КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

В плену у миледи [Ханна Хауэлл] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

ХАННА ХАУЭЛЛ В ПЛЕНУ У МИЛЕДИ


Глава 1

Граница Шотландии

Лето 1388 года


— Святая Дева Мария! Сорча, я не могу идти туда!

Сорча Хей понимала, что ее кузина Маргарет ужасно боялась, и ей тоже было не по себе. Девушки стояли на краю невысокой горы, открытой всем ветрам, а внизу, в долине, лежало множество воинов, убитых в последнем сражении между сэром Джеймсом Дугласом и английским лордом Перси Нортумберлендским по прозвищу Готспер. Битва была кровавой, а причиной ее стал очередной набег шотландцев на земли соседей, во время которого они забрали с собой знамя англичан (лорд Перси поклялся вернуть знамя). В битве победили шотландцы, они даже захватили в плен герцога, но это стоило им жизни сэра Джеймса Дугласа, храбрейшего из рыцарей. Сорча очень сомневалась, что воины, лежавшие теперь в долине, хоть сколько-нибудь радовались победе, когда испускали последний вздох.

Порыв ветра взметнул ее густые каштановые волосы, и Сорча далеко не сразу откинула прядь, упавшую ей на лицо и на несколько мгновений скрывшую ужасную картину — сотни мертвых воинов. Ей было очень страшно смотреть на убитых, потому что среди них мог лежать и ее брат Дугал.

Тяжело вздохнув, Сорча наконец-то откинула назад волосы и перехватила их кожаным шнурком. «Ты не должна поддаваться собственным страхам, — сказала она себе. — Ты должна быть сильной».

Крепко взяв за руку робкую Маргарет — та в ужасе смотрела по сторонам, — Сорча повела ее вниз по каменистому склону. В другой руке она держала за повод Бансит, крепкую лошадку высокогорной породы.

Спустившись вниз, девушки ненадолго остановились и осмотрелись. На поле битвы уже появились мародеры. Сорча прекрасно знала: если Дугал все еще жив, его следовало отыскать как можно быстрее, потому что мародеры, находившие раненого, тут же перерезали ему горло, а уже затем принимались обчищать его карманы; эти мужчины и женщины с ледяными глазами не хотели оставлять живых свидетелей своего мерзкого промысла.

Сорча очень надеялась, что им с Маргарет удастся противостоять мародерам, если придется с ними столкнуться. Во всяком случае, обе они были неплохо вооружены.

У Сорчи за спиной имелся небольшой лук, а также колчан со стрелами; кроме того, у девушек были мечи и кинжалы, которые специально для них изготовил Роберт, опытный оружейный мастер.

— Эти проклятые падальщики убьют нас, — проговорила Маргарет с дрожью в голосе.

— Не убьют, если мы будем вести себя так же, как они, — заявила Сорча.

— Не убьют? Но если они могут не задумываясь перерезать горло умирающему и совершенно беспомощному человеку, то с чего они вдруг пощадят нас?

— Мы должны притвориться, что тоже обираем трупы, — ответила Сорча. — Тогда они, возможно, не обратят на нас внимания. — Она остановилась у тела юноши, с грустью думая о том, какой короткой оказалась его жизнь.

— Я не могу прикоснуться к нему, — прошептала Маргарет.

— Тогда держи Бансит, — сказала Сорча. — И не спускай глаз с мародеров.

Маргарет взяла поводья, и Сорча склонилась над телом юноши. Пробормотав молитву по его душе, она осторожно закрыла ему глаза, делая это как можно незаметнее, чтобы никто на поле не заметил ее доброты. Взяв меч, кинжал и все остальное ценное имущество юноши, Сорча мысленно пообещала ему, что постарается вернуть все это его родным. Выпрямившись, она внимательно осмотрела убитого, чтобы запомнить внешность — ведь только описав его, она сможет узнать имя юноши. Положив свои трофеи в корзины, свисавшие со спины лошадки, Сорча пошла к следующему воину. Но она останавливалась не у каждого тела, а лишь время от времени — чтобы рассеять возможные подозрения мародеров. И при этом девушки постоянно озирались в поисках Дугала.

Склонившись над очередным воином, Сорча тяжко вздохнула — было ужасно неприятно обыскивать мертвых. Однако Дугала они до сих пор не нашли, и это отчасти радовало. "Возможно, брат жив, — говорила себе Сорча. — Очень может быть, что его ранили и взяли в плен».

— А этот мужчина очень богато одет… — пробормотала Сорча, рассматривая украшенную орнаментом пряжку на его ремне. В следующее мгновение она тихонько вскрикнула, заметив, что широкая грудь воина чуть приподнялась.

Внезапно раненый ухватил ее за руку и прохрипел:

— Грязная стервятница, я отправлю тебя прямо в ад. — Он вдруг застонал и поморщился от боли.

Сорча вздрогнула и покосилась на Маргарет. Но та была слишком занята наблюдением за мародерами и потому не видела, в какую затруднительную ситуацию попала кузина. Стараясь скрыть страх, Сорча снова посмотрела на раненого и тихо проговорила:

— У тебя не хватит сил убить всех стервятников, которые ходят сейчас по этому кровавому полю, мой благородный рыцарь.

— Но перед смертью я все же успею отправить в ад парочку таких, как ты, чтоб вы больше не кормились на костях мертвых.

— Ты в любом случае умрешь, если мародеры поймут, что ты всего лишь ранен, — возразила Сорча. Немного подумав, она добавила: — А если послушаешься меня, то, возможно останешься в живых.

— Ты с кем-то разговариваешь, Сорча? — спросила Маргарет.

— Правильно, сестра. И если ты станешь время от времени поворачиваться и говорить мне что-нибудь, то мародеры решат, что я разговариваю с тобой, — ответила Сорча.

— Этот воин… Он что, живой?

— Пока — да. Так не забудь же, Маргарет, о том, что я тебе сказала. — Сорча опять перевела взгляд на раненого: — Если хочешь выжить, позволь мне сначала забрать у тебя ценные вещи и оружие.

— И оружие? Чтобы тебе потом было проще перерезать мне горло? — прорычал рыцарь.

— Нет, глупец. Чтобы мародеры не заметили, что ты еще жив. А если они это заметят, то нас всех убьют. Потому что мародеры поймут, что мы с кузиной только притворяемся, будто обыскиваем трупы. — Она не дрогнула под его пристальным взглядом. — Решай же скорее. Иначе они скоро заметят, что я слишком долго сижу в одном месте.

Несмотря на напряженность момента, Сорча не выдержала и улыбнулась, когда услышала, как Маргарет, не стесняясь в выражениях, начала ругать Дугала за то, что тот пошел на эту бесконечную войну с англичанами.

— Зачем эта девушка делает вид, что разговаривает с тобой? — спросил раненый.

— Чтобы никто не догадался, что ты еще жив, — ответила Сорча. — Мародеры наверняка следят за нами, поэтому видят, что я с кем-то говорю. Вот я и делаю вид, что отвечаю кузине.

— Но если вы не мародеры, то что же вас сюда привело? — спросил раненый.

— Мы с кузиной ищем моего брата, сэра Дугала Хея, лэрда Данвера.

— Этого дерзкого юнца вы тут не найдете. Его забрали в плен англичане.

— Я думала, что англичане проиграли эту битву.

— Да, проиграли. Но им удалось взять в плен нескольких наших воинов, когда они бежали с поля с боя.

Сорча громко выругалась, и незнакомец посмотрел на нее с удивлением.

— Как ты думаешь, здесь еще есть раненые? — спросила девушка.

— Может, и есть немного, но они долго не протянут, — ответил рыцарь. — То, что не докончили англичане, сделают эти грязные воры, рыскающие среди трупов. Они всех убьют — и англичан, и шотландцев.

— Может, я пойду посмотрю? Возможно, тут еще есть живые, — пробормотала Маргарет.

— Что ж, кузина, посмотри, если хочешь, — ответила Сорча. Тут рыцарь наконец выпустил ее руку, и она вздохнула с облегчением.

— Да, я, пожалуй, посмотрю… — сказала Маргарет. — Раз мы нашли одного живого, то могут быть и другие.

— Но будь осторожна. И лучше оставь лошадь мне.

— Но как я помогу раненым, если не смогу увезти их отсюда?

— Мы поговорим об этом, когда ты найдешь кого-нибудь, — ответила Сорча. Отвязав кошелек незнакомца и бросив его в корзину, она добавила: — Если найдешь раненого, сначала попробуй его как-то спрятать. А я пока подумаю, что нам делать с этим. — Маргарет тихо пробормотала какое-то ругательство, и Сорча едва заметно улыбнулась. — Только не забудь про осторожность, кузина.

Когда Маргарет ушла, Сорча снова повернулась к раненому рыцарю.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Сэр Руари Керр, лэрд Гартмора. Я сражался вместе с кланом Дугласов.

— И Дугласы отблагодарили тебя, оставив тут гнить. Но почему же англичане не забрали тебя с собой как заложника?

— Меня ранили уже в последний момент, когда англичане бежали. А наши понеслись за ними по пятам, поэтому не успели мне помочь. — Руари со вздохом прикрыл глаза. — Когда эти британские собаки остановятся и переведут дух, они начнут требовать выкуп за тех, кого забрали с собой.

Сорча в ужасе содрогнулась. Ведь битва произошла на английской стороне Чевиотских холмов, и, следовательно, противникам не придется бежать далеко, чтобы оказаться в безопасном месте, где они смогут подсчитать свои потери. Да, шотландцы на сей раз победили, но это не означало, что для нее, Сорчи, неприятности закончились. Было ясно, что англичане непременно потребуют выкуп за Дугала — иначе зачем же им брать в плен высокородных воинов? Увы, они не знали, что за этого воина им не удастся ничего получить. Ее брат был лэрдом и носил такую же богатую одежду, как и сам глава клана Дугласов, но в карманах у него совершенно ничего не было. «И выходит, что Дугал теперь обречен», — со вздохом подумала Сорча.

Она снова посмотрела на раненого. Почти всем было известно, что сэр Руари Керр — по-настоящему богатый человек, и, следовательно… Сорча невольно содрогнулась, ибо в голову ей пришла ужасная мысль; она подумала о том, что могла бы взять в заложники сэра Руари, чтобы получить за него выкуп. «Нет-нет, не думай об этом», — сказала себе девушка. И все же было очевидно: только так она могла бы добыть деньги, необходимые для того, чтобы вернуть Дугал а домой.

— Я слышала, что шотландцы захватили самого Готспера, — заметила Сорча.

— Да, это так, — сказал рыцарь, приоткрывая глаза.

— А может быть, пленных шотландцев обменяют на него?

— Да, возможно. Обменяют на тех, за кого попросят Дугласы, захватившие Перси. И если твоего брата хорошо знают в этом клане…

— Нет, он им не знаком, — пробормотала Сорча.

— Тогда скорее всего тебе придется самой его выкупить.

— А раз англичане проиграли сражение, то, без сомнения, они потребуют много денег за пленных, чтобы хоть как-то утешиться, верно?

— Да, конечно, — подтвердил раненый.

— Кузина, я нашла еще одного живого, — прошептала Маргарет, приблизившись. — Он совсем молодой — скорее юноша, чем мужчина.

— Где он сейчас? — спросила Сорча.

— Вон там, где деревья. В дальнем конце поля, в зарослях кустарника.

— Да, кусты я вижу. Значит, он там?

— Да, сейчас там. Он переполз туда, а я ему помогала, скрывая от чужих глаз юбкой и накидкой. Ты уже решила, как нам вынести отсюда обоих?

— А юноша богато одет? — спросила Сорча.

— Не так богато, как этот рыцарь. К тому же его одежда вся порвана и в грязи.

— Тогда мы скажем, что он наш родственник и что мы забираем его домой.

— Да, наверное, — кивнула Маргарет. — Но с этим рыцарем такая хитрость не пройдет. Никто не поверит, что мы, имея такого богатого родственника, вынуждены обирать мертвых.

— Да, ты права, — со вздохом пробормотала Сорча. — С этим рыцарем мародеры нас отсюда не выпустят. — Она ненадолго задумалась, потом вдруг криво усмехнулась — придуманная ею история оказалась на удивлением близка к правде. — Вот что, Маргарет… Мы скажем, что хотим отдать его тело родным, потому что такой богато одетый воин должен быть очень значительным человеком. И скажем, что надеемся на хорошее вознаграждение за то, что нашли его. Конечно же, оба наших раненых должны будут притвориться мертвыми, — добавила Сорча, заглянув в зеленые глаза сэра Руари.

— Но мы не сможем положить их обоих на Бансит, — заметила Маргарет. — Ведь Бансит — всего лишь малышка пони.

— Правильно, не сможем. Значит, надо сделать носилки. И ты, Маргарет, должна принести все, что для этого требуется. Потому что я боюсь оставлять без присмотра нашего рыцаря.

— Сорча, а почему ты не перевяжешь его раны?

— Кузина, неужели не поняла? Мы же делаем вид, что он мертвый. Никто не ухаживает за ранами мертвого человека. Мы займемся его ранами, когда уберемся подальше от этих стервятников, понятно?

Маргарет кивнула, и Сорча стала ей объяснять, что потребуется для изготовления носилок.

Руари искоса поглядывал на девушек, от которых теперь зависела его жизнь. Маргарет была пухленькой светловолосой красавицей с большими голубыми глазами и прелестными ямочками на щеках, о которых мечтает каждый мужчина. Однако его внимание больше привлекала ее кузина по имени Сорча, и это было весьма странно — ведь обычно ему нравились именно такие женщины, как Маргарет. Огромные карие глаза Сорчи, украшенные длинными ресницами, казались необыкновенно привлекательными, хотя в бездонных глубинах этих глаз он видел силу, острый ум и решительность — качества, которые ему не очень-то нравились в женщинах. К тому же Руари был абсолютно уверен: если пухлые чувственные губы этой девушки вдруг растянутся в улыбке, на щеках у нее не появятся столь любимые им ямочки. И все же она очень ему нравилась — в этом не могло быть сомнений.

Какое-то время Руари наблюдал за Сорчей, осознав, что его влечет к этой девушке и что это влечение было даже сильнее боли и слабости. Немного помедлив, он окинул взглядом ее изящную фигуру. Сорча была необычайно стройной, с маленькой грудью и тонкой талией. Раньше ему никогда не нравились такие девушки, но сейчас… Сейчас все было по-другому, и он с восхищением наблюдал за ее грациозными движениями.

Руари тревожило не только то, что он испытывал подобные чувства к девушке, которую никак нельзя было назвать красавицей в обычном смысле этого слова, но и то, что это изящное создание намеревалось спасти его от смерти. Наверное, его родственники долго будут подшучивать над ним. Благородный и высокочтимый сэр Руари Керр, спасенный девчонкой из захудалого клана Хеев! Руари поморщился, представив, как будут смеяться над ним все вокруг.

Внезапно послышались тяжелые шаги — один из мародеров шел к его спасительнице. Руари тут же закрыл глаза и притворился мертвым. Увы, другого выхода у него не было — он потерял слишком много крови и не мог бы сейчас сражаться. До прихода девушек он решил, что обязательно хоть раз взмахнет мечом, перед тем как мародеры перережут ему горло. Но теперь, когда у него появилась надежда на спасение, он тихо лежал и даже старался не дышать. Сорча Хей на самом деле оказалась такой умной, какой была с виду.

А Сорча внимательно смотрела на высокого худого мужчину, остановившегося перед ней. Пристальный интерес со стороны мародеров ей очень не понравился. Бог знает, к чему могла привести эта задержка из-за раненых. Ей действительно следовало поторопиться, чтобы как-то помочь Дугалу, чтобы вызволить его из плена.

— Я вижу, вы смастерили носилки, — сказал мужчина, уставившись на Сорчу своими темными немигающими глазами. — Может, кто-то из вас поранился и нуждается в помощи?

— Нет, но благодарю вас за внимание, — ответила Сорча, предусмотрительно взявшись за рукоятку своего меча под накидкой. — Нам просто нужно вынести отсюда два тела.

— Неужели? С чего это вы решили забрать с собой мертвецов?

— Не всех мертвецов, сэр, а только двоих.

— Не умничай девушка. — Незнакомец погрозил ей своим костлявым грязным пальцем. — Лучше поскорей ответь на мой вопрос, а то ты и твоя милая подружка можете тоже оказаться среди трупов.

— Моя кузина нашла тут одного нашего родственника, и мы хотим забрать его домой, — ответила Сорча. — И этого воина мы тоже хотим взять с собой, — добавила она, кивнув на Руари.

— Ах так? И я должен поверить, что и он ваш родственник?

— Нет, не родственник. Я же не говорила, что он из нашего клана, не так ли? Но он богато одет, и таких редко оставляют гнить на поле битвы. Я подумала, что если верну его тело родным, то получу за это немного денег.

— Ты знаешь, кто он такой? — спросил мародер, разглядывая Руари.

— Да, хорошо знаю. У него на ножнах есть эмблема его клана. Я решила отвезти тело в Гартмор, где живут Керры. Я знаю, где это находится.

— Да, это очень богатый клан… — в задумчивости пробормотал незнакомец.

— Но едва ли они много заплатят за труп. Так что не советую тебе рисковать своей жизнью. — С этими словами Сорча распахнула накидку, чтобы мародер увидел, что у нее тоже имелось оружие.

И в тот же миг Маргарет тоже положила ладонь на рукоять меча. Мародер же поморщился и пробурчал

— Успокойтесь, не горячитесь. Я вижу, что вы уже захватили эту добычу, и я уважаю ваши права на нее.

Незнакомец отошел от них, и Сорча, повернувшись к кузине, приказала:

— Возьми Бансит и быстрее забери того юношу. А потом сразу возвращайся ко мне. Поможешь мне переложить сэра Руари на носилки.

— Значит, мы уходим отсюда? — спросила Маргарет, взяв поводья.

— Да, конечно. И надо уйти как можно быстрее. Мне совсем не понравилось, как блестели глаза у этого мерзавца.

— Но он сказал, что уважает твои права на добычу.

— Довольно болтать, Маргарет. Неужели ты поверила этому человеку? Иди же быстрее. И будь осторожна.

— Может, тебе стоит помочь ей? — спросил Руари, когда Маргарет ушла.

Сорча внимательно посмотрела на рыцаря, удивляясь его способности говорить и в то же время сохранять позу мертвеца. Поза была такой правдоподобной, что ей стало не по себе.

— Тот мародер понял, что ты дорого стоишь, — ответила Сорча. — Так что лучше мне не оставлять тебя одного.

— И ты думаешь, что худенькая девушка вроде тебя сможет помешать ему? — осведомился Руари.

— Да, именно так я и думаю. Потому что этот мародер — презренный трус. Он побоится со мной драться, если я буду защищать то, что считаю своей собственностью. Только мне не следует отходить отсюда, иначе он непременно этим воспользуется.

— А твоя кузина сумеет поступить так же, как ты?

— Конечно, сумеет. Маргарет очень сообразительная, когда ей угрожает опасность. И она тоже сможет защитить себя если потребуется.

В этот момент вернулась Маргарет, и рыцарь взглянул на нее с удивлением — девушка выполнила задание с необыкновенной быстротой. Но Руари еще больше поразился, когда увидел юношу, лежавшего на спине лошадки. Оказалось, его юный кузен, ослушавшись приказания, тайно отправился воевать вместе со всеми. Оставалось лишь надеяться, что раны парня не слишком серьезные и что он скоро поправится — хотя бы для того, чтобы можно было наказать его за непослушание.

Руари уже собрался позвать своего кузена, но в этот момент Маргарет и Сорча стали перекладывать его на носилки. Девушки старались делать это как можно осторожнее, но все же боль, пронзившая все тело Руари, была столь сильной, что он едва сдерживался, чтобы не закричать. В конце концов он все-таки не удержался и застонал, когда его уже положили на носилки.

— Тише, — сказала Сорча. Сняв с себя накидку, она укрыла ею рыцаря.

— Он ужасно вспотел, — прошептала Маргарет.

— Конечно, вспотел, — ответила Сорча. — Он ведь живой. Это только мертвецы не потеют.

— И с ними не разговаривают, — прохрипел Руари.

— Да, ты прав, — согласилась Сорча. — Наверное, будет лучше, если я накрою тебя полностью, — добавила она, набросив капюшон ему на лицо.

Руари вздохнул и молча закрыл глаза. В тот же миг лошадка тронулась с места, потащив за собой носилки, и боль стала еще сильнее. Руари знал: ему стало бы гораздо легче, если бы он позволил темноте, что заволакивала сознание, полностью поглотить его. Но он по-прежнему сражался с тьмой, так как им все еще грозила опасность. Руари хотел все видеть и понимать — что бы с ними ни случилось.

— Кажется, тот мародер снова идет в нашу сторону, — сказала Маргарет, оглянувшись. — И похоже, он позвал своих приятелей…

— Будь он проклят, — проворчала Сорча. Остановившись, она повернулась и, сняв с плеча лук, положила на тетиву одну из стрел.

— Ты ведь не станешь его убивать? — прошептала Маргарет.

— Этот мерзавец явно заслуживает смерти. Но нет, я не стану его убивать, только покажу, что смогу это сделать, если захочу. Наверное, эта собака даже не осознает свою трусость.

Сорча усмехнулась и, потянув тетиву, выпустила стрелу. Та вонзилась в землю у самых ног мародера, и он, мгновенно остановившись, посмотрел сначала на стрелу, потом на девушку с луком. Немного помедлив, он сделал еще один шаг к Сорче, и та без промедления выпустила вторую стрелу, снова вонзившуюся в землю перед его ногами. Спутники мародера тотчас разбежались, и мгновение спустя он последовал их примеру — очевидно, негодяи решили, что обирать мертвых все-таки безопаснее, чем грабить живых.

— Думаешь, он теперь от нас отстанет? — спросила Маргарет.

— Думаю, что отстанет. Но все же нам следует проявлять осторожность. Надо поторопиться.

Маргарет натянула поводья, и лошадка пошла быстрее. Сорча направилась следом, продолжая следить за мародерами. Через некоторое время она пробормотала:

— Нужно побыстрее уйти от этого проклятого места. И дело не только в мародерах. Мы сейчас слишком близко от английской границы, а мне это совсем не нравится. Честно говоря, мне кажется, что мы уже в самой Англии.

Маргарет вопросительно взглянула на кузину:

— А ты знаешь, где мы находимся?

— Конечно, знаю. Но я не знаю, кто сейчас претендует на эту землю. — Заметив недоумение на лице Маргарет, Сорча тихо рассмеялась и добавила: — Не волнуйся, кузина. Я могу не знать, на чьей земле мы находимся, но я прекрасно знаю, как нам добраться до Данвера. К утру мы уже будем дома. А пока нам надо отыскать безопасное место, где можно разбить лагерь и осмотреть раны воинов, которые им нанесла эта глупая и бесконечная война с англичанами.

Глава 2

Руари вскрикнул и открыл глаза, но вокруг него по-прежнему была темнота. В следующее мгновение он понял, что все еще укрыт накидкой девушки. И понял, что в какой-то момент все-таки потерял сознание.

Чувствуя, что задыхается, Руари со стоном поднял руку, чтобы убрать с лица капюшон. Сделав несколько глубоких вздохов, он посмотрел в карие глаза Сорчи.

— Мы остановились на ночь, — сказала она. — Когда разобьем лагерь, я осмотрю твои раны.

— А что с раненым юношей? — спросил Руари.

— Маргарет усадила его под деревом. Оказалось, что его раны не такие уж серьезные. Когда мы отошли от поля битвы, он сел на пони. Похоже, что его просто ударили по голове и оглушили, потому он и остался лежать.

Руари медленно повернул голову, чтобы посмотреть на своего юного кузена Битхема, и даже такое простое движение заставило его поморщиться от боли. Наконец он увидел парня. Руари все еще злился на него за непослушание, но все равно обрадовался, когда понял, что Сорча права и что кузен не очень пострадал. Более того, Битхем уже настолько оправился, что сейчас даже любезничал с Маргарет. А та краснела и улыбалась ему.

Стараясь поворачивать голову как можно осторожнее, Руари сначала наблюдал, как Сорча разводила костер, а потом стал осматривать место, где они остановились на ночь. Выбор места вполне можно было одобрить. Тут росло достаточно деревьев и кустарников, чтобы укрыться от дождя и ветра, но все-таки деревьев и кустов было не слишком много, так что враг не смог бы подобраться к ним незамеченным. К тому же они расположились на возвышении, и местность хорошо просматривалась со всех сторон. Без сомнения, кто-то учил Сорчу всему этому, но для чего, с какой целью?

«Может, спросить ее об этом?» — подумал Руари.

В этот момент девушки подошли к нему и, наклонившись, приподняли носилки. И вновь все тело его пронзила боль — так что у него пропало всякое желание расспрашивать спасительницу. Опустив носилки у костра, девушки переложили Руари на подстилку, а затем принялись снимать с него доспехи и одежду. И теперь боль стала настолько сильной, что ему захотелось опять провалиться в темноту, сулившую освобождение от боли. Но все же Руари держался изо всех сил. Он еще не вполне доверял своим спасительницам.

— Ты очень нам поможешь, если потеряешь сознание, — заявила Сорча, смывая кровь и грязь с его тела.

— Помогу? — процедил Руари сквозь зубы. — Но ведь больно-то мне, а не тебе, разве не так?

— Терпеть не могу упрямых храбрецов, — проговорила Сорча. — Ты держишься за свой разум, как будто он — святой Грааль, а я — язычница, которая хочет отнять его у тебя. Ты заставляешь себя страдать, хотя в этом нет никакой надобности. Так поступают только глупцы, мой дорогой рыцарь.

— Ему очень больно, Сорча, — сказала Маргарет. — Ты поступаешь плохо, оскорбляя его.

— Он это заслужил.

Руари поморщился и пробормотал:

— Послушай меня, девушка…

— Помолчи! — перебила Сорча. — Потом будешь осыпать меня ругательствами, а теперь вот, прикуси вот это. — И она сунула ему в рот толстый кусочек кожи. — У тебя, рыцарь, три глубокие раны, которые нужно зашить. Одна рана — на правой руке, другая — на животе, откуда чуть ли не вываливаются кишки, и еще одна — на левой ноге. Ты, наверное, столкнулся с целым отрядом англичан.

— Просто чудо, что он не истек кровью, — пробормотала Маргарет.

Сорча тоже так подумала, но ничего не ответила сестре и принялась зашивать самую опасную из ран, стараясь не обращать внимания на громкие стоны, иногда вырывавшиеся из горла Руари. Ей очень не хотелось усиливать страдания воина, но она понимала что у нее нет выбора.

Сделав последний стежок, Сорча посмотрела на рыцаря. Его зеленые глаза заволокла пелена боли, от чего они почти утратили свой цвет. Лицо же побелело, и было ясно, что он вот-вот потеряет сознание. Сорча попросила Маргарет позаботиться о ранениях юноши, а сама принялась зашивать остальные раны сэра Руари. Покончив с этим, она стала перевязывать рыцаря.

Прошло какое-то время, и Сорча вдруг поймала себя на том, что с любопытством рассматривает тело Руари. Этот рыцарь был очень большим мужчиной, высоким и сильным, но вовсе не грузным; скорее он походил на красивого и опасного дикого зверя. А кожа у него была гладкая и загорелая — как будто он постоянно находился под ярким летним солнцем. Перевязывая раны Руари чистой льняной тканью, Сорча с трудом сдерживалась, чтобы не провести ладонью по его груди и плечам — ей очень хотелось узнать, действительно ли кожа у него была такой гладкой, как казалось. На его широкой груди совсем не было волос, маленькие черные завитки начинались сразу под пупком и шли ровной линией к паху, а затем спускались по длинным мускулистым ногам, где уже превращались в короткие редкие волоски. «Какой же он привлекательный мужчина», — думала Сорча, разглядывая лежавшего перед ней рыцаря.

Спохватившись, она отругала себя за подобные мысли и, быстро покончив с перевязкой, накрыла сэра Руари своей накидкой. Ей повезло, что разум его был затуманен болью, иначе он непременно заметил бы, что она, словно глупая и распутная девица, рассматривала его с жадностью и любопытством.

Отбросив со лба рыцаря мокрую от пота прядь волос,

Сорча вдруг поняла, что ищет предлог, чтобы подольше побыть с ним рядом. Густо покраснев, девушка вытащила изо рта Руари кусочек кожи — он все еще сжимал его зубами — и в смущении отвернулась; ей очень хотелось понять, почему она вдруг так разволновалась.

— Ну что, ты уже закончила? — спросил Руари, и голос его прозвучал на удивление тихо.

Взглянув на него, Сорча ответила:

— Да, закончила. Теперь ты, возможно, сумеешь выжить.

— Сэр Руари поправится? — спросил юноша; с помощью Маргарет он уже пересел к огню.

— Все в руках Господа, — пробормотала в ответ Сорча и принялась готовить ужин, состоявший из овсянки и ячменного хлеба. — Но все-таки он выжил, хотя долго лежал там на поле, истекая кровью, и все это время ему никто не помогал. Мне кажется, такой упрямый человек должен быстро пойти на поправку, если уж остался жив.

— А он сейчас в сознании? — Парень внимательно посмотрел на своего старшего родственника.

— Да, похоже, что в сознании, — пробормотал Руари. Боль постепенно отступала, и теперь его голос звучал громче.

— Я очень рад, что ты выжил.

— Ты перестанешь радоваться, когда ко мне вернется моя сила, парень, — проворчал рыцарь.

— Но послушай, кузен…

— Кузен?! — воскликнула Сорча; она в изумлении уставилась на молодого человека.

— Я Битхем Керр, — ответил юноша, — двоюродный брат сэра Руари.

— И ты должен был остаться в Гартморе, — заявил рыцарь.

— Но, кузен, — запротестовал Битхем, — как же я стану настоящим воином, если меня все время оставляют с женщинами и детьми?

— Стены Гартмора охраняют многие мужчины, которым совсем не понравятся твои слова про женщин и детей.

— Мне уже двадцать, Руари. Хватит меня опекать.

— Я прошу тебя защищать Гартмор, и это вовсе не означает, что я тебя опекаю.

— Все, довольно! — крикнула Сорча. — Вы оба еще не настолько окрепли, чтобы устраивать тут детские перепалки. — Не обращая внимания на сердитые взгляды раненых, она помогла Руари чуть приподняться и сделать глоток из бурдюка, который поднесла к его губам.

— Но это же не вино… — проворчал рыцарь.

— Да, не вино. Это очень хороший сидр. Вино на меня плохо действует, поэтому я его не пью. Я ведь не думала, что буду угощать и развлекать гостей.

— У тебя острый язык, девушка.

— Мне это уже говорили. А теперь ты должен отдохнуть, потому что утром нас ждет долгая дорога по кочкам и ухабам. И возможно, нам придется идти весь день. Это будет зависеть от того, насколько быстро мы сможем передвигаться с двумя ранеными.

— Мы уже много прошли?

— Не так много, как мне хотелось бы.

— Похоже, ты живешь довольно близко от английской границы.

— Даже слишком близко. Но Данвер — мощная крепость, и скоро ты сам в этом убедишься. Данвер был построен, чтобы выдержать самый мощный натиск. — Сорча нахмурилась и, повернувшись к костру, пробурчала: — Мы с тобой болтаем, как гости на пиру, а тебе нужно лежать тихо, глупец.

— Кстати, о глупцах. Кто из твоих родственников разрешил двум хрупким девушкам отправиться к полю бит вы? — Стараясь принять более удобное положение, Руари поморщился.

— Нас вряд ли можно назвать слабыми беспомощны ми девушками. Мы с Маргарет знаем, как постоять за себя. Мы ушли из Данвера почти сразу после того, как это сделал мой упрямый братец. Мы хотели находиться поблизости — на случай, если ему понадобится помощь. Брат сбежал один, и потому мы были уверены, что с ним что-то случится. Временами мой братец совсем забывает о чувстве долга.

— Нет ничего плохого в том, чтобы сражаться с англичанами. Твой брат мог принести великую славу вашему клану.

— Иногда клану гораздо нужнее здоровый мужчина, чем слава. А теперь помолчи. Не понимаю, откуда у тебя берутся силы, чтобы говорить. И вообще, зачем тебе сейчас говорить?

— Ну… не знаю, — со вздохом пробормотал Руари. — Я слишком долго пролежал один, я был совершенно беспомощный и даже не надеялся на то, что кто-то спасет меня. А сейчас… — Он закрыл глаза и с удивлением подумал: «А ведь она права. Мне и впрямь надо хорошенько отдохнуть».

— Ну вот… — тихо сказала Сорча. — Мужчины всегда такие… Сначала доводят девушку чуть ли не до слез, а потом притворяются спящими.

Руари действительно засыпал, но, услышав последние слова Сорчи, тут же встрепенулся и открыл глаза. В словах девушки ему послышался намек на что-то неприличное, и он внимательно посмотрел на нее. Заметив на ее губах усмешку, он нахмурился и проворчал:

— Хорошенько думай, перед тем как что-нибудь сказать. Иначе тебя могут неправильно понять.

Снова усмехнувшись, Сорча заявила:

— Я и так всегда думаю. И меня все прекрасно понимают. — Взглянув на кузину, она добавила: — Маргарет, помоги мне его приподнять. Надо покормить его, чтобы не умер от голода.

Девушки тотчас приподняли его и принялись кормить — Маргарет осторожно придерживала за плечи, а Сорча подносила ко рту ложку с овсянкой. И только сейчас Руари вдруг понял, почему так боялся впасть в беспамятство, почему так боялся темноты. Он отчаянно боролся за жизнь и опасался, что темнота превратится в вечное забытье смерти. Но теперь все изменилось. Теперь смерть отступила, о нем заботились, и его измученное тело жаждало погрузиться в сон. Да, он ужасно устал, и даже такое простое дело, как еда, казалось слишком утомительным.

— Все, хватит. Больше не могу. — Руари отвернулся от ложки, которую Сорча в очередной раз поднесла к его рту.

— Ладно, хорошо, — кивнула девушка. — Для того, кто еще недавно умирал от ран, ты и так съел довольно много. Похоже, еда сделала тебя менее упрямым. Так ты понял, что тебе нужно отдохнуть?

— Да, конечно. Я должен набраться сил. — Руари закрыл глаза и проворчал: — Мне побыстрее надо поправиться, потому что я должен кое-кого наказать.

Сорча едва заметно улыбнулась, увидев, как встревожило это заявление юного Битхема. Она совсем не знала сэра Руари, но интуиция подсказывала ей, что юноше не стоило так уж пугаться. Она была почти уверена: Руари просто отчитает прилюдно своего кузена или, может быть, заставит выполнить какое-нибудь недостойное рыцаря домашнее дело. Инстинкт никогда Сорчу не обманывал, и сейчас он ей говорил, что в отношениях с друзьями и близкими Руари Керр больше лаял, чем кусался. Да и ей самой не следовало бояться сэра Руари. Если, конечно, не думать о том, что он вскоре узнает о ее планах, узнает, что она решила получить за него выкуп. Как он тогда к ней будет относиться? Не исключено, что она может оказаться в списке его врагов. А ведь любой умный человек сделает все возможное, чтобы не стать врагом Руари Керра, — уж в этом-то она нисколько не сомневалась.

Тихонько вздохнув, Сорча уселась перед костром и принялась за еду. Конечно же, Руари придет в ярость, когда она скажет ему, что он ее узник. И то, что он сначала доверился ей, только усилит его гнев, когда он узнает, что его клан должен заплатить за него выкуп. И тут Сорча вдруг поняла: мысль о том, что Руари возненавидит ее, не только тревожила и пугала, но и заставляла грустить. Хотя она совсем не знала этого человека, ей было очень грустно думать о том, что скоро он будет смотреть на нее как на врага.

Пытаясь хоть как-то отвлечься, Сорча перевела взгляд на Маргарет и Битхема, сидевших у костра напротив нее. Юноша явно флиртовал с ее кузиной, и на них было весело смотреть. Маргарет, без сомнения, нравились его знаки внимания, и в этом не было ничего удивительного. Битхем Керр, светловолосый и голубоглазый, казался очень милым молодым человеком. «А ведь они — прекрасная пара», — подумала Сорча и невольно улыбнулась.

Сорча понаблюдала за ними еще какое-то время, а потом вдруг встревожилась. Было совершенно очевидно, что Маргарет и Битхем не просто кокетничали от нечего делать. У них явно возникло взаимное влечение, и казалось даже, что эти двое знакомы друг с другом уже давно, хотя такого просто быть не могло. «Вероятно, мне придется поговорить с Маргарет», — подумала Сорча. Она надеялась, что кузина правильно отнесется к ее словам и все поймет. Ведь Битхем и его двоюродный брат были их пленниками. И даже если Битхем решит проигнорировать это обстоятельство, сэр Руари не сможет забыть об их положении — в этом не могло быть сомнений.

Собравшись с духом, Сорча тихо проговорила:

— Маргарет, я думаю, что Битхему надо отдохнуть. — Она взглянула на молодого человека. — Ложись рядом со своим кузеном. А мы с Маргарет на всякий случай будем по очереди охранять лагерь.

— Я могу вам помочь, — предложил юноша.

— Нет, твои раны…

— Они не такие уж серьезные.

— Да, верно. Но ты слишком слаб, и у тебя не хватит сил охранять лагерь. Зато ты сумеешь поухаживать за кузеном, если ему вдруг понадобится помощь.

— И ты окажешь нам огромную услугу, Битхем, — добавила Маргарет. — Ведь мы же не сможем наблюдать за сэром Руари, когда будем охранять лагерь.

Расплывшись в улыбке, юноша закивал и принялся говорить о том, что для него великая честь помогать таким прекрасным девушкам. Сорча же убрала остатки ужина и попросила Маргарет соорудить ложе для Битхема. А сама пошла к пони, чтобы взять одеяло для себя и сестры. Лошадка легонько толкнула хозяйку, и Сорча ненадолго задержалась, чтобы напоить ее. Внезапно к ней подошла Маргарет. Почесав Бансит за ухом, она спросила:

— Хочешь, я первая останусь охранять лагерь?

Сорча решительно покачала головой:

— Нет, первой буду я. — Она отдала кузине одеяла. — Расстели их рядом с костром и положи рядом с собой оружие.

— Да, хорошо. — Маргарет внимательно посмотрела на нее, потом спросила: — Тебя что-то тревожит?

Сорча медлила с ответом. Она не знала, как рассказать Маргарет о том, что ее беспокоило, и в конце концов решила, что лучше всего говорить прямо и откровенно.

— Маргарет, я думаю, тебе надо поменьше общаться с Битхемом Керром.

— Но почему? По-моему, он очень хороший молодой человек.

— Да, он милый мальчик.

— Мальчик? Да ему ведь, наверное, лет двадцать — столько же, сколько и тебе.

— Но в нем есть что-то… совсем мальчишеское, — сказала Сорча с улыбкой. — Впрочем, это не имеет значения. Я лишь хочу предостеречь тебя, Маргарет. Будет очень грустно, если ты отдашь свое сердце мужчине, который никогда не станет твоим. Очень скоро Битхем будет смотреть на тебя как на своего врага.

— Как на врага?.. Сорча, почему? Что мы такого можем сделать, чтобы Керры вдруг возненавидели нас?

— Можем взять их в заложники. Ради выкупа.

— Но я не понимаю тебя.

Сорча осмотрелась и, убедившись, что Битхем далеко от них, тихо проговорила:

— Дугала захватили англичане. И они потребуют за него выкуп. А ты прекрасно знаешь, что у нас нет денег для того, чтобы купить ему свободу. У Керров же из Гартмора деньги есть. Как только я узнаю, сколько англичане хотят получить за Дугала, я потребую такую же сумму от Керров. Пойми, у меня просто нет другого выхода, — добавила Сорча со вздохом.

Какое-то время Маргарет молчала. Было заметно, что она очень расстроилась.

— Но, Сорча, Битхем… ведь он такой любезный, хотя и знает, что мы держим его ради выкупа. Может, это означает, что Керры не станут очень уж на нас сердиться?

— Маргарет, ты не поняла. Битхем пока не знает, что он наш пленник. — Снова вздохнув, Сорча потерла пальцами виски — у нее вдруг ужасно разболелась голова. И уже в который раз она мысленно отругала Дугала за горячность, за его безумное желание прославиться, которое могло очень дорого обойтись их семье. — Видишь ли, Маргарет, я пока ничего не сказала ни ему, ни сэру Руари.

— Почему не сказала? Я думаю, они имеют право знать, что их ждет.

— Да, конечно, имеют, — согласилась Сорча. — Поверь, мне ненавистен этот обман, но пока мы будем молчать. Они ничего не должны знать о наших планах, пока мы не доберемся до Данвера. Ведь они все-таки мужчины и воины, хотя и раненые. Так что для нас с тобой будет гораздо безопаснее, если мы пока продолжим эту игру. Но если они сейчас узнают… Думаю, ты понимаешь, чем это может для нас обернуться.

— Да, конечно… — Маргарет вздохнула и посмотрела в сторону костра. — А ведь Битхем такой милый, такой красивый… Как жаль, что все так получилось.

— Мне тоже очень жаль. Вот почему я решила предупредить тебя.

— А может, Битхем поймет нас и простит?

— Может, и простит. Но Руари — его лэрд, и он ни за что нас не простит.

— Наверное, ты права, Сорча. Ах, как это печально.

— Прости меня, кузина.

— Но это не твоя вина, а Дугала. Он сам попал в такое положение. Временами Дугал ведет себя ужасно глупо, но он нужен нашему клану. Ты должна сделать все возможное, чтобы вернуть его обратно. И не твоя вина, что мне так понравился Битхем.

— Не знаю, Маргарет, станет ли тебе от этого легче, но я должна кое о чем тебе напомнить. Даже если бы не было этого грязного дела с выкупом, вашим отношениям все равно скоро пришел бы конец.

— Почему? — удивилась Маргарет. — Ты не веришь, что я могу по-настоящему понравиться такому мужчине, как Битхем?

— Конечно, можешь. Я даже думаю, что он способен сделать тебе предложение еще до того, как мы доберемся до Данвера. А там он встретится с нашими родственницами. — Сорча криво усмехнулась. — Понимаешь, о чем я говорю?

— Ах, с ними?.. — Казалось, Маргарет вот-вот расплачется.

— Да, с ними. Может быть, тебе станет немного легче от того, что из-за моего решения тебе теперь не придется с ними ссориться. Они все соберутся в Данвере, если узнают о предстоящей свадьбе. Битхем, похоже, добрый и покладистый юноша, но даже он может отступить, увидев перед собой семь сестер. А ведь наши родственники стали бы и его родственниками, не так ли?

— Да, конечно. — Маргарет немного помолчала. — Знаешь, я очень люблю своих родственников, но иногда жалею, что не родилась в другом клане.

Сорча рассмеялась и кивнула; ей тоже не раз приходила в голову такая мысль.

— А теперь иди отдыхай, Маргарет. Я буду первая охранять лагерь.

— Ты уверена, что нам нужны такие предосторожности? Ведь мы с тобой очень устали, и нам обеим следовало бы подольше поспать.

Сорча решительно покачала головой:

— Нет, Маргарет. Пойми, мы сейчас на той самой земле, за которую давно уже бьются англичане и шотландцы. Тут множество всяких мерзавцев и грабителей, и тебе не следует об этом забывать. Мы обязательно должны охранять наш лагерь. Кстати, костер что-то очень уж разгорелся… Как бы он не привлек сюда тех, кто считает эти земли своими. Притуши его, кузина. Но только не до конца, чтобы он отгонял от нас диких зверей.

Маргарет кивнула и направилась к костру, возле которого принялась расстилать одеяла. Сорча же осмотрелась, проверила оружие и отошла подальше в лес; она решила, что будет наблюдать за лагерем из темноты, где ее никто не увидит. Лунный свет струился сквозь ветви деревьев, и Сорча, взглянув на свою тоненькую тень, невольно поежилась; ей сейчас казалось, что она едва ли сумеет отбить нападение разбойников. Да, она неплохо умела обращаться с луком, мечом и кинжалом, но сможет ли она представлять серьезную угрозу для нескольких крепких мужчин?

Взяв себя в руки, Сорча подавила приступ страха и начала медленно расхаживать вокруг лагеря, скрываясь под пологом леса. И все это время она мысленно ругала своего брата. Ведь он же прекрасно понимал, что очень нужен клану, чтобы продолжить их род. Конечно, она, Сорча, могла бы занять его место в Данвере, а ее будущий муж мог бы защищать ее на поле боя или в суде, но это было бы совсем не то. Когда продолжательницей рода становится дочь, род приходит в упадок, и вполнеможет случиться, что клан Хеев вскоре и вовсе исчезнет. Дугал же пока не произвел на свет наследника, даже не пытался искать себе жену. Он должен был исполнить свой долг и обеспечить непрерывность рода, прежде чем подвергать себя опасности на поле боя. Об этом ему твердили с самого детства, и Дугал прекрасно знал о своих обязанностях, но постоянно увиливал от них. К счастью, сейчас он остался жив, и пока что от его необдуманного поступка страдали только они с Маргарет. Но если Руари Керр окажется мстительным человеком, то это может плохо закончиться и для всего клана Хеев. Дугалу давно пора прислушаться к голосу разума, но кто заставит его образумиться?

— Или мне самой придется вбить немного ума в его пустую голову? — проговорила Сорча и тут же вздрогнула в испуге — ей показалось, что ее голос прозвучал уж слишком громко в ночном лесу.

Остановившись, она осмотрелась и вздохнула с облегчением — поблизости никого не было. Сорча в досаде пнула какой-то камешек. Она вынуждена была признать, что злилась на брата также из-за Руари Керра, и это очень ее тревожило. Она не понимала, что привлекало ее в этом мужчине, однако чувствовала, что он все больше ей нравится. А теперь из-за глупого поступка брата Руари станет ее врагом, и оставалось лишь надеяться, что вражда эта не выльется в долгую и кровавую войну между их кланами.

Глава 3

— Я пленник?!

Сорча в удивлении уставилась на Руари. Ей не верилось, что у него были силы закричать так громко. Рыцарь был ужасно разгневан, и казалось, он вот-вот вскочит со своей соломенной подстилки и набросится на нее. Сорча уже пожалела, что рассказала ему правду слишком рано. До тяжелых ворот Данвера оставались считанные ярды, что не могло не радовать после трех дней изнурительного пути, но теперь это расстояние показалось ей не таким уж и коротким.

— Да, пленник, за которого я хочу получить выкуп, — ответила Сорча, подавая знак Маргарет, чтобы та вела пони побыстрее. — Я собираюсь потребовать у твоего клана деньги за тебя и за Битхема.

— И ты пойдешь на такое, когда твой собственный брат томится в плену? — изумился Руари.

— Я иду на такое как раз потому, что мой брат сейчас в плену. Мне нужны деньги, чтобы вернуть этого глупца домой.

Руари выругался и, приподнявшись, попытался сесть. Но Сорча тут же поставила свою обтянутую кожаным башмаком ножку ему на грудь и заставила снова лечь на подстилку. Ей без труда удалось это сделать, что явно свидетельствовало о слабости Руари; было очевидно, что на полное выздоровление потребуется еще не один день. Он пристально посмотрел на Сорчу, и та невольно поежилась; достаточно было лишь заглянуть в его зеленые глаза, чтобы понять, насколько сильна охватившая его ярость. К счастью, до ворот оставалось всего лишь несколько шагов, и Сорча уже слышала голоса людей, собравшихся за стенами крепости, чтобы поприветствовать ее.

Покосившись на Битхема, едва державшегося на спине лошадки, Сорча увидела, что он тоже смотрел на нее со злобой. Однако на милом лице юноши это выражение казалось скорее мрачным, чем устрашающим. Во всяком случае, Битхем не сделал попытки бежать, и Сорча решила, что главная причина такой покорности заключалась в том, что лошадь вела под уздцы Маргарет. Чтобы освободиться, Битхему пришлось бы сбить ее с ног, а на это парень никак не смог бы решиться, как бы он ни был разгневан.

За стенами Данвера все громче раздавались приветственные крики, и Сорча со вздохом подумала о том, что ей будет очень непросто объяснить, почему она решилась на поступок, который большинство из ее родственников сочтут преступлением. Она не помнила, чтобы клан Хеев когда-либо брал заложников для выкупа. Бросив взгляд на пылающего гневом Руари, Сорча со вздохом подумала: «Только бы нашим людям хватило сил постоянно охранять пленников, пока за них не будет получен выкуп».

Когда Руари вносили в крепость, он чуть приподнял голову, чтобы осмотреться, и тут же сквозь зубы выругался. Ему сразу стало ясно: сбежать из такого места едва ли удастся.

Данвер находился на вершине каменистого холма, а вела к нему очень узкая, извилистая дорога. Стены же крепости, высокие и мощные, казалось, вырастали прямо из скал. Вокруг ничего не росло, кроме чертополоха и совсем низких кустарников, так что врагам, атакующим крепость, негде было укрыться, как, впрочем, и тем, кто попытался бы сбежать отсюда. А у подножия холма, где склоны были зеленее и не такие обрывистые, располагались хижины — первая линия обороны на случай нападения. И конечно же, врагам было бы очень сложно перебраться через ров с водой, который окружал холм со всех сторон, кроме той, где протекала река. Если бы какой-нибудь клан решил поселиться в самом опасном месте Шотландии, вряд ли бы он нашел более подходящее место для строительства крепости, чем это.

Когда Руари проносили через огромные, обитые железом ворота, он подумал о том, что на строительство такой крепости ушло немало сил и денег. Значит, Сорча солгала, когда попыталась оправдать свои действия бедностью. И как ни странно, ее лживость разозлила Руари даже больше, чем ее поступок.

Через несколько мгновений они оказались во дворе, и внимание Руари сразу же привлекли люди, окружавшие их со всех сторон. Ему стало немного не по себе, когда на него обратились взгляды множества глаз, но потом он заметил, что толпа состояла в основном из детей, стариков и женщин. Руари увидел и нескольких вооруженных мужчин, но они не очень-то походили на настоящих воинов. Окинув взглядом стены, он заметил еще с десяток мужчин, но не более.

«Как странно, — подумал Руари. — Ведь Дугал Хей отправился на битву один. Неужели здесь так мало воинов?» Он в замешательстве осмотрелся, надеясь, что хоть какие-то слова собравшихся вокруг людей помогут ему найти ответ на этот вопрос.

Перехватив его взгляд, Сорча поморщилась, но тут же рассмеялась, когда к ней кинулись тетушки, жившие в Данвере. Пожилые женщины принялись ее обнимать, и причем говорили все одновременно, так что Сорча едва ли смогла бы ответить на их вопросы, даже если бы слышала, о чем они ее расспрашивали.

Наконец тетушки умолкли, и Сорча вздохнула с облегчением. А в следующее мгновение она увидела оружейника Роберта. Энергично работая локтями, он пробирался к ней сквозь толпу. Остановившись перед Сорчей, он подбоченился и внимательно посмотрел сначала на Битхема, потом на Руари, а уже потом на нее.

— Где Дугал? — спросил оружейник. У него был такой громкий и властный голос, что все вокруг тотчас же смолкли.

— Он жив, — ответила Сорча. Немного помедлив, добавила: — Но англичане взяли его в плен.

— Черт бы побрал этого глупого мальчишку, — проворчал Роберт. — Господь явно забрал у него мозги в уплату за красивое лицо. Конечно, хорошо, что он жив, но скажите-ка: сколько еще он протянет? Ведь у нас нет денег, чтобы выкупить его.

Гризель Хей, одна из тетушек Сорчи, тотчас заявила:

— Если мы очень постараемся, то сможем собрать немного денег. Нельзя же оставить бедного Дугала в плену.

Сорча невольно улыбнулась, взглянув на тетушку Гризель. Карие глаза пожилой женщины по-прежнему блестели, волосы, как всегда, были растрепаны.

— Боюсь, тетя, что у нас все равно не хватит денег на выкуп. Англичане проиграли битву, и сам Гостпер был захвачен в плен. Так что наши враги потребуют очень много денег, чтобы вернуть хотя бы часть той суммы, которую они потратят на выкуп своих людей.

— Тогда Дугал обречен, — запричитала тетушка по имени Бетия Хей, вечно всем недовольная высохшая старая дева, которую издалека можно было бы принять за крохотный сверток материи самого невыразительного коричневого цвета.

— Ужасно не хочется соглашаться со старухой, — проговорил Роберт, — но боюсь, что она права. Когда англичане узнают, что у нас нет денег на выкуп, то вряд ли по доброте душевной отпустят Дугала домой.

— Да, знаю, — кивнула Сорча. — Но я думаю, что нашла способ помочь брату. — Она указала рукой на Битхема и Руари, и все опять стали разглядывать раненых воинов.

— Что ж, я вижу, что ты вернулась не одна, — сказал Роберт. — Ты спасла их, и твоя доброта делает тебе честь. Но не понимаю, чем они могут нам помочь…

— Боюсь, что не только доброта побудила меня вытащить их с поля боя.

— Ты даже не знаешь, что это такое — доброта! — прорычал Руари.

Оружейник пнул носилки носком башмака, и раненый рыцарь поморщился от боли.

— Не смей так говорить о нашей леди.

Сорча коснулась плеча Роберта:

— Нет, мой добрый друг, позволь ему гневаться на меня. Я это заслужила.

— Ты? Такого быть не может!

— Увы, это так. — Указывая на раненых, Сорча представила их своим родственникам: — Это сэр Руари Керр из Гартмора, а это — его кузен Битхем. Я хочу потребовать за них выкуп.

Все в изумлении уставились на Сорчу. И никто не издал ни звука. Наконец Роберт откашлялся и, нахмурившись, заявил:

— Держать пленников ради выкупа — это очень плохо.

Некоторые из собравшихся тотчас же закивали, соглашаясь с ним.

— Рад, что вы так думаете, — сказал Руари. — Теперь вы, может быть, втолкуете этой девушке, как следует себя вести.

— Ну, сэр, я ведь всего лишь оружейник, и у меня нет права отчитывать ее, — ответил Роберт и улыбнулся, заметив удивление Руари. — Хотя время от времени я позволяю себе такую вольность.

— Скорее — все время, — проворчала Сорча.

Но Роберт даже не взглянул на нее; он по-прежнему рассматривал сэра Руари. Наконец, снова откашлявшись, оружейник проговорил:

— Да, иногда я ругаю нашу леди, но на сей раз вынужден с ней согласиться. Никому из нас не нравится брать людей в заложники. Так часто бывало в прошлом, но еще во времена прадедов леди Сорчи Хей из Данвера отказались от этого.

— А сейчас вы собираетесь наплевать на их желания и осрамить их память?

— Нет, сэр, ошибаетесь. Думаю, они бы одобрили этот поступок нашей леди. Дугал должен вернуться в Данвер живой. — Роберт подошел к пони, чтобы отвязать носилки. — Мы хорошо о вас позаботимся, сэр. Можете не сомневаться в этом.

— В Данвере все в порядке, Роберт? — спросила Сорча, когда еще двое мужчин подошли к носилкам. — Может быть, это странно, но каждый раз, когда я покидаю Данвер, у меня появляется такое предчувствие… Я боюсь, что тут может что-то произойти.

— На этот раз предчувствие тебя не обмануло. Похоже, юная Юфимия скоро станет взрослой.

Сорча шепотом выругалась и, взглянув на Маргарет, поняла, что кузину эта новость тоже расстроила. Сорча надеялась, что Керры недолго пробудут в Данвере.

Чужаки с трудом воспринимали разные странности ее родственников, но сейчас они могли столкнуться с самой неприятной из них. Превращение Юфимии из девочки в девушку почти наверняка раскроет те причины, по которым Хеи из Данвера были вынуждены жить в таком глухом уголке Шотландии. «Только бы родственники Руари и Битхема выкупили их побыстрее», — думала Сорча. Она знала: если этого не произойдет, чужаки узнают самые мрачные тайны Данвера.

— Трудности уже возникли? — спросила Сорча; она старалась говорить так, чтобы пленники ничего не поняли.

— Все пока только начинается, но я не припомню, чтобы это когда-либо происходило так быстро и сильно, как сейчас, — ответил Роберт. Вместе с конюхом он понес лежавшего на носилках Руари вверх по узким каменным ступеням, ведущим к башне. — И что-то подсказывает мне, что на сей раз будет очень трудно, — добавил Роберт, выразительно взглянув на шедшую рядом Сорчу.

— Юфимия уже заметила?

— Да, заметила. И сразу скажу: она пока не отказалась от своих… странных мыслей. Ты ведь понимаешь, что это означает?

Молча кивнув, Сорча вернулась к Маргарет, чтобы помочь ей. Битхем был совсем слаб и не мог бы идти сам. «Что же делать, что делать?..» — спрашивала себя Сорча, поддерживая молодого воина. Сначала она решила поместить Руари и Битхема в одной комнате и крепко запереть ее, но потом поняла, что это глупо. Опасность нависла над Денвером, словно грозовая туча, которую невозможно запереть. Интуиция подсказывала ей, что Руари Керр скоро в полной мере испытает на себе проклятие Данвера. Она мысленно твердила, что для нее это не имеет значения, но прекрасно понимала, что обманывает себя.

Руари тихо застонал, когда его опустили на кровать. Он не понимал, как ему удавалось все это выдержать — сначала битву, потом долгое путешествие в Данвер, а теперь еще вот это. Казалось, такая боль должна была прикончить его. И теперь, когда он уже не опасался за свою жизнь, ему очень хотелось потерять сознание, чтобы хоть ненадолго избавиться от мучений.

Осмотревшись и не увидев рядом своего юного кузена, Руари спросил:

— А где Битхем?

— Он в соседней комнате, — сказала Сорча. Она поставила на стол рядом с его кроватью миску с водой и принялась утирать пот с лица и шеи Руари. — Ты весь вспотел…

— Непросто терпеть боль, когда тебя таскают с одного места на другое, — проворчал рыцарь.

— Да, конечно… — кивнула Сорча. Повернувшись к стоявшему рядом Роберту, она спросила: — Где Нейл?

— Скоро будет здесь, — ответил оружейник.

— Да, было бы лучше, если бы за мной присматривал мужчина, — подал голос Руари.

Сорча с Робертом взглянули на него и улыбнулись. А Руари, нахмурившись, подумал: «Что их так развеселило?» Он уже хотел спросить об этом, но в этот момент дверь комнаты распахнулась и с оглушительным грохотом ударилась о стену. Вздрогнув от неожиданности, Руари повернул голову и замер с открытым ртом. В комнату вошла огромная женщина — таких он никогда не видел. Ростом она была около шести футов, пожалуй, даже выше. Плечи у нее были широченные, под стать росту, и не было ни малейших сомнений в том, что эта женщина обладала необыкновенной физической силой. Приблизившись к кровати, она подбоченилась и посмотрела на Руари. На мгновение взгляды их встретились, и он увидел, что глаза у нее зеленые, а вовсе не карие, как у большинства родственников Сорчи. Но еще больше его изумили волосы этой женщины. Необычайно густые и довольно длинные, почтило пояса, они были ярко-рыжего цвета — такой яркой рыжины он тоже никогда в жизни не видел.

— Ах, тетя, я очень рада, что ты пришла нам помочь, — сказала Сорча. — Это сэр Руари Керр. — Девушка не выдержала и улыбнулась, глядя на рыцаря, — тот в изумлении таращился на рослую даму. — Сэр Руари это моя тетя, Нейл Хей.

— Нейл?.. — Руари наконец перестал глазеть на женщину и перевел взгляд на Сорчу. — Ты сказала «Нейл»?

— Да, именно так она и сказала, — ответила женщина, с ухмылкой глядя на раненого. — Я была у отца последней из семи дочерей, и ему уже надоело придумывать для нас женские имена. — Нейл пожала плечами. — Но я не жалуюсь… — Взглянув на Сорчу, вдруг спросила: — Ты действительно думаешь, что этот израненный кусок плоти даст тебе достаточно денег, чтобы выкупить моего глупого племянника?

— Да, конечно, — кивнула девушка. — Ведь всем известно, что Керры из Гартмора — очень богатый клан. Они наверняка дадут нам мешок-другой монет за своего лэрда и его двоюродного брата. Мы подождем, когда англичане назначат свою цену за Дугала, и тогда потребуем точно такую же за сэра Руари и Битхема.

— То есть нам никакой прибыли от этого не будет, — проворчала Нейл.

— Я делаю это не ради прибыли, тетя. Мы бедны и поэтому только так сумеем выкупить Дугала.

— Ты все время твердишь о бедности, но я ее что-то не приметил, — сказал Руари. — У вас прекрасная крепость, очень прочная и, наверное, почти неприступная. Ее возведение наверняка обошлось вам очень дорого.

— Да, очень дорого, — ответила Сорча. — Все богатство, которое было у нашего клана, ушло на эту крепость. Это произошло еще до того, как родился мой отец. Ведь мы живем у самой границы, и здесь, в этих местах, без надежной крепости никакие обойтись. Чтобы построить такую, потребовалось очень много денег, и мои предки сумели их добыть. Редко выпадал такой день, чтобы какой-нибудь несчастный не бродил по замку Данвера, ожидая, когда его родственники пришлют за него выкуп. Да, ты прав, мы очень дорого заплатили за право жить в этих местах. Ведь Хеи постоянно совершали набеги на англичан, во время которых погибли многие из наших воинов.

— И ты теперь почувствовала, что в твоих жилах заговорила кровь этих грабителей? — пробурчал Руари.

Нейл вдруг замахнулась на рыцаря кулаком, но Роберт вовремя перехватил ее руку, и какое-то время оружейник и женщина пристально смотрели друг на друга, но никто из них не произнес ни слова.

Сорча же, взглянув на Руари, с усмешкой проговорила:

— Люди из моего клана не могут сносить оскорблений. Слишком уж велика была цена за эту крепость. В конце концов мы осознали, что обескровили Данвер, положили ради крепости самых лучших наших мужчин.

— Девочка, ему не обязательно знать все это, — сказала Нейл.

— Сэр Руари и так скоро многое узнает, — возразила Сорча. — Он и его кузен проживут с нами какое-то время. Но они же не слепые, поэтому многое увидят и поймут. А что касается крепости, то Руари уже, наверное, заметил, что Данвер могут оборонять даже дети.

— Да, это я заметил, — с явной неохотой согласился рыцарь. — И я не мог не обратить внимание на то, как мало у вас вооруженных мужчин. Сначала я решил, что они все ушли на войну с Дугалом, но потом вспомнил, что он сбежал туда один.

— Дугал знал, что ни один мужчина не пошел бы с ним на битву и ни один из них не позволил бы отправиться туда ему самому, если бы он кому-нибудь рассказал о своих планах. — Сорча подошла к резному деревянному сундуку, что стоял под узким оконным проемом, и достала оттуда одеяло. — Мы рассчитываем, что Дугал женится и восполнит недостаток мужчин в Данвере, что возместит кровь, которую наши предки так беспечно проливали на поле боя. — С помощью Нейл Сорча накрыла Руари одеялом. — Мы потребуем за вас выкуп, потому что у нас нет иного выхода. Почти пятьдесят лет наш маленький клан не играл в эту игру, которую многие в Шотландии считают вполне честной, даже благородной.

— И вы в нее сейчас сыграете?

— Да, Руари, и не думай, что если в нашем отряде только одни юнцы, старики, калеки и женщины, то мы обязательно проиграем. Но поверьте, с вами будут обращаться хорошо и с должным уважением. Только не путайте уважение со слабостью. Если вы попробуете сбежать, мы вас остановим. Если вам удастся выбраться из крепости, мы вас выследим и вернем. Вы наши пленники, и я вам не советую совершать глупые поступки. Предупреждаю: если попытаетесь сбежать, вы об этом пожалеете.

В какой-то момент Сорча вдруг поняла, что смотрит на губы рыцаря. У него были очень чувственные губы — казалось, они звали, манили к себе, и Сорче ужасно хотелось склониться над Руари, хотелось приблизиться к этим губам… Заглянув в зеленые глаза Руари, она поняла: он заметил, какие чувства ею овладели. И сейчас он смотрел на нее с удивлением и с любопытством.

Сорча тотчас отвела глаза и, отступив от кровати, проговорила:

— Я надеюсь, что ты меня понял.

— Да, прекрасно понял, — ответил Руари.

— Вот и хорошо. А теперь, если тетя меня отпустит, я оставлю тебя на ее попечение.

— Иди, девочка, — сказала Нейл. — Я за ним присмотрю. А ты пока поговори с Робертом. Он хочет тебе кое-что рассказать.

— О Юфимии?

— Да, о маленькой Юффи. Боюсь, нас ждут очень беспокойные дни.

Сорча кивнула и вышла из комнаты вместе с оружейником. Она боялась этого разговора, но понимала, что он неизбежен. И еще она чувствовала, что ей не хочется покидать Руари. Конечно же, он ужасно на нее злился, но это не имело значения, потому что ей нравилось находиться рядом с ним. Три дня она ухаживала за ним и заботилась о нем, и вот теперь ей пришлось его покинуть. Сорча понимала, что ей нравится Руари, и это очень ее тревожило. «Но ведь между нами не может быть никаких серьезных отношений», — напомнила она себе. Она твердо решила, что будет держаться подальше от Руари, встречаться с ним лишь в случае крайней необходимости.

— Теперь ты можешь рассказать мне о Юффи, — проговорила Сорча, когда они с Робертом направились в больший чал замка.

— Это началось почти сразу после того, как вы с Маргарет отправились на поиски Дугала.

— И не было никакого намека на то, что это скоро начнется?

— Нет, никакого. Вот почему мне кажется, что нас ждут иные испытания. Духи только что спустились, и они все такие-же мстительные. Конечно, все знали, что Юффи вступила в нужный возраст и что скоро начнутся неприятности, но даже те из нас, кто видел это уже много раз, поразились силе первой атаки. И мы даже немного испугались…

— Как ты думаешь, на этот раз кто-нибудь может пострадать?

— Да, я опасаюсь именно такого исхода. Хотя, с другой стороны, я слышал, что бывали времена и похуже, но и тогда никто от этого не пострадал.

— А что сама Юффи думает о происходящем?

— Она не верит, что это все из-за того, что она становится взрослой.

— Ну, когда это случилось со мной, я тоже не хотела в это верить. Чувствовать, что уходит детство, всегда нелегко. Но когда ты проходишь через такие перемены вместе с озорными духами, которые швыряют вокруг тебя вещи и всячески тебе досаждают, это становится настоящим испытанием. А тут еще странные фантазии Юффи… Похоже, девочка всерьез считает, что она — подкидыш, ребенок, оставленный эльфами взамен похищенного. И потому уверена, что с ней не может происходить то, что обычно происходит с девочками из нашего клана.

«Что же сказать Юфимии, как помочь ей принять перемены с терпением?» — думала Сорча: Следовало во что бы то ни стало объяснить девочке, что главное — это спокойствие. В их клане давно уже поняли: чем спокойнее ведет себя девочка, тем меньше проявляют себя духи, они не так громко шумят, крадут меньше вещей и их присутствие становится легче выносить. Бабушка Сорчи делала специальный травяной настой, который на несколько часов успокаивал человека, даже вводил его в состояние блаженства, но Сорче не хотелось его применять.

Тут они с Робертом вошли в большой зал, и Сорча, переступив порог, разразилась проклятиями. В зале царил полнейший беспорядок и две служанки поднимали разбросанные повсюду подсвечники, блюда и кубки и ставили на места стулья и скамьи. Зал выглядел так, как будто тут совсем недавно закончился веселый пир, но Сорча-то прекрасно знала, что дело совсем не в этом. Едва она сделала несколько шагов, как огромный щит, висевший над массивным каменным камином, с грохотом упал на пол. Служанки в испуге вскрикнули и переглянулись, потом снова принялись убирать. Роберт обошел Сорчу и направился к щиту. Девушка пошла за ним следом и поставила у камина высокий стул, чтобы Роберт мог повесить щит обратно на стену.

— Да, все очень плохо… — пробормотала Сорча, придерживая стул, пока оружейник стоял на нем.

— И так постоянно, — буркнул Роберт. — На сей раз духи разошлись не на шутку.

— А может, превращение Юфимии в девушку будет быстрым? — с надеждой в голосе проговорила Сорча. — Во всяком случае, мы можем на это рассчитывать, — добавила она.

Роберт спрыгнул со стула и заявил:

— Рассчитывать, конечно, можно, но нам надо в первую очередь думать о том, как унять эту бурю. Может быть, тебе удастся поговорить с твоими духами? Вдруг они знают, как можно это остановить?

— Похоже, что нет. Я уже спрашивала их об этом раньше. Честно говоря, мои духи вообще мало что знают. И я бы хотела, чтобы они ненадолго оставили меня. Возможно, я смогу объяснить нашим пленникам, почему вещи вдруг падают на пол, но едва ли я сумею объяснить им, почему иногда я разговариваю сама с собой. Я уже не говорю о привидениях…

— Да, об этом я не подумал.

— Те слухи, которые заставили нас когда-то переселиться в это отдаленное место, давно уже стихли. Но если Руари Кepp и его кузен узнают о наших тайнах, то все начнется с начала. А ведь нам больше некуда бежать.

— Так что же нам делать?

— Молиться, чтобы Руари поскорее убрался отсюда с мыслями о том, что все мы тут просто сумасшедшие.

Глава 4

Руари вздрогнул и проснулся. Немного помедлив, открыл глаза и осмотрелся. Оказалось, что он в комнате не один, но это нисколько его не удивило — он еще до этого чувствовал, что кто-то смотрит на него. За те три дня, что он прожил в Данвере, его еще ни разу не оставляли одного. Но на сей раз к нему приставили совсем юное и необыкновенно хрупкое создание. На него пристально смотрела молоденькая девушка, похожая на эльфа, девушка со светлыми волосами и огромными глазами. В какой-то момент ему вдруг стало неуютно под взглядом этих глаз, и он, нахмурившись, пробормотал:

— Мне кажется, тебе нечего тут делать.

Девушка откинула со лба прядь волос и сказала:

— Ты очень нервничаешь. — У нее был ласковый и необыкновенно мелодичный голосок. — Но это обычное дело. Большинство смертных плохо переносят встречу с эльфами.

— С эльфами?.. — Почувствовав жажду, Руари осторожно приподнялся, но обнаружил, что со стола у кровати куда-то исчезли кувшин и кружка.

— Да, потому что я эльф. Меня зовут Юфимия, но настоящую Юфимию мои родичи забрали в тот день, когда она родилась, а вместо нее положили в колыбель меня. И эти бедные обманутые люди воспитали меня как свое дитя. Я пытаюсь сказать им правду, но они не хотят меня слушать.

— Заставить людей выслушать тебя — это иногда не так уж просто, — согласился Руари и мысленно добавил: «Не сумасшедшие ли они, все эти Хеи?»

Вспоминая события последних трех дней, Руари пришел к выводу, что с людьми из этого клана и впрямь что-то не так. Он слышал по ночам странные звуки — плач, стенания, даже смех, от которого кровь стыла в жилах. Когда же он стал расспрашивать об этом, никто не смог сказать ему ничего вразумительного. А теперь эта девушка говорила об эльфах… Впрочем, она действительно походила на одно из этих созданий: легкое, почти воздушное платьице, светлые распущенные волосы и венок из увядшего плюща на голове — все это делало ее похожей на девушку-эльфа. И все это, насколько мог судить Руари, попахивало безумием.

Он смотрел на Юфимию со все возраставшей тревогой и спрашивал себя: «Не эта ли девочка шумела по ночам? Насколько она может быть опасна?» Мысль о том, что его прямо в постели может убить худенький бледный ребенок — да еще и безумный! — ужасно ему не нравилась.

— Ты не знаешь, где моя вода? — спросил Руари, надеясь отвлечь ее от «опасных» тем.

— Я думаю, что ее забрали духи, — ответила девушка. — В последнее время они ведут себя просто ужасно. Сорча говорит, что это все из-за того, что скоро я стану взрослой, но она ошибается. Я ведь эльф, понимаешь? Так что духи, наверное, скоро это поймут и перестанут меня мучить.

Тут Юфимия вдруг забралась к нему на кровать и склонилась над ним. Волосы девушки коснулись груди Руари, и он попытался немного отодвинуться.

— Что еще за духи?..

— Может, тебя они и не трогали, но ты ведь слышал шум по ночам?

— Да, слышал. — Девушка уселась ему на грудь, и Руари стало совсем не по себе. — Но я подумал, что это кто-то из твоих родственников шумит по ночам. Подумал, что у кого-то с головой не все в порядке.

— Нет, все дело в проклятии, которое наложили на женщин из рода Хеев. Говорят, это сделала какая-то старая колдунья из племени пиктов. — Девушка наклонилась к нему, упершись ладонями в спинку кровати. — Когда девочка из нашего клана становится взрослой, приходят духи и начинают мучить нас. Это все очень неприятно, но если честно, то я не очень-то верю в древнее проклятие. Если бы все дело было только в этом, то кто-нибудь уже давно нашел бы способ избавиться от проклятия. — Она еще ниже склонилась над рыцарем и тихо сказала: — В Данвере так мало мужчин…

— Да, я это заметил. — Боже правый, неужели это дитя пытается соблазнить его? Руари откашлялся и пробормотал: — Знаешь, я очень хочу пить. Ты не могла бы найти мне воды?

Юфимия проигнорировала эту просьбу. Ее огромные голубые глаза были прикованы к губам Руари.

— Может быть, Сорча все-таки права, когда говорит, что я теперь тоже из клана Хеев и скоро стану взрослой. Когда эльфы оставили меня тут, я, наверное, перестала быть одной из них. Но если это так, если я становлюсь взрослой девушкой, то где же я найду себе мужа? В Данвере так мало мужчин!..

— Тут уж я ничем тебе помочь не могу, — заявил Руари. Он попытался вытянуть руки, чтобы снять с себя девочку, но в тот же миг все тело его пронзила ужасная боль, и он замер, едва удержавшись от стона.

— Почему не можешь? Ты ведь мужчина, а я уже не ребенок.

— Может, и не ребенок. Но мне уже двадцать восемь лет, девочка, и я намного старше тебя. Будет лучше, если ты обратишься за помощью к кому-нибудь другому.

Превозмогая боль, Руари осторожно поднял правую руку, пытаясь отстранить от себя девочку, но у него и на этот раз ничего не получилось, потому что боль стала невыносимой.

— Да, конечно, ты для меня староват, но, как я уже сказала, в Данвере нет большого выбора.

В следующее мгновение Юфимия взяла его лицо в ладони и прижалась губами к его губам.

Руари уже собрался оттолкнуть дерзкую девчонку, но тут вдруг раздался оглушительный грохот — как будто что-то тяжело упало на пол. Решив, что в комнату кто-то зашел, Руари отчаянным усилием все-таки оттолкнул от себя Юфимию. И с удивлением обнаружил, что в комнате по-прежнему только он и девочка.

Рыцарь нахмурился и пробормотал:

— Я думал, сюда кто-то зашел…

И в тот же миг через всю комнату вдруг пронеслись кувшин и миска. Руари замер с открытым ртом, а Юфимия вскочила на ноги и, прыгая на кровати, закричала:

— Хватит! Я уже устала от ваших проделок!

В этот момент от стены сам собой отодвинулся комод, и девочка, снова закричав, погрозила в его сторону своими маленькими кулачками.

Тут Руари наконец пришел в себя и выставил перед собой ладони, чтобы защититься от всевозможных предметов, то и дело проносившихся по комнате. Юфимия же проворно уворачивалась от них, продолжая кричать и размахивать кулачками. А потом Руари вдруг услышал, что кто-то стучится в дверь. Хотя дверь была не заперта, человек, стоявший за ней, по-видимому, никак не мог ее открыть.

— Черт возьми, да впусти же меня! — раздался голос, который Руари тотчас узнал. За дверью стояла Сорча.

— Никто не мешает тебе войти, — ответил рыцарь.

— Юфимия с тобой?! Мне показалось, я ее слышала…

— Да, она тут.

Сорча выругалась и стала изо всех сил дергать дверную ручку, но казалось, что дверь крепко удерживала какая-то невидимая рука. А из комнаты то и дело доносился шум и не было никакого сомнения: там бушевали духи. Сорча только одного не понимала: что Юфимия делала в комнате Руари? Ей ведь было сказано, чтобы она держалась подальше от пленников. И, снова выругавшись, Сорча твердо решила, что отчитает девочку как следует за то, что та ослушалась ее. Да-да, обязательно отчитает, как только войдет и комнату. А чтобы войти, ей надо хорошенько разозлиться, и тогда…

В следующее мгновение дверь распахнулась, и Сорча, переступив порог, обвела взглядом комнату. Убедившись, что вещи больше не летают, она пристально посмотрела на Юфимию.

— Что ты тут делаешь? — Сорча подошла к кровати и стащила девочку на пол.

— Я пришла навестить нашего пленника, — ответила Юфимия, безуспешно пытаясь вырваться из рук Сорчи.

— Тебя просили не входить к ним. — Сорча потащила Юфимию к двери.

— У тебя нет прав указывать мне, что я должна делать.

— Позже я покажу тебе, какие у меня есть права. И я уверена, что твоя матушка с радостью повторит мой урок. — Сорча вытолкнула свою юную кузину из комнаты. — И не пытайся спрятаться. Я все равно тебя найду.

— Ты просто хочешь забрать его себе, — пробурчала Юфимия. — Да-да, я сразу догадалась.

— Не говори глупости! — Сорча захлопнула перед кузиной дверь и невольно вздохнула. Она сочувствовала маленькой Юфимии, но девочка явно нуждалась в крепкой руке.

Отвернувшись от двери, Сорча стала прибирать в комнате, думая о бедняжке Юффи. Последние слова девочки очень ее встревожили, да и Нейл недавно пожаловалась, сказала, что Юффи думает только о мужчинах и часто сетует на то, что их в Данвере очень мало. И тут Сорча вдруг поняла, почему ее кузина ослушалась старших родственников и пробралась в комнату пленника. Повернувшись к кровати, она увидела, что Руари пристально смотрит на нее.

— И чем же ты занимался с этим ребенком? — спросила Сорча; она решила напасть первой, чтобы отвлечь его от вопросов, которые видела в его глазах.

— Ничем не занимался. Эта сумасшедшая девчонка вошла сюда, сказала что-то об эльфах и о духах, а потом решила, что я тут лежу для того, чтобы ее развлекать. — Руари поморщился и попытался улечься поудобнее.

— И разумеется, тебе даже в голову не пришло воспользоваться ее глупостью, чтобы сбежать отсюда. — Сорча подошла к кровати и помогла раненому лечь так, как он хотел.

— У меня не было времени подумать об этом. Эта девочка решила, что меня доставили сюда только для того, чтобы помочь ей превратиться во взрослую женщину. И она каким-то образом заставила вещи летать по комнате. — Руари подождал, когда Сорча осмотрит его раны, потом сказал: — Я требую, чтобы ты объяснила мне, что тут у вас происходит.

— Происходит? Что ты имеешь в виду? — Сорча окинула взглядом комнату. — А где твой кувшин с кружкой?

— Не знаю. Куда-то исчезли. А узнать я хочу о шуме по ночам, о котором мне никто не может ничего рассказать. И объясни, что случилось только что в моей комнате. Эта девочка твердила о духах, но я не такой дурак, чтобы этому поверить.

— Мне кажется, ты хочешь пить, — сказала Сорча. Она подошла к двери, открыла ее и, увидев в коридоре тетю Бетию, попросила ее принести немного еды и питья для раненого.

— Мне это совсем не нравится, — проворчал Руари. Когда Сорча вернулась к нему, он схватил ее за руку и заявил: — Ты должна мне все объяснить. Я требую, чтобы ты ответила на мои вопросы.

— Ты очень требовательный мужчина, не так ли?

— Вы все здесь сумасшедшие! Взять, к примеру, эту рыжую Нейл. Она ведет себя совсем как мужчина. А эта хрупкая, похожая на птичку пожилая женщина… Она говорит не умолкая, но умудряется при этом ничего не сказать.

— Это моя тетя Бетия.

— Да, она самая. И еще одна женщина, которая, напротив, все время молчит и вздрагивает, стоит мне моргнуть.

— Это моя тетя Эйри. Она очень робкая.

— Робкая… как побитая собака. И конечно, не стоит забывать о девчонке, только что здесь побывавшей. Она все твердила про эльфов и продухов. Я мало говорил с Робертом, но он, похоже, вполне разумный человек, если не считать того, что он слушается тебя во всем. Да, чуть не забыл о проклятии, про которое мне что-то чирикало это дитя…

— Так она рассказала тебе о проклятии?

Руари не успел ответить, потому что в этот момент в комнате появилась Бетия. Покосившись на раненого, она поставила на стол рядом с кроватью кувшин с медом, кружку с водой и поднос с хлебом и сыром. Заметив, что Руари держит Сорчу за руку, она вопросительно взглянула на племянницу, но та отрицательно покачала головой, давая понять, что все в порядке. Пожилая женщина резко развернулась и выбежала из комнаты.

— Я тут всего несколько дней, но уже понял, какая она хитрая, — заметил рыцарь.

Сорча наконец высвободила руку и, шагнув к столу, взяла кружку с водой, которую тут же протянула Руари. После этого она принялась резать хлеб и сыр, размышляя о том, как лучше ответить на настойчивые вопросы пленника. В конце концов Сорча решила рассказать ему правду — и пусть потом сам думает, как к ней относиться.

— Так что же это за болтовня о духах и проклятиях? — допытывался Руари.

Сорча поставила перед ним миску с хлебом и сыром и, немного помедлив, заговорила:

— Рассказывают, что давным-давно, в туманном прошлом, одна из женщин клана Хеев вызвала жгучую ревность у ведьмы из племени пиктов. И ведьма прокляла эту женщину и всех остальных женщин нашего клана. Поэтому теперь, когда девочка из рода Хеев становится взрослой, она должна пройти через испытания, которым ее подвергают злые духи. Именно их голоса ты слышал ночью. И они же забрали твой кувшин с водой. Им очень нравится прятать всякие вещи, а еще ими кидаться, как это произошло сегодня в твоей комнате.

— И ты веришь в эти глупости?

— Почему бы и нет? — Сорча пожала плечами. — Такие неприятности происходят каждый раз, когда девочка из Данвера превращается в девушку. Мы все проходили через эти испытания. Теперь пришел черед Юфимии.

Руари сделал глоток меда и медленно покачал головой:

— Я-то думал, что у тебя с головой все более или менее в порядке, но теперь мне ясно: ты такая же сумасшедшая, как все твои сородичи.

— Я вижу, ты не веришь мне, сомневаешься…

— Сомневаюсь? — Руари рассмеялся и тут же поморщился от боли, которую вызвал громкий смех.

— Так мне продолжить? — спросила Сорча.

— Похоже, ты решила меня повеселить, — проворчал рыцарь.

Как ни странно, но Сорча вдруг почувствовала, что ее ужасно раздражают насмешки Руари.

— Женщинам из моего клана при рождении часто даются особые таланты, — продолжила она.

— Например, неуемная фантазия.

Сорча проигнорировала это замечание и вновь заговорила:

— Я, например, вижу духов, которые бродят по земле. И я могу говорить с ними.

— Тогда почему ты не поговоришь с теми, которые бросаются вашими вещами?

— Этих духов я не вижу и не слышу. А те, с которыми я могу разговаривать, похоже, почти ничего не знают о тех беспокойных духах. Ни одна женщина из клана Хеев с таким же даром, как и у меня, так и не смогла добраться до них.

— Какая жалость… Скажи, а со своими духами ты часто разговариваешь?

Сорча понимала, что Руари насмехается над ней. И почему-то это причиняло ей боль. Она не знала, как это объяснить, но ей очень хотелось, чтобы Руари поверил ей. И она давно уже почувствовала, что ее влечет к этому мужчине — потому и старалась избегать его после того, как они прибыли в Данвер. Ее родственникам такое поведение казалось странным, но Сорча ничего им не объясняла.

— Так что же, часто ли ты с ними беседуешь? — допытывался Руари.

Сорча отрицательно покачала головой:

— Нет, не часто. Я могу разговаривать только с теми духами, которые сами захотят появиться передо мной. Моя бабушка могла вызывать их по собственному желанию, но я никогда не пыталась это сделать. Я и так вижу и слышу вполне достаточно. — Сорча скрестила на груди руки и пробормотала: — Я понимаю, что тебя это веселит…

— Да, конечно. Ты ведь шутишь, не так ли?

— Нет, не шучу. Ты разве не видел, что происходит в этой комнате?

— Да, видел. И я обязательно узнаю, как тебе удалось это устроить. Но если ты хотела меня испугать, то знай — у тебя ничего не вышло.

— С какой стати мне тебя пугать?

— Ну… трудно понять, что у женщины на уме.

— В Данвере такие заявления могут причинить тебе немало неприятностей.

— Твои фантазии тоже могут причинить тебе немало неприятностей.

К немалому своему изумлению, Руари вдруг почувствовал, что его неудержимо влечет к стоявшей перед ним девушке. Схватив Сорчу за руку, он привлек ее к себе, и ему сразу стало легче от ее близости. От ее волос и от одежды исходил чудесный аромат лаванды, и Руари с наслаждением вдыхал этот запах. Когда же толстая коса Сорчи коснулась его груди, ему вдруг представилось, как он расплетает эту косу и как темные шелковистые волосы накрывают его лицо и шею, ласкают его… А потом он вдруг понял, что смотрит на ее губы, думая о том, каковы они на вкус. Поймав себя на этой мысли, Руари нахмурился. Сейчас ему следовало подумать не о губах Сорчи, а о более важных вещах. Например, о том, что Сорчу скорее всего ввели в заблуждение ее родственники. Они рассказывали ей эти нелепые истории о духах, и она, к сожалению, им поверила. Но подобные суеверия могут быть очень опасны, и надо объяснить ей, какими именно опасностями все это может обернуться.

— Я прекрасно понимаю, что мой дар, возможно, не всем по душе, — пробормотала девушка.

— Не всем по душе? И только?.. Глупая девчонка, ты совершенно ничего не понимаешь. Твои нелепые фантазии могут стоить тебе жизни. Ты говоришь о вещах, которые люди не понимают, которых боятся. Такие истории могут заставить людей вспомнить о дьяволе. А ты знаешь, чем это может закончиться?

— Да, знаю. Смертью.

— Тогда зачем ты болтаешь об этом?

— Я не болтаю. Я вообще очень редко говорю о таких вещах. Просто сейчас я решила, что ты должен узнать правду, раз уж против своей воли оказался свидетелем наших неприятностей. И мне кажется, что вряд ли люди могут до смерти напугаться, услышав или увидев этих духов. Скорее всего им просто станет не по себе. Возможно, про нас опять начнут рассказывать всякие небылицы и люди снова начнут нас избегать. Полагаю, это самое страшное, что может с нами случиться.

— Тогда перестань болтать глупости.

— Это не глупости, а истинная правда. И с этим я ничего не могу поделать. Я такая, какая есть.

Руари заглянул в ее огромные карие глаза. В них не было ни намека на безумие или веселье. Да, было очевидно, что она вовсе не шутила. Сорча действительно верила в то, что говорила. С другой же стороны, после всего того, что сегодня случилось в его комнате… Тут Руари вдруг понял, что отчасти верит словам девушки — во всяком случае, допускает, что она действительно могла видеть или слышать нечто такое, чего многие не в состоянии понять. Более того, Руари часто слышал рассказы о таких людях, но всегда смеялся над подобными историями и не верил рассказчикам, и вот теперь он… Нет, наверное, и на сей раз не следует в это верить — так будет гораздо спокойнее.

К тому же ему намного приятнее любоваться Сорчей, чем слушать ее рассказы о привидениях и злых духах. В конце концов он решил, что просто не будет обращать на них внимания. Но и смеяться над ее рассказами не станет. А вот не обращать внимания на саму Сорчу он не сможет, даже если очень этого захочет, — теперь в этом не было ни малейших сомнений.

— Возможно, тебе кажется, что ты разговариваешь с духами, потому что ты одинока, — сказал Руари тихим голосом, коснувшись ее шелковистой косы.

— Одинока? Но ведь в Данвере кругом мои сородичи.

Сорча остро чувствовала близость Руари. И чувствовала, что не может от него отодвинуться. Ее взгляд был прикован к его губам, и при каждом движении этих губ ее сердце начинало гулко биться в груди. В Данвере было слишком мало мужчин, и до сих пор она даже не представляла, как сильно они могут искушать женщин. Она прекрасно понимала, что ее влечет к Руари Керру, и это все сильнее тревожило…

Тут Руари вдруг улыбнулся и проговорил:

— Тебе одиноко без мужчины, милая Сорча. Сколько тебе лет?

— Двадцать, — ответила она шепотом; ей казалось, что голос Руари словно ласкает ее…

— Время замужества давно уже наступило, — продолжал рыцарь. — Возможно, моя красавица, ты все еще ждешь мужчину, которого сама себе придумала, поэтому и сохнешь от тоски.

— И ты утверждаешь, что это я болтаю глупости? — проговорила Сорча в раздражении.

Но тут рыцарь улыбнулся, и она, тихонько вздохнув, подумала: «Какой же он красивый, этот Руари Керр».

— Девушкам бывает так же одиноко, как и юношам. И доказательство тому — твоя маленькая кузина Юфимия.

— Мою маленькую кузину нужно проучить как следует, чтобы наконец-то образумилась.

— А что нужно тебе, Сорча Хей? — Он протянул руку и провел ладонью по ее лицу. — Тебе что-то нужно. Я вижу это по твоим глазам. Они — как два огромных темных озера желания…

Сорча почувствовала, что краснеет. Казалось, Руари читал ее мысли, и ей оставалось лишь надеяться, что он не заметил, какого рода было это желание, не заметил, что ее влекло не к мужчинам вообще, а именно к нему, к Руари Керру. Чувства, сейчас бушевавшие в ее груди, были необыкновенно волнующими — и в то же время непонятными и пугающими. От его прикосновений по телу ее словно пробегала дрожь, и ей хотелось наклониться к нему и прижаться губами к его губам. Ей безумно хотелось узнать, какое блаженство мог подарить ей Руари Керр, но в то же время она хотела убежать от него, хотела забыть и его, и все те странные, совершенно новые для нее ощущения, которые он в ней пробуждал.

Он по-прежнему держал ее за руку, и она сказала:

— Немедленно отпусти меня, а то я открою твои раны. — Разумеется, Сорча прекрасно знала, что ни в коем случае этого не сделает.

Да Руари ей и не поверил. Усмехнувшись, он проговорил:

— Я думаю, что ты просто пытаешься сбежать от того, что тебе по-настоящему нужно. Ты прячешься за сказками и глупыми фантазиями, потому что боишься прикосновения мужчины. — Он снова провел ладонью по ее лицу. — Тебе нужно, чтобы кто-нибудь разжег в тебе огонь страсти в котором сгорели бы все твои заблуждения.

Прежде чем Сорча успела что-либо ответить, он привлек ее к себе еще ближе и прикоснулся губами к ее губам. И в тот же миг все мысли вылетели у нее из головы; возможно, она знала, что должна положить этому конец, должна вскочить с кровати и выбежать из комнаты, но сейчас она совсем об этом не думала. А Руари нежно заглянул ей в глаза и с улыбкой прошептал:

— Ты очень странная девушка, Сорча Хей. Иногда ты ведешь себя как мальчишка, иногда — как сумасшедшая, но в том и в другом случае ты необычайно соблазнительная. А теперь все, довольно играть! — пророкотал Руари и на сей раз поцеловал ее по-настоящему.

И в тот же миг Сорча содрогнулась, почувствовав, как от этого поцелуя, жаркого и страстного, в ней проснулось желание.

Когда же поцелуй наконец прервался, она, отстранившись от рыцаря, уставилась на него в изумлении. Потом вдруг вскочила с кровати и, не сказав ни слова, стремительно вышла из комнаты.

«Если один лишь поцелуй мог так воспламенить меня, то что же будет дальше?» — спрашивала себя Сорча. Впрочем, она не была уверена, что хочет это узнать. И в то же время она заставляла себя идти по коридору все быстрее, потому что чувствовала, что ей ужасно хочется вернуться к Руари.

Проводив взглядом Сорчу и увидев, как за ней закрылась дверь, Руари погрузился в раздумья. Прикоснувшись пальцами к губам, еще теплым и влажным от поцелуя, он с усмешкой подумал: «Вот такой, как эта девушка, и должна быть моя невеста. Подобные фантазии не просто глупость, а весьма опасная глупость». Но вместе с тем он только что понял, что его пребывание в Данвере будет иметь и свои приятные стороны. Потому что давно уже ни одна женщина не возбуждала его так, как Сорча Хей.

Глава 5

— Что именно ты ему рассказала? — завопил Роберт.

Сорча поморщилась и невольно отвела глаза. Из комнаты

Руари она прибежала прямиком в оружейную, где и нашла Роберта. Какое-то время она бормотала всякие глупости и расхаживала вдоль стен, притворяясь, что ей интересно наблюдать, как Роберт делает новые ножны для меча Дугала. Но вскоре оружейник не выдержал и потребовал, чтобы она рассказала, что ее мучает. Сорча, конечно же, не стала рассказывать о поцелуе Руари Керра и о своем влечении к этому мужчине. Вместо этого она сказала Роберту, что была вынуждена открыть пленнику некоторые секреты Данвера.

— Так что же именно ты ему рассказала? — повторил свой вопрос оружейник.

— Ну, если честно, то я все ему рассказала. Во всяком случае, то, что касается духов. Юфимия побывала в его комнате, и ему пришлось испытать на себе все неприятности проклятия. Поначалу я даже не могла открыть дверь. Ее держали духи.

— Могла бы сказать ему, что дверь заклинило.

— Роберт, последние три дня мы только тем и занимаемся, что придумываем всякие отговорки. Руари слышал стоны, стуки, удары и все те шумы, которые мучают нас по ночам. И никто не хотел объяснить ему, что тут у нас происходит. А сегодня, когда Юффи решила пробраться в комнату к Руари и соблазнить его, духи пришли в ярость. — Сорча вздохнула и присела на табурет. — Боюсь, невозможно придумать такую ложь, которая могла бы объяснить все, что он недавно увидел.

— Может, ты и права. Но все-таки очень неразумно рассказать ему всю правду. — Роберт подошел к печи и подбросил туда дров.

— Он все равно не поверил мне, — сказала Сорча.

— Ничего удивительного. Я бы на его месте тоже не поверил.

— Но мне очень захотелось, чтобы он поверил. Боюсь, он теперь думает, что все мы тут — сумасшедшие. И еще Юффи сказала ему, что она — девочка-эльф, которую ее сородичи подбросили нам, простым смертным. — Тут Роберт вдруг громко рассмеялся, и Сорча, взглянув на него с удивлением, пробурчала: — Не вижу в этом ничего смешного.

Оружейник взглянул на нее с ласковой улыбкой и проговорил:

— Не видишь ничего смешного, потому что очень уж печалишься по нашему узнику.

— Я вовсе не печалюсь по Руари Керру! — заявила Сорча, вскочив на ноги.

Роберт снова улыбнулся и тихо сказал:

— А я думаю, что печалишься. Потому ты и пряталась от Керра все эти три дня. И ты вбежала сюда, чтобы опять укрыться от него. А выглядела так, как будто тебя только что поцеловали. Но если он ведет себя слишком дерзко, то тебе следовало сказать об этом мне. Вы с ним можете играть в любые игры, которые вам нравятся, но я не потерплю, чтобы какой-нибудь мужчина воспользовался твоей неопытностью или заставил сделать то, чего ты не хочешь.

Сорча выругалась и проворчала:

— Боюсь, Руари подумает, что мы притащили его сюда как жеребца в конюшню, полную кобыл. — Роберт хохотнул, а она вдруг добавила: — Мне он очень нравится, и это опасно.

— Опасно? Но почему? Ведь вы оба знатного происхождения. — Роберт прислонился к дверному косяку и внимательно посмотрел на девушку.

— Думаю, что его род выше моего, — сказала Сорча.

— Ну… не намного.

— Но его клан гораздо богаче нашего. У меня даже нет приданого.

— Увы, это правда.

— И он думает, что все мы тут — умалишенные.

— Это он сейчас так думает.

— Возможно, только сейчас, — согласилась Сорча. — Но может оказаться так, что немного безумия в девушках ему даже нравится. — Они с Робертом обменялись улыбками. — Но самое главное — что я взяла его в заложники ради выкупа.

— А вот это действительно серьезно, — пробормотал оружейник. — Это вполне может остудить его страсть.

— Конечно, может, — кивнула Сорча. — Не думаю, что Руари простит меня за то, что я взяла его в плен. Мне кажется, он уязвлен именно из-за того, что его захватили две девушки. Наверное, для воина это оскорбительно.

— Ты думаешь, он вернется в Данвер с оружием, чтобы биться с нами?

— Нет, я так не думаю, — ответила Сорча. — Я уверена, что Руари не станет сражаться с нами. Я вижу, что он зол на самого себя так же сильно, как и на меня. Руари увидел меня на поле боя, где я притворялась, что обираю мертвых, и сразу мне доверился, а я… — Девушка со вздохом умолкла.

— А ты спасла его и тут же сделала своим пленником, — пробормотал оружейник. — Да, он, наверное, сейчас злится на себя из-за того, что проявил доверчивость, считает, что поступил ужасно глупо. А ты сражаешься со своими чувствами к нему?

— Я пока ничего особенного не чувствую, — сказала Сорча.

Роберт рассмеялся в ответ, и девушка взглянула на него с раздражением. Она уже собралась высказать ему все, что о нем думала, но тут оружейник вдруг повернулся и выглянул во двор замка. Сорча нахмурилась и, посмотрев туда же, увидела Йена, единственного сына Роберта. Юноша бежал к ним со всех ног.

— Думаешь, что-то случилось? — спросила Сорча.

— Мне кажется, скоро к нам пожалуют гости, — ответил Роберт и направился к сыну.

— Отец!.. — Йен остановился, чтобы отдышаться, потом продолжил: — За воротами трое мужчин. Это англичане, и они хотят поговорить с кем-нибудь о сэре Дугале.

— Они с требованием выкупа, — пробормотала Сорча. — Роберт, задержи их немного, а потом приводи в большой зал. И постарайся сделать так, чтобы они не заметили, как мы слабы.

— Попробую, девочка, — сказал оружейник. — Но с другой стороны, если они заметят наши слабости, то наверняка заметят и нашу силу. Так что не волнуйся. Думай только о том, как вернуть Дугала домой.

Сорча кивнула и побежала обратно в замок. Она очень боялась встречи с этими мужчинами. Ведь они ужасно удивятся, когда узнают, что вести переговоры с ними будет женщина, и, конечно же, будут смотреть на нее с презрением. Но она должна быть сильной, должна говорить с ними так, как говорил бы на ее месте любой мужчина.

Когда Сорча вошла в большой зал, она увидела там своих тетушек, сидевших у огромного камина. Вместе с ними сидела и ее тетя Аннот, недавно вернувшаяся в Данвер. Пожилые женщины говорили о пряже и о том, какой цвет больше подойдет для семейного гобелена. Сорча тотчас подбежала к ним, намереваясь попросить помощи. Англичане могли с презрением посмотреть на девушку, но встреча с семью зрелыми женщинами могла бы смутить их и озадачить. Понятно, что нервная тетя Бетия и тетушка Эйри сами по себе были довольно робкими, но рядом со своими сестрами они вполне могли притвориться сильными и решительными женщинами.

— Англичане пришли требовать выкуп за Дугала, — сообщила Сорча.

— И ты хочешь, чтобы мы отсюда ушли? — осведомилась Аннот, самая старшая из семи сестер.

— Нет, напротив, я хочу, чтобы вы сели вместе со мной. Только побыстрее… — Сорча увлекла тетушек к массивному дубовому столу, стоявшему на небольшом возвышении в центре зала. — Я думаю, что даже высокомерные англичане смутятся, когда увидят перед собой сразу семь высокородных дам.

— Ты хочешь, чтобы мы держались сурово и грозно? — спросила Гризель, усаживаясь на сиденье, стоявшее рядом с огромным креслом с высокой спинкой, которое обычно занимал сам Дугал.

— Да, именно так, — ответила Сорча. Она заняла место брата и, взглянув на своих тетушек, едва заметно улыбнулась.

Когда все расселись, Нейл спросила:

— Ты хочешь, чтобы мы помогли тебе вести переговоры?

— Ты, тетя Нейл, можешь вставить слово-другое, — ответила Сорча. — Но только ты одна, — добавила она поспешно. — А остальные… — Девушка в смущении потупилась.

— Ничего страшного, дорогая. Мы на тебя не в обиде, — заверила племянницу Бетия. — Мы можем и помолчать, потому что и так выглядим очень внушительно, когда собираемся все вместе. Но при этом только одна Нейл способна наводить на людей страх, когда говорит. И все ее слова звучат так, как будто…

— Они идут, — прошептала Аннот; в следующее мгновение она скрестила руки и ее лицо приобрело каменное выражение.

В зал вошли три англичанина, а следом за ними появились Роберт и его сын. Увидев перед собой семь пожилых женщин, восседавших за длинным дубовым столом и пристально смотревших на них, англичане переглянулись и замедлили шаг. Сорча увидела, как Роберт усмехнулся, и поняла, что он разгадал, в какую игру она решила сыграть с посланниками. Она также заметила двух хорошо вооруженных мужчин, занявших места стражников по обеим сторонам двери. Роберт оставил сына недалеко от двери, а сам подошел к Сорче и встал справа от нее. Быстро взглянув на девушку, он повернулся к англичанам и вопросительно посмотрел на самого высокого из них.

— Я сэр Саймон Тречер, а это мои люди, Томас и Уильям, — объявил мужчина. У него были холодные серые глаза и такой же холодный взгляд. — Я прибыл, чтобы обсудить выкуп сэра Дугала Хея. Он ваш лэрд?

— Да, верно. Сэр Дугал — наш лэрд, — ответила Сорча. — Каковы ваши условия?

Англичанин пристально взглянул на нее.

— Вы предполагаете, что я буду обсуждать такое дело с женщиной?

— Да, будете. Если вам действительно нужны деньги. Я самая близкая родственница сэра Дугала, его единственная сестра.

— А… значит, вы леди Сорча Хей?

— Да.

— Дугал Хей говорил, что мне следует поговорить с вами, но я решил, что он шутит. Мы в Англии не позволяем женщинам заниматься мужскими делами.

— Наверное, поэтому в вашей трижды проклятой стране сейчас такой беспорядок, — изрекла Нейл, со злобой глядя на мужчину.

Пропустив слова Нейл мимо ушей, сэр Саймон процедил сквозь зубы:

— Сэр Дугал также упомянул Нейла Хея. И я полагаю, что будет лучше обсудить вопрос о выкупе с мужчиной.

— Боюсь, сэр, вы будете разочарованы, — сказала Сорча. Она указала на тетушку Нейл: — Это и есть Нейл Хей, тетя моего брата Дугала. Так с кем вы хотите разговаривать? С сестрой сэра Дугала или его тетей?

— С его сестрой. — Англичанин сплюнул на пол. — Что ж, миледи, — он презрительно усмехнулся, — вы готовы начать?

Сорча кивнула и приказала слуге принести скамью для гостей и вина. Когда же она узнала условия выкупа, то едва не вскрикнула — сэр Саймон запросил необыкновенно крупную сумму за жизнь Дугала. Они долго спорили, и никто не желал уступать. В какой-то момент Нейл не выдержала и, вскочив на ноги, ударила кулаком по столу с такой силой, что кубки с вином едва не упали на пол. Англичане вздрогнули и уставились на нее, раскрыв рты. Сорча тут же воспользовалась их замешательством, и ей удалось немного снизить сумму выкупа.

Однако переговоры продолжались, и Сорче было очень не по себе под пристальным взглядом Саймона Тречера; он лишь однажды отвел от нее взгляд — когда Нейл, ударив кулаком по столу, поразила всех силой своего гнева. Этот мужчина явно намеревался сбить ее с толку своим немигающим взглядом, но было в его глазах и нечто другое… Сорче казалось, что она видит похоть в его глазах, и ей очень хотелось уступить требованиям англичан — только бы они побыстрее ушли. Заметив, как помрачнел оружейник Роберт, она поняла, что ему тоже не понравился Саймон.

Когда переговоры наконец закончились, Сорча со вздохом облегчения поднялась на ноги. Сэр Саймон тотчас направился к ней, она неохотно протянула ему руку; она не могла проигнорировать его, ведь такое оскорбление могло стоить Дугалу жизни. Англичанин взял ее руку, медленно поднес к губам и поцеловал пальцы. В этом поцелуе не было ничего особенного, но Сорча не могла избавиться от чувства, что ее обесчестили. Как только англичане удалились, она села за стол, налила себе меда и сделала несколько больших глотков.

— Мне показалось, что он пытался соблазнить тебя, — проговорил Роберт.

— Да, похоже на то, — согласилась Нейл. — Этот проклятый англичанин — как змея, он все время пытался обвиться вокруг нашей Сорчи.

— Хорошее сравнение, тетя Нейл. — Сорча вздохнула, откинувшись на спинку стула. — Он чуть ли не раздевал меня взглядом, а потом еще этот поцелуй…

— Может быть, за Дугалом стоит послать вместо тебя кого-нибудь другого?

— Нет, тетя, поеду я. Англичане с презрением относятся к женщинам, но они понимают, что я выступаю как лэрд Данвера, пока Дугал находится у них в плену. Если я пошлю вместо себя кого-нибудь другого, они могут счесть это за оскорбление. И подумают, что мы решили устроить ловушку, и тогда Дугал окажется в опасности.

— Да, ты права, — кивнул Роберт. — Не следует сейчас оскорблять англичан. Не стоит давать им еще одну причину для набега на наши земли. — Он внимательно посмотрел на Сорчу. — Но мне кажется, этот Саймон не прочь забрать тебя с собой. Когда пойдешь к нему на встречу, возьми с собой Нейл и по крайней мере еще четырех мужчин. Это не такая уж большая сила, чтобы проклятые англичане оскорбились или встревожились, но вполне достаточная для того, чтобы сэр Саймон Тречер призадумался…

— Мне не хотелось бы брать с собой так много мужчин, — сказала Сорча.

— Ничего, мы и без них управимся. А теперь тебе надо подготовить послание, которое ты отправишь Керрам из Гартмора.

— Я с огромным удовольствием задушу своего братца, когда освобожу его из плена, — проговорила Сорча.

Внезапно в зал ворвалась Маргарет.

— Сорча, я не могу найти Битхема! — закричала девушка, подбегая к столу.

— Я не думаю, что он сбежал, — сказала Сорча. — Нет, такое едва ли возможно.

— Тогда где же он? В комнате его точно нет.

— Утром парень был очень бодр, — проговорила Нейл. — И он засыпал меня вопросами о своем кузене.

— Ты смотрела в комнате Руари, Маргарет? — спросила Сорча.

— Ох, нет. — Девушка тут же развернулась и побежала к двери.

— Если не найдешь его там, начнем поиски! — крикнула ей вдогонку Сорча.

— Может, мне лучше пойти вместе с ней? — спросил Роберт.

— Я скоро сама зайду к нашим пленникам. — Сорча вздохнула и добавила: — Они, конечно, сейчас сидят вместе и думают, как сбежать. Господь явно считает, что у меня слишком мало забот.


— Мне кажется, для побега ты еще слишком плохо себя чувствуешь, — сказал Битхем своему кузену, налив ему добрую порцию сидра.

— Через день-другой я поправлюсь. — Руари поморщился и вполголоса выругался, приподнимаясь. — Боль становится все слабее, а раны почти затянулись.

— Но ты еще слишком слаб. — Битхем уселся на край кровати.

— Ничего, совсем скоро у меня хватит сил выбраться из этого гнезда стервятников.

— Гнездо стервятников? Перестань, брат, тут не так уж плохо. Я понимаю, что нет ничего приятного в том, что тебя держат в заложниках, но женщины здесь очень даже симпатичные.

— Они тут все сумасшедшие! У всех голова не в порядке!

— У Маргарет все в полном порядке, — возразил юноша.

Руари взглянул на него с язвительной усмешкой:

— Все, кроме головы. Потому что там у нее ни капли мозгов.

— Послушай, кузен, ты не должен говорить о ней такое.

— Перестань изображать из себя пылкого влюбленного. Лучше отрежь мне еще хлеба и сыра.

— Тебе все равно не стоит говорить так о Маргарет, — пробормотал Битхем, выполняя просьбу кузена.

Руари внимательно посмотрел на юношу. Битхем был хорошим и добрым парнем, но не очень-то умным. До этого момента Руари думал, что побег Битхема на войну — самый серьезный из проступков юного родственника, но теперь он понял, что Битхем затеял еще более опасную игру.

Немного подкрепившись, Руари сделал глоток сидра и проговорил:

— Перестань вертеться возле этой девушки.

Юноша густо покраснел.

— Кузен, но почему ты так говоришь? Она ведь против того, чтобы я за ней ухаживал.

— Это не имеет значения. Ты должен держаться подальше от женщин из рода Хеев.

— Почему?

— Похоже, ты забыл, что твоя Маргарет держит нас тут «заложниках.

— Это придумала ее сестра Сорча, а не она сама. Маргарет просто подчиняется ей, как я должен подчиняться тебе.

— Не очень-то ты мне подчиняешься, — проворчал Руари. — Не так давно ты меня ослушался и отправился на битву, хотя я приказал тебе остаться в Гартморе. Но сейчас меня это волнует меньше всего. Сейчас меня беспокоит совсем другое… Ты не должен ухаживать за Маргарет Хей, и на это есть несколько причин. Во-первых, она бедна и наш клан не позволит тебе жениться только по любви или из-за страсти. Но самое главное — Хеи взяли нас в заложники, и поэтому мы, Керры, не должны иметь с ними ничего общего. Поверь, сердце твоей возлюбленной тотчас остынет, когда я отомщу за это оскорбление.

— Ты ведь не пойдешь на Хеев войной?! — воскликнул Битхем, побледнев.

— Нет, но кое-что я все-таки сделаю. Я не могу снести такую обиду, не отомстив за нее. Просто не могу.

— Кузен, но послушай… — В этот момент дверь распахнулась, и юноша, вскочив с постели воскликнул: — Маргарет!

Девушка нахмурилась и, шагнув к Битхему, сказала:

— Тебе нельзя здесь находиться. Я очень испугалась, когда вошла к тебе в комнату, а тебя там не оказалось.

— Решила, что твой кошелек, набитый золотом, сбежал? — съязвил Руари.

— Он еще не настолько окреп, чтобы вставать с постели, — ответила Маргарет. — Его очень сильно ударили по голове, и ему в любой момент может стать плохо. — Она потащила Битхема к двери. — Не стоило звать его сюда, сэр Руари. Битхему еще рано вставать с постели. Не нужно забывать о ранах вашего кузена.

— М-м-м… на самом деле Руари меня не звал, я сам сюда пришел, — пробормотал Битхем.

— Значит, ему следовало выказать больше ума и доброты и сразу же отправить тебя обратно в постель. Пойдем, Битхем.

Молодой человек попрощался с братом и пошел следом за девушкой. Когда дверь за ними закрылась, Руари тяжко вздохнул и сокрушенно покачал головой. Ужасно, что Маргарет была бедна и доводилась родственницей Сорче Хей. Иначе Битхем и эта девица составили бы прекрасную пару. У них наверняка родились бы самые красивые и самые безмозглые дети во всей Шотландии. Рассмеявшись при этой мысли, Руари сделал еще глоток сидра. Внезапно дверь снова распахнулась. На сей раз в комнату вошла Сорча. Она открыла дверь плечом, потому что несла в руках тяжелый поднос, а закрыла ее за собой ногой. Убрав со стола пустую посуду, девушка принялась расставлять все, что принесла. Молча наблюдая за ней, Руари старался не думать об их поцелуе, но у него это не очень-то получалось — он с удовольствием предвкушал очередной поцелуй, такой же сладостный…

— Итак, твой юный кузен приходил навестить тебя? — спросила Сорча. Она взяла миску с водой, тряпицу и бинты, чтобы промыть и перевязать раны Руари.

— Да, приходил. И твоя кузина вытащила его отсюда совсем недавно. — Руари сдержал проклятие, готовое сорваться с губ, девушка принялась осматривать его раны. — Они вроде не гноятся?

— Нет. Все очень быстро заживает. — Сорча начала промывать раны, стараясь делать все как можно осторожнее. — Через несколько дней можно будет снять швы. — Она вздохнула и добавила: — Но шрамы все равно останутся. Правда, они будут не очень заметны, потому что я тщательно зашила раны.

— Твой талант врачевания достоин восхищения.

— Спасибо, — кивнула Сорча. Отставив миску с водой, она принялась перевязывать раны.

После этого Сорча помогла Руари поудобнее сесть в постели, и он, невольно улыбнувшись, пробормотал:

— Скоро я стану таким же сильным, как раньше.

— И тогда ты постараешься сбежать. — Она налила ему кружку сидра. — Вы ведь об этом говорили с Битхемом, когда он пробрался к тебе, не так ли?

Руари с усмешкой покачал головой:

— Нет, не говорили. У нас не хватило на это времени. Прежде чем мы успели что-либо придумать, пришла твоя кузина и утащила Битхема обратно в его комнату. Но я, конечно, посоветовал ему не обращать внимания на ее уловки и кокетство.

— Правда? А я посоветовала Маргарет противиться его попыткам соблазнить ее. — Сорча пристально взглянула на рыцаря: — Руари, не нужно тратить свои силы, планируя побег. Вы здесь долго не задержитесь.

— Ты наконец-то одумалась и решила покончить с этой опасной игрой?

— По-твоему, одуматься — это отослать тебя и Битхема домой, не получив выкупа и позволив англичанам перерезать горло моему брату? У меня другое мнение.

Зная, что девушка не станет драться с ним, потому что боится за его раны, Руари схватил ее за руку и привлек к себе. Он чувствовал: когда Сорча поймет, что к нему вернулись былые силы, она уже не станет позволять ему то, что позволяла сейчас. И Руари хотел сполна воспользоваться этим своим преимуществом, пока оно у него имелось. Огромные глаза Сорчи потемнели от гнева, но Руари лишь улыбнулся — он видел, сквозь гнев проглядывала страсть, которая чувствовалась в ней и в прошлый раз.

— Я вижу, что находиться рядом с тобой опасно, — проговорила она, осторожно пытаясь высвободиться.

— Будет еще опаснее, если ты ляжешь рядом со мной.

Сорча по-прежнему пыталась высвободиться.

— Но гораздо опаснее это будет для мужчины, у которого на теле столько же швов, сколько вон на том гобелене на стене.

Руари тихо рассмеялся и, схватив Сорчу за косу, приблизил ее лицо к своему. И тотчас же губы его прижались к ее губам, и он почувствовал, как по телу ее пробежала дрожь. Сорча Хей была необыкновенно страстной женщиной — в этом не было ни малейших сомнений, и Руари жаждал насладиться ее страстью, ее огнем. Впрочем, он понимал, что пока ему придется довольствоваться одними лишь поцелуями.

Почувствовав, как губы Руари прижались к ее губам, Сорча не стала сопротивляться; она наслаждалась жаром, который пробуждал в ней этот мужчина. Она прекрасно понимала: дорога, на которую ее увлек Руари, была очень опасной. Однако пришлось признать, что ему было совсем не трудно увлечь ее на этот путь. Когда же он оторвался от ее губ, Сорча, задыхаясь, пробормотала:

— Ты странный человек, Руари Керр. Как ты можешь целовать такую сумасшедшую, как я? Неужели ты не боишься заразиться моим безумием?

— Нет, не боюсь. — Руари улыбнулся. — Возможно, именно безумие делает твои губы такими сладкими. — Он нежно поцеловал ее и добавил: — Ах, Сорча, как жаль, что я еще не выздоровел. Мне ужасно хочется провести с тобой несколько бурных ночей.

При этих его словах Сорча вздрогнула, словно очнулась от забытья. Вырвавшись из объятий Руари, она вскочила с кровати и замерла на несколько мгновений! Ей хотелось ударить Руари за оскорбительные слова — и в то же время она с ужасом понимала, что ей хочется принять его дерзкое предложение. А Руари смотрел на нее так, как будто знал, о чем она думает.

Мысленно выругавшись, Сорча стремительно выскочила из комнаты. Она поклялась, что больше не будет такой слабой, как только что. Внутренний голос посмеялся над ее клятвой, но Сорча заставила его замолчать.

Глава 6

— Это очень нехорошо, — сказала Нейл, приблизившись к Сорче, стоявшей во внутреннем дворе замка. — Да-да, очень нехорошо.

Сорча молча пожала плечами и поежилась; дул холодный пронизывающий ветер, и к вечеру становилось все холоднее. Она уже довольно долго наблюдала, как Маргарет и Битхем возятся перед конюшней с четырьмя резвыми щенками. Но эти двое были увлечены друг другом, даже не замечая, что за ними наблюдают. Казалось, что они вообще ничего вокруг не замечали.

Сорча уже несколько раз разговаривала с Маргарет на эту тему, последний раз — всего два дня назад, сразу же после того, как сама вырвалась из объятий Руари. Но Маргарет проигнорировала ее слова — как будто не услышала. Сорча от всего сердца сочувствовала девушке. Битхем Керр был красивым и добрым парнем. К тому же она видела, что чувства Битхема к Маргарет не ограничивались одним лишь плотским влечением. Сорча не знала, что ей делать в этой ситуации. Да и могла ли она что-либо сделать?

— Я уже несколько раз говорила с ней об этом, — сказала Сорча.

Нейл нахмурилась и проворчала:

— И я тоже говорила. Даже Бетия однажды отозвала ее для серьезного разговора. — Нейл со вздохом покачала головой. — А Маргарет ничего не хочет слышать. Только улыбается и говорит, что прекрасно все понимает. А потом продолжает вести себя точно так же, как до разговора. Или она еще глупее, чем я думала, или же отвечает так из вежливости. Маргарет слишком мягкая и добрая девушка, и она, наверное, не может напрямую сказать нам, чтобы не лезли не в свое дело.

— Я думаю, тут и то и другое, — ответила Сорча. — А от Битхема тоже никакой помощи. Он такой же милый и такой же глупый, как и Маргарет. Похоже, эти двое считают, что в любом случае получат друг друга — что бы ни произошло.

— Может, поговоришь об этом с Руари? Вдруг он сможет вбить в парня немного разума?

— Не сомневаюсь, что Руари уже пытался это сделать.

— Почему ты так в этом уверена? Ты ведь его уже два дня не видела.

— Ну… я была очень занята. У меня не было времени ухаживать за этим болваном. — Нейл рассмеялась, и Сорча пробурчала: — Почему ты смеешься?

— Потому что ты совсем не умеешь врать, милая девочка. — Тетя скрестила на груди руки и заглянула Сорче в глаза. — Ты прячешься от него с тех самых пор, как вы сюда прибыли.

— Неправда! — заявила Сорча.

— Поверь, моя дорогая, это видят все окружающие. Тебе никогда раньше не приходилось скрывать свои чувства, поэтому у тебя и нет опыта в таком деле. Ты ничего не можешь скрыть.

Немного подумав, Сорча тихонько вздохнула; она поняла, что отрицать очевидное бесполезно. Конечно же, Нейл была права. Она никогда раньше не скрывала своих чувств, и, без сомнения, у нее сейчас это плохо получалось. К тому же ей давно уже хотелось откровенно поговорить об этом с кем-нибудь.

— И что же ты предлагаешь, тетя? Приколоть свое сердце к рукаву и размахивать им как флагом, оповещая всех о своей глупости?

Нейл рассмеялась и покачала головой:

— Нет-нет, моя девочка. Возможно, твое сердце склонилось не туда, куда бы ты хотела, но это еще не значит, что ты глупая. Однажды, когда я была юной девушкой, я тоже пострадала от сердечной горячки.

— Неужели?! — с удивлением воскликнула Сорча.

Тетя Нейл утвердительно кивнула:

— Да, именно так. Я понимаю, что сейчас в это трудно поверить, но ведь я тогда была еще молодая.

— Ты и сейчас не такая уж старая, — заметила Сорча.

— Да, возможно. Но мне было всего шестнадцать, когда я потеряла свое сердце. Парень был мерзавцем, но я отказывалась замечать это. То есть мое сердце не замечало этого, хотя голова твердила, чтобы я была осторожной. Но я была слишком влюблена, чтобы внять голосу разума. Я вообще никого не слушала. А он, этот парень, был высоким, сильным и красивым. Я считала, что никогда раньше не видела такого красавца.

— Я думаю, что у Руари Керра действительно очень красивое лицо, — пробормотала Сорча.

— О да, вид у него приятный, — кивнула тетушка. — Но я не буду утомлять тебя подробностями этой неприятной истории. Скажу только, что любила этого негодяя со всем пылом, на которое способно сердце молоденькой девушки. Мой разум правильно меня предупреждал, как и все люди вокруг. Он скоро бросил меня. Мы были обручены, но он пошел на это только для того, чтобы забраться ко мне в постель, не опасаясь, что кто-нибудь из моих родственников его убьет. Мы пробыли вместе даже меньше года, всего несколько месяцев. А потом он исчез, и я больше никогда его не видела.

— Почему я раньше об этом ничего не слышала?

— Потому что я тогда жила с моей сестрой Фенеллой в Стерлинге. Когда же поняла, что он не вернется, приехала сюда. Об этом все молчали, потому что никто не хотел бередить старые раны. Но теперь, когда я тебе все рассказала, я поняла, что раны уже затянулись.

— Мне очень жаль, тетя Нейл…

— Нет, не надо меня жалеть. Да, тогда мне было очень плохо, но когда боль стихла, я осознала, что у меня нет особых сожалений. Я была счастлива с этим негодяем. Да, я перережу ему горло, если увижу его опять, но все-таки… Видишь ли, теперь я могу вспоминать обо всем хорошем, что было у нас с ним, а это очень сладостные воспоминания.

— Я не совсем тебя понимаю, — пробормотала Сорча. — Что ты хочешь этим сказать?

— Я могу сказать тебе только одно: ты вольна поступать так, как тебе хочется. — Нейл обняла племянницу за плечи и повела к замку. — Становится холодно, так что нам лучше уйти отсюда. Сколько бы мы ни смотрели на эту парочку, это ничего не изменит. Все в их руках. А твоя собственная судьба — в твоих.

— Руари скоро уйдет отсюда, — сказала Сорча, шагая рядом с тетей.

— Ну, наши посланники окажутся в Гартморе не раньше завтрашнего дня. Возможно, послезавтра. А потом они должны еще обсудить сумму выкупа и подождать, когда ее соберут. Керрам понадобится несколько дней, чтобы добраться до нас. Значит, Руари пробудет у нас еще неделю или даже дольше. А Дугала мы сможем выкупить только дней через десять — двенадцать. Но ты можешь скрываться от Руари и дальше, ведь он все равно рано или поздно уберется отсюда. Но если ты…

— Что, тетя?

— Все зависит от тебя, девочка. Ты думаешь сейчас, что этот мужчина никогда не станет твоим, и ты, наверное, права. Ноты можешь спросить себя, о чем будешь жалеть больше всего — о том, что последовала зову сердца и воспользовалась тем шансом, который у тебя был, или о том, что даже не попыталась взять желаемое.

— Нелегкий выбор… — прошептала Сорча.

— Да, очень тяжелый. Но что бы ты ни выбрала, никто не будет тебя винить.

— Спасибо за эти слова, тетя. Возможно, я зайду сегодня к нему в комнату и посмотрю, как он себя чувствует. Но сначала я хотела бы узнать, не видела ли ты Юффи.

— Девочка сидит в большом зале. Ее выгнали из кухни, и она очень огорчилась.

Они вошли в башню, и Сорча сразу же направилась в большой зал. Вернувшись в Данвер, она каждый день разговаривала с Юффи, но та не желала отказываться от своих фантазий. Мать девочки, ее тетя Эйри, вчера даже расплакалась от беспомощности и страха за рассудок дочери. Как и многие другие, Эйри думала, что Юффи перестанет считать себя эльфом, когда начнет превращаться в девушку, но пока что эти ожидания не оправдывались.

Сорча нашла Юффи на скамейке в дальнем конце зала, у одного из окон. Девочка казалась ужасно одинокой, и Сорча искренне ей сочувствовала, понимала, что сейчас следует проявить строгость. Возможно, девочка упорствовала в своих заблуждениях только потому, что мать ее избаловала.

— Так вот куда ты решила прийти, чтобы погоревать, — сказала Сорча, присаживаясь на каменный подоконник.

— Я пришла сюда, потому что не желаю ни с кем разговаривать, — ответила Юффи, надув губы.

— В данный момент твои желания не имеют никакого значения, — заявила Сорча и чуть не рассмеялась, заметив, с каким удивлением Юффи уставилась на нее. — Тебе уже давно пора перестать жалеть только себя и немного подумать о других людях.

— А почему я должна о них думать, если они отовсюду выгоняют меня?

— Выгнали не тебя. Люди просто не хотят иметь дело со злыми духами, которые следуют за тобой.

— Это не злые духи! — воскликнула девочка, вскакивая на ноги и сжимая кулачки.

— Сядь, — приказала Сорча и немало удивилась, когда девочка подчинилась ей. Она посмотрела в огромные голубые глаза Юфимии и увидела в них страх, скрывающийся за детским упрямством. — Очень странно, что ты веришь в эльфов, но не можешь поверить в духов.

— В твоих духов я верю.

— Очень великодушно… — Сорча невольно улыбнулась. — Но, Юфимия, если есть спокойные духи, которые приходят только к тебе и мило с тобой разговаривают, то почему не может быть других духов, злых и шумных, которые крадут вещи и все вокруг разбрасывают?

— Тогда пусть мучают кого-нибудь другого, — пробурчала девочка.

— Это было бы замечательно, но они так не сделают. Ты превращаешься из девочки в женщину…

— Нет!

— Юффи, ты можешь сколько угодно кричать и топать своими ножками, но это ничего не переменит. Скоро ты станешь взрослой.

— С феями такого произойти не может.

Сорча внимательно посмотрела на свою юную кузину; ей казалось, что она начала понимать причины ее упрямства.

— Дорогая, я думаю, что с феями тоже может происходить что-то подобное. В конце концов, должны же появляться на свет новые феи… Иначе их род совсем исчезнет. — Она села рядом с Юфимией и взяла ее за руку. — Дорогая, взрослеть — это сложно и даже иногда страшно, но ты не сможешь ничего изменить, если будешь упрямиться. Таким поведением ты добьешься лишь того, что эти беспокойные духи станут вести себя еще хуже.

— Зачем они вообще пришли? — В этот момент со стены над камином с грохотом упал щит, и Юфимия закричала: — Немедленно уходите!

— Юффи, если ты перестанешь отрицать очевидное, то таких выходок со стороны духов станет меньше. Чем больше ты злишься и переживаешь, тем больше злятся и переживают твои духи. Они питаются твоими чувствами, понимаешь? Чем сильнее твои чувства, тем сильнее становятся духи.

— Ты хочешь сказать… Значит, если я стану вести себя тихо, то они от меня отстанут?

— Совсем они от тебя не уйдут, но станут меньше докучать. А когда ты наконец превратишься в женщину, они окончательно потеряют силу. Ты должна смириться с этим, как делали до тебя все женщины из нашего клана. Все наши девочки взрослеют именно так, и ты не сможешь ничего изменить. Я не знаю, кто решил добавить к нашим несчастьям еще и духов, но нам следует с этим мириться. Может быть, однажды какой-нибудь женщине из рода Хеев откроется секрет и она узнает, как бороться с духами, но до той поры мы будем вынуждены терпеть их.

— Похоже, женщинам из нашего рода приходится терпеть слишком много… — проворчала Юффи. Искоса взглянув на Сорчу, она спросила: — Как ты думаешь, после того как я совсем повзрослею, у меня появится особенный дар, как у тебя?

— Возможно, появится. У многих женщин нашего клана есть какой-то дар. Да, скорее всего у тебя тоже будет какой-нибудь особый дар. Потому что духи слишком уж шумные. А теперь, милая, слушай меня внимательно… Когда-то моя бабушка варила снадобье, которое помогает человеку успокоиться…

— Я не хочу пить никакого снадобья!

— Я и не говорила, что ты обязательно должна его пить. Я только сказала, что такое снадобье имеется. Может, ты в какой-то момент так устанешь от своих духов, что будешь молить хоть о минутке спокойствия. А это снадобье может дать тебе спокойствие. Я просто хочу, чтобы ты знала о нем. — Сорча встала и поцеловала Юфимию в щеку. — Что ж, теперь пора посмотреть, как поживает наш узник сэр Руари.

— Сорча, ты скажешь ему, что мне очень стыдно за то, что я так глупо вела себя, когда была в его комнате?

— Да, скажу. Но я бы на твоем месте так сильно не переживала по этому поводу. Я уверена: Руари полагает, что это был просто странный девичий каприз. Думаю, он давно уже забыл об этом. — Сорча подмигнула кузине, и та улыбнулась в ответ.

Понимаясь по лестнице, ведущей в комнату Руари, Сорча все сильнее нервничала. Ей очень не хотелось идти туда, и казалось, что подниматься по ступеням становится все труднее. Но она понимала, что если повернет обратно, то это ничего не изменит — она все равно будет постоянно думать о нем. Сорча вспыхнула, вспомнив те мгновения, когда она ловила себя на том, что с восторгом вспоминает поцелуи Руари. Даже многочисленные дела не спасали ее от этих мыслей. Да, Нейл права. Она не избавится от мыслей о нем, если будет и дальше прятаться. Открывая дверь комнаты, Сорча подумала: «Только бы покончить со всем этим до того, как я сделаю что-нибудь такое, о чем потом буду долго жалеть».


Увидев Сорчу, Руари улыбнулся ей и сел на постели. Он уже начинал думать, что напугал девушку и что теперь она больше не придет. И он вынужден был признать, что скучал по ней. Да, на его вкус она была слишком уж худой, в голове у нее витали слишком уж странные мысли, но все же Руари чувствовал, что его все сильнее к ней влечет.

— Ты решила почтить меня своим присутствием? — спросил он, снова улыбнувшись.

— Да, решила. Если ты будешь вести себя как следует. — Сорча взяла со стола миску с водой и чистую тряпку.

— Ты думаешь, это еще нужно? — спросил Руари, когда она приготовилась перевязывать ему раны.

— Сейчас посмотрим. — Сорча сняла старые повязки и, осмотрев раны, удивилась их состоянию. Они затягивались с невероятной быстротой. — Я думаю, тебе больше не нужны перевязки. Ранам будет лучше, если мы дадим им возможность дышать. Ты прекрасно поправляешься. — Она тщательно промыла раны и добавила: — По-моему, я никогда раньше не видела, чтобы люди так быстро выздоравливали.

— Со мной всегда так.

— Похоже, что раны начали затягиваться сразу после того, каких нанес тебе вражеский меч. Ты говорил мне, что мои рассказы о духах не доведут меня до добра. Ну а мне кажется, что твое быстрое выздоровление тоже может вызвать вопросы.

Руари криво усмехнулся; люди не раз говорили ему о том, что его раны слишком уж быстро затягиваются и что это довольно странно. Сам он приписывал эту «странность» своему крепкому здоровью, но окружающие порой задумывались: откуда у него эта способность так быстро справляться с недугами — от Бога или от дьявола? В то время как многие страдали от нагноений в ранах, от жестокой лихорадки и в итоге умирали, он быстро выздоравливал, несмотря на тяжесть недуга.

— Прошла уже неделя с тех пор, как меня ранили. Я не подхватил лихорадку, раны не загноились, поэтому в том, что я быстро поправляюсь, нет никакого чуда.

— Думаю, это твой обычный ответ на такой вопрос, — заметила Сорча, откладывая в сторону тряпицу и повязки.

— Да, это правда. — Руари нахмурился, когда заметил, что Сорча его не слушает.

Девушка в этот момент заметила знакомую тень в углу комнаты и мысленно выругалась. Перед ней собирался предстать один из ее духов, но он выбрал для этого очень неподходящее время. Постепенно тень становилась все более отчетливой, и вскоре перед Сорчей предстал дух по имени Крейтон; он довольно часто посещал ее и порой мешал ей своим присутствием. Сейчас его фигура была очень отчетливой и только чуть-чуть расплывалась ниже коленей, что свидетельствовало о том, что Крейтон был настроен весьма решительно. Хмурое выражение на его юном красивом лице заставило Сорчу насторожиться. Крейтон явно был не в настроении.

— Тебе не следует так заботиться об этом болване, — проворчал дух.

Покосившись на Руари, Сорча убедилась, что тот ничего не слышал. Она так до конца и не понимала, говорил ли Крейтон вслух, как обычные смертные, или она слышала его голос только в своей голове. Чаще всего Сорча склонялась ко второму варианту, но и о первом не забывала. Единственное, в чем она не сомневалась в данный момент, так это в том, что ей очень хотелось, чтобы Крейтон поскорее исчез. Когда же он подошел к кровати и со злостью взглянул на Руари, Сорча всерьез забеспокоилась.

— Уходи, — прошептала девушка и поморщилась, когда Руари пристально взглянул на нее.

— Я бы очень хотел уйти отсюда, но ведь я тут узник, — ответил рыцарь.

— Я сказала это не тебе. — Сорча села на край кровати и в раздражении проговорила: — Я знаю, ты не поверил ни одному моему слову одухах и привидениях, но я боюсь, что один из них сейчас пришел ко мне, чтобы немного помучить.

Руари нахмурился и осмотрелся. Но тут же спросил себя: «А почему это должно меня беспокоить? Неужели я действительно решил, что увижу какого-то духа? Ведь одно дело — слушать рассказы Сорчи о том, что она может разговаривать с духами, и совсем другое — видеть их собственными глазами».

— Я никого, кроме тебя, здесь не вижу, — сказал он, пристально глядя на девушку.

Она утвердительно кивнула:

— Конечно, не видишь. Если бы ты мог увидеть духа, то не смотрел бы на меня так, как будто боишься, что я сейчас начну биться в истерике и рвать на себе волосы. Возможно, ты считаешь меня безумной, но поверь, ты ошибаешься, в этой комнате действительно находится дух. Нет, не надо! — воскликнула девушка, когда Руари, тихо выругавшись, встал с кровати.

Сорча не успела вовремя остановить его, и он прошел прямо сквозь Крейтона. К счастью, она успела подхватить Руари, когда он покачнулся и чуть не упал. Ухмылка на лице Крейтона ее взбесила, и она погрозила ему кулаком, потом помогла Руари лечь обратно в постель.

— Наверное, я слишком резко поднялся, — пробормотал рыцарь, откидываясь на подушки.

— Да, и это тоже, — сказала Сорча, помогая ему устроиться поудобнее. — Но такие вещи случаются с человеком, когда он проходит сквозь привидение.

— Я прошел сквозь него? И он был таким невоспитанным, что даже не посторонился?

— Верно, не посторонился. И тебе не стоит говорить со мной так язвительно. — Она налила ему сидра и подала кружку. — Ты совсем не веришь в привидения?

— Я не верю в то, чего не могу увидеть или услышать.

— Значит, ты видел Бога и говорил с ним, не так ли?

— Не болтай глупости. Это совсем другое. И раз уж мы заговорили о Боге, то почему он позволяет духам бродить по земле, когда у него есть много других мест, где должны жить душ и умерших?

— Пытаться объяснить его деяния — это богохульство.

— Очень умно, — отрезал Руари. — У тебя что, есть собственное объяснение этому? Как ты считаешь, почему духи ходят по земле? И зачем им говорить с обычными людьми?

— Этот глупец думает, что ты — бездонная бочка мудрости? — осведомился Крейтон.

— Помолчи, Крейтон. Почему бы тебе не навестить мою тетю Нейл? — предложила Сорча.

— Она не может меня слышать. Она просто ощущает, что я рядом, и говорит со мной.

— Тогда подожди меня в моей комнате. Пожалей этого мужчину. Его ранили в битве против англичан.

— Как ты думаешь, он видел человека, которого я ищу? — спросил Крейтон, шагнув к кровати.

— Нет, конечно, не видел. Тебя убили, когда мать моей матери была еще ребенком. Твой убийца уже давно умер и теперь жарится в аду. Я говорю тебе это уже в сотый раз, а ты меня не слушаешь. — Сорча вздохнула, и Крейтон сердито посмотрел на нее, а потом исчез, пройдя сквозь стену. Она повернулась к Руари и увидела, что тот пристально смотрит на нее. Ей стало не по себе.

— Ты не ответила на мои вопросы. Что тут делают духи? И почему они приходят к тебе?

— Я не знаю, почему они остаются на земле, — ответила Сорча. — Моя мама считала, что у них остались тут какие-то незавершенные дела. И пока они с ними не разберутся, то так и будут бродить в этом мире. Насколько я знаю, ни одна женщина из моего рода не встречала духа, который умер бы спокойно, в своей постели, напутствуемый священником. Дух, который чаще всего являлся моей матери, был молодой женщиной по имени Мэри, которую жестоко убил ее собственный муж. Прошло много лет, пока все это не открылось. Потом убийцу наказали, и дух его жены покинул землю, так что моя мать больше его никогда не видела.

— Ты сказала, что Крейтон тоже был убит? — Руари заинтересовался рассказом Сорчи, но старался убедить себя, что заинтересовался только потому, что всегда любил послушать занятную историю.

— Да, его убили. Отряд англичан наткнулся на него и его возлюбленную по имени Элспет. Бедную девушку изнасиловали и убили прямо у него на глазах. А потом убили и его самого. Люди, которые это сделали, уже давно мертвы, но Крейтон все равно остается здесь — ждет, когда убийцы будут наказаны.

— Здесь он вряд ли найдет англичан.

— Да, конечно. Но он погиб недалеко отсюда, поэтому остался именно здесь. Но почему ты задаешь мне все эти вопросы? Ты ведь считаешь меня безумной…

— Я пытаюсь найти… хоть какой-то смысл в твоих рассуждениях.

— Мне кажется, тебе просто скучно. — Сорча встала и направилась к двери. — Тебе следует придумать себе другое развлечение. Мне не нравится, когда меня принимают за шута.

Руари чуть приподнялся.

— Но ты ведь не думаешь, что я поверю тебе на слово, не задав ни одного вопроса?

— Нет, я так не думаю. Но я также не хочу, чтобы на меня смотрели как на безумную девчонку, над которой можно посмеяться. — Сорча вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Руари поморщился и откинулся на подушки. Он не хотел, чтобы Сорча ушла от него с обидой в сердце. Она пряталась от него несколько дней, когда же наконец-то появилась в его комнате, ему захотелось только одного — еще раз ее поцеловать и, если повезет, добиться от нее чего-то большего. Но вместо этого она начала говорить о привидениях и общаться с каким-то воображаемым собеседником. А он, в свою очередь, повел себя так, как будто Сорча, кипя от ярости, размахивала перед ним окровавленным топором. Конечно, так девушек не соблазняют.

— Но она говорила с пустотой! — воскликнул Руари и сделал несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться.

Но ведь многие люди верят в привидения… Хотя он никогда раньше не встречался с теми, кто считал, будто способен с ними разговаривать, у него не было причин презрительно относиться к словам Сорчи. А у нее было право злиться на него. Руари уставился на дверь, размышляя о том, как долго она будет прятаться от него на этот раз.

Глава 7

— Ты не можешь заснуть, потому что хочешь спать в другой постели.

Сорча выругалась, услышав знакомый голос. Шлепнув ладонью по подушке, она тяжко вздохнула и, приподнявшись, зажгла свечу на столике возле кровати. Она знала, что для Крейтона все равно, царит ли вокруг темнота или горит свет, но ей так было удобнее. Она налила себе немного меда и посмотрела на расплывчатую фигуру рядом с постелью. Сейчас ей были хорошо видны только плечи Крейтона и голова.

— Не очень-то прилично являться в такой поздний час, — упрекнула она духа.

— Если ты хочешь этого мужчину, то почему не идешь к нему? — спросил Крейтон. — Моя Элспет так и поступила.

— Именно это ее и погубило. — Заметила Сорча и тут же добавила: — Ах, прости, мне не следовало так говорить.

— Однако ты сказала правду. А этот Керр… Он тут уже две недели. Скоро за ним придут его родственники.

— Да, скоро. И тогда мои неприятности закончатся.

— Нет, не закончатся. Тебе станет еще хуже. Ты будешь плакать.

— Я никогда не была плаксивой, — заявила Сорча и задула свечу. — Если ты не против, я попытаюсь заснуть.

— Ты не сможешь заснуть, и прекрасно это знаешь. Вот почему я тут. Я уже давно смотрю, как ты ворочаешься и мечешься в постели.

— Знаю, что тебе не стыдно подсматривать.

— Иди к нему, девушка. Ты же хочешь этого.

— Да, верно. — Сорча усмехнулась. — Больше всего на свете я хочу стать шлюхой Руари Керра на ночь или на две. — Она почувствовала холод на плече и поняла, что Крейтон коснулся ее.

— Ты никогда не будешь его шлюхой, — сказал дух. — Ты знаешь это, и Руари — тоже.

Сорча нахмурилась и спросила:

— Откуда тебе известно, что думает Руари? Он ведь тебя не видит… И уж точно не говорит с тобой.

— Но я тоже мужчина.

— Ты давно уже дух. К тому же чертовски беспокойный.

Сорча накрыла голову подушкой, хотя и знала, что не сможет таким образом заглушить голос Крейтона. Но он говорил то, о чем она сама только мечтала, и ей хотелось, чтобы он замолчал. Да, она действительно хотела забыть обо всех опасностях, забраться в постель к Руари и сполна насладиться той страстью, которую могла бы с ним разделить. И в то же время она твердила себе, что должна бороться с искушением, думать о своей чести и достоинстве. И пока ей удавалось держаться подальше от Руари и от его соблазнительных поцелуев. Да, пока что она внимала голосу разума, но при этом ужасно страдала во время бессонных ночей. А когда она все-таки засыпала, ей снились все те удовольствия, от которых она отказывалась, которые из последних сил пыталась запретить себе.

— Я говорю тебе именно то, что говорила твоя тетя Нейл, — заявил Крейтон. — И точно так же сказали бы все остальные твои тетушки, если бы осмелились.

— Неужели они обсуждают все это за моей спиной? — изумилась Сорча.

— Конечно, обсуждают. Потому что они любят тебя, девушка. Вы все очень любите друг друга, даже этого безмозглого, безрассудного Дугала. Просто твои тетушки хотят, чтобы ты была счастлива. И я тоже, поверь. У меня есть кое-какой опыт в таких делах. Я не раз видел в вашем Данвере, как девушка тоскует по парню и как парень страдает от мук страсти.

— Вот именно — страсти. Думаю, не так уж трудно найти мужчину, страдающего от этой болезни. Теперь мне ясно, что мужчины очень ей подвержены. Это доказал первый же англичанин, с которым мне пришлось иметь дело. Он смотрел на меня с такой похотью!.. Да, сэр Тречер так на меня смотрел, словно раздевал взглядом. — Сорча вскрикнула, когда лицо Крейтона внезапно появилось прямо перед ней. — Крейтон, прекрати! Я привыкла к духам, но даже мне становится не по себе, когда вижу так близко голову без тела.

Лицо Крейтона исказилось от ярости, и он спросил:

— Ты сказала, что этого похотливого англичанина зовут Тречер?

— Да, сэр Саймон Тречер. Он прибыл в Данвер, чтобы обсудить выкуп моего брата.

— Ты встретилась с моим убийцей.

— Нет, Крейтон. Это невозможно. Даже если человек, который убил тебя и Элспет, прожил очень долгую жизнь, то все равно его труп уже давно стал пищей червей.

— Значит, этот Тречер приходится ему сыном. Кровь моего убийцы течет в его жилах. Ты должна сделать так, чтобы он поплатился за прегрешения отца.

— Скорее всего этот Тречер — внук твоего Тречера. Он старше меня, но гораздо моложе моих родителей. — Тут голова и плечи Крейтона быстро закружились, и Сорча поняла, что ее дух начал беспокойно бегать по комнате. — Конечно, сэр Саймон — ужасно неприятный человек, но я не думаю, что будет справедливо наказывать его за преступления предков, — продолжала девушка. — Возможно, он вообще не имеет никакого отношения к твоему убийце. Может, у них просто случайно совпали имена.

— У него глаза цвета стали? — спросил дух.

— Да, вроде бы.

— А голос — холодный, как треск льда на озере зимней ночью?

— Да, но ведь…

— Держу пари, что у него длинное узкое лицо с резкими чертами и черные волосы. Я прав?

Сорча кивнула и пробормотала:

— Да, он явно доводится родственником твоему убийце. Прости меня, Крейтон, но я все равно думаю, что нельзя применять закон «кровь за кровь» к человеку, который приходится всего лишь родственником тому, кто тебя убил. Да и что я могла бы сделать? Подойти к нему, рассказать о духе, который лишился жизни из-за его предка, а потом сказать, что он теперь должен из-за этого умереть? Думаю, после такого заявления меня тут же объявят безумной.

— Значит, ты не хочешь помочь мне, не хочешь, чтобы я наконец отомстил и чтобы свершилось правосудие?

— Я ничего такого не говорила. Я просто сказала, что не буду убивать человека только из-за того, что его предок убил тебя и твою возлюбленную. Но может быть и другая причина, чтобы расправиться с ним. Он удерживает в заложниках моего брата, и если с Дугалом что-нибудь случится, то я за него отомщу.

— Это справедливо, — согласился Крейтон. Какое-то время он молча смотрел на девушку, потом вдруг спросил: — Что же ты не идешь к Руари?

— Ты опять об этом?.. — Сорча вздохнула. — Нет, я не стану шлюхой.

— Значит, ты не особенно расстроишься, когда утром найдешь его комнату пустой?

— Пустой?.. — Сорча приподнялась в постели. — Что это значит?

— Только то, что твой Руари и его глупый братец сейчас спускаются вниз по холму.

— Почему ты не сказал мне об этом раньше?! — закричала Сорча, вскакивая с постели.

— Вот сейчас сказал. Так что все в порядке.

— Как далеко они ушли?

— Когда я последний раз видел их, они были не очень далеко отсюда.

— Так иди и посмотри, где они находятся. А я пока буду одеваться.

Крейтон исчез, и Сорча в сердцах выругалась. Своей склонностью к дурачествам духи кого угодно могли довести до белого каления. Крейтон знал: весть о побеге Руари была очень важной. Но он нарочно молчал об этом и сказал только сейчас. Иногда Сорча жалела, что Крейтон был… таким воздушным и она не могла хорошенько ударить его.

Надевая платье, Сорча молилась, чтобы Крейтон не опоздал и Руари с Битхемом не удалось осуществить задуманное. Внезапно перед ней снова появилось лицо Крейтона, появилось так неожиданно, что она невольно вскрикнула.

— Крейтон, прекрати так делать! Иначе я постарею раньше времени.

Но дух не обратил внимания на ее жалобы.

— Руари и Битхем скоро пересекут ров на южной стороне Данвера. Пока их не заметил ни один из стражников на стенах.

— Если мне удастся быстро поднять Роберта и его сына, мы сможем пройти через потайной ход и перехватить их на другой стороне рва. Если, конечно, они до этого не утонут…

Сорча надела накидку и выбежала из комнаты. Проклиная на каждом шагу непроглядную темень, она ринулась к конюшне и быстро поднялась на чердак, где Роберт с сыном ночевали в теплое время года.

— Что-то случилось? — спросил Роберт, хватаясь за меч. — Я не слышал тревоги…

— Этот глупец Руари Керр и его безмозглый кузен решили сбежать, — ответила Сорча. — Крейтон говорит, что они сейчас собираются пересечь ров на южной стороне Данвера.

— Мы можем пройти по тайному ходу и догнать их, — сказал оружейник.

— Да, я тоже так подумала. Роберт, пожалуйста, возьми лампу поярче. Мне совсем не хочется пробираться в темноте по этому мокрому лазу.

— Не волнуйся, все будет в порядке. Мы вернем пленников обратно.

— Только поторопитесь, Роберт. Иначе нам не на что будет выкупить Дугала.


Подобравшись ко рву, Руари тихо выругался. Едва коснувшись пальцами воды, он понял, что летнее солнце не успело ее нагреть. Его раны почти затянулись, но ему пришлось приложить много усилий, чтобы выбраться из замка, и теперь раны болели. Вряд ли он выдержит даже короткое время в этой ледяной воде.

— Мы почти на свободе, кузен, — сказал Битхем и присел на корточки рядом с Руари.

— Вот именно — почти. Не радуйся раньше времени, а то утратишь осторожность. Нас еще могут поймать, неужели не понимаешь?

— Скоро мы окажемся на том берегу и сразу побежим к лесу, где будем в безопасности.

— Возможно, в лесу будет безопаснее, но сейчас надо думать совсем о другом. Нам нужно как-то перебраться через ров, понимаешь?

— А у тебя хватит на это сил? — спросил Битхем. — Конечно, я знаю, что на тебе все волшебным образом заживает, но сейчас…

— Я вполне оправился, — перебил Руари. — И я сумею выбраться из этого проклятого места. Тебе не удастся отговорить меня от побега. Я ни за что не вернусь обратно в замок. Полезай в воду и постарайся как можно меньше шуметь. — Стиснув зубы, Руари заставил себя погрузиться в холодную воду.

— Хорошо, что эта вода хотя бы чистая, — пробормотал Битхем.

— Как ты можешь видеть это в темноте?

— От нее ничем не пахнет.

Руари втянул ноздрями воздух и понял, что кузен прав. «Интересно, откуда взяли воду, чтобы заполнить этот ров?» — подумал он неожиданно.

Доплыв до противоположного берега, Руари выбрался из воды, потом повернулся, чтобы подать руку Битхему. Обоих трясло от холода, оставалось лишь надеяться, что ночной воздух не станет еще холоднее, иначе они рисковали смертельно простудиться.

Руари уже хотел сказать Битхему, что пора идти к лесу, когда на него вдруг упал луч света. И он тотчас же понял, что означал этот свет. Было ясно, что их побег не удался.

— Куда это вы направляетесь? — послышался знакомый голос.

Беглецы повернулись к Сорче, и та сокрушенно покачала головой; она и без света лампы прекрасно видела, что оба промокли насквозь и замерзли.

Руари нахмурился и проворчал:

— Нам с кузеном показалось, что мы слишком злоупотребляем вашим гостеприимством.

— Вы очень деликатны. Однако вам не следовало уходить ночью. К тому же вы ужасно замерзли. Поверьте, мы будем только рады, если вы погостите у нас до той поры, пока за вами не придут ваши родственники и не заберут вас домой. — Сорча взглянула на стоявших рядом с ней вооруженных мужчин и проговорила: — Пожалуйста, проводите наших гостей обратно в их комнаты. Мне бы не хотелось, чтобы они простудились.

Сопровождаемый двумя крепкими мужчинами Руари направился в сторону крепостных ворот. Услышав, как опустился мост через ров, он взглянул на Сорчу и спросил:

— Как ты нас обнаружила? Я не слышал никаких криков, никакой беготни на стенах или вокруг хижин, мимо которых мы проходили.

— Не все наши стражники видимы глазом, — ответила она с улыбкой, все мужчины тотчас рассмеялись.

— Что это значит? — спросил Руари.

— Мой дух по имени Крейтон сообщил мне, что ты пытаешься сбежать и как раз спускаешься по холму.

— Ты хочешь, чтобы я поверил, будто мне помешал сбежать твой дух?

— Мне все равно, поверишь ты или нет. Но именно так все и было.

Тут Битхем откашлялся и пробормотал:

— Да, верно, Маргарет говорила…

— Помолчи, кузен, — перебил юношу Руари. — Ты ведь не хочешь сказать, что веришь во все это?

Сорча улыбнулась. Даже в темноте она видела, как покраснел молодой человек. Снова взглянув на Руари, она сказала:

— Нельзя требовать от Битхема, чтобы он высказал свое мнение по этому поводу. Он боится сказать «да» и разозлить тебя. И в то же время боится обидеть меня, сказав «нет». Оставь ему право помалкивать и не высказываться по этому поводу.

Руари уже хотел ответить, но в этот момент все четверо стражников споткнулись, угодив в темноте в небольшую яму. Руари тотчас этим воспользовался и, хлопнув Битхема по плечу, дал понять, что тот должен следовать за ним. В следующее мгновение Руари бросился бежать в сторону леса. Он сомневался, что им удастся сбежать, но ему была ненавистна мысль, что их ведут в замок, как покорных овец. К тому же он знал, что их не могут убить, так как они с Битхемом нужны были Хеям целыми и невредимыми, чтобы получить за них хороший выкуп. Услышав за спиной крики и топот, Руари невольно улыбнулся; все-таки было что-то приятное в том, что он заставил Хеев потрудиться.

Густой полог леса был от него всего в нескольких шагах, когда с ним вдруг случилось что-то странное… Его словно обдало потоком ледяного ветра, и голова у него тотчас закружилась, а ноги подкосились. Руари вскрикнул и рухнул на землю. Ему тут же вспомнились слова Сорчи — она объясняла ему, что он прошел сквозь привидение. Руари не хотел в это верить, но все же громко обругал невидимого врага.

— Спасибо, Крейтон, — сказала Сорча, подходя к рыцарю; с ней уже был Роберт, который помог кузену встать на ноги. Она улыбнулась едва заметной фигуре духа и добавила: — Я и не думала, что ты находишься где-то рядом.

— Если бы он сделал еще несколько шагов, я бы уже не смог тебе помочь. — Крейтон посмотрел в сторону леса. — Конечно, я могу там появляться. Временами меня даже тянет туда против моей воли, но я никогда не пойду туда по собственному желанию.

— Значит, именно там произошла твоя трагедия?

— Да, там, — прошептал дух и тотчас исчез.

— Я подумал, что Руари упал, потому что он еще очень слаб, — сказал Битхем, когда Роберт и его люди повели пленников обратно в Данвер. — А ты, значит, говоришь, что это был твой дух?

— Глупости все это, — проворчал Руари, понемногу приходя в себя.

— Ты считаешь, что виноваты твои раны? Ты плохо себя чувствуешь? — Юноша обнял кузена за плечи, чтобы помочь ему дойти до крепости.

— Со мной все в порядке. — Руари скинул руку брата. — Но и злой дух на меня тоже не нападал, — добавил он, глядя на Сорчу.

— Значит, ты споткнулся? — спросила девушка, пряча улыбку. Ей было забавно наблюдать, с каким упрямством Руари отказывался поверить в существование Крейтона.

— Споткнулся? Да, пожалуй. Ты придумала неплохое объяснение.

— Я рада, что могу хоть в чем-то тебе помочь.

Руари пристально посмотрел на нее, и Сорча покраснела. Даже в темноте она читала в его глазах то, что он не мог из вежливости сказать при посторонних. Наедине с ней Руари не был таким деликатным, поэтому нетрудно было догадаться, о чем он подумал. Она находилась от него на расстоянии вытянутой руки, но сейчас, к счастью, не могло быть и речи о том, чтобы вновь испытать жар его поцелуев. Однако даже его взгляд соблазнял ее и манил… Он прекрасно понимал, что ее влекло к нему, и пользовался этим. Сорча заставила себя улыбнуться ему и тут же отвернулась.

Когда они вели пленников по коридору, навстречу им уже бежала Маргарет. Увидев ее, Сорча вздохнула, смирившись с неизбежным. Кузина была в широкой ночной рубашке белого цвета, а ее густые светлые волосы струились по плечам и по спине. Битхем же смотрел на Маргарет как зачарованный, и Сорча поняла, что отношения этих двоих развиваются гораздо быстрее, чем она думала. А Руари тут же нахмурился, и это означало, что такое положение вещей его совсем не радовало.

— Где ты был? — спросила Маргарет, пристально глядя на молодого человека.

— Мы с Руари пытались бежать, — ответил Битхем. — Таков наш долг.

— Твой долг — пугать меня до смерти?

— Нам ничто не угрожало.

— Вот что, Маргарет… — сказала Сорча, прерывая их разговор. — Пожалуйста отведи Битхема в его комнату и проследи, чтобы его переодели в сухое и теплое.

Маргарет взяла юношу за руку и повела в спальню, не переставая тихонько отчитывать его. Сорча не слышала, что отвечал молодой человек, но, судя по его голосу, он старался успокоить Маргарет. И он явно не собирался объяснять ей, что его долг — помешать Хеям взять за него богатый выкуп.

Повернувшись к Роберту, Сорча сказала:

— А теперь я сама могу позаботиться о нем. — Она взяла Руари за руку. — Думаю, наши узники уже поняли, что сбежать отсюда невозможно.

— Ты уверена, что сможешь обуздать его без посторонней помощи? — спросил оружейник, пристально глядя на рыцаря.

Сорча невольно вздохнула; похоже, все уже знали о ее отношениях с Руари Керром. Конечно, ей было приятно сознавать, что Роберт мог в любой момент прийти ей на помощь, но все же она бы предпочла, чтобы он ничего не знал о том, что происходило между ней и Руари. И если так, если все в Данвере об этом знали, то получалось, что им ничего не стоило узнать, какое решение она в итоге примет насчет Руари. Сорча очень любила своих родственников, но бывали такие моменты, как сейчас, например, когда она ужасно злилась на них.

— Я думаю, что справлюсь с ним, — сказала она Роберту.

Тот кивнул и проворчал:

— Но снять с него мокрую одежду мы все-таки поручим моему сыну. Наш высокородный узник уже не так слаб, как прежде. Иди сюда, Йен. — Роберт взглянул на юношу. — Отведи сэра Руари в комнату и переодень во все сухое.

Руари мысленно выругался, когда Йен повел его в спальню. Один он, конечно, не сумел бы управиться с мокрой одеждой, но надеялся, что в этом ему поможет Сорча. Она не смогла бы развязывать шнурки и в то же время держаться от него на почтительном расстоянии. И это был бы его первый реальный шанс добиться желаемого, разжечь ее страсть до такой степени, что она не смогла бы противиться…

Тяжко вздохнув, Руари принял помощь молчаливого юноши.

«Как это странно, — думал рыцарь. — Совсем недавно я пылал от бессильной ярости, ужасно злился из-за того, что побег не удался, — и вот теперь думаю только о том, как бы увлечь Сорчу Хей в свои объятия». Такая быстрая смена настроения казалась совершенно необъяснимой. Похоже, он сам не знал, чего хочет. Сначала хотел оказаться как можно дальше от Данвера, а сейчас вот жаждал быть как можно ближе к девушке, сделавшей его узником. Может, он уже заразился тем безумием, что царило в этой крепости?

— Нам всем тут очень нравится наша леди Сорча, — неожиданно проговорил Йен. — У нее мозгов гораздо больше, чем у ее отчаянного брата.

— Эта девушка говорит с пустым местом, а вы все поддерживаете ее сумасшествие, — заявил Руари.

— То, что вы ей не верите, еще не значит, что она не в своем уме. Такие рассуждения, как ваши, и заставили нас забраться сюда, к самой границе. Вы ведь не думаете, что мы по своей воле решили жить так близко от этой проклятой Англии? — Йен пожал плечами. — Многие верят в ангелов и святых, сажают рябины, чтобы отвадить ведьм, и боятся дьявола и его невидимых слуг, однако никто не считает таких людей сумасшедшими, не так ли?

— Церковь учит нас верить таким вещам. Но о духах она ничего нам не говорит.

— Зато говорит о душе и о духе, что живет в человеке. Но это все не важно. Если вы не верите нашей леди, то мои слова вряд ли заставят вас поверить ей. Я просто хочу вас предупредить: если леди Сорчу кто-нибудь обидит, наш клан этого так просто не оставит.

— Я понимаю и без твоих подсказок. — Руари поморщился и провел рукой по шраму на животе, который еще не до конца зажил. — Может, ты скажешь Сорче, что у меня, похоже, не все в порядке с ранами?

Йен взглянул на него с неприязнью, но Руари лишь улыбнулся ему в ответ. Когда же юноша ушел, он пробормотал себе под нос:

— Интересно, попадется ли Сорча на эту уловку?


— Он что, думает, мы должны поверить ему на слово? — проворчал Роберт, когда Йен передал ему просьбу пленника. Оружейник взглянул на девушку. — Ты ведь не пойдешь к нему?

Сорча вздохнула и потерла пальцами виски. От постоянных раздумий о том, как же ей поступить с Руари, у нее разболелась голова.

— Знаешь, Роберт, я очень тебя люблю и понимаю, что ты желаешь мне добра, потому и говоришь так резко. Тем не менее не забывай: мне уже двадцать лет. — Она снова вздохнула. — Всю свою жизнь я была осторожной, никогда не забывала о своем долге. Повинуясь этому чувству, я следовала всем нашим правилам. И я всегда старалась сдерживать Дугала, чтобы его отчаянные поступки не навредили нашему клану. Я помогаю своим тетям. Я помогаю двоюродным братьям и сестрам. Я помогаю всем, кто зависит от Хеев из Данвера. Я могла бы еще долго говорить в том же духе, пока ты не заснул бы от скуки, Роберт. Но наверное, пришло время и мне хоть раз совершить какой-нибудь безрассудный поступок.

— Да, ты права, — неожиданно сказал Йен. Потом взял своего отца под руку и повел к лестнице.

Роберт же сначала удивился, потом разозлился, однако не стал возражать и позволил сыну увести его обратно в конюшню. А Сорча, повернувшись к двери, ведущей в спальню к Руари, какое-то время пристально смотрела на нее. Наконец, собравшись с духом, взялась за щеколду. Сердце подсказывало ей: в тот момент, когда она войдет в комнату, решение будет принято.

Глава 8

Как только Сорча открыла дверь, Руари сел в постели и улыбнулся ей. Он тут же вспомнил, что жаловался на раны, потому чуть поморщился и коснулся шрама. Сорча стала рядом с кроватью и подбоченилась. Выражение, появившееся на ее лице, свидетельствовало, что его хитрость ее не одурачила. В душе Руари проснулась надежда, хотя он прекрасно понимал: она могла прийти просто для того, чтобы удостовериться в его лжи, но не более того.

— Мне кажется, я что-то… повредил, — пробормотал Руари, делая вид что ему ужасно больно.

Сорча усмехнулась и проворчала:

— Ты пытаешься меня обмануть, но у тебя это не очень-то получается. — Она все же осмотрела его раны, потом сказала: — Ты поправляешься на удивление быстро. — Девушка вскрикнула, когда сильная рука Руари обвила ее талию. Потом пробормотала: — Похоже, ты все делаешь быстро, не только выздоравливаешь.

— Ты считаешь, что быстро? — Руари обнял ее и прижал к себе покрепче, чтобы она не вырвалась. — Но ведь мы знаем друг друга уже несколько недель…

— Не так уж долго, чтобы ты мог позволить себе такие непристойности.

— Изображаешь обиду?

— Похоже, ты не веришь, что я действительно обижена.

Он коснулся легким поцелуем ее щеки.

— Конечно, не верю. — Почувствовав, что Сорча перестала сопротивляться, Руари взял ее лицо в ладони. — Ты могла бы одеться в одежды монашки и даже раздобыть светящийся нимб благочестия и невинности, но это ничего не изменит. Потому что ты сама прекрасно знаешь: твоя страсть по силе не уступает моей.

Его самоуверенность ужасно раздражала Сорчу. Возможно, раздражала именно потому, что он был прав. Конечно, она могла бы произносить красивые речи о том, что ей следует вести себя, как подобает благовоспитанной молодой леди, и она могла бы требовать, чтобы Руари относился к ней как к добродетельной девушке высокого происхождения, — но все это были бы пустые слова. Потому что она безумно хотела прижиматься к его большому сильному телу, хотела его поцелуев и его ласк. Разумеется, она еще не до конца забыла о чести и гордости, но если бы вдруг отвергла Руари, то солгала бы и ему, и самой себе.

Но если уж быть откровенной, то честь и гордость являлись лишь предлогом. Сорча отказывала ему так долго, потому что боялась, ужасно боялась, что Руари причинит ей боль. Она хотела изведать вкус страсти, но знала, что это может разбить ее сердце. Она совсем не была уверена, что у нее хватит сил поставить на кон так много в надежде выиграть то, что она и так считала потерянным для себя, — любовь Руари.

— Я думаю, ты забыл, кто тут узник, — сказала Сорча. Она надеялась, что Руари, вспомнив о своем унижении, настолько рассердится, что оттолкнет ее, избавив таким образом от необходимости самой принимать решение.

— О нет, не забыл, — ответил он, касаясь поцелуем ямочки за ее ухом. Сорча вздрогнула, а Руари, улыбнувшись, продолжал: — Ты должна знать, что рано или поздно я отомщу тебе за то, что ты так поступила со мной и с Битхемом. Но страсть, которая пылает в нас, не имеет к этому отношения. Она делает нас равными, потому что нас влечет друг к другу.

— И с ее помощью ты также можешь отомстить мне. — Едва Сорча произнесла эти слова, как ее сердце словно обдало холодом.

— Нет, я никогда так не поступлю. Я же сказал, что наша страсть существует отдельно от всего того, что происходит между нами. Я не из тех мужчин, которые способны использовать страсть девушки таким дьявольским образом. Я также не из тех, кто готов пообещать все, что угодно, лишь бы добиться расположения той, которую желаю. Я ненавижу такие игры.

— Мне кажется, тебе нет нужды в них играть, — прошептала Сорча, глядя в его зеленые глаза — в эти мгновения ей казалось, что глаза его пылают.

— Конечно, нет нужды. Я лучше откажусь от удовольствия, чем попаду в паутину лжи и гнусных уловок.

— Значит, ты ведешь себя честно не потому, что тревожишься за чувства девушек? Ты просто избавляешь себя от лишних хлопот, не хочешь, чтобы девушки приходили к тебе и требовали выполнения того, что ты им обещал?

— Ты не очень-то мне доверяешь, не так ли?

— А почему я должна доверять мужчине, который прямо говорит, что хочет отомстить мне?

— Именно потому, что я прямо сказал тебе об этом.

Сорче такое объяснение показалось немного странным. Действительно, что он имел в виду? Впрочем, сейчас ей не хотелось об этом думать. Инстинктивно запрокинув голову и подставляя под его поцелуи шею, Сорча подумала о том, что ей было бы проще стать любовницей Руари, если бы она могла ему поверить. Во всяком случае, тогда ее можно будет обвинить только в глупости — за то, что постаралась привязать к себе мужчину, который недвусмысленно заявил ей в самом начале, что хочет лишь утолить свою страсть. И тогда никто не станет ей сочувствовать — мол, ее соблазнили лживыми обещаниями и льстивыми речами.

Сорча старалась размышлять здраво, но это становилось все труднее — ладони Руари скользили по ее плечам и по груди и мысли Сорчи путались, так что она уже не могла понять, о чем думает. Но одно знала точно — она нисколько не сомневалась в том, что желает Руари; причем с каждым мгновением это желание усиливалось. И в ушах у нее постоянно звучали слова тети Нейл — тетушка советовала ей воспользоваться своим шансом, иначе она всю жизнь будет жалеть об этом.

— Я с удовольствием поколочу моего упрямого братца, когда он вернется, — проговорила Сорча.

— Какое отношение ко всему этому имеет твой брат? — Руари покрывал поцелуями ее лоб и щеки.

— В том, что ты здесь, — его вина. Если бы он не отправился на битву, его бы не схватили англичане. И тогда я бы никогда тебя не нашла.

Ей вдруг пришло в голову, что если бы она не нашла Руари, то он был бы сейчас мертв. И эта мысль ужаснула ее. Заглянув в глаза Руари, Сорча поняла, что он подумал о том же. Но, судя по всему, он не откажется от желания отомстить ей.

Да, было совершенно очевидно, что ей не удастся завоевать его любовь. И сейчас ей следовало бы высвободиться из его объятий, выйти из комнаты… и держаться от него подальше до тех пор, пока за ним не приедут с выкупом его родственники.

Тут Руари начал целовать ее в губы, и Сорча тотчас поняла, что никуда сейчас не уйдет. Запустив пальцы в густые волосы Руари, она прижалась к нему покрепче и в тот же миг почувствовала, что кровь ее словно забурлила в жилах. Сорча прекрасно знала, сколь ничтожны были ее шансы завоевать любовь Руари и стать его женой, но все же она не могла отказаться от того, что он ей сейчас предлагал. Возможно, это была ее единственная возможность узнать, что такое истинное наслаждение.

— Если тебе дорого твое целомудрие, то лучше уйди отсюда прямо сейчас, — проговорил он хрипловатым голосом.

Сорча чуть отстранилась и посмотрела ему в глаза. А он смотрел на нее с вызовом, и от этого его взгляда пламя ее страсти разгорелось еще сильнее. Она вдруг соскочила с кровати и мысленно улыбнулась, заметив, что Руари уставился на нее в изумлении. Ей показалось, он уже собрался протестовать, но тут же сдержался. Да, он вел себя достойно, хотя это давалось ему с огромным трудом. И такое его поведение лишь укрепило ее решение. Сорча подошла к двери и заперла ее, чтобы им никто не помешал. Потом повернулась к рыцарю и пристально посмотрела на него.

И Руари в тот же миг почувствовал, как кровь заструилась в его жилах огненным потоком. Простое «да» было бы менее красноречивым, чем этот ее поступок. Руари медленно приподнялся и сел на постели. А Сорча развязала кожаный шнурок, стягивающий на затылке ее волосы, и они каштановыми волнами рассыпались по ее плечам и по спине. Глядя на нее, Руари ничуть не сомневался, что никогда еще так сильно не желал женщину, как сейчас. Да, никогда еще ему не приходилось сдерживать себя с таким трудом, хотелось тотчас же вскочить с кровати, подхватить Сорчу на руки и уложить в постель. Но он сдерживался, потому что хотел, чтобы она сама подошла к нему и бросилась в его объятия. Он хотел, чтобы не осталось ни малейшего сомнения в том, что Сорча принимает его как своего любовника.

И она пошла к нему. Руари же затаил дыхание. Он чувствовал, что Сорча не сомневалась в принятом решении, но все равно старался не делать резких движений, которые могли бы остановить ее или напугать. До того момента, как сюда приедут его родственники с выкупом и заберут его обратно в Гартмор, оставалось совсем немного времени, в лучшем случае — еще несколько ночей. И он хотел провести каждую из них, сгорая в нежном пламени их страсти.

Тут Руари вдруг вспомнил свои слова о том, что вспыхнувшая между ними страсть не имеет никакого отношения ко всему прочему, но теперь он понял, что это не совсем так. Конечно, желание отомстить никак не могло остудить его страсть, но все же оно очень влияло на то, что могло произойти в будущем. Разумеется, он не представлял Сорчу Хей в качестве своей жены, но ведь всякое могло случиться… И если вдруг в его сердце пробудится нежное чувство к этой девушке, то оно непременно натолкнется на злость, уязвленное самолюбие и желание отомстить. И тогда это чувство наверняка погибнет.

Сорча остановилась у кровати, и теперь ее ноги почти касались его ног. В темных глазах девушки появилась неуверенность, и Руари понял, что она неправильно истолковала его молчание и неподвижность. Взяв ее за руку, он проговорил:

— Твое «да» было очень красноречивым. Но скажи, ты действительно в этом уверена? Я ведь предлагаю тебе только свою страсть, не более того.

— Да, я знаю. — Она покраснела. — Но разве я прошу чего-то большего?

— Большинство девушек высокого происхождения просили бы.

— Мне кажется, ты пробыл в Данвере достаточно долго, чтобы понять: я не похожа на большинство девушек высокого происхождения. — Руари рассмеялся, и Сорча едва заметно улыбнулась: — И я не ребенок. Мне двадцать, и, по мнению многих, мне уже следовало выйти замуж. Я уже в таком возрасте, когда знаю, чего хочу, чем рискую и какую цену могу заплатить за свои поступки. Да, я думаю, что у меня хватает ума все это понимать.

Руари привлек ее к себе и сказал:

— Моя дорогая Сорча, я иногда думаю, что ты понимаешь гораздо больше, чем тебе следует понимать. И все же я спросил тебя об этом, хотя мне ужасно хотелось придержать язык и обнять тебя покрепче. Но ты должна учесть следующее. После того как все произойдет, ничего нельзя будет изменить. И я не хочу потом увидеть перед собой разъяренную Сорчу Хей или ее родственников, заставляющих меня исполнить клятвы, которые я не давал. Я не хочу всего этого…

— Да, я понимаю. Ты боишься оказаться в ловушке, стать заложником ситуации, из которой тебя не вызволит никакой выкуп, — ответила Сорча, чуть нахмурившись. Ей было оскорбительно слышать размышления Руари о том, что она может заставить его жениться на ней. Желание, толкнувшее ее закрыть задвижку на двери, начало угасать, уступая место раздражению.

Тут Руари вдруг взглянул на нее, прищурившись, и Сорча поняла, что он уловил перемену в ее настроении.

— Нет, я не верю, что ты способна на такие уловки, — сказал он, обнимая ее еще крепче. — И мне кажется, что мы уже достаточно поговорили.

— Более чем достаточно…

Руари улыбнулся, и Сорча почувствовала, как сердце подпрыгнуло у нее в груди. Когда на его лице появлялась такая вот улыбка, он становился неотразим. И в такие моменты ей было не так уж трудно поверить, что их влечение друг к другу не имеет ничего общего с теми препятствиями, которые их разделяли. Она отчаянно хотела, чтобы это было именно так. Хотя у нее почти не было надежды на то, что его страсть сможет когда-нибудь превратиться в настоящую любовь, Сорча хотела, чтобы это чувство, если оно все-таки появится, возникло само по себе и было искренним. Она не желала, чтобы оно было омрачено подозрениями или обидой.

Руари принялся раздевать ее, то и дело нежно целуя. Оставшись в одной сорочке, Сорча покраснела. И ей вдруг пришло в голову, что следовало бы надеть на себя побольше, когда она отправилась в погоню за узниками. Тогда Руари пришлось бы дольше ее раздевать, и за это время ее страсть разгорелась бы с такой силой, что в ее пламени сгорели бы последние остатки стыдливости.

Он заглянул ей в глаза и проговорил:

— Тебе очень идет румянец.

— Я сгораю от стыда, — прошептала она, потупившись.

Руари провёл ладонями по ее плечам, затем принялся осторожно поднимать подол ее сорочки.

— Нет, дорогая, я хочу, чтобы ты сгорала совсем от других чувств.

Сорча не смогла ничего ответить, потому что в тот же миг он впился в ее губы поцелуем. И этот страстный и требовательный поцелуй так воспламенил ее, что она даже не заметила, как Руари снял с нее сорочку. Когда же их тела снова соприкоснулись, Сорча вздрогнула, почувствовав, как ей передается жар его обнаженной груди. Она тихонько застонала и закрыла глаза. Почувствовав, что Руари пристально смотрит на нее, Сорча медленно открыла глаза и инстинктивно попыталась прикрыть свою наготу покрывалом. Но Руари тут же остановил ее и сказал:

— Ты думаешь, мы будем предаваться любви в темноте, с закрытыми глазами? — Он принялся целовать ее груди.

Сорча судорожно сглотнула.

— Нет, но я не думала, что только я одна буду совсем без одежды. — Она вдруг поняла, что ее голос стал таким же хрипловатым, как и голос Руари.

Он усмехнулся и, стремительно приподнявшись, одним резким движением стащил с себя штаны. От вида его возбужденной плоти Сорче стало немного не по себе, но все же она не могла не признать, что у него необыкновенно красивое тело. Конечно, она и раньше видела его обнаженным, но тогда его тело было покрыто ранами и ссадинами. К тому же он нуждался в помощи, и у нее не было времени разглядывать его и любоваться им. Но сейчас она смотрела на него с восхищением, наслаждалась видом обнаженного Руари. Протянув к нему дрожащую руку, Сорча провела пальцами по шраму на его животе.

— Боюсь, вид пока еще не очень привлекательный, — заметил Руари.

— Совсем наоборот, — ответила она с улыбкой, Руари улыбнулся ей в ответ.

В следующее мгновение он опустился на нее, прижав к кровати. Сорча задрожала и тут же почувствовала, что Руари тоже дрожит. Тут он поцеловал ее груди, а затем принялся легонько теребить пальцами ее затвердевшие соски. Сорча невольно застонала и впилась ногтями в его широкие плечи. Когда же Руари прижался губами к ее губам, она с готовностью ответила на его поцелуй, и сейчас ей хотелось, чтобы он длился бесконечно.

А когда их поцелуй наконец прервался, оба дышали часто и прерывисто — словно после бега.

Руари вновь стал покрывать поцелуями ее груди, и Сорча тихонько застонала, наслаждаясь его ласками. Потом он вдруг провел языком по ее соску и стал осторожно покусывать его. Из горла Сорчи вырвался стон, и в тот же миг последние остатки здравомыслия покинули ее — она забыла обо всем на свете, и сейчас для нее существовали только руки и губы Руари, только те чудесные ощущения, которые он дарил ей своими ласками.

Внезапно рука Руари скользнула меж ее ног, и Сорча содрогнулась всем телом от этого интимного прикосновения. Она инстинктивно раздвинула ноги и тут же почувствовала, как он стал покрывать поцелуями ее бедра и живот. Когда же губы Руари коснулись ее лона, она громко вскрикнула и по телу ее прокатилась дрожь. В эти мгновения ей казалось, что она вот-вот умрет, не выдержав сладостной пытки.

Целуя ее и лаская, Руари что-то бормотал хрипловатым голосом, но Сорча, то и дело стонавшая, не понимала его слов. Впрочем, ей и не требовалось понимать — она улавливала в его интонациях восторг ивосхищение, и этого было вполне достаточно, чтобы она, расхрабрившись, протянула к Руари руки, чтобы вернуть ему хотя бы часть ласк. И он, тотчас же отреагировав на ее ласки, громко застонал, после чего прошептал с дрожью в голосе:

— О Святая Мария, в тебе даже больше огня, чем я думал.

— Ах, Руари, похоже, я вспыхну прямо сейчас, и от меня останется только горстка пепла на постели.

Взяв в ладони его лицо, Сорча поцеловала его в губы, и он ответил на ее поцелуй с такой же страстью. Потом, задыхаясь, пробормотал:

— Только не надо сгорать сейчас, мое сокровище. Я хочу, чтобы этот огонь помог нам слиться воедино и чтобы ты совсем не почувствовала боли.

— Я знаю, что мне, возможно, будет немного больно, — прошептала в ответ Сорча. — Но не беспокойся, я не испугаюсь в последний момент и не отступлю.

Сорча сомневалась, что у нее хватило бы сил отступить, даже если бы боль оказалась очень сильной. Она чувствовала, что тело ее требовало соития. И она твердо решила, что теперь уже ни за что не откажется от близости с этим мужчиной.

— Я рад, что ты так решила, дорогая. — Он опалил ее груди своим дыханием. — Потому что сейчас, клянусь страданиями Христовыми, я уже не сумел бы остановиться, даже если бы ты потребовала этого.

Руари снова ее поцеловал, а потом вдруг немного приподнялся, и Сорча поняла, что сейчас он войдет в нее. Она обхватила его ногами и, заглянув ему в лицо, увидела, что глаза его закрыты, а лоб покрылся испариной. Внезапно тело ее пронзила острая боль, на мгновение погасившая пылавшую в ней страсть. Тихонько вскрикнув, Сорча крепко вцепилась в широкие плечи Руари. Он тотчас же замер в ожидании, когда она привыкнет к новому ощущению их единства.

И вскоре Сорча почувствовала, что желание к ней вернулось. Но Руари по-прежнему не двигался. Она снова на него посмотрела. Его глаза все еще были закрыты, а на лице застыла болезненная гримаса. Сорча осторожно шевельнула бедрами и тут же вздохнула с облегчением, почувствовав, что он вошел в нее еще глубже.

И в тот же миг Руари глухо застонал и начал двигаться. Из горла Сорчи тоже вырвался стон, и она попыталась еще крепче обхватить его ногами. Движения Руари становились все быстрее, и Сорча, пытаясь уловить их ритм, тоже начала двигаться. Бушевавшие в ней чувства были настолько острыми и сильными, что она в какой-то момент даже испугалась. Но вскоре возбуждение достигло своего предела, и все ее страхи и сомнения тотчас исчезли. Тело ее словно наполнилось наслаждением, и она, содрогнувшись, громко выкрикнула имя своего любовника. И будто откуда-то издалека до нее донесся голос Руари.

— Сорча! — выкрикнул он, погружаясь вместе с ней в сладостное забытье. А потом он упал на нее, придавив к кровати, и Сорча крепко его обняла.

Сорча не знала, сколько времени они пролежали без движения, но в какой-то момент Руари вдруг приподнялся и улыбнулся ей. Сорча улыбнулась ему в ответ, но тут же с трудом подавила тяжелый вздох. Все оказалось еще серьезнее, чем она думала.

Сорча знала: между ней и Руари только что произошло нечто необыкновенное. И это случилось потому, что она в отличие от Руари отдала не только свое тело. Теперь сердце ее принадлежало этому мускулистому темноволосому воину, лежавшему у нее на груди. Сорча знала, что никогда не пожалеет о том, что стала его любовницей, пусть даже их отношениям скоро придет конец, но ей придется очень дорого заплатить за свое решение. Она полюбила Руари Керра, однако прекрасно понимала, что скорее в аду пойдет снег, чем Руари ответит на ее чувства.

Глава 9

Руари с удовольствием потянулся и в очередной раз посмотрел на дверь; он с нетерпением дожидался прихода Сорчи. Уже два дня она то и дело к нему приходила и тотчас бросалась в его объятия. Это немного удивляло Руари и даже тревожило. Но тревожило вовсе не поведение Сорчи, а его собственное. Прежде он полагал, что страсть его угаснет, когда он сполна отведает ласк Сорчи. Но как ни странно, страсть не угасала, напротив, становилась все сильнее. И он испытывал все большее наслаждение в объятиях Сорчи. Голос разума постоянно твердил ему, что он должен остановиться, иначе зайдет слишком далеко, но Руари чувствовал, что не в силах отказаться от этой женщины. В конце концов он решил, что все устроится само собой. Скоро он вернется в Гартмор, и это излечит его. Потому что он сразу начнет искать себе подходящую жену и приложит к этому больше усилий, чем до встречи с Сорчей. Когда же в его постели появится новая женщина, он забудет об этом глупом увлечении.

Тут дверь наконец отворилась, и Руари тотчас приподнялся, сгорая от нетерпения. Увидев на пороге Битхема, он выругался сквозь зубы и откинулся обратно на подушки.

— Чего тебе? — пробурчал Руари, когда кузен приблизился к кровати.

— Я полагаю, что кто-то должен серьезно поговорить с тобой, — ответил Битхем.

Руари взглянул на него с язвительной усмешкой:

— Неужели? И ты думаешь, что справишься с этим?

— А больше некому. Конечно, я ниже тебя по положению, но все-таки мне кажется, что я должен поговорить с тобой. Твои поступки влияют на всех Керров, и это дает мне право высказать свое мнение.

Руари пристально посмотрел на юношу:

— А вот мне кажется, что я должен хорошенько отшлепать тебя за дерзость.

Битхем проигнорировал это замечание и вновь заговорил:

— Сорча Хей — высокородная леди, и, без сомнения, она была невинной.

— Без сомнения, была, — подтвердил Руари, закинув руки за голову. — Что ж, продолжай. Я тебя внимательно слушаю.

— И тебе, кузен, не следовало завлекать ее к себе в постель. Ты поступил… Уж прости меня за эти слова, но так себя ведут только негодяи.

— Выходит, я негодяй? Очень уж ты расхрабрился…

— Ты возьмешь ее в жены?

— Глупейший вопрос. Нет, конечно. Эта девушка насильно держит нас здесь ради выкупа, разговаривает с духами и имеет множество сумасшедших родственниц. Такая жена мне не нужна.

— Тогда почему ты спишь с ней?

— Потому что я хочу.

Битхем фыркнул от возмущения:

— В твоем возрасте пора бы уже научиться справляться со своей похотью.

— В моем возрасте? — Руари приподнялся и гневно посмотрел на кузена. — Послушай меня, наглый ты щенок!.. Я вовсе не завлекал ее к себе в постель. Она желает меня так же, как я ее. И она сама приняла такое решение.

— Нет, она не так воспитана. Ты что, пообещал ей жениться? Или лгал о своей любви к ней?

— Похоже, ты обо мне не очень-то высокого мнения.

— Нет, самого высокого. Просто я понимаю, на что может пойти мужчина, чтобы заполучить желанную для него женщину.

— В такие игры я не играю. И никогда не играл. Я откровенно сказал Сорче, что я хочу лишь утолить страсть, которую мы оба испытываем, вот и все. Она прекрасно знает, что я не собираюсь на ней жениться. Более того, она знает, что когда-нибудь я отомщу ей за то, что она взяла нас в плен ради выкупа.

— И она все равно пришла в твою постель? — Битхем в изумлении уставился на кузена.

— Да, по своей воле. И с величайшей радостью.

— В это трудно поверить. Маргарет всегда говорила о ней с уважением. — Битхем вздохнул и покачал головой. — Я теперь в большом затруднении. Маргарет захочет узнать, о чем мы с тобой разговаривали, а я не смогу ей сказать, что ее двоюродная сестра — шлюха.

Руари не понимал, что делает. Даже тревожный крик кузена не проник сквозь пелену ярости, затуманившей ему разум. Вскочив на ноги, он схватил юношу за ворот и с силой ударил ладонью по затылку. И лишь когда Битхем рухнул на пол, Руари начал осознавать, что он натворил. Глядя на кузена, он сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь овладеть собой и умерить свой гнев.

— Как странно… — пробормотал Битхем, когда Руари помог ему подняться на ноги.

— Да, действительно странно.

Руари сокрушенно покачал головой, а потом пошел налить сидра себе и кузену. Он совершенно не понимал, почему сейчас так поступил. Действительно, почему слова Битхема вызвали у него такую ярость? Ведь он не собирался жениться на Сорче… Более того, он даже хотел ей отомстить. И было бы вполне достаточно, если бы он просто отчитал мальчишку. Подобная реакция свидетельствовала о том, что его привязанность к Сорче оказалась сильнее; чем он думал. Протянув кузену кружку сидра, Руари проговорил:

— Сорча Хей вовсе не шлюха, Битхем. — Он сделал глоток сидра. — Наверное, она просто слишком долго несла ответственность за все, что происходит в Данвере. Поэтому привыкла думать и действовать как мужчина. Ты обратил внимание, что они с Маргарет прекрасно владеют оружием? Понятно, что их этому обучили.

— Да, конечно, — кивнул Битхем. — Чтобы они могли участвовать в защите Данвера, если потребуется. Ведь здесь очень мало мужчин.

— Да, очень мало. Вот почему здешние женщины так отличаются от всех прочих. И нельзя судить о них так же, как о других женщинах. Видишь ли, Сорча относится к страсти как мужчина. Она сама приняла такое решение и понимает все последствия этого.

Битхем отпил из своей кружки и пробормотал:

— И все-таки я не понимаю… Как ты можешь спать с женщиной, которой хочешь отомстить? И как она, зная о твоих намерениях, ложится с тобой в постель?

— Мы решили, что наша взаимная страсть не имеет к этому никакого отношения.

— Но если ваша страсть так сильна, то почему же ты не женишься на ней?

— Ты можешь вообразить, как выглядела бы Сорча при дворе? Я представлю ее королю, она поклонится ему, а потом начнет болтать со своими духами. — Битхем невольно рассмеялся, а Руари, улыбнувшись, продолжал: — Нет, я должен искать жену, которая подходит мне по положению и даже может улучшить его. То же самое касается и тебя, — добавил он, напоминая кузену о том, что Маргарет Хей — такая же неподходящая жена для Керра, как и Сорча.

Битхем в ответ что-то пробормотал и. нахмурившись, вышел из комнаты. Руари же подлил себе сидра и выругался вполголоса. Битхем даже не пытался подавить свои чувства к Маргарет. Значит, парень будет страдать, потому что никто из Керров не даст согласия на такой брак. Тяжко вздохнув, Руари прошелся по комнате. Сделав глоток сидра, пробормотал:

— Где же Сорча? Почему не идет так долго?


— Сорча, ты здесь? — спросила Нейл, переступив порог.

Девушка отставила поднос, который хотела отнести наверх к Руари, и, обернувшись, робко улыбнулась тете. Хозяйственные хлопоты заняли у нее гораздо больше времени, чем она рассчитывала, и теперь ей хотелось как можно быстрее увидеть Руари. Сорча знала, что им осталось провести вместе не так уж много времени, поэтому не хотела терять ни минуты и очень надеялась, что Нейл не задержит ее.

— Тетя, все в порядке? — спросила она и тут же нахмурилась, заметив, что две судомойки поспешно покинули кухню. — Куда это они?..

— Я дала им понять, чтобы они оставили нас вдвоем, — ответила Нейл и села у стола. — Садись же. — Она указала на скамью, стоявшую перед Сорчей. Когда племянница села, Нейл заявила: — Думаю, нам надо серьезно поговорить.

Сорча снова нахмурилась:

— Наверное, наши родственницы отправили тебя ко мне, чтобы ты меня отругала?

— Нет, дорогая, никто не хочет тебя ругать. Мы просто волнуемся за тебя. И мы не хотим, чтобы тебе было больно.

— Очень мило с вашей стороны. Но ты-то, Нейл, прекрасно знаешь, что боли избежать невозможно.

— Да, знаю. Но никто из нас не может молча взирать на то, что с тобой происходит. И все мы очень хотим тебе помочь. — Тетя Нейл едва заметно улыбнулась и добавила: — А я переживаю больше остальных, потому что именно я посоветовала тебе рискнуть.

Сорча потянулась через стол и сжала руку тетушки.

— Нет, ты ошибаешься, Нейл. Ты просто сказала мне, что я могу сделать свой выбор — тот или иной. И еще ты рассказала мне историю своей любви. Но выбор-то остался за мной, не так ли?

— Да, конечно. Но скажи мне вот что… Когда ты решила сблизиться с Руари, ты думала только сердцем? Или головой тоже?

— В основном — сердцем. Но и головой немножко. Во всяком случае, я не бросилась в его объятия, совсем не подумав о последствиях. Да, это, наверное, была ошибка, потому что он не предложил мне ни женитьбы, ни любви, только одну страсть. Но я пошла на это, прекрасно понимая, чем рискую. Я знала, что это будет один лишь миг безумия и счастья, однако я почувствовала, что заслужила право поступить безрассудно.

— Да, ты заслужила такое право. И это действительно скоро закончится. Может быть, даже быстрее, чем ты думаешь.

— Что ты хочешь этим сказать? — Сорча в страхе понизила голос.

— Совсем недавно вернулся один из наших гонцов. Керры скачут к нам с выкупом. — Сорча внезапно побледнела, и Нейл взяла ее за руку. — Они будут здесь завтра.

— Так скоро? — прошептала Сорча. Это известие похоронило последнюю слабую надежду, которую она все же лелеяла. Да, надеялась, что Руари все-таки полюбит ее, но теперь… — Наверное, мне следовало решиться на это раньше, — пробормотала она себе под нос.

— Что ты сказала?

— Ничего, тетя. Не понимаю, почему я так удивилась, узнав, что Керры скоро прибудут к нам. Ведь это подразумевалось с самого начала.

Нейл внимательно посмотрела на племянницу:

— А ты уверена, что он испытывает к тебе только страсть?

Сорча пожала плечами:

— Как можно быть уверенной в чувствах мужчины? Я знаю только то, что Руари сам мне сказал. Знаю, что он желает меня так же, как я его. Вот и все.

— Но ты все-таки надеялась, что он полюбит тебя?

— Не очень-то надеялась. Скорее — мечтала об этом. Однако я прекрасно понимала, что такое едва ли может произойти. Да, я все прекрасно понимала, но все равно мне сейчас очень больно.

— Может быть, тебе стоит порвать с ним прямо сейчас? Я могу присмотреть за Руари, пока не прибудут его родичи.

— Нет, не стоит. Какой в этом смысл? Я уже отдала ему свою девственность и последние два дня провела в его объятиях. Ничего не изменится, если я сейчас отступлю. И это не ослабит боль при расставании. — Сорча встала и взяла поднос с едой, который собиралась отнести Руари. — Нет, я хочу провести эту последнюю ночь с ним. Если потом мое сердце будет питаться одними лишь воспоминаниями, то пусть их будет как можно больше.


Дверь спальни отворилась, и Руари замер на мгновение. Когда же на пороге появилась Сорча с тяжелым подносом, он широко улыбнулся и, взяв из ее рук поднос, поставил его на стол у кровати. А Сорча тем временем прикрыла дверь и заперла ее на щеколду. Руари не ожидал, что будет так рад ее видеть, и собственная реакция на ее появление удивила и даже немного рассердила его. У него имелось вполне определенное представление о том, как все будет происходить между ними, но все складывалось совсем не так, как он представлял себе в самом начале.

Мужчины могут позволить себе насладиться женщиной, а потом спокойно уйти, возможно, оставив себе несколько приятных воспоминаний. Так делали сотни мужчин до него, и он сам поступал так не раз. Но в Сорче Хей было нечто особенное, мешавшее поступить с ней так же, как с остальными. Руари пристально посмотрел на нее и нахмурился. А Сорча ласково ему улыбнулась, и он, улыбнувшись ей в ответ, мысленно посмеялся над капризами своего настроения. Руари обнял ее и осторожно толкнул на кровать. Но Сорча тут же ловко вскочила на ноги и, подбоченившись, посмотрела на него как-то странно.

— Что же ты?.. Иди ко мне, моя девочка. — Руари протянул к ней руку.

Но Сорча отступила на шаг и спросила:

— Ты называешь меня так, чтобы уложить к себе в постель? Это не очень умно. — Она опять подошла к кровати, налила кружку меда и с шутливым поклоном подала ее своему любовнику. — Ешь быстрее, а то еда остынет.

— Главное, чтобы ты не остыла. Я так по тебе изголодался!..

Сорча покраснела, и Руари рассмеялся. Потом сел и придвинул к себе поднос с мясом, хлебом и яблоками.

— Сядь со мной, милая моя. Ты ведь еще не ужинала, не так ли?

— Да, не ужинала. — Сорча села на кровать, и Руари поставил поднос между ними. — Боюсь, что сегодня еда не так хороша, как всегда. Наша повариха заболела.

— Надеюсь, не от своей стряпни.

Сорча рассмеялась:

— Нет, она простудилась. С каждым днем становится все холоднее. Скоро осень.

Ужиная, Руари то и дело поглядывал на Сорчу. Она была более молчаливой, чем обычно, почти печальной. И Руари понял, что ему не хватает ее улыбки и язвительных замечаний, ее веселого настроения.

Убрав на стол поднос, Руари спросил:

— В Данвере какие-то неприятности?

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

Он обнял ее и поцеловал.

— Потому что ты какая-то грустная…

Тихонько вздохнув, Сорча прижалась к груди любовника. Она пыталась скрыть от Руари свою грусть, но, судя по всему, ей это не удалось. И он, конечно же обо всем догадается, если она расскажет ему о скором появлении его родственников. Да, он поймет, что причина ее печали — их расставание. Ей очень не хотелось, чтобы он узнал об этой ее слабости, но как иначе объяснить свое настроение? Что-то придумывать и лгать она не хотела. Да и неумела.

В конце концов она решила побыстрее покончить с этим и сказать правду.

— Твои родственники приедут сюда завтра, — выпалила Сорча. Затаив дыхание, она ждала, что будет дальше.

Руари замер на несколько мгновений. Потом взял ее за подбородок и, заглянув ей в глаза, проговорил:

— Тогда это будет наша последняя ночь.

— Да, последняя. — Она попыталась прочитать по его лицу, что он чувствует в этот момент, но ничего не увидела. Нахмурившись, добавила: — За тебя заплатят выкуп, и ты вернешься в Гартмор. — Его лицо оставалось непроницаемым, и Сорча, не выдержав, спросила: — Тебе совсем нечего сказать?

— У нас и так мало времени. Не стоит тратить его на разговоры. — Руари начал расплетать ее косу. — Значит, тебя печалит то, что я скоро уеду отсюда? — спросил он неожиданно.

Она пожала плечами:

— Почему ты так решил?

— Выходит, ты грустишь, потому что переживаешь за здоровье поварихи?

— Да, именно так.

Сорче не понравилась его высокомерная улыбка, и она решила, что пришло время отвлечь его. Ведь если он и дальше будет дразнить ее и задавать каверзные вопросы, то она не выдержит и скажет ему больше, чем следовало. Но у нее не было ни малейшего желания выставлять напоказ свои самые сокровенные чувства. И она не станет обнажать свою душу только для того, чтобы потешить его мужское самолюбие. Руари искал одну лишь страсть, и только ее она и отдаст ему, отдаст свободно и радостно. К тому же это прекрасный способ отвлечь Руари от размышлений.

Улыбнувшись ему, Сорча высвободилась из объятий Руари и начала расстегивать его рубашку. Она чувствовала, как под ее ладонями сердце его бьется все быстрее. Ей вдруг пришло в голову, что было бы гораздо лучше, если бы у нее было больше опыта, если бы она знала, как доставлять мужчинам удовольствие. Это была последняя ночь, которую она проведет в объятиях Руари, и ей очень хотелось, чтобы он запомнил ее навсегда. Что ж, пусть даже ей не удастся дать ему все, что он хочет, но она по крайней мере постарается это сделать.

Руари же заставлял себя сдерживаться, хотя желание его с каждым мгновением усиливалось. Он хотел увидеть, как далеко посмеет зайти Сорча. Внезапно на лице ее появилось выражение решимости, и она, усевшись прямо на Руари, начала развязывать ленты на своем платье. Она раздевалась очень медленно, и он смотрел на нее затаив дыхание.

Руари прекрасно знал, что у Сорчи почти не было опыта в любовных делах, а весь опыт, который все же имелся, она получила в его объятиях. Однако он никогда раньше не видел и, может быть, никогда больше не увидит, чтобы женщина снимала с себя одежду с такой чувственностью и с таким сладострастным бесстыдством. Он изо всех сил сжимал кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на нее и не овладеть ею как можно быстрее. Наконец она предстала перед ним совершенно обнаженная, и Руари, не удержавшись, глухо застонал. Когда же Сорча наклонилась, чтобы поцеловать его, он крепко обнял ее и прижал к себе. Поцелуй ее был жарким и страстным, и Руари казалось, что кровь его вскипела в жилах и забурлила. Когда же поцелуй наконец прервался, Сорча чуть отстранилась и стала медленно снимать с него нижние штаны. Затем принялась целовать его грудь, живот и бедра. Когда же губы ее коснулись его возбужденной плоти, Руари вскрикнул и содрогнулся всем телом. Сорча в испуге отпрянула, но он тут же привлек ее к себе, давая понять, что хочет вкусить ее самых интимных ласк. Губы Сорчи снова коснулись возбужденной плоти Руари, и из горла его вновь вырвался хриплый крик.

Стиснув зубы, он отчаянно пытался сдерживать бушевавшее в нем желание, чтобы как можно дольше испытывать утонченное наслаждение, которое сейчас дарила ему любовница. Но в конце концов Руари не выдержал и, отстранившись, подхватил Сорчу на руки, а затем тут же уложил на спину. В следующее мгновение он вошел в нее, и Сорча, обвивая руками его шею, с головой окунулась в пучину опьяняющей страсти. Когда же они вознеслись к вершинам блаженства, их крики слились воедино. Содрогнувшись в последний раз, Сорча оказалась в объятиях любовника, и оба замерли в изнеможении.

Они долго лежали, не в силах пошевелиться, и в какой-то момент Сорча даже подумала, что ее любовник уснул. Она уже хотела приподняться, но тут вдруг почувствовала, что Руари осторожно поглаживает ее по волосам. И ей почему-то вдруг вспомнилась та самая ласка перед самым соитием, ласка, которая так понравилась Руари. Да, как ни странно, ему это очень понравилось. Что ж, мужчины ведь странные создания, им, наверное, нравятся такие необычные ласки, но, судя по всему, они не могут любить женщин, позволяющих себе подобные вольности.

Сорче вдруг сделалось очень не по себе, и она никак не могла набраться храбрости и посмотреть на Руари. Но тут он взял ее за подбородок и, заглянув ей в лицо, поцеловал в кончик носа. Затем ласково улыбнулся ей и с восхищением проговорил:

— Ах, Сорча, ты можешь свести мужчину с ума…

Она внимательно посмотрела на него и поняла, что его восхищение было вполне искренним.

— Свести с ума? Но ты мне больше нравишься разумным, — ответила Сорча с улыбкой. Потом вдруг спросила: — Значит, тебе понравилось? — Руари рассмеялся, и Сорча чуть покраснела. — Это был глупый вопрос? — пробормотала она, еще больше смутившись.

— Да, очень. — Он принялся покрывать поцелуями ее шею.

Тут Сорча вдруг почувствовала, что мужская плоть рядом с ее ногой снова ожила и отвердела. Она взглянула на любовника с лукавой улыбкой:

— Разве тебе не нужно отдохнуть?

Руари криво усмехнулся:

— Для этого у нас нет времени.

Снова посмотрев в глаза Сорчи, он увидел в них печаль, и сердце его болезненно сжалось.

«Неужели и мне тоже грустно расставаться? — спрашивал себя Руари. — Да, похоже на то…»

Он уже начал смиряться с мыслью, что Сорча пробуждала в нем некоторые… весьма нежелательные чувства. Но он также знал, что завтра, когда Сорча Хей получит свой выкуп, он без сожаления покинет ее крепость, а в сердце его вновь проснется злость. Но сейчас ему не хотелось об этом думать — хотелось наслаждаться ее страстью и теми чудесными ощущениями, которые она ему дарила.

— Ты такая милая, такая сладкая, Сорча, — прошептал Руари, проводя пальцем по ее нижней губе. — К рассвету ты останешься совсем без сил.

Сорча заставила себя улыбнуться, и Руари, в очередной раз ее поцеловав, постарался забыть о том, что это была их последняя ночь.

Глава 10

Сорча тихо одевалась, глядя на любовника. Руари спал, лежа на спине, и ей очень хотелось лечь с ним рядом и тоже погрузиться в сон. Глаза у нее щипало от недосыпания, а все тело ныло и болело от бесконечных любовных ласк, которыми они с жадностью одаривали друг друга всю ночь напролет. Но Сорча знала: несмотря на усталость, ей нужно уйти до того, как проснется Руари. Она не хотела, чтобы они заговорили о предстоящем выкупе и этим испортили очарование их последней близости.

Выскользнув за дверь, Сорча осторожно прикрыла ее за собой. Она решила спуститься в большой зал и позавтракать, но тут вдруг увидела Маргарет, быстро шагавшую ей навстречу. Схватив кузину за руку, Сорча приложила палец к губам и тихо сказала:

— Пойдем отсюда быстрее.

Когда они отошли подальше от спальни Руари, Маргарет спросила:

— К чему вся эта секретность?

— Я не хотела разбудить его.

— Но почему? Ведь он сегодня уезжает.

В голосе Маргарет явно слышались злость и обида, и Сорча невольно поморщилась. Она совсем забыла о своей двоюродной сестре. Не только Руари покидал сегодня Данвер. Несмотря на все советы и предупреждения, Маргарет продолжала свои романтические отношения с Битхемом Керром. Сорча видела, что Маргарет была уверена: каким-то образом их с Битхемом любовь преодолеет все преграды; произойдет какое-то чудо, и им не нужно будет расставаться. Однако сейчас, когда сердце Сорчи сжималось от боли, у нее совсем не было сил утешать кузину.

— Да, сегодня он уезжает. Но мы прекрасно знали, что этот день скоро придет. Никто не скрывал это от нас.

Они приблизились к узкой каменной лестнице, что вела в большой зал.

— Ты очень хорошо знаешь, какие чувства мы с Битхемом испытываем друг к другу, — сказала Маргарет. — Как ты можешь отсылать его отсюда? Может, ты что-нибудь придумаешь?

Сорча с удивлением посмотрела на кузину:

— Ты о чем? Что же я могу придумать? Что могу сделать в такой ситуации? Отдать Керрам только Руари и оставить Битхема у нас? Но тогда мы превратим весь их клан в наших заклятых врагов. Из-за таких глупых поступков обычно и начинаются долгие и кровавые междоусобицы.

— Битхем не будет нашим узником. Просто он останется со мной.

— Его родственники этого не поймут. Им вообще наплевать на ваши отношения. Они потребуют отдать им Битхема — и что же я им отвечу? «Извините, но моя кузина Маргарет хочет оставить его себе»? По-твоему, я так должна сказать?

— Не надо делать из меня дуру, — пробурчала Маргарет.

Сорча остановилась на последней ступеньке лестницы и тяжело вздохнула. Она ужасно не хотела говорить на эту тему. Ей сейчас нужно было ожесточить сердце, очистить разум и встретить отъезд Руари с холодным равнодушием. Однако Сорча не решалась прогнать Маргарет. Кузина находилась сейчас в таком состоянии, что вполне могла наделать каких-нибудь глупостей. Все-таки Маргарет была очень чувствительной девушкой, и Сорча решила как-то утешить ее.

— Дорогая, прости, если обидела тебя, — сказала она. — Видишь ли, я почти без сил, а они мне очень понадобятся, чтобы прожить этот день, притворяясь спокойной и не теряя чувства собственного достоинства. Неужели ты думаешь, я хочу, чтобы Руари уехал?

— Ох, нет… конечно, нет. Но может быть…

Сорча вскинула руку, призывая кузину помолчать.

— Все, дорогая. Больше никаких споров. Пойми, у нас нет другого выхода. Мы заключили с Керрами сделку и должны выполнить ее условия.

— А ее нельзя отменить? Это же… какая-то грязная игра! Я не хочу, чтобы Керры стали нашими врагами. Я не хочу, чтобы Битхем уходил.

— Ты действительно желаешь удержать его здесь? Даже ценой жизни другого человека? Ценой жизни Дугала? — Маргарет побледнела, и Сорча поняла, что теперь ее кузина полностью осознала, как важно вернуть узников домой. Она погладила кузину по плечу и сказала: — Руари и Битхема тут бы не было, если б нам не потребовались деньги, чтобы выкупить Дугала. И если мы не заплатим за него англичанам, то его убьют. Если же мы получим выкуп Керров, но выпустим только Руари, оставив себе Битхема, то они придут в ярость и пойдут на нас войной. Погибнет много людей с обеих сторон.

— Лучше бы я не встретила его… — прошептала Маргарет; в ее глазах блестели слезы. — Лучше бы я его не любила…

— Мне тоже следовало держать в узде свои чувства, — сказала Сорча. — Но человек не властен над своим сердцем. Теперь мы должны смириться с неизбежным, как делали это до нас сотни других женщин.

— Надеюсь, что у меня это получится. Но я думаю, что больше никогда не стану разговаривать с Дугалом. — Последние слова Маргарет потонули в рыданиях, и она ринулась вверх по лестнице.

— Печально. Они прекрасно подходят друг другу, — сказала Нейл, внезапно появившаяся рядом с племянницей.

Сорча с усмешкой кивнула:

— Да, пара бы получилась замечательная. Только нам пришлось бы найти кого-нибудь с мозгами, чтобы приглядывал за ними.

Нейл рассмеялась, потом внимательно посмотрела на племянницу:

— А как ты, дитя мое?

— Не бойся. Я не умру от этой раны.

— Но сначала тебе будет очень больно.

— Да, знаю. Но это скоро пройдет. И сейчас меня тревожит только одно… Где мне найти силы, чтобы выдержать сегодняшний день, чтобы гордость моя не пострадала и я не повела себя как последняя дурочка, выставив напоказ свои истинные чувства?

— Ты уверена, что Руари будет рад холодному прощанию? Может быть, он желает получить от тебя не только страсть?

— Уверена, что нет. Он ясно дал мне это понять с самого начала, и я не вижу, чтобы с тех пор он изменил свое решение. — Она печально улыбнулась, потом вдруг подмигнула тете и добавила: — Однако я уверена, что он остался доволен. Да, сэр Руари Керр еще очень долго будет вспоминать время, проведенное в Данвере.


Руари стоял у окна и пристально смотрел на узкий клочок земли за воротами крепости. Была середина дня, и он жаждал поскорее встретиться со своими людьми. Руари проснулся в пустой постели, и настроение у него тут же испортилось. Так отвратительно он не чувствовал себя уже многие годы. И теперь он хотел поскорее убраться из Данвера, хотел оставить эту крепость и его странную госпожу далеко у себя за спиной.

Внезапно послышался скрип двери, и Руари невольно выругался, тотчас сообразив, что с волнением и надеждой ожидал появления Сорчи. Да, он хотел провести с ней наедине эти последние мгновения… Но в комнату вошел Битхем, и Руари снова выругался; он был ужасно разочарован.

— Мне сказали, чтобы я ждал здесь, с тобой, — тихо сказал кузен. Тяжко вздохнув, добавил: — Недавно в замок прибыл всадник и сообщил, что наши люди уже совсем близко. Скоро они будут в Данвере.

— Очень хорошо, — кивнул Руари. — Значит, скоро мы покинем это проклятое место. — Он налил себе кружку сидра и сделал большой глоток, однако настроение от этого совсем не улучшилось.

— Почему ты так отзываешься об этом месте? — с упреком в голосе спросил Битхем. — Ведь ты очень неплохо провел последние три ночи.

— Да, это действительно было приятно… — согласился Руари. — Пожалуй, даже слишком приятно.

Юноша вдруг посмотрел на него пристально и заявил:

— Кузен, я хочу здесь остаться.

— Ничего удивительного, — проворчал Руари. — Но Сорча Хей этого не допустит. Ей нужен выкуп, который дадут за нас с тобой.

— Ты полагаешь, ей действительно так нужны эти деньги? — Битхем налил себе сидра, а Руари опять подошел к окну и уставился на дорогу, ведущую к тяжелым воротам крепости.

— Сама она в этом не сомневается. Но мне не нравится, что освобождать Дугала Хея его сестра намеревается за мой счет. В любом случае этот парень кажется мне совсем никудышным в качестве правителя Данвера.

— Хороший он или плохой, но он их лэрд. Наши люди не раздумывая собрали деньги на твой выкуп, и Сорча тоже сделала все возможное, чтобы вызволить своего брата из плена. Она понимала, что это — ее долг.

— К сожалению, она добилась своего, — проворчал Руари. — Но я позабочусь о том, чтобы она дорого заплатила за это.

— Ты забыл, что Сорча и Маргарет спасли нас от смерти?

— Нет, не забыл. И потому я буду… с осторожностью выбирать способ отмщения. Но это не значит, что я вообще откажусь от мести.

— А ты уверен, что уже не отомстил? Ты спал с ней три ночи подряд, а потом просто отбросил как ненужную вещь и запятнал ее доброе имя.

— Я уже говорил тебе: то, что происходило между мной и Сорчей в этой постели, не имеет никакого отношения ко всему остальному. Может быть, ты способен забыть, что нас держали узниками в обмен на выкуп, но я — нет. Деньги, с помощью которых Сорча вернет своего глупого братца домой, принадлежат мне, и я намерен вернуть их.

Усевшись на кровать, Битхем покачал головой:

— И все-таки я не понимаю, почему ты не можешь проявить снисходительность. Сорча лишь исполняет свой долг. Они с Маргарет спасли нас. А ты не станешь нищим и не умрешь от голода, когда отдашь ей эти деньги.

— Нет, ничего подобного со мной не произойдет. Но я не могу смириться с тем, что мной торгует слабая двадцатилетняя девушка. Не могу смириться с тем, что она потратит мои деньги, которые чуть ли не силой выбила из меня, на своего глупого братца.

Приблизившись к кузену, Руари пристально посмотрел на него и проговорил:

— Я понимаю, почему ты с таким упорством пытаешься переубедить меня. Ты хочешь смягчить мое сердце, чтобы я благословил твой союз с Маргарет.

— Мы любим друг друга и хотим пожениться. Что в этом плохого?

— Думаю, ничего плохого. Только это ужасно глупо с твоей стороны. К тому же тебе придется переубеждать не только меня одного. По правде говоря, со мной это может получиться проще всего. Но вот твоя семья будет против такого брака, и это вполне понятно. У тебя нет своей земли и денег, а у Маргарет и подавно. Чем вы будете питаться? Воздухом? Надеждами? Или любовью? Нет, все это не наполнит ваши желудки и желудки ваших детей. Постарайся подумать хоть раз в своей жизни, парень. Даже если забыть обо всем, что недавно произошло между Керрами и Хеями, это все равно был бы очень неподходящий союз.

— Я добьюсь Маргарет.

— Добивайся, только не бери ее в жены, — ответил Руари с усмешкой. — Все, я умываю руки. Больше не хочу слышать об этом ни слова. Если хочешь, женись на своей драгоценной Маргарет, но даже не думай являться ко мне, когда ты со своей семьей окажешься в какой-нибудь норе, в лохмотьях и без еды.

Юноша еще больше помрачнел, и Руари со вздохом отошел от него — он не желал обсуждать этот вопрос. Опять наполнив свою кружку, он подошел к окну. Битхем же не произнес больше ни слова.

«Было бы прекрасно, если бы у всех людей была возможность свободно выбирать себе спутниц жизни, но такие, как я, не могут себе этого позволить», — говорил себе Руари. Да, он действительно должен был считаться со своим положением в клане. Ему следовало думать о землях, деньгах и о многом другом. Глава нес ответственность также и за своих воинов, которых должен был кормить и вооружать. Что же касается Битхема, то у его отца было слишком мало земли, он владел крохотной укрепленной деревней на каменистом холме. Чтобы выжить, его сын должен был удачно жениться. Да и он, Руари, также этого хотел, потому что тогда ему больше не придется поддерживать Битхема и его близких.

Рассуждения Битхема о браке заставили Руари вспомнить о собственных планах. Слишком уж долго он откладывал поиски достойной жены, хотя и понимал, как важно для него поскорее произвести на свет наследников. Но он знал, каким скучным делом было сватовство, знал, что оно не имело никакого отношения к чувствам, и потому все откладывал его и откладывал… Ему бы очень хотелось жениться по собственному выбору, причем именно тогда, когда он сам этого захочет, но долг диктовал другое.

Подумав о женитьбе, Руари тут же вспомнил о своей любовнице. Перед его мысленным взором появилась обнаженная Сорча Хей, и он выругался сквозь зубы. Но тут Руари вдруг заметил на дороге своих людей, приближавшихся к крепости, и вздохнул с облегчением. Похоже, пребывание в Данвере не лучшим образом сказалось на его умственных способностях. И чем быстрее он покинет это место, тем будет лучше.


Сорча внимательно посмотрела на коренастого мужчину, сидевшего на сером в яблоках жеребце. Посланник Керров, казалось, весь состоял из разных оттенков рыжего. Его блестящие волосы были немного светлее окладистой бороды, самыми темными казались веснушки, щедро усыпавшие его широкое лицо. На нем были штаны красновато-коричневого цвета, а также рыжеватый жилет без рукавов, и Сорча невольно подумала: «Почему никто не подскажет этому мужчине, чтобы выбирал себе другие цвета одежды?»

Наконец посланник Керров спешился и, отвесив короткий поклон, зычным голосом проговорил:

— Меня зовут Росс. Я ближайший родственник сэра Руари и его телохранитель.

Сорча взглянула на него и с упреком заметила:

- Когда я нашла сэра Руари, его тело никто не охранял.

Сорча ожидала, что Росс покраснеет, но тот, нисколько не смутившись, заявил:

— Я поправлялся после ранения, когда мой господин поскакал в Оттерберн. И потому мне пришлось послать вместо себя другого человека. В битве он потерял лошадь и, хотя не сбежал с поля, в пылу боя забыл, что должен охранять сэра Руари.

— Я надеюсь, что у него хватит ума спрятаться на время, когда его господин вернется. Потому что сэр Руари Керр очень рассержен. — Сорча заметила под бородой Росса улыбку и, улыбнувшись в ответ, представилась: — Я леди Сорча Хей.

— Я слышал о вас удивительные вещи, — проговорил Росс. — Чтобы захватить лэрда Гартмора, нужно обладать недюжинной силой.

Воины за спиной Росса засмеялись, а их предводитель вдруг направил свой взгляд куда-то в сторону. И Сорча тотчас поняла, что к ним приближаются Руари и Битхем. Впрочем, она еще и до этого почувствовала присутствие Руари — почувствовала сразу же, какой вышел из замка. Но теперь он смотрел на нее в упор — Сорча поняла это, потому что по спине у нее забегали мурашки. И судя по всему, взгляд у него был недобрый.

Наконец Руари вышел вперед, и Сорча, посмотрев на него, нисколько не удивилась, когда поняла по выражению его лица, что злоба вновь к нему вернулась. И она тотчас почувствовала, как холод сковал ее сердце, убил последние остатки надежды. Да, было совершенно ясно, что oт Руари Керра не стоит ждать прошения.

— Дело сделано? — спросил он у Росса.

— Я пока еще не отдал выкуп вашему грозному захватчику, мой господин, — ответил Росс. И тут же передал Сорче увесистый мешок с монетами.

— Осторожнее, Росс, — буркнул Руари. — У меня сейчас не самое лучшее настроение;

Едва заметно улыбнувшись, Сорча взвесила мешок в руках. Она знала, что Росс просто дразнил своего родственника, и в другое время она бы оценила эту шутку. Но сейчас в словах Росса для нее не было ничего смешного. Слова эти лишь усиливали ярость и ненависть Руари, топтали его и без того уязвленную гордость. С каждой такой шуткой пропасть между ней и Руари становилась еще шире, и Сорча ничего не могла с этим поделать.

— Не хочешь пересчитать? — осведомился Руари.

Сорча отрицательно покачала головой:

— Нет, я уверена, что могу доверять сэру Россу.

Руари пристально посмотрел на нее и спросил:

— А мое оружие — меч, кинжал и щит?

— Это боевые трофеи, и по закону они принадлежат мне, — ответила Сорча и поманила к себе Йена, стоявшего поодаль. — Но все, что мне требовалось, я уже получила, и поэтому… — Она звякнула мешком, а юноша передал Руари и Битхему их оружие. — Чтобы вернуть брата домой, мне нужны деньги, а не мечи.

Пристегнув меч к поясу, Руари заявил:

— Я начинаю думать, что ты принесешь Данверу больше пользы, если оставишь деньги у себя. Пусть твой безмозглый братец сам спасает свою жизнь. — Прежде чем Сорча успела ответить на это оскорбление, Руари уже подвернулся к Битхему — тот пытался нежно попрощаться с Маргарет — и резко заявил: — Мы уезжаем немедленно, парень.

— Да, этот красавчик всегда знал, как надо обращаться с женщинами, — изрек Росс. Он махнул своим людям, и те подвели лошадей к Битхему и Руари.

— Ну, это было очень неразумно с его стороны, — проворчал Руари. — И вообще, многое из того, что здесь произошло, было неразумно, — добавил он, выразительно посмотрев на Сорчу.

Эти его слова ужасно разозлили Сорчу. Не было никакой необходимости так оскорблять ее перед отъездом. Руари бы так себя не вел, если бы его держал в заложниках мужчина. Конечно, все равно бы злился, но обращался бы со своим похитителем более уважительно.

— Да, ты прав, — кивнула Сорча. — А теперь можешь ехать. Возможно, мне следовало бы сначала пригласить твоих людей утолить жажду и голод, но… Но ты уже и так получил в Данвере гораздо больше, чем требует обычное гостеприимство.

Руари посмотрел на нее, прищурившись, и Сорча поняла, что ему не понравилось это ее заявление. Но, судя по всему, он не догадывался о ее чувствах. Сорча знала, что мужчины вообще плохо разбираются в таких вещах. Что ж, пусть тогда поломает голову, пусть подумает о том, почему она решила стать его любовницей. Тут в голову ей вдруг пришла мысль, поначалу ужаснувшая ее. Но обида и злость требовали хоть какого-то отмщения, и Сорча, шагнув к Руари, тихо прошептала ему на ухо:

— Кто знает, может быть, в Данвере после наших ночных забав скоро станет на одного мальчишку больше. Причем он будет очень крепкий и здоровый.

Руари уставился на нее в изумлении. Потом вдруг его зеленые глаза сверкнули, и Сорче стало ясно, что он понял смысл ее слов.

— Ты пытаешься сказать, что использовала меня как жеребца-производителя? — прошипел он в ярости.

— Я не пытаюсь это сказать, я уже сказала. И как мне показалось, довольно прямо. — Бешенство Руари показалось ей немного странным, ведь он сам заявил, что ему требовалось лишь ее тело. — Взглянув на него с усмешкой, она спросила: — Почему же ты медлишь, Руари? Почему не уезжаешь? Ты же все эти дни только и твердил о том, как хочешь поскорее убраться из Данвера. Что ж, я отпускаю тебя. Ты свободен.

— Это еще не все, Сорча, — процедил он сквозь зубы. — Я непременно вернусь.

— Если ты и вернешься в Данвер, то, без сомнения, только в качестве узника. И я опять получу за тебя хороший выкуп. Слишком уж дорого обходится твое содержание.

— Да, скоро ты заплатишь за все, что тут произошло. Причем заплатишь сполна, уверяю тебя. Битхем, ты готов?! — крикнул Руари, вскакивая на лошадь.

Сорча увидела, как юноша шагнул к своей лошади. Потом послышались всхлипывания, и Маргарет бросилась в сторону замка. А Руари с Битхемом развернулись и в сопровождении своих людей отъехали от ворот крепости. Провожая их взглядом, Сорча чувствовала, что тоже вот-вот потеряет выдержку и спокойствие. Но она хотела, чтобы Руари запомнил ее сильной женщиной, способной испытать страсть, одарить ею мужчину и не попросить ничего взамен. Задержись он еще на несколько мгновений, и боль, разрывавшая ей сердце, вырвалась бы наружу.

Тут кто-то вдруг обнял Сорчу за плечи, и она, вздрогнув от неожиданности, повернула голову и увидела тетю Нейл.

— Ну как ты, моя девочка? — тихо спросила Нейл.

— Я переживу это, тетя. — Сорча снова посмотрела вслед всадникам. — Переживу, еслибуду как можно дальше держаться от Руари Керра.

— Он пытался тебя запугать? Не принимай это близко к сердцу, любовь моя. Он просто был зол.

— О да, Руари очень разозлился. И я думаю, что он намерен исполнить свои угрозы. Если я когда-либо увижу его опять, то, надеюсь, у меня хватит ума убежать от него как можно дальше. Убежать, не обращая внимания на голос сердца.


Руари крепко сжимал зубы, пытаясь держать себя в руках. Однако теперь шутки его людей стали слишком уж вольными, и он решил, что пришло время напомнить им, кто глава клана.

— Все, довольно! — рявкнул Руари. И тут же с удовлетворением отметил, что воины умолкли, видимо, почувствовав, что зашли слишком далеко. Но тут он посмотрел на Росса, скакавшего рядом с ним, и заметил смех в его темных глазах. — А ты над чем смеешься?

— Над тобой, лэрд. Мне показалось, что хозяйка Данвера не очень-то хотела от тебя избавиться. Во всяком случае, она очень разозлилась, когда ты появился во дворе. Но до этого она вела себя очень мило и даже ласково упрекнула меня за то, что я не защитил тебя в бою. — Росс немного помолчал, потом вдруг спросил: — Ты ведь угрожал ей, что отомстишь, не так ли?

— Что ты так тревожишься за девицу, которая опустошила наши карманы?

— Ну… не очень-то опустошила. Но когда мы пересчитывали выкуп, Малькольм, это бледное подобие мужчины, трясся над каждой монетой как безумная курица. Я так понял, что у этой девушки ужасно глупый брат и ей пришлось пойти на такое, чтобы спасти его никчемную жизнь. Но с нами она поступила по справедливости.

Руари нахмурился и проворчал:

— Она с самого начала обманула меня, притворившись, что хочет помочь мне. Что ж, она за это заплатит. Не знаю, когда и как это произойдет, но я верну свои деньги. И может быть, покажу этой девчонке, что ей не стоит играть в мужские игры.

Глава 11

— С нами все будет в порядке, Роберт, — взбираясь на лошадь, сказала Сорча своему оружейнику, с хмурым выражением лица стоявшему рядом.

Она перехватила поудобнее поводья, настраиваясь на долгое путешествие. С тех пор как Руари исчез из ее жизни, прошли два невыносимо долгих дня, и сейчас Сорча была рада возможности действовать — только бы постоянно не думать о любимом. Ей предстояло выкупить Дугала из английского плена, и это был прекрасный способ отвлечься. Чтобы все прошло гладко, ей требовалось сосредоточиться и думать только о предстоящей встрече с англичанами.

Роберт еще больше помрачнел и проворчал:

— Мне не нравится, что ты едешь к этим английским свиньям. И ужасно не нравится узколицый сэр Тречер. Ты следи за ним, девочка моя. Следи очень внимательно. Я не верю, что он уважает законы. Думаю, что понятий о чести для него не существует.

— Согласна с тобой, — кивнула Сорча. — Этот человек — настоящий мерзавец. И, судя по тому, что мне рассказал Крейтон, все его предки были такими же. Один из его прадедов зарезал Крейтона и его любимую, Элспет. Так что не волнуйся, я глаз не спущу с этой английской змеи.

— И я тоже, — заявила Нейл, сидевшая на лошади неподалеку от Сорчи. — Кстати, Роберт, постарайся как-нибудь утешить Маргарет. Она плачет уже два дня, и если так будет продолжаться дальше, то в итоге оба ее глаза вытекут вместе со слезами из ее пустой головы. — Нейл пустила лошадь рысью и поскакала к крепостным воротам.

С улыбкой кивнув Роберту, Сорча последовала за тетей. За спиной она услышала топот копыт; ее сопровождали четверо вооруженных воинов. Сорча пыталась отогнать все неприятные мысли, но все же ужасно волновалась. Раньше ей никогда не приходилось выполнять такие важные дела, как это, и больше всего ее угнетало чувство ответственности, а вовсе не страх перед встречей с англичанами, заклятыми врагами. Что же касается англичан, то они в конце концов признали, что она занимает в своем клане самое высокое положение, и потому согласились вести с ней переговоры, хотя и сделали это с огромной неохотой. Сорча знала, что англичане презирали женщин, поэтому решила произвести на врагов такое сильное впечатление, чтобы от их презрения не осталось и следа.

— Это путешествие пойдет тебе на пользу, — сказала Нейл, подъезжая к ней поближе.

Сорча невольно улыбнулась, потому что на тетушку нельзя было смотреть без улыбки. Нейл сидела на огромном белом жеребце и была одета как мужчина. Но любому сразу же бросались в глаза ее пышные женские формы, которые невозможно было скрыть под кольчугой, а также длинная и толстая рыжая коса. Да, такого воина, как Нейл Хей, англичане будут помнить еще очень долго.

— Но похоже, тетя Нейл, что это путешествие будет не из легких, — ответила Сорча. — По тому, как себя вел сэр Тречер, мне стало понятно: англичане с презрением относятся к женщинам. И я очень хочу доказать им, что могу вести переговоры не хуже любого мужчины.

— Непременно докажешь, девочка. Конечно, некоторых из них ты никогда не сможешь переубедить, но мне лично все равно, что подумают о нас эти английские собаки. Нет, когда я сказала, что тебе это путешествие пойдет на пользу, я лишь имела в виду, что оно отвлечет тебя от мыслей о Руари Керре. Ты ведь только о нем и думаешь.

— Ничего подобного!

— Меня ты не обманешь, дорогая. Конечно, ты не заливаешься глупыми слезами, как Маргарет, которая в них потонет, но ты постоянно о нем вспоминаешь. Однако я не виню тебя в этом. Он действительно красивый мужчина. Даже очень красивый. Но с другой стороны, если уж девушке захочется влюбиться, то парень для такого дела всегда найдется.

— Наверное, ты права, — с улыбкой ответила Сорча. — Я действительно очень много думаю о Руари. Но ведь с тех пор, как он уехал, прошло всего два дня. И не бойся, что я извожу себя мыслями о том, что, может быть, сглупила. Я бросила жребий и проиграла, вот и все. Но я очень беспокоюсь за Маргарет.

— Эта маленькая дурочка печалится так, что ее печали хватило бы на целую армию вдов.

— Да, верно, Маргарет слишком уж убивается. Но она и потеряла больше, чем я. Гораздо больше. Битхем ведь отвечал ей взаимностью. Он красивый и милый парень. И он по-настоящему любит ее. Битхем с радостью взял бы ее в жены, но вместо этого скачет сейчас в Гартмор. И наверное, они больше никогда не увидятся. Конечно, я очень хочу, чтобы Маргарет вновь стала сама собой, но я понимаю ее горе. А еще я чувствую себя виноватой, потому что лишила ее последнего шанса на счастье, каким бы крохотным он ни был.

— Ты лишила? — Нейл покачала головой. — Нет, ошибаешься, дорогая. Между Маргарет и ее возлюбленным стоит этот высокомерный сэр Руари Керр. Он слишком упрям и не умеет прощать.

— И в этом ты права. Но я думаю, что он все-таки мог бы через какое-то время простить Маргарет. Если бы не… Видишь ли, Руари был в ужасном настроении, когда покидал Данвер. И он очень меня разозлил. Так вот, я не осталась в долгу и боюсь, его еще долго будет трясти от ярости, когда он будет вспоминать то, что я ему наговорила в ответ. — Сорча вздохнула и поведала тете о том, что сказала Руари перед тем, как тот ускакал из Данвера.

Какое-то время Нейл смотрела на племянницу широко раскрытыми глазами. Наконец с недоверием в голосе пробормотала:

— Неужели ты сказала ему, что легла с ним в постель, чтобы родить от него крепкого здорового ребенка?

— Да, именно это я ему и сказала.

— Теперь понятно, почему он едва не изрыгал огонь, когда уезжал от нас.

Сорча кивнула и пробормотала:

— Он не был так зол даже тогда, когда узнал, что его не спасли, а взяли в плен. — Тетя рассмеялась, а Сорча с улыбкой добавила: — Странно, но мои слова ужасно его оскорбили.

— Конечно, оскорбили. А как же иначе? Он-то думал, что ты оказалась в его объятиях, потому что была ослеплена страстью. А теперь Руари в этом совсем не уверен. Он боится, что ты выбрала его, как выбирают племенного жеребца для конюшни. Мужчины частенько смотрят на женщин как на кобыл для производства наследников, однако приходят в ярость, когда их используют для тех же целей.

Нейл немного помолчала, потом вновь заговорила:

— Да, девочка моя, думаю, ты его очень разозлила. Но я бы на твоем месте не стала обвинять себя в горестях Маргарет. Их отношения с Битхемом обречены не только из-за ярости Руари, но и потому, что семья мальчика будет против такой невесты. Маргарет Хей — просто еще одно милое и глупое дитя, а его родители наверняка захотят, чтобы их сын заключил гораздо более выгодный брак.

— Ну да, конечно. Я об этом особо не думала. Ладно, скоро она перестанет так печалиться. Нам остается лишь молиться, чтобы эта любовь не оказалась самой большой любовью ее жизни, с которой не сможет сравниться ни одно другое увлечение.

— А для тебя это оказалось так?

Сорча боялась, что тетя своим вопросом попала в самую точку. Но она не собиралась признаваться в этом — особенно после того, как последние два дня упорно старалась убедить себя в том, что не испытывает к Руари никаких чувств.

— Честно говоря, мне на эту тему не то что разговаривать, даже думать не хочется.

— Понятно, — кивнула Нейл. — Что ж, девочка, давай-ка пришпорим наших лошадей. Дугал, наверное, уже весь извелся, ожидая нас.

— И я тоже хочу поскорее встретиться и поговорить по душам с моим неразумным братцем, — заявила Сорча, пуская лошадь в галоп.


— Лагерь англичан уже прямо перед нами, — объявил Рональд, самый сильный и опытный воин из числа тех, кто поехал вместе с Сорчей. Он только что вернулся из разведки.

Сорча выпрямилась и постаралась справиться с усталостью, накопившейся за два дня пути.

— Думаю, мы немного задержимся в этом месте, Рональд. Мне нужно привести себя в порядок. Англичане знают, как далеко отсюда находится Данвер, и если я появлюсь перед ними чистой и опрятной после двух дней в седле, то это может сыграть нам на руку. Во всяком случае, так я буду чувствовать себя немного увереннее.

— Ладно, хорошо, — согласился воин. — Встречаясь с врагом, и впрямь надо выглядеть как можно лучше.

Нейл помогла племяннице найти укромное местечко, Чтобы та могла привести себя в порядок. Сорча переоделась в чистое платье и постаралась придать своим волосам опрятный вид, хотя у нее, к сожалению, не было возможности их вымыть. Немного поколебавшись, она все-таки привязала к поясу свое оружие. Сорча знала, что большинство женщин на ее месте появились бы перед англичанами без оружия, и враги именно этого ожидали. Но она знала, что появляться перед ними без какой-либо защиты очень опасно, и потому решила сделать по-своему, а не так, как предписывала традиция.

Протянув племяннице большую кружку с сидром, Нейл сказала:

— Мы можем еще немного задержаться тут, если хочешь.

— Нет, не стоит. — Сорча посмотрела на темнеющее небо. — Уже осень, и дни становятся все короче. Когда совсем стемнеет, я хочу быть как можно дальше от англичан.

— Мудрое решение, — согласилась Нейл. — Обычно эти дела с выкупом проходят быстро, но только в том случае, если обе стороны соблюдают все договоренности. Так что сейчас нам следует приготовиться к любым неожиданностям.


Сорча сразу вспомнила о предостережении Нейл, когда через некоторое время въехала в лагерь своих врагов и увидела Саймона Тречера. Она уже забыла, какой змеей выглядел этот англичанин. Когда он пробрался к ней сквозь толпу своих воинов и взял под уздцы ее лошадь, Сорча внутренне содрогнулась. Потом Тречер подал ей руку, помогая спешиться, и она неохотно приняла ее, понимая, что сейчас не время оскорблять англичан. Но, осмотревшись, Сорча поняла, что никто бы на нее все равно не обратил внимания, потому что взгляды всех мужчин были прикованы к Нейл.

Высокий седовласый воин вывел вперед Дугала, и Сорча внимательно посмотрела на брата. Он был на пять лет старше ее, но часто вел себя как безбородый юнец. Дугал был высоким и худощавым, с изящными чертами лица, гладкой кожей и светлыми волосами. Его красоту можно было бы назвать женственной, и Сорча подумала, что, возможно, в этом и крылась причина его вспыльчивости — слишком уж Дугал часто хватался за меч, так как это был самый простой способ доказать всем свою мужественность. В его золотисто-карих глазах застыла мольба, но Сорча была сейчас не в настроении успокаивать его.

— Вы принесли нужную сумму, миледи? — спросил седовласый воин.

— Да. — Она протянула ему мешок с монетами. — Кому я ее передаю? — спросила Сорча, с удовлетворением отметив, что англичанин немного смутился, когда его уличили в отсутствии хороших манер.

Коротко поклонившись, он взял деньги и представился:

— Лорд Мэттью Селкерк к вашим услугам, леди Хей. Как видите, ваш брат цел и невредим.

— Да, — кивнула Сорча, но про себя отметила, что богатая одежда Дугала была вся изорвана. — А его оружие?

— Мой человек только что отдал его вашей… — И он запнулся, посмотрев на Нейл.

— Моей тете, Нейл Хей. — Сорча едва удержалась от улыбки, заметив, что англичанин изо всех сил старается не выказывать своего удивления, которое могло бы показаться дамам оскорбительным.

— Вы можете задержаться в нашем лагере, чтобы утолить жажду и дать отдых лошадям, — наконец сказал лорд Мэттью, передавая деньги лысому худощавому мужчине, чтобы тот их пересчитал.

— Спасибо за гостеприимство, милорд, но мы выезжаем немедленно, — ответила Сорча. — Нам предстоит долгая и трудная дорога, и мы не хотим терять светлых часов пути… Ведь дни сейчас очень короткие…

Прошло еще немного времени, и Дугалу привели его лошадь. Ощущая на себе холодный немигающий взгляд Саймона Тречера, Сорча быстро села в седло и, попрощавшись с предводителем англичан, повела свой маленький отряд прочь из вражеского лагеря. Ей показалось, что она сумела произвести на англичан надлежащее впечатление, но она все равно хотела поскорее убраться от них как можно дальше. И еще она хотела рассказать Дугалу, как дорого ей стоило выкупить его из плена — да еще вместе с лошадью и оружием.

— Где ты взяла деньги? — спросил Дугал, подъезжая к ней поближе.

И Сорча подробно рассказала брату, на что ей пришлось пойти, чтобы найти необходимую сумму для его спасения. Дугал внимательно выслушал ее и явно смутился. И следовательно, можно было надеяться, что после всего произошедшего брат наконец-то образумится и в нем проснется чувство ответственности. Может быть, он поймет, что его сестра — да и вообще любая девушка — не должна оказываться в такой ситуации. Во всяком случае, Сорча верила, что слово «долг» не было для Дугала пустым звуком. Возможно, ему станет стыдно за свой поступок и его последствия. Возможно, теперь он будет сначала думать, перед тем как что-либо предпринять.

— Сколько денег у тебя осталось от выкупа, что ты получила за Руари Керра? — спросил Дугал.

— Нисколько. Я попросила ровно столько, сколько за тебя попросили англичане.

— Но у него ведь сундуки ломятся от золота. Ты могла бы выторговать нам небольшое состояние.

— Да, могла бы, если бы мне не нужно было спасать твою никчемную жизнь.

— Ну ладно, Сорча. Ты все правильно сделала. Я не хотел тебя обидеть.

К Сорче подъехал Рональд и проговорил:

— Вы были правы, миледи. Тот англичанин, Саймон Тречер, следует за нами.

— Сколько с ним людей?

— Я не разглядел, миледи. Но больше, чем у нас.

Дугал обнажил меч.

— Значит, англичане пошли на обман. Ну хорошо, они нам дорого за это заплатят.

— Убери оружие, — заявила Сорча и немного удивилась, когда брат, посмотрев на нее округлившимися глазами, подчинился.

Но Дугал все же спросил ее:

— Ты хочешь, чтобы мы удирали от англичан поджав хвосты?

— Если так будет нужно, то да. Пойми, Дугал, у нас в отряде всего пятеро мужчин и две женщины. Рональд говорит, что англичан больше, а я не думаю, что они скачут сюда, потому что вдруг решили оказать нам любезность и проводить до Данвера. Я так рисковала не для того, чтобы тебя убили сразу после освобождения.

— Ты знала, что это может случиться?

— У меня были кое-какие подозрения. Боюсь, что я возбудила в Тречере похоть. — Дугал удивленно посмотрел на нее, и Сорча с некоторым раздражением добавила: — Можешь спросить у других, если мне не веришь.

— Нет-нет, я тебе верю. Однако становится совсем темно. Скакать ночью нелегко.

— Но темнота станет помехой и для англичан.

— Скоро мы окажемся в местах, которые знаем гораздо лучше врагов, — добавил Рональд.

— А ты что думаешь, тетя? — спросил у Нейл Дугал.

— Я думаю, что ты глупец. — Она проигнорировала его возмущенный взгляд и смешки окружающих. — Вообще-то я думаю, что нам надо не болтать, а скакать побыстрее домой. Мне кажется, Тречер вряд ли решится заходить в глубь Шотландии. У него, наверное, не очень много людей.

— Я буду следить за ним и дам знать, когда он повернет обратно, — объявил Рональд и ускакал так быстро, что никто не успел поблагодарить его за храбрый поступок.

Дугал не стал оспаривать план действий, с которым все согласились. Сорча подъехала к Нейл, и женщины пустили своих лошадей в стремительный галоп. Громко выругавшись, Дугал поскакал следом за сестрой, тетей и тремя воинами. Сорча, обернувшись, взглянула на него выразительно, однако промолчала. Она знала, что ночь будет очень долгой, и после двух дней, проведенных в седле, боялась, что у нее просто не хватит сил.

Когда Рональд вернулся, было уже совсем темно. Он сообщил, что англичане остановились и разбили лагерь. Дугал не стал возражать, когда его спутники решили продолжить путь, даже если это означало, что большую его часть им придется проделать пешком, ведя за собой под уздцы уставших лошадей.

Отряд остановился только на рассвете, когда ночное небо начало понемногу светлеть. В укромном месте был разведен маленький костер, и все расселись вокруг него, охая от изнеможения. Сорча не была исключением и тоже присоединилась к этому печальному хору.

— Проклятый англичанин всерьез настроен добраться до тебя, — сказал Дугал, усаживаясь рядом с сестрой.

По кругу пустили бурдюк с вином. Дугал сделал большой глоток, а потом передал бурдюк Сорче.

— Это верно, — пробурчала Нейл, сидевшая по другую руку от племянницы. — Ты бы в этом не сомневался, если бы видел его, когда мы обсуждали твой выкуп.

— И он наверняка пошел на такое в тайне от лорда Селкерка, — заметил Дугал, нахмурившись. — Ничего, скоро мы окажемся в Данвере, и там Сорча будет в безопасности.

— Хотелось бы в это верить, — пробормотала она.

— А что мешает верить?

— Эта погоня, разумеется. Тречер нарушил закон, погнавшись за мной без одобрения своего господина. Да, сейчас он, наверное, повернет обратно, но это не означает, что он откажется от своих планов. Вчера Тречер поступил необдуманно, он просто бросился за добычей, которую давно хотел заполучить. Мы ускользнули от него, но теперь он сядет и тщательно обдумает свой следующий шаг. С другой стороны, скоро наступит зима, и это нам на руку. Возможно, холода охладят его пыл, пока он будет прятаться в какой-нибудь выстуженной крепости.

— Может, вы все-таки ошибаетесь насчет его желаний? — спросил Дугал. — Тречер многим рискнул, погнавшись за нами в Шотландию. Это же просто нелепо. В Англии наверняка есть множество женщин, с которыми он может удовлетворить свою похоть.

— Ты просто никогда не испытывал настоящей страсти. Вот почему тебе это кажется нелепицей, — заявила Нейл.

— Я уже не ребенок, тетя.

— Я не говорила, что ты еще не пробовал страсть на вкус. Я просто сказала, что ты еще не познал такое желание, которое ослепляет человека и заставляет делать глупости. Но это даже к лучшему. Ты и так ведешь себя как глупец.

Нейл с Дугалом продолжили пререкаться, и Сорча, взглянув на них, поморщилась. Это была старая игра: Нейл нападала на Дугала, а тот яростно защищался. Они нежно любили друг друга, но Нейл хотела, чтобы племянник стал более ответственным и проявил себя настоящим лэрдом Данвера. А Дугал из кожи вон лез, стараясь доказать, что он все делает правильно, поэтому не должен ничего менять в своей жизни.

Тут Сорча вдруг поймала себя на том, что вновь стала думать о Руари. Она тяжко вздохнула. Как все-таки посмеялась над ней судьба! Этот проклятый Саймон Тречер испытывает к ней такую страсть, что готов гнаться за ней до самого дома своих заклятых врагов, в то время как единственный мужчина, которого она хочет, ускакал от нее с твердым намерением больше никогда к ней не возвращаться. Разговаривая с Тречером, она едва на него смотрела, и ее поведение уж никак нельзя было назвать кокетливым, но он все-таки преследует ее, словно олень, почуявший запах самки во время течки. С другой стороны, они с Руари страстно предавались любви три ночи подряд, однако он без сожалений покинул ее. Да, судьба явно решила зло над ней посмеяться.

Взяв хлеба и сыра и немного подкрепившись, Сорча уже приготовилась вздремнуть, но тут в голову ей вдруг пришла мысль, от которой сон тотчас же ее оставил. Она поняла, что печалилась в основном из-за того, что они с Руари расстались в злобе, с угрозами и оскорблениями. А ей очень хотелось, чтобы у него остались приятные воспоминания о времени, проведенном с ней, — возможно, эти воспоминания когда-нибудь заставили бы его вернуться. Но теперь Руари вряд ли будет вспоминать о ней с удовольствием.

— Перестань о нем думать, — шепнула Нейл и толкнула ее в плечо.

Сорча искоса посмотрела на брата, но тот ничего не слышал; он в задумчивости расхаживал неподалеку от костра.

— Я вовсе о нем не думаю, — ответила Сорча.

Нейл презрительно фыркнула, и девушка поняла, что ей не удалось провести свою многоопытную тетушку.

— Конечно, думаешь, моя дорогая. Я знаю, что тебе сейчас очень трудно, ведь с того момента, как вы расстались, не прошло еще и недели. Но чем упорнее ты будешь бороться с печальными мыслями, тем быстрее утихнет боль.

— Наверное, ты права, — пробормотала Сорча. — Но мои мысли не были печальными. Я просто думала о том, почему мужчина, с которым я не желаю иметь ничего общего, преследует меня, а тот, к которому меня влечет, наоборот, убегает. Кажется, это… как-то нечестно.

— Да, возможно. Но если человек ожидает, что все всегда должно быть по-честному, то его ждут большие разочарования. — Сорча рассмеялась, и Нейл улыбнулась ей в ответ. — Не бойся, Дугал не узнает о том, что произошло между тобой и Руари.

— Об этом и так знают очень многие. И почти все они живут в Данвере.

— Но они будут молчать. Поверь мне, девочка. Дугал, может быть, начнет что-то подозревать, но от нас он ничего не услышит. Дугал узнает о Руари только в том случае, если ты сама ему все расскажешь.

— Спасибо тебе, тетя. Но все-таки мне кажется, что это неправильно — скрывать такие вещи от Дугала. Он мой брат, и, что еще важнее, он все-таки глава нашего клана, несмотря на все его глупые поступки. — Нейл открыла рот, чтобы возразить, но Сорча остановила ее, подняв руку. — Да, я понимаю, что пока ничего говорить не нужно. У Дугала горячий нрав, и он может совершить какой-нибудь необдуманный поступок. У нас с Керрами и так не самые лучшие отношения, и все из-за меня. Мы же не хотим, чтобы Дугал сделал их еще хуже.

— Святая Мария, нет, конечно! Твой братец мастер превращать хорошую ситуацию в плохую, а плохую — и вовсе в безнадежную. — Нейл подмигнула племяннице. — Но как бы то ни было, я рада, что он жив и здоров.

— Да, я тоже. Надеюсь, что теперь, после всего произошедшего, Дугал хоть немного поумнеет. Но с другой стороны, жизнь уже преподала мне урок, и теперь я знаю, что не следует надеяться на лучшее.

Нейл обняла племянницу за плечи и поцеловала ее.

— И все-таки не стоит терять надежду, моя девочка. Иначе твое сердце превратится в ледышку. А теперь посмотри туда… Рональд возвращается.

Воин подошел к костру и присел на корточки. Взглянув на него, Сорча спросила:

— Они все еще преследуют нас? — Она покосилась на Дугала, тоже подсевшего к костру.

— Нет. — Рональд покачал головой. — Англичане проснулись и решили повернуть обратно. У Тречера очень плохие разведчики. Они много раз проходили прямо у меня под носом, но сказали ему, что мы как сквозь землю провалились и они не могут напасть на наш след.

— Значит, он сдался. — Сорча с облегчением вздохнула.

Но Рональд нахмурился и, покачав головой, пробормотал:

— Нет, Тречер не сдался. Он просто возвращается в Англию. Он был в ярости, ругался и угрожал своим людям всеми возможными карами. Но он собирается возобновить охоту за вами, когда наступит весна. Хочет собрать настоящее войско, найти себе более опытных воинов.

— Что ж, до весны еще долго. За эти месяцы Тречер может передумать, — сказала Сорча. Но, взглянув на окружавших ее людей, она поняла, что они верили в это не больше, чем она сама.

Глава 12

— Снег — это хорошо, — сказал Росс, входя в большой зал Гартмора и стряхивая ледяную крошку со своей одежды.

Руари оторвал мрачный взгляд от кубка с вином. Был конец декабря, и с тех пор, как он покинул Данвер и Сорчу Хей, прошло три месяца. Руари попытался забыть ее, однако из этого ничего не получалось, и он все больше злился. Замечание же Росса о том, что зима прочно утвердилась в их краях со всей ее холодной беспощадностью, совсем не улучшило его настроения.

Покосившись на своего телохранителя, Руари проворчал:

— Почему тебе вдруг так понравился снег?

Росс уселся за стол и налил себе вина.

— Понравился, потому что теперь на время иссякнет поток этих хихикающих, краснеющих, слабых и безмозглых созданий, среди которых, как тебе кажется, ты можешь найти себе подходящую невесту. Во всяком случае, я смогу немного отдохнуть от глупых девушек, отчаянно пытающихся привлечь твое внимание. Хотя тебе они, судя по всему, совсем не интересны.

— Но я должен жениться. Мне нужно произвести на свет наследника.

— Тебе не нужны все эти девицы, которые побывали тут, и ты прекрасно это понимаешь. Такие совсем не для тебя. Но ты слишком упрям, чтобы признать свою глупость. И ты до сих пор злишься на хозяйку Данвера, все никак не можешь забыть оскорбление, которое она тебе якобы нанесла.

Росс был прав, и это еще больше разозлило Руари. Он тщательно обдумал свои планы на будущее и подумал о том, какая жена ему требуется. Но теперь все рушилось, а Росс, вместо того чтобы помочь ему, сидел и смеялся.

— Значит, если бы тебя выставили дураком, посадили под замок и держали ради выкупа, то ты потом мило улыбнулся бы и все простил?

— Да, если бы это сделала такая красивая девушка, как Сорча Хей.

— Думаю, пора уже тебе услышать неприглядную правду об этой красивой девушке, — заявил Руари.

— Вряд ли ты можешь рассказать мне что-то действительно ужасное о девушке с таким милым лицом. У нее такие огромные карие глаза!.. Наверное, самые красивые, которые я когда-либо видел.

— Да, у нее и впрямь красивые глаза, — признал Руари. Но он никогда бы не признался в том, что все эти три месяца искал такие глаза в длинной очереди возможных невест, которых приглашал в Гартмор. — Я не отрицаю, что Сорча Хей — очень красивая девушка. И если бы я искал в жене только смазливое личико, то она бы прекрасно мне подошла. Но мне требуется и многое другое, то, чего в этой девушке нет и быть не может.

И Руари стал рассказывать Россу о Хеях. Он поведал ему о Юффи и ее странных фантазиях, о тетях Сорчи, у каждой из которых были свои причуды, о злых духах, о проклятий, которое, по их словам, поразило всех женщин клана, а также о вере Сорчи в то, что она может видеть духов тех, кто уже давно умер, и даже разговаривать с ними. Руари почти слово в слово повторил нелепые объяснения Сорчи тем странным вещам, которые он видел и слышал в Данвере. При этом он ясно дал понять Россу, что совсем не поверил Сорче, но немного расстроился, когда не заметил такого же недоверия во взгляде своего друга.

— Ты ведь тоже считаешь все это глупостями? — спросил наконец Руари.

Росс пожал плечами и ответил:

— В такие вещи верят очень многие, но я впервые слышу, чтобы в духов верили все члены одного клана. Хотя, с другой стороны, такое единодушие заставило бы меня задуматься.

— И как же на такие странности посмотрят при дворе, где мне, хочу я того или нет, придется появляться с женой?

— Как посмотрят? Наверное, не так сурово, как тебе кажется. Даже если ты не веришь в рассказы Сорчи, то ты ведь видишь, что она сама верит в них, не так ли? И ты ведь не считаешь ее сумасшедшей, верно?

— Дело не только в этом, — ответил Руари. — Чтобы Гартмор богател и процветал, я должен жениться на девушке с хорошим приданым, с землей и положением. Да, Сорча знатного рода, но у ее клана почти нет никакой власти. И у нее нет земли и денег. К тому же у тамошних женщин крайне редко рождаются сыновья.

Росс рассмеялся:

— Это не так уж и важно, если Сорча будет рожать дочерей, похожих на ту рыжеволосую даму, которую я видел в Данвере. — Руари поморщился, и его телохранитель продолжил уже серьезным тоном: — Я все же думаю, что ты совсем потерял разум, пытаясь найти себе подходящую жену. Тебе ведь не нужна одна из тех слабовольных безмозглых девиц, которых ты сюда приглашаешь. Такие могут причинить Гартмору гораздо больший вред, чем бедная девушка, которая разговаривает с духами.

— Не понимаю, почему мы говорим о Сорче так, как будто я хочу жениться на ней, — пробурчал Руари.

Он подлил себе вина и залпом выпил его. Но ему стало еще хуже, когда он понял, что и впрямь задумался о том, чтобы взять в жены Сорчу. Это было настоящим искушением.

— Сорча Хей подходит тебе больше, чем остальные девушки, — продолжал Росс. — К тому же она очень тебе нравится.

— Но похоть не причина, чтобы брать девушку в жены.

— А чем она хуже тех, что ты перечислил?

— Ты зря теряешь время и слова. Даже если бы Сорча Хей прекрасно подходила на роль моей жены, я все равно не пошел бы с ней под венец. Она взяла меня в заложники и вытащила из сундуков Гартмора внушительную сумму денег. Сорча обманула меня, заставив поверить, что спасает, а у ворот Данвера заявила, что я теперь — ее узник.

— Мне кажется, девушка поступила очень разумно. Они с сестрой не могли бы справиться с тобой, если б ты начал драться.

Росс на сей раз оказался прав, но Руари не хотел соглашаться с ним.

— Давай остановимся на том, что я могу простить ее и забыть о ее предательском поступке. Я также могу понять ее странные фантазии и то, что она разговаривает с пустотой. Все это не имеет значения. Но Сорча Хей все равно меня не получит.

— Но эта девушка разделила с тобой постель. Почему она не может выйти замуж за мужчину, который стал ее любовником?

Руари уже не раз жалел о том, что рассказал об этом Россу. Однажды напившись и почувствовав себя особенно несчастным, он поведал другу историю своей страсти и сказал, что ему очень не хватает Сорчи в своей постели. А вскоре он понял, что в тот момент вручил Россу нечто вроде увесистой дубинки, которую тот мог пускать в ход в любое время. И теперь, чтобы заставить Росса забыть о Сорче Хей, он собирался поведать ему еще одну тайну, очень мучительную и унизительную для него.

— Я ей не нужен ни как муж, ни как любовник, — заявил Руари.

— Но это противоречит тому, что ты мне рассказывал о ней.

— Я тебе рассказал не все, хотя, без сомнения, даже этого было более чем достаточно. Когда я уже собирался уезжать, Сорча очень тихо сказала мне, что использовала меня для рождения ребенка.

— Что?! — Росс в изумлении уставился па друга.

— Она сказала… Вот точные слова: «Кто знает, может быть, в Данвере после наших ночных забав скоро станет на одного мальчишку больше». — Росс молча смотрел на него, и Руари продолжил: — Я спросил ее напрямую, не пытается ли она сказать, что я для нее был просто племенным жеребцом. На что Сорча ответила: «Я не пытаюсь это сказать, я уже сказала».

Тут Росс вдруг издал какой-то странный звук — словно задыхался. При этом тотчас же отвернулся. Внимательно посмотрев на друга, Руари заметил, что его широкие плечи дрожат — Росс явно смеялся, но пытался это скрыть.

— Ты смеешься?! — воскликнул Руари в ярости.

— Да, как видишь… — задыхаясь, пробормотал Росс и, не выдержав, разразился оглушительным хохотом.

Руари очень хотелось ударить друга, но он заставил себя сдержаться, поскольку понимал, что это ничего не решит — да и вообще, Росс этого не заслуживал. Но конечно же, смех друга привел Руари в замешательство и причинил ему немалую боль. Он ожидал услышать слова сочувствия, а получил взрыв веселья. Когда же Росс наконец успокоился, Руари пристально посмотрел на него и заявил:

— Я очень рад, что мне удалось тебя повеселить.

— Руари, неужели ты принял эти ее слова всерьез?

— А как еще я должен был их понять?

— Как слова, которые она выпалила в злобе в ответ на какое-то твое обидное замечание. Ну-ка подумай… Что ты сказал перед тем, как Сорча заявила, что ты был для нее чем-то вроде породистого жеребца?

Руари ненадолго задумался, потом в смущении пробормотал:

— Да, я действительно сказал ей кое-что обидное.

Росс возмущенно фыркнул:

— А что именно ты ей сказал?

— Я сказал, что наши отношения были ошибкой.

— Так я и думал, — кивнул Росс. — Ты замечательно ей все объяснил. Святая Мария, а что же еще ты ожидал от девушки, чью гордость ты так легко растоптал? Чтобы она мило поблагодарила тебя за то, что ты лишил ее невинности?

— Ты ничего не понимаешь. Да, мы были любовниками, но… — Руари умолк, пытаясь подобрать подходящие слова, но вдруг понял, что ничего не может придумать. Нахмурившись, он пробурчал: — Мы с Сорчей отличаемся от обычных любовников. Общие правила не для нас.

— Ты хочешь сказать — не для тебя? — Руари со вздохом покачал головой. — Я говорил с тобой, думая, что у тебя хватит мозгов понять хотя бы самые простые вещи. Но теперь я начинаю сомневаться в этом.

— Ты считаешь, что имеешь право меня оскорблять? — Руари еще больше помрачнел. — Сначала меня оскорбила Сорча, а сейчас и ты, Росс. Да еще этот дурак Битхем… Хорошо, что хоть наступила зима и похолодало, так что теперь мой кузен не будет бродить тут с мрачным видом, бросая на меня осуждающие взгляды. — Росс в смущении кашлянул, и Руари взглянул на него пристально. — Битхем ведь вернулся домой, разве не так?

— Боюсь, что нет. Он все еще отказывается разговаривать с родителями, потому что они не дают согласие на его брак с Маргарет. Вот он и продолжает жить здесь.

— Кто-то должен серьезно и строго поговорить с мальчишкой, потому что со мной он разговаривать отказывается, — заявил Руари. — Он просто молчит и злобно смотрит, обвиняя меня во всех своих бедах.

— Удивляюсь его упорству. — Росс вздохнул. — Удивляюсь и восхищаюсь. По крайней мере он точно знает, чего хочет.

Руари стукнул кулаком по столу и поднялся.

— Мне надоел этот разговор! Ты постоянно ворчишь и поучаешь меня. А я буду поступать так, как нужно для Гартмора. И я заставлю эту девчонку Сорчу Хей поплатиться за то, что она со мной сделала.

Выпив залпом остатки вина, Руари стремительно вышел из зала. Он не собирался признаваться в этом Россу, но его тоже радовало наступление зимы, потому что теперь можно было прервать поиск жены. Все те девушки, что побывали в Гартморе за прошедшие три месяца, совершенно ему не понравились. Руари невольно сравнивал каждую из них с Сорчей, вспоминая ее красоту и ее сильный характер, и ужасно из-за этого злился. Да, он никак не мог забыть те чудесные три ночи, которые они провели вместе. Вероятно, ему требовалось какое-то время, чтобы забыть о н их. А уже потом, когда ему наконец-то удастся вырваться из лап этих прекрасных и томительных воспоминаний, он сможет спокойно выбрать себе жену. «Да, именно так следует поступить», — говорил себе Руари, направляясь в небольшую комнатку, где старательный Малькольм вел все счета Гартмора. Он мысленно проклинал Сорчу Хей и очень надеялся, что она, стараясь забыть его, мучилась так же, как и он.


Сорча вошла в большой зал и тотчас увидела Дугала, с мрачным видом сидевшего во главе стола. Сначала она решила повернуть обратно, но потом, передумав, подошла к столу и села справа от брата. С тех пор как Руари покинул Данвер, прошло больше трех месяцев, и за это время она научилась весьма ловко уклоняться от встреч с Дугалом. Но теперь, по мнению Сорчи, уже не следовало бояться брата.

— Значит, ты наконец-то решила порадовать меня своим присутствием? — Дугал посмотрел на сестру с некоторым любопытством.

— Ты хочешь обвинить меня в том, что я избегаю тебя? — спросила Сорча, накладывая себе в тарелку говядины и овощей. — Но поверь, я вовсе тебя не избегаю. — Проигнорировав язвительный смех брата, она подставила слуге кубок, чтобы тот наполнил его сидром.

— Мне кажется, что все в Данвере что-то от меня скрывают, — проворчал Дугал.

— Неужели? Но что же можно скрывать от своего лэрда?

— Правду о том, что случилось, когда тут находились Керры.

— Вся правда заключается в том, что мы держали их тут несколько недель, потом за них дали выкуп и они вернулись в Гартмор. Что еще могло тут произойти?

Дугал пристально взглянул на сестру:

— Я уверен, здесь произошло что-то очень серьезное, и именно из-за этого твои глаза стали такими грустными, какими я их никогда раньше не видел. А Маргарет — та вообще превратилась в бледную тень. Хотя ее нельзя назвать умной девушкой, все-таки с ней приятно было общаться. А теперь, когда она выходит из своей спальни, что случается очень редко, вокруг нее воцаряется такая гнетущая атмосфера, что все стараются держаться от нее подальше. Так что же у вас здесь произошло?

Сорча склонилась над своей тарелкой, обдумывая ответ. Было очевидно: Дугал уже догадался, что между ней, Маргарет и Керрами что-то произошло. И он явно хотел во что бы то ни стало докопаться до правды. В конце концов Сорча решила рассказать ему часть правды, надеясь, что он на этом успокоится. Снова взглянув на брата, она проговорила:

— Видишь ли, дело в том, что Маргарет, похоже, влюбилась в молодого Битхема Керра.

— Они были любовниками? — спросил Дугал. В его голосе явно слышалось желание отомстить за такое оскорбление, нанесенное девушке из клана Хеев.

— Нет-нет. — Сорча покачала головой. — Но если бы обстоятельства сложились по-другому, то они могли бы обручиться. Битхем любит ее. Но вот Керры ни за что не пойдут на союз с кланом, который взял их лэрда в плен. К тому же Битхем так же беден, как и Маргарет. У него тоже нет своей земли.

— Да, это был бы весьма неразумный брак. Им обоим нужен хоть какой-то достаток. Конечно, если бы у Маргарет имелись деньги, мы могли бы выдать ее замуж за Битхема и таким образом помириться с Керрами. И тогда оба они были бы счастливы. Но у нее, к сожалению, вообще нет никакого приданого, а мы никак не можем ей в этом помочь. Ведь у нас у самих почти ничего нет… — Дугал внимательно посмотрел на сестру. — Скажи, а ты не отдала ли случайно свое сердце Руари Керру? Может, ты поэтому стала такой мрачной?

— Ты хочешь сказать, что меня теперь все избегают, как и Маргарет?

— Я давно с тобой не разговаривал, потому не знаю наверняка. И не пытайся отвлечь меня, притворяясь оскорбленной.

— Если я в последнее время выгляжу мрачной, то приношу свои извинения. Просто мне было очень неприятно брать людей в заложники и требовать за них выкуп. Но кое в чем ты прав. Когда у нас появились эти двое — оба красивые и знатные, — я особенно остро почувствовала, как мало у меня шансов когда-нибудь выйти замуж.

Дугал покраснел и пробормотал:

— Из тебя получится очень хорошая жена.

— Очень хорошая, да только без денег и без земли. Я думала, что примирилась со своей участью, но, похоже, ошибалась. Теперь я стараюсь начать все заново. И не смотри так виновато, Дугал. Это не ты сделал нас такими бедными. Наши сундуки опустели, когда ты еще был в животе у матери.

— Да, знаю, но ведь я и не восполнил то, что было потеряно. — Он вздохнул и взъерошил свои густые волосы. — Я думал, что принесу деньги, если отправлюсь на войну. Многие мужчины получали земли, деньги и власть на поле боя, но со мной этого не случилось.

— Если ты вспомнишь, сколько мужчин идет сражаться и как часто они это делают, то поймешь: число тех, кто что-то получает от войны, очень невелико. К тому же почти все они оказываются близкими друзьями или родственниками какого-нибудь очень родовитого предводителя.

Дугал взглянул на нее с некоторым удивлением, и Сорча поняла, что брату никогда не приходила в голову подобная мысль. Но ей было приятно узнать, что Дугал постоянно рвался в бой вовсе не из-за желания прославиться, он хотел хоть как-то возместить ущерб, который когда-то был нанесен Данверу. И Сорча очень надеялась, что теперь-то Дугал поймет, как мало шансов у него было в этой игре.

— Похоже, тебе удалось немного вправить ему мозги. — Голос Крейтона раздался так неожиданно и прозвучал так громко, что Сорча невольно вздрогнула.

Она сделала глубокий вздох, пытаясь успокоиться, затем взглянула через плечо. Крейтон был виден только до пояса, и, похоже, он стоял, облокотившись на спинку стула Дугала.

— Я от тебя поседею еще раньше, чем мне исполнится двадцать пять, — проворчала Сорча.

Но Крейтон, проигнорировав ее слова, положил руку на плечо Дугала, а потом ухмыльнулся, когда тот вздрогнул и отпрянул в сторону.

— У мужчин твоего клана никогда не было такого дара, как у тебя? — осведомился дух.

— Нет, не было. И перестань дразнить его.

— Это твой проклятый Крейтон, да? — спросил Дугал, озираясь.

— Да, он, — кивнула Сорча и с упреком посмотрела на Крейтона. — Сейчас он оставит тебя в покое, чтобы ты мог спокойно покончить с едой.

— Спасибо, — буркнул Дугал. — Он всегда является в самое неподходящее время.

— Тебе, похоже, нравится лишать меня развлечений, — подал голос Крейтон. — Парень заслужил, чтобы его немного помучили. Может, после этого он начнет серьезнее относиться к жизни.

Так как Дугал сидел рядом с ней, Сорча не стала ничего отвечать, а вместо этого спросила:

— Ты что тут делаешь, Крейтон? Ты ведь редко появляешься в большом зале, когда мы там едим.

— А для чего мне здесь появляться? Чтобы смотреть на еду и знать, что я не смогу ее попробовать? Я всегда очень любил сидр… — добавил он, с грустью глядя на кубок в ее руке.

— Если тебе тут не нравится, то почему ты сейчас пришел? Может, у тебя опять какие-нибудь важные новости, но ты специально тянешь время? Мне порой снятся кошмары — будто бы ты знаешь, что кто-то следит за мной, замышляет меня убить, но ты молчишь, дожидаешься, когда убийца проткнет меня копьем.

— Я не допущу, чтобы кто-нибудь проткнул тебя копьем.

Сорча нахмурилась. Крейтон почему-то не сказал, что никакого убийцы не существует, и это ее сразу женасторожило.

— Крейтон, чего ты хочешь?

— Ты знаешь, что кто-то следит за Данвером?

— Я ничего об этом не слышала. — Она толкнула брата локтем. — Тебе кто-нибудь докладывал о том, что за Данвером следят?

Дугал покачал головой:

— Нет, никто не докладывал. А что случилось? Твой глупый дух говорит, что видел что-то подозрительное?

— На твоем месте я бы сто раз подумал, прежде чем называть кого-нибудь глупцом. — Крейтон злобно посмотрел на Дугала и нацелил на него свои кулаки, но Сорча остановила его таким же злобным взглядом.

— Где прячется шпион? — спросила она. — Мне недостаточно знать только то, что за Данвером следят.

— Этот человек сидел на самом высоком дереве в лесу, который начинается сразу за полем. Его направил сюда проклятый Тречер.

— Откуда ты знаешь?

— Я рассмотрел сбрую на его лошади и его одежду. И еще я слышал, как он громко проклинал некоего Саймона Тречера, когда влезал на дерево.

Сорча передала эти слова Дугалу; она чувствовала, как страх ледяной рукой сжимает ее сердце. То, что Тречер послал шпиона к Данверу, было очень тревожным знаком. Дугал уже решил послать за кем-нибудь, чтобы отправиться на поиски англичанина, но Крейтон отрицательно покачал головой, и Сорча сказала брату, чтобы тот подождал, пока она не узнает от духа все подробности.

— Ты видишь, Крейтон, сколько создаешь нам проблем, когда не говоришь сразу все, что знаешь? Так что выкладывай все немедленно. Почему Дугалу не стоит сейчас идти на поиски шпиона?

— Потому что к этому времени он, наверное, уже успеет доковылять до границы с Англией.

Сорча легонько помассировала пальцами виски; она чувствовала, что у нее вот-вот разболится голова.

— Крейтон, ты не мог бы рассказать мне всю историю с самого начала и до конца?

— Я увидел этого человека в лесу. Как ты понимаешь, это был один из тех моментов, когда меня туда словно что-то влекло. Я признал в нем одного из прислужников этой свиньи Тречера и решил проследить за ним. Он залез на дерево, с вершины которого открывался прекрасный вид на Данвер. Кстати, может быть, тебе стоит проредить этот лес?

Сорча вздохнула и снова помассировала виски.

— Крейтон, расскажи, каким образом получилось так, что сначала этот человек сидел на дереве и следил за нами, а потом оказался на земле и, ковыляя, направился обратно в Англию?

— Ну, я думаю, все дело в том, что он повредил себе ногу, когда упал с дерева.

Сорча сделала глубокий вздох. Похоже, Крейтон просто не мог излагать все толково и связно.

— Это ты столкнул его с дерева?

— Нет, но я его порядком напугал. Ты же знаешь, что я могу заставить человека почувствовать мое присутствие. Даже если этот человек не способен видеть и слышать меня.

— Но ты понимаешь, что для нас было бы лучше, если бы мы с ним сначала поговорили?

— Да, понимаю. Но я не смог остановиться. Ведь он — прислужник Тречера.

— Да, конечно… — Сорча снова вздохнула. — А он ничего не говорил, когда ты пугал его?

— Говорил, когда пытался угнаться за своей испуганной кобылой…

— Ты испугал и его лошадь?

— Да, разумеется. Чтобы его возвращение в Англию не было таким простым. Хотя он, наверное, уже поймал животное. В общем, все это время он повторял одни и те же слова, повторял очень много раз, но зато украшал их разными замысловатыми ругательствами.

Крейтон умолк, и Сорча, не выдержав, спросила:

— И что это были за слова?

— Что ни одна шотландская шлюха не стоит таких хлопот. Прости, но это его слова. Не мои.

— Да, понимаю…

Сорча пересказала все брату, и тот решил все-таки собрать небольшой отряд и объехать окрестности Данвера — надо было удостовериться, что англичанина действительно нет поблизости. Крейтон тотчас последовал за Дугалом, — вероятно, не хотел упускать шанс еще раз напугать слугу Тречера. Сорча же снова наполнила свой кубок и в очередной раз вздохнула — головная боль с каждым мгновением усиливалась.

До того момента, как она нашла на поле боя Руари Керра, ее жизнь была сравнительно спокойной, если не считать ситуаций, когда ее родственники попадали в какие-нибудь переделки и ей приходилось улаживать последствия. Но вот теперь она полюбила мужчину, отдала ему свою невинность — и потеряла его. И в это же время за ней охотился отвратительный англичанин, в котором она возбудила похоть. И этот негодяй, судя по всему, не оставит ее в покое. А виноват во всем этом Руари Керр. Если она когда-нибудь опять встретится с ним, то повернется и побежит прочь. Но только после того, как отвесит ему звонкую пощечину.

Глава 13

— Вот ты где! — воскликнул Дугал и быстро направился к сестре, осматривавшей небольшой огородик, который она готовила к весне.

Сорча улыбнулась брату и поздоровалась с ним. За прошедшую зиму Дугал сильно изменился, и теперь он с большей ответственностью относился к своим обязанностям. Как и прежде, брат порой забывал подумать, перед тем как сделать что-либо, но зато он все чаше прислушивался к советам других. Сорча надеялась, что это были настоящие перемены и что Дугал стал взрослее и умнее.

Она посмотрела на небо, которое было необычайно чистым и светлым для начала апреля, и опять улыбнулась. Сорча уже свыклась с глухой болью и пустотой, которые поселились у нее в сердце, но даже ее израненное сердце не могло не откликнуться на приход весны. Иногда ей казалось, что когда-нибудь она, возможно, снова сможет радоваться жизни, даже если рядом с ней не будет Руари Керра.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросила Сорча, вытирая грязные руки о передник.

Дугал с улыбкой покачал головой:

— Нет-нет, ты и так слишком много работаешь. Я пришел спросить, не хочешь ли ты поехать со мной сегодня на ярмарку в Данбам. Если мы быстро соберемся, нам придется переночевать в дороге всего один раз.

— О, я бы с удовольствием поехала с тобой. Но разве это безопасно?

— Никто из нас вот уже месяц не видел людей Тречера рядом с Данвером, если, конечно, твой Крейтон ничего не утаивает. Не беспокойся, все будет в порядке. Я все время буду рядом с тобой. И еще с нами поедут Роберт, Йен, тетушки Нейл, Бетия, Гризель, Эйри, а также несколько вооруженных мужчин. К тому же на ярмарке всегда много людей. Ни один англичанин не осмелится и близко к нам подойти. И знаешь, не могла бы ты уговорить Маргарет поехать вместе с нами? Это бы ее развеселило.

Сорча не была в этом уверена, но кивнула:

— Хорошо, я попробую. А как насчет Юффи? Ей нравятся такие развлечения.

— Да, конечно. Но я сказал ей, что эту ярмарку она должна будет пропустить. Духи все еще докучают ей.

— Не думаю, что они отправятся следом за Юффи так далеко.

Дугал пожал плечами:

— Может, и не отправятся. Но я решил, что лучше не рисковать. Я пообещал Юффи, что мы сразу же отправимся с ней на ярмарку, когда ее духи успокоятся.

Сорче было жаль юную Юфимию, но она не стала спорить с Дугалом. Он принял разумное решение. Трудно было представить, что начнется, если духи Юффи вдруг начнут показывать свои фокусы прямо на ярмарке, среди толпы людей.

Сорча снова вытерла руки о передник, затем сняла его и отправилась на поиски Маргарет. Она не удивилась, когда нашла свою кузину в спальне — та лежала на кровати, уставившись в потолок. Взглянув на нее, Сорча вздохнула. Маргарет с завидным упорством продолжала упиваться своим горем. Казалось, ничто на свете не могло развеселить ее, вырвать из этого ужасного состояния. Сорча знала, что предложение поехать на ярмарку не вызовет у Маргарет отклика, но она была исполнена решимости вытащить кузину за стены крепости. По крайней мере Маргарет хоть подышит весенним воздухом.

— На тебя больно смотреть, — сказала Сорча, присаживаясь на край кровати. — Ты обязательно заболеешь, если будешь продолжать в том же духе.

— Как ты можешь быть счастлива? — спросила Маргарет, глядя на кузину даже с некоторым любопытством. — Я думала, что ты любишь Руари.

— Да, люблю, хоть это и глупо. И я не очень-то счастлива. Я просто не могу позволить себе так страдать из-за мужчины. Из-за любви умирать не стоит.

— Да, из-за любви умереть не получается. Я старалась, но у меня не вышло.

— Маргарет!

— Только не надо меня жалеть. Я поняла, что смерть обходит меня стороной. Сначала я решила просто тихо угаснуть, но оказалось, что я очень крепкая. А еще мне очень захотелось есть, и я в конце концов принялась за еду. Понятно, что если ты ешь, то угаснуть никак не получится.

Слова Маргарет о том, что она хотела умереть, очень расстроили Сорчу, но дальнейшие рассуждения кузины прозвучали так забавно, что Сорча едва удержалась от улыбки.

— Уж если хочешь умереть, то нужно голодать до самой смерти, — проговорила Сорча с серьезнейшим видом.

— Да, конечно. А я так не могу, потому что очень хочу есть. Голод не очень-то приятное чувство. И я не могу спокойно умереть во сне, потому что постоянно просыпаюсь. А после этого, конечно, начинаю есть. А потом я начала думать: не пойти ли мне в монастырь? Но это не для меня. Там плохо одеваются, живут в мрачных комнатах и едят ужасную пищу. У меня не получилось сделать ничего из того, что должна делать девушка с разбитым сердцем. И, честно говоря, я не очень старалась. И тогда я стала сомневаться в том, что действительно люблю Битхема.

— Конечно, любишь. А ему и в голову не придет обвинять тебя в том, что ты не умерла от разлуки с ним. — Сорча сочувственно погладила кузину по плечу. — Я уверена, что Битхем сейчас жив и здоров, поэтому только представь, как ему стало бы жутко, если бы он узнал, что ты хочешь умереть из-за него.

— Я тоже об этом думала.

— Вот и хорошо. Но вообще-то я пришла сюда, чтобы пригласить тебя на ярмарку.

Маргарет села на постели и вопросительно взглянула на кузину:

— Ты ведь не думаешь, что я поеду веселиться с тобой, когда мое сердце разрывается от боли?

— Нет, я не ожидаю, что ты появишься в городе с веселой улыбкой, что будешь танцевать, петь и кокетничать. Но я настаиваю, чтобы ты вышла из этой комнаты. Ведь ты просидела тут всю зиму. Даже если ты запрешься здесь еще на много лет, то это все равно не вернет тебе Битхема и не вылечит твое сердце.

— Но и поездка на ярмарку не вылечит…

— Нет, конечно. Но ты хотя бы чем-нибудь займешься, а не будешь просто лежать тут и думать о том, почему у тебя все никак не получается умереть.

Времени на уговоры у Сорчи ушло гораздо больше, чем того требовал здравый смысл, но в итоге она взяла с Маргарет слово, что та поедет вместе с ней. После этого Сорча побежала к себе в комнату и стала собираться в путь, думая о том, что Маргарет нагонит тоску на всю их компанию, но зато эта поездка явно пойдет кузине на пользу. Ей давно следовало сменить обстановку.

Пригладив волосы и убедившись, что ее коса не растрепалась и выглядит аккуратно, Сорча вышла из своей спальни и тотчас же столкнулась с Юфимией. Девочка, казалось, была чем-то озабочена. Сорче оставалось лишь надеяться, что она не станет жаловаться на судьбу и требовать, чтобы ее тоже взяли на ярмарку.

— Прости, что мы не берем тебя с собой, Юффи, но ты же знаешь, это не последняя ярмарка в нынешнем году, — сразу же сказала Сорча.

— Да, я понимаю. И я пришла к тебе вовсе не для того, чтобы спорить из-за решения Дугала. Я думаю, что тебе, Сорча, тоже не стоит туда ехать. — Юфимия схватила ее за рукав, как бы подчеркивая важность своих слов.

— Я бы согласилась остаться и составить тебе компанию, Юффи. Но мне кажется, что желающих посидеть с тобой и так предостаточно. Но дело еще и в том, что я уговорила Маргарет поехать с нами. И потому я обязана находиться рядом с ней.

— Нет, ты не понимаешь. Я чувствую, что ты не должна туда ехать.

— У тебя было видение? — спросила Сорча. — Ты ведь, кажется, спрашивала, может ли у тебя появиться какой-нибудь дар.

— Ну… это не было похоже на видение. — Юфимия задумалась, пытаясь подобрать нужные слова. — Видишь ли, я просто знаю, что на ярмарке тебя будут ждать неприятности. И потому тебе лучше туда не ехать.

Сорча пожала плечами и пробормотала:

— Но англичан мы давно не видели… А среди тех шотландцев, которые бывают на этой ярмарке, у нас нет врагов. Ты говорила о неприятностях, верно? Может быть, ты имела в виду какую-то опасность? Ты чувствуешь, что моя жизнь в опасности?

Юфимия снова задумалась, потом покачала головой:

— Нет, твоей жизни ничего не угрожает. Я говорю только о… Ну да, о неприятностях.

— Что ж, спасибо за предупреждение, — кивнула Сорча. — Я буду очень осторожна. Но я обязательно должна поехать, иначе не поедет и Маргарет. А ей совершенно необходимо съездить на ярмарку. Это ее развеселит.

— О да, эта поездка принесет ей много радости, — заявила Юфимия. И тут же, попрощавшись, пошла к себе.

Когда все уже собрались во дворе, Сорча вспомнила о последнем предсказании Юффи и взглянула на Маргарет. Кузина выглядела так, словно ее притащили на похороны человека, которого она любила всем сердцем, и никак не реагировала на попытки ее развеселить.

— Маргарет похожа на грозовую тучу, — заявила Нейл, взобравшись на лошадь.

Подъехав поближе к тете, Сорча тихо сказала:

— Во всяком случае, она хотя бы вышла из комнаты.

— Но Маргарет ведет себя так, будто едет под угрозой пыток, — проворчала Нейл.

— Я применила бы и пытки, если бы уговоры не помогли, — с улыбкой ответила Сорча, и обе рассмеялись.

Через несколько мгновений все следом за Дугалом выехали из ворот, и Нейл вновь заговорила:

— Вот уж не думала, что она будет так убиваться.

— Ты считала, что ее любовь — просто развлечение?

— Да, пожалуй. Маргарет никогда не отличалась стойкостью и упорством. Поэтому я и не предполагала, что она будет страдать так долго. Они с Битхемом любили друг друга сильнее, чем я думала.

— И это говорит о том, что Битхем сейчас наверняка тоже страдает.

— Да, верно. Я не могу сказать почему, но и мне так кажется. Может быть, эту уверенность мне внушила… неожиданная верность Маргарет. И если она продолжает так любить его, то почему бы ему не чувствовать то же самое?

— Да, почему бы и нет? — Сорча вздохнула и взглянула на Маргарет, ехавшую в повозке вместе с остальными женщинами. — Я не думаю, что наша поездка излечит ее от страданий, но, может быть, это будет первый шаг к выздоровлению.

Нейл внимательно посмотрела на племянницу:

— А ты сама как?..

Сорча пожала плечами.

— Мне кажется, я уже выздоравливаю. — Тетя нахмурилась, и Сорча поняла, что та ей не до конца поверила. — Как я уже говорила Маргарет, я не чувствую себя счастливой, но я это переживу. Временами, в такие прекрасные дни, как этот, мне даже кажется, что когда-нибудь я смогу найти и полюбить другого мужчину. Но потом я, конечно, сразу вспоминаю о том, что у нас в Данвере слишком мало мужчин…

Нейл усмехнулась и проворчала:

— Да, ты права. У нас их столько, сколько яиц может снести петух. Но мне приятно слышать от тебя такие слова, девочка. Это означает, что твое сердце начинает оживать. — Она подмигнула племяннице. — И кто знает, может быть, ты встретишь кого-нибудь подходящего на ярмарке.

Сорча улыбнулась и кивнула. Нейл тотчас заговорила о толпах молодых и богатых неженатых мужчин, которые в ярмарочные дни расхаживают по улицам Данбама в поисках подходящих невест. А Сорча, с улыбкой кивая время от времени, думала о Руари, вернее, о том, что должна окончательно изгнать из своего сердца этого человека. И она твердо решила, что постарается получить как можно больше удовольствия от посещения ярмарки, потому что это будет еще один важный шаг к окончательному освобождению от Руари Керра.


— Этот парень поедет на ярмарку! Или я сам привяжу его к лошади! — заявил Руари, меривший шагами внутренний двор крепости. — Приведите его немедленно, — приказал он, повернувшись к одному из воинов.

Воин ринулся обратно в замок, а Руари вновь принялся расхаживать по двору. День был ясный и солнечный, и после долгой зимы было особенно приятно ощущать на лице теплые лучи апрельского солнца. «Какой же дурак Битхем, если не хочет оценить такой прекрасный день», — думал Руари. Юноша отказывался разговаривать с ним и со своими родителями, но все же Руари пытался вытащить его из мрачной задумчивости. Пока это у него не очень-то получалось, и с каждой неудачей он все больше злился на своего двоюродного брата.

— Может быть, нам лучше оставить парня дома? — спросил Росс, выходя во двор.

Руари решительно покачал головой:

— Нет, ни в коем случае. Это продолжается уже слишком долго. Он всю зиму только и делал, что лежал на кровати и печально вздыхал. И еще иногда подходил ко мне и смотрел так, словно это я виноват в его страданиях. Его нужно чем-то отвлечь. Этот парень может соблазнить любую девушку, хотя у него нет денег и почти нет земли. Возможно, поездка на ярмарку, где будет полно хорошеньких флиртующих девчонок, напомнит ему об этом, и он поймет, что глупо было так страдать.

— Неизвестно, когда мы еще доберемся до этой ярмарки, — заметил Росс. — Путь предстоит тяжелый и долгий. Стоит ли так хлопотать только ради того, чтобы поднять Битхему настроение? Я вообще не уверен, что это путешествие ему поможет. Потому что единственное, что ему нужно, — это Маргарет Хей.

— Ему давно пора понять, что ее он никогда не получит. И едем мы туда не только для того, чтобы развеселить этого глупца. Малькольм думает, что там мы сможем заключить несколько выгодных сделок. — Руари с усмешкой посмотрел в сторону худого, как палка, Малькольма, сидевшего на самой старой и самой послушной кобыле во всем Гартморе. — Ты ведь знаешь, что он ужасно боится лошадей и было не так-то просто усадить его на одну из них.

— Ему следовало ехать в повозке.

— Я так ему и сказал. Но у Малькольма есть своя гордость. Он сгорит от стыда, если поедет на ярмарку, сидя рядом с женщинами. — Руари заметил, что во дворе появился Битхем. — Ну наконец-то… Мы и так слишком задержались.

Росс внимательно посмотрел на юношу и тихо сказал:

— Он очень не хочет ехать. Я и не предполагал, что его ангельское лицо может выражать такое глубокое страдание.

— Он намерен испортить настроение всем нам, но у него ничего из этого не выйдет, — заявил Руари, взбираясь на лошадь. — Малькольм заверил меня, что на этой ярмарке мы пополним наши сундуки золотом, и даже мрачное лицо Битхема не испортит мне удовольствия.


Дугал придержал лошадь на вершине невысокого холма и окинул взглядом шумный город, раскинувшийся внизу. Сорча подъехала к нему и с улыбкой сказала:

— Мне кажется, Данбам стал еще больше, чем в прошлом году.

Дугал посмотрел в сторону повозки, в которой сидела Маргарет, и проговорил:

— Надеюсь, кузина все-таки развеселится здесь.

— Возможно, — кивнула Сорча. — Но не стоит расстраиваться, если этого не произойдет. Мне кажется, Маргарет намерена страдать и дальше.

— Похоже, ты права. Наверное, я ошибался, когда думал, что смогу ей помочь. Ведь это не удалось ни одной из женщин. Вы, женщины, понимаете ее гораздо лучше, чем я.

— Да, мы понимаем ее, но это еще не значит, что мы знаем, как ее излечить. Я чувствую, что только сама Маргарет способна себя излечить. Но она должна очень этого захотеть.

— Теперь я вижу, что любовь — хлопотное дело, — изрек Дугал и начал спускаться с холма. Покосившись на сестру, добавил: — Именно поэтому я постараюсь ее избежать.

Последовав за братом, Сорча подумала: «Ах, как было бы хорошо, если бы все было так просто». Но она на собственном опыте узнала, каким своевольным может быть сердце, с каким упрямством оно способно игнорировать голос разума. Да, мужчины вроде бы лучше владели своими чувствами, чем женщины, но Сорча подозревала, что им порой тоже бывало очень нелегко. И она надеялась, что брату не придется слишком сильно страдать, когда он сам испытает нечто подобное.

Шум ярмарки оглушил Сорчу еще на окраине города, где они ненадолго задержались, чтобы поставить лошадей и конюшню. А в центре города наверняка было очень людно и весело. Посмотрев на Маргарет. Сорча заметила, что даже убитая горем кузина не могла противиться искушению и частенько поглядывала в ту сторону, откуда доносились смех и крики торговцев, зазывавших людей, приехавших на ярмарку.

— Думаю, я пойду со своими сестрами, — сказала Нейл и тут же бросилась догонять их.

— Иди, а я буду с Маргарет! — крикнула Сорча ей вдогонку. Взяв кузину под руку, она сказала: — Давай посмотрим, есть ли тут наряды, которые достойны того, чтобы мы потратили на них свои сбережения.

— Да, новое платье — неплохая идея, — согласилась Маргарет.

Радостно улыбнувшись, Сорча заявила:

— Думаю, даже стены твоей спальни улыбнутся, увидев тебя в новом наряде.

Маргарет тихонько вздохнула:

— Не нужно надо мной смеяться. Поверь, я не могу ничего поделать со своей печалью.

— Да, знаю. И я над тобой не смеялась, а просто подшучивала. Я хочу, чтобы ты знала: никто не хочет видеть тебя хмурой и угрюмой. Разве ты не можешь немного нас пожалеть? Тогда просто постарайся хоть чуть-чуть повеселиться сегодня. Сделай это хотя бы ради Дугала, потому что он больше всех надеялся, что ярмарка пойдет тебе на пользу.

Маргарет уставилась себе под ноги, потом кивнула:

— Да, ты права. На самом деле меня стоило бы хорошенько отругать. Я почти совсем не думаю о чувствах других. Всю зиму я ходила мрачнее тучи, и это было очень несправедливо по отношению ко всем вам. — Она взяла Сорчу за руку и повела к прилавку, на котором лежало множество ярких материй. — Давай начнем с выбора ткани для платья. Несмотря ни на что, мне бы очень хотелось сшить себе новый наряд.

— Рада это слышать. Однако мы должны проявить бережливость.

— В этом деле мне нет равных, — заверила Маргарет. Она взглянула через плечо и увидела, что Дугал вместе с остальными мужчинами направился к таверне. — Разве никто из них не должен за нами наблюдать?

— Я думаю, что совсем без присмотра мы не останемся, — ответила Сорча. Осмотревшись, добавила: — С нами тут никогда не случалось ничего плохого. И я не помню, чтобы кто-нибудь из наших родичей рассказывал о своих злоключениях на этой ярмарке.

— Тогда пусть мужчины развлекаются, как могут, — согласилась Маргарет. — Глупо с моей стороны видеть опасность там, где ее нет.

— Может, не так уж и глупо, — возразила Сорча. — Юфимия предупредила меня: если я поеду в город, со мной могут произойти какие-то неприятности.

— Ты сказала об этом Дугалу?

— Нет, не сказала. Кроме того, Юффи сообщила, что смертельная опасность нам угрожать не будет, просто нас якобы поджидают неприятности.

— Ну, это слово может означать все, что угодно, — заметила Маргарет. — И если смертельная опасность нам не угрожает, то насчет всего остального можно не волноваться. Просто мы будем более осторожными, вот и все.

— Надеюсь, что со временем предсказания Юфимии станут более точными. Было бы неплохо, если бы мы знали, чего именно нам следует остерегаться.

— Ты думаешь, у нее появился дар предвидения? — спросила Маргарет. Проходивший мимо менестрель посмотрел на нее восторженно, но она тотчас отвела глаза, даже не улыбнувшись ему.

— Если действительно появился, то нынешний день должен принести тебе счастье.

— Мне? Но каким образом?

— Этого Юфимия не сказала. Сказала только, что еще до конца дня ты станешь очень счастливой.

— Не знаю, как такое может произойти, но будет интересно проверить, права ли она, — в задумчивости пробормотала Маргарет.

Сорча не очень-то верила в якобы появившийся у Юффи дар предвидения, но все же надеялась, что к концу дня Маргарет хоть немного повеселеет. Но о полном «выздоровлении», конечно же, не могло быть и речи. «Но какие же неприятности здесь могут поджидать меня?» — спрашивала себя Сорча. При мысли о том, что с ней может что-то произойти, Сорче стало не по себе. Но уже в следующее мгновение она пожала плечами и решила, что было бы глупо придавать такое значение словам Юффи. Шагнув к прилавку, она стала разглядывать красивые ткани, которые разворачивала перед ней Маргарет. Да, им не следовало беспокоиться. А если что-то пойдет не так, то Дугал успеет прийти им на помощь.


— Посмотри-ка сюда, парень! Там наливают эль! — Руари старался не замечать, что Битхем по-прежнему хмурился и молчал. — Я бы с радостью сделал несколько глотков после такого долгого пути. — Он схватил кузена за руку и потащил к таверне. — И там мы точно найдем миленьких девчонок, которыми можно полюбоваться, пока утоляешь жажду.

— Я не думаю, что парень тебя слышит, — пробормотал Росс, шедший рядом. — Со стороны кажется, что ты разговариваешь сам с собой.

Руари нахмурился и проворчал:

— Да, он ужасно упрямый. Но он не один такой.

— Что верно, то верно, — кивнул Росс. — Иногда ты проявляешь невиданное упорство. И не только в тех случаях, когда ты прав, — добавил он с усмешкой.

— А что бы ты стал делать с глупцом, который уже шесть месяцев ходит мрачнее тучи?

Росс пожал плечами:

— Ничего не стал бы делать. Пусть и дальше ходит мрачный, если он получает от этого удовольствие.

Руари хотел что-то ответить, но слова застряли у него в горле, когда он опять посмотрел в сторону таверны. Шепотом приказав своим спутникам помолчать, он толкнул Росса за прилавок, на котором лежало несметное количество атласа самого лучшего качества. Туда же он толкнул Битхема, затем спрятался и сам. Через некоторое время осторожно выглянул из-за свертка материи и тихо выругался. Теперь Руари не сомневался: он увидел здесь того, кого ужасно не хотел увидеть.

— Тут Хеи. — Руари крепко схватил Битхема за руку, когда тот попытался выскочить из-за прилавка. — Я не сказал, что увидел твою любовь. Я вижу только ее глупого братца, лэрда Данвера. Он стоит прямо у входа в таверну.

— Красивый парень, — заметил Росс. Руари покосился на него и пробурчал:

— Этот красивый парень глотает эль, за который, наверное, заплатил моими деньгами. А они на меня не с неба упали.

— Все твои деньги пошли на то, чтобы выкупить его из плена, — возразил Битхем; он окинул взглядом толпу в надежде увидеть свою возлюбленную.

— Итак, он приехал немного развлечься, — пробормотал Руари. Снова посмотрев на Росса, добавил: — Если сэр Дугал Хей тут, то с ним, наверное, приехали люди из его клана.

— Ты думаешь о том, чтобы взять в заложники кого-нибудь из Хеев, не так ли? — спросил Росс — Но ты не сможешь сделать это здесь, на оживленной ярмарке.

— Почему же?

— Потому что наши люди все разбрелись, — объяснил Росс.

— Они быстро соберутся, если мы закричим.

— Маргарет… — прошептал Битхем и выскочил из-за прилавка, прежде чем старший кузен успел его остановить.

Руари посмотрел вслед юноше и улыбнулся, заметив полненькую Маргарет. В следующее мгновение он увидел стройную темноволосую женщину, шедшую с ней рядом, и, повернувшись к Россу, проговорил:

— Малькольм был прав. На этой ярмарке мы действительно найдем способ пополнить запас денег в наших сундуках.

Не обращая внимания на протесты друга, Руари побежал следом за Битхемом.

Глава 14

— Маргарет! — воскликнула Сорча, пытаясь удержать равновесие, когда сестра вздрогнула и резко обернулась. — Маргарет, осторожнее… — Но одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять: Маргарет ее сейчас не слышит.

— Там Битхем, — прошептала девушка, прижимая руки к груди.

Маргарет шагнула к юноше, звавшему ее по имени, но Сорча тут же схватила ее за плечо и остановила. Битхем же махал им рукой, с трудом пробираясь сквозь толпу. Посмотрев в сторону таверны, Сорча поняла, что Дугал и его люди понятия не имели о происходящем. Тетушек тоже не было видно.

Сорча опять перевела взгляд на Битхема и, не выдержав, громко выругалась. Мужчина, шедший следом за Битхемом, был тем самым человеком, которого она совсем не хотела видеть.

— Пошли, Маргарет, нам нужно уходить отсюда побыстрее. — Сорча потащила кузину за собой, но та принялась вырываться. Не выдержав, Сорча закричала: — Успокойся! Нам нужно как можно скорее добраться до Дугала или где-нибудь спрятаться!

— Но там же Битхем…

— Да, там Битхем. А за ним идет сэр Руари Керр. Как ты думаешь, он нас преследует исключительно из-за желания сказать, что очень соскучился?

— Нет, но я все равно должна увидеться с Битхемом.

— И увидишься. Только позже. Я в этом уверена. А сейчас для этого совсем неподходящее время.

Сорча снова потащила кузину за собой, стараясь побыстрее выбраться из толпы. Когда людей вокруг стало поменьше, она в ужасе обнаружила, что Битхем и Руари теперь находились между ними и таверной, в которой скрылся Дугал. А тетю Нейл она по-прежнему не видела.

Тут Маргарет опять принялась рваться к Битхему, и Сорча решила, что им надо где-нибудь спрятаться.

— А может, нам позвать на помощь? — пробормотала Маргарет.

— Если никто из наших родственников не услышал, как этот дурак выкрикивал твое имя, то нас они уж точно не услышат, — ответила Сорча. Она нагнулась и, потащив за собой кузину, спряталась за крытую повозку какого-то мужчины, торговавшего лепешками.

— Битхем не дурак, — возразила Маргарет. — Ох, Сорча, разреши мне пойти к нему. Именно это имела в виду Юфимия. Она знала, что ярмарка сделает меня счастливой. Ведь теперь я вижу Битхема…

— Но не забывай: она также говорила о каких-то неприятностях. И вот неприятности появились — в образе темноволосого мужчины рядом с твоим Битхемом.

— Но что он может сделать с нами? Ведь есть же законы, которые защищают людей на ярмарках.

— Это скорее не законы, а обычаи, — сказала Сорча. — И обычаи требуют, чтобы Руари оставил нас в покое. Но с другой стороны, он ведь поклялся, что заставит нас поплатиться за то, что мы захватили его в плен. Я уверена, что именно чувство мести заставляет его сейчас преследовать нас. Только вот не знаю, что же он намерен сделать с нами, если все-таки поймает.

— Битхем помешает ему, — возразила Маргарет.

— Это зависит от того, что именно он задумал, — сказала Сорча. — Разумеется, он не станет нас бить. Но есть много других способов отомстить. Например, он может похитить нас и тоже потребовать выкуп. Но чем же все закончится?..

— Похитить? О, тогда я буду с Битхемом! — радостно воскликнула Маргарет.

— Для тебя это будет замечательно, не так ли? Но такое свидание с возлюбленным может дорого обойтись Данверу. Кроме того, ты забыла обо мне. Как ты думаешь, что станет с моим сердцем, если я окажусь во власти мужчины, которому от меня нужна только страсть?

— Ох, это будет ужасно, — прошептала Маргарет.

— Вот именно. — Сорча приложила палец к губам и, потащив кузину за собой, залезла вместе с ней прямо в повозку. — А теперь молчи. Они уже совсем рядом.

Удивительно, но Маргарет ее послушалась и притихла. Сорча с облегчением перевела дух. Она очень хорошо представляла, как трудно было Маргарет игнорировать крики Битхема. Ведь ей самой едва хватало выдержки прятаться от Руари, хотя она точно знала, что он искал ее только для того, чтобы отомстить. Инстинкт подсказывал ей, что нужно затаиться, но другой инстинкт, не менее сильный, заставлял ее ринуться навстречу мужчине, в которого она имела несчастье влюбиться. Ей хотелось подбежать к нему, заглянуть в глаза и попытаться понять, поборол ли он свою страсть к ней — или это чувство продолжает пылать в его сердце.

Рядом с повозкой послышались тяжелые шаги, и Сорча затаила дыхание. Хотя человек, которому принадлежала повозка, понятия не имел, почему они вдруг решили прятаться от богато одетых рыцарей, он все же решил стать на сторону женщин. Торговец заявил, что никого не видел у своей повозки. Однако в голосе Руари слышалось явное недоверие, и Сорче стало не по себе.

Через несколько мгновений она увидела, как рука в перчатке схватилась за полог, и поняла, что их сейчас обнаружат. Сорча мысленно выругалась и, стремительно выскочив из повозки, с силой оттолкнула Руари. Тот вскрикнул от неожиданности и попятился. Сорча тотчас схватила за руку Маргарет, тоже спрыгнувшую на землю, и девушки бросились бежать.

— За ними! — крикнул Руари.

А подошедший к нему Росс, весело рассмеялся.

— Не понимаю, почему Маргарет убегает от меня, — со вздохом произнес Битхем. А тем временем двое воинов из окружения Руари уже бросились в погоню за Сорчей и Маргарет.

— Возможно, она не так глупа, как я думал, — пробурчал Руари. — Потому и убегает.

— Ты не должен говорить так о моей возлюбленной, — заявил Битхем (все трое зашагали в ту сторону, куда побежали девушки и преследовавшие их воины).

— Лучше бы ты послушался моего совета, — сказал Росс, покосившись на Руари.

— Ты зря так тревожишься.

— Зря? Ты собираешься похитить девушку знатного происхождения, и я…

— Двух девушек знатного происхождения, — перебил Руари.

— Но прямо на ярмарке!.. — возмутился Росс. — Может, ты и не нарушаешь никакого писаного закона, потому что я не уверен, что такой закон существует, но ты точно нарушаешь обычаи. Твой поступок оскорбит очень многих. Поднимется такой шум, что об этом случае может узнать даже сам король.

— Вполне вероятно. Но шум тут же утихнет, как только я расскажу свою историю и объясню, почему мне понадобилось идти в обход традиций.

— Идти в обход? Да ты растоптал их с такой злобой, что грохот твоих сапог донесется до самого Лондона. И многие люди не увидят серьезного преступления в том, как обошлись с тобой эти две девушки.

— Любой человек, который понимает, что такое гордость, не станет смотреть на их действия сквозь пальцы, и ты прекрасно это знаешь. Вон они! — воскликнул Руари и прибавил шагу, проталкиваясь сквозь толпу.

Руари понимал беспокойство Росса, но не собирался слушаться его совета. Вполне возможно, что похищение девушек во время ярмарки вызовет шум, но он был уверен, что небольшой скандал не причинит ему особого вреда. В конце концов, он ведь не собирался их насиловать, просто хотел вернуть свои деньги, вот и все. Судя по тому, что Руари видел вокруг себя, он и Дугал Хей были на этой ярмарке самыми знатными людьми. Сам он не хотел предавать это дело огласке и подозревал, что Дугал тоже не захочет, поэтому опасения Росса не казались ему такими серьезными, какими могли бы показаться при других обстоятельствах. К тому же он жаждал отомстить Сорче Хей, и жажда мести была настолько сильной, что он едва ли отступил бы, даже если бы знал наверняка, что его потом потащат к самому королю, где придется оправдываться. Возможность вернуть то, что у него отняли, как бы сама просилась в руки, и Руари твердо решил, что не упустит ее.


— Ах, он все ближе…

Маргарет произнесла эти слова таким голосом, что Сорча сразу поняла: кузина имела в виду вовсе не Битхема. Она отчаянно пыталась найти какое-нибудь место, где можно было бы спрятаться но ничего подходящего не видела. Зато прекрасно видела, что люди Руари присоединились к погоне, которую начал их господин.

Свернув в узкий проулок между двумя домами, Сорча увидела небольшой дровник и кинулась к нему. Схватив толстое полено, она развернулась как раз в тот момент, когда к ней подбежал Руари. Сорча размахнулась, проклиная своего преследователя, и ударила ему поленом прямо в плечо. Не удержавшись на ногах, Руари упал у стены дома. Сорча же, кинув полено в сторону воинов, бежавших следом за Руари, бросилась к выходу из проулка. Кузина тотчас последовала за ней.

— Мне не хватит сил бежать долго… — пробормотала Маргарет, задыхаясь. — Таверна, где Дугал, уже рядом?

— Боюсь, я не знаю, где мы сейчас. — Сорча оглянулась и выругалась, увидев, что Руари и его люди тоже выбежали из проулка. — Нам нужно найти место, где можно перевести дух, иначе они нас точно поймают.

— Странно, но Битхем исчез…

Сорча промолчала, потому что это сообщение ее обрадовало. Стоило Маргарет увидеть Битхема — и она, казалось, теряла последние остатки разума. А им сейчас ни в коем случае нельзя было задерживаться.

Повернув за угол, Сорча на мгновение остановилась и осмотрелась. Потом схватила Маргарет за руку и потянула к небольшому сарайчику, который был пристроен к ветхой хижине с крытой соломой крышей. Хижина была без окон, и здесь царил полумрак, что было им только на руку. Увидев в дальнем углу сено, Сорча толкнула туда Маргарет, потом упала рядом с ней, сгребла побольше сена и накрылась им сверху. Какое-то время они просто лежали, стараясь отдышаться. Когда же силы вернулись к ним, а дыхание стало ровным, Сорча осознала, как ужасно пахло в сарае и как жестко им было лежать. Маргарет тихо сопела рядом, и Сорча поняла, что кузине вонь доставляла еще больше страданий, чем ей.

— От нас будет вонять как от свиней, — сказала Маргарет, пытаясь устроиться удобнее.

— Возможно, от нас будет так вонять, что Руари не захочет прикасаться к нам, — прошептала в ответ Сорча. — Руари и его люди были совсем рядом. Значит они и сейчас где-то неподалеку.

— Они не смогут учуять нас здесь, даже если бы у них были самые лучшие собаки в Шотландии.

— Да тише ты! — Сорча услышала шаги и тихо шепнула: — Там кто-то есть.

Через несколько мгновений раздался зычный голос Руари:

— Я уверен, что они тут!

— Возможно, — послышался ответ. — Но я все-таки отправил людей дальше по проулку. Не исключено, что это один из тех редких случаев, когда ты ошибаешься.

Сорча едва не рассмеялась. Собеседник Руари явно подшучивал над ним и даже не старался это скрыть. Значит, один из воинов Руари нисколько его не боялся и даже поддразнивал своего лэрда, что, бесспорно, говорило только в пользу самого Руари. Эта мысль не очень-то понравилась Сорче, и она постаралась выбросить ее из головы. Ей ужасно не хотелось думать, что в этом человеке, из-за которого она вынуждена прятаться в вонючем сарае, было хоть что-то хорошее.

— Не очень-то ты мне помогаешь, Росс, — проворчал Руари. — Вместо того чтобы болтать, лучше бы поискал тут этих девиц.

— О какой помощи ты просишь? Эта хижина такая крохотная, что я даже не смогу туда зайти.

Сено у самого края зашуршало, и Сорча в страхе затаила дыхание. Услышав тихий вздох кузины, она прикрыла ей рот ладонью. И перед ее мысленным взором тотчас же возникла картина — Руари, в напряжении замерший и вскинувший голову как охотничья собака, почуявшая запах дичи.

И Сорча совсем не удивилась, когда мгновение спустя все сено, под которым они с Маргарет прятались, было отброшено в сторону и в тусклом свете появилось лицо Руари. Он смотрел на нее с ухмылкой, и Сорча не могла поверить, что когда-то считала его улыбку привлекательной — сейчас в ней было что-то волчье.

— Как это вам подходит, милые дамы, — сказал он, хватая Сорчу за руку. — Хеи — в соломе[1].

Как ни странно, Сорча вдруг почувствовала, что насмешки Руари ужасно ее разозлили. Она всерьез подумала о том, что если ей удастся ухватить меч или кинжал, то она попытается сбить спесь с Руари Керра. К счастью, она быстро поняла, что это было бы слишком опасно для нее. Тут он рывком поднял ее на ноги, и Сорча решила, что все равно не сдастся ему без сопротивления. Выпрямившись, она изо всех сил ударила Руари кулаком в челюсть. К ее изумлению, он взвыл от боли и, рухнув на пол, отпустил ее. В этот момент Маргарет тоже встала, и Сорча, схватив ее за руку, выбежала из сарая.

Странно, но Росс не стал их задерживать. С трудом удерживаясь от смеха, он помог подняться на ноги своему другу, изрыгавшему проклятия.

— Не могу поверить, что ты его ударила, — пролепетала в ужасе Маргарет, оглядываясь на Руари.

— Лучше так, чем если бы я попыталась стереть ухмылку с его лица своим мечом, — ответила Сорча.

Она не очень-то удивилась, когда мгновение спустя, завернув за угол, увидела стоявших прямо перед ней людей Руари. А за спиной у нее все громче звучал топот — преследователи уже догоняли ее. Посмотрев направо, Сорча увидела Битхема и еще двоих мужчин, тоже приближавшихся к ним. Слева же от нее протекала быстрая река, но беглянки не могли в нее броситься, так как Маргарет не умела плавать. В следующее мгновение Руари схватил ее за плечи, а один из его воинов тут же забрал у нее меч и кинжал. Битхем крепко обнял Маргарет, и та нисколько не сопротивлялась. Краем глаза Сорча заметила, что у кузины тоже забрали оружие.

— От тебя ужасно воняет, — пробормотал Руари, усаживая ее на землю, но продолжая удерживать.

— Если ты отпустишь меня, я немедленно искупаюсь. Мне совсем не хочется оскорблять тебя своим запахом, — ответила Сорча и попыталась ударить Руари ногой, но тот успел увернуться.

— Нам пришлось прятаться в сене и навозе, — объяснила Маргарет Битхему.

— Как это ужасно, дорогая… — пробормотал юноша.

Сорча уже открыла рот, чтобы произнести что-то оскорбительное, но в этот момент раздался оглушительный военный клич. Сорча невольно рассмеялась и, повернув голову, увидела тетушку Нейл. Задрав юбку выше колен, Нейл бежала к ним с мечом в руке. Но тетя была еще слишком далеко, да и едва ли она смогла бы что-то сделать в одиночку. Однако настроение у Сорчи сразу улучшилось, когда она увидела ее.

— Сажайте девушек на лошадей, — приказал Руари, обхватывая свою пленницу за талию.

— Но зачем нам бежать? — спросил кто-то из воинов. — Ведь там же она одна.

— Да, одна. — Руари перекинул Сорчу через седло. — Но эта женщина намерена вступить в бой, и она умеет сражаться не хуже любого из вас. А я не хочу, чтобы она пострадала.

Сорча попыталась ударить Руари, но из этого ничего не получилось, и она злобно выругалась — этот негодяй собирался везти ее в Гартмор точно куль с зерном. Она поклялась, что если она выживет после такого путешествия, то превратит жизнь Руари Керра в настоящий ад.

Руари развернул лошадь и уже приготовился пустить ее в галоп, как вдруг заметил, что Малькольм словно прирос к месту. Тот стоял с открытым ртом и как зачарованный смотрел на бежавшую к ним Нейл. Сначала Руари показалось, что Малькольм просто испугался, но потом вдруг понял, что означало выражение его лица. Малькольм смотрел на эту женщину с восхищением. Выругавшись сквозь зубы, Руари проворчал:

— Росс, займись Малькольмом. Он, похоже, потерял разум.

Росс, уже сидевший на лошади, наклонился и, обхватив одной рукой тощего Малькольма, усадил его перед собой в седло. Потом хлопнул лошадь по крупу и направил ее в сторону холма, возвышавшегося за городом.

Руари же, удостоверившись, что все его люди отъехали, уже хотел последовать за ними, но в этот момент к нему подбежала Нейл. Взмахнув мечом, она вспорола его штаны и чуть оцарапала бедро.

Руари тут же пришпорил лошадь и тоже поскакал к холму.

— Остановись и сразись какмужчина! — закричала Нейл вслед всаднику.

— Расскажи обо всем Дугалу! — крикнула тете Сорча и пронзительно взвизгнула, когда Руари шлепнул ее по спине.

— Мы уже будем недалеко от Гартмора, когда твой глупый братец начнет седлать лошадей, — сказал он своей пленнице.

— Дугал убьет тебя.

— У него не останется на это времени. Он день и ночь будет занят поисками денег, чтобы заплатить за тебя выкуп. Я полагаю, что ты догадываешься, сколько я с него потребую.

Сорча едва могла дышать, но все равно набралась сил, чтобы обругать Руари и весь его род. Он лишь рассмеялся в ответ, чему сам немного удивился. Впервые за все эти месяцы Руари чувствовал себя по-настоящему живым. Он решил, что так на него повлиял азарт погони, и упорно игнорировал внутренний голос, потешавшийся над ним и утверждавший совсем другое. А говорил этот голос о том, что причиной его радости была эта хрупкая, изрыгающая проклятия женщина, лежавшая сейчас поперек его седла. Да, с ее помощью он вернет свои деньги и удовлетворит жажду мести, но, кроме того, она, возможно, согласится возобновить их страстные встречи, которыми они наслаждались в Данвере. Всего этого было достаточно, чтобы у любого мужчины от радости голова пошла кругом.


Нейл выругалась и бросилась бежать через весь город к таверне, где в последний раз видела Дугала. Она была в ярости, что ей не удалось помочь Сорче, но больше всего она злилась на Дугала — тот был так занят поглощением эля и разговорами со служанками, что даже не заметил, как его сестру похитили. Ворвавшись в таверну, Нейл тут же увидела племянника. Дугал сидел на скамье, а на коленях у него восседала пухленькая девица. Проклиная племянника, которого сейчас считала главным дураком во всей Шотландии, Нейл приблизилась к нему и сбросила служанку с его коленей.

— Тетя, что с тобой? — запротестовал Дугал, но слова застряли у него в горле, когда он увидел выражение ее лица. — Тетя, что-то случилось?..

— Итак, парень, ты наконец-то обратил внимание на что-то еще, кроме грудастых шлюх. — Услышав такое заявление, люди Дугала рассмеялись, а служанка начала громко протестовать. Но Нейл окинула всех присутствующих таким взглядом, что они тут же замолчали.

— Тетя, не нужно никого оскорблять, — пробормотал Дугал.

— Неужели? Тогда скажи мне, когда ты в последний раз видел свою сестру и Маргарет?

Дугал окинул взглядом таверну и, побледнев, спросил:

— С ними что-то случилось?

— Они теперь у Руари Керра, который во всю прыть скачет с ними в Гартмор.

Дугал тут же приказал своим людям седлать лошадей, потом снова повернулся к тете:

— Как далеко они сейчас?

— Уверена, что ты их уже не догонишь, — ответила Нейл. Дугал громко выругался и с такой силой ударил кулаком по грязному столу, что его кружка с элем упала на пол.

— У него совсем нет понятий о чести?! — закричал он в ярости. — Даже самые заклятые враги соблюдают перемирие на ярмарках. Это неписаный закон!

— Но этот закон нарушают не в первый раз. И боюсь, не в последний.

— Он хочет потребовать выкуп, не так ли?

Нейл кивнула и со вздохом сказала:

— Скорее всего он потребует ту же сумму, которую мы запросили за него самого.

— Столько денег я собрать не смогу.

— Не думаю, что ты сможешь выторговать другие условия.

— Тогда нам придется приложить все усилия и выкрасть наших девушек, — заявил Дугал. Они вышли из таверны, и он, запрыгнув в седло, сказал: — Тетя, возьми себе комнату на постоялом дворе и жди нас там. Я вернусь сразу, как смогу.

Нейл со вздохом кивнула. Провожая взглядом племянника и его воинов, она все больше мрачнела, потому что знала: Дугал скоро вернется, но, к сожалению, без Сорчи и Маргарет. Хеи давно уже не могли завести таких же хороших и быстрых лошадей, на каких сейчас скакали Керры. Преследовать их бесполезно, но пусть Дугал хоть немного избавится от чувства вины.

Спрятав меч в ножны и оправив юбку, Нейл отправилась на поиски сестер, которых так внезапно покинула, когда заметила Битхема. Она точно знала, что Керры не посмеют обидеть племянниц, но все равно очень волновалась. Ведь Маргарет теперь еще сильнее влюбится в Битхема, если такое, конечно, возможно, и новая разлука может причинить ей такую боль, с которой она уже не сможет справиться. А Сорче придется проводить время рядом с мужчиной, которого она любит, но который не отвечает ей взаимностью. Это будет просто ужасно, и Нейл мысленно обругала всех мужчин и их проклятую гордость. Дугал и Руари думают только о ней, о своей гордости, да еще о деньгах. А страдают из-за этого Сорча и Маргарет.

Глава 15

Яростно выругавшись, Сорча с трудом слезла с седла. Руари разрешил ей сесть впереди него лишь после того, как они проскакали галопом несколько миль, а впереди — еще очень долгий путь. Ей казалось, что все ее тело в синяках — так сильно все болело. Когда же Руари подвел ее к дереву и усадил на землю, Сорча едва сдержалась, чтобы не обозвать его самыми последними словами. Похоже, ее проклятия его только забавляли, а веселого Руари она переносила гораздо хуже, чем сердитого.

Пока он занимался своей лошадью, Сорча поглядывала на Маргарет. Битхем с любовью ухаживал за девушкой, и его поведение резко отличалось от того, как с ней самой только что обошелся Руари. Наблюдая за этой парой, Сорча опять начала волноваться за кузину. Маргарет наконец-то начала избавляться от печали, терзавшей ее с того момента, как Битхем покинул Данвер. Теперь она вновь оказалась рядом с ним, и юноша делал все возможное, чтобы убедить ее в своей неизменной любви. Увы, такой поворот событий мог обернуться для Маргарет страшной трагедией. Ведь за эти месяцы ничего не изменилось. Маргарет и Битхем были прекрасной парой, но обвенчаться им все равно никто бы не позволил.

Услышав, как рядом с ней кто-то вежливо кашлянул, Сорча подняла голову и увидела прямо перед собой невысокого худощавого мужчину с тонкими чертами лица. Он совсем не походил на всех остальных воинов и никак не мог быть одним из телохранителей Руари. Этот человек едва ли смог бы даже поднять боевой меч — не говоря уж о том, чтобы размахивать им в бою.

— Леди Хей, я Малькольм Керр, двоюродный брат Руари и священник в Гартморе, — сказал мужчина, поклонившись.

Сорче показалось забавным, что голос у него был таким же тоненьким, как и он сам; причем голос чуть дрожал, выдавая его волнение.

— К сожалению, не могу сказать вам, что рада знакомству, — ответила Сорча. — Надеюсь, вы понимаете почему.

— О, конечно, миледи. Я просто хочу задавать вам… один вопрос. — Он умолк и в смущении потупился.

Сорча взглянула на него с удивлением и сказала:

— Так задавайте же. Что за вопрос?

— Я хотел бы узнать, кто та женщина, которая пыталась помочь вам.

— Ах вот оно что… Это была моя тетя. Нейл Хей.

— Нейл?.. — переспросил Малькольм. — Очень хорошее имя. Красивое… и гордое.

— Да, наверное, — кивнула Сорча. — Ее отец надеялся, что родится мальчик, но родилась девочка.

Снова взглянув на девушку, Малькольм спросил:

— А она замужем? Или, может быть, помолвлена?

Было очевидно, что этот мужчина ужасно нервничал, и Сорча сразу поняла, какие чувства заставили его задать подобный вопрос. Она изо всех сил старалась сохранять серьезное выражение лица, хотя давно уже так не веселилась. При мысли о том, что этот тоненький маленький мужчина мог с первого взгляда влюбиться в тетю Нейл, ей захотелось рассмеяться во весь голос — особенно в тот момент, когда она вспомнила, как выглядела тетя, бежавшая ей на помощь.

— Нет-нет, — Сорча покачала головой, — моя тетя не замужем, и у нее нет жениха.

Тут к ним вдруг подошел Руари. Он хлопнул своего родственника по плечу и тут же подхватил его, когда тот чуть не упал от этого дружеского приветствия.

— Ты был прав, Малькольм. — Руари улыбнулся Сорче. — Поездка на ярмарку оказалась очень прибыльной.

— Ну… я не совсем это имел в виду, — пробормотал Малькольм, бросив на Сорчу виноватый взгляд. — Честное слово, совсем не это… Мысль о похищении не приходила мне в голову.

— Ты ведь не собираешься отчитывать меня, как все остальные? — спросил Руари, нахмурившись. — Я выслушиваю нравоучения Росса с той самой минуты, как он увидел Сорчу, так что с меня хватит. Сорча Хей виновата в том, что наш сундуке деньгами опустел, но она же поможет нам вновь наполнить его монетами.

— Я бы ни за что не стал ругать тебя, Руари. Обычно ты знаешь, что делаешь. М-м-м… я пойду и принесу леди Сорче еды и питья, хорошо? — Не дожидаясь ответа, Малькольм поспешно удалился.

Руари проводил его взглядом, потом снова повернулся к Сорче:

— Ты ведь не пыталась задобрить бедного Малькольма, чтобы он помог тебе сбежать, не так ли?

— Не выставляй себя еще большим дураком, чем ты есть на самом деле, — отрезала Сорча. — Он просто расспрашивал меня о тете Нейл. Похоже, он в нее влюбился.

— Я это заметил, — с усмешкой ответил Руари. — Из-за этого он чуть не попался ей в руки. Но мог бы и наткнуться на лезвие ее меча.

— Тетя Нейл ни за что бы не убила безоружного человека.

— Никогда нельзя доверять женщине, размахивающей оружием.

— Не понимаю, почему ты с таким упорством пытаешься разозлить меня. Злиться сильнее, чем сейчас, я все равно не смогу. Что ж, ладно… Скоро все вокруг узнают о твоем безумном поступке, о том, как ты наплевал на традиции, и поймут, какой ты есть на самом деле. Тебя объявят преступником и изгоем, чему я буду очень рада. — Сорча еще не успела закончить свою речь, как вдруг, поняла, что ни за что бы не пожелала ему такого сурового наказания.

— Преступник?! — воскликнул Малькольм, подходя к ним с едой и водой, чтобы Сорча могла умыться после дороги. — Неужели тебя могут объявить преступником?

— Нет, не бойся, Малькольм. Эта девушка просто выплевывает свой гнев. Она не может стерпеть обиду, вот и все. Она мучается от обиды, понимаешь?

— Единственное, что меня сейчас мучает, — это твое присутствие, — заявила Сорча. Она поблагодарила Малькольма улыбкой, и тот сразу же пошел к остальным людям Руари, расположившимся вокруг костра. — Мне дадут немного побыть одной, чтобы я смогла смыть с себя грязь и пыль? — проворчала она, взглянув на похитителя.

— Можешь спрятаться за дерево, но не забывай: я рядом, а слух у меня очень хороший.

Сорча зашла за толстый узловатый ствол дерева и тут же задумалась: не попытаться ли сбежать? Но она сразу отказалась от этой идеи. Во-первых, она не знала, где сейчас находилась и как от этого места добраться до Данвера. Кроме того, она ужасно устала, была совсем без сил, так что едва ли ей удалось бы убежать далеко — преследователи быстро бы ее догнали. К тому же она не могла оставить Маргарет одну, хотя и знала, что кузина будет не только в полной безопасности, но и вполне счастлива.

Малькольм принес ей не так уж много воды, так что пришлось очень постараться, чтобы смыть с себя хотя бы часть грязи и пыли. Сорче ужасно хотелось принять горячую ванну, и она решила, что потребует ее сразу же, как только они окажутся в Гартморе. Да, она обязательно потребует, чтобы Руари предоставил ей веете удобства, которые сам имел вовремя пребывания в Данвере.

«Кроме одного», — подумала она неожиданно. А если Руари полагает, что она сразу же прыгнет к нему в постель, то он очень ошибается. Так ведут себя только развратные женщины. На этот раз, прежде чем она позволит ему хотя бы одно прикосновение, она потребует от него гораздо больше, чем прежде. В Данвере она полагала, что у них будет всего лишь несколько ночей вместе, а потом Руари навсегда исчезнет из ее жизни. Теперь все изменилось, и Руари скоро это поймет.

Чувствуя себя немного посвежевшей, Сорча вышла из-за дерева и уселась, чтобы подкрепиться.

— Значит, меня будут держать отдельно от остальных? — спросила она у Руари, который пристально смотрел на нее.

— Какое-то время — да, — ответил он, усаживаясь напротив нее. — Я думаю, будет лучше если ты не станешь общаться с Маргарет до тех пор, пока вы не окажетесь за надежными стенами Гартмора.

— А тебе не кажется, что Маргарет и так никуда от вас не денется? Ведь сейчас она вместе с Битхемом. — Сорча кивнула в сторону влюбленных, сидевших рядышком и что-то шептавших друг другу.

— Но ведь недавно тебе как-то удалось заставить ее побежать от Битхема, — возразил Руари. — Похоже, ты знаешь, как заставить ее подчиняться тебе. — Нахмурившись, он посмотрел в сторону влюбленных. — Конечно, будет очень трудно разлучить их во второй раз, но это придется сделать. Если только у Маргарет за прошедшую зиму не появились деньги и земля…

— Конечно, появились. Все это упало ей с неба как раз в Михайлов день[2].

— Ты все так же язвишь, как раньше.

— Если не хочешь, чтобы я язвила, не задавай глупых вопросов. — Сорча отпила из бурдюка, который ей оставил Малькольм. — Сердце Маргарет опять будет разбито, и это еще больше разозлит моего брата.

— Я весь дрожу от страха.

— Высокомерный глупец! Дугал чуть не поймал тебя сегодня.

Руари весело рассмеялся:

— Чуть не поймать — это все-таки не то же самое, что поймать, не так ли? Несмотря на все его усилия, вы с Маргарет все еще у меня, а ему теперь придется возвращаться в Данвер и ждать, когда я отправлю к нему людей с требованием выкупа.

— Требовать выкуп совершенно бессмысленно. Я ведь не раз говорила тебе, что мы бедны. Ты думал, я лгала? Да, наверное, так ты и подумал. Что ж, скоро ты узнаешь, что требовать от Хеев денег — все равно что просить небо изменить свой цвет на королевский пурпур.

Руари нахмурился и поднялся на ноги. Ему очень не хотелось это признавать, но он начинал верить, что клан Хеев действительно беден. Брат Сорчи неплохо организовал погоню и отстал только потому, что его лошади оказались гораздо хуже. Было ясно, что ни один лэрд с деньгами в кармане не стал бы держать таких лошадей. И теперь ему, Руари, следовало подумать, что он станет делать, если окажется, что Дугал не в состоянии собрать необходимую сумму. Действительно, что тогда делать? В конце концов Руари решил, что подумает об этом попозже, если и впрямь возникнет такое затруднение.

— Я оставлю Росса следить за тобой, а сам пока отойду, — сказал он, помахав своему телохранителю. — И не пытайся опробовать на нем какую-нибудь из своих женских хитростей.

Руари направился к костру, и Сорча едва сдержалась, чтобы не бросить ему вслед миску. Через несколько мгновений Росс приблизился к ней и уселся напротив. Он взглянул на нее с веселой улыбкой, и она улыбнулась ему в ответ. Как ни странно, но веселье Росса не вызвало у нее ни малейшего раздражения, в то время как от ухмылок Руари у нее все внутри закипало от злости.

«Наверное, все дело в его проклятом высокомерии», — подумала Сорча, взглянув на Руари, сидевшего у костра. Его ничем не прикрытое злорадство ужасно действовало ей на нервы, и она от всего сердца желала, чтобы произошло чудо и Дугал вдруг собрал выкуп за считанные часы и побыстрее забрал ее из Гартмора. Через некоторое время Сорча снова посмотрела в сторону Маргарет и Битхема и поняла, что высокомерие похитителя не единственная проблема, с которой ей придется столкнуться в будущем.

Тихонько вздохнув, Сорча отставила миску. Было совершенно очевидно, что впереди ее ожидали очень серьезные испытания, и она решила, что поступит благоразумно, если подготовится к ним заблаговременно, пока они будут добираться до Гартмора. Прислонившись к стволу дерева, Сорча прикрыла глаза и подумала: «Ах, как было бы хорошо, если бы Дугал все-таки нашел способ вызволить нас из плена».


Увидев группу усталых всадников, Нейл тут же поднялась на ноги. Она устроила сестер на ночлег, а сама заняла позицию прямо перед постоялым двором. Спать Нейл не хотела, да и не могла — она с нетерпением дожидалась Дугала. И сейчас, едва лишь увидев его, она поняла, что ему не удалось догнать похитителей и освободить Маргарет и Сорчу. Но в этом не было ничего удивительного, так что Нейл не очень-то огорчилась. Дугал и его люди вернулись невредимыми, и это — самое главное.

— Что бы я ни делал, у меня все выходит не так, — проворчал он, спрыгнув на землю.

Нейл была готова к тому, что Дугал приедет мрачнее тучи. Она усадила племянника и налила ему эля из кувшина, который держала рядом с собой для такого случая.

— Ты сделал все возможное, — сказала она, усаживаясь с ним рядом.

— Ошибаешься, тетя. Если бы я сделал все возможное, их бы не захватили.

— Может быть, не сегодня, но рано или поздно это все равно бы случилось. Я уверена, что Руари Керр уже давно замышлял эту месть. Нам следовало серьезнее отнестись к его угрозам.

— А он угрожал? Но почему мне никто об этом не сказал?

— Потому что мы все думали, что его злость пройдет, что он забудет о своих угрозах. С тех пор прошло несколько месяцев, и за это время его гнев должен был остыть.

— Ты все повторяешь, что Руари разозлился. Значит, он может как-то обидеть Сорчу и Маргарет.

— Никогда, — заявила Нейл. И она действительно так думала, была в этом абсолютно уверена.

— Даже если я не смогу найти денег, чтобы заплатить выкуп?

— Даже в этом случае. В конце концов, ведь именно они когда-то спасли его, и Руари помнит об этом.

— Но если он об этом помнит, то почему так поступил? Странный способ выразить благодарность.

— Просто Руари разозлился из-за денег… Не смог стерпеть, что они перекочевали в чужой карман. И сейчас он очень хочет их вернуть.

— Да, конечно… — кивнул Дугал. — Но что он станет делать, когда поймет, что у меня таких денег нет и мне негде их взять?

Нейл похлопала его по плечу:

— Поверь мне, парень, сэр Руари Керр не причинит никакого вреда Сорче и Маргарет. А теперь я хочу сама отправиться с ним на переговоры.

— Ты? Но почему? Тебе придется нелегко, ведь между Гартмором и Данвером несколько дней пути.

— Я понимаю, но все равно поеду. Я знаю этого человека, а ты — нет. И он знает меня. Не хочу обижать тебя, но из-за того, что твоей сестре пришлось вызволять тебя из плена, он о тебе не самого высокого мнения. — Она заметила, что племянник помрачнел, и тут же добавила: — Но мы тебя ни в чем не виним. То есть… не очень-то виним.

Дугал рассмеялся, но в смехе его не было веселья.

— Иногда, тетя, ты говоришь слишком уж откровенно.

— Да, возможно. А тебя иногда слишком легко вывести из себя. Нашим девочкам это вряд ли пойдет на пользу.

— В этом ты права. Ладно, поезжай к Керрам вместо меня. Только обязательно передай от меня Руари, что если с моей сестрой или с Маргарет что-то случится, то я его из-под земли достану и с превеликим удовольствием убью.

— В этом случае тебе придется поторопиться, потому что я тоже достану его из-под земли.


Сорча поморщилась и подумала, что еще немного — и она возненавидит всех лошадей на свете. Она поспала несколько часов во время их остановки на ночлег, но этого было недостаточно, и ей казалось, что она никогда так плохо себя не чувствовала.

Когда же Руари указал ей на появившийся вдали Гарт-мор, она почти обрадовалась, поскольку это означало, что изнурительное путешествие подходит к концу и скоро она наконец-то слезет с седла.

Но при первом же взгляде на Гартмор ей стало не по себе. Это была весьма внушительная крепость, стоявшая на каменистом холме. Конечно, Гартмор не казался таким же неприступным, как Данвер, но и отсюда сбежать, наверное, было не так-то просто.

Когда они проехали через окованные железом ворота, Сорча невольно вздрогнула — ей почудилось, что ее словно облили холодной водой. Она надеялась, что это не было каким-то дурным предзнаменованием. Во всяком случае, она была почти уверена, что ни ей, ни Маргарет здесь ничего не грозит.

— Ну, что ты думаешь о Гартморе? — спросил Руари, когда они спешились во внутреннем дворе крепости.

В голосе Руари слышалась гордость за свой дом, и Сорче очень хотелось указать ему на какой-нибудь вопиющий изъян крепости, однако она ничего не заметила. Отступив на несколько шагов, она снова осмотрелась. Все вокруг свидетельствовало о процветании, и Сорча почувствовала, как в ней опять просыпается злость. Бедному Дугалу придется ломать голову над тем, где бы добыть деньги на выкуп, в то время как Руари Керру они не очень-то и нужны.

— Теперь я вижу, что ты ужасно обнищал после того, как заплатил нам выкуп, — сказала Сорча. Ей вдруг пришло в голову, что Дугал, наверное, был прав, когда сказал ей, что с Руари следовало взять побольше.

— Если у меня есть деньги, это еще не означает, что я должен с радостью раздавать их направо и налево. Они — мои. Я много трудился ради того, чтобы добыть их.

— Да, заметно, — кивнула Сорча. — Ты так отощал от своих трудов, что можно все ребра пересчитать.

Тут Руари взял ее за руку и повел в замок.

— Я покажу тебе твою комнату и еще…

— Покажешь мне мою тюрьму, — перебила его Сорча. — Ты это хотел сказать?

Но он проигнорировал ее слова и продолжал:

— Покажу тебе место, где ты сможешь принять ванну. Ванна очень тебе нужна.

— Пожалуйста, милостивый рыцарь, примите мои самые глубокие сожаления… Увы, своим запахом я оскорбляю ваш чувствительный нос. Но у меня не было времени должным образом подготовиться к похищению.

— Лучше бы ты извинилась за то, что уже несколько дней подряд испытываешь мое терпение.

Прежде чем Сорча успела ответить, к ним подошла полная седоволосая женщина. Она опасливо взглянула на девушку, явно не решаясь заговорить. Сорча же нахмурилась. Эта женщина, как ей казалось, вела себя довольно странно, — например, то и дело поглядывала на дверь, судя по всему, ведущую в большой зал.

— Так что же, мистрис Дункан? Раньше вы никогда не боялись говорить, — обратился к ней Руари.

— У нас гости, сэр Руари, — сказала наконец женщина.

— Что ж, проследите, чтобы их накормили и устроили с удобством. Я приму их немного позже. — Руари шагнул к узкой каменной лестнице, но экономка неожиданно остановила его, коснувшись плеча. — Что-то еще? — спросил он, нахмурившись.

— Гости — это сэр Броуди, его супруга и их дочь Анна. Они прибыли сюда, чтобы обсудить вашу женитьбу, — добавила экономка, ужасно смутившись.

Услышав эти слова, Сорча похолодела; ее гнев тотчас сменился отчаянием. Значит, пока она страдала, пытаясь справиться с болью от потери любимого мужчины, он в это время осматривал местных девушек, пытаясь найти себе жену. Тогда, в Данвере, Руари говорил ей, что ему нужна лишь страсть, что он не желает никаких серьезных отношений, а сам уже подумывал о том, что ему пора жениться. Никогда в жизни Сорча не чувствовала себя такой оскорбленной. Выходит, Руари вовсе не против женитьбы, просто он не хотел жениться именно на ней. Она, Сорча, годилась для постели, но не для замужества. А вот незнакомая ей Анна Броуди, наверное, отвечала всем требованиям, которые мужчины обычно предъявляют своим невестам, — то есть была благовоспитанной девицей с землей и деньгами в качестве приданого и происходила из богатого и влиятельного клана. Сорче вдруг ужасно захотелось остаться одной. Взглянув на Руари, она ледяным голосом проговорила:

— Кажется, ты намеревался показать мне мою комнату. — Стараясь скрыть свои чувства, Сорча с надменным видом вскинула подбородок.

Руари приказал экономке приготовить ванну для девушек, потом повел свою пленницу вверх по лестнице. Ему было очень неловко, но он не знал, что именно его смущало. Он же не лгал Сорче, не соблазнял ее пустыми обещаниями… Да и сама Сорча должна была понимать, что совершенно не подходила на роль его жены.

Несмотря на все эти разумные доводы, он все равно испытывал угрызения совести, и это очень его раздражало. Когда же наконец Руари остановился перед дверью в комнату, где намеревался поселить Сорчу, он вдруг увидел в ее глазах ледяной холод, чего раньше никогда не замечал. Ему очень хотелось, чтобы взгляд ее потеплел, но он не знал, что должен для этого сделать.

Невольно вздохнув, Руари проговорил:

— Твоя ванна скоро будет готова, и я скажу служанкам, чтобы они нашли тебе чистую одежду.

— Как это мило… А теперь извини меня, но я очень устала. — С этими словами Сорча вошла в комнату и захлопнула за собой дверь.

Руари снова вздохнул и направился в большой зал, чтобы поприветствовать гостей, которых совершенно не хотел видеть.

Глава 16

Сорча лежала на кровати, глядя в потолок, — так она проводила почти все время, хотя находилась в Гартморе уже несколько дней. И видела она за это время лишь экономку Дункан и молоденькую робкую служанку. Руари несколько раз стучался в ее дверь, но она отказывалась с ним говорить. Маргарет, конечно же, была занята с Битхемом, и Сорча знала, что должно пройти еще несколько дней, прежде чем кузина вспомнит про нее.

Сразу после приезда в Гартмор, когда Сорча узнала, что Руари ищет себе жену, она была в отчаянии. Но теперь боль стала ослабевать, уступая место какому-то другому чувству. Сорча не знала, как описать свое состояние, но ей по-прежнему казалось, что Руари ужасно оскорбил ее и унизил.

— Боже мой, да вы самая печальная девушка, какую я когда-либо видел.

Услышав этот низкий голос, Сорча вздрогнула и затаила дыхание. Она знала, кому мог принадлежать такой голос, и не хотела видеть того, кто решил явиться к ней на сей раз. Руари так и не поверил ее рассказам о духах, когда жил в Данвере. И ей совсем не хотелось, чтобы он обнаружил, что она разговаривает с одним из них в Гартморе.

Какое-то время Сорча по-прежнему смотрела в потолок, но потом, не выдержав, опустила взгляд пониже и тотчас увидела рядом с кроватью почти полностью видимую фигуру мужчины, парившую в воздухе. Мужчина был высоким, с волосами цвета воронова крыла и очень красивым. Сорча не сомневалась, что при жизни он принадлежал к клану Керров.

Она невольно усмехнулась. Руари не верил в духов, и он ужасно удивится, если она заявит, что беседовала с одним из его умерших родственников.

— Иди и поговори с кем-нибудь еще, — сказала Сорча. — Мне не хочется иметь с тобой никаких дел. У меня и без тебя забот хватает.

— Но здесь нет никого, кто мог бы видеть меня и разговаривать со мной, — ответил дух печальным голосом. — Я брожу по этим проклятым коридорам уже десять лет — все пытаюсь сделать так, чтобы меня заметили. Но ты — первый человек, обративший на меня внимание.

Сорча решила, что уж лучше пообщаться хотя бы с этим духом, чем опять остаться наедине с мучительными мыслями. Усевшись на кровати, она спросила:

— И кто же ты такой?

— Сэр Айвор Керр, — с поклоном представился дух, отчего короткая накидка на его плечах заколыхалась, придавая его движениям некоторое изящество. — Я дядя нынешнего лэрда.

— Да, между вами есть сходство.

— Судя по твоему тону, это не комплимент.

— Да, ты прав. — Сорча налила себе немного сладкого сидра из кувшина, который экономка Дункан поставила на стол рядом с кроватью. — Как же так получилось, что ты умер, не успев подготовиться к смерти?

— А откуда тебе известно, что я не был готов к встрече с Создателем?

— Я еще не видела духа, который принял бы обычную смерть. Наверное, тебя кто-то убил.

— Ты встречала много духов до меня, не так ли?

— Да, сэр Айвор. Очень много.

— Что ж, дело было так… — Дух принялся расхаживать по комнате. — Признаться, я питал сильную слабость к женщинам. А тут жила одна очень красивая дама по имени Мэри. О, мы с ней много раз с удовольствием кувыркались на простынях, а порой нам для этого и кровать не требовалась.

Сорча нахмурилась:

— Мне не хочется слушать все грязные подробности твоих похождений.

— Они не такие уж и грязные. В общем, однажды нас застал ее муж. Я не хотел его убивать, поэтому просто защищался, когда он начал на меня нападать и носиться за мной по всей Западной башне. Мэри очень испугалась, что кто-нибудь из нас погибнет, и попыталась нас остановить. Началась ужасная неразбериха, и в итоге я получил сильнейший удар по голове. Мэри с мужем решили, что их могут повесить за убийство, и придумали, как скрыть это дело. Они вымочили меня в эле и выбросили в окно. Поэтому все решили, что я просто напился и сам вывалился из окна башни, разбившись насмерть.

Сорча едва не улыбнулась, услышав, с каким негодованием Айвор закончил свою историю. Дух никак не мог успокоиться, не мог смириться с тем, что ему приписали такую позорную смерть. Судя по всему, он был такой же упрямый и высокомерный, как и его племянник.

— Значит, ты хочешь, чтобы они поплатились за свое преступление? — спросила Сорча, хотя была уверена: в отличие от Крейтона Айвора на земле удерживало вовсе не желание отомстить.

— Ну, не совсем так. Хотя мне и не понравилось, что несколько встреч с неверной женой этого дурака стоили мне жизни. Нет, я просто хочу, чтобы они сознались в том, что сделали, и очистили мое имя от позорного пятна.

— Ты считаешь, что люди станут относиться к твоей памяти более почтительно, когда узнают, что тебя убил ревнивый муж?

— Так гораздо лучше. Ужасно неприятно, когда о тебе вспоминают как о пьяном дураке, который случайно вывалился из окна того самого замка, в котором родился и вырос.

— Не знаю, смогу ли я тебе чем-либо помочь, но я подумаю. Видишь ли, я тут не гостья, а пленница. За меня требуют выкуп.

— Я слышал, как об этом говорили в замке. Ты поэтому такая печальная?

— Ну, отчасти… — И Сорча в нескольких словах рассказала духу о том, что произошло между ней и Руари несколько месяцев назад.

Айвор кивнул и подытожил:

— Значит, вы с ним стали любовниками.

— Я так не говорила.

— Тебе и не нужно об этом говорить. Я знаю моего племянника. Он не смог бы противиться искушению. К тому же… Есть что-то особенное в том как ты произносишь его имя. Ты испытываешь к нему сильные чувства, а он ведет себя как глупец.

— С последними твоими словами я охотно соглашаюсь. — Сорча опять улеглась и повернулась на бок, чтобы видеть собеседника. — Сначала Руари соблазнил меня, а теперь ищет повсюду подходящую девушку, на которой мог бы жениться.

Тут Айвор вдруг выругался, и Сорча посмотрела на него с удивлением.

— Выходит, мой племянничек до сих пор занимается бесплодными поисками невесты? — проворчал дух.

— А что, Руари искал ее, когда ты еще был жив?

— О да. В его пустой голове появилась глупейшая мысль… мол, если он такой богатый и происходит из сильного клана, то ему нужна какая-то особенная жена. У него очень ясные представления о том, какими качествами она должна обладать. Хотя все вокруг считают, что ему лучше всего подойдет умная жена с сильным характером, он все равно ищет ее среди хихикающих, слабых и нервных девочек.

Сорча поняла, что ее новый знакомый может быть очень хорошим источником сведений о Руари; к тому же дух явно был на ее стороне. Правда, сейчас она не представляла, какую пользу можно извлечь из этих сведений, но полагала, что со временем они могут ей пригодиться. Улыбнувшись разговорчивому духу, Сорча уже собралась задать очередной вопрос, но тут дверь отворилась, и в комнату заглянула Дункан.

— Ужин скоро подадут в большом зале, — объявила экономка.

— Вот и хорошо, — сказала Сорча. Она едва не рассмеялась, увидев, как изумила Дункан столь внезапная перемена в ее настроении. — Я очень проголодалась. — Поднявшись с кровати, Сорча быстро оглядела светло-голубое платье, которое на ней было, и вышла из спальни следом за экономкой. — Я полагаю, что гости сэра Руари все еще в Гартморе…

— Да, миледи, — ответила Дункан. — Им объяснили, что вы с леди Маргарет вовсе не гостьи, хотя и не совсем узницы… И что вы пробудете тут до тех пор, пока не разрешится одно маленькое недоразумение между нашим лэрдом и вашим братом.

— Маленькое недоразумение, да? — Сорча весело рассмеялась. Заметив, как смутилась Дункан, она тут же добавила: — Не бойтесь, я не стану опровергать его слова.

Экономка привела ее к закрытым дверям большого зала и тут же удалилась. Сорча какое-то время медлила, собираясь с духом. Конечно же, Айвор сообщил ей кое-что интересное, но пока что он не сказал ничего такого, что было бы для нее настоящим откровением. Во всяком случае, она не знала, как себя сейчас вести. Из разговора с духом, Сорча поняла только одно: за такого мужчину, как Руари Керр, стоит сражаться. Она не собиралась унижаться перед ним, но решила сделать все возможное, чтобы завоевать его любовь.

Распахнув двери, она вошла в зал и тотчас увидела Руари, сидевшего рядом с Анной Броуди. Поприветствовав Маргарет коротким кивком, Сорча направилась к столу и села по левую руку от хозяина. Затем украдкой взглянула на Анну Броуди. Похоже, она была одной из тех слабых и жеманных придворных дам, о которых говорил Айвор. Сорча пока не знала, как ей следует держаться, чтобы завоевать сердце Руари, но одно она знала точно: с такой женой, как Анна Броуди, он будет страдать до конца жизни, хотя сейчас делал вид, будто ухаживает за ней. Поэтому она, Сорча, должна избавить его от такой участи.

Тут Руари наконец посмотрел на нее, и она ослепительно ему улыбнулась. Он ужасно смутился и явно растерялся. Сорча едва удержалась от смеха, заметив, какое забавное выражение появилось у него на лице. Она его удивила, и это было ей на руку.

— Я рад, что ты уже отдохнула после путешествия и смогла к нам присоединиться, — сказал Руари, затем представил ее семье Броуди.

— Да, я почти пришла в себя. Вот только живот еще болит, оттого что меня везли, перекинув через седло — как мешок зерна. — Сорча мысленно рассмеялась, заметив, что Руари покраснел.

— Думаю, нам не стоит сейчас говорить о наших… разногласиях, — пробормотал Руари, наливая мед в ее кубок.

Сорча с улыбкой кивнула:

— Да, разумеется, не стоит, — Она принялась наполнять свою тарелку, а двое юных пажей ей прислуживали.

Сорча сказала про «мешок зерна» вовсе не для того, чтобы разозлить Руари, — ей просто хотелось проверить, как отреагирует на ее замечание Анна Броуди. И все ее первоначальные выводы относительно этой девушки полностью подтвердились. Судя по всему, Анна была очень робкой и явно побаивалась властных мужчин вроде Руари. Для Сорчи это наблюдение оказалось очень важным.

Ужин шел своим чередом, и Сорча продолжала злить Руари, нашептывая ему всякие язвительные замечания. Во весь голос она тоже говорила не совсем то, что он хотел от нее услышать. Поэтому Руари все больше раздражался, а Анна Броуди все больше робела; когда она смотрела на хозяина Гартмора, во взгляде ее все явственнее читался страх. Заметив наконец, что Анна собирается встать из-за стола, чтобы отправиться к себе в спальню, Сорча поблагодарила хозяина за ужин и направилась к выходу. Как она и ожидала, Руари пошел следом за ней.

— В какую игру ты сейчас играешь? — спросил он, как только за ними закрылась дверь.

— Играю?.. — Сорча смотрела на него с самым невиннейшим видом.

— Ты при каждом удобном случае пыталась оскорбить меня или хоть как-нибудь задеть, хотя следует признать: ты делала это так, чтобы другие не поняли, что ты имеешь в виду.

— Но ты, разумеется, все понял.

— Разумеется. Ты ведь этого и хотела, не так ли? — Руари схватил ее за плечи и легонько встряхнул. — Будь осторожна, я не потерплю, чтобы ты вмешивалась в мои дела.

— Под словом «дела» ты подразумеваешь осмотр каждой незамужней девушки в округе?

— Проклятие! С какой стати ты представляешь все так, будто я хочу со всеми с ними переспать? Я ищу себе подходящую жену. Каждый мужчина должен думать об этом.

— Айвор сказал мне, что ты постараешься объяснить свое поведение именно таким образом, — заявила Сорча.

Она понимала, что поступает не совсем честно, используя свой дар для того, чтобы еще больше разозлить Руари. Но у нее не было выхода, она не знала, что еще можно скачать, чтобы Руари потерял над собой контроль (за несколько мгновений до этого Сорча заметила, что Анна Броуди, чуть приоткрыв дверь, прислушивается к их разговору, и ей хотелось, чтобы девушка увидела, каким вспыльчивым может быть ее предполагаемый муж). Руари заставлял себя мириться с ее рассказами о духах, пока находился в Данвере, но Сорча не сомневалась, что в Гартморе он такого терпеть не станет.

— О нет, нет! — закричал Руари. Снова схватив Сорчу за плечи, он опять ее встряхнул. — Ты не посмеешь заниматься этими глупостями в Гартморе!

Сорча откинула с лица выбившуюся прядь и пристально посмотрела на Руари. Потом она украдкой взглянула на Анну и с удовлетворением отметила, что девушка смотрит ни хозяина Гартмора с выражением ужаса на лице.

— Чем мне здесь заниматься — не твое дело, — заявила Сорча.

— Еще раз повторяю, будь осторожна, — прошипел Руари. — Если потребуется, я запру тебя в самом темном подземелье и буду держать там до тех пор, пока ты не образумишься.

Сорча знала, что эти слова — пустая угроза. Но вот Анна, конечно же, об этом не догадывалась — бедняжка смертельно побледнела.

Руари тихо выругался и пошел обратно в большой зал, Сорча же притворилась, что ей нужно пригладить волосы и оправить платье, но на самом деле она ждала, когда Анна Броуди покажется в коридоре.

Наконец двери распахнулись, и Анна Броуди выскочила из зала, едва не сбив с ног Сорчу.

— Ах, это вы, леди Броуди?.. — Сорча постаралась изобразить печальную улыбку.

— С вами все в порядке, миледи? — спросила Анна.

— Да. А почему вы спрашиваете?

— Я видела, как вы ругались с сэром Руари. — Девушка вздрогнула. — Он часто так злится?

— Ну… сейчас он не очень-то разозлился. Я видела Руари, когда он злился по-настоящему. Это было гораздо страшнее, чем в этот раз.

— Страшнее? — в ужасе прошептала Анна.

А Сорча между тем продолжала:

— О да, гораздо страшнее. Сейчас он просто упрекал меня, даже почти не злился. А я видела, как Руари чуть не убил слугу, когда тот подал ему еду, приготовленную не совсем так, как он любит.

— Но он угрожал… бросить вас в подземелье…

— Да, конечно. Но там не так плохо, как вы думаете, — ответила Сорча, делая вид, будто для нее пребывание в подземелье — самое обычное дело. — Ничего, когда вы с ним поженитесь, вы поймете, как следует себя вести, чтобы не очень злить своего супруга.

— Я ни за что не выйду за него замуж, — заявила Анна.

— А я думала, что этого брака очень хотят ваши родители…

— Да, хотят. Но они не пойдут против моей воли. Я поговорю с ними сегодня, еще до того, как они лягут спать. Я хочу уехать отсюда как можно быстрее. В Стерлинге есть один очень приятный мужчина, старше сэра Руари. Этот мужчина тоже мною заинтересовался. А вам я желаю выбраться отсюда побыстрее. Если то, что я видела, — обычное поведение сэра Руари, то ваша жизнь в большой опасности.

Сорча вежливо поблагодарила девушку за сочувствие, и Анна поспешно направилась к лестнице. Проводив ее взглядом, Сорча почувствовала угрызения совести, но тут же сказала себе, что все сделала правильно. Она любила Руари, а Анна Броуди — нет. Поэтому в ее хитростях и уловках не было ничего дурного. Она просто не хотела, чтобы Руари женился на девушке, которая сделает его несчастным:

Сорча уже пошла к лестнице, когда из зала вышли Маргарет и Битхем. Она с завистью смотрела на влюбленных — держась за руки и перешептываясь, те направились в освещенный лунным светом внутренний замковый двор. Хотя поведение этой пары казалось Сорче слишком уж глупым, она все равно завидовала им. Ей хотелось такой же любви, и она ужасно жалела, что ее избранником стал Руари Керр, мужчина, которого очень трудно завоевать. И будет настоящим чудом, если после всех ее ухищрений и уловок он все-таки посмотрит на нее не только с одной лишь похотью во взгляде.

Войдя в спальню, Сорча тотчас же заметила тень своего нового знакомого, затаившегося в углу, и решила, что ей пока не стоит раздеваться. После всего, что рассказал о себе Айвор, она не была уверена, что он поведет себя как джентльмен и не станет подглядывать. Он ведь сам сообщил ей при знакомстве, что питал слабость к женскому полу.

— Я знаю, что ты тут, Айвор Керр, — сказала Сорча. — И если ты хочешь, чтобы я помогла тебе разоблачить твоих убийц, то тебе лучше придерживаться правил хорошего тона.

Дух медленно к ней приблизился и с ухмылкой заявил:

— Ловко ты сегодня проучила моего упрямого племянника. Эта робкая девочка уже собирает свои вещи.

— Вряд ли она будет последней из его невест.

— Печально, но ты права. А ты видела эту развратницу Мэри, о которой я тебе рассказывал?

— Нет, я была занята собственными делами. А теперь вспомни, о каких правилах я тебе говорила. Советую выполнять их, если хочешь, чтобы я тебе помогла.

Прошло немало времени, прежде чем Сорча удостоверилась, что Айвор все-таки решил выполнить ее требование. Когда же она наконец улеглась в постель, в комнату неожиданно вошел Руари. Он тотчас принялся метаться из угла в угол, явно что-то высматривая, и Сорча поняла, что он искал Айвора.

— Твоего дяди сейчас нет, — сказала она. — Но я обязательно скажу ему, что ты его искал. А теперь… Я буду очень рада, если непрошеные гости выйдут отсюда, чтобы я могла поспать.

Руари приблизился к кровати и, пристально глядя на нее, проговорил:

— Надеюсь, ты никому не скажешь о том, что якобы разговаривала с моим дядей Айвором. Этот человек был позором для всех нас, так что пусть и дальше лежит в могиле.

— Я его оттуда не выкапывала. Я разговаривала с его духом.

— Все, довольно! — Руари заглянул ей в глаза. — Возможно, на тебя плохо повлияла холодная зима без мужчины, который согревал бы тебя по ночам. Поэтому ты и выдумываешь их визиты к тебе.

Сорче ужасно хотелось влепить ему пощечину, и ей стоило немалого труда сдержаться.

— Ты не только высокомерен, но еще на редкость глуп и упрям. Я и сама хочу сохранить в секрете мое общение с духом, но ты не можешь запретить мне в это верить. А теперь, как я уже сказала, я хочу спать.

— Похоже, ты что-то затеваешь, Сорча Хей. Но помяни мое слово, я скоро узнаю, что именно.

Руари вышел, хлопнув дверью, и Сорча невольно поморщилась. Ей совсем не хотелось, чтобы Руари узнал о ее планах. Ведь тогда он сразу бы понял, какие чувства она к нему испытывает. Сорча не хотела, чтобы это случилось; во всяком случае, до тех пор, пока Руари не сможет ответить на них взаимностью.

Устроившись в постели удобнее, Сорча начала думать над самым главным вопросом: стоит ли пускать Руари к себе к постель или нет? Он говорил с ней злобно, пытался напугать угрозами и подчинить себе, но в то короткое мгновение, когда он наклонился над ней, она заметила в его зеленых глазах пламя страсти. Да, не было ни малейших сомнений в том, что вскоре Руари постарается вновь ее соблазнить. Сорчарешила, что должна как следует к этому подготовиться. И если она и впрямь окажется в объятиях Руари, то сделает все возможное, чтобы остаться с ним навсегда.

Глава 17

— Не могу поверить! Это уже третья девушка за неделю, уезжающая от нас в такой спешке! — возмущался Руари, когда они с Россом стояли на крепостной стене, наблюдая за еще одной девицей, стремительно покидавшей Гартмор. — Я уверен, что в этом виновата Сорча Хей, но пока не могу схватить ее за руку. Сначала девушка и ее родственники улыбаются и мило обсуждают возможный союз, а потом вдруг все спасаются бегством, как будто сам дьявол обитает в этих стенах.

— Ну, многие, наверное, думают, что твой дядя Айвор был если не самим дьяволом, но уж точно одним из его слуг. — Росс украдкой взглянул на друга, когда тот после его слов разразился проклятиями.

— Мой дядя Айвор не летает над этими стенами!

— Многие люди давно подозревают, что его дух бродит по замку.

— А теперь они внимательно слушают, что говорит по этому поводу странная девушка из Данвера.

— Не совсем так. Она ведь ничего не рассказывает. Во всяком случае, до тех пор, пока не спросить ее об этом напрямую.

— И этого вполне достаточно. Я сказал ей, чтобы она даже не заикалась о том, что якобы общается с его духом.

— И ты ожидаешь, что она поклонится тебе с милой улыбкой и сделает все так, как ты ей приказал? Мне казалось, ты знаешь ее лучше. Ведь ты знаком с ней гораздо дольше, чем кто-либо другой в крепости. — Руари собрался возразить, но Росс поднял руку, призывая его помолчать. — Я не говорил, что верю, будто наш Айвор может летать по замку и разговаривать с Сорчей. Тем не менее я не могу назвать Сорчу лгуньей или сумасшедшей.

— А я думаю, что она еще хуже. Похоже, в нее вселился дьявол, — проворчал Руари, указывая на своих бывших гостей, быстро исчезающих за горизонтом. — Их бегство — ее рук дело! Это так же очевидно, как то, что ты сейчас стоишь рядом со мной.

— Зачем ей нужно тратить силы и расстраивать твои планы? Ты же прямо заявил, что не смотришь на нее как на возможную невесту, а она отказалась вновь становиться твоей любовницей.

— Нет, не отказалась.

— Но ты пока не в ее постели.

— Потому что я еще не пытался там оказаться. Когда мы приехали в Гартмор, она была со мной очень холодна, и я понял, что пока любая попытка уложить ее в постель будет бесполезной. У меня нет желания биться головой в запертую дверь. — Про себя же Руари отметил, что желание выломать эту трижды проклятую дверь у него все-таки имеется, но он не собирался признаваться в этом Россу.

Друг покачал головой и пошел вниз по узкой лестнице, ведущей во внутренний двор.

— Ты желаешь ее, но постоянно оскорбляешь. И ты все время подчеркиваешь, что она тебе не пара, а потом вдруг жалуешься, что она тебя к себе не подпускает. Возможно, твои невесты пугаются вовсе не Сорчи.

— Ты хочешь сказать, что я для них недостаточно хорош? Ты, наверное, шутишь. Ведь я — молодой и здоровый. К тому же я богат и у меня прекрасная крепость. Чего еще могут желать эти девушки?

— Например, мужа, для которого они будут значить немного больше, чем стул, на котором он сидит.

Ступив на утоптанную землю внутреннего двора, Руари обернулся и посмотрел на друга, которого он знал всю свою жизнь:

— Я спрашиваю твоего совета в этом деле? Нет, не спрашиваю. И я делаю все это ради Гартмора.

— Нет, не ради Гартмора. — Росс снова покачал головой. — Я начинаю думать, что ты делаешь это ради себя самого. Ты желаешь Сорчу Хей. Ты уже так извелся от этого желания, что у тебя совсем испортился характер. И ты перестал что-либо замечать вокруг себя. Я думаю, что ты с таким упорством пытаешься найти себе высокородную жену с богатым приданым только по одной причине. Ты просто боишься посмотреть на Сорчу Хей как на свою вторую половину. Тебе кажется, что если она не отвечает всем твоим требованиям к идеальной жене, то ты просто не можешь на ней жениться. А если вдруг женишься, то не будешь чувствовать себя в полной безопасности.

— В безопасности? Ты о чем?

— Ты считаешь, что безопасность — это полное спокойствие, когда совсем не нужно переживать, мыслить и чувствовать. Похоже, что Сорча Хей повлияла не только на то, что болтается у тебя между ног. Теперь ты сражаешься со своими чувствами еще упорнее, чем с англичанином на поле боя. Я не знаю, почему это так, но ты боишься тех чувств, которые она пробуждает в тебе.

— Какие глупости… — проворчал Руари.

Росс пожал плечами:

— Я и не ожидал, что ты меня услышишь. Ты не слышишь даже то, что говорит тебе сердце. Мне остается только молиться, чтобы Господь открыл тебе глаза до того, как будет слишком поздно что-либо исправлять. Иначе однажды ты очнешься и увидишь, что у тебя есть жена, сын, власть и много денег в кошельке, но сердце твое терзает голод, который ты не в силах утолить. — С этими словами Росс резко развернулся и ушел, оставив друга в одиночестве.

Посмотрев ему вслед, Руари вздохнул и направился в большой зал. Ему уже порядком надоело, что его постоянно поучают и дают ему советы. Но откуда Россу знать, что он думает и какие чувства испытывает? Росс не может этого знать, пусть даже они и дружат с самого детства.

Усевшись за стол, Руари возобновил обед, который был прерван внезапным отъездом еще одной невесты. Он старался забыть слова друга, но они все равно звучали у него в ушах, заставляя снова и снова задумываться над их смыслом. Ему совсем не нравилась мысль, что он боится Сорчу, и ему очень хотелось как-то опровергнуть заявление Росса. Но как он ни пытался, ничего не приходило ему на ум. Напротив, в душе зарождалось подозрение, что друг все-таки прав.

С тяжелым вздохом, рожденным не только раздражением, но и усталостью от бесплодной борьбы со своими мыслями, Руари поднялся из-за стола и прошелся по залу. Он прекрасно понимал: Сорча Хей являлась полной противоположностью тому образу идеальной жены, который он создал для себя. И было совершенно очевидно, что любому мужчине, который решится повести ее под венец, она со своими родственниками устроит жизнь, полную всевозможных волнений и неожиданностей. Но с другой стороны, она оказалась необыкновенно страстной. Руари наконец-то признал, что никогда не испытает подобного удовольствия в объятиях другой женщины, и это был очень сильный довод в ее пользу.

Однако доводов против было гораздо больше. Ведь у Сорчи — ни денег, ни земли. К тому же она утверждала, что может разговаривать с духами. Снова усевшись за стол, Руари продолжал размышлять над ее недостатками, как вдруг услышал чьи-то легкие шаги. Подняв голову, он увидел перед собой саму Сорчу Хей, смотревшую на него с нескрываемым удивлением. Помимо своей воли Руари отметил, что еще одним доводом в ее пользу были прекрасные карие глаза.

Сейчас на ней чужое платье серого цвета — слишком широкое и слишком длинное для нее. Волосы же она собрала на затылке и перетянула черным кожаным шнурком, а несколько выбившихся прядей падали ей на плечи и на грудь. Глядя на нее сейчас, Руари чувствовал, что его все сильнее к ней влечет. И он не знал, то ли смеяться над самим собой, то ли проклинать все на свете. Да, скорее всего Росс был прав. Но что же из этого следовало? Что ему теперь делать?

Встретив пристальный взгляд Руари, Сорча на мгновение отвела глаза и с тревогой подумала: «Не догадался ли он о том, что именно из-за меня так поспешно уезжали отсюда все девушки?» Она старалась не думать о том, что произойдет, если Руари все-таки об этом узнает. Но конечно же, ей будет очень трудно найти какое-то разумное объяснение, не выставив напоказ свои чувства.

— Где твои гости? — спросила наконец Сорча.

— Все как и раньше. Девушка почему-то испугалась и сбежала.

— Как странно… — пробормотала Сорча, усаживаясь за стол и наливая себе сидра.

— Да, очень странно. Странно, если учесть, что все они сначала с восторгом отнеслись к моему предложению. И я почти уверен: ты имеешь к этому самое прямое отношение. — Руари откинулся на спинку стула и сделал глоток вина.

— Я?.. — Сорча изобразила удивление. — Но какое мне дело то твоих невест?

— Полагаю, что никакого.

— Вот именно, я тоже так считаю. Даже если бы мне хотелось с ними поговорить, что бы я могла им сказать, чтобы все они вдруг вздумали бежать от тебя?

— Совершенно верно. Что ты могла им сказать? Ладно, не будем пока об этом. Лучше скажи, тебе нравится в Гартморе?

— Да, здесь неплохо, спасибо. Меня сложно назвать гостьей, но все тут относятся ко мне очень хорошо. Кстати, я хочу тебя кое о чем спросить. У тебя есть служанка по имени Мэри?

— Так зовут каждую вторую женщину в Шотландии.

— Да, конечно. Но я подумала, что, может быть, у тебя только одна Мэри.

— А почему ты спрашиваешь? — Руари нахмурился и, пристально посмотрев на собеседницу, проговорил: — Это имеет какое-то отношение к твоему духу?

— Ты приказал мне никогда о нем не вспоминать, — напомнила Сорча.

— Об этом уже знает весь Гартмор, так что можешь забыть о моем приказе.

— Хорошо, забыла. — Сорча взяла кусочек хлеба и намазала его медом.

— Так что же ты молчишь? Выходит, дело все-таки в этом духе, не так ли? Но почему мой дядя Айвор заинтересовался служанкой по имени Мэри? — Тут в зале вдруг тихо вскрикнули, и Руари спросил: — Что тебе нужно, Мэри?

— Ничего. Меня послали убрать со стола, и я просто ждала, когда вы закончите есть.

— Может, ты подождешь где-нибудь в другом месте?

Сорча посмотрела на служанку, поспешно выходившую из зала. Было совершенно очевидно, что это та самая Мэри. Эта женщина вполне подходила под описание Айвора, только была, конечно же, намного старше. «Да-да, это она», — подумала Сорча, вспомнив о том, что заметила страх, промелькнувший в глазах Мэри.

— Ты очень уж пристально смотрела на эту бедную женщину, — сказал Руари. — Да, ее зовут Мэри. Но если ты считаешь, что она имеет какое-то отношение к Айвору, то ты ошибаешься. Она очень робкая и даже близко бы не подошла к такому человеку, каким был мой дядя. И она безоговорочно предана своему мужу Дэвиду.

«Да, сейчас она ему предана, — подумала Сорча. — Ведь ничто так крепко не связывает людей друг с другом, как убийство — пусть даже если его совершили нечаянно». У той Мэри, о которой говорил Айвор, мужа тоже звали Дэвидом. Слишком уж много совпадений… Сорча решила, что при первой же возможности поговорит с этой женщиной начистоту.

— Конечно, ты прав. Твой дядя, судя по всему, был очень общительным и разговорчивым человеком, а робкие женщины обычно избегают таких кавалеров, — проговорила Сорча.

— Мне почему-то кажется, что ты меня обманываешь, — проворчал Руари. — Только не приставай к Мэри с расспросами. Она хорошая и трудолюбивая служанка!

— Да, конечно. Ты уже что-нибудь слышал о моих родственниках?

— Пока нет. Но думаю, что они скоро здесь появятся. — Сорча лишь кивнула, и Руари с удивлением посмотрел на нее. — Разве ты не скажешь мне, что я зря теряю время и что у Хеев нет денег, которые я хочу за тебя получить?

— Я уже много раз говорила тебе об этом. И я действительно только зря потеряю время, если буду пытаться убедить тебя в этом. Ты все равно скоро сам поймешь, что я права.

— Если ты говоришь, что мне не заплатят…

— Да, именно так я тебе и говорю. Нельзя достать деньги из пустого кошелька.

— Но совсем недавно кошелек твоего брата не был пустым. Он был туго набит, моими деньгами. Я только требую вернуть то, что принадлежит мне.

— Ты ужасно упрям, сэр Руари Керр.

— Это оскорбление я слышал уже столько раз, что оно стало для меня пустым звуком.

Сорча попыталась придумать другие, более обидные для него слова. Но в этот момент в зал вошел Росс и сообщил:

— К нам едет человек из Данвера.

— Ох, как хорошо! — воскликнула Сорча, вскочив на ноги. Но Руари тут же усадил ее обратно. — Ты что, даже не позволишь мне повидаться с моими родственниками? — пробормотала девушка.

— С моей стороны было бы большой глупостью, если бы я разрешил тебе говорить с кем-то из твоего клана. Стоит Хеям собраться вместе — и неприятностей не избежать. — Руари взглянул на друга и сказал: — Пожалуйста, проводи нашу гостью в ее спальню.

Прежде чем Росс успел вывести ее из зала, Сорча бросила на Руари свирепый взгляд. Вряд ли она могла бы придумать план побега за время короткой встречи со своими родичами. Так что Руари совершенно напрасно запретил ей встречаться с ними. Что ж, теперь ей придется использовать Айвора в качестве шпиона. Пусть узнает, что произошло между Руари и ее родственниками. Прежде всего ей хотелось узнать, кого же клан прислал сюда вести переговоры с похитителем.

Когда Росс подвел ее к спальне, Сорча мило улыбнулась ему, затем вошла в комнату и плотно прикрыла за собой дверь. После чего, не теряя времени, стала звать Айвора. Ее очень забавляла мысль о том, что она собирается просить помощи у духа, в существование которого Руари отказывался верить.


Когда в большой зал вошла Нейл, Руари с трудом скрыл свое удивление. Он не ожидал, что ему придется иметь дело с тетей Сорчи. Выходит, удовольствие будет не таким полным, поскольку его с самого детства учили вежливому обращению с женщинами и теперь ему не придется позлорадствовать так, как хотелось бы.

Когда Нейл села и ей подали кубок меда, в зал проскользнул Малькольм. Своими длинными костлявыми пальцами он сжимал листки пергамента с записями и подсчетами. Руари забавно было видеть, как изменилось его лицо, едва он увидел перед собой Нейл. Малькольм смотрел на нее с восторгом и даже споткнулся несколько раз, пока не добрался до своего места. Вряд ли Малькольм смог бы найти для себя более неподходящую женщину, чем эта рыжеволосая воительница. Руари стало жаль своего родственника, ведь он не хотел, чтобы добрый Малькольм страдал из-за своей глупой влюбленности.

— Леди Нейл Хей, это мой кузен и наш священник Малькольм Керр, — сказал Руари, после чего Малькольм протянул гостье дрожащую руку, которую та крепко пожала. — Я позвал его, потому что он ведет все денежные дела Гартмора, — пояснил Руари.

— Что ж, тогда он просто зря потеряет время, — ответила Нейл. — Вам никак не удастся получить деньги с Хеев. Возможно, мой глупый племянник угостит вас кружкой-другой эля в таверне, но на большее даже не рассчитывайте.

— Посланник из вас никудышный, миледи, — заявил Руари. — У меня в плену две ваши племянницы. Вы должны сначала узнать, какой выкуп я прошу за них, а потом уже решите, сможете вы его выплатить или нет.

— Я точно знаю, чего вы хотите. Мы должны вам ту самую сумму, которую ваши родичи дали нам за вас. Но вы можете получить эти деньги только в том случае, если отбеpeте их у англичан.

Малькольм откашлялся и с волнением в голосе проговорил:

— Вы хотите сказать, что Хеи совсем нищие?

— Да, именно это я и хочу сказать, — ответила Нейл. Посмотрев на Руари, добавила: — И вы прекрасно об этом знаете, сэр Керр.

— О своей бедности говорят только сами Хеи, — замети 1'уари.

— И они не лгут, — заявила Нейл.

Допив свой мед, она стала осматриваться в поисках кувшина. Малькольм тут же вскочил на ноги и подал гостье кувшин с медом. Она улыбнулась ему и поблагодарила, но окинула его таким настороженным взглядом, что Руари чуть не рассмеялся.

Однако этого забавного происшествия оказалось недостаточно, чтобы привести Руари в доброе расположение духа. Все вокруг говорили ему, что он не сможет вернуть свои деньги, что у Хеев их нет и им неоткуда их взять. Руари уже начинал верить в это, однако не знал, что же теперь предпринять. Действительно, как выйти из положения? Как отдать Сорчу и Маргарет их родичам, не получив за них ни единой монеты? Ведь если он и впрямь ничего за них не получит, то пострадает гордость… Ситуация казалась безвыходной, и Руари ужасно злился. Выходит, он сам загнал себя в угол, и ему придется изрядно потрудиться, чтобы выбраться оттуда, но при этом не выглядеть дураком. Что ж, хорошо, он придумает какой-нибудь выход. А пока будет вести себя так, будто не поверил словам Нейл об их бедности.

Руари приосанился и заявил:

— Передайте Дугалу Хею, что я верну ему сестер, когда он вернет мне деньги, которые получил за меня. Такова плата за них, и я от своего слова не отступлюсь.

— Что ж, продолжайте свои глупые игры, если вам так хочется. Если потребуется, мне хватит сил еще много раз проскакать отсюда до Данвера и обратно. — Нейл поднялась на ноги. — А теперь я хочу увидеть племянниц.

— Боюсь, что я не могу этого позволить. Вы забываете, что я провел несколько недель в Данвере. И я прекрасно знаю, какими опасными могут быть Хеи, стоит им собраться вместе.

Нейл нахмурилась и проворчала:

— Надеюсь, ты не причинишь им никакого вреда, Руари Керр. Иначе я выпотрошу тебя как свинью. Думаю, ты понимаешь, что мои слова не пустая угроза.

— Да, конечно, я знаю цену твоим угрозам, Нейл Хей. Можешь поверить моему слову: ни один волос не упадет с их головы.

— И возможно, тебе стоит позаботиться не только об их здоровье. Когда я говорила о вреде, я имела в виду не только их тела, но и сердца. — Нейл пристально посмотрела на собеседника и добавила: — Не бойся, я не стану винить тебя за то, что происходит между Битхемом и Маргарет. Я не надеялась, что тебе удастся справиться с ними лучше, чем в свое время нам, — а мы вообще ничего не смогли с ними поделать. Нет, я имею в виду Сорчу. Обходись с ней осторожно, мой мальчик, как можно осторожнее.

— Я думаю, что ты зря переживаешь. Сорча сама может постоять за себя.

— Ну да, конечно. Только не считай ее более сильной, чем она есть на самом деле. А сейчас мне лучше отправляться обратно в Данвер. Мне не нравится спать несколько ночей подряд на сырой земле.

Малькольм вскочил на ноги столь стремительно, что едва не споткнулся о маленькую табуретку, стоявшую рядом с его стулом.

— Позвольте мне проводить вас к вашей лошади, миледи. — Он шагнул к Нейл и предложил ей руку.

Глаза Руари округлились, когда он заметил слабую улыбку на губах Нейл. Дама изобразила подобие реверанса и взяла Малькольма под руку. Но Руари еще больше изумился, увидев, с какой теплотой Нейл посмотрела вниз — на макушку своего кавалера. Пораженный увиденным, Руари пробормотал слова прощания и задумался; он понятия не имел, как относиться к тому, что происходило между Нейл и Малькольмом.

Внезапно в зале появился Росс. Усевшись рядом с другом, он налил себе эля, и Руари, покосившись на него, спросил:

— Она уехала?

— Да, уехала. Ты знал, что она прискакала сюда одна?

— Нет. Но это, наверное, опасно.

— Наш Малькольм тоже так решил. Он настоял, чтобы Нейл ехала с небольшим сопровождением хотя бы до границ наших земель.

— Малькольм приказал моим воинам проводить ее?! — изумился Руари.

— Нет, он никому ничего не приказывал, а назначил самого себя на роль ее телохранителя.

Руари уставился на друга раскрыв рот. И вид у него был такой забавный, что Росс не удержался от улыбки. Прошло какое-то время, и оба громко расхохотались.


Сорча в раздражении постукивала ногой по полу, ожидая, когда Айвор перестанет смеяться. Она не знала, что его так развеселило, потому что рассмеялся он совершенно неожиданно. Но судя по всему, причиной его веселья было то, что произошло между ее тетей Нейл и Малькольмом, робким священником Гартмора.

— Ах, девочка, это надо было видеть… — проговорил наконец Айвор и снова хохотнул.

— Мне не разрешили, — пробурчала Сорча. — Поэтому я и послала в большой зал тебя. И теперь я жду, когда ты расскажешь мне, что там произошло.

— Но я уже рассказал.

— Нет, ты только заявил, что моя тетя — великолепная женщина, а Малькольм ведет себя как влюбленный осел, а затем начал смеяться. Из этого твоего рассказа я ничего не узнала.

Айвор взглянул на нее с упреком и пробормотал:

— Не злись, Сорча. Я сейчас перескажу слово в слово все, что говорили твоя тетя и мой упрямый племянник.

И Айвор наконец-то рассказал свою историю с самого начала и до конца. Причем рассказал гораздо лучше, чем когда-либо это получалось у Крейтона. Когда же дух поведал ей о Нейл и Малькольме, Сорча поняла, почему он так развеселился. Она очень хотела узнать обо всем подробнее, но не знала, когда сможет поговорить с тетей Нейл. Сорча была уверена, что Руари не отступится от своего решения и будет держать ее подальше от родственников, пока она находится в Гартморе.

— Итак, этот глупец продолжает требовать денег, которых у нас просто нет, — пробормотала Сорча, усаживаясь на кровать. Теперь она думала только о выкупе.

— У него нет другого выхода, — сказал Айвор, приблизившись к кровати. — Он захватил тебя и твою кузину, чтобы получить за вас деньги. И теперь он не может просто извиниться, сказать, что ошибся, и вернуть вас родственникам.

— Может быть, и не может. Но Руари должен наконец понять, что Хеи никогда не смогут вернуть ему его деньги. Так почему же он продолжает на этом настаивать?

— А мне кажется, мой племянник просто тянет время, а сам пытается придумать способ, как ему выпутаться из этой ситуации таким образом, чтобы не нанести ущерба своей драгоценной репутации. Руари ни за что не согласится выглядеть дураком.

— Эту битву он уже проиграл, — заявила Сорча. — И знаешь, я видела ту самую Мэри, о которой ты мне говорил. Конечно, она теперь постарела, но подходит под твое описание. И она ужасно испугалась, когда я сказала Руари о том, что ты спрашивал меня о женщине по имени Мэри.

— А ее мужа зовут Дэвид?

— Да, именно так. И Руари утверждает, что она очень ему предана. Наверное, это потому, что они теперь связаны чувством вины. Чтобы поговорить с ней, я должна застать ее одну, а на это уйдет немало времени, потому что она очень меня боится.

— Только будь осторожна. Если они узнают, что ты разговариваешь со мной, ты окажешься в опасности. Они ведь однажды убили человека…

— О, я не верю, что это было настоящее убийство, и не думаю, что ты сам в это веришь. Ты просто злишься, что они не придумали более благородную причину твоей смерти.

— Да, ты права. Они могли бы выдумать другую историю, которая не выставила бы меня в таком свете перед всеми моими родственниками.

— Не тревожься, Айвор, — сказала Сорча, чувствуя его боль и отчаяние. — Я верну тебе твое доброе имя. Ну во всяком случае, постараюсь это сделать.

— Я знаю, моя девочка. И я никогда не смогу сполна расплатиться с тобой за твою доброту. Но я могу рассказывать тебе обо всем, что происходит в крепости. Например, о том, что тебе нужно приготовиться к скорому появлению тут моего племянника.

— Что ему здесь делать? — спросила Сорча, нахмурившись. Заметив ухмылку на лице Айвора, она все поняла. — Ага, значит, Руари надеется соблазнить меня. Хочет, чтобы я грела ему постель, пока буду жить в его крепости.

Айвор покачал головой и с серьезнейшим видом заявил:

— Я думаю, что это не совсем так. Ты знаешь, я иногда слежу за парнем. Так вот, с ним говорил Росс, и он пытался образумить его. Мне кажется, Руари наконец-то начал прислушиваться к словам друга.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе не нужно сразу укладывать его на лопатки. Сначала поговори с ним, Сорча.

Она хотела потребовать более подробного объяснения, но Айвор внезапно исчез, растворился в воздухе. Сорча же задумалась, пытаясь понять, что означал столь двусмысленный совет. Обычно Айвор вел себя лучше, чем Крейтон, старался говорить просто и понятно, но на сей раз его слова прозвучали очень уж туманно. Они могли означать, что Руари наконец увидел в ней нечто большее, чем женщину для постели, но Сорча боялась поверить в это. Ведь она рисковала слишком многим — своим сердцем и своим счастьем. И если Руари и на этот раз переспит с ней, а потом бросит, то она уже никогда не сможет оправиться от такого удара.


Руари стоял перед комнатой Сорчи и смотрел на дверь. Он ужасно переживал, и это совсем ему не нравилось. Слишком уж он разволновался из-за этой женщины. Более того, чувствовал себя неуверенно. Но если так, то Росс, наверное, говорил правду. Похоже, он действительно боялся тех чувств, которые пробуждала в нем Сорча. Возможно, именно из-за этого он и злился на нее. В таком случае он должен образумиться, должен изменить свое отношение к Сорче.

Собравшись с духом, Руари постучался. Услышав за дверью осторожные шаги, он попытался придумать, что сейчас ей скажет. У него не хватало храбрости заявить, что пришел, чтобы разобраться в своих чувствах. Но он также не хотел, чтобы у Сорчи создалось впечатление, будто ему нужно лишь удовлетворить свою похоть. Это было бы для нее оскорбительно, и он таким образом только оттолкнул бы ее от себя.

Руари всегда был уверен в себе, когда имел дело с женщинами, знал, что сказать и как себя повести, чтобы доставить им удовольствие. Но сейчас, имея дело с Сорчей, он понимал, что должен вести себя как-то иначе. Вот только как именно?

Тут дверь наконец-то отворилась, и Сорча посмотрела на него вопросительно. И Руари вдруг решил, что должен говорить совершенно откровенно, даже если это означало, что ему придется сознаться в том, что он совсем запутался в своих чувствах и желаниях. Ему оставалось только молиться, чтобы Сорча проявила такую же откровенность и чтобы слова оказались теми самыми, которые он хотел от нее услышать.

Глава 18

— О, к нам пожаловал сам сэр Руари Керр, — проговорила Сорча, впуская его в спальню. — Чему я обязана такой чести?

— Я подумал, что, может быть, ты захочешь узнать, как прошла встреча с твоей родственницей, — ответил Руари.

Сорча ненадолго задумалась, потом кивнула:

— Да, конечно. Очень мило с твоей стороны… Но я уже знаю, как все произошло. Тебе это не понравится, но твой дядя Айвор уже побывал тут.

— Ах, Сорча!.. — Руари нахмурился. — Я пришел сюда, чтобы помириться с тобой. Но если ты будешь говорить о духах, то у нас ничего не выйдет. — Он прошелся по комнате, затем, остановившись, пристально посмотрел на девушку. — Если уж тебе надо обязательно общаться с какими-то привидениями в моем доме, то почему ты не выбрала какого-нибудь другого нашего родственника, того, по которому мы все скучаем и с которым и сами бы хотели поговорить? Почему ты выбрала пьянчугу, который выпал из окна, потеряв при этом свои исподние штаны?

Не успел Руари договорить, как по комнате пронесся холодный порыв ветра, ударивший ему в спину с такой силой, что он покачнулся. Этот ветер стих так же внезапно, как и возник. Руари выругался и осмотрелся. Потом, уставившись на узкий проем в стене, служивший окном, пробормотал:

— Похоже, погода начинает портиться…

Пожав плечами, Сорча с невозмутимым видом ответила:

— Что ж, ничего удивительного. Ведь для Гартмора это обычное дело, когда слабый ветерок проникает в окно, а затем вдруг начинает с такой силой гулять по комнате, не так ли?

— И чем же ты это объясняешь?

— Все очень просто. Ты оскорбил Айвора, а он, судя по всему, находился где-то неподалеку и услышал твои слова. Привидение не может избить тебя за оскорбление, поэтому ему приходится выказывать свое возмущение другими способами.

— Но если дух уже давно живет в замке, то к этому времени он должен был привыкнуть к оскорблениям. Тут часто смеются над его нелепой смертью.

Руари вздрогнул, когда тяжелая крышка сундука, стоявшего под окном, вдруг с грохотом захлопнулась, хотя в комнате не было никакого ветра. «Что же это? — подумал Руари. — Неужели действительно дух?» Приблизившись к кровати, он налил себе кружку сидра. Выпив ее залпом, повернулся к Сорче. Она смотрела на него так, как будто точно знала, о чем он сейчас думал.

— Нет-нет. — Руари решительно покачал головой. — Несколько хитроумных трюков не заставят меня поверить в эти глупости. Но я пришел сюда, чтобы поговорить о выкупе, а не о моем глупом дяде. — Табуретка, стоявшая в углу, внезапно опрокинулась и покатилась по полу. — Да, у него и при жизни был очень скверный характер, — проворчал Руари. И на сей раз он нисколько не удивился, когда по комнате опять пронесся холодный ветер.

— Может быть, тогда лучше вообще о нем не упоминать, — сказала Сорча и тут же подумала: «Интересно, понимает ли Руари, что он сейчас признался, что верит в привидения?» — Похоже, ты его очень уж разозлил. Так что лучше расскажи мне о моей тете и о Малькольме. Это правда, что твой родственник ею заинтересовался?

— Заинтересовался? — Руари рассмеялся и покачал головой. — Он прямо-таки очарован ею, даже на ногах едва держится. Конечно, Малькольм никогда не отличался ловкостью, но сегодня, когда он увидел твою тетю, он то и дело спотыкался.

— О Боже!.. — Сорча едва удержалась от смеха, представив себе описанную Руари картину.

— Да-да, все было именно так, — продолжал Руари. — Сначала я крепился, чтобы не рассмеяться, — не хотелось обижать Малькольма. А потом, когда они ушли, я серьезно задумался…

— Задумался? О чем же?

— Ну, я плохой знаток подобных дел, но все выглядело так, как будто твоя тетя может ответить Малькольму взаимностью. Она улыбалась ему, и в ее взгляде было что-то похожее на нежность. Это будет очень странная пара. Не могу представить себе столь разных людей…

Сорча с улыбкой кивнула:

— Да, верно. Вместе они будут выглядеть довольно странно. Но может быть, сами они видят друг в друге нечто такое, что незаметно нам с тобой. Моей тете не нравятся мужчины, которые пытаются вызвать у нее интерес, однако сейчас она явно отнеслась благосклонно к попыткам Малькольма поухаживать за ней.

Руари присел на край кровати и внимательно посмотрел на Сорчу, шагнувшую к столу, чтобы налить себе сидра. И в тот же миг он вдруг почувствовал столь сильное влечение к ней, что даже заболело в паху. Но Руари знал: на этот раз она пойдет к нему в объятия только в том случае, если он сможет предложить ей нечто большее, чем грубую страсть. Сорча ничего от него не требовала, но он чувствовал, что она все равно откажет ему. Ведь она была уверена, что ему от нее нужна одна лишь постель, что он без сожаления расстанется с ней, когда ее пребывание в Гартморе подойдет к концу.

— А что нужно делать мужчине, чтобы ты не отвергла его? — спросил Руари, вспомнив о своем решении говорить откровенно.

— Для этого недостаточно быть страстным и иметь красивые глаза, — ответила Сорча, взглянув на него пристально. Она видела, что Руари хочет поговорить с ней более откровенно, чем раньше.

Руари немного помолчал, потом спросил:

— Ты хочешь, чтобы я поклялся в вечной любви и попросил тебя выйти за меня замуж?

— Я хочу только одного — чтобы ко мне относились не только как к приятному развлечению на ночь.

— Но для меня ты всегда была гораздо больше, чем просто развлечение. Да-да, всегда.

— Руари, а почему ты задал мне этот вопрос?

— Я хочу узнать, что должен сделать, чтобы вернуть тебя в мои объятия.

— Но ты же не думаешь, что я лягу в постель к мужчине, который все дни напролет занят поисками жены? — Сорча подошла к нему поближе и заглянула ему в глаза.

Он решительно покачал головой:

— Уже не занят. Мой список невест подошел к концу. Последняя уехала так же внезапно, как и предыдущие две. — Он внимательно посмотрел на девушку. — Ты действительно не имеешь к этому никакого отношения?

Сейчас Сорча была твердо уверена лишь в одном: должно пройти еще очень много времени, прежде чем настанет тот день, когда она сможет сказать ему, почему все невесты так внезапно убегали. Если, конечно, такой день вообще когда-нибудь настанет.

— Но зачем же мне расстраивать твои планы? Какое мне дело до того, что ты ищешь себе жену?

— Я надеялся, что ты, может быть, не хочешь, чтобы я женился на одной из тех девушек, которых ты видела.

— И это потешило бы твое тщеславие, не так ли?

— Нет, это бы помогло мне решить, что сказать тебе дальше. — Руари поморщился. — Наверное, мне стоит просто выложить то, что я чувствую и думаю.

— Да, так было бы лучше всего. А то можно провести еще немало времени, выдавливая из себя по одному искреннему слову в час, задавая непонятные вопросы и получая уклончивые ответы.

— Именно так. Ты не можешь прочитать мои мысли, а я — твои. — Он едва заметно нахмурился и посмотрел на нее с подозрением. — Ты ведь не умеешь этого делать, не так ли?

Сорча рассмеялась и покачала головой:

— Конечно, нет.

— Ну, сейчас это, наверное, не имеет никакого значения. Даже если бы ты могла заглянуть мне в голову, моих мыслей ты бы не поняла — в голове у меня полнейшая неразбериха. Я и сам не очень-то понимаю, о чем думаю. Но в одном я абсолютно уверен. Я хочу, чтобы ты вновь оказалась в моей постели. — Руари улыбнулся и добавил: — Или я — в твоей. Но если понадобится, я могу обойтись и без кровати.

— Я все поняла, — кивнула Сорча. — И могу сказать, что я хочу того же. Я никогда не делала из этого секрета. Когда мы были в Данвере, я думала, что скоро мы расстанемся и я никогда больше тебя не увижу, поэтому страсть была достаточным оправданием тому, что между нами произошло. Я не хотела потерять шанс, понимаешь? Что ж, теперь я знаю, что такое страсть, но стала более осторожной и благоразумной. Теперь я не хочу отдаваться тебе… просто так.

— А ради того, чтобы пополнить мужское население Данвера? — спросил Руари и тут же мысленно обругал себя за эти слова.

Не в силах сдержаться, Сорча засмеялась. Но Руари посмотрел на нее так, что она тут же умолкла.

— Ты ведь не поверил в это, не так ли? Я бы оскорбилась, если бы ты принял мои слова за чистую монету.

— Но я не был польщен, когда мне сказали, что меня использовали как племенного жеребца.

— Ты заслужил эти слова, когда назвал то, что между нами произошло, неосмотрительным поступком. Сейчас в моих устах это звучит не так уж обидно, но тогда ты говорил так, как будто речь шла о каком-то ужасном преступлении, о котором будешь жалеть до конца дней.

Руари поморщился и взъерошил ладонью волосы.

— Итак, все это — просто злые слова. Когда мы с тобой произносили их, мы на самом деле вовсе так не думали. Потому предлагаю заключить мир.

— Хорошо, согласна. Однако этого недостаточно, мой храбрый рыцарь.

— Есть еще вопрос о выкупе?

— Я считаю, что эта проблема касается только тебя и Дугала. И так было даже тогда, когда я насильно держала тебя в Данвере. Потому что я пошла на это только ради брата. И тогда ты сам сказал, что наша страсть и эти дела с выкупом никак между собой не связаны. Я тоже так считаю.

— Да, конечно… — пробормотал Руари. Он не стал говорить о том, что ему очень хотелось бы вообще забыть о выкупе. — Так что же тебе нужно, Сорча?

— Гораздо больше, чем просто страсть. Я не могу выразить это яснее. Конечно, я не стану заставлять тебя говорить о нежных чувствах, если ты их на самом деле не испытываешь. И не стану заставлять тебя жениться на мне, если ты этого не хочешь. Тем не менее… Если штаны вдруг становятся тебе тесными, то это вовсе не означает, что я должна немедленно ложиться с тобой в постель.

Руари уставился на нее в изумлении, потом вдруг коротко рассмеялся. А Сорча улыбнулась ему в ответ. После чего надолго воцарилась тишина. Руари смотрел на нее и думал о том, что в ее прекрасных глазах не было ни намека на лукавство. Да, было совершенно очевидно: она говорила именно то, что думала. И она вовсе не требовала от него невозможного — требовала лишь того, что он сам хотел ей дать. Более того, она не собиралась загонять его в ловушку и тащить к священнику, так как знала, что он не хочет на ней жениться. Тут Руари вдруг понял, что вполне может общаться с Сорчей точно так же, как он общался со своими родственниками и друзьями. Возможно, она просила немного более высокую цену за свою страсть, но это было понятно и не вызывало у него возражений. И кроме того… Хотя она пока не предлагала что-то большее в обмен на его чувства, инстинкт подсказывал Руари, что именно так оно и было на самом деле. Не зря же она так боялась вновь становиться его любовницей.

— Что ж, Сорча, я испытываю к тебе не только одну лишь страсть. Я не знаю, как назвать мое чувство, но это правда. С тех пор как я уехал из Данвера, воспоминания о тебе постоянно преследовали меня. Я искал твои красивые глаза, твой ум и сильный характер во всех девушках, которых видел за это время. — Он протянул к ней руки, осторожно обнял за талию и привлек к себе. — Боюсь, что именно из-за этого я порой очень на тебя злился.

Она улыбнулась и провела ладонью по его волосам.

— Да, я тоже порой от всей души проклинала тебя.

Сорче казалось, что сердце ее билось так гулко, что даже Руари должен был слышать его биение. Он не сказал ей ничего особенного, но она не надеялась услышать даже те слова, которые услышала. Выходит, семя, которое она посадила в Данвере, все же дало росток, и пусть даже росток этот был пока очень слабым, у нее появилась надежда, что с ее помощью он окрепнет. Все, что говорил ей Руари, ясно свидетельствовало о том, что она все-таки оставила след в его сердце.

Однако этого было недостаточно, чтобы она решилась обнажить перед ним свою душу и сказать, что любит его. Сорча не знала, насколько откровенной она может быть с ним сейчас. Руари не требовал от нее ответных признаний, но она подозревала, что он уже догадался о ее чувствах к нему, догадался, что именно эти чувства мешают ей вновь стать его любовницей. В конце концов она решила, что на все признания Руари, если, конечно, они последуют, будет отвечать точно такими же признаниями. Все, что он будет давать ей, она вернет ему в полной мере. И если Руари захочет большего, то и ему придется дать больше.

— Я пытался подавить эту мысль, но я всегда знал, что нас с тобой связывает не только страсть. Если бы это было так, я смог бы излечиться от воспоминаний, какими бы сладостными они ни были, смог бы избавиться от желания, которое мучило меня, как полученная в бою рана. Но вместо этого я лежу в своей постели без сна и думаю о тебе каждую ночь. Думаю о том, что никто, кроме тебя, не в силах утолить голод, терзающий меня с тех пор, как я покинул Данвер.

— Ты хочешь сказать, что с того момента, как ты покинул мою постель, у тебя не было ни одной женщины?

— Да, именно так. Хотя мне кажется, я выразил эту мысль более ярко.

— Да, твоя речь была великолепна. — Сорча посмотрела на него с улыбкой и подумала: «Понимает ли он, как много значат для меня его слова?»

— Ну а ты? Ты тоже была одинока?

— Конечно, нет! В моей спальне перебывала целая толпа мужчин. — Она едва сдержала смех, увидев, как потемнело лицо Руари. — Глупый, разумеется, я была одна.

— Будь осторожна с такими шутками. Есть вещи, к которым мужчины относятся очень серьезно. — Сорча улыбнулась в ответ, и Руари спросил: — Что ж, выходит, я дал тебе то, что ты хотела?

— Ну… да, хотя… — Она наклонилась к нему и коснулась губами его губ. — Хотя я думаю, что тебе еще предстоит изрядно потрудиться.

Он провел ладонью по ее щеке, потом начал расплетать ей косу.

— Изрядно потрудиться?

— О да. На это вполне может уйти вся ночь.

— Я согласен трудиться всю ночь напролет.

— Тогда я позволю тебе немного отдохнуть после этого.

Руари рассмеялся и откинулся на кровать. Волосы Сорчи упали ему на лицо, и он с наслаждением вдохнул их чудесный запах. Ему хотелось тотчас же сорвать с нее платье и овладеть ею, но он твердо решил, что будет делать все очень медленно, чтобы сполна насладиться ответной страстью Сорчи. Потянувшись к ней, он принялся развязывать шнуровку на ее платье. Когда же она предстала перед ним обнаженная, Руари замер на несколько мгновений, любуясь ее изящной и стройной фигурой, ее хрупкой красотой. Затем он одним движением сбросил с себя штаны и рубашку и заключил Сорчу в объятия. И в тот же миг Руари осознал, что его тоска по Сорче была даже сильнее, чем ему казалось. Опрокинув любовницу на кровать, он улегся сверху и принялся целовать ее и ласкать. Сорча же тихонько стонала и ласкала его в ответ. Когда Руари наконец почувствовал, что более не в силах сдерживаться, он медленно вошел в нее и содрогнулся от наслаждения, пронзившего все его тело. У него вдруг возникло такое ощущение, что он сейчас будто вернулся домой, оказался там, где ему и следовало находиться. Сорча обхватила его ногами, и они начали двигаться, стремительно приближаясь к сладостному завершению их страстного соития. Наконец оба содрогнулись в последний раз и почти одновременно выкрикнули имена друг друга. В изнеможении упав на грудь Сорчи, Руари подумал о том, что ему оставалось лишь молиться, чтобы никакая сила не смогла разорвать их связь.


Сорча приподнялась и, потянувшись, посмотрела на мужчину, лежавшего с ней рядом. За окном потихоньку занимался рассвет. Она осторожно провела ладонью по груди Руари, думая о том, что ночь прошла слишком быстро, ужасно быстро. Было невыносимо думать, что эта чудесная ночь подошла к концу, и успокаивало только то, что впереди у них было еще много таких дней и ночей. А то, что они накануне поговорили с полной откровенностью, добавляло их близости нечто новое, нечто такое, чему она пока еще не могла подобрать названия.

Сорча снова провела ладонью по груди любовника, и Руари шевельнулся и приоткрыл глаза. У Сорчи все тело ныло и болело, но это была приятная боль, и ей хотелось, чтобы она стала еще сильнее. Наклонившись, она стала покрывать поцелуями грудь и живот Руари. Он улыбнулся и, пробормотав ее имя, проснулся окончательно. Улыбнувшись ему в ответ, она провела кончиками пальцев по его восставшей плоти. Руари тут же приподнялся с хриплым стоном и попытался ее обнять, но она ловко вывернулась из его рук и рассмеялась. Он тоже засмеялся и, резко приподняв ее, тут же усадил на себя, так что тела их слились воедино. Несколько мгновений Сорча просто сидела, наслаждаясь ощущением наполненности, которое дарил ей Руари. Когда же он взял ее за бедра и начал двигаться, Сорча тотчас уловила ритм его движений, и они вновь устремились к вершинам блаженства, где уже не раз побывали за эту ночь.

Потом Сорча легла рядом с любовником, и Руари обнял ее и поцеловал. Она пока не услышала от него, слов любви, но все равно чувствовала себя счастливой.

— Я сегодня весь день буду ходить по Гартмору и спотыкаться от усталости, — с ухмылкой пробормотал Руари.

Сорча мысленно улыбнулась. Ей очень понравилась мысль о том, что все вокруг догадаются, почему у лэрда слипаются глаза, а настроение при этом замечательное.

— Я надеюсь, у людей в Гартморе не хватит наглости отпускать по этому поводу шуточки, — заметила она. — Не хочется целый день слушать их, стараясь при этом не покраснеть.

— Они, наверное, захотят осыпать тебя благодарностями и подарками, потому что слишком долго страдали от моего дурного настроения.

— А… понятно. Воздержание не делает тебя счастливым и покладистым.

Руари рассмеялся:

— Конечно, не делает. В таких случаях я словно злобная собака — бросаюсь на всех подряд.

— Должна сознаться, что у меня тоже было не самое лучшее настроение.

Руари уже хотел ответить, но тут Сорча вдруг тихонько ахнула и, схватив одеяло, накрылась им до самого подбородка. Она вела себя так, как будто в комнату кто-то зашел, но Руари никого не видел. Сначала он не понимал, почему Сорча вела себя так странно, но потом вспомнил о духах. Конечно же, она решила, что один из них сейчас заглянул в спальню. Руари немного удивился, что эта мысль не привела его в ярость и он не стал требовать, чтобы Сорча немедленно прекратила разыгрывать его. Чуть приподнявшись, он окинул взглядом комнату, но так ничего и не увидел. Покосившись на любовницу, пробормотал:

— Появился один из твоих духов?

Сорча утвердительно кивнула.

— Боюсь, к нам пожаловал Айвор. Мне казалось, что ты согласился уважать мое право на личную жизнь, — сказала она, обращаясь к Айвору, появившемуся в дальнем углу комнаты.

— Но я ведь пришел только сейчас, — ответил Айвор. Он приблизился к кровати и, нахмурившись, посмотрел на Руари. — Надеюсь, этот парень не затащил тебя в постель обманом.

— Нет, он меня не обманывал. И я не понимаю, почему ты так злишься. Ты же сам посоветовал мне выслушать его.

— Ага, значит, он признался тебе в любви, не так ли?

— Нет, не совсем так. И в любом случае это не твое дело. А теперь, Айвор… Насколько я помню, ты обещал, что не будешь вторгаться ко мне в самое неподходящее время. Так что, пожалуйста, исчезни.

— А почему ты так кипятишься? Ты ведь накрылась одеялом.

— Да, но я лежу в постели с мужчиной. — Сорча покраснела, не в силах скрыть смущение. — Я не хочу, чтобы это кто-то видел.

— Какая скромность!.. — Сорча уже открыла рот, собираясь что-то сказать, но Айвор тут же заявил: — Не ругай меня, я сейчас уйду. Но будет лучше, если ты поскорее оденешься.

— Почему? Ведь едва начало светать.

— Некоторые из людей Руари сейчас идут к нему в спальню, чтобы разбудить его. Не обнаружив его там, они быстро сообразят, где он находится.

— Уходи отсюда, старый распутник! — крикнул Руари. Он немного злился из-за того, что Сорча, лежа рядом с ним, разговаривала с другим мужчиной. — Он еще тут? — спросил Руари через несколько мгновений.

— Нет, исчез, — ответила Сорча. Выскользнув из его объятий, она стала одеваться.

— Но если он ушел, то почему ты одеваешься? У тебя ведь нет срочных дел…

— Нет, конечно. Но Айвор сказал, что сюда за тобой скоро придут твои люди.

Руари тут же вскочил с кровати и тоже начал одеваться. Внезапно он сообразил, что сейчас кричал на привидение. Он приказал духу выйти из спальни, хотя не видел его и не слышал. Продолжая одеваться, Руари спрашивал себя: «Неужели я верю, что Сорча действительно может общаться с душами умерших? Но если так, то в какой момент я начал ей верить?»

Через некоторое время в дверь постучали, и Руари невольно вздрогнул. Похоже, сейчас он получит самое серьезное доказательство того, что духи все-таки существуют. Ведь Айвор якобы сказал, что сюда идут его люди и… Услышав за дверью голос Росса, Руари почувствовал, что еще немного — и он поверит Сорче.

— Эй, дружище! — позвал Росс. — Выйди к нам немедленно!

— Что случилось? — спросил Руари, открывая дверь.

— Мы поймали ночью людей из клана Хеев. Они пробирались во внутренний двор замка, — объяснил Росс и кивнул Сорче, выглянувшей из-за спины Руари.

— Здесь мои родственники? — спросила она. — Вы ведь не поранили их?

— Нет, они невредимы. Только получили от нас несколько синяков.

— Как им удалось сюда пробраться? — спросил Руари. — Их должны были остановить, когда они проходили в ворота.

— Да, конечно. Но к сожалению, стражников на стене отвлекло появление женщины. Я там тоже был и видел, что происходило. Женщина подошла к воротам и стала плакать — мол, у нее потерялись дети и ей нужны собаки и зоркие мужчины из Гартмора, чтобы найти их. Мы ее раньше никогда не видели и потому не пошли за ней. Но мы все равно ненадолго отвлеклись, и Хеям вполне хватило этого времени.

— Ты узнал, что это была за женщина?

— Ее имя Эйри. Некоторым из Хеев удалось вырваться, и я слышал, как они звали ее из темноты за воротами. А потом эта женщина исчезла вместе с ними.

— А что вы сделали с теми, которых поймали? — спросил Руари, заканчивая одеваться.

— Мы заперли их в темнице, — ответил Росс.

— В темнице?! — воскликнула Сорча.

— Не бойся, дорогая. — Руари поцеловал ее в кончик носа. — Я подержу их там немного, а потом отправлю домой с посланием к твоему брату.

— Могу я к ним сходить?

— Нет. Я все еще считаю, что если двое Хеев соберутся вместе, то это неминуемо принесет неприятности тому глупцу, который такое позволил. Так что оставайся здесь. Я скоро приду. Мне нужно только заставить этих глупцов дать слово, что они больше не станут пытаться вызволить тебя.

— Возможно, это будет не так-то просто.

— Не волнуйся, дорогая. Обещаю тебе, что не оставлю их надолго в темнице.

Руари с Россом ушли, и Сорча со вздохом закрыла за ними дверь. У нее совсем не было сил, но ей не хотелось ложиться в опустевшую постель. В конце концов она решила, что сначала помоется, а потом очень плотно позавтракает. Сорча вдруг почувствовала, что после ночи любви ужасно проголодалась.

Она уже заканчивала заплетать волосы, когда в дверь вдруг опять постучали. Сорча открыла и ахнула в изумлении, когда к ней вбежала взволнованная Мэри. Прикрыв дверь, Сорча внимательно посмотрела на пожилую женщину, метавшуюся по комнате. Внезапно Мэри остановилась и, пристально взглянув на девушку, спросила:

— Ты ведь разговаривала с Айвором?

— Да, я видела его дух и разговаривала с ним, — ответила Сорча.

— Боже!.. — простонала Мэри. Усевшись на кровать, она накрыла лицо ладонями. — Он хочет, чтобы нас повесили зa наше преступление.

— Нет, ничего подобного. — Мэри подняла голову и посмотрела на Сорчу с явным недоверием. А та приблизилась к ней и тихо сказала: — Не тревожься. Айвор не хочет, чтобы вас казнили.

— Тогда почему его душа бродит по замку? Знаешь, я иногда чувствую, что он рядом. Я уверена, что он наблюдает за мной.

— Он просто хочет, чтобы вы рассказали правду. Вы ведь придумали ему не очень-то благородную смерть.

— Если я скажу правду, то меня повесят. И моего мужа тоже. Я никому не могу рассказать, что мы с ним убили дядю нынешнего лэрда. Мне придется до самой смерти держать в секрете все то, что на самом деле произошло той ночью. Только в этом случае нас с мужем не повесят за убийство.

— Но ведь это было вовсе не убийство, — возразила Сорча. — Разве вы с мужем заранее решили расправиться с сэром Айвором?

— Но ведь… он умер из-за нас, не так ли?

— Нет, он умер по чистой случайности. Из-за того, что решил переспать с замужней женщиной. — Мэри покраснела, и Сорча с улыбкой добавила: — Ни тебя, ни твоего мужа не повесят за то, что было просто трагической случайностью.

— Но если Айвор так считает, то почему его дух бродит по замку?

— Он тут умер и не может обрести покой, потому что все говорят о нем со смехом и презрением. Наверное, он был очень гордым человеком. Поэтому и не может перенести то, что люди говорят о нем как о пьянчуге, который однажды напился до того, что вывалился из окна. Должно быть, это твой разгневанный муж выкинул исподние штаны Айвора вслед за его телом, не так ли?

— Да, это сделал Дэвид. Но вы уверены, что нас не повесят? Это мучает меня долгие годы, и я жажду отпущения грехов.

Сорча нахмурилась и спросила:

— Значит, вы с мужем не исповедались в совершенном перед священником?

— Нет. — Мэри тяжко вздохнула. — Ведь он тоже Керр, поэтому и рассказал бы об этом всем вокруг.

— Что ж, теперь ты перестанешь бояться и сама расскажешь о той ночи. А если тебе не хватает храбрости, чтобы предстать перед сэром Руари, то вспомни о бедном Айворе. Подумай о том, как он страдает из-за того, что не может покинуть это место. Представь, как он мучается из-за того, что не может рассказать правду о своей смерти. Ведь та смерть, которую вы с мужем ему придумали, стала позором для всего клана. — Сорча взяла служанку за руку и подвела к двери. — Ты должна немедленно поговорить с сэром Руари.

Едва передвигая ноги, Мэри шла следом за девушкой. Спустившись вниз, они подошли к крохотной комнатке рядом с большим залом, в этой комнате обсуждали все хозяйственные и денежные дела (Сорча почему-то была уверена, что эти двое и сейчас здесь находились).

— Ах, я должна сначала посоветоваться с мужем, — пробормотала Мэри.

Но Сорча открыла дверь и заявила:

— Нет, не смей к нему ходить. Потому что он попытается отговорить тебя, а я уже устала заниматься делами Айвора. У меня и своих забот хватает.

— Сорча, ты? — Руари с удивлением посмотрел на женщин. — Что-то случилось?

— Нет, ничего страшного. Но Мэри хочет кое-что тебе рассказать. Она хранила эту тайну долгие годы. А теперь пришло время узнать правду про твоего распутного дядю Айвора.

Мэри говорила сначала робко и запинаясь. Но затем слова полились рекой. Выслушав служанку, Руари послал за Дэвидом, а Сорча покинула комнату, но сначала взяла с Руари слово, что тот не повесит этих двоих. Он обещал помиловать супругов, но сказал, что их все равно накажут за то, что они столько лет скрывали правду, из-за чего пострадало доброе имя Айвора Керра.

Вернувшись к себе в комнату, Сорча вздохнула с облегчением; теперь ей оставалось лишь сообщить Айвору, что она уладила его дело и он может наконец успокоиться.

Усевшись на кровать, она осмотрелась. Пока что она не видела Айвора, но чувствовала его присутствие. Ей всегда было нелегко прощаться с духами, становившимися ее друзьями, и она очень скучала по ним, когда они исчезали навсегда. Но Сорча понимала, что было бы жестоко удерживать дух Айвора в этом месте.

— Я знаю, что ты тут, Айвор. Я знаю, что ты был тут, когда сюда пришла Мэри и призналась мне во всем.

— Но я не слышал, чтобы она решила рассказать о преступлении кому-либо еще, кроме тебя, — отозвался Айвор.

Сорча все еще не видела духа, но его голос доносился со стороны окна.

— Ну, она уже созналась Руари. Когда я уходила, он как раз послал за ее мужем.

— И что сказал мой племянник?

— Он разозлился из-за того, что они так запятнали твое имя. И из-за того, что так долго скрывали правду. Сейчас он думает о тебе гораздо лучше, хотя все равно считает твою смерть бессмысленной.

— Да, мне она тоже кажется совершенно бессмысленной. Значит, все закончилось?

— Да, закончилось, — заверила она Айвора. — Так что теперь ты можешь покинуть эти места.

— Я немного боюсь, — признался дух. — Не знаю, куда попаду…

— Ты уже искупил свои грехи тем, что был вынужден оставаться рядом с местом своей смерти. Я уверена, что тебе будет хорошо, когда ты его покинешь.

— А ты уверена, что ее не повесят?

— Абсолютно. Руари сам так сказал.

Айвор долго молчал, и Сорча уже решила, что он ее покинул. Но тут вдруг у самого ее уха послышался шепот:

— Спасибо тебе, девочка. Не выпускай моего племянника из рук. Ему нужна такая, как ты, он хочет только тебя. Ты ведь мне веришь?

Сорча молча кивнула. Ей оставалось лишь надеяться, что Айвор был прав. После его исчезновения она долго думала о нем — о том, где он сейчас оказался. А потом в спальню зашел Руари. Он был мрачен, и Сорча в испуге подумала: «Неужели он передумал? Неужели решил повесить Мэри и ее мужа?»

— Что с нашими преступниками? — спросила она. Руари сел рядом с ней и взял ее за руку.

— Я еще не придумал им подходящее наказание, но скоро этим займусь. Кстати, рассказ Дэвида о том, что произошло той ночью, повторяет рассказ Мэри, поэтому я думаю, что они говорят правду.

— Да, и они слово в слово повторяют то, что поведал мне Айвор.

— Айвор в курсе, что мы теперь знаем правду?

— Да, я ему все рассказала. Так что он нас покинул.

— И куда же он отправился?

Сорча пожала плечами:

— Я не могу ответить на этот вопрос. Я не знаю, что происходит потом.

— Ты будешь скучать по нему?

— Да, мне всегда жалко, когда мои духи уходят от меня.

Руари обнял ее и откинулся вместе с ней на кровать. Лукаво улыбнувшись, заявил:

— Я думаю, что мой долг — утешить тебя в такой печальный момент.

Сорча обвила руками его шею и тоже улыбнулась:

— Пусть никто не посмеет сказать, что Сорча Хей помешала сэру Руари Керру поступить так, как ему велело чувство долга.

Он стал целовать ее, и она тихонько застонала. Когда Руари обнимал ее вот так и нежно целовал, Сорча почти верила в то, что сможет завоевать его сердце. Ей оставалось только молиться, что это не самообман. Взяв его лицо в ладони, Сорча ответила на поцелуй и, мысленно улыбнувшись, подумала: «Вот самый лучший способ забыть все неприятное».

Глава 19

— Опять Хеи? — проворчал Руари, взглянув на хихикающую Сорчу.

За последнюю неделю ее родственники совсем извели воинов Гартмора, пытаясь выкрасть их с Маргарет. Она очень хотела увидеться с ними и сказать, чтобы они перестали с таким упорством осаждать Гартмор, но потом решила, что от этого ничего не изменится. Ведь ее родичи и так прекрасно знали, что Руари с Битхемом ни за что не обидят своих пленниц. Хеи устраивали эти набеги на крепость лишь по одной простой причине: им нечем было заплатить выкуп. С тех пор как Сорча опять стала любовницей Руари, прошло пять дней, и почти столько же раз ее родичи старались выкрасть их с Маргарет из Гартмора. Настойчивость родственников поражала Сорчу.

— Куда им удалось прорваться на этот раз? — спросил Руари.

Росс поморщился и проворчал:

— Служанка с кухни обнаружила их, когда они крались по огороду.

— Выходит, они едва не проникли в замок? Что же они придумали на этот раз, чтобы заставить нашу стражу потерять бдительность?

— Там была девочка. Маленькая красивая девочка с длинными светлыми волосами. — Росс со вздохом покачал головой. — Она казалась настоящим ангелом, и даже я был очарован ею. Так вот, эта девочка встала перед нашими воротами и стала рассказывать совершенно невероятную историю о том, как ее похитили феи, как она сбежала от них и теперь не может найти своих родственников. Мы все слушали ее с огромным интересом.

— Похоже, это была Юфимия, — сказала Сорча. Ее поразило то, что клан решил использовать для такого дела ребенка, но она понимала, что Юффи прекрасно умела отвлекать внимание на себя.

— Мне начинает казаться, что весь твой клан сейчас прячется где-то рядом с Гартмором, — заметил Руари. Потом снова обратился к Россу: — Вы поймали эту девочку?

— Нет. Служанка с кухни подняла тревогу, и мы кинулись туда. А девочка скрылась в лесу.

— Ну конечно!.. За эту неделю мы поняли, что женщин из клана Хеев поймать невозможно. Но как им удается проникнуть за стены?

— Они через них перелезают.

— Перелезают?

— Совершенно верно. Похоже, обитатели Данвера могут вскарабкаться куда угодно. Как кошки.

— Да, мы все очень хорошие скалолазы, — с улыбкой сказала Сорча.

Руари строго посмотрел на нее, потом распорядился:

— Посадить ненадолго в темницу, затем отпустить. — Этот приказ стал уже обычным в последние дни.

— Не понимаю, откуда они все появляются, — пробормотала Сорча, когда Росс вышел из большого зала, чтобы отвести двух ее родственников в темницу. — Данвер, наверное, совсем опустел.

Руари вздохнул и проворчал:

— Мне кажется, это те же самые люди, которых мы совсем недавно поймали, а потом отпустили.

— Но ты ведь заставил их поклясться, что они больше не будут пытаться нас спасти. Не верю, что кто-то из клана Хеев не сдержал свое слово.

— Кто-то научил их очень хитроумно выбирать слова, которые вводили меня в заблуждение. Я думал, они клялись, что больше не будут пытаться спасти тебя и Сорчу. Но теперь я понимаю, что они лукавили. Они говорили так: «Мы больше не будем пытаться спасти Сорчу и Маргарет таким образом». Поэтому я должен сам придумать другую клятву, такую, которая не будет звучать так двусмысленно.

Сорча закусила губу, стараясь не рассмеяться, но все же не выдержала и громко расхохоталась.

— Наверное, это Нейл так хитро придумала. У нее это всегда хорошо получалось. Она через день-два приедет сюда в третий раз. Можно ли мне хотя бы помахать ей, стоя у двери, прежде чем меня опять запрут в спальне?

— Я подумаю об этом. Кстати, сегодня прекрасный день. Наверное, ты уже устала видеть вокруг себя только крепостные стены. Как ты отнесешься к прогулке верхом?

— Это было бы чудесно. А когда?

— Сразу, как будешь готова.

Сорча быстро доела хлеб с медом и побежала к себе в спальню. Немного подумав, она надела голубое платье с рукавами, украшенными вышивкой. Ей хотелось выглядеть наилучшим образом, пусть даже на ней чужое платье.

Одевшись, Сорча немного замешкалась, но в конце концов все-таки пристегнула к поясу свой меч, а кинжал засунула в сапог. Руари разрешил ей носить оружие, когда она поклялась, что не станет использовать его, чтобы сбежать. Но сейчас ей и не хотелось бежать из Гартмора. За последние дни они с Руари очень сблизились, хотя он так и не сказал ей те заветные слова, которые она так хотела услышать. Да, он не сказал ни слова о любви, но было совершенно очевидно, что она ему небезразлична. Руари не скрывал своей нежности и смотрел на нее с восхищением. Он постоянно делал ей комплименты, и Сорча не сомневалась, что он говорил их от чистого сердца. А вот визиты невест и их родителей прекратились.

Но кое-что Сорчу очень тревожило… Они никогда не обсуждали их будущее, не говорили о том, что произойдет, когда ей и Маргарет позволят вернуться в Данвер. Похоже, Руари понял, что денег ему от Хеев не дождаться, но он пока не придумал способ, как закончить это дело с выкупом таким образом, чтобы его гордость не пострадала. Но если Руари считал, что у них есть общее будущее, то он в любом случае уже должен был завести о нем разговор.

Будущее Маргарет тоже казалось весьма туманным, однако они с Битхемом вели себя так, будто точно знали, что скоро получат все, о чем мечтают. А вот родители Битхема были в ярости из-за того, что Маргарет все еще находилась в Гартморе. Руари постоянно получал от них послания и пытался примирить их с сыном, но ни одна из сторон не собиралась сдаваться; Битхем не желал отказываться от своей любимой, а его родственники не давали согласия на их брак. Из отрывочных фраз, случайно брошенных Малькольмом, Сорча поняла: Руари старался как-то уладить дело, уладить таким образом, чтобы все остались довольны, но родители пока что упорствовали.

Спустившись по лестнице, Сорча направилась к конюшне, где ее уже ждал Руари. Пересекая двор, она вдруг рассмеялась, вспомнив о Малькольме и Нейл. Похоже, эти двое были единственными влюбленными, радостно смотревшими в будущее. Ко всеобщему изумлению, у них развивался бурный роман, только сами они решали, что и как им следует делать. Нейл была седьмой дочерью нищего лэрда, а Малькольм — таким же нищим родственником Руари. И потому у них была свобода, о которой остальные могли только мечтать.

Когда Сорча вошла в конюшню, она сразу же увидела Руари, беседовавшего со своими людьми. Какое-то время она смотрела на него издалека, стоя у порога. В такие моменты Сорча иногда думала, не слишком ли высоко она захотела взлететь — ведь падать будет очень больно. Мужа с такой внешностью, как у Руари, хотела каждая девушка, и, что еще важнее, он был здоровым, сильным и богатым — хозяином самых плодородных земель в округе. И он мог заполучить любую женщину, какую только пожелает. Временами Сорча спрашивала себя: «Не слишком ли это самонадеянно с моей стороны? Неужели я действительно верю, что сумею завоевать его сердце?»

Но Сорча тут же отбросила сомнения. Она много могла дать Руари, и они с ним были нужны друг другу. Одно только ее смущало. К сожалению, в ее клане рождалось очень мало мальчиков. Но с другой стороны, мужчин, являвшихся родственниками Руари Керра, было предостаточно. Так что ему не следовало беспокоиться, что его клан вымрет, как сейчас вымирает клан Хеев. И если она добьется его любви, он, наверное, сумеет примириться с тем, что она будет рожать ему только дочерей. В конце концов, можно было надеяться на то, что она, Сорча, окажется одной из немногих женщин клана, родивших сына. Если Руари полюбит ее по-настоящему, он не побоится рискнуть.

— Вот ты где, дорогая… — Он с улыбкой протянул ей руку. Когда она приблизилась к нему, он посмотрел на ее меч и спросил: — Думаешь, нам может понадобиться оружие?

— Я не чувствую себя в безопасности, если еду куда-нибудь верхом без оружия.

— На сей раз можешь не беспокоиться. Едва ли мы отправимся на прогулку вдвоем. Мои люди этого не допустят. Так что с нами будет небольшой отряд.

— Да, это очень разумно. — Сорча подмигнула любовнику. — А вдруг я захочу похитить тебя?

Воины вокруг рассмеялись, и Сорча тоже засмеялась. Осмотревшись, она спросила:

— А где же Росс? Разве он не должен за тобой присматривать?

— Да, конечно, должен. Но его жена должна вот-вот родить, а он всегда старается быть рядом, когда на свет появляются его дети. Но мы же скачем не на битву… Так что нет нужды требовать, чтобы он обязательно поехал с нами.

— Да, разумеется, — согласилась Сорча. Руари помог ей взобраться на крепкую гнедую кобылу, и она, снова осмотревшись, проговорила: — Значит, нас… двенадцать человек? Не многовато ли?

— Не похоже на тихую прогулку вдвоем, не так ли? — Руари усмехнулся и, окинув взглядом своих воинов, добавил: — В это время года англичане часто совершают набеги. Так что пусть рядом будут люди, которые помогут мне защитить тебя. Так гораздо лучше, чем оказаться в плену у англичан.

— Я тоже так думаю. Я встречалась с нашими врагами, и одного раза мне вполне хватило. — Сорча поежилась, вспомнив Саймона Тречера и то, как смотрел на нее этот ужасный человек.

— Что-то случилось, когда ты ездила вызволять Дугала из плена? — спросил Руари, пристально взглянув на нее. — Что же ты молчишь? Скажи мне, что произошло.

Немного поразмыслив, Сорча решила, что не случится ничего страшного, если она расскажет Руари о Саймоне Тречере. Хотя она не верила, что этот человек все еще представлял для нее угрозу, ее рассказ мог принести пользу… С любопытством наблюдая, как меняется выражение его лица, Сорча поведала Руари всю историю ее общения с Тречером. Выслушав ее, Руари ужасно разозлился, и Сорче оставалось лишь надеяться, что сила его гнева свидетельствовала о глубине его чувств к ней. Если бы он был к ней равнодушен, то, наверное, не стал бы так реагировать на ее рассказ.

— А почему ты думаешь, что он перестал тебя преследовать? — неожиданно спросил Руари.

— Вокруг Данвера перестали появляться его шпионы. Мы подумали, что Тречер решил больше не посылать их, решил отказаться от своих планов.

— Возможно, он послал других шпионов, получше, послал таких, которых никто не увидел, даже твой Крейтон.

Сорча невольно вздрогнула. Мысль о том, что Саймон Тречер все еще желает ее, приводила в ужас. Но в то же время слова Руари весьма ее порадовали. Ведь он говорил о Крейтоне так, как будто действительно верил в его существование. Таких обмолвок становилось все больше, и Сорча уже не сомневалась: Руари начинал верить в ее духов. Она этого от него никогда не требовала, но все-таки было приятно. К тому же его терпимое отношение к ее «странностям» давало надежду на то, что ее мечты об их будущем все же осуществятся. Но Сорча понимала, что сейчас не время ловить Руари на слове, поэтому вновь заговорила об англичанине:

— Если бы Тречера или его людей заметили возле Данвера, Нейл обязательно сообщила бы тебе эту новость и попросила, чтобы ты сказал об этом мне.

— Да, возможно. — Руари пожал плечами. — Но следует иметь в виду, что земли по обеим сторонам границы кишат шпионами и просто любителями собирать всевозможные сведения, которые можно кому-нибудь продать. Я, например, могу точно сказать, сколько лошадей у лорда Селкерка в Англии. Скорее всего он знает то же самое и обо мне. Сейчас трудно что-либо держать в секрете.

— Неужели действительно так?.. — искренне удивилась Сорча.

Руари с улыбкой кивнул:

— Да, именно так всегда и получается у соседей, если они постоянно друг с другом воюют. Ведь каждый воин прекрасно понимает, как важно узнать о своем враге все возможное. Это первейшее правило для любого воина. Так что, поверь мне, если Саймон Тречер все еще хочет тебя заполучить, если его внимание пока не привлекла какая-нибудь другая девушка, то он наверняка знает, где ты сейчас находишься и чем занимаешься.

— Тогда почему же мы поймали так много его шпионов?

— Думаю, всему виной его высокомерие. Сначала он просто не верил, что ему нужно посылать своих лучших людей лишь для того, чтобы следить за шотландской девушкой из бедного приграничного клана.

— Да, понятно… Пожалуйста, расскажи об этом моей тете, когда она опять приедет в Гартмор. Мои родственники должны знать, что рядом с ними, возможно, находится предатель или еще один шпион.

Руари улыбнулся и похлопал ее по руке:

— Не бойся, тебе ничего не угрожает. Даже если он знает, что ты в Гартморе, нет такого англичанина, который мог бы завладеть этой крепостью.

Сорча кивнула и тоже улыбнулась. Ей хотелось чувствовать такую же уверенность, как та, что прозвучала в голосе Руари. Что ж, возможно, англичанам не под силу взять Гартмор, но Саймону и не нужно штурмовать его, чтобы добраться до нее. Ему достаточно просто прятаться неподалеку, ожидая, когда она надумает выйти за ворота.

«Вот как сейчас», — подумала вдруг Сорча и в тревоге стала озираться вокруг. Теперь ей уже казалось, что прогулка по землям в окрестностях Гартмора была очень рискованной затеей. И чем дальше они удалялись от крепости, тем сильнее она нервничала. Однако ей не хотелось просить Руари, чтобы тот повернул обратно. Он мог бы подумать, что она просто испугалась его замечаний о хитрых шпионах или, что еще хуже, усомнилась в его способности защитить ее от англичан. Сорче совсем не хотелось так его оскорблять.

Тут Руари взглянул на нее и указал на стада, пасущиеся на склоне холма. Возле Гартмора были очень хорошие пастбища, и Сорча даже немного завидовала. Чуть прикрытая мхом и кустарником каменистая земля, окружавшая ее родной Данвер, не могла прокормить достаточное количество коров, овец и коз. Конечно же, клан Керров не часто страдал от голодных зим, а вот в Данвере они случались постоянно.

Увы, не только отсутствие приданого угнетало сейчас Сорчу. Вся жизнь в Гартморе — начиная от вкусной и обильной пищи и заканчивая множеством хорошо вооруженных стражников на стенах крепости — постоянно напоминала ей о разнице в их положении. Постоянные свидетельства богатства Руари ввергали ее в уныние. Сорча с болью в сердце осознавала, что Руари придется усмирить свою гордость, если он захочет взять ее в жены. И она совсем не была уверена в том, что у него хватит на это сил, даже если он действительно ее полюбит.

— Господь благословил тебя очень хорошими плодородными землями, Руари Керр, — проговорила Сорча, когда они остановились у небольшого ручейка, чтобы напоить лошадей.

— Да, мне повезло, — согласился Руари. Спешившись, он помог своей спутнице выбраться из седла.

Сорча внимательно слушала его, когда он начал рассказывать о своих хозяйственных планах и о том, что собирался сделать, чтобы его клан еще больше разбогател. И все же, не в силах успокоиться, она то и дело поглядывала по сторонам и особенно внимательно разглядывала деревья. Они сейчас находились на поляне, но всего в нескольких шагах от них начинался густой лес, в глубине которого ничего не было видно. Сорча понимала, почему именно деревья так привлекали ее внимание. Конечно, это было не потому, что ей нравилось любоваться их величественной красотой. Ее сердце сжималось от страха, а не от восхищения. У нее было ощущение, что там, за деревьями, скрывалось нечто злобное и враждебное. Но Сорча прекрасно знала, что ее спутнику было очень трудно поверить в то, чего он не мог увидеть, и потому помалкивала. Она пыталась заметить хоть какой-нибудь признак опасности, о котором могла бы сказать Руари, однако ничего не замечала. Но опасность была где-то рядом — Сорча в этом почти не сомневалась.


— Девушка может нас увидеть, — сказал Томас. Он в нерешительности посмотрел на Саймона, ожидая дальнейших распоряжений.

Саймон Тренер снова взглянул сквозь густые заросли на вожделенную добычу, которую он так долго и упорно выслеживал. Сорча Хей действительно поглядывала в их сторону, и на ее милом личике застыло выражение тревоги; казалось, она вот-вот громко закричит и обратится в бегство.

— Нет, она нас не видит, — сказал наконец Тречер и жестом дал понять своим людям, чтобы они следовали за ним.

— Если не видит, то скоро увидит, — пробурчал Томас.

— Но уже будет слишком поздно, — с усмешкой ответил Тречер.

— Боюсь, что для нас…

— Если ты такой трус, Томас, что боишься встретиться с несколькими шотландцами, я разрешаю тебе сесть на лошадь и удрать обратно в Англию. — Томас покраснел и отвернулся. Саймон же повернулся к остальным воинам и тихо сказал: — А вы все должны запомнить следующее… Девушка ни в коем случае не должна пострадать, а сэром Керром я займусь сам. — Воины утвердительно закивали, а Саймон добавил: — Этот шотландец взял то, что принадлежит мне, и он дорого за это заплатит.


— Похоже, ты не очень-то внимательно меня слушаешь. — Руари взял Сорчу под руку и заглянул ей в лицо. — А для меня очень важно, чтобы ты побольше узнала о моих землях, моих людях и планах на будущее. И сейчас я объясню тебе, почему это для меня так важно. Видишь ли, дело в том… — Он обнял ее за плечи и попытался отвести ближе к деревьям.

— Не надо! — воскликнула Сорча, пытаясь вырваться. Она прекрасно понимала, что Руари наконец-то решил поговорить с ней о будущем, даже, наверное, об их общем будущем, но она не могла допустить, чтобы желания сердца заглушили голос разума. Там, за деревьями, что-то было не

так, и Сорча с волнением проговорила: — Нам нужно уйти отсюда побыстрее.

— Но, дорогая, что случилось? — Руари взглянул на нее с удивлением.

Сорча снова посмотрела в сторону леса.

— Нам нужно уйти отсюда, — повторила она. — Нам надо побыстрее убраться от этих проклятых деревьев.

— Они тебя пугают?..

— Нет, не в этом дело. Не сердись, сейчас нет времени объяснять. Назови это женскими капризами, скажи своим людям, что я сошла с ума… или что слишком яркое солнце нагрело мне голову. Скажи что угодно, но прикажи своим людям немедленно возвращаться в крепость. — Тут Сорча вдруг услышала тихий звон упряжи и, бросив взгляд в сторону деревьев, в отчаянии воскликнула: — Слишком поздно!..

Руари тоже посмотрел в сторону леса и в тот же миг увидел англичан, выезжавших из-за деревьев верхом на лошадях.

— Английские свиньи! — заорал он в ярости. Понимая, что они с Сорчей не успеют вскочить в седла, чтобы встретить врагов верхом, Руари схватил ее за руку и бросился к своим людям, призывая их к себе. Его воины тотчас обнажили мечи и с силой хлопнули своих лошадей по бокам, направив их прямо на быстро приближавшихся англичан. В результате возникла сумятица, позволившая Руари и его людям вовремя выбежать на открытое место, где они стали плечом к плечу, образовав плотное кольцо. Несмотря на протесты Сорчи — она хотела сражаться вместе с мужчинами, — Руари толкнул ее в центр защитного кольца.

— Стой здесь, — приказал он. — Мне нужно сейчас думать только об одном — как одолеть этих негодяев. А если ты будешь в опасности, я буду отвлекаться, понимаешь?

Сорча не успела ответить, потому что в этот момент враги атаковали их. Но Руари и его люди успешно отбили атаку англичан своими длинными мечами. Услышав стоны и громкие ругательства некоторых своих защитников, Сорча поняла, что эта победа не была бескровной.

Однако ни один из шотландцев не упал, и это означало, что никто не получил серьезных ранений.

А англичане вскоре остановились и, развернув лошадей, снова ринулись в наступление.

Вторая атака стоила англичанам двух человек, которых шотландцы скинули с лошадей и убили. Один из воинов Руари рухнул на колени, потеряв сознание от удара цепью по голове, но ему быстро помогли подняться на ноги стоявшие рядом воины, и он вскоре оправился.

Англичане же, проявляя упорство, собрались для третьей атаки. Однако было ясно, что они выбрали плохую тактику. Дважды они не сумели пробить оборону шотландцев, но потеряли двоих воинов. И третье их нападение закончилось столь же неудачно. Лошади англичан испугались, когда всадники вновь направили их на кольцо из щитов и мечей, и метнулись в разные стороны. При этом воины Руари убили еще двух англичан. В какой-то момент, когда один из всадников остановился, пытаясь сбить с ног шотландца, Сорча узнала своего преследователя. Значит, сэр Саймон Тречер все-таки нашел ее. Да, Руари был прав, когда говорил о том, как успешно англичане и шотландцы шпионили друг за другом.

— Это Саймон Тречер! — закричала Сорча. — Ты был прав, Руари. Он выследил меня.

— Представляю, как тяжело тебе было признать мою правоту! — прокричал Руари.

Сорча не успела ответить, потому что англичане вновь развернулись и атаковали шотландцев четвертый раз. При этом нападении они потеряли пятерых, но наконец-то сократили число шотландских воинов до одиннадцати — один из них был серьезно ранен в правую руку. Люди Руари тут же затащили его внутрь круга и вновь сомкнули ряды. Сорча тотчас осмотрела рану. Похоже, удар был не смертельным, но этот воин больше не мог сражаться вместе с остальными. Она оторвала полоску ткани от своей нижней юбки и быстро перевязала руку, чтобы остановить кровотечение. Потом тщательно осмотрела раненого. Он оказался очень мускулистым и крепким, так что вполне можно было надеяться, что ему удастся оправиться от ранения.

Посмотрев в сторону англичан, Сорча увидела, что враги спешиваются — вероятно, они поняли, что верхом им не удастся пробить оборону шотландцев. Не обращая внимания на протесты раненого, Сорча схватила его шлем и надела. Потом взяла и его щит. Хотя щит оказался тяжелее, чем она думала, Сорча знала, что сможет удерживать его столько, сколько потребуется. Продев руку сквозь ремни на задней стороне щита, она сделала несколько глубоких вздохов, собираясь с силами, а потом стала в круг воинов, рядом с Руари. Он сначала уставился на нее в изумлении, а потом закричал:

— Иди обратно в круг, глупая девчонка!

— Но ты же сражаешься с моим врагом… — Сорча обнажила меч, приготовившись встретить нападение англичан.

— Ты не сможешь победить взрослых мужчин! Ты даже щит едва удерживаешь.

— Ничего страшного. Да, этот щит действительно великоват для меня, но это значит, что я буду лучше защищена от врагов.

— Милая, твой враг не хочет убить тебя. Напротив, он хочет, чтобы ты досталась ему живой и совершенно невредимой. Так что ты зря лезешь на мечи.

— Лучше оказаться на мече, чем в холодных руках Тречера.

После этих ее слов Руари пристально посмотрел на нее, затем кивнул. А Сорча с облегчением вздохнула.

— Только не умирай раньше меня, — сказал он, усмехнувшись.

— Я постараюсь сделать так, чтобы никто из нас не умер.

Сорча приняла боевую стойку, собираясь встретить врагов, и вдруг с удивлением подумала: «А ведь Руари, несмотря на опасность, все-таки позволил мне вступить в бой». И сердце ее при этой мысли радостно забилось. Конечно, его приказ не умирать первой мог показаться очень глупым, но было совершенно очевидно, что таким образом он просто скрывал свои чувства — сейчас следовало думать только о грозившей им смертельной опасности. И теперь уже Сорча почти не сомневалась: она ему небезразлична.

В тот момент, когда английские и шотландские мечи скрестились с гулким звоном, эхом прокатившимся по всей поляне, Сорча мысленно взмолилась: «Господи, сделай так, чтобы мы с Руари оба выжили в сражении с Саймоном Тречером». Она знала, что, если они с Руари останутся в живых, все в ее жизни изменится, возможно, к лучшему.

Глава 20

— Подождите! — крикнул Дугал, останавливая взмахом руки свой маленький отряд, состоявший из десяти мужчин, двух женщин и одной хрупкой девочки. — Вы слышали?

— Что именно? — Нейл приблизилась к нему свою усталую лошадь она вела в поводу.

— Похоже на звон мечей. Как будто сталь бьется о сталь. — Дугал осмотрелся и прислушался. — Да, там идет бой. Прямо впереди нас.

Нейл тихо выругалась, когда Дугал тотчас же направился туда, откуда доносился звон мечей, — племянник совершенно не думал об опасности, которая могла поджидать его впереди. Обернувшись, Нейл приказала всем остальным идти как можно осторожнее, а сама ринулась следом за племянником. Когда она остановила его, схватив за руку, Дугал никак не отреагировал на ее гневный взгляд.

— Ты можешь остановиться хоть на минутку? — проворчала Нейл. — Ты ведь не знаешь, что тебя ждет впереди, кто там дерется и кто побеждает. Пожалуйста, будь осторожнее, старайся так не шуметь.

— Да, конечно. Я просто испугался, подумал, что Сорча могла попасть в беду. В конце концов, они с сэром Руари поскакали именно в том направлении.

— Да, верно. Она и впрямь могла попасть в беду. Но ты вряд ли ей поможешь, если попадешь в руки ее врагов, не так ли?

— Ты права, тетя. — Дугал нахмурился и со вздохом пробормотал: — Но было бы лучше, если бы ты хоть иногда ошибалась. Потому что ты постоянно наносишь удары по моей мужской гордости.

— Несколько хороших пинков принесут твоей гордости только пользу, — ответила Нейл с усмешкой.

Проигнорировав ее последнее замечание, Дугал начал осторожно продвигаться вперед. И с каждым его шагом звон мечей становился все громче. Когда же картина боя наконец открылась перед ними, Нейл тихо выругалась и присела на корточки рядом с племянником.

— Это тот негодяй, Саймон Тречер, — прошептал Дугал. — Он все-таки разыскал Сорчу. Как ему это удалось? Я сделал все возможное, чтобы о наших неприятностях с Керрами никто не узнал.

— Ты не хуже меня знаешь, что земля по обе стороны границы кишит шпионами и предателями. Вполне вероятно, что за Сорчей все эти месяцы следили. Шпион мог подобраться к ней очень близко, мог даже заметить, что с ней произошло на ярмарке.

— Да, наверное… — в задумчивости пробормотал Дугал. Взглянув на сражавшихся, добавил: — Англичан гораздо больше, чем Керров.

— Что ж, нам надо помочь им, — заявила Нейл, вставая. Она потянулась к своему мечу. Когда же Дугал остановил ее, схватив за руку, она уставилась на него в изумлении и проворчала: — В чем дело? Что за глупости?

— Мы могли бы переждать тут. Пусть англичане перебьют Керров вместо нас.

— Ты хочешь спрятаться в кустах и смотреть, как у тебя на глазах проклятые англичане убивают шотландцев?

— У меня нет желания рисковать жизнью ради Керров.

— А как же наша Сорча?

— Саймону она нужна живой и невредимой.

— Но она тоже сражается. В пылу боя воины Тречера могут забыть о его приказах. И что мы будем делать, если она все-таки выживет после того, как они перебьют всех Керров?

— Отобьем ее у англичан.

— А мы догоним их на наших лошадях? — Дугал смутился, а Нейл многозначительно покачала головой. — Пойми, даже после битвы с Керрами англичан будет больше, чем нас. А если мы сейчас присоединимся к Руари, то вместе нас будет почти столько же, сколько сейчас англичан. Так что у нас появится возможность уничтожить этого мерзавца Тречера. Глупо не воспользоваться такой возможностью только потому, что ты не любишь Керров.

Дугал промолчал, а Нейл приказала Юфимии и Эйри взять лошадей и спрятаться в кустарниках. Вытащив свой меч, она оглянулась и увидела, что ее отряд тоже приготовился к сражению. Подоткнув свою юбку выше колен, чтобы не мешала в бою, Нейл ринулась на поляну с боевым кличем клана Хеев. Следом за ней на англичан бросились и все остальные, включая Дугала.

Услышав знакомый клич, Сорча на мгновение замерла и едва успела отбить удар вражеского меча. Стоя плечом к плечу с Руари, она почувствовала, как он вздрогнул, — конечно же, удивился. А положение воинов Руари было отчаянное, они погибали один за другим, и теперь уже Сорча сомневалась, что им удастся одержать победу. Но боевой клич Хеев, огласивший поляну, все изменил, и в душе Сорчи проснулась надежда.

— Моя тетя пришла на помощь! — прокричала она, ликуя.

Отбив очередной удар противника, Руари пробурчал:

— Да, и еще твой брат. Я благодарен Господу, что он послал нам помощь, потому что без нее мы бы пропали. Но лучше бы он выбрал других людей на роль наших спасителей.

Не сообразив, что имел в виду Руари, Сорча ответила:

— Но все люди Хеев — хорошие воины.

— О да, не сомневаюсь, что вместе мы победим англичан. Но меня не очень-то радует другое… После этой победы мне опять придется драться, на этот раз — с шотландцами.

Сорча наконец поняла, о чем говорил Руари, и выругалась сквозь зубы. Да, было очевидно, что с победой их неприятности не закончатся; у нее было ужасное предчувствие, что брат и Руари едва ли к ней прислушаются, когда сойдутся лицом к лицу. Они, конечно же, станут говорить о ее будущем, но ей самой не дадут возможности высказаться. Наблюдая, как ловко Дугал расправляется с врагами, Сорча ликовала, и в то же время ее одолевали дурные предчувствия.

Некоторые из англичан еще сражались, другие пытались спастись бегством, но Саймон Тречер упорно пробивался к Сорче. Наконец ему удалось к ней подобраться, и он протянул к девушке руку в перчатке. Но Руари тотчас заслонил Сорчу и шагнул к врагу. Саймон в ярости взглянул на него и прорычал:

— Ты взял то, что принадлежит мне. И ты дорого за это заплатишь.

— Тебе?! — воскликнула Сорча, но мужчины не обратили на нее внимания.

— Она никогда не была твоей, Тречер, — ответил Руари. — Ты просто увидел ее и решил заполучить. Проклятые англичане всегда так поступают.

— И это говорит человек, который сам похитил ее на ярмарке? — отозвался Саймон. Противники внимательно следили друг за другом, пытаясь найти слабые места. — Ты вор, Руари Керр, вот кто ты такой.

— Тогда как же назвать того, кто вторгается на чужую землю, чтобы похитить женщину?

В этот момент к Сорче подбежали Нейл и Дугал; они тотчас же схватили ее за руки и оттащили подальше от Руари и Саймона. Сорча осмотрелась и поняла, что англичане проигралиэту битву. Многие были убиты, другие — тяжело ранены, а те, кто мог сидеть в седле, бежали с поля боя, оставляя своего господина на произвол судьбы. Но взгляд Сорчи тут же вернулся к Руари. Когда они с Саймоном наконец со звоном скрестили мечи, Сорча вздрогнула, однако не отвернулась и стала наблюдать за поединком. Нейл крепко обняла ее за плечи.

Противники были почти равны друг другу по силе и мастерству, и Сорче казалось, что поединок длится бесконечно. До этого Сорча никогда никому не желала смерти, даже Саймону Тречеру, но сейчас она обрадовалась, заметив, что англичанин начал понемногу сдавать. Руари же по-прежнему был полон сил, спокоен и сосредоточен; и двигался он со стремительной грацией, явно одолевая Саймона. Наконец он нанес противнику смертельный удар, пронзив сердце англичанина одним движением меча. А уже в следующее мгновение Руари повернулся к Сорче. Она хотела броситься к нему, но Дугал крепко ухватил ее за руку. Она принялась вырываться, но тут вдруг заметила, что тетя Нейл нахмурилась и, взглянув на нее, покачала головой. Сорча тотчас поняла: тетушка хотела сказать ей, что сейчас не время спорить с братом. Тяжко вздохнув, Сорча решила подчиниться; она безоговорочно доверяла мудрой и опытной тете Нейл.

Немного помедлив, Сорча снова посмотрела на Руари, пытаясь выразить взглядом свое разочарование. И, увидев его печальную улыбку, она убедилась, что он все понял. Конечно, она многое могла бы сказать брату и тетушке, но сейчас для этого было не самое подходяще время. Воины обоих кланов смотрели друг на друга с недоверием, и Сорча понимала, что любое ее необдуманное слово могло только ухудшить ситуацию.

— Я осмотрела твоих людей, Руари, — сказала Нейл, нарушив молчание. — Похоже, двоих вы потеряли, еще один может в любой момент умереть, и многие ранены. Но я думаю, что раненые сумеют выжить, если за ними будут хорошо ухаживать.

— О них позаботятся. Спасибо, Нейл. — Руари всего лишь на мгновение отвел взгляд от Дугала, чтобы посмотреть на женщину и с благодарностью кивнуть ей. — Нам надо как можно скорее отвезти их в Гартмор. — Он протянул руку к Сорче и нисколько не удивился, когда Дугал, державший наготове окровавленный меч, оттащил сестру еще дальше от него. — Значит, ты удерживаешь мою узницу, Дугал Хей?

Сорча вопросительно посмотрела на Нейл, а та в ответ возвела глаза к небу. Дугал же еще крепче сжал ее руку, и было ясно, что дерзкое заявление Руари вызвало у него приступ гнева. Но почему же Руари так сказал? Почему пытался разозлить Дугала? Ведь ему сейчас, наверное, следовало бы помириться с ее братом… В конце концов Сорча решила, что не стоит ломать голову над этими вопросами. Наверное, такие вещи могли понять только мужчины.

И тут Дугал наконец проговорил:

— Кажется, я только что спас твою шкуру, Керр, хотя мне совсем не хотелось этого делать.

У воинов Руари еще оставались силы, и они угрожающе заворчали. Хеи же в ответ ощетинились мечами. Да, Нейл была права. Ей, Сорче, не следовало вмешиваться в мужские дела. Когда у нее будет возможность опять поговорить с Руари, она обязательно отругает его за то, что он так глупо себя повел.

— Я думал, что дело с выкупом не имеет к этому отношения, — ответил Руари.

— Ты слишком часто так думаешь, — пробормотала Сорча со вздохом, но никто не обратил на нее внимания.

— Нет, имеет, — заявил Дугал. — Меня бы тут не было, если бы ты не украл мою сестру на ярмарке. И на нее бы не напал Саймон.

— Ошибаешься. Он напал бы на нее в Данвере.

— Но мы бы защитили ее. Да, мы не такие глупцы, как ты. Мы бы не стали выпускать ее за стены крепости, где ее мог бы схватить этот проклятый англичанин.

— Но, Дугал, — возразила Сорча, — ты несправедлив к Руари. Он совсем недавно узнал о существовании Тречера.

Мужчины, нахмурившись, пристально посмотрели на нее, явно недовольные тем, что она вмешивается в их разговор. Сорча уже хотела сказать, что оба они ведут себя как дети, но тут тетя Нейл вдруг схватила ее за руку и потащила к деревьям, подальше от брата и Руари. Сорча снова вздохнула и, оглянувшись, увидела, что мужчины опять о чем-то заговорили — наверное, снова стали оскорблять друг друга. И никто из стоявших рядом с ними не делал попытки образумить их.

— Их обоих надо поколотить как следует, — заявила Сорча, тщетно пытаясь вырваться.

— Да, ты права, — согласилась Нейл. — Но сейчас от этого не будет никакого толку. — Тетушка сокрушенно покачала головой. — Это такой особенный случай мужской глупости, с которым приходится считаться. Ты еще больше все испортишь, если дашь им понять, что они ведут себя как дураки. Тем более что сейчас они еще разгорячены после кровавой битвы… Нет, девочка моя, как бы это ни было трудно, ты должна оставить все как есть.

— Но мне придется отправиться в Данвер?

— Да, конечно. И Маргарет тоже. Это невозможно изменить. Но мы что-нибудь придумаем, когда мужчины остынут.

— Его чувства ко мне становились все глубже. Я не могу уйти сейчас.

— Ты должна. Я вообще считаю, что твой черноволосый рыцарь уже давно к тебе неравнодушен. Мужчине иногда очень трудно разобраться в собственных чувствах. Ты покидаешь его не по своей воле, поэтому небольшая разлука ничего не изменит, если Руари уже начал осознавать, насколько ты ему дорога.

Сорча понимала, что тетя Нейл права. Уж если Руари понял, что неравнодушен к ней, то его чувства не умрут только из-за того, что брат насильно заберет ее домой. Но она все равно очень боялась покидать Гартмор в тот самый момент, когда ей, похоже, удалось найти путь к сердцу Руари. Но тут Сорча вспомнила, что не только ее одну увезут от любимого, если Дугал и Руари так и не придут к соглашению.

— Ох, бедная Маргарет… — пробормотала она, взглянув на Нейл. Потом вдруг прошептала: — Но ведь и ты тоже, тетя…

— Меня больше волнует Маргарет, — с улыбкой ответила Нейл. — Нам опять придется терпеть ее рыдания и печаль, но на этот раз все будет еще хуже.

— Да, верно, — кивнула Сорча. Немного помолчав, она проговорила: — Но ведь тебе, тетя, вовсе не нужно покидать Малькольма, если ты хочешь остаться с ним. Ты же свободна в выборе мужа, не так ли?

— Конечно, свободна. И я знаю, мой маленький мужчина будет меня ждать. Я твердо решила, что не выйду за него замуж, пока вы с Маргарет тоже не обретете своего счастья.

Сорча уже собралась поспорить с тетей насчет этого бесполезного самопожертвования, но тут ее внимание привлек голос Руари. Дугал по-прежнему говорил со злостью и ожесточением, едва держал себя в руках, а вот тон Руари явно изменился — казалось, он начинает уступать. И мгновение спустя Сорча поняла, по какой причине.

— На тебе долг крови, Керр, — говорил Дугал. — Вы были обречены, и я спас жизнь не только тебе, но и твоим людям. Все это — более чем достаточный выкуп за мою сестру и кузину, а также за двоих Хеев, которых ты захватил сегодня утром.

Руари кивнул и ответил:

— Хорошо, будем считать, что выкуп заплачен. Забирай своих людей и Маргарет, но оставь Сорчу здесь, со мной.

— Ты просишь меня оставить сестру в качестве твоей любовницы?

— Нет, в качестве моей жены, — ответил Руари.

Эти его слова ошеломили Сорчу — они эхом звучали у нее в ушах, но все же она никак не могла поверить, что услышала их. Все в изумлении уставились на Руари, а Сорча; высвободив руку из руки тетушки — та уже не удерживала ее, — направилась к любимому.

Она не знала, что заставило Руари сделать столь неожиданное предложение, однако понимала, что у нее еще долго не будет возможности выяснить это, если она сейчас с ним не поговорит. Но тут вдруг раздался громкий голос Дугала, приказавшего своим людям схватить ее. Сорча стала вырываться, но воины крепко ее держали; не обращая внимания на оскорбления, которыми она их осыпала, они потащили девушку к лошади.

— Привяжите ее к седлу, если будет нужно, — приказал Дугал. Потом снова посмотрел на Руари. — Я не собираюсь отдавать свою сестру замуж за Керра. На тебе долг крови, и мы оба знаем, что такими вещами нельзя пренебрегать. Я не хочу, чтобы ты приближался к моей сестре. А Маргарет отправь домой вместе с двумя моими воинами, которых ты держишь у себя в крепости. — Сказав это, Дугал резко развернулся и направился к лошадям, оставшимся после убитых англичан.

— Это еще не все, — сказал Руари, последовав за Дугалом.

Тот остановился и, обернувшись, положил руку на рукоять меча.

— Нам с тобой больше не о чем говорить.

— Мне нужно кое-что спросить у твоей сестры, — заявил Руари. — Сорча, что теперь будет с Крейтоном?

— Я скажу ему, что его враг погиб, — ответила девушка.

— Этого, возможно, недостаточно. Возьми с собой труп Тречера. Тогда у Крейтона не останется сомнений, и он сможет наконец обрести покой, как и мой дядя.

Сорча кивнула, глядя на Руари с удивлением. «Неужели он серьезно?..» — думала она. Что ж, возможно, Руари еще не до конца поверил в духов, но, судя по всему, он решил принять ее слова на веру. Она бессознательно сделала шаг в его сторону, но люди Дугала тотчас остановили ее и принялись усаживать в седло. Сорча опять стала вырываться, и прошло немало времени, прежде чем им наконец удалось это сделать. Когда же небольшой отряд Дугала тронулся с места, она оглянулась и увидела Руари, смотревшего ей вслед. Он казался совершенно невозмутимым, и лицо у него было совсем каменное — как будто ее отъезд нисколько его не волновал. Но Сорча-то уже давно знала: такое выражение всегда появлялось у него на лице, когда он хотел скрыть свои чувства «Ну почему он так смотрел?» — думала Сорча. Может, она видела его в последний раз, и ей очень хотелось, чтобы Руари хотя бы взглядом дал ей понять, что сейчас чувствовал. Она хотела убедиться в том, что не только у нее одной сердце разрывалось от боли.


Руари смотрел вслед людям Дугала, пока те не скрылись за деревьями. Когда же последний из всадников исчез из виду, он тяжко вздохнул, почувствовав ужасную боль, терзавшую его душу. Только сейчас, глядя, как от него увозят Сорчу, Руари наконец-то осознал, что он полюбил эту женщину.

Снова вздохнув, Руари пошел к своим людям, чтобы помочь им вернуться обратно в Гартмор. Он понял, насколько ему дорога Сорча, в тот самый момент, когда потерял ее, и если это являлось наказанием за его преступления, то оно было чрезмерно строгим. Теперь он был связан долгом крови, поэтому мог получить Сорчу обратно только в том случае, если ее брат смягчится. Но Руари сомневался, что Дугал на это способен — слишком уж ненавидел его брат Сорчи. А больше всего Руари мучился из-за того, что не понял гораздо раньше, какие чувства пробудила в нем Сорча. Он мог бы уже признаться ей в любви и даже успел бы жениться на ней, но, увы, он сам упустил такую возможность.

От англичан почти не осталось ничего ценного. Хеи успели забрать оружие убитых врагов и увезли с собой тех немногих пленников, которые остались на поле боя. Руари заставил себя сосредоточиться на своих людях, многим из которых требовалась его помощь, чтобы добраться домой. Эти хлопоты помогли ему на время заглушить боль в сердце. Когда они вернулись в Гартмор, ему пришлось сообщить вдовам о смерти их мужей, и эта печальная обязанность также отвлекла его от собственных переживаний.

Покончив со всем этим, Руари хотел сразу пойти к себе в спальню, но в большом зале его ждали родители Битхема, которые хотели поговорить с ним. Он уже знал, что им не удалось повидаться с сыном, поскольку тот заперся в своей комнате и не выходил оттуда с того момента, как рыдающую Маргарет забрали домой ее родичи. Родители Битхема появились в Гартморе уже после того, как отсюда уехали люди Дугала. Приблизившись к столу, Руари заметил изумленные взгляды родственников и в нескольких словах объяснил, почему его одежда в таком беспорядке. Затем уселся и налил себе вина.

— Мы надеялись, что ты уговоришь Битхема выйти к нам, — сказала Лилит, хрупкая светловолосая мать юноши. — Мы решили дать согласие на его брак.

— Боюсь, вы сдались слишком поздно, — сказал Руари. — С Керрами такое слишком часто случается, — добавил он со вздохом.

— Я не понимаю тебя, — пробормотала Лилит.

— Между Хеями и Керрами не будет никаких браков. Дугал Хей поклялся в этом.

— Значит, сын должен с нами помириться. Ведь это уже не наша вина, что он не может жениться на этой девушке.

— Он думает иначе, — ответил Руари.

Потребовалось немало времени, прежде чем ему удалось убедить родителей Битхема в том, что им пока не удастся помириться с сыном. Наконец они пошли отдохнуть, перед тем как отправиться обратно домой, а Руари, откинувшись на спинку, вновь наполнил вином кубок. Тут в зале появился Росс, и Руари пришлось рассказать ему о том, что произошло с его отрядом, а также об отъезде Маргарет и Сорчи. Росс внимательно выслушал друга, потом сказал:

— Ты слишком поздно увидел правду.

— Да, разумеется. А ты теперь, наверное, скажешь, что видел эту правду с самого начала.

Росс утвердительно кивнул:

— Порой люди, которые наблюдают за парой со стороны, замечают такие вещи гораздо раньше, чем сами влюбленные.

— Ну, сейчас уже все равно, кто разглядел правду первый. Потому что ничего уже не исправишь.

— Я так не думаю.

— А как же долг крови, Росс? Я не могу пойти против желания Дугала. Я готов на многое — только бы Сорча стала моей. Но если я выступлю против ее брата, то навсегда опозорю свой клан. Я стану изгоем, и Сорча — тоже, если согласится выйти за меня замуж. Нет, мне остается только надеяться, что гнев Дугала утихнет и он поймет, что наш с Сорчей брак принесет Данверу много пользы. Но мне кажется, что на это мало надежды.

— Не забывай о самой Сорче, — сказал Росс. — Она очень умная женщина и может что-нибудь придумать.

Руари понял, что друг прав. Ведь Сорча прекрасно знала, почему он был вынужден подчиняться ее брату. Вот только захочет ли она искать какой-то выход? Они же с ней никогда не говорили о своих чувствах… Он не знал, как Сорча относилась к нему, а для нее его чувства были загадкой. Возможно, она не очень-то уверена в том, что он обрадуется, если ей удастся найти способ вернуться к нему.

— Ситуация очень запутанная, — сказал Руари другу. — И виноват в этом не только Дугал Хей.


Наконец отряд въехал в Данвер, и Сорча осмотрелась. Все обитатели крепости выбежали из своих домиков и радостно приветствовали вернувшихся девушек. Но Маргарет, не обращая на них внимания, по-прежнему плакала — она плакала с тех самых пор, как люди Дугала, находившиеся у Руари, забрали ее из Гартмора. Путешествие было долгим, и Сорча с тетушкой Нейл всю дорогу втолковывали Дугалу, что он ведет себя глупо, и требовали, чтобы он передумал насчет Керров. Они то ругали его, то пытались переубедить лестью и хитростью. Но ничего не помогало, и Сорче оставалось только скрипеть зубами от ярости.

Сначала она хотела просто сбежать обратно к возлюбленному, но Нейл сумела отговорить племянницу, объяснив, что он не сможет ее принять, так как долг крови вынуждает его подчиняться Дугалу. Если все-таки Руари ее примет, то навсегда лишится своего честного имени и положения. Позор падет не только на него самого, но и на весь Гартмор. И следовательно, имелся только один-единственный выход: надо было сделать так, чтобы Дугал сдался и разрешил им пожениться. Но сейчас, после того как она уговаривала брата смягчиться, Сорча почти не верила, что это возможно.

Спешившись, она вдруг заметила смутную фигуру в тени рядом с воротами. И почти сразу же узнала Крейтона. Что ж, теперь она наконец-то могла успокоить его, и это доставило ей пусть небольшую, но все-таки радость.

— Крейтон, твой враг мертв, — объявила Сорча.

— Ты уверена? Ты ведь говорила, что он должен был уже давно состариться и умереть своей смертью, — ответил дух.

— Да, конечно. Тот, кто убил тебя, уже давно мертв. Но разве тебе не достаточно того, что один из его потомков был сражен шотландским мечом?

— И этот меч держал один из Хеев?

— Нет, но он вряд ли погиб бы, если бы Хеи не появились на поле боя. К тому же, — Сорча понизила голос, чтобы ее не могли услышать стоявшие рядом люди, — его убил любовник женщины из клана Хеев.

— Очень хорошо. Мне хочется верить тебе, но…

Сорча вскинула руку, призывая Крейтона помолчать.

— Не бойся, что можешь оскорбить меня своими сомнениями, мой дорогой друг. Ты очень давно ждал этого дня. Одних моих слов тут недостаточно. — Сорча подошла к носилкам, на которых лежало тело Саймона Тречера. — Тебе нужны доказательства? Вот они. — И она откинула покрывало.

Чем дольше Крейтон смотрел на труп англичанина, тем явственнее становилась его фигура. Когда Сорча накрыла Тречера, Крейтон полностью проявился. Ей стало очень грустно, поскольку она поняла, что скоро дух покинет ее. Конечно, она радовалась за Крейтона, но знала, что ей будет его не хватать.

— Ах, Крейтон… — раздался вдруг приятный женский голос.

Сорча вздрогнула, а Крейтон, сияя от радости, уставился куда-то в сторону. Сорча повернулась, желая увидеть, что же вызвало у него такие бурные чувства. И вскоре она увидела световое пятно, которое становилось все ярче и больше. А в самой глубине пятна Сорча заметила фигуру очень красивой девушки, улыбавшейся Крейтону и протягивавшей к нему руки.

— Элспет… — прошептал Крейтон; голос духа звенел от переполнявших его чувств.

Тут Крейтон перевел взгляд на Сорчу, и в его глазах промелькнули страх и нерешительность. Сорча улыбнулась и сказала:

— Я буду скучать по тебе, дорогой Крейтон. Она ждет тебя, ждет уже очень давно. Иди же к ней. Тут у тебя больше нет никаких дел.

Сорча смотрела, как Крейтон пошел к своей возлюбленной. Она всегда ощущала холод, когда от нее уходили ее духи. Вот и сейчас ей стало зябко, и она обхватила руками плечи. Но через несколько мгновений на нее словно нахлынула теплая волна, и Сорча поняла, что ей передались те чувства, которые испытал Крейтон, когда наконец взял за руку свою Элспет. Влюбленные обнялись и исчезли, растворились в воздухе.

Сорча тяжело вздохнула; она вдруг почувствовала, что на нее навалилась ужасная усталость. Когда же к ней подошел Дугал, она нахмурилась — брат был виновником ее нынешнего одиночества. Но Сорча была полна решимости сделать все, чтобы вновь оказаться рядом с Руари. А если не получится переубедить брата, то она найдет другой выход. Элспет и Крейтона разлучила сама смерть, но они все равно смогли соединиться. Значит, и она сумеет вернуться к Руари — надо только хорошенько подумать, как сделать это, не задевая гордость и честь обоих кланов.

Глава 21

— Нет, никогда! И это мое окончательное решение! — прокричал Дугал.

Сорча выругалась, глядя вслед своему упрямому брату, стремительно покидавшему большой зал. С тех пор как ее силой заставили вернуться в Данвер, прошли уже две ужасно длинные недели — и все это время она постоянно пыталась образумить Дугал а, но тот отказывался ее понимать. Временами Сорча приходила в отчаяние, но тетя Нейл, пытаясь ее приободрить, уверяла: если Руари испытывает к ней глубокие чувства, то он не забудет о ней, и не важно, сколько времени у нее уйдет на то, чтобы вернуться к нему. Но сама-то Нейл, а также и Маргарет слышали слова любви от своих мужчин, а у нее, у Сорчи, были только страстные взгляды возлюбленного, несколько его многообещающих слов и намеков и еще — его последнее неожиданное заявление, что он женится на ней, если Дугал оставит ее в Гартморе. Но Сорча даже не была уверена, что Руари сдержал бы потом свое обещание.

— Дугал ведет себя как глупец, — проворчала она, наливая себе сидра.

— Да, конечно, — произнес за ее спиной тихий голос.

Сорча вздрогнула от неожиданности и, обернувшись, увидела стоявшую рядом с ней Юфимию. Девочка почти всегда ходила очень тихо и постоянно пугала людей. За последнее время малышка Юффи подросла, ее хрупкая фигурка приобрела женственность, и теперь на ее личике редко появлялось недовольство.

— Ты сделаешь меня старухой раньше времени. — Сорча улыбнулась девочке.

— Прости, я не хотела тебя испугать. Но я с тобой согласна, Дугал порой ведет себя очень глупо. Возможно, ему наплевать на твои чувства, но он по крайней мере должен понимать, какой это был бы выгодный для нас брак. Ведь у Руари Керра полно денег и земли.

— Да, верно. Не каждая девушка из нашего клана может найти себе такого мужа.

— Конечно, не каждая. Такой мужчина, как Керр, поможет нам выбраться из бедности.

— Но Дугал не изменит своего решения, — пробурчала Сорча. — Знаешь, я не помню, чтобы Дугал когда-либо проявлял такую же решительность, как сейчас. Конечно, хорошо, что он научился быть сильным. Жаль только, что это качество пробудилось в нем после столкновения с Руари. Мне никак не удается его переубедить, — добавила Сорча со вздохом.

А Юффи вдруг улыбнулась и сказала:

— Тетя Нейл тоже рада, что он наконец-то начал вести себя как настоящий лэрд. Но ей хочется, чтобы к нему на минутку вернулось его прежнее безрассудство. Тогда у тебя, возможно, появится шанс его переубедить.

— Да, наверное. Но мне кажется, что наш Дугал в конце концов решил стать мужчиной.

— Похоже на то, — кивнула девочка. — Но тебе от этого не лучше.

Тут Сорче вдруг почудилось, что нежный голосок Юфимии прозвучал как-то странно. Она внимательно посмотрела на девочку. В ее огромных голубых глазах появился необычный блеск, который она видела уже не в первый раз. Похоже, что Юфимию посетило какое-то предчувствие, но Сорча боялась ее расспрашивать. Ведь Юффи могла заявить, что для нее и Руари нет надежды.

Но все же искушение было слишком велико, и Сорча наконец спросила:

— У тебя было видение, не так ли?

Девочка пожала плечами:

— Даже не знаю, как это назвать, как объяснить… Словно какой-то голос у меня в голове и в сердце говорит, что случится в будущем и как нужно себя вести.

— И ты получила одно из таких… хм… сообщений?

— Думаю, что да. Но видишь ли, я до сих пор не совсем понимаю, что со мной происходит и что именно я испытываю в тот момент, когда ко мне это приходит.

— Тогда просто скажи, какие слова ты услышала, а я постараюсь разгадать их значение.

— Слов было совсем немного. Ты должна вернуть силу Руари.

— Какую силу?

— Ну… не знаю. — Юффи снова пожала плечами. — Просто всякий раз, когда я думаю о тебе, о Нейл, о Маргарет и Керрах, эти слова появляются у меня в голове. Слова о том, что ты должна вернуть силу Руари.

Они долго раздумывали над этими словами, но так ничего и не поняли. Юфимия была еще слишком юной, и такие упражнения ее скоро утомили. В конце концов Сорча отправила ее отдыхать. Увы, судьба дала Юффи чрезвычайно ценный дар, но не научила девочку слышать голос более отчетливо и правильно толковать то, что тот ей говорил. Сорча допила свой сидр и решила заняться домашними делами, чтобы отвлечься от мрачных раздумий. Она вышла из замка и направилась к огороду, который следовало прополоть. Пересекая двор, она вдруг подумала: «А если я ничего не сумею придумать, то, может быть, это получится у Руари».


— Руари… — тихо позвал Малькольм, входя в спальню своего лэрда.

Повернув голову, Руари с удивлением посмотрел на своего родственника. Как же Малькольму удавалось проявлять такое спокойствие и прилежно выполнять повседневные дела, когда он, возможно, потерял всякую надежду жениться на Нейл Хей? Руари выпрямился в кресле. Последнее время он только и делал, что сидел у узкого оконного проема, смотрел в сторону Данвера и заливал горе вином, пытаясь довести себя до состояния бесчувственного отупения. Однако это оказалось нелегкой задачей, и Руари понял, что ему нужно как-то отвлечься — даже если для этого придется выслушивать долгие рассуждения Малькольма о том, что надо предпринять, чтобы положить еще немного денег в сундуки Гартмора.

— Садись же. — Руари указал на скамью с другой стороны стола, на котором у него стояли кувшин и кубки. — Может, вина?

— О нет. Я пьянею с одного глотка, а мне нужна ясная голова, — ответил Малькольм, усаживаясь. — Знаешь, кажется, я придумал способ, как нам поженить Битхема и Маргарет.

— Единственный способ поженить их — это уговорить Дугала Хея дать согласие на их союз. А Дугал поклялся, что ни одна девушка из его клана не выйдет замуж за Керра. Ты что, забыл об этом?

— Нет, не забыл. Ведь это касается и меня, причем самым непосредственным образом.

— Да, конечно. Прости меня за резкость. Но если ты об этом помнишь, то почему пришел с такими вопросами?

— Я надеюсь, что моя Нейл или ее сообразительная племянница придумают, как разрешить эту проблему. В конце концов, Дугал приходится им родственником, и они знают его лучше нас. Но я тоже могу кое-что предложить. Только ответь сначала на один вопрос… Скажи, какое было главное возражение против брака Битхема и Маргарет?

— Деньги, разумеется… Их нет ни у него, ни у нее. Нет даже самого убого жилища, где они могли бы поселиться вдвоем.

— Вот именно, — кивнул Малькольм. — Но ты можешь изменить ситуацию. Твой дядя Айвор оставил после себя сторожевую башню, до которой отсюда всего лишь день пути. Башня небольшая, земли к ней прилагается тоже немного, но зато она весьма плодородная. А человек, который за ней присматривает, уже совсем старый, и у него нет детей.

— И наверное, он с радостью согласится уйти на покой, сначала обучив какого-нибудь парня, как присматривать за башней, — подхватил Руари. — Да, это было бы превосходно, Малькольм. Конечно, это немного, но все же вполне достаточно, чтобы порадовать обе семьи и не дать этим влюбленным детям умереть от голода. — Но радость Руари была недолгой, поскольку он тут же вспомнил о самой главной проблеме. Если ее не разрешить, то все их усилия помочь юной паре будут бессмысленными. — Что ж, нам остается лишь надеяться, что ты обрадуешь их этим щедрым подарком до того, как в нем отпадет всякая необходимость.

— Я верю, что так и будет.

Руари очень хотелось верить Малькольму. И очень может быть, что тот действительно, нашел способ помочь юной паре. Что ж, выходит, у Битхема было больше надежд на будущее, чем у него, у Руари. Конечно, он очень рассчитывал на то, что Нейл или Сорча придумают какой-то выход из ситуации. Но что именно они могли придумать? Ему, например, совершенно ничего не приходило в голову. В течение двух недель, с тех пор как у него забрали Сорчу, он только об этом и думал, но раз за разом убеждался в том, что положение у них с Сорчей безвыходное.

Руари уставился на кубок в своей руке. Он знал, что глупо искать ответы в вине, но оно помогало хоть как-то унять боль. К тому же вино помогало уснуть. Руари прекрасно понимал, что был сам виноват в случившемся, что если бы не его проклятая гордость, то Сорча сейчас была бы рядом с ним. Следовательно, винить он должен в первую очередь самого себя. И если не он, Руари, то, возможно, и его кузен был бы сейчас счастлив со своей Нейл.

— Прости меня, Малькольм. Если бы не я, то вы бы с Нейл уже стали мужем и женой.

— О, ты тут ни при чем. Нейл сама решила вернуться домой с племянницами. Она говорит, что сейчас ее помощь нужна им больше, чем мне.

— Но она может надолго задержаться в Данвере.

Малькольм с улыбкой покачал головой:

— Нет, скоро она вернется сюда. А вместе с ней — Маргарет и Сорча.

— Надеюсь, что ты прав, кузен. — Руари опять посмотрел на кубок. — Да, я очень на это надеюсь.


— Поняла!.. Поняла!.. — Сорча с радостными криками вбежала в спальню Нейл. Ее неожиданное появление испугало не только Нейл, но и Маргарет, находившуюся сейчас рядом с тетей. — Я рада, что ты тут, Маргарет. Это тебя тоже касается.

Сорча с улыбкой уселась на кровать, мельком взглянув на отрез материи, лежавший тут же. Похоже, Нейл помогала племяннице кроить новое платье, но Сорчу это совсем не интересовало, хотя в любое другое время она обязательно заговорила бы об обновке и предложила бы свою помощь. Да, в любое другое время, но не сейчас. Сейчас она должна была рассказать о своем открытии. Когда Сорча пропалывала огород, ее осенило, она вдруг поняла, что означали слова Юфимии. И сразу, даже не удосужившись очистить руки и платье от грязи, побежала к Нейл.

— Так что же ты поняла? — Тетушка взглянула на свою кровать. — Ты нанесла сюда кучу грязи. Могла бы сначала привести себя в порядок.

— Юфимия слышала голос, — объяснила Сорча, проигнорировав замечание Нейл.

— И голос сказал ей, как мы сможем вернуться в Гартмор к нашим любимым? — спросила Маргарет.

— Не совсем. У Юфимии нет настоящих видений, — ответила Сорча. — Поэтому я называю ее голоса посланиями. Или предупреждениями. Чтобы понять их значение, порой приходится поломать голову.

— Так что же сказала тебе наша маленькая Юффи? — спросила Нейл. Небрежно откинув в сторону ткань, она тоже уселась на кровать.

— Она сказала, что я должна вернуть Руари силу, — ответила Сорча.

Ее собеседницы в растерянности переглянулись, и Нейл пробурчала:

— Проклятие… Что это значит?

— Сначала я тоже ничего не поняла и долго думала об этом. А потом пошла поработать в огороде. Таких туманных посланий я от нее еще не слышала и решила, что оно так и останется для меня тайной. Но затем меня осенило, и все вдруг стало очень просто и понятно.

— Ты должна вернуть силу Руари? — переспросила Нейл. — Не вижу в этих словах никакого смысла. Какую силу ты можешь ему дать? У него сил и так предостаточно.

— Да, Руари очень сильный мужчина, но Юфимия имела в виду совсем другое. Мы должны вернуть ему ту силу, которую он потерял в тот день, когда убил Саймона Тречера. До того момента, как ему на помощь выбежал Дугал, Руари и мой брат могли общаться как равные. Но Дугал лишил его этого, когда своим появлением спас Керров от смерти. Брат так крепко связал Руари долгом крови, что теперь он ничего не может сделать. Он совершенно беспомощен.

— Все вокруг только об этом и говорят, но я до конца не понимаю, что это значит, — пробормотала Маргарет. — Дугал поступил правильно, когда спас Руари и его людей. Почему мы все должны страдать от того, что Дугал наконец совершил честный поступок? Зачем навязывать Руари какой-то страшный долг? Ведь Дугал просто не мог поступить иначе…

— Да, верно. Я бы тоже смотрела на это как на доброе дело, за которое не нужно требовать возмещения, — согласилась Сорча. — Да и чем можно заплатить за спасенную жизнь? Тем не менее, пусть нам это и кажется странным, у воинов есть свои правила и традиции, которым они должны следовать. Дугал спас жизнь Руари и его людям. Да, он не мог поступить иначе, но это все равно налагает на Руари обязательства. И когда Дугал заявляет, что ни одна женщина из его клана не выйдет замуж за Керра, Руари вынужден подчиниться. Если он поступит по-другому, то навсегда покроет свое имя позором. А это значит, что он потеряет все — свое положение, место при дворе, богатство. Руари ничего не может сделать, чтобы вернуть нас в Гартмор, абсолютно ничего.

— Как же мы туда попадем?

— Мы сами должны сделать первый шаг. Нам нужно совершить нечто такое, на что Руари будет вынужден ответить, чтобы не выглядеть дураком. Только Хеи способны разорвать узы, которые его связывают.

— И как ты собираешься это сделать? — спросила Нейл.

— Мы похитим одного из Керров, — ответила Сорча и улыбнулась, увидев, что собеседницы уставились на нее с изумлением.

— И ты считаешь это выходом из положения?

— Да, конечно. Разве ты не понимаешь?.. Мы начнем игру с самого начала. Если мы возьмем в плен Керра и потребуем выкуп, то вернемся туда, откуда начали.

— Какие глупости, — проворчала Нейл. — В таком случае Руари опять придется платить деньги и…

— Нет, не придется. Потому что мы устроим так, что нас тоже схватят.

Сорча нахмурилась, заметив, что Нейл смотрит на нее так, как будто она сошла с ума. А бедняжка Маргарет просто таращилась на нее с раскрытым ртом. Сорче же казалось, что все очень просто и ясно. Это был самый лучший способ освободить Руари от обязательств. Они схватят первого попавшегося им Керра, сделают так, чтобы в этот момент кого-нибудь из них тоже схватили, и тогда Дугалу придется опять вести переговоры с Руари.

— Но это же… безумие, — пробормотала Нейл. Потом вдруг улыбнулась и добавила: — Именно поэтому твоя затея может увенчаться успехом.

— А если у нас ничего не получится, то ничего страшного не произойдет, — подхватила Сорча. — Просто Дугал ужасно на нас разозлится, вот и все.

— Он уже и так ужасно на нас злится, — заметила Маргарет.

— Конечно, — кивнула Сорча. — Значит, ничего страшного не произойдет. Если у нас не получится, то все останется по-старому, только и всего.

— Но как мы похитим Керра? — спросила Нейл.

— Вот об этом надо хорошенько подумать, — ответила Сорча. — Потому что это — единственное затруднение.

— Неужели единственное? — с усмешкой сказала Нейл.

Проигнорировав замечание тети, Сорча продолжала:

— Пока что я придумала только одно: мы должны прятаться неподалеку от Гартмора, пока один из них не проскачет мимо нас.

— Замечательный план! — Нейл рассмеялась.

Сорча невольно вздохнула. Действительно, эта часть ее плана никуда не годилась. И она прекрасно понимала, почему тетя так развеселилась. Но с другой стороны, за 266 прошедшие две недели у них впервые появилось хоть

что-то похожее на план, а ведь все эти дни они только и делали, что ломали голову, пытаясь найти выход из тупика. Да, ее замысел казался безумным, но Сорча чувствовала, что Нейл в конце концов с ним согласится.

— Никогда раньше не слышала более нелепого плана. — Нейл снова хохотнула. — Но в одном ты права. Если у нас ничего не получится, ничего страшного не произойдет. Дугал еще больше разозлится на нас, вот-и все. На такой риск я готова пойти хоть сейчас.

— А если у нас получится, то мы развяжем Руари руки, не так ли?

— Да, наверное. Но втроем у нас точно ничего не получится.

— Я знаю, — кивнула Сорча. — Может, ты попросишь Роберта и еще кого-нибудь из мужчин помочь нам?

— Нет, Роберт в этом участвовать не будет. И другие воины его возраста — тоже. Они присягали на верность твоему отцу, а значит, должны быть верны Дугалу, который стал лэрдом после его смерти. Возможно, они хотят помочь тебе, возможно, поведение Дугала кажется им неразумным, но нельзя заставлять их нарушить клятву, которой они были верны всю свою жизнь. Я найду людей помоложе, которые еще не стали рыцарями и которых Дугалу будет легче простить из-за их неопытности. Но я прошу, чтобы ты дала Дугалу еще один шанс.

Сорча долго спорила с Нейл по этому поводу, но в итоге согласилась с ней. Им все равно требовалось время, чтобы собрать небольшой отряд похитителей. Так что Сорче следовало набраться терпения. Однако она нисколько не сомневалась: Дугал не изменит своего решения, что бы она ему ни сказала и как бы себя ни повела.

«Что ж, придется немного подождать, — сказала себе Сорча. — Зато теперь у нас есть план».


Сидя за столом, Сорча молча поглядывала на брата. Она пришла в большой зал, чтобы позавтракать, и нашла Дугала в отвратительном настроении. Накануне Нейл настояла на том, чтобы она еще раз поговорила с ним, однако Сорча что-то не увидела в зале ни ее, ни Маргарет. Значит, ей придется одной вразумлять Дугала, а тот сейчас был мрачнее тучи.

Собравшись с духом, Сорча проговорила:

— Дугал, нам надо кое-что обсудить.

Брат что-то пробормотал себе под нос и злобно посмотрел на нее:

— С тех пор как ты вернулась в Данвер, ты только тем и занимаешься, что изводишь меня разговорами.

— Да, но ты даже не пытаешься меня услышать. Стоит мне заговорить, как ты начинаешь орать и выбегаешь из комнаты. Я не помню, чтобы ты хоть раз дослушал меня до конца.

К ее удивлению, Дугал промолчал. Какое-то время он пристально смотрел на нее, потом выражение его лица вдруг смягчилось. Казалось, сейчас он был готов ее выслушать, но, с другой стороны, выслушать — еще не значит согласиться.

Тут Дугал наконец проговорил:

— Я и так знаю, что ты мне скажешь.

— Да, скорее всего, — кивнула Сорча. — Но это еще не значит, что я не имею права высказаться.

— Хорошо, давай побыстрее с этим покончим. Говори все, что хочешь.

— Раз уж ты так настроен, Дугал, то я не буду выбирать слова. Так вот, ты ведешь себя ужасно глупо, удерживая в Данвере меня, Маргарет и Нейл. Мы любим своих мужчин и хотим к ним вернуться.

— Я лэрд клана. И только мне решать, за кого вы можете выйти замуж, а за кого — нет.

— Хеи уже давно перестали строго следовать этому правилу.

— У наших отцов и прадедов просто не было для этого причин. А у меня есть, и очень серьезные. Хеев и Керров никогда не будут связывать брачные узы.

— Даже если этого хотят твоя тетя, сестра и кузина? Если хотят этого больше всего на свете?

— Да. Ты пока еще молода и скоро излечишься от своей любви. Руари Керр унизил всех Хеев. Я не могу вести себя так, как будто это ничего для меня не значит.

Сорча перевела дыхание и решила привести самый главный довод в пользу ее свадьбы с Руари — об этом она еще не успела сказать брату, поскольку тот отказывался ее слушать. Было ясно, что говорить с ним о любви не имело смысла. Дугал еще ни разу не любил. Судя по его глупому заявлению, что она, мол, скоро забудет своего Руари, Дугал просто не понимал, что это за чувство. Он полагал, что любовь — что-то вроде простуды, от которой можно излечиться.

— Подумай о том, Дугал, сколько выгоды этот брак может принести всем Хеям. Глупо упускать такой шанс. Ведь мы очень бедны, и у женщин из нашего клана нет приданого и обширных земель. А если мы объединимся с Керрами, то вернем почти все, что когда-то потеряли наши предки. С их помощью мы займем достойное место при дворе и уж наверняка разбогатеем. Неужели ты хочешь, чтобы Данвер и в дальнейшем наполнялся одинокими девушками, которые не могут найти себе мужей, потому что у них нет приданого, и вдовами, которые после смерти своих кормильцев остались вообще ни с чем? — Дугал поморщился, и Сорча поняла, что задела его за живое. — А если мы породнимся с Керрами, то у этих женщин, которых в Данвере множество, появится больше шансов найти себе достойных мужей.

— Да, сестра, в уме тебе не откажешь, — пробормотал Дугал, отставляя пустой кубок. — Ты точно знаешь, чем меня можно пронять. Ну да ладно, все это не имеет значения. Неужели ты считаешь, что я так глуп и сам не могу догадаться, какой брак был бы хорош для любой девушки? Конечно, я думал об их силе, влиянии и деньгах. Но я решил, что потеряю гораздо больше, чем получу, если склонюсь перед человеком, который выставил меня дураком и оскорбил всех Хеев из Данвера, похитив тебя и Маргарет на ярмарке.

— Ты и есть дурак. И все об этом прекрасно знают, — заявила Сорча, не в силах более сдерживаться.

— Мое терпение уже на исходе, сестра, — проговорил Дугал, поднимаясь. — Отныне я больше не хочу даже слышать имя Керров в этом доме. Человек, который произнесет его хоть шепотом, дорого за это заплатит.

Сорча выругалась и, поднявшись из-за стола, выбежала из зала. Дугал выслушал ее, но, как она и предполагала, не внял голосу разума. Выходит, она просто зря теряла время, пытаясь его образумить. Ей совсем не нравилось ругаться с братом. Ведь раньше они были очень близки, несмотря на всю его слабость. Теперь же Сорче казалось, что их разделила глубокая пропасть. Они не могли даже позавтракать, чтобы не разругаться. И все же Сорча твердо решила: она сделает все возможное, чтобы вернуться к Руари. И ей оставалось только молиться, чтобы она при этом не потеряла любовь брата.


— Все было так, как я и говорила, — сказала Сорча, когда тетушка Нейл заглянула к ней в спальню.

— Но все-таки ты должна была попытаться, — ответила тетя и уселась на кровать, где уже сидела Маргарет. — Я и сама почти не надеялась, но чувствовала, что наш долг — дать парню последний шанс одуматься. А теперь я с чистой совестью могу пойти против его воли — ведь он ясно дал понять, что ему наплевать на чувства женщин его клана. Он что, так и сказал? Сказал, что мы скоро излечимся от этой любви?

Сорча со вздохом кивнула:

— Да, именно так. Но я не могу винить его за эти слова, потому что Дугал еще никогда не любил. Как он может понять наши чувства?

— К тому же он — мужчина, — проворчала Нейл. — А они в сердечных делах не разбираются. Ладно, скоро он узнает, что мы настроены очень решительно. Хотя я удивилась, что наши печальные лица и слезы Маргарет никак на него не повлияли.

— Дугал, наверное, думает, что любовь — это какая-то женская болезнь, — сказала Маргарет.

— Плохо я его воспитала, — заявила Нейл.

— Так ты нашла людей, которые согласились бы нам помочь? — спросила Сорча, которой не терпелось поскорее приступить к выполнению задуманного. Чем больше она думала о своем плане, тем сильнее становилась ее уверенность в том, что это — наилучший выход из положения.

— Да, нашла, — ответила Нейл. — С нами пойдет Йен. И еще несколько молодых парней. Для них все это — просто захватывающее приключение. Они будут защищать нас в пути и помогут похитить одного из Керров. Йен тоже считает, что наш план — совершенно безумный, но мне кажется, что именно это его и привлекает.

— Наверное, все они уверены, что нам ничего не угрожает, — пробормотала Сорча.

— Совершенно верно. Для них это — занятная игра, в которой им хочется поучаствовать. Похоже, им интересно узнать, чем все закончится.

— А когда мы отправляемся к Гартмору?

— Постараемся сбежать сегодня. Ближе к вечеру Йен и его приятели скажут, что отправляются на охоту. А через некоторое время мы с тобой и Маргарет поскачем следом за ними.

— Под каким предлогом? — спросила Маргарет.

— Например, скажем, что нам надо набрать лекарственных трав, — ответила Нейл. — Есть такие травы, которые лучше всего собирать на закате, но их названия известны немногим, поэтому никто не уличит нас во лжи.

— А когда мы отъедем от Данвера и встретимся с остальными, то сразу поскачем к Гартмору, — закончила Сорча.

— Но когда стемнеет, а мы не вернемся обратно, все начнут беспокоиться за нас, — заметила Маргарет. — Это нехорошо по отношению к нашим родственникам.

— Дугал тоже поступает с нами нехорошо, — пробурчала Сорча.

— Думаю, Дугал быстро догадается, куда мы отправились, — сказала Нейл. — Как только он узнает, кто именно пропал, сразу же поймет, что мы решили сбежать в Гартмор. А если не поймет, то ему подскажет Роберт. Я не удивлюсь, если Роберт уже подозревает, что мы что-то задумали.

— Йен нас не выдаст, — заявила Сорча.

— Думаю, не должен, — согласилась Нейл.

— Но ведь Роберт… мне кажется, он носом чувствует, когда что-то должно случиться. Он не попытается насостановить, как ты думаешь?

— Нет. — Нейл решительно покачала головой. — Он тоже считает, что Дугал ведет себя как упрямый осел. Роберт не понимает, почему Дугал так обиделся на Керров, хотя признался, что восхищен твердостью парня. Думаю, такое случается очень редко.

— Да, действительно, — закивала Сорча. — С ним такое бывает нечасто. Но мне очень хотелось бы, чтобы он проявил твердость в каком-нибудь другом случае. В этом весь Дугал: когда он наконец решил стать таким, каким все вокруг хотят его видеть, он выбрал для этого самое неподходящее время. — Все трое рассмеялись, затем Сорча уже серьезным тоном добавила: — Но кое-что меня по-настоящему тревожит. Вдруг он настолько разозлится, что уже не сможет меня простить? Я очень не хочу потерять своего единственного брата.

Нейл взяла племянницу за руку и легонько сжала ее.

— Этого не случится, девочка моя. Дугал может кипеть от ярости, но он не такой, чтобы отказаться от сестры только из-за того, что она порой ему не подчиняется.

— Надеюсь, что ты права, тетя. Потому что я все равно не смогу отказаться от Руари.

— И никто из нас не сможет отказаться от любимого. А теперь нам нужно собрать вещи для путешествия в Гартмор. Но нам не следует брать с собой много, чтобы не вызывать вопросов.

— Да, конечно, — кивнула Сорча.

Когда Нейл с Маргарет ушли, она приготовила небольшой мешочек, куда могла поместить только самые необходимые вещи, те, без которых никак нельзя обойтись. Ведь было совершенно очевидно: если их седла будут сплошь увешаны мешками, то это сразу вызовет подозрения, так что им, возможно, не удастся даже выехать за ворота крепости. Дугал в последнее время не спускал с них глаз, потому что боялся, что они захотят сбежать обратно в Гартмор. Он, конечно, не держал их взаперти и даже не запрещал выходить за стены Данвера, но все время следил за ними. Поэтому им следовало взять с собой как можно меньше вещей — чтобы никому и в голову не пришло, что с таким запасом одежды и провизии можно отправиться в длительное путешествие. Быстро собрав вещи, Сорча вдруг вспомнила про Маргарет и решила сходить к ней и проверить, правильно ли та поняла, что имела в виду Нейл, когда сказала, что они поскачут налегке.


Уже начало темнеть, когда Сорча увидела Йена и его друзей. Присоединившись к людям, она оглянулась. Денвер почти исчез из виду. Они отъехали от крепости довольно далеко, и Сорча надеялась, что их начнут искать не раньше, чем наступит полная темнота, до которой оставалось еще несколько часов. Она не сомневалась, что Дугал немедленно бросится за ней в погоню, но к тому времени ее маленький отряд уже будет далеко впереди, и брату не удастся их догнать.

— Все прошло замечательно, — сказала она тете, когда та подъехала к ней поближе.

— Это была самая легкая часть плана, — ответила Нейл.

— Ты и дальше будешь ворчать на каждом шагу? Ты, тетя, как голос рока?

— Не голос рока, а голос разума. Я боюсь, что ты поверишь в успех настолько, что потеряешь всякую бдительность.

— Нет, не потеряю. Я буду очень осторожна. И я прекрасно понимаю: если у нас сейчас ничего не получится, то потом нам вряд ли удастся сбежать из Данвера во второй раз. Дугал может просто запереть всех нас в башне. Он несколько раз грозился, что так и сделает.

— Если он думает, что это нас остановит, то он очень ошибается, — заявила Нейл.

— Конечно, ошибается, — сказал Йен, скакавший по другую сторону от Сорчи. — Кстати, на вашем месте я бы не беспокоился насчет того, что мы сейчас слишком шумно едем. Если ваш безумный замысел удастся, то Дугал скоро ничего не будет слышать, кроме смеха с крепостных стен Гартмора.

Глава 22

— А может, мой план не так уж хорош? — пробормотала Сорча, глядя сквозь листву деревьев на высокие и неприступные стены Гартмора.

Нейл похлопала ее по плечу и сказала:

— Нам с Маргарет твой план очень нравится. Ведь так? — Она повернулась к другой своей племяннице.

— Да, очень нравится, — кивнула Маргарет. — Только я не уверена, что у нас получится…

— Я тоже не уверена, — отозвалась Сорча. — И с моей стороны было глупо спрашивать у вас, нравится ли он вам или нет. Ведь Маргарет любит Битхема, а ты — Малькольма, разве не так, тетя? — Вспомнив застенчивого худосочного Малькольма, Сорча едва удержалась от улыбки.

Нейл с усмешкой кивнула:

— Конечно, люблю. Хотя и знаю, что у многих это вызывает удивление. Но дело в том, что у него есть одно очень серьезное достоинство.

— Какое же?

— Малькольм едва ли не боготворит землю, по которой я ступаю своими толстыми ногами. — Девушки рассмеялись, а Нейл улыбнулась, потом серьезным тоном добавила: — Видишь ли, девочка моя, я уже любила красивого мужчину, настолько красивого, что ему вслед оборачивались все женщины. Но скоро я обнаружила, что за восхитительной оболочкой скрывается пустота. Да, у моего маленького Малькольма глаза-бусины невыразительного цвета, но у них живое и честное выражение. Правда, он пугается собственной тени, но я знаю, что он отдаст жизнь, чтобы спасти меня. Он не умеет говорить речи, способные растопить сердце любой женщины, у него нет грудного голоса, от которого начинает кипеть кровь, но когда он, заикаясь, произносит комплимент или решается сказать о своих чувствах, слова его идут из самого сердца — в этом я нисколько не сомневаюсь. Он по-настоящему любит меня. И он всегда будет уважать меня, всегда будет рядом. К тому же Малькольм хотя и кажется таким маленьким, обязательно подарит мне детей, которых я очень хочу иметь.

— Я думаю, что любой мужчина будет польщен, услышав такую хвалебную речь в свой адрес.

— Да, конечно. Но ему все равно нужен человек, который будет сражаться за него. — Нейл с Сорчей обменялись улыбками. — Итак, что мы теперь будем делать?

— Надеюсь, скоро что-нибудь придумаем, — сказал Йен. подвинувшись к Сорче. — Мой отец задушит меня за все это, поэтому я хочу довести наше дело до конца, прежде чем встречусь с Создателем.

Сорча тихо рассмеялась и хлопнула юношу по спине.

— Твой отец и так уже наверняка знает, где мы сейчас находимся. Я абсолютно в этом уверена.

— Ты рассказала ему?..

— Нет, конечно. Но Роберту и не надо рассказывать о том, в какие игры играют Хеи. Похоже, он всегда знает, что мы затеваем. Как только твой отец узнает, что именно мы пропали, он сразу поймет, куда мы направились. Я уверена, что Роберт и сам захотел бы нам помочь, но только он не может идти против Дугала.

— Но это не означает, что ему не захочется серьезно поговорить со мной с глазу на глаз. — Йен посмотрел в сторону Гартмора. — Так что же нам сейчас делать?

— Ждать, пока не появится какой-нибудь Керр, которого мы сможем захватить, — ответила Сорча.

— И все?

— Ну… еще молиться о том, чтобы это случилось до того, как тут появится Дугал, который заставит нас всех вернуться обратно в Данвер. — Сорча пожала плечами. — Да, план не очень хорош. Придумано, может быть, неплохо, но выполнить все это довольно сложно. Если у нас ничего не получится в этот раз, то нам остается только просить Господа, чтобы он предоставил нам еще один шанс сбежать из Данвера, а потом — еще один. В общем, нам придется сбегать до тех пор, пока не удастся захватить кого-нибудь из Керров.

— А потом нас самих захватят, — пробормотал Йен со вздохом. — Наверное, я был не в себе, когда согласился на это. — Юноша вдруг улыбнулся и добавил: — Не обращайте внимания на мои жалобы. Я просто так ворчу. Мне лишь хочется, чтобы у нас все получилось.

— Боюсь, что сейчас нам остается только ждать, — сказала Сорча. — Мы ведь никакие можем узнать, когда и где пройдет кто-нибудь из клана Керров, чтобы мы могли его захватить. — Она посмотрела на окованные железом ворота Гартмора. — И я не могу попросить Руари помочь мне, потому что в таком случае он лишится своего честного имени. Никто не должен даже подумать о том, что он мог приложить ко всему этому руку. Руари освободится от долга по отношению к Дугалу только в одном случае: если кто-нибудь из Хеев сделает что-нибудь против его клана.

— Ну-ка, посмотри на ворота! — Нейл толкнула племянницу в бок. — Кто-то хочет выехать из них.

— Да, я вижу, — отозвалась Сорча. — И всадника пытаются остановить, — добавила она с некоторым удивлением. — Нет, теперь вроде бы все в порядке…

— Это Битхем! — Маргарет подалась вперед, и Нейл пришлось схватить ее за руку, чтобы остановить. — Ох, простите, я забыла, что нас никто не должен видеть… — пробормотала девушка.

— Неужели это так сложно запомнить? — Сорча с упреком взглянула на кузину. — Нас ни в коем случае не должны обнаружить до того, как мы схватим какого-нибудь Керра. Черт побери, он выехал за ворота и направляется в нашу сторону, но с ним два вооруженных человека.

— Глупо ожидать, чтобы племяннику лэрда такого богатого клана позволили бы выезжать без охраны, — заметила Нейл.

Сорча внимательно наблюдала за юношей. Она уже думала о том, как бы его захватить, чтобы никто при этом не пострадал. Было ясно, что воины, ехавшие с ним рядом, прекрасно владели мечом. И если бы они почувствовали, что Битхему грозит опасность, то сразу бросились бы в бой. Да, риск был слишком велик, а Сорча не хотела подвергать опасности своих спутников.

Но тут ей в голову пришла совершенно неожиданная мысль. Охранники Битхема сразу бы бросились на любого мужчину, но если они увидят перед собой девушку, то еще подумают, прежде чем обнажить мечи. Сорча покосилась на Маргарет. Битхем уже доказал, что мог распознать свою любимую даже издалека, и, следовательно…

Еще раз все обдумав, Сорча пришла к выводу, что кузине ничего не грозит.

— Похоже, я кое-что придумала, — сказала она, снова взглянув на Маргарет.

Перехватив взгляд Сорчи, Нейл с улыбкой кивнула: 277

— Да, ты права. Мне кажется, это удачный план.

— Почему вы так пристально смотрите на меня? — встревожилась Маргарет.

— Ты поможешь нам захватить Битхема, — ответила Сорча.

— И что же я должна делать? Напасть на него и сбить с коня?

— Любовь сделала ее дерзкой, — со смехом заметила Нейл.

Сорча оставила слова тети без внимания и объяснила кузине:

— Маргарет, мы с тобой знаем, каким зорким становится Битхем, стоит ему увидеть тебя даже вдалеке. К тому же ты очень проворно двигаешься… Вот я и подумала, что если ты выбежишь ему навстречу…

— Но они же верхом!

— Да, но едут медленно. Тебе пока надо спрятаться за деревьями, чтобы они не увидели тебя раньше времени. А когда Битхем подъедет поближе, ты выскочишь на тропу.

— Но меня схватят.

— Нет, не бойся. Ведь мы все будем рядом и придем тебе на помощь в случае опасности. Но нам нужно находиться в укрытии, когда они тебя увидят. Когда ты выскочишь им навстречу, делай то, что тебе подсказывает твое сердце, — например, размахивай руками или падай в обморок. В общем, веди себя так, как ты обычно себя ведешь, когда встречаешь своего любимого. В этом вопросе я полностью полагаюсь на тебя. Насколько я помню, в таких случаях вы с Битхемом начинаете кричать и бежите в объятия друг другу. Я права?

— Не надо выставлять меня такой глупой, — с обидой в голосе ответила Маргарет. — Мы просто любим друг друга.

— Я не хотела насмехаться над вашими чувствами, честное слово. Просто ваши чувства могут сейчас очень нам помочь.

— Да-да, конечно, — закивала Нейл. — Как только Битхем увидит тебя, он тут же к тебе побежит. Это отвлечет внимание его стражников, а мы этим воспользуемся.

— Но тут, Маргарет, есть одна сложность, — продолжала Сорча. — Если Битхем окажется рядом с тобой раньше, чем мы доберемся до него и его людей, то ты должна будешь вытащить меч и сама взять его в плен.

— Взять Битхема в плен? — в ужасе прошептала Маргарет.

— Я же не прошу сносить ему голову с плеч. Просто наставь на него меч так, чтобы его стражники побоялись что-либо сделать. Скорее всего они не воспримут тебя как настоящую угрозу, но все-таки не станут сразу нападать, если ты достанешь оружие. Поняла?

— Думаю, да. Я должна выбежать перед ними на тропу и отвлечь их внимание, чтобы вы могли окружить и схватить Битхема.

— Именно так. Ну, действуй. И помни: они не должны видеть тебя до тех пор, пока ты не выскочишь из-за деревьев. И еще, Маргарет… постарайся не терять разум, когда увидишь перед собой Битхема. Просто думай о том, что после всего этого у тебя появится шанс выйти за него замуж, в то время как сейчас у тебя такого шанса нет и в помине. — Маргарет кивнула, и Сорча, порывисто обняв ее, сказала: — Ну, пора. Не бойся ничего. Желаю удачи.

Когда Маргарет ушла, Сорча повернулась к остальным и проговорила:

— Когда Керры увидят Маргарет, у нас будет очень мало времени, поэтому надо быть начеку. Нужно постараться сделать так, чтобы один или два стражника сбежали. В Гартморе должны узнать, что мы похитили Битхема, иначе наш план провалится. И главное — чтобы Дугал не нашел нас раньше времени.

Все закивали, и Сорча повела свой отряд поближе к тропе. Они шли абсолютно бесшумно, и Керры, конечно же, не могли их услышать.

В тот момент, когда Маргарет выскочила из-за деревьев, они уже находились у самой тропы. Как Сорча и предполагала, Битхем почти сразу узнал Маргарет и тут же поскакал к ней, выкрикивая ее имя. Ошеломленные поведением своего господина, стражники какое-то время медлили, призывая его вернуться. Когда же они наконец решили последовать за ним, было уже поздно — ловушка захлопнулась.

Бросившись к Керрам, Сорча тотчас поняла: ее маленький отряд действовал даже слишком удачно. Охранники Битхема настолько растерялись, что ее люди могли бы захватить обоих. Но если захватить всех троих, то кто же тогда расскажет о случившемся Руари? «Надо как-то отпугнуть одного из стражников, позволить ему бежать», — промелькнуло у Сорчи. Шагнув к воину, находившемуся от нее подальше, она стала громко выкрикивать боевой клич своего клана. Стражник громко выругался и уставился на нее в изумлении. Потом, окинув взглядом тропу, принял именно то решение, которого и ожидала от него Сорча. Развернувшись, воин поскакал обратно в Гартмор.

В этот момент отряд Сорчи окружил Битхема. Второй стражник вытащил меч, приготовившись защищать своего господина, но тут же, узнав в нападавших Нейл и Сорчу, в растерянности опустил оружие.

— Что происходит? — спросил Битхем, когда Нейл забрала у пленников мечи. — Почему вы разоружили меня и Артура? Ведь мы вам не враги.

— Не волнуйся, дорогой, — сказала Маргарет, поглаживая его по руке. — Сорча придумала план, который поможет нам обвенчаться.

— Ты ведь не собираешься похитить меня во второй раз, а? — Юноша взглянул на Сорчу.

— Не бойся, Битхем, ты пробудешь в плену совсем недолго, — ответила Сорча. Посмотрев в сторону ворот Гартмора, за которыми уже исчез второй всадник, она спросила: — Сколько времени потребуется Руари, чтобы оседлать лошадь и прискакать сюда, когда поднимется тревога?

— Всего несколько минут, — пробормотал Битхем. Спешившись, он обнял Маргарет и прижал ее к себе. — Так что мой кузен с охраной скоро будет здесь.

— Вот и хорошо. Нам лучше приготовиться заранее. Йен и Гордон, приведите наших лошадей, пожалуйста. А мы пока потихоньку пойдем в ту сторону, так что догоняйте, — добавила Сорча, указывая на юг.

— А твои лошади далеко? — спросил Битхем. — Неужели ты собираешься бежать отсюда вместе со мной и Артуром? Но если ты… — Тут Битхем вдруг умолк, потом с улыбкой проговорил: — Ты ведь и не собираешься бежать, верно?

Сорча весело рассмеялась.

— Мой дорогой Битхем, скоро ты все узнаешь. Но самое главное ты уже услышал от Маргарет, так что не беспокойся. — На лице юноши появилось выражение полнейшего смятения, а Сорча, подмигнув тете, распорядилась: — А теперь надо поторопиться. Мы не должны выглядеть легкой добычей. — Взглянув на Битхема, она снова рассмеялась.


— Господин, случилась беда!

Руари, сидевший за столом рядом с Малькольмом, повернул голову и посмотрел на Джорджа, внезапно ворвавшегося в большой зал. Этот опытный воин был очень взволнован, так что не оставалось ни малейших сомнений: произошло что-то действительно серьезное. Руари никому не желал зла, но слова Джорджа даже отчасти обрадовали его. Ему требовалось отвлечься от постоянных мыслей о Сорче, а какая-нибудь погоня или сражение с врагами могли в этом помочь, пусть и ненадолго.

— На нас опять напали англичане? — спросил Руари.

— Нет, Хеи. — Джордж шагнул к столу и, налив себе кружку эля, тут же осушил ее.

Руари уставился на него в изумлении.

— Что ты сказал? Ты сказал, что на нашей земле появились Хеи? — Он понятия не имел, что это могло означать, но почему-то вдруг почувствовал, что в сердце проснулась надежда.

— Да, Хеи. Сорча, Маргарет и госпожа Нейл. А вместе с ними — небольшой отряд воинов. — Джордж сокрушенно покачал головой. — Маргарет выскочила прямо перед нами, и Битхем, конечно, бросился к ней.

— Ну разумеется… — пробормотал Руари. Ему казалось, он начал понимать, что задумала Сорча. Но все-таки не верилось, что ей удалось найти решение всех их проблем. — Вероятно, они использовали Маргарет как приманку.

— Да, именно так. И она отлично справилась со своей ролью. Битхем совсем голову потерял, а мы с Артуром попытались его остановить, но у нас ничего не получилось. А потом Хеи окружили нас, и только мне удалось бежать. — Джордж нахмурился и поскреб заросший щетиной подбородок. — Правда, случилась одна странность… Мы с Артуром, возможно, так и не увидели бы эту худенькую Сорчу Хей, если бы она вдруг не прокричала боевой клич своего клана.

— И как раз после этого ты сумел ускакать от них и поднял тревогу, верно?

— Да, верно, — кивнул Джордж.

Руари ухмыльнулся и снова наполнил кружку воина. Тот прикончил ее содержимое в несколько глотков, потом вдруг замер на мгновение, после чего пробормотал:

— Так это вовсе не ловушка и не похищение, а какая-то игра, которую затеяли с нами девушки, не так ли?

— Скорее всего, — кивнул Руари. — Если только надежда сейчас не затмевает мне разум. — Он хлопнул воина по спине. — Давай заберемся на стену, и ты покажешь мне, где это случилось.

Поднявшись на крепостную стену, Руари сразу же заметил, что многие стражники смотрят на юг. И, судя по их поведению, крепости опасность не угрожала.

На лицах воинов были растерянность и любопытство, и все они оживленно переговаривались. Тоже посмотрев на юг, Руари понял, почему его люди так себя вели. Похитители вместе с Битхемом и Артуром неспешно шагали по полю — как будто просто вышли прогуляться, насладиться прекрасным солнечным деньком. К ним присоединились также люди с лошадьми, но и они спокойно сели в седла, как будто им некуда было спешить. Когда же Руари заметил, что некоторые из похитителей постоянно оглядывались и смотрели в сторону Гартмора, он не выдержал и рассмеялся.

— Они бы уже давно были далеко отсюда, если бы хотели сбежать, — заметил Джордж.

— Да, верно, — согласился Росс, стоявший рядом. — Зачем идти так медленно? Пусть бы уж лучше сразу поворачивали к Гартмору.

— Наверное, у них другие планы, — пробормотал Руари.

— Мы будем их преследовать?

— Давайте немного подождем. Мне интересно узнать, что они будут делать, если решат, что мы не собираемся скакать за ними и отбивать Битхема.


Нейл села на лошадь и, в очередной раз взглянув в сторону Гартмора, проворчала:

— Похоже, эти дураки не собираются нас преследовать.

— Но они должны… — возразила Сорча, усаживаясь на малышку Бансит. — Они же знают, что Битхем у нас. И конечно же, не хотят, чтобы дело дошло до выкупа.

— Нет, Руари такого точно не допустит. Да и мой Малькольм очень опечалится, если придется делать запись о еще одном большом расходе. — Нейл повернула свою лошадь к Гартмору. — Наверное, нам остается только плюнуть им в лицо, чтобы они очнулись и начали хоть что-то делать.

— Но ты ведь туда не поедешь? — спросила Сорча. Но Нейл уже пустила свою лошадь в галоп. — Теперь Руари наверняка подумает, что все Хеи — сумасшедшие, — со вздохом пробормотала девушка.

— Но это с самого начала не было настоящим похищением, — заметил Йен, подъезжая ближе к Сорче. — И я понимаю, почему Нейл так разозлилась. Ведь мы рисковали, потратили столько сил и захватили одного из Керров только для того, чтобы кого-нибудь из нас захватили в плен. Так что сэр Руари мог бы проявить уважение и сыграть с нами по нашим правилам.

Сорча рассмеялась, потом ответила:

— О да, для Руари это будет еще одним доказательством того, что мы все потеряли разум.


— Это моя Нейл! — воскликнул Малькольм.

Руари повернулся и увидел, что его священник тоже взобрался на крепостную стену. Это удивило его не меньше, чем стремительное приближение Нейл верхом на лошади. Ведь все знали, что Малькольм боится даже самой незначительной высоты. Теперь же он хоть и дрожал от страха, но все-таки приблизился к краю стены. Похоже, что любовь придавала Малькольму смелости. Руари усмехнулся и снова посмотрел на Нейл, уже подъезжавшую к стене. Остановив свою лошадь, она задрала голову и прокричала:

— Эй, Малькольм! Это ты там наверху?

— Да, любимая! — закричал в ответ священник.

— Тогда уходи оттуда, дурачок! А то еще упадешь в обморок и свернешь себе шею! Если твой безмозглый господин пошевелит своими слабыми ножками и сделает то, что нужно, мы скоро с тобой встретимся.

— Я буду ждать тебя во дворе! — Малькольм стал спускаться вниз, и один из стражников поспешно забежал вперед, чтобы подать ему руку.

— Ты прискакала сюда, Нейл, чтобы оскорблять меня? — спросил Руари, с трудом удерживаясь от смеха.

— Я просто поняла, что тебя надо немного подтолкнуть под зад, — ответила Нейл. — Или ты хочешь опять заплатить нам выкуп?

— Нет-нет. Только не бегите от нас слишком быстро, а то мы вчера были на охоте и наши лошади еще не отдохнули.

Нейл кивнула и, помахав ему рукой, поскакала обратно к своим спутникам. Руари же наконец-то смог от душ и посмеяться.

— Это безумие… — проворчал Джордж, когда они вместе с Россом стали спускаться со стены следом за своим господином.

Росс с усмешкой покачал головой:

— Нет, ошибаешься. Сорча все прекрасно придумала. Видишь ли, Руари дал слово, что не подойдет к ней. Это — долг крови, и он не может нарушить его. Но теперь долг не имеет над ним власти, потому что Хеи первыми нарушили закон. Захватив Битхема и Артура, они освободили Руари от бремени долга. Никто не ожидает, что в такой ситуации он будет сидеть сложа руки и смотреть, как похищают его родственника.

— А теперь-то Дугал непременно придет ко мне! — заявил Руари, даже не пытаясь скрыть свою радость.


— Все прошло удачно? — спросила Сорча, когда тетушка прискакала обратно.

— Да, все в порядке, — ответила Нейл. Она внимательно посмотрела на ворота Гартмора и улыбнулась, когда ворота открылись и из них выехали всадники, которые тут же поскакали к их небольшому отряду. — Думаю, нам следует сделать вид, что мы от них убегаем.

— Да, наверное, — согласилась Сорча. — Тогда, может быть, вся ситуация не будет выглядеть такой смешной, — добавила она с улыбкой.

Сорча пустила Бансит в галоп, прекрасно понимая, что ее маленькая пони не сможет убежать даже от самой старой лошади из конюшни Руари. У остальных ее спутников лошади были побыстрее, и они почти сразу же вырвались вперед. Сорча едва удержалась от смеха, когда Руари, поравнявшись с ней, забрал поводья из ее рук. Его люди проскакали мимо них, преследуя остальных Хеев, а хозяин Гартмора, поцеловав свою возлюбленную, прошептал:

— Добро пожаловать домой.

— Дугал ужасно на меня разозлится, — сказала Сорча.

— Да, понимаю, — кивнул Руари. — Но надеюсь, ты простишь меня, если я скажу, что мне это очень нравится.

— Ты прощен, потому что скоро я, наверное, тоже буду этому радоваться. Дугал стал таким же упрямым, как и ты. — Она подмигнула возлюбленному.

Руари рассмеялся и пересадил ее к себе в седло, устроив перед собой.

— Мы подождем остальных? — спросил он, обнимая Сорчу.

Обернувшись, она увидела блеск в его глазах и тотчас же почувствовала, как в ней пробуждается желание. Прижавшись к Руари покрепче, Сорча поцеловала его в шею и тихо прошептала:

— Думаю, они сами смогут добраться до Гартмора. У нас и так не много времени до появления Дугала.

— Так не будем же тратить его на разговоры. Думаю, у нас найдутся более приятные дела.

— Да, конечно. — Сорча лукаво улыбнулась.

Руари пустил лошадь в галоп, и Сорче оставалось только молиться, чтобы Дугал не сразу понял, куда она направилась, — тогда бы они с Руари успели насладиться уединением.

Глава 23

Руари потянулся и улыбнулся женщине, которую сжимал в объятиях. Он понятия не имел, что произошло после того, как они с Сорчей вновь оказались за стенами Гартмора, но его это совершенно не интересовало. Битхем и Маргарет, без сомнения, не могли сейчас наглядеться друг на друга и болтали всякий вздор. А вот чем занимались Малькольм и Нейл — трудно было представить. Что же касается брата Сорчи, то вскоре, наверное, следовало ожидать его появления перед воротами Гартмора. И тогда ему, Руари, придется встать и приготовиться к встрече. Сейчас он хотел хоть ненадолго забыть об этом, хотел просто наслаждаться счастьем, потому что Сорча снова лежала в его объятиях.

Приподнявшись на локте, она улыбнулась ему в ответ:

— Я немного опасалась, что ты не примешь меня обратно, но только что ты прекрасно доказал мне, что я ошибалась, сэр Руари Керр.

— И я собираюсь еще несколько раз доказать тебе это. Буду доказывать до тех пор, пока в ворота Гартмора не начнет стучаться твой беспокойный братец.

Сорча поморщилась и пробормотала:

— Надеюсь, он будет вести себя разумно.

— Насчет разумного поведения не уверен. Но думаю, хоть какие-то мозги у Дугала все-таки имеются. Он должен понять, что наше венчание — самое лучшее решение всех проблем. Если честно, то я бы не хотел оказаться на месте твоего брата, но, с другой стороны, он может от этого много приобрести.

— Что именно?

— Главное — ты удачно выйдешь замуж.

— Удачно? — переспросила Сорча и рассмеялась, когда Руари нахмурился.

— Я думал, что считаюсь завидным женихом.

— Так оно и есть. Хотя, с другой стороны, все твои невесты сбежали от тебя с такой быстротой, будто увидели в Гартморе самого дьявола, который пришел за ними, чтобы утащить к себе в ад.

Руари с подозрением посмотрел на нее и спросил:

— Может, ты хочешь признаться, что это все-таки было твоих рук дело?

— Моих рук дело? — проговорила Сорча слишком уж невинным голосом.

— Да, твоих.

Руари смотрел на нее с веселой улыбкой, и Сорча поняла, что он не станет ее ругать. «Так что, наверное, пришло время сознаться», — подумала она. Действительно, почему бы и не рассказать? Ведь он, судя по всему, твердо решил на ней жениться. К тому же теперь, когда Сорча вспоминала о тех днях, она находила в происходившем и забавные стороны.

— Что ж, думаю, хоть один из нас должен пойти под венец с чистой совестью. Да, это из-за меня твои невесты бежали из Гартмора.

— Я так и знал. Просто никак не мог понять, как у тебя это получалось. — Руари попытался нахмуриться, но вместо этого у него получилась улыбка. — Так что же ты с ними делала?

Сорча пожала плечами.

— Все, что приходило мне в голову. — Она не выдержала и рассмеялась. — Я наблюдала за ними, и оказалось, что все они были робкими и нервными. Так что было ясно: твой внушительный вид и горячий нрав легко может привести их в ужас. Ты ведь в то время постоянно злился, поэтому они и сбегали.

— Ага, так вот почему ты постоянно изводила меня?!

— Ну, иногда это получалось само собой. Ты ведь тоже злил меня, вот я и отвечала тебе тем же. Мне попалась только одна девушка, которая не сразу от тебя отказалась, но причина ее упорства может тебе не понравиться.

— Не надо щадить мое самолюбие. Я всегда знал, почему эти девушки стремились выйти за меня замуж. Такой муж, как я, — очень выгодная партия.

— Ты прав, хотя не стоит этим гордиться. Да, та девушка очень хотела получить свою долю того, что делает тебя таким завидным женихом. Особенно это касалось твоих денег и положения при дворе. Так что мне пришлось постараться, чтобы заставить ее уехать. К этому приложил свою руку Айвор.

— Тебе помог мой дядя Айвор? Не думал, что он способен на такое.

— Знаю, что не думал. — Сорча улыбнулась. — Но он решил, что будет ужасно весело. Я не знаю, что именно он делал, но было ясно, что он получал от своих проделок огромное удовольствие. В общем, та девушка была готова получить от тебя твой кошелек и место при дворе, но не замок, где обитают привидения.

Руари рассмеялся и обнял Сорчу еще крепче. От его горячего дыхания ей сделалось щекотно, и она захихикала.

— Я мог бы наказать тебя за то, что ты пыталась изменить мою жизнь, но чувствую, что могу только поблагодарить тебя за это. Ты не позволила мне сделать очень плохой выбор. Росс пытался образумить меня, но я его не слушал.

— Ну… ты ведь давно уже придумал себе такой план. Человеку порой бывает трудно понять, что его решения ошибочны.

— А жениться на тебе — правильное решение? — Руари расплылся в улыбке.

— Конечно, правильное. — Сорча улыбнулась ему в ответ, потом заговорила уже серьезно: — Знаешь, еще до того, как я начала эту игру, я сказала себе, что просто не могу допустить, чтобы ты женился на одной из этих девушек. И дело вовсе не в том, что я всеми правдами и неправдами хотела женить тебя на себе. Они тебе совсем не подходили, а ты смотрел только на их высокое происхождение и приданое.

Руари задумался, потом кивнул:

— Да, ты права. Действительно, я забывал их лица сразу, как только они покидали Гартмор. Они мне совершенно не нравились.

— Вот видишь?.. Я спасла тебя от печальной участи… Если бы не я, то ты бы всю оставшуюся жизнь спрашивал окружающих людей: «А кто та женщина, что сидит напротив меня за столом?»

— Какой ужас… — пробормотал Руари.

Сорча пристально посмотрела на него. Ей очень хотелось спросить Руари, почему он все-таки решил взять ее в жены. Но Сорча удержалась от этого вопроса. У нее не было уверенности, что Руари ответит на этот главный вопрос так, как ей хотелось, а она не желала портить удовольствие от их страстной встречи.

Кроме того, она боялась, что его ответы заставят ее усомниться, следует ли ей выходить за него замуж. Она решила пока не разрушать надежду на счастье, и если впереди ее ждет разочарование, то пусть расплата за слепоту придет не сейчас. Конечно, Руари не любил ее так, как она его, однако Сорча не сомневалась, что он был к ней неравнодушен. И этого ей пока вполне хватало. Они будут вместе, а потом, рано или поздно, ей удастся покорить его сердце. Она запретила себе думать о том, что у нее это, возможно, не получится. Потому что было бы гораздо страшнее, если бы ей пришлось провести всю жизнь без Руари. Лучше иметь хоть что-то, чем совсем ничего.

— Ты помнишь, что так и не сделал мне предложения? Ты просто сказал об этом моему брату, а теперь и мне, как будто наша свадьба — дело решенное. — Сорча улыбнулась, увидев, как изменилось лицо Руари.

— О, как же я глуп! — воскликнул он. — Я хотел попросить тебя стать моей женой после нашей прошлой прогулки верхом. Но тогда на нас напал Тречер, а потом появился твой брат, и у меня ничего не вышло. — Он коснулся ее губ нежным поцелуем и прошептал: — Ты выйдешь за меня замуж, Сорча Хей?

— Да, сэр Керр. Я с радостью стану твоей женой.

Губы их слились в страстном поцелуе, и Сорча вдруг поняла, что ее брак будет счастливым. Потому что Руари хотел жениться на ней ради нее самой — ведь у нее не было ни денег, ни земли. Он мог бы выбрать себе другую жену, но сейчас понял, что хочет провести жизнь с ней. Сорча постаралась убедить себя в том, что ей этого было вполне достаточно.


Дугал выругался, пытаясь поудобнее устроиться в седле, и утер пот со лба. К нему подъехал Роберт, и он поприветствовал его коротким кивком. Позади остался трудный и долгий путь — перед ними уже виднелись стены Гартмора. К сожалению, ему так и не удалось догнать Сорчу и ее небольшой отряд — отряд предателей! Дугал ужасно злился из-за этой неудачи — ведь он так надеялся, что ему удастся их догнать.

— Я все никак не могу поверить, что Сорча меня предала, — проворчал он.

— Она вовсе тебя не предавала, — возразил Роберт. — Я уже устал слушать, как ты называешь сестру и ее спутников предателями. Ты говоришь так, как будто они продали тебя англичанам или забрались в твою спальню, чтобы перерезать тебе горло и захватить власть в Данвере.

— А ты говоришь все это только потому, что с ней сбежал твой сын.

— Нет, я просто пытаюсь объяснить тебе, что они вовсе не предавали тебя. Они виноваты лишь в том, что ослушались тебя.

— Но они обязаны слушаться своего лэрда, не так ли?

— Да, конечно, но только в том случае, если твои приказания будут разумными. — Роберт отвязал от седла бурдюк с водой и сделал глоток, потом передал воду Дугалу. — Ты вел себя просто ужасно. Ты сам вынудил их нарушить твой приказ.

— Значит, получается, что все вы можете выполнять мои приказы только тогда, когда вам удобно? Но ведь это приведет… к полному беспорядку.

— Пойми, Дугал, ты принял глупейшее решение, наплевав на чувства трех женщин, которые находятся под твоей опекой и которые за последнее время сделали тебе много хорошего. Вспомни, кто выкупил тебя у англичан. Они две недели пытались поговорить с тобой, объяснить, что чувствуют, но ты отказывался их слушать.

— Нет, это они отказывались меня слушать. Я много раз говорил им, почему они не могут выйти замуж за одного из Керров. — Дугал нахмурился и посмотрел в сторону Гартмора. — Они предпочли мне своих любовников.

— Ты не оставил им другого выбора. Я не знаю, что тебе еще сказать, парень. Ты принимаешь эту историю с Руари так близко к сердцу и в то же время не можешь понять, что происходит с сердцами этих женщин. Пойми, они любят этих Керров. Но тебя они тоже любят. Ни одной из них не хотелось делать выбор между тобой и теми мужчинами, но ты не шел им навстречу.

— В таком деле надо проявлять твердость. Я буду дураком, если позволю нашим семьям объединиться после всего того, что натворил Руари Керр. Нет, даже хуже того! Я буду выглядеть как человек, который способен забыть о своей гордости и чести ради того, чтобы выгодно выдать замуж своих родственниц.

— Ага, значит, вот какая колючка завелась у тебя в штанах?

— Меня раздражает не только это. Я просто не понимаю, почему они не поступили так, как я их попросил. Ведь в Шотландии множество мужчин. Они могут выбрать себе любого другого мужа.

Роберт со вздохом покачал головой:

— Тебе нужно самому влюбиться, парень. Ясно, что о жизни ты пока знаешь слишком мало. Да, есть такие женщины, которые могут отказаться от своего любимого и быстро найти себе другого. Но эти женщины не такие. Честно говоря, я вообще не встречал среди женщин нашего клана таких, которые легко бы меняли свои привязанности. А я ведь давно живу на свете…

Дугал отдал Роберту бурдюк и опять посмотрел на Гартмор. Роберт был прав в одном: он, Дугал, совсем не понимал, что такое любовь. Не понимал, почему его сестра и тетя Нейл, всегда такие веселые и жизнерадостные, вдруг потеряли весь свой задор. Точно так же он не понимал, почему Маргарет беспрестанно плачет. Более того, теперь и все остальные женщины в замке смотрели на него исподлобья. Да, оказывается, твердо держаться своих решений не так-то просто…

— Ладно, мы не можем до конца дня стоять тут и глазеть на эти стены, — пробурчал Дугал. — Надо поехать туда и узнать, какую цену этот высокомерный негодяй Руари Керр потребует за глупый поступок моих родственниц.

Он пришпорил лошадь и поскакал к высоким стенам Гартмора. Роберт тихо выругался, но последовал за своим молодым лэрдом.

— Постарайся сдерживаться, — посоветовал он Дугалу. — Ты ничего не добьешься, если будешь требовать невозможного.

— Я потребую только одного — чтобы он отдал мне моих женщин, — заявил Дугал.


Руари принес Сорче полный кубок сидра и присел на край кровати. Наблюдая за ней, он все не переставал удивляться: как же так получилось, что именно Сорча стала той единственной женщиной, которая ему нужна? Она очень отличалась оттого образа идеальной жены, что он себе создал, но все же его влекло только к ней одной. Возможно, Сорча никогда не родит ему сына; к тому же у нее нет приданого, а в ее доме — множество самых странных людей. И все же он собирался жениться именно на ней.

Только вот ее согласия на брак ему явно недостаточно. Любовь — вот что он хотел получить от Сорчи. Он понял, что любит ее, и хотел, чтобы она ответила ему взаимностью. Руари знал, что пробуждал в ней страсть, но как насчет других, более глубоких чувств? Был только один способ узнать, что на самом деле испытывала к нему Сорча, — спросить у нее об этом напрямую. Но Руари боялся спрашивать… Неизвестность мучила его, но еще мучительнее было бы услышать, что Сорча его не любит, а всего лишь получает удовольствие от его ласк.

— Почему ты так пристально на меня смотришь? — спросила она, допив сидр.

— Никак не могу поверить, что ты опять со мной, — ответил Руари.

— Тогда иди ко мне в постель, мой храбрый рыцарь, и ты быстро убедишься, что я здесь. — Она расхохоталась, когда Руари мгновенно улегся рядом с ней. — Да, вот это прыть! Мне это очень нравится, однако… Знаешь, я подумываю о том, что раз уж у нас скоро свадьба, то мы должны вести себя более целомудренно.

— После того как я две недели провел без тебя? Нет, это невозможно.

— Даже ради того, чтобы сделать нашу брачную ночь особенной? — Сорча провела пятками по его мускулистым ногам, наслаждаясь приятной щекоткой.

— Я собираюсь повести тебя в церковь сразу после того, как мы получим благословение твоего упрямого брата. Так что наша брачная ночь все равно будет особенной. Мы так долго были в разлуке, что еще не скоро утолим свою жажду.

— Но если мы и дальше будем утолять ее с таким же пылом, как сейчас, то у нас к тому времени может просто не остаться сил.

Руари обнял Сорчу и лег сверху, легонько прижимая ее к кровати. Нежно поцеловав, прошептал:

— Полагаю, со мной такого никогда не случится. Но если ты боишься за себя… — Она рассмеялась, и он тоже засмеялся.

А потом Сорча взяла его лицо в ладони и поцеловала. Поцелуй ее был долгий и страстный, и она почти сразу почувствовала, как возбудился Руари. От сознания своей власти над ним у нее кружилась голова, но она знала, что это головокружение никогда не заменит ей любви Руари. Страсть пьянила ее, дарила наслаждение, но когда наслаждение уходило, она всегда испытывала чувство неудовлетворенности. Сейчас это чувство не очень ее беспокоило, но Сорча боялась, что с годами оно будет расти, знала, что только взаимная любовь сделает их обоих по-настоящему счастливыми.

— Руари, ты ведь знаешь, что я, наверное, не смогу родить тебе сыновей? — пробормотала Сорча.

Она не очень-то понимала, почему вдруг решила напомнить ему об этом. Но что-то заставляло ее еще раз сказать любимому, какие недостатки имеются у его будущей жены. Наверное, она просто хотела убедиться: Руари помнит о том, что когда-то было для него непреодолимым препятствием, не позволявшим на ней жениться, но теперь все серьезно обдумал и не жалеет, что сделал такой выбор.

Руари убрал ладонью волосы с ее лба и ответил:

— Конечно, я хочу сына. Каждый мужчина мечтает о нем. Но если Господь будет посылать нам только дочерей, я не стану печалиться, ведь вокруг полно Керров. У меня много двоюродных братьев, и я не боюсь, что мой клан исчезнет.

— А еще у меня нет денег, — со вздохом сказала Сорча.

Он поцеловал ее шею и с улыбкой ответил:

— Зато у меня их вполне достаточно. К тому же я знаю, как ловко ты добываешь деньги в самых безвыходных ситуациях, — добавил он с ухмылкой.

Сорча изобразила возмущение и шлепнула его по руке. Когда же Руари расплылся в улыбке, она не выдержала и рассмеялась.

— И земли у меня тоже нет.

Руари принялся целовать ее груди.

— Она мне… и не нужна. У меня ее… и так достаточно. Я даже могу без всякого сожаления подарить немного Битхему.

— Ты решил подарить Битхему землю? — Сорча посмотрела на него с удивлением.

Руари уже собрался рассказать о своих планах, о том, что решил сделать Битхему и Маргарет подарок, по тут в дверь постучали.

— Убирайтесь! — крикнул он и улыбнулся, когда Сорча захихикала.

— Я-то уйду… И сделаю это с радостью, — послышался из-за двери голос Росса. — Но вряд ли так сделает тот парень, что сейчас ломится в ворота замка. Тем более если узнает, чем ты сейчас занимаешься.

— Это Дугал! — воскликнула Сорча. — Он появился раньше, чем я думала.

— А в каком он настроении? — спросил Руари.

— В таком, что он готов прогрызть ворота зубами, если только это ему поможет войти.

— О Боже… — пробормотала Сорча. — Похоже, долгая дорога не охладила его пыл.

Руари с сожалением взглянул на грудь Сорчи и печально вздохнул. Ее набухшие соски словно просили продолжить ласки, но сейчас он не мог ответить на эту просьбу.

— На этот раз я не позволю ему забрать тебя, — заявил Руари. Поднявшись с постели, он начал одеваться. — Думаю, мне придется долго с ним спорить и потратить на споры немало нервов и времени, но я знаю, что Дугал все равно сдастся.

— Ты так уверенно об этом говоришь…

— Да, уверенно. На сей раз ты находишься тут, под защитой стен крепости. Так что Дугал может только орать и требовать, чтобы я вернул тебя назад. И когда он устанет или сорвет голос, мы с ним сядем и разумно обо всем поговорим.

— Так что мне делать с парнем? — спросил Росс.

— Забери у него оружие и проведи его и еще одного человека из его отряда в большой зал. Я сейчас туда приду. Если он начнет крушить мебель, можешь облить его холодной водой.

Росс громко рассмеялся и пошел исполнять его приказ. А Руари тем временем задумался… «Что же делать с разгневанным Дугалом? — спрашивал он себя. — Ведь следует сделать так, чтобы Дугал, согласившись отдать мне сестру не рассорился с ней навсегда». Повернувшись к Сорче — та уже закончила расчесывать волосы, — он проговорил:

— Тебе не нужно встречаться с ним, если ты этого не хочешь.

Она решительно покачала головой:

— Нет, я пойду с тобой. Я ослушалась его, поэтому не могу сейчас прятаться, как провинившийся ребенок. — Они вышли из комнаты, и Сорча продолжила: — Я не хочу ссориться с ним, но не могу выполнить то, что он от меня требует. Ведь тогда я лишу счастья нетолько себя, но и Нейл с Маргарет.

— Мы с Битхемом и Малькольмом тоже не особо обрадуемся такому повороту событий. Но не переживай, дорогая. Я не очень хорошо знаю твоего брата, но вижу: хотя он очень упрямый и вспыльчивый, мозги у него все-таки имеются. Нам только нужно, чтобы он успокоился, и тогда мы сможем доказать ему, что эти три свадьбы пойдут на пользу обоим кланам.

Когда они вошли в большой зал, Сорча едва удержалась, чтобы не спрятаться за спиной у Руари. Дугал расхаживал возле стола, а хмурый Роберт внимательно за ним наблюдал. Увидев сестру, Дугал сразу же кинулся к ней, но Роберт схватил его за руку и заставил остановиться. Руари подвел Сорчу к столу, а Роберт усадил Дугала на сиденье напротив высокого кресла Руари. Краем глаза Сорча заметила Маргарет в обнимку с Битхемом — они прятались в дальнем углу зала. А Нейл стояла у стены, вместе с явно нервничающим Малькольмом. Руари указал Сорче на место рядом со своим креслом, она, усевшись, перехватила злобный взгляд брата. Ей стало очень не по себе, но она, сделав над собой усилие, все же не отвела глаза.

На стол тут же поставили вино, сидр и закуски. Руари вел себя так, будто принимал долгожданного гостя, и это явно раздражало Дугала. Конечно, таким образом улучшить отношения между Керрами и Хеями было невозможно, но Сорча не могла винить Руари за то, что он, сам того не желая, раздражал ее брата. В конце концов, Дугал был виновником их страданий, так что теперь будет только справедливо, если он тоже немного помучается. Пока же Дугала старательно угощали и вежливо спрашивали, что он будет пить — вино или сидр. И вскоре Сорча заметила, что Дугал начал понемногу успокаиваться, хотя, конечно же, по-прежнему злился.

В очередной раз приложившись к кубку с вином, Дугал спросил:

— И скоро вы прекратите играть в эти игры? — Он сделал еще один глоток. — Я скакал почти три дня не за тем, чтобы здесь пировать.

— Значит, ты выехал из Данвера почти сразу же после нас? — удивилась Сорча.

— Да, почти сразу же. Все вышло не совсем так, как ты планировала. Я не стал ждать до темноты, пытаясь понять, куда ты исчезла. Мне просто повезло, когда я услышал несколько странных замечаний — о том, например, что ты поехала за травами. Но у нас этих трав и так большой запас, поэтому я сразу понял, что ты задумала. Но я все равно не смог догнать тебя, потому что ты забрала лучших лошадей. Однако теперь все кончено. Я забираю тебя с собой в Данвер.

— Нет, я не поеду, — спокойным, но твердым голосом проговорила Сорча.

— Сэр Дугал, я хочу, чтобы вы кое-что поняли, — вмешался Руари. — Я вовсе не похищал этих женщин. И они не просто так оказались в Гартморе. Они вместе со своими спутниками схватили Битхема и его охранника, Артура. Нам удалось догнать их, когда они пытались скрыться вместе со своими пленниками.

Сорча не знала, о чем сейчас думал Дугал и думал ли вообще. Судя по всему, слова Руари лишили его дара речи, Роберт же отвернулся, и его широкие плечи чуть подрагивали — было очевидно, что он едва удерживается от смеха. А вот Руари держался с достоинством — он не улыбался и вообще никак не выражал свое торжество, если, конечно, не считать особого блеска в глазах.

Тут Дугал наконец пришел в себя и, взглянув на сестру, пробормотал:

— Ты пыталась захватить Битхема? Боже, о чем ты думала? Неужели ты хотела притащить его домой и держать там для Маргарет?

— Нет, конечно, нет, — ответила Сорча. — Мы приехали сюда не за Битхемом. Просто получилось так, что он оказался первым Керром, который нам попался.

Она спокойно выдержала пристальный взгляд брата. А потом вдруг выражение его лица изменилось, и стало ясно, что он начал кое-что понимать. Сорче сделалось стыдно, и она заерзала на стуле. Да, было очевидно, что Дугал понял, в чем состоял ее замысел, что, конечно же, свидетельствовало о том, что он очень даже неглуп.

— Значит, вот каков был твой план, — пробормотал Дугал, глядя на сестру с удивлением. — На самом деле ты никого не собиралась похищать, просто хотела, чтобы Керры схватили тебя в тот момент, когда ты якобы похищаешь одного из их родичей.

— Зачем мне это? — Сорча пожала плечами.

— Ты слишком умна для женщины, — заявил Дугал, покачивая головой. — Слава Богу, что ты не используешь свой ум… для каких-нибудь гнусных дел. Так почему же ты это сделала? В чем твоя выгода?

Сорча медлила с ответом. Наконец, собравшись с духом, проговорила:

— Юфимия сказала, что я должна вернуть силу Руари, если хочу разрешить проблему, из-за которой мы ругались с тобой эти две недели. И ты, и Руари, — она покосилась на возлюбленного, — вы оба были связаны своей гордостью. — Да-да, гордостью, злостью и строгими правилами чести. Не думаю, чтобы кто-нибудь, из вас придавал какое-то значение моим мыслям и чувствам. Так вот, Руари был вынужден сидеть в Гартморе, потому что был связан долгом крови, а ты, мой дорогой брат, совсем ослеп и оглох от своей гордости. И я в конце концов решила, что с меня довольно. Я придумала план, который позволил бы Руари действовать без ущерба для своего доброго имени, а тебе — перестать цепляться за свое неразумное решение, которое всех нас сделало несчастными.

— К тому же я сейчас могу потребовать выкуп, — сказал Руари и улыбнулся, когда Сорча и Дугал с удивлением уставились на него.

— Это в мой план не входило, — прошептала Сорча, не понимая, что задумал любимый.

— Ну, дорогая, нельзя же, чтобы все решала только ты одна. Ты можешь стать очень тщеславной. — Прежде чем Сорча успела ответить, Руари посмотрел на ее брата и заявил: — В качестве выкупа я прошу разрешить Маргарет и Нейл выйти замуж за тех, кого они любят. И конечно, позволить Сорче стать моей женой.

Какое-то мгновение Дугал молча смотрел на них. Потом вдруг рассмеялся и, подняв кубок с вином, громко сказал:

— Это не выкуп, мой друг, а прекрасный подарок для меня. Берите их, забирайте хоть всех девушек в Данвере. И да поможет вам Господь!

Глава 24

— Есть сомнения? — спросил Дугал.

Сорча внимательно посмотрела на брата, стоявшего рядом с ней в маленькой часовне Гартмора. Она не знала, окончательно ли простила Дугала за то, как тот передал ее, Нейл и Маргарет клану Керров с не очень-то лестными для них словами «И да поможет вам Господь». После этих слов мужчины ужасно развеселились, а Сорча разозлилась — ей показалось, что такое пожелание было оскорбительным для женщин из клана Хеев.

Сорча посмотрела на Руари, стоявшего у алтаря рядом со священником. Потом снова перевела взгляд на Дугала. Насколько откровенным должен быть ее ответ на вопрос брата?

Еще немного помедлив, она проговорила:

— Нет у меня никаких сомнений. Я действительно хочу выйти замуж за Руари.

— Ты любишь его?

— Да.

— Так же сильно, как он любит тебя?

Сорча пожала плечами:

— Он хочет жениться на мне…

— Ты хочешь сказать, что затеяла все это, даже не зная, любит ли тебя Руари?

Снова посмотрев на брата, Сорча поняла, что он был скорее удивлен, чем рассержен. Улыбнувшись ему, она ответила:

— Говорят, что крепкая семья может получиться и без любви. Руари ко мне неравнодушен, иначе не взял бы в жены. Этот брак ему ничего не дает, однако он сам выбрал меня. Да и нет такого человека, который мог бы заставить Руари сделать что-либо против воли.

— Да, верно. — Дугал в задумчивости поскреб подбородок. — Знаешь, как тебе следует поступить?

— Нет, не знаю. — Она снова улыбнулась. — Но ты мне все скажешь, даже если я попрошу тебя не давать мне никаких советов, не так ли?

— Тебе следует первой признаться в своих чувствах.

— Дугал, я не понимаю, почему должна обнажать свою душу, когда нет никаких гарантий, что Руари сделает то же самое. К тому же есть мужчины, которым не нравится выслушивать подобные излияния. Вероятно, их это тяготит.

— И это тоже верно. Некоторым мужчинам это действительно в тягость, такие разговоры вызывают у них только раздражение. Но есть и другие мужчины, те, которые будут очень рады, если узнают, что девушка, которую они взяли в жены, по-настоящему любит их, пусть даже сами они и не могут пока сказать ей то же самое. И конечно, есть такие мужчины, которые не станут говорить о своих чувствах до тех пор, пока не удостоверятся, что их чувства взаимны.

Сорча долго смотрела на брата, но так и не смогла ничего ответить — только тихонько ахнула.

— Да, именно так, — продолжал Дугал. — Ты ведь такая умная, Сорча, и мне странно, что ты не подумала о такой возможности. — Сестра нахмурилась, и он с улыбкой добавил: — Кто-то должен сказать о своих чувствах первым. Может, это будет совсем не по правилам, но я думаю, что первой должна быть ты.

Сорча шепотом выругалась — она чувствовала, что Дугал скорее всего прав.

— Значит, я должна преодолеть свой страх, потому что Руари не может преодолеть свой, не так ли? — спросила она.

— Совершенно верно. Понимаешь, он более тщеславен, чем ты, и потому ему страшнее первому признаться в своих чувствах. Я думаю, такой гордый мужчина, как Руари, будет молчать о своей любви до последнего… Это может продлиться долго, и ты все это время будешь жить рядом с ним и страдать, всем сердцем желая услышать заветные слова.

— Да, может быть. Но мне нужно сначала набраться храбрости.

— Тогда подумай вот о чем. Если ты признаешься ему в любви сегодня ночью, но окажется, что он не может ответить тебе тем же, ты можешь отказаться от своих слов, сказав, что всему виной — свадебное волнение. Руари поверит тебе и не станет серьезно к этому относиться. Но это — единственная ночь, когда такая отговорка возможна.

Сорча хотела ответить, но не успела — в этот момент ее позвал Руари. Пришло время занять место рядом с ним перед алтарем. Маргарет уже стала подле Битхема, а тетя Нейл как раз направлялась к своему Малькольму. Быстро поцеловав Дугала, Сорча пошла следом за тетей.

Руари протянул ей руку и улыбнулся, а она улыбнулась ему в ответ, хотя ее сердце вдруг болезненно сжалось в груди. О чем она только думала? Ведь Руари выглядел настоящим лэрдом в своем расшитом золотом жилете, от него веяло силой и богатством. Что она могла дать такому мужчине, как он?

Священник начал церемонию, и все шестеро опустились перед алтарем на колени. Сорча украдкой посмотрела на тетю, потом на кузину. И та и другая казались спокойными и счастливыми, уверенными в любви своих избранников. Произнося супружеские клятвы, эти женихи и невесты с нежностью смотрели друг на друга. Стараясь подавить зависть, Сорча перевела взгляд на священника. Маленькая часовня была доверху забита Хеями и Керрами, и она не хотела, чтобы кто-нибудь из гостей догадался о ее истинных чувствах. Пусть все считают, что она так же уверена в любви своего избранника, как и Нейл с Маргарет.


Свадебный пир в большом зале продолжался уже довольно долго, но в какой-то момент Сорча вдруг заметила, что Битхем и Маргарет тайком направились к себе в спальню. Утром юная пара собиралась покинуть крепость и уехать в свой новый дом — приграничную башню, которую Руари вместе с землей вокруг подарил своему кузену. Нейл и Малькольм решили поехать в Данвер и подольше пожить там, чтобы Малькольм мог посмотреть, есть ли какой-нибудь способ наполнить казну крепости деньгами. А потом они собирались поселиться в небольшом домике Малькольма. Жилище скромного священника находилось на самом краю деревни, что располагалась сразу за стенами Гартмора. «Значит, завтра мы с Руари останемся наедине», — подумала Сорча. Раньше рядом с ними всегда находился кто-то из родственников, теперь же она будет совсем одна… Одна рядом с мужчиной, которого очень любит, но который, возможно, никогда не полюбит ее. Сорча часто задумывалась об этом, но тут же отгоняла тревожные мысли. А вот завтра все будет по-другому. Что же она станет делать завтра? Будет заливаться слезами от жалости к себе?

К ней направилась тетя. Сорча поняла, что она и Малькольм скоро тоже покинут пир. Нейл со смехом отвечала на не очень-то приличные шутки, которые гости отпускали на ее счет. Сорча очень надеялась, что сможет держаться с таким же достоинством, когда Руари поведет ее из зала в спальню. Она поцеловала тетю в щеку и, улыбнувшись ей, спросила:

— Ты ведь счастлива?

— Да, конечно, — ответила Нейл. — Я по-настоящему счастлива. Желаю тебе того же, моя дорогая. Желаю, чтобы ты с Руари тоже обрела свое счастье, — добавила она вполголоса.

— Но я уже его обрела, — ответила Сорча так же тихо.

Нейл недоверчиво хмыкнула и пробормотала:

— Возможно, счастье скрывается где-то глубоко в твоем сердце, но когда я шла к тебе, то видела в твоих глазах только печаль и страх. Не волнуйся, девочка, ты хорошо скрываешь эти чувства. Главное, запомни: рядом с тобой теперь очень хороший мужчина.

— Я знаю.

— И можешь узнать еще кое-что, если забудешь на время о гордости и страхе и просто поговоришь с ним. И окажется, что ты не знала о его чувствах к тебе только потому, что он боялся первым сказать о них и ждал твоих слов.

— Дугал тоже так думает.

— Похоже, парень начал наконец-то использовать голову не только для того, чтобы носить на ней свои прекрасные кудри. — Нейл усмехнулась и тут же добавила: — Открой свое сердце Руари, девочка. Открой — не прогадаешь. — С этими словами тетя отошла от стола и направилась к своему маленькому мужу.

Когда же Нейл схватила Малькольма за руку и потащила к выходу, зал взорвался смехом и непристойными шутками. А Малькольм только улыбнулся в ответ; весь вечер он прямо-таки сиял от счастья, и всем было ясно, что священник настолько гордился своей женой, что даже забыл о смущении.

Кивнув в сторону Малькольма и Нейл, Руари с усмешкой сказал:

— Вот идет самая удивительная пара во всей Шотландии. — Он поднес руку Сорчи к губам. — Мы тоже скоро пойдем, дорогая.

Сорча кивнула, чуть покраснев от его страстного взгляда. Несмотря на все жалобы и протесты Руари, она все время до самой свадьбы держалась подальше от его спальни. Ей совсем не хотелось выбраться в день венчания из его постели, а потом опять туда забираться — это превратило бы церковное таинство и клятвы у алтаря в нечто… совсем обыденное. Сорче хотелось дождаться этого дня и хотя бы немного волноваться перед брачной ночью, пусть даже они стали любовниками еще до свадьбы. Окинув взглядом зал — было очевидно, что сейчас они с Руари услышат всевозможные сальные шуточки и советы, — Сорча тихо сказала:

— Вряд ли наши гости будут настолько любезны, что позволят нам незаметно сбежать с пира. — Она невольно поморщилась при мысли о том, что ей предстоит сейчас услышать.

Руари ухмыльнулся и проговорил:

— Придется потерпеть, дорогая. Ну, ты готова пройти мимо наших веселящихся родственников?

— Да, пожалуй, — кивнула Сорча. Руари встал и помог ей подняться на ноги. И все тотчас же уставились на них. — А может, нам просто… побежать и нигде не останавливаться, пока не окажемся в спальне? — спросила она шепотом.

— Почему бы и нет? — Руари снова ухмыльнулся.

Сорча вскрикнула от неожиданности, когда муж вдруг подхватил ее на руки и перекинул через плечо. Она слышала, как родственники и гости громко хохотали, пока Руари бежал к выходу. Когда же он добежал до лестницы, она начала громко протестовать и колотить кулаками по его широкой спине.

— Отпусти же, отпусти!.. — кричала Сорча.

Но Руари не обращал внимания на ее крики. Ворвавшись в спальню, он уложил Сорчу на кровать, и она даже не смогла сразу же его отчитать — сначала ей надо было перевести дух. А потом, отдышавшись, она вдруг обнаружила, что лежит на лепестках роз, которыми было усыпано их брачное ложе. Сорча вскрикнула в восхищении и, приподнявшись, взяла в ладони пригоршню лепестков. Она с улыбкой посмотрела на Руари и раскрыла в изумлении рот — оказалось, что он уже успел снять с себя всю одежду.

Склонившись над ней, он принялся расшнуровывать ее платье, шутливо отчитывая ее за то, что она не сделала это сама. Руари был высоким, сильным и головокружительно красивым. У него было несколько шрамов, но они нисколько не портили его. Сорча тут же вспомнила, каким искусным воином был ее муж, подумала также о его веселом нраве и о том, как он заботился о своих людях, однако не забыла и о тщеславии Руари, о его вспыльчивом нраве. Ее любимый обладал не очень-то покладистым характером, но это ей даже нравилось.

Раздев ее, Руари тут же улегся на нее, и Сорча, обхватив его ногами, улыбнулась.

— Ты еще не сказала ни слова, — пробормотал он, покрывая ее лицо поцелуями. — Когда я раздевался, ты просто смотрела на меня, а теперь улыбаешься. О чем ты думаешь?

— Тебе интересно узнать, о чем я думаю? — Сорча провела ладонью по его спине.

— Да, конечно. Ты так странно смотришь на меня… В чем дело?

— Я думала о том, как сильно я люблю тебя, — прошептала Сорча. — Наверное, даже сильнее, чем следует.

Руари замер, уставившись на нее. Сорча уже начала думать, что совершила ошибку, признавшись в своих чувствах. В зеленых глазах мужа появилось выражение, которое она никак не могла понять. Она уже открыла рот, собираясь взять свои слова обратно, сказать, что это все из-за свадебного волнения, но тут Руари впился в ее губы страстным поцелуем. И ласки его оказались такими же страстными, так что Сорча почти сразу поняла, что ее слова еще больше возбудили мужа. «Что ж, — подумала она, — пусть даже он пока не может ответить любовью на мою любовь, мое признание было для него очень ценным»


Руари внимательно смотрел на свою маленькую стройную жену, лежавшую в его объятиях. Заметив на ее теле несколько красных отметин — то был результат его неконтролируемой страсти, — он невольно вздохнул; ему стало не по себе из-за того, что он, возможно, причинил ей боль. Но он ничего не мог с собой поделать… Когда Сорча сказала ему, что любит его, он потерял способность мыслить здраво и хотел лишь одного — ласкать ее, слиться с ней воедино. Ее слова подарили ему такое наслаждение, что он потерял власть над собой и над своей страстью. И возможно, причинил ей боль…

Хотя Руари страшился ее ответа, он все же спросил:

— С тобой все в порядке? Я не сделал тебе больно, дорогая?

Сорча приоткрыла глаза, потянулась и с улыбкой ответила:

— Нет-нет. Но я сделала кое-какие выводы на будущее. Больше я не стану заставлять тебя спать одного слишком долго.

Руари усмехнулся и поцеловал ее в кончик носа.

— Да, я вел себя как сумасшедший. Но причина была не только в том, что мне пришлось спать без тебя целых три недели, если не считать одного дня, когда ты вернулась в Гартмор.

— Не в этом? — Она медленно провела ладонями по его широкой спине.

— Да, не в этом. Я потерял контроль над собой из-за слов, которые ты сказала мне до того.

Сорча ничего не ответила и пристально посмотрела ему в глаза. Руари вновь сделалось не по себе, с того момента, как он понял, что полюбил ее, он жаждал услышать от нее слова любви. А теперь Руари испугался. Вдруг он неправильно ее расслышал? Может, на самом деле она не делала никаких признаний?

— И что это были за слова? — спросила она, поглаживая его по животу.

Ее взгляд был подозрительно невинный, и Руари начал думать, что она играет с ним в какую-то игру. Сначала он решил отшутиться или даже солгать ей в ответ, поскольку уже не был уверен, что правильно расслышал ее слова. Но в конце концов Руари решил, что пришло время рискнуть. Ведь Сорча же рискнула, когда стала его любовницей…

В смущении откашлявшись, Руари ответил:

— Ты сказала, что любишь меня. И добавила: «наверное, даже сильнее, чем следует».

— Я так сказала?

— Да, именно так.

Сорча взглянула на мужа с едва заметной улыбкой, и Руари еще больше смутился. Какое-то время она молча смотрела на него, потом наконец проговорила:

— Да, ты прав. Я именно так и сказала. И оказалась права. «Сильнее, чем следует». — Сорча тихонько вскрикнула, когда Руари крепко сжал ее в объятиях. — Оказывается, эти слова опасно говорить вслух, — пробормотала она с усмешкой. — Сначала ты набрасываешься на меня, а потом обнимаешь так, что я едва могу дышать.

— Ах, прости… Просто эти слова о любви очень меня взволновали.

— Но почему? — Сорча внимательно посмотрела на мужа. Она не знала, что может дать ей этот разговор, но решила его продолжить.

— Почему?.. Очень странный вопрос. Почему любому мужчине приятно услышать, что его любят?

— Чтобы насытить свою гордость, наверное. Мужчине всегда приятно знать, что жену к нему привязывают не только страсть и клятвы, сказанные священнику у алтаря. — Сорча пожала плечами. — Есть много причин. Я рада, что ты не чувствуешь себя неловко после моего признания, что ты не воспринял его как еще одну обузу.

Руари посмотрел на нее с некоторым удивлением:

— Но если ты действительно так думаешь, то почему решилась признаться?

Она снова пожала плечами:

— Видишь ли, мне показалось, что ты должен знать об этом. Я скрывала правду уже много месяцев, но потом поговорив с Нейл и с Дугалом, поняла: мне станет гораздо легче, если я выскажу то, что у меня на сердце, если наконец узнаю, что ты об этом думаешь. Очень тяжело скрывать свои чувства.

Руари улегся на спину и какое-то время лежал, глядя в потолок. Потом вдруг повернулся к жене и заявил:

— Ты, Сорча, — особенная женщина.

— Особенная? — Она провела пальцами по его груди. — Что же во мне особенного?

— Ты хочешь узнать, чем отличаешься от остальных, помимо того, что видишь духов и разговариваешь с ними?

— Да, помимо этого.

— Ты обнажаешь свою душу, говоришь, что любишь меня, — а потом ведешь себя так, как будто ничего особенного не произошло. Ты ничего не просишь у меня взамен.

— Ты просил у меня только страсть. Ты не должен переживать из-за того, что мое сердце… решило дать тебе больше. И я не вижу смысла вымаливать у тебя ответное признание. Любовь имеет цену только тогда, когда ее дарят свободно, по собственной воле. А если ты сейчас испытываешь чувство вины передо мной, то мне очень жаль. Я не хотела этого.

Руари провел ладонью по ее распущенным волосам.

— У меня нет чувства вины — только удивление. Я ничего не сделал, чтобы заслужить твою любовь.

Сорча вдруг рассмеялась и проговорила:

— Я не верю, что любовь вообще можно заслужить. Человек может стараться изо всех сил, пытаясь вызвать ответное чувство, но так этого и не добиться. Боюсь, что любовью невозможно управлять.

— Да, совершенно невозможно, — согласился Руари. — Вот почему мужчины стараются не влюбляться. Многие считают это слабостью. — В его взгляде светилась нежность, свидетельствовавшая о глубоких чувствах.

В горле у Сорчи пересохло, и она, судорожно сглотнув, пробормотала:

— Ты… так считаешь?

Руари говорил о мужчинах вообще, но Сорча была уверена, что в этот момент он имел в виду себя. Ей стало трудно дышать, а сердце вдруг бешено заколотилось. Она постаралась успокоиться и начала мысленно ругать себя зато, что ее надежды взмывают до небес всякий раз, когда ей кажется, что Руари ее любит. И все же предвкушение пьянило ее, она вся обратилась в слух.

— Да, я так считаю, — ответил Руари. — Ни один мужчина не хочет, чтобы его сердце и душа принадлежали другому человеку. — Он обнял жену и поцеловал ее в губы. — Мужчина боится, что если такое произойдет, то он станет рабом женских капризов. И еще — мучительная неизвестность. Например, мужчина влюбился без памяти, но не знает, что чувствует она. Должен ли он сказать ей о своих чувствах? Не посмотрит ли она на него как на сумасшедшего?

Руари говорил и при этом не переставал ласкать жену и целовать. Страсть вновь начала заволакивать ее разум, но Сорча пыталась бороться с этим, она хотела ясно и отчетливо слышать каждое сказанное им слово. Но когда рука Руари скользнула меж ее ног, Сорча поняла, что не может более сдерживаться. Она вдруг почувствовала, что ей уже все равно, что говорил муж, главное — что он сейчас с ней делал.

— Если ты хочешь, чтобы я понимала, что ты мне говоришь, лучше перестань… — пролепетала она. Страсть так изменила ее голос, что Сорча едва узнала его.

— А может, я не хочу, чтобы ты меня понимала и слышала каждое мое слово, — ответил Руари и тотчас же вошел в нее.

Сорчу тут же захлестнула волна блаженства, и потребовалось какое-то время, чтобы она вновь обрела дар речи.

— Если ты не хочешь, чтобы я думала и слушала тебя, то зачем же говоришь?

— Потому что я должен это сказать. — Крепко прижимая к себе жену, Руари двигался все быстрее и быстрее. — Может быть, я трус, дорогая… — Он поцеловал ее в губы. — Возможно, именно поэтому я хочу использовать страсть, чтобы сказать о своих чувствах.

— Ты хочешь сказать о своих чувствах? — прошептала Сорча.

— Да, хочу. А для мужчины это не так-то просто.

Руари надолго умолк, и Сорча уже решила, что он забыл, о чем говорил. Она хотела ему об этом напомнить, но тут вдруг почувствовала, что ее тело содрогнулось. И в тот же миг Руари шепнул ей на ухо:

— Я люблю тебя, Сорча.

Эти три слова оказались для нее самой приятной, самой интимной лаской. Громко выкрикнув имя мужа, Сорча содрогнулась в последний раз и тут же услышала, как Руари выкрикнул ее имя, возносясь вместе с ней к вершинам блаженства. В следующее мгновение она замерла в изнеможении, и весь окружающий мир перестал для нее существовать.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Сорча очнулась и в голове у нее прояснилось настолько, что она смогла наконец подумать о словах Руари. Она посмотрела на мужа, лежавшего рядом с ней. Он лениво поглаживал ее по бедру, и Сорча спросила себя: «Сколько же времени должно пройти, чтобы от этого прикосновения во мне вновь заговорила страсть?» Невольно улыбнувшись, она призналась, что уже снова чувствует желание. Но все-таки сначала ей хотелось как следует обдумать слова мужа.

Руари наконец произнес те самые слова, которые ей так давно хотелось услышать. Да, произнес, она не сомневалась в этом. Сорча вспомнила, как сама боялась говорить о своих чувствах, поэтому ей не трудно было понять, почему Руари сначала ослепил, оглушил ее страстью — и только потом прошептал свое признание. Она только не знала, как теперь собирался вести себя Руари. Может быть, он теперь намеревался сделать вид, что ничего не произошло? Может, это был первый и последний раз, когда он произнес эти слова?

Впрочем, пока что он вообще ничего не делал — просто лежал и молча смотрел на нее. Сорча решила, что если она смогла вновь заговорить о своей любви, после того как в ней призналась, то и Руари сможет. Хлопнув его по животу, она улыбнулась и сказала:

— Значит, вот в какие игры вы играете, сэр Руари?

— Понравилось, да? — спросил он с ухмылкой. — Подожди, сейчас еще немного отдохну, и мы еще разок сыграем.

— Я не это имела в виду. Я говорила о том, как хитро ты придумал — подождать со словами любви до той минуты, когда я обезумею от желания…

— А ты обезумела от желания?

Проигнорировав вопрос, Сорча заявила:

— Да, очень хитро придумал. Чтобы в этот момент я думала не о твоем сердце, а совсем о другой части тела. — Руари рассмеялся, а Сорча, улыбнувшись, продолжала: — Боюсь, что тебе придется стать храбрым, мой рыцарь, и сказать это еще раз. Я слишком долго мучилась, когда любила тебя и боялась, что ты никогда меня не полюбишь. Не могу сосчитать, сколько раз я плакала, думая о том, как глупо надеяться, что такой мужчина, как ты, может ответить на мои чувства.

— Почему же ты думала, что я не могу полюбить тебя?

— Множество причин. Не забывай, что сначала ты считал меня сумасшедшей.

— Ну… не совсем сумасшедшей, — поправил Руари. — Просто немного не в себе. И всех твоих родственников я считал такими же. — Он провел кончиками пальцев по ее губам. — Теперь я понимаю, дорогая, что вел себя ужасно глупо, когда пытался бороться со своими чувствами к тебе. Ты самая восхитительная из женщин. И поэтому я люблю тебя.

Щеки Сорчи залились румянцем, и Руари, поцеловав ее, продолжал:

— Ты похожа на вереск, который может окрасить в нежнейшие цвета даже самую мрачную гору. Да, милая, ты как вереск — такая же дикая, нежная и прекрасная. И такая же выносливая. Кроме того, ты общаешься с духами. Хотя Айвор и покинул нас, я думаю, ты найдешь в моем замке еще немало других привидений. Но это не имеет значения. Ты мне нужна, и я не могу без тебя.

— А ты нужен мне, Руари, — прошептала Сорча, обвивая его руками за шею и нежно целуя.

— Когда же ты это поняла? Когда почувствовала, что любишь меня?

— Я давно догадывалась об этом, но была уверена, что мы никогда не поженимся, поэтому старалась подавить свои чувства. Я боролась со своей любовью, боролась с ней так же отчаянно и бесплодно, как сражалась со страстью, которую ты во мне пробуждал. А сдалась я в ту первую ночь, когда пришла в твою постель. В тот момент, когда наши тела соединились, я поняла, что полюбила тебя.

— Как бы я хотел, чтобы со мной это произошло так же просто, — сказал Руари, целуя ее в лоб.

— Но ты — опытный воин. Поэтому и сражался гораздо дольше.

— Я еще долго думал о том, чтобы найти себе идеальную жену — такую, которую сам себе выдумал. Росс постоянно пытался образумить меня, но я его не слушал. — Руари убрал с лица жены несколько прядей. — И еще я ужасно злился, а злиться меня заставляла моя уязвленная гордость.

— Теперь это не имеет значения. Да, многие преграды, которые были между нами, мы возвели сами, но сами же их и преодолели. Теперь нам нужно ухаживать за нашей любовью, чтобы она оставалась сильной даже тогда, когда наши тела совсем одряхлеют.

Руари крепко обнял жену и снова поцеловал.

— Знаешь, дорогая, скажи еще раз о своей любви. Я очень хочу опять услышать твое признание.

— Я люблю тебя, Руари Керр.

— А я люблю тебя, Сорча. Люблю тебя, моя жена. Хотя я мужчина и воин, но мне кажется, я без труда научусь заботиться о нашей с тобой любви.

— А я буду помогать тебе, дорогой. Ведь любовь, а также дети, которыми благословит нас Господь, — все это наши самые главные сокровища. — Сорча с нежностью отвечала на поцелуи мужа. — Жаль только, что Айвор и Крейтон покинули этот мир, а то я могла бы поделиться с ними своим счастьем. Они очень переживали за меня.

— Я уверен, они знают, что с тобой сейчас происходит. А теперь… Знаешь, у меня есть еще кое-какие планы на эту ночь, и долгие разговоры в них не входят. Особенно разговоры о твоих духах. Честно говоря, мне нравится, что никакие привидения тебя пока не посещают, и я надеюсь, это продлится как можно дольше.

Руари страстно поцеловал ее, и Сорча обвила руками его шею. Она решила, что сейчас не время рассказывать мужу о молодой женщине с печальными глазами, витавшей в воздухе над священником и смотревшей на свадебную церемонию. Сейчас Сорча чувствовала в поцелуе мужа не только страсть, но и любовь, которую он уже выразил словами, а сейчас хотел подтвердить весьма приятным и красноречивым способом. Теперь их сердца были свободны от страха и сомнений, и Сорча знала: впереди ее ждал один из самых прекрасных моментов в ее жизни, память о котором останется с ней на долгие годы.

Эпилог

Сорча улыбнулась юной служанке, помогавшей ей умыться и переодеться в чистую рубашку. Она устроила свое измученное тело на свежих простынях, а потом посмотрела на двух других женщин, находившихся вместе с ней в одной комнате. Справа от нее спокойно лежала Нейл, и выглядела она так, как будто к ней вернулись почти все ее силы. Слева же находилась Маргарет. С ней тоже все было в порядке, только она еще казалась изможденной и немного не в себе после произошедшего. Чуть приподнявшись на локте, Сорча взглянула на трех крепко спеленатых младенцев, мирно спавших в своих колыбелях.

Руари думал, что все они сошли с ума — или просто капризничали, что часто случается с беременными женщинами. Тем не менее он сделал все, как жена попросила, и подготовил им комнату, где три женщины могли родить вместе, как того требовала Юфимия всего через несколько недель после их свадебных торжеств. Но в предсказании Юфимии было еще кое-что, о чем они пока не говорили своим мужьям. Девушка сказала, что каждая из них даст жизнь семерым крепким сыновьям. Этого обещания было достаточно, чтобы все трое слово в слово выполнили требования Юффи. Ведь пророчество девушки означало, что теперь все женщины из клана Хеев опять будут рожать своим мужьям мальчиков.

Услышав голоса мужчин, Сорча улыбнулась. Мужьям не терпелось поскорее увидеть своих жен и новорожденных. Сорча знала: они ужасно волновались, потому что служанки, сновавшие туда и обратно, ничего им толком не говорили. И конечно же, мужья мучились от неизвестности; они не знали, что их жены строго-настрого запретили повитухам что-либо им рассказывать — особенно о том, что у всех троих родились сыновья.

— Лучше впустить их, — сказала Нейл, перекидывая косу через плечо. Она жестом отправила последних служанок за дверь. — Улыбнись, девочка, — сказала она Маргарет. — Битхем с ума сойдет от страха, если увидит тебя такой измученной.

— Но я правда измучилась, — пробормотала Маргарет, но все же села, облокотившись о подушки, и постаралась придать лицу радостное выражение. — Теперь пророчество Юфимии мне не очень нравится. Не думаю, что у меня хватит сил выдержать это еще шесть раз.

— Шесть раз — это если считать только сыновей, — заметила Сорча. — Но у тебя могут быть и девочки.

После этого заявления кузины Маргарет пришла в такой ужас, что Сорча и Нейл не выдержали и весело рассмеялись. В этот момент в комнату осторожно вошли их мужья. Сорча тут же посмотрела на Руари. Он подошел к ее кровати, внимательно осмотрел жену, а потом поцеловал. Сорча же отметила: он сначала подошел к ней, убедился, что с ней все в порядке, и не стал сразу спрашивать о ребенке.

— Наше дитя лежит в средней люльке, — сказала она с улыбкой.

Руари вынул ребенка из люльки и сел с ним на край кровати.

— У нее черные волосы, — заявил он с гордостью и начал осторожно разматывать пеленки.

Краем глаза Сорча видела, что Битхем и Малькольм делают то же самое, но все ее внимание было

приковано сейчас к мужу. Она хотела увидеть выражение его лица, когда он узнает правду. Когда же Руари наконец откинул последний слой материи и увидел, что перед ним мальчик, Сорча широко улыбнулась. А он в изумлении открыл рот. Покосившись на других мужчин, она увидела, что они отреагировали точно так же.

— У меня сын, — проговорил он наконец и посмотрел на жену.

— Я надеюсь, что ты рад. — Она рассмеялась, заметив, что он как-то неуверенно поглядывает на нее.

— Сорча, ты ведь знаешь, что я был бы рад любому ребенку…

Она приложила палец к его губам.

— Не нужно просить прощения за то, что ты обрадовался сыну. Я не сомневаюсь, что ты так же сильно полюбил бы и дочку. Поэтому наслаждайся счастьем, которое на твоем месте испытывал бы каждый мужчина. И не бойся, что это может мне не понравиться.

Руари аккуратно завернул сына, уложил его обратно в колыбель, а потом обнял жену и поцеловал ее с такой нежностью, что у нее навернулись слезы на глаза. Тишина в комнате означала, что Битхем и Малькольм также были тронуты. Сорча быстро глянула в сторону колыбели и увидела там Кэролайн, девушку с печальными глазами, которую она впервые заметила на свадьбе. Кэролайн приглядывала за ее ребенком, и Сорча не сомневалась: сын будет под надежной охраной, пока Кэролайн не обретет покой, который пыталась найти в стенах Гартмора.

— Она сейчас тут, да? — прошептал Руари, озираясь по сторонам.

— Да, Кэролайн рядом с нашим ребенком.

Руари вздохнул, потом поморщился, подумал… и все-таки сказал:

— Я люблю тебя, Сорча, мой дикий цветок вереска. Несмотря на всех этих духов.

— А я люблю тебя, мой зеленоглазый рыцарь. И буду любить тебя до тех пор, пока во мне будет теплиться жизнь.

— Это хорошо, потому что если твоя любовь угаснет после того, как я предстану перед Господом, мне придется вернуться, чтобы преследовать тебя. Можешь в этом не сомневаться.

— Моя любовь никогда не угаснет, — прошептала она с улыбкой. — И даже не думай о том, чтобы покинуть этот мир раньше меня. Но если такое все-таки случится, то, пожалуйста, приходи и преследуй меня. Я буду ждать.

Руари рассмеялся и опять поцеловал ее.

— Спасибо за сына, жена, — проговорил он с волнением в голосе. — Это самый дорогой подарок, который женщина может преподнести мужчине. Я смиренно принимаю его и клянусь, что буду заботиться о нем всегда — точно так же, как я буду заботиться о его матери.

Расслабившись в объятиях мужа, Сорча прильнула к его широкой груди. Боль от родов стихла, конечно же, от его нежных слов. Позже она скажет Руари, что его ждет множество забот, ведь Юфимия сказала, что у них будет семеро сыновей.

1

Hay (англ.) — солома.

(обратно)

2

21 ноября.

(обратно)

Оглавление

  • ХАННА ХАУЭЛЛ В ПЛЕНУ У МИЛЕДИ
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Эпилог
  • *** Примечания ***