, что Стюарт уже побывал в браке. И, надо полагать, сыт по горло семейной жизнью.

Прекрати об этом думать! — сердито сказала себе Ариэль. Иначе это может очень плохо для тебя кончиться. Ты вообще не должна смотреть на Стюарта как на мужчину. Он твой деловой партнер, и не больше того.

Да, но ведь он мог стать и не только деловым партнером, робко возразил ее внутренний голос. Но она тут же заставила его умолкнуть. В самом деле, что за глупые фантазии? Ведь тогда, в тот вечер, Стюарт ясно сказал, что забылся. Он совсем не говорил, что она ему нравится. Он просто сказал: «я не удержался». И не надо домысливать его фразы.

А если бы он сказал, что она ему нравится? Ариэль вдруг почувствовала, как у нее гулко забилось сердце. Никогда в жизни никто не целовал ее так восхитительно и нежно, как Стюарт. Наверное, и любовником он будет таким же восхитительным. Нежным и чутким, внимательным и пылким…

Ага, а в один прекрасный момент скажет, что больше не нуждается в твоих услугах, и выставит за дверь, вручив чек на пятьдесят тысяч долларов! — зло воскликнула про себя Ариэль. Безрассудная ворона, о чем ты думаешь?! Вспомни, как он вел себя в начале знакомства! Какой чуткости ты хочешь от этого человека?

Размышления Ариэль прервало появление Стюарта.

— Машина ждет, — сказал он, проходя в номер. — Как ты хочешь? Поехать сразу или сначала… — Он замолчал, изумленно воззрившись на Ариэль.

— Что такое? — спросила она, чуть нахмурившись. — Тебя не устраивает, как я выгляжу?

— Не устраивает? — с легкой запинкой переспросил он. — О нет, совсем напротив. Ты выглядишь… просто потрясающе.

— В смысле, что мой внешний вид должен потрясти общественные устои? — усмехнулась Ариэль.

Стюарт многозначительно прищурился.

— Не знаю, как там насчет общественных устоев, а вот представителей мужского пола ты точно потрясешь. Ариэль, ты выглядишь настоящей красавицей. Юной, раскрепощенной и весьма соблазнительной красоткой, мимо которой не пройдет ни один нормальный мужик.

— Хм! Ну что ж, я рада, что тебя все устраивает. Значит, мы можем ехать?

— Да, можем. Если, конечно, ты не хочешь сначала позавтракать в каком-нибудь уютном ресторанчике.

— Благодарю, но я не голодна. Я недавно пила кофе с булочками. Если только ты голоден…

Нет, я тоже успел подкрепиться. — Стюарт тяжело вздохнул и посмотрел на часы. — Половина одиннадцатого. Как раз успеем приехать к ланчу.

Ариэль внимательно посмотрела на него.

— Что означает этот тяжкий вздох? Ты волнуешься?

— Волнуюсь? Вовсе нет. Просто… мне не очень хочется ехать домой.

— Почему? Ты же торопился там, в Бостоне.

— Да. Но теперь не вижу в этом никакой нужды. Торопиться? Куда? Зачем? С моим драгоценным имением и пищевым комбинатом ничего не случится, если я какое-то время буду отсутствовать. И вообще, — прибавил он, раздраженно передернув плечами, — ты даже не представляешь, как мне осточертели все эти дела и заботы!

— Да? — озадаченно промолвила Ариэль. — Ну что ж, каждый человек когда-то устает от дел.

Стюарт посмотрел на нее каким-то странным взглядом.

— А ты, Ариэль? Неужели тебе не надоело изо дня в день корпеть над своей диссертацией?

— Нет, — удивленно ответила она, — я люблю свою работу.

— Я тоже люблю свою работу, но ведь иногда надо и отдыхать, не правда ли? — Он подошел к Ариэль и осторожно коснулся рукой ее плеча. — Ну скажи, разве тебе плохо было в Лондоне эти три дня? По-моему, мы недурно провели время.

— Да, это было очень интересно — посмотреть город, походить по музеям! Спасибо, Стюарт.

— За что?

— За то, что ты задержался здесь из-за меня.

— Из-за тебя? Но я задержался в Лондоне не только из-за тебя! Мне самому хотелось задержаться.

— Зачем? Ты же знаешь город как свои пять пальцев! Что ты мог увидеть нового за эти три дня?

В его золотисто-карих глазах снова появилось странное выражение, значение которого Ариэль не могла понять.

— Я увидел Лондон твоими глазами, — с расстановкой пояснил он. — Глазами женщины, которая вызывает у меня симпатию. А это совсем не то, что смотреть в одиночку.

Сердце Ариэль учащенно забилось. Нотки ощутимого волнения в голосе Стюарта и его напряженный, словно выжидательный взгляд порядком смутили ее. Что означают его туманные речи? Чего он хочет от нее? Ариэль вдруг почувствовала, что теряет твердую почву под ногами. Стараясь избавиться от охватившей ее неловкости, она осторожно сняла руку Стюарта со своего плеча, а затем с нарочитым оживлением проговорила:

— Ну все, Стюарт, идем! Не то мы точно опоздаем на ланч.

И снова с его губ сорвался глубокий, протяжный вздох. Потом он философски усмехнулся и сказал:

— Пойдем!

* * *
Местность, по которой они ехали, была очень живописной. Вдоль дороги тянулись вереницы коттеджей, утопающих в майской зелени и бело-розовых яблоневых цветах. Уютные деревеньки соседствовали с обширными лугами, на которых паслись коровы и овцы. Живые изгороди, разделявшие фермерские владения, привели Ариэль в восторг, а палисадники с цветами и идеально подстриженными газонами вызвали у нее чувство умиления.

— Как красиво! — воскликнула она, обернувшись к Стюарту. — Знаешь, я много раз видела фотографии с пейзажами Южной Англии, но даже не думала, что в реальности они выглядят намного очаровательнее! Самое интересное, что эта местность очень похожа на окрестности Бостона. Только здесь все более чистое и ухоженное.

— Да, — с гордостью сказал Стюарт, — мы, англичане, вообще ужасные аккуратисты. Правда, американцы называют нас педантами и занудами, но, я думаю, это от зависти.

— Вполне с тобой согласна, — рассмеялась Ариэль. — Действительно, нам немного не хватает культуры и любви к порядку. И мне, честно говоря, даже чуть-чуть неловко, что я своим внешним видом вношу некоторый диссонанс в этот благопристойный ландшафт.

— Какие глупости! — пылко возразил Стюарт. — Никакого диссонанса ты не вносишь. И вообще, тебе уже давно пора избавиться от комплексов по поводу своей внешности или манер. Потому что ты само совершенство…

Ариэль бросила на него изумленный взгляд, а затем, к глубокой досаде Стюарта, заразительно расхохоталась.

— Не понимаю, что ты нашла смешного в моих словах, — обиженно буркнул он.

— Меня рассмешило то, с каким серьезным лицом ты сделал мне комплимент, — пояснила Ариэль. — Ей-богу, Стюарт, если бы я не знала, что ты просто вживаешься в роль, я могла бы вообразить, что нравлюсь тебе.

Он вдруг свернул на боковую дорогу и заглушил мотор. Потом повернулся к Ариэль и пристально посмотрел ей в глаза.

— Почему ты не допускаешь такого варианта?

— Потому что это невозможно. Я не отношусь к тем женщинам, на которых может запасть состоятельный английский аристократ.

Стюарт возмущенно передернул плечами.

— Откуда ты можешь знать, какие женщины интересуют меня? Ты же никогда не видела моих прежних подружек!

— Стюарт! — Фиалковые глаза Ариэль предостерегающе сверкнули. — Прошу тебя, давай свернем эту тему. Я уже говорила, что не собираюсь оказывать тебе услуги, не упомянутые в нашем соглашении.

Какое-то время он смотрел на нее оторопелым взглядом, потом тяжко вздохнул и покачал головой.

— О господи, Ариэль! Ты невыносима!

— Может быть. Но какая тебе разница? Тебе что, не с кем заниматься сексом?

Стюарт выразительно посмотрел ей в глаза.

— Ты, наверное, удивишься, но я последний раз занимался сексом, когда мне было семнадцать. В последующие четырнадцать лет я занимался с женщинами исключительно любовью.

— Игра слов, Стюарт. А суть остается та же.

— Ты ужасно твердолоба, Ариэль. И не в меру цинична для такой миловидной женщины.

— Может быть, но какая тебе разница? — с вызовом повторила она.

Стюарт ничего не ответил и завел мотор.

7

Час спустя они свернули на проселочную дорогу и оказались у высоких чугунных ворот. Из сторожевой будки поспешно выскочил смотритель и вытянулся в струнку перед хозяином.

Потом он так же поспешно распахнул ворота, и машина въехала на длинную подъездную аллею, идущую к особняку не прямо, а легкими изгибами!

— Добро пожаловать в Хемилтон-парк, Ариэль! — торжественно провозгласил Стюарт.

Ариэль бросила на него несколько удивленный взгляд и тут же забыла о нем, увлекшись созерцанием ландшафта. Да, это было впечатляющее местечко! Подъездную аллею, вымощенную серым гранитом, окаймляла полоса ухоженного газона, за которым высился ряд столетних дубов. За дубами простирался тенистый парк из разных пород деревьев. Потом машина вынырнула на открытую местность, в центре которой находился особняк: грандиозное трехэтажное строение с выступающими вперед боковыми крыльями, покатой кровлей, окаймленной беломраморной балюстрадой, и множеством ослепительно сверкающих на солнце окон. В середине второго этажа, над крыльцом, находился длинный балкон из чугунного кружева, поддерживаемый мраморными колоннами. Воплощение изящества, внушительности и безупречной красоты.

Настоящий дворец! — восхищенно подумала Ариэль.

Перед особняком был разбит голландский сад: на огромных прямоугольных газонах выложены замысловатые узоры из белой и темно-красной мраморной крошки. Газоны окружала полоса ярких цветов, чередующихся с подстриженным в виде пирамид можжевельником. За особняком изумрудно-зеленые лужайки террасами спускались к блестевшему вдалеке морю. В стороны от голландского сада разбегались аллеи, обсаженные подстриженным кустарником и ведущие к изящным павильонам.

— Черт возьми! — воскликнула Ариэль, созерцая широко распахнутыми глазами открывшуюся ей красоту.

Стюарт ласково рассмеялся.

— И это все, что ты можешь сказать?

— Я вообще ничего не могу сказать, потому что у меня нет слов, — откровенно призналась Ариэль. — Да, Стюарт Хемилтон, ты счастливчик! Отхватить по наследству такой домишко… Я бы многое за это отдала.

— И как много? — спросил Стюарт.

Но Ариэль его не слушала. Все ее внимание было поглощено парком и дворцом.

Стюарт вышел из машины, распахнул дверцу со стороны Ариэль и помог ей выйти. Пока Ариэль восхищенно глазела на чудеса, к Стюарту подошел слуга в парадном смокинге и они о чем-то заговорили. Потом Стюарт взял Ариэль за руку и повел к мраморному крыльцу.

— Давай поторопимся, — сказал он. — Моя бывшая супруга здесь, и я не хочу давать ей время узнать о нашем приезде. Предпочитаю застать ее врасплох.

Просторный холл был отделан темно-зеленым мрамором. По обе стороны холла две изогнутые мраморные лестницы, покрытые красными коврами, вели на галерею второго этажа. Ариэль машинально потянулась к одной из лестниц, но Стюарт придержал ее за руку.

— Не сейчас, Ариэль. Сейчас нам надо пройти на террасу. Там моя бабушка и Летиция… Эй, Ариэль! — Он ласково потрепал ее по щеке. — Приди в себя, дорогая, прошу тебя. Наступает тот самый ответственный момент, который мы репетировали в гостинице.

— Что? Ах да! — Ариэль потрясла головой. — Да, Стюарт, извини. Не беспокойся, я прекрасно помню, как мне надлежит себя вести.

Он посмотрел на нее с большим сомнением.

— Ну вот что. Пойдем-ка сначала в библиотеку, покурим и выпьем по рюмке коньяка.

— Ты с ума сошел! Мне же предстоит знакомство с твоей бабушкой!

— Вот именно, — рассмеялся он. — Или ты забыла, что я собираюсь ее шокировать?

В библиотеке Ариэль немного пришла в себя: во-первых, потому, что здесь царили уют и тишина, а во-вторых, потому, что библиотека была отделана с меньшей пышностью, чем парадный вестибюль. Это была просторная комната с видом на буковую аллею. Вдоль стен располагались высокие шкафы с книгами, возле темно-красного мраморного камина в стиле Елизаветы Тюдор стояли массивные кресла, обитые бархатом цвета морской волны, с красивыми гобеленовыми подушками. На мраморном столике у огромного трехстворчатого окна стояла вазочка с ландышами.

— Если не ошибаюсь, эта комната твое любимое логово? — спросила Ариэль, плюхаясь в одно из кресел.

— Угадала, — улыбнулся Стюарт. Он прошел к бару, достал коньяк и разлил его по хрустальным рюмкам. — За знакомство с типичной английской усадьбой, Ариэль! — провозгласил он.

— И за то, чтобы проведенное здесь время пошло мне на пользу, а не во вред, — прибавила она.

Потом они закурили, и Стюарт принялся деловито излагать Ариэль план действий. Впрочем, он напрасно тратил время, так как Ариэль уже ясно представляла линию своего поведения в Хемилтон-парке. К тому же они недавно отрепетировали некоторые сцены.

— Ну что ж, — сказала она, когда Стюарт замолчал. — Вперед! На приступ вражеской крепости!

— Хорошие слова, — усмехнулся он. — Особенно если принять во внимание, что ты считаешь меня своим врагом.

— Именно так, — с дружелюбной улыбкой, но совершенно серьезно сказала Ариэль. — Кстати, Стюарт, — вдруг спохватилась она, — а ты не боишься, что твоей бабушке станет плохо с сердцем? Мне бы этого совсем не хотелось, ведь она-то мне не враг!

— Не беспокойся, сердце у нее крепкое, — ответил Стюарт. — К тому же я звонил ей из Лондона и предупредил, что приеду не один, а с одной прелестной молодой леди.

— Глупец! — презрительно изрекла Ариэль. — Ты разрушил всю интригу!

— Ничего подобного. Я ведь сказал, что приеду с леди. А ты, дорогая моя Ариэль, не леди.

— Ха! Можно подумать, ты истинный джентльмен!

Пройдя ряд роскошно отделанных покоев, они вышли на террасу, с которой спускалась на лужайку широкая лестница. В дальнем конце террасы, под полотняным навесом, стоял круглый стол, окруженный плетеными креслами. В одном кресле сидела сухопарая пожилая леди в длинном сиреневом платье. В другом, напротив нее, — женщина лет тридцати. Она была в элегантном желтом костюме, состоящем из приталенного жакета с длинными рукавами и узкой юбки длиной чуть выше колен. На ногах женщины были коричневые туфли крокодиловой кожи на высоченной шпильке. Крохотная сумочка из той же кожи висела на спинке кресла. В ушах женщины поблескивали сережки с золотистыми топазами в обрамлении крохотных бриллиантов. На тонком запястье правой руки сверкал золотой браслет элегантных часиков, тоже усыпанных топазами и крохотными бриллиантами. Одним словом, настоящее воплощение хорошего вкуса. Все такое безукоризненное, подобранное в тон и наверняка дорогое.

Петиция Хемилтон, догадалась Ариэль. И внезапно почувствовала, как в ней поднимается ненависть к этой ухоженной богатой дамочке. Эта особа в течение нескольких лет была женой Стюарта. Жила с ним в одном доме, обедала за одним столом, спала в его постели… Ариэль понимала, что охватившие ее чувства по меньшей мере странны. Но ничего не могла с собой поделать.

Пока они шли со Стюартом вдоль террасы, она пыталась объективно определить, насколько хороша Петиция. Да, пожалуй, недурна. Правда, по какой-то иронии судьбы красота Летиции относилась к тому типу внешности, который издавна ненавидела Ариэль. Она была очень худой, с длинными ногами, скорее тонкими, чем стройными. Ее волосы имели оттенок меди и были пострижены в виде каре. Черты ее лица были мелкими: вздернутый носик-пипка, маленький круглый ротик и круглые зеленые глазки, придававшие ей сходство с рыбой.

Отвратительная баба! — подумала Ариэль. И как только Стюарт мог посчитать ее сексуальной?

— Стюарт! — радостно воскликнула леди Джоанна, делая движение ему навстречу. — Ну наконец-то! А то я уж подумала, что ты решил податься на Французскую Ривьеру, как все наши соседи, молодые бездельники.

— Что за мысли, бабушка, с чего бы мне ехать на Ривьеру, где я был уже восемь раз? — рассмеялся Стюарт. Потом поцеловал пожилую леди в щеку, выпрямился и с легким прищуром посмотрел на бывшую жену. — Привет, Летти. Как поживаешь?

— Привет, Стюарт. Прекрасно.

— Да, вижу по твоему цветущему виду… Ба, а у меня для тебя сюрприз. Догадайся, кто эта очаровательная скромная малышка? — Он с лучезарной улыбкой обернулся к Ариэль.

— Гм! — Леди Джоанна с интересом и некоторой настороженностью посмотрела на Ариэль. — Надо полагать, твоя новая пассия?

— Бабушка! Ты заставляешь меня краснеть! Разве я когда-нибудь привозил в этот дом своих пассий? Нет, дорогая бабушка, Ариэль — моя жена.

— Кто-кто?! — испуганно встрепенулась старушка.

Лицо Стюарта приняло торжественное выражение.

— Моя законная супруга, баронесса Ариэль Хемилтон. Так что, — прибавил он с ослепительной улыбкой, — прошу любить и жаловать!

За этим шокирующим сообщением последовала весьма любопытная немая сцена. Леди Джоанна медленно водрузила на нос очки и воззрилась на Ариэль взглядом человека, которой только что получил известие о банкротстве. Прислуживающий ей пожилой дворецкий застыл на месте и смотрел на Ариэль так, будто это его собственный сын совершил недопустимый мезальянс и поставил под угрозу честь семьи. Молоденькая горничная в белом переднике, стоявшая за креслом леди Джоанны, сияла восторженно-изумленной улыбкой и делала какие-то странные, чуть заметные движения руками, будто собиралась пуститься в пляс. Что же касается Петиции, то снисходительно-насмешливая улыбка, бывшая до того на ее губах, сделалась такой неестественно широкой, что вызвала ассоциации с пациентом на приеме стоматолога. Проще говоря, все были в шоке. За исключением Стюарта, который нетерпеливо постукивал пальцами по спинке свободного кресла и имел вид человека, дожидавшегося, когда общество оправится от неожиданной радости и оценит по достоинству его сюрприз.

Первой оправилась леди Джоанна.

— Э-э… Значит, твоя жена, — с расстановкой проговорила она, посмотрев на Стюарта. — И… как, ты говоришь, ее зовут?

— Ариэль, — ответил Стюарт, послав Ариэль теплую улыбку. — Не правда ли, прекрасное имя? Такое нежное, романтичное. И главное, оно так ей подходит!

— Д-да, оно ей подходит… — Взгляд пожилой леди снова перешел на лицо Ариэль. — Так, значит, вас зовут Ариэль, милочка? Ну что ж, я… хм… рада.

Ариэль восторженно всплеснула руками. Затем быстро обошла стол, наклонилась к леди Джоанне, схватила в охапку ее лицо и с чувством поцеловала в щеку. Потом достала платочек, торопливо стерла с лица ошеломленной баронессы следы помады, глуповато хихикнула и отступила на шаг.

— Бабушка! — воскликнула она, стиснув руки на груди и сияющими глазами глядя на леди Джоанну. — Дорогая бабушка! Если бы вы только знали, как я рада вас видеть! Не поверите, но вы оказались точно такой, какой я вас и представляла. Доброй, понимающей, сердечной… Теперь я не сомневаюсь, что вы полюбите меня всей вашей прекрасной душой и примете, как родную внучку. Не правда ли, Стюарт, твоя бабушка непременно полюбит меня?

— Не сомневайся, любимая, — пылко заверил ее Стюарт. — Конечно же бабушка полюбит тебя. Да и как можно не полюбить такое очаровательное создание?! — Он порывисто заключил Ариэль в объятия и запечатлел на ее губах пламенный поцелуй. Затем, словно спохватившись, повернул Ариэль в сторону бывшей жены. — Ариэль, дорогая, позволь представить тебе Летти, мою первую жену, — сказал он с изумительно невинной, добродушной улыбкой.

— Так вы Петиция?! — оживленно вскрикнула Ариэль. — Ужасно рада вас видеть! Стюарт столько о вас рассказывал, что мне просто не терпелось с вами познакомиться. Надеюсь, вы разделяете мою радость?

— О, безусловно! — Улыбка Летиции стала еще шире. — Как прошло свадебное путешествие, Ариэль?

— Восхитительно! Только оно еще не прошло, а продолжается. Стюарт хотел везти меня в Венецию или на Ривьеру, но я послала его к черту с его дурацкими прожектами. — Ариэль вытащила сигареты, закурила и, усевшись на перила террасы, продолжала, размахивая ногами: — Я сказала: «Нет, любезный муженек! Никаких Венеции! Первым делом я хочу увидеть твой шикарный домишко. И познакомиться с бабушкой. А уж потом поедем, куда ты там хочешь, хоть к черту на рога!». Не правда ли, бабушка, я правильно решила?

— Э-э… Да, дорогая моя!

— Вот видишь, мой мальчик! — Ариэль подмигнула Стюарту и торжествующе взмахнула сигаретой. — Бабушка тоже так считает. А вы, Паркинс, как думаете? — Ариэль вытянула сигарету в сторону дворецкого, который при этом ее жесте чуть не выронил из рук полотенце. — Что вы на меня так странно смотрите, Паркинс? А, понимаю! Вы удивлены, что я знаю ваше имя! Да, старина?

— Да… миледи, — пробормотал Паркинс. — Я действительно… несколько удивлен…

— Да бросьте вы тушеваться, Паркинс, что за нелепость, в самом деле?! — Ариэль соскочила с перил и протянула Паркинсу руку. — Будем знакомы, Паркинс!

— Да… миледи, — пробормотал тот, опасливо пожимая руку Ариэль.

Ариэль старательно потрясла его руку, а затем, посмотрев с хитрым прищуром ему в глаза, сказала:

— А я ведь сразу поняла, что это вы. Потому что Стюарт мне очень подробно вас описал. Статный мужчина пятидесяти лет, чертовски благовоспитанный и немного надутый. Ха-ха-ха! Ладно, не комплексуйте, старина, я человек простой, и бояться меня не нужно. В общем, я надеюсь, что мы с вами подружимся. — Ариэль заговорщицки подмигнула Паркинсу и повернулась в сторону горничной. — А вы, надо полагать, Энни?

— Да, миледи, — улыбнулась девушка. — Я Энни, младшая горничная Хемилтон-парка. А что, вы тоже узнали меня по описанию милорда?

Ага. Он сказал, что Энни красивая, немного застенчивая и потрясающе сексуальная шатенка с большими серыми глазами. А еще он сказал, что у вас есть жених, он служит садовником у нашего соседа, какого-то противного жадного старикашки.

Энни смущенно хихикнула.

— У виконта Мерритона, миледи.

— Ну да, у этого старого мерина. А почему он не переведется к нам?

— К нам?

— Ну, в смысле в Хемилтон-парк?

— Э-э…

— Места нет, что ли? — Ариэль вопросительно взглянула на Стюарта. — Стюарт, что за проблемы? Почему ты не предложил жениху Энни служить у тебя?

— Нет проблем, — ответил Стюарт, глядя на Ариэль обожающим взглядом. — Если он хочет, может хоть завтра приступать к работе садовника в Хемилтон-парке.

— О, милорд! — радостно воскликнула Энни. — Как вы добры! И вы тоже, миледи!

— Пустяки, Энни, не стоит благодарности. Люди должны помогать ближним. А то это получается несправедливо, когда одним все, а другим ничего. Не правда ли, бабушка?

— Э-э… Да, милочка! Ваши слова не лишены… гм… здравого смысла.

— Я так и думала, что вы меня поддержите. — Ариэль подскочила к леди Джоанне и нежно чмокнула ее в щеку. — Ну а теперь… Что там у нас по плану, Стюарт?

— По плану у нас ланч, — объявил он, посмотрев на часы.

— Отлично, — улыбнулась Ариэль. — Я голодна как собака. Что у нас на ланч, Паркинс?

Паркинс молодцевато приосанился.

— Жареная телятина под винным соусом с картофельным гарниром, креветки под карри, салат из свежих овощей с грибами, фруктово-йогуртовый салат, шоколадный мусс, клубника со взбитыми сливками.

— Черт возьми! Список впечатляет. Надеюсь, порции достаточно большие?

— Довольно большие, миледи. — По лицу дворецкого расплылась умилительная улыбка. — Вообще, миледи, в Хемилтон-парке очень обильные трапезы.

— Ну что ж, можно только порадоваться. А прислугу, надеюсь, тоже хорошо кормят?

— Достаточно хорошо, миледи.

— Вот это правильно. В развитом обществе должна быть социальная справедливость. Не правда ли, бабушка?

— Э-э… Да, дорогая, конечно!

— Что ж, старина Паркинс, велите накрывать на стол.

— Есть, миледи!

Ариэль с лучезарной улыбкой оглядела всех присутствующих.

— Итак, леди и джентльмены, что у нас дальше в повестке дня? Летти, вы остаетесь на ланч?

— Нет-нет, благодарю вас, но я приглашена на ланч в другое место, — торопливо возразила Летиция. И, попрощавшись с баронессой, покинула веранду.

Ариэль весело подмигнула Стюарту. В ответ он послал ей признательный взгляд. Потом посмотрел на леди Джоанну и с невинной улыбкой спросил:

— Ну, ба, а теперь, когда мы остались без посторонних, скажи мне наконец, как ты находишь Ариэль?

Баронесса поправила очки и еще раз внимательно посмотрела на Ариэль. Потом прочистила горло и с расстановкой проговорила:

— Я нахожу ее… нахожу ее очаровательной!

— Я рад, ба, — сказал Стюарт, недоверчиво хмыкнув. Затем коварно прищурился и прибавил: — В таком случае, я надеюсь, тебя не встревожит тот факт, что Ариэль американка?

— Американка? — переспросила леди Джоанна, как-то странно заволновавшись. — И… откуда же?

— Из Новой Англии, — пояснила Ариэль елейным голоском. — Есть такой захудалый городишко Манчестер неподалеку от Бостона.

— Так вы из Манчестера?! — оживленно воскликнула баронесса. — Как это замечательно! Господи, Манчестер — это же совсем рядом с Олбани!

— Да, пара-тройка часов езды.

— Так ведь мы с вами земляки! О господи, ну надо же такому случиться! Стюарт выбрал жену из тех же самых мест, где я родилась на свет семьдесят семь лет назад. Потрясающее совпадение!

— Бабушка! — Стюарт посмотрел на пожилую леди подозрительно и в то же время встревоженно. — Бог с тобой, что ты такое говоришь? Ты же родилась не в Штатах, а в Англии!

Старушка издала скрипучий смешок, еще больше напугавший Стюарта.

— Да что ты, дорогой мой! Кто тебе такое сказал?

— Но… но ты же… — Стюарт не мог говорить от изумления и растерянности.

— Стюарт, я родилась в Штатах, в городке Олбани, — с озорной улыбкой пояснила баронесса. — Да-да, милый мой, именно там!

Стюарт помотал головой.

— Бабушка! Но ты ведь жила в Лондоне, когда познакомилась с моим дедом! Он десятки раз рассказывал мне историю вашего знакомства. О том, как ему удалось покорить неуступчивое сердце обворожительной графини Лемингтон, упорно не желавшей выходить замуж и терять независимость.

— Все верно, — кивнула старушка. — Так оно все и было. Когда мы познакомились с твоим дедом, я носила титул графини Лемингтон. Но ведь это было уже после войны, дружочек! А до того…

— А до того?

— До того я была простой, бедной девушкой из Америки. Безродной сиротой.

— Что за бред?!

— Никакого бреда, дружочек. Я познакомилась с графом Лемингтоном во время войны. В те годы я, как и многие американские девушки, пошла работать добровольцем в военный госпиталь. А Лемингтон служил в английской авиации, как и твой дед. Его самолет сбили немцы, и он попал к нам в госпиталь, который располагался в Португалии. Там у нас и завязались отношения. Через месяц после знакомства Лемингтон предложил мне руку и сердце. Я приняла его предложение, и мы поженились. А спустя полгода мой первый муж погиб. — Леди Джоанна печально вздохнула. — Когда же война закончилась, я обосновалась в Лондоне, в особняке покойного мужа, который он оставил мне в наследство вместе с приличным денежным содержанием, — имение, согласно английским законам, перешло его кузену. Ну вот! А потом, два года спустя, я познакомилась с твоим дедом и стала баронессой Хемилтон. Такая вот история, Стюарт.

Стюарт озадаченно погладил подбородок.

— Я не верю своим ушам, — произнес он, изумленно пожимая плечами. — Нет, я просто не верю своим ушам! Бабушка, ты что, решила меня разыграть? Ей-богу, это напоминает какой-то водевиль!

— Не водевиль, а оперетту, — с улыбкой поправила его баронесса. — Есть такая оперетта Кальмана — «Сильва». «А кем она была до того, как вышла за вас замуж?» — «Женой графа такого-то!» — «А до того?» — «Наверное, женой еще какого-то графа!»… Нечто подобное произошло и со мной. — Она снова рассмеялась.

Стюарт подошел к ней вплотную.

— Послушай, но ведь ты же всегда терпеть не могла американцев! Как такое могло быть, если ты сама американка?

— Очень просто. Я ругала американцев, чтобы никто не заподозрил, что я сама из Штатов. Об этом просил твой дедушка. Ты ведь знаешь, он был ужасный сноб, хотя и хороший человек. Он любил меня до безумия, но страшно переживал из-за моего происхождения. Боялся, как бы кто-нибудь не узнал, что он изменил своим принципам, интересам своего класса… Что мне было делать? Эти чертовы англичане просто напичканы дурацкими предрассудками! Но не надо сильно беспокоиться, дорогая, — обратилась она к Ариэль. — Стюарт на четверть американец и не такой сноб, как его дед.

В этот момент на террасу вышел дворецкий и пригласил хозяев на ланч. Энни тотчас повезла кресло баронессы в дом. Стюарт и Ариэль последовали за ними. Перед тем как уйти с террасы, Ариэль остановилась и в замешательстве посмотрела на Стюарта.

— Я, похоже, чего-то не поняла, — сказала она. — Потому что у меня сложилось впечатление, что я понравилась твоей бабушке и она отнеслась к твоей женитьбе вполне лояльно. Но ведь так не может быть на самом деле! Ты же говорил, что все должно быть наоборот.

— Я ошибся.

— Что?

Стюарт посмотрел на Ариэль взглядом, полным нескрываемой самоиронии.

— Я ошибся, Ариэль. Просчитался, понимаешь? Я действовал как логик и не учел так называемый человеческий фактор. И потом, разрази меня гром, откуда мне было знать, что моя драгоценная бабушка скрывает от близких людей такие глобальные тайны?! Я сражен наповал тем, что она мне сегодня сообщила. Понимаешь, Ариэль? Сражен наповал!

— Понятно. — Ариэль невесело усмехнулась. — Ну и что ты намерен делать дальше?

— Не знаю. Посмотрим, как будут развиваться события.

— А мне что делать? Ну, в смысле, как мне вести себя дальше?

— Продолжай в том же духе. А впрочем, — сказал Стюарт, чуть подумав, — ты можешь вести себя естественно, так, как в обычной жизни. Все равно, проект по выживанию бабушки из Хемилтон-парка благополучно провалился. Теперь главное — не допустить водворения в моем доме Летиции.

— Думаешь, онаможет вернуться?

— Почему же нет? Ведь она не ссорилась ни с нами, ни тем более с бабушкой.

— Да, но вряд ли ей захочется встречаться со мной.

— О! — многозначительно протянул Стюарт. — Ты просто не знаешь эту женщину. Мы заставили противника отступить, но отнюдь не разбили его. Борьба еще впереди.

— И все-таки мне трудно представить, что она будет продолжать ездить в этот дом. Мне бы на ее месте было неприятно. — Ариэль недоуменно пожала плечами. — Такое унижение — встречаться с женщиной, занявшей твое место в доме и сердце человека, который тебе небезразличен.

— Ты просто не знаешь эту женщину, — хмуро повторил Стюарт.

8

Теплый солнечный луч защекотал лицо Ариэль, и она проснулась. Как это часто случалось с ней в последнее время, она не сразу сообразила, где находится. Она лежала посередине огромной кровати с высоким резным изголовьем, над которой нависал огромный балдахин, прикрепленный для прочности к потолку с помощью медных цепей. Балдахин был сшит из плотной жаккардовой ткани: снаружи — розовые узоры по золотому полю, изнутри — золотые узоры по розовому полю. Балдахин был изящно задрапирован, украшен золотистой бахромой, а в изголовье кровати с него спускались занавески.

Такой же тканью были затянуты кресла и небольшая кушетка. Стены в комнате были обиты нежным бледно-розовым шелком с легкой позолотой. Пространство пола устилал огромный бежево-розовый ковер. Высокий потолок был расписан фигурками розовых амуров с золотистыми луками, парящих в бело-голубых облаках. Живые комнатные цветы в фарфоровых горшках оживляли интерьер, добавляя в него освежающей зелени.

На стенах висели зеркала в золоченых рамах. Они были необычными: над прямоугольным зеркалом, чуть сужающимся кверху, крепилось круглое зеркало. Комната была выдержана в стиле неорококо. Ариэль знала его историю. Он возник во второй половине девятнадцатого века в подражание изящному и легкомысленному стилю рококо, модному в середине восемнадцатого столетия. Собственно, эти покои и были отделаны где-то в конце девятнадцатого века. И с тех пор интерьер не менялся, так как безумно нравился всем хозяйкам особняка. Кроме Петиции: ее не устраивало, что окна спальни выходят на море и в комнате несколько свежо. Ариэль не могла понять, почему это обстоятельство порадовало ее, но ей было очень приятно узнать, что бывшая жена Стюарта не жила в этой комнате. Последней хозяйкой роскошных апартаментов, состоящих из спальни, кабинета и будуара, была покойная мать Стюарта.

Апартаменты хозяина усадьбы, то есть Стюарта, примыкали к покоям хозяйки. Их разделяла просторная туалетная комната, общая для обоих супругов. Эта комната превратилась в спальню Стюарта после приезда Ариэль. Ночевать в собственной спальне Стюарт не решался, чтобы прислуга не заметила, что он не спит с женой. Он проводил ночи на узкой изогнутой софе, обитой белым шелком с крохотными набивными розочками. Ариэль подозревала, что ему не очень удобно спать на этом ложе, которое только выглядело прибежищем неги, а на деле имело не слишком удобоваримую конструкцию. Но, разумеется, она не спрашивала его об этом. Какая ей может быть разница, удобно ему или нет? Главное, что он не пытается расположиться в ее спальне!

Спрыгнув с кровати, Ариэль прошла в ванную, где совершила необходимый утренний Туалет. Потом вернулась в спальню и посмотрела на часы. Была половина одиннадцатого. Значит, на завтрак она уже опоздала: он подавался в Хемилтон-парке в девять утра, не минутой позже. Впрочем, бабушка никогда не ругала Ариэль за опоздание на завтрак, который Ариэль, работавшая до глубокой ночи над диссертацией, частенько пропускала. И вообще, бабушка никогда ни за что не сердилась на Ариэль. Наверное, она была из тех людей, которые готовы снисходительно смотреть на любые промахи человека, если он им нравится. А Ариэль, как это ни странно, нравилась старой баронессе.

Позвонив горничной, Ариэль велела принести себе кофе и пару бутербродов. Потом выглянула в окно и решила, что сегодня можно пойти на пляж и искупаться. Ариэль уже два раза ходила купаться. Вода, правда, была не слишком теплой, но Ариэль очень любила водные процедуры и не могла отказать себе в таком удовольствии.

Уже выходя из комнаты, она машинально взглянула на календарь. Сегодня было второе июня: ровно три недели, как она приехала в Хемилтон-парк. Три недели отдыха в роскошном имении, превосходящем по уровню комфорта все пятизвездочные отели мира… О таком можно было только мечтать. И все было бы хорошо, если бы Ариэль не смущал один небольшой нюанс.

Этим нюансом, мешающим Ариэль наслаждаться жизнью в богатой, красивой усадьбе, где прислуга готова исполнять все твои прихоти, был Стюарт. Точнее, те чувства, которые он вызывал у Ариэль. А он нравился ей, причем с каждым днем все сильнее и сильнее. И Ариэль ничего не могла с собой поделать. Внешне она, разумеется, ничем не обнаруживала свои чувства. Но бороться с ними с каждым днем становилось все труднее.

Наверное, ее подкупила перемена в его поведении. Тот Стюарт Хемилтон, с которым Ариэль общалась на протяжении последнего месяца, был совсем не тем человеком, которого она знала вначале. Он по-прежнему держался с ней крайне вежливо, мягко и предупредительно. Но Ариэль не собиралась слишком сильно ему доверять. Однажды он уже показал ей худшие стороны своей натуры, и Ариэль хорошо помнила об этом. Неприятное впечатление изгладилось, но не забылось. И, каким бы кротким и добрым Стюарт ни был теперь, он не мог ввести ее в заблуждение и притупить бдительность. Она не сомневалась, что их перемирие длится до поры до времени. До тех пор пока она ведет себя лояльно. А стоит ей выказать несогласие с его мнением, он сразу выпустит когти.

Думая обо всех этих сложных вещах, Ариэль незаметно дошла до пляжа. Там она сразу сбросила купальный халат и погрузилась в морские волны. Наплававшись вдоволь, Ариэль вышла на берег и блаженно растянулась на одеяле, подставив лицо мягкому июньскому солнцу.

— Привет!

Ариэль открыла глаза и порывисто села на одеяле. В тот же миг ее сердце учащенно забилось, а внутри появилось чувство, которое она называла душевной тошнотой. Перед ней стояла Летиция в изумрудно-зеленом бикини, прекрасно гармонирующем с цветом ее глаз, волос и кожи. На губах Летиции играла знакомая Ариэль снисходительно-насмешливая улыбка.

— Как вода? Надеюсь, хоть немного прогрелась? В начале июня мы обычно еще не купаемся, но в этом году весна выдалась на редкость теплой.

Фраза «мы обычно еще не купаемся» неприятно резанула слух Ариэль. Что это? Нарочитая демонстрация тесной связи с усадьбой или Петиция по-прежнему считает Хемилтон-парк своим домом? В любом случае с этой особой нужно держаться настороже. Вряд ли у искреннего человека может быть такая змеиная улыбочка. Да и глаза Петиции были очень хитрыми, хотя и смотрели на Ариэль приветливо и как бы невинно.

Первым побуждением Ариэль было ответить на вопрос Летиции, но потом она решила, что ей не следует поддерживать ее игру. Во-первых, ей претили такого рода игры, а во-вторых, Стюарт заключил с ней договор с намерением изгнать бывшую жену из своих владений, и за это, собственно, ей, Ариэль, и были обещаны пятьдесят тысяч долларов. И, наконец, в-третьих, Ариэль вдруг отчаянно захотелось вступить с Петицией в схватку. И дело было не столько в ее роли, сколько в непонятной, но ясно ощутимой ненависти к Летиции Хемилтон. Ненависти, причин которой Ариэль сама до конца не понимала.

— Что ты здесь делаешь, Петиция? — спросила она, смерив противницу пристальным, откровенно враждебным взглядом. — Как ты попала на этот пляж?

— Очень просто, — ответила та, невинно хлопнув ресницами. — Я приехала на ланч в Хемилтон-парк. Но так как до него еще далеко, то я решила прогуляться к морю.

— Тебя пригласила леди Джоанна?

— Нет. Я приехала сама.

То есть ты приехала сюда без приглашения? — уточнила Ариэль голосом классной наставницы, собирающейся сделать выговор провинившемуся ученику. — И зачем же, позволь узнать?

Петиция перестала улыбаться и посмотрела на Ариэль взглядом, полным неприкрытого высокомерия.

— Что это за тон, Ариэль? Ты что, собираешься указывать мне, как мне следует себя вести?

— Сообразительная девочка, — усмехнулась Ариэль. — Да, Летти, я намерена положить решительный конец твоим визитам в Хемилтон-парк. Потому что это мой дом и только мне решать, кто может приезжать сюда, а кто нет. Тебя я не желаю здесь видеть. А потому, будь добра, покинь пределы усадьбы. И больше никогда сюда не приезжай.

На мгновение зеленые глаза Петиции полыхнули неистовым гневом. Но она быстро взяла себя в руки и, мило улыбнувшись Ариэль, сказала:

— Ты ошибаешься, Ариэль. Это не только твой дом. Это еще и дом леди Джоанны, бабушки Стюарта. И ты не можешь запретить ей принимать гостей, даже если они будут тебе неприятны.

Ариэль запрокинула голову назад и утомленно зевнула, прикрыв ладонью рот.

— Я не собираюсь ущемлять права леди Джоанны, — сказала она. — Но насчет тебя я с ней поговорю. Она должна понять, что тебе здесь не место. Это не слишком прилично — чтобы бывшая и нынешняя жены мужчины сидели за одним столом.

— Какие нелепые предрассудки! — рассмеялась Петиция. — Слава богу, леди Джоанна смотрит на такие вещи более современно.

Ариэль медленно поднялась на ноги, подбоченилась и насмешливо посмотрела на противницу.

— Чего ты добиваешься, Летти? Будь добра, объясни, пока мы без свидетелей!

— Объяснять? Тебе?! — Петиция презрительно повела плечами. — Ты бы еще предложила мне вступить в объяснения с горничной или посудомойкой!

— Я не посудомойка, — спокойно возразила Ариэль. — И если ты думаешь, что твои попытки задеть меня могут иметь успех, то глубоко заблуждаешься. Говоря откровенно, мне на тебя вообще наплевать. Ты для меня пустое место, и твое присутствие на ланче или ужине меня не обеспокоит. Но ты осточертела Стюарту, а мне не хочется, чтобы он испытывал негативные эмоции.

Петиция широко улыбнулась.

— Значит, мое присутствие все-таки волнует Стюарта? Что ж, я всегда это знала. О том, что я ему до сих пор небезразлична, хотя он и пытается строить из себя неприступность.

— Конечно, ты ему не безразлична, — усмехнулась Ариэль. — Ты ему противна, словно использованный презерватив, который источал аромат клубники, а затем провонял протухшей спермой.

У Петиции, что называется, отвисла челюсть. Какое-то время она с ненавистью пожирала Ариэль глазами, а затем презрительно изрекла:

— Боже мой, какая потрясающая вульгарность! Теперь я даже не сомневаюсь, что Стюарт женился на тебе исключительно с одной целью: досадить мне. В противном случае он выбрал бы жену поприличнее.

— Как бы там ни было, — невозмутимо пожала плечами Ариэль, — но теперь я его законная жена. И с этим ты ничего не можешь поделать.

По лицу Петиции расплылась гаденькая улыбочка.

— Ошибаешься, милочка. В наше время процедура развода удивительно проста. Так что ты зря питаешь иллюзии насчет незыблемости своего положения.

— Что ж, может, мы и разведемся когда-нибудь, в жизни всякое бывает. Только с какого перепугу Стюарт должен после развода жениться на тебе? Разве в Англии мало хорошеньких женщин? Извини, Летиция, но ведь ты отнюдь не красавица!

— Ты тоже, Ариэль.

— Да, я знаю. Зато у меня есть гордость, и я никогда не стану бегать за мужчинами. Потому что знаю: им бесконечно противны навязчивые женщины. — Не дожидаясь ответа, Ариэль свернула одеяло и пошла в сторону дома. Она не оборачивалась, но чувствовала спиной, что Летиция буравит ее глазами. Впрочем, что еще той оставалось делать?

Интересно, она останется на ланч? — подумала Ариэль. И тут же пришла к выводу, что да. Конечно, останется. В противном случае ее поведение будет расценено как пораженческое. А Летиция Хемилтон наверняка не из тех, кто привык к поражениям.

И вдруг Ариэль поняла, почему Летиция вызывает у нее такую сильную ненависть. Эта женщина была ее классовым врагом. Она родилась в богатой, влиятельной семье и с ранних лет имела все, чего не могла иметь Ариэль: деньги, наряды, возможность путешествовать и заниматься любимым делом, не заботясь о добывании хлеба насущного. Избалованная, ухоженная дамочка, нежные руки которой никогда не прикасались к кухонному ножу или половой швабре. Любила ли она Стюарта? Ариэль в этом сомневалась. Скорее всего, Петиция просто не могла смириться с тем, — что он решил бесповоротно вычеркнуть ее из своей жизни. Ее ущемленное самолюбие требовало реванша. И она задалась целью добиться его любым путем. В своем ослеплении Летиция не замечала, что все ее действия лишь отталкивают от нее Стюарта. Она шла к своей цели напролом, словно упрямый бык.

Была и еще одна причина, по которой Ариэль сразу возненавидела Летицию: она ревновала Стюарта к этой женщине. Хотя Ариэль понимала, что это ужасно глупо. Во-первых, Стюарт не питал нежных чувств к бывшей жене, а во-вторых, он не принадлежал Ариэль и поэтому у нее не было морального права ревновать его. Но Ариэль ничего не могла с собой поделать. Мысль о том, что Стюарт когда-то занимался с Легацией любовью, приводила ее в бешенство. И это порядком удивляло Ариэль. Она не помнила, чтобы ей когда-либо доводилось ревновать мужчин к их бывшим подружкам. Она вообще не была ревнива! По крайней мере, Ариэль всегда так казалось. Но в последний месяц с ней творилось что-то невообразимое.

Наверное, это связано с переменой обстановки, сказала себе Ариэль, задумчиво оглядывая особняк и парк. Да, конечно, причина только в этом. В том, что я попала в чуждый мне мир. Столько новых впечатлений за такой короткий срок — тут у любого пойдет кругом голова!

9

Возле дома стояла машина Стюарта, который с утра уезжал по делам. Ариэль передала ему содержание перепалки с Летицией, и Стюарт одобрил ее поведение.

— Ты выбрала самую правильную тактику из всех возможных, — сказал он. — Так и продолжай. Нужно не давать ей спуску ни в чем, иначе потом от нее не отвяжешься.

Как и ожидала Ариэль, Летиция осталась на ланч. Стюарт не сказал ни слова против, но во время трапезы демонстративно игнорировал бывшую жену. Он смотрел только на Ариэль и разговаривал исключительно с ней: тихим, интимным голосом, так, что никто не мог слышать, о чем они беседуют. Попытки леди Джоанны завязать общий разговор окончились провалом. Стюарт отвечал на вопросы бабушки вежливо, но односложно, а затем снова переключал внимание на Ариэль. Конечно, леди Джоанна была недовольна. Но сделать ничего не могла: Стюарт умел быть непробиваемым, когда хотел. Ариэль даже стало жаль старую баронессу. Но в то же время ее возмущало, что она не понимает — или не желает понимать, — как неприятна внуку ее дружба с Летицией.

После ланча, когда Ариэль и Стюарт перешли в библиотеку, Ариэль не удержалась и высказала свое мнение по данному вопросу. Ответ Стюарта оказался неожиданным.

— На самом деле, Ариэль, — сказал он, — позиция бабушки имеет очень простое объяснение. Когда-то дед Летиции, граф Ричард Дэшвуд, спас жизнь моему деду. Это было во время Второй мировой войны, когда они оба служили в авиации. Их самолеты были подбиты, и им пришлось прыгать с парашютами. Мой дед был ранен, и дед Летиции тащил его несколько километров на себе. Если бы не помощь товарища, мой дед мог погибнуть.

— Так вот, оказывается, в чем дело! — изумленно воскликнула Ариэль. — Выходит, ваша семья просто отдает долги семье Летиции?

— В какой-то степени так оно и есть. После войны наши дедушки сдружились и хотели породниться, но у них обоих были сыновья. Потом у моего деда появился внук, то есть я, а у графа Дэшвуда — внучка, то есть Летиция. И они решили нас поженить.

— Но ты же говорил, что женился на Летиции не только под давлением родни. Ты говорил, что она тебе понравилась и что иначе ты бы на ней не женился.

Стюарт бросил на Ариэль удивленный взгляд.

— Не ожидал, что ты так хорошо запомнишь мой рассказ. Да, верно, я так говорил. И именно так я думал многие годы. Но теперь мне кажется, что я просто обманывал самого себя. На самом деле Летиция никогда мне не нравилась. Просто я не хотел огорчать отца. Понимаешь, в последние годы семья Летиции порядком обеднела: ее легкомысленная транжирка мать разорила мужа вчистую. А моя семья осталась такой же состоятельной, как и была. Летиция могла не сделать себе приличную партию: в нашем кругу, как, впрочем, и везде, не много охотников жениться на бесприданницах. Вот мой отец и решил, что я должен жениться на Летиции, чтобы спасти ее от бедности и лишений. «Долги нужно отдавать», — сказал он. Да я и сам, честно говоря, так думал.

Какое-то время Ариэль молчала, обдумывая его слова, а потом возмущенно воскликнула:

— Но ведь это несправедливо, Стюарт! Дети не должны платить долги отцов! Тем более ценой личного счастья, — прибавила она с отвращением. — Твой отец был не прав, Стюарт. И ты совершил ошибку, пойдя у него на поводу.

— Теперь я и сам…

— И потом, — взволнованно перебила его Ариэль, — мне кажется, вы неверно смотрели на вещи. Вы все исказили и опошлили! Конечно, дед Летиции совершил достойный поступок, не бросив раненого товарища. Но разве он мог поступить иначе в той обстановке? Он всего лишь выполнял свой долг! Если бы он бросил раненого товарища, он поступил бы недостойно, позорно для чести британского офицера. А вы говорите о долгах, словно речь идет не о человеческой жизни, которая бесценна, а о какой-то финансовой помощи. Так нельзя рассуждать, это неправильно!

Стюарт озадаченно покачал головой.

— Черт возьми! — Он с уважением посмотрел на Ариэль. — Дорогая, ты с каждым днем все больше меня удивляешь. Ты на редкость умная женщина! Тебе бы заниматься политикой или философией, а не корпеть над школьными программами.

— Я занимаюсь любимым делом, и оно меня полностью устраивает, — с улыбкой возразила Ариэль, польщенная его комплиментом. — Но сейчас речь не об этом. — Она пристально и взволнованно посмотрела на Стюарта. — Скажи мне вот что… Когда вы разводились с Петицией, ты обеспечил ее дальнейшую жизнь?

Что за вопрос? Разумеется, обеспечил! Она получила третью часть моего состояния, а это не так уж мало. Мне даже пришлось заложить свой фамильный особняк в Лондоне, чтобы выплатить ей ту сумму, на которой она настаивала. Поэтому мы останавливались в Лондоне не в моем доме, а в отеле. Мой дом арендован на пять лет посольством одной африканской страны.

— Понятно, — протянула Ариэль, посмотрев на него с уважением. — Но тогда о каких еще долгах может идти речь? По-моему, ты их уже выплатил.

— Да. Только вот бабушка считает несколько иначе. Нельзя сказать, что она горит желанием помирить меня с Летицией. Просто она смертельно боится обидеть Летицию. Поэтому никогда не решится отказать ей от дома.

— А Летиция беззастенчиво пользуется этим! Да, нечего сказать, достойная внучка у героя войны!

— Летиция точная копия своей матери. Ее старший брат, который пошел в отца и деда, совсем не такой. Том очень достойный человек, у нас с ним хорошие отношения. А вот с Летицией он не поддерживает отношений: пять лет назад они поссорились из-за того, что Летиция чем-то насолила его жене.

— Ясно, — сказала Ариэль. — Так, с этим мы, кажется, разобрались. Теперь изложи мне свои дальнейшие планы.

По губам Стюарта скользнула интригующая улыбка.

— Свадебное путешествие во Францию!

Ариэль на минуту опешила.

— Извини, не поняла, — растерянно пробормотала она. — Что еще за путешествие?

Обычное свадебное путешествие, — невинным тоном ответил он. Потом прошел к письменному столу, взял какие-то бумаги и протянул их Ариэль. — Это путевка, — пояснил он. — Двухнедельный тур по Парижу, Иль-де-Франсу и долине Луары. Я купил ее сегодня, в Лондоне.

— Так ты ездил в Лондон? Зачем?

— За этой самой путевкой. А что тебя, собственно, так удивляет? Мы ведь еще не побывали в свадебном путешествии, как полагается молодоженам!

Ариэль наконец опомнилась от изумления.

— Стюарт, — сказала она, поглядывая на него с некоторой опаской, — что это еще за причуда? Какое может быть путешествие?! У нас же фиктивный брак, а не настоящий!

— Ну и что с того? — Он невозмутимо пожал плечами.. — Да, наш брак фиктивный, но об этом знаем только мы с тобой. А в глазах окружающих наш брак считается нормальным. Вот и не будем давать им повод для ненужных подозрений. И потом, — прибавил он убедительным тоном, — я очень надеюсь, что этот шаг поможет окончательно отвадить Легацию от моего дома. Один из слуг передал мне, что слышал, как Легация договаривалась с бабушкой приехать сюда на уик-энд, якобы для принятая морских ванн. Что ж, флаг ей в руки. Пусть приезжает. Только нас здесь уже не будет. Легация только зря потратит время: ведь она терпеть не может купаться в прохладной воде!

— Да, представляю, как она будет разочарована, — усмехнулась Ариэль. — Наверняка она тщательно подготовится к очередной пикировке со мной. Но ее воинственный пыл останется невостребованным.

— Она попытается сорвать досаду на горничных, — убежденно ответил Стюарт. — Но я с ними переговорю. Впрочем, они уже и сами прекрасно поняли, что Легация не вернется на место хозяйки и бояться ее им нечего.

— Да-а! — с усмешкой протянула Ариэль. — Надо заметить, что ты весьма коварный тип, Стюарт Хемилтон!

— Только не в отношении тебя, Ариэль.

— Скажи это кому-нибудь другому.

В глазах Стюарта промелькнуло острое разочарование, порядком удивившее Ариэль.

— Значит, ты так и не научилась мне доверять? — спросил он с каким-то странным волнением в голосе.

— Разумеется, нет! С чего бы это я вдруг стала тебе доверять?

— Но… — Он хотел что-то сказать, но внезапно передумал. — Ладно, Ариэль, иди укладывать вещи. Мы выезжаем завтра утром.

— Хорошо, — сказала она, направляясь к дверям.

— Подожди!

Ариэль обернулась. И снова почувствовала себя сбитой с толку. Стюарт смотрел на нее каким-то странным, тоскливым взглядом, значения которого Ариэль не могла понять.

— Что такое, Стюарт? — спросила она. — Почему ты так на меня смотришь?

— Как?

— Тебе лучше знать как.

— Да, — пробормотал он, горько усмехаясь, — мне лучше знать… Я вот что хотел спросить… — Он пристально посмотрел ей в глаза. — Скажи, Ариэль, ты хоть немного довольна, что поедешь во Францию?

— Ну, в общем-то да. Да, конечно, я довольна. Я всегда мечтала увидеть Париж и замки Луары.

— А еще мы увидим Версаль, Мальмезон и Фонтенбло, — с улыбкой прибавил Стюарт. — Тебе знакомы эти названия?

— Разумеется, знакомы.

— Почему «разумеется»?

— Потому что каждый мало-мальски культурный человек имеет представления о главных исторических памятниках Франции, — с легким удивлением ответила Ариэль.

— Да, иного ответа я от тебя и не ожидал. Ну что ж, теперь ты увидишь эти места своими глазами.

— И это, безусловно, здорово, — улыбнулась Ариэль. С этими словами она вышла из библиотеки.

А Стюарт еще долго стоял, задумчиво глядя в окно.

«И это, безусловно, здорово»… Это в самом деле здорово — проехаться по знакомым местам в компании очаровательной и умной молодой леди. Одно лишь плохо: эта леди по-прежнему не воспринимает его всерьез. И в упор не замечает, что он день ото дня все сильнее влюбляется в нее.

Самым ужасным было то, что Стюарт не видел никакой возможности исправить досадное положение вещей. Что он может предпринять? Открыться Ариэль? Стюарт был готов переступить через свое самолюбие и признаться Ариэль в любви. Но он прекрасно знал, что она ему не поверит. Несмотря на его безукоризненное поведение, Ариэль так и не научилась ему доверять. Она даже не скрывает, что считает его интриганом, от которого можно ожидать любого подвоха. И он сам виноват, что у нее сложилось о нем такое нелестное мнение. Доверие — довольно зыбкая субстанция. Его нелегко завоевать, но зато очень легко потерять. А он лишился доверия Ариэль еще в самом начале их знакомства. Скверное положение!

Стюарта мучило и другое: он не мог понять, какие чувства он вызывает у Ариэль. Он старательно приглядывался к ней, но так ничего и не понял. Ариэль больше не ведет себя агрессивно, но и не выказывает по отношению к нему особой симпатии. Так, дружеское расположение, не больше. Да и искренне ли оно? Возможно, она лишь смирилась с его присутствием в ее жизни. А что ей, собственно, остается…

Так и не придя ни к каким определенным выводам, Стюарт поплелся наверх укладывать вещи. Он возлагал большие надежды на предстоящее путешествие. Поездка по романтическим местам, по его мысли, должна сблизить их с Ариэль. Во всяком случае, он собирался приложить для этого все усилия.

* * *
После разговора со Стюартом Ариэль пошла в свой кабинет. Там она уселась за письменный стол и раскрыла папку с диссертацией. И вдруг поняла, что не в состоянии заняться работой. Все ее мысли были о Стюарте и предстоящем путешествии.

Две недели находиться с ним в таком тесном контакте! Ездить по экскурсиям, сидеть рядом в автобусе, ночевать в одном гостиничном номере… Ариэль с трудом представляла, как она выдержит все это. Здесь, в Хемилтон-парке, они виделись со Стюартом не так уж и часто, в основном во время трапез. А во Франции ей придется целыми днями общаться с ним. Да еще неизвестно, в каких гостиницах они будут ночевать. Не исключено, что им придется коротать ночи в одной комнате, и дай бог, чтобы там были две кровати, а не одна.

Но что здесь можно сделать? Отказаться от поездки? Стюарт не примет ее отказа, к тому же Ариэль очень хотелось побывать во Франции. Поразмышляв около часа, Ариэль пришла к выводу, что у нее есть только один способ избежать многочисленных соблазнов: как можно больше времени проводить вне гостиниц. То есть разъезжать по экскурсиям с утра до ночи, не отказываться ни от одного развлечения, придуманного экскурсоводом. И… повсюду таскать за собой Стюарта. Чтобы он выматывался за день и не думал ни о каком сексе. Да, именно такой линии поведения ей и следует придерживаться.

А может, не следует? — нашептывал предательский внутренний голос. В самом деле, почему бы тебе не заняться с ним любовью? Что здесь такого ужасного?

А то, что не хватает мне еще влюбиться в него! — сердито возразила Ариэль, снова раскрывая папку с диссертацией. Но противный внутренний голос не унимался. Он нашептывал и нашептывал Ариэль опасные мысли, мешая сосредоточиться на работе.

10

— Да, надо сказать, панорама впечатляет! Теперь я понимаю, почему замок Шенонсо называют жемчужиной Луары. Он и впрямь похож на огромную жемчужину, упавшую с небес прямо в реку. Какая красота!

Стюарт без энтузиазма посмотрел на изящный белоснежный замок с резными башенками по углам и покатой синей кровлей. Замок был квадратным и небольшим по размеру, а к нему была пристроена длинная галерея. Живописное строение выступало прямо из воды. Перед длинным мостом, соединявшим замок с берегом, были разбиты два огромных цветника: сад Дианы де Пуатье и сад Екатерины Медичи. Действительно, очень красивое место. И экскурсия оказалась интересной. Вот только Стюарту было на все это абсолютно плевать.

Шел двенадцатый день путешествия. Еще три дня — и они вернутся в Англию. А Стюарт оставался на тех же позициях, что и в начале тура. Ариэль упорно не желала видеть в нем мужчину. И это несмотря на то, что они проводили ночи в одном гостиничном номере!

Интересно, а нуждается ли она вообще в сексе? — с мрачным ехидством подумал Стюарт. Может, она из числа тех эмансипированных леди, которых не интересуют мужчины как таковые? Ведь недаром она до сих пор не вышла замуж! Сидит в своих научных трудах, словно ученая сова в дупле!

Но объективно Ариэль нельзя было назвать синим чулком. Она интересовалась не только своей работой. Например, ее очень занимали экскурсии по историческим местам, французская кухня и даже походы по магазинам. Одним — словом, ее занимало все, что попадало в поле ее зрения. Кроме самого Стюарта.

— Стюарт, ты слышишь? — Ариэль потянула его за руку. — Гид говорит, что мы можем сфотографироваться в костюмах шестнадцатого века! Правда, это дорогое удовольствие, так как костюмы подлинные.

— Не имеет значения. Если ты хочешь, то сфотографируйся.

— А ты? Я хочу и с тобой!

Тяжко вздохнув, Стюарт поплелся к павильону, где туристов обряжали в исторические костюмы и делали соответствующие прически. Возня с примеркой нарядов и снимками заняла минут сорок. Но разве это были единственные сорок минут, которые Стюарт так бездарно потратил? По сути, он бездарно потратил все эти двенадцать дней!

Когда три часа спустя группа вернулась в гостиницу, Стюарт чувствовал себя бесконечно измотанным. После обеда он сразу пошел в номер и забрался в ванну, где проторчал почти целый час. Когда же вышел, то не застал Ариэль в номере. Наверное, она ускакала еще на какую-то экскурсию.

— Проклятье! — процедил он, раздраженно швыряя в кресло мокрое полотенце. И надо же было мне ввязаться в эту дурацкую поездку! Вот уж верно сказано: дурная голова ногам покоя не дает!

Так как сидеть одному было скучно, Стюарт спустился в бар. Там он быстро нашел себе компанию: несколько мужчин, жены которых оказались такими же заядлыми туристками, как и Ариэль. От них Стюарт узнал, что часть группы отправилась кататься на катере по Луаре. Без сомнения, в их числе была и Ариэль. Она вообще не пропускала ни одного мероприятия. Неудивительно, что после беготни, сравнимой по затраченным усилиям с работой за станком, ей совсем не хочется секса.

Посидев в баре пару часов, Стюарт пошел в свой номер. Дверь оказалась незапертой. Значит, Ариэль уже вернулась, несколько удивленно подумал Стюарт. Обычно она возвращалась в отель к полуночи, а сейчас еще только девять вечера.

А, все равно никакого толку не будет! — с досадой подумал Стюарт, распахивая дверь. И пораженно застыл на пороге.

Ариэль стояла перед окном в чертовски соблазнительном боди из нежно-голубого шелка, отделанном кремовыми кружевами. Это одеяние, напоминающее закрытый купальник, не скрывало ни одного достоинства ее стройной фигуры. Напротив, оно их подчеркивало. Так искусно подчеркивало, что Стюарт мгновенно ощутил прилив желания. Оно ударило ему в голову, подобно крепкому вину. Плохо соображая, что делает, Стюарт торопливо закрыл дверь и не совсем твердым шагом двинулся к Ариэль.

— Стюарт? О черт! Извини меня, пожалуйста. Я не знаю, как случилось, что я забыла запереть дверь. Наверное, эти бесконечные экскурсии совсем замутили мне голову!

Он почувствовал себя так, будто на него вылили ушат холодной воды. А затем ему стало одновременно и досадно, и смешно. Ну и болван! И с чего он вообразил, что Ариэль вырядилась в это сексуальное одеяние ради него? Она просто не успела переодеться!

Пока Стюарт осыпал себя издевательскими упреками, Ариэль накинула на себя длинный бежевый пеньюар с голубыми цветами. Потом тщательно завязала пояс и уселась в кресло, закинув ногу на ногу.

— Где ты был? Наверное, в баре?

— Да. Знаешь, скучно стало сидеть одному в номере…

— Это я виновата. Я должна была постучать в ванную и позвать тебя на экскурсию. Но ее объявили так неожиданно, что я заспешила со сборами и забыла про тебя. Извини меня.

— Ну что ты, не стоит извиняться. Я провел время намного лучше, чем если бы потащился на экскурсию. К тому же ты не сделала ничего такого, что бы могло меня неприятно удивить.

Скорее, я бы очень удивился, если бы ты не забыла про меня.

Рука Ариэль, тянувшаяся к бокалу вина, застыла в воздухе.

— Не понимаю, — нахмурилась она. — Ты за что-то на меня сердишься?

— Вовсе нет, дорогая, с чего ты взяла? Я же сказал, что не был неприятно удивлен.

— А, понимаю! — Ариэль виновато улыбнулась. — Ты намекаешь, что я снова веду себя не как любящая молодая жена.

— Ни на что я не намекаю! — с прорвавшейся досадой воскликнул Стюарт.

Ариэль бросила на него встревоженный взгляд.

— Что случилось, Стюарт? Почему ты так агрессивно со мной разговариваешь?

— А как, по-твоему, я еще должен разговаривать? — Он посмотрел на нее каким-то странным взглядом, в котором смешались упрек, досада и затаенная горечь. — Посуди сама, Ариэль. Я прихожу в номер и вижу тебя в эротическом одеянии, способном взволновать даже камень. И ты еще удивляешься, что я веду себя неадекватно!

— Но, Стюарт! Я же не нарочно предстала перед тобой в таком виде. Просто я сняла одежду и не успела надеть халат.

— Вот в том-то все и дело, — произнес он многозначительным тоном, — что ты сделала это не нарочно.

Глаза Ариэль изумленно расширились. А затем ее лицо начало заливаться краской.

— Господи, Стюарт, — пробормотала она, вскакивая с кресла. — Ну что ты такое говоришь, а? Мы ведь уже обсудили эту… хм… проблему. И потом, — прибавила она, недоверчиво пожимая плечами, — я просто не могу допустить мысли, что ты способен всерьез мною увлечься.

— А мысли о том, что я мечтаю заняться с тобой любовью, ты тоже не допускаешь?

— Да, — серьезно ответила Ариэль. — Этой мысли я тоже не допускаю.

Стюарт озадаченно кашлянул.

— Не понимаю. Что здесь может быть удивительного? Неужели тебе никто никогда не говорил, что ты чертовски привлекательная женщина?

— Почему же, говорили. Да я и сама знаю, что симпатичная.

— Но тогда почему ты не веришь, что я могу в тебя влюбиться? Разве я чем-то отличаюсь от остальных мужчин?

— Конечно, отличаешься. Ты же богач, аристократ, к тому же умник и писаный красавец.

Стюарт почувствовал, как его сердце гулко забилось.

— Что ты говоришь, Ариэль? — переспросил он охрипшим от волнения голосом. — Ты насмехаешься надо мной, да?

— Вовсе нет. — Ариэль окинула его удивленным взглядом. — С чего бы мне вдруг насмехаться над тобой?

— То есть ты говоришь серьезно? Ты действительно находишь меня неглупым и красивым?

— Да. — Ариэль смущенно хихикнула. — Господи, Стюарт, ну что за разговоры, в самом деле? А то ты сам не знаешь, что хорош собой и умен!

— Важно не то, что я думаю о себе, а то, что думаешь обо мне ты. Потому что меня волнует твое мнение, Ариэль. Так, как еще не волновало мнение ни одной женщины.

— Так! — Она подбоченилась и подозрительно посмотрела на Стюарта. — Я, кажется, начинаю кое-что понимать. Ты решил сделать очередную попытку уложить меня в постель. Нет, дорогой, ничего не выйдет. Я по-прежнему не намерена заниматься с тобой сексом. Так что ты зря тратишь красноречие и напрягаешь свои мозги, пытаясь запудрить мои Стюарт в бешенстве топнул ногой.

— Я вовсе не пытаюсь запудрить тебе мозги, Ариэль! — горячо возразил он. — И моя цель не состоит в том, чтобы уложить тебя в постель!

— А в чем же она тогда состоит?

— Ни в чем. То есть я еще не знаю…

— Не знаешь? Не знаешь, чего хочешь от меня?!

— Да… То есть нет, это я как раз очень хорошо знаю. — Стюарт перевел дыхание и, взволнованно посмотрев на Ариэль, продолжил: — Я хочу, чтобы ты относилась ко мне не так, как сейчас. Чтобы ты относилась ко мне лучше, добрее… И чтобы ты перестала смотреть на меня, как на пустое место.

Ариэль озадаченно сдвинула брови.

— Я не понимаю тебя, Стюарт. Пожалуйста, выразись яснее. Зачем тебе нужно, чтобы я относилась к тебе лучше, чем сейчас?

— Потому что я влюблен в тебя, Ариэль, — с отчаянной решимостью выдохнул он. — И, кажется, очень сильно. Во всяком случае, я не помню, чтобы со мной когда-то творилось подобное.

— Черт возьми! — пробормотала Ариэль, нервно приглаживая волосы. — И ты серьезно надеешься, что я в это поверю?

Я не надеюсь. Я знаю, что ты мне не веришь. Просто я не мог дальше молчать. Я измучился, Ариэль! О господи, ты даже не представляешь как! Твоя постоянная холодность приводит меня в отчаяние. Если бы ты была чуть более внимательна ко мне, ты бы заметила, что я осунулся и похудел за эти полтора месяца.

Какое-то время Ариэль обдумывала его слова. Потом ее лицо внезапно разгладилось, а взгляд немного потеплел.

— Хорошо, — заговорила она, принимаясь расхаживать по комнате, — предположим, я тебе верю. Я допускаю мысль, что ты увлекся мною и что ты страдаешь от моего безразличия. Но что все это может означать? Любовь? Какие-то серьезные чувства? Нет! Все объясняется гораздо проще! Ты оказался в обществе хорошенькой женщины, которая вызвала у тебя физическое желание. Оно вполне естественно, учитывая, что ты давно не занимался сексом. А моя холодность, моя неуступчивость только разжигают это желание. И это тоже вполне естественно — ведь мужчина по натуре охотник, ему не нужны легкие победы! Думаю, если бы я уступила тебе, ты бы уже давно утратил ко мне интерес. И тебе бы не казалось, что ты в меня влюблен.

Стюарт невесело усмехнулся.

— Очень мудрые рассуждения. Они, безусловно, делают честь твоему уму, логике и знанию жизни. Только ты забываешь, что человеческие чувства не всегда подчиняются законам физиологии. Мы не животные, Ариэль, мы — люди. А у людей все гораздо сложнее. Потому что у нас помимо инстинктов есть еще и сердце.

— И что же подсказывает тебе твое сердце?

— Оно подсказывает мне, что я, кажется, серьезно влип, — со вздохом ответил Стюарт. — Потому что меня угораздило влюбиться в бесчувственную женщину, которая не верит в любовь.

— Да, — тихо сказала Ариэль, — я не очень-то верю в любовь. Потому что много раз обманывалась. Я принимала физическое влечение мужчины за любовь, а потом испытывала горькое разочарование. И так повторялось несколько раз. Справедливости ради нужно сказать, что не все мужчины, встречавшиеся на моем пути, ставили перед собой цель затащить меня в постель, а потом бросить. Встречались и такие, кому нужны были нормальные отношения. То есть они хотели иметь семью. Но и в этом случае речь о любви не шла. Просто эти мужчины устали от одиночества, неустроенности быта. Им хотелось иметь жену — женщину, которая будет о них заботиться, скрасит их одинокие вечера. Иногда у меня возникал соблазн: выйти замуж за мало-мальски подходящего человека и отказаться от глупых мечтаний о настоящей любви. Сама не знаю, почему я до сих пор так не сделала.

— Потому что в глубине души ты веришь в любовь, — убежденно произнес Стюарт. — И в этом мы с тобой очень похожи. Ведь я тоже не смог создать семью с женщиной, которую не любил! Собственно, поэтому я и развелся. Потому что надеялся встретить не просто «мало-мальски подходящего человека», а свою вторую половинку.

— В таком случае я могу тебя поздравить: твои светлые мечты уже начинают сбываться! — язвительно поддела его Ариэль.

Стюарт посмотрел на нее с глубоким укором.

— Почему ты так упорно пытаешься все опошлить? А если это правда? Если я действительно встретил ту самую женщину, о которой всегда мечтал?

— Перестань, Стюарт, ты переигрываешь.

— Я не играю, черт тебя подери! — возмущенно вскричал он. — И никогда не играл с тобой! Я всегда вел себя предельно искренно!

— Ну да, особенно в тот день, когда подсунул мне кабальный брачный контракт.

Лицо Стюарта болезненно исказилось.

— Да, Ариэль, твой упрек справедлив. Но только наполовину! Черт возьми, я действительно не знал, что ты подписала контракт, не прочитав его! Я просто не допускал мысли, что взрослый, серьезный и образованный человек может подмахнуть важный документ, не разобравшись, что там написано. Наверное, меня подвел мой жизненный опыт. Ведь я привык иметь дела с хитроумными финансовыми воротилами, то есть с той категорией людей, которых трудно ввести в заблуждение и которые скорей обведут вокруг пальца тебя самого. Я никогда не сталкивался с наивными и доверчивыми людьми. Поэтому я искренне думал, что ты знаешь содержание брачного договора и согласна со всеми его пунктами.

— Что ж, звучит убедительно, — задумчиво протянула Ариэль. — Но мне-то от твоих разумных доводов ничуть не легче!

Из груди Стюарта вырвался мучительный стон.

— Ариэль, дорогая моя, неужели все так плохо? Разве жизнь в моем доме кажется тебе кабалой? По-моему, у тебя есть все условия для любимой работы, отдыха и развлечений. Чего тебе не хватает? Свободы? Но разве я чем-то ограничиваю твою свободу?

Честно говоря, пока ты не создавал мне ограничений, — неохотно призналась Ариэль. — Но где гарантия, что так будет и дальше? Вот сейчас, например, ты решил добиться, чтобы я стала твоей любовницей… Что ты смеешься, Стюарт?

— Меня рассмешило, как ты это назвала. Стать моей любовницей… Ариэль, дорогая, ну подумай сама, как ты можешь стать моей любовницей, ведь ты же моя жена!

— Фиктивная жена, Стюарт.

— Пусть так. Но если ты моя законная жена, то уж никак не можешь стать любовницей или подружкой. Так что ты зря боишься уронить свое достоинство или поставить себя в невыгодное положение.

Ариэль посмотрела на него с ироничным прищуром.

— Я смотрю, ты очень хитер, Стюарт Хемилтон. А также весьма настойчив в достижении поставленной цели. Похвальные черты. Но я уже говорила и повторю еще: меня тебе не удастся ввести в заблуждение. Может быть, я и доверчивая ворона, но, если уж человек один раз обманул мое доверие, второй раз я на его удочку не попаду.

— Я уже в этом убедился, — вздохнул Стюарт. — Но я все-таки еще раз тебе скажу: я никогда не пытался играть с тобой в недостойные игры и не собираюсь это делать. И нет у меня никаких коварных целей. Просто я влюбился в тебя, и мне очень плохо от того, что ты не отвечаешь мне взаимностью.

Ариэль прошлась по комнате, задумчиво глядя перед собой и поглаживая волосы. Потом подошла к Стюарту, пристально посмотрела ему в глаза и спросила:

— Чего ты хочешь от меня в данный момент? То есть сегодня, сейчас?

— Сейчас? — переспросил он, опешив от ее неожиданного вопроса. — Черт возьми, Ариэль, что за странные вопросы?! Как я должен тебе отвечать?

— Прямо и откровенно, — елейным голоском пропела она. — Да, Стюарт, я хочу, чтобы ты открытым текстом сказал мне, чего ты от меня сейчас хочешь. Я полагаю, ты не можешь хотеть, чтобы я в тебя влюбилась, это было бы слишком абсурдным желанием. В таком случае остается только один вариант. — Ее глаза стали темными и глубокими, словно речные омуты. — Ты можешь хотеть, чтобы я согласилась заняться с тобой любовью. Итак, ты хочешь этого?

— Разумеется, хочу, — пробормотал он непослушным от волнения голосом.

— Хорошо, — сказала Ариэль. — Я согласна.

Стюарт почувствовал, как к его лицу прихлынула кровь. Его сердце гулко забилось, дыхание перехватило, в глазах на мгновение стало темно. Ариэль сказала, что согласна заняться с ним любовью… Этоказалось настолько невероятным, что у него возникло подозрение о розыгрыше. Все прошедшие двенадцать дней он страстно мечтал услышать от Ариэль эти слова, но он даже мысли не допускал, что все может произойти так просто и легко. Тем более что несколько минут назад Ариэль категорично заявила, что не станет заниматься с ним любовью. Неужели ее намерения могли так быстро измениться?

— Что такое, Стюарт? — изумленно спросила Ариэль. — Боже, да на тебе просто лица нет! Может, я поторопилась с выводами, а на самом деле ты ничего такого не хочешь?

— Какие глупости! Конечно же я этого хотел! Просто я не могу поверить, что ты так легко изменила свои взгляды. Это совсем на тебя не похоже.

— Все очень просто, Стюарт. За время нашей милой беседы я успела все обдумать и пришла к выводу, что ничего ужасного не случится, если я пойду навстречу твоим желаниям. В самом деле, что ужасного может быть в том, чтобы заниматься любовью с таким привлекательным мужчиной? Тем более что других кандидатур у меня все равно сейчас нет. Ну? — спросила она, с легким удивлением посмотрев на него. — В чем дело, Стюарт? Ты опять чем-то недоволен?

Он слегка покусал губы.

— Нет, я доволен. Только мне не нравится, что ты так прагматично подходишь к проблеме.

— О! — рассмеялась Ариэль. — Так тебе, оказывается, хочется не секса, а романтики? Извини, дорогой, но здесь я ничем не могу тебе помочь. Я могу предложить тебе свое тело, но отнюдь не душу. Свою душу и сердце я не собираюсь дарить никому.

— Ну что ж, — с веселым, отчаянным вызовом сказал он, — значит, будем довольствоваться тем, что есть.

Стюарт шагнул к Ариэль и заключил ее стан в кольцо своих рук. В ответ ее руки легли ему на плечи, а голова с неожиданной доверчивостью склонилась к его груди. На какое-то время они застыли в неподвижной позе: он — погрузив лицо в золотистый водопад ее волос, она — приникнув к нему всем телом и с наслаждением вдыхая запах его разгоряченной кожи. Потом руки Стюарта скользнули по спине Ариэль, бережно погладили ее плечи и лицо. Она вскинула голову, и он осторожно коснулся губами ее губ. Легкие, как дуновение морского бриза, поцелуи осыпали лицо Ариэль. Нежные руки Стюарта скользили по ее спине, заставляя ее сердце отчаянно биться от волнения и сладкого предвкушения. Тихо всхлипнув, она закрыла глаза и снова почувствовала на своих губах теплое дыхание Стюарта.

Отбросив сомнения и страхи, она развязала пояс халата, и он с мягким шелестом упал к ее ногам. Дав Стюарту немного полюбоваться собой, Ариэль крепко обняла его, пылко прижалась к нему всем телом, стремясь как можно полнее ощутить его близость.

Он глухо застонал, и его поцелуй вдруг сделался таким страстным, что у Ариэль пошла кругом голова. В одну минуту она оказалась во власти чувственных желаний. Закрыв глаза, Ариэль откинулась назад, и Стюарт принялся пылко целовать ее лицо, шею и плечи, в то время как его чуткие руки неустанно скользили по ее телу, даря Ариэль чудесные ощущения.

— Я люблю тебя, — шептал он снова и снова, и эти заветные слова отзывались в сердце Ариэль пленительной музыкой. — Боже мой, ты даже не представляешь, как я тебя люблю!

Сердце Ариэль гулко стучало, по всему телу пробегали обжигающие волны. Его пылкие ласки сводили ее с ума, заставляя стонать и выгибаться в его объятиях. Она вдруг почувствовала напряжение в нижней части живота и еще сильнее стиснула плечи Стюарта, словно призывая его избавить ее от этого томительного ощущения. В ответ с его губ сорвался призывный, хрипловатый стон, и Ариэль почувствовала, как ее ноги отрываются от пола. В какой-то миг Ариэль увидела их отражение в зеркале… А потом все исчезло, кроме розоватого мерцания бра, горячего дыхания Стюарта и его ласковых рук, увлекающих ее в пучину неземного блаженства…

Когда Ариэль проснулась, в окно било яркое летнее солнце. По комнате разливался восхитительный аромат, от которого у Ариэль немного закружилась голова. Не понимая, откуда идет этот дивный запах, она осмотрелась. А затем восхищенно ахнула. Просторная кровать утопала в белоснежных лилиях, на которых еще не просохли капельки росы.

— Какая красота! — воскликнула Ариэль, беря одну из лилий, поднося ее к лицу и глубоко вдыхая пленительный аромат. — Но откуда здесь эти цветы? Кто их…

Она в замешательстве осеклась, только сейчас заметив Стюарта. Он сидел в кресле напротив кровати, одетый для прогулки, и с лукавой улыбкой наблюдал за Ариэль.

— Стюарт! — Ариэль неловко кашлянула. — Что это все значит, черт подери?!

Он рассмеялся, покачивая головой, потом встал и подошел к кровати.

— Странная реакция на такой романтический сюрприз, — проговорил он с легкой, несколько ироничной усмешкой. — Но, надеюсь, он все-таки привел тебя в хорошее настроение?

— А, так это ты принес сюда эти прекрасные лилии! — смущенно пробормотала Ариэль, хотя это и так было очевидно. — И… где ты их взял?

— Это секрет, и я вовсе не собираюсь тебе его открывать. Тем более что я так и не услышал изъявлений восторга.

Ариэль бросила на него озадаченный взгляд.

— Конечно же мне приятно: ведь не каждый мужчина додумается осыпать ложе любовных утех цветами и тем самым поднять настроение женщины с самого утра. Но еще больше я чувствую себя изумленной. Честно говоря, я не ожидала от тебя… такой галантности.

— Ну, насколько я знаю, ты вообще не ожидаешь от меня ничего хорошего, — насмешливо поддел ее Стюарт. — А зря.

— То есть ты хочешь сказать, что способен быть предупредительным и нежным кавалером?

— Именно так, дорогая Ариэль. И ты скоро в этом убедишься.

— Сомневаюсь!

Глаза Стюарта вспыхнули непритворной обидой.

— Почему? Какие у тебя основания для подобных предположений? По-моему, до сих пор у тебя не было повода жаловаться на недостаток моего внимания.

— Может быть. Но к чему эти странные речи? Я ведь уже стала твоей любовницей, и нет никакой нужды прибегать ко всем этим хитроумным уловкам.

Стюарт осуждающе покачал головой.

— Ты неисправима, Ариэль. Откровенно говоря, я уже и не знаю, как мне найти к тебе подход. Мне кажется, я испробовал все возможные способы добиться твоего расположения. И больше ничего не могу придумать.

— И не надо, Стюарт. Потому что я верю только делам, а не словам.

— Черт возьми, но ведь я и стараюсь доказывать свое расположение исключительно делами! Что еще я должен сделать, чтобы ты поверила в серьезность моих чувств и намерений? Может, мне следует накупить тебе драгоценностей или положить на твой банковский счет изрядную сумму? Я к этому готов, только скажи.

Фиалковые глаза Ариэль изумленно расширились.

— О чем ты говоришь, Стюарт? Какие деньги?! В нашем брачном контракте указана сумма, которую я должна получить после развода. И мне вполне хватит этих пятидесяти тысяч долларов.

— Но ты можешь иметь гораздо больше, Ариэль.

— За что? За какие-то дополнительные услуги? Нет, благодарю покорно. Я не торгую своим телом. Если я согласилась делить с тобой постель, то вовсе не потому, что рассчитываю получить вознаграждение. Это кажется мне слишком отвратительным, недостойным порядочной женщины.

Стюарт возвел глаза к потолку.

— Господи, Ариэль, о чем ты говоришь?! Я вовсе не ставлю под сомнение твою порядочность. И не собираюсь покупать твои интимные услуги — впрочем, как и любой другой женщины. Я говорю совсем о другом. О том, что мне доставит искреннее удовольствие делать тебе подарки. Черт подери, но разве не об этом мечтает каждая нормальная женщина?! О мужчине, который будет лелеять ее, заботиться о ней и удовлетворять все ее капризы!

Ариэль недоуменно пожала плечами.

— Стюарт, но у меня нет капризов! И вообще, у меня есть все, что надо нормальному, самодостаточному человеку.

— Неужели все? — усмехнулся он. — По-моему, у тебя есть только любимая работа и возможность купить небольшую квартиру в каком-нибудь крупном городе. Но есть еще и другие вещи, которые ты в силу своих ограниченных финансовых возможностей не можешь иметь. Например, ты не можешь позволить себе путешествовать. А ты ведь, как я недавно убедился, страсть как любишь разъезжать по миру и осматривать достопримечательности.

— Да, этого, к сожалению, я не могу себе позволить.

— Вот видишь! А я могу предоставить тебе возможность путешествовать, причем с максимальным комфортом.

Ариэль озадаченно кашлянула.

— Что ж, спасибо, Стюарт. Непременно воспользуюсь твоим щедрым предложением… в оставшиеся десять месяцев нашего фиктивного брака.

На какое-то время Стюарт растерянно застыл на месте. Потом Ариэль заметила, как его золотистые глаза полыхнули досадой и сдерживаемым гневом.

— По-моему, после сегодняшней ночи наш брак перестал быть фиктивным, — сухо сказал он. — И вообще, должен тебе сказать, я ужасно разочарован. Я надеялся, что ты станешь относиться ко мне хоть немного добрее, человечнее. О, разумеется, я не рассчитывал, что ты вдруг возьмешь и влюбишься в меня! — Он отрывисто рассмеялся. — Но я ожидал, что наши отношения станут гораздо лучше. Что они хотя бы приблизятся к нормальным отношениям супругов.

Стюарт, но ведь мы не настоящие супруги! Или ты забыл, что наш брак только временный? Он посмотрел на нее долгим пытливым взглядом, который привел Ариэль в замешательство. Господи, чего он от нее хочет? Нежели этого красивого, богатого и уверенного в себе человека может так задевать ее холодность?

— Да, Ариэль, — сказал Стюарт каким-то странным, многозначительным тоном, — ты не поверишь, но я об этом забыл.

На какое-то время в комнате повисло гнетущее молчание. Казалось, Стюарт ждет от Ариэль какой-то реакции на свои слова: ответного признания или хотя бы вопросов. Но она была настолько озадачена его странными намеками, что не могла собраться с мыслями. Что он хочет сказать, говоря, будто забыл, что их брак временный? То, что ему было хорошо с ней в постели? Или он имел в виду что-то более важное? Ариэль ужасно хотелось, чтобы Стюарт выразился яснее, но она не отважилась просить его об этом, боясь, что ответ разочарует ее. Уж лучше пусть все остается как есть. Конечно, взрослому человеку глупо предаваться иллюзиям. Но иногда они бывают так сладки…

— Ладно, Ариэль, — сказал Стюарт с внезапно прояснившимся лицом, — давай закроем эту тему. Нам нужно одеваться и идти завтракать, не то группа отправится на экскурсию без нас.

— Ты прав, — засуетилась она, почувствовав одновременно глубокое облегчение и непонятную, но явно ощутимую досаду. — Господи, половина десятого! Через полчаса нам надо садиться в автобус! О, теперь мы точно останемся без завтрака!

— Не останемся, — убежденно сказал Стюарт. — Мы спокойно соберемся, позавтракаем, а потом догоним автобус на такси.

Ариэль бросила на него восхищенный взгляд.

— Стюарт, ты потрясающий человек! С тобой, как видно, нигде не пропадешь.

— Да, — подтвердил он без малейшей рисовки, — со мной не пропадешь. Так цени же это, черт тебя подери! — Он ласково рассмеялся, смягчая резкость своего восклицания, и, чмокнув Ариэль в щеку, вышел из номера.

11

Стюарт и Ариэль не уехали из Франции вместе с туристической группой. Они задержались в Париже еще на две недели. Предложение продлить отдых исходило от Стюарта, и это несколько озадачило Ариэль. Она знала, что Стюарт бывал в Париже много раз, и не понимала, что подвигло его на задержку. Тем более она честно предупредила его, что спокойного отдыха с ней не получится: слишком много было в этом городе интересных мест, которые она хотела посетить. Однако Стюарт со всем согласился и терпеливо мотался с Ариэль по экскурсиям и историческим местам.

Зато вечера и ночи с лихвой вознаграждали его за дневные мучения. Однажды уступив, Ариэль уже не отказывалась заниматься со Стюартом любовью. По сути, три недели, прошедшие с памятной ночи в гостинице на берегу Луары, превратились для них в настоящий медовый месяц.

Никогда в жизни Ариэль еще не чувствовала себя такой счастливой, как в эти дни. Стюарт оказался не только изумительно чутким любовником, но и галантным кавалером и необычайно умным собеседником. Он постоянно придумывал для Ариэль новые развлечения. Каждый вечер он возил ее ужинать в какой-нибудь необычный ресторан, связанный с историческими событиями и личностями. Он обращал ее внимание на памятные улицы и дома, мимо которых Ариэль без него могла бы равнодушно пройти. Он прочитал ей несколько занимательных лекций по истории города и страны. Одним словом, Ариэль было с ним ужасно интересно.

Правда, некоторые моменты в поведении Стюарта порядком смущали ее. Например, его настойчивые попытки затащить ее в дорогие бутики и накупить нарядов и драгоценностей. Причем противиться Стюарту было очень сложно. Если Ариэль начинала упрямиться, он безапелляционно заявлял, что делает все это ради собственного престижа: ведь жена английского аристократа не может выглядеть как нищенка! Поэтому Ариэль приходилось соглашаться. И, когда они вернулись в Лондон, ее багаж состоял из такого количества чемоданов, что они просто не поместились в машину.

— Стюарт, ты разоришься, — говорила Ариэль, тревожно покачивая головой. — Ты, конечно, богат, но ведь ты не миллиардер!

— Я знаю что делаю, дорогая, — невозмутимо отвечал он. — Поверь мне, я четко контролирую свои расходы и не истрачу лишнего.

Ариэль лишь недовольно пожимала плечами, но изменить ничего не могла. К тому же ее недовольство было скорее притворным, чем искренним. Ведь она женщина, а какой женщине не понравится, когда ее так балуют?

Через два дня после возвращения в Хемилтон-парк Стюарт снова удивил Ариэль. Как-то часа через два после ланча он вдруг вошел в кабинет Ариэль, чего никогда не случалось прежде. Неловко потоптался на пороге, а потом, виновато улыбнувшись, подошел к сидевшей за письменным столом Ариэль и спросил:

— Как продвигается твоя работа?

— Да так, понемногу, — протянула она, озадаченно поглядывая на него. — А почему ты спрашиваешь?

— Просто мне интересно. Ты же мне не чужой человек, и мне интересно, чем ты занимаешься. Может, если ты не сильно занята, немного расскажешь мне о своей работе?

Глаза Ариэль округлились еще больше.

— Нет, я, конечно, могу рассказать… Но тебе вряд ли будет интересно. Ты ведь уже не ребенок и не ходишь на уроки!

— Верно, — улыбнулся он, — но ведь я когда-то был учеником и мне крайне любопытно, как сейчас учат детей. Тем более что я не знаком с американской системой образования.

— Ну хорошо, — сказала Ариэль. — Слушай…

К ее безграничному изумлению, Стюарт провел в ее кабинете целых два часа. Причем он не просто пассивно слушал ее, а задавал дельные вопросы и даже подкинул несколько полезных идей. Она не знала, что и думать по поводу такого странного поведения Стюарта.

— Неужели тебе действительно интересно? — недоверчиво спросила она.

— А почему нет? — в свою очередь удивился он. — Ведь в твоей диссертации речь идет не о каких-нибудь там электронных схемах, а о работе с-живыми людьми. И потом, — прибавил он с каким-то загадочным выражением лица, — меня интересует все, что связано с тобой. Твоя работа, увлечения, привычки, интересы. Одним словом, абсолютно все.

— Странно!

— Почему странно?

— Потому что… потому что я всего лишь временная спутница твоей жизни, — ответила Ариэль, немного погрустнев при этой мысли.

Стюарт посмотрел на нее долгим взглядом.

— Знаешь, Ариэль… Какой-то мудрец однажды сказал, что нет ничего более постоянного, чем временное. Так что перестань переживать по этому поводу.

— А я и не переживаю, с чего ты взял? — торопливо возразила она, вспыхнув от догадки, что он прочитал ее мысли.

— Неужели? — усмехнулся Стюарт. И ошарашил Ариэль неожиданным признанием: — А вот я, представь себе, переживаю.

Ариэль почувствовала, как ее сердце учащенно забилось. Стараясь скрыть от Стюарта охватившее ее волнение, она встала, посмотрела на часы и с деланным беспокойством проговорила:

— Стюарт, мы заболтались! Уже без десяти пять, нам пора идти в столовую. Пойдем, не то твоя бабушка может рассердиться, что мы пропустили файф-о-клок!

Пригладив перед зеркалом волосы, Ариэль направилась к дверям. Она ожидала, что Стюарт поспешит следом, но тот даже не сдвинулся с места.

— Что такое? — нахмурилась Ариэль. — Почему ты не идешь?

Он медленно поднял голову, и у Ариэль перехватило дыхание от его взгляда, полного бездонной нежности и отчаянной, раздирающей душу тоски. Не сводя с нее пристального взгляда, Стюарт подошел к ней вплотную, взял за плечи и хмуро спросил:

— Почему ты все время делаешь вид, что не понимаешь меня? Почему ты всякий раз затыкаешь мне рот, когда я пытаюсь говорить о своих чувствах и намерениях в отношении тебя?

— Потому что они не могут быть серьезными, — ответила Ариэль, отводя глаза.

— Что? Чувства или намерения?

— И то и другое.

Стюарт возмущенно передернул плечами.

— Что, черт подери, заставляет тебя так думать?! Мое поведение?

— Стюарт! Прошу тебя, давай прекратим этот разговор. Мы опаздываем на чаепитие…

— К черту чаепитие! Нам нужно серьезно поговорить, Ариэль. Потому что мне уже надоели все эти недомолвки, умолчания и невысказанные вопросы.

— У меня нет невысказанных вопросов, Стюарт…

— Зато у меня их полно! — Он приподнял кончиками пальцев ее подбородок, вынуждая смотреть себе в глаза. — И первый из них такой: что ты ко мне чувствуешь, Ариэль?

— Стюарт, прекрати! — взмолилась она. — Я же сказала, что не хочу обсуждать эту тему.

— Не хочешь? Но почему?! Ведь я уже говорил, что не жду от тебя любви или сильной привязанности! В таком случае что мешает тебе говорить со мной на эту тему? Может, ты боишься меня обидеть? — По его губам скользнула грустная усмешка. — Не очень-то я в это верю, Ариэль. Тогда в чем причина?

— Ни в чем.

— Неправда, причина должна быть.

Ариэль тяжко вздохнула.

— Просто я считаю эти разговоры излишними. У нас ведь временный брак, Стюарт. И не говори… — она нервно сглотнула, — что ты подумываешь о том, чтобы сделать его постоянным.

Произнеся эти трудные слова, Ариэль настороженно воззрилась на Стюарта. Но его лицо не отразило ни малейшего смущения или недовольства.

— Да, Ариэль, — серьезно и спокойно подтвердил он, — я действительно об этом думаю. Я… не хочу с тобой разводиться.

Ариэль показалось, что комната, в которой она находилась, начинает кружиться. Она не верила, не могла поверить, что он говорит серьезно. Никогда не расставаться со Стюартом… Это было бы слишком чудесно, почти нереально. Не в силах справиться с охватившим ее волнением, она сделала несколько неуверенных шагов в сторону кресла и медленно опустилась в него. Потом судорожно вздохнула, провела ладонями по лицу и посмотрела на Стюарта.

— Я просто не знаю, что сказать, — промолвила она упавшим голосом. — Просто не знаю…

Он подошел к креслу и опустился перед ней на колени. Потом взял руки Ариэль в свои ладони, с нежностью поцеловал их и, глядя снизу вверх на Ариэль, с улыбкой сказал:

— Не надо ничего говорить, любимая. Просто подумай об этом на досуге.

Из груди Ариэль вырвался нервный смешок.

— Подумать? Господи, Стюарт, да я просто не в состоянии воспринимать твои слова всерьез! Ты говоришь, что не хочешь разводиться. — Она недоверчиво покачала головой. — Но почему?! Зачем тебе такая жена, как я?! Я же совершенно тебе не подхожу!

— Какой вздор, Ариэль! — с горячностью возразил он. — С чего ты взяла, что не подходишь мне? По каким параметрам?

— По всем.

— Даже включая постель?

Ариэль смущенно откашлялась.

— Может, с этим у нас все в порядке, но постель — это всего лишь часть совместной жизни людей.

— Не просто часть, а одна из главных частей, — поправил ее Стюарт. — И здесь у нас с тобой, кажется, полная гармония. Или я ошибаюсь?

— Нет, — чуть слышно выдохнула Ариэль.

— Прекрасно. Идем дальше. — Стюарт чуть сильнее сжал ее руки. — Что еще должно быть? Общность интересов? Но с этим у нас тоже обстоит неплохо! У нас много общих увлечений, мы одинаково образованны, сходно смотрим на многие вещи. И нам никогда не бывает скучно вдвоем: наш отдых во Франции это наглядно доказал. Ну? Я разбил все твои козыри?

— Кроме одного. — На лицо Ариэль набежало легкое облачко. — Мы с тобой из разных социальных слоев.

— И это говорит мне эмансипированная американка? — Стюарт ласково рассмеялся. — Да, Ариэль! Не думал, что ты напичкана предрассудками!

— Я-то нет, но ими напичкан ты! Вспомни, ты же сам говорил, что мужчины твоего круга не женятся на безродных и нищих иностранках!

— Да ну? И когда же я такое говорил?

Ариэль метнула на него подозрительный взгляд, который Стюарт выдержал.

— Ты говорил это, — с расстановкой произнесла Ариэль, — когда мы плыли на теплоходе. Помнишь, к нам еще подсел твой знакомый, Крис?

— А! — вспомнил Стюарт. — Да, теперь вспомнил. Но я совсем не имел в виду себя. Честно говоря, — смущенно признался он, — я сказал эту фразу только для того, чтобы досадить тебе.

— Досадить мне?

— Да. Потому что ты чересчур любезно вела себя с этим пустозвоном. Да еще и принялась нахваливать его. Вот я и сказал эти обидные слова, чтобы ты не очень задавалась.

— Да ты… да ты просто…

Стюарт торопливо вскочил на ноги и зажал ей рот ладонью.

— Знаю, дорогая! И, клянусь, я долго раскаивался в своей жестокости! Потому что, — он тяжко вздохнул, — именно эта, вторая наша ссора и возвела между нами непроницаемую стену отчуждения.

Ариэль поднялась с кресла и взволнованно прошлась по комнате.

— Да, — сказала она, нервно приглаживая волосы, — ты абсолютно прав, Стюарт. Именно в тот день я окончательно утвердилась во мнении, что ты отвратительный, лживый, самодовольный и коварный тип.

— А сейчас? — взволнованно спросил он. — Сейчас твое мнение обо мне хоть немного изменилось?

— Да, — призналась Ариэль. — Но я все равно до конца не уверена… — Она замолчала, осознав, что ее слова звучат для него обидно.

Но вопреки ее опасениям Стюарт не обиделся.

— Все верно, Ариэль, — с грустной улыбкой сказал он. — Нельзя безоглядно доверять людям, которые однажды вышли из доверия. И я не упрекаю тебя. Тем более, — прибавил он, бросив на нее красноречивый взгляд, — у меня впереди достаточно времени, чтобы вернуть твое доверие.

Ариэль рассмеялась.

— Да, ты прав. Ведь до окончания нашего договора еще почти десять месяцев!

— Что ж, стало быть, на том и порешим, — философски заключил Стюарт. — Будем жить, как живется, и смотреть, что из этого выйдет.

— Да, так будет лучше, — радостно подхватила Ариэль. — Ничего не обещать друг другу, просто жить и… как получится.

— Договорились. — Стюарт заключил ее в объятия и нежно поцеловал в губы.

— Ну а теперь поспешим в столовую, — сказал он, беря ее за руку и устремляясь к дверям.

— О боже! — простонала Ариэль, взглянув на часы. — Половина шестого! Стюарт, твоя бабушка убьет нас!

— Не убьет, — рассмеялся он. — Она знает, что я имею привычку опаздывать, и всегда отодвигает чаепитие на полчаса.

— Ты имеешь привычку опаздывать? Но ведь так нельзя! Взрослый человек должен быть пунктуальным!

— Ты рассуждаешь, как истинная англичанка, — шутливо поздравил ее Стюарт. — И это, безусловно, хорошо. Только, ради всего святого, не пытайтесь браться за мое перевоспитание, леди учительница!

Ариэль замедлила шаг и посмотрела на него с неприкрытым изумлением.

— Перевоспитывать тебя? Да за такое не возьмется даже педагог с двадцатилетним стажем! Такие типы, как ты, Стюарт Хемилтон, не поддаются перевоспитанию.

— Ошибаешься, — серьезно ответил он. — Тебе уже удалось добиться в этой сфере неплохих результатов.

— Сомневаюсь!

— Как всегда и во всем, мой обожаемый Гамлет!

12

Около двух недель жизнь Ариэль и Стюарта шла без особых событий. Утром, после завтрака, они расставались, чтобы заняться своими делами. Потом встречались за ланчем и снова расходились до вечера. Иногда привычный распорядок нарушался вылазкой на пикники, которые устраивал Стюарт на берегу моря. Два раза он возил Ариэль в Лондон, где знакомил ее с достопримечательностями и водил в рестораны. Когда же они оставались в усадьбе, то вечерами долго гуляли по парку или катались в лодке по заливу.

Одно оставалось неизменным: за исключением того времени, что они проводили в компании леди Джоанны, Ариэль и Стюарт всегда были только вдвоем. Никаких гостей, никаких визитов. Стюарт хотел отдыхать и развлекаться только с Ариэль. И чтобы, как он выразился, никто не мотался под ногами.

— Я слишком долго ждал свою женщину, — говорил он Ариэль, — чтобы теперь, когда я ее наконец обрел, терять время на пустые дела и общение с посторонними людьми.

Ариэль не возражала, потому что полностью разделяла его желания. Она не говорила ему о своих чувствах, но с каждым днем привязывалась к нему все больше и больше. Теперь она уже не сомневалась, что безумно, отчаянно влюблена в Стюарта. Но она старалась не задумываться об этом. Она просто жила! Полноценной, насыщенной жизнью. Радовалась каждому новому дню, невзирая на погоду и самочувствие.

Словом, все шло замечательно и спокойно, пока в один прекрасный день леди Джоанна вдруг не заговорила с Ариэль про костюмированный бал.

— Костюмированный бал? — удивленно переспросила Ариэль. — Что еще за бал, леди Джоанна?

Тот самый бал, который каждый год устраивали в Хемилтон-парке, — с интригующей улыбкой пояснила баронесса. — А что, дорогая, разве Стюарт тебе ничего не рассказывал про эту интересную традицию?

— Нет, — ответила Ариэль.

— Что ж, я не удивляюсь, — старушка многозначительно улыбнулась. — До того ли ему было все это время? Так вот, дорогая моя Ариэль, этот самый костюмированный бал устраивали в имении много лет подряд. Не знаю, с каких пор это повелось, но, когда я здесь появилась, традиция уже существовала. Обычно маскарад назначали на август: начало или середину месяца. Но в последние четыре года традиция прервалась. Сама понимаешь, болезнь моего сына, потом развод Стюарта… — Баронесса тяжело вздохнула и смахнула платочком набежавшие на глаза слезинки. — Однако в последнее время наши соседи засыпали меня просьбами возобновить традицию. Видишь ли, Ариэль, не у всех имеется такой огромный бальный зал, как у нас. И потом, привычка — дело трудноискоренимое. К тому же, — баронесса лукаво улыбнулась, — всех ужасно интересует новая жена Стюарта, то есть ты. Им хочется тебя увидеть, а заодно и повеселиться. Ну? Так что ты мне скажешь, дорогая?

— Хм! Ну что ж, я, пожалуй, не против, — не слишком уверенно протянула Ариэль. — А Стюарт? Он что говорит по этому поводу?

— Конечно, мы его спросим, — улыбнулась баронесса. — Но я подумала, что сначала следует поговорить с тобой. Ведь хозяйка дома ты, а не Стюарт, тебе и решать.

Ариэль на минуту задумалась. В ее душе боролись противоречивые чувства. С одной стороны, ей не очень хотелось нарушать безмятежное течение своей жизни, а также тратить время на хлопоты с устройством маскарада. Но с другой — идея леди Джоанны показалась ей весьма заманчивой. За два с половиной месяца Ариэль уже освоилась с ролью хозяйки Хемилтон-парка, поэтому мысль о приеме гостей не смущала ее. Да и Стюарт все время подчеркивал, что ему плевать на то, как ее воспримут люди его круга. Он уверял, что готов послать к черту любого, кому она не понравится. К тому же баронесса наверняка возьмет большую часть хлопот на себя…

— Хорошо, — более уверенно повторила Ариэль. — Мы устроим этот маскарад. Если, конечно, Стюарт не будет возражать.

Леди Джоанна мгновенно оживилась.

— Что ж, прекрасно. Теперь нам нужно обсудить кое-какие детали. И, в первую очередь, выбрать день. Я полагаю, праздник следует назначить на десятое августа. В этом случае у нас останется почти три недели на подготовку.

— А подготовка будет сложной?

— Вовсе нет. Во всяком случае, для меня это дело не новое. Я сегодня же просмотрю списки приглашенных на прошлые маскарады. Кое-кого придется вычеркнуть, кое-кого добавить, но в основном список останется прежним.

— Сколько же будет гостей?

— Около четырехсот человек.

— О!

— Не пугайся, дорогая, это обычное число приглашенных для подобных вечеров. К тому же аристократических семейств будет всего пятьдесят: из нашего графства и двух соседних. Большинство гостей ровным счетом ничего не представляют собой — они идут как бы прицепом к главе семейства, его супруге и наследникам. Всякие племянники и племянницы, дальние родственники, которых они могут и не взять с собой. Но ради приличия этих незначительных людей следует внести в список, иначе нас замучают звонками с просьбами насчет дополнительных гостей. А вообще-то ты зря беспокоишься, — с улыбкой заметила баронесса. — Я надеюсь, что здоровье позволит мне присутствовать на балу и освободить тебя от необходимости занимать солидных гостей. Вы со Стюартом представитесь им, а потом будете просто веселиться с молодежью.

— Спасибо, леди Джоанна.

— Подготовкой угощения я тоже займусь сама. Думаю, мы не будем устраивать ужин, дабы не входить в слишком большие расходы. Просто накроем в банкетном зале столы с холодными закусками и спиртным. Так сказать, вечер в демократичных традициях. Каждый делает то, что ему хочется: танцует, ест или гуляет по парку. Да, по-моему, молодежь любит, когда ее ничем не стесняют.

— Конечно.

— И нам меньше хлопот. — Леди Джоанна заговорщицки подмигнула Ариэль. — Так, с этим решили. Что еще осталось?

— Мы не подумали об украшении танцевального зала.

— Верно! Но здесь не много мороки, об оформлении зала позаботятся садовники: у них в таких делах большой опыт. Обычно зал украшали гирляндами живых цветов: розы, хризантемы, гвоздики. А в парадных гостиных и банкетном зале мы поставим букеты гладиолусов. Да, не забыть пригласить оркестр!

— А какие будут танцы? Наверное, классические?

Разумеется. Вальсы и… А впрочем, ограничимся только вальсами. Других классических танцев нынешняя молодежь не знает. Да и вальсы, откровенно говоря, танцуют так, что можно помереть со смеху. — Лицо баронессы вдруг приняло озабоченное выражение. — Ариэль, душечка, а ты сама-то умеешь танцевать вальс? Ариэль смущенно кашлянула.

— Честно говоря, очень плохо. Когда-то я этому училась, но за отсутствием практики все забылось.

— Тогда тебе нужно потренироваться со Стюартом. Он по этой части профессионал.

— О! — изумленно протянула Ариэль. — Никогда бы не подумала.

Леди Джоанна многозначительно усмехнулась.

— У моего внука много достоинств, которые он не выставляет напоказ. Поэтому многие считают его не очень приятным человеком. И виной тому не обстоятельства, а он сам. Вернее, его жизненное кредо.

— Жизненное кредо?

— Да. Оно заключается в следовании латинской пословице: не мечите бисер перед свиньями. Не знаю, может, римляне и считали эту пословицу мудрой, но мне она кажется снобистской и к тому же не очень полезной для человека.

— Иными словами, Стюарт не считает нужным раскрывать свои лучшие стороны перед людьми, которых не находит достойными?

Да, Ариэль. Хотя я бы не назвала его замкнутым человеком. А вообще, — вздохнула баронесса, — положа руку на сердце, я считаю, что характер Стюарта испортился за годы первого брака. Что уж там скрывать! Стюарт никогда не любил и даже не уважал Летицию. Он тяготился своим положением и всегда мечтал отделаться от Летти. Разумеется, отделаться, как следует порядочному человеку, то есть щедро обеспечив бывшую жену. Но, к несчастью для него и окружающих, развод произошел слишком поздно. За несколько лет брака с нелюбимой женщиной Стюарт успел ожесточиться. Ариэль озадаченно хмыкнула.

— Послушайте, леди Джоанна…

— Называй меня Джоанной, детка, к чему эти церемонии, — перебила баронесса Ариэль.

— Хорошо, ле… Джоанна. Если вы так все понимали, почему вы не поспособствовали разводу Стюарта? Вы же знали, что брак с Легацией его тяготит. Почему тогда не поддержали и не повлияли на своего сына, то есть отца Стюарта?

— Дорогая моя, но ведь мой сын был смертельно болен! — воскликнула старушка, сокрушенно покачивая головой. — Мы все боялись, что известие о разводе убьет его.

— А раньше, до его болезни?

Раньше? О, здесь все немного сложнее, чем кажется на первый взгляд! Понимаешь, Ариэль, — баронесса слегка наклонилась в ее сторону и понизила голос, — все дело в том, что мужчины устроены несколько иначе, чем мы, женщины. В том смысле, что они не так серьезно смотрят на любовь, семью и все такое. Когда Стюарт женился на Петиции, ему было всего двадцать два. В то время он вообще не задумывался о серьезных отношениях с женщиной. Он просто уступил требованиям отца. Положение женатого мужчины не могло сильно стеснить его свободу. Мне отлично известно, что у Стюарта были связи на стороне. Например, он продолжал встречаться с одной замужней дамой, на много лет его старше, с которой встречался еще до женитьбы. Потребность любить, встретить свою вторую половинку возникла несколько позже. И вот в это самое время его отец как на грех заболел. Три долгих года он провел, фактически не выходя из своей комнаты и почти не вставая с кровати. И Стюарт на это время тоже оказался привязанным к дому.

Баронесса вздохнула, отпила немного воды из стакана и после небольшой паузы продолжила:

— Конечно, Стюарт любил отца, заботился о нем и оберегал от волнений. Но ведь против природы не пойдешь! Посуди сама, Ариэль. Разве это нормально, когда здоровый мужчина двадцати семи лет месяцами не спит с женщиной? Присутствие в Хемилтон-парке Петиции ничего не меняло: в то время интимные отношения между ними уже прекратились. Понятно, что в такой обстановке характер Стюарта неминуемо должен был испортиться.

— Да, понимаю, — вздохнула Ариэль.

— Проще говоря, он сделался невыносимым. Я уже не знала, что и предпринять. Да я и не могла повлиять на Стюарта, потому что с ним было невозможно нормально разговаривать. И вдруг появляешься ты. — Баронесса с умилением посмотрела на Ариэль. — И мой внук начинает меняться, словно по мановению волшебной палочки. Он ожил рядом с тобой, преобразился, подобно заброшенному саду, за которым снова начала ухаживать заботливая рука садовника. Он подобрел, стал мягче, отзывчивей, спокойней. И я приписываю все эти благодатные перемены исключительно твоему влиянию. Без сомнения, само провидение послало тебя в наш дом. Или, точнее сказать, забросило Стюарта в твои края.

Перестаньте, Джоанна, вы преувеличиваете, — смущенно пробормотала Ариэль. — Я не думаю, что могла так сильно повлиять на Стюарта. Во-первых, я совсем к этому не стремилась, а во-вторых, разве можно повлиять на такого упрямого человека, как Стюарт?

По губам баронессы скользнула лукавая усмешка.

— Дорогая моя, если бы ты задалась целью изменить Стюарта, у тебя наверняка ничего бы не вышло: Стюарт ощетинивается при малейшей попытке давления, даже при одном подозрении, что на него собираются его оказать. Такие вещи обычно происходят сами собой. Даже самый трудный мужчина меняется под влиянием женщины, которую любит. А Стюарт не просто любит тебя, он тебя боготворит.

— Вы фантазерка, Джоанна, — с нервным смешком возразила Ариэль. — Стюарт вовсе не любит меня так сильно, как вам кажется. Просто… я устраиваю его в качестве жены.

Баронесса отрицательно покачала головой.

— Нет, дорогая, ты ошибаешься. Он действительно любит тебя. Со стороны такие вещи видней.

— Но, простите, разве он когда-нибудь говорил вам об этом?

— Стюарт? Нет, конечно! Но ведь я не слепая и прекрасно все вижу. Я допускаю мысль, что он женился на тебе не из сердечной привязанности, а лишь для того, чтобы отвадить Летти от дома. — Старушка торжествующе рассмеялась, увидев, как изумленно вытянулось при этих словах лицо Ариэль. — Но теперь все изменилось. И я ужасно этому рада. Моя заветная мечта — увидеть внука счастливым — сбывается прямо на глазах.

— О, Джоанна! — только и смогла вымолвить Ариэль.

— Теперь мне остается молить провидение лишь об одном, — мечтательно продолжала баронесса, — чтобы оно послало Хемилтон-парку долгожданного наследника. Но, конечно, и пара девчонок в придачу к мальчугану тоже не помешали бы. А то в последние пятьдесят лет в Хемилтон-парке отчаянно не хватает женщин. А общество прекрасных дам, как известно, всегда действует на мужчин благотворно…

Баронесса говорила и говорила без остановки, но Ариэль уже не слушала ее. Каким-то чудом ей удалось сохранить внешнее спокойствие и даже продолжать улыбаться. Но внутри у нее стало темно и пусто, словно в заброшенном доме.

Долгожданного наследника… Милосердное небо, и как она могла настолько увлечься новыми впечатлениями, что забыла о своей главной проблеме?! Добрая леди Джоанна могла сколь угодно молить провидение, не подозревая, что ее мольбы все равно не будут услышаны. Потому что Ариэль не могла подарить Стюарту наследника. Ни мальчика, ни девочку… вообще никого. Она была бесплодна. К этому плачевному состоянию привел ее неудачный аборт.

Интересно, задумывался ли Стюарт о возможности иметь от нее ребенка? Вероятно, эта мысль пока что не приходила ему в голову. А ведь они все эти пять недель занимались любовью без предохранения! За этот период у Ариэль уже прошли месячные… А могли бы и не пройти, если бы она была здорова. Но, похоже, Стюарт был слишком увлечен своими чувствами и переживаниями, чтобы думать еще о каком-то там наследнике. Сейчас для него было важным совсем не это. Перед ним стояла другая задача:

покорить сердце Ариэль и убедить ее не разводиться с ним. А потом…

А потом этот вопрос непременно встанет перед нами, с отчаянно бьющимся сердцем подумала Ариэль. И тогда прекрасной сказке наступит конец. Потому что Стюарту нужен наследник. Не ребенок, а именно наследник, продолжатель рода! Поэтому вариант с приемным ребенком, устраивающий многие обычные семьи, здесь однозначно не проходит.

— Что случилось, детка, тебе нехорошо?

— Что? — Ариэль встрепенулась и поспешно вернула на лицо улыбку. — Да нет, Джоанна, с чего вы взяли?

— Ты что-то побледнела.

— В самом деле? — с хорошо разыгранным удивлением спросила Ариэль. — Ну да… Честно говоря, меня немного пугает предстоящий бал. Понимаете, ведь мне никогда не доводилось… гм… участвовать в подобных мероприятиях…

Боже мой, Ариэль, какие глупости! — рассмеялась баронесса. — Нашла о чем беспокоиться. Да пусть только кто-нибудь из этих надутых англичан попробует бросить на тебя косой взгляд! Уж я им тогда задам! А впрочем, — успокаивающе прибавила она, — уверяю тебя, что никаких неприятностей произойти не может. Люди приедут на маскарад вовсе не для того, чтобы отыскивать в тебе недостатки, а чтобы повеселиться. И вообще, — веско заметила она, — ты зря думаешь, что нынешние аристократы такие же снобы, как и сто лет назад. Может, это будет для тебя неожиданностью, но большинство приятелей Стюарта переженились бог знает на ком. Манекенщицы, бездарные актриски и вообще такая шушера, что стыдно сказать. Поверь. дорогая, на их фоне ты выглядишь просто образцом респектабельности и хорошего тона.

Поболтав с баронессой еще несколько минут, Ариэль поднялась в свои комнаты. И здесь ее нервы сдали. Не в силах справиться со своим горем, Ариэль бросилась на кровать и горько разрыдалась. За этим занятием ее и застал Стюарт, возвратившийся домой к чаепитию.

— Любимая, что случилось?! — закричал он, бросаясь к ней. — Что тебя так расстроило? Ради всего святого, не молчи, скажи мне в чем дело!

Но конечно же Ариэль не сказала ему. Вместо того чтобы назвать истинную причину своих слез, она насочиняла про анонимный звонок, который был сделан ей несколько минут назад. Якобы звонивший мужчина наговорил ей много гадостей, в том числе и про то, что она напрасно надеется прочно обосноваться в Хемилтон-парке.

— Без сомнения, звонили из автомата, — сказала Ариэль, удивляясь в глубине души, откуда у нее только берутся силы так убедительно лгать. — Я слышала шум улицы.

— Я предупрежу дворецкого, чтобы он сам поднимал трубку и не звал тебя к телефону, если номер не высветился на определителе, — сказал Стюарт, гневно сжимая кулаки. И, прижав к себе Ариэль, прибавил: — А ты, моя маленькая дурочка, больше не расстраивайся из-за всякой чепухи. Это же надо было додуматься: обращать внимание на злобные измышления какого-то мерзавца, вероятно нанятого Петицией!

Ариэль пообещала больше не волноваться из-за подобной ерунды, а потом заговорила про маскарад. Против ее ожидания Стюарт с энтузиазмом поддержал идею бабушки. Правда, Ариэль заподозрила, что он сделал это только ради нее, чтобы перебить неприятное впечатление, вызванное мнимым звонком.

Сидя за чайным столом и наблюдая, как Стюарт и баронесса оживленно обсуждают предстоящий бал, Ариэль думала, что поступила правильно, не сказав Стюарту про свое бесплодие. Во-первых, их отношения были еще слишком неопределенными и Стюарт мог раздумать жениться на ней всерьез. Зачем же тогда омрачать их прекрасный роман? А во-вторых, Ариэль была просто не в силах рассказать Стюарту про свою беду. Потерять его сейчас, когда она так счастлива с ним? Ни за что! Пусть это случится потом, когда он охладеет к ней. Тогда разрыв со Стюартом не будет для нее таким мучительным, каким бы стал сейчас, когда все идет так хорошо.

В конце концов, разве я не заслужила несколько недель счастья? — резонно подумала Ариэль.

13

Так как бабушка Стюарта взяла на себя все хлопоты по подготовке бала, Ариэль оставалось лишь заняться маскарадными костюмами. И она с энтузиазмом предалась этому занятию. После долгих раздумий и советов с леди Джоанной Ариэль решила заказать костюм в стиле той эпохи, когда был построен Хемилтон-парк. Иными словами, платье, которое могла носить знатная дама двадцатых годов семнадцатого века.

— Разумное решение, — сказал Стюарт, когда Ариэль поделилась с ним своей задумкой. — Начни с этой исторической эпохи. А в последующие годы будешь шить костюмы следующих исторических периодов: конца семнадцатого века, начала восемнадцатого и так далее.

— То есть ты предлагаешь мне как бы отобразить на маскарадах всю историю твоего имения? — с улыбкой спросила Ариэль, стараясь не думать о том, что в следующем году ее уже здесь не будет.

— Именно так, — улыбнулся Стюарт. — И гостям мы тоже предложим выбрать костюмы из соответствующих эпох, чтобыне было нелепой пестроты, которая всегда ужасно раздражала меня на маскарадах.

— Думаешь, им понравится эта идея? Ведь мы в какой-то мере навязываем им свою волю и ограничиваем фантазию…

— Понравится, вот увидишь. Кое-кто из гостей на прошлых маскарадах уже подкидывал мне подобные идейки.

— Почему же ты им не следовал?

Стюарт слегка нахмурился.

— Потому что этого не хотела Петиция. Трудно сказать почему, но, вероятно, из чувства протеста. Да и мне самому, откровенно говоря, все это было безразлично.

— Ну что ж, теперь мы исправим это упущение, — усмехнулась Ариэль.

За неделю до маскарада костюм был готов. Ариэль втайне от всех примерила его и пришла в полный восторг от своего вида. Действительно, платье выглядело великолепно. Оно было сшито из атласа цвета слоновой кости и щедро расшито золотом и жемчугом. Корсаж был облегающим, а юбка довольно широкой, но без кринолина. Рукава платья были длинными, узкими ниже локтя и широкими вверху. Согласно моде той эпохи, платье имело глубокое декольте и роскошный, импозантный стоячий воротник: сделанный из тонких белоснежных кружев, он напоминал наполовину раскрытый цветок лилии. К этому туалету Ариэль решила надеть жемчужное ожерелье с алмазной застежкой и висячие серьги из жемчуга и бриллиантов. Две нитки отборного жемчуга должны были украсить ее прическу с небольшим шиньоном. Все украшения принадлежали к фамильным драгоценностям Хемилтонов. К наряду прилагалась изящная полумаска из черного бархата, чуть заметно мерцающая золотым шитьем.

Костюм Стюарта получился не менее роскошным. Для него Ариэль заказала штаны и камзол из темно-красного бархата, также украшенный золотым шитьем и имеющий воротник из белоснежных кружев, только не стоячий, а отложной. В тон наряду был сшит элегантный короткий плащ из серо-голубого муара. Наряд дополняли туфли, обшитые красным бархатом, с золотыми пряжками. Сама же Ариэль заказала туфельки на высоких каблуках из того же материала, что и платье, с изящными бантиками и золотым шитьем.

— Настоящая Золушкина туфелька, — сказал Стюарт, восхищенно рассматривая это замечательное произведение портняжного искусства. — Вообще, наши костюмы хоть в музей отправляй!

— В музей? — задумчиво переспросила Ариэль. — А тебе не приходило в голову устроить музей прямо здесь, в Хемилтон-парке? Я слышала, что некоторые аристократы разрешают туристам осматривать свои имения и замки. И берут за это деньги.

— Моя прагматичная американка! — ласково поддел ее Стюарт. — Что ж, мысль неплохая. Обещаю над ней подумать.

— А в танцевальном зале можно устроить выставку исторических костюмов и предметов быта, — оживленно продолжала Ариэль. — Ведь этот зал целый год остается закрытым и никто не видит его красоты.

— Полностью с тобой согласен. — Стюарт нежно поцеловал ее в нос. — При том условии, что ты станешь заниматься всем этим сама. Я загружен делами и не смогу выкраивать много времени для хобби.

— Ну что ж, если Джоанна не станет возражать… — Ариэль философски пожала плечами.

Лишь когда Стюарт ушел, Ариэль грустно усмехнулась своим фантазиям. Музей, маскарады… Может, ими кто-то и будет всерьез заниматься, но только не она. Ведь она здесь, увы, только временная гостья. Но странно: в присутствии Стюарта Ариэль как-то умудрялась об этом забывать. Когда он был рядом, ей казалось, что все происходит всерьез и что она истинная, долговременная хозяйка Хемилтон-парка. Она будет жить в этом прекрасном имении до самой смерти, а когда леди Джоанны не станет, вплотную займется домом и парком. Она будет принимать гостей, устраивать веселые костюмированные балы, наносить визиты соседям, с гордостью показывать туристам усадьбу и рассказывать ее историю.

Самым странным было то, что Ариэль чувствовала себя готовой к такому образу жизни. Наверное, если бы Стюарт сразу женился на ней всерьез, она бы испугалась столь резкой перемены в своей жизни. Она бы панически боялась знакомых Стюарта, его соседей и, конечно, бабушки. Но случилось так, что она вошла в свою новую роль незаметно для самой себя, без малейшего напряжения. Постепенно, день ото дня, Ариэль привыкала к дому, царящим в нем обычаям, присутствию слуг. Одним словом, она привыкла к роли хозяйки Хемилтон-парка. И к роли жены Стюарта.

Боже мой, боже мой! — думала Ариэль, обхватив руками голову. Но почему судьба решила сыграть со мной такую жестокую шутку? Она вознесла меня на вершину блаженства лишь для того, чтобы в один прекрасный момент сбросить в пропасть, где царят горе, одиночество и беспросветный мрак!

И все-таки Ариэль не жалела, что судьба свела ее со Стюартом. Потому что теперь она не представляла, что могла не встретить его, не узнать счастья разделенной любви. А Стюарт, без сомнения, любит ее. С того вечера во французской гостинице он никогда больше не говорил об этом, но об этом свидетельствовало все его поведение. Наверное, он не хотел показаться слишком навязчивым. Или хорошо запомнил ее фразу о том, что любовь и преданность надо доказывать делом, а не словами.

За все пять недель, прошедшие после объяснения в кабинете Ариэль, Стюарт ни разу не заговорил о том, что не хочет разводиться. Поначалу Ариэль удивлялась, но потом поняла в чем дело. Он смотрит на отмену фиктивности их брака как на дело решенное, которое уже невозможно оспорить. Он видел в Ариэль свою настоящую, постоянную жену. Такое положение вещей радовало Ариэль и очень льстило ее самолюбию. Но в то же время и доставляло ей мучительные душевные терзания. Правильно ли она делает, скрывая от Стюарта свое бесплодие? Не ведет ли она себя как закоренелая эгоистка? Ведь Стюарт может сильно к ней привязаться и тогда разрыв отношений причинит ему глубокую боль. А он совсем не заслуживает новых страданий.

Увы, то были лишь досужие рассуждения. На самом деле Ариэль знала, что у нее не хватит сил открыть Стюарту убийственную правду. Может быть, потом, когда-нибудь. Когда он охладеет к ней или она охладеет к нему… Одним словом, когда-нибудь потом.

* * *
Стюарт стоял на берегу, глубоко вдыхая солоноватый морской воздух. День клонился к закату. Стало прохладно, как всегда бывает августовскими вечерами. К тому же подходило время ужина, пора было возвращаться.

Да и времени для серьезных раздумий уже не осталось. Завтра маскарад, нужно еще раз все проверить, проконтролировать, уточнить. Наверное, музыканты уже приехали. Справится ли бабушка с размещением их по гостевым комнатам? Сегодня утром она выглядела утомленной, и ему не стоит обременять ее лишними хлопотами. Ведь завтра у них такой ответственный день…

Стюарт почувствовал, как его руки сжимаются в кулаки. Подонок, приславший анонимное письмо, выбрал на редкость удачный момент, чтобы испортить ему настроение и выбить из колеи! А может, он знает про маскарад? Он. Или она. Неважно, кто является автором мерзкого письма. Если бы Стюарт увидел этого человека сейчас, он мог бы запросто свернуть ему шею. Убить, — уничтожить, раздавить, как вредоносного гада. Без малейших раздумий, колебаний и угрызений совести.

Хотя этого как раз и не следует делать. Он должен заботиться не о том, как свершить праведную месть, а об Ариэль, женщине, которая нуждается в его опеке гораздо больше, чем он предполагал до сегодняшнего дня. Потому что Ариэль вовсе не была такой сильной и уверенной в себе, какой пыталась казаться. Ее мужество было всего лишь мужеством отчаяния. А любимая работа служила ей той самой спасительной гаванью, где Ариэль укрывалась от своих неразрешимых проблем.

Конечно, он должен с ней поговорить. Иначе эти, каждый раз так страшно пугавшие его следы слез на ее прекрасном лице никогда не высохнут. Он поговорит с ней. Но только не сегодня и не завтра. Потом — когда маскарад останется позади. Не стоит волновать Ариэль накануне ответственного дня. Но потом, позже, они обязательно все обсудят. И тогда темные пятна недоговоренности навсегда исчезнут из их жизни. А пока… пока он постарается быть самым нежным, самым заботливым и самым веселым мужем на свете. Он заставит Ариэль хотя бы на время забыть все тревоги и провести завтрашний день так, как и должна провести его женщина, ради которой устраивается праздник. А завтрашний праздник устраивается только для Ариэль. Остальные, в том числе и он сам, не в счет.

И все-таки кто же прислал анонимное письмо? Стюарт ломал голову над этим вопросом с самого утра, но так и не пришел к определенным выводам. Летиция? Пожалуй, она способна на такую подлость. Однако он сомневался, что Летиция ограничилась бы простым письмом, не приложив к нему неоспоримых доказательств. Она слишком скрупулезный человек, предпочитающий действовать наверняка. Если бы нанятый ею детектив раскопал пикантные факты про Ариэль, он предоставил бы Летиции соответствующие документы. А в письме содержались лишь голословные утверждения. Но тогда кто же это сделал? Ведь у него, Стюарта, кажется, нет врагов, желающих разрушить его покой. Может, это сделал кто-то из женщин, метящих на место его очередной жены? Но таковых тоже не имелось, хотя бы потому, что женщины его круга не особо верили в его окончательный разрыв с Петицией, а он, Стюарт, никогда не раздавал авансов молодым незамужним леди.

А может, я ищу не в том направлении? — внезапно озарило Стюарта. В самом деле, почему он перебирает только свой круг знакомых? Более вероятно, что автором анонимного послания является кто-то из знакомых Ариэль. Тем более что письмо прислано из Бостона! Вначале Стюарт не придал значения почтовому штемпелю, посчитав это нехитрой уловкой, нацеленной на то, чтобы сбить его со следа. Но теперь ему пришло в голову, что, возможно, адресантом действительно является американец. Или американка. Женщина, позавидовавшая нынешнему положению Ариэль. Знакомая, коллега по работе, соседка, подруга… Вариантов море. И вряд ли он найдет правильный без помощи Ариэль. Потому что только Ариэль знает, кому она рассказывала про свои проблемы. Он поговорит с ней, и тогда они наймут частного детектива и попытаются выявить автора анонимного письма.

Постояв еще немного на берегу и выкурив пару сигарет, чтобы успокоиться, Стюарт быстро зашагал к дому.

Он нашел Ариэль в танцевальном зале — огромном помещении, в котором было целых семь высоких окон. Они были задрапированы нежноголубым штофом, прекрасно гармонирующим с белыми стенами, украшенными позолотой. На противоположной окнам стене были сделаны зеркальные окна. В простенках между настоящими и зеркальными окнами располагались зеркала в позолоченных рамах. С потолка, расписанного в технике гризайль, свисали три огромные люстры с хрустальными подвесками. С трех сторон по верху помещения шли мраморные хоры для музыкантов. Сейчас эта самая галерея была украшена гирляндами из белых хризантем, кремовых роз и розовых гвоздик. За размещением гирлянд, а также за расстановкой канделябров со свечами и наблюдала в данный момент Ариэль, указывая слугам, куда, как и что поставить и развесить.

— Где ты бродишь, Стюарт? — мягко упрекнула она его. — В доме столько работы, а тебя нет целый день!

— Я ездил на комбинат, — солгал он, — нужно было уладить одну небольшую проблемку. Однако я вижу, что ты и без меня прекрасно со всем справилась. В чем я, честно говоря, ни минуты не сомневался.

Он посмотрел на нее взглядом, в котором читалось столько нежности, любви и восхищения, что Ариэль залилась краской по самые уши.

— Не преувеличивай, Стюарт, — смущенно пробормотала она. — Здесь гораздо больше заслуги твоей бабушки, а не моей.

— Может быть, но сейчас я ее здесь не вижу.

— Я отправила ее отдохнуть. Не следует слишком утомлять ее перед таким важным днем.

— Согласен. Да, а что же музыканты? Они уже приехали?

— Час назад. Они распаковали багаж и сейчас отдыхают перед репетицией.

— Где ты их разместила?

— В левом крыле, в пяти гостевых комнатах, что были отремонтированы в прошлом году. Мне кажется, это подходящие апартаменты, потому что они имеют прямой выход на хоры. Я правильно сделала?

— Разумеется, моя мудрая хозяюшка.

— Не называй меня так, Стюарт.

— Почему?

— Потому что… потому что хозяйка этого дома не я, а твоя бабушка, — с легкой запинкой ответила Ариэль.

Стюарт посмотрел на нее пристальным, вопрошающим взглядом, не выдержав который Ариэль отвела глаза.

— Ты так думаешь? — спросил он. — А вот бабушка, насколько я знаю, считает иначе!

— Мне бы не хотелось ущемлять ее права.

— А ты их и не ущемляешь, — убежденно возразил Стюарт. — Ее права были ущемлены, когда здесь жила Летиция. Она постоянно подчеркивала, что она здесь главная, а не кто-то еще. Летиция делала это вроде бы ненавязчиво, в мягкой, уважительной форме, но суть дела от этого не менялась.

— И в чем же это выражалось?

— Ну, например, в том, что Летиция попросила, чтобы бабушка не принимала на работу слуг без согласования с ней. А также не составляла без совета с ней праздничные меню. Казалось бы, сущие мелочи, но для пожилых людей очень тяжело чувствовать, что им не доверяют, считают, что они уже выжили из ума и не в состоянии принимать верные решения.

— Тем не менее твоя бабушка хорошо относилась к Летиции.

— А к тебе она относится еще лучше! И не только она, но и все слуги, все наши работники. Ты сумела очаровать даже нашего чопорного дворецкого Паркера. И это притом, что он всю свою жизнь ратовал за чистоту дворянкой крови и осуждал так называемые мезальянсы!

— Да, наш Паркинс еще больший сноб, чем многие аристократы, — рассмеялась Ариэль. — И меня очень удивляет, что он смирился с твоей женитьбой на мне.

— Потому что ты такая хорошая, что тебя нельзя не любить.

— Стюарт! Перестань, пожалуйста. Я не понимаю, к чему ты мне все это говоришь.

Он взял ее за плечи и с нежностью посмотрел в глаза.

— К тому; чтобы ты знала, как сильно ты всем здесь нужна, — сказал он. — И чтобы ты перестала сомневаться, что находишься не на своем месте.

Глаза Ариэль вспыхнули трепетной радостью и… тут же погасли, словно задутая ветром свеча. Внезапно Стюарт почувствовал, как у него защипало в носу от подступивших к горлу слез. Он прекрасно понял значение этого угасшего взгляда, этой безнадежной, отчаянной тоски, пробивающейся сквозь натянутую улыбку Ариэль. Он может делать ей сколько угодно комплиментов — все тщетно. Потому что сама Ариэль не считает себя хозяйкой Хемилтон-парка и его настоящей женой. И причина вовсе не в том, что она этого не хочет. Просто Ариэль глубоко убеждена, что не имеет на это права. А он, Стюарт, пока что не может разубедить ее.

— Ариэль, дорогая моя, — проговорил он дрожащим от нежности и сочувствия голосом, — посмотри на меня, пожалуйста!

Да, Стюарт? — Ее ресницы вспорхнули вверх, и он заметил в ее глазах уже знакомую ему затаенную печаль, от которой его сердце мучительно заныло.

— Ты знаешь, что ты сделала меня счастливым? — спросил он, благоговейно целуя ее руки. — Знаешь ли ты об этом, сознаешь ли ты это, любимая?

— Стюарт! — Ариэль в замешательстве оглянулась по сторонам. — Ну что ты, в самом деле? Мы же не одни, на нас смотрят слуги! И потом, сейчас не время для таких разговоров, ведь завтра у нас праздник!

— Нет, — с улыбкой возразил он, — не завтра. Сегодня и… всегда, пока мы вместе!

— Да, — тихо сказала Ариэль, — пока мы вместе…

— В таком случае не пойти ли нам в спальню? — заговорщицки прошептал Стюарт ей на ушко.

— Что? — Ариэль бросила на него слегка удивленный взгляд, а затем рассмеялась и шутливо погрозила ему пальцем. — Стюарт Хемилтон, ты неисправим! Ты придумал целую интригу, наговорил мне бог знает что, вместо того чтобы просто сказать, что хочешь заняться любовью!

— Я хотел, чтобы ты растаяла, — с коварной улыбкой признался он. — И не стала возражать, ссылаясь на неотложные дела.

— Хитрец! — ласково упрекнула она его. — Ты прекрасно знаешь, что я еще не закончила дела.

— Дела могут подождать пару часов.

— Ты тоже.

— Ни за что! — безапелляционно заявил Стюарт, подхватывая ее на руки и направляясь к лестнице под одобрительные аплодисменты слуг.

— Стюарт Хемилтон, ты ведешь себя, как нормандский завоеватель в покоренной Англии, — с полушутливым возмущением сказала Ариэль.

— Конечно, — невозмутимо ответил он. — Я ведь и есть потомок тех самых нормандцев, что покорили Британию в одиннадцатом веке. А ты что, не знала?

— Так ты потомок нормандцев? Что ж, тогда понятно, почему ты такой грубиян и обманщик!

— Что касается грубияна, то я уже давно исправился, — убежденно заявил Стюарт. — А если я и обманщик, то, безусловно, самый верный обманщик на свете.

— Так не бывает!

— Бывает. И ты скоро сама в этом убедишься.

— Сомневаюсь, — язвительно бросила Ариэль.

— Молчи, несносный Гамлет! — шутливо прикрикнул на нее Стюарт. И тут же закрыл ей рот поцелуем, не давая возразить.

14

Быстрые, задорные вальсы чередовались с медленными, веселые сменялись лирическими, берущими за душу. Моцарт, Шуберт, Штраус, Чайковский… Первые два часа бала Ариэль еще различала их произведения. Но потом под воздействием шума и выпитого вина все вальсы смешались для нее в единую чарующую мелодию. Музыку прекрасного бала, на котором она, Ариэль, была хозяйкой.

Хотя настоящей хозяйкой праздника конечно же являлась бабушка Стюарта. Это она принимала гостей, представляла им Ариэль, следила, чтобы всем было хорошо и весело, занимала разговорами тех, кто не танцует. И Ариэль была ей за это бесконечно благодарна. Леди Джоанна дала ей возможность отдохнуть и повеселиться от души. Единственное, чего Ариэль опасалась, это того, что все эти хлопоты будут в тягость пожилой баронессе. Но леди Джоанна не казалась уставшей. Напротив, у Ариэль сложилось впечатление, что праздник подействовал на нее бодряще. Наверное, в свое время бабушка Стюарта любила устраивать пышные приемы и теперь была рада возможности на короткое время оказаться в своей стихии. Тряхнуть стариной, как она это называла.

А вот сама Ариэль к середине бала почувствовала, что очень устала. Главным образом потому, что ее часто приглашали танцевать. И не только молодые приятели Стюарта, но и пожилые джентльмены. Они говорили, что с Ариэль очень приятно и легко вальсировать, не то что со многими современными женщинами.

— Вот выучил танцевать жену на свою голову, — шутливо посетовал Стюарт. — Теперь у нее нет отбоя от кавалеров, а я должен сидеть весь вечер один.

— Приглашай меня сам, кто же тебе не дает? — с улыбкой возразила Ариэль.

— Да попробуй тут пригласи! Ты же не успеваешь вернуться на место, как тебя тут же кто-то подхватывает! — Стюарт с притворным негодованием передернул плечами, а затем рассмеялся и, нежно целуя Ариэль в щеку, прибавил: — На самом деле я очень рад твоему успеху. Потому что я надеюсь, что после этого вечера ты перестанешь думать, будто не годишься в жены аристократу.

Ариэль признательно улыбнулась мужу, а потом отвернулась и незаметно вздохнула. Бедный Стюарт! Он даже не догадывается об истинной причине, по которой она не годится ему в жены. Но Ариэль постаралась отогнать от себя невеселые мысли. Сегодня ее день, и она собирается насладиться им от души. К тому же она не имеет права портить настроение Стюарту, который так же, как и леди Джоанна, приложил массу усилий, чтобы устроить ей настоящий праздник.

Веселье шло своим чередом. Около полуночи в танцах устроили небольшой перерыв. Утомленные гости перешли в банкетный зал, чтобы отдохнуть и подкрепиться. Потом танцы продолжились, чтобы уже не прерываться до четырех утра: в это время маскарад, начавшийся в девять вечера, должен был закончиться.

Первые гости начали разъезжаться в четвертом часу. Стюарт пошел их провожать, и на какое-то время Ариэль осталась одна. Так как танцевать у нее уже не было сил, она незаметно вышла из танцевального зала в гостиную, а оттуда — в парк; подышать воздухом.

Отыскав уединенную скамейку, Ариэль присела на нее, аккуратно расправив платье. Однако не успела она еще облокотиться на спинку скамейки, как из-за куста жасмина вынырнула женщина в черном маскарадном костюме и уселась рядом с ней. Ариэль удивленно посмотрела на непрошеную соседку. В ответ женщина быстро сняла полумаску, и Ариэль узнала Петицию.

— Привет, — весело пропела Легация, глядя на Ариэль так, будто ее появление здесь было в порядке вещей. — Что это ты сидишь здесь в одиночестве? Устала от шума? Что ж, неудивительно при твоем незавидном здоровье! — И она громко рассмеялась с каким-то злобным торжеством.

Справившись с минутным волнением, Ариэль выпрямила спину. Потом окинула Легацию спокойным взглядом и строго спросила:

— Как ты сюда проникла, Летиция? Я что-то не помню, чтобы ты была в списке приглашенных!

— А я там и не была, — усмехнулась Летиция. — Я проникла сюда под чужим именем. Одна из моих приятельниц получила приглашение, и я уговорила ее отдать его мне: ведь под маской трудно узнать, кто есть кто!

— Понятно, — сухо сказала Ариэль. — Ну и зачем же ты сюда пожаловала?

— Чтобы улучить момент и поговорить с тобой по душам.

— Интересно! И о чем же ты хочешь со мной поговорить?

Зеленые глаза Летиции засветились недобрым огоньком.

— О! Это будет весьма неожиданный для тебя разговор! Собственно, поэтому я и выбрала для него момент, когда мы одни. Подозреваю, ты не захочешь, чтобы про наш разговор узнал Стюарт.

— Даже так?

— А ты хочешь сказать, что у тебя нет от него секретов? — Улыбка Летиции исчезла, а взгляд стал пронзительным и враждебным. — Хочешь сказать, что ты рассказала ему о себе абсолютно все?

Ариэль почувствовала, как у нее вдруг стало сухо в горле. У нее не было от Стюарта секретов, кроме одного. Но неужели Летиция узнала?..

— Ладно, довольно туманных намеков, — сказала она, стараясь сохранять невозмутимость в голосе и взгляде. — Выкладывай, что за компрометирующие сведения обо мне ты раскопала.

По губам Летиции скользнула змеиная усмешка.

— Неужели до сих пор не догадалась? Да нет, конечно же догадалась. Просто ты умеешь хорошо владеть собой. Впрочем, — прибавила она, с нескрываемой ненавистью глядя на Ариэль, — не будь ты такой искусной притворщицей, ты бы не окрутила Стюарта. — Она помолчала, ожидая реакции Ариэль, но та лишь презрительно пожала плечами и ничего не сказала. — Хорошо, — деловито заговорила Петиция, — оставим эту бессмысленную перепалку и перейдем к делу. А его суть заключается в том, что два месяца назад я наняла частного детектива, чтобы он покопался в твоем прошлом и отыскал там что-нибудь компрометирующее. И он отыскал! Он узнал, что ты не можешь иметь детей. И не сможешь иметь их никогда, потому что твоя болезнь уже не поддается лечению. Вот так, дорогая моя Ариэль!

— Ну и что же дальше? — спросила Ариэль, не меняя выражения лица.

— А дальше… — Летиция на мгновение задумалась. — Дальше я предлагаю тебе немедленно расстаться со Стюартом. Если же ты этого не сделаешь, я расскажу про твое бесплодие ему, Джоанне и всем знакомым. Пусть все узнают, что Стюарт женился на женщине, которая не в состоянии подарить ему наследника. На женщине, которая скрыла от него такой важный факт, чтобы заманить его в брачные сети. Вот так!

— Понятно, — усмехнулась Ариэль. — И ты, стало быть, уверена, что Стюарт меня бросит, как только ты выложишь ему нелицеприятную правду? Но ведь ты можешь и просчитаться.

Летиция снисходительно рассмеялась.

— Господи, Ариэль, ты такая наивная, что мне тебя даже жаль, ей-богу! «Ты можешь просчитаться»… Да не могу я просчитаться! И знаешь почему? Потому, что Стюарт развелся со мной именно по этой же причине! Да-да, он развелся со мной только потому, что я не смогла родить ему ребенка. Правда, в отличие от тебя я не пыталась его обмануть. Я выходила замуж в двадцать лет, и мне даже в голову не могло прийти, что я бесплодна. Этот диагноз мне поставили спустя два года после свадьбы.

— Мне он по-другому объяснял причину своего развода.

— Ну разумеется! — рассмеялась Летиция. — Не мог же он сказать правду! Ведь это, как ни крути, не слишком порядочно: отделаться от жены из-за того, что она не может иметь детей. Хотя Стюарта можно понять. Ведь Хемилтон-парку нужен наследник! Иначе после смерти Стюарта имение достанется его дальним родственникам: завистливым голодранцам, которые спят и видят, как бы Стюарт угодил в автомобильную катастрофу, и которых Стюарт, естественно, взаимно ненавидит.

Летиция замолчала, уставившись куда-то в одну точку. В свете фонаря Ариэль увидела, что ее губы нервно дрожат, и это вдруг натолкнуло ее на мысль, что Летиция, возможно, и не врет. Все ее движения, а также выражение лица говорили о том, что она волнуется. Без сомнениях тема разговора была для нее очень болезненной… Милосердное небо, неужели она не врет?!

— Знаешь, Ариэль, — продолжала Летиция с нервным смешком, — честно говоря, меня очень удивляет, почему ты не задумалась о том, что у нас со Стюартом нет детей. Неужели тебе не показалось это странным? А может, он сказал, что предохранялся, и ты ему поверила? Какой вздор! Ведь супружеские разногласия не начинаются сразу после свадьбы. И потом, даже если я чем-то не нравилась Стюарту, наследники-то ему все равно нужны! При желании он мог добиться, чтобы после развода дети остались с ним: с его связями и деньгами это было бы совсем не сложно. Впрочем, — прибавила она с грустной усмешкой, — думаю, если бы у нас были дети, мы бы вообще не развелись. Ведь первое время мы жили не так уж плохо! А потом, когда выяснилось, что я бесплодна, Стюарт вдруг стал находить во мне все новые и новые недостатки. Несходство характеров, разные взгляды на жизнь, непонимание… Что угодно, только бы не называть истинную причину, по которой он захотел от меня отделаться! Мой психолог сказал, что Стюарт ищет оправдание перед своей совестью. Оно и понятно: кому же хочется чувствовать себя не слишком порядочным человеком? Уж лучше обвинить жену в том, что она не желает его понимать…

— Тем не менее, — заметила Ариэль, пытливо поглядывая на соперницу, — Джоанна относилась к тебе хорошо даже после развода. И, насколько я знаю, она хотела, чтобы вы помирились.

Ага, — закивала Петиция, — так сильно хотела, что, когда Стюарт женился во второй раз, она помолодела на десять лет! И ей совершенно плевать, на ком он женился. Она бы приняла любую жену, только бы у Стюарта наконец родился долгожданный наследник. Нет, Ариэль, ты ошибаешься. Джоанна не хотела, чтобы Стюарт снова сошелся со мной. Просто она меня жалела… — Летиция вдруг выпрямила спину и жестко посмотрела на Ариэль. — Ладно, довольно сантиментов. Теперь перейдем к делу. Итак, дорогая моя, я предлагаю тебе выбор. Или ты немедленно расстаешься со Стюартом, или через две недели я рассказываю Джоанне про то, что ты не можешь иметь детей, и представляю медицинские доказательства. А они у меня есть, не сомневайся: мой детектив подкупил кое-кого из врачей, которые тебя лечили. Представляешь, какой удар ожидает бедную старушку? Ее внук второй раз женился на женщине, которая не может иметь детей! Прямо какой-то рок, проклятье! Даже не знаю, переживет ли она это. Во всяком случае, в одном я абсолютно уверена: она будет умолять Стюарта развестись с тобой. И, скорее всего, он уступит ее мольбам. Так что выбирай, дорогая! Даю тебе две недели на размышления. Этого времени достаточно, чтобы продумать план побега. — С этими словами Летиция встала со скамейки и, сделав Ариэль прощальный реверанс, растворилась в ночной темноте.

Несколько минут Ариэль неподвижно сидела на месте, пытаясь осмыслить разговор с Летицией. «Неужели тебе не показалось странным, что у нас нет детей?»… «Стюарт вдруг стал находить во мне все новые и новые недостатки»… «Во всяком случае, в одном я абсолютно точно уверена: она будет умолять Стюарта развестись с тобой»… Все эти гнетущие фразы крутились в голове Ариэль, словно детали конструктора, не желавшие соединяться в одно целое. А потом вдруг соединились и Ариэль увидела первый брак Стюарта в новом свете. Картины его жизни с Летицией мелькали перед ней, словно кадры кинофильма. Свадьба, начало совместной жизни, недоумение, вызванное отсутствием беременности жены… Затем перед мысленным взором Ариэль промелькнули врачебные кабинеты, сочувственные лица профессоров — грустные картины, знакомые ей не понаслышке. Ужасная истина открыта, и в отношениях молодых супругов начался постепенный разлад. «Он находил во мне все новые и новые недостатки»…

Ариэль попыталась представить, как будут развиваться их отношения со Стюартом, когда он узнает про ее бесплодие. И поняла, что ее воображение отказывает ей. Она не может, не хочет этого представлять! Его глаза, наполненные смятением, горечью и разочарованием, расспросы, на которые она не сможет спокойно отвечать, новые визиты к врачам. «У тебя не было денег, чтобы проконсультироваться у лучших специалистов. Может, светила английской медицины помогут», — скажет он ей.

А может, ничего такого и не будет. Может, Стюарт просто посмотрит на нее виноватым взглядом и произнесет: «Прости, Ариэль, но я не могу жить с женщиной, которая не в состоянии подарить мне наследника». А затем отвезет ее к адвокату, чтобы обсудить условия развода. И все. Конец сказке. Часы пробили полночь, и Золушка снова превратилась из принцессы в замарашку.

Встав со скамейки, Ариэль расправила затекшие плечи и медленно двинулась к дому. Странно, но она совсем не чувствовала ненависти к Летиции. Ведь, по сути, ее роман со Стюартом и без вмешательства Летиции шел к финалу. Рано или поздно она должна была исчезнуть из его жизни. Так не лучше ли сделать это сейчас, когда их отношения на взлете и ничто их не омрачает? По крайней мере, у нее останутся счастливые воспоминания, которые будет согревать ей душу всю оставшуюся жизнь.

Едва Ариэль вошла в танцевальный зал, как Стюарт заспешил ей навстречу.

— Где ты была? Черт возьми, я уже не знал, что и думать! — набросился он на нее с упреками. — В самом деле, Ариэль, разве так можно? Я искал тебя по всему дому, я думал, что тебе стало плохо от спиртного и духоты или тебя кто-то обидел!

— Извини, я просто вышла подышать воздухом, присела на скамейку в парке и… задремала! — не моргнув глазом солгала Ариэль. — Ужасно глупо получилось, не правда ли?

— Нужно было позвать меня с собой, — мягко попенял он ей. И, внимательно посмотрев на нее, с тревогой спросил: — Дорогая, надеюсь, ты не простыла? У тебя слишком раскраснелось лицо!

Ариэль покачала головой.

— Успокойся, со мной все в порядке. Давай лучше потанцуем. Ведь бал, наверное, скоро закончится?

— Осталось всего три вальса. И черта с два я кому-нибудь их уступлю! — с вызовом воскликнул он, привлекая жену к себе. — Ты будешь танцевать эти три вальса только со мной!

— Конечно, только с тобой, — кивнула Ариэль, нежно прильнув к нему всем своим дрожащим телом.

Стюарт бросил на нее встревоженный взгляд.

— Ариэль, ты что-то мне не нравишься. Ты правда нормально себя чувствуешь?

— Нормально, если не считать усталости.

— Тогда, может, тебе не стоит танцевать?

— Нет, — решительно возразила Ариэль. — Я хочу танцевать! Хочу!

— Тогда вперед! — с улыбкой скомандовал Стюарт.

Они начали медленно кружиться по паркету, глядя друг другу в глаза и не замечая ничего вокруг. Они были так поглощены друг другом, что даже не поняли, когда промелькнули три вальса. Очнулись они лишь тогда, когда музыка оборвалась и гости разразились аплодисментами, благодаря музыкантов за виртуозную игру.

— Как быстро закончились танцы! — огорченно воскликнула Ариэль. И тихо, чуть, отрешенно прибавила: — И праздник тоже… закончился слишком быстро.

— Нет, дорогая, ты ошибаешься, — возразил Стюарт, с чувством сжимая ее холодные руки. — Он не закончился, он продолжается! Не этот, а наш праздник, Ариэль, наш, понимаешь?! Он продолжается и будет продолжаться завтра, послезавтра… до тех пор пока мы вместе.

— Да, — повторила Ариэль с грустной, обреченной улыбкой, от которой у Стюарта сжалось сердце. — Пока мы вместе…

Повернув жену лицом к себе, Стюарт поцеловал ее в губы, потом с беспокойством потрогал ее горячий лоб.

— Все-таки я боюсь, что тебя продуло в саду, — сказал он голосом, наполненным такой искренней, такой трогательной заботой и тревогой, что на глаза Ариэль навернулись слезы. — Но ничего. Сейчас я попрошу горничную сделать тебе горячий чай с лимоном и гвоздикой, и, надеюсь, это поможет тебе не заболеть.

— Спасибо, Стюарт, — сказала Ариэль, крепко сжимая его руку и признательно глядя в глаза. — Спасибо тебе за то, что ты все время был ко мне так добр!

— И постараюсь быть таким всегда, — горячо заверил он ее.

Да, подумала Ариэль, ты всегда останешься таким… в моей памяти.

15

Неделю спустя, когда Стюарт уехал по делам, — Ариэль заказала по мобильному телефону билет на теплоход, следующий в Бостон. Рейс должен был состояться через три дня. Потом Ариэль позвонила с домашнего телефона в один из косметических салонов Лондона и сказала, что желает посетить салон непременно двадцатого августа, то есть в тот самый день, когда она собиралась отплыть в Америку. При этом Ариэль попросила служащую салона перезвонить ей домой; когда та просмотрит списки клиентов, и уточнить время посещения. Ариэль знала, что на все входящие звонки сначала отвечает дворецкий, а уж потом соединяет хозяев с тем, кто звонит. С помощью такого маневра Ариэль рассчитывала убедить Стюарта в том, что едет именно в косметический салон, а не куда-то еще.

Подобные меры предосторожности казались ей нелепыми, а действия напоминали ей действия героини дешевого шпионского фильма. Но дело было в том, что поведение Стюарта в последние дни настораживало ее. Например, Ариэль с удивлением заметила, что Стюарт почти не отлучается из дома. Раньше он каждое утро уезжал на завод и проводил там большую часть дня. Теперь же он вел дела исключительно по телефону. А между тем до завода было всего двадцать минут езды.

Кроме того, Стюарт стал гораздо чаще заглядывать к ней в кабинет. И каждый раз непременно спрашивал, как ее настроение. Все это казалось Ариэль довольно странным. С чего бы ей быть в плохом настроении? То есть ее настроение было ужасным, но ведь у Стюарта не было оснований, чтобы так считать. Ариэль прикладывала все усилия, чтобы казаться веселой и довольной жизнью. Но, может, она не слишком умело играла свою роль и Стюарт интуитивно чувствовал, что с ней творится неладное? В любом случае, требовалось усыпить его бдительность.

В тот же день, когда Ариэль заказала билеты на теплоход, она написала Стюарту прощальное письмо. В этом письме Ариэль объясняла причину своего внезапного исчезновения. То есть она откровенно рассказала про свое бесплодие. Ариэль было очень нелегко об этом писать, но в противном случае Стюарт мог броситься за ней вдогонку, и тогда ей пришлось бы объясняться с ним лично. Нет, пусть лучше он узнает обо всем из заказного письма, которое Ариэль собиралась отправить из лондонского порта. Когда ее не окажется рядом, ему конечно же будет легче принять решение о разводе. А оформить этот самый развод можно будет через адвоката Стюарта. Собственно, Ариэль и предлагала ему в письме так сделать, заранее пообещав подписать все бумаги. Таким образом, они больше никогда не увидятся. Да, конечно же так будет лучше для них обоих. Уладить дела с разводом через адвокатов и не травить понапрасну свои души.

Опасаясь расспросов, Ариэль до последнего не говорила Стюарту о поездке в Лондон. Она сказала об этом только за завтраком в день отъезда. К ее громадному облегчению, Стюарт отреагировал абсолютно спокойно.

— Ну что ж, прекрасно, — сказал он, поглядывая на нее с нежной улыбкой. — Прокатись в Лондон, развейся. А заодно с посещением салона можешь прошвырнуться по магазинам.

Да, ты прав, — ответила Ариэль. — Мне уже давно следовало бы прикупить себе что-нибудь к осеннему сезону. Что-нибудь из обуви и одежды.

— Хочешь, я поеду с тобой?

— Что? — испуганно встрепенулась Ариэль. Стюарт посмотрел на нее спокойным, ласковым взглядом.

— Я говорю, что мы можем поехать вместе, на моей машине. Чтобы тебе не было скучно. Из нашего шофера ведь и двух слов не вытянешь…

— Нет-нет! — поспешно возразила Ариэль. И, постаравшись безмятежно улыбнуться, прибавила: — Ну что ты, дорогой, я совсем не хочу отрывать тебя от дел. К тому же я боюсь, что просижу в салоне очень долго и ты просто умрешь со скуки, дожидаясь меня.

— Но почему же? Я…

— Нет, Стюарт, право, не стоит. И потом, я собираюсь читать в дороге распечатку первой части своей диссертации. Хочу, так сказать, осмыслить все на свежую голову.

— Хорошо, — улыбнулся Стюарт, — поезжай с шофером. Скажи только, во сколько тебя примерно ждать?

— Думаю… часам к пяти вечера.

— Что ж, отлично. Я к этому времени разберусь с делами и придумаю на вечер какое-нибудь развлечение. Погода прекрасная, дождя вроде бы не предвидится. Что ты предпочитаешь? Пикник на природе или катание на моторной лодке? А еще лучше совместить одно с другим. Прокатиться на моторке до какой-нибудь уютной бухточки и устроить там пикник. Только давай заранее обсудим меню, чтобы повар успел все подготовить.

Ариэль почувствовала, как ее начинает сотрясать мелкая дрожь. Только сейчас, во время этого разговора она вдруг ясно поняла какой чудовищный удар собирается нанести Стюарту. Он, ничего не подозревая, будет ждать ее дома, строя планы на вечер. А вместо этого получит заказное письмо, безжалостно разрушающее его надежды на счастливую жизнь с любимой женщиной. Как он перенесет такой страшный удар судьбы? Сможет ли взять себя в руки и быстро успокоиться? Ариэль хотелось думать, что сможет, но в глубине души она очень в этом сомневалась. Стюарт так долго искал свою вторую половинку, так страстно стремился к нормальной, устроенной жизни. И вот он опять остается один. Без жены, без семьи, без любви… Ему придется пережить очередное крушение своих надежд и все начинать заново. Но ведь счастье дается так редко, а встретить близкого человека так трудно!

— Что случилось, Ариэль? Я что-то не так сказал?

— А? Да нет, Стюарт, все нормально. Просто я не очень хорошо себя чувствую. Ведь в последние ночи мы совсем мало спим… — Она замолчала, почувствовав, как у нее защипало в горле.

— Да, — кивнул Стюарт, беря ее за руку и нежно поглаживая ладонь, — мы действительно очень мало спим последние дни. Потому что много занимаемся любовью. Но, с другой стороны, разве это не здорово, не прекрасно? Полноценный сон, режим, здоровый образ жизни… Господи, какая же все это чепуха, если вдуматься! Мне кажется, философию здорового образа жизни придумали глубоко несчастные люди. Те, кому не посчастливилось встретить любовь, обрести свою вторую половину. Или хотя бы найти работу, которая их полностью устраивает. Потому что тем, кто доволен своей жизнью, некогда заниматься подобной чепухой. Как ты думаешь, Ариэль, я прав?

— Что? Ах да! Да, Стюарт, конечно же ты прав.

Ариэль с трудом заставляла себя отвечать на его вопросы, такие несущественные и бессмысленные в этот момент. Она вообще была не в состоянии сейчас о чем-то говорить. Ее мысли путались, словно у нее внезапно поднялась температура. А может, и правда поднялась? Ариэль казалось, что ее сердце вот-вот разорвется от боли и отчаяния. Боже, чем они занимаются?! Ведь это их прощальный разговор! В такие минуты нужно говорить о чем-то важном, значительном, глубоком. Но она понимала, что как раз о таких вещах говорить нельзя. Например, о том, что она безумно любит Стюарта и всегда будет его помнить. Или о том, что до встречи с ним она не знала, что такое настоящее, полноценное счастье.

— Ариэль? Любимая, что с тобой творится? В каких облаках ты витаешь? — Стюарт перегнулся через стол и пристально посмотрел ей в глаза. — Да нет, судя по твоему лицу, это не облака, а целые грозовые тучи. Но откуда они, какими злыми ветрами их нагнало? Может, ты наконец перестанешь играть в недомолвки и скажешь мне, что с тобой происходит?

Ариэль почувствовала, как к ее лицу прихлынула кровь, а сердце забилось глубокими, частыми толчками. Господи, что она делает? Она просто никудышная актриса! Еще немного — и Стюарт попросту не отпустит ее в Лондон одну. И тогда ей придется снова разрабатывать план побега. То есть еще целый день или два притворяться и играть роль счастливой, беззаботной женщины. Но ведь у нее уже не осталось на это сил! Да и времени тоже не осталось.

Совладав с волнением, Ариэль натянуто рассмеялась, откинулась в кресле и с деланным недоумением посмотрела на Стюарта.

— Господи, Стюарт, что за нелепые предположения?! Да ничего со мной не происходит! Я же сказала, что не выспалась и чувствую себя не слишком хорошо. Вот и все. И нет никакой другой причины.

— В таком случае, может, тебе стоит отменить визит к косметологу и пойти отдохнуть?

— Нет, — чуть более резким тоном, чем следовало, ответила Ариэль. — Я не хочу менять свои планы. В крайнем случае немного подремлю в машине.

— Что ж, как знаешь, — сказал Стюарт, поднимаясь со стула. — Тогда до вечера, дорогая.

— До вечера, Стюарт, — выдохнула Ариэль непослушными губами.

Пара секунд — и двери соседней комнаты захлопнулись за спиной Стюарта. На Ариэль обрушилась сокрушительная, гнетущая тишина. Она больше никогда не увидит Стюарта… Эта мысль показалась Ариэль настолько нелепой, настолько невозможной, что ее на какое-то время словно парализовало. Неужели это конец? Она больше никогда его не увидит… Но ведь он находится совсем рядом, всего через несколько комнат от нее. И никто не мешает ей пройти эти комнаты и войти в библиотеку, где сейчас он должен находиться. Никто не мешает и никто не может запретить. Так же, как никто не может запретить ей обнять Стюарта, поцеловать его и даже заняться с ним любовью. Было бы желание.

Да, но ведь тогда ей будет еще труднее уйти… А через той дня Летиция позвонит Стюарту и расскажет, что Ариэль не может иметь детей. Или пришлет конверт с копией медицинской карточки, которую она получила из рук продажных врачей. И тогда начнутся все эти ужасные расспросы, мучительные разговоры, которых она, Ариэль, просто не выдержит. А финал все равно будет тем же. Так стоит ли растягивать пытку, отсрочивая отъезд из Хемилтон-парка? Разве ей станет легче от того, что разрыв со Стюартом произойдет не сегодня, а, скажем, месяц или даже полгода спустя? Нет! Потому что она все равно будет несчастна эти полгода.

— Миледи? — Ариэль вздрогнула от неожиданности,услышав негромкий голос заглянувшего в столовую шофера. — Прошу прощения, что потревожил вас, но милорд сказал, что вы сразу после завтрака едете в Лондон. Мне подавать машину или подождать?

— Нет-нет, Фрэнсис, не нужно ждать, — поспешно возразила Ариэль, вскакивая со стула. — Подавайте машину, я сейчас приду.

— Хорошо, миледи, — сказал шофер, исчезая за дверями.

Ариэль вышла следом и направилась к лестнице, чтобы подняться в спальню за сумочкой и пакетом с диссертацией. Но внезапно передумала и попросила сходить наверх горничную. Она боялась, что у нее не хватит сил покинуть свои апартаменты, с которыми связано столько счастливых воспоминаний. Уходя уходи… Ариэль не помнила, какой мудрец это сказал, но полагала, что к советам мудрецов стоит прислушиваться. Хотя Стюарт утверждал, что иной раз они сильно заблуждаются: ведь счастливые люди, довольные своей жизнью, редко становятся мудрецами! Как правило, мудрость дается в награду за страдания.

16

Ариэль провела в косметическом салоне всего полчаса. Потом вышла к шоферу и сказала, что за время процедуры ей позвонила подруга. Эта подруга заедет за ней в салон на своей машине, а потому он, Фрэнсис, может быть свободным до вечера. Вечером же Ариэль ему позвонит.

Отделавшись от шофера, Ариэль прошлась по магазинам и прикупила себе кое-чего из одежды: ведь все ее вещи остались в Хемилтон-парке, а до Бостона было четыре дня пути. Потом взяла такси и поехала в порт. Теплоход уже стоял на причале. Увидев на его борту название «Краса Атлантики», Ариэль чуть не грохнулась в обморок. Тот самый теплоход, на котором они со Стюартом плыли в Англию! Более неудачного транспорта для возвращения домой она не могла выбрать.

Три часа спустя после отбытия лайнера Ариэль с сарказмом поздравила себя в непрошибаемой глупости. Действительно, нельзя было придумать ничего глупее, чем плыть в Америку на теплоходе. Да еще на том, с которым связаны воспоминания, сделавшиеся теперь такими дорогими для нее. Какого черта она не полетела на самолете?! Правда, билетов на самолет в этот день не было, но зато они были на следующий день. Благоразумнее было подождать один день, чем пускаться в утомительное плавание. Лети она самолетом, она оказалась бы дома тремя сутками раньше. А дома, как известно, и стены лечат.

Но теперь ничего не поделаешь. Ей придется плыть на этом злосчастном теплоходе и терзаться мучительными воспоминаниями. Всю долгую дорогу все четверо суток! Да еще, как на грех.

Каюта Ариэль оказалась на том же этаже, что и та, в которой они плыли со Стюартом. Мало того, они еще и отделаны были одинаково, до самых мелочей.

Ко времени ужина Ариэль чувствовала себя так паршиво, что не смогла усидеть в каюте. Попросту говоря, ей хотелось напиться. Напиться так, чтобы проспать половину следующего дня. Однако пить в одиночестве Ариэль казалось как-то уж слишком неприличным. Поэтому она решила пойти в ресторан. Один черт — что в каюте, что где-то еще от тягостных мыслей не отделаться! Так уж лучше сидеть в окружении людей и слушать веселую музыку, которая, быть может, хоть немного разгонит ее тоску.

Правда, на этот раз у Ариэль не было подходящего туалета. Но она решила, что купленный сегодня брючный костюм черного цвета с леопардовой отделкой вполне сойдет для ресторана. Да и не перед кем красоваться. Разве что встретится кто-то из знакомых Стюарта… Но такие встречи казались Ариэль сомнительными. В прошлый раз им попался всего один приятель Стюарта, Крис Боленбрук. А на этот раз, согласно теории вероятности, не попадется никто. И в самом деле, кто из высшего английского общества потащится в Северную Америку накануне бархатного сезона? Скорее, эти люди предпочтут Французскую Ривьеру или Италию.

В ресторане было немноголюдно, и Ариэль сразу отыскала свободный столик. Он находился в укромном уголке и был окружен с трех сторон тропическими растениями в кадках. Удачное место для женщины, собирающейся в одиночку заливать тоску, с мрачной иронией подумала Ариэль.

Повертев папку с меню, Ариэль обнаружила, что ей совсем не хочется ужинать. Однако, чтобы не шокировать официантов, она заказала к спиртному пару салатов и горячее. Поковыряв для приличия один салат, Ариэль откинулась на стуле, закурила и, неспешно потягивая бренди, углубилась в свои воспоминания. Все равно от своих мыслей не уйти. Так, может, лучше сразу настрадаться от души, чтобы потом стало легче? Ведь говорят же умные люди, что чем острее переживания вначале, тем они быстрее проходят!

Так или иначе, выбора у Ариэль не было, потому что она не могла ни о чем думать, кроме Стюарта. Интересно, получил ли он уже ее письмо? Что сейчас с ним творится? Ругает ли он ее за то, что она столько времени скрывала от него свои тайны? Или ему сейчас так же плохо, как ей, и он тоже растравляет душу воспоминаниями об их коротком и прекрасном романе?

— Ариэль Хемилтон! Черт подери, какая неожиданная встреча! И в этом же самом ресторане! Ну надо же, какие интересные совпадения иной раз случаются в жизни!

Не без усилия оторвавшись от своих мыслей, Ариэль подняла голову. И едва не присвистнула от изумления. Перед ней стоял не кто иной, как Крис Боленбрук. Вернее, уже не стоял, а сидел за ее столиком и даже подзывал официанта, собираясь сделать заказ.

— Мистер Боленбрук? — в легкой растерянности пробормотала Ариэль. — Да, вот уж действительно неожиданная встреча…

— Только не мистер Боленбрук, а Крис, — с улыбкой поправил он ее. Потом попросил у официанта виски и снова повернулся к Ариэль — Ну-с, моя прекрасная леди, и куда же вы направляетесь, если не секрет?

— Куда? А… в Бостон, навестить родителей, — с улыбкой пояснила Ариэль. — Да и в университет надо заглянуть, показать диссертацию.

— Так вы все-таки не забросили свою работу?! — изумленно воскликнул Крис. — Да, Ариэль, похоже, вы настоящий трудоголик! Надо же, продолжать работать, имея кучу денег!

— Но ведь вы, Крис, тоже, кажется, не забрасываете свою работу? — с улыбкой заметила Ариэль. — Наверное, опять едете в Штаты по поручению отца?

— Угадали, — вздохнул Крис. — Несносный старик опять подкинул мне работенку. И перечеркнул все мои планы, старый злодей! Я ведь, честно говоря, собирался махнуть с друзьями на Ривьеру и провести там весь бархатный сезон. А теперь, похоже, поездку придется отложить.

— Сочувствую.

— Да я и сам себе сочувствую, Ариэль. Тем более что плавание по Атлантике такое долгое и утомительное, а самолетов я панически боюсь. Хотя… — Крис вдруг молодцевато приосанился и посмотрел на Ариэль недвусмысленно призывным взглядом. — Должен вам сказать, что за последние десять минут мое настроение радикально изменилось. Проще говоря, с того момента, как я увидел в этом зале вас, я начал стремительно оживать. Вы можете мне не верить, Ариэль, но сейчас от моей недавней тоски и уныния не осталось и следа. Честное слово!

А… Ну что ж, рада за вас, — пробормотала Ариэль, выдавив из себя подобие улыбки. На самом деле Ариэль чувствовала вовсе не радость, а неудержимо растущую досаду. Перспектива сделаться на ближайшие три дня объектом навязчивых ухаживаний молодого повесы была ей совсем не по душе. А дело, судя по всему, именно к тому идет. Ариэль хорошо помнила, какое впечатление она произвела на Криса во время их прошлой встречи. Но тогда рядом с ней находился Стюарт, с которым опасно шутить. Теперь же она путешествует одна. И глупо надеяться, что Крис не воспользуется представившимся шансом. Тем более что других интересных занятий на лайнере просто-напросто не имеется.

— Ариэль, если не ошибаюсь, вы путешествуете одна?

— Да, одна.

— И я тоже один! — радостно объявил Крис очевидный факт. — Если, конечно, не считать компаньона моего отца, скучнейшего субъекта, к тому же неисправимого трезвенника. Что ж, в таком случае… — он одарил Ариэль ослепительной улыбкой, — предлагаю вам свою компанию на время плавания. То есть вместе обедать, ужинать, развлекаться… Ну и все такое, — прибавил он многообещающим тоном, подтвердившим худшие опасения Ариэль.

Надо как-то положить этому конец, сказала себе Ариэль. Она откинулась на стуле и смерила Криса пристальным, не слишком дружелюбным взглядом.

. — Благодарю вас, Крис, — суховато произнесла она, — но я собираюсь посвятить все дни плавания работе. Сами понимаете, в Англии мне катастрофически не хватало для этого времени. — Она выразительно развела руками.

— Хм! — Крис озадаченно наморщил лоб. — Что ж, это, конечно, весьма похвальное намерение… Но ведь нельзя же всё время тратить на работу! По крайней мере ресторан-то вы посещать собираетесь?

— Скорее всего, нет.

— Ариэль, но ведь так нельзя! Разве такой очаровательной женщине подходит роль затворницы? По-моему, совершенно не подходит! А может, вы сомневаетесь в том, что моя компания будет вам интересна? — Крис искательно заглянул Ариэль в глаза. — В таком случае я обещаю приложить все усилия, чтобы вы не заскучали в моем обществе! Клянусь вам, Ариэль, вы во мне не разочаруетесь! Я могу…

— Прошу прощения, Крис, но у Ариэль уже есть подходящая компания на этом теплоходе. Так что сделай одолжение, приятель, переключи внимание на другой объект. И советую тебе заниматься свободными женщинами, а не замужними, иначе в один прекрасный день тебе может сильно не поздоровиться!

Ариэль показалось, что качка на теплоходе внезапно усилилась. Милосердное небо, уж не начались ли у нее галлюцинации? Она не видела того, кто отчитывал Криса, потому что он стоял у нее за спиной. Но разве она могла не узнать голос Стюарта?! И это казалось Ариэль просто невероятным. Потому что Стюарт не мог плыть на «Красе Атлантики». Даже если бы он догадался, что она сбежала, и бросился вдогонку, он бы не успел на посадку: ведь Ариэль звонила шоферу уже после отплытия теплохода.

— Стюарт! О черт! — Крис изменился в лице и заерзал на стуле, словно уж на сковородке. — Рад видеть тебя, старина!

— Не могу сказать того же, — мрачно ответил Стюарт, выходя из-за спины Ариэль и садясь на свободный стул.

Стало быть, это и правда он, сказала себе Ариэль, все еще не в силах поверить в такой невероятный факт.

— Так ты тоже, оказывается, решил прокатиться в Америку? — с глуповатой улыбкой продолжал Крис. — А Ариэль сказала, что путешествует одна.

— Она просто оговорилась, Крис. Понимаешь? Оговорилась. Такое иногда случается с людьми, которые много работают и мало спят по ночам.

— А… Ну да, понятное дело! — Крис усердно закивал. — Хм! Ну что ж, пожалуй, я пойду…

— Всего доброго, приятель.

Пожелав Ариэль и Стюарту приятного путешествия, Крис торопливо ретировался. На какое-то время за столом повисло напряженное молчание. Стюарт курил, периодически бросая на Ариэль хмурые взгляды, а она никак не могла выйти из ступора. Ее попытка исчезнуть из жизни Стюарта, избежав мучительных объяснений, потерпела полный провал. И теперь ей предстоят поистине кошмарные дни. Болезненные разговоры, бесконечные объяснения, которые окончательно надорвут ей сердце, и путешествие через Атлантику вместе со Стюартом, который при всем желании не сможет сойти с теплохода, пока тот не прибудет в Бостон.

Наконец, почувствовав, что к ней возвращается дар речи, Ариэль сделала глубокий вдох, смущенно посмотрела на Стюарта и, не придумав ничего лучшего, спросила:

— Как ты здесь оказался?

Стюарт откинулся на спинку стула и в упор посмотрел на Ариэль.

— По-моему, дорогая моя жена, этот вопрос я должен задать тебе. — с нескрываемым сарказмом произнес он. — Как ты здесь оказалась? И куда, черт подери, ты направляешься?!

— Домой.

— Домой?! — Глаза Стюарта полыхнули такой неистовой яростью, что Ариэль невольно подалась назад. — А не кажется ли тебе, моя радость, что ты немного перепутала маршрут? Насколько я знаю, твой дом находится в английском графстве Суссекс, на побережье Ла-Манша!

— Стюарт! — Ариэль посмотрела на него бесконечно несчастным взглядом. — Умоляю тебя; прекрати. Ты… ты просто не все знаешь. Как я понимаю, ты не успел прочитать мое прощальное письмо?

— Что-что? — Он побледнел от негодования. — Прощальное письмо?! То есть, говоря без обиняков, ты решила со мной расстаться, да? Вот так вот взять и исчезнуть без предупреждения из моей жизни, оставив прощальное письмо, как в пошлых любовных мелодрамах?

— Да! Но, если бы ты прочитал его, ты бы сейчас не ёрничал и не осыпал меня упреками! Потому что в том письме, которое ты, к сожалению, не прочитал, я изложила причину, по которой я… вынуждена была уехать.

Ариэль ожидала нового взрыва негодования, но вместо этого лицо Стюарта неожиданно потеплело, а глаза наполнились нежностью и непонятным сочувствием.

— Ариэль, — сказал он мягким, чуть дрожащим голосом, — послушай, но разве так можно, а? Ты не находишь, что подобные решения нельзя принимать в одностороннем порядке?

А я и не принимала его в одностороннем порядке, — тихо сказала она, с болью глядя ему в глаза. — Я просто хотела избежать объяснений, которые надорвут мне сердце. Потому что… потому что ты сам придешь к необходимости нашего разрыва, когда узнаешь, что я… что я…

— Что ты не можешь иметь детей? Я уже знаю об этом, Ариэль.

— Что?! — ошеломленно переспросила она. — Ты знаешь… Значит, она уже успела тебе рассказать?!

— Кто?

— Легация!

— Петиция? — изумленно переспросил Стюарт, и его брови гневно сошлись на переносице. — А она-то здесь при чем?

Ариэль в замешательстве кашлянула.

— Ты хочешь сказать, что Легация тебе ничего не говорила? Но откуда же тогда ты мог узнать?!

— Я получил анонимное письмо. Одиннадцать дней назад, еще до маскарада. Я не знаю, кто его послал, и боюсь, что мне не удастся это установить. Подозреваю, что автором является кто-то из твоих знакомых. Тот, кто позавидовал твоему удачному замужеству и решил разрушить твою жизнь.

— Боже мой! — прошептала Ариэль, схватившись за лицо. — Как это ужасно!

— Согласен, но теперь я, честно говоря, даже благодарен этому мерзавцу. Или мерзавке, потому что автором анонимки, скорее всего, является женщина. Иначе я просто не знаю, что бы делал, обнаружив твой побег. Черт возьми, Ариэль, как ты могла так со мной поступить?! — воскликнул Стюарт с прорвавшейся болью. — Неужели ты не знаешь, что я люблю тебя до безумия, что я просто не смогу без тебя жить?!

— Из груди Ариэль вырвался страдальческий Знаю, конечно же знаю, но… что толку, Стюарт?! Что толку с того, что ты меня любишь и что я люблю тебя?! Ведь тебе все равно придется расстаться со мной!

— Какого дьявола, Ариэль, что за бред?! Я не собираюсь с тобой расставаться!

— Но ведь тебе нужен наследник! И ты сам прекрасно это знаешь!

Стюарт посмотрел на нее изумленным взглядом, потом глубоко вздохнул и покачал головой.

— Я полагаю, что кто-то провел с тобой разъяснительную беседу насчет моих нужд и потребностей, — сказал он, раздраженно закуривая сигарету. — И я даже подозреваю, кто этот просветитель. Но об этом поговорим позже, а сейчас я хочу внести некоторую ясность в наши дела. Во-первых, Ариэль, если ты не можешь родить ребенка, я найду для этой цели суррогатную мать. Если же эксперимент не удастся, то я не вижу большой беды, если когда-то, в далеком будущем, имение перейдет по наследству к моему кузену или к его детям.

То есть к тем самым родственникам-голодранцам, которые спят и видят, чтобы ты угодил в автомобильную катастрофу, — с грустной иронией произнесла Ариэль. — Нечего сказать, заманчивый вариант! Стюарт чуть не подавился бренди, которое он в этот момент пил.

— Что за вздор, Ариэль?! Кто внушил тебе такие странные мысли? Да у меня нет злобных и завистливых родственников! Уверяю тебя, у меня прекрасные отношения с двоюродным братом, и он в три раза богаче меня! Какого черта ему желать моей смерти?!

— Но если это так, почему он за четыре месяца ни разу не приехал к нам?

— Потому что его сейчас нет в Англии, он занимается строительством отелей на Полинезийских островах. И еще потому, что год назад он потерял свою жену, которую обожал: вот как раз она-то и погибла в автомобильной катастрофе. Несчастье случилось в Англии, в пригороде Лондона, и теперь Бенджамин не хочет сюда возвращаться до тех пор, пока этого не потребуют интересы его детей, которые сейчас учатся в одной из английских частных школ. Но он приглашал нас погостить у него в Полинезии, когда закончится сезон осенних муссонов… Кстати, Ариэль, ведь Бенджамин прислал тебе свадебный подарок, тот самый гарнитур из черного полинезийского жемчуга, которым ты так восхищалась. Неужели ты не помнишь?

— Да, теперь я вспомнила, — смущенно пробормотала Ариэль. — Так это был подарок твоего кузена?

— Его самого, просто ты забыла. — Стюарт с нежной улыбкой посмотрел на Ариэль. — Ну? Теперь ты понимаешь, что все не так плохо и ты напрасно погорячилась?

Ариэль грустно улыбнулась.

— Может быть, все обстоит не так уж плохо, как я думала, но и не так хорошо, как думаешь ты. Стюарт, ты говорил про суррогатную мать. Но неужели ты полагаешь, что я сама не задумывалась о таком варианте? Если бы все было так просто! Найти женщину, нуждающуюся в деньгах, или какую-нибудь альтруистку — это, наверное, не такая уж сложная проблема. Проблема заключается в другом: в том, что, скорее всего, я не смогу иметь детей даже с помощью такого замысловатого способа. Ну что ж, в таком случае я постараюсь найти донора яйцеклетки для себя, — невозмутимо ответил Стюарт. — Ты же примешь моего ребенка, даже если в нем не будет твоей крови?

— Разумеется, что за вопрос… Но ведь это все усложняет. Усложняет до невероятных масштабов! Зачем тебе это нужно, Стюарт? Не проще ли найти нормальную, здоровую женщину?

Он взял ее за руку и убедительно посмотрел в глаза.

— Мне не нужна женщина, которая сможет родить мне ребенка. По большому счету меня вообще не волнует, будут у меня дети или нет. Мне нужна ты, Ариэль. Понимаешь ли ты это, черт тебя подери?! Мне нужна ты! Ты и твоя любовь!

— Но разве жизнь без детей может быть полностью счастливой? И не эта ли самая причина привела к вашему разрыву с Летицией?

— Кто тебе об этом сказал? Петиция? Когда это случилось?

— На маскараде. Она проникла в наш дом, воспользовавшись приглашением какой-то своей знакомой. Она весь вечер искала возможности поговорить со мной и, когда я вышла в сад, подошла ко мне и рассказала…

— Проще говоря, она навешала тебе лапшу на уши и ты в это поверила! — возмущенно воскликнул Стюарт. — Как ты могла, Ариэль?! Разве я не предупреждал тебя о коварстве этой женщины?

— Но ведь у вас правда не было детей!

Да, но почему из этого должно следовать, что кто-то из нас двоих бесплоден? Ей-богу, Ариэль, я тебе удивляюсь! Ты много знаешь семей, которые заводят детей в молодом возрасте? Лично я — нет. Как правило, супруги начинают думать о потомстве только к тридцати годам, а то и позже. Не знаю, как в американской глуши, но в Англии все обстоит именно так. — Стюарт отпил немного бренди и с победной улыбкой посмотрел на Ариэль. — Ну, моя дорогая, я тебя разубедил?

— Да, но… это еще не все, что наговорила мне Петиция. — Ариэль тяжко вздохнула. — Она сказала, что если я не уйду от тебя, то она расскажет Джоанне, что я не могу иметь детей. А также представит копии моих медицинских карточек, которые ей удалось получить от продажных врачей.

Стюарт негромко выругался.

— С этими врачами я разберусь, и, клянусь честью, они горько пожалеют о разглашении врачебной тайны. А что касается моей бабушки, то я уже сам ей все рассказал.

— Стюарт! Как ты мог?

Я не хотел ждать, пока меня опередит какая-нибудь завистливая сволочь. Успокойся, Ариэль, она отнеслась к этому нормально. Она вообще стала относиться лояльнее ко многим вещам с тех пор, как ты появилась в нашем доме. Потому что она видит, как я счастлив с тобой, а это главное. А дети… Я не принадлежу к детоненавистникам, но ведь нельзя требовать от жизни слишком многого! Судьба редко оказывается щедра на сто процентов. Кому-то она дарит детей, кому-то любовь, кому-то успех и деньги, а кому-то вообще ничего хорошего не достается. — Стюарт бросил на Ариэль красноречивый взгляд. — Поэтому, дорогая моя, мы должны ценить ее подарки и не требовать всего и сразу, чтобы не гневить Бога. Ты можешь, конечно, возразить, что у меня Я выбираю любовь, Ариэль. Только любовь, и больше ничего.

— Но ты уверен, что никогда не пожалеешь о своем выборе? — тихо и взволнованно спросила Ариэль. — Ведь с годами мы меняем свои взгляды на многие вещи!

— С годами? Ариэль, дорогая моя, но откуда мы можем знать, что будет с нами через десять или двадцать лет? Мой кузен собирался прожить долгую счастливую жизнь рядом с любимой женщиной, а судьба отняла ее у него. И изменить ничего нельзя. Поэтому стоит ли загадывать на далекое будущее? Надо жить сегодняшним днем, ценить каждый прожитый день. Только так, по-моему, можно быть счастливым. И меня удивляет, что ты можешь думать по-другому. Ведь ты прекрасно знаешь, как трудно обрести любовь и счастье!

— И как легко все это потерять, — вздохнула Ариэль.

Стюарт легонько сжал ее ладонь.

— Не бойся, любимая. Я не дам тебе наделать непоправимых ошибок и разрушить наше счастье.

Ариэль признательно посмотрела ему в глаза.

— Я люблю тебя, Стюарт, — тихо сказала она. — Очень-очень сильно люблю.

— Я знаю, — сказал он, порывисто прижимая ее к себе. — Хотя ты, упрямая плутовка, так долго не хотела мне в этом признаваться!

— Хотела, но не могла это сделать, потому что боялась тебя связать. Я боялась, что тогда тебе будет труднее принять решение о разве. — Она не договорила, потому что Стюарт зажал ей рот.

— Попробуй еще хоть раз произнести это слово! — сердито прошипел он.

— И что будет тогда?

В глазах Стюарта заплясали коварные огоньки.

— Я не дам тебе спать еще десять ночей! Впрочем, — прибавил он, вставая со стула и поднимая за собой Ариэль, — сегодняшнюю ночь я в любом случае не собираюсь тратить на сон.

— А на что ты собираешься ее тратить?

— Догадайся с трех раз!

— Кстати, — спохватилась Ариэль по дороге в каюту, — а что мы будем делать, когда приедем в Бостон? Вернемся назад?

— Не сразу. Сначала мы нанесем визит твоим родителям, с которыми мне уже давно следовало бы познакомиться. Как ты думаешь, я им понравлюсь?

— Разумеется. Если бросишь свои тиранические замашки!

— Не беспокойся, когда надо, я умею быть кротким ягненком.

— Подожди! Ты хочешь сказать, что все это время только притворялся кротким ягненком, а на самом деле остался таким же тираном, как и в начале нашего знакомства? Что ты смеешься, наглец?

Стюарт обнял Ариэль за плечи и нежно поцеловал в губы.

— Успокойся, моя легковерная глупышка, я же пошутил!

— Пошутил? — возмущенно произнесла Ариэль. — Ну, Стюарт, подожди, я на тебе еще отыграюсь за все твои шутки!

— Ага, и можешь начинать прямо сейчас, — сказал он, распахивая дверь каюты.


Оглавление

  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
  • 8
  • 9
  • 10
  • 11
  • 12
  • 13
  • 14
  • 15
  • 16