КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Недвижимое имущество: правовой режим и государственная регистрация прав [Вадим Александрович Алексеев] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

1

На правах рукописи


АЛЕКСЕЕВ

Вадим Александрович


НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО: ПРАВОВОЙ РЕЖИМ И

ГОСУДАРСТВЕННАЯ РЕГИСТРАЦИЯ ПРАВ

Специальность: 12.00.03 - гражданское право,

предпринимательское право; семейное право;

международное частное право

___________________________

Диссертация на соискание ученой степени

доктора юридических наук

Москва - 2008

2

Работа выполнена на кафедре гражданского права и правовой охраны

интеллектуальной собственности юридического факультета Российского

государственного института интеллектуальной собственности

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

Павлов Владимир Павлович

доктор юридических наук, доцент

Сусликов Владимир Николаевич

доктор юридических наук, профессор

Эрделевский Александр Маркович

Ведущая организация: Российский государственный

торгово-экономический университет

Защита состоится _____________2009 года в ___ часов на заседании

диссертационного совета Д 401.001.02 при Российском государственном

институте интеллектуальной собственности по адресу:117279, г. Москва, ул.

Миклухо-Маклая, д. 55-а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского

государственного института интеллектуальной собственности.

Автореферат разослан " " ___________ 2008 года.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

доктор юридических наук, доцент

В.В.Орлова

3

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .5

Глава 1. Понятие и классификация объектов недвижимости. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .20

1.1. Понятие объекта недвижимости ……………………………………. . . . . . . . . . 20

1.2. Классификация объектов недвижимости……………………………. . . . . . . . . .39

1.3. Вновь созданный объект недвижимости. . . . . . . . . …………………. . . . . . . . . . 74

Глава 2. Общая характеристика государственной регистраци прав на

недвижимое имущество . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 106

2.1. Регистрация прав на недвижимое имущество как объективная необходимость

гражданского оборота ……………. ………. …………. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .106

2.2. Понятие государственной регистрации прав на недвижимое имущество

…. . 125

2.3. Цели государственной регистрации прав на недвижимость ………. . . . . . . . . .136

2.4. Основные принципы системы государственной регистрации прав на

недвижимое имущество. Характеристика системы регистрации прав на

недвижимость в Российской Федерации ………………………………. . . . . . . . . . 148

2.5. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество в системе права

и в системе законодательства ……. .…. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .176


Глава 3. Гражданско-правовые аспекты регистрации прав на недвижимое

имущество ………………………………………………………. ……… . . . . . . . . 190

3.1.

Правовое значение государственной регистрации прав на

недвижимость……………………………………………. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .190

3.2. Государственная регистрация прав на недвижимость и добросовестное

приобретение имущества ……………………………. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .207

3.3. Объект регистрации прав на недвижимое имущество ……………. . . . . . . . . . 219

4

3.4. Понятия ограничения и обременения в отношении недвижимого

имущества. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 243

3.5. Основания государственной регистрации прав на недвижимость и понятие

правоустанавливающих документов …………………………. . . . . . . . . . . . . . . . . . 254

3.6.

Основания отказа в государственной регистрации прав на

недвижимость………………………………………………………………. . . . . . . 275

Глава 4. Первичное возникновение прав на недвижимость и их регистрация…. .309

4.1. Основания возникновения прав на вновь созданный

объект………. . . . . . . . . .309

4.2. Вопросы регистрации прав участников создания новых объектов

недвижимости…………………………………………. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 33

7

4.3. Вопросы

регистрации прав на объекты незавершенного

строительства………………………………………………………………. . . . . . . .355

4.4. Особенности регистрации прав на объекты недвижимости в потребительских

кооперативах……………………………………. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . …. . . . . . . 371

4.5. Сделки, заключенные в процессе создания новых объектов и их

регистрация…………………………………………………………. . . . . . . . . . . . . .382

Глава 5. Права на недвижимость, возникающие в результате правопреемства и по

иным основаниям. . . ……………………………. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 404

5.1. Вопросы регистрации прав на недвижимость на основании сделок

отчуждения…………………………………………………………………. . . . . . . 405

5.2. Права на недвижимость, возникающие на основе универсального

правопреемства и их регистрация………………………………………. . . . . . . . . .449


5.3. Вопросы регистрации права общей собственности на недвижимое

имущество. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 463

5.4. Вопросы регистрации обременений и ограничений. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .484

5.5. Решение суда как основание государственной регистрации………. . . . . . . . . .492

5


ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………. . . . . . . . . . .511

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ………………………. . . . . . . . 517

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы. Недвижимое имущество представляет собой одну из основ

функционирования любой экономической системы. Поэтому оптимальная

организация оборота недвижимости является одной из важных задач в области

правовой политики государства. Правовое регулирование отношений, связанных с

недвижимым имуществом, играет ведущую роль в организации этого оборота. От

правильного выбора правовой модели отношений в сфере недвижимости во многом

зависит развитие производства, инвестиционный климат и благосостояние

населения. В то же время недостатки правового регулирования в данной области,

пробелы в законодательстве и ошибочные решения не могут не сказываться

негативно на многих факторах экономического и социально-политического

развития.

Нельзя утверждать, что современное право России не принимает в расчет

вышеуказанные обстоятельства. Начиная с середины 90-х годов прошлого века,

законодательство в области регулирования отношений, связанных с

недвижимостью, развивалось достаточно интенсивно.

Вместе с тем практически всеми исследователями правового регулирования

оборота недвижимости признается, что оно весьма далеко от совершенства. В

науке, законодательстве, судебной и правоприменительной практике не решены

многие проблемы, среди которых главными являются вопросы о понятии

недвижимого имущества и правовых принципах регистрации прав на

недвижимость.

Анализ законотворчества за последние 15 лет свидетельствует о том, что

изменения законодательства не носят системного характера, во многих случаях

подчинены решению частных проблем. При этом изменению в основном

подвергается законодательство о регистрации прав на недвижимость в части

6

организационной и процессуальной его составляющих, в то время как в

существенной ревизии нуждается концепция правового регулирования

недвижимости в целом.

Нерешенность именно этих проблем лишает правовое регулирование в сфере

недвижимости необходимой стройности и эффективности.

Степень научной разработанности темы. Научные исследования

правовых проблем недвижимого имущества развиваются по нескольким

направлениям.

Во-первых, различные аспекты правового режима недвижимости

рассматриваются в работах, посвященных объектам гражданских прав и вещным

правам.

Во-вторых, в последнее время появились значительные работы,

посвященные непосредственно правовой проблематике недвижимости. Особое

место среди этих исследований занимает Концепция развития гражданского

законодательства о недвижимом имуществе1, в которой отражены многие

недостатки действующего законодательства и пути его совершенствования.

В-третьих, наиболее активно разрабатываются отдельные аспекты правового

регулирования отношений в сфере недвижимости, административно-правовые и

организационные вопросы регистрации прав на недвижимость, правового режима

отдельных видов недвижимого имущества.

Несмотря на значительное количество работ, посвященных правовым

вопросам недвижимости, нужно, тем не менее, констатировать, что это не привело к

качественному сдвигу в реальном правовом обеспечении отношений в области

оборота недвижимости.

В большинстве правовых исследований сферы недвижимого имущества

проблемы государственной регистрации прав на недвижимость занимают

подчиненное место. При этом нельзя признать неверным тезис о том, что система

1 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - М.,

2004 (далее - "Концепция").

7

регистрации должна строиться в соответствии правовой доктриной недвижимости, а

не наоборот. Однако нужно иметь в виду, что регистрация прав представляет собой

основной, ведущий элемент правового режима недвижимости. Поэтому, с одной

стороны, правовая модель регистрации должна вписываться в общую концепцию

правового регулирования недвижимости, а, с другой стороны, все законодательные

решения в области недвижимости должны приниматься с учетом действующей

системы регистрации прав, поскольку только при соответствии этой системе они

могут быть реализованы.

Именно эти обстоятельства побудили автора сделать исходной точкой своего

исследования правовых проблем недвижимости регистрацию прав.

Цели и задачи исследования. Основной целью исследования является

разработка концепции системы государственной регистрации прав на

недвижимость как ведущего элемента правового режима недвижимости, а также

формулирование законодательных и доктринальных определений основных

понятий в сфере правового регулирования отношений, связанных с недвижимым

имуществом. Целью работы является также предложение законодательного

механизма реализации разработанной концепции.

Достижение поставленной цели предопределило постановку и решение

следующих задач:

- выявить исторические закономерности формирования правового режима

недвижимого имущества в России и за рубежом;

- сформулировать принципы для определения понятия недвижимого имущества и

его классификации;

- выявить основные особенности системы регистрации прав на недвижимость,

сформировавшейся в Российской Федерации, определить ее положительные черты

и недостатки;

- установить сущностные особенности различных систем регистрации прав на

недвижимое имущество, известных мировой практике;

8

- рассмотреть основные проблемы правового регулирования оборота

недвижимости с точки зрения регистрации прав на недвижимое имущество;

- разработать алгоритмы регистрации прав на недвижимость, возникающих по

различным основаниям, с учетом действующего законодательства;

- выработать конкретные предложения по изменению и дополнению

действующего законодательства, регулирующего оборот недвижимости в

Российской Федерации.

Основное внимание в работе уделено гражданско-правовой проблематике.

Нормы о государственной регистрации прав на недвижимое имущество

исследуется автором, прежде всего, как элемент правового режима недвижимости в

сфере возникновения, изменения и прекращения прав на имущество.

Объектом

исследования являются общественные отношения,

складывающиеся в процессе оборота недвижимого имущества и, в частности,

отношения, возникающие в связи с регистрацией прав на недвижимость, как между

участниками оборота, так и между регистрирующими органами и субъектами

гражданско-правовых отношений.


Предмет данного исследования включает отечественное законодательство и

практику его применения, нормы законодательства и правоприменительную

практику зарубежных стран, а также научные труды российских и зарубежных

правоведов.

Теоретической основой диссертационного исследования явились

произведения дореволюционных русских правоведов, таких как Е.В. Васьковский,

Ю.С. Гамбаров, А.М. Гуляев, В.Б. Ельяшевич, Л.А. Кассо, Д.И. Мейер, К.П.

Победоносцев, И.А. Покровский, В.И. Синайский, .

В .

М Хвост

о ,

в .

А Фрейта-

г

Лорингове,

н

Г.Ф. Шершеневич и др., а также труды известных ученых

современного периода М.М. Агаркова, С.С. Алексеева, М.И. Брагинского, С.Н.

Братуся, А.В. Венедиктова, Ю.С. Гамбарова, Д.М. Генкина, О.С. Иоффе, Д.А.

Керимова, О.А. Красавчикова, М.И. Кулагина, В.П. Мозолина, Е.А. Суханова, Ю.К.

Толстого, Р.О. Халфиной, В.Ф. Яковлева и др.

9

Основой для выполнения настоящего исследования послужили работы таких

авторов, как В.К. Андреев, С.А. Бабкин, В.А. Белов, Л.Ю. Василевская, В.В.

Витрянский, Б.М. Гонгало, В.П. Грибанов, Н.Д. Егоров, В.С. Ем, Т.И. Илларионова,

А.Б. Карлин, Ю.Х. Калмыков, О.М. Козырь, Л.О. Красавчикова, О.И. Крассов, П.В.

Крашенинников, И.Д. Кузьмина, В.А. Лапач, О.Г. Ломидзе, А.А. Маковская, А.Л.

Маковский, В.П. Павлов, Ю.В. Романец, О.Н. Садиков, А.П. Сергеев, О.Ю.

Скворцов, К.И. Скловский, С.А. Степанов, В.Н. Сусликов, И.А. Сыродоев, Е.М.

Тужилова-Орданская, Е.А. Чефранова, В.В. Чубаров, Л.В. Щенникова, А.М.

Эрделевский и др.

В процессе исследования автор обращался также к работам правоведов

зарубежных стран: K. S. Balata, J. Bignell, E. Cooke, H. A. L. Dekker, T. M. Hanstad, C.

Harpum, R. Kratovil, M. J. Raff, M. Ratt, E. Stubkjær, R. J. Werner, J. Zevenbergen и др.

Методологическую основу диссертации составляют как универсальные

общенаучные методы (системно-интегративный, структурно-функциональный,

аналитический, синтетический, логический, исторический, индуктивный,

дедуктивный), так и специальные юридические методы (историко-правовой,

сравнительно-правовой, формально-юридический, лингвистический и др.).

Нормативную и эмпирическую основу диссертационного исследования

составили Гражданский кодекс РФ, Федеральный закон "О государственной

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (далее - Закон о

регистрации) правовые акты, действовавшие в России до 1917 года, нормативные

документы времен СССР и РСФСР, а также зарубежное законодательство по

вопросам недвижимости.

Кроме того, изучению подвергались материалы соответствующей

правоприменительной и судебной практики. Изучено 1800 дел

правоустанавливающих документов в Управлении Росрегистрации по Санкт-

Петербургу и Ленинградской области, 432 дела в Арбитражном суде Санкт-

Петербурга и Ленинградской области и судах общей юрисдикции. Проведено

анкетирование 253 работников органов, осуществляющих регистрацию прав на

10

недвижимость, 118 работников организаций, осуществляющих технический и

кадастровый учет объектов недвижимости, 132 специалистов агентств,

оказывающих услуги на рынке недвижимости. Автор также использовал свой опыт

работы в период с 1995 по 1999 год в качестве заместителя руководителя

Городского бюро регистрации прав на недвижимость Санкт-Петербурга, а также

опыт работы в качестве адвоката, специализирующегося на делах, связанных с

оборотом недвижимого имущества.


Научная новизна результатов исследования. Диссертация представляет

собой комплексное гражданско-правовое исследование такого правового явления,

как государственная регистрация прав на недвижимость, результатом которого

стала выработка правовой концепции государственной регистрации прав на

недвижимое имущество как основного элемента правового режима недвижимости.

Впервые в науке гражданского права рассмотрена иерархия целей государственной

регистрации, классификация систем регистрации на базе их основных принципов,

даны определения правовых понятий правоустанавливающего документа,

ограничения прав на недвижимое имущество, обременения недвижимого

имущества, сформированы новые подходы к регистрации вещных прав и их

обременений и ограничений. В работе представлена система законодательных мер

по реформированию существующей в России системы регистрации прав на

недвижимость.

Новизна результатов, полученных в ходе диссертационного исследования,

конкретизируется также положениями, вынесенными на защиту:

1. Категория недвижимого имущества выделена в законе для того, чтобы

определить специфику тех правовых отношений, которые складываются по поводу

данного объекта гражданских прав. Представляется логической ошибкой делать

критерием отнесения объекта к недвижимости те отношения, которые существуют

по поводу этого объекта. Объект недвижимости существует как физически, так и

юридически независимо от тех отношений, которые существуют по поводу этого

объекта. Основной признак вещи – возможность в принципе, при определенных

11

условиях стать объектом гражданских прав. Недвижимая вещь от других вещей

должна отличаться лишь объективными признаками, т. е. такими, которые не

связаны с правовыми отношениями, осуществляемыми по поводу этой вещи. Для

устранения из закона оснований для так называемой "юридической концепции"

недвижимости предлагается изменить текст второго абзаца п. 1 ст. 130 ГК РФ,

изложив его в следующем виде: "К недвижимым вещам приравниваются

воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты.

Законом к недвижимости может быть приравнено и иное имущество".

2. Учитывая проблемы, с которыми связано решение вопроса об отнесении

объектов к недвижимому имуществу, целесообразно в Федеральном законе "О

государственном кадастре недвижимости" конкретизировать критерии,

определяющие прочность связи этого имущества с землей и невозможность

перемещения соответствующих объектов без соразмерного ущерба их назначению.

В первую очередь, в этом законе должны быть даны такие понятия, как здание,

сооружение, помещение и объект незавершенного строительства. Они могут быть

сформулированы следующим образом:

Здание - объект капитального строительства жилого или нежилого

назначения, предназначенный для размещения людей .

Сооружение - объект капитального строительства, не предназначенный для

размещения людей .

Помещение - часть здания или сооружения, обособленная от других его

частей, имеющая самостоятельный вход либо с земельного участка, либо из общих

помещений здания или сооружения.

Объект незавершенного строительства - изменения на земельном участке,

непосредственно направленные на создание нового здания или сооружения, а равно

реконструируемое здание или сооружение".

3. Необходимо устранить существующие несоответствия между

классификацией объектов недвижимости в гражданском и жилищном

законодательстве. Жилищный кодекс РФ должен быть приведен в соответствие с

12

гражданским законодательством путем исключения жилых домов из перечня жилых

помещений. Установленная гражданским законодательством трехзвенная

классификация объектов исключает возникновение каких-либо промежуточных

уровней. Это означает, что здание должно делиться исключительно на помещения.

В Жилищный, Земельный и Гражданский кодексы РФ должны быть внесены

изменения, исключающие возможность считать самостоятельными объектами

недвижимого имущества комнату в коммунальной квартире, часть квартиры, часть

земельного участка.

4. Помещение может быть признано общим имуществом дома, если оно само

обслуживает несколько помещений в этом доме, либо не имеет и не может иметь

другого назначения, кроме места расположения коммуникаций или оборудования,

относящегося к общему имуществу дома. В том случае, если соответствующие

коммуникации и оборудование находятся в помещениях, которые могут иметь

самостоятельное использование, не влекущее невозможность нормального

функционирования коммуникаций и оборудования, то такие помещения не следует

относить к общим, они могут иметь статус самостоятельных объектов

недвижимости – помещений. Что же касается расположенных в этих помещениях

коммуникаций и оборудования, то в связи с их нахождением в помещении для его

владельца может быть установлен сервитут, заключающийся в праве доступа к

этим объектам в интересах собственников остальных помещений в доме.

5. Принцип ст. 290 ГК РФ (общая долевая собственность собственников

помещений на общее имущество здания) должен применяться к нежилым зданиям

на основании п. 1 ст. 6 ГК РФ с использованием аналогии закона. В то же время

применение аналогии является для нежилых помещений лишь временным выходом

из ситуации. Необходимо закрепить в ГК РФ принцип общей долевой

собственности на общее имущество любого здания, помещения в котором

находятся в собственности двух и более лиц. Статья 290 ГК РФ должна быть

перемещена в главу 6 ГК РФ с заменой в ее тексте "многоквартирного дома" на

"здание", а "квартиры" на "помещение".

13

6. Изменение границ земельных участков и помещений в соответствии с

волеизъявлением их правообладателей следует рассматривать как особый способ

приобретения права, который нуждается в самостоятельной законодательной

регламентации. Для этого предлагается ввести в п. 2 ст. 218 ГК РФ абзац второй

следующего содержания: "В случае образования новых объектов недвижимого

имущества из ранее существовавших без проведения реконструкции на основании

волеизъявления собственника (собственников) ранее существовавших объектов

недвижимого имущества, право собственности на образованные новые объекты

приобретается этим лицом (лицами) с момента кадастрового учета этих объектов".

7. Необходимо в Законе о регистрации закрепить положение, в соответствии

с которым первой и основной целью государственной регистрации прав на

недвижимость является охрана прав участников оборота недвижимого имущества.

Эта цель выступает не только главной при регистрации прав на недвижимость, но

главной целью всего правового регулирования оборота недвижимости.

Установление такого безусловного приоритета названной цели, который далеко не

всегда признается в теории и на практике, должно означать, что все остальные цели,

которые могут иметь место при организации системы государственной регистрации,

должны реализовываться с учетом главной цели. Иначе говоря, если осуществление

иных целей входит в противоречие с главной целью, то эти иные цели не должны

осуществляться.

8. Под основными (системообразующими) принципами системы

регистрации прав на недвижимость предлагается понимать подлежащие

закреплению в законе принципы правового регулирования отношений в сфере

оборота недвижимого имущества, характеризующие: а) правовое значение акта

регистрации для обладателя права; б) правовое значение акта регистрации для иных

лиц; в) полномочия и ответственность регистратора; г) порядок возмещения

ущерба, причиненного регистрацией недействительных прав.

Реализация либо отсутствие реализации принципов публичной

достоверности и бесповоротности является ключевым звеном, характеризующим ту

14

или иную систему государственной регистрации. Системы регистрации прав на

недвижимость следует делить на основанные на этих принципах или не основанные

на них. В случае действия этих принципов мы имеем дело: во-первых, с

качественно иной степенью уверенности участников оборота недвижимости в

стабильности своих прав; во-вторых, - с качественно иной степенью позитивной

ответственности регистратора при принятии решения о внесении записи о правах в

реестр, которой должен соответствовать необходимый объем как обязанностей, так

и полномочий; в-третьих, с реализацией этих принципов связана и степень

негативной ответственности как государства за ущерб, причиненный неправильной

регистрацией, так и лично регистратора за ненадлежащее выполнение своих

обязанностей.

9. Особенностью системы регистрации, действующей в России, является

совмещение бюрократизма и широких полномочий регистратора, характерных для

системы, предполагающей публичную достоверность и бесповоротность, с

пониженными гарантиями и низкой ответственностью, свойственным системам, не

основанных на этих принципах. Такую систему нельзя признать завершенной и

соответствующей основной цели регистрации прав на недвижимое имущество.

Законодатель должен выбрать одну из двух ранее выделенных систем. Либо следует

отказаться от правовой экспертизы документов, представляемых на регистрацию,

либо реализовать в полном объеме принципы публичной достоверности и

бесповоротности.

Действующий Федеральный Закон о регистрации должен рассматриваться

как переходный к принципам полной и безусловной ответственности государства за

действительность зарегистрированных им прав на недвижимость. В нем должны

быть сформулированы принципы публичной достоверности и бесповоротности и

указан срок введения их в действие. Цель такого закрепления - с одной стороны,

четкое определение правового значения государственной регистрации, как для

правообладателей, так и для третьих лиц, а, с другой стороны, гарантия сохранения

направления развития системы государственной регистрации.

15

10. Нормы, относящиеся к государственной регистрации прав на

недвижимость, рассматриваются как комплексный, межотраслевой институт,

поскольку нормы гражданского, административного, гражданско-процессуального

права, регулирующие отношения, связанные с государственной регистрацией прав

на недвижимость, не способны к автономному существованию. При этом ведущей

отраслью применительно к регистрации прав на недвижимость является

гражданское право.

11. В целях более последовательного осуществления принципа внесения в

российской системе регистрации представляется целесообразным вообще

исключить возможность распоряжения имуществом, право на которое возникло, без

предварительной регистрации этого права в порядке установленном действующим

законодательством. Предлагается в законе предусмотреть только два варианта

правового значения государственной регистрации для всего многообразия случаев

возникновения прав на недвижимость: а) регистрация - условие возникновения

права: право без регистрации не считается возникшим; б) регистрация - условие

распоряжения правом: право существует без регистрации, но для того, чтобы

осуществить распоряжение этим правом, существующее право необходимо

предварительно зарегистрировать.

12. В рамках действующей в России регистрационной системы, допускающей

лишение добросовестного приобретателя зарегистрированного права на

недвижимое имущество, приобретатель недвижимого имущества, ссылаясь на

регистрацию права отчуждающего имущество лица, не может во всяком случае

утверждать, что он не мог знать об отсутствии у последнего права на отчуждение.

Он должен признаваться добросовестным, когда он не знал об отсутствии у лица,

отчуждающего это имущество, права на отчуждение, и не мог об этом знать: а) из

данных Единого государственного реестра прав и сделок с недвижимым

имуществом (ЕГРП) и б) из правоустанавливающих документов, на основании

которых была произведена государственная регистрация права лица, производящего

отчуждение. Признание ЕГРП единственным значимым источником сведений для

16

приобретателя недвижимости возможно лишь при реализации в регистрационной

системе принципов публичной достоверности и бесповоротности.

13. Необходимо отменить требование закона о регистрации сделок

отчуждения, которые непосредственно влекут переход прав на недвижимость. При

этом сделки отчуждения, которые непосредственно не влекут перехода прав на

недвижимость, т. е. такие сделки, по которым переход права связан с наступлением

в будущем определенного условия, должны подлежать самостоятельной

регистрации в качестве обременения вещного права продавца на объект.

Необходимость регистрации этих сделок вызывается требованием защиты прав как

приобретателя, так и третьих лиц, поскольку запись о данной сделке в реестре

должна препятствовать недобросовестному продавцу в заключении иных сделок по

поводу объекта и предупреждать возникновение споров.

14. Законом должен быть установлен механизм, который направлен не на

последующее реагирование на коллизии между решениями органов,

регистрирующих юридические лица, и органов, регистрирующих права на

недвижимое имущество, а на предотвращение самой возможности возникновения

этих коллизий. В качестве такого механизма целесообразно в главе 4 Гражданского

кодекса РФ предусмотреть требование о регистрации сделок по передаче

недвижимого имущества в собственность вновь создаваемых юридических лиц.

Такая сделка может быть зарегистрирована как обременение права собственности

учредителя.

15. В законодательстве необходимо провести четкое различие между

понятиями ограничение и обременение в отношении недвижимого имущества. При

этом под ограничением права на недвижимость следует понимать установленное на

основании закона, либо уполномоченными органами, либо на основании сделки

уменьшение правомочий собственника по сравнению с объемом правомочий,

установленным законом непосредственно. Обременение имущества - это

установленные на основании законов и иных нормативных актов или актами

уполномоченных органов, либо договором и сохраняющиеся при смене

17

правообладателя ограничения вещных прав на имущество и специальные

обязанности обладателей этих прав. Соответствующие определения необходимо

включить в ст. 131 Гражданского кодекс РФ и в Закон о регистрации.

16. В пункте 1 статьи 131 ГК РФ необходимо четко выделить права и

ограничения прав, подлежащие регистрации и возникающие с момента регистрации.

Одновременно следует указать, что все иные права на объекты недвижимости и их

ограничения могут быть зарегистрированы по желанию правообладателя, однако

признаются существующими независимо от регистрации.

17. В Законе о регистрации необходимо вместо перечня оснований

регистрации (ст. 17) сформулировать определение правоустанавливающего

документа для указания признаков, по которым этот документ можно выделить из

ряда других документов, содержащих сведения о недвижимости и ее владельцах.

Правоустанавливающим должен считаться документ (совокупность документов),

который на основании законодательства и нормативных актов, действовавших в

период его составления, бесспорно подтверждает право указанного в нем лица на

объект недвижимости и при этом не требует для установления зафиксированного в

нем права каких-либо других документов.

18. Вносится предложение изменить формулировку ст. 165 ГК РФ,

переместив ее в пункт 7 ст. 131 ГК РФ, который мог бы иметь следующее

содержание: "В случае уклонения от регистрации права на недвижимое имущество

оно может быть зарегистрировано по решению суда, принятому по иску лица,

приобретающего право, или лица, которому отсутствие регистрации права иного

лица препятствует регистрации его собственного права на недвижимое

имущество". Такая формулировка позволит в судебном порядке зарегистрировать

чужое право, поскольку практике встречаются случаи, когда правообладатель, не

регистрируя свое право, нарушает охраняемые законом права и интересы других

лиц.

19. Считая основанием возникновения права собственности на вновь созданный

объект участие в его создании с целью приобретения на него права собственности,

18

автор предлагает уточнение п. 1 ст. 218 ГК РФ с изложением его в следующей

редакции: "Право собственности на новую вещь приобретается лицом (лицами),

участвовавшими в ее создании с соблюдением закона и иных правовых актов с

целью приобретения на нее права собственности".

20. Действующее законодательство предусматривает регистрацию не всех

сделок, которые заключаются между участниками создания новых объектов

недвижимости. Такое требование распространяется только на договоры участия в

долевом строительстве. Для комплексного решения проблемы регламентации

участия в создании новых объектов недвижимого имущества предлагается

дополнить статью 131 Гражданского кодекса РФ положением о том, что любые

заключаемые в процессе создания объектов сделки, целью которых является

возникновение у их участников права собственности на объект или его часть,

подлежат государственной регистрации.

21. Делается вывод о возможности постановки и законодательного решения

проблемы правопреемства в отношениях по регистрации прав на недвижимое

имущество. Предлагается сформулировать в Законе о регистрации правило,

согласно которому регистрирующий орган обязан зарегистрировать вещное право

на объект недвижимости за правопреемниками лица, которое до своего

прекращения (смерти) не зарегистрировало это право, но имело для этого все

необходимые основания.

22. В Законе о регистрации необходимо сформулировать специальные

правила регистрации прав на основании судебных решений, одним из которых

должна быть норма о том, что регистратор не вправе отказать в государственной

регистрации права, установленного вступившим в силу решением суда, по мотивам

несоответствия закону содержания такого решения. Предусмотренная действующим

законодательством возможность оценки регистратором судебного решения с точки

зрения его содержания представляется серьезной ошибкой законодателя.

Научная и практическая значимость результатов исследования

заключается в выработке правовой концепции государственной регистрации в

19

Российской Федерации, определении основных принципов системы

государственной регистрации прав на недвижимость, определении и уточнении

ряда правовых понятий, используемых в правовом регулировании оборота

недвижимости, разработке алгоритмов регистрации прав, возникающих по

различным основаниям. Сформулированные в нем выводы могут послужить

основой для дальнейших научных изысканий в области правового регулирования

оборота недвижимого имущества. Предложения по совершенствованию

действующего законодательства могут найти применение, как в законотворческой,

так и в правоприменительной деятельности. Также они могут использоваться при

преподавании курса гражданского права и при обучении государственных

регистраторов.

Апробация результатов исследования. Диссертационная работа

выполнена на кафедре гражданского права и правовой охраны интеллектуальной

собственности юридического факультета Российского государственного института

интеллектуальной собственности, где проведены ее рецензирование и обсуждение.

Выводы и основные положения диссертационного исследования отражены в

опубликованных автором монографиях, статьях, учебных пособиях (общим

объемом более 70 п.л.).

Итоги диссертации обсуждались специалистами на научно-практических

конференциях и семинарах. Основные положения работы используются автором

при чтении курса "Государственная регистрация прав на недвижимость", а также

лекций и практических занятий для судей, нотариусов и специалистов, работающих

на рынке недвижимости.

Многие работы, опубликованные по теме диссертации, включены в

программы высших учебных заведений по курсу "Гражданское право", в

информационно-правовые системы "Гарант" и "Консультант-плюс". Отдельные

предложения автора учтены при подготовке Федерального закона "О регистрации

прав на недвижимое имущество и сделок с ним", а также при подготовке ряда

нормативных актов Санкт-Петербурга.

20

Глава 1. ПОНЯТИЕ И КЛАССИФИКАЦИЯ ОБЪЕКТОВ

class="book">НЕДВИЖИМОСТИ

1.1. Понятие объекта недвижимости

По весьма точному замечанию В.А. Белова сложную ситуацию в правовом

регулировании отношений, связанных с недвижимостью, определяют две главные

причины "1) размытость критериев разделения имущества на движимое и

недвижимое и 2) отсутствие четкого понимания смысла и назначения процедур

государственной регистрации прав"1. Значение рассмотрения вопроса о понятии

недвижимости в связи с проблемами государственной регистрации прав на него

определяется рядом обстоятельств. Во-первых, решение о том, относится ли

данный объект к недвижимому имуществу, всегда должно предшествовать

решению всех других вопросов, подлежащих рассмотрению регистрирующим

органом. Во-вторых, в научной дискуссии по поводу критериев отнесения объекта

к недвижимости вопрос о правовом значении регистрации занимает очень важное

место.

Автор не ставит перед собой цели обзора всех существующих точек зрения

на понятие объекта недвижимости, а также анализа весьма многообразных

подходов к понятию недвижимого имущества в зарубежных странах2.

Применительно к вопросам регистрации прав на недвижимость представляется

необходимым остановиться на понятии недвижимости, которое сформулировано в

действующем законодательстве.

Статья 130 ГК РФ так определяет недвижимое имущество: "К недвижимым

вещам (недвижимое имущество, недвижимость) относятся земельные участки,

1 Белов В.А. Предисловие к книге С.А.Бабкина "Основные начала организации оборота

недвижимости". - М., 2001. - С. 27-28.

2 См. Бабкин С.А.,"Основные начала организации оборота недвижимости". - М., 2001;

Скворцов О.Ю. Сделки с недвижимостью в коммерческом обороте. - М., 2006.

21

участки недр, и все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение

которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе

здания, сооружения, объекты незавершенного строительства ".

Назначение любого определения, а, в особенности, законодательного,

состоит в том, чтобы иметь возможность из числа всех предметов и явлений в

каждом случае выделить объекты, обозначаемые определяемым понятием. С

учетом имеющихся в законе определений объект относится к недвижимости, если

он:

а) относится к числу объектов, прямо перечисленных в определении, т. е.

является земельным участком, участком недр;

б) является объектом, который связан с землей так, что его перемещение без

несоразмерного ущерба его назначению невозможно.

Перечисленные две категории объектов (земельные участки и участки недр) в

соответствии с законодательным определением недвижимости имеют

самостоятельное значение, в то время, как все остальные категории объектов,

перечисленные в определении, приводятся как примеры объектов, которые

связаны с землей так, что их перемещение без несоразмерного ущерба его

назначению невозможно. В то же время законодательство практически не

содержит определений зданий, сооружений, объектов незавершенного

строительства, а на практике объекты, которые именуются зданиями,

сооружениями, объектами незавершенного строительства, на самом деле могут не

отвечать признаку законодательного определения. Так, например, в практике

органов учета недвижимого имущества широко используется термин

"сооружение" применительно к объектам, связь с землей которых носит

временный характер – сборно-разборные торговые павильоны, складские модули

и пр.

Таким образом, лишь такой объект, который на основании закона может быть

признан земельным участком или участком недр1 без установления каких-либо

1 Недавно из перечисления в ст. 130 ГК РФ исключены обособленные водные объекты,

22

дополнительных признаков должен быть отнесен у недвижимости. В отношении

всех остальных объектов, как бы они не назывались, должна быть установлена их

прочная связь землей, при которой их перемещение без несоразмерного ущерба

назначению невозможно.

В этой связи С.А. Степанов, отмечает: "при самых разнообразных

методических подходах и научных аргументациях гражданское законодательство

и цивилистика предложили, по существу, лишь два критерия анализируемого

деления: а) перечисление объектов, относимых к недвижимому имуществу, и б)

определение единого, абстрактного принципа (критерия), основанного на

определенной связи с землей, отнесения иных, не охваченных перечнем объектов,

к недвижимости"1.

Таким образом, определяющее значение приобретают критерии

установления той связи с землей, о которой говорится в определении

недвижимости.

Как показывает практика,

сегодня критериев, предлагаемых

законодательством для отграничения недвижимых вещей от иных объектов,

расположенных на земельных участках, бывает недостаточно. Прежде всего, это

видно при разграничении объектов недвижимости и так называемых временных

сооружений. Современные технологии, с одной стороны, позволяют без ущерба

переносить с места на место здания, отнесение которых к недвижимости не должно

вызывать сомнения, а, с другой стороны, весьма широко распространились сборно-

разборные объекты, которые в весьма короткие сроки могут быть разобраны и

собраны в другом месте. При этом в виде таких сооружений существует не только

традиционные павильоны, гаражи, навесы, но и внушительные по размеру

леса и многолетние насаждения (ст. 9 ФЗ "О введении в действие Водного кодекса

Российской Федерации" от 3.06.2006 № 73-ФЗ; ст. 16 ФЗ "О введении в действие Лесного

кодекса Российской Федерации" от 4.12.2006 № 201-ФЗ) Это, безусловно, правильное

решение законодателя, поскольку эти "объекты" отражают лишь специфику земельных

участков, на которых они находятся.

1 Степанов С.А. Система объектов недвижимого имущества в гражданском праве:

теоретические проблемы: Дис. ... докт. юрид. наук. - Екатеринбург, 2004. - С. 44.

23

торговые и производственные комплексы. С учетом этих обстоятельств очевидно,

что критерий невозможности перемещения без несоразмерного ущерба

назначению, становится для объекта недостаточно конкретным, а применение его

достаточно произвольным. Изучение практики регистрации прав на недвижимость

показало, что разными учреждениями технической инвентаризации одинаковые

объекты в одних случаях признаются недвижимостью, а в других нет.

Между тем, эта проблема абсолютно не является новой. Еще Г.Ф.

Шершеневич писал: "Само собой разумеется, что вопрос о прочности и связи

строения с землей не может быть решен принципиально с полной точностью.

Решение его зависит от обстановки каждого случая в отдельности. . Несомненно,

строительная техника, позволяющая перемещать многоэтажные дома, способна

еще более затруднить и без того не особенно твердое отличие движимости от

недвижимости"1. Такое положение приводит к мысли о том, что необходимо

искать дополнительные критерии для конкретизации признака неразрывной связи

с землей, либо вообще иные критерии для отнесения объекта к недвижимости.

Эти поиски породили научную дискуссию о критериях отнесения имущества к

недвижимому. В этой дискуссии позиции авторов разделились на две группы.

Одни ученые, полагая бесперспективным использование критерия связи с землей,

предлагают различные юридические критерии отнесения имущества к

недвижимому, другие же считают, что недвижимость – это объективно

существующее явление, а задача закона выявить и максимально четко определить

те признаки, по которым можно отнести вещи к недвижимым.

Сторонниками первой позиции предлагались различные критерии

недвижимости. При этом одним из таких критериев назывался факт

государственной регистрации права на объект. В наиболее завершенном виде

данная позиция выражена Е.А. Сухановым, который пишет: "Согласно ст. 219 ГК

РФ право собственности на вновь создаваемое недвижимое имущество возникает

лишь с момента его государственной регистрации. Данное правило

1 Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. - М., 1995. - С. 96 - 97

24

распространяется не только на первоначальные, но и на производные способы

приобретения права собственности на недвижимое имущество, ибо отражает

особый юридический режим таких объектов. До момента государственной

регистрации такие вновь создаваемые объекты не приобретают юридического

режима недвижимости, следовательно, рассматриваются законом как

движимости"1. Сходной позиции придерживается О.М. Козырь, которая

указывает, что недвижимостью является такое имущество, "на которое может

быть установлено право собственности и иные права. А для возникновения таких

прав необходима соответствующая государственная регистрация"2. Н.В.

Диаковская пишет: "анализ ст. 130 ГК РФ позволяет утверждать, что понятие

"недвижимое имущество" является юридическим, а не фактическим.

Недвижимостью в гражданском праве признается не любое имущество,

отвечающее признаку связанности с землей, а то, которое, обладая таким

признаком, может быть объектом гражданских прав. А для возникновения таких

прав необходима соответствующая государственная регистрация"3.

Оценивая данную концепцию, нельзя не согласиться с О.Ю. Скворцовым,

который отмечает: "Признаки недвижимости как объекта гражданских прав

определены в законе и, следовательно, недвижимость не может возникнуть в силу

государственной регистрации прав на нее. Государственная регистрация - явление

вторичного порядка, которое не отменяет и не изменяет статуса вещи, а лишь

фиксирует права на нее. В противном случае пришлось бы говорить о том, что

государственная регистрация является первоначальным способом приобретения

прав на недвижимое имущество"4. Абсолютно прав Б.М. Гонгало, когда

1 Брагинский М.И., Витрянский В.В., Звеков В.П. и др. Комментарий части первой

Гражданского кодекса Российской Федерации для предпринимателей. - М., 1996 (автор

комментария - Е.А. Суханов).

2 Козырь О.М. Недвижимость в новом Гражданском кодексе России // Гражданский

кодекс России: Проблемы. Теория. Практика. - М., 1998. - С. 276.

3 Диаковская Н.В. Правовое регулирование государственной регистрации прав на

недвижимое имущество и сделок с ним: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - М., 2001. С.

12.

4 Скворцов О.Ю., Сделки с недвижимостью в коммерческом обороте. - М., 2006. - С. 66.

25

утверждает, "нет оснований полагать, что недвижимое имущество становится

таковым лишь после государственной регистрации. Оно объективно существует и

до этого акта (иначе регистрация невозможна), но права на недвижимость

возникают после его совершения"1. Е.М. Тужилова-Орданская полагает, что

"государственную регистрацию нельзя считать признаком недвижимости. Это

лишь следствие, констатация объективно присущих этой категории вещей

свойств, закрепленных законодательством"2.

Несколько усовершенствованный вариант использования юридического

критерия предлагают авторы "Концепции развития гражданского законодательства

недвижимом имуществе". Они, называя физическую связь с землей главным

критерием отнесения объекта к недвижимости, в качестве второго

("второстепенного"? – В.А.) критерия называют юридическую связь объекта с

земельным участком, ссылаясь при этом на нормы о самовольной постройке (ст.

222 ГК РФ), которая связывает с законностью создания объектов их возможность

"стать объектами права собственности и иных гражданских прав"3. Аналогичной

позиции придерживается В.В. Чубаров4.

Данная позиция не представляется удачной, прежде всего, с точки зрения ее

соответствия действующему законодательству. Гражданский кодекс, давая в ст.

222 определение самовольной постройки, указывает, что это "недвижимое

имущество, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в

порядке, установленном законом и иными правовыми актами, либо созданное без

получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением

градостроительных или строительных норм и правил". Таким образом, ясно, что

1 Постатейный комментарий к Федеральному закону "О государственной регистрации

прав на недвижимое имущество и сделок с ним/ Под общ. ред. П.В. Крашенинникова. 2-е

изд. - М., 2001. - С. 16

2 Тужилова-Орданская Е.М. Проблемы защиты прав на недвижимость в гражданском

праве России. - М., 2007. - С. 40.

3 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - М.,

2004. - С. 7.

4 Чубаров В.В. Проблемы правового регулирования недвижимости. - М., 2006. - С. 143-

145.

26

незаконность возведения - это критерий отнесения недвижимости к самовольным

постройкам, а не решения вопроса об отнесении объекта к недвижимости.

Наоборот, вопрос о самовольной постройке может возникнуть лишь после

того, как будет решено, относится объект к недвижимости или нет. Использование

данной концепции на практике приводит к смешению функций органов

государственной регистрации, призванных решать вопрос о законности создания

объекта, и органов технического и кадастрового учета, в задачу которых должно

входить исключительно описание объекта как объективно существующего явления

без какой-либо правовой оценки обстоятельств, связанных с его созданием.

Использование критериев законности создания объектов при технической

инвентаризации приводит к нарушениям прав владельцев объектов, если

существуют сомнения в правомерности их действий по созданию этих объектов.

Будучи лишены возможности получения технической документации на

возведенные ими объекты недвижимости, они фактически лишаются возможности,

как доказывать в регистрирующем органе и суде законность своих действий по

возведению объекта, так и предпринимать действия по легализации постройки в

соответствии с п. 3 ст. 222 ГК РФ.

Нужно отметить, что указанные последствия реализации данной концепции не

являются плодом теоретизирования и фантазий. Занимаясь вопросами

установления прав на объекты недвижимости практически, автор должен

констатировать, что рассматриваемая концепция давно находит применение в

деятельности органов технического и кадастрового учета. Схематично эта

концепция выглядит следующим образом: если объект возведен на отведенном для

целей создания недвижимости с получением необходимых разрешений и имеет

разрешение на ввод в эксплуатацию, то это объект недвижимости, который может

быть учтен в качестве такового; если же какой либо из указанных элементов

отсутствует, то признавать объект недвижимостью нельзя. Последовательное

применение этой концепции с необходимостью приводит к выводу о том, что

построенная с соблюдением всех правил собачья будка будет признана объектом

27

недвижимости, а построенное без соблюдения указанных условий многоэтажное

здание объектом недвижимости не будет признано.

Но может быть рассматриваемый подход, хотя и находится в противоречии с

действующим гражданским законодательством, является перспективным

направлением совершенствования законодательства?

Здесь настало время остановится на общем, можно сказать методологическом,

подходе к определению понятия недвижимого имущества в законе.

Как уже отмечалось, категория недвижимого имущества выделена в законе

для того, чтобы определить специфику тех правовых отношений, которые

складываются по поводу данного объекта гражданских прав. Вот почему было бы

логической ошибкой делать критерием отнесения объекта к недвижимости те

отношения, которые существуют по поводу этого объекта. Но именно это и

предлагается авторами "Концепции", поскольку "юридическая связь с землей"

предполагает ничто иное, как анализ с правовой точки зрения отношений,

возникших в процессе создания этого объекта. На самом же деле подход к анализу

этих отношений должен зависеть от того, относится ли данный объект к

недвижимости или нет.

Идея подхода к понятию недвижимого имущества с точки зрения отношений,

существующих по поводу рассматриваемого объекта, не является абсолютно

новой. Помимо ее отражения в практике органов учета недвижимого имущества,

она нашла отражение и в судебной практике. В частности, Пленум ВАС РФ в п. 16

своего постановления от 25.02.98 г. №8 "О некоторых вопросах практики

разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных

прав" записал, что "по смыслу статьи 130 ГК РФ и статьи 25 Закона РФ "О

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" не

завершенные строительством объекты, не являющиеся предметом действующего

договора строительного подряда, относятся к недвижимому имуществу". Из этого

следует вывод, что незавершенный строительством объект становится

недвижимостью лишь после прекращения договора подряда. При действующем

28

договоре подряда объект, хотя и отвечает всем объективным признакам

недвижимости, недвижимостью не является. При этом не очень понятно, что же

представляет собой этот объект.

Включение объекта незавершенного строительства в перечень объектов

недвижимости, содержащийся в ст. 130 ГК РФ1, также ставит вопрос о

соответствии закону рассматриваемого разъяснения. Ведь если любой объект

незавершенного строительства – это объект недвижимости, значит, не может быть

такого не завершенного строительством объекта, который не был бы объектом

недвижимости2.

Основой критикуемого подхода к понятию недвижимого имущества, как при

признании критерием отнесения объекта к недвижимости законности его создания,

так и при признании критерием для объекта незавершенного строительства

отсутствия действующего договора подряда, является то, что в этих случаях

объект, хотя и не отличается от аналогичных объектов недвижимости по

физическим свойствам, но, тем не менее, не "может стать объектом права

собственности и других гражданских прав". Таким образом, можно сказать, что

именно такой критерий предлагается для разграничения движимого и

недвижимого имущества.

Логика такого подхода в целом понятна. Закон относит вещи (в том числе и

недвижимые) к объектам гражданских прав (ст. 128 ГК РФ). Объект же

гражданского права это то, на что могут быть установлены гражданские права.

Если такие права на рассматриваемый предмет не могут быть установлены по тем

или иным причинам, то этот предмет не является объектом гражданского права.

Продолжая логическую цепь, следует признать, что всякий предмет, обладающий

объективными признаками недвижимого имущества, если на него не может быть

установлено право собственности, не является не только недвижимой вещью, но и

вещью вообще.

1 Федеральный закон от 30.12.2004 № 213.

2 Более подробно о путях решения проблемы понятия объекта незавершенного

строительства см. § 4.3.

29

При внешней неопровержимости приведенного рассуждения, оно подлежит

тщательному анализу, как с точки зрения верности исходных посылок, так и с

точки зрения того, к чему она может привести при ее практической реализации.

Прежде всего, возникает вопрос о том, что же представляет собой "предмет",

если он физически существует, но не является вещью в смысле гражданского

права, в силу того, что в настоящий момент на него не может быть установлено

право собственности? В какой момент он становится вещью (недвижимой вещью)?

В тот ли момент, когда кто-то (кто?) установил возможность для этого "предмета"

стать объектом права собственности? Или, может быть, "предмет" становится

вещью (недвижимой вещью) в тот момент, когда это право уже возникло и

официально подтверждено? Авторы "Концепции" практически так и отвечают на

этот вопрос, утверждая, что "недвижимой вещью, в смысле гражданского права,

может быть только вещь, права на которую зарегистрированы в ЕГРП или могут

(должны) быть зарегистрированы в ЕГРП"1.

В данном выводе обращает на себя внимание не только нечеткость такого

критерия, как "могут (должны)", но и использованный термин "недвижимая вещь в

смысле гражданского права".

Но раз есть "недвижимая вещь в смысле гражданского права", значит должны

существовать недвижимые вещи в другом смысле. Но с таким делением

недвижимых вещей вряд ли можно согласиться. Дело в том, что понятие

"недвижимое имущество", "недвижимость" только и существует в гражданском

праве. Если бы понятие недвижимого имущества существовало бы в какой-либо

иной отрасли права, то можно было бы проводить такие различия. Однако

гражданское законодательство единственное дает определение недвижимости, что

делает лишенным смысла выражение "недвижимая вещь в смысле гражданского

права". Именно с точки зрения права не может существовать недвижимость в

"техническом" или "обыденном" смысле.

1 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - C.

48.

30

Поэтому открытым с точки зрения права остается вопрос, что же представляет

собой предмет, отвечающий признакам недвижимого имущества, до установления

возможности приобретения на него права собственности или до регистрации

такого права. Правда, В.В. Чубаров считает, что ответ "достаточно прост", и такой

предмет представляет собой "совокупность движимых вещей, которая по своим

физическим свойствам, возможно, напоминала недвижимую вещь"1. Между тем,

согласиться с таким простым решением очень сложно, хотя бы потому, что, войдя

в состав того, что "напоминает недвижимую вещь", движимые вещи (строительные

материалы) уже утратили свое прежнее качество, причем произошло это не в силу

признания вещи недвижимой, а фактически. Поэтому к моменту фактического

создания объекта говорить о существовании движимых вещей, из которых он

состоит, вряд ли возможно.

Идея определения объекта недвижимости через возможность установления на

него права собственности получила развитие и при анализе данного понятия с

точки зрения структуры собственности в многоквартирных домах и других

зданиях, части которых могут иметь самостоятельный статус объекта

недвижимости (например, помещения в зданиях нежилого назначения).

Особенностью таких объектов является то, что установление права собственности

на отдельные помещения исключает одновременное рассмотрение вопроса о

собственнике здания в целом. В зависимости от существующих отношений

собственности объектом собственности выступает либо здание в целом, либо

отдельные его помещения, при том, что и здание, и помещения продолжают

существовать физически.

В практике регистрации прав на недвижимое имущество при продаже

собственником здания хотя бы одного помещения в нем в ЕГРП прекращается

право на этот дом, которое трансформируется в совокупность прав на входящие в

него помещения. В свою очередь, наоборот, собственник всех помещений в здании

может трансформировать совокупность этих право на право собственности на все

1 Чубаров В.В. Указ. соч. - С. 145.

31

здание с одновременным прекращением прав на помещения. Таким образом, в

ЕГРП этот процесс отражается как "появление" и "исчезновение" объектов, при

объективном отсутствии в этих объектах каких-либо изменений.

Если при анализе этих процессов следовать критерию возможности

установления права собственности на объект, то будет очевидно, что при

регистрации права собственности на помещения право собственности на здание не

может быть установлено, и здание, таким образом, перестанет быть объектом

недвижимости. Точно также перестанут быть объектами недвижимости

помещения, если будет зарегистрировано право собственности на здание в целом.

Именно так и подходят к вопросу авторы "Концепции". "Признание

помещений в здании самостоятельными в обороте недвижимыми вещами, -

указывается в ней, - необходимо означает одновременное отрицание

существования здания в качестве объекта недвижимости. Здание в этом случае

следует рассматривать как объект лишь с технической, но не с юридической точки

зрения"1.

На основании той же логики один из авторов "Концепции" А.А. Иванов

пишет: "Если квартира является коммунальной, то есть комнаты в ней

принадлежат разным собственникам, то сама она объектом недвижимости и права

собственности (иных вещных прав) считаться не должна. Объекты недвижимости

это комнаты и общее имущество в коммунальной квартире. Коммунальная же

квартира в данном случае – собирательное понятие (абстракция)"2. На том же

основании абстрактным понятием объявляется многоквартирный жилой дом, а

объектами недвижимости – квартиры и общее имущество дома.

На данном примере видно, к чему приводит идея отнесения к объектам

недвижимого имущества только тех объектов, на которые в данный момент может

быть установлено право собственности. В результате реализации этой идеи

абстрактными понятиями называются реально существующие объекты

1 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 49.

2 Иванов А. Вопросы недвижимости в новом Жилищном кодексе РФ // Хозяйство и

право. - 2005. - № 3. - С. 96.

32

недвижимости (здания, квартиры), а такой абстрактный объект, как "общее

имущество дома", становится объектом недвижимости.

По нашему мнению, объект недвижимости – это всегда конкретный предмет

материального мира, обладающий определенным местоположением, границами и

специфическими характеристиками (здание, сооружение, помещение). Он

существует как физически, так и юридически независимо от тех отношений,

которые существуют по поводу этого объекта. В этом смысле абстрактными

представляются те процессы, которые происходят в Едином государственном

реестре прав, поскольку они весьма условно отражают те события, которые

фиксируют. Возможность в конкретный момент времени стать объектом права

собственности не может влиять на признание объекта вещью (недвижимой вещью)

в смысле гражданского права. Основной признак вещи – возможность в принципе,

при определенных условиях стать объектом гражданских прав, недвижимая же

вещь от других вещей должна отличаться лишь объективными признаками, т. е.

такими, которые не связаны с правовыми отношениями, существующими по

поводу этой вещи.

Такой подход обусловлен, в частности, взаимосвязью предмета

правоотношения собственности (иного вещного права) и самого этого

правоотношения. Предмет как то благо, по поводу которого взаимодействуют

стороны1, всегда нечто внешнее к правоотношению, которое характеризуется

взаимосвязью субъектов. Если нет предмета, правоотношение становится

беспредметным, но отсутствие правоотношений по поводу предмета не делает его

несуществующим.

Но все может стать на свои места, если под возможностью быть объектом

права собственности понимать не конкретную возможность приобретения

конкретным лицом права собственности на данный предмет, а принципиальную

возможность приобретения такого права кем бы то ни было. При таком подходе и

1 Павлов В.П. Проблемы теории собственности в российском гражданском праве. - М.,

2000. - С. 85.

33

самовольная постройка, и объект незавершенного строительства с действующим

договором подряда могут быть отнесены к объектам недвижимости, поскольку они

обладают необходимыми объективными признаками, а право собственности на

них при определенных условиях может быть приобретено. Для самовольной

постройки таким условием будет реализация правового механизма,

предусмотренного п. 3 ст. 222 ГК РФ (признание права на самовольную

постройку), а для объекта незавершенного строительства таким условием будет

прекращение договора подряда.

Автор полностью согласен с С.А. Степановым, в том, что "не право

порождает недвижимую вещь, а недвижимость, признанная таковой в силу

природных свойств или указания закона, требует регистрации права на нее" 1.

Однако, следует обратить внимание на то, что само законодательное определение

недвижимого имущества, к сожалению, дает определенные основания для

"юридической концепции" недвижимости, которая, в общем виде, состоит в том,

что "объявление имущества недвижимостью основано. . на его юридических, а не

естественных особенностях"2. Абзац 2 пункта 1 ст. 131 ГК РФ относит к

недвижимому имуществу воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания

и космические объекты, а также указывает на возможность относить к

недвижимым вещам и иное имущество. Действительно, если законом к

недвижимости может быть отнесено все что угодно (в самом законе ограничения

отсутствуют), то нельзя не признать, что понятие недвижимости полностью

зависит от усмотрения законодателя.

"Российское законодательство, - пишет Е.С. Рогова, - формально закрепив в

качестве принципа разграничения недвижимого и движимого имущества

неразрывную связь с землей, практически свело на нет возможность применения

этого критерия: во-первых, за счет признания недвижимостью всего, что будет в

1 Степанов С.А. Недвижимое имущество в гражданском праве. - С. 29.

2 Суханов Е.А. Право собственности и иные вещные права. Способы их защиты

(Комментарии к новому ГК РФ). – М.: Центр деловой информации еженедельника

"Экономика и жизнь", 1996. - С. 45.

34

этом качестве поименовано в законе, а, во-вторых, закрепления принципа,

согласно которому земля следует за находящейся на ней недвижимостью"1.

Использование в законе, наряду с критерием связи с землей, конкретного

перечисления объектов, приводит некоторых авторов к выводу о том, что "нельзя

ту или иную вещь, исходя из данного в ст. 130 ГК определения, по своему

усмотрению относить к недвижимости. Режим недвижимости должен

распространяться только на те вещи, которые таковыми названы в законе"2.

Формулировка статьи 130 ГК РФ приводит некоторых авторов к выводу о

том, что общим критерием для объединения в понятии недвижимости весьма

разных объектов выступает не связь землей, а другие свойства этих объектов. Так,

В.А. Белов утверждает, что "причина выделения недвижимости в особое

юридическое понятие в настоящее время коренится в особой организации ее

оборота, а вовсе не в особых ее природных свойствах"3. Е.А. Баранова предлагает

в связи с этим вообще отказаться от понятия недвижимости и делить вещи на те,

переход права на которые подлежит государственной регистрации, и на вещи, на

которые данное требование не распространяется4.

Пытаясь обосновать существование объектов, которые являются

недвижимостью в силу специального указания закона, С.А. Степанов пишет:

"Иные объекты причисляются законом к недвижимости не в силу физических

свойств вещей, а в силу экономической значимости и, что более важно, по

функциональному признаку: назначением и особой сферой их применения,

требующих повышенного публичного внимания (воздушные и морские суда, суда

внутреннего плавания, космические объекты)"5. Эти объекты "также

1 Рогова Е.С. Гражданско-правовые проблемы вторичного рынка ипотечного

кредитования: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - М., 2002. - С. 18.

2 Сыродоев Н.А. Регистрация прав на землю и другое недвижимое имущество //

Государство и право. - 1998. - №8. - С. 92.

3 Белов В.А. Предисловие к книге С.А.Бабкина "Основные начала организации оборота

недвижимости". - С. 28.

4 Баранова Е.А. Оборот недвижимости в российском и германском праве: сравнительное

исследование: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2005. - С.13.

5 Степанов С.А. Недвижимое имущество в гражданском праве. - С. 56.

35

охватываются структурой системы, однако внутрисистемная связь с такими

компонентами выражена менее значительно, а взаимовлияние с ядром системы

носит опосредованный характер"1. О.Ю. Скворцов идет дальше, высказывая

сомнения в таком подходе к понятию недвижимого имущества. "Насколько же

оправданным, - пишет он, - оказалось использование законодателем такого

юридико-технического приема, как применение правовой фикции

"недвижимость" для регулирования правового статуса воздушных и морских

судов, судов внутреннего плавания и космических объектов. Указанные объекты

не обладают экономическими признаками недвижимости, так же как и

применение к ним особого режима учета не адекватно государственной

регистрации поземельной недвижимости"2. Е.М.Тужилова-Орданская говорит о

"чисто декларативном характере отнесения названных транспортных средств к

объектам недвижимости, что, в свою очередь, требует пересмотра указанных

положений"3.

По нашему мнению, пора от сомнений перейти к утверждению о том, что

существующее в законе определение недвижимости должно быть

откорректировано. Следовало бы, как представляется, всего лишь изменить текст

второго абзаца п. 1 ст. 130 ГК РФ, который мог бы иметь следующий вид: " К

недвижимым вещам приравниваются подлежащие государственной

регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические

объекты. Законом к недвижимости может быть приравнено и иное

имущество". При такой формулировке исчезнут основания утверждать, что

недвижимость явление "не фактическое, а юридическое", поскольку

единственным критерием отнесения объектов к недвижимости останется прочная

связь с землей. Что же касается объектов, не отвечающих этому критерию, но

требующих правового режима, сходного с режимом недвижимости, то они будут

приравнены к недвижимости в части этого правового режима, но недвижимостью

1 Там же. - С. 204.

2 Скворцов О.Ю. Сделки с недвижимостью в коммерческом обороте. - С. 70.

3 Тужилова-Орданская Е.М. Указ. соч. - С. 102.

36

считаться не будут, что будет в полном объеме соответствовать фактическому

положению дел.

Во избежание нарушения единства критерия определения недвижимого

имущества, по нашему мнению, необходимо сохранить сугубо объективный

подход к этому понятию, вместо того, чтобы искать субъективные критерии его

определения. Устранить же недостаточную конкретность существующего

определения можно лишь путем установления дополнительных признаков,

характеризующих связь объекта с землей. Эти признаки могут находиться в сфере

технических дисциплин, связанных с архитектурой и строительством. Только здесь

могут быть разработаны понятия и показатели, которые в каждом случае обеспечат

объективное решение вопроса об отнесении конкретного объекта к недвижимости.

Разработка этих критериев не является предметом данной работы, однако

необходимость их определения очевидна. При этом ясно, что сами технические

критерии вряд ли могут быть с включены в текст законодательства, однако в законе

необходимо установить порядок утверждения нормативных актов,

устанавливающих критерии недвижимого имущества и указать на обязательность

применения этих актов при решении данных вопросов.

Эта проблема вполне могла быть решена Федеральным законом "О

государственном кадастре недвижимости"1. Однако, к сожалению, концепция

этого закона изначально не предусматривала включение в него критериев

отнесения имущества к недвижимому, а также критериев разграничения

различных видов недвижимости. Между тем, в соответствии с п. 3 ст. 1 этого

закона государственный кадастровый учет подтверждает существование

недвижимого имущества. Пункт 2 ст. 27 данного закона предусматривает

возможность отказа в осуществлении кадастрового учета если "имущество, о

кадастровом учете которого представлено заявление, не является объектом

недвижимости, кадастровый учет которого осуществляется в соответствии с

настоящим Федеральным законом". Следовательно, факт проведения кадастрового

1 Федеральный закон от 24 июня 2007 г. № 221-ФЗ. Вступил в силу 1 марта 2008 года.

37

учета является окончательным решением вопроса об отнесении данного объекта к

недвижимости. При таких обстоятельствах представляется вполне оправданным

определенная конкретизация признаков недвижимости по сравнению с

определением, содержащимся в ст. 130 ГК РФ. Однако рассматриваемый закон

дает лишь перечень объектов, относящихся к недвижимости, в отношениикоторых

осуществляется кадастровый учет - земельные участки, здания, сооружения,

помещения, объекты незавершенного строительства (п. 5 ст. 1). По мнению автора,

именно в Федеральном законе "О государственном кадастре недвижимости"

следовало бы не просто перечислить объекты недвижимости, но и дать

определения видам недвижимого имущества. В первую очередь такие определения

должны быть даны таким понятиям, как здание, сооружение, помещение и объект

незавершенного строительства1. Соответствующие нормы могли бы иметь

следующий текст:

" Здание - объект капитального строительства жилого или нежилого

назначения, предназначенный для размещения людей .

Сооружение - объект капитального строительства, не предназначенный для

размещения людей.

Помещение - часть здания или сооружения, обособленная от других его

частей, имеющая самостоятельный вход либо с земельного участка, либо из

общих помещений здания или сооружения.

Объект незавершенного строительства - изменения на земельном участке,

непосредственно направленные на создание нового здания или сооружения, а

равно реконструируемое здание или сооружение"2.

Из предложенных формулировок видно, что общим признаком зданий и

сооружений является то, что они являются объектами капитального строительства.

К объектам капитального строительства здания и сооружения относит ст. 1

Градостроительного кодекса РФ. Автор согласен с Л.В. Щенниковой и А.И.

1 Определение земельного участка содержится в ст. 11-1 Земельного кодекса РФ, а

определение такого помещения, как квартира - в п. 3 ст. 16 Жилищного кодекса РФ.

2 Более подробно о понятии объекта незавершенного строительства см. § 4.3.

38

Огановым в том, что понятие капитальности характеризует необходимую степень

прочности связи объекта с землей и само может быть конкретизировано с

помощью сугубо технических критериев1. Что же касается отличия зданий от

сооружений, то здесь предлагается признак их предназначенности для размещения

людей (как постоянного, так и временного). На самом деле большого правового

значения такое разграничение не имеет, поскольку как здания, так и сооружения

относятся к недвижимости и отвечают общему признаку капитальности2. Между

тем, раз законодатель использует оба эти понятия, каждое из них должно иметь

свое определение. При предлагаемом разграничении под категорию зданий будут

подпадать жилые дома и нежилые здания (офисные, производственные,

гостиницы, больницы и пр.). К сооружениям будут относиться строения,

предназначенные для хранения товаров, гаражи, автомобильные дороги, мосты,

железнодорожные пути, трубопроводы и пр.). Разумеется, в каких-то случаях

органы кадастрового учета будут испытывать затруднения при решении вопроса,

относить объект к зданию или сооружению. Однако таких случаев будет немного, а

опасность ошибки здесь не очень велика, гораздо опаснее ошибиться в решении

вопроса об отнесении объекта к недвижимому имуществу.

1.2. Классификация объектов недвижимости

1 Щенникова Л.В., Оганов А.И. Гражданско-правовоая категория недвижимого

имущества и градостроительство в Российской Федерации // Закон. - 2008. - № 3. - С. 93-

97. В то же время, как представляется, нет необходимости вводить понятие капитальности

в определение недвижимости, содержащееся в ст. 130 ГК РФ, поскольку оно относится

только к зданиям и сооружениям. Также не вполне обоснованным представляется

предложение авторов дополнить это определение указанием на "предназначенность для

удовлетворения постоянной, а не временной хозяйственной цели". Цель - понятие,

характеризующее субъективную сторону деятельности, поэтому введение такого критерия

в определение недвижимости скорее усложнит решение вопроса, чем будет

способствовать его четкому решению.

2 Так, например, И.Д. Кузьмина дает общее определение зданий и сооружений. См.

Кузьмина И.Д. Правовой режим зданий и сооружений как объектов недвижимости,

Автореф. дис. ... докт. юр. наук. - Томск, 2004. - С. 7.

39

Вопрос о классификации объектов недвижимости является одним из наиболее

запутанных, как в правовой литературе, так и в правоприменительной

деятельности. Обзор разнообразных точек зрения на выделение различных

классификационных групп их соотношение мог быть предметом самостоятельного

весьма объемного исследования. Вместе со многими исследователями данного

вопроса автор считает, что выделенные в законодательстве виды недвижимого

имущества весьма далеки от совершенства. Вместе с тем, рассматривая проблемы

регистрации прав на недвижимое имущество, мы можем исходить исключительно

из законодательной конструкции недвижимости. С.А. Степанов удивительно точно

отразил существующее положение: "Момент, когда можно было достаточно

безболезненно и с экономической точки зрения, и с социальной предложить

выверенную, продуманную, основанную на отечественном (в том числе и

советского периода) правовоззрении и юридическом опыте конструкцию вещных

прав на строение и земельный участок под ним, на строение и квартиру (комнату) в

нем, был упущен. Задача сегодняшнего позитивизма – разобраться с действующим

законодательным массивом и достаточно свободным судейским усмотрением и

предложить наиболее эффективные меры к минимизации правотворческих и

правоприменительных проблем"1.

Мы, безусловно, поддерживаем тех авторов, которые указывают на

необходимость изменения правового соотношения земельного участка и

расположенных на нем зданий и сооружений2, поддерживаем предложения по

исключению предприятия, как имущественного комплекса, из числа объектов

недвижимости3, включение в число объектов недвижимости других

1 Степанов С.А Недвижимое имущество в гражданском праве. - С. 82.

2 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 15-

39.

3 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 12;

Андреев В.К. О праве частной собственности в России (критический очерк). - М., 2007. -

С. 38; Степанов С.А Недвижимое имущество в гражданском праве. - С. 88, 179; Карцева

Н.С. Договор аренды недвижимости в современном российском гражданском праве:

Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - М., 2004. - С. 4; Е.А. Баранова. Указ. соч. - С.13;

Сусликов В.Н. Развитие системы рыночных правоотношений недвижимости в России:

Опыт межотраслевого исследования: Автореф. дис... д-ра юрид. наук. - М., 2007. - С. 8-9.

40

имущественных комплексов1, признание здания неделимым объектом

недвижимости и исключения помещений из перечня объектов недвижимого

имущества, на которые может быть установлено право собственности2.

Однако многие из предлагаемых реформ являются слишком революционными

для сформировавшегося подхода к правовому регулированию оборота

недвижимого имущества. Поэтому их реализации в законе, возможно, прийдется

ждать очень долго. Регистрация же прав на недвижимость не может исходить из

концептуальных положений, которые не зафиксированы действующим

законодательством. Вот почему при дальнейшем исследовании мы будем исходить

из перечня объектов недвижимости, предусмотренного законодательством, за

исключением тех объектов, которые не являются недвижимостью по природе

(воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты,

предприятие как имущественный комплекс).

Статья 130 ГК РФ в качестве видов недвижимого имущества называет: 1)

земельные участки; 2) участки недр , 3) здания. 4) сооружения, 5) объекты

незавершенного строительства.

В ст. 1 Закона о регистрации содержится определение недвижимости,

согласно которому, "недвижимое имущество (недвижимость), права на которое

подлежат государственной регистрации в соответствии с настоящим Федеральным

законом, - земельные участки, участки недр и все объекты, которые связаны с

землей так, что их перемещение без несоразмерного ущерба их назначению

невозможно, в том числе здания, сооружения, жилые и нежилые помещения".

Пункт 6 ст. 12 Закона о регистрации, определяя структуру ЕГРП указывает, что

"разделы Единого государственного реестра прав располагаются в соответствии с

принципом единого объекта недвижимого имущества. Разделы, содержащие

информацию о зданиях, сооружениях и об иных объектах недвижимого

1 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 12.

2 Суханов Е.А. Ограниченные вещные права // Ученые-юристы МГУ о современном праве

/ Под ред. М.К. Треушникова. - М., 2005. - С. 185 – 186; Глинщикова Т.В. Право общей

собственности на здания: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - Краснодар, 2004. - С. 8-9.

41

имущества, прочно связанных с земельным участком, располагаются

непосредственно за разделом, содержащим информацию о данном земельном

участке. Разделы содержащие информацию о квартирах, помещениях и об иных

объектах, входящих в состав зданий и сооружений, располагаются

непосредственно за соответствующим разделом, относящимся к зданию,

сооружению. Таким образом, Закон о регистрации дополняет перечень статьи 130

ГК РФ жилыми и нежилыми помещениями, а также иными объектами,

входящими в состав зданий и сооружений.

В Правилах ведения ЕГРП1 формы соответствующих разделов именуются:

"Земельный участок", "Здание, сооружение", "Жилое, нежилое помещение, прочие

составляющие зданий, сооружений".

Федеральный закон "О государственном кадастре недвижимости" в качестве

объектов кадастрового учета называет земельные участки, здания, сооружения,

помещения и объекты незавершенного строительства (п. 5 ст. 1).

При некоторых разночтениях в приведенных перечнях, следует признать, что в

современном российском законодательстве утвердилась трехзвенная

классификация объектов недвижимости:

1) земельный участок,

2) здание, сооружение, иные объекты, прочно связанные с земельным

участком (в частности, объекты незавершенного строительства),

3) помещение.

Одним из главных требований к любой классификации является отсутствие

пересечений между различными ее звеньями. Для этого классификационные

группы должны быть сформированы таким образом, чтобы один и тот же объект

не мог быть отнесен более, чем к одной группе.

Первое звено в нашей классификации - земельный участок. В отнесении

объектов недвижимости к земельным участкам, как правило, не возникает

1 Постановление Правительства РФ от 18.02.1998 № 219 "Об утверждении правил ведения

Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним".

42

существенных трудностей. Однако некоторые проблемы возможны и здесь.

Согласно законодательному определению (ст. 11-1 Земельного кодекса РФ)1

земельный участок это "часть земной поверхности, границы которой определены в

соответствии с федеральными законами"2. Из такого определения очевидно, что

земельный участок как объект недвижимого имущества появляется только как

результат деятельности людей по описанию и удостоверению его границ. До

завершения этой деятельности будущий участок существует лишь как часть

земной поверхности, на которой его границы никак не обозначены. Такое

положение делает существование земельного участка зависимым от

волеизъявления его правообладателей и правил, установленных для определения

границ земельных участков, которые устанавливают пределы такого

волеизъявления. Так, например, правообладатель может объединять и разделять

принадлежащие ему земельные участки, может объединять свой земельный

участок с участком другого собственника, образуя единый участок, находящийся в

долевой собственности3. Однако, Земельный кодекс РФ различает делимые и

неделимые земельные участки. При этом к делимым относит такие, которые "могут

быть разделены на части, каждая из которых после раздела образует

самостоятельный земельный участок, разрешенное использование которого может

осуществляться без перевода его в состав земель иной категории" (ст. 6 Земельного

кодекса РФ).

Таким образом, земельный участок как объект недвижимого имущества

существует с момента установления его границ и до их изменения в установленном

законом порядке.

1 Это определение заменило ранее существовавшую формулировку в п. 2 ст. 6 Земельного

кодекса РФ, который утратил силу и определяла земельный участок как "часть

поверхности земли (в том числе почвенный слой), границы которой описаны и

удостоверены в установленном порядке".

2 Федеральный закон РФ от 22 июля 2008 г. № 141-ФЗ "О внесении изменений в

отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования

земельных отношений".

3 О правовой природе раздела и объединения земельных участков см. § 1.3.

43

В практике иногда возникают проблемы разграничения земельного участка и

возведенного на нем сооружения. В частности, возможны ситуации, когда

возведение объекта связано с приращением земельного участка за счет бывшей

территории водоемов в результате насыпки грунта. Это может происходить как за

счет обособленных водных объектов, так и за счет иных водных объектов, которые

не отнесены к объектам недвижимости. В этом случае возникает как вопрос об

отнесении земельного участка к вновь созданным объектам недвижимого

имущества, так и о том, что собственно создано, новый земельный участок или

новый объект недвижимости – сооружение. Такие вопросы возникают при

строительстве различного рода портовых сооружений, дамб и пр. Критерий для

решения вопроса здесь, видимо, должен лежать в плоскости характера изменений,

произведенных в результате осуществленной деятельности. Если результат

деятельности состоял исключительно в увеличении площади суши, то речь должна

идти о возникновении нового земельного участка. Если же в результате этой

деятельности появился объект, имеющий какое-либо специальное назначение –

причал, дамба, маяк и пр., то здесь имеют место два процесса - создание земельного

участка и создание на этом земельном участке объекта недвижимости.

Сходная проблема возникает и тогда, когда изменения, произошедшие на

земельном участке, носят незначительный характер. Так, часто возникает вопрос,

является ли объектом недвижимости заасфальтированная или иным образом

замощенная площадка, дорога, обнесенный ограждением участок земли и пр. К

сожалению, в законодательстве мы также не сможем найти четкие критерии для

решения этого вопроса. Так, например, определенным образом оборудованные

площадки квалифицировались органами технического и кадастрового учета как

сооружения – "склады открытого хранения", дороги также учитывались как

сооружения. В иных случаях те же площадки и дороги к недвижимости не

относились. Не имея четкого законного критерия, в решении данного вопроса

следовало бы исходить из правила, согласно которому для того, чтобы

констатировать наличие на земельном участке какого-либо объекта недвижимости,

44

отличного самого этого земельного участка, нужно, чтобы изменения на этом

земельном участке выходили за рамки его простого благоустройства. Так,

например, нельзя говорить о создании объекта недвижимого имущества при

асфальтировании территории автостоянки, но вряд ли кто-нибудь будет

сомневаться, что строительство автомобильной магистрали Санкт-Петербург –

Хельсинки приведет к созданию нового объекта недвижимости на земельном

участке, занятом этой магистралью.

Второе звено классификации - здания и сооружения и иные объекты

недвижимого имущества, прочно связанные с земельным участком. При

отнесении объектов к этой группе уже возникают весьма серьезные проблемы.

В частности, не до конца ясно, что понимается под иными, кроме зданий и

сооружений, объектами, прочно связанными с земельным участком. Очевидно, к

этим объектам относятся объекты незавершенного строительства. Сюда же, по

мнению автора, следовало бы отнести объекты, подвергшиеся частичному

разрушению. Изучение практики государственной регистрации показало, что

практически все объекты, включенные во П-й раздел реестра, именовались либо

зданиями, либо сооружениями, либо объектами незавершенного строительства.

Существуют, по крайней мере, еще две проблемы, связанные с данным

разделом.

Первая проблема состоит в возможности расположения в данном разделе

объектов, представляющих собой обособленные части зданий или сооружений. С

одной стороны, Закон о регистрации и Правила ведения ЕГРП прямо такую

возможность не предусматривают, а с другой стороны, в названии третьего раздела

говорится об иных объектах, входящих в состав зданий и сооружений. Говоря об

обособленных частях зданий, мы в первую очередь имеем в виду такие их части,

которые могут быть использованы автономно от других частей объекта. Так, если

отдельная квартира или несколько квартир не могут быть автономно

использованы, так как для подхода к ним и обеспечения их функционирования

необходимы общие помещения дома, а также несущие конструкции,

45

электрическое, сантехническое и иное оборудование, то при определенных

условиях блок-секция или флигель, имеющий отдельный вход, могут быть

объектами автономного использования, в том числе иметь самостоятельное,

отличное от других частей здания назначение (например, общежитие, гостиница,

детский сад и пр.). Наиболее простым и традиционным примером

самостоятельного статуса части здания является реальный раздел индивидуального

жилого дома. Судебная практика давно признавала за такими частями объекта

самостоятельный статус, аналогичный целому жилому дому. В то же время в

последние годы в ряде регионов практика органов технической инвентаризации

отказалась от выделения части жилого дома в качестве самостоятельного объекта

недвижимости, рассматривая такую часть как квартиру, а дом в качестве

многоквартирного. Однако если обратиться к Жилищному кодексу РФ, то он в ст.

16, наряду с жилым домом и квартирой, называет такой объект жилой

недвижимости, как часть жилого дома. В последнее время приобрело большое

распространение строительство таун-хаузов – домов, в которых в каждое жилое

помещение имеется отдельный вход, не сообщающийся с общими помещениями

такого дома. При этом помещения в таком доме признаются квартирами, а сам дом

многоквартирным, хотя они ничем не отличаются от помещений, которые

получены в результате реального раздела ранее единого жилого дома. Не

действующий ныне Федеральный закон "О товариществах собственников жилья",

в п. 2 ст. 5 указывал, что часть здания может иметь самостоятельный статус, если

она "размером не менее одной блок-секции, имеющей изолированный от других

частей здания вход и межквартирный лестнично-лифтовой узел", и "при условии,

что надстройка, реконструкция, перестройка, либо снос этой блок-секции не

нарушает целостность других частей здания". Данная норма, хотя и утратила силу,

но представляла собой хороший пример законодательного закрепления

технических критериев для принятия решений в сфере недвижимого имущества.

По нашему мнению, она могла бы быть положена в основу нормы,

устанавливающей критерии для признания части здания самостоятельным

46

объектом недвижимости, подлежащим отражению во II-м разделе ЕГРП.

Необходимость такого решения продиктована жизнью. В частности, весьма

распространенной является практика сдачи объектов в эксплуатацию очередями,

когда одна из частей будущего единого здания начинает функционировать раньше

других частей. Вполне очевидно, что при обращении за регистрацией права на эту

часть здания право на нее должно быть зарегистрировано в разделе II ЕГРП. При

дальнейшей достройке и желании зарегистрировать право на все здание, у

заявителя будет два варианта - либо зарегистрировать право на вторую часть

здания как на самостоятельный объект недвижимости, либо обратиться за

регистрацией прав на здание в целом с прекращением права на ранее

зарегистрированную его часть.

Вызывает серьезные сомнения позиция М.Г. Пискуновой, которая, предлагая в

качестве критерия разграничения видов объектов недвижимого имущества

Общероссийский классификатор основных фондов1, дает следующие

рекомендации: "Если здания примыкают друг к другу и имеют общую стену, но

каждое представляет собой самостоятельное конструктивное целое, их считают

отдельными объектами. Наружные пристройки к зданию, имеющие

самостоятельное хозяйственное значение, отдельно стоящие здания котельных, а

также надворные постройки (склады, гаражи, ограждения, сараи, заборы, колодцы

и прочее) являются самостоятельными объектами" 2. Все, что здесь сказано об

отдельно стоящих зданиях не вызывает возражений. Что касается пристроек и

"зданий", имеющих общую стену, то, как представляется, "самостоятельное

хозяйственное значение" не может быть критерием для того, чтобы они приобрели

статус самостоятельных зданий. В этой связи представляется правильной практика

органов технической инвентаризации, которые наличие общей стены (а не

1 Пискунова М.Г. Понятие имущественного комплекса в законодательстве и правовой

режим объектов в его составе // Государственная регистрация прав на недвижимость:

теория и практика. - М., 2005. - С. 365.

2 Там же. - С. 366.

47

примыкающих друг к другу стен) считают основанием для признания объекта

единым зданием или сооружением.

Данная проблема, безусловно, нуждается в законодательном

урегулировании. Определенные надежды в этом плане возлагались на

Федеральный закон "О государственном кадастре недвижимости", где следовало

бы сформулировать критерии возможности отнесения части здания к

самостоятельным объектам недвижимости, К сожалению, этот закон не внес

ясности в данный вопрос, а скорее еще более его запутал. В данном законе, с

одной стороны, предусматривается возможность учета частей объекта (ст.ст. 7, 17,

20), а, с другой стороны, статья первая этого закона не относит части объекта к

объектам недвижимости, в отношении которых осуществляется кадастровый учет.

Об учете частей объекта говорится почему-то исключительно для случаев, когда

часть объекта выступает предметом ограничения (обременения). Видимо,

Федеральный закон "О государственном кадастре недвижимости" в этой части

нуждается в доработке. В нем следовало бы указать критерии возможности

самостоятельного учета частей зданий и сооружений и определить порядок такого

учета. В качестве таких критериев следует указать возможность автономного от

других частей здания функционирования, самостоятельного ввода в

эксплуатацию, реконструкции и сноса. В Законе же о регистрации и Правилах

ведения ЕГРП следовало бы предусмотреть возможность включения таких

объектов во II-й раздел Единого реестра.

Вторая проблема состоит в установлении возможности включения во II-й

раздел ЕГРП объектов, состоящих из нескольких зданий и сооружений, так

называемых комплексов зданий и сооружений. По нашему мнению, действующее

законодательство не позволяет положительно решить этот вопрос. Закону на

сегодня известен только один имущественный комплекс, признаваемый в целом

самостоятельным объектом недвижимости - это предприятие, как имущественный

комплекс. До прекращения действия Закона "О товариществах собственников

жилья" существовал и другой вид имущественного комплекса – кондоминиум. Но

48

с 1 марта 2005 года такое понятие и такой объект недвижимости не существуют в

нашем законодательстве. Только эти имущественные комплексы могли быть

отражены в ЕГРП, при этом, как следует из Правил ведения ЕГРП они подлежали

отражению не во II-м разделе реестра, а в самостоятельных разделах, которые не

охватываются схемой, изложенной в ст. 12 Закона о регистрации. Во II-м же

разделе все равно подлежали отражению отдельные объекты (здания и

сооружения), входящие в эти комплексы. Вот почему, если некий комплекс состоит

из отдельных зданий, учету должно подлежать каждое здание и право должно

регистрироваться на каждый подлежащий учету объект. Разумеется, это не

исключает рассмотрение собственником определенной совокупности объектов

именно как комплекса зданий (например, монастырь, комплекс спортивных

сооружений), однако, с точки зрения закона, каждое здание в этом комплексе будет

иметь самостоятельный статус. Нужно согласиться с М.Г. Пискуновой, которая

отмечает: "Если гражданским законодательством не предусмотрена возможность

собственника самостоятельно по своей воле объединять существующие у него

вещи и объявлять их "единой сложной вещью, соответственно Закон о

государственной регистрации прав и Правила ведения ЕГРП не предусматривают

возможности формирования имущественных комплексов, состоящих их различных

объектов недвижимости, и описания всей совокупности зданий и сооружений как

"сложной вещи" в одном разделе Единого государственного реестра" .1

В то же время единообразная судебная практика по рассматриваемому

вопросу отсутствует. Так, например, один из судов Санкт-Петербурга обязал

зарегистрировать право гражданина на единый объект недвижимости -

домовладение, состоящий из двух жилых домов, расположенных на одном

земельном участке. Это решение было оставлено в силе Санкт-Петербургским

городским судом. При этом суд не принял во внимание доводы участвовавших в

деле представителей органа регистрации прав на недвижимость, органов

технического и кадастрового учета о том, что действующим законодательством не

1 Пискунова М.Г. Там же. - С. 370-371.

49

предусмотрен такой объект недвижимости как домовладение, и каждое здание,

расположенное на земельном участке, должно учитываться как самостоятельный

объект, если эти здания изолированы друг от друга. Опровергая эти доводы, суд

сослался на положения Инструкции о проведении учета жилищного фонда в РФ,

утвержденной Приказом Министерства РФ по земельной политике, строительству

и жилищно-коммунальному хозяйству 4 августа 1998 г. № 37. В пункте 1.1 этой

Инструкции указано, что единицей технической инвентаризации является

домовладение, отдельно стоящее здание. При этом под домовладением понимается

жилой дом (дома) и обслуживающее его (их) строения, сооружения, находящиеся

на обособленном земельном участке..

Здесь мы видим несоответствие между законодательством о регистрации и

нормативными актами, определяющими порядок учета недвижимости. По нашему

мнению, в настоящее время такие противоречия должны решаться в пользу актов

более высокой юридической силы - Гражданского кодекса и Закона о регистрации.

При таком подходе "домовладение", состоящее из нескольких самостоятельных

зданий, не может быть признано объектом недвижимости, ему нет места в реестре.

Однако фактически такие комплексы недвижимости в рамках одного земельного

участка существуют. Вопрос же о необходимости их отражения в реестре может

быть решен лишь путем соответствующего изменения законодательства.

Исключив предприятие как имущественный комплекс из перечня

недвижимого имущества, следует признать целесообразным допустить регистрацию

прав на другие имущественные комплексы, состоящие из нескольких зданий и

сооружений. К таким комплексам следовало бы отнести, в частности, культовые

сооружения (например, монастыри), спортивные комплексы и иные совокупности

зданий и сооружений, находящиеся на едином земельном участке и объединенные

общим назначением. К таким комплексам могли бы относиться и домовладения

граждан. Признание таких комплексов объектами недвижимого имущества должно

осуществляться по заявлению их собственников и предполагать невозможность

50

установления вещных прав на отдельные входящие в эти комплексы здания и

сооружения.

От таких комплексов следует отличать объекты, которые в силу единства

технологического процесса их функционирования, хотя и могут быть

представлены как совокупность зданий и сооружений, но на самом деле

представляют собой единое сооружение. Примером такого сооружения может

служить автозаправочная станция. Первоначальная практика регистрации прав на

эти объекты сводилась к тому, что как отдельные объекты недвижимости

регистрировалось здание, где располагался пульт управления, каждый резервуар

для топлива и прочие объекты. В своем письме от 3 июля 2000 г. № 15-792

Министерство юстиции в целом правильно указало на необходимость регистрации

прав на автозаправочные станции как на единый объект - сооружение. Однако, как

представляется, данный вопрос не может и не должен решаться письмами

Минюста, к компетенции которого не относится решение вопросов учета объектов.

Этот вопрос также должен быть решен на уровне специального законодательства о

кадастровом и техническом учете.

Прежде, чем перейти к следующей группе объектов – помещениям, следует

обратить внимание на то, что далеко не все правильно понимают соотношение этих

объектов, с объектами, входящими в предыдущую классификационную группу –

зданиями. Так, например, Ю.Г. Жариков и М.Г. Масевич писали, что "к нежилым

помещениям относятся здания, строения, сооружения (курсив мой, - В.А.) и

другие помещения, не включенные в жилищный фонд и предназначенные для

производственных, административных, социальных, образовательных, культурных

и других целей"1. Такое же, по сути, определение предлагает Т.Д. Аппак: "под

нежилым помещением предлагается понимать отдельно стоящее здание

(строение) (курсив мой, - В.А.) или его часть, предназначенное для

производственных, торговых, административных и иных целей, не связанных с его

1 Жариков Ю.Г., Масевич М.Г. Недвижимое имущество: Правовое регулирование:

Научно-практическое пособие. - М., 1997. - С. 243.

51

использованием по лично-бытовому назначению, отвечающее соответствующим

строительным, техническим и противопожарным нормам, а также поставленное на

учет в установленном порядке"1.

Но указанные авторы не одиноки. Практически из такого же соотношения

исходит ст. 16 ЖК РФ. Давая классификацию помещений, она относит к

помещениям жилой дом, который с точки зрения классификации недвижимости

является зданием и сам состоит из помещений.

Такой подход к соотношению рассматриваемых понятий представляется нам

абсолютно неприемлемым. Он противоречит положениям Закона о регистрации и

элементарным принципам любой классификации. Жилищный кодекс, как

представляется, должен быть приведен в соответствие с гражданским

законодательством путем исключения жилых домов из перечня жилых

помещений.

Теперь перейдем к третьему разделу классификации объектов недвижимости -

объекты, входящие в состав здания сооружения (квартиры, жилые и нежилые

помещения и иные объекты). Это классификационная группа, с которой связано

наибольшее количество проблем.

Вопрос о понятии квартиры решается достаточно просто, ее границы всегда

четко определены и всегда имеется возможность отграничить ее как от других

квартир, так и от общих помещений дома. В соответствии с п. 3 ст. 16 ЖК РФ

"квартирой признается структурно обособленное помещение в многоквартирном

доме, обеспечивающее возможность прямого доступа к помещениям общего

пользования в таком доме и состоящее из одной или нескольких комнат, а также

помещений вспомогательного использования, предназначенных для

удовлетворения гражданами бытовых и иных нужд, связанных с их проживанием в

таком обособленном помещении"2.

1 Аппак Т.Д. Правовое регулирование государственной регистрации прав на недвижимое

имущество и сделок с ним: На примере договоров аренды нежилых помещений в г.

Москве: ): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - М., 2004. - С. 8.

2 Следует обратить внимание на то, что это определение не является абсолютно

52

Вопрос о других помещениях решается далеко не так просто. Дело в том, что

в определении границ помещений, имеющих нежилое назначение, наряду с

объективными критериями, подлежащими установлению органами кадастрового и

технического учета, имеет определенное (а иногда определяющее) значение

субъективное волеизъявление обладателя вещного права на объект недвижимости.

Приведем пример. Некое юридическое лицо имеет в собственности здание

нежилого назначения и намеревается продать ряд помещений в нем. При этом

здание имеет 5 этажей, каждый из которых построен по "коридорной" системе, т. е.

представляет собой коридор, в который выходят двери комнат. Продаже

подлежали помещения первого и второго этажа. При этом один из потенциальных

покупателей выразил желание приобрести весь первый этаж. Что же касается

второго этажа, то нашлось несколько покупателей на отдельные комнаты,

выходящие в общий коридор.

Обращаясь в органы технического и кадастрового учета, продавец просил

сформировать ему первый этаж здания как единое помещение, а на втором этаже

выделить в качестве отдельных помещений каждую комнату. Вполне очевидно,

что отсутствовали какие-либо законные основания для отказа заявителю в таком

формировании объектов. В то же время совершенно не исключена ситуация, когда

новый собственник помещения 1-го этажа станет продавать отдельные комнаты, а

все комнаты 2-го этажа будут куплены одним лицом, а затем проданы как единое

помещение второго этажа. Очевидно, в каждом из этих случаев в зависимости от

целей сторон сделки будет изменяться учет помещений.

Можно приводить и другие, гораздо более сложные примеры, однако во всех

случаях вопрос будет сводиться к тому, насколько желание собственника о

формировании помещения в тех или иных границах будет соответствовать

критериям помещения, которые имеются у органа технической инвентаризации и

кадастрового учета. Но, к сожалению, именно эти критерии отсутствуют в

совершенным, поскольку не позволяет отнести к квартирам помещения, имеющие выход

не в общие помещения дома, а непосредственно на земельный участок.

53

действующем законодательстве. Они существуют на уровне ведомственных

инструкций и актов локального значения, в связи с чем подход к решению данного

вопроса различен в различных регионах, а зачастую и в пределах разных районов

одного города. Это приводило и продолжает приводить к тому, что в рамках

одного здания возникает неразбериха в структуре собственности на входящие в

него объекты, что сказывается, как на управлении зданием в целом, так и на

взаимоотношениях различных собственников.

Отсутствие четкого правового регулирования порядка формирования объектов

приводило в ряде случаев к тому, что органы кадастрового и технического учета

полностью реализовывали пожелания собственников в части определения

"границ" объектов, входящих в здания. Так, в Санкт-Петербурге в качестве единых

объектов провозглашались совокупности частей здания, которые никак не

соединялись и не могли соединяться друг с другом (например, расположенные на

1-м и на 4-м этажах здания); границы помещений размещались по средней линии

общего коридора; в состав объектов включались фактически общие помещения

дома - лестницы, лестничные площадки и пр.).

Еще один вопрос в рамках данного раздела классификации состоит в том,

могут ли несколько помещений, сохраняя свой статус в качестве таковых,

образовывать новые объекты недвижимости, которые подлежат отражению в Ш-м

разделе ЕГРП. Мы полагаем, что на этот вопрос должен быть дан однозначный

отрицательный ответ. Установленная законом трехзвенная классификация

объектов исключает возникновение каких-либо промежуточных уровней. Это

означает, что здание должно делиться исключительно на помещения, поскольку

при возможности наличия между зданием и помещением еще каких-то объектов,

включающих помещения, классификация должна стать четырехзвенной. Кроме

того, если допустить такую возможность, то нет никаких оснований не допустить

существование в рамках здания объектов, состоящих, в свою очередь, из объектов,

включающих помещения (пятизвенная классификация), и т. д., и т. п. При

допущении такой возможности описать структуру собственности в здании, которая

54

и при трехзвенном делении является непростой, будет практически невозможно,

невозможно будет и организовать ведение ЕГРП в соответствии с действующими

Правилами.

Выводом же из предшествующих рассуждений должно быть положение о

том, что при формировании нового объекта на базе нескольких помещений эти

помещения должны прекратить свое существование в реестре как самостоятельные

объекты недвижимости, а помещением должен теперь именоваться новый объект,

включивший ранее существовавшие помещения с присвоением ему нового

кадастрового номера.

Что касается технических ориентиров возможности объединения нескольких

помещений в одно, которые должны быть законодательно закреплены, то

основным здесь должен стать принцип единого пространства, т. е. наличие

возможности проникновения из любой части объекта, именуемого помещением, в

любую другую его часть без выхода за границы объекта. В случае, если для какой-

либо части такая возможность отсутствует, это должно означать, что эта часть

представляет собой отдельное помещение, либо часть другого помещения. Наряду

с этим принципом должен применяться принцип замкнутого контура, который

заключается в том, что единое пространство, рассматриваемое в качестве

помещения, не должно иметь сообщения с другими помещениями либо вообще,

либо такое сообщение должно быть возможно только через общие помещения

дома.

Следующий вопрос, связанный с данным звеном классификации объектов

недвижимости, - это вопрос о возможности признания объектами недвижимости

частей помещений. Решение этого вопроса весьма различно в разных субъектах

федерации. Достаточно сказать, что в двух крупнейших городах страны, в Москве

и Санкт-Петербурге, существовала абсолютно различная практика в отношении

квартир и их частей, т. е. комнат. Если в Москве комната признается

самостоятельным объектом недвижимости и может быть предметом сделок, то в

Санкт-Петербурге комната самостоятельным объектом недвижимости не

55

признается, а предметом сделок, связанных с комнатами, выступает

соответствующая доля в праве собственности на квартиру.

Столкновение этих двух концепций произошло и при подготовке нового

Жилищного кодекса. Результатом же этого столкновения стало весьма

своеобразное решение данного вопроса.

В соответствии со статьей 16 ЖК РФ установлены следующие виды жилых

помещений:

1) жилой дом, часть жилого дома;

2) квартира, часть квартиры;

3) комната.

В совокупности с определением жилого помещения, которое дано в ст. 15

ЖК РФ и которым все жилые помещения относятся к недвижимому имуществу,

текст ст. 16 ЖК РФ должен приводить к однозначному выводу о том, что комната

признается самостоятельным объектом недвижимого имущества1.

Подтверждением этому служит и ст. 41 ЖК РФ, которая устанавливает, что

"собственникам комнат в коммунальной квартире принадлежат на праве общей

долевой собственности помещения в данной квартире, используемые для

обслуживания более одной комнаты (далее - общее имущество в коммунальной

квартире)" и статья 42 ЖК РФ, определяющая размер доли в праве общей

собственности собственника комнаты на общее имущество в коммунальной

квартире как пропорциональный размеру общей площади указанной комнаты.

Установление такой структуры собственности в коммунальной квартире

привело, в свою очередь, к еще большим сложностям в определении доли

собственника комнаты в праве собственности на общее имущество всего дома.

Правило о порядке определения такой доли, носит, по нашему мнению, весьма

иррациональный характер и звучит следующим образом: "Доля в праве общей

собственности на общее имущество в многоквартирном доме собственника

1 Вызывает серьезные сомнения и право на существование такого объекта, как часть

квартиры. Если это объект отличный как от квартиры, так и от комнаты, то возникает

вопрос, что же это такое?

56

комнаты в коммунальной квартире, находящейся в данном доме,

пропорциональна сумме размеров общей площади указанной комнаты и

определенной в соответствии с долей в праве общей собственности на общее

имущество в коммунальной квартире этого собственника площади помещений,

составляющих общее имущество в данной квартире"1.

Между тем, вопрос об отнесении комнаты в коммунальной квартире к

объектам недвижимого имущества имеет значение не только для построения

классификации объектов недвижимого имущества. То или иное решение данного

вопроса должно иметь значение, прежде всего, для определения объема прав

владельца комнаты при распоряжении данным имуществом.

Прямым следствием вывода о том, что комната является самостоятельным

объектом недвижимости, должно было бы быть установление права собственника

комнаты свободно распоряжаться этим объектом, не согласовывая свои действия с

собственниками других комнат в коммунальной квартире.

Будучи сторонницей признания комнаты самостоятельным объектом

недвижимости, О.В. Кузнецова весьма последовательно отмечает, что "стремление

учесть волю собственников других комнат, признав за ними преимущественное

перед посторонними лицами право покупки отчуждаемой "соседней" комнаты,

можно расценивать как препятствие законному владельцу недвижимого имущества

распорядиться им по собственному усмотрению, исходя из личных интересов и,

как следствие, нарушение его законных прав"2. Однако к Жилищном кодексе

содержится прямо противоположное правило: "При продаже комнаты в

коммунальной квартире остальные собственники комнат в данной коммунальной

1 Если проанализировать текст данной нормы, то мы увидим, что законодатель предлагает

нам для определения доли собственника комнаты на общее имущество всего дома

выразить в квадратных метрах (!) его долю в праве собственности на общее имущество в

коммунальной квартире (при том, что такая доля является идеальной и никогда не может

быть выделена в виде конкретной части помещения), а затем прибавить получившееся

количество квадратных метров к площади комнаты, находящейся в собственности.

2 Кузнецова О.В. Соблюдение права преимущественной покупки при отчуждении

комнаты в квартире коммунального заселения // Государственная регистрация прав на

недвижимость: теория и практика. - С. 105.

57

квартире имеют преимущественное право покупки отчуждаемой комнаты в

порядке и на условиях, которые установлены Гражданским кодексом Российской

Федерации".

После этого возникает закономерный вопрос: для чего нужно было в нормах

Жилищного кодекса отходить от основных принципов классификации

недвижимого имущества, если права собственников новой группы объектов

недвижимости – комнат в коммунальных квартирах ничем не отличаются от прав

участников общей долевой собственности при признании квартиры неделимым

объектом недвижимости?

Мы полагаем, что квартира должна рассматриваться на основании ст. 133 ГК

РФ как неделимая вещь, ее раздел в натуре невозможен без изменения ее

назначения как жилого помещения, пригодного для постоянного проживания.

Наличие помещений общего пользования, без которых квартира теряет это свое

назначение, не позволяет выделить комнату в самостоятельный объект. Любой

реальный раздел квартиры на несколько квартир всегда связан с реконструкцией и

созданием новых объектов недвижимости. Кроме того, признание комнаты в

квартире самостоятельным объектом снова нарушает трехзвенную классификацию

объектов, поскольку появляется четвертое звено.

Следует отметить также, что в главе 18 ГК РФ "Право собственности и другие

вещные права на жилые помещения" ничего не говорится о собственниках комнат

в квартирах или частей квартир, в ст. 289-291 ГК РФ речь идет только о

собственниках квартир. Нет никаких указаний о комнатах и в Законе о

регистрации. В то же время ст. 558 ГК РФ говорит о договоре купли-продажи

жилого дома, квартиры, части жилого дома или квартиры. Если вопрос о

возможности продажи части жилого дома, которая может быть выделена в

самостоятельный объект недвижимости, нами уже рассматривался и имеет

положительное решение, то упоминание в этой статье о части квартиры вряд ли

можно считать удачным решением законодателя. Вот почему из Гражданского

58

кодекса следовало бы удалить все упоминания о возможности отчуждения частей

квартиры.

Если вопрос о квартирах и комнатах должен иметь однозначное решение, то

вопрос о частях нежилых помещений может решаться менее жестко. В отличие от

квартиры, нежилое помещение как объект должно отвечать только одному

признаку - представлять собой единое пространство с замкнутым контуром.

Поэтому комната может быть выделена в нежилом помещении в качестве

самостоятельного объекта при наличии соответствующего волеизъявления

собственника. Однако следует помнить, что в этом случае помещение в прежних

границах в реестре перестанет существовать и возникнет по крайней мере два

новых объекта на базе этого помещения.

Еще одной серьезной проблемой является проблема так называемых общих

помещений. Эта проблема имеет решение в Гражданском кодексе лишь

применительно к квартирам. В ст. 290 ГК РФ говорится о том, что "собственникам

квартир в многоквартирном доме принадлежат на праве общей долевой

собственности общие помещения дома, несущие конструкции дома, механическое,

электрическое, санитарно-техническое и иное оборудование за пределами или

внутри квартиры, обслуживающее более одной квартиры".

Статья 36 ЖК РФ, конкретизируя эту норму, устанавливает, что

собственникам помещений в многоквартирном доме принадлежат на праве общей

долевой собственности помещения в данном доме, не являющиеся частями

квартир и предназначенные для обслуживания более одного помещения в данном

доме, в том числе межквартирные лестничные площадки, лестницы, лифты,

лифтовые и иные шахты, коридоры, технические этажи, чердаки, подвалы, в

которых имеются инженерные коммуникации, иное обслуживающее более одного

помещения в данном доме оборудование (технические подвалы), а также крыши,

ограждающие несущие и ненесущие конструкции данного дома, механическое,

электрическое, санитарно-техническое и иное оборудование, находящееся в

данном доме за пределами или внутри помещений и обслуживающее более одного

59

помещения, земельный участок, на котором расположен данный дом, с

элементами озеленения и благоустройства и иные предназначенные для

обслуживания, эксплуатации и благоустройства данного дома объекты,

расположенные на указанном земельном участке (далее - общее имущество в

многоквартирном доме).

Таким образом, применительно к жилым домам, помещения делятся на

собственно помещения, на которые может быть установлена собственность

физического или юридического лица, и помещения, относящиеся к общему

имуществу, на которые не может быть установлена собственность одного лица, и

которые находятся в долевой собственности собственников помещений. Так

определяется законом структура собственности в жилых домах. На практике такая

структура вызывает ряд вопросов.

Первый вопрос - это выработка критериев отнесения помещений к общему

имуществу. Закон в качестве такого критерия называет обслуживание таким

помещением более одной квартиры. Этот критерий хорошо работает при отнесении

к общему имуществу лестниц, лестничных площадок и т. п. Хотя и для помещений

такого рода не все так однозначно. Нет, например, никаких сомнений в

необходимости отнесения к общим помещениям дома лестницы, на которую

выходят несколько квартир. Но встречаются такие ситуации, когда лестница ведет

только в одну квартиру. Достаточно распространены случаи, когда на площадку

выходит одна квартира, при этом никто, кроме лиц, проживающих в данной

квартире, этой площадкой не пользуется. Каков же статус этих объектов в данном

случае? Вряд ли их можно отнести к общему имуществу дома, поскольку

отсутствует главный признак – обслуживание более одного помещения.

В то же время эти объекты не включены в состав тех помещений, которые они

обслуживают. Получается, что они пребывают в неопределенном статусе, который,

с одной стороны, не позволяет собственнику помещения распоряжаться ими в том

же режиме, что и квартирой, а, с другой стороны, не создает оснований для

60

предъявления требования к собственникам всех помещений в доме участия в

содержании этих объектов как элементов общего имущества дома.

По нашему мнению, такие объекты относятся к обслуживаемому ими

единственному помещению как принадлежность к главной вещи (ст. 135 ГК РФ).

Именно по этому основанию на собственника помещения должна быть возложена

обязанность по их содержанию. В то же время в отношении таких объектов для

собственника обслуживаемого помещения упрощается вопрос о включении таких

объектов в состав помещения. Если для включения общего имущества в состав

квартиры или иного помещения необходимо согласие всех собственников

помещений в доме ( п. 3 ст. 36 ЖК РФ), то для собственника квартиры, которая

является единственным обслуживаемым помещением, вопрос о присоединении

лестницы или площадки будет связан исключительно с техническими

согласованиями.

Но есть некоторые помещения, статус которых практически всегда вызывает

проблемы. К числу таких помещений относятся помещения в подвалах и

цокольных этажах, отдельные помещения технических этажей, чердачные

помещения. Во всех этих помещениях, как правило, расположено оборудование,

обслуживающее весь дом в целом или отдельные его части. Согласно ст. 36 ЖК

РФ общим имуществом дома являются "коридоры, технические этажи, чердаки,

подвалы, в которых имеются инженерные коммуникации, иное обслуживающее

более одного помещения в данном доме оборудование (технические подвалы)".

Данная формулировка не дает возможности сделать однозначный вывод о том,

является ли наличие инженерных коммуникаций, иного обслуживающего более

одного помещения в данном доме оборудования необходимым признаком для

отнесения к общему имуществу не только подвалов, но и коридоров, технических

этажей и чердаков. Если этот признак относится только к подвалам, то любой

чердак или технический этаж должен признаваться общим имуществом дома,

независимо от того, что там находится.

61

Однако некоторые из таких помещений уже являются собственностью

отдельных лиц, сдаются государством в аренду. Поступают заявления на

регистрацию права собственности на такие помещения как на вновь созданные

объекты. И каждый раз в таком случае необходимо установить, что данное

помещение не относится к общему имуществу. При этом очевидно, что решать этот

вопрос нужно на уровне кадастрового и технического учета. Именно органы учета

объектов недвижимости должны в каждом случае выделять из числа помещений

те, которые относятся к общему имуществу.

Представляется, что относить объекты к общим помещениям дома только на

основании их наименования – это не очень продуктивный подход. Критерий же

наличия в рассматриваемом помещении инженерных коммуникаций и

оборудования, обслуживающего более одного помещения, также не является

вполне удачным. Доказательством этого является то, что его применение на

практике является далеко не безусловным. Трудно найти подвал или чердак, в

которых не проходили бы коммуникации и не было бы какого-нибудь общего

оборудования. Между тем в большом количестве случаев эти коммуникации и

общее оборудование занимают лишь незначительную часть соответствующих

помещений. В то же время по техническим причинам выделить в отдельные

помещения те сегменты, в которых находятся коммуникации и общее

оборудование, часто невозможно. Признавать же подвальное помещение

площадью 500 квадратных метров общим помещением только потому, что там

расположен электрический щит или проходит труба парового отопления, вряд ли

отвечает действительному смыслу законодательства. Однако, при буквальном

толковании законодательного определения общего имущества такой подход вполне

возможен.

По мнению автора, помещение может быть признано общим имуществом

дома, если оно само обслуживает несколько помещений в этом доме (лестницы,

лестничные площадки, колясочные), либо не имеет и не может иметь другого

назначения, кроме места расположения коммуникаций или оборудования,

62

относящегося к общему имуществу дома. К таким помещениям могут относиться

специальные помещения электрощитовых, водомерные узлы, котельные и т.п. В

том же случае, когда соответствующие коммуникации и оборудование находятся в

помещениях, которые могут иметь самостоятельное использование, не влекущее

невозможность нормального функционирования коммуникаций и оборудования,

такие помещения не следует относить к общим, они могут иметь статус

самостоятельных объектов недвижимости – помещений. Что же касается

расположенных в этих помещениях коммуникаций и оборудования, то в связи с их

нахождением в помещении для его владельца может быть установлен сервитут,

заключающийся в праве доступа к этим объектам в интересах собственников

остальных помещений в доме. Содержание этого сервитута может быть

различным, в зависимости от характера расположенного в помещении имущества.

Второй вопрос состоит в том, каким образом должны учитываться помещения,

относящиеся к общему имуществу, в частности, должны ли им присваиваться

кадастровые номера. Нам представляется, что на данный вопрос следовало бы

ответить отрицательно, либо предусмотреть особый порядок кадастрового учета

этих помещений.

Как уже указывалось, специфика этих помещений состоит в том, что они не

могут находиться в собственности одного лица. В силу прямого указания закона

они находятся в общей долевой собственности собственников всех помещений.

Следовательно, право общей долевой собственности на эти помещения возникает

автоматически вместе с правом собственности на основные помещения и от

государственной регистрации не зависит. В настоящее время информация об

общих помещениях в ЕГРП не вносится, иной подход привел бы к загромождению

реестра и усложнению его ведения и использования.

Вот почему мы считаем возможным установить порядок, в соответствии с

которым лицу должно быть отказано в кадастровом учете объекта, относящегося к

общему имуществу, либо такому помещению должен быть присвоен специальный

кадастровый номер, содержащий указание на то, что данный объект относится к

63

общему имуществу. В связи с этим представляется весьма полезным предложение

И.Д. Кузьминой, которая считает, что "в ФЗ "О государственной регистрации прав

на недвижимое имущество и сделок с ним" следует сформулировать правило,

предусматривающее, что государственная регистрация возникновения, перехода,

ограничения (обременения) или прекращения права на жилое или нежилое

помещение в здании одновременно является государственной регистрацией

неразрывно связанного с ним права общей долевой собственности на общее

имущество"1.

Говоря об общих помещениях, авторы Концепции считают необходимым

особенно "подчеркнуть, что все общее имущество, включая и помещения общего

пользования, не должно рассматриваться в качестве самостоятельных вещей,

поскольку полностью лишено оборотоспособности. Следовательно, невозможно

установление в отношении такого общего имущества сервитутов, невозможно

такое положение, при котором некоторые элементы (помещения) принадлежат на

праве общей собственности лишь некоторым (не всем) собственникам помещений

в здании"2.

Однако, как представляется, в определенных случаях внесение ЕГРП

сведений об общем имуществе дома, прежде всего об общих помещениях будет

необходимо. В соответствии с п. 4 ст. 36 ГК РФ "по решению собственников

помещений в многоквартирном доме, принятому на общем собрании таких

собственников, объекты общего имущества в многоквартирном доме могут быть

переданы в пользование иным лицам в случае, если это не нарушает права и

законные интересы граждан и юридических лиц". В качестве основания

пользования таким имуществом может выступать договор аренды. Такие

договоры, если они заключены на срок год и более, подлежат государственной

регистрации и считаются заключенными с момента такой регистрации (п. 2 ст. 651

ГК РФ). Регистрация же обременения, каковым является аренда, возможна лишь

1 Кузьмина И.Д. Указ. соч. - С. 30.

2 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 53.

64

после регистрации вещного права на объект (п. 2 ст. 6, п. 2 ст. 13 Закона о

регистрации). Таким образом, участники долевой собственности на общее

имущество дома не смогут сдать в аренду принадлежащее им общее имущество

до тех пор, пока не зарегистрируют на него свое право общей долевой

собственности. Очевидно, поэтому появился порядок регистрации прав на

объекты общего имущества дома1.

Слишком категоричным представляется суждение авторов Концепции о том,

что невозможно такое положение, при котором некоторые элементы (помещения)

принадлежат на праве общей собственности лишь некоторым (не всем)

собственникам помещений в здании. Действительно, закон не предусматривает

такой возможности. Однако в многоквартирных домах объективно существуют

такие помещения, которые обслуживают только некоторые квартиры и,

практически, не имеют отношения к собственникам других помещений. К таким

помещениям относятся лестничные площадки, лестницы, колясочные. При

подходе, декларируемом действующим законодательством и поддерживаемом

авторами Концепции, для решения вопросов использования или преобразования

этих помещений необходимо согласие всех собственников помещений в доме, что

делает решение этих вопросов весьма затруднительным. Вот почему, на наш

взгляд, следовало бы прислушаться в предложению Т.В. Глинщиковой, которая

считает, что "следует закрепить правило, согласно которому общее имущество в

кондоминиуме находится в долевой собственности тех домовладельцев, для

обслуживания помещений которых оно предназначено"2.

Есть и еще одна сторона проблемы общих помещений в жилых домах -

проблема момента возникновения у собственников квартир права общей долевой

1 Инструкция об особенностях внесения записей в Единый государственный реестр прав

на недвижимое имущество и сделок с ним при государственной регистрации прав на

объекты недвижимого имущества, являющиеся общим имуществом в многоквартирном

доме, предоставления информации о зарегистрированных правах общей долевой

собственности на такие объекты недвижимого имущества. Утверждена приказом

Минюста от 14.02.2007 № 29.

2 Глинщикова Т.В. Указ. соч. - С. 26.

65

собственности на общие помещения. Проблема эта связана с тем, что право

собственности на жилые помещения у граждан и юридических лиц стало возникать

с начала 90-х годов по различным основаниям (как у членов жилищных

кооперативов, в результате приватизации, в порядке долевого участия в

строительстве жилья), а норма статьи 290 ГК РФ стала действовать с 1 января

1995 г. Такое положение дает основания для высказывания различных точек зрения

на момент возникновения права общей долевой собственности. При этом в

судебной практике встречалась позиция, в соответствии с которой при переходе

прав на квартиры в порядке приватизации у граждан возникало право на квартиру,

как некое пространство, а право на общие помещения и иное общее имущество

оставалось у государства.

Такая концепция представляется в корне неправильной. В ст. 290 ГК РФ

законодатель определил структуру собственности в любом жилом доме независимо

от времени и оснований возникновения прав на квартиры. Если принять за истину

предлагаемую альтернативную точку зрения, то это означало бы, что в двух

одинаковых домах в зависимости от основания возникновения прав собственников

квартир были бы совершенно разные отношения по поводу общего имущества - в

домах ЖСК или в доме, построенном за счет долевого участия, общее имущество

принадлежало бы на праве общей долевой собственности собственникам квартир, а

в доме, где квартиры были приватизированы, собственником общих помещений

оставалось бы государство. Причем для этих домов ситуация была бы неизменной

независимо от перехода прав на квартиры к другим лицам. Вполне очевидной

являлась бы ненормальность такой ситуации и необходимость унификации

структуры собственности во всех домах.

Не согласился с этой концепцией и Верховный Суд РФ, который не нашел

убедительными доводы о том, что согласование реконструкции чердаков и

мансард с собственниками квартир не требуется, в частности, потому, что при

заключении договора приватизации собственники квартир не приобрели долю в

66

праве собственности на общее имущество, которое даже при наличии в доме

приватизированных квартир осталось в собственности государства.

Суд указал, что с введением в действие части первой ГК РФ ст. 289 ГК РФ,

имеющая название "квартира как объект права собственности", определила, что

данный объект, помимо непосредственно жилого помещения неизбежно включает

в себя и долю в праве на общее имущество дома, перечисленное в ст. 290 ГК РФ.

При этом норма п. 1 ст. 290 ГК РФ не содержит каких-либо ограничений

применительно к основаниям возникновения права собственности на квартиры в

многоквартирном доме, и поэтому должна применяться во всех случаях, когда

квартиры в таком доме принадлежат на праве собственности разным лицам, вне

зависимости от того, в силу каких юридических фактов упомянутые лица стали

собственниками квартир"1.

Не сделал никаких изъятий из правила об общем имуществе

многоквартирного дома и новый Жилищный кодекс. С учетом этого

обстоятельства, данную дискуссию следовало бы считать закрытой.

Но все, что говорилось до этого об общих помещениях, относилось только к

жилым домам. Что же касается зданий нежилого назначения, то для них эта

проблема в законодательстве вообще никак не решена, хотя для нежилого фонда

она является не менее актуальной. Возникновение офисных центров, в которых

правами собственности на отдельные помещения обладают различные лица,

сделало проблему общих помещений одной из наиболее актуальных проблем

коммерческой недвижимости. В.В. Чубаров справедливо отмечает, что "отсутствие

в ГК норм, детально регламентирующих правовой режим нежилых помещений,

уже сейчас является причиной возникновения судебных споров и грозит

возрастанием их числа в будущем"2.

Означает ли отсутствие в гражданском законодательстве решения проблемы

общих помещений в зданиях нежилого назначения то, что к этим зданиям должен

1 Архив Санкт-Петербургского городского суда, дело № 78-ГОО-61.

2 Чубаров В.В. Проблемы правового регулирования недвижимости. - С. 240.

67

применяться какой-то иной принцип, чем зафиксированный в ст. 290 ГК РФ?

Именно так считает М.Г. Пискунова. По ее мнению, "собственники нежилых

помещений в отличие от собственников квартир не являются участниками

долевой собственности на общее имущество многоквартирного дома или

нежилого здания в силу закона"1. В то же время И.Н. Плотникова "склоняется к

необходимости применения аналогии к режиму общей собственности в

административном здании, где нежилые помещения принадлежат не менее чем

двум владельцам режима общей собственности, определенного статьей 290 ГК

РФ" 2.

Мы полагаем, что нет оснований для такого категоричного вывода, который

делает М.Г. Пискунова, и принцип ст. 290 ГК РФ должен применяться к нежилым

зданиям на основании п. 1 ст. 6 ГК РФ с использованием аналогии закона.

Действительно, очень трудно в здании, где имеются различные собственники

помещений, предположить какой-либо другой принцип в отношении общего

имущества. Кроме того, весьма распространены случаи, когда в одном здании

расположены как жилые, так и нежилые помещения.

Но есть и другие варианты. В частности, ряд жилых в прошлом домов, после

приобретения юридическими лицами квартир, затем фактически изменили свой

статус, поскольку все квартиры в них в установленном порядке были переведены в

нежилой фонд. Сложно представить, чтобы после изменения назначения

помещений изменилась бы структура собственности в здании, и прежние

владельцы квартир, превратив их в нежилые помещения, утратили бы право на

общие помещения.

Однако что в практике арбитражных судов высказывалась прямо

противоположная позиция. Так, Федеральный арбитражный суд Северо-Западного

1 Пискунова М.Г. О делимости недвижимых вещей // Государственная регистрация прав

на недвижимость: теория и практика. - М., 2005. - С. 451.

2 Плотникова И.Н. Институт государственной регистрации прав на недвижимое

имущество и сделок с ним в системе защиты прав собственности граждан и юридических

лиц // Государственная регистрация прав на недвижимость: теория и практика. - С. 59.

68

округа, отменяя решение Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской

области, в частности, указал: "В связи с отсутствием в законодательстве таким норм

относительно нежилых помещений суд счел возможным в соответствии со статьей

6 ГК РФ применить аналогию закона и на основании статей 289, 290 ГК РФ и

статьи 3 Закона о приватизации жилищного фонда в РСФСР признал, что ТОО

"Стиль" как собственник нежилого помещения, расположенного в здании,

принадлежащем ОАО "Услуга", обладает правом на долю в праве собственности на

общее имущество, став совладельцем инженерного оборудования и мест общего

пользования. Этот вывод суда является ошибочным, поскольку указанное судом

имущество общим не является, а применение аналогии закона в данном случае

недопустимо".

Аргументируя данную позицию Федеральный арбитражный суд Северо-

Западного округа указал, что в данном случае отсутствует такое условие

применения аналогии закона, как непротиворечие соответствующим отношениям

схожего законодательства (статья 6 ГК РФ). Суд указал, что, "различаясь и по

субъекту, и по объекту, правовые режимы права собственности на жилые и на

нежилые помещения не могут устанавливаться одними и теми же нормами

закона". По мнению суда, "системы коммуникаций, места общего пользования в

здании принадлежат ответчику, который предоставляет истцу услуги по их

обслуживанию на основании договора о техническом обслуживании"1.

Таким образом, из данного решения с необходимостью следует вывод, что в

нежилом фонде собственником дома (несущих конструкций, инженерного

оборудования, общих помещений) может быть одно лицо, а собственниками

конкретных нежилых помещений - иные лица. Данный вывод является весьма

спорным, поскольку приводит к ситуации, когда при последовательном или

одновременном отчуждении всех помещений в здании собственность на само

здание сохраняется за прежним владельцем. При этом, даже в том случае, когда все

1 Архив Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области, дело № А56-

18956/98. Аналогичные выводы содержатся в постановлении ВАС РФ от 10 сентября

2002 г. № 3673/02.

69

помещения будут приобретены одним лицом, данное положение сохранится - в

доме будет собственник помещений как пространства между стенами и

собственник здания (за исключением пространства помещений). Очевидно, что для

того, чтобы стать собственником здания, собственнику помещений нужно будет

приобрести в дополнение к помещениям все остальное - стены, иные несущие

конструкции, инженерное оборудование, общие помещения и прочее, т. е.

фактически повторно купить объект, либо согласиться на возмездное

предоставление ему этих объектов в пользование "собственником здания", т. е.

практически арендовать здание, в котором у него есть право собственности на все

помещения.

Такая конструкция сама по себе выглядит достаточно странно. Весьма

сомнительной представляется и аргументация, предложенная судом, который в

качестве основного довода против применения аналогии указывает на

принципиальную разницу между отношениями, которые складываются по поводу

жилых и нежилых помещений. Однако в чем состоит эта принципиальная разница,

суд не указывает, отмечая лишь то, что эти отношения отличаются "и по субъекту

и по объекту". Между тем и это утверждение в первой его части представляется

неверным, так как собственниками как жилых, так и нежилых помещений могут

быть и физические, и юридические лица. Как уже указывалось, оба вида объектов

могут одновременно находиться в одном здании, причем периодически переходить

от физических лиц к юридическим и наоборот. Таким образом, из различий

остается только различие по объекту. Однако, если бы не было этого различия, то

не было бы различия в отношениях, и вопрос о применении аналогии не стоял бы.

Таким образом, по нашему мнению, имеются все основания для применения

по аналогии законодательства о структуре собственности в многоквартирных

жилых домах и к нежилым помещениям, независимо от того, находятся они в

жилом доме или нет.

В то же время применение статей 289, 290 ГК РФ по аналогии является для

нежилых помещений лишь временным выходом из ситуации. В Гражданском

70

кодексе РФ должен быть закреплен принцип общей долевой собственности на

общее имущество не только в многоквартирном доме, но и в любом здании,

помещения в котором находятся в собственности двух и более лиц. Статья 290 ГК

РФ должна быть перемещена в главу 6 ГК РФ с заменой в ее тексте

"многоквартирного дома" на "здание", а "квартиры" на "помещение".

Соответствующая норма могла бы иметь следующий вид:

Статья 131-1. Общее имущество собственников помещений в здании

1. Собственникам помещений в здании принадлежат на праве общей долевой

собственности общие помещения здания, несущие конструкции здания,

механическое, электрическое, санитарно-техническое и иное оборудование за

пределами или внутри помещения, обслуживающее более одного помещения.

2. Общие помещения здания находятся в общей долевой собственности

собственников тех помещений, которые эти общие помещения обслуживают.

3. Собственник помещения в здании не вправе отчуждать свою долю в праве

собственности на общее имущество здания, а также совершать иные действия,

влекущие передачу этой доли отдельно от права собственности на помещение.

В Гражданском кодексе следовало бы также урегулировать порядок

определения размера долей в общем имуществе нежилого здания, порядок

пользования и распоряжения общим имуществе такого здания. Этот порядок мог

бы быть установлен по аналогии с соответствующими нормами, относящимися к

многоквартирным домам.

В тесной связи с рассмотренной проблемой находится вопрос о соотношении

таких объектов, как здание и помещение. Мы уже говорили о том, что не может

существовать помещения, состоящего из помещений. Если несколько помещений

объединяются в одно, то с момента возникновения объединенного помещения они

перестают существовать в реестре, что выражается в том, что они исключаются из

кадастрового учета и права на них прекращаются в ЕГРП, одновременно с

регистрацией права на новое помещение. То же самое происходит при разделении

одного помещения на несколько. В этом случае прекращает существовать в

71

реестре бывшее единое помещение. Это правило неукоснительно соблюдается для

помещений нежилого назначения. Что же касается многоквартирных жилых

домов, то и здесь действует то же правило, с поправкой на то, что в состав жилых

помещений – квартир, могут входить комнаты, как самостоятельные объекты

недвижимости. Но и здесь не может быть квартиры, состоящей из двух квартир,

или комнаты, состоящей из двух комнат.

Несколько иное соотношение между зданием и находящимися в нем

помещениями. Здание может существовать как единый объект недвижимости без

разделения на помещение. Если у такого здания один собственник, то независимо

от назначения здания (жилое или нежилое) оно может рассматриваться как единый

объект. Здание может рассматриваться как единый объект и тогда, когда на него

установлена долевая собственность, независимо от того, определен порядок

пользования зданием или нет.

Авторы Концепции определяют соотношение между зданием и помещениями

в нем следующим образом: "Признание помещений в здании самостоятельными в

обороте недвижимыми вещами означает одновременное отрицание здания в

качестве объекта недвижимости. Здание в этом случае следует рассматривать как

объект лишь с технической, но не с юридической точки зрения"1. Им возражает

С.А. Степанов: "Не ставя под сомнение первую часть приведенного предложения,-

пишет он, - представляется недостаточно аргументированной вторая его часть – о

юридическом исчезновении здания как объекта гражданских прав, поскольку

первоначальной недвижимой вещью выступала не просто вещь, а составная вещь с

более сложным системным уровнем и типом элементно-структурных отношений"2.

Нам ближе позиция С.А. Степанова. Действительно, применительно к ЕГРП

не может быть одновременно зарегистрировано право собственности на здание и

на помещение в нем. Однако исчезновение здания из реестра, которое в таких

случаях происходит в форме прекращения права на него, не должно означать

1 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 49.

2 Степанов С.А Недвижимое имущество в гражданском праве. - С. 51.

72

прекращения его юридического существования. О том, к каким последствиям

приводит такая логика, автор уже высказывался выше.

Что произойдет, если собственник здания захочет произвести отчуждение

одного из помещений, либо участники долевой собственности прийдут к

соглашению о реальном разделе здания, в результате которого у них собственности

окажутся отдельные помещения? С точки зрения объективной реальности со

зданием ничего не произойдет – как оно находилось на земельном участке и имело

определенные внешние границы, так и будет продолжать существовать там же и в

том же виде. Но можно ли в этом случае говорить о здании, как об объекте

собственности? Можно ли определить, в чьей собственности находится здание,

если помещения в нем принадлежат разным лицам?

Представляется, что на эти вопросы можно ответить только отрицательно.

Законодательство о недвижимости построено таким образом, что фиксация

вещных прав на помещения в здании должна сопровождаться прекращением прав

на здание как на единый объект собственности. С появлением права собственности

на помещения право собственности на здание описывается по схеме статей 289-290

ГК РФ, здание превращается в объект, где существует право собственности

отдельных лиц на отдельные помещения и право общих долевой собственности

этих лиц на общее имущество дома. Таким образом, хотя здание, безусловно,

продолжает существовать как объект недвижимости, оно перестает быть объектом

права собственности.

В ЕГРП это отражается следующим образом. Запись, содержащая описание

здания как объекта недвижимости сохраняется (подраздел I раздела II) – эта запись

аннулируется только при физическом прекращении существования здания.

Прекращается запись о праве собственности на здание (подраздел II раздела II).

Делаются записи, содержащие описание помещений в здании (подраздел I раздела

III), и записи о праве собственности на все помещения в здании (подраздел II

раздела III).

73

При этом следует иметь в виду, что отчуждение даже одного помещения

собственником здания с неизбежностью должно влечь оформление прав на все

помещения в здании, в том числе и на те, которые остались в собственности

прежнего собственника здания. Не может быть такой ситуации, когда будет

выделено только одно помещение, подлежащее отчуждению, поскольку

собственность на здание не может описываться по формуле "собственник всего

здания, кроме одного помещения". Возможны только две формулы: либо

"собственник всего здания", либо "собственник помещения (помещений)".

Нетрудно догадаться, что данная ситуация должна быть обратимой: любой

собственник всех помещений в здании может по своему желанию прекратить свое

право собственности на все помещения, "обменяв" это право на право

собственности на все здание.

Рассмотренная конструкция носит весьма абстрактный характер, поскольку

изменения происходят в отношениях собственности на объект, но отражаются как

изменение объекта, которого в реальности не происходит. Однако, для того, чтобы

правильно ориентироваться при совершении различных операций с недвижимым

имуществом, с этими противоречиями необходимо примириться и

руководствоваться предлагаемыми правилами.

1.3. Вновь созданный объект недвижимости

Гражданское законодательство и нормативные акты о регистрации прав на

недвижимое имущество не содержат понятия "первичное возникновение права".

Между тем, по мнению автора, выделение данной категории при теоретическом

анализе необходимо по ряду причин. Во-первых, задача установления прав на

объекты, которые ранее не имели собственника, либо вопрос о собственности на

которые не был предметом исследования регистрирующих органов, имеет особую

важность, поскольку от правильности решения будут зависеть права всех

последующих собственников объекта. Во-вторых, решение этой задачи требует

74

углубленного исследования значительного количества документов, правовая

экспертиза первично возникающих прав отличается повышенной сложностью и

трудоемкостью по сравнению с экспертизой, проводимой по сделкам отчуждения

объектов недвижимости.

Прежде чем перейти к рассмотрению конкретных вопросов, связанных с

установлением прав на вновь создаваемые объекты недвижимости, хотелось бы

остановиться на одной проблеме, которая связана с первичным возникновением

прав.

В соответствии со ст. 219 ГК РФ "право собственности на здания,

сооружения и другое вновь создаваемое недвижимое имущество, подлежащее

государственной регистрации, возникает с момента такой регистрации". При этом

вполне очевидным является то, что данное положение распространяется только на

те объекты недвижимости, которые созданы после 31 декабря 1994 года. Что же

касается объектов, вновь созданных до введения в действие первой части ГК РФ, то

право собственности на них возникало с момента их создания независимо от какой-

либо регистрации, поскольку Гражданский кодекс РСФСР 1964 года не содержал

каких либо специальных норм о моменте возникновения прав на вновь созданную

недвижимость.

Таким образом, объекты, созданные до 1995 года, могли становиться

предметом отчуждения без какой-либо предварительной регистрации.

Применительно же к процедуре государственной регистрации это означает, что за

регистрацией своего права на такой объект может обратиться лицо, право которого

возникло на основании сделки отчуждения или по иным основаниям, которые

нельзя отнести к первичным способам приобретения права. Между тем, для

регистрирующего органа такое обращение будет первичным, поскольку ранее

право собственности на данный объект никогда не регистрировалось. При этом

сложность правовой экспертизы может значительно возрасти, поскольку анализу

необходимо будет подвергнуть, как основания возникновения права у первичного

собственника, так и законность возникновения прав у последующих собственников,

75

которых может быть весьма значительное количество. Например, объект,

созданный в 1991 году, мог неоднократно продаваться до того, как последний его

приобретатель обратился за регистрацией своего права на основании последней

сделки.

Итак, с одной стороны, к первичному возникновению прав следует относить

возникновение прав на вновь создаваемые объекты недвижимости. Критерием

первичности здесь является то обстоятельство, что ранее на соответствующий

объект отсутствовало право какого-либо лица. С другой стороны, для

регистрирующего органа первичным является всякое обращение, если ранее права

на данный объект не были зарегистрированы. При этом как в первом, так и во

втором случае деятельность регистрирующего органа обладает значительной

спецификой, которая связана с установлением первичного возникновения права.

Эта специфика весьма значительна для того, чтобы найти особое отражение в

законодательстве, устанавливающем порядок регистрации.

Статья 6 Закона о регистрации провозглашает действительность прав на

недвижимое имущество, возникших до момента вступления в силу этого закона при

отсутствии их государственной регистрации, введенной этим законом (п. 1). В

прежней редакции этой статьи указывалось, что регистрация прав, о которых шла

речь в первой ее части, становится необходимой при регистрации ограничения

(обременения) или иной сделки с данным объектом. С учетом этой формулировки

до внесения изменений в Закон о регистрации1 первичное право на объект,

созданный до 1995 года, могло стать предметом регистрации в том случае, если

после вступления Закона в силу регистрировалась сделка с этим объектом, либо

ограничение (обременение) права на него. Если же переход права на объект

состоялся до вступления в силу Закона о регистрации, то регистрации при

совершении последующих сделок подлежало право, возникшее последним.

1 Федеральный закон РФ от 09.06.2003 №69-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в

Федеральный закон "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и

сделок с ним"

76

В то же время и при такой формулировке закона никто не снимал с

регистрирующего органа обязанность проверить, возникло ли право собственности

на объект, как у первичного собственника, так и у последующих. Видимо, учитывая

это обстоятельство, законодатель изменил редакцию пункта 2 ст. 6 Закона о

регистрации, установив, что регистрация возникшего до введения в действие Закона

права требуется при регистрации не только возникших после введения в действие

Закона ограничения (обременения) этого права или совершенной после введения в

действие Закона сделки, но и при переходе ранее возникшего права.

Однако, по нашему мнению, помимо указания на необходимость

регистрации ранее возникшего права при его переходе, с учетом специфики

регистрации прав, которые возникли без регистрации, статья 6 Закона могла бы

быть дополнена пунктом следующего содержания:

"При регистрации права на объект, права на который ранее не

регистрировались, регистратор обязан проверить наличие оснований

возникновения прав не только лица, обратившегося за регистрацией, но и всех

предшествующих правообладателей".

Гражданский кодекс РФ (ст. 219) и Закон о регистрации (п. 1 ст. 25) содержат

понятие "создаваемый объект недвижимого имущества". Использование в этих

случаях слова "создаваемый", а не "созданный" не случайно. Очевидно, что этим

термином, в данном случае, охватывается как объект, строительство которого

закончено, так и объект, находящийся в процессе строительства. Подтверждением

этому служат п.п. 2-4 ст. 25 Закона, в которых говорится о регистрации прав на

объект незавершенного строительства. Однако регистрация прав на уже созданный

и на незавершенный объект обладает существенной спецификой, в связи с чем

вопрос о понятии объекта незавершенного строительства и условиях регистрации

прав на него будет рассмотрен отдельно1.

Сейчас же речь пойдет о понятии вновь созданного объекта недвижимости, т.

е. объекта, строительство которого завершено. Вопрос о понятии такого объекта

1 См. § 4.3.

77

практически сводится к тому, с какого и до какого момента объект недвижимости

может считаться вновь созданным.

Первая часть вопроса состоит в том, когда объект теряет статус

незавершенного строительства и становится вновь созданным объектом

недвижимости. Дело в том, что строительные работы на объекте (в частности,

отделка, благоустройство территории и т.п.) могут продолжаться весьма длительное

время после того, как объект фактически начинает использоваться по

установленному проектом назначению. В то же время с момента окончания всех

строительных работ, предусмотренных проектом, до момента начала

использования объекта, может пройти весьма значительный промежуток времени.

Таким образом, момент создания объекта недвижимости, как представляется,

нельзя связывать ни с моментом начала его фактического использования, ни с

моментом фактического окончания строительных работ. Для этой цели должен

использоваться иной, формальный критерий, состоящий в удостоверении

возможности эксплуатации объекта компетентным субъектом1.

До введения в действие нового Градостроительного кодекса РФ (1 января

2005 года) такое удостоверение осуществлялось путем приемки объекта в

эксплуатацию уполномоченными на это комиссиями. В соответствии с

Постановлением Совета Министров СССР "О приемке в эксплуатацию

законченных строительных объектов"2, приемка в эксплуатацию законченных

строительством (реконструкцией, расширением) объектов производилось

государственными приемочными комиссиями. Этим же постановлением был

установлен порядок формирования и состав этих комиссий в зависимости от

принимаемых объектов.

1 Автор не является сторонником концепции, согласно которой моментом возникновения

вновь созданного объекта недвижимости является момент государственной регистрации

права на него. См. § 1.1.

2 Постановление Совмина ССР от 23.01.1981 года № 105 (в редакции Постановления

Совмина СССР от 30.12.1988г., № 1485).

78

В соответствии с п. 8 указанного Постановления, датой ввода объекта в

эксплуатацию считалась дата подписания акта государственной приемочной

комиссией. Таким образом, юридически объект считался созданным с даты

подписания такого акта. До подписания акта, независимо от его фактического

состояния, объект относился к незавершенным, а проведение каких-либо работ

после даты подписания акта не могло влиять на юридическое определение срока

окончания строительства.

Последнее положение имело весьма существенное значение для определения

круга лиц, которые приобретали первичное право на вновь созданный объект. Как

мы увидим ниже, основанием возникновения права собственности на вновь

созданный объект является участие в деятельности по его созданию. Деятельность

же по созданию объекта может иметь место лишь до того момента, когда объект

юридически создан. Поэтому не могли быть признаны участниками создания

объекта лица, которые приняли участие в тех работах, которые проводились после

приемки объекта в эксплуатацию. Данный вывод имеет особое значение в связи с

расширяющейся практикой приемки домов без внутренней отделки, а также

приемкой домов без выполнения работ по благоустройству прилегающей

территории.

В соответствии со ст. 55 Градостроительного кодекса РФ документом,

свидетельствующим о возникновении нового объекта недвижимости является

разрешение на ввод объекта в эксплуатацию, которое представляет собой

"документ, который удостоверяет выполнение строительства, реконструкции,

капитального ремонта объекта капитального строительства в полном объеме в

соответствии с разрешением на строительство, соответствие построенного,

реконструированного, отремонтированного объекта капитального строительства

градостроительному плану земельного участка и проектной документации". Этот

документ выдается органом исполнительной власти или местного

самоуправления, выдавшим разрешение на строительство объекта.

79

Таким образом, в настоящее время моментом юридического окончания

строительства объекта следует считать момент выдачи разрешения на ввод

объекта в эксплуатацию.

Вторая часть вопроса состоит в определении момента, до которого объект

должен считаться вновь созданным. Законодательство также не содержит прямого

ответа на данный вопрос, однако анализ положений закона позволяет достаточно

легко определить момент, когда объект перестает быть в юридическом понимании

вновь созданным. Этим моментом является возникновение права на объект у

первичного правообладателя. Понятие создаваемого объекта недвижимости (ст. 219

ГК РФ, ст. 25 Закона) и более общее понятие "новой вещи" (п. 1 ст. 218 ГК РФ)

используются в законодательстве лишь применительно к вопросу о возникновении

права на такие объекты. Исходя из этого, после того, как право на объект возникло,

он не может считаться вновь созданным, а приобретает статус "имущества, которое

имеет собственника", приобретение прав на которое регулируется иными нормами

(п. 2 ст. 218 ГК РФ).

Итак, объект считается вновь созданным с момента выдачи разрешения на

ввод объекта в эксплуатацию либо с момента его приемки в эксплуатацию в

установленном законодательством порядке (если соответствующий акт утвержден

до 1 января 2005 года) до момента возникновения права на него у первичного

правообладателя. Здесь момент утраты объектом статуса вновь созданного связан с

именно возникновением права на объект, а не с регистрацией этого права по

нескольким причинам. Во-первых, как уже отмечалось, возникновение права на

новый объект связано с регистрацией только в отношении объектов, созданных

позднее 1994 года.1 Во-вторых, осуществление регистрации права лица на новый

1 Существует также мнение, что это относится только к объектам, которые созданы после

31.01.1998 г. - даты введения в действие Закона о регистрации. Однако данная позиция

представляется неправильной, поскольку, с одной стороны, норма ст. 219 ГК РФ

действовала с 1995 г., а, с другой стороны, Федеральный закон "О введении в действие

части первой Гражданского кодекса РФ" от 21.10.1994 г., в статье 8 установил, что до

введения в действие Закона о регистрации применяется действующий порядок

регистрации недвижимого имущества и сделок с ним. Таким образом, если право на

объект, созданный в 1995г. и позже, не зарегистрировано в порядке, установленном

80

объект в некоторых случаях может не означать возникновения у него этого права. В

соответствии со ст. 2 Закона эта регистрация может быть признана

недействительной судом. И если это произойдет, то право на объект не может

считаться возникшим. После аннулирования записи о регистрации объект вновь

приобретает статус вновь созданного.

Мы определили временной период существования объекта как вновь

созданного. Второй аспект проблемы определения данного понятия - установление,

каким образом могут возникать новые объекты. И здесь все вновь созданные

объекты можно разделить на две группы:

1) объекты нового строительства;

2) объекты, созданные в результате преобразования ранее существовавших

объектов.

Отнесение объектов недвижимости к новому строительству проблем не

вызывает. Для классификации объекта как вновь построенного достаточно

установить, что он был возведен без использования каких-либо конструктивных

элементов ранее существовавших объектов недвижимости. Вызывает в связи с

этим сомнение утверждение о том, что существуют "два возможных вида

реконструкции – переустройство существующих объектов и строительство новых

взамен ликвидированных"1. С нашей точки зрения последний вид

"реконструкции" представляет собой совокупность двух действий - ликвидации

(сноса) ранее существовавшего объекта и осуществление нового строительства.

Что же касается второй группы объектов, то здесь вариантов значительно

больше, а главный вопрос состоит в том, в каком случае изменение ранее

существовавшего объекта превращает его в объект, имеющий статус вновь

созданного. Гражданский кодекс, к сожалению, не содержит ответа на этот вопрос

Законом о регистрации, либо в порядке, действовавшем в месте нахождения объекта, то

право на такой объект не может считаться возникшим.

1 Киндеева Е.А., Пискунова М.Г. Характеристики недвижимости при регистрации //

Государственная регистрация прав на недвижимость: теория и практика. - М., 2005. - С.

138.

81

применительно к недвижимому имуществу. Применительно к движимым вещам

имеется понятие переработки (ст. 220 ГК РФ), однако, предлагаемые в этой статье

критерии не могут быть применены в большинстве случаев создания недвижимого

имущества.

Вместе с тем, очевидно, что новым может быть признан лишь такой объект,

который образовался в результате существенного видоизменения ранее

существовавшего. Критерии же существенности изменений должны носить

технический характер и находиться в сфере таких отраслей, как архитектура и

строительство.

В документах, регламентирующих строительную и архитектурную

деятельность, различаются такие два понятия, как капитальный ремонт и

реконструкция. При этом в результате осуществления реконструкции всегда

возникает новый объект, а капитальный ремонт к появлению нового объекта не

приводит.

Проводя грань между понятиями капитального ремонта и реконструкции,

Главгосархстройнадзор России определял реконструкцию как "комплекс

строительных работ и организационно-строительных мероприятий, связанных с

изменением основных технико-экономических показателей (количества и качества

квартир, строительного объема и общей площади здания, вместимости, пропускной

способности и т.д.) или его назначения, в целях улучшения условий проживания,

качества обслуживания, увеличения объема услуг" .1 Таким образом, в отличие от

капитального ремонта, который направлен на сохранение объекта в его прежнем

качестве ("ремонт здания с целью восстановления исправности

(работоспособности) его конструкций и систем инженерного обеспечения, а также

поддержки эксплуатационных показателей"2), реконструкция направлена на

1 Инструктивное письмо от 28.04.94г. № 18-14/63 Главной инспекции государственного

архитектурного строительного надзора Российской Федерации (в настоящее время

документ не действует, как не прошедший регистрацию в Минюсте).

2 Там же.

82

создание новых качеств объекта (изменение основных технико-экономических

показателей).

В настоящее время Градостроительным кодексом РФ (п. 14 ст. 1)

определены понятия строительства и реконструкции, которая определяется как

"изменение параметров объектов капитального строительства, их частей

(количества помещений, высоты, количества этажей, площади, показателей

производственной мощности, объема) и качества инженерно-технического

обеспечения".

Представляется важным отметить, что, по нашему мнению, установление

факта реконструкции, независимо от ее объема и стоимости, во всех случаях должно

влечь требование о регистрации права на объект, как на вновь созданный. Даже если

изменение параметров объекта в результате реконструкции незначительно, по

сравнению с прежними характеристиками объекта, следует признать, что прежний

объект перестал существовать и возник новый. В связи с этим вызывает возражение

высказанная в литературе точка зрения о том, что "незначительная реконструкция"

не влечет образования нового объекта. Обосновывая свою позицию, Е.А. Киндеева и

М.Г. Пискунова пишут: "Если при строительных работах произошло уничтожение

существующего объекта, а новый объект создан без надлежащих разрешений, он

является самовольной постройкой. Если же объект претерпел только архитектурно-

градостроительные преобразования, то право собственности на него не

прекратилось даже при отсутствии необходимых согласований строительных работ.

Такой объект нельзя признать самовольной постройкой и лишь собственника прав

на него. Образно говоря, самовольная пристройка, надстройка и перестройка – это

не самовольная постройка"1. Такая "образность" практически сводит на нет

критерии создания нового объекта при реконструкции. Указанные авторы

определяют новый объект при реконструкции по кругу: новый объект в результате

реконструкции возникает в том случае, когда объект является новым. Высказывая

сомнительный тезис о том, что "при государственной регистрации значение имеет

1 Там же, с. 141.

83

вопрос о наличии или отсутствии прав на объект, а не его технические

характеристики"1, они ставят вопрос о наличии вновь созданного объекта при

изменении его технических характеристик в полную зависимость от усмотрения

регистратора, от его мнения о том, создан в данном случае новый объект или нет.

Однако нельзя во всех случаях, когда изменились указанные в законе

характеристики объекта, требовать регистрации прав на новый объект. Практика

показывает, что такие изменения могут происходить не только в результате

реконструкции, но и в процессе капитального или даже текущего ремонта.

Например, общая площадь здания может измениться за счет снятия (или установки)

обшивки стен, внутренней перепланировки и пр. В этих случаях изменения

характеристик здания не свидетельствуют о создании нового объекта, а сведения об

этом могут быть внесены в ЕГРП как записи об изменениях, не влекущих за собой

прекращения или перехода права (раздел VII Правил ведения Единого

государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним).

Выводом из всех предшествующих рассуждений является необходимость

закрепления в нормативных актах критериев существенности изменения объектов,

позволяющих отнести преобразованный объект к вновь созданным. Данный вопрос

вряд ли относится к предмету гражданского законодательства. Его решение должно

содержаться в Законе "О государственном кадастре недвижимости", с

конкретизацией в специальных документах Правительства. Формулировка закона

при этом могла бы выглядеть следующим образом:

"Объект недвижимого имущества признается вновь создаваемым, если он

создается без использования конструктивных элементов ранее существовавших

объектов недвижимости, либо создается в результате реконструкции ранее

существовавшего объекта

Объект недвижимого имущества считается вновь созданным с момента

выдачи разрешения на ввод объекта в эксплуатацию или иного документа,

1 Там же, с. 144.

84

который в соответствии с законом удостоверяет окончание его строительства,

до момента возникновения права на него у первичного правообладателя

Объект недвижимости признается вновь создаваемым во всяком случае

изменения его внешних границ по сравнению с ранее существовавшим объектом."

Рассматривая проблему вновь созданных объектов недвижимости,

необходимо обратить внимание и на то, что законодательством установлены три

группы объектов: а) земельные участки, б) здания и сооружения, в) помещения. В

связи с этим возникает вопрос, все ли эти объекты могут быть вновь созданными?

Вопрос со зданиями и сооружениями сомнений не вызывает, т.к. именно

применительно к этим объектам используются соответствующие понятия (новое

строительство, реконструкция).

Вопрос о земельных участках, на первый взгляд, имеет однозначный

отрицательный ответ. Земля как объект по своей природе такова, что ее нельзя

создать в смысле нового объекта недвижимости. Земельный участок можно

улучшать, изменять его назначение, возводить на нем здания, но "сделать"

земельный участок как новую вещь нельзя. Именно так полагают Е.А. Киндеева и

М.Г. Пискунова. "Невозможно приобрести право на земельный участок первичным

способом – путем создания, - пишут они, - как это предусмотрено п. 1 ст. 218 ГК РФ

для искусственных объектов недвижимости – зданий сооружений"1. В.В. Чубаров к

признакам земельного участка как разновидности недвижимой вещи относит его

нерукотворность2. Но здесь все не так просто.

Во-первых, возможны ситуации, когда новый земельный участок возникает

за счет бывшей территории водоемов в результате насыпки грунта. Рассматривая

данную ситуацию, невозможно не прийти к выводу, что земельный участок

является вновь созданным, поскольку ранее он физически не существовал.

1 Киндеева Е.А., Пискунова М.Г. Соблюдение принципа единства судьбы земли и

недвижимости при совершении сделок // Государственная регистрация прав на

недвижимость: теория и практика. - М., 2005. - С. 150.

2 Чубаров В.В. Проблемы правового регулирования недвижимости. - С. 158.

85

Очевидно, в этом случае на такой земельный участок должны распространяться все

нормы о порядке возникновения прав на новый объект.

Во-вторых, существует и еще одна ситуация, которая встречается гораздо

чаще. В отличие от зданий и сооружений, границы которых определены при их

создании и могут измениться только в результате реконструкции, земельные

участки таких границ не имеют, их границы устанавливаются произвольно и могут

изменяться в зависимости от желания правообладателей без осуществления

деятельности аналогичной реконструкции. В частности, собственник одного

земельного участка может разделить его на несколько участков, и, наоборот,

собственник нескольких участков может объединить их в один. Для этого ему будет

необходимо произвести землеустроительные работы и обратиться за проведением

кадастрового учета вновь образованных участков или участка.

Как мы видим, в результате такого процесса образуются новые объекты

недвижимости, которые ранее не существовали. Однако можно ли считать такие

объекты вновь созданными в смысле, который придается данному понятию в

Гражданском кодексе и Законе о регистрации? От ответа на этот вопрос зависит

подход к порядку и моменту возникновения прав на эти объекты и процедуре

регистрации этих прав.

Специфика таких объектов состоит в том, что, с одной стороны, они по

отношению к данным реестра являются вновь возникшими, а, с другой стороны, их

с большой долей условности можно назвать "новой вещью, изготовленной или

созданной лицом для себя" (п. 1 ст. 218 ГК РФ).

Если признать такие объекты вновь создаваемыми, то очевидно, что право на

них будет возникать только с момента его государственной регистрации (ст. 219 ГК

РФ). А это значит, что распоряжение такими объектами возможно только после

регистрации права на них. Таким образом, чтобы выделить из состава

принадлежащего ему земельного участка отдельный земельный участок и продать

его, собственник участка сначала должен установить границы нового участка,

провести его кадастровый учет, зарегистрировать право на него, и только после

86

этого он может заключить договор купли-продажи нового участка, т.е. дата такого

договора не может быть раньше даты регистрации права на вновь образованный

участок. Однако такой подход регистрирующего органа далеко не всегда встречал

поддержку в судах, которые признавали незаконными отказы в регистрации

договоров отчуждения вновь образованных земельных участков, основанные на том,

что право на участки было зарегистрировано после заключения соответствующего

договора. В то же время аналогичный подход со стороны регистраторов к вновь

созданным (путем строительства или реконструкции) зданиям и помещениям у суда

сомнений не вызывает. Мотивируя признание незаконными отказов в первом

случае, суд, как правило, ссылался на то, что право на соответствующую часть

земли, не выделенную (или не объединенную) в установленном порядке в

отдельный участок у лица существовало и до регистрации, в связи с чем заключение

такого договора до регистрации права на участок в новых границах вполне

правомерно.

В такой позиции суда есть определенная логика, которая подкрепляется и

практикой взаимоотношений, складывающихся на рынке недвижимости.

Проведенные исследования показывают, что разделение и объединение земельных

участков происходит в подавляющем большинстве случаев именно для совершения

с вновь образованными участками сделок отчуждения, и, более того, такое

разделение или объединение является актуальным для собственника лишь

постольку, поскольку такая сделка будет совершена. Если же сделка по каким-либо

причинам не состоялась, то для собственника утрачивается необходимость

изменения границ участков, поскольку при совершении сделки с другим

контрагентом может потребоваться установление совершенно иных границ.

Ситуация с учетом новых земельных участков и последующей регистрацией прав

на них в результате сделок отчуждения приобретает характер круга. С одной

стороны, чтобы провести отчуждение части земельного участка его нужно

выделить (путем землеустроительных работ и нового кадастрового учета) и

зарегистрировать право на него. С другой стороны, если после проведения этой

87

процедуры сделка не состоялась, собственнику для того, чтобы вернуться к

прежнему состоянию границ, необходимо вновь проделать обратную процедуру.

Для того, чтобы определить правильный подход к земельным участкам,

возникающим из ранее существовавших, необходимо установить, каким способом

возникают права на них у обладателя права на ранее существовавший земельный

участок.

Как отмечалось, закон делит способы приобретения прав на имущество на

две группы - а) приобретение права собственности на новую вещь (п. 1 ст. 208 ГК

РФ) и б) приобретение права собственности на имущество, которое имеет

собственника (п. 2 ст. 218 ГК РФ). Вопрос состоит в том, к какой группе отнести

приобретение права на рассматриваемые объекты. Если относить эти объекты ко

второй группе по способу приобретения прав, то мы столкнемся с явным

противоречием этой позиции содержанию п. 2 ст. 218 ГК РФ, где сказано, что

право на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим

лицом на основании сделки об отчуждении, либо в порядке универсального

правопреемства (наследование, реорганизация юридических лиц). Вполне

очевидно, что содержанием данной нормы не охватываются случаи возникновения

права на вновь образованные объекты у самого собственника ранее

существовавшего объекта.

Представляется, что в данном случае мы имеем дело с особым способом

приобретения права, который в силу его специфики нуждается в самостоятельной

регламентации. К вопросу о возможных способах такой регламентации мы

вернемся после рассмотрения аналогичных проблем применительно к таким

объектам, как помещения.

Проблема помещений, как вновь созданных объектов, также имеет несколько

аспектов.

Первый аспект вызван тем обстоятельством, что действующее

законодательство признает одновременное существование в качестве

самостоятельных объектов недвижимости зданий и сооружений наряду с

88

входящими в их состав помещениями. Можно спорить о целесообразности такого

подхода, однако эта дискуссия не охватывается темой данной работы. Скажем

лишь, что такое параллельное существование двух видов объектов создает слишком

много проблем, которых можно было бы избежать, если бы помещения не

считались самостоятельными объектами недвижимости. В этом случае все

отношения между владельцами отдельных помещений в здании могли бы быть

урегулированы в рамках долевой собственности имеющей особый регламент

(исключающий, в частности, преимущественное право покупки). Однако

возможность установления такого подхода была исключена системой

приватизации, предметом которой стали квартиры и нежилые помещения как

самостоятельные объекты недвижимости1.

Как бы то ни было, и здания, и входящие в них помещения - самостоятельные

объекты недвижимости, которые существуют параллельно. Поэтому и здания, и

помещения могут иметь статус вновь созданных объектов.

Самой, казалось бы, простой является ситуация возведения нового здания. В

этом случае, как само здание, так и помещения в нем являются вновь созданными

объектами недвижимости, право на которые может быть зарегистрировано и

возникает с момента регистрации. Главный же вопрос в этом случае - возможна ли

одновременная регистрация прав и на здание, и на входящие в его состав

помещения. Представляется, что этот вопрос может иметь только отрицательный

ответ, несмотря на то, что Законом о регистрации и Правилами ведения ЕГРП

предусмотрено существование и раздела о правах на здание, и раздела о правах на

помещение в нем.

Невозможность такой одновременной регистрации вытекает из содержания

гражданского законодательства. Особенно ярко это видно на примере

многоквартирных жилых домов. В соответствии со ст. 289 ГК РФ собственнику

квартиры в многоквартирном доме, наряду с принадлежащим ему помещением

(квартирой), принадлежит также доля в праве собственности на общее имущество

1 См. § 1.2.

89

дома, к которому в соответствии со ст. 290 ГК РФ относятся общие помещения

дома, несущие конструкции дома, механическое, электрическое, санитарно-

техническое и иное оборудование за пределами или внутри квартиры,

обслуживающее более одной квартиры. Таким образом, в долевой собственности

собственников квартир находится все в доме, что не является помещением,

находящимся в индивидуальной собственности конкретного лица.

При таких положениях закона очевидно, что в случае наличия прав на

квартиры различных лиц право собственности на сам дом вообще не может быть за

кем-либо зарегистрировано, поскольку правовой режим собственности в таком

доме состоит в существовании индивидуальной собственности на помещения и

долевой собственности на все остальное. Свести же это все к общему знаменателю

и определить собственника (собственников) дома практически невозможно.

Нами рассмотрена ситуация, когда права на помещения в новом объекте

регистрируются за различными собственниками. Однако вполне вероятным

является обращение за регистрацией права собственности на здание и на

помещения в нем одного лица - застройщика, который профинансировал

строительство всего дома. Почему бы в этом случае не зарегистрировать

одновременно его право и на дом в целом, и на отдельные помещения? В принципе,

такая регистрация не противоречит закону, т.к. в случае единственного

собственника здания трудно отрицать, что он является и собственником всех

помещений в этом здании. Однако изучение практики регистрирующих органов

показало, что такие обращения практически отсутствуют, хотя регистрация всех

квартир на застройщика не такой уж редкий случай. Дело в том, что в дальнейшем

часть квартир или все квартиры в доме отчуждаются, а с учетом приведенных выше

положений закона, как только состоится переход права хотя бы на одно помещение,

структура собственности в доме приобретает вид, установленный ст.ст. 289, 290 ГК

РФ, что автоматически будет означать прекращение права собственности

первичного собственника на здание в целом.

90

Мы рассмотрели ситуацию с многоквартирными жилыми домами, вопрос о

которых специально урегулирован законом. Но может быть в отношении других

объектов возможен иной подход, при котором одновременно будет

зарегистрировано право собственности и на здание, и на помещение в нем

различных лиц?

О необходимости применения к зданиям и помещениям нежилого

назначения по аналогии ст.ст. 289, 290 ГК РФ автор уже высказывался с подробным

обоснованием своей позиции1. Поэтому здесь лишь подчеркнем еще раз

невозможность одновременного существования права одного или нескольких лиц

на здание с одновременной регистрацией прав нескольких лиц на помещения в

нем2.

Однако следует остановиться и на другой возможной структуре

собственности в здании. В принципе, не исключен вариант, когда здание целиком

как объект недвижимости будет зарегистрировано в общую долевую собственность

участников его создания с определением за каждым права пользования конкретным

помещением (помещениями). Возможно возникновение такой ситуации и в

результате первоначальной регистрации права на здание за одним лицом с

последующим отчуждением им долей в праве собственности на здание. Однако в

этом случае объектом регистрации является не право на помещение, а доля в праве

собственности на здание, которая носит идеальный характер.

Возникает вопрос, возможна ли такая же ситуация в многоквартирном

жилом доме, или в силу уже упоминавшихся положений ст.ст. 289, 290 ГК РФ она

исключена? Представляется, что до тех пор, пока указанные нормы существуют в

1 См. § 1.2.

2 Следует обратить внимание на то, что при кадастровом учете объектов отсутствует

столь жесткий подход. С точки зрения учета объектов допускается одновременное

существование и здания, и помещения в нем. В соответствии с п. 5 ст. 25 Федерального

закона "О государственном кадастре недвижимости" "после государственной регистрации

права собственности на здание или сооружение допускается снятие с учета помещения,

расположенного в таком здании". Таким образом, если для регистрации права на здание

необходимо прекращать регистрацию прав на помещения в нем, то кадастровый учет этих

помещений может быть и сохранен по желанию правообладателя.

91

данной редакции, установление долевой собственности на многоквартирный дом с

определением права пользования квартиами невозможно, поскольку эти нормы

решают вопрос о структуре собственности в многоквартирном доме однозначно, не

позволяя изменять эту структуру даже по волеизъявлению участников данных

отношений.

Следовательно, на сегодня такая возможность сохраняется только для тех

зданий, которые не относятся к многоквартирным домам. При этом надо иметь в

виду, что обе системы организации собственности в одном здании не могут

существовать одновременно. Если предоставить единоличному собственнику

здания возможность по выбору одному лицу отчуждать конкретное помещение, а

другому - долю в праве собственности, то в здании будет создана такая структура

собственности, которую невозможно будет описать, а отношения между

собственниками - урегулировать.

Таким образом, в рамках одного здания может существовать только одна

система организации собственности - либо долевая на здание в целом (с

определением или без определения прав пользования конкретными помещениями),

либо установление права собственности на отдельные помещения с общей долевой

собственностью на общее имущество дома. Изменение же системы организации

собственности в таком доме будет возможно исключительно путем заключения

особой сделки между всеми участниками данных отношений.

Теперь перейдем к следующему аспекту проблемы помещений как вновь

создаваемых объектов. Как и земельные участки, эти помещения могут разделяться

и объединяться. Однако в этом плане помещения отличаются как от земельных

участков, так и от зданий и сооружений. Если разделение (объединение) земельных

участков всегда не связано с изменением их физического состояния и

осуществляется произвольно путем проведения землеустроительных и учетных

процедур, а разделение или объединение зданий, наоборот, всегда связано с их

реконструкцией, то в отношении помещений возможен как один, так и другой

варианты.

92

Так, например, объединение двух квартир в одну или, наоборот, превращение

одной квартиры в две всегда связано с проведением определенной реконструкции.

В отношении нежилых помещений возможен и вариант, когда разделение или

объединение помещений происходит без каких-либо конструктивных изменений

исключительно по желанию собственника и оформляется путем проведения нового

технического и кадастрового учета.

Если в первом случае в правоприменительной практике существует

однозначный подход, состоящий в том, что права на помещения, вновь

образованные в результате реконструкции, возникают с момента регистрации, то в

отношении второго варианта существуют разные подходы, а проблемы здесь

абсолютно аналогичны тем, которые возникают при разделении или объединении

земельных участков. Вот почему законодательное решение данного вопроса и для

земельных участков, и для помещений должно быть одинаковым.

Как уже говорилось, здесь мы имеем дело с особым способом приобретения

права, хотя, возможно, и термин "приобретение" является для данного случая не

совсем точным, ибо собственник фактически ничего не приобретает (в том смысле,

что у него не появляется ничего того, чего бы не было раньше). Поэтому речь в

данном случае может идти об изменении прав лица (или нескольких лиц) на

принадлежащую ему (им) недвижимость.

Какова же правовая природа и основания такого изменения? Источником

этого изменения прав, состоящего в изменении объектного состава собственности,

являются действия (волеизъявление) собственника (собственников). Вполне

очевидно, что эти действия представляют собой сделку, поскольку сделка - это

действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение

или прекращение гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК РФ). В случае, когда

исходные объекты принадлежат одному лицу, эта сделка односторонняя, поскольку

для ее совершения необходимо и достаточно воли собственника (п. 2 ст. 154 ГК

РФ). В случае, когда исходный объект находится в общей собственности, сделка

93

становится многосторонней1. Вместе с тем эта сделка осложнена тем, что для ее

реализации необходимо совершение определенных действий органами

технического и кадастрового учета. Однако эти органы в сделке не участвуют, а

лишь подтверждают ее соответствие закону в части определения новых границ

объектов.

Итак, специфика прав, возникающих в результате объединения (разделения)

объектов их собственником состоит в том, что основанием их возникновения

является сделка собственника (собственников), как лица (лиц) уже обладающего

правом на объект. Это не позволяет отнести эти объекты к вновь создаваемым,

поскольку спецификой последних является то, что основанием возникновения

права на них является деятельность по их созданию.

Поскольку данные объекты нельзя отнести к вновь созданным, к ним нельзя

применять и норму ст. 219 ГК РФ о возникновении права с момента регистрации.

Очевидно, к этим объектам необходимо применять нормы о правах, возникающих

из сделок с недвижимостью, однако, имея в виду, что данная сделка не является

сделкой отчуждения, в связи с чем к ней нельзя применять нормы, относящиеся к

данному виду сделок. Статья 164 ГК РФ говорит о том, что сделки с недвижимым

имуществом подлежат государственной регистрации в случаях и в порядке,

предусмотренных статьей 131 ГК РФ и Законом о регистрации.

Правоприменительная практика сегодня исходит из того, что сами сделки с

недвижимостью подлежат регистрации лишь в тех случаях, когда об этом есть

специальное указание в ГК. Поскольку совершение данного вида сделок

гражданским законодательством вообще специально не урегулировано, следует

прийти к выводу, что данная сделка как таковая является заключенной и

действительной независимо от государственной регистрации.

1 Специфика такой сделки состоит в том, что она, с одной стороны, характеризует

согласие всех сособственников по поводу определения судьбы объекта, находящегося в их

собственности, а, с другой стороны, содержит их волеизъявление как "коллективного

собственника", на формирование новых объектов, адресованное органам,

осуществляющим кадастровый учет и государственную регистрацию прав на недвижимое

имущество.

94

В то же время, в соответствии с п. 2 ст. 8 ГК РФ права на имущество,

подлежащие государственной регистрации, возникают с момента регистрации

соответствующих прав на него, если иное не установлено законом. Но иное в

отношении данной ситуации законом также не установлено, в связи с чем, с учетом

действующего законодательства, следует считать права на разделенные

(объединенные) объекты возникшими лишь после их государственной регистрации.

Таким образом, от чего ушли, к тому и пришли – по действующему

законодательству до регистрации прав на рассматриваемые объекты заключение

каких-либо сделок с ними невозможно, т.к. юридически право на них отсутствует. В

то же время потребности гражданского оборота объектов недвижимости

определяют целесообразность иного подхода к возникновению прав на такие

объекты.

Видимо, на решение данной проблемы были направлены нормы

Федерального закона "О государственном кадастре недвижимости".

Рассматриваемая ситуация в данном законе именовалась "преобразованием

объектов"1. Статья 24 этого закона устанавливает правило, в соответствии с которым

"внесенные в государственный кадастр сведения при постановке на учет

образованного объекта недвижимости или образованных объектов недвижимости,

носят временный характер. Такие сведения утрачивают временный характер со дня

государственной регистрации права на образованный объект недвижимости".

Такой порядок порождает весьма своеобразную конструкцию и не упрощает

жизнь участникам оборота недвижимости в рассмотренных выше ситуациях.

Введение "временного учета" направлено на предотвращение случаев, когда

собственник объекта "передумал" и не стал фиксировать свои права на вновь

образованные объекты. Для этого предусмотрено аннулирование временного учета,

если в течение года (для земельных участков – двух лет) не произошла регистрация

прав на вновь образованные объекты. Но при таком подходе собственник по-

1 Федеральным законом от 22.07.2008 № 141-ФЗ понятие "преобразование" заменено

термином "образование".

95

прежнему не может совершить сделку с вновь образованным объектом до

регистрации права на него. Более того, рассмотренная норма прямо обязывает его

совершить такую регистрацию для превращения временного учета в постоянный.

Очевидно, понимая, что введение временного учета не решает проблему в

целом, законодатель дополнил Земельный кодекс РФ целой системой норм,

направленной на урегулирование отношений, связанных с образованием новых

земельных участков из ранее существовавших. Эти нормы сосредоточены новой

главе 1-1 "Земельные участки"1. В данной главе рассмотренные выше случаи

образования земельных участков классифицируются на раздел (ст. 11-4 ЗК РФ),

объединение ( ст. 11-6 ЗК РФ), перераспределение (ст. 11-7 ЗК РФ) и выдел (ст. 11-5

ЗК РФ).

Одновременно Закон о регистрации дополнен ст. 22-2, устанавливающей

"особенности государственной регистрации прав на земельные участки, образуемые

при разделе, объединении, перераспределении земельных участков или выделе из

земельных участков". Пункт 7 этой статьи устанавливает правило, в соответствии с

которым "одновременно с заявлением о государственной регистрации прав на

образуемые земельные участки может быть подано заявление о государственной

регистрации перехода или прекращения прав на такие земельные участки. В этом

случае государственная регистрация перехода или прекращения прав на такие

земельные участки осуществляется одновременно с государственной регистрацией

прав на образуемые земельные участки". Таким образом лигитимизируется практика

регистрирующих органов, которые для при регистрации перехода права на

земельные участки, образованные из ранее существовавших не предъявляют

требования предварительной регистрации прав на вновь образованные участки.

Однако, если общее направление решения данного вопроса представляется

безусловно верным, то рассматриваемое его законодательное решение видится, во-

первых, недостаточно последовательным, а, во-вторых, - неполным.

1 Введена Федеральным законом от 22.07.2008 № 141-ФЗ "О внесении изменений в

отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования

земельных отношений".

96

Прежде всего, остается нерешенным вопрос о моменте возникновения права

собственности на земельный участок, образованный из ранее существовавшего. И

Земельный кодекс РФ в новой редакции, и Закон о регистрации применительно к

таким земельным участкам обходят этот вопрос1. Это, в общем, вполне объяснимо,

поскольку этот вопрос прямо относится к гражданскому законодательству, т. к.

предполагает установление исключения из правила, сформулированного п. 2 ст. 8

ГК РФ. В то же время непонятно, на каком основании Закон о регистрации

устанавливает возможность заключения сделки отчуждения вновь образованного

земельного участка до государственной регистрации права собственности на него,

если в соответствии с п. 2 ст. 218 ГК РФ сделка отчуждения может быть совершена

только в отношении того имущества, которое имеет собственника.

Предлагаемое решение является неполным потому, что распространяется

исключительно на земельные участки, в то время как абсолютно аналогичная

проблема существует в отношении образования новых помещений из ранее

существовавших.

Таким образом, для полного и последовательного решения рассмотренной

проблемы, по мнению автора, следовало бы отнести случаи образования новых

земельных участков и помещений из ранее существовавших к исключениям из

общего правила, установленного п.2 ст. 8 ГК РФ, и специально отразить данную

ситуацию в Гражданском кодексе. Для этого можно было бы ввести в п. 2 ст. 218 ГК

РФ абзац второй следующего содержания:

"В случае образования новых объектов недвижимого имущества из ранее

существовавших без проведения реконструкции на основании волеизъявления

собственника (собственников) ранее существовавших объектов недвижимого

1 В п. 2 ст. 11-4 ЗК РФ указывается, что "при разделе земельного участка у его

собственника возникает право на все образуемые в результате раздела земельные

участки". Аналогичные нормы содержатся в Земельном кодекса РФ в отношении

объединения ( п. 2 ст. 11-6), перераспределения (п. 2 ст. 11-7) и выдела (п. 2 ст. 11-5).

Однако все эти нормы не определяют момент, с которого возникает право собственности

на вновь образованные участки. Не определяется в законе и момент, когда раздел,

объединение, перераспределение и выдел земельных участков считается совершившимся.

97

имущества право собственности на образованные новые объекты приобретается

этим лицом (лицами) с момента кадастрового учета этих объектов".

Только при таком законодательном решении можно допустить

одновременную регистрацию права собственности на вновь образованные объекты

недвижимости и перехода права на эти объекты. Разумеется, в таком случае требует

пересмотра содержащаяся в Федеральном законе "О государственном кадастре

недвижимости" концепция "временного учета" объектов, поскольку вряд-ли стоит

допускать "временное право собственности" на объекты недвижимого имущества.

Теперь вернемся к вопросам реконструкции. Весьма непростым является

вопрос о том, каков правовой статус объекта, который находится в стадии

реконструкции.

Ответом на этот вопрос наиболее прост при реконструкции здания,

находящегося в собственности одного лица. В этом случае вполне очевидно, что с

момента фактического начала работ по реконструкции объект приобретает статус

объекта незавершенного строительства, а после окончания реконструкции и

получения разрешения на ввод в эксплуатацию становится вновь созданным

объектом недвижимости. Но, с точки зрения регистрации прав на недвижимость,

здесь возникает другой вопрос - в связи с началом реконструкции может ли быть

зарегистрировано прекращение права на ранее существовавший объект?

С одной стороны, объект в прежнем состоянии прекратил существование. С

другой стороны, объект физически не уничтожен, не снесен, а находится в процессе

преобразования в новый объект. В такой ситуации, по нашему мнению, запись о

прекращении права на ранее существовавший объект может быть произведена

только одновременно с регистрацией права на объект незавершенного

строительства, либо на вновь созданный объект по окончании реконструкции.

Вместе с тем должна быть исключена возможность распоряжения объектом,

находящимся в стадии реконструкции, без предварительной регистрации права на

незавершенный строительством объект, т.к. соответствующие сделки будут

98

считаться незаключенными по причине неправильного отражения в них предмета

сделки.

Еще более сложной становится ситуация при "частичной" реконструкции,

когда в процесс реконструкции вовлечена лишь часть помещений дома, а остальные

помещения не претерпевают изменений, и их собственник в течение реконструкции

продолжает сохранять на них права. Примерами такой реконструкции может

служить объединение нескольких помещений в одно или, наоборот, разделение

одного помещения на несколько, надстройка дома, пристройка к нему

дополнительного флигеля и пр.

Вполне очевидно, что в этом случае можно говорить о реконструкции здания

в целом, поскольку это может повлечь изменение внешних границ, количества и

характеристик помещений. Однако такое изменение здания фактически затрагивает

права собственников только тех помещений, которые подверглись видоизменению.

С точки зрения остальных собственников в этих случаях в рамках единого здания

происходит видоизменение общего имущества здания и, в ряде случаев,

перераспределение долей в этом имуществе.

В связи с этим, особо актуальным является вопрос об объектах, которые

возникают в результате реконструкции чердачных и мансардных помещений. В

более общем виде этот вопрос выглядит как вопрос о правах на объекты, которые

возникают в результате преобразований так называемых общих помещений дома

или вообще при частичной реконструкции зданий без прекращения права

собственности на входящие в них помещения (пристройка, достройка,

видоизменение отдельных частей здания при сохранении других).

Вопрос этот имеет несколько аспектов, поставленных на повестку дня

судебной практикой: во-первых, возможно ли в принципе установление вещных

прав на объекты, возникающие описанным выше путем, и, во-вторых, если это

возможно, то каковы условия возникновения прав на такие объекты.

Первый аспект проблемы возникает в связи с содержанием п. 2 ст.290 ГК РФ,

в соответствии с которым "собственник квартиры не вправе отчуждать свою долю в

99

праве собственности на общее имущество жилого дома, а также совершать иные

действия, влекущие передачу этой доли отдельно от права собственности на

квартиру".

Именно руководствуясь данным положением Верховный Суд РФ,

рассматривая кассационную жалобу на решение Санкт-Петербургского Городского

суда, указал, что "суд правильно пришел к выводу о том, что чердаки относятся к

общему имуществу дома и как объект инвестиций не могут передаваться в

собственность инвестору отдельно от права собственности на квартиры,

расположенные в этом доме" .1 В целом данное утверждение не вызывает

возражений. Однако оно было положено в основу отмены пункта распоряжения

губернатора Санкт-Петербурга, в соответствии с которым в договоры с инвестором

должно включаться обязательное условие "об объеме прав инвестора на объект

инвестиций, либо его часть (собственность, безвозмездное пользование, аренда) по

завершении реконструкции". Таким образом, Верховный Суд РФ признал

незаконным не передачу общего имущества в собственность инвестору на условиях

реконструкции (что было бы абсолютно правильно), а признал невозможным, с

точки зрения действующего законодательства, приобретение инвестором прав на

объекты, вновь созданные в результате такой реконструкции. Правильность этого

вывода вызывает серьезные сомнения.

Вполне очевидным следствием из данного решения Верховного Суда

является принципиальная невозможность реконструкции многоквартирных домов

путем их надстройки, либо создания новых жилых помещений на базе

реконструкции чердаков и мансард с приобретением вещных прав на эти

помещения конкретными лицами, участвовавшими в их создании. Эта возможность

исключается, т.к., по мнению Верховного Суда РФ, в этом случае всегда будет

нарушаться положение п. 2 ст. 290 ГК РФ. А это, на самом деле, означает полное

прекращение реконструкции объектов данным способом. Именно это фактически и

произошло в Санкт-Петербурге после вынесения рассматриваемого решения,

1 Определение Верховного Суда РФ от 25.12.2000 №78-ГОО-61.

100

руководствуясь которым, Городское бюро регистрации прав на недвижимость

отказывало в регистрации прав на образованные при реконструкции чердаков и

мансард помещения.

Уже эти последствия заставляют задуматься о правильности вывода высшей

судебной инстанции и требуют искать контраргументацию.

Нельзя не сказать, что редакция п. 2 ст. 290 ГК РФ могла бы быть менее

жесткой и допускать исключения из сформулированного в ней правила по

согласию всех участников долевой собственности или в ином особом порядке.

Следует отметить, что новый Жилищный кодекс (ст. 36 п. 2) в установленных

законодательством пределах допускает распоряжение общим имуществом в

многоквартирном доме, запрещая собственнику только: "1) осуществлять выдел в

натуре своей доли в праве общей собственности на общее имущество в

многоквартирном доме; и 2) отчуждать свою долю в праве общей собственности

на общее имущество в многоквартирном доме, а также совершать иные действия,

влекущие за собой передачу этой доли отдельно от права собственности на

указанное помещение" (ст. 37 п. 4). Таким образом, запрет п. 2 ст. 290 ГК РФ не

является таким уж абсолютным. Однако, представляется, что и гражданское

законодательство не дает оснований для вывода, к которому пришел Верховный

Суд.

При внимательном прочтении п. 2 ст. 290 ГК РФ мы увидим, что в ней речь

идет о невозможности отчуждения собственником помещения своей доли в праве

на общее имущество отдельно от квартиры. То есть речь идет о невозможности

прекращения долевой собственности собственника квартиры в принципе, создания

такой ситуации, когда собственность на квартиру есть, а доли в праве

собственности на общее имущество нет совсем. Однако данную норму нельзя

понимать как указание на невозможность совершения действий, направленных на

изменение размера этой доли или совершения участниками долевой собственности

согласованных действий по изменению состава общего имущества, при сохранении

на него долевой собственности. Именно изменение состава общего имущества (а не

101

отчуждение каждым своей доли) происходит при согласованном со всеми

собственниками жилых помещений присоединении к одной из квартир части

лестничной площадки или помещения так называемой "колясочной". Точно такое

же положение создается при согласованной с собственниками помещений

реконструкции чердака. В результате этой реконструкции появляются

собственники новых жилых помещений, что ведет опять-таки к перераспределению

долей в праве собственности и изменению состава общего имущества, но

отчуждения собственниками своих долей, о котором говорит п. 2 ст. 290 ГК РФ, не

происходит.

На возможность изменения состава общего имущества жилого дома и

перераспределения долей в праве на это имущество прямо указывает Жилищный

кодекс РФ. Пункт 3 ст. 36 ЖК РФ говорит о том, что "уменьшение размера общего

имущества в многоквартирном доме возможно только с согласия всех

собственников помещений в данном доме путем его реконструкции", а п. 2 ст. 40

ЖК РФ называет условием присоединения к помещениям в жилом доме части

общего имущества согласие всех собственников помещений в доме.

Вторым аргументом против рассмотренной позиции Верховного Суда РФ

служит то, что при завершении реконструкции чердака или мансарды мы уже не

имеем дело с тем чердаком или мансардой, которые были первоначальным

объектом приложения сил инвестора, и, более того, мы не имеем дело с тем

зданием, которое существовало до начала реконструкции. В результате

проведенной реконструкции возникли новые помещения, которые могут быть

объектом индивидуальной собственности, возникли новые общие помещения,

новые общие несущие конструкции и т.д. И в результате этого процесса само

здание превратилось в новый объект недвижимости, поскольку результатом

реконструкции всегда является создание нового объекта.

Таким образом, в данном случае речь идет не об отчуждении собственниками

квартир своей доли на чердак как объект общей долевой собственности, а о

возникновении прав на вновь созданные помещения и перераспределении долей в

102

праве общей долевой собственности на общее имущество нового объекта

недвижимости. Вот почему здесь также должна применяться норма п. 1 ст. 218 ГК

РФ о возникновении права собственности на объект у того, кто его создал, а нормы

о долевой собственности на общее имущество должны быть учтены при

установлении законности проведения самой реконструкции.

Нужно отметить, что недавно Судебная коллеги по гражданским делам

Верховного Суда РФ несколько откорректировала свою позицию, отменив решение

Санкт-Петербургского городского суда о признании частично недействующим

распоряжения Мэра Санкт-Петербурга. При этом было отмечено, что это

распоряжение не включает "норм, направленных на возможность отчуждения доли

в праве собственности на общее имущество жилого дома, а также совершения иных

действий, влекущих передачу этой доли, отдельно от права собственности на

квартиру"1. Одновременно суд подчеркнул, что согласие собственников квартир на

реконструкцию многоквартирного дома является необходимым.

В связи с этим как раз и возникает второй аспект проблемы об условиях

возникновения права на объекты, созданные в результате частичной реконструкции

домов, где уже имеются собственники квартир.

Следует отметить, что основной причиной возникновения дела, решение по

которому подверглось критике, было то, что губернатором Санкт-Петербурга было

исключено требование о получении предварительных согласий от собственников

квартир на реконструкцию чердаков и мансард. В этой части распоряжение также

было признано судом незаконным. И это не вызывает возражений, в том числе и в

свете вышеизложенной позиции о природе отношений, возникающих при

реконструкции чердаков и мансард. В этом случае речь идет, безусловно, о

распоряжении общим имуществом (реконструкция - вид распоряжения

имуществом, как определения судьбы вещи, которая превращается в данном случае

в новую вещь). В соответствии же с п. 1 ст. 246 ГК РФ "распоряжение имуществом,

находящимся в долевой собственности, осуществляется по соглашению всех его

1 Определение от 2 апреля 2008 г. № 78-Г08-6.

103

участников". Из этого следует однозначный вывод, что на реконструкцию чердаков

и мансард необходимо согласие всех собственников помещений как участников

долевой собственности на общее имущество.

Однако этот, в общем-то, очевидный вывод очень не нравится как

потенциальным застройщикам, так и органам администрации, поскольку переводит

вопрос о разрешении такой реконструкции из сферы чисто административных в

сферу гражданско-правовых отношений с большим количеством участников. При

этом каждый из участников собственности на общее имущество дома абсолютно

свободен в своем волеизъявлении, и, следовательно, его отказ дать согласие на

реконструкцию способен полностью блокировать осуществление полезного

проекта.

В то же время становиться в этой ситуации на путь игнорирования закона во

имя целесообразности означает оказаться заложниками собственников общего

имущества дома, которые в любой момент инвестиционного процесса смогут

остановить строительство, воспрепятствовать регистрации прав на уже созданные в

результате реконструкции объекты, либо оспорить уже состоявшуюся регистрацию.

Вот почему мы полагаем, что в число обстоятельств, которые подлежат

установлению регистрирующим органом при проверке законности создания

объектов на базе общего имущества дома, должно быть включено установление

наличия согласий всех собственников помещений на проведенную реконструкцию.

При этом данные обстоятельства должны устанавливаться независимо от того,

требуют ли такого согласования акты местной администрации или нет, поскольку

данное требование основано на федеральном гражданском законодательстве.

Отсутствие согласия хотя бы одного собственника помещения в доме на

реконструкцию должно служить основанием для отказа в регистрации прав на все

вновь созданные помещения, т.к. отсутствие такого согласия представляет собой

прямое нарушение п. 1 ст. 146 ГК РФ.

Однако эти утверждения верны лишь для тех домов, реконструкция которых

завершилась до введения в действие нового Жилищного кодекса, который требует

104

согласия всех собственников помещений только на уменьшение общих помещений

дома в результате реконструкции и на присоединение общих помещений к

помещениям, находящихся в собственности отдельных лиц.

В соответствии со статьей 44 ЖК РФ принятие решений о реконструкции

многоквартирного дома (в том числе с его расширением или надстройкой)

относится к компетенции общего собрания собственников помещений в

многоквартирном доме, а решения по этому вопросу должны приниматься

большинством не менее двух третей голосов от общего числа голосов

собственников помещений в доме.

В принципе, идея особого режима общей долевой собственности на общее

имущество дома была заложена в Гражданском кодексе РФ. Согласно п. 1 ст. 291 ГК

РФ "собственники квартир для обеспечения эксплуатации многоквартирного дома,

пользования квартирами и их общим имуществом образуют товарищества

собственников квартир (жилья). Принятым в соответствии с п. 2 ст. 291 ГК РФ

Федеральным законом "О товариществах собственников жилья" в п. 3 ст. 34

принятие решений о реконструкции было отнесено к исключительной компетенции

общего собрания членов товарищества.

В связи с принятием Жилищного кодекса Закон "О товариществах

собственников жилья" утратил силу1. Его главным недостатком было то, что в силу

необязательности создания товариществ собственников жилья сфера действия

данного правила была весьма ограничена, и во всех случаях, когда отсутствовало

товарищество, действовала общая норма п. 1 ст. 246 ГК РФ. Жилищный кодекс

решил данную проблему для любых многоквартирных жилых домов,

сформулировав правило, согласно которому реконструкция такого дома возможна

на основании решения не всех, а только двух третей собственников помещений.

Такое решение представляется абсолютно правильным. В то же время, для

окончательного решения вопроса, по мнению автора, следовало бы дополнить ст.

1 Статья 2 п. 19 Федерального закона от 29.12.2004 г. № 189-ФЗ "О введении в действие

Жилищного кодекса Российской Федерации".

105

246 ГК РФ пунктом 3, где было бы указано, что ее положения не

распространяются на общую долевую собственность на общее имущество

многоквартирных домов.

Глава 2. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ГОСУДАРСТВЕННОЙ

РЕГИСТРАЦИИ ПРАВ НА НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО

2.1. Регистрация прав на недвижимость как объективная необходимость

гражданского оборота

Регистрация прав на недвижимое имущество представляет собой новую

проблему для права нашей страны. Это признается практически всеми

исследователями правового регулирования оборота недвижимого имущества.

Однако всякий, кто обратится к истории вопроса, не может не признать

относительность такой новизны. Более того, многие вопросы, которые сегодня

вызывают оживленные дискуссии, были предметом обсуждения много лет назад,

как среди российских правоведов, так и среди ученых других стран.

И эта новизна, и ее относительность являются весьма яркими иллюстрациями

того обстоятельства, что регистрация прав на недвижимое имущество представляет

собой объективную необходимость во всякой правовой системе, допускающей

оборот недвижимости.

Исторический взгляд на проблему правового регулирования оборота

недвижимого имущества позволяет сделать вывод о том, что именно объективные

свойства недвижимых вещей стали причиной формирования особого правового

class="book">режима недвижимости, ядром которого является то, что мы сегодня называем

106

регистрацией прав на недвижимое имущество. Обращаясь к истории вопроса, автор

не ставит своей целью дать всеобъемлющий исторический очерк эволюции

правового регулирования оборота недвижимого имущества. Это ранее с большей

или меньшей полнотой было сделано в работах русских правоведов конца 19-го

начала 20-го века1 и современных ученых2. Исторический материал в данном

параграфе подобран и представлен прежде всего для того, чтобы служить

иллюстрацией реализации положения об объективном характере такого правового

явления как регистрация прав на недвижимость.

Исследователи отмечают, что на ранних этапах развития различных

правовых систем не существовало выраженного разделения имущества на

движимое и недвижимое, а, следовательно, не было и специального правового

режима последнего. В Древнем Риме основным делением вещей было деление на

манципируемые и неманципируемые вещи, критерием для которого было

применение или неприменение обряда манципации для перехода права на вещь3.

У германских народов первоначально передача земли осуществлялась

посредством особого символического акта, облекаемого в торжественную и

публичную форму. Основой, первым элементом этого акта являлся договор об

отчуждении. Второй элемент - это инвеститура, т. е. символическая, а затем

реальная передача недвижимости. Третий элемент акта - это формальный отказ от

владения, оставление участка. При этом германское право для перенесения

собственности на недвижимость использовало порядок, когда стороны заявляют о

своем намерении перенести право собственности перед судом.

1 Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права; Кассо Л.А. Русское

поземельное право. - М., 1999; Ельяшевич В.Б. Очерк развития форм поземельного

оборота на Западе. - СПб., 1913; Покровский И.А. Основные проблемы гражданского

права. - М., 1998 и др.

2 Бабкин С.А. Оновные начала организации оборота недвижимости; Системы регистрации

прав на недвижимое имущество. Опыт зарубежных стран / под ред. А.А.Лазаревского. -

М., 2000 и др.

3 Подробнее см. Скворцов О.Ю. Сделки с недвижимостью в коммерческом обороте . - С.

1-9.

107

Аналогичные правовые явления наблюдались и в средневековой Франции.

Первоначальное совершение символического обряда на земельном участке с

течением времени заменяется совершением акта перед судом. Акт передачи

недвижимости включает в себя: передачу владения в руки публичной власти и

уступку этого владения представителем власти новому приобретателю. На северо-

востоке Франции входит в обычай записывать сделки по недвижимости в судебные

книги. Причем иногда запись заменяет сам символический акт. В Бретани находит

распространение форма троекратного оглашения, схожая с германской. Как

отмечает Л. А. Кассо, на севере Франции сохранялся "свой особенный порядок

установления залогового права на недвижимость путем символического акта,

который свидетельствовал о вотчинном правоотношении кредитора к

определенному участку и завершался записью в ипотечные книги"1.

Таким образом, очевидно, что даже на весьма ранних этапах развития права

одним из элементов правового режима недвижимого, а также особо значимого

имущества, было придание публичности актам его отчуждения.

Начиная с XII века, в некоторых германских городах судебная передача

начинает записываться в специальные городские книги. Затем запись в книги

распространяется за пределы городов. Переход права собственности на

недвижимость начинает соединяться с записью в книге.

В течение XVII-XIX веков в Европе формируется институт укрепления прав

на недвижимое имущество в его современном виде. И.А. Покровский,

характеризуя переходный период, писал, что "отсутствие ясных и легко обозримых

форм установления вещных прав на недвижимость, прежде всего, вредно

отражалось на поземельном кредите. Лицо, дающее под залог недвижимости,

никогда не могло быть уверено в том, что на той же недвижимости нет других

ранее установленных закладных прав; вследствие этого подобные ссуды были

1 Кассо И.А. Понятие о залоге в современном праве. - М., 1999. - С. 186.

108

сопряжены с огромным риском и если давались то, разумеется, на очень тяжелых

условиях"1.

На территории современной России первоначально для фиксации прав

прибегали к использованию с ритуалов и обрядов. В работах Д. И. Мейера

содержатся описания подобных действий. Так, например, передача права

собственности на помещение сопровождалась передачей ключей, передача права

собственности на лошадь - передачей узды и т.д.2 Как отмечает Г. Ф. Шершеневич,

в древнегерманском праве передача недвижимости также сопровождалась

символическими действиями3.

Постепенно происходит переход к письменной форме укрепления прав,

которая как отмечает Д. И. Мейер, "появилась, прежде всего, в отношении прав на

недвижимость, в частности на земельные участки, как наиболее значимый вид

собственности в гражданском обороте того времени"4.

Вместе с тем, лишь к XVI веку предписание "являть купчие в приказы"5

получило обязательный характер, в этой связи, площадные подьячие записывали

акты о продаже, дарении, мене в книги приказа, после чего приобретатель

признавался собственником вотчины или поместья. В приказах, как в органах,

обеспечивающих гарантии вещных прав, хранились дела о переходе земель,

содержалась информация о составе имений и сделках с ними6. Так, если объектом

1 Покровский И. А. Указ соч. - С. 200.

2 Мейер Д. И. Русское гражданское право. - М., 1997. - Ч. 1. - С. 251 - 259.

3 Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права . - С. 143.

4 Мейер Д. И. Русское гражданское право. - С. 253. Подтверждением этому является

появление в конце XV века писцовых книг, представлявших оценочное описание частных

имений, пашен, лесов, лугов, выгонов, вод, угодий и служивших законным

удостоверением владения. Однако, как отмечает К. П. Победоносцев, право ими не

устанавливалось, так как основывалось на купчих, а затем на крепостях, независимо от

писцовых книг. (См.: Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Ч. 1: Вотчинные

права. - СПб., 1896. - С. 262).

5 Ко времени создания специальных учреждений - приказов, называвшихся также

"избами", "палатами", "дворами", "четями" (или "четвертями"), возникших для

руководства различными хозяйственными, в том числе финансовыми делами. См.

Карамзин Н. История государства Российского. Т. 6. - Тула, 1990. - С. 38, Шершеневич Г.

Ф. Указ. соч. - С. 144 и др.

6 См.: Кирсанов А. Р. Система государственной регистрации прав на недвижимое

имущество и сделок с ним в Российской Федерации: Учебное пособие. - М., 2002. - С. 17.

109

была земля - в Поместном приказе, если дом и двор - в Земском приказе, а по

городам - у воевод1.

Таким образом, проведенный анализ законодательства того периода

позволяет сделать вывод, что записка в Поместном приказе "вотчины за купцом" с

момента принятия Уложения царя Алексея Михайловича (Соборное Уложение

1649 года) приобрела обязательный характер, так как именно с ней соединялось

понятие о переходе вещного права.

Так, в ст. 34 гл. XVII Соборного Уложения сказано: "А будет кто вотчину

свою родовую или выслуженную, или купленную кому продаст, и деньги возьмет,

и купчую даст, а в поместном приказе в книгах ту вотчину за купцом не запишет, да

после того вновь свою вотчину иному кому продаст воровством, и деньги возьмет,

и в поместном приказе в книги ту вотчину за последним купцом запишет, и тою

вотчиною владеть тому, за кем та вотчина в поместном приказе в книгах записана.

А первому купцу тою вотчиною владеть не велеть, для того, что он ту вотчину купя,

в поместном приказе за собою в книги не записал"2.

Следовательно, право собственности от продавца к покупателю, в

соответствии с Уложением, переходило с момента внесения записи в книгу,

которому предшествовала проверка оснований приобретения в виде справки с

делами приказа. Иными словами, в случае возникновения спора между лицами,

купившими одну и ту же вотчину, право собственности признавалось за тем из них,

кто раньше записывал свое приобретение в книге приказа.

Петр I установил иной порядок, получивший название "крепостного" и

имевший преимущественно фискальные цели3.

1 См.: Павлов П. Н. О документах, удостоверяющих государственную регистрацию прав

на земельные участки и иное недвижимое имущество // Правовое регулирование рынка

недвижимости. - 1999. - № 1. - С. 36.

2 Соборное Уложение 1649 г.: Текст, комментарии / Рук. авт. кол. Л. Г. Маньков. Л., 1987.

- С. 89.

3 Это также было связано с желанием Петра I пресечь злоупотребления в приказах со

стороны подьячих. См.: Павлов П. Н. Указ. соч. С. 36.

110

Кроме того, в этот же период в законодательстве Российской империи в

январе 1714 года появляются термины "недвижимое" и "движимое" имущество (в

соответствии с Указом Петра I "О единонаследии" )1.

Тем самым было введено единое понятие, регулировавшее правовое

положение земельных участков и строений в отличие от движимых вещей.

При этом изменился и сам порядок совершения актов с недвижимостью2.

Так, с 1701 года укрепление прав осуществляют официальные лица - крепостные

писцы, работающие под началом надсмотрщика в Палате крепостных дел и

контролем Юстиц-коллегии, приведенные к присяге и получавшие жалование.

В соответствии с новым порядком возникновение права на имущество у

приобретателя было перенесено на момент совершения самой сделки, в то время

как ранее и то, и другое различалось. Иными словами, что рассматриваемый

порядок относил возникновение права не к моменту внесения в книги, а к моменту

совершения акта, что было выражено правилом, установленным в 1737 году,

"имение справливать за тем, чья крепость старее"3.

Правда, совершенный акт необходимо было предъявить в приказ, однако это

была уже не прежняя явка для утверждения права и выдачи записи, а явка в приказ

"ко владению и ко взысканию пошлин"4.

Екатерина II продолжила преобразования в данной сфере изданием

"Учреждения для управления губерний"5. Обряд записи акта в книгу был заменен

1 См.: Владимирский - Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. - Ростов – на –

Дону, 1995. - С. 488.

2 В Палате крепостных дел должны были совершаться все акты по поводу недвижимости,

под надзором губернаторов и воевод, при участии правительственных органов, с

обязательным привлечением свидетелей. Причем надсмотрщик и члены палаты должны

были наблюдать за законностью акта и правильным поступлением пошлин, после чего

акты вносились в особые книги.

3 Цит. по: Победоносцев К. Я. Указ. соч. - С. 268.

4 Там же. С. 270.

5 Именной указ от 7 ноября 1775 года "Учреждение для управления губерний

Всероссийской империи" // Полное собрание законов Российской империи. Собрание I. Т.

20. № 14392. Вместо прежних трех ступеней областного деления (губерния, провинция,

уезд) остались только две - губерния и уезд, в основу образования которых была положена

определенная численность населения.

111

на оглашение через публикацию в "Ведомостях". Вместо Палаты крепостных дел,

совершение крепостных актов было возложено на гражданские палаты и уездные

суды, при которых были организованы учреждения крепостных дел. В учреждения

крепостных дел, приобретатели недвижимости должны были предъявлять также и

акты для ввода во владение, призванного служить заменой справки, вводной,

послушной и отказной грамот.

По мнению Г.Ф.Шершеневича, и этот порядок имел и существенный

недостаток, состоявший в том, что ". .не было определенности в моменте перехода

вещного права. Акт мог быть совершен в любом месте, и покупщик не был

обеспечен, что купленное им имение не продано уже или не заложено в другом

месте"1.

Однако в то время в законодательстве оставалось еще общее положение, не

отраженное в специальной норме, а извлеченное редакторами Свода из

содержания ст. 707 ч. 1 тома Х Свода законов, которое состояло в следующем:

"Укрепление прав на имущество производится: 1) крепостными, нотариальными,

явочными или домашними актами; 2) передачею самого имущества или его

вводом во владение".

В 1866 году относительно ввода во владение применительно к вновь

введенному порядку судопроизводства были изданы правила, в соответствии с

которыми окружным судам предписывалось вести реестры крепостных дел и

делать в них отметки об учинении ввода во владение2.

Новые правила имели важное значение, поскольку ими был определен

момент перехода права. Переход права связывался теперь с датой ввода,

отмеченной в реестре. По сути дела, в России была введена регистрация

поземельной собственности.

С принятием 14 апреля 1866 года Положения о нотариальной части были

намечены новые преобразования в определении порядка перехода права

1 См.: Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. - С. 192.

2 Полное Собрание Законодательства. - 1866. - № 43187.

112

собственности1. Этим актом было введено следующее правило: проверка актов

должна осуществляться по месту нахождения имущества. С этой целью в столицах,

губернских городах и, по необходимости, в уездных городах определялись

нотариусы, число которых устанавливалось особым расписанием.

Нотариальная система, имевшая безусловные преимущества по сравнению с

крепостным порядком, тем не менее подвергалась критике рядом исследователей.

Так, Г. Ф. Шершеневич, указывал, что вновь неопределенным остался момент

возникновения права, который ". . можно по некоторым основаниям отнести: а) к

утверждению старшим нотариусом представленного ему акта; б) к вручению

старшим нотариусом выписки лицу, к которому переходила недвижимость; в) к

вводу во владение или же, наконец, г) к отметке в реестре крепостных дел о

совершенном вводе"2. И. Л. Покровский называл реестры крепостных дел

"несовершенным суррогатом поземельных книг"3.

Мы более подробно остановились на законодательстве России периода до

1881 года по нескольким причинам. Во-первых, поскольку предметом данного

исследования является регистрация прав на недвижимость в современной России,

постольку нельзя обойтись без обращения к истории формирования данного

явления. Во-вторых, история формирования институтов укрепления прав в России

весьма показательна с точки зрения поиска оптимальной модели.

В-третьих, если обратиться к истории формирования соответствующих

систем в других странах, мы увидим, что и в этих странах, и в России, несмотря на

существенные различия в порядке, органах, правовых формах происходил один и

тот же процесс – процесс движения от менее совершенных к более совершенным

способам придания публичности отношениям, существующим по поводу

недвижимого имущества. Как бы не называлась система, определяющая правовой

режим недвижимого имущества: "укрепление прав", "ипотечная система",

"вотчинная система", "регистрация прав на недвижимость" - все это различные

1 Там же. № 43186.

2 См.: Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. - С. 147-148.

3 См.: Покровский И. Л. Указ. соч. - С.201.

113

варианты придания публичности гражданскому обороту недвижимого имущества с

использованием органов государства.

Таким образом, пока на основе исторических наблюдений, можно сделать

вывод о том, что придание публичности гражданскому обороту недвижимого

имущества является объективной закономерностью любой правовой системы,

которая признает возможность оборота недвижимости.

Вполне подтверждает этот вывод и дальнейшее развитие законодательства в

сфере недвижимости в России.

Для устранения недостатков крепостного порядка Министерством юстиции

был разработан проект, положения которого нашли отражение в утвержденных в

1881 году Государственным Советом "Главных основаниях предполагаемого

порядка укрепления прав на недвижимое имущество". На их основе комиссией,

работавшей над составлением проекта Гражданского уложения, был разработан и

издан в 1892 году проект Вотчинного устава1. Разработчики проекта определили

цель введения вотчинной системы как "установление надлежащей гласности,

определенности и, главное, твердости земельных прав и возможно полной свободы

в распоряжении ими, упрощение производства по приобретению их, приближение

места совершения актов о недвижимых имениях к населению, устранение

неформальной собственности"2. Основными принципами предложенного порядка

назывались:

а) "начало внесения" - совершение записи прав собственности, ограниченных

прав в крепостную книгу;

б) публичность (гласность) - признание вотчинных книг гласными и,

соответственно, доступными для ознакомления с ними всех заинтересованных лиц;

в) бесповоротность - признание прав, приобретенных на основании о записи

в вотчинных книгах, бесповоротными;

1 См.: Гражданское уложение. Книга третья. Вотчинное право: Проект. - СПб., 1902.

2 Проект вотчинного устава // Ж.М.Ю. - 1899. - № 1. - С. 4.

114

г) достоверность и полнота - точное указание в вотчинных книгах всего

объема вносимых в нее прав и обременении и признание их достоверными;

д) принцип старшинства - предполагалось, что первоочередность

ограничении и обременении прав собственности на недвижимость определяется

временем внесения записи в вотчинную книгу.

Проектом Вотчинного устава предусматривалось введение института

вотчинных книг, куда вносились записи о правах на недвижимость и сделок с ней и

которые являлись единственным источником сведений о правовом положении

каждого объекта недвижимости. Проект предполагал обязательную первичную

регистрацию прав посредством записи в крепостную книгу в следующих случаях:

при отчуждении недвижимости, ее залоге; при совершении сделок с недвижимым

имуществом, требующих, согласно закону, совершения крепостного акта; при

производстве межевания земли в порядке, установленном межевыми законами.

К сожалению, вполне адекватные принципы проекта Вотчинного устава так и

не были воплощены в действующих нормативных актах. Нужно отметить, что

многие положения проекта Вотчинного устава по своей определенности и

последовательности выгодно отличаются от современного российского

законодательства о регистрации прав на недвижимость.

Таким образом, на основе анализа исторического опыта мы можем прийти

к выводу, что само по себе придание публичности правам на недвижимое

имущество является объективной необходимостью везде, где хотя бы в самом

ограниченном виде существует рынок недвижимости, то есть такая ситуация, при

которой есть возможность перехода права собственности от одного лица к

другому.

Причиной такого положения являются объективные признаки недвижимых

вещей. В отличие от движимых вещей, переход прав на которые по общему

правилу связан с их физическим перемещением от одного лица к другому, для

недвижимости такая возможность полностью исключена. Поэтому изменение прав

на недвижимость всегда выступает в документальной форме и только так и может

115

происходить. А при таком положении всегда должно существовать некое третье

лицо, призванное фиксировать данный документооборот и контролировать его

осуществление. Такая необходимость вызывается еще и тем, что в отличие от

движимых вещей, срок службы большинства из которых весьма ограничен,

объекты недвижимости существуют весьма длительное время, а существование

такого объекта, как земельный участок, является фактически вечным. В этих

условиях именно государство становится тем третьим для участников рынка

лицом, которое, с одной стороны, фиксирует все изменения прав на

соответствующий объект, а, с другой стороны, является держателем правовой

истории каждого объекта недвижимости.

Не менее яркой иллюстрацией положения о том, что придание публичности

гражданскому обороту недвижимости является закономерностью там и поскольку,

где и поскольку этот оборот существует, стал период развития права после октября

1917 года.

Декретом ВЦИК Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов от

27 января 1918 года была отменена всякая собственность на землю и запрещен

переход не только земельных участков, но и прав пользования ими от одного лица к

другому. Иными словами, полностью запрещался гражданский оборот участков

земли. Само понятие "недвижимое имущество" упразднялось, в итоге, понятие

"недвижимость" в советский период развития гражданского права не находило

правового закрепления вплоть до 1990 года. Сама земля и другие объекты,

относившиеся ранее к недвижимому имуществу, были объявлены достоянием

государства и исключены из "частного оборота". Соответственно, отсутствовала

необходимость и в существовании регистрационной системы.

Однако, хотя регистрационная система в сегодняшнем ее понимании

отсутствовала, нормы о регистрации прав на недвижимое имущество существовали

в той мере, в которой оборот недвижимого имущества допускался законом.

116

Гражданский кодекс РСФСР 1922 года под страхом недействительности

устанавливал необходимость нотариального удостоверения с последующей

регистрацией в коммунальном отделе сделок купли-продажи строений.

В Гражданском кодексе РСФСР 1964 года (далее - ГК РСФСР 1964 года)

аналогичный порядок предусматривался для договоров купли-продажи (ст. 239),

мены (ст. 255) и дарения (ст. 257) при условии, что предметом их были жилой дом

или дача, расположенные в городе, рабочем, курортном или дачном поселке, и, по

крайней мере, одной стороной выступал гражданин. Аналогичное требование

предъявляла ст. 195 к договору залога жилого дома, а ст. 201 предписывала

регистрировать прекращение залога. Статьи же 135 и 197 устанавливали, что право

собственности и право залога по договорам, подлежащим регистрации, возникает с

момента такой регистрации.

По утверждению М. И. Брагинского, "применительно к сделкам с

недвижимостью государственная регистрация играла в значительной мере роль

определенного придатка к их нотариальному удостоверению"1.

Начало коренному изменению ситуации в данной области положил Закон

СССР "О собственности в СССР"2. Этот закон впервые в ст. 7 провозгласил членов

кооперативов, образованных для создания объектов недвижимости (жилищно-

строительных, дачно-строительных, гаражно-строительных) собственниками

предоставленных им в пользование объектов (квартир, дачных домов, гаражей) при

условии полной выплаты ими паевых взносов.

Эту же норму в ст. 13 продублировал Закон РСФСР "О собственности в

РСФСР". Часть 1 п. 4 ст. 2 этого Закона содержала перечень объектов права

собственности, среди которых назывались предприятия, имущественные

комплексы, здания и сооружения, земельные участки. Собственность на земельные

участки получила закрепление в п. 2 ст. 6, на строения - в п. 1 ст. 13 Закона.3.

1 См.: Брагинский М. П. Комментарий к Закону РФ "О государственной регистрации прав

на недвижимое имущество и сделок с ним". - М., 1998. - С. 4.

2 Ведомости ВС СССР. - 1990. - № 11. - Ст. 164.

3 Ведомости съезда НД РСФСР,. - 1990. - № 30,7 - Ст. 164.

117

В принятых в 1991 году Основах гражданского законодательства Союза ССР и

союзных республик (далее - Основы гражданского законодательства) впервые

после длительного перерыва появились нормы, делящие имущество на движимое и

недвижимое1.

Новым этапом в расширении круга собственников объектов недвижимости

стал Закон РСФСР "О приватизации жилищного фонда"2. Параллельно

развивавшееся законодательство о приватизации предприятий вовлекло в сферу

рыночных отношений здания, сооружения, помещения нежилого назначения и

земельные участки3.

Таким образом, к концу 1994 года в число объектов недвижимого имущества,

на которые могла существовать частная (негосударственная) собственность, вошли

практически все виды недвижимого имущества - от отдельных жилых и нежилых

помещений до земельных участков.

Очевидно, любой период реформ отличает такое состояние законодательства,

при котором фактическая фиксация глобальных социально-экономических

изменений происходит раньше, чем возникают нормы, призванные "обслуживать"

вновь возникшие отношения. Именно так произошло и с недвижимостью.

Сложилась ситуация, при которой объективно существовавшая практически новая

сфера рыночных отношений не получила адекватной системы правового

регулирования. И негативные последствия создавшегося положения не замедлили

сказаться. Отсутствие механизмов гарантий прав собственников недвижимости и

1 См.: Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик. Утверждены 31

мая 1991 г. Верховным Советом СССР // Ведомости СНД и ВС СССР. - 1991. - № 26. - Ст.

733.

2 Ведомости съезда НД РСФСР и ВС РСФСР. - 1991. - № 28. - Ст. 959.

3 Закон РФ от 03.07.1991 № 1531-1 "О приватизации государственных и муниципальных

предприятий в Российской Федерации"; Указ Президента РФ от 14.10.1992 № 1229 "О

регулировании арендных отношений и приватизации имущества государственных и

муниципальных предприятий, сданного в аренду"; Указ Президента РФ от 29.12.1991 №

341 "Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий; Указ

Президента РФ от 25.03.1992 № 301 "О продаже земельных участков гражданам и

юридическим лицам при приватизации государственных и муниципальных предприятий"

и др.

118

контроля государства привели к весьма высокому уровню правонарушений в

данной области. Рынок недвижимости по оценкам специалистов

правоохранительных органов и криминологов стал одной из наиболее

криминогенных сфер. Отсутствие совершенных и действенных механизмов

гарантий прав на недвижимость со стороны государства являлось одним из

основных факторов, тормозящих инвестиционный процесс, привлечение

российских и иностранных инвестиций в развитие недвижимости.

Указанные обстоятельства сделали проблему регистрации прав на

недвижимость одной из наиболее актуальных проблем правового регулирования,

которая приобрела существенное экономическое и политическое значение.

Необходимость решения данной проблемы находила отражение в

развивающемся законодательстве России.

Изменения, внесенные в Жилищный кодекс, приравняли по правовому режиму

квартиру, находящуюся в собственности гражданина, к собственному дому (его

части)1. Закон Российской Федерации "Об основах федеральной жилищной

политики"2 в ч. 3 ст. 6 установил, что "частная собственность на недвижимость или

ее часть в жилищной сфере подлежит регистрации в местной администрации".

Статья 7 Закона РСФСР "О приватизации жилищного фонда в РСФСР" 3

установила, что право собственности на приватизированное жилье возникает с

момента регистрации договора в исполнительном органе местного Совета

народных депутатов.

Регистрация документов о правах на земельные участки в соответствии с

Земельным Кодексом РСФСР 1991 года относилась к компетенции местных

Советов. К концу 1992 года функции по осуществлению регистрации договоров

купли-продажи земельных участков были переданы соответствующим

земельным комитетам. При этом было определено, что право собственности на

1 Закон РСФСР от 6 июля 1991 г. № 1552-7.

2 Ведомости съезда НД РФ и ВФ РФ. - 1993. - № 3. - Ст. 99.

3 Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. - 1991. -

№22. - Ст. 768.

119

земельный участок переходило к покупателю с момента регистрации договора.

Указ Президента РФ от 27 октября 1993 года № 1767 "О регулировании земельных

отношений и развитии аграрной реформы в России" 1 установил, что каждому

собственнику земельного участка должно выдаваться свидетельство на право

собственности на землю, подлежащее регистрации в регистрационной

(поземельной) книге, чем уточнялся порядок регистрации права собственности на

земельные участки. Таким образом, как отмечает М. И. Брагинский, в начальный

период формирования рынка недвижимости его государственная регистрация

оказалась расчлененной не только по объектам, но и по территориям2.

В итоге в конце 1993 года была предпринята первая попытка совмещения

государственной регистрации всех видов недвижимости в одном органе. Функции

по регистрации предполагалось передать в ведение Российского комитета по

земельным ресурсам. Согласно Указу Президента РФ от 11 декабря 1993 года №

2130 "О Государственном земельном кадастре и регистрации документов о правах

на недвижимость"3, в той же поземельной книге подлежали регистрации не только

документы о правах на земельные участки, но и правоустанавливающие документы

в отношении прочно связанной с земельными участками недвижимости.

Гражданский кодекс Российской Федерации 1994-1995 г. впервые включил не

отдельные положения о государственной регистрации прав на некоторые объекты

недвижимости, а систему норм, как первой, так и второй части, призванную

определить обязательность и правовое значение регистрации прав на объекты

недвижимости.

В то же время, несмотря на то, что законодатель определенным образом

прореагировал на необходимость регулирования отношений, связанных с

1 См.: Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации. - 1993. - № 44.

- Ст. 4191.

2 См.: Брагинский М.И. Комментарий к Закону Российской Федерации "О

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". - М.,

1998.- С. 3.

3 См.: Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации. - 1993. - № 50.

- Ст. 4868.

120

регистрацией прав на недвижимость, это регулирование долгое время было весьма

далеко от исчерпывающего и совершенного.

Статьей 131 ГК РФ предусматривалась необходимость принятия закона о

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Федеральный закон "О регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с

ним" (Далее "3акон" или "Закон о регистрации") был принят лишь 21 июля 1997 г.

и введен в действие с 31 января 1998 г.1, т. е. через три года после введения в

действие части первой ГК РФ!

В период до введения в действие Закона ситуация, сложившаяся с

регистрацией прав на недвижимость, характеризовалась тремя основными

моментами:

а) законодательным закреплением обязательности государственной

регистрации прав на объекты недвижимости, а также определением правового

значения регистрации и последствий ее отсутствия;

б) отсутствием непосредственного правового регулирования (на уровне

федерального законодательства) порядка самой государственной регистрации,

отношений, складывающейся в процессе регистрации;

в) отсутствием системы регистрирующих органов, соответствующей

гражданскому законодательству.

В этих условиях, опираясь на Основы гражданского законодательства, Закон

"Об основах федеральной жилищной политики" субъекты Российской Федерации

стали сами устанавливать порядок осуществления государственной регистрации и

определять органы, на базе которых такая регистрация будет производиться.

Свои системы регистрации прав на квартиры существовали в Москве, Санкт-

Петербурге и ряде других городов России. Эти системы сыграли очень большую

положительную роль. Во-первых, их введение существенно сократило в

соответствующих регионах "неправовой" период регистрации, поскольку принятые

1 Собрание законодательства РФ. - 1997. - № 30. - Ст. 3594.

121

региональные нормативные акты устанавливали в качестве критерия принятия

решения о регистрации прав на недвижимое имущество соответствие закону

представленных документов. Во-вторых, опыт функционирования этих систем внес

неоценимый вклад в разработку законодательства о государственной регистрации

прав на недвижимость.

Однако такие системы не могли быть решением проблемы. Во-первых, их

действие ограничивалось соответствующей территорией. Во-вторых, они не

охватывали всех объектов недвижимого имущества и были ориентированы только

на жилые помещения (квартиры). В-третьих, в отсутствие соответствующего

федерального законодательства все время возникал вопрос о правовых

последствиях такой регистрации и полномочиях регистрирующих органов.

Положение с регистрацией прав на недвижимость в период с принятия

Гражданского кодекса до введения в действие Закона о регистрации мало

изменилось. Там, где местной властью была установлена своя система регистрации,

эта система продолжала существовать и в некоторых случаях развивалась в

направлении охвата не только жилой недвижимости, но и всех других объектов.

Именно так происходило, например, в Санкт-Петербурге, где к началу 1998 года

система в рамках единого регистрирующего органа охватывала регистрацию прав

на земельные участки, жилые и нежилые здания, сооружения и помещения на всей

территории города. Что же касается большинства регионов, то там какая-либо

система регистрации продолжала отсутствовать.

С принятием и введением в действие Закона о регистрации наступил новый

этап в развитии правового регулирования регистрации прав на недвижимость.

Закон определил значение и правовые последствия регистрации, установил

основные начала, определяющие порядок регистрации и основания для принятия

решений регистрирующим органом. Вместе с тем, принятие Закона не завершило

процесс создания правовой базы регистрации прав на недвижимость. Само

содержание Закона, его концепция свидетельствовала о том, что он, с одной

стороны, был ориентирован на существование определенного перехода от

122

применения отдельных его положений к созданию системы, в полном объеме

отвечающей его содержанию, а с другой стороны, предусматривал принятие

большого количества нормативных актов, определяющих механизм практической

реализации более общих норм Закона.

Следующий этап развития системы государственной регистрации прав на

недвижимость проходил с момента введения в действие Закона о регистрации до 1

января 2000 года. Именно до этого срока статьей 33 Закона о регистрации было

предписано создать соответствующие учреждения юстиции во всех субъектах

федерации. При этом конкретные сроки и этапы создания учреждений юстиции

должны были определяться каждым субъектом федерации в зависимости от

местных условий.

В этот период происходило формирование системы регистрации, адекватной

Гражданскому кодексу и Закону о регистрации. Данный период отличался от

предыдущего тем, что, хотя прежние органы регистрации (БТИ, специальные

учреждения в некоторых субъектах федерации) продолжали функционировать, их

деятельность в части порядка осуществления регистрации была регламентирована

Законом о регистрации и принятыми на его основе нормативными актами. Можно

сказать, что именно в этот период деятельность регистраторов прав на

недвижимость стала носить правовой характер.

После 1 января 2001 года, когда во всех субъектах федерации были созданы

учреждения юстиции по регистрации прав на недвижимость, можно было

констатировать, что в Российской Федерации создана система органов

государственной регистрации прав на недвижимость, соответствующая

действующему законодательству.

Виновником новой реформы системы регистрации стал Федеральный закон

№ 122-ФЗ от 22 августа 2004 года1, который один из своих разделов посвятил

1 Федеральный закон от 22.08.2004 № 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные

акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных

актов Российской Федерации в связи с принятием законов "О внесении изменений и

дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных

123

внесению весьма существенных изменений в законодательство о государственной

регистрации прав на недвижимость. В результате плата за регистрацию,

поступавшая учреждениям юстиции, превратилась в государственную пошлину,

поступающую в федеральный бюджет, а сама система органов регистрации

превратилась единую Федеральную регистрационную службу с вертикально

подчиненными подразделениями на местах.

Новую страницу в историю реформ в области государственной регистрации

прав на недвижимость вписал Указ Президента РФ от 12 мая 2008 года № 724

class="book">"Вопросы системы и структуры федеральных органов исполнительной власти".

Этим указом предусмотрена передача Министерству экономического развития

Российской Федерации "функции по выработке и реализации государственной

политики и нормативно-правовому регулированию в сфере ведения

государственного кадастра недвижимости, осуществления государственного

кадастрового учета и кадастровой деятельности, государственной кадастровой

оценки земель, по государственному мониторингу земель, государственной

регистрации прав на недвижимое имущество и по геодезии и картографии" (п. 10

Указа). Кроме того, к ведению этого министерства отнесены Федеральная

регистрационная служба, Федеральное агентство кадастра объектов недвижимости,

Федеральное агентство геодезии и картографии.

Пункт 18 этого Указа содержит поручение Председателю Правительства РФ

"внести в установленном порядке предложения об упразднении с 1 октября 2008 г.

Федеральной регистрационной службы, Федерального агентства геодезии и

картографии и Федерального агентства кадастра объектов недвижимости,

предусмотрев передачу их функций Федеральному агентству по управлению

государственным имуществом, и о внесении соответствующих изменений в

структуру федеральных органов исполнительной власти".

(представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов

Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в

Российской Федерации".

124

Анализ истории новейшего периода развития законодательства о

недвижимом имуществе и государственной регистрации прав на нее позволяет

прийти к нескольким выводам.

Во-первых, процесс формирования этого законодательства вновь служит

доказательством объективного характера существования государственной

регистрации прав на недвижимое имущество. Как только изменилась

экономическая ситуация и недвижимость была вовлечена в оборот, система

регистрации стала формироваться. Она формировалась в течение определенного

времени "стихийно", без достаточного правового обеспечения, неравномерно в

различных регионах. При этом быстрее она формировалась там, где раньше

появлялся рынок недвижимого имущества, и где негативные последствия

отсутствия публичности в сфере оборота недвижимости были более ощутимы.

Во-вторых, бросается в глаза очень большое количество реформ и

"революций", которые произошли в сфере правового регулирования

государственной регистрации прав на недвижимое имущество. Количество

произошедших за 15 лет изменений в сфере государственной регистрации прав на

недвижимость вполне можно сравнить с изменениями, которые произошли в

аналогичной системе в дореволюционной России за несколько веков. Такое

положение может быть вызвано не только и не столько быстротой развития

изменений в экономических отношениях, но и отсутствием глубокого анализа при

принятии соответствующих законов. Речь в данном случае идет не только об

анализе конкретных норм и механизма их действия, а, прежде всего, о

формулировании принципов, на которых должна быть основана система

регистрации прав на недвижимость. Принципы же, в свою очередь, должны быть

определены после формулирования целей создания системы регистрации прав на

недвижимость, и, что может быть самое главное, правильной иерархии этих целей.

2.2. Понятие государственной регистрации прав на недвижимость

125

Определению государственной регистрации прав на недвижимость

посвящена ст. 2 Закона о регистрации. Она определяет государственную

регистрацию как "юридический акт признания и подтверждения государством

возникновения, ограничения (обременения) перехода или прекращения прав на

недвижимое имущество в соответствии с Гражданским кодексом Российской

Федерации". Однако данное определение отражает лишь один из аспектов понятия

государственной регистрации - регистрация, как акт государственного органа.

Вместе с тем, анализ научных работ, как по гражданскому, так и по

административному праву, свидетельствует о том, что в определении сущности

государственной регистрации прав на недвижимое имущество среди ученых нет

единства. Так, государственная регистрация прав на недвижимое имущество

рассматривается как ненормативный акт государственного органа, юридический

факт в фактическом составе, влекущем возникновение, изменение или

прекращение прав на объект недвижимости1, комплексное средство

государственного регулирования предпринимательской деятельности на рынке

недвижимости2. По мнению М.Г. Пискуновой, "государственная регистрация –

императивная норма гражданского права, необходимое условие возникновения

вещных и обязательственных прав на недвижимость"3.

Государственную регистрацию можно рассматривать в двух аспектах: как

специфическую деятельность государства и как результат этой деятельности. При

этом государственная регистрация как деятельность не всегда заканчивается

государственной регистрацией в виде результата, поскольку результатом этой

деятельности может быть отказ в государственной регистрации.

1 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 63.,

Писков И.П. Роль акта регистрации прав в механизме возникновения прав на

недвижимость // Законодательство. - № 8. - 2002. - С. 40 - 47 и др.

2 Ильченко А.Л. Государственная регистрация прав и сделок с недвижимостью как

средство государственного регулирования предпринимательской деятельности. Автореф.

дис. ... канд. юр. наук. - М. 2005. - С. 6 – 7.

3 Пискунова М.Г. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок

с ним как правоприменительная деятельность учреждений юстиции // Государственная

регистрация прав на недвижимость: теория и практика. - М., 2005. - С. 286-287.

126

Рассмотрим сначала государственную регистрацию как деятельность. Любая

деятельность определяется, прежде всего, ее целями и содержанием. Вопрос о

целях государственной регистрации рассмотрен ранее. Применительно же к

определению деятельности, по нашему мнению, имеют значение не все, а лишь

непосредственные цели, на которые эта деятельность в каждом случае направлена.

При этом нужно отметить, что государственная регистрация как деятельность

может рассматриваться в узком и широком смысле. В широком смысле

государственная регистрация прав на недвижимость может быть определена как

одна из функций государства, осуществляемая его специальными органами в целях

зашиты имущественных прав участников гражданского оборота. К

государственной регистрации в этом смысле относится не только деятельность

регистрирующего органа по рассмотрению конкретных документов, но и

деятельность государства по организации системы регистрации, установлению

принципов ведения банка данных, автоматизации регистрационных процессов,

методов отражения и защиты информации, а также деятельности по

предоставлению информации о государственной регистрации прав на

недвижимость.

Такое определение позволяет раскрыть понятие государственной

регистрации прав на недвижимость как формы государственной деятельности. Оно

необходимо, поскольку за конкретными актами государственного органа всегда

нужно видеть общую направленность всех этих актов, общие цели

функционирования системы, созданной для осуществления данной деятельности.

Вместе с тем приведенное определение не раскрывает содержательную

сторону государственной регистрации, не указывает, в чем именно состоит эта

деятельность государства. И здесь необходимо обратиться к понятию регистрации в

узком смысле, т. е. рассмотреть, что же представляет собой деятельность

регистрирующего органа в каждом конкретном случае. В этом смысле

государственная регистрация прав представляет собой процесс рассмотрения

заявления (требования) заинтересованного лица, адресованного государственному

127

органу о внесении сведений о его праве на объект недвижимого имущества в

установленные законом формы (государственный реестр). Этот процесс состоит из

приема представленных заявителем документов, их правового анализа с точки

зрения установления оснований для регистрации либо отказа в регистрации,

принятия соответствующего решения, отражения этого решения в формах,

установленных законом, и выдачи документов заявителю с уведомлением о

принятом решении.

Если определение государственной регистрации как формы деятельности

позволяет установить общую направленность работы и задачи всех

регистрирующих органов, то определение государственной регистрации в узком

смысле подводит к пониманию непосредственной цели регистрирующего органа

при рассмотрении каждого обращения. С нашей точки зрения, эту цель можно

определить как установление наличия оснований для внесения соответствующей

записи в государственный реестр прав на недвижимое имущество. В негативном же

аспекте эта цель может быть сформулирована как установление наличия или

отсутствия оснований для отказа в регистрации.

Итак, регистрация прав на недвижимость в узком смысле - это

деятельность государства в лице его специальных органов, представляющая

собой процесс рассмотрения заявлений (требований) заинтересованных лиц о

внесении сведений об их правах на объекты недвижимого имущества в

государственный реестр прав на недвижимость. Основным содержанием этого

процесса является установление регистрирующим органом оснований для

внесения в реестр требуемых сведений.

Государственная регистрация выступает в качестве одной из форм

применения права. Она состоит в принятии акта применения права как

документально оформленного действия государственного органа. В юридической

литературе формы реализации права классифицируются по различным основаниям:

а) по характеру правовых связей между субъектами права - в общих и

конкретных правовых отношениях;

128

б) по субъектному составу - индивидуальная и коллективная формы;

в) по внешнему проявлению - активная и пассивная формы;

г) по методу воздействия - добровольное и принудительное осуществление

права;

д) по правовому положению субъектов - гражданско-правовая и

административно-правовая формы1 и т.д.

Давая оценку регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним с

учетом положений указанной классификации, отметим, что она реализуется в

конкретных правовых отношениях в индивидуальной активной форме,

осуществляется добровольно в административно-правовой форме. Результатом

правоприменительной деятельности органа по регистрации прав является принятие

решения о наличии или отсутствии оснований для внесения в Единый

государственный реестр сведений о правах на конкретное недвижимое имущество,

которые имеют обязательную силу предписания, в том числе и для

правообладателя.

Следует отметить, что широкое определение регистрации имеет значение,

прежде всего, для теории государственного управления. Право вряд ли нуждается в

таком определении. Для правовых определений необходима более высокая степень

конкретности, как в определении целей, так и содержания деятельности. В этом

плане нам более подходит узкое определение государственной регистрации.

Если для регистрирующего органа регистрация - это процесс, то с точки

зрения второй стороны - заявителя - это, прежде всего, цель как субъективное

представление о результате этого процесса. Эта цель может быть достигнута или

не достигнута. В связи с этим перейдем ко второму аспекту - к государственной

регистрации как одному из возможных результатов взаимодействия

регистрирующего органа и заявителя.

1 Подробнее см., например, М.И. Абдулаев, С.И. Комаров. Проблемы теории государства

и права. - СПб. 2004. - С. 390.

129

Анализ законодательства позволяет сделать вывод о том, что термин

"государственная регистрация прав на недвижимое имущество" в Законе

используется именно в этом последнем значении. Когда в законе говорится о том,

что права возникают с момента регистрации (п. 2 ст. 8 ГК РФ), права на

недвижимость и сделки с недвижимостью подлежат регистрации (п. I ст. 131, п. 1

ст. 165 ГК РФ), договор считается заключенным с момента регистрации (п. 3 ст.

433 ГК РФ), то речь, разумеется, идет не о процессе, а о результате. Именно в этом

аспекте дано вышеприведенное определение в ст. 2 Закона о регистрации. Что же

представляет собой этот результат с точки зрения права?

Большинство исследователей выделяют два подхода к характеристике

правовой природы акта применения права:

- как ненормативного акта государственного органа;

- как юридического факта в фактическом составе, влекущем возникновение,

изменение или прекращение прав на объект недвижимости.

При этом авторы Концепции развития гражданского законодательства о

недвижимом имуществе полагают, что "запись в ЕГРП, не являясь по своей

правовой природе ненормативным актом (подобно тому, как не являются

ненормативными акты органов регистрации актов гражданского состояния,

действия нотариусов и др.), представляют собой особый юридический факт,

который вместе с соответствующим правовым основанием образует сложный

"фактический состав", и в этом смысле с момента государственной регистрации

права можно говорить о юридической неразрывности государственной регистрации

и зарегистрированного права"1. Таким образом, если качество юридического факта

за государственной регистрации признается всеми, то признание государственной

регистрации ненормативным актом является спорным.

Государственная регистрация - это юридический факт, с которым закон

связывает определенные юридические последствия. Для того, чтобы определить

правовую природу этого факта, обратимся к принятой в теории права

1 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 63.

130

классификации юридических фактов. Разумеется, данный юридический факт

является юридическим действием, а не событием. Это действие государственного

органа, а действие любого органа всегда представляет собой акт. Акты делятся на

нормативные и индивидуальные (ненормативные). Вполне очевидным

представляется то, что регистрация права на объект недвижимости является

индивидуальным (ненормативным) актом государственного органа. Данный вид

юридических актов в науке административного права именуется

индивидуальными правоприменительными актами органов государственного

управления1.

Акт государственной регистрации в качестве юридического документа

характеризуется формализацией своего содержания. Однако, в отличие от иных

правоприменительных актов, акт государственной регистрации не содержит таких

традиционных элементов, как вводная, описательная, мотивировочная и

резолютивная части. Согласно абз. 5 п.1 ст. 13 Закона о регистрации

государственная регистрация прав осуществляется не путем издания акта, а путем

внесения записей в Единый государственный реестр прав на недвижимое

имущество и сделок с ним. Возможно, такая специфическая форма акта

регистрации дала основание для отказа от признания его ненормативным актом

государственного органа. Однако, как представляется, ненормативный акт может

быть оформлен по-разному, важно, чтобы его форма соответствовала закону.

Признавая за записью в ЕГРП только качество юридического факта, последователи

рассматриваемой позиции, оставляют за кадром вопрос о происхождении этой

записи, которая появляется в результате действия государственного органа,

осуществляемого в определенном процессуальном порядке, что характерно именно

для ненормативного акта. Кроме того, Закон о регистрации сам называет

1 См. Юсупов В.А. Правоприменительная деятельность органов управления. - М., 1979. -

С. 100-101; Васильев Р.Ф. Определение понятия актов органов управления в науке

советского административного права // Вестник МГУ. - Серия "Право". - 1975. -№ 6. - С.

21; Новоселов В.И. Законность актов органов управления. - М., 1967. - С. 10.

131

государственную регистрацию " актом признания и подтверждения государством"

определенных обстоятельств1.

В связи с судебной практикой рассмотрения споров, связанных с

государственной регистраций, возникает вопрос о принципиальной возможности

предъявления иска о признании недействительной регистрации права на

недвижимость. И.Н. Плотникова, отрицая такую возможность, пишет о том, что

"закон о регистрации не устанавливает возможность обжалования факта

регистрации". В связи с этим, по ее мнению, "в суде может быть оспорено

материальное право, а не его регистрация"2. Такое утверждение представляется

слишком категоричным. В то же время оно будет абсолютно верным, если не

признавать за государственной регистрацией качества ненормативного акта.

Действительно, если основанием для регистрации права послужила сделка, то

оспаривать нужно именно само зарегистрированное право и то основание (сделку),

на котором эта регистрация произведена. Однако, вполне можно представить, что

регистрирующий орган провел регистрацию вообще без каких-либо оснований,

однако соответствующая запись существует, и она в соответствии со ст. 2 Закона о

регистрации является "единственным доказательством существования

зарегистрированного права". Очевидно, что никакого права в данном случае не

существует, и обжаловать в этом смысле нечего. Но неправомерно совершенная

запись должна быть каким-то образом удалена из реестра. Сделать это возможно

только на основании судебного решения, а такое решение может быть принято, как

представляется, только в порядке обжалования ненормативного акта

государственного органа.

Итак, государственная регистрация как юридический факт представляет

собой ненормативный акт государственного регистрирующего органа.

1 Развернутая критика позиции противников признания государственной регистрации

ненормативным актом содержится в работе В.В. Чубарова (Чубаров В.В. Проблемы

правового регулирования недвижимости. - С. 306-311).

2 Плотникова И.Н. Указ. соч. - С. 68.

132

Следующим важным признаком, определяющим юридический факт,

являются те последствия, которые он влечет. Как мы увидим далее, в зависимости от

основания возникновения права факт государственной регистрации может иметь

различное значение. Факт государственной регистрации может быть конечным

элементом юридического состава, приводящим к самому возникновению права.

О.А. Красавчиков, отмечал, что юридический (фактический) состав влечет

связываемые с ним законом правовые последствия с момента накопления всех его

элементов – юридических фактов1. Факт регистрации может быть необходимым для

реализации уже возникшего права2. Но независимо от правового значения факта

регистрации, в каждом конкретном случае его сущность состоит в признании этого

права государством и предоставлении этому праву той защиты со стороны

государства, которая обеспечивается системой регистрации прав на недвижимость.

Специфика различных оснований возникновения права состоит лишь в определении

момента возникновения права. Однако, возможность реализации любого права на

недвижимость в полном объеме (и, прежде всего, в отношении распоряжения)

независимо от основания его возникновения появляется лишь с момента

государственной регистрации этого права. Государство не может защищать права, о

которых оно не знает. Единственным держателем информации о правах на

недвижимость является система регистрирующих органов. Поэтому ключевым в

определении государственной регистрации как акта государственного органа и

общим для всех таких актов является то, что это акт признания государством

регистрируемого права, обеспечивающий возможность реализации этого права его

обладателем.

Мы определили государственную регистрацию с точки зрения вида и

правового значения данного юридического факта. В то же время любое действие

1 "Каждый отдельный юридический факт, входя в юридический состав, то есть

определенную общность фактов, находит там и только там свое признание в качестве

юридического". (Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. -

М., 1958. - С. 57.

2 См. § 3.1.

133

может быть определено с точки зрения его содержания. В чем же собственно

состоит государственная регистрация как акт государственного органа?

Если регистрация как процесс включает в себя много стадий от приема

заявления до выдачи документов заявителю, то нам нужно выявить в этом процессе

то, что является собственно государственной регистрацией. Иными словами,

необходимо определить момент, когда данный акт государства считается

совершенным.

В соответствии с Законом о регистрации (п. 3 ст. 2) "датой государственной

регистрации прав является день внесения соответствующих записей о правах в

Единый государственный реестр прав". Таким образом, моментом, когда

государственная регистрация осуществлена, следует считать внесение в

надлежащей форме записи об этом праве в установленные формы государственной

регистрации.

В этом смысле процесс государственной регистрации можно разделить на

подготовку к регистрации, собственно регистрацию и выдачу документа о

регистрации. Говорить о свершившейся регистрации до удостоверения записи о

регистрации уполномоченным лицом нельзя. Любой акт государственного органа,

в том числе ненормативный, должен иметь надлежащую письменную форму. Для

регистрации такая форма установлена в виде записи в реестре. Решение о

регистрации, не оформленное таким образом (в виде устных заявлений, резолюций

на документах и пр.), не может быть признано актом регистрации.

В практике возникает вопрос о соотношении записи в реестре и документа,

удостоверяющего факт государственной регистрации, выданного заявителю.

Особенно остро этот вопрос встает тогда, когда выданный документ не

соответствует данным реестра.

По нашему мнению, данный вопрос имеет только одно решение - первичной

является запись в реестре. Следует отметить, что в соответствии с п. 3 ст. 131 ГК РФ

выдача заявителю документа, удостоверяющего факт государственной

регистрации, вообще не является обязательным элементом процесса регистрации.

134

Согласно этой норме регистрирующий орган обязан выдать такой документ только

по ходатайству правообладателя. При отсутствии же такого ходатайства, по логике

закона, действия регистрирующего органа могут ограничиться внесением записи в

реестр. Статья 14 Закона о регистрации говорит о том, что удостоверяется путем

выдачи свидетельства и совершения специальной записи проведенная

государственная регистрация. Здесь мы видим, что закон четко разделяет саму

государственную регистрацию и подтверждение ее проведения. Именно поэтому в

случае выдачи свидетельства о регистрации при отсутствии записи в реестре,

свидетельство является ничтожным.

Поэтому представляется неправильной практика предъявления исков о

признании недействительными свидетельств о государственной регистрации1.

Нами рассмотрены различные варианты определений государственной

регистрации прав на недвижимость. Все эти определения, по нашему мнению,

имеют право на существование, поскольку раскрывают различные стороны одного

явления. Вряд ли имеют перспективу попытки сформулировать общее определение

государственной регистрации, которое соединило бы все признаки приведенных

определений. Однако, если теория допускает, а в ряде случаев даже требует,

существования нескольких разноплановых определений понятия, то в законе это

недопустимо. С учетом приведенных выше соображений законодательное

определение регистрации могло бы быть усовершенствовано.

Соответствующая норма закона о регистрации могла бы иметь следующую

редакцию: "Государственная регистрация прав на недвижимое имущество - это

акт признания этого права (либо его изменения, обременения, перехода или

прекращения) государством в лице регистрирующего органа, обеспечивающий

возможность реализации этого права его обладателем и оформляемый в виде

записи о зарегистрированном праве в Единый государственный реестр прав на

недвижимое имущество".

1 Об этом правильно писал, ссылаясь на судебную практику, О.Ю.Скворцов (Скворцов

О.Ю. Регистрация сделок с недвижимостью: Правовое регулирование и судебно-

арбитражная практика. - М., 1998. - С. 121).

135

2.3. Цели государственной регистрации прав на недвижимость

Определение целей государственной регистрации прав на недвижимость

является исходным моментом в формировании соответствующей системы. Система

регистрации формируется именно исходя из целей, которые ставит перед собой

государство, отражая общественные потребности. При этом важно определить не

только перечень целей, но и их иерархию, поскольку от этого зависит подход к

различным элементам системы с точки зрения их значения и взаимодействия с

другими элементами.

Под целью, понимается то, "к чему надо стремиться, что надо осуществить"1.

Соответственно цель представляет собой "заранее предполагаемый (мыслимый,

желаемый, проектируемый) результат деятельности или действий людей, на

осуществление которого они направлены"2.

Среди исследователей вопроса о государственной регистрации прав на

недвижимость при выделении целей государственной регистрации прав на

недвижимое имущество и сделок с ним нет единого мнения.

В.В. Чубаров, характеризуя систему государственной регистрации прав на

недвижимое имущество и сделок с ним, уточняет, что "введение такой системы

преследует несколько целей: а) придать предельную открытость (прозрачность)

правам на недвижимое имущество, а также информации об этих правах; б) ввести

государственный контроль за совершением сделок с недвижимым имуществом

(переходом прав на нее) и тем самым максимально защитить права и законные

интересы граждан, юридических лиц и публичных образований (РФ в целом,

1 Словарь русского языка / Под. ред. С.И. Ожегова. - М. 1978. - С. 802.

2 Словарь по этике. - М. 1981. - С. 374.

136

субъектов РФ, муниципальных образований); в) внести единообразие в процедуру

регистрации на недвижимость на всей территории РФ"1.

Так, классифицируя цели государственной регистрации прав на недвижимое

имущество и сделок с ним, М.Г. Пискунова указывает: "основной, правовой целью

является обеспечение устойчивости гражданского оборота путем подтверждения и

государственной гарантии прав на недвижимость. Социальная цель заключается в

обеспечении законности оборота недвижимости, защите прав и законных интересов

участников сделок и третьих лиц. Экономическая цель - обеспечение

благоприятного инвестиционного климата, "прозрачности" рынка недвижимости,

снижения экономических рисков, упорядочения сборов налогов. Информационно-

управленческая цель - обеспечение физических и юридических лиц, органов

государственной власти и местного самоуправления достоверной информацией о

гражданских правах на недвижимость"2.

По мнению А.В. Волынцевой "основные цели государственной регистрации:

1) защита прав и законных интересов собственников и обладателей иных

прав на объекты недвижимости;

2) обеспечение законного, надежного, открытого гражданского оборота;

3) обеспечение гласного и достоверного подтверждения прав на недвижимое

имущество;

4) создание эффективных механизмов государственного управления рынком

недвижимости;

5) реализация фискальной функции государства, в части обеспечения

поступления в бюджет средств от операций, предметом которых выступает

недвижимость;

1 Постатейный комментарий к Федеральному закону "О государственной регистрации

прав на недвижимое имущество и сделок с ним" / Под общ. ред. П.В. Крашенинникова. –

2-е изд. – М., 2001 - С. 39.

2 Пискунова М.Г. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок

с ним как правоприменительная деятельность учреждений юстиции. - С.22.

137

6) обеспечение безопасности на рынке недвижимости путем предотвращения

и пресечения преступлений и правонарушений в данной сфере"1.

Вполне очевидно, что всеми исследователями называются те положительные

результаты, к достижению которых нужно стремиться в том числе и с

использованием правовых механизмов государственной регистрации прав на

недвижимость. Однако далеко не все говорят о необходимости установления

иерархии названных целей, а некоторые авторы высказывают мнения об

установлении таких приоритетов, с которыми трудно согласиться.

В частности, В.А. Порошков утверждает, что "государственная регистрация

недвижимых вещей является средством контроля государства за оборотом

недвижимого имущества, а также выступает в роли юридического факта в

гражданском праве"2.

А.Р. Кирсанов, поддерживая позицию П.В. Крашенинникова о том, что

"государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним

установлена в интересах государства и общества, а также (выделено мной - В.А.) в

целях охраны прав и законных интересов граждан и юридических лиц"3, далее

поясняет, что "интересы государства и общества заключаются, во-первых, в

создании базы данных для налогообложения недвижимости; во-вторых, в

обеспечении органов власти и местного самоуправления достоверной информацией

о недвижимом имуществе в целях эффективного управления этим имуществом; в-

третьих, в создании условий для осуществления политики экономических

реформ"4.

1 Волынцева А. В. Актуальные гражданско-правовые проблемы государственной

регистрации прав на недвижимость и сделок с ней. Дис. ... канд. юрид. наук. - Томск,2003.

- С. 68.

2 Порошков В.А. Права на чужие недвижимые вещи по российскому гражданскому

праву: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - Волгоград, 1998. - С. 7.

3 Законодательство о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и

сделок с ним / Сост. и вводный комментарий П.В.Крашенинникова, 3-е изд., перераб. и

доп. - М., 2001. - С. 3.

4 Кирсанов А.Р. Новая система государственной регистрации прав на недвижимое

имущество и сделок с ним в Российской Федерации. - М., 2005. - С.18-19.

138

Более 70 процентов опрошенных юристов, работающих в органах

государственной регистрации, которым было предложено расположить цели

государственной регистрации по их важности, не поставили на первое место цель

защиты прав участников оборота недвижимости.

Автор считает необходимым решительно выступить против определения

целей собственно государства как приоритетных при формировании системы

регистрации прав на недвижимое имущество. Более того, следовало бы

законодательно закрепить положение, в соответствии с которым первой и основной

целью государственной регистрации прав на недвижимость является защита прав

участников оборота недвижимого имущества. В число этих участников входит и

государство, которое в условиях России является крупнейшим собственником

недвижимости. Тем больше оснований акцентировать внимание на равенстве

государства и других участников оборота. Гарантии такого равенства должны быть

специально сформулированы в законодательстве о государственной регистрации.

Необходимость существования таких гарантий определяется рядом особенностей

этого законодательства.

Законодательство о государственной регистрации прав на недвижимость

призвано "обслуживать" гражданское законодательство, регулирующее

"параллельные" отношения, основанные на равенстве всех субъектов, включая

государство. Говоря о задачах правового регулирования оборота недвижимости, о

первичных и вторичных задачах такого регулирования, С.А. Бабкин весьма точно

отмечает, что "организация оборота недвижимости устанавливается и

функционирует ради общего блага, но это благо есть продукт удовлетворения

потребностей частных субъектов оборота в определенном, отражающем их

интересы правовом регулировании соответствующих отношений"1. Он же, говоря о

целях разработчиков новых систем регистрации, высказывает предположение, что

они "в массе своей не ставили задачу расширения возможностей государства по

контролю над частными лицами в сфере оборота недвижимости. Они видели своей

1 Бабкин С.А. Основные начала организации оборота недвижимости. - С. 75.

139

целью максимально упрочить оборот, по возможности сократив связанные с ним

издержки и излишние временные затраты"1.

В то же время государство: 1) формулирует правила регистрации прав на

недвижимость, 2) в лице своих органов осуществляет применение этих правовых

норм, решая вопрос о регистрации или об отказе в таковой; 3) в лице судебных

органов рассматривает споры по поводу государственной регистрации прав на

недвижимость. Указанные обстоятельства в совокупности с тем, что государство

является крупнейшим собственником недвижимости и крупнейшим участником ее

оборота, делают положение государства в сфере регистрации прав на недвижимость

исключительным2.

При таких условиях интересы всех других участников оборота

недвижимости должны быть специально гарантированы.

В Законе о регистрации цели государственной регистрации специально не

выделяются, что с учетом вышеизложенных обстоятельств представляется

определенным пробелом. В целях обеспечения правильного функционирования

действующей системы регистрации и направления ее дальнейшего развития в

упомянутый закон следовало бы включить норму следующего содержания:

"Целью государственной регистрации прав на недвижимое имущество

является защита имущественных прав участников оборота недвижимого

имущества.

Все участники гражданского оборота, включая государство, при

рассмотрении вопроса о государственной регистрации прав на недвижимое

имущество имеют равные права. Изъятие из данного правила могут

устанавливаться только законом".

Данная формулировка должна подчеркнуть, что равны права всех субъектов

именно как участников гражданского оборота при рассмотрении вопросов о

1 Там же.

2 Более подробно о правовом положении государства в обороте недвижимости см.

Сусликов В.Н. Система рыночных правоотношений недвижимости в России. - М., 2006. -

С. 65-71.

140

государственной регистрации. Это не исключает особых прав государственных

органов на получение информации (ст. 7, 8 Закона о регистрации), прав

правоохранительных органов на получение необходимых документов в процессе

проведения следственных действий (ст.182, ст. 183 УПК РФ) и т.п. Однако здесь

государство и его органы выступают не как участники гражданского оборота, а как

участники других правоотношений.

Что же касается возможных изъятий из этого правила, то упоминание о них

не случайно. Далее мы увидим, что не устанавливать особенности, и даже

некоторые преимущества при регистрации права государственной собственности

на ряд объектов недвижимого имущества, к сожалению, невозможно. Однако эти

изъятия должны быть четко сформулированы и содержаться в самом законе, а не в

каких-либо иных актах.

Таким образом, первая и главная цель существования системы

государственной регистрации - цель обеспечения защиты имущественных прав на

недвижимость участников гражданского оборота. Как правильно отмечали Ю.Г.

Жариков и М.Г. Масевич, "задача государственной регистрации – прежде всего

охранять права собственников и гарантировать достоверную информацию о

недвижимом имуществе"1. С одной стороны, эта цель диктуется конституционной

обязанностью государства по защите собственности (ст. 8 Конституции РФ), а с

другой - служит необходимой предпосылкой для реализации других целей

регистрации.

Без регистрации прав на недвижимость ни одинучастник гражданского

оборота не может быть уверен в действительности своих прав, а равно и прав

других участников рынка недвижимости. Будучи актом признания государством

зарегистрированного права, регистрация (в зависимости от ее системы и уровня

организации) дает определенную степень уверенности в стабильности прав на

1 Жариков Ю.Г., Масевич М.Г. Недвижимое имущество: Правовое регулирование:

Научно-практическое пособие. - М., 1997. - С. 7.

141

недвижимость, степень всегда значительно большую, чем в условиях отсутствия

регистрации.

Данная цель имеет особое значение для нашей страны. В современных

условиях недвижимость (квартиры, дома, земельные участки и др.) является

основным, а в ряде случаев практически единственным существенным достоянием

подавляющего большинства граждан. Для многих граждан недвижимость

выступает единственным (или основным) источником дохода, она может быть

предметом аренды, объектом залога при получении кредита и т. д. В этих условиях

государство обязано принимать все необходимые меры к защите того, что является

единственной ценностью и условием существования для многих граждан.

Вместе с тем, нельзя путать цели системы государственной регистрацией с

целями правового регулирования отношений, связанных с оборотом недвижимого

имущества вообще. Регистрация прав на недвижимое имущество является

составной частью правового режима недвижимости, "выступая одновременно его

основной особенностью и одним из наиболее существенных элементов"1. В то же

время отношения связанные с оборотом недвижимости, обслуживанием рынка

недвижимого имущества, безусловно, выходят за рамки правового регулирования

порядка возникновения, перехода и прекращения прав на недвижимое имущество.

В этой связи рядом исследователей справедливо отмечалось, что государственная

регистрация прав входит в определенное противоречие с объективно

существующими потребностями оборота, такими как задача его упрощения,

удешевления и ускорения. Вместе с тем, как очень точно подметил К.И. Скловский,

"существенное замедление и затруднение оборота недвижимости, вызванные

необходимостью регистрации, оказываются терпимым неудобством, учитывая те

преимущества для всего гражданского оборота, которые несут в себе устойчивость

и публичный контроль в этой сфере"2.

1 Аппак Т.Д. Правовое регулирование государственной регистрации прав на недвижимое

имущество и сделок с ним: На примере договоров аренды нежилых помещений в г.

Москве: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - М., 2004. - С. 6.

2 Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. - М., 2002. - С. 225.

142

Таким образом, цель защиты имущественных прав участников оборота

недвижимости выступает не только главной целью регистрации прав на

недвижимость, но главной целью всего правового регулирования оборота

недвижимости.

Установление такого безусловного приоритета названной цели на практике

должно означать, что все остальные цели, которые могут иметь место при той или

иной организации системы государственной регистрации, должны

реализовываться с учетом главной цели. Иначе говоря, если осуществление иных

целей входит в противоречие с главной целью, то эти иные цели не должны

осуществляться.

Теперь о других целях, которые могут быть реализованы при организации

системы государственной регистрации.

Недвижимость - земля, здания, сооружения, жилой фонд - представляет

собой одну из главных составляющих государственного имущества и один из

существенных источников государственных доходов. Отсюда вытекает вторая

весьма важная цель системы регистрации недвижимости - обеспечение управления

недвижимостью, находящейся в государственной собственности. О соотношении

этой цели с главной уже говорилось выше, однако при условии соблюдения

равенства с другими субъектами, государство вполне может организовывать

систему регистрации с учетом и этой цели.

Понятие управления государственной недвижимостью значительно шире

государственной регистрации прав на недвижимость. Вместе с тем данные о

недвижимости, право на которую зарегистрировано за государством, а также о

характере этих прав, их ограничениях правами хозяйственного ведения и

оперативного управления конкретных субъектов и другие данные являются

абсолютно необходимой исходной информацией для принятия правильных

управленческих решений. Предоставить же такую информацию с наибольшей

степенью достоверности способна только система государственной регистрации

прав на недвижимость.

143

К сожалению, именно данный аспект государственной регистрации является

на сегодня наиболее сложным и проблемным. Не имея изначально ни на

общегосударственном, ни на местном уровнях реестра государственного

имущества и приступив к его отчуждению в процессе приватизации, государство

оказалось в ситуации, когда оно не имело достоверной информации о находящейся

в его собственности недвижимости. Еще большую актуальность проблема такого

учета и регистрации государственной собственности приобрела с введением в

действие Закона о регистрации, где в п. 2 ст. 6 в качестве необходимого условия

регистрации перехода права, сделок и обременений объектов, права на которые

ранее возникли, была установлена регистрация этих ранее возникших прав. При

этом никаких исключений для государственной собственности сделано не было, а

это значило, что для регистрации любых сделок с государственным имуществом (в

частности, для регистрации его аренды) было необходимо произвести регистрацию

государственной собственности на объект.

Сложность этой проблемы связана, прежде всего, с тем, что для большинства

объектов, находящихся в государственной собственности, характерно отсутствие

надлежащих правоустанавливающих документов, которые по закону могли бы

служить основаниями для регистрации. Будучи практически единственным

возможным собственником недвижимости, государство не заботилось о

сохранении документов, подтверждающих его право. Кроме того, значительное

количество объектов недвижимости оказалось в собственности государства в

результате экспроприации в первые годы Советской власти, где основаниями

возникновения права собственности служили общие декреты и иные документы, в

которых отсутствовали перечисления конкретных объектов.

В этих условиях необходимо было искать выход. На федеральном уровне в

связи с этой проблемой было издано Постановление Правительства РФ от 3 июля

1998 г. № 696 "Об организации учета федерального имущества и ведения реестра

144

федерального имущества"1. Однако данное Постановление регламентировало лишь

порядок ведения реестра федерального имущества и выдачи соответствующих

свидетельств органами системы Мингосимущества РФ. Следовательно, завершение

процедуры такого учета означало лишь мнение данного ведомства о том, что

определенный объект находится в федеральной собственности. При этом органы

государственной регистрации прав на недвижимость не связаны этим мнением, а

свидетельства о внесении в реестр федерального имущества не были законом

отнесены к числу правоустанавливающих документов. Однако Высший

Арбитражный Суд РФ в п. 3 Постановления от 25 февраля 1998 г. № 8 "О

некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права

собственности и других вещных прав" указал, что "документом, подтверждающим

право собственности субъектов права федеральной, государственной и

муниципальной собственности является соответствующий реестр федеральной

государственной и муниципальной собственности. До момента внесения объектов в

соответствующий реестр таким документом является перечень объектов,

составленный в соответствии с Указом Президента РФ от 22 декабря 1993 г. №

2265 "О гарантиях местного самоуправления в РФ", "Положением об определении

пообъектного состава федеральной, государственной и муниципальной

собственности, утвержденным распоряжением Президента РФ от 15 марта 1992 №

114-рп"2.

Таким образом, Высший Арбитражный Суд фактически признал документы

"внутреннего" учета государственного имущества правоустанавливающими

документами. При этом высший судебный орган страны не сделал исключения для

недвижимого имущества. Это решение вызывает весьма серьезные сомнения. Во-

первых, данное "разъяснение" не имеет оснований в законе, который, как уже

указывалось, не относит реестры и перечни к числу правоустанавливающих

1 Собрание законодательства РФ. - 1998. - № 28. - Ст. 3354.

2 Российская газета. -1993, 25 декабря.

145

документов. Во-вторых, оно устанавливает определенные преимущества

государства перед другими собственниками недвижимости, провозглашая

практически "заявительный" порядок регистрации государством своих прав на

недвижимое имущество. Все это входит в противоречие с принципом равенства

государства и других субъектов гражданского оборота в вопросах регистрации прав

на недвижимость.

Между тем, по нашему мнению, такое разъяснение дано Высшим

Арбитражным Судом практически с целью ликвидации пробела в действующем

законодательстве, которое не устанавливает никакой специфики регистрации прав

на государственную недвижимость, не учитывает специфических условий

формирования государственной собственности. В условиях отсутствия

надлежащих правоустанавливающих документов предложенный судом

"заявительный" порядок для регистрации государством своей собственности

является единственным реально возможным.

Однако этот порядок должен быть установлен законом. Соответствующая

норма Закона о регистрации могла бы выглядеть следующим образом:

1. Права Российской Федерации и субъектов федерации на недвижимое

имущество регистрируются на общих основаниях, за исключением случаев,

указанных в п. 2 этой статьи.

2. Право собственности Российской Федерации и субъектов федерации на

недвижимое имущество, возникшее до введения в действие настоящего

Федерального закона, регистрируется на основании заявления уполномоченного

органа по управлению государственным имуществом с приложением выписки из

соответствующего реестра государственного имущества.

В регистрации права собственности Российской Федерации и субъектов

федерации, возникших до введения в действие настоящего Федерального закона,

может быть отказано, если на момент обращения за регистрацией на данный

объект зарегистрировано право другого лица, либо имеется заявление другого лица

о регистрации права на тот же объект".

146

Функция государства по защите прав граждан и юридических лиц всегда

сочетается с функцией контроля исполнения ими своих обязанностей. Одной из

основных обязанностей как физических, так и юридических лиц, является уплата

налогов на содержание государства. В свою очередь доходы государства от

налогов, связанных с владением и распоряжением недвижимостью, составляет

существенную часть государственных доходов. Но для того, чтобы собирать налоги

в полном объеме, государство в лице налоговых органов должно располагать

исчерпывающей информацией, как о собственниках объектов и владельцах иных

прав на них, так и о фактах распоряжения этими объектами, связанными с

извлечением дохода (продажа, сдача в аренду, получение в дар и прочее).

Вполне очевидно, что только существование совершенной системы

регистрации прав на недвижимость может обеспечить осуществление такой цели,

как обеспечение поступления в бюджет средств от налогообложения

недвижимости и сделок с ней.

В то же время при реализации этой цели всегда нужно помнить о ее

вторичном характере применительно к системе государственной регистрации. Так

например, периодически возникает идея "принудительной" регистрации прав на

недвижимость с целью увеличения поступлений от налогов. Ни для кого не секрет,

что ряд владельцев объектов недвижимости (прежде всего вновь созданных)

осуществляют владение ими без государственной регистрации. Не получая данных

об этих объектах, налоговые органы не начисляют соответствующие налоги на

данные объекты. Весьма заманчиво было бы без заявлений владельцев внести

сведения об их правах на объекты с целью взыскания налогов. Однако вполне

очевидно, что при внешней простоте, такой способ регистрации придет в

противоречие с основной целью регистрации – защитой имущественных прав

участников оборота, поскольку сведения о правах, внесенные без участия

правообладателей, будут весьма неточны, что подорвет общее доверие к реестру.

К целям системы регистрации прав на недвижимость следует также

относить: а) обеспечение возможности влияния со стороны государства на

147

процессы, происходящие на рынке недвижимости; б) предупреждение и

пресечение правонарушений и преступлений в сфере отношений, связанных с

недвижимостью.

2.4. Основные принципы системы государственной регистрации прав на

недвижимое имущество. Характеристика системы регистрации прав на

недвижимость в Российской Федерации

Исторический анализ развития законодательства об обороте недвижимого

имущества позволил выявить в качестве одной из основных объективных

закономерностей установление и развитие начал публичности.

Анализируя цели установления регистрации прав на недвижимость как

логического завершения развития публичности, мы пытались обосновать точку

зрения, согласно которой основной целью введения и существования регистрации

прав на недвижимое имущество является цель защиты имущественных прав

участников гражданского оборота недвижимого имущества.

В то же время изучение положения дел с регистрацией прав на недвижимость

в различных странах дает далеко не одинаковую картину. При общем действии

двух вышеприведенных положений, правовые системы разных государств имеют

очень серьезные отличия в способах их реализации. Такое положение уже давно

поставило перед учеными задачу классификации различных систем

государственной регистрации прав на недвижимость.

Понятие системы государственной регистрации прав на недвижимое

имущество, хотя и употребляется в научной литературе достаточно часто, однако не

имеет четкого определения. Анализ же источников, где этот термин используется,

свидетельствует о том, что разные авторы, говоря о системе регистрации, имеют в

виду далеко не одно и то же. Между тем, по нашему мнению, данное понятие

является одним из ключевых при теоретической разработке вопросов, связанных с

148

регистрацией прав на недвижимое имущество, что требует его четкого

определения.

Д.А. Керимов характеризовал систему в правовой сфере как объективное

объединение (соединение) по содержательным признакам определенных правовых

частей в структурно-упорядоченное, целостное единство, обладающее

относительной самостоятельностью, устойчивостью и автономностью

функционирования1. Применительно к государственной регистрации элементами

соответствующей системы следует считать правовые нормы, среди которых

следует специально выделить правовые принципы, органы и учреждения,

осуществляющие данную функцию, и конкретную правоприменительную

деятельность этих органов и учреждений. Таким образом под системой

государственной регистрации прав на недвижимость следует понимать

совокупность взаимосвязанных элементов - правовых принципов и норм, органов и

учреждений, осуществляющих деятельность в сфере реализации государством

функции защиты прав участников оборота недвижимого имущества

посредством внесения сведений о правах на недвижимое имущество в

государственный реестр.

"Система государственной регистрации прав на недвижимое имущество и

сделок с ним, - пишет Т.Д. Аппак, - может рассматриваться как комплекс

урегулированных правом общественных отношений, одни из которых являются

имущественными отношениями (между участниками оборота по поводу

возникновения, изменения, перехода и прекращения прав на недвижимость), другие

управленческие отношения (между участниками оборота и регистрирующими

органами по поводу государственной регистрации прав на недвижимое имущество

и сделок с ним)"2.

Такое определение, как и предшествующее, имеет право на существование.

Однако оно не раскрывает сущность описываемого явления, сводя его

1 Керимов Д.А. Философские проблемы права. - М., 1972. - С. 378.

2 Аппак Т.Д. Указ. соч. - С. 7.

149

характеристику в первом случае к указанию на ее элементы, а во втором случае - к

выделению двух видов правоотношений, складывающихся в данной сфере. При

таком определении все правоотношения и все правовые нормы, их регулирующие,

в равной степени характеризуют систему государственной регистрации, в то время

как для характеристики системы имеют значение только некоторые из них,

определяющие сущностные отличия одной системы от другой.

Для того, чтобы разграничить понятие системы государственной

регистрации, как характеризующее всю совокупность отношений, складывающихся

в данной сфере, и понятие, указывающее на сущностное различие между разными

системами, мы считаем целесообразным ввести понятие

основных

(системообразующих) принципов государственной регистрации прав на

недвижимое имущество. Систему регистрации характеризуют принципы, на

которых она построена. При этом систему характеризуют не все принципы,

которые могут быть сформулированы, а лишь те, которые являются главными,

системообразующими.

В научной литературе приводится весьма широкий перечень всевозможных

принципов государственной регистрации. При этом взгляды различных авторов на

перечень этих принципов и их систему весьма различаются.

Так, например, О.Ю. Скворцов выделяет материально-правовые и

формально-правовые принципы государственной регистрации.

К материально-правовым принципам он относит:

- принцип публичной достоверности (материальной гласности) или

бесповоротности;

- принцип исправления регистрационной записи;

- принцип изъятия из-под действия давности;

- принцип возражения (протестации);

- принцип отметки (предварительной регистрации);

- принцип старшинства прав.

В качестве формально-правовых принципов им называются:

150

- принцип публичности (формальной гласности) или принцип внесения прав

на недвижимость;

- принцип специалитета (специальности);

- принцип частной инициативы;

- принцип легалитета;

- принцип ответственности публичной власти за ненадлежащую регистрацию

прав на недвижимость1.

А.И. Кирсанов выделяет шесть основных, по его мнению, принципов:

законности, гласности, достоверности записей в Едином государственном реестре

прав, приоритета ранее зарегистрированных прав, двойной регистрации, единства.

При этом первые два принципа он называет общими, а остальные специальными2.

А.Б. Карлин выделяет следующие принципы государственной регистрации

прав на недвижимое имущество и сделок с ним в Российской Федерации:

- принцип оценки, означающий, что внесению записи должна

предшествовать оценка соответствия заявленного для государственной регистрации

титула или права на недвижимость (сделки, сервитута, ограничения (обременения))

требованиям законодательства, то есть их действительности.

- принцип приоритетности, означающий что, если заявленное для

регистрации право несовместимо с уже зарегистрированным правом на этот же

объект недвижимого имущества такое право не подлежит государственной

регистрации;

- принцип индивидуализации, состоящий в том, что объекты недвижимости

получают при государственной регистрации такие характеристики, которые

позволяют однозначно выделить их из других объектов недвижимости;

- принцип независимости регистратора при осуществлении своих

полномочий3.

1 Скворцов О.Ю. Сделки с недвижимостью в коммерческом обороте. - С. 142-147.

2 Кирсанов А.И. Новая система государственной регистрации прав на недвижимое

имущество и сделок с ним в Российской Федерации. - С. 77-82.

3 Карлин А.Б. Принципы регистрационной системы прав на недвижимость в условиях

151

Различные системы принципов предлагаются М.Г. Пискуновой1, Е.Ю.

Петровым2 и другими исследователями.

Такое многообразие мнений по поводу принципов регистрации прав на

недвижимость объясняется, на наш взгляд, тем, что под принципами зачастую

понимаются просто определенные положения закона, которые при всей их

важности нельзя отнести к принципам. Кроме того, общим недостатком

большинства исследования принципов регистрации состоит в том, что они либо

оторваны от действующего законодательства о регистрации и опираются на

зарубежный опыт, либо, наоборот, полностью замкнуты на существующую

систему регистрации и освобождены от критического анализа.

Автор не видит большой пользы для данного исследования в сравнении

существующих точек зрения на состав и систему принципов регистрации прав на

недвижимость. Все положения, которые относятся различными авторами к

принципам регистрации, будут рассмотрены в контексте анализа конкретных

положений закона.

Для нашего исследования важно выделять принципы системоообразующие

(основные) и частные. От применения или неприменения первых зависит

качественная характеристика системы государственной регистрации.

Использование или неиспользование частных принципов характеризует лишь

отдельные элементы системы, не изменяя систему в целом.

Под основными принципами системы регистрации прав на недвижимость

предлагается понимать закрепленные в законе принципы правового регулирования

отношений в сфере оборота недвижимого имущества, характеризующие:

а) правовое значение акта регистрации для обладателя права,

б) правовое значение акта регистрации для иных лиц,

экономической интеграции // Вестник министерства юстиции. - 2005. - № 1. - С. 39-40.

1 Пискунова М.Г., Государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок

с ним как правоприменительная деятельность учреждений юстиции // Государственная

регистрация прав на недвижимость: теория и практика. - М., 2005. - С. 289-298.

2 Петров Е.Ю. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с

ним в гражданском обороте недвижимости. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - М., 2001.

152

в) полномочия и ответственность регистратора,

г) порядок возмещения ущерба, причиненного регистрацией

недействительных прав.

Основные принципы государственной регистрации будут первоначально

нами рассмотрены безотносительно к законодательству Российской Федерации.

Такой подход имеет несколько причин. Во-первых, эти принципы были

сформулированы и проанализированы задолго до появления ныне действующего

российского законодательства. Во-вторых, действующее российское

законодательство не формулирует принципов, характеризующих систему

государственной регистрации. В-третьих, по мнению ряда исследователей и автора

данной работы, многие принципы в действующем законодательстве не реализованы,

либо реализованы неполно и неточно, либо противоречат один другому. В этом

состоит основная причина большинства проблем, характеризующих существующую

в России систему государственной регистрации, если только ее можно назвать

системой с учетом изложенного выше.

Итак, безусловно, первым принципом системы регистрации прав на

недвижимость является принцип гласности1. С.А. Бабкин пишет: "Гласность

оборота недвижимости – это такая его организация, при которой любое лицо может

беспрепятственно получить сведения, обладающие абсолютной достоверностью, о

любых правах на любую недвижимость или об их отсутствии на текущий момент"

2.

Однако, как уже отмечалось, начало гласности присуще любой системе

регистрации, поскольку сама регистрация и есть способ достижения гласности.

Разумеется, этот принцип реализуется в разных формах и с разной степенью

полноты. Однако следует, видимо, признать, что с точки зрения критериев системы

1 Он именуется также иногда принципом публичности (см. например, Скворцов О.Ю.

Сделки с недвижимостью в коммерческом обороте. - С. 145-146), однако под

публичностью понимается также и принцип, характеризующий правовое значение акта

регистрации (см. ниже). С учетом этого обстоятельства автор полагает, что начало

открытости реестра следует именовать принципом гласности.

2 Бабкин С.А. Указ.соч. - С. 146.

153

регистрации более важными являются не принципиальная доступность реестра, а та

информация, которая в этом реестре содержится и те выводы, которые вправе

сделать лицо, ознакомившееся с реестром, на основании полученной информации.

Вот почему принцип гласности (публичности) как наиболее общий следовало бы

вынести за скобки при анализе принципов, характеризующих систему регистрации

прав на недвижимость.

Интересен с точки зрения характеристики системы регистрации вопрос об

объекте регистрации, т. е. о том, что подлежит регистрации. В литературе

сложилось устойчивое мнение, что данная характеристика является чуть ли не

главной, определяющей систему государственной регистрации1. Большинство

исследователей данной проблемы делят все существующие системы регистрации

на два вида: титульные и актовые. При этом основным отличием этих систем между

собой называется то, что в титульных системах объектом регистрации являются

права, а в актовых - сделки2. На самом же деле такая классификация систем, хоть и

является практически общепризнанной, однако проводится не по главному

критерию3. Дело в том, что в различных разновидностях реестров (поземельных

книг и т. п.) могут существовать сведения о сделках, на основании которых

произведена регистрация перехода права, а в актовых книгах, безусловно,

существуют сведения о тех правах, которые переданы по тем или иным сделкам.

Внесение таких сведений в книгу (реестр), не может не означать их регистрацию4.

1 Вопрос об объекте регистрации по российскому законодательству будет рассмотрен

специально в § 3.3.

2 Аппак Т.Д. Указ. соч. - С. 15; Гребнева Н.Е. Договор продажи недвижимости по

законодательству Российской Федерации: ): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - М.,

2002. С. 16; Дзуцева М.Р. Законодательное обеспечение государственной регистрации

прав на недвижимое имущество и сделок с ним: Автореф. дис. … канд. юрид наук. - М.,

2004. - С. 10 и др.

3 Против такой классификации выступает В.В. Чубаров, который полагает, что "едва ли

имеются основания, хотя это и делается порой в литературе, противопоставлять мировые

системы укрепления прав на недвижимость по чисто формальному признаку –

регистрация прав и регистрация документов (сделок с недвижимостью)" (Чубаров В.В.

Проблемы правового регулирования недвижимости. - С. 299).

4 Так, например, согласно законодательству Италии, регистрация перехода вещных прав

на недвижимость может происходить в форме регистрации документов (сделок с

недвижимостью). Однако это не меняет сути подобной регистрации. Она, как и в

154

Таким образом, на первое место по значению для классификации систем

регистрации выходит правовое значение акта регистрации1. При этом нужно

различать правовое значение акта регистрации для лица, приобретающего

(утрачивающего) право, и для иных лиц, обращающихся к реестру.

С точки зрения возникновения права существует три варианта: 1) с актом

государственной регистрации всегда связывается момент возникновения права, 2)

момент возникновения права всегда связывается с другими обстоятельствами, 3)

момент возникновения права может связываться с актом государственной

регистрации или не связываться с ним, в зависимости от основания возникновения

права.

Для рассмотрения этих вариантов обратимся к зарубежному

законодательству.

Система регистрации, существующая в современной Германии, относится к

третьему варианту. Согласно действующему Гражданскому уложению Германии

(далее ГГУ), правовое состояние недвижимости и любое его изменение требует

регистрации в специальной, ведущейся компетентным государственным органом,

поземельной книге. Иными словами, в основе германской вотчинной системы

лежит принцип публичности (в литературе он также именуется принципом

формальной гласности или принципом внесения). В п. 1 § 873 ГГУ он

сформулирован следующим образом: "Для передачи права собственности на

земельный участок, для обременения земельного участка правом, а также для

передачи или обременения такого права необходимы соглашение правомочного

лица и другой стороны об изменениях в правах и регистрация изменений в

поземельной книге, если законом не предусмотрено иное"2. Одновременно в

соответствии с § 891 ГГУ действует законная презумпция, по которой "если право

зарегистрировано в поземельной книге в пользу какого-либо лица, то

предполагается, что это право принадлежит ему", а "если зарегистрированное в

большинстве стран континентальной Европы, имеет здесь правообразующее значение.

1 О правовом значении регистрации по российскому законодательству см. § 3.1.

2 Гражданское уложение Германии. Перевод с немецкого. - М., 2004. - С. 251.

155

поземельной книге право прекращено, то предполагается, что этого права не

существует"1.

Начало внесения в Германии действует в отношении сделок отчуждения.

При наследовании (§ 1922 ГГУ) право на недвижимость возникает независимо от

регистрации2.

По мнению И. А. Покровского, принцип публичности (или, иначе, принцип

внесения) сводится к правилу о том, что "всякий акт, долженствующий иметь

вещно-правовое значение (передача права собственности, установление залога или

сервитута и т. д.), должен быть записан в поземельную книгу, и только с этого

момента он получает юридическую силу для всех третьих лиц" 3.

Первый вариант характерен для системы Торренса. Руководящий принцип

акта Торренса заключается в том, что запись в вотчинную книгу, совершаемая

государством, имеет абсолютную силу. Лицо, чье право собственности записано в

книгу, является действительным, бесповоротным собственником. Принцип

публичности приобретает абсолютный характер. Именно запись в книге и только

она становится юридическим фактом, устанавливающим право на недвижимость.

Иными словами, производное основание возникновения права на недвижимость по

сделке в системе Торренса заменяется на первоначальное, где внесение записи

рассматривается уже не как средство, а как основание перехода прав на

недвижимость, соответственно, всякое право на недвижимость возникает,

переходит, изменяется и прекращается единственно путем внесения записи в книгу.

"Если я хочу передать собственность другому лицу, то государство вычеркивает

меня из книги, а другое лицо вносит в качестве собственника, и тогда это лицо

получает собственность, но не в силу моей уступки, а в силу записи"4.

1 Там же. - С. 255.

2 См. Ratt M., Raff M. J. Private property and environmental responsibility: a comparative

study of German real property law. - Kluwer Law International, 2004.

3 Покровский И. А. Указ. соч. С. 200.

4 Ельяшевич В. Б. Указ. соч. - С. 69, См. также: Shick B. C., Plotkin I. H.. Torrens in the

United States: A Legal and Economic History and Analysis of American Land-registration

Systems. - Lexington Books, 1978; Torrens Registration System in New York: Memorandum

Relative to Proposed Amendments to the Real Property Law Governing Registration of Real

156

Второй вариант, когда момент возникновения права не связан с актом

государственной регистрации, характерен таких стран, как Франция и США.

Статья 1583 Французского гражданского кодекса гласит: "Собственность

является по закону приобретенной покупателем от продавца с тех пор, как

достигнуто соглашение о вещи и о цене, хотя бы вещь не была представлена, а цена

не была уплачена".

Вторая сторона публичности состоит в соотношении основания

возникновения права и акта его государственной регистрации. Если в системе

Торренса абсолютность принципа публичности означает, что без регистрации право

не существует ни для приобретателя по сделке, ни для третьих лиц, то в германской

системе дело обстоит иначе.

Реальным основанием перехода права является соглашение сторон

относительно изменения вещных прав, т. е. вещный договор. Этот договор, в

отличие от обязательственного, не порождает прав и обязанностей сторон в

отношении совершения определенных действий, а представляет собой соглашение

о переходе вещных прав, вполне независимое от предшествовавшей

обязательственной сделки. Таким образом, право возникает из совокупности

юридических фактов - юридического состава, элементами которого являются

вещный договор и акт регистрации.

Теперь перейдем к правовому значению акта регистрации для третьих лиц.

Здесь речь пойдет о таком принципе как принцип публичной достоверности.

Принцип достоверности, по мнению И. А. Покровского, означает, что "всякая

запись в книге имеет полную юридическую силу для третьих лиц, даже тогда, когда

она не соответствует действительности"1. В свою очередь, В. Б. Ельяшевич

понимает указанный принцип следующим образом: ". .содержание книги, то есть

Property Titles Known as the Torrens Law // Bureau of Municipal Research (New York, N.Y.).

M.B. Brown Print. & binding Co, 1916; Yeakle M. M.. The Torrens System of Registration and

Transfer of the Title to Real Estate: Its Principles Explained and Its Methods Set Forth.Torrens

Press, 1894.

1 Покровский И. А. Указ. соч. - С. 200.

157

все записи, считаются правильными по отношению ко всем добросовестным

третьим лицам"1.

Следует отметить, что принцип публичной достоверности в той или иной

степени может быть реализован в любой системе регистрации. И актовая книга,

содержащая сведения о заключенных сделках, и поземельная книга, отражающая

переход вещных прав на объекты недвижимого имущества могут служить

источником информации для третьих лиц, которые вправе считать полученную

информацию достоверной. Разница состоит только в тех выводах, которые такие

третьи лица имеют право делать на основании полученной информации.

Обратившись к актовой книге, содержащей сведения о сделках, заключенных по

поводу объекта недвижимого имущества, заинтересованное лицо может быть

уверенным только в том, когда и какая сделка была совершена, а также, когда

сведения о ней были внесены в реестр. Обратившись же к поземельной книге или

иному реестру, содержащему сведения о возникновении и переходе прав на объект,

обратившийся может быть уверен в том, что лицо, указанное в книге,

действительно является обладателем соответствующего вещного права в том его

состоянии (обременения, ограничения), которое отражено в реестре.

В § 892 ГГУ принцип публичной достоверности ("публичного доверия к

поземельной книге") формулируется следующим образом: "Содержание

поземельной книги признается достоверным в отношении лица, которое вследствие

совершения сделки приобрело право на земельный участок или право,

обременяющее это право, за исключением случаев, когда в поземельную книгу

внесено возражение в отношении достоверности записи либо о недостоверности

записи известно приобретателю. Если правомочное лицо ограничено в пользу

определенного лица в распоряжении правом, зарегистрированным в поземельной

книге, это ограничение действительно в отношении приобретателя только при

1 Ельяшевич В. Б. Указ. соч. - С. 40.

158

условии, что оно является очевидным из записи в книге либо известно

приобретателю"1.

По мнению О.Ю. Скворцова, принцип публичной достоверности состоит в

том, что "лица, которые добросовестно полагаются на сведения, содержащиеся в

государственном реестре прав на недвижимое имущество, становятся обладателями

прав на недвижимость даже в том случае, если государственная регистрация

основана на юридически порочных фактах"2. Действительно, сама по себе

публичная достоверность имеет смысл лишь тогда, когда она сочетается с

принципом бесповоротности, который исключаетлишение права добросовестного

приобретателя, если он в своей добросовестности опирается на публичную

достоверность сведений соответствующего реестра3. Не случайно зачастую

принцип публичной достоверности и бесповоротности рассматривается как единый

принцип.

Вслед за многими исследователями рассматриваемой проблемы автор

считает необходимым обозначить позицию, согласно которой принцип публичной

достоверности является ключевым звеном, характеризующим систему

государственной регистрации. Иначе говоря, системы регистрации прав на

недвижимость можно делить на основанные на публичной достоверности (в

сочетании с бесповоротностью) или не основанные на этом принципе. В случае

действия этого принципа мы имеем дело, во-первых, с качественно иной степенью

уверенности участников оборота недвижимости в стабильности своих прав. Во-

вторых, мы имеем дело с качественно иной степенью позитивной ответственности

регистратора при принятии решения о внесении записи о правах в реестр, которой

должен соответствовать необходимый объем как обязанностей, так и полномочий.

1 Гражданское уложение Германии. Перевод с немецкого. - М., 2004. - С. 255.

2 Скворцов О.Ю. Сделки с недвижимостью в коммерческом обороте. - С. 143.

3 Применительно к германскому праву Л.Ю. Василевская указывает, что "согласно этому

принципу добросовестное лицо, приобретшее право на недвижимое имущество лица, чье

право зарегистрировано в поземельной книге, становится правоообладателем даже в

случае, если отчуждатель этого имущества в действительности (несмотря на ошибку,

допущенную при регистрации) этим правом не обладал". (Василевская Л.Ю. Учение о

вещных сделках по германскому праву. - М., 2004. - С. 287).

159

В-третьих, с реализацией принципа публичной достоверности связана и степень

негативной ответственности как государства, за ущерб причиненный неправильной

регистрацией, так и лично регистратора за ненадлежащее выполнение своих

обязанностей.

Таким образом, если вернуться к наиболее распространенной классификации

систем на актовые и титульные, то с такую терминологию можно было бы принять,

если в качестве критерия отнесения системы к титульной будет реализация в ней

принципов внесения, публичной достоверности и бесповоротности. При этом к

актовым (или нетитульным) системам следовало бы относить все системы, которые

не основаны на вышеперечисленных принципах. Как уже отмечалось, простое

указание о том, что титульная система есть система регистрации прав, а актовая –

система регистрации сделок, не вносит никакой ясности в рассматриваемый вопрос.

Любая классификация призвана служить более глубокому изучению объекта

исследования. В случае с системами регистрации прав на недвижимость

классификация необходима для того, чтобы, выявив закономерности и сущностные

признаки каждой из систем, определить их достоинства и недостатки, а, в конечном

итоге, сделать выбор в пользу одной из них. При этом, с нашей точки зрения, выбор

необходимо делать из двух ранее выделенных систем, поскольку все иные

классификации имеют второстепенное значение. Так, вполне возможно

классифицировать системы регистрации по органам, которые ее осуществляют:

специализированные поземельные бюро (применяется, например, в Швейцарии,

Квебеке (Канада), Калифорнии (США)1, Австралии2, Чехии, Италии, Франции);

суды основного звена (применяется, например, в Германии, Польше, Югославии);

нотариальные органы (применяется, например, в Болгарии) 3. К сожалению, одной

из основных особенностей развития законодательства о регистрации прав на

1 См. Pivar W. H., Bruss R. California Real Estate Law. Dearborn Real Estate Education, 1999

2 Queensland Real Estate Legislation. CCH Australia, Limited, 1992

3 Бабкин С.А. Общие принципы организации деятельности органов, осуществляющих

государственную регистрацию прав на недвижимость // Нотариус. - № 4. - 2001. - С. 61 –

65.

160

недвижимость в современной России, является недооценка указанного

обстоятельства. В реформировании системы регистрации на первое место всегда

выдвигалась ведомственная принадлежность и подчиненность органов,

уполномоченных проводить государственную регистрацию, которая менялась

многократно1. Между тем, окончательный выбор между двумя системами

регистрации так и не был сделан.

Выбор между двумя системами регистрации прав на недвижимость

(основанной на публичной достоверности и не основанной на этом принципе) – это,

практически, выбор между системой, которая в большей степени обеспечивает

достижение основной цели - защиты прав участников оборота недвижимости, и

системой, которая отличается значительно меньшей степенью бюрократизации,

значительно менее дорогой для государства и в значительно меньшей степени

вмешивающейся в отношения участников оборота.

С учетом того обстоятельства, что основным предметом рассмотрения в

настоящей работе является регистрация прав на недвижимость в Российской

Федерации, мы не будем отвлекаться на анализ обоснованности применения той

или иной системы регистрации в других государствах. Анализ их опыта интересен,

прежде всего, одним выводом. Можно говорить о преимуществах и недостатках

той или иной системы, но следует отметить, что будучи раз созданной, система

регистрации весьма непросто поддается реформированию, само это

реформирование может влечь негативные последствия, и в этом смысле самым

важным является само наличие и стабильность системы регистрации, на каких бы

принципах она ни функционировала.

Анализ ситуации с недвижимостью и действующего гражданского

законодательства на стадии создания Закона о регистрации привели к выводу о

неприемлемости для России принципов актовой системы. Фактическое отсутствие

в течение семидесяти лет рынка недвижимости, связанная с этим низкая правовая

культура в данной области, высокий уровень криминальности в сфере отношений,

1 См. § 2.1.

161

связанных с недвижимым имуществом, все это не позволяло государству быть

лишь сторонним наблюдателем и вмешиваться в эти отношения лишь на стадии

судебного разбирательства. При такой организации системы были бы фактически

нарушены нормы Конституции, обязывающие государство осуществлять охрану

собственности и прав граждан.

При формальном подходе к вопросу регистрации и отказа в регистрации

практически был бы устранен предварительный контроль за соответствием

волеизъявления сторон закону, что привело бы к регистрации несуществующих

прав и практическому отсутствию гарантий прав на недвижимость со стороны

государства.

В то же время, анализ действующего законодательства о регистрации

приводит к выводу о том, что действующую в России систему регистрации прав на

недвижимость нельзя отнести ни к одной из выделенных классификационных

групп.

Дело в том, что ни один из принципов титульной системы не действует в

нашей стране в полном объеме.

Безусловно, нельзя упрекнуть российскую систему регистрации в

пренебрежении принципом гласности. Пункт 1 ст. 7 Закона о регистрации,

раскрывает этот принцип: "Орган, осуществляющий государственную

регистрацию, обязан предоставлять сведения, содержащиеся в Едином

государственном реестре прав, о любом объекте недвижимости любому лицу,

предъявившему удостоверение личности и заявление в письменной форме

(юридическому лицу - документы, подтверждающие регистрацию данного

юридического лица и полномочия его представителя)". Однако, как уже

отмечалось, принцип гласности - неотъемлемая принадлежность любой

регистрационной системы.

В определенной степени реализован в нашей систем регистрации принцип

внесения, который характеризует значение акта государственной регистрации для

возникновения права. Согласно п. 2 ст. 8 ГК РФ "права на имущество, подлежащие

162

государственной регистрации, возникают с момента регистрации соответствующих

прав на него, если иное не установлено законом". Таким образом, не во всех

случаях закон связывает возникновение права на недвижимое имущество с

государственной регистрацией1. Следовательно, с точки зрения принципа внесения,

российская система регистрации ближе к германской модели, в которой, в отличие

от системы Торренса, также отсутствует абсолютизация значения акта регистрации.

Вторым и, как указывалось, основным принципом системы является принцип

публичной достоверности, состоящий в том, что всякая запись в реестре имеет

полную юридическую силу для третьих лиц, даже тогда, когда она не соответствует

действительности. Поиск похожей формулировки в законодательстве о регистрации

не увенчается успехом. Вместо этого мы найдем положение, которое, на наш

взгляд, прямо указывает на то, что принцип публичной достоверности в российском

законодательстве о регистрации не действует. Это положение сформулировано в

абзаце 2 п. 1 ст. 2 Закона о регистрации и звучит следующим образом:

"Государственная регистрация является единственным доказательством

существования зарегистрированного права. Зарегистрированное право на

недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке".

Анализ данной формулировки с точки зрения значения информации,

содержащейся в реестре, для лица, которое к реестру обращается, приводит к

следующим выводам. Признание регистрации единственным доказательством

существования зарегистрированного права, очень мало что дает тому, кто

обратился к реестру. Действительно, а что еще может быть доказательством

зарегистрированного права, кроме государственной регистрации? Кроме того,

непонятно, кому эта фраза адресована. Если суду, который призван анализировать

доказательства, то следующая фраза о том, что зарегистрированное право на

недвижимое имущество может быть оспорено только в судебной порядке", как раз

дает суду возможность, несмотря на регистрацию, признать право

несуществующим.

1 Более подробно см. § 3.1.

163

О.Ю. Скворцов полагает, что "правило об исключительном характере

доказательственной силы зарегистрированного права носит весьма

принципиальный характер, поскольку исключает внесудебную конкуренцию

доказательств по поводу приобретения права на объект недвижимости"1. Однако,

как представляется, суд является единственно возможным местом, где вообще

возможна конкуренция доказательств.

Если предположить, что данная формулировка адресована любому

заинтересованному лицу, которое обратилось к реестру, то и для такого лица данная

формулировка не может быть основанием для того, чтобы безоговорочно опираться

на запись и надеяться на полную защиту своих прав, в случае, если такая запись

окажется недостоверной. Признание государственной регистрации

зарегистрированного права единственным доказательством существования такого

права, безусловно, освобождает лицо, обратившееся к реестру, от поиска других

доказательств существования этого права. Однако эта формулировка не

освобождает его от поиска доказательств, которые делают данное право

недействительным, поскольку такое право может быть оспорено в судебном

порядке. Такое положение не превращает лицо, обратившееся к реестру, в

безусловно добросовестного приобретателя, поскольку добросовестность

предполагает не только незнание, но и невозможность знания о том, что

зарегистрированное право на самом деле отсутствует. Между тем, знание о том, что

зарегистрированное право может быть оспорено, дает основания предъявить к

пользователю реестра требование проверить наличие оснований для такого

оспаривания. Иначе, можно говорить о том, что всякий приобретатель

недвижимого имущества должен не только установить наличие государственной

регистрации права отчуждающего имущество лица, но и установить

действительность оснований проведения этой регистрации.

1 Скворцов О.Ю. Регистрация сделок с недвижимостью: Правовое регулирование и

судебно-арбитражная практика. - С. 51.

164

Здесь мы снова видим весьма тесную связь между принципом публичной

достоверности и принципом бесповоротности и неоспоримости

зарегистрированных прав. С одной стороны, возможность признания

несуществующим зарегистрированного права не дает считать приобретателя,

опиравшегося на данные о регистрации, во всех случаях добросовестным. С другой

стороны, отсутствие однозначного запрета на изъятие недвижимости от

добросовестного приобретателя делает принцип публичной достоверности

практически бессмысленным, поскольку его реализация происходит именно

применительно к лицам, которые приобрели недвижимость, опираясь на запись, не

отражающую действительное положение дел1.

Несоответствие действующей системы регистрации рассмотренным выше

принципам отмечалось рядом исследователей. Л.Ю. Василевская отмечает, что "в

российском праве не нашел закрепления один из основополагающих принципов

системы регистрации, характерный для германского законодательства, - принцип

бесповоротности"2. Е.С. Рогова пишет: "Потребности оборота требуют пересмотра

принципов регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Действию

принципов внесения, достоверности и бесповоротности должны быть подчинены

правила совершения сделок с недвижимостью. С момента государственной

регистрации права в силу принципов внесения, достоверности и бесповоротности

все иные лица, в том числе заключившие договор купли-продажи недвижимости

раньше, но не зарегистрировавшие переход права собственности, должны

приобретать только право требования возмещения убытков, но не передачи

недвижимости"3. Она же предлагает законодательно закрепить правило, согласно

которому "по отношению к добросовестному приобретателю любое право на

недвижимость считается действительным, если оно было основано на сведениях

1 Более подробно о значении государственной регистрации для определения правового

положения добросовестного приобретателя недвижимости см. § 3.2.

2 Василевская Л.Ю. Указ. соч. - С. 287.

3 Рогова Е.С. Гражданско правовын проблемы вторичного рынка ипотечного

кредитования: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - М., 2002. - С. 8.

165

единого государственного реестра. Должно быть запрещено противопоставлять

добросовестным третьим лицам данные, не основанные на записях Единого

государственного реестра. Даже опротестование записи, на которую полагалось

добросовестное третье лицо, не должно влечь негативных последствий для

добросовестного третьего лица"1. В.В. Чубаров отмечает что "есть основания

прийти к выводу, что принцип публичной достоверности в полном объеме в

российской системе государственной регистрации прав на недвижимость также

своего отражения не нашел"2.

Вместе с тем, ряд ученых относят "самобытность" российской

регистрационной системы к ее достоинствам.

"Концептуальной основой созданной регистрационной системы в

Российской Федерации, - пишет Т.Д. Аппак, - является критическое совмещение

двух существующих в мире основных систем. Хотя, как правило, законодательные

конструкции большинства зарубежных государств не допускают смешения

установленных в данных системах принципов. Эта ситуация обусловлена

стремлением учесть объективные проблемы начального этапа становления

рыночных отношений, на котором необходимо максимально сконцентрировать

информацию о правах на недвижимость с целью предотвращения возможных

злоупотреблений"3.

А.Р. Кирсанов называет принцип "двойной регистрации", отражающий, по

его мнению, совмещение двух систем регистрации, в качестве одного из шести

основных принципов регулирования правоотношений по государственной

регистрации4. На то, что Россия является единственной страной, допускающей

смешение двух систем регистрации указывал также А.А. Лазаревский5.

1 Рогова Е.С. Указ соч. - С. 21.

2 Чубаров В.В. Проблемы правового регулирования недвижимости. - С. 317.

3 Аппак Т.Д., Указ. соч. - С. 7-8. См. также: Дзуцева М.Р. Указ. соч. - С. 10; Гребнева

Н.Е. Указ. соч. - С. 16; Дорожинская Е.А. Правовое регулирование сделок с недвижимым

имуществом: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - М, 2000. - С. 16.

4 Кирсанов А.Р. Новая система государственной регистрации прав на недвижимое

имущество и сделок с ним в Российской Федерации. - С. 79-81.

5 Системы регистрации прав на недвижимое имущество. Опыт зарубежных стран. - С. 6.

166

Ранее мы уже пытались обосновать позицию, в соответствии с которой

разделение систем регистрации по объекту на систему регистрации прав и систему

регистрации сделок представляется не вполне корректным. В связи с этим и тезис о

том, что российская система регистрации является "смешанной" или

"совмещенной" не поддерживается автором настоящей работы. Само по себе

законодательное закрепление обязательной регистрации не только прав на

недвижимость, но и сделок с недвижимым имуществом, характеризует лишь

конкретный недостаток системы регистрации, который, по мнению большинства,

исследователей подлежит исправлению1. Однако было бы большим заблуждением

считать, что с исключением требования о регистрации сделок с недвижимым

имуществом система регистрации в России станет титульной.

Так что же представляет собой действующая система государственной

регистрации прав на недвижимость в России? Вполне очевидно, что она не является

титульной, поскольку в ней не действуют принципы публичной достоверности,

бесповоротности и неоспоримости. Но ее нельзя отнести и к актовой, поскольку

это не дает сделать характер полномочий регистрирующих органов, деятельность

которых предполагает правовой анализ оснований возникновения права при его

регистрации. Таким образом, мы имеем "особую" систему регистрации прав на

недвижимость. Ее можно назвать смешанной или совмещенной, но только не в

смысле совмещения регистрации прав и сделок, а в смысле совмещения

бюрократизма и широких полномочий регистратора, характерных для титульной

системы, с пониженными гарантиями и низкой ответственностью, свойственной

актовой системе.

Что же вызвало к жизни такую своеобразную систему регистрации? Является

ли это результатом ошибки законодателя, либо в основе лежит некая рациональная

позиция? Следует ли считать данное положение нормальным, или оно нуждается в

исправлении, а если нуждается, то в каком направлении должна развиваться

система регистрации прав на недвижимость?

1 Более подробно о соотношении регистрации прав и сделок см. § 3.3.

167

Попробуем ответить на эти вопросы. Ранее уже обосновывалась

неприемлемость для нашей страны актовой системы регистрации. Видимо поэтому

в части компетенции регистратора нашим законодательством были восприняты

стандарты титульной системы. Поэтому ст. 13 Закона о регистрации возложила на

регистратора "правовую экспертизу документов и проверку законности сделки", а

ст. 20 Закона предусмотрела возможность отказа в государственной регистрации в

связи с тем, что "документы, представленные на государственную регистрацию

прав, по форме или содержанию не соответствуют требованиям действующего

законодательства". Почему же вместе с характерными для титульной системы

полномочиями регистратора не были реализованы гарантии для добросовестных

приобретателей и лиц, утративших права на недвижимость в результате

неправильных действий регистратора или незаконных действий иных лиц?

Дело, как представляется, в том, что защита добросовестных приобретателей

недвижимости возможна только в совокупности с установлением гарантий для лиц,

утративших право собственности помимо своей воли и не имеющих возможности

(в силу защиты добросовестного приобретателя) вернуть утраченную

недвижимость.

Если мы обратимся к первоначальной редакции Закона о регистрации, то

увидим, что ответственности была посвящена "целая" глава V, состоящая из одной

статьи 31. При этом и глава, и статья назывались "Ответственность при

государственной регистрации прав на недвижимое имущество". Таким образом, и

из названия, и из содержания видно, что речь не шла о специальных принципах

ответственности государства как субъекта гражданского права. Пункт 1 ст. 31

Закона говорил лишь об ответственности учреждения юстиции по регистрации

прав, которое "в соответствии с настоящим Федеральным законом несет

ответственность за своевременность и точность записей о праве на недвижимое

имущество и сделках с ним в Едином государственном реестре прав, за полноту и

подлинность выдаваемой информации о правах на недвижимое имущество и

сделках с ним".

168

В пункте 2 этой статьи говорилось уже об ответственности лиц, виновных в

умышленном или неосторожном искажении имеющейся в реестре информации.

Ответственность этих лиц за материальный ущерб, нанесенный какой-либо из

сторон, согласно данной норме наступает "в соответствии с законодательством

Российской Федерации".

Анализ этой редакции статьи говорит о том, что она провозглашала скорее

безответственность государства за деятельность в сфере регистрации, чем

определяла принципы его ответственности. Учреждение юстиции, как

указывалось, несет ответственность за допущенные им нарушения в соответствии с

самим Законом о регистрации (а не в соответствии с действующим

законодательством России, как это указано для конкретных лиц). В то же время

сам Закон такой ответственности учреждения не устанавливал. Кроме того,

учреждение несет ответственность лишь за своевременность и точность записей в

реестре, что вполне может быть использовано как основание для исключения

ответственности за результаты правовой экспертизы по установлению наличия

оснований для внесения этих записей.

В связи с приведенными выше нормами возникал вопрос об их соотношении

с нормами гражданского законодательства об ответственности за причинение

вреда. В ст. 1069 ГК РФ установлено, что вред, причиненный гражданину или

юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия)

государственных органов . .либо должностных лиц этих органов,. . подлежит

возмещению. Вред возмещается за счет соответственно, казны Российской

федерации, казны субъекта Российской Федерации". Вопрос этот был снят только

в конце 2004 года, когда в ст. 31 Закона о регистрации был введен п. 3, в

соответствии с которым "вред, причиненный физическим или юридическим лицам

в результате ненадлежащего исполнения органами, осуществляющими

государственную регистрацию прав, возложенных на них настоящим Федеральным

законом обязанностей, в том числе в результате внесения в Единый

государственный реестр прав записей, не соответствующих закону, иному

169

правовому акту, правоустанавливающим документам, возмещается за счет казны

Российской Федерации в полном объеме"1.

Таким образом, можно сделать вывод, что государство за вред, причиненный

при осуществлении деятельности по регистрации прав на недвижимость, несет

ответственность на общих основаниях, т. е. исключительно за противоправные

виновные действия.

Единственное исключение из этого правила установлено также в конце 2004

года и касается только лиц, утративших права на жилые помещения. Согласно ст.

31-1 Закона о регистрации2 "собственник жилого помещения, который не вправе

его истребовать от добросовестного приобретателя, а также добросовестный

приобретатель, от которого было истребовано жилое помещение, имеет право на

разовую компенсацию за счет казны Российской Федерации.

Компенсация, предусмотренная пунктом 1 настоящей статьи, выплачивается

в случае, если по не зависящим от указанных лиц причинам в соответствии с

вступившим в законную силу решением суда о возмещении им вреда,

причиненного в результате утраты указанного в настоящей статье имущества,

взыскание по исполнительному документу не производилось в течение одного

года со дня начала исчисления срока для предъявления этого документа к

исполнению. Размер данной компенсации исчисляется из суммы, составляющей

реальный ущерб, но не может превышать один миллион рублей".

Таким образом, гарантии государства распространяются исключительно на

собственников жилых помещений, а размер гарантии ограничен так, что не

компенсирует утрату даже однокомнатной квартиры (если иметь в виду цены на

недвижимость в крупных городах)3.

1 Пункт 3 введен Федеральным законом от 29.12.2004 N 196-ФЗ.

2 Введена Федеральным законом от 30.12.2004 N 217-ФЗ.

3 При этом предусмотренные статьей 31.1 положения о выплате Российской Федерацией

компенсации за утрату права собственности на жилое помещение применяются в случае,

если государственная регистрация права собственности добросовестного приобретателя

на жилое помещение была проведена после 1 января 2005 года (пункт 9 статьи 33 Закона о

регистрации).

170

Вместе с тем, принятие данной нормы, на наш взгляд, свидетельствует о том

векторе, по которому должно происходить развитие системы регистрации.

Скорость движения в этом направлении, как представляется, находится в

зависимости от исторических и экономических факторов. Именно эти факторы в

течение длительного времени делали невозможным введение полных гарантий

всем лицам, утратившим право собственности на недвижимость.

Для подтверждения этого вывода достаточно проанализировать ситуацию на

рынке жилья в Санкт-Петербурге. Рыночные отношения в данной сфере начали

активно развиваться с 1991 г. При этом до 1994 г. отсутствовала система

регистрации прав, включающая анализ их юридической состоятельности

правоустанавливающих документов. Регистрация производилась учреждениями

технической инвентаризации вне надлежащей правовой регламентации этого

процесса. Вопрос о самой возможности отказа и об основаниях такого отказа не

ставился. В результате было зарегистрировано значительное количество прав, как

на основании ничтожных сделок, так и сделок, подлежащих признанию

недействительными.

Возложение на органы, производящие регистрацию, материальной

ответственности за все ранее совершенные ошибки привело бы к необходимости

выплаты огромных сумм из бюджета государства, что было нереально в

существовавшей экономической ситуации.

Таким образом, мы должны констатировать наличие весьма сложной

проблемы: с одной стороны - необходимость установить право государства при

регистрации прав на недвижимость отказывать в регистрации по основаниям

несоответствия закону содержания представленных для регистрации документов, а

с другой стороны - невозможность установить безусловную ответственность

государства за действительность зарегистрированных прав.

Каков же выход к этой ситуации? Следует ли из-за невозможности решения

в полном объеме проблемы с ответственностью отказаться от всеобъемлющей

проверки оснований возникновения представленных для регистрации прав? Такой

171

подход, по нашему мнению, был бы весьма непродуктивен. Более правильным был

бы иной подход, исходящий из того, что формируемая сегодня система

регистрации прав на недвижимость должна быть охарактеризована "как

стремящаяся к титульной".

Объективная реальность такова, что нельзя одним актом законодательной

власти на пустом месте провозгласить принципы титульной системы в полном

объеме. При отсутствии предшествующей долгой и кропотливой работы по

анализу существующих прав, такая система обречена на быстрый финансовый и

организационный крах. Но для того, чтобы эта кропотливая работа могла быть

проделана, она тоже нуждается в законодательном закреплении. Проводиться же

такая работа может лишь в том случае, когда закон ориентирует регистрирующий

орган на анализ правовой состоятельности рассматриваемых документов.

Вот почему, по нашему мнению, действующий Закон о регистрации должен

рассматриваться как переходный к принципам полной и безусловной

ответственности государства за действительность зарегистрированных им прав на

недвижимость. Вопрос же о времени, необходимом для введения этого принципа,

должен решаться в зависимости от состояния системы регистрации и финансовых

возможностей государства.

Конституционный Суд РФ, рассматривая правовое положение

добросовестного приобретателя вообще (а не применительно к недвижимости)1,

признал, что незащищенность добросовестных приобретателей "вступает в

противоречие с конституционными принципами свободы экономической

деятельности и свободы договоров, дестабилизирует гражданский оборот,

подрывает доверие его участников друг к другу, что несовместимо с основами

конституционного строя Российской Федерации как правового государства, в

котором человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а их признание,

1 Хотя поводом для рассмотрения послужили именно обращения добросовестных

приобретателей недвижимого имущества.

172

соблюдение и защита - обязанность государства"1. Однако дальше этого признания

дело не пошло, поскольку Конституционный Суд РФ установил, что "общие

положения о последствиях недействительности сделки …не могут

распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не

оговорено законом, а потому не противоречат Конституции Российской

Федерации"2. Таким образом, Конституционный Суд РФ признал

предусмотренный в гражданском законодательстве баланс защиты интересов не

владеющего собственника и добросовестного приобретателя соответствующим

конституционным принципам, не сделав исключения для недвижимого имущества.

В то же время, рассматриваемое постановление не поставило точку в данном

вопросе. Во-первых, оно не рассматривало специфику недвижимости, а, во-вторых,

оно не указало, что нормы закона о защите прав добросовестного приобретателя

недвижимости не могут быть изменены.

До тех же пор, пока все принципы титульной системы не будут реализованы

в законодательстве, следует четко понимать, что представляет собой действующая

система регистрации с точки зрения обеспечения реализации цели защиты прав

участников оборота недвижимости.

В то же время представляется необходимым сформулировать в

законодательстве основные принципы титульной системы, указав срок введения их

в действие. Целью такого закрепления было бы, с одной стороны, четкое

определение правового значения государственной регистрации, как для

правообладателей, так и для третьих лиц, а, с другой стороны, было бы гарантией

сохранения направления развития системы государственной регистрации.

Предлагаемые нормы могли бы иметь следующее содержание:

1 Постановление Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-ППо делу о

проверке конституционности положенией пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса

Российской Фудурации в связи с жалобами граждан О.М.Мариничевой,

А.В.Немировской, З.А.Скляновой, Р.М.Скляновой и В.М.Ширяева.

2 Там же.

173

"Право на недвижимое имущество считается возникшим с момента

внесения соответствующей записи в Единый государственный реестр прав, если

законом прямо не предусмотрено иное".

"Лицо, считается добросовестным приобретателем недвижимого

имущества, если при его приобретении оно основывалось на данных Единого

государственного реестра прав, за исключением случая, когда это лицо знало о

неправомерности внесения соответствующих данных ЕГРП".

Добросовестный приобретатель недвижимого имущества не может быть

лишен вещного права на это имущество.

Лицо, утратившее право на недвижимое имущество в результате

приобретения этого имущества добросовестным приобретателем, имеет право

требовать возмещения понесенных в связи утратой имущества убытков от

Российской Федерации. Российская Федерация имеет право взыскать сумму

возмещенных убытков с лица (лиц) в результате виновных действий которого

было утрачено право на недвижимое имущество.

Вполне очевидно, что такие нормы создадут изъятие из правила ст. 301 ГК

РФ о возможности истребования имущества от добросовестного приобретателя.

Однако установление такого изъятия для недвижимости представляется

целесообразным и подтверждается мировым опытом, который в данном случае

вряд ли следует игнорировать.

Против такого подхода в категорической форме выступает Е.М. Тужилова-

Орданская, которая полагает, что нормы о невозможности истребования имущества

от добросовестного приобретателя должны распространяться исключительно на

движимое имущество1, а "признание бесповоротности государственной

регистрации (невозможность ее оспаривания) привело бы к грубейшим

нарушениям прав прежде всего собственников недвижимости"2. Это вполне

последовательная позиция, но если ее придерживаться, то необходимо отказываться

1 Тужилова-Орданская Е.М., Проблемы защиты прав на недвижимость в гражданском

праве России. - М., 2007. - С. 272.

2 Там же. - С. 364-365.

174

и от всех других свойств, характерных для системы регистрации, основанной на

гарантированности прав, зафиксированных в реестре. Однако, такой подход

представляется малопродуктивным по основаниям, изложенным выше.

Можно предвидеть возражения против установления предлагаемых правил,

основанные на опасениях, что они будут стимулировать лиц, стремящихся

незаконно завладеть чужими объектами, искусственно создавать "добросовестных

приобретателей", исключая, тем самым, возврат имущества законным владельцам.

Комментируя подобные возражения можно отметить следующее.

Во-первых, практика искусственного создания добросовестных

приобретателей уже весьма широко распространена. При этом в ряде случаев

объект перепродается несколько раз не потому, что в первичной сделке заложен

порок, а как раз потому, что приобретатель не уверен в том, что приобретение им

объекта, право на который зарегистрировано, делает его добросовестным

приобретателем.

Во-вторых, бороться с "искусственными" добросовестными приобретателями

необходимо не путем ущемления прав настоящих добросовестных приобретателей

недвижимости (установление возможности изъятия имущества от добросовестного

приобретателя является ничем иным, как ущемлением его прав в пользу не

владеющего собственника). Очевидно, здесь более приемлемы методы, присущие

уголовной юстиции, которая должна доказать, что приобретатель не является

добросовестным, а участники "сделок" на самом деле являются субъектами

преступления.

В-третьих, представляется, что последовательное соблюдение определенного

принципа регулирования оборота недвижимого имущества всегда, в конечном

итоге, более значимо, чем отдельные издержки, связанные с его последовательной

реализацией.

2.5. Государственная регистрация прав на недвижимость в системе права

и законодательства

175

Одним из первых вопросов, которые необходимо решить - вопрос о том, к

какой отрасли права следует отнести нормы о регистрации прав на недвижимость.

На первый взгляд ответ на него достаточно прост: поскольку нормы о регистрации

прав на недвижимость включены в Гражданский кодекс, постольку это институт

гражданского права. Однако это только верхний срез проблемы. Действительно,

нельзя отрицать, что нормы, устанавливающие обязательность регистрации прав на

недвижимость, правовые последствия регистрации или ее отсутствия, безусловно,

относятся к гражданскому законодательству, так как определяют основания и

порядок возникновения гражданских прав. В то же время п. 6 ст. 131 ГК РФ

говорит о том, что порядок государственной регистрации и основания отказа в

регистрации устанавливаются законом о регистрации прав на недвижимое

имущество и сделок с ним. Следует ли нормы, устанавливающие порядок

регистрации, относить к гражданскому законодательству? Представляется, что не

следует.

Порядок государственной регистрации это ничто иное, как совокупность

норм,регулирующих отношения между государством в лице регистрирующего

органа и лицом, обращающимся за регистрацией, а, значит, это сфера

административного, а не гражданского права. Разумеется, деятельность

регистрирующего органа должна базироваться не только на нормах, определяющих

порядок регистрации и носящих процессуальный характер, но и на материальных

нормах гражданского законодательства. Однако, применение гражданского права в

процессе деятельности регистрирующих органов не дает оснований для отнесения

норм, определяющих порядок регистрации, к гражданско-правовым.

Изложенная позиция подтверждается и текстом Закона о регистрации.

Статья 5 Закона к участникам отношений, возникающих при государственной

регистрации, относит, с одной стороны, собственников недвижимого имущества и

обладателей иных подлежащих государственной регистрации прав на него, 1 а, с

1 Хотя правильнее было бы говорить о заявителях, так как далеко не все лица, обращающиеся в

176

другой стороны, - органы, осуществляющие государственную регистрацию прав на

недвижимое имущество, т. е. субъектный состав этих отношений характерен для

административно-правовых отношений.

Вместе с тем нельзя сказать, что все нормы Закона о регистрации относятся к

административному праву. Некоторые из этих норм, безусловно, имеют

гражданско-правовую природу. К числу таких норм относятся ст. 4,

устанавливающая обязательность государственной регистрации, ст. 6 - о

признании ранее возникших прав. Примером нормы, относящейся к гражданско-

процессуальным, мог служить абз. 2 п. 1 ст. 28 Закона, который предусматривал

право регистратора или правообладателя обратиться в суд за разъяснением порядка

исполнения решения суда, которое не содержит сведений, подлежащих

включению в Единый государственный реестр прав и соответствующую

обязанность суда дать такое разъяснение1.

Большинство исследователей считает, что нормы, относящиеся к

государственной регистрации прав на недвижимость, образуют правовой институт.

Правовой институт является одним из основных элементов структуры

законодательства, которые зависят от характера взаимосвязей между частями

предмета правового регулирования2. С.С. Алексеев особо подчеркивает, что

"материальной предпосылкой для формирования правового института является

наличие такой разновидности общественных отношений или такого участка ряда

разновидностей, которые бы объективно требовали обособленного регулирования

комплексом нормативных предписаний"3.

регистрирующий орган, являются обладателями прав.

1 В настоящее время эта норма без достаточных оснований исключена из Закона о

регистрации (См. § 5.5).

2 Давая характеристику правового института, укажем, что "под правовым институтом

понимается система "взаимосвязанных, взаимодополняемых по своему назначению норм,

регулирующих относительно обособленную совокупность взаимосвязанных

общественных отношений". (Подробнее см. Система советского законодательства. / Под.

Ред. Самощенко И.С. - М., 1980. - С. 20 - 21).

3 Алексеев С.С. Структура советского права. - М., 1975. - С. 125 - 127.

177

В то же время большинство исследователей полагают, что институт

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним является

межотраслевым (или комплексным), т. е. регулируется нормами ряда отраслей.

Так, например, по мнению В.В. Михольской "институт государственной

регистрации прав на недвижимое имущество является комплексным, так как

представляет собой совокупность норм, которые входят в различные отрасли права,

например, конституционное, административное, гражданское и др. "1.

А.В. Волынцева указывает, что "институт государственной регистрации прав

на недвижимое имущество и сделок с ним должен характеризоваться как

комплексный правовой институт, объединяющий нормы различных отраслей

права, регулирующих отношения по поводу возникновения, изменения и

прекращения прав на недвижимое имущество, основанный на сочетании методов

преимущественно административно-правового и гражданско-правового

регулирования"2. Такого же мнения придерживается Н.В. Диаковская3

Вместе с тем, П.В. Крашенинниковым4 и М.Г. Пискуновой5. государственная

регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним рассматривается как

институт гражданского права. Е.А. Баранова считает государственную регистрацию

"субинститутом вещного права"6. В то же время С.Б. Пашенько приходит к выводу

"об административно-правовой природе института государственной регистрации

прав на недвижимое имущество"7.

1 Михольская В.В. Административно-правовые аспекты государственной регистрации

недвижимости: Дис. ... канд. юрид. наук. - М. 2002. - С. 54.

2 Волынцева А.В. Указ. соч. - С. 61.

3 Диаковская Н.В. Указ. соч. - С. 8.

4 Постатейный комментарий к Федеральному закону "О государственной регистрации

прав на недвижимое имущество и сделок с ним"// Под общ. ред. П.В. Крашенинникова. -

М., 1999. - С. 60 .

5 Пискунова М.Г. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок

с ним как правоприменительная деятельность учреждений юстиции.// Бюллетень

Министерства юстиции Российской Федерации. - 2001. - № 1. - С. 22 – 23.

6 Баранова Л.А. Указ. соч. - С. 15.

7 Пашенько С.Б. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с

ним в субъекте Российской Федерации: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - Саратов,

2002. - С. 7.

178

Как представляется, в каждой из предлагаемых позиций есть свое

рациональное зерно. Вполне можно говорить о государственной регистрации прав

на недвижимое имущество как о гражданско-правовом институте, если включать в

этот институт все нормы гражданского права, относящиеся к регистрации прав на

недвижимое имущество. Эти нормы можно обнаружить не только в Гражданском

кодексе и Законе о регистрации. Они находятся также, например, в Федеральном

законе "Об ипотеке (залоге недвижимости)"1, в Федеральном законе "Об участии в

долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о

внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации"2.

Однако, следует признать, что нормы, определяющие порядок регистрации,

окажутся за пределами такого института гражданского права.

Можно в рамках административного права также выделить институт

государственной регистрации. В него также попадут нормы нескольких

нормативных актов, регулирующие отношения между регистрирующим органом и

заявителем в процессе осуществления государственной регистрации. Однако

гражданско-правовые нормы не будут являться составной частью этого института.

Мы поддерживаем позицию тех исследователей административного права,

которые полагают, что развитие современного административного

законодательства дает основания в рамках системы административного права

выделить определенную совокупность норм, которые регулируют управленческие

отношения в сфере имущественных отношений. "Эта группа норм отражает

особенное в административно-правовом регулировании, т. е. то, что характерно для

проявления роли административно-правовых институтов в межотраслевом и

отраслевом управлении, в государственном регулировании"3.

Ю.А. Тихомиров предложил выделить "регистрационно-легализующую"

подотрасль административного права с институтами "государственная

1 Федеральный закон от 16.07.1998 № 102-ФЗ.

2 Федеральный закон от 30.12.2004 № 214-ФЗ.

3 Административное право /Под. ред. проф. Ю.М. Козлова и проф. Л.Л. Попова. - М.,

1999. - С. 50.

179

регистрация", "лицензирование", "стандартизация"1 и т. п., полагая, что в ходе

экономического реформирования изменилось содержание административного

права, которое в настоящее время регулирует не только управленческие отношения,

но и ряд таких, которые традиционно составляли предмет гражданско-правового

регулирования.

Аналогичные или близкие по смыслу позиции обосновываются в

современных научных трудах ряда ученых, изучающих административное право2.

Присоединяясь к концепции комплексного, межотраслевого института

государственной регистрации прав на недвижимость, автор настоящего

исследования руководствуется следующими соображениями. Нормы,

регулирующие отношения, связанные с государственной регистрацией прав на

недвижимость, не способны к автономному существованию. Нормы гражданского

права не могут быть реализованы без административно-правового порядка их

осуществления, без системы органов, осуществляющих регистрацию. В свою

очередь, деятельность регистрирующего органа вне норм гражданского права

становится абсолютно бессмысленной, поскольку становится лишенной

материально-правовой основы и правового результата, определяемого нормами

гражданского права. Вот почему все нормы, регулирующие отношения, связанные

с государственной регистрацией, являются тесно взаимосвязанными. Именно эта их

взаимосвязь позволяет объединить их в единый межотраслевой институт.

Однако выводом о межотраслевом характере данного правового института не

должно заканчиваться исследование его правовой природы. Как представляется, во

всяком межотраслевом институте возможно выделить ведущую отрасль. Мы

полагаем, что такой отраслью применительно к регистрации прав на недвижимость

является гражданское право. Ведущий характер гражданско-правовых норм в

системе института регистрации прав на недвижимость определяется тем, что:

1 Тихомиров Ю.А. Курс административного права и процесса. - М. 1998. - С. 89.

2 См., например, Агапов А.Б. Учебник административного права. - М., 1999; Старилов

Ю.Н. Административное право. Часть 1. - Воронеж. 1998; Бахрах Д.Н. Административное

право. - М., 2000.

180

1) целью государственной регистрации является достижение гражданско-

правовых последствий в виде возникновения, изменения и прекращения прав на

недвижимое имущество;

2) материально-правовую основу решений, принимаемых органами

государственной регистрации (о регистрации, об отказе в регистрации) составляют,

прежде всего, нормы гражданского права, определяющие действительность или

недействительность представляемых документов;

3) гражданско-правовые нормы являются основным критерием оценки

правильности решений регистраторов при разрешении споров в судебном порядке.

Обращает на себя внимание и еще одно обстоятельство. Как уже отмечалось

выше, отношения между регистрирующим органом и заявителем, хотя и относятся

к сфере административного права, но носят весьма специфический характер. Хотя

эти отношения, безусловно, носят публично-правовой характер, и в силу этого их

нельзя отнести к гражданско-правовым, но во взаимоотношениях регистратора и

заявителя в гораздо большей степени присутствуют отношения равенства, чем

отношения власти-подчинения.

Во-первых, у заявителя отсутствует обязанность обращения в

регистрирующий орган. В основе регистрационного процесса лежит

волеизъявление правообладателя, который как следует из ст. 16 Закона о

регистрации вправе самостоятельно решать вопрос о своем вступлении в

отношения по поводу регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Проведение регистрации носит заявительный характер. И, хотя отсутствие

государственной регистрации ведет к непризнанию права на недвижимое

имущество со стороны государства, только от самого правообладателя зависит,

придаст ли он возникшим правоотношениям юридическую силу. Причем

государство не устанавливает каких-либо санкций за неосуществление

государственной регистрации, следовательно, отсутствуют основания для

квалификации отсутствия обращения за государственной регистрацией в качестве

181

правонарушения, и для привлечения правообладателя к ответственности

(административной, уголовной).

Прекращение регистрационных отношений также возможно по инициативе

правообладателя. Правообладатель вправе на любой стадии государственной

регистрации (до принятия решения учреждением юстиции по регистрации прав)

отказаться от совершения регистрационных действий и забрать представленные на

регистрацию документы. В соответствии с п. 4 ст. 20 Закона о регистрации "до

внесения в Единый государственный реестр прав записи о сделке, о праве или об

ограничении (обременении) права либо до принятия решения об отказе в

государственной регистрации права рассмотрение заявления (заявлений) о

государственной регистрации права и иных представленных на государственную

регистрацию прав документов может быть прекращено на основании заявлений

сторон договора"1.

В то же время праву заявителя на обращение в регистрирующий орган

соответствует императивная обязанность этого органа рассмотреть его обращение и

произвести государственную регистрацию, если отсутствуют основания для отказа.

Возможность усмотрения регистратора в процессе принятия решения также весьма

ограничена, по сравнению с полномочиями, например, органа исполнительной

власти или местного самоуправления, деятельность которых также

регламентирована административным правом. Практически эта возможность

сводится к праву регистратора приостановить государственную регистрацию "при

возникновении у него сомнений в наличии оснований для государственной

регистрации прав, а также в подлинности представленных документов или

достоверности указанных в них сведений". При этом "государственный регистратор

1 Обращает на себя внимание не вполне корректная формулировка данной нормы. При

буквальном ее толковании возможность отказаться от регистрации у заявителя имеется

только в том случае, если основанием возникновения его права является договор. Однако,

не совсем понятно, почему от регистрации своего права не может отказаться владелец

вновь созданного объекта недвижимости, наследник или лицо, чье право установлено

решением суда. С учетом изложенного было бы правильнее указать, что рассмотрение

заявления о государственной регистрации может быть прекращено на основании

заявления лица, которое обратилось с заявлением о регистрации.

182

обязан принять необходимые меры по получению дополнительных сведений и

(или) подтверждению подлинности документов или достоверности указанных в них

сведений" (п. 1 ст. 19 Закона о регистрации).

Такое положение регистратора и регистрирующего органа также

свидетельствует о ведущем характере гражданско-правовых норм в рамках

института государственной регистрации прав на недвижимость. В качестве

критерия, который позволяет указать на приоритетное регулирование регистрации

прав на недвижимое имущество и сделок с ним нормами гражданского права, здесь

выступает метод правового регулирования.

По справедливому замечанию В.Ф. Яковлева ". .теория права не знает другой

такой емкой специальной правовой категории, как метод, которая могла бы вобрать

в себя основные черты отрасли права. . Эта категория позволяет раскрыть

юридические черты каждой отрасли права в их органическом единстве и

своеобразие ее воздействия на поведение людей. Именно поэтому метод

используется как классификационный признак при изучении системы права"1.

При этом, как указывал С.С. Алексеев, "использование метода правового

регулирования при отраслевой квалификации тех или иных отношений не может

быть противопоставлено использованию в этих целях предметных признаков.

Наличие особого метода является лишь отражением в правовой сфере

существования таких свойств предмета правового регулирования, которые

необходимы и достаточны для формирования особой отрасли права"2.

Проведенный анализ показывает, что в отношениях по государственной

регистрации "удельный вес" диспозитивности гораздо выше, чем проявления

субординации.

В то же время В.Ф. Яковлев отмечает, что "юридическое равенство

выражается не в совпадении конкретного содержания правоспособности, а в том,

1 Яковлев В.Ф. К проблеме гражданско-правового метода регулирования общественных

отношений // Антология уральской цивилистики. 1925 - 1989: Сб. ст. - М., 2001. - С. 366 -

367.

2 Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сб. ст. - М., 2001. - С. 26.

183

что правоспособность всех субъектов гражданского права является

однопорядковой: она создает субъектам права одинаковую возможность участия в

гражданских правоотношениях в одних и тех же ролях - в качестве носителей

гражданских прав и обязанностей в конкретных правоотношениях и обуславливает

равную возможность для субъектов гражданского права в выражении

волеизъявления, направленного на установление правоотношения, а также в

определении прав и обязанностей"1.

Поэтому предшествующие рассуждения не дают оснований для отнесения

всех отношений в данной области к сфере гражданского права, но позволяет

сделать вывод о том, что гражданско-правовое регулирование имеет в данной

области определяющее значение.

В литературе высказана оригинальная точка зрения о существовании

"регистрационного права" как самостоятельной комплексной отрасли права. Автор

этой позиции А.Р. Кирсанов пишет: "…проведенное исследование правовых основ

регистрационной деятельности в сфере недвижимости приводит к выводу о том,

что в Российской Федерации формируется относительно самостоятельная отрасль

права – регистрационное право"2. Не придавая слишком большого значения тому,

как называть совокупность норм, регулирующих отношения, связанные с

регистрацией прав на недвижимость, следует все же отметить, что признание этой

совокупности норм отраслью права вряд ли обосновано. Во-первых, в науке уже

подвергались критике попытки выделения бесконечного количества отраслей права

только на основании наличия определенной сферы регулирования. Венцом

подобной концепции было провозглашение наличия отрасли банно-прачечного

права. Во-вторых, если следовать концепции А.Р. Кирсанова, то, очевидно, должно

существовать несколько отраслей права, которые с равным основанием могут

претендовать на название "регистрационное". Ведь регистрация осуществляется не

только в отношении прав на недвижимость, есть регистрация юридических лиц,

1 Яковлев В.Ф.Указ. соч. - С. 371.

2 Кирсанов А.Р. Новая система государственной регистрации прав на недвижимое

имущество и сделок с ним в Российской Федерации. - С. 84.

184

индивидуальных предпринимателей, ценных бумаг, регистрация актов

гражданского состояния и автотранспорта.

Однако главным обстоятельством, побуждающим выступить против

концепции "регистрационного права", является то, что в ее основе лежит идея о

существовании некой особой "регистрационной деятельности", которая и является

предметом регулирования данной "отрасли". Подобный подход может привести и

реально приводит к тому, что деятельность регистраторов начинает

рассматриваться как самостоятельное явление, исследование содержательной

стороны этой деятельности, которая состоит в применении гражданско-правовых

норм, подменяется исследованием процессуальных моментов взаимоотношений

между регистратором и заявителем.

В то же время представляются перспективными предложения по

формированию комплексной отрасли, регулирующей отношения в сфере

недвижимого имущества1.

В связи с проблемой правовой природы норм о регистрации возникает и

второй важный вопрос: существовала ли до введения в действие соответствующего

закона государственная регистрация прав на недвижимость или она появилась

только после принятия Закона о регистрации и создания адекватной ему системы

регистрации? Отношение к этому вопросу было весьма неоднозначным, в

частности, в практике судов различных регионов, и даже различных судов одного

региона. Такая ситуация связана с тем, что нормы Гражданского кодекса о

регистрации в определенной степени носили программный характер, их

применение было затруднено отсутствием в России единой в организационном и

правовом отношении системы регистрации прав на недвижимость. Однако, можно

ли в связи с такой ситуацией говорить, что нормы о регистрации не действовали?

Полагаем, что гражданское законодательство не дает оснований для такого вывода.

1 Андреев В.К. Право государственной собственности в России. - М., 2004. - С. 69;

Сусликов В.Н. Развитие системы рыночных правоотношений недвижимости в России:

Опыт межотраслевого исследования: Автореф. дис... д-ра юрид. наук. - М., 2007. - С. 24-

25.

185

Статья 131 ГК РФ без всяких оговорок устанавливает обязательность

регистрации вещных прав на недвижимые вещи, их ограничений, возникновения,

перехода и прекращения. Пункт 2 ст. 8 ГК РФ говорит о том, что права на

имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают с момента

регистрации соответствующих прав на него, если иное не установлено законом.

Статья 165 ГК РФ говорит о ничтожности сделки с недвижимым имуществом при

несоблюдении требования о ее государственной регистрации. Требования об

обязательной регистрации соответствующих сделок содержатся в нормах части

второй ГК РФ о купле-продаже, дарении, аренде и других сделках по поводу

недвижимого имущества.

В ч. 2 ст. 223 ГК РФ с моментом регистрации связан момент возникновения

права собственности у приобретателя имущества, отчуждение которого подлежит

государственной регистрации, а п. 3 ст. 433 ГК РФ связывает момент заключения

договора, подлежащего регистрации, с моментом этой регистрации.

Таким образом, в ГК РФ содержится система взаимосвязанных норм о

регистрации, изъятие которых нарушило бы систему регулирования широкого

круга отношений. Вместе с тем проблема отсутствия закона о регистрации и

системы регистрирующих учреждений, соответствующей ГК РФ была налицо. Но

законодатель не пошел в связи с этим на временный отказ от применения норм об

обязательности и правовых последствиях регистрации.

Эта ситуация нашла отражение во вводных законах как к части первой, так и

к части второй ГК РФ. В ст. 8 Федерального закона "О введениив действие Части

первой Гражданского кодекса Российской Федерации"1 указано, что впредь до

введения в действие "Закона о регистрации прав нанедвижимое имущество и

сделок с ним" применяется действующий порядок регистрации недвижимого

имущества и сделок с ним, а ст. 6 аналогичного закона о Второй части ГК2 говорит

1 Собрание законодательства РФ. - 1994. - № 32. Ст. 3302

2 Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 5. - Ст. 411.

186

о применении действующего порядка регистрации сделок с недвижимым

имуществом до введения в действие Федерального закона о регистрации. Таким

образом, законодатель на период отсутствия закона о регистрации не признал

нормы ГК РФ временно недействующими, а обеспечил возможность их действия

путем признания порядка регистрации, существовавшего на момент введения в

действие ГК. Указанные нормы вводных законов означают, что с регистрацией,

осуществляемой в порядке, действовавшем на момент введения в действие ГК,

закон связывает те правовые последствия, которые установлены гражданским

законодательством.

На это неоднократно указывал Высший Арбитражный Суд РФ в своих

постановлениях по конкретным делам. Так в Постановлении от 2 февраля 1999 г.

№ 4749/98 Высший Арбитражный Суд РФ по делу, предметом которого были

отношения, связанные с договором купли-продажи, заключенным в 1995 г., указал,

что судом не учтена норма ст. 131 ГК РФ, согласно которой право собственности и

другие вещные права на недвижимые вещи подлежат государственной

регистрации, а ст. 8 Федерального Закона "О введении в действие части первой

Гражданского кодекса РФ" предусматривается сохранение действующего порядка

регистрации недвижимого имущества и сделок с ним. Далее в постановлении

указано о том, что суд не выяснил, было ли зарегистрировано право собственности

за ответчиком и, следовательно, выступал ли он надлежащим продавцом

имущества. Данное обстоятельство, по мнению Президиума Высшего

Арбитражного Суда РФ, имеет существенное значение для регистрации права

собственности за истцом-покупателем1.

Теперь необходимо рассмотреть, что же представлял собой "действующий

порядок регистрации". До введения в действие Закона невозможно было говорить о

существовании в России единого порядка регистрации. Функции по регистрации

прав на недвижимость осуществлялись в различных субъектах Федерации

различными органами (специально созданными учреждениями, бюро технической

1 Вестник ВАС РФ. - 1999. - № 5.

187

инвентаризации, Комитетами по земельным ресурсам и землеустройству и др.) и в

рамках различных правовых процедур. Поэтому под действовавшим порядком

следовало понимать порядок регистрации, установленный на территории

конкретного субъекта федерации.

Данный вывод также основан на практике Высшего Арбитражного Суда РФ.

Так, в Постановлении от 25 мая 1999 г. № 8332/98 Президиум Высшего

Арбитражного Суда, рассматривая отношения, связанные с договором купли-

продажи нежилого помещения, заключенным в 1996 г., отметил, что "в период

заключения договора купли-продажи 23 января 1996 года порядок регистрации

сделок, совершенных по результатам приватизации государственного имущества и

органы, их регистрирующие, законодательством не были определены. Из

материалов дела усматривается, что названный договор купли-продажи

зарегистрирован Фондом имущества города Самары в государственном реестре, и

на основании зарегистрированного договора Комитет по управлению имуществом

города Самары выдал свидетельство о собственности на занимаемые нежилые

помещения, в т. ч. и спорные. Такой порядок регистрации сделки купли-продажи

недвижимого имущества, совершенной в процессе приватизации, не противоречил

законодательству".

В другом постановлении (от 23 апреля 1996 г. № 8057/95) Президиум

Высшего Арбитражного Суда РФ, рассматривая вопрос о принадлежности

залогодателю предмета залога - нежилых помещений во вновь построенном доме,

указал следующее. "В соответствии со ст. 219 ГК РФ право собственности на

здания, сооружения и иное вновь создаваемое недвижимое имущество,

подлежащее регистрации, возникает с момента такой регистрации. Процедура

регистрации прав на недвижимость в городе Санкт-Петербурге введена

распоряжением мэра Санкт-Петербурга от 29 декабря 1994 г. № 1329-р и приказом

председателя Комитета по земельным ресурсам и землеустройству Санкт-

Петербурга от 29 декабря 1994 г. № 87. Между тем какие-либо документы,

188

подтверждающие право собственности ответчика на объекты залога, истцом не

представлены"1.

Подводя итог рассмотрения проблемы правового института

государственной регистрации прав на недвижимость можно сформулировать ряд

выводов.

Во-первых, правовой институт государственной регистрации прав на

недвижимость представляет собой совокупность норм различных отраслей права:

гражданского, административного, гражданско-процессуального.

Во-вторых, в рамках комплексного института государственной регистрации

прав на недвижимость ведущая роль принадлежит нормам гражданского права.

Во-третьих, в состав этого правового института входят как нормы

федерального законодательства, так и нормы, принятые уполномоченными

органами субъектов федерации в той их части, в которой они не противоречат

федеральным актам.

В-четвертых, к данному правовому институту следует относить правовые

нормы, принятые органами различного уровня, действовавшие в период до

принятия Закона о регистрации и изданных на его основании подзаконных актов.

Глава 3. ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ РЕГИСТРАЦИИ

ПРАВ НА НЕДВИЖИМОЕ ИМУЩЕСТВО

3.1. Правовое значение государственной регистрации прав на

недвижимость

Мы определили государственную регистрацию прав на недвижимость как

ненормативный акт государственного регистрирующего органа, с которым закон

связывает определенные правовые последствия. Вопрос о том, каковы эти

последствия, и есть вопрос о правовом значении государственной регистрации.

1 Вестник ВАС РФ. - 1996. - № 10.

189

Данный вопрос представляется целесообразным рассматривать в двух

аспектах: а) временном ("историческом") и б) в зависимости от оснований

возникновения гражданских прав и обязанностей. Первый аспект позволяет

проанализировать значение государственной регистрации прав в зависимости от

времени совершения действий, направленных на их возникновение (изменение,

прекращение) или времени появления соответствующих юридических фактов.

Второй аспект предполагает анализ изменения значения регистрации прав в

зависимости от основания их возникновения (сделки, наследование, решение суда,

выплата паевых взносов членами кооперативов и др.).

Обратимся к историческому аспекту. На этот счет в Законе о регистрации

имеется несколько положений.

Пункт 2 ст. 4 Закона гласит: "Обязательной государственной регистрации

подлежат права на недвижимое имущество, правоустанавливающие документы на

которые оформлены после введения в действие настоящего Федерального закона".

Из этой формулировки можно сделать вывод, что государственная регистрация

может быть обязательной и необязательной. Следует отметить, что далее в тексте

Закона эти понятия не определяются и не используются, в связи с чем трудно

определить различие этих двух видов по правовым последствиям. Мы видим

только критерий для отнесения прав к подлежащим или не подлежащим

обязательной регистрации - момент оформления правоустанавливающих

документов по отношению к моменту введения в действие Закона о регистрации.

Иными критериями пользуется ст. 6 Закона, в которой указано: "Права на

недвижимое имущество, возникшие до момента вступления в силу настоящего

Федерального закона, признаются юридически действительными при отсутствии

их государственной регистрации, введенной настоящим Федеральным законом.

Государственная регистрация таких прав проводится по желанию их обладателей".

Вполне очевидно, что "по желанию их обладателей" это синоним "необязательной"

регистрации. Однако здесь налицо явное логическое несоответствие - критерием

для обязательной регистрации является момент оформления

190

правоустанавливающих документов, а для необязательной - момент возникновения

права. При этом для второго случая делается существенная оговорка о том, что

права являются юридически действительными при отсутствии "государственной

регистрации, введенной настоящим Федеральным законом". Таким образом, не

исключено предъявление к таким правам требования регистрации в ином порядке,

в частности в порядке, действовавшем до введения Закона в действие. О

возможности такого подхода свидетельствует и то, что следующий абзац говорит о

юридической действительности государственной регистрации, осуществлявшейся

в отдельных субъектах РФ и муниципальных образованиях до вступления Закона в

силу.

Итак, имеется очевидное несоответствие: с одной стороны, если

правоустанавливающий документ оформлен до введения Закона в действие, то

регистрировать права необязательно, а, с другой стороны, такое право без

регистрации может оказаться юридически недействительным, поскольку до

введения Закона в действие далеко не все права на недвижимое имущество

считались возникшими с момента составления правоустанавливающего документа.

Еще большие сложности вызывает применение нормы п. 2 ст. 6 Закона,

который имеет следующий текст: "Государственная регистрация возникшего до

введения в действие настоящего Федерального закона права на объект

недвижимого имущества требуется при государственной регистрации возникших

после введения в действие настоящего Федерального закона перехода данного

права, его ограничения (обременения) или совершенной после введения в действие

настоящего Федерального закона сделки с объектом недвижимого имущества".

Таким образом, пользуясь прежней терминологией, необязательная

регистрация может стать обязательной в том случае, если потребуется

зарегистрировать переход этого права, его ограничение (обременение) или сделку

в отношении объекта, права на который уже возникли до введения Закона в

действие.

Анализ приведенных норм приводит, по крайней мере, к двум выводам:

191

1. Нецелесообразность деления регистрации на обязательную и

необязательную в связи с отсутствием критерия такого деления.

2. Необходимость принятия единого критерия для определения правовых

последствий регистрации в историческом аспекте. При этом в качестве такого

критерия должен быть принят момент возникновения соответствующего права, а

не время составления правоустанавливающих документов. С учетом этих выводов

следовало бы исключить из Закона пункт 2 статьи 4.

Если для определения правовых последствий регистрации использовать

единый критерий - момент возникновения соответствующего права, то главным

становится вопрос о том, как установить этот момент. Именно этот вопрос является

основным при исследовании второго аспекта проблемы значения регистрации.

Ответ на данный вопрос лежит в гражданском законодательстве.

Статья 8 ГК РФ в п. 1 устанавливает девять оснований возникновения

гражданских прав и обязанностей. В п. 2 этой статьи содержится правило, согласно

которому "права на имущество, подлежащие регистрации, возникают с момента

регистрации соответствующих прав на него, если иное не установлено законом".

Означает ли это, что вещное право на недвижимое имущество по всем

вышеуказанным основаниям возникает с момента регистрации? Представляется,

что это не так. Не случайно в п. 2 ст. 8 ГК РФ имеется оговорка: "если иное не

установлено законом".

Наиболее распространенным основанием приобретения прав на недвижимое

имущество являются договоры или иные сделки (п.п. 1 абз. 2 п. 1 ст. 8 ГК РФ).

Вопрос о регистрации сделок будет рассмотрен в параграфе, посвященном

объектам регистрации1. Здесь же рассмотрим сделки отчуждения как основание

возникновения вещных прав на недвижимость.

В соответствии с п. 2 ст. 223 ГК РФ "в случаях, когда отчуждение имущества

подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя

возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом". Из

1 См. § 3.3.

192

этого можно сделать вывод, что момент возникновения права на недвижимое

имущество связан с государственной регистрацией во всех случаях, когда

отчуждение подлежит такой регистрации, однако из этого правила законом могут

быть сделаны исключения.

Для уяснения смысла этой нормы нужно определиться по двум вопросам:

а) что законодатель понимает под "отчуждением" и 6) каков перечень

случаев, когда отчуждение подлежит государственной регистрации.

Решение первого вопроса далеко не является однозначным. Отчуждение

можно было бы определить как действие или процесс, в результате которого

происходит смена собственника имущества.

Рассматривая в кассационном порядке дело об обжаловании отказа

Городского бюро регистрации прав на недвижимость Санкт-Петербурга, Судебная

коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ в своем определении указала,

что "понятия "отчуждения недвижимости" и "переход права собственности на

недвижимость" по существу имеют одинаковое значение". Суд признал

"неосновательными доводы о том, что под отчуждением недвижимого имущества

следует понимать передачу имущества приобретателю. Передача недвижимости

продавцом и принятие ее покупателем означает вступление покупателя во владение

недвижимостью. Поэтому переход к покупателю владения недвижимостью не

равнозначен переходу права собственности на недвижимость и может иметь место

раньше или позже отчуждения имущества. Момент перехода права собственности

на недвижимость совпадает с моментом регистрации ее отчуждения, а момент

перехода владения - с моментом подписания сторонами передаточного акта"1.

Таким образом, в соответствии с изложенной позицией отчуждение

представляется синонимом сделки, направленной на переход права собственности

от одного субъекта к другому2. Соответственно, общим для такого основания

возникновения прав как сделки отчуждения, независимо от вида этих сделок,

1 Архив Санкт-Петербургского городского суда. Дело № 3-116/96.

2 Однако существует и иной взгляд на соотношение рассмотренных понятий (См. § 3.3.).

193

является то, что правило п. 2 ст. 8 ГК действует в данном случае без исключений -

права из таких сделок возникают с момента регистрации этих прав, т. е.

регистрация имеет в этом случае правообразующее значение.

Следующим основанием приобретения прав на недвижимость, подлежащим

рассмотрению, является создание нового объекта недвижимости (п.п. 4 п. 1 ст. 8, п.

1 ст. 218 ГК РФ). Как и в предыдущем случае, закон и здесь однозначно связывает

возникновение права на вновь созданный объект с моментом регистрации. Однако

редакция ст. 219 ГК РФ - "Право собственности на . . вновь создаваемое

недвижимое имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает с

момента такой регистрации" - представляется неудачной.

Грамматическое толкование данной нормы не дает ответа, к какому из

понятий - "право собственности" или "недвижимое имущество" - относится

словосочетание "подлежащее государственной регистрации". Открытым поэтому

остается вопрос о том, с моментом какой регистрации связывается возникновение

права собственности. Однако сопоставление данной статьи с другими нормами ГК

приводит к однозначному выводу о том, что речь в данной статье идет о

регистрации права, а не регистрации имущества.

Прежде всего, следует обратиться к ст. 131 ГК РФ. Первый пункт этой

статьи говорит об обязательной государственной регистрации права собственности

и иных вещных прав на недвижимое имущество, а часть вторая - о том, что в

случаях, предусмотренных законом, наряду с государственной регистрацией могут

осуществляться специальная регистрация или учет отдельных видов недвижимого

имущества. Таким образом, термин "государственная регистрация" закон

использует применительно только к правам на объекты, что же касается самих

объектов, то для них законом может быть предусмотрена специальная регистрация

или учет. Следовательно, в ст. 219 ГК РФ подлежащим государственной

регистрации может быть только право собственности, но никак не само имущество.

Итак, право собственности на вновь создаваемый объект недвижимости

возникает с момента государственной регистрации этого права. Именно таким

194

образом, по нашему мнению, следовало бы изменить формулировку ст. 219 ГК

РФ.

Следующее основание возникновения права, которое подлежит

рассмотрению - полная выплата членом кооператива паевого взноса за

предоставленный объект недвижимости (п. 4 ст. 218 ГК РФ).

Согласно этой норме "член жилищного, жилищно-строительного, дачного,

гаражного или иного потребительского кооператива, другие лица, имеющие право

на паенакопления, полностью внесшие свой паевой взнос за квартиру, дачу, гараж,

иные помещения, предоставленные этим лицам кооперативом, приобретают право

собственности на указанное имущество". При этом ничего не говорится о

необходимости государственной регистрации такого права. Следует ли данный

случай рассматривать как исключение из правила, установленного п. 2 ст. 8 ГК РФ,

или право собственности члена кооператива возникает только после его

государственной регистрации?

Думается, что данная формулировка такого исключения не содержит. Когда

используется формулировка "если иное не установлено законом", для признания

случая исключением из общего правила необходимо, чтобы это исключение было

сформулировано именно как изъятие из общего правила. Отсутствие же в п. 4 ст.

218 ГК РФ вообще упоминания о регистрации следует расценить как показатель

распространения на данное основание правила п. 2 ст. 8 и п. 4 ст. 218 ГК РФ.

Следует отметить, что в п. 2 ст. 218 ГК РФ, когда говорится о приобретении права в

результате отчуждения, регистрация также не упоминается, однако момент

возникновения права в этом случае однозначно связывается с регистрацией.

Между тем, как судебная практика, так и практика других

правоприменительных органов, исходит из прямо противоположного тезиса - о

том, что член кооператива приобретает право собственности на предоставленный

ему объект при наличии трех юридических фактов: членства в кооперативе,

предоставления кооперативом объекта недвижимости и полной выплаты паевого

195

взноса. При этом наличие или отсутствие регистрации не влияет на существование

права.

Такое толкование закона вопреки его действительному содержанию вызвано

рядом причин. Во-первых, эта позиция была абсолютно верной до 1995 года,

поскольку действовавшее в тот период законодательство не связывало

возникновение прав членов кооператива с регистрацией. Во-вторых, в связи с

изменением ситуации в области финансирования кооперативного строительства

стала крайне редкой ситуация, когда на момент создания объекта член кооператива

полностью не рассчитался за объект, т. е. такое положение, когда завершенный

строительством объект находится какое-либо время в собственности кооператива.

В-третьих, установление правила о возникновении права члена кооператива только

с момента регистрации, вызвало бы весьма серьезные проблемы в определении

механизма наследования таких объектов, поскольку в таком случае при отсутствии

государственной регистрации объект мог бы быть включен в наследственную

массу умершего члена кооператива только на основании судебного решения.

Эти причины, по нашему мнению, являются достаточно вескими, но не для

искажения смысла закона. Если наиболее целесообразным является установление

момента возникновения права члена кооператива вне связи с моментом

государственной регистрации этого права, то необходимо скорректировать закон,

дополнив п. 4 ст. 218 ГК РФ после слов "приобретают право собственности на

указанное имущество", словами "с момента полного внесения паевого взноса".

Особому рассмотрению подлежит такое основание возникновения права на

недвижимость, как приватизация. Не вдаваясь в анализ различных точек зрения на

правовую природу приватизации, скажем лишь, что приватизация представляет

собой форму отчуждения имущества.

Поэтому на случаи приватизации должно распространяться положение п. 2

ст. 223 ГК РФ. Остается только выяснить, не относится ли приватизация к тем

случаям, для которых законом установлено иное, т. е. моментом возникновения

права признается не момент регистрации, а какой-нибудь другой момент, тем

196

более что ст. 217 ГК РФ установлен приоритет законодательства о приватизации

перед ГК в части регулирования порядка приобретения и прекращения права

собственности. Для этого обратимся к законодательству о приватизации.

В соответствии с ч. 3 ст. 7 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в

РФ"1 "право собственности на приобретенное жилое помещение возникает с

момента государственной регистрации права в Едином государственном реестре

прав на недвижимое имущество и сделок с ним"2.

В соответствии с п. 4 ст. 32 Федерального закона "О приватизации

государственного и муниципального имущества"3 "право собственности на

приватизируемое недвижимое имущество переходит к покупателю со дня

государственной регистрации перехода права собственности на такое имущество.

Основанием государственной регистрации такого имущества является договор

купли-продажи недвижимого имущества, а также передаточный акт или акт

приема-передачи имущества"4.

Согласно ст. 28 ранее действовавшего Федерального закона "О

приватизации государственного имущества и об основах приватизации

муниципального имущества в РФ"5 "при приватизации государственного и

муниципального имущества между продавцом имущества и покупателем

заключается договор купли-продажи в соответствии с Гражданским кодексом РФ

и настоящим Федеральным законом". Согласно п. 3 этой же статьи "право

собственности на государственное и муниципальное имущество переходит

соответственно от Российской Федерации, субъектов Российской Федерации,

муниципальных образований и его получателям в порядке, установленном

1 Закон РФ от 04.07.1991 № 1541-1.

2 До внесения изменений эта статья имела другую редакцию: "право собственности на

приобретенное жилье возникает с момента регистрации договора в исполнительном органе местного

Совета народных депутатов".

3 Федеральный закон от 21.12.2001 № 178-ФЗ.

4 Безусловно, не выдерживает критики формулировка "основанием государственной

регистрации такого имущества", поскольку регистрации подлежит не имущество, а права

на него.

5 Федеральный закон от 21.07.1997 № 123-ФЗ.

197

законодательством РФ, настоящим Федеральным законом и договором купли-

продажи государственного или муниципального имущества". При этом данный

закон никаких изъятий в части регистрации не содержит. Не было такого изъятия и

в действовавшем с 1991 года Законе РФ "О приватизации государственных и

муниципальных предприятий в РФ"1, где в п. 3 ст. 27 указывалось, что "право

собственности на предприятие переходит от продавца к покупателю с момента

регистрации договора купли-продажи в порядке, установленном

законодательством РФ".

Таким образом, можно констатировать, что, как действующее, так и

действовавшее с 1991 года законодательство о приватизации, как в отношении

жилых, так и нежилых объектов недвижимости, не содержит изъятия из общего

правила части 2 ст. 223 ГК РФ об определении момента возникновения права

моментом государственной регистрации.

Однако, на практике дело обстояло несколько иначе. Описывая эту

ситуацию, В.А. Петрушкин писал, что "судебно-арбитражная практика испытывала

затруднения в правовой оценке существующего порядка государственной

регистрации сделок с недвижимостью, в связи с чем Пленум ВАС РФ в своем

постановлении рекомендовал судам исходить из того, что право собственности

покупателя возникает с момента внесения платежа в соответствии с условиями

заключенного договора купли-продажи"2. Отсутствие до 1998 г. порядка

регистрации прав на недвижимость, установленного федеральным

законодательством, сделало норму о значении регистрации при приватизации

фактически недействующей. Во всяком случае, именно так высказался об этом

Пленум Высшего Арбитражного Суда в постановлении № 32 от 2 декабря 1993 г.

"О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с применением

законодательства о приватизации государственных и муниципальных

1 Федеральный закон от 03.07.1991 № 1531-1.

2 Петрушкин В.А. Договор купли-продажи недвижимости с участием организаций и

индивидуальных предпринимателей: Проблемы теории и судебно-арбитражной практики:

Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - Казань, 2001. - С. 23.

198

предприятий". В п. 16 этого постановления говорится: "До принятия

законодательства, устанавливающего порядок регистрации таких договоров купли-

продажи, арбитражным судам следует исходить из того, что право собственности у

покупателя возникает с момента внесения платежа в соответствии с условиями

заключенного договора купли-продажи. Неосуществление регистрации такого

договора не является основанием для признания его недействительным"1. В

соответствии с данным разъяснением ВАС РФ вплоть до 31 января 1998 г.

возникновение права собственности на недвижимость при ее приватизации было

связано с моментом внесения платежа за приобретаемое в порядке приватизации

имущество, а с 31 января 1998 г. моментом возникновения права на

приватизированное имущество является момент государственной регистрации

соответствующего договора2.

Таким образом, мы видим различный подход к недвижимости жилого и

нежилого назначения. Если при приватизации жилой недвижимости момент

возникновения права независимо от принятия федерального законодательства о

регистрации всегда связан с моментом регистрации, то в отношении объектов

иного назначения регистрация права признается правообразующим фактором лишь

с момента введения в действие Закона о регистрации. Объяснение же такому

положению можно найти лишь в несовершенстве и длительном создании в России

системы регистрации прав на недвижимость. На момент принятия законов о

приватизации существовала лишь регистрация прав на жилые объекты в системе

БТИ. Что же касается перехода к регистрации прав на нежилые здания и

сооружения, то этот переход происходил крайне неравномерно в различных

регионах. Высший Арбитражный Суд счел возможным дать такое разъяснение,

поскольку иной подход означал бы поставить момент возникновения прав при

приватизации в зависимость от того, когда в каждом конкретном регионе

фактически начала осуществляться регистрация прав на нежилую недвижимость.

1 Вестник ВАС РФ. - 1994. - № 2.

2 См. Скворцов О.Ю. Регистрация сделок с недвижимостью: Правовое регулирование и

судебно-арбитражная практика. - С. 105-109.

199

Однако это правило, по сути, является новой правовой нормой, право на

установление которых отсутствует у судебных органов. Вот почему данное

правило должно быть сформулировано в законе.

Однако это правило применимо только к приватизации, проходившей в

форме выкупа имущества. Для приватизации, проходившей путем

акционирования, вопрос решается иначе. Пленум Высшего Арбитражного Суда

РФ в п. 12 постановления от 25 февраля 1998 г. № 8 "О некоторых вопросах

практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других

вещных прав" указал, что "акционерное общество, созданное в результате

преобразования государственного (муниципального) предприятия в порядке,

предусмотренном законодательством о приватизации, с момента государственной

регистрации становится собственником государственного (муниципального)

имущества, включенного в уставный капитал акционерного общества в

соответствии с планом приватизации"1. Такой подход вполне обоснован, т.к.

акционирование представляет собой частный случай универсального

правопреемства, при котором момент перехода права не связан с государственной

регистрацией.

Теперь как раз обратимся к универсальному правопреемству. Пункт 2 ст.

218 ГК РФ указывает, что "в случае смерти гражданина право собственности на

принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в

соответствии с завещанием или законом. Какова же в этом случае роль

государственной регистрации? Здесь необходимо обратиться к нормам о

наследовании. В соответствии с п. 4 ст. 1152 ГК РФ "принятое наследство

признается принадлежащим наследнику со времени открытия наследства не

зависимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента

государственной регистрации права наследника на наследственное имущество,

когда такое право подлежит государственной регистрации". Из этих положений

четко видно, что в отношении наследования законом установлено иное правило,

1 Вестник ВАС РФ. - 1998. - № 10.

200

чем в п. 2 ст. 8 ГК РФ. Да это и понятно: если признавать моментом возникновения

права у наследника момент государственной регистрации, то практически во всех

случаях наследования будет существовать весьма длительный (не менее 6 месяцев)

период, когда имущество "повиснет в воздухе" - не будет иметь собственника,

поскольку прежний собственник умер и его право прекратилось, а у наследника

оно еще не возникло, поскольку не зарегистрировано.

Представляется, что такой же подход должен существовать и к

юридическим лицам при их реорганизации, влекущей прекращение ранее

существовавшего юридического лица с одновременным образованием нового или

новых юридических лиц (слияние, присоединение, преобразование, разделение).

Здесь также просто невозможно поставить переход права на недвижимость к

новому юридическому лицу (юридическим лицам) в зависимость от

государственной регистрации права, поскольку с момента регистрации нового

юридического лица его правопредшественник прекращает свое существование.

Очевидно, в этих случаях момент перехода права на имущество необходимо

связывать не с моментом государственной регистрации прав на недвижимость, в

порядке, установленном Законом о регистрации, а с моментом совершения

соответствующих регистрационных действий органом, осуществляющим

регистрацию юридических лиц.

Пожалуй, единственным исключением из данного правила, мог бы быть

случай реорганизации путем выделения. Специфика данного случая состоит в том,

что прежний собственник имущества продолжает существовать и после

регистрации вновь возникших юридических лиц. Вместе с тем вряд ли

целесообразно устанавливать иные правила для данной ситуации только по этому

основанию. Представляется целесообразным в ст. 58 ГК РФ специально указать

момент, с которого переходят права на имущество реорганизованного лица к

вновь возникшему, определив этот момент, как момент государственной

регистрации вновь возникших юридических лиц.

201

Особым случаем возникновения права собственности на недвижимое

имущество является создание юридического лица с внесением недвижимости в его

уставный капитал. Вполне очевидно, что здесь, как и в предыдущем случае

невозможно поставить момент возникновения права вновь создаваемого

юридического лица в зависимость от регистрации этого права. Произвести эту

регистрацию до регистрации самого юридического лица невозможно, так как нет

еще самого субъекта. Считать же, что право на передаваемое имущество после

регистрации юридического лица, но до регистрации права, по-прежнему

принадлежит учредителю, привело бы к тому, что ряд юридических лиц на момент

их создания были бы лишены имущества, что противоречило бы п. 1 ст. 48 ГК РФ,

где наличие имущества названо одним из основных признаков юридического лица.

Вот почему Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в своем

вышеупомянутом постановлении (п. 2) указывает, что "при разрешении споров

следует иметь в виду, что с момента внесения имущества в уставный (складочный)

капитал и государственной регистрации соответствующих юридических лиц

учредители (участники) названных юридических лиц утрачивают право

собственности на это имущество"1. При этом Высший Арбитражный Суд РФ не

делает исключения для недвижимого имущества. Логично предположить, что если

с момента государственной регистрации юридических лиц их учредители

утрачивают право собственности на имущество, то в этот же момент данное право

возникает у вновь созданного юридического лица.

Особое место среди оснований возникновения вещных прав на

недвижимость занимают судебные решения.

Решение, как акт судебной власти, имеющей силу закона, порождает права

непосредственно. Нельзя ставить возникновение прав, порожденных судебным

решением, в зависимость от совершения административного акта регистрации.

Статья 12 ГК РФ называет признание права судом одним из способов защиты

гражданских прав. Статья 165 (п. 3) ГК РФ дает право суду вынести решение о

1 Вестник ВАС РФ. - 1998. - №10.

202

регистрации сделки. Все это просто исключает зависимость момента

возникновения права, установленного судебным решением, от государственной

регистрации. Поэтому вряд ли можно признать обоснованной позицию М.Г.

Пискуновой, которая полагает, что "если момент не указан в решении, то права на

недвижимость регистрируются на общих основаниях и возникают также по

общему правилу с момента государственной регистрации"1.

Отсутствие нормы, определяющей момент возникновения прав на

недвижимое имущество, установленных решением суда следует отнести к

недостаткам действующего закона. Из него недавно исчезло положение о том, что

"момент возникновения права определяется решением суда"2. Тем самым с суда,

возможно и обоснованно, снята обязанность в каждом случае в решении

устанавливать момент возникновения признаваемого права. Вместе с тем

представляется неправильным связывать момент возникновения права на

недвижимость, установленного судебным решением, с государственной

регистрацией этого права. Поэтому ст. 28 Закона о регистрации следует дополнить

положением о том, что "право на недвижимое имущество, установленное

решением суда, считается возникшим в момент вступления решения в законную

силу, если самим решением не установлено иное".

Итак, мы рассмотрели значение регистрации прав на недвижимость

применительно к различным основаниям возникновения прав. Теперь вернемся

вновь к историческому аспекту. С учетом предшествующего анализа можно

сделать однозначный вывод о том, что до введения в действии Закона о

регистрации не во всех случаях права на недвижимое имущество возникали

независимо от регистрации. Поэтому, прежде всего, в каждом случае необходимо

1 Пискунова М.Г. Особенности возникновения прав на недвижимость и проблемы

государственной регистрации // Государственная регистрация прав на недвижимость:

теория и практика. - С. 306.

2 Федеральный закон от 02.10. 2007 № 225 ФЗ "О внесении изменений в отдельные

законодательные акты Российской Федерации", ст. 8.

203

определить, имеем ли мы дело с возникшим правом, или это право таковым не

является. Важность решения этого вопроса видна на следующих примерах.

В регистрирующий орган обратились два юридических лица с заявлением о

регистрации перехода права собственности на здание на основании договора

купли-продажи, заключенного в 1999 г. При этом в качестве документов,

устанавливающего право продавца на объект, были представлены документы,

:подтверждающие, что данный объект был с соблюдением законодательства

построен продавцом в 1996 г., при этом право продавца зарегистрировано не было.

В такой ситуации регистрирующий орган правильно отказал в регистрации

перехода права, поскольку право продавца на объект не возникло, так как не было

зарегистрировано (ст. 219 ГК РФ). Теперь изменим условия и предположим, что

строительство дома было закончено в 1994 г. При таких обстоятельствах, отказ

был бы неправомерным, поскольку в 1994 г. закон не связывал момент

возникновения права собственности с государственной регистрацией.

Неправомерным отказ в регистрации был бы и в том случае, если бы продавцом в

качестве правоустанавливающего документа был бы предоставлен план

приватизации, имеющий дату утверждения до введения в действие Закона о

регистрации. Таким образом, решать вопрос о том, является ли право возникшим,

необходимо с учетом законодательства, действовавшего в период составления

правоустанавливающих документов, либо возникновения соответствующих

юридических фактов. Поэтому каждая ситуация должна рассматриваться

одновременно в двух аспектах: следует определять, считалось ли право на данный

объект возникшим с учетом, во-первых, основания его возникновения и, во-

вторых, документов, подтверждающих наличие этого основания.

Теперь вернемся к п. 2 ст. 6 Закона о регистрации. В нем говорится о том, что

права, возникшие до введения в действие этого закона, требуют государственной

регистрации только в том случае, если имеется необходимость регистрации

перехода этого права, его ограничения (обременения) или иной сделки с объектом.

Что это означает? По нашему мнению, эта норма подчеркивает, что при возникшем

204

праве собственник имеет возможность владеть, пользоваться и распоряжаться

принадлежащим ему имуществом без государственной регистрации. Но, если ему

необходимо будет в процессе распоряжения этим имуществом обратиться за

государственной регистрацией, то такая регистрация может быть произведена

лишь после того, как уже возникшее право будет зарегистрировано в порядке,

установленном Законом о регистрации.

Наличие такого положения в Законе вполне объяснимо. С одной стороны,

оно диктуется чисто техническими соображениями. Построение Единого

государственного реестра прав на недвижимое имущество таково, что невозможно

заполнить разделы об обременении, не заполнив предварительно раздел о самом

вещном праве, которое обременяется. С другой стороны, необходимость

регистрации ранее возникшего права может быть продиктована задачей проверки в

процессе этой регистрации действительности самого этого права.

В целях более последовательного осуществления принципа внесения в

российской системе регистрации представляется целесообразным вообще

исключить возможность распоряжения имуществом, право на которое возникло,

без предварительной регистрации этого права в порядке установленном

действующим законодательством. Возможность одновременной регистрации как

ранее возникшего права так и его перехода или обременения, что предусматривает

ныне действующая редакция п. 2 ст. 6 Закона о регистрации, только внешне

упрощает и ускоряет оборот недвижимого имущества. На самом же деле

приобретатель (арендатор, залогодержатель) имущества ставится в положение,

когда полной уверенности в наличии права у своего контрагента он достигает не до

совершения сделки, а в момент ее регистрации.

С учетом изложенного выше предлагается в законе предусмотреть только

два варианта правового значения государственной регистрации для всего

многообразия случаев возникновения прав на недвижимость:

1. Регистрация - условие возникновения права: право без регистрации не

считается возникшим.

205

2. Регистрация - условие распоряжения правом: право существует без

регистрации, но для того, чтобы осуществить распоряжение этим правом,

существующее право необходимо зарегистрировать.

С целью реализации приведенных положений п. 2 ст. 6 Закона о регистрации

следует изложить в следующей редакции: "Переход права, совершение сделки,

ограничение (обременение) и иное распоряжение ранее возникшим правом в

отношении объекта недвижимого имущества требует предварительной

государственной регистрации этого права". Аналогичную формулировку можно

было бы внести в абзац 3 п. 2 ст. 13 Закона о регистрации.

В связи с изложенным, вызывают возражения предложения об "абсолютной"

унификации правового значения государственной регистрации. Так, например, О.Б.

Круглова считает, что "необходимо четко закрепить, что государственная

регистрация прав на недвижимое имущество и сделок с ним носит

правоустанавливающий характер путем внесения соответствующих изменений в

Гражданский кодекс и Закон о государственной регистрации прав"1. При

реализации этого предложения непонятно, как быть с правами, возникающими на

основании универсального правопреемства и судебных решений, его внедрение

потребовало пересмотра многих положений гражданского законодательства,

которые, по нашему мнению, в таком пересмотре не нуждаются.

3.2. Государственная регистрация прав на недвижимость и

добросовестное приобретение имущества

В связи с вопросом о правовом значении государственной регистрации

нельзя специально не остановиться на его значении для добросовестного

приобретателя недвижимости. Ранее мы уже обращались к проблеме

добросовестного приобретателя имущества в связи с рассмотрением вопроса о

1 Круглова О.Б. Правовое регулирование договора аренды нежилых зданий, сооружений в

предпринимательской сфере: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - Самара, 2002. - С. 8.

206

системе регистрации прав на недвижимость. При этом высказывалась точка

зрения о том, что защита прав добросовестного приобретателя недвижимости

должна носить абсолютный характер. Только при этих условиях система

регистрации будет иметь завершенной и последовательной1.

Обращаясь к вопросу о добросовестном приобретении, К.И.Скловский

пишет: "Проблема имеет три возможных крайних решения: возложить все риски,

связанные с возможной ошибкой, на собственника, возложить все риски на

покупателя и, наконец, устранить все риски, сделав с помощью системы

регистрации и учета все права явными и проверяемыми"2. Однако, если первые

два решения действительно можно назвать крайними, то последнее скорее следует

назвать оптимальным, но требующим для своей реализации определенных

исторических и экономических условий.

На необходимость усиления защиты добросовестного приобретателя

недвижимости обращали внимание многие исследователи. В Концепции, в

частности, содержится положение, согласно которому добросовестный

приобретатель недвижимого имущества, у которого это имущество не может быть

истребовано его собственником, приобретает право на это имущество3. Это

предложение нашло реализацию в законе путем внесения изменений в п. 2 ст. 223

ГК РФ4. Согласно абзацу второму этого пункта "недвижимое имущество

признается принадлежащим добросовестному приобретателю (пункт 1 статьи 302)

на праве собственности с момента такой регистрации, за исключением

предусмотренных статьей 302 настоящего Кодекса случаев, когда собственник

вправе истребовать такое имущество от добросовестного приобретателя".

Эта позиция была подвергнута сомнению со стороны К.А. Скловского,

который обратил внимание на следующее обстоятельство: "Если добросовестный

приобретатель стал собственником вещи в момент ее приобретения независимо от

1 См. § 2.4.

2 Скловский К.И. Указ. соч. - С. 99.

3 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 67.

4 Федеральный закон от 30.12.2004 N 217-ФЗ.

207

наличия права на отчуждение у продавца, то виндикация к нему уже невозможна,

так как он более не владелец, а собственник. Следовательно, наличие в

законодательстве нормы об ограничении виндикации в пользу добросовестного

приобретателя не подтверждает, а скорее опровергает допущение, что этот

же приобретатель уже стал собственником"1.

Э.М. Эрделевский считает, что "с позиций российского законодательства

виндикационный иск в качестве способа защиты нарушенного правомочия

владения может быть предъявлен лишь в отношении движимой вещи. Только

владения движимой вещью можно лишиться в точном смысле слова, только ее

можно истребовать у незаконного владельца в порядке ст. 301 ГК РФ". На этом

основании он приходит к выводу о том, что "в отношении недвижимого

имущества оказывается неприменимым абз. 2 п. 2 ст. 223 ГК РФ"2.

Д.О. Тузов полагает, что "добросовестный о приобретатель рассматривается

законом в качестве собственника спорной вещи с момента ее приобретения, и

именно в силу этого в отношении его невозможна ее виндикация"3.

Соглашаясь с тем, что ссылка в п. 2 ст. 223 ГК РФ на виндикацию не является

удачным решением законодателя, следует подчеркнуть, что содержание этой

нормы прежде всего свидетельствует о принципиальной возможности судебного

оспаривания зарегистрированного права. Более правильным в таких случаях было

бы, как предлагает В.В. Витрянский, использовать иск о признании права (в

комбинации с виндикационныи иском, если имело место и лишение фактического

владения)4.

Однако изменения в закон приняты именно в критикуемой формулировке, и

эта формулировка придает особую актуальность вопросу о соотношении акта

1 Скловский К.И., Указ. соч. - С. 252.

2 Эрделевский А. О защите права собственности на недвижимое имущество // Хозяйство и

право. - 2007. - № 2. - С. 95.

3 Тузов Д.О. Продажа чужой вещи и проблема защиты добросовестного приобретателя в

российском гражданском праве //Вестник ВАС РФ. - 2007. - № 2. - С. 6.

4 Витрянский В.В. Актуальные проблемы судебной защиты права собственности на

недвижимость // Гражданское право современной России. - М., 2008. - С. 27 - 32.

208

государственной регистрации права собственности на объект недвижимости и

правовой категории добросовестного приобретения имущества. В связи с данной

формулировкой возникает несколько взаимосвязанных вопросов:

1. Каково значение акта государственной регистрации права собственности

на объект недвижимости для признания приобретателя этого имущества

добросовестным?

2. Может ли объект недвижимости быть истребован из владения

добросовестного приобретателя, право собственности которого на этот объект

зарегистрировано?

3. Каково правовое положение добросовестного приобретателя объекта

недвижимости до государственной регистрации его права?

Начнем с первого вопроса. Следует отметить, что закон не содержит на него

прямого ответа. Следовательно, этот ответ необходимо искать путем анализа

норм, определяющих правовое значение государственной регистрации прав на

недвижимость, и норм, определяющих добросовестного приобретателя.

В соответствии со ст. 302 ГК РФ добросовестным приобретателем признается

приобретатель, который не знал и не мог знать о том, что он приобретает

имущество у лица, которое не имело права его отчуждать. Следовательно, для

того, чтобы можно было говорить о добросовестном приобретении, необходимо

установить:

1) отсутствие у лица, производящего отчуждение, права производить это

отчуждение;

2) отсутствие у лица, приобретающего имущество, знания о том, что лицо,

производящее отчуждение, не имеет права этого делать;

3) отсутствие у лица, приобретающего имущество, возможности знать о том,

что лицо, производящее отчуждение, не имеет права отчуждать имущество.

Имеет ли значение факт государственной регистрации права на объект

недвижимости для ответа на вопрос о праве лица на отчуждение этого

имущества? Для ответа обратимся к нормам о правовом значении

209

государственной регистрации. В статье 2 Федерального закона "О

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним"

(далее "Закон о регистрации") зафиксировано, что "государственная регистрация

прав на недвижимое имущество и сделок с ним (…) - юридический акт признания

и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения),

перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с

Гражданским кодексом Российской Федерации.

Государственная регистрация является единственным доказательством

существования зарегистрированного права. Зарегистрированное право на

недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном порядке".

Таким образом, с одной стороны, государственная регистрация это акт

признания права государством и единственное доказательство существования

этого права, но, с другой стороны, право после государственной регистрации не

является незыблемым, поскольку может быть оспорено. Следовательно, закон

признает возможность регистрации прав, которые в действительности не

существуют. Из такого положения должен следовать вывод о том, что факт

государственной регистрации не означает, что лицо, право которого

зарегистрировано, во всяком случае, имеет право на отчуждение недвижимого

имущества. Это право у него существует лишь постольку, поскольку

действительным является основание регистрации (сделка, правомерное создание

нового объекта, приобретение по наследству и пр.).

Если признать, что наличие регистрации всегда означает право на

отчуждение, то рассмотрение вопроса о субъективном отношении приобретателя

к этому обстоятельству теряет смысл, т. к. вопрос о добросовестном

приобретателе может ставиться только тогда, когда есть незаконное отчуждение.

Теперь необходимо определить, какое значение имеет факт регистрации прав

на объект за лицом, производящим отчуждение, для выяснения вопроса о знании

приобретателем об отсутствии права на отчуждение? Может ли

приобретатель, ссылаясь на регистрацию права отчуждающего имущество лица,

210

во всяком случае утверждать, что он не знал об отсутствии у последнего права на

отчуждение? Представляется, что ответ на этот вопрос должен быть

отрицательным.

Во-первых, и свидетельство о государственной регистрации, и выписка из

ЕГРП могут содержать информацию о том, что зарегистрированное право

оспорено. В соответствии Постановлением Пленума Высшего Арбитражного

суда РФ от 25 февраля 1998 г. № 8 "О некоторых вопросах практики разрешения

споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (п. 24)

"покупатель не может быть признан добросовестным приобретателем, если к

моменту совершения возмездной сделки в отношении спорного имущества

имелись притязания третьих лиц, о которых покупателю было известно, и если эти

притязания впоследствии признаны в установленном порядке правомерными".

Абзац 2 п. 1 ст. 7 Закона о регистрации содержит указание о том, что

"выписки из Единого государственного реестра прав, утвержденные в

установленном порядке, должны содержать описание объекта недвижимости,

зарегистрированные права на него, а также ограничения (обременения) прав,

сведения о существующих на момент выдачи выписки правопритязаниях и

заявленных в судебном порядке правах требования в отношении данного объекта

недвижимости". Абзац 7 п. 6 ст. 12 Закона о регистрации предписывает "при

заявлении о государственной регистрации права, ограничения (обременения)

права или сделки с объектом недвижимости в графу "Особые отметки" Единого

государственного реестра прав вносить запись о данном заявлении, которая

указывает на существование правопритязания в отношении данного объекта". И,

наконец, п. 2 ст. 28 этого закона содержит положение о том, что "в случаях, если

права на объект недвижимого имущества оспариваются в судебном порядке,

государственный регистратор в графу "Особые отметки" вносит запись о том, что

в отношении данных прав заявлено право требования со стороны конкретного

лица".

211

Таким образом обеспечивается получение информации, обладание которой

может исключить добросовестность приобретения.

Во-вторых, об отсутствии права на отчуждение приобретатель может знать и

из других источников, и это знание может быть доказано в суде, несмотря на то,

что в ЕГРП отсутствуют какие-либо сведения о споре в отношении объекта.

Трудность доказывания этого знания очевидна, однако необходимо различать

вопрос о доказанности и вопрос о правовом значении данного обстоятельства в

том случае, если оно доказано. Так, например, не исключен случай, когда

приобретателем объекта будет, например, физическое лицо, которое подписало от

имени юридического лица незаконную сделку по отчуждению имущества,

приобретателем по которой выступал его нынешний контрагент. В таком случае

приобретатель не сможет доказать, что он не знал о незаконности сделки, а,

следовательно, и об отсутствии у ее нынешнего "собственника" права на

отчуждение. А.М. Эрделевский отмечает, что "нахождение недвижимого

имущества во владении отчуждателя (насколько можно говорить о владении

недвижимостью) служит дополнительным обстоятельством, убеждающим

приобретателя в наличии у продавца правомочий на отчуждение имущества"1.

Соответственно, наличие информации о лишении отчуждателя владения

исключает признание приобретателя добросовестным.

Но, допустим, нет никаких доказательств того, что приобретатель знал об

отсутствии у другой стороны права на отчуждение имущества. С учетом

определения добросовестного приобретателя установления этого факта

недостаточно. Необходимо доказать, что приобретатель не только фактически не

знал, но и не мог знать об отсутствии права на отчуждение недвижимого

имущества. Поэтому, применительно к регистрации прав на недвижимость,

вопрос может быть сформулирован следующим образом. Является ли отсутствие

в ЕГРП данных об оспаривании зарегистрированного права достаточным для

1 Эрделевский А. Об истребовании имущества у добросовестного приобретателя //

Хозяйство и право. - 2005. № 5. - С. 9.

212

установления того, что приобретатель не мог знать об отсутствии у лица, чье

право зарегистрировано, права на отчуждение объекта?

Рассматривая вопрос о значении регистрации права на объект недвижимости

для определения добросовестности, авторы Концепции предлагают следующий

подход: "доказывание добросовестным приобретателем "добросовестности" при

приобретении недвижимого имущества, истребуемого собственником по

виндикационному иску, либо доказывание собственником "недобросовестности"

приобретателя осуществляется прежде всего (выделено мной – В.А.) посредством

доказательства обращения или, напротив, необращения к ЕГРП за сведениями о

собственнике недвижимости"1. Приведенное положение не вызывает возражений,

т. к. в нем присутствуют слова "прежде всего". А это может значить, что

доказывание обращения к ЕГРП и получения сведений об отсутствии иных

претендентов на объект, еще не означает доказывание отсутствия возможности

знать об отсутствии права на отчуждение объекта. В то же время должны

существовать какие-то разумные пределы требований, предъявляемых к

приобретателю, для того, чтобы он был признан добросовестным. Было бы

странным требовать от него запрашивать информацию из всех возможных судов

о наличии соответствующих дел, либо проводить расследование по поводу всех

сделок с данным имуществом, которые были совершены ранее. С учетом этого

обстоятельства наиболее разумным, на первый взгляд, представляется ограничить

требования к приобретателю имущества необходимостью убедиться, что в ЕГРП

отсутствуют основания для сомнений в праве на отчуждение имущества.

Однако на это можно посмотреть и с другой точки зрения. Абсолютно

правильным такой подход можно было бы признать в том случае, если бы

нормами о государственной регистрации была предусмотрена неоспоримость

зарегистрированного права. Такое положение закреплено в отдельных

регистрационных системах и означает, что при зарегистрированном праве на

имущество то лицо, чье право собственности нарушено, может обратиться лишь

1 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 66.

213

за возмещением убытков к тем лицам, по вине которых оно утратило имущество

(включая регистрирующий орган). Но, как уже указывалось, российское

законодательство, наоборот, прямо указывает на то, что зарегистрированное право

может быть оспорено. Не означает ли это необходимость для приобретателя

проверить действительность права другой стороны сделки, обязанность

установить из доступных источников, не может ли это право быть признано

несуществующим?

Следует отметить, что существующая система государственной регистрации

прав на недвижимое имущество предоставляет заинтересованным лицам лишь

теоретическую возможность получения сведений о бесспорности

зарегистрированных прав не только путем обращения к ЕГРП. Согласно п. 3 ст. 7

Закона о регистрации сведения о содержании правоустанавливающих документов,

выписки, содержащие сведения о переходе прав на объекты недвижимости,

предоставляются в установленном законом порядке только самим

правообладателям или их законным представителям, а также физическим и

юридическим лицам, получившим доверенность от правообладателя или его

законного представителя. Кроме того, такие сведения могут быть предоставлены

судебным и правоохранительным и иным государственным органам. Таким

образом, приобретатель объекта в принципе может стать обладателем

дополнительной информации об основаниях проведения государственной

регистрации права другой стороны сделки. Однако реализовать эту возможность

он в состоянии лишь при наличии доброй воли лица, чье право на объект

зарегистрировано (правообладателя). Но, поскольку обязанность этого лица

предоставлять такую информацию законом не предусмотрена, постольку нельзя

говорить о том, что приобретатель таким образом мог узнать об обстоятельствах,

свидетельствующих об отсутствии права на отчуждение1.

1 Предложения по выходу из этой ситуации изложены автором в разделе 10 Правовой

концепции государственной регистрации прав на недвижимость в Российской Федерации

(приложение к диссертации).

214

И все же, на наш взгляд, нельзя ограничиваться только требованием

обращения к ЕГРП. Источником сведений о праве на объект для приобретателя

должен быть признан не только единый реестр, но и правоустанавливающие

документы, на основании которых была произведена государственная

регистрация.

Можно привести достаточно показательный пример. В ЕГРП существовала

запись о праве собственности акционерного общества "Х" на объект

недвижимости. В свидетельстве о регистрации и выписке из ЕГРП в качестве

основания для регистрации был указан договор дарения, заключенный между

этим лицом и прежним собственником - обществом с ограниченной

ответственностью "Y". Мог ли в этом случае приобретатель объекта ссылаться на

факт регистрации в обоснование своей добросовестности? Очевидно, нет,

поскольку он должен был знать о том, что сделка, на основании которой

произведена регистрация, ничтожна, поскольку прямо запрещена законом (ст. 575

ГК РФ – запрещение дарения между коммерческими организациями)1.

Таким образом, приобретатель недвижимого имущества должен

признаваться добросовестным во всяком случае, когда он не знал об отсутствии у

лица, отчуждающего это имущество, права на отчуждение, и не мог об этом знать:

а) из данных ЕГРП и б) из правоустанавливающих документов, на основании

которых была произведена государственная регистрация права лица,

производящего отчуждение.

Итак, мы определили, что приобретатель имущества добросовестный. Но это

не исключает предъявление к нему (в соответствии с действующим

законодательством и практикой его применения) виндикационного иска. От

добросовестности приобретателя зависит возможность удовлетворения такого

1 В связи с этим представляется необоснованным учет судами степени правовой

грамотности лица для обоснования добросовестности приобретения. В условиях

доступности правовой помощи, по нашему мнению, должно действовать положение об

абсолютной правовой грамотности лица при определении возможности знать об

обстоятельствах, лишающих лицо, отчуждающее имущество, права на его отчуждение.

215

иска. В соответствии со ст. 302 ГК РФ виндикационный иск к добросовестному

приобретателю может быть удовлетворен, если: а) имущество приобретено

безвозмездно, б) "имущество утеряно собственником или лицом, которому

имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или

другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли". При этом

никаких исключений для случаев, когда право добросовестного приобретателя

зарегистрировано, законом не предусмотрено. Более того, абзац второй п. 2 ст. 223

ГК РФ прямо указывает на то, что недвижимое имущество признается

принадлежащим добросовестному приобретателю на праве собственности с

момента государственной регистрации лишь в том случае, если оно не может быть

истребовано.

Остается вопрос, какое правовое значение имеет государственная

регистрация права на объект недвижимости, когда этот объект подлежит

истребованию из владения добросовестного приобретателя? Из предшествующих

рассуждений очевидно, что признать такое лицо собственником объекта нельзя.

Однако регистрация его права существует, представляя акт признания его права

государством и единственное доказательство его существования (ст. 2 Закона о

регистрации). Авторы Концепции в таком случае предлагают оспаривать право

добросовестного приобретателя либо в рамках предъявленного виндикационного

иска, либо до его предъявления1.

В том случае, если оснований для изъятия имущества у добросовестного

приобретателя нет, а его право зарегистрировано, отказ в удовлетворении

виндикационного иска означает, что никаких изменений в ЕГРП не происходит.

Таким образом подтверждается действительность зарегистрированного права.

Если же изъятие происходит, то решение суда становится основанием для

регистрации права собственности истца.

1 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 66-

67.

216

Такой подход представляется не вполне корректным. Представляется, что в

случаях, когда право ответчика на недвижимое имущество зарегистрировано,

истец не может ограничиваться требованием о виндикации. Он должен в этом

случае предъявлять иск о признании своего права на объект и требовать

восстановления владения имуществом. Признание права в данном случае

необходимо для восстановления права истца в реестре. При этом оба требования

могут быть заявлены в одном иске.

В связи с содержанием абзаца второго п. 2 ст. 223 ГК РФ остается

неисследованным один важный вопрос: как быть, если добросовестный

приобретатель приобрел объект недвижимости, право отчуждения которого

отсутствовало, но этот объект не выбывал из владения какого-либо лица?

Примером может служить отчуждение объекта самовольного строительства,

право на который без законных оснований зарегистрировано.

Следует обратить внимание на то, что понятие добросовестного

приобретателя до недавнего времени применялось в гражданском праве

исключительно применительно к решению вопроса о возможности истребования

имущества собственником. Поэтому для случаев, когда предъявление такого иска

исключалось, говорить о добросовестном приобретении можно было только в

теоретическом аспекте, поскольку установление данного обстоятельства не влекло

никаких правовых последствий.

Поэтому, как представляется, до внесения изменений в ст. 223 ГК РФ вопрос

о сносе самовольной постройки на основании ст. 222 ГК РФ мог быть поставлен и

положительно решен судом независимо от того, зарегистрировано ли право

собственности за "застройщиком" или перешло по сделке к другому лицу. На

основании п. 2 ст. 222 ГК РФ такой иск все равно мог быть предъявлен

"застройщику" с привлечением в качестве соответчика нового собственника

объекта.

Анализ же содержания ст. 223 ГК РФ в нынешней редакции заставляет

задуматься о том, как сформулированные в ней положения должны применяться к

217

самовольным постройкам. Буквальное толкование этой нормы позволяет прийти

к выводу о том, что добросовестный приобретатель объекта самовольного

строительства приобретает право собственности на этот объект с момента

государственной регистрации его права, так как у него это имущество не может

быть истребовано (ст. 302 ГК РФ здесь вообще неприменима). В то же время

возникает вопрос, хотел ли законодатель, внося данные изменения, достичь таких

правовых последствий?

Разумеется, в целях обеспечения стабильности гражданского оборота,

необходимо исключить возможность предъявления исков о сносе объектов к тем

лицам, которые приобрели эти объекты после регистрации права собственности на

них. Однако с учетом этого обстоятельства необходимо повышать

ответственность регистрирующих органов за правовую экспертизу документов по

вновь созданным объектам, а также определить подход к понятию

добросовестности в случаях приобретения самовольных построек.

В то же время представляется неправильным в рамках существующей

системы регистрации утверждать, что государственная регистрация права на

самовольную постройку превращает ее в законно созданный объект

недвижимости1. В таком случае следовало бы признать невозможным

предъявление исков о сносе к самовольным застройщикам, право которых

зарегистрировано незаконно2.

3.3. Объект регистрации прав на недвижимое имущество

Вопрос об объекте регистрации прав на недвижимость, т. е. вопрос о том,

что именно подлежит регистрации, является одним из наиболее важных и сложных

для понимания правовых основ системы регистрации прав на недвижимость.

1 Такого же мнения придерживаются О.Г. Ломидзе и Э.Ю. Ломидзе (О.Г. Ломидзе и

Э.Ю. Ломидзе. Способы защиты при освобождении земельного участка от посройки. -

Закон. - 2008. - № 2. - С. 66)

2 О правовых проблемах самовольного строительства см. § 4.1.

218

Проанализируем сначала п. 1 ст. 131 ГК РФ, определяющий объекты

государственной регистрации. Мы увидим, что, в соответствии с рассматриваемой

нормой, регистрации подлежат:

а) права собственности;

б) другие вещные права;

в) ограничения этих прав;

г) возникновение прав;

д) переход прав;

е) прекращение прав.

В следующем предложении перечисляются конкретные права, подлежащие

государственной регистрации:

а) право собственности;

б) право хозяйственного ведения;

в) право оперативного управления;

г) право пожизненного наследуемого владения;

д) право постоянного пользования;

е) ипотека;

ж) сервитуты;

з) иные права в случаях, предусмотренных настоящим кодексом и

иными законами.

Первым вопросом, который возникает при анализе такой конструкции

нормы, является вопрос о характере перечня подлежащих регистрации прав. При

этом очевидно, что перечень прав, подлежащих регистрации, исчерпывающим не

является. В то же время его нельзя назвать и абсолютно открытым. Иные права

подлежат регистрации лишь постольку, поскольку это указано Гражданским

кодексом или иными законами. Таким образом, с одной стороны, законодатель

указал на возможность установления необходимости регистрации иных прав,

кроме перечисленных, а, с другой стороны, устранил возможность установления

этой необходимости иными, кроме законов, нормативными актами. Данное

219

положение является весьма существенным для дальнейшего нормотворчества в

сфере государственной регистрации прав на недвижимость. Лишая органы

исполнительной власти возможности устанавливать права, подлежащие

регистрации, ГК наделил этим правом только законодателя. При этом следует

отметить, что в силу п. "о" ст. 71 Конституции РФ этим наделен лишь

федеральный законодательный орган, поскольку гражданское законодательство

относится к исключительной компетенции федерации.

Но возникает и иной вопрос - о соотношении норм, содержащихся в первом

и втором предложениях п. 1 ст. 131 ГК РФ. Если бы не было второго предложения,

то, очевидно, следовало бы признать, что регистрации подлежат все права, которые

относятся к вещным, а также все их ограничения. Однако во втором предложении

перечислены не все вещные права, существование которых предусмотрено

гражданским законодательством. В частности, там не указано такое специфическое

вещное право на объект недвижимости, как право пользования жилым

помещением членами семьи собственника (ст. 292 ГК РФ), перечислены далеко не

все возможные ограничения вещных прав на объекты недвижимости.

Что же означает такое построение анализируемой нормы? Означает ли это,

что вещные права и их ограничения, не указанные в ГК и иных законах как

подлежащие регистрации, регистрации не подлежат? Нам представляется, что дело

обстоит именно так. Второе предложение п. 1 ст. 131 ГК РФ конкретизирует первое

и содержит конкретный перечень прав, подлежащих регистрации. Данное

положение имеет весьма существенное практическое значение, прежде всего, для

определения момента возникновения права, поскольку в соответствии с п. 2 ст. 8

ГК РФ права, подлежащие регистрации, возникают с момента такой регистрации.

Таким образом, если право собственности в ряде случаев возникает лишь с момента

его регистрации, то права членов семьи собственника на жилое помещение

возникают независимо от регистрации из двух юридических фактов - членства в

семье собственника и проживания в принадлежащем собственнику помещении.

220

Казалось бы, здесь все весьма просто и логично. Действительно, вряд ли

было бы правильно связывать права членов семьи собственника с регистрацией,

поскольку порождающий их фактический состав трудно поддается

документальному оформлению. Однако анализируемая формулировка закона

создает и определенную проблему, которая состоит в том, могут ли быть все же

зарегистрированы права, не подлежащие регистрации в соответствии с ГК?

Практика регистрирующих органов рассматривает все права и ограничения

прав, в отношении которых не указано, что они подлежат государственной

регистрации, как не подлежащие регистрации в смысле запрета регистрирующему

органу их регистрировать. Эту позицию отражает М.Г. Пискунова, которая

полагает, что "в соответствии с п. 1 ст. 20 с учетом п. 1 ст. 2 Федерального закона в

регистрации прав и сделок, не подлежащих регистрации в соответствии с

законодательством, должно быть отказано. Например, должно быть отказано в

регистрации договоров найма жилого помещения, договоров купли-продажи

недвижимости нежилого назначения, поскольку указанные договоры считаются

заключенными, а основанные на них обязательственные права считаются

возникшими без акта государственной регистрации" 1.

Но такая позиция может привести к ряду весьма негативных последствий.

Регистрация вещных прав и их ограничений имеет основной задачей защиту

интересов обладателей соответствующих прав. При запрете регистрации

некоторых прав и ограничений обладатели этих прав и лица, в пользу которых

права ограничены, лишаются определенного средства защиты своих прав.

Приобретатели же объектов недвижимости лишаются возможности получения

информации об обременениях объекта из независимого источника, которым

является регистрирующий орган.

В качестве примера, помимо прав членов семьи собственника жилого

помещения, можно привести права нанимателя жилого помещения. Возникающее

1 Пискунова М.Г. Особенности возникновения прав на недвижимость и проблемы

государственной регистрации // Государственная регистрация прав на недвижимость:

теория и практика. - С. 322-323.

221

из договора жилищного найма право пользования жилым помещением,

безусловно, является обременением (ограничением прав собственника) объекта

недвижимости на период действия договора. Вместе с тем, закон не включает ни

договор найма, ни права нанимателя по договору к числу подлежащих

регистрации. Вряд ли, однако, есть разумные основания для того, чтобы лишить

нанимателя возможности зарегистрировать свои права по договору. То же самое

можно сказать и в отношении права безвозмездного пользования по договору

ссуды ( ст. 689 ГК РФ).

Поэтому представляется необходимым в законодательстве выделить

четко права и ограничения прав, подлежащие регистрации и возникающие с

момента регистрации, но при этом указать, что все иные права на объекты

недвижимости и их ограничения могут быть зарегистрированы по желанию

правообладателя, однако признаются существующими независимо от

регистрации 1.

В пункте 1 ст. 131 ГК РФ говорится о том, что регистрации подлежат

вещные права, их ограничения, возникновение, переход и прекращение. В связи с

этим возникает вопрос: в каком соотношении с точки зрения объекта регистрации

находятся вышеперечисленные понятия и как это соотношение должно отражаться

на процедуре регистрации.

Начнем с понятия "вещное право". В данном контексте этот термин означает

статическое состояние, характеризующее абсолютное правоотношение между

собственником и неопределенным кругом лиц по поводу объекта недвижимости2.

Применительно к случаям, когда право возникает с момента регистрации, лицо,

являющееся его потенциальным обладателем, будет таковым лишь постольку,

поскольку это право зарегистрировано.

Но закон говорит о том, что регистрации подлежат также возникновение,

переход и прекращение права. Можно ли говорить о том, что эти события

1 Об этом см. также § 5.4.

2 См. Гражданское право, Том 1 / отв. ред. Е.А.Суханов. - М., 2000. - С. 102.

222

являются самостоятельным объектом регистрации? Вопрос этот нельзя отнести к

простым и имеющим однозначный ответ.

Возьмем возникновение права собственности. Вполне очевидным является

то, что нельзя зарегистрировать возникновение права собственности, не

зарегистрировав одновременно само это право за определенным субъектом.

Значит, регистрация возникновения права всегда будет связано с регистрацией

самого этого права. Таким образом, по нашему мнению одновременное указание в

ст. 131 ГК РФ и самого вещного права, и его возникновения как самостоятельных

объектов регистрации лишено юридического смысла.

Теперь рассмотрим понятие перехода права собственности. Следует

отметить, что вопрос о регистрации перехода права собственности стоит не только

в ст. 131 ГК РФ, но и в нормах части второй ГК РФ о договоре купли-продажи

недвижимости. В ст. 551 ГК РФ, которая называется "Государственная регистрация

перехода права собственности на недвижимость" говорится о том, что регистрации

в случае заключения договора купли-продажи подлежит не право покупателя, не

договор купли-продажи, а именно переход права собственности.

Что же такое переход права собственности? Очевидно, это такое действие

или процесс, в результате которого право одного лица прекращается, а право

другого лица возникает.

При таком понимании перехода права собственности можно ли

зарегистрировать переход права собственности (иного вещного права) и не

зарегистрировать само это вещное право за тем лицом, к которому оно перешло?

Думается, что нет. Юридический факт, влекущий переход права собственности,

всегда является и юридическим фактом, лежащим в основании приобретения

лицом этого права. Спецификой перехода по сравнению с возникновением права

является лишь то, что в случае перехода права один и тот же юридический факт

лежит в основе как возникновения права у нового правообладателя, так и его

прекращения у прежнего обладателя права. Так, например, при создании новой

вещи переход права отсутствует, и есть регистрация только возникновения права, в

223

отличие от сделки отчуждения, где в каждом случае имеет место именно переход

права.

Таким образом, признавая самостоятельными объектами регистрации

возникновение и прекращение права, мы должны прийти к выводу, что для

"перехода права" в этом случае не остается места.

Что же касается нормы ст. 551 ГК РФ, то использование в ней понятия

"переход права собственности" вряд ли может служить основанием для признания

перехода права собственности самостоятельным объектом регистрации.

Использование здесь данного термина призвано отразить то обстоятельство, что

при купле-продаже регистрация не исчерпывается лишь регистрацией возникшего

права собственности у приобретателя, происходит и одновременная регистрация

прекращения права собственности продавца. Но то же самое происходит при

любой сделке отчуждения. Поэтому, по нашему мнению, было бы правильнее

говорить о регистрации не перехода права, а отчуждения имущества. Во-первых

потому, что данный термин употребляется в части первой ГК РФ в п. 2 ст. 223, где

указывается, что право собственности у приобретателя возникает с момента

регистрации в том случае, когда государственной регистрации подлежит

отчуждение имущества. Во-вторых, сам термин "переход права собственности" в

определенной мере некорректен. Право собственности, как субъективное право,

неразрывно связано с правообладателем. Нет в этом смысле права собственности

вообще на объект. Это право всегда право конкретного физического или

юридического лица. Поэтому не будет юридически точным сказать, что право

собственности Иванова на квартиру перешло к Петрову. Правильнее будет

утверждение о том, что в результате сделки по отчуждению имущества

прекратилось право Иванова на это имущество и возникло право Петрова.

Вместе с тем нельзя не признать, что использование в гражданском

законодательстве термина переход права, возможно, несет и иную смысловую

нагрузку, состоящую в том, что при переходе права (отчуждении имущества) речь

идет об одном из случаев правопреемства, при котором право переходит от одного

224

лица (правопредшественника) к другому (правопреемнику) в неизменном виде, т. е.

с тем же объемом правомочий и обременений. Это обстоятельство, безусловно,

важно учитывать при анализе отношений, возникающих при регистрации прав на

недвижимость. Однако, если законодатель, вводя данный термин, имел в виду

именно это обстоятельство, то все равно остается неясным, почему он

употребляется лишь применительно к сделкам купли-продажи недвижимости.

Что же касается прекращения права собственности, то его следует

рассматривать в качестве самостоятельного объекта регистрации. Действительно,

если между регистрацией права и регистрацией его возникновения можно

поставить знак равенства, то прекращение права собственности имеет

самостоятельное значение. Рассматривая вещное право как неразрывно связанное с

его обладателем, можно заключить, что регистрации подлежит как само это право,

так и его прекращение. Прекращение права собственности является

самостоятельным объектом регистрации потому, что оно может происходить вне

связи с возникновением права иного лица, например, при прекращении

существования объекта, так как, если объект прекратил существование, то

прекратилась и сама возможность возникновения права на него других лиц.

Таким образом, объектами регистрации прав на недвижимость следует

признать сами вещные права (их возникновение) и прекращение этих прав.

Однако нам представляется, что законодатель в ст. 131 ГК РФ указал не все

объекты регистрации. Характерной особенностью прав на объекты недвижимости

является относительно длительное их существование. При этом в процессе

существования содержание этих прав может изменяться весьма существенно, как

по воле самих собственников, так и помимо их воли. В связи с этим нам

представляется, что изменение прав на объекты недвижимости должно быть

признано самостоятельным объектом регистрации. При этом под категорию

изменений права подпадает любое изменение содержания правомочий

собственника.

225

Одним из наиболее распространенных примеров изменения содержания

правоотношений собственности без изменения круга его субъектов является

превращение совместной собственности в долевую в результате соглашения

собственников, либо по решению суда. При этом, очевидно, не происходит ни

прекращения права собственности, ни его возникновения вновь. Однако изменение

отношений между собственниками является юридически достаточно значимым и

поэтому должно быть зарегистрировано.

Другим случаем изменения содержания вещного права является

установление ограничений этого права. Специфика любого ограничения в том и

состоит, что оно сужает круг правомочий обладателя этого права. Такое сужение

может произойти в результате заключения собственником сделки - например,

передачи объекта в аренду, в залог, либо в результате деятельности

уполномоченных государственных органов (например, наложение ареста на

имущество).

О регистрации ограничений прав на объекты недвижимости говорится в ст.

131 ГК РФ, однако, поскольку ограничениями не исчерпываются все случаи

изменения права, постольку изменение вещных прав следовало бы указать в ст. 131

ГК РФ в качестве самостоятельного объекта регистрации.

Говоря об ограничениях вещных прав как об относительно самостоятельном

объекте регистрации, следует подробно остановится на соотношении самих

правовых категорий вещного права и его ограничения.

Вещное право субъекта характеризуется прежде всего содержанием, т. е.

совокупностью правомочий субъекта по владению, пользованию и распоряжению

объектом. При этом для каждого из известных гражданскому праву вещных прав

характерно свое отношение этих правомочий.

Собственность занимает особое место среди вещных прав, поскольку носит

первичный, независимый характер. В соответствии со ст. 209 ГК РФ собственник

вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему

имущества любые действия. Все остальные вещные права являются производными

226

от права собственности, ибо существуют лишь постольку, поскольку существует

право собственности и в ряде случаев осуществляются в допущенных

собственником пределах.

Деление вещных прав на первичное (право собственности) и производные

принято в науке гражданского права1. Но применительно к вопросу об объекте

регистрации следует обратить внимание на другой аспект соотношения этих прав.

Будучи производными от права собственности, все остальные вещные права

выступают как ограничения (обременения) права собственности, от которого они

производны. Так, права хозяйственного ведения и оперативного управления на

период существования этого права практически лишают собственника права

непосредственно распоряжаться имуществом, а право пользования членов семьи

собственника жилым помещением существенно ограничивает право пользования и

распоряжения принадлежащим ему помещением.

Таким образом, иные вещные права можно рассматривать как обременения

права собственности. Как пишет В.К. Андреев, "важной особенностью (признаком)

ограниченных вещных прав является их сохранение даже в случае смены

собственника соответствующей вещи, право следования"2. Данный вывод не носит

только теоретический характер, он имеет и сугубо практическое значение.

Одним из основных вопросов функционирования системы регистрации прав

на недвижимость является организация ведения реестра прав на недвижимое

имущество. Одним из важнейших принципов ведения этого реестра, по нашему

мнению, должно быть исключение отражения прав разного порядка в одном

разделе реестра. Поэтому не следует объединять в одной форме государственной

регистрации все вещные права. Между тем, именно так регламентировано ведение

реестра в Законе о регистрации и принятых на его основании Правилах ведения

ЕГРП. В ст. 12 Закона устанавливается, что каждый раздел ЕГРП состоит из трех

подразделов и предписывается во II-й подраздел вносить как записи о праве

1 См. Гражданское право, Том 1 / отв. ред. Е.А.Суханов. - М., 2000. - С. 590-591.

2 Андреев В.К. О праве частной собственности в России (критический очерк). - М., 2007.

- С. 23.

227

собственности, так и записи об иных вещных правах. Правила же ведения ЕГРП

(Приложение 2) устанавливают единую форму, как для записи права

собственности, так и для записи об иных вещных правах.

Такая организация ведения реестра не учитывает того, что установление

иных вещных прав не прекращает права собственности, а лишь обременяет его.

Находясь в государственной собственности, объект недвижимости может

неоднократно менять субъектов хозяйственного ведения или оперативного

управления. Оптимальная же организация ведения реестра должна обеспечивать

наглядность динамики прав каждого уровня: возникновения, прекращения и

изменения первичного права, вторичных прав и обременений как первичных, так и

вторичных прав. В свете этих положений нам представляется необходимым

вместо формы регистрации "запись о праве собственности и об иных вещных

правах" ввести две самостоятельные формы: "запись о праве собственности" и

"запись об иных вещных правах".

Подводя промежуточный итог сказанному, полагаем, что ст. 131 ГК РФ

нуждается в уточнении, и ее начало могло бы быть изложено в следующей

редакции:

1. Государственной регистрации подлежит право собственности и иные

вещные права (их возникновение, изменение и прекращение), а также обременения

(ограничения) этих прав.

2. Права и их обременения (ограничения) подлежат государственной

регистрации в случаях, предусмотренных настоящим кодексом и иными законами.

Иныеправа на недвижимое имущество и их ограничения регистрируются

по желанию правообладателей в порядке, установленном законом".

Следующий вопрос, который подлежит рассмотрению в рамках проблемы

объекта регистрации, - соотношение регистрации прав на недвижимое имущество и

регистрации сделок с ним.

Прежде, чем перейти к непосредственному рассмотрению этого вопроса,

который без преувеличения является более, чем запутанным, как в теории, так и в

228

правоприменительной практике, нужно оговориться, что к этой проблеме

возможны, по крайней мере, три подхода. Регистрация сделок может

рассматриваться: 1) с точки зрения выяснения действительного смысла

действующего законодательства; 2) с точки зрения оценки реализации этого

законодательства в правоприменительной практике и отдельных подзаконных

актах; 3) с точки зрения определения путей реформирования законодательства в

данной сфере.

Начнем с первого аспекта. Статья 131 ГК РФ в п.п. 1, 2 говорит о

регистрации прав на недвижимость, но о регистрации сделок говорится в п. 3-6 этой

статьи. В ст. 164 ГК РФ установлена обязательная государственная регистрация

сделок с недвижимым имуществом, а ст. 165 ГК РФ указывает, что несоблюдение

требования о государственной влечет ничтожность сделки. Закон называется "О

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", в

нем постоянно говорится как о регистрации прав, так и регистрации сделок.

Учитывая эти положения, вряд ли есть основания сомневаться в том, что

сделка с недвижимостью является объектом регистрации. Однако данный вопрос

является простым лишь на первый взгляд. Он становится весьма сложным и

запутанным, как только начинает рассматриваться применительно к процедуре

государственной регистрации.

Обратимся к нормам ГК о регистрации сделок с недвижимым имуществом.

Статья 164 ГК РФ говорит о том, что "сделки с землей и другим недвижимым

имуществом подлежат государственной регистрации, в случаях и порядке,

предусмотренных ст. 131 настоящего Кодекса и законом о регистрации". Таким

образом, в части случаев, когда сделки с недвижимым имуществом подлежат

регистрации, ст. 164 отсылает к ст. 131 ГК, а в части порядка регистрации к закону

о регистрации (поскольку в нем нет норм о видах сделок, подлежащих

регистрации).

Следует заметить, что отсылка к ст. 131 ГК РФ отнюдь не добавляет ясности

в вопросе о том, какие же сделки с недвижимостью подлежат государственной

229

регистрации. Пункт 1 этой статьи говорит о том, что регистрации подлежат вещные

права, их возникновение, переход и прекращение, дает перечень этих прав, а также

указывает на то, что этот перечень может быть дополнен как самим ГК, так и

другими законами. Таким образом, в этой статье вообще не говорится ничего о

регистрации собственно сделок. При этих обстоятельствах, если бы не было второй

части ГК, то можно было бы сделать вывод, что регистрации подлежат все сделки,

влекущие возникновение, переход, прекращение и ограничение вещных прав на

недвижимое имущество, т. е. практически все сделки с недвижимостью.

Однако анализ норм второй части ГК не позволяет прийти к такому выводу.

Если бы законодатель имел в виду именно такой подход, то не было бы никакого

смысла во второй части при регламентации отдельных видов сделок с

недвижимостью вновь возвращаться к вопросу об их регистрации, используя при

этом различные формулировки. Так, в отношении сделок дарения (ст. 574), ренты

(ст. 584) указывается, что соответствующие договоры подлежат государственной

регистрации; в отношении договора купли-продажи жилого дома или квартиры (ст.

558) и купли-продажи предприятия (ст. 560) указывается, что соответствующий

договор подлежит государственной регистрации и считается заключенным с

момента такой регистрации; общее правило о договоре купли-продажи

недвижимости (исключениями из которого являются договоры в отношении

квартир, жилых домов и предприятий) состоит в том, что регистрации подлежит

переход права собственности на недвижимое имущество (ст. 551).

Таким образом, если бы не было первой части ГК, то можно было бы сделать

однозначный вывод о том, что в случаях, предусмотренных статьями 558, 560 ГК

РФ, от наличия или отсутствия регистрации зависит признание или непризнание

заключенным самого договора, в случаях, предусмотренных статьями 574, 584 -

действительность сделки, в случае же купли-продажи недвижимого имущества

нежилого назначения сделка заключена и действительна с момента придания ей

надлежащей формы, а с моментом регистрации связывается момент перехода

права.

230

Однако ряд норм первой части ГК мешает столь однозначному подходу. О

содержании ст. 131 ГК уже говорилось. Но кроме этой статьи, в первой части ГК

существует еще одна норма, которая в общем плане определяет последствия

государственной регистрации - п. 3 ст. 433 ГК РФ. Здесь говорится о том, что

"договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с

момента его регистрации, если иное не установлено законом". Вполне логичным

при такой формулировке становится вывод о том, что во всяком случае, когда закон

указывает на то, что договор подлежит регистрации, этот договор считается

заключенным только в момент регистрации. Однако, как мы видим, во второй

части ГК законодатель применительно к некоторым сделкам специально дублирует

это правило, а в отношении других ограничивается упоминанием о том, что они

подлежат регистрации.

Судебная практика в данном случае, пошла по пути истолкования этих

различий как критерия для применения положения п. 3 ст. 433 ГК РФ, сделав

вывод о том, что отсутствие регистрации влечет незаключенность договора только

в случаях, специально оговоренных в законе. Нетрудно заметить, что такой вывод

находится в противоречии с содержанием п. 3 ст. 433 ГК РФ, правило которого

должно применяться, если закон не содержит иного правила, т. е. иное правило

должно быть четко сформулировано в законе. Поэтому представляется

целесообразным привести в этой части нормы первой и второй частей ГК в

соответствие друг с другом. Пункт 3 ст. 433 ГК РФ при этом можно было бы

изложить в следующей редакции: "Договор, подлежащий государственной

регистрации, считается заключенным с момента его регистрации в случаях,

установленных второй частью настоящего кодекса". Такое изменение привело

бы в соответствие закон с установившейся практикой его применения. Вместе с

тем закон в этой части, по нашему мнению, нуждается в более глубокой

переработке, о чем будет сказано ниже.

Уже беглый анализ гражданского законодательства в части правового

значения регистрации при совершении сделок с недвижимостью оставляет

231

впечатление сложности и противоречивости регулирования в рамках одного

кодекса. В зависимости от вида сделки регистрация выступает в одних случаях

условием признания договора заключенным, в других - условием действительности

сделки, а в-третьих - условием возникновения права.

Следует задуматься о том, в чем смысл такой сложной градации правовых

последствий регистрации различных видов сделок с недвижимостью.

Сложившаяся ситуация представляется нам отнюдь не достоинством

действующего законодательства, а, скорее, его существенным недостатком. Трудно

найти рациональное объяснение тому, что договор купли-продажи жилой

недвижимости до регистрации не заключен, а заключенность и действительность

такого же договора в отношении нежилого помещения вообще не зависит от

регистрации. Думается, что социальная значимость объекта недвижимости вряд ли

может быть основанием для столь различного подхода к регламентации его

заключения и регистрации договора по поводу этого объекта.

По нашему мнению, было бы правильно в соответствии со ст. 432 ГК РФ

любой договор признавать заключенным с момента достижения сторонами

соглашения по всем существенным условиям договора в требуемой форме, а с

несоблюдением требования о регистрации связывать его ничтожность.

Между тем очевиден один из корней отмеченного противоречия. Он состоит

в исключении из законодательства требования о нотариальной форме договоров по

поводу объектов недвижимости. Концепция ныне действующего ГК состоит в том,

что все (за небольшим исключением) договоры об отчуждении недвижимости

должны заключаться в простой письменной форме, но обязательно должны быть

зарегистрированы. Если в соответствии с ранее действовавшим законодательством

договор должен был быть и нотариально удостоверен и зарегистрирован (это было

предусмотрено только в отношении жилой недвижимости, но на момент принятия

кодекса это был единственный вид недвижимости, находившейся в обороте), то

теперь типична ситуация, когда единственным "третьим лицом", участвующим в

процессе заключения договора, становится регистрирующий орган. Если до

232

издания действующего ГК, несмотря на отнесение регистрации к форме договора, и

теория, и судебная практика исходили из того, что право собственности на жилой

дом возникает из двух юридических фактов - заключения договора при

нотариальном удостоверении волеизъявления сторон и государственной его

регистрации, то теперь гражданское законодательство, устраняя нотариат из

процесса заключения сделки, объективно возлагает функцию удостоверения

волеизъявления сторон на регистрирующий орган, соединяя, таким образом,

момент регистрации и заключения договора.

Вопрос о целесообразности такого решения даже при существовании

адекватной системы регистрации весьма спорен. Однако существующую сегодня

систему регистрации прав нельзя считать в достаточной степени обеспечивающей

выполнение функций, ранее выполняемых нотариатом ни по фактическому

состоянию системы, ни по правовому обеспечению.

Как уже отмечалось, основной функцией нотариата при заключении

договора являлось удостоверение волеизъявления сторон. Для этого на нотариуса

возлагались определенные обязанности и предоставлялись соответствующие права.

Если же мы обратимся к Закону о регистрации, то увидим, что у регистрирующего

органа такие права и обязанности отсутствуют. Статья 9 Закона относит к

компетенции регистрирующего органа только проверку действительности

поданных заявителем документов наличия соответствующих прав у

подготовившего документ лица или органа власти. Эта же статья (п. 4) запрещает

регистрирующему органу осуществлять какую-либо деятельность, кроме

предусмотренной законом. При таких обстоятельствах следует констатировать, что

в случае обращения за регистрацией минуя нотариуса, в процессе заключения

договора исчезает момент удостоверения волеизъявления сторон от имени

государства, что вряд ли правильно по отношению к сделкам, заключаемым с

участием физических лиц. На то, что "государственная регистрация сделок

приобрела взаимоисключающие черты, одни из которых свойственны

233

государственной регистрации, другие характерны для нотариального

удостоверения", указывается и в Концепции1.

Выходом из создавшегося положения, по нашему мнению, могло бы быть

восстановление правила об обязательном нотариальном удостоверении сделок с

недвижимостью. Если же такое решение будет по тем или иным причинам

неприемлемым, то необходимо наделить должностных лиц регистрирующих

органов правами и обязанностями, связанными с удостоверением волеизъявления

участников договора.

Автор в целом согласен с позицией С.В. Мальцевой, которая считает, что

"следует критически оценивать отмену обязательной нотариальной формы для

сделок с недвижимым имуществом". Она полагает, что "этот подход идет вразрез с

континентальной правовой традицией использования в области оборота

недвижимости отнюдь не административных, каковым является регистрация, а

гражданско-правовых инструментов и негосударственных институтов, каковым

является нотариат. Оба эти института выполняют различные функции: нотариус

удостоверяет сделку, государственный регистратор – регистрирует право или

сделку. Они могут успешно функционировать, только взаимно дополняя друг

друга"2. Аналогичную позицию высказывает Л.Ю. Василевская3.

На непоследовательность норм о регистрации в части регистрации сделок

совершенно справедливо обращают внимание авторы Концепции, которые

считают, что в "целях устранения нелогичности норм законодательных актов,

предусматривающих или исключающих государственную регистрацию сделок с

недвижимым имуществом, исключения их противоречивости, а в некоторых

случаях – избыточности совмещения регистрации прав на недвижимое имущество

с регистрацией сделок с ним, дублирование полномочий нотариусов и

регистраторов, а также в целях обеспечения действительности обязательственных

1 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 80.

2 Мальцева С.В. Роль нотариата в удостоверении сделок с недвижимым имуществом:

Автореф. дис. … канд. юрид. наук. - М., 2004. - С. 19.

3 Василевская Л.Ю. Указ. соч. - С. 280.

234

правоотношений по сделке независимо от факта регистрации сделки

целесообразно отменить государственную регистрацию сделок с недвижимым

имуществом" .1 О необходимости отменить государственную регистрацию сделок

пишут и многие другие авторы2. За отмену регистрации сделок высказались 68

процентов опрошенных работников регистрирующих органов и 93 процента

работников фирм, оказывающих услуги на рынке недвижимости.

С этим предложением можно было бы полностью солидаризироваться, но

только с одной оговоркой, касающейся таких сделок отчуждения, которые

непосредственно не влекут перехода прав на недвижимость. Речь здесь прежде всего

идет о сделках, заключенных под отлагательным условием, которое, например,

связывает переход права на объект недвижимости с полной выплатой покупной

цены. По мнению автора, такие, и только такие сделки должны подлежать

самостоятельной регистрации в качестве обременения вещного права продавца на

объект. Необходимость регистрации этих сделок вызывается требованием защиты

прав как приобретателя, так и третьих лиц, поскольку запись о данной сделке в

реестре будет препятствовать недобросовестному продавцу в заключении иных

сделок по поводу объекта и предупреждать споры, которые неизбежно будут

возникать в этом случае.

В то же время нельзя не отметить, что в последнее время появились работы,

авторы которых выступают за сохранение регистрации сделок. Так, В.А. Микрюков

полагает, что "упразднение системы регистрации сделок уничтожит возможность

учитывать и делать доступными для всех любые изменения в статусе недвижимого

имущества"3, а Е.М. Тужилова-Орданская считает, что "на сегодняшний день нет

объективных условий для внесения изменений в действующее гражданское

1 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. С.82.

2 См. например, Сыродоев Н.А. Регистрация прав на землю и другое недвижимое

имущество // Государство и право. - 1998. - № 8. - С. 94-96; Кузьмина И.Д. Указ. соч. - С.

30-31; Чубаров В.В. Вопросы государственной регистрации прав на недвижимое

имущество и сделок с ним. - С. 167; Сусликов В.Н. Система рыночных правоотношений

недвижимости в России. - М., 2006. - С. 208 и др.

3 Микрюков В.А., Ограничения и обременения гражданских прав. - М., 2007. - С. 157.

235

законодательство относительно исключения государственной регистрации сделок.

Более того, следует признать целесообразным государственную регистрацию всех

сделок с недвижимостью, переход права по которым подлежит государственной

регистрации"1.

Пока продолжается дискуссия и в закон не внесены необходимые изменения,

следует определить порядок применения действующего закона о регистрации

вещных прав и сделок, на основании которых эти права возникают.

Во-первых, возникает вопрос и соотношении регистрации права и

порождающей его сделки. В соответствии со ст. 153 ГК РФ "сделками признаются

действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение,

или прекращение гражданских прав и обязанностей", а п. 1 ст. 8 ГК РФ называет

договоры и иные сделки в качестве одного из оснований возникновения

гражданских прав. С одной стороны, сделка - одно из оснований возникновения

права на недвижимость, подлежащего регистрации, с другой стороны, она в

определенных случаях сама должна быть зарегистрирована, поскольку без

регистрации является ничтожной (или незаключенной), а значит, не может

породить соответствующего права.

Означает ли это, что во всех случаях совершения подлежащих регистрации

сделок, влекущих установление, изменение, или прекращение прав на

недвижимость, должна быть сначала зарегистрирована данная сделка, а затем -

право, возникшее на ее основании? Необходимо ли, с точки зрения технологии

регистрации, вести отдельный реестр сделок и отдельный реестр прав?

Такой вывод, по нашему мнению, был бы неверным. Введение отдельной

регистрации сделок, порождающих вещные права и самих этих прав, привело бы к

искусственному расчленению единого по сути юридического факта. Нельзя

зарегистрировать сделку, влекущую возникновение права на объект, и не

зарегистрировать само это право. Не может существовать и абстрактное

1 Тужилова-Орданская Е.М., Проблемы защиты прав на недвижимость в гражданском

праве России. - М., 2007. - С. 375.

236

волеизъявление на регистрацию такой сделки при отсутствии желания

зарегистрировать те гражданские права, которые порождает эта сделка, поскольку

цель установления, изменения и прекращения гражданских прав является

необходимым элементом любой сделки.

Поэтому в том случае, когда речь идет о сделке, которая непосредственно

влечет установление, изменение или прекращение вещных прав, момент

регистрации этой сделки должен совпадать с моментом регистрации

соответствующего права. В таком случае основным объектом регистрации должно

считаться соответствующее право (оно является целью, а сделка - средством),

сделка же регистрируется как основание возникновения этого права.

С точки зрения ведения реестра, данное положение означает необходимость

внесения в реестр вещных прав записи о регистрации соответствующего права и

отражение породившей его сделки в качестве основания его возникновения. Именно

такой подход, по нашему мнению, устанавливают Правила ведения ЕГРП, которые

предусматривают внесение записи о сделке в графу "Документы-основания". Пункт

19 Правил указывает, что в графе "Документы-основания" перечисляются основные

реквизиты тех правоустанавливающих документов, на основании которых принято

решение о государственной регистрации прав. Именно к таким документам

относятся, безусловно, и документы, отражающие содержание соответствующих

сделок. При этом внесение записи о сделке в данную графу для любой сделки

означает и ее регистрацию. Независимо от того, подлежит такая сделка по закону

регистрации или нет, внесение какой-либо иной записи о ней в реестр не требуется.

Отражение же сделок отчуждения, непосредственно влекущих переход права

собственности, в реестре обременений было бы абсолютно неправильным. Между

тем с 1998 по 2003 г., в Правилах ведения ЕГРП1 запись о сделке находилась только

в разделе "обременения". Данная практика фактически искажала действительное

положение дел, поскольку одновременно с зарегистрированным вещным правом

1 Постановление Правительства РФ от 18.02.1998, № 219 "Об утверждении Правил

ведения Единого реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (СЗ РФ. - 1998.

- № 8. - Ст. 963).

237

помещала в реестр в качестве обременения сделку, на основании которой это право

возникло. Запись о прекращении такого "обременения" вносилась в реестр только

после перехода вещного права к новому правообладателю1. При такой ситуации в

выписках из ЕГРП и свидетельствах о регистрации данная сделка должна

указываться в графе "обременения", однако это не происходило, так как абсурдность

такого указания была вполне очевидна.

К сожалению, вместо того, чтобы логику структуры реестра перенести на

порядок проведения регистрации прав и сделок, в Правила были внесены

изменения, в результате которых подраздел II стал называться "Запись о праве

собственности и об иных вещных правах на объект недвижимого имуществ, о

сделках об отчуждении объекта недвижимого имущества, и в этом подразделе

появился подраздел II-2 – "Запись о сделке об отчуждении" .2

Внимательно ознакомившись со структурой ЕГРП, мы увидим, что и в

третьем подразделе имеется специальная форма (Приложение 6, подраздел III-IV) -

"Запись о сделке". Для каких же сделок предусмотрена данная форма?

Чтобы разобраться с этим вопросом следует иметь в виду, что, как уже

упоминалось, не все сделки по поводу недвижимого имущества непосредственно

влекут возникновение, изменение или прекращение вещных прав. Например,

сделки, заключенные под отлагательным условием, не влекут перехода права в

момент их заключения и регистрации, этот момент связывается с наступлением в

будущем события, которое может наступить, а может и не наступить. Однако

очевидно, что в силу ст. 164, 165 ГК РФ и такие сделки в случаях, установленных

законом, подлежат государственной регистрации, а, не будучи

зарегистрированными, являются ничтожными, не порождая у сторон прав и

обязанностей. В данном случае создается ситуация, в которой момент заключения

и регистрации сделки и момент, когда возникают основания для регистрации

права, не совпадают.

1 Инструкция о порядке государственной регистрации договоров купли-продажи и

перехода права собственности на жилые помещения. Приказ Минюста РФ от 06.08.2001.

2 Постановление Правительства РФ от 03.09.2003г. № 546.

238

С точки зрения процесса регистрации это означает, что сначала будет

зарегистрирована сделка, а затем при подтверждении наступления

предусмотренного в ней условия - возникновение, изменение или прекращение

права.

Применительно к сделке, непосредственно порождающей право, мы

пришли к выводу, что ее место в реестре в разделе "Основания". Очевидно, что для

рассматриваемого теперь вида сделок это место не подходит, поскольку они могут

стать основанием возникновения вещного права, а могут и не стать, в зависимости

от наступления или ненаступления предусмотренного в них условия.

Любая сделка, которая в будущем должна повлечь переход права от

нынешнего его обладателя к другой стороне сделки (сделка с отлагательным

условием, договор аренды с правом выкупа и пр.), выступает как обременение

(ограничение) права нынешнего собственника. На период существования этой

сделки собственник ограничен в праве распоряжения объектом, объект может

быть им отчужден, но лишь с переходом его обязательств по сделке к

приобретателю объекта.

С учетом этого обстоятельства, что в реестре обременений должны

регистрироваться все сделки, непосредственно не влекущие перехода права. При

наступлении же условия, с которым связан переход права, сведения об этой сделке,

а также о документе, подтверждающем наступление условия, должны

одновременно с регистрацией права заноситься в графу "Документы - основания".

При этом подлежит регистрации прекращение ранее зарегистрированного

обременения.

Следующий вопрос, который нуждается в предварительном рассмотрении,

независимо от вида сделки отчуждения - вопрос о соотношении сделки, перехода

права и передачи имущества.

Анализ практики регистрирующих органов ряда субъектов федерации

показал, что это соотношение понималось ими следующим образом. Сделка

отчуждения представляет собой основание для перехода права и подлежит

239

самостоятельной и предварительной регистрации, переход же права регистрируется

на основании документа, подтверждающего фактическую передачу объекта от

прежнего правообладателя к приобретателю. Такое видение создает базу для

"двойной" регистрации - сначала сделки, а затем права. Вопрос о соотношении

сделки, отчуждения и передачи имущества нами уже рассматривался с приведением

судебной практики1. Из проведенного анализа можно сделать вывод о

несоответствии закону такой практики.

Следует отметить, что Министерство юстиции, установив порядок

регистрации купли-продажи жилых помещений, не связало момент регистрации

передачи права с моментом фактической передачи объекта. В то же время Минюст

РФ исходил из того, что по желанию участников сделки договор купли-продажи

жилого помещения может быть зарегистрирован как одновременно с переходом

права, так и с разрывом во времени. Пункт 13 ранее упомянутой Инструкции

гласит: "Если условия договора продажи и выраженное в заявлениях о

государственной регистрации договора продажи желание сторон договора продажи

допускают государственную регистрацию договора продажи и перехода права

одновременно, то документы, необходимые для государственной регистрации

перехода права, могут быть предоставлены одновременно с документами,

необходимыми для регистрации договора продажи".

По мнению автора, данный подход вряд ли можно признать

соответствующим действующему законодательству. Как уже отмечалось, договор

купли-продажи, если в самом договоре не содержатся отлагательные условия,

всегда непосредственно направлен на переход права собственности продавца к

покупателю. Поэтому за указанным исключением нельзя зарегистрировать договор,

не зарегистрировав одновременно переход права собственности. Установление

порядка, при котором стороны, не указав об этом в договоре, могут отнести

регистрацию перехода права на более поздний срок, означает фактически

возможность дополнения договора отлагательным условием в устной форме, что

1 См. § 3.1.

240

противоречит требованию о письменной форме договора купли-продажи

недвижимости.

На практике разрыв между регистрацией договора и перехода права

используется для обеспечения расчетов по договору: переход права не

регистрируется до тех пор, пока покупатель не внес деньги за объект. Таким

образом, между сторонами фактически заключается договор с отлагательным

условием в виде полной оплаты обусловленной договором суммы. Но, если такой

порядок отражен договором, то это и есть договор с отлагательным условием,

который может и должен быть зарегистрирован как обременение прав продавца. Но

если это самим договором не предусмотрено, то у покупателя возникает право

требовать одновременной регистрации и договора и перехода права. При отказе от

их добровольного исполнения продавцом, требования покупателя должны быть

удовлетворены судом в порядке п. 3 ст. 165 ГК РФ.

Предлагая отменить регистрацию сделок, авторы Концепции одновременно

вносят предложение " ввести государственную регистрацию исполнения сделок с

недвижимым имуществом, поскольку именно исполнение консенсуальных сделок

(а не их заключение) является основанием для возникновения, прекращения

ограничения или обременения права собственности и иных вещных прав на

недвижимое имущество"1. К аналогичному выводу приходит К.И. Скловский,

который пишет, что "предметом регистрации является традиция – действия сторон

по передаче имущества, направленные на перенос собственности"2.

Данное предложение в целом возражений не вызывает. Его реализация

приблизит действующую систему регистрации к германскому праву, где в качестве

основания регистрации выступает вещно-правовой договор, в котором отсутствуют

какие-либо положения, кроме фиксации факта передачи недвижимости. В то же

время нужно иметь в виду, что реализация этого предложения потребует

1 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 82.

2 Скловский К.И. Указ. соч. - С. 227.

241

существенного пересмотра как гражданско-правовых норм, так и норм,

устанавливающих порядок государственной регистрации прав на недвижимость.

Суммируя вышеизложенное, сформулируем ряд выводов, исходных для

понимания объекта регистрации прав на недвижимое имущество.

1. Основным (первичным) объектом регистрации является право

собственности.

2. Регистрации подлежат его возникновение, изменение и прекращение.

3. Регистрация обременений (ограничений) права собственности является

частным случаем регистрации изменения этого права.

4. Регистрация иных (вторичных) вещных прав представляет собой частный

случай регистрации обременений (ограничений) права собственности. Вместе с тем

регистрации подлежит возникновение, изменение и прекращение, а также

обременение (ограничение) самих вторичных вещных прав.

5. Сделки подлежат регистрации в качестве оснований возникновения,

изменения или прекращения вещных прав, либо оснований возникновения,

изменения или прекращения обременений (ограничений) этих прав. Сделка

отчуждения с отлагательным условием сама подлежит регистрации как

обременение соответствующего вещного права.

3.4. Понятия ограничения и обременения в отношении недвижимого

имущества

Ограничение и обременение названы в законе в качестве объектов

регистрации. Эти понятия нуждаются в отдельном рассмотрении по ряду причин.

Во-первых, в законе отсутствуют определения указанных понятий. Во-вторых, в

теории отсутствует единство взглядов на то, что понимается под ограничениями и

обременениями вещных прав. В-третьих, будучи объектами регистрации,

ограничения и обременения должны быть рассмотрены именно в этом качестве,

242

поскольку указанные понятия применительно к регистрации прав на недвижимость

(как объекты регистрации) могут иметь специфическое содержание.

В соответствии со ст. 131 ГК РФ государственной регистрации подлежат

ограничения вещных прав на недвижимое имущество. В то же время Закон о

регистрации говорит о регистрации ограничений (обременений). Оба этих понятия

во всех статьях Закона используются только вместе, как синонимы. О том, что

Закон о регистрации рассматривает данные понятия как равнозначные,

свидетельствует и определение, содержащееся в первой статье Закона. Согласно

этому определению, "ограничения (обременения) - наличие установленных законом

или уполномоченными органами в предусмотренном законом порядке условий,

запрещений, стесняющих правообладателя при осуществлении права

собственности либо иных вещных прав на конкретный объект недвижимого

имущества (сервитута, ипотеки, доверительного управления, аренды, ареста

имущества и других)".

Следует отметить, что в действующем законодательстве отсутствует какое-

либо другое определение ограничений и обременений. В то же время, по мнению

автора, приведенное определение не выдерживает критики с точки зрения

правильности отражения того явления, которое оно призвано определить. Во-

первых, рассматриваемая формулировка ограничивает источники возникновения

ограничений лишь непосредственным установлением их законом, либо

уполномоченными органами, абсолютно не учитывая возможность договорного

происхождения обременений и ограничений. В то же время при указании

примерного перечня возможных ограничений (обременений) формулировка Закона

приводит ряд обременений, которые могут быть основаны на договоре (сервитут,

ипотека), либо могут возникать только из договора (доверительное управление,

аренда).

Видимо, с целью исправления этой явной ошибки в п. 1 ст. 4 Закона о

регистрации был включен абзац второй: "Ограничения (обременения) прав на

недвижимое имущество, возникающие на основании договора либо акта органа

243

государственной власти или акта органа местного самоуправления, подлежат

государственной регистрации в случаях, предусмотренных законом" 1. Но

получилось не очень удачно. Хотя в данной статье и упоминается, что обременения

могут иметь договорное происхождение, но более общее определение,

содержащееся в ст. 1, такого упоминания не содержит.

Во-вторых, как представляется, понятия ограничения и обременения не

являются синонимами. При этом следует заметить, что если бы они являлись

синонимами, то с точки зрения законодательной техники не было бы никаких

оснований использовать в тексте закона оба этих понятия2. Между тем 43 процента

опрошенных работников регистрирующих органов не видят разницы между

ограничениями и обременениями, а 84 процента из тех, кто считает, что разница

есть, испытывают затруднения при раграничении этих понятий.

Разумеется, при отсутствии законодательного определения этих понятий

можно в теории устанавливать различное их соотношение. Однако с учетом

анализа употребления этих терминов в Гражданском кодексе и установившейся

практики наиболее оптимальным представляется следующий подход.

Начнем с рассмотрения понятия ограничения. В русском языке под

ограничением понимается грань, предел, рубеж; удержание в известных рамках,

границах; правило, ограничивающее какие-либо правила, действия; стеснение

определенными условиями; лимитирование сферы деятельности, сужение

возможностей; то, что стесняет, ставит кого-либо, что-либо в какие-либо границы,

рамки и т. п3.

А.В. Малько определяет правовое ограничение как "правовое сдерживание

противозаконного деяния, создающее условия для удовлетворения интересов

1 Федеральный закон от 29.12.2004 N 196-ФЗ.

2 См. Микрюков В.А. Указ. соч. - С. 10; Лужина А.Н. Ограничения и обременения прав на

недвижимое имущество в России и Франции: Автореф. дис... канд. юрид. наук. - М., 2006.

- С. 7-8.

3 Подробнее см.: Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. - СПб., М.,

1881. - Т. 2. - С. 647-648; Словарь синонимов русского языка. - М., 1986. - С. 305; Ожегов

С.И. Словарь русского языка. - М., 1988. - С. 357.

244

контрсубъекта и общественных интересов в охране и защите; это установленные в

праве границы, в пределах которых субъекты должны действовать; это исключение

определенных возможностей в деятельности лиц"1. Это общетеоретическое

определение отражает содержание понятие ограничения в праве вообще. Нам же

необходимо рассмотреть понятие ограничения в отношении к вещным правам и их

государственной регистрации.

В.А. Микрюков определяет ограничение права собственности как

"установление или сужение границ (пределов) осуществления права собственности,

выражающихся в сужении имеющихся дозволений, наложении запретов и

дополнительных положительных обязанностей, в том числе обязанностей допускать

определенные действия третьих лиц, не порождающие гражданские правомочия

третьих лиц в отношении имущества собственника, вводимые законом или актом

уполномоченного государственного органа без предоставления собственнику

вознаграждения в пределах, обусловленных целями защиты конституционного

строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц,

обеспечения обороны страны и безопасности государства, действующих

применительно к праву собственности на конкретное имущество независимо от

смены собственника"2. Данное определение, по мнению автора, характеризуют

несколько недостатков. Во-первых, в силу его пространности оно абсолютно не

может быть использовано в законодательстве, хотя автор именно это определение

предлагает ввести в ст. 1 Закона о регистрации3. Во-вторых, оно, практически, не

делает различий между общим режимом любого имущества, находящегося в

собственности и конкретными ограничениями прав данного собственника на данное

имущество. В связи с этим, говоря о регистрации ограничений, автору приходится

1 Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. Теоретико-информационный аспект. -

Саратов, 1994. - С. 59.

2 Микрюков В.А. Указ соч. - С. 152.

3 Там же.

245

вводить понятия общих и специальных ограничений, говоря о том, что регистрации

подлежат лишь последние4.

Рассматривая вопрос о понятии ограничения применительно к вещным

правам, нужно исходить из ст. 209 ГК РФ, в соответствии с которой "собственник

вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему

имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и

не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе

отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь

собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом,

отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться

им иным образом".

В данной норме сформулированы общие исходные условия осуществления

права собственности. Согласно этой формулировке действия собственника в

отношении принадлежащего имущества всегда ограничиваются законом, иными

правовыми актами, а также правами и охраняемыми законом интересами других

лиц. При этом, очевидно, закон имеет в виду нормы общего характера, не

определяющие режим конкретного объекта недвижимости, а также рассматривает в

общем плане права и интересы граждан, которые должен соблюдать каждый

собственник, а не собственник конкретного имущества по отношению к

конкретным лицам. Эти рамки осуществления права собственности нельзя считать

ограничениями в том смысле, в котором данное понятие используется в

законодательстве, поскольку они составляют элемент режима собственности

любого имущества. Как справедливо отмечает В.П. Павлов, само субъективное

право собственности "является лишь ограничителем свободы действий лица, но

благо субъективного права собственности заключается как раз в минимальной

степени этих ограничений у обладателя этого права, по сравнению с теми

ограничениями, которые налагаются законодателем на действия всех остальных

лиц с той же вещью в рамках иных вещных и обязательственных прав. Таким

4 Там же. - С. 151.

246

образом, субъективное право собственности заключает в себе благо минимальных

запретов на действия с опредленной вещью"1. Разумеется, и здесь говорится об

ограничениях, как элементах права собственности вообще.

Ограничениями, о которых идет речь в Законе о регистрации, являются

любые отклонения от общих рамок осуществления права собственности. Так,

например, элементом общего режима любого здания является запрещение его

реконструкции без соответствующего разрешения. К общему режиму любого

здания относится также обязанность собственника не осуществлять в этом здании

каких-либо действий, которые наносили бы ущерб правам и законным интересам

владельцев соседних объектов. Но если индивидуальным актом установлено

запрещение проведения определенного рода реконструкции (например, запрещение

надстройки здания), либо собственник здания по соглашению с собственником

соседнего здания обязан представить последнему возможность пользования

находящейся в здании электрической подстанцией или гаражом, то в этом случае

речь идет об ограничении прав собственника конкретного объекта.

В.П. Камышанский предлагает различать границу (предел) либо ограничение

права. Требование закона к собственнику учитывать права третьих лиц, по его

мнению, "есть граница (предел), если не предполагает возможности несобственника

вторгаться в сферу юридического господства собственника" и "есть ограничение,

если сужение возможностей собственника осуществлять правомочия обусловлено

внешним воздействием, вторжением третьих лиц в сферу юридического господства

собственника посредством предоставления им возможности осуществления

отдельных правомочий собственника"2. Он же предлагает различать понятия

"правовые ограничения" и "ограничения права". По его мнению, "под правовыми

ограничениями необходимо понимать совокупность элементов механизма

правового регулирования, направленных на установление пределов (границы)

1 Павлов В.П. Проблемы теории собственности в российском гражданском праве. - М.,

2000. - С. 138.

2 Камышанский В.П. Право собственности на недвижимость: вопросы ограничений.

-Элиста, 1999. - С. 13-14.

247

дозволенного поведения субъектов". Ограничения же права "позволяют в рамках

собственных границ субъективного права очень гибко учитывать и обеспечивать

наиболее важные права и законные интересы других лиц и общества в целом.

Границы права призваны охранять свободу личности внутри обозначенных

пределов. Ограничения права устанавливаются "в целях защиты (п. 2 ст. 1 ГК РФ),

т. е. для устранения нарушенных жизненно важных прав и законных интересов

других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства"1. В данном

подходе на первое место выходит критерий внутреннего (самим правом) или

внешнего (со стороны третьих лиц) характера установления границ права.

Несколько иной критерий предлагался Г.Ф. Шершеневичем, который делил

"право участия" на общее и частное. "Оно есть общее, - писал он, - когда участие

выгодах имущества устанавливается в пользу всех без изъятия; оно есть частное,

когда участие устанавливается единственно и исключительно в пользу какого-либо

постоянного лица" 2.

Здесь на первое место выходит круг субъектов в пользу которых ограничено

право. Нужно иметь в виду, что такое деление и различие между общим режимом

имущества и его ограничениями не одно и то же. Ограничения, установленные в

публичных интересах, не синоним ограничений, установленных законом. Поэтому,

если в публичных интересах устанавливаются особые границы осуществления

права на конкретный объект, то мы имеем дело с ограничениями, а не с элементом

общего режима имущества.

Проводить различия между элементами общего режима объекта и

ограничениями права собственности на него очень важно именно с точки зрения

вопросов государственной регистрации прав на недвижимость.

Вполне очевидно, что ст. 131 ГК РФ говорит о необходимости регистрации

ограничений в собственном смысле этого слова. В то же время при анализе

1 Там же. - С. 52.

2 Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. - С. 175.

248

правоустанавливающих документов регистраторам не всегда бывает просто

установить, какие ограничения, подлежащие регистрации, содержатся в документе.

Так, например, сторонами договоров отчуждения часто включаются в

договор многочисленные обязанности приобретателя объекта, которые, однако,

большей частью характеризуют обязанности любого собственника недвижимого

имущества. Так, например, в договор иногда включаются положения,

характеризующие бремя содержания имущества (ст. 210 ГК РФ), такие, как

обязанность проведения текущего и капитального ремонта, заключения договоров

на тепло- и электроснабжение и пр. Представляется, что такие обязанности не могут

быть зарегистрированы в качестве ограничения, независимо от желания участников

договора.

С учетом приведенных соображений следует высказать еще одно замечание в

адрес определения ограничения (обременения) в Законе о регистрации. В этом

определении говорится, что ограничения и обременения могут быть установлены

непосредственно законом. Между тем, по мнению автора, ограничение как объект

регистрации (а именно в качестве такового оно и определяется в Законе о

регистрации) отличается именно тем, что изменяет содержание правомочий

собственника по сравнению с общим режимом, установленным непосредственно

законом. Разумеется, нельзя не признать, что ряд ограничений прав собственника

могут возникать на основании норм закона. Так возникает залог при продаже товара

в кредит (п. 5 ст. 488 ГК РФ) и передаче недвижимости под выплату ренты (п. 1 ст.

587 ГК РФ). Однако в этих случаях речь идет не об установлении ограничений прав

собственника непосредственно законом, а об автоматическом возникновении этих

ограничений при совершении собственником соответствующих действий. Поэтому,

определяя понятие ограничения прав, необходимо говорить не об установлении их

законом, а об их возникновении (установлении) на основании закона. В противном

случае будет потеряна грань между ограничением, являющимся объектом

регистрации, и общими рамками правомочий собственника.

249

Итак, ограничение права на недвижимость можно определить как

установленное на основании закона, либо уполномоченными органами, либо на

основании сделки уменьшение правомочий собственника по сравнению с объемом

правомочий, установленным законом непосредственно.

Теперь перейдем к понятию обременения и его соотношению с понятием

ограничения. Пытаясь провести это разграничение, В.В. Безбах пишет:

"Ограничения, налагаемые на собственника законом или судебным решением,

проявляются прежде всего в затрагивании элементов принадлежащего ему права.

Применительно к установлению обременений ограничения фиксируются в нормах,

не допускающих обременения в определенных случаях"1. Предлагает

разграничивать эти понятия и В.П. Камышанский, который полагает, что

обременение – "это привнесенное извне право третьих лиц, препятствующее

собственнику вещи свободно в полном объеме реализовать свои правомочия.

Обременение может предполагать переход вместе с вещью к новому собственнику

и некоторых обязанностей по отношению к определенным лицам, связанных с

приобретенной вещью. Ограничения, в свою очередь, есть ответная реакция

собственника на обременения, которая вынуждает его воздерживаться от

определенных действий в отношении принадлежащего ему имущества, стесняет

его" 2. Такой подход к разграничению рассматриваемых понятий вряд ли можно

признать удачным, поскольку он определяет обременения как нечто внешнее по

отношению к субъекту права, а ограничение, как его "внутреннюю" связанность в

связи с наличием обременений. Нам более важным представляется иной аспект

этого соотношения.

В.А. Микрюков под обременениями права собственности предлагает

понимать "наличие вещных прав третьих лиц, установленных законом, договором

или актом собственника дополнительно к праву собственности на имущество или в

отношении личности собственника в связи с обладанием им этим имуществом,

1 Безбах В.В. Частная собственность на землю в странах Латинской Америки (правовое

регулирование). - М., 1997. - С. 82.

2 Камышанский В.П. Указ. соч. - С. 78-79.

250

предполагающих компенсацию собственнику, обладающих свойством следования

за объектом права собственности и подлежащих абсолютной защите независимо от

смены собственника"1. Пригодность данного определения для закона также

вызывает сомнения. Также весьма спорной является позиция автора, который

ставит знак равенства между обременением права собственности и ограниченными

вещными правами2.

Прежде всего, анализируя текст обеих частей Гражданского кодекса, можно

однозначно определить, что термин "ограничение" в том смысле, который придает

ему ст. 131 ГК РФ и Закон о регистрации, всегда используется применительно к

гражданским правам, в то время как термин "обременение" относится к имуществу

(см. ст.ст. 274, 275, 460, 586, 704, 1019 ГК РФ). При этом данный подход

выдерживается достаточно последовательно3.

По мнению автора, такой подход законодателя не случаен. Специфика

обременения как правовой категории состоит в том, что оно неразрывно связано с

конкретным имуществом, существует и сохраняет свое содержание независимо от

смены собственника этого имущества. Так, например, ст. 274 ГК РФ говорит об

обременении земельного участка сервитутом, а п. 1 ст. 275 ГК РФ специально

указывает, что "сервитут сохраняется в случае перехода прав на земельный участок,

который обременен этим сервитутом, к другому лицу". Относя ренту к

обременениям, Гражданский кодекс в ст. 586 формулирует аналогичное правило:

"рента обременяет земельный участок, предприятие, здание, сооружение или другое

недвижимое имущество, переданное под ее выплату. В случае отчуждения такого

имущества плательщиком ренты его обязательства по договору ренты переходят на

приобретателя имущества". Такое же правило сформулировано и в ст. 617 ГК РФ

применительно к аренде, хотя аренда и не названа обременением. В ст. 31

1 Микрюков В.А. Указ. соч. - С. 244-245.

2 Там же. - С. 140.

3 Только в ст. 1138 ГК РФ содержится упоминание об обременении права: "Если

завещательный отказ возложен на нескольких наследников, такой отказ обременяет право

каждого из них на наследство соразмерно его доле в наследстве".

251

Федерального закона "О приватизации государственного и муниципального

имущества"1 содержится правило, согласно которому "при отчуждении

государственного или муниципального имущества в порядке приватизации

соответствующее имущество может быть обременено ограничениями,

предусмотренными настоящим Федеральным законом или иными федеральными

законами, и публичным сервитутом".

Рассматривая соотношение понятий "ограничение прав" и "обременение

имущества", следует отметить, что обременение имущества, как правило, состоит в

ограничении прав его собственника, а именно, прав владения, пользования и

распоряжения, причем эти ограничения связаны с наличием прав на это имущество

у третьих лиц. Так в случае обременения имущества сервитутом права

собственника имущества ограничены правами собственника соседнего участка, при

аренде - правами пользования арендатора и т. д. Однако следует обратить внимание

и на то, что обременение может выражаться не только в ограничении прав

владения, пользования и распоряжения имуществом, но и в возложении на

собственника имущества дополнительных обязанностей, неразрывно связанных с

владением этим имуществом. Именно так обстоит дело при обременении

имущества рентой. Основное содержание данного обременения состоит в

обязанности "выплачивать получателю ренту в виде определенной денежной

сумме, либо предоставления средств на его содержание в иной форме" (п. 1 ст. 583

ГК РФ). Таким образом, мы видим, что обременение не всегда связано с

ограничением прав лица в отношении обременяемого имущества.

В то же время, рассматривая понятие ограничения прав, мы можем заметить,

что ограничение прав конкретного лица в отношении недвижимого имущества

далеко не всегда неразрывно связано с этим имуществом и правами на него третьих

лиц. В качестве примера можно привести такое ограничение, как арест имущества

или запрещение совершения в отношении этого имущества определенных

действий (ст.134 ГПК РСФСР, ст. 76 АПК РФ). Арест производится в отношении

1 Федеральный закон от 21.12.2001 № 178-ФЗ.

252

конкретного имущества и действует до его отмены в установленном порядке.

Поэтому он может рассматриваться как обременение, сохраняющее свою силу

независимо от смены собственника. Но такая мера обеспечения иска, как

запрещение ответчику совершать определенные действия (например, запрещение

распоряжаться определенным недвижимым имуществом), неразрывно связана

исключительно с личностью ответчика и не может сохраняться, если

собственником имущества является другое лицо.

Таким образом, с одной стороны, могут существовать обременения, которые

не связаны с ограничением прав на имущество, а, с другой стороны, есть такие

ограничения прав собственника имущества, которые связаны исключительно с его

личностью и не сохраняются при смене собственника.

С учетом проведенного анализа можно было бы сформулировать следующее

определение обременения: "Обременение имущества - установленные на

основании законов и иных нормативных актов или актами уполномоченных

органов, либо договором и сохраняющиеся при смене правообладателя ограничения

вещных прав на имущество и специальные обязанности обладателей этих прав" .

Представляется, что введение такого определения в общую часть

гражданского законодательства было бы целесообразным, поскольку данный

термин в законе используется, а определения не имеет.

При отсутствии же общего определения обременения для любого имущества

это определение следовало бы сформулировать применительно к недвижимости.

Такое определение могло бы существовать в Законе о регистрации вместе с

определением ограничения прав на недвижимость.

3.5. Основания государственной регистрации и понятие

правоустанавливающих документов

Установив правовое значение и объекты государственной регистрации прав

на недвижимость, перейдем к тому, что определяет непосредственное содержание

253

деятельности регистрирующего органа. Основным содержанием этой деятельности

является юридический анализ представляемых документов для принятия решения о

регистрации или об отказе в ней. В ст. 13 Закона эта деятельность описывается как

"правовая экспертиза и оценка законности сделки; установление отсутствия

противоречий между заявляемыми правами и уже зарегистрированными правами

на данный объект недвижимого имущества, а также других оснований для отказа

или приостановления государственной регистрации прав".

Далее Закон определяет те критерии, которыми регистратор должен

руководствоваться при рассмотрении документов. При этом Закон в ст. 17 дает

перечень оснований для регистрации, а в ст. 20 - перечень оснований для отказа в

регистрации. Анализ оснований для отказа в регистрации является предметом

следующего параграфа. Сейчас же подчеркнем имеющуюся, по нашему мнению,

нелогичность одновременного существования двух вышеуказанных статей. Если

законом сформулирован позитивный критерий - основания регистрации, то вполне

очевидным должно быть положение, при котором регистратор, не найдя

перечисленных в законе оснований, должен отказать в регистрации. Если же

сформулирован негативный критерий - основания отказа в регистрации, то при

неустановлении ни одного из этих оснований, регистрация должна быть

произведена (если нет оснований для ее приостановления). Таким образом, каждый

из критериев является вполне достаточным для принятия решения.

Вместе с тем анализ ст. 17 Закона, которая называется "Основания для

государственной регистрации", приводит к выводу о том, что на самом деле она

содержит перечень возможных правоустанавливающих документов. Е.А. Киндеева

и М.Г. Пискунова пишут: "…если ГК РФ устанавливает юридические действия или

факты, влекущие возникновение прав, то Закон о регистрации определяет их

документальное выражение – правоустанавливающие документы, на основании

которых вносятся регистрационные записи"1.

1 Киндеева Е.А., Пискунова М.Г. Основания для государственной регистрации прав //

Государственная регистрация прав на недвижимость: теория и практика. - С. 177.

254

Особенностями этого перечня являются, с одной стороны, его не

исчерпывающий характер, поскольку после перечисления конкретных документов,

он включает "иные акты передачи прав на недвижимое имущество н сделок с ним

заявителю от прежнего правообладателя", а, с другой стороны, включение

практически в каждый пункт предлагаемого перечня такой оценочной

характеристики, как соответствие указанных документов действовавшему в период

их составления законодательству. При наличии в ст. 20 Закона такого основания

для отказа в регистрации как несоответствие документов, представленных на

государственную регистрацию прав, по форме и содержанию требованиям

действующего законодательства, целесообразность существования ст. 17 Закона в

ее нынешней редакции вызывает сомнения.

В то же время обращает на себя внимание другое обстоятельство. В Законе о

регистрации и иных нормативных актах весьма часто используется понятие

"правоустанавливающий документ". Однако какое-либо общее определение

данного понятия отсутствует. Очевидно, ст. 17 Закона призвана заменить это

определение, но нам такое решение представляется недостаточно удачным. Более

рациональным было бы формулирование в Законе о регистрации исходного

определения понятия правоустанавливающего документа, то есть установление

признаков, по которым этот документ можно выделить из ряда других документов,

содержащих сведения о недвижимости и ее владельцах.

Необходимость такого определения вызвана рядом объективных факторов:

а) изменениями порядка оформления и выдачи правоустанавливающих

документов в разные периоды истории государства;

6) отсутствием единого порядка оформления и выдачи таких документов в

различных регионах страны;

в) многообразием оснований возникновения вещных прав и отсутствием

единых требований к оформлению любого правоустанавливающего документа на

объект недвижимости.

255

С учетом этих обстоятельств, сформулированное в законе определение

правоустанавливающего документа, с одной стороны, должно определить правовое

значение любого документа о правах на недвижимость, составленного в любой

период времени, а, с другой стороны, позволит сформулировать четкие требования

к любому документу, который будет составлен после издания закона.

По нашему мнению, правоустанавливающим должен считаться документ

(совокупность документов), который на основании законодательства и

нормативных актов, действовавших в период его составления, бесспорно

подтверждает право указанного в нем лица на указанный объект недвижимости

и при этом не требует для установления зафиксированного в нем права каких-

либо других документов.

Теперь рассмотрим основные признаки правоустанавливающего документа

в соответствии с приведенным определением.

1. Соответствие требованиям законодательства и нормативных актов,

действовавших в период его составления.

Очевидно, нельзя признать документом, удостоверяющим право на объект

недвижимости, документ, составленный вопреки действовавшим нормативным

актам. Это относится как к актам государственных органов и должностных лиц, так

и к сделкам. Гражданский кодекс РСФСР 1964 г. провозглашал недействительность

сделки (а, значит, и оформляющего ее документа), не соответствующей

требованиям законодательства (ст. 48 ГК РСФСР); аналогичную норму содержит и

ГК РФ 1994 года, объявляя в ст. 168 такую сделку, как правило, ничтожной.

Ничтожным является и акт государственного органа, устанавливающий право на

объект недвижимости, если такой акт издан ненадлежащим органом, либо

надлежащим органом, но в нарушение установленного порядка.

2. Документ должен бесспорно подтверждать вещное право указанного в нем

лица на указанный объект недвижимости.

Данное правило означает, что документ не должен содержать информации,

которая может быть неоднозначно истолкована. В частности, в нем должен быть

256

четко индивидуализирован как субъект права, так и его объект. Как субъект, так и

объект должны быть четко выделены из ряда иных, сходных по признакам. Так,

например, для физического лица в правоустанавливающем документе

недостаточно только указания на фамилию, имя и отчество, должны быть данные,

позволяющие в каждом конкретном случае идентифицировать предъявителя

документа с лицом, указанным в нем в качестве обладателя права.

Следует отметить, что Закон о регистрации и изданные на его основании

Правила ведения ЕГРП четко определили в этой части требования к

правоустанавливающим документам. Они сформулированы в ст. 18 Закона о

регистрации и пунктах 18, 33-36 Правил.

С учетом содержания этих норм отсутствие в правоустанавливающем

документе информации хотя бы по одному из пунктов должно влечь отказ в

регистрации в связи с несоответствием представленных документов закону. Однако

необходимо иметь в виду, что все эти требования могут предъявляться только к

документам, составленным после вступления в силу Закона о регистрации и

введения в действие Правил1. Что же касается документов, имеющих более ранние

даты, то к ним эта требования неприменимы, они могут содержать любую

совокупность признаков достаточных для индивидуализации субъекта и объекта.

Так, например, для физического лица ранее считалось достаточным указание места

жительства (прописки), для юридического лица - полного наименования и адреса.

Таким образом, бесспорность документа означает, что у лица, которому он

предъявлен, не может возникнуть обоснованных сомнений в принадлежности

предъявившему его лицу указанного в нем права на указанный объект. В случае же

наличия оснований для таких сомнений, документ может быть признан

правоустанавливающим лишь при условии его исправления в установленном

1 Следует также учитывать, что в п. 18 Правил в 2006 году внесены достаточно

существенные изменения, касающиеся перечня необходимых сведений (Постановление

Правительства РФ от 22 ноября 2006 г. № 710 "О внесении изменений в Правила ведения

единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним", п. 5).

Поэтому требования данной нормы в новой редакции могут распространяться только на

документы, составленные после ноября 2006 года.

257

порядке. При невозможности такого исправления право на объект может быть

установлено судебным решением.

3. Документ должен быть исчерпывающим в определении прав лица на

объект.

Это означает, что при соответствии двум другим ранее названным

признакам, документ должен быть достаточным основанием для возникновения

соответствующего права и содержать исчерпывающее описание этого права.

Для иллюстрации можно привести ряд примеров, когда документ, со-

ответствующий ранее указанным требованиям, тем не менее сам по себе не

является правоустанавливающим. К таким документам следует отнести договоры

отчуждения недвижимости с отлагательным условием, то есть такие договоры,

которые непосредственно не порождают право собственности, а связывают его с

наступлением определенного условия в будущем. В этом случае

правоустанавливающей можно признать лишь совокупность договора и документа,

подтверждающего наступление предусмотренного в договоре условия (например,

полной выплаты денег за объект). Другим примером является договор, в

соответствии с которым возникла общая совместная собственность нескольких лиц,

между которыми затем состоялось соглашение об определении долей (либо

соответствующее судебное решение). В этом случае первоначальный договор

нельзя считать правоустанавливающим документом, поскольку он уже не отражает

характер права на объект (теперь это долевая, а не совместная собственность).

Поэтому и в данном случае правоустанавливающей можно считать совокупность

договора и документа, определившего доли участников собственности.

Предложенное здесь определение правоустанавливающего документа, по

нашему мнению, имеет существенные преимущества перед простым

перечислением в законе возможных видов правоустанавливающих документов. С

учетом исторической и географической нестабильности порядка составления

правоустанавливающих документов, и с точки зрения принципа свободы договора

и возможности заключения смешанных договоров с элементами отчуждения

258

недвижимости, формирование исчерпывающего перечня правоустанавливающих

документов вряд ли возможно. Кроме того, определение данного понятия через

перечисление ориентирует регистрирующие органы на более формальный подход к

данному понятию, в то время как наиболее важным является именно

содержательная его сторона - документ должен устанавливать право, создавая тем

самым гарантии прав последующих собственников.

Нам представляется, что предложенное определение способно правильно

ориентировать лиц, в чью компетенцию входит оценка юридической силы

документов о правах на недвижимость, обеспечивая единство подхода, как к

документам, составленным много лет назад, так и к документам, появившимся

сравнительно недавно. Иной подход к правоустанавливающим документам вел бы

к субъективизму и присвоению органами несвойственных им функций. Очевидно,

в идеале, следует признать, что документ, не отвечающий признакам

правоустанавливающего, не может быть основанием для регистрации. При этом

какие-либо действия регистратора по устранению недостатков документа вряд ли

допустимы, если они будут представлять собой установление фактов, не очевидных

из самого документа. Такая деятельность регистрирующего органа не будет носить

правового характера, поскольку они не наделены юрисдикционными

полномочиями.

В связи с этим следует обратиться к содержанию ст. 19 Закона о

регистрации, которая определяет основания для приостановления регистрации.

Согласно п. 1 этой статьи "государственная регистрация прав приостанавливается

государственным регистратором при возникновении у него сомнений в наличии

оснований для государственной регистрации прав, а также в подлинности

представленных документов или достоверности указанных в них сведений.

Государственный регистратор обязан принять необходимые меры по получению

дополнительных сведений и (или) подтверждению подлинности документов или

достоверности указанных в них сведений".

259

Во-первых, представляется не очень удачным формулирование такого

основания приостановления регистрации как "возникновение сомнений"1. При

такой формулировке все участники регистрационного процесса становятся

заложниками субъективизма регистратора, у которого сомнения могут возникнуть,

что называется "на ровном месте". Эти сомнения могут быть вызваны его особой

мнительностью или недостаточной компетентностью. Более правильным, на наш

взгляд, было бы указать, что регистрация "может быть приостановлена при

наличии оснований сомневаться в подлинности документов или при

несоответствии представленных документов требованиям, предъявляемым к

правоустанавливающим документам". При такой формулировке вместо

"сомнений" появляются конкретные критерии, требующие в каждом случае

обоснования регистратором такого весьма важного, а иногда весьма болезненного

для заявителя, решения о приостановлении регистрации.

Во-вторых, вряд ли было целесообразно возлагать на регистратора

обязанность принимать необходимые меры по получению дополнительных

сведений, устраняющих его сомнения в наличии оснований для регистрации. Если

бы речь шла только об устранении сомнений в подлинности документов, то это бы

возражений не вызывало. Такие сомнения могут быть устранены путем

направления запросов о том, выдавался ли такой документ, направлением

документа для криминалистического исследования2 и пр. Но, когда речь идет об

устранении сомнений в наличии оснований для регистрации, то это может быть

расценено как наделение органа регистрации юрисдикционными полномочиями, в

то время как деятельность регистрирующего органа должна носить характер

удостоверения бесспорных фактов, следующих исключительно из

правоустанавливающих документов. Вот почему было бы целесообразно при

1 Нужно заметить, что согласно первоначальной редакции ст. 19 Закона о регистрации

приостановление регистрации было возможно только в случае сомнений в подлинности

документов.

2 Хотя Законом о регистрации регистратору такого права не предоставлено, что можно

также отнести к недостаткам этого закона.

260

выявлении несоответствия документов требованиям, предъявляемым к

правоустанавливающим документам, обязать регистратора сообщить об этом

заявителю и предложить ему самому устранить выявленные несоответствия. Если

же устранение таких несоответствий невозможно (или не было произведено в

установленный срок), то в регистрации должно быть отказано. В этом случае

заявитель может, устранив выявленные несоответствия, вновь обратиться за

государственной регистрацией, либо устанавливать свое право в судебном порядке.

Наибольшую сложность представляет собой вопрос о

правоустанавливающем документе на вновь созданный объект недвижимости.

Следует отметить, что среди документов, составляемых в процессе создания

нового объекта, вряд ли возможно выделить тот документ, который отвечал бы

предложенному определению.

В соответствии с п. 1 ст. 218 ГК РФ право собственности на новую вещь,

изготовленную или созданную лицом для себя с соблюдением закона и иных

правовых актов, приобретается этим лицом. В связи с данным положением

очевидно, что лишь совокупность документов, подтверждающих: а) участие лица в

создании объекта для себя и б) соблюдение при этом закона и иных правовых

актов, - может выступать в качестве основания для возникновения права

собственности на этот объект.

Специфика возникновения вещных прав на новые объекты недвижимости,

по нашему мнению, состоит в том, что основанием для возникновения права в этом

случае является не конкретная сделка (как при отчуждении объекта, уже

имеющего собственника - п. 2 ст. 218 ГК РФ), а сама деятельность по созданию

объекта1. Именно в этой деятельности, осуществленной в законном порядке, и

лежат фактические основания, позволяющие зарегистрировать право на новый

объект за конкретным лицом. Разумеется, в качестве подтверждения факта

осуществления этой деятельности и ее законного характера могут служить для

регистрирующего органа только соответствующие документы. Однако перечень

1 См. § 4.1.

261

этих документов весьма широк и индивидуален для каждого случая, эти

документы нуждаются зачастую в сопоставлении и сложной правовой экспертизе

для того, чтобы сделать вывод о праве лица на вновь созданный объект.

В таких условиях оптимальным выходом представляется выдача первичного

документа государственным органом, уполномоченным проводить экспертизу

представленных документов и делать вывод о приобретении лицом права

собственности на новый объект недвижимости. С учетом того обстоятельства, что

ст. 219 ГК РФ связывает возникновение права собственности на вновь созданный

объект недвижимости с регистрацией, целесообразно такое право предоставить

непосредственно регистрирующему органу.

При решении вопроса о правоустанавливающем документе на вновь

созданный объект правомерна определенная аналогия с выдачей нотариусом

свидетельства о праве на наследство. Решение вопроса о круге наследников,

составе наследственного имущества и о правах конкретных наследников на

конкретное имущество требует сбора и анализа большого количества документов,

ни один из которых самостоятельно не может быть признан

правоустанавливающим. Именно поэтому правоустанавливающим становится

документ, отражающий результат аналитической деятельности нотариуса -

свидетельство о праве на наследство.

Изложенные выше соображения приводят к трем основным выводам в

плане формулирования норм Закона о регистрации прав на недвижимое

имущество и сделок с ним.

1. Определение правоустанавливающего документа должно быть включено

в закон о регистрации прав на недвижимость, как одно из основных понятий.

2. Это определение должно быть сформулировано так, чтобы на его

основании было бы возможно во всяком случае выделить документ, являющийся

правоустанавливающим.

3. Законом о регистрации должны быть определены случаи выдачи

правоустанавливающих документов государственными органами. Эти случаи

262

должны быть ограничены первичным возникновением права собственности на

объекты недвижимости.

Само определение правоустанавливающего документа, приведенное в

данном случае, очевидно, не является единственно возможным. В то же время

предлагаемый путь решения проблемы путем формулирования такого определения

представляется оптимальным с точки зрения совершенствования системы

государственной регистрации прав на недвижимость.

Рассматривая вопрос об основаниях регистрации нельзя не остановиться еще

на одном важном моменте, характеризующем систему государственной

регистрации. В литературе этот аспект именуется принципом частной

инициативы, принципом диспозитивности или принципом конценза. "Принцип

частной инициативы,- пишет О.Ю. Скворцов, - суть проявления диспозитивности

в сфере оборота недвижимости. Только правообладатель может начать процедуру

class="book">государственной регистрации своих прав на недвижимость. При этом проведение

государственной регистрации прав на недвижимость не является обязанностью

правообладателя перед государством. Таким образом, принцип частной

инициативы проявляется в заявительном характере государственной

регистрации"1. М.Г. Пискунова пишет: "Диспозитивность (или заявительный

характер государственной регистрации) отражен в п. 3 ст. 131 ГК РФ, согласно

которому удостоверение произведенной регистрации производится по

ходатайству правообладателя. Статьей 16 Закона о регистрации заявление

правообладателя также положено в начало регистрационного процесса"2. С.А.

Бабкин, анализируя зарубежный опыт регистрации прав на недвижимость,

определяет содержание принципа конценза следующим образом: "Ни одна запись

в поземельной книге не может быть произведена, если лицо, управомоченное на

1 Скворцов О.Ю. Сделки с недвижимостью в коммерческом обороте. - С. 146.

2 Пискунова М.Г. Государственная регистрация прав на недвижимое имущество и сделок

с ним как правоприменительная деятельность учреждений юстиции // Государственная

регистрация прав на недвижимость: теория и практика. - С. 291.

263

соответствующее распоряжение, не выразит волеизъявление непосредственно на

производство записи"3.

Таким образом, для того, чтобы запись о праве появилась в реестре,

необходимы не только доказательства существования соответствующего права –

правоустанавливающие документы, но и соответствующее волеизъявление на

внесение этой записи. В завершенном виде принцип частной инициативы состоит

в том, что: во-первых, регистратор не имеет права производить записи в реестре по

собственной инициативе, даже если он располагает необходимыми

правоустанавливающими документами; во-вторых, регистратор не имеет права

производить записи в реестре на основании волеизъявления лиц, которые не

являются обладателями соответствующих прав. Посмотрим, как эти положения

реализованы в российском законодательстве.

В соответствии со статьей 16 Закона о регистрации "государственная

регистрация прав проводится на основании заявления правообладателя, сторон

договора или уполномоченного им (ими) на то лица", а "в случае, если права

возникают на основании акта государственного органа или акта органа местного

самоуправления, заявление о государственной регистрации права подается лицом,

в отношении которого приняты указанные акты". Здесь пока все соответствует

заявленному принципу.

Несколько иной подход сформулирован в отношении регистрации

обременений. Согласно п. 2 с. 13 Закона о регистрации "государственная

регистрация ограничений (обременений) права собственности и иных вещных

прав правами третьих лиц может проводиться по инициативе правообладателей

или приобретающих указанные права лиц. Если ограничение (обременение)

регистрируется не правообладателем, его регистрация проводится по правилам,

предусмотренным статьей 16 настоящего Федерального закона для регистрации

договоров и сделок, при обязательном уведомлении правообладателя

(правообладателей) о зарегистрированном ограничении (обременении).

3 Бабкин С.А. Основные начала организации оборота недвижимости. - С. 253.

264

Государственная регистрация ограничений (обременений) прав,

установленных в соответствии с законодательством в публичных интересах

органами государственной власти и органами местного самоуправления,

осуществляется по инициативе указанных органов с обязательным уведомлением

правообладателя (правообладателей) объекта недвижимости".

Мы видим, что здесь предусматривается возможность регистрации

обременений вещных прав без волеизъявления обладателей этих прав. В

отношении обременений и ограничений, установленных в публичных интересах,

такой порядок возражений не вызывает, т.к. иной подход просто трудно себе

представить. Что же касается обременений имущества правами третьих лиц, то

такие сомнения можно высказать.

Говоря о возможности регистрировать обременения не по инициативе

обладателя вещного права, которое ограничивается (т. е. при отсутствии заявления

правообладателя), статья 13 отсылает к правилам о регистрации договоров и

сделок, предусмотренным ст. 16 Закона. Однако, обнаружить в ст. 16 эти правила

не очень просто. В абз. 1 п. 1 говорится о заявлении "сторон договора". Видимо, из

этого следует сделать вывод о том, что общим правилом регистрации прав,

возникающих на основании сделок, является необходимость представления

заявления всеми сторонами договора. Но, если так, то возможность

зарегистрировать обременение, возникшее на основании сделки, без заявления

обладателя соответствующего права невозможно, т. к. этот правообладатель

всегда будет одной из сторон такого договора, ибо сделки не могут устанавливать

обязанности для третьих лиц.

В то же время абзац пятый того же пункта говорит о том, что "представление

заявлений на государственную регистрацию ограничения (обременения) прав, а

также сделок, связанных с ограничением (обременением) прав, осуществляется в

порядке, установленном пунктом 2 статьи 13, пунктом 1 статьи 26, пунктом 1

статьи 27 и пунктом 1 статьи 29 настоящего Федерального закона".

265

Складывается весьма своеобразная ситуация, когда ст. 13 отсылает к ст. 16, а

ст. 16 отсылает к ст. 13. В то же время здесь содержатся также ссылки на статьи,

регламентирующие порядок регистрации договоров аренды (ст. 26), сервитутов

(ст. 27) и ипотеки (ст. 29). Согласно этим нормам "с заявлением о государственной

регистрации договора аренды недвижимого имущества может обратиться одна из

сторон договора", "государственная регистрация сервитутов проводится… на

основании заявления собственника недвижимого имущества или лица, в пользу

которого установлен сервитут, при наличии у последнего соглашения о

сервитуте", "государственная регистрация ипотеки проводится на основании

заявления залогодателя или залогодержателя". Таким образом, именно эти статьи

предусматривают возможность отсутствия заявления правообладателя. Из этого,

видимо, можно сделать вывод о том, что заявление правообладателя при

регистрации обременений, возникших на основании сделок, требуется всегда, за

исключением случаев аренды, сервитута и ипотеки.

Трудно сказать, чем руководствовался законодатель, устанавливая такой

порядок. Вполне можно предположить, что за регистрацией договора аренды

может обратиться арендатор, договор которого уже расторгнут или не действует

по иным основаниям. Точно также может поступить и недобросовестный

залогодержатель или обладатель сервитута. И это не говоря уже о возможности

представления поддельных договоров. В этой ситуации последствия регистрации

для правообладателя могут быть катастрофическими. Имея в качестве

зарегистрированного обременения ипотеку или договор аренды, он не сможет

сдать объект в аренду другому арендатору или заложить его с целью получения

кредита. При этом на ликвидацию неправомерно произведенной записи в реестре

ему придется потратить весьма значительное время, необходимое на получение

соответствующего судебного решения. Вот почему весьма слабой гарантией в

таком случае является обязанность регистрирующего органа сообщить о

произведенной регистрации правообладателю.

266

С учетом изложенного, представляется необходимым сформулировать в

законе правило, согласно которому без заявления правообладателя могут быть

зарегистрированы исключительно обременения, которые правомерно

установлены органами государственной власти или местного самоуправлениия в

публичных интересах, а также аресты и иные обеспечительные меры,

установленные судебными актами. В отношении судебных актов такая норма уже

содержится в ст. 28 Закона о регистрации: "Поступившая в орган,

осуществляющий государственную регистрацию прав, копия решения

(определения, постановления) о наложении ареста на недвижимое имущество

является основанием для государственной регистрации ограничения права,

которая проводится без заявления правообладателя"1.

Запрет регистратору вносить записи в реестр без соответствующего

заявления, должен распространяться только на те записи, которые влекут

возникновении, изменение или прекращение зарегистрированных прав. В то же

время ряд записей в реестре должны проводиться без заявлений, на основании тех

событий, которые указаны в законе. Так, например, "в случаях, если права на

объект недвижимого имущества оспариваются в судебном порядке,

государственный регистратор в графу "Особые отметки" вносит запись о том, что

в отношении данных прав заявлено право требования со стороны конкретного

лица" (п. 2 ст. 28 Закона о регистрации). Здесь основанием для внесения записи в

реестре служит полученная регистрирующим органом информация, которая

может быть в виде поступившего искового заявления или определения суда о

назначении дела.

В практике регистрирующих органов можно отметить еще одно нарушение

принципа частной инициативы. Это нарушение относится к порядку регистрации

1 В то же время не очень понятно, почему здесь упоминается только одна обеспечительная

мера – арест. Регистрации, на наш взгляд, подлежат и иные меры обеспечения иска,

которые могут быть приняты судом, например, запрет производить регистрацию прав в

отношении определенного имущества, запрет правообладателю совершать в отношении

недвижимого имущества определенные сделки и пр.

267

ипотеки, возникающей на основании закона. В соответствии с п. 5 ст. 488 ГК РФ

"если иное не предусмотрено договором купли-продажи, с момента передачи

товара покупателю и до его оплаты товар, проданный в кредит, признается

находящимся в залоге у продавца для обеспечения покупателем его обязанности

по оплате товара". Согласно п. 1 ст. 587 ГК РФ "при передаче под выплату ренты

земельного участка или другого недвижимого имущества получатель ренты в

обеспечение обязательства плательщика ренты приобретает право залога на это

имущество".

Как же должен поступить регистратор, если на регистрацию поступили

документы, из содержания которых усматривается возникновение законного залога?

Согласно п. 2 ст. 20 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)"1

"государственная регистрация ипотеки в силу закона осуществляется без

представления отдельного заявления" и "одновременно с государственной

регистрацией права собственности лица, чьи права обременяются ипотекой, если

иное не установлено федеральным законом". Однако, в соответствии с п. 26

Инструкции о порядке государственной регистрации ипотеки объектов

недвижимого имущества2 "должностное лицо регистрирующего органа,

принимающее документы на государственную регистрацию права залогодателя

(покупателя, плательщика ренты и т.д.), обязано:

предупредить данное лицо о том, что в Единый государственный реестр прав

будет внесена запись об ограничении (обременении) его права ипотекой;

в заявлении о государственной регистрации сделки и (или) перехода права

сделать отметку, что заявитель предупрежден о проведении государственной

регистрации ипотеки, возникшей на основании закона".

Такой порядок вызывает ряд возражений. Принцип частной инициативы

потому и провозглашается принципом, что он должен действовать во всех случаях

внесения записей о правах на недвижимость (за исключением внесения записей на

1 Федеральный закон от 16.07.1998 № 102-ФЗ.

2 Утверждена Приказом Минюста от 15.06.2006 г. № 213.

268

основании решения суда). Отсутствие формального волеизъявления

правообладателя на внесение записи об обременении его права залогом должно

исключать внесение соответствующей записи1.

Но как же быть в тех случаях, когда законный залог, судя по документам,

возник, а заявление на его регистрацию не представлено? Мы предлагаем

следующий алгоритм. Регистратор в этом случае должен приостановить

государственную регистрацию и потребовать представить заявление о

регистрации залога, поскольку право может быть зарегистрировано только с

залогом. Если соответствующее заявление представляется, регистрация

производится. При отсутствии заявления следует отказ в регистрации права. При

получении уведомления о приостановлении регистрации, у сторон по договору

ренты нет иного выбора, кроме как представить заявление, либо отказаться от

договора, поскольку возникновение залога в данном случае установлено законом

императивно. У сторон же договора купли-продажи есть три варианта решения:

представить заявления, внести в договор пункт, согласно которому правило о

законном залоге на их отношения не распространяется, либо отказаться от

договора.

Принцип частной инициативы ограничивает возможности регистратора. В то

же время он не исключает внесение записей в реестр без необходимого

волеизъявления. Такое волеизъявление, согласно действующему законодательству

может заменить только решение суда. В соответствии с п. 3 ст. 165 ГК РФ "если

сделка, требующая государственной регистрации, совершена в надлежащей

форме, но одна из сторон уклоняется от ее регистрации, суд вправе по требованию

другой стороны вынести решение о регистрации сделки. В этом случае сделка

регистрируется в соответствии с решением суда". Согласно ст. 16 Закона о

1 Идея предупреждения о законном залоге при подаче документов представляется

малопродуктивной. В ряде регистрирующих органов документы принимаются

работниками, не являющимися регистраторами и не обладающими необходимой

квалификацией. Кроме того, такой порядок предполагает внимательное изучение

содержания представленных документов уже при их подаче, что вряд ли возможно.

269

регистрации "при уклонении одной из сторон договора от государственной

регистрации прав переход права собственности регистрируется на основании

решения суда, вынесенного по требованию другой стороны".

При анализе формулировки ст. 165 ГК РФ возникают два вопроса. Первый –

распространяется ли ее действие только на те сделки, которые в соответствии с

законом сами подлежат государственной регистрации, либо она распространяется

на все случаи уклонения от регистрации прав, которые возникают на основании

сделок? Судебная практика отвечает на этот вопрос однозначно. Суды в порядке

ст. 165 ГК РФ принимают решения о регистрации прав, независимо от того,

подлежит ли регистрации соответствующая сделка1. По нашему мнению это

лишний раз доказывает, что законодатель, говоря в Гражданском кодексе о

регистрации сделок, имел в виду их регистрацию только как оснований

возникновения соответствующих прав2.

Второй вопрос состоит в том, можно ли в судебном порядке зарегистрировать

чужое право? По мнению автора, такая возможность должна существовать.

Принцип частной инициативы должен распространяться исключительно на

деятельность регистратора прав на недвижимость. В практике встречаются

случаи, когда правообладатель, не регистрируя свое право, нарушает охраняемые

законом права и интересы других лиц. Можно привести следующий пример.

Юридическое лицо "Х" приобрело право на объект в порядке приватизации в 1993

году. Согласно ст. 6 Закона о регистрации это право считается возникшим и без

государственной регистрации. Будучи собственником этого имущества "Х"

правомерно им распорядилось, заключив договор аренды с лицом "Y". "Y"

обратилось в регистрирующий орган для регистрации договора, однако ему было

1 С 1 февраля 2008 года это положение закреплено в законодательстве. Федеральный

закон от 02.10.2007 № 225-ФЗ внес изменения в п. 3 ст. 551 ГК РФ, установив, что "в

случае, когда одна из сторон уклоняется от государственной регистрации перехода права

собственности на недвижимость, суд вправе по требованию другой стороны, а в случаях,

предусмотренных законодательством Российской Федерации об исполнительном

производстве, также по требованию судебного пристава-исполнителя вынести решение о

государственной регистрации перехода права собственности."

2 См. § 3.3.

270

правомерно отказано, в связи с тем, что право "Х" зарегистрировано не было. "Y"

потребовал от "Х" зарегистрировать свое право собственности на сданный в

аренду объект, однако "Х" ответил отказом. В такой ситуации единственным

вариантом для "Y" является обращение в суд и иском о регистрации права

собственности "Х", и мы не видим оснований, по которым он не мог бы это

сделать, а суд не мог вынести соответствующего решения.

С учетом изложенного, автор считает целесообразным изменить

формулировку ст. 165 ГК РФ. Эту формулировку вообще следовало бы поместить

в общих нормах о недвижимом имуществе, а не в главу "Сделки". Она могла бы

иметь следующее содержание: "В случае уклонения от регистрации права на

недвижимое имущество оно может быть зарегистрировано по решению суда,

принятому по иску правообладателя или лица, которому отсутствие

регистрации права правообладателя препятствует регистрации его

собственного права на недвижимое имущество".

Но и эта формулировка не будет охватывать все случаи, когда существует

необходимость осуществления регистрации права на основании заявления лица,

которое законом не признается надлежащим заявителем. Не является редкой

ситуация, когда лицо не заинтересовано в регистрации своего права на

недвижимое имущество, поскольку на это имущество тут же будет обращено

взыскание. Такая ситуация может возникнуть как применительно к ранее

возникшим правам (например, возникшим в результате приватизации), так и по

отношению к правам, возникновение которых закон связывает с государственной

регистрацией (например, право на вновь созданный объект недвижимости). В

таких случаях до недавнего времени складывалось парадоксальное положение:

имущество есть, все основания для регистрации права на него имеются, не хватает

только обращения в регистрирующий орган, однако нет лица, которое в

соответствии с законом могло бы обратиться с таким заявлением. В результате на

имущество не может быть обращено взыскание, так как право на него не может

быть зарегистрировано. При продаже такого имущества на торгах покупатель не

271

мог зарегистрировать свое право. В случае, когда право должника уже возникло,

но не зарегистрировано, покупатель не мог зарегистрировать переход права без

предварительной регистрации права прежнего собственника (п. 2 ст. 6 Закона о

регистрации). Если же на торги было выставлено имущество, право на которое не

является возникшим, то подлежали признанию недействительными сами торги,

поскольку совершение сделок с имуществом, право на которое не возникло,

противоречит закону. В такой ситуации единственным лицом, которое

заинтересовано в регистрации права должника, является судебный пристав,

осуществляющий исполнительное производство. Однако закон до недавнего

времени не предоставлял ему права на обращение за регистрацией прав на

имущество должника.

В своем Постановлении Президиум Высшего Арбитражного Суда указывал:

"В случае, когда одна из сторон договора уклоняется от государственной

регистрации перехода права собственности на недвижимость, основанием для

регистрации перехода права собственности может быть только решение суда,

вынесенное по требованию другой стороны по договору (пункт 3 статьи 165,

пункт 3 статьи 551 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац третий

пункта 1 статьи 16 Закона о регистрации).

Судебному приставу-исполнителю, осуществляющему мероприятия по

подготовке и проведению торгов по реализации имущества должника в порядке

обращения на него взыскания, права обращения в суд с указанным требованием не

предоставлено"1.

В настоящее время эта проблема законодательством решена. Пункт 3 ст. 551

ГК РФ в редакции, вступившей в силу с 1 февраля 2007 года, предоставил

судебным приставам - исполнителям право предъявлять в суд требование о

государственной регистрации перехода права при уклонении от регистрации.

Судебным приставам - исполнителям предоставлено также право обжаловать

отказ в регистрации (п. 5 ст. 2 Закона о регистрации), и подавать заявления о

1 Постановление Президиума ВАС РФ от 21.09.04 № 6518/4.

272

регистрации прав на объекты недвижимого имущества (ст. 16 Закона о

регистрации) 1.

Особый случай принудительной регистрации чужого права устанавливает

Федеральный закон от 30 декабря 2004 г. № 214 "Об участии в долевом

строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о

внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации".

На основании п. 5 статьи 13 этого Закона "застройщик обязан зарегистрировать

право собственности на объект незавершенного строительства при возникновении

оснований для обращения взыскания на предмет залога", а "при уклонении

застройщика от государственной регистрации права собственности на объект

незавершенного строительства государственная регистрация права собственности

на такой объект осуществляется на основании решения суда, принятого по иску

участника долевого строительства об обращении взыскания на предмет залога".

Требует анализа и такое нововведение, как предоставление нотариусу права

обратиться с заявлением о государственной регистрации. Согласно новой

редакции абзаца 2 п . 1 ст. 16 Закона о регистрации "в случае, если права

возникают на основании нотариально удостоверенной сделки или иного

совершенного нотариусом нотариального действия, заявление о государственной

регистрации права может подать нотариус, совершивший соответствующее

нотариальное действие"2. Очевидно, что нотариус составляет самостоятельную

категорию заявителей, т. к. не является правообладателем или стороной сделки, а

полномочия его вытекают не из доверенности, а из закона и факта совершения

соответствующего нотариального действия. В связи с этим возникают вопросы,

может ли нотариус подать заявление не получив согласия на это правообладателя,

а также как должен поступить регистрирующий орган, если заявление нотариуса

будет дезавуировано лицом, в чьих интересах оно подано. Видимо, на первый

1 Федеральный закон от 02.10.2007 № 225 ФЗ, ст. 5.

2 В редакции Федерального закона от 30.06.2006 № 93-ФЗ.

273

вопрос следует ответить отрицательно, а во втором случае регистрация не должна

проводиться. Однако это представляется необходимым отразить в законе.

3.6. Основания отказа в государственной регистрации прав на недвижимость

Проблема оснований отказа в государственной регистрации является одной

из центральных для построения системы регистрации прав на недвижимость.

Результатом деятельности любого регистрирующего органа всегда в конечном

итоге является одно из двух решений - либо произвести регистрацию, либо отказать

в ней. В связи с этим не будет преувеличением утверждение, что вся аналитическая

деятельность регистрирующего органа после обращения заинтересованных лиц

состоит в решении вопроса о том, имеются ли в данном случае основания для

отказа в регистрации или нет. Поэтому можно сказать, что нормы,

устанавливающие основания для отказа, оказывают самое существенное влияние

на определение характера поведения всех субъектов отношений по регистрации.

Если регистрирующий орган выявляет основания для отказа, то заявители

стремятся к тому, чтобы представленные ими документы исключали возможность

такого отказа.

Выступая, с одной стороны, как средство обеспечения гарантий прав

владельцев недвижимости, а, с другой стороны, как средство их ограждения от

возможного произвола регистрирующего органа, перечень оснований для отказа в

регистрации, безусловно, должен быть исчерпывающим. Сами основания для

отказа должны быть сформулированы конкретно и исключать различное

толкование. В то же время недопустима излишняя конкретизация этих оснований,

попытка включить в перечень все возможные случаи на уровне конкретных

прецедентов.

Перед тем, как перейти к рассмотрению оснований для отказа, следует особо

отметить, что в соответствии с недавно внесенными в Закон о регистрации

изменениями и дополнениями "отказ в приеме документов, представленных для

274

государственной регистрации прав, не допускается" (п. 4 ст. 13 Закона о

регистрации)1. Это положение заменило ранее присутствовавшую в Законе о

регистрации формулировку о том, что "не подлежат приему на государственную

регистрацию прав документы, имеющие подчистки либо приписки, зачеркнутые

слова или иные не оговоренные исправления, документы, исполненные

карандашом, а также документы с серьезными повреждениями, не позволяющими

однозначно истолковать их содержание". Такое решение вопроса следует признать

абсолютно правильным2.

Итак, ст. 20 Закона о регистрации содержит перечень оснований для отказа в

регистрации. Как мы уже говорили, этот перечень должен быть исчерпывающим.

Однако так ли это на самом деле? Рассматривая вопрос об этом, А.Р. Кирсанов

пишет: "Необходимо подчеркнуть, что кроме десяти основных оснований для

отказа в государственной регистрации, установленных п. 1 ст. 20 Закона о

регистрации, имеется еще несколько препятствующих государственной

регистрации причин, установленных ст. 19 Закона о регистрации:

1. сомнения регистратора прав в наличии оснований для государственной

регистрации прав;

2. сомнения регистратора прав в подлинности представленных на

государственную регистрацию документов;

3. сомнения регистратора прав в достоверности сведений, указанных в

представленных на государственную регистрацию документах (абз. 2 п. 3 ст. 19

Закона о регистрации);

1 В редакции Федерального закона от 13.05.2008 № 66-ФЗ "О внесении изменений в

отдельные законодательные акты Российской Федерации признании утратившими силу

отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской

Федерации в связи с принятием Федерального закона "О государственном кадастре

недвижимости".

2 Предложение о таком изменении закона автор вносил еще в 2001 году (См. Алексеев

В.А. "Регистрация прав на недвижимость". - М. 2001. - С. 112-114).

275

4. наличие заявления одной стороны договора о возврате документов без

проведения государственной регистрации, если другая сторона договора не

обращалась с таким заявлением (абз. 2 п. 3 ст. 19 Закона о регистрации)"3.

Таким образом, А.Р. Кирсанов практически относит указанные

обстоятельства к самостоятельным основаниям отказа в регистрации. Такая

позиция не может не вызвать возражений. Действительно, в п. 2 ст. 19 Закона о

регистрации содержится правило, согласно которому в случаях, перечисленных

указанным автором, "государственная регистрация прав может быть

приостановлена не более чем на месяц", а "если в течение указанного срока не

будут устранены причины, препятствующие государственной регистрации прав,

государственный регистратор обязан отказать заявителю в государственной

регистрации прав". Однако такая формулировка закона отнюдь не дает основания

для признания "неразрешенных сомнений регистратора" основанием для отказа в

регистрации. По нашему мнению, сомнения регистратора должны быть основаны

на реальных обстоятельствах, а отказ в государственной регистрации всегда должен

иметь одно из оснований, перечисленных в ст. 20 Закона о регистрации. В

противном случае следовало бы признать, что основание отказа лежит

исключительно в субъективной сфере регистратора.

Теперь приступим к рассмотрению оснований отказа в регистрации,

предусмотренных Законом. Оговоримся сразу, что и сам перечень оснований, и

отдельные формулировки ст. 20 Закона представляются весьма далекими от

совершенства. Поэтому, рассматривая все приведенные в Законе основания отказа,

мы будем предпринимать попытки составления более удачных формулировок.

Начнем с первого основания, которое звучит так: "право на объект

недвижимого имущества, о регистрации которого просит заявитель, не является

правом, подлежащим государственной регистрации прав в соответствии с

настоящим Федеральным законом".

3 Кирсанов А.Р. Новая система государственной регистрации прав на недвижимое

имущество и сделок с ним в Российской Федерации. - С. 213.

276

При буквальном толковании данной формулировки можно прийти к выводу

о том, что в ней речь идет о различных видах прав на недвижимость, которые

делятся на подлежащие регистрации и не подлежащие таковой. В этом случае

необходимо решить вопрос о том, какие права на недвижимое имущество не

подлежат государственной регистрации. Для решения этого вопроса следует

обратиться к ст. 4 Закона о регистрации. Ранее мы уже высказывались о

неудачности деления регистрации на "обязательную" и "необязательную"1.

Применительно же к рассматриваемому вопросу скажем, что права, регистрация

которых не обязательна, и права, в регистрации которых должно быть отказано,

это, безусловно, не одно и то же. В ст. 20 речь идет о тех правах, которые

учреждение юстиции не имеет права регистрировать.

В практике регистрирующих органов под правами, в регистрации которых

должно быть отказано, понимаются любые права на недвижимое имущество в

отношении которых в законе нет специального указания о том, что они подлежат

регистрации. К таким правам, в частности, относятся права нанимателя по

договору жилищного найма, права арендатора по договору аренды, заключенному

на срок менее года и т. п.

Кроме этих случаев на практике под данное основание отказа попадают:

а) обращение за регистрацией права на объект недвижимого имущества,

регистрация прав на него не регламентируется Законом о регистрации2. К таким

объектам относятся воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания и

космические объекты. Об этом прямо говорится в ст. 4 ГК РФ;

б) обращение за регистрацией права на объект, который не относится к

недвижимому имуществу;

в) обращение за регистрацией права на объект недвижимости, находящийся

на территории неподведомственной данному регистрирующему органу (на

территории другого регистрационного округа).

1 См. § 3.1.

2 О непродуктивности такого подхода см. § 5.4.

277

Если первый случай вполне можно отнести к попадающим под данное

основание отказа, если считать, что в нем имеются в виду не только виды прав, но и

виды объектов, то соответствие данному основанию двух других случаев весьма

сомнительно, хотя отказывать в этих случаях, безусловно, нужно.

Следует обратить внимание на то, что в ст. 20 говорится о не подлежащих

регистрации правах на недвижимое имущество. Поэтому ситуация, когда объект

не является недвижимостью вовсе, данным основанием не охватывается. Что же

касается неподведомственности, то рассматриваемое основание сформулировано

так, что предусматривает отказ в регистрации тех прав, которые в принципе не

могут быть зарегистрированы в порядке, предусмотренном Законом о регистрации.

В случае же расположения объекта на иной территории, права могут быть

зарегистрированы, но не этим, а другим органом.

С учетом изложенных соображений формулировка Закона могла бы

выглядеть так: "право, о государственной регистрации которого просит

заявитель, не подлежит государственной регистрации данным регистрирующим

органом в порядке, установленном настоящим Федеральным законом".

Как видим, из формулировки ушло упоминание об объекте недвижимого

имущества, что позволяет распространить данное основание на случаи обращения

за регистрацией прав на объекты, не являющиеся недвижимостью. Кроме того,

норма дополнена словами "данным регистрирующим органом", что позволяет

распространить данное основание на случаи неподведомственности.

Перейдем к следующему основанию - "с заявлением о государственной

регистрации прав обратилось ненадлежащее лицо".

Вопрос о круге лиц, имеющих право обратиться за регистрацией нами уже

рассматривался1. К надлежащим лицам Закон о регистрации (ст. 16 и ст. 13)

относит:

а) правообладателя (при регистрации вещного права и его обременения);

б) сторону (стороны) договора;

1 См. § 3.5.

278

в) уполномоченных первыми двумя категориями лиц;

г) лиц, в отношении которых приняты соответствующие акты;

д) органы государственной власти и местного управления при

регистрации прав государственных и муниципальных образований, а также

при регистрации обременений, установленных в публичных интересах;

е) лиц, приобретающих права, обременяющие права правообладателя;

ж) нотариусов (п. 1 ст. 16 Закона).

Начнем с понятия правообладателя. Будучи весьма активно используемым в

Законе, оно к сожалению, в нем не определено. Между тем анализ Закона

свидетельствует о том, что речь идет о том лице, право которого на объект

недвижимости уже возникло независимо от регистрации. Именно этим данная

фигура отличается от стороны по сделке - приобретателя, права которого на объект

возникнут только после регистрации. До регистрации права на основании договора

купли-продажи правообладателем остается продавец, а покупатель, в смысле ст. 16

Закона имеет статус стороны по сделке.

Следующая категория - уполномоченные правообладателем или стороной по

сделке лица. Очевидно, что речь идет о представителях, имеющих право на

обращение за регистрацией. Однако формулировка в такой редакции охватывает

только одну категорию представителей, известных гражданскому праву, и

абсолютно не учитывает возможность законного представительства в отношении

недееспособных лиц, а также представительства руководителем юридического лица

без доверенности. С учетом данного обстоятельства в данной норме достаточно

было бы просто указать на возможность подачи заявления представителем

правообладателя или стороны по сделке.

Кроме того, следует отметить, что в Законе осталась неучтенной еще одна

категория лиц, имеющих право обратиться за регистрацией - это лица

приобретающие права на вновь создаваемые объекты. Это специальная категория

лиц, которую нельзя отнести ни к правообладателям, ни к сторонам по сделке. К

первым ее нельзя отнести, поскольку право на вновь созданный объект возникает

279

только с момента регистрации этого права (ст. 219 ГК РФ), а ко вторым нельзя

отнести потому, что право таких лиц возникает не из сделок, а из деятельности по

созданию объекта1.

Практика применения Закона о регистрации показывает, что под

рассматриваемое основание отказа попадают случаи не только обращений лиц, не

указанных в статьях 16 и 13, но и иные случаи.

В соответствии с общим правилом заявления о регистрации должны подать

обе стороны сделки. На практике под рассматриваемое основание отказа

подпадают и случаи отсутствия заявления одной из сторон такой сделки. Между

тем вполне очевидно, что отсутствие такого заявления должно быть

самостоятельным основанием для отказа. В случае обращения только одной

стороны речь не идет об обращении ненадлежащего лица (одна из сторон -

надлежащее лицо), а о том, что за регистрацией не обратились все надлежащие

лица. Такое самостоятельное основание можно было бы сформулировать так

"отсутствие заявления о государственной регистрации от лица, заявление

которого является обязательным в соответствии с настоящим Федеральным

законом".

В связи рассмотренным основанием отказа следует обратить внимание на то,

что законодатель в 2003 году дополнил первоначальный перечень ст. 20 новым

основанием отказа, которое сформулировано следующим образом:

" правообладатель не представил заявление и иные необходимые документы на

государственную регистрацию ранее возникшего права на объект недвижимого

имущества, наличие которых необходимо для государственной регистрации

возникших после введения в действие настоящегоФедерального закона перехода

данного права, его ограничения (обременения) или совершенной после введения в

действие настоящего Федерального закона сделки с объектом недвижимого

имущества"2. Вряд ли можно возразить против того, что указанные

1 См. § 4.1.

2 Абзац введен Федеральным законом от 09.06.2003 N 69-ФЗ.

280

обстоятельства должны стать основанием для отказа. Однако, по нашему мнению,

они являются лишь частным случаем, охватываемым предлагаемой общей

формулировкой об отсутствии необходимых заявлений.

Следующее основание отказа звучит так: "акт государственного органа или

акт органа местного самоуправления о предоставлении прав на недвижимое

имущество признан недействительным с момента его издания в соответствии с

законодательством, действовавшим в месте его издания на момент издания" .

На первый взгляд данная формулировка не может вызвать каких-либо

проблем или возражений. Действительно, акт, признанный в установленном

порядке недействительным, не может быть правоустанавливающим документом,

поскольку юридически он не существует. Но вернемся к ст. 17 Закона, в которой

говорится об основаниях для регистрации. В качестве одного из оснований здесь

названы "акты, изданные органами государственной власти или органами местного

самоуправления в рамках их компетенции и в порядке, который установлен

законодательством, действовавшим в месте издания таких актов на момент их

издания". Бросается в глаза явное несоответствие этих двух формулировок по

требованиям, которые они предъявляют к одному виду документов - актам органов

государственной власти и местного самоуправления. Для того, чтобы отказать в

регистрации права, возникшего на основании такого акта, он должен быть признан

недействительным, а для того чтобы стать основанием для регистрации он должен

соответствовать закону, и это соответствие, очевидно, должен установить

регистрирующий орган. С учетом того обстоятельства, что далеко не все

незаконные акты признаются недействительными, возможна весьма своеобразная

ситуация, когда в качестве правоустанавливающего документа будет представлен

незаконный, но не признанный недействительным акт. В этом случае

регистрирующий орган не сможет по рассматриваемому основанию отказать в

государственной регистрации, но он не сможет и провести регистрацию, поскольку

для нее не будет оснований.

281

На практике такие ситуации чаще всего разрешаются применением другого

основания для отказа в регистрации - "документы, представленные на

государственную регистрацию прав по форме или содержанию не соответствуют

требованиям действующего законодательства". Однако это вынужденное и

неудачное решение. Во-первых, акты государственных и иных органов должны

оцениваться не с точки зрения действующего законодательства, а с точки зрения

того законодательства, которое существовало на момент их издания. Во-вторых,

непонятно, почему признание недействительным акта выделено в отдельное

основание отказа в регистрации, а признание недействительной сделки или иного

документа, в качестве такого основания не выделено. Такой подход может быть

основанием для вывода о том, что к актам органов государственной власти и

органов местного самоуправления у регистрирующего органа должен быть особый

подход, исключающий их анализ с точки зрения законности. Однако такой подход

вряд ли находился бы в рамках общей концепции закона.

Из данной ситуации, по нашему мнению, есть следующий выход. Во-

первых, сформулировать основание для отказа в регистрации в ст. 20 в

соответствии со ст. 17 Закона: "акт о предоставлении прав на недвижимое

имущество издан государственным органом власти или органом местного

самоуправления с нарушением законодательства, действовавшего в месте

издания этого акта на момент его издания". Во-вторых, следует ввести общее

основание отказа для любых документов: "документы, представленные в

качестве оснований для регистрации, признаны недействительными в

установленном законом порядке" .

Далее рассмотрим еще одно основание отказа из ст. 20 Закона: "лицо,

выдавшее правоустанавливающий документ, не уполномочено распоряжаться

правом на данный объект недвижимого имущества".

Какие же случаи подпадают под данные основание? Использованный в

приведенной формулировке термин "не уполномоченный" наводит, прежде всего,

на мысль о том, что, во-первых, речь идет о лице, которое само не является

282

правообладателем, и, кроме того, не имеет от действительного правообладателя

полномочий на распоряжение данным имуществом. Таким образом, данное

основание для отказа ориентирует регистрирующий орган на проверку

правомерности распоряжения соответствующим правом. Для этого подлежат

последовательному выяснению три вопроса:

а) является ли лицо, указанное в правоустанавливающем документе,

обладателем того права, на распоряжение которым направлен

правоустанавливающий документ, а если нет, то

б) имело ли это лицо полномочия на подписание правоустанавливающих

документов от правообладателя, и если да, то

в) действовало ли оно в рамках этих полномочий.

Решение последних двух вопросов носит в основном "технический" характер

и связано с анализом документов, подтверждающих полномочия соответствующих

лиц. Что же касается первого вопроса, то он, как показывает практика применения

Закона, является одним из наиболее сложных.

Одной из основных задач государственной регистрации прав на недвижимое

имущество является обеспечение действительности регистрируемых прав, создание

таких условий, при которых регистрирующий орган в рамках осуществления своих

функций предотвращает в будущем возможность установления

недействительности этих прав по основаниям, которые были известны

регистрирующему органу на момент решения вопроса о регистрации. Это

возлагает на регистрирующий орган обязанность в первую очередь проверять

действительность прав того лица (или лиц), которое осуществляет распоряжение

объектом, влекущее возникновение, изменение или прекращение прав, о

регистрации которых стоит вопрос. Отсюда кажется очевидным, что в регистрации

права приобретателя объекта должно быть отказано во всяком случае установления

недействительности права лица, производящего отчуждение объекта.

Однако реализация этого положения вызывает весьма серьезные проблемы.

Как уже подчеркивалось, регистрирующий орган не обладает и не может обладать

283

юрисдикционными функциями. Поэтому на него не может быть возложено

установление недействительности чьего-либо права. Такая недействительность

должна быть либо до решения вопроса о регистрации установлена компетентным

органом (судом), либо бесспорно подтверждаться имеющимися в распоряжении

регистрирующего органа документами.

Если с первым случаем особых проблем возникнуть не может (например, у

регистрирующего органа имеется вступившее в законную силу решение суда, в

соответствии с которым признан недействительным договор, являющийся

правоустанавливающим документом для продавца), то второй вариант требует

дополнительного анализа различных ситуаций.

Наиболее простым примером, иллюстрирующим второй вариант, является

ситуация, когда у регистрирующего органа отсутствуют сведения о надлежащей

регистрации права лица, производящего отчуждение объекта, если закон связывает

с такой регистрацией возникновение права. Так, например, достаточно

распространенным случаем отказа по данному основанию является отчуждение

вновь созданного объекта до регистрации права на него.

Следует иметь в виду, что при отсутствии регистрации права, когда она

необходима для возникновения права, возможны две ситуации: а) право на данный

объект зарегистрировано не за данным заявителем, а за другим лицом, б) право на

объект вообще ни за кем не зарегистрировано.

Если во втором случае основания отказа можно устранить, зарегистрировав

право на объект в установленном порядке за лицом, пытавшимся произвести

отчуждение, то первый случай сам по себе многовариантен. Он мало чем

отличается от второго, если регистрирующий орган имеет сведения, как о

правообладателе, о том лице, которое уже произвело отчуждение объекта

заявителю, однако заявитель не произвел регистрацию перехода права. Проблема в

этом случае снимается проведением такой регистрации. Но если право на объект

зарегистрировано как право иного лица, с которым заявитель такими отношениями

не связан, то выяснение отношений между ними возможно только в судебном

284

порядке. В таком случае основания для отказа могут быть устранены в результате

судебного признания права заявителя на данный объект и, соответственно,

признания недействительным права лица, ранее зарегистрированного в качестве

правообладателя.

Но самая сложная проблема - что должен делать регистрирующий орган,

если право зарегистрировано, либо его возникновение Закон не связывает с

регистрацией, но является очевидным, что соответствующая сделка или иное

основание возникновения права либо ничтожно, либо будет признано

недействительным при направлении в суд соответствующего иска? Подобные

ситуации, к сожалению, не являются умозрительной конструкцией и весьма часто

встречается в практической деятельности. Вырабатывая алгоритм поведения

регистрирующего органа в этом случае, следует отметить, что он будет различен, в

зависимости от того, имеется ли надлежащая регистрация права, которое ставится

под сомнение, или нет.

По нашему мнению, если право не зарегистрировано, то регистрирующий

орган "свободен" в оценке его действительности при анализе последующих сделок.

Так, например, при отчуждении приватизированного имущества, если права на это

имущество, возникшие на основании приватизации, не были зарегистрированы,

регистратор, установив незаконность приватизации, вправе и должен отказать в

регистрации перехода права собственности на такое имущество.

Но в этом же примере ситуация существенно усложнится, если право

отчуждающего лица будет зарегистрировано. Причины, вызывающие регистрацию

недействительных прав, весьма многообразны: отсутствие правового анализа

документов при регистрации, низкий профессиональный уровень лиц,

принимавших решение о регистрации, изменение законодательства и практики его

применения, умышленные злоупотребления работников регистрирующих органов

и др. Но дело здесь не в причинах.

Вопрос в том, что делать регистрирующему органу: либо считать, что

регистрация является бесспорным доказательством действительности

285

зарегистрированного права, пока иное не установлено судом, либо подвергнуть

ревизии ранее осуществленную регистрацию и вынести решение об отказе? С

одной стороны, ст. 2 Закона говорит о том, что "государственная регистрация

является единственным доказательством существования зарегистрированного

права", а "зарегистрированное право на недвижимое имущество может быть

оспорено только в судебном порядке". С другой стороны, ст. 13 Закона возлагает

на регистрирующий орган "правовую экспертизу и проверку законности сделки",

что должно подразумевать и проверку действительности прав лица, проводящего

отчуждение.

Практика регистрации сегодня разрешает эту коллизию в пользу ст. 2

Закона. Логика здесь такова. Да, ст. 13 Закона устанавливает обязанность

регистрирующего органа проводить правовую экспертизу и проверку законности

сделок, но ст. 2 Закона устанавливает пределы осуществления этой обязанности,

ориентируя на то, что наличие регистрации исключает возвращение к анализу

действительности зарегистрированного права со стороны регистрирующего

органа. Однако, по нашему мнению, такой подход имеет и положительные, и

отрицательные стороны.

С одной стороны, не обладая юрисдикционными функциями,

регистрирующий орган, очевидно, не вправе признать недействительной

регистрацию, произведенную им самим, либо его предшественником. С другой

стороны, он должен принять меры по охране интересов последующих

приобретателей объекта, действительность прав которых будет впрямую зависеть

от действительности того права, которое вызывает сомнение. С одной стороны,

возможность ревизии собственных решений негативно влияет на стабильность

зарегистрированных прав, а, с другой стороны, отсутствие возможности такой

ревизии повлечет весьма негативные последствия для последующих

приобретателей объекта.

Если не учитывать реальную ситуацию, связанную с вышеперечисленными

причинами, характеризующими исторические особенности формирования системы

286

регистрации в России, идеальным следовало бы признать первый вариант -

констатацию безусловной действительности зарегистрированного права и

безусловную ответственность регистрирующего органа за регистрацию права,

признанного затем судом недействительным. Однако применение данного

положения сегодня вряд ли возможно. Во-первых, по причине невозможности

реализации безусловной ответственности регистрирующего органа, а, во-вторых, в

связи с отсутствием в действующем гражданском законодательстве системы

охраны прав добросовестных приобретателей объектов недвижимости1.

Каков же выход из ситуации? Нам он представляется следующим.

Установление регистрирующим органом обстоятельств, свидетельствующих о

недействительности ранее зарегистрированных прав, не может быть основанием

для отказа в государственной регистрации. В то же время законом в таком случае

должна быть предусмотрена возможность приостановления регистрации на

определенный срок (не более месяца) с сообщением об установленных

обстоятельствах всем лицам, права которых могут быть поставлены под сомнение

этими обстоятельствами.

В случае установления ничтожности ранее зарегистрированной сделки или

иного основания возникновения права должна быть предусмотрена обязанность

обращения регистрирующего органа в суд для предъявления требования о

применении последствий недействительности ничтожной сделки в соответствии с

ч. 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ (прежде всего, аннулирования ее государственной

регистрации). Нам представляется, что регистрирующий орган вполне может быть

признан заинтересованным лицом, которым может быть предъявлено такое

требование, поскольку в соответствии со своим статусом он заинтересован в том,

чтобы в государственном реестре находились только действительные права и,

соответственно, в качестве их оснований указывались только действительные

сделки.

1 См. § 2.4

287

По-иному должны развиваться события при установлении обстоятельств, по

которым сделка может быть оспорена. В этом случае регистрирующий орган не

может предъявить иск о признании сделки недействительной, поскольку не

является заинтересованным в этом лицом. Но означает ли это, что при

установлении таких обстоятельств орган регистрации всегда должен оставаться

пассивным? Думается, что нет. Представляется целесообразным возложение на

регистрирующий орган обязанности принять определенные меры в случае

установления обстоятельств, позволяющих признать недействительной оспоримую

сделку, если такое признание необходимо в интересах государства, либо лиц,

относящихся к категории "социально незащищенных" (несовершеннолетних,

пенсионеров, недееспособных граждан). В этих случаях на регистрирующий орган

законом могла бы быть возложена обязанность приостановить регистрацию и

направить сообщение прокурору и заинтересованному лицу (государственному

органу, осуществляющему правомочия собственника, законному представителю

недееспособного лица), уполномоченному предъявить соответствующий иск в

интересах государства или гражданина. При этом регистрация может быть

произведена лишь после отказа прокурора или заинтересованного лица обратиться

с иском либо отказа суда в удовлетворении исковых требований.

Что же касается выявления оснований для оспаривания других сделок, то

вряд ли стоит возлагать на регистрирующий орган обязанности каким-либо

образом поднимать этот вопрос. Презумпция действительности оспоримой

сделки, которая может быть опровергнута только решением суда, существует как

раз для того, чтобы обеспечивать стабильность гражданского оборота, оставляя

вопрос о предъявлении исковых требований на усмотрение сторон. В связи с этим

стимулирование участников сделки со стороны регистрирующего органа на

предъявление таких требований не вписывается в стоящие перед ним задачи.

Пожалуй, самым "емким", а поэтому наиболее распространенным

основанием для отказа в регистрации является несоответствие требованиям

действующего законодательства по форме или содержанию документов,

288

представленных на государственную регистрацию прав. Среди общей массы

изученных отказов отказы по этому основанию составляют 91%, причем обращает

на себя внимание тот факт, что весьма часто под данное основание подводятся те

ситуации, которые подпадают под другие формулировки ст. 20 Закона, а также

вообще не охватываются этой статьей. С учетом этих обстоятельств, данное

основание следует подвергнуть тщательному анализу, постольку в практике

регистрирующих органов важно не только установление случаев, когда в

регистрации должно быть отказано, но и правильное указание основания отказа в

регистрации. Именно на это ориентирует "Инструкция о порядке заполнения и

выдачи свидетельств о государственной регистрации прав, сообщений об отказах в

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним и

информации о зарегистрированных правах"1 в п. 15 которой от регистратора

требуется в уведомлении об отказе указывать конкретный абзац п. 1 ст. 20 Закона,

на основании которого отказано в государственной регистрации.

Вполне очевидно и то, что несоответствие документов Закону по форме и их

несоответствие закону по содержанию, по сути дела являются разными

основаниями для отказа. В практике регистрации это означает, что в отказе четко

должно быть указано, по форме или по содержанию документы не соответствуют

закону (разумеется, не исключены случаи несоответствия и по форме, и по

содержанию одновременно).

Сначала рассмотрим основание отказа, связанное с нарушением формы

документов. Помимо нормативных актов, определяющих требования к форме

различных документов, Закон о регистрации содержит определенные общие

требования, которые сформулированы в ст. 18. К форме документов относятся

следующие: в установленных законодательством случаях документы должны быть

нотариально удостоверены, скреплены печатями, должны иметь надлежащие

подписи сторон или определенных законодательством должностных лиц; тексты

документов должны быть написаны разборчиво, не иметь подчисток либо

1 Утверждена Приказом Минюста от 18.09.2003 г. № 226.

289

приписок, зачеркнутых слов, не могут быть исполнены карандашом, а также иметь

серьезные повреждения, не позволяющие однозначно истолковать их содержание.

Таков перечень обстоятельств, из числа указанных в ст. 18 Закона, подлежащих

проверке при определении соответствия документа именно по форме. На наш

взгляд, эти требования следовало бы отделить от требований, относящихся к

содержанию документа.

Но следом за определением признаков нарушения формы документа

возникает вопрос, во всех ли случаях любое нарушение формы должно влечь отказ

в государственной регистрации. Известно, что далеко не каждое нарушение формы

документа влечет в конечном итоге его недействительность. Так, в соответствии с п.

2 ст. 165 ГК РФ, если одна из сторон полностью или частично исполнила сделку,

требующую нотариального удостоверения, а другая сторона уклоняется от такого

удостоверения сделки, суд вправе по требованию исполнившей сделку стороны

признать сделку действительной. Однако это не означает, что при решении вопроса

о регистрации регистратор орган должен выяснять указанные выше обстоятельства.

Не являясь, в отличие от суда, юрисдикционным органом, орган регистрации

вправе считать установленным лишь те факты, которые бесспорно подтверждаются

надлежаще оформленными документами. Поэтому последующее признание

действительным в судебном порядке документа, по которому был вынесен отказ в

регистрации права, не делает такой отказ на момент его вынесения незаконным, а

лишь устраняет на будущее основания для такого отказа.

В то же время могут существовать такие нарушения, связанные с формой

документа, которые не могут повлечь его недействительность. Так, например, в

практике возникал вопрос о том, является ли наличие орфографических и

грамматических ошибок в документах, основанием для отказа в регистрации права,

которое этот документ подтверждает. Понятно, что количество и характер ошибок

могут быть весьма различны. Однако если имеющиеся в тексте орфографические и

грамматические ошибки или опечатки позволяют однозначно определить характер

волеизъявления авторов документа и все предусмотренные законом необходимые

290

условия сделки, то основания для отказа в регистрации отсутствуют. Вопрос о

мере, за которой количество ошибок и опечаток переходят в качество - вопрос

оценки регистратора.

Следует также отметить, что в зависимости от вида правоустанавливающего

документа могут быть установлены различные нарушения формы. Если для сделок

это прежде всего письменная и нотариальная форма, отсутствие не оговоренных

исправлений, то для актов государственных органов значение может иметь их

название. Так, например, если в определенных регионах приватизация

оформлялась лишь свидетельствами, выдаваемыми органами местной

администрации, там не может быть принято в качестве правоустанавливающего

документа "решение", "распоряжение", "договор".

Таким образом, основание отказа в регистрации, связанное с нарушением

формы представляемых для регистрации документов, можно сформулировать так:

"документы, представленные на государственную регистрацию прав,

- не соответствуют по форме требованиям законодательства и

нормативных актов, распространяющихся на эти документы".

Включение в определение не только требований законодательства, но и

других нормативных актов, обусловлено понятными причинами. Далеко не все

требования, определяющие действительность документов, определяются законами

(хотя такое решение было бы оптимальным). Существует ряд ведомственных

актов, которые определяют общие требования к документам, акты местных

органов власти, определяющие форму издаваемых ими и подчиненными им

организациями документов.

Указание на то, что требования закона и иных нормативных актов должны

распространяться на рассматриваемые документы, при внешней очевидности

также имеет большое значение, особенно в историческом аспекте. Как уже

указывалось, в разное время к одним и тем же документам предъявлялись разные

требования, в связи с чем каждый документ следует рассматривать с точки зрения

291

его соответствия по форме нормативным актам, требования которых на него

распространяются.

Отдельным основанием, близким к несоответствию документов по форме

(по крайней мере, не относящимся к содержанию документов), является

основание, сформулированное следующим образом: " не представлены

документы, необходимые в соответствии с настоящим Федеральным законом

для государственной регистрации прав". До 2003 года такое основание в ст. 20

Закона о регистрации отсутствовало1. Его введение устранило весьма

существенный пробел в законе об основаниях отказа в регистрации.

В зависимости от основания возникновения права перечень необходимых

документов может изменяться. Например, при регистрации права на вновь

созданный объект недвижимости вместо одного правоустанавливающего

документа может потребоваться свыше десяти различных документов,

подтверждающих участие заявителя в создании объекта. Очевидно одно: для

нормального функционирования системы регистрации такой перечень должен

быть утвержден для каждого случая, а отсутствие какого-либо из документов

должно быть основанием для отказа в регистрации.

В связи с этим вызывает серьезные сомнения норма п. 2 ст. 17 Закона о том,

что "не допускается истребование у заявителя дополнительных документов, за

исключением указанных в предыдущем пункте, если представленные им

документы отвечают требованиям ст. 18 настоящего Федерального закона и если

иное не установлено законодательством Российской Федерации". Эта норма,

безусловно, имеющая цель оградить заявителей от произвола регистрирующего

органа, на практике не действует, так как на самом деле ст. 17 не содержит (и не

могла бы содержать) перечня необходимых документов на все случаи жизни. В

результате такие перечни утверждаются сегодня самими регистрирующими

органами, что не исключает элементов произвола при их определении. Вот почему

такие перечни следовало бы утвердить на федеральном уровне.

1 Введено Федеральным законом от 09.06.2003 N 69-ФЗ.

292

Так же как и при нарушении формы документа, отсутствие какого-либо из

предусмотренных правилами регистрации документов не является обстоятельством

исключающим наличие права у лица, обратившегося за регистрацией. Ряд

обстоятельств, которые должны были подтверждаться отсутствующими

документами, могут быть подтверждены иным способом (другими документами и

пр.). Однако это не относится к сфере деятельности регистрирующего органа, для

которого отсутствие необходимых документов должно быть безусловным

основанием для отказа, а для заявителя должно означать необходимость обращения

за судебным признанием этого права.

Данное основание является безусловным, и только таким и должно быть. Его

функция - обеспечение нормальной работы регистрирующего органа, который, с

одной стороны, не имеет права рассматривать вопрос о регистрации без полного

комплекта документов, а, с другой стороны, не должен быть обязан принимать

меры к получению недостающих документов. При таком положении обязанность

формирования полного комплекта документов возлагается на заинтересованное в

этом лицо - заявителя, а невыполнение им этой обязанности влечет отказ в

государственной регистрации.

Теперь рассмотрим нарушение требований к содержанию документов, как

основание отказа в регистрации. При этом требования к содержанию также

можно разделить на две группы. Первая группа относится к сведениям, которые в

обязательном порядке должны содержаться в правоустанавливающих документах.

Эти требования содержатся в ст. 18 Закона и Правилах ведения ЕГРП.

В частности, в ст. 18 указано, что правоустанавливающие документы

должны отражать информацию, необходимую для государственной регистрации

прав на недвижимое имущество в ЕГРП, содержать описание недвижимого

имущества и вид регистрируемого права. Кроме того, они должны включать

наименования юридических лиц без сокращения, с указанием их мест нахождения,

а также полностью написанные фамилии, имена, отчества и адреса мест

293

жительства физических лиц. В правилах ведения ЕГРГТ эти требования

конкретизируются (см. п. 18 Правил и др.).

Основным вопросом, связанным с данной группой требований, также как и

для нарушений требований к форме, является вопрос о том, должно ли быть

отказано в регистрации во всяком случае установления отсутствия в

правоустанавливающем документе информации хотя бы по одному из пунктов,

предусмотренных Законом и Правилами. Мы полагаем, что ответ на данный вопрос

должен быть положительным в отношении всех документов, которые датированы

после 31 января 1998 г., т. е. после введения Закона в действие. При представлении

регистратору права решать, какой совокупности данных будет достаточно для

регистрации, неизбежно будет создана почва для произвола и субъективизма в

таком важном вопросе, как наличие или отсутствие оснований для отказа в

регистрации. В то же время анализ отказов в регистрации и документов по

зарегистрированным правам показал, что четкая установка в данном вопросе

отсутствует. Так, например, в значительном числе случаев отсутствие в

правоустанавливающем документе только одного параметра, предусмотренного

Правилами ведения ЕГРП (например, ИНН юридического лица, либо даты

рождения физического лица) послужило основанием для отказа. Однако

достаточно велико оказалось количество произведенных регистраций при

отсутствии в представленных документах даже нескольких параметров, как

правило, со ссылкой на то, что иные сведения все равно позволяют

идентифицировать субъекта и объект права.

При такой ситуации путь решения проблемы лежит либо в сокращении

перечня предусмотренных обязательных сведений, либо в изменении Закона в

части необходимости указания всех этих сведений.

Вторая группа требований к содержанию относится собственно к смыслу

документа, к содержанию закрепленного в нем волеизъявления лица или

нескольких лиц. Именно это содержание должно соответствовать Закону. При этом

следует обратить внимание на то, что применительно к содержанию документов ст.

294

20 говорит о его соответствии действующему законодательству, в то время как в ст.

17 применительно к основаниям регистрации говорится "о законодательстве,

действовавшем в месте расположения объектов недвижимого имущества на

момент совершения сделки (издания акта и пр.)". Вполне очевидно, что ст. 20 в

этой части должна быть приведена в соответствие со ст. 17 Закона.

Ранее мы уже рассматривали ситуацию с зарегистрированными правами и

говорили, что в отношении этих прав существует презумпция их

действительности, которая может быть опровергнута только судом.

Теперь рассмотрим сходные ситуации применительно к

незарегистрированным правам, документы о которых являются предметом

рассмотрения регистрирующим органом. По нашему мнению, подход к этим

документам должен быть иной. Если в отношении уже зарегистрированных прав и

оснований их возникновения существует презумпция действительности, то в

отношении незарегистрированных вещных прав такая презумпция для

регистратора не действует. Такое различие ориентирует регистрирующий орган на

полную проверку всех обстоятельств, которые могут повлечь в дальнейшем

признание недействительным как права, так и основания его возникновения. В

связи с этим основанием для отказа в регистрации следует признать любое

несоответствие содержания представленных документов требованиям

действующего законодательства (включая и специальное законодательство о

регистрации) и иных правовых актов, независимо от того, в какой степени такое

нарушение может повлечь ничтожность сделки или иного основания

возникновения права. На этой стадии на регистрирующий орган не следует

возлагать обязанность оценки значения нарушения закона или иного нормативного

акта - отказ следует признать правомерным, если в нем четко указана нарушенная

правовая норма.

Нетрудно представить, что при таком подходе определить даже

приблизительно список возможных причин отказа в рамках данного основания не

представляется возможным. Попытки конкретизации этого основания либо его

295

ограничения какими-либо оценочными категориями неизбежно приведут к

негативным последствиям. Излишняя конкретизация приведет к непомерному

расширению нормы об основаниях отказа при неизбежных пробелах в перечне

этих оснований, а введение оценочных критериев, позволяющих принимать в

качестве оснований одни нарушения закона и не принимать другие, приведет к

возможности произвола в деятельности регистрирующего органа и смешению

функций регистрирующих и юрисдикционных органов.

На практике неоднократно возникал вопрос о соотношении анализируемого

основания отказа в регистрации и нормы ст. 180 ГК РФ, согласно которой

"недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей,

если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения

недействительной ее части". Не означает ли ст. 180 ГК РФ обязанность

регистрирующего органа в каждом случае установления противоречия условия

сделки закону выяснять, не могла ли она быть совершена без этого условия, а в

случае установления такой возможности - производить регистрацию независимо от

наличия в этой сделке незаконного условия? Такое применение ст. 180 ГК РФ при

решении вопроса о регистрации нам представляется в корне неверным. На момент

рассмотрения документов регистратор лишен объективных данных для того, чтобы

сделать вывод о том, была бы сделка совершена без включения незаконного

условия или нет. Установление же таких данных представляет собой прерогативу

судебных органов и не относится к компетенции регистратора. Таким образом, по

нашему мнению, установив наличие в сделке любого незаконного условия, даже

при возможности предположить, что она была бы заключена без этого условия,

регистратор обязан отказать в регистрации, указав условие, которое он считает

незаконным. В этой ситуации у сторон сделки есть три варианта: первый -

обжаловать отказ с обоснованием законности условия, ставшего причиной отказа;

второй - исключить из документа незаконное условие и вновь обратиться за

регистрацией, тем самым подтвердив, что сделка действительно могла быть

заключена без этого условия; и третий - расторгнуть сделку, если ее совершение без

296

незаконного условия признано невозможным. Такой порядок четко определяет

позицию регистрирующего органа и в наиболее полной мере обеспечивает защиту

прав участников сделки.

Продолжим рассмотрение оснований отказа. "Лицо, которое имеет права,

ограниченные определенными условиями, составило документ без указания этих

условий" - таково следующее основание для отказа, указанное в ст. 20 Закона.

Эта норма ориентирует регистрирующий орган на то, что в

правоустанавливающем документе право на объект недвижимости должно быть

описано в том состоянии, в котором оно находится на момент составления

документа, т. е. со всеми ограничениями и обременениями. Смысл такого

требования вполне понятен - приобретатель должен знать, что же собственно он

приобретает. Сообщить обо всех существенных характеристиках, как самого

объекта, так и права на него - обязанность как лица, отчуждающего объект

(например, продавца), так и иного лица, составляющего правоустанавливающий

документ (например, нотариуса, составляющего свидетельство о праве на

наследство). Применительно к сделкам несообщение отчуждающей стороной о

существующих ограничениях права на объект по установившейся практике будет,

как правило, основанием для признания сделки недействительной, как

заключенной под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение (ст.

178 ГК РФ). Можно сказать, что положение ст. 20 Закона о регистрации

направлено на предотвращение возможности оспаривания совершенных и

зарегистрированных сделок по этому основанию.

В то же время нужно иметь в виду, что регистрирующий орган может

отказать в регистрации лишь в том случае, если в правоустанавливающий документ

не включены те ограничения, которые известны этому органу, т. е.,

зарегистрированы в соответствующих разделах ЕГРП. Однако могут существовать

и иные ограничения, которые в реестр не включены и существование которых не

связано с регистрацией. В качестве примера можно привести ограничение права

собственника квартиры договором найма. И в этом случае продавец обязан будет

297

включить данное условие в договор. Но является ли отсутствие указание вдоговоре

отчуждения данного обременения основанием для отказа в регистрации?

Представляется, что здесь нужно выбирать одну из двух концепций – либо не

отказывать в таких случаях в государственной регистрации, либо признать

возможность и необходимость регистрировать такие обременения1.

В жизни встречаются ситуации, когда лицу, отчуждающему объект, не

известны все ограничения его права. Наиболее часто это происходит при

установлении ограничений прав на земельные участки в публичных интересах

(например, установление водоохранной зоны, регулирование застройки и пр.). Но и

в этих случаях необходимо требовать, чтобы эти ограничения были указаны в

правоустанавливающем документе. Что же касается владельца объекта, то обо всех

ограничениях своего права до заключения договора отчуждения он может узнать,

получив в выписку из ЕГРП.

С учетом изложенного более удачной представляется следующая

формулировка рассмотренного основания для отказа: " в правоустанавливающем

документе не указаны существующие обременения и ограничения".

Следующее основание отказа в регистрации сформулировано следующим

образом: "правоустанавливающий документ об объекте недвижимого имущества

свидетельствует об отсутствии у заявителя прав на данный объект

недвижимого имущества" .

Проведенным исследованием установлено, что данное основание отказа

используется весьма редко. И это не удивительно, поскольку трудно представить,

чтобы для регистрации своего права на объект заявитель представил документ, из

которого следует обратное, т. е. отсутствие у него этого права. Более того, если

строго следовать приведенной формулировке, то документ этот должен

свидетельствовать об отсутствии у заявителя любых прав на данный объект

недвижимости.

1 Более подробно см. § 5.4.

298

Между тем в практике не являются единичными случаи обращения за

регистрацией иного права, чем следует из правоустанавливающего документа. Так

нередкими были обращения государственных унитарных предприятий и

учреждений за регистрацией права собственности, а также случаи обращений за

регистрацией права собственности юридическими лицами, в уставной капитал

которых внесено только право пользования соответствующими объектами. Вот

почему, по нашему мнению, данное основание следовало бы изложить иначе,

указав, что правоустанавливающий документ должен свидетельствовать об

отсутствии права, заявляемого к регистрации.

Основанием отказа в регистрации выступает также наличие противоречий

между заявляемыми правами и уже зарегистрированными правами. Это основание

также первоначально не входило в перечень ст. 20 Закона о регистрации, а было

сформулировано в ст. 13 этого закона1.

По сути дела, речь здесь идет о невозможности произвести регистрацию в

связи с тем, что данные представленных на регистрацию документов расходятся с

данными, которыми располагает регистрирующий орган. Случай расхождения

сведений о собственнике объекта и лице, производящем его отчуждение, мы уже

рассмотрели при анализе основания отказа "лицо, выдавшее

правоустанавливающий документ, не уполномочено распоряжаться правом на

данный объект недвижимого имущества". В таких случаях должно использоваться

именно это основание для отказа.

Однако, как показывает практика, возможны и иные расхождения, которые

могут препятствовать государственной регистрации. К таким расхождениям

следует относить: несовпадение данных об объекте недвижимости (например, в

регистрирующем органе числится квартира, а на регистрацию представляется право

на нежилое помещение), несовпадение данных об основаниях возникновения права

у лица, производящего отчуждение, (например, в реестре указан договор купли-

продажи, а в правоустанавливающем документе - свидетельство о праве на

1 Введено Федеральным законом от 09.06.2003 N 69-ФЗ.

299

наследство), несовпадение данных о субъекте права (в связи с изменением

фамилии, имени, заменой паспорта и пр.). В общем виде можно сказать, что

регистрация невозможна во всяком случае расхождения представленных

документов со сведениями, содержащимися в формах ЕГРП. При этом частным

случаем является представление на регистрацию документов, свидетельствующих

об отсутствии обременений объекта, в то время как регистрирующий орган имеет

сведения (из ЕГРП) об их наличии, но и это самостоятельное основание для отказа,

которое мы уже рассмотрели. Расхождение сведений правоуставливающего

документа с данными архива регистрирующего органа может быть вызвано

разными причинами: техническими ошибками при составлении договора,

ошибками органов технической инвентаризации и пр. Но эти расхождения могут

свидетельствовать и о совершенных правонарушениях, например, о незаконной

перепланировке, либо незаконном использовании жилого помещения как

нежилого. Может это свидетельствовать и о попытке мошенничества. В практике

регистрирующих органов Санкт-Петербурга не являются единичными случаи

выявления и пресечения мошеннических действий в отношении квартир в связи с

выявлением несоответствия данных представленных документов данным архива,

поскольку преступники в ряде случаев располагают ограниченной или искаженной

информацией о действительном положении дел.

В то же время очевидно, что указанные расхождения могут носить весьма

незначительный характер и быть вызваны причинами чисто технического

характера. Однако, вряд ли стоит делить расхождения на значительные и

незначительные, имеющие в качестве причины техническую ошибку или иное

обстоятельство. Представляется необходимым исключить регистрацию на

основании документов, сведения которых не совпадают с данными архива

регистрирующего органа, независимо от "значительности" или "незначительности"

расхождения. Будучи выявлены до регистрации, эти расхождения, если они носят

технический характер, могут быть легко устранены, а регистрирующий орган будет

лишен обязанности и права оценивать характер расхождения.

300

Именно для разрешения таких ситуаций Законом в ст. 21 регламентировано

исправление технических ошибок, а в разделе VII Правил ведения ЕГРП

регламентирован порядок внесения записей об изменениях, не влекущих за собой

прекращения и перехода права.

В 2006 году пункт 1 статьи 20 дополнен абзацем следующего содержания:

"осуществление государственной регистрации права собственности не

допускается в соответствии с пунктом 5 статьи 25.2 настоящего

Федерального закона". Речь в данном случае идет о том, что в регистрации должно

быть отказано, если земельный участок, права на который заявлены к оформлению

на основании ст. 25.2 Закона о регистрации1, в соответствии с федеральным

законом не может быть предоставлен в частную собственность.

В связи с перечнем оснований для отказа в государственной регистрации в

практике и теории является предметом дискуссий вопрос о том, следует ли

относить к числу оснований для отказа в регистрации арест, запрещение и иные

меры обеспечения иска.

Законом о регистрации эти вопросы, к сожалению, однозначно не решены.

В ст. 28 Закона говорится о том, что "органы, наложившие арест на недвижимое

имущество, обязаны в трехдневный срок направить заверенную копию решения о

наложении ареста в учреждение юстиции по регистрации прав", а в п. 4 ст. 19

Закона указано, что "в порядке, установленном законодательством,

государственная регистрация прав может быть приостановлена на основании

определения или решения суда". В следующем абзаце содержится правило,

согласно которому "если в течение срока, установленного для рассмотрения

заявления о государственной регистрации сделки и (или) перехода права, но до

внесения записи в Единый государственный реестр прав или принятия решения об

отказе в государственной регистрации прав в орган, осуществляющий

государственную регистрацию прав, поступит решение (определение,

постановление) о наложении ареста на объект недвижимого имущества или

1 Введенна Федеральным законом от 30.06.2006 № 93-ФЗ.

301

запрета совершать определенные действия с объектом недвижимого имущества,

государственная регистрация прав приостанавливается до снятия ареста или

запрета в порядке, установленном законодательством".

При анализе данной формулировки следует обратить внимание на

следующее. Во-первых, она содержит только одно возможное решение

регистратора – приостановить регистрацию до снятия ареста или запрета. Во-

вторых, критерием для принятия такого решения является момент поступления

соответствующего судебного акта в регистрирующий орган (в период

рассмотрения заявления до принятия решения). В-третьих, данной формулировкой

не охватываются ситуации, когда соответствующий судебный акт уже находился в

регистрирующем органе при поступлении заявления на регистрацию права. В-

четвертых, для регистрирующего органа предполагается безразличным момент

принятия соответствующего судебного акта.

Обратимся к процессуальному законодательству. Статья 140 ГПК РФ в

числе мер по обеспечению иска называет наложение ареста на имущество,

принадлежащее ответчику и находящееся у него или у других лиц (п. 1),

запрещение ответчику совершать определенные действия (п. 2), запрещение

другим лицам совершать определенные действия, касающиеся предмета спора, в

том числе передавать имущество ответчику или выполнять по отношению к нему

иные обязательства (п. 3). Статья 91 АПК РФ в п.п. 1 и 2 содержит практически

идентичные нормы. Таким образом, суды могут адресовать запрещение проводить

регистрационные действия в отношении объекта непосредственно

регистрирующему органу и этим правом довольно часто пользуются.

В соответствии с п. 4 ст. 80 Федерального закона "Об исполнительном

производстве"1 "арест имущества должника включает запрет распоряжаться

имуществом, а при необходимости - ограничение права пользования имуществом

или изъятие имущества". Таким образом, очевидно, что в случае ареста или

запрещения судом предъявляются определенные требования к участникам

1 Федеральный закон от 02.10.2007 г. № 229-ФЗ.

302

гражданского оборота и иным органам и должностным лицам, участвующим в

процессе оформления прав на недвижимость.

Учитывая это, представляется необходимым дифференцированно

относиться к вопросу об отказе в регистрации и ее приостановлении в зависимости

от содержания акта, устанавливающего арест или запрещение. Критериями для

решения вопроса должно быть то, кому адресован соответствующий запрет, и

время его издания. Поскольку при аресте имущества запрет на его отчуждение

адресован в первую очередь собственнику имущества, постольку регистратор

должен отказать в регистрации его отчуждения. Также следует поступать и в

случае запрещения собственнику отчуждать имущество. Все это, естественно,

относится к случаям, когда соответствующее решение суда было вынесено до

оформления правоустанавливающего документа.

Если же запрет суда адресован не потенциальным участникам сделок, а

самому учреждению по регистрации прав, либо правоустанавливающий документ

составлен до издания судебного акта, то в этом случае регистрация должна быть

приостановлена до отмены соответствующего запрещения.

Однако существует мнение, что наличие ареста или запрещения во всех

случаях должно быть лишь основанием для приостановления регистрации до

отмены соответствующей меры обеспечения. С этим мнением трудно согласиться,

как в связи с выше приведенными соображениями, так и с чисто практической

точки зрения. В случае приостановления регистрации в связи с арестом или

запрещением процесс заключения сделки (если она заключена с момента

регистрации - п. 3 ст. 433 ГК РФ) или перехода права может быть растянут на

неопределенное время, что создаст на этот период неопределенность во

взаимоотношениях сторон. Кроме того, вряд ли после отмены ареста или

запрещения можно признать правомерными действия, совершенные ранее вопреки

законно наложенному аресту или запрещению.

Вот почему еще одним основанием для отказа в регистрации должно быть

названо наличие наложенного в установленном законом порядке запрещения

303

правообладателю распоряжаться данным объектом недвижимости, если такое

запрещение было наложено до момента распоряжения объектом.

Иной подход, должен быть к факту нахождения объекта недвижимости в

споре. Пункт 2 ст. 28 Закона гласит: "В случаях, если права на объект недвижимого

имущества оспариваются в судебном порядке, государственный регистратор в

графу "Особые отметки" вносит запись о том, что в отношении данных прав

заявлено право требования со стороны конкретного лица.

При отсутствии причин, препятствующих государственной регистрации

перехода права и (или) сделки с объектом недвижимого имущества, наличие

судебного спора о зарегистрированном праве не является основанием для отказа в

государственной регистрации перехода данного права и (или) сделки с объектом

недвижимого имущества"1.

До включения в закон этой формулировки весьма распространено было

мнение о том, что, если существует спор о праве собственности (ином вещном

праве) на объект, это обстоятельство должно быть основанием для отказа в

регистрации или, по крайней мере, для приостановления регистрации до

разрешения спора. На первый взгляд, такой подход был вполне резонным: нет

смысла регистрировать переход права на объект к другим лицам, если в результате

судебного разбирательства собственником может быть признано другое лицо, что

повлечет за собой безусловную недействительность прав всех последующих

приобретателей. Не лучше ли в законодательном порядке ограничить возможность

распоряжения спорным объектом?

Такой доход при более внимательном взгляде должен быть признан

противоречащим как гражданскому законодательству, так и реальным

отношениям на рынке недвижимости. В соответствии с п. 2 ст. 209 ГК РФ

собственник вправе совершать в отношении принадлежащего ему имущества

1 Исключением из этого правила является п. 4 ст. 21 Закона "Об ипотеке (залоге

недвижимости)", согласно которому "при наличии судебного спора по поводу прав на

имущество, являющееся предметом ипотеки, или по поводу обращения на него взыскания

государственная регистрация ипотеки откладывается до разрешения спора судом".

304

любые действия, включая отчуждение в собственность другим лицам, передачу им

прав владения, пользования и распоряжения, распоряжаться им иным образом.

Процессуальное законодательство устанавливает случаи, когда суд может, в целях

обеспечения иска, запретить собственнику совершать определенные действия в

отношении принадлежащего ему имущества. Этим законодательством

предусмотрена специальная процедура вынесения такого решения, призванная

гарантировать права собственника от необоснованных ограничений.

При таких условиях включение в законодательство о регистрации правила

об отказе или приостановлении регистрации привело бы к массовому нарушению

прав собственников, поскольку любой, даже абсолютно необоснованный иск

приведет к лишению собственника его неотъемлемых правомочий. При этом

практически исчез бы смысл норм об аресте и запрещении, как средстве

обеспечения иска.

С другой стороны, в гражданском обороте, как в нашей стране, так и в

большей степени за рубежом, распространены случаи приобретения так

называемых спорных объектов. Более того, есть участники рынка, которые

специализируются на покупке таких объектов с целью последующей юридической

защиты в суде права лица, которое произвело им отчуждение такого объекта. При

этом спорность права оказывает существенное влияние на цену объекта, поскольку

приобретатель несет осознанный риск утраты права в результате

неблагоприятного исхода судебного спора.

Итак, наличие спора в отношении объекта недвижимости само по себе не

является основанием для отказа в регистрации. Таким основанием может стать

только арест или запрещение, наложенные компетентным органом в связи с

данным спором.

В то же время, безусловно, необходим механизм защиты прав

приобретателей спорных объектов. В качестве такого механизма может быть

представлена обязательная регистрация в регистрирующем органе всех исковых

заявлений в порядке регистрации заявлений о праве требования. При такой

305

регистрации и сообщении об этом факте заинтересованным лицам, а также

обязательности включения сведений о наличии спора в отношении объекта в

качестве обременения в правоустанавливающий документ, права приобретателя

будут соблюдены. Приобретатель будет лишен возможности в последующем

предъявить иск о признании договора недействительным как совершенного под

влиянием заблуждения, поскольку о его осведомленности о данном факте будет

известно из самого правоустанавливающего документа (договора).

С учетом результатов анализа проблемы оснований отказа в

государственной регистрации мы полагаем, что перечень оснований отказа в ст. 20

Закона мог бы иметь следующий вид.

1. В государственной регистрации прав должно быть отказано в случаях,

если:

а) право, о государственной регистрации которого просит заявитель, не

подлежит государственной регистрации данным регистрирующим органом в

порядке, установленном настоящим Федеральным законом;

б) с заявлением о государственной регистрации прав обратилось

ненадлежащее лицо;

в) отсутствует заявление о государственной регистрации от лица,

заявление которого является обязательным в соответствии с настоящим

Федеральным законом;

г) не представлены документы, представление которых признано в

соответствии с законом обязательным для решения вопроса о государственной

регистрации права на объект недвижимости;

д) документы, представленные в качестве основания для регистрации,

признаны недействительными в установленном законом порядке;

е) документы, представленные на государственную регистрацию прав, по

форме или содержанию не соответствуют требованиям законодательства и

нормативных актов, распространяющихся на эти документы;

306

ж) акт о предоставлении прав на недвижимое имущество издан

государственным органом или органом местного самоуправления с нарушением

законодательства, действовавшего в месте издания этого акта на момент его

издания;

з) лицо, выдавшее правоустанавливающий документ, не уполномочено

распоряжаться правом на данный объект недвижимого имущества;

и) в правоустанавливающем документе не указаны существующие

обременения и ограничения;

к) наличие наложенного в установленном законом порядке запрещения

правообладателю распоряжаться данным объектом недвижимости, если такое

запрещение было наложено до момента распоряжения объектом.

Глава 4. ПЕРВИЧНОЕ ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПРАВ НА

НЕДВИЖИМОСТЬ И ИХ РЕГИСТРАЦИЯ

4.1. Основания возникновения прав на вновь созданный объект.

Вопрос об основаниях возникновения прав на вновь создаваемое имущество

является центральным применительно к регистрации прав на такие объекты,

поскольку всякий раз, принимая решение по поводу этих объектов,

регистрирующий орган определяет наличие или отсутствие таких оснований.

В соответствии с п. 1 ст. 25 Закона о регистрации "право на вновь

создаваемый объект недвижимого имущества регистрируется на основании

документов, подтверждающих факт его создания". По мнению автора и 87 %

опрошенных им работников регистрирующих органов, такая формулировка вносит

мало ясности в вопрос об основаниях возникновения прав на новые объекты.

Документом, подтверждающим факт создания объекта недвижимости, является

разрешение на ввод или акт приемки объекта в эксплуатацию. Однако эти

документы не содержат и не должны содержать сведений о собственнике

307

(собственниках) объекта, поскольку подтверждают лишь физическое

существование объекта и возможность его эксплуатации с технической точки

зрения. Не внесло ясности и дополнение данной нормы указанием на право

пользования земельным участком для создания объекта1. Безусловно, наличие

права на земельный участок является одним из условий законности создания

объекта недвижимости. При отсутствии права на земельный участок объект

представляет собой самовольною постройку, и право собственности на него не

возникает. Но, во-первых, наличие права пользования земельным участком ни в

коем случае не предрешает вопрос о законности создания объекта. Согласно ст. 222

ГК РФ для констатации законности создания объекта необходимо установить, что

право пользования земельным участком предоставлено именно для целей

строительства и именно данного объекта, что на строительство даны необходимые

разрешения, а объект возведен без существенных нарушений градостроительных и

строительных норм и правил. Во-вторых, далеко не всегда лицо, имеющее право

требовать регистрации за ним права собственности на вновь созданный объект,

обладает к моменту обращения за регистрацией каким бы то ни было правом на

соответствующий земельный участок. Видимо с учетом этих обстоятельств

указание на право пользования земельным участком вновь исчезло из п. 1 ст. 25

Закона2.

Очевидно, что в данном случае речь идет о праве на новую вещь. Пункт 1 ст.

218 ГК РФ является единственной общей нормой, определяющей собственника

новой вещи: "Право собственности на новую вещь, изготовленную или созданную

лицом для себя с соблюдением закона и иных правовых актов, приобретается этим

лицом". Вопрос состоит в том, может ли данное правило применяться ко всем

случаям создания новых объектов недвижимости.

Не возникает никаких проблем для случая возведения нового объекта,

которое осуществлено непосредственно застройщиком для собственных нужд.

1 Федеральный закон от 09.06.2003 г. № 69-ФЗ.

2 Федеральный закон от 29.12.2004 г. № 196-ФЗ.

308

Ясно, что такой объект создан лицом для себя. Однако, в подавляющем

большинстве случаев, процесс создания объекта носит гораздо более сложный

характер.

Во-первых, в создании объекта могут принимать участие несколько

застройщиков, участок может быть выделен, например, нескольким гражданам,

своим трудом создающим единый объект недвижимости, который они собираются

использовать сообща. Хотя деятельность каждого из них по созданию объекта

нельзя рассматривать, как осуществляемую исключительно для себя (она

направлена на достижение общей для всех цели), тем не менее, есть все основания

для применения п. 1 ст. 218 ГК РФ. В таком случае на новый объект возникнет

право общей долевой собственности участников его создания.

Во-вторых, в создании объекта (например, жилого дома) могут принимать

участие несколько лиц, целью каждого из которых является приобретение права на

определенные помещения в доме. При этом не исключено, что все они

непосредственно, то есть своим трудом, будут создавать объект. Поскольку

жилые помещения (квартиры) являются самостоятельным объектом права

собственности в многоквартирном доме, постольку и для этого случая вполне

применим п. 1 ст. 218 ГК РФ. По окончании строительства каждый из его

участников станет собственником того помещения, которое он в рамках общей

деятельности по строительству создавал для себя.

В-третьих, в процесс создания объекта может быть вовлечено такое лицо,

как подрядчик. Более того, можно с уверенностью сказать, что вышеприведенные

варианты в чистом виде могут существовать крайне редко. Какие-то работы по

созданию объекта обязательно выполняются за вознаграждение лицами, которые

не преследуют цели приобретения права собственности на объект. Степень

участия таких лиц в создании объекта может быть весьма различной - от

выполнения незначительного объема работ, требующих специальной

квалификации, до строительства и сдачи объекта "под ключ". Очевидно, что в этом

случае нет в собственном смысле создания лицом объекта для себя. Объект

309

создается либо совместными усилиями застройщика (заказчика) и подрядчика, но

для первого, либо вообще строится подрядчиком для застройщика.

Однако представляется весьма затруднительным найти ту объективную

грань, за которой кончается создание лицом объекта для себя с участием

подрядчика и начинается создание объекта подрядчиком. Нам ближе иной подход,

заключающийся в более широком толковании понятия "создание",

использованного в п. 1 ст. 218 ГК РФ. На наш взгляд законодатель не случайно

использовал два термина: "изготовление" и "создание". При этом ясно, что если

вещь изготовлена лицом, то она создана его трудом. Создание же вещи, особенно

объекта недвижимости, представляется более сложным процессом. Нельзя

говорить, что создал вещь только тот, кто ее непосредственно изготовил. Процесс

создания вещи включает в себя не только ее изготовление, но и интеллектуальную

деятельность по проектированию, финансирование, приобретение материалов и

многое другое. В этом смысле каждое из лиц, привнесших в создание объекта что-

либо, должно признаваться участником создания объекта. Можно говорить, что

именно они создали объект недвижимости, поскольку ни один из них не может

сказать, что он создал его в одиночку.

Поскольку мы пришли к выводу, что и подрядчика следует считать

участником создания объекта недвижимости, возникает вопрос о характере прав

подрядчика на объект до передачи его заказчику. В соответствии с п. 2 ст. 703 ГК

РФ, по договору подряда, заключенному на изготовление вещи, подрядчик передает

права на нее заказчику. Не означает ли это, что право собственности на объект

первично возникает у подрядчика, а застройщик обладает лишь вторичным правом?

Представляется, что закон не дает оснований для такого вывода.

Нормы о договоре подряда не решают вопроса о собственности на

создаваемый объект, говоря лишь о результате работ (ст. 702 ГК РФ). Возложение

на подрядчика риска случайной гибели результата до его передачи заказчику (ст.

705 ГК РФ), право удержания объекта до полного расчета заказчика (ст. 712 ГК РФ)

не свидетельствуют о том, что до передачи заказчику объект является

310

собственностью подрядчика. Не превращает результат работ в собственность

подрядчика и п. 6 ст. 720 ГК РФ, в котором за подрядчиком в случае уклонения

заказчика от принятия выполненной работы признается лишь право после

двукратного предупреждения заказчика продать объект, а сумму, за вычетом

причитающихся подрядчику платежей, внести на имя заказчика в депозит. Данная

статья не признает права собственности подрядчика на невостребованный объект, а

лишь дает ему право без полномочий заказчика осуществить реализацию такого

объекта1.

Полномочия подрядчика в период создания объекта - это лишь полномочия

фактического владельца объекта, собственность на который должна возникнуть у

другого лица. Поэтому лишь о передаче этих прав и связанных с ними

обязанностей может идти речь в п. 2 ст. 703 ГК РФ.

Итак, если создателем нового объекта недвижимости можно считать любое

лицо, принимавшее участие в таком создании, то ключевыми для определения

собственника объекта становится термин "для себя". Использование этого термина,

как правильно указывает Э.П. Гаврилов "позволяет сделать следующий вывод:

лицо, изготовившее или создавшее новую вещь не "для себя", ее собственником не

становится: таким собственником становится заказчик вещи"2. В.К. Андреев

отмечает, что "для рассматриваемого способа приобретения права частной

собственности вовсе не обязательно, чтобы изготовление или создание объекта

осуществлялось непосредственно самим собственником. Он вправе привлечь

других лиц для создания вещи. Важно, чтобы вещь изготавливалась для себя, в

целях личного потребления"3. Но толкование и этого термина может вызвать и

вызывает затруднение. Когда мы говорим о вещи, созданной для себя, означает ли

1 См. Гаврилов Э. Когда заказчик становится собственником предмета договора

подряда? // Российская юстиция. - 1999. - № 11. - С. 14.

2 Там же.

3 Андреев В.К. О праве частной собственности в России (критический очерк). - М., 2007. -

С. 52.

311

это, что вещь должна создаваться для использования ее создателем по ее

непосредственному назначению (например, создание дома для проживания в нем)?

Думается, что это было бы слишком узким толкованием. Вполне очевидно,

что объект недвижимости может быть создан для его продажи, сдачи в аренду и

прочее. Нет в этих случаях никаких оснований считать, что объект создан не для

себя. Поэтому определяющим для понятия объекта, созданного для себя, является

наличие у создателя цели приобретения права собственности на объект или его

часть.

Таким образом, основанием возникновения права собственности на вновь

созданный объект является участие в его создании с целью приобретения на него

права собственности.

Разумеется, под целью приобретения права собственности должно

пониматься не субъективное и ни на чем не основанное устремление лица, а цель,

признанная в установленной форме другими участниками создания объекта.

При таком определении собственником нового объекта может стать и

подрядчик, если он участвует в создании объекта не только с целью получения

денежного вознаграждения, но и с целью приобретения права собственности на

часть создаваемого объекта.

Иное, слишком узкое толкование понятия вещи, созданной лицами для себя,

применительно к объектам недвижимости приводит к значительным затруднениям.

Статья 218 ГК РФ четко выделяет два основных случая приобретения права

собственности: на новую вещь (первичное право) и на вещь, которая уже имеет

собственника (вторичное право). С учетом этого нам представляется, что норма

пункта 1 ст. 218 ГК РФ должна распространяться на все случаи создания новых

вещей, включая объекты недвижимости, поскольку в ином случае невозможно

будет найти в законе основание для определения собственника объекта, который

появился вновь, но процесс создания которого не охватывается п. 1 ст. 218 ГК РФ.

С учетом изложенного можно было бы предложить уточнение п. 1 ст. 218 ГК

РФ с изложением его в следующей редакции: "Право собственности на новую

312

вещь приобретается лицом (лицами), участвовавшими в ее создании с

соблюдением закона и иных правовых актов с целью приобретения на нее права

собственности".

Что же касается п. 1 ст. 25 Закона о регистрации, то он мог бы иметь

следующее содержание:

"Право собственности на созданный объект недвижимого имущества

регистрируется на основании документов, подтверждающих факт его создания и

участие лица в его создании в соответствии с законом с целью приобретения права

собственности на объект или его часть".

Такая формулировка более точно ориентировала бы и регистрирующие

органы, и заявителей при определении круга документов, необходимых для

регистрации прав на вновь созданный объект.

Определив в общей форме основание возникновения прав на новые

объекты, мы можем перейти к тем документам, которые позволят это основание

установить. Но прежде хотелось бы обратить внимание еще на одно

обстоятельство. Необходимо различать основания возникновения права

собственности на новый объект (деятельность по созданию объекта) и основания

регистрации этих прав в соответствии со ст. 17 Закона о регистрации. Эта статья

содержит перечень наименований документов, на основании которых может

осуществляться регистрация прав на объекты недвижимости. Автор уже

высказывал сомнения в целесообразности существования этой статьи и ее роли в

установлении формального подхода к регистрации прав на недвижимость1. Здесь

же отметим, что, по нашему мнению, попытка определения в законе конкретного

и исчерпывающего перечня документов, необходимых для регистрации прав на

новые объекты вряд ли будет продуктивной. Более правильным представляется не

определение перечня документов, необходимых для регистрации, а указание на

обстоятельства, подлежащие выяснению из этих документов.

1 См. § 3.5.

313

Тем не менее, такая попытка предпринята в Федеральном законе от 30

декабря 2004 г. № 214 "Об участии в долевом строительстве многоквартирных

домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые

законодательные акты Российской Федерации"1. В ст. 16 этого Закона указано, что

"основанием для государственной регистрации права собственности участника

долевого строительства на объект долевого строительства являются документы,

подтверждающие факт его постройки (создания), - разрешение на ввод в

эксплуатацию многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости, в

состав которых входит объект долевого строительства, и передаточный акт или

иной документ о передаче объекта долевого строительства".

Желание законодателя путем указания конкретных документов,

необходимых для регистрации права участника долевого строительства,

ограничить возможный произвол регистрирующего органа вполне понятно.

Однако и участник долевого строительства, и регистратор должны понимать, что

основным для принятия решения о регистрации должно быть не наименование

представленных документов, а их содержание, свидетельствующее о том, что

данное лицо принимало участие в создании объекта недвижимости, и закон при

этом не был нарушен.

Итак, для принятия положительного решения о регистрации права

конкретного лица на объект недвижимости, необходимо установить следующее:

а) факт создания объекта;

б) завершение его строительства;

в) наличие прав на земельный участок, который должен быть отведен

для целей создания данного объекта в порядке, установленным законом и иными

правовыми актами;

г) наличие необходимых разрешений на создание объекта;

д) отсутствие существенного нарушения градостроительных и

строительных норм и правил;

1 Далее – "Закон о долевом участии".

314

е) участие данного лица в создании объекта;

ж) доля данного лица в праве собственности на объект либо

помещения, принадлежащие ему в рамках объекта.

Можно заметить, что пункты "в", "г" и "д" являются позитивным

отображением норм негативного содержания, находящихся в ст. 222 ГК РФ

"Самовольная постройка", в соответствии с которой "самовольной постройкой

является жилой дом, другое строение, сооружение или иное недвижимое

имущество, созданное на земельном участке, не отведенном для этих целей в

порядке, установленном законом и иными правовыми актами, либо созданное без

получения на это необходимых разрешений или с существенным нарушением

градостроительных и строительных норм и правил". Это не случайно, поскольку,

решая вопрос о регистрации права на новый объект, регистратор должен в первую

очередь определить, не является ли он самовольной постройкой, т. к. в соответствии

с п. 2 ст. 222 "лицо, осуществившее самовольную постройку, не приобретает на нее

право собственности".

Теперь перейдем к рассмотрению каждого из фактов, подлежащих

установлению для решения вопроса о законности строительства.

До начала решения всех остальных вопросов необходимо установить наличие

самого объекта, отнесение его к объектам недвижимости и его характеристики.

Документ, содержащий указанные сведения, должен выдаваться органами

кадастрового учета в установленном порядке. В соответствии с п. 1 ст. 17 Закона о

регистрации обязательным приложением к документам, необходимым для

осуществляемой по установленным настоящим пунктом основаниям

государственной регистрации прав на объектнедвижимого имущества, является

кадастровый паспорт данного объекта недвижимого имущества. Согласно п. 4 ст. 14

Федерального закона "О государственном кадастре недвижимости" "кадастровый

паспорт объекта недвижимости представляет собой выписку из государственного

кадастра недвижимости, содержащую необходимые для государственной

315

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним сведения об объекте

недвижимости".

Следующий вопрос, подлежащий выяснению, - завершено ли

строительство (реконструкция) объекта. Если доказательства завершения

строительства не будут представлены, то речь пойдет об объекте, не завершенном

строительством, регистрация прав на который отличается существенной

спецификой. Сведения о завершении строительства могут быть подтверждены

либо актом приемки в эксплуатацию, составленным до 1 января 2005 г.

комиссией, назначенной в установленном порядке, либо разрешением на ввод

объекта в эксплуатацию, выданным надлежащим органом. Ссылки заявителей при

подтверждении факта окончания строительства на какие-либо иные документы не

должны приниматься регистрирующим органом. При отсутствии этих документов

и возможности их получения факт завершения строительства может быть

установлен только судом. В частности, ст. 55 Градостроительного кодекса РФ (п.

8) прямо предусматривает возможность судебного оспаривания решения об отказе

в выдаче разрешения на ввод объекта в эксплуатацию.

Итак, у нас есть объект, относящийся к недвижимому имуществу, и

строительство этого объекта завершено. Теперь мы можем перейти к вопросу о

законности его создания.

В первую очередь для этого нужно выяснить статус земельного участка.

Как говорит закон (ст. 222 ГК РФ) этот участок должен быть:

- отведен в порядке, установленном законом и иными правовыми актами;

- для целей создания данной недвижимости.

Нами не случайно эти два критерия указаны отдельно, поскольку сам факт

отвода земельного участка с соблюдением закона еще не является основанием для

признания законным возведения на нем объекта недвижимости.

Вообще, использование в законе термина "не отведенный земельный

участок" представляется недостаточно корректным. Отвод земельного участка –

понятие, применяемое при выделении земли в административном порядке. Между

316

тем застройщик может приобрести право на землю не только на основании

административного акта, он может стать собственником участка на основании

договора с прежним собственником, приобрести участок по наследству и иными

способами, которые нельзя назвать отводом. Поэтому правильнее было бы говорить

о наличии у лица права на данный земельный участок и права использовать его для

целей создания объекта недвижимости.

В соответствии с действующим законодательством земельный участок может

принадлежать лицу на праве собственности, постоянного (бессрочного)

пользования, пожизненного наследуемого владения, а также на праве пользования,

основанном на договоре аренды, безвозмездного пользования или иных договорах.

Представленные для регистрации прав на вновь созданный объект в

регистрирующий орган материалы должны содержать документы,

устанавливающие право лица на земельный участок. В тех случаях, когда закон

связывает возникновение такого права с государственной регистрацией, документы

должны содержать данные о регистрации, подтвержденные записями в ЕГРП. В

остальных случаях регистратор должен убедиться в том, что эти документы

соответствуют законодательству, действовавшему в период их принятия, и

однозначно устанавливают права данного лица на земельный участок.

В зависимости от вида права на земельный участок по-разному следует

подходить и к вопросу о его целевом использовании.

При владении участком на праве собственности или ином вещном праве,

следует исходить из того, что строительство на земельном участке объекта

недвижимости представляет собой форму пользования и вид распоряжения

земельным участком, поскольку возведение на земельном участке объекта

недвижимого имущества представляет собой определение юридической судьбы

этого участка. В соответствии с п. 2 ст. 209 ГК РФ собственник вправе по своему

усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые

действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие

права и охраняемые законом интересы других лиц. Пункт 3 этой статьи то же самое

317

говорит и о земельных участках, которыми собственник распоряжается "свободно,

если он не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных

интересов других лиц".

В соответствии с п.п. 2 п. 1 ст. 40 Земельного кодекса РФ собственник

земельного участка имеет право "возводить жилые, производственные, культурно-

бытовые и иные здания, строения, сооружения в соответствии с целевым

назначением земельного участка и его разрешенным использованием с

соблюдением требований градостроительных регламентов, строительных,

экологических, санитарно-гигиенических, противопожарных и иных правил,

нормативов".

Исходя из этих положений, можно сделать вывод, что право собственника

возводить на своем участке объекты недвижимости может быть ограничено только

на основании закона. Если строительство объектов недвижимости на данном

земельном участке не запрещено, то наличие в правоустанавливающем документе

на землю специального указания на возможность его использования для

строительства не требуется.

Статья 30 ЗК РФ указывает на аренду, как на единственно возможную форму

предоставления земельных участков для строительства с предварительным

согласованием мест размещения объектов. Исключение делается только для лиц,

которым земельные участки предоставляются в постоянное бессрочное

пользование. В связи с этим вызывает сомнение формулировка п. 1 ст. 41 ЗК РФ,

где за арендаторами признаются все права собственников, установленные ст. 40 ЗК

РФ, "за исключением прав, установленных подпунктом 2 пункта 2 указанной

статьи". Из этой редакции можно предположить, что арендатор во всяком случае

имеет права, предусмотренные п.п. 2 п. 1 ст. 40 – возводить здания, строения и

сооружения. В то же время вряд ли можно отрицать, что права арендатора на

строительство могут быть ограничены самим договором аренды, который вообще

может запретить возведение на участке объектов недвижимости, несмотря на то,

что целевое назначение и разрешенное использование может допускать

318

строительство. Об этом, на наш взгляд, следовало бы указать в статье о правах

арендатора.

Существует и определенное противоречие между нормой п. 1 статьи 41 ЗК

РФ и п. 1 статьи 222 ГК РФ, которая в качестве условия законности строительства

называет отведение участка "для этих целей", т. е. для целей строительства объекта

недвижимости. Такая формулировка, как представляется, требует при отводе

(предоставлении) земельного участка на основании аренды указывать цель

строительства в договоре. Данная коллизия должна быть разрешена либо путем

дополнения п. 1 ст. 41 ЗК РФ указанием о необходимости обязательного включения

в договор аренды права на возведение объектов недвижимости на земельном

участке, либо путем изменения формулировки ст. 222 ГК РФ, где могло бы быть

указано не на отвод участка "для этих целей", а на его предоставление для целей,

допускающих возведение на нем объектов недвижимости.

По нашему мнению, ст. 41 ЗК РФ можно было бы дополнить пунктом

следующего содержания:

"Лица, использующие земельные участки на основании договора с

собственником земельного участка осуществляют права, установленные п.п. 2 п.

1 ст. 40 настоящего Кодекса поскольку это предусмотрено договором".

Рассматривая такой признак законного создания нового объекта, как

владение земельным участком, следует отметить, что данный критерий применим

лишь к вновь возводимым объектам. Когда речь идет о реконструкции уже

существующих объектов, вопрос о правах застройщика на землю зачастую бывает

не решен, что не может быть на практике основанием для признания объекта

реконструкции самовольным строительством. В этом случае основным является

вопрос о праве на сам объект реконструкции - здание или сооружение. Так

собственнику здания не требуется доказывать, что соответствующий участок

отведен ему для целей реконструкции, поскольку, являясь собственником

реконструируемого объекта, в силу ст. 209 ГК РФ он уже обладает правом на

распоряжение этим объектом путем его реконструкции. В соответствии с

319

действующим законодательством любой собственник здания и сооружения

является законным владельцем земельного участка, на котором расположен объект,

даже в том случае, если у него отсутствуют документы, прямо устанавливающие

это право, а в ЕГРП отсутствуют данные о его регистрации.

Однако на практике реконструкция объектов производится не только их

собственниками. Весьма распространенным является передача собственником (как

правило, государством) зданий и сооружений юридическим и физическим лицам на

условиях их реконструкции. В таких случаях вопрос о правах на землю должен

решаться в зависимости от формы передачи объекта. Если объект передается в

собственность на основании сделки отчуждения с условием его реконструкции, то с

момента регистрации права собственности на него по этому договору вопрос о

правах на земельный участок может специально не ставиться. Но отношения между

собственником объекта и застройщиком по реконструкции могут быть

организованы иначе. Если право собственности застройщика на

реконструированный объект возникает только с момента окончания его

реконструкции, то вопрос о праве застройщика на соответствующий земельный

участок должен быть решен до начала реконструкции, поскольку только в этом

случае право собственности может быть зарегистрировано за застройщиком, как

создателем нового объекта.

Следующим признаком законно созданного нового объекта является в

соответствии со ст. 222 ГК РФ получение на это необходимых разрешений. Такие

разрешения, представляющие собой разновидность административных актов,

необходимы как собственникам земельных участков и реконструируемых

объектов, так и лицам, которым участки или объекты переданы собственниками

для строительства (реконструкции) на иных правах. В соответствии со ст. 51

Градостроительного кодекса РФ "разрешение на строительство представляет

собой документ, подтверждающий соответствие проектной документации

требованиям градостроительного плана земельного участка и дающий

застройщику право осуществлять строительство, реконструкцию объектов

320

капитального строительства, а также их капитальный ремонт, за исключением

случаев, предусмотренных настоящим Кодексом".

Общим правилом является то, что разрешение требуется на строительство и

реконструкцию любого объекта, относящегося к недвижимости. В соответствии с

п. 17 ст. 51 Градостроительного кодекса РФ разрешение на строительство не

требуется в случае:

1) строительства гаража на земельном участке, предоставленном

физическому лицу, или строительства на земельном участке, предоставленном для

ведения садоводства, дачного хозяйства;

2) строительства, реконструкции объектов, не являющихся объектами

капитального строительства (киосков, навесов и других);

3) строительства на земельном участке строений и сооружений

вспомогательного использования;

4) изменения объектов капитального строительства и (или) их частей, если

такие изменения не затрагивают конструктивные и другие характеристики их

надежности и безопасности, не нарушают права третьих лиц и не превышают

предельные параметры разрешенного строительства, реконструкции,

установленные градостроительным регламентом;

5) иных случаях, если в соответствии с Градостроительным кодексом,

законодательством субъектов Российской Федерации о градостроительной

деятельности получение разрешения на строительство не требуется.

Следует отметить, что в случаях, указанных в пунктах 2 и 3, вопрос о

регистрации права на объект вообще решаться не будет, т. к. речь здесь идет о

сооружениях, не относящихся к объектам недвижимости. В то же время вызывает

серьезные вопросы формулировка пункта 1, который говорит о строительстве на

земельном участке, предоставленном для ведения садоводства и дачного

хозяйства. Не совсем понятно было, распространяется ли предусмотренное

исключение и на дома, возводимые садоводами и дачниками, или речь идет только

о других сооружениях на земельном участке.

321

Любые сомнения по этому поводу снял Федеральный закон "О внесении

изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации по вопросу

оформления в упрощенном порядке прав граждан на отдельные объекты

недвижимого имущества"1. Статья 25.3, введенная в Закон о регистрации

вышеуказанным законом, определила:

"Основаниями для государственной регистрации права собственности на

создаваемый или созданный объект недвижимого имущества, если для

строительства, реконструкции такого объекта недвижимого имущества в

соответствии с законодательством Российской Федерации не требуется выдачи

разрешения на строительство, а также для государственной регистрации права

собственности гражданина на объект индивидуального жилищного строительства,

создаваемый или созданный на земельном участке, предназначенном для

индивидуального жилищного строительства, либо создаваемый или созданный на

земельном участке, расположенном в черте поселения и предназначенном для

ведения личного подсобного хозяйства (на приусадебном земельном участке),

являются:

документы, подтверждающие факт создания такого объекта недвижимого

имущества и содержащие его описание;

правоустанавливающий документ на земельный участок, на котором

расположен такой объект недвижимого имущества".

При этом "документом, подтверждающим факт создания объекта

недвижимого имущества … и содержащим описание такого объекта недвижимого

имущества, является декларация о таком объекте недвижимого имущества", либо

технический паспорт такого объекта индивидуального жилищного строительства,

который до 1 января 2010 года "является единственным документом,

подтверждающим факт создания такого объекта индивидуального жилищного

строительства на указанном земельном участке и содержащим его описание".

1 Федеральный закон от 30.06.2006 г. № 93-ФЗ. Этот закон получил в прессе

наименование "Закон о дачной амнистии". Для удобства изложения именно так этот закон

будет именоваться в настоящем исследовании.

322

Такое своеобразное решение вопроса вызвано тем, что Закон о дачной

амнистии одновременно внес изменения в Федеральный закон "О введении в

действие Градостроительного кодекса Российской Федерации" дополнив статью 8

частью 4 следующего содержания: "До 1 января 2010 года не требуется получение

разрешения на ввод объекта индивидуального жилищного строительства в

эксплуатацию, а также представление данного разрешения для осуществления

технического учета (инвентаризации) такого объекта, в том числе для оформления

и выдачи технического паспорта такого объекта".

Приведенные изменения закона приводят к выводу о том, что во всех

случаях, когда разрешение на строительство не требуется, не требуется и

разрешение на ввод в эксплуатацию. Для регистрации достаточно документов,

подтверждающих существование объекта и прав заявителя на земельный участок.

В то же время не может не вызывать удивления исключение необходимости

до 2010 года получать разрешение на строительство индивидуальных жилых

домов. В п. 9 ст. 51 Градостроительного кодекса РФ содержится однозначное

требование получения разрешения на индивидуальное жилищное строительство.

Получение такого разрешения требовалось и по ранее действовавшему

Градостроительному кодексу. В связи с этим "дачная амнистия" представляет

собой весьма своеобразный вид амнистии. Обычно под амнистией понимается

освобождение от ответственности за ранее совершенные правонарушения. В

данном случае таким нарушением выступает возведение самовольных построек

по признаку отсутствия разрешения на строительство. Но законодатель идет

дальше. Он говорит, что от ответственности за это правонарушение будут

освобождаться все индивидуальные застройщики, которые совершат его в

будущем, но до 1 января 2010 года. Таким образом, государство полагает

возможным не вмешиваться в вопросы индивидуального жилищного

строительства в течение трех лет, хотя в п. 9 ст. 51 Градостроительного кодекса

признает необходимость такого вмешательства. Возникает закономерный вопрос

– а не будет ли поздно вмешиваться в эти процессы, если само государство

323

санкционировало трехлетнюю вакханалию в индивидуальном жилищном

строительстве?

По нашему мнению, нет совершенно никаких оснований устанавливать

различный порядок строительства качественно одинаковых объектов в

зависимости от назначения земельного участка. В градостроительном

законодательстве следовало бы провести общий принцип, согласно которому

разрешение на строительство необходимо для создания любого объекта, если он

относится к недвижимому имуществу.

Поскольку ст. 222 ГК РФ говорит о получении необходимых разрешений, а

Градостроительным кодексом установлены случаи, когда в получении таких

разрешений необходимости нет, признак наличия разрешения на строительство по

действующему закону не является во всяком случае обязательным для

установления законности строительства или реконструкции. Обращаясь за

регистрацией права на вновь созданный объект, заявитель должен доказать, что

разрешение на строительство не требуется. Таким документом, в случае

строительства гаража на земельном участке, предоставленном физическому лицу,

или строительства на земельном участке, предоставленном для ведения

садоводства, дачного хозяйства, будет документ, подтверждающий назначение

земельного участка. Сложнее обстоит дело с пунктом 4. Очевидно, что

регистрирующий орган не может сам установить, что изменения объектов

капитального строительства и (или) их частей не затрагивают конструктивные и

другие характеристики их надежности и безопасности, не нарушают права третьих

лиц и не превышают предельные параметры разрешенного строительства,

реконструкции, установленные градостроительным регламентом. Для решения

таких вопросов необходимы специальные познания в области архитектуры и

строительства. Так как подготовка документов для выдачи разрешений на

строительство возложена Градостроительным кодексом РФ на органы

исполнительной власти и местного самоуправления, логично предположить, что

именно эти органы должны быть уполномочены на выдачу документов,

324

подтверждающих отсутствие необходимости получения разрешения на

строительство. В то же время трудно представить ситуацию, когда строительство

или реконструкция объекта недвижимости не будет влиять на надежность и

безопасность построенного объекта.

В соответствии с п. 16 ст. 51 Градостроительного кодекса форма

разрешения на строительство устанавливается Правительством Российской

Федерации1. Следовательно, документ, представленный в регистрирующий орган,

должен соответствовать закону, как по содержанию, так и по форме.

Изучение практики регистрации выявило и другую проблему, связанную с

разрешением на строительство. Ряд отказов в регистрации прав на новые объекты

был вызван отсутствием у заявителей разрешения на строительство, при том, что все

остальные условия законности создания нового объекта (право на земельный

участок, акт приемки объекта в эксплуатацию) были соблюдены. Рассматривая дела

об обжаловании таких отказов, суд признавал их незаконными, мотивируя это тем,

что, поскольку объект был принят в эксплуатацию государственной комиссией,

отсутствие разрешения на строительство не может свидетельствовать о

незаконности его создания.

Такая позиция представляется весьма спорной с точки зрения ст. 222 ГК РФ,

которая называет отсутствие разрешения на строительство в качестве

самостоятельного условия признания постройки самовольной. Акт приемки в

эксплуатацию не являлся в соответствии с законом подтверждением законности

создания объекта, он лишь, с одной стороны, определял момент юридического

окончания строительства, а, с другой стороны, - устанавливал другой признак в

соответствии со ст. 222 ГК РФ - отсутствие существенного нарушения

градостроительных и строительных норм и правил. С учетом такого понимания

значения акта приемки можно было бы прийти к выводу о том, что в нормальной

правовой ситуации приемка объектов при отсутствии разрешения на строительство

1 Формы разрешения на строительство и разрешения на ввод объекта в эксплуатацию

утверждены Постановлением Правительства РФ от 24.11.2005 г. № 698 "О форме

разрешения на строительство и форме разрешения на ввод объекта в эксплуатацию".

325

должна была быть полностью исключена, поскольку само по себе строительство

без разрешения является существенным нарушением градостроительных правил, а,

следовательно, в этом случае акт приемки должен быть признан недействительным.

Об этом пишет И.Н. Плотникова, полагая, что "вновь созданные объекты

строительства, построенные без надлежащего разрешения на строительство, не

должны вводиться в эксплуатацию актами приемочных комиссий"1.

В еще большей степени ориентирует на такой вывод содержание нового

Градостроительного кодекса РФ, который устанавливает, что "для ввода объекта в

эксплуатацию застройщик обращается в федеральный орган исполнительной

власти, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган

местного самоуправления, выдавшие разрешение на строительство" (п. 2 ст. 55).

Действительно, при такой формулировке в случае отсутствия разрешения на

строительство отсутствует принципиальная возможность получения разрешения

на ввод в эксплуатацию.

Следующим условием законности создания нового объекта является

установление отсутствия существенных нарушений градостроительных и

строительных норм и правил. Как уже отмечалось, документом, подтверждающим

это обстоятельство, может быть разрешение на ввод объекта в эксплуатацию или

акт приемки объекта в эксплуатацию.

Следует специально отметить, что эти документы служат не только

подтверждением отсутствия существенных нарушений градостроительных и

строительных норм и правил, но и определяют момент юридического окончания

строительства объекта. С этим моментом, с одной стороны, связано прекращение

существования объекта как незавершенного, а, с другой стороны, этот момент

означает завершение создания объекта, после которого участвовать в его создании

невозможно.

В связи с вопросом о законности создания объекта недвижимости как о

необходимом условии регистрации прав на него следовало бы специально

1 Плотникова И.Н. Указ. соч. - С. 66.

326

остановиться на соотношении регистрации прав на вновь созданные объекты и

оформления прав на самовольные постройки. Дополнительную актуальность

данная проблема приобрела в связи с принятием Закона о дачной амнистии. Этот

закон внес изменения в статью 222 Гражданского кодекса РФ, посвященную

самовольной постройке, а также определил специальный порядок оформления и

государственной регистрации прав на объекты, принадлежащие гражданам и

относящиеся к самовольному строительству.

При анализе правового режима самовольной постройки подлежат

последовательному решению следующие вопросы.

1. Понятие самовольной постройки.

2. Последствия самовольной постройки

3. Способы легализации самовольной постройки

Начнем с первого вопроса. Он включает в себя несколько

подвопросов:

а) является ли самовольная постройка объектом недвижимости;

б) каковы критерии отнесения постройки к самовольной;

в) на какой момент следует определять, является ли объект самовольной

постройкой.

Следует отметить, что вопрос об отнесении самовольной постройки к

объектам недвижимости является предметом давней дискуссии, ключевой вопрос

которой – следует ли считать недвижимость фактическим или юридическим

понятием. Не погружаясь в очередной раз в эту дискуссию, которая, к сожалению,

не закончилась каким-либо законодательным результатом, скажем лишь, что автор

не является сторонником юридической концепции недвижимости, которая

однозначно исключает самовольную постройку из числа недвижимых вещей.

Гражданский кодекс, давая в ст. 222 определение самовольной постройки,

указывает, что это недвижимое имущество, созданное с определенными

нарушениями. Таким образом незаконность возведения - это критерий отнесения

недвижимости к самовольным постройкам, а не решения вопроса об отнесении

327

объекта к недвижимости. Наоборот, вопрос о самовольной постройке может

возникнуть лишь после того, как будет решено, относится объект к недвижимости

или нет1. Дополнительным аргументом в пользу данной точки зрения служит и сам

Закон о дачной амнистии, который, регламентируя оформление прав на

определенные самовольные постройки, называет их объектами недвижимости.

Однако в рамках данного исследования хотелось бы привлечь внимание к

вопросу, который приобретает особое значение в связи с изменениями

законодательства. Вопрос этот о том, на какой момент должен быть решен вопрос

об отнесении постройки к самовольным. Иначе этот вопрос можно обозначить как

вопрос о возможности "превращения" самовольной постройки в законно

созданный объект.

В связи с этим вопросом обращает на себя внимание позиция Д.В. Пяткова,

который считает, что объект перестает быть самовольной постройкой, если после

окончания его строительства устраняются признаки, установленные статьей 222 ГК

РФ. По его мнению, "формулировки таких административных актов, как

разрешения на строительство, могут быть различными в зависимости от того, в

какой момент выдаются разрешения: до начала строительства, в ходе строительства

или после его завершения"2. Указанное положение приводится указанным автором

для обоснования тезиса о том, что "судебное разбирательство необходимо далеко не

всегда, когда ставится вопрос о сохранении постройки, осуществленной с

нарушением закона. Только при одном правонарушении судебное решение

является обязательным для возникновения права собственности на самовольно

возведенные строения как объекты недвижимого имущества: осуществление

постройки на земельном участке, права на который у застройщика отсутствуют (п. 3

ст. 222 ГК РФ)"3.

1 Более подробно см. § 1.1.

2 Пятков Д.В. Возникновение прав на самовольные постройки: проблемы

правоприменения // Кодекс-инфо. - 2004. - № 5-6.

3 Там же.

328

Однако именно в этой части закон претерпел изменения – признан

утратившим силу абзац первый п. 3 ст. 222 ГК РФ, согласно которому "право

собственности на самовольную постройку может быть признано судом за лицом,

осуществившим постройку на не принадлежащем ему земельном участке, при

условии, что данный участок будет в установленном порядке предоставлен этому

лицу под возведенную постройку".

Оставим пока в стороне правовой смысл данного изменения в законе и

обратимся к вопросу о возможности внесудебного устранения признаков

самовольной постройки. Безусловно не вызывает возражения возможность

устранения такого признака, как существенное нарушение градостроительных или

строительных норм и правил. Объект, строительство которого закончено с такими

нарушениями, безусловно, является самовольной постройкой. На такой объект не

будет получено разрешение на ввод в эксплуатацию (ст. 55 Градостроительного

кодекса), если такое разрешение для данного объекта необходимо получать. Если

выявленные нарушения будут устранены, то разрешение будет дано, и при этом

факт пребывания в течение некоторого времени в статусе самовольной постройки

не будет иметь значения для оформления прав на этот объект в обычном, а не в

судебном порядке.

Несколько сложнее обстоит вопрос о таком признаке, как строительство на

земельном участке, не отведенном для этих целей в порядке, установленном

законом и иными правовыми актами. По нашему мнению, закон сформулирован

таким образом, что создание (фактическое окончание строительства) объекта с

нарушением требований к земельному участку, делает объект самовольной

постройкой, а устранение этих нарушений в административном порядке не

превращает в объект в законно созданный. Во всяком случае, до исключения

абзаца первого из п. 3 ст. 222 ГК РФ, таких оснований вообще не было, поскольку в

этом абзаце прямо говорилось о том, что, несмотря на последующее

предоставление земельного участка под возведенную постройку, право на объект

329

подлежало признанию в судебном порядке именно как на самовольно

построенный.

Исключение указанной нормы из ст. 222 ГК РФ без каких бы то ни было

дополнительных пояснений, представляется недостаточно продуманным. С одной

стороны, данное изменение закона можно истолковать как устранение вообще

возможности установления права собственности самовольного застройщика на

постройку, возведенную на чужом земельном участке. Такая мысль возникает при

анализе исключенной нормы и оставшегося текста бывшего абзаца второго части 3

ст. 222 ГК РФ, согласно которому право собственности на самовольную постройку

может быть признано только за законным владельцем земельного участка. Однако,

вряд ли законодатель стремился к достижению такого результата. Скорее всего,

данные изменения в закон предполагают, что для того, чтобы ставить вопрос о

признании права на самовольную постройку, лицо должно сначала приобрести

право на соответствующий земельный участок. Между тем, данное положение

нуждается в конкретизации. Либо последующее предоставление земельного

участка прекращает статус самовольной постройки, и право на нее оформляется в

общем порядке в результате акта его государственной регистрации, либо, несмотря

на предоставление земельного участка, объект сохраняет статус самовольно

построенного. Во втором случае, в соответствии с нынешней редакцией п. 3 ст. 222

ГК РФ, право на такой объект подлежит "признанию", по общему правилу, судом,

а в исключительных случаях, "в ином установленном законом порядке".

Еще более спорным является вопрос о возможности последующего

устранения такого признака, как отсутствие необходимых разрешений.

Статья 51 Градостроительного кодекса РФ определяет разрешение на

строительство как "документ, подтверждающий соответствие проектной

документации требованиям градостроительного плана земельного участка и

дающий застройщику право осуществлять строительство, реконструкцию

объектов капитального строительства, а также их капитальный ремонт".

330

Представляется очевидным, что при такой формулировке разрешение на

строительство должно предшествовать началу строительства, и уж во всяком

случае, не может быть дано после его окончания, поскольку нельзя разрешить то,

что уже произошло. Если признать возможным получение "последующих"

разрешений на строительство, превращающих самовольно возведенные объекты в

объекты законно созданные, то вопрос о признании права на самовольную

постройку практически теряет смысл.

Если речь идет о признании права, то такое признание выступает основанием

его возникновения. Однако, если в результате устранения признаков самовольной

постройки она превращается в обычный объект недвижимости, то нет никакой

необходимости в особых процедурах признания права, поскольку регистрация

права на такой объект должна осуществляться в порядке ст. 25 Закона о

регистрации. В то же время признание права на объект самовольного

строительства вряд ли возможно, если отсутствует положительное мнение на этот

счет органа, который уполномочен выдавать разрешения на строительство.

Также невозможно такое решение без разрешения на ввод объекта в

эксплуатацию, а "для ввода объекта в эксплуатацию застройщик обращается в

федеральный орган исполнительной власти, орган исполнительной власти

субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления, выдавшие

разрешение на строительство" (п. 2 ст. 55 Градостроительного кодекса). Из

содержания п. 3 ст. 222 ГК РФ можно заключить, что решение вопроса о

признании права на самовольную постройку возможно лишь при условии, что эта

постройка является объектом недвижимости, строительство которого завершено .

Разумеется, нельзя разрешать ввод в эксплуатацию объекта, который

построен без разрешения на строительство. Однако вопрос о том, что строительство

завершено и объект возможно использовать по назначению, должен быть решен

именно органом, уполномоченным на выдачу таких разрешений. Вот почему в

Градостроительном кодексе следовало бы предусмотреть порядок выдачи

документов, подтверждающих возможность эксплуатации объектов самовольного

331

строительства. Эти документы следовало бы рассматривать не в качестве

подтверждающих законность строительства и разрешения использования объекта, а

в качестве подтверждения факта окончания строительства и принципиальной

возможности эксплуатации объекта.

Представляется, что с учетом нынешней редакции п. 3 ст. 222 ГК РФ вопрос о

легализации самовольной (по признаку отсутствия разрешения на строительство)

постройки может быть решен исключительно в судебном порядке, поскольку случаи

признания права в ином порядке могут быть предусмотрены только законом. С

учетом этого обстоятельства в ст. 222 ГК РФ можно было бы внести п. 4

следующего содержания:

"4. Право собственности на самовольную постройку может быть признано

судом за лицом, осуществившим постройку на принадлежащем ему земельном

участке без получения необходимых разрешений, при согласии на это органов,

уполномоченных выдавать такие разрешения, и установлении отсутствия

существенных нарушений градостроительных и строительных норм и правил".

При этом в Градостроительном кодексе и иных нормативных актах должен

быть предусмотрен порядок получения таких последующих согласий.

Представляется, однако, что при тех же условиях возможен и иной,

внесудебный порядок установления права собственности. Но для этого также

необходимо внесение в законодательство изменений, которые давали бы право

регистрирующему органу регистрировать права на новые объекты как при наличии

разрешений на строительство, так и при последующем предоставлении согласий на

строительство уже завершенных объектов.

Установив законность создания объекта недвижимости, можно перейти к

установлению прав на него конкретных субъектов. Для этого подтверждению

подлежит факт их участия в создании объекта. Доказательства такого участия будут

варьироваться в зависимости от правового положения участника создания объекта.

В данном параграфе мы рассмотрим регистрацию прав такого лица, как

332

застройщик. Иные участники строительства будут рассмотрены в следующем

параграфе.

Понятие застройщика отсутствует в Гражданском и Земельном кодексах. В

ранее действовавшем Градостроительном кодексе это понятие использовалось, но

не определялось. В новом Градостроительном кодексе впервые содержится

определение этого понятия. Согласно п. 16 ст. 1 Градостроительного кодекса

"застройщик - физическое или юридическое лицо, обеспечивающее на

принадлежащем ему земельном участке строительство, реконструкцию,

капитальный ремонт объектов капитального строительства, а также выполнение

class="book">инженерных изысканий, подготовку проектной документации для их

строительства, реконструкции, капитального ремонта".

Таким образом, под застройщиком следует, прежде всего, понимать лицо,

которое является обладателем права на земельный участок, на котором ведется

новое строительство, или обладателем права на реконструируемый объект.

Спецификой правового положения застройщика, применительно к регистрации

права на новый объект, созданный на его земельном участке, является то, что в

отношении него действует презумпция возникновения у него права на этот объект.

Реализация этой презумпции в практике регистрирующего органа такова, что при

обращении застройщика за регистрацией права на объект достаточно проверить

наличие условий, предусмотренных ст. 222 ГК РФ. Если застройщик заявляет, что

он является единственным участником создания объекта, имевшим цель

приобрести на него право собственности, то у регистратора отсутствуют правовые

основания для отказа в регистрации права застройщика на весь объект, если

отсутствуют иные заявления о регистрации права на него. Такие заявления

свидетельствуют о наличии спора о праве на данный объект, что исключает

регистрацию до разрешения этого спора. При отсутствии таких заявлений нет

возможности объективно проверить правомерность притязаний застройщика на

весь объект недвижимости, поскольку регистратору не предоставлено право

анализа хозяйственной деятельности и бухгалтерской документации заявителя, из

333

которой можно было бы заключить, что имеются и иные участники создания

объекта. Вот почему, по-нашему мнению, для застройщика следует признать

достаточным предоставление документов о праве на земельный участок,

разрешения на строительство (реконструкцию) и документа, подтверждающего

окончание строительства.

До принятия Закона о долевом участии в практику некоторых учреждений

юстиции по регистрации прав было введено также требование от застройщика так

называемых "документов, подтверждающих отсутствие прав третьих лиц", в

качестве которых выступали "справка за подписью бухгалтера и руководителя

организации застройщика об источниках финансирования или иной документ"1.

Желание регистрирующего органа убедиться в том, что застройщик является

единственным собственником объекта, было вполне понятно, поскольку выяснение

наличия прав на объект других лиц после проведения государственной регистрации

права застройщика неизбежно повлечет судебный спор и признание регистрации

недействительной. Между тем, предлагаемый способ установления этих

обстоятельств не был эффективным для предотвращения возможности таких

споров.

Реализация предусмотренного Законом о долевом участии механизма

регистрации договоров долевого участия в строительстве должна обеспечить

регистрирующий орган информацией о правах третьих лиц (участников долевого

строительства) на вновь созданный объект. При этом реестр таких договоров будет

являться единственным источником информации о таких лицах, поскольку

договоры, не прошедшие регистрацию не будут порождать права на объект (п. 3 ст.

4 Закона о долевом участии).

1 Киндеева Е.А.. Государственная регистрация прав на вновь возведенные объекты

недвижимости // Правовое регулирование рынка недвижимости. - 2000. - № 4. - С. 63.

334

4.2. Вопросы регистрации прав участников создания новых объектов

недвижимости

Прежде, чем обратиться к анализу оснований возникновения прав участников

строительства, следует остановиться на одном предложении, которое выдвинуто

авторами Концепции развития законодательства о недвижимом имуществе. Они

предлагают при совершенствовании законодательства "исходить из того, что право

дольщика на жилое помещение в построенном доме не является первоначальным

способом приобретения недвижимого имущества в собственность. Собственником

жилого дома и конкретных жилых помещений в нем по окончании строительства

становится застройщик. Но поскольку между застройщиком и дольщиком

возникли обязательственные отношения по договору долевого участия в

строительстве, застройщик по окончании строительства и государственной

регистрации своего права собственности обязан передать жилое помещение в

собственность дольщика"1.

Следует сразу обратить внимание на то, что действующее законодательство

отнюдь не исходит из приведенного положения. И.Д. Кузьмина справедливо

отмечает, что "в российском законодательстве отсутствует общее правило

(императивное или диспозитивное) о субъекте права собственности на вновь

созданные здания и сооружения". При этом она предлагает "исходя из

представлений о единстве правовой судьбы застроенного земельного участка и

возведенных на нем зданий и сооружений", первоначальное право собственности на

здание и сооружение признавать "за владельцем земельного участка, имеющим

право на его застройку, если иное не предусмотрено законом или договором"2.

К предложению, изложенному в Концепции, следует отнестись с большой

долей осторожности. Предлагаемый подход должен весьма существенно изменить

как судебную, так и регистрационную практику, где дольщики однозначно

1 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 55.

2 Кузьмина И.Д. Указ. соч. - С. 9.

335

признаются первичными приобретателями прав на недвижимость как лица,

участвовавшие своими средствами в создании объекта. Такая реформа при

отсутствии ее надлежащего правового обеспечения может привести к росту

стоимости жилья, поскольку повлечет увеличение налогов, которые должны будут

платить застройщики. Кроме того, не очень понятно, зачем застройщику, который

на все квартиры в доме привлек дольщиков, сначала регистрировать квартиры на

себя (с дополнительными расходами по уплате регистрационной пошлины), а затем

передавать квартиры дольщикам. С учетом изложенного, нам представляется, что

данное предложение подлежит, по крайней мере, более серьезной аргументации, а

последствия его внедрения – более глубокому изучению. Что касается предложения

внести диспозитивное правило, то оно заслуживает поддержки, поскольку в нем

будет отражена та самая презумпция права застройщика на построенный им объект,

о которой мы говорили выше.

Если в отношении прав застройщика на объект регистрирующий орган

может исходить и фактически исходит из презумпции создания застройщиком

объекта для себя, то иные участники строительства или реконструкции обязаны

доказывать свое участие в создании объекта.

Общим условием для любого участника создания нового объекта выступает в

этих случаях определенная правовая связь с застройщиком. При отсутствии такой

связи возникновение права собственности на вновь созданный объект у лица

исключено. В то же время характер этой связи может иметь большое количество

модификаций и способов оформления, что может создавать и создает сложность

при анализе отношений, складывающихся в процессе нового строительства и

реконструкции. Между тем определение правовой природы взаимоотношений

участников строительства имеет весьма важное значение, поскольку от решения

этого вопроса зависят и требования, предъявляемые к документам, представленным

для регистрации права на вновь создаваемый объект.

Здесь снова необходимо обратиться к Закону о долевом участии, который

восполнил многие пробелы в регламентации приобретения прав на объекты

336

участниками их строительства. Однако ошибочно было бы думать, что этот закон

исчерпывающе регулирует все вопросы приобретения участниками строительства

прав на объект и ограничивает многообразие способов организации отношений

между участниками строительства. Данный закон установил, что привлечение

денежных средств граждан и юридических лиц для строительства

многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости возможно на

основании договора участия в долевом строительстве (п. 1 ст. 1), а в п. 2 указал,

что "кроме предусмотренного частью 1 настоящей статьи случая привлечение

денежных средств граждан физическим или юридическим лицом с принятием на

себя обязательств, после исполнения которых у гражданина может возникнуть

право собственности на жилое помещение в строящемся (создаваемом)

многоквартирном доме, допускается в случаях, если денежные средства граждан

привлекаются путем выпуска эмитентом, имеющим в собственности или на праве

аренды земельный участок и получившим в установленном порядке разрешение

на строительство на этом земельном участке многоквартирного дома, облигаций

особого вида - жилищных сертификатов, закрепляющих право их владельцев на

получение от эмитента жилых помещений в соответствии с законодательством

Российской Федерации о ценных бумагах, а также жилищно-строительными и

жилищными накопительными кооперативами в соответствии с федеральными

законами, регулирующими деятельность таких кооперативов".

Анализ этой формулировки, не дает оснований считать ее ограничивающей

право граждан и юридических лиц на выбор формы участия в создании новых

объектов недвижимости. Данная норма ограничивает только право застройщика

на привлечение денежных средств физических лиц под обязательство

предоставить жилое помещение. Если же в качестве участника строительства

выступает юридическое лицо, либо участие выражается не во внесении денежных

средств, либо предметом обязательства является нежилое помещение, то

предусмотренное Законом о долевом участии ограничение не действует.

337

Видимо с целью устранения сомнений в данном вопросе ст. 1 Закона о

долевом участии в 2006 году была дополнена частью третьей1, согласно которой

"действие настоящего Федерального закона не распространяется на отношения

юридических лиц и (или) индивидуальных предпринимателей, связанные с

инвестиционной деятельностью по строительству (созданию) объектов

недвижимости (в том числе многоквартирных домов) и не основанные на

договоре участия в долевом строительстве. Указанные отношения регулируются

Гражданским кодексом Российской Федерации и законодательством Российской

Федерации об инвестиционной деятельности". В то же время в этой части статьи

законодатель запретил указанным лицам (юридическим лицам и индивидуальным

предпринимателям) передавать свои права гражданам на основании уступки.

Данная норма не вызывает возражений, поскольку направлена на более

четкое определение сферы действия Закона о долевом участии. Вместе с тем не

очень понятно, каково положение физических лиц, не являющихся

индивидуальными предпринимателями. Могут ли такие физические лица

приобретать нежилые помещения или участвовать в строительстве

многоквартирных домов путем выполнения работ или предоставления услуг, либо

они лишены такого права? А может быть для этого им нужно приобрести статус

индивидуальных предпринимателей? Думается, что содержание закона в новой

его редакции не дает оснований для таких выводов. Следует еще раз отметить, что

Закон о долевом участии ограничивает только возможности застройщиков, но не

может быть направлен на ограничение прав физических лиц на выбор формы

участия в создании объектов недвижимости.

Собственно договор участия в долевом строительстве будет рассмотрен

ниже. Сейчас же рассмотрим некоторые иные наиболее типичные формы

организации отношений участников создания нового объекта недвижимости.

Одна из таких форм - это договор простого товарищества (совместной

деятельности). Согласно ст. 1041 ГК РФ "по договору простого товарищества

1 Федеральный закон от 18.07.2006 № 111-ФЗ.

338

(совместной деятельности) двое или несколько лиц (товарищей) обязуются

соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического

лица для извлечения прибыли или достижения иной, не противоречащей закону

цели". Таким образом, договором простого товарищества может считаться лишь

договор, обладающий следующими признаками:

а) наличие у его участников общей цели;

б) внесение ими вкладов в совместную деятельность в той или иной

форме;

в) совместные действия участников для достижения общей цели.

В задачу настоящего исследования не входит анализ достаточно

многообразных точек зрения на правовую природу договора простого

товарищества. Однако применительно к созданию новых объектов следует

обратить внимание на ряд признаков этого договора, наличие которых

представляется обязательным и отсутствие которых исключает квалификацию

отношений сторон как простого товарищества. Это тем более важно, поскольку в

судебной практике арбитражных судов, существовала тенденция распространения

норм о совместной деятельности практически на все отношения, складывающиеся

между участниками создания новых объектов недвижимости1.

Рассмотрим признаки договора совместной деятельности применительно к

созданию новых объектов недвижимости.

Первый признак - соединение вкладов. Нужно отметить, что в том или ином

виде данный признак присутствует в любых отношениях, возникающих при

участии нескольких лиц в создании объектов недвижимости. Как мы уже говорили,

создание нового объекта всегда является результатом объединения усилий

нескольких лиц, каждое из которых вносит свой вклад в создание объекта:

застройщик предоставляет земельный участок, подрядчик выполняет работы, банк

1 См. Обзор практики разрешения споров, связанных с договорами на участие в

строительстве (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.07.2000 № 56).

339

предоставляет кредиты и т. д. Таким образом, данный признак, очевидно, нельзя

считать определяющим для установления отношений простого товарищества.

Второй признак - совместные действия товарищей. Правильное понимание

этого признака представляется очень важным для определения отношений как

договора простого товарищества. Вклад в создание объекта действительно может

вносить значительное количество лиц, связанных друг с другом различными

правовыми отношениями. Однако действия этих лиц, которые в конечном итоге

приведут к созданию объекта недвижимости, не будут совместными, поскольку они

не будут взаимно координироваться. Нельзя признать совместными действия

различных участников создания объекта, если они не только не связаны друг с

другом взаимными правами и обязанностями, но и, зачастую, не знают о

существовании друг друга. В литературе договор простого товарищества

рассматривается как фидуциарная сделка, т. е. договорное объединение лиц,

отношения между которыми основаны на взаимном доверии1. Поэтому

совместность действий участников договора простого товарищества, безусловно,

предполагает взаимную связанность каждого участника со всеми другими и всех

участников с каждым, а не наличие отношений между отдельными субъектами.

Третий признак - наличие у участников деятельности общей цели. Можно

сказать, что данный признак представляет собой субъективное отражение

предыдущего признака совместности действий, так как действия лишь постольку

могут координироваться между собой, поскольку они направлены на достижение

единой цели. Вместе с тем вполне возможны ситуации, когда конечные цели

участников создания объекта будут разными. Вопрос о том, что имел в виду

законодатель, говоря о достижении участниками договора простого товарищества

единой цели, не относится к числу простых. Поскольку в ст. 1041 ГК РФ говорится

о том, что товарищи совместно действуют для извлечения прибыли или достижения

иной не противоречащей закону цели, возможно сделать вывод о том, что наличие у

1 Гражданское право: в 2-х т., Том II, Полутом 2 /отв. ред. Е.А. Суханов. - М., 2000. - С.

313.

340

одного из участников создания объекта цели извлечения прибыли при отсутствии

такой цели у другого исключает признание отношений между ними простым

товариществом даже в том случае, если они сами заключили между собой договор,

имеющий соответствующее название. Наиболее распространенным случаем, когда

участники строительства имеют разные конечные цели, является ситуация, когда

между застройщиком и другими участниками строительства заключаются

договоры, согласно которым застройщик обязуется по окончании строительства

предоставить участнику строительства объект недвижимости (помещение в доме), а

этот участник обязуется профинансировать создание объекта, причем сумма

финансирования включает не только себестоимость строительства, но и прибыль

застройщика. С точки зрения теории, констатация различия целей в этом случае

вызывает скорее поддержку, чем отрицание. Действительно, на первый взгляд,

участники создания объекта скорее противостоят друг другу как стороны договора,

чем являются лицами, взаимодействующими в рамках совместной деятельности.

Однако, с другой стороны, нельзя отрицать, что определенное единство цели у них

присутствует - и застройщик, и участник строительства заинтересованы в создании

объекта недвижимости, поскольку без этого невозможно достижение ни цели

застройщика (получение прибыли), ни цели участника строительства - получение

объекта в собственность. Кроме того, не исключено такое положение, когда

"дольщик" также в конечном итоге преследует цель получения прибыли, поскольку

в свою очередь заключает договоры с другими лицами на финансирование

строительства объектов, которые причитаются ему по договору с застройщиком,

закладывая в сумму финансирования свою прибыль1. Экономический анализ

взаимоотношений лиц, заключивших договор простого товарищества, в ряде

случаев показывает, что эти отношения могут быть организованы так, что, несмотря

1 С учетом положений п. 2 ст. 1 и п. 2 ст. 3 Закона о долевом участии такая деятельность

для участника долевого строительства исключается, если "субдольщик" физическое лицо

и договором предусмотрено внесение денежных средств. В то же время ничто не мешает

кому бы то ни было привлекать "субдольщиков" в порядке уступки права требования по

заключенному с застройщиком договору участия в долевом строительстве.

341

на отсутствие упоминания об этом в документах, некоторые товарищи фактически

получают прибыль за счет других участников совместной деятельности, поскольку

вносимый ими вклад оценивается (по соглашению с другими участниками) выше,

чем его себестоимость для вносящего участника. Так, например, собственник

земельного участка, расположенного в удачном месте, может внести его в

совместную деятельность по цене, в несколько раз превышающей цену, за которую

участок был приобретен, увеличив тем самым свою долю в создаваемом объекте.

Указанные обстоятельства делают весьма сложным использование критерия

единства цели при оценке отношений участников создания объекта недвижимости

на стадии государственной регистрации их прав. Регистрирующий орган лишен

возможности и права заниматься экономико-правовым анализом отношений

участников строительства. Вместе с тем регистратор обязан определить, строились

ли эти отношения по принципу простого товарищества или нет, поскольку правовая

экспертиза, безусловно, предполагает установление соответствия представленных

документов закону, а установить это соответствие, не определив подлежащий

применению закон, невозможно.

Установление характера отношений между участниками создания объекта

важно еще и потому, что от признания или непризнания этих отношений

совместной деятельностью будут зависеть требования к документам,

подтверждающим взаимные обязательства и передачу прав на созданные объекты.

Статья 1048 ГК РФ говорит о том, что "прибыль, полученная товарищами в

результате их совместной деятельности, распределяется пропорционально

стоимости вкладов товарищей в общее дело, если иное не предусмотрено

договором простого товарищества или иным соглашением товарищей". Хотя в

статье говорится о прибыли, вполне очевидно, что это правило относится и к

другим результатам совместной деятельности. В данном случае для нас важен не

принцип распределения, а то, что такое распределение должно состояться между

всеми участниками совместной деятельности.

342

Применительно к созданию объекта недвижимости это означает, что после

его создания всеми участниками совместной деятельности должно быть в той или

иной форме достигнуто соглашение об определении вещных прав на созданный

объект, т. е. должно существовать документальное подтверждение согласия

каждого участника на определение доли в праве на объект (или конкретного

объекта) для всех других участников договора простого товарищества. Отсутствие

такого подтверждения не дает возможности регистрирующему органу принять

решение о регистрации прав на вновь созданный объект (объекты), поскольку у

него нет доказательств отсутствия спора между участниками совместной

деятельности.

Вывод о необходимости распределения результатов совместной

деятельности позволяет снова вернуться к вопросу о понимании единства цели в

договоре простого товарищества по созданию новых объектов недвижимости. Мы

полагаем, что единая цель, которую должны преследовать участники создания

объекта для того, чтобы их при всех остальных условиях можно было бы

считать участниками совместной деятельности, - это цель приобретения права

собственности (иного вещного права) на вновь создаваемый объект. При этом

неважно, стремится ли участник приобрести долю в праве собственности на объект

в целом или право на конкретное помещение в рамках объекта. Не имеет значения

и то, как лицо собирается использовать объект - для проживания, сдачи в аренду,

последующей продажи. Важно, что после окончания создания объекта данное лицо

имеет цель приобрести первичное право на объект.

Таким образом, для того, чтобы признать отношения между участниками

создания объекта простым товариществом (совместной деятельностью),

необходимо установить внесение ими вкладов в деятельность по созданию объекта,

взаимную координацию действий в процессе создания объекта недвижимости,

предполагающую, в частности, взаимную осведомленность участников друг о

друге, характере вкладов друг друга и предполагаемого участия в результатах

деятельности, наличие цели приобретения права собственности (иного вещного

343

права) на объект. При этом не имеют значение названия заключенных договоров,

поскольку при наличии указанных признаков отношения должны быть признаны

простым товариществом даже если договор имеет другое наименование, например,

"договор долевого участия", "инвестиционный договор" и пр. И, наоборот, если

договор носит название договора о совместной деятельности или простого

товарищества, но не соответствует предложенным критериям, к нему нельзя

применять нормы главы 55 ГК РФ.

Следует отметить, что применительно к решению вопроса о регистрации

первичных прав на объект, вывод о квалификации отношений участников создания

объекта как простого товарищества имеет значение при определении возможности

применения к этим отношениям норм Закона о долевом участии и при определении

документа, подтверждающего исполнение договора и распределение прав на вновь

созданный объект. Гораздо острее этот вопрос встает в суде при рассмотрении

споров, связанных с неисполнением сторонами своих обязательств. Наиболее

типичным здесь является спор между участниками строительства в связи с тем, что

одному из них не был предоставлен обусловленный договором объект

недвижимости. Так, например, по делу, которое рассматривалось Санкт-

Петербургским Городским судом, ряд граждан обратились с иском к юридическому

лицу, с которым у них были заключены договоры долевого участия в строительстве

жилого дома. Дом был построен, однако квартиры были переданы другим лицам, с

которыми данное юридическое лицо также имело аналогичные договоры.

Возможности передать истцам другие квартиры у ответчика не было, т. к. квартир в

доме оказалось меньше, чем заключенных договоров долевого участия.

Обосновывая свои требования о признании их прав на обусловленные

договорами квартиры, истцы ссылались на положения договора о совместной

деятельности и Закон РСФСР "Об инвестиционной деятельности". При этом они

полагали, что между ними и истцом сложились отношения по совместной

деятельности. Они считали, что, заключив договоры с ответчиком раньше, чем те

лица, которым квартиры были фактически переданы, имеют перед ними

344

преимущество. Однако суд отказался руководствоваться логикой истцов и не

признал их отношения с ответчиком совместной деятельностью. Договоры,

заключенные ответчиком с истцами и другими лицами, были признаны

"обязательством передать индивидуально-определенную вещь". В связи с этим

была применена ст. 217 ГК РСФСР (отношения возникли до введения в действие

ГК РФ 1994 г.), согласно которой "в случае неисполнения обязательства передать

индивидуально-определенную вещь в собственность . . кредитору, последний

вправе требовать отобрания этой вещи у должника и передачи ее кредитору. Это

право отпадает, если вещь уже передана третьему лицу, имеющему однородное

право". На этом основании за истцами не было признано право на конкретные

квартиры, они лишь получили право на возмещение со стороны ответчика убытков,

связанных с неисполнением договора долевого участия1.

Приведенный пример показывает, что определение правовой природы

взаимоотношений участников создания объекта имеет весьма существенное

значение.

Кроме договора совместной деятельности, основаниями возникновения прав

на новый объект недвижимости могут быть и иные договоры, предусмотренные

гражданским законодательством. В частности, в договоре подряда может

содержаться условие, в соответствии с которым подрядчик в качестве

вознаграждения за работу получает часть построенного им здания. Разновидностью

договора подрядного типа может быть договор оказания услуг в процессе создания

объекта (консультационные, юридические услуги, проектирование и пр.) с

условием приобретения права на определенные помещения.

Однако наиболее распространенными при создании новых объектов

являются договоры, которые не предусмотрены Гражданским кодексом. В практике

и литературе эти договоры принято называть договорами долевого участия в

строительстве или договорами участия в долевом строительстве. До недавнего

времени такой договор рассматривался как договор не предусмотренный законом

1 Архив Санкт-Петербургского городского суда, дело № 89-Г95-11.

345

или иными правовыми актами (п. 2 ст. 421 ГК РФ). В связи с этим, как при

правовой экспертизе документов в процессе регистрации прав на новый объект, так

и при рассмотрении споров возникал вопрос о применении аналогии закона и

определении норм, подлежащих применению как регулирующих сходные

отношения. Этот вопрос был предметом длительной и не очень продуктивной

дискуссии.

Одной из наиболее распространенных позиций являлось отнесение

договоров долевого участия к договорам подрядного типа1. Другая точка зрения,

высказанная в литературе, состояла в том, что между сторонами договора долевого

участия фактически заключается договор купли-продажи имущества, которое будет

создано продавцом в будущем2. И.Д. Кузьмина полагает, что, "поскольку по целям

и по предмету договоры долевого участия входят в группу договоров,

направленных на получение имущества в собственность, то их название должно

отражать этот основной квалифицирующий признак: договор о передаче в

собственность за плату вновь создаваемого или реконструируемого объекта

недвижимости или его части. По указанным признакам договор долевого участия

в строительстве относится к типу договоров купли продажи, составляя его

непоименованный гражданским кодексом вид"3.

Независимо от защищаемой точки зрения и учеными, и практическим

работниками признавалась необходимость специальной регламентации отношений

по участию в долевом строительстве. С этой целью был принят Федеральный закон

"Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов

недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты

Российской Федерации". С момента введения его в действие 1 марта 2005 года

договоры участия в долевом строительстве перестали относиться к договорам, не

1 См. Романец Ю. Как квалифицировать договоры долевого участия в строительстве? //

Хозяйство и право. - № 3. - 2000. - С. 77; Киндеева Е.А. Государственная регистрация прав

на вновь возведенные объекты недвижимости // Правовое регулирование рынка

недвижимости. - 2000. - № 4. - С. 68.

2 Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. - М., 1999. - С. 489-490.

3 Кузьмина И.Д. Указ. соч. - С. 21.

346

предусмотренным законом, хотя и остались договорами, не предусмотренными

Гражданским кодексом. Не зная подлинной причины, по которой нормы о данном

договоре не были включены в Гражданский кодекс, можно лишь предположить,

что авторы этого закона полагали, что предложенная ими регламентация не

является совершенной и будет нуждаться в существенных коррективах. Разделяя

эту точку зрения, следует, тем не менее, сказать, что само по себе принятие данного

закона является серьезным шагом вперед в регламентации отношений, связанных с

недвижимым имуществом.

В задачи данного исследования не входит подробный анализ правового

регулирования данного вида договора. Вопрос о регистрации самого договора

участия в долевом строительстве будет рассмотрен в параграфе 4.6 настоящей

главы. Для нас важно рассмотреть данный договор как одно из оснований

возникновения прав на вновь созданный объект недвижимости. При этом

необходимо отграничить его от других сходных договоров и определить, каковы

условия возникновения права на новый объект при заключении такого договора.

Прежде всего, нужно еще раз отметить, что данный договор не является

единственно возможным при участии гражданина или юридического лица в

создании нового объекта. Во-первых, нормы о данном договоре применяются

только в случае создания многоквартирного дома или "иного объекта

недвижимости, за исключением объектов производственного назначения" (ст. 2

Закона о долевом участии). Следовательно, при строительстве объекта

производственного назначения участник строительства по-прежнему будет

заключать не договор участия в долевом строительстве, даже если все остальные

признаки последнего будут присутствовать.

Во-вторых, не будет рассматриваться как договор участия в долевом

строительстве сделка, в которой обязательства участника строительства состоят не

в уплате денежных средств, а в выполнении определенных работ или оказании

услуг. С учетом содержания Закона о долевом участии нельзя, как представляется,

расценивать как договор участия в долевом строительстве обязательство

347

предоставить квартиру в доме юристу, сопровождавшему строительство, или

автору проекта многоквартирного дома.

В-третьих, нельзя отнести к данному виду договора обязательство,

предметом которого является не конкретное помещение, а доля в праве

собственности на здание в целом. К такому выводу приводит статья 2 Закона о

долевом участии, согласно которой "объект долевого строительства - жилое или

нежилое помещение, общее имущество в многоквартирном доме и (или) ином

объекте недвижимости, подлежащие передаче участнику долевого строительства

после получения разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного дома и

(или) иного объекта недвижимости и входящие в состав указанного

многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости, строящихся

(создаваемых) также с привлечением денежных средств участника долевого

строительства".

Таким образом, Закон о долевом участии урегулировал не все отношения,

которые могут возникать между застройщиком и участником строительства. Это

положение вызывает несколько вопросов.

Первый вопрос: какие нормы следует применять к договорам, которые по

указанным выше причинам нельзя отнести к договорам участия в долевом

строительстве? Как расценивать договор, в котором денежные средства

привлекаются застройщиком для строительства помещения производственного

назначения, либо привлекаются с условием приобретения доли в праве

собственности на здание, а не конкретного помещения? Как быть, если предметом

договора является квартира в многоквартирном доме, но условием ее

приобретения является оказание гражданином или юридическим лицом

определенных услуг, как связанных, так и не связанных со строительством?

Раз эти договоры нельзя отнести к договорам участия в долевом

строительстве и к иным предусмотренным законом договорам, для них

актуальным остается вопрос о применении аналогии закона. Но какой закон к ним

применять? С одной стороны, они больше всего "похожи" на договор участия в

348

долевом строительстве, но, с другой стороны, законодатель их умышленно (?) не

отнес к данному виду договоров. Почва для дискуссий здесь имеется. Наиболее

рациональным с нашей точки зрения было бы, конечно, распространить действие

Закона о долевом участии на все случаи участия в строительстве новых объектов с

целью приобретения на них права собственности (за исключением жилищно-

строительных и иных аналогичных кооперативов). В существующих же условиях

было бы правильным применять к рассматриваемым отношениям нормы об

участии в долевом строительстве в той части, в которой они применимы.

Например, если предметом договора является конкретное помещение, а участник

строительства должен оказывать услуги, а не платить деньги, то договор должен

содержать все условия, предусмотренные п. 4 ст. 4 Закона о долевом участии, за

исключением условия о цене, сроках и порядке ее уплаты. Такой договор можно

рассматривать как смешанный, поскольку на исполнение обязательств участником

долевого строительства будут распространяться нормы о договорах подряда.

Приблизительно такую же логику можно применить и к другим рассмотренным

выше договорам.

Однако данный подход применим лишь при рассмотрении споров,

возникающих по таким договорам. Но одним из самых важных моментов,

отраженных в Законе о долевом участии, является положение о том, что такие

договоры подлежат государственной регистрации и считаются заключенными с

момента такой регистрации. Можно ли данное требование распространять на

сделки лишь сходные с договорами участия в долевом строительстве, но не

являющиеся таковыми? По нашему мнению, ответ может быть только

отрицательный, т. к. в соответствии со ст. 164 ГК РФ "сделки с землей и другим

недвижимым имуществом подлежат государственной регистрации в случаях и в

порядке, предусмотренных статьей 131 настоящего Кодекса и законом о

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". Гражданский

кодекс, как уже говорилось, не содержит общего требования регистрации сделок,

349

заключаемых в процессе строительства новых объектов недвижимости, а ст. 25.1

Закона о регистрации говорит лишь о договорах участия в долевом строительстве.

Точно также вряд ли можно при заключении договоров, не относящихся к

предусмотренным Законом о долевом участии, предъявлять к застройщику

требования этого закона, определяющие условия привлечения участников

долевого строительства, к которым в соответствии с п. 1 ст. 3 Закона о долевом

участии относятся: получение в установленном порядке разрешения на

строительство, опубликование и (или) размещения проектной декларации и

государственная регистрация права собственности или права аренды застройщика

на земельный участок, предоставленный для строительства (создания)

многоквартирного дома и (или) иных объектов недвижимости, в состав которых

будут входить объекты долевого строительства.

Разумеется, Законом о долевом участии охватывается подавляющее

большинство случаев привлечения денежных средств к строительству новых

объектов недвижимости, если иметь в виду распространенность различных способов

оформления таких отношений. Однако ограниченный характер действия данного

закона может создавать серьезные проблемы в регулировании отношений,

связанных с созданием новых объектов недвижимости. Поэтому следующим шагом

в развитии законодательства о недвижимости должно стать урегулирование всех без

исключения отношений по участию в создании таких объектов.

Рассматривая сложившееся положение, А.А. Маковская пишет: "…договор,

по условиям которого участник строительства обязуется передать лицу,

осуществляющему строительство, не денежные средства, а иное имущество, не

должен рассматриваться как договор участия в долевом строительстве, и на такой

договор правила Закона не распространяются. Однако, возможно, судебная

практика пойдет по другому пути и будет признавать такие сделки также

договорами участия в долевом строительстве"1. Разумеется, если считать

1 Маковская А.А. Предмет регулирования и действие во времени Закона о долевом

строительстве // Закон. - 2006. - № 8. - С. 33.

350

возможным и нормальным формирование судебной практики вопреки

действительному смыслу закона, такое предположение не должно казаться

сомнительным. Нам же представляется, что выходом из создавшейся ситуации

является не формирование незаконной судебной практики, а соответствующее

изменение закона.

Как бы не были организованы отношения участников долевого

строительства при решении вопроса о регистрации их прав необходимо помнить,

что основанием возникновения этих прав может быть только их участие в

создании объекта недвижимости, которое осуществляется в соответствии с

законом. При этом закону должно соответствовать не только само участие в

создании объекта (соответствие закону оформляющих это участие договоров и

наличие сведений об их надлежащем исполнении). Закону должно

соответствовать и само строительство. Вот почему важно, чтобы не только

участник долевого строительства или иной субъект договора с застройщиком

выполнил свои обязательства, но и застройщик также выполнил условия, которые

обязательны для возникновения права на объект.

По нашему мнению, права участника долевого строительства всегда

производны от прав застройщика. А это означает, что участник долевого

строительства лишь постольку может приобрести право на вновь созданный

объект, поскольку такое право мог приобрести застройщик. Между тем, Закон о

долевом участии дает основания сомневаться в том, что он обеспечивает

соблюдение этого принципа. Будучи направлен на защиту прав участников

долевого строительства от застройщиков, этот закон оставляет в тени интересы

еще одного участника отношений по строительству – собственника земельного

участка (если он не совпадает с застройщиком).

Дело в том, что достаточно распространенным способом организации

отношений между собственником земельного участка (как правило, государством)

и застройщиком является предоставление участка в аренду с условием

выполнения до окончания строительства определенных обязательств. Примером

351

таких обязательств может быть расселение и снос домов, расположенных на

участке, внесение определенных средств в бюджет на развитие инфраструктуры,

выполнение работ по благоустройству территории и пр.). Если мы обратимся к

Закону о долевом участии (п. 2 ст. 16), то увидим, что "основанием для

государственной регистрации права собственности участника долевого

строительства на объект долевого строительства являются документы,

подтверждающие факт его постройки (создания), - разрешение на ввод в

эксплуатацию многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости, в

состав которых входит объект долевого строительства, и передаточный акт или

иной документ о передаче объекта долевого строительства".

Следует отметить, что в число оснований для регистрации права участника

строительства не внесен даже договор участия в долевом строительстве.

Объяснить это, конечно, можно тем, что данный договор должен быть уже

зарегистрирован и находиться в регистрирующем органе. Но важно другое. При

такой формулировке практически исключается возможность отказать в

регистрации, если застройщиком не исполнены обязательства перед

собственником земельного участка. Если имеется разрешение на ввод объекта в

эксплуатацию и помещение передано участнику долевого строительства на его

пути к регистрации не могут встать какие-либо обстоятельства, связанные с

отношениями застройщика и собственника земельного участка.

Возможно, авторами Закона о долевом участии это сделано умышленно с

целью улучшения положения участников строительства, которых решили оградить

их от возможных проблем, связанных с обязательствами застройщика. Но

собственникам земельных участков и государству, как одному из этих

собственников, следует при организации отношений с застройщиками иметь это в

виду. В таких условиях необходимо либо требовать выполнения определенных

обязательств в качестве условия предоставления земельного участка под застройку,

либо смириться с тем положением, что требование выполнения этих обязательств

не будет связано с оформлением прав собственности на построенный объект.

352

4.3. Вопросы регистрации прав на объекты незавершенного

строительства

Норма о регистрации прав объекты незавершенного строительства

расположена в статье 25 Закона регистрации, которая называется "Государственная

регистрация права на создаваемый объект недвижимого имущества", из чего можно

сделать однозначный вывод о том, что законодатель относит объекты

незавершенного строительства к недвижимому имуществу, и что такие объекты

представляют собой вновь создаваемое имущество. При внешней очевидности

данного положения в вопросе о понятии незавершенного строительства как объекта

недвижимости достаточно много проблемных аспектов.

Во-первых, возникает вопрос, можно ли распространять режим

недвижимого имущества на объекты, отношения по поводу которых возникли до

введения в действие Закона о регистрации, т. е. до 31 января 1998 года? Ведь Закон

о регистрации является первым законодательным актом, который отнес

незавершенное строительство к объектам недвижимости. Закон, дополнивший

статью 130 ГК РФ указанием на объекты незавершенного строительства как на

объекты недвижимости, принят только 30 декабря 2004 года1. Означает ли это, что

до 1998 года действовало положение о том, что незавершенное строительство

представляло собой совокупность строительных материалов, предмет

обязательственного, а не вещного права?

Второй вопрос состоит в том, любой ли объект незавершенного

строительства может быть признан недвижимым имуществом, а если нет, то каковы

критерии его отнесения к недвижимости?

Для ответов, как на первый, так и на второй вопросы очень важен общий

подход к понятию объекта недвижимости. Автором уже подробно анализировались

1 Федеральный закон РФ "О внесении изменений в Часть первую Гражданского кодекса

Российской Федерации" от 30.12.2004 № 213-ФЗ.

353

различные подходы к данной проблеме и подчеркивалась недопустимость

различного подхода к одинаковому по физическим свойствам имуществу в

зависимости от существующих по поводу этого имущества отношений1. Определяя

недвижимость как "все, что прочно связано с землей, т. е. объекты, перемещение

которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно" (п.1 ст. 130 ГК

РФ), закон подчеркивает, что критерием отнесения объекта к недвижимому

имуществу являются его объективные физические свойства, а не отношения по

поводу этого объекта. Включение объекта незавершенного строительства в

перечень объектов недвижимости, содержащийся в ст. 130 ГК РФ, является

дополнительным доказательством правильности такого подхода.

Если руководствоваться данным подходом, то станет ясно, что режим

недвижимого имущества должен применяться к любому объекту незавершенного

строительства, который отвечает критериям ст. 130 ГК РФ, независимо от того,

когда начато или остановлено его строительство, и когда совершались сделки по

поводу этого имущества. С момента введения в действие Гражданского кодекса

1994 года на незавершенное строительство должны распространяться все

требования о государственной регистрации прав на недвижимость, установленные

этим кодексом. Это подтверждается и судебной практикой, существовавшей еще до

введения в действие Закона о регистрации. Высший Арбитражный Суд РФ в своем

информационном письме привел дело, в решении по которому указано: "На

участке возведен фундамент и стены дома. Перемещение этого объекта без

нанесения несоразмерного ущерба невозможно. Следовательно, данный объект

является объектом недвижимости. В связи с этим Комитет по земельным ресурсам

и землеустройству обязан был произвести регистрацию перехода прав на

незавершенный строительством объект2" .

Данный вывод имеет принципиальное значение для деятельности

регистрирующих органов, поскольку до введения в действие Закона о регистрации

1 См. § 1.1.

2 "Обзор практики разрешения споров по договорам купли-продажи недвижимости"

(Информационное письмо ВАС РФ от 13.11.97 № 2).

354

отсутствовало единообразное отношение к регистрации прав на объекты

незавершенного строительства. В ряде регионов органы, проводившие регистрацию

прав на недвижимость, отказывали в регистрации прав на незавершенные объекты,

полагая, что они не относятся к недвижимости. Такая практика существовала, в

частности, и в Санкт-Петербурге. Однако установление в регионе не

соответствовавшей закону практики не может являться основанием для исключения

регистрирующим органом требований о регистрации прав на незавершенное

строительство по сделкам, которые осуществлялись в тот период. В Санкт-

Петербурге, например, до 1998 года существовала практика продажи земельных

участков с незавершенными жилыми домами, при которой проводилась только

регистрация перехода прав на земельный участок, а право на незавершенный

строительством дом, который также являлся предметом договора, предварительно

(до сделки) не регистрировалось; не регистрировался и переход права на

незавершенный объект по сделке. Представляется правильной практика отказа в

регистрации прав на незавершенные объекты по таким договорам, поскольку право

продавца не было зарегистрировано.

Теперь перейдем к вопросу о критериях отнесения объектов незавершенного

строительства к недвижимости. Мы полагаем, что эти критерии должны находиться

в сфере архитектуры и строительства. Однако применительно к незавершенным

объектам существует одна специфическая проблема, которая не характерна для

объектов, строительство которых закончено. Если завершенный строительством

объект существует с момента его приемки в эксплуатацию в установленном

порядке, то для незавершенного объекта это является моментом окончания его

существования в этом качестве. Вопрос же о начальном моменте существования

объекта незавершенного строительства остается открытым. В приведенном

примере из судебной практики говорится о наличии фундамента и стен в качестве

достаточных признаков наличия объекта. Но как быть, если есть фундамент, а стен

нет, либо не завершен сам фундамент, либо есть только котлован под фундамент и

т.д.?

355

Представляется, что с точки зрения закона, незавершенный строительством

объект существует с того момента, как на земельном участке начались

действия, непосредственно направленные на создание объекта и приведшие к

такому изменению этого земельного участка, которое становится от этого

участка неотделимым без существенного ущерба для достижения цели создания

планируемого объекта.

В этом смысле не может считаться объектом недвижимости оборудованная

строительная площадка, проведение геодезических работ, строительство забора и

пр. Однако с того момента, как началось рытье котлована, или забита в

соответствии с проектом хотя бы одна свая, объект может быть признан объектом

недвижимости в качестве объекта незавершенного строительства.

Разумеется, можно в нормативных актах установить некий минимум

изменений земельного участка для признания наличия объекта незавершенного

строительства. Такой минимум может быть определен путем указания на наличие

законченных конструктивных элементов (например, фундамента), либо на

"освоение" определенной части сметной стоимости строительства. Однако сегодня

такой критерий отсутствует.

К сожалению, идея об объективном характере признаков объектов

недвижимости применительно к объектам незавершенного строительства иногда

фактически отрицается в судебной практике и литературе. В частности, Пленум

ВАС РФ в п. 16 своего постановления от 25.02.98 г. № 8 "О некоторых вопросах

практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других

вещных прав" записал, что "по смыслу статьи 130 ГК РФ и статьи 25 Закона РФ "О

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" не

завершенные строительством объекты, не являющиеся предметом действующего

договора строительного подряда, относятся к недвижимому имуществу". Из этого

следует вывод, что незавершенный строительством объект становится

недвижимостью лишь после прекращения договора подряда. При действующем

договоре подряда объект, хотя и отвечает всем объективным признакам

356

недвижимости, недвижимостью не является. При этом не очень понятно, что же

представляет собой этот объект. Как, например, относиться к такому объекту, если

он подпадает под действие норм о самовольном строительстве (ст. 222 ГК РФ)?

Согласно этой статье применять правовой режим самовольного строительства

можно только к объекту недвижимости. При признании зависимости статуса

недвижимости от наличия или отсутствия договора подряда, государство должно

подождать окончания строительства для того, чтобы потребовать снести объект, т.

к. пока существует договор подряда, предъявлять это требование нельзя, ибо объект

не является недвижимостью.

Включение объекта незавершенного строительства в перечень объектов

недвижимости, содержащийся в ст. 130 ГК РФ, также ставит вопрос о соответствии

закону рассматриваемого разъяснения. Ведь если любой объект незавершенного

строительства – это объект недвижимости, значит, не может быть такого не

завершенного строительством объекта, который не был бы объектом

недвижимости. Однако, по нашему мнению, эта логика должна быть использована

для критики формулировки разъяснения, но не должна вести к отказу от идеи

невозможности регистрации права на объект незавершенного строительства, когда

этот объект является предметом подрядных отношений.

Идея о том, что право на незавершенный объект нельзя регистрировать до

тех пор, пока он является предметом действующего договора строительного

подряда, является абсолютно верной. До тех пор, пока существует договор подряда,

объект находится во владении подрядчика и право собственности на него может

возникнуть у заказчика лишь после передачи ему объекта подрядчиком (п. 2 ст. 703,

ст. 219 ГК РФ). Запрет регистрации здесь должен существовать в интересах

подрядчика. Если этот запрет снять, то застройщик сможет беспрепятственно как

зарегистрировать свое право на объект, не переданный ему подрядчиком, так и

продать этот объект другому лицу. При этом подрядчик лишится предусмотренных

законом возможностей по обеспечению выполнения обязательств застройщика по

оплате проведенных работ (право на удержание – ст. 712 ГК РФ, право продать

357

результат работ – п. 6 ст. 720 ГК РФ). Он не сможет применить какие-либо меры в

отношении нового собственника, так как не связан с ним обязательствами, а

использовать вышеуказанные средства не сможет, т. к. у объекта уже будет

собственник.

Поэтому дело здесь не в том, что до окончания договора подряда объект не

является недвижимостью, а в том, что прекращение договора подряда является

условием возникновения права собственности заказчика на объект. Вот почему

приведенное разъяснение Пленума ВАС РФ было бы лучше изложить в следующей

редакции: "По смыслу статьи 130 ГК РФ и статьи 25 Закона РФ "О

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним"

регистрация прав на незавершенные строительством объекты может

осуществляться лишь при условии прекращения в отношении этих объектов

договоров подряда".

Следующая проблема - это соотношение части и целого применительно к

понятию объекта незавершенного строительства. До сих пор в практике, в том

числе и судебной, не нашел однозначного решения вопрос о том, могут ли быть

признаны самостоятельными объектами незавершенного строительства различные

части вновь возводимых зданий и сооружений. Рассматривая дело о возврате

объекта незавершенного строительством административно-бытового помещения и

признании недействительной государственной регистрации, Федеральный

арбитражный суд Центрального округа не высказал сомнений в том, что отдельное

нежилое помещение может считаться объектом недвижимости в качестве

незавершенного строительством объекта.1 В то же время Президиум Высшего

Арбитражного суда РФ в своем постановлении указал, что не может быть признано

право собственности на долю в незавершенном строительством жилом доме в виде

28 конкретных квартир. Такой вывод суд мотивировал тем, что жилой дом "на

момент разрешения спора не был построен, то есть в качестве обусловленного

1 Постановление Федерального Арбитражного суда Центрального округа от 03.09.1999,

дело № А09-5744/98-19.

358

договором недвижимого имущества не существовал, следовательно, не мог быть

объектом собственности" .1

Такая аргументация вызывает серьезные сомнения, поскольку исключает

определение собственности на весь незавершенный объект до окончания его

строительства. Между тем, вопрос о возможности определения права

собственности на отдельные помещения в незавершенном строительством объекте

является достаточно актуальным. Может ли существовать такой объект, как

незавершенная строительством квартира или нежилое помещение, или понятие

незавершенного строительством объекта может применяться только к зданию или

сооружению в целом?

Нам ближе вторая точка зрения с некоторыми оговорками.Представляется,

что в объекте, строительство которого не завершено, вообще в юридическом

смысле нет помещений, поскольку понятие помещения предполагает возможность

его использования по тому или иному назначению, что в незавершенном объекте

невозможно. Понятие незавершенного объекта подразумевает возможность

завершения строительства именно этого объекта, что неприменимо к отдельным

помещениям, поскольку завершить можно только строительство здания в целом.

Однако могут существовать такие части здания, включающие отдельные

помещения, которые могут быть самостоятельным объектом приемки в

эксплуатацию (например, очередь при строительстве жилого дома, включающая

несколько подъездов, пристроенные блоки нежилых помещений в жилом доме и

пр.). Такие части зданий могут, как представляется, рассматриваться в качестве

самостоятельных объектов незавершенного строительства. Однако при этом в

качестве объектов следует рассматривать не входящие в них помещения, а эти

объекты в целом как части соответствующих зданий и сооружений. В качестве

критерия отнесения частей зданий и сооружений как незавершенного строительства

к недвижимости предлагается возможность самостоятельного ввода таких частей в

эксплуатацию.

1 Постановление Президиума ВАС РФ от 20.04.1999, № 7166/98.

359

К вопросу о незавершенных объектах тесно примыкает проблема частично

разрушенных объектов. В соответствии с действующим законодательством их

нельзя отнести к незавершенным, однако нельзя рассматривать и в прежнем

статусе, существовавшем до частичного разрушения. Частично разрушенный

объект, безусловно, можно считать объектом незавершенного строительства с того

момента, как начата в установленном порядке деятельность по его реконструкции с

целью восстановления. Но как быть, если предметом сделки является частично

разрушенный объект, реконструкция которого собственником не начата?

Представляется, что такая сделка должна совершаться с применением правил п. 2

ст. 25 Закона, т. е. до совершения сделки собственник частично разрушенного

объекта должен зарегистрировать свое право на этот объект в его состоянии после

разрушения, а лишь затем отчуждать его. Дело в том, что частично разрушенный

объект точно также является вновь возникшим по сравнению с ранее

существовавшим, как и объект, возникший в результате произведенной

реконструкции ранее существовавшего объекта. При этом следует иметь в виду, что

сама реконструкция может состоять в умышленном частичном разрушении

объекта. Представляется, что положения ст. 219 ГК РФ о возникновении права на

вновь созданный объект с момента регистрации этого права должно

распространяться на все объекты, созданные в результате изменения ранее

существовавших объектов, независимо от причин, вызвавших эти изменения.

Частично разрушенный объект (если не начато его восстановление) не

является объектом незавершенного строительства, но относится к вновь возникшим

сравнению с ранее существовавшим. Это не объект незавершенного строительства,

так как его строительство (реконструкция) не ведется и не вновь созданный объект,

поскольку, во-первых, его никто не "создавал", а, во-вторых, он в силу разрушения

не пригоден к эксплуатации. В такой ситуации оптимальным решением было бы в

законе приравнять частично разрушенный объект к объекту незавершенного

строительства.

360

Рассмотрев основные проблемы понятия объекта незавершенного

строительства, перейдем собственно к регистрации прав на эти объекты. При этом

следует иметь в виду, что ст. 25 Закона о регистрации с 1 января 2005 года

претерпела весьма существенные изменения.

В соответствии с прежней редакцией право на объект незавершенного

строительства регистрировалось только "в случае необходимости совершения

сделки" с этим объектом "на основании документов, подтверждающих право

пользования земельным участком для создания объекта недвижимого имущества,

в установленных случаях на основании проектно-сметной документации, а также

документов, содержащих описание объекта незавершенного строительства".

В соответствии с пунктами 2, 3 и 4 ст. 25 Закона в новой редакции1, условия

регистрации права на незавершенный строительством объект разделены в

зависимости от оснований владения земельным участком, на котором

осуществляется строительство. В случае, если земельный участок, отведенный для

создания объекта недвижимого имущества, принадлежит заявителю на праве

собственности, регистрация происходит на основании "документов,

подтверждающих право собственности на данный земельный участок, разрешения

на строительство, проектной документации и документов, содержащих описание

объекта незавершенного строительства" (п. 3 ст. 25 Закона). Если же земельный

участок, отведенный для создания объекта недвижимого имущества, принадлежит

заявителю на ином праве, чем право собственности, то регистрация осуществляется

на основании "документов, подтверждающих право пользования данным

земельным участком, разрешения на строительство, проектной документации и

документов, содержащих описание объекта незавершенного строительства" (п. 4 ст.

25 Закона).

Из текста новой редакции статьи 25 Закона очевидно, что на самом деле

условия регистрации прав на объекты незавершенного строительства не меняются в

1 Федеральный закон РФ "О внесении изменений в Федеральный закон "О

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" от

29.12.2004 г. №196-ФЗ.

361

зависимости от оснований владения земельным участком, меняются только

документы, определяющие эти основания, что вполне естественно.

Существенно новым является изъятие из текста закона такого условия для

регистрации права на объект незавершенного строительства как необходимость

совершения сделки с этим объектом. Наличие этого условия в прежней редакции

было причиной значительных недоразумений.

Высший Арбитражный Суд РФ в п. 16 "Обзора практики разрешения споров,

связанных с применением Федерального закона "О государственной регистрации

прав на недвижимое имущество и сделок с ним" указал, что "согласно пункту 2

статьи 25 Закона о государственной регистрации право на незавершенный

строительством объект регистрируется только в случае необходимости совершения

сделки с этим объектом. Однако здание и гаражи построены акционерным

обществом для собственных нужд и на момент обращения за государственной

регистрацией продажа их другим лицам не предполагалась" .1

Некоторые авторы на основании данной нормы шли еще дальше в

установлении субъективных критериев отнесения незавершенных объектов к

недвижимости. Так, например, Е.А. Киндеева писала, что для признания объекта

незавершенного строительства недвижимым имуществом необходимо, чтобы

лицу, которое в силу п. 1 ст. 218 ГК РФ приобретает право собственности на

создаваемый объект, было необходимо до завершения его создания совершить

сделку с объектом незавершенного строительства2. Такая же позиция была

высказана М.Р. Дзуцевой3.

Таким образом, критерием отнесения незавершенного строительства к

недвижимости предлагалось считать субъективное желание лица совершить сделку

1 Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 16.02.2001 г., № 59 (Вестник ВАС

РФ. - 2001. - № 4).

2 Киндеева Е.А. Государственная регистрация прав на объекты незавершенного

строительства // Правовое регулирование рынка недвижимости. - 2001. - № 1. - С. 83.

3 Дзуцева М.Р. Указ соч. - С. 20.

362

с объектом. При таком подходе статус незавершенного строительства должен был

меняться в зависимости от изменения намерений его будущего правообладателя.

Абсурдность таких выводов достаточно очевидна. Кроме того, возникал и

практический вопрос - каким образом регистрирующим органом могло быть

установлено наличие необходимости совершить сделку с объектом? На практике

может существовать только один способ установления такой необходимости -

заявление собственника. При этом регистрирующий орган, да и суд, практически

лишены возможности проверить истинность такого заявления. Видимо, учитывая

эти обстоятельства, законодатель совершенно обоснованно исключил данное

условие регистрации прав на объект незавершенного строительства.

Однако, есть определенные соображения, которые могли вызвать введение в

закон этого условия. Существует связанная с рассматриваемым положением

проблема изменчивости во времени незавершенных объектов. Если завершенный

объект представляет собой нечто неизменное в течение определенного промежутка

времени, а изменение этого объекта в результате реконструкции влечет

возникновение нового объекта, право на который подлежит регистрации, то

незавершенный объект с начала и до конца его существования подвергается

постоянным изменениям, при этом сохраняя свой статус объекта незавершенного

строительства.

Допустим, что, намереваясь совершить сделку, застройщик зарегистрировал

свое право на незавершенное здание, по проекту десятиэтажное. Для регистрации

были представлены документы, в соответствии с которыми возведены фундамент и

стены трех этажей. Сделка не была совершена, заключен новый договор подряда и

возведены стены еще трех этажей. После этого договор подряда был прекращен,

строительство заморожено. Между застройщиком и покупателем объекта на этот

раз была заключена сделка купли-продажи объекта незавершенного строительства.

Однако в качестве документов, описывающих объект, был представлен

кадастровый паспорт объекта, подготовленный для предыдущей, не состоявшейся

сделки, в котором объект был описан, как трехэтажный.

363

При наличии у регистрирующего органа данных о том, что описание объекта

незавершенного строительства не соответствует действительному состоянию

объекта, он должен отказать как в регистрации права собственности на объект, так и

в регистрации перехода права на него. В первом случае регистрация не может быть

произведена, т. к. объекта с такими характеристиками в природе не существует, а во

втором случае сделка не может быть признана заключенной, поскольку в договоре

нет данных, позволяющих определенно установить недвижимое имущество,

подлежащее передаче (ст. 554 ГК РФ).

Из данной специфики объектов незавершенного строительства вытекает

необходимость установления "сроков годности" документов, описывающих эти

объекты. В нормативных документах, регламентирующих порядок регистрации

прав, а также кадастровый и технический учет объектов незавершенного

строительства, следовало бы предусмотреть необходимость представлять в

регистрирующий орган при каждой новой сделке с незавершенным объектом либо

новые документы, описывающие объект, либо подтверждение о том, что с

последнего учета объект не претерпел изменений. Такое же подтверждение

следовало бы требовать, если с момента учета объекта до обращения за

регистрацией права прошло значительное время (например, 6 месяцев и более)1.

Итак, с учетом действующего законодательства для регистрации права на

объект незавершенного строительства необходимо представить:

1) документ о правах на земельный участок

2) разрешение на строительство,

3) проектную документацию,

4) документы, содержащие описание объекта незавершенного строительства.

1 Следует отметить, что в своей практике регистрирующие органы, как правило, не

придерживаются данного подхода, считая, что конкретные характеристики объекта

незавершенного строительства и их изменения не имеют значения. Однако, по мнению

автора, такая практика нуждается в корректировке, поскольку противоречит как

гражданскому законодательству, так и законодательству о регистрации.

364

Кроме того, в соответствии с разъяснением Высшего Арбитражного суда,

объект не должен быть объектом действующего договора подряда.

На практике возникает вопрос, каким образом должно подтверждаться то,

что на момент регистрации объект не является предметом действующего договора

подряда.

Следует начать с того, что регистрирующий орган не располагает

официальной информацией о том, существовал ли вообще договор подряда по

данному объекту или нет. Поэтому он не в состоянии объективно проверить

заявление застройщика по поводу отсутствия такого договора. При таких

обстоятельствах логично было бы ограничиться заявлением, подписанным

уполномоченными лицами застройщика, об отсутствии действующего договора

подряда по данному объекту с предупреждением их о последствиях несоответствия

действительности такой информации. Последствиями сообщения ложных

сведений, с точки зрения гражданского права, будет признание регистрации

недействительной и возмещение убытков всем, кто их понес. С точки зрения

уголовного права, может стоять вопрос об ответственности за представление

подложного документа.

Вопрос о правах на земельный участок под незавершенным объектом не

отличается какой-либо спецификой по сравнению с другими вновь созданными

объектами1.

В соответствии с прежней редакцией ст. 25 Закона о регистрации в проектно-

сметная документация требовалась "в установленных случаях". Теперь необходимо

представление только проектной документации, но зато всегда. На практике

применение данного требования и раньше вызывало затруднения, поскольку не был

определен состав проектно-сметной документации, необходимой для решения

вопроса о регистрации. В то же время было не очень ясно, зачем регистратору

проектно-сметная документация, носящая технический и финансовый характер, для

1 См. § 4.1.

365

решения юридического вопроса о принадлежности объекта незавершенного

строительства?

Вместе с тем в п. 2 ст. 25 Закона ничего не говорилось о разрешении на

строительство, которое является в соответствии со ст. 222 ГК РФ условием

законности создания объекта. Теперь эта ошибка исправлена. По нашему мнению,

применительно к незавершенным объектам достаточно указать на необходимость

представления разрешения на строительство и исключить требования проектной

документации.

Если представление проектной документации преследует цель установление

фактически возведенного объекта проекту, то это не относится к компетенции

регистрирующего органа. Такое заключение могли бы сделать органы

архитектуры, и тогда именно это заключение необходимо было бы включить в

перечень документов. Однако необходимость такого заключения означала бы

проведение промежуточной приемки объекта, что вряд ли целесообразно. Вопрос о

соответствии недостроенного объекта проекту - это вопрос продавца и покупателя.

При этом покупателя этот вопрос может абсолютно не волновать, поскольку при

достройке он намеревается изменить проект.

Таким образом, норма о регистрации прав на незавершенные строительством

объекты могла бы иметь следующий вид:

"Право на объект незавершенного строительства регистрируется на

основании документов, подтверждающих право пользования земельным участком

для создания объекта недвижимого имущества, разрешения на строительство, а

также документов, содержащих описание объекта незавершенного

строительства при условии отсутствия в отношении данного объекта

действующего договора подряда".

Рассматривая вопрос о регистрации прав на объекты незавершенного

строительства нельзя не обратить внимание на нормы Закона о долевом участии.

В соответствии с п. 2 ст. 13 этого закона "при государственной регистрации

права собственности застройщика на объект незавершенного строительства такой

366

объект незавершенного строительства считается находящимся в залоге у участников

долевого строительства с момента государственной регистрации права

собственности застройщика на такой объект".

На основании же п. 5 этой статьи "застройщик обязан зарегистрировать

право собственности на объект незавершенного строительства при возникновении

оснований для обращения взыскания на предмет залога". А "при уклонении

застройщика от государственной регистрации права собственности на объект

незавершенного строительства государственная регистрация права собственности

на такой объект осуществляется на основании решения суда, принятого по иску

участника долевого строительства об обращении взыскания на предмет залога".

Таким образом, Закон о долевом участии предусматривает специальный

случай регистрации права на объект незавершенного строительства –

возникновение оснований для обращения взыскания на этот объект участниками

долевого строительства. Он также предусматривает возможность принудительной

(в судебном порядке) регистрации прав застройщика на такой объект, если

застройщик уклоняется от регистрации.

Приветствуя в целом стремление законодателя защитить таким образом

права участников долевого строительства, следует обратить внимание на

некоторые проблемы, которые неизбежно возникнут при исполнении данной

нормы.

Во-первых, необходимо уяснить, будут ли распространяться на такую

регистрацию все условия регистрации права на незавершенный объект? При этом

выполнение требований о представлении разрешения на строительство,

документов о правах на земельный участок и проектной документации не должно

вызывать проблем, поскольку все эти документы необходимы для регистрации

договоров участия в долевом строительстве и должны уже находиться в

регистрирующем органе. Что же касается документа, описывающего объект

незавершенного строительства, то при уклонении от его получения застройщиком,

он может быть получен участником долевого строительства, если на органы

367

технической инвентаризации и кадастрового учета будет возложена такая

обязанность.

Сложнее обстоит дело с требованием об отсутствии действующего договора

подряда. При отсутствии специальных указаний в законе наличие такого договора

будет препятствовать как регистрации права на незавершенный объект, так и

вынесению по этому поводу судебного решения. Таким положением могут

воспользоваться недобросовестные застройщики, поскольку прекращение

договора подряда в данном случае может состояться при наличии волеизъявления

хотя бы одной из сторон.

Во-вторых, снова возникает проблема охраны интересов собственника

земельного участка, предоставленного застройщику под условием выполнения им

определенных обязательств. Существовавшая ранее практика не позволяла

застройщику зарегистрировать право на незавершенный объект без согласия

собственника участка. Собственник же, отказывая в таком согласии, мог сослаться

на неисполнение условий, оговоренных при предоставлении земельного участка

под застройку. С учетом же безусловности требования о регистрации права на

объект незавершенного строительства при необходимости обращения на него

взыскания, есть основания полагать, что наличие обязательств застройщика перед

собственником земельного участка не будет препятствием для регистрации. В

этих условиях собственник земельного участка должен заранее принимать меры

для охраны своих интересов.

С учетом рассмотренных положений как Закона о долевом участии, так и ст.

25 Закона регистрации нужно обратить внимание еще на один существенный

момент, характеризующий подход к регистрации прав на объект незавершенного

строительства. Особенность эта состоит в том, что право собственности на объект

незавершенного строительства может быть зарегистрировано исключительно за

застройщиком. Действительно, в п. 2 ст. 25 Закона о регистрации говорится о

необходимости представить документы, подтверждающие право на земельный

участок, чего нет в п. 1 этой статьи, регламентирующей регистрацию прав на

368

завершенные объекты. О регистрации права только застройщика, а не

застройщика и всех дольщиков, говорит и ст. 13 Закона о долевом участии.

Однако, как представляется, такое жесткое ограничение вряд ли

правомерно. Взять хотя бы ситуацию, когда объект незавершенного строительства

создан в результате осуществления договора простого товарищества. Для этого

случая закон (п. 1 ст. 1043 ГК РФ) прямо предусматривает возникновение общей

долевой собственности всех товарищей на результат совместной деятельности.

Конечно, вряд ли следует принять предложение И.Н. Плотниковой, которая

считает, что "право на объект незавершенного строительства должно быть

зарегистрировано в общую долевую собственность между всеми лицами, которые

в соответствии с договорами совместной деятельности, долевого участия,

инвестирования приобретают право на выделенную часть объекта после его

достройки и ввода в эксплуатацию"1. Для дольщиков такая регистрация долевой

собственности вряд ли была бы благом с точки зрения последующей реализации

их интересов. Однако в отношении участников совместной деятельности, только

один из которых имел право на земельный участок, такая регистрация в

соответствии с законом является единственно возможной.

4.4. Особенности регистрации прав на объекты недвижимости в

потребительских кооперативах

Регистрация прав на объекты недвижимости, созданные потребительскими

(жилищными, жилищно-строительными, дачными, гаражными и иными)

кооперативами представляет собой весьма распространенный случай, занимающий

третье место после приватизации жилья и долевого участия (по данным Санкт-

Петербурга). Вместе с тем достаточно высокий удельный вес объектов,

находящихся в собственности членов кооперативов, связан с широким

распространением данной формы организации строительства жилых домов в

1 Плотникова И.Н. Уаз. соч. - С. 62.

369

недалеком прошлом, т. е. до начала 90-х годов. После фактического прекращения

дотаций государства жилищным кооперативам, количество объектов, возводимых

таким способом, резко упало. Новые кооперативы практически перестали

возникать. Поэтому проблема регистрации прав на недвижимость кооперативов и

их членов имеет два аспекта: с одной стороны, мы имеем дело с правами членов

"старых" кооперативов, которые создавались под административным контролем

государства в лице жилищных органов (очередь, выдача ордеров и пр.). С другой

стороны, закон не исключает возможности создания подобных потребительских

кооперативов и сегодня. Такие кооперативы фактически создаются, но уже на иных

началах. Вполне очевидно, что при необходимости общих правовых подходов к

возникновению права собственности во всех видах кооперативов данного типа,

определение конкретных правоустанавливающих документов для каждого вида

кооператива будет отличаться существенной спецификой.

До недавнего времени вопрос об отношениях в кооперативах, имеющих цель

создания объектов недвижимости, в том числе и связанных с возникновением права

собственности у их членов, был практически законодательно не урегулирован. Этот

существенный пробел устранен только 1 марта 2005 года с момента введения в

действие Федерального закона РФ "О жилищных накопительных кооперативах" от

30.12.2004 г. № 215-ФЗ (далее – Закон о кооперативах).

Следует отметить, что возникновение права собственности на недвижимость

у членов кооперативов явилось исторически первым новым основанием

возникновения прав на недвижимость в нашей стране. В 1990 г. был принят Закон

СССР "О собственности в СССР", который в ст. 7 указал, что члены кооперативов,

образованных для создания объектов недвижимости, являются собственниками

предоставленных им в пользование объектов (квартир, дачных домов, гаражей) при

условии полной выплаты ими паевых взносов.1 Аналогичную норму включил и

Закон РСФСР "О собственности в РСФСР" (статья 13).2 Введенная в действие с 01

1 Ведомости ВС СССР. - 1990. - № 11. - Ст. 164.

2 Ведомости съезда НД РСФСР. - 1990. - № 30. - Ст. 164.

370

января 1995 г. Первая часть Гражданского Кодекса РФ в п. 4 ст. 218 установила, что

"член жилищного, жилищно-строительного дачного, гаражного или иного

потребительского кооператива, другие лица, имеющие право на паенакопления,

полностью внесшие свое паевой взнос за квартиру, дачу, гараж, иные помещения,

предоставленные этим лицам кооперативом, приобретают право собственности на

указанное имущество". Применительно к жилищным кооперативам эта норма

приведена в ст. 30 Закона о кооперативах, согласно которой "член кооператива или

другие лица, имеющие право на пай, внесшие в полном размере паевой взнос за

жилое помещение, переданное кооперативом в пользование члену кооператива,

приобретают право собственности на это жилое помещение".

В связи с приведенными нормами возникает первый вопрос об основаниях и

моменте возникновения права собственности на объекты, созданные

кооперативами.

Вряд ли есть основания сомневаться в том, что до введения в действие Закона

СССР "О собственности в СССР" все квартиры, гаражи, дачи и прочее находились

в собственности кооперативов, а члены кооперативов являлись их пользователями.

Очевидно, следует признать, что ст. 7 упомянутого Закона СССР и ст. 13 Закона "О

собственности в РСФСР" стали правовым основанием для перехода права

собственности от кооператива к его членам. Специфика такого перехода

определялась рядом обстоятельств:

а) переход права собственности на объекты от кооператива к его члену

происходил независимо от волеизъявления кооператива и его члена. В этом отличие

данной ситуации от приватизации, требовавшей как волеизъявления нанимателя,

так и государства;

б) переход права собственности происходил автоматически, независимо от

какой-либо фиксации (регистрации) данного факта. Можно сказать, что все члены

кооперативов, отвечавшие указанным законом условиям, приобрели права

собственности на объекты, находившиеся в их пользовании, в день вступления

соответствующего закона в силу.

371

Из этого следует, что все лица, являвшиеся членами соответствующих

кооперативов, выплатившие полностью паевые взносы за объекты,

предоставленные им в пользование на момент введения в действие Закона СССР "О

собственности в СССР", стали собственниками этих объектов с данного момента. С

этого момента их право собственности считается возникшим, с этого момента они

могли совершать с принадлежащим им объектом любые не запрещенные законом

сделки.

Вместе с тем, на момент вступления в силу Закона "О собственности в

СССР" не все члены кооперативов отвечали предъявляемым этим законом

требованиям.

Наиболее простым и распространенным случаем является ситуация, когда

лицо, будучи членом кооператива и получив от него в пользование объект

недвижимости, не выплатило паевой взнос. В этом случае право собственности

данного лица возникало с момента полной выплаты паевого взноса. И в этом случае

переход права собственности был основан на законе и не зависел от воли

кооператива, его члена и каких-либо органов.

Следует отметить, что в практике регистрации прав членов кооператива

встречаются и иные комбинации. Так, например, в регистрирующий орган

обратился гражданин А с просьбой зарегистрировать его право собственности на

кооперативную квартиру. При этом он представил документы о полной выплате

паевого взноса и справку о регистрации в данной квартире. Однако первоначально в

регистрации ему было отказано, т. к. А не представил документы, подтверждающие

его членство в ЖСК. Дело в том, что данный гражданин, будучи

несовершеннолетним, унаследовал после смерти своего отца - члена ЖСК право на

пай и продолжал проживать в квартире, а взнос за него выплачивал опекун. Однако

в ЖСК А так и не был принят. После отказа в регистрации был представлен

протокол общего собрания ЖСК о приеме А в его члены, и его право было

зарегистрировано, поскольку присутствовали все установленные законом

обстоятельства, хотя последовательность их возникновения не была традиционной.

372

Таким образом, для возникновения права собственности на объект члена

кооператива необходимо наличие трех юридических фактов, указанных в законе:

- членство в кооперативе,

- предоставление кооперативом объекта недвижимости,

- полная выплата паевого взноса.

При этом последовательность их возникновения значения не имеет.

Для решения вопроса о регистрации права собственности члена кооператива

необходимо особенно внимательно относиться к такому условию возникновения

права собственности, как передача в пользование члену кооператива конкретного

объекта недвижимости. Если в жилищно-строительных кооперативах это условие,

как правило, присутствует, то в дачно-строительных и гаражно-строительных

кооперативах оно может отсутствовать по разным причинам.

Так, например, ряд дачно-строительных кооперативов создавались для

объединения средств дачников исключительно для организации инженерной

инфраструктуры дачных поселков. Сами же дачные дома строились индивидуально

за счет собственных средств дачников, а не на деньги от паевых взносов. В этом

случае основанием возникновения права собственности не может быть членство в

кооперативе и выплата паевого взноса. Вопрос о праве собственности на такие дома

должен решаться в соответствии с п. 1 ст. 25 Закона о регистрации как о праве на

вновь создаваемые объекты недвижимости. Поэтому при рассмотрении

документов, представленных членами дачных кооперативов, необходимо особое

внимание обращать на их уставы и документы о фактическом использовании

взносов членов кооперативов.

Аналогичные ситуации возможны и в гаражно-строительных кооперативах.

Вместе с тем для некоторых таких кооперативов весьма характерной является

принципиальная невозможность передачи в пользование их членов конкретных

объектов недвижимости. Например, по общему правилу, в многоэтажных гаражах,

построенных кооперативами, каждому члену кооператива предоставляется

стояночное место, т. е. часть площади гаража, не отграниченная от других какими-

373

либо перегородками. Вполне очевидно, что "стояночное место" не может быть

признано объектом, на него не может быть зарегистрировано право собственности.

Однако возникает вопрос: как определяется собственность в рассматриваемых

объектах, если все члены кооператива выплатили свои паевые взносы?

Из предшествующего анализа ясно, что до 1990 г. или до выплаты паевых

взносов правом собственности на здание гаража в целом обладал кооператив, а его

члены пользовались стояночными местами и общими помещениями. Но что

изменилось после полной выплаты членских взносов? Возможны два варианта

решения вопроса, учитывая невозможность оформления прав каждого члена

кооператива на конкретный объект недвижимости.

Первый вариант состоит в том, что само здание становится общей долевой

собственностью всех членов кооператива, при этом собственность кооператива на

здание прекращается. Именно так был решен вопрос в одном из гаражных

кооперативов Санкт-Петербурга, насчитывавшем более 800 членов. Была

зарегистрирована общая долевая собственность всех членов кооператива на здание

гаража. Но при внимательном рассмотрении такое решение представляется

абсолютно неудачным. Перевод здания гаража из собственности кооператива как

юридического лица в режим долевой собственности с неадекватно большим

количеством участников создал проблемы, как для членов кооператива, так и для

регистрирующего органа. Достаточно сказать, что при отчуждении своей доли (а,

фактически, стояночного места) каждый собственник должен совершить действия,

предусмотренные ст. 250 ГК РФ (преимущественное право покупки), в отношении

всех оставшихся участников долевой собственности, а регистрирующий орган

должен выполнить в отношении всех этих лиц требования ст. 24 Закона о

регистрации. При этом, будучи собственниками соответствующих долей, члены

гаражного кооператива в реальности становятся более ограниченными в

распоряжении принадлежащим им имуществом.

Учитывая эти обстоятельства, представляется более целесообразным иное

решение вопроса о собственности в построенном кооперативом за счет взносов

374

объекте, если членам кооператива не могут быть предоставлены в пользование

конкретные объекты недвижимости. В этом случае следовало бы сохранять весь

объект в собственности кооператива как юридического лица (т. к. в этом случае нет

автоматического прекращения такой собственности при выплате паевых взносов),

сохранив за членами кооператива право на пай и соответствующее ему праве

пользования частью единого объекта. При этом вопрос отчуждения паев и

соответствующих им прав становится внутренним делом кооператива,

регулируется его уставом и не связан с государственной регистрацией прав.

В то же время по желанию членов кооператива их права пользования частью

объекта могли бы быть зарегистрированы как обременение права собственности

кооператива на здание. Такая регистрация в целях защиты прав членов кооператива

могла бы проводиться на основании Устава кооператива, документов о приеме в его

члены и выделении соответствующей части объекта в пользование. При продаже

пая, на основании соответствующих документов, в реестре отражались бы сведения

о замене обладателя права пользования.

Предшествующий анализ позволяет прийти к выводу о том, что во всех

случаях, когда выплата членами кооперативов паевых взносов происходила позже

момента создания объекта недвижимости (приемки дома в эксплуатацию), мы

имеем дело не с первичным возникновением права собственности, а с переходом

этого права от кооператива к его члену в силу закона.

Изменилась ли ситуация с порядком и основаниями возникновения права

собственности в "кооперативных" объектах с введением в действие Гражданского

кодекса РФ и норм о регистрации прав на недвижимость?

В соответствии с п. 2 ст. 8 ГК РФ права на имущество, подлежащие

государственной регистрации, возникают с момента регистрации соответствующих

прав, если иное не установлено законом, а в соответствии с п. 1 ст. 130 ГК РФ право

собственности на недвижимость, его возникновение, переход и прекращение

подлежат государственной регистрации. Пункт 4 ст. 218 ГК РФ, говоря о

возникновении прав членов кооперативов, не упоминает о регистрации,

375

умалчивают о регистрации таких прав Закон о регистрации и Закон о кооперативах.

Новый Жилищный кодекс тоже не содержит иного решения данного вопроса.

Согласно ст. 129 ЖК РФ "член жилищного кооператива приобретает право

собственности на жилое помещение в многоквартирном доме в случае выплаты

паевого взноса полностью". При этом нигде не говорится о специальном моменте

возникновения права собственности члена кооператива.

С учетом указанных обстоятельств и вывода о том, что в рассмотренных

случаях мы имеем дело не с первичным возникновением права, а с его переходом в

силу закона, представляется, что нет оснований для признания прав членов

кооператива исключением из правила, предусмотренного п. 2 ст. 8 ГК РФ. Поэтому

в отношении лиц, которые выплатили паевые взносы после введения в действие

первой части ГК РФ, должно действовать общее правило о том, что их право на

объект возникает с момента регистрации, а не с момента выплаты паевого взноса.

Иной подход возможен только при изменении законодательства. На это

справедливо указывал Е.А.Суханов1.

Нужно отметить, что судебная практика стоит на прямо противоположной

позиции, которая состоит в том, что и после введения в действие Гражданского

кодекса 1994 года, право собственности члена кооператива возникает с момента

полной выплаты паевого взноса за предоставленный объект недвижимости. Такая

же позиция высказана рядом ученых2. Между тем, обращает на себя внимание тот

факт, что законодатель, вновь обращаясь к вопросу о собственности членов

кооператива, не счел нужным закрепить в законе сложившуюся практику.

В отличие от "старых" кооперативов, для кооперативов, организуемых в

настоящее время, типичной является ситуация, когда паевые взносы

выплачиваются до сдачи дома в эксплуатацию, поскольку они являются

единственным источником финансирования строительства. Очевидно, что в этом

случае не возникает право собственности кооператива на завершенный объект,

1 Комментарий к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. - М., 1995. -

С. 218.

2 См. например, Жариков Ю.Г., Масевич М.Г. Указ. соч. - С. 11-12.

376

права возникают непосредственно у членов кооператива. Такая ситуация от

"участия в долевом строительстве" отличается лишь тем, что отсутствует

"посторонний" для будущих собственников застройщик, застройщиком выступает

созданный ими кооператив, который не имеет каких-либо самостоятельных целей,

кроме цели создания объекта и возникновения права собственности у своих членов.

В отличие от ситуации долевого участия отношения будущего собственника с

застройщиком основаны не на договоре, а на членстве. Поэтому при регистрации

первичного возникновения права в этом случае помимо документов,

подтверждающих законность создания объекта, необходимо проверять

"внутренние" документы кооператива, его Устав, протоколы собраний о приеме в

члены кооператива и распределении объектов, документы о полной выплате

паевого взноса.

Следует отметить, что не исключены варианты, когда отношения по участию

в долевом строительстве будут существовать одновременно с отношениями

членства в кооперативе. При этом возможны различные сочетания. Кооператив,

например, может не быть застройщиком, а выступать в качестве участника

строительства, финансирующего строительство определенной части объекта по

договору с застройщиком. В этом случае по отношению к застройщику он

выступает участником долевого строительства, но права его членов на объекты

возникают на основании членства.

Кооператив сам может привлекать к строительству лиц на основании

договоров участия в долевом строительстве1, не принимая их в члены кооператива.

В этом случае будут существовать две категории будущих собственников: у одних

права будут основаны на членстве в кооперативе, а у других - на договоре с

кооперативом.

В последнее время получили определенное распространение кооперативы,

которые на средства от паевых взносов приобретают на первичном или вторичном

рынках квартиры, расположенные в различных домах, предоставляя эти квартиры

1 В Законе о кооперативах (ст. 48) отсутствуют ограничения на такого рода сделки.

377

членам кооператива, выплатившим определенный процент паевого взноса. К таким

кооперативам также вполне применимы изложенные выше принципы, с учетом

лишь одной особенности. При приобретении квартир на вторичном рынке

кооператив перестает быть формой участия в создании нового объекта, и права у

его членов на приобретаемые квартиры возникают в порядке приобретения прав на

имущество, имеющее собственника (п. 2 ст. 218 ГК РФ), но с применением правил

п. 4 этой статьи.

Закон о кооперативах подробно регламентирует ситуации, когда в момент

предоставления квартиры член кооператива еще не выплатил паевой взнос.

Согласно ст. 29 этого закона "передача жилого помещения … в пользование члену

кооператива осуществляется кооперативом непосредственно после приобретения

кооперативом права собственности на это жилое помещение. Решение о передаче

жилого помещения в пользование члену кооператива принимается органом

кооператива, определенным уставом кооператива. Выписка из такого решения или

его копия выдается члену кооператива по его требованию в течение одного

рабочего дня". Таким образом, Закон о кооперативах определяет документ, который

должен подтверждать один из юридических фактов, необходимых для

возникновения права собственности члена кооператива: факт предоставления члену

кооператива жилого помещения должен подтверждаться копией или выпиской из

решения органа кооператива, уполномоченного принимать такое решение.

Следует отметить, что это единственная конкретная норма, указывающая на

форму документа, который должен быть представлен для регистрации права

собственности на помещение члена кооператива. При этом нужно иметь в виду, что

эта норма распространяется только на жилищные накопительные кооперативы, и

будет применима только к тем отношениям, которые возникли после 1 марта 2005

года. Поэтому вопрос о том, какие документы должны быть представлены для

регистрации права, возникающего по рассматриваемому основанию, остается для

законодательства открытым.

378

Решение этого вопроса в Законе о регистрации было бы весьма полезным. В

этом законе могло бы быть указано, какие документы должны быть представлены

членом кооператива (независимо от того, относится ли он к жилищным

накопительным или нет) для регистрации права его собственности. При этом

целесообразно было бы указать не форму этих документов, а те факты, которые они

должны удостоверять, а также органы, которыми эти документы могут выдаваться.

Статья Закона о регистрации могла бы иметь следующий вид:

1. Право собственности члена потребительского кооператива, созданного с

целью приобретения его членами права собственности на объекты

недвижимости, регистрируется на основании документов:

1) предусмотренных пунктом 1 статьи 25 настоящего Закона (если право

приобретается на вновь созданный объект недвижимости);

2) подтверждающих членство в кооперативе;

3) свидетельствующих о предоставлении кооперативом его члену объекта

недвижимости;

4) удостоверяющих полную выплату членом кооператива паевого взноса за

предоставленный объект недвижимости.

2. Документы, указанные в пунктах 2-4 настоящей статьи, должны быть

удостоверены уполномоченными должностными лицами кооператива.

Представляется, что введение в Закон перечня конкретных наименований

документов не имеет смысла. Можно, например, указать, что документом,

свидетельствующим о предоставлении объекта недвижимости, является

соответствующая выписка или копия протокола. Однако для того, чтобы проверить

полномочия органа, выписка из решения которого представлена, очевидно, будут

необходимы и устав кооператива, и решение о формировании этого органа

(например, правления). Смысл регламентации порядка регистрации прав,

возникающих по определенным основаниям, состоит в том, чтобы указать как

регистратору, так и заявителю на то, какие обстоятельства должны быть достоверно

379

установлены для принятия решения о регистрации. Применительно к регистрации

прав членов кооперативов было бы вполне достаточно нормы приведенного

содержания.

4.5. Сделки, заключенные в процессе создания новых объектов и их

регистрация

Рассматривая в предыдущих параграфах настоящей главы различные

способы возникновения прав на вновь создаваемые объекты недвижимости, мы

убедились в том, что отношения, возникающие в процессе создания этих объектов,

отличаются сложностью и многоступенчатостью. Эти отношения в процессе

создания объекта могут видоизменяться как по содержанию, так и по составу

участников. При этом многие участники создания объекта могут не знать о

существовании друг друга, хотя фактически находятся во взаимной зависимости

как участники создания одного объекта. Такое положение делает участие в

создании объектов делом рискованным. При этом наибольшему риску

подвергаются те лица, доля участия которых незначительна, а информация

наиболее ограничена, в первую очередь физические лица, которые и должны стать

собственниками помещений во вновь создаваемых объектах. Речь идет, в частности

о многоквартирных жилых домах, но те же проблемы могут возникать при

строительстве гаражей, индивидуальных домов, объектов нежилого назначения.

Участие в строительстве новых домов стало на сегодня основной формой

решения гражданами своих жилищных проблем. Люди вкладывают в

строительство жилья свои основные сбережения, а также заемные средства. В то же

время со стороны государства, которое фактически устранилось от

непосредственного решения жилищных проблем граждан, долгое время

отсутствовал хотя бы минимальный правовой механизм гарантий прав этих

граждан при их попытках решить свои проблемы самостоятельно.

380

Указывая на многочисленные тяжбы, возникающие между дольщиками –

приобретателями квартир по договорам долевого участия и застройщиками, К.И.

Скловский предлагал "ввести регистрацию долевого участия в порядке,

установленном для регистрации прав, связанных с недвижимостью, выделив права

дольщиков в отдельный предмет регистрации"1. На "права дольщика (право на

получение в собственность квартиры или нежилого помещения в строящемся

здании)" как на необходимый объект регистрации, указывает Концепция развития

гражданского законодательства о недвижимом имуществе2.

Однако ни в Гражданском кодексе, ни в Законе о регистрации, ни в каком-

либо ином законодательном акте до конца 2004 года не было предпринято даже

попытки решить эту проблему.

В отдельных субъектах Российской Федерации предпринимались попытки

локального решения данного вопроса. В частности, в Санкт-Петербурге была

введена регистрация договоров, заключаемых в процессе создания новых объектов

недвижимости3. Однако такая регистрация оказалась малоэффективной, создавая

скорее иллюзию защиты прав участников строительства. Не имея возможности

изменять гражданское законодательство, субъект федерации не мог придать такой

регистрации обязательность и какое-либо правовое значение. Отсутствие

регистрации, как и ее наличие не имело никакого правового значения, в связи с чем

"регистрация" приобрела характер простого учета, не влекущего никаких

последствий. Более того, после принятия Закона о регистрации осуществление

такой деятельности учреждением юстиции стало прямо противоречить закону. В ст.

9 этого закона содержалось положение о том, что "учреждения юстиции по

регистрации прав, вправе осуществлять только деятельность, предусмотренную

настоящим Федеральным законом". Закон же не предусматривал регистрации

1 Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. - М., 2002. - С. 387-388.

2 Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе. - С. 73.

3 Приказ Комитета по земельным ресурсам и землеустройству Санкт-Петербурга от

06.11.96 №182 "О порядке регистрации заявлений о праве требований на объекты

недвижимости в жилищной сфере".

381

сделок и прав, возникающих до создания объекта (за исключением прав на

незавершенные объекты).

В 2004 году Законодательным собранием Санкт-Петербурга был принят

Закон Санкт-Петербурга "Об учетной регистрации инвестиционных договоров и

договоров долевого участия в строительстве и реконструкции объектов

недвижимости в Санкт-Петербурге"1. Но даже в самом названии закона эта

регистрация была названа учетной, то есть не влекущей правовых последствий.

Вполне очевидно, что регистрация сделок, направленных создание новых

объектов недвижимости, является наиболее эффективным средством

предупреждения злоупотреблений в данной сфере и защиты прав участников

долевого строительства. Однако этот механизм лишь постольку будет эффективен,

поскольку эта регистрация будет иметь правовые последствия. Придать же ей

правовые последствия можно только путем принятия новых гражданско-правовых

норм, что исключает решение данного вопроса на уровне субъекта федерации.

На решение данной проблемы направлен Закон о долевом участии. Этот

закон не только вводит регламентацию содержания договора участия в долевом

строительстве, определяет условия осуществления деятельности по привлечению

денежных средств к строительству новых объектов, но и устанавливает

обязательность регистрации таких договоров, определяет ее правовые последствия,

а также основы порядка регистрации договоров участия в долевом строительстве.

В соответствии с п. 3 ст. 4 Закона о долевом участии "договор заключается в

письменной форме, подлежит государственной регистрации и считается

заключенным с момента такой регистрации". Таким образом, правовое значение

государственной регистрации договора участия в долевом строительстве состоит в

том, что с такой регистрацией связывается момент заключения договора. Такое

решение представляется недостаточно удачным. Признание договора

незаключенным без государственной регистрации ставит вопрос о правовом

1 Закон Санкт-Петербурга от 18.10.2004 г. № 482-69 (Вестник Администрации Санкт-

Петербурга. - 2004. - № 11).

382

значении документа, который отражает содержание соответствующего

обязательства, после согласования всех его условий и подписания застройщиком и

участником долевого строительства, но до государственной регистрации. Логично

было бы сделать вывод, что "цена" такого документа до его государственной

регистрации равна нулю, поскольку незаключенный договор не может порождать

вообще никаких последствий. Аналогичная ситуация складывается и с

незарегистрированным договором купли-продажи объекта недвижимости жилого

назначения (п. 2 ст. 558 ГК РФ). Отсутствие правовых последствий совершенного

действия (подписания договора) должно, очевидно, означать, что подписавшие

договор лица до регистрации договора лишены возможности основывать на этом

документе (который собственно договором не является) какие-либо требования

друг к другу. Не должно являться исключением и требование о совершении

действий, направленных на регистрацию договора. Отказ одной из сторон от

регистрации договора должен свидетельствовать об отказе заключить договор.

В то же время п. 3 ст. 165 ГК РФ говорит о том, что "если сделка, требующая

государственной регистрации, совершена в надлежащей форме, но одна из сторон

уклоняется от ее регистрации, суд вправе по требованию другой стороны вынести

решение о регистрации сделки. В этом случае сделка регистрируется в соответствии

с решением суда". Следовательно, либо закон в данной норме содержит

исключение из общего правила о том, что незаключенный договор не порождает

правовых последствий, либо правило ст. 165 ГК РФ распространяется только на

сделки, подлежащие регистрации под угрозой ничтожности (к таковым относится

большинство сделок, подлежащих регистрации). Судебная практика в случаях

договоров купли-продажи жилых помещений придерживается первой точки

зрения, суды принимают решения о регистрации таких договоров по искам об

уклонении от регистрации. Скорее всего, по такому же пути пойдет практика судов

и по договорам участия в долевом строительстве. Но в таком случае непонятно,

какой смысл указывать в законе незаключенность как последствие отсутствия

регистрации.

383

С нашей точки зрения было бы вполне достаточно в Законе о долевом

участии указать на необходимость регистрации. При этом незарегистрированная

сделка считалась бы ничтожной на основании п. 1 ст. 165 ГК РФ.

В Законе о долевом участии с моментом регистрации договора также

связывается возможность уступки права требования по нему (п. 2 ст. 11). Это

положение достаточно очевидно, поскольку нельзя уступать права требования по

незаключенному договору. Понятно и то, что нельзя уступить право требования,

если договор уже исполнен застройщиком в пользу участника долевого

строительства. Согласно п. 1 статьи 12 Закона о долевом участии "обязательства

застройщика считаются исполненными с момента подписания сторонами

передаточного акта или иного документа о передаче объекта долевого

строительства". После передачи объекта участнику долевого строительства у него

остается только право требования произвести государственную регистрацию его

права, но это требование им может быть предъявлено к регистрирующему органу,

вытекает из административных правоотношений и, следовательно, уступке не

подлежит.

Введение регистрации уступки права требования по договору участия в

долевом строительстве призвано решить весьма серьезную проблему, с которой на

протяжении долгого времени сталкивалась правоприменительная практика.

Гражданское законодательство всегда предусматривало возможность уступки права

требования по обязательствам, не делая при этом исключения для сделок,

заключаемых с целью приобретения прав на создаваемые объекты недвижимого

имущества. При этом количество таких уступок также не ограничивалось. Не

находилась в противоречии с законом ситуация, когда участник долевого

строительства А, заключивший договор с застройщиком, уступил право требования

Б, тот уступил В, и так далее. При отсутствии регистрации договоров участия в

долевом строительстве и уступки прав по ним, в регистрирующий орган по

окончании строительства дома обращалось лицо, в отношении которого была

осуществлена последняя уступка, а вся предшествующая цепочка уступок

384

оставалась скрытой от регистратора. Но, не проверив всей цепочки уступок с точки

зрения законности этих сделок, нельзя было принять решение о регистрации.

Проверка же этой цепочки была связана со значительными затруднениями, так как

иногда даже найти участников этих цепочек было невозможно.

Разные регистрирующие органы по-разному выходили из этого положения.

class="book">Некоторые, вопреки обязанности, возложенной на них законом, не проводили

проверку в полном объеме. Некоторые вводили "ограничение" на количество

возможных уступок. Однако все это было весьма далеко от правильного

применения закона. Регистрация как договора участия в долевом строительстве, так

и уступки права требования по нему устраняет данную проблему в принципе, так

как все участники цепочки любой длины будут отражены в реестре, а каждая сделка

по уступке проверена при ее регистрации с точки зрения соответствия закону.

Возвращаясь к п. 1 ст. 12 Закона о долевом участии, определяющему момент

исполнения договора застройщиком как момент подписания передаточного акта,

хотелось бы обратить внимание на ряд обстоятельств. Между моментом передачи

объекта долевого строительства его участнику и регистрацией его права на этот

объект существует определенный промежуток времени. В ряде случаев этот

промежуток может быть весьма значительным. В соответствии со ст. 219 ГК РФ

право собственности на вновь созданный объект недвижимости возникает с

момента регистрации этого права. Таким образом, до момента государственной

регистрации своего права участник долевого строительства не имеет права

собственности на объект и в силу этого лишен возможности им распоряжаться. Но

конечной целью любого участника долевого строительства является именно

приобретение права собственности на объект, именно с этой целью он заключает с

застройщиком договор участия в долевом строительстве. Не лучше ли было в таком

случае считать обязанности застройщика исполненными с момента регистрации

права собственности участника долевого строительства?

Как показывает опыт автора данного исследования, значительное

количество проблем участников долевого строительства связано не с тем, что

385

объект им не передан, а с тем, что, фактически проживая в переданном им объекте,

они по вине застройщика длительное время не могут зарегистрировать свое право.

Поэтому они лишены возможности отчуждать объект, передавать его в залог,

сдавать его в аренду, что, безусловно, влечет серьезные материальные потери. Вряд

ли механизм действия Закона о долевом участии устранит возможность

возникновения таких ситуаций. Вот почему было бы правильным либо связать

момент исполнения обязательства застройщиком с государственной регистрацией

права участника долевого строительства на объект, либо установить в законе

серьезные санкции к застройщику, по вине которого участник долевого

строительства не смог в определенный срок после передачи ему объекта

зарегистрировать свое право собственности на объект.

Действующее законодательство не содержит таких специальных норм. Закон

о долевом участии (п. 3 ст. 16) только возлагает на застройщика обязанность

"передать разрешение на ввод в эксплуатацию многоквартирного дома и (или)

иного объекта недвижимости или нотариально удостоверенную копию этого

разрешения в органы, осуществляющие государственную регистрацию прав на

недвижимое имущество и сделок с ним, для государственной регистрации прав

собственности участников долевого строительства на объекты долевого

строительства не позднее чем через десять рабочих дней после получения такого

разрешения". Что будет, если застройщик не выполнит своей обязанности или

представит документы, не соответствующие установленным требованиям, закон не

говорит. Очевидно, участнику долевого строительства в таком случае прийдется

доказывать убытки, понесенные им в связи с недобросовестными действиями

застройщика. Такой порядок вряд ли можно признать соответствующим интересам

участника долевого строительства.

В соответствии со статьей 17 Закона о долевом участии внесены изменения

в Закон о регистрации, который дополнен статьей 25.1 "Государственная

регистрация договоров участия в долевом строительстве". Эта статья достаточно

подробно (в отличие от других статей Закона о регистрации, посвященных

386

регистрации прав по различным основаниям) регламентирует основания и

порядок такой регистрации. Интересно то, что данная норма регламентирует

только государственную регистрацию договора заключенного застройщиком с

"первым участником долевого строительства". Кто такой этот "первый участник"

законодатель не раскрывает. Очевидно, речь идет об участнике, договор которого

первым подается на регистрацию, хотя в таком случае было правильно для

ясности и говорить о первом договоре, а не о первом участнике. В то же время не

указано, каков порядок регистрации в отношении последующих договоров.

Видимо авторы данного закона считают, что этот порядок ничем не отличается от

порядка регистрации других сделок1. Специфика же первого договора состоит в

том, что для его регистрации помимо документов, представляемых для

регистрации других сделок, должны быть представлены: 1) разрешение на

строительство; 2) проектная декларация; 3) план создаваемого объекта

недвижимого имущества с указанием его местоположения и количества

находящихся в составе создаваемого объекта недвижимого имущества жилых и

нежилых помещений и планируемой площади каждого из указанных помещений

(п. 2 ст. 25.1. Закона о регистрации). Обязанность по представлению этих

документов возложена на застройщика.

Следует обратить внимание на то, что в числе документов, представляемых

для регистрации договора участия в долевом строительстве, не указаны

документы, подтверждающие право застройщика на земельный участок. В то же

время в соответствии со ст. 25 Закона о регистрации такие документы включены в

перечень необходимых для регистрации права на незавершенный строительством

объект. Такой подход можно объяснить тем, что в соответствии с п. 1 ст. 3 Закона

о долевом участии "застройщик вправе привлекать денежные средства участников

1 Федеральным законом от 18.07.2006 № 111-ФЗ эта статья дополнены пунктом 2.1.,

устанавливающим сроки регистрации договоров долевого участия - с первым участником

долевого строительства - не позднее чем в месячный срок со дня подачи заявления и

документов, необходимых для государственной регистрации договора участия в долевом

строительстве, а последующих - в срок не более чем десять рабочих дней.

387

долевого строительства только после …государственной регистрации

застройщиком права собственности на земельный участок, предоставленный для

строительства (создания) многоквартирного дома и (или) иных объектов

недвижимости, в состав которых будут входить объекты долевого строительства,

или договора аренды такого земельного участка". Таким образом, информация о

соблюдении этого условия должна уже находиться в регистрирующем органе,

который в состоянии проверить наличие этого условия по реестру.

Застройщикам же в связи с этим нужно иметь в виду, что независимо от

того, возникло их право собственности на земельный участок или нет, регистрация

этого права является обязательным условием регистрации договоров участия в

долевом строительстве.

Требования к разрешению на строительство определяются ст. 51

Градостроительного кодекса1.

Требования к проектной декларации определены в статьях 19-21 Закона о

долевом участии. В задачу настоящего исследования не входит подробный анализ

порядка оформления проектной декларации. Обратим внимание лишь на то, что

это документ, который исходит исключительно от застройщика, и сведения,

содержащиеся в этой декларации должны соответствовать действительности. При

этом регистрирующий орган весьма ограничен в возможности проверить

истинность сведений, содержащихся в декларации. Особенно это касается

характеристик возводимого объекта, о котором застройщик в декларации должен

сообщить, в частности, сведения "о количестве в составе строящихся

(создаваемых) многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости

самостоятельных частей (квартир в многоквартирном доме, гаражей и иных

объектов недвижимости), передаваемых участникам долевого строительства

застройщиком после получения разрешения на ввод в эксплуатацию

многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости, а также об

описании технических характеристик указанных самостоятельных частей в

1 См. § 4.1.

388

соответствии с проектной документацией" (ст. 21 Закона о долевом участии). Эта

же статья предоставляет участнику долевого строительства право требовать для

ознакомления проектную документацию. Однако регистрирующий орган такого

права лишен, а значит должен убедиться в соответствии декларации проектной

документации каким-то иным способом.

И здесь обращает на себя внимание третий документ, предусмотренный ст.

25.1 Закона о регистрации - план создаваемого объекта недвижимого имущества с

указанием его местоположения и количества находящихся в составе создаваемого

объекта недвижимого имущества жилых и нежилых помещений и планируемой

площади каждого из указанных помещений. Каков источник этого документа не

ясно. Однако логика подсказывает, что, хотя обязанность предоставления этого

документа возложена на застройщика, но не он должен быть его автором. В

противном случае такой документ будет полностью дублировать проектную

декларацию в одной из ее частей. Было бы хорошо, чтобы именно Закон о

долевом участии указал орган, который уполномочен выдать (или удостоверять)

такой документ. Но этого не сделано, и остается только предполагать, кем он

может быть выдан. Это может быть, например, орган субъекта федерации,

осуществляющий управление в области архитектуры и градостроительства. В

любом случае нормативным актом должен быть определен этот орган и

требования к плану создаваемого объекта, поскольку это должен быть основной

документ, на основании которого регистрирующий орган сможет определить,

предусмотрен ли в строящемся здании тот объект долевого участия, который

является предметом данного договора участия в долевом строительстве, и не

выступает ли этот объект предметом другого уже зарегистрированного договора.

Теперь можно подвести итог и определить, что должен проверить

регистратор в процессе правовой экспертизы договора участия в долевом

строительстве.

Прежде всего, необходимо установить наличие условий, с которыми закон

связывает возможность привлечения денежных средств к строительству объекта.

389

К этим условиям в соответствии со ст. 3 Закона о долевом участии относятся: а)

получение в установленном порядке разрешения на строительство, б)

опубликование и (или) размещение проектной декларации в соответствии с

данным законом и в) государственная регистрация права собственности или

договора аренды застройщика на земельный участок, предоставленный для

строительства (создания) многоквартирного дома и (или) иных объектов

недвижимости, в состав которых будут входить объекты долевого строительства.

Разрешение на строительство входит в перечень документов, приведенный

в ст. 25.1 Закона о регистрации. Регистратор должен проверить не только наличие

разрешения, но и соответствие его закону и другим нормативным актам по

содержанию, форме и порядку выдачи.

Проектная декларация также входит в перечень статьи 25.1 Закона о

регистрации. Но представления этой декларации в регистрирующий орган

недостаточно. Заявитель должен представить доказательства того, что проектная

декларация была опубликована застройщиком в средствах массовой информации

и (или) размещена в информационно-телекоммуникационных сетях общего

пользования (в том числе в сети Интернет) не позднее чем за четырнадцать дней

до дня заключения застройщиком договора с первым участником долевого

строительства (п.2 ст. 19 Закона о долевом участии). Таким образом, декларация

должна быть опубликована не менее, чем за 14 дней до момента регистрации

договора участия в долевом строительстве, поскольку этот договор считается

заключенным с момента его регистрации1.

1 В соответствии с новой редакцией п. 2 ст. 19 Закона о долевом участии "застройщик

вправе не опубликовывать в средствах массовой информации и (или) не размещать в

информационно-телекоммуникационных сетях общего пользования проектную

декларацию, если привлечение денежных средств участников долевого строительства для

строительства (создания) многоквартирного дома и (или) иного объекта недвижимости

осуществляется без производства, размещения и распространения рекламы, связанной с

таким привлечением денежных средств. В этом случае застройщик обязан представить

проектную декларацию любому заинтересованному лицу для ознакомления"

(Федеральнsq закон от 18.07.2006 N 111-ФЗ).

390

Как уже отмечалось, вопрос регистрации права застройщика на земельный

участок может быть решен путем обращения к ЕГРП.

Согласно пункту 2 ст. 3 Закона о долевом участии, если второй стороной

договора является гражданин, регистратор также должен проверить, является ли

застройщик надлежащим, поскольку правом на привлечение средств граждан

обладают только застройщики, "отвечающие требованиям настоящего

Федерального закона". Однако из определения застройщика в п. 1 ст. 2 Закона о

долевом участии можно извлечь только то, что он должен быть юридическим

лицом либо индивидуальным предпринимателем. Специальных требований к

застройщику, имеющему дело с гражданами, в данном законе не обнаружено.

Очевидно, либо в законе должны быть предусмотрены специальные требования

для застройщиков, привлекающих денежные средства граждан, либо

рассматриваемая норма не имеет смысла.

В то же время регистратор должен проверить, не приостановлена ли

деятельность застройщика, связанная привлечением денежных средств

участников долевого строительства, решением арбитражного суда в соответствии

с п. 7 ст. 23 Закона о долевом участии. Для этого соответствующие решения

должны в обязательном порядке направляться в регистрирующий орган.

Установив, что данный застройщик в принципе имеет право на привлечение

средств участников долевого строительства, регистратор должен перейти к

вопросу об объекте долевого строительства.

В соответствии со ст. 2 Закона о долевом участии такой объект может быть

только жилым или нежилым помещением. Таким образом, ни часть помещения,

ни доля в праве собственности на помещение или здание, ни отдельное здание по

закону не могут быть объектом долевого участия. Такой подход законодателя

представляется недостаточно обоснованным, поскольку из сферы действия закона

о долевом участии, а, значит, и из сферы регистрации, уходят индивидуальные

жилые дома в поселках, представляющих единые комплексы, а также

391

строительство нежилых объектов с определением на них долевой собственности

участников строительства.

Следующим этапом проверки, относящимся к объекту долевого

строительства должна стать идентификация его описания в договоре с описанием

в проектной декларации и плане объекта. Эта идентификация должна быть

произведена с абсолютной точностью, что предполагает установление того факта,

что никакое другое помещение, указанное в плане, не может соответствовать всем

признакам помещения, перечисленным в договоре участия в долевом

строительстве. Если такая идентификация невозможна, значит, документы не

могут служить основанием для регистрации договора.

После идентификации объекта долевого участия, анализу подлежит сам

договор. Специальные требования к данному виду договоров определены статьей

4 Закона о долевом участии. Установление регистратором отсутствия какого-либо

из обязательных условий договора, а также противоречия условий договора

действующему законодательству, является основанием для отказа в регистрации.

Закон о долевом участии определяет и порядок внесения сведений о

договоре участия в долевом строительстве в ЕГРП.

В соответствии с п. 3 ст. 25.1 Закона о регистрации в редакции Закона о

долевом участии "запись о договоре участия в долевом строительстве (о его

изменении, о расторжении, об уступке прав требования по этому договору),

государственная регистрация которого установлена федеральным законом,

вносится в содержащий записи о сделках подраздел III раздела, открытого на

земельный участок, на котором возводится объект недвижимого имущества в

порядке долевого строительства, Единого государственного реестра прав". Статья

12 Закона о регистрации говорит о том, что "в подраздел III вносятся записи об

ограничениях (обременениях) права собственности и других прав на недвижимое

имущество". Отсюда можно сделать вывод, что, по мнению авторов Закона о

долевом участии, договоры участия в долевом строительстве обременяют

392

земельный участок, т. е. сохраняются независимо от смены собственника такого

участка и состоят в определенных ограничениях права собственности на него1.

Однако такой вывод вряд ли можно признать правильным. Прежде всего,

такой вывод не подтверждается действующим гражданским законодательством.

Гражданский кодекс содержит специальные указания о том, что определенные

обязательства выступают обременением объектов недвижимости.

Однако ни в одном законодательном акте, в том числе и в Законе о долевом

участии, не указано, что договор участия в долевом строительстве выступает в

качестве обременения земельного участка, который принадлежит застройщику.

Но, может быть, это недоработка закона, и нужно его дополнить указанием на то,

что договор участия в долевом строительстве является обременением земельного

участка застройщика и в связи с этим не прекращает действия при смене

собственника земельного участка? Это означало бы, что застройщик может

продать данный участок только одновременно с передачей соответствующих

обязательств перед участниками строительства. Такое решение в принципе

возможно, но оно представляется нецелесообразным.

В то же время гораздо чаще встречается иная ситуация, когда застройщик

владеет участком на праве аренды. Такая аренда, конечно, выступает

обременением земельного участка. Но может ли арендатор своими действиями по

заключению договоров участия в долевом строительстве создать обременение

земельного участка (а не своего права аренды)? Гражданское законодательство не

дает оснований для такого вывода. Если бы договоры, заключенные с

застройщиком-арендатором, создавали бы ограничения прав собственника

земельного участка, то при расторжении договора с нерадивым застройщиком, у

собственника земельного участка появилась бы обязанность выполнить его

обязательства перед участниками строительства. Но и эта обязанность не

установлена законом. Кроме того, в этом случае требовалось бы согласие

1 См. § 3.4.

393

собственника на заключение договоров участия в долевом строительстве,

поскольку участники договора не могут создавать обязательства для третьих лиц.

Следовательно, либо необходимо вносить весьма радикальные изменения в

гражданское законодательство, либо порядок регистрации договоров долевого

участия этому законодательству не соответствует. Нам представляется более

правильным второй вывод.

Даже в случае, когда застройщик является собственником земельного

участка, нет смысла относить договоры участия в долевом строительстве к

обременениям. С учетом других положений Закона о долевом участии это просто

излишне.

В соответствии с п. 1 ст. 13 Закона о долевом участии "в обеспечение

исполнения обязательств застройщика (залогодателя) по договору с момента

государственной регистрации договора у участников долевого строительства

(залогодержателей) считаются находящимися в залоге предоставленный для

строительства (создания) многоквартирного дома и (или) иного объекта

недвижимости, в составе которых будут находиться объекты долевого

строительства, земельный участок, принадлежащий застройщику на праве

собственности, или право аренды на указанный земельный участок и строящиеся

(создаваемые) на этом земельном участке многоквартирный дом и (или) иной

объект недвижимости". Таким образом, обременением выступает не договор

участия в долевом строительстве, а возникающий при его заключении на

основании закона залог. При этом земельный участок становится обременен

залогом только в том случае, если он находится в собственности застройщика, в

всех остальных случаях обременяется право аренды.

В таких условиях признание обремененным договором долевого участия

земельного участка и договора его аренды не играло бы положительной роли в

защите прав участников долевого строительства, поскольку, наоборот, снижало

бы эффективность реализации такой меры обеспечения обязательств, как залог.

Дело в том, что обременение предполагает сохранение обязательства при смене

394

собственника (арендатора). Но механизм обращения взыскания на заложенное

имущество предполагает реализацию этого имущества, что влечет смену его

собственника. Но если земельный участок или право его аренды обременены

договорами участия в долевом строительстве, то обязательства по этим договорам

должны перейти к новому собственнику, который приобрел заложенное

имущество на торгах. Однако в подавляющем большинстве случаев очень трудно

будет найти желающего приобрести такое имущество, а его цена будет

значительно ниже, чем цена такого же имущества свободного от обязательств.

Статья 14 Закона о долевом участии в качестве оснований обращения

взыскания на предмет залога называет 1) наступление предусмотренного

договором срока передачи застройщиком объекта и 2) прекращение или

приостановления строительства при наличии обстоятельств, очевидно

свидетельствующих о том, что в предусмотренный договором срок объект

долевого строительства не будет передан участнику долевого строительства.

Следовательно, по логике данного закона, обращение взыскания на заложенное

имущество возможно тогда, когда очевидно, что обязательство, обеспеченное

залогом, не может быть надлежащим образом исполнено. При этом очень

странной была бы ситуация, когда нашелся бы покупатель заложенного

имущества, который принял бы на себя эти обязательства, невозможность

исполнения которых уже констатирована.

Единственным аргументом признания договора участия в долевом

строительстве обременением земельного участка или права его аренды могло бы

быть обеспечение невозможности добровольного отчуждения земельного участка

или уступки права аренды без сохранения обязательств перед участниками

долевого строительства. Но при обременении участка или права аренды залогом

подобные сделки практически не могут быть заключены, поскольку в результате

заключения такой сделки новый собственник или арендатор земельного участка

станет залогодателем по обязательству прежнего собственника (арендатора),

395

который после прекращения его права на земельный участок не сможет

выполнить это обязательство.

Итак, размещение записи о договорах участия в долевом строительстве в

подразделе об обременениях земельного участка не соответствует гражданскому

законодательству. А это означает, что их необходимо отражать в каком то другом

месте ЕГРП.

Чтобы избежать всех этих несоответствий, следовало бы, по нашему

мнению, предусмотреть в ЕГРП специальный раздел на строящийся объект,

который следовал бы за разделом о земельном участке. В рамках этого раздела

могли бы существовать подразделы по каждому из объектов долевого участия,

которые открывались бы по мере поступления соответствующих договоров. Такой

порядок позволил бы избежать регистрации нескольких договоров на один объект

и создавал бы четкую картину распределения прав на объекты долевого участия.

В связи обеспечением исполнения договора участия в долевом

строительстве и порядком регистрации этих договоров вызывает сомнение одно

из положений ст. 13 Закона о долевом участии. Согласно п. 3 этой статьи "при

государственной регистрации права собственности застройщика на жилые и (или)

нежилые помещения, входящие в состав многоквартирного дома и (или) иного

объекта недвижимости, строительство (создание) которых осуществлялось с

привлечением денежных средств участников долевого строительства, указанные

помещения считаются находящимися в залоге у участников долевого

строительства с момента государственной регистрации права собственности

застройщика на такие помещения". Данная формулировка означает, что, несмотря

на зарегистрированный договор участия в долевом строительстве, право

собственности на объект долевого участия после завершения строительства

может быть зарегистрировано за застройщиком. Но тогда не совсем понятно, как

регистрирующий орган может произвести такую регистрацию, если он знает, что

первичное право собственности в соответствии с договором должно возникнуть не

у застройщика, а у лица, с которым он заключил договор. Если же предположить,

396

что при наличии договора участия в долевом строительстве может быть

произведена регистрация права застройщика, то это будет означать, что к

участнику долевого строительства объект, как имеющий собственника, может

перейти только по сделке отчуждения. А это противоречит самой сути отношений

по участию в строительстве, поскольку в этом случае право должно возникать на

основании этого участия непосредственно (п. 1 ст. 218, ст. 219 ГК РФ), а не на

основании сделки отчуждения1. С учетом изложенного данный пункт из ст. 13

Закона о долевом участии следовало бы исключить и дополнить этот закон

положением, согласно которому до расторжения договора участия в долевом

строительстве право собственности застройщика на объект долевого участия не

может быть зарегистрировано.

Пункт 4 ст. 25.1 Закона о регистрации предусматривает также особый

порядок внесения записи о расторжении договора участия в долевом

строительстве или одностороннем отказе от исполнения договора2. Заявление о

внесении записи о расторжении такого договора может быть представлено одной

из сторон договора с приложением документов, подтверждающих расторжение

договора. "В случае, если сторона договора участия в долевом строительстве в

одностороннем порядке отказалась от исполнения договора, к заявлению

прилагается копия уведомления другой стороны договора об одностороннем

отказе от исполнения договора в форме заказного письма с отметкой об отправке".

При этом орган по государственной регистрации в течение рабочего дня обязан в

письменной форме уведомить об этом другую сторону договора.

Следует отметить, что такие нововведения в Закон о регистрации носят

весьма революционный характер. До этого в Законе о регистрации не было

порядка регистрации расторжения договора путем одностороннего отказа от

исполнения обязательств. Вызывала сомнение даже возможность обращения

1 Автор уже высказывал сомнения в целесообразности иного подхода к данному вопросу

– см. § 4.1.

2 Возможность такого одностороннего отказа предусмотрена ст. 9 Закона о долевом

участии в редакции Федерального закона от 18.07.2006 № 11-ФЗ.

397

только одной стороны договора за регистрацией возникновения и прекращения

обременений1. Установления принципиальной возможности такой регистрации, а,

тем более, порядок ее проведения не относится, по мнению автора, к удачным

решениям законодателя в сфере государственной регистрации прав на

недвижимость.

Этот порядок вызывает сомнения даже для случаев расторжения договора

соглашением сторон.

Во-первых, исходя из момента заключения договора участия в долевом

строительстве (момент регистрации договора), и моментом его расторжения

следует считать момент регистрации расторжения. Исключение из этого правила

может составлять только расторжение договора решением суда. Таким образом,

для участников соглашения о расторжении обращение в регистрирующий орган

должно признаваться действием, направленным на расторжение договора, при

этом такие действия должны совершить оба участника договора.

Во-вторых, в случае, когда основанием расторжения является соглашение,

не указывается, что должен сделать регистратор после того, как он отправил

уведомление второй стороне договора. Если в течение срока регистрации поступят

возражения от второй стороны, то в регистрации, видимо, должно быть отказано,

поскольку при отсутствии волеизъявления сторон регистрация может быть

произведена только на основании решения суда. Но должен ли регистратор ждать

подтверждения от второй стороны, что должен сделать, если подтверждение не

будет получено в течение срока регистрации? Ответа на эти вопросы нет, а без них

решение регистратора будет лишено правовой основы.

Еще более остро те же вопросы стоят при регистрации расторжения

договора в результате одностороннего отказа от его исполнения. Для

регистрирующего органа в этом случае основанием для внесения записи в реестр

должна стать "копия уведомления другой стороны договора об одностороннем

отказе от исполнения договора в форме заказного письма с отметкой об отправке".

1 См. § 3.5.

398

Регистратор при этом лишен возможности проверить действительность тех

обстоятельств, на которые ссылается сторона в своем уведомлении. Очевидно, его

деятельность по правовой экспертизе документов будет сведена исключительно к

формальному моменту.

Рассмотренный подход сомнителен, прежде всего, как с точки зрения

общих целей регистрации прав на недвижимость, так и с точки зрения

специальных целей регистрации договоров об участии в долевом строительстве.

Результатом регистрации расторжения договора становится устранение

препятствий к заключению нового. При проведении такой регистрации на

основании представленных застройщиком недействительных документов о

расторжении договора, либо уведомлений об одностороннем отказе от его

исполнения со ссылкой на несуществующие обстоятельства, застройщик

приобретает возможность заключения нового договора на объект, при

фактическом сохранении прав прежнего участника договора (его права будут

восстановлены в суде).

По мнению автора, нет никаких причин для установления особого порядка

регистрации расторжения договора участия в долевом строительстве. Эта

регистрация должна производиться только на основании заявлений обеих сторон

договора. Такой подход вытекает из общего принципа деятельности

регистрирующего органа, который осуществляет регистрацию только тех прав,

которые являются бесспорными. Установить же бесспорность регистрируемых

отношений можно только на основании заявлений их участников.

Результатом деятельности регистратора по поводу документов,

представленных для регистрации договора участия в долевом строительстве, как и

во всех других случаях, должно стать решение о регистрации, либо отказе в

регистрации. При этом п. 3.1 ст. 25.1 Закона о регистрации1 предусматривает два

специальных основания отказа в регистрации договора участия в долевом

строительстве:

1 Введен Федеральным законом от 18.07.2006 № 111-ФЗ.

399

"1) наличие государственной регистрации другого договора участия в

долевом строительстве в отношении того же объекта долевого строительства;

2) непредставление договора поручительства, если при государственной

регистрации договора участия в долевом строительстве, заключенного

застройщиком с первым участником долевого строительства, застройщиком в

качестве способа обеспечения исполнения своих обязательств по договору было

выбрано поручительство".

Введение первого основания для отказа абсолютно обосновано, поскольку

без этого основания не достигается одна из главных целей регистрации сделок,

совершаемых в процессе создания новых объектов. Что же касается второго

основания, то оно представляется излишним. В общих основаниях отказа (ст. 20

Закона о регистрации) есть формулировка "не представлены документы,

необходимые в соответствии с настоящим Федеральным законом для

государственной регистрации прав", в п. п. 4 п. 2 ст. 25.1 в качестве необходимого

документа указан "договор поручительства, если застройщиком в качестве

способа обеспечения исполнения своих обязательств было выбрано

поручительство".

Мы видим, что Закон о долевом участии, с одной стороны представляет

собой значительный шаг в урегулировании отношений, возникающих в процессе

создания новых объектов недвижимости, а, с другой стороны, ставит на повестку

дня проблемы дальнейшего совершенствования этого регулирования.

Прежде всего, представляется необходимым вписать гражданско-правовые

нормы этого закона в Гражданский кодекс, поскольку кодификация в идеале

предполагает включение в кодекс всех норм соответствующей отрасли права.

Нормы о договоре участия в долевом строительстве могли бы составить

отдельную главу раздела IY Гражданского кодекса РФ.

Представляется недостаточным, как уже указывалось, распространение

требования о регистрации только на ограниченный круг сделок и объектов,

указанных в Законе о долевом участии. Исключение из числа регистрируемых

400

ряда сделок, на которые не распространяется Закон о долевом участии, способно

подорвать саму идею защиты прав участников строительства, поскольку

регистрирующий орган не будет обладать полным реестром прав на все

помещения в строящемся объекте. Так, например, под действие закона о долевом

участии не подпадают договоры, заключенные между застройщиком и

подрядчиком, в соответствии с которыми оплата работы подрядчика производится

путем передачи ему квартир в построенном доме. Однако количество таких

квартир может быть весьма значительным. Но права подрядчика на эти квартиры

на основании данного договора не будут зарегистрированы до ввода дома в

эксплуатацию. А это не исключает регистрации договоров участия в долевом

строительстве на те же квартиры. Точно такая же ситуация будет с договорами

участия в строительстве, где обязательства участника не выражены в деньгах.

Решение поставленной проблемы видится во внесении дополнений в

Гражданский кодекс. Эти дополнения должны содержать четкие указания на то, что

любые заключаемые в процессе создания объектов сделки, целью которых является

возникновение у их участников права собственности на объект или его часть,

подлежат государственной регистрации. Предлагаемую норму можно было бы

разместить в главе 6, либо в качестве пункта в ст. 131, либо в виде самостоятельной

статьи. Норма эта могла бы иметь следующий текст: "Подлежат государственной

регистрации также сделки, направленные на приобретение вещных прав на

создаваемые объекты недвижимости".

При такой формулировке требование о регистрации распространялось бы на

любые договоры, независимо от их наименования и правовой природы (долевое

участие, совместная деятельность, подряд и др.). Главное, чтобы целью их

участников было приобретение вещных прав на новый объект.

После такого дополнения ГК РФ следовало бы соответственно

откорректировать нормы, содержащиеся в Законе о долевом участии и в Законе о

регистрации.

401

С учетом рассмотренных положений статья в Законе о регистрации могла бы

иметь следующий вид:

"Статья 25.1. Регистрация сделок, направленных на приобретение вещных

прав на вновь создаваемые объекты недвижимости.

Сделки, направленные на приобретение вещных прав на вновь создаваемые

объекты недвижимого имущества, регистрируются на основании документов,

отражающих содержание сделки, документов, подтверждающих законность

создания объекта и проектной документации, отражающей состав вновь

создаваемого объекта".

Глава 5. ПРАВА НА НЕДВИЖИМОСТЬ, ВОЗНИКАЮЩИЕ В

РЕЗУЛЬТАТЕПРАВОПРЕЕМСТВА И ПО ИНЫМ ОСНОВАНИЯМ

Все способы определения прав на объекты недвижимости могут быть

разделены на две группы - первичное приобретение прав и приобретение прав в

результате правопреемства. Первая группа была рассмотрена в предыдущей главе.

Теперь настала очередь рассмотреть случаи перехода вещных прав на имущество,

которое уже имеет собственника. Эти способы условно можно именовать

вторичными. Об этих способах говорит п. 2 ст. 218 ГК РФ. Каждый из абзацев

данного пункта говорит о различных видах правопреемства в отношении прав на

недвижимость. Именно в таком порядке эти способы и будут рассмотрены.

5.1. Вопросы регистрации прав на недвижимость на основании сделок

отчуждения

Вопрос о соотношении регистрации прав и регистрации сделок был

рассмотрен ранее1. Автор поддерживает в целом предложение об исключении из

1 См. §§ 3.1, 3.3.

402

закона положений о регистрации конкретных сделок. Поэтому в данном параграфе

будут рассмотрены особенности регистрации прав на основании различных сделок

отчуждения.

Переходя к анализу отдельных сделок отчуждения как оснований

возникновения прав на объекты недвижимости, автор не ставит цели осветить все

аспекты, связанные с правовым режимом таких сделок. Разумеется, принимая

решение о регистрации, регистратор должен в полном объеме проанализировать

соответствие этих сделок всем нормам закона. Однако в данном параграфе мы

остановимся только на тех аспектах, которые связаны с фактом государственной

регистрации, а также на тех вопросах, которые наиболее часто возникают при

правовой экспертизе соответствующих сделок.

Договор купли-продажи недвижимости.

Правила о договоре купли-продажи недвижимости предусмотрены в § 7

главы 30 ГК РФ. Первая статья этого параграфа - ст. 549 устанавливает, что "по

договору купли-продажи недвижимого имущества (договору продажи

недвижимости) продавец обязуется передать в собственность покупателя

земельный участок, здание, сооружение, квартиру или другой недвижимое

имущество (статья 130)".

Таким образом, единственным критерием применения к договору купли-

продажи требований § 7 главы 30 ГК РФ является предмет договора - имущество,

которое относится к недвижимому. Поэтому контрагентам при заключении сделки

очень важно предварительно установить, относится ли то, что один собирается

купить, а другой - продать, к недвижимому имуществу. От этого будут зависеть

требования к форме и содержанию договора, и к его государственной регистрации.

Данное замечание, которое кажется весьма банальным, на самом деле имеет

большое практическое значение. Как показывает практика, участники гражданского

оборота могут не только сами ошибаться в определении объекта как недвижимости,

но могут быть введены в заблуждение ошибками органов технической

инвентаризации и кадастрового учета, либо пытаться "выдавать желаемое за

403

действительное", полагая, что их личная договоренность с контрагентом по поводу

того, относить объект к недвижимости или нет, может иметь значение для

определения правового режима договора.

Так, например, в соответствии с планом приватизации в состав имущества

приватизированного предприятия были включены два ангара. При этом они были

отражены в перечне оборудования, т. е. движимого имущества. Приватизированное

предприятие осуществило продажу этих объектов. При этом договор был составлен

без учета требований, предъявляемых к договору купли-продажи недвижимости, и

стороны не обращались за его регистрацией. В дальнейшем новый владелец

ангаров решил внести их в уставный капитал одного из юридических лиц. По

требованию этого юридического лица была проведена техническая инвентаризация,

в результате которой ангары были признаны объектами недвижимости.

Естественно, сделка по передаче объектов в уставный капитал была сорвана, т. к. у

лица отсутствовали надлежащие правоустанавливающие документы. Привести же

их в соответствие с требованиями, предъявляемыми к договору купли-продажи

недвижимости, не было возможности, поскольку юридическое лицо - продавец

было к тому времени уже ликвидировано.

В другом случае картина была обратной. Временное сооружение - торговый

павильон было ошибочно признано органами кадастрового и технического учета

недвижимым имуществом. Объект был продан с соблюдением всех правил,

относящихся к договору купли-продажи недвижимости. В соответствии со ст. 252

ГК РФ с новым собственником был заключен долгосрочный договор аренды

земельного участка, прилегающего к павильону. В дальнейшем при подготовке

следующего договора купли-продажи была выявлена ошибка в учете объекта,

который на самом деле не мог быть признан недвижимым имуществом. В

результате сделка не состоялась, а к владельцу павильона был предъявлен иск о

признании недействительным договора аренды земельного участка.

Рассматривая договор купли-продажи недвижимости, нужно иметь в виду,

что в зависимости от целевого назначения объекта, который является предметом

404

договора (жилое или нежилое назначение), правовой режим сделки существенно

изменяется.

В соответствии со ст. 551 ГК РФ общим правилом для договора купли-

продажи недвижимости является то, что государственной регистрации подлежит

переход права собственности на недвижимость к покупателю. На основании же п. 2

ст. 558 ГК РФ "договор продажи жилого дома, квартиры, части жилого дома или

квартиры подлежит государственной регистрации и считается заключенным с

момента такой регистрации".

Такое различие в подходе к регулированию договоров купли-продажи жилой

и нежилой недвижимости, делает целесообразным их раздельное рассмотрение.

Начнем с договора купли-продажи недвижимости нежилого назначения.

Говоря о регистрации в этом случае перехода права собственности, закон не ставит

в зависимость от регистрации заключенность и действительность договора купли-

продажи. На это неоднократно обращал внимание Высший Арбитражный суд РФ.

Так в Обзоре практики разрешения споров, возникающих по договорам купли-

продажи недвижимости, указывалось, что "договор купли-продажи нежилых

помещений считается заключенным с момента его подписания, а не с момента

регистрации перехода права собственности" .1 Суд подчеркнул, что "Гражданский

кодекс РФ предусматривает обязательную государственную регистрацию договора

о продаже жилых помещений (ст.558) и договора продажи предприятия (ст. 560).

Кодекс не предусматривает обязательной государственной регистрации сделок

купли-продажи иных, кроме указанных, видов недвижимого имущества" .2 В своем

постановлении Пленум ВАС РФ отмечает, что "отсутствие государственной

регистрации перехода права собственности на недвижимость не является

основанием для признания недействительным договора продажи недвижимости" .3

1 Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13 ноября 1997 г. № 21.

2 Там же.

3 Постановление Пленума ВАС РФ № 8 от 25.02.1998г. "О некоторых вопросах практики

разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", п.

14.

405

Указывая на то, что договор купли-продажи недвижимости нежилого

назначения не подлежит государственной регистрации, Высший Арбитражный Суд

идет дальше, указывая на то, что такой договор вообще не может быть

зарегистрирован. В "Обзоре практики разрешения споров, связанных с

применением Федерального закона "О государственной регистрации прав на

недвижимое имущество и сделок с ним" (п.5) говорится: "Учреждение юстиции,

осуществляющие государственную регистрацию, правомерно отказало

юридическому лицу в государственной регистрации договора купли-продажи

здания, т. к. закон не предусматривает государственной регистрации такого

договора" .1 Дело, по которому состоялось указанное решение, возникло в связи с

отказом регистрирующего органа в регистрации договора купли-продажи здания, в

котором было условие о том, что он вступает в силу с момента государственной

регистрации. Обосновывая правильность отказа, арбитражный суд обратил

внимание на то, что "государственная регистрация сделок с недвижимым

имуществом согласно требованиям статей 164 и 131 ГК РФ осуществляется только

в случаях, установленных законом". Поскольку Гражданским кодексом не

предусмотрено государственной регистрации договора купли-продажи здания, суд

признал, что "включение сторонами в договор, не подлежащий государственной

регистрации, условия о том, что он подлежит государственной регистрации и

вступает в силу с момента государственной регистрации, противоречит нормам ГК.

Такое условие является ничтожным в силу требований статей 168 и 180 ГК"2.

То, что договор купли-продажи нежилой недвижимости является

заключенным и действительным без государственной регистрации, ставит вопрос о

правовом положении сторон договора в период от его заключения до регистрации

перехода права собственности. О специфике этого положения говорит п. 14

Постановления ВАС РФ № 8 от 25.02.1998 г.: "При разрешении споров, связанных с

возникновением и прекращением права собственности на недвижимость,

1 Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 16.02.2001, №59 (Вестник ВАС РФ. -

2001. - №4).

2 Там же.

406

арбитражным судам следует исходить из того, что до государственной регистрации

перехода права собственности покупатель по договору продажи недвижимости,

исполненному сторонами, не вправе распоряжаться данным имуществом,

поскольку право собственности на это имущество до момента государственной

регистрации сохраняется за продавцом.

При этом следует иметь в виду, что после передачи недвижимого имущества

покупателю, но до государственной регистрации перехода права собственности

продавец тоже не вправе им распоряжаться, поскольку указанное имущество

служит предметом исполненного продавцом обязательства, возникшего из договора

продажи, а покупатель является его законным владельцем. В случае заключения

нового договора об отчуждении ранее переданного покупателю имущества

продавец несет ответственность за его неисполнение" .1

Таким образом, особенность правового положения сторон договора купли-

продажи недвижимости нежилого назначения, состоит в том, что до регистрации

перехода права собственности ни продавец, ни покупатель не могут распоряжаться

предметом договора.

Однако обращает на себя внимание формулировка последнего абзаца

данного пункта, где говорится об отношении продавца недвижимости к предмету

договора. Было бы логично полагать, что после заключения договора продавец

лишен возможности распоряжаться его предметом независимо от каких бы то ни

было обстоятельств. Однако в постановлении указано, что продавец не вправе

распоряжаться предметом договора только в том случае, если до регистрации

перехода права он уже передал предмет договора покупателю. Аргументация

невозможности распоряжения также основана на состоявшейся фактической

передаче ("имущество служит предметом исполненного продавцом обязательства",

"покупатель является его законным владельцем"). Очевидно, в том случае, когда

договор заключен, регистрация перехода права собственности не состоялась, а

1 Постановление Пленума ВАС РФ № 8 от 25.02.1998г. " О некоторых вопросах практики

разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", п.

14.

407

фактическая передача предмета договора от продавца к покупателю не произошла,

продавец имеет право распоряжаться предметом договора? Не возражая в

принципе против данного вывода, т. к. до регистрации перехода права продавец

остается собственником, которому в соответствии со ст. 209 ГК РФ принадлежат

все соответствующие правомочия, следует все же определить, каковы же будут

последствия распоряжения продавцом недвижимым имуществом, которое уже

является предметом договора купли-продажи.

Если в период до регистрации перехода права собственности продавец

обременит предмет договора правами третьих лиц, заключив в отношении этого

имущества договор залога, аренды и пр., то у покупателя появится основание для

расторжения заключенного договора, т. к. у продавца в этом случае будет

отсутствовать возможность надлежащим образом исполнить договор в части

передачи обусловленного договором объекта. Договором купли-продажи был

предусмотрен объект без обременений, а передан может быть только объект,

обремененный на основании сделок, заключенных продавцом до регистрации

перехода права собственности.

А что же будет, если продавцом будет заключен договор купли-продажи с

другим покупателем до передачи объекта первому покупателю? Разберем

несколько вариантов.

Вариант 1. По обоим договорам не зарегистрирован переход права

собственности и не состоялась фактическая передача недвижимости.

В этом случае в соответствии со ст. 398 ГК РФ преимущество будет иметь

лицо, которое раньше заключило договор.

Вариант 2. По обоим договорам не зарегистрирован переход права

собственности, но предмет договора фактически передан второму покупателю,

который заключил договор позднее.

В данной ситуации положение сторон должно рассматриваться в свете

положений ст. 398 ГК РФ и п. 14 Постановления ВАС РФ № 8 от 25.02.1998 г.

408

В соответствии со ст. 398 ГК РФ у кредитора (покупателя) отпадает право

требовать отобрания предмета договора у должника (продавца) если "вещь уже

передана третьему лицу, имеющему право собственности, хозяйственного ведения

или оперативного управления". Пункт 14 Постановления Пленума ВАС № 8

говорит о том, что переданная по договору вещь служит предметом исполненного

продавцом обязательства, а покупатель является ее законным владельцем.

Итак, с одной стороны, условие ст. 398 ГК РФ, исключающее отобрание

вещи у продавца, отсутствует, т. к. хотя предмет договора и передан третьему лицу

(второму покупателю), но это лицо не обладает на него правом собственности,

поскольку переход права не зарегистрирован. С другой стороны, второй покупатель

подпадает под признаки законного владельца в соответствии с п. 14 указанного

Постановления. Какое же решение должен принять в таком случае суд? Определяя

выход из данной ситуации, следует иметь в виду, что фактическая передача

недвижимого имущества весьма серьезно отличается от передачи имущества

движимого. В случае движимого имущества передача связана с физическим

перемещением товара от продавца к покупателю (ст. 458 ГК РФ), что по закону не

требует фиксации в каком-либо документе. В случае недвижимости все наоборот -

перемещение объекта невозможно, поэтому передача происходит исключительно в

документальной форме "по подписываемому сторонами передаточному акту или

иному документу о передаче" (ст. 556 ГК РФ).

Представляется, что указанная специфика должна учитываться судом при

принятии решения в рассматриваемой ситуации. На наш взгляд, положения п. 14

Постановления не должны здесь применяться, поскольку они относятся только к

случаю, когда продавец заключил один договор купли-продажи и подписал акт

передачи недвижимости. К рассматриваемой же ситуации следует применять ст.

398 ГК РФ, которая не исключает, а, значит, позволяет отобрание имущества

лицом, которое заключило договор купли-продажи раньше. Такое решение

представляется тем более верным, что на практике встречаются случаи, когда акты

передачи подписаны как по одному, так и по второму договорам. Определить же в

409

этом случае, кому "действительно" передано имущество, абсолютно невозможно, т.

к. по закону о передаче могут свидетельствовать только документы, которые

имеются как у одного, так и у второго претендента.

Вариант 3. По договору, заключенному позднее, зарегистрирован переход

права собственности.

Здесь, как представляется, однозначным будет преимущество того лица,

которое зарегистрировано в качестве собственника объекта, несмотря на то, что

договор, на основании которого регистрация произведена, имеет более позднюю

дату. В соответствии со ст. 2 Закона о регистрации "государственная регистрация

является единственным доказательством существования зарегистрированного

права", а "зарегистрированное право может быть оспорено в судебном порядке".

Разумеется, "первый" покупатель не лишен возможности обратиться в суд с иском,

однако то обстоятельство, что с ним договор был заключен раньше, не будет само

по себе основанием для признания недействительным договора со вторым

покупателем и лишения его права на приобретенный объект недвижимости.

Первый покупатель в этом случае будет иметь право лишь на возмещение

продавцом убытков, которые возникли в связи с неисполнением договора.

Как видим, рассматриваемое разъяснение Высшего Арбитражного Суда, хотя

и основано на действующем законодательстве, делает решение вопросов о

правовом положении продавца и покупателя сложным и казуистичным. Данное

разъяснение, по нашему мнению, следовало бы заменить законодательным

решением в соответствии с которым не только покупатель не мог бы распоряжаться

объектом до регистрации его права, но и продавец после заключения договора

купли-продажи недвижимого имущества был бы лишен права заключения других

договоров купли-продажи независимо от того, исполнил он заключенный договор

или нет. Такое решение в отношении недвижимого имущества способствовало бы

нормализации его оборота.

Вызывает сомнение предложение В.А. Петрушкина, который считает

"необходимым дополнить действующую редакцию ст. 551 ГК РФ новой нормой о

410

том, что при отсутствии государственной регистрации права собственности на

недвижимость за покупателем, но при фактической ее передаче и полной оплате

(курсив мой - В.А.) приобретателем, стороны не вправе распоряжаться спорным

имуществом"1. Само по себе предложение в законе зафиксировать положение

продавца и покупателя до регистрации прав на недвижимость не вызывает

возражений2. Однако вряд ли стоит запрещать продавцу распоряжаться

недвижимостью только том случае, если покупатель ее полностью оплатил. Более

правильным было бы ввести такой запрет с момента заключения договора.

Мы рассмотрели варианты судебного разрешения споров при наличии

нескольких договоров купли-продажи в отношении одного объекта. Но как должен

поступать регистрирующий орган, если у него на рассмотрении одновременно два

договора отчуждения одного и того же объекта? На наш взгляд, единственно

правильным решением регистрирующего органа в данном случае было бы

приостановление регистрации в отношении обоих договоров с уведомлением об

этом каждого из обратившихся. При этом условием проведения регистрации

следовало бы считать либо отказ одного из заявителей от регистрации своего права,

либо решение суда о том, чье право подлежит регистрации.

Однако в Законе о регистрации прямо не указано такое основание

приостановления регистрации. В соответствии со ст. 19 Закона регистрация может

быть приостановлена регистратором не более чем на месяц при возникновении у

него сомнений в наличии оснований для государственной регистрации прав, а

также в подлинности представленных документов или достоверности указанных в

них сведений. Разумеется, наличие нескольких договоров по поводу одного объекта

1 Петрушкин В.А. Указ. соч. - С. 8.

2 Однако трудно согласиться с утверждением В.В. Чубарова о том, что, вводя "запрет для

собственника распоряжаться принадлежащей ему недвижимостью на том основании, что

она обременена правами покупателя,… Высший Арбитражный Суд выходит за пределы

предоставленных ему законом полномочий (ст. 10 Федерального конституционного

закона от 28 апреля 1995 г. "Об арбитражных судах в Российской Федерации") и

подменяет своим решением волю законодателя" (Чубаров В.В. Проблемы правового

регулирования недвижимости. - С. 326). По мнению автора, рассмотренные положения

вполне можно считать находящимися в рамках толкования действующего закона.

411

должно вызвать у регистратора сомнения в наличии оснований для регистрации у

всех обратившихся. Если ситуация не разрешится в течение месяца, то в

соответствии с абзацем 2 п. 2 ст. 19 Закона о регистрации регистратор обязан

отказать в регистрации всем обратившимся. Между тем, по нашему мнению

подобные случаи следовало бы специально регламентировать в законе, чтобы не

связывать решение с "сомнениями регистратора".

Это можно было бы сделать путем дополнения ст. 19 Закона пунктом

следующего содержания:

"Государственная регистрация должна быть приостановлена, если

установлено, что за регистрацией одного права прав на один и тот же объект

обратились несколько лиц (за исключением случаев регистрации общей

собственности). Регистрация в этом случае может быть произведена при

отзыве заявлений о регистрации всеми обратившимися, кроме одного, либо на

основании решения суда".

Введение в Закон данной формулировки важно еще и потому, что они

исключили бы для регистратора при поступлении альтернативных заявлений

возможность решать, чье право подлежит регистрации, а чье нет, поскольку это

означало бы осуществление регистрирующим органом юрисдикционных

полномочий, которыми он не наделен.

Иной путь решения данной проблемы предлагает В.В. Чубаров. Его позиция

формулируется следующим образом: "Поскольку решающим для перехода прав

собственности (иного вещного права) на недвижимость является не передача, а

государственная регистрация права (п. 2 ст. 233 ГК РФ), критерием определения

старшинства прав должен стать момент подачи соответствующего заявления в

орган, отвечающий за государственную регистрацию"1. Таким образом

предлагается ввести в российское законодательство принцип "старшинства прав",

действующий в некоторых зарубежных правовых системах.

1 Чубаров В.В. Проблемы правового регулирования недвижимости. - С. 327-328.

412

Несмотря на весьма положительное отношение к зарубежному опыту

организации регистрации прав на недвижимость, внедрение данного принципа в

российскую систему регистрации в ее нынешнем состоянии представляется

нецелесообразным. Введение предлагаемых норм в законодательство приведет к

установлению формального подхода регистратора к "конкурирующим" заявлениям

о регистрации одного права на один объект. С другой стороны, это будет означать

наделение регистратора функциями судьи, поскольку он будет решать, кто из

обратившихся является действительным правообладателем.

Теперь рассмотрим еще один вопрос, вытекающий из соотношения

регистрации перехода права и фактического исполнения договора купли-продажи

нежилой недвижимости. В п. 2 ст. 551 ГК РФ, посвященной государственной

регистрации перехода права собственности сказано, что "исполнение договора

продажи недвижимости сторонами до государственной регистрации перехода

права собственности не является основанием для изменения их отношений с

третьими лицами". Что же законодатель имел в виду, включая в закон данную

формулировку?

С одной стороны, из приведенной нормы следует, что исполнение договора

до регистрации изменяет отношения между самими его сторонами. В чем состоит

это изменение, нам говорит Пленум ВАС РФ - продавец после этого теряет

возможность распоряжаться объектом, а покупатель становится его законным

владельцем.

С другой стороны, отношения продавца и покупателя со всеми третьими

лицами до регистрации не меняются. Для них собственником недвижимости

остается продавец. Поэтому до регистрации перехода права именно продавец

обязан уплачивать налоги и сборы, вытекающие из владения данной

недвижимостью. Именно он остается субъектом отношений, связанных с

обслуживанием данного объекта (уборка территории, энерго- и водоснабжение,

охранная сигнализация и пр.), именно он будет нести ответственность за вред,

причиненный в результате ненадлежащего содержания объекта (например, за

413

повреждения, причиненные людям и имуществу в результате разрушения каких-

либо конструкций объекта). Вот почему после заключения договора продавец

является, как правило, лицом, не менее заинтересованным в регистрации, чем

покупатель. Поэтому иск об уклонении от регистрации в соответствии с п. 3 ст. 551

ГК РФ вполне может подавать и продавец недвижимости, интерес которого состоит

в том, чтобы, не являясь фактическим владельцем объекта, освободить себя от

негативных последствий, связанных с владением.

Закончив рассмотрение проблем, связанных с договором купли-продажи

недвижимости нежилого назначения, рассмотрим специфику купли-продажи

жилой недвижимости.

В соответствии с п. 2 ст. 558 ГК РФ такой договор подлежит государственной

регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации. Поэтому для

данной группы договоров основной вопрос состоит в том, что представляет собой

документ, отражающий содержание сделки, до его регистрации и регистрации

перехода права на его основании. И ответить на этот вопрос непросто. Если договор

в отношении нежилой недвижимости до регистрации заключен и действителен, то

такой же договор в отношении жилого объекта вообще не заключен, в связи с чем

разговор о его действительности не имеет смысла. Очевидно, нужно признать, что

до регистрации этот договор вообще не существует, а бумага, содержащая его

положения, подписанная сторонами, а иногда и нотариально удостоверенная,

представляет собой ничто иное, как проект договора, который превратится в

договор лишь после того, как регистратор примет положительное решение о

регистрации.

При таких условиях не должна вызывать сомнений невозможность для

сторон воспользоваться при уклонении другой стороны от регистрации нормой п. 3

ст. 165 ГК РФ1. В соответствии с этой нормой "если сделка, требующая

государственной регистрации, совершена в надлежащей форме, но одна из сторон

1 Иной позиции придерживается В.В. Витрянский. См. Витрянский В.В. Договор продажи

недвижимости // Вестник ВАС РФ. - 1999. - № 9. - С. 82.

414

уклоняется от ее регистрации, суд вправе по требованию другой стороны вынести

решение о регистрации сделки. В этом случае сделка регистрируется в соответствии

с решением суда". Представляется вполне очевидным то, что слова "заключена" и

"совершена" являются синонимами. Во всяком случае, закон нигде не проводит

различия между этими понятиями, нет их разграничения и в теории. Таким образом

получается, что после подписания договора купли-продажи недвижимости жилого

назначения сторонами ни одна из них не может на основании судебного решения

зарегистрировать свое право, если вторая сторона уклоняется от регистрации.

Нерациональность такой концепции очевидна. Видимо поэтому она не нашла

отражения в практике судов, которые принимают к рассмотрению иски об

уклонении от регистрации прав на жилые объекты и выносят решения о

регистрации этих сделок и возникающих на их основании прав, руководствуясь ст.

165 ГК РФ.

Рассмотренная ситуация является, на наш взгляд, еще одним

подтверждением необходимости исключить в Гражданском кодексе случаи, когда с

государственной регистрацией связывается заключение договора.

Однако на сегодня п. 2 ст. 558 ГК РФ действует, и из положения о признании

договора заключенным договора с момента регистрации следуют некоторые

особенности регистрации договоров купли-продажи жилой недвижимости.

Одна из таких особенностей связана с подачей документов на регистрацию. В

случае сделки с объектом жилого назначения подача документов на регистрацию и

соответствующее волеизъявление фактически представляет собой стадию

заключения договора. Это обстоятельство исключает возможность обращения с

заявлением в регистрирующий орган одного лица (покупателя по доверенности

продавца или наоборот, либо одного представителя от имени продавца и

покупателя). Препятствием здесь служит п. 3 ст. 182 ГК РФ, в соответствии с

которым "представитель не может совершать сделки от имени представляемого в

отношении себя лично. Он не может также совершать такие сделки в отношении

415

другого лица, представителем которого он одновременно является, за исключением

случаев коммерческого представительства".

В то же время в отношении договоров купли-продажи нежилых объектов

представительство обоих сторон одним лицом возможно, т. к. сделка в этом случае

уже заключена, и представительство осуществляется исключительно в

административно-правовых отношениях с регистрирующим органом.

Другая особенность состоит в том, что к договорам купли-продажи объектов

жилого назначения до их регистрации не могут быть заключены дополнительные

соглашения. По смыслу главы 29 ГК РФ ("Изменение и расторжение договора")

изменить или расторгнуть можно только уже заключенный договор. Поэтому пока

договор купли-продажи жилого объекта не заключен (не зарегистрирован), он не

может изменяться путем заключения к нему дополнительных соглашений. При

поступлении на регистрацию такого договора с дополнительными соглашениями

будет нарушено также требование ст. 550 ГК РФ, согласно которой "договор купли-

продажи недвижимости заключается в письменной форме путем составления

одного документа, подписанного сторонами".

Что же касается договоров купли-продажи нежилой недвижимости, то для

них, как для заключенных с момента подписания, такие ограничения отсутствуют.

Следующая особенность договора купли-продажи жилой недвижимости

состоит в том, что "существенным условием договора продажи жилого дома,

квартиры, части жилого дома или квартиры, в которых проживают лица,

сохраняющие в соответствии с законом право пользования этим жилым

помещением после его приобретения покупателем, является перечень этих лиц с

указанием их прав на пользование продаваемым жилым помещением" (п. 1 ст. 558

ГК РФ).

Данному требованию в Законе о регистрации соответствует норма ст. 20,

которая к основаниям отказа в регистрации относит составление лицом, имеющим

права, ограниченные определенными условиями, документа без указания этих

условий.

416

Такими правами на жилое помещение могут обладать лица, заключившие с

собственником договоры найма и аренды, а также лица, пользующиеся

помещением на основании договора пожизненного содержания с иждивением.

Однако до недавнего времени наличие этой нормы было связано, прежде

всего, с положениями ст. 292 ГК РФ в прежней редакции, согласно которой

"переход права собственности на жилой дом или квартиру к другому лицу не

являлся основанием для прекращения права пользования жилым помещением

членами семьи прежнего собственника". Новая редакция указанной статьи

содержит противоположное правило: "переход права собственности на жилой дом

или квартиру к другому лицу является основанием для прекращения права

пользования жилым помещением членами семьи прежнего собственника, если иное

не установлено законом"1.

Таким образом, если раньше общим правилом было сохранение права

пользования членов семьи при переходе права собственности, то теперь такое

сохранение является исключением из общего правила, которое должно быть

специально предусмотрено законом. Такое исключение, в частности,

предусмотрено ст. 33 Жилищного кодекса РФ, согласно которой "гражданин,

которому по завещательному отказу предоставлено право пользования жилым

помещением на указанный в соответствующем завещании срок, пользуется данным

жилым помещением наравне с собственником данного жилого помещения". Но это

исключение относится к переходу права на основании наследования. Что же

касается сделок отчуждения, то для них таких исключений законом не

предусмотрено. При этом собственник и члены его семьи лишены возможности

изменить правило п. 2 ст. 292 ГК РФ своим соглашением. А это означает, что при

заключении собственником сделки отчуждения квартиры вместе с переходом права

собственности на нее к новому собственнику автоматически прекращается право

пользования всех членов семьи прежнего собственника. Единственным

ограничением, защищающим их права, является положение п. 4 ст. 292 ГК РФ о

1 Федеральный закон от 30.12.2004 N 213-ФЗ.

417

том, что "отчуждение жилого помещения, в котором проживают находящиеся под

опекой или попечительством члены семьи собственника данного жилого

помещения либо оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние

члены семьи собственника (о чем известно органу опеки и попечительства), если

при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц,

допускается с согласия органа опеки и попечительства".

Причины такого изменения законодательства в целом понятны. Декларация

ст. 292 ГК РФ о том, что переход права собственности на объект не является

основанием для прекращения их права пользования жилым помещением, была

направлена на охрану их прав в том случае, если собственник без их ведома продаст

данный объект недвижимости, или собственник сменится в результате

наследования либо по иным основаниям. Однако применительно к купле-продаже

данная норма практически не действовала в своем позитивном значении. Дело в

том, что в реальной жизни практически отсутствуют лица, которые желают

приобрести объект, право пользования которым будут сохранять члены семьи

прежнего собственника по основаниям ст. 292 ГК РФ. Исключения составляют

случаи продажи квартир или домов близким родственникам. Во всех же остальных

случаях интерес покупателя состоит в прямо противоположном - он заинтересован

в том, чтобы члены семьи собственника не сохранили права пользования объектом,

несмотря на то, что закон прямо говорил об обратном. Это приводило к тому, что

члены семьи собственника фактически каждый раз становились самостоятельными

субъектами отношений по купле-продаже жилого помещения. При этом их роль

сводилась к тому, что они тем или иным способом гарантировали покупателю

прекращение своего права пользования квартирой, после перехода права

собственности. Особые сложности возникали в тех случаях, когда отчуждение

жилого помещения происходило помимо воли собственника, например, при

обращении взыскания на имущество. Характеризуя ранее действовавшую норму,

И.Д. Кузьмина пишет: "Представляется, что защита жилищных прав членов семьи

собственника жилого помещения, указанных в ст. 292 ГК РФ, осуществляется за

418

счет несоразмерного обременения собственника несвойственными ему

социальными функциями: обязанностями обеспечивать жилой площадью всех

подопечных членов семьи независимо от родственных связей и нахождения на

иждивении" .1

В то же время вызывает сомнение правильность осуществленного

законодателем поворота на сто восемьдесят градусов в решении данного вопроса.

Теперь получается, что члены семьи собственника лишены возможности как-либо

защитить свои жилищные права от действий собственника, если он принял решение

об отчуждении объекта. Пока объект продолжает находиться в собственности

"главы семьи", члены этой семьи могут отстаивать свои права, опираясь на нормы

ст. 292 ГК РФ. При этом такие возможности сохраняются даже у бывших членов

семьи, у которых нет иного жилого помещения. Но п. 5 этой статьи однозначно

определяет, что "право пользования жилым помещением бывшего члена семьи

собственника прекращается одновременно с прекращением права собственности на

данное жилое помещение этого собственника".

Складывается интересное положение. Если собственник заключил договор

коммерческого найма или аренды принадлежащего ему помещения, то права

нанимателя или арендатора будут обременять объект до окончания срока

соответствующего договора, и новый собственник сможет приобрести помещение

только "вместе" с арендатором или нанимателем. Но даже при обоюдном согласии

собственник не может гарантировать права своих членов семьи на проживание в

данном жилом помещении. Получается, чтоединственным способом защиты своих

интересов для членов семьи становится заключение с собственником гражданско-

правовых договоров, порождающих право пользования. По мнению автора, в

законе следовало бы предусмотреть возможность для собственника и членов его

семьи соглашением отменять действие общего правила ст. 292 ГК РФ о

прекращении права пользования членов семьи вместе с правом собственности на

жилое помещение.

1 Кузьмина И.Д. Указ. соч. - С. 27.

419

Но, так или иначе, могут существовать лица, которые и после отчуждения

сохраняют право пользования жилым помещением. Однако установление круга

этих лиц связано для регистратора со значительными трудностями. Эти трудности

обусловлены прежде всего тем, что регистрирующий орган не располагает и не

может располагать исчерпывающей информацией о лицах, подлежащих

включению в рассматриваемый перечень. Только права пользования по

завещательному отказу, пожизненному содержанию с иждивением и по договору

аренды на срок год и более могут быть зарегистрированы. Таким образом, иные

права (аренда до года, коммерческий найм, безвозмездное пользование) могут

существовать, но не быть отражены в реестре. В таких условиях регистрирующий

орган ограничен в возможностях установить несоответствие сделок закону по

причине нарушения требований п. 1 ст. 558 ГК РФ. Не решает этого вопроса и

включение в число документов, необходимых для регистрации купли-продажи

справки о лицах, зарегистрированных в жилом помещении. Министерство юстиции

в своей Инструкции (п. 4) предлагает требовать справку "о лицах, имеющих право

пользования жилым помещением, с указанием этого права, заверенную

должностным лицом, ответственным за регистрацию граждан по месту пребывания

и месту жительства"1. Следует отметить, что такая формулировка придает

документу, выдаваемому органами, осуществляющими регистрацию граждан, то

значение, которое этот документ не может иметь. Так никто не обязывает

нанимателя регистрироваться по адресу снимаемой им квартиры. При этом

отсутствие регистрации договора найма в качестве обременения и отсутствие

регистрации в помещении, которое является предметом договора найма, никак не

влияет на право пользования помещением, вытекающее из этого договора. С

учетом изложенных обстоятельств регистрирующий орган, не имея возможности

установить несоответствие сделок закону в связи с несоответствием пункту 1 ст.

1 Инструкция о порядке государственной регистрации договоров купли-продажи и

перехода права собственности на жилые помещения. Утверждена Приказом Минюста РФ

от 06.08.2001 № 233.

420

558 ГК РФ, не может нести и ответственность за регистрацию фактически

ничтожных сделок.

Вопрос целесообразности отражения в реестре всех прав третьих лиц на

жилые помещения мы рассмотрим в § 5.5.

Теперь перейдем к рассмотрению договора мены.

В соответствии со ст. 567 ГК РФ "по договору мены каждая из сторон

обязуется передать в собственность другой стороны один товар в обмен на другой. К

договору мены применяются соответственно правила о купле-продаже (глава 30),

если это не противоречит правилам настоящей главы и существу мены. При этом

каждая из сторон признается продавцом товара, который она обязуется передать, и

покупателем товара, который она обязуется принять в обмен".

Гражданский кодекс не содержит каких-либо специальных правил,

относящихся к регистрации договора мены недвижимого имущества и к

регистрации прав, возникающих на основании такого договора. Поэтому нашей

задачей является установление специфики применения к договору мены норм о

регистрации перехода права собственности по договору купли-продажи.

Договор мены недвижимости нежилого назначения, как и договор купли-

продажи аналогичного имущества, признается заключенным и действительным без

государственной регистрации. Договор мены, в котором предметом выступает

недвижимое имущество жилого назначения, подлежит государственной

регистрации и без регистрации не считается заключенным.

Следует иметь в виду, что в договоре мены объект недвижимости может

быть предоставлен только одной стороной договора (например, мена помещения

на автомобиль). В этом случае требования к договору будут определяться в

зависимости от назначения (жилое или нежилое) этого имущества. Однако более

часто встречается ситуация, в которой происходит мена объектами недвижимости.

При этом, если эти объекты однородны по своему назначению, проблем не

возникает. При обмене квартиры на квартиру договор подлежит регистрации, а при

обмене двух нежилых помещений регистрации подлежит переход права

421

собственности. Но какие правила следует применять, если происходит мена жилого

помещения (здания) на нежилой объект? Представляется достаточно очевидным,

что к такому договору в части регистрации должны применяться правила,

относящиеся к договору купли-продажи недвижимости жилого назначения. В

данном случае должен быть зарегистрирован как сам договор, так и взаимный

переход права собственности на объекты, выступающие предметом договора.

Наибольшую сложность применительно к договору мены представляет собой

регистрация прав на объекты, которые находятся на территориях, обслуживаемых

разными регистрирующими органами. Так, объекты, фигурирующие в одном

договоре мены, могут находиться на территории разных регистрационных округов,

либо на территории одного округа, но в зоне работы различных филиалов

регистрирующего органа.

Порядок регистрации мены при нахождении объектов на территории

различных регистрационных округов установлен Инструкцией о порядке

государственной регистрации договора мены и (или) перехода прав на объекты

недвижимого имущества, находящегося на территории различных

регистрационных округов1. Согласно этой инструкции, договор мены

регистрируется в любом из учреждений юстиции, действующих в пределах

регистрационных округов, на территориях которых находятся объекты

недвижимости, являющиеся предметом данного договора, по выбору сторон

сделки. Регистрация же перехода прав проводится по месту нахождения объектов

недвижимости. В этой Инструкции решается вопрос о предупреждении коллизий

между решениями различных регистрирующих органов по поводу регистрации

прав на объекты, являющиеся предметами одного договора мены.

Поскольку при оценке поступающих для регистрации документов

субъективный фактор, безусловно, присутствует, различные регистраторы могут

прийти к разным выводам по поводу регистрации договора и прав, возникающих на

его основании. Различные решения могут быть приняты и по объективным

1 Утверждена Приказом Минюста РФ от 01.07.2002 г. № 183.

422

причинам. Например, на один из объектов недвижимости наложен арест. Сведения

об этом аресте имеются только в регистрирующем органе, на территории которого

этот объект расположен. В этом случае могла бы возникнуть ситуация, когда в этом

органе регистрация договора и перехода права на объект недвижимости будет

приостановлена, а другой регистрирующий орган примет положительное решение,

не обладая информацией об аресте.

Такая же ситуация могла бы сложиться, если только один из

регистрирующих органов обладает информацией, препятствующей регистрации.

Допустим, что А. и Б. заключили договор мены квартир. Квартира А. находится в

Санкт-Петербурге, а квартира Б. в Нижнем Новгороде. До заключения договора

стороны в установленном порядке получили выписки из реестра о принадлежности

им соответствующих квартир. В период между получением выписок в

регистрирующий орган Санкт-Петербурга обратился В. с решением суда. Данным

решением была признана недействительной сделка купли-продажи между В. и А., и

право собственности на квартиру признано за В. На основании решения суда

регистрирующий орган Санкт-Петербурга прекратил право собственности на

квартиру А. и зарегистрировал право собственности В. В это время в

регистрирующий орган Нижнего Новгорода поступил договор мены, который был

зарегистрирован вместе с переходом права собственности на квартиру к А. В

регистрации же договора и перехода права собственности к Б. на петербургскую

квартиру было отказано по указанным выше основаниям. В целях полного

исключения подобных ситуаций Инструкцией Минюста РФ установлен порядок

взаимного и срочного информирования одним регистрирующим органом другого о

поступивших договорах мены и обстоятельствах, которые могут препятствовать

государственной регистрации.

Следующая сделка отчуждения, подлежащая рассмотрению - договор

дарения недвижимого имущества.

В соответствии с п. 1 ст. 572 ГК РФ "по договору дарения одна сторона

(даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне

423

(одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе

или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от

имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом".

Применительно к недвижимому имуществу договор дарения представляет собой

сделку, по которой даритель безвозмездно передает или обязуется передать

одаряемому в собственность объект, относящийся к недвижимости.

В соответствии с п. 3 ст. 574 ГК РФ договор дарения недвижимого

имущества подлежит государственной регистрации. При этом о последствиях

отсутствия регистрации ничего не говорится. Из этого можно сделать ряд выводов.

Во-первых, закон не связывает с регистрацией договора дарения заключение

этого договора. Это означает, что договор дарения недвижимости считается

заключенным с момента придания ему надлежащей формы. При этом на данный

договор распространяется общее правило ст. 165 ГК РФ о том, что несоблюдение

требования о государственной регистрации влечет недействительность договора

дарения, который признается ничтожным.

Во-вторых, в отличие от договора купли-продажи, закон не делает различий в

зависимости от назначения предмета договора дарения. Договор дарения, как в

отношении недвижимости жилого назначения, так и в отношении нежилой

недвижимости заключен с момента придания ему надлежащей формы и ничтожен

до его государственной регистрации.

Нормы о договоре дарения не содержат упоминания о регистрации перехода

права собственности по этому договору. Однако это, безусловно, не может быть

основанием для вывода о том, что регистрации подлежит только сам договор, а

переход права собственности от дарителя к одаряемому не регистрируется.

Регистрация перехода права собственности здесь производится на основании п. 1

ст. 131 ГК РФ. Однако вопрос о соотношении регистрации договора дарения и

перехода права собственности на его основании является достаточно сложным.

Дело в том, что ст. 572 ГК РФ в отличие от ранее действовавшего

Гражданского кодекса 1964 года (ст. 256) допускает возможность не только

424

реального, но и консенсуального договора дарения. Более того, ст. 573 ГК РФ дает

одаряемому право при заключении консенсуального договора в любое время до

передачи ему дара отказаться от него, расторгнув тем самым договор в

одностороннем порядке до его исполнения. Пункт 2 ст. 573 ГК РФ говорит о том,

что в случае, когда договор дарения зарегистрирован, отказ от принятия дара также

подлежит государственной регистрации.

Применительно к движимому имуществу вопрос о соотношении заключения

консенсуального договора дарения, фактической передачи имущества и момента

возникновения права собственности решается однозначно и достаточно просто. В

соответствии с п. 1 ст. 223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи по

договору возникает с момента ее передачи. Таким образом, до передачи вещи

собственником остается даритель, а отказ одаряемого от дара не влечет обратного

перехода права собственности.

В отношении же дарения недвижимости ситуация представляется

принципиально иной. Согласно п. 2 ст. 223 ГК РФ "в случаях, когда отчуждение

имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у

приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено

законом". Ранее мы уже пришли к выводу, что "отчуждение" и "заключение сделки

отчуждения" являются с точки зрения закона равнозначными понятиями1.

Следовательно, при регистрации договора дарения, если возникновение права

собственности не связано в нем с наступлением какого-либо отлагательного

условия, происходит и переход права собственности от дарителя к одаряемому. Что

же касается возможности отказа одаряемого от дара, то она возможна в любой

момент после заключения договора до момента фактической передачи вещи. Если

такой отказ происходит до регистрации договора дарения, то договор считается

расторгнутым и право собственности сохраняется за дарителем. Если же отказ

происходит после регистрации договора и перехода права к одаряемому, то этот

1 См. § 3.1.

425

отказ означает расторжение договора и переход на этом основании права

собственности от одаряемого обратно к дарителю.

Спецификой правовой регламентации договора дарения является

возможность отказа от его исполнения и его отмены дарителем. И в том, и в другом

случае возникает вопрос о судьбе регистрации договора дарения и права

одаряемого.

На основании ст. 577 ГК РФ "даритель вправе отказаться от исполнения

договора, содержащего обещание передать в будущем одаряемому вещь или право

либо освободить одаряемого от имущественной обязанности, если после

заключения договора имущественное или семейное положение либо состояние

здоровья дарителя изменилось настолько, что исполнение договора в новых

условиях приведет к существенному снижению уровня его жизни". Он также

"вправе отказаться от исполнения договора, содержащего обещание передать в

будущем одаряемому вещь или право, либо освободить одаряемого от

имущественной обязанности, по основаниям, дающим ему право отменить

дарение".

В случае, если на момент принятия дарителем решения об отказе от

исполнения договора дарения недвижимости договор этот не был зарегистрирован,

то ситуация для регистрирующего органа является безразличной. Однако это не

исключает спора между дарителем и одаряемым. При этом одаряемый может

требовать "принудительной" регистрации договора дарения на основании п. 3 ст.

165 ГК РФ, а даритель, возражая против такого требования, может ссылаться на

обстоятельства, указанные в ст. 577 ГК РФ как основания для отказа от исполнения

договора. По результатам рассмотрения такого спора либо договор и переход права

будут зарегистрированы, либо возражения дарителя будут признаны

обоснованными и договор останется ничтожным.

Но возможна и иная ситуация, когда договор дарения и переход права

собственности к одаряемому уже зарегистрированы. В этом случае могут быть два

варианта развития событий.

426

Если одаряемый согласен с теми основаниями, которые выдвигает даритель,

отказываясь исполнять договор, они могут прийти к соглашению о расторжении

договора и обратиться в регистрирующий орган для регистрации перехода права от

одаряемого обратно к дарителю. Если между сторонами договора такое согласие

отсутствует, то спор подлежит рассмотрению в суде, т. к. регистрирующий орган не

наделен правом устанавливать наличие обстоятельств, дающих право дарителю не

исполнять договор. Рассматривая спор, суд должен либо признать аргументы

дарителя несостоятельными и обязать его передать предмет договора одаряемому,

либо вынести решение о расторжении договора и регистрации перехода права от

одаряемого к дарителю. В последнем случае именно решение суда будет для

регистрирующего органа основанием проведения соответствующих

регистрационных действий.

В отличие от отказа от исполнения договора дарения, отмена дарения всегда

происходит после исполнения договора. Согласно ст. 578 ГК РФ дарение может

быть отменено:

а) если одаряемый умышленно лишил жизни дарителя;

б) если одаряемый совершил покушение на жизнь дарителя, жизнь какого-

либо из членов его семьи или близких родственников, либо умышленно причинил

дарителю телесные повреждения;

в) если обращение одаряемого с подаренной вещью, представляющей для

дарителя большую неимущественную ценность, создает угрозу ее безвозвратной

утраты;

г) если в договоре дарения обусловлено право дарителя отменить дарение в

случае, если он переживет одаряемого.

Следует обратить внимание на то, что в случаях а) и в) в законе однозначно

сказано о праве требовать отмены дарения в суде. Очевидно, что в этих случаях

основанием для регистрации перехода права собственности к дарителю или

включения объекта в его наследственную массу может быть только решение суда

об отмене дарения.

427

В отношении же случаев, предусмотренных пунктами б) и г), о решении суда

ничего не говорится. Видимо, в этих случаях отмена дарения может происходить на

основании одностороннего волеизъявления дарителя при безусловном

подтверждении тех юридических фактов, которые перечислены в ст. 578 ГК РФ в

качестве оснований для отмены дарения дарителем. Регистрация прекращения

права одаряемого и возникновения права дарителя в этом случае должна

производиться на основании заявления дарителя с приложением документов,

подтверждающих эти основания. Очевидно, факты совершения одаряемым

преступлений в отношении дарителя и его близких должны подтверждаться

вступившим в законную силу приговором суда, либо постановлением о

прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, а факт смерти

одаряемого - свидетельством о смерти.

В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 572 ГК РФ "при наличии встречной передачи

вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К

такому договору применяются правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 170

настоящего Кодекса".

В связи с этим положением в практике регистрирующих органов возникал

вопрос о соответствии закону договоров дарения недвижимости, обремененной

правами третьих лиц. Так, например, было отказано в регистрации договора

дарения квартиры, в котором было указано, что она обременена договором аренды,

заключенным с юридическим лицом. Обосновывая отказ, регистрирующий орган

указал, что договор дарения противоречит ст. 572 ГК РФ, т. к. возлагает на

одаряемого обязанности, которые вытекают из договора аренды, заключенного

дарителем.

В другом случае было отказано в регистрации договора, которым брат

подарил квартиру своей сестре, оговорив в этом договоре обязанность сестры

обеспечить право пользования квартирой их матери, которая там проживала на

момент заключения договора дарения.

428

Признавая в обоих случаях отказ не соответствующим закону, суд указал, что

в этих случаях отсутствует встречное обязательство. Такая позиция суда

представляется абсолютно правильной. Договор дарения как частный случай

правопреемства предполагает переход к одаряемому права собственности на объект

со всеми обременениями, которые существовали на момент заключения договора.

Закон не требует освобождения объекта от всех ранее возникших обременений, он

лишь требует сообщения о них одаряемому. Абзац 2 п. 1 ст. 572 ГК РФ запрещает в

случае дарения устанавливать для одаряемого обязанности, которых не было по

отношению к данному имуществу у дарителя.

Так, например, регистрирующий орган правомерно отказал в регистрации

договора дарения, в котором в качестве обязанности продавца было указано

предоставление одаряемым права пользования передаваемой в дар квартирой сыну

дарителя, который до этого не обладал никакими правами в отношении предмета

дарения.

Рентные договоры, связанные с передачей права собственности на

недвижимость.

Закон различает два вида ренты - постоянную (§ 2 Гл. 33 ГК РФ) и

пожизненную (§ 3 Гл. 33 ГК РФ), а также выделяет такую разновидность

пожизненной ренты как пожизненное содержание с иждивением.

Во всех этих случаях получатель ренты может передавать в собственность

плательщика ренты недвижимое имущество. Что же касается договора

пожизненного содержания с иждивением, то его предметом может быть только

недвижимость (п. 1 ст. 601 ГК РФ). Какова же специфика рентного договора как

сделки отчуждения недвижимости?

Основная особенность договоров данного вида состоит в том, что временные

характеристики исполнения обязательств по договору существенно различаются у

обеих сторон. Если переход права собственности на недвижимость от получателя

ренты к ее плательщику происходит одномоментно, и фактической передачей

объекта обязанности получателя ренты исчерпываются, то плательщик ренты

429

остается обязанным перед ее получателем в течение неопределенного срока. В

случае постоянной ренты этот срок вообще не имеет конца, в случае же

пожизненной ренты он определяется жизнью получателя ренты. Такая организация

взаимоотношений сторон требует соответствующего правового регулирования,

которое направлено, в первую очередь, на защиту интересов получателя ренты в

течение всего срока ее выплаты. Именно с этой целью закон устанавливает, что

"рента обременяет земельный участок, предприятие, здание, сооружение или другое

недвижимое имущество, переданное под ее выплату, а в случае отчуждения такого

имущества плательщиком ренты его обязательства по договору ренты переходят на

приобретателя имущества" (п. 1 ст. 586 ГК РФ). Кроме того, ст. 587 ГК РФ

устанавливает, что "при передаче под выплату ренты земельного участка или

другого недвижимого имущества получатель ренты в обеспечение обязательства

плательщика ренты приобретает право залога на это имущество".

Таким образом, одновременно с регистрацией перехода права собственности

на объект недвижимости по рентному договору в ЕГРП должны быть

зарегистрированы два обременения - рента и залог (ипотека). В рамках данного

параграфа мы остановимся на вопросах заключения рентного договора в

отношении недвижимости и особенностях регистрации перехода права

собственности на недвижимость, являющуюся предметом такого договора.

Вопрос о государственной регистрации в отношении договора ренты, также

как и в отношении договора дарения решается в статье, посвященной форме

договора. Статья 584 ГК РФ гласит: "договор ренты подлежит нотариальному

удостоверению, а договор, предусматривающий отчуждение недвижимого

имущества под выплату ренты, подлежит также государственной регистрации".

Следовательно, на данный договор распространяется общее правило п. 1 ст.

165 ГК РФ о ничтожности данной сделки без государственной регистрации. Однако

этим выводом ограничиться нельзя.

Согласно ст. 585 ГК РФ "имущество, которое отчуждается под выплату

ренты, может быть передано получателем ренты в собственность плательщика за

430

плату или бесплатно. В случае, когда договором ренты предусматривается передача

имущества за плату, к отношениям сторон по передаче и оплате применяются

правила о купле-продаже (глава 30), а в случае, когда такое имущество передается

бесплатно, правила о договоре дарения (глава 32) постольку, поскольку иное не

установлено правилами настоящей главы и не противоречит существу договора

ренты".

В связи с данной формулировкой возникает вопрос, в какой мере к рентным

договорам, по которым имущество передается в собственность плательщика ренты

за плату, могут применяться правило о регистрации перехода права по договору

купли-продажи нежилой недвижимости и договора купли-продажи недвижимости

жилого назначения (ст. 551 и ст. 558 ГК). Думается, что оснований для применения

к рентным договорам положений вышеуказанных статей нет. Во-первых, в ст. 585

ГК говорится о применении правил о купле-продаже к отношениям по передаче и

оплате, а не к отношениям по государственной регистрации или заключению

соответствующих договоров, а, во-вторых, ст. 584 ГК содержит абсолютно

конкретную норму о регистрации договоров ренты, отличную от ст.ст. 551 и 558

ГК. Таким образом, правилами главы 33 ГК однозначно установлено иное правило

по отношению к главе 30. Поэтому любой рентный договор независимо от

назначения объекта недвижимости должен считаться заключенным с момента

придания ему надлежащей (в данном случае нотариальной) формы. Невыполнение

требования о регистрации такого договора влечет его ничтожность.

Связанность плательщика ренты обязательствами с ее получателем,

обремененность объекта влечет за собой возможность досрочного прекращения

рентного договора с возвратом недвижимости получателю ренты.

Согласно ст. 408 ГК РФ обязательство прекращается надлежащим

исполнением. Специфика рентного договора такова, что до наступления срока

окончания выплаты ренты он не может считаться исполненным и может быть

расторгнут по инициативе получателя ренты. В то же время согласно п. 4 ст. 453 ГК

РФ "стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по

431

обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не

установлено законом или соглашением сторон". В какой же мере это общее правило

применяется к рентным договорам? Это вопрос решается по-разному в зависимости

от вида рентного договора.

Положения о постоянной ренте не содержат исключения из правила п. 4 ст.

453 ГК РФ. Таким образом, получатель ренты даже в случае нарушения

плательщиком своих обязательств не вправе требовать возврата недвижимого

имущества, переданного по договору, если это не предусмотрено самим договором.

Он наделен правом требовать только выкупа ренты ее плательщиком (ст. 593 ГК

РФ). Таким образом, представление в регистрирующий орган соглашения о

расторжении договора постоянной ренты не может быть основанием для

регистрации перехода права собственности от плательщика ренты к покупателю,

если такое последствие не предусмотрено самим договором постоянной ренты.

Однако, по нашему мнению, не исключен случай, когда соглашением сторон

о выкупе ренты в качестве предоставления со стороны плательщика ренты будет

передан тот самый объект недвижимости, который ранее был предметом договора

постоянной ренты. Однако в таком случае речь не идет о расторжении договора

ренты, а к данному соглашению должны применяться нормы о купле-продаже

недвижимости, где продавцом выступает плательщик ренты, а покупателем - ее

получатель.

Несколько иначе решается вопрос применительно к пожизненной ренте. В

соответствии со ст. 599 ГК РФ "в случае существенного нарушения договора

пожизненной ренты плательщиком ренты получатель ренты вправе требовать от

плательщика ренты выкупа ренты на условиях, предусмотренных статьей 594

настоящего Кодекса, либо расторжения договора и возмещения убытков". Однако,

"если под выплату пожизненной ренты квартира, жилой дом или иное имущество

отчуждены бесплатно, получатель ренты вправе при существенном нарушении

договора плательщиком ренты потребовать возврата этого имущества с зачетом его

стоимости в счет выкупной цены ренты".

432

Таким образом, получатель пожизненной ренты, в отличие от получателя

ренты постоянной, вправе требовать возврата недвижимости, но при соблюдении

ряда условий. Во-первых, отчуждение недвижимости происходило бесплатно, во-

вторых, нарушение договора было существенным, и, в-третьих, возврат объекта

недвижимости возможен только в процессе выкупа ренты с зачетом его стоимости

в счет выкупной цены. Следовательно, регистрация "обратного" перехода права

собственности от плательщика к получателю ренты и здесь может быть

произведена на основании договора о выкупе ренты. Кроме того, такая регистрация

может быть произведена и на основании решения суда, если стороны не достигнут

соглашения.

Существенно по-другому решается данный вопрос в случаях договора

пожизненного содержания с иждивением. На основании п. 2 ст. 605 ГК РФ "при

существенном нарушении плательщиком ренты своих обязательств получатель

ренты вправе потребовать возврата недвижимого имущества, переданного в

обеспечение пожизненного содержания, либо выплаты ему выкупной цены на

условиях, установленных статьей 594 настоящего Кодекса. При этом плательщик

ренты не вправе требовать компенсацию расходов, понесенных в связи с

содержанием получателя ренты".

Таким образом, получатель ренты по договору пожизненного содержания с

иждивением может в случае существенного нарушения договора плательщиком

ренты по своему выбору потребовать как возврата соответствующего объекта

недвижимости, так и выкупа ренты. В данной норме содержится исключение из

правила п. 4 ст. 453 ГК РФ, однако только в отношении получателя ренты, который,

в отличие от плательщика, при прекращении договора может требовать возврата

того, что было исполнено по обязательству (т. е. объекта недвижимости),

независимо от указания на такую возможность в договоре пожизненного

содержания с иждивением.

Представляется, что и в этом случае регистрация обратного перехода права

может быть произведена на основании соглашения сторон договора о его

433

расторжении с возвратом объекта недвижимости. Однако в этом случае к такому

соглашению нельзя применять правила о купле-продаже, т. к. оно носит

специальный характер и направлено на реализацию п. 2 ст. 605 ГК РФ. Однако на

практике регистрация прекращения права плательщика ренты практически всегда

происходит на основании решения суда.

Передача вещных прав на недвижимое имущество при создании

юридических лиц.

Рассматривая данную разновидность сделок отчуждения недвижимости,

следует отметить, что с точки зрения регистрации прав на недвижимое имущество

существуют две принципиально различные ситуации. Первая - передача

недвижимого имущества при создании юридического лица, и вторая - те же самые

действия в отношении юридических лиц, которые уже созданы. В силу их

существенной специфики каждая ситуация будет рассмотрена отдельно.

Начнем с вновь создаваемых юридических лиц. О совершении учредителями

сделок отчуждения имущества можно говорить лишь при создании юридических

лиц, по отношению к которым их участники либо имеют обязательственные права,

либо вообще не имеют имущественных прав (п. 2 ст. 48 ГК РФ). В первом случае

сделка носит возмездный характер, поскольку при внесении недвижимости в

уставный капитал хозяйственного товарищества или общества участник

приобретает право на получение доходов от деятельности такого лица, во втором

же случае сделка носит безвозмездный характер, т. к. при передаче имущества в

процессе создания общественных и религиозных организаций, благотворительных

фондов, их учредители не вправе рассчитывать на какой-либо имущественный

эквивалент.

Действующим законодательством не предусмотрена государственная

регистрация сделок, направленных на переход права собственности на

недвижимость к вновь создаваемым юридическим лицам. Однако возникновение

права на недвижимость у этих юридических лиц должно быть зарегистрировано в

соответствии со ст. 131 ГК РФ. Вопрос же состоит в том, в какой момент право

434

учредителя считается прекратившимся, а право вновь созданного юридического

лица считается возникшим?

В § 3.1 мы уже обосновывали точку зрения о том, что право собственности на

недвижимость возникает у вновь создаваемого юридического лица с момента

регистрации этого юридического лица. В связи с этим вызывает возражения

позиция Е.А. Киндеевой и М.Г. Пискуновой, которые полагают, что "права на

недвижимое имущество, переданное в качестве вклада (взноса) созданного путем

учреждения нового юридического лица возникают в соответствии с п. 2 ст. 8 ГК РФ

по общему правилу – с момента государственной регистрации права. До

регистрации перехода права имущество остается собственностью учредителя"1.

Однако сам по себе сделанный вывод не решает всех правовых проблем,

связанных с переходом прав на недвижимость к вновь создаваемым юридическим

лицам. Следует обратить внимание на то, что в соответствии с Федеральным

законом "О государственной регистрации юридических лиц", орган,

уполномоченный проводить такую регистрацию, лишен права проверки

юридической состоятельности представленных ему документов, в том числе и

документов о передаче недвижимости вновь создаваемому лицу. Статья 23

указанного Федерального закона в качестве оснований для отказа в

государственной регистрации юридического лица называет только два: а) не

предоставление определенных настоящим Федеральным законом необходимых для

государственной регистрации документов; б) предоставление документов в

ненадлежащий регистрирующий орган". Что же касается документов, необходимых

для государственной регистрации, то они ограничиваются решением о создании

юридического лица, учредительными документами и заявлением с

подтверждением, "что представленные учредительные документы соответствуют

установленным законодательством Российской Федерации требованиям к

учредительным документам юридического лица данной организационно-правовой

1 Киндеева Е.А., Пискунова М.Г. Основания для государственной регистрации прав //

Государственная регистрация прав на недвижимость: теория и практика. - С. 185.

435

формы, что сведения, содержащиеся в этих учредительных документах, иных

представленных для государственной регистрации документах, заявлении о

государственной регистрации, достоверны, что при создании юридического лица

соблюден установленный для юридических лиц данной организационно-правовой

формы порядок их учреждения, в том числе оплаты уставного капитала (уставного

фонда, складочного капитала, паевых взносов) на момент государственной

регистрации, и в установленных законом случаях согласованы с соответствующими

государственными органами и (или органами местного самоуправления вопросы

создания юридического лица".

Это значит, что в учредительных документах может быть указано, что одним

из учредителей в уставный капитал юридического лица вносится объект

недвижимости, однако принадлежность этого объекта учредителю будет

подтверждена лишь заявлением о государственной регистрации. Таким образом,

принимая решение, с которым закон связывает возникновение права собственности

у вновь создаваемого юридического лица, орган, регистрирующий юридические

лица, будет лишен какой-либо объективной информации о соответствии закону

данной сделки.

В связи с тем, что момент возникновения права вновь создаваемого

юридического лица на недвижимость не связан с моментом регистрации этого

права, возникает еще два вопроса. Первый - с какого момента вновь созданное

юридическое лицо может заключать сделки по распоряжению недвижимым

имуществом, переданным ему учредителями, и второй - как быть с положением п. 2

ст. 4 Закона о регистрации, согласно которому "обязательной государственной

регистрации подлежат права на недвижимое имущество, правоустанавливающие

документы на которое оформлены после введения в действие настоящего

Федерального закона".

Вряд ли подлежит сомнению утверждение о том, что лицо приобретает право

распоряжения имуществом с момента возникновения у него этого права.

Следовательно, такое право возникает у вновь созданного юридического лица с

436

момента его регистрации. В то же время ст. 6 Закона о регистрации говорит о

признании только тех прав, которые возникли до вступления в силу Закона о

регистрации, а п. 2 ст. 4 этого Закона говорит об обязательной регистрации всех

прав (очевидно, независимо от того момента, с которым Закон связывает их

возникновение). Налицо явное несоответствие, которое должно быть устранено.

Путь его устранения видится в том, чтобы из ст. 6 Закона, которая говорит о

признании ранее возникших прав, изъять упоминание о моменте вступления всилу

Закона о регистрации. Таким образом, можно было бы говорить о правах просто

возникших ранее того момента, когда встал вопрос об их регистрации. Тогда на

основании п. 2 ст. 6 Закона права на недвижимое имущество, ранее возникшие у

вновь созданных юридических лиц, подлежали бы регистрации при совершении

юридическим лицом распоряжения этим имуществом (т. к. именно о распоряжении

говорит п. 2 ст. 6 Закона, когда требует регистрации ранее возникшего права при

регистрации перехода права, его обременения или иной сделки с данным

объектом).

Вместе с тем достаточно трудно представить себе, чтобы участник

гражданского оборота, обладающий достаточным опытом и осмотрительностью,

заключил бы с вновь созданным юридическим лицом сделку в отношении

переданного этому лицу в уставный капитал недвижимого имущества лишь на

основании его учредительных документов и акта регистрации этого юридического

лица. Можно с уверенностью предположить, что в качестве обязательного

документа для совершения сделки он потребовал бы подтвержденных в

установленном порядке сведений о государственной регистрации права данного

юридического лица на недвижимость.

Но даже в том случае, если бы такая сделка была бы заключена, орган,

регистрирующий права на недвижимость, должен был бы сначала зарегистрировать

право вновь созданного юридического лица (п. 2 ст. 6 Закона о регистрации), а,

значит, установить законность передачи ему недвижимости учредителем. И вот тут

437

возникает вопрос о последствиях вывода регистрирующего органа о незаконности

сделки по переходу права от учредителя к вновь созданному юридическому лицу.

В соответствии с законом регистрирующий орган в таком случае должен

отказать в регистрации. Но такое решение будет противоречить принятому до этого

решению другого регистрирующего органа, о регистрации юридического лица,

которое является основанием для признания перехода права на недвижимость

состоявшимся. И это противоречие может сохраниться в течение длительного

времени, т. к. закон не предусматривает какого-либо механизма его разрешения.

На основании п. 2 ст. 25 Федерального Закона "О регистрации юридических

лиц" "регистрирующий орган вправе обратиться в суд с требованием о ликвидации

юридического лица в случае допущенных при создании такого юридического лица

грубых нарушений закона или иных правовых актов, если эти нарушения носят

неустранимый характер, а также в случае неоднократных либо грубых нарушений

законов или иных нормативных правовых актов о государственной регистрации

юридических лиц". Думается, что с учетом данной нормы необходимо в

законодательном порядке предусмотреть обязанность учреждений юстиции по

регистрации прав на недвижимость сообщать органам, осуществляющим

регистрацию юридических лиц, о выявлении несоответствия закону сделок по

передаче недвижимого имущества в собственность (уставный капитал) вновь

создаваемых юридических лиц. Такие сообщения могли бы направляться с

приложением копий отказов в регистрации.

Но нам представляется, что законом должен быть установлен механизм,

который направлен не на последующее реагирование на коллизии между

решениями регистрирующих органов, а на предотвращение самой возможности

возникновения этих коллизий. И в качестве такого механизма было бы

целесообразно введение в Гражданский кодекс требования о регистрации сделок по

передаче недвижимого имущества в собственность вновь создаваемых

юридических лиц. Во-первых, такая регистрация носила бы характер

предварительного контроля законности передачи недвижимости вновь

438

создаваемому юридическому лицу, что было бы важно как для учредителей этого

лица, так и для последующих его контрагентов. Во-вторых, такая регистрация

предотвращала бы недобросовестные действия учредителя-собственника объекта,

который не смог бы распорядиться данным объектом иным образом до регистрации

права вновь создаваемого юридического лица. В-третьих, это могло бы создать

основание для дополнения положений Федерального Закона "О государственной

регистрации юридических лиц" требованием представления соответствующего

документа из органа по регистрации прав на недвижимость в случае внесения

недвижимости в уставной капитал юридического лица.

В то же время возникает непростой вопрос о том, как проводить регистрацию

такой сделки, т. к. ее правовая природа не совсем обычна. Дело в том, что

сторонами этой сделки, кроме собственника объекта недвижимости, являются

другие учредители юридического лица. В том же случае, если собственник является

единственным учредителем, то эта сделка становится односторонней. Создаваемое

юридическое лицо стороной в этой сделке не является, поскольку его еще нет. Но

сделка эта направлена на возникновение права собственности на объект именно

этого лица, которое на момент заключения сделки отсутствует.

Таким образом, перед нами сделка в пользу третьего лица, которое возникнет

в будущем (ст. 430 ГК РФ), причем сделка с отлагательным условием, поскольку

непосредственно не влечет перехода права от учредителя к создаваемому

юридическому лицу, а связывает этот переход с условием, которое может и не

наступить - с регистрацией вновь созданного юридического лица (п. 1 ст. 157 ГК

РФ).

С учетом этих особенностей рассматриваемой сделки она может быть

зарегистрирована как обременение права собственности учредителя. Именно о

регистрации подобного рода обременений говорится в ст. 12 Закона о регистрации,

которая предписывает в подраздел III ЕГРП вносить записи об ограничениях

(обременениях) имущества, заявлении о праве требования в отношении объекта,

ограничение (обременение) права, время его действия, содержание сделок с

439

отложенным исполнением, стороны по таким сделкам, сроки и условия исполнения

обязательств по сделкам, цены сделок.

Существует и еще одна проблема, связанная с созданием юридических лиц с

передачей в их уставный капитал недвижимости. Законы, регламентирующие

создание и функционирование хозяйственных обществ, в качестве необходимого

условия их регистрации устанавливают оплату не менее 50% уставного капитала на

момент регистрации (ст. 34 Федерального закона "Об акционерных обществах (п. 3

ст. 90 ГК РФ), ст. 16 Федерального закона "Об обществах с ограниченной

ответственностью).

В связи с этим возникает вопрос, можно ли оплатить установленные законом

50% уставного капитала недвижимым имуществом?

Вопрос этот должен решаться в зависимости от того, что понимать под

состоявшейся оплатой уставного капитала. Если под этим понимать состоявшийся

переход права собственности к вновь созданному юридическому лицу, то вполне

очевидно, что требование закона никогда не сможет быть выполнено, т. к. право

собственности не может перейти к тому, чего еще нет.

Это означает, что под оплатой уставного капитала закон понимает нечто

иное. На практике органы, производящие регистрацию юридических лиц, в

качестве доказательств оплаты уставного капитала до регистрации юридического

лица принимают документы, свидетельствующие о внесении учредителями

необходимых денежных сумм в депозит нотариуса, о зачислении денег на

специальный депозитный счет в банке, о передаче движимого имущества,

вносимого в уставный капитал до регистрации юридического лица, кому-либо на

хранение и пр. Из этого же исходит судебная практика. Следовательно, под оплатой

уставного капитала юридического лица понимается определенное обособление

вносимого в уставный капитал имущества, обособление, которое исключает

распоряжение этим имуществом учредителями до момента регистрации

юридического лица.

440

Как уже неоднократно указывалось, специфика недвижимого имущества

состоит в том, что его невозможно обособить путем перемещения. Означает ли это,

что уставный капитал не может быть оплачен до регистрации недвижимым

имуществом? Представляется, что такое решение вряд ли отвечало бы

потребностям гражданского оборота. Но в таком случае, каким образом можно

было бы до регистрации юридического лица обособить вносимую в уставный

капитал недвижимость? Такое обособление необходимо, с одной стороны, другим

учредителям, которые должны быть уверены в том, что до регистрации их партнер

не распорядится объектом иным образом, а, с другой стороны, подтверждение

такого обособления необходимо органу, регистрирующему юридические лица,

чтобы убедиться в выполнении требования о частичной оплате уставного капитала

на момент регистрации.

Автор полагает, что оптимальным способом такого обособления могла бы

быть государственная регистрация сделки, направленной на внесение недвижимого

имущества в уставный капитал вновь создаваемого юридического лица. Внесение

такой сделки в реестр обременений по данному объекту с одной стороны обособило

бы данную недвижимость, а, с другой стороны, не позволило бы ее собственнику ей

распоряжаться (по крайней мере, путем отчуждения). Исходя из вышеизложенного,

представляется целесообразным внести в ст. 66 ГК РФ дополнительный пункт

следующего содержания: "Сделки, направленные на внесение недвижимости в

имущество вновь создаваемого юридического лица, подлежат государственной

регистрации".

Теперь перейдем к рассмотрению внесения недвижимости в уставный

капитал уже существующих юридических лиц. Такое внесение возможно как при

увеличении уставного капитала, так и при формировании оставшейся части

первоначально указанного уставного капитала после регистрации юридического

лица.

Данная ситуация отличается от ранее рассмотренной прежде всего тем, что

на момент внесения недвижимости в уставный капитал юридического лица это

441

лицо уже существует. При этом нет необходимости в построении юридических

конструкций по оформлению внесения данного имущества в уставный капитал,

отличных от общепринятых положений о возникновении права собственности на

недвижимость. Иными словами, в этом случае право собственности юридического

лица на имущество, вносимое в его уставный капитал, возникает с момента

регистрации перехода этого права к этому юридическому лицу (п. 2 ст. 8 ГК РФ, п.

2 ст. 223 ГК РФ).

В соответствии с действующим законодательством (ст. 12 Федерального

закона "Об акционерных обществах" и ст. 19 Федерального закона "Об обществах с

ограниченной ответственностью") регистрация изменений в уставах

соответствующих юридических лиц, связанных с увеличением уставного капитала,

возможна только после полного внесения имущества на сумму, установленную

решением об увеличении уставного капитала. Поэтому общепринятой практикой

органов, регистрирующих юридические лица, является требование в качестве

подтверждения внесения недвижимости в уставный капитал документов,

удостоверяющих регистрацию права собственности этого юридического лица.

В связи с этим вызывает сомнение универсальность ранее рассмотренного

разъяснения в п. 2 Постановления Президиума ВАС РФ от 25.02.1998, № 8 о том,

что "при разрешении споров следует иметь в виду, что с момента внесения

имущества в уставный (складочный) капитал и государственной регистрации

соответствующих юридических лиц учредители (участники) названных

юридических лиц утрачивают право собственности на это имущество".

Будучи абсолютно справедливым по отношению к случаям создания новых

юридических лиц, оно вряд ли может распространяться на внесение недвижимости

в уставный капитал уже созданных юридических лиц при увеличении уставного

капитала. По мнению автора, нет таких оснований изменять момент возникновения

права собственности в случаях совершения таких сделок - этот момент должен

определяться моментом регистрации права на недвижимость за лицом, в чей

уставный капитал оно вносится. Вот почему в п. 2 Постановления Президиума

442

Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 февраля 1998 г. № 8 следовало внести

третий абзац следующего содержания: "Право собственности на недвижимое

имущество, вносимое в уставный капитал ранее созданного юридического лица,

возникает у этого юридического лица с момента регистрации права в органе по

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним".

Следует обратить внимание и еще на одну особенность внесения

недвижимости в уставный капитал уже созданных юридических лиц в порядке его

увеличения, связанную как с регистрацией изменений в учредительных документах

юридического лица, так и с регистрацией прав на недвижимость. Федеральный

закон "Об обществах с ограниченной ответственностью" (ст. 19) предусматривает,

что документы для государственной регистрации изменений, связанных с

увеличением уставного капитала "а также документы, подтверждающие внесение

дополнительных вкладов участниками общества, должны быть представлены

органу, осуществляющему государственную регистрацию юридических лиц, в

течение месяца со дня принятия решения об утверждении итогов внесения

дополнительных вкладов участниками общества и о внесении соответствующих

изменений в учредительные документы общества". В случае несоблюдения

установленных сроков, увеличение уставного капитала общества признается

несостоявшимся. При этом, если увеличение уставного капитала не состоялось

"участникам общества и третьим лицам, которые внесли неденежные вклады,

общество обязано в разумный срок вернуть их вклады, а в случае невозврата вкладов

в указанный срок также возместить упущенную выгоду, обусловленную

невозможностью использовать внесенное в качестве вклада имущество". Таким

образом, при нарушении срока представления документов органу,

осуществляющему регистрацию юридических лиц, недвижимое имущество,

внесенное в уставный капитал, должно быть возвращено юридическим лицом

внесшему его участнику. При этом опять-таки возможно несколько вариантов.

443

Вариант 1 - сделка по передаче недвижимости в уставный капитал

совершена, но регистрация перехода права не производилась, и документ о

фактической передаче недвижимости не подписывался.

В этом случае речь не может идти о возврате имущества, поскольку оно

продолжает находиться в собственности и фактическом владении участника

общества, который намеревался внести его в уставный капитал. Однако сама сделка

подлежит расторжению в связи с невозможностью ее исполнения.

Вариант 2 - регистрация перехода права не производилась, но объект

недвижимости фактически передан юридическому лицу.

Здесь при нарушении указанных в законе сроков представления документов

на регистрацию должна состояться обратная передача недвижимости от

юридического лица к его участнику с расторжением соответствующей сделки.

Вариант 3 - произведена регистрация перехода права собственности на

недвижимость от участника к обществу.

В этой ситуации возврат всегда будет означать обратный переход права

собственности на недвижимость. Государственную регистрацию такого перехода,

как представляется, следует производить на основании документов о расторжении

сделки по внесению недвижимости в уставный капитал. В зависимости от того,

было ли имущество фактически передано обществу, нужно решать и вопрос о

переходе фактического владения.

С точки зрения государственной регистрации прав на недвижимость данная

ситуация создает еще одну проблему. Предшествующий анализ должен привести

нас к выводу, что сделка по внесению недвижимости в уставный капитал общества

с ограниченной ответственностью всегда представляет собой сделку, которая

превращается в ничтожную при нарушении сроков регистрации изменений в

Уставе. Следовательно, если данное "отменительное условие" наступит, срок будет

нарушен, то у юридического лица, право собственности которого будет уже

зарегистрировано, исчезнет основание возникновения этого права. В связи с этой

ситуацией возникает несколько вопросов.

444

Во-первых, должен ли орган, осуществляющий регистрацию прав на

недвижимость, после проведенной регистрации передачи недвижимости в

уставный капитал проверять, соблюдены ли сроки, установленные ст. 19

Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью"? Во-

вторых, как должен поступить этот орган, если ему стало известно о нарушении

этих сроков? В-третьих, как должен поступать орган, осуществляющий

регистрацию юридических лиц, если он отказывает в регистрации изменений в

Уставе в связи с нарушением вышеуказанных сроков, а заявителем представлены

документы о регистрации собственности юридического лица на вносимую в

уставный капитал недвижимость?

На первый вопрос, как представляется, следует ответить отрицательно.

Законом о регистрации на регистрирующий орган не возложено установление

обстоятельств, с которыми закон связывает недействительность сделок, если такие

обстоятельства возникают после совершения сделок и регистрации прав на

недвижимость на их основании.

Второй вопрос более сложен. Допустим, что было зарегистрировано право

собственности общества с ограниченной ответственностью на объект

недвижимости, внесенный в его уставный капитал в порядке его увеличения. При

этом уставный капитал увеличивался исключительно за счет внесения данного

объекта. Через год данное общество вновь обратилось в регистрирующий орган для

регистрации перехода права собственности на основании сделки купли-продажи к

другому юридическому лицу. При этом из документов, представленных для

регистрации, можно было однозначно установить, что изменения в Устав общества

в связи с увеличением уставного капитала не вносились и соответствующие

документы в орган, осуществляющий регистрацию юридических лиц, не

представлялись.

Как должен поступить регистрирующий орган в этом случае? С одной

стороны, в соответствии с п. 1 ст. 2 Закона о регистрации "зарегистрированное

право на недвижимое имущество может быть оспорено только в судебном

445

порядке". Значит, регистрирующий орган не вправе самостоятельно констатировать

ничтожность зарегистрированного им права. Вместе с тем, закон говорит о такой

ничтожности, не говоря о том, что она обязательно должна быть установлена

судебным решением. Таким образом, если регистратор по указанным основаниям

откажет в регистрации, он превысит свою компетенцию. Если же он проведет

последующую регистрацию, то к нему будут в дальнейшем предъявлены

обоснованные претензии со стороны приобретателя объекта, у которого он будет

изъят, в связи с тем, что на момент совершения договора купли-продажи право

продавца было ничтожно. При этом вопрос о признании данного приобретателя

добросовестным весьма проблематичен, т. к. он сам, независимо от

регистрирующего органа, должен был проверить все обстоятельства, связанные с

наличием у продавца права собственности.

Представляется, что концепция, лежащая в основе существующей системы

регистрации прав на недвижимость, не должна позволять регистратору оставлять

без внимания известные ему обстоятельства, которые делают регистрируемые

права ничтожными. Поэтому для таких случаев, равно как и при обнаружении прав,

ошибочно зарегистрированных самим регистрирующим органом, следовало бы

возложить на регистрирующий орган обязанность, во-первых, приостановить

государственную регистрацию, во-вторых, сообщить об установленных

обстоятельствах заявителям, а, в-третьих, обратиться в суд с заявлением о

признании проведенной государственной регистрации недействительной в порядке

абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК РФ (требование о применении последствий

недействительности ничтожной сделки). В таких случаях стороны могут сами

отказаться от регистрации, либо действия регистрирующего органа будут зависеть

от решения суда.

5.2. Права на недвижимость, возникающие на основе универсального

правопреемства и их регистрация

446

К универсальному правопреемству теория гражданского права относит

переход прав при реорганизации юридических лиц и при наследовании. Общим для

случаев универсального правопреемства, в отличие от правопреемства по сделкам,

является то, что от правопредшественника к правопреемнику (правопреемникам)

переходит вся совокупность имущественных прав, а не отдельное имущество,

указанное в сделке. Вместе с тем оба варианта универсального правопреемства

имеют существенные различия применительно к основаниям и процедуре

регистрации прав на недвижимость и поэтому будут рассмотрены раздельно.

Поскольку предыдущий параграф мы закончили рассмотрением вопросов,

связанных с юридическими лицами, поэтому начнем с универсального

правопреемства при реорганизации юридических лиц.

В соответствии со ст. 57 ГК РФ реорганизация юридического лица

осуществляется в следующих формах: слияние, присоединение, разделение,

выделение и преобразование. Согласно п. 4 той же статьи по общему правилу

юридическое лицо считается реорганизованным с момента государственной

регистрации вновь возникших юридических лиц. Исключением из этого правила

является реорганизация юридического лица в форме присоединения к нему другого

юридического лица. В этом случае первое из них считается реорганизованным с

момента внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о

прекращении деятельности присоединенного юридического лица.

Статья 58 ГК РФ говорит о том, что к вновь возникшим в результате

реорганизации юридическим лицам переходят права и обязанности

реорганизованных юридических лиц, и указывает документы, на основании

которых происходит такой переход. При слиянии, присоединении и

преобразовании это передаточный акт, а при разделении и выделении -

разделительный баланс. Очевидно, именно эти документы должны признаваться

правоустанавливающими при регистрации прав на недвижимое имущество при

реорганизации юридических лиц.

447

Статья 16 Федерального закона "О государственной регистрации

юридических лиц", которая называется "Завершение государственной регистрации

юридического лица, создаваемого путем реорганизации", говорит, в частности, о

том, что с момента государственной регистрации вновь возникших юридических

лиц в случаях преобразования, слияния и разделения ранее существовавшие

юридические лица считаются прекратившими свою деятельность. С прекращением

деятельности присоединяемых юридических лиц связана также реорганизация в

форме присоединения. В связи с этим понятно, что момент возникновения права

собственности на недвижимое имущество при реорганизации не может быть связан

с государственной регистрацией права на недвижимость вновь возникших при

реорганизации лиц. За такое решение, по крайней мере, два аргумента. Во-первых,

признание права вновь созданного в результате реорганизации юридического лица

возникшим с момента государственной регистрации этого права привело бы к

возможности существования юридического лица без имущества, что

противоречило бы п. 1 ст. 48 ГК РФ . Но, самое главное, в таком случае после

регистрации вновь созданного юридического лица недвижимость до

государственной регистрации права на нее этого лица вообще не имела бы

собственника, т.к. прежний собственник уже прекратил свое существование, а

вновь созданное юридическое лицо это право еще не приобрело1.

Если мы пришли к выводу о том, что при реорганизации юридических лиц

право на недвижимость у вновь созданного лица возникает с момента

государственной регистрации этого лица, мы должны сделать вывод и о том, что

именно с этого момента юридическое лицо имеет право распоряжаться этим

имуществом. Ни Гражданский кодекс, ни Закон о регистрации не содержат

положений, которые позволяли бы иначе решить данный вопрос. В этом случае

возникают такие же проблемы, как и при внесении имущества в уставный капитал

1 См. также § 3.1.

448

вновь создаваемых юридических лиц. Пути решение этих проблем уже

предлагались1 .

Однако не исключен и другой подход к проблеме осуществления

возникших, но не зарегистрированных прав на недвижимость. Он состоит в запрете

распоряжения имуществом, право на которое возникло, без предварительной

регистрации этого права2.

Изучение практики регистрирующих органов показало, что особые

затруднения при регистрации прав вновь созданных в процессе реорганизации

юридических лиц отсутствуют. Исключение составили случаи реорганизации в

форме преобразования.

В соответствии с п. 5 ст. 58 ГК РФ, при преобразовании юридического лица

одного вида в юридическое лицо другого вида (изменении организационно-

правовой формы) к вновь возникшему юридическому лицу переходят права и

обязанности реорганизованного юридического лица в соответствии с передаточным

актом.

Согласно п. 1 ст. 16 Федерального закона "О государственной регистрации

юридических лиц": "реорганизация юридического лица в форме преобразования

считается завершенной с момента государственной регистрации вновь возникшего

юридического лица, а преобразованное юридическое лицо - прекратившим свою

деятельность".

Таким образом, в случае изменения организационно-правовой формы

юридического лица происходит прекращение одного юридического лица и

возникновение другого. Однако внешне такие изменения выражаются, в частности,

в изменение наименования юридического лица: общество с ограниченной

ответственностью Х вместо закрытого акционерного общества Х и т.п. Поэтому

иногда регистраторы вместо регистрации права вновь созданного юридического

лица ошибочно проводили внесение изменений в ЕГРП в части наименования

1 См. § 4.1.

2 Подробнее об этом см. § 3.1

449

правообладателя. В то же время в ряде случаев при изменении наименования

(например, товарищество с ограниченной ответственностью на общество с

ограниченной ответственностью и пр.) к заявителям предъявлялись требования о

представлении пакета документов и заявления для регистрации права возникшего в

результате преобразования.

Рассмотрим теперь регистрацию прав на недвижимость, возникающих на

основании наследования.

В соответствии с п. 4 ст. 1152 ГК РФ "принятое наследство признается

принадлежащим наследнику со времени открытия наследства не зависимо от

времени его фактического принятия, а также независимо от момента

государственной регистрации права наследника на наследственное имущество,

когда такое право подлежит государственной регистрации".

Таким образом, право собственности наследника на недвижимость считается

возникшим с момента открытия наследства. При этом, как и во всяком случае

возникновения права раньше его регистрации, встает вопрос о моменте, с которого

возможно распоряжение данным имуществом. Ранее действовавшее

законодательство содержало четкие ограничения прав лица, принявшего

наследство. Согласно ст. 549 ГК РСФСР наследник, вступивший во владение или

управление наследственным имуществом, не ожидая явки других наследников, не

был вправе распоряжаться наследственным имуществом за исключением права

производить за счет наследственного имущества лишь некоторые расходы.

Ныне действующий Гражданский кодекс (часть третья) не содержит

аналогичной нормы, поэтому можно предположить, что наследник вправе

распоряжаться недвижимым имуществом с момента открытия наследства.

В связи с таким положением возникает весьма интересный вопрос - как

поступить регистрирующему органу, если наследник до истечения шести месяцев

со дня смерти наследодателя, не получив свидетельства о праве на наследство,

заключил договор купли-продажи недвижимости, перешедшей к нему по

450

наследству, и обратился вместе с покупателем за регистрацией перехода права по

этому договору?

Формально такой договор не противоречит закону, т. к. право распоряжения

наследственным имуществом не связано ни с государственной регистрацией права

наследника, ни с получением им свидетельства о праве на наследство. С другой

стороны, регистрирующий орган, не имея свидетельства о праве на наследство или

решения суда, устанавливающего право наследника, и не располагая полномочиями

для установления принадлежности имущества наследнику, не сможет принять

решение о законности совершаемой сделки.

В таком случае, как представляется, регистрирующий орган должен отказать

в регистрации не в связи с несоответствием представленных документов

действующему законодательству (абз. 4 п. 1 ст. 20 Закона о регистрации), а на

основании абз. 11 п. 1 этой статьи в связи с имеющимися противоречиями между

заявленными правами и уже зарегистрированными правами. Противоречие это

будет состоять в том, что в реестре зарегистрировано право наследодателя, а

заявляет себя в качестве собственника наследник, право которого не

зарегистрировано и не подтверждено надлежащим для регистрирующего органа

документом (абз. 5 п. 1 ст. 17 Закона о регистрации).

Таким образом, наследник до получения им свидетельства о праве на

наследство фактически лишен права распоряжаться наследственным недвижимым

имуществом. При ныне действующем законодательстве специфика его положения

состоит в том, что он может до получения свидетельства о праве на наследство

заключить сделку отчуждения недвижимого имущества (если оно не относится к

жилой недвижимости – п. 2 ст. 558 ГК РФ), но завершить процесс отчуждения этого

имущества переходом права к приобретателю наследник сможет только после

получения свидетельства о праве на наследство, т. к. переход права связан с его

регистрацией, а регистрация невозможна без свидетельства о праве на наследство.

По нашему мнению, наличие возможности заключения сделок отчуждения

наследственного недвижимого имущества вряд ли способствует потребностям

451

гражданского оборота. В связи с этим представляется целесообразным

установить запрет на совершение сделок отчуждения до регистрации права

наследника.

С другой стороны, было бы целесообразно в Закон о регистрации ввести

дополнительную статью под названием "Регистрация прав на недвижимое

имущество, возникающих на основании наследования". Эта статья могла бы иметь

следующее содержание:

"Регистрация вещных прав на недвижимое имущество, переходящих в

порядке наследования, производится на основании свидетельства о праве на

наследство, либо решения суда, устанавливающих права наследника на данное

недвижимое имущество" .

Предполагаемая редакция закрепила бы фактически сложившуюся практику

регистрирующих органов, которые в качестве документов, подтверждающих права

наследников, признают только свидетельства о праве на наследство и решения

судов. Для дополнительной аргументации данного предложения следует отметить,

что изучением практики государственной регистрации установлено, что сделки с

наследственным имуществом практически всегда совершаются не только после

выдачи свидетельства о праве на наследство, но и после регистрации права

наследника на основании этого свидетельства.

В связи с тем, что основным правоустанавливающим документом при

наследовании является свидетельство о праве на наследство, возникает и другой

вопрос - о пределах правовой экспертизы данного документа регистрирующим

органом.

Свидетельства о праве на наследство выдают нотариусы, лица,

уполномоченные законом на проведение деятельности, имеющей целью установить

права конкретного лица на конкретное наследственное имущество. В соответствии

со ст. 72 "Основ законодательства Российской Федерации о нотариате"1 (далее

1 Утверждены ВС РФ 11.02.1993 № 4462-1, Ведомости СНД и ВС РФ 11.03.1993, № 10,

ст.352.

452

"Основы") - "нотариус при выдаче свидетельства о праве на наследство по закону

путем истребования соответствующих доказательств проверяет факт смерти

наследодателя, время и место открытия наследства, наличие отношений,

являющихся основанием для призвания к наследованию по закону лиц, подавших

заявление о выдаче свидетельства о праве на наследство, состав и место

нахождения наследственного имущества". В соответствии со ст. 73 Основ

"нотариус при выдаче свидетельства о праве на наследство по завещанию путем

истребования соответствующих доказательств проверяет факт смерти

наследодателя, наличие завещания, время и место открытия наследства, состав и

место нахождения наследственного имущества. Нотариус выясняет также круг лиц,

имеющих право на обязательную долю в наследстве".

При этом согласно ч. 3 ст. 16 Основ "нотариус обязан отказать в совершении

нотариального действия в случае его несоответствия законодательству Российской

Федерации или международным договорам", а на основании статьи 17 Основ

"нотариус, занимающийся частной практикой, совершивший нотариальное

действие, противоречащее законодательству Российской Федерации, обязан по

решению суда возместить причиненный вследствие этого ущерб".

Должен ли регистрирующий орган в порядке правовой экспертизы

документов (п. 1 ст. 13 Закона) перепроверять те обстоятельства, которые должен

был проверить нотариус при выдаче свидетельства о праве на наследство?

Представляется, что не должен, так как, с одной стороны, обязанность по

установлению этих обстоятельств возложена законом на нотариуса, а, с другой

стороны, регистрирующий орган не располагает возможностями для такой

проверки.

Правовая экспертиза свидетельства о праве на наследство должна

ограничиваться сопоставлением текста этого документа с данными ЕГРП и

установлением соответствия этого текста общим требованиям, предъявляемым к

правоустанавливающим документам. Так, например, если в свидетельстве в

качестве наследодателя указано не то лицо, которое зарегистрировано в качестве

453

собственника объекта, то в регистрации права на основании такого свидетельства,

безусловно, должно быть отказано. Основанием для отказа в регистрации будет

также отсутствие всех необходимых сведений об объекте недвижимости и о

правообладателе (п. 18 Правил ведения ЕГРП). Однако регистрирующий орган не

может в основание отказа положить свое мнение о неправильно определенном

круге наследников, о характере родственных отношений с наследодателем или

недействительности завещания.

При регистрации прав на основании наследования по завещанию, следует

обратить внимание на норму закона о завещательном отказе (ст. 1137 ГК РФ).

Согласно п. 3 ст. 33 ЖК РФ "гражданин, проживающий в жилом помещении,

предоставленном по завещательному отказу, вправе потребовать государственной

регистрации права пользования жилым помещением, возникающего из

завещательного отказа". Обращает на себя внимание формулировка данной нормы.

Здесь не говорится о том, что завещательный отказ подлежит государственной

регистрации, речь идет о праве потребовать такой регистрации. Видимо это не

случайно. Во всех случаях, когда речь идет о правах подлежащих регистрации, эти

права в соответствии с п. 2 ст. 8 ГК РФ, считаются возникшими с момента

регистрации. Но право пользования помещением, вытекающее из завещательного

отказа, явно не относится к правам, возникающим с момента регистрации. Оно

возникает вместе с правом наследника, а право наследника от регистрации не

зависит и возникает с момента открытия наследства. Таким образом, в п. 3 ст. 33

ЖК РФ речь идет в праве правообладателя зарегистрировать уже возникшее

обременение.

Однако реализация такой добровольности на практике весьма

затруднительна. Когда завещательный отказ имеет место, он должен быть отражен

в свидетельстве о праве на наследство, как обременение имущества правами

третьих лиц - отказополучателей. При этом, обращаясь за регистрацией своего

права на недвижимость, наследникодновременно должен представить заявление о

регистрации указанного в завещательном отказе обременения. При отсутствии

454

такого заявления его право не может быть зарегистрировано, т. к. регистрация

обременений производится исключительно на основании заявлений (абз. 5, ст. 16, п.

2 ст. 13 Закона), а зарегистрировать право без обременения, указанного в

правоустанавливающем документе регистрирующий орган не имеет права.

Разумеется, регистрация может быть произведена, если одновременно с

наследником с заявлением о регистрации их прав обратятся отказополучатели (п. 2

ст. 13 Закона). В любом случае представляется невозможной регистрация права

наследника без регистрации обременения в виде завещательного отказа.

Анализ практики государственной регистрации прав на недвижимость и

судебной практики привел автора к мысли о возможности постановки и

законодательного решения проблемы правопреемства в отношениях по

регистрации прав на недвижимое имущество.

В соответствии с действующим законодательством вещные права на

недвижимость в большом количестве случаев возникают с момента их

государственной регистрации. При этом естественным является вопрос, что

представляет собой право на недвижимость до его регистрации? Если ст. 131 ГК РФ

говорит о том, что права подлежат регистрации, то очевидно, что на момент

регистрации должно быть что-то реально существующее, именуемое законом

"право, подлежащее регистрации". Что же такое "подлежащее регистрации право",

если собственно правом оно становится только после регистрации? Представляется,

что под "правом, подлежащим регистрации", следует понимать совокупность

юридических фактов, которые необходимы для возникновения права, и которые в

совокупности с фактом государственной регистрации приводят к возникновению

этого права. Если свести эту ситуацию к формуле, то возникшее право - это

подлежащее регистрации право плюс государственная регистрация.

С другой стороны, подлежащее государственной регистрации право

представляет собой такую совокупность юридических фактов, которые дают

потенциальному правообладателю право требовать осуществления

455

государственной регистрации, и порождают обязанность государства такую

регистрацию осуществить.

Если вопрос о совокупности юридических фактов, влекущих при условии

государственной регистрации возникновение вещного права, относится в первую

очередь к сфере гражданского права, то вопрос о праве требовать регистрации и

соответствующей обязанности государства лежит в сфере административно-

правовых отношений.

На практике право в незарегистрированном состоянии, как право,

подлежащее регистрации, может находиться весьма длительное время, т. к. закон не

устанавливает каких-либо сроков для государственной регистрации вещных прав на

недвижимость. Такое положение не исключает того, что в период до регистрации с

потенциальными правообладателями произойдут события, влекущие

правопреемство - физическое лицо может умереть, а юридическое лицо может быть

реорганизовано. Какова же в этом случае судьба прав на недвижимость, которые не

были зарегистрированы до момента возникновения вопроса о правопреемстве?

Особенность ситуации состоит в том, что, с одной стороны, у умершего

гражданина (реорганизованного юридического лица) право на объект

недвижимости без регистрации не возникло, а, с другой стороны, при его жизни

существовал полный набор юридических фактов, свидетельствующих о наличии у

него этого права, за исключением регистрации. Весьма распространенной является

ситуация, когда гражданин при жизни приобрел объект недвижимости, придал

договору купли-продажи необходимую форму, однако умер, не успев подать

заявление о регистрации. Что делать наследникам этого лица? Могут ли они

рассчитывать на получение права собственности на объект в порядке наследования,

или собственником объекта остается продавец, а наследники могут потребовать от

него лишь возврата уже уплаченных денег?

Сегодня на практике решение проблемы обычно выглядит так. Прежде всего,

наследники, как правило, обращаются в регистрирующий орган с заявлением о

регистрации права за умершим на основании заключенного им при жизни договора.

456

Однако очевидно, что они не могут рассчитывать на положительное решение

вопроса, поскольку в соответствии со ст. 17 ГК РФ правоспособность гражданина

прекращается его смертью, а это значит, что после смерти он не может стать

обладателем каких-либо прав, включая вещные права на недвижимость.

Таким образом, у наследников остается единственная возможность -

обращение в суд. Требования, предъявляемые в этом случае, - включение объекта

недвижимости в наследственную массу после умершего и признание права на этот

объект за наследниками. Как правило, при установлении того обстоятельства, что

при жизни приобретателя объекта недвижимости имелись основания для

регистрации его права, суд выносит решение об удовлетворении вышеназванных

требований.

Вместе с тем рассмотрение подобного рода исковых заявлений носит весьма

искусственный характер. Трудности возникают уже при определении надлежащего

ответчика. В ряде случаев в качестве ответчика указывается лицо, которое

отчуждало объект по незарегистрированному договору, а в некоторых случаях -

регистрирующий орган. Второе решение вопроса представляется абсолютно

неверным, поскольку регистрирующий орган вообще не может выступать в

исковом производстве ответчиком по такого рода делам - он не владеет спорным

объектом и не претендует на него. Что же касается продавца, дарителя и пр., то и он

в ряде случаев занимает место ответчика необоснованно, поскольку абсолютно не

возражает против принадлежности объекта покойному и установлению прав на

объект наследников, то есть спор о праве отсутствует.

Какой же выход из этого положения? Как избежать судебных дел там, где

отсутствует спор?

Решение, по нашему мнению, состоит в том, чтобы по-новому взглянуть на

проблему правопреемства. Согласно традиционному взгляду, объектом

универсального правопреемства могут быть гражданские права - вещные,

обязательственные и иные, которые были у прекратившего свое существование

лица на момент прекращения его существования.

457

В нашей же ситуации у лица на момент его смерти не существовало вещного

права на объект, но существовало право обратиться в регистрирующий орган за

регистрацией такого права, а регистрирующий орган имел обязанность эту

регистрацию произвести. Как уже говорилось, эти взаимные права и обязанности

лежат в сфере административного права. Но значит ли это, что они не могут быть

предметом правопреемства?

Действующее законодательство не содержит однозначного ответа на этот

вопрос. В то же время произведенный анализ судебной практики свидетельствует о

целесообразности положительного его решения. Зафиксировать такую возможность

при отсутствии спора между прежним владельцем объекта и наследниками его

приобретателя можно как в нормах наследственного права применительно к

физическим лицам, так и в Законе о регистрации. В этих актах следует

сформулировать правило, согласно которому регистрирующий орган обязан

зарегистрировать вещное право на объект недвижимости за правопреемниками

лица, которое до своего прекращения (смерти) не зарегистрировало это право, но

имело для этого все необходимые основания. Такая регистрация должна

производиться по совместному заявлению прежнего собственника и лиц, в

установленном законом порядке признанных правопреемниками приобретателя

объекта недвижимости.

Предлагаемое решение существенно сократило бы количество дел в судах,

оно было бы одинаково применимо как для случаев наследования, так и для

случаев реорганизации юридических лиц.

Такое решение можно применить и при регистрации прав на вновь

созданные объекты недвижимости. Не являются единичными случаи, когда

гражданин умирает после окончания строительства дома и передачи ему квартиры,

приобретенной в порядке долевого участия в строительстве, но до государственной

регистрации права собственности на квартиру. В этом случае у регистрирующего

органа также отсутствуют основания для регистрации права на квартиру за

наследниками, поскольку не они, а умерший принимал участие в создании объекта

458

(ч.1 ст. 218 и ст. 219 ГК РФ). Закон о долевом участии предусматривает переход

прав и обязанностей по договору участия в долевом строительстве к наследникам

участника долевого строительства (п. 7 ст. 4). В п. 8 этой статьи говорится, что

"существующие на день открытия наследства участника долевого строительства

имущественные права и обязанности, основанные на договоре, заключенном в

соответствии с настоящим Федеральным законом, входят в состав наследства

участника долевого строительства в соответствии с Гражданским кодексом

Российской Федерации". Но и в данном случае речь идет об имущественных правах

и обязанностях, основанных на договоре. Договор же участия в долевом

строительстве считается исполненным в момент фактической передачи объекта

долевого строительства (ст. 12 рассматриваемого закона). Следовательно, все, что

должно произойти после подписания акта приема-передачи объекта долевого

участия, не может быть предметом правопреемства.

Признание права на обращение за государственной регистрацией объектом

правопреемства может прояснить и еще одну проблему, возникающую в

отношениях, связанных с созданием новых объектов недвижимости, в частности,

путем долевого участия в строительстве. Весьма часто лицо, полностью

профинансировавшее строительство, после того, как у него на этом основании

возникло право требовать государственной регистрации своего права

собственности на квартиру, "уступает право требования" на этот объект другому

лицу. На самом же деле в этом случае происходит уступка права обратиться за

регистрацией, фактически завуалированная передача объекта, на который уже

имеется "право, подлежащее регистрации". Здесь право обращения за регистрацией

выступает объектом правопреемства на основании договора, и вряд ли стоит

ограничивать участников долевого строительства в уступке своих прав на объект до

регистрации. Необходимо лишь четко определить правовую природу этого

действия и связанные с этим последствия.

Разумеется, признание права на обращение за регистрацией объектом

правопреемства повлечет за собой и ряд проблем. Во-первых, необходимо

459

разработать нотариальную процедуру установления этого права за наследниками.

Во-вторых, необходимо решить вопрос о нотариальных пошлинах и

налогообложении при таком механизме приобретения права собственности на

объект. Эти вопросы должны быть решены также, как при приобретении самого

объекта в порядке правопреемства.

Эти проблемы нельзя отнести к числу неразрешимых. Решение же о

возможности признания объектом правопреемства прав в сфере административно-

правовых отношений, тесно связанных с гражданско-правовыми последствиями, и,

прежде всего, права на государственную регистрацию права на недвижимое

имущество, представляется актуальным для закрепления в нормах гражданского

законодательства и законодательства, регламентирующего порядок регистрации

прав на недвижимость.

5.3. Вопросы регистрации права общей собственности на недвижимое

имущество

Обращаясь к вопросу об общей собственности, К.И. Скловский отмечает, что

"природе противна собственность нескольких лиц на вещь. С таким положением, -

пишет он, - когда дом или участок находится во владении не одного лица, здравый

смысл совладать еще сможет, но вот когда сразу несколько лиц объявляют себя

хозяевами этого дома или участка, то тогда на самом деле правопорядок

возмущается"1. Г.Ф. Шершеневич отмечал, что "общая собственность, явление

весьма частое, представляет значительные трудности для уяснения ее юридической

природы"2. Вместе с тем, несмотря на "противоестественность" и сложность для

понимания общая собственность наиболее распространена именно применительно

к объектам недвижимого имущества и именно с применением ее к недвижимости

возникают наибольшие трудности.

1 Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. - М., 2002. - С. 167.

2 Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. - С. 214.

460

В соответствии со ст. 244 ГК РФ "имущество, находящееся в собственности

двух или нескольких лиц, принадлежит им на праве общей собственности". При

этом "имущество может находиться в общей собственности с определением доли

каждого из собственников в праве собственности (долевая собственность) или без

определения таких долей (совместная собственность)".

Начнем с общей долевой собственности.

Специфика порядка регистрации права общей долевой собственности

определяется, прежде всего, установленными законом (ст.ст. 246, 250 ГК РФ)

правилами распоряжения имуществом, находящимся в общей долевой

собственности.

Очевидно, установленный законом порядок регистрации перехода права на

долю в общем недвижимом имуществе должен обеспечивать соблюдение

вышеуказанных норм ГК. С этой целью и была включена в Закон о регистрации ст.

24 под названием "Государственная регистрация права общей собственности на

недвижимое имущество". Однако первоначальная редакция этой статьи оказалась

столь неудачной, что ст. 24 оказалась первой, которая была изменена через три года

после введения в действие Закона.1 Теперь уже не имеет смысла анализировать

недостатки первой редакции данной статьи, которые были очевидны уже при

принятии Закона.

Остановимся на ныне действующем порядке регистрации общей долевой

собственности. Согласно п. 1 ст. 24 Закона в новой редакции "при продаже доли в

праве общей собственности постороннему лицу к заявлению о государственной

регистрации прилагаются документы, подтверждающие, что продавец доли

известил в письменной форме остальных участников долевой собственности о

намерении продать свою долю с указанием цены и других условий, на которых

продает ее.

1 Федеральный закон "О внесении изменений в статью 24 Федерального закона "О

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" от

05.03.2001 №20-ФЗ.

461

К заявлению о государственной регистрации могут прилагаться документы,

подтверждающие отказ остальных участников долевой собственности от покупки

доли и оформленные в органе, осуществляющем государственную регистрацию

прав, или нотариально заверенные. В этом случае государственная регистрация

права на долю в общей собственности проводится независимо от срока,

прошедшего с момента извещения продавцом доли остальных участников долевой

собственности.

В случае, если к заявлению о государственной регистрации не приложены

документы, подтверждающие отказ остальных участников долевой собственности

от покупки доли, регистратор прав обязан приостановить государственную

регистрацию до истечения месяца со дня извещения продавцом доли остальных

участников долевой собственности, если на день подачи заявления о

государственной регистрации такой срок не истек".

Действующая редакция, в отличие от предыдущей, исключает применение

порядка, установленного данной статьей, к каким-либо случаям, кроме продажи

недвижимости, причем не сособственнику, а постороннему лицу. Однако и при

такой редакции остается открытым один вопрос - о применении правил ст. 24

Закона к отчуждению доли в праве собственности на недвижимость на основании

договора мены.

Согласно п. 5 ст. 250 ГК РФ правила этой статьи применяются также при

отчуждении доли по договору мены. Означает ли это, что при мене долей в праве

собственности на объекты недвижимости должно соблюдаться преимущественное

право приобретения доли сособственником? По мнению автора, применение

данного правила к недвижимости носит весьма ограниченный характер. На

основании п. 1 ст. 250 ГК РФ "остальные участники долевой собственности имеют

преимущественное право покупки продаваемой доли по цене, за которую она

продается, и на прочих равных условиях". При мене движимого имущества на

движимое возможность представления сособственником аналогичного имущества

является достаточно реальной. Это можно отнести и к случаям мены доли в праве

462

собственности на недвижимость на движимое имущество (например, мена доли в

праве собственности на квартиру на автомобиль или на строительные материалы).

Но при мене доли в праве собственности на недвижимость на другое недвижимое

имущество положение о прочих равных условиях практически невыполнимо.

Любой объект недвижимости всегда индивидуален настолько, хотя бы в силу

отличия его расположения при прочих общих характеристиках, что сособственник

никогда не сможет доказать в суде, что он мог предоставить объект абсолютно

аналогичный тому, который получил совладелец имущества в обмен на свою долю

в праве. Поэтому представляется, что правила п. 1 ст. 24 Закона не должны

применяться к мене доли недвижимости на другую недвижимость (или долю в

праве собственности на нее).

Пункт 1 ст. 24 Закона не требует согласий на регистрацию от других

сособственников. Заявителю предлагается представить "документы,

подтверждающие, что продавец доли выполнил требования п. 2 ст. 250 ГК РФ, об

извещении о своем намерении остальных сособственников". Кроме того, могут

быть представлены документы, подтверждающие их отказ от покупки доли. При

наличии таких отказов регистрация проводится в общем порядке, а при их

отсутствии - приостанавливается до истечения месяца со дня извещения продавцом

остальных участников, если на день подачи заявления такой срок не истек.

Из содержания рассматриваемой нормы следует несколько выводов. Во-

первых, документы, подтверждающие выполнение п. 2 ст. 250 ГК РФ, являются

обязательными, независимо от наличия заявления об отказе от покупки. Однако,

представляется, что это не означает, что сведения, как об уведомлении, так и об

отказе не могут содержаться в одном документе, составленном лицом, имеющим

преимущественное право покупки. Так, например, у регистрирующего органа не

будет оснований требовать дополнительных документов, если в заявлении об

отказе содержатся сведения о том, что данный участник был письменно уведомлен

о продаже с указанием всех условий, установленных п. 2 ст. 250 ГК РФ. При этом

следует обратить внимание на то, что при правовой экспертизе документов

463

регистратор должен установить, что "продавец продает постороннему лицу свою

долю по той цене, которая была указана в извещении, или по более высокой цене, и

на условиях, которые были указаны в извещении, или на более выгодных для

продавца условиях"1. В иных случаях в регистрации права на долю должно быть

отказано в связи с несоответствием представленных документов действующему

законодательству, т. к. они не свидетельствуют о надлежащем выполнении

продавцом требований п. 2 ст. 250 ГК РФ.

Во-вторых, отсчет срока, на который должна быть приостановлена

регистрация при отсутствии отказов от покупки, идет не от момента обращения в

регистрирующий орган, а от момента извещения продавцом остальных участников.

Поэтому как для регистрирующего органа, так и для заявителей очень важным

становится порядок определения дня, который считается днем извещения

остальных участников.

К сожалению, Закон ничего не говорит об этом, очевидно оставляя данный

вопрос на усмотрение регистратора. Это, как представляется, нельзя отнести к

удачным решениям. Ничего не говорят на этот счет и указания Минюста. Из чего

же следует исходить регистратору в данном случае?

Разумеется, наилучшим вариантом является личная расписка лица в

получении уведомления с указанием даты. В качестве доказательства получения

может служить также почтовое уведомление о вручении. Как показало изучение

практики, именно такое уведомление регистраторы признают документом,

подтверждающим надлежащее уведомление продавцом других участников долевой

собственности. Однако в первом случае возникает вопрос о подлинности подписи, а

во втором - вопрос идентичности документа, уведомление о вручении которого

пришло, тому документу, который в качестве извещения представлен регистратору.

И в одном, и в другом случае возможны злоупотребления со стороны лица,

1 Гаврилов Э. Преимущественное право покупки // Российская юстиция. - 2001. - № 2. -

С. 17.

464

отчуждающего долю, которые регистрирующий орган будет лишен возможности

выявить.

Еще более сложной становится для регистрирующего органа ситуация, когда

представлены документы, свидетельствующие только об отправке уведомления.

Нужно ли в этом случае учитывать время на доставку уведомления и на доставку

ответа на него? Как установить, что уведомление направлено по надлежащему

адресу? В общем, при действующей редакции п. 1 ст. 24 Закона следует признать,

что у регистрирующего органа практически отсутствует возможность объективно

проверить выполнение продавцом доли требований ст. 250 ГК РФ. А раз так, то

возникает вопрос, для чего нужен такой порядок регистрации, если он не

обеспечивает выполнение той задачи, для которой он введен, а рассчитан

исключительно на добросовестность продавца доли?

Представляется, что законодатель, имея желание устранить нарушения прав

участников долевой собственности, отчуждающих и приобретающих доли в праве,

допущенные в первой редакции ст. 24 Закона, пошел слишком далеко,

ликвидировав механизм обеспечения прав других участников долевой

собственности.

По мнению, автора оптимальным был бы порядок, при котором в случае

отсутствия отказов от покупки доли регистратор должен сам направить

соответствующее уведомление сособственникам, отсчитывая месячный срок с

момента направления уведомления. При этом к месячному сроку необходимо

добавить время на доставку уведомления сособственнику и время получения ответа

на него. Таким образом, с момента направления уведомления срок приостановления

должен составить 45 дней.

Уведомления регистрирующим органом должны направляться по адресам

сособственников, которые указаны в ЕГРП. При этом регистратор не будет нести

ответственности, если адрес собственника изменился, о чем не было сообщено

регистрирующему органу в порядке внесения изменений в ЕГРП.

465

С учетом этих предложений текст п. 1 ст. 24 Закона мог бы выглядеть

следующим образом:

"1. При продаже доли в праве общей собственности постороннему лицу

если к заявлению о государственной регистрации прилагаются документы,

подтверждающие отказ остальных участников долевой собственности от

покупки доли, оформленные в органе, осуществляющем государственную

регистрацию прав, или нотариально заверенные, то государственная регистрация

права на долю в общей собственности проводится на общих основаниях.

В случаях, когда к заявлению о государственной регистрации не приложены

документы, подтверждающие отказ остальных участников долевой

собственности от покупки доли, к заявлению прилагаются нотариально

заверенные документы, подтверждающие получение остальными участниками

долевой собственности извещений продавца в соответствии с п .2 ст. 250

Гражданского кодекса Российской Федерации.

При отсутствии вышеуказанных документов к заявлению о

государственной регистрации прилагаются извещения, адресованные всем

участникам долевой собственности, которые на момент обращения в

учреждение юстиции по регистрации прав не отказались от покупки доли и не

подтвердили получение извещения продавца. Указанные извещения в течение трех

дней регистратором направляются адресатам.

Регистрация приостанавливается на месяц с момента получения последним

участником долевой собственности извещения продавца, а при отсутствии

нотариально заверенных документов, подтверждающих получение извещения - на

45 дней с момента направления извещения регистратором.

Если до окончания срока приостановления будет получено заявление от

участника долевой собственности о его желании воспользоваться

преимущественным правом покупки, в регистрации перехода права на долю

должно быть отказано.

466

После приостановления регистрация проводится при отсутствии заявлений

об использовании преимущественного права покупки по истечении срока

приостановления, либо при поступлении от всех участников долевой

собственности заявлений об отказе от покупки.

Споры между участниками долевой собственности, возникшие при

государственной регистрации права на долю в общей собственности, подлежат

разрешению в судебном порядке".

Защищая действующую редакцию п. 1 ст. 24 Закона, можно возразить, что ст.

250 ГК РФ возлагает обязанность извещения других участников долевой

собственности на продавца, в связи с чем регистрирующий орган не должен

принимать участия в этом процессе. Однако основная задача установления особого

порядка регистрации возмездного отчуждения долей в праве собственности на

недвижимость состоит не в защите интересов продавца, положение которого в

случае "замены" покупателя не меняется, и даже не столько интересов

сособственников, которые могут предъявить соответствующие иски для

восстановления своих нарушенных прав. Нормы ст. 24 Закона должны, в первую

очередь, защищать то самое постороннее лицо, которое приобретает долю. Ведь в

случае установления нарушения преимущественного права покупки именно это

лицо будет лишено приобретенной недвижимости. При этом у приобретателя

отсутствуют собственные возможности проверки четкого соблюдения продавцом

доли правил ст. 250 ГК РФ. Вот почему предлагаемое решение представляется

оптимальным, т. к. оно практически обеспечивает возможность для

регистрирующего органа до решения вопроса о регистрации права покупателя

сделать однозначный вывод о полном выполнении требований ст. 250 ГК РФ и тем

самым гарантировать право покупателя от его оспаривания по этому основанию.

Согласно ст. 247 ГК РФ "владение и пользование имуществом, находящимся

в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а

при не достижении согласия - в порядке, установленном судом. Участник долевой

собственности имеет право на предоставление в его владение и пользование части

467

общего имущества, соразмерной его доле". Данное положение является особо

актуальным применительно к недвижимости, поскольку при долевой

собственности на объект недвижимости, как правило, устанавливается

определенный порядок пользования объектом сособственниками, который связан с

предоставлением определенных частей объекта в пользование конкретному

субъекту долевой собственности. Это происходит и в объектах жилого назначения

(право пользования конкретными комнатами), и нежилых зданиях и помещениях,

находящихся в долевой собственности. Установленный порядок пользования

отражается обычно либо в правоустанавливающих документах, либо в отдельных

соглашениях между участниками долевой собственности.

Применительно к государственной регистрации здесь возникает одна

проблема - должен ли быть отражен порядок пользования объектом в ЕГРП, если

не должен, то может ли он быть там отражен?

Изучение практики регистрирующих органов показало, что, несмотря на то,

что в подавляющем большинстве правоустанавливающих документов порядок

пользования предусмотрен, это не находит отражения в реестре, а требования

заявителей зарегистрировать порядок пользования не находят удовлетворения.

Такая практика основана на том, что ни гражданское законодательство, ни

законодательство о регистрации не относят права пользования участника долевой

собственности конкретными частями объекта к правам, подлежащим регистрации.

Однако, по нашему мнению, подобный подход вряд ли можно считать

оправданным.

Проанализируем права участников долевой собственности, между которыми

определен порядок пользования объектом. Для примера возьмем нежилое

помещение состоящее из двух комнат, находящееся в долевой собственности двух

лиц. Допустим, что доли этих лиц определены как равные (по 1/2), а комнаты

имеют разную площадь (одна 22 кв.м., а другая 15 кв.м.). По соглашению о порядке

пользования за каждым из сособственников определено право пользования

конкретной комнатой, при этом остальные части помещения находятся в общем

468

пользовании. Вполне очевидным является то, что установленный порядок

пользования имеет весьма существенное значение для определения содержания

правомочий участника долевой собственности. С одной стороны, порядок

определяет границы права владения и пользования общим имуществом, а, с другой

стороны, он будет сохранять свою обязательность и в случае замены участника

долевой собственности в результате сделки или универсального правопреемства.

Следовательно, можно прийти к выводу, что установленный порядок пользования

объектом недвижимости, находящимся в долевой собственности, выступает в

качестве ограничения этого права для каждого из сособственников. Специфика же

этого ограничения состоит в том, что оно не связано с правами третьих лиц и

характеризует правоотношения "внутри" долевой собственности.

Представляется, что данная разновидность ограничения является весьма

существенной для того, чтобы быть отраженной в ЕГРП. Приобретатель доли в

праве на объект недвижимости должен знать, чем фактически он будет владеть и

пользоваться. Отсутствие же этих сведений может привести к спорам между новым

участником собственности и остальными ее участниками, к возникновению

судебных споров о признании договоров отчуждения долей недействительными,

как заключенных под влиянием заблуждения.

Поэтому даже в рамках действующего законодательства ограничения прав

участников долевой собственности, вытекающие из установленного порядка

пользования имуществом, следует на основании п. 1 ст. 131 ГК РФ признавать

подлежащим государственной регистрации. Признание же этих ограничений

подлежащими государственной регистрации должно означать, во-первых,

невозможность отказа в их регистрации при наличии соответствующего

волеизъявления и, во-вторых, в случае установления порядка пользования в

правоустанавливающем документе, необходимость регистрировать право долевой

собственности одновременно с этими ограничениями, отражая их как в реестре

обременений ЕГРП, так и выдаваемом свидетельстве о регистрации.

469

Однако этого, как представляется, недостаточно. По мнению автора, порядок

пользования объектами недвижимости следовало бы признавать действительным

лишь с момента его государственной регистрации. Такое решение было бы вполне

логичным с точки зрения концепции гражданского законодательства, которое

ставит в зависимость от регистрации возникновение прав пользования арендатора

недвижимости (п. 2 ст. 609, п. 2 ст. 651 ГК РФ). В нашем случае речь также идет о

праве пользования, причем последствия установления определенных границ

пользования для участника долевой собственности, имеет не меньшее значение, чем

для арендатора. Вернемся к нашему примеру, где участники долевой собственности

имеют равные доли, но пользуются разными по площади помещениями. Очевидно,

что при согласованном отчуждении всего помещения они получат равные суммы,

но при самостоятельном отчуждении доли тот участник, который пользовался

меньшим помещением, очевидно, будет в менее выгодном положении. Введение

обязательной регистрации порядка пользования устранило бы возможность

заключения различных "секретных" соглашений между участниками долевой

собственности после приобретения ими права собственности на объект.

Следует обратить внимание еще на одну особенность регистрации права

общей долевой собственности. Она состоит в том, что право на долю не может быть

зарегистрировано только за одним участником, если оно возникло одновременно у

нескольких лиц. На это специально указывает Инструкция Минюста РФ "О порядке

государственной регистрации договоров купли-продажи и перехода права

собственности на жилые помещения"1 (далее "Инструкция"). Согласно п. 5 этой

Инструкции "в случаях, когда на одной из сторон договора продажи выступают

несколько лиц – участников общей долевой собственности (лиц, приобретающих

жилое помещение в общую долевую собственность), заявления о государственной

регистрации подают все участвующие в сделке на стороне продавца (или

покупателя) лица. В указанных случаях названные лица (то есть лица, действующие

на стороне покупателя или продавца) могут представить отдельные заявления или

1 Утверждена Приказом Минюста от 06.08.2001г. № 233.

470

составить и подписать одно заявление о государственной регистрации договора

продажи. Те же требования предъявляются и при регистрации права общей долевой

собственности" (п. 12 Инструкции). Такой подход представляется абсолютно

правильным, т. к. регистрации подлежит право собственности на объект

недвижимости, в реестре должен быть отражен его субъект, который в данном

случае характеризуется множественностью лиц. Поэтому в реестре не должен

присутствовать только один или несколько участников общей долевой

собственности, они должны быть отражены все с указанием доли каждого. Иначе

право общей долевой собственности не может считаться зарегистрированным.

Однако это вполне разумное правило не работает в одном случае. Долевая

собственность на недвижимость может быть установлена решением суда,

решением суда может быть установлен размер долей и порядок пользования

имуществом. Во всех этих случаях очевидно отсутствие нормальных отношений

между участниками долевой собственности. Именно наличие конфликта может

вызвать ситуацию, когда кто-либо из участников долевой собственности откажется

подавать в регистрирующий орган заявление о регистрации права собственности

совместно с другими участниками.

При действующем порядке в этом случае право общей долевой

собственности, установленное решением суда, не будет зарегистрировано по

причине отсутствия заявления одного или нескольких участников долевой

собственности. При этом остальным участникам не останется ничего иного, как

вновь обратиться в суд для осуществления регистрации в порядке ст. 165 ГК РФ.

Ситуация, когда для того, чтобы зарегистрировать право, установленное решением

суда, нужно снова обращаться в суд, представляется абсурдной. По нашему

мнению, в Законе о регистрации следовало бы указать, что при установлении права

общей долевой собственности решением суда это право подлежит регистрации на

основании заявления любого из участников долевой собственности.

Для решения данного вопроса можно было бы дополнить ст. 247 ГК РФ

пунктом третьим следующего содержания:

471

"3. Права пользования недвижимым имуществом, находящимся в общей

долевой собственности, установленные соглашением ее участников или решением

суда, подлежат государственной регистрации".

При этом п. 2 ст. 24 Закона о регистрации можно было бы дополнить

вторым абзацем:

"Право долевой собственности, установленное решением суда,

регистрируется по заявлению любого участника долевой собственности".

Весьма серьезные проблемы, связанные с регистраций права долевой

собственности, вызвало принятие Федерального закона "Об инвестиционных

фондах" 1. Согласно ст. 1 этого закона "инвестиционный фонд - находящийся в

собственности акционерного общества либо в общей долевой собственности

физических и юридических лиц имущественный комплекс". При этом в ст. 15 этого

закона предлагается совершенно особый порядок регистрации права долевой

собственности на недвижимое имущество, составляющее паевой инвестиционный

фонд. При том, что имущество паевого инвестиционного фонда является общей

долевой собственностью пайщиков, предлагается в ЕГРП указывать название

паевого инвестиционного фонда, в составе которого находится данное имущество, а

также делать запись: "Собственники данного объекта недвижимости и данные о них,

предусмотренные Федеральным законом "О государственной регистрации прав на

недвижимое имущество и сделок с ним", устанавливаются на основании данных

лицевых счетов владельцев инвестиционных паев в реестре владельцев

инвестиционных паев и счетов депо владельцев инвестиционных паев". При этом

лицо, осуществляющее ведение реестра владельцев инвестиционных паев, обязано

составить список владельцев инвестиционных паев, содержащий данные о них,

предусмотренные Законом о регистрации, и представить его в регистрирующий

орган.

1 Федеральный закон от 29.11.2001 г. № 156-ФЗ в ред. Федерального закона от 29.06.2004

№ 58-ФЗ.

472

В то же время в соответствии с дополнениями, внесенными в ст. 24 Закона о

регистрации Федеральным законом от 29. 12. 2004 года № 196-ФЗ, "при

государственной регистрации права общей долевой собственности на объект

недвижимого имущества в Едином государственном реестре прав указывается, что

собственниками такого объекта являются владельцы инвестиционных паев

соответствующего паевого инвестиционного фонда (без указания имен

(наименований) владельцев инвестиционных паев и размеров принадлежащих им

долей в праве общей долевой собственности)".

В связи с такими формулировками непонятно зачем регистрирующему органу

при регистрации запрашивать список владельцев инвестиционных паев. Данные

этого списка, с одной стороны, не подлежат отражению в ЕГРП, а, с другой стороны,

могут утратить актуальность сразу же после проведенной регистрации. Не очень

понятно и то, как можно зарегистрировать долевую собственность без отражения в

реестре всех ее участников. Вопросы, возникающие при регистрации прав

участников паевых инвестиционных фондов наводят на мысль, что право,

возникающее у пайщиков, весьма отдаленно напоминает долевую собственность, о

которой идет речь в Гражданском кодексе РФ, поскольку на отношения участников

такой собственности практически не распространяются соответствующие нормы ГК

РФ. Автор не ставит своей целью анализ и юридическую квалификацию отношений,

возникающих на основе Федерального закона "Об инвестиционных фондах",

однако, представляется, что регулирование этих отношений в части определения

режима собственности объектов недвижимости, нуждается в совершенствовании.

Теперь перейдем к общей совместной собственности.

В соответствии с п. 2 ст. 244 ГК РФ совместная собственность представляет

собой общую собственность без определения долей. Согласно п. 3 этой статьи

совместная собственность является исключением из правила, причем случаи

возникновения совместной, а не долевой собственности, должны быть прямо

предусмотрены законом. Действующее же гражданское законодательство

устанавливает только два случая возникновения общей совместной собственности -

473

общая собственность супругов (ст. 256 ГК РФ) и общая собственность

крестьянского (фермерского) хозяйства (ст. 257 ГК РФ).

С учетом этого обстоятельства, при обращении иных субъектов с заявлением

о регистрации права совместной собственности на недвижимое имущество им

должно быть отказано в регистрации в связи с несоответствием закону

представленных документов. Такие отказы носили массовый характер в Санкт-

Петербурге, поскольку до определенного времени органы, оформлявшие

документы на приватизацию жилых помещений, в качестве вида собственности

указывали общую совместную не только для супругов, но и для всех проживающих

в квартире (в том числе и в коммунальной). При этом суды, несмотря на

многочисленные иски, признали такие отказы правомерными.

В дальнейшем вопросы регистрации права общей совместной собственности

мы будем рассматривать применительно к имуществу супругов, т. к. второй случай

возникновения права совместной собственности не получил достаточного

распространения.

В соответствии с гражданским и семейным законодательством действует

презумпция совместной собственности на имущество супругов,

Из содержания этих норм можно заключить, что собственность становится

совместной при соблюдении указанных в них условий независимо от того, кто из

супругов является формальным приобретателем имущества. Применительно к

государственной регистрации прав на недвижимость это означает, что совместная

собственность существует независимо от того, кто из супругов зарегистрирован в

качестве собственника имущества, и отражен ли факт наличия совместной

собственности в реестре.

Анализ действующего законодательства показывает, что оно содержит

положения, которые исключают необходимость для регистрирующего органа в

каждом случае решать вопрос о том, относится ли данное недвижимое имущество к

общей совместной собственности супругов. Регистратор для определения порядка

действий должен установить лишь один вопрос - находится ли заявитель в браке.

474

При этом отсутствие брачных отношений должно (за исключением случая наличия

крестьянского (фермерского) хозяйства) однозначно исключать возможность

регистрации совместной собственности. Во всех остальных случаях действия

регистратора должны зависеть от волеизъявления заявителя, содержания

правоустанавливающего документа и основания приобретения права собственности

на объект недвижимости.

Дело в том, что семейное законодательство содержит применительно к

недвижимому имуществу исключение из общего правила распоряжения

имуществом, находящимся в совместной собственности. Это общее правило

сформулировано в п. 2 ст. 35 СК РФ: "при совершении одним из супругов сделки

по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с

согласия другого супруга. Сделка, совершенная одним из супругов по

распоряжению общим имуществом супругов, может быть признана судом

недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его

требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала

или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение

данной сделки".

Пункт 3 этой статьи устанавливает другое правило: "Для совершения одним

из супругов сделки по распоряжению недвижимостью и сделки, требующей

нотариального удостоверения и (или) регистрации в установленном законом

порядке, необходимо получить нотариально удостоверенное согласие другого

супруга.

Супруг, чье нотариально удостоверенное согласие на совершение указанной

сделки не было получено, вправе требовать признания сделки недействительной в

судебном порядке в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о

совершении данной сделки".

475

Нельзя не согласиться с Е.А. Чефрановой в том, что "правила ст. 35 СК РФ не

отличаются ни достаточной ясностью, ни необходимой гибкостью"1. При

буквальном толковании, закон требует согласия другого супруга на сделку

независимо от того, приобретается ли имущество в совместную собственность или

собственность одного из супругов. Аналогичная ситуация и при отчуждении

имущества, т. к. согласие второго супруга требуется на любую сделку отчуждения

недвижимости лицом, состоящим в браке.

В то же время имеются основания и для ограничительного толкования

данной нормы, которое состоит в том, что согласие второго супруга на совершение

сделки с недвижимостью необходимо только тогда, когда предметом сделки

является объект либо находящийся в совместной собственности супругов, либо

приобретаемый в такую собственность.

Первый вариант толкования основывается на том, что в первых двух пунктах

ст. 35 СК РФ речь идет именно о сделках с общим имуществом, а в третьем пункте

общее имущество не упоминается.

Второй же вариант может быть основан на том, что статья 35 СК РФ

называется "Владение, пользование и распоряжение общим имуществом супругов",

а, значит, все ее положения относятся именно к общему имуществу супругов.

Видимо из такого ограничительного толкования данной нормы исходит п. 8

Инструкции указывающий, что к числу документов, которые необходимо

представить для регистрации, относятся: нотариально удостоверенное согласие

супруга продавца, если продавцом является один из супругов, а жилое помещение

находится в общей совместной собственности супругов, нотариально

удостоверенное согласие супруга покупателя, если покупателем является один из

супругов, а жилое помещение приобретается в общую совместную собственность

супругов.

1 Чефранова Е.А. Механизм семейно-правового регулирования имущественных

отношений супругов: Автореф. дис. ...докт. юрид. наук. - М., 2007. - С. 44.

476

Приведенная редакция Инструкции может ориентировать регистратора на

выяснение в каждом случае вопроса, является ли жилое помещение совместной

собственностью супругов, а также приобретается ли помещение в совместную или

индивидуальную собственность. Если следовать тексту Инструкции, только после

такого вывода можно требовать от заявителя представления согласия супруга на

сделку.

Однако такой подход вряд ли можно признать рациональным и в полной

мере соответствующим закону.

Как показывает практика, установление источника средств приобретения

одним из супругов недвижимого имущества и решение вопроса о том, является ли

объект совместной собственностью или индивидуальной собственностью одного из

супругов, становится предметом весьма длительных и сложных судебных

процессов. Собирание и оценка доказательств, устанавливающих вид

собственности, не входит в компетенцию регистрирующего органа и практически

не может быть им осуществлена. Выполнение же требования получения согласия

второго супруга на приобретение имущества во всяком случае должно означать, что

между ними отсутствует спор по поводу принадлежности недвижимости, которая

является предметом сделки: либо супруги согласны с совместной собственностью,

либо супруг согласен с тем, что объект будет индивидуальной собственностью

другого супруга.

Таким образом, следует признать, что при приобретении недвижимого

имущества лицом, находящимся в браке, согласие его супруга должно

представляться всегда.

Несколько по иному выглядит ситуация с отчуждением одним из супругов

недвижимого имущества. Следует признать, что и здесь регистратор не в состоянии

установить, что объект находится в совместной собственности супругов, если он

зарегистрирован на одного из них. Однако регистратор вполне может прийти к

выводу о том, что речь о совместной собственности в конкретном случае идти не

может. Такой вывод может быть сделан, если недвижимость приобретена лицом до

477

вступления в брак, а также на основании дарения, наследования или приватизации.

Во всех этих случаях речь о совместной собственности может идти только при ее

установлении брачным договором (п. 1 ст. 42 СК РФ). При отсутствии этого

условия требование согласия второго супруга на основании п. 3 ст. 35 СК РФ будет

лишено практического смысла. Очевидно, этот супруг не будет иметь оснований

для удовлетворения требования о признании сделки недействительной в связи с

отсутствием его согласия на сделку (часть 2 п. 3 ст. 35 СК РФ). Основанием для

решения о признании сделки недействительной в этом случае служит не

формальное нарушение требования о предоставлении согласия на сделку, а все-таки

нарушение прав второго супруга на участие в распоряжении общим имуществом.

Итак, правило для регистрации прав на недвижимость в отношении лиц,

находящихся в браке, можно было бы сформулировать следующим образом.

При возмездном приобретении недвижимости лицом, состоящим в браке, во

всяком случае должно быть представлено нотариально удостоверенное согласие

супруга.

При отчуждении недвижимости лицом, состоящим в браке, нотариально

удостоверенное согласие супруга должно быть представлено во всех случаях, за

исключением тех, когда период и основания приобретения этого имущества

исключают возникновение совместной собственности.

Такой подход, по мнению автора, в наибольшей степени соответствует

смыслу и назначению ст. 35 СК РФ. Видимо, формулируя таким образом данную

норму, законодатель имел в виду специфику имущественных отношений между

супругами и связанные с этой спецификой возможности контроля со стороны

государства за соблюдением имущественных прав супругов. Поэтому законодатель

и не предусмотрел для данного случая обязательного однозначного установления

наличия режима совместной собственности для приобретаемого и отчуждаемого

имущества.

Итак, мы пришли к выводу о том, что для решения вопроса о необходимости

согласия на сделку с недвижимостью второго супруга регистратор не должен

478

устанавливать наличие режима совместной собственности. Между тем,

регистратор, будучи освобожден от обязанности устанавливать вид собственности

на имущество, приобретаемое супругами (одним из супругов), не освобожден от

обязанности указать в ЕГРП вид вещного права, которое приобретено на объект.

Согласно абз. 5 п. 6 ст. 12 Закона о регистрации в ЕГРП "вносятся записи о праве

собственности и об иных вещных правах на каждый объект недвижимого

имущества, а также указывается вид права". Пункт 1 ст. 18 Закона в числе

требований к правоустанавливающим документам относит указание в них вида

регистрируемого права.

Означает ли это, что, приобретая недвижимость, супруги или один из них

обязаны указывать, что имущество приобретается в совместную собственность?

Изучение практики регистрирующих органов показало, что такое требование

к документам не предъявляется, и под видом права понимается право

собственности (в отличие от права оперативного управления, хозяйственного

ведения и т.п.). Такой подход следует признать вполне оправданным, во-первых, по

причине сложности установления вида собственности, а, во-вторых, потому, что

иной подход вынуждал бы супругов при каждом приобретении недвижимости

определять свои имущественные отношения, что вряд ли соответствует специфике

семейных отношений и регулирующего их законодательства. В связи с этим

нуждается в дополнительной аргументации предложение Е.А. Чефрановой "для

целей обеспечения реального равенства прав супругов на совместно нажитое

имущество, обеспечения законных интересов других участников гражданского

оборота во всех случаях учета и (или) регистрации как объектов, так и прав на них в

соответствующих документах с необходимой четкостью указывать вид

возникающего права – "совместная собственность", а также сведения об обоих

супругах ее участниках"1.

Как мы видим, вопросы, связанные с регистрацией совместной

собственности, не относятся к числу простых и требуют весьма подробной

1 Чефранова Е.А. Указ. соч. - С. 43.

479

регламентации. В то же время Закон о регистрации ограничивается в

регламентации данного вопроса одним предложением: "Государственная

регистрация возникновения, перехода и прекращения права общей совместной

собственности на недвижимое имущество осуществляется на основании заявления

одного из правообладателей, если законодательством Российской Федерации либо

соглашением между правообладателями не предусмотрено иное" (п. 3 ст. 24

Закона).

Из этого можно сделать вывод, что при наличии в правоустанавливающем

документе указания на совместную собственность и данных второго

правообладателя регистратор должен зарегистрировать совместную собственность

без заявления второго супруга.

Такой вывод в принципе не вызывает возражений. Однако не понятно,

почему этот частный и не самый сложный вопрос оказался единственным, который

нашел отражение в Законе. Представляется, что вопросы регистрации совместной

собственности нуждаются не в меньшей регламентации, чем вопросы регистрации

долевой собственности. Если порядок регистрации долевой собственности

направлен на реализацию норм ГК РФ о преимущественном праве покупки, то

порядок регистрации совместной собственности должен быть предназначен для

контроля соблюдения прав субъектов совместной собственности при отчуждении и

приобретении недвижимости.

С учетом рассмотренных выше положений ст. 24 Закона могла бы быть

дополнена пунктами следующего содержания:

"4. При регистрации возникновения права собственности на недвижимое

имущество лица, состоящего в браке, на основании возмездной сделки, это лицо

должно представить нотариально удостоверенное согласие на сделку другого

супруга.

5. При регистрации прекращения права собственности на недвижимое

имущество физического лица на основании сделки и наличии оснований считать,

что это имущество находится или может находиться в совместной

480

собственности, это лицо должно представить нотариально удостоверенное

согласие на сделку другого участника совместной собственности.

6. Споры между участниками совместной собственности, возникшие при

государственной регистрации, подлежат разрешению в судебном порядке".

Следует обратить внимание на то, что в предложенной редакции пункта 4

речь идет о возникновении права у лица, состоящего в браке, т. к. только у такого

лица может возникнуть право совместной собственности. В то же время в п. 5 речь

идет о любом физическом лице, поскольку право совместной собственности на

отчуждаемое имущество может существовать не только у супругов, но и бывших

супругов, а также членов крестьянского (фермерского) хозяйства.

5.4. Вопросы регистрации обременений и ограничений

Взгляд автора на содержание и соотношение правовых понятий ограничения

прав и обременения имущества был изложен выше1. Рассмотрим теперь вопрос об

общих принципах их регистрации.

В первом предложении п. 1 ст. 131 ГК РФ говорится о том, что подлежат

государственной регистрации право собственности и другие вещные права на

недвижимые вещи, а также ограничения этих прав. Однако во втором предложении

из ограничений перечислены только ипотека и сервитуты. В то же время здесь же

говорится о том, что иные права (а, значит, и другие ограничения) подлежат

регистрации в случаях, предусмотренных Гражданским кодексом и иными

законами. В пункте 1 ст. 4 Закона о регистрации указано, что "наряду с

государственной регистрацией вещных прав на недвижимое имущество подлежат

государственной регистрации ограничения (обременения) прав на него, в том числе

сервитут, ипотека, доверительное управление, аренда".

Таким образом, перечень подлежащих регистрации ограничений и

обременений расширяется по сравнению с Гражданским кодексом за счет

1 См. § 3.4.

481

доверительного управления и аренды. При этом обращает на себя внимание то

обстоятельство, что перечень пункта 1 ст. 4 Закона сформулирован как открытый, т.

к. перед перечислением конкретных обременений стоят слова "в том числе".

Статья 12 Закона говорит о внесении в подраздел III ЕГРП записей об

ограничениях (обременениях) прав на недвижимое имущество – сервитуте,

ипотеке, доверительном управлении, аренде, аресте имущества, заявлении о праве

требования в отношении объекта недвижимого имущества и других. Здесь мы

также видим открытый перечень.

Уже упоминавшийся второй абзац п. 1 ст. 4 Закона говорит о том, что

ограничения (обременения) подлежат государственной регистрации в случаях,

предусмотренных законом.

В связи с такими формулировками закона возникает вопрос, как быть с

обременениями и ограничениями, которые не указаны в перечнях ст. 131 ГК РФ и

ст. 4 Закона о регистрации, и в отношении которых нет указаний об их

обязательной регистрации в специальных нормах законодательства. Вопрос этот

может быть поставлен так: могут ли быть зарегистрированы права, не подлежащие

регистрации в соответствии с Гражданским кодексом и Законом регистрации?

Как уже отмечалось, необходимо четко проводить различие между правами и

их обременениями, подлежащими государственной регистрации и возникающими с

момента такой регистрации, и теми ограничениями и обременениями,

возникновение которых с регистрацией не связано. В отношении обременений и

ограничений, относящихся к первой группе, проблем не возникает - они,

безусловно, должны регистрироваться, т.к. без регистрации они не существуют. В

отношении же второй группы в практике регистрирующих органов и судебной

практике нет единства.

В той или иной степени в практике различных регистрирующих органов

реализуется тезис о том, что отсутствие указания в законе на обязательность

регистрации того или иного обременения или ограничения влечет невозможность

его регистрации. Такая политика проводится по отношению к обременениям

482

правами нанимателя, установленным порядком пользования объектом,

находящимся в общей долевой собственности, и т.п. К сожалению, на такое

применение закона в определенной степени ориентирует и судебная практика. О

непродуктивности такого подхода автор уже высказывался1

Установление подобной практики, по мнению автора, представляется

неверным, и не только потому, что фактический запрет внесения в реестр ряда

обременений и ограничений противоречит целям государственной регистрации

прав на недвижимость. Такой подход не соответствует и ряду норм гражданского

законодательства и некоторым положениям Закона о регистрации. Так, например, в

соответствии со ст. 460 ГК РФ "продавец обязан передать покупателю товар

свободным от любых прав третьих лиц, за исключением случая, когда покупатель

согласился принять товар, обремененный правами третьих лиц. Неисполнение

продавцом этой обязанности дает покупателю право требовать уменьшения цены

товара, либо расторжения договора купли-продажи, если не будет доказано, что

покупатель знал или должен был знать о правах третьих лиц на этот товар".

Согласно Закону о регистрации (ст. 20) одним из оснований отказа в

регистрации является составление лицом, которое имеет права, ограниченные

определенными условиями, документа без указания этих условий.

Из этих норм можно сделать вывод, что, по крайней мере, применительно к

недвижимости, в правоустанавливающем документе должны быть указаны все

ограничения прав и обременения объекта, которые имеются на момент составления

документа, независимо от того, есть ли специальное указание в законе о

необходимости их государственной регистрации.

И вот тут возникает странное противоречие: с одной стороны, закон

обязывает указывать в правоустанавливающем документе все ограничения и

обременения, умолчание о любом из них является основанием для отказа в

регистрации, для расторжения договора или для признания сделки

недействительной, как заключенной под влиянием заблуждения (ст.178 ГК РФ), с

1 См. § 3.3.

483

другой стороны, в ЕГРП отражаются только "избранные" обременения и

ограничения, причем логика, по которой определен этот перечень, остается

неясной. В этой ситуации регистрирующий орган сталкивается с двумя тесно

взаимосвязанными проблемами.

Во-первых, как быть, если сведения о существующих ограничениях и

обременениях содержатся не в реестре, а в других документах, которые имеются в

распоряжении регистратора? Во-вторых, как поступить, если на регистрацию

вещного права представлен правоустанавливающий документ, в котором

содержатся сведения о наличии обременений, которые в соответствии с законом "не

подлежат" регистрации?

По мнению автора, существует только два варианта решения проблемы: либо

регистрирующий орган должен игнорировать сведения о "не подлежащих

регистрации" обременениях и ограничениях, либо он должен вносить сведения об

этих ограничениях и обременениях в ЕГРП. В первом случае не подлежащие

регистрации обременения не должны существовать для регистратора, как в смысле

невнесения их в ЕГРП, так и в смысле невозможности ссылаться на их

существование при принятии каких-либо решений, в том числе и решений об отказе

в регистрации. Во втором случае возникает вопрос, в каком порядке могут быть

зарегистрированы ограничения и обременения, содержащиеся в

правоустанавливающих документах, если закон не содержит указания об их

обязательной регистрации.

Выбирая один из двух вариантов решения проблемы при отсутствии четкого

ее решения в законе, нужно исходить из специфики регулируемых отношений. Есть

ли какой-нибудь резон в том, чтобы вывести часть отношений по поводу

недвижимости из сферы государственной регистрации? При анализе перечня

обременений, которые закон не относит к подлежащим регистрации, мы увидим,

что к их числу относятся отношения по пользованию жилыми помещениями

физическими лицами и краткосрочные (до одного года) отношения по аренде

нежилых помещений (ст. 651 ГК РФ). Нельзя не признать, что некоторые из этих

484

отношений обладают определенной спецификой, которая обосновывает то, что

данные отношения считаются возникшими независимо от регистрации. Например,

для краткосрочной аренды аргументом против ее обязательной регистрации

является быстротечность отношений, частая смена их участников, что могло бы

привести к перегрузке реестра. Что же касается найма жилого помещения, то

причины его вывода из числа обременений, подлежащих обязательной

регистрации, не очень ясны. Также, как и аренда, этот договор является основанием

возникновения права пользования соответствующим помещением. В соответствии

со ст. 675 ГК РФ он является обременением объекта, т. к. "переход права

собственности на занимаемое по договору найма жилое помещение не влечет

расторжения или изменения договора найма жилого помещения. При этом новый

собственник становится наймодателем на условиях ранее заключенного договора

найма".

Думается, что, не относя право пользования, вытекающее из договора найма

жилого помещения, и сам такой договор к подлежащим обязательной регистрации,

законодатель вряд ли исходил из того, что права нанимателей и наймодателей

жилых помещений нуждаются в меньшей защите, чем права арендаторов и

арендодателей по договорам аренды. Возможно, роль здесь сыграла массовость

этих отношений, множественность их участников с учетом прав постоянно

проживающих с нанимателем граждан (ст. 677 ГК РФ).

Вполне возможно, эти и другие аргументы могут быть оценены как

убедительные для того, чтобы не связывать возникновение ряда отношений по

пользованию недвижимым имуществом с государственной регистрацией. Однако

эти аргументы ни в коей мере не могут обосновывать лишение обладателей этих

прав возможности обеспечить стабильность и защиту своих прав посредством их

государственной регистрации. Эти аргументы не могут также служить основанием

для игнорирования этих отношений регистрирующим органом, если сведения о них

содержатся в представленных на регистрацию документах.

485

Смысл предлагаемого в связи с этим подхода состоит в следующем. Если в

отношении объекта имеются ограничения и обременения, об обязательной

регистрации которых нет указания в законе, то правообладатель, лицо, в пользу

которого установлено обременение, или стороны сделки имеют право: а) не

указывать это обременение или ограничение в правоустанавливающем документе;

б) не обращаться за его государственной регистрацией. В то же время они должны

иметь право потребовать регистрации такого обременения, представив

необходимые для этого документы. В том же случае, если соответствующие

обременения и ограничения указаны в правоустанавливающем документе, то

регистрирующий орган не может зарегистрировать возникающее на основании этих

документов право без содержащегося в правоустанавливающем документе

обременения (ограничения). В этом случае одновременно с заявлением о

регистрации вещного права должно быть представлено заявление о регистрации

всех обременений и ограничений, которые содержатся в правоустанавливающем

документе.

Суть предлагаемого принципа состоит в том, что в отношении определенных

обременений и ограничений участники соответствующих отношений вправе

выбирать, делать ли эти отношения публичными путем внесения их в

государственный реестр, либо избежать такой публичности.

Этот принцип должен найти отражение в Законе о регистрации. По мнению

автора, ст. 4 Закона можно было бы сформулировать следующим образом:

"1. Государственной регистрации, в соответствии с настоящим Законом,

подлежит право собственности и иные вещные права на недвижимое имущество,

за исключением прав на воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания и

космические объекты, а также обременения и ограничения этих прав.

2. Права и их ограничения, а также обременения подлежат

государственной регистрации в случаях, предусмотренных гражданским кодексом

и иными законами.

486

Иные права на недвижимое имущество, а также ограничения и

обременения регистрируются по желанию правообладателей в порядке,

установленном законом".

В отдельной норме Закона о регистрации следовало бы специально отметить,

что, если в документах, представленных на регистрацию права на недвижимость,

содержатся сведения об ограничении этого права или обременении имущества не

внесенных в ЕГРП, регистратор обязан одновременно с регистрацией права

произвести регистрацию ограничения (обременения), затребовав для этого от

заявителей необходимые документы. Невыполнение такого требования должно

влечь отказ в государственной регистрации.

При таком подходе у правообладателей будет выбор - либо представить

документы о регистрации, либо изъять упоминание об обременении из

представленных документов, реализовав, таким образом, свое право на придание

или непридание публичности соответствующим отношениям.

Следует отметить, что Закон о регистрации в одном из случаев прямо

указывает на возможность регистрации обременений, которые в соответствии с

гражданским законодательством не подлежат государственной регистрации. В

соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 13 Закона "государственная регистрация ограничений

(обременений) прав, установленных в соответствии с законодательством в

публичных интересах органами государственной власти и органами местного

самоуправления, осуществляется по инициативе указанных органов с обязательным

уведомлением правообладателя (правообладателей) объекта недвижимости".

Таким образом, хотя данные ограничения и обременения не требуют для их

действительности государственной регистрации, Закон о регистрации

предоставляет право органам государственной власти и местного самоуправления

их зарегистрировать. Сомневаться в целесообразности такой регистрации нет

никаких оснований, поскольку это способ доведения соответствующих

ограничений до самих собственников и потенциальных приобретателей объектов.

487

Непонятно только, почему государство наделено такой возможностью, а всем

другим субъектам гражданского права в этом должно быть отказано.

В тесной связи с рассмотренными проблемами находится вопрос о том,

допустимы ли соглашения между участниками сделки по поводу регистрации

возникших между ними отношений.

В уже упоминавшемся обзоре судебной практики по одному из дел,

например, указано, что "включение сторонами в договор, не подлежащий

государственной регистрации, условия о том, что он подлежит государственной

регистрации и вступает в силу с момента государственной регистрации,

противоречит нормам ГК РФ. Такое условие является ничтожным в силу

требований статей 168 и 180 ГК РФ" .1

Означает ли это, что стороны вообще не могут заключать соглашения о

регистрации возникших между ними отношений, если в законе такая регистрация

прямо не предусмотрена? В свете изложенного выше подхода такая позиция

представляется слишком жесткой.

Если признать, что "не подлежащие регистрации" права и обременения все

же могут быть зарегистрированы по желанию их обладателей, то, очевидно, нет

каких-либо препятствий для достижения об этом предварительного соглашения, т.

к. без волеизъявления второй стороны такая регистрация может стать невозможной.

Так, например, если наниматель по договору жилищного найма захочет

зарегистрировать свое право пользования как обременение, то он не сможет этого

сделать без совершения наймодателем соответствующих действий - подачи

заявления в регистрирующий орган. Поэтому, если признавать возможность

регистрации упомянутых обременений по желанию обладателей соответствующих

прав, то нужно признавать возможность и правомерность таких соглашений.

Что же касается упомянутого решения арбитражного суда, то в нем

абсолютно верно указано на другое обстоятельство: соглашением участников

1 Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 16.02.2001, №59 (Вестник ВАС РФ. -

2001. - № 4).

488

сделки не может быть изменено гражданское законодательство, регистрации не

может быть придано то значение, которого она в данном случае по закону не имеет.

Стороны не могут считать сделку заключенной с момента регистрации, если это не

предусмотрено законом. Применительно к уже рассматривавшемуся жилищному

найму стороны могут договориться о регистрации обременения правами

нанимателя, но не могут договориться о том, что договор найма будет считаться

заключенным с момента регистрации, или о том, что отсутствие регистрации

повлечет его недействительность. В то же время, как представляется, никто не

лишает стороны возможности включить в договор невыполнение требования о

регистрации в качестве отменительного условия.

Автор осознает спорность высказанных им предложений и возможность

отстаивания иной позиции. Вместе с тем вопросы, рассмотренные выше,

безусловно требуют того или иного решения как на уровне законодательства, так и

руководящих разъяснений высших судебных органов.

5.5. Решение суда как основание государственной регистрации

Вопрос о соотношении решения суда, устанавливающего право на недвижимость, и

акта государственной регистрации права на недвижимое имущество относится к

проблемным, как в судебной практике, так и в практике органов, осуществляющих

регистрацию прав.

Исследованию различных аспектов данной проблемы уделялось внимание в

научной литературе1. Вместе с тем, как показало изучение судебной практики,

многие вопросы не находят однозначного решения. Судьи и регистраторы зачастую

по-разному понимают положения Закона о регистрации, относящиеся к порядку

1 Пятков Д.В. Судебное решение как основание возникновения и регистрации прав на

недвижимость // Вопросы правоприменения. Судебно-арбитражная практика Московского

региона. - 2001. - № 2; Маковская А.А. Судебный акт как основание государственной

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним //Вестник ВАС РФ. - 2003. -

№№ 4, 5; Бевзенко Р.С. Отказ в регистрации права на недвижимое имущество,

установленного решением суда // Вестник ВАС РФ. - 2008. - №5.

489

регистрации прав на основании судебных решений, о содержании судебного

решения, устанавливающего права на недвижимое имущество. Такое положение,

по мнению автора, свидетельствует о том, что ряд положений закона нуждаются не

только в разъяснении, но и в изменении.

Гражданский кодекс РФ в качестве самостоятельного основания

возникновения гражданских прав и обязанностей называет судебное решение (п.п.

3 п. 1 ст. 8 ГК РФ).

Закон о регистрации относит вступившие в законную силу судебные актык

основаниям государственной регистрации (п. 1 ст. 17).

Этот же закон в ст. 28, определяя специфику государственной регистрации

прав на недвижимость на основании решения суда, арбитражного суда или

третейского суда, теперь, с 1 февраля 2008 года1 устанавливает только одно

правило:

"Государственный регистратор вправе отказать в государственной

регистрации права, установленного решением суда только по основаниям,

указанным в абзацах четвертом, шестом, седьмом, девятом, десятом,

одиннадцатом и двенадцатом пункта 1 статьи 20 Закона о регистрации" (п. 1 ст. 28

Закона о регистрации).

При этом следует обратить внимание на то, что из п.1 ст. 28 Закона о

регистрации исчезли три других ранее действовавших правила:

1. Государственный регистратор не вправе отказать в государственной

регистрации права, установленного вступившим в силу решением суда.

2. В случае, если решение суда не содержит сведений, которые

государственный регистратор обязан внести в Единый государственный реестр

прав, государственный регистратор или правообладатель при наличии в

письменной форме заключения государственного регистратора вправе запросить

суд о порядке исполнения данного решения.

1 Федеральный закон от 02.10. 2007 № 225 ФЗ "О внесении изменений в отдельные

законодательные акты Российской Федерации", ст. 8.

490

3. Права на недвижимое имущество, установленные решением суда,

подлежат государственной регистрации на общих основаниях.

Данная норма, была направлена, прежде всего, на определение соотношения

компетенции суда и регистрирующего органа и указывала на то, что регистратор

не вправе анализировать решение суда с точки зрения его законности и

обоснованности. В соответствии со статьей 16 АПК РФ и ст. 13 ГПК РФ

вступившие в законную силу судебные акты являются обязательными для

органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных

органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на

всей территории Российской Федерации. Таким образом, регистратор, отказавший

в государственной регистрации права, установленного решением суда, со ссылкой

на незаконность или необоснованность такого решения, совершает

правонарушение, которое, при определенных условиях, может повлечь уголовную

ответственность (ст. 315 УК РФ). При обращении с заявлением о признании

незаконным такого отказа суд должен, безусловно, удовлетворить это заявление.

При этом вступившее в законную силу решение суда не подлежит правовой

оценке.

Ст. 13 п. 1 Закона о регистрации предусматривает проведение регистратором

правовой экспертизы документов. Очевидно, решение суда является таким

документом, "глубина" правовой экспертизы которого со стороны регистратора

должна быть ограничена. Именно на такой подход ориентировала прежняя

редакция ст. 28 Закона о регистрации, и, по мнению автора, этот подход был в

целом абсолютно правильным, хотя и нуждался в определенной корректировке.

Однако вместо того, чтобы откорректировать эти недостатки, законодатель

полностью изменил подход к данной проблеме, чем, по нашему мнению, весьма

серьезно нарушил принципы соотношения компетенции органов судебной и

исполнительной власти.

491

Исходя из содержания ст. 28 Закона о регистрации в прежней редакции, при

правовой экспертизе решения суда было необходимо установить следующие

обстоятельства:

1) устанавливает ли это решение право на недвижимое имущество;

2) подлежит ли это право государственной регистрации;

3) содержит ли решение сведения, которые регистратор обязан внести в

ЕГРП;

4) вступило ли решение в законную силу.

При положительном ответе на все эти вопросы регистрация права на

основании решения суда должна быть произведена. В то же время возникал

вопрос, какое решение должно быть принято, если на какой-либо из приведенных

вопросов будет получен отрицательный ответ? Что делать, если решение не

вступило в законную силу, если его нельзя считать решением, устанавливающим

право на недвижимость, или оно устанавливает право на недвижимость, не

подлежащее государственной регистрации? Вполне очевидным представляется то,

что во всех этих случаях в регистрации может и должно быть отказано.

Как справедливо отмечает А.А.Маковская, "данная норма (п. 1 ст. 28 Закона о

регистрации – В.А.) запрещает учреждению отказать в регистрации только по

основаниям, относящимся к самому решению, но не лишает его права отказать в

регистрации по основаниям, касающимся иных документов, которые должны

представляться на регистрацию"1. Однако, с учетом изложенного, это

утверждение нуждается в уточнении, поскольку в приведенных выше случаях

отказ будет связан с "самим решением", а не с иными документами. Видимо,

точнее будет сказать, что отказ не может быть связан с содержанием решения.

В то же время, отказать в регистрации можно только по одному из

оснований, перечисленных в ст. 20 Закона о регистрации. Видимо это

обстоятельство и побудило законодателя вместо однозначного запрета отказа в

1 Маковская А.А. Судебный акт как основание государственной регистрации прав на

недвижимое имущество и сделок с ним. - С. 112.

492

регистрации права, установленного решением суда, установить возможность

такого отказа, ограничив эту возможность только некоторыми основаниями,

перечисленными в ст. 20 Закона о регистрации. Каковы же эти основания? С 1

февраля 2008 года закон разрешает отказывать в регистрации права,

установленного решением суда в следующих случаях:

1) документы, представленные на государственную регистрацию прав, по

форме или содержанию не соответствуют требованиям действующего

законодательства (абз. 4);

2) лицо, выдавшее правоустанавливающий документ, не уполномочено

распоряжаться правом на данный объект недвижимого имущества (абз. 6);

3) лицо, которое имеет права, ограниченные определенными условиями,

составило документ без указания этих условий (абз. 7);

4) правообладатель не представил заявление и иные необходимые документы

на государственную регистрацию ранее возникшего права на объект недвижимого

имущества, наличие которых необходимо для государственной регистрации

возникших после введения в действие настоящего Федерального закона перехода

данного права, его ограничения (обременения) или совершенной после введения в

действие настоящего Федерального закона сделки с объектом недвижимого

имущества (абз. 9);

5) не представлены документы, необходимые в соответствии с настоящим

Федеральным законом для государственной регистрации прав (абз. 10);

6) имеются противоречия между заявленными правами и уже

зарегистрированными правами (абз. 11).

7) осуществление государственной регистрации права собственности не

допускается в соответствии с п. 5 статьи 25.2 настоящего Федерального закона

(когда земельный участок в соответствии с федеральным законом не может быть

предоставлен в частную собственность)(абз. 12).

Однако эти основания лишь с большой долей условности можно отнести к

описанным выше случаям. Это, прежде всего, относится к основанию, имеющему

493

формулировку "документы, представленные на государственную регистрацию

прав, по форме или содержанию не соответствуют требованиям действующего

законодательства". Во-первых, как уже указывалось, регистрирующий орган

должен быть лишен права высказываться о соответствии судебного решения

закону по содержанию. Во-вторых, в описанных выше случаях решения и по

форме, и по содержанию соответствуют закону, однако не могут быть

зарегистрированы, поскольку не являются теми решениями, которые

предусмотрены ст. 28 Закона о регистрации.

Еще большее недоумение вызывает такое основание для отказа в регистрации

права, установленного решением суда, как "лицо, выдавшее

правоустанавливающий документ, не уполномочено распоряжаться правом на

данный объект недвижимого имущества". Во-первых, правоустанавливающим

документом в данном случае является само решение суда, а лицом, его выдавшим

– суд. Однако суд, во всяком случае, не может распоряжаться и не распоряжается

имуществом, в отношении которого выносится судебное решение. Если же

предположить, что в данном случае имеются в виду документы, на основании

которых суд вынес решение, то это опять-таки ориентирует регистратора на

переоценку фактов, установленных судебным решением, что, по нашему мнению,

недопустимо.

Особого внимания заслуживает такое основание для отказа, как "имеются

противоречия между заявленными правами и уже зарегистрированными

правами". Дело в том, что во всяком случае, когда право на соответствующий

объект недвижимого имущества было зарегистрировано за кем-либо, при

представлении в регистрирующий орган судебного решения, устанавливающего

права иного лица на этот объект, возникает противоречие между заявленным

правом и правом зарегистрированным (в отличие от ситуаций, когда переход прав

осуществляется по иным основаниям – сделки, наследование и пр.). Однако,

очевидно, законодатель имеет в виду не это противоречие. Видимо, здесь имеется

в виду ситуация, когда из содержания судебного решения не вытекает

494

прекращение ранее зарегистрированного права. Например, в решении признано

право Иванова на квартиру на основании договора купли-продажи, заключенного

с Петровым, в то время как собственником квартиры в реестре числится Сидоров,

о прекращении права которого в решении не говорится1. Вместе с тем, по нашему

мнению, отказ в регистрации и в этом случае вряд ли правомерен. Здесь

регистратор вновь ориентируется на анализ содержания решения суда и ему

дается возможность игнорирования судебного решения, вступившего в законную

силу. В подобных случаях, по мнению автора, регистратор мог бы обратиться в

суд с запросом о разъяснении порядка исполнения судебного решения (п. 3 ст. 28

Закона о регистрации в прежней редакции)2, либо инициировать отмену данного

решения вышестоящим судом.

Специальное правило было предусмотрено ст. 28 Закона о регистрации для

тех случаев, когда решение суда отвечает всем признакам, указанным в этой

статье, однако не содержит сведений, которые регистратор обязан внести в ЕГРП.

В этом случае "государственный регистратор или правообладатель при наличии

в письменной форме заключения государственного регистратора вправе

запросить суд о порядке исполнения данного решения" . Но и эта весьма полезная

норма также исчезла из ст. 28 Закона о регистрации.

Действительно, применение этой нормы вызывало существенные

затруднения, как у регистрирующих органов, так и у судов.

Во-первых, отсутствовало единство в понимании того, о каких сведениях,

подлежащих внесению в ЕГРП, идет речь в данной статье, и насколько полно эти

сведения должны быть отражены в решении суда.

1 Видимо об этом говорится в п. 10 Методических рекомендаций о порядке

государственной регистрации прав на недвижимое имущество на основании судебных

актов, утвержденных Приказом Федеральной регистрационной службы от 07.06.2007 №

112: "При наличии в ЕГРП записи о праве на недвижимое имущество государственную

регистрацию права иного лица, в пользу которого принято решение суда, рекомендуется

производить только при наличии заявления о прекращении зарегистрированного права

или в случае, если это прямо следует из мотивировочной или резолютивной части

судебного акта".

2 Теперь регистратор такого права лишен.

495

Во-вторых, не было однозначного понимания правовой природы судебных

документов, содержащих в этих случаях разъяснение порядка исполнения

решения суда.

Однако, вместо того, чтобы усовершенствовать данный в целом полезный

институт, законодатель просто его ликвидировал. В результате теперь

незначительные технические неточности в решении суда должны стать

основанием для отказа в регистрации прав, установленных этим решением. При

этом регистрирующий орган не сможет по собственной инициативе принять меры

к устранению обстоятельств, препятствующих регистрации путем обращения в

суд. Не будучи участником процесса этот орган лишен права просить разъяснения

решения (ст. 202 ГПК РФ, ст. 179 АПК РФ).

Такой подход представляется нам ошибочным, как с точки зрения

соотношения компетенции судов и регистрирующих органов, так и с точки зрения

интересов участников оборота недвижимости. Автор полагает, что данный

институт необходимо вернуть в законодательство, четко определив его правовую

природу и порядок осуществления. Поэтому обратимся к анализу взаимодействия

судебных и регистрирующих органов при регистрации прав, установленных

судебными решениями.

В соответствии со ст. 18 Закона о регистрации "документы, устанавливающие

наличие, возникновение, прекращение, переход, ограничение (обременение) прав

на недвижимое имущество и представляемые на государственную регистрацию

прав, должны … отражать информацию, необходимую для государственной

регистрации прав на недвижимое имущество в Едином государственном реестре

прав. Указанные документы должны содержать описание недвижимого

имущества и вид регистрируемого права".

Очевидно, для того, чтобы определить, какие именно сведения должны

содержаться в решении суда как в документе, представленном на регистрацию

права, необходимо обратиться к Правилам ведения ЕГРП. Исходя из этого

документа, можно выделить три группы сведений, которые должны быть

496

отражены в ЕГРП (а значит, и в правоустанавливающем документе): 1) сведения

об объекте, 2) сведения о правообладателе и 3) сведения о праве на объект.

С третьей группой сведений проблемы возникают редко. В судебных

решениях, как правило, вид права на объект формулируется в соответствии с

нормами Гражданского кодекса РФ. Хотя в отдельных решениях судов общей

юрисдикции встречались формулировки о признании права на объект

недвижимости без указания наименования этого права, устанавливалось право

"совместной долевой собственности" и т.п.

Гораздо более значительные трудности вызывает отражение в судебных

решениях двух других групп сведений. Начнем со сведений о правообладателе.

Согласно п. 18 Правил ведения ЕГРП в реестре должны быть отражены: "в

отношении физического лица - фамилия, имя и отчество, дата и место рождения,

гражданство, пол, наименование и реквизиты документа, удостоверяющего

личность, адрес постоянного места жительства или преимущественного

пребывания;

в отношении российского юридического лица - полное наименование,

идентификационный номер налогоплательщика, основной государственный

регистрационный номер, дата государственной регистрации, наименование

органа, осуществившего такую регистрацию, код причины постановки на учет,

адрес (место нахождения) постоянно действующего исполнительного органа (в

случае отсутствия постоянно действующего исполнительного органа - иного

органа или лица, имеющих право действовать от имени юридического лица без

доверенности);

в отношении иностранного юридического лица - полное наименование,

страна регистрации (инкорпорации), регистрационный номер, дата регистрации,

наименование регистрирующего органа, адрес (место нахождения) в стране

регистрации (инкорпорации)".

Наиболее простым выводом из рассмотренной системы норм является вывод

о том, что все вышеперечисленные данные должны быть отражены в решении

497

суда, устанавливающем право на недвижимое имущество. Отсутствие таких

данных в решении как правоустанавливающем документе раньше давало

основание для применения регистратором абзаца второго п. 1 ст. 28 Закона о

регистрации и направления в суд, вынесший решение, запроса о порядке

исполнения этого решения. Теперь регистратор должен отказать в регистрации

решения в связи с тем, что его содержание не соответствует закону.

Однако и до изменения законодательства требования разъяснения порядка

исполнения решения, далеко не всегда встречали понимание со стороны судов,

которые нередко отказывали в таких разъяснениях с различной аргументацией.

Среди таких аргументов наиболее часто встречалось утверждение, что по тем

данным, которые приведены в решении суда, регистрирующий орган способен

идентифицировать личность правообладателя; что неполнота этих данных с точки

зрения Правил ведения ЕГРП не лишает решения юридической силы и,

следовательно, регистрирующий орган обязан его исполнить и произвести

регистрацию; что недостающие в решении данные, регистратор в состоянии

получить из других документов, представленных заявителем.

Такая позиция судов в целом была не лишена логики, за исключением

крайних случаев1. Действительно, если в решении суда указаны только данные

паспорта, то все остальные данные, подлежащие внесению в реестр, можно

получить из этого документа.

В качестве дополнительной аргументации такой позиции суды ссылались на

статьи ГПК РФ (ст. 198) и АПК РФ (ст. 170) о содержании судебного решения, в

1 Например, по одному из дел суд общей юрисдикции признал право собственности на

квартиру за гражданином, указав в решении только его фамилию, имя и отчество. На

запрос регистрирующего органа о разъяснении порядка исполнения решения был получен

отказ в таком разъяснении со ссылкой на то, что все необходимые данные регистратор

может получить из представленных гражданином документов. Вполне очевидно, что с

такой позицией суда невозможно согласиться, т. к. в данном случае в регистрирующий

орган мог бы обратиться любой гражданин, имеющий такие же фамилию, имя и отчество,

то есть приведенные в решении суда сведения были определенно недостаточны для

идентификации правообладателя.

498

которых не содержится специальных требований по индивидуализации лица, в

отношении которого вынесено судебное решение.

Однако данную позицию вряд ли можно было признать конструктивной. Как

представляется, суд при определении содержания судебного решения должен

руководствоваться не только требованиями процессуального законодательства

(АПК или ГПК РФ). Нет ничего необыкновенного в том, что определять

содержание решения суда по определенным вопросам могут другие

законодательные акты (в данном случае – Закон о регистрации), а также принятые

на их основе подзаконные акты (в данном случае – Постановление Правительства

РФ об утверждении Правил ведения ЕГРП).

Очевидно, если законодатель признал, что в ЕГРП сведения о

правообладателях должны отражаться с определенной степенью конкретности, то

нет никаких оснований считать, что данное требование не распространяется на

суды, как органы государства.

Разумеется, можно спорить о том, целесообразно ли в реестре и

правоустаналивающих документах отражать так много сведений о физических и

юридических лицах. Между тем, такая, на первый взгляд, излишняя

конкретизация имеет рациональное объяснение. Дело в том, что многие

характеристики физических и юридических лиц на протяжении их существования

могут меняться. Могут изменяться фамилия, имя и отчество гражданина и

наименование юридического лица, гражданин может поменять паспорт, а у

юридического лица могут измениться данные о регистрации и юридический

адрес и т.д.

Специфика прав на недвижимое имущество состоит в том, что эти права

могут существовать весьма длительное время. Поэтому держатель реестра должен

на протяжении всего этого времени иметь возможность идентифицировать

правообладателя по группе признаков, оставшихся неизменными, независимо от

того, что некоторые из характеристик лица, внесенные в реестр, претерпели

499

изменение. Именно поэтому внесение большого числа признаков правообладателя

в ЕГРП представляется оправданным.

Сходная картина наблюдается и с отражением в судебных решениях данных

об объектах недвижимого имущества. Согласно разделу Ш Правил ведения ЕГРП

в реестре в отношении каждого объекта недвижимости должны быть отражены:

кадастровый или условный номер, адрес (местоположение), наименование (когда

оно существует), назначение, этажность (или этаж, на котором расположено

помещение), площадь.

Как мы видим и здесь предлагается вносить в реестр большое количество

данных, характеризующих объект недвижимости. Как и в случае с данными о

правообладателях, такой подход представляется вполне обоснованным. Здесь

преследуются одновременно две задачи. С одной стороны - идентифицировать

объект при изменениях его характеристик, не влекущих возникновение нового

объекта. С другой стороны – установить, что в результате изменения

определенных характеристик прежний объект прекратил свое существование и

превратился в новый объект.

Однако и по этому вопросу суды и органы регистрации прав на

недвижимость не всегда находили взаимопонимание. Отказывая в разъяснении

порядка исполнения решений, в которых отсутствуют необходимые для реестра

данные об объекте суды, как и в случаях с данными о правообладателях,

ссылались на нормы, определяющие содержание судебного решения, а также на

то, что необходимые данные об объектах регистратор может получить из

документов, представленных для регистрации.

Думается, что такой подход также нельзя признать правильным, а

последствия его реализации могут быть весьма негативными.

Характерным примером является одно из дел, рассмотренных Федеральным

арбитражным судом Северо-Западного округа.

В регистрирующий орган поступило постановление вышеуказанного суда,

которым было признано право собственности ОАО "Завод "Радиоприбор" на

500

объект недвижимости, расположенный по адресу Санкт-Петербург, ул. Коли

Томчака, д. 25, литер А, А1, А3. Регистрирующим органом в суд было направлено

заявление о разъяснении порядка исполнения данного судебного акта.

Основанием для направления заявления послужило то, что в постановлении суда

не были указаны сведения об индивидуальном номере налогоплательщика,

юридическом адресе, дате и месте государственной регистрации, номере

регистрационного свидетельства ОАО "Завод "Радиоприбор". Кроме того, в

постановлении суда отсутствовали сведения о кадастровом номере объекта

недвижимости, его назначении площади и этажности. Дополнительным

обстоятельством, требовавшим разъяснения, было также то, что в постановлении

объект был представлен в составе литеров А, А1 и А3, а на регистрацию был

представлен технический паспорт и план объекта, где, кроме того, был указан

литер А2.

Суд удовлетворил заявление регистрирующего органа лишь частично, указав

в определении недостающие сведения о юридическом лице. Отказывая в

разъяснении в части сведений об объекте, суд занял весьма своеобразную

позицию. В постановлении было указано, что у регистрирующего органа "не

имелось оснований к отказу в регистрации права завода на объект недвижимости

(нежилое здание), в состав которого входят литеры А, А1, А3. При этом учет

объекта недвижимости (включая литер А2) по спорному адресу под одним

кадастровым номером не может являться препятствием к регистрации права на

объект в той части, в какой это право установлено судебным актом.

Законодательством Российской Федерации не исключается возможность

разделения, слияния или выделения проинвентаризированного (подвергшегося

кадастровому и техническому учету) объекта недвижимости, поэтому вопрос о

регистрации прав на вновь образованный объект может быть решен в

самостоятельном порядке"1. Таким образом, суд с одной стороны, признал, что на

регистрацию был представлен не тот объект, право на который было установлено

1 Дело № А56-36821/01.

501

решением суда (объект подвергся незаконной реконструкции путем пристройки к

нему литера А2), а, с другой стороны, обязал регистрирующий орган

зарегистрировать право на тот объект, который после реконструкции уже не

существует, т. к. учтен новый единый объект, имеющий другую площадь и состав,

о чем свидетельствует присвоение этому новому объекту единого кадастрового

номера.

Решение рассматриваемых проблем осложнялось еще и неясностью правовой

природы "запроса о порядке исполнения решения".

Согласно ст. 202 ГПК РФ " В случае неясности решения суд, принявший его,

по заявлению лиц, участвующих в деле, судебного пристава-исполнителя вправе

разъяснить решение суда, не изменяя его содержания". В ст. 179 АПК РФ,

имеющей аналогичное содержание, в качестве лица, по заявлению которого может

быть разъяснено решение, дополнительно указаны "другие исполняющие решение

суда органы, организации".

А.А. Маковская отмечает, что "заявления учреждений юстиции о

разъяснении судебных актов должны быть рассмотрены судами по правилам

соответствующих процессуальных кодексов"1. Однако, эта безусловно правильная

с точки зрения действующего законодательства рекомендация, не решала всех

возникающих проблем.

Отказывая в удовлетворении заявлений регистрирующих органов о

разъяснении порядка исполнения судебного решения, суды, ссылаясь на

вышеуказанные нормы, отмечали, что, во-первых, отсутствует "неясность

решения", во-вторых, регистрирующий орган не имеет права обращаться за

разъяснением судебного решения, в-третьих, процессуальное законодательство

вообще не предусматривает разъяснение "порядка исполнения" судебного

решения.

1 Маковская А.А. Судебный акт как основание государственной регистрации прав на

недвижимое имущество и сделок с ним. - С. 117.

502

Следует признать, что опровергать подобные аргументы с точки зрения

действующего законодательства было весьма непросто. Действительно, о какой

неясности судебного решения может идти речь, если в нем забыли указать только

дату рождения гражданина или номер свидетельства о регистрации юридического

лица, а все остальные необходимые сведения присутствуют? На каком основании

регистрирующий орган обращается в суд общей юрисдикции, если он отсутствует

в перечне лиц, которым Гражданско-процессуальным кодексом предоставлено

право обращаться за разъяснением судебного решения? Как можно удовлетворить

запрос о "разъяснении порядка исполнения судебного решения", если

процессуальный закон предусматривает разъяснение только самого судебного

решения?

Ответом на все эти вопросы могло быть только утверждение о том, что суды

в своей деятельности могут и должны руководствоваться не только

соответствующими процессуальными кодексами, но и нормами процессуального

характера, содержащимися в других законодательных актах. Очевидно, если Закон

о государственной регистрации предусматривал право регистратора или

правообладателя в определенных случаях обратиться с запросом о разъяснении

порядка исполнения судебного решения, то этому праву соответствовала

обязанность суда дать такое разъяснение.

Между тем нельзя не признать наличие пробела в процессуальном

законодательстве. По мнению автора, действия регистратора, правообладателя и

суда по реализации нормы о разъяснении порядка исполнения судебного решения

вряд ли укладывались в рамки института разъяснения решения суда.

Во-первых, мы имели дело с весьма специфической "неясностью" решения.

Получается, что решение абсолютно ясное всем, становится неясным для

регистратора в силу специального указания закона. Закон, таким образом, делает

регистратора в определенном отношении менее "понятливым", чем все остальные.

Во-вторых, представляется неслучайным различие в формулировках

"разъяснение решения суда" и "разъяснение порядка исполнения решения суда".

503

Если в первом случае, как специально указано в законе, судья не может выйти за

рамки содержания решения, то во втором случае выход за рамки содержания

решения возможен, а в ряде случаев был необходим.

Разъяснение решения предполагает передачу его содержания иными словами.

В случае, который предусматривался ст. 28 Закона о регистрации, речь всегда шла

о внесении в решение дополнительных сведений. При этом лишь с большой долей

условности можно говорить о том, что содержание решения не изменилось.

Кроме того, в практике встречались ситуации, когда при обращении за

разъяснением порядка исполнения решения суд становился перед проблемой

исследования материалов и документов, которые не были предметом

исследования в судебном заседании. К сожалению, нередко в судебном решении

именно потому не содержатся необходимые сведения об объекте недвижимости,

что суд не исследовал документы, из которых эти сведения можно было бы внести

в решение. В некоторых случаях это происходит по субъективным причинам, а

иногда такая ситуация вызывается обстоятельствами, от суда независящими.

Выше уже приводилась ситуация, когда суд исследовал старый технический

паспорт, не отражавший действительное состояние объекта. При обращении за

разъяснением порядка исполнения решения суд был бы вынужден оценивать и тот

план объекта, который был представлен в регистрирующий орган, поскольку

именно представление этого плана вызвало необходимость обращения за

разъяснением порядка исполнения.

Аналогичная ситуация возникает всякий раз, когда в регистрирующий орган

поступают документы, содержание которых не соответствует решению суда.

Наиболее часто такие расхождения возникают именно в характеристиках объекта

недвижимости. При этом может быть две причины расхождений в

характеристиках объектов: 1) представление в суд документов, не отражающих

действительное состояние объекта; 2) изменение объекта после вынесения

решения суда.

504

Следует заметить, что такая ситуация в строгом смысле не охватывалась ст.

28 Закона о регистрации. Здесь обращение за разъяснением вызвано не

отсутствием в решении необходимых данных, а именно расхождением данных в

решении суда и других документах. Однако на практике в таких случаях также

применялась данная норма, поскольку отсутствует какой-либо другой вариант

выхода из ситуации.

И в первом, и во втором случаях, разъясняя порядок исполнения, решения,

суд должен был сделать вывод о том, не является ли изменение характеристик

объекта свидетельством того, что на регистрацию представлены документы в

отношении иного объекта (не того, который был указан в судебном решении).

Изменение технических характеристик объекта может быть вызвано,

например, проведенной после решения суда перепланировкой с сохранением

наружных границ объекта. В этом случае суд, разъясняя порядок исполнения

такого решения, очевидно, мог указать, что регистрации подлежит право на

объект с характеристиками, указанными в документах, представленных

регистратору.

Но изменение технических характеристик может быть вызвано тем, что

объект подвергся реконструкции (либо до решения суда, либо после). В этом

случае суд должен был указать на то, что вынесенное решение не может быть

основанием регистрации права на объект, описание которого представлено в

регистрирующий орган.

Нетрудно заметить, что во всех приведенных ситуациях суд фактически

выходит за пределы, как содержания вынесенного решения, так и за рамки тех

обстоятельств, которые были предметом исследования в процессе.

Такая деятельность вряд ли укладывается в рамки, установленные для

разъяснения решения. Сведения об изменении характеристик объекта

недвижимости вполне можно было бы отнести к вновь открывшимся

обстоятельствам. Но в ряде случаев невозможно будет осуществить пересмотр по

вновь открывшимся обстоятельствам (ст. 311 АПК РФ, ст. 392 ГПК РФ), т. к.

505

заявитель не сможет доказать, что ему ранее не было известно об изменении

характеристик объекта. В других случаях никто из участников процесса просто не

будет обращаться за пересмотром дела, поскольку при возникновении нового

объекта, негативный результат такого пересмотра будет очевиден.

Все изложенное, как представляется, доказывает, что разъяснение порядка

исполнения судебного решения представляло собой самостоятельный правовой

механизм, отличный как от разъяснения решения, так и от пересмотра дела по

вновь открывшимся обстоятельствам. От разъяснения решения разъяснение

порядка его исполнения отличалось тем, что выходит за рамки самого решения и

могло быть принято с учетом исследования документов и обстоятельств, которые

не были предметом исследования при вынесении решения. От пересмотра дела по

вновь открывшимся обстоятельствам рассматриваемая ситуация отличается тем,

что обстоятельства, выявленные при регистрации, как правило не могут изменить

сути судебного решения, в связи с чем использование столь сложного механизма

нецелесообразно.

Изложенное выше, по мнению автора, могло служить достаточной

аргументацией для того, чтобы в АПК и ГПК РФ предусмотреть специальную

статью, регламентирующую разъяснение порядка исполнения судебного решения1.

В качестве возможных инициаторов такого разъяснения следовало бы

указать лиц, участвующих в деле, судебных приставов-исполнителей и органы,

осуществляющие исполнение судебных решений, включая органы

государственной регистрации прав на недвижимость.

Основанием для соответствующих обращений могло бы быть как отсутствие

в решении необходимых сведений, так и несоответствие представленных

документов содержанию судебного решения.

1 Это предложение автора получило поддержку в литературе. См. Этина Т.С.

Процессуальные аспекты признания права муниципальной собственности на бесхозяйную

недвижимую вещь //Вещные права: система, содержание, приобретение: Сб. науч. тр. в

честь проф. Б.Л. Хаскельберга / Под ред. Д.О. Тузова. - М., 2008. - С.418

506

При этом судам должно быть предоставлено право исследовать материалы,

представленные в органы, осуществляющие исполнение судебных решений,

которые не были предметом рассмотрения при вынесении решения.

По результатам рассмотрения заявления о разъяснении порядка исполнения

судебного решения должно выноситься определение.

Предлагаемая норма могла бы найти применение не только в случаях,

имеющих отношение к недвижимому имуществу. Она могла бы оказаться

полезной во всяком случае, когда пересмотр дела по вновь открывшимся

обстоятельствам нецелесообразен или невозможен, а без разъяснения, выходящего

за рамки содержания решения, последнее не может быть исполнено.

Однако обилие рассмотренных выше проблем, связанных с разъяснением

порядка исполнения судебного решения при регистрации прав на недвижимость,

привели законодателя к "простому" решению о ликвидации данного института.

Результат этого простого решения мы, как представляется, увидим достаточно

скоро. Он будет выражаться в том, что суд, вместо последней инстанции в

разрешении проблем с недвижимым имуществом, превратится во многих случаях

лишь в начальный этап длительного процесса. Разрешая регистратору отказывать

в регистрации прав, установленных решением суда, по мотивам несоответствия

закону содержания этого решения, законодатель открыл широчайший простор для

административного произвола в сфере регистрации прав на недвижимое

имущество.

Анализ норм о регистрации прав на недвижимое имущество,

установленных решениями судов, показывает, что закон в прежней редакции,

устанавливавший запрет отказа в регистрации таких прав и одновременно

декларировавший их регистрацию на общих основаниях безусловно нуждался в

реформировании. Однако выбранный законодателем путь такого реформирования

не является оптимальным. Этот путь представляется неудачным прежде всего

потому, что создает основания для ревизии судебных решений регистратором.

507

Нам представляется более правильной иная конкретизация норм,

class="book">изложенных в ст. 28 Закона о регистрации. В этой статье могли бы быть

следующие формулировки:

"Права, установленные решением суда, регистрируются в порядке,

предусмотренном настоящим Федеральным законом, за изъятиями,

установленными данной статьей.

Регистратор не вправе отказать в государственной регистрации права,

установленного вступившим в силу решением суда, по мотивам несоответствия

закону содержания такого решения".

При такой формулировке были бы решены сразу же несколько проблем. Во-

первых, были бы четко сформулированы границы правовой экспертизы решения

суда. Во-вторых, стало бы понятно, что отказ в государственной регистрации

права, установленного решением суда в принципе возможен. В-третьих, это

определило бы возможность отказа в регистрации решения суда по причине

несоответствия закону его формы (отсутствие печатей, исправления в тексте,

отсутствие подписи судьи и пр.). В-четвертых, это полностью легализовало бы

отказ в регистрации права, установленного решением суда, отвечающего

признакам статьи 28 Закона о регистрации, по мотивам отсутствия необходимых

для регистрации документов.

Кроме того, следовало бы вернуть в законодательство право

регистрирующего органа обращаться за разъяснением порядка исполнения

судебного решения, подробно регламентировав этот институт в процессуальном

законодательстве.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование государственной регистрации прав на

недвижимость как ведущего элемента гражданско-правового режима недвижимого

имущества с неизбежностью приводит к выводу о необходимости формулирования

508

и законодательного закрепления основных принципов и правовых понятий,

характеризующих систему и порядок государственной регистрации прав на

недвижимое имущество в Российской Федерации. Именно отсутствие этих

принципов и понятий не позволяет сегодня построить непротиворечивую и

эффективную систему правового регулирования оборота недвижимости.

С целью определения этих принципов и понятий формулируются основные

выводы настоящего диссертационного исследования.

1. С точки зрения построения системы государственной регистрации прав на

недвижимое имущество абсолютно принципиальным является четкое

законодательное решение вопроса о критериях отнесения объектов к недвижимости

и о видах недвижимого имущества. При этом в основу как системы регистрации

прав на недвижимость, так и в основу всей системы правового регулирования

отношений в сфере недвижимого имущества может быть положена только

объективная концепция недвижимого имущества, которая исходит при отнесении к

недвижимому имуществу исключительно из физических признаков объекта и

исключает использование в качестве такого критерия правовых отношений,

возникающих по поводу этого объекта.

2. Как система регистрации прав на недвижимость, так и система правового

регулирования отношений в сфере недвижимости могут быть основаны только на

четкой классификации объектов недвижимости. В качестве звеньев такой

классификации следует выделять: а) земельные участки, б) здания и сооружения, в)

помещения, г) имущественные комплексы, в которые объединены здания и

сооружения.

Требуют устранения существующие несоответствия между классификацией

объектов недвижимости в гражданском праве и жилищном законодательстве.

Жилищный кодекс следует привести в соответствие с гражданским

законодательством путем исключения жилых домов из перечня жилых

помещений. В Жилищный, Земельный и Гражданский кодексы РФ должны быть

внесены изменения, исключающие возможность считать самостоятельными

509

объектами недвижимого имущества комнату в коммунальной квартире, часть

квартиры, часть земельного участка.

3. Помещение может быть признано общим имуществом дома, если оно само

обслуживает несколько помещений в этом доме, либо не имеет и не может иметь

другого назначения, кроме места расположения коммуникаций или оборудования,

относящегося к общему имуществу дома. Помещения, которые могут иметь

самостоятельное использование, не влекущее невозможность нормального

функционирования коммуникаций и оборудования, не следует относить к общим.

В связи с нахождением в таком помещении коммуникаций и оборудования, для его

владельца может быть установлен сервитут, заключающийся в праве доступа к

этим объектам в интересах собственников остальных помещений в доме.

4. Необходимо законодательно закрепить принцип общей долевой

собственности на общее имущество любого здания, помещения в котором

находятся в собственности двух и более лиц , независимо от его назначения (жилого

или нежилого) . До законодательного решения этого вопроса принцип ст. 290 ГК РФ

должен применяться к нежилым зданиям на основании п. 1 ст. 6 ГК РФ с

использованием аналогии закона.

5. Поскольку объективные свойства недвижимых вещей стали причиной

формирования особого правового режима недвижимости, основой которого

является регистрация прав на это имущество, придание публичности гражданскому

обороту недвижимого имущества является объективной закономерностью любой

правовой системы, которая признает возможность оборота недвижимости.

6. Первой и основной целью государственной регистрации прав на

недвижимость является защита прав участников оборота недвижимого имущества.

Она же выступает главной целью всего правового регулирования оборота

недвижимости. Установление приоритета названной цели на практике должно

означать, что все остальные цели государственной регистрации не должны

осуществляться, если их осуществление входит в противоречие с главной целью.

510

7. Под основными принципами системы регистрации прав на недвижимость

следует понимать подлежащие закреплению в законе принципы правового

регулирования отношений в сфере оборота недвижимого имущества,

характеризующие объект регистрации, правовое значение акта регистрации для

обладателя права и иных лиц, полномочия и ответственность регистратора, а также

порядок возмещения ущерба, причиненного регистрацией недействительных прав.

Реализация либо отсутствие реализации принципов публичной достоверности и

бесповоротности является ключевым звеном, характеризующим систему

государственной регистрации.

8. Систему регистрации, действующую в России, характеризует совмещение

бюрократизма и широких полномочий регистратора, характерных для системы,

основанной на публичной достоверности и бесповоротности, с пониженными

гарантиями и низкой ответственностью, свойственным системам, не основанных на

этих принципах. В такой ситуации государство должен определиться, к созданию

какой системы регистрации оно стремится. Если принципы публичной

достоверности и бесповоротности будут признаны неприемлемыми для нашей

системы, то следует однозначно заявить об этом и значительно урезать полномочия

регистратора в части правового анализа документов, передав эту сферу деятельности

адвокатам, нотариусам и страховым кампаниям. В ином случае необходимо

сформулировать в законодательстве принципы публичной достоверности и

бесповоротности, указав срок введения их в действие.

9. По действующему законодательству приобретатель недвижимого

имущества, ссылаясь на регистрацию права отчуждающего имущество лица, не

может во всяком случае утверждать, что он не знал об отсутствии у последнего

права на отчуждение. Он должен признаваться добросовестным лишь тогда, когда

он не знал об отсутствии у лица, отчуждающего это имущество, права на

отчуждение, и не мог об этом знать: а) из данных ЕГРП и б) из

правоустанавливающих документов, на основании которых была произведена

государственная регистрация права лица, производящего отчуждение.

511

10. Регистрация сделок, порождающих права на недвижимое имущество,

предусмотренная действующим законодательством наряду с регистрацией самих

этих прав, является существенным недостатком действующей системы регистрации.

Следует сохранить регистрацию только таких сделок, которые непосредственно не

влекут перехода прав на недвижимость. Они должны подлежать самостоятельной

регистрации в качестве обременения недвижимости.

Целесообразно ввести в ГК РФ требования о регистрации сделок по передаче

недвижимого имущества в собственность вновь создаваемых юридических лиц в

качестве обременения права собственности учредителя, а также дополнить в ГК РФ

положением о том, что любые заключаемые в процессе создания объектов сделки,

целью которых является возникновение у их участников права собственности на

объект или его часть, подлежат государственной регистрации.

11. Необходимо четко определить и проводить в законе различия между

понятиями "ограничение" и "обременение" в отношении недвижимого имущества.

При этом под ограничением права на недвижимость следует понимать

установленное на основании закона, либо уполномоченными органами, либо на

основании сделки уменьшение правомочий собственника по сравнению с объемом

правомочий, установленным законом непосредственно. Обременение имущества -

это установленные на основании законов и иных нормативных актов или актами

уполномоченных органов, либо договором и сохраняющиеся при смене

правообладателя ограничения вещных прав на имущество и специальные

обязанности обладателей этих прав.

12. В Законе о регистрации необходимо сформулировать определение

понятия правоустанавливающего документа. Правоустанавливающим должен

считаться документ (совокупность документов), который на основании

законодательства и нормативных актов, действовавших в период его составления,

бесспорно подтверждает право указанного в нем лица на указанный объект

недвижимости и при этом не требует для установления зафиксированного в нем

права каких-либо других документов.

512

13. Необходимо в законе предусмотреть возможность в судебном порядке

зарегистрировать чужое право в случае уклонения правообладателя от регистрации,

когда правообладатель, не регистрируя свое право, препятствует регистрации права

другого лица на недвижимое имущество.

14. Изменение границ земельных участков и помещений в соответствии с

волеизъявлением их правообладателей представляет собой особый способ

приобретения права, который в силу его специфики нуждается в самостоятельной

регламентации. В этих случаях право собственности на образованные новые

объекты следует признавать возникшим с момента технического и кадастрового

учета этих объектов.

15. Основанием возникновения права собственности на вновь созданный

объект следует считать участие в его создании с целью приобретения на него права

собственности, что должно быть отражено в законе.

16. В порядке законодательного решения проблемы правопреемства в

отношениях по регистрации прав на недвижимое имущество необходимо

сформулировать в законе правило, согласно которому регистрирующий орган

обязан зарегистрировать вещное право на объект недвижимости за

правопреемниками лица, которое до своего прекращения (смерти) не

зарегистрировало это право, но имело для этого все необходимые основания.

17. Необходимо в законе выделить четко права и ограничения прав,

подлежащие регистрации и возникающие с момента регистрации, но при этом

указать, что все иные права на объекты недвижимости и их ограничения могут быть

зарегистрированы по желанию правообладателя, однако признаются

существующими независимо от регистрации.

18. Необходимо ограничить возможность отказа в регистрации права,

установленного решением суда. При этом следует признать недопустимым отказ в

регистрации по мотивам несоответствия закону содержания судебного решения.

Отказ в регистрации в этих случаях возможен лишь тогда, когда регистратор лишен

возможности осуществить регистрацию ввиду отсутствия в решении данных,

513

позволяющих идентифицировать объект и правообладателя, либо отсутствия

необходимых для регистрации документов.


СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абдуллаев М.И., Комаров С.И. Проблемы теории государства и права.

– СПб., 2004.

2. Абрамов Я.В. Приобретение и отчуждение имуществ. – СПб., 1904.

3. Абрамова М.В. Ипотека морских судов, воздушных судов, космических

объектов: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2003.

4. Абрамова М.В. К вопросу о понятии недвижимого имущества // Юрист.

– 2002. – № 4.

5. Аверченко Н.Н. Правовой режим сложных вещей: Автореф. дис. . .

канд. юрид. наук. – СПб., 2005.

6. Агапов А.Б. Учебник административного права. – М., 1999.

7. Агапов С.В. Теоретические проблемы правового регулирования сделок

с жилыми помещениями по гражданскому праву РФ: Автореф. дис. . . канд.

юрид. наук. – М., 2003.

8. Административное право / Под. ред. Ю.М. Козлова, Л.Л. Попова. – М.,

1999.

9. Азукаева Б.А. Правовое регулирование договора аренды нежилых

помещений: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2007.

514

10. Аксюк И.В. Недвижимость в законодательстве России: Понятие,

основания и способы возникновения права собственности на нее: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – Ростов н/Д, 2007.

11. Акчулпанова Е.Х. Правовое регулирование договора участия в

долевом строительстве: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Казань, 2006.

12. Акчурин А.В. Государственная регистрация прав на земельные

участки и сделок с ними как метод государственного управления и контроля в

сфере земельных отношений: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Саратов, 2001.

13. Александров А.А. Особенности правового режима недвижимости в

гражданском праве России: Начало ХХ века и современность // Вестник Моск.

ун-та. Сер. 11, Право. – 1996. – № 6.

14. Александров А.А. Противоречия в правовом режиме недвижимости:

Права собственников строения и земельного участка // Коммерческое право. –

2001. – № 6.

15. Александров А.Д. О некоторых изменениях и дополнениях,

внесенных в Федеральный закон "Об ипотеке (залоге недвижимости)" //

Юридический мир. – 2002. – № 5.

16. Александрова А.Ю. Совершенствование правового регулирования

ипотечного кредитования в Российской Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид.

наук. – М., 2005.

17. Александрова М.А. О правовой природе договоров долевого участия //

Кодекс-info. – № 5. – 2001.

18. Алексеев С.С. Структура советского права. – М., 1975.

19. Алещев И. Сделки с недвижимостью // Юрист. – 2000. – № 30.

20. Алфеевский С.А. Аренда торговых предприятий. – М., 1923.

21. Алябьев Д.Н. Договор доверительного управления имуществом в

гражданском праве: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Волгоград, 2000.

22. Амфитиатров Г.Н. Право на жилое строение и на пользование

жилыми домами. – М., 1941.

515

23. Андреев В.К. О праве частной собственности в России. – М., 2007.

24. Андреев В.К. Право государственной собственности в России. – М.,

2004.

25. Андреев В.К. Право собственности в России. – М., 1993.

26. Андреева Е.М. Правовой режим муниципальной недвижимости в

Российской Федерации (на примере Калининградской области): Автореф. дис. . .

канд. юрид. наук. – М., 2001.

27. Аносов В.И. Правовой режим земельного участка как объекта

недвижимости и особенности его реализации для подразделений ОВД РФ:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – СПб., 2004.

28. Аппак Т.Д. Правовое регулирование государственной регистрации

прав на недвижимое имущество и сделок с ним: На примере договоров аренды

нежилых помещений в г. Москве: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2004.

29. Аракельян Р.Г. Резервирование и изъятие земельных участков в

механизме правового регулирования отношений собственности: Гражданско-

правовой аспект: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Краснодар, 2007.

30. Артабаева Л.С. Договор продажи предприятия как имущественного

комплекса: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2007.

31. Артабаева Л.С. К вопросу о понятии купли-продажи предприятия //

Юрист. – 2001. – № 1.

32. Артабаева Л.С. Предприятие как имущественный комплекс // Там же.

– 2001. – № 6.

33. Архипов Д. Закладная – именная ценная бумага: Так ли это? //

Хозяйство и право. – 2001. – № 11.

34. Архипов С.И. Проблема права собственности // Правоведение. – 2007.

– № 1.

35.

Астанина И.В. Организационно-правовое обеспечение

государственной регистрации прав на недвижимое имущество в системе

юстиции Российской Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2001.

516

36. Ащаулов А. В. Гражданско-правовое регулирование инвестиционной

деятельности граждан в жилищное строительство: Автореф. дис. .. канд. юрид.

наук. – Волгоград, 2005.

37. Бабкин С.А. Ипотека морских судов: Международная конвенция о

морских залогах и ипотеках 1993 г. и воплощение ее положений в российском

законодательстве // Транспортное право. – 2001. – № 1.

38. Бабкин С.А. Общие принципы организации деятельности органов,

осуществляющих государственную регистрацию прав на недвижимость //

Нотариус. – № 4. – 2001.

39. Бабкин С.А. Основные начала организации оборота недвижимости. –

М., 2001.

40. Базанов И.А. Вотчинный режим в России. – Томск, 1910.

41. Базанов И.А. Происхождение современной ипотеки: Новейшие

течения в вотчинном праве в связи с современным строем народного хозяйства.

– М., 2004.

42. Баранова Е.А. Оборот недвижимости в российском и германском

праве: сравнительное исследование: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М.,

2005.

43. Баринов Ю. Правовая природа договора о долевом участии в

строительстве с участием физического лица // Эж-Юрист. – 1998. – № 12.

44. Батталова Л.М. Гражданско-правовое регулирование земельно-

имущественных отношений в современной России: Автореф. дис. . . канд. юрид.

наук. – Казань, 2006.

45. Бахрах Д.Н. Административное право. – М., 2000.

46. Бахрах Д.Н., Бусыгин А.С. Государственная регистрация прав на

недвижимое имущество как административное производство //

Законодательство. – 2003. – № 7.

517

47. Бевзенко Р.С. Отказ в регистрации права на недвижимое имущество,

установленного решением суда // Вестник Высшего Арбитражного Суда

Российской Федерации. – 2008. – № 5.

48. Бевзенко Р.С. Тенденции судебной практики разрешения споров,

связанных с первоначальным возникновением права собственности на

недвижимое имущество // Закон. – 2008. – № 3.

49. Бевзенко Р.С. Юридическое значение акта государственной

регистрации права на недвижимое имущество // Законодательство. – 2004. – №

9.

50. Бегичев А.В. Наследование по закону предприятия как

имущественного комплекса в Российской Федерации: Автореф. дис. . . канд.

юрид. наук. – М., 2001.

51. Бегичев А.В. Предприятие как имущественный комплекс //

Юридический мир. – 2001. – № 10.

52. Безбах В.В. Частная собственность на землю в странах Латинской

Америки (правовое регулирование). – М., 1997.

53. Безбах С.В. Регистрация вещных прав на недвижимое имущество в

Англии и США: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2004.

54. Белицкий В.Б., Хаустов Д.В. Судебная экспертиза в земельном споре //

Хозяйство и право. – 2006. – № 2.

55. Белов В.А. Имущественные комплексы. – М., 2004.

56. Белов В.А. Предисловие // Бабкин С.А. Основные начала организации

оборота недвижимости. – М., 2001.

57. Беневоленская З.Э. Доверительное управление имуществом в сфере

предпринимательства. – СПб., 2002.

58. Беренштейн И., Завьялов А. Формирование и учет имущества казны

муниципальных образований // Хозяйство и право. – 2007. – № 3.

59. Берестовая О.М. Доверительное управление недвижимым

имуществом // Налоговый вестник – 2004. – № 2.

518

60. Бирюкова А.К. Ипотека – право вещное или обязательственное? //

Актуальные проблемы науки и практики коммерческого права. – СПб., 1997. –

Вып. 2.

61. Блюменфельд Н.Ф. О формах землевладения Древней Руси. – Одесса,

1884.

62. Богатырев М.А. Гражданско-правовое содержание приватизации

государственного и муниципального жилищного фонда в Российской

Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2006.

63. Богатырев Ф. Как дальше регулировать оборот недвижимости? //

Хозяйство и право. – 2003. – № 11.

64. Богатырев Ф.О. Публичная достоверность реестра прав на

недвижимость и признание добросовестного приобретателя собственником //

Законодательство. – 2004. – № 4.

65. Богданова И.С. Осуществление государством права собственности на

недвижимое имущество казны: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. –

Екатеринбург, 2006.

66. Болтанова Е. Приватизация земельных участков // Хозяйство и право.

– 2007. – № 2.

67. Болтанова Е.С. Договор купли-продажи недвижимости (Общие

положения): Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Томск, 2001.

68. Болтанова Е.С. Операции с недвижимостью: Купля-продажа, дарение,

наследование, налогообложение. – Ростов н/Д, 2002.

69. Босс Г. Долевое строительство: Защитить права граждан // Эж-Юрист.

– 2005. – № 19/373.

70. Брагинский М. Финансирование строительства жилого дома // Право и

экономика. – 1999. – № 4.

71. Брагинский М.И. Договор подряда и подобные ему договоры. – М.,

1999.

519

72. Брагинский М.И. Договор продажи недвижимости // Бюллетень

нотариальной практики. – 2001. – № 2.

73. Брагинский М.И. Комментарий к Закону Российской Федерации "О

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". –

М.: Юстицинформ, 1998.

74. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договор продажи предприятия //

Бюллетень нотариальной практики. – 2000. – № 1.

75.

Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 2:

Договоры о передаче имущества. – М.: Статут, 2000.

76. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 3:

Договоры о выполнении работ и оказании услуг. – М., 2002.

77. Брагинский М.И., Витрянский В.В., Звеков В.П. и др. Комментарий

части первой Гражданского кодекса Российской Федерации для

предпринимателей. – М., 1996.

78. Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. – М.,

1963.

79. Братусь С. Н. Принципы советского гражданского права //

Правоведение. – 1960. – № 1.

80. Брауде И.Л. Переход права собственности на строения // Советское

государство и право. – 1946. – № 7.

81. Бриксов В.В. О проблеме участия государства в частных

отношениях // Закон. – 2008. – № 3.

82. Бублик В. Классификация долевого участия в строительстве //

Хозяйство и право. – 2002. – № 2.

83. Бугров Д.С. Правовой режим земельных участков как недвижимого

имущества: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Саратов, 2004.

84. Будяков Е.О. Совершенствование регламентации права собственности

на земельные участки: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2008.

520

85. Бурлаченко О.В. Земельный участок в системе недвижимого

имущества: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2006.

86. Бурмистрова Е.А. Некоторые вопросы практики применения судами

Федерального закона "О государственной регистрации прав на объекты

недвижимого имущества и сделок с ним" // Кодекс-info. – 2003. – Янв.-февр.

87. Бурмистрова Е.А. Сделки с недвижимым имуществом нежилого

назначения и их государственная регистрация: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук.

– СПб., 2004.

88. Буров В. Административные процедуры по изменению правового

режима участков // Хозяйство и право. – 2007. – № 11.

89. Бычкова Е.Ю. Истребование имущества из чужого незаконного

владения в гражданском законодательстве Российской Федерации: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – Ростов/н/Д, 2005.

90. Валеев Р.А. Правовой режим объекта незавершенного строительства:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Казань, 2007.

91. Валявина Е.Ю. Договор продажи недвижимости // Гражданское право.

– 4-е изд. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. – М., 2003. – Т. 2.

92. Василевская Л.Ю. Вещные сделки по германскому праву:

методология гражданско-правового регулирования: Автореф. дис. . . д-ра юрид.

наук. – М., 2004.

93. Василевская Л.Ю. Учение о вещных сделках по германскому праву. –

М., 2004.

94. Васильев В.В. Гражданско-правовое регулирование отношений,

возникающих из договора социального найма жилого помещения: Автореф. дис.

. . канд. юрид. наук. – М., 2004.

95. Васильев Г.С. О некоторых вопросах перехода права собственности по

договору // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2008. – № 4.

521

96. Васильев Р.Ф. определение понятия актов органов управления в науке

советского административного права // Вестник Моск. ун-та. Сер. 11, Право. –

1975 – № 6.

97. Вербицкая Ю.О. Сделки, направленные на установление общей

долевой собственности // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2008. –

№ 4.

98. Виноградова Л.М. Государственная регистрация прав на предприятие

как имущественный комплекс и сделок с ним // Актуальные проблемы науки и

практики коммерческого права: Сб. науч. тр. Вып. 2. – СПб., 1997.

99. Витрянский В. Пути совершенствования законодательства о

недвижимом имуществе // Хозяйство и право. – 2003. – № 6.

100. Витрянский В.В. Договор аренды и его виды: Прокат, фрахтование

на время, аренда зданий, сооружений и предприятий, лизинг. – М.: Статут, 1999.

101. Витрянский В.В. Договор доверительного управления имуществом. –

М., 2002.

102. Витрянский В.В. Договор купли-продажи и его отдельные виды. –

М.: Статут, 1999.

103. Витрянский В.В. Договоры купли-продажи, мены, аренды,

безвозмездного пользования, перевозки, транспортной экспедиции. Расчеты:

Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации. – М.:

Центр деловой информации еженедельника "Экономика и жизнь", 1996.

104. Витрянский В.В. Договоры купли-продажи, мены, аренды. Расчеты:

Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации. – М.,

1996.

105. Витрянский В.В. Договор продажи недвижимости // Вестник

Высшего Арбитражного Суда РФ. – 1999. – № 9.

106. Витрянский В.В. Договор продажи предприятия // Там же. – № 11.

107. Витрянский В.В. Недействительность сделок в арбитражно-судебной

практике // Гражданский кодекс России: Проблемы. Теория. Практика: Сб.

522

памяти С.А. Хохлова. – М.: Международный центр финансово-экономического

развития, 1998.

108. Витрянский В.В. Основные направления развития гражданского

законодательства о предприятии как объекте гражданских прав // Вестник

Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2003. – № 3.

109. Витрянский В.В. Актуальные проблемы судебной защиты права

собственности на недвижимость // Гражданское право современной России. - М.,

2008.

110. Вишневская И.С., Лукьянцев А.А., Нагаев А.Н. К вопросу о правовом

регулировании долевого участия в строительстве жилого дома // Жилищное

право. – 2000. – № 2.

111. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. –

Ростов н/Д, 1995.

112. Волынцева А.В. Актуальные гражданско-правовые проблемы

государственной регистрации прав на недвижимость и сделок с ней: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – Томск, 2003.

113. Вытнов В. А. Правовое положение инвестора в жилищной сфере и

гражданско-правовые способы защиты его прав: Автореф. дис. . . канд. юрид.

наук. – Волгоград, 2007.

114. Гаврилов Э. Когда заказчик становится собственником предмета

договора подряда // Российская юстиция. – 1999. – № 11.

115. Гаврилов Э. Преимущественное право покупки // Там же. – 2001. –

№ 2.

116. Гаджиев Г.А. Защита основных экономических прав и свобод

предпринимателей за рубежом и в Российской Федерации: Опыт

сравнительного исследования. – М.: Манускрипт, 1995.

117. Гайбатова К.Д. Предприятие – объект гражданских прав: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2002.

523

118. Галимова В.М. Гражданско-правовые проблемы института

государственной регистрации прав на объекты нежилого фонда и сделок с ними:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2005.

119. Галунов П.Б. Основные проблемы практики государственной

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним: По материалам

Южного федерального округа: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2003.

120. Галунов П.Б. Особенности государственной регистрации прав и

сделок с предприятиями как имущественными комплексами //

Законодательство. – 2003. – № 3.

121. Гампер Л.Т. Купля-продажа предприятия в российском гражданском

праве. Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2002.

122. Гилеп Д. Особенности залога права аренды земельного участка под

зданием (строением, сооружением) // Хозяйство и право. – 2007. – № 1.

123. Глинщикова Т.В. Право общей собственности на здания: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – Краснодар, 2004.

124. Головин Ю.И. Особенности нотариального удостоверения договора

об ипотеке: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 1999.

125. Гольдовский О. О мерах против недобросовестных платежей и о

переходе торговых и промышленных предприятий // Юридический вестник. –

1913. – Кн. 2.

126. Гольмстен А.Х. О торговом предприятии по русскому праву //

Журнал Санкт-Петербургского Юридического Общества. – 1894. – Кн. 9.

127. Гонгало Б.М. Понятие недвижимого имущества // Правовое

регулирование оборота недвижимого имущества: Сб. статей. – Екатеринбург,

2002.

128. Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательств. Вопросы теории

и практики. – М., 2002.

524

129. Гончикнимаева Б.Г. Правовое регулирование общей долевой

собственности в гражданском праве России: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. –

М., 2006.

130. Гореявчева Е.А. Возмездное отчуждение земельных участков:

Гражданско-правовой аспект: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Екатеринбург,

2007.

131. Государственная регистрация прав на недвижимость: Проблемы

регистрационного права / Отв. ред. А.Р. Кирсанов. – М., 2003.

132. Гражданское право России. Ч. 2: Обязательственное право: Курс

лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. – М., 1997.

133. Гражданское право: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. – М., 2000. – Т. I.

134. Гражданское право: В 2 т. / Отв. ред. Е.А. Суханов. – М., 2000. – Т. II.

– Полутом 2.

135. Гражданское уложение Германии / Пер. с нем. – М., 2004.

136. Гражданское уложение. Кн. 1: Положения общие: проект Высочайше

утвержденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения

(с объяснениями, извлеченными из трудов Редакционной комиссии) / Под ред.

И.М. Тютрюмова. – М., 2007.

137. Гражданское уложение. Кн. 2: Семейное право: проект Высочайше

утвержденной Редакционной комиссии по составлению Гражданского уложения

(с объяснениями, извлеченными из трудов Редакционной комиссии) / Под ред.

И.М. Тютрюмова. – М., 2008.

138. Гребнева Н.Е. Договор продажи недвижимости по законодательству

Российской Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2002.

139. Грехова Е.А. Правовое регулирование государственной регистрации

прав на земельные участки и сделки с ними в Российской Федерации: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – Волгоград, 2007.

140. Грибанов А. Понятие предприятия в российском гражданском

праве // Хозяйство и право. – 2003. – № 5.

525

141. Грибанов А. Порядок совершения сделок с предприятием в

российском праве (Практические проблемы) // Там же. – № 11.

142. Грибанов А. Правовая природа предприятия – имущественного

комплекса в праве России // Там же. – № 7.

143. Грибанов А.В. Предприятие как объект гражданско-правовых

отношений (По праву России и Германии): Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. –

М., 2004.

144.

Грибанов А.В. Предприятие: Проблемы доктрины и

законодательства // Хозяйство и право. – 2000. – № 5.

145. Григорьева А.Г. Субъектный состав правоотношений, возникающих

при залоге предприятия // Предпринимательское право. – 2005. – № 2.

146. Григорьева О.В. Владение как необходимое условие возникновения и

осуществления вещных прав: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук.– Волгоград,

2004.

147. Гримм Д. Переход торговых и промышленных предприятий //

Вестник гражданского права. – 1915. – № 1, 3.

148. Гришаев С. Что нового внесено в Закон об участии в долевом

строительстве? // Хозяйство и право. – 2006. – № 10.

149.Гришаев С.П. Комментарий к Федеральному закону "О

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". –

М., 2003.

150. Гришаев С.П. Комментарий к Федеральному закону "Об ипотеке

(залоге недвижимости)". – М., 2003.

151. Грызыхина Е.А. Приобретение права собственности на вновь

возведенный объект недвижимости по законодательству Российской

Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Томск, 2004.

152. Губанова Э. Коллизии норм права при оформлении права общей

долевой собственности на землю под многоквартирным домом // Хозяйство и

право.– 2006. – № 11.

526

153. Гумаров И. Некоторые особенности правового положения объекта

незавершенного строительства // Там же. – 1998. – № 10.

154. Гусев И. Арендные права в современном российском гражданском

праве // Там же. – 2003. – № 3.

155. Гусев О.Б., Завидов Б.Д., Слюсаренко М.И. Залоговое право России. –

М., 2001.

156. Гутников О. Государственная регистрация права аренды // Хозяйство

и право. – 1999. – № 5.

157. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. – СПб.; М.,

1881.

158. Данилочкина Т.В. Предприятие как предмет отдельных гражданско-

правовых сделок // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. статей. Вып.

7 / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. – М., 2003.

159. Данильцев М.А. Государственная регистрация морских судов в

России // Арбитражные споры. – 2006. – № 1/33.

160. Деев А.В. Сравнительный анализ ипотеки по российскому праву и

ипотечного залога по английскому праву // Московский журнал

международного права. – 2003. – № 4.

161. Демидкова Е. Понятие и основные признаки объектов недвижимого

имущества // Арбитражные споры. – 2006. – № 1/33.

162. Дербин О. Доверительное управление зданиями и сооружениями в

предпринимательской деятельности // Юрист и бухгалтер. – 2004. – № 3 (16).

163. Дзуцева М.Р. Законодательное обеспечение государственной

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним: Автореф. дис. . .

канд. юрид. наук. – М., 2004.

164. Диаковская Н.В. Правовое регулирование государственной

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним: Автореф. дис. . .

канд. юрид. наук. – М., 2001.

527

165. Дмитриев А. Как зарегистрировать права на землю в Москве:

Вопросы теории и практики // Правовое регулирование рынка недвижимости. –

2000. – № 1 (2).

166.Дмитриев А.В. Государственная регистрация прав на землю в г.

Москве: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2000.

167. Дмитриев А.В. Множественность лиц на стороне арендатора:

Вопросы теории и практики // Юридический мир. – 2002. – № 10.

168. Дмитриев А.В. От "укрепления прав" до государственной

регистрации прав на недвижимое имущество: Опыт России // Законодательство.

– 2000. – № 7.

169. Довдиенко И.В. Ипотека. – М., 2002.

170. Довлатова Е.В. Недвижимость как имущественная основы

предпринимательской деятельности: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М.,

2006.

171. Догадов В.М. Предприятие как объект оборота // Известия Иваново-

Вознесенского политехнического института. – 1922. – № 6.

172. Дозорцев В.А. Доверительное управление имуществом //

Гражданский кодекс Российской Федерации / Под ред. О.М. Козырь, А.Л.

Маковского, С.А. Хохлова. – М., 1996. – Ч. 2. – Гл. 53.

173. Дозорцев В.А. Принципиальные черты права собственности в

Гражданском кодексе // Юридический мир. – 1997. – № 9.

174. Дорогавцева Е.Е. Здание, сооружение и нежилое помещение как

объекты аренды недвижимости (Проблематика соотношения и разграничения

понятий) // Государство и право. – 2002. – № 7.

175. Дорожинская Е.А. Правовое регулирование сделок с недвижимым

имуществом: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2000.

176. Дроздов И.А. Вопросы государственной регистрации права общей

собственности на недвижимое имущество // Цивилистическая практика. – 2003.

– № 2 (7).

528

177. Дударева Е.В. Особенности правового регулирования ипотечного

жилищного кредитования: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2007.

178. Евсегнеев В.А. Регистрация недвижимости, возникающей при

капитальном строительстве // Право и экономика. – 2004. – № 11.

179. Егоров А. Отдельные аспекты Концепции развития гражданского

законодательства онедвижимом имуществе // Хозяйство и право. – 2003. –

№ 12.

180. Егоров Н.Д. Гражданско-правовое регулирование экономических

отношений: Учеб. пособие / Ленинградский государственный университет

имени А.А. Жданова. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1986.

181. Егоров Н.Д. Единство и дифференциация гражданско-правового

регулирования общественных отношений в СССР: Автореф. дис. . . д-ра юрид.

наук. – Л., 1988.

182. Егоров Н.Д. Единство и дифференциация предмета советского

гражданского права // Проблемы гражданского права. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1987.

183. Егоров Н.Д. О понятии субъективного права // Правосубъектность по

гражданскому и хозяйственному праву. – Л., 1983.

184. Егоров Н.Д. Проблемы общего учения о праве собственности:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Свердловск, 1979.

185. Егоров Н.Д. Гражданско-правовое регулирование общественных

отношений: Единство и дифференциация / Ленинградский государственный

университет имени А.А. Жданова. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1988.

186. Ельцова И.Ю. Гражданско-правовое регулирование сделок с землей:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Саратов, 2003.

187. Ельцова И.Ю. Один из аспектов заключения договора аренды

земельного участка // Юридический мир. – 2003. – № 9.

188. Ельяшевич В.Б. Очерк развития современных систем вотчинного

оборота на Западе. – СПб., 1907.

529

189. Ельяшевич В.Б. Очерк развития форм поземельного оборота на

Западе. – 2-е изд., перераб. – СПб., 1913.

190. Ельяшевич В.Б. Продажа строений на чужой земле. – Пг., 1916.

191. Ем В.С. Договор продажи недвижимости // Гражданское право: В 2 т.

/ Отв. ред. Е.А. Суханов. – М., 1999. – Т. II. – Полутом 1.

192. Ем В.С. Договор продажи предприятия как форма отчуждения и

приобретения бизнеса // Законодательство. – 1999. – № 11.

193. Ем В.С., Рогова Е.С. Новый закон об ипотеке и его место в системе

российского законодательства // Там же. – № 3.

194. Емелькина И.А. Вещные права на жилые и нежилые помещения:

Приобретение и защита. – М., 2003.

195. Епифанцев А. В. Правовой режим недвижимого имущества в

жилищной сфере: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2007.

196. Ерохова М. Комментарий к постановлению Пленума ВАС РФ от

12 октября 2006 года № 54 "О некоторых вопросах подсудности дел по искам на

недвижимое имущество" // Хозяйство и право. – 2007. – № 2.

197. Ерш А. Некоторые проблемы отказа от права постоянного

(бессрочного) пользования и права пожизненного наследуемого владения

земельным участком // Там же. – 2006. – № 10.

198. Ерш А.В. Аренда зданий и иных сооружений: Автореф. дис. . . канд.

юрид. наук. – М., 2003.

199. Ерш А.В. Здания и сооружения как предмет договора аренды //

Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2000. – № 8.

200. Ерш А.В. Некоторые проблемы правового регулирования аренды

земельных участков // Там же. – 2004. – № 8.

201. Ерш А.В. Особенности правового регулирования арендной платы в

договоре аренды зданий и иных сооружений // Юрист. – 2002. – № 9.

202. Ерш А.В. Права арендатора на земельный участок при аренде зданий

и иных сооружений // Там же. – № 7.

530

203. Ефимова Е.И. Передача в залог прав субаренды на земельный

участок // Экологическое право. – 2002. – № 3.

204. Жабреев В.С. Возникновение вещных прав на недвижимое

имущество: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2005.

205. Жариков В.В. Особенности правового режима предприятия и

отдельных видов имущества, входящего в его состав // Актуальные проблемы

гражданского права: Сб. статей. Вып. 7 / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. – М., 2003.

206. Жариков Ю.Г., Масевич М.Г. Недвижимое имущество: Правовое

регулирование: Научно-практическое пособие. – М., 1997.

207. Жернаков Д.В. Правовой режим земельных участков как объектов

гражданского оборота: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2005.

208. Жидков М.Д. Гражданско-правовые способы защиты права

собственности: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2005.

209. Завидов Б.Д. Комментарий к Федеральному закону Российской

Федерации "Об ипотеке (залоге недвижимости)" / Под общ. ред. В.С. Анохина. –

М.: ПРИОР, 1998.

210. Завьялов А.А. Недвижимое имущество, прочно связанное с

земельным участком, как особый объект прав // Хозяйство и право. – 2000. –

Приложение к № 11.

211. Завьялов А.А. Некоторые вопросы регистрации прав на объекты

недвижимого имущества // Правовое регулирование рынка недвижимости. –

2000. – № 4 (5).

212. Завьялов А.А. Государственное управление оборотом недвижимого

имущества. Тенденции и перспективы. - М., 2007.

213. Законодательство о государственной регистрации прав на

недвижимое имущество и сделок с ним / Сост. и вводный комментарий

П.В. Крашенинникова. – 3-е изд., перераб. и доп. – М., 2001.

214. Залог и ипотека в российском и зарубежном праве / Отв. ред.

Т.Е. Абова. – М., 1999.

531

215. Захарова Н.Н. Комментарий к Федеральному закону "Об ипотеке

(залоге недвижимости)". – М., 1999.

216. Защита и регистрация права собственности: Проблемы, споры и пути

их разрешения. – СПб., 1999.

217. Звоницкий А.С. О залоге по русскому праву. – СПб.; Киев, 1912.

218. Згонникова Е.П. Правовое регулирование отношений, возникающих

из договора участия в долевом строительстве многоквартирных домов: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – Волгоград, 2006.

219. Зиберов А.В. Право собственности на земли водного фонда:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2006.

220. Зиннатуллин А.З. Приобретение права частной собственности на

земельные участки: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Казань, 2005.

221. Зинченко С.А., Галов В.В., Понятие права общей долевой

собственности и ее методологическое значение // Закон. – 2008. – № 3.

222. Зуйкова Л. Старые проблемы нового закона // Эж-Юрист. – 2005. –

№ 19 (373).

223. Ибатуллина Р.З. Гражданско-правовой режим управления общим

недвижимым имуществом в многоквартирных домах: Автореф. дис. . . канд.

юрид. наук. – Казань, 2007.

224. Иванников С.Б. Гражданско-правовое регулирование договора

продажи жилого помещения: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2007.

225. Иванов А. Вопросы недвижимости в новом Жилищном кодексе РФ //

Хозяйство и право. – 2005. – № 3.

226. Иванов А.А. Пути ускорения процедуры государственной

регистрации прав на недвижимое имущество // Цивилистическая практика. –

2003. – № 2 (7).

227. Иванова Г. Означает ли согласие собственника на приобретение доли

в праве общей долевой собственности его обязанность заключить договор

купли-родажи доли // Правовые вопросы недвижимости. – 2006. – № 1.

532

228. Иголкина Н.Л. К вопросу о нежилом помещении как

самостоятельном объекте гражданских прав // Актуальные проблемы

гражданского права. – М., 2004. – Вып. 8.

229. Ильина Л.В. Аренда нежилых помещений // Юридический мир. –

2002. – № 2.

230. Ильченко А.Л. Государственная регистрация прав и сделок с

недвижимостью как средство государственного регулирования

предпринимательской деятельности: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М.,

2005.

231. Исрафилов И. Аренда нежилых помещений // Хозяйство и право. –

1997. – № 10.

232. Кабытов Н.П. Выкуп земельного участка как основание прекращения

права частной собственности: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Казань, 2004.

233. Кадулин А.В. Рассмотрение споров о признании права //

Арбитражные споры. – 2006. – № 4/36.

234. Казаченок О.П.Особенности заключения договора об ипотеке (залоге

недвижимости): Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Волгоград, 2006.

235. Казенных Т.А. Государственная регистрация прав на недвижимое

имущество и сделок с ним: Понятие, значение, принципы // Юридический

консультант. – 2004. – № 1.

236. Калиничев А.В. Земельный сервитут в российском законодательстве:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2007.

237. Каменева К.О. Предприятие в Российской Федерации:

Имущественный комплекс в соотношении с организационно-правовой формой:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2007.

238. Каминская Я.А. К вопросу об определении понятия "недвижимость"

в гражданском законодательстве Российской Федерации // Правовые вопросы

недвижимости. – 2008. – № 1.

533

239. Камышанская С.В. Пределы и ограничения права собственности на

земельные участки сельскохозяйственного назначения: Гражданско-правовой

аспект: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Краснодар, 2006.

240. Камышанский В.П. Ограничения права собственности (Гражданско-

правовой анализ): Автореф. дис. . . д-ра юрид. наук. – СПб., 2000.

241. Камышанский В.П. Право собственности на недвижимость: вопросы

ограничений. – Элиста, 1999.

242. Канчукоева А.В. Недвижимость как объект права собственности:

Вопросы теории и практики: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2005.

243. Карамзин Н. История государства Российского: В 4 кн. – Тула, 1990.

– Т. 6.

244.Карлин А.Б. Проблемы правового регулирования государственной

регистрации права собственности на недвижимое имущество: Монография. –

М.: Манускрипт, 2007.

245. Карлин А.Б. Создание и развитие системы государственной

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. – М., 2007.

246.Карлин А.Б. Принципы регистрационной системы прав на

недвижимость в условиях экономической интеграции // Вестник министерства

юстиции. – 2005. – № 1.

247. Карлин А.Б. Проблемы правового регулирования государственной

регистрации права собственности на недвижимое имущество: Автореф. дис. …

д-ра юрид. наук. – М., 2007.

248. Карцева Н.С. Договор аренды недвижимости в современном

российском гражданском праве: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2004.

249. Кассо Л.А. Здание на чужой земле. – М., 1905.

250. Кассо Л.А. Источники русского гражданского права (Вступительная

лекция, читанная в Московском университете 17-го января 1900 года). – М.,

1900.

251. Кассо Л.А. Понятие о залоге в современном праве. – М., 1999.

534

252. Кассо Л.А. Русское поземельное право. – М., 1906.

253. Качалова И.В. Право собственности и иные вещные права граждан

на жилые помещения: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2006.

254. Квардонова Е.С. Правовые аспекты финансирования гражданами

строительства жилья на долевой основе. – М., 2003.

255. Киндеева Е.А. Государственная регистрация прав на объекты

незавершенного строительства // Правовое регулирование рынка недвижимости.

– 2001. – № 1 (6).

256. Киндеева Е.А. Государственная регистрация прав на вновь

возведенные объекты недвижимости // Там же. – 2000. – № 4.

257. Киндеева Е.А., Пискунова М.Г Основания для государственной

регистрации прав // Государственная регистрация прав на недвижимость: теория

и практика. – М., 2005.

258. Киндеева Е.А., Пискунова М.Г. Соблюдение принципа единства

судьбы земли и недвижимости при совершении сделок // Государственная

регистрация прав на недвижимость: теория и практика. – М., 2005.

259. Киндеева Е.А., Пискунова М.Г. Недвижимость: Права и сделки. – М.,

2004.

260. Киндеева Е.А., Пискунова М.Г. Характеристики недвижимости при

регистрации // Государственная регистрация прав на недвижимость: теория и

практика. – М., 2005.

261. Кирсанов А.Р. Система государственной регистрации прав на

недвижимое имущество и сделок с ним в Российской Федерации: Учеб. пособие.

– М., 2002.

262. Кирсанов А.Р. Новая система государственной регистрации прав на

недвижимое имущество и сделок с ним в Российской Федерации. – М., 2005.

263. Кирсанов А.Р. Сравнительно-правовой анализ регистрации прав на

недвижимое имущество в России и за рубежом // Государственная регистрация

прав на недвижимость: Проблемы регистрационного права. – М., 2003.

535

264. Кирсанов А.Р. Сравнительно-правовой анализ статусов судьи,

нотариуса и регистратора прав на недвижимое имущество и сделок с ним //

Государственная регистрация прав на недвижимость: Проблемы

регистрационного права. – М., 2003.

265. Киселев А.А. Ипотека как гражданское правоотношение: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2000.

266. Киселев А.А. Оформление ипотеки // Бюллетень нотариальной

практики. – 2003. – № 2.

267. Киселева М.А. Анализ арбитражной практики по спорам,

вытекающим из договоров аренды: Общие вопросы // Юридический мир. –

2002. – № 2.

268. Кияшко В.А. Государственная регистрация сделок в гражданском

законодательстве // Журнал российского права. – 2004. – № 11.

269. Климов Я.Ю. Ипотека земли в законодательстве России и Германии:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2000.

270. Клык Н. Закладная – новый вид ценной бумаги // Законность. – 1999.

– № 5.

271. Ключникова Я.А. Правовое регулирование договора пожизненного

содержания с иждивением: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2005.

272. Клюшкина Л. Что мешает развитию ипотечного кредитования в

России? // Журнал российского права. – 2003. – № 8.

273. Ковалева И.С. Особенности возникновения и реализации прав на

землю: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2008.

274. Кожина Ю.А. Договор ипотеки жилых помещений: Автореф. дис. ..

канд. юрид. наук. – Волгоград, 2002.

275. Козлов М.А. Роль государственной регистрации прав на

недвижимость в механизме правового регулирования гражданских

правоотношений. // Закон. – 2008. – № 3.

536

276. Козлов С. Договор аренды недвижимости. Неоднозначность

правовых норм // Эж-Юрист. – 1999. – № 7.

277. Козлова Е. Поиск модели договора долевого участия в строительстве

и его учетная регистрация // Хозяйство и право. – 2002. – № 2.

278. Козлова Е. Предприятие как объект и субъект права // Российская

юстиция. – 2002. – № 8.

279. Козлова Е. Предприятие как объект права и особенности

государственной регистрации отдельных договоров купли-продажи

предприятий // Эж-Юрист. – 1998. – № 13.

280. Козлова Е.Б. Государственная регистрация договора купли-продажи

предприятия и переход права собственности на предприятие как

имущественный комплекс // Юридический мир. – 1999. – № 3.

281. Козлова Е.Б. Государственная регистрация права собственности на

вновь созданные объекты недвижимости и объекты незавершенного

строительства // Там же. – № 7.

282. Козлова Е.Б. Правовые проблемы осуществления государственной

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним // Вестник Высшего

Арбитражного Суда РФ. – 2003. – № 1.

283. Козлова Е.Б. Проблемы правового регулирования сделок с

недвижимостью: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2004.

284. Козырь О.М. Недвижимость в новом Гражданском кодексе России //

Гражданский кодекс России: Проблемы. Теория. Практика: Сб. памяти

С.А. Хохлова. – М., 1998.

285. Козырь О.М. Понятие недвижимого имущества в гражданском праве.

Сделки с недвижимостью // Закон. – 1999. – № 4.

286. Козырь О.М., Маковская А.А. "Единая судьба" земельного участка и

расположенных на нем иных объектов недвижимого имущества (Реальность и

перспективы) // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2003. – № 2.

537

287. Козьменко О.Г. Модели общей собственности по гражданскому

законодательству Российской Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. –

Ростов н/Д, 2006.

288. Козьменко О. Простая вещь, сложная вещь, имущественный

комплекс: понятие и вопросы законодательной техники // Хозяйство и право. –

2006. – № 11.

289. Кокоева Л.Т. О предмете договора аренды // Философия права. –

2003. – № 2 (8).

290. Кокоева Л.Т. Объект как существенное условие договора аренды //

Журнал российского права. – 2004. – № 7.

291. Кокоева Л.Т. Право аренды и вещные права // Философия права. –

2003. – № 2 (8).

292. Колчин С. Аренда недвижимости: Еще одна грань старой

проблемы // Эж-Юрист. – 1999. – № 35.

293. Комментарий к Федеральному закону "О государственной

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". – М., 2001.

294. Комментарий к Федеральному закону "Об ипотеке (залоге

недвижимости)" / Под общ. ред. И.Д. Грачева. – М.: ИНФРА-М, 1999.

295. Кондратюк А.В. Договор купли-продажи предприятия // Кодекс-info.

– 2001. – № 11.

296. Конев Е.Ю. Гражданско-правовая ответственность по договору

ипотеки: Вопросы теории и практики: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. –

Белгород, 2004.

297. Коновалов А.В. Право собственности на недвижимость по англо-

американскому праву: По книге Д. Криббета "Принципы права собственности" //

Правоведение. – 1995. – № 2.

298. Константинов М.В. Учреждение юстиции по государственной

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним как субъект

гражданских правоотношений: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2003.

538

299. Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом

имуществе / Совет при Президенте Российской Федерации по кодификации и

совершенствованию гражданского законодательства; Исследовательский центр

частного права. – М., 2004.

300. Коршунова Ж.В. Правовая природа закладной в Федеральном законе

"Об ипотеке (залоге недвижимости)" // Кодекс-info. – 2001. – № 2 (314).

301. Косенко Е.В. Залог недвижимости по гражданскому праву

Российской Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Саратов, 2004.

302. Кособродов В. М.Гражданско-правовое регулирование договора

аренды земельных участков сельскохозяйственного назначения: Автореф. дис. . .

канд. юрид. наук. – Волгоград, 2006.

303. Костина О.В. Гражданско-правовое регулирование сделок с

земельными участками сельскохозяйственное назначения и земельными долями:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2006.

304. Костюк Н. Истребование имущества от добросовестного

приобретателя (вопросы теории и практики) // Хозяйство и право. – 2007. –

Приложение к № 1.

305. Кочергин П. Нежилые помещения – общая собственность // Эж-

Юрист. – 2003. – № 4.

306. Крамкова Т.В. Гражданско-правовой режим земельного участка:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2006.

307. Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском

праве. – М., 1958.

310. Краснова Т.В. Правовой режим имущества супругов в Российской

Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Тюмень, 2005.

308. Красноперова О.А. Арендные отношения: Гражданско-правовой

аспект // Гражданин и право. – 2003. – № 4, 5.

539

309. Красюкова А.С. Осуществление права собственности на земельные

участки поселений: Пределы и ограничения: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук.–

Краснодар, 2006.

310. Круглова О.Б. Правовое регулирование договора аренды нежилых

зданий, сооружений в предпринимательской сфере: Автореф. дис. . . канд. юрид.

наук. – Самара, 2002.

311. Крылов С. Доверенность в практике государственной регистрации

прав на недвижимое имущество и сделок с ним // Российская юстиция. – 2003. –

№ 12.

312. Крюкова Е.С. Прекращение прав на жилые помещения в связи со

сносом жилого дома: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Волгоград, 2006.

313. Кузнецова О.В. Соблюдение права преимущественной покупки при

отчуждении комнаты в квартире коммунального заселения // Государственная

регистрация прав на недвижимость: теория и практика. – М., 2005.

314. Кузьмина И.Д. Правовой режим зданий и сооружений как объектов

недвижимости: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – Томск, 2004.

315. Кузьмина И.Д. Правовой режим зданий и сооружений как объектов

недвижимости. – Томск, 2002.

316. Кузьминов А.С. Правовое регулирование инвестиционной

деятельности в отношении федерального имущества // Закон. – 2008. – № 3.

317. Куликов А. Ипотека предприятия как имущественного комплекса. –

М., 2000.

318. Куликов А.Д. Правовое регулирование ипотеки предприятия //

Юридический мир. – 1999. – № 11.

319. Куликова Л.А. Обзор практики рассмотрения арбитражными судами

споров, возникших из кредитного договора, договоров займа, залога, ипотеки, а

также связанных с применением законодательства об акционерных обществах //

Юридический мир. – 2003. – № 8, 9.

540

320. Курдиновский В.И. К учению о легальных ограничениях права

собственности на недвижимость в России. – Одесса, 1899.

321. Курдиновский В.И. Об ограничениях права собственности на

недвижимое имущество по закону (по русскому праву). – Одесса, 1904.

322.Кучембаев А.Н. Практика рассмотрения споров, связанных с

отсутствием совместного обращения сособственников зданий, строений,

сооружений при оформлении прав на земельные участки под ними //

Арбитражный и гражданский процесс. – 2007. – № 10.

323. Лакиер А. О вотчинах и поместьях. – СПб., 1848.

324. Лапач В. Оспаривание сделки или права? // Эж-Юрист. – 2004. –

№ 13.

325. Лапач В. Земли общего пользования по законодательству Российской

Федерации // Хозяйство и право. – 2006. – № 10.

326. Лапач В. Проблема оспаривания права // Хозяйство и право. – 2007. –

№ 2.

327. Лапач В.А. Имущественные комплексы предприятий как объекты

права: Понятие и проблемы // Юридический вестник Ростовской

государственной экономической академии. – 1999. – № 3.

328. Лапач В.А. Нежилые помещения как объекты гражданских прав //

Законодательство. – 2003. – № 4.

329. Лапач В.А. Система объектов гражданских прав: Теория и судебная

практика. – СПб., 2002.

330. Ласковый В.А. Правовое регулирование инвестиционной

деятельности в строительстве: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2006.

331. Латынцев А.В. Обеспечение исполнения договорных обязательств. –

М., 2002.

332. Ломидзе О. Государственная регистрация ипотеки: Особенности

правового регулирования // Хозяйство и право. – 2000. – № 8.

541

333. Ломидзе О. Закладная: Последствия составления и выдачи // Там же.

– № 11.

334. Ломидзе О. Изменения в российском законодательстве об ипотеке:

Комментарий к Федеральному закону от 11 февраля 2002 г. № 18-ФЗ // Там же. –

2002. – № 9.

335. Ломидзе О.Г. Ломидзе Э.Ю. Способы защиты при освобождении

земельного участка от постройки // Закон. – 2008. – № 3.

336. Ломидзе О.Г. О правовой оценке договора, направленного на

отчуждение имущества неуправомоченным лицом // Вестник Высшего

Арбитражного Суда РФ. – 2007. – № 5.

337. Лотникова Н.П. Особенности правового регулирования сделок с

земельными участками, находящимися в государственной или муниципальной

собственности: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2007.

338. Лотникова Н.П. Проблемы оборотоспособности земельных участков,

расположенных на территории курортов федерального значения // Хозяйство и

право. – 2007. – № 3.

339. Лотникова Н.П. Проблемы переоформления права постоянного

бессрочного пользования // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2007. –

№ 2.

340. Лужина А.Н. Ограничения и обременения прав на недвижимое

имущество в России и Франции: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2006.

341. Люшня А.В. Признание права собственности как способ защиты

гражданских прав: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2005.

342. Люшня А.В. Правовая природа судебного признания права

собственности // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2007. – № 5.

343. Майборода Т.Ю. Договор долевого участия в строительстве жилья:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2007.

542

344. Маковская А. Анализ некоторых поправок к Федеральному закону

"О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с

ним" // Хозяйство и право. – 2003. – № 9.

345. Маковская А. Договор участия в долевом строительстве // Там же. –

2005. – № 5.

346. Маковская А. Поправки к Закону об участии в долевом строительстве

// Там же. – 2007. – № 1.

347. Маковская А. Поправки к Закону об участии в долевом строительстве

// Там же. – № 2.

348. Маковская А.А., Козырь О.М. "Единая судьба" земельного участка и

расположенных на нем иных объектов недвижимого имущества (Реальность и

перспективы) // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2003. – № 2.

349. Маковская А.А. Предмет регулирования и действие во времени

Закона о долевом строительстве // Закон. – 2006. – № 8.

350. Маковская А.А. Судебный акт как основание государственной

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним // Вестник Высшего

Арбитражного Суда РФ. – 2003. – № 4, 5.

351. Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. Теоретико-

информационный аспект. – Саратов, 1994.

352. Мальцева С.В. Роль нотариата в удостоверении сделок с

недвижимым имуществом: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2004.

353. Малюткина-Алексеева И.А. Жилая недвижимость как объект

гражданского права России: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Саратов, 2003.

354. Мамедова М.Н. Залог земельных участков // Молодежь в

юридической науке. Вып. 3. – М., 2002.

355. Мананников О. В. Наследование земельных участков и

имущественных прав на них: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2008.

356. Манылов И. Е. Наследование жилых помещений: Автореф. дис. . .

канд. юрид. наук. – М., 2006.

543

357. Маркова И.В. Об обороте объектов общего недвижимого имущества

в многоквартирном доме // Закон. – 2008. – № 3.

358. Маркозубова Н. В. Договор долевого участия в строительстве жилья:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – СПб., 2004.

359. Мартиросян С.В. Условия возникновения договорных отношений

купли-продажи недвижимости: Автореф. дис. .. канд. юрид. наук. – Пятигорск,

2003.

360. Масевич М.Г. Договор о совместной деятельности // Советское

государство и право. – 1979. – № 6.

361. Масевич М.Г., Чучуева С.М. Продажа предприятия // Дело и право. –

1996. – № 7.

362. Медведев Д.А. Российский закон о залоге // Правоведение. – 1992. –

№ 5.

363. Мейер Д.И. Русское гражданское право. – М., 1997. – Ч. 1.

364. Мелихова А.В. Право застройки по законодательству Эстонской

Республики: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2007.

365. Мельник В.В. Договор простого товарищества при строительстве

многоквартирных домов: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2004.

366. Мельник В.В. Договоры о долевом участии в строительстве //

Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ.– 2004. – № 2.

367. Мещерякова М.Е. Договор аренды зданий и сооружений в

гражданском праве Российской Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. –

Волгоград, 2007.

368. Микрюков В.А. Ограничения и обременения гражданских прав. – М.,

2007.

369. Милютин В. О недвижимых имуществах духовенства в России. – М.,

1861.

544

370. Минкина Л.М. Право общей долевой собственности: Понятие и

особенности осуществления: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Белгород,

2004.

371. Мисник Н.Н. Приведение гражданского и земельного

законодательства в соответствие друг с другом: попытки, итоги, пути // Закон. –

2008. – № 3.

372. Михайлов В.К. Правовое регулирование отношений управления

многоквартирным домом: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2008.

373. Михайлов Н.И. Аренда предприятий: Проблемы и перспективы //

Правоведение. – 1991. – № 2.

374. Михеева Л.Ю. Доверительное управление имуществом. – М., 1999.

375.

Михольская В.В. Административно-правовые аспекты

государственной регистрации недвижимости: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук.

– М., 2002.

376. Мищенко И.В. Завещательный отказ как основание возникновения

ограничений в праве частной собственности на жилье // Гражданское право. –

2006. – № 4.

377. Моисеев М.Н. Правовые проблемы залога земельных участков в

Российской Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Волгоград, 2006.

378. Монахов Д.А. Дорожный сервитут в действующем законодательстве

России // Правоведение. – 2007. – № 1.

379. Моргулис М.И. Вопросы передачи предприятий, зданий, сооружений

и оборудования в практике Госарбитража. – М., 1962.

380.

Моргунов С.В.

Актуальные вопросы оспаривания

зарегистрированного права на недвижимость // Вестник Высшего Арбитражного

Суда РФ. – 2008. – № 5.

381. Мохнаткин А. Псевдозалоговые конструкции в российском праве //

Хозяйство и право. – 1998. – № 4.

545

382. Мошкина Л.Н. Договор о долевом участии в инвестировании

строительства и договор простого товарищества // Юрист. – 2002. – № 2.

383. Муравьев Б.В. Договор с участием инвесторов в строительстве //

Законодательство. – 1999. – № 6.

384. Мурзин Д.В. Добросовестное приобретение имущества по договору //

Проблемы теории гражданского права. – М., 2003.

385. Нарозников К.Н. Договор установления частного водного сервитута в

российском гражданском праве: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2006.

386. Насрулаева З. Правовое регулирование удовлетворения требований

ипотечного и иных кредиторов // Журнал российского права. – 2000. – № 11.

387.

Насрулаева З.Ф. Некоторые противоречия положений

законодательства, регулирующего ипотечные правоотношения //

Законодательство России в XXI веке. – М., 2002.

388. Насрулаева З.Ф. Теоретические проблемы правового регулирования

ипотеки земли сельскохозяйственного назначения в России: Автореф. дис. . .

канд. юрид. наук. – М., 2002.

389. Наумов В. М. Правовое положение субъектов ипотечных отношений

в Российской Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2007.

390. Научно-практический комментарий к Федеральному закону "Об

ипотеке (залоге недвижимости)" (постатейный) / Отв. ред. М.Г. Масевич. – М.,

1999.

391. Некрасов В.Е. Земельный участок, находящийся в долевой

собственности: понятие и совершение сделок с ним: Автореф. дис. … канд.

юрид. наук. – Ростов н/Д, 2007.

392. Некрестьянинов Д.С. Особенности реализации правомочий

собственника в отношении объектов незавершенного строительства //

Правоведение. – 2004. – № 4.

393. Некрестьянинов Д.С. Понятие и правовая природа объектов

незавершенного строительства // Кодекс-info. – 2001. – № 12.

546

394. Некрестьянов Д.С. Понятие недвижимости // Арбитражные споры. –

2006. – № 1/33.

395. Непомнящая И.С. Правовое регулирование страхования

недвижимости: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Волгоград, 2006.

396. Нигматуллина Э.Ф. Гражданско-правовое регулирования рынка

земли в городских поселениях: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Казань, 2006.

397. Новиков К.А. Некоторые правовые проблемы ипотечного

жилищного кредитования // Кодекс-info. – 2002. – № 3, 4.

398. Новиков К.А. Об изменениях в правовом регулировании ипотеки //

Правоведение. – 2004. – № 6.

399. Новицкая Т.Е. Правовое регулирование имущественных отношений

в России во второй половине XVIII века. – М.: Зерцало, 2005.

400. Новоселов В.И. Законность актов органов управления. – М., 1967.

401. Овчинникова К.Д. Предприятие как объект гражданских прав в

Германии, Италии, Франции, Англии и России: Автореф. дис. . . канд. юрид.

наук. – М., 2005.

402. Ожегов С.И. Словарь русского языка. – М., 1988.

403. Орлова М.М. Некоторые проблемы правового регулирования

ипотечного жилищного кредитования: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М.,

2001.

404. Орлова М.М. Понятие и признаки предмета ипотеки // Бюллетень

нотариальной практики. – 2002. – № 1.

405. Орлова М.М. Правовая конструкция законной ипотеки // Российская

юстиция. – 2000. – № 9.

406. Останина Е.А. Сделки с отлагательным и отменительным условием

как основание приобретения вещного права: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. –

Екатеринбург, 2007.

407. Останина Е.А. Функции сделки как основания приобретения

вещного права // Правоведение. – 2007. – № 1.

547

408. Осташевский М.А. Защита прав добросовестного приобретателя:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Краснодар, 2006.

409. Павлов В.П. Критерии устойчивости нормативного регулирования

гражданско-правовых отношений // Юрист. – 2001. – № 5.

410.

Павлов В.П. Метод систематизации имущественных

правоотношений в гражданском праве // Государство и право. – 1999. – № 1.

411. Павлов В.П. Перспективы развития правоотношений собственности

в российском гражданском законодательстве // Законодательство России в ХХI

веке. – М., 2002.

412. Павлов В.П. Проблемы теории собственности в российском

гражданском праве. – М., 2000.

413. Павлов В.П. Проблемы теории собственности в российском праве:

Автореф. дис. . . д-ра юрид. наук. – Минск, 2002.

414. Павлов В.П. Эффективность правосудия и устойчивость

функционирования системы гражданского права // Проблемы доступности и

эффективности правосудия в арбитражном и гражданском судопроизводстве. –

М., 2001.

415. Павлов П.Н. О документах, удостоверяющих государственную

регистрацию прав на земельные участки и иное недвижимое имущество //

Правовое регулирование рынка недвижимости. – 1999. – № 1.

416. Павлодский Е. Залог недвижимости (ипотека) // Хозяйство и право. –

2000. – № 4.

417. Павлодский Е.А. Залог и ипотека // Там же. – 1997. – № 2.

418. Пантюхина Е.В. Правовое регулирование жилищной ипотеки в

законодательстве Российской Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. –

М., 2003.

419. Панфилов К.Б. Правовое регулирование аренды зданий и

сооружений в гражданском праве: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – СПб.,

2004.

548

420. Паршин А. Преимущественное право покупки в практике

отчуждения комнат (г. Санкт-Петербург) // Правовые вопросы недвижимости. –

2006. – № 1.

421. Пашенько С.Б. Государственная регистрация прав на недвижимое

имущество и сделок с ним в субъекте Российской Федерации: Автореф. дис. . .

канд. юрид. наук. – Саратов, 2002.

422. Певницкий С.Г. Вещные права на имущество в многоквартирных

домах: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2006.

423. Певницкий С. Виндикационный и негаторный иски в системе

защиты права собственности на недвижимое имущество // Арбитражный и

гражданский процесс. – 2006. – № 10.

424. Певницкий С. Приобретение прав на земельные участки при

инвестиционно-строительной деятельности // Хозяйство и право. – 2007. – № 11.

425. Певницкий С.Г., Чефранова Е.А. Многоквартирные дома: проблемы

и решения. – М., 2006.

426. Петров Д.В. Управление имуществом. – СПб., 2003.

427. Петров Е.Ю. Государственная регистрация прав на недвижимое

имущество и сделок с ним в гражданском обороте недвижимости. Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2001.

428. Петров Е.Ю. К вопросу о публичной достоверности государственной

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним // Цивилистические

записки. Вып. 3. – М., 2001.

429. Петров Е.Ю. Конструирование правил оборота недвижимости:

Принцип внесения прав на недвижимое имущество // Цивилистические записки.

Вып. 3. – М., 2004.

430. Петрова С.М. Применение Федерального закона "О государственной

регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" // Арбитражная

практика. – 2004. – № 8.

549

431. Петрушкин В.А. Договор купли-продажи недвижимости с участием

организаций и индивидуальных предпринимателей: Проблемы теории и

судебно-арбитражной практики: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Казань,

2001.

432. Писков И.П. Гражданско-правовой режим зданий и сооружений:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2003.

433. Писков И.П. Роль акта регистрации прав в механизме возникновения

прав на недвижимость // Законодательство. – № 8. – 2002.

434. Пискунова М. О делимости недвижимых вещей // Бизнес-адвокат. –

2003. – № 9.

435. Пискунова М.Г. Государственная регистрация аренды недвижимости

// Правовое регулирование рынка недвижимости. – 2000. – № 2.

436. Пискунова М.Г. О государственной регистрации прав на

предприятие как имущественный комплекс // Правовое регулирование рынка

недвижимости. – 2001. – № 1 (6).

437. Пискунова М.Г. Особенности возникновения прав на недвижимость

и проблемы государственной регистрации // Государственная регистрация прав

на недвижимость: теория и практика. – М., 2005.

438. Пискунова М.Г. Понятие имущественного комплекса в

законодательстве и правовой режим объектов в его составе // Там же.

439. Пискунова М.Г. Практические аспекты государственной регистрации

ипотеки // Правовое регулирование рынка недвижимости. – 2000. – № 2, 3.

440. Пискунова М.Г. Государственная регистрация прав на недвижимое

имущество и сделок с ним как правоприменительная деятельность учреждений

юстиции // Государственная регистрация прав на недвижимость: теория и

практика. – М., 2005.

441. Плешакова О.В., Королев А.Н. Правовое регулирование ипотечного

кредитования и ипотечных ценных бумаг // Право и экономика. – 2003. – № 5.

550

442. Плешанова О.П. Международно-правовые вопросы обращения

взыскания на предмет ипотеки // Право и экономика. – 1999. – № 6.

443. Плешанова О.П. Объекты ипотеки (залога недвижимости) //

Российская юстиция. – 1998. – № 10.

444. Плешанова О.П. Объекты ипотеки: Состав имущества // Хозяйство и

право. – 1999. – № 4.

445. Плешанова О.П. Права ипотечного кредитора: Юридическая природа

и основные положения // Актуальные проблемы гражданского права. Вып. 2. –

М., 2000.

446. Плотникова И.Н. Вопросы государственной регистрации прав на

объекты незавершенного строительства // Государственная регистрация прав на

недвижимость: Проблемы регистрационногоправа / Отв. ред. А.Р. Кирсанов. –

М., 2003.

447. Плотникова И.Н. Институт государственной регистрации прав на

недвижимое имущество и сделок с ним в системе защиты прав собственности

граждан и юридических лиц // Государственная регистрация прав на

недвижимость: теория и практика. – М., 2005.

448. Поваров Ю.С. Предприятие как объект гражданских прав: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – Волгоград, 2000.

449. Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. – М.,

1998.

450. Полынкова Е.Г. Признание права честной собственности на

земельные участки: Проблемы теории и практики: Автореф. дис. ... канд. юрид.

наук. – М., 2008.

451. Пономарев В.С. Право собственности граждан на жилое помещение:

Вопросы ограничений: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2004.

452. Понька В.Ф. Ипотека в России: Проблемы и приоритеты // Журнал

российского права. – 2000. – № 2.

551

453. Понька В.Ф. Правовое регулирование ипотечных отношений в

Российской Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 1999.

454. Попов А.В. Товарищество собственников жилья как юридическая

форма, опосредующая правомочия собственников помещений в

многоквартирном доме: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Волгоград, 2006.

455. Попондопуло В.Ф. Доверительное управление имуществом //

Кодекс-info. – 2002. – № 3, 4.

456. Порошков В.А. Права на чужие недвижимые вещи по российскому

гражданскому праву: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Волгоград, 1998.

457. Постатейный комментарий к Федеральному закону "О

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" /

Под общ. ред. П.В. Крашенинникова. – 2-е изд. – М., 2001.

458. Постатейный комментарий к Федеральному закону "О

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" /

Под ред. П.В. Крашенинникова. – М., 1999.

459.

Потапенко Е.Н. Право собственности добросовестного

приобретателя на недвижимое имущество: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. –

М., 2006.

460. Потапова Н.С. Вещные и обязательственные права граждан на жилые

помещения: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Казань, 2005.

461. Потяркин Д.Е. Договор инвестирования при строительстве жилья:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2004.

462. Потяркин Д.Е. Правовой анализ закладной как вида ценных бумаг //

Законодательство. – 2001. – № 6.

463. Правовые проблемы организации рынка ипотечного кредитования в

России / Под ред. В.С. Ема. – М., 1999.

464. Проблемы становления и регулирования рынков городской

недвижимости / Под ред. Л.Э. Лимонова. – СПб., 1997.

465. Проект вотчинного устава // Ж.М.Ю. – 1899. – № 1.

552

466. Пугинский С.Б. Правовое регулирование аренды государственных

предприятий: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 1992.

467. Пшеничникова И.В., Шулепова Т.И. Арендные споры //

Арбитражная практика. – 2002. – № 3.

468. Пятков Д. Государственное предприятие как предмет договора

купли-продажи // Хозяйство и право. – 1998. – № 1.

469. Пятков Д. Договорная практика доверительного управления

недвижимостью // Там же. – № 12.

470. Пятков Д.В. Возникновение прав на самовольные постройки //

Кодекс-info. – 2004. – № 5, 6.

471. Пятков Д.В. Судебное решение как основание возникновения и

регистрации прав на недвижимость // Вопросы правоприменения. Судебно-

арбитражная практика Московского региона. – 2001. – № 2

472. Ратманов Л.Б. Правовое регулирование ипотечного кредитования:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2001.

473. Ратнер А.С. Переход торговых и промышленных предприятий на

ходу // Вестник советской юстиции. – 1927. – № 2.

474. Резник Ж.Я. Публичный земельный сервитут по российскому

гражданскому праву: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Казань, 2007.

475. Резник Ж.Я. О защите прав при установлении сервитута //

Арбитражный и гражданский процесс. – 2007. – № 10.

476. Рогова Е.С. Гражданско-правовые проблемы вторичного рынка

ипотечного кредитования: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2002.

477. Рогова Е.С. Страховая защита участников вторичного рынка

ипотечного кредитования // Законодательство. – 1997. – № 6.

478. Розенберг В.В. Торговое имя, фирма и торгово-промышленное

предприятие // Вестник финансов, промышленности и торговли. – 1913. – № 19.

479. Розенберг В.В. Фирма: Догматический очерк. – СПб., 1914.

553

480. Романец Ю.В. Договор простого товарищества и подобные ему

договоры (Вопросы теории и судебной практики) // Вестник Высшего

Арбитражного Суда РФ. – 1999. – № 12.

481. Романец Ю.В. Как квалифицировать договоры долевого участия в

строительстве? // Хозяйство и право. – 2000. – № 3.

482. Романец Ю.И. Система договоров в гражданском праве России. – М.,

2001.

483. Романов О.Е. Предприятие и иные имущественные комплексы как

объекты гражданских прав: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2003.

484. Романов О.Е. Предприятие и иные имущественные комплексы как

объекты гражданских прав. – СПб., 2004.

485. Романов О.Е. Теоретические и практические аспекты определения

состава предприятия как имущественного комплекса // Актуальные проблемы

гражданского права. Вып. 6 / Под ред. О.Ю. Шилохвоста. – М., 2003.

486. Роньжин А.А. Залог недвижимости по российскому праву: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2004.

487. Рыбалов А.О. Договоры, заключаемые в соответствии с новым

Федеральным законом "Об участии в долевом строительстве", не являются

инвестиционными // Арбитражные споры. – 2006. – № 1/33.

488. Савельев А.Б. Договор простого товарищества в российском

гражданском праве // Актуальные вопросы гражданского права / Под ред.

М.И. Брагинского. – М., 1998.

489.

Савельев Д.Б. Совершенствование законодательства о

кондоминиумах в целях обеспечения прав домовладельцев: Автореф. дис. . .

канд. юрид. наук. – М., 2003.

490. Садретдинов А.А. Правовое регулирование аренды зданий и

сооружений: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Казань, 2002.

491. Сакович В. Земля: целевое и разрешительное назначение // Хозяйство

и право. – 2006. – № 11.

554

492. Салихова М.А. Недвижимость как объект предпринимательских

правоотношений: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2001.

493. Сарьян Е.Р. Лес – объект права // Бюллетень Министерства юстиции

РФ. – 2001. – № 5.

494. Сафаралиева С.Г. Договор аренды публичного имущества как способ

осуществления права публичной собственности: Автореф. дис. . . канд. юрид.

наук. – М., 2003.

495. Свечникова И.В. Гражданско-правовая защита права собственности

на землю: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2006.

496. Свирин Ю. Инвестор или потребитель? О долевом финансировании

строительства жилья // Российская юстиция. – 1997. – № 3.

497. Сейлер К., Паско С. Гласность вещных прав на недвижимость:

Особый режим, установленный в Альзасе-Мозеле // Юридические и судебные

практики: Репрессивная судебная система. Справедливый процесс. Гласность

вещных прав на недвижимость: Сборник документов франко-российского

сотрудничества. – № 2. – 1998.

498. Селезнев М.Д. Правовое регулирование лизинга недвижимого

имущества в Российской Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М.,

2007.

499. Селезнева О. Право преимущественной покупки и отказ от него //

Правовые вопросы недвижимости. – 2006. – № 1.

500. Сергеев А. Часть четвертая ГК РФ: за и против // Консультант

501.Плюс.

502. Сергеев А.В. Проблемы применения ограниченных вещных прав на

земельный участок: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Казань, 2006.

503. Сизова Н.В. Договор дарения в российском гражданском праве:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – СПб., 2004.

504. Синайский В.И. Русское гражданское право. – М., 2002.

555

505. Сироткина А.А. О правовой природе акта об утверждении

результатов кадастровой оценки земель: проблемы квалификации // Вестник

Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2008. – № 3.

506. Система советского законодательства / Под ред. И.С. Самощенко. –

М., 1980.

507. Системы регистрации прав на недвижимое имущество. Опыт

зарубежных стран / Под ред. А.А. Лазаревского. – М., 2000.

508. Скворцов В.В. Развитие залога в коммерческой сфере // Актуальные

проблемы науки и практики коммерческого права. – М., 2002.

509. Скворцов О.Ю. Некоторые вопросы ипотечного права // Земельное

право. – 1998. – № 1.

510. Скворцов О.Ю. О компетенции органов, участвующих в организации

оборота недвижимого имущества // Юрист и бухгалтер. – 2002. – № 3.

511. Скворцов О.Ю. Понятие недвижимости в гражданском праве //

Правоведение. – 2002. – № 4.

512. Скворцов О.Ю. Регистрация сделок с недвижимостью: Правовое

регулирование и судебно-арбитражная практика. – М., 1998.

513. Скворцов О.Ю. Сделки с недвижимостью в коммерческом обороте. –

М., 2006.

514. Скворцова Ю.В. Гражданско-правовые отношения в сфере оборота

земельных участков в России: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – СПб., 2004.

515. Скиба П. К вопросу о форме сделок купли-продажи недвижимости и

последствиях ее несоблюдения // Бюллетень нотариальной практики. – 2001. –

№ 3.

516. Скиба П.В. Особенности сделок купли-продажи недвижимости:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2001.

517. Скловский К. Договор купли-продажи: Вещный эффект // Российская

юстиция. – 1998. – № 10.

556

518. Скловский К. Некоторые проблемы права на нежилое помещение //

Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2003. – № 8.

519. Скловский К. О применении закона о защите прав потребителей к

договорам долевого участия в строительстве // Хозяйство и право. – 2000. – № 5.

520. Скловский К.И. Долевое участие в строительстве // Закон. – 1999. –

№ 9.

521. Скловский К.И. Квалификация отношений по застройке и право на

объект строительства в судебной практике // Хозяйство и право. – 1997. – № 10.

522. Скловский К.И. Некоторые проблемы защиты собственности и

владения в рамках уголовного дела о мошенничестве // Хозяйство и право. –

2007. – № 4.

523. Скловский К.И. О влиянии процедуры государственной регистрации

на частные отношения // Хозяйство и право. – 2001. – № 8.

524. Скловский К.И. Об условиях предъявления иска о признании права

собственности // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2008. – № 1.

525. Скловский К.И. Право на объект строительства // Законодательство. –

1997. – № 3.

526. Скловский К.И. Режим строения, возведенного на спорном

земельном участке // Хозяйство и право. – 2007. – № 1. – С. 60–65.

527. Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. - М., 1999.

528. Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. – М., 2002.

529. Скребкова О.П. Договор аренды земельных участков: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – Самара, 2003.

530. Словарь по этике. – М., 1981.

531. Словарь синонимов русского языка. – М., 1986.

532. Слыщенков В.А. Купля-продажа недвижимости: Соотношение

обязательственного и вещного элементов (Сравнительно-правовой анализ) //

Ежегодник сравнительного правоведения. 2004. – М., 2005.

557

533. Сметанин А.В. Правовой режим недвижимого имущества

Российской Федерации за рубежом, используемого в предпринимательской

сфере: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2006.

534. Смирнов В.В., Лукина З.П. Комментарий к Федеральному закону

"Об ипотеке (залоге недвижимости)". – М., 1999.

535. Смышляев Д.В. Особенности правового положения объекта

незавершенного строительства // Актуальные проблемы гражданского права /

Под ред. С.С. Алексеева. – М., 2000.

536. Солдатенков В.В. Правовое регулирование купли-продажи права

аренды земельных участков по конкурсу в городе Москве: Автореф. дис. . . канд.

юрид. наук. – М., 2001.

537. Сопов А. Ипотека по римскому праву и по новейшим

законодательствам. – Варшава, 1889.

538. Станкевич Н.Г. Государственная регистрация вещных прав на

земельную недвижимость и сделок с ней в России и Белоруссии // Журнал

российского права. – 2003. – № 12.

539. Станкевич Т.Б. Ограничения права собственности на земельные

участки: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Краснодар, 2003.

540. Степанов В.Г., Кравченко Н.Н. Унитарное предприятие как

имущественный комплекс // Законодательство и экономика. – 2003. – № 9.

541. Степанов С.А. "Юридические границы" предприятия как

имущественного комплекса // Правовое регулирование оборота недвижимого

имущества: Сб. научных статей. – Екатеринбург, 2002.

542. Степанов С.А. Имущественные комплексы в гражданском праве //

Проблемы теории гражданского права. – М., 2003.

543. Степанов С.А. Имущественные комплексы в российском

гражданском праве. – М., 2002.

544. Степанов С.А. Недвижимое имущество в гражданском праве. – М.,

2004.

558

545.

Степанов С.А. Недвижимое имущество: Подходы к

систематизации // Цивилистическая практика. – 2003. – № 2, 3, 4; 2004. – № 1.

546. Степанов С.А. Недвижимые вещи: Опыт системного исследования //

Цивилистические записки. Вып. 3. – М.; Екатеринбург, 2004.

547. Степанов С.А. О "юридических границах" предприятия как

имущественного комплекса // Цивилистическая практика. – 2001. – № 2.

548. Степанов С.А. Предприятие как имущественный комплекс по

Гражданскому кодексу Российской Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид.

наук. – Екатеринбург, 2000.

549. Степанов С.А. Система объектов недвижимого имущества в

гражданском праве: Теоретические проблемы: Автореф. дис. . . д-ра юрид. наук.

– Екатеринбург, 2004.

550. Степанов С.А. Системные свойства недвижимых вещей в

гражданском праве // Законодательство и экономика. – 2004. – № 9.

551. Степанов С.А. Сложная недвижимая вещь // Законодательство. –

2004. – № 9.

552. Степанов С.А. Составная недвижимая вещь // Журнал российского

права. – 2004. – № 8.

553. Степанов С.А. Часть предприятия как объект гражданских прав //

Эж-Юрист. – 1999. – № 52.

554. Степанова И.Е. Недействительность и незаключенность гражданско-

правового договора: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – СПб., 2007.

555. Степанова Т.Г. Гражданско-правовой режим доверительного

управления недвижимым имуществом: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – М.,

2005.

556. Судакова К. Недвижимость по итальянскому праву // Юрист и

бухгалтер. – 2004. – № 3 (16).

557. Сусликов В. Механизм правового регулирования отношений в сфере

недвижимости // Арбитражный и гражданский процесс. – 2006. – № 9.

559

558. Сусликов В.Н. Государственно-управленческие отношения в сфере

недвижимости // Правовые вопросы недвижимости. – 2006.– № 2.

559. Сусликов В.Н. Долевое участие в строительстве недвижимости. – М.,

2006.

560. Сусликов В.Н. Законодательное регулирование предмета

государственной регистрации прав на недвижимое имущество // Российское

правосудие. – 2007. – № 5.

561. Сусликов В.Н. Некоторые проблемы информационной безопасности

недвижимости // Информационные ресурсы России. – 2006. – № 5.

562. Сусликов В.Н. Правовая аналитика недвижимости. – М., 2003.

563. Сусликов В.Н. Правовое стимулирование в сфере недвижимости //

Правовые вопросы недвижимости. – 2007. – № 1.

564. Сусликов В.Н. Правовые приоритеты в регулировании рынка

недвижимости. – М., 2001.

565. Сусликов В.Н. Проблемы правового регулирования в сфере

недвижимости // Представительная власть – XXI век: законодательство,

комментарии, проблемы. – 2006. – № 5.

566. Сусликов В.Н. Развитие системы рыночных правоотношений

недвижимости в России: Опыт межотраслевого исследования: Автореф. дис. . .

д-ра юрид. наук. – М., 2007.

576. Сусликов В.Н. Система рыночных правоотношений недвижимости в

России. – М., 2006.

567. Суханов Е.А. Ограниченные вещные права // Ученые-юристы МГУ о

современном праве / Под ред. М.К. Треушникова. – М., 2005.

568. Суханов Е.А. Право собственности и иные вещные права. Способы

их защиты (Комментарии к новому ГК РФ). – М.: Центр деловой информации

еженедельника "Экономика и жизнь", 1996.

569. Суханов Е.А. Приобретение и прекращение права собственности //

Хозяйство и право. – 1998. – № 6.

560

570. Сухомлинова М.П. Институт исключительной юрисдикции по

спорам о недвижимом имуществе в международном частном праве: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2004.

571. Сыродоев Н.А. Земля как объект гражданского оборота //

Государство и право. – 2004. – № 10.

572. Сыродоев Н.А. Правовое регулирование оборота земельных участков

// Государство и право. – 1999. – № 9.

573. Сыродоев Н.А. Регистрация прав на землю и другое недвижимое

имущество // Государство и право. – 1998. – № 8.

574. Табашников В.Н. Предприятие как объект гражданских прав //

Законодательство. – 1998. – № 9.

575. Тарасенко Ю.А., Ястржембский И.А. Отчуждение арендованного

имущества // Закон. – 2008. – № 3.

576. Тархова О.Ю. Договор долевого участия в строительстве как

основание возникновения права собственности на жилое помещение: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – Ростов н/Д, 2006.

577. Таскин Н.И. Принудительное прекращение права собственности на

земельный участок: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Краснодар, 2003.

578. Тихомиров Ю.А. Курс административного права и процесса. – М.,

1998.

579. Тихонова Л.С. Правовое положение лиц, проживающих в жилых

помещениях, находящихся в частной собственности по законодательству России

и Германии: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Казань, 2006.

580. Толковый словарь русского языка / Под ред. Б.М. Волна и

Д.Н. Ушакова. – М., 1939. – Т. 3.

581. Трихонюк Е.Н. Правовое регулирование государственной

регистрации юридических лиц: Проблемы теории и судебной практики:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2007.

561

582. Тужилова-Орданская Е.М. Понятие и способы защиты прав на

недвижимое имущество. – М., 2007.

583. Тужилова-Орданская Е.М. Проблемы защиты прав на недвижимость

в гражданском праве России. – М., 2007

584. Тужилова-Орданская Е.М. Теоретические проблемы защиты прав на

недвижимость в гражданском праве России: Автореф. дис. . . д-ра юрид. наук. –

М., 2007.

585. Тузов Д.О. Конституционный Суд о защите добросовестного

приобретателя // Законодательство. – 2003. – № 10.

586. Тузов Д.О. Общие учения теории недействительных сделок и

проблемы их восприятия в российской доктрине, законодательстве и судебной

практике: Автореф. дис. . . д-ра юрид. наук. – Томск, 2006.

587. Тузов Д.О. Отчуждение имущества неуправомоченным лицом:

вопросы юридической квалификации договора // Законодательство. – 2003. – №

6.

588. Тузов Д.О. Приобретение имущества от неуправомоченного

отчуждателя: слолжный юридический состав или приобретательная давность? //

Российская юстиция. – 2003. – № 6.

589. Тузов Д.О. Реституция и виндикация: проблемы соотношения //

Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2002. – № 3.

590. Тузов Д.О. Реституция при недействительности сделок и защита

добросовестного приобретателя в российском гражданском праве. – М., 2007.

591. Тузов Д.О. Продажа чужой вещи и проблема защиты

добросовестного приобретателя в российском гражданском праве // Вестник

Высшего Арбитражного Суда РФ. – 2007. – № 1, 2.

592. Турчанинов О. О поземельной собственности и наследстве в Древней

Руси. – СПб., 1853.

593. Турышев П.В. Траст и договор доверительного управления

имуществом: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 1997.

562

594. Фадеев А.В. Договор ипотеки и его государственная регистрация:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Волгоград, 2002.

595. Фалилеев П.А. Ипотека морских судов. – М., 1997.

596. Филатова У.Б. Общее имущество собственников помещений в

многоквартирном доме: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Иркутск, 2006.

597. Филимонов Ю.В. Проблемы и перспективы развития в Российской

Федерации институтов нотариата и государственной регистрации // Государство

и право. – 1998. – № 11.

598. Фогель В.А. Осуществление права общей собственности в

жилищной сфере: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2003.

599. Фокин С. Договор долевого участия в строительстве // Закон. – 2003.

– № 6.

600. Формакидов Д.А. Вещное право проживания: Автореф. дис. . . канд.

юрид. наук. – Екатеринбург, 2005.

601. Фрейтег-Лоринговен А.Л. Материальное вотчинное право проекта

Вотчинного устава. – Пг., 1914.

602. Фролов С.А. Правовой режим имущества, переданного в уставный

капитал акционерного общества: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2006.

603. Харитонова Ю. Особенности аренды нежилого помещения //

Арбитражный и гражданский процесс. – 2006. – № 11.

604. Хаскельберг Б.Л. Договор о долевом участии в строительстве:

Вопросы судебно-арбитражной практики // Гражданское законодательство

Республики Казахстан. Вып. 14. – Астана, 2002.

605. Хисматуллин О.Ю. Право собственности граждан на жилые

помещения: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – СПб., 2004.

606. Хурцилава А.Г. Гражданско-правовые основания приобретения прав

на нежилые помещения: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2006.

607. Царапкина О.С. Правовое регулирование ипотеки: Автореф. дис. . .

канд. юрид. наук. – М., 1998.

563

608. Царев М.В. Вопросы государственной регистрации прав на

недвижимое имущество и сделок с ним // Современное право. – 2003. – № 12.

609. Цепов Г.В. Инвестиции в строительство: Проблемы гражданско-

правового регулирования // Юридический мир. – 2001. – № 3.

610. Цыбуленко З. Обращение взыскания на заложенное недвижимое

имущество // Российская юстиция. – 1999. – № 4.

611. Чередникова М.В. Право постоянного (бессрочного) пользования

земельным участком в системе вещных прав: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук.

– Екатеринбург, 2005.

612. Черемных И.Г. Нотариат и органы регистрации прав на недвижимое

имущество // Бюллетень нотариальной практики. – 2000. – № 1.

613. Черных А.В. Залог недвижимости в российском праве. – М., 1995.

614. Чеучева С.М. Правовое регулирование продажи предприятий:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 1998.

615. Чефранова Е.А. Механизм семейно-правового регулирования

имущественных отношений супругов: Автореф. дис. . . д-ра юрид. наук. – М.,

2007.

616. Чефранова Е.А. Механизм семейно-правового регулирования

имущественных отношений супругов. – М., 2006.

617. Чубаров В.В. Вопросы государственной регистрации прав на

недвижимое имущество и сделок с ним // Проблемы современного гражданского

права. – М., 2000.

618. Чубаров В.В. Государственная регистрация прав на недвижимое

имущество и сделок с ним (Что надо знать предпринимателю) // Закон. – 1999. –

№ 5

619. Чубаров В.В. Земельный участок как объект недвижимости и

гражданского права в России до 1917 г. // Развитие гражданского

законодательства на современном этапе: Сб. материалов конференции,

посвященной 80-летнему юбилею В.П. Мозолина). – М., 2005

564

620. Чубаров В.В. Некоторые проблемы взаимодействия гражданского и

земельного законодательства и пути их решения // Журнал российского права. –

2005. – № 9.

621. Чубаров В.В. О правовом режиме нежилого помещения как

самостоятельного объекта недвижимости // Вестник Высшего Арбитражного

Суда РФ. – 2003. – № 6.

622. Чубаров В.В. По пути к совершенству // Эж-Юрист. – 2003. – № 5.

623. Чубаров В.В. Правовой режим нежилого помещения как

самостоятельного объекта недвижимости // Право и экономика. – 2003. – № 3.

624. Чубаров В.В. Приватизация государственной и муниципальной

собственности в субъектах Российской Федерации // Журнал российского права.

– 1997. – № 2.

625. Чубаров В.В. Проблемы правового регулирования недвижимого

имущества: Автореф. дис. . . д-ра юрид. наук. – М., 2006.

626. Чубаров В.В. Проблемы правового регулирования недвижимости. –

М., 2006.

627. Чубаров В.В. Собственник не вправе передавать в аренду имущество,

находящееся в хозяйственном ведении государственного (муниципального)

предприятия. Унитарное предприятие распоряжается этим имуществом не в

силу договора с собственником, а в силу закона // Комментарий судебно-

арбитражной практики. – М., 1999.

628. Шахов С.Ю. Правовая сущность и способы управления

многоквартирным домом: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2007.

629. Шведкова О.В. Приобретение и осуществление права собственности

граждан на жилые помещения: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2004.

630. Шевцов С.Г. Продажа имущества неуправомоченным лицом:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук.– М., 2004.

631. Шейнин Л.Б. Подземное хозяйство: Правовое регулирование //

Журнал российского права. – 2001. – № 11.

565

632. Шеметова Н.Ю. Недвижимое имущество: Проблемы правовой

регламентации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Иркутск, 2006.

633. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по

изданию 1907 г.). – М., 1995.

634.

Ширинская Е.Ю. Гражданско-правовое регулирование

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним

Российской Федерации: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2005.

635. Ширинская Е.Ю. Регистрация прав на объекты незавершенного

строительства и сделок с ним // Некоторые вопросы договорного права России и

зарубежных стран. – М., 2003.

636. Шихалева О.В. Земельный участок как объект гражданских прав:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Екатеринбург, 2006.

637. Шмелева Д.Н. Правовой режим сооружений обустройства

месторождений нефти и газа: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Тюмень, 2004.

638. Шпак Е. Здания и сооружения как предмет ипотеки (залога

недвижимости) // Юрист. – 2001. – № 9.

639. Щеголева А.В. Правовой режим недвижимости как объекта

гражданских прав: Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – Волгоград, 2006.

640. Щенникова Л. Недвижимость: Законодательные формулировки и

концептуальные подходы // Российская юстиция. – 2003. – № 11.

641. Щенникова Л.В. Недвижимое имущество: Законодательные

формулировки и концептуальные подходы // Российская юстиция. – 2003. –

№ 11.

642. Щенникова Л.В., Оганов А.И. Гражданско-правовая категория

недвижимого имущества и градостроительство в Российской Федерации //

Закон. – 2008. – № 3.

643. Щербаков Н. Свойство или вещь? // Эж-Юрист. – 2005. – № 17.

566

644. Щербинин А.Г. Особенности правового регулирования долевого

участия граждан в строительстве жилых помещений для личных нужд: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – Тюмень, 2003.

645. Эйриян Г. Об особенностях правового режима земельных участков в

пределах водоохранных зон // Хозяйство и право. – 2007. – № 4.

646. Энгельман И. О приобретении права собственности на землю по

русскому праву. – СПб., 1859.

647. Эрделевский А. Предприятие как недвижимость: Регистрация прав //

Законность. – 1998. – № 5.

648. Эрделевский А. Комментарий к Обзору практики разрешения споров,

связанных с арендой (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от

11 января 2002 года № 66) // Хозяйство и право. – 2007. – Приложение к№ 4.

649. Эрделевский А. О защите права собственности на недвижимое

имущество // Хозяйство и право. – 2007. – № 2.

650. Эрделевский А. О классификации недействительных сделок //

Хозяйство и право. – 2007. – № 4.

651. Эрделевский А.М. Комментарий к Федеральному закону "О

государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". –

М., 1999.

652. Эрделевский А.М. Сделки. Исковая давность. – М., 2008.

653. Этина Т.С. Процессуальные аспекты признания права

муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь //Вещные

права: система, содержание, приобретение: Сб. науч. тр. в честь проф. Б.Л.

Хаскельберга / Под ред. Д.О. Тузова. - М., 2008.

654. Юсупов В.А. Правоприменительная деятельность органов

управления. – М., 1979.

655. Юшкевич С.П. Договор строительного подряда. – М., 2002.

567

656. Якимов А.А. Субъективное право собственности и основание его

возникновения по гражданскому законодательству Российской Федерации:

Автореф. дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2005.

657. Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования

общественных отношений. – М., 2006.

658. Яковлев В.Ф. К проблеме гражданско-правового метода

регулирования общественных отношений (Антология уральской цивилистики.

1925–1989: Сб. статей). – М., 2001.

659. Яковлев В.Ф. Россия: Экономика, гражданское право (Вопросы

теории и практики. – М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2000.

660. Яковлева А.В. Споры о государственной регистрации прав на

недвижимость // Законодательство. – 2005. – № 1.

661. Ястребова В.В. Регистрация вещных прав на недвижимое имущество

в Российской Федерации и Федеративной Республики Германии: Автореф.

дис. . . канд. юрид. наук. – М., 2007.

662. Balata K.S. Cadasters and Land Registration in Brazil. Instituto Nacional

de Colonização e Reforma Agrária, 1984.

663. Cooke E. The New Law of Land Registration. Hart Publishing, 2003.

664. Dekker H.A.L. The Invisible Line: Land Reform, Land Tenure Security

and Land Registration. Ashgate Publishing, Ltd., 2003.

665. Hanstad T.M. Land Registration in Developing Countries. Rural

Development Institute, 1996.

666. Harpum C., Bignell J. Registered Land: Law and Practice Under the Land

Registration Act 2002. Jordans, 2005.

667. Hebard E.L., Meisel G.S. Principles of Real Estate Law. Cambrige, Mass.,

1967.

668. Hinkel D.F. Practical Real Estate Law. Thomson Delmar Learning, 2003.

669. Karp J., Mthembu-Salter L.F., Klayman E.I., Gibson F.F. Real Estate Law.

Dearborn Real Estate Education, 2003.

568

670. Land Registration for the Twenty-first Century: A Conveyancing

Revolution: Land Registration Bill and Commentary // Great Britain Law Commission,

Great Britain Land Registry, Great Britain, Land Registry, Great Britain Parliament.

House of Commons. Stationery Office, 2001.

671. Mayer P., Pemberton A. A Short History of Land Registration in England

and Wales. Land Registry, 2000.

672. Modern Studies in Property Law. Hart Publishing, 2003.

673. Pivar W.H., Bruss R. California Real Estate Law. Dearborn Real Estate

Education, 1999.

674. Queensland Real Estate Legislation. CCH Australia, Limited, 1992.

675. Ratt M., Raff M.J. Private property and environmental responsibility: a

comparative study of German real property law. Kluwer Law International, 2004.

676. Shick B.C., Plotkin I.H. Torrens in the United States: A Legal and

Economic History and Analysis of American Land-registration Systems. Lexington

Books, 1978.

677. Stubkjær E. Land Use Control and Property Registration in Nordic

Countries: A Preliminary Report. Aalborg University Press, 1981.

678. Torrens Registration System in New York: Memorandum Relative to

Proposed Amendments to the Real Property Law Governing Registration of Real

Property Titles Known as the Torrens Law // Bureau of Municipal Research (New

York, N.Y.). M.B. Brown Print. & binding Co, 1916.

679. Webster J.A. Webster’s Real Estate Law in North Carolina. Charlottes-

ville, Virginia, 1981.

680. Werner R.J., Kratovil R. Real Estate Law. Prentice Hall, 1993.

681. Yeakle M.M. The Torrens System of Registration and Transfer of the Title

to Real Estate: Its Principles Explained and Its Methods Set Forth. Torrens Press, 1894.

682. Zevenbergen J. Systems of Land Registration: Aspects and Effects.

Netherlands Geodetic Commissiion, 2002.

569