КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Авиация и Время 2011 03 [Журнал «Авиация и время»] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Авиация и Время 2011 03

«Авиация и Время» 2011 №3(120)

ПАНОРАМА

120 лет назад, 29 мая 1891 г., родился знаменитый российский летник Константин Константинович Арцеулов. Свой путь в авиацию он начал в 13 лет с постройки планера. В годы Первой мировой войны был военным летчиком. Выполнил 200 разведполетов и провел 18 воздушных боев. Затем служил инструктором в авиашколе в Каче, где осенью 1916 г. впервые в России преднамеренно ввел самолет в «штопор» и успешно вышел из него. В декабре 1920 г. получил назначение в 1-ю Московскую высшую школу красвоенлетов. Его учениками были такие известные летчики, как М. Водопьянов и В. Чкалов. В 1920-е гг. Арцеулов испытывал новые самолеты, а также стал одним из организаторов планерных слетов в Коктебеле. Был репрессирован в 1933 г. После освобождения в 1937 г. в авиацию не вернулся.


80 лет назад, 23 мая 1931 г., родился Генеральный конструктор АНТК им. O.K. Антонова (с 1984 по 2005 гг.) Петр Васильевич Балабуев

В антоновский коллектив он пришел в 1954 г. после окончания ХАИ. Уже в 30 лет его назначили начальником филиала киевского ОКБ на Ташкентском авиазаводе, где в то время разворачивалась подготовка производства для выпуска тяжелого военно-транспортного самолета Ан-22. В 34 года он стал первым директором опытного завода при ГСОКБ-473, как тогда официально называлась антоновская фирма, а в 40 лет – главным конструктором и первым заместителем Генерального конструктора. Он непосредственно руководил созданием самолетов Ан-72, Ан-74 и Ан-71. Когда велась разработка тяжелого военно-транспортного Ан-124, практически все важные вопросы по этой машине решались при непосредственном участии П.В. Балабуева. Деятельность в качестве Генерального конструктора он начал с энергичных мер по доводке и организации серийного производства «Руслана». Кроме того, буквально за 4 года был разработан самый большой в мире самолет Ан-225 «Мрiя». В тяжелейших экономических условиях 1990-х гг. во многом благодаря организаторским способностям П.В. Балабуева удалось сохранить уникальный интеллектуальный потенциал фирмы «Антонов». Предприятие не просто выжило, но и достигло очередных успехов. Поднялись в воздух новые самолеты Ан-38 и Ан-70, был создан и введен в эксплуатацию Ан-140. Проводилось техническое перевооружение фирмы. Так, стали широко использоваться новейшие компьютерные станции. Первым самолетом, разработанным на основе трехмерного компьютерного проектирования, стал региональный самолет нового поколения Ан-148.

Труд доктора технических наук П.В. Балабуева был отмечен многими правительственными наградами. Он был удостоен высших государственных званий Героя Социалистического Труда (1975 г.) и Героя Украины (1999 г.), награжден многими орденами, в т.ч. двумя орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Ярослава Мудрого V степени. В 2001 г. Международная организация гражданской авиации ICAO удостоила П.В. Балабуева своей высшей награды – премии Эдварда Уорнера.


31 мая ушел из жизни Виктор Гаврилович Анисенко. Он родился в Новосибирске 22 октября 1927 г., а в начале 1946 г. студентом-дипломником авиационного техникума пришел работать в еще только создаваемое O.K. Антоновым ОКБ. С тех пор его жизнь была неразрывно связана с этим коллективом. В.Г. Анисенко 30 лет возглавлял отдел силовых установок. Его заслуги были отмечены Ленинской премией и рядом других правительственных наград, включая орден «Знак Почета». До 2008 г. он продолжал трудиться на антоновской фирме, щедро передавая свой бесценный опыт новым поколениям самолетостроителей. После ухода на заслуженный отдых он не прерывал связей с родным коллективом, несмотря на тяжкий недуг, вдохновенно работал над написанием истории знаменитого ОКБ.

Редакция «АиВ» долгие годы сотрудничала с В.Г. Анисенко. Для нас большой честью и настоящей творческой школой была работа с этим замечательным человеком. Мы с удовольствием занимались изданием его книг «О.К. Антонов – многогранность таланта», «Крылатая легенда. Самолеты Ан-2 и Ан-3», «Планеры O.K. Антонова». Их высоко оценили как специалисты, так и любители авиационной истории, и мы искренне радовались этим творческим успехам Виктора Гавриловича.

Светлая ему память!


24 мая авиакомпания Korean Air приняла в эксплуатацию первый из 10 заказанных сверхбольших пассажирских самолетов А380-800, став шестой авиакомпанией в мире, эксплуатирующей самолеты этого типа. Новые лайнеры планируется использовать на беспосадочных маршрутах из Сеула в столицы Европы и в Северную Америку.


7 июня в Испании, с аэродрома авиазавода Airbus Military в Севилье, совершил первый полет прототип самолета РЛДН C-295AEW. Полет продолжительностью 2 ч 48 мин прошел в штатном режиме, а экипаж во главе с командиром Алехандро Мадруга (Alejandro Madruga) положительно оценил поведение машины. Планируется, что C-295AEW примет участие в международном авиакосмическом салоне Paris Air Show-2011 в Ле Бурже в конце июня этого года. Информация о технических особенностях самолета и потенциальных заказчиках на данный момент отсутствует.


25 мая на полигоне в/ч А-4465 прошли полеты вновь воссозданной после расформирования в 2002 г. пилотажной авиагруппы ВС Украины «Украинские соколы». В нынешнем составе группа оснащена пятью самолетами L-39, прошедшими ремонт и подготовку на предприятиях МОУ: два самолета – на Одесском, а три – на Чугуевском АРЗ.


26 апреля Минпромторг РФ огласил результаты работы комиссии, расследовавшей катастрофу самолета Ан-148-100Е (борт № 61708) производства Воронежского авиазавода, предназначенного для Мьянмы, которая произошла 5 марта этого года в Белгородской области. В результате катастрофы погибли все 6 человек, находившихся на борту: летчик-испытатель Юрий Зубрицкий, штурман-испытатель Владимир Ясько, бортинженер-испытатель Александр Королев, ведущий инженер Анатолий Самошкин, а также пилоты из Мьянмы Хтейн Лин Аунг и Зау Хтун Аунг. Согласно Акту расследования, причиной происшествия стал непреднамеренный вывод экипажем самолета при выполнении экстренного снижения на скорость полета, превышающую на 110 км/ч максимальную индикаторную эксплуатационную скорость, то есть превышающую предельную расчетную скорость. Это привело к деформации самолета, появлению низкочастотных колебаний по всем его осям и увеличению знакопеременных перегрузок, превышающих запасы прочности. В результате самолет разрушился в воздухе. Основными факторами, способствующими авиационному происшествию, стали: несвоевременные и недостаточные действия экипажа по выводу самолета из режима экстренного снижения; отсутствие должной координации действий между членами экипажа; выполнение экстренного снижения с отклонениями от рекомендаций Руководства по летной эксплуатации; недостоверная информация на основных индикаторах кабины экипажа на режимах, которые не характерны для эксплуатации самолета в соответствии с рекомендациями РЛЭ.


19 мая вице-премьер Украины Б.В. Колесников вручил Генеральному конструктору ГП «Антонов» Д.С. Киве сертификат на комплексный тренажер уровня D пассажирского самолета Ан-148, ставший первым на постсоветском пространстве тренажером такого высокого уровня. Как отметил Д.С. Кива, «этот тренажер позволяет полностью имитировать ситуации, которые происходят в полете, включая все возможные отказные ситуации. Его применение позволяет значительно повысить уровень подготовки летных экипажей и, соответственно, уровень безопасности полетов. За два предыдущих года на неподвижном тренажере Ан-148 прошли подготовку 168 летчиков». Ознакомившись с возможностями тренажера, Президент авиакомпании «Международные Авиалинии Украины» Ю.В. Мирошников сказал: «Антонов» сделал тренажер, соответствующий международному уровню».


27 мая в Киеве на территории ГП «Завод 410-й гражданской авиации» состоялась церемония передачи ВВС Индии первой партии из пяти Ан-32 (бортовые №№ К-2670, К-2676, К-2679, К-2681 и К-2696), прошедших в Украине капитальный ремонт и модернизацию в рамках контракта, который предусматривает аналогичные работы на 105 самолетах. Главным его исполнителем с украинской стороны было определено Государственное хозрасчетное внешнеторговое предприятие «Спецтехноэкспорт» (дочернее предприятие ГК «Укрспец- экспорт»). Соисполнителями контракта выступили ГП «Антонов», «Завод 410-й гражданской авиации» при участии более

20 других предприятий из Украины, России, Швейцарии и США. Модернизированные Ан-32 получили обозначение An-32RE (re-equipped – переоборудованный). На самолетах установлено современное оборудование, в частности, системы предупреждения столкновения в воздухе, раннего предупреждения столкновения с землей, спутниковой навигации, новый радиолокатор с двумя многофункциональными индикаторами. Грузоподьемность увеличена с 6,7 до 7,5 т.


На состоявшемся торжественном митинге Генеральный конструктор ГП «Антонов» Д.С. Кива вручил командирам экипажей сертификаты, подтверждающие готовность самолетов к эксплуатации. Во время своего выступления на этом митинге военно-воздушный атташе Посольства Индии в Украине г-н Е. Патанге подчеркнул: «При каждом взлете и при каждой посадке в Индии мы будем вспоминать и благодарить наших друзей в Украине, которые выполнили эти работы…»

В тот же день An-32RE убыли в Индию. Перелет проходил с тремя промежуточными посадками, необходимыми для дозаправки самолетов и отдыха экипажей. 8 июня в Дели состаялась торжественная церемония встречи этих машин. Из остальных 100 индийских «тридцать вторых» 35 пройдут ремонт и модернизацию в Украине, а 65 – на заводе ВВС Индии BRD-1 в Канпуре.


27 мая в Национальном университете «Львівська політехніка» доцент этого вуза и постоянный автор нашего журнала А.И. Харук успешно защитил диссертацию на соискание научной степени доктора исторических наук, представив работу «Авіаційна промисловість України як складова військово- промислового комплексу у 1910-ті – 1980-ті роки». Защита докторской диссертации по авиационной теме состоялась впервые за все время развития исторической науки в Украине. Редакция «АиВ» искренне поздравляет Андрея Ивановича с этим достижением и желает ему дальнейших творческих успехов.


31 мая в Киеве прошли праздничные мероприятия, посвященные 65-летию ГП «Антонов». Фирма ведет свою историю от Постановления ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР № 1145- 471, которым в Новосибирске было организовано ОКБ-153 под руководством O.K. Антонова. Первым самолетом, созданным коллективом, стал легкий многоцелевой СХ-1, взлетевший 31 августа 1947 г. и запущенный в серию под обозначением Ан-2. На сегодня коллектив «Антонова» создал более 100 типов самолетов и их модификаций. Общее количество построенных самолетов марки «Ан» различного назначения превысило 22000. Наибольшую известность фирме принесли транспортные самолеты, такие как Ан-12, Ан-22 «Антей», Ан-124 «Руслан», Ан-225 «Мрія». Сегодня в 77 странах мира эксплуатируется более 6000 самолетов марки «Ан». Два года назад в структуру предприятия вошел Киевский авиационный завод «Авиант», и сегодня объединенное предприятие не только разрабатывает новую авиатехнику, но и серийно выпускает ее.

Свое будущее ГП «Антонов» связывает с региональными пассажирскими самолетами Ан-148-100 и Ан-158, военнотранспортным Ан-70, модернизированным Ан-124 «Руслан» и перспективным средним транспортным Ан-178. С юбилеем коллектив предприятия поздравил Премьер-министр Украины Н.Я. Азаров. В его приветственном адресе, в частности, сказано: «Ваше предприятие – гордость страны. Благодаря самоотверженному труду многих поколений рабочих, ученых и инженерно-технических работников, сделан значительный вклад в обеспечение развития отечественного авиастроения. Глубоко благодарен вам, дорогие конструкторы, за прекрасную работу. Именно благодаря вашему кропотливому труду и профессионализму Украина принадлежит к числу государств, которые проектируют, производят и продают собственные самолеты».


6 мая на подмосковном аэродроме Кубинка состоялось празднование 20-летия всемирно известной пилотажной группы «Стрижи». Настоящим украшением торжества стали демонстрационные полеты авиагруппы.


21 мая закончился первый месяц с начала регулярной эксплуатации головного серийного самолета Sukhoi Superjet 100 (борт ЕК-95015), поставленного компании «АрмАвиа». За этот период лайнер совершил 66 полетов, провел в воздухе свыше 168 ч, преодолел около 85800 км, перевез 2885 пассажиров. Выполняя рейсы, он побывал в московских аэропортах Шереметьево, Домодедово, Внуково, а также в Одессе, Донецке, Симферополе, Ларнаке (Греция), Алеппо (Сирия), Венеции (Италия), Тегеране (Иран), Риме (Италия), Тель-Авиве

(Израиль), Бейруте (Ливан), Лионе (Франция). Единственная задержка вылета была вызвана столкновением с птицей, причем самолет не получил каких-либо значимых повреждений.



Парк воздушных судов авиакомпании «Аэрофлот – российские авиалинии» первый «Суперджет» (борт RA-89001) пополнил 9 июня, совершив перелет из Комсомольска-на-Амуре в аэропорт Шереметьево с промежуточной посадкой в Новосибирске.


1 июня со взлетной полосы Казанского АПО им. С.П. Горбунова впервые поднялся в воздух Ту-2140Н («Открытое небо»). Он построен для Минобороны России и предназначен для выполнения инспекционных полетов в рамках договора по «Открытому небу», включая наблюдение за выполнением соглашений в области контроля над вооружениями. Самолет оснащен аэрофотоаппаратами, видеокамерами, радиолокационной и инфракрасной аппаратурой. Управлял машиной экипаж ОАО «Туполев» во главе с Н.Н. Капелькиным. Первый полет Ту-2140Н длился 1 ч 22 мин и завершился успешно. До конца года самолет должен пройти летно-конструкторские и государственные сертификационные испытания. В Казани идет сборка еще одного Ту-2140Н.


13 мая был выполнен первый в истории авиации меж-J дународный перелет на самолете, использующем в качестве источника энергии солнечные батареи. Экспериментальный швейцарский аппарат Solar Impulse, пилотируемый Андре Боршбергом (Andre Borschberg), вылетел с территории Швейцарии и через 12 ч 59 мин приземлился в международном аэропорту Брюсселя.


Александр Чечин, Николай Околелов/ Харьков

«Призрак» холодной войны (Истребитель F-4 Phantom II)

Создание. Основные проблемы и решения

История «Фантома» началась в августе 1953 г., когда группа разработчиков фирмы McDonnell под руководством Германа Беркли (Herman Barkley) и Девида Люиса (David Lewis) начала совершенствовать палубный истребитель F3H Demon. Главной целью было улучшение его взлетно-посадочных характеристик (ВПХ) и увеличение максимальной скорости полета до сверхзвуковой. В ходе работы группа рассматривала несколько вариантов решения задачи. Был построен полномасштабный деревянный макет машины, получившей обозначение F3H-G/H. Предполагалось, что с двумя ТРД Wright J65 или General Electric J79 удастся получить максимальную скорость полета 1,52 М.

19 сентября 1953 г. McDonnell обратилась в Бюро авиации флота с просьбой осмотреть макет истребителя F3H-G/H. Морякам предлагали сразу несколько вариантов машины: одноместный перехватчик, двухместный многоцелевой истребитель, одноместный разведчик и самолет для ведения РЭБ и радиоразведки. Все они отличались только сменными носовыми частями. Однако проект не вызвал интереса у военных. Фирма McDonnell немного опоздала: буквально несколько месяцев назад ВМС уже заключили контракт с Grumman и Vought на разработку сверхзвуковых истребителей F11F Tiger и F8U Crusader. Поэтому разработчику предложили переделать свой самолет в одноместный тяжелый штурмовик.

В 1955 г. Бюро авиации флота, обеспокоенное появлением у СССР бомбардировщиков Ту-16 с крылатыми ракетами, решило, что срочно нужен новый истребитель-перехватчик с максимальной скоростью полета не менее 2М, способный в течение двух часов патрулировать на расстоянии 250 морских миль от авианосца. На него требовалось установить мощную бортовую РЛС и ракетное вооружение. Все это нацеливалось на решение одной задачи – отодвинуть рубеж перехвата ракетоносцев противника как можно дальше от корабля. В борьбу за заказ на такую машину вступили фирмы Grumman, Chance Vought и McDonnell.

Первая предложила самолет XF12F, чем-то напоминавший британский перехватчик Gloster Javelin. Вторая решила модернизировать Crusader, a McDonnell вновь вернулась к F3H-G/H. Самолет сделали двухместным, отказались от сменных носовых частей и изменили состав вооружения. Пушки решили не использовать, а прицельный комплекс целиком позаимствовали с последней модификации «Демона», который уже мог применять ракеты AIM-9 Sidewinder и AIM-7 Sparrow. 23 июня 1955 г. Бюро авиации флота присвоило F3H-G/H новое обозначение YF4H-1.

После многочисленных экспериментов в аэродинамической трубе оказалось, что новому истребителю угрожают серьезные проблемы с устойчивостью, причем как на высоких скоростях, так и на низких. Кроме того, ученые сделали неутешительный вывод: максимальная скорость YF4H-1 может оказаться меньше 2М. Такие результаты не устраивали ни конструкторов, ни заказчиков. Беркли и Люис принялись дорабатывать свой проект.

Для улучшения путевой устойчивости увеличили площадь киля. При этом его высота, ограниченная размерами ангара авианосца, осталась прежней, а хорду у корня увеличили, придав килю очень узнаваемую трапециевидную форму. Однако и теперь путевая устойчивость на больших углах атаки, когда киль затенялся фюзеляжем, оставалась неудовлетворительной. И тогда Льюис предложил простое и остроумное решение – установить горизонтальное оперение с углом поперечного V = -15°. Это не только улучшало устойчивость, но и выводило стабилизатор на больших углах атаки из возмущенного потока от крыла. После продувок угол его отрицательного поперечного V пришлось увеличить до 23°, а для обеспечения продольной балансировки применить обратный аэродинамический профиль. Стабилизатор выглядел столь необычно, что ему даже дали собственное название – стабилатор (stabila- tor). Учитывая тяжелые температурные условия работы стабилатора, находящегося вблизи выхлопных струй двигателя, его силовой набор пришлось сделать из стали, а корневые части обшить листами из титанового сплава.

Поперечную устойчивость самолета можно было улучшить за счет установки крыла с углом поперечного V = 3°, что влекло за собой изменения в конструкции шасси и фюзеляжа. Чтобы избежать этого, конструкторы опять проявили находчивость. Они выяснили, что отклонение концевых частей крыла на 12° вверх, будет равносильно 3° поперечного V целого крыла. Продувки подтвердили теорию. Тут же выяснили, что проявились нарушения в работе элеронов, в частности, такое вредное явление, как реверс. Пришлось ограничить углы их отклонения диапазоном от -1° до +30°. При этом уменьшение управляющего момента компенсировали установкой на верхней поверхности крыла интерцепторов, а запаздывание их действия парировали «ножницами» стабилизатора.


Полноразмерный макет самолета Model 98В


Опытный истребитель XF8U-3 Crusader III


Летчик-испытатель Роберт Литтл покидает кабину после первого полета


Первый полет опытного самолета YF4H-1. 27 мая 1958 г.


Однако на этом «игра» с концами крыла не закончилась. Люис и Беркли решили выжать из них еще и устойчивость на больших углах атаки, что было важно не столько для воздушного боя, сколько для взлета с палубы авианосца. Увеличив хорду складных консолей у корня на 10%, они получили по передней кромке крыла запилы, которые генерировали над верхней поверхностью вихри, что препятствовало перетеканию пограничного слоя и затягивало срыв потока на больших углах атаки.

Для снижения посадочной скорости крыло оснастили отклоняемым носком и закрылками. Носок крыла отклонялся по всему размаху и состоял из трех секций на каждом полукрыле. В совокупности с закрылками, воздушными тормозами и плоской несущей нижней поверхностью фюзеляжа они обеспечивали посадочную скорость 230 км/ч. На серийных машинах хотели устанавливать и систему сдува пограничного слоя с носков и закрылков (СПС). По расчетам она уменьшала посадочную скорость до 217 км/ч. Кроме того, для сокращения взлетной дистанции и придания F4H-1 оптимального угла атаки носовая стойка шасси перед взлетом удлинялась на 0,5 м.

Практически решив проблемы с устойчивостью нового истребителя и его ВПХ, конструкторы взялись за силовую установку, которая еще не могла обеспечить выход машины на скорости более 2М. Здесь узким местом оказались нерегулируемые воздухозаборники. Создание оптимальной системы, обеспечивавшей необходимое давление воздуха перед двигателем и работавшей во всем диапазоне скоростей, оказалось сложнейшей задачей. Сечение исходного воздухозаборника YF4H-1 представляло собой прямоугольник со скругленными наружными углами и острыми кромками. Пограничный слой отсекался при помощи вертикальной пластины клиновидной формы, отнесенной от фюзеляжа на 50 мм. Эту пластину и взяли за основу будущей системы регулирования. К ней прикрепили две подвижные панели, осуществлявшие торможение сверхзвукового потока. В месте сочленения панелей находилась щель, предназначенная для слива пограничного слоя самой пластины.

25 июля 1955 г. окончательный вариант истребителя YF4H-1 утвердили на совместном совещании моряков и конструкторов. ВМС заказали 2 опытных и 5 предсерийных самолетов.

Сроки изготовления первой машины несколько затянулись в виду задержки с поставкой двух двигателей J79-GE-8 (максимальная тяга – 4945 кгс, тяга на форсаже – 7710 кгс). На помощь пришли Военно-воздушные силы, которые передали McDonnell два геометрически подобных ТРД типа J79-GE-3A от истребителя F-104, правда, их тяга была на 4% меньше, чем у GE-8. Кроме того, на этот самолет вместо ряда систем и вооружения, включая ракеты Sparrow, установили весовые макеты, а в кабине оператора разместили контрольно-записывающую аппаратуру.


Конкурс и летные испытания

Первый опытный образец YF4H-1 (зав. № 142259) поднялся в воздух 27 мая 1958 г. В его кабине находился летчик-испытатель Роберт Литтл (Robert С. Little). В воздухе на самолете отказала часть гидравлической системы, и створка ниши передней опоры шасси не закрылась. Кроме того, возникли неполадки в правом двигателе. Тем не менее, полет закончился благополучно. После ремонта и устранения неисправностей испытания продолжили. Уже в четвертом полете истребитель преодолел звуковой барьер и разогнался до скорости 1,68М. Затем опытную машину перегнали на авиабазу Эдвардс, где состоялись ее сравнительные испытания с конкурентом – истребителем XF8U-3 Crusader III.

Обновленный «Крусейдер» внешне походил на своего предшественника – палубного истребителя F8U, но существенно отличался от него по размерам, весу, оборудованию и характеристикам. Экипаж по-прежнему состоял из одного человека, но вооружение изменилось. Под истребитель можно было подвесить 3 ракеты Sparrow, а на серийных самолетах фирма обещала установить по бортам фюзеляжа еще и пусковые для Sidewinder. В ходе летных испытаний на высоте 18288 м истребитель разогнался до 2,2М, при этом оставался еще 30% запас тяги, но ограничение по температуре лобового стекла не позволяло выйти на большие числа М. Показанная скороподъемность – 180 м/с превосходила данный показатель предыдущих «Крусейдеров», но уступала YF4H-1 – 200 м/с.

Во время испытаний обнаружились некоторые недостатки машины. Возросшая боковая площадь фюзеляжа и узкая колея шасси создавали большие трудности при посадке с боковым ветром, что для палубного самолета считалось недопустимым. После перехода звукового барьера пилот слышал сильный шум в канале воздухозаборника, а затем и удары по полу кабины. Кроме того, одноместный XF8U-3 шел вразрез с представлением моряков о всепогодном палубном перехватчике. Они справедливо считали, что летчику будет трудно пилотировать самолет и одновременно осуществлять поиск цели на индикаторе РЛС. Еще труднее ему станет после пуска ракеты, когда все внимание придется сосредоточить на подсвечивании цели лучом РЛС. И, наконец, однодвигательный XF8U-3 уступал по надежности двухдвигательному YF4H-1.

В результате в конкурсе победил перехватчик фирмы McDonnell. Об этом было объявлено 17 декабря 1958 г. Последовало заключение контракта на производство 23-х опытных (в это число вошли два уже заказанных) и 24-х серийных самолетов.

Второй YF4H-1 (№142260) полетел в октябре 1958 г. На нем установили радар AN/APQ-50, автопилот AN/ASA-32, полностью оборудовали вторую кабину. РЛС входила в систему управления вооружением Aero-1А и ранее уже использовалась в комплексе Aero-13 на истребителях F4D Skyray. 3 июля 1959 г. во время торжественной церемонии на заводе в Сент Луисе, посвященной 20-летию фирмы, F4H-1 получил официальное наименование Phantom II (призрак).

Судьба первого экземпляра «Фантома» сложилась трагически. 21 октября 1959 г., в 296-м полете, на самолете, летевшем со сверхзвуковой скоростью, самопроизвольно открылась крышка смотрового лючка правого двигателя. Поток воздуха стал отрывать панели обшивки, и YF4H-1 развалился в воздухе. Пилот Джеральд Хьюлсбек (Gerald Huelsbeck) погиб.

На опытных «Фантомах» было установлено несколько мировых рекордов.


Посадка истребителя F4H-1F на авианосец Independence во время испытаний


Палубный истребитель F-4G на борту авианосца «Америка», 1965 г. За теплопеленгатором виден выдвижной уголковый отражатель сигналов посадочной РЛС


Первым отличился пилот ВМС Лоуренс Флинт (Lawrence Е. Flint). 6 декабря 1959 г., пилотируя второй экземпляр YF4H-1, он установил абсолютный мировой рекорд, поднявшись на высоту 30048 м. 22 декабря 1961 г. летчик Корпуса морской пехоты (КПМ) Роберт Робинсон (Robert В. Robinson) на втором экземпляре YF4H-1 установил мировой рекорд скорости на базе 15-25 км – 2585,43 км/ч. Этот полет потребовал не только мастерства летчика, но и установки на самолет баков со спирто-водяной смесью, которая впрыскивалась перед компрессорами двигателей для охлаждения воздуха и увеличения тяги.


Морские варианты F-4

В декабре 1958 г. в воздух поднялся первый F4H-1 (N9143388) из опытной партии, машины которой предназначались, прежде всего, для отработки бортовых систем. Первые 5 построенных самолетов отличались от YF4H-1 двумя выступающими воздухозаборниками системы кондиционирования, стоявшими сразу за обтекателем РЛС. Начиная с пятого самолета (№143392), на машины стали устанавливать систему СПС.

Затем последовали 24 серийных самолета для переучивания летного состава. Все они имели двигатели J79-GE-2 или -2А с максимальной тягой 4695 кгс и тягой 7325 кгс на форсаже вместо положенных J79-GE-8, которые все еще находились в стадии испытаний.

1 мая 1961 г. истребители переименовали в F4H-1F, чтобы отличить их от более поздних моделей с ТРД J79-GE-8. Следующие 11 F4H-1F имели новые воздухозаборники с увеличенной пластиной отсекателя пограничного слоя и полностью комплектную систему вооружения от фирмы Westinghouse. Снизу под конусом РЛС установили теплопеленгатор AN/AAA-4. С его помощью экипаж мог определять угловые координаты цели и скрытно, не включая РЛС, сближаться с противником.

Третья серия F4H-1F из пяти самолетов имела увеличенный диаметр носового обтекателя для новой антенны РЛС, немного наклоненную вниз носовую часть и более выпуклый фонарь. Кресла экипажа подняли вверх на 0,584 м. Приемосдаточные испытания F4H-1F на авианосце проходили в 1961 г. Командование осталось в высшей степени довольно новым самолетом. «Фантом» оказался первым американским сверхзвуковым палубным истребителем, способным взлетать с авианосца в полное безветрие. Для взлета ему требовался лишь полный ход корабля и паровая катапульта. 18 сентября 1962 г. истребители F4H-1F получили новое обозначение F-4A.

Переучивание личного состава на новый самолет проходило в эскадрилье VF-101 на базе Мирамар в Калифорнии. При каждом удобном случае командование ВМС и руководство фирмы старались установить какой-нибудь рекорд или продемонстрировать превосходство своих «Фантомов» над другими боевыми самолетами. Так, 5 сентября 1960 г. пилот морской авиации Томас Миллер (Thomas Н. Miller) на F4H-1 (№145311) установил рекорд скорости на 500-км замкнутом маршруте – 1958,2 км/ч. Форсажные камеры «Фантома» работали непрерывно в течение 25 мин 30 с, что тоже считалось своеобразным рекордом в морской авиации США.

18 мая 1961 г. Джон Фелсман (J. L. Fels- man) попытался установить мировой рекорд скорости на малой высоте и базе 3 км. Увы, рискованный полет на сверхзвуке у самой земли завершился катастрофой. Ее причиной стала одна из особенностей системы управления самолета F4H-1F, которая работала с некоторым фазовым запаздыванием. Отклонение ручки управления вызывало желаемый эффект только через какое-то мгновение, а не чувствуя ответной реакции самолета, летчик «давал» ручку еще. Когда машина начинала отвечать, он замечал, что переборщил и инстинктивно отклонял ручку в обратном направлении. Тут летчика ожидала новая задержка. Несколько таких движений было достаточно для возникновения раскачки – колебаний с нарастающей амплитудой и выходом на большие перегрузки.

Фелсман попал в такую передрягу на высоте в полсотни метров, и шансов выжить у него не было. Однако моряки и не думали отступать. В результате доработки системы управления была снижена ее чувствительность и увеличено демпфирование, после чего 28 августа состоялся еще один рекордный полет. На этот раз F4H-1F (№145307) пилотировали летчики Хантингтон Хардисти (Huntington Hardisty) и Эрл Дэ Эш (Earl Н. DeEsh). Второй находился на месте оператора РЛС и должен был сообщать Хардисти показания приборов, что позволило тому полностью сосредоточиться на пилотировании. Полет прошел удачно. Средняя скорость на участке составила 1452,777 км/ч (1,25М). Желающих повторить подвиг не было более 16-ти лет. Только осенью 1977 г. американский летчик Дэрил Грин- меер (Darryl Greenameyer) на собственном F-104RB рискнул и установил новый рекорд – 1590,45 км/ч, который не побит до сих пор.

Дата Показатель Быстрее, чем F-104A
21.02.62. 3000 м за 34,526 с на 7 с
  6000 м за 48,787 с на 10 с
01.03.62. 9000 м за 61,62 с на 10-20 с
  15000 м за 115,54 с  
31.03.62. 20000 м за 178,5 с на 60 с
04.04.62. 30000 м за 371,43 с  

Носовая опора шасси


Тормозной крюк


Основная опора шасси


Первый F4H-1 с двигателем J79-GE- 8А (№ 148363) полетел 25 марта 1961 г. Установка нового ТРД потребовала небольшого изменения воздухозаборников. На всех серийных F4H-1 устанавливался полный комплект оборудования и вооружения. Он состоял: из радара AN/APQ-72, бомбардировочной системы AN/AJB-3, обеспечивавшей применение ядерных бомб, автопилота AN/ASA-32, системы воздушных сигналов и инерциальной навигационной AN/ASN-27. Для увеличения продолжительности полета на истребитель установили штангу дозаправки в воздухе. После переобозначения авиационной техники в 1962 г. F4H-1 получили обозначение F-4B. В общей сложности до 1966 г. построили 649 таких самолетов.

В середине 1961 г. машины начали поступать на вооружение боевых эскадрилий VF-74 и VF-114. В августе 1962 г. VF-74 на борту авианосца «Форрестол» вышла в свой первый поход, продолжавшийся до марта 1963 г. VF-114 базировалась на авианосце «Китти Хок», и ее дебют состоялся сентябре 1962 г. В авиации КМП «Фантомы» появились в июне 1962 г. Первыми сформированными эскадрильями стали: учебная VMF(AT)-122 и боевая VMF(AW)-314, размещенная на базе Эль Торо в Калифорнии.

До 1962 г. рекорды скороподъемности принадлежали истребителю ВВС F-104A, что уязвляло самолюбие моряков, и командование ВМС решило продемонстрировать превосходство «Фантомов» в этом важном показателе. В результате удалось получить ряд достижений мирового уровня, некоторые из них приведены в таблице.

Эти рекорды продержались достаточно долго. Только в 1975 г. первую группу достижений (3000-15000 м) побил американский F-15, а вторую (20000- 30000 м) – советский МиГ-25.

В конце 1965 г. на воюющие во Вьетнаме самолеты установили станции постановки активных радиопомех AN/ ALQ-51 и AN/ALQ-100, контейнеры для отстрела ИК-ловушек и систему предупреждения об облучении РЛС противника (СПО) AN/APR-25. В начале 1970-х гг. 228 истребителей F-4B прошли модернизацию силовой установки и оборудования. Тем не менее, уже в 1974 г. последние самолеты этой модификации флот отправил на базу хранения. В КМП такие машины прослужили на 5 лет дольше.

Последней модификацией «Фантома», строившейся серийно для ВМС США, стал F-4J. Он оснащался двигателями J79-GE-10B с пониженной дымностью. Возросший взлетный вес заставил конструкторов усилить опоры шасси, что повлекло увеличение ниш для основных стоек, и в корневой части крыла появились небольшие выпуклости. Для размещения дополнительного оборудования объем первого топливного бака уменьшили, а чтобы общий запас топлива не изменился, в хвостовой части разместили дополнительный бак. ВПХ истребителя улучшили, установив флапероны (зависающие элероны). Эффективность работы стабилизатора на больших углах атаки повысили за счет дефлектора, эдакого фиксированного предкрылка. В результате скорость захода на посадку снизилась на 19 км/ч. В состав оборудования добавили систему бомбометания AN/AJB-7 и систему управления ракетами Bullpup. Борьбу с воздушными целями вместо устаревшего радиолокатора AN/APQ-72 обеспечивал комплекс AWG-10 с импульсно-доплеровским радаром AN/APG-59. Начиная с 45-й серии, летчик мог использовать в бою нашлемную систему визирования VTAS II. Для постановки активных помех по бокам воздухозаборников закрепили антенны станции AN/ALQ-126, также поставили СПО AN/APR-32.

Первые три YF-4J переделали из F-4B, остальные строили с нуля. Первый серийный F-4J полетел 27 мая 1966 г., а последний покинул заводской цех в январе 1972 г. Всего выпустили 522 таких самолета, из которых 250 прошли модернизацию в ходе эксплуатации. Поставки F-4J в авиацию флота начались 1 октября 1966 г., а последняя эскадрилья «палубников», летавшая на F-4J, распрощалась с ними в 1982 г. Однако уже в 1970-е гг., по мере поступления F-14, многие F-4J попали на хранение или были списаны. В 1969-73 гг. семь F-4J использовала демонстрационная эскадрилья Blue Angels.

В 1966 г. McDonnell разработала на базе F-4J проект истребителя с изменяемой стреловидностью крыла F-4J(FV)S. Однако по составу вооружения он серьезно проигрывал F-14, и ВМС не поддержали проект.

После начала англо-аргентинской войны 15 самолетов F-4J передали Королевским ВВС Великобритании (RAF) для обеспечения ПВО Фолклендских островов. Для совместимости бортового РЭО часть систем на этих самолетах заменили английскими аналогами. На машины нанесли британские опознавательные знаки и регистрационные номера (от ZE350 до ZE364). Одна из них разбилась во время учебного полета в Уэльсе 26 августа 1986 г. Остальные сняли с вооружения в 1990 г.

На базе основных морских вариантов «Фантома» для ВМС США был разработан еще ряд модификаций

Тип/ Создан на основе Первый полет Количество Основные особенности Примечания
Истребитель F-4G/ F-4B 20.03.63. 12 (переобо­рудованы) Приемо-передающая аппаратура AN/ASW-21 для работы в составе комплекса боевого управления ATDS, включавшего самолет ДРЛО Е-2В Hawkeve. В 1965-66 гг. на авианосце Kitty Hawk находились у бе­регов Вьетнама.
Истребитель F-4N/ F-4B 04.06.72. ... (получены в результате модерниза­ции по типу F-4J) Стабилизатор с дефлектором, усиленное крыло, флапероны, ин­дикатор на лобовом стекле, нашлемная система визирования AN/AVG-8 Eagle для прицеливания ракетами Sidewinder, цифровая аппаратура передачи данных AN/ASW-25, аппаратура РЭБ, модернизированный двигатель J79-GE-8 (уменьшено дымление). В боевые подразделения поступили в 1973 г. На флоте оставались до 1983 г., в КМП — до 1985 г.
Истребитель F-4S/ F-4J 22.07.77. До 265 (пере­деланы) Продлен ресурс планера, устаревшее оборудование заменено цифровыми аналогами. С ноября 1979 г. стали устанавливать пред­крылки по типу F-4E. На вооружении палубной авиации — до 1986 г., в КМП—до 1992г.
Мишень QF-4B/ F-4B   44(переде­ланы) Радиоуправляемая.  
Мишень QF-4N/ F-4N   Около 80 (переделаны) Радиоуправляемая. Сохранена возможность пилотирования.  

Тактический истребитель F-4C, вооруженный двумя ракетами класса «воздух-земля» AGM-12 Bullpup


Для сухопутного театра военных действий

В 1961 г. под давлением министра обороны США Роберта Макнамары, который патологически стремился к унификации и снижению расходов своего ведомства, ВВС рассмотрели возможность использования F-4 в своем арсенале. Такое решение считалось временной мерой, до появления универсального тактического истребителя TFX (F-111).

В начале 1962 г. Конгресс разрешил ВВС закупку F4H-1 под обозначением F-110 в двух вариантах: F-110А – тактический истребитель и RF-110А – тактический разведчик. Конструктивные отличия F-110 от палубного варианта были минимальными. На самолетах остался тормозной крюк, складывающиеся части крыла и даже узлы крепления троса к корабельной катапульте. Пневматики высокого давления шасси палубных F-4 с шириной 196 мм заменили на пневматики низкого давления с шириной 292 мм для использования на полевых аэродромах. Шасси также оснастили более мощными тормозами и автоматом растормаживания колес. Из-за более широких пневматиков конструкторам пришлось увеличить размер ниш. Сверху на фюзеляже разместили узел дозаправки в воздухе от танкера КС-135. Обзор из второй кабины улучшили за счет изменения формы передней приборной панели. Кроме того, на F-110 установили автономную систему запуска двигателей. В 1962 г. F-110A получили обозначение F-4C, a RF-110A – RF-4C.

Главные отличия F-4C скрывались в составе электронного оборудования. На него установили новый радар Westing- house AN/APQ-100, систему бомбометания с малых высот AN/AJB-7, инерциальную навигационную систему AN/ASN-48,

радиовысотомер и систему воздушных сигналов. Для предупреждения экипажа об облучении радиотехническими средствами противника применили систему AN/ALR-17, а для предупреждения о пуске зенитных ракет – систему AN/APR-26. В состав подвесного вооружения F-4C добавили ракеты класса «воздух-земля» AGM-12 Bullpup. Уже в ходе Вьетнамской войны «Фантомы» получили управляемые ракеты AGM-65 Maverick и подвесные контейнеры с пушками М61А1 Vulcan.

Первый серийный F-4C с двигателем J79-GE-15 совершил полет 27 мая 1963 г., а последний сошел с конвейера через 4 года. Всего построили 583 таких истребителя. В январе 1964 г. первые F-4C поступили на вооружение 12-го тактического авиакрыла на базе Мак Дилл. 2 декабря того же года четыре F-4C установили неофициальный рекорд продолжительности полета для реактивных истребителей. С несколькими дозаправками они продержались в воздухе 18 ч, преодолев 16090 км.

В 1978 г. начались вывод F-4C из состава боевых частей и передача на вооружение ВВС Национальной гвардии США. Последний такой самолет гвардейцы списали в 1989 г. 36 истребителей F-4C в 1972 г. поставили в Испанию.

В июне 1964 г. началось проектирование пушечной модификации «Фантома». Разработчики решили подвесить пушку М61А1 Vulcan под удлиненной носовой частью. Переделанный таким образом самолет получил обозначение YF-4E и полетел 7 августа 1965 г. В ходе испытаний при стрельбе обнаружились большие вибрации оборудования в носовой части, и первые 30 серийных F-4E пришлось выпустить без РЛС. После разработки специальных виброгасителей самолеты стали комплектовать станцией AN/APQ-120.

Вес пушки уравновешивался дополнительным топливным баком на 360 л в хвостовой части фюзеляжа. Чтобы компенсировать увеличение массы самолета, сняли механизм складывания крыла, аварийный электрогенератор и установили более мощные двигатели J79-GE-17 с тягой на форсаже 8126,6 кгс. Правда, после нескольких летных происшествий аварийный генератор пришлось вернуть. Для увеличения живучести на F-4E стали протектировать топливные баки, хотя это уменьшило внутренний запас топлива на 526 л.

Дальнейшее совершенствование F-4E шло по пути улучшения маневренных характеристик. Сначала установили систему предупреждения о приближении к срыву, а стабилизатор оснастили дефлектором по типу F-4J. Затем на крыле установили предкрылки (подробнее смотри техописание). Они сократили время виража на 4 с. Первый модернизированный F-4E поднялся в воздух 11 февраля 1972 г. Улучшение маневренности чрезвычайно понравилось военным, и были заказаны специальные комплекты, с помощью которых доработали около 300 уже выпущенных F-4E.

Начиная с самолета № 72-0166, на F-4E стали устанавливать двигатели J79-GE-17С или -17Е с пониженной дымностью. В ходе боевого применения во Вьетнаме самолет оборудовали оптикоэлектронной системойопознавания целей AN/ASX-1 TISEO.

Было разработано несколько вариантов глубокой модернизации F-4E. Так, в конце 1970-х гг. McDonnell-Douglas предлагала ВВС истребитель завоевания превосходства в воздухе F-4T с увеличенным количеством ракет класса «воздух-воздух» и новым прицельно-навигационным комплексом (ПРНК). В 1984 г. фирмы Boing и Pratt amp;Whithney подготовили проект с условным наименованием Boeing Super Phantom, основным козырем которого стали двухконтурные ТРД PW1120, имевшие 75% общих деталей с двигателем F100 от истребителей F-15/16, при этом они были на 25% легче и на метр короче. В силу ряда причин ни один из проектов реализовать не удалось.


Пушечная модификация «Фантома» – F-4E. Под фюзеляжем подвешены ракеты AIM-7 Sparrow, под крылом – AIM-4 Falcon


Экспортные поставки F-4E
Страна Кол-во Примечания
Израиль Около 220 Сняты с вооружения
Турция 112  
Греция 113 35 машин на воо- руж. до сих пор
Ю. Корея 103 В 2009 г. на вооруж. 68 машин
Иран 162  
Египет 45 30 на вооруж. до сих пор
Австралия 24 В 1973 г. вернули в США


Разведчик RF-4B авиации КМП садится на палубу авианосца «Мидуэй»


F-4E оставался в серийном производстве 20 лет и стал наиболее массовой модификацией «Фантома». Всего построили 1387 машин, из них 993 изначально предназначались для ВВС США. К моменту начала операции «Буря в пустыне» у них на вооружении оставалось четыре десятка F-4E. Самолеты включили в состав смешанного авиакрыла, базировавшегося на базе Инчирлик (Турция), откуда они наносили удары по целям на северо-западе Ирака.

В настоящее время на вооружении ВВС США еще состоят около 50 самолетов-мишеней QF-4E. Несколько «Фантомов» участвуют в различных рекламных съемках и имеют «вьетнамский» камуфляж. Некоторые из этих машин также используются для испытательных пусков ракет класса «воздух-земля».

Как видим, основным импортером F-4E являлся Израиль, где самолеты получили название Kurnass (молоток). Эти машины неоднократно проходили модернизацию. На них установили штангу для дозаправки топливом в воздухе, периодически обновляли оборудование и расширяли состав подвесного вооружения. Израильский F-4E мог применять ракеты для воздушного боя Shafrir и Python, а также противокорабельную УР Gabriel и противорадиолокационную AGM-78B Standart ARM. В 1984 г. рассматривалась возможность переделки F-4E по типу Boeing Super Phantom. Даже испытали прототип с двигателями PW1120, который в 1987 г. продемонстрировали на Парижском авиасалоне, но по финансовым соображениям от дальнейших работ в этом направлении отказались. Последний раз израильские «Фантомы» модернизировали в конце 1980-х гг. по программе Kurnass 2000. Ее основной целью было продление ресурса F-4E на 15 лет. На самолетах усилили конструкцию и заменили основные системы. Так, вместо устаревшего радара AN/ARQ-120 установили новую РЛС с фазированной антенной решеткой Norden AN/APG-76. В кабине появились многофункциональные дисплеи, голо- графический индикатор на фоне лобового стекла и др. Первый прототип Kurnass 2000 взлетел 15 июля 1987 г. Через 2 года такие самолеты стали поступать в боевые подразделения. Всего было модифицировано 53 машины.

В 1997 г. прошли модернизацию 54 турецких и 36 греческих F-4E. Первыми занималась фирма Israel Aircraft Industries, доработавшая их по типу Kurnass 2000, но вместо радара AN/APG-76 установившая более современную станцию EL/M-2032. С греческими машинами работали немцы по программе Peace Icarus (аналог программы ICE для F-4F), благодаря которой был продлен ресурс планера, обновлено оборудование и вооружение.

Из стран-импортеров F-4E активно применяли свои машины в боевых действиях Израиль (о чем в ближайших номерах «АиВ» будет рассказано в специальной статье) и Иран. Во время войны с Ираком было сбито около 60 «Фантомов» Исламской республики. Из-за американского эмбарго на поставку запчастей многие оставшиеся машины утратили летную годность. Точное число F-4E, продолжающих летать в Иране, неизвестно, но, по некоторым данным, оно составляет 65 самолетов.

В 1968 г. F-4E решила приобрести Япония. В соответствии с международным соглашением на самолетах не устанавливались системы для ударов по наземным целям, а также система дозаправки топливом в полете, предкрылки и дефлектор. Японская промышленность разработала для истребителя несколько своих радиоэлектронных систем, в т.ч. СПО J/APR-2 и аппаратуру командного наведения APR-670 для работы с АСУ ПВО. Самолет получил обозначение F-4EJ. Два первых истребителя (№№ 17- 8301 и 17-8302) полностью сделали на McDonnell и облетали 14 января 1971 г. Следующие 11 машин поставили в Японию в разобранном виде, а собирали на фирме Mitsubishi. Первый F-4EJ (№ 27- 8303) японской сборки полетел 12 мая 1972 г. Остальные 127 истребителей строили в Японии по лицензии до 1981 г. Когда международные ограничения на наступательные виды оружия для Японии смягчили, Mitsubishi оснастила самолеты дозаправочными узлами и оборудованием для ударов по наземным целям.

В конце 1980-х гг. часть «Фантомов» японцы сняли с вооружения, а другую часть модернизировали по программе Kai с целью продления ресурса и обновления оборудования. В частности, на них установили современный импульсно-доплеровский радар AN/APG-66J, центральный компьютер, выполнявший основные боевые и навигационные вычисления. Для подвески под фюзеляж приспособили топливный бак от истребителя F-15 на 2309 л. Арсенал пополнили противокорабельной ракетой ASM-1. Первый F-4EJ Kai поднялся в воздух 17 июля 1984 г. Всего модернизировали 96 машин, из них 29 переделали в разведчики RF-4EJ Kai. Сейчас ВВС Японии планируют провести еще одну модернизацию «Фантомов», чтобы сохранить их на вооружении до 2020 г.


Пара F-4E из 6-й эскадрильи ВВС Австралии. Справа – «Фантом» (серийный № 697234) этого же подразделения после аварийной посадки в районе авиабазы Эмберли. 19 октября 1970 г.



Усиление противовоздушной обороны во Вьетнаме заставило американцев начать разработку специальных самолетов для борьбы с РЛС ПВО. На базе F-4C создали EF-4C Wild Weasel IV, но установленное на нем оборудование не позволяло применять новейшие противорадиолокационные ракеты AGM-78 Standart, что существенно ограничивало круг применения этих самолетов. Поэтому выпустили их всего 36 единиц. А вот на F-4G Wild Weasel V поступил солидный заказ в 116 машин. Базовым для этой модификации стал F-4E. Разработчики сняли с него пушку, а освободившееся пространство использовали под блоки станции AN/APR-38. Для защиты от управляемых ракет самолет оснастили системой постановки пассивных помех AN/ALE-40 и активной помеховой станцией AN/ALQ- 119, которая подвешивалась в нишу первой левой ракеты Sparrow. Радар AN/APQ-120 и ракеты «воздух-воздух» на F-4G оставили, но его главным вооружением считались противорадиолокационные ракеты AGM-45 Shrike и AGM-78 Standart ARM.

В 1980-х гг. началась модернизация F-4G. Ее наиболее важной составляющей стал переход на цифровую обработку сигналов и вооружение самолетов ракетами AGM-88 HARM. Ко времени операции «Буря в пустыне» была закончена модернизация машин только двух эскадрилий 35-го тактического авиакрыла (TFW). 36 из них широко использовались в боевых действиях. Потерян был только один самолет, да и тот, по американским данным, потерпел аварию во время вынужденной посадки на базе Эль Кахри в Саудовской Аравии.

В апреле 1993 г. F-4G снова находились в Саудовской Аравии, осуществляя патрулирование зон, запрещенных для полетов иракских самолетов. В 1995 г. эти «Фантомы» вернули в США и сняли с вооружения, заменив на F-16 соответствующей модификации.


«Фантомы» для Британии

Специально для Королевских ВМС Великобритании на базе F-4B был создан вариант, получивший первоначальное обозначение F-4B(RN), RN от Royal Navy. Однако переговоры о покупке затянулись, и после появления F-4J конструкторы взяли в работу его, а обозначение сменили на F-4K. В Великобритании истребитель назвали Phantom FG.1.

Первый заказ насчитывал 143 самолета, но в 1966 г. он был сокращен до четырех опытных и 48-ми серийных. Из них хотели сформировать две эскадрильи для авианосцев «Арк Ройял» и «Игл». F-4K имел большое количество отличий от базовой модели, продиктованных особенностями британских авианосцев. Короткая палуба требовала улучшения ВПХ, усиления шасси и тормозного крюка. Из-за существовавших вырезов в палубе под лифты самолетоподъемников следовало укоротить фюзеляж на метр, что конструктивно не представлялось возможным, и единственным вариантом стало складывание носового конуса поворотом вправо на 180*. Для увеличения подъемной силы крыла на взлете конструкторы обеспечили больший стояночный угол, удлинив переднюю стойку шасси на 1016 мм. Специальный гидравлический механизм «раздвигал» ее после выхода самолета на стартовую позицию и укорачивал после взлета перед уборкой.

На самолет решили установить двухконтурные двигатели Rolls-Royce RB.168-15R Spey 201, максимальная тяга которых была больше, чем у J79 на 12%, а форсажная – на 20%. В связи с возросшим расходом воздуха была увеличена площадь воздухозаборников. По расчетам, улучшение летных характеристик получалось столь значительным, что McDonnell предложила своим военным установить эти ДТРД на все американские «Фантомы», и даже придумала для них новое обозначение – F4H-2 для флота и F-110B для ВВС. Но Пентагон отказался, считая, что увеличение расходов на «Фантом» ухудшит финансирование перспективной программы TFX.


Другие варианты «Фантома» для ВВС и КМП
Тип/пер­вый полет Количество Основные особенности Примечания
Истребитель F-4D/07.12.65. 793, в т.ч. 32 для Ирана* и 18 для Южной Кореи. Развитие F-4C. Для повышения точности бомбометания и применения воору­жения класса «воздух-земля» с телевизионными и лазерными ГСН оснащен ПРНК, включавшем радар AN/APQ-109, вычислитель AN/ASQ-91 и др. Установлены также СПО AN/APS-107A и система РЭБ AN/ALR-26. Возможно использование подвесных контейнеров РЭБ. 72 самолета оборудовали радиотехнической сис­темой дальней навигации AN/ARN-92 LORAN-D с характерной антенной на фюзе­ляже (т.н. «вешалка для полотенец»). На вооружении ВВС США с 1965 г. В 1980-х гг. стали передавать в Нацгвардию. В 1990 г. в США сняли с вооружения.
Разведчики RF-4C (для ВВС) RF-4B (для КМП)/ 8.08.63 г. 503 для ВВС, 46 для КМП. По 16 переда­ли Южной Корее и Испании, Носовая часть удлинена на 0,84 м. Установлена небольшая РЛС, за которой организован отсек для трех фотоустановок. В состав спецоборудования входили кассеты с осветительными ракетами для ночной съемки (установлены в хвосто­вой части), РЛС бокового обзора AN/APQ-102A и станция ИК-разведки AN/AAS- 18. Под фюзеляж мог подвешиваться контейнер с гигантской фотокамерой HIAC-1 LOROP (длина 6,7 м, масса 1816 кг) для высококачественной съемки в видимой и инфракрасной части спектра с высот более 18000 м. Позднее приме­няли более компактный KS-127 LOROP, устанавливаемый в носовой части. RF-4C в строю с 1964 г.
  2 — Израилю.   В 1990-91 гг. принимали уча­стие в операциях «Щит пус­тыни» и «Буря в пустыне». Затем сняты с вооружения. RF-4B ушли на покой в 1990 г.
Разведчики RF-4E/15.09.70. 88 для ФРГ, 16 для Ирана, 14 для Японии,12 для Израиля, по 8 для Греции и Турции. Экспортный вариант с двигателями J79-GE-17C, по составу разведоборудования в основном соответствовал RF-4C, но отличался РЛС бокового обзора AN/ APD-4. В результате модернизации на немецкие самолеты установили станцию радиоразведки AN/APR-39, а затем бомбардировочный вычислитель, и они полу­чили возможность применять свободнопадающие бомбы и бомбовые кассеты. В середине 1990-х гг. не­мецкие RF-4E сняли с во­оружения. Часть из них передали Греции, а 32 — Турции.
Истребитель F-4F 175 для ФРГ Упрощенный вариант F-4E без возможности применения ракет Sparrow, Maverick и УАБ. Двигатели производились в ФРГ. Проведены два этапа модерни­зации, после второго получили обозначение F-4F(ICE). Установлено усовер­шенствованное оборудование, система дозаправки в воздухе и аппаратура для запуска ракет Maverick. В конце 1990-х гг. состав вооружения пополнился новыми УР «воздух-воздух» AIM-120. В настоящее время ВВС ФРГ располагает около 80 F-4F(ICE).
* В 1975 г. по просьбе султана Омана эти самолеты использовались для ударов по позициям мятежников из местного Народного фронта освобождения. Один F-4D был потерян от огня ПВО. С сентября 1980 г. иранские «Фантомы» использовались против Ирака.


«Фантом» из состава ВВС Южной Кореи сопровождает Ту-95РЦ над Японским морем


F-4E из 222-й тактической истребительной бригады ВВС Египта совершил посадку на авиабазе Каир-Вест


Первый предсерийный YF-4K (британский per. № ХТ595) взлетел с полосы завода в Сент Луисе 27 июня 1966 г. Второй образец (ХТ596) поднялся в воздух 1 августа. Оба самолета имели американское оборудование и британские двигатели. Следующие два YF-4K (ХТ597 и ХТ598) уже получили британское оборудование.

Во время летных испытаний обнаружилась совершенно неожиданная инерционность в системе управления двигателями, которую устранили, заменив тросовую проводку жесткой. Еще одной неприятностью стало большое донное сопротивление, связанное с другой формой сопла британского двигателя. Несмотря на все усилия, полностью устранить это вредное явление так и не удалось, поэтому F-4K уступал F-4J в максимальной скорости полета.

Первый серийный Phantom FG.1 (ХТ597) построили в октябре 1966 г. На серийных FG. 1 стояли двигатели Spey 203, у которых имелась возможность кратковременного увеличения тяги путем впрыска дополнительной порции топлива в уже работающую форсажную камеру. Это очень сильно снижало ресурс ДТРД, и пользоваться таким режимом можно было только в экстренных случаях.

Для эксплуатации «Фантомов» авианосцы «Арк Ройял» и «Игл» должны были пройти модернизацию. Но правительство выделило средства только на доработку «Арк Ройял», и число морских «Фантомов» FG.1 уменьшили до 29 самолетов, а остальные выпущенные передали в распоряжение RAF. Из них сформировали 43-ю эскадрилью ПВО, которая базировалась на аэродроме Лукерз в Шотландии.

Основной боевой задачей британских «Фантомов» стала борьба с воздушными целями. Ударные возможности FG.1 были весьма ограниченными. Никакого управляемого оружия класса «воздух-земля» они не несли и могли использовать только обычные бомбы, а также неуправляемые ракеты SNEB калибром 68 мм.

В 1975 г. на законцовку киля FG.1 установили коробчатый контейнер с СПО ARI 18228 и модернизировали ПРНК, добавив режим SEAM, давший возможность использовать последние модификации ракет Sidewinder.

В 1978 г. «Арк Ройял» вывели из эксплуатации, и FG.1 списали на берег. «Фантомы» перегнали в Шотландию, где из них сформировали 111-ю эскадрилью ПВО, которая использовала FG.1 до 1990 г. За все время эксплуатации флот потерял в авариях и катастрофах семь FG.1. Еще 8 самолетов разбилось во время их эксплуатации в RAF.

F-4M или Phantom FGR.2 стал модификацией F-4J для RAF. Всего британцы закупили 118 таких самолетов, включая два предсерийных YF-4M. В отличие от палубного варианта на FGR.2 передняя стойка шасси была нормальной длины, основные опоры оснащались механизмом растормаживания, вместо флаперонов стояли обычные элероны и устанавливался двигатель Spey 202 без системы экстренного форсирования. Иным был и комплект бортового оборудования. РЛС, входившая в состав прицельно-навигационного комплекса AWG-12, отличалась от AWG-11 наличием режима картографирования местности и возможностью обнаруживать воздушные цели на фоне земли. Навигационную систему взяли от самолета TSR.2. Под центральный подфюзеляжный пилон мог подвешиваться разведконтейнер типа EMI.

Как и вслучаес палубным «Фантомом», часть деталей для постройки FGR.2 производили в Великобритании, а окончательная сборка проходила в США. Первый YF-4M (ХТ852) полетел 17 февраля 1967 г., а поставки завершили в октябре 1969 г. До принятия на вооружение ист- ребителей-бомбардировщиков Jaguar подразделения британских «Фантомов», в основном, выполняли ударные задачи, используя свободнопадающие бомбы, НАР и пушечные контейнеры SUU-23. После появления «Ягуаров» F-4M заменили перехватчики Lightning.

Машины прошли несколько этапов модернизации. В результате на них установили СПО ARI 18228, усовершенствовали ПРНК для применения УР средней дальности Skyflash и новых модификаций Sidewinder. Для продления ресурса планера на 75-ти FGR.2 заменили силовой набор и панели обшивки крыла. В конце 1980-х гг. эти «Фантомы» начали снимать с вооружения и заменять на Tornado F.3. Последние FGR.2 вывели из состава RAF в 1992 г.


«Фантомы» специального назначения

В истории «Фантома» было несколько интересных малосерийных и экспериментальных самолетов различного назначения. Толчком для создания одного из них стало обращение руководства Израиля к Госдепартаменту США с просьбой продать аэрофотоаппарат HIAC-1. Сначала американцы отказывали, но когда весной 1971 г. в Египте появились советские МиГ-25Р и стали совершать над Израилем безнаказанные разведполеты, Госдеп согласился. Однако израильтяне не хотели использовать HIAC-1 в штатном контейнере, который превращал «Фантом» в неповоротливую и тихоходную мишень. Они желали получить неуязвимый самолет-разведчик наподобие МиГ-25. Для этого следовало серьезно поработать над конструкцией и силовой установкой F-4E. Будущий разведчик получил обозначение F-4X, а программа по его созданию – условное название Peace Jack. Научно-техническое сопровождение проекта осуществляла фирма General Dynamics.

АФА решили установить в удлиненной носовой части самолета. Чтобы увеличить скорость полета, форсировали тягу ТРД за счет впрыска в компрессор дистиллированной воды, для которой вдоль верхней части фюзеляжа разместили два больших конформных бака емкостью по 9463 л каждый. Расчетные характеристики «Фантома» с такой силовой установкой превзошли все ожидания. При постоянном впрыске воды он мог лететь с крейсерской скоростью 2,7М, а максимальная могла превысить 3,2М. Возникавший на таких скоростях аэродинамический нагрев обшивки требовал использования специальных сплавов на основе стали или титана. Израиль подобными технологиями не располагал, а американцы делиться ими не спешили. Ведь на F-4X сохранили радар AN/APQ-120 и возможность применять ракеты Sparrow, а по скорости он практически догнал SR-71 и мог представлять для него потенциальную угрозу. После долгих и безуспешных переговоров проект Peace Jack закрыли.


Самолет-разведчик RF-4EJ Kai из состава ВВС Сил самообороны Японии. Авиабаза Хиякури, 1 октября 2000 г.


Израильский разведчик RF-4E(S), оснащенный длиннофокусным аэрофотоаппаратом HIAC-1


Опытный самолет YRF-4C CCV, оснащенный ПГО




Правая половина стабилизатора, левый тормозной щиток и сопло правого двигателя самолета F-4C


Более успешным оказался следующий проект израильского разведчика – RF-4E(S). На нем также стоял HIAC-1, но на этот раз РЛС сняли. Кроме HIAC-1, самолет оборудовали перспективным АФА и системой передачи разведданных. Всего в США сделали 3 таких самолета, первый из которых поднялся в воздух 20 ноября 1975 г. После прибытия машин в Израиль их перекрасили. Для маскировки носовые конусы сделали черными, имитируя окраску обычных F-4E. Подробности боевого применения этих машин до сих пор не разглашены, хотя они уже сняты с вооружения. Один самолет (№ 69-7576) можно увидеть в музее ВВС Израиля.

Еще один вариант «Фантома» появился в результате работ по улучшению его устойчивости и управляемости. Во время войны во Вьетнаме летчики стали жаловаться, что «Фантом» подвержен более раннему сваливанию, чем те истребители, на которых они ранее летали. Наработанные рефлексы играли против пилотов, они часто перетягивали ручку управления, выходили на режимы сваливания и попадали в штопор. Во время выполнения глубоких виражей и форсированных разворотов большая площадь киля «Фантома» приводила к появлению «зарывания», когда самолет переходил в нисходящую спираль. Летчики пытались сохранить траекторию путем взятия ручки на себя и дачи внешней педали, но крен при этом не уменьшали, что опять же вызывало сваливание. Положение усугублялось тем, что «Фантом» практически не предупреждал летчика о выходе на критический режим. Срыву предшествовал лишь небольшой бафтинг, после чего самолет легко переходил в штопор, выйти из которого было очень трудно.

Улучшить ситуацию можно было, установив на борт систему предупреждения о выходе на критические режимы либо применив электродистанционную систему управления (ЭДСУ), вычислители которой будут автоматически следить за соблюдением летных ограничений. Оба пути реализовывали одновременно, но последний вариант казался более привлекательным, ведь он позволял пилоту полностью сосредоточиться на ведении воздушного боя и не отвлекаться на изучение показаний соответствующих приборов.

В июле 1969 г. McDonnell-Douglas 1* заключила контракт с лабораторией систем управления ВВС на разработку аналоговой ЭДСУ для «Фантома». Программа получила название PACT (Precision Aircraft Control Technology). Для летных испытаний переоборудовали прототип разведчика YRF-4C (№ 62-12200). Первый полет YRF-4C РАСТ состоялся 29 апреля 1972 г., и до конца марта 1973 г. на нем совершили 84 полета. К сожалению для пилотов «Фантомов», программа РАСТ так и не вышла из стадии эксперимента. Ведь для переоборудования всех F-4 требовались громадные средства, а война во Вьетнаме заканчивалась, да и на авиабазе Эдвардс полным ходом шли испытания нового истребителя F-15, который полностью превосходил «Фантом» по маневренности.

Однако YRF-4C РАСТ стал прекрасной летающей лабораторией для исследований в области систем управления летательными аппаратами – CCV (Control Configured Vehicle). Его ЭДСУ позволяла сравнительно легко реализовать концепцию высокоманевренного статически неустойчивого истребителя. Поэтому в McDonnell-Douglas продолжили испытания. Модифицированный YRF-4C РАСТ получил обозначение YRF-4C CCV. На первом этапе конструкторы снизили запас статической устойчивости самолета на 10%, установив свинцовый груз вместо тормозного крюка. Затем исследовали другой способ – перемещение аэродинамического фокуса вперед за счет установки за воздухозаборниками переднего горизонтального оперения (ПГО) с углами отклонения ±20°. В обоих случаях искусственная устойчивость реализовывалась изменением законов управления ЭДСУ.

1* В 1967 г. произошло слияние фирм McDonnell и Douglas в одну компанию.


F-4B из эскадрильи VF-111 взлетает с авианосца «Корал Си» для удара по целям во Вьетнаме. Под крылом подвешены ракеты AIM-90 и фугасные авиабомбы Мк.82


В марте 1966 г. пять F-4G использовали для испытаний нового камуфляжа палубных самолетов. Сверху их покрасили матовой зеленой краской (Green № 34102 или № 34079). Самолеты побывали у берегов Вьетнама, но новая схема окраски не дала особых преимуществ, а скорее наоборот – усложнила обслуживание машин на палубе авианосца в условиях плохой видимости


Первый полет YRF-4C CCV состоялся 29 апреля 1974 г. Проведенные 30 полетов показали, что лучшие характеристики маневренности и управляемости достигаются при использовании ПГО. Продолжить программу CCV военные решили на F-16, а опытный самолет в декабре 1978 г. списали и передали в музей ВВС США на базе Райт-Паттерсон.


Вьетнамский экзамен

Первая возможность повоевать у «Фантомов» появилась осенью 1962 г. во время Карибского кризиса. F-4B из эскадрильи VF-102 авианосца «Энтер- прайз» сопровождали палубные разведчики F8U-1P, фотографировавшие советские корабли на пути к Кубе. К счастью, все обошлось без применения оружия. Но уже через каких-то два года F-4 попали уже на настоящую войну.

После инцидентов с американскими кораблями в Тонкинском заливе Президент Джонсон санкционировал удар по военным объектам Демократической Республики Вьетнам (ДРВ). Вечером 5 августа 1964 г. штурмовики с авианосцев «Тикондерога» и «Констелейшн» атаковали базу катеров ДРВ, а также склады горючего в городе Винь. ^Прикрывали ударную группу «Крусейдеры», a F-4B из эскадрилий VF-142 и VF-143 сопровождали разведчики RF-8A, которые оценивали результаты налета. В то время вьетнамские истребители находились в Китае, где летчики обучались полетам на МиГ -17, поэтому сопротивление оказала только зенитная артиллерия, огнем которой было сбито два штурмовика. Палубные истребители потерь не понесли.

На следующий день командование ВВС ДРВ приняло решение немедленно вернуть МиГ-17 во Вьетнам. Перед экипажами «Фантомов» поставили задачу по круглосуточной охране американской корабельной группировки в Тонкинском заливе. Во время выполнения этих заданий F-4B, вооруженные ракетами AIM-7 и AIM-9, парами барражировали на высоте 6000 м и скорости 550 км/ч, примерно в 50 км от береговой черты ДРВ. Еще одной задачей «Фантомов» стало сопровождение самолетов-разведчиков, которые фотографировали вьетнамские военные объекты и район «тропы Хо Ши Мина». Под этим названием скрывалась разветвленная сеть грунтовок и пешеходных троп, проходивших по территории Вьетнама, Лаоса и Камбоджи, служивших для снабжения действовавших в Южном Вьетнаме партизан Вьетконга.

2 марта 1965 г. началась долгосрочная операция Rolling Thunder, призванная заставить ДРВ прекратить поддержку партизан. Американской авиации противостояла многочисленная группировка артиллерии ПВО и около трех десятков МиГ-17. 2 апреля 1965 г. «Фантомы» впервые встретились с ними, но воздушный бой тогда не состоялся. Через неделю патрульное звено F-4B из эскадрильи VF-96 с авианосца «Рейнджер» вошло в воздушное пространство КНР у о. Хайнань и было перехвачено четверкой китайских МиГ-17. В результате боя американцы потеряли два «Фантома» (один от «дружественного» огня), а их противник – один МиГ-17. По китайским данным, «МиГ» был лишь поврежден и вернулся на аэродром. Дебют самого мощного истребителя-перехватчика флота оказался явно неудачным. 12 апреля американцы отомстили обидчикам, они намеренно пересекли воздушную границу и сбили китайский МиГ-17, заявив потом, что он находился в запрещенной для полетов зоне.

В апреле в зоне конфликта началось развертывание F-4C из состава ВВС США. 45-я эскадрилья (TFS) из 15-го TFW перебазировалась на авиабазу Убон в Таиланде. Там оставались основные средства материально-технического обслуживания и ремонта, а боевые вылеты планировалось проводить как с Убон, так и с передовых баз в Южном Вьетнаме – Кам Рань и Дананг. Кроме этого, в Дананг перебазировались и три эскадрильи «Фантомов» из 1-го авиакрыла КМП.

4 июня пилоты F-4B впервые подверглись атаке вьетнамских МиГ-17. Бой проходил на коротких дистанциях, и американцы просто не смогли применить ракетное вооружение. Инициатива находилась в руках противника, «МиГи» легко маневрировали и обстреливали F-4B из пушек. По вьетнамским данным, один «Фантом» получил тяжелые повреждения и упал, а второму удалось вернуться на авианосец. Аналогичный бой, только с худшими последствиями, произошел 17 июня – вьетнамцам удалось сбить уже два «Фантома». Как правило, «МиГи» появлялись внезапно – из засады. Подкрадываясь на малой высоте, они атаковали снизу и навязывали бой на виражах, используя свое превосходство в маневренности.


F-4B из эскадрильи VF-143 атакует цель 127-мм неуправляемыми ракетами Zuni


Группа F-4C бомбит цель на территории Северного Вьетнама по указаниям самолета- лидировщика RB-66. Август 1966 г.


Обескураживающие потери могли бы здорово подорвать моральный дух американских летчиков, если бы не две первые победы, которые удалось одержать в тот же день. Шестерка F-4B из эскадрильи VF-21 (авианосец «Мидуэй») сопровождала штурмовики А-4, которые наносили удар по мосту Хамжонг. Пара МиГ-17 попыталась сорвать атаку и попала под ракеты AIM-7. Оба «МиГа» были сбиты. 10 июля успех сопутствовал и экипажам ВВС. Два F-4C из 45-й TFS смогли сбить два МиГ-17 при помощи ракет AIM-9.

Чтобы исключить неожиданные атаки истребителей противника, руководство ВВС США выпросило у континентального командования ПВО пять самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и управления EC-121D. Установленные на них радиолокаторы могли просматривать воздушное пространство в радиусе 240 км и обнаруживать самолеты противника на высотах от 1500 м. Теперь американцы получили возможность отследить вражеские истребители еще на подходе к зоне боевых действий.

Уровень потерь вьетнамских истребителей стал расти, а их активность падать. В связи с этим «Фантомы» начали привлекать к ударам по наземным целям. Их бомбовая нагрузка многократно превосходила возможности палубных штурмовиков, что существенно уменьшало наряд сил на уничтожение одной цели. Обычно под самолет подвешивали шесть 227-кг бомб Мк.82 или четыре Мк.84 калибром 454 кг, топливный бак и 2-4 ракеты AIM-7. Точность бомбометания была невысокой, особенно у палубных F-4B. Чтобы повысить ее, в состав ударных групп стали включать лидеров – обычно штурмовиков А-6 с мощной прицельной системой.

Изменение круга задач сразу сказалось на потерях. 24 июля 1965 г. F-4C из 47-го TFW стал первым американским боевым самолетом, сбитым зенитной ракетой комплекса СА-75М. «Фантом» летел в составе звена на высоте 7000 м, когда по нему выпустили 3 ракеты залпом. Осколочные повреждения получили еще два F-4C, но они смогли вернуться на аэродром. Ровно через месяц ракеты советского производства сбили и палубный F-4B.

Американцы немедленно предприняли ряд тактических и технических мер для противодействия новой напасти. На F-4 стали устанавливать станции РЭБ и СПО. В состав ударных групп включили постановщики помех ЕВ-66, а сами группы начали летать на малых высотах. Было разработано несколько противоракетных маневров, но их эффективность оказалась очень низкой ввиду неверной оценки скорости полета ракеты и времени реакции всего ЗРК. Усиление защищенности целей также потребовало увеличения численности боевых самолетов в Юго-Восточной Азии. Осенью началось развертывание 8-го и 12-го авиакрыльев, «Фантомы» которых стали действовать с баз Убон и Кам Рань. Кроме того, в Таиланд на базу Тан Сон Нут перебросили 16-ю тактическую разведывательную эскадрилью RF-4C.

Наиболее массовое применение «Фантомов» в 1965 г. было отмечено в ходе первой наступательной операции американских войск во Вьетнаме Starlite. Более сорока F-4 и столько же штурмовиков А-4 прикрывали подразделения морской пехоты и оказывали им непосредственную поддержку. Серьезной ПВО в районе проведения операции вьетнамцы не располагали, и реактивная авиация не понесла потерь.

В целом, за 1965 г. летчикам F-4 удалось сбить 7 МиГ -17, а пилотам «МиГов» – столько же «Фантомов». Потери F-4 от зенитных ракет составили 24 самолета.

Весной следующего года над Вьетнамом появились МиГ-21. Впервые американские пилоты заметили новые истребители 23 апреля, а первый результативный воздушный бой с ними провели через три дня. Пара МиГ-21 пыталась атаковать F-4C, сопровождавшие постановщик помех ЕВ-66С. «Фантомы» сбили один «МиГ» и обратили в бегство другой. Для американской стороны начало получилось очень оптимистичным, но по общим итогам года бои новому противнику F-4 проиграл. Вьетнамцы заявили, что МиГ-21 сбили 6 «Фантомов», а американцы – о пяти сбитых МиГ-21. Потери от зенитного огня составили 37 «Фантомов».

Однако наиболее болезненной для американцев стала трагическая статистика по истребителям-бомбардировщикам F-105, общие потери которых давно перевалили за полторы сотни. Чтобы исправить положение, в руководстве тактической авиации были проведены перестановки. В частности, 8-е TFW возглавил опытный ас Второй мировой войны п-к Робин Олдс (Robin Olds). Он собирался, ни больше ни меньше, сбить все вьетнамские МиГ-21 в одном бою и для этого придумал хитроумный план, получивший название операция «Боло» (bolo на карточном сленге – взятие всех взяток в игре). Согласно ему, «МиГи» предстояло выманить на крупную и «беззащитную» цель, после чего уничтожить. Роль приманки играли 28 истребителей F-4C, увешанных ракетами «воздух-воздух», которые имитировали поведение F-105. Пути возможного отступления противника в Китай закрывали еще 28 «Фантомов». Подавление наземной ПВО обеспечивали F-105, постановку помех – ЕВ-66. Целеуказание давал EC-121D, патрулировавший над Тонкинским заливом. И, наконец, прикрытие F-105, ЕВ-66 и EC-121D возложили на 16 F-104C.


Разведчик RF-4C поражен залпом зенитных ракет во время вылета в район Ханоя. 12 августа 1967 г. Экипаж катапультировался и попал в плен, где к-н Эдвин Эттербери погиб. Его напарник к-н Томас Паррот после войны вернулся в США


П-к Робин Олдс осматривает F-4C, вооруженный 370-кг бомбами


Снаряжение пушечного контейнера для самолета F-4D


«Боло» началась 2 января 1967 г. Олдс возглавлял группу-приманку. «Фантомы» выстроились в боевой порядок, характерный для F-105, и направились в сторону северовьетнамского аэродрома Пхук Йен в районе Ханоя, где базировался 921-й полк МиГ-21. Предположение Олдса оправдалось: вьетнамцы соблазнились и подняли навстречу ложной ударной группе 14 самолетов. «Фантомы» неожиданно атаковали МиГ-21, когда те пробили облачность.

Начался маневренный бой, в который успели втянуться только три звена «Фантомов». Они гонялись за «МиГами» и расстреливали их залпами ракет.

Через 13 минут все было кончено. В результате «избиения младенцев» американцы насчитали 7 достоверно сбитых МиГ-21 и еще столько же предположительно. Вьетнамцы признали потерю шести самолетов. Потерь среди F-4C не было. Расход ракет: 18 – AIM-7 (4 попадания) и 10 – AIM-9 (3 попадания). 6 января по аналогичной схеме «Фантомам» удалось сбить еще два МиГ-21.

«Боло» закончилось полным успехом. Воздушный бой 2 января считается самым массовым за всю Вьетнамскую войну. Знаменитый 921-й полк «Красная звезда» был полностью деморализован. Он имел двухэскадрильную структуру, и сбитые самолеты составляли почти половину машин полка. Три месяца МиГ-21 не поднимались в воздух, и до апреля американские самолеты встречались только с МиГ-17.

Не менее успешно шли дела и в борьбе с ЗРК противника. 15 января во время налета на мост через реку Красная ни один самолет не пострадал, хотя по ним было запущено несколько ракет. Командир ракетного полка сообщил, что американцы использовали новый тип радиопомех. В феврале зенитчикам удалось сбить только один F-4, причем большая группа самолетов легко прорвалась к Ханою. 11 марта группе F-4B и А-4 удалось разбомбить крупную техническую позицию СА-75М, уничтожив специальную аппаратуру и 10 ракет.

Эффективность стрельбы вьетнамских ЗРК в 1967 г. опустилась до рекордно низкого показателя 0,35, тогда как в 1965 г. она составляла 0,88. Помехи ставились подвесными станциями AN/ALQ-71 и -72. В комплексе с мощной аппаратурой сопровождавшего боевой порядок ЕВ-66 они могли ослепить не только ЗРК, но и нейтрализовать станции управления зенитной артиллерии. Например, во время отражения массированного налета 5 мая 1967 г. все запущенные вьетнамские ракеты потеряли управление и уничтожались самоликвидаторами или даже падали на землю. Ситуация во вьетнамской ПВО стала просто отчаянной. Личный состав начал утрачивать веру в силу своего оружия.

Пользуясь полученным преимуществом, американцы приступили к массированным бомбардировкам Ханоя и Хайфона. Вся тяжесть отражения налетов легла на плечи зенитной артиллерии и истребительной авиации, которую пришлось усилить группой летчиков из Северной Кореи (их участие в боях 1967 г. вьетнамское правительство признало в 2001 г.). Несмотря на все усилия, в ходе ожесточенных воздушных боев «Фантомы» опять взяли верх над «МиГами». В мае было сбито 10 МиГ-17 и 6 МиГ-21 при потере шести F-4.

Бои в небе марта-июня 1967 г. оказали очень сильное влияние на ход воздушной войны. Северный Вьетнам потерял почти половину своих пилотов, что серьезно ударило по боевому духу личного состава. Начальник генерального штаба Ван Тиен Зунг приказал ВВС «сосредоточить усилия на сохранении сил и подготовке к ведению боевых действий в долгосрочной перспективе». МиГ -17 стали поднимать в воздух только для мелких стычек, когда победа была явной. А МиГ-21 использовали преимущественно для тренировочных полетов, в целях разработки тактики уничтожения самолетов ЕВ-66.


Самолет для борьбы с РЛС противника EF-4C Wild Weasel IV из 67-й TFS. Под крылом подвешены ракеты AGM-45 Shrike. Вьетнам, декабрь 1972 г.


Истребители F-4C дозаправляются от танкера КС-135А по пути к целям в Северном Вьетнаме. Под крыльями «Фантомов» подвешены по 6 бомб Мк.117


Успехи ВВС серьезно омрачили неудачи на американском флоте. 29 июля 1967 г. на борту авианосца «Форрестол» произошел сильнейший пожар, который вызвал случайный пуск неуправляемой ракеты из блока LAU-10, подвешенного под крылом F-4B. В результате погибли 134 человека, сгорели 29 самолетов, из них 7 «Фантомов», и еще 40 летательных аппаратов получили серьезные повреждения. Вышли из строя аэрофинишеры, два самолетоподъемника, две катапульты и другое оборудование. Искалеченный корабль ушел в Норфолк для капитального ремонта.

На этом неприятности палубной авиации не закончились. Совершенно неожиданно обнаружилось, что противник научился бороться с помехами от станций AN/ALQ-51. Почти полтора года они спасали «Фантомы» от вьетнамских ЗРК, и вот 31 августа – три пуска и два сбитых F-4B (по вьетнамским данным – три). Станций AN/ALQ-71 на вооружении самолетов ВМС не было, что и привело к неоправданным потерям. 24 августа Президент Джонсон распорядился прекратить налеты на Ханой до октября.

Передышка позволила вьетнамцам восстановить эффективность наземной ПВО и истребительной авиации. Потери американцев начали опять стремительно расти. Ответной мерой стало применение новой станции постановки помех AN/ ALQ-87, и в декабре 1967 г. вьетнамские ЗРК были снова парализованы. Один из полков даже поставил своеобразный антирекорд, израсходовав на один сбитый самолет 14,5 ракеты комплекса СА-75М.

15 декабря произошел вообще вопиющий случай: все 8 запущенных ракет потеряли управление и упали сразу после старта. Разочарование вьетнамцев в советском оружии нарастало. 15 декабря комиссар 1-го полка ПВО заявил старшему группы военных советников: «Советский Союз поставляет нам негодные ракеты». В поисках доказательств солдаты счистили краску с некоторых ракет и обнаружили закрашенные старые технические надписи. С большим трудом удалось доказать вьетнамской стороне, что дело не в ракетах, а в системах РЭБ противника. Однако «железное» доказательство этого удалось получить только 14 февраля 1968 г., когда был сбит F-105 со станцией AN/ALQ-87, которая уцелела и попала в руки советских специалистов.

19 декабря 1967 г. налеты американской авиации прекратились по погодным условиям. Несмотря на успехи в противодействии средствам ПВО, по итогам года потери от ЗРК составили 101 «Фантом». Такая цифра объясняется резким ростом интенсивности боевых действий и увеличением количества «Фантомов» во Вьетнаме.

В 1968 г. к власти в США пришел Ричард Никсон. Его главным лозунгом стало окончание войны, и накал боевых действий в воздухе спал. За весь год «Фантомы» сбили только 4 МиГ-21 и 5 МиГ-17, потеряв 7 машин. Следующий год выдался еще более спокойным, и счет в боях между «Фантомами» и МиГ-21 оказался ничейным – 1:1. В 1971 г. американские ВВС потеряли 2 F-4D.

В 1972 г. пожар войны стал вновь разгораться. В марте Вьетконг начал крупное наступление, и проходившие в Париже мирные переговоры сорвались. К тому времени вьетнамцы не только восстановили, но и увеличили свои силы. Теперь на вооружении ВВС ДРВ находилось около 200 истребителей МиГ-17, МиГ-19 и МиГ-21, а ПВО получила усовершенствованные ЗРК. Изменившаяся ситуация потребовала резкого наращивания сил со стороны США. 3 апреля на ТВД прибыла эскадра 7-го флота с четырьмя авианосцами.

9 апреля началась операция Freedom Train – серия ударов стратегической и тактической авиации по коммуникациям и аэродромам. 16 апреля группа «Фантомов» из 13-й TFS в очередной раз разыграла «МиГи». Летя плотным строем, звено F-4D имитировало на экране радиолокаторов ПВО отметку, похожую на бомбардировщик В-52. Вьетнамцы поверили и подняли наперехват МиГ-21, который был немедленно сбит. В целом, с января по май летчики F-4 уничтожили семь МиГ-21 и один МиГ-17, потеряв всего один самолет.

10 мая началось воздушное наступление Linebacker I. Американцы намеревались уничтожить промышленность, транспорт и ПВО противника, а также принудить Северный Вьетнам прекратить наступление на Юг. В тот день экипажу палубного F-4J из эскадрильи VF-96 (авианосец «Констелейшн») в составе л-тов Р. Кэннингхейма и В. Дрисколла удалось в одном бою сбить ракетами AIM-9 три самолета МиГ-17. На обратном пути их самолет поразила зенитная ракета, но оба пилота катапультировались и были спасены вертолетом. Всего за 10 мая «Фантомы» уничтожили пять МиГ-21 и семь МиГ-17 при потере 6 своих машин. К концумая разрыв между числом сбитых вьетнамских истребителей и потерями только увеличился – 28:16 в пользу «Фантомов».


F-4D из 435-й TFS перед нанесением удара управляемыми бомбами GBU-10 калибром 935 кг


Пожар на авианосце «Форрестол». 29 июля 1967 г.


В следующие месяцы летчики «МиГов» были вынуждены изменить тактику. Они практически перестали геройски бросаться на численно превосходившего противника, действовали из засад и часто использовали приманки, в роли которых выступали как МиГ-17, так и МиГ-21. Группа-приманка летела на средних высотах, а группа-охотник – на малых. Когда летчики F-4 ввязывались в бой с приманкой, охотники неожиданно проводили ракетную атаку. Как правило, такая тактика давала положительный результат, что сразу сказалось на статистике боев. За июнь пилотам МиГ-21 удалось сбить 13 «Фантомов», потеряв всего два истребителя.

В ходе операции Linebacker I экипажи F-4 стали широко использовать управляемые бомбы. Первыми отличились четырнадцать F-4D из 433-й TFS 8-го TFW. 13 мая бомбами с лазерным наведением GBU-16 они уничтожили мост Хамжонг, который до этого регулярное безуспешно бомбили не один год. 10 июня управляемые бомбы поразили плотину Хонгха, а в сентябре – целый ряд железнодорожных мостов в районе китайской границы.

Во время Linebacker I единственную победу над МиГ-21 записала на свой счет авиация КМП. 11 сентября исторического успеха добились м-р Томас Лессетер и его оператор к-н Джон Коммингс на F-4J из эскадрильи VFMA-333.

22 октября операцию Linebacker I завершили. Бомбардировки севернее 20-й параллели прекратились на время мирных переговоров. Но когда они опять зашли в тупик, начался очередной этап «принуждения к миру» – операция Linebacker II. На этот раз основными участниками воздушного наступления стали стратегические бомбардировщики В-52, которые действовали ночью как самостоятельно, так и в сопровождении F-4. Главными целями стали городские кварталы Ханоя и Хайфона. Чтобы нейтрализовать «МиГи», американцы практиковали массированные бомбардировки основных северовьетнамских аэродромов и проводили их блокирование специально выделенными группами F-4. В результате с 18 по 29 декабря МиГ-21 смогли совершить только 27 самолето-вылетов.

Бортовая РЛС «Фантомов» и аппаратура Combat Tree позволяли обнаружить и обстреливать их еще до приближения к строю бомбардировщиков. В большинстве случаев МиГ-21 были вынуждены отказаться от атаки. Преследовать «МиГи» экипажам «Фантомов» запрещалось. По данным вьетнамских ВВС, МиГ-21 удалось сбить только два В-52.

30 декабря нужный эффект от налетов наконец был достигнут, и мирные переговоры возобновились.

Общие результаты воздушных боев за 1972 г. выглядят следующим образом: F-4 сбили 74 самолета противника (48 – МиГ-21, 17 -МиГ-17, 9 -МиГ-19), вьетнамская сторона претендует на 54 «Фантома» (45 на счету МиГ-21, 2 – МиГ-17, 7 – МиГ-19). Потери F-4 от огня ПВО составили 223 самолета.

В январе 1973 г. F-4 записали на свой счет еще по одному МиГ-17 и МиГ-21. Это были последние воздушные бои для «Фантомов» в небе Вьетнама.

Глядя на итоги войны, создается впечатление, что «Фантом» превосходил своих противников. Еще бы, сбито 150 истребителей противника при потере 107 своих. Однако даже американские специалисты признали, что по качеству, а не по количеству, ближние маневренные бои «Фантом» все-таки проиграл. Очень большое значение для победы имели не столько рекордные летные характеристики, сколько хорошая управляемость в области ведения воздушного боя, а с этим у F-4 имелись определенные проблемы.

Необходимо отметить, что общий технический уровень F-4 впечатлил не только вьетнамцев, но и советских специалистов. Некоторые передовые решения, примененные на «Фантоме», стали образцом для подражания. В частности, система регулирования и конструкция воздухозаборника была полностью скопирована и использована на истребителе МиГ-23. Двигатель J79 подробно изучили в ОКБ А.М. Люльки и на его базе создали свой АЛ-21Ф. В СССР полностью скопировали ракеты малой дальности AIM-9. Также была воспроизведена и нашлемная система целеуказания VTAS.

Далее мы постараемся произвести подробный анализ прицельных систем, ракетного вооружения и маневренных возможностей тактического истребителя F-4, сравнивая их с советскими МиГ-21 и МиГ-23.


Итоги войны
Победы F-4 над Победы над F-4
МиГ-21 МиГ-19 МиГ-17 МиГ-17 МиГ-19 МиГ-21
80 9 61 34 7 66

Кабины летчика (слева) и летчика-оператора самолета F-4D



Кабины летчика (слева) и летчика-оператора самолета F-4G Wild Weasel V


Сравнивая с оппонентами


Прицельные комплексы. Прежде чем говорить о сравнительной эффективности прицельных комплексов и ракетного вооружения, обратимся к точным наукам. Анализ ракетного боя, с точки зрения теории вероятности, дает два важных для нас вывода.

1. Возможность выстрелить первым дает решающее преимущество, и для его компенсации противник должен иметь ракеты с эффективностью более чем в 1,5 раза выше.

2. На результат ракетной атаки имеют существенное влияние только первые два пуска, остальные – увеличивают шансы на победу незначительно.

Конечно, это далеко не единственные факторы, влияющие на исход боя. Нужно еще учитывать и тактико-технические характеристики систем прицеливания, ракет, их надежность, уровень подготовки летчиков и т.д. Составляющих победы настолько много, что любой полученный результат сравнения можно оспорить или усомниться в его объективности. Поэтому в дальнейшем мы будем стараться избегать категорических суждений, а окончательный вывод каждый читатель сделает для себя сам.

Исходя из задач, для решения которых создавался «Фантом», на него установили мощный прицельный комплекс. В состав которого также входил теплопеленгатор Hughes S-71N (AN/ ААА-4), способный обнаруживать ИК-контрастные цели только в заднюю полусферу (ЗПС) на дальности, которая обычно не превышала 7-10 км. В реальных боях летчики практически не пользовались ААА-4 и считали его лишним грузом. Отношение к нему ярко иллюстрирует прозвище – «ослиный член» (Donkey dick), вероятно, данное от внешнего сходства обоих «приборов».

Информация от радиолокатора и теплопеленгатора выводилась на индикаторы в кабине экипажа. Станцией управлял оператор. Индикатор РЛС в кабине пилота был спарен с колиматорным прицелом, при помощи которого летчик мог применять ракеты AIM-9. Дальность до цели вводилась в прицел автоматически от РЛС или определялась визуально по ее размерам относительно сетки прицела. Ночью и в плохих метеоусловиях пилот прицеливался по обзорному индикатору. При пуске ракет Sparrow оператор брал выбранную цель на автосопровождение при помощи джойстика и ожидал достижения разрешенной дальности пуска.

Затем включалась станция подсветки цели и производился пуск ракеты. Во время ее полета экипажу нужно было следить, чтобы самолет противника не выходил за пределы отклонения антенны РЛС.

Прицельный комплекс МиГ-21Ф/ Ф-13 выглядел гораздо проще. Радиолокационный дальномер семейства СРД-5 выдавал данные в колиматорный оптический прицел АСП-СДИ (АСП-5НД), вычислитель которого рассчитывал соответствующий угол упреждения. Однако МиГ-21 являлся легким дневным истребителем, и к его прицельному комплексу предъявлялись совершенно другие требования. Поэтому говорить о том, что на фоне «Фантома» он был плохим, конечно, нельзя. Тем более, что прицел АСП был совершеннее. Но производить самостоятельный поиск целей, вести воздушный бой ночью или в плохих метеоусловиях летчики первых модификаций «МиГа» не могли.

Этот недостаток частично устранили, начиная с модификации «ПФ», которая получила полноценную радиолокационную станцию РП-21. Как и APG-72, она не могла обнаруживать и сопровождать цели на фоне земли. Прицеливание осуществлялось по индикатору РЛС или по простому колиматорному прицелу ПКИ, худшему по сравнению с использовнным ранее. Так что по прицелам МиГ-21 ПФ и F-4B сравнялись, а по возможностям радара F-4B абсолютно превосходил МиГ-21 Ф/ПФ и имел драгоценную возможность произвести пуск ракет первым.

Методика применения оружия малой дальности у F-4B и МиГ-21Ф/Ф-13 была примерно одинакова. Летчик накладывал прицельную сетку на цель и удерживал ее, доворачивая самолет. Именно поэтому такой метод получил название – «метод прямой наводки». Если применялись УР с инфракрасной ГСН, то после сближения с целью на необходимую дистанцию, о чем свидетельствовали загорание сигнальной лампочки и устойчивый сигнал в наушниках, летчик мог применять оружие.

Главным недостатком радара APQ-72 считалась невозможность выделения целей на фоне земли, но заказчик этого и не требовал, ведь истребитель должен был летать над морем. Летчики жаловались на то, что добиться устойчивого автоматического захвата и подсветки маневрирующей цели очень сложно, и уже в ходе боевых действий станции дорабатывали. На пульте управления ставили выключатель, при помощи которого экипаж мог зафиксировать антенну прямо по полету (закрепить луч) и управлять ракетой Sparrow «прямой наводкой».


Обслуживание радиолокатора AN/APQ-100 на истребителе F-4C


Характеристики РЛС
Тип РЛС (самолет) Дальность обнаруж. Углы обзора
  истр-ля бомб-ка по азимуту по углу места
AN/APQ-72 (F-4B) 56 км 76 км ±60° -15° -+30°
AN/APQ-109 (F-4D) 61 км 89 км    
AN/APG-59 (F-4J/S) 111 км     ±60°
AN/APQ-120 (F-4E) 40-56 км 70 км   ±10,5°
СРД-5 (МиГ-21Ф) 3 км ±18°  
РП-21 (МиГ-21ПФ) 7-10 км 20 км ±30° ±12°
РП-22 (МиГ-21С) 19 км 24 км   ±20°
С-23Д-III (МиГ-23М) 35 км 46 км ±50° -43° - +21°
С-23МЛА (МиГ-23МЛ) 53 км 72 км ±50° -43°-+21°


Нашлемный прицел AN/AVG-8 Eagle Eye и оптико-электронная система AN/ASX-1 TISEO на крыле F-4E


На F-4C поставили радар AN/APQ- 100, который уже мог обнаруживать цели на фоне земли, но на практике его возможности оказались далеко не блестящими. Экипажи жаловались на неустойчивый захват целей на высотах ниже 2500 м.

Более совершенной станцией оказалась AN/APQ-109 на F-4D. Она могла не только сопровождать самолеты на фоне земли, но и обнаруживать такие радио- локационно-контрастные цели, как мосты, дороги, бронетехнику и т.д. Она превратила F-4D в полноценный всепогодный истребитель-бомбардировщик. При этом с самолета сняли бесполезный AAA- 4, а в кабину пилота установили новый колиматорный прицел AN/ASG-22 с вычислителем упреждения при.стрельбе из подвесных пушечных контейнеров. По оптическому прицелу F-4D уже вышел на уровень МиГ-21ПФМ с его АСП-ПФ.

Благодаря своей РЛС, «Фантом» в бою на средних дистанциях по-прежнему располагал преимуществом над МиГ-21. Но реализовать его на практике оказалось чрезвычайно сложно. На помощь экипажу F-4 пришли радиолокационные запросчики AN/APX-80, -81 системы Combat Tree. Фактически, Combat Tree представляла собой пассивную радиолокационную систему – своего рода «Кольчугу» времен Вьетнамской войны. Она выводила на экран оператора вооружения «Фантома» все «МиГи» с включенными ответчиками «свой-чужой», находившиеся в 50-60 км от истребителя. При этом включать передатчик собственной РЛС экипажу «Фантома» не требовалось, станция работала только на прием. Благодаря Combat Tree, летчики получили возможность уверенно применять ракеты Sparrow на дальностях, близких к максимальным, и не вступать в невыгодный для них маневренный бой.

Естественно, что эта аппаратура была строго засекречена, а ее применение ограничивалось, ибо утечка информации могла обернуться потерей превосходства над противником. Экипажам «Фантомов» запрещалось включать Combat Tree при прямой видимости противника, чтобы вьетнамские летчики при встрече с противником не обратили внимания на странное мигание сигнальной лампы СРЗО-2 – «Ответ». И все же противник догадался, что его система опознавания активно используется. Полностью отказаться от нее было невозможно, но летать с постоянно включенными ответчиками вьетнамцы перестали, а включали их лишь при острой необходимости.

Несмотря на предпринимаемые меры, в ближнем бою все преимущества оборудования F-4 над МиГ-21 теряли смысл. Кардинально изменить ситуацию удалось в начале 1970-х гг., когда в прицельную систему «Фантомов» F-4J/N добавили режим SEAM (Sidewinder Expanded Acquisition Mode). Его суть состояла в возможности управления координатором 1* ГСН Sidewinder от антенны РЛС или нашлемного прицела (визира) AN/AVG-8 Eagle Eye. Теперь пилоту не требовалось сопровождать цель «прямой наводкой» – координатор ГСН послушно повторял движение антенны бортового радиолокатора. При желании пилот мог переключиться на нашлемный визир и осуществлять прицеливание поворотом головы, визируя цель через небольшой откидной окуляр.

Летчики с восторгом восприняли SEAM. Благодаря новым возможностям прицельного комплекса сразу уменьшились перегрузки в воздушном бою и снизился риск выхода самолета за пределы летных ограничений. Но вот с AN/AVG-8 ситуация оказалась неоднозначной. В ходе эксплуатации «нашлемника» проявились серьезные недостатки. Достаточно часто из-за вибраций происходили срывы в его работе. Летчики жаловались, что даже небольшое смещение неплотно сидящего на голове шлема изменяло угол визирования окуляра, и глаз переставал видеть проецируемую на него сетку. Наконец, окуляр просто мешал обзору. Скептики сразу окрестили его «бабушкиным моноклем» (Granny glass) и не использовали вообще. Другие, наоборот, высоко оценивали и широко применяли.

В сентябре 1975 г. на вооружение приняли модифицированный нашлемный визир VTAS II. В нем прицельная сетка выводилась не на пресловутый «монокль», а на прозрачный щиток перед глазами, это устранило часть недостатков, но число сторонников у «нашлемника» не прибавилось.

VTAS II использовался в составе прицельного комплекса AN/AWG-10 палубных F-4J/S и считается самым совершенным комплексом из установленных на «Фантомах» времен «холодной» войны. Его основу составлял радар AN/APG-59. Комплекс работал по целям на фоне земли-воды и позволял совершать полет на малой высоте с огибанием рельефа местности. В нем широко применялась цифровая обработка сигналов. Аналогичными возможностями обладали комплексы AWG-11 и AWG-12 британских модификаций F-4.

1* Координатор – часть ГСН, которая выдает координаты цели. Функционально в него можно включить тепловой приемник, карданный подвес со следящими приводами и электронную схему для определения координат цели.


Встроенная пушка М61А1 Vulcan (обтекатель снят)


Наземные испытания подвесного пушечного контейнера SUU-16


РЛС и прицелы на МиГ-21 также совершенствовались. Начиная с МиГ-21С, на истребители стали устанавливать РЛС «Сапфир-21» (РП-22) с прицелом АСП-ПФ, АСП-ПФД. По целям на фоне земли станция не работала, но уже могла осуществлять подсветку целей для ракет Р-ЗР. Новые прицелы автоматически получали дальность до цели от радара и самостоятельно рассчитывали угловую поправку. МиГ-21 бис оснастили модифицированной РЛС «Сапфир-21 М» (РП-22М) и прицелом АСП-ПДФ-21, способными работать с новыми ракетами Р-60 и Р-13. Аналогичное оборудование установили и на первые модификации МиГ-23.

Откровенно неудачным получился прицельный комплекс истребителя F-4E. Его РЛС сильно страдала от вибраций во время стрельбы из пушки. Большое число отказов вынудило конструкторов снять с нее доплеровскую часть, что исключило возможность обнаружения и сопровождения целей на фоне земли. Немного усилить боевые возможности F-4E позволила оптико-электронная система AN/ASX-1 TISEO, представлявшая собой телекамеру с мощным объективом, позволявшая оператору идентифицировать и сопровождать цели на больших дальностях. В хорошую погоду МиГ-21 можно было опознать с 16 км. Если противник начинал ставить активные радиопомехи, то следящая система камеры TISEO управляла антенной РЛС, обеспечивая подсветку цели для ракет Sparrow. Кроме того, она практически исключила случаи поражения своих самолетов. А число таковых во время войны во Вьетнаме приближалось к шести десяткам.

Лучше всего на F-4E выглядел оптический прицел AN/ASG-26. На него выводились не только прицельные сетки, но и пилотажная информация: высота полета, скорость, углы крена и тангажа. Благодаря этому летчик мог вести ближний бой, не отвлекаясь на показания соответствующих приборов.

К началу 1970-х гг. радиолокационные станции МиГ-21 и первых МиГ-23 серьезно отстали от радаров «Фантомов». Ситуация стала меняться к лучшему после принятия на вооружение обзорно-прицельной системы С-23Д-III на МиГ-23М. Она состояла из РЛС «Сапфир-23Д-III», теплопеленгатора ТП-23 и оптического прицела АСП-23Д. Станция могла работать по целям, летящим на фоне земли, правда, только в ЗПС, при этом дальность ее действия уменьшалась примерно на 40%. ТП-23 скомплексировали с РЛС и ввели совместный режим работы этих устройств, чего не было на F-4B/C. В этом режиме теплопеленгатор следил за целью, а РЛС работала как радиодальномер. Дальность действия ТП-23 в ЗПС зависела от погодных условий и находилась в пределах от 10 до 30 км. Поле обзора: 60° по азимуту и 15° по углу места.

Еще одним новшеством С-23Д-III стала система единой индикации СЕИ. Разработчики отказались от отдельного индикатора РЛС и вывели всю информацию на стекло оптического прицела. Создание СЕИ стало существенным шагом вперед, и в этом МиГ-23М превосходил любой F-4, на котором летчику приходилось распределять внимание между двумя индикаторами. Необходимо отметить, что сложность использования всего комплекса С-23 в бою выросла в разы по сравнению с предыдущими системами, что приводило к перенапряжению летчика и снижало эффективность самолета в целом. В этом смысле F-4 имел превосходство за счет второго члена экипажа.

Новая модификация С-23МЛА устанавливалась на МиГ-23МЛ. У нее сняли ограничение по высоте при атаке цели сверху-вниз, применили цифровую обработку сигналов и повысили помехозащищенность. Появилась возможность работать против низколетящих целей в переднюю полусферу (ППС). Дальность действия теплопеленгатора увеличилась в 1,5 раза. Важнейшим улучшением стало введение режима целеуказания для тепловых ГСН ракет от РЛС, теплопеленгатора или в ручном режиме от кнюппеля. Наконец-то у летчиков «МиГов» появился аналог «фантомовского» SEAM. В общем итоге можно сказать, что возможности С-23МЛА при работе по воздушным целям сравнялись с возможностями комплекса на F-4D и превысили таковые на F-4E, но не достигли уровня F-4J/S.

Пушки.

Из всех «Фантомов» встроенная пушка стояла только на F-4E. На МиГ-21 она то появлялась то исчезала, но в конце концов прописалась окончательно и перекочевала на МиГ-23.

Большой боекомплект F-4E, оснащенного шестиствольной М61А1 Vulcan, давал в ближнем бою потенциальное преимущество над МиГ-21 и МиГ-23. Теоретически пилот «Фантома» мог вести непрерывный огонь в течение 6-7 с (в реальности длительность очереди не должна была превышать 3 с). Еще больше снарядов (почти в 2 раза) вмещали подвесные пушечные контейнеры SUU-16 и SUU-23, но из-за вибраций они уступали встроенной пушке F-4E по точности стрельбы.

Летчик «МиГа», оснащенного двухствольной ГШ-23, мог ответить только 4-секундной очередью. Ввиду небольшого боезапаса ГШ в систему управления вооружением был введен режим стрельбы с отсечкой – короткими очередями по 12-15 выстрелов.

Лучший баллистический коэффициент советских снарядов несколько сглаживал преимущество американской системы в начальной скорости снаряда. По расчетам, на дальности эффективного огня снаряды «Вулкана» и ГШ должны были попасть в цель на одинаковой скорости.

За всю войну во Вьетнаме на счету F-4E числится 7 самолетов, сбитых пушечным огнем(6 -МиГ-21 и 1 -МиГ-19). Еще 10 побед (7 – МиГ-17 и 3 – МиГ-21) добились экипажи «Фантомов», используя пушечные контейнеры.


Характеристики встроенных пушек
Пушка (самолет) Калибр,мм Нач.скорость снаряда, м/с Скорострель.,выстр./мин Масса секунд, залпа, кг Боезапас,штук
М61А1 Vulcan (F-4E) 20 1020 До 6000 10.2 639
Две НР-30 (МиГ-21Ф) 30 800 До 1000(одна) 11,3 По 60
ГШ-23 (МиГ-23) 23 720 До 4000 19.72 200

F-4D из 171-й эскадрильи перехватчиков Национальной гвардии США штата Мичиган, 1987 г.


F-4G Wild Weasel V из 561 -й АЭ 37-го авиакрыла ВВС США. Калифорния, начало 1980-х гг.


F-4J из 74-й истребительной эскадрильи ВМС США. Авианосец «Америка», 1972 г.


F-4S из 212-й истребительно-штурмовой эскадрильи «Лэнсер» КМП США Гавайи, авиабаза Канеох Бэй, 11 марта 1977 г.


F-4F из 36-го истребительно- бомбардировочного авиакрыла ВВС ФРГ. Германия, авиабаза Хопстен, 11 июня 1977 г.


F-4E из 61-й эскадрильи ВВС Ирана. Международный аэропорт Бушер, 2010 г.


RF-4E из 348-й эскадрильи «Матла» ВВС Греции. Греция, авиабаза Ларисса, ^сентября 2007 г.


Phantom FG.1 (F-4K) из 892-й АЭ Королевских ВМС Великобритании. Англия, авиабаза Еовилтон, 28 июня 1977 г.


Phantom FG.1 (F-4K) из 111-й АЭ Королевских ВВС Великобритании. Англия, авиабаза Фэйрфорд, июль 1989 г.


F-4E из состава ВВС Турции. Бельгия, аэродром Флореннес, 10 июня 2008 г.


Ракеты малой дальности AIM-9B Sidewinder


Ракета малой дальности AIM-4 Falcon


Два пусковых устройства LAU-7 для ракет Sidewinder, установленных на правом внутреннем пилоне


Некоторые УР малой дальности
Ракета Длина,мм Масса,кг Масса БЧ, кг Макс. даль­ность, км
AIM-9B 2830 75 4,5 4.8
AIM-9D 2870 84 11 18
AIM-9G 2830 87 4,5 18
AIM-9L 2850 86 9,4 18
AIM-9M 2830 75 9,4 18
Р-ЗС 2838 75,3 11.3 3
Р-13М 2875 87.7 11.3 24
Р-13М1 3417 -90 11.3 17
Р-60 2095 43.5 3 2
* Передняя полусфера/задняя полусфера.

** У земли/на высоте.


Ракеты малой дальности. Все истребители F-4 на внутренних подкрыльевых пилонах могли нести 2-4 ракеты малой дальности Sidewinder. В начале 1960-х гг. основной модификацией этой ракеты была AIM-9B, созданная для борьбы с бомбардировщиками. Ее ГСН с трудом выделяла цели на фоне земли и облаков, а если ее пуск производился под углом ±20° на солнце, то самонаведение было вообще невозможно. Максимальная скорость отклонения координатора – 11 град./с. Низкая чувствительность ИК приемника позволяла запускать ракету только в ЗПС цели, а перегрузка истребителя во время пуска не должна была превышать 2д.

Советская ракета Р-ЗС, запущенная в серию в 1966 г., была копией AIM-9B и унаследовала все недостатки, хотя ее координатор мог отклоняться со скоростью 12 град./с. На МиГ-21Ф-13, ПФ, ПФМ могли подвешивать только 2 ракеты, но более поздние «двадцать первые» и МиГ-23С получили 4 точки подвески.

В воздушных боях над Вьетнамом в апреле-мае 1966 г. из 21-й выпущенной AIM-9 в цель попали только 5. Советские Р-ЗС в начальный период той войны выглядели не лучше. Так, в тот же период с МиГ-21 было произведено приблизительно 14 пусков, но ни одна ракета в цель не попала. Первый успех пришел только 5 октября 1966 г., когда жертвой Р-ЗС стал F-4C. В целом, годовая статистика за 1966 г. по Р-ЗС выглядит неплохо – 16 попаданий из 46 пусков.

В 1965 г. на вооружении F-4 авиации ВМС появилась AIM-9D с улучшенной маневренностью. На нее установили новый двигатель и приводы рулей, чувствительность ГСН подняли за счет охлаждения жидким азотом, улучшили помехозащищенность. Скорость отклонения координатора почти не изменилась – 12 град./с, что не позволило улучшить эффективность ракеты в целом. Сопровождение легко срывалось, если на дальности 300- 400 м цель начинала энергично маневрировать с перегрузками 3-4д.

Поначалу ВВС вообще относились к Sidewinder скептически, как к разработанной в интересах авиации флота. Они были уверены в превосходстве собственной ракеты AIM-4 Falcon. Результаты применения этих ракет во Вьетнаме показали, насколько ошибалось командование ВВС. При 48 пусках AIM-4 удалось сбить только 5 самолетов противника. В 1968 г. F-4D перевооружили на AIM-9.

В 1967 г. специально для «Фантомов» F-4C/D была разработана ракета AIM-9E. Внешне она отличалась заостренной и удлиненной на 0,13 м передней секцией. Система охлаждения ее ГСН строилась на эффекте Пельтье. Помехозащищенность ракеты увеличилась. Скорость отклонения координатора достигла 16,5 град./с. Один из недостатков всех ранних Sidewinder – сильное дымление двигателя – устранили в варианте AIM-9E2. Но максимальная дальность полета «Е» – всего 4,2 км. В1965-68 гг. F-4C/D сбили 23 «МиГа» с расходом 175 ракет AIM-9E (13,2%).

Флот получил новую ракету AIM-9G только в 1970 г. Она предназначалась для F-4J/N и благодаря режиму SEAM обладала большими тактическими возможностями, чем AIM-9E. В 1972 г. у ГСН этой ракеты заменили элементную базу, вместо электронных ламп поставив полупроводниковые элементы, и довели скорость отклонения координатора до 20 град./с. Модификация получила обозначение AIM-9H. Воздушные силы провели аналогичные доработки своих «Е» и довели максимальную дальность стрельбы до уровня ракет флота. Новую УР приняли на вооружение под обозначением AIM-9J. Максимальная перегрузка F-4 при пуске выросла до 7д. Однако в частях жаловались на низкую надежность этих ракет в условиях повышенной влажности.

В целом, во Вьетнаме при помощи ракет AIM-9 истребители F-4 сбили 70 самолетов противника.

При разработке послевоенной модификации Sidewinder флот и ВВС объединили свои усилия, стремясь получить универсальную ракету, пригодную для подвески на любой F-4. В результате в 1978 г. на вооружение поступила AIM-9L со всеракурсной ГСН, работавшей в режиме SEAM. «L» с большим успехом использовались пилотами «Фантомов» на Ближнем Востоке, обеспечивая вероятность поражения цели около 0,8. Последней модификацией Sidewinder для «Фантомов» стала AIM-9M с усовершенствованной ГСН и практически бездымным двигателем.

В СССР новый вариант Р-ЗС, получивший обозначение Р-13М, приняли на вооружение только в 1974 г. ГСН ракеты охлаждалась азотом, однако координатор мог сопровождать цель с прежней угловой скоростью. Для маневренного боя она не годилась, потому что перегрузка носителя в момент пуска не должна была превышать 3,7д, хоть это и было почти в 2 раза лучше, чем у Р-ЗС.

Дальнейшим развитием Р-13 стала первая советская маневренная УР – Р-13М1. Характеристики ее ГСН остались прежними, но вот максимальную перегрузку носителя подняли до 6д. Кроме того, ГСН могла получать целеуказание от прицельного комплекса – аналога режима SEAM. В строевых частях отмечались проблемы совместимости Р-13М1 с истребителями МиГ-23. Например, в 1977 г. 8 из 14 пусков привели к сбоям в работе двигателя.

Безусловно, лучшей ракетой для ближнего боя на МиГ-21 и МиГ-23 являлась легкая Р-60. Принятая на вооружение в 1973 г., она дала возможность пилоту проводить ракетную атаку в ЗПС на перегрузке до 7д. Инфракрасная ГСН имела координатор со скоростью отклонения до 35 град./с! Как и Р-13М1 новая ракета могла получать целеуказание от бортовой аппаратуры МиГ-23МЛ.

Ракеты средней дальности. Главным «калибром» F-4 были ракеты средней дальности Sparrow. Четыре УР подвешивали в полуутопленном положении под фюзеляжем, и еще две можно было разместить на внутренних подкрыльевых пилонах. Главным преимуществом AIM-7 над ракетами малой дальности были их всеракурсность и всепогодность, а также отсутствие ограничения по перегрузке носителя во время пуска.

Первой модификацией Sparrow для серийных F-4 стала AIM-7D с жидкостным двигателем. Ее минимальная разрешенная дальность пуска составляла 2,15 км в ЗПС и до 4,5 км в ППС. В качестве недостатка можно отметить ее низкую надежность и большую задержку от момента захвата цели до пуска – почти 5 с, это делало ракету непригодной для ведения ближнего боя. Особенно плохо Sparrow показала себя против дозвуковых целей, летевших на малых высотах. Вероятность попадания в цель во Вьетнаме оказалась равной 0,15, хотя в полигонных условиях она составляла 0,71. Общий итог применения во Вьетнаме AIM-7D: четыре МиГ-17, один МиГ-21. Несмотря на недостатки, AIM-7D давала F-4B/C преимущество над МиГ-21, ведь экипаж «Фантома» потенциально мог атаковать противника при отсутствии видимости цели, под любым ракурсом и в любую погоду. Сильно дымившая Sparrow была хорошо заметна, что оказывало серьезное психологическое воздействие на противника и могло сорвать его атаку, заставить предпринять маневры уклонения, а также подставить его под атаку другого «Фантома».


Ракета средней дальности AIM-7D, подвешенная под «Фантомом» в полуутопленом положении. Справа – такая же ракета перед подвеской на самолет



Некоторые УР средней дальности
Ракета Длина, м Масса, кг Масса БЧ, кг Макс. дальность, км Перегрузка, g
          Цели Носителя
AIM-7D 3,66 180 30 15    
AIM-7E   204   35 5 Без ограничений
AIM-7F   228 39 50    
AIM-7M   200 39 56    
Р-23Р 4.46 222 26 35 5 4-5
Р-23Т 4.16 215   13    
Р-24Р 4,495 243 35 50 8 4-5

«Фантомы» в отличие от «МиГов» были оснащены системами дозаправки топливом в воздухе и могли нести управляемое оружие класса «воздух-земля». На фото слева направо: дозаправка в воздухе самолета F-4S из 212-й эскадрильи КМП США по системе «шланг-конус»; F-4C из состава ВВС США готовится к дозаправке с использованием жесткой штанги; F-4D из 8-го TFW с подвешенной под левым полукрылом управляемой бомбой GBU-12


МиГ-21 и первые МиГ-23 ракет средней дальности не несли. УР малой дальности Р-ЗР с полуактивной радиолокационной ГСН немного не дотягивала до AIM-7D по максимальной дальности пуска, но превосходила ее по минимальной – всего 1 км. Однако это превосходство не давало никакого выигрыша в ближнем бою, ибо максимальная перегрузка цели для Р-ЗР не превышала Зд, а носителя при пуске – 2д.

В 1963 г. началось серийное производство AIM-7E, которая оснащалась твердотопливным двигателем. Конструкторам удалось улучшить некоторые ее характеристики, в частности, довести минимальную дальность пуска до 1,5 км. Эффективность применения выросла, но экипажи F-4 все еще жаловались на невозможность стрельбы по целям, летевшим на фоне земли, и плохую маневренность ракеты. AIM-7E постоянно преследовали отказы ГСН, взрывателя и двигателя. По итогам боев мая 1966 г. на один сбитый самолет в среднем приходилось 16 выпущенных ракет. В дальнейшем их расход стал еще большим. В целом, в 1966-72 гг. экипажи ВВС на «Фантомах» сбили такими ракетами 33 истребителя противника, а ВМС – 5 самолетов. Низкая эффективность Sparrow во Вьетнаме связана и с тем, что после трех попаданий AIM-7 в свои самолеты командование запретило их применение в отсутствие визуального контакта с целью. Это свело на нет все преимущества ракеты и превратило ее в оружие ближнего боя, на что Sparrow не рассчитывалась.

Новая AIM-7E-2 стартовала всего через 1,5 с после нажатия боевой кнопки. Минимальная дальность пуска уменьшилась до 1,07 км. Конструкторы повысили маневренность, улучшили автопилот и взрыватель. Однако главным образом из-за низкой надежности ламповой электроники эффективность боевого применения поднялась всего на 3% по сравнению с «Е». На счету F-4 с новой ракетой числится 14 сбитых самолетов. По американской статистике, всего за всю войну во Вьетнаме с «Фантомов» было выпущено 612 ракет Sparrow, а в цель попало 57 (9,3%).

После окончания войны F-4 стали получать AIM-7E-3 с новым взрывателем и частично полупроводниковой элементной базой бортовой аппаратуры.

Примерно в то же время на вооружении МиГ-23 появились ракеты средней дальности Р-23Р и Р-23Т с полуактивной радиолокационной и тепловой ГСН, соответственно. Советская ракета проигрывала Sparrow по минимальной дальности пуска (3 км в ЗПС и 7 км в ППС), но выигрывала по характеристикам ГСН, которая считалась более помехозащищенной и лучше сопровождала цели на фоне земли. По результатам полигонных пусков в 1975-79 гг., средний расход Р-23Р составлял 1,8 ракеты на одну мишень (у Р-23Т этот показатель – 1,16). Необходимо отметить, что МиГ-23 уступал «Фантому» по количеству ракет средней дальности, на него можно было подвесить всего 2 ракеты. Оставляли желать лучшего качество изготовления ракет и их надежность. В строевых частях браковали около 40-50% имевшихся Р-23, что приводило к серьезному ухудшению показателей боеготовности. Несмотря на кажущийся ужас положения, эти цифры даже лучше, чем в американских частях, где браковали 63% всех Sparrow.

В 1976 г. на «Фантомах» появилась AIM-7F, на которой стояли двухрежимный твердотопливный двигатель и новая ГСН с возможностью выделения целей на фоне земли. Электроника ракеты на интегральных схемах дала целый ряд преимуществ, включая увеличение надежности. Минимальная дальность пуска увеличилась до 1,6 км, зато уменьшилось время на пуск до 0,6 с.


Пуск ракеты средней дальности AIM-7

Самолет Время набора высоты, с
  5000 м 10000 м
F-4C/D* 30 90
F-4E* 30 80
МиГ-21ПФ** 108 162
МиГ-23М*** 74 138
МиГ-23МЛ*** 65 104
* С четырьмя Sparrow.

** С двумя Р-ЗС.

*** С двумя Р-23.

Характеристики горизонтальной маневренности
Высота, м  5000 10000
Прибор. скор. км/ч 700 1000 1000
Угловая скорость.град./с
F-4E**  9 6.8 3
МиГ-21 ПФ***  7.9 9 4.7
МиГ-23М**** 45°* 8.6 4.6 2.1
  72° 6.6 5 2.8
МиГ-23МЛ**** 45° 8.3 5.6 2.6
  72° 7.1 5.9 3.2
Радиус установившегося виража, м
F-4E**   1706 3293 8904
МиГ-21ПФ***   1464 1683 4305
МиГ-23М**** 45°* 1900 4087 10525
  72° 1750 3200 8750
МиГ-23МЛ**** 45° 1635 3500 9500
  72° 2050 3500 7600
* Стреловидность крыла.

** С четырьмя Sparrow.

*** С двумя Р-ЗС.

**** С двумя Р-23.




Новую ракету Р-24 для МиГ-23 приняли на вооружение в 1981 г. Ее характеристики существенно улучшились. Так, у Р-24Р минимальная дальность пуска в ЗПС составила 0,6 км, и по этому показателю она полностью превзошла любую ракету из семейства Sparrow. Показатель брака ракет удалось снизить до 5-7%. Следующая модификация Р-24РМ отличалась лучшими характеристиками ГСН. Она могла применяться против вертолетов и других малоразмерных целей на фоне земли.

Последней модификацией Sparrow, использованной на F-4, стала «цифровая» AIM-7M (1982 г.). Помехоустойчивость ее ГСН и возможности по сопровождению низколетящих целей удалось существенно улучшить. Автопилот все время полета просчитывал предполагаемую точку встречи ракеты с целью, и при потере подсветки она продолжала лететь в последнюю рассчитанную точку, увеличивая вероятность попадания. Минимальная дальность пуска ракеты осталась на уровне 1,6 км.

В общем можно сказать, что до начала 1980-х гг. «Фантом» превосходил МиГ-23 по ракетам средней дальности. Затем положение примерно выровнялось. Но достичь такого уровня чувствительности приемников ГСН мощности подсветки цели, как у американцев, в СССР так и не получилось. Главным образом, за счет большего боезапаса ракет и лучших характеристик РЛС «Фантом» получал тактическое преимущество на средних дистанциях боя. Это заставляло вводить против одного американского истребителя 2-3 «МиГа».

Маневренность. Объективно сравнить маневренные качества самолетов еще сложнее, чем разобраться в их прицелах и вооружении, тем более что они принадлежат к разным весовым категориям. Но обойти этот вопрос нельзя, ведь кто раньше займет выгодное положение в бою, тот и получит шанс на первую атаку.

Создатели рассматриваемых истребителей предусмотрели солидный избыток тяги, который планировали расходовать для выхода на сверхзвук. В реальных боях этот избыток летчики куда чаще использовали для маневрирования. Оценить избыток тяги можно по разгонным характеристикам истребителей и затратам времени на подъем до заданной высоты. Чем быстрее самолеты достигают определенных рубежей, тем лучше.

Превосходство «Фантомов» в скороподъемности видно из таблицы.

В разгонных характеристиках «Фантом» также демонстрировал очень неплохие результаты. При той же боевой нагрузке на высоте 1000 м F-4E мог разогнаться от 600 до 1100 км/ч за 22 с. МиГ-21 ПФ при этих условиях оказался медленнее на 6 с. Отставание МиГ-21 ПФ от «Фантома» сохранялось и на большой высоте. Так, на 11000 м «двадцать первый» разгонялся от 1М до 2М за 171 с, тогда как F-4C/D разгонялся от 0,92М до 2М за 167 с. Результаты МиГ-23М на 1000 м при максимальной стреловидности крыла совпадали со временем «Фантома», но с увеличением высоты советский истребитель начинал отставать от F-4E. На 5000 м он проигрывал 21 с, а на 10000 м – 38 с. Легкий МиГ-23МЛ почти сравнялся с F-4E, показывая на 1000 м 23 с, на 5000 м 59 с, на 10000 м 109 с.

Таким образом, можно заключить, что «Фантом» превосходил МиГ-21 ПФ по разгонным характеристикам, но уступал ему в горизонтальной маневренности. Ситуация с МиГ-23 не так однозначна. На некоторых режимах наблюдается примерное равенство или незначительное превосходство одного над другим. Скорее всего, результат боя будет зависеть от уровня подготовки летчика и качества бортового вооружения.


Вместо эпилога

Истребитель F-4 Phantom II стал настоящей легендой мировой авиации. Советская пропаганда демонизировала этот самолет, и у многих бывших граждан СССР он прочно ассоциируется с образом врага. Но сам самолет, как техническая система, конечно же, ни в чем не виноват. Выпущенный в более чем 5000 экземплярах, он состоял на вооружении 11 государств и воевал практически во всех крупных конфликтах второй половины XX века. За 53 года эксплуатации он доказал свою высокую эффективность, надежность и универсальность. F-4 до сих пор остается на вооружении некоторых стран и будет эксплуатироваться, как минимум, до 2015 г.


Краткое техническое описание тактического истребителя F- 4Е

Самолет выполнен по нормальной аэродинамической схеме. Основной конструкционный материал – алюминиевые сплавы (67%). Наиболее нагруженные узлы и элементы конструкции выполнены из сталей (20%). Объем применения титановых сплавов – 8%.

Экипаж самолета – 2 человека: пилот и оператор.

Фюзеляж полумонококовой конструкции. Конструктивно он разделяется на три секции: носовую, центральную и хвостовую. В носовой части фюзеляжа размещена РЛС, а внизу смонтирована пушечная установка. Центральную часть носовой секции занимает герметичная кабина экипажа с тандемным расположением рабочих мест пилота и оператора. Кабина закрыта общим фонарем. Для доступа экипажа в кабину две секции фонаря поворачиваются с помощью пневматических цилиндров назад по полету на 53*. Комплект приборного оборудования обеспечивает полеты в простых и сложных метеоусловиях. Органами управления и пилотажно-навигационными приборами оснащены рабочие места и пилота, и оператора. Приборы контроля и управления системой вооружения установлены в кабине оператора. Под кабиной экипажа располагается ниша уборки носовой опоры шасси. В верхней части закабинного отсека находится электронное оборудование, а нижнюю его часть занимает фюзеляжный топливный бак.

В центральной секции фюзеляжа находятся шесть топливных баков, два двигателя и воздушные каналы для подвода воздуха к двигателям. Сверху на фюзеляже расположен поворотный узел дозаправки топливом в полете. К силовым шпангоутам этой секции крепятся лонжероны крыла. Главная силовая балка, противопожарная перегородка, узлы крепления двигателей изготовлены из титанового сплава. На нижней поверхности центральной секции фюзеляжа имеются четыре гнезда для размещения ракет AIM-7 Sparrow.

На хвостовой секции фюзеляжа сверху жестко закреплен киль, снизу шарнирно навешен тормозной гак, а к бортам шарнирно присоединены консоли стабилизатора. Заканчивается эта секция контейнером тормозного парашюта. Обшивка нижней поверхности хвостовой секции, находящейся в зоне истечения горячих газов, имеет двойные стенки, между которыми для охлаждения пропускается воздух. Нижняя обшивка выполнена из титана и нержавеющей стали.

На последних сериях самолета отдельные панели кормовой части фюзеляжа бронированы (сталь, керамика). Броня защищала агрегаты кислородной и гидравлической систем, а также приводы стабилизатора. Суммарный вес брони – 59 кг.

Крыло трапециевидной формы в плане. Угол стреловидности крыла по линии 1/4 хорд равен 45°, угол установки – 1°. Консоль крыла состоит из средней части (СЧК) и концевой части (КЧК), которая на стоянке складывается. Угол поперечного «V» КЧК в полетной конфигурации равен 12°. В крыле находятся три топливных бака-отсека: один – в центроплане и два – в СЧК.

Крыло механизировано. По всей передней кромке КЧК стоит фиксированный предкрылок. Передняя кромка СЧК на 60% ее размаха оснащена автоматическим двухпозиционным предкрылком, а задняя – элероном и трехпозиционным закрылком, который может поворачиваться на угол 30* или 60*. Выпуск закрылка на 60’ возможен только при работающей системе СПС. Рабочее давление в этой системе 15,8 кгс/см² . Включение СПС происходит автоматически при перемещении закрылка на максимальный угол. Элерон выполнен с осевой аэродинамической компенсацией. Углы его отклонения: вниз – 30°, вверх – 1°. На нижней поверхности крыла сразу за нишами уборки основных опор шасси расположены воздушные тормоза, отклоняемые на угол до 40°, а на верхней перед элеронами установлены двухсекционные интерцепторы общей площадью 2,44 м² . Интерцепторы отклоняются на угол до 45° при перемещении элерона вверх.

Хвостовое оперение свободнонесущее, стреловидное. Вертикальное оперение площадью 7,3 м² состоит из киля и руля направления. PH с осевой аэродинамической компенсацией, его площадь – 1,03 м² . Горизонтальное оперение площадью 8,8 м² представляет собой цельноповоротный стабилизатор, установленный под углом поперечного «V», равным -23,15°. Угол стреловидности стабилизатора по линии 1/4 хорд – 35,5°; углы отклонения: вниз – 20°, вверх – 8°. Для повышения эффективности стабилизатора на взлетно-посадочных режимах на его передней кромке установлен дефлектор (предстабилизатор).

Шасси трехопорной схемы с носовым колесом. Передняя опора убирается назад по полету в нишу фюзеляжа. Основные опоры убираются в ниши крыла поворотом к оси самолета. Все стойки шасси телескопического типа, оснащены воздушно-масляными амортизаторами. На каждой основной стойке установлено по одному тормозному колесу размером 780x270, на передней – два колеса размером 480x130 мм. Передняя опора – управляемая. Управление осуществляется от педалей, при этом углы поворота колес +/-70°.

Силовая установка. На самолете установлены два турбореактивных форсажных двигателя General Electric J79-GE-17. Длина двигателя – 5,18 м; диаметр – 0,9 м; сухая масса – 1749 кг. Компрессор двигателя – осевой 17-ступенчатый со степенью повышения давления 13. Спрямляющие аппараты первых его шести ступеней регулируемые. От 17-й ступени компрессора производится отбор воздуха для системы СПС. Турбина трехступенчатая. Форсажная камера оборудована стабилизаторами пламени. Реактивное сопло двигателя – сверхзвуковое, регулируемое, эжекторного типа с аэродинамическим регулированием вторичного потока. Продолжительность работы двигателей на форсажном режиме (на высоте до 10000 м) – не более 30 мин.

Масляная система каждого двигателя – автономная замкнутого типа. Два маслобака емкостью по 24 литра располагаются в верхней части центральной секции фюзеляжа.

Топливо размещается в десяти внутренних баках общей емкостью 7021 л (4637 л – в фюзеляже и 2384 – в крыле). Кроме того, могут использоваться три подвесных топливных бака: один подфюзеляжный (на 2271 л) и два подкрыльевых (по 1400 л). Подача топлива в основные и форсажные контуры двигателей осуществляется насосами с механическим приводом от компрессоров, а подача из баков в топливные магистрали – электрическими насосами. Самолет оснащен системой дозаправки топливом в полете.

Гидравлическая система самолета состоит из трех независимых систем. Рабочее давление в системах (210 кгс/см² ) обеспечивается четырьмя гидронасосами, установленными попарно на двигателях. При этом на всех режимах работы двигателей рабочее давление в системах поддерживается постоянным. Исполнительные гидроцилиндры двухкамерные, причем камеры питаются от разных гидросистем. Резервным источником давления для управления стабилизатором в аварийной ситуации является гидронасос с электрическим приводом. При падении давления в системах он включается автоматически либо вручную.

Электрическая система обеспечивает питание потребителей постоянным (28 В) и переменным (115/200 В, 400 Гц) током. Основными источниками электроэнергии являются два генератора переменного трехфазного тока мощностью по 30 кВт. На борту имеется аварийный электрогенератор с приводом от выпускаемой в воздушный поток ветрянки. Резервный источник постоянного тока – никель-кадмиевая аккумуляторная батарея емкостью 11 Ач.

Система аварийного покидания самолета включает два катапультных кресла Martin-Baker Mk.H7. Кресло обеспечивает безопасное покидание самолета в диапазоне скоростей от 0 до 926 км/ч (на нулевой высоте) либо до 1111 км/ч (при полете на высоте более 15 м).

Радиоэлектронное оборудование. В состав БРЭО входят: РЛС AN/APQ-120; вычислитель СР-891 и оптический полуавтоматический прицел AN/ASG-26 с зависимым управлением визирной линией; система воздушных сигналов CPK-92A/A24G-34; навигационный вычислитель AN/ASN-46A; система управления вооружением AN/ASQ-91 и станция предупреждения об облучении AN/ APR-36 (или AN/APR-37); инерционная навигационная система AN/ASN-63; радиовысотомеры AN/APQ-155 и AN/APM-155; автопилот AN/ASA-32M. Для связи, радионавигации и опознавания используется комплексная система AN/ASQ-19.

Вооружение. Артиллерийское вооружение самолета – встроенная шестиствольная 20-мм пушка М61А1 Vulcan. Боекомплект пушки 640 снарядов размещается в магазине барабанного типа. Пушка, магазин с боекомплектом, магистрали подачи боеприпасов, гидро- и электроприводы объединены в единый съемный блок. Кроме этой пушки, могут применяться подвесные пушечные контейнеры SUU-16 и SUU-23.

Ракетное и бомбовое вооружение размещается на девяти узлах подвески: пяти фюзеляжных и четырех крыльевых. На четырех фюзеляжных узлах размещаются в полууто- пленном положении управляемые ракеты «воздух-воздух» AIM-7 Sparrow. На внутренних крыльевых пилонах в стандартном варианте вооружения подвешиваются еще две «Спэрроу» или четыре УР «воздух-воздух» AIM-9 Sidewinder. Для действий по наземным целям применяются управляемые ракеты AGM-12 Bullpup, AGM-45 Shrike, AGM-65 Maverick и управляемые бомбы AGM-62 Walleye, GBU-8, GBU-9, GBU-10, GBU-11, GBU-12, GBU-16, GBU-15, GBU-24, AGM-130. Обычное бомбовое вооружение включает свободнопадающие бомбы Мк. 117, Мк.81, Мк.82, Мк.83 и разовые бомбовые кассеты. Самолет может нести и ядерные бомбы В-28, В-43, В-57 или В-61.

Максимальная бомбовая нагрузка (при неполной заправке топливом) составляет 7250 кг.


Основные летно-технические характеристики некоторых вариантов F-4 Phantom
  F-4A F-4B F-4G F-4J F-4N F-4K FG.1 F-4C F-4E RF-4E F-4F F-4G F-4M FGR.2
Размах крыла, м 11.71 11.71 11.71 11.71 11.71 11.71 11.71 11.71 11.71 11.71 11.71 11.71
Длина (с ПВД), м 19.20 17.76 17.760 17.76 17.76 17.76 17.76 19.2 19.2 19.2 19.2 17.76
Высота, м 5.00 5.00 5.00 5.00 5.00 5.00 5.00 4.95 4.95 4.95 4.95 5.00
Площадь крыла, м2 49.24 49.24 49.24 49.24 49.24 49.24 49.24 49.24 49.24 49.24 49.24 49.24
Двигатель J79-GE-8 J79-GE-8 J79-GE-8 J79-GE-10 J79 GE-8 RB.168-25R Spey Mk.202/203 J79-GE-15 J79-GE-17A J79-GE-17A/17C J79-MTU-17A J79GE-17C RB.168-25R Spey Mk.202/203
Тяга двигателя «максимал», кгс 4945 4945 4945 5389 4945 5670 4695 5389 5385 5385 5385 5670
Тяга двигателя «фор­саж». кгс 7710 7710 7710 8126 7710 9625 7718 8126 8120 8120 8120 9625
Макс. скорость, км/ч Н= 0м Н= 12000м 2389 1250 1250 1250 1250 1464 1646 1470 1470 1464 1464 1464 2230
    2389 2389 2440 2389 2230 2348 2389 2389 2440 2414  
Потолок практиче­ский. м 17970 18897 18897 21336 18897 21640 21640 21640 21640 21300 21640 21640
Радиус действия, км - 644 644 959 644 . 865 957 957 959 957  
Перегоночная даль­ность (без ПТБ). км 2830 3241 3241 3148 3241 3560 3098 3033 3700 3550 3700 3560
Масса пустого, кг 13750 12712 12712 13641 12712 14060 12700 14800 13500 13302 13500 14060
Нормальная взлетная масса, кг 20870 20865 17479 24790 20865 24790 20900 24410 - 22500 20900 24790
Макс. взлетная масса, кг 26300 24788 24788 27500 24788 27500 26310 28055 26360 26557 26400 27500
Макс. запас топлива (внутренние баки), л 6703 6703 6703 6703 6703 6703 6703 7021 7021 6703 7021 6703







В связи с ограничениями объема монография публикуется в сокращенном варианте.

Юрий Курлин/ Киев

Фото предоставил автор

Так бывало, что душа – на конце карандаша

Заслуженный летчик- испытатель СССР Юрий Владимирович Курлин родился 17 сентября 1929 г. в г. Шацке Рязанской области России. Окончил Красно- куппское училище пилотов ГВФ, Киевский институт инженеров ГВФ, Школу летчиков-испытателей МАП. Работал пилотом гражданской авиации, а с 1958 г. по 1994 г. – летчиком-ис- пытателем ОКБ ОК. Антонова. В его активе более 50 типов освоенных самолетов. Общий налет – 16716 ч, из которых 6685 ч – на испытаниях. Ю.В. Курлин возглавлял экипаж, который первым поднял в воздух первый в мире серийный широкофюзеляжный самолет Ан-22. В 1965 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Он также награжден орденами Ленина, «Знак Почета» (двумя), Богдана Хмельницкого III степени, «За заслуги» и медалями. В настоящее время ЮВ. Курлин продолжает трудиться на ГП «Антонов» в качестве летчика-методиста.

В 1960 г. был заключен договор на поставку в Индию военно-транспортных самолетов Ан-12. К концу года большая группа специалистов летного и инженерно-технического состава ВВС Индии прошла переучивание в Сеще (Брянская обл.), на базе первого полка ВТА СССР, освоившего этот самолет. Неожиданно индийцы заявили, что самостоятельно летать на высокогорные аэродромы они не могут и летно-технические данные Ан-12 у них вызывают сомнения. Вероятно, основанием для таких сомнений стала авария С-130 «Геркулес» при попытке освоить высокогорные аэродромы. Подробности того инцидента нам неизвестны до сих пор, но после него американцы наотрез отказались от дальнейших попыток применения этого самолета в индийских Гималаях.

Камнем преткновения оказался аэродром Лех, расположенный на окраине одноименной столицы Ладакской области. Из крупных транспортных самолетов туда летали С-119. Для высокогорья они были хорошо приспособлены: два поршневых двигателя мощностью по 3500 л.с. с двухскоростными турбонагнетателями позволяли привозить на Лех груз массой 8 т. Широкие стальные пустотелые лопасти воздушных винтов давали возможность активно тормозить после посадки, не боясь пыли и мелкой щебенки, которая здесь была в избытке. Но у С-119 уже заканчивался ресурс, да и грузоподъемность их не удовлетворяла индийские ВВС.

В начале 1961 г. Москва стала предпринимать решительные меры по сохранению контракта на поставку Ан-12 в Индию. Для этого было необходимо облетать высокогорные аэродромы. ГК НИИ ВВС постарался дистанцироваться от выполнения такой программы, заявив, что не располагает фактическими данными по особенностям поведения Ан-12 на высокогорье. Все стороны пришли к единому мнению, что доказывать возможности Ан-12 в горах должен автор самолета. Несколько позже задачу конкретизировали: «Доставить груз весом 15 т на аэродром Лех и помочь индийским летчикам начать первые полеты».

В феврале 1961 г. была сформирована группа из 5 человек, в которую вошли:

– Гончаров Иван Корнеевич – летчик-испытатель ГК НИИ ВВС, полковник, командир группы;

– Рахманович Владимир Абрамович – командир сещинского полка, полковник;

– Федоров Иван Матвеевич – штурман сещинского полка, полковник;

– Курлин Юрий Владимирович – летчик-испытатель 3-го класса ОКБ-473*, младший лейтенант запаса;

– переводчик, фамилию которого память не сохранила.

Мое место в группе определил O.K. Антонов, который, напутствуя в Индию, сказал: «Когда меня спросили, кто будет ответственным от ОКБ, я назвал Вашу фамилию и должность инструктора по высокогорным аэродромам». Я ответил, что ни сам, ни самолет никогда не были на таких аэродромах. «Кто-то должен быть первым», – подвел итог беседе Олег Константинович. Это было приятно и тревожно. Приятно первому прокладывать дорогу родной авиационной технике, а тревожно потому, что с такой задачей не справился С-130, лучший в то время военно-транспортный самолет мира.

Генеральный штаб СССР в три дня оформил необходимые документы. В середине февраля группа собралась в аэропорту Шереметьево для вылета рейсом Москва-Дели на лайнере «Суперконстеллейшн» авиакомпании «Эр Индия Интернейш- нел». Полет оказался неудачным. Среди ночи послышались хлопки и показались языки пламени со стороны 4 двигателя, после чего его воздушный винт замер во флюгере. Прогудев около 5 часов, мы приземлились в Шереметьево. Наша группа решила, что настала черная полоса для фирмы «Локхид»: С-130 поломался в Лехе, «Суперконстеллейшн» сел на вынужденную. Через день советский реактивный Ту-104 без проблем доставил нас в Дели с одной дозаправкой в Ташкенте. Советская техника была на высоте, и это внушало надежду на успех.

Из Дели нас перевезли в Сринагар (столицу Кашмира), расположенный на высоте 1700 м, для адаптации к высокогорью. Размещение в пяти трехкомнатных номерах деревянной гостиницы нам не понравилось, и мы»собрались в одном номере. Согревшись бутылкой коньяка, составили план работы и распределили роли.

Мне, как представителю ОКБ, дали право написать план первых полетов на аэродроме Лех, облетать этот план на С-119, составить отчет о проделанной работе и подготовить предложения по началу полетов на Ан-12. Командиру и штурману сещинского полка предстояло оформить отчет в штабе ВТА, а командиру группы – доложить о проделанной работе Главкому ВВС главному маршалу авиации К.С. Вершинину.

На следующий день, погрузившись в С-119, мы двинулись в Лех. Обязанности бортпроводника исполнял капрал, который выдал нам по одному кислородному баллончику на троих и показал, как дышать из штуцера без кислородной маски. Усадили нас на канистры с бензином, занимавшие всю грузовую кабину самолета. Других энергоносителей в Лехе не было, а температура ночью там опускалась до минус 20-25" С.

Набрав после взлета пару тысяч метров, самолет нырнул в ущелье, по которому около двух часов пробирался к Леху. Прибыв на место, начали изучать аэродром. Первое сомнение возникло при замере длины ВПП автомобильным спидометром, т.к. он не был достаточно точно оттарирован в соответствии с диаметром колес машины. Я настоял на том, чтобы сделали деревянный инструмент, которым пользуются землемеры. Когда «ходуля» была готова, она вызвала живой интерес у приставленного к нам генерала, пожелавшего запечатлеть себя на фоне этого чуда техники. Проверка «ходулей» показала, что размеры на схеме аэродрома были указаны не в метрах, а в ярдах. То есть, длина ВПП оказалась почти на 10% меньше.

Потом с помощью высотомера проверили уклон полосы. Он оказался довольно большим – около 2,5%. Это определило направление первой посадки Ан-12 – только в гору, что сильно усложнило маршрут захода на посадку. Пройдя над полосой, надо было скрыться за горой, выполнить третий разворот у самого подножья другой горы, после чего аэродром появлялся в поле зрения. Затем следовало уменьшить скорость подхода к аэродрому до минимальной, пройти над стоящей в створе ВПП горушкой на высоте 3-5 м, нырнуть вниз, чтобы сесть поближе к началу ВПП, и только потом выполнить приземление. Составив схему захода, я сделал пять кругов на С-119 с правого сиденья и уточнил все высоты и удаления построенной «коробочки».

Отчет был практически готов. В заключении стояла фраза: «Выполнение полетов с-та Ан-12 на аэродроме Лех возможно с постепенным (от полета к полету) увеличением посадочного веса в соответствии с получаемыми запасами длины ВПП после посадки».

Формальная часть задачи была выполнена, оставалось доказать правильность расчетов. О взлете на горушку, которая возвышалась сразу за концом ВПП, думать не хотелось. По одному графику, длины ВПП хватало, по другому – было недостаточно. Олег Константинович был прав – кому-то надо быть первым.

* Официальное наименование ОКБ O.K. Антонова в те годы. Ныне – Государственное предприятие «Антонов».


Самолет Ан-12 из состава ВВС Индии на высокогорном аэродроме Лех


Одолеть великолепный «Геркулес» на советском Ан-12 очень хотелось, и это вдохновляло.

В Москве отчет был принят с удовлетворением, и в ожидании решения высших государственных органов наша группа разъехалась по домам. Перед отъездом маршал Н.С. Скрипко вызвал меня и образно представил мою роль в этом деле:

– Видишь этот карандаш? Он направлен в Лех. Это государственная задача. А ты – на кончике этого карандаша. От тебя зависит то, что он напишет на бумаге…

Кто тебе еще нужен для выполнения задания?

– Из ОКБ Антонова – бортинженер и ведущий инженер по летным испытаниям, – ответил я.

– А это кто такой? Что он будет делать?

– Главная его задача – оформить отчет, когда работа будет сделана. Это его специальность.

– Хорошо, давай фамилии, включим в состав группы.

Второй визит в Индию состоялся в конце марта 1961 г.

Местом встречи стала улица Матросская тишина в Москве, где расположился штаб ВТА. Никаких торжеств не было. Вручили международные паспорта и билеты до Дели. Военные поменяли свои фуражки и мундиры на шляпы и штатские костюмы. Через пару дней на знакомом Ту-104 по знакомому маршруту мы прибыли в Дели. Там группу ожидала «Дакота» (DC-3), которая забрала всех, кроме меня. Я полетел с командиром базы Чандигарх на одномоторном самолете, чтобы получше рассмотреть окрестности аэродрома и одноименного города, столицы штата Пенджаб, откуда предстояло выполнять полеты на Лех. Первый вылет туда наметили на 1 апреля – в Индии это был День авиации.

При обсуждении состава экипажа возник вопрос: кто ответственный за жизнь и здоровье членов экипажа? Последовал ответ – конечно, командир. То есть я. С советскими специалистами все ясно, за них я несу ответственность по советским законам. А как быть с индийцами? Если с ними что-то случится, меня посадят в местную тюрьму. Пришлось просить письменную гарантию, которой бы местное командование подтвердило, что включило своих людей в состав экипажа и за их участие в рискованном полете я ответственности не несу. Командир базы Чандигарх мистер Гидеок, которому английская королева присвоила титул барона, в конце концов дал мне такую бумагу. Но в ней оказалась хитрость: она действовала только 1 апреля. Но спорить я не стал, на всю жизнь гарантий не напасешь.

Первый полет и посадка на Лехе прошли так, как будто это было на С-119. При выполнении взлета на разбеге скорость росла гораздо медленнее, чем хотелось, а горушка, на которую мы бежали, казалась очень высокой. Когда она проплыла под животом нашего самолета, мелькнула мысль, что я стал тем самым первым, которым меня назначил Олег Константинович…

Начались трудовые будни. Мы поднимались еще затемно, приезжали на аэродром. Самолет был уже готов и разрешения на полет получены. Проверяли загрузку, которая возрастала от полета к полету, и по знакомому маршруту летели в Лех.

После третьей или четвертой посадки на Лехе ко мне подошел барон Гидеок и, смущенно улыбаясь, сказал, что 1 апреля он хотел меня обмануть и прилететь в Лех первым. Но ему не повезло. Ущелье, по которому шел его самолет, оказалось закрыто облачностью, и пришлось возвратиться на аэродром вылета. Действительно, в тот день в районе Леха была значительная облачность, но мы шли выше нее и выше горных вершин. Я нашел прогалину в облаках, нырнул в нее, спокойно подошел к кругу аэродрома и завершил полет посадкой в Лехе. А от полетов по ущелью мы отказались сразу, отметив, что Ан-12 самолет высотный и рисковать в ущелье нет никакой нужды.

Гидеок после извинений попросил, чтобы я потренировал его на Лехе. Поблагодарив за признание, я сказал, что на 4-5 полетов топлива хватит. Он занял левое, командирское кресло, а я пересел на правое, инструкторское. На взлете нас ожидал неприятный сюрприз: отказ указателей скорости. Заметили его, когда взлет прекращать было поздно, и мы ушли в воздух без этого важнейшего параметра. Я взял управление на себя и, ориентируясь на угол тангажа и режимы работы двигателей, построил заход на посадку. Она прошла благополучно. Когда вышли из самолета, наш бортинженер Игорь Михайлович Морозов вспомнил, что «на всякий случай» поставил заглушки на приемники полного давления, а затем забыл их снять. Хорошо все то, что хорошо заканчивается!

После этого случая Гидеок зауважал меня окончательно, и наши отношения ушли из напряженки, которая сильно мешала общей работе. Он несколько раз уговаривал сесть «с горы» (под уклон ВПП), я соглашался, но если встречный ветер будет не менее 10 м/с. Однажды перед посадкой самолета, на котором летел Гидеок, на полосу выехала машина, и ему пришлось уходить на 2-й круг «в гору». После разгрузки он взлетел, зашел и сел «с горы». Самолет остановился в нескольких метрах от обрыва. Больше подобных попыток не было. А горушку в створе полосы вскоре взорвали, что сделало взлет и посадку в Лехе более безопасными.

К 15 мая мы завершили программу освоения Леха, выполнив около 40 полетов и дважды доставив 15-тонный груз. Первые шаги в Гималаях были сделаны.

На самый высокогорный аэродром Чушул (4500 м над уровнем моря) индийцы летали сами. Там были хорошие подходы, и скалы не торчали в створе ВПП. Но там выявили проблему: двигатели с большим трудом запускались, хотя количество аккумуляторов на борту довели до 17. Приходилось на время разгрузки их не выключать. Через 2 года мы на своем Ан-12 привезли сдвоенный турбогенератор на автомобильной тележке. На этом самолете в левом обтекателе шасси стоял первый бортовой турбогенератор ТГ-16, который мы провезли по всем самым высоким аэродромам и убедились, что с запуском двигателей на высокогорье проблема решена.

В 1963 г., в последний день нашего пребывания, я оказал еще одну услугу барону Гидеоку. На Лехе было несколько случаев поломки передних опор шасси из-за завышенной скорости захода на посадку, принятой в ВТА и утвержденной в инструкции экипажу. Я долго убеждал Гидеока, что такая скорость не нужна. Он возражал, указывая на ее малый запас и угрозу сваливания, которое должно происходить на скорости 200 км/ч. Уговорил его слетать на нашем самолете и показал скорость сваливания 150 км/ч. После этого поломок больше не было.

Базовым аэродромом для индийских Ан-12 стал Чандигарх, полосу которого удлинили с 1300 до 3000 м. В Индии был организован ремонт этих самолетов и двигателей, а общий срок эксплуатации Ан-12 составил 32 года. За эти годы труднодоступная Ладакская область преобразилась, например, женщины сменили шкуры животных на нормальные одежды.

Ан-12 участвовали в 5 локальных войнах, причем не только как транспортные самолеты, но и как тяжелые бомбардировщики, сбрасывая по 12 т бомб. О катастрофах этих самолетов в Индии я не слышал и не читал. Думаю, что их не было. Приятно сознавать, что наш труд и риск не пропали даром.


Сергей Дроздов/ Борисполь, Киевская обл.

Моему дяде Сергею Васильевичу Ренгач, ликвидатору катастрофы на ЧАЭС, посвящается

Воздушная битва при Чернобыле

Отдавшим жизни и здоровье во имя миллионов сбереженных

Продолжение. Начало в «АиВ», № 2’ 2011.

В наиболее интенсивный период проведения операции вертолетчики работали почти без отдыха. Так, 29-30 апреля по 20 вылетов в день на «тампонирование» реактора выполнили экипажи Г. Сальникова, С. Кузнецова, О. Веруши, а 1 мая по 32 вылета – А. Балагана и Ю. Яковлева. При этом в первые дни уровень радиации над реактором составлял 3000-3500 р/ч, и за один проход экипаж получал, в среднем, 2-3 р/ч! Эти дозы зависели и от того, какой вертолет работал впереди, т.к. от каждого попадания внутрь реактора в воздух поднималось пыльное облако. Если работал Ми-26, то следующий экипаж мог получить и 10-12 рентген. Уже 28 апреля медики забили тревогу: экипажи «выбрали» допустимые нормы облучения, что требовало их срочной замены.

Изначально Ми-6 и Ми-8 не оборудовали вообще никакими средствами защиты от излучения. Ми-26 имели систему герметизации и противоатомную защиту, но, как оказалось, она желала лучшего. Экипажам полагались респираторы, но в жару ими пользовались единицы. В дальнейшем кабины стали экранировать с помощью свинцовых плит и листов, которые размещали на полу и чашках кресел. Иногда экипажи выкладывали на полу мешочки со свинцовой дробью.

Чтобы уменьшить время нахождения экипажей в кабинах зараженных вертолетов, на полевых площадках установили специальные палатки, где авиаторы могли находиться, пока их машины готовили к очередному вылету. Существовала и «летная столовая» на базе Ми-6, что позволяло доставлять на площадки еду, приготовленную за пределами зоны заражения. Кроме того, проводилась усиленная витаминизация пищи. Спирт, выдаваемый для обработки кабин вертолетов из расчета 6 л на 4 члена экипажа, иногда также находил более «правильное» применение.

На ночь на площадках оставались по 1-2 дежурных экипажей, а остальные перелетали на аэродромы оперативного базирования Малейки и Гончаровское, где действовали дезактивационные пункты. Там обрабатывали вертолеты, а экипажи мылись и меняли обмундирование. Личный состав получал специальную медикаментозную поддержку: в первые дни ЛПК выдавались препараты йода, затем – радиопротекторы, а с 15 мая – вещества, повышающие устойчивость организма к воздействию ионизирующей радиации.

Когда был выполнен основной объем работ по «тампонированию» реактора, потребовался постоянный мониторинг его состояния, отслеживание температуры и состава исходивших газов. Установить необходимую измерительную аппаратуру с земли не удалось, и оставалось уповать только на вертолеты.

Однако безопасность операции вызывала сомнения и у летного состава на месте, и у авиационного командования. Прилетевший из Москвы начальник отдела боевой подготовки армейской авиации ВВС генерал-майор П.Д. Новицкий пришел к такому же выводу. Тогда в дело вмешался председатель госкомиссии Б. Щербина, сказавший, чтобы операцию планировали по условиям военного времени и задействовали столько экипажей, сколько нужно для успешного выполнения поставленной задачи. По его распоряжению и стали готовить рискованную операцию. Выполнить ее предстояло экипажу во главе со старшим летчиком-инспектором ВВС КВО п-ком Н.А. Волкозубом, имевшим значительный опыт воздушно-монтажных работ.

6 мая начались тренировки. Как вспоминает Н.А. Волкозуб, залог успеха будущей операции во многом зависел от правильного выбора вертолета. Опробовав несколько машин, он остановился на Ми-8МТ с бортовым номером 53. Вертолетов такой модификации в составе объединенной авиагруппы тогда было всего несколько. В отличие от Ми-8Т они оснащались более мощными двигателями, что имело чрезвычайно важное значение, т.к. над реактором находилась зона с повышенной температурой и следовало ожидать значительного «провала» тяги. К вертолету подвесили 300-метровый трос с закрепленным грузом в 200 кг. Со своих рабочих мест летчики его не видели, и, чтобы попасть в цель, требовалась помощь корректировщика. «Из парашютов сделали на земле круг радиусом примерно как у реактора, – метров двенадцать-четырнадцать, – рассказывает Н.А. Волкозуб. – Начал имитировать полет. Плавно захожу, зависаю, гашу скорость, потихоньку подхожу к этому кругу. Руководитель корректирует. Завис. И он мне дает команду: «Висите точно!» Я намечаю себе ориентир, по интуиции чувствую, что точно вишу. Но он говорит: «Вы висите точно, но груз ходит, как маятник». Эта раскачка за приемлемое время не прекратилась, а длительное нахождение над реактором грозило экипажу смертельной опасностью. Выход нашли, равномерно распределив почти тонну груза по всей длине троса, для чего развесили 40-50-килограммовые слитки свинца. Для защиты от радиации на полу вертолета выложили свинцовые листы, а экипаж получил свинцовые жилеты.

Утром 9 мая Ми-8МТ с подвешенной на утяжеленном тросе термопарой и авиационным «колдуном» на нем (для лучшего визуального распознавания) взлетел с одной из площадок под Чернобылем. Кроме Н.А. Волкозуба, в состав экипажа входили летчик-штурман к-н И. Гурулев и борттехник ст. л-т Мунтяну. На борту также находились представитель атомщиков Е.П. Рязанцев и начальник смены службы радиационной безопасности ЧАЭС А.С. Цикало. Они снимали показания с приборов, установленных в грузовой кабине, а Е.П. Рязанцев еще и давал рекомендации экипажу по снижению и набору высоты при зависании над реактором. Руководил полетом с крыши гостиницы «Полесье» п-к Л.В. Мимка. «По высоте и удалению он мне подсказывал, – продолжает вспоминать Н.А. Волкозуб. – Но когда я стоял над самим реактором, ни я, ни руководитель уже не видели – попал я или нет. Поэтому послали еще один вертолет Ми-26, который пилотировал п-к Чичков. Он завис на удалении двух-трех километров сзади меня и все видел… Замеры температуры делали на высоте пятидесяти метров над реактором, сорока, двадцати и в самом реакторе». Это потребовало зависнуть над аварийным блоком на 6 мин 20 с.


Вертолет Ми-8МТ во время дезактивации крыши 3-го энергоблока ЧАЭС


Во время проведения работ по дезактивации с помощью специально оборудованных Ми-26 распыляли спецрастворы над местностью вокруг ЧАЭС


После выполнения работы ставший радиоактивным трос сбросили в специально отведенном месте. Вертолет прибыл для дезактивации на аэродром Малейки. Несмотря на все предпринятые меры, он продолжал очень сильно «фонить», и начальник пункта дезактивации считал, что машину пора отправлять на «вертолетное кладбище». Однако исследования состояния реактора требовалось продолжить, а заменить хороший вертолет тогда возможности не было. Поэтому главный инженер ВВС КВО разрешил совершить на нем еще несколько полетов.

На следующий день пилотируемый Н.А.Волкозубом вертолет с аппаратурой на внешней подвеске (контейнер весом около 50 кг со спецфильтрами) снова завис над реактором. После того как были взяты пробы, командир попытался плавно набрать высоту, однако контейнер зацепился за что-то в «жерле» реактора, и трос натянулся, какструна. Все попытки «подернем и ух-хнем» ни к чему не привели. Пришлось сбросить трос, несмотря на всю ценность полученных данных. Генерал-лейтенант В. Трибшток оценил действия экипажа как правильные, но полет на забор проб воздуха пришлось повторить. На сей раз все прошло успешно. Однако дальше эксплуатировать не подлежавший дезактивации борт 53 было нельзя, и завершить этот полет пришлось на площадке Розсохи, где находился так называемый «цвинтарь» техники. Внешне машина выглядела абсолютно исправной, она не подвела при выполнении ответственного задания, и оставляли ее на кладбище со щемящим сердцем. Прощались, как с надежным боевым товарищем. Уходя, Волкозуб поблагодарил свой Ми-8МТ и еще долго оглядывался на обреченный вертолет.

12 мая экипаж Волкозуба еще раз выполнил зависание над реактором, на другом вертолете и с новой термопарой. Всего за эти четыре полета он пробыл над разрушенным энергоблоком 19 мин 40 с! «Мне часто задают вопрос: «Как радиация действует? Как себя чувствовал?» – говорит Николай Андреевич. – Да я не знаю, что действует и как. С 27 числа у нас ни одной спокойной ночи не было, спали по 2-3 часа. А летали с рассвета и до ночи. Усталость была очень сильная, а отчего она? Или от радиации, или от недосыпания, от физических перегрузок или от морально-психологического напряжения? Как- никак ответственность была очень большая». 19 мая по указанию начмеда п-ка Волкозуба отправили самолетом в Москву, в госпиталь. И.С. Силаев, к тому времени сменивший на посту председателя правительственной комиссии Б. Щербину, после успешного выполнения задачи назвал действия вертолетчиков подвигом, достойным звания Героя Советского Союза. Но в конечном итоге Родина в очередной раз поскупилась и «расщедрилась» лишь на орден Красной Звезды.

Для установки различной контрольной аппаратуры использовался также Ка-27Е, о чем «АиВ» совсем недавно писал в монографии, посвященной камовскому вертолету (№ 1 ’ 11, стр. 12-13). К участию в ЛПК привлекали даже Ми-8 со спецаппаратурой из Центра подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина. Его экипаж с аэродрома Певцы выполнял полеты на измерение гамма-излучения, результаты которых использовали специалисты по космической медицине.

Во время ЛПК вертолетчики выполнили огромный объем работ по дезактивации местности и объектов ЧАЭС, распыляя специальные вещества, которые должны были связать радиоактивную пыль. Одно из них было создано на основе патоки (так называемая «бурда»), другое – каучука. Когда на земле подсыхало это клейкое месиво, верхний слой грунта счищали и вывозили в могильники. Для проведения дезактивации Ми-8 оснащали подвешенным на тросе баком, вмещавшем 2,5 т. На Ми-26 устанавливали 4 внутренних бака на 14 т и подфюзеляжные распылители. Первый такой вертолет переоборудовали 25 июня. Некоторые источники указывают, что доработанные машины получили обозначение Ми-26С.


Вверху – летчик-испытатель Н.Н. Мельник, возглавлявший экипаж вертолета Ка-27Е во время проведения операции «Игла» по установке в разрушенный реактор специальных датчиков. Внизу – завершающая фаза операции «Игла». 19 июня 1986 г.



Укрытое свинцом сиденье правого летчика вертолета Ми-6


Как вспоминает Б.Г. Лукьянченко, занимавший с 4 июня по 4 июля 1986 г. должность начальника оперативной группы «Сектор-1», в тот период в состав действовавшей в зоне объединенной авиационной группы (ОАГ), которая базировалась в Гончаровском, входили по одной эскадрилье Ми-8 и Ми-26, а также два звена Ми-24Р. Основной задачей стала дезактивация указанных районов, в первую очередь, полей. «Председатели колхозов буквально падали в ноги, прося прилететь в первую очередь к ним, чтобы спасти села от «вымирания«…

Как правило, день вертолетчиков начинался в 04.00, затем все завтракали и разлетались по площадкам-«маткам», где осуществлялась заправка вертолетов спецжидкостями для дезактивации. В течение летного дня винтокрылые машины по несколько десятков раз возвращались на эти площадки для дозаправки топливом и дезактивационными жидкостями. Работа продолжалась практически до сумерек».

Обработку местности выполняли с высот 60-70 м на скоростях 50-60 км/ч. При этом ширина полосы захвата составляла 12 м. Для образования необходимой толщины пленки иногда требовалось по 20-30 пролетов над одним и тем же участком.

Как вспоминает Б. Нестеров, для дезактивации крыши машинного зала 3-го ЭБ использовали Ми-8 с подвешенным баком, в который заливали «смесь воды с немецким клеем «Латекс». Вертолет снижался над крышей до высоты примерно 30 метров с одновременным гашением поступательной скорости до 40-50 км/ч. Бортовой техник с помощью механического рычага из грузовой кабины открывал клапан в днище бака, и жидкость выливалась на поверхность крыши, образуя пленку…».

После полетов на борьбу с радиоактивной пылью возникала огромная проблема: вместе с налипшей на днища Ми-26 «бурдой» приклеилась и радиационная пыль, образовав корку, которая практически не поддавалась дезактивации. Ее поручили сдирать вручную с помощью деревянных лопаток рабочим Ростовского авиационного и Конотопского авиаремонтного заводов, причем их не обеспечили ни надлежащими средствами защиты, ни даже достаточной информацией о способах защиты. Но даже и после этого одна из машин «фонила» в 10 раз больше допустимого уровня, и ее пришлось захоронить.

Несладко от «бурды» и «латекса» приходилось на земле. Как вспоминал один из ликвидаторов, «…лили не только вдоль дорог, по обочинам, но и заливали практически всю местность в районе станции…. Как же мы материли вертолетчиков за это! После того как попадешь под это дело, замучаешься отмываться …А она («бурда», – Авт.)… еще и пылюку на себя собирает – мама не горюй… Про экологичность скромно промолчим. Народ видел, как всплывает рыба (здоровенные сазаны) после попадания оной в воду пруда-охладителя. Поэтому при появлении вертолета народ на обслуживании очень резво отрабатывал команду «воздух», забираясь под машины, в машины или просто повисая горизонтально на монорельсе под стрелой…, ширина которой позволяла спрятаться…».

На долю экипажей Ми-26 пришлись операции по установке крупногабаритных объектов на крыши энергоблоков на нестандартно длинной внешней подвеске. Так, с помощью тяжелых вертолетов предполагали накрыть 4-й энергоблок куполообразной крышкой-заглушкой диаметром 19 м и массой 15 т, которую срочно изготовили на Киевском механическом заводе им. O.K. Антонова (ныне ГП «Антонов»). 11 мая Ми-26 доставил ее в Гостомель, где экипажи летчиков-испытателей Г. Карапетяна (ОКБ Миля) и А. Грищенко (ЛИИ МАП) начали подготовку к сложной операции. До 30 мая они выполнили около 30 тренировочных полетов с макетом «купола», однако принятие решения о его установке все откладывалось, и вскоре летчиков-испытателей отозвали в Москву. Затем к этой работе привлекли военные экипажи, не прошедшие подобных тренировок. В результате в июне крышку разбили: из-за чрезмерного раскачивания груза срезался болт аварийного сброса.

В последующем несколько экипажей Ми-26, в т.ч. во главе с А. Грищенко, Г. Карапетяном, заместителем командира 65-го ОВП п-ком А. Водолажским, установили на уцелевших энергоблоках промышленные фильтры для очистки воздуха. Они представляли собой кубы со стороной 6 м и массой в 20 т. Операцию удалось завершить к 15 сентября.


Ми-26 транспортирует «купол» с территории КМЗ им. O.K. Антонова на аэродром Гостомель. 11 мая 1986 г.


Вертолеты использовались и для доставки роботизированной техники на крышу 3-го энергоблока. При этом одному экипажу пришлось висеть над разрушенным реактором долгих 12 минут. Вот что вспоминает один из участников той операции, в то время борттехник вертолета, ныне п-к В. Шалагин: «С площадки «Кубок-1» цепляем мощнейший робот весом больше четырех тонн и медленно идем на реактор, необходимо эту «маленькую» радиоуправляемую игрушку уложить на маленькую площадку размером метров 10x15, для очистки крыши разрушенного энергоблока.

Игрушка болтается на двухсотметровом тросе, и, когда мы попадаем в облака, я представляю картину, которую видят люди, находящиеся на земле, – самое обычное НЛО да и только. Вот сквозь разрывы облаков впереди наблюдаем станцию и начинаем снижение. В метрах тридцати от нашего груза идет сопровождающий борт, который подсказывает высоту и поведение нашего груза. Ложусь на пол грузовой кабины и начинаю давать экипажу короткие команды по быстрому снижению и укладке груза.

Через несколько секунд мы уже в «каньоне», впереди нас огромный кран со стрелой метров этак под двести, а сзади и справа корпус третьего, оставшегося целым, энергоблока, до площадки рукой подать, и вдруг начинает вертолет так мотать, что волосы встают дыбом, кто летал, тот знает, что такое неуправляемый груз на внешней подвеске… Он таскает за собой вертолет, вниз-вверх, вверх-вниз, лопасти бедной вертушки готовы сложиться тюльпанчиком, но спасибо дедушке Михаилу Леонтьевичу Милю, ну, уж больно крепкий вертолет Ми-8МТ, а в кабине сплошной мат, мои Кожедубы делят ручку.

В какое-то мгновение понимаю, что отказал автопилот, и кричу в ларинги Володе (командир вертолета, – Авт.), чтобы срочно «тушил» автопилот, иначе нам крышка. Одно движение командира – и вертолет успокаивается, но теперь он… на все усилия летчиков реагирует медленно и неадекватно. По управляемости гораздо хуже ступы бабы Яги, но все же лететь можно.

Валерий Иванович (п-к Савченко, в полете был проверяющим, – Авт.), видя полную гармонию командира и бортового, больше не лезет к рычагам управления, и мы продолжаем свой полет, медленно и осторожно кладем, как ребенка, стоимостью не меньше миллиона теми… деньгами, робота. Я произвожу отцеп груза по команде вертолета-корректировщика, и самое время «свалить бы с пляжа», но тут выбегает «партизан», которого запрограммировали для работы с нами, и, схватив наш провисший трос, тянет его в сторону трактора «Владимировец». Откуда ему знать, что у нас отказ автопилота. Нам становится жаль этого парня – на крыше светит не меньше 50-100 рентген, а он нас ждал минут 5, считайте сами, сколько ему досталось.

Замок зацеплен, и мы начинаем подъем трактора и перестановку его в другое указанное на крыше место. Площадка здесь совсем крохотная, метров 3 шириною и длиною метров 25, минуты через 3 попадаю и туда… Произвожу отцеп груза и даю команду Володе на набор высоты. Когда я захожу в кабину, Вовка сидит весь мокрый, комбинезон на нем с пятнами пота, лицо все тоже в каплях пота, показывает свою левую, а затем правую руку – ручки «шаг-газ» и управления отпечатались на них полностью… Мы быстренько уходим от станции через реку Припять в сторону Гэнчаровска, где находится наш аэродром».

Среди основных задач вертолетчиков в ходе ЛПК было ведение разведки, прежде всего радиационной. Только за июль они взяли 1345 проб воздуха, 297 – растительности и 223 – воды. В основном эту работу выполняли экипажи Ми-24Р. Как правило, в таких вылетах специалиста по химразведке на борт не брали, а его обязанности выполнял борттехник. Обычно, работая над ЧАЭС, Ми-24Р выходил в точку маневра, выполнял «горку», а затем снижался над разрушенным реактором со скоростью 260-280 км/ч. А вот экипажу подп-ка И. Мезенцева пришлось 2 ч 40 мин летать над 4-м энергоблоком, чтобы дать возможность выполнить качественную телесъемку.

Разведка районов с невысоким уровнем радиации производилась методом посадки в заданных местах. Прилетевшие дозиметристы делали замеры в 50-100 м от вертолета. Это требовало большого количества посадок (60-80 за 6-8 ч), что вызывало значительную утомляемость экипажей.

В середине октября командование ОАГ принял п-к Д.К. Кушнарев, который вспоминает, что «на тот момент в составе группы было около 10 вертолетов, в основном Ми-8, вт.ч. в «салонном» варианте, несколько Ми-24Р и около 300 человек личного состава. Группа базировалась на аэродроме Гончаровское, где в октябре-ноябре построили металлические ВПП, рулежные дорожки и стоянки. Вечером… экипажи возвращались на этот аэродром, где ужинали и немного отдыхали. Затем им ставилась задача на следующие сутки, составлялась плановая таблица полетов… Подъем назначался, как правило, за 2 часа до восхода. Технический состав убывал готовить вертолеты к вылету, летный – на тренажи». Как правило, с рассветом п-к Кушнарев первым вылетал на Ми-24 для облета зоны ЛПК и разведки погоды… Он же давал вывозную программу вновь прибывшим летчикам.

ОАГ просуществовала до 4 декабря 1986 г., после чего личный состав вернулся в свои части. Оставшаяся авиатехника вошла в сотав отдельной вертолетной эскадрильи, продолжавшей дислоцироваться в Гончаровском.

Продолжение следует


Анатолий Демин/ Москва

Воздушные драконы Поднебесной

Часть 4. Боевые действия истребительной авиации

Окончание. Началов«АнВ», №№4-6’2007, 3, 4’2008, 3-5’2009, 4-6’2010, 1, 2*2011.

Прежде чем перейти к общей статистике, следует сказать несколько слов о «техническом соревновании», нередко определявшем преимущество в воздушном бою. В своем итоговом докладе по «Z» в апреле 1940 г. старший советник по авиации м-р П. Анисимов без лишних комментариев отметил, что И-15 устарел. Относительно И-16 он написал: «Самолет имеет преимущества перед И-97 в горизонтальной скорости, но уступает в маневренности как по горизонтали, так и по вертикали. Поставленные на И-16 32-килограммовые аккумуляторы были сняты с самолета еще в Ланьчжоу. Освещение прицела было сделано при помощи лампочек от карманных фонарей. Выявилась острая потребность в радиоприемнике на истребителе».

Годом ранее, 15 апреля 1939 г., агентство «Юнайтед Пресс» в радиорепортаже сообщило, что недавно в Чунцине, Чэнду и Куньмине провели серию испытательных полетов истребителей одной американской авиафирмы для сравнения их с советскими самолетами (речь шла о новом Curtiss Hawk 75А). «Испытания показали… большие преимущества американских самолетов. Китайское правительство решило закупить несколько таких машин». Старший советник по авиации Г.И. Тхор также докладывал об этих испытаниях. «В воздух поднимались «Хоук», ласточка и чиж 1* . Проверялась скорость на дистанции 20 км. Ласточка отстала на этой дистанции метров на 400-500, чиж [еще] больше отстал. Глиссада набора высоты у Хоука круче, чем у ласточки, разбег на взлете значительно короче. Объясняется это тем, что американец начинал разбег с тормозов. Вообще же показанные им лучшие качества взлета, набора высоты, радиуса разворота и скорости зависят от того, что: 1) мотор значительно сильнее; 2) новый самолет и мотор; 3) большая несущая поверхность; 4) отсутствие крупнокалиберных пулеметов; 5) очень опытным летчиком-испытателем, присланным американцами; 6) электрифицированная уборка шасси.

Ласточка была очень дряхлая. После посадки ее разобрали и увезли в мастерские на ремонт, т.к. у нее местами оборвалось покрытие. Иное получилось с чижом. Несмотря на преимущество в скорости, Хоук не смог сделать ни одной атаки. На протяжении 20 минут боя чиж не отставал ни на шаг, несмотря на самые невероятные маневры американца. Бой чижа сопровождался бурными аплодисментами всех присутствовавших на аэродроме друзей 2* за исключением американцев, которые предпочли повесить нос вопреки своим предположениям.

После соревнования американцы окружили свой самолет, а все летчики и техники друзей окружили меня и с оглядкой начали склонять американцев за то, что те готовят им обман как со всеми ранее проданными и не оправдавшими себя самолетами.

Друзья просили меня советовать авиакому 3* закупать самолеты из расчета на 150 чижей или ласточек не более 25 Хоук-75-А. На это я, безусловно, ничего не сказал, заявив, что это дело не мое, а их самих. На следующий день один из достаточно надежных инженеров друзей пришел ко мне и предложил описание и инструкции, только что полученные в одном экземпляре от американского летчика для ознакомления. Пока этот инженер говорил с нашими инженерами, мы сфотографировали эти документы».

В СССР также проводили сравнительные испытания советских и зарубежных (трофейных и союзников) самолетов. Для этого импортные машины всеми правдами и неправдами доставляли в НИИ ВВС.

1* Стиль и орфография оригинала сохранены.

2* Имеются в виду китайцы.

3* Авиационный комитет Китая.


И-16 тип 5


Сравнивая итальянский Fiat CR.32bis (противник в Испании, боевой собрат в Китае), выяснили, что на высотах более 2 км скорость у него была не намного меньше, чем у И-15, но по скороподъемности и маневренности он сильно уступал «чижу». По мнению испытателей НИИ ВВС, взлет на этом самолете был труден, при отрыве от земли он вел себя неустойчиво и долго набирал скорость. Летчику средней квалификации требовались длительные тренировки, чтобы хорошо выполнять вираж и переворот. По вооружению CR.32bis превосходил И-15. Крупнокалиберные пулеметы позволяли «Фиату» вести бой с дальних дистанций, вне досягаемости огня пулеметов калибром 7,62-7,92 мм. Однако реализовать в бою такую возможность при отсутствии превосходства в скорости и скороподъемности, как правило, не удавалось. В целом, боевые возможности И-15 оказались гораздо выше. Hawk III в СССР не поступал, и его не испытывали.

Куда более высокую оценку заслужил основной соперник И-15 на начальном этапе войны в Китае биплан Ki. 10 (И-95, «тип 95»), Испытатели НИИ ВВС отмечали высокую культуру производства японского истребителя, его простоту в эксплуатации и обслуживании, хороший доступ ко всем агрегатам. По технике пилотирования он был прост, но устойчивость посчитали недостаточной, а штопорные свойства плохими из-за большого запаздывания при выходе и тенденции к переходу в плоский штопор. Достаточно большими были разбег и пробег. «Но все же, несмотря на ряд недостатков, И-95 оказался очень сильным противником в воздушном бою. По сравнению с И-15 он имел превосходство в скорости на высотах более 3-4 км, мог быстро догнать И-15 в пикировании. Одновременно с этим И-95 уступал И-15 в маневренности и, особенно, в скороподъемности. Поэтому летчик И-15 в бою с И-95 должен был стремиться к тому, чтобы реализовать свое преимущество в вертикальной скорости, а выход из боя осуществлять только вверх».

С 1938 г. в Китай стали поставлять И-15бис, вооруженный четырьмя синхронными пулеметами ПВ-1 и оснащенный более мощным мотором М-25В. Его вес возрос на 20%, из-за чего ухудшились маневренность и скороподъемность. Негативно проявилось также большее по сравнению с «чайкой» аэродинамическое сопротивление верхнего крыла. Тем не менее, по маневренности и скороподъемности И-15бис оставался одним из лучших бипланов своего времени. На высотах до 3,5 км он превосходил по скорости и скороподъемности Ki. 10. Однако для борьбы с новыми японскими истребителями и бомбардировщиками боевые возможности И-15 всех модификаций оказались явно недостаточными.

Истребитель И-16 в 1937 г. в Китае впервые встретился в бою с первым японским истребителем-монопланом А5М («тип 96»). Он проектировался как палубный, но широко применялся и на сухопутном театре военных действий. В Китае в 1937-38 гг. использовалась, в основном, модификация А5М2а с мотором воздушного охлаждения «Котобу- ки 3» с максимальной мощностью 610 л.с. (номинальная 540 л.с.). Неубираемое шасси закрывалось обтекателями очень чистых аэродинамических форм. Кабина – открытая. Вооружение состояло из двух 7,7-мм синхронных пулеметов «Виккерс». В НИИ ВВС испытывали трофейный «тип 96», мотор которого собрали из деталей трех аварийных, а пришедшие в негодность лопасти воздушного винта заменили другими с измененными шириной и профилем. Самолет показал скорость у земли 316 км/ч, а на высоте 3,2 км – 370 км/ч, скороподъемность – 5 км за 7,5 мин, практический потолок – 10000 м, время виража – 15 с. Вполне резонно, специалисты НИИ ВВС оценивали скорость и скороподъемность серийных А5М выше. По мнению испытателей, «И-96 показал себя устойчивым, легко управляемым и хорошо маневренным самолетом… По технике пилотирования он чрезвычайно прост и доступен летчику даже ниже средней квалификации», в чем он сильно отличался от И-16. Для снижения посадочной скорости на И-96 имелся посадочный щиток, чего еще не было на И-16 тип 5. В эксплуатации И-96 оказался достаточно простым и надежным. Несмотря на недостатки, в целом советские летчики, в том числе Г. Захаров и Б. Смирнов, воевавшие в Китае и Монголии, оценили А5М как очень неплохой боевой самолет, отмечая, в первую очередь, его легкость и маневренность, машина «в руках хорошего летчика представляла собой серьезного противника».

Специалисты НИИ ВВС посчитали, что по скорости и маневренности А5М со сравнительно небольшой нагрузкой на крыло 97 кг/мг занимал промежуточное положение между И-15бис и И-16 тип 5.

Японские конструкторы, создавая палубный самолет, в какой-то мере пожертвовали скоростью ради маневренности и хороших взлетно-посадочных характеристик. Сами японцы по опыту воздушных боев сделали вывод, что А5М заметно превосходил И-16 как в горизонтальном,так и в вертикальном маневре. Они утверждали, что между И-15 и А5М, пилотируемыми летчиками одного класса, в ближнем маневренном бою оказалось мало разницы, но считали, что японские пилоты лучше обучены, чем советские.

Практически одновременно с А5М для армейской авиации в Японии разрабатывали истребитель Накадзима Ki.27 («тип 97»). Его серийное производство развернули с 1937 г., и самолет стал самым массовым истребителем Страны восходящего солнца до начала 1940-х гг. (построили 3386 машин). Внешне и по вооружению А5М и Ki.27 были почти одинаковыми, в воздухе их даже с трудом отличали. Но последний имел более совершенную конструкцию, мотор в 650 л.с. и закрытую кабину. Несмотря на увеличение площади крыла Ki.27, его масса снизилась на 130 кг, а нагрузка на крыло составила 85 кг/мг , как у бипланов. Характерной чертой японских истребителей было наличие понижающих редукторов у двигателей фирмы «Котобуки». Стоявшие на них винты большего диаметра увеличивали тягу на относительно небольших скоростях, а снижение максимальной скорости компенсировалось улучшением скороподъемности и разгонных характеристик.

Один хорошо сохранившийся трофейный «тип 97» испытали в НИИ ВВС. Его летные данные признали довольно высокими. В истребителе сочетались неплохая скорость, превосходная маневренность, отличная устойчивость и чрезвычайная простота пилотирования. Наряду с сильными сторонами выявились и недостатки: снижение веса привело к усложнению эксплуатации и транспортировки (крыло стало неразъемным) и, что самое главное, к снижению прочности и живучести. Пленные японские летчики свидетельствовали, что при пикировании возникала вибрация крыла, отмечались случаи его разрушения. На самолете отсутствовала бронеспинка, а непротектированные баки не заполнялись нейтральным газом. Из-за отсутствия амортизации мотора в течение всего полета ощущалась вибрация.

Соперник Ki.27 – И-16 тип 10 являлся модификацией типа 5. Для снижения посадочной скорости установили посадочные щитки с пневмоприводом. В дополнение к двум крыльевым пулеметам ШКАС над мотором расположили еще два синхронных ШКАСа. Самолет потяжелел почти на 200 кг, но летные данные изменились мало из-за увеличения мощности мотора.

Изучение советскими военными специалистами опыта воздушных боев в Китае и Монголии показало, что до высоты примерно 5000 м И-16 тип 10 имел преимущество перед Ki.27. Выше превосходство переходило к японцу. Из-за этого летчики противника в начале боя всегда стремились находиться выше, захватывали инициативу, но как только бой переходил на средние высоты, инициативой овладевали советские летчики.

Важным достоинством японского истребителя являлась хорошая устойчивость и простота пилотирования, придавшие летчику большую уверенность. Благодаря хорошей устойчивости Ki.27 на всех режимах полета мог из двух пулеметов с общей скорострельностью всего 1800 пуль в минуту вести довольно меткий и эффективный огонь, что компенсировало преимущество И-16 тип 10, выпускавшего до 5600 пуль в минуту. Достоинством японских истребителей также являлось наличие радио: на всех самолетах стояли приемники, а на машинах командира звена и выше – передатчики.


Fiat CR.32 проигрывал И-15 в скороподъемности и маневренности


Китайский И-16, захваченный японцами в Нанкине


«Хок-75А», проходивший сравнительные испытания с И-16



У советских истребителей в небе Китая были грозные противники: флотские (слева) А5М и армейские Ki.27


Ki. 10 незначительно уступал истребителям семейства И-15


К преимуществам И-16 следовало отнести лучшую скороподъемность на малых и средних высотах, большие живучесть и прочность, что позволяло маневрировать с большими перегрузками. Советские истребители лучше пикировали и могли выйти из боя, оторвавшись от противника крутым пикированием.

По отзывам боевых летчиков, в том числе дважды Героя Советского Союза Г.П. Кравченко, в бою скорость Ki.27 составляла примерно 400 км/ч, а вблизи земли она была на 10-20 км/ч меньше, чем у И-16. Специалисты полагали, что у «типа 97» со временем деформировались элементы конструкции из-за малой прочности. Предполагали и существование ограничения на время работы мотора на максимальном режиме. В итоге «тип 97» в бою оказывался менее скоростным, чем И-16. Отсутствие у японцев убираемого шасси упрощало эксплуатацию и повышало надежность, но уменьшало скорость.

В целом, результаты воздушных сражений в Китае определяли не столько характеристики самолетов, сколько мастерство пилотов. Историки из КНР считают, что «советские летчики лишили японцев господства в воздухе, нанесли им серьезное поражение и заставили отодвинуть авиабазы от линии фронта почти на 500 км». Одна за другой подверглись жестокому разгрому авиаэскадрильи противника: «Воздушные самураи», «Четыре короля воздуха», «Сасэбо», «Ваки кодзу». Советские авиаторы победили знаменитых японских асов Каваниси Есихиро, Сираи Садао, Куримото Тосики и Мипамиго Сегеаки. За эти подвиги группу советских истребителей называли «Мечом справедливости». По неполным подсчетам, с начала 1938 г. по май 1940 г. советские летчики участвовали свыше чем в 50 крупных воздушных боях, сбив (совместно с китайцами) 81 самолет, подбив (т.е. было подожжено) 114 самолетов, повредили 14 крупных военных кораблей.

Смело можно утверждать, что такое количество советских побед явно занижено, причем весьма существенно. Во всяком случае, до недавнего времени в отечественной литературе утверждалось со ссылкой на опубликованные в 1959 г. китайские данные, что к 1940 г. японцы потеряли в воздухе и на земле 986 боевых самолетов. Естественно, львиная доля этих побед приписывалась советским летчикам.

Относительно индивидуальных личных боевых счетов советских и китайских пилотов следует отметить, что полных и документально подтвержденных данных о победах пока в архивах обнаружить не удалось.

В ряде источников утверждается, что самым результативным советским летчиком в Китае стал П.К. Козаченко из первой группы истребителей, до лета 1938 г. он на И-16 якобы сбил 11 самолетов. Однако в документах РГВА, как ни странно, отмечается, что «Козаченко индивидуальных побед не имеет».

Далее следуют: А.С. Благовещенский – 10 побед (из них две в группе), К.К. Коккинаки и А.А. Губенко – по 7. Последние воевали в Китае и на И-16, и на И-15бис, Благовещенский – только на «ласточке». К сожалению, «отфильтровать» китайские победы известных асов Г.Н. Захарова, Г.П. Кравченко, С.П. Супруна, М.Н. Якушина пока не удалось.


* * *

Самоотверженность, мужество и героизм советских летчиков-добровольцев в спецкомандировке «Z» получили высокую оценку на родине. В 1938-39 гг. 11 пилотов стали Героями Советского Союза (позже к ним добавились еще трое), 14 человек были награждены орденами Ленина, 193 – орденами Красного Знамени, 125 – орденами Красной Звезды, более 80 – медалями. Всего – около 430 чел. Руководители советских добровольцев – комдив Жигарев, п-ки Благовещенский и Хрюкин – также были награждены китайскими орденами Небесного флага.

Своим мужеством и стойкостью волонтеры завоевали признательность и искреннее уважение широких народных масс Китая. Все задачи, поставленные советским правительством перед летчиками-добровольцами на время их пребывания в Китае, они выполнили полностью: воссоздали истребительную авиацию китайских ВВС, перехватили у противника инициативу в воздухе, покончив с его полным и безраздельным господством.

За время японско-китайской войны, по уточненным данным Российского центра международного и культурного сотрудничества и Общества российско-китайской дружбы, погибли и захоронены на территории Китая 211 советских летчиков (т.е. практически каждый десятый волонтер, причем более 100 из них, к большому сожалению, стали жертвами авиакатастроф в качестве пассажиров).

Во многих китайских городах – Ваньсяне, Гуйлине, Ухане, Нанкине, Чунцине, Гуанчжоу и др., сохранились могилы и памятники советским летчикам. 3 сентября 1995 г., в 50-летнюю годовщину окончания Второй мировой войны, на военном кладбище в Нанкине воздвигли величественный памятник- мемориал авиаторам, погибшим в войне с Японией в 1937-45 гг. По сторонам двух одинаковых стел белого мрамора установлены скульптуры летчиков: слева – китайского и советского, справа – китайского и американского. На плитах черного мрамора высечены фамилии всех погибших на территории Китая летчиков, среди них на русском языке 236 фамилий (211 – в 19371941 гг. и 25 -в 1945 г.).

Вечная им память!

Статья является журнальным вариантом соответствующего раздела книги А. Демина «Авиация Великого соседа», М., 2008.


Александр Чечин, Николай Околелов/Харьков

Фото предоставили авторы

Фокке-Вульф 4-го поколения

Истребитель-бомбардировщик с вертикальном взлетом и посадкой VAK191

Окончание. Начало в «АиВ», № 2’2011.

Засасывание в подъемные двигатели горячих газов не представляло большой проблемы. Их воздухозаборники находились на верхней поверхности фюзеляжа, и отраженная от ВПП реактивная струя доходила до них, потеряв большую часть энергии. Что касается влияния RB.162 на срок службы бетонной ВПП, то Rolls- Royce провела соответствующие испытания и заявила, что стандартная аэродромная плита выдерживает примерно 50 вертикальных взлетов с одного и того же места, при этом наблюдалась незначительная эрозия ее поверхности. Если же бетон перед взлетом поливали водой, то эрозия полностью отсутствовала.

Подъемно-маршевый двигатель ТРДЦ Rolls-Royce/MTU RB.193-12 по своей конструкции напоминал двигатель Pegasus самолета Harrier, но был меньше по диаметру. Он имел четырехступенчатый вентилятор, приводимый одноступенчатой турбиной низкого давления. Большая часть воздуха, нагнетаемая вентилятором, выбрасывалась через передние, так называемые «холодные» поворотные сопла. Остальной воздух проходил через трехступенчатый компрессор низкого давления, восьмиступенчатый компрессор высокого давления, кольцевую камеру сгорания и попадал на трехступенчатую турбину. Отработанные газы выбрасывались через задние «горячие» сопла. Для компенсации крутящего момента, который мог ухудшить управляемость на режиме висения, вентилятор и компрессоры вращались в разные стороны на вложенных друг в друга валах. Все четыре сопла поворачивались синхронно: для вертикального взлета – на 90°, а для торможения и перехода от горизонтального полета к вертикальному – на 100°. Двигатель запускался от вспомогательной силовой установки Т. 112, находившейся в хвостовой части самолета.

Воздух для работы ПМД поступал через нерегулируемые боковые воздухозаборники. Они казались совсем маленькими, особенно на фоне громоздких воздухозаборников «Харриера», которые из-за своих размеров и характерного вида прозвали «ушами». Конечно, их производительность на земле и на режиме висения была явно недостаточной для стабильной работы двигателя. Поэтому для увеличения расхода воздуха конструкторы применили специальный механизм, он по двум направляющим сдвигал воздухозаборник вперед, открывая широкую щель. При этом общий расход воздуха увеличивался на 70%, что полностью покрывало потребности RB.193-12. Такое решение позволило отказаться от вырезов в обшивке и традиционных подпружиненных створок, которые увеличивали сопротивление в обычном полете и снижали аэродинамическое качество самолета.

Стендовые испытания первого двигателя начались в декабре 1967 г. Для исследований работы необычного воздухозаборника, а также для измерения интенсивности шума и температур как на поверхности самолета, так и вокруг него фирма MTU изготовила особый стенд. Он представлял собой макет центральной части фюзеляжа с ПМД. Испытания стенда проходили до начала 1970 г., после чего все двигатели передали на завод VFW в Бремене для установки на опытные самолеты. Всего построили шесть экземпляров RB.193-12.


Характеристики двигателей, установленных на VAK 191В

Тип двигателя RB. 162-81 RB.193-12
Длина, м 1,37 2,57
Макс. диаметр, м 0,74 0,87
Масса сухого, кг 210 790
Взлетная тяга, кгс 2720 4630
Степень двухконтурности - 1.12
Расход воздуха, кг/с 2,7 93

Двигатели самолета обеспечивали работу системы струйного управления. При этом от их компрессоров отбиралось около 10% сжатого воздуха. Для повышения надежности все струйные рули дублировались. Струйное управление начинало работу в случае поворота сопел ПМД на угол больше 20°.

Сопла рулей были связаны с аэродинамическими органами управления. На VAK установили передовую электродистанционную систему управления (ЭДСУ) с трехкратным резервированием, которая прошла успешные испытания на летающем стенде SG 1262. Важными преимуществами такой системы над традиционными были надежность и быстродействие, меньший вес и простота эксплуатации. В случае отказа всех трех каналов ЭДСУ происходило автоматическое переключение на резервную гидравлическую систему управления с высоким рабочим давлением – 280 кг/см² . Благодаря такой необычной для того времени величине давления удалось уменьшить массогабаритные показатели исполнительных механизмов ЭДСУ и увеличить их быстродействие.


Выкатка первого VAK 191В из цеха в Бремене


Испытания первого опытного образца VAK 191В на пьедестале


Тип самолета Давление в гидросистеме, кг/см2
Як-38 180
МиГ-29 210
Harrier 210
F-15 210
VAK 191В 280
Су-27 280

На скоростях полета до 333 км/ч ЭДСУ работала как обычная автоматическая система управления, в т.ч. демпфировала колебания летательного аппарата. При уменьшении скорости ниже этого порога крыло уже не держало самолет, сопла ПМД поворачивались, и в работу включались струйные рули. ЭДСУ переходила в режим вертикального полета, в котором любому отклонению ручки управления соответствовало изменение углового положения самолета, а не изменение его угловой скорости, иначе говоря, управление начинало работать по- вертолетному. Максимальное значение для углов крена и тангажа в режиме висения ограничивалось величиной в 15°.

Для гарантированного спасения пилота в случае возникновения нештатной ситуации в кабину VAK 191В установили катапультируемое кресло Martin-Baker Mk.9 класса «0-0». Прицельно-навигационным комплексом самолет не оснастили.

Модель самолета прошла самые тщательные, можно сказать, беспрецедентные продувки в аэродинамических трубах концерна VFW и фирмы FIAT, а также в трубах ряда научных организаций, включая Аэродинамическую лабораторию в Геттингене и Британскую исследовательскую ассоциацию ARA в Бедфорде. Штопорные характеристики снимали во Франции, на вертикальной трубе в Лилле. На продувки в области дозвуковых скоростей потратили 4400 ч, на проверку характеристик самолета в переходных режимах – 2000 ч, на околозвуковую область – 500 ч, и еще 2000 ч ушло на исследования режимов взлета и посадки.

VFW и FIAT изготовили макеты самолета для отработки технологии сборки, оптимального размещения оборудования и систем. Началась подготовка рабочих чертежей, проектирование производственной оснастки. Для точного выдерживания контура самолета при изготовлении панелей обшивки инженеры построили специальный макет с бесшовным пластиковым покрытием.

При проектировании самолета учли возможность производства его отдельных узлов и деталей на разных заводах и в разных странах. В результате при изготовлении планера немцы производили: центральную секцию и верхние панели фюзеляжа: воздухозаборники, а также их створки: отсек разведывательного оборудования; створки грузового отсека, отклонения вектора тяги подъемных двигателей, отсеков передней и основной опоршасси; боковые панели фюзеляжа в районе сопел ПМД. В Италии изготавливали: носовой радиопрозрачный обтекатель; кабину летчика и ее фонарь; хвостовую часть фюзеляжа; хвостовое оперение; кессон и носок крыла; элероны и закрылки; обтекатели крыльевых опор шасси.

Для исследования характеристик управляемости, реакции летчика при отказах силовой установки и тренировки будущих пилотов VFW построила специальный тренажер. Он представлял собой полностью оборудованную кабину, присоединенную к моделирующему полет комплексу из двух ЭВМ. Возможности тренажера позволяли подключать к нему и исполнительные механизмы САУ. Благодаря этому инженерам удалось отработать систему управления самолетом еще до начала его испытаний.


Первый полет первого образца VAK 191В


Изменения в программе

Вначале проект VAK 191В имел очень большое значение для ФРГ Как это ни странно, но ее возрожденная после войны авиапромышленность в основном работала на военные нужды. Доля гражданских заказов не превышала 10%. До середины 1960-х гг. производственные мощности были загружены серийным выпуском самолетов G.91 и F-104G, но вот далее процветание могло закончиться – новых крупных заказов не предвиделось. В связи с этим немцы разработали амбициозный план по перевооружению своей авиации на самолеты с вертикальным взлетом и посадкой. Начать этот процесс хотели в конце 1960-х гг. Обновленный боевой состав люфтваффе выглядел бы так: истребитель-перехватчик на базе VJ 101 С, истребитель-бомбардировщик на базе VAK 191В и военно-транспортный самолет Do 31.

Однако немецкие ученые, инженеры и военные переоценили свои силы. Для полномасштабной разработки таких сложных проектов требовалось гораздо больше времени и средств. К тому же в 1966 г. в события вмешался экономический кризис. Министерство обороны урезало военные расходы на 15%. Комитету директоров VAK пришлось снижать затраты на программу и отказаться от двухместного варианта самолета, сократив число строящихся образцов до четырех.

На этом неприятности не закончились. В 1967 г. Италия объявила о выходе из проекта. Ее военные эксперты пришли к выводу, что применение дорогостоящих самолетов и использование высококвалифицированных летчиков для непосредственной поддержки наземных войск невыгодно. Первые итоги вьетнамской войны демонстрировали превосходство дешевых ударных самолетов типа поршневого А-1 и реактивных А-37, F-5, А-7 над дорогими F-105 и F-4. Эти соображения заставили итальянцев вернуться к старой идее простого самолета и заменить G.91 на его двухдвигательную модификацию G.91Y. При этом итальянское правительство не стало неволить свои авиационные фирмы, завязанные на программу VAK, и они продолжили сотрудничество с концерном VFW, но темп работы был существенно снижен, а государственное финансирование прекращено.

В 1968 г., после отказа от тотального перехода на СВВП, правительство ФРГ занялось организацией новой международной программы MRCA, а статус VAK был понижен до экспериментальной. Уже заказанные машины хотели применить для исследований в интересах MRCA. Например, используя подъемные двигатели 191-го, планировали создавать у него такую удельную нагрузку на крыло, которая позволила бы моделировать взлетно-посадочные режимы истребителя-бомбардировщика с изменяемой стреловидностью крыла. Кроме того, в отсеке полезной нагрузки хотели испытывать различное электронное оборудование. Италия также возобновила поддержку проекта VAK.


Летные испытания VAK 191В

Изменение статуса программы VAK сильно отразилось на сроках начала летных испытаний. Строительство самолетов отставало от графика на целых два года. Выкатка первого опытного образца из цеха завода в Бремене состоялась только 24 апреля 1970 г., хотя ранее планировалась на 1968 г.

Самолету №1 присвоили гражданский регистрационный номер D-9563. Начались наземные испытания. Сначала проверяли работу силовой установки, затем инженеры приступили к тестированию системы управления, используя пьедестал. VAK 191В закрепляли на нем в районе центра тяжести и с включенными двигателями отрабатывали заданныепрограммы. Этот этап оказался самым продолжительным – он занял почти 18 месяцев.

Первый полет самолета № 1 по схеме «вертикальный взлет – вертикальная посадка» состоялся 10 сентября 1971 г. Он продолжался 3 мин 18 с. В кабине находился летчик-испытатель Обермеер. Первый полет по профилю «вертикальный взлет – переход в горизонтальный полет – вертикальная посадка» прошел 26 октября 1972 г. В горизонтальном полете Обермеер разогнал машину до 445 км/ч. Подготовка полетов проходила с немецкой педантичностью, VAK вел себя устойчиво, и все этапы летных испытаний прошли без отказов и летных происшествий.

Второй экземпляр (D-9564) в апреле 1970 г. продемонстрировали на авиационной выставке в Ганновере. На его киле был нанесен логотип новой объединенной корпорации VFW-Fokker, которую создали для производства регионального реактивного самолета VWF-614. Таким образом, VAK демонстрировал не только достижения немецкой авиационной науки, но и становился локомотивом рекламной кампании. Первый полет борта D-9564 состоялся 2 октября 1971 г. Совершив вертикальный взлет, самолет летал почти 3 мин со скоростью 60 км/ч на высоте около 40 м и совершил вертикальную посадку.

Третий экземпляр VAK 191В (D-9565) присоединился к программе испытаний в начале 1972 года. Его первый полет состоялся 17 февраля.

Территория аэродрома в Бремене не позволяла полноценно провести испытания переходных режимов и проверить летные характеристики самолета на различных высотах. Поэтому полеты VAK 191В N° 2 перенесли на авиабазу люфтваффе в Манченге, где уже проходили испытания другие немецкие СВВП VJ-101C и Do 31. Чтобы не разбирать самолет для перевозки наземным транспортом, его решили перебросить к месту назначения по воздуху. 6 апреля 1972 г. VAK закрепили на внешней подвеске транспортного вертолета СН-53В и с тремя промежуточными посадками доставили к пункту назначения, преодолев 563 км.

30 ноября 1972 г. было объявлено об официальном закрытии программы. Всего на разработку VAK 191В фирмы VFW и FIAT затратили свыше 3 млн. человеко-часов работы инженерно-технического персонала. Еще около 2 млн. человеко-часов ушло на подготовку производства и постройку четырех опытных образцов, включая машину для статиспытаний.


Второй опытный образец VAK 191В в крейсерском полете


Три опытных образца VAK 191В


Заключение

После закрытия программы VFW-Fokker еще делала попытки спасти проект, предлагая военным две новые модификации VAK 191В Мк.2 и Мк.З. Дозвуковой Мк.2 мог стать прямым конкурентом «Харриеру» GR.1. По заявлениям фирмы, его боевая нагрузка и радиус действия могли в 2-3 раза превысить таковые у «Харриера».

Мк.2 отличался от первоначального проекта следующим:

– большей на 50% площадью крыла;

– увеличенной на 30% тягой ПМД и на 5% тягой подъемных двигателей;

– установкой прицельно-навигационной системы.

Сверхзвуковой VAK 191В Мк.З с увеличенным запасом топлива и еще более мощной силовой установкой предлагали на конкурс флота США по разработке истребителя-штурмовика. Самолет-победитель должен был поступить на вооружение легких авианесущих кораблей контроля морей – SCS (Sea Control Ship) водоизмещением около 15000 т, что примерно в 4 раза меньше стандартного водоизмещения ударных авианосцев типа «Форрестол». Считалось, что значительное количество кораблей SCS придет на смену большим авианосцам.

Соперниками VAK оказались четыре американских проекта и вездесущий британский «Харриер». В 1975 г. VAK 191В облетали американские летчики, которые дали положительные отзывы. Но заказчик предпочел выбирать победителя среди своих. Подводя предварительные итоги конкурса, представители ВМС США объявили двух претендентов на победу, ими оказались СВВП Convair 200 и Rockwell XVF-12A.

Для VAK 191В это стало окончательным приговором. За все время летных испытаний три самолета совершили 91 полет общей продолжительностью около 15 ч. Последний полет состоялся 4 сентября 1975 г.

Несмотря на то, что проект VAK 191В так и не завершили, он оставил довольно заметный след в истории авиации. Примененные на нем передовые технические решения, такие как: электродистанционная система управления, гидравлическая система с высоким рабочим давлением, вспомогательная силовая установка, развитый самоконтроль бортовых систем – стали формальными признаками боевых самолетов так называемого 4-го поколения. Таким образом, экспериментальный VAK 191В можно назвать первым истребителем-бомбардировщиком 4-го поколения в бундеслюфтваффе.

Все три самолета VAK 191В сохранились. В настоящее время они выставлены в музеях. Первый экземпляр находится в авиационном филиале Немецкого музея в городке Обершляйсхайм, недалеко от Мюнхена. Второй – в Военнотехническом музее при Федеральном управлении военной техники и снабжения в городе Кобленц, там же хранится и летающий стенд SG 1262. Третий VAK 191В стоит на улице, рядом с цехами бывшего авиационного завода VFW-Fokker в Бремене.


Игорь Михелевич/ Калининград

"Канберра" – бестселлер пяти континентов

Окончание. Начало в «АиВ», №№ 1, 2’2011.


Франция

Послевоенный авиапром Франции своим развитием во многом обязан «Канберрам», использованным в качестве летающих лабораторий. Для этих целей в 1954-55 гг. британцы поставили своим соседям четыре В.6 и пару B(l).6, которые поступили в Летно-испытательный центр (Centre d'Essais en Vol – CEV) и Центр авиационных вооружений (Centre du Tir et de Bombardement – CTB).

CEV использовал «Канберры» в различных исследовательских программах, в том числе для изучения воздействия высотных полетов на бортовую электронику, а также для летной отработки новых двигателей (в частности, варианта ТРД Gabizo с форсажной камерой). Борт F316 имел видоизмененную носовую часть, в которой для тестирования разместили радар Cyrano II истребителя Mirage III. Позже этот самолет передали в СТВ, где на нем испытывали управляемые ракеты класса «воздух – воздух» Matra 530 и Super 530. Использовали «Канберры», в частности борт F779, и для доводки УР класса «воздух-земля» Nord AS. 12, AS.20 и AS.30. Позже носовую часть упомянутой машины доработали до стандарта B(l).8, а подфюзеляжную батарею пушек она так и не получила, видимо, за ненадобностью. Французские «Канберры» продолжали трудиться до рубежа 1980-х гг. После выхода «на пенсию» одна из них (борт F763) стала экспонатом Аэрокосмического музея в Ле Бурже.


ЮАР

Соглашение на поставку шести самолетов для ВВС Южно- Африканской Республики (SAAF) было подписано в сентябре 1962 г. 31 августа следующего года первая построенная по этому контракту «Канберра» поднялась в небо, а последняя – в феврале 1964 г. По составу оборудования они соответствовали самолетам новозеландских ВВС, поэтому имели обозначение B(l). 12. Все машины поступили на вооружение 12-й эскадрильи, дислоцированной на авиабазе Вотерклуф.

Весной 1963 г. были заказаны три Т.4. У одной из этих «спа- рок» (борт 457) оказалась довольно необычная судьба. Самолет построили еще в 1953 г. как бомбардировщик В.2 для RAF и перед продажей в ЮАР переоборудовали в Т.4. Его благополучная служба в Африке длилась более 16 лет, но затем, вероятно, машина потерпела аварию, и при ремонте алюминиевую носовую часть заменили на стандартную от В.2 с прозрачным носом. В таком виде самолет долетал до снятия с эксплуатации ив 1991 г. занял место в музее SAAF в Сваркопе.

Малоизвестный факт, но южноафриканские «Канберры» были очень хорошо приспособлены для разведывательных миссий. Для этого доработали пушечный контейнер, предусмотрев размещение в нем вместо «артиллерийской батареи» до пяти фотоаппаратов Zeiss F-96 со сменными объективами, а также одного панорамного Omera 6. На некоторых самолетах в хвостовой части установили еще одну камеру F-96 с оптическим зеркалом, позволявшим выполнять съемку под углом 45° вниз-назад. При выполнении бомбежек с малых высот она фиксировала попадания, что избавляло от дополнительных вылетов для оценки результативности. Вся спецаппаратура была легкосъемной, и переоборудование бомбардировщика в разведчик занимало около часа.

Богатый арсенал объективов для камер F-96 (с фокусным расстоянием от 6 до 48 дюймов) позволял получать детальные снимки. В 1972-74 гг. «Канберры» отсняли все возможные зоны конфликтов, включая Мозамбик, юг Замбии и часть Анголы. Впоследствии километры фотопленки превратились в подробнейшие карты местности, которые использовались во время многолетних военных кампаний на этих территориях. 22 августа 1989 г. «Канберра» с высоты 12200 м сфотографировала советский сверхсекретный большой разведывательный корабль «Урал» с ядерной силовой установкой, огибавший с юга побережье ЮАР во время перехода на Тихоокеанский флот к месту постоянного базирования. «Канберра» сделала несколько снимков, после чего ее экипаж получил оповещение о включении на корабле РЛС сопровождения и решил удалиться, дабы не испытывать судьбу.

«Канберры» 12-й эскадрильи SAAF более двадцати лет интенсивно использовались в ходе конфликтов на юге Африки. Ангола, Замбия, Зимбабве, Ботсвана, Мозамбик – вот перечень стран, чью территорию они бомбили. Для увеличения боевой эффективности были специально разработаны так называемые «альфа-бомбы» – начиненные шариками боеприпасы, подрывавшиеся на высоте около 6 м. В целом, юаровские «Канберры» действовали очень эффективно и с мизерными потерями – был сбит лишь один самолет. Борт 452 поразили зенитчики 14 марта 1979 г. В ноябре 1990 г. 12-ю эскадрилью расформировали, а в следующем году 5 оставшихся B(l). 12 продали Перу.


Перу

Первый контракт на поставку восьми B(l).8 перуанским ВВС был заключен между маем 1956 г. и мартом следующего года. Самолеты поступили в 22-ю эскадрилью 21-й бомбардировочной группы. К началу 1960-х гг. перуанцы потеряли две машины и для частичного восполнения потерь заказали еще один B(l).8. В целом они закупали «Канберры» на протяжении почти 35 лет и в общей сложности обзавелись 41 самолетом различных модификаций, в том числе: В.72 и Т.74, представлявшими собой модернизированные В.2 и Т.4; В(1).56 – этакий «микс» из В.2 и В.6; В(1).68 – вариант B(l).8. По данным World Air Forces Directory, за годы эксплуатации 14 машин были потеряны, причем только две в ходе боевых действий.

К январю 1995 г., когда разгорелся очередной перуано-эквадорский пограничный конфликт (его история уходит корнями в 1840 г.), ВВС Перу располагали, по данным ACIG Journal, лишь четырьмя боеспособными «Канберрами». Их ограниченно использовали против войск противника в районе Базе дель Сур. Казалось, что отсутствие на самолетах какой-либо защиты от средств ПВО, особенно – от ПЗРК, делает устаревшие машины легко уязвимыми. Однако бомбардировщики действовали преимущественно ночью, вне зон досягаемости эквадорских истребителей, на недоступных для ПЗРК высотах и добились определенных успехов. Потерян был лишь один В(1).68. По одним данным, 6 февраля его сбили зенитным огнем, по другим – он столкнулся с горой в условиях плохой видимости. Экипаж погиб.


«Канберра» В8.2 из 39-й эскадрильи ВВС Венесуэлы ведет стрельбу НАРами


Единственная эфиопская «Канберра» В.52, участвовавшая в войне с Сомали


Последствия попадания ракеты ПЗРК «Стрела» в двигатель «Канберры»


Ввиду морального и физического старения перуанские «Канберры» все больше использовались для тренировочных полетов и буксировки мишеней. Бомбардировочные эскадрильи отказались от этих машин в 2003 г., но официально самолеты сняли с вооружения лишь 14 июня 2008 г. По воспоминаниям участников прощальной церемонии, она прошла очень торжественно и трогательно.


Эквадор

Ближайшие соседи перуанцев получили 6 специально построенных «Канберр» В.6 к концу 1955 г. Все они поступили в бомбардировочную эскадрилью 1112, базировавшийся в Кито. В 1962 г. «Канберры» прошли ремонт на заводе-изготовителе в Престоне и находились в боевом строю до 1981 г. Затем 3 оставшихся в летном состоянии самолета использовали в качестве учебных для подготовки летчиков недавно купленных «Ягуаров» к маловысотным полетам. Окончательно эквадорские ВВС распрощались с «Канберрами» в 1987 г.


Венесуэла

Эта страна стала первым зарубежным покупателем «Канберр», если не считать приобретение лицензий на производство США и Австралией. Венесуэльское правительство разместило первый заказ на 6 новых самолетов в 1953 г. Все машины поступили в 39-ю эскадрилью 13-й группы, базировавшуюся в Барселоне (не путать с Испанией). Позже свои «Канберры» получила и 40-я АЭ. До 1967 г. по еще двум контрактам в Венесуэлу были поставлены 8 B(l).8, 2 Т.4, 12 В.2 и пара PR.3. Четыре бомбардировщика В.2 комплектовались подвесными контейнерами с 20-мм пушками и получили обозначение В(1). 2. В середине 1970-х гг. большинство находившихся в строю самолетов прошло ремонт и модернизацию, после чего в их наименовании после буквенного обозначения модификации появилась цифра 8.

Венесуэльские «Канберры» внесли свою лепту в борьбу с Вооруженными силами национального освобождения – движения, ставившего задачу экспорт революции в страну. Так, когда в апреле 1960 г. боевики заняли Сан Кристобал и прилегавший к нему аэродром, самолеты 39-й эскадрильи нанесли по их позициям мощные бомбовые удары. Вскоре Сан Кристобал перешел под контроль правительства. 26 июня 1961 г. бомбардировщики атаковали расположение мятежного гарнизона в Барселоне. 4 мая того же года восстал морской батальон в Карупано, и снова «Канберры» бомбили повстанцев, а также оказывали поддержку высаженному десанту.

Аварийность в венесуэльских подразделениях, вооруженных «Канберрами», оказалась высокой. Это даже вынудило в конце 1970-х гг. просить помощи британских инструкторов. Всего за время эксплуатации было потеряно 11 самолетов, то есть, более трети от всех поставленных. По состоянию на 1990 г. в венесуэльских ВВС в строю оставались 18 «Канберр». К концу года их сняли с вооружения.


Эфиопия

Эта страна в 1968 г. приобрела 4 отремонтированных бомбардировщика В.2, ранее входивших в RAF (английские №№ WH638, WK104, WD990, WJ971). Самолеты были модифицированы в соответствии с пожеланиями заказчика и получили обозначение В.52.

Один из них в середине 1970-х гг. совершил посадку с убранным шасси, после чего его списали на запчасти. Как утверждают некоторые источники, и вторую «Канберру» эфиопские ВВС потеряли из-за технической неисправности. Третьей машины они лишились в 1974 г. – пилот-перебежчик угнал ее предположительно в одну из арабских стран. В результате в эфиопо-сомалийском конфликте смогла участвовать лишь одна «Канберра». В декабре 1977 г. она в составе «сборной команды», куда также входили «Сейбры» и МиГ-21, наносила удары по нескольким городам, используя, в основном, напалм. В том же декабре эфиопы лишились и последней «Канберры». Сомалийцы уничтожили ее на аэродроме (по другим данным, это сделали сепаратисты из Эритреи).


Родезия

Когда в эту страну начались поставки «Канберр», она называлась Федерация Родезии и Ньясаленда. К июню 1959 г. поступили 15 отремонтированных В.2, а в марте 1961 г. – 3 «спарки» Т.4, переделанные из бомбардировщиков. Все самолеты уже отслужили свое в RAF. Они вошли в 5-ю бомбардировочную (7 машин) и 6-ю разведывательную (8 машин) эскадрильи, которые базировались на аэродроме Нью Сарум недалеко от столицы Солсбери (ныне Хараре).

Высокая стоимость не позволила Родезии приобрести более современные В.6 или B(l).8, поэтому местным инженерам пришлось ломать головы, как приспособить ракетное оружие на самолет. Они решили, что лучше всего установить четыре пусковых для НАР в носовой части, перед нишей передней опоры шасси. Для испытаний доработали борт RRAF171. С марта по май 1961 г. выполнили 23 полета, в том числе с практической стрельбой, пока самолет с невыпущенным шасси не приземлился «на брюхо». Машину отремонтировали и вернули в строй уже без ракетного вооружения. Вместо нее испытания продолжили на самолете RRAF169. К слову, бортовые номера родезийских машин меняли несколько раз, запутывая противника, а еще больше – авиационных историков.


«Канберра» B(l). 12 из 12-й эскадрильи ВВС ЮАР идет на предельно малой высоте над африканской саванной


Летчики 1112-й бомбардировочной эскадрильи ВВС Эквадора возле одной из «Канберр» В.6 своей части


В течение следующих нескольких месяцев посадку с невыпущенным шасси совершили еще 4 «Канберры». Как вспоминает один из родезийских техников капрал Расти Тиобэлд (Rusty Theobald), причина заключалась в нарушении последовательности закрытия створок ниши основной опоры, и при выпуске шасси малая створка стопорила основные створки вместе со стойкой. Главный технический специалист Чарли Гум (Charlie Goom) предложил ввести в систему выпуска-уборки шасси дополнительные предохранительные клапаны (по одному с каждой стороны), которые бы гарантировали правильную последовательность цикла. Предложение с техническим описанием и чертежом отправили в «Инглиш Электрик». Ответ фирмы-изготовителя не мог не польстить родезийцам. Оказалось, что ранее с той же проблемой столкнулись австралийцы и не только приняли аналогичное решение, но и клапаны поставили в тех же местах. Расти Тиобэлд делает вывод, что умные головы в разных странах думают одинаково. Автор бы добавил – голь на выдумки хитра.

После распада федеративного государства все «Канберры» достались Южной Родезии. В 1965 г. в отношении нее было введено эмбарго ООН, и возник дефицит запчастей для «Канберр», в первую очередь – для двигателей «Эйвон». И это в то время, когда 10 двигателей уже нуждались в замене или хотя бы в серьезном ремонте. Скоро стали иссякать запасы пиропатронов для стартеров. Тут снова блеснула родезийская инженерная мысль. Специалисты разработали систему воздушного запуска, включавшую 4 баллона с давлением порядка 100 кг/см2 . Проблему работоспособности двигателей решили, пустив на запчасти несколько списанных из-за аварий самолетов.

16 ноября 1971 г. потерпела катастрофу родезийская «Канберра», попавшая в сильный ливень. У нее отвалилось крыло! Расследованием было установлено усталостное разрушение 21-го шпангоута, к которому крепился главный лонжерон. К тому времени по многим ВВС прокатилась волна однотипных происшествий, и на дальнейшей карьере «Канберры» чуть было не поставили жирный крест. Выяснилось, что причина крылась в особенностях алюминиевого сплава DTD683B, который широко использовался в силовых элементах планера самолета. Он оказался очень чувствительным к вибрациям при изготовлении деталей, нашлись и другие технологические недочеты при работе с ним. Вероятно, после этого самолеты различных стран проходили усиление конструкции (иначе быть и не могло). В условиях эмбарго техсоставу родезийских ВВС пришлось решать проблему самостоятельно. Для диагностики они использовали ультразвуковой контроль, а опасные участки силовых элементов укрепляли накладками и скобами.

Начиная с 1967 г., родезийские «Канберры» использовались против партизан в ходе ожесточенной гражданской войны. В задачу экипажей входили разведка и уничтожение лагерей вооруженных формирований, боровшихся за смену режима в стране и права чернокожего большинства. Бомбардировщики действовали по лагерям повстанцев как на территории Родезии, так и сопредельных Замбии, Мозамбика и даже Анголы. Для достижения удаленных целей в бомбоотсеке устанавливали 2 дополнительных топливных бака. 4 апреля 1974 г. во время одного из таких налетов при низковысотном бомбометании осколочными бомбами калибром 20 фунтов (9 кг) «Канберра» взорвалась в воздухе. Предполагали, что от попадания осколков собственных бомб сдетонировал остававшийся на борту боезапас.

В сентябре 1978 г. и феврале 1979 г. бойцы группировки ЗАПУ провели акции возмездия и сбили с помощью ПЗРК «Стрела-2» два родезийских пассажирских самолета Виккерс «Вайкаунт», при этом погибли 117 человек. Родезийские войска ответили широкомасштабными атаками партизанских баз. Так, в конце февраля для уничтожения крупного партизанского лагеря на территории Анголы была проведена операция «Тщеславие». В ней участвовала четверка «Канберр». Три из них несли «альфа-бомбы», четвертая – 6 обычных 1000-фунтовок. Ударную группу прикрывали «Хантеры» из 1-й эскадрильи. Несмотря на длительный полет в облаках и отсутствие радионавигационного обеспечения, «Канберры» довольно точно вышли в район цели. Приближаясь к ней, они почти прижались к земле, дабы избежать обнаружения ангольской ПВО. Непосредственно перед целью их ждало новое испытание – грозовой фронт. Обогнуть его не представлялось возможным, поэтому пришлось лететь напрямую. Выйдя из грозовых облаков уже с открытыми бомболюками на высоте 90 м, самолеты оказались точно перед целью. Все бомбы были сброшены за один заход, и лагерь боевиков перестал существовать. Снизившись до 30 м, «Канберры» легли на обратный курс. Никакого противодействия они не встретили и благополучно вернулись на свой аэродром, при этом топлива в баках оставалось на 5 минут полета.

Между 28 сентября и 3 октября 1979 г. «Канберры» нанесли серию ударов по мощнейшей партизанской базе Шимойо на территории Мозамбика. Некоторые авторы утверждают, что тогда удалось уничтожить около 6000 партизан! При этом зенитным огнем были сбиты одна «Канберра» и один «Хантер». Эта операция оказалась последней для родезийских ВВС. Через два месяца было подписано соглашение о прекращении огня, и многолетняя бойня завершилась.


«Канберра» В.2 из 5-й эскадрильи ВВС Южной Родезии бомбит лагерь партизан (предположительно)


«Канберра» PR.9 из 2-го авиакрыла ВВС Чили


Страна стала называться Зимбабве, а оставшиеся «Канберры» (8 В.2 и 3 Т.4) с 1980 г. вошли в состав 5-й эскадрильи ее ВВС. В марте 1981 г. в Великобритании были дополнительно закуплены 2 боевых самолета (из бывших арендованных Новой Зеландией) и одна «спарка». Завершилась история «Канберр» в этой стране в 1986 г., когда 5-я эскадрилья перевооружилась на китайские самолеты F-7 и F-5.


Чили

Эта страна стала последней, принявшей «Канберры» в состав своих ВВС. Зачем в начале 1980-х гг. режиму Пиночета потребовались фактически стратегические разведчики, остается загадкой. Да и многое в биографии этих машин покрыто завесой тайны. Приподнять ее попытался сэр Лоуренс Фридмэн (Lawrence Freedman), профессор Королевского колледжа (Лондон), в публикации «Официальная история кампании Фолклендских островов». Он утверждает, что чилийские военные давно проявляли интерес к покупке самолетов-разведчиков, но не могли согласиться с предлагаемой продавцом ценой. Ближе к началу Фолклендской кампании RAF предложили Чили арендовать свои разведчики или купить два самолета по дешевке (как пишет Фридмэн, чуть ли не за полцены). Во втором случае в Чили непременно должны были прибыть английские экипажи якобы для обучения местных коллег. Они получили бы возможность выполнять «учебные» разведполеты с авиабазы на юге страны. Район вылетов не оговаривался, но Фридмэн предполагает, что британцев интересовали Фолклендские острова. Чилийское командование такой вариант не устраивал из-за опасения конфронтации с Аргентиной.

Однако переговоры продолжились, и 16 апреля 1982 г. была достигнута договоренность о передаче двух самолетов. Вскоре отряд из пары «Канберр» и двух транспортных С-130 «Геркулес» отбыл в Белиз. Там на них нанесли чилийские опознавательные знаки, и 26 апреля «Геркулесы» прибыли в Сантьяго. Прилет «Канберр» планировали на утро 30 апреля. Но тут чилийское руководство опять стало осторожничать и только 3 мая дало разрешение на прибытие «Канберр». Однако к тому времени англичане утратили интерес к этому проекту. Фридмэн предполагает, что они уже получили развединформацию от США.

Правда, известный английский журналист и телерепортер Джон Сноу (Jon Snow) сообщал, что видел во время Фолклендской войны разведчики PR.9 в Пунта Аренас на самом юге Чили. Эту информацию широко растиражировали СМИ, однако ни Фридмэн, ни другие исследователи до сих пор не обнаружили каких-либо документов или фотографий, подтверждающих ее.

Зато все сходятся во мнении,.что чилийские ВВС получили три PR.9 (английские номера ХН166, ХН167, ХН173) уже после окончания конфликта, 15 октября. Самолеты поступили в разведывательную эскадрилью 2-й группы 2-го авиакрыла, которое базировалось на территории столичного аэропорта Лос Серриллос. Машины получили новые бортовые номера 341, 342 и 343. Борт 342 был потерян в ходе эксплуатации, два других находились на вооружении до 1998 г., после чего стали музейными экспонатами в Сантьяго.


Заключение

Если не учитывать самолеты, выпущенные по лицензии в США и Австралии, то британцы поставили за рубеж около 320 «Канберр» различных модификаций. Практически во всех странах, куда попала эта машина, она стала первым (а зачастую – и единственным) реактивным бомбардировщиком, принятым на вооружение. Разошедшиеся по миру «Канберры» использовались в качестве ударных самолетов гораздо дольше, чем в RAF. Да оно и понятно. Театры военных действий, на которых они реально применялись, не отличались глубокоэшелонированной ПВО, как правило, там не было самых современных перехватчиков и большого количества высококвалифицированных летчиков-истребителей. Там «Канберра» смогла проявить свои лучшие качества бомбардировщика.

Если сравнивать зарубежные карьеры «Канберры» и Ил-28, то окажется, что они весьма близки. Отечественный бомбардировщик также строили по лицензии в двух странах – Китае и Чехословакии. Он тоже широко поставлялся за границу и даже превзошел «Канберру» по количеству стран-импортеров – 20 против 15 (с учетом США и Австралии). Однако география его распространения несколько уже, что с характеристиками самолета никак не связано, просто у Советского Союза было мало друзей за океанами. Зато Ил-28 до сих пор остается в строю – ВВС Китая продолжают использовать лицензионные Н-5 во вспомогательных целях.

Что еще объединяет эти два самолета, так это любовь и уважение людей, чьи жизни оказались связанными с ними. То, с какими почестями во многих странах отправляли «Канберры» на заслуженный отдых, наглядно демонстрирует это.


Французская летающая лаборатория на базе «Канберры» В.6. Стоянка Аэрокосмического музея в Ле Бурже, 27 сентября 1992 г.


Canberra В.82 ВВС Венесуэлы во время посещения Великобритании. Авиабаза Гринхэм, 23 июня 1979 г.


«Канберры» B(l).68 из 21-й бомбардировочной группы ВВС Перу. Писко, авиабаза «Капитан Ренан Элиас Оливера», апрель 2005 г.


«Канберры» В.6 из 1112-й эскадрильи ВВС Эквадора. Кито, авиабаза Таура, середина 1970-х гг.


Фото М. Брянского, В. Кобы, А. Несветаева, Д. Пичугина, Н. Gousse/ Airbus

Всегда премьера!

С 16 по 21 августа в подмосковном городе Жуковском, на территории транспортно-выставочного комплекса «Россия», пройдет Юбилейный 10-й Международный авиационно-космический салон. Сегодня МАКС заслуженно занимает одно из ведущих мест в ряду крупнейших мировых авиафорумов. Его развитие наглядно демонстрируют данные статистики. Так, в 2009 г. в Жуковском были подписаны соглашения общей стоимостью $10 млрд., что существенно превзошло объем финансовых сделок, заключенных на МАКС-2007 ($3 млрд.). По предварительным данным, в этом году в Салоне примут участие 627 компаний из 32 стран.

Салон проводится под патронажем Председателя Правительства Российской Федерации. Всем, кто связан с авиационной и космической отраслями, МАКС предоставляет уникальную возможность проведения деловых встреч с лицами, принимающими решения по ключевым вопросам разработки, производства и продажи авиационной техники и вооружения России. На мероприятии созданы все условия для того, чтобы специалисты и бизнесмены различных стран могли установить многоуровневые контакты, развивать дальнейшую производственную кооперацию и найти новых партнеров.

МАКС дает исчерпывающее представление о приоритетах и достижениях предприятий авиакосмического комплекса России и СНГ. Только здесь можно увидеть опытные образцы отечественных летательных аппаратов и боевых комплексов, которые по ряду причин не могут демонстрироваться за рубежом. Так, в этом году планируется показ в воздухе перспективного боевого комплекса 5-го поколения ПАК ФА.

Значительное место в программе Салона займут международные научные конференции и симпозиумы, проводимые под эгидой ЦАГИ. Они позволят ученым и специалистам обменяться мнениями по наиболее острым проблемам развития авиации и космонавтики.

Отличительная особенность МАКС – красочная и насыщенная летная программа. Посетителей Салона ждут яркие выступления четырех российских пилотажных групп: «Русские витязи», «Стрижи», «Соколы России» и «Русь», лучших отечественных летчиков-испытателей, а также полеты зарубежной авиатехники. Так, ВВС Франции продемонстрируют в воздухе истребители «Рафаль», ВВС Италии – пилотажную программу на транспортном C-27J Spartan, а ВВС США представят новую 15-минутную программу многоцелевого истребителя F-15E. Также планируются тематические летные показы: «Поиск и спасение» с участием вертолетов Ка-226Т и Ми-34С1; «Антитеррор» с участием Ка-52, Ми-28НЭ и Ми-8.









Для удобства посетителей представленная на земле техника будет выставлена весьма компактно, по аналогии с МАКС-2009: машины массой до 3 т расположатся на грунте, а вся остальная авиационная техника – на бетонной ВПП. Уже традиционно в начале стоянки будет находиться экспозиция Объединенной авиастроительной корпорации. Здесь можно будет увидеть российские многоцелевые истребители Су-35, МиГ-35, Су-30МК2, новый пассажирский самолет «Суперджет-100», регулярная эксплуатация которого началась в апреле текущего года. ВВС России представят полный спектр своей техники: Ту-160, А-50, Ту-95, Су-27СМ, МиГ-29СМТ, Су-24М, Су-25СМ, Су-34, МиГ-31 Б, Як-130, вертолеты Ка-52, Ми-26, Ми-8МТВ-5, Ми-28. Продемонстрирует широкую линейку военных и гражданских машин холдинг «Вертолеты России».

Еще одной новинкой МАКС-2011, несомненно, станет демонстрация самых больших в мире самолетов: пассажирского Airbus А380 и грузового Ан-225 «Мрiя». Среди новинок украинского авиапрома будет представлен региональный пассажирский самолет Ан-158, который в этом году получил Сертификат типа.

Запланирован широкий показ боевой авиатехники западных стран. В этом году вновь, после 4-летнего перерыва, на стоянке аэродрома «Раменское» посетители смогут увидеть американские истребители F-16, F-15, самолет-заправщик КС-135 и бомбардировщик В-52. Кроме того, будут впервые представлены военно-транспортный самолет С-5А Galaxy, штурмовик А-10 и самолет-разведчик Р-ЗС Orion.

С каждым годом на МАКС все больше и больше внимания уделяется деловой программе, в рамках которой проводится большое количество переговоров, встреч, форумов и научных мероприятий. В связи с этим в дни для специалистов, 17-18 августа, летная программа будет ограничена. А в дни для посещения широкой публики авиационное шоу будет проходить в полном объеме с 11.00 до 17.00.

Есть все основания полагать, что Юбилейный МАКС-2011 станет одним из наиболее ярких и насыщенных событий авиакосмической жизни планеты!

Редакция «АиВ»



Оглавление

  • ПАНОРАМА
  • «Призрак» холодной войны (Истребитель F-4 Phantom II)
  • Так бывало, что душа – на конце карандаша
  • Воздушная битва при Чернобыле
  • Воздушные драконы Поднебесной
  • Фокке-Вульф 4-го поколения
  • "Канберра" – бестселлер пяти континентов
  • Всегда премьера!