КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Взгляд из темноты [Крис Картер] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Крис Картер Взгляд из темноты

Роман посвящается моим близким и группе «Корал Чемберс» за то, что они были рядом, когда мне нужна была поддержка

Благодарности

Я весьма благодарен нескольким людям, без которых эта книга никогда не была бы написана.

Я благодарен моему литературному агенту, Дарли Андерсону, не только лучшему агенту, которого только можно пожелать любому автору, но и моему настоящему другу.

Хочу сказать спасибо Камилле Врей, моему ангелу-хранителю в литературной деятельности, чьи дельные советы, предложения и знания стали для меня неоценимыми и без чьей дружеской поддержки я не смог бы обойтись.

Конечно же, выражаю свою благодарность всем сотрудникам литературного агентства Дарли Андерсона за их старания по созданию рекламы моей книге.

Я глубоко признателен Максин Хичкок, моему потрясающему редактору, а также всем сотрудникам издательства «Саймон и Шустер» за их отличную работу на всех этапах создания этой книги. Огромное спасибо издателям Яну Чепмену и Сюзанне Бабоно за то, что поверили в меня и поддержали.

Я склоняю голову перед выдержкой Саманты Джонсон, которая выслушивала все мои безумные идеи.

Отдельная благодарность группе «Коралл Чемберс»[1] за поддержку в трудную минуту. Я люблю вас, ребята!

Глава 1

Доктор Джонатан Уинстон закрыл лицо хирургической маской и посмотрел на часы на стене кабинета для вскрытий № 4, находившегося в подвальном помещении лос-анджелесского окружного коронерского управления.

На стальном столе в нескольких футах перед ним лежало еще не опознанное тело белой женщины лет тридцати. Черные волосы, ниспадавшие на плечи, были влажными, и их кончики прилипли к столу. В ярком свете хирургических ламп ее бледная кожа казалась резиновой, синтетической. Сразу установить причину смерти не удалось. В помещении, где нашли труп, не было крови, на теле не обнаружено ран от пуль или холодного оружия, голову и торс не покрывали гематомы от ударов тупым предметом, на шее отсутствовали синяки, которые свидетельствовали бы об удушении. На теле вообще не было почти никаких следов насилия. Почти. Убийца всего-навсего зашил своей жертве рот и влагалище. Нитка была толстой и крепкой, стежки небрежными.

— Мы можем приступать? — Доктор Уинстон повернулся к Шону Ханнею, молодому криминалисту, занимавшему должность ассистента.

Ханней не мог оторвать взгляд от лица женщины, от ее зашитых губ. Неудивительно, что сегодня он нервничал больше, чем обычно.

— Шон, мы можем приступать?

— Э-э-э… Да, доктор, простите. — Наконец повернувшись к Джонатану, он кивнул. — Все готово.

Ханней встал справа от стола. Доктор включил запись, поставив цифровой диктофон на соседний стол.

Уинстон назвал дату и время вскрытия, имена присутствующих и номер дела. Тело уже измерили и взвесили, так что он перешел к описанию физических характеристик жертвы. Прежде чем сделать надрез, Уинстон тщательно осмотрел тело, пытаясь обнаружить особые приметы, которые помогли бы установить личность погибшей. Посмотрев на швы в промежности женщины, он замер.

— Погоди-ка… — прошептал Джонатан, подходя поближе и осторожно раздвигая ноги убитой. — Шон, передай мне, пожалуйста, фонарик.

Он протянул руку к ассистенту, не отрывая взгляда от жертвы и озадаченно хмурясь.

— Что-то не так? — поинтересовался Ханней, вложив в руку доктора маленький фонарик.

— Возможно. — Уинстон направил луч света на то, что привлекло его внимание.

Шон принялся переминаться с ноги на ногу.

— Швы накладывал не врач, — произнес Джонатан, продолжая запись. — Стежки неровные, дилетантские. Словно подросток пытался зашить старую пару порвавшихся джинсов. — Он придвинулся еще ближе. — Швы расположены довольно далеко друг от друга, между ними зияют зазоры, и… — Доктор осекся. — Быть этого не может!

Ханней вздрогнул.

— Что там? — Он сделал шаг вперед.

Вздохнув, Уинстон медленно поднял голову и посмотрел на своего ассистента.

— По-моему, убийца что-то поместил внутрь жертвы.

— Что?

Доктор еще раз внимательно осмотрел тело, поводя фонариком.

— Луч отражается от чего-то внутри нее.

Ханней нагнулся, пытаясь проследить за его взглядом.

— Черт! Там действительно что-то блестит! Но что это?

— Не знаю, но что бы это ни было, оно достаточно большое, чтобы его можно было увидеть через швы.

Выпрямившись, доктор взял узкую металлическую лопатку с подноса с инструментами.

— Шон, посвети-ка мне. Вот так. — Он передал фонарик ассистенту, показав, куда направить луч.

Нагнувшись, Уинстон ввел кончик лопатки между двух швов и постарался продвинуть ее к предмету внутри жертвы. Ханней покрепче сжал фонарик.

— Это что-то металлическое, — заявил доктор, используя лопатку в качестве зонда. — Но я до сих пор не понимаю, что это может быть. Передай мне ножницы для снятия швов и пинцет, пожалуйста.

На то, чтобы снять швы, не ушло много времени. Перерезая каждый стежок, Уинстон выдергивал черную толстую нитку пинцетом и складывал ее в пластиковый пакет для улик.

— Ее изнасиловали? — спросил Ханней.

— В промежности видны кровоподтеки и царапины, как это бывает при изнасиловании, — подтвердил Уинстон. — Но, вполне вероятно, повреждения нанесены в процессе заталкивания предмета внутрь. Позже я возьму соскобы и завтра отошлю в лабораторию с образцами нитки, — он положил ножницы и пинцет на поднос для инструментов. — Ну что, давай выясним, что же убийца оставил в своей жертве.

Ханней внутренне напрягся, глядя, как доктор Уинстон засунул правую руку в тело.

— Что ж, я был прав, это действительно крупный предмет.

Пара секунд прошла в тишине.

— Он какой-то странной формы, — сказал доктор. — Основание квадратное, сверху что-то прикреплено.

Наконец ему удалось захватить загадочный предмет и вытащить его наружу. Послышался тихий щелчок.

Ханней подошел поближе, чтобы лучше все рассмотреть.

— Объект внутри жертвы металлический, довольно тяжелый. Судя по всему, его собирали вручную, — продолжил запись Уинстон. — Но я до сих пор не понимаю, что…

И тут он замер. Сердце забилось в груди чаще, зрачки расширились от ужаса.

— О Господи…

Глава 2

Чтобы доехать от здания суда в Голливуде до заброшенной лавки мясника в восточной части Лос-Анджелеса, у детектива Роберта Хантера из Лос-анджелесского отдела по расследованию убийств и ограблений ушло больше часа. Вызов пришел на пейджер часа четыре назад, но судебное заседание, на котором Хантеру пришлось давать показания, затянулось намного дольше, чем он рассчитывал.

Роберт принадлежал к элитному отделу полиции, но большинство сотрудников полицейского управления отдали бы правую руку, чтобы не работать там. Спецотдел при Лос-анджелесском отделе по расследованию убийств и ограблений был создан для расследования серийных убийств, убийств, совершенных с особой жестокостью, а также необычных предумышленных убийств, требующих тщательного анализа. Благодаря образованию в сфере психологии преступников, Хантер вел дела, связанные с психопатологической жестокостью убийцы. В отделении такие преступления называли ЧЖ: «чрезвычайно жестокие».

Лавка мясника была последней в череде заброшенных зданий, владельцы которых обанкротились. Казалось, весь этот райончик давно опустел. Хантер припарковал свой старый «бьюик» рядом с белым фургоном криминалистов. Выйдя из машины, он внимательно осмотрел здание. Все окна были закрыты плотными металлическими ставнями. На стенах было столько граффити, что Хантер даже не смог понять, какого цвета этот дом был на самом деле.

Подойдя к копу, дежурившему у входа, Роберт предъявил свой значок и прошел под желтой лентой, отделявшей место преступления. Полицейский кивнул, но промолчал. Казалось, он думал о чем-то своем.

Толкнув дверь, Хантер вошел внутрь и чуть не задохнулся от гнилостного запаха: вонь полуразложившегося мяса, застарелого пота, рвоты и мочи ударила ему в нос. В глазах защипало. Замерев на месте, Роберт поднял воротник рубашки, закрывая рот и нос.

— Вот, это больше поможет. — Карлос Гарсиа, выйдя из дальней комнаты, протянул Хантеру хирургическую маску.

Сам он уже защитился от запаха.

Гарсиа был высоким и худощавым, с длинными темными волосами и голубыми глазами. Он был бы настоящим красавчиком, если бы не горбинка на носу, возникшая в результате перелома. В отличие от других сотрудников отдела по расследованию убийств и ограблений, Карлос пришел работать в спецотдел по собственному желанию. Он был напарником Хантера вот уже три года.

— Когда зайдешь в комнату, запах усилится, — предупредил Гарсиа, мотнув головой в сторону двери. — Как суд?

— Затянулся. — Хантер надел маску. — Что тут у нас?

Карлос склонил голову к плечу.

— Дерьмо всякое. Жертва — белая женщина, лет под тридцать, может, чуть за тридцать. Была найдена на разделочном столе из нержавейки, вон там. — Он ткнул пальцем себе за плечо.

— Причина смерти?

— Придется ждать результатов вскрытия. — Гарсиа покачал головой. — На теле никаких внешних повреждений не обнаружено. Но вот что важно: ее губы и влагалище были зашиты.

— Что?!

— Именно. — Карлос кивнул. — Псих какой-то поработал. Я такого никогда не видел.

Хантер покосился на дверь за спиной своего напарника.

— Тела там уже нет. — Гарсиа предугадал его очередной вопрос. — С командой криминалистов приехал доктор Уинстон. Он хотел, чтобы ты осмотрел тело и место преступления и увидел все в точности так, как мы нашли, но ждать дольше не было возможности. Там жарко, поэтому тело разлагалось быстрее, чем обычно.

— Когда забрали труп? — Хантер посмотрел на часы.

— Часа два назад. Ты же знаешь нашего дока — сейчас он уже, наверное, заканчивает вскрытие. Он в курсе, что ты терпеть не можешь присутствовать при этом, так что ждать тебя не имело смысла. К тому моменту, как мы осмотрим место преступления, я уверен, уже будут готовы результаты вскрытия.

В кармане Роберта зазвонил телефон. Приспустив маску, Хантер взял трубку.

— Детектив Хантер. — Он выслушал слова собеседника. — Что?!

Он повернулся к Гарсиа, и тот увидел, как изменилось выражение лица его напарника.

Глава 3

Гарсиа и Хантер примчались из восточной части Лос-Анджелеса в окружное коронерское управление на Норс-Мишн-роуд за рекордное время.

Добравшись до въезда на парковку перед зданием, напарники с удивлением наблюдали следующую картину. Дорогу блокировали четыре полицейских автомобиля и две пожарных машины. На парковке виднелись и другие полицейские машины. Несколько копов суетились перед отделением, выкрикивая приказы и переговариваясь по рации.

К месту преступления, словно стая голодных волков, ринулись журналисты. Повсюду стояли фургоны местного телевидения и газет. Репортеры, операторы и фотографы лезли из кожи вон, чтобы подобраться к зданию поближе, но вокруг дома уже протянули желтую ленту. Оцепление никого не пропускало.

— Что за чертовщина там творится? — шепнул Хантер, когда Гарсиа подъехал к входу.

— Вам придется проехать дальше, сэр! — К окну машины подбежал молодой полицейский. Он лихорадочно размахивал руками, показывая, что проезд здесь запрещен. — Вы не сможете… — Юноша запнулся, увидев значок Карлоса. — Простите, детектив, сейчас я освобожу вам дорогу. — Он повернулся к двум копам, стоявшим у своих машин. — Дайте им проехать, ребята.

Уже через тридцать секунд Гарсиа припарковал свою «хонду» прямо перед центральной лестницей, которая вела в основной корпус здания.

Выбравшись из машины, Хантер оглянулся. На краю парковки стояла небольшая группа людей в белых халатах. Роберт узнал сотрудников лаборатории и коронеров.

— Что здесь произошло? — спросил он у пожарного, только что закончившего разговор по рации.

— Вам придется спросить начальника пожарной охраны. Где-то внутри здания начался пожар, вот и все, что я знаю. — Он указал на корпус старого морга.

— Пожар? — Хантер нахмурился.

Его отдел, бывало, расследовал дела, связанные с поджогом, но они не относились к категории «чрезвычайно жестоких». Лично Хантеру такие дела вести не приходилось.

— Роберт!

Повернувшись, Хантер увидел доктора Кэролайн Хоув, спускавшуюся по ступеням. Если бы коронеры получали звания, как детективы, то доктор Хоув была бы второй во всем отделении — после доктора Уинстона. Обычно она выглядела намного моложе своих сорока шести лет, но не сегодня. Каштановые волосы, славившиеся своей идеальной укладкой, растрепались, щеки побледнели.

— Что тут у вас происходит, док? — спросил Хантер.

— Это кошмар какой-то…

Глава 4

Хантер, Гарсиа и Хоув поднялись по ступеням и вошли в главный корпус через огромную двустворчатую дверь. В фойе сновали полицейские и пожарные. Кэролайн провела двух детективов мимо стойки к лестнице, ведущей в подвал. Хотя было слышно, что вытяжки работают на полную мощность, в воздухе висел тошнотворный запах химикатов и жженой плоти. Охнув, Гарсиа и Хантер прикрыли рты ладонями. Карлоса затошнило.

В конце коридора, перед комнатой для вскрытий, на полу виднелась огромная лужа воды. Дверь криво висела в проеме. Начальник пожарной охраны как раз инструктировал своих подчиненных, когда Кэролайн и ее спутники подошли поближе.

— Это детективы Роберт Хантер и Карлос Гарсиа из отдела по расследованию убийств и ограблений, — представила их доктор Хоув.

Ни рукопожатий, ни ответа. Пожарные лишь кивнули.

— Что здесь произошло? — Роберт подался вперед, пытаясь заглянуть в комнату. — И где доктор Уинстон?

Хоув не ответила.

Начальник пожарных снял шлем и отер лоб ладонью, не снимая перчатки.

— Какой-то взрыв.

— Взрыв? — удивился Хантер.

— Именно. Комнату проверили, пожара уже нет. Собственно, изначальная площадь возгорания была очень маленькой. Система противопожарной безопасности затушила огонь еще до того, как мы приехали. Сейчас мы не знаем, что вызвало взрыв, придется ждать заключения экспертов. — Пожарный повернулся к Хоув. — Мне сказали, что тут находится помещение для вскрытий и лаборатория, верно?

— Да, это так, — подтвердила она.

— Вы держите там какие-либо опасные химикаты? Возможно, канистры с бензином?

Прикрыв глаза, доктор вздохнула.

— Бывает и такое.

— Может быть, произошла утечка химикатов, — кивнул пожарный. — Но, как я уже сказал, придется подождать заключения. Само здание очень прочное. Так как мы говорим о подвале, стены там намного толще, чем в других помещениях, поэтому взрыв не разрушил несущие конструкции. Хотя он был достаточно мощным, чтобы вызвать значительные внутренние разрушения, на здании это не сказалось. Вот и все, что я могу сообщить вам на данный момент, — стянув перчатку, он протер глаза. — Там не очень-то чисто, доктор. В самом чудовищном смысле этого слова, — мужчина замялся. — Примите мои соболезнования, — печально кивнув, он отвернулся и пошел вверх по лестнице.

Роберт и его спутники остались у входа в помещение, где раньше располагался кабинет для вскрытий № 4. Хантер оглянулся, пытаясь оценить масштаб разрушений. У противоположной стены комнаты валялись искореженные столы, подносы, ящики и тележки. И все это было покрыто ошметками плоти. Часть потолка и стена были забрызганы кровью.

— Когда это произошло? — спросил Гарсиа.

— Час назад. Может быть, семьдесят пять минут. Я была на совещании во втором корпусе, когда раздался приглушенный взрыв и запустилась пожарная сигнализация.

Хантера озадачило несоответствие количества крови и черных пластиковых мешков, прикрывавших трупы и части тел в комнате. Отделение для трупов в морге было расположено на противоположной от взрыва стене. Ни одна из его камер, казалось, не была повреждена.

— Сколько тел лежало в морге, док? — осторожно поинтересовался Роберт.

Доктор Хоув почувствовала, что до Хантера уже начал доходить смысл произошедшего. Она подняла правую руку, отогнув указательный палец.

— Значит, тут проходило вскрытие. — Это было скорее утверждение, чем вопрос. Роберт тяжело вздохнул, чувствуя, как холодок побежал у него по спине. — Этим занимался доктор Уинстон?

— Черт! — Гарсиа нервно провел рукой по подбородку. — Не может быть!

Кэролайн отвернулась, но Роберт успел увидеть слезы на ее глазах. Хантер пару секунд не сводил с нее взгляда, а потом опять принялся осматривать комнату. В горле у него пересохло, сердце сковали ледяные объятия тоски. Он был знаком с доктором Джонатаном Уинстоном более пятнадцати лет. Все это время Уинстон был главой Лос-анджелесского отделения судмедэкспертизы. Док был трудоголиком и блестящим специалистом, он всегда старался взять на себя вскрытия тех жертв, чья смерть произошла при необычных обстоятельствах. Для Хантера Уинстон был чуть ли не членом семьи. Лучшим другом. Человеком, на которого всегда можно положиться. Человеком, которого он уважал, которым восхищался. Которого ему будет не хватать.

— Вскрытие проводило два человека, — севшим голосом ответила Хоув. — Доктор Уинстон и Шон Ханней, ассистент. Парнишке был всего двадцать один год.

Хантер закрыл глаза. На это ему нечего было сказать.

— Я позвонила, как только узнала.

Выражение шока не сходило с лица Гарсиа. За время работы он видел много мертвых тел, были среди них и изуродованные убийцами-садистами. Но ни разу ему не приходилось знать жертв лично. Карлос познакомился с доктором три года назад, они быстро стали друзьями.

— Почему тут был тот мальчик? — спросил Роберт.

Впервые в жизни Гарсиа услышал, как голос Хантера дрогнул.

— Мне так жаль… — Кэролайн покачала головой. — Шон Ханней учился на третьем курсе Калифорнийского университета на кафедре патанатомии. Он хотел стать судмедэкспертом, и полгода назад я подписала ему разрешение на прохождение практики в нашем учреждении, — ее глаза блеснули. — Шон не должен был находиться здесь, — доктор помолчала. — Это я попросила его подменить меня. Сегодня моя очередь ассистировать Джонатану на вскрытии.

Роберт увидел, как у Хоув затряслись руки.

— Смерть жертвы наступила при необычных обстоятельствах, — продолжила она. — Джонатан всегда приглашал меня помогать ему на таких вскрытиях. Так бы и произошло, но меня задержали на совещании, и я договорилась с Шоном поработать вместо меня. — В ее глазах светился ужас. — Это не он должен был умереть здесь сегодня, а я.

Глава 5

Хантер понимал, что сейчас творится в душе Хоув. Сразу после взрыва в ней сработал инстинкт самосохранения, и потому она испытывала облегчение. Ей удалось выжить. Но действие инстинкта ослабевало, сменяясь чувством вины. «Если бы я не задержалась сегодня на совещании, Шон Ханней был бы еще жив», — нашептывала ей совесть.

— Это не ваша вина, док. — Хантер хотел подбодрить ее, но понимал, что его слова ничем ей не помогут. Прежде чем смириться с произошедшим, им всем нужно было осознать, что же случилось сегодня.

Роберт вошел в комнату для вскрытий, тщательно осматривая помещение. Все выглядело очень странно.

И тут кое-что привлекло его внимание и он отвел взгляд на секунду, прежде чем опять повернуться к Кэролайн.

— Вскрытия снимают на видеокамеру? — спросил Хантер, указывая на подставку для камеры, лежавшую на полу.

— Очень редко. — Доктор покачала головой. — Для этого требуется специальное разрешение, которое могу предоставить только я и… — Она обвела взглядом комнату. — …глава отделения судмедэкспертизы.

— То есть доктор Уинстон.

Хоув растерянно кивнула.

— Как вы считаете, он мог сделать видеозапись этого вскрытия?

— Может быть, — немного подумав, ответила Кэролайн. — Если он решил, что случай экстраординарный.

— Если и так, — возразил Гарсиа, — то чем это нам поможет? Видеокамера наверняка взорвалась ко всем чертям, как и все в этой комнате. Сам посмотри!

— Не обязательно, — напряженно протянула Хоув.

Напарники повернулись к ней.

— Вам известно что-то, чего мы не знаем? — спросил Хантер.

— Кабинет № 4 иногда используют для семинаров, — объяснила она. — Это единственное помещение, оборудованное внешней видеокамерой, которая подключена к центральному компьютеру. Это значит, что все записи сразу сохраняются на сервере. Чтобы сделать запись семинара или вскрытия, нужно было лишь включить цифровую камеру и подключить ее к сети.

— Мы можем выяснить, производил ли доктор Уинстон съемку?

— Следуйте за мной.

Хоув целеустремленно направилась к лестнице и провела напарников на первый этаж. Пройдя холл и двойные металлические двери, они очутились в длинном пустом коридоре. Хоув дошла до развилки, свернула направо и подвела Гарсиа и Хантера к деревянной застекленной двери своего кабинета. Отперев замок, она вошла в комнату.

Кэролайн села за стол и ввела в компьютер свой пароль.

— Только у меня и доктора Уинстона был доступ к системе, дающий возможность обрабатывать видеозаписи на сервере. Давайте посмотрим, сохранилась ли информация.

Оба детектива расположились у нее за спиной.

Пара кликов мышки — и на экране высветилась директория со всеми видеозаписями. Внутри находилось три папки: «Новые записи», «Семинары» и «Вскрытия». В папке «Новые записи» оказался всего один файл с расширением .mpg. Он был создан час назад.

— Есть! Джонатан действительно сделал запись вскрытия, — запнувшись, Хоув посмотрела на Роберта, и тот заметил, как она отдернула руку от мышки.

— Все в порядке, док. Вам не нужно смотреть на это. Дальше мы сами справимся.

Кэролайн поколебалась.

— Нет, нужно. — Она кликнула по файлу.

Экран замерцал, и компьютер запустил программу просмотра видеофайлов. Хантер и Гарсиа пододвинулись поближе.

Запись была низкого качества, но они смогли разглядеть тело белой женщины, лежащее на столе для вскрытий. Съемка велась сверху и немного под углом, так что большую часть экрана занимал стол. У стола стояло два человека, но видны были только карманы на белых халатах.

— Можно сделать более мелкий план изображения? — спросил Гарсиа.

— Нет, запись велась именно так. — Хантер покачал головой. — Мы не можем управлять камерой, это всего лишь воспроизведение.

На экране один из людей, стоявший справа от стола, нагнулся над головой жертвы. В кадре возникло лицо доктора Уинстона.

— Звука нет? — Гарсиа смотрел, как шевелятся губы Уинстона. — Почему нет звука?

— На видеокамерах такого типа очень слабый микрофон, поэтому мы его обычно даже не включаем, — объяснила Хоув.

— Я думал, патологоанатомы во время вскрытия ведут запись на диктофон, описывая все полученные результаты.

— Так и есть, — кивнула Кэролайн. — Но мы пользуемся своими личными диктофонами. Я всегда беру с собой диктофон на вскрытие. Но что бы ни использовал для этих целей Джонатан, теперь это устройство разрушено, как и все в той комнате.

— Великолепно… — с досадой пробормотал Гарсиа.

— «Глаза карие, кожа здоровая, мочки ушей не проколоты…» — проговорил Хантер, но тут доктор Уинстон отвернулся от камеры. — Проклятье! Я больше не вижу его лица.

— Вы умеете читать по губам? — опешила доктор Хоув.

На лице Гарсиа читалось такое же удивление.

Хантер, внимательно глядя на экран, не ответил.

— Где, черт побери, ты этому научился? — не удержался Карлос.

— Книжки читал, — солгал Роберт.

Сейчас ему меньше всего хотелось говорить о своем прошлом.

Пару секунд они молча наблюдали за происходящим на экране.

— Джонатан проводит рутинный осмотр тела, — пояснила Кэролайн. — Необходимо внести в протокол вскрытия все физические характеристики жертвы, включая свои наблюдения внешних повреждений, если такие есть. Сейчас Уинстон ищет на теле отличительные черты, которые помогли бы установить личность потерпевшей. Тело так и не было опознано.

На экране доктор Уинстон остановился, и Роберт заметил озадаченное выражение на его лице. Ассистент передал ему фонарик. Нагнувшись, доктор осветил швы в промежности жертвы, двигая фонариком влево-вправо. Казалось, он чем-то очень удивлен.

— Что он делает? — Гарсиа невольно склонил голову к плечу, стараясь рассмотреть изображение получше.

Уинстон ввел кончик стальной лопатки между двух швов в тело жертвы. Его губы шевелились, и все посмотрели на Хантера.

«Это что-то металлическое, — перевел Роберт. — Но я до сих пор не понимаю, что это может быть. Передай мне ножницы для снятия швов и пинцет, пожалуйста».

— Что-то было внутри тела? — нахмурилась Хоув.

Доктор, отвернувшись от камеры, разрезал швы (Хантер заметил, что стежков было пять) и ввел руку в тело жертвы.

Уже через мгновение Уинстон достал из влагалища девушки какой-то странный предмет. В кадре мелькнул только его край.

— Что это? — воскликнул Гарсиа. — Что преступник оставил в теле жертвы? Вы успели увидеть?

— Не знаю… — протянул Роберт. — Подождите, возможно, Уинстон повернется, и эта штука окажется в кадре.

Но доктор так и не повернулся. Через секунду экран осветила вспышка, и изображение замерло. В центре дисплея высветились слова: «Кабинет № 4. Нет сигнала».

Глава 6

В комнате на пару мгновений повисла тишина, которую наконец нарушила доктор Хоув:

— Бомба? Кто-то вложил бомбу в тело убитой? Что за чертовщина?

Ей никто не ответил. Хантер, подсев к компьютеру, пролистывал кадры из записи. Найдя нужный момент, он запустил видео. Доктор Уинстон вытащил руку из тела жертвы, сжимая какой-то металлический предмет. Все уставились на экран.

— Не могу разобрать, — проворчал Гарсиа. — Он слишком быстро двигается. Можешь замедлить?

— Не важно, как эта вещь выглядит, — отстраненно произнесла Кэролайн. — Это была бомба. Кто, черт побери, станет помещать бомбу в тело жертвы? И зачем? — Она принялась массировать виски. — Террорист?

Хантер покачал головой.

— Нападение было произведено в неподходящем для террористической атаки месте. Террористы хотят причинить как можно больше вреда, убить как можно больше людей. Не хочу обращать ваше внимание на очевидные вещи, док, но это же морг, а не супермаркет. И взрыв был недостаточно мощным даже для того, чтобы разнести все в комнате.

— Кроме того, все равно люди в морге обычно уже мертвы. — В голосе Гарсиа не было сарказма.

— Так зачем кому-то запихивать бомбу в труп? Это бессмысленно.

Хантер заглянул Кэролайн в глаза.

— У меня пока нет ответа на этот вопрос. — Он немного помолчал. — Нужно сосредоточиться на деле. Насколько я понимаю, больше никто не видел эту запись?

Хоув кивнула.

— Пускай так все и остается, — заявил Роберт. — Если пойдут слухи о том, что убийца оставил в теле жертвы бомбу, пресса превратит расследование в фарс, и мы будем тратить время на всякие дурацкие интервью. Мы не можем себе этого позволить. Нужно обуздать наши эмоции и помнить о том, что на свободе разгуливает преступник, обезумевший настолько, что убивает девушку, вкладывает в ее тело взрывное устройство и зашивает ей промежность, а потом его действия приводят к гибели еще двух людей.

В глазах Кэролайн опять сверкнули слезы, но она сдержалась. Хоув сотрудничала с Робертом во время многих расследований, и в правоохранительных органах не было человека, которому она доверяла бы больше. Женщина кивнула, и Хантер заметил гнев на ее лице.

— Пообещайте мне, что вы поймаете этого сукиного сына!


Прежде чем покинуть здание коронерского управления, Хантер и Гарсиа зашли в лабораторию, чтобы выяснить все, что уже удалось установить криминалистам. Большинство результатов анализов будет готово только через пару дней, но так как Роберт так и не увидел тело жертвы, сейчас ему нужны были отчеты криминалистов и фотографии с места преступления.

Он уже знал, что тело нашли восемь часов назад в задней комнате заброшенной лавки мясника в восточной части Лос-Анджелеса. Человек, вызвавший полицию, не назвал своего имени, и Хантер мысленно отметил, что нужно будет прослушать запись того телефонного звонка.

Возвращаясь в восточный район города, Роберт медленно пролистывал папку, которую дали ему криминалисты. Судя по фотографиям, сделанным на месте преступления, жертву оставили на грязном металлическом столе. Девушка лежала на спине, совершенно голая, ноги были сжаты, но не связаны. Правая рука свисала со стола, вторая лежала на груди. Глаза были открыты, и Хантер поразился застывшему в них ужасу. Впрочем, ему не раз приходилось видеть этот животный страх в глазах убитых.

На одном из снимков крупным кадром был запечатлен рот девушки. Губы были сшиты плотной черной ниткой. Из тех точек, где иголка пробила губы, пролилась кровь, запачкав подбородок и шею, а значит, жертва была еще жива, когда преступник это сделал. Промежность и внутренняя поверхность бедер тоже были измазаны кровью. Кожа вокруг швов немного припухла — еще одно доказательство того, что девушка умерла через несколько часов после пытки иголкой и ниткой. К моменту смерти в ранах уже начался сепсис, но не это вызвало ее гибель.

Хантер осмотрел фотографии комнаты. В лавке мясника было очень грязно, на полу валялись трубки для курения крэка, использованные шприцы и презервативы, крысиный помет, стены покрывали граффити. Криминалисты нашли там столько отпечатков пальцев, что казалось, будто там каждую ночь устраивали гулянки.

На данном этапе расследования только вскрытие тела жертвы могло бы пролить свет на случившееся.

Глава 7

К тому времени, как Гарсиа припарковал свой автомобиль рядом с машиной Хантера, все уже разъехались. Перед обмотанным полицейской лентой магазинчиком дежурил один патрульный.

Карлос знал, что Роберту нужно время, чтобы осмотреть место преступления.

— Я пока съезжу в офис, посмотрю, что можно сделать с фотографиями. Попробую поискать нашу пострадавшую в базе данных среди пропавших без вести. Как ты сам сказал, сейчас нам необходимо установить личность потерпевшей.

Кивнув, Хантер вышел из машины.

Показав значок патрульному, Роберт вошел в лавку. Казалось, с тех пор как он был здесь в прошлый раз, тошнотворный запах усилился раза в три. Когда дверь закрылась, Хантер остался в полной темноте. Включив фонарик, он почувствовал, как в венах гуляет адреналин. Каждый шаг сопровождался хрустом битого стекла и хлюпаньем чего-то мокрого под ногами. Пройдя мимо старого прилавка в магазине, Роберт направился к задней комнате. За дверью слышалось жужжание мух.

Подсобное помещение было просторным. Еще одна дверь вела в большую холодильную камеру. Хантер остановился на месте, стараясь привыкнуть к мерзостной вони. К горлу подступала тошнота, желудок молил о пощаде. Едва подавив рвотный рефлекс, Роберт закашлялся. Даже хирургическая маска не помогала.

Он медленно осветил фонариком стены и пол. У задней стены стояло две большие металлические мойки, справа от пола до потолка тянулись пустые полки, по которым бегали крысы.

Хантер поморщился.

— Ну конечно, крысы, — проворчал он.

Роберт ненавидел крыс.

На мгновение в его сознании вспыхнули воспоминания детства.

Ему тогда было восемь лет. Он возвращался из школы, когда путь ему преградили два мальчишки постарше. Хулиганы отобрали у него коробку для бутербродов, на крышке которой был нарисован Бэтмен. Год назад мама подарила эту коробку Роберту на день рождения. Он очень дорожил этим подарком, ведь через пару месяцев мать Хантера умерла от рака.

Мальчишки перебрасывали друг другу коробку, дразня Роберта, а потом швырнули ее в канализационный люк.

— Давай, лезь за ней, глухарь!

Смерть матери стала для Хантера и его отца таким шоком, что им было трудно справиться с этим. В течение нескольких недель, пока болезнь развивалась, Роберт, сидя в своей комнате, слышал, как мать кричит от боли. Тогда он словно сам ощущал ее страдания. Когда же она умерла, ребенок начал глохнуть. С его телом все было в порядке, но при помощи этих психосоматических изменений организм Роберта пытался преодолеть психологическую травму. Глухота сделала мальчика легкой добычей для хулиганов, избравших его новым объектом для своих насмешек. Чтобы избежать полной изоляции, Хантер научился читать по губам. Через два года глухота прошла столь же внезапно, как и началась.

— Лезь за ней, глухарек! — повторил второй мальчишка.

Роберт не стал терять времени. Он чуть ли не кубарем скатился вниз, в канализацию, словно от этого зависела его жизнь. Именно этого его обидчики и ждали. Они закрыли сверху люк и, посмеиваясь, ушли.

Хантер нашел свою коробку и поднялся по лестнице, но как он ни старался, у него не хватило сил на то, чтобы сдвинуть крышку. Не паникуя, мальчик вернулся вниз и пошел по канализационному тоннелю. Раз нельзя выбраться через этот люк, он найдет другой.

Роберт брел в полутьме, прижимая к груди коробку. Не успел он пройти и пятидесяти метров по грязному, вонючему туннелю, как ему на спину что-то упало с потолка. И вцепилось в рубашку. Ребенок инстинктивно стряхнул это с себя и отбросил как можно дальше. Послышался писк, и Хантер увидел, что это было.

Крыса размером с его коробку для завтраков.

Задержав дыхание, Роберт медленно повернулся к стене. Там копошились крысы всех форм и размеров.

Его затрясло.

Очень осторожно он повернул голову налево. У второй стены было еще больше крыс. И Хантер мог поклясться, что все они смотрели на него.

Он не стал раздумывать, а просто бросился бежать со всех ног, расплескивая воду. Через сто пятьдесят ярдов обнаружилась еще одна металлическая лестница. Этот люк тоже не поддавался. Пришлось спуститься в туннель и бежать дальше. Еще двести ярдов, еще один люк. Наконец Хантеру повезло. Крышка была приоткрыта, и мальчонка сумел протиснуться в щель.

У Роберта до сих пор сохранилась та коробка с изображением Бэтмена. И он до сих пор боялся крыс.

Отогнав болезненное воспоминание, Хантер сосредоточился на лавке. В комнате, куда он вошел, был только металлический стол, на котором нашли тело жертвы. Он находился в шести футах от открытой дверцы холодильной камеры.

Роберт задумчиво осмотрел стол. Было в нем что-то странное. Слишком уж высокий. Приглядевшись внимательнее, Хантер заметил, что под ножки стола подложили кирпичи, так что столешница теперь была расположена выше на фут-полтора.

Как и на снимках, пол был усыпан использованными презервативами, шприцами и грязными тряпками. Роберт осторожно двинулся вперед, следя за тем, куда ступает. Температура в этой комнате была градусов на пять выше, чем снаружи. По спине ручьями лил пот. Когда Хантер подошел к столу, жужжание мух стало громче.

Невзирая на мух, тошнотворную вонь и мерзкую жару, Роберт не торопился. Он знал, что криминалисты сделали все, что только могли, но на месте преступления можно было обнаружить не только улики. А у Хантера был дар подмечать всякие мелочи.

Он уже в пятый раз обошел вокруг стола. Сейчас его в первую очередь интересовал следующий вопрос: умерла ли жертва в этой комнате или же лавка мясника стала местом, где убийца просто оставил труп?

Роберт решил осмотреть обстановку с того места, где лежало тело.

Забравшись на стол, он принял ту же позу, в которой была найдена жертва, и выключил фонарик. Детектив замер, позволяя звукам, запахам, жаре и темноте комнаты проникнуть в свое сознание. Рубашка прилипла к телу, пропитавшись потом. Хантер вспомнил выражение лица той девушки, ужас в ее глазах. Продолжая лежать на спине, он включил фонарик и уставился в потолок, покрытый граффити.

И тут что-то привлекло его внимание. Роберт приподнялся и пристально осмотрел место прямо над металлической столешницей. Только через пару секунд он сумел осознать увиденное.

— О Боже! — Его глаза широко распахнулись от изумления.

Глава 8

Катя Кадрова, выйдя из воды, обернула влажные волосы пушистым белым полотенцем. Ароматические свечи освещали ее роскошную ванную комнату в пентхаусе элитного высотного дома в Западном Голливуде. Свечи помогали ей расслабиться. А сегодня ей без этого было не обойтись.

Катя, первая скрипка Лос-анджелесского филармонического оркестра, только что вернулась из своего первого тура по Америке. Шестьдесят пять концертов в разных городах за семьдесят дней… Тур принес ей блистательный успех, но от такой напряженной работы девушка совершенно выдохлась. Она с нетерпением ждала заслуженный отпуск.

Музыка стала частью ее жизни в очень раннем возрасте, когда девочке было всего четыре. В сознании Кати вспыхнуло ее первое воспоминание о музыке: она сидит на коленях у дедушки, тот пытается убаюкать капризную малышку, включив ей «Концерт для скрипки с оркестром ре мажор» Чайковского. Тогда она влюбилась в это дивное звучание. На следующий день дедушка подарил ей первую в ее жизни скрипку.

Но Катя не была самородком, вовсе нет. Много лет родителям приходилось мириться с ее отвратительным пиликаньем во время репетиций. Но девочка была очень целеустремленной и в конце концов добилась такого звучания, что даже ангелы бы улыбнулись, услышь они ее игру. Проработав долгое время в Европе, она приехала в Лос-Анджелес тринадцать месяцев назад, когда ей предложили роль первой скрипки в Лос-Анджелесском филармоническом оркестре.

Выйдя из ванной, Катя остановилась перед огромным зеркалом в спальне и посмотрела на свое отражение. Ее внешность была идеальна: большие карие глаза, изящный нос, высокие скулы, полные губы, белоснежная улыбка, черные волосы. Ей было тридцать лет, но по фигурке ее можно было принять за школьницу-чирлидера. Девушка посмотрела на себя в профиль, на пару секунд втянув живот. Ей показалось, что она немного располнела. Вероятно, всему виной нездоровая пища, которую она ела на коктейльных вечеринках во время тура. Катя неодобрительно покачала головой.

— Завтра же сяду на диету и вернусь в тренажерный зал, — прошептала она, потянувшись за розовым халатиком.

Телефон на прикроватном столике зазвонил. Девушка удивленно повернулась к нему. Почти никто не знал ее домашний номер.

— Алло. — Она взяла трубку после пятого звонка.

В телефоне что-то щелкнуло, и ей показалось, что кто-то взял в квартире вторую трубку — в гостиной, кабинете или на кухне.

— Как поживает моя суперзвезда?

— Привет, пап. — Катя улыбнулась.

— Привет, малыш. Как тур?

— Отлично. Только устала очень.

— Еще бы. Я читал отзывы критиков. Все в восторге от тебя.

— Я так рада, что ближайшие две недели проведу без репетиций, без концертов и уж точно без вечеринок. — Она вышла из спальни в мезонин над гостиной.

— Но для своего старого папы у тебя время найдется, верно?

— У меня всегда есть для тебя время, если только я не на гастролях, пап. Это ты у нас всегда занят, помнишь? — поддразнила его дочь.

— Ладно-ладно, не начинай. — Отец хихикнул. — Я слышу по твоему голосу, что ты устала. Ложись-ка спать, а завтра встретимся за обедом, что скажешь?

Катя поколебалась.

— О чем мы сейчас говорим, пап? Это будет один из твоих обедов в стиле «Мне пора бежать, давай перехватим по бутербродику» или настоящий обед из трех перемен блюд, во время которого нельзя включать мобильный?

Леонид Кадров был одним из самых знаменитых кинопродюсеров США. Его обед редко длился дольше получаса, и Катя об этом прекрасно знала.

Отец помолчал немного, и на этот раз девушка была уверена, что услышала в трубке щелчок.

— Пап, ты еще на связи?

— Да, малыш. И я выберу второй вариант.

— Я серьезно, папа. Если мы договоримся встретиться на обед, то ты должен пообещать мне, что выключишь мобильный и не сбежишь через полчаса.

— Никаких сотовых, я обещаю. Я освобожу свое расписание на завтра. И ты можешь выбрать ресторан.

— Хорошо. — Катя радостно улыбнулась. — Давай встретимся в час в ресторане «Мастрос Стик Хаус» в Беверли-Хиллз.

— Отличный выбор, — поддержал ее отец. — Я закажу столик.

— И ты не станешь опаздывать, правда, пап?

— Конечно, нет, котенок. Ты же моя суперзвезда, помнишь? Ладно, давай прощаться, а то мне тут звонят по второй линии.

— Почему меня это не удивляет? — Катя покачала головой.

— Спокойной ночи, родная. Завтра увидимся.

— До завтра, пап, — закончив разговор, она положила трубку в карман халата.

Спустившись в гостиную, Катя прошла на кухню. Ей хотелось выпить вина, чтобы еще больше расслабиться. Выбрав бутылку сансера в холодильнике, она принялась рыться в ящиках в поисках штопора, когда телефон зазвонил опять.

— Алло?

— Как поживает моя суперзвезда?

Катя нахмурилась.

Глава 9

— Ох, только не говори мне, что ты уже решил все отменить, пап. — Катя ничуть не удивилась. — Пап?

И вдруг она поняла, что голос звонившего принадлежал вовсе не ее отцу.

— Кто это?

— Ну уж точно не твой папочка.

— Филипп, это ты?

Филипп Штайн был новым дирижером Лос-анджелесского филармонического оркестра. Четыре месяца назад между ним и Катей завязался роман, но за три дня до конца гастролей они сильно поссорились. Филипп по уши влюбился в Катю и хотел, чтобы они попробовали пожить вместе. Кате нравился молодой дирижер, и она наслаждалась этими отношениями, но ее чувства были намного слабее. Она не была готова начинать с кем-то совместную жизнь, по крайней мере сейчас. Катя намекнула ему, что им лучше не видеться пару дней, просто чтобы проверить свои чувства. Филипп воспринял эту идею в штыки, закатив истерику и устроив самый отвратительный скандал в ее жизни. С тех пор они не разговаривали.

— Филипп? Кто такой Филипп? Он твой любовник?

Катя вздрогнула.

— Кто это? — настойчиво повторила она.

Тишина была ей ответом. От ужаса у девушки по спине пробежал холодок.

— Послушайте, я полагаю, что вы ошиблись номером.

— Я так не думаю. — Незнакомец хихикнул. — Я звонил по этому номеру каждый день в течение двух месяцев.

Катя с облегчением вздохнула.

— Вот видите! Теперь я уверена в том, что вы ошиблись. Я уезжала и только сегодня вернулась.

Молчание.

— Ничего страшного, со всеми бывает, — мягко сказала она. — Послушайте, я сейчас положу трубку, чтобы вы могли дозвониться туда, куда вам нужно.

— Не клади трубку. — Голос оставался совершенно спокойным. — Я набрал правильный номер. Ты проверила свойавтоответчик, Катя?

В квартире Кадровой автоответчик был установлен только на одном телефоне, размещенном на столе в кухне. Прикрыв динамик ладонью, Катя подошла к столу. До сих пор она не замечала мигающую красную лампочку. Шестьдесят новых сообщений.

— Кто вы? — охнула девушка. — Откуда у вас этот номер?

Незнакомец хихикнул.

— Я… — В трубке опять послышался щелчок. — Полагаю, я твой поклонник.

— Поклонник?

— Поклонник, обладающий определенными связями. Связями, благодаря которым легко получить любую информацию.

— Информацию?

— Я знаю, что ты великолепный музыкант. Больше всего в мире ты ценишь свою скрипку Лоренцо Гваданини.[2] Ты живешь в пентхаусе высотного дома в Западном Голливуде. У тебя аллергия на арахис. Твой любимый композитор — Чайковский. Ты обожаешь ездить на своем ярко-красном «мустанге» с откидным верхом, — он помолчал. — Завтра в час дня ты обедаешь со своим отцом в ресторане «Мастрос Стик Хаус». Твой любимый цвет — розовый, в точности как халатик, в который ты сейчас одета. А еще ты только что хотела открыть бутылку белого вина.

Катя замерла на месте.

— Видишь, какой я преданный поклонник, Катя?

Девушка уставилась на окно, но она понимала, что ее квартира расположена слишком высоко, чтобы за ней можно было подсматривать из окрестных домов.

— О нет, я не подглядываю за тобой из-за окна, — рассмеялся незнакомец.

Свет на кухне погас.

— Я стою прямо за тобой. — И эти слова доносились вовсе не из трубки.

Глава 10

Каждую ночь Хантер страдал от бессонницы, ворочаясь в кровати по четыре часа кряду. Вчера он не мог уснуть целых шесть часов.

Его проблемы со сном начались после смерти матери, когда Роберту было семь. Он лежал тогда в своей комнате, скучая по ней. Сердце ныло от тоски, и потому он не мог уснуть. Было страшно, и потому он боялся закрыть глаза. А еще он был слишком гордым, чтобы плакать. Хантер был единственным ребенком в семье. Он вырос в бедном квартале в южной части Лос-Анджелеса. Отец так и не женился во второй раз. Он трудился на двух работах, но денег едва хватало на то, чтобы прокормить себя и сына.

Чтобы отогнать бессонницу и следовавшие за ней кошмары, Хантер старался чем-то заполнить свое сознание. Он читал, читал запоем, проглатывая книгу за книгой, словно слова дарили ему силу.

Роберт всегда отличался от своих сверстников. Еще в детстве его мозг мог обрабатывать информацию намного быстрее, чем на то были способны его сверстники. В возрасте двенадцати лет, после многочисленных экзаменов и тестов, по рекомендации директора школы в Комптоне мальчика приняли в восьмой класс в Мирмане — школе для одаренных детей на Малхолланд-драйв.

Но даже программа этой школы не смогла утолить жажду знаний.

В пятнадцать лет Хантер закончил Мирман, пройдя материал четырех классов за два года, чем поразил всех учителей. Получив блестящие рекомендации, он смог поступить в Стэндфордский университет на факультет психологии. В университете его достижения были настолько же впечатляющими. В возрасте двадцати трех лет Хантер защитил диссертацию по криминальному поведению и биопсихологии.

Но после этого его мир пошатнулся во второй раз. Отец, работавший охранником в отделении Национального банка в центре Лос-Анджелеса, был застрелен во время ограбления. Тогда кошмары и бессонница стали преследовать Хантера с новой силой и не оставили его до сих пор.

Роберт стоял у окна гостиной, глядя вдаль. В глаза будто песка насыпали, боль, зародившаяся в основании черепа, быстро распространилась по всей голове. Как он ни старался, образ убитой женщины неотрывно маячил в его сознании. Широко распахнутые от ужаса глаза, воспаленные зашитые губы. Она проснулась в лавке одна и начала кричать? Поэтому нитка так сильно врезалась в кожу? Расцарапала ли она рот в отчаянной попытке освободиться? Была ли она в сознании, когда убийца поместил в нее бомбу, а потом зашил ей влагалище? Эти вопросы не давали ему покоя.

Хантер моргнул, и его мысли об убитой переключились на видеозапись, сделанную доктором Уинстоном. Страх в глазах Джонатана в тот момент, когда он сообразил, что держит в руке… И понял, что за ним пришла смерть, и от нее уже не спастись. Роберт зажмурился. Его друг погиб, а он терялся в догадках, почему так случилось.

Где-то вдали взвыла полицейская сирена, вырвав Хантера из полусна. Он задрожал от гнева. То, что Роберт увидел на потолке в лавке, все меняло. Бомба предназначалась только для этой несчастной девушки, ни для кого больше. Доктор Уинстон — его лучший друг — погиб. Погиб без причины, вследствие чудовищной ошибки.

У Хантера заболело правое предплечье, и он только сейчас понял, что настолько сильно сжал кулак, что кровь не поступала в руку. Он поклялся себе: чего бы это ему ни стоило, он заставит убийцу заплатить за содеянное.

Глава 11

Из-за щекотливости дел, которыми приходилось заниматься Хантеру, ему выделили отдельный кабинет уже на пятом этаже, а не на третьем, где работали сотрудники Лос-анджелесского отдела по расследованию убийств и ограблений. Штаб Лос-анджелесского полицейского управления размещался в Паркер-центре, здании на Норт-Лос-Анджелес-стрит. В новом кабинете было достаточно места для двух детективов, но окошко было всего одно, в южной стене, да и то крохотное, так что это помещение вполне могло вызвать приступ клаустрофобии.

Когда Роберт вошел в комнату, Гарсиа как раз изучал фотографии с места преступления, развешенные на большой доске справа от стола Хантера.

— У нас сложности с установлением личности погибшей, — пожаловался Карлос, наблюдая, как его напарник включает свой компьютер. — Криминалисты сделали несколько фотографий ее губ, чтобы швы были видны крупным планом, но вот снимок лица всего один, — он указал на фотографию на доске. — И, как видишь, не слишком удачный.

Снимок сделали под некоторым углом, так что левая сторона лица была частично скрыта.

— Кроме видеофайла на сервере, у нас не осталось материалов по тому вскрытию, — продолжил Гарсиа. — Вот и все, с чем нам приходится работать. Даже если она жила в том районе, где мы обнаружили тело, то не можем же мы ходить по улицам, показывая людям фотографию мертвой девушки с зашитым ртом. Это вызовет всеобщую панику, и кто-то наверняка свяжется с журналистами. — Он отошел от доски.

— А что насчет пропавших без вести?

— Вчера я связался с сотрудниками того отдела, но у нас всего один снимок, к тому же у жертвы на лице швы, а ее губы сильно опухли, поэтому программа распознавания образов не сработает. Даже если они прогонят фото по своей базе, и информация об этой девушке будет там, программа этого не определит. Нам нужен снимок получше.

— Может быть, фоторобот составить? Пусть ребята поработают.

Гарсиа кивнул, посмотрев на часы.

— Они еще не пришли на работу. Да и компьютерщиков наших еще нет на месте. Но ты же знаешь, их программы обработки изображений со всеми возможностями ретушировать просто творят чудеса. А значит, будем надеяться на лучшее. Проблема только в том, что это может занять некоторое время.

— Вот времени у нас как раз и нет, — ответил Хантер.

— Я знаю, Роберт. — Карлос задумчиво потер подбородок. — Но без отчета о вскрытии, без образцов ее ДНК, без знания каких-либо особых примет, которые помогли бы нам опознать жертву, мы бессильны.

— Нужно же с чего-то начинать. Сейчас у нас есть только файлы из базы данных по пропавшим без вести да эти фотографии. — Хантер кликнул мышкой. — Мы с тобой можем просмотреть файлы вручную, пока не получим результат от фотохудожников.

— Мы с тобой? Вручную? Шутишь? Ты знаешь, сколько людей пропадает в Лос-Анджелесе каждую неделю?

Роберт кивнул.

— В среднем восемьсот, но мы можем сузить поиск, опираясь на то, что мы знаем. Мы ищем белую женщину, темноволосую, с карими глазами, в возрасте от двадцати семи до тридцати трех лет. Судя по длине столешницы и позе, в которой находилось тело, я бы сказал, что ее рост от метра семидесяти до метра семидесяти трех. Давай начнем поиск с тех, кто пропал около двух недель назад. Если он не даст результатов, посмотрим пропавших раньше.

— Хорошо, сейчас займусь этим.

— Что насчет отпечатков пальцев?

— Я спросил у криминалистов. Они проверили ее отпечатки в Национальной базе данных вчера вечером, но совпадений не было. Информации о ней нет в системе.

Хантер так и предполагал.

Гарсиа налил себе кофе из кофеварки, стоявшей на столе.

— У тебя есть идеи, почему он оставил тело в лавке?

— Есть. Вот, посмотри.

Вчера Роберт снял потолок в лавке на мобильный и отправил фотографию себе на электронную почту. Загрузив файл из Интернета, он распечатал снимок.

— Граффити? — Карлос присмотрелся к распечатке.

— Я сделал эту фотографию, лежа на столешнице в той же позе, что и жертва.

— Ты туда улегся?! — опешил Гарсиа, ткнув пальцем в снимок грязного металлического стола, висевший на доске. — А на что конкретно мне нужно посмотреть?

— Надпись сливается с цветом граффити, но отличается по стилю.

— Вот дерьмо! — Карлос напрягся. Он наконец увидел, что имеет в виду его напарник.

Спрятанные среди цветных изогнутых букв, несколько неуместными казались мелкие черные линии, выведенные черной краской из баллончика.

«ОНО ВНУТРИ ТЕБЯ».

Глава 12

Прежде чем Гарсиа успел что-либо спросить, в комнату без стука ворвалась капитан Блейк. Барбара Блейк стала главой отдела по расследованию убийств и ограблений после того, как два года назад ее предшественник на этом посту — Уильям Болтер — вышел на пенсию. Болтер сам выбрал ее своей преемницей, к глубокому разочарованию множества ее конкурентов. Барбара была потрясающей женщиной — элегантной, привлекательной, с длинными черными волосами и загадочными темными глазами, никогда не выдававшими ее эмоции. Невзирая на предубеждения некоторых сотрудников, вскоре она заработала репутацию властной и чрезвычайно рациональной начальницы. Блейк нелегко было запугать, она никому не позволяла себя подводить и не боялась причинять неудобства высокопоставленным политикам или официальным лицам, если полагала, что действует правильно. Всего за пару месяцев она добилась доверия и уважения всех детективов, работавших под ее началом.

Капитан Блейк и доктор Уинстон были друзьями. Они знали друг друга более двадцати лет, и известие о его гибели потрясло ее. Теперь ей нужны были ответы.

Войдя в кабинет, Блейк тут же заметила изумление на лице Гарсиа.

— Что случилось? — Она приподняла брови. — У вас есть зацепка?

Карлос передал ей распечатку.

— Эту фотографию сделали в лавке.

Как и Гарсиа, капитан не сразу смекнула, на что обратить внимание.

— И на что, черт побери, мне смотреть?

Карлос показал ей буквы.

Блейк повернулась к Хантеру.

— Это было на стене в лавке?

— На потолке. Прямо над столом, на котором оставили жертву.

— Но там вся комната покрыта граффити. Почему вы думаете, что эти слова как-то связаны с убитой?

— По двум причинам. Во-первых, это не граффити. Это просто надпись. Во-вторых, краска намного ярче, чем у рисунков в комнате, а значит, она свежая.

Капитан присмотрелась к снимку внимательнее. И вдруг Хантер начал что-то искать у себя на столе.

— Что вы ищете? — спросила капитан.

— Диск с видеофайлом, который мы вчера получили в морге. Я хочу кое-что проверить. — Он вставил диск в дисковод.

Гарсиа и Блейк подошли поближе к компьютеру.

Видеофайл запустился, и Хантер промотал его до момента, когда доктор Уинстон достал бомбу из тела жертвы. Проигрыватель медиафайлов на компьютере Хантера не позволял воспроизводить запись покадрово, поэтому приходилось все время нажимать кнопку паузы, медленно продвигаясь к нужному ракурсу. Роберт просмотрел выбранный момент несколько раз, а потом повернулся к Гарсиа и капитану.

— Доктор стоит спиной к камере, так что мы не можем определить точное время, но обратите внимание на движение его руки!

Все уставились на экран.

Хантер еще два раза прокрутил запись.

— Он дернулся, — кивнул Карлос. — Словно у него рука застряла.

— Именно, — согласился Хантер. — У тебя есть секундомер?

Гарсиа закатал рукав, чтобы удобнее было смотреть на наручные часы.

— Конечно.

— Засекай. Готов? Давай! — Роберт нажал на кнопку «Play».

Ровно через десять секунд изображение остановилось.

— Взрывное устройство с отсроченным на десять секунд пусковым механизмом? — Капитан посмотрела на Хантера. — Что-то вроде гранаты?

— Да, наверное.

— Используя гранату, пусковой механизм нужно активировать вручную, — заметил Гарсиа. — Что запустило это устройство?

— Вот этот вопрос и не давал мне покоя. — Роберт потер переносицу. — Кто бы ни поместил бомбу в тело жертвы, он не мог знать точно, когда она взорвется. А значит, у него не было таймера или системы удаленной активации.

Гарсиа кивнул.

— Может быть, тут речь идет не о чеке, как в большинстве гранат. Детонация не происходила за счет того, что пусковой механизм удерживался телом, — предположил Хантер. — Пружинный взрыватель. И пружину сдерживало тело жертвы.

Гарсиа и Блейк переглянулись, раздумывая.

— Значит, вытащив бомбу из тела жертвы, Уинстон спровоцировал взрыв. — Карлос почесал лоб. — Это возможно. Необычный подход, но возможно.

— Поразительно, — капитан постучала себя по носу. — Для преступника все это — лишь игра. — Она передала Роберту распечатку. — Он даже известил нас о том, что устройство внутри нее.

— Убийца обращался не к нам, капитан. — Хантер покачал головой.

— Что?

— Он сообщил это жертве.

Глава 13

Капитан Блейк оперлась на край стола, скрестив руки на груди.

— Что-то я тебя не понимаю, Роберт.

— Посмотрите на распечатку, капитан. Убийца написал «Оно внутри тебя», а не «Оно внутри нее». Он обращался не к нам.

— Но почему убийца пытался что-то сообщить… мертвой?

— Потому что когда он оставил ее там, она еще была жива.

Блейк провела кончиками пальцев по бровям.

— Я все еще тебя не понимаю.

Хантер подошел к доске с фотографиями.

— Кое-что на снимках с места преступления меня озадачивало, вот почему я решил еще раз осмотреть лавку. — Он указал на одну из фотографий. — Посмотрите на позу убитой, в особенности на руки. Одна свисает со стола, вторая лежит на груди. Пальцы правой руки разведены и полусогнуты, словно жертва пыталась схватиться за что-то. Не думаю, что убийца оставил ее там в таком виде.

— К телу могли прикасаться, Роберт, — возразила капитан. — Кто-то ведь вызвал полицию, помнишь?

— Да. — Хантер кивнул. — Я слушал запись того звонка. Полицию вызвала девушка лет шестнадцати-семнадцати, не больше. Она была на грани истерики. А имя свое она отказалась называть из-за того, что, скорее всего, пришла в ту лавку ширнуться.

— Хорошо, допустим, позвонившая нам девушка не трогала тело, — согласилась капитан. — Но, мне кажется, ты слишком большое значение придаешь этому посланию. Возможно, убийца даже не задумывался об этом. Поэтому и написал «Оно внутри тебя», а не «Оно внутри нее». Что тут такого?

— Если так, то та надпись на потолке была бы спонтанной, — покачал головой Гарсиа. — А мы ведь говорим о человеке, который собственноручно собрал взрывное устройство и, скорее всего, сам придумал пусковой механизм. Затем он поместил это устройство в тело жертвы, да так, чтобы оно не взорвалось до тех пор, пока его не вытащат, — он посмотрел на доску. — Все, что делал этот убийца, вовсе не было спонтанным. Он все продумывает. И именно это делает его столь опасным.

Глава 14

Вздохнув, Блейк принялась ходить туда-сюда по комнате. Каблуки застучали по деревянному полу.

— Это нелогично. Если жертва была все еще жива, когда ее оставили в лавке мясника, и то послание на потолке предназначалось для нее, то почему она была мертва, когда мы нашли ее? Кто ее убил? Крысы? — Взяв со стола фотографию, Барбара еще раз внимательно посмотрела на нее. — Вне зависимости от того, что случилось с жертвой, факт остается фактом. Кто-то поместил в ее тело бомбу, а потом зашил ей промежность и рот. Она могла избавиться от бомбы, только сняв швы. — Помолчав, капитан перевела взгляд с одного детектива на другого. — Вы же не хотите сказать мне, будто убийца ожидал, что жертва сделает это сама?

Никто не ответил.

Хантер помассировал шею, коснувшись шрама на затылке.

— Я тебя знаю, Роберт. Если ты считаешь, что преступник оставил это сообщение жертве, а не нам, то у тебя наверняка есть на этот счет какая-то версия. Я вся во внимании.

— Эту версию сложно назвать достоверной, слишком уж много в ней предположений.

— Но что-то же ты придумал, — настаивала капитан. — Просвети меня, а то пока что мне совершенно не нравится ничего из того, что я слышу.

Хантер вздохнул.

— Вероятно, убийца хотел, чтобы она погибла от бомбы.

— Ты думаешь, что бомба должна была взорваться внутри жертвы, пока та была еще жива?

Роберт задумчиво склонил голову к плечу.

— Придется тебе обосновать это предположение, Роберт. Если убийца настолько тщательно все продумал, как утверждает Гарсиа, и если бомба должна была сдетонировать в теле жертвы, как говоришь ты, то почему этого не произошло? Что случилось на самом деле? Убийца допустил ошибку? И что запустило бы взрывной механизм, пока бомба находилась в ней? Кроме того, если наш преступник ее не убивал, то как она умерла? — Блейк уселась в кресло у стола.

— Как я и сказал, в моей версии слишком много предположений, капитан, — спокойно ответил Хантер. — И на данный моменту меня нет ответов. После произошедшего у нас осталось мало зацепок. Я не знаю, допустил убийца ошибку или нет. Я не знаю, почему бомба не взорвалась в ее теле, не говоря уже о том, что мы понятия не имеем, как был устроен пусковой механизм. Будь у нас результаты вскрытия, мы бы узнали настоящую причину ее смерти, но при сложившихся обстоятельствах нам лишь доподлинно известно, что смерть не была вызвана внешними повреждениями. Жертву не закололи холодным оружием, не застрелили, не задушили. Я также не думаю, что она была отравлена, — он поколебался. — Возможно, причина смерти в удушье.

— Почему ты так решил? — Капитан удивленно откинулась на спинку кресла.

— Удушье вызывает разрыв мелких сосудов на щеках и вокруг глаз. Посмотрите вот сюда. — Роберт указал на увеличенный снимок лица жертвы. — Кожа выглядит так, словно она принадлежит пожилому человеку. Это последствие мелких подкожных кровотечений. Я говорил об этом с доктором Хоув, и она согласна с тем, что удушье является весьма вероятной причиной смерти жертвы. Но опять-таки без результатов вскрытия мы ни в чем не можем быть уверены.

— Ты считаешь, что она задохнулась сама, когда убийца оставил ее там?

Хантер кивнул.

— Но почему? Не от запаха же.

— Возможно, ее вырвало… или язык перекрыл доступ воздуха… кто знает. Может быть, у жертвы было слабое сердце. Только представьте себе, что она была еще жива, когда ее оставили в лавке мясника, — без сознания, но еще жива. Она приходит в себя, голая, испуганная, истязаемая болью от швов. У любого человека это вызовет панику.

Капитан потерла глаза, обдумывая предположение Роберта. Она знала, что приступ паники может вызвать рвоту, удушье или гипервентиляцию легких. Рот жертвы был зашит, а значит, она не могла глубоко вдохнуть, чтобы обеспечить себя кислородом. Это могло усугубить приступ. А если девушку вырвало, то рвотным массам некуда было деться из ротовой полости. Она подавилась, начала задыхаться… а за этим последовала верная смерть.

Глава 15

Результаты химического анализа краски из баллончика, нанесенной на потолок лавки, пришли в два часа дня, но новых зацепок они не дали: серия спреев «Монтана Тарблэк» была, вероятно, самой популярной в США, этой краской пользовались все художники, работавшие в стиле граффити. Анализ почерка подтвердил тот факт, что убийца пользовался неведущей рукой, делая надпись. Просто, но эффективно. Хантер попросил криминалистов еще раз осмотреть комнату на наличие отпечатков, уделяя особое внимание потолку. Каждый найденный след необходимо было проверить на совпадения в национальной системе учета отпечатков пальцев.

Откинувшись в кресле, Роберт закрыл глаза и принялся осторожно массировать переносицу, пытаясь разобраться в логике этого столь странного преступления.

Если бы не бомба, если бы жертву просто нашли с зашитыми частями тела, то можно было бы опереться на классические психологические теории: зашитый рот может свидетельствовать о том, что убийство совершено из мести. Кто-то хотел преподать жертве урок. Она могла сказать что-то, чего говорить не следовало. Сказать что-то неподходящему человеку. Или о неподходящем человеке. Или и то, и другое. Возможно, это убийство символизировало приказ держать язык за зубами.

Если учитывать и зашитый рот, и зашитое влагалище, то речь может идти о мести за измену. «Если ты не можешь контролировать свой ротик и ножки, то я сам этим займусь». Исходя из этого, первым в списке подозреваемых оказался бы муж или любовник. Эту версию Хантер отметать пока не собирался.

Но вот бомба… Зачем помещать бомбу в тело жертвы? Судя по своему опыту, Роберт понимал, что большинство убийств, связанных с изменой, совершаются в состоянии аффекта: от ярости убийца полностью теряет контроль над собой. Случаи, чтобы месть за измену была тщательно спланирована и продумана, были чрезвычайно редкими.

В сознании Роберта появилась еще одна версия: преступник мог действовать не один. Может, это дело рук целой банды? Подобные преступления были вполне в духе некоторых группировок Лос-Анджелеса, славившихся своей жестокостью и стремившихся продемонстрировать всем и вся: «Мы реально плохие парни. С нами лучше не связываться!». Жестокие избиения и убийства были распространенным способом передать послание другой банде, и такое происходило намного чаще, чем мэр Лос-Анджелеса готов был признать. Эти группировки также занимались нелегальной торговлей оружием, поэтому им легко было бы раздобыть готовую бомбу или гранату, или же материалы, из которых можно изготовить любое взрывное устройство собственноручно. Жертва могла быть любовницей главаря одной из банд. Если эта девушка изменила ему, в особенности с членом конкурирующей банды, то подобное преступление могло быть наглядной демонстрацией своих прав: многие бандиты считали женщин своей собственностью.

Не следовало забывать и о возможности того, что швы вообще не несли никакой смысловой нагрузки. Как предположила капитан Блейк, убийца мог оказаться садистом, которому просто нравилось причинять людям боль. И Хантер понимал, что в таком случае эта жертва будет не последней.

— Информация из отдела поиска пропавших без вести, которую мы запрашивали, поступит в течение сорока пяти минут. — Повесив трубку, Гарсиа повернулся к своему напарнику, оторвав того от раздумий.

— Отлично. Если я не успею вернуться к тому моменту, начинай без меня. — Хантер потянулся за курткой.

В Лос-Анджелесе у Роберта был всего один знакомый, которому было известно все об оружии, взрывчатке, бомбах и бандитских группировках. Пришло время просить его об ответной услуге.

Глава 16

Ди-Кинг был самым известным наркодиллером в Голливуде и северо-западной части Лос-Анджелеса. Несмотря на это, никто не смог доказать его причастность к наркотрафику, по крайней мере это не удалось окружному прокурору. Вот уже восемь лет полиция пыталась засадить его за решетку, но безуспешно.

Ди-Кинг был молод, умен, обладал невероятной деловой хваткой и был очень опасен для любого, кто отважился бы встать у него на пути. По слухам, он занимался не только продажей наркотиков, но и скупкой краденого, продажей оружия и предоставлением «крыши» проституткам. Этот список можно было продолжить. Кроме того, Ди был обладателем и ряда легальных заведений: ночных клубов, баров, ресторанов и даже одного спортзала. Налоговому управлению США тоже не удалось ни к чему придраться.

Впервые пути Хантера и Ди-Кинга пересеклись три года назад во время расследования дела Распинателя.[3] Беспрецедентная череда событий заставила их заключить перемирие. Хантер и Ди уважали друг друга, хотя оба понимали, что стоят по разные стороны закона.

Его адрес Роберт получил в базе данных полиции. Конечно же, Ди-Кинг обосновался в Малибу,[4] где жили самые богатые и знаменитые люди Америки.

Притормозив у огромных железных ворот, оснащенных камерами слежения, Хантер вынужден был признать, что впечатлен. Двухэтажный особняк выглядел грандиозно: то было обвитое плющом кирпичное здание с квадратными гранитными пилонами по сторонам арочных ниш двух эркеров.

Не успел Хантер потянуться к кнопке вызова на воротах, как из динамика раздался строгий мужской голос:

— Я могу вам помочь?

— Да. Я пришел встретиться с вашим боссом.

— Как вас представить?

— Передайте Ди-Кингу, что это Роберт Хантер.

В динамике что-то щелкнуло, и уже через минуту ворота открылись.

Гравиевую дорожку, ведущую к входу в особняк, обрамляла идеально подстриженная живая изгородь. Хантер припарковал свой старенький «бьюик» рядом с перламутрово-белым «ламборджини» перед входом в гараж, рассчитанный на шесть автомобилей, и поднялся по лестнице, ведущей к дому. Как только он поставил ногу на последнюю ступеньку, дверь распахнулась, и в проеме показался чернокожий громила ростом метр девяносто и весом не меньше ста двадцати килограммов. Покосившись на машину Хантера, негр нахмурился.

— Американская классика! — возмутился Роберт.

Но по губам мордоворота не скользнуло и тени улыбки.

— Следуйте за мной.

Внутри дом производил столь же потрясающее впечатление, что и снаружи. Потолки высотой в шесть метров, дизайнерская мебель и картины на стенах — работы голландских и французских мастеров, все, несомненно, невероятно дорогие.

Ступая по полу из итальянского мрамора, Роберт заметил в одной из комнат обворожительную чернокожую женщину в купальнике канареечного цвета, сидящую среди мягких диванных подушек. Подняв глаза от журнала в глянцевой обложке, девушка приветливо улыбнулась детективу. Вежливо кивнув, Хантер улыбнулся в ответ. «Даже звезды шоу-бизнеса и спорта не живут в такой роскоши».

Охранник провел Роберта через пару коридоров с раздвижными стеклянными дверями, и они очутились на заднем дворе у бассейна. У воды сидело четыре очаровательные девушки с обнаженной грудью. Хихикая, прелестницы плескали друг на друга водой. Во дворе находились еще три охранника в деловых костюмах, казавшихся чуть ли не точными копиями мордоворота, который привел сюда Хантера. Ди-Кинг сидел под белым зонтиком за одним из четырех столиков из тикового дерева. Серебристо-голубая рубашка была распахнута, открывая взгляду мускулистый торс, увешанный золотыми украшениями с бриллиантами. Сидевшая рядом с ним блондинка тоже была без лифчика, и Хантер увидел кольцо из белого золота в ее левом соске.

— Детектив Роберт Хантер? — Ди улыбнулся, но вставать не стал. — Чё как, брателло? Нежданчик с твоим визитом вышел. Сколько времечка-то прошло, поди, года три? — Он указал на стул напротив.

— Да, около того.

Хантер уселся за столик и кивнул блондинке. Та подмигнула в ответ.

— Чем тебя угостить, детектив? — Ди-Кинг мотнул головой в сторону белокурой подружки. — Лиза отпадные коктейли готовит.

Роберт украдкой покосился на красавицу.

— Все, что только захотите. — Она игриво улыбнулась.

— Ничего не надо, спасибо. — Хантер покачал головой.

— Ладненько, — усмехнулся Ди. — Я знаю, что ты сюда не за выпивкой пришел. Чем могу помочь?

Роберт перевел взгляд на Лизу и обратно на Ди-Кинга. Тот понял намек.

— Лиза, дорогуша, почему бы тебе не поиграть с другими девочками? — Его фраза была совсем не похожа на просьбу.

Встав, девушка сняла шифоновый платок, обвязанный вокруг талии, и Хантер только сейчас понял, что на ней нет белья. Без тени смущения девушка на мгновение остановилась прямо перед Робертом. Ее тело было идеально. Хантеру еще никогда не приходилось видеть настолько красивой женщины. Медленно повернувшись, Лиза кошачьей походкой направилась к бассейну, покачивая бедрами. На пояснице у нее виднелась татуировка: «Я знаю, что ты смотришь».

— Все путем, детка! — крикнул ей Ди, а потом повернулся к Хантеру. — Признай, детектив, я умею прожигать жизнь. Хью Хеффнер и Ларри Флинт обосрались бы от зависти.[5] «Плейбой» и «Хастлер» сосут у меня с причмокиванием до самой реки Миссисипи. Мои девчонки погорячее.

— Что тебе известно о самодельных взрывных устройствах?

Улыбка сползла с лица Ди-Кинга.

— Я знаю, что они взрываются.

Роберт оставался невозмутим.

— Официально — ничего.

— А неофициально?

Ди почесал мизинцем шрам над левой бровью, скептически глядя на Хантера.

— Если ты тут неофициально, то почему не пьешь?

— Не хочется.

Пару секунд они молча смотрели друг другу в глаза.

— В первый раз, как мы встретились, ты пару раз пытался меня напарить, прежде чем мы все утрясли. Надеюсь, это дерьмо в прошлом. В чем фишка, детектив?

Наклонившись вперед, Роберт опустил на стол перед Ди фотографию, повернув ее так, чтобы Ди-Кингу было лучше видно.

— Ох, ну уж нет, брателло! — Ди отпрянул. — В прошлый раз, когда ты показал мне фото мертвой женщины, началась полная срань!

— Ты знаешь, кто она?

— Во-во, с этого вопроса все и началось! — Он посмотрел на снимок и от удивления поднес руку ко рту. — Черт! Вот же ж дерьмо-о-о… Какой-то говнюк ей рот зашил?

— Ты знаешь, кто она? — повторил Хантер.

— Это не одна из моих девочек, если ты об этом, — помолчав, ответил Ди-Кинг.

— Она могла быть в деле?

— Нет, не с такой мордашкой. — Ди тут же поднял руки. — Прости, плохая шутка. В наши дни любая может быть в деле. Она, кажется, была довольно смазливой. Но я не думаю, что видел ее раньше. — Он еще раз всмотрелся в лицо Хантера, пытаясь понять, о чем тот умалчивает. — Проблема в том, что нынче девочки пытаются сами заниматься этим, создают вебсайты и все такое, в общем, сами себе сутенеры, въехал? Тут трудно сказать наверняка. Но если б она промышляла в Голливуде и пользовалась спросом, я бы знал.

Четыре девушки, сидевшие у бассейна, решили присоединиться к Лизе — та устроилась на надувном матрасе, лениво потягивая разноцветный коктейль.

— Вот дерьмо, чувак! — Ди-Кинг опять посмотрел на фотографию. — Знаю, какой срач тебе приходится разгребать. Ублюдок творил эту херню, пока она была еще жива. Верно?

— Это может быть делом рук банды? — спросил Роберт. — Или сутенера?

Ди-Кинг нахмурился. Помогать полиции было не в его правилах.

— Откуда мне знать? — холодно ответил он.

— Ладно тебе, посмотри, — спокойно возразил Хантер, стараясь говорить потише. Он помнил о том, что мордовороты вокруг бассейна не спускают с него глаз. — Ей не только рот зашили. Кто бы это ни сделал, он поиздевался над ней по полной программе. И ты прав, он сделал это, когда она была еще жива.

Ди-Кинг поерзал на стуле. Он болезненно воспринимал насилие по отношению к женщинам. Когда ему было десять лет, пьяный отец запер его в чулане, а потом до смерти забил его мать. Ди-Кинг никогда не забудет ее крики и мольбы о помощи, а еще хруст ломающихся под ударами костей. Эти звуки преследовали его каждую ночь в кошмарах.

Откинувшись на спинку стула, Ди посмотрел на свои ногти, пощелкав по каждому из них.

— Думаешь, это месть? — Он пожал плечами. — Кто знает. Возможно. Если она крутила с главарем и сперла у него деньги или начала потрахиваться на стороне, меня бы это не удивило. Некоторым, знаешь ли, не нравится, если их напаривают. Нужно показать, кто в доме хозяин, врубаешься? Кое-кто счел бы это слабеньким наказанием. — Помолчав, Ди посмотрел на фото. — Но если это месть за то, что она была чьей-то телочкой и решила завести себе хахаля, то должен быть еще один трупак — тот говнюк, с которым она трахалась. Мстят всегда обоим, детектив. — Он вернул снимок Хантеру. — Это как-то связано с взрывчаткой?

— Больше, чем тебе кажется.

— Никогда лишку не сболтнешь, да? — хихикнул Ди-Кинг, отпив темно-зеленый коктейль из бокала. — А вообще, если тут такая же срань, как и в прошлый раз, когда мы пересеклись, то я, мать твою, ничего об этом знать не хочу. — Он смерил Хантера взглядом игрока в покер, готового сделать крупную ставку. — Но это дерьмо меня задело, чувак, да и я тебе торчу. Я разнюхаю, а потом тебе передам.

Глава 17

Гарсиа включил вентилятор и встал прямо перед ним, наслаждаясь прохладой, а уже потом вернулся за стол. Кто бы мог подумать, что летом в этой комнате будет так жарко.

Он скрупулезно просматривал фотографии с места преступления, пытаясь обнаружить хоть что-то, что поможет установить личность жертвы, но тщетно. На теле не было ни татуировок, ни шрамов. Родинки и веснушки на руках, животе, шее и коленях были совершенно обычными, поэтому их нельзя было рассматривать как особую примету. Судя по всему, девушка не красила волосы и не изменяла форму груди.

На руках не было следов от уколов, тело не казалось исхудавшим. Если жертва и была наркоманкой, то по ней это не было заметно. Несмотря на замеченные Хантером красные прожилки на щеках, немного старившие девушку, ей нельзя было дать больше тридцати трех лет. Если верить старой поговорке «Глаза — зеркало души», то на момент смерти ее душа была переполнена ужасом.

Наклонившись вперед, Карлос опустил локти на стол и протер глаза. Он потянулся за чашкой, но кофе уже давно остыл. Не успел он налить себе новую порцию, как из динамика компьютера раздался характерный щелчок — Гарсиа получил новое сообщение на почту: файлы с информацией о пропавших без вести. Карлосу обещали, что эти данные пришлют через сорок пять минут. С тех пор прошло уже два часа.

Прочитав письмо, Гарсиа присвистнул. За последние недели в полицию сообщили о пропаже пятидесяти двух белых темноволосых женщин с карими глазами, в возрасте от двадцати семи до тридцати трех лет, ростом от метра семидесяти до метра семидесяти трех. Скачав архив, Карлос начал распечатывать информацию: сперва фотографии, потом личные данные.

Взяв чашку кофе, он собрал все распечатки в стопку. Фотографии в отдел по поиску пропавших без вести приносили те, кто заявил об исчезновении человека. Хотя полиция запрашивала недавние фотографии, Гарсиа знал, что бывает и так, что снимкам уже больше года, поэтому нужно учитывать возможность изменений во внешности: длины волос, прически и полноты щек, зависевшей от того, прибавила девушка в весе или, напротив, похудела. Губы жертвы, стянутые черной нитью, сильно распухли, так что сложно было определить, как на самом деле выглядела ее нижняя часть лица. Сравнение снимков пропавших без вести с фотографиями с места преступления требовало кропотливой работы.

Через час Карлосу удалось свести количество возможных вариантов до двенадцати, но у него уже устали глаза, и чем дольше он смотрел на фотографии, тем меньше замечал характерные особенности лица.

Разложив двенадцать фотографий на столе по четыре снимка в ряд, он еще раз внимательно присмотрелся к ним, не забыв поместить рядом и распечатки с информацией о пропавших. Все фотографии были неплохого качества. Из них шесть были портретными, выполненными как на паспорт. В трех случаях лицо пропавшей было обведено на групповых снимках. Еще там была фотография девушки с влажными волосами, устроившейся на водном мотоцикле, снимок барышни на краю бассейна и одно фото женщины с бокалом шампанского, сидящей за обеденным столом.

Карлос уже собирался начать все с начала, когда в кабинет вошел его напарник.

— Это прислали из отдела по поиску пропавших без вести? — осведомился Хантер, увидев, что Гарсиа не отводит взгляда от разложенных на столе распечаток.

Карлос кивнул.

— Удалось что-то выяснить?

— Ну, я начинал с пятидесяти двух фотографий. Сравниваю их со снимками с места преступления вот уже час. Из-за швов на губах жертвы работа осложняется. Сейчас у меня осталось двенадцать фотографий, но у меня уже глаз замылился. Не уверен, что мне следует и дальше этим заниматься.

Встав перед столом Гарсиа, Роберт обвел взглядом снимки, а потом присмотрелся к фотографии жертвы. Сдвинув все карточки вместе, он взял чистый лист бумаги.

— На лица можно смотреть по-разному, — объяснил Хантер, накрывая листом верхний ряд снимков. — Так делается фоторобот: отдельные черты лица объединяются в цельный образ.

Карлос придвинулся поближе.

— Форма головы и ушей, изгиб бровей, разрез глаз, формы губ и носа, линия подбородка, скулы… — Перечисляя, Хантер передвигал лист бумаги так, что весь снимок, кроме изображения указанной части головы, оставался закрытым. — Мы можем воспользоваться тем же методом.

Через пару минут число возможных совпадений сократилось до четырех.

— По-моему, наша жертва может быть любой из этих девушек, — наконец признал Роберт. — Они очень похожи: овальное лицо, маленький нос, миндалевидные глаза, изогнутые брови, высокие скулы. Все как у нашей жертвы.

Гарсиа кивнул.

Хантер просмотрел информацию о пропавших, заметив, что Карлос степлером прикрепил распечатки к фотографиям. Все заявления об исчезновении подали в полицию более недели назад, а места, где эти девушки жили и работали, были разбросаны по всему городу. На первый взгляд никаких связей между пропавшими Роберт установить не мог.

— Нужно все проверить за сегодня. — Хантер посмотрел на часы.

— Я готов. — Гарсиа набросил на плечи куртку.

Роберт передал ему две фотографии.

— Ты займись этими, а я поговорю с близкими двух других девушек.

Карлос кивнул.

— Позвони мне, если что узнаешь.

Глава 18

Уитни Майерс подъехала к высоким железным воротам роскошного особняка в Беверли-Хиллз через сорок пять минут после того, как ей позвонили. Припарковав свой желтый «корвет» на краю мощеного дворика, девушка подняла темные очки на лоб, как обруч, чтобы они удерживали ее длинные черные волосы. Взяв свой портфельчик, Майерс посмотрела на часы и улыбнулась. Учитывая, какое в Лос-Анджелесе бывает движение по вечерам и тот факт, что она была на Лонг-Бич, когда ей позвонили, то сорок пять минут на дорогу — это отличный результат.

У лестницы, ведущей к главному входу, ее встретил Энди МакКи. Этот низенький полноватый человечек немного несуразного вида на самом деле был блестящим адвокатом.

— Уитни, спасибо, что приехала так быстро. — Достав из кармана белый носовой платок, Энди отер пот со лба.

— Без проблем. — Улыбнувшись, Майерс пожала ему руку. — Чей это дом? Выглядит потрясающе.

— Его хозяин ждет тебя внутри. — МакКи не сводил с нее глаз. На лбу у него опять проступили капельки пота.

Уитни Майерс было тридцать шесть лет, но выглядела она моложе. Темные глаза, небольшой нос, высокие скулы, полные губы, волевой подбородок. Ее улыбку стоило бы запретить как оружие массового поражения, от которого у всех мужчин на ее пути подкашивались ноги. В ее присутствии даже самые красноречивые парни теряли способность связно излагать свои мысли и принимались глупо хихикать. Уитни выглядела словно фотомодель в выходной день и казалась еще обворожительнее оттого, что не стремилась подчеркивать свою красоту.

В возрасте двадцати одного года Майерс начала карьеру в полиции. Она усердно трудилась и получала повышение за повышением, стремясь стать детективом. Скорость мышления, блестящий ум и сила воли помогли ей подняться по карьерной лестнице, и уже в двадцать семь лет Уитни получила значок детектива.

Капитан отдела быстро понял, что у Майерс талант воздействовать на людей. Она была спокойной и внимательной, умела четко выражать свои мысли и легко убеждала окружающих в том, что ей было выгодно. Кроме того, девушка легко сходилась с людьми. После шести месяцев обучения на курсах при ФБР Уитни стала переговорщиком полицейского управления Лос-Анджелеса в отделении в Сан-Фернандо.[6] Кроме того, она работала в отделе по поиску пропавших без вести.

Но ее блестящая карьера детектива в полиции Лос-Анджелеса была разрушена три года назад, когда Майерс неудачно провела переговоры с человеком, который собирался покончить с собой. Он спрыгнул с крыши восемнадцатиэтажного небоскреба в Кульвер-Сити.

После случившегося в тот день жизнь Майерс превратилась в ад. Началось внутреннее расследование, и, хотя через пару недель никаких обвинений так и не было выдвинуто и детективы не смогли прийти к однозначному решению по ее делу, ее карьера в полиции закончилась. После этого Уитни создала собственное детективное агентство, специализировавшееся на поиске пропавших.

Последовав за МакКи, Майерс вошла в дом и, миновав двойную лестницу, очутилась в коридоре, увешанном постерами с изображениями звезд кино. Коридор венчался гостиной, столь огромной, что Уитни не сразу заметила в комнате широкоплечего мужчину ростом под метр девяносто, стоявшего возле украшенного аркой окна. В правой руке незнакомец сжимал почти пустой стакан из-под виски. Хотя мужчине было уже за пятьдесят, Майерс видела, что он не растерял юношеского обаяния.

— Уитни, позволь представить тебе Леонида Кадрова, — сказал МакКи.

Отставив стакан, Леонид пожал ей руку. У него была сильная рука.

На его лице Уитни увидела то же выражение, что и у всех своих клиентов. Отчаяние.

Глава 19

Отказавшись от предложенных ей напитков, Майерс, делая пометки в записной книжке, внимательно выслушала все, что рассказал ей Кадров.

— Вы обращались в полицию? — спросила она, глядя, как Леонид подливает себе еще скотча.

— Да, они приняли мои показания, но знаете, они почти не слушали то, что я им говорил. Несли какую-то ахинею о том, что должно пройти время, что моя дочь уже взрослая, и все такое. Даже пытались меня успокоить. Тогда-то я и позвонил Энди, а он связался с вами.

Майерс кивнула.

— Вашей дочери уже тридцать лет, у вас нет доказательств того, что она действительно исчезла, поэтому, с точки зрения полиции, необходимо выждать хотя бы сутки, прежде чем подавать заявление в розыск. — В ееголосе слышалась уверенность. Эта интонация всегда вызывала доверие клиентов.

— Сутки? За эти сутки она может погибнуть. Чушь!

— Иногда полиция ждет даже дольше, в зависимости от обстоятельств.

— Я ему уже рассказывал, — вмешался МакКи, отирая лоб платком.

— Она взрослая женщина, господин Кадров, — пояснила Уитни. — Взрослая женщина, которая просто не пришла на обед с отцом.

Леонид возмущенно повернулся к МакКи.

— Она, черт побери, слышала хоть слово из того, что я сказал?

— Да. — Закинув ногу на ногу, Уитни пролистала свои записи. — Она опаздывала на обед на полчаса. Вы несколько раз звонили ей. Она не брала трубку и не отвечала на ваши сообщения на автоответчике. Вы запаниковали и поехали к ней домой. Там на полу в кухне вы обнаружили брошенное полотенце, но в остальном все было на своих местах, кроме бутылки белого вина, которая должна была стоять в холодильнике. Ключи от машины висели на своем месте на втором этаже. В кабинете вы нашли ее бесценную скрипку. По вашим словам, инструмент должен был находиться в сейфе. В квартире вы не заметили следов борьбы или взлома, вашу дочь не ограбили. Консьерж сказал, что тем вечером никто к ней не приходил, — она спокойно закрыла записную книжку.

— Разве этого не достаточно?

— Позвольте мне объяснить вам, что подумали по этому поводу полицейские. Дел о пропавших намного больше, чем детективов в соответствующем отделе, поэтому основная заповедь полиции в этом вопросе — нужно задействовать ресурсы только в том случае, если человек действительно пропал. Если бы ваша дочь была несовершеннолетней, то ее объявили бы в розыск по всей стране. Но она взрослая женщина, не прошло и суток с тех пор, как она связывалась с вами. Поэтому по правилам полиции детектив должен задать вам вопросы по списку.

— По списку? Вы, должно быть, шутите.

— Ни в коем случае. — Майерс покачала головой.

— И какие же вопросы в этом списке?

— Если речь идет о взрослом человеке, то всего таких вопросов шесть. Является ли пропавший дееспособным? Может ли он быть жертвой преступления? Необходима ли ему медицинская помощь? Были ли случаи, когда пропавший убегал из дома или отказывался вступать в контакт с окружающими? Мог ли он стать жертвой похищения со стороны родственников? Является ли он физически или умственно неполноценным? — Сняв очки, Уитни положила их на стол. — Судя по этому списку, только четвертый пункт свидетельствует в пользу вашей точки зрения, так как ваша дочь никогда не убегала из дома и не отказывалась общаться с вами. Исходя из этого, полицейские рассуждали так: госпожа Кадрова — здоровая, независимая, материально обеспеченная незамужняя женщина, которая, возможно, решила отдохнуть от всего вокруг. На самом деле ей не перед кем отчитываться за свои поступки. Она не работает по установленному графику, у нее нет мужа и детей. По вашим словам, она только что вернулась с гастролей Лос-анджелесского филармонического оркестра.

Кадров кивнул.

— Должно быть, она очень устала за время тура. Катя могла сесть на самолет и улететь на Багамы. Она могла вчера вечером познакомиться с кем-то в баре и решить, что стоит провести пару дней с новым парнем.

Леонид провел рукой по своей короткой стрижке.

— Это не так. Я знаю Катю. Если бы ей нужно было отменить встречу со мной или с любым другим человеком, она бы позвонила. Это ее принцип. Она никогда никого не подводит, и уж тем более, она не поступила бы так со мной. У нас отличные отношения. Если она решила, что ей нужно отдохнуть, то она сказала бы мне об этом.

— А ее мать? Насколько я понимаю, вы уже не живете вместе.

— Ее мать умерла пару лет назад.

— Примите мои соболезнования. — Майерс не отвела взгляда.

— Катя не решила куда-то съездить. Говорю вам, что-то случилось. — Кадров принялся ходить туда-сюда по комнате. Он был очень взволнован.

— Господин Кадров, прошу вас…

— Не называйте меня «господин Кадров», я же вам не учитель, — перебил он Уитни. — Можете называть меня Лео.

— Хорошо, Лео. Я не ставлю под сомнение ваши слова, я просто хочу объяснить вам, почему полиция так отреагировала. Если Катя не объявится через сутки, они откроют дело и приложат все усилия, чтобы найти ее, используя все возможные ресурсы. Но должна предупредить вас: вы знаменитый человек, и потому вскоре начнется настоящий цирк.

— Цирк? — Кадров покосился на МакКи.

— Говоря о ресурсах, я имела в виду в том числе и ваш статус. Полиция попросит вас сделать заявление для прессы, возможно, даже провести пресс-конференцию. Фотографию Кати будут показывать по телевизору и напечатают в газетах. Журналисты для этих целей предпочитают семейные снимки: считается, что так легче достучаться до сердец телезрителей. Эти фотографии распечатают и развесят по всему Лос-Анджелесу, может быть, даже по всей Калифорнии. Будут созданы поисковые команды. У вас попросят одежду дочери, чтобы собаки могли взять ее след по запаху. Детективам потребуются образцы для анализа ДНК. Репортеры разобьют лагерь у ворот вашего особняка. — Уитни вздохнула. — Как я и сказала, это будет настоящий цирк, но нужно отдать должное отделу по поиску пропавших без вести. Детективы управления прекрасно справляются со своими обязанностями. Лео, учитывая ваш статус и социальное положение, следует не забывать и возможности того, что вашу дочь похитили ради выкупа. Никто не пытался связаться с вами?

Кадров покачал головой.

— Я весь день был дома, а на работе поручил секретарю переводить все звонки с незнакомых номеров на мой домашний номер. Никто не звонил.

Майерс кивнула.

— Что-то не так, я чувствую. — В глазах Леонида светилось отчаяние. — Я не хочу подключать прессу, если только не возникнет крайняя необходимость. И мне сказали, что вы лучшая в своем деле. Что вы справитесь с этим быстрее, чем детективы из полиции. Вы сможете найти ее? — В его голосе звучала мольба.

Уитни одарила МакКи взглядом, в котором читалось: «Я польщена». Тот смущенно улыбнулся в ответ.

— Я сделаю все от меня зависящее. — Майерс уверенно кивнула.

— Тогда приступайте.

— У вас есть недавняя фотография дочери?

Кадров тут же вручил ей цветной снимок Кати размером двадцать на тридцать сантиметров.

Уитни внимательно посмотрела на фотографию.

— Еще мне понадобятся ключи от ее квартиры, а также имена и номера телефонов всех людей, с которыми она могла связаться за последние сутки. И все это мне нужно как можно быстрее.

Глава 20

Хантер набрал контактные номера телефонов, указанные в распечатках из отдела по розыску пропавших без вести. Гил Карлсен, менеджер из парикмахерской в Брентвуде, десять дней назад обратился в полицию с заявлением об исчезновении его соседки, Кети Грин. По телефону Карлсен сообщил Хантеру, что Грин вернулась сегодня утром. Как оказалось, она познакомилась на танцах с новым парнем и уехала с ним в отпуск.

Второе контактное лицо, Рой Митчелл, пришел в участок двенадцать дней назад. Пропала его двадцатидевятилетняя дочь, Лора. Хантер договорился встретиться с ним через час у него дома на Фримонт-Плейс.

Хэнкок-парк — один из наиболее богатых и престижных районов Лос-Анджелеса. В отличие от остальных районов города, дома тут отделены от дороги садиками, телефонные линии и линии электропередач проходят под землей, а заборов и вовсе нет. Свернув на Фримонт-Плейс, Хантер понял, что здесь не очень-то заботятся о приватности.

Подъездная дорожка к дому, изгибавшаяся полумесяцем, была выложена гравием и вела к парковке, на которой могли бы уместиться два автобуса. В центре парковки высился массивный каменный фонтан. Солнце клонилось к закату, и небо над двухэтажным особняком из красного кирпича подернулось багровыми полосами облаков. О таком мгновении мечтает любой фотограф, подумалось Роберту. Припарковав автомобиль, он направился к дому.

Дверь ему открыла женщина лет пятидесяти пяти, невероятно элегантная, с длинными волосами, стянутыми в хвост, очаровательной улыбкой и изумительной красоты кожей, которой позавидовали бы женщины в два раза ее младше. Представившись — ее звали Дениза Митчелл — она провела Хантера в гостиную, украшенную предметами искусства, антиквариатом и книгами в кожаных переплетах. У мебельной стенки из красного дерева, уставленной фотографиями в рамочках, стоял коренастый, немного полноватый мужчина с всклокоченной седой шевелюрой и густыми усами. Он был на голову ниже Роберта.

— Должно быть, вы тот детектив, с которым я говорил по телефону. — Мужчина протянул Хантеру руку. — Меня зовут Рой Митчелл.

Роберт подумал, что Рой, наверное, долго тренировался пожимать руку новому знакомому именно так: его хватка была достаточно сильной, чтобы показать волевой характер, но в то же время и не слишком, чтобы не запугать собеседника. Хантер передал ему свое удостоверение, и Митчелл напрягся.

— О Господи…

Его шепот не укрылся от внимания жены.

— Что случилось? — спросила она, подходя поближе.

— Оставь нас ненадолго, дорогая. — Рой тщетно старался скрыть беспокойство.

— И не подумаю. — Дениза не сводила глаз с Хантера. — Я хочу знать, что произошло. Вы что-то узнали о моей Лоре?

— Дениза, прошу тебя…

— Никуда я не пойду, Рой. — Она не отводила взгляда. — Вы нашли мою дочь? С ней все в порядке?

Митчелл отвернулся.

— Что происходит, Рой? Что тебя так напугало?

Молчание.

— Кто-нибудь, ответьте мне! — Ее голос дрогнул.

— Я не из отдела по розыску пропавших без вести, миссис Митчелл, — объяснил Хантер, показывая ей удостоверение.

На этот раз она присмотрелась к его документам внимательнее.

— О Боже, вы из отдела убийств?! — Дениза прикрыла рот руками, на глазах у нее выступили слезы.

— Возможно, я ошибся, — попытался успокоить ее Хантер.

— В чем? — У женщины затряслись руки.

— Полагаю, нам всем лучше присесть. — Роберт указал на кожаный диван модели «Честерфилд», возле которого стоял торшер в викторианском стиле.

Супружеская пара уселась на диван, Хантер же устроился напротив них в кресле.

— Мы пытаемся установить личность одной женщины, которая внешне очень похожа на вашу дочь, — объяснил он. — Мы полагаем, что эта женщина — одна из четырех пропавших без вести, о которых нам известно.

— И она стала жертвой убийства? — спросил Рой, опуская ладонь на колено жены.

— К сожалению, это так.

Дениза разрыдалась.

— Я передал другому детективу недавнюю фотографию Лоры. Вы ее видели?

Хантер кивнул.

— И при этом вы не уверены в том, что жертва убийства — это Лора? — У Денизы размазалась тушь. — Как это возможно?

Рой прикрыл глаза, и с его ресниц скатилась одна-единственная слезинка. Он знал, по каким причинам полиция обычно не может установить личность жертвы.

— Вы приехали сюда, чтобы мы сдали кровь на анализ ДНК?

Очевидно, Рой Митчелл был более сведущ в методиках, применяемых в полицейских расследованиях, чем большинство людей. После изобретения процедур анализа ДНК в таких ситуациях, как та, с которой столкнулся Хантер, намного эффективнее для полиции было бы собрать образцы ДНК и сравнить их с ДНК жертвы, а уже потом говорить с семьей погибшей, вместо того, чтобы подвергать людей травматическим переживаниям,[7] вызванным фотографией жестоко изуродованной девушки.

— К сожалению, образец ДНК нам не поможет. — Роберт покачал головой.

Казалось, что в комнате стало меньше воздуха.

— У вас есть фотография жертвы? — наконец спросил Рой.

Хантер, кивнув, вытащил из папки снимок, завернутый в бумагу.

— Миссис Митчелл, вполне возможно, что эта женщина — не ваша дочь, — сказал он, заглянув Денизе в глаза. — Вам не стоит смотреть на эту фотографию.

Она остекленевшими глазами уставилась на Хантера.

— Я никуда не уйду.

— Милая, прошу тебя, — попытался уговорить ее Рой.

Дениза даже не посмотрела на него.

Роберт помедлил, но он чувствовал, что женщина не отступится. И тогда Хантер положил на стол перед ними фотографию жертвы.

Матери не понадобилось и доли секунды, чтобы узнать ее.

— О Господи! — Она прикрыла рот руками. — Что они сделали с моей доченькой?

Внезапно комната вокруг словно преобразилась, стала меньше и темнее. Роберт ждал, пока Митчелл приведет в чувство жену. Удивительно, но женщина не впала в истерику, и лишь ее слезы были исполнены боли и гнева. При других обстоятельствах Хантер ушел бы, позволив Митчеллам побыть наедине и справиться со своим горем, а потом вернулся бы на следующий день со списком вопросов, но это дело не походило на предыдущие расследования, да и убийца был не таков, как все другие маньяки. У Роберта не было выбора. Родители Лоры были его лучшей зацепкой и единственным источником информации о жертве. А информация была ему крайне нужна.

Взяв салфетку из коробки на тумбочке, Дениза отерла слезы и встала. Женщина подошла к небольшому столику у окна, уставленному фотографиями в рамочках. На большинстве снимков была Лора.

Рой, напротив, вжался в диван, словно так он мог укрыться от преследовавшей его боли. Он даже не пытался скрыть слезы.

Дениза повернулась к Хантеру, и тот увидел, как преобразилась эта женщина за последние минуты. В ее глазах плескалась грусть.

— Моя дочь страдала перед смертью, детектив? — хрипло спросила она.

Их взгляды встретились, и Роберт увидел, как в глубине ее души закипает ярость.

— Мы не знаем этого, — ответил он.

Дрожащими пальцами Дениза заправила прядь волос за ухо.

— Вы знаете, почему это случилось, детектив? Зачем кому-то совершать такое? Зачем кому-то делать такое с моей Лорой? Она была замечательной девушкой…

Роберт смотрел ей прямо в глаза.

— Не стану делать вид, будто способен понять вашу боль, миссис Митчелл. Это нелегко для вас, я знаю. Но сейчас мы пытаемся найти ответы на ваши вопросы, и мне нечего вам сказать. Я здесь, потому что мне нужна ваша помощь. Помогите нам поймать того, кто сделал это. Вы знали Лору лучше всех.

По выражению ее лица Хантер догадался, каким будет следующий вопрос.

— Ее… — Голос Денизы сорвался, словно слова отказывались слетать с ее губ. — Ее изнасиловали?

Рой поднял голову. Теперь и он смотрел на Роберта.

Хантер ненавидел ситуации, когда ему приходилось скрывать правду от убитых горем родителей жертвы, но без результатов вскрытия он ничего не мог сказать Денизе и Рою. Роберт был психологом, и понимал, что неопределенность в этом вопросе будет мучить их до конца жизни, подвергая опасности их брак, а может быть, даже рассудок.

— Нет, Лору не изнасиловали, — не моргнув глазом солгал он.

Иногда ложь — это ложь во благо.

Глава 21

В комнате повисла напряженная тишина. Отвернувшись, Дениза посмотрела на фотографии на столе и выбрала одну из них, выставленную в серебристой рамочке.

— Лора всегда была очень талантлива. И так артистична. — Она показала снимок Хантеру.

На фотографии была изображена девочка лет восьми, сидевшая среди груды цветных мелков и баночек с акварелью. Девчушка казалась такой счастливой, а ее улыбка была столь радостной, что Хантер и сам улыбнулся, позабыв на секунду о том, что эта самая девочка погибла и смерть ее была ужасна.

— В школе ей каждый год давали похвальные грамоты по изобразительному искусству, — с гордостью сказала Дениза. — Лора начала заниматься живописью профессионально уже взрослой, но ей всегда нравилось рисовать. Искусство было ее убежищем. Всякий раз, когда она расстраивалась, Лора бралась за кисть. А в детстве это вообще исцелило ее.

— Исцелило? — Роберт озадаченно перевел взгляд с Денизы на Роя.

— Когда Лоре было восемь лет, у нее начался какой-то приступ, причем без всяких видимых причин. Она не могла двигаться, дыхание прервалось, глаза закатились, и она едва не задохнулась насмерть. Мы были в ужасе.

— Мы водили Лору к четырем разным врачам, — продолжил Рой. — По слухам, они были лучшими в своих областях. Но ни один из них так и не сумел поставить диагноз. Они понятия не имели, что происходит с нашей девочкой.

— Приступы повторялись?

— Да, еще пару раз, — кивнула Дениза. — Лора прошла полное обследование, включая томографию. Врачи так ничего и не обнаружили. Никто не мог понять, что с ней не так. Не знали они и того, что вызывало приступы. Через неделю после последнего припадка Лора начала рисовать. Вот и все. Больше приступов не было. — Женщина отерла слезу, готовую скатиться по щеке. — Что бы кто ни говорил, я уверена в том, что именно рисование излечило мою дочь. Она выздоровела.

— Вы хотите сказать, что во время этих приступов она задыхалась?

— Нас всякий раз это пугало. Лора не могла дышать, кожа начинала синеть… — Дениза помолчала, отвернувшись. — Она так много раз могла погибнуть.

— И приступы просто прекратились?

— Да, — подтвердил Рой. — После того как Лора начала рисовать.

Встав, Хантер вернул женщине снимок.

— Лора встречалась с кем-нибудь?

— У нее не было серьезных отношений. — Дениза вздохнула. — Словно срабатывал какой-то защитный механизм. — Она подошла к барной стойке у книжного шкафа. — Если вы почитаете статьи о ней, то узнаете о том, как Лора стала профессиональной художницей. Видите ли, она застала своего жениха с другой женщиной. И это сломило ее. — Налив себе двойную порции виски, Дениза бросила в стакан два кубика льда. — Выпьете?

Роберт любил солодовый скотч, но, в отличие от большинства, умел смаковать его вкус, а не просто напиваться.

— Нет, спасибо.

— Рой? — Она посмотрела на мужа.

Тот покачал головой. Пожав плечами, Дениза отхлебнула виски и прикрыла глаза.

— Чтобы справиться с душевной болью, Лора вернулась к рисованию, которое она забросила на пару лет. Один из ее холстов случайно увидел управляющий картинной галереей, и так началась ее профессиональная карьера. Конечно, Лора очень страдала тогда.

— Жених разбил ей сердце?

Кивнув, женщина отвернулась.

— Она встречалась с Патриком четыре месяца, когда тот предложил ей съехаться. Она сомневалась, но он настаивал. Сказал Лоре, что не может жить без нее. Что любит ее больше всего на свете. Что она — любовь всей его жизни. Патрик всегда отличался красноречием и обаянием и привык добиваться желаемого. Знаете, есть такой тип мужчин. И Лора поверила ему. Она поддалась его чарам. Влюбилась в него всем сердцем.

— Патрик, говорите?

— Патрик Барлетт.

Хантер отметил это имя в своей записной книжке.

— Раньше Лора работала в банке. Патрик открыл депозит на крупную сумму. Так они и познакомились. Она узнала о его романе случайно. Однажды днем ей стало плохо, — вспоминала Дениза. — Лора чем-то отравилась. Ее начальник разрешил ей взять выходной, вот Лора и пошла домой. Там она застала Патрика в постели с его секретаршей. — Она покачала головой. — А ведь он вроде бы неглупый человек. Мог бы хотя бы отвезти эту шлюху в гостиницу. — Женщина истерично хихикнула. — Вот вам и любовь всей жизни, да? Это случилось через три месяца после того, как они съехались. После этого Лора оставила серьезные отношения с мужчинами в прошлом. У нее были мимолетные увлечения, но не более того.

— Может быть, вспомните, с кем она встречалась в последнее время?

— Не было никого, о ком бы Лора упоминала.

— Значит, после того инцидента отношения Лоры с Патриком прекратились?

— Для нее-то это был конец их отношений…

— А для него?

— Ха! — Дениза презрительно фыркнула. — Он никак не желал успокоиться. Просил прощения, присылал ей цветы и подарки, звонил… Но Лора его и знать не хотела.

— И сколько это продолжалось?

— Насколько я знаю, это никогда и не прекращалось.

Хантер удивленно приподнял брови.

— На прошлой неделе он пришел к Лоре на выставку и умолял ее вернуться. Очевидно, она послала его куда подальше.

— Значит, он ухаживал за ней, просил прощения и пытался вновь завоевать ее сердце в течение…

— …четырех лет, — закончил Рой. — Патрик не из тех мужчин, которые готовы принять отказ. Он добивается своего любой ценой.

Глава 22

В голове Хантера промелькнуло слово «обсессия».[8] За четыре года любой мужчина поймет, что ему ничего не светит, и успокоится. Дениза рассказала ему и о том, как Патрик ревновал Лору, как относился к ней, словно к своей собственности, и, хотя за время отношений он никогда не бил свою невесту, ему трудно было сдерживать свой горячий нрав.

— Вам известно, у кого могут быть ключи от квартиры Лоры?

Отхлебнув еще глоток, Дениза немного подумала и посмотрела на Роя.

— Нам об этом ничего не известно, — сказал тот.

— Лора никогда не упоминала о том, что кому-то дала ключи?

Дениза уверенно покачала головой.

— Лора никому не позволяла оставаться у себя в квартире или в студии. Она считала свою работу чем-то глубоко личным. И хотя ей удалось добиться успеха в карьере, она никогда не писала ради денег. Лора творила ради себя самой. Она даже не любила устраивать выставки, а ведь большинство художников обожают демонстрировать свои работы. Насколько мне известно, она не приводила парней к себе в квартиру. И она больше ни разу не влюбилась.

— У нее есть близкие друзья?

— Я была ее лучшим другом. — Голос Денизы опять сорвался.

— Возможно, у нее были близкие отношения с кем-то кроме родных?

— Художники часто одиноки, детектив. Большую часть времени они проводят наедине с холстом. У Лоры было много приятелей, но никого из них она не назвала бы другом.

— Она не поддерживала отношения с друзьями по школе, университету или бывшей работе?

— Возможно, иногда они перезванивались или ходили в кафе, но я не могу назвать вам ни одного имени. — Она осеклась. — Впрочем, нет. Кельвин Ландж. Управляющий галереей Дэниэла Россдейла. Это он поспособствовал началу ее карьеры. Кельвину очень нравилась Лора. Они часто виделись и, бывало, болтали по телефону.

Рой кивнул.

Отметив имя Кельвина Ланджа, Хантер повернулся к фотографиям на столе.

— Насколько я понимаю, если ты становишься успешным человеком искусства, то приходится мириться с почитателями.

— Работами Лоры восхищались многие, — гордо заявила Дениза.

— Она не упоминала каких-то особо… — Роберт попытался подобрать подходящее слово, — …настойчивых поклонников?

— Вы имеете в виду фанатов? — голос Денизы дрогнул.

Хантер кивнул.

Женщина одним глотком допила виски.

— Я об этом не задумывалась, но она действительно упоминала одного такого поклонника.

Отойдя от стола с фотографиями, Хантер посмотрел на Денизу.

— Что именно она вам рассказывала?

Дениза невидящим взором впилась в белый непальский ковер на полу в центре комнаты, пытаясь все вспомнить.

— Лора говорила, что ей начали приходить письма по электронной почте. Какой-то фанат все время писал ей о том, что он влюблен в ее работы.

— Она когда-нибудь показывала вам эти письма?

— Нет.

Хантер вопросительно посмотрел на Роя, но тот покачал головой.

— Она пересказывала вам их содержание?

Дениза покачала головой.

— Лора делала вид, что не придает этому значения. Говорила, что это очередной поклонник, готовый польстить ей. Но мне показалось, что она слегка напугана.

Это Роберт тоже отметил в записной книжке.

Дениза подошла к нему поближе и заглянула в глаза.

— У вас хорошая команда, детектив?

Хантер нахмурился, словно не понимая вопроса.

— Я хочу знать, сумеете ли вы поймать того ублюдка, который причинил боль моей доченьке и отобрал ее у меня. — Печаль в ее голосе сменилась гневом. — И не говорите мне, что вы сделаете все от вас зависящее. Полицейские всегда так говорят, и их потуги обычно ни к чему не приводят. Я знаю, что вы постараетесь, детектив. Но я хочу услышать от вас, что вы не просто постараетесь, но и поймаете эту мразь! А потом заставите его заплатить за содеянное!

Глава 23

Уитни Майерс открыла ворота подземного гаража в доме Кати электронным ключом, который ей дал Леонид Кадров. Въехав внутрь, она сразу же заметила ярко-красный «мустанг» с откидным верхом, на котором так любила ездить Кадрова. Припарковав свою машину рядом, Майерс опустила ладонь на корпус «мустанга». Автомобиль был холодным. Заглянув в окно, детектив осмотрела внутреннюю часть машины. Вроде бы все было в порядке. На приборной панели мерцала лампочка сигнализации, значит, машину не взламывали. Помедлив, Уитни внимательно осмотрела гараж. Место хорошо освещалось, но были тут и темные углы, где при желании можно было спрятаться. Майерс заметила всего одну камеру слежения, на потолке. Она была направлена на входную дверь.

Вытащив пару резиновых перчаток из коробочки на заднем сиденье своей машины, Уитни поднялась на лифте в пентхаус. Воспользовавшись ключом Леонида, она вошла в квартиру Кати. Тут сигнализация тоже не сработала. Как не было, впрочем, и следов взлома.

Осторожно прикрыв за собой дверь, детектив остановилась на пороге. Огромная гостиная была обставлена со вкусом. Майерс не пожалела времени на то, чтобы внимательно все осмотреть. Все, казалось, стояло на своих местах. Следов борьбы не было.

Пройдя в угол комнаты, Уитни поднялась по винтовой лестнице на второй этаж. В коридоре над комодом, уставленным фотографиями, на специальном крючке висели ключи от машины.

Майерс вошла в спальню. Стены тут были выкрашены в розовый и белый, в центре стояла кровать невероятного размера, на которой лежало столько мягких игрушек, что их хватило бы на целый детский сад. Детектив проверила подушки. Запаха не было. Прошлой ночью тут никто не спал.

В изножье кровати валялось два чемодана. Оба были открыты, но, судя по всему, у Кати не хватило времени на то, чтобы распаковать их. Балконная дверь была заперта изнутри. Опять же, никаких следов взлома.

Майерс подошла к стенному шкафу. При виде Катиной коллекции одежды, обуви и сумочек у женщины перехватило дыхание.

— Ну надо же. — Она осторожно провела кончиками пальцев по эксклюзивному платью от дизайнера Джамбаттиста Валли. — Отличный гардероб. У этой девушки есть вкус.

Войдя в ванную комнату, Уитни заметила, что на вешалке не хватает одного полотенца.

Затем она осмотрела следующее помещение — рабочий кабинет Кати. Комната была большой, но скудно обставленной: стереосистема на деревянной подставке, пара стендов для дисков, маленький холодильник в углу и удобное кресло, стоящее у стены. Футляр от скрипки лежал на небольшом кофейном столике у двери. Внутри Майерс обнаружила бесценную скрипку, изготовленную самим Лоренцо Гваданини.

Леонид говорил, что Катя была одержима этой скрипкой. Когда она не играла, инструмент был надежно спрятан в сейфе за портретом Чайковского.

Найдя на стене картину, Уитни проверила сейф. Заперто. Ее уверенность в том, что Катя просто уехала на пару дней из города, пошатнулась. Майерс овладело дурное предчувствие.

Вернувшись вниз, женщина зашла на кухню — кухню размером со среднюю однокомнатную квартиру в Лос-Анджелесе. Рабочие поверхности и пол отделаны черным мрамором, повсюду блестит нержавейка, столько кастрюль и сковородок, что им позавидовал бы владелец небольшого ресторанчика.

В первую очередь Уитни заметила полотенце, то самое, которого не хватало в ванной. Оно валялось на полу в паре шагов от холодильника. Майерс принюхалась. Полотенце источало сладковато-фруктовый аромат, такой же, как и запах дорогого кондиционера для волос, стоявшего в ванной.

Детектив оглянулась. На столике стояла бутылка белого вина, но бокалов не было, как и штопора.

И тут она заметила мигающую красную лампочку на телефоне, стоявшем на столе. Подойдя, Майерс посмотрела на экран. Шестьдесят сообщений на автоответчике.

— Видимо, Катя довольно популярна.

Уитни нажала на кнопку.

— У вас шестьдесят новых сообщений, — сказал механический голос. — Сообщение номер один.

Тишина.

Майерс нахмурилась.

Послышался гудок, и автоответчик переключился на следующее сообщение.

Тишина.

И следующее.

Тишина.

И следующее.

Тишина.

— Какого черта? — Майерс уселась на высокий стул рядом со столом и посмотрела на большие часы, висевшие на стене над дверью.

Автоответчик продолжал проигрывать сообщения, но все они были совершенно пусты. Но после пятнадцатой или даже двадцатой записи Уитни кое-что заметила. От этого у нее волосы встали дыбом.

— Быть этого не может!

Она нажала на кнопку «стоп» и перемотала кассету назад, все начав заново. Следя за временем, она дослушала все сообщения до пятьдесят девятого. Они все были пусты, но учитывая их длительность, это само по себе должно было что-то означать.

— Будь я проклята!

Включилось последнее сообщение, и внезапно тишину прервали громкие помехи. От неожиданности Майерс подпрыгнула.

— О Господи. — Она прижала ладонь к груди, словно пытаясь сдержать бешеное сердцебиение. — Что за чертовщина?

Перемотав сообщение назад, она склонилась поближе к автоответчику и еще раз прослушала странный шум. Уитни придвинулась еще ближе. И то, что она сумела различить среди помех, заставило ее вздрогнуть от ужаса.

Глава 24

Едва отъехав от дома Митчеллов, Хантер позвонил в центральное управление полиции и попросил своих коллег собрать всю информацию о Патрике Барлетте, бывшем женихе Лоры. Сейчас он стал ключевым свидетелем в расследовании.

Затем Роберт набрал номер Гарсиа и рассказал напарнику обо всем, что ему удалось узнать. Через полчаса они встретились в Лейквуде у входа в старое здание, перестроенное из супермаркета в жилой дом. Отсюда было всего пару минут езды до Лонг-Бич.

Хантер выглядел подавленно, но Карлос не стал спрашивать, в чем дело. Он знал, что всегда нелегко сообщать родителям жертвы о том, что их ребенка убили, а уж как сказать им, что они даже не смогут похоронить свою дочь, потому что ее тело разорвало на части, он и представить себе не мог.

Напарники молча поднялись на лифте на верхний этаж. Квартира Лоры была огромна, ее площадь составляла шестьсот квадратных метров. Гостиная была устлана роскошными коврами и обставлена мебелью, обтянутой черной кожей. Справа от входа в квартиру находилась кухня, слева — спальня. Они тоже были очень просторными, и хозяйка обустроила их с большим вкусом. Но центральное место в квартире занимала мастерская с большими окнами, в том числе и на потолке. Тут стояло множество картин различных размеров. Длина самой большой из них составляла не меньше трех метров, а высота — около двух.

— Ух ты! Мне всегда нравились помещения на верхнем этаже, — заметил Гарсиа, оглядываясь. — Знаешь, а ведь эта квартира больше моей раза в четыре, — он осмотрел дверь. — Следов взлома нет. Так, значит, родители в последний раз говорили с ней две с половиной недели назад?

— У Лоры были очень близкие отношения с матерью. Они перезванивались или встречались почти каждый день. В последний раз они общались второго числа, в среду, то есть через пару дней после закрытия выставки Лоры в галерее в Западном Голливуде. Мать пыталась связаться с ней пятого числа, и тогда-то родители начали бить тревогу.

— Значит, она пропала между вторым и пятым? — Карлос прищурился. — С тех пор прошло две недели.

— И если ее похитил убийца… — Хантер вздохнул. Он не закончил эту фразу, но и так было понятно, что он имеет в виду.

— Черт! Ее убили вчера. Если ее похитил убийца, значит, он держал ее у себя две недели.

Роберт направился в спальню.

— Ее квартиру осматривали детективы из отдела поиска пропавших без вести?

— Да, ее дело вел детектив Алекс Петерсон из западного управления, — кивнул Хантер, открывая ящик прикроватного столика. Там лежала маска для сна, две гигиенических помады с запахом вишни, карманный фонарик и упаковка мятных драже «Тик-так». — Я уже связался с ним — сообщил о том, что дело переходит в отдел убийств. Петерсон сказал, что ничего особо не нашел, но в любом случае передаст нам все материалы дела. На диване в гостиной его команда нашла ноутбук. Криминалисты осмотрели его, но там были только отпечатки Лоры.

— А что насчет материалов на компьютере?

— Для получения доступа к ним нужен пароль. Ноутбук сейчас находится в отделе информационных технологий, но Петерсон не подавал срочного запроса на обработку, поэтому они ничего до сих пор не выяснили. Я говорил с тамошними ребятами пару минут назад.

Напарники осмотрели гардероб Лоры: пара платьев (некоторые из них были сшиты на заказ известными модельерами), джинсы, футболки, блузки, пиджаки, внушительная коллекция обуви и сумок. На кухне Хантер заглянул в холодильник, шкафы и мусорное ведро. Ничего необычного. Затем они перешли в гостиную, где Роберт потратил пару минут на осмотр фотографий и книг на полке.

Наконец детективы добрались до мастерской.

Лора Митчелл писала в стиле лирического абстракционизма, и ее полотна выглядели как причудливое переплетение форм разных цветов. Пол студии был забрызган красками, сам по себе являя произведение абстракционистского искусства. У левой стены виднелось десять завершенных картин. В центре мастерской стояло три мольберта, два из них были накрыты кусками белой некогда ткани. На третьем мольберте взгляду представала почти законченная картина длиной семьдесят два и шириной сорок восемь сантиметров. Осмотрев ее, Хантер подошел к двум другим полотнам, подняв укрывавшую их ткань. Судя по всему, они тоже еще не были закончены.

Тем временем Гарсиа ознакомился с холстами у стены.

— Никогда не понимал современное искусство, — заметил он.

— Ты о чем?

— Вот посмотри на эту картину. — Карлос отступил в сторону, чтобы Роберт увидел холст.

На большом холсте соседствовали пятна пастельно-зеленого и оранжевого цветов, окруженные ярко-красными брызгами и вкраплениями синего и желтого. С точки зрения Гарсиа, эти цвета плохо сочетались друг с другом.

— И что?

— Понимаешь, она называется: «Человек, который заблудился в лесу среди высоких деревьев».

Хантер удивленно приподнял брови.

— Вот именно. Я не вижу тут ни одного человека, и ничто в этой картине даже отдаленно не напоминает мне дерево. — Он покачал головой. — А поди ж ты.

Улыбнувшись, Роберт прошел к окну слева. Оно было заперто изнутри. Еще раз осмотрев студию, он нахмурился и поспешно прошел в спальню, где вновь полез в шифоньер Лоры.

— Что-то нашел? — поинтересовался Гарсиа, глядя, как его напарник целеустремленно направился в ванную.

— Пока что нет. — Хантер принялся рыться в корзине для грязного белья.

— Что ты ищешь?

— Одежду, в которой она работала.

— Что?

— В гостиной мы с тобой видели фотографии Лоры, так? На трех из них, тех самых, на которых она у мольберта, девушка одета в старую зеленую блузку и спортивные штаны, забрызганные краской. — Он заглянул за дверь. — И старые тенниски. Ты их тут не видел?

Карлос оглянулся.

— Нет. — Он озадаченно посмотрел на напарника. — А зачем они тебе?

— Да мне-то они не нужны, я просто пытаюсь понять, пропали они или нет. — Вернувшись в студию, Роберт подошел к незаконченной картине. — Скорее всего, Лора работала над этим полотном. Посмотри-ка сюда. — Он указал на палитру, покрытую толстым слоем засохшей краски.

Палитра лежала на деревянной подставке рядом с мольбертом. Справа от нее стояла банка с четырьмя кисточками разных размеров. Вода в банке была мутной от остатков масляной краски. К палитре приклеилась еще одна кисть. Ее засохшие щетинки были покрыты ярко-желтой коркой.

— А теперь посмотри на ее мастерскую, — продолжил Хантер. — По всей вероятности, Лора была очень аккуратна. Но если и не так, ни один художник не станет оставлять на палитре кисточку, покрытую слоем краски, она ведь от этого испортится. С тем же успехом можно ее сразу выбросить.

Гарсиа задумался.

— Что-то привлекло ее внимание, пока она работала. Возможно, какой-то шум. Или стук в дверь, — продолжил он мысль напарника. — Она опустила кисть на палитру и отошла.

— Мы не можем найти ее рабочую одежду и обувь, потому что они были на ней в момент похищения.

Хантер остановился у готовых полотен у задней стены. Его внимание привлекла высокая вытянутая картина, стоявшая справа. Шафрановый цвет, сменяя оттенок за оттенком, постепенно переходил в алый. Отступив назад, Роберт склонил голову набок. Картина была прислонена к стене под углом в шестьдесят пять градусов, но, очевидно, вешать ее нужно было горизонтально, а не вертикально. Если смотреть на холст с расстояния в пару шагов, то это изображение оказывало почти гипнотическое воздействие на зрителя. Лора, несомненно, была весьма талантлива и потрясающе использовала цвета, но Хантера заинтриговало не это.

Нагнувшись, Роберт осмотрел пол вокруг картины и у стены.

— А вот это уже интересно…

Глава 25

Уитни Майерс, приехав в свой офис в Лонг-Бич, застала своего помощника Фрэнка Коэна за просмотром каких-то распечаток. Увидев начальницу, Коэн поднял голову.

— Привет, — улыбнулся он, поправляя очки. — Как успехи?

Фрэнк знал, что Майерс сегодня почти целый день провела в квартире Кати Кадровой в Западном Голливуде.

— Есть пара зацепок. — Забросив сумку на стул, Уитни схватила чашку и налила себе свежий кофе, аромат которого заливал всю комнату. — Кто бы ни похитил Катю… — она добавила в кофе ложку коричневого сахара, — он пробрался к ней в квартиру.

Коэн подался вперед.

— Как и сказал ее отец, на кухне я нашла полотенце. Запах был очень слабый, но он совпадает с кондиционером в ванной. Оба чемодана лежали на кровати.

— Чемоданы? — Фрэнк нахмурился.

Подойдя к окну, Майерс залюбовалась бульваром Вест-Оушн.

— Катя Кадрова только что вернулась с гастролей Лос-анджелесского филармонического оркестра. Она была в разъездах два месяца, — объяснила Уитни. — У нее даже не хватило времени на то, чтобы распаковать вещи.

— Ты нашла ее кошелек и мобильный?

— Нет. — Майерс покачала головой. — Только ключи от машины, но об этом нам уже говорил ее отец.

— Есть следы взлома?

— Нет. Все замки целы. Ни двери, ни окна, ни балкон никто не открывал.

— Следы борьбы?

— Нет. Из общей картины выбиваются только полотенце на полу в кухне и бутылка вина, которая должна была стоять в холодильнике.

— У нее был парень? — Коэн пожевал губами.

— Никто не стал бы встречать ее дома, если ты об этом. У Кати завязался роман с новым дирижером филармонического оркестра, Филиппом Штайном, но, по всей видимости, он был лишь ее очередным увлечением, ничего серьезного.

— Он воспринимал их отношения так же?

— О нет, Штайн в нее влюбился. Но ее отец сказал, что Катя никогда не воспринимала мужчин всерьез. Ее истинной любовью была музыка.

— Ох уж мне эти творческие личности! — Коэн поморщился.

— Катя и Филипп вместе поехали на гастроли, и, предваряя твой вопрос, сразу хочу сказать, что она не могла пригласить его в гости в тот вечер. Пару дней назад, перед последним концертом, они расстались.

— Могу поспорить, ему это не понравилось.

— Это точно.

— И где он сейчас? А еще лучше, скажи мне, где он был той ночью, когда Катя прилетела в США?

— В Мюнхене.

— В Германии?

Майерс кивнула.

— Он был настолько расстроен, что не стал ехать домой с другими музыкантами после окончания концерта, а сразу полетел в Германию. Там живет его семья. Штайн не мог ее похитить, хотя у него и есть мотив.

Помолчав, Коэн задумчиво постучал кончиком ручки по зубам.

— Разве в этих новомодных домах в Западном Голливуде не должно быть качественной системы безопасности? Ну там, система видеонаблюдения, все такое? Если кто-то похитил девушку из ее квартиры, то камеры бы это засняли, разве нет?

— Вот казалось бы. Ты прав, одна камера наблюдения установлена в лифте, две в холле, одна в коридоре пентхауса и еще одна в подземном гараже. Но тем вечером произошел резкий скачок электроэнергии, от которого выбило предохранители, и все видеокамеры отключись на пару часов. Как раз вовремя, да? Так что записей у нас нет.

— Что, совсем ничего?

— Совсем. Кадров не догадался спросить консьержа о камерах наблюдения, потому ничего и не сказал об этом.

Коэн закатил глаза.

— Знаю-знаю. При этом похищении явно работал профессионал.

— Кто-то уже связался с семьей? Требовал выкуп?

Покачав головой, Уитни вернулась к столу.

— Нет. И это меня тревожит. Пока что все указывает на профессиональное похищение. А в таком случае похититель всегда хочет получить деньги. Катина семья очень богата, выкуп можно было бы назначить в миллионы долларов. Девушка пропала двое суток назад, но отцу никто так и не позвонил.

Коэн опять постучал ручкой по зубам. Он уже давно работал с Майерс и знал, что в случае профессионального похищения преступник сразу же связывается с тем, у кого он собирается требовать выкуп, чтобы в дело не успела вмешаться полиция. Но если ему нужны не деньги, то речь идет не об обычном похитителе. А о психопате.

— Дальше — больше, — продолжила Майерс, откидываясь на спинку стула. — Наш похититель любит игры.

— Что ты имеешь в виду? — Фрэнк наконец оставил ручку в покое.

— На кухне стоял телефон с автоответчиком.

— И что?

— На нем было шестьдесят новых сообщений, — помолчав, сказала она.

— Шестьдесят? — удивленно вытаращил глаза Коэн.

Майерс кивнула.

— Я их все прослушала. — Она отхлебнула кофе. — Тишина. Ни слова, ни шороха, ни дыхания.

— Все сообщения были пусты?

— Так мне казалось. Я подумала, что автоответчик просто сломался, но потом я услышала последнюю запись.

— И? — Фрэнк напряженно нахмурился.

— Вот, послушай сам.

Вытащив из сумки свой диктофон, Уитни передала его помощнику.

Поставив его перед собой на стол, Коэн поправил очки и включил запись. Через пару секунд тишина сменилась белым шумом.

— Помехи?

— Я сперва тоже так подумала, — ответила Майерс. — Послушай еще раз, но внимательно.

Перемотав пленку, Фрэнк поднес диктофон к правому уху и сосредоточенно прислушался.

У него кровь застыла в жилах.

— Какого хрена?!

Скрытое помехами, на пленке слышалось что-то еще. Шепот? Коэн еще раз перемотал запись. Да, какой-то неразборчивый шепоток.

— Кто-то пытается что-то сказать? Или это просто дыхание?

— Понятия не имею. — Майерс пожала плечами. — Я сделала то же, что и ты. Слушала запись снова и снова. И до сих пор не понимаю, что это. Но знаешь, если тот, кто оставил этисообщения, хотел напугать Катю, то, держу пари, он добился своей цели. Такое ощущение, что из телефона вот-вот вылезет призрак. Я сама очень испугалась в первый раз.

— Думаешь, на пленке голос похитителя?

— Да. Ну, или Катю решил разыграть какой-то шутник, начисто лишенный чувства юмора.

— Отнесу запись Гусу в студию. — Фрэнк покрутил диктофон в руках. — Если он откроет это сообщение при помощи программы анализа голоса, то мы сможем очистить запись и прослушать ее медленнее. Я уверен, мы разгадаем, что он говорит. Если он говорит, конечно.

— Отлично. Вот и займись этим.

— Отец девушки знает? — Коэн знал, что Уитни постоянно связывалась с Леонидом Кадровым, но доложить ей пока что было не о чем.

— Нет еще. Посмотрим, что нам скажет Гус, а уже потом я позвоню Кадрову. — Майерс пригладила волосы. — Готов услышать продолжение истории?

— Это еще не все? — удивленно вскинулся Фрэнк.

— Слушая эти сообщения, я случайно посмотрела на часы у Кати на кухне.

— Так.

— И вдруг я поняла, что все эти сообщения одинаковые.

— В каком смысле?

— По времени.

— Что?

— Я знаю, это покажется тебе странным, но я прослушала все записи дважды. Вот почему я задержалась. — Подавшись вперед, Уитни оперлась на стол. — Продолжительность каждого сообщения — двенадцать секунд.

— Двенадцать секунд? — опешил Коэн. — Каждое из шестидесяти сообщений длится двенадцать секунд?

— Именно. И ни секундой больше. Даже последнее сообщение с белым шумом и этим жутковатым шепотом. Ровно двенадцать секунд.

— И дело не в поломке автоответчика?

— Нет.

— Может быть, кто-то выставил настройки телефона так, что двенадцать секунд — это максимальная длина сообщения?

— Разве такое можно сделать? — Майерс с любопытством посмотрела на своего помощника.

— Не уверен, я просто пытаюсь все учитывать.

— Даже если и так, кто станет устанавливать длительность сообщения в двенадцать секунд? Звонящий ничего не успеет сказать.

— Ладно, — согласился Фрэнк. — Дельце весьма запутанное, это уж точно. — Он улыбнулся. — Должен признать, я заинтригован. В этом должен быть какой-то смысл. Не может быть, чтобы эти двенадцать секунд были совпадением.

— Не может быть, — сказала Майерс. — Нам только нужно узнать, что же это означает.

Глава 26

— Что там? — спросил Гарсиа, подходя к Хантеру. — Что ты нашел?

— Нам нужно немедленно вызвать сюда группу криминалистов. — Помолчав, Роберт повернулся к напарнику. — За этим холстом кто-то прятался.

Карлос присел на корточки рядом с картиной.

— Посмотри сюда. — Хантер указал на пол рядом с основанием рамы. — Видишь след от пыли?

Гарсиа пригнулся к полу так близко, словно собирался прильнуть к паркету губами. И увидел то, о чем говорил Роберт.

Поскольку рама с холстом простояла тут довольно долго, на полу за ней образовался слой пыли. И на нем виднелся след.

— Раму двигали, — признал Карлос.

— Двигали так, чтобы за ней можно было спрятаться, — подтвердил Хантер.

— Лора могла сама ее сдвинуть. — Гарсиа прикусил губу.

— Могла. Но посмотри вот сюда. — Роберт указал на место поближе к стене.

— И на что мне смотреть?

— Приглядись. — Достав из кармана фонарик, Хантер передал его напарнику.

Карлос направил за картину луч света. На этот раз ему не пришлось долго раздумывать.

— Будь я проклят!

В паре дюймов от стены он разглядел едва заметные отпечатки ног, оставленные в пыли. Тут явно кто-то стоял.

— Ты присмотрись, присмотрись, — настаивал Роберт. — Тебе ничего не бросается в глаза?

— Нет. — Гарсиа не отводил взгляда от следов. — Но ты точно уже что-то приметил, да, Роберт? Что я упускаю?

— Где дополнительные отпечатки?

— Их нет, — согласился Хантер.

— Вот именно. А это странно.

Наконец Карлос понял. Если стоять в таком замкнутом пространстве, пусть даже недолго, то тебе непременно захочется шевельнуться, перенести вес с одной ноги на другую, попытаться принять более удобное положение. Подобные перемещения приводят к тому, что следы словно размываются и вокруг них образовывается несколько накладывающихся друг на друга отпечатков. А тут таких отпечатков не было. И что это означает? Либо убийца ждал совсем недолго, либо он был крайне терпеливым и дисциплинированным человеком. И это очень беспокоило Хантера.

В кармане Роберта зазвонил телефон.

— Детектив Хантер.

— Детектив, это Пэм из центрального. Я выслала вам на электронную почту все, что нам удалось узнать о Патрике Барлетте. Сейчас его нет в городе.

— Нет в городе?

— Во вторник вечером он улетел на конференцию в Даллас. Возвращается завтра после полудня. Мы все проверили.

— Ладно, спасибо, Пэм.

Повесив трубку, Хантер задумчиво уставился на отпечатки ног за картиной. Если похититель был сильным и быстрым, он мог добраться до Лоры в мгновение ока, и у той даже не было шанса отреагировать. Но Роберт не думал, что преступник напал на нее. Если так, то в доме должны присутствовать следы борьбы, а их не было. Если бы кто-то подкрался к девушке сзади и так или иначе усыпил бы ее, то Лора выронила бы палитру и кисть, а не положила бы их рядом с мольбертом. Пол вокруг ее незавершенной картины был покрыт мелкими брызгами краски, а не крупными пятнами, которые непременно появились бы, урони она палитру.

— Передай мне фонарик, Карлос.

Он направил луч света на кирпичи прямо за холстом у стены.

— Нашел что-то еще?

— Я пока не уверен, но если прислоняться к кирпичным стенам, то на них, как известно, остаются следы ткани. — Хантер водил туда-сюда фонариком. Осторожно, чтобы не сместить пыль, он пододвинулся поближе и присмотрелся к участку стены в шести футах над полом. — По-моему, тут что-то есть.

Достав телефон, он набрал номер команды криминалистов.

Глава 27

Западный Голливуд славится своей ночной жизнью, знаменитостями и разнообразными субкультурами. Тематические бары, шикарные рестораны, футуристические ночные клубы, художественные галереи, бутики эксклюзивной одежды от дорогих модельеров, спортивные центры и разнообразнейшие музыкальные заведения позволят любому развлекаться круглые сутки. У жителей Лос-Анджелеса есть поговорка: «Если тебе скучно в Западном Голливуде, то ты, скорее всего, уже мертв».

Было уже шесть вечера, когда Хантер и Гарсиа доехали до выставочной галереи Дэниэла Россдейла на Уилширском бульваре. Здание галереи было небольшим, но стильным: затемненные окна, бетонные стены и металлические конструкции образовывали идеальную форму пирамиды, и этот дом сам по себе являлся произведением современного искусства.

Кельвин Ландж, куратор галереи и лучший друг Лоры Митчелл, согласился встретиться с детективами. Последняя выставка Лоры проходила в его галерее.

Привлекательная и очень изысканно одетая девушка провела напарников в кабинет Ланджа.

Кельвин, жилистый парень лет тридцати с соломенного цвета волосами, сидел за столом, но при виде полицейских поднялся и вышел им навстречу.

— Джентльмены, — он пожал Хантеру и Гарсиа руки, — по телефону вы сказали мне, что речь пойдет о Лоре Митчелл. — Указав на кожаные кресла перед столом, Ландж подождал, пока детективы присядут. — Насколько я понимаю, возникли какие-то проблемы с картинами, проданными в моей галерее? — Увидев выражение лица Хантера, он вспомнил, что мать Митчелл звонила ему две недели назад. — С Лорой все в порядке?

Роберт обо всем ему рассказал.

Кельвин растерянно переводил взгляд с одного напарника на другого. Он открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но с его губ не сорвалось ни слова. На мгновение его лицо приняло такое выражение, будто он был маленьким мальчиком, которому только что сказали, что Санта-Клауса не существует. Подойдя к мини-бару, встроенному в северную стену кабинета, Ландж дрожащей рукой достал бокал.

— Выпьете что-нибудь? — севшим голосом спросил он.

— Нет, спасибо. — Хантер пристально следил за ним.

Налив себе коньяка, Кельвин быстро сделал глоток, и только после этого мертвенная бледность оставила его лицо.

— Миссис Митчелл сказала мне, что вы были лучшим другом Лоры, — сказал Роберт.

— Наверно… — Ландж покачал головой, словно едва воспринимая все, что ему говорят. — Не уверен в этом. Лора была очень скрытной, но мы неплохо ладили. Она была потрясающим человеком: веселая, талантливая, умная, красивая…

— Недавно в вашей галерее проходила ее выставка. Это правда? — спросил Гарсиа.

Кельвин сообщил им, что выставка Лоры проходила с первого по двадцать восьмое февраля и обернулась блистательным успехом. Галерею за это время посетило очень много людей, двадцать три картины были проданы.

Лора присутствовала только на открытии и закрытии выставки, и Ланджу не показалось, что она чем-то расстроена или обеспокоена.

— Тогда вы видели ее в последний раз? — уточнил Хантер.

— Да.

— Обычно вы постоянно поддерживали связь? Звонили друг другу, присылали эсэмэски?

— Не то чтобы постоянно… — Кельвин покачал головой. — Обычно мы болтали по телефону раза два-три в месяц. Все зависело от того, насколько мы оба были заняты. Иногда мы вместе обедали или ужинали, но, опять же, это происходило нерегулярно.

— Миссис Митчелл сказала мне, что в день закрытия выставки в галерею пришел бывший жених Лоры.

Ландж покосился на Хантера.

— Вы помните, чтобы он говорил с Лорой?

Кельвин сделал еще один глоток коньяка. Роберт заметил, как сильно дрожат его руки.

— Да, я и забыл об этом. Патрик выпил тогда лишнего. Он очень расстроил Лору тем вечером. Помню, они стояли под лестницей в углу галереи, подальше от толпы. Я искал Лору, потому что хотел познакомить ее с одним важным покупателем из Швейцарии. Я подошел, начал говорить с ней, и тут заметил, что она чем-то огорчена. А Патрик просто развернулся и ушел. Мне показалось, что он рассержен.

— Она рассказала вам, что случилось?

— Нет, ей не хотелось обсуждать это. Лора отправилась в дамскую комнату и вышла оттуда минут через десять. Перед этим она попросила меня выпроводить Патрика, прежде чем он устроит скандал.

— Скандал? — переспросил Роберт. — Она не объяснила почему?

Ландж покачал головой.

— Но мне показалось, все дело было в том, что он приревновал ее.

— Приревновал? — Гарсиа склонил голову набок. — К кому? Тем вечером Лора привела с собой кого-то?

— Нет, но я видел, как она говорила с каким-то человеком. И я знаю, что они обменялись номерами телефонов, потому что она рассказала мне об этом.

— Вы не могли бы его описать? — попросил Карлос.

Прикусив губу, Кельвин задумался.

— Есть кое-что получше, чем просто описание. Думаю, у меня найдется его фотография.

Глава 28

Кельвин, подняв указательный палец, потянулся за телефоном, лежавшим на столе.

— Нат, у нас еще остались снимки с выставки Лоры Митчелл, верно? Отлично, занеси свой ноут мне в кабинет, пожалуйста… Ага, срочно.

Ландж объяснил детективам, что во время выставок, особенно в дни открытия и закрытия, в галерее обычно ведется фото-, а иногда и видеосъемка. Потом эти материалы используются в рекламных брошюрах галереи, а также выкладываются на сайт.

— У вас хранятся записи систем видеонаблюдения? — поинтересовался Хантер. По пути в кабинет он заметил около шести камер.

Кельвин виновато покачал головой.

— Мы удаляем их с винчестера каждые две недели.

В дверь тихо постучали, и в комнату вошла та же девушка, которая провела сюда полицейских. В руках она держала белый ноутбук.

— Вы уже познакомились с Нат? — Ландж жестом подозвал девушку к своему столу.

— Не совсем. — Она улыбнулась, не сводя глаз с Хантера.

— Натали Фостер — моя помощница, — объяснил Кельвин. — Кроме того, она отличный фотограф и очень хорошо разбирается в компьютерах. Натали занимается нашим сайтом.

Девушка пожала напарникам руки.

— Прошу вас, зовите меня Нат.

— Это детективы из отдела убийств, — сообщил ей Ландж.

— Убийств? — Улыбка сползла с лица Натали.

Хантер объяснил причину их визита. Фостер, окаменев, смотрела на Кельвина. Роберт понимал, что сейчас в ее голове крутится тысяча вопросов.

— Нам нужно просмотреть фотографии с выставки Лоры, Нат, — сказал Ландж.

Лишь через пару мгновений она смогла ответить.

— Э-э-э… Да, конечно. — Опустив ноутбук на стол начальника, она запустила систему.

Пока компьютер включался, в комнате повисло неловкое молчание. Введя пароль, Натали провела пальцем по тачпаду, открывая папку с фотографиями.

Хантер взял из мини-бара маленькую бутылку воды и, бросив в стакан пару кубиков льда, налил девушке.

— Возьмите, вам станет легче. — Он протянул Натали стакан.

— Спасибо. — Заставив себя улыбнуться, Фостер сделала пару глотков и опять сосредоточилась на лэптопе.

Еще пара кликов — и на экране запустился показ слайдов.

— Вот они.

На первой фотографии был запечатлен зал галереи в день открытия выставки Лоры Митчелл. Помещение было битком набито людьми.

— Сколько у вас в тот день было посетителей? — спросил Роберт.

— Около ста пятидесяти, верно? — Ландж вопросительно посмотрел на Натали. Та кивнула. — И еще довольно много людей толпилось снаружи, надеясь попасть в галерею.

— Вход был только по приглашениям? — поинтересовался Гарсиа.

— Такое бывает не всегда, — объяснил Кельвин. — Большинство художников, в особенности те, что уже стали знаменитыми, предпочитают пускать зрителей на открытие выставки только по пригласительным билетам, более того, допускаются только те, кто подтвердил свое желание участвовать в мероприятии.

— Но не Лора.

— Да, Лора так не делала, — подтвердил Ландж. — В отличие от большинства художников, она не потеряла голову от успехов. Лора настаивала на том, чтобы на ее выставку мог прийти любой человек, даже в день открытия.

На снимках Митчелл улыбалась и болтала с посетителями. Обычно ее окружало четыре-пять человек. Пара снимков были постановочными — Лора позировала перед картиной или фотографировалась с гостями. Несомненно, она была весьма привлекательной женщиной. Хантер едва мог узнать в ней ту самую девушку со снимков, сделанных на месте преступления.

— Погоди-ка, — склонившись поближе к экрану, Кельвин внимательно присмотрелся к фотографии. — По-моему, это он. Тот самый парень, который обменялся с Лорой номерами телефонов. — Он указал на темноволосого мужчину в смокинге.

Натали увеличила снимок, но это не очень помогло: лицо этого мужчины частично заслонял поднос с напитками в руке официанта, проходившего мимо. Судя по всему, незнакомец был того же возраста, что и Лора.

— Вы видели его раньше? — спросил Хантер.

Ландж сразу покачал головой, но Натали задумалась.

— Мне кажется, я видела его на одной из предыдущих выставок.

— Вы уверены? Сможете вспомнить, на какой именно?

— Выставку не помню, но его лицо кажется мне знакомым.

— А вы точно видели его в галерее? Возможно, вы сталкивались в кафе, ресторане или ночном клубе?

— Нет, полагаю, что видела его именно тут, — немного поразмыслив, сказала Фостер.

— Хорошо. Если увидите его снова или вспомните, на какой выставке он был, перезвоните мне, хорошо? Если он придет, не пытайтесь заговорить с ним. Сразу же звоните мне.

Кивнув, Натали продолжила показ снимков.

— Стоп! — воскликнул Кельвин через пару секунд. — Это ее жених.

Он указал на высокого, ладно сложенного мужчину, стоявшего в паре шагов от Лоры. Он смотрел на Митчелл так, словно она была единственным человеком в этой комнате.

— Мне кажется, его зовут…

— Патрик Барлетт, — закончил за него Хантер, увеличивая изображение. — Мне понадобится копия всех этих файлов.

— Конечно, — кивнула Натали. — Могу скопировать их вам на диск.

Просмотрев почти всю папку, Ландж опять попросил Натали остановить показ. На снимке опять был виден тот же загадочный высокий незнакомец, обменявшийся с Лорой номерами. Он стоял рядом с Митчелл. И на этот раз он смотрел прямо в объектив фотоаппарата.

Глава 29

Студия Густаво Суареса была маленькой, но хорошо оборудованной. Она располагалась в подвале одноэтажного здания в районе парка Джефферсона, на юге Лос-Анджелеса.

Гус двадцать семь лет проработал звукотехником, и благодаря своему идеальному слуху ему было достаточно услышать одну ноту, сыгранную на любом музыкальном инструменте, чтобы мгновенно определить ее место в звукоряде. Но его познания в этой области не ограничивались только музыкой. Гуса интересовали любые звуковые вибрации и модуляции, а также то, что может порождать их. Он слыл специалистом в вопросах того, как на звуки может влиять окружающая обстановка.

Благодаря уникальным умениям, потрясающему слуху и богатому опыту Суарес стал незаменимым специалистом, и полиция иногда обращалась к нему за консультацией, если какая-то запись играла ключевую роль в расследовании.

Впервые Уитни Майерс познакомилась в Гусом во время учебы в ФБР, когда она готовилась стать профессиональным переговорщиком. Вскоре их пути пересеклись вновь, когда Майерс работала в полиции. Уже став частным детективом, Уитни пару раз обращалась к старому знакомому.

Гусу было сорок семь лет. Бритая наголо голова, тело, покрытое татуировками, словно у байкера. Но, несмотря на столь устрашающий вид, Суарес был очень стеснительным в общении с женщинами. Открыв дверь, он увидел на пороге Фрэнка Коэна, и на лице его тут же проступило разочарование.

— А где Уитни? — Гус заглянул Фрэнку за плечо.

— Прости, Гус, я один. Уитни занята.

— Проклятье, чувак. Я для нее лучшую рубашку надел! — Он провел кончиками пальцев по свежевыглаженной синей рубашке. — Даже туалетной водой побрызгался, прикинь!

— Побрызгался? — Отступив на шаг, Коэн прикрыл нос. — Такое ощущение, что ты на себя целую банку этой воды вылил. Что это за дрянь? «Олд Спайс»?

— А мне вот нравится «Олд Спайс», — обиделся Гус.

— Да, я заметил. А больше всего в нем тебе нравится его количество, — хмыкнул Коэн.

Пропустив подколку мимо ушей, Суарес провел Фрэнка в студию.

— Ну, и что у вас, чуваки, на этот раз стряслось? Уитни по телефону мне почти ничего не сказала. — Усевшись в кресло за пультом, он придвинулся к звуковой установке.

Коэн передал ему диктофон.

— Это копия записи с автоответчика.

Поднеся диктофон к правому уху, Гус нажал на кнопку. Услышав странный звук, доносящийся из динамика, он потянулся за миской с конфетами «Скиттлз». Суарес обожал «Скиттлз», они помогали ему расслабиться и сосредоточиться.

— Нам кажется, что за помехами слышится голос, может быть, шепот или еще какой-то звук, — объяснил Фрэнк.

Гус, забросив в рот пригоршню конфет, задумчиво пожевал.

— Не слышится, а так и есть, — объявил он, еще раз прослушав запись. — Это точно голос.

Встав, он подошел к шкафу и вытащил тонкий шнур, напоминающий наушники мобильного.

— Давай-ка подключим эту штуку, чтобы было лучше слышно.

В студийных динамиках звук был громче, и шепот слышался уже лучше, но он все равно оставался неразборчивым.

— Он использует какое-то устройство, чтобы изменить голос? — спросил Коэн, подходя ближе.

— Не похоже. — Гус покачал головой. — Помехи чистые. Они вызваны либо другим электроприбором, находившимся неподалеку, либо просто плохим качеством сигнала. Тот, кто звонил, наверное, стоял рядом с каким-то испускающим радиоволны прибором, или звонил оттуда, где сигнал связи был неустойчивым. Я полагаю, помехи появились на записи случайно.

— Сможешь очистить?

— Конечно. — Самодовольно улыбнувшись, Суарес повернулся к монитору.

Когда запись включилась вновь, на экране задергались волнистые линии, показывавшие уровень звука. Гус взял еще одну пригоршню «Скиттлз».

— Ладно, крошка, посмотрим, что с тобой можно сделать. — Нажав пару кнопок, он изменил пару линий эквалайзера в приложении на экране.

Помехи стали тише на девяносто процентов, и шепот теперь звучал намного отчетливее. Потянувшись за более качественными наушниками, Гус прослушал запись еще раз.

— А вот это он сделал намеренно.

— Что именно? — Коэн вытянул шею, стараясь заглянуть Суаресу за плечо.

— Искусственный шепот. Голос говорившего вовсе не был таким хриплым. И должен сказать, что использовать эту уловку было весьма умно с его стороны.

— Какую уловку?

— Голос любого человека звучит на определенных частотах, которые индивидуальны, как сетчатка глаза или отпечатки пальцев. Есть высокие, средние и низкие тона, которые невозможно замаскировать, пытаясь сменить регистр голоса, например говорить баритоном или фальцетом. Имея нужное оборудование, мы все равно сможем распознать эти тона и сравнить их с чьим-то голосом.

— У тебя есть такое оборудование, верно?

— А то! — обиделся Гус. — Оглянись вокруг! У меня есть все, что может понадобиться для идентификации голоса.

— Так в чем же проблема?

Откинувшись на спинку кресла, Суарес вздохнул.

— Давай я тебе покажу. Приложи кончики пальцев к шее чуть ниже кадыка.

— Что?

— Вот так. — Гус коснулся пальцами горла.

Коэн закатил глаза.

— Ты делай, делай.

Фрэнк с неохотой последовал примеру звукотехника.

— А теперь скажи что-нибудь. Попробуй изменить голос: произнеси слова басом, или фальцетом, или детским голоском, неважно. Ты почувствуешь вибрацию голосовых связок. Поверь мне.

У Коэна на лице отчетливо просматривался вопрос: «Ты что, меня разыгрываешь?!»

— Давай, давай.

Сдавшись, Фрэнк женским голосом процитировал первые три строки «Отелло».

— Ух ты! Впечатляет. Не знал, что ты любитель Шекспира. — Гус едва сдерживал смех. — Почувствовал вибрацию?

Коэн кивнул.

— Когда вибрируют голосовые связки, можно различить те частоты, о которых я говорил. А теперь попробуй сделать то же самое, только прошепчи слова очень тихо.

Фрэнк повторил те же три строки, но шепотом, стараясь говорить как можно тише.

— Вибраций нет! — Он удивленно повернулся к Гусу.

— Именно, — кивнул звукотехник. — Все дело в том, что голосовые связки не участвуют в порождении звуков, задействован только воздух из легких и движения губ и языка.

— Как при свисте?

— Да. И нет ни вибраций, ни частот, которые позволили бы опознать звонившего.

— Хитрожопый ублюдок!

— Вот и я о том же.

— Значит, мы ничего не можем сделать? И мы до сих пор не знаем, что он говорит?

Суарес цинично улыбнулся.

— Ну, мне же платят деньги не за то, чтобы я возвращал вам кассету с неразборчивым шепотом, верно? Я лишь хочу сказать, что из-за этого шепота мы не сможем изменить запись так, чтобы голос звучал нормально, и даже если у вас есть подозреваемый, мы не сможем сделать эту запись доказательством в суде. И я уверен в том, что звонивший об этом знал.

— Но ты сможешь обработать файл, чтобы мы поняли, что он говорит, да?

— Сейчас поколдую немножко… — Гус самоуверенно улыбнулся.

Вернувшись к эквалайзеру, он нажал еще пару кнопок и изменил несколько линий, а потом загрузил питч-шифтер в отдельную программу. Поставив небольшой кусок записи на повторение, Суарес обрабатывал его в течение нескольких минут.

— Ну вот, приехали. — Гус нахмурился.

— Что такое?

Звукотехник потянулся за конфетами.

— Тут не только голос, но и какое-то шипение на заднем фоне.

— Шипение?

— Да. Звук такой, словно жир кипит на сковородке. Или дождь барабанит за окном. — Он прислушался, а потом, повернувшись ко второму монитору, поморщился. — Его частота сходна с белым шумом. И это сильно осложняет нашу задачу.

— Справишься? — Коэн мотнул головой в сторону оборудования.

— У нас сегодня что, день дурацких вопросов? Конечно, справлюсь, но чтобы понять, что это за звук, придется повозиться. — Гус кликнул мышкой. — Это займет некоторое время.

Посмотрев на часы, Фрэнк вздохнул.

— Расслабься, дружище. Это не помешает мне вычленить голос на записи. Это быстро. — Гус вновь принялся за работу над звуком, и уже через минуту удовлетворенно кивнул. — По-моему, получилось.

Запустив запись, он отодвинулся от стола.

Из динамиков вновь донесся шепот. Слова, которые Коэн и Майерс так долго пытались разобрать, стали вполне различимы.

— Вот сукин сын! — Фрэнк открыл рот от изумления.

Глава 30

Вернувшись в управление в Паркер-центре, Хантер первым делом отнес фотографии с выставки Лоры Митчелл начальнику отдела информационных технологий, Брайану Дойлу. Роберт знал, что каждый человек на этих фотографиях является потенциальным подозреваемым, но сейчас в первую очередь нужно было опознать мужчину, который обменялся с Лорой номерами телефонов. Детектив отметил фотографию, на которой хорошо было видно лицо незнакомца. Так Дойл сможет сразу же увеличить снимок и сверить фотографию с данными из электронного архива полиции.

— Помните, вы говорили со мной о ноутбуке, — сказал Брайан, копируя снимки на свой винчестер. — Его прислали нам из отдела поиска пропавших без вести около двух недель назад. Лэптоп принадлежал… — Он принялся перебирать бумажки на столе, где царил чудовищный беспорядок.

— Лоре Митчелл, — напомнил ему Хантер. — Это ее фотографии.

— А, вот оно что. В общем, мы смогли взломать пароль.

— Так быстро?

— Мы молодцы, что тут скажешь, — улыбнулся Дойл. — Запустили программу простых алгоритмов. Ее пароль — первые буквы ее фамилии и дата рождения. Вы говорили, что вам нужно просмотреть ее электронную почту?

— Да. Ее мать сказала, что Лора получила несколько писем от особо рьяного поклонника и эти письма напугали ее.

— Проверить почту будет непросто. Она не пользовалась почтовой программой, то есть читала письма онлайн, не сохраняя их на своем компьютере. Мы проверили записи, и оказалось, что Митчелл ни разу не позволила операционной системе запомнить ее пароль к почтовому ящику. А еще она настроила браузер так, что история ссылок удалялась каждые десять дней.

— И пароль от почты не такой, как от ноутбука?

Дойл покачал головой.

— Может быть, вы и тут примените программу перебора простых алгоритмов?

— В сети это не сработает. В последние годы интернет-защита от взлома паролей стала намного лучше. Ведущие интернет-компании, предоставляющие такую услугу, как электронная почта, блокируют пользователя на несколько часов, а иногда и дольше, если несколько раз подряд ввести неправильный пароль. — Брайан опять помотал головой. — Кроме того, если Митчелл не хранила письма на своем аккаунте, то есть удаляла их сразу после прочтения, то у нас нет шансов восстановить их. А скорее всего, именно так она и поступала, ведь вы говорите, что эти письма испугали ее. Если не обратиться к владельцам сайта, на которому Лоры зарегистрирован почтовый ящик, то в лучшем случае мы получим лишь фрагменты писем. А чтобы выяснить, с какого сайта отправлялась почта, нужно подавать запрос ее интернет-провайдеру, «Автонету». Сами мы ни черта сделать не можем. А вы понимаете, что это значит, верно? Нужны будут ордеры и разрешения суда, все такое. К тому же, поиски будут длиться дни, если не недели, а на выходе мы все равно можем остаться ни с чем.

Хантер устало провел по лицу ладонью.

— Сейчас мои люди просматривают записи на ее винчестере. Я дам вам знать, если мы найдем что-то интересное.

Глава 31

Уитни Майерс замерла перед монитором, глядя, как на экране, словно электрические угри, дергаются линии эквалайзера. Коэн только что загрузил запись, очищенную Гусом, на свой компьютер. Неразборчивый шепот, который она слышала на автоответчике Кати Кадровой, теперь сменился четкими словами:

«У МЕНЯ ОТ ТЕБЯ ДУХ ЗАХВАТЫВАЕТ… — Пауза. — ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, КАТЯ. Я ЖДАЛ ТЕБЯ. ПРИШЛО ВРЕМЯ НАМ ВСТРЕТИТЬСЯ».

Запись была установлена на повтор, и эти слова неслись из динамиков компьютера вновь и вновь. Прослушав сообщение в пятый раз, Майерс наконец оторвала взгляд от экрана и закрыла программу.

— И Гус говорит, что это действительно его голос? Преступник не использовал никакие приборы, чтобы исказить звучание?

Фрэнк кивнул.

— Но он умен. Он произнес эти слова так, что если мы поймаем этого ублюдка, то никогда не сможем доказать, что на этой записи его голос.

Отойдя от стола Коэна, Уитни провела кончиками пальцев по верхней губе — она всегда делала так, когда о чем-то задумывалась. Майерс понимала, что нужно будет показать эту запись Кадрову: через два часа она должна была приехать к Леониду домой. Уитни не сомневалась в том, что этим еще больше испугает убитого горем отца пропавшей.

— Мой диктофон с теми шестьюдесятью сообщениями еще у тебя? — Она включила свой ноутбук.

— Да, вот он.

— Ладно, включи сообщение еще раз. — Майерс помолчала. — Вообще меня интересует конец последней записи. Автоответчик должен был отметить время, когда это сообщение было оставлено.

— В двадцать часов сорок две минуты, — не раздумывая, сообщил ей Фрэнк.

Уитни удивленно приподняла брови.

— Я уже столько раз слушал эти записи, что они прочно засели в моей памяти.

— Уверен?

— Точно тебе говорю.

Майерс посмотрела на экран ноутбука.

— По словам Леонида, он звонил дочери с мобильного в двадцать сорок четыре. Разговор длился четыре минуты и двенадцать секунд.

— Она взяла трубку, верно?

Уитни кивнула.

— Но через одиннадцать минут автоответчик опять включился. Катя выходила из дома?

— Нет. — Она сверилась с записями в компьютере. — Консьерж сказал, что Кадрова приехала около восьми вечера. Он отнес ее чемоданы в пентхаус. — Майерс дотронулась пальцами до губ. — Ну конечно! Полотенце валялось на полу. Должно быть, Катя была в душе. — Она заглянула в свои заметки. — Черт! Помнишь, я говорила тебе, что у нас нет записей видеокамер, так как из-за скачка напряжения выбило пробки?

— Ну да.

— Так вот, камеры отключились незадолго до восьми вечера.

Коэн, подавшись вперед, кашлянул.

— И мы уже знаем, что это не могло быть совпадением.

— А это значит, что похититель в точности знал, когда Кадрова приедет. — Уитни охватило дурное предчувствие. — Он ждал ее в квартире, когда она приехала. Поэтому он и говорит: «Добро пожаловать домой». Он знал, что она дома.

— Значит, он звонил из ее квартиры?! — Фрэнк изменился в лице.

— Похоже на то.

— Но зачем? Зачем звонить, если он уже был там?

— Не уверена. Возможно, он хотел напугать Катю? И так проявляются его садистские наклонности? Это уже неважно.

— О Господи… — Коэн почувствовал, как у него волосы становятся дыбом от ужаса.

— Что?

— То шипение… или шуршание, которое заметил Гус… В студии он сказал мне, что оно напоминает перестук капель за окном. — Фрэнк посмотрел Уитни в глаза. — Похититель был у нее в спальне, когда звонил. Он смотрел, как она принимает душ.

Глава 32

На следующее утро, в 7:51, когда Хантер вошел в свой кабинет, там его уже ждала капитан Блейк.

— Карлос сказал мне, что вам удалось установить личность жертвы.

— Ее звали Лора Митчелл. — Роберт кивнул, передавая капитану две странички отчета.

Просмотрев документ, Барбара подняла взгляд на напарников.

— Убийца поджидал жертву в ее собственной квартире?

— Похоже на то, капитан, — подтвердил Хантер.

— Как он проник внутрь? На двери есть следы взлома?

Роберт покачал головой.

— Она могла сама впустить убийцу, — предположил Гарсиа.

— А значит, убийца мог воспользоваться каким-то прикрытием, чтобы проникнуть в здание и позвонить Митчелл в дверь. Или он был ее знакомым. А может быть, он сделал вид, что хочет купить ее картины, и договорился с ней о встрече. Но тогда зачем ему прятаться за картиной? Бессмыслица какая-то.

— Именно, — согласился Хантер. — Поэтому я не думаю, что Лора открыла похитителю дверь и впустила его. Но мы не можем исключать вероятности того, что они знакомы.

— У убийцы мог быть свой набор ключей, — высказала догадку капитан.

— Да. Или он столь мастерски вскрывает замки, что мы не заметили следов взлома.

— У Лоры был парень? Любовник?

— Сегодня мы собираемся поговорить с ее бывшим женихом. Его самолет прибывает из Далласа в 14:45.

— Его долго не было в городе?

— С вечера вторника.

— Значит, его можно вычеркивать из списка подозреваемых, верно?

— Я бы не был столь категоричен, капитан.

— Хм… Ну, сам рассуди. Его не было в Лос-Анджелесе с вечера вторника. Тело жертвы было обнаружено два дня назад, в среду вечером. Время смерти установить не удалось, но в отчете криминалистов сказано, что с момента смерти до осмотра места преступления прошло от трех до шести часов. А значит, его не было в Лос-Анджелесе, когда она умерла, Роберт.

— Да, — согласился Хантер. — Но у нас нет доказательств того, что преступник убил ее собственноручно, капитан. Он мог оставить ее в лавке мясника задолго до ее смерти. Даже предыдущим вечером. Так ее бывший жених получает алиби. Нам нужно больше данных о деле, чтобы снимать с кого-то подозрения.

— Допустим, — кивнула Блейк. — А что насчет того другого парня, о котором мне сказал Карлос? Ну, того, кто флиртовал с Лорой в последний день выставки?

Порывшись в бумагах на столе, Роберт протянул Барбаре снимок мужчины, о котором она говорила.

— Мы сверили фотографию с данными из полицейского электронного архива. Пока совпадений нет. Кроме того, мы направили патрульных во все галереи, выставочные залы, музеи, школы изобразительных искусств и арт-кафе, где могут проходить выставки. Помощница управляющего в галерее Дэниэла Россдейла уверена в том, что видела его на одной из предыдущих выставок, поэтому можно предположить, что этот тип увлекается искусством. Надеюсь, кто-то его да опознает.

— Опрос соседей в доме Лоры ничего нам не дал, — сообщил Гарсиа. — Прошло уже две-три недели. Чертовски много времени для того, чтобы жильцы вспомнили о том, что видели или слышали что-то подозрительное.

— Криминалисты нашли что-нибудь в ее квартире?

Роберт налил себе воды.

— Нашли на кирпичной стене несколько черных ниток. Результатов анализа пока нет, кое-какую зацепку мы все же получили.

— Какую?

— Эти нитки находились на высоте один метр восемьдесят три сантиметра от пола.

— Волос там не было? — поинтересовалась Блейк.

— Нет.

— Значит, похититель был в шапке, — подытожила она.

— Мы полагаем, что убийца, спрятавшись за картиной, оперся о стену. Если мы правы, и нитки действительно из шапки, то рост похитителя — от метра восьмидесяти трех до метра девяноста.

— А если нет?

— Тогда это нитки из свитера, и речь идет о гиганте ростом под два метра пятнадцать сантиметров.

— Такого легко будет отыскать, — ухмыльнулся Карлос.

— Следы борьбы?

— Нет.

Повернувшись, капитан посмотрела на фотографии, приколотые к доске. Хотя она уже не раз видела их, женщина по-прежнему вздрагивала. Жестокость жителей этого города, казалось, возрастала с каждым годом.

— Изложи мне свою версию, Роберт. А то мне все это не нравится. Прошло уже два дня с тех пор, как мы нашли тело Лоры. Два дня назад этот подонок взорвал в морге бомбу и убил еще двух человек, один из которых был моим лучшим другом. А у нас по-прежнему ни черта нет по этому делу. Почему этот ублюдок так долго держал Лору у себя, прежде чем убить? Семья Митчеллов получала требования выкупа?

— Нет. — Хантер покачал головой. — И если мы правы, то кем бы ни был наш убийца, ему не нужны деньги. Похищения, завершающиеся убийством, редко совершаются ради выкупа.

Блейк похолодела.

— Думаешь, он держал ее у себя ради секса?

— Это возможно. Но без результатов вскрытия мы никогда не узнаем, насиловали Лору Митчелл или нет.

Капитан вздохнула.

— Есть и другие причины, почему похититель может удерживать у себя жертву, не требуя выкупа, — продолжил Роберт. — Две наиболее распространенные — месть и одержимость жертвой, при которой преступник просто не может расстаться с объектом своего обожания. В девяти случаях из десяти все начинается с платонической любви… только очень сильной. — Помолчав, он посмотрел на фотографию Митчелл. — И, как правило, одержимость приобретает сексуальный характер.

Блейк переступила с одной ноги на другую.

— Но в нашем случае кое-что не подходит под эту версию.

— Ты о чем?

— По фотографиям с места преступления мы знаем наверняка, что убийца не пытал Лору.

Барбара удивленно приподняла брови.

— Похищения с целью убийства обычно сопровождаются пытками, унижением и садистским изнасилованием жертвы, — пояснил Хантер. — Если жертву похищают не ради денег, то потом на ее теле заметны следы издевательств. — Он подошел к доске со снимками. — Пытаясь установить ее личность, мы с Гарсиа осмотрели эти фотографии чуть ли не с лупой в руках, чтобы отыскать отличительные черты — родинки или шрамы. На ней не было ни царапины. — Детектив покачал головой. — На теле Лоры не было никаких следов повреждений, кроме швов.

— Если похититель хотел отомстить жертве, то он пытал бы ее, капитан, — поддержал напарника Гарсиа. — Если он был одержим ею, то изнасиловал бы ее. И в том, и в другом случае на теле были бы кровоподтеки.

— Когда преступник начинает применять силу, чтобы получить желаемое… то безумие усиливается очень быстро. Ее унижение, чувство власти, которое испытывает похититель… Для него это словно наркотик. Жестокость усилится, изнасилования становятся все более зверскими, пока не… — Он недоговорил.

— Но это не наш случай, — подхватил его мысль Карлос. — Мы имеем дело с похищением, удержанием жертвы и убийством. Но насилия как такового нет.

— Нет насилия?! — задохнулась от возмущения капитан, уставившись на своих подчиненных. — Да он же засунул в нее бомбу, а потом зашил ей промежность и рот! При том, что она была еще жива! Что тогда по-вашему насилие?!

— В том-то и дело, капитан, — прервал ее Хантер. — Преступник проявил жестокость лишь непосредственно перед убийством. Мы все согласны с тем, что убийца — жестокий садист. Но отсутствие синяков на теле Лоры свидетельствует о том, что похититель не обращался с жертвой жестоко, пока удерживал ее у себя. Насилия не было. Словно в одно мгновение похититель перешел от бережного обращения с жертвой к чудовищной агрессии.

— И что это нам дает?

— Мы имеем дело с крайне психически нестабильным и вспыльчивым человеком. Когда он выходит из себя, кто-то умирает.

Глава 33

Патрик Барлетт был одним из лучших финансовых консультантов во всей Калифорнии. Его компания находилась на сороковом этаже знаменитого небоскреба Пели.

Приемная Барлетта была оформлена так, чтобы сразу произвести на посетителей впечатление. «Этот парень, несомненно, верит в теорию о том, что деньги липнут к деньгам», — подумал Хантер.

За полукруглой стойкой, отделанной зеленым стеклом, стояло две секретарши, приветствовавших напарников совершенно одинаковыми улыбками. Роберт показал им свое удостоверение, предусмотрительно закрыв слова «отдел убийств» большим пальцем. Улыбки девушек сразу померкли. Через две минуты детективов провели в кабинет Барлетта.

Если приемная компании была просто впечатляющей, то кабинет был умопомрачительно роскошным. Во всю левую стену тянулось окно — от пола до потолка. Отсюда открывался потрясающий вид на Лос-Анджелес. Пол был уложен дубовым паркетом, стены выкрашены в белый цвет со слабым оттенком лазоревого. В дизайне кабинета присутствовало обилие острых углов и блестящих поверхностей.

Патрик поприветствовал своих гостей крепким рукопожатием.

— Прошу вас, проходите. — У него был глубокий приятный голос. — Простите за беспорядок, я только приехал. Направился сюда сразу из аэропорта.

Барлетту исполнился тридцать один год. Он был ростом с Гарсиа, но более плотный, широкоплечий, с загорелой кожей и копной каштановых волос. Глаза у него были темными, почти черными, а черты лица по своей красоте не уступали голливудским суперзвездам.

Объяснив причину своего визита, Хантер увидел, как в глазах Патрика что-то изменилось, словно исчезла пусть и крошечная, но прекрасная частица его души.

Онемев от ужаса, Барлетт застыл за столом, глядя на маленькую фотографию в рамочке. На снимке были запечатлены три пары на каком-то приеме. Патрик и Лора сидели рядом. Они выглядели такими счастливыми… Счастливыми и влюбленными.

— Наверное, это какая-то ошибка. — Приятная бархатистость голоса сменилась дрожью.

— К сожалению, нет. — Роберт покачал головой.

— Наверняка ошибка! Кто опознал тело?

— Мистер Барлетт, — уже настойчивее повторил Хантер, — никакой ошибки, к сожалению, нет.

Еще раз мельком взглянув на фотографию, Патрик отвернулся к огромному окну и положил руки на колени, пытаясь унять дрожь.

— Когда вы в последний раз видели мисс Митчелл, мистер Барлетт? — спросил Гарсиа.

Молчание.

— Мистер Барлетт?

— Что? — Он наконец перевел взгляд на напарников. — Прошу вас, зовите меня Патрик.

— Когда вы в последний раз видели мисс Митчелл, Патрик? — повторил Гарсиа, медленно и четко произнося слова.

— Несколько недель назад, в последний день ее выставки в… — Барлетт попытался припомнить название галереи, но оно упорно отказывалось всплывать на поверхность сознания. — Где-то в Западном Голливуде.

— В галерее Дэниэла Россдейла? — подсказал ему Хантер.

— Да, точно.

— Вас туда пригласили? — уточнил Гарсиа.

— Вход на выставку был свободный.

— Я имею в виду, мисс Митчелл знала, что вы туда придете? Она вас пригласила?

Барлетт напрягся.

— Вы меня в чем-то обвиняете? — Он даже не стал дожидаться ответа. — Это полный бред! Если вы думаете, что я мог бы причинить вред Лоре, то вы, парни, худшие детективы в истории этого города. Либо так, либо вы просто поленились узнать, какими были наши отношения. Мы с Лорой раньше встречались. Я люблю ее. Я отдал бы жизнь ради нее.

Роберт обратил внимание на то, что Барлетт не упомянул тот факт, что его не было в городе в то время, когда было обнаружено тело.

— Вы пытались связаться с ней после выставки? Судя по нашим сведениям, в тот вечер вы поссорились.

— Что? Чушь собачья! Вам стоит проверить достоверность своих данных, детектив. В тот вечер я немного перепил и вел себя как форменный идиот, это я признаю. Но не более того. На следующий день я звонил Лоре, чтобыизвиниться, но у нее включился автоответчик.

— Вы оставили сообщение?

— Да.

— Она вам перезвонила?

— Нет, Лора сама никогда не перезванивает. — Барлетт усмехнулся. — Я к этому привык.

— Вы сказали, что вели себя как идиот. В чем это проявлялось? — спросил Гарсиа. — Что произошло?

Барлетт поколебался, будто раздумывая, следует ему говорить об этом или нет.

— Очевидно, вы подозреваете меня в убийстве Лоры. Я полагаю, нам следует завершить этот разговор. Мне необходимо связаться с моим адвокатом.

— Мы вас ни в чем не обвиняем, Патрик, — возразил Гарсиа. — Нам просто необходимо кое-что прояснить.

— Как по мне, наш разговор очень уж похож на допрос. И, если вы не возражаете, я все же настаиваю на присутствии адвоката.

Откинувшись на спинку стула, Гарсиа почесал небритый подбородок.

— Это ваше право, Патрик, — вмешался Хантер. — Но этим вы никому не поможете, мы только потеряем время. Время, которое мы могли бы потратить на поиски убийцы Лоры.

Барлетт, уже набиравший номер, остановился.

— Я понимаю, что наши вопросы вызывают у вас возмущение, но сейчас мы должны подозревать всех, и мы не выполнили бы свою работу, если бы не пришли к вам. Судя по всему, Лору в последний раз видели живой именно на той выставке. И вы поссорились. — Роберт подался вперед. — Вы же умный человек. Подумайте об этом. Учитывая ваши вспышки ярости, ваш разрыв с Лорой и ваши тщетные попытки добиться ее благосклонности в течение уже четырех лет, вам не кажется логичным то, что мы пришли к вам? Что бы вы сделали на нашем месте?

— Я ни за что бы не навредил Лоре, — повторил Барлетт.

— Хорошо, но одними словами вы ничего не докажете. Что бы вы ни делали, с адвокатом или без, вам все равно придется ответить на наши вопросы. Нам просто потребуется разрешение суда на ваш допрос, а это только затянет дело. — Хантер демонстративно уставился на фотографию в рамочке. — Кто бы ни убил Лору, женщину, которую вы так любили, этот человек еще на свободе. Неужели вы думаете, что мешать нам в расследовании — это хорошая идея?

Барлетт не отводил взгляда от снимка.

Хантер и Гарсиа ждали.

— Я приревновал ее, вот что. — Глаза Патрика остекленели. — Один тип ходил за Лорой повсюду, словно голодный пес. Смотрел на нее так, будто она голая, или что-то в этом роде. А потом я увидел, что они разговаривают. Лора всегда была очень замкнутым человеком, никогда ни с кем не флиртовала. Вот я и приревновал. Вообще, что-то с этим парнем было не так.

— Не так? — переспросил Роберт.

— Ну, не знаю. Он так пялился на Лору… Еще и сновал за ней повсюду. Все время находился в паре шагов от нее. И он точно пришел туда не ради искусства.

— Откуда вы знаете?

— Он ни разу не посмотрел на ее картины. Все вокруг ходили по выставочному залу, любовались произведениями Лоры, а он… смотрел только на нее. Будто Лора сама была картиной.

— Вы не думаете, что ваши впечатления об этом человеке могли быть искажены ревностью?

Барлетт покачал головой.

— Да, я приревновал, в особенности когда увидел, как они болтают и как Лора улыбается ему, но он привлек мое внимание не по этой причине. Я заметил, как он уставился на нее, еще до того, как они начали говорить. Он точно пришел туда не ради выставки. Он пришел туда ради Лоры.

— И вы сказали Лоре об этом?

— Да, но она меня не послушала. Разозлилась. Подумала, что я ее ревную. А я ведь просто хотел защитить ее.

Хантер вытащил из папки один из снимков, которые они взяли в галерее Дэниэла Россдейла. Снимок с изображением высокого темноволосого мужчины, того незнакомца, который обменялся с Лорой номерами телефонов. На фотографии он стоял рядом с Митчелл, глядя в объектив фотоаппарата.

— Вы об этом человеке говорите?

Присмотревшись, Барлетт нахмурился.

— Да, это он.

— И вы никогда не видели его раньше?

— Нет.

В кармане у Роберта зазвонил телефон.

— Детектив Хантер.

Выслушав собеседника, он удивленно приподнял брови и повернулся к Гарсиа.

— Вы, должно быть, шутите.

Глава 34

— А куда мы, собственно, едем? — поинтересовался Гарсиа, выезжая с парковки.

— В Норволк, — ответил Хантер, вводя адрес в систему автонавигации.

Как оказалось, повезло одному из патрульных, которых отправили в художественные галереи со снимком человека, обменявшегося с Лорой Митчелл номерами телефонов в последний день ее выставки. Владелец эксклюзивной галереи на Манхэттене узнал мужчину на фотографии. Девять месяцев назад этот загадочный незнакомец купил полотно кисти Лоры Митчелл во время одной из выставок.

В большинстве галерей при покупке картин новых владельцев полотен просят оставить произведение искусства в выставочном зале до конца мероприятия. Галерея «Манхэттен-Бич» всегда требовала у своих клиентов имя и контактный номер телефона.

Мужчину, купившего картину Лоры Митчелл, звали Джеймс Смит.

Норволк — спальный район для среднего класса, расположенный в семнадцати милях на юго-восток от центра Лос-Анджелеса. С улицы Саус-Фигвероа Хантер и Гарсиа добрались туда за пятьдесят пять минут. Судя по адресу, Джеймс Смит жил в самом бедном квартале этого района.

Напарники припарковались напротив старой серой шестиэтажки из бетона, с грязными окнами и облупившейся краской на стенах. В паре ярдов от них пять парней играли в баскетбол. При виде детективов они остановились и дружно повернулись в сторону новоприбывших.

— Qué passa, легавые? — выкрикнул самый высокий и плотный из парней, когда напарники вышли из машины. На нем не было рубашки, и было видно, как блестит пот на его мускулистом теле. Весь его торс, руки и шея были покрыты татуировками, в некоторых из них Хантер узнал тюремные наколки. — Qué quieres aquí, puercos?

Бросив мяч, заводила скрестил руки на груди. Четверо других парней встали за его спиной.

— No somos policías.[9] — Роберт вытащил пропуск в спортзал, зная, что парни стоят слишком далеко от него, чтобы рассмотреть надпись на карточке. — Я из управления жилищного строительства Лос-Анджелеса. А он из администрации по обеспечению пенсионных и социальных льгот работников.

Ребята сразу растеряли свой пыл.

— Ох, чувак, мне пора бежать, — пробубнил один из юношей, посмотрев на часы и поправив на носу очки. — У меня через час собеседование.

— Ага, у меня тоже, — заявил дылда с бритой головой.

Все дружно закивали и что-то пробормотали на испанском, а потом разошлись в разные стороны, на ходу доставая мобильные телефоны.

Карлос едва сдерживал улыбку.

Распахнув металлическую застекленную дверь, Хантер и Гарсиа вошли в серый дом. Холл шестиэтажки представлял собой столь же жалкое зрелище, что и все здание в целом: грязные стены, пятна на потолке, прочно въевшийся запах сигаретного дыма.

— Какой этаж? — уточнил Карлос.

— Четвертый.

Гарсиа потянулся к кнопке лифта.

— С ума сошел? — ухмыльнулся Роберт. — Видишь, какая тут разруха царит? Я не рискну ехать на лифте. Пойдем лучше пешком. — Он махнул рукой в сторону лестницы.

Перепрыгивая через две ступеньки за раз, напарники побежали наверх.

На четвертом этаже перед ними протянулся длинный узкий коридор. Здесь царил полумрак. Воняло пережаренным луком и мочой. Одна из дверей была приоткрыта, оттуда доносился истошный плач младенца. В щель виден был телевизор: владельцы квартиры смотрели какую-то передачу, посвященную судебным разбирательствам.

— Не ожидал, что утонченный ценитель искусства станет жить в таком месте, — удивился Гарсиа.

Квартира под номером 418 находилась за две двери от конца коридора. Постучав, Роберт выждал пятнадцать секунд.

Ему никто не ответил.

Постучав еще раз, он приложил ухо к двери. Было слышно, что внутри кто-то шебуршит. Через десять секунд замок отперли, и дверь слегка приоткрылась — на длину цепочки. Весь свет в квартире был выключен, поэтому Хантер сумел разглядеть лишь пару глаз в футе от двери. Из прихожей доносился тонкий аромат жасмина.

— Мистер Смит? Джеймс Смит?

Молчание.

Просунув ногу в щель, чтобы не дать двери закрыться, Роберт достал значок.

— Нам хотелось бы задать вам пару вопросов.

Еще две секунды прошли в тишине, а затем дверь резко подалась вперед — Смит отчаянно пытался ее захлопнуть, но нога Хантера ему помешала.

— Джеймс? Что вы вытворяете?!

Давление на дверь ослабело, и в квартире послышался топот. Смит спасался бегством. Роберт и Карлос ошарашенно переглянулись.

— Пожарная лестница! — хором выдохнули они.

Глава 35

— Зайдешь со двора… скорее! — Хантер указал на коридор.

Развернувшись, Гарсиа со всех ног бросился бежать. Сейчас он очень напоминал летящий на всех парах локомотив. Роберт дернул дверь, но она была закрыта на цепочку. Тогда он ударил в нее плечом. Этого оказалось вполне достаточно — цепочка сорвалась с рамы, во все стороны разлетелись щепки. Детектив услышал, как где-то в глубине квартиры захлопнулась другая дверь. Он побежал туда, но успел лишь услышать, как проворачивается ключ в замке. Хантер схватился за ручку, но тщетно.

— Смит, ну же!

Он уперся плечом в дверь. Никакого результата. Еще раз, теперь сильнее. Но дверь была прочной. Отойдя на пару шагов, Роберт попытался выломать дверь ногой — еще и еще. Дверь трещала, но не поддавалась. Он понимал, что дальнейшие попытки бесполезны. Вероятно, дверь удерживалась засовами. Можно было бы прострелить петли, но так Хантер зашел бы слишком уж далеко. Такое непросто будет объяснить в отчете.

— Смит, ну же, открывайте!

Скорее всего, Джеймс уже почти спустился по пожарной лестнице.

— Вот черт!

Вернувшись в прихожую, Роберт зашел в соседнюю комнату: дверь была закрыта, но не заперта. Тут царила непроглядная тьма. Не тратя времени на поиск выключателя, детектив подбежал к окну, споткнувшись обо что-то и чуть не упав. Окна этой комнаты тоже выходили на задний двор. Занавесок тут не было, зато стекла были закрашены черной краской. Окно было двухъярусным, в нижней раме виднелись пазы. Щеколда была всего одна. Провернув ее, Хантер дернул нижнюю раму. Ее заклинило.

— Да что же за напасть такая?!

Просунув пальцы в пазы, Роберт затряс раму так, что стекло задребезжало. Рама немного приподнялась, всего на пару дюймов, но этого было достаточно, чтобы удобнее просунуть под нее руки. Один рывок — и окно открылось. Перегнувшись через подоконник, Хантер выглянул наружу. Смит как раз преодолел последние ступеньки металлической лестницы.

— Проклятье!

Не оглядываясь, Джеймс спрыгнул на землю и бросился бежать. Он двигался очень быстро.

Хантер обвел взглядом двор в поисках своего напарника. Отсюда было видно, как Смит, петляя среди мусорных баков, бросился в открытую дверь ярдах в двадцати впереди.

Наконец Роберт увидел Гарсиа. Выскочив из-под арки справа, Карлос помчался вперед с такой скоростью, словно хотел побить мировой рекорд по бегу на короткие дистанции.

— Китайский ресторанчик, задний вход! — крикнул Роберт, перевесившись из окна. — За мусорными баками, справа. Он вломился на кухню!

Гарсиа помедлил, раздумывая, бежать ли ему обратно, чтобы отрезать Джеймсу путь к отступлению у входа в ресторан. Но на это ушло бы слишком много времени. К тому моменту, как он добежит туда, Смит успеет затеряться в толпе. Карлос бросился вперед, задевая мусорные баки, и скрылся за той же дверью, что и подозреваемый.

Повернувшись, Хантер побежал к выходу из квартиры. Если ему повезет, то можно будет перехватить Смита на улице. Детектив уже успел пройти два шага от окна, когда кое-что заметил на стене.

Свет, проникавший в открытое окно, заливал комнату, разгоняя тьму.

И то, что Роберт увидел, заставило его замереть на месте.

Глава 36

Подбежав к заднему входу в китайский ресторан, Гарсиа проскочил в дверь и очутился на кухне, битком набитой персоналом: было время обеда. Три повара стояли у большой газовой плиты на десять конфорок. На одной из глубоких сковород, видимо, загорелось масло, и пламя било на полметра в высоту. Два помощника шеф-повара застыли у длинного металлического стола, на котором виднелись только что нарезанные овощи. С другой стороны стола стояло три официантки, одна из них прислонилась спиной к стене рядом с двустворчатой дверью, словно ее только что оттолкнули. На полу перед ней валялся перевернутый поднос и пара мисок с супом и макаронами. Все на кухне громко вопили что-то по-китайски. Гарсиа не нужно было говорить на этом языке, чтобы понять, что кричат они не друг на друга и не из-за испорченной еды. Они были напуганы.

По их поведению Карлос понял, что Смит пробежал здесь не больше пятнадцати секунд назад.

Теперь все смотрели на Гарсиа. На мгновение на кухне повисло молчание, а затем все принялись что-то кричать и активно жестикулировать. Не останавливаясь, полицейский помчался дальше, перепрыгнув через лужу супа. Выскочив за дверь, он услышал одно-единственное знакомое ему слово: «Ублюдок!»

Потрясение обслуживающего персонала на кухне, словно в зеркале, отражалось на лицах посетителей. Некоторые повернулись, чтобы поглазеть на нового безумца, выбежавшего из кухни, другие же все еще смотрели на дверь, за которой скрылся предыдущий чудак.

Карлос вылетел из ресторана, по дороге удачно обогнув менеджера и официантку.

Улица была запружена людьми, сновавшими туда-сюда. Детектив завертел головой. Никто не бежал, на лицах не читалось удивления. Сделав два шага вперед, Гарсиа привстал на цыпочки и еще раз оглянулся. Карлос даже не знал, во что Смит был одет: напарники разглядели только его глаза, когда открылась дверь в его квартиру.

Полицейский тихо выругался. Благодаря снимку, взятому в галерее, он знал, как выглядит подозреваемый, но не мог же он опознать Смита со спины. Любой высокий человек на улице мог оказаться тем, кого он ищет.

«Где же Хантер?» — подумал он. Карлос был уверен в том, что его напарник попытается перехватить Смита на улице, но почему-то его нигде не было видно.

— Черт, Роберт, где же ты? — пробормотал он себе под нос.

В паре ярдов от него стояли три каких-то парня.

— Вы видели, как из этого ресторана пару секунд назад выскочил какой-то высокий тип?

Парни, покосившись на дверь ресторана, повернулись к Гарсиа.

— Конечно, — сказал один из них, низенький толстяк. Остальные дружно закивали. — Он побежал… туда.

Один из них указал направо, второй налево, а третий ткнул пальцем себе в промежность. Парни расхохотались.

— Уматывай отсюда, коп. Ни хрена мы не видели.

У Карлоса не было времени на ругань. Отступив, он еще раз осмотрел улицу.

Ни Хантера.

Ни Смита.

Да, Смит был умен, в этом ему не откажешь. Он знал, что никто не успел его толком рассмотреть. Он мог быть в костюме, а мог быть и в куртке с капюшоном. Выскочив на улицу, Джеймс перешел на шаг, вместо того чтобы бежать дальше. Просто какой-то молодой человек идет по своим делам, может быть, собрался зайти в магазин… Он ни у кого не вызвал бы подозрений.

Вытащив из кармана мобильный, Гарсиа набрал номер своего напарника.

— Ты где? Ты его взял? — он не прекращал обводить взглядом улицу.

— Нет, я все еще в квартире.

— Что? Почему? Я думал, ты попытаешься отрезать ему путь к бегству.

— Насколько я понимаю, тебе тоже не удалось его задержать.

— Нет. Этот тип умен. Смешался с толпой. И я понятия не имею, во что он был одет.

— Я сейчас же передам сигнал всем постам, чтобы его задержали.

— Но почему ты до сих пор в его квартире?

Молчание.

— Роберт?

— Тебе лучше подойти сюда и посмотреть самому.

Глава 37

Гарсиа, не двигаясь, стоял в дверном проеме маленькой квадратной комнаты. Окно было полностью открыто, все заливал солнечный свет. Слабая лампа, висевшая под потолком, тоже была включена. В комнате пахло старой бумагой и пылью, словно детектив оказался в подвале книжного магазина или в архиве газеты. Хантер стоял рядом с большим деревянным столом, заваленным журналами, распечатками и газетами. Стопки таких же бумаг валялись на полу — то ли Смит был чудаковатым коллекционером, то ли принадлежал к той породе людей, что не могут ничего выбросить.

Карлос обвел взглядом комнату, пытаясь уловить все детали. Стены были покрыты диковинным коллажем из рисунков, статей, газетных вырезок, набросков и фотографий. Что-то из этих материалов было взято из газет, журналов или Интернета, но многое Смит нарисовал или написал сам. Здесь были сотни бумаг, и на стенах не осталось ни единого свободного участка. Войдя внутрь, Гарсиа перевел взгляд на потолок. Тот тоже весь был заклеен вырезками.

— О Господи… — У Карлоса волосы встали дыбом.

Он узнал женщину на всех рисунках и фотографиях. Ошибки быть не могло. Лора Митчелл. На паре снимков ее лицо было обведено сердечком, нарисованным красным маркером. Обычно дети рисуют такие сердечки на постерах своих кумиров.

— Что это за место, черт побери? — прошептал Гарсиа.

Повернувшись, Хантер осмотрел комнату, словно видел ее в первый раз.

— Убежище? Личный архив? Место, где он помещал все результаты своих поисков? Кто знает… — Роберт пожал плечами. — Судя по всему, этот тип собирал все публикации о Лоре. Исходя из состояния некоторых снимков и газетных вырезок, они довольно старые, — он посмотрел на кипы бумаг на полу.

Гарсиа, подойдя к столику, пролистнул пару журналов.

— Статьи о ней есть в каждом из них?

— Я еще не проверял. Но если бы мне нужно было дать ответ прямо сейчас, я не сомневаясь ответил бы «да». — Хантер вытащил газету из-под низа одной из стопок.

Это был выпуск «Сан-Диего Юнион Трибьюн».

— Сан-Диего? — Карлос удивленно приподнял брови, обратив внимание на дату на обложке. — Да этой газете три года!

Роберт пролистнул страницы.

— Проблема в том, что ни одна из этих газет не открыта на определенной странице. Я уже просмотрел парочку. Полагаю, Смит хранил их ради странички с развлекательной информацией, — сложив газету, он показал ее напарнику. — Как видишь, тут ничего не подчеркнуто и не выделено.

— Есть что-нибудь о Лоре?

Хантер просмотрел содержание.

Большинство статей были посвящены музыке — тут печатались рецензии на концерты и альбомы. В углу одной из страниц Роберт заметил небольшую статью о художественной выставке.

— Да, она представляла свои картины в Сан-Диего.

Гарсиа заглянул ему за плечо. Фотографии к статье о выставке не было. Он наугад вытащил другую газету из стопки — «Сакраменто Би».

— Этот номер был опубликован полтора года назад. — Найдя раздел «Развлечения», Карлос быстро просмотрел его. — Этот тип следил за Лорой много лет. Он знал о ней все, что только можно. Собирал все, что могло храниться в его коллекции. Да уж, он терпелив, ничего не скажешь. Он ждал годы, прежде чем начать действовать. У Лоры не было шансов.

Глава 38

Хантеру и капитану Блейк пришлось задействовать все свое влияние в управлении, чтобы заставить и без того уставшую команду криминалистов прислать двух экспертов осмотреть квартиру, которую пока что нельзя было назвать местом преступления. На первый взгляд казалось, что кроме Джеймса в квартире никто не проживал. Тут не было ни тайной каморки, ни оборудованной камеры для удержания жертвы. Если Смит и был убийцей Лоры, то он держал ее в каком-то другом месте. И, вероятно, именно туда он сейчас и направлялся. Вот только теперь Джеймс знал, что за ним охотится полиция, и это могло повлиять на его решения. Он был на взводе, может быть, даже впал в панику. А взбешенный маньяк — это катастрофа, Хантер прекрасно сознавал это, основываясь на своем опыте работы.

Нужно было поскорее поймать Смита, прежде чем он выберется из Норволка. Прежде чем он исчезнет.


Но им это не удалось. Роберт немедленно позвонил в Паркер-центр и попросил ребят из центрального переслать снимок Джеймса Смита по электронной почте в участок шерифа Норволка. Полицейские машины прочесывали улицы района. Всем патрульным и полицейским на железной дороге на мобильные разослали фотографию подозреваемого. Однако, несмотря на все усилия, прошло уже шесть часов с тех пор, как Хантер и Гарсиа постучали в дверь Смита, а поиски так и не увенчались успехом.

Криминалисты уже три с половиной часа осматривали помещение. Нужно было еще получить подтверждение из лаборатории, но по предварительным данным, все отпечатки в квартире принадлежали только одному человеку. Джеймсу Смиту.

Ключевые точки в спальне, ванной и душевой побрызгали люминолом, но следов крови обнаружено не было. Постельное белье, покрывало на диване и ковер просветили ультрафиолетом. Следов спермы тоже не было.

Хантер и Гарсиа оставались в комнате с коллажем на стенах и потолке, чтобы не мешать криминалистам. Тут было достаточно информации, чтобы взвод полицейских разбирал ее неделю, но, в сущности, Роберт не считал необходимым изучать эти материалы. Все они были посвящены Лоре Митчелл, и ничего не поведали бы о Джеймсе Смите. Нужно было найти личный дневник или записную книжку подозреваемого, что-то, что могло бы подсказать детективам, где искать Смита теперь.

Но они ничего не нашли. Ни документов, ни паспорта, ни водительских прав. Даже счетов здесь не было.

— Ну что, обнаружили что-нибудь, что даст нам зацепку, парни? — В итоге Хантер все-таки решил побеспокоить криминалистов.

— Ага. Тот тип, которого вы ищете, зациклен на чистоте, — сказал один из экспертов, проводя пальцем по плинтусу. — Видите, даже тут нет пыли. Моя жена обожает чистоту, но даже она не протирает пыль на плинтусах каждый день. Единственная хоть немного запыленная комната — это та, в которой вы находитесь. Шкаф на кухне забит моющими средствами. Отбеливателя хватит на то, чтобы наполнить джакузи. Либо наш подозреваемый страдает от навязчивого страха загрязнения, либо он нас ждал.

Опрос соседей тоже ничего не дал. Большинство жильцов дома сказали, что никогда не видели человека, жившего в квартире 418. Те, кто сталкивался со Смитом в коридоре, никогда с ним не разговаривали. Сосед, живший в квартире справа, худенький пожилой человек в очках с невероятно мощными стеклами, сказал, что Смит всегда здоровался с ним и был крайне вежлив. По словам старика, иногда Джеймс надевал костюм. Больше в доме деловые костюмы никто не носил. Стены в здании были не очень толстыми, и сосед часто слышал, как Смит возится в комнате, пылесосит и чистит пол щеткой. Он постоянно этим занимался.

Криминалисты забрали обувь и нижнее белье из шифоньера, взяли бритву, расческу, зубную щетку и дезодорант из ванной, чтобы проверить все это на следы ДНК.

На улице уже стемнело, когда Роберту позвонили из Паркер-центра.

— Детектив Хантер? Это Пэм из центрального.

— Что-то нашли, Пэм?

— Знаете, когда вы в следующий раз будете разыскивать кого-то, не могли бы вы выбрать человека с менее популярным именем и фамилией? Джеймс — самое распространенное имя в США. Смит — самая распространенная фамилия. Сложите имя и фамилию вместе… и окажется, что в США проживает три с половиной миллиона мужчин, которых зовут Джеймс Смит.

— Отлично.

— Только в Лос-Анджелесе проживает около пятисот человек с таким именем. Но тут вот что интересно: ни один из них не зарегистрирован по указанному вами адресу в Норволке.

Глава 39

Ресницы затрепетали, но девушка так и не открыла глаза. Постепенно обморок отступал, выбрасывая ее сознание из океана сна на берег яви, но всякий раз, когда казалось, что она вот-вот придет в себя, тьма вновь утаскивала ее в никуда.

Только в одном она была сейчас уверена. Она чувствует какой-то запах. Запах нафталиновых шариков и сильного дезинфицирующего средства. Резкая вонь била в нос, жгла горло, пыталась спуститься в желудок. Живот болел, словно свернувшиеся кольцами змеи пробивались наружу через кожу.

Веки дрогнули вновь, и на этот раз девушке удалось открыть глаза. Свет вокруг был тусклым, в комнате царила полутьма, но она все равно резала ей глаза, словно яркая вспышка. Постепенно она смогла осмотреться. Девушка лежала на спине на какой-то твердой неудобной поверхности в жаркой и влажной комнате. Под потолком протянулись старые ржавые трубы, уходя за покрытые плесенью бетонные стены.

Девушка попыталась поднять голову, но от этого движения ее сильно затошнило.

Постепенно онемение в теле начало спадать, сменяясь невыносимой болью. Казалось, что ее губы порваны, будто их давили клещами, челюсть болела, как после перелома. Она хотела открыть рот, но боль стала еще сильнее, и от этого несчастная чуть не потеряла сознание. Слезы градом покатились по щекам. Разум начал брать верх над инстинктами, говоря телу, что нужно делать. Девушка пошевелила руками. Удивительно, но это движение боли ей не причинило. А главное, они не были связаны.

Дрожа, она поднесла пальцы к лицу и осторожно коснулась губ. Ее затрясло от страха, когда она поняла, почему не может открыть рот.

Он был зашит.

Девушка впала в отчаяние.

Механически, словно отвергая реальность, она перебирала пальцами швы, и движения ее напоминали игру безумного пианиста. Плач и приглушенные крики эхом разнеслись по комнате, но никто ее не услышал. Нить впилась в кожу, когда она опять попыталась пошевелить губами. Во рту почувствовался солоноватый привкус крови.

И вдруг, будто в ее голове переключился какой-то рубильник, девушка ощутила еще более устрашающую боль. Боль в промежности. Эта боль волнами проходила по ее телу, словно само зло сейчас вошло в нее.

Девушка невольно потянулась к источнику боли. Нащупав швы на половых губах, она почувствовала, как силы оставляют ее.

Но тут в ее теле сработал какой-то защитный механизм, и паника вызвала выброс адреналина, смягчившего боль настолько, что бедняжка смогла двигаться. Ведомая инстинктом самосохранения, она села.

Все звуки исчезли, время остановилось, мир стал черно-белым. Только сейчас девушка поняла, что она обнажена и сидит на каком-то столе из нержавейки. Странно, но стол был немного выше, чем можно было бы ожидать. Выше по крайней мере на фут.

Она уставилась на свои босые ступни, и вдруг поняла, что ее ноги не были связаны. Она обвела комнату исполненным ужаса взглядом. Бетонный пол, пустые деревянные полки на стенах… Впереди виднелась металлическая дверь, и она была не заперта!

Не теряя времени, не думая о том, что это может быть какой-то жестокой ловушкой, девушка спрыгнула на пол. Когда ее ступни коснулись пола, ей показалось, что электрический разряд прошел по ее позвоночнику, и через долю секунды внутри ее тела взорвалась чудовищная боль. Ноги подогнулись, несчастная упала на колени, дрожа. Она посмотрела вниз и увидела кровь. Много крови.

Глава 40

Прошло уже три дня с тех пор, как было найдено тело Лоры Митчелл, а пока ничего еще не прояснилось. Джеймс Смит — как бы ни звали этого человека на самом деле — исчез. Криминалисты оказались правы: все отпечатки пальцев в его квартире принадлежали одному человеку. В течение нескольких часов проводился поиск в национальной системе отпечатков, но совпадений выявлено не было. Похоже, Джеймса Смита никогда не задерживала полиция.

До получения результатов анализа ДНК оставался еще день или около того. Кем бы ни был этот Джеймс Смит, он был умен. Выбрав наиболее распространенное в Америке имя, он сумел запутать следствие. Даже если бы Хантер попросил сотрудников центрального управления сократить список Джеймсов Смитов, зарегистрированных в Лос-Анджелесе, вычеркнув оттуда людей, которые не подходили по росту и возрасту, это все равно заняло бы много времени. К тому же было очевидно, что Джеймс Смит — не настоящее имя подозреваемого.

Квартиру в Норволке он снимал, платил за нее наличными и оплачивал счета на год вперед. Роберт поговорил с владельцем дома, мистером Ричардсом. Оказалось, что до того, как выйти на пенсию, Ричардс занимался своим магазином, теперь же он заботился только о доме. Проживал он в Палмдейле. Ричардс рассказал Хантеру, что видел Джеймса Смита всего два раза: два года назад, когда тот снял у него квартиру, и год назад, когда Смит продлил срок аренды и заплатил за квартиру на год вперед. Тогда же Джеймс передал Ричардсу деньги для оплаты счетов за коммунальные услуги, вот почему криминалисты не нашли никаких чеков в квартире. По словам Ричардса, Смит был отличным квартиросъемщиком, одним из лучших.

— С ним никогда не возникало проблем. В отличие от предыдущих жильцов, он никогда ничего от меня не требовал. Знаете, они постоянно звонили мне, просили поставить новый холодильник или газовую плиту, поменять матрас или починить душ, все такое. Непрерывно жаловались, что с квартирой что-то не так. Но только не Джеймс. Он никогда не предъявлял мне претензий.

— Когда мистер Смит начал снимать у вас квартиру, вы проверили его документы? — спросил Хантер. — Может быть, вы выяснили что-то о его прошлом, потребовали у него характеристику с места работы, что-то в этом роде?

Мистер Ричардс покачал головой.

— В этом не было необходимости. Он заплатил наличными, да еще и отдал деньги за квартиру на год вперед, а значит, в этом вопросе проблем бы не возникло.

Роберт все больше понимал, что Лос-Анджелес — это город, в котором никто не задает тебе вопросы, если у тебя есть деньги. За эти деньги можно купить все, что угодно.

— Мистер Смит когда-либо говорил вам, чем он зарабатывает на жизнь?

Ричардс покачал головой.

Фотографию с выставки передали в газеты и журналы. Конечно, снимок нельзя было назвать хорошим — большая часть лица была в тени, но лучшего у них не было. Если повезет, кто-нибудь да узнает этого человека. Была выделена специальная телефонная линия для звонков по этому поводу. Пока что туда звонили только всякие шутники, называвшиеся именем Джеймс Смит и предлагавшие копам приехать и арестовать их.

В квартире подозреваемого детективы нашли картину, которую Смит купил пару месяцев назад, и несколько дисков с любительскими записями. На всех из них была Лора Митчелл. Судя по всему, Смит сам производил съемку. Лора на выставке. Лора на вечеринке. Лора приходит или выходит из своего дома. Лора тренируется в спортзале. Лора в супермаркете… Часы видеозаписей.

На видео не было отмечено время, но, судя по тому, что на разных дисках у Митчелл были разные прически и было заметно, что она то поправлялась, то худела, было понятно, что Смит следил за ней несколько лет. Возможно, все это время он готовился к похищению. Или же просто страдал от навязчивой идеи и преследовал своего кумира. Хантер не хотел делать скоропалительных выводов, пока не появятся другие данные.

— Хорошо. — Блейк наконец-то дочитала десять страниц отчета. — Знаете, что не укладывается у меня в голове? Если Джеймс Смит — наш убийца, то почему он следил за ней столько лет и только сейчас решился на похищение?

— В этом нет ничего удивительного, капитан. — Роберт подошел к окну кабинета. — Очень немногие люди способны решиться на убийство, для этого им не хватает силы воли. Подавляющее большинство серийных убийц мечтали о своих будущих преступлениях месяцами, годами, десятилетиями, как и вообще люди со склонностью к насилию. Некоторым вообще достаточно своих фантазий на эту тему. Кто-то заходит дальше: готовится к похищению, узнает все о будущей жертве, следит за ней, собирает информацию, может быть, даже похищает жертву, но отступает в последний момент. Возможно, Джеймсу понадобились все эти годы, чтобы набраться мужества и воплотить свою мечту в жизнь.

— И нам уже известно, что наш убийца — очень терпеливый человек.

На столе Барбары зазвонил телефон. Выждав три гудка, она взяла трубку.

— Что? — рявкнула она.

Выслушав ответ, она ошарашенно посмотрела на Хантера.

— Вот дерьмо! Опечатайте это место и держите всех подальше от здания, слышите? Всех! Мы уже едем.

Глава 41

Заброшенный детский сад находился в районе Гласселл-парк, в северо-восточной части Лос-Анджелеса. Облупившиеся стены, выбитые стекла, просевшие полы, паутина и прогнившие дверные рамы — вот и все, что осталось от этого дома, когда-то наполненного топотом маленьких ножек. Вместо мультяшных персонажей стены теперь украшали хулиганские надписи.

Справа от детского садика стояло несколько патрульных машин и фургон криминалистов. Неподалеку виднелись машины разных СМИ. Репортеры и фотографы вместе с толпой зевак теснились у периметра длиной в двадцать два метра, отмеченного натянутой желтой полицейской лентой. Там стояли патрульные.

Хантер, Гарсиа и Блейк выбрались из машины, прошли через толпу и поднырнули под ленту. У входа в садик молча переминались с ноги на ногу два копа.

— Простите, сэр, но нам приказано не пускать кого-либо внутрь, — сказал старший из полицейских, увидев значки детективов.

— Это я отдала этот приказ, — заявила Барбара, предъявляя документы.

Оба полицейских тут же отступили. Они явно были озадачены.

— Капитан, — низенький толстый журналист с плохо замаскированной лысиной поправил на носу очки с мощными линзами, — что происходит? Кто жертва? Почему вы здесь? Не хотите как-либо прокомментировать сложившуюся ситуацию для жителей Лос-Анджелеса?

Все репортеры, занимавшиеся криминальной хроникой, знали, что капитаны полиции, каким бы отделом они ни руководили, обычно не выезжают на место преступления. А если уж такое случилось, то на это должна быть какая-то причина. Как правило, это не свидетельствовало ни о чем хорошем. И раз уж на место преступления прибыла глава отдела по расследованию убийств и ограблений, то что-то явно пошло не так.

Игнорируя обращенные к ней вопросы, Блейк повернулась к копу:

— Вы первыми прибыли сюда?

Полицейский кивнул, опустив глаза.

— Ну же, капитан, скажите нам хоть что-нибудь! — не унимался журналист. — Почему вы здесь? Что происходит?

Барбара его не замечала.

— Кто-то, кроме криминалистов, видел тело?

— Только я и мой напарник, Гутьерес, мэм. — Коп мотнул головой в сторону здания. — Он внутри, охраняет вход в подвал.

— Больше никого? — уточнила Блейк.

— Никого, мэм. Мы получили задание приехать сюда и проверить, что тут такое: кто-то позвонил в службу спасения и сказал, что обнаружил труп. Как только мы вошли в ту комнату, мы сразу же связались с отделом убийств и криминалистами и получили приказ никого туда не впускать. Мы разрешили войти туда только криминалистам.

— Тело в подвале? — переспросил Хантер.

— Да. В конце коридора сверните направо, так вы окажетесь на кухне. Оттуда вниз ведут ступеньки. — Полицейский запнулся. — Тело там, — прошептал он. — Господи, да что же это такое…

Пару минут спустя детективы и капитан нашли Гутьереса у ступенек в подвал, ведущих из кухни, как и сказал его напарник. На лице юноши застыл ужас от увиденного.

Цементные ступени были узкими и крутыми. Вход освещала одна-единственная лампочка, висевшая под потолком, покрытым пятнами. С каждым шагом все сильнее становился запах дезинфекции. Из-за металлической двери у подножья лестницы лился яркий свет прожекторов — там уже работали криминалисты. Спустившись вниз, Роберт почувствовал, как кровь забурлила в его жилах, а кожа потеплела, словно он вышел на солнцепек. Он открыл дверь и увидел кровь. Много крови.

Глава 42

Доктор Хоув стояла у дальней стены рядом с главой отдела криминалистики, Майком Брайндлом. Оба были одеты в белые комбинезоны из тайвека.

В центре комнаты находился длинный стол из нержавейки. Цементный пол был покрыт свернувшейся кровью: не просто брызги, а целые лужи крови. Пара окровавленных отпечатков ладоней, тянувшихся от стола, позволяли проследить путь жертвы. Всего в паре шагов от двери лежало мертвенно-бледное тело обнаженной темноволосой женщины. Ее руки были аккуратно вытянуты вдоль торса, ноги сдвинуты.

— О Господи, — прошептала Блейк, зажимая рот ладонью.

Она едва сумела сдержать позывы к рвоте.

Губы женщины были сшиты, и хотя ее торс и ноги были залиты кровью, черная толстая нить просматривалась в промежности.

Кэролайн молча подошла к ним. Роберт вопросительно посмотрел на нее.

— Судя по тому, что мы здесь видим, я бы сказала, что это тот же убийца, — кивнула она.

Хантер и Гарсиа, стараясь не вступить в кровь, осторожно подошли к телу. Капитан Блейк осталась у двери. Присев на корточки, Роберт осмотрел тело, не прикасаясь к нему. Гарсиа все время поглядывал на ее некогда прекрасное лицо, словно что-то беспокоило его.

— Боже, да она же как две капли воды похожа на Лору Митчелл! — наконец понял он. — Они могли бы быть сестрами.

Роберт кивнул. Едва войдя в комнату, он заметил поразительное сходство двух девушек.

Блейк, ущипнув себя за кончик носа, прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Она понимала, что это значит.

— Вы нашли тело в таком положении? — Хантер повернулся к Хоув.

— Нет, — ответил за нее Майк, подходя поближе. — Мы все сфотографировали, а потом ее перевернули. Тело лежало на животе, правой щекой на полу. Левая рука была выброшена вперед, будто жертва потянулась за чем-то. Судя по ее позе, она ползла к двери, но ей не хватило сил.

Роберт обвел взглядом комнату.

— Отпечатки пальцев?

— Принадлежат ей, — подтвердил Брайндл. — Снаружи, на ступеньках, есть следы кроссовок. Мы еще не установили, чьи они, но, судя по смазанным отпечаткам, я предположил бы, что следы принадлежат испуганному подростку, который позвонил в службу спасения. Звонок был анонимный, парень не назвал ни своего имени, ни адреса. — Помолчав, он посмотрел на женщину. — Трупное окоченение началось недавно, но тепло и высокая влажность воздуха в комнате могли замедлить его часов на пять, может, чуть больше.

— Значит, она погибла сегодня? — уточнила капитан.

Брайндл кивнул.

Гарсиа, закончив с осмотром тела, перевел взгляд на лужи на полу.

— Я не увидел на ее теле ран, кроме следов от иглы. Откуда же кровь?

Кэролайн и Майк напряженно переглянулись.

— У меня будут точные данные после вскрытия, — ответила доктор. — Сейчас могу лишь сказать, что кровь здесь из-за ее внутренних повреждений.

Капитан Блейк широко распахнула глаза.

— Вся эта кровь… — Хоув тщательно подбирала слова, — вытекла сквозь швы.

— Вот дерьмо. — Гарсиа отер лицо ладонью.

— На ладонях и коленях видны мелкие ссадины, — продолжила Кэролайн. — Мы полагаем, что она спрыгнула со стола и упала на пол. Может быть, у нее закружилась голова или ноги подогнулись от боли, но в тот момент она была еще жива. Ссадины вызваны тем, что она упала и ползла к двери. Ее отпечатки есть на столе, поэтому мы думаем, что убийца оставил ее там, но брызг крови на столешнице нет. Кровотечение началось только после падения на пол.

— И вот еще что. — Брайндл подошел к тому месту, где стояла Блейк. — Простите, капитан… — Майк указал на стену за спиной Барбары.

Нахмурившись, она отступила в сторону, и только тогда они увидели мелкую надпись, сделанную черной краской: «ОНО ВНУТРИ ТЕБЯ».

Глава 43

Блейк приоткрыла рот от изумления. Это были те же слова, что и на потолке в лавке мясника, где было обнаружено тело Лоры Митчелл. Посмотрев на труп девушки на полу, капитан перевела взгляд на доктора Хоув.

— Так… Я думала, что связь этих двух преступлений — это лишь наши предположения. Очевидно, я ошибалась. Но если вы знали, что тут действовал тот же убийца, который поместил бомбу в тело первой жертвы… Если вы знали, что от взрыва этой бомбы в вашей комнате для вскрытий погибло два человека… — Барбара указала на надпись на стене, — а тут происходит то же самое, то что, черт побери, мы тут делаем? Где саперы для обезвреживания бомбы? И почему вы перевернули тело?

— Что бы убийца ни поместил в тело жертвы на этот раз, — Хантер задумчиво потер точку между бровей, — оно уже сработало.

— Судя по количеству крови, — добавила Кэролайн, — именно так и произошло. Как мы уже сказали, все указывает на внутреннее кровотечение, но с такими повреждениями внутренних органов мне еще не приходилось сталкиваться.

— Что вы имеете в виду? — переспросила Блейк.

— Обычно внутреннее кровотечение обусловлено травмой, разрывом кровеносных сосудов или некоторыми специфическими заболеваниями, например карциномой. Однако в этих случаях кровь скапливается внутри тела, собственно, поэтому-то это и называется внутренним кровотечением. И ее количество не столь велико, как вы видите в этой комнате. Травма должна быть чудовищна, и что бы ее ни вызвало, оно было внутри жертвы.

Все помолчали.

— В этой комнате не было ничего, кроме того, что вы и так видите, — продолжил Брайндл. — Тело, старые полки на стенах, стол из нержавейки, — он обвел помещение рукой. — Нет ни цепей, ни веревок, ни наручников. Если присмотреться к запястьям и лодыжкам жертвы, вы увидите, что там нет синяков или каких-либо отметин. Девушка не была связана. И запереть ее здесь не могли, потому что тут нет замка на двери. — Он покачал головой. — Суть в том, что мы не можем найти ничего, что помешало бы ей просто выйти отсюда. К тому же, ничто не свидетельствует о том, что в комнате в момент ее смерти был кто-то еще. Похоже, что убийца просто оставил ее на столе и ушел. И, как мы уже говорили, тогда кровотечения еще не было. Но убийца знал, что жертве не выйти из этого подвала живой.

Хантер уже заметил, что стол в комнате поднят над уровнем пола выше, чем можно было предположить.

— Вам это не кажется странным? — Он указал на деревянные доски под ножками стола.

Все нахмурились.

— Первую жертву, Лору Митчелл, — продолжил Роберт, — оставили на разделочном столе из нержавейки в лавке мясника в восточной части Лос-Анджелеса. Под ножки стола подложили кирпичи. Вначале я подумал, что бывший владелец лавки мог быть очень крупным человеком, и потому ему понадобился стол повыше. Но нет, я проверил. Его рост — метр семьдесят два.

— Ты думаешь, убийца сделал это намеренно? — уточнила капитан. — Но зачем?

— Я пока не уверен.

На лестнице послышались тяжелые шаги. Все повернулись к двери. Через пару секунд в подвал вошел судмедэксперт, тоже одетый в белый тайвековый комбинезон. Он с натугой тащил черный транспортировочный кейс для приборов.

— Все в порядке, Том. — Майк потянулся за кейсом. — Я знаю, как этим пользоваться.

Оставив свою ношу в подвале, Том ушел.

— Вот почему мы перевернули тело, — пояснила доктор Хоув, глядя, как Брайндл осторожно вытаскиваетсодержимое кейса. — Это переносной рентген-аппарат. В основном он используется для просвечивания небольших предметов, например, пакетов, коробок или чемоданов. Снимок, конечно, будет не такой качественный, как можно было бы получить при использовании медицинского рентгена, но и он подойдет. Мы, в сущности, уверены в том, что тот механизм, который убийца поместил в тело жертвы, уже сработал, как и сказал Роберт. И именно это убило девушку. Но мы все уже знаем, на что способен этот мерзавец. — Она посмотрела на капитана. — Я не хочу выносить отсюда тело, пока мы не выясним, с чем мы имеем дело.

Они подождали, пока Брайндл настроит оборудование.

— У нас нет подставки, — сказал Майк. — Может кто-нибудь направить на нее камеру?

— Давайте я. — Гарсиа подошел к телу, тщательно обходя лужи крови, и взял у Брайндла маленькую цифровую камеру.

— Направьте ее на живот жертвы и держите на расстоянии полуметра от тела, — скомандовал криминалист, ставя ноутбук на транспортировочный кейс. — Вот, собственно, и все. Беспроводная камера передаст на ноутбук рентгеновский снимок. Включите ее, Карлос.

Все уставились на экран лэптопа, где высветилось изображение.

Майк и Кэролайн изумленно переглянулись и склонились поближе к компьютеру. Роберт прищурился, пытаясь понять, что же он видит.

У капитана пересохло во рту, но лишь она сумела задать вопрос, вертевшийся у всех на языке:

— Боже мой, что… что это… черт побери, что это в ней?!

Глава 44

Хантер знал, что не уснет. Слишком уж много мыслей теснилось в его голове, а чтобы узнать ответы на интересующие его вопросы, нужно было ждать до завтра. Криминалисты еще работали в подвале заброшенного детского сада, но Роберт не возлагал особых надежд на результаты их осмотра. Доктор Хоув произведет вскрытие тела, но отчет будет только завтра.

Прежде чем отправиться домой, Хантер прихватил с работы материалы дела. Оставив машину у дома, он зашел в бар «У Джея», расположенный в двух кварталах от него. Это было одно из его любимых заведений: отличный скотч, прекрасная рок-музыка и приятные официантки. Заказав двойную порцию шотландского виски «Глентуретт» 1997 года с одним кубиком льда, детектив уселся за столик.

Медленно отхлебнув виски, Роберт насладился восхитительным вкусом. Он разложил перед собой фотографии, полученные из отдела по поиску пропавших без вести. Хотя швы на губах уродовали лицо и определить, как выглядела девушка раньше, было не так-то просто, но совершенно ясно, что сегодняшней жертвы среди них нет.

Нужно было провести еще один поиск по базе, просмотреть заявки о пропавших без вести, поступившие четыре, а может, и пять недель назад. Но, как и в предыдущем случае, автоматический поиск по базе данных не сработает из-за швов на лице жертвы. А сравнивать снимки вручную — слишком долго. Придется ждать завершения вскрытия, сделать новые фотографии лица жертвы, обработать их, а уже тогда запускать поиск.

Допив виски, Хантер подумал о том, не выпить ли ему еще. При этом он смотрел на стену напротив, увешанную картинами и постерами. И тут одна мысль пришла ему в голову.

— Быть этого не может… — прошептал он, качая головой.

Собрав материалы дела, Роберт помчался домой.

Включив компьютер, он вошел в базу отдела розыска пропавших без вести. Он знал, что критерии, которые он использовал для поиска, значительно сократят количество интересующих его файлов. Хантер ожидал, что на экране высветятся ссылки на три, может быть, пять дел.

Но он ошибался.

Через секунду экран мигнул. В открытом окошке высветилась всего одна ссылка. Кликнув по ней, Роберт стал ждать, пока загрузится файл.

Когда на экране появилась фотография, Хантер вздохнул.

Глава 45

Спецпомещение для вскрытий было расположено в коридоре, отделенном от всех остальных комнат. Обычно оно использовалась для посмертного осмотра тел, которые могли представлять опасность для окружающих — например, из-за заразных вирусных заболеваний или радиации. Тут была своя холодильная камера для трупов и отдельная система баз данных. Иногда тут проводились вскрытия жертв серийных убийц, как, к примеру, при расследовании дела Распинателя пару лет назад, потому что данные аутопсии были чрезвычайно ценны, и нужно было сделать все, чтобы сберечь их.

Снимок, сделанный переносным рентген-аппаратом в подвале заброшенного детского садика в Гласселл-парке, мало что прояснил. Но в том, что предмет в теле второй жертвы — это точно не бомба, доктор Хоув не сомневалась. На снимке просматривалось нечто треугольной формы с закругленным основанием, похожее на большой, но очень тонкий ломтик пиццы. Кэролайн раньше не видела ничего подобного. Оставалось только извлечь этот предмет из тела.

Этой ночью Хоув почти не спала. Она приехала в окружное коронерское управление еще до рассвета. В столь ранний час на работе еще никого не было, поэтому ей пришлось проводить вскрытие тела новой жертвы в одиночку, без ассистента, и потому это заняло у нее больше времени.

Часов в семь утра Кэролайн позвонила Роберту на мобильный.

За время недолгой поездки из дома до морга Хантер по полицейской рации слышал новости о перестрелке в Бойл-Хайтсе и двух вооруженных ограблениях в Сильвер-Лейке, проехал мимо трех патрульных машин с включенными мигалками и двух карет «скорой помощи». А ведь день только начался. Как в таком потрясающем городе могло быть столько безумия?

Центральный корпус коронерского управления Лос-Анджелеса представлял настоящее произведение искусства: мелкие детали в стиле эпохи Возрождения, терракотовый кирпич и светло-серые притолоки, как в Оксфорде. Управление работало, как и большинство городских контор, с понедельника по пятницу, с восьми утра до пяти вечера. Только в особых случаях вскрытия проводились по вечерам или в выходные дни. Но этот случай как раз и был особым.

Роберт позвонил Карлосу еще из машины, и потому не удивился, увидев напарника на парковке перед зданием.

— Быстро добрался, — заметил Хантер, выходя из «бьюика».

— Бессонница замучила. Вот, сидел, ждал твоего звонка.

— А как же Анна? — удивился Роберт.

— Она тоже не спала. — Гарсиа склонил голову к плечу. — Сказала, что раз я не ложусь, то и она не будет. Мол, так мы хоть пару часов проведем вместе, а то с этим расследованием я совсем забегался и не мог уделять ей время. Ну, ты же знаешь, она меня насквозь видит. Уже поняла, что у нас необычный случай. Анна ничего не говорит, но я вижу, что она волнуется за меня.

Роберт понимающе кивнул. Ему очень нравилась Анна — она всегда поддерживала своего мужа. Обычно жены полицейских не понимают проблем своих мужей. Уровень разводов в полиции Лос-Анджелеса превышал семьдесят процентов. Тем не менее Хантер не верил, что такое может случиться и с его напарником. Карлос и Анна были созданы друг для друга.

Сам Роберт никогда не был женат. За последние годы у него была пара романов, но ничем хорошим это не заканчивалось. Все начиналось прекрасно, но из-за обязанностей по работе у Хантера не хватало времени на своих девушек, а это могло разрушить любые отношения.

На парковку въехала еще одна машина.

Повернувшись, Роберт увидел, как капитан Блейк припарковала свой серебристый «додж» рядом с «хондой» Гарсиа.

— Хочу сама посмотреть, — пояснила Барбара, захлопывая дверцу. Она нажала на кнопку — передние фары мигнули и послышался тихий щелчок. — Я думаю, это поможет мне лучше понять, с кем мы имеем дело. Что это за ублюдок, который убил уже четверых в моем городе?

Они подошли к двери и позвонили. Доктор Хоув молча впустила их внутрь. Вид у нее был осунувшийся.

Почти все лампы в здании были погашены, тут не хватало привычной суеты санитаров и патологоанатомов. Без людей корпус напоминал музей, посвященный фильмам ужасов. Запах дезинфекции казался сильнее, смешиваясь с едва заметным сладковатым «ароматом» разложения. Полицейские прошли пустую приемную и свернули в безлюдный коридор. У Гарсиа мурашки побежали по спине. Сколь бы часто они с Хантером ни приходили сюда, всякий раз Карлос чувствовал себя неуютно.

— Нет смысла объяснять что-либо. Вам лучше самим на это посмотреть, — сказала Хоув, набирая код на металлической панели, встроенной в дверь комнаты для вскрытий. — И если вы считаете, что бомба, оставленная в теле первой жертвы, — это проявление безумия, то погодите с выводами, пока вы не увидите это.

Глава 46

Большая комната была освещена двумя рядами флуоресцентных ламп, тянувшихся под потолком. В центре помещения стояли металлический стол и каталка.

Войдя внутрь, напарники почувствовали, как тут холодно. Это овеянное смертью пространство навевало печаль.

На столе лежало тело темноволосой девушки. Хоув уже сняла швы с ее рта и промежности, но на животе виднелся заштопанный след от разреза. Почему-то лицо девушки приобрело умиротворенное выражение. Страдание, запечатлевшееся в ее чертах, исчезло, словно усопшая была благодарна Кэролайн за то, что ее освободили от чудовищных швов.

Надев латексные перчатки, все подошли к столу. Доктор застегнула свой лабораторный халат.

Хантер долго смотрел на лицо жертвы, пока его сомнения не развеялись.

— По-моему, ее звали Келли Дженсен, — прошептал он, протягивая Хоув папку с черно-белой распечаткой фотографии погибшей.

Блейк и Гарсиа вытянули шеи, заглядывая доктору за плечо. Внимательно посмотрев на снимок, Кэролайн поднесла его к лицу жертвы. Сходство было бесспорным.

— Похоже, что вы правы, Роберт.

— В материалах ее дела говорится, что, когда Келли была подростком, она споткнулась и разбила оконное стекло в школе, — продолжил Хантер, глядя в папку. — Два крупных осколка взрезали ей левое плечо, так что остался клиновидный шрам. На правом локте, прямо над сгибом, должен быть шрам в форме полумесяца.

Хоув подняла правую руку жертвы, и все наклонились поближе, чтобы рассмотреть локоть. В паре сантиметров над сгибом действительно виднелся старый шрам.

Затем все перешли к голове девушки. Доктор приподняла ее плечи на пару сантиметров, и все увидели клиновидный шрам на левом плече.

— Думаю, теперь мы можем с определенностью установить личность жертвы. — Хоув опустила тело.

— А кем она была? — поинтересовалась капитан.

— На данный момент у нас о ней мало информации, только то, что содержалось в заявлении об ее исчезновении. Ей тридцать лет, родилась в Монтане, в Грейт-Фоллсе. Ее объявили в розыск двадцать один день назад. — Хантер кашлянул. — И вот что интересно. В полицию по этому вопросу обратился ее агент.

— Агент? — переспросил Гарсиа.

Роберт кивнул.

— Келли Дженсен была художницей.

Глава 47

Все затаили дыхание.

— Сколько лет было первой жертве? — наконец нарушила тишину капитан.

— Лоре Митчелл было тридцать, — ответил Карлос.

— И когда она пропала?

Гарсиа посмотрел на напарника.

— Ее родственники обратились в полицию пятнадцать дней назад.

Блейк прикрыла глаза.

— Поразительно. Значит, мы имеем дело с безумным убийцей, который охотится на красивых темноволосых художниц лет тридцати от роду и при этом получает удовольствие, зашивая им рты и влагалища?

Хантер не ответил.

— Пропал еще кто-то из тридцатилетних художниц с темными волосами?

— Я проверил заявления об исчезновении людей за последние десять недель, капитан. Только Лора Митчелл и Келли Дженсен подходят под описание.

— Ну, это уже что-то. — Барбара посмотрела на тело на столе. — Мы поговорим об этом в управлении. Так каковы результаты вскрытия, док?

Хоув подошла поближе к столу.

— Как и в случае с первой жертвой, швы были наложены неумело, и это еще мягко сказано. — Кэролайн указала на рот жертвы. — Нитки были все в узлах. Всего стежков было десять, по пять на губы и влагалище.

— Как и у Лоры Митчелл, — подтвердил Роберт.

Доктор кивнула.

— Вы хотите сказать, что тот, кого мы ищем, не имеет медицинского образования? — уточнила капитан.

— Если он и умеет зашивать раны, то нам этого не показывает. Кроме того, он пользовался очень толстой ниткой, в медицине она проходит под названием «нить номер шесть». Возможно, это даже «нить номер семь» по фармакопее Соединенных Штатов. Седьмая нить — самая толстая. Для сравнения, четвертая нить по диаметру примерно совпадает с леской теннисной ракетки. Я отправила нитки на анализ в лабораторию, но уже сейчас понятно, что они из какого-то сорта нейлона, — повернувшись, Хоув взяла с тумбочки папку. — Внутренние органы были здоровыми, но общее состояние организма свидетельствует о значительном обезвоживании и некотором недоедании.

— Убийца морил ее голодом? — Блейк переступила с ноги на ногу.

— Возможно, но недолго. Судя по моим данным, девушка не ела день, может быть, два. Ей перестали давать пищу и воду за день до смерти или, собственно, в тот же день. — Кэролайн поспешно подняла руку, видя, что детективы собираются что-то спросить. — Я знаю, о чем вы думаете. Швы наложили незадолго до ее смерти, максимум за пару часов. Она не ела и не пила не по этой причине.

— Есть предположения, почему так могло произойти? — Капитан вопросительно приподняла брови.

Доктор Хоув заправила прядь волос за ухо.

— Причин может быть несколько. Возможно, убийца следовал некоему ритуалу. Или же жертва сама отказалась есть в знак сопротивления. Может быть, ее тошнило, или что-то в этом роде. — Она пожала плечами.

— Вы нашли на теле следы побоев, док? — вмешался Хантер.

Лицо Хоув прояснилось, словно Роберт только что задал вопрос на миллион долларов.

— В том-то и дело. — Она отступила вправо, глядя на восково-бледное лицо девушки. — На ней ни царапины!

— Что, вообще ничего? — опешила Барбара.

— Ничего, — кивнула Кэролайн. — Как я уже говорила раньше, на запястьях и лодыжках нет синяков. Мы знаем, что на столе в подвале детского сада ее оставили не связанной. Но я не могу найти никаких следов того, что ее вообще хоть раз связывали за время заточения. Осмотр полости рта позволяет понять, что убийца не использовал кляп.

— Значит, он не боялся, что жертва будет кричать.

— Либо ее по самые уши накачали наркотиками, либо он держал ее в звуконепроницаемой комнате. Или и то, и другое.

— Есть следы от уколов? — спросил Хантер.

— Нет. Кроме небольших ссадин на ладонях и коленях, появившихся от падения на пол, на теле вообще нет следов повреждений. Если не обращать внимания на швы, то можно подумать, что убийца к ней и не прикасался.

Все помолчали.

Роберт вспомнил, как он тщательно осматривал фотографии тела Лоры Митчелл. Как и в случае с Келли Дженсен, на ней не было ни царапины.

И тут Хантер обратил внимание на ногти жертвы. Они были заострены, как у ведьмы.

— Вы что-нибудь нашли у нее под ногтями, док? Почему они такие… прямо как когти?

— Это вы верно подметили, Роберт, — согласилась доктор. — Я не знаю почему. Но кое-что я действительно обнаружила. Какую-то темную пыль. Ее я тоже отправила на анализ, придется ждать результатов.

Наклонившись, Хантер тщательно осмотрел ногти жертвы.

— Я сообщила в лабораторию, что все анализы по этому делу нужно провести срочно, — продолжила Хоув. — Надеюсь, результаты будут через день-два. В связи с тяжкими внутренними повреждениями и сильным кровотечением мы не сможем понять, была она изнасилована или нет. Если в теле и были следы спермы, то их смыло кровью.

Все в комнате напряглись.

Кэролайн подошла к металлической этажерке и достала что-то из пластикового пакета.

— Вот причина ее повреждений. Чудовищное и в то же время хитроумное изобретение.

Странный металлический предмет был сантиметров двадцати в длину, полутора в ширину и пяти в высоту. На первый взгляд он напоминал несколько длинных узких полосок металла, уложенных друг на друга, словно карты в колоде.

Полицейские озадаченно переглянулись.

— Вот что убийца поместил в ее тело, — с печалью протянула Хоув.

Все еще более озадаченно нахмурились.

— Что? — первой нашлась капитан. — Не знаю, что вы нам показываете, док, но это уж точно не то, что мы видели на рентгеновском снимке.

— Ну… оно просто в другом положении, — согласилась Кэролайн.

— И что, черт побери, это значит?

Обогнув стол для вскрытий, Хоув отошла от остальных подальше.

— Это оружие. Я такого раньше никогда не видела. Тут двенадцать бритвенных лезвий шириной в сантиметр, которые удерживаются пружиной. Они очень острые. И когда я говорю «острые», я имею в виду, что по сравнению с ними самурайский меч тупой, как бейсбольная бита.

Роберт потер глаза.

— Не понимаю, — вмешался Гарсиа. — Как и сказала капитан, на снимке мы видели не это. Что значит «в другом положении», док?

— Вы, очевидно, помните, что мы увидели на рентгеновском снимке, верно? Некий треугольный предмет с закругленным основанием, что-то вроде большого транспортира. Так вот, как вы думаете, как убийца мог поместить такой предмет в ее тело? Полагаю, вы должны признать, что закругленное основание было слишком широким, чтобы войти во влагалище.

Хантер тяжело вздохнул, не сводя взгляда с предмета в руках доктора.

— Это выкидной нож.

— Что? — Блейк повернулась к Роберту.

— Именно, — согласилась Хоув, демонстрируя всем тонкий металлический предмет. — В сложенном положении убийца без проблем мог поместить его в тело жертвы, а потом наложить швы.

По спине у Гарсиа вновь побежал холодок. Не удержавшись, он поежился.

— А когда нож был внутри, — продолжила Кэролайн, — вот что произошло.

Сжимая нож большим и указательным пальцем, она осторожно нажала на кнопку в основании.

ЩЕЛК!

Глава 48

Все отпрянули от неожиданности.

— Черт! — вскрикнув, Блейк зажала себе рот ладонью.

— Вот дерьмо! Какого хрена?! — Гарсиа инстинктивно выставил вперед руки.

За долю секунды лезвия ножа с громким щелчком развернулись, словно раскрылся китайский веер. Полицейские, шокированные загадочным устройством, приоткрыли рты. Никто не промолвил ни слова. Хоув осторожно положила нож Келли на живот, так что узкий край едва касался лобковой кости.

— Как вы видите, он занял все пространство ее брюшной полости.

Барбара вздохнула.

— Как я уже говорила, — продолжила доктор, — лезвия очень острые, причем с обеих сторон. Пружина, использовавшаяся в пусковом механизме, маленькая, но очень мощная, способная создавать усилие в несколько фунт-сил. Словно кто-то ударил девушку тесаком. Этот нож взрезал все внутри нее, — она указала на большой плакат с изображением внутренних органов, — мочеиспускательный канал, мочевой пузырь, матку, яичники, влагалище. Вся мочеполовая система была уничтожена. Лезвия также взрезали мышцы, аппендикс и часть толстого кишечника. Кости таза были раздроблены. Она не могла выжить после этого. Внутреннее кровотечение было… невообразимым, но смерть наступила не сразу. Ей пришлось пройти через такую боль, что сам сатана не придумал бы такую пытку.

— Долго? — Роберт провел ладонью по лицу.

— Долго ли она мучилась? — Хоув пожала плечами. — Это зависит от того, насколько сильной она была. Несколько минут, вероятно. Но я уверена, ей эти минуты показались днями.

Все посмотрели на выкидной нож, лежавший на теле жертвы.

— Так как это устройство работает? — уточнила Блейк.

— Все очень просто. Лезвия слишком острые, чтобы складывать их вручную, но тут встроен механизм сборки. — Она указала на круглый винт в паре сантиметров над основанием, где веер лезвий сходился в одну точку.

Взяв из застекленного шкафчика отвертку, Кэролайн принялась осторожно закручивать винт. Лезвия постепенно вернулись в исходное состояние, и уже через минуту собрались воедино.

— Эта кнопка запускает процесс разворачивания. Она очень похожа на кнопку на шариковых ручках.

Полицейские подошли поближе, чтобы внимательнее рассмотреть странное устройство.

— Но если нож раскрылся внутри нее, кто нажал на кнопку?

— Она похожа на кнопку в шариковых ручках, но не совсем. Эта более чувствительна. Хитроумное изобретение, говорю же. Вот, сами посмотрите, — отступив на пару шагов, Хоув перехватила нож двумя пальцами, как и раньше, но вместо того, чтобы нажать на кнопку, она просто встряхнула нож, словно собиралась готовить коктейль.

ЩЕЛК. Нож опять раскрылся.

— Устройство само активируется. Все, что ему нужно, — это небольшая встряска.

— Черт! — Роберт чувствовал, как общая картина начинает вырисовываться в его голове. — Стол… вот почему… встряска!

Капитан Блейк, все еще не понимая, что он имеет в виду, покачала головой.

— Вы полагаете, что подобный пусковой механизм мог использоваться для активации бомбы, которую убийца оставил в теле Лоры Митчелл? — спросил у Хоув Хантер.

Доктор немного подумала.

— Да, убийца легко мог переделать такой механизм и для бомбы. Он настолько чувствителен, что доктор Уинстон мог активировать его по ошибке, когда вытащил бомбу из тела жертвы. Должно быть, он и сам не заметил этого.

— Какой у нее рост? — осведомился Роберт, мотнув головой в сторону Келли.

— Метр шестьдесят семь, — ответила Кэролайн.

— Стол как в детском саду, так и в лавке мясника в восточном Лос-Анджелесе приподняли над полом где-то на тридцать сантиметров, подложив под ножки деревянные доски и кирпичи. Обе жертвы не очень высокие. Рост Лоры — метр семьдесят. Убийца позаботился о том, чтобы они не могли просто слезть со стола, когда придут в себя. Им обеим пришлось прыгать, как дети выпрыгивают со второго яруса кровати.

— О Господи. — Хоув уставилась на нож. — Когда жертвы спрыгнули на пол, пусковой механизм дернулся.

— И этого было достаточно для активации? — спросила Барбара.

— Вполне, — ответила Хоув. Она с ужасом поняла, что это значит на самом деле. — Господи Иисусе! Он хотел, чтобы жертвы покончили с собой, даже не зная о том, что делают.

Глава 49

— Так. — Капитан закрыла дверь кабинета. Она пришла к детективам через пару минут после того, как они приехали в Паркер-центр. — Что за чертовщина происходит? У меня от всего этого голова кругом идет. Какой-то убийца помешан на художницах. Обе его жертвы — темноволосые тридцатилетние женщины, очень привлекательные. В таком городе, как наш, подобное помешательство встречается нередко. Но засовывать что-то в тела жертв… что-то столь абсурдное… бомбу… что-то столь извращенное… как этот раскладной нож… Зашивать рты и влагалища жертвам… Это уже не просто безумие. Это верх сумасшествия. — Барбара посмотрела на Роберта. — Но тут что-то не складывается, верно? Этот тип не псих. Он не из тех, кто слышит голоса пришельцев или пьет собственную мочу, верно?

— Не думаю. — Хантер покачал головой.

— Одержимый навязчивой идеей фанат, который преследует своих кумиров?

Роберт склонил голову к плечу.

— Таково первое впечатление… Но если принять во внимание все улики, то мы можем отказаться от этой версии.

— Почему? Ты какие улики имеешь в виду?

— На теле нет следов повреждений.

Капитан нахмурила брови так сильно, что они почти сошлись над переносицей.

— У нас две жертвы, — объяснил Хантер. — Их похитили и держали в плену около двух недель. Помните, что сказала доктор Хоув? Если не обращать внимание на швы и то, как девушки погибли, то можно подумать, что к ним вообще не прикасались. На телах не было ни царапины. Пока они были в заточении, убийца и пальцем к ним не притронулся.

— Ладно, — согласилась Барбара. — И как это опровергает версию об одержимом фанате?

— Фанаты, страдающие навязчивой идеей, много времени тратят на фантазии о своем кумире. Эти фантазии могут иметь сексуальный характер, иногда в них проявляется жестокость, но не бывает такого, чтобы кто-то мечтал похитить своего кумира для того, чтобы пару недель болтать с ним о том о сем, угощая теплым молочком и пончиками. Если навязчивая идея обострилась настолько, что фанат готов пойти на похищение, он не сможет противиться искушению воплотить свои фантазии в жизнь. В особенности если он собирается убить жертву. Если все произошло бы именно так, то на телах были бы следы побоев.

Блейк задумалась. Судмедэкспертам не удалось установить, были ли жертвы изнасилованы, но Хантер был прав. Раз на телах не было следов побоев, то убийца стремился не к удовлетворению своих сексуальных фантазий. Версию об одержимом фанате можно было отбросить.

— Но кто, черт побери, способен на такое? — спросила она. — Шизофреник с раздвоением личности?

— Это возможно, но пока что ничто не указывает на это.

— Почему? Ты сам сказал, убийца не проявлял насилия, а потом столь жестоко убил своих жертв, — возразила Барбара. — Разве это не свидетельствует о резких перепадах настроения и кардинальной смене схемы поведения?

— Да, но то, как он убивает жертв, противоречит этой теории.

— Ты о чем?

— Убийца тщательно все организовал. На это ушло много времени.

— Притормози, умник. Я не понимаю, что ты пытаешься мне сказать.

— Перепады настроения и резкая смена модели поведения обычно чем-то спровоцированы. Таким фактором могут стать сильные эмоции — гнев, любовь, ревность. Но и они не возникают на ровном месте. Новое настроение, или, в случае шизофрении, новая субличность берет верх, но как только исчезает вызвавшая психический сбой эмоция, исчезает и субличность. Человек возвращается к привычной модели поведения, словно очнувшись от гипнотического транса. — Роберт щелкнул пальцами. — И как вы думаете, сколько может продлиться этот транс?

— Не так уж долго, — протянула капитан.

— Не так уж долго, — повторил Хантер. — Убийца сам собрал бомбу и тот дьявольский нож, не говоря уже о хитроумном пусковом механизме. Кроме того, он приготовил место, где собирался оставить жертв. Спокойно зашил им губы и влагалища. На все это нужно время. И на подготовку, и на выполнение.

— Это значит, что убийца должен был оставаться в измененном состоянии сознания в течение нескольких дней, если не недель, — добавил Гарсиа. — А это маловероятно.

Роберт кивнул.

— В современной психиатрии отрицается существование синдрома множественной личности. Однако это расстройство часто обсуждается на ток-шоу и описывается в книгах, иногда даже становится основой для сюжетов тупых голливудских фильмов.

— Что?

— Я хочу сказать, современные ученые полагают, что вся эта болтовня о синдроме множественной личности — полная чушь.

Сев на край стола, Блейк расстегнула пиджак.

— Значит, мы имеем дело с человеком, который знает наверняка, что он делает?

— Я полагаю, да.

— И его изобретательность подтверждает это, — добавил Гарсиа.

— Кроме того, он терпелив и дисциплинирован, — кивнул Хантер. — А в нашем мире это стало редким качеством. К тому же, вспомните, сколь искусно он управляется с механизмами. Не удивлюсь, если окажется, что наш убийца — часовщик или даже человек искусства, скульптор или что-то в этом роде.

— Скульптор-неудачник? — подхватила его мысль капитан. — Человек, который не смог добиться такого успеха, как жертвы? Думаете, это месть?

— Нет. — Роберт переступил с ноги на ногу. — Вряд ли это месть.

— Но почему? Зависть — сильная эмоция.

— Если убийца — скульптор-неудачник, который не смог добиться успеха, он не стал бы мстить другим людям искусства. Это бессмысленно. Они не могли стать причиной того, что он не прославился.

— Он мстил бы агентам, кураторам галерей, критикам и журналистам, — прикусив губу, кивнул Гарсиа. — Людям, которые могут уничтожить карьеру художника или скульптора, а не своим коллегам.

— Не следует забывать и о том, что Лора Митчелл и Келли Дженсен очень похожи друг на друга, капитан. Выбор жертв имеет для него огромное значение. Это не просто способ отомстить.

— Убийца действовал по той же схеме, но во второй раз поместил в тело жертвы другое устройство, — сказал Карлос. — Я думаю, это тоже не случайно. В этом скрыт какой-то смысл.

— И в чем же связь? — раздраженно спросила Блейк, подходя к окну. — Как связана бомба и этот чудовищный нож, который убийца сам выдумал, с двумя художницами?

На это у детективов не было ответа.

Все немного помолчали.

— Значит, новая жертва опровергает нашу версию с Джеймсом Смитом, верно? — задумчиво протянула капитан. — Все в его квартире свидетельствовало о его одержимости Лорой Митчелл, а не Келли Дженсен.

— Может быть, и нет. — Гарсиа принялся крутить в руках скрепку.

— Почему это?

— Возможно, у него есть еще одна такая квартира, — предположил он.

— Что? — Капитан удивленно приподняла брови.

— А вдруг он настолько умен, капитан, что решил перестраховаться? Он знает, что если жертв будет две, а комнату найдут только одну, то, когда его поймают, ему удастся выйти сухим из воды. — Карлос отбросил погнутую скрепку на стол. — Нам уже известно, что он выбрал имя «Джеймс Смит», так как это поможет ему скрыть свою личность. Слишком уж много в США Джеймсов Смитов. — Он загнул один палец. — Он заплатил за квартиру на год вперед. — Второй палец. — Заплатил за коммунальные услуги за год вперед. Если этот Джеймс Смит — убийца, которого мы ищем, то у него точно есть еще одно помещение. Место, где он удерживает жертв. Мы можем с уверенностью утверждать это, потому что в квартире их не было. Предположим, он где-то еще снимает квартиру. Возможно, под другим именем. Потому мы и не можем его найти.

— Это кажется мне маловероятным. — Блейк оперлась на подоконник.

— А еще маловероятно, что кто-то сам соберет бомбу, создаст уникальный выкидной нож, разработает пусковой механизм, поместит орудие убийства в тело жертвы, а потом зашьет ей рот и промежность. — Гарсиа хрустнул пальцами. — Полноте, капитан. Все улики указывают на то, что этот тип непредсказуем. Он умен, искусен и весьма терпелив. Меня не удивит, если окажется, что у него где-то еще есть комната с таким же коллажем, но уже посвященным Келли Дженсен. Так он перестраховывается.

— Гарсиа прав, капитан. — Хантер присел на край своего стола. — Мы не можем вычеркивать Джеймса Смита из списка подозреваемых только потому, что в его комнате мы не обнаружили ничего, связанного с Келли Дженсен.

— Его где-то видели? Горячая линия помогла?

— Пока нет.

— Отлично, — с сарказмом выдохнула Блейк. — В этом городе четыре миллиона людей, и никто не знает, где этот Джеймс Смит. Этот ублюдок просто испарился. — Она подошла к двери. — Мы будто за чертовым призраком гоняемся.

Глава 50

Вернувшись на работу, Хантер получил электронное письмо от Майка Брайндла из отдела криминалистики — с результатами анализов волокна, обнаруженного за картиной в квартире Лоры Митчелл. Детективы не ошиблись в своем предположении — это была нитка из обычной шапочки. Значит, человек, прятавшийся за холстом, был ростом от метра восьмидесяти трех до метра девяноста.

Четких отпечатков ног получить не удалось, так как за картиной скопилось много пыли. Похититель носил обувь одиннадцатого-двенадцатого размера, что согласовывалось с версией о его росте. На обуви преступника не удалось обнаружить никаких отметин — ни рубцов на подошве, ни названия фирмы-производителя, ничего. Подошва была совершенно плоской. Брайндл предполагал, что похититель, устроивший засаду в квартире Лоры Митчелл, использовал что-то вроде бахил, вероятно, изготовив их собственноручно из резины или даже синтетической пленки. Это, несомненно, приглушило его шаги.

Осмотрев студию в поисках других отпечатков ног одиннадцатого-двенадцатого размера, Майк пришел к тому же выводу, что и Хантер с Гарсиа: спрятавшись за картиной и постояв там немного, похититель как-то отвлек внимание Лоры, напал на девушку и усыпил ее при помощи сильнодействующего препарата, который он, скорее всего, ввел внутривенно.

— Я получил данные о жизни Келли Дженсен, — сообщил Гарсиа, входя в кабинет с зеленой папкой под мышкой.

— И что у нас там? — Роберт отвлекся от монитора компьютера.

Усевшись за стол, Карлос открыл папку.

— Итак, Келли Дженсен, родилась в Грейт-Фоллсе, штат Монтана. Возраст — тридцать лет. Кстати, родителям еще не сообщили о ее смерти.

Хантер кивнул.

— Начала рисовать в колледже. В возрасте двадцати лет против воли родителей переехала в Лос-Анджелес… Пыталась добиться успеха, но все агенты и кураторы галерей отказывали ей. И так далее, и так далее… Типичная голливудская история… Только она была художницей, а не актрисой.

— Как же Дженсен стала знаменита? — спросил Роберт.

— Она продавала картины на побережье. И заметила ее сама Джулия Гленн, знаменитейший искусствовед из Нью-Йорка. Уже через неделю у Келли появился свой агент, какой-то тип по имени Лукас Лорент. Это он подал заявление о ее исчезновении. — Гарсиа потянулся. — После этого карьера Дженсен стремительно пошла в гору. Джулия Гленн написала о ней статью в «Нью-Йорк Таймс», и уже через месяц картины, которые никто не хотел покупать на улице, продавались за тысячи долларов.

Посмотрев на часы, Хантер набросил пиджак.

— Ладно, поехали.

— Куда?

— Поговорим с человеком, который обратился в полицию по поводу ее исчезновения.

Глава 51

Машины двигались неспешно, словно верующие на религиозной церемонии. У Гарсиа ушло два часа на то, чтобы преодолеть двадцать три мили от Паркер-центра до Лонг-Бич.

Офис Лукаса Лорента, агента Келли Дженсен, находился на пятом этаже дома номер 246 на Ист-Бродвее.

Лоренту было уже за тридцать. Оливкового цвета кожа, карие глаза, коротко стриженые волосы с проседью, морщинки вокруг рта от постоянного курения. Голубая рубашка в полоску сидела на нем отлично, а вот галстук был образчиком дурного вкуса — яркий, вызывающий, с картинкой в стиле Пикассо. Только очень самоуверенный человек мог бы надеть что-то подобное. Да, уверенности в себе Лукасу было не занимать. Впрочем, любой человек, не обделенный богатством и успехом, рано или поздно становится таким, подумалось Хантеру.

Встав из-за своего гигантского стола, чем-то напоминавшего пьедестал, Лорент встретил детективов у двери. У него было крепкое рукопожатие, как у бизнесмена, готового заключить выгодную сделку.

— Джоан сказала мне, что вы детективы из полиции Лос-Анджелеса, — сказал он, глядя на Роберта. — Надеюсь, не выяснится, что на самом деле вы художники, выдумавшие такой повод для того, чтобы прийти сюда. — Лукас улыбнулся, и вокруг его глаз пролегла сеточка морщин. — Но если это так, то считайте, что вы удивили меня своей целеустремленностью и творческим подходом к решению проблем.

— К сожалению, мы действительно из полиции. — Хантер показал ему удостоверение.

Улыбка сползла с лица агента. Только сейчас он вспомнил, что пару недель назад подавал заявление об исчезновении своей подопечной.

Роберт рассказал ему только то, что Лоренту нужно было знать, но и этого было достаточно. Кровь отлила у него от лица. Шлепнувшись в кресло, Лукас уперся в стену остекленевшим взглядом.

— Чепуха какая-то… убита? Но кем? И почему? Келли была художницей, а не мафиози.

— Именно это мы и пытаемся выяснить.

— У нее была назначена выставка в Париже через два месяца… Она могла бы заработать около миллиона долларов…

Роберт и Карлос озадаченно переглянулись. «В такой момент думать о деньгах?» — промелькнуло в голове у Хантера.

Сунув руку в ящик стола, Лорент достал пачку сигарет.

— Обычно я не курю в офисе, но сейчас мне без этого не обойтись, — объяснил он. — Вы не возражаете?

Детективы пожали плечами.

Дрожащей рукой Лукас поднес сигарету ко рту и жадно затянулся, словно от этого зависела его жизнь.

Усевшись в алого цвета кресла перед столом агента, напарники стали расспрашивать Лукаса о личной жизни Келли и ее отношениях с окружающими. Судя по ответам Лорента и его замечании о миллионе долларов, с художницей его связывал только бизнес.

— У вас не было ключей от ее квартиры? — спросил Гарсиа.

— О Господи, конечно, нет. — Сделав последнюю затяжку, Лукас подошел к окну, затушил окурок о подоконник и выбросил его на улицу. — Келли не нравилось, когда к ней домой или в студию кто-то приходил. Она даже не разрешала мне смотреть на полотна, пока они не будут готовы, да и потом мне чуть ли не приходилось умолять ее продемонстрировать результат своей работы. Знаете, художники всегда очень эгоистичны и эксцентричны.

— У нее была квартира в Санта-Монике и мастерская в Кульвер-Сити, верно?

Агент нервно кивнул.

— Насколько я понимаю, вы с мисс Дженсен посещали вместе различные мероприятия: званые вечера, приемы, выставки, церемонии награждения, что-то подобное, верно?

— Да, за три года, в течение которых я представлял интересы Келли, мы посещали много подобных встреч.

— Вы видели рядом с ней мужчин? Возможно, она приводила с собой кого-то, с кем состояла в романтических отношениях?

— Келли? — Лорент усмехнулся. — Нет, это совсем не в ее духе. Она была обворожительной женщиной, любой готов был бросить сердце к ее ногам, но ей это было не нужно.

— Правда? — удивился Хантер. — Вы не знаете, почему?

Лукас пожал плечами.

— Я никогда не спрашивал, но я знаю, что пару лет назад у нее был роман с кем-то, и та история завершилась довольно скверно. Настолько скверно, что Келли просто боялась заводить новые отношения, понимаете, о чем я?

— Возможно, она находила себе мужчин на одну ночь, вы не знаете? — уточнил Карлос.

— Может быть. — Лорент опять пожал плечами. — Как я уже сказал, она была обворожительна. Но я никогда не видел ее парней. И она сама никого не упоминала.

— Она ничего не говорила о каких-то тревожащих ее электронных письмах? Что-то, что испугало бы ее или расстроило? — вмешался Роберт.

Лукас нахмурился, вспоминая.

— Ничего особенного. Не думаю, что она получала какие-то пугающие сообщения, но странные письма от оголтелых фанатов ей приходили. Это происходит чаще, чем вы думаете. Я всегда говорю своим художникам просто игнорировать такие послания.

— Игнорировать?

— Когда приходит слава, то появляются и фанаты. Это две стороны одной медали. И, к сожалению, многие из этих фанатов довольно странные люди, но обычно они совершенно безобидны. Все художники, которых я представляю, получают подобные письма. — Он посмотрел на пачку сигарет, словно раздумывая, не покурить ли ему еще, а потом принялся крутить в руках золоченую ручку «Монблан». — Я был агентом Келли три года, и за это время я ни разу не замечал, чтобы она была огорчена или обеспокоена чем-то. Она все время улыбалась, будто улыбка прилипла к ее лицу. На самом деле я даже не помню, чтобы Келли была чем-то расстроена.

— Когда вы в последний раз говорили с мисс Дженсен? — спросил Гарсиа.

— Мы должны были встретиться за обедом… — Лорент перелистнул страницы ежедневника в кожаном переплете, — двадцать пятого февраля. Хотели обсудить предстоящую выставку в Париже. Келли так радовалась этой поездке, но на встречу она не пришла и не позвонила, чтобы предупредить меня. Когда я попытался связаться с ней, то постоянно включался автоответчик. Через два дня я обратился в полицию.

— Она не увлекалась наркотиками, азартными играми или чем-то подобным? — спросил Гарсиа.

— О Боже, нет, конечно. По крайней мере мне об этом ничего не известно. Она даже не пила. Келли была типичной примерной девочкой.

— Может быть, у нее возникли какие-то финансовые трудности?

— Нет, она очень хорошо зарабатывала. Все ее картины продавались за тысячи долларов. Вероятно, теперь они будут стоить даже больше.

«Интересно, если я сейчас брошу в окно сотню баксов, он за ней выпрыгнет?» — подумалось Хантеру.

Уже дойдя до двери, Роберт повернулся:

— Вы не знаете, мисс Дженсен дружила с другой лос-анджелесской художницей, Лорой Митчелл?

— Лорой Митчелл? — удивленно переспросил Лукас. — Думаю, нет. У них были очень разные стили.

Хантер озадаченно посмотрел на него.

— Хотите — верьте, хотите — нет, но для многих художников это очень важно. Они странные люди в этом отношении. Некоторые не станут общаться с коллегами, которые работают в другом стиле. Есть и те, кто вообще предпочитает не общаться с художниками, — объяснил Лорент. — А почему вы спрашиваете?

— Просто так. — Роберт передал Лоренту визитку. — Если что-то вспомните, то…

— Погодите! — перебил его агент. — Лора Митчелл и Келли действительно встречались. Это было пару лет назад, я и забыл уже. Тогда карьера Келли только начиналась, я незадолго до этого стал ее представителем. У Келли взяли интервью для одного документального фильма, что-то о «новой волне» американских художников Западного побережья. Фильм был посвящен нескольким художникам, его снимали… — он задумался, — в музее Гетти или в МОКА, я не уверен. Но я точно помню, что Лора Митчелл была одной из художниц, принимавших участие в съемке.

Глава 52

Когда Хантер и Гарсиа вернулись в Паркер-центр, на город уже опустилась ночь. Они оба вымотались до предела.

— Отправляйся домой, Карлос. — Роберт устало протер глаза. — Проведи остаток вечера с Анной. Своди ее на ужин, сходи в кино, что-то в этом роде. Сейчас мы ничего не можем поделать, остается только думать, а у нас обоих мозг уже плавится от переизбытка информации. Все равно же ничего толкового не придумаем.

Гарсиа знал, что Хантер прав. К тому же, Анна будет рада, если муж наконец-то уделит ей время. Он потянулся за курткой.

— А ты не идешь домой? — спросил он, увидев, что Роберт включил компьютер.

— Через пять минут пойду. — Хантер кивнул. — Только проверю кое-что.


На самом деле Хантеру понадобилось намного больше времени, чтобы найти в Интернете ссылки на документальный фильм, о котором говорил агент Келли Дженсен. Это была малобюджетная картина телеканала «А&Е»[10] под названием «Красота холста. Таланты Западного побережья». Фильм пустили в эфир всего один раз, три года назад.

Роберт позвонил в лос-анджелесский офис телекомпании «А&Е», но было уже поздно, и ему не удалось ни с кем поговорить. Нужно будет связаться с ними завтра.

Выйдя из Паркер-центра, Хантер не стал ехать домой. В его голове теснилось столько мыслей, что ехать в пустую квартиру, где он чувствовал себя таким одиноким, не хотелось.

Если преступник действительно заставлял жертв совершать самоубийство, активируя пусковой механизм, тоони были правы в своем предположении относительно Лоры Митчелл. Она не должна была умереть на том столе. Убийца хотел, чтобы она спрыгнула. Тогда бомба взорвалась бы в ней. Вот только пусковой механизм не активировался. Лора умерла от удушья. Дениза Митчелл сказала, что в детстве ее дочь страдала от припадков. Припадки прекратились, когда девочка начала рисовать, — возможно, изменились какие-то психологические условия, вызывавшие приступы. Однако же Роберт знал, что травматический шок, в особенности сильный приступ паники, мог вызвать припадок. Девушка очнулась в темной комнате, совсем одна, с зашитым ртом и промежностью. Несомненно, это стало для нее именно таким шоком.

Некоторое время Хантер бесцельно ездил по городу, а потом направился на пляж в Санта-Монике.

Ему нравилось смотреть на ночной океан. Волны бились о песчаный берег, вокруг было тихо. Роберта это успокаивало. Пляж всколыхнул в нем воспоминания о родителях, о тех временах, когда он был совсем маленьким.

Отец вкалывал по семьдесят часов в неделю, разрываясь между двумя низкооплачиваемыми работами. Мама тоже бралась за любой труд, приносивший деньги: уборка, глажка, стирка. Хантер не помнил ни одних выходных, которые отец провел бы дома, но платить по счетам все равно не получалось. И все же родители Роберта не жаловались. Раз уж все сложилось именно так, то ничего не поделаешь, считали они и принимали все вызовы судьбы со смиренной улыбкой.

В воскресенье, когда папа приходил с работы, вся семья отправлялась на пляж. Обычно к этому времени все остальные собирались уходить домой. Бывало, что даже солнце уже успевало закатиться за горизонт. Но Роберта это не смущало. Более того, ему это даже нравилось. Казалось, что весь пляж принадлежит его семье.

Когда мама умерла, отец перестал ходить с Робертом на пляж, и иногда малыш видел, как папа украдкой утирает слезы, глядя на волны.

Сзади, на набережной, было много туристов, в барах с видом на океан веселился народ. Мимо Хантера проехал мальчик на роликах, за ним едва поспевала девчушка помладше.

— Тим, подожди меня! — взмолилась она.

Но мальчик даже не оглянулся.

Роберт немного посидел на песке, любуясь волнами и вдыхая соленый морской воздух. Где-то вдалеке скользили по воде серфингисты — три парня и две девушки. Похоже, они получали от этого массу удовольствия. У кромки воды какой-то мальчик набивал ногой мяч. У него это отлично получалось. Мимо прошли парень и девушка, держась за руки. Оба приветливо кивнули Хантеру. Тот улыбнулся в ответ. Глядя им вслед, Роберт почувствовал, как на него нахлынули воспоминания о молодости. О любви. Об этих событиях его жизни знали совсем немногие, но когда-то Хантер влюбился. Это было очень давно.

На его губах появилась печальная улыбка. Воспоминание разворачивалось перед его внутренним взором, улыбка сползла с губ, в душе стало пусто. В уголке глаза блеснула слеза.

Но в этот момент зазвонил телефон. На дисплее высветился незнакомый номер.

— Детектив Хантер.

— Чё как, брателло? — в своей неподражаемой манере осведомился Ди-Кинг.

В трубке слышалась громкая музыка в стиле хип-хоп.

— Да как-то не очень, — ответил Роберт.

Ди не стал ходить вокруг да около.

— Прости, чувак, ничего разнюхать не удалось. Ну, ты въехал, о чем я. Мексиканцы, ямайцы, русские, китайцы, итальянцы… никто не слышал о том, чтобы какой-то девахе зашили рот. Она не потрахивалась с бандитами, по крайней мере из известных мне банд.

— Да, я уже понял.

— Узнал, кто она?

— Ага.

Ди-Кинг ждал, но Хантер не стал ему ничего рассказывать.

— Дай угадаю. Та цыпочка не работала на улице.

— Точно.

— Я ж тебе говорил, брателло. Я б знал. — Он помолчал. — Ладненько, мне пора. Но я еще поспрашиваю. Если чё, маякну.

Закончив разговор, Роберт отряхнул руки от песка, взял куртку и пошел назад в машину. Людей в барах становилось все меньше, и Хантер подумал, не выпить ли ему. Стаканчик солодового скотча… или пять стаканчиков… может, так он сможет расслабиться?

Какая-то девушка, сидевшая за столиком на набережной, громко рассмеялась. Роберт посмотрел на нее. Темные короткие волосы, очаровательная улыбка… Хантеру вспомнилась Келли Дженсен. Ее квартира находилась в Санта-Монике. Да и студия тоже располагалась неподалеку. До Кульвер-Сити отсюда рукой подать.

В материалах из отдела поиска пропавших говорилось, что детективы проверили и квартиру, и студию Дженсен, но осмотр не дал особых результатов. Предполагалось, что Келли похитили с парковки перед ее домом, когда она вышла из машины. Ни свидетелей, ни записей с камер наблюдения не было.

Роберт посмотрел на часы. Они с напарником планировали осмотреть оба эти места завтра, но… черт побери, он же уже здесь. Да и поспать сегодня все равно не удастся.

Глава 53

Квартира Келли Дженсен находилась на втором этаже роскошного здания в элитном районе на бульваре Сан-Винсент, в двух шагах от западного края побережья Санта-Моники.

Припарковав свой «бьюик» перед домом, Хантер некоторое время наблюдал за дорогой. Каждые десять-пятнадцать секунд тут проезжали машины. Выйдя на парковку, он увидел автомобиль Келли, вспомнив описание из материалов дела: молочно-белый спортивный «понтиак» с откидным верхом, в отличном состоянии, 1989 года выпуска. «Понтиак» был припаркован неподалеку от машины Роберта. Вытащив пару резиновых перчаток, Хантер посмотрел на окружающие дома. Во многих окнах еще горел свет. Он подошел к автомобилю Дженсен и заглянул на переднее сиденье. В машине было очень чисто.

У Роберта были ключи от квартиры Келли — их прислали в Паркер-центр вместе с материалами дела. Хантер прихватил их с собой. Войдя в здание, он поднялся на второй этаж и, подобрав ключ, отпер дверь в квартиру Дженсен. Выключатель в коридоре не работал.

— Отлично… — Роберт достал фонарик.

Гостиная была просторной и хорошо обставленной. Не торопясь, Хантер внимательно все осмотрел. Похоже, Келли с особым пристрастием следила за чистотой в квартире, только немного пыли скопилось за время ее отсутствия. Все лежало на своих местах. На застекленном серванте стояло несколько фотографий в рамочках — снимки Келли и ее родителей.

Стены, отделяющей кухню от гостиной, не было. Там тоже не включался свет. Роберт открыл холодильник, и на него дохнуло затхлым тепловатым воздухом.

— Проклятье! — Отпрыгнув назад, он захлопнул дверцу.

Должно быть, в квартире уже пару дней не было электричества. Выйдя из кухни, детектив продолжил осмотр квартиры.

Спальня была огромна, размером с однокомнатную квартиру Роберта. В прилегавшей к ней ванной детектив обнаружил впечатляющую коллекцию косметики и множество баночек с кремами для лица, рук и тела.

Кровать была аккуратно застелена. На комоде стояла рамочка с портретом родителей, лежали ожерелья и браслеты, в ряд выстроились флаконы с духами. Ящики ломились от белья и летних платьиц.

Роберт присмотрелся к портрету. Келли была больше похожа на мать, чем на отца. Он подумал о том, какую боль испытали ее родители, когда шериф Грейт-Фоллса постучался в их дверь. Это были худшие известия, которые только могли получить любые родители, и самому Хантеру не раз приходилось сообщать столь печальные вести родным жертв.

Поставив снимок обратно на комод, Роберт заметил, как луч фонарика отразился от серебристой рамочки.

Словно в зеркале, детектив увидел, что прямо за ним кто-то стоит.

Глава 54

Щелк.

Хантер услышал приглушенный щелчок: кто-то снял с предохранителя полуавтоматический пистолет, приставив дуло к его затылку.

Прежде чем нападавший успел сказать или сделать что-то, Роберт резко развернулся и нанес удар. Он попал по ведущей руке противника, пистолет и фонарик отлетели в другой угол комнаты и, ударившись о шкаф, упали на пол. Фонарик закатился под кровать, осветив стену. Света едва хватало на то, чтобы комната не погрузилась во тьму.

Ладонь Хантера легла на кобуру. Он успел схватиться за рукоять пистолета, когда нападавший ударил его в солнечное сплетение. Охнув от боли, Роберт отпрянул назад, отчаянно ловя губами воздух. Он понимал, что следующий удар не заставит себя ждать. Так и оказалось: противник попытался ударить его в бок. Но на этот раз Хантер был готов. Блокировав удар предплечьем, он выбросил вперед левую руку, попав нападавшему кулаком в грудь, а потом, воспользовавшись временным преимуществом, отступил назад и ударил противника в лицо. Тот с необычайной ловкостью отразил атаку. Удар в левый бок противник тоже блокировал. Удар правой рукой в грудь — блокировал. Удар левым локтем в лицо — блокировал.

«Что за чертовщина? Этот тип видит в темноте, что ли?»

Нападавший попытался пнуть его ногой. Этот удар был намного сильнее прежних. Роберт заметил движение слишком поздно, но благодаря хорошей реакции успел уклониться. Край ботинка задел его бровь. Уже начав двигаться, Роберт воспользовался инерцией и развернулся. Это заняло у него всего долю секунды, но благодаря размаху он смог бы нанести действительно сильный удар нападавшему в грудную клетку. Тем не менее, в последний момент что-то заставило его ослабить удар. На этот раз контратаки не последовало. Противник отшатнулся назад. В мгновение ока Хантер успел развернуться. Очутившись лицом к лицу с врагом, он вытянул вперед руку с оружием. Дуло его пистолета оказалось в паре сантиметров от лица нападавшего.

— Только попытайся дернуться, и поужинаешь с Элвисом.[11]

— Черт, а ты быстрый.

Хантер нахмурился. Голос был женским.

— Ты кто, мать твою, такой? — осведомилась его противница.

— Я? — Роберт повыше поднял пистолет. — Это ты кто такая?

— Я первая спросила.

— Ну, а у меня пистолет.

— Да ну? У меня тоже был пистолет.

— Знаешь что? Мой-то при мне! И я целюсь тебе прямо в лицо.

Женщина помолчала.

— Что ж, это аргумент. — Она подняла руки.

— Спрошу еще раз, если ты уже забыла. Ты кто такая?

— Меня зовут Уитни Майерс. — Ее голос был совершенно спокойным.

Роберт подождал, но больше она ничего не сказала.

— И что? Твое имя должно что-то значить для меня?

— Я частный детектив. Если позволишь, я покажу тебе мои документы.

— Держи руки так, чтобы я их видел, милочка.

Хантер подозрительно присмотрелся к ней. Хотя тут было темно, он увидел, что Майерс одета в черные брюки и рубашку, туфли-лодочки и шапку. На поясе виднелась маленькая барсетка.

— Ты больше похожа на грабителя, чем на частного детектива.

— Ну и ты как коп не одеваешься, — парировала она.

— Почему ты решила, что я коп?

Девушка мотнула головой в сторону шкафа.

— У тебя стандартный полицейский фонарик. В отличие от пистолета. Такое оружие копам не выдают. Пистолет модели HK USP, столь любимый спецподразделением «Морские львы». То ли ты из спецотдела, то ли просто любишь классные пушки. А может, и то, и другое.

Роберт по-прежнему целился ей между глаз.

— Если ты знала, что я коп, то какого черта напала на меня?

— Да ты мне и слова вставить не дал. Я хотела вежливо попросить тебя повернуться, когда ты внезапно вообразил себя капитаном Америка.[12] Я просто защищалась.

— Если ты частный детектив, то кто твой заказчик? — немного подумав, спросил Хантер.

— Ты же знаешь, что я не могу тебе этого сказать. Это коммерческая тайна.

Роберт демонстративно посмотрел на свой пистолет.

— Учитывая сложившиеся обстоятельства, я не думаю, что у тебя есть выбор.

— Мы оба знаем, что ты не выстрелишь.

— На твоем месте я не был бы столь уверен в этом. — Хантер хихикнул. — Мне нужен только повод.

Уитни не ответила.

— Кроме того, я могу арестовать тебя за проникновение со взломом. Ты же знаешь, как это все происходит. Тебе придется вызывать в участок адвоката. Мы проведем допрос… и так далее… В общем, мы все равно узнаем. Так что лучше бы тебе прямо сейчас мне все рассказать, или ночь будет долгой. — Он чувствовал, как по правой щеке стекает кровь. Бровь была рассечена.

Майерс смерила его взглядом. Она видела, что детектив не отпустит ее просто так, но в то же время она не могла рассказать ему правду о Кате и Леониде Кадрове. Уитни не хотела делиться своими секретами — во-первых, по привычке, а во-вторых, она не хотела раскрывать свои источники информации. Чтобы Майерс могла выйти на потенциальных клиентов, ее информатор из полиции, Карл О’Коннор, каждый день присылал ей список имен и фотографии пропавших без вести.

О’Коннор не состоял в отделе поиска пропавших. Этот старый друг Уитни, настоящий компьютерный гений, работал системным администратором электронной базы данных полиции Лос-Анджелеса. Его неограниченный доступ ко всей необходимой Майерс информации относительно пропавших без вести давал ей преимущество при расследовании многих дел. Получив фотографию Келли Дженсен, Уитни заметила внешнее сходство девушки с Катей Кадровой. Именно поэтому она и забралась сегодня в эту квартиру. Майерс искала зацепки по своему делу.

Но обо всем этом она не могла рассказать Хантеру. Однако что-то говорить все-таки придется.

— Ну ладно. — Уитни решила импровизировать. — Я работаю на бывшего парня пропавшей, — невозмутимо сказала она.

— Как его зовут? — нахмурился Роберт.

— Ты же знаешь, я не могу назвать тебе его имя. — Девушка улыбнулась. — Без его согласия либо предписания суда. А у тебя нет ни того, ни другого.

— И он обратился к тебе, вместо того чтобы пойти в полицию?

— Ну что тут скажешь… Некоторые люди просто не доверяют копам. — Майерс попыталась опустить правую руку.

— Эй! — возмутился Хантер. — Не двигайся, дорогуша. Что это ты надумала?

Она прижала ладонь к боку, глубоко вздохнув.

— По-моему, ты переломал мне пару ребер.

— Ничего подобного. — Роберт и глазом не моргнул. — У тебя хоть кровь не идет.

Уитни покосилась на ранку у него на лбу.

— Никогда не видела, чтобы кто-то двигался настолько быстро. Я же тебя видела. Ты должен был вырубиться!

— Хорошо, что я успел отреагировать. — Роберт осторожно помассировал шею. — Как ты сюда забралась? На замке нет следов взлома.

Майерс одарила его очаровательной улыбкой. Дело усложнялось. Что ж, нужно стоять на своем.

— Что это я все болтаю и болтаю, а ты мне даже свое имя не назвал, не говоря уже о том, чтобы предъявить удостоверение. Черт, да я даже не уверена в том, что ты действительно работаешь в полиции. Ну, ты точно не из отдела поиска пропавших. Так кто же ты?

— Откуда ты знаешь, что я не из отдела поиска пропавших?

Улыбка сползла с лица Уитни.

— Потому что раньше я там работала.

Глава 55

Роберт не сводил глаз с Майерс, но та не отводила взгляда.

— Ладно, — наконец сдался он. — Покажи мне свою лицензию частного детектива. Только медленно.

— А ты мне покажи полицейский значок, — не смолчала Уитни.

Роберт оттянул в сторону полу кожаной куртки. На поясе виднелся значок.

Кивнув, Майерс расстегнула барсетку и передала Хантеру черный кожаный бумажник.

Тщательно проверив ее удостоверение, Роберт перевел взгляд на девушку. Темные глаза, точеный носик, высокие скулы, полные губы, идеальная кожа, стройная фигурка.

Убрав пистолет в кобуру, он поднял фонарик и оружие Майерс — 226-й полуавтоматический «зиг-зауэр».

— Наверное, частным детективам хорошо платят. — Хантер вытащил магазин и проверил, не остался ли патрон в стволе, прежде чем вручить оружие Уитни. — Такая пушка стоит два с половиной косаря. — Он убрал магазин в карман.

— А что? Ищешь новую работу? Мне такой парень, как ты, не помешает. У меня отличные условия труда и страховка.

Взяв салфетку с комода, Роберт отер кровь со лба.

— Да? Знаешь, меня только одно смущает. Мне с таким боссом не сработаться.

Уитни улыбнулась.

— О, а ты за словом в карман не лезешь, да? Девчонки, небось, так к тебе и липнут.

Хантер не стал обращать внимание на ее замечание.

— Так что, скажешь мне, как тебя зовут, или к тебе обращаться «мистер детектив»? — спросила она, скрестив руки на груди.

— Меня зовут Роберт Хантер. — Он передал девушке бумажник. — Я детектив полиции Лос-Анджелеса.

— Какой отдел? — Уитни мотнула головой на его значок. — Я уже знаю, что ты не из отдела поиска пропавших без вести.

Роберт опустил фонарик на комод.

— Спецотдел убийств.

Глаза Майерс расширились. Она знала, что это значит.

— Когда? — прошептала она.

— Когда что?

— Не корчи из себя идиота. На дурака ты не похож, а мне надоело выпендриваться. Ты знаешь, когда умерла Дженсен?

Хантер увидел отчаяние на ее лице.

— Вчера. — Он механически посмотрел на часы.

— Ее тело нашли вчера, или ее вчера убили?

— И то и другое. Она была мертва только пару часов, когда мы нашли ее.

— Тот, кто похитил ее, держал ее в заложниках почти три недели, прежде чем убить?

Роберт не ответил. Майерс наверняка знала, по какой причине похититель мог так поступить.

— Как ее убили?

Хантер промолчал.

— Ой, да ладно! Я же не выспрашиваю у тебя то, что является тайной следствия. Я знаю правила и понимаю, что ты мне можешь рассказать, а что нет. Если ты мне не скажешь, как ты думаешь, сколько времени мне понадобится на то, чтобы получить эту информацию? Нужно всего лишь сделать пару телефонных звонков. У меня сохранились контакты в полиции.

Роберт все еще молчал.

— Ну хорошо. Сама узнаю.

— Убийца использовал нож.

Майерс провела кончиками пальцев по нижней губе.

— Сколько жертв?

Хантер с любопытством посмотрел на нее.

— Сколько у вас жертв? Если ты из спецотдела, это значит, что этот тип уже убивал раньше, либо Келли Дженсен была убита с особой жестокостью… Или и то, и другое. И, если бы ты попросил меня угадать, я бы сказала, что и то, и то.

Детектив молчал.

— Ты ловишь серийного убийцу, верно?

— Учитывая, что ты была копом, ты ловишь все на лету.

Уитни отвела глаза.

— Ладно, твоя очередь рассказывать, — сказал он. — Что это за парень Келли, на которого ты работаешь?

Майерс не хотелось лгать.

— Теперь тебе нужна информация от меня? — Она кокетливо приподняла брови.

— Опять решила поиграть со мной, милая? Я думал, тебе надоело выпендриваться.

Уитни возмущенно посмотрела на него.

— Келли Дженсен мертва. Ее убили так, что если бы ты побывала на месте преступления, то потом не отделалась бы от кошмаров. Твое дело об исчезновении закрыто. Вот и все, что тебе нужно знать.

— Право заказчика на конфиденциальность не отменяется в случае закрытия дела. И ты это знаешь.

— Бывший парень может быть подозреваемым.

Уитни помедлила.

— Это не он, — уверенно заявила она. — Или ты думаешь, что я не проверила его, прежде чем взять это дело? Ты сам сказал, что Келли убили вчера. Моего заказчика не было в стране пять дней.

— Если ты так уверена в его невиновности, то почему бы тебе не назвать мне его имя? Тогда я его тоже проверю.

В комнате повисло напряженное молчание. Уитни подняла левую руку ладонью вверх.

— Верни мне патроны, пожалуйста.

Роберт понимал, что ей нужен жест доверия. Ты мне — я тебе. Медленно достав магазин из кармана, детектив передал его девушке. Майерс не стала заряжать пистолет. Она молча смотрела на магазин, чувствуя, как ее ложь разрастается, словно снежный ком. Уитни понимала, что не сможет это контролировать. Нужно было выбираться отсюда, пока она не допустила ошибки.

— Ты знаешь, что я не могу назвать тебе его имя. Если я так сделаю, то у меня больше не будет клиентов. Но я могу передать тебе все, что я успела узнать по этому делу. Может, это даст тебе какую-то зацепку.

Хантер видел, как подергивается ее левое веко.

— Дай мне пару часов на то, чтобы все собрать, и я передам тебе все материалы.

Роберт не сводил с нее взгляда.

— Я знаю, где найти тебя.

Он проводил ее взглядом, сунул руку в карман и достал ее удостоверение частного детектива, которое успел стянуть.

— А я знаю, где найти тебя, — ухмыльнулся он.

Глава 56

Студия Келли Дженсен располагалась в переоборудованной автомастерской на узкой улочке среди магазинов в Кульвер-сити. Она находилась на вершине небольшого холма, вдалеке от центральных улиц. Справа от студии протянулась парковка, где днем владельцы здешних лавок оставляли свои машины. Ночью тут было пусто. Освещал парковку только один старенький пожелтевший фонарь. Хантер оглянулся в поисках камер слежения, но их не было.

Студия была просторной и скудно, но весьма рационально обставленной. На полках и в шкафах громоздились разнообразнейшие краски, кисточки, палитры и холсты. Завершенные картины занимали всю северную стену. Они все размещались на большой деревянной стойке. Мольберт тут был только один, он находился в полуметре от огромного окна, выходившего на запад. «Наверное, Келли нравилось любоваться закатом во время работы», — подумалось Хантеру. Картину на мольберте закрывала забрызганная краской тряпка. В отличие от Лоры Митчелл, Келли, судя по всему, обычно работала только над одним полотном, а не над несколькими одновременно.

Подняв измазанную краской тряпку, Роберт посмотрел на картину, скрывавшуюся под ней. На вершине пологого холма, под темными сумрачными небесами, раскинулись руины старого дома, окруженного спокойными водами озера. Хантер отступил назад, чтобы получше разглядеть полотно.

Келли работала в стиле реализма, и эта картина дышала жизнью. Казалось, что зритель стоит на берегу, глядя на горизонт. Но при этом Дженсен удалось использовать довольно странный прием, с которым Роберту еще не приходилось сталкиваться: весь пейзаж воспринимался так, будто зритель смотрел на него через закопченное стекло. От полотна веяло грустью, все было серым, тучи готовы были разродиться грозой. Картина выглядела настолько реальной, что Хантеру стало холодно. Он поднял воротник, грея шею.

Помещение, в котором работала Келли, было просторным и почти пустым. Из мебели тут были только полки и шкафы у стен, стойка для полотен, старое потрепанное кресло в паре метров от окна и мольберт. Ни тебе двухметровых полотен, ни перегородок, ничего. Тут негде было укрыться. В одном углу ютилась импровизированная кухонька, в противоположном — маленькая барная стойка. Роберт все осмотрел. Убийца никак не мог спрятаться здесь, а потом подкрасться к Дженсен незамеченным.

Подойдя к окну, Хантер залюбовался открывавшимся отсюда видом — студия находилась на вершине холма, и ничто не препятствовало взору. Неудивительно, что Келли предпочитала рисовать, стоя лицом к окну.

Детектив проверил замки. Все они были новыми и очень надежными.

Небольшая парковка находилась слева от дома, и из окна была видна только ее часть.

И вдруг всего в метре от Хантера что-то пронеслось за окном — с невероятной скоростью.

— Черт! — Отпрыгнув, Роберт схватился за пистолет.

По подоконнику пробежала черная кошка. Хантер замер на месте, вытянув руки вперед. Пальцы лихорадочно сжимали рукоять пистолета, пульс зашкаливало.

— Проклятье! Второй раз на ночь! — выдохнул он.

Как же он не заметил кошку? Придвинувшись поближе, Роберт присмотрелся внимательнее. Снаружи было темно, и потому оконное стекло сейчас больше походило на полупрозрачное зеркало. Ночью человек в черной одежде мог следить за Келли, и девушка не заметила бы его. Хантер распахнул окно, и прохладный ветерок нежно коснулся его лица. Перегнувшись через подоконник, детектив осмотрел соседние магазины и парковку. И тут он заметил, что на противоположной стене что-то мигает.

Глава 57

Джессика Блэк вскинулась ото сна от жуткого крика: по телевизору показывали старый черно-белый фильм ужасов категории «В». Девушка уснула на диване, забыв выключить телевизор.

Сонно протерев глаза, Джессика с трудом села на диване и обвела взглядом комнату, пытаясь понять, куда же подевался ее парень, Марк.

Марка нигде не было.

Женщина на экране завопила опять, и Блэк, поспешно нащупав закатившийся под плед пульт, выключила телевизор. Ароматизированная свеча почти догорела. В комнате едва уловимо пахло яблоками и корицей. На минутку Джессика залюбовалась ее пламенем.

Рядом на диване лежала акустическая гитара «Вехтер». Все еще глядя на огонь, девушка пробежала пальцами по струнам, предавшись воспоминаниям.

Первую гитару Джессике подарили на день рождения. Папа купил инструмент на распродаже. Это была старая, поцарапанная коряга с ржавыми струнами, чье звучание напоминало скорее стон подыхающего пса, чем музыку. Но даже в таком возрасте девочка уже понимала, что отец потратил на гитару больше денег, чем мог себе позволить. И все только для того, чтобы она была счастлива. А Джессика и вправду радовалась подарку.

Ее увлечение игрой на гитаре началось за два года до этого.

До того как мама заболела, она каждый вечер водила Джессику гулять в маленький парк неподалеку от дома. Однажды, когда они подошли к своей любимой лавочке, оказалось, что рядом на лужайке расположился старый негр, игравший на гитаре. Вместо того чтобы веселиться с другими детьми, Джессика уселась на траву и стала слушать музыку, очарованная звуками, которые старику удавалось извлечь из шести струн.

Тот негр больше не возвращался в парк, но девочка его не забыла. Через неделю ее мама заболела. Врачи не могли понять, что с ней. Болезнь быстро развивалась, превращая улыбчивую энергичную женщину в живой скелет. Отец Джессики чах вместе со своей женой. Ее состояние становилось все хуже, а он все больше впадал в депрессию. Зарплаты продавца в супермаркете едва хватало на жизнь, а через два месяца после того, как мама заболела, отца уволили. Семью постиг финансовый крах.

Мать Джессики умерла на следующий день после того, как врачи диагностировали у нее редкую форму рака.

Последним счастливым воспоминанием девочки был тот вечер в парке, когда они с мамой слушали звон гитары.

Джессике казалось, что всякий раз, когда она играет, это воспоминание будто оживает в ее душе. У нее не было денег на уроки музыки или учебники, но все свое свободное время она проводила с гитарой. Вскоре Блэк разработала собственную технику игры. Она перебирала струны, пытаясь выяснить, на что еще способен этот инструмент. Ее стиль был уникален. Такого еще никто не слышал.

Когда Джессике было девятнадцать, одна независимая компания звукозаписи в Лос-Анджелесе предложила ей сотрудничество. Блэк выпустила шесть альбомов и совершила несколько гастрольных туров по стране. Ее знали и ценили любители джаза, но ее музыка была слишком необычной, чтобы пускать ее в эфир популярных радиостанций.

Три года назад менеджер ее компании решил обратиться к потенциальным покупателям напрямую. Он снял Джессику в паре клипов и выложил эти записи на ютуб, делая ставку на талант и красоту девушки.

Блэк была очень миловидна: маленькая, метр шестьдесят пять ростом, и хрупкая, с черными прямыми волосами, ниспадавшими на плечи, чарующими темно-карими глазами, полными губами и безупречной кожей. Она привлекала к себе внимание всех вокруг.

Рекламный трюк сработал сполна, но даже менеджер не ожидал такого результата. Записи Блэк распространились в социальных сетях, ее рейтинг на ютубе взлетел до предела: более миллиона просмотров за первый месяц. Ее ролик очутился на главной странице ютуба, став самым популярным. На сегодняшний день альбомы Джессики распродавались не хуже, чем у знаменитых поп-групп, к тому же, слушатели с удовольствием скачивали ее записи из Интернета.

Девушка осмотрела гостиную. На кофейном столике стояла грязная тарелка и полупустая бутылка красного вина. Увидев это, Джессика вспомнила, что ужинала в одиночестве. Марка не было дома. И вернется он не скоро.

Она познакомилась с Марком в джаз-клубе «Каталина» на бульваре Сансет два года назад после ее выступления. Тем вечером Блэк сидела в баре в окружении фанатов и пары журналистов. Она заметила, что кто-то слоняется у сцены — высокий широкоплечий парень с собранными в хвост длинными черными волосами. Но девушка обратила на него внимание вовсе не из-за приятной внешности. Ее удивил взгляд, которым он окинул ее гитару.

Извинившись, Джессика оставила своих поклонников сидеть за стойкой бара и подошла к незнакомцу, чтобы узнать, чем же его заинтересовал ее инструмент. Завязалась непринужденная беседа, и оказалось, что Марк тоже был гитаристом. Он получил образование в консерватории, но не стал заниматься классической музыкой, создав собственную рок-группу «Даст».[13] Группа Марка всего пару дней назад подписала первый контракт на студийную запись альбома.

Тем вечером они отправились поужинать вместе на Сансет-Стрип. Марк был веселым, умным и очаровательным парнем. После пары свиданий Марк и Джессика начали встречаться и уже через восемь месяцев сняли в Бербанке большую квартиру на верхнем этаже здания, где когда-то размещался супермаркет.

Благодаря раскрутке в Интернете и на телевидении первый альбом группы «Даст» стал настоящей сенсацией. Второй альбом только был написан, его выпуск планировался через месяц. Вскоре начнутся гастроли, а пока что группа отправилась в предрелизный тур — музыканты собирались дать восемь концертов в небольших городках Калифорнии. Первый концерт проходил сегодня в Фортуне. Марк и его группа уехали сегодня утром.

Подтянув ноги к груди, Джессика посмотрела на часы. 1:18. Она заснула в неудобной позе, так что затекла шея. Девушка немного посидела на диване, ожидая, пока боль в шее уляжется. Она страшилась одиночества. Но если провести ночь на диване, она еще больше будет скучать по Марку… Отхлебнув вина, Блэк задула ароматическую свечу и пошла в спальню.

У нее всегда были проблемы со сном — иногда Джессика ворочалась в кровати по нескольку часов, прежде чем ей удавалось уснуть. Но сегодня, выпив вина, девушка задремала, едва коснувшись головой подушки.

Щелк-щелк.

Моргнув, она открыла глаза. Это ей приснилось? Или что-то действительно щелкнуло? Шторы в спальне не были задернуты, за окном висела полная луна, заливая комнату серебристым светом. Джессика медленно обвела взглядом комнату. Ничего странного. Она внимательно прислушивалась, но звук не повторялся. Через минуту девушка начала засыпать.

Щелк-щелк.

Ее глаза тут же распахнулись. Ей не послышалось. Странный звук доносился откуда-то из глубины ее квартиры. Сев на кровати, девушка включила лампу на прикроватном столе и прищурилась. Она не закрутила кран? Но если так, то почему звук прерывистый?

Стук-стук.

Блэк задержала дыхание. Жилка запульсировала у нее на шее. Ну вот, опять. Звук доносился из-за двери спальни, словно кто-то осторожно прошел по паркету.

— Марк? — позвала Джессика.

Ей тут же стало стыдно за это. Марк вернется только через пару недель.

Что же делать? Блэк задумалась. Но что ей оставалось? Лежать без сна до самого утра? Может, там ничего страшного. Нужно сходить и проверить. Она медленно выбралась из постели. На девушке были лишь трусики и тоненькая майка.

Выйдя из комнаты, она включила свет. Ничего. Джессика подождала немного. Тишина. Взяв старую бейсбольную биту Марка из кладовки, она осторожно двинулась по коридору. Ступив на кафель в ванной, девушка поежилась от холода. Ее зазнобило.

Все краны были плотно закручены, вода не капала.

Блэк осмотрела гостиную, кухню, комнату Марка с игровыми приставками, комнату для репетиций. Во всей квартире было тихо, и только тикали часы на кухне. Она проверила двери и окна. Все заперто.

— Да, бейсболистка из меня еще та, — пробормотала Джессика. — Но биту все же лучше оставить у кровати.

Войдя в спальню, девушка еще раз обвела взглядом комнату, прислонила биту к прикроватному столику и улеглась спать. Выключив лампу, она свернулась калачиком под одеялом. Но когда Джессика закрыла глаза, все волоски на ее теле встали дыбом, словно в ней пробудился какой-то древний инстинкт, чувство опасности. Она явственно ощущала, что не одна в этой комнате. Тут кто-то был!

И тут она услышала…

Уже не щелканье.

Хрипловатый шепот:

— Ты забыла посмотреть под кроватью.

Глава 58

Хантер провел остаток ночи за компьютером, пытаясь выяснить, кто же такая на самом деле Уитни Майерс.

Утром, выпив чашку крепкого черного кофе, он отправился в Кульвер-Сити, в студию Келли Дженсен. Мигающий красный огонек, который он вчера вечером заметил из ее окна, горел на беспроводной камере слежения, скрытой в нише на стене. Объектив был направлен прямо на парковку. Компьютеров в мастерской Келли не было, а значит, камера принадлежала не ей.

В шесть утра был открыт только один из магазинов, владельцы которых оставляли свои машины на той же стоянке, что и Келли, — продуктовый магазин мистера Ванга. Роберту повезло — беспроводную камеру действительно установил этот похожий на нахохлившуюся птицу китаец.

По исполненным мудрости глазам старика можно было лишь догадаться, сколько же лет он прожил на свете, что успел повидать, чему научиться. Ванг рассказал Хантеру, что попросил своего сына, Фанга Ли, установить камеру, потому что его старенький «форд-пикап» пару раз обносили хулиганы.

— Вы долго храните записи с камеры наблюдения? — поинтересовался Роберт.

— Год, — с неизменной улыбкой ответил старик.

— То есть у вас есть записи за целый год? — опешил Хантер.

— Да. Каждая минута. — Ванг говорил тихо, но очень быстро и отрывисто, словно ему не хватало времени на то, чтобы протараторить каждое слово. Его произношение, в отличие от грамматики, было безупречно, а значит, владелец магазинчика прожил в Америке уже много лет, но речь еще хранила отголоски напевности, присущей китайскому языку. — Фанг Ли умница. Разбирается в компьютерах. Сделал программу, чтобы хранить файлы. Двенадцать месяцев проходит — файлы сами стираются. Ничего не нужно делать вручную.

— Отлично придумано, — согласился Роберт. — Можно мне их посмотреть?

Старик прищурился, так что казалось, что он и вовсе закрыл глаза.

— Хотите смотреть компьютер? Компьютер в магазине?

— Да. — Детектив кивнул. — Мне хотелось бы посмотреть записи с камеры за последнюю пару недель.

Ванг поклонился. Его улыбка стала еще шире.

— Хорошо. Нет проблем. Но я плохо работаю с компьютером. Нужно говорить с Фангом Ли. Он не тут. Я позвоню. — Старик потянулся к телефону, набрал номер и что-то сказал на китайском. Выслушав ответ, он повесил трубку. — Фанг Ли приедет. Будет тут скоро. Живет недалеко. — Ванг посмотрел на часы. — Еще не пошел на работу. Очень рано.

Роберт успел расспросить старика о Келли Дженсен. По словам владельца магазина, девушка приходила сюда почти каждый день, но иногда исчезала на пару недель. Ему нравилась Келли: та была очень красивой, всегда вела себя вежливо и выглядела счастливой.

— В моей стране к ней бы вся деревня сваталась.

Улыбнувшись, Хантер обвел взглядом магазин. Чтобы не терять времени, он купил себе кофе и упаковку вяленого мяса с соусом терияки.

Через пару минут приехал Фанг Ли. Парню было лет под тридцать — точная копия своего отца, только намного моложе и выше. Его длинные черные волосы так и просились в рекламу какого-нибудь шампуня. Быстро перекинувшись парой слов с отцом, он протянул руку Роберту.

— Меня зовут Фанг Ли, но все называют меня просто Ли.

Представившись, детектив рассказал ему о цели своего визита.

— Хорошо, пойдемте, я вам все покажу. — Ли провел его через заднюю дверь магазина на склад.

Тут было очень чисто, в воздухе висел приятный аромат — какая-то смесь экзотических приправ, специй, мыла, фруктов и фимиама. Из склада наверх вела деревянная лестница. Там находился кабинет Ванга. Вся комната была увешана китайскими календарями — Роберту еще никогда не доводилось видеть их в таком количестве. Создавалось ощущение, что Ванг использовал эти календари вместо обоев. В кабинете стояли пара старых металлических этажерок для документов, деревянные полки, кулер и большой стол с компьютером. На экране мерцали китайские иероглифы.

Ли хихикнул.

— Что тут написано? — поинтересовался Хантер.

— «Будь собой. Ты как никто подходишь для этой задачи».

— Отменно сказано, — улыбнулся детектив.

— Моему отцу такое нравится. Всякие поговорки, знаете. Он обожает сам придумывать подобные высказывания, так что я немного перепрограммировал его скрин-сейвер. На экране появляются придуманные им поговорки.

— Так вы программист?

— Ну да.

— Ваш отец сказал, что вы храните записи с камер видеонаблюдения за целый год.

— Верно. Папа любит, чтобы все было в порядке. — Он ткнул пальцем в сторону склада. — Все должно лежать на своих местах.

Роберт кивнул.

— А еще он заботится о безопасности магазина. У нас пять камер, все работают круглосуточно. Одна у входной двери, вторая на парковке, остальные в магазине. Мы не могли хранить данные, не захламляя винчестер или не перерабатывая огромное количество записей, поэтому я написал небольшую программку, которая автоматически архивирует файлы, записанные больше трех дней назад, и сохраняет их на внешние жесткие диски, довольно мощные. — Отбросив прядь волос со лба, он указал на четыре маленьких черных коробки под столом. — Через год эти файлы удаляются автоматически, освобождая место. Так что именно вам нужно, детектив?

Написав даты на бумажке, Хантер протянул ее юноше.

— Мне нужна копия записей камеры за это время.

— За целую неделю? — Ли посмотрел на бумажку. — Со всех пяти камер?

— Возможно, но давайте начнем с записей камеры с парковки.

— Это сто шестьдесят восемь часов записей. Даже в сжатом виде они займут… — прищурившись, он подсчитал в уме, шевеля губами, — около тридцати DVD. Может, даже больше. Когда они вам понадобятся?

— Вчера.

Ли смущенно кашлянул, посмотрев на часы.

— Даже если бы у меня было профессиональное устройство для записи нескольких DVD одновременно, которого у меня, кстати, нет, то это заняло бы весь день.

— Погодите-ка. — Роберт задумался. — Вы сказали, что старые записи хранятся на внешних жестких дисках. Файлы, записанные в эти дни, тоже там?

Догадавшись, что предлагает Хантер, Ли улыбнулся.

— Да, конечно. Отличная идея. Можете взять жесткий диск. Там, кроме записей, ничего нет. По крайней мере ничего такого, что понадобилось бы моему отцу. Вы сможете подключить винчестер к любому компьютеру, это проще простого. Это сэкономит вам уйму времени, но разархивировать файлы вам тогда уже придется самим.

— Справимся.

Парень кивнул.

— Давайте я покажу вам, как найти записи.

Глава 59

За полчаса Роберт добрался до Паркер-центра и сразу отправился в отдел информационных технологий. Брайан Дойл сидел за своим столом, пролистывая какие-то бумаги. На нем была та же одежда, что и вчера, глаза покраснели, на подбородке проступила щетина. Возле стола валялась пустая коробка из-под пиццы, кофеварка в углу была почти пуста.

— Ты тут всю ночь просидел, что ли? — удивился Хантер.

Дойл, подняв голову, пустым взглядом уперся в грудь детектива.

— Эй, ты в порядке?

Наконец Брайану удалось сфокусировать взгляд.

— А? Э-э-э… Да, извини. Все нормально. — Он опустил бумаги на стол. — Рабочих рук не хватает, а заданий по горло. Всем все нужно срочно. У меня повсюду громоздятся материалы дел. Да еще сегодня вечером начнется эта широкомасштабная операция по поимке банды. — Откинувшись на спинку кресла, он наконец поднял глаза на лицо Хантера. — Эй, а с тобой что приключилось? — Дойл указал на ранку на лбу Роберта.

— О дверной косяк стукнулся.

— Ну коне-е-ечно… Надеюсь, твой дверной косяк на нас в суд не подаст?

— Нет, судиться она точно не станет.

— Она? Тебя баба так разукрасила?!

— Долгая история.

— Еще бы. — Расчистив себе пространство на краю стола, Брайан навалился туда грудью. — Ладно, Роберт. Раз уж ты сюда притопал, значит, очередной срочняк.

— Я не займу у тебя больше трех минут, дружище. Три минуты — и я выметаюсь.

— Ловишь того психа, который подорвал доктора Уинстона?

Хантер едва заметно кивнул. У него сердце сжалось при мысли о том, что он больше никогда не увидит своего доброго друга.

— Отличный был человек, наш док. Я с ним пару раз встречался. — Дойл посмотрел на часы. — Так что тебе нужно?

Роберт передал ему жесткий диск. Дойл подключил винчестер к компьютеру. Как Хантер и предполагал, все папки на диске были идеально упорядочены — сперва по расположению камеры, потом по дате.

— Можно распаковать эти файлы?

— Не одновременно. Их слишком много. Это создаст большую нагрузку на процессор, и любой комп повиснет, но… — Брайан поднял указательный палец. — Можно задать очередь в программе. Как только один файл завершит разархивацию, второй запустится автоматически. Тебе даже не надо следить за этим. Просто запусти прогу и возвращайся, когда все будет готово.

— Ну вот и отлично.

— Только не говори мне, что тебе нужны все эти файлы. — Дойл улыбнулся. — Их тут сотни. На это пара дней уйдет.

— Нет. — Роберт покачал головой. — Мне нужна всего парочка для начала.

— Ладно, в этом случае вот что. Винт-то внешний. Давай я его подключу к пустому ноуту, так твой рабочий комп тормозить не будет. Ты сможешь спокойно работать на нем, а лэптоп поставишь рядом, программа свое дело сделает. Через пять минут я тебе все подключу.

Глава 60

Не успел Хантер войти в свой кабинет, как на столе зазвонил телефон.

— Роберт, я вам сейчас перешлю результаты анализов по делу Дженсен, — сказала доктор Хоув. — Я попросила своих ребят поторопиться.

— Спасибо, док. Что у нас там? — Увидев, как в комнату входит Гарсиа, Хантер жестом попросил напарника взять трубку.

— Ну что… Как мы и ожидали, жертву держали на успокоительном. В крови мы обнаружили следы одного препарата, эстазолама. Это такое снотворное.

— Его обычно выписывают для избавления от бессонницы, верно? Его нельзя долго принимать.

Хоув забыла, что Роберт знал о снотворных препаратах больше некоторых врачей.

— Именно. Так вот, учитывая его высокое содержание в крови, мы полагаем, что убийца давал жертве эстазолам в день ее смерти. То есть он накачал девушку снотворным, прежде чем оставить ее в подвале. Но дозу он подобрал такую, чтобы жертва уснула на пару часов, но не более того.

Хантер уселся в кресло.

— Но тут вот что интересно. Мы обнаружилитакже следы еще одного препарата — мекситила. Это лекарство от аритмии.

— От чего? — вырвалось у Гарсиа.

— Этот препарат обычно используется для лечения такого сердечного заболевания, как вентрикулярная аритмия.

Хантер начал перебирать бумаги на столе.

— Если вы ищете медицинскую карточку жертвы, Роберт, то не утруждайтесь. — Доктор услышала шуршание бумаги. — У нее было здоровое сердце. Никакой аритмии.

— А каковы побочные эффекты мекситила, док? — подумав, спросил Хантер.

— Это вы верно подметили, Роберт. По своим фармакологическим свойствам мекситил похож на лидокаин, местное анестезирующее средство. Основные побочные эффекты — легкая сонливость и спутанность сознания. Однако же, если мекситил принимает человек, не страдающий аритмией, то сонливость усилится. Для этого даже не придется повышать дозу препарата. В том-то и дело. От мекситила жертва не уснет, даже не задремлет, она просто не сможет ясно мыслить.

Детектив задумался над этим. Все казалось логичным: вот почему у жертв не было отметин от веревок или наручников. Убийца держал их в состоянии сонливости и помутненного сознания, ему не нужно было их связывать.

— Есть еще какие-то причины, по которым убийца мог выбрать именно мекситил для своих целей? — спросил Хантер. — Если он просто хотел погрузить их в состояние наркотического опьянения, он мог использовать любой препарат.

— Мекситил легко купить в Интернете.

— Как и большинство препаратов, док, — возразил Гарсиа.

— И то верно. — Она помолчала. — Возможно, он знаком с этим лекарством. Может быть, он страдает от аритмии.

Хантер уже вбил название препарата в строку гугла, чтобы узнать о нем побольше.

— Можете проверить свою базу данных, док? Материалы дел за пять… нет, десять лет. Нужно выяснить, не обнаруживали ли ранее мекситил в крови жертв убийств.

— Без проблем. — В трубке послышалось шуршание. — Кроме того, я получила результаты по темной пыли из-под ногтей жертвы. Это кирпичная крошка.

Роберт удивленно поднял брови.

— Возможно, мы сумеем установить, что это за кирпичи. Если получится, я дам вам знать. — Доктор кашлянула. — Сперва я подумала, что жертва пыталась выбраться из того места, где ее удерживали. Места с кирпичной стеной. Но, как вы понимаете, в этом случае она сломала бы ногти… может быть, даже сорвала бы их. А ногти целы, только заточены, помните? Может, острые ногти стали для убийцы чем-то вроде фетиша?

Хантер перевел взгляд с экрана компьютера на доску с фотографиями.

— Больше под ногтями ничего не было?

— Было. Ошметки ее кожи, — подтвердила Хоув. — Она оцарапала себе губы и промежность, ощупывая швы.

— Только ее кожи?

— Именно.

— Ну хорошо, док. — Роберт кивнул. — Позвоните мне, если выясните что-то еще. — Положив трубку, он уставился на собственные ногти. — Оружие…

— Что? — Гарсиа откинулся в кресле.

— Оружие. Вот почему ее ногти были заострены. — Встав, Хантер подошел к доске с фотографиями. — Посмотри на фотографию первой жертвы. — Он указал на снимок рук Лоры Митчелл. С ее ногтями все было в порядке.

— Ногти не заточены.

— Это не убийца подстриг ей так ногти, как подумала Хоув. Келли точила ногти о кирпичную стену. Я думаю, она хотела напасть на своего похитителя, а в пустой камере никакого другого оружия у нее не было.

Карлос прикусил нижнюю губу.

— Но под ее ногтями не было ничего, кроме кирпичной крошки и ее собственной кожи. Значит, Келли не удалось воспользоваться этим оружием.

— Да. — Вернувшись к столу, Хантер полистал записную книжку. — Доктор сказала, что у жертвы были признаки обезвоживания и недоедания, верно? Я думаю, она сама морила себя голодом.

Гарсиа нахмурил брови.

— Мекситил. На теле Келли не было следов от уколов, помнишь?

— Он давал ей препарат с едой.

— Скорее всего. И девушка почувствовала, что в пище лекарство.

— Она перестала есть, чтобы избавиться от дурмана, — подхватил его мысль Карлос. — Но разве это не ослабило бы Келли настолько, что она не смогла бы ничего противопоставить похитителю?

— Да, если бы она осталась без еды на пару дней, но это не тот случай.

— Она ничего не ела всего один день. Так сказала доктор Хоув, верно?

— Да. — Роберт кивнул. — Мекситил же на самом деле не является сильным успокаивающим средством. Келли нужно было всего пару часов, чтобы прийти в себя.

— Этого достаточно, чтобы избавиться от сонливости, но за такое время она не успела бы ослабеть. Откуда Келли знала об этом?

— Ниоткуда. Она решила рискнуть.

— И заточила себе ногти, потому что ничего другого придумать не могла. — Гарсиа пригладил волосы. — Она хотела выбраться. Девушка понимала, что ее время на исходе, и пыталась раздобыть оружие. Она устала ждать, пока мы спасем ее.

У Роберта зазвонил мобильный.

— Детектив Хантер. — Он поднес трубку к уху.

— Детектив, это Трейси из отдела спецопераций. Я отвечаю за информационную линию по подозреваемому, которого вы разыскиваете, Джеймсу Смиту.

— И?

— Мне тут кто-то позвонил. Говорит, он и есть Джеймс Смит.

Роберт поморщился.

— Да, нам уже человек пятьдесят так звонили. Просто запишите его…

— Детектив, — перебила его Трейси. — Думаю, с этим человеком вам стоит поговорить.

Глава 61

Хантер щелкнул пальцами, чтобы привлечь внимание Карлоса, но в этом не было необходимости. Гарсиа и так заметил, как изменилось выражение лица его напарника.

— Начали отслеживать? — спросил Роберт у Трейси.

— Все готово, детектив.

Хантер кивнул.

— Ладно. Соединяйте.

В трубке что-то щелкнуло, послышался белый шум.

Роберт ждал.

Ждал и его собеседник.

— Это детектив Роберт Хантер, — наконец нарушил молчание Роберт.

У него не было настроения для игр.

— Почему вы меня разыскиваете? — Голос был совершенно спокойным и немного приглушенным, как будто трубку обернули тканью.

— Джеймс Смит?

— Почему вы меня разыскиваете? — столь же невозмутимо повторил звонивший.

— Вы знаете, почему мы это делаем, — в тон ему ответил Хантер. — Поэтому вы и бросились бежать, верно?

— Во всех газетах города напечатана моя фотография. Там говорится, что полиция хочет допросить меня в связи с ведущимся расследованием, но никакие детали не указаны. Поэтому я и спрашиваю вас. Почему вы меня разыскиваете? Как я связан с вашим расследованием?

— Почему бы вам не прийти в участок, Джеймс? Мы могли бы сесть и поговорить. Я расскажу вам все, что вы хотите узнать.

Смит горько рассмеялся:

— Боюсь, что сейчас я не могу этого сделать, детектив.

— Это лучший выход для вас. Что вам еще делать? Не можете же вы скрываться вечно. Как вы и сказали, ваша фотография напечатана во всех газетах, и уверяю вас, будет появляться там и в дальнейшем. Рано или поздно кто-то вас узнает — на улице, в магазине, на дороге. Вы не сможете превратиться в невидимку. Приходите и поговорите с нами.

— Фото в газетах отвратительного качества, и вы это знаете. Снимок зернистый, лицо не в фокусе и видно только частично. Это отчаянная попытка поймать меня. Я сам себя едва узнал. Газеты не будут публиковать эту фотографию вечно, в особенности, если это не дает результатов. Уже через неделю я смогу пройтись голым по Сансет-Стрип, и никто меня не узнает.

Хантер промолчал. Он знал, что это правда.

— Спрошу вас еще раз, детектив. Почему вы меня разыскиваете? И как я связан с вашим столь важным расследованием?

— Если вы не знаете, почему мы преследуем вас, то откуда вам известно, что это расследование настолько важно? Ни в одной из газет об этом не говорится.

— Я не дурак, детектив. Если бы полиция всякий раз просила СМИ опубликовать фотографию человека, с которым копы хотят поговорить, то эти снимки не поместились бы во всех газетах Калифорнии. Снимки подозреваемых публикуют только в том случае, если расследование действительно очень важно. Происходит что-то неладное, и я в этом как-то замешан.

«Смит был прав, — подумал Роберт. — Он далеко не дурак».

— То есть вы все это поняли, но при этом не знаете, почему мы пришли к вам?

— Именно это я вам и говорю.

Что-то в тоне Смита удивило Хантера.

— Почему бы вам не зайти к нам? Тогда все и обсудим.

— Всего доброго, детектив.

— Погодите, — остановил его Роберт, прежде чем Смит успел повесить трубку. — Вы знаете, из какого я отдела полиции?

Гарсиа удивленно посмотрел на напарника, нахмурившись.

Смит помедлил:

— Отдел по борьбе с мошенничеством?

Теперь Карлос был уже не просто удивлен. Он был ошарашен.

Пауза затянулась на пару секунд.

— Нет, я не из отдела по борьбе с мошенничеством.

Молчание.

— Джеймс? Вы еще там?

— Из какого же вы отдела?

Роберт заметил напряжение в голосе Смита.

— Отдел убийств.

— Убийств? Послушайте, мне не нравится, что мой звонок отслеживается. Дайте мне номер своего мобильного, и я позвоню вам напрямую. — Напряжение в голосе сменилось тревогой.

— Почему бы вам не дать мне свой номер?

— Значит, решили поиграть со мной. Что ж, как вам будет угодно. Всего доброго, детектив.

— Хорошо, — вновь остановил его Хантер. — Сделаем по-вашему. — Он назвал Смиту номер своего мобильного.

Тот повесил трубку. Роберт быстро набрал на мобильном телефон отдела спецопераций.

— Трейси, вы там?

— Да, я на связи, детектив.

— Прошу вас, скажите мне, что вы его засекли.

— Простите, детектив. Кем бы ни был этот парень, он действительно умен. Он воспользовался мобильным с предоплатой либо дешевой моделью, без GPS,[14] или он сам деактивировал чип.

Роберт знал, как работает чип GPS: чипы каждые пятнадцать секунд или около того испускали радиосигнал, и спутники GPS могли очень быстро зафиксировать расположение телефона с точностью до пяти-шести метров. Очевидно, Джеймс Смит тоже это знал.

— А что насчет триангуляции? — спросил Хантер.

— Как я уже говорила, этот парень очень умен, детектив. Разговаривая по телефону, он двигался, причем быстро. Повесив трубку, он отключил мобильный.

— Черт! — Роберт пригладил ладонью волосы.

Он знал, что триангуляция была самым точным методом, благодаря которому можно было установить местоположение мобильного телефона, в котором нет системы GPS. Сигнал включенного мобильного телефона постоянно перехватывают башни мобильной связи, чтобы обеспечить качество сигнала. При триангуляции можно определить три вышки, получающие самый сильный сигнал. Потом необходимо выяснить радиус их покрытия. В месте, где эти три окружности пересекаются, и находится мобильный. Точность этого метода зависит от того, насколько близко расположены друг к другу башни. В таком большом городе, как Лос-Анджелес, таких вышек были сотни, потому точность триангуляции была бы такой же, как и у системы GPS. Но вот перемещение звонившего создавало проблемы: сам процесс триангуляции занимает от десяти до пятнадцати минут. Если за это время мобильный телефон выйдет из зоны покрытия хотя бы одной из трех вышек, все идет насмарку, и приходится начинать сначала.

Если Джеймс Смит звонил из машины или, например, автобуса, то сигнал каждую пару минут переключался с вышки на вышку. Провести триангуляцию было невозможно.

Трейси была права. Джеймс Смит знал, что делает.

— Хорошо, Трейси. Я хочу попросить вас кое о чем…

Глава 62

Стояло чудное весеннее утро: лазурное небо, легкий ветерок, отметка на градуснике не поднималась выше двадцати двух. В такой день люди в Лос-Анджелесе могли почувствовать, насколько прекрасна жизнь. На лицах прохожих расплывалась невольная улыбка. Все детективы мечтали о том, чтобы полиция выдавала своим сотрудникам автомобили с откидным верхом. Ну, раз таких машин не было, то напарники удовлетворились «хондой» Гарсиа. Там хотя бы был кондиционер, в отличие от старенького «бьюика» Хантера.

По пути в Сенчури-Сити, где располагался офис телекомпании «А&Е», Карлос поравнялся с алым БМВ с откидным верхом. Коротко стриженая брюнетка с тонко выщипанными бровями опустила голову на плечо водителя, загорелого громилы с толстой шеей и бритой головой, казалось, отполированной до блеска. Мордоворот был одет в слишком маленький для его фигуры спортивный костюм. Хантер смерил их взглядом. Девушка казалась влюбленной по уши. Она привычным жестом пригладила волосы и на мгновение чем-то напомнила Роберту Анну, жену Гарсиа.

— Ты бы смог причинить боль Анне? — спросил он, поворачиваясь к напарнику.

— Что? — Этот вопрос настолько озадачил Карлоса, что тот не сразу поверил в услышанное.

— Ты смог бы причинить боль Анне? Физическую?

— Э-э-э… Ну да, ты это сказал. А то я думал, мне почудилось. Ты в своем уме, Роберт? Что ты такое несешь?

Хантер помолчал. Если он и шутил, то виду не подавал.

— Я так понимаю, ответ «нет», — подытожил Роберт.

— Ответ «нет, черт побери!». Как я смог бы причинить боль Анне? Я не стал бы вредить ей.

Карлос познакомился с Анной Престон в университете. Она была необычайно милой и красивой девушкой, и Гарсиа влюбился с первого взгляда. Десять месяцев он собирался с духом и в конце концов пригласил ее на свидание. Они начали встречаться на втором курсе, и сразу после получения диплома Карлос сделал ей предложение. У Хантера было мало знакомых, которые так любили бы друг друга.

— Что бы ни произошло, что бы она ни натворила, ты не смог бы причинить ей боль, верно? — настаивал Роберт.

Выражение изумления не сходило с лица Гарсиа.

— Ты что, совсем с ума сошел? Слушай, что бы она ни сделала, что бы она ни сказала, что бы там ни случилось, я никогда не навредил бы Анне. Я люблю ее больше всего в жизни. Без нее все бессмысленно. Какого черта ты добиваешься, Роберт?

— Но почему? — гнул свою линию Хантер. — Почему ты не причинишь ей вреда? Что бы она ни сделала… что бы она ни сказала… что бы там ни случилось…

Гарсиа был напарником Хантера уже четыре года, с тех самых пор, как перевелся в отдел убийств. Он знал, что Роберт не вполне обычный детектив. Его разум работал быстрее, чем у нормальных людей. Как правило, Карлос не понимал, как Хантер пришел к тому или иному выводу, пока напарник не объяснял ему ход своих мыслей. Зато тогда уже все казалось предельно простым. Роберт больше слушал, чем говорил, а уж когда открывал рот, то его слова сперва казались странными, но потом все становилось на свои места, словно фрагменты головоломки собирались в единую картинку. Вот только иногда разум Хантера казался Карлосу настолько чужеродным, словно его напарник прилетел с другой планеты или вывалился из параллельного измерения. Сейчас был один из таких случаев.

— Потому что я люблю ее, — с невольной нежностью произнес Гарсиа. — Люблю больше всего на свете.

— Вот именно. — Улыбка коснулась губ Хантера. — Я думаю, наш убийца ее тоже любит.

Глава 63

Пробка впереди рассосалась, но Гарсиа не нажимал на педаль газа, огорошенный словами Роберта. Нетерпеливые водители принялись сигналить, кто-то уже принялся высовываться из машин и материться во всю глотку. Не обращая внимания на поднявшийся шум, Карлос медленно поехал вперед, не сводя глаз с напарника.

— Прошу тебя, прекрати нести чушь. Что ты такое говоришь, Роберт? Этот убийца влюблен в мою жену?

— Да не в твою жену, — отмахнулся Хантер. — Я полагаю, что убийца верит в то, что любит этих девушек.

— Что, обеих? — Карлос задумался над этой возможностью.

— Да.

— Одновременно?

— Да.

— И речь не идет о навязчивой идее фаната?

— Нет.

— Но если он и вправду влюблен в них, то почему убивает их, да еще и с такой жестокостью?

— Я не сказал, что он действительно любит их, — пояснил Роберт. — Я сказал, что он верит в то, что любит их. На самом же деле он влюблен в их образ, в того, кого они символизируют, а не в них самих.

Гарсиа молчал. Только через пару секундой понял, что его напарник имеет в виду.

— Вот сукин сын! Обе жертвы ему кого-то напоминают! Кого-то, кого он любил. Вот почему они так похожи.

— Ему нужны не они, — кивнул Хантер. — Ему нужна та, на кого они похожи. — Он проводил красный БМВ взглядом. — На телах жертв нет никаких повреждений кроме швов, и меня это сразу насторожило. Я все думал: раз он похищает девушек не ради выкупа, должна быть какая-то причина, по которой он держит их у себя, а не убивает сразу, а главное, он до последнего момента не трогает их. Мне это казалось странным. Какую бы версию я ни рассматривал, на телах должны быть следы повреждений. Если он похищал девушек для секса, то должны быть следы изнасилования. Если он похищал их для мести — следы побоев. Если дело в ненависти ко всему женскому роду, или, скажем, темноволосым художницам, ненависти, вызванной каким-то травматическим переживанием в прошлом, должны быть следы повреждений. Если он одержимый фанат — будут повреждения. Паранойя садиста — будут повреждения. Навязчивая идея убийства — будут повреждения. Ни одна версия не подходила.

Карлос удивленно приподнял брови.

— Эта мысль пришла ко мне пару дней назад, когда мы говорили с Патриком Барлеттом, но она была настолько мимолетна, что лишь ее след остался в моем бессознательном.

— С Патриком Барлеттом? — Гарсиа нахмурился. — Бывшим женихом Лоры Митчелл?

Хантер кивнул, глядя на дорогу. Негритянка в белом «пежо» качала головой и размахивала рукой, явно подпевая радио. Заметив, что Роберт смотрит на нее, женщина смущенно улыбнулась. Детектив улыбнулся в ответ.

— Патрик сказал, что ни за что не причинил бы Лоре боль, потому что он слишком любил ее.

— Да, я помню.

— К сожалению, в тот день меня больше интересовали эмоции Патрика. Эта мысль просто ускользнула от меня. Но знаешь, такое бывает довольно часто. Речь идет о комбинации двух явлений, которые в психологии называются «перенос» и «проекция».

Гарсиа удивленно приподнял брови.

— Некоторые мужчины ходят к проституткам, которые похожи на их жен, — объяснил Хантер. — Люди выбирают себе парней или девушек, которые похожи на их первую любовь, школьную учительницу или даже родителей.

Карлосу вспомнился один его приятель, который в четвертом классе влюбился в учительницу истории. Когда этот парень вырос, он встречался только с теми девушками, которые были похожи на ту учительницу. В конце концов он женился именно на такой девушке.

— Как бы то ни было, — продолжил Роберт, — только сейчас в связи со сходством жертв мне в голову пришла мысль о переносе и проекции.

— Черт! — Карлос вздохнул, сжав зубы. Постепенно в голове у него начало проясняться. — Он похищает девушку, смотрит на нее и видит на ее месте кого-то другого, потому что он хочет, чтобы на ее месте был кто-то другой. Кто-то, кого он действительно любил. Кто-то, кому он не сможет навредить, что бы ни случилось. Вот почему нет следов повреждений.

— Это проекция, — кивнул Хантер.

— Но погоди-ка… — Гарсиа покачал головой. — Он все равно их убивает. Убивает с особой жестокостью. Разве это не опровергает твою теорию?

— Нет, напротив, это лишь доказательство в ее пользу. Чем сильнее перенос и проекция, тем быстрее наступает разочарование. Похищенные девушки очень похожи на того, кто нужен убийце, но, скорее всего, они ведут себя, разговаривают, что-либо делают иначе. Как бы ему этого ни хотелось, они никогда не станут той, кто ему нужна.

— А как только он это понимает, они становятся ему не нужны, верно? — подумав, протянул Карлос.

— Верно. Но он все равно не может убить их собственноручно. Вот почему они были еще живы, когда он оставил их. Его не было рядом в момент смерти. Он не может заставить себя смотреть, как они умирают. Вот почему он мастерит пусковой механизм для своих устройств.

— Так ему не нужно быть рядом, когда они умирают.

— Именно, — согласился Роберт.

— А та женщина, которую он любил… Она, выходит, мертва? — уточнил Гарсиа.

— Скорее всего. И, вероятно, именно поэтому он и сошел с ума. Он не может избавиться от мыслей о ней.

Карлос задумчиво надул щеки.

— Ты полагаешь, что она погибла так же, как и наши жертвы? С зашитым ртом и влагалищем? Думаешь, этот тип убил ее?

Роберт залюбовался чистым голубым небом. Вот бы его мысли были столь же безоблачны…

— Есть только один способ выяснить это. — Он потянулся за мобильным телефоном.

Глава 64

Лос-анджелесский офис телекомпании «А&Е» находился в Сенчури-Сити. Компания занимала пятнадцать кабинетов на девятом этаже одной из знаменитых башен-близнецов Плаза. Эти башни спроектировал тот же архитектор, который создал башни-близнецы Всемирного торгового центра, уничтоженные в 2001 году во время атаки террористов в Манхэттене.

В приемной телекомпании сидела рыженькая девушка, скорее, яркая и стильная, чем по-настоящему красивая. Она вежливо улыбнулась напарникам, подошедшим к стойке, и очаровательным жестом подняла пальчик, показывая, что освободится через минутку.

Спустя пару мгновений она коснулась наушника, и синяя лампочка на телефоне погасла.

— Чем могу вам помочь, господа? — Переведя взгляд с Гарсиа на Хантера, она улыбнулась еще шире.

Роберт объяснил, что им нужно поговорить с кем-то о старом документальном фильме, снятом на этой студии. Увидев их удостоверения, девушка изменилась в лице. Она сделала пару звонков, и через две минуты детективов провели в кабинет в конце длинного коридора. На двери висела табличка: «Брайан Коулман. Начальник производственного отдела».

Сидевший за столом человек улыбнулся детективам. На нем тоже была гарнитура телефона, синий огонек мигал. Жестом пригласив напарников войти, он встал и пошел им навстречу. Коулман был на полголовы выше Хантера, с короткими темными волосами и пронзительными карими глазами, скрытыми стеклами очков в роговой оправе.

Роберт закрыл дверь и повернулся. Оба стула перед столом Брайана были заставлены какими-то коробками. Детективам пришлось стоять и ждать.

— Нам необходимо получить все сегодня… — сказал в наушник Коулман, не слушая протесты собеседника, доносившиеся из гарнитуры. — Видите ли, если мы не получим наши вещи сегодня, мы заключим контракт с другой компанией, понятно? — он помолчал. — Да, сегодня меня устроит. Да, до трех. Так даже лучше. Буду ждать. — Сняв наушник, Брайан бросил его на стол. — Простите за беспорядок. — Пожав напарникам руки, он убрал коробки со стульев. — Мы расширяем наше представительство. Думали переезжать в другое здание, но пару месяцев назад компания на соседнем этаже обанкротилась. — Он равнодушно пожал плечами. — Экономический кризис, знаете. Мы решили занять их офис. Так проще, но стресса от переезда не меньше. — Он указал на телефон на столе. — Эти службы перевозки так и норовят сесть мне на шею и ножки свесить.

Детективы вежливо кивнули.

— Итак, — Коулман сцепил пальцы, — чем я могу вам помочь?

— Мы ищем документальный фильм о художницах Западного побережья, выпущенный вашей компанией, — сказал Хантер, усаживаясь за стол.

— Вы знаете название фильма?

— Да. — Роберт сверился с записной книжкой. — «Красота холста. Таланты Западного побережья».

— «Красота холста»? — Коулман удивленно улыбнулся. — Надо же. Этот фильм вышел года три-четыре назад.

— Три, — кивнул Хантер.

— Я участвовал в его создании. Малобюджетная картина. — Сняв очки, Брайан протер их носовым платком. — Этот фильм был пустышкой. Реклама, не более того. Вы уверены, что вам нужен именно он?

— Что значит «пустышкой»? — Роберт опустил руку на подлокотник и подпер подбородок костяшками пальцев.

— Мы сняли его только потому, что этого хотел наш тогдашний директор, — пояснил Брайан. — Его дочь была художницей и уже давно пыталась добиться успеха, но тщетно. А потом появляется проект этого фильма. Его включают в программу производства. Знаете, как это делается. Собрать молодых талантливых художников, снять свою дочку среди них и надеяться на лучшее…

— Сработало?

— Думаю, какой-то результат это дало. — Коулман задумчиво кивнул. — Девушку заметили, и, по-моему, сейчас она вполне успешна. Тот директор уволился пару лет назад, так что я особо не в курсе.

— Как ее зовут? — уточнил Гарсиа. — Ну, дочь директора?

— Хм… — Коулман потеребил шариковую ручку. — Мартина. Да, точно, Мартина Грин. Извините, но почему вас интересует именно тот документальный фильм?

— Нам нужно посмотреть его, чтобы выяснить, каких еще художников пригласили для съемок, — объяснил Роберт. — Кстати, вы не помните, их снимали отдельно? Я имею в виду, в разных местах, может быть, в разное время?

— Нет. — Коулман рассмеялся. — Я же вам говорю, у фильма был действительно мизерный бюджет. Даже наш директор не смог бы объяснить, зачем он потратил на него деньги, поэтому съемки длились всего день. Мы собрали художниц в… — он задумался, словно припоминая, — в музее МОКА на Саус-Гранд.

— Художниц? Фильм был посвящен только женщинам?

Нахмурившись, Коулман задумался.

— Да. В том фильме мы снимали только художниц.

— Вы не знаете, когда его еще пускали в эфир? Может быть, недавно?

— Я могу проверить, но вряд ли. Как я уже говорил, фильм получился не очень удачный. — Придвинувшись к компьютеру, он что-то набрал на клавиатуре.

Когда на экране высветились результаты поиска, Брайан развернул монитор к напарникам, чтобы те тоже могли посмотреть.

— Нет, его пустили в эфир через две недели после завершения съемки, и на этом все закончилось.

— А у вас есть более поздние фильмы или передачи, снятые на ту же тему? — спросил Гарсиа. — Ну, посвященные лос-анджелесским художницам?

— Вы ищете упоминания о ком-то конкретном? — заинтересовался Коулман.

— Если вы могли бы показать нам то, что у вас есть, мы были бы вам очень благодарны, — поспешно ответил Роберт.

Он не хотел распалять любопытство Брайана. Но было уже слишком поздно. Став журналистом раз, остаешься им навсегда.

Коулман поерзал в кресле и повернулся к компьютеру.

— Когда вы говорите «более поздние», что именно вы имеете в виду?

— Снятые год, может быть, два назад.

На этот раз поиск занял больше времени.

— Так. За последние два года мы сняли три выпуска передачи о художниках. Но они были посвящены не только художникам, работавшим в то время в Лос-Анджелесе или Калифорнии.

— Что, всего три выпуска за два года?

— Немногие люди интересуются живописью или жизнью современных художников, — объяснил Брайан, откидываясь на спинку кресла. — Мы живем в капиталистическом обществе, детектив. Деньги решают все. А для нас, телевизионщиков, количество зрителей влияет на то, каковы будут доходы от рекламы. Если мы пускаем в эфир передачу о новом исполнителе в стиле хип-хоп, рэп или поп, который занимает первые места в музыкальных хит-парадах, то наш рейтинг растет как на дрожжах. Если же мы показываем фильм о художниках или других менее популярных деятелях искусства, то количество зрителей сокращается на две трети, даже в прайм-тайм. Вы понимаете, о чем я?

— Ну хорошо. Нам нужны будут копии всех трех передач, — сказал Хантер. — И фильм «Красота холста».

— Конечно.

— Еще нам понадобится список сотрудников, работавших над фильмом: операторы, гримеры, монтажеры, режиссеры… все.

— Без проблем. Я представлю вас Тому, главе нашего архива. Он достанет вам все, что нужно.

Не успела за Хантером закрыться дверь, как Коулман взял телефон и набрал номер своего доброго друга, Дональда Роббинса, журналиста криминальной хроники в газете «Лос-Анджелес Таймс».

Глава 65

Разархивация записей с камеры наблюдения магазинчика мистера Ванга завершилась. Трудно сказать, что Хантер надеялся увидеть на этих записях. Частный детектив, занимавшийся поисками Келли Дженсен, предполагал, что ее похитили из Санта-Моники, когда девушка парковала машину или подходила к дому. Роберту это казалось маловероятным. Даже глубокой ночью бульвар Сан-Винсен был очень оживленным местом. Каждые десять секунд по улице проезжали машины. Кто-то мог выглянуть их окна. Похищать жертву в таких условиях было бы слишком рискованно. Убийца мог избежать этого риска, поджидая Келли около ее мастерской в Кульвер-Сити. Идеальным местом была маленькая, уединенная, плохо освещенная парковка на заднем дворе. Будь он на месте преступника, замыслившего похищение Дженсен, Хантер попытался бы напасть именно там.

Роберт посмотрел на часы. Было уже поздно. Перед уходом с работы он пробежал глазами электронное письмо, полученное от Дженкинса, своего закадычного друга из архива. В письме была вся информация о работе Уитни Майерс в полиции, но Хантеру было трудно сосредоточиться. Два часа назад у него разболелась голова, и с каждой минутой ему становилось все хуже. Боль пульсировала в висках, мешая думать. Нужно было поесть, но Роберт уже пару дней не покупал продукты, так что и в холодильнике, и в шкафу на кухне было пусто. Кроме того, он умел готовить всего одно блюдо — попкорн. На днях он объелся попкорном на месяц вперед. Пора было съесть что-то более полезное.

Распечатав письмо Дженкинса, Хантер прихватил с собой ноутбук и поехал в ресторанчик «У дяди Келома» в Болдуин-Хиллс. Там подавали лучшие креветки во всем Лос-Анджелесе. Роберту нравилась тамошняя кухня и теплая атмосфера, позволявшая полностью расслабиться. Именно это ему сейчас и нужно было. Расслабиться. Пусть и не надолго… Заказать свое любимое блюдо — «Вулкан креветок»… К тому же в баре этого ресторана была отличная коллекция солодового скотча.

Сделав заказ, Хантер уселся за угловой столик, подальше от барной стойки. Он со вздохом опустил голову на руки: боль была настолько сильной, что, казалось, черепная коробка вот-вот лопнет.

На стол перед ним поставили стакан скотча.

— Спасибо, — пробормотал Роберт, не поднимая головы.

— Всегда пожалуйста. Но если ты хочешь получить те материалы, которые я тебе пообещала, то верни мне мое удостоверение.

Хантер резко дернул головой, и на мгновение в глазах у него потемнело. Он с трудом сфокусировал взгляд на лице Уитни Майерс.

Девушка улыбалась.

В отличие от Роберта.

— Можно мне присесть? — осведомилась она, уже приставляя к столу стул.

Несмотря ни на что, Хантер залюбовался Уитни. Сегодня она выглядела иначе: распущенные волосы разметались по плечам, темно-синяя юбка подчеркивала стройность фигуры, верхняя пуговица на пиджаке была расстегнута, так что виден был ворот нежной серебристой блузки. Макияж был настолько легким, что на первый взгляд его даже трудно было увидеть, и все же он выгодно подчеркивал черты лица. Роберт заметил, что парни за соседним столиком таращатся на красавицу во все глаза. У двоих из них разве что слюнки не потекли. Хантер перевел взгляд на стакан на столе.

— Балвени, солодовый скотч двенадцатилетней выдержки, — пояснила Майерс, поднеся свой стакан к стакану Хантера. Она пила то же самое. — Всегда приятно встретить человека, который разбирается в алкогольных напитках.

Роберт молча опустил ладони на стол.

— Да уж, вид у тебя не очень. Ты уж прости. — Девушка указала на ранку на его лбу, а потом потерла бок. — И ты был прав, ребра у меня целы, только синяк огромный образовался.

Хантер по-прежнему молчал, но ее это, казалось, не смущало.

— Должна признать, что с интересом посмотрела данные о тебе. Юное дарование, надо же. — Уитни закатила глаза. — Ходил в школу для башковитых, еще и по стипендиальной программе, закончил ее за два года. Стэндфордский университет, тоже по стипендии. Диссертация и ученая степень по криминальному поведению и биопсихологии в двадцать три года… Впечатляет.

Роберт так и не произнес ни слова.

— В кратчайшие сроки стал детективом. Тебя сразу же пригласили в отдел убийств. А вот это и вправду удивительно. Либо ты перецеловал целую шеренгу задниц, либо сумел произвести чертовски хорошее впечатление на каких-то влиятельных людей.

Хантер молчал.

— Теперь ты работаешь детективом в пользующемся не лучшей славой спецподразделении при отделе по расследованию убийств и ограблений, и твои сотрудники любя называют тебя Зомби-Взвод. — Она улыбнулась. — Милое прозвище. Сам придумал? — Майерс болтала без умолку, не обращая никакого внимания на отсутствие реакции со стороны Хантера. — Ты специализируешься на особо жестоких преступлениях. Послужной список поражает воображение. Твоя книга включена в обязательную программу курса анализа особо жестоких преступлений академии ФБР. Я ничего не упустила?

Хантер, собственно, никогда не собирался писать книгу, но его дипломная работа по поведению преступников произвела такое блестящее впечатление на одного из профессоров, присутствовавших на защите, что этот преподаватель переслал текст работы своему приятелю, работавшему в академии ФБР в Вирджинии. Тот же, в свою очередь, показал работу ректору академии. Через пару недель юного Роберта Хантера пригласили в Квантико. Ему предложили прочитать лекцию для опытных агентов ФБР и преподавателей. Лекция растянулась, превратившись в недельный курс, в конце которого ректор попросил у Роберта разрешение на использование его дипломной работы в качестве обязательных к прочтению материалов для всех полевых оперативников. Теперь никто не получает диплом академии ФБР, не прочитав работу Хантера.

— Итак, ты ознакомилась с моей биографией, — сказал Роберт. — Что ж, если тебе не жаль было тратить свое время на столь скучное чтиво…

— Напротив, она показалась мне весьма интересной. — Майерс улыбнулась. — Однако же в той биографии, которую я читала, есть некоторые пробелы. Такое впечатление, что на пару лет ты просто исчез. Нигде нет никакой информации о том, что ты делал в это время. А мои сотрудники умеют находить нужную информацию, поверь мне.

Хантер промолчал.

— Меня вот что интересует… Какого черта ты пошел в полицию? С таким резюме ты мог бы работать в ФБР, АНБ, ЦРУ, где угодно.

— У тебя появилась новая навязчивая идея по поводу того, что мне стоит сменить работу?

Девушка улыбнулась.

Официантка принесла Роберту креветки. Когда она удалилась, Хантер посмотрел на свой стакан.

— Я заказывал апельсиновый сок.

— Я знаю, — невозмутимо ответила Уитни. — Но ты ведь все равно заказал бы скотч. Я просто сэкономила тебе время, — она помолчала. — Должно быть, ты проголодался. Столько креветок…

— Угощайся.

— Я сыта, спасибо. — Майерс покачала головой. — Кушай.

Хантер обмакнул гигантскую креветку в миску с горячим соусом и отправил ее в рот.

— Если ты действительно настолько хороший специалист, как написано в твоем деле, то ты успел проверить мои данные и знаешь, что я солгала.

— Нет никакого бывшего парня Келли Дженсен. — Роберт кивнул.

— Но ты и вчера об этом знал, так? — Уитни задумчиво посмотрела ему в глаза.

— Да.

— Если ты знал, что я лгу, то почему ничего не сказал?

— А смысл? Ты работала в полиции и знаешь, что мы никак не можем заставить тебя рассказать о твоем клиенте. Если бы ты не захотела сотрудничать, то мы бы лишь потеряли время. А времени у меня и нет. Можешь считать это проявлением профессиональной солидарности.

— Чушь. — Майерс ухмыльнулась. — Ты подумал, что и сам сможешь узнать, на кого я работаю. Но это оказалось нелегко, верно?

Минуту они сверлили друг друга взглядом.

— Вчера вечером я была в квартире Келли Дженсен, потому что хотела кое-что проверить, — прервала молчание Уитни, отхлебнув скотча.

— Что именно?

— Я полагаю, что исчезновение Келли и той женщины, которую я разыскиваю, связаны.

Роберт опустил вилку.

— В квартире я не нашла ничего, что подтвердило бы мои подозрения. Келли выкрали не оттуда. Но есть другие совпадения, которые невозможно игнорировать.

— Какие именно?

— Сколько уже жертв? — спросила Майерс. — Сколько жертв? Я не шучу. Если ты хочешь узнать то, что известно мне, тебе тоже придется делиться информацией.

Откинувшись на спинку стула, Хантер вытер рот салфеткой.

— Келли Дженсен была второй жертвой.

Кивнув, Майерс опустила на стол фотографию привлекательной брюнетки.

— Это первая жертва? — Она задержала дыхание.

Роберт внимательно присмотрелся к снимку. Эта женщина могла быть сестрой Лоры или Келли, настолько они были похожи.

— Нет, это не она. Кто эта девушка?

— Ее нет в списке пропавших без вести, — начала рассказывать Уитни. — Отец обратился в полицию, где ему задали традиционные шесть вопросов. Случай с его дочерью соответствовал только одному критерию, поэтому ее отказались заявлять в розыск.

— Кто она? — повторил Хантер.

— Ее зовут Катя Кадрова. Она первая скрипка Лос-анджелесского филармонического оркестра.

— Музыкант?

— Да. — Майерс помолчала. — Первую жертву звали Лора Митчелл?

Роберт выпрямился. Очевидно, Уитни хорошо подготовилась к этому разговору, поработав с базой данных пропавших без вести.

Девушка ждала.

— Да, Лора Митчелл была первой жертвой этого убийцы.

Майерс коснулась кончиками пальцев верхней губы.

— Она тоже была художницей. Этот убийца охотится за людьми искусства.

— Мне кажется, это преждевременный вывод. К тому же, «человек искусства» — слишком размытое понятие. Если принять эту версию, то нужно проверить танцовщиц, актрис, скульпторов, фокусниц, жонглеров… и этот список можно продолжить. Пока что он похитил и убил двух художниц, вот и все. То, что Катя тоже занималась искусством, а это, как я уже отметил, очень широкое понятие, лишь совпадение. — Хантер постучал кончиком пальца по фотографии на столе. — Когда она пропала?

— Четыре дня назад. Лору похитили через неделю после исчезновения Келли, верно?

— Именно. У тебя хорошая память на имена и даты.

— Да, у меня отличная память. Значит, мы не видим четкого повторяющегося промежутка между похищением и убийством, так?

— Мы?

— Я частный детектив и расследую исчезновение Кати Кадровой. Это моя работа. Пока что она лишь пропала без вести, и отделу убийств нет до нее дела. Сегодня я попыталась сравнить биографии Кати и Келли. — Она опустила папку на стол. — Кроме возраста и внешнего сходства у них нет ничего общего. Никаких связей.

Хантер промолчал.

— Поверь, Роберт, я не горю желанием сотрудничать с полицией. Но мы, не тратя драгоценного времени, поймем, действительно ли ваш псих похитил Катю, только в том случае, если мы поделимся друг с другом информацией. — Она постучала по папке. — Ключевое слово в этом предложении — «поделимся». Если я расскажу тебе все, что знаю, ты поступишь так же. И не надо мне вешать лапшу на уши, говоря о засекреченной информации. Я не журналистка, и у меня будут неприятности, если что-то об этом деле просочится в прессу. У нас с тобой общая цель — поймать этого ублюдка. Ваши жертвы уже мертвы, но Катя может быть еще жива. Ты действительно хочешь тратить впустую время?

Хантер читал информацию об Уитни Майерс, присланную Дженкинсом, и понимал, что просто так она не станет делиться с ним собранными данными.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Майерс пыталась понять, о чем думает Роберт. Но такого вопроса она не ожидала:

— Это ты их убила?

Глава 66

В комнате повисло напряженное молчание. Ни Хантер, ни Майерс не шевелились, глядя друг другу в глаза. От Уитни так и веяло холодом.

Роберт прочитал всю информацию по последнему делу Майерс в полиции Лос-Анджелеса, которую удалось раздобыть Дженкинсу. Судя по этим данным, пару лет назад Уитни направили разрешить ситуацию, возникшую в небоскребе в Кульвер-Сити: какому-то десятилетнему мальчику удалось выбраться на крышу здания, и он сидел на самом краю в восемнадцати этажах над землей. Полиции сказали, что мальчика зовут Билли. Он не отвечал на слова соседей, и по вполне понятным причинам никому не хотелось к нему приближаться. Родители Билли погибли в автокатастрофе, когда малышу было всего пять лет, и с тех пор он жил со своими дядей и тетей, оформившими документы по усыновлению. Они ушли куда-то в гости, и Билли остался дома один.

Медицинских записей о душевном расстройстве мальчика не было, но соседи сказали, что ребенок всегда был очень грустным, никогда не улыбался и не играл с другими детьми.

Майерс решила, что другого выбора у нее нет, и, в нарушение протокола, поднялась на крышу сама, не дожидаясь приезда своей команды.

В отчете, который попал к Хантеру, говорилось, что Майерс провела на крыше только десять минут, когда Билли просто встал и прыгнул вниз.

Уитни была настолько шокирована произошедшим, что взяла на работе отпуск. Впрочем, от услуг полицейского психотерапевта она отказалась. Через два дня после инцидента дядя и тетя Билли спрыгнули с крыши в том же месте, что и мальчик. Они были прикованы друг к другу наручниками. Можно было бы предположить, что убитые горем приемные родители Билли приняли решение о коллективном самоубийстве, однако же соседи видели, как через пару минут после гибели Питера и Анжелы из здания вышла женщина, по описанию похожая на Майерс.

— Питер и Анжела Файерсфакс, — пояснил Хантер.

— Да, я знаю, о ком ты говоришь, — твердо ответила Уитни.

— Ты столкнула их с крыши?

— Какое, черт побери, отношение это имеет к нашему теперешнему расследованию?

Роберт отхлебнул виски.

— Ты только что попросила меня поделиться с тобой данными о текущем расследовании. А ведь я едва успел с тобой познакомиться. Раньше ты работала в полиции, поэтому знаешь, что сделай я так, то нарушил бы правила. Но я не против рассказать тебе кое-что, если это поможет мне поймать этого ублюдка. Проблема состоит в следующем: я собрал о тебе кое-какую информацию. В полицейском отчете говорится, будто высока вероятность того, что ты надела наручники на двух ни в чем не повинных людей и столкнула их с крыши восемнадцатиэтажного дома. Если ты способна на такое, то я намерен прекратить с тобой всякое общение. — Достав из кармана удостоверение Майерс с отметкой «частный детектив», Хантер положил карточку на стол.

Девушка не обратила на это никакого внимания. Ее взгляд мог бы прожечь дыру в лице Роберта.

— И что ты думаешь об этом?

Хантер удивленно приподнял брови.

— В материалах, которые я читала, сказано, что ты хорошо разбираешься в людях. Так вот, я хочу спросить тебя. Как ты полагаешь, я могла бы столкнуть с крыши двух, как ты выразился, ни в чем не повинных людей?

— Я здесь не для того, чтобы судить тебя за твои поступки, но я хочу знать правду. Я хочууслышать твою точку зрения относительно того, что тогда произошло, а не делать выводы, основываясь лишь на отчете из отдела внутренних расследований и характеристике от штатного мозгоправа.

— А я хочу услышать твое мнение, — отрезала Майерс. — Ты считаешь, что я столкнула с крыши этих людей?

Характеристики Уитни до инцидента с Файерфаксами были впечатляющими. Она тяжко трудилась, чтобы стать детективом, и очень гордилась полученным званием. Девушка прекрасно справлялась со своей работой и была одной из лучших сотрудников в отделе. Об этом свидетельствовал ее послужной список. Даже после того, как Майерс ушла из полиции и занялась частным сыском, ее репутация была безупречна. Хантер знал, что люди с таким характером не выходят из себя ни с того ни с сего. Подумав над этим немного, он подался вперед:

— Я думаю, что ты позволила эмоциям взять верх и не могла относиться к делу непредвзято. Но ты была опытным детективом, а значит, это произошло неспроста. Я предполагаю, что ты подозревала, будто в той семье происходит что-то поистине омерзительное. Происходит с Билли. Но у тебя было недостаточно улик для того, чтобы доказать это. Вероятно, ты вернулась к приемным родителям Билли, чтобы поговорить с ними, и тогда что-то пошло не так.

Майерс молчала.

— Если я прав… то, возможно, на твоем месте я и сам поступил бы так же.

Не сводя взгляда с лица Роберта, девушка медленно отхлебнула виски и поставила стакан обратно на стол. Хантер внимательно следил за ее реакцией.

— Она покончила с собой, — спокойно произнесла Уитни. — Анжела Файерфакс спрыгнула с крыши.

Роберт ждал продолжения.

— В тот день нам сообщили, что кто-то собирается прыгнуть с крыши небоскреба, и я отреагировала первой. Я добралась туда за две минуты и вынуждена была нарушить инструкции. У меня не было выбора. Нельзя было ждать, пока приедут остальные. Я почти ничего не знала о мальчике, который хотел покончить с собой. Когда я поднялась наверх, то увидела, что на крыше сидит малыш, свесив ноги за край. Он прижимал к себе плюшевого медвежонка и что-то рисовал в блокноте. Билли был таким маленьким… таким хрупким… И он был испуган. Вот почему я не могла ждать остальных. Сильного порыва ветра было бы достаточно, чтобы его просто сдуло, — девушка заправила прядь волос за ухо. — Мальчик плакал. Я спросила, что он делает на краю крыши. «Рисую», — прошептал он. — Майерс сделала большой глоток. — Я сказала ему, что тут нельзя сидеть и рисовать, потому что это опасно. И знаешь, что он мне на это ответил?

Хантер промолчал.

— Он сказал, что тут безопаснее, чем в квартире внизу, особенно, когда дядя дома. Что он тоскует по маме и папе. Почему они погибли в той автокатастрофе, а не дядя? Это несправедливо. Они не делали ему больно, как дядя Питер. Вот что он мне сказал!

Роберт почувствовал, как у него сжалось горло.

— Я видела, что мальчику очень плохо, но тогда мне нужно было снять его с крыши. Я говорила с ним, мелкими шажками пробираясь вперед, все ближе и ближе к нему. Я спросила, что он рисует. И тогда Билли вырвал листик из блокнота и показал мне. — Наконец Уитни опустила глаза. — На рисунке была его спальня. Простой набросок, знаете, как дети рисуют, палочки и кружочки. На кровати лежала маленькая фигурка. — Она сглотнула. — А над ней была нарисована фигурка побольше. Мужчина.

Хантер слушал.

— И вот что поразило меня больше всего: рядом с кроватью с теми двумя фигурками была нарисована еще одна. Женщина.

— Его тетя обо всем знала, — пробормотал Роберт.

Уитни кивнула. Ее глаза остекленели.

— Они были приемными родителями Билли. Анжела и Питер должны были защищать его. Вместо этого они уродовали его душу. Насиловали его. — Она залпом допила виски. — И тогда я пообещала ему, что если он спустится со мной с крыши, то дядя больше никогда не причинит ему боль. Билли мне не поверил. Он сказал мне перекреститься и поклясться жизнью. Так я и сделала. — Она помедлила. — Вот и все. Этого было достаточно. Мальчик сказал, что верит мне, потому что я из полиции, а полицейские не имеют права лгать. Они должны помогать людям. Билли встал и повернулся ко мне. Я протянула к нему руку, и он попытался схватиться за мои пальцы. Его ладошка была такой крошечной… И тогда он поскользнулся.

— Значит, он не спрыгнул с крыши, как сказано в отчете?

Уитни покачала головой.

Они оба помолчали.

К столику подошла официантка. Увидев полную тарелку Хантера, она нахмурилась:

— Вам не нравится еда?

— Что? — вскинулся Роберт. — Нет-нет, еда потрясающая. Я просто еще не доел. Не волнуйтесь, я закончу обед через пару минут.

— Повторите, пожалуйста. — Майерс указала на свой пустой стакан. — Балвени двенадцатилетней выдержки.

Кивнув, официантка отошла.

— Я дернулась вперед, — продолжила Уитни. — Мои пальцы скользнули по его руке, но я не смогла подхватить Билли. Он был настолько маленьким, что от его тела почти ничего не осталось, когда он упал на землю.

Роберт пригладил волосы.

— Мне понадобилось два дня, чтобы набраться храбрости и вернуться в тот дом, — она тщательно подбирала слова. — В сущности, это была даже не храбрость, а чистая ненависть. Мне не нужно было их признание. Я хотела проучить их. Я хотела, чтобы они испытали тот же ужас, что и Билли. — В ее голосе слышалась злость. — Ему было всего десять лет! Сколько же было в нем боли и страха, что он лучше спрыгнул бы с крыши здания, чем вернулся бы к приемным родителям, которые должны были любить его! Ты ведь психолог. Ты знаешь, что дети не могут совершить самоубийство. Они даже не должны еще понимать, что такое смерть.

Официантка принесла Майерс виски.

— Я пришла к ним домой и выложила все начистоту. Анжела начала плакать, но Питер оставался холоден, словно ему было на все наплевать. А я озверела. Я соединила их запястья наручниками и заставила Файерфаксов подняться на крышу, на то самое место, где сидел Билли. Тогда-то это и произошло.

Роберт наклонился вперед, но промолчал, чтобы не мешать Уитни.

— Анжела рыдала. И не потому, что была испугана. Вина в ее душе взорвалась, будто бомба, и женщина все мне рассказала. Ей было так стыдно… Она боялась кому-нибудь пожаловаться, потому что не знала, что после этого с ней сделает муж. Питер насиловал и избивал ее. Анжела думала взять Билли и сбежать, но ей некуда было податься. И вот тогда-то Питер и вышел из себя. Он приказал ей заткнуться и влепил ей пощечину. Я чуть не пристрелила его за это. — Майерс сделала еще глоток. — Но Анжела опередила меня. Пощечина ее нисколько не смутила. Она сказала, что устала бояться. Устала от чувства собственной беспомощности. Но этому больше не бывать, заявила она. Анжела посмотрела на меня, и я увидела решимость в ее взгляде. «Спасибо вам за то, что вы дали мне шанс что-то предпринять. Мне так жаль Билли», — сказала она. И потом, без какого-либо предупреждения, она бросилась вниз. И наручники сковывали ее запястье и запястье Питера.

Хантер внимательно всматривался в лицо Уитни, пытаясь различить признаки лжи: трепетание ресниц, подергивание губ. Но Майерс оставалась спокойна.

— Анжела была довольно плотной женщиной, Питер же, напротив, был худощавым. Он не ожидал такого. Анжела тянула его вниз, но он сумел ухватиться за край крыши и провисеть так пару секунд. Этого было достаточно, чтобы я увидела страх в его глазах. Чтобы я услышала его мольбы о помощи. — Уитни вздохнула. — Я просто развернулась и ушла.

Некоторое время они сидели молча. Роберт раздумывал над ее историей.

— Итак, что скажете? Думаете, я лгу?

Вот почему Майерс не рассказывала об этих событиях детективам из отдела внутренних расследований. Хантер знал, что ей никто бы не поверил, наоборот, Уитни обвинили бы в предумышленном убийстве.

— Как я уже сказал, я поступил бы так же, — заверил ее Роберт.

Глава 67

Хантер и Майерс проговорили еще час, делясь друг с другом информацией. Уитни рассказала детективу, что Катю Кадрову похитили из ее квартиры в Западном Голливуде. По крайней мере, именно такой вывод можно было сделать, исходя из обнаруженных на месте преступления улик. На автоответчике было шестьдесят сообщений, продолжительность каждого из которых составляла ровно двенадцать секунд. Сообщила она и о звуковом анализе последнего сообщения, и о произнесенных хриплым шепотом словах: «У МЕНЯ ОТ ТЕБЯ ДУХ ЗАХВАТЫВАЕТ… ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, КАТЯ. Я ЖДАЛ ТЕБЯ. ПРИШЛО НАМ ВРЕМЯ ВСТРЕТИТЬСЯ». Майерс объяснила, на основании чего она сделала вывод о том, что похититель в последний раз звонил из спальни Кадровой, вероятно, наблюдая за тем, как девушка принимает душ.

Уитни передала Роберту копию всех записей, включая расшифровку последнего сообщения, а также вручила ему все материалы дела. Как она и утверждала, расследование было проведено очень тщательно.

Хантер, в свою очередь, тоже раскрыл некоторые детали дела, однако же он сообщил Уитни только то, что ей действительно нужно было знать. Он рассказал о швах на губах жертв, но умолчал о швах в промежности и о том, что убийца оставлял что-то в телах жертв. Ни слова о бомбе и написанных на стене посланиях. По словам Роберта, похититель заколол жертву ножом, вот и все.

Наконец Хантер доел свои креветки и вышел из ресторанчика «У дяди Келома». Голова до сих пор болела, но хотя бы стало немного легче. Роберт позвонил в центральное и попросил собрать информацию о Кате Кадровой.

Вернувшись к себе домой, он устроился в гостиной и налил себе стаканчик скотча, даже не включив свет. Сейчас темнота успокаивала его, помогала думать. А поразмыслить было над чем. Не было никаких доказательств того, что Катю Кадрову похитил тот же человек, который убил Лору Митчелл и Келли Дженсен, но Хантер все же пытался найти сходство в том, как именно все девушки были похищены.

Катю забрали прямо из ее квартиры, точно так же, как и Лору Митчелл, первую жертву. Относительно Келли Дженсен у Роберта уже были кое-какие соображения, но их еще предстояло проверить.

Кроме того, его беспокоили сообщения, оставленные на автоответчике Кати Кадровой. Продолжительность каждого из сообщений составляла двенадцать секунд, а значит, их оставлял один и тот же человек. По одному сообщению в день, в течение шестидесяти дней. Опять-таки, это свидетельство терпения и дисциплинированности похитителя. Этот тип не прочь был подождать. Он словно играл со своей жертвой. Но почему двенадцать секунд? Это было неспроста, и Хантер это понимал.

Роберт включил записи, которые дала ему Уитни, прослушал хриплый шепот похитителя, сперва скрытый белым шумом, а потом уже расшифрованный. Последнюю запись он прослушивал снова и снова.

Устроившись поудобнее на обитом черной кожей диване, Хантер опустил голову на спинку. Нужно было еще посмотреть запись камер видеонаблюдения с парковки у студии Келли Дженсен, но Роберт слишком устал для этого. Глаза слипались, а когда ему хотелось спать, Хантер не упускал такую возможность.

Он уснул прямо там, на потрепанном диванчике в гостиной. Пять часов беспробудного сна, сна без кошмаров. Такое случалось редко.

Наконец Роберт открыл глаза. Шея затекла, во рту горчило, словно он наелся мусора, зато голова больше не болела, да и вообще, детектив чувствовал себя полностью отдохнувшим. Он долго плескался в душе, наслаждаясь горячими тугими струями воды, массировавшими его плечи, а потом принялся за бритье. Бритва была настолько тупой, что казалось, будто она вырывает волоски с его щек и подбородка, а не срезает их. Хантер выругался. Да уж, пора бы сходить в магазин.

Сварив себе крепкий черный кофе, Роберт вернулся в гостиную и уселся за ноутбук, который принес с работы.

Камера слежения на парковке у Ванга работала круглосуточно, но детектив был уверен в том, что ему стоит смотреть только записи, сделанные ночью. Этот убийца не склонен был рисковать, а значит, он не стал бы слоняться неподалеку от места своего будущего преступления у всех на виду среди бела дня. Если Келли Дженсен действительно похитили из ее студии, то скорее всего это произошло ночью.

Парковка находилась в укромном месте, ей пользовались только местные владельцы магазинов и ресторанчиков, и потому движение на ней было минимальным. Хантеру не нужно было просматривать каждую минуту записи, длившейся пятьдесят шесть часов. Поэкспериментировав немного, он выяснил, что можно пустить запись, ускоренную в шесть раз, чтобы видеть все, что происходит на экране. За час он сможет просмотреть часов восемь записи. Сейчас было 6:22. Можно промотать всю первую ночь, а потом отправиться в Паркер-центр.

Смотреть запись пришлось недолго.

Внизу экрана светились цифры 20:36. На парковку въехал старый «форд» и остановился прямо за спортивным автомобилем Келли. Вскинувшись, Хантер замедлил прокрутку. Через пару секунд из машины вышел какой-то мужчина — высокий и широкоплечий. Он прислонился к дверце «форда» и нервно оглянулся, будто проверяя, нет ли тут кого-нибудь еще. Затем незнакомец закурил. Поставив запись на паузу, Роберт увеличил кадр, но качество изображения было плохим, поэтому он не сумел рассмотреть лицо этого загадочного типа. Как бы то ни было, Хантер был уверен в том, что ребята из отдела информационных технологий смогут обработать этот кадр. Он снова запустил запись. Через тридцать секунд дверца «форда» открылась, и из машины вышла длинноногая блондинка. Она подошла к мужчине, встала на колени, расстегнула его брюки и начала делать ему минет.

Улыбнувшись, Роберт потер подбородок. Просто парочка влюбленных, стремящихся к острым ощущениям во время секса. Он опять пустил запись на высокой скорости. От орального секса парочка перешла к обычному — сперва на капоте, потом у дверцы. Они развлекались на парковке тридцать восемь минут.

В 21:49 мистер Ванг уселся в свой пикап и уехал. На парковке осталась только машина Келли.

В 22:26 Роберт еще раз замедлил запись.

— Что за чертовщина?

Придвинувшись к экрану, он изумленно распахнул рот, наблюдая за развитием событий.

— Вот сукин сын!

Глава 68

Она сидела в кромешной темноте, свернувшись клубочком и дрожа. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота, все мышцы в теле ломило, как при гриппе. Горло болело, словно она проглотила моток колючей проволоки.

Девушка не знала, как долго она сидит в этой камере. Пару дней, наверное. Она никак не могла проверить это. Тут не было окон, а слабая лампочка за металлической сеткой зажигалась лишь время от времени, с неровными интервалами, да и то всего на пару минут. Она предполагала, что это происходит раза четыре-пять в день. Свет включали прямо перед тем, как дать ей еду, словно она была лабораторной мышью, у которой пытались выработать условный рефлекс.

Есть ей давали раза четыре в день: в специальное отверстие в прочной деревянной двери просовывали пластмассовый поднос. Камера была маленькой, десять шагов в длину и восемь в ширину, с голыми кирпичными стенами, цементным полом, металлической кроватью и горшком в углу, который опорожняли раз в день.

Подняв голову, девушка почувствовала, как все вокруг опять закружилось. Казалось, так было всегда. Она даже не была уверена в том, сон это или явь, словно она застряла где-то на грани этих двух состояний. И только одно она знала наверняка: сейчас ей страшно. Очень страшно.


Он смотрел, как она поднесла ладони к лицу и вытерла слезы, градом катящиеся по ее щекам. Интересно, она испугается еще сильнее, если услышит что-нибудь? Если поймет, что на самом деле она не одна в комнате? Если он заставит ее понять это? Если она узнает, что он здесь, прячется в темноте всего в трех шагах от нее? Как она отреагирует, если он протянет руку и коснется ее кожи? Ее волос? Она испугается еще сильнее, если он шепнет ей что-то на ушко?

Глядя, как дрожит девушка, он улыбнулся. Пришла пора выяснить это.

Глава 69

Прежде чем прокрутить запись камер видеонаблюдения с парковки у студии Келли Дженсен дальше, Хантер потратил еще полчаса на просмотр интересовавших его отрывков: от 22:26 до 22:31, от 23:07 до 23:09, от 23:11 до 23:14.

Поездка от дома Хантера в Хантингдон-парке до Паркер-центра заняла двадцать пять минут. Он сразу отправился в отдел информационных технологий, но в столь ранний час там не было никого, кроме новенького практиканта, которому очень хотелось произвести хорошее впечатление на начальство. Парнишка был одет в свежевыглаженную белую рубашку и серый галстук консервативного стиля. Такого же цвета пиджак висел на спинке стула. А ведь в этом отделе никто не носил рубашки и галстуки, не говоря уже о пиджаках…

Новенький сказал Хантеру, что Брайан Дойл придет сегодня поздно — вчера вечером он пошел на вечеринку по случаю завершения одного расследования, которое имело для него важное значение: благодаря его работе полиция смогла задержать серийного педофила.

— Тот тип, которого они взяли, — с увлечением рассказывал практикант, — женат, у него двое детей, одному десять, второму двенадцать лет. А ведь он домогался в сети детей именно этого возраста! — Он покачал головой, словно не мог поверить в то, что такое бывает. — Так чем я могу помочь вам, сэр? — Парнишка с интересом посмотрел на ноутбук у Хантера под мышкой.

— Как тебя зовут, сынок?

— Гарри, сэр. — Он протянул Роберту руку. — Гарри Кэмэрон.

— Меня зовут Роберт, и, если ты еще раз назовешь меня сэром, я тебя арестую за оскорбление.

Улыбнувшись, практикант кивнул.

— Боюсь, мне нужно поговорить с Джеком, Гарри. Я хочу, чтобы он обработал два отрывка записи видеокамер наблюдения на своем волшебном оборудовании.

Улыбка Гарри стала еще шире.

— Я как раз на этом и специализируюсь. Анализ видео- и аудиозаписей. Поэтому я сюда и пришел проходить практику.

— Бывает же такое! — Хантер рассмеялся. — Значит, ты-то мне и нужен.

Он поставил ноутбук на стол Кэмэрона. Некоторое время они молча ждали, пока компьютер включится. Включив запись, Роберт выделил отобранные им отрывки.

— Это запись с частной камеры видеонаблюдения, — объяснил он, запуская файл.

Надев очки, Гарри склонился поближе к экрану. Видеокамера снимала практически пустую, не считая белоснежного спортивного автомобиля с откидным верхом, парковку. Качество записи само по себе оставляло желать лучшего, а из-за нехватки освещения и вовсе ничего не было видно.

— Отличная машинка, — заметил Кэмэрон.

Через пару секунд справа на парковку зашел какой-то мужчина: высокий, от метра восьмидесяти восьми до метра девяноста двух ростом, широкоплечий, спортивного телосложения. На нем были черные башмаки, темные брюки, черные перчатки, такая же черная шапочка и темная куртка с поднятым воротником. Проблема состояла в том, что камера мистера Ванга была установлена на восточном краю парковки и направлена на запад, так что получалось, что загадочный незнакомец стоит к ней спиной. Он остановился у дверцы белого автомобиля и достал из-под куртки длинную металлическую полоску, похожую на школьную линейку. Словно профессиональный угонщик, мужчина просунул полоску под стекло дверцы, резким движением дернул руку вверх, а потом просто нажал на ручку. Дверца открылась, будто у него был ключ.

— Вы не похожи на сотрудника отдела по борьбе с угоном автотранспорта, детектив, — заметил Гарри, не отрывая взгляда от экрана.

— А я там и не работаю.

Мужчина сунул руку к приборной панели, что-то нажал там, и откидной верх автомобиля отъехал назад.

Кэмэрон нахмурился.

Мужчина быстро осмотрел вход на стоянку, но там никого не было. По-прежнему не поворачиваясь, он подошел к переднему бамперу, открыл капот и склонился над двигателем. Хантер не видел, что именно он там делает, но это заняло у него не больше трех секунд. Захлопнув капот и опустив откидной верх, он вернулся к дверце, поспешно оглянулся и скрылся в машине.

— Странно, — пробормотал Гарри. — Что это он делает?

— Сейчас увидишь.

Включился следующий отрывок. Посмотрев на временную отметку внизу экрана, Кэмэрон понял, что прошло тридцать шесть минут.

— Я так понимаю, этот странный тип все еще в машине?

— Даже не шелохнулся.

Они продолжили просмотр.

На парковку вышла худенькая брюнетка с собранными в хвост волосами. На девушке были синие джинсы, туфли-лодочки и коричневая кожаная курточка. Келли Дженсен.

— Вот черт, — прошептал Гарри, уже догадываясь, что сейчас произойдет.

Подойдя к автомобилю, Келли начала рыться в сумочке в поисках ключей. Не зная, что в машине кто-то притаился, она открыла дверцу и опустилась на сиденье водителя. Темнота, расположение машины и угол, под которым велась запись, не позволяли рассмотреть, что там происходит. Даже увеличение кадра не помогло.

Сняв очки, Кэмэрон протер глаза.

Следующие две минуты ничего не происходило. Когда внизу экрана появилась надпись 23:11, задняя дверца распахнулась, и из машины вышел мужчина. Помедлив, он оглянулся, проверяя, нет ли кого-то на парковке. Удостоверившись в том, что он тут один, мужчина открыл дверцу водителя и вытащил ключ из замка зажигания, а потом открыл багажник. Подхватив Келли на руки, будто она была легкой, как пушинка, он осторожно опустил ее в багажник. Девушка была без сознания, но было понятно, что она жива.

Мужчина некоторое время постоял рядом с ней, словно любуясь. Откинув капот, он немного поковырялся в двигателе, потом сел в автомобиль и уехал.

— Черт! — Парнишка побледнел. — Что мне нужно сделать?

— Я просмотрел запись несколько раз. Этот тип так и не посмотрел в объектив, но он оглядывался, осматривая парковку.

— Да, я заметил. — Кэмэрон кивнул.

— И я подумал… Если разбить запись на кадры и обработать их, то, может быть, мы получим хоть частичный снимок его лица?

— Это возможно. — Гарри посмотрел на часы. — Я займусь этим прямо сейчас. Мне нужно скопировать запись на мой компьютер и запустить специальные программы обработки видеоданных, но на это уйдет не больше часа, может быть, двух.

— Позвони мне, если что-нибудь обнаружишь. — Роберт опустил на стол свою визитку и повернулся, собираясь уходить.

— Детектив, она еще жива? — остановил его Кэмэрон.

Но Хантер не ответил. И так все было понятно.

Глава 70

— Вот сукин сын! — воскликнул Гарсиа, просматривая копию записей с камер видеонаблюдения, которые Хантер оставил у Кэмэрона из отдела информационных технологий.

Судя по временной отметке на записи, Келли Дженсен похитили двадцать четвертого февраля. Детективы предполагали, что Лора Митчелл, первая жертва, пропала в один из дней от второго до пятого марта.

— Значит, он похищает Келли первой, но убивает ее второй, — сказал Гарсиа.

Роберт кивнул.

— Но почему?

— Если мы правы в нашем предположении о том, что убийца проецирует на жертв образ определенной личности, то должно пройти какое-то время, прежде чем похищенные им девушки скажут или сделают что-то, что разрушит чары. Что-то, что заставит убийцу понять, что жертва — вовсе не та, за кого он ее принимает.

— И Лора разрушила это обманчивое впечатление первой.

— Судя по всему, да.

— У нас есть снимок лица? — Карлос вновь вернулся к записи, взятой в магазине Ванга.

— Пока нет, но один парень из отдела информационных технологий работает над этим.

— Ты был прав, когда говорил, что мы имеем дело с очень терпеливым человеком. — Гарсиа не отрывал взгляда от экрана.

— И не только терпеливым, — добавил Хантер. — Он спокойный, собранный, уверенный в себе. Он несколько ночей следил за студией Келли, прежде чем начать действовать. А уж когда он принял решение похитить ее, то все рассчитал. Он не тратил времени, не позволил ей вступить в борьбу с ним, не дал ей ни единого шанса спастись. Это очень необычный тип, Карлос. Он похищает жертв оттуда, где они чувствуют себя в безопасности. Из их квартир, студий, машин.

— Да. — Гарсиа кивнул. — Судя по записи, его рост… метр восемьдесят семь — метр девяносто два? И весит он около девяноста килограммов, так?

— Да, около того. Это совпадает с нашей версией о росте преступника, спрятавшегося за картиной в студии Лоры и оставившего нитки из шапки на кирпичной стене. Я звонил криминалистам, попросил их забрать машину Келли из Санта-Моники и внимательно осмотреть кабину и багажник.

Карлос еще раз просмотрел запись.

Хантер успел связаться с автодорожной службой. Убийца вез Келли в машине от ее парковки перед студией, а на улицах Лос-Анджелеса было тысячи камер видеонаблюдения. Такой автомобиль, как «понтиак» с откидным верхом, было легко отследить, поэтому преступник, несомненно, вскоре сменил бы машину. Наверное, он оставил неподалеку, например, фургон и перенес туда жертву, но убийца был умен, и не бросил «понтиак» Келли на улице. Классический спортивный автомобиль, оставленный без присмотра, вызвал бы удивление прохожих, и вскоре полиция начала бы искать Келли. Кроме того, он не стал отгонять машину назад, ведь, по данным его наблюдения, Келли никогда не ночевала в студии. Кто-то из владельцев соседних магазинов мог бы заметить это и позвонить в полицию. Вместо этого преступник вернул машину в Санта-Монику и припарковал там же, где ее ставила Келли, прямо перед домом. Первое правило любого преступника — не вызывать ни у кого подозрений. Похоже, этот парень это хорошо усвоил.

Роберт надеялся, что камеры автодорожной службы могли засечь перемещения похитителя. Шансов на это было мало, но попытаться стоило.

— Из центрального не поступало никаких данных относительно жертв с зашитыми частями тела? Были в стране подобные преступления? — спросил Карлос.

Хантер попросил полицейских из центрального управления провести поиск в федеральной базе: находили ли на территории США убитых темноволосых женщин с заштопанными ртами или влагалищами. Если убийца подвержен психологическому переносу и проецирует свои чувства и образ любимого человека на жертву, то, скорее всего, тот человек погиб точно так же, как теперь умирают жертвы похищений.

— Пока ничего.

— За какой временной отрезок мы запросили данные?

— За двадцать пять лет.

— Правда? А почему так много?

— Пытаемся ничего не упустить. — Роберт оперся на стол.

— Что ты имеешь в виду?

— Если мы правы в нашей теории о любви к образу-проекции, то жертвы напоминают убийце не бывшую жену, девушку или просто возлюбленную. Что, если это кое-кто другой? Женщина, которую он любил? И ни в коем случае не причинил бы ей боль?

— Мать? — догадался Гарсиа.

— Это возможно. — Хантер кивнул. — Мать или другая родственница, например, тетя, старшая сестра, кузина, что-нибудь в этом роде. — Помолчав, Роберт потянулся за папкой, лежавшей на столе. — Ты что-нибудь слышал о Кате Кадровой?

— Кто это? — нахмурившись, Гарсиа покачал головой.

Роберт вытащил из конверта фотографию.

— Вот дерьмо! — опешил Карлос. — Она так похожа на Лору и Келли! Кто она, черт побери, такая?

Хантер рассказал напарнику все, что случилось с тех пор, как он познакомился с Уитни Майерс.

— Это копия материалов дела Уитни. Она проверила все версии. У нее даже есть свой криминалист.

— И что? — Гарсиа пролистал страницы папки.

— Толком ничего. Отпечатки там только Кати, ее отца и бывшего парня.

Карлос приподнял брови.

— Парня мы подозревать не можем. Его даже не было в стране, когда девушку похитили. Там все очень детально описано, так что просмотри потом.

— Отец не подавал заявление об исчезновении?

— Его не приняли, поэтому Кадровой и не было в присланном нам списке. Вчера я впервые услышал о ней.

— Думаешь, ее похитил тот же человек?

— Не уверен. Порой мне кажется, что все это лишь мои выдумки.

— Выдумки?

Пожав плечами, Роберт коснулся кончиками пальцев засохшей корки, образовавшейся на ранке над бровью.

— По-моему, есть некоторое сходство в том, как были похищены Катя, Лора и Келли. Но ведь существует не так много способов похищения. Вот я и боюсь, что трачу время, пытаясь отыскать связь между этими преступлениями, хотя ее, возможно, и нет. Как сказала Уитни, официально Катю Кадрову даже не подавали в розыск. — Он слишком сильно дернул за корку, и на лоб скатилась капелька крови. Хантер отер ее ладонью. — Ребята из центрального уже проверяют прошлое Лоры и Келли, пытаясь выявить, что связывает девушек кроме внешности и профессии. Я попросил включить в этот поиск и Катю. — В кармане куртки зазвонил телефон. — Детектив Хантер.

— Детектив, это Гарри Кэмэрон из отдела информационных технологий.

— Гарри… порадуйте меня. Что вы нашли? — Роберт повернулся к напарнику, прижав трубку к уху.

— Извините, детектив, снимка лица у нас нет, — огорченно ответил Кэмэрон. — Я просмотрел все кадры из вашей записи, обработал их всеми возможными способами. Этот тип ни разу не засветил свое лицо. На паре кадров видны участки его кожи, но не более того. Сейчас я только могу сказать вам, что он белый, вот и все. Мне очень жаль, детектив.

Повесив трубку, Роберт прикрыл глаза. Ему нужно было отдохнуть от этого расследования. Четыре человека уже мертвы. После того странного звонка Джеймс Смит больше не объявлялся, а если Катю Кадрову похитил тот же человек, что и Лору, и Келли, то вскоре произойдет новое убийство.

Глава 71

На этом неприятности не закончились. Словно заразное заболевание, неудача распространилась на все аспекты расследования. Документальный фильм, который Роберт и Карлос взяли в телекомпании «А&Е», не дал никаких зацепок. Брайан Коулман был прав относительно передачи «Красота холста»: даже по титрам было понятно, что это программа с низким бюджетом. Лора Митчелл и Келли Дженсен действительно появились на экране, но интервью с ними длилось не больше пары минут. В основном девушки говорили о том, как проживание на Западном побережье повлияло на их стиль живописи.

Как и сказал Коулман, большая часть эфирного времени была посвящена Мартине Грин, дочери бывшего директора местного филиала «А&Е». Вся передача больше напоминала рекламный ролик, чем документальный фильм. Кроме Мартины, Лоры и Келли, в студии присутствовали еще две художницы. Одна из них, как и Мартина, была натуральной блондинкой. Вторая была намного старше девушек — ей было уже за пятьдесят. Хантер на всякий случай их проверил. Ни та, ни другая больше не виделись ни с Лорой, ни с Келли и не узнали Джеймса Смита по фотографии.

Команда Роберта проверяла всех людей, указанных в титрах к передаче «Красота холста». Пока что никто из причастных к созданию документального фильма не вызывал подозрений, но список был длинным, и полиция еще не всех опросила.

Три других выпуска этой передачи, предоставленных полиции компанией «А&Е», были посвящены художникам из других штатов, но среди них не было тридцатилетних брюнеток.

Анализы, проведенные в лаборатории доктора Хоув, показали, что пыль под ногтями Келли Дженсен — это микрочастицы красной глины и строительного раствора, а значит, девушка царапала ничем не примечательную кирпичную стену. Ее могли удерживать где угодно: в самодельном подземном бункере, в обычной комнате, в гараже.

Надежды Хантера на камеры слежения тоже не оправдались. Ближайшая видеокамера автодорожной службы находилась в миле от художественной студии Келли Дженсен, и она не засекла автомобиль Келли в тот вечер. Капитан южного бюро автодорожной службы объяснил Роберту, что большинство камер слежения включались только в том случае, если фиксировалось нарушение правил дорожного движения, например, превышение скорости или проезд на красный свет, поэтому запись, как правило, не велась круглосуточно. Те камеры, которые работали непрерывно, были установлены на основных улицах и проспектах города, а также на автострадах. По их данным, автодорожная служба узнавала о крупных пробках и авариях.

На следующее утро после исчезновения Дженсен одна камера в Санта-Монике зафиксировала ее автомобиль, двигающийся на запад по бульвару Сан-Винсен, в сторону дома Келли, но в объектив попадал не весь бульвар, и потому след «понтиака» терялся неподалеку от пляжа.

По запросу Хантера криминалисты забрали машину из Санта-Моники и тщательно осмотрели кабину и багажник. Найденные в автомобиле волоски принадлежали самой Келли, но вот темные волокна на водительском сиденье совпадали с образцами ниток, найденных на стене за картиной в квартире Лоры Митчелл — похититель был в той же шапке. Отпечатков пальцев в машине не было.


К полуночи впервые с начала весны небо затянули тучи. С севера на Лос-Анджелес надвигались сильный ветер и гроза, в воздухе запахло мокрой травой и дерном. Хантер сидел в своей гостиной, читая отчеты, посвященные жизни Лоры, Келли и Кати. В их прошлом не было пересечений. Кроме внешнего сходства и профессиональной деятельности, этих трех девушек ничего не связывало.

Семье Лоры удалось добиться исполнения легендарной американской мечты. Ее отец, Рой Митчелл, начал жизнь бедняком. В подростковом возрасте он сбежал от избивавших его родителей и питался отбросами из мусорных баков, стоявших у гостиниц и ресторанов. В четырнадцать лет он начал продавать выброшенные жильцами книги, которые ему отдавали сердобольные служащие гостиниц. В восемнадцать он открыл свой первый книжный магазин, и вскоре его дело пережило небывалый подъем. Автобиографический роман Роя «Книги темных кварталов» в течение двенадцати недель занимал первое место в списках американских бестселлеров, и еще тридцать три недели не опускался ниже двадцать пятого места. В возрасте двадцати лет Рой женился на Денизе, изучавшей в университете юриспруденцию. Жена помогла ему расширить бизнес. Лора была младшей из его дочерей.

А вот жизнь Келли была вообще ничем не примечательна. Она родилась в Монтане, в маленькой набожной семье, и ей была уготована роль домохозяйки, заботящейся о любимом муже, детях и доме. Учитель рисования в школе распознал талант девочки и много лет помогал Келли развивать ее дар.

Катя родилась в очень богатой семье, но редко пользовалась положением своего отца. Она добилась успеха в музыке и стала первой скрипкой оркестра, а ведь сколько бы денег ни было у твоей семьи, талант и целеустремленность не купишь ни за какие богатства.

Отложив отчеты, Роберт потянулся. Подойдя к бару, он налил себе двойную дозу солодового скотча. Ему хотелось побаловать себя богатым, насыщенным вкусом, и когда Хантер увидел бутылку «Бальблэра» 1997 года, он не колебался ни секунды. Бросив кубик льда в стакан, он с наслаждением прислушался к его потрескиванию, когда лед обволокла густая медвяная жидкость. Роберт поднес стакан к носу и вдохнул сладковатый аромат ванили. Отхлебнув скотч, он позволил напитку поиграть на языке, чтобы полностью ощутить его вкус, и только потом проглотил. Если где-то в закоулках вселенной и существовал вкус рая, то он был подобен этому восхитительному напитку богов.

Подойдя к окну, Хантер залюбовался огнями Лос-Анджелеса, этого безумного, безумного города, который Роберт никогда не мог до конца понять. Да и как кто-то может полностью постичь сумасбродство здешних жителей?

Заморосил мелкий дождик. Повернувшись, Роберт окинул взглядом разбросанные по кофейному столику бумажки и фотографии. Лора и Келли смотрели на него со снимков, в их глазах читались ужас и мольба о спасении. Черная нить грубых швов очерчивала их рты, словно у тряпичных кукол.

Тук-тук.

Нахмурившись, Роберт мельком посмотрел на входную дверь и перевел взгляд на часы. Слишком уж позднее было время для гостей. Кроме того, он уже и не помнил, когда в эту дверь кто-либо стучался.

Тук-тук-тук.

Кто-то был весьма настойчив.

Глава 72

Поставив стакан, Хантер вытащил пистолет из кобуры, висевшей на стуле, и подошел к двери. Глазка там не было — Роберт их ненавидел, так как глазок давал любому преступнику прекрасную возможность для выстрела. Нужно было только дождаться, когда глазок потемнеет, и всадить в него пулю. Следуя инстинкту, Хантер встал справа от входа: когда он отопрет замок, нельзя будет толкнуть дверь так, чтобы она ударила его в лицо. Кроме того, так можно было защититься от более мощного оружия, если кому-то вздумается прострелить дверь.

Провернув ключ в замке, Роберт не стал снимать цепочку, позволив двери открыться лишь на пару сантиметров. Снаружи была видна лишь часть его лица.

— Ждешь плохих парней? — Уитни Майерс удивленно улыбнулась.

На девушке была черная кожаная курточка и футболка с надписью «AC/DC»,[15] выгоревшие голубые джинсы с дыркой на колене и ковбойские сапоги с серебристыми бирками, подходившими под стиль наряда. Роберт задумчиво смерил ее взглядом. Он был не в восторге от ее визита.

— Ты пригласишь меня войти или застрелишь из пистолета, который прячешь за спиной?

Закрыв дверь, Хантер снял цепочку и встал в дверном проеме. На нем тоже были выцветшие джинсы — хотя и не рваные — но торс оставался обнаженным.

Теперь уже Майерс с интересом осмотрела его с ног до головы.

— О, кто-то тут любит ходить в спортзал. — Девушка залюбовалась его мощным прессом и накачанными бицепсами.

— Ты шла на рок-вечеринку, но свернула не в ту сторону? — ехидно осведомился Роберт, не убирая пистолет. — Что, черт побери, ты тут делаешь в такое время?

Заглянув Хантеру за спину, Уитни смутилась.

— Прости… ты тут… с кем-то?

Роберт позволил себе насладиться ее замешательством, прежде чем ответить:

— Нет.

Распахнув дверь, он пропустил Майерс в квартиру.

Его гостиная выглядела довольно странно, еще и была обставлена мебелью, принадлежавшей когда-то, должно быть, Армии Спасения: четыре разношерстных стула стояли вокруг квадратного деревянного стола, на котором громоздились ноутбук, принтер и маленькая настольная лампа. В паре футов от стены виднелся потрепанный черный диван. Перед ним стоял кофейный столик с развалившейся кипой полицейских отчетов и фотографий. У противоположной стены Уитни увидела застекленный бар с впечатляющей коллекцией солодового скотча.

— Как я вижу, ты любитель экстравагантного дизайна.

Собрав снимки и бумаги с кофейного столика в одну стопку, Роберт стянул со спинки стула белую футболку и оделся.

Майерс отвернулась, пытаясь скрыть разочарование. Она подошла к мебельной стенке, стоявшей справа от бара. На полке стояла всего пара фотографий в рамочках. На двух снимках, старых, черно-белых, была запечатлена одна и та же пара. Хантер был очень похож на отца, но вот глаза у него были мамины, с глубоким, исполненным мудрости взглядом. На большинстве других фотографий Роберт стоял рядом с широкоплечим высоким мужчиной — на полголовы выше Хантера. Майерс, уже успевшая изучить прошлое детектива, знала, что это бывший напарник Роберта, Скотт Уилсон. Скотт погиб пару лет назад при кораблекрушении. На двух других снимках Хантеру вручают грамоты от мэра Лос-Анджелеса и губернатора Калифорнии. И, наконец, на последнем снимке, укрывшемся в глубине полки, Роберт в мантии и магистерской шапочке получал свой университетский диплом. У него был такой вид, словно он только что завоевал мир. Отец с гордым видом стоял неподалеку. От его улыбки даже в самый хмурый день из-за туч выглянуло бы солнышко.

Хантер, скрестив руки на груди, стоял у окна.

— Ты не против, если я выпью? — Уитни перевела взгляд на бар с аккуратным рядом бутылок.

— Если ты после этого расскажешь мне, зачем пришла, то пожалуйста.

Налив себе двойную порцию «Бальблэра» 1997 года, Майерс бросила в стакан кубик льда.

Лицо Роберта оставалось невозмутимым, но в глубине души он был впечатлен.

— Отличный выбор.

— У тебя есть проигрыватель для CD-дисков?

— А зачем он тебе? Или ты хочешь послушать «Back in Black»?

— Да, это действительно мой любимый альбом «AC/DC». — Улыбнувшись, девушка невольно посмотрела на надпись на своей футболке. — Но его мы можем послушать и позже. А сейчас мне бы хотелось кое-что тебе показать. — Майерс достала из сумочки диск. — Потому что ты просто не поверишь мне, если не удостоверишься сам.

Глава 73

Дождь барабанил в окно за спиной Хантера. Морось сменилась настоящим ливнем, да и ветер усилился.

— Секундочку. — Он вышел в коридор и вскоре вернулся с портативной стереосистемой.

— Я случайно наткнулась на эту запись в Интернете, — сказала Майерс, глядя, как Роберт расчищает стол, чтобы подключить систему.

— Что за запись?

— Интервью.

— С Катей? — Остановившись, Хантер поднял голову.

Кивнув, Уитни передала ему диск.

— Эта программа впервые вышла в эфир на радио «KUSC». Это РМ-станция, на которой передают только классическую музыку.

— Да, я знаю. — Роберт кивнул. — Эту радиостанцию финансирует Южнокалифорнийский университет.

— Я даже не подозревала, что ты увлекаешься классической музыкой. — Майерс удивленно приподняла брови.

— Нет, не увлекаюсь. Просто много читаю.

— Передача длится около часа, — продолжила Уитни. — Интервью с Катей перемежается записями классической музыки в ее исполнении. В первой части передачи Кадрова говорит с диджеем, отвечая на его вопросы. Во второй части она отвечает на вопросы радиослушателей, заданные по телефону или электронной почте. — Девушка склонила голову набок. — Не буду над тобой измываться и заставлять тебя прослушивать всю программу. Я скопировала только важные для расследования куски интервью.

Вставив диск в стереосистему, Хантер запустил запись и наладил звук.

— И снова мы рады приветствовать вас. Это радио «KUSC», лучшая радиостанция классической музыки в Лос-Анджелесе и Калифорнии. — Голос диджея был спокойным и бархатистым, именно таким, как и можно было бы ожидать от ведущего радиостанции, передающей классическую музыку. — Мы продолжаем вести разговор с нашей гостьей, имя которой, вероятно, и без того известно большинству из вас. Сегодня в нашем эфире Катя Кадрова, первая скрипка Лос-анджелесского филармонического оркестра. — Вдалеке послышалось тихое соло скрипки. — Итак, перед рекламной паузой мы говорили о ваших ранних начинаниях, о том, как много усилий вам пришлось приложить для того, чтобы овладеть инструментом, теперь же мне хотелось бы переключиться на более личные темы, любовь и отношения. Как вы на это смотрите?

В эфире на мгновение повисло молчание, словно Катя задумалась над вопросом.

— Да, конечно, я не возражаю, только, прошу вас, не заставляйте меня краснеть. — Голос Кадровой был нежным, но уверенным.

— Обещаю не вгонять вас в краску. Итак, вы сказали, чтосчитаете себя безнадежным романтиком. Почему?

— А я и вправду романтик. — Катя хихикнула. — Вот и первая причина покраснеть. Мой любимый фильм — «Красотка».[16]

— Да, это может стать причиной для смущения, — рассмеялся ведущий.

— В отношении любви я словно ребенок. Я знаю, что это может показаться наивным, но мне хочется верить в сказку.

— В сказку об истинной любви?

— Да, истинной, волшебной любви, любви, от которой ты словно обретаешь крылья и можешь взлететь. Знаете, когда вы впервые видите человека, и между вами словно пробегает искра, и вы понимаете, что созданы друг для друга.

— Вы когда-нибудь испытывали такую любовь?

— Пока нет. — Девушка рассмеялась. — Но мне некуда торопиться, ведь у меня есть музыка. От нее у меня тоже словно вырастают крылья.

— Могу заверить вас, что ваша музыка окрыляет всех нас.

— Спасибо. — Катя запнулась. — Вот теперь я и вправду смутилась.

— Итак, судя по вашим словам об искре, из которой может разгореться пожар любви, вы верите в любовь с первого взгляда, верно?

— Несомненно.

— И что же нужно будет сделать или сказать, чтобы стать вашим избранником?

— Ничего.

— Ничего?

— Ничего. Я верю в то, что любовь не связана со словами или поступками твоего избранника. Она вдруг бьет по тебе, заполоняя твое тело. Я верю, что когда ты встречаешь человека, с которым тебе суждено провести всю жизнь…

— Родственную душу, как говорится? — перебил ее диджей.

— Да, родственную душу. Я думаю, что когда ты встречаешь такого человека, то сразу это понимаешь. Даже если этот человек еще не произнес ни слова.

— Я думаю, что понимаю, о чем вы, однако не может же этот человек молчать вечно. Рано или поздно ему придется что-то сказать или сделать. Что же? Как вашему будущему избраннику привлечь ваше внимание?

— Ему не нужно ничего ни говорить, ни делать. Позвольте мне рассказать вам одну историю.

— Прошу вас.

— Мои бабушка и дедушка жили в Перми в бывшем Советском Союзе. Бабушка, будучи совсем еще юной, устроилась работать цветочницей на рынке. Это была ее первая работа. Мой дедушка работал в швейной лавке, которая находилась всего в паре улочек от рынка. Он увидел бабушку в ее первый день на работе и сразу же влюбился в нее. Дедушка был очень привлекательным юношей, но в то же время он был очень-очень стеснительным. Ему потребовалось шестьдесят дней, чтобы набраться храбрости и подойти к бабушке.

— Шестьдесят? — эхом повторил ведущий.

— Каждое утро по дороге на работу дедушка проходил мимо ее лотка, и каждое утро клялся себе, что сегодня же подойдет к ней и заговорит. Но когда он видел бабушку, то впадал в панику, и вместо того чтобы поговорить с ней, проходил мимо.

— И чем же все это завершилось?

— Дедушка не знал, что бабушка тоже влюбилась в него с первого взгляда. Каждый день она смотрела, как он проходит мимо ее лотка, и надеялась, что он остановится и пригласит ее на свидание. И вот однажды утром дедушка все-таки решился. Он подошел к бабушке, посмотрел ей в глаза и прошептал: «У меня от тебя дух захватывает».

Протянув руку, Майерс нажала на кнопку паузы.

Хантер вспомнил расшифрованное сообщение на автоответчике Кати, которое Уитни принесла ему пару дней назад. Именно эти слова и произнес похититель. «У МЕНЯ ОТ ТЕБЯ ДУХ ЗАХВАТЫВАЕТ».

Но по выражению лица Майерс Роберт понял, что это еще не все.

Глава 74

— Пятьдесят девять дней дедушка Кати молча проходил мимо цветочного лотка, — сказала Уитни, не сводя с Роберта взгляда. — Пятьдесят девять пустых сообщений на автоответчике Кати. И я уверена, что ты помнишь первые слова шестидесятого сообщения.

Хантер молча кивнул.

— Следующая интересующая нас часть интервью начинается после очередной рекламной паузы. Диджей передает Кате вопросы, которые слушатели прислали по электронной почте или задали по телефону. — Майерс вновь включила запись.

В эфире послышался звонкий смех.

— Ладно, — продолжил ведущий. — Вот еще один вопрос от наших радиослушателей. Он касается ваших слов о том, что вы безнадежный романтик и хотите найти своего принца на белом коне.

— Ну хорошо… — В голосе Кати слышалась неуверенность.

— Вопрос такой: «Вы сказали, что верите, что любовь не связана со словами или поступками избранника. Еще вы упомянули о том, что верите, будто, встретив того самого человека, вашу родственную душу, то сразу же это поймете. Даже если ваш суженый будет молчать, как это произошло с вашими дедушкой и бабушкой. Мне бы хотелось узнать, сколько должно продлиться молчание, чтобы вы поняли, что это ваша родственная душа?»

— Хм-м-м. — Катя задумалась.

— Отличный вопрос. — Ведущий рассмеялся. — Так сколько же времени вам понадобится? Как быстро вы сможете определить, что встретили свою родственную душу?

— Двенадцать секунд, — помолчав, ответила Кадрова.

Хантер удивленно вскинул взгляд, но Уитни молчала.

— Двенадцать секунд? — переспросил диджей. — Как странно. Почему именно двенадцать?

— Ну, я бы все поняла за десять секунд, но лучше набросить еще две секунды для верности.

И Катя, и ведущий рассмеялись.

— Изумительный ответ, — согласился диджей.

Майерс остановила запись.

— Предвидя ваш вопрос, я уже все проверила. На радиостанции нет информации о том, кто тогда звонил им.

— Когда эта передача вышла в эфир?

— Восемь месяцев назад, но запись программы передали и другим радиостанциям. — Уитни достала из сумки записную книжку. — «KCSN» в Нортридже, «KQSC» и «KDB» в Санта-Барбаре, «KDSC» в Саузанд-Оукс, даже по «KTMV»,[17] а ведь это джазовая радиостанция. Ее транслировали по всей Америке. Я нашла эту передачу на веб-сайте «KUSC». Любой мог прослушать ее или скачать. Даже если этот вопрос в эфире задал и не похититель, наш преступник мог услышать интервью и почерпнуть оттуда эту идею.

Хантер промолчал.

— Ты же понимаешь, что это значит, верно? — В голосе Майерс слышался восторг. — Катю похитили по любви. Кто бы ни совершил это, он влюблен в Кадрову. А значит, ее не мог похитить убийца-садист, за которым ты охотишься.

Роберт по-прежнему молчал с невозмутимым видом.

— Катя последние четыре месяца встречалась с новым дирижером Лос-анджелесского филармонического оркестра, Филиппом Штайном. Он до сих пор по уши влюблен в нее. За пару дней до конца гастролей Катя его бросила, и Штайн болезненно это воспринял.

— Но он не мог ее похитить. После концерта в Чикаго он сразу же полетел в Мюнхен. Я читал твои материалы.

— И ты их проверил, да?

Хантер кивнул.

— Может быть, у нее были другие любовники или бывшие парни?

— Ее бывший парень живет во Франции. Катя провела там несколько лет, прежде чем вернуться в США. Если у нее и были другие отношения с мужчинами, то она хорошо скрывала это. Но я не думаю, что убийца — ее бывший любовник. — Уитни запнулась. — Полагаю, речь идет о ее фанате с навязчивой идеей. Этот фанат настолько влюблен в нее, что его восприятие реальности нарушено. Поэтому он столь превратно понял слова того интервью. Он хочет подарить Кате волшебную любовь из ее грез. — Майерс чуть не подпрыгнула, когда телефон Хантера завибрировал на столе.

На экране высветилась надпись: «Служебный номер».

Роберту даже не нужно было брать трубку, чтобы понять, что эта ночь из просто мрачной превратилась в ужасную.

Глава 75

Повесив трубку, Роберт не сказал ни слова. Да и во время разговора он только слушал, но по выражению его лица Майерс поняла, что случилось, — обнаружено тело еще одной жертвы.

К тому моменту, как Хантер добрался до Сайпресс-парка в северо-восточной части Лос-Анджелеса, дождь так и не закончился. Сайпресс-парк был пригородом Лос-Анджелеса, который построили одним из первых в начале двадцатого века. Раньше тут располагались железнодорожные депо, и потому в основном здесь селились рабочие.

Именно там, в одном из заброшенных зданий у железной дороги, и было обнаружено тело жертвы.

Железнодорожное депо все еще занимало большую территорию, но все остальное на сегодняшний день превратилось в пустырь, который начинался сразу за парком Рио-де-Лос-Анджелес. В полумиле к северу отсюда, между железнодорожным полотном и рекой Касилоф, находилось старое ремонтное депо.

Ночь была дождливой и безлунной. Свет прожекторов команды судмедэкспертов и криминалистов, прибывшей на место преступления, был виден издалека.

Хантер припарковал свой автомобиль рядом с машиной Гарсиа. Молодой патрульный в форменном полицейском дождевике подбежал к Роберту с зонтиком — судя по его размерам, детским. Подняв воротник, Хантер отказался от зонта и направился к кирпичному зданию, сунув руки в карманы и глядя себе под ноги, чтобы не вступить в лужу.

— Детектив Хантер? — позвал его кто-то из-за полицейского заграждения.

Роберт узнал голос Дональда Роббинса, репортера «Лос-Анджелес Таймс». Он писал обо всех расследованиях Хантера. Хотя этот парень был настоящей занозой в заднице, детектив успел привыкнуть к нему. Они даже стали закадычными друзьями, хотя и мало общались.

— Эта жертва связана с твоим предыдущим расследованием? Убитая — тоже художница?

Роберт упорно смотрел себе под ноги. Интересно, как Роббинс узнал о том, что жертвы были художницами, подумал он.

— Да ладно тебе, Роберт! Это же я! Ты ведь охотишься на очередного серийного убийцу, верно? Это убийца художников?

Хантер и бровью не повел.

Снаружи здание было полностью измалевано граффити. Гарсиа с двумя патрульными стоял под импровизированным навесом из парусины у входа в старое депо. На металлической двери прямо за его спиной виднелось изображение длинноволосой стриптизерши у шеста, нагнувшейся вперед. Ее разведенные ноги образовывали перевернутую букву V.

Когда Хантер вышел из-за угла, Гарсиа как раз успел переодеться в комбинезон из тайвека, который обычно носили судмедэксперты.

— Ты ведь заметил, что льет как из ведра, правда? — удивился он, увидев напарника без зонта.

— А я люблю дождь. — Роберт обеими руками стряхнул капли с волос.

— Ага, я вижу. — Гарсиа передал ему запечатанный пластиковый пакет с белым комбинезоном.

— Кто позвонил в полицию? — Хантер начал переодеваться.

— Какой-то бомж, который попытался укрыться тут от ливня, — сообщил патрульный, дежуривший у двери, — сказал, что иногда спит тут.

— И где он сейчас?

Низенький коренастый коп с лицом, напоминавшим морду бульдога, ткнул пальцем в сторону полицейской машины, стоявшей в двадцати ярдах от здания.

— Ты с ним говорил? — Роберт посмотрел на своего напарника.

— Я только приехал.

— Его допрашивает сержант Тревис, — доложил патрульный.

Хантер кивнул.

— Вы заходили внутрь?

— Нет, мы приехали сюда уже после криминалистов. Нам приказали — и киснем под этим чертовым дождем, что твои швейцары у ночного клуба. И все ради чего? Чтобы открывать дверь вам, большим шишкам из отдела убийств.

Нахмурившись, Гарсиа посмотрел на Хантера.

— Я полагаю, вас вызвали сюда в самом конце дежурства, верно? — усмехнулся Роберт.

— А то! — Коп пригладил пышные усы.

Хантер застегнул комбинезон.

— Ладно… э-э-э… как вас?

— Дониковски.

— Ладно, Дониковски. Думаю, вам пора выполнить приказ. — Он мотнул головой в сторону двери.

Гарсиа фыркнул.

Первая комната, шириной в четыре с половиной метра и длиной в шесть, была вся покрыта граффити. Слева от двери виднелась пустая рама окна. Через проем в комнату лил дождь. В углу рядом с соломенным матрасом валялись консервные банки и бумажные пакеты из-под продуктов. Пол был усыпан разнообразнейшим мусором. Но крови здесь не было.

Из соседней комнаты сюда проникал привычный яркий свет от прожекторов криминалистов. Доносились приглушенные голоса.

Подойдя к двери, Хантер почувствовал чудовищную смесь запахов — застоявшаяся моча, плесень, старый мусор, все те «ароматы», которыми славятся заброшенные дома, куда иногда забредают бомжи. Но был тут и другой запах. Нет, не запах разложения, пропитывающий воздух, когда тело начинает гнить. Что-то иное. До боли знакомое… Остановившись, Роберт принюхался. Краем глаза он заметил, как раздулись ноздри Карлоса. Когда Гарсиа почувствовал этот запах в прошлый раз, его тут же вырвало. Этот раз не стал исключением.

Глава 76

Вторая комната была меньше первой, но в остальном тут все было так же — испещренные хулиганскими надписями стены, битые стекла, горы хлама по углам, мусор на полу. У входа в третью комнату стояли доктор Хоув и Майк Брайндл. Рядом виднелся переносной рентген-аппарат, которым судмедэксперты пользовались в подвале детского сада в Гласселл-парке. В трех шагах от них на полу лежал труп обнаженной белой женщины с темными волосами. Жертва лежала на спине, и Хантер увидел толстые черные швы на ее губах и в промежности. Крови вокруг тела почти не было.

— Где Карлос? — удивилась доктор Хоув. — Я думала, он будет ждать тебя снаружи.

Роберт не ответил. Затаив дыхание, он замер на месте и неотрывно смотрел на лицо девушки. Кожа на ее лице покраснела от микроразрывов сосудов. Как и у двух предыдущих жертв, нижняя часть лица опухла от ран на губах. Но даже в таком состоянии девушка казалась Хантеру знакомой. Роберт почувствовал, как кровь забурлила в его жилах от адреналина.

— Роберт! — позвала его Кэролайн.

Хантер медленно перевел на нее взгляд.

— С тобой все в порядке?

— Да, все хорошо.

— Где Карлос? Я думала, он будет с тобой.

— Я тут. — Гарсиа показался в дверном проеме.

Его лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок. Странный запах в этой комнате казался еще сильнее, чем снаружи, и Карлос зажал рукой рот, чтобы сдержать повторный позыв к рвоте.

Подойдя к телу, Хантер присел на корточки. Лицо девушки уже начало раздуваться, и ему не нужно было прикасаться к телу, чтобы определить степень трупного окоченения. Жертва была мертва не менее двенадцати часов. Ее глаза были закрыты, но все в ее чертах казалось Роберту знакомым: нос, скулы, овал лица. Придвинувшись еще ближе, детектив осмотрел ее ладони и пальцы. Почти все ногти были сломаны. Несмотря на фиолетовую сеточку капилляров на коже, Хантер видел, что гематом на теле нет. Отек не был связан с физическим насилием.

Обойдя тело, он заметил на правом плече жертвы одноцветную татуировку в индейском стиле.

Гарсиа молча рассматривал тело, так и не отойдя от двери и по-прежнему зажимая рот и нос ладонью.

— Ты знаешь, кто она? — спросила Кэролайн, заметив взгляд Роберта. — Еще одна художница из списка людей, пропавших без вести?

— Нет. — Гарсиа покачал головой. — Я понимаю, что ее лицо немного опухло, но мне не кажется, что она была в этом списке.

— Она не художница, — сказал Хантер, вставая. — Она музыкант.

Глава 77

Гарсиа внимательно всмотрелся в лицо жертвы и нахмурился. Когда Хантер рассказал ему о Кате Кадровой, Карлос тщательно изучил ее фотографии. И она не была похожа на эту девушку на полу.

— Это не Катя Кадрова. — Роберт догадался, о чем думает его напарник.

Гарсиа удивленно приподнял брови.

— Ты ее знаешь? — спросил он.

— Она выглядит знакомо. Я ее уже видел, только не знаю где.

— Так откуда же ты знаешь, что она музыкант? — осведомился Брайндл.

— У нее мозоли на кончиках всех пальцев левой руки, кроме большого — там мозоль на первой фаланге.

Майк посмотрел на него с недоумением.

— Такие мозоли появляются у людей, которые играют на струнных инструментах, — пояснил Роберт. — На кончиках пальцев они возникают от надавливания на струны, а на фаланге большого пальца — от перемещения вдоль струны, как происходит при игре на скрипке, виолончели, гитаре или контрабасе.

— Один из техников в команде судмедэкспертов сейчас учится играть на гитаре. — Хоув кивнула. — Он постоянно жалуется на то, что у него болят и шелушатся кончики пальцев.

Роберт оглянулся на дверь в предыдущую комнату.

— Тело обнаружили здесь?

— Да, — ответил Майк. — Там, где оно и лежит сейчас. В отличие от жертвы в Гласселл-парке, это тело нам не пришлось переворачивать, чтобы использовать рентген. Девушка лежала на спине. И нет никаких признаков того, что тело перемещали.

Роберт осмотрел стены и потолок.

— А что там? — Он указал на соседнюю комнату.

— То же, что и тут. — Хоув пожала плечами. — Граффити и мусор.

Подойдя поближе, Хантер приоткрыл скрипучую дверь. Свет прожекторов был настолько сильным, что его хватило и на соседнюю комнату.

— Там нет ни кровати, ни стола, ни прилавка, ничего? Он бросил ее на полу?

— Нет. — Брайндл поднял голову, посмотрев на потолок. — Он оставил ее наверху.

Вновь заглянув в соседнюю комнату, Роберт обнаружил слева от двери лестницу, ведущую на второй этаж.

— На месте преступления работают два криминалиста, — продолжил Майк. — Похоже, что жертву оставили на деревянном столе. — Предвидя вопрос Хантера, он кивнул. — И да, под ножки стола подложили доски, в точности как в Гласселл-парке.

— А слова?

— «Оно внутри тебя». На этот раз надпись на потолке.

Гарсиа тоже осмотрел соседнюю комнату.

— То есть она спрыгнула со стола, спустилась вниз и только тут умерла?

— Вначале она потеряла способность двигаться, — добавила Кэролайн. — Смерть настала не сразу. Она успела помучиться перед этим.

— И, вероятно, она не шла, а ползла, — продолжил Брайндл. — Вероятно, она была очень сильной женщиной, и физически, и психологически. Обладала огромным желанием жить. Большинство людей, испытывая боль, которую ей пришлось вынести, вообще не смогли бы двигаться, не говоря уже о том, чтобы добраться сюда.

Хантер посмотрел на рентген-аппарат на полу и экран ноутбука. Все было отключено.

Майк и Кэролайн проследили его взгляд.

— Учитывая все данные и тот факт, что модель поведения и ритуал, которому следовал преступник, совпадают, я уверена в том, что убийца использовал тот же пусковой механизм. Но в этот раз речь идет не о выкидном ноже и не о бомбе, — сказала Хоув. — Давай я тебе покажу.

Гарсиа неловко кашлянул, по-прежнему борясь с тошнотой, но все же подошел поближе, когда доктор включила компьютер.

— Мы закончили обрабатывать результат рентгена прямо перед тем, как вы приехали, — объяснил Майк.

Когда на экране появился снимок объекта, оставленного в теле жертвы, напарники приникли к монитору.

Никто не промолвил ни слова.

Роберт и Карлос нахмурились, пытаясь понять, что перед ними.

— Быть этого не может! — наконец воскликнул Хантер. — Это то, что я думаю?

Брайндл и Хоув кивнули.

— Мы так полагаем.

И когда через пару секунд Гарсиа наконец понял, о чем идет речь, его глаза расширились от изумления.

Глава 78

Когда Хантер пришел домой и запер за собой дверь, на электронных часах микроволновки светились цифры 3:42. Детектив не поленился обойти все комнаты в квартире и включить везде свет. Сейчас он не вынес бы темноты. Роберт устал, но чуть ли не впервые в жизни радовался своей бессоннице. Стоило ему закрыть глаза, и он попал бы во власть ночных кошмаров.

После того как тело вынесли из депо и увезли в морг, Хантер и Гарсиа долго осматривали здание, в особенности комнату на втором этаже. Помещение было довольно большим — вероятно, раньше его использовали как склад. Две стены от пола до потолка занимали длинные деревянные стеллажи. В центре комнаты стоял большой плотницкий верстак. Как и говорил Брайндл, под его ножки подложили деревянные доски. Тут было столько мусора и битого стекла, что криминалистам придется работать неделями, а может, даже месяцами, чтобы во всем этом разобраться. На потолке краской были выведены те же слова, что и в лавке мясника, — «ОНО ВНУТРИ ТЕБЯ». Если на земле снаружи и остались следы от шин, то их уже успел смыть дождь.

Бездомный, который нашел тело, был стариком лет семидесяти, слабым и исхудавшим от голода. Он прошел долгий путь, надеясь хоть на одну ночь обрести крышу над головой и укрыться от непогоды, которую он учуял в воздухе еще за час до того, как хлынул дождь. Рядом со старым депо он никого не заметил. Войдя внутрь здания, старик увидел на полу мертвую обнаженную девушку с заштопанным ртом. Бомж не прикасался к телу, не стал даже подходить к жертве. И к тому моменту, когда Хантер подошел к нему, несчастного еще трясло от страха.

Прошла всего неделя с тех пор, как было обнаружено тело Лоры Митчелл. Через три дня полиция нашла тело Келли Дженсен. И вот теперь у них новая жертва. Считая доктора Уинстона и молодого ассистента-судмедэксперта, пять трупов за одну неделю. Роберт знал, что в то время, как расследование движется неспешно, словно улитка, убийца не медлит в своих злодеяниях.

Зайдя на кухню, Хантер налил себе стакан воды и выпил залпом, будто пытаясь загасить какое-то внутреннее пламя. Он весь взмок, словно только что пробежал пять миль. Потянувшись за телефоном, детектив набрал номер Уитни Майерс и подошел к окну гостиной. Дождь прекратился минут десять назад, небо еще затягивали тучи, и на небосклоне не было ни единой звезды.

— Алло. — Майерс взяла трубку после первого же гудка.

— Это не она, — выдавил из себя Роберт. — Это не Катя.

— Уверен?

— Абсолютно.

Повисло напряженное молчание.

— Ты знаешь, кто она? — наконец спросила Уитни. — Она есть в списке пропавших без вести?

— Нет. Но ее лицо показалось мне знакомым.

— Знакомым? В каком смысле?

— Мне кажется, я уже видел ее раньше. Только не могу вспомнить, где именно.

— Может, она из полиции?

— Вряд ли.

— В суде? Может, проходила по одному из дел как свидетель? Или жертва какого-то преступления?

— Нет, не то.

— Как насчет бара?

— Не знаю. — Хантер пригладил волосы и невольно коснулся уродливого шрама на затылке. — Не думаю, что мы когда-то встречались лицом к лицу, например, на улице, в баре или где-нибудь еще. По-моему, я видел ее фотографию. Например, в журнале или на рекламном стенде.

— Она знаменита?

— Не знаю. Возможно, я ошибаюсь. Я изо всех сил пытаюсь вспомнить, но у меня нет никаких зацепок, и я устал до смерти.

Майерс промолчала.

Отвернувшись от окна, Роберт принялся ходить туда-сюда по комнате.

— Если ты раздобудешь ее фотографию, я попробую тебе помочь, — предложила Уитни.

— Никто не узнает ее по снимкам с места преступления. Труп пролежал там больше двенадцати часов. Убийца, скорее всего, оставил ее там вчера или даже позавчера. Нам повезло, что один бездомный искал себе убежище на ночь и случайно наткнулся на тело. Если бы не это, труп мог бы полностью разложиться к тому моменту, как мы нашли бы его. — Остановившись у шкафа, Роберт бездумно провел кончиками пальцев по корешкам книг. И вдруг его взгляд упал на пятую книгу слева на верхней полке. — Черт!

— Что? Что случилось?

Хантер потянулся за книгой.

— Я знаю, где я видел фотографию жертвы.

Глава 79

Хантеру пришлось дождаться половины восьмого, чтобы наконец выяснить, кем же была последняя жертва. Центральное отделение Лос-анджелесской публичной библиотеки находилось на Пятой Западной, и Роберт мог бы назвать это место своим домом, так много времени он там проводил. Библиотека открывалась только в десять, но Хантер знал почти всех тамошних служащих и помнил, что одна девушка из отдела архивов, Мария Торрес, всегда приходила на работу очень рано.

Роберт оказался прав. Он уже видел лицо жертвы. Хантер проходил мимо ее фотографии всякий раз, как оказывался на втором этаже библиотеки, у отдела музыки и искусства. Один из дисков потерпевшей, «Fingerwalking»,[18] был выставлен на центральной полочке стенда «Библиотека рекомендует» в отделе джаза. Стенд находился напротив главного коридора. А на обложке диска было то самое лицо.

Побывав в библиотеке, Роберт поговорил по телефону с доктором Хоув — та как раз завершила вскрытие. Через двадцать минут он прибыл в городской морг. Гарсиа был уже там.

Вид у Хоув был измученный, и никакая косметика не могла скрыть темные круги под ее запавшими глазами. Кожа приобрела синевато-бледный оттенок, словно Кэролайн уже месяц не видела солнечного света. Женщина сутулилась, будто на ее плечи обрушился страшный, пусть и невидимый, груз.

— Думаю, мы все мало спали, — хмыкнул Гарсиа, увидев покрасневшие глаза Хантера. — Я тебе домой звонил…

— Я был в библиотеке. — Роберт подошел к двери в комнату для вскрытий.

— Дома книжки закончились? — Закатив глаза, Карлос посмотрел на наручные часы.

— Я понял, что уже где-то видел жертву, — объяснил Хантер. — Ее зовут Джессика Блэк. — Он вытащил из кармана диск.

Гарсиа и доктор Хоув посмотрели на обложку.

— Внутри есть еще одна фотография, — сказал им Роберт.

Кэролайн вытащила вкладыш из коробки. Внутри действительно оказалась еще одна фотография Джессики, на этот раз в полный рост. Девушка стояла у кирпичной стены, прислонившись к ней спиной. Рядом стояла гитара. На Блэк была черная майка, синие джинсы и черные ковбойские сапоги. На правом плече явственно просматривалась татуировка. Хоув даже не нужно было ни с чем сверяться. Она сразу поняла, что это та же татуировка, что и у жертвы на столе для вскрытий. Сегодня доктор насмотрелась на это плечо…

— Я узнал об этом всего пятнадцать минут назад, — продолжил Хантер. — Из машины я позвонил в центральное, попросил найти мне ее адрес или хоть какую-то информацию о ней. Потом проверим. — Он кивнул Карлосу. — В отделе по поиску пропавших без вести о ней нет никаких данных. Никто не подавал ее в розыск.

Войдя в комнату для вскрытий, все молча остановились у стола, глядя на лицо Джессики. Швы с губ сняли, но следы от них остались на коже. Вокруг рта виднелось множество царапин. Хантер понял, что Джессика сама разодрала себе кожу на лице, отчаянно хватаясь за швы тем, что осталось от ее ногтей. Она, несомненно, испытывала чудовищные страдания.

— Мы были правы, — севшим голосом произнесла Хоув. — Убийца выжег ее тело изнутри.

— Как? — Гарсиа поежился.

— Он поместил в ее тело сигнальный огонь, как мы и полагали.

Закрыв глаза, Карлос отступил на шаг. Прошлым вечером от запаха жженой плоти в старом депо его вырвало. Такую вонь забыть практически невозможно. И Гарсиа помнил о ней.

— В сущности, это был не совсем сигнальный огонь, — поправилась доктор. — А одна его специфическая разновидность.

Она указала на поднос, на котором лежала какая-то алюминиевая трубка длиной в двенадцать сантиметров и диаметром в один сантиметр. Хантер подошел поближе, чтобы рассмотреть устройство. Трубка была запаяна с одного края. Все помолчали.

— Предупредительные огни — наиболее распространенный тип сигнальных огней. Их легко достать — такие устройства можно приобрести на любом судне в порту, они есть даже в наборе инструментов для автомобилистов, которые можно купить в любом магазине. Но существуют и другие виды сигнальных огней, которые можно раздобыть… — Запнувшись, она посмотрела на металлическую трубку. — Или сделать самому.

— Тепловая вспышка, — догадался Роберт.

— Именно. — Хоув кивнула. — В отличие от сигнальных огней, основная задача этого устройства — источать не яркий свет, а жар. — Она покрутила в руках трубку. — В сущности, сам по себе сигнальный огонь — это лишь металлический контейнер с химическими веществами, способными во время реакции производить выброс яркого света или интенсивного жара. Именно такое устройство и создал наш убийца. А потом поместил его в тело жертвы.

— Сколько времени вещества горели? — спросил Хантер.

— Это зависит от того, что использовал убийца и каково было соотношение ингредиентов химической смеси. Я сегодня же отправлю контейнер на анализ. Впрочем, много веществ убийце не понадобилось. Тепловые вспышки источают чудовищный жар. Пары секунд контакта с телом было достаточно, чтобы плоть обуглилась. — Кэролайн отерла лицо ладонью. — Повреждения, которые вторая жертва получила от ножа… были ничтожны по сравнению с ранами этой девушки.

Гарсиа, переступив с ноги на ногу, вздохнул.

Перевернув трубку, доктор показала им кнопку рядом с открытым краем.

— Тут был такой же механизм запуска, реагировавший на встряску. Когда жертва спрыгнула на пол, кнопка вдавилась, выбивая искру. Этого было достаточно, чтобы химические вещества воспламенились. Принцип действия тот же, что и у современных конфорок на плитах.

— Но как огонь может разгореться в человеческом теле? — удивился Гарсиа. — Разве для процесса горения не нужен кислород?

— Так же, как эти вспышки горят под водой, — ответил Хантер. — Тут используется окислитель, который насыщает огонь молекулами кислорода. В подводных сигнальных огнях количество этого реагента больше, поэтому даже при отсутствии кислорода в окружающей среде огонь не гаснет.

Карлос уставился на своего напарника так, словно тот был инопланетянином.

Хоув кивнула.

— Чем выше содержание окислителя, тем сильнее изначальная дефлаграция.

Роберт об этом не подумал.

— Э-э-э… А можно теперь на человеческом языке? — напомнил о себе Гарсиа.

— Когда изначальная искра касается смеси, происходит… что-то вроде удара. От этого удара смесь воспламеняется, но не взрывается. Когда пламя не распространяется и не затухает, это называется дефлаграцией — воспламенение без взрыва. За счет дефлаграции создается облако горячего газа, которое вылетает из контейнера за миллисекунду до того, как наружу вырывается огонь. Облако будет распространяться до тех пор, пока не потеряет силу. — Доктор Хоув сжала пальцы на правой руке в кулак, а потом медленно разжала их. — В нашем случае облако газа распространилось недалеко, всего на пару миллиметров, но все, чего оно касалось, испарялось.

Гарсиа почувствовал, как его опять затошнило.

— Боль, которую она испытала, вероятно, была… неописуема, — продолжила Хоув. — Большинство людей, которые погибают при пожаре, умирают от отравления угарным газом, а не от ожогов. У них отказывают легкие, наполняясь дымом, и они задыхаются. Как правило, они даже не успевают почувствовать боли оттого, что огонь разъедает их плоть. Но не в нашем случае. Дыма не было. Жертва чувствовала боль от начала до конца. — Опустив трубку на поднос, доктор вздохнула. — Как вам известно, вторая жертва была изрезана изнутри. Она очень страдала, но от порезов началось сильное кровотечение, а когда человек теряет определенное количество крови, нервные окончания просто отключаются, как при анестезии. Жертве становится холодно, она чувствует усталость, боль уходит, и потерпевший засыпает перед смертью. — Она коснулась пальцами губ. — Но при ожогах такого не бывает. Кровопотеря минимальна. Нет эффекта анестезии. Есть только боль.

Глава 80

Доктор Хоув указала на прозрачный пластиковый пакет на металлическом столе. Внутри пакета виднелось что-то, напоминавшее маленький склизкий сгусток мягкого дегтя.

— Это все, что осталось от ее мочеполовой системы. Все внутри нее было изуродовано жаром. Даже я не смогла разобрать, где был какой орган.

Хантер и Гарсиа молчали.

— Ее матка, яичники и мочевой пузырь взорвались. Смерть наступила в результате отказа внутренних органов, но на это ушло время. И все это время жертва мучилась от боли, пока не наступил болевой шок.

Гарсиа не отрывал взгляда от пластикового пакета с почерневшими останками.

— Ее накачивали наркотиками? — спросил Хантер.

— Несомненно, но на токсикологическую экспертизу уйдет пара дней. Я предполагаю, что убийца вновь воспользовался эстазоламом.

— Есть следы голодания или обезвоживания?

— Нет. — Хоув покачала головой. — И, как и в случае с предыдущей жертвой, я не могу сказать, насиловали ее или нет.

К тому моменту, как Роберт и Карлос вернулись в Паркер-центр, их команда уже собрала информацию о Джессике Блэк.

Она родилась в Южном Лос-Анджелесе. Месяц назад ей исполнилось тридцать лет. В отчете говорилось о том, что у Джессики было трудное детство: ее мать умерла, когда малышке было всего девять. Блэк увлеклась акустической гитарой, услышав в парке игру старого блюзмена. Она стала знаменитой после того, как запись ее выступления разместили на ютубе. Все билеты на концерты Джессики расходились за неделю до выступления. Блэк жила в Мелроузе со своим парнем, Марком Страттоном, который тоже был гитаристом. Он играл в металл-группе под названием «Даст».

Роберт позвонил на ее домашний номер, но никто не взял трубку. Потом он набрал номер мобильного Марка, однако включился автоответчик. Хантер не стал оставлять сообщение.


Роберт и Карлос добрались до района Мелроуз за сорок пять минут. Квартира Джессики и Марка находилась на верхнем этаже частного дома на Норт-Кигсе, окруженного горными лаврами. Консьерж по имени Скотт, высокий и худощавый парень лет тридцати, с модной бородкой и бритой головой, сказал напарникам, что не видел Джессику уже пару дней. Пять дней, если точнее.

— А что насчет парня мисс Блэк? — спросил Гарсиа.

— Марка? Его не было дома уже… четыре дня, — подумав немного, ответил Скотт. — Его группа, «Даст», собирается выпускать новый альбом, поэтому они отправились колесить по Америке, собираясь дать пару предрелизных концертов до того, как начнутся их официальные гастроли с презентацией альбома.

— Вы не знаете, когда он вернется?

— Точно не знаю. — Консьерж покачал головой. — Где-то через пару недель.

Осмотрев холл здания, Хантер заметил камеру наблюдения в левом дальнем углу.

— Сколько камер в здании? — спросил он.

— Четыре. Одна у главного входа, одна в холле. — Скотт ткнул пальцем в угол. — Еще одна у въезда в подземный гараж, и одна в лифте.

— Как долго вы храните записи с камер?

— Месяц. Все записи хранятся на винчестере.

— Нам понадобятся копии всех записей, начиная с того дня, когда вы в последний раз видели мисс Блэк.

— Конечно, без проб… — Консьерж осекся.

— Что-то не так?

— Понимаете, четыре дня назад произошел скачок напряжения в сети, и все камеры среди ночи отключились на пару часов. И если я правильно помню, это случилось в тот день, когда Марк уехал.

Хантер вспомнил, что Майерс рассказывала ему о проблемах с камерами наблюдения в доме, где жила Катя Кадрова, в Западном Голливуде. Все камеры отключились в тот вечер, когда Кадрова исчезла. В доме выбило пробки.

— Нам понадобятся копии тех записей, которые у вас сохранились.

— Конечно.

— Может быть, к Джессике приходили гости? — спросил Гарсиа. — Вы не помните, возможно, кто-то заходил к мисс Блэк в тот день, когда вы видели ее в последний раз? Или, возможно, приходил курьер? Может быть, газовщик или другой представитель коммунальных служб? Кто-то, у кого была причина подняться в ее квартиру?

— К Марку и Джессике редко приходили гости. Они предпочитали ходить куда-нибудь сами. Как бы то ни было, любой посетитель, ремонтник или курьер, должны были пройти через холл, и консьерж бы вписал их данные. — Скотт проверил записи в компьютере. — Нет, никто не приходил.

— Вы не заметили никого подозрительного, кто ошивался бы вокруг дома за день до того, как Марк уехал?

Скотт рассмеялся.

— Кроме Марка и Джессики у нас тут живут две актрисы — восходящие звезды Голливуда, рок-певец, рэпер, телеведущий и два диджея с радио. У нас тут постоянно отираются какие-то странные типчики, мечтающие увидеть своих кумиров или даже получить автограф и сфотографироваться.

Роберт записал имя консьержа, дежурившего в ту ночь, когда отключились камеры наблюдения. Франциско Гонзалес. Сегодня вечером он опять выходил на службу.

Вернувшись в машину, Хантер еще раз попытался позвонить Марку, но включался автоответчик. Нужно было поскорее связаться со Страттоном. Позвонив в центральное управление, он попросил полицейских раздобыть для него имя менеджера группы «Даст» и номер его мобильного, а еще узнать адрес и телефон менеджера Джессики.

Уже через десять секунд телефон зазвонил опять.

— Быстро ребята отреагировали, — рассмеялся Карлос.

— Детектив Хантер. — Роберт поднес трубку к уху. — Вы шутите! Когда? Где он? Ладно, едем.

— Что случилось? — поинтересовался Гарсиа.

— Джеймса Смита арестовали.

Глава 81

Джеймс Смит сидел в одиночестве в комнате для допросов номер два на втором этаже в Паркер-центре. Опустив руки в наручниках на металлический стол, он нервно барабанил пальцами, глядя на стену. Казалось, он смотрит невидимое кино, идущее на экране, который мог узреть только он.

Хантер, Гарсиа и Блейк наблюдали за Смитом через одностороннее зеркало в соседней комнате. Роберт внимательно следил за выражением лица и движениями подозреваемого.

— Это не наш убийца, — наконец сказал он, скрестив руки на груди.

— Что?! — возмутилась капитан. — Это первая зацепка, которую нам удалось проследить с тех пор, как мы обнаружили первую жертву. С тех пор, как Джонатан неделю назад погиб в комнате для вскрытий. Погиб без всяких на то причин. Ты же еще даже не говорил с ним!

— Мне это и не нужно. Это не наш убийца.

— И почему ты так решил? — Барбара уперла руки в бока. — Или ты хочешь сказать, что не только умеешь читать по губам, но и обладаешь телепатическими способностями?

— Вы знаете, где его арестовали, капитан?

Блейк посмотрела на Гарсиа, но тот лишь пожал плечами.

— Я еще не смотрела отчет о его аресте. А что?

— В Лейквуде, — сказал Хантер. — Его задержали в Лейквуде.

— Ладно, и что?

— На углу дома, где жила Лора Митчелл.

— И что?

— Его арестовали, потому что я попросил центральное управление выслать два отряда патрульных, переодетых в гражданское, к ее дому.

— Когда это ты успел? — Капитан нахмурилась.

— Сразу после того, как поговорил со Смитом по телефону.

— Ты знал, что он вернется к ее дому?

— Я подозревал, что он захочет сам все увидеть.

— Увидеть? Что увидеть?

— Его сознание отказывается верить в то, что с Лорой Митчелл случилось непоправимое. И поэтому он решил сам все проверить.

Барбара, покосившись на Гарсиа, опять повернулась к Хантеру.

— Тебе лучше начать изъясняться понятнее, Роберт. И сейчас для этого настал самый что ни на есть подходящий момент.

Роберт перевел взгляд на капитана.

— Когда мы говорили по телефону, Смит подумал, что я из отдела по борьбе с мошенничеством.

— Мошенничеством? Но почему?

— Потому что в этом-то и состоит его преступление. Он выдавал себя за другого человека. Мы знаем, что Джеймс Смит — не его настоящее имя. Тем не менее ему удалось раздобыть водительские права, удостоверение личности, читательский билет, а может, даже и паспорт. И все это на подложное имя. За это его могут приговорить к пяти годам лишения свободы. Но, как Смит и сказал, этого недостаточно для того, чтобы начинать столь масштабную операцию. Поэтому он не мог понять, почему его фотографию напечатали во всех газетах. Почему за ним гоняется вся полиция страны. Когда он узнал, что я из отдела убийств, он запнулся, и я заметил, как изменился его голос.

— В смысле?

— В его голосе слышалась тревога… страх… но не за самого себя. Он боялся не того, что его поймают.

Блейк озадаченно смотрела на него.

— Он запнулся, потому что сперва не мог понять, почему его разыскивает отдел убийств. Но, как нам уже известно, этот парень далеко не дурак. Он вскоре осознал, что это должно быть как-то связано с его навязчивой идеей.

— Навязчивой идеей об отношениях с Лорой Митчелл. — Лицо Гарсиа просветлело.

Хантер кивнул.

— Мы знаем, что на той выставке они обменялись номерами телефонов. Мы проверили мобильный Лоры. Всего за пару дней до ее исчезновения Митчелл звонили с телефона-автомата в Белльфлауэре.

— Это рядом с Норволком, — протянула капитан. — Квартира Смита находится в Норволке, верно?

Напарники кивнули.

— Всего один звонок?

— Именно. Я полагаю, что они поговорили, возможно, решили еще поболтать на неделе, может быть, даже договорились о свидании. Лора не пришла или не брала трубку, когда Смит попытался связаться с ней в следующий раз. Он продолжал звонить, но тщетно. Тогда Джеймс начал беспокоиться. Может, даже разозлился. И когда я сказал ему, что работаю в отделе убийств, Смит сразу понял, что происходит.

— И подобрался к дому Лоры Митчелл, чтобы выследить ее. Чтобы опровергнуть свои догадки, — сказал Гарсиа.

— Я предположил, что именно так он и поступит, — согласился Хантер.

— Знаешь, для такого умного человека, как Смит, это довольно глупый поступок, тебе не кажется? — возразила Блейк. — Ты хочешь сказать, что он не подозревал о патруле у ее дома?

— Вы видели снимки в его комнате с тем грандиозным коллажем, верно? Смит был одержим Лорой Митчелл много лет, и эта одержимость взяла верх над рациональным мышлением, капитан. Это не просто одержимость. Смит любил Лору. По-настоящему любил. Конечно, он знал, что это опасно. Конечно, он знал, что его могут поймать. Но он ничего не мог с этим поделать. Ему нужно было узнать правду. Нужно было удостовериться в том, что с Лорой все в порядке.

— Его любовь была сродни наркотической зависимости, ты хочешь сказать?

— Сильнее наркотической зависимости. Это навязчивая идея. — Роберт повернулся к полицейскому у двери. — Смит потребовал адвоката?

— Пока нет. Он сказал, что хочет поговорить с вами.

Все уставились на Хантера.

— Что ж, можно и поговорить. — Он посмотрел на Смита.

Глава 82

Как только Роберт вошел в комнату, Смит поднял голову.

— Я детектив Роберт Хантер из спецотдела убийств. Пару дней назад мы говорили по телефону. — Он поставил на стол поднос с кофейником и двумя чашками. — Хотите кофе?

— Ее похитили и убили? — Голос Смита срывался, в глазах читалось отчаяние.

— Отличный кофе. Только что сваренный. — Налив две чашки, Хантер придвинул одну к Смиту. — Вам сейчас не помешает взбодриться.

— Лору похитили и убили? — Смит не сводил взгляда с лица детектива. Теперь в его голосе звучала мольба.

Приставив к столу второй стул, Роберт отхлебнул кофе и уселся.

— Мне сказали, что меня арестовали по подозрению в похищении и убийстве Лоры Митчелл.

— Да, ее похитили. И убили. — Хантер помолчал. — Все в управлении ставят на вас. Они уверены, что вы убили ее.

Прикрыв глаза, Смит вздохнул.

— Когда?

Хантер следил за его выражением лица.

— Когда ее убили?

Сколько же боли было в его словах…

— За пару дней до того, как мы постучали в вашу дверь. — Роберт говорил совершенно спокойно.

Смит смотрел детективу в глаза, но тот не отводил взгляда. И, казалось, думал о чем-то совершенно другом.

— Мы знаем, что вы говорили с Лорой в последний вечер выставки в галерее Дэниэла Россдейла. И мы видели комнату в вашей квартире.

Смит подобрался:

— У меня есть право на адвоката, верно?

— Конечно. Но я здесь не для того, чтобы допрашивать вас.

— Правда? — Джеймс усмехнулся. — Что, просто дружеская беседа? Строите из себя моего друга, да?

— Сейчас вам нужен любой человек, готовый стать вашим другом.

— Друзья тут не помогут. Вы же сами сказали, что все уверены в моей виновности. Вы уже приняли решение. И будете верить в то, что сами придумали, что бы там ни было.

— Проверим? — Хантер подался вперед.

Смит посмотрел на одностороннее зеркало.

— Неужели вы думаете, что я мог бы причинить Лоре боль? — Он опять повернулся к Роберту. — Я любил ее. Но вам этого не понять.

Детектив промолчал.

— Что вы знаете о любви? Любви, которая выжигает вам сердце, не давая уснуть ночью? Любви, от которой вы задыхаетесь, когда любимая рядом, пусть она вас и не замечает? Любви, ради которой вы готовы ждать вечно, пусть за это вас наградят лишь поцелуем или простым прикосновением? — Смит умолк.

— Да, мне ведома такая любовь.

Джеймс сжал пальцы так сильно, что у него побелели костяшки.

— Вы любили ее? Любили ее именно так?

Что-то в голосе Хантера заставило Смита поверить в то, что детектив его понимает.

— Мы с Лорой познакомились в банке, задолго до того, как она стала знаменитой художницей, — меланхолично сообщил Джеймс, грустно качая головой. — Но она меня не помнила. Она никогда меня не замечала. Думаю, она даже не подозревала о моем существовании. Я пару раз говорил с ней во время перерыва, когда мы пили кофе. Лора всегда вела себя приветливо, поймите меня правильно, но мне каждый раз приходилось заново называть ей мое имя. Я не был достаточно привлекателен для нее, чтобы она запомнила его. — В его глазах светилась печаль. — Меня даже не пригласили на ее прощальную вечеринку.

Капитан Блейк повернулась к Гарсиа.

— Мне понадобится список имен и фотографии всех сотрудников банка из отдела, где последние полгода работала Лора Митчелл.

— Уже занимаюсь этим. — Гарсиа взял телефон.

Тем временем за стеклом зеркала Смит наконец расслабил руки.

— После ее ухода я проработал в банке еще два года. Но я с самого начала следил за развитием ее карьеры. Читал все статьи о ней, ходил на все ее выставки. Я даже начал разбираться в искусстве. — Он приосанился. — И вот однажды я посмотрел в зеркало и решил, что больше не буду слабым. Я решил, что я достаточно привлекательный и интересный человек для того, чтобы она меня заметила. Нужно было лишь немного подкорректировать свои недостатки.

— И вы создали себе подложное имя, — протянул Хантер.

— Не просто имя. Я создал совершенно новую личность. Диета, тренировки, стрижка, покраска волос, яркие контактные линзы, модная одежда. Все новое. Новое отношение к жизни, новая манера разговора. Я стал человеком, которого Лора заметила бы. С которым она захотела бы поговорить. Может быть, даже пофлиртовать. Человеком, с которым Лора захотела бы проводить время. Я стал Джеймсом Смитом.

Роберт невольно восхищался целеустремленностью этого парня.

— Я ходил на все ее выставки, но мне не хватало решимости подойти и поздороваться. Я боялся, что Лора меня узнает, увидит прежнего меня за моей новой личиной. И посмеется надо мной.

Хантер прекрасно его понимал. Легко сменить внешность. Это можно сделать за один вечер или же, если нужно изменить фигуру, то при правильной диете и тренировках за пару месяцев. Но вот изменить личность человека намного сложнее. Для этого нужны тяжелый труд, решимость, невероятная сила воли. И на это могут уйти годы. Смит был застенчивым парнем с низкой самооценкой, неуверенным в себе, постоянно страшащимся того, что его отвергнут. Пусть теперь он и выглядел иначе, сложно преодолеть все особенности своего характера.

— Она подошла к вам тем вечером, правда? — догадался Хантер.

Джеймс кивнул.

— Я так удивился. Начал заикаться от изумления. — Тень улыбки коснулась его губ.

— Лора сама дала вам свой номер телефона?

— Да.

— Вы позвонили ей?

— Да.

— Вы помните, когда это было? — Подавшись вперед, Роберт опустил локти на стол.

— Я помню тот день, помню время, помню все, что она тогда сказала.

Хантер ждал продолжения.

— Это случилось четвертого марта, в половину пятого вечера. Я позвонил ей на мобильный с телефона-автомата. Лора ехала в студию. Мы поболтали немного, и она попросила позвонить ей перед выходными. Сказала, что мы, возможно, сходим выпить или поужинаем вместе. Фактически, она сама пригласила меня на свидание. — Смит перевел взгляд на стену, и Роберт заметил, как блеснули слезы в его глазах. — Вы же детектив. Неужели вы думаете, что после всего, что я сделал, после долгих лет, когда я пытался добиться ее благосклонности, поговорить с ней… Неужели вы думаете, что теперь, когда она наконец обратила на меня внимание, я причинил бы ей боль?

— Почему вы бросились бежать, когда мы постучали в вашу дверь?

— Я запаниковал, — не раздумывая, ответил Джеймс. — Я знал, что нарушаю закон, пользуясь подложным именем, и понимал, что за это меня могут посадить на пару лет. И тут полиция стоит у моей квартиры. Я сделал то, что и любой человек на моем месте. Я ни о чем таком не думал. Просто бросился бежать. И не успел я прийти в себя, как оказалось, что моя фотография красуется во всех газетах города. Я знал, что что-то тут не так. И позвонил вам.

Хантер молчал, глядя на Смита. Тот не ерзал на месте, не запинался, не отводил взгляда. Если Джеймс лгал, то он был мастером лжи.

— Она сама подошла ко мне тем вечером, — повторил Смит. — Она сама начала флиртовать со мной. Она сама дала мне номер телефона и попросила позвонить. Она сама пригласила меня на обед… пригласила на свидание! — Он повернулся к зеркалу. — Я всю жизнь мечтал о том, чтобы Лора заметила меня. И моя мечта осуществилась. Зачем, во имя всего святого, мне было убивать ее?

Глава 83

Окропив лицо холодной водой, Хантер уставился на свое усталое лицо в зеркале. Без доказательств причастности Смита к похищению Лоры Митчелл полиция могла задержать его без обвинений только на двое суток. Капитан Блейк уже говорила с сотрудником прокуратуры о возможности предъявить Смиту обвинение в мошенничестве. Так его можно будет задержать до тех пор, пока не прояснится его прошлое и пока детективы не установят, где Смит был во время тех трех убийств.

Выйдя из комнаты для допросов, Роберт наконец-то смог связаться с Марком Страттоном, парнем Джессики Блэк. В таких ситуациях весь прежний опыт разговоров с близкими жертв был бесполезен. Как сказать человеку, что его жизнь разрушена? Что кровожадный убийца лишил его любимой? Каждый по-своему справлялся с болью утраты, но это никому не давалось легко.

По телефону Хантер не стал раскрывать подробностей дела, сведя информацию к минимуму. Неудивительно, что Страттон сперва решил, что этот звонок был попыткой разыграть его: приятели Марка славились своим извращенным и мрачным чувством юмора. Роберт знал, что отрицание произошедшего — наиболее распространенная реакция на печальные новости. Когда Страттон все же осознал случившееся, он был сломлен, как и любой в такой ситуации. Хантер понимал его: он помнил день, когда к нему пришел детектив из отдела убийств и сообщил, что его отца застрелил грабитель банка.

Роберт еще раз плеснул себе водой в лицо и намочил волосы. Он чувствовал, как из глубин его души поднимается тьма, глубокая и мрачная.

Страттон сказал детективу, что вернется в Лос-Анджелес как можно скорее, к сегодняшнему вечеру, и сразу перезвонит: ему нужно было опознать тело Джессики Блэк.

Когда Хантер вернулся в кабинет, Гарсиа поднял голову от экрана компьютера.

— С тобой все в порядке? — Карлос прекрасно знал, как тяжело сообщать людям подобные известия.

— Да, я в норме. — Роберт кивнул. — Просто нужно было проветриться, вот и все.

— Уверен? Выглядишь не очень.

Подойдя к доске с фотографиями, Хантер осмотрел снимки трех жертв.

— Роберт! — Гарсиа повысил голос.

— Время между похищением и убийством жертв сокращается. — Напарник повернулся.

— Да, я заметил, — согласился Карлос. — Келли Дженсен похитили первой и убили через три недели после этого. Лору Митчелл похитили неделю спустя, но она погибла первой. Мы еще не знаем этого наверняка, но, судя по всему, Джессика Блэк пропала около пяти дней назад, а уже вчера ее нашли мертвой. Все начиналось с недель ожидания, теперь же они обернулись днями. Либо Джессика сразу разочаровала его, либо же убийца теряет терпение.

Хантер промолчал.

Откинувшись в кресле, Гарсиа задумчиво потер подбородок.

— Я тут просматривал результаты поиска брюнеток, найденных убитыми с зашитыми ртами или влагалищами.

— И?

— Ничего. Похоже, что большинство файлов в национальном архиве содержат информацию по делам, закрытым не ранее четырнадцати-пятнадцати лет назад. О более ранних расследованиях нам почти ничего не известно.

— Проклятье… — Роберт задумался.

— Что?

— Полицейские архивы начали оцифровывать… лет десять-двенадцать назад, да?

— Вроде того.

— Проблема в том, что количество расследований настолько велико, что большинство полицейских управлений страны едва успевают подавать в электронный архив информацию о текущих делах. У них нет ни средств, ни персонала, чтобы разобраться с оцифровкой дел, раскрытых в прошлом. А значит, материалы дел, закрытых ранее пятнадцати лет назад, валяются в пыльных коробках где-то в подвалах полицейских участков. Поэтому наш поиск ничего и не дал.

— Отлично… Получается, даже если мы правы, но убийство было совершено более пятнадцати лет назад, нам никак этого не узнать?

Роберт уже что-то набирал на клавиатуре.

— Полицейские архивы не оцифрованы, это верно, а вот… — Он замолчал.

— А вот что? — нетерпеливо переспросил Карлос.

— А вот газеты… Материалы из газет наверняка есть в Интернете. Вот я дурак! Нужно было подумать об этом сразу же и провести поиск в архивах национальных новостей, а не только в полицейской базе данных.

Хантер и Гарсиа несколько часов занимались поиском в Сети, просматривая все ссылки, соответствовавшие заданным критериям. Через три с половиной часа Гарсиа наткнулся на статью, напечатанную в провинциальной газете двадцать лет назад. Едва начав читать текст, он почувствовал, как у него мурашки побежали по коже.

— Роберт… — Карлос опустил локти на стол, сложил ладони и уставился на экран. — По-моему, я нашел.

Глава 84

Лос-Анджелес стал настоящим местом паломничества для всех, кто обожает модные ночные клубы. Хорошо, что тут еще остались такие заведения, как «Алиби». Этот бар появился еще в те времена, когда особой популярностью пользовались прокуренные забегаловки, в которых можно было выпить и поиграть в бильярд. Всего одна комната, старомодный ковер на полу, один-единственный бильярдный стол с давними следами от шаров, переплетавшимися в диковинный узор, скромненький музыкальный автомат с рок-песнями. Вереница местных забулдыг, прильнувших к барной стойке. И лучшее средство привлечь посетителей — дешевая выпивка.

Войдя в бар, Уитни тут же увидела Ксавьера Нуньеса. Ее информатор сидел за низким дубовым столиком у окна слева от барной стойки. Перед ним на столе стояло две бутылки пива и миска с кукурузными лепешками.

Нуньес всегда выглядел немного странно: бритая наголо голова, вытянутое лицо, большие темные глаза, огромные уши, маленький кривой нос, угреватая кожа и тонкие, словно нарисованные гелевой ручкой, губы. Ксавьеру было уже за тридцать, но в одежде он предпочитал молодежный стиль. Вот и сейчас на его футболке красовалась надпись: «Скажи своим сиськам, чтоб они не пялились на меня».

Нуньес работал в коронерском окружном управлении Лос-Анджелеса, и Майерс щедро платила ему, когда ей нужна была информация.

— Отличная футболка. — Уитни подошла к его столику. — Когда ты надеваешь ее, девчонки, небось, сами на шею вешаются?

Отхлебнув пива, Ксавьер уже открыл рот, собираясь ответить на подколку, но Майерс улыбнулась, и его сердце растаяло.

— Ну, чем порадуешь?

Нуньес потянулся за пластиковой папкой, лежавшей на соседнем стуле.

— Эту информацию непросто было раздобыть. — Он говорил с сильным пуэрториканским акцентом.

Уитни уселась напротив него.

— За это я тебе и плачу, Ксавьер. — Она протянула руку к папке, но информатор игриво отпрянул.

— Да, но материалы дел, связанных с необычными обстоятельствами, очень-очень трудно достать, понимаешь? Может, мне кое-что полагается за это?

Майерс опять улыбнулась, но теперь на ее лице не было и следа былого тепла.

— Не надо, милый. Если играешь по правилам, то я сущая лапочка, ты же знаешь. И я не скуплюсь с оплатой. Но если ты хочешь надуть меня, поверь… — она опустила ладонь на его руку, — я могу стать такой стервой… Стервой, с которой тебе и твоим дружкам лучше не связываться, ты меня понял? Так что подумай хорошенько… Оно тебе надо?

Что-то в ее голосе и прикосновении заставило Нуньеса отступиться.

— Да ладно тебе, я же просто пошутил. Я знаю, что денег ты платишь немало. Вообще-то я имел в виду… ну, знаешь… ты и я… может, пообедаем… как-нибудь?

— Твой шарм покорит любую, Ксавьер, но мое сердце принадлежит другому, — солгала Уитни.

— Секс без всяких обязательств меня бы тоже устроил. — Он склонил голову набок.

— Может, сойдемся на деньгах? — ухмыльнулась Майерс, отбирая у информатора папку.

— Да, так тоже покатит.

На первом снимке было лицо Келли Дженсен. Швы с губ еще не сняли.

Майерс долго смотрела на фотографию. Хотя Хантер предупреждал ее, только сейчас она поняла, насколько чудовищным было это преступление. А потом Уитни увидела следующий снимок. И оцепенела. Вторые швы на теле Келли Дженсен. Об этом Хантер ей не говорил. Вздохнув, Майерс пролистнула страницу. На очередном фото было запечатлено все тело жертвы.

— Где же порезы? — прошептала Уитни.

— Порезы? — Ксавьер ее услышал. — Их нет.

— Мне сказали, что убийца использовал нож.

— Да. Но он разрезал ее тело не снаружи.

Майерс удивленно приподняла брови.

— Он ввел нож в ее тело.

Уитни почувствовала, как холодок побежал по ее коже.

— И это был не просто нож. Я такого еще не видел. Там есть фотография.

Перебрав материалы, она нашла соответствующий снимок.

— О Господи… Что, черт побери, это такое?!

Убийца был настоящим чудовищем. Нужно найти Катю. И поскорее.

Глава 85

Хантер повернулся к напарнику. Гарсиа, удивленно хмурясь, уставился в монитор.

— Что там у тебя?

— Статья. Двадцатилетней давности. — Наконец Карлос отвел взгляд от экрана.

— О чем?

— Дело об убийстве и самоубийстве. Один мужчина узнал о том, что его жена спит с кем-то другим, и съехал с катушек. Он убил любовника жены, своего десятилетнего сына и жену, а потом разнес себе голову из дробовика.

— И что? — Хантер вопросительно приподнял бровь.

— И вот тут начинается самое интересное. Тут написано, что перед тем, как убить жену, этот тип зашил ее тело ниткой.

Глаза Роберта распахнулись от удивления.

— Больше тут ничего нет. И не указано, куда именно он наложил швы.

— Он застрелил свою жену?

— Нет никаких подробностей. И это странно. По-моему, такое изощренное убийство должно было стать настоящей сенсацией, а заметка очень маленькая.

— Где это случилось? — Встав, Хантер подошел к столу Гарсиа.

— В Северной Калифорнии, в городе Хелдсберг, округ Сонома.

Взявшись за мышку, Роберт пролистнул статью. В ней было не больше пятисот знаков. Гарсиа был прав, она слишком короткая, словно произошедшее, с точки зрения журналистов, не имело особого значения. Тут не было никаких подробностей о жизни преступника и его жертв, упоминалось лишь, что Рей Харпер убил свою жену Эмили, сына Эндрю и любовника Эмили, Нейтана Гарднера, а после этого застрелился в собственной спальне. Статья сопровождалась двумя фотографиями. На одном снимке был запечатлен двухэтажный белый дом с очаровательной лужайкой, обнесенный желтой полицейской лентой. На второй фотографии два помощника шерифа выносили на крыльцо черный пакет с телом. Выражения их лиц были достойны отдельной статьи.

— Статья всего одна? — удивился Хантер. — Продолжения истории не было?

— Нет, я уже проверил. — Гарсиа покачал головой. — В газетах не печатали ничего о деле Харпера, ни до, ни после этой статьи. В это верится с трудом.

Роберт, пролистнув текст на начало, прочел название газеты. «Хелдсберг Трибьюн». Репортера, который написал эту статью, звали Стивен Андерсон. После недолгих поисков в Интернете Хантер раскопал адрес и телефон редакции.

Гудки в трубке слышались секунд тридцать, прежде чем кто-нибудь ответил. Какой-то молодой парень сказал Хантеру, что никогда не слышал о журналисте по имени Стивен Андерсон. Юноша оказался очень общительным и тут же сообщил Роберту, что учится в Сономском университете на факультете журналистики, а в газете проходит практику и работает тут недавно, всего полгода. Переведя дух, он попросил Хантера подождать и побежал расспрашивать коллег.

Его усилия увенчались успехом. По словам одного из самых старых сотрудников «Хелдсберг Трибьюн», Стивен Андерсон девять лет назад вышел на пенсию. Он до сих пор жил в Хелдсберге.

После этого Хантер позвонил в справочную службу Сономского округа. Там имя Стивена Андерсона не значилось.

Вздохнув, Роберт набрал номер центрального управления. Уже через пять минут у него были адрес и номер телефона бывшего репортера.

Глава 86

Было около восьми часов вечера, когда Стивен Андерсон наконец вернулся домой, в пригород Хелдсберга, и взял трубку.

— Здравствуйте. Вас беспокоит детектив Роберт Хантер из полицейского управления Лос-Анджелеса.

— Полицейского управления? — удивился Андерсон. — Вы уверены, что позвонили тому, кто вам нужен?

У него был хриплый голос. Похоже, старик был заядлым курильщиком.

— Да, уверен. — Роберт махнул рукой Гарсиа, чтобы тот взял вторую трубку и следил за разговором.

— В чем же дело?

— В ходе расследования мы наткнулись на одну вашу статью, написанную двадцать лет назад. К сожалению, статья очень короткая, и я надеялся, что вы сможете пролить свет на интересующие нас события.

В трубке повисла напряженная тишина.

— Мистер Андерсон, вы меня слушаете?

— Можете звать меня Стивен. Да, слушаю. Двадцать лет назад… Должно быть, вы говорите о трагической судьбе, постигшей семейство Харперов.

— Верно.

— Вы сказали, что моя статья всплыла в ходе расследования, — помолчав, продолжил журналист. — Расследования убийства, я так понимаю?

— Вы совершенно правы.

В трубке послышался щелчок зажигалки.

— На теле жертвы были швы?

На этот раз Роберту настала очередь удивляться. Андерсон все ловил на лету.

— Судя по нашим данным, может быть определенное сходство между нашим делом и делом Харпера, но, как я уже говорил, в вашей статье мало подробностей.

— И это сходство выражается в том, что на жертве убийства были швы?

— Я этого не говорил.

— Полноте, детектив. Я двадцать пять лет проработал репортером и прекрасно понимаю, что вряд ли вас заинтересовал тот факт, что Харпер убил жену из ревности, а потом покончил с собой, выстрелив себе в голову из дробовика. Вы из Лос-Анджелеса, города, где хватает сумасшедших. Подобные преступления совершаются там чуть ли не каждую неделю. Единственной странностью, упомянутой в моей статье, были швы.

Да, Андерсон был умен, в этом ему не откажешь.

— Да, мы расследуем дело об убийстве женщины, на чьем теле были швы, — сдался Хантер.

Старик помолчал.

— Вы помните подробности дела? Или ваша статья настолько короткая именно потому, что вам не удалось раздобыть другую информацию?

— Что вы знаете об округе Сонома, детектив?

— Он славится своим виноделием по всей Калифорнии, — ответил Хантер.

— Верно. — Андерсон закашлялся. — Видите ли, детектив, Сонома пользуется этой славой не зря. Мы не просто производим отличное вино. Каждый месяц в округе проводятся пышные праздники, которые привлекают толпы туристов. Фестивали, ярмарки, карнавалы, тому подобное. У нас постоянно что-то происходит.

Роберт уже понял, к чему клонит репортер.

— Нас не сравнить с Лос-Анджелесом или Лас-Вегасом, но и у нас много туристов. Статья об ужасах того дня никому бы не принесла пользы. К тому же, в тот день «Трибьюн» не продала больше экземпляров газет, чем обычно, — старик закашлялся еще сильнее. — Я не смог пробраться на место преступления, но подробности выяснил. В тот же день меня пригласили к себе шериф Купер и мэр Хелдсберга Тейлор. Мы обсудили возникшую проблему и решили, что газете не стоит раздувать из этой истории сенсацию. Это не в интересах города. Я согласился с ними. В итоге и полиция, и мэр, и городские СМИ решили не предавать этот инцидент огласке.

— Мне нужны подробности того дела, Стивен. Это очень важно.

Андерсон промолчал.

— Вы не нарушите обещание, данное мэру или шефу полиции, — настаивал Хантер. — Я никому не собираюсь рассказывать то, о чем вы мне сообщите, но подробности дела мне нужны. Так мы, возможно, спасем кому-то жизнь.

— Впрочем, все равно уже прошло двадцать лет. — Андерсон затянулся. — С чего начать?

Глава 87

— Я хорошо знал Харперов. Видите ли, Хелдсберг — городок маленький, даже сейчас. Двадцать лет назад у нас было около девяти тысяч жителей. Рей Харпер работал сапожником, его жена учила детей в начальной школе. Они состояли в браке более пятнадцати лет и, как это часто бывает, охладели друг к другу.

Роберт поспешно записывал.

— У Эмили завязался роман с учителем — Нейтаном Гарднером. А если ты не человек-невидимка, то в маленьком городе лучше не заводить отношения на стороне. — Андерсон сделал еще одну затяжку. — Рей как-то узнал об этом. Тогда как раз начались рождественские каникулы. Знаете, Рей всегда был очень спокойным человеком. Ни за что бы не поверил, что он может вот так свихнуться. Если вдуматься, я даже никогда не слышал, чтобы он на кого-то повышал голос. Обычный мирный мужичок, в церковь ходил, да… А то, что он совершил… так не вязалось с его привычной манерой поведения…

Гарсиа открыл рот, собираясь что-то спросить, но Хантер предостерегающе поднял руку. Он не хотел сбивать старика с мысли.

— В общем, в тот день Рей полностью потерял контроль над собой, словно его бесы обуяли. Он пошел к Нейтану и убил его, вернулся домой, убил своего ребенка и жену, а потом размазал себе мозги по стене, стрельнув себе в подбородок из двустволки.

Стивен закашлялся, и Хантер опять услышал щелчок зажигалки.

— Как он убил их?

— Именно поэтому шеф полиции Купер и мэр Тейлор позвали меня к себе тем вечером. Загвоздка была в том, как Рей их убил. По сравнению с ним, Тед Банди[19] — примерный бойскаут. — Андерсон помолчал. — Придя к Нейтану, Рей связал его, взял тесак и отрубил ему пенис. И все. Рей оставил его истекать кровью. И тут можно подумать — почему Нейтан не кричал? Почему его не услышали соседи? Так вот, дело в том, что Рей взял сапожную иглу и зашил Нейтану рот.

Гарсиа покосился на Хантера.

— Из квартиры Нейтана Рей отправился домой… убил в машине своего сына… а потом совершил то же, что и с Нейтаном, со своей женой, Эмили. Он и ей зашил рот.

Хантер остановился.

— Но не только. Рей взял отрезанный член Нейтана, запихнул его во влагалище жены и зашил ей половые губы.

Гарсиа поморщился, но лицо Хантера оставалось невозмутимым. Он молча смотрел на чистую страницу записной книжки.

— Я до сих пор не могу поверить в то, что это сделал Рей. Не такого Рея Харпера мы знали. Это был совершенно другой человек. Человек, одержимый дьяволом.

Еще одна затяжка.

— Наложив швы на тело жены, Рей уселся на пол прямо перед ней и разнес себе голову из двустволки.

— Вы уверены, что все обстояло именно так? — уточнил Хантер. — Вы же сказали, что сами не видели места преступления.

— Уверен. — Андерсон нервно хихикнул. — Я не был на месте преступления, но собственными глазами видел фотографии. Я их никогда не забуду. Я до сих пор иногда вижу их в кошмарах. Да еще эти слова…

— Слова? — Роберт резко поднял голову.

Молчание.

— Стивен? Вы еще там? Какие слова?

— Рей оставил жену привязанной к кровати, со швами на лице и в промежности. Прежде чем разнести себе голову, он написал кое-что ее кровью на стене.

— Что он написал? — не удержался Гарсиа.

— «Он внутри тебя».

Глава 88

Поговорив с Андерсоном, Хантер связался с полицейским управлением Хелдсберга, а затем направился в кабинет капитана Блейк. Та как раз собиралась уходить домой.

— Завтра утром мне нужно будет съездить в Хелдсберг, — сказал Роберт, закрывая за собой дверь. — Я пробуду там день, может быть, два.

— Что? — Барбара удивленно повернулась к нему. — В Хелдсберг? Какого черта?

Хантер рассказал ей все, что ему удалось выяснить. Капитан молча выслушала его с совершенно невозмутимым выражением лица, но когда Роберт умолк, она вздохнула, будто все это время не решалась дышать.

— Когда это случилось?

— Двадцать лет назад.

— Дай-ка угадаю. Делу больше пятнадцати лет, и потому его материалов нет в электронной базе данных полиции Калифорнии, верно? Никто не потрудился их отсканировать.

Хантер кивнул.

— Я проводил поиск в базе по дате, городу и именам жертв. Ничего. Все документы хранятся в бумажном виде в архиве полиции в Хелдсберге.

— Отлично… Что у нас есть кроме той статьи и показаний репортера?

— Я только что говорил с шефом полиции Хелдсберга Суаресом. В те времена он еще не служил в городе, девять лет назад перевелся из Фейр-Оукс, а за год до того полицейское управление перенесли в другое здание. Суарес даже не слышал о деле Харпера.

Помолчав, Блейк искоса посмотрела на детектива.

— Погоди-ка. Зачем тебе ехать в Хелдсберг? Дела об убийствах должны лежать в архиве в окружной прокуратуре Сономы, а она находится в…

— Санта-Розе, — кивнул Роберт. — Я туда тоже звонил. Но рабочий день уже закончился. — Он указал на часы. — И там никто не брал трубку. Но если материалов дела не было в базе данных полиции Калифорнии, это значит, что и в прокуратуре их нет, или они пылятся там в какой-то кладовке, ведь их по-прежнему не оцифровали. Если получится, я хочу посмотреть на фотографии с места преступления и отчеты о вскрытиях, но материалы из прокуратуры вряд ли нам помогут. Там просто будет написано, что тогда произошло. Возможно, подробностей будет больше, чем в рассказе Андерсона, но не намного. Это дело об убийстве и самоубийстве, капитан. Дело было открыто и тут же закрыто. Ни опросов свидетелей, ни отчетов о расследовании, если оно вообще проводилось. Нечего тут было расследовать. Жена изменяет мужу, тот ревнует, теряет над собой контроль… любовник жены и вся семья становятся жертвами его ярости. Дело закрыто. Похожие преступления совершаются по всей стране.

Откинувшись на спинку кресла, Блейк подперла подбородок костяшками пальцев.

— Ты хочешь поговорить с кем-то, кто занимался этим делом?

— Бывший шеф полиции вышел на пенсию семь лет назад, но он до сих пор живет в Хелдсберге, где-то на берегу озера Сонома. Мне не хотелось говорить с ним по телефону.

Капитан заметила искорки в глазах Хантера.

— Ладно, Роберт, рассказывай. Зачем ты на самом деле туда едешь? Думаешь, наш убийца из Хелдсберга?

Детектив уселся в офисное кресло перед столом Барбары.

— Я полагаю, что наш убийца был там, капитан. Думаю, он видел место преступления.

— Значит, психотравма? — Блейк заглянула Хантеру в глаза.

— Да.

— То есть он был травмирован тем, что увидел?

— Да. — Роберт провел кончиками пальцев по левому предплечью, нащупав шрам от пули. — Слишком уж похоже то, что случилось в Хелдсберге двадцать лет назад, на то, что происходит сейчас. Это не может быть совпадением.

Капитан помолчала.

— То, как Рей Харпер убил свою семью… и любовника жены… даже в крупном городе детективу с большим опытом расследований будет трудно справиться с таким делом, не говоря уже о маленьком полицейском участке в захолустном городишке, где самым страшным преступлением, небось, считается неправильный переход дороги.

— Погоди. — Барбара потеребила сережку в левом ухе. — Если полицейские в Хелдсберге выполнили свою работу, то на месте преступления побывало не так уж много людей. Только полицейские и коронер шерифа, вот и все.

Роберт кивнул.

— Вот поэтому я и хочу поговорить с бывшим шефом полиции. Еще я надеюсь найти отчет по осмотру места преступления. Нужно установить, что случилось с теми, кто побывал там в тот день.

Блейк задумалась.

— А могли снимки, сделанные на месте преступления, вызвать подобную психотравму?

— Все зависит от того, насколько психически устойчив был тот, кто видел фотографии, — поразмыслив, ответил Хантер. — Но в целом это возможно. Столь шокирующие снимки могли вызвать отклонения в психике человека.

Барбара подумала еще немного.

— Но убийства в Лос-Анджелесе не совсем похожи на те, что произошли в Хелдсберге. Наши жертвы не были связаны. И слова не совпадают.

— Это вполне объяснимо, капитан. Подобная травма вспоминается как цельный образ, на мгновение предстающий перед глазами. Не каждый смог бы запомнить все подробности. Кроме того, преступники, совершающие преступления вследствие перенесенной в детском возрасте психотравмы, обычно изменяют на свой лад исходный травмирующий образ.

Закрыв глаза, Барбара медленно покачала головой.

— Есть еще одна деталь, капитан. — Хантер встал. — Эмили Харпер, та самая женщина, которую убили в Хелдсберге двадцать лет назад, зашив ей рот и промежность, была учительницей.

— Да, я знаю, ты мне уже говорил. И что?

Роберт остановился у двери.

— Она вела в школе два предмета — рисование и музыку.

Глава 89

Хантер подумывал о том, чтобы поехать в Хелдсберг на машине, но даже если на дорогах не будет пробок, путь в четыреста пятьдесят миль займет у него не меньше семи часов. Роберт не мог тратить на дорогу туда и обратно пятнадцать часов.

Поэтому уже в полседьмого утра Хантер сел в самолет, летевший из Международного аэропорта Лос-Анджелеса в Хелдсберг. Он прибыл в городок по расписанию, и в десять минут девятого Роберт уже выехал на арендованном «крайслере-себринге» с почти пустой автостоянки аэропорта.

Хотя у него не было ни карты, ни навигатора в машине, Хантер добрался из аэропорта в полицейское управление Хелдсберга на Центр-стрит за пятнадцать минут.

Шеф полиции Суарес, внушительного вида мужчина лет шестидесяти, выглядел так, словно уже много лет провел в этой должности. По телефону он сказал Роберту, что никогда не слышал о деле Харпера: убийства произошли за одиннадцать лет до того, как Суареса перевели в Хелдсберг. Но полицейский оказался очень дотошным и любопытным, и потому за ночь он проделал большую работу по поиску информации.

— Когда я переехал сюда, то почти сразу познакомился с одним мужчиной по имени Тед Дженкинс, — рассказал Хантеру Суарес, проведя детектива в свой кабинет. — Кофе будете? — Он указал на термос, стоявший на столе.

— Спасибо, не нужно. — Роберт покачал головой. — Я уже выпил кофе в аэропорту.

— Держу пари, что на вкус тот кофе был не лучше кошачьей мочи, — рассмеялся шеф полиции.

— Ну… не намного лучше, — согласился Хантер.

— Вот-вот. Попробуйте этот. — Взяв чашку с металлического секретера у окна, он налил Роберту кофе. — Никто не готовит этот напиток лучше моей Луизы. У нее настоящий талант к кулинарии. Семейный рецепт. Вы какой предпочитаете?

Даже с такого расстояния Хантер почувствовал дивный аромат.

— Черный.

— Вот это по-нашему! Именно так и нужно пить кофе. — Суарес передал детективу чашку.

— Вы рассказывали мне о Теде Дженкинсе. — Роберт сделал глоток. — Ух ты! — Он распахнул глаза от изумления.

— Хороший, правда? Попрошу Луизу сварить вам на дорожку.

Хантер с благодарностью кивнул.

— Ладно. Так вот, Тед Дженкинс. Сейчас он главный редактор газеты «Хелдсберг Трибьюн», но в те времена он был просто журналистом. Вчера вечером, поговорив с вами по телефону, я пригласил его на пиво. Дженкинс помнил дело Харпера. Жуткий случай. Обманутый муж сошел с ума, убил свою жену, ребенка и любовника жены, а потом снес себе голову из двустволки. Это громкое дело для такого городка, как Хелдсберг, но вряд ли оно могло быть интересно копу из Лос-Анджелеса. — Подавшись вперед, Суарес сцепил пальцы на руках. — Я стал шефом полиции в первую очередь потому, что я очень любопытный человек, детектив. А ваш звонок, несомненно, пробудил во мне любопытство. — Он отхлебнул кофе. — Я навел о вас справки. И поболтал сегодня утром с вашим капитаном.

Роберт промолчал.

Надев очки, шеф полиции уставился в записную книжку, лежавшую на столе.

— Управление полиции Лос-Анджелеса. Спецотдел убийств. Ваша специализация — расследование особо жестоких убийств. Мы такие только по телевизору видим. — Он посмотрел на Хантера поверх очков. — Ваш капитан сказала мне, что вы ее лучший детектив. И я подумал… Все знают, что Лос-Анджелес — безумный город, детектив. Бандитизм, наркомания, перестрелки, серийные убийства, массовые убийства и еще чего похуже. Чем же могло убийство, произошедшее в таком маленьком городке, как Хелдсберг, да еще двадцать лет назад, заинтересовать спецотдел убийств в Лос-Анджелесе?

Роберт невозмутимо отпил кофе.

— И вот, поразмыслив над этим, я спустился в архив в поисках материалов дела. Оказывается, все папки с делами, закрытыми раньше десяти лет назад, валялись в затхлой, затянутой паутиной каморке среди коробок со всяким хламом. Мы с одним моим подчиненным вчера пять часов копались в этом мусоре. Но в результате добились своего. — Он постучал пальцем по ветхой папке, лежавшей рядом с ноутбуком.

Хантер подался вперед.

— Представьте себе мое удивление, когда я увидел снимки с места преступления и прочитал, что случилось на самом деле. — Суарес передал ему папку.

Увидев первый же снимок, Роберт почувствовал, как его сердце забилось чаще.

Глава 90

Женщине было лет под тридцать, может, чуть больше. По фотографии это определить было трудно, но, хотя ее лицо было изуродовано, Хантер видел, что когда-то она была очень красива.

На левой части лба и скуле виднелся большой кровоподтек. Мокрые черные волосы липли к лицу. Огромные карие глаза были широко распахнуты. Эти глаза сводили с ума многих, подумалось Роберту. Теперь же в глазах несчастной застыл ужас. Как и у Лоры, Келли и Джессики, ее губы были сшиты толстой черной нитью, но швы были аккуратными и ровными, не такими, как у жертв в Лос-Анджелесе. Из пробитых иглой дыр текла кровь, заливая подбородок и шею. Женщина была еще жива, когда ей зашили рот. Между губ виднелась коричневатая субстанция. Рвотные массы. Несчастную стошнило, но рвота не могла выйти наружу.

На втором снимке Хантер увидел слова, написанные кровью на стене: «ОН ВНУТРИ ТЕБЯ». Третья фотография запечатлела швы на малых половых губах. Промежность и внутренняя поверхность бедер тоже были вымазаны кровью. Женщина была привязана к кровати за запястья и щиколотки. Кровать поставили вертикально и прислонили к стене, так что жертва оказалась лицом к центру комнаты.

Роберт перешел к очередному снимку. На полу перед кроватью с привязанной жертвой лежал мужчина. У него отсутствовала голова и большая часть шеи. В огромной луже крови рядом с телом валялась двустволка, руки мужчины покоились на прикладе. Судя по повреждениям, Хантер понял, что Рей Харпер выстрелил из двух стволов одновременно, приставив дула к подбородку.

Просмотрев остальные снимки, детектив прочел отчет о расследовании и результаты вскрытия. Наконец он нашел то, что искал. На дне папки лежал список людей, имевших доступ к месту преступления. Их было восемь: окружной коронер, окружной криминалист, окружной шериф с двумя своими помощниками, шеф полиции Купер и еще два хелдсбергских полицейских.

— Полисмены Перес и Кимбли еще работают в вашем участке?

Шеф полиции потер тонкий шрам на подбородке.

— Перес вышел на пенсию четыре года назад. Он живет на одной улице со мной. Его сын работает в пожарном управлении. Кимбли пару лет назад умер. Рак поджелудочной.

— Мои соболезнования. — Хантер заглянул в список. — А вы что-то знаете об этих сотрудниках офиса окружного шерифа, Питере Эдмундсе и Джозефе Хейле?

Суарес кивнул.

— Конечно, но они больше не работают с окружным шерифом. Питер Эдмундс стал капитаном оперативного отдела, а Джозеф Хейл — заместитель шерифа в полиции. Они оба живут в Санта-Розе. Отличные ребята.

Роберт протер глаза. Окружному коронеру, криминалисту, шерифу и бывшему шефу полиции Куперу сейчас уже больше шестидесяти пяти лет. В таком возрасте никто из них не мог стать серийным убийцей. Это нельзя назвать невозможным, но шанс того, что это произойдет, ничтожно мал. А значит, исключаются все, кто есть в списке особ, побывавших на месте преступления. Но, может быть, там был кто-то еще, кого не упомянули в отчете? Если это так, то у Хантера все равно не было зацепок. Сейчас это уже не выяснишь. Механично пролистнув бумаги в папке, Роберт вдруг нахмурился. Кое-что привлекло его внимание. Он внимательно изучил все снимки, а потом еще раз перебрал все документы в папке.

— Тут все материалы дела, или у вас в архиве есть еще одна папка? — спросил он.

— Нет, это все.

— Уверены?

— Уверен. — Суарес удивленно приподнял брови. — Я уже вам говорил, мы искали материалы дела пять часов. Перерыли все старые коробки с бумагами, и поверьте мне, их было немало. А что такое?

— Тут кое-чего не хватает. — Хантер закрыл папку.

Глава 91

Дорога до дома бывшего шефа полиции Купера заняла у Хантера меньше пятнадцати минут.

Когда Роберт вышел из машины и захлопнул дверцу, на крыльце появилась худощавая женщина лет шестидесяти пяти в простеньком синем платье и переднике с карманами. Ее длинное угловатое лицо обрамляли прямые седые волосы, ниспадавшие на плечи.

— Доброе утро. — Женщина улыбнулась. У нее был немного хрипловатый голос, словно она еще не до конца выздоровела после простуды. — Должно быть, вы тот самый детектив из Лос-Анджелеса, о котором говорил Том. — Цепкий взгляд ее голубых глаз впился в лицо Хантера.

— Да, мэм. — Подойдя поближе, Роберт протянул ей свои документы.

Женщина скрупулезно рассмотрела их, словно заправский коп.

— Меня зовут Мэри. — Она протянула Хантеру ладонь. — Я жена Тома.

— Приятно познакомиться с вами, мэм. — Роберт едва сумел скрыть удивление, почувствовав, насколько сильным было ее рукопожатие.

— Том сейчас рыбачит на озере. — Мэри с деланым неодобрением покачала головой. — Постоянно этим занимается. Впрочем, — она рассмеялась, — по крайней мере у него есть чем заняться, иначе бы целый день сидел дома.

Хантер вежливо улыбнулся.

— Спуститесь по этой тропинке вниз по холму. — Она указала на узкую дорожку, ведущую в лес. — Вы не разминетесь. — Помедлив, Мэри посмотрела на небо. — У вас в машине есть дождевик?

— Боюсь, что нет.

— Тогда подождите минутку. — Она вернулась в дом и через пару мгновений вынесла ему полицейский дождевик. — Скоро начнется гроза, и вам лучше поберечься, а то простудитесь. У Тома с собой столько кофе и пирожков, что вы сможете просидеть на берегу озера хоть два дня и не проголодаетесь.

Поблагодарив старушку, Хантер пошел по извилистой тропинке, все глубже погружаясь в лес. Вскоре он очутился на берегу озера Сонома. Дойдя до подножия холма, Роберт остановился. Вокруг никого не было. Впереди раскинулась зеркальная гладь озера. Отступив на шаг, Хантер прислушался. Что-то тут было не так.

Резко развернувшись, он выхватил пистолет.

— Эй, полегче, приятель! — В пяти футах от него стоял высокий худощавый мужчина лет семидесяти: в глаза бросались два небольших клока волос за ушами, на переносице — очки в черной оправе, белоснежные усы, слишком уж широкие по сравнению с тонкой линией губ. Несмотря на свой возраст, старик выглядел так, будто еще способен постоять за себя в драке. — Вы слышали, как я подошел к вам? — Хотя мужчина поднял руки, сейчас в его голосе прозвучали командные нотки.

— Что-то вроде того. — Хантер так и не опустил оружие.

— Черт! Либо я теряю хватку, либо у вас отличный слух. И оружие вы выхватили быстро, отменный результат. — Старик помолчал. — Меня зовут Том Купер. А вы, наверное, детектив Роберт Хантер из Лос-анджелесского отдела убийств. Вы не против, если я опущу руки?

— Да, простите. — Поставив пистолет на предохранитель, Роберт спрятал его в кобуру.

— А вы вот подкрадываться не умеете. Я слышал, как вы топали по холму.

Хантер опустил взгляд на измазанные грязью ботинки.

— Я не ожидал, что мы устроим учения.

— Простите, привычка. — Улыбнувшись, Купер протянул ему руку. — А я во-он там устроился. — Старик указал на другую тропинку, ведущую налево.

Последовав за ним, Роберт оказался на поляне на берегу озера. У края воды стоял раскладной стул и небольшая плетеная корзинка с едой.

— Угощайтесь, у меня есть кофе и пирожки. Вы сами любите рыбачить?

— Я как-то пробовал в детстве. — Хантер покачал головой. — Но у меня не очень хорошо получалось. — Он налил себе кофе из термоса.

— Если попробовать что-то только раз, то, ясное дело, ничего не выйдет, — рассмеялся Том. — Я уже много лет увлекаюсь рыбной ловлей, и мне по-прежнему есть чему поучиться. — Взяв леску, он насадил на крючок пару склизких червей из банки. — Я предпочитаю живую наживку, так…

— Лучше для рыбы, — догадался Хантер. — А так как вы все равно ее отпускаете, то хоть накормите бедняг за то, что проткнете им губы крючком. — Отхлебнув кофе, он удовлетворенно кивнул: кофе был сварен отлично, не хуже, чем вучастке.

С любопытством посмотрев на Роберта, Купер перевел взгляд на свои вещи.

— У меня нет ни рыболовной сети, ни ведер, чтобы отнести рыбу домой. Вы наблюдательны, но, я полагаю, в противном случае вы не смогли бы стать детективом. — Он забросил удочку. — Ну ладно. Я знаю, что вы проделали этот путь вовсе не для того, чтобы поболтать о рыбалке или насладиться отдыхом на природе. По телефону вы сказали мне, что хотели бы поговорить о деле Харпера.

— Вы помните детали расследования?

— Такое дело вовек не забудешь, детектив. — Купер уставился на Хантера, и от его шутливого тона не осталось и следа. — И не имеет значения, сколько расследований тебе пришлось провести. Я знаю, что вы были в нашем полицейском участке: мне звонил шеф полиции Суарес. Вы видели фотографии с места преступления, верно? Разве такое можно забыть?

Хантер промолчал.

— Вы мало что сообщили мне по телефону, но в этом и нет необходимости. Как я понимаю, детектив из отдела убийств полиции Лос-Анджелеса мог заинтересоваться делом двадцатилетней давности, да еще и в маленьком городке, только потому, что у вас произошло что-то очень похожее на то, что случилось здесь.

Роберт посмотрел на свое отражение в воде.

— Если я прав, то эти два дела связаны намного больше, чем вы подозреваете.

Глава 92

Закрепив удочку на подставке рядом со стулом, Купер повернулся к Хантеру.

— Сегодня утром, прилетев из Лос-Анджелеса, я хотел найти документы по делу Харпера. В отчетах значится только восемь имен. — Роберт достал из кармана записную книжку. — На месте преступления были вы, двое ваших подчиненных, Кимбли и Перес, тогдашний шериф округа Сонома Хадсон, два его помощника, Эдмундс и Хейл, коронер округа доктор Беннетт и криминалист Густаво Ортис. Все верно?

Купер, не раздумывая, кивнул.

— Вы не помните, кто-то еще видел место преступления? Кто-то, о ком ничего не сказано в отчетах?

Том уверенно покачал головой.

— Больше никого там не было, по крайней мере после того, как туда приехали мы. — Он налил себе кофе. — Дом Харпера находился всего в квартале от старого полицейского участка. Тито, сосед Харперов, позвонил в полицию и сообщил, что слышал выстрелы. Тито всегда был заядлым охотником, поэтому я понял, что он не мог ошибиться. Если он считал, что слышал выстрел, значит, так и было. Когда он позвонил, я был в участке и добрался до дома Харпера уже через минуту. На месте преступления я был первым. — Помолчав, старик отвернулся. — Я никогда не видел ничего подобного, даже при изучении судебной практики. И, признаться, надеюсь, что мне и не придется больше сталкиваться с таким.

Небо неуклонно затягивали тучи, ветер усилился.

— Вскоре после того, как я добрался до дома Харпера, туда прибыли Кимбли и Перес. Я сразу понял, что нужно связаться с шерифом. Несмотря на то что нам редко приходилось расследовать убийства, мы все знали инструкции. Мы сразу опечатали дом. Никто, кроме нас троих, не мог туда проникнуть.

— Вплоть до приезда шерифа и коронера, — напомнил Хантер.

— Верно. Как вы и сказали, доктор Беннетт… он сейчас уже на пенсии… и Густаво Ортис. Ортис сейчас работает главным коронером округа Санта-Клара. Потом прибыл шериф Хадсон со своими двумя помощниками, Эдмундсом и Хейлом.

— Суарес сказал мне. — Хантер кивнул. — Эдмундс уже в чине капитана, а Хейл стал заместителем шерифа. Они оба живут в Санта-Розе.

— Больше в дом никто не заходил. Я уверен в том, что никто не видел место преступления, потому что лично оставался там, пока криминалист не сделал фотографии и не убрал тела.

Начался дождь, но никто не двинулся с места.

— У Харпера был сын, верно? Эндрю, — сказал Роберт.

Купер медленно кивнул.

— В участке я просмотрел материалы дела. Там отсутствуют фотографии его тела, нет отчета о вскрытии, и вообще не упоминается, что случилось с мальчиком. У меня сложилось такое впечатление, что все, что касалось ребенка, изъято из дела.

— Нет, не изъято. — Том так посмотрел на детектива, что у того волосы встали дыбом. — Их нет, потому что тело так и не нашли.

Глава 93

— Что? — Отерев воду со лба, Хантер удивленно уставился на Купера. — Так и не нашли? Откуда же вы знаете, что он погиб?

Бывший шеф полиции глубоко вздохнул. Его очки заливало дождем, так что Роберт почти не видел его глаз.

— На самом деле мы этого не знаем. Но на это указывали все улики.

— Какие улики?

Натянув капюшон дождевика на голову, старик укрылся под раскидистыми ветвями большого дерева. Хантер последовал за ним.

— Эта трагедия произошла в воскресенье, — объяснил Купер. — Каждое воскресенье — каждое! — в течение шести лет до этого Рей возил своего сына на рыбалку. Иногда на озеро Сонома, иногда к Рио-Нидо, иногда к Рашен-Ривер. Все эти водоемы недалеко отсюда. Рей любил рыбачить, да и его парнишка уже наловчился ловить рыбу не хуже отца. Тито, сосед Харперов, тот самый человек, который вызвал полицию, сказал, что видел, как Рей и его сын собирались на рыбалку. Он утверждает, что они сели в машину за пару часов до того, как он услышал выстрелы. Владелец автозаправки, находившейся в паре кварталов от дома Харперов, подтвердил, что видел мальчика на переднем сиденье машины. Рей останавливался там, заходил в магазин и покупал мороженое. После той поездки Эндрю так и не вернулся домой. Когда криминалисты проверили машину, то обнаружили там футболку и штаны мальчика, запачканные кровью. Кровь была и на дверце машины, и на приборной панели. Анализ подтвердил, что это кровь мальчика.

— По поводу исчезновения ребенка проводилось расследование?

— Да, проводилось, но ничего нового мы не узнали. Мы ведь так и не установили, куда Рей повез своего сына — на Соному, Рио-Нидо или на речку. Хелдсберг со всех сторон окружен лесами. Харпер мог убить своего сына и закопать тело в лесу или просто оставить его там на съедение волкам. Или Рей мог привязать к телу груз и сбросить его в реку или озеро. Мы не могли найти тело, не зная, куда он направился в тот день. Правда, мы все равно проводили поиски, но тщетно.

Сняв очки, Купер потер красные отметины от дужек на переносице.

— Рей был неплохим человеком, но он страдал от депрессии. Я думаю, что он узнал об измене Эмили за пару дней до убийства, потому что план действий он явно продумал. Убийство не было совершено в состоянии аффекта, хотя так и казалось на первый взгляд, учитывая, сколько там было крови. Мы установили, что Рей узнал о том, что Эмили встречается со своим любовником всякий раз, когда его нет дома. Вначале Харпер увез из дому сына и убил его, где-то спрятав тело. Затем он отправился в квартиру Нейтана Гарднера, искалечил его и оставил истекать кровью, зашив ему рот. После этого он вернулся домой, к жене, и завершил свой безумный план. И я не сомневаюсь, что Рей позаботился о том, чтобы никто не выжил. Никто. — Купер посмотрел Хантеру в глаза.

Глава 94

Гарсиа стоял перед незастеленной кроватью, глядя на разгром в комнате.

Марк Страттон, парень Джессики Блэк, прервал гастроли своей группы и сегодня утром вернулся в Лос-Анджелес. Гарсиа провел его в морг, чтобы Марк опознал тело.

Каким бы психически устойчивым ни был человек, вид возлюбленной, лежащей на холодном металлическом столе в морге, сломит любого. Несмотря на то, что патологоанатом снял швы, на лице Джессики по-прежнему сохранилось выражение ужаса и боли. Марку не имело смысла спрашивать, страдала ли она перед смертью.

У него подогнулись ноги, но Карлос успел подхватить несчастного, прежде чем тот упал на пол.

Хантер сказал Марку по телефону, что, возможно, Джессику похитили из квартиры, и объяснил, что криминалистам необходимо обследовать вероятное место преступления как можно раньше. Кроме того, очень важно, чтобы в квартире Блэк ничего не трогали. Вот только из этого ничего не вышло.

После вчерашнего разговора с Робертом Марка непрерывно била мелкая дрожь. Он, словно одержимый, непрерывно звонил Джессике на мобильный и домашний телефоны, оставлял ей сообщение за сообщением. Он будто сошел с ума. Эмоции овладели его разумом, и Страттон сорвался. От горя и ярости он разбил в своем гостиничном номере все, что только мог.

Не зная, что происходит, другие участники группы выбили дверь и скрутили Марка. Менеджеру группы пришлось потратить пару часов на то, чтобы все организовать, включая перелет в Лос-Анджелес. К этому времени Страттон успел напиться в хлам, и ему не разрешили зайти на борт самолета.

— Таковы правила аэроперелетов, — терпеливо объясняла девушка у терминала. — Он слишком пьян для того, чтобы мы позволили ему лететь. Простите.

Это был последний самолет в Лос-Анджелес, улетавший в тот день. В конце концов, пришлось арендовать частный самолет, чтобы вернуть Марка домой.

Когда таксист высадил его у дома, Страттон, все еще пьяный, ввалился к себе в квартиру, уничтожив все надежды команды криминалистов на то, что им дадут осмотреть место преступления. Марк часами бродил по комнатам, громко выкрикивая имя Джессики, включал и выключал свет, надеясь, что его любимая появится рядом, словно по волшебству. Он открыл ее шкаф и перерыл там все вещи, вышвырнул на пол содержимое ящиков комода и сервантов, а потом повалился на кровать, обнял ее подушку и разрыдался. Марк плакал до тех пор, пока у него не осталось больше сил.

Теперь Страттон молча сидел на кухне. Глаза у него опухли.

Гарсиа поднял с пола фотографию в рамочке — Джессика и Марк на отдыхе. Они казались счастливыми и влюбленными.

Вернув фотографию на комод, Карлос повернулся к кровати и задумался над тем, что же ему делать дальше. Полиция не могла запретить вход в квартиру Марка и Джессики, потому что официально она не считалась местом преступления. Шансы на то, что криминалисты согласятся работать тут до того, как подтвердится факт похищения именно отсюда, были очень маленькими. А уж о шансах на то, чтобы найти здесь хоть что-то после того, как Марк перевернул тут все вверх дном, и говорить не приходилось.

Выйдя из комнаты, Гарсиа прошел по длинному коридору и наконец очутился в гостиной. На стильном стеклянном столике, стоявшем между диваном и настенным телевизором, он увидел пару журналов о музыке. На обложке лежавшего наверху журнала виднелась фотография Джессики. Из чистого любопытства Карлос открыл журнал и нашел соответствующую статью — интервью на две страницы, в котором Блэк говорила о своей карьере и о жизни в целом. Внимание Гарсиа привлек один подзаголовок: «О любви». Он пробежал статью взглядом, но вдруг остановился. По спине у него побежал холодок, словно в комнате повеяло ледяным ветром. Карлос прочел отрывок интервью еще раз, чтобы убедиться наверняка.

— Быть этого не может! — Схватив журнал, он опрометью бросился прочь из квартиры. Нужно было поскорее добраться на работу.

Глава 95

Хантер вышел из дома Купера неподалеку от озера Сонома, когда уже настало время обеда. Пока что он не был готов возвращаться в Лос-Анджелес: мысли вальсировали в голове, кружились и кружились, так что нужно было заставить их остановиться и построиться в цельную схему. Роберт вспомнил, что по дороге сюда он проехал городскую библиотеку. Пожалуй, стоит направиться туда, решил он.

Здание библиотеки было одноэтажным. Таких маленьких библиотек в Лос-Анджелесе не было. Припарковав автомобиль, Хантер поднял воротник и побежал к двери. Дождь не прекращался.

Женщина за стойкой отвела взгляд от компьютера и сочувственно улыбнулась Роберту.

— Забыли зонтик, да?

Стряхнув капли воды с волос и рукавов куртки, Роберт улыбнулся ей в ответ.

— Не ждал, что пойдет такой ливень.

— Весной это тут часто случается. Наша округа славится частыми грозами. Не волнуйтесь, дождь скоро закончится. — Девушка протянула ему пару бумажных салфеток.

— Спасибо. — Хантер отер лицо и ладони.

— Кстати, меня зовут Ронда.

— А я Роберт.

Они пожали друг другу руки.

Ронде было лет двадцать пять. Короткая стрижка с поставленными гелем прядями, торчавшими во все стороны, выкрашенные в черный волосы, мертвенно-бледное лицо и макияж, которому не хватало лишь пары штрихов, чтобы Ронду можно было счесть классической представительницей субкультуры готов.

— Итак… — Она одарила Хантера взглядом темных глаз. — Что привело вас в библиотеку Хелдсберга? Да и вообще, в наш городок?

— Пытаюсь кое-что выяснить.

— Выяснить? Хотите написать работу о хелдсбергских виноградниках?

— Нет. — Роберт задумался на мгновение. — Мне нужен один старый школьный альбом.

— Альбом? Хотите устроить сюрприз давнему приятелю, да? Какой именно школы?

— А… — Хантер осекся. — Сколько всего школ в Хелдсберге?

— Не похоже, чтобы вы много знали о том, что ищете. — Ронда рассмеялась.

— На самом деле я просто пытаюсь найти фотографию одного мальчика, который много лет назад жил в этом городе.

— Мальчика?

Улыбка на ее лице сменилась обеспокоенностью. Девушка даже отступила от прилавка.

— Понимаете, я полицейский из Лос-Анджелеса. — Роберт показал ей свой значок. — Тут кое-что случилось двадцать лет назад, и это как-то связано с тем делом, которое я сейчас расследую. Хочу собрать тут информацию, вот и все. Фотография очень бы мне помогла.

Осмотрев значок, Ронда повернулась к Хантеру.

— Двадцать лет назад?

— Именно.

Девушка помедлила.

— Наверное, вы говорите о том, что произошло с Харперами. И раз вы ищете фотографию маленького мальчика, то речь идет об Эндрю Харпере.

— Вы были с ним знакомы?

— Немного, — неуверенно протянула она. — Когда это случилось, мне было всего пять. Но он иногда приходил к нам домой.

— Правда? Как так вышло?

— Мы жили на одной улице. Эндрю дружил с моим братом.

— Ваш брат еще живет здесь?

— Да. Он бухгалтер, у него частная практика в городе. Наверное, по дороге сюда вы проезжали мимо его офиса.

— Как вы думаете, я могу поговорить с ним?

Ронда помедлила.

— Что бы он мне ни рассказал, это может помочь нам в расследовании, — настойчиво сказал Хантер.

— Почему бы и нет? — Девушка посмотрела на часы. — Знаете, у меня сейчас начнется обеденный перерыв. Давайте я отведу вас к брату.

Глава 96

Поздоровавшись с миссис Коллинз, сидевшей за столиком в приемной, Ронда указала на дверь в кабинет брата.

— У него нет посетителей?

Мягко улыбнувшись, секретарша покачала головой.

— По-моему, он как раз собирался уходить на обед, дорогая. Проходи.

Постучав, девушка открыла дверь, не дожидаясь ответа.

Рикки был совершенно не похож на сестру. Высокий, с короткой стрижкой, спортивный, он был одет в легкий серый костюм, голубую рубашку и синий галстук в красную полоску. Ронда быстро представила Хантера брату, и приветливая улыбка тут же сползла с его лица, когда он услышал о причине визита.

— Простите, но я не понимаю, чем могу вам помочь, — озадаченно сказал он Роберту. — Когда это случилось, мне было десять, и меня там даже не было, помнишь? — Он повернулся к сестре, и та утвердительно кивнула. — Это произошло во время рождественских каникул, мы тогда уехали к дедушке в Напу и услышали обо всем только после возвращения.

— Я понимаю, и мне не нужно, чтобы вы рассказывали мне об инциденте. Я знаю, что вам об этом ничего не известно. Но если вы могли бы рассказать мне о самом Эндрю, то это могло бы помочь мне. Ронда сказала, что вы были друзьями.

Рикки неодобрительно посмотрел на сестру.

— Наверное. — Он пожал плечами. — У него было… мало друзей.

— Почему?

— Он был очень тихим и застенчивым ребенком, предпочитал проводить свободное время за комиксами, а не с другими ребятами.

— Но вы общались, верно? Играли, все такое?

— Да, но не всегда. Он был… необычным.

— В каком смысле? — Хантер нахмурился.

Посмотрев на часы, Рикки подошел к двери и выглянул наружу.

— Миссис Коллинз, если кто-то позвонит, скажите, что я ушел на обед. — Он запер дверь. — Почему бы нам не присесть?

Хантер уселся на стул, стоявший перед столом Рикки, Ронда прислонилась к подоконнику.

— Эндрю… постоянно грустил, — сказал Рикки, возвращаясь на свое место.

— Он не рассказывал вам почему?

— Его родители все время ссорились, и это его очень расстраивало. Он был очень близок с матерью.

— Не настолько близок, как с отцом? — уточнил Хантер.

— Нет, у него и с отцом были хорошие отношения, но о матери он больше говорил.

В кармане Роберта завибрировал мобильный, и он украдкой посмотрел на экран телефона. Звонила Уитни Майерс. Он свяжется с ней попозже.

— Дети постоянно говорят о своих мамах, — возразила Ронда.

— Нет. — Рикки покачал головой. — Не так, как Эндрю. Он говорил о своей матери так, словно она была богиней. Словно она не могла совершить ничего плохого.

— Он идеализировал мать? — спросил Хантер.

— Да. Возносил ее на пьедестал, так сказать. А когда она грустила, он очень расстраивался. — Рикки покрутил в руках скрепку. — Я знаю, что иногда он видел, как его мать плачет, и это не давало ему покоя. — Он нервно хихикнул. — Он, бывало, подсматривал за ней… было в этом что-то нездоровое.

— Что ты имеешь в виду? — вскинулась Ронда.

Покосившись на сестру, Рикки опять повернулся к Роберту.

— Эндрю как-то рассказал мне о своем тайном убежище. Я знаю, что он проводил там много времени.

Хантер знал, что многие дети заводят себе тайные убежища, в особенности такие, как Эндрю. Печальные, тихие, нелюдимые. К таким малышам обычно пристают хулиганы. Как правило, их тайное убежище — это всего лишь какое-то изолированное место, где они могут укрыться от всех, кто их расстраивает. Там они чувствуют себя в безопасности. Проблемы возникают в том случае, если ребенок начинает проводить в своем тайном укрытии все больше времени. Обычно это вызвано тем, что детям хочется отгородиться от окружающего мира, отгородиться от всех и вся. Последствия могут быть ужасны.

— В этом нет ничего плохого, — заметила Ронда. — Когда я была маленькой, у меня и моих друзей тоже были тайные убежища.

— Но не такие, как у Эндрю, — возразил Рикки. — По крайней мере я на это надеюсь. Однажды он отвел меня туда. — На его щеке дернулся мускул. — И заставил меня пообещать, что я никому об этом не скажу.

— И? — нетерпеливо спросила его сестра.

Хантер ждал.

— Я уже и позабыл об этом месте. — Рикки опустил глаза. — Тайное убежище Эндрю находилось на чердаке в доме его родителей. Там громоздились ящики со всяким хламом и старая мебель. Этих ящиков было так много, что они образовывали перегородку, разделявшую чердак на две части. Если подняться по внутренней лестнице, то можно было увидеть только одну часть, вторая же была полностью скрыта за этой баррикадой из хлама. Туда даже пробраться было нельзя, не разобрав все эти завалы. А разбирать пришлось бы долго.

— И эта часть чердака за баррикадой и была тайным укрытием Эндрю? — переспросила Ронда.

— Именно.

— Но ты же сам только что сказал, что забраться туда было почти невозможно.

— Не по лестнице, — объяснил Рикки. — Эндрю обычно забирался туда по решетке на внешней стене дома, а потом пролезал в окно на крыше.

— На крыше?

— Да. Эндрю отлично наловчился забираться туда. Он карабкался по стене, словно настоящий Человек-Паук.[20]

— Что же в этом убежище показалось тебе столь странным?

— Оно находилось прямо над спальней его родителей. Эндрю говорил, что когда они были в этой комнате, он все слышал.

— О Боже. — Сестра поморщилась. — Ты думаешь, он подслушивал, как они занимались любовью?

— И не только. Помнишь дом Харперов?

Девушка кивнула.

— Такой деревянный старомодный домик с высокими потолками. — Рикки повернулся к детективу. — Эндрю проделал небольшие отверстия между досками в полу чердака, причем в разных местах. Он мне сам их показал. Через эти дырки он мог обозревать всю спальню. Он подсматривал за своими родителями.

— Быть этого не может! — Глаза Ронды распахнулись от изумления. — Это отвратительно! Вот извращенец…

— Но меня испугало не это, — продолжил брат. — В этом крошечном помещении я заметил несколько кусков ваты и бинт, запачканные кровью.

— Кровью? — переспросил Хантер.

— Кровью? — повторила Ронда.

Рикки кивнул.

— Я спросил его об этом. Эндрю сказал, что у него из носа шла кровь.

Роберт удивленно приподнял брови.

— В детстве Эндрю переболел тяжелой формой гриппа, и после этого у него начались какие-то проблемы с носом. Это правда, я сам пару раз видел, как с ним такое случалось в школе. Если он чихал или просто сморкался, у него тут же начиналось кровотечение.

Хантер чувствовал, что Рикки чего-то недоговаривает.

— Но вы не поверили в то, что эта вата и бинты вымазаны кровью из-за того, что Эндрю чихнул, верно?

Рикки посмотрел на сестру, а потом перевел взгляд на скрепку, которую он вертел в руках. Скрепка уже вся изогнулась. Он протянул ее Хантеру.

— Рядом с бинтами я увидел пару таких скрепок. И на них тоже была кровь. Может быть, Эндрю ковырялся ими в носу, кто знает… Как я уже говорил, он был довольно странным мальчишкой. Уж не знаю, чем он там занимался, но место было жутковатое. Я сказал Эндрю, что мне пора домой, и постарался убраться оттуда поскорее.

Хантер понимал, откуда на чердаке взялись бинты, вата и скрепки. Эндрю сам царапал свое тело скрепками. Пытаясь справиться со своими страданиями, он замещал душевную боль физической. Мальчик не мог контролировать свои эмоции, вызванные ссорами родителей, поэтому, чтобы отгородиться от этой боли, он создавал свою собственную, нанося себе повреждения. Так он мог спокойно наблюдать за тем, как из ранок течет кровь, и при этом освобождаться от душевных страданий и подавляемого гнева. Такую боль он полностью мог контролировать: насколько глубоким будет порез, сколько прольется крови.

Рикки потер щеки ладонями.

— Слушайте, я знаю, что Эндрю был немного странноватым парнишкой, но все дети в возрасте десяти лет немного с придурью. — Он посмотрел на Ронду. — Некоторые это так и не перерастают.

Сестра невозмутимо показала ему средний палец.

— Но он был славным мальчиком. Если хотите знать мое мнение, то я считаю, что его отец настоящий подлец. У Эндрю не было ни единого шанса справиться с этой тварью. И он не заслуживал смерти.

Все немного помолчали.

В сознании Хантера из отдельных фрагментов начала вырисовываться цельная картина.

Глава 97

В комнате мерцали свечи, двенадцать свечей. Их пламя плясало, отбрасывая желтоватый свет, на стенах плясали тени. Он смотрел на отражение своего обнаженного тела в большом зеркале: сильные ноги, широкие плечи, атлетичный торс, ледяные глаза. Босые ноги холодил цементный пол. Он долго смотрел на свое лицо, потом повернулся в профиль, влево, затем вправо.

Подойдя к столу в углу, он взял один из груды одноразовых мобильных телефонов и набрал номер, который знал наизусть.

После двух гудков ему ответили.

— У вас есть информация, о которой я просил? — Он обвел взглядом конторский стол.

— Да, это не вызвало никаких проблем.

Он внимательно выслушал своего собеседника. Новости скорее удивили его, чем расстроили. Повесив трубку, он провел кончиками пальцев по окровавленной иголке с нитью, лежавшей на столе.

Нужно сменить план действий, адаптироваться. А он не любил перемен. Отказ от изначального плана увеличивал риск, но теперь это уже не имело никакого значения…

Он посмотрел на часы. Теперь он знал, где она будет через два часа. Узнать об этом оказалось до смешного легко.

Он вновь посмотрел в зеркало, заглянув в глубину своих глаз.

Пришло время сделать это опять.

Глава 98

— Черт!

Посмотрев на часы в машине, она выругалась, сворачивая на свою улицу в Толука-Лейк, в юго-восточной части долины Сан-Фернандо. Теперь она уже не сомневалась в том, что опоздает. А она ненавидела опаздывать.

Благотворительный гала-концерт должен был начаться через семьдесят пять минут. Добираться туда нужно будет полчаса как минимум. Значит, у нее будет сорок пять минут на то, чтобы принять душ, сделать прическу и переодеться. Для женщины, которая так гордилась своей внешностью, это было почти невозможно.

Секретарь много раз напоминала ей о назначенной встрече, как она и просила, но из-за аварии на голливудской автостраде она потеряла тридцать пять минут. Гала-концерт должны посетить мэр Лос-Анджелеса, губернатор Калифорнии и многие знаменитости, а значит, об опоздании лучше даже не задумываться.

Чтобы сэкономить время, она решила сделать высокую прическу. Так не нужно будет мыть голову. Кроме того, она уже придумала, какое платье и туфли наденет.

Она жила в большом двухэтажном доме в самом конце тупикового переулка. Она знала, что это здание слишком большое для нее одной, но когда она искала себе жилье, то влюбилась в него с первого взгляда.

Припарковав свой «додж» на мощеной дорожке, она невольно покосилась на часы.

— Черт, черт!

Она так волновалась из-за того, что опоздает, что не заметила белый фургон, припаркованный на улице напротив ее дома.

Выйдя из машины, она сунула руку в сумочку, пытаясь найти ключ, и направилась к двери. Подойдя к крыльцу, она услышала какой-то шорох на заднем дворе. Женщина, хмурясь, замерла на месте. Через пару секунд шорох повторился. Казалось, будто кто-то скребет когтями по камню.

— Ох, только не говорите мне, что у меня завелись крысы, — прошептала она.

И вдруг она услышала лай. Из кустов вылез крошечный белый щенок. Виду него был испуганный и голодный.

— О Господи. — Присев на корточки, она опустила сумку и потянулась к малышу. — Иди сюда, кроха, не бойся.

Щенок, принюхиваясь, подошел поближе.

— Бедняжечка, ты наверняка голодный. — Она погладила щенка по голове, запустив руку в густой белый мех. Малыш дрожал. — Молочка хочешь?

Она не слышала, как он подошел. Сидя на корточках, она не могла сопротивляться. Чьи-то сильные руки толкнули ее вперед, в кусты, нос и рот ей зажали влажной тряпкой. Она пыталась сопротивляться, схватить нападавшего, но было уже слишком поздно. И ему это было известно.

Через мгновение она потеряла сознание.

Глава 99

Вернувшись в офис в Паркер-центре, Гарсиа включил компьютер. Он хотел посмотреть в Интернете онлайн-версии журналов, посвященных искусству.

Через два часа у него разболелась голова. Карлос так и не нашел то, что искал. Посмотрев на ксерокопию статьи из журнала, найденного им в квартире Джессики Блэк, он задумался. И тут ему в голову пришла одна мысль. Схватив куртку, детектив выбежал из кабинета.

Гарсиа, в отличие от Хантера, не был завсегдатаем Публичной библиотеки Лос-Анджелеса, но он знал, что там хранится архив микрофильмов и сканов всех журналов и газет. Карлос надеялся на то, что отдел искусства в библиотеке был действительно настолько богатым, как утверждал Роберт.

Найдя свободное место, Гарсиа уселся за стол и принялся просматривать статьи в поисках упоминаний о Лоре Митчелл и Келли Дженсен. В первую очередь его интересовали интервью.

Через два с половиной часа его поиск наконец-то принес результат. Карлос наткнулся на интервью Келли Дженсен, напечатанное в журнале «Искусство сегодня». Прочтя строки, которые он искал, Гарсиа почувствовал, как его сердце забилось чаще.

— Вот больной урод, — прошипел он, отправляя интервью на печать.

Забрав копию, он вернулся на свое место. Нужно было еще найти интервью Лоры Митчелл.

Через час Гарсиа дошел до конца списка всех упоминаний Лоры Митчелл, но так ничего и не обнаружил.

— Проклятье! — тихо ругнулся он.

Глаза устали, в голове гудело. Нужно было сделать перерыв, выпить чашечку кофе и принять таблетку ибупрофена.

И вдруг к нему в голову пришла немного безумная идея. Карлос поколебался, обдумывая альтернативы.

— Ох, ну его к черту, — прошептал он, решив, что риск того стоит.

Ему не удалось бы найти лучшую коллекцию всех журналов об искусстве, в которых печатались статьи о Лоре Митчелл, чем подборка, обнаруженная ими в квартире Джеймса Смита. Судя по всему, Смит собирал все, что только касалось его возлюбленной. Он все еще находился под арестом, а его квартира была опечатана, и вход туда, вообще-то, был воспрещен.

Остановившись у двери, Гарсиа обвел взглядом слабо освещенную комнату, набитую газетами и журналами.

— Черт, — проворчал Карлос. — Это затянется навечно.

На самом деле на поиск у него ушло два часа. Он успел просмотреть две стопки журналов, когда обнаружил последнее интервью Лоры Митчелл, напечатанное в издании «Современные художники» одиннадцать месяцев назад. Статья была маленькой, не больше пятнадцати сотен слов.

Прочтя интервью, Гарсиа чуть не поперхнулся.

— Вот сукин сын!

У него даже волосы встали дыбом. Карлос понимал, что таких совпадений не бывает.

Когда он вышел из здания, в кармане у него зазвенел телефон. Посмотрев на экран, Гарсиа взял трубку.

— Роберт, я как раз собирался тебе звонить. Ты не поверишь, что мне удалось узнать…

— Карлос, послушай, — перебил его напарник. — Я думаю, что узнал, кого мы ловим.

— Правда? Кого?

— Я не сомневаюсь, что он больше не использует свое настоящее имя, но при рождении его назвали Эндрю Харпер. Свяжись с центральным управлением и аналитиками. Нам нужно все, что мы сможем на него найти.

Остановившись, Гарсиа нахмурился.

— Погоди-ка, — припомнил он. — Разве это не тот парнишка, о котором нам рассказывал Стивен? Тот, которого убил собственный отец?

— Да, это он, и я не знаю, как ему удалось уйти, но полагаю, что его не убили в тот день.

— Как это возможно?

— Я думаю, что он выжил. И я думаю, что он был в доме, когда все это случилось, Карлос.

— Что?

— Я расскажу тебе все, когда вернусь в Лос-Анджелес. Сейчас я в аэропорту, мой самолет приземлится в Международном через два часа. Я уверен в том, что мальчик прятался в доме.

— Быть этого не может!

— Он видел, как отец изуродовал мать, зашил ей губы и промежность, написал ее кровью послание на стене, убил ее, а потом разнес себе голову…

Гарсиа промолчал.

— Я думаю, мальчик все видел. И теперь он повторяет историю отца.

Глава 100

На небе сгущались тучи. Эндрю Харпер свернул на автостраду 170. Его фургон мчался на север. На заднем сиденье ехавшего перед ним автомобиля сидел девятилетний мальчик, сжимая в руке мороженое в стаканчике. Парнишка, оглянувшись, помахал Эндрю рукой. Куда бы Харпер ни посмотрел, повсюду он видел что-то, что напоминало ему о том дне. При виде мальчонки Эндрю вздрогнул, пытаясь отогнать нахлынувшие на него воспоминания, но они не отступали. Харпер словно перенесся в тот день, на двадцать лет назад, когда он сидел в грузовике отца.

Стояло воскресное утро, отец проехал пару кварталов и остановился у заправки.

— У меня для тебя сюрприз. — Рей Харпер повернулся к сыну, сидевшему рядом с ним. На его губах играла улыбка, но в глазах она не отражалась. — Но сперва я куплю тебе мороженое.

— Мороженое? — удивился мальчик. — Мама не разрешает мне есть мороженое. Она говорит, что после того гриппа мне нельзя есть и пить ничего холодного, пап.

— Я знаю, но ты ведь любишь мороженое, верно?

Эндрю радостно закивал.

— Одна порция тебе не повредит. Сегодня необыкновенный день, и раз ты любишь мороженое, то ты его получишь. Какое тебе принести?

Мальчик призадумался.

— Шоколадное. — Он так и лучился от счастья.

Через пару минут Рей вернулся в машину с двумя стаканчиками шоколадного мороженого. Эндрю накинулся на свою порцию с таким рвением, словно всему миру суждено было погибнуть, если он не съест все мороженое немедленно. Уже через минуту он доел последний кусочек и принялся облизывать пальцы.

Рей как раз доел свою порцию, когда его сын чихнул. Воздух рвался из его носа, а вместе с ним пришла и кровь. Эндрю не успел прикрыть ноздри, и кровь разлетелась повсюду: на приборную панель, ветровое стекло, дверцу и его футболку. Кровотечение было недолгим, но очень сильным, так что мальчик запачкал и брюки, и кроссовки. Рей потянулся к сыну, запрокинул ему голову и осторожно отер ему нос и рот краем уже и так испачканной футболки. Через две минуты кровь остановилась.

— Ох, — отец виновато улыбнулся. — Может, это была не такая уж хорошая идея.

Улыбнувшись, Эндрю опустил голову и посмотрел на свою окровавленную одежду.

— Ничего, сынок. — Рей опустил ладонь на макушку мальчику. — У меня для тебя сюрприз, помнишь? — Перегнувшись через сиденье, он достал из-под лежавшей сзади курточки коробку в подарочной упаковке. — Это тебе.

Глаза Эндрю засверкали.

— Но сегодня не мой день рождения, а до Рождества еще далеко, пап.

— Это предрождественский подарок. Ты его заслужил, малыш. — На мгновение на лице Рея промелькнула грусть. — Давай же, открой коробку. Тебе понравится, я знаю.

Мальчик поспешно разорвал упаковку. Он обожал подарки, хотя и получал их редко. На лице ребенка засияла счастливая улыбка. В коробочке лежала совершенно новая футболка с изображением Росомахи, любимого персонажа Эндрю из марвелловских комиксов «Люди Икс».

— Ух ты! — восхищенно воскликнул парнишка.

— Там еще кое-что есть, посмотри, — подбодрил его отец.

Даже еще не заглянув под футболку, Эндрю догадался, что еще лежит в коробке. Новая пара джинсов, украшенная наклейками с изображением Росомахи и других людей Икс. Мальчик изумленно уставился на отца.

— Пап, они же очень дорогие! — Он знал, что в последнее время в семье плохо с деньгами.

Глаза Рея остекленели.

— Ты заслуживаешь намного большего, сынок. — Он помолчал. — Прости меня за то, что я так и не смог дать тебе то, чего ты заслуживаешь. — Он поцеловал сына в лоб. — Почему бы тебе не примерить обновки? Заодно снимешь испачканную одежду.

Эндрю поколебался.

Рей знал, что его сын очень застенчивый.

— Схожу куплю нам газировки, а ты пока переоденься.

Подождав, пока отец скроется в магазине при заправке, мальчик быстро стянул окровавленную футболку и бросил ее на заднее сиденье. След на груди, оставшийся после вчерашнего пореза, выдавался среди шрамов. Порез покраснел и немного чесался. Эндрю осторожно потер его кончиками пальцев. Он уже научился тому, что нельзя расчесывать порезы, потому что тогда они начинали кровить. К тому моменту, как Рей вернулся в машину с пакетом и двумя бутылками «Монтаны Дью», любимой газировки Эндрю, его сын уже красовался в новой одежде.

— Обновки на тебе прекрасно смотрятся, малыш. — Рей передал ему бутылку.

Мальчик улыбнулся.

— Придется снять кроссовки, пап, а то они испачкаются, когда мы приедем на озеро.

В глазах отца что-то переменилось, словно его душу наполнила печаль.

— Я должен тебе кое-что сказать, сынок. Сегодня мы не поедем на рыбалку.

Грусть мгновенно отразилась и в глазах Эндрю.

— Но, пап, мама сказала, что если я сегодня поймаю большую рыбу, вы больше не будете ссориться. Она пообещала мне.

В глазах Рея блеснули слезы, но он сдержался.

— Ох, солнышко, мы больше не будем ссориться. Никогда. — Он опустил руку на плечо сына. — Сегодня все изменится.

— Правда? — Лицо мальчика просветлело от радости. — Обещаешь, пап?

— Обещаю, малыш, но мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

— Хорошо.

— Сегодня я должен сделать кое-что очень важное, поэтому мы не можем поехать на рыбалку.

— Но сегодня же воскресенье, пап. Ты не работаешь по воскресеньям.

— Это не связано с моей работой, но это правда очень-очень важно. — Рей помолчал. — Помнишь, ты как-то сказал мне, что у тебя есть тайное убежище?

Эндрю озадаченно посмотрел на отца.

— Ты там еще бываешь?

Мальчик смущенно кивнул.

— Да, но я не могу сказать тебе, где оно находится, пап. Это секрет.

— Ничего. Мне не нужно, чтобы ты рассказывал мне, где оно. — Отец сунул руку под сиденье. — Мне нужно, чтобы ты отправился в свое тайное убежище и просидел там весь день. Вот, это тебе. Можешь поиграть. — Рей протянул сыну фигурки Росомахи, Профессора Икс и Циклопа.

— Ух ты! — Эндрю не мог поверить собственным глазам. День становился все лучше и лучше.

— Что скажешь? Тебе понравились мои подарки?

— Да, пап, спасибо тебе огромное. — Он потянулся за игрушками.

— Отлично, сынок, но ты выполнишь свое обещание? Сможешь просидеть весь день в тайном убежище, играя своими новыми фигурками?

Эндрю наконец отвел взгляд от игрушек и посмотрел на взволнованное лицо отца.

— И вы с мамой больше не будете ссориться?

— Никогда, — прошептал Рей, качая головой.

— Обещаешь?

— Обещаю, сынок.

— Ну хорошо. — Еще одна ослепительная улыбка.

— Но не выходи оттуда до самого вечера, слышишь?

— Не выйду, пап. Я обещаю.

— Вот. — Рей передал ему пакет. — Тут шоколадные батончики «Баттерфингерс». Это же твои любимые, верно? Еще чипсы, сэндвичи с сыром и ветчиной и две бутылки содовой. Видишь, ты не проголодаешься, и пить тебе не захочется.

Взяв пакет, Эндрю заглянул внутрь.

— Только не ешь все сразу, а то тебе станет плохо.

— Не буду.

— Ну ладно. Твое секретное убежище далеко отсюда? Сможешь дойти пешком?

— Нет, оно недалеко, пап. Я пройдусь.

Рей заключил сына в объятия и долго не отпускал.

— Я люблю тебя, Эндрю. Я всегда буду любить тебя, сынок, что бы ни случилось. Помни об этом, хорошо?

— Я тоже тебя люблю.

Не видя, как отец пытается сдержать слезы, мальчик выбрался из машины и побежал по дороге. У него были новая футболка, джинсы и игрушки. Папа обещал, что больше никогда не будет ссориться с мамой. Это был самый счастливый день в его жизни.

Глава 101

Эндрю включил радио, надеясь на то, что музыка развеет воспоминания, но было уже слишком поздно. Образы прошлого вихрем пронеслись в его сознании.

Оставив отца на заправке, мальчик уже через пару минут вернулся домой. Сунув игрушки в карман курточки, он перелез через забор и спрятался в кустах на заднем дворе. Сперва нужно было убедиться в том, что мамы нет поблизости. Впрочем, на улице было слишком холодно, поэтому она все равно не стала бы сидеть во дворе. Прижавшись к стене, Эндрю начал карабкаться по решетке наверх. Он делал так каждый день, но сегодня двигался особенно осторожно, чтобы не запачкать новые джинсы. Протиснувшись в круглое окошко чердака, мальчик очутился в своем тайном убежище.

Первым делом, как и всегда, он снял обувь и натянул на ноги толстые шерстяные носки. Доски пола были очень крепкими, и Эндрю уже давно определил, куда нельзя наступать, чтобы не раздался скрип, но лучше было перестраховаться. Парнишка научился так ставить ноги, что мог двигаться совершенно бесшумно.

Поставив три фигурки на деревянный ящик в углу, Эндрю счастливо улыбнулся. Его глаза сияли. В углу за ящиком лежал пакет с ватой и коробка скрепок. Мальчик почувствовал, как в его душе поднимается теплая волна. Он давно уже не ощущал ничего подобного. И вдруг, неожиданно для самого себя, он показал язык скрепкам и вате. Они ему больше не понадобятся. Папа пообещал, что больше никогда не будет ссориться с мамой. А папа всегда держал данное им слово. Они вновь станут дружной счастливой семьей, как и прежде. И это значит, что ему больше не придется причинять себе боль.

Устроившись в своем любимом уголке, Эндрю схватился за красочные комиксы. Он уже их читал, но это не имело значения.

Мальчик просидел там часа два, листая журналы, когда услышал внизу какой-то шум. Отложив комиксы, он заглянул в одну из дыр, которые он проделал в полу. В комнату вошла мама. Она укуталась в желтое пушистое полотенце, волосы были еще влажными после душа. Мама зачесала их назад. Эндрю успел отвернуться, прежде чем она сняла полотенце. Он однажды видел маму голой, но так вышло по ошибке. Она стояла в углу комнаты, который нельзя было увидеть с чердака, а когда вновь появилась в зоне его зрения, на ней ничего не было. Мальчик знал, что нехорошо смотреть на маму или папу, когда на них нет одежды. Бывало, он видел, как они прятались вместе под одеялом, издавая странные звуки. Он знал, что они, как говорили все ребята в его школе, «трахаются», но судя по выражению лиц его родителей в этот момент, им обоим не очень-то нравился этот процесс.

Эндрю вернулся к своим комиксам, понимая, что сейчас ему нужно вести себя как можно тише, но тут дверь в спальню родителей распахнулась, с невероятным грохотом ударившись о стену. Мальчик уставился в дырку в полу и замер от ужаса. У захлопнувшейся двери стоял отец. Его лицо было искажено гневом. Ребенок испугался до глубины души. Руки отца, его предплечья и рубашка были измазаны кровью. Мать, до сих пор обнаженная, стояла в центре комнаты, перепуганно глядя на мужа.

— О Боже, что случилось?! Где Эндрю?! — В ее голосе прозвучала паника.

— Тебе больше не стоит беспокоиться об Эндрю, ты, лживая сука! — От злости Рея могли бы разрушиться стены. — Лучше подумай о своем гребаной хахале.

Эмили отпрянула.

— Не думаю, что ты сможешь и дальше трахаться с ним. — Он что-то вынул из кармана.

Эндрю показалось, что это какой-то окровавленный кусок мяса.

Мать вскрикнула.

— О Господи, Рей… Что ты натворил? Что, во имя всех святых, ты натворил?! — От ужаса она зажала рот руками.

— Я позаботился о том, чтобы Нейтан, этот жалкий неудачник, больше не разрушил ни единой семьи. — На губах отца заиграла улыбка демона. — А еще я позаботился о том, чтобы он не смог сказать ни слова, когда он встретит своего создателя. На устах его возлежит печать, можно сказать. — Он сделал два шага в сторону жены.

Она отпрянула, прикрывая грудь руками.

— Зачем ты это сделала, Эмили? Зачем разрушила нашу семью? Зачем предала мою любовь? Зачем ты так, Эмили? — С губ Рея слетали капельки слюны. Он сунул окровавленный кусок мяса в карман. — Помнишь, что мы говорили друг другу? — Он не стал дожидаться ответа. — Мы говорили: «Мы созданы друг для друга, любовь моя. Мы искали друг друга всю свою жизнь. Мы родственные души. Мы никогда не расстанемся, ведь именно с тобой я хочу провести всю оставшуюся жизнь». Ты помнишь эти слова?

Мать молчала.

— ОТВЕЧАЙ МНЕ!

От ярости в голосе отца Эндрю обмочился.

— Д-да… — Эмили разрыдалась, ее затрясло. От всхлипываний она почти не могла дышать.

— Но ведь я не был тем самым, единственным, верно? Ты солгала мне, лицемерная тварь! Ты позволила мне поверить в то, что наши чувства вечны… особенны… священны. Ноэто не так, верно? Я не был достаточно хорош для тебя.

С губ Эмили не слетело ни слова.

— Он был твоим избранником? Был твоим единственным?

Он сделал еще шаг вперед. Мать вжалась в стену. Ей некуда было больше отступать.

— Ты его любила?

Молчание.

— Ты. Его. Любила? — Что-то изменилось в лице Рея, словно что-то его обуяло. Что-то невероятно злое.

От страха у Эмили пропал голос, она даже не могла открыть рот. Не задумываясь, она кивнула.

Этого было достаточно для того, чтобы ярость отца достигла предела.

— Если такой тебе видится истинная любовь, то ее ты и получишь. Он будет внутри тебя. Всегда. Ты и он сольетесь вместе и станете единым целым. Навсегда.

Он метнулся к жене с такой скоростью и целеустремленностью, что и армия солдат не сумела бы остановить его. Кулак врезался в ее висок с такой силой, что женщина упала на пол, потеряв сознание.

На чердаке Эндрю не мог сдвинуться с места. Он был слишком напуган, чтобы что-то предпринять. Голос отказал ему, глаза не мигали. Его сознание было слишком юным, чтобы справиться с тем, что он увидел. Он так и не шелохнулся. И ни разу не отвернулся от дыры в полу.

В течение следующего часа мальчик смотрел, как вырывается наружу чудовище, жившее в душе его отца.

Рей подтащил тело Эмили к кровати и связал ее. Схватив иглу и длинную черную нитку, он зашил ей рот. Затем он вытащил тот странный окровавленный кусок мяса, который лежал в его кармане. Отец развел ноги матери, запихнул в нее кусок мяса, а потом зашил ей влагалище и ее кровью написал что-то на стене. Буквы были довольно большими, и Эндрю сумел прочитать их: «ОН ВНУТРИ ТЕБЯ».

Подняв кровать, Рей приставил ее к стене, так что теперь тело его жены находилось в вертикальном положении.

Слезы градом лились из глаз Эндрю.

Из коробки на шкафу Рей достал свою двустволку, уселся на пол перед Эмили, скрестил ноги, опустил ружье на колени и стал ждать.

Времени на это ушло совсем немного. Уже через пару минут Эмили открыла глаза. Она попыталась закричать, но швы на губах сдержали ее вопль внутри тела. Ее взгляд впился в лицо мужа.

Тот улыбнулся.

— Этого ты хотела, Эмили? — Его тон изменился, стал мягким, проникновенным, словно Рей обрел внутренний покой. — Это ты во всем виновата. Надеюсь, ты сгниешь в аду за это.

Запрокинув голову, отец приставил дуло двустволки к подбородку. Палец опустился на спусковой крючок.

Эмили задергалась, понимая, что сейчас произойдет. И что сотворил Рей.

Он обезумел. Женщина была уверена в том, что он убил и своего сына, и ее любовника. Содержимое ее желудка вырвалось в рот, но швы не давали рвоте излиться. Запаниковав, Эмили начала задыхаться. Воздух не поступал в ее легкие.

Глубоко вздохнув, Рей нажал на курок. И в последнюю долю секунды, прежде чем ему разнесло голову, он увидел их в проеме между деревянными досками потолка. Увидел их, потому что в них отразился свет, и они мигнули.

Он увидел полные ужаса глаза своего сына, глядящие прямо на него.

Глава 102

Блейк пришла в себя, но глаз открывать не стала. Она знала, что провела без сознания совсем недолго, минут пять-десять. Когда похититель зажал ей рот и нос влажной тряпкой, капитан сразу узнала характерный запах эфира. Барбара понимала, что в такой позе она не сможет справиться с противником, который напал на нее сзади, да к тому же еще и наверняка был намного сильнее нее.

Она действовала инстинктивно. Осознав, что похититель использует эфир, чтобы усыпить ее, Блейк отреагировала именно так, как он ожидал, подыграв ему. Она задержала дыхание, сделав вид, что сопротивляется. Барбара успела вдохнуть немного эфира, и потому обморока нельзя было избежать, но он не продлится долго. Если она будет достаточно убедительна в том, как она пытается ударить нападавшего и хватает губами воздух, он поверит в то, что она вдохнула много эфира и будет оставаться без сознания достаточно долго.

И это сработало.

Похититель зажимал ей рот и нос не дольше двадцати пяти секунд, решив, что капитан потеряла сознание.

Блейк старалась вести себя как можно тише. Она слышала урчание мотора, чувствовала вибрации пола. Капитан осторожно открыла глаза, чтобы получше осмотреться. Сомневаться не приходилось, она лежала в кузове грузовика, ехавшего по дороге. Ее руки были связаны за спиной, но не ноги. Это давало ей шанс на побег. Мобильный телефон и сумка исчезли. Что ж, ничего удивительного.

Сейчас оставалось лишь ждать.

Барбаре всегда великолепно удавалось следить за ходом времени, потому она с легкостью определила, что они ехали по дороге в течение часа, пока не остановились. Фургон двигался с большой скоростью, то есть водителю удалось избежать всех пробок на дорогах, которыми так славился Лос-Анджелес. Куда бы ее ни везли, капитан была уверена в том, что находится за пределами города.

Хлопнула дверца в кабине. Похититель собирался достать ее из кузова. Ну, понеслась…

Блейк подползла к задней дверце, стараясь подобраться к ней поближе. У нее будет всего одна попытка. Подтянув колени к груди, она стала ждать. На этот раз элемент неожиданности сыграет ей на руку. Услышав, как проворачивается ключ в замке, капитан приготовилась к атаке.

Когда дверь открылась, она ударила изо всех сил, пнув похитителя в грудь. Впервые в жизни Барбара пожалела, что не носит на работу туфли на каблуках.

Как она и предполагала, этот маневр застал ее противника врасплох, и тот отлетел назад, упав на землю.

Подтянувшись к дверце, капитан выбралась из грузовика. Ее трясло, ноги подкашивались от страха. Блейк не была уверена в том, что сможет стоять. Спрыгнув на землю, она огляделась. Фургон остановился перед большим старым зданием. Вокруг простиралась пустошь, поросшая густым кустарником. К зданию вела узкая проселочная дорога.

И тут все ее тело горячей волной окатил ужас. Ее похититель исчез!

— Проклятье!

Запаниковав, Барбара побежала по дороге, но ей мешали туфли, да и руки, связанные за спиной, не позволяли двигаться достаточно быстро. Она не преодолела и пары метров, когда ей подставили подножку и толкнули вперед. Удар был очень точным и сильным, а капитан даже не слышала, что противник приближается к ней!

Блейк упала на землю, поранив плечо и голову. В глазах потемнело, и она разглядела лишь, что над ней склонилась какая-то фигура.

— Значит, нашей умненькой сучке хочется поиграть во что-нибудь пожестче? — Голос нападавшего оставался совершенно спокойным. — Ты сама напросилась. — Его рука сжалась в кулак. — Пришло время боли, шлюшка.

Глава 103

Уитни Майерс, посмотрев на часы, взяла трубку после третьего гудка.

— Уитни, у меня есть для вас кое-какая информация. — Лейтон Моррис, как и всегда, был очень возбужден.

Моррис был знакомым Майерс, работавшим в полиции Лос-Анджелеса. Временами она обращалась к нему с просьбой раздобыть те или иные сведения, доступные только сотрудникам управления.

— Слушаю вас.

— Помните, вы просили меня приглядывать за тем детективом, Робертом Хантером?

— Да, что там с ним?

— Сегодня утром он сел в самолет.

— И куда же он полетел?

— В Хелдсберг в округе Сонома.

— В Соному? Какого черта?

— Этого я не знаю. Но это явно как-то связано с тем делом, которое он сейчас расследует. Кстати, об этом деле все предпочитают помалкивать.

— Улетел сегодня утром, говорите?

— Именно. И только что он забронировал обратный билет на сегодняшний вечер. — Лейтон немного помолчал. — Собственно, скоро уже прилетит.

— Его самолет прибывает в Международный аэропорт Лос-Анджелеса?

— Угадали.

— У вас есть информация об этом рейсе?

— А как же.

— Ладно, сбросьте ее мне.

Повесив трубку, Уитни стала ждать.

Глава 104

Самолет вылетел по расписанию, и Хантер приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса вовремя. У него не было с собой багажа, поэтому детектив выбрался за ворота терминала через пару минут после прибытия. Гарсиа уже ждал его там, зажав под мышкой какую-то папку.

— Припарковался на платной стоянке? — спросил Роберт.

— С ума сошел? — Карлос поморщился. — Это же официальное расследование, и у нас есть кое-какие привилегии.

— Ладно, тогда время терпит. Давай выпьем кофе, и я расскажу тебе все, что мне удалось выяснить. У аналитиков и ребят из центрального есть какие-нибудь новости?

— Ничего. Я с ними только что говорил.

Напарники нашли свободный столик в кафе «Старбакс» в первом терминале. Роберт рассказал Гарсиа все, что он узнал о семье Харпера. О секретном убежище Эндрю, расположенном на чердаке, о дырах в полу, через которые тот подсматривал за родителями. О стремлении мальчика причинить себе боль. Хантер был уверен в том, что Эндрю как-то удалось выжить. Ребенок видел все, что случилось в тот день двадцать лет назад. После этого Эндрю исчез.

— Если его отец был настолько склонен к жестокости, то как Эндрю сумел остаться в живых?

— Я не знаю точно, что произошло в тот день. Этого не знает никто, кроме самого Эндрю. Но он жив. И сейчас совершенно съехал с катушек.

— Ты хочешь сказать, что-то спровоцировало его?

Роберт кивнул.

— Тебе удалось раздобыть какие-нибудь его фотографии?

— Я ничего не нашел. Городок маленький, школа одна. Двадцать лет назад школьный альбом делали только для учеников старших классов, а Эндрю учился в пятом, когда все это произошло. — Он потер шрам на затылке. — Я думаю, мы были правы. Я думаю, убийца испытывает проекцию и перенос искренней любви к тому человеку, которого ему напоминают жертвы.

— К его матери. В том возрасте он любил ее больше всего на свете. И никогда не причинил бы ей боль.

— Никогда.

— Эдипов комплекс?[21]

— Не думаю, что он испытывал сексуальное влечение к своей матери. Тем не менее, он был очень застенчивым ребенком, у которого почти не было друзей. Родители были центром его вселенной. С его точки зрения, они не могли поступить неправильно.

— Может быть такое, что его чувства к матери изменились, так что любовь ребенка и романтическая любовь слились воедино?

— Это возможно, — подумав, ответил Хантер. — А что?

— Ладно, теперь моя очередь рассказывать. Сейчас покажу тебе, что мне удалось нарыть. — Открыв папку, Карлос достал журнал, посвященный музыкальной критике, который он обнаружил в квартире Джессики Блэк.

Гарсиа сообщил Хантеру о случившемся с Марком Страттоном — возлюбленный Джессики не сумел сдержаться и сделал работу криминалистов на возможном месте преступления совершенно бессмысленной.

— Я случайно наткнулся на этот журнал, когда был у них дома. В нем напечатано интервью с Джессикой Блэк. Репортер задал ей вопрос о любви.

— И что?

— Он спросил, что для нее «истинная любовь». — Гарсиа передал Роберту журнал, указав на выделенные строки. — Вот ее ответ.

Хантер пробежал глазами абзац и застыл на месте. Сердце забилось чаще. Он перечитал отрывок еще раз:

— Для меня истинная любовь — это что-то, что ты не можешь контролировать. Любовь — это разгорающееся в тебе пламя, которое поглощает все вокруг.

— Разгорающееся в тебе пламя? — Гарсиа покачал головой. — Мне это не показалось совпадением, поэтому я вернулся в наш офис и занялся поиском в Интернете, но так ничего и не нашел. Тогда я вспомнил твои слова о том, что в публичной библиотеке очень хороший архив журналов, так что я отправился в центр города.

— И?

— Вот что я обнаружил. — Карлос достал из папки ксерокопию статьи из библиотеки. — Интервью с Келли Дженсен, напечатанное в журнале «Искусство сегодня». Тут тоже есть вопрос о ее понимании истинной любви. — Он ткнул пальцем в обведенные маркером строки. — Ты только посмотри на ее ответ! «Всякая любовь приносит боль, а уж истинная любовь тем более. Должна признать, что мне в этом отношении не везло. Мой последний роман оказался очень болезненным для меня, и тогда я поняла, что любовь — это выкидной нож в твоем теле, готовый раскрыться в любой момент. И когда это происходит, этот нож режет тебя. Он взрезает все внутри, ты истекаешь кровью и ничего не можешь с этим поделать».

— Черт, — выругался Хантер, приглаживая волосы.

— Я не нашел похожих статей о Лоре Митчелл в библиотеке и подумал, что стоит наведаться в квартиру Джеймса Смита.

— Там хранится лучшая подборка журналов и газет, в которых печатались статьи о Лоре.

— Именно. — Карлос кивнул. — На поиски у меня ушло пару часов, но вот что я нашел. — Он передал Хантеру ксерокопию статьи в журнале «Современные художники».

Опять вопрос о любви. Роберт прочел выделенные строки:

«Истинная любовь — это нечто потрясающее. Ты не можешь ее контролировать. Она взрывается в тебе, словно бомба, когда ты меньше всего ожидаешь этого, и разрывает тебя на части».

— Он дарит им истинную любовь, — сказал Гарсиа. — Причем любовь не в собственном восприятии, а в соответствии с их представлениями о любви, о которых он прочитал. Он воплощает в жизнь их же слова.

— Он полностью безумен. Он не понимает, что такое любовь. И меня это не удивляет. С точки зрения Эндрю, его родители любили друг друга, но увиденное той ночью разрушило его представление о любви, разорвав их на тысячи ошметков, и с тех пор он пытался собрать эти осколки памяти, чтобы получилось нечто цельное.

— Да, но почему он начал действовать именно сейчас? — спросил Карлос. — Те травмировавшие его события произошли двадцать лет назад, так почему же он начал убивать только сейчас?

— Последствия психологических травм непредсказуемы, Карлос, — объяснил Роберт. — Причем любых психологических травм. Бывает такое, что люди переживают травмирующие их душу события на том или ином этапе жизни, но потом это никак не проявляется. Часто даже сами травмированные не понимают, что запускает процесс реакции. Словно какой-то взрыв происходит в их сознании, и они полностью утрачивают контроль над собой. В случае с Эндрю его могла спровоцировать фотография Лоры, Келли или Джессики, увиденная в журнале или газете.

— Все они не просто были похожи на его мать внешне, они были в том же возрасте, что и она, когда произошли те события. Кроме того, все они имели отношение к искусству.

— Именно.

Телефон Роберта зазвонил. На экране высветилась надпись: «Номер не определен».

— Детектив Хантер. — Он поднес трубку к уху.

— Привет, детективчик. Как тебе мой родной город?

— Эндрю? — опешил Роберт.

Гарсиа увидел изумление на его лице.

Глава 105

Глаза Карлоса широко распахнулись от удивления. Он подумал, что ослышался, но выражение лица его напарника развеяло его сомнения.

— Эндрю Харпер? — повторил Роберт, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Меня уже лет двадцать никто так не называл, — хихикнул его собеседник.

Харпер говорил совершенно спокойно, но его голос был искажен. Тот же приглушенный шепот, что и на записи автоответчика в квартире Кати Кадровой, которую удалось расшифровать Майерс.

— Ты скучаешь по тем временам, когда тебя называли настоящим именем? — в тон ему спросил Хантер.

Молчание.

— Я знаю, что ты был там, Эндрю. Я знаю, что ты видел то, что произошло в тот день у тебя дома. Но почему ты убежал? Куда отправился? Почему ты не позволил никому помочь тебе?

— Помочь мне? — Харпер рассмеялся.

— Никто не сумел бы в одиночку справиться с тем, через что тебе пришлось пройти. Тогда тебе нужна была помощь. Она и сейчас тебе нужна.

— Справиться? Как можно с этим справиться? Я видел, как мой отец прямо на моих глазах превратился в чудовище. Отец, который всего пару часов назад подарил мне лучшие в моей жизни подарки. Отец, который обещал мне, что все будет хорошо, что он больше не будет ссориться с мамой. Отец, который сказал мне, что любит меня и маму больше всего на свете. Что это за любовь такая?

Роберт не нашелся что ответить на это.

— Я навел о тебе справки. Ты раньше был психологом, верно? Ты полагаешь, что помог бы мне «справиться»?

— Я сделал бы все от меня зависящее.

— Чушь.

— Нет, не чушь. Мы не должны быть одиноки в жизни, не должны сами преодолевать все препятствия на нашем пути. Нам всем время от времени требуется чья-то помощь. Пускай даже мы считаем себя очень сильными. С некоторыми жизненными ситуациями просто невозможно справиться в одиночку. В особенности, если тебе всего десять лет.

Молчание.

— Эндрю?

— Прекрати называть меня Эндрю. У тебя нет на это права. Ни у кого нет такого права. Эндрю умер тем вечером двадцать лет назад.

— Хорошо. Как же мне называть тебя?

— Никак. Но раз уж вам так хотелось напортачить, начать ковыряться в том, на что у вас не было права, то у меня есть для вас сюрприз. Я так понимаю, у тебя на телефоне есть возможность получать видеофайлы, да?

Хантер нахмурился.

— Я пришлю тебе одну коротенькую запись, которую только что сделал. Надеюсь, она тебе понравится. — Эндрю повесил трубку.

— Что случилось? — спросил Гарсиа.

Роберт покачал головой.

— Он хочет прислать мне какую-то запись.

— Запись? Какую запись?

Телефон Хантера тихонько звякнул. «Входящий видеофайл».

— Думаю, сейчас узнаем.

Глава 106

Хантер тут же нажал на кнопку на мобильном телефоне, подтвердив принятие файла. Придвинувшись поближе, Гарсиа склонил голову к плечу. Напарники не отрывали взгляда от полосы загрузки файла. Время, казалось, тянулось невыносимо медленно.

Наконец телефон запищал, и на экране появилась надпись: «Загрузка завершена. Запустить файл? Да/Нет».

Роберт включил проигрывание записи.

Изображение было нечетким, само качество записи оставляло желать лучшего. Видимо, преступник использовал встроенную видеокамеру дешевого мобильного телефона. Тем не менее, было вполне понятно, на что они смотрят.

— Что за хрень?! — Гарсиа наклонился к телефону.

На экране была видна женщина, привязанная к металлическому креслу в центре пустой комнаты. Ее голова клонилась к груди, темные волосы падали на лицо, скрывая черты. Но и Хантер, и Гарсиа сразу узнали ее.

— У меня галлюцинации? — Карлос побледнел, его глаза расширились от ужаса.

Хантер промолчал.

— Как, черт побери, он заполучил капитана Блейк? — Гарсиа не отрывал взгляда от экрана.

Роберт по-прежнему молчал.

Блейк медленно подняла голову, и Хантер почувствовал, как у него защемило сердце. Из носа у капитана шла кровь, левый глаз настолько опух, что она им ничего не видела. Судя по всему, наркотиками ее не накачивали. Женщина страдала от сильной боли. На мгновение камера приблизилась к ее лицу, потом изображение потухло.

— Это безумие! — Карлос поерзал на месте, словно ребенок.

Телефон зазвонил. Роберт тут же схватил трубку.

— Если тебе интересно, — прошептал Эндрю, — она еще жива. Так что на вашем месте я бы поостерегся, принимая дальнейшие решения, потому что теперь от вас зависит, выживет она или нет. Оставьте меня в покое. — Он бросил трубку.

— Что он сказал?

Хантер пересказал ему слова похитителя.

— Вот дерьмо. Хрень какая… Зачем ему похищать капитана? Зачем присылать нам эту запись? Это не вяжется с его моделью поведения. Он не поступал так с предыдущими жертвами.

— Все дело в том, что капитан Блейк не такая, как все его предыдущие жертвы, Карлос. Она не напоминает ему мать, и похитил он ее по другой причине. Капитан должна обезопасить его… он хочет шантажировать нас.

— Что?

— По телефону он сказал: «На вашем месте я бы поостерегся, принимая дальнейшие решения, потому что теперь от вас зависит, выживет она или нет. Оставьте меня в покое». Капитан — залог его безопасности.

— Но почему?

— Мы приблизились к разгадке, а он этого не ожидал. Мы знаем, кто он такой… вернее, кем он был раньше. Этот тип понимает, что мы все выясним за пару часов.

— Он паникует. — Гарсиа прикусил нижнюю губу.

— Да. Именно поэтому он сделал эту запись. А когда такие люди, как он, паникуют и отклоняются от изначального плана, они допускают ошибки.

— У нас нет времени ждать, пока он совершит ошибку, Роберт. У него наш капитан.

— Он уже допустил ошибку.

— Что? Какую ошибку?

— Он прислал нам эту запись. — Хантер указал на телефон. — Мне нужен доступ в Интернет.

— Интернет? — Гарсиа нахмурился. — Мы сможем отследить звонок?

— Не думаю. Он не настолько глуп.

— Тогда зачем тебе Интернет?

Оглянувшись, Роберт увидел парня лет тридцати, сидевшего за угловым столиком и что-то печатавшего на своем ноутбуке.

— Извините, тут есть доступ в Интернет?

Поднял голову, мужчина перевел взгляд с Хантера на Гарсиа, сгрудившихся у его стола.

— Ага. — Он скептически кивнул.

— Нам нужно ненадолго одолжить ваш компьютер, — заявил Роберт, садясь рядом и придвигая к себе ноутбук.

Парень уже открыл рот, собираясь запротестовать, но Гарсиа опустил руку ему на плечо и показал значок.

— Мы из отдела убийств полиции Лос-Анджелеса. Это важно.

Подняв обе руки в примирительном жесте, парень встал.

— Я вон там посижу. — Он указал на соседний столик. — Можете не торопиться.

— Зачем тебе вдруг понадобился доступ в Интернет? — не унимался Карлос.

— Погоди секундочку. — Хантер ввел какие-то слова в строку «гугла» и запустил поисковик. Страничка загрузилась, и он быстро просмотрел найденные результаты.

— Черт!

Схватив телефон, Роберт еще раз прокрутил запись, после чего погуглил что-то другое. Загрузилась новая страница.

— Вот дерьмо… — прошептал он, посмотрев на часы. — Поехали!

— Куда?

— В Санта-Клариту. — Хантер вскочил на ноги.

— Что? Почему?

— Потому что я знаю, где удерживают нашего капитана.

Глава 107

Включив мигалку, Гарсиа быстро мчался вперед. Напарники доехали до 405-й автострады, и Карлос превысил допустимую скорость, разогнавшись до восьмидесяти пяти миль в час.

— Так. Объясни мне, откуда ты знаешь, где удерживают капитана?

Хантер еще раз запустил видеофайл.

— Она мне сказала.

— Что?

— Посмотри на ее губы.

Карлос на мгновение отвлекся от дороги, бросив взгляд на экран телефона. Губы Блейк действительно шевелились.

— Будь я проклят!

— Капитан знала, что Эндрю снимает это видео для нас, а значит, мы его посмотрим.

— Скорее, она знала, что ты его посмотришь, — добавил Гарсиа. — Что она сказала?

— Хоспис Святого Михаила.

— Что?

— Вот почему мне нужен был Интернет. Мне показалось, что она сказала «госпиталь». Но такого госпиталя нет и никогда не было. Поэтому я посмотрел запись еще раз и понял, что она сказала «хоспис». Хоспис Святого Михаила в Санта-Кларите закрыли девять лет назад, когда от пожара здание сильно пострадало. — Хантер ввел адрес в навигатор Гарсиа. — Вот оно, это место.

— Черт. Оно между холмами. В совершенно безлюдной местности.

Роберт кивнул.

— Но если мы подозреваем, что именно там удерживают капитана, то почему мы едем туда без отряда спецназа?

— Эндрю сказал, что от нас зависит, сколько проживет капитан. Каким-то образом он отслеживает наши действия.

— Но как?

— Не знаю, Карлос. Понимаешь, он позвонил мне через пару минут после того, как я приземлился. Меня не было всего день. Откуда, черт побери, он знал, что я в Хелдсберге?

На это у Гарсиа не было ответа.

— Отряд спецназа — это, конечно, здорово, но такую толпу народа сложно назвать незаметной. Если Харпер поймет, что мы знаем, где он, он доберется до капитана Блейк быстрее, чем мы или любой спецназовец успеем что-то предпринять. И тогда все будет потеряно.

— Так что же мы будем делать?

— Все, что только сможем. Надеюсь, нам удастся застать его врасплох. Он не знает, что нам о нем все известно. Фактор неожиданности сыграет нам на руку. Если все получится, эта история завершится уже сегодня.

Карлос вдавил педаль газа в пол.

Хантер тем временем начал пролистывать журналы и распечатки, которые ему принес Гарсиа. Начав читать интервью с Джессикой Блэк, он удивленно нахмурился. Протянув руку, Роберт взял другой журнал, в котором было напечатано интервью в Лорой Митчелл.

— Ничего себе! — пробормотал он, чувствуя, как адреналин разливается по венам.

— Что? — спросил Гарсиа.

— Погоди-ка. — Хантер схватил распечатку с интервью Келли Дженсен. — Мы с тобой два идиота!

— Бога ради, Роберт, что ты там нашел?

— Ты знал, что все эти три журнала принадлежат одной корпорации?

— Нет. — Карлос пожал плечами.

— Но это так.

— Ладно, и что с того?

— Ты проверил имя журналиста, который брал у девушек интервью?

— Нет, — опешил Гарсиа.

— Это один и тот же тип.

— Быть этого не может!

Хантер, подняв журнал, показал напарнику имя репортера.

Глава 108

Хантер уже связался со спецназом и попросил прислать по отряду в дом журналиста и к нему на работу. Если преступника заметят, его необходимо было немедленно задержать. Был передан сигнал всем постам, чтобы патрули искали его машину.

В Санта-Кларите напарники проехали вниз по направлению к холмам и свернули направо на узкую дорогу. До входа в хоспис Святого Михаила было около четырехсот пятидесяти метров.

— Нам лучше съехать с дороги где-нибудь здесь, а остаток пути пройти пешком, — сказал Хантер, когда до здания осталось ярдов двести. — Не хочу, чтобы он нас заметил.

Кивнув, Гарсиа остановил машину за высокой посадкой.

Напарники подобрались к хоспису поближе, прячась за кустами, и заняли позицию в семидесяти пяти ярдах от старого здания.

Это был прямоугольный двухэтажный дом площадью в триста квадратных метров. Внешние стены облупились, крыша провалилась, повсюду виднелись следы давнишнего пожара. Местами здание было настолько разрушено, что можно было посмотреть сквозь него. Земля вокруг была усыпана битым стеклом.

— Ты уверен? — спросил Гарсиа. — По-моему, тут ничего нет.

— Кто-то недавно был здесь. — Роберт указал на землю перед главным входом в хоспис.

Там тянулись свежие следы автомобиля. Они вели за здание. Обогнув дом, напарники оказались у единственного уцелевшего места. Несколько минут они рассматривали стены, пытаясь обнаружить камеры наблюдения или сигнализацию. Ничего.

— Давай подберемся поближе, — предложил Хантер.

Следы шин обрывались у лестницы, ведущей в подвал. Рядом со ступенями был скат для инвалидных колясок. На лестнице Роберт заметил следы, ведущие в обоих направлениях. Все они, казалось, принадлежали одному человеку.

— Что бы тут ни происходило, искать нужно в подвале. — Гарсиа мотнул головой в сторону ступеней.

Хантер достал пистолет.

— Есть только один способ выяснить это. Ты готов?

— Нет. — Карлос вытащил оружие. — Но нам все равно придется войти туда.

Глава 109

Удивительно, но раздвижная дверь у основания лестницы не была заперта. Хантер и Гарсиа прошли в старомодный холл. У стены слева виднелась полукруглая стойка, повсюду были разбросаны рваные коврики и обломки старой мебели, покрытые толстым слоем пыли. За стойкой высилась еще одна раздвижная дверь.

— Мне это не нравится, — шепнул Гарсиа. — Что-то с этим местом не так.

Роберт медленно оглянулся. Судя по всему, ни камер наблюдения, ни системы сигнализации тут не было. Он кивнул Гарсиа, и они оба направились ко второй двери.

Тут тоже не было заперто. Напарники прошли дальше.

Дверь вела в широкий коридор длиной больше десяти метров, освещенный всего одной тусклой лампочкой. Тут царил полумрак. Отсюда была видна одна-единственная дверь.

— Конечно, я не верю в плохую энергетику, ауры и тому подобную чушь, — заявил Гарсиа, — но чувствую, что тут все явно не так, как надо.

Они осторожно пошли вперед. Дверь вела в комнату длиной в семь метров и шириной в шесть. Она напоминала мастерскую плотника. Тут стояли два старых металлических шкафа для хранения документов, большая чертежная доска и тяжелый конторский стол. На стенах висели полки, повсюду были разбросаны инструменты.

Напарники остановились, осматриваясь, а потом направились к доске.

— Вот дерьмо, — прошептал Гарсиа, замерев на месте.

На чертежах и фотографиях на доске был изображен предмет, уже виденный ими раньше, — выкидной нож, который убийца поместил в тело Келли Дженсен.

На столе стояла небольшая коробка, в которой Хантер увидел пусковой механизм бомбы. Таких механизмов было три, и все были готовы к использованию. Рядом виднелась коробка с алюминиевыми трубками. Что это такое, тоже нетрудно было догадаться — образцы устройства, которое потом попало в тело Джессики Блэк. Комната ужасов, подумалось Хантеру. Мастерская смерти.

— Погляди-ка сюда. — Гарсиа еще раз внимательно просмотрел бумаги на доске. — Тут есть и чертежи бомбы, которой была убита Лора Митчелл.

Они помолчали.

Карлос обвел взглядом комнату.

— Тут он мог построить любой пыточный механизм.

Роберт тоже огляделся. Потолок, углы, обзорные точки помещения… Никакой системы слежения тут не было.

— Ух ты! — Гарсиа сорвал со стены какую-то бумагу.

— Что там у тебя?

— Похоже, план подвала этого здания.

Подойдя поближе, Хантер присмотрелся к рисунку. Судя по плану, коридор, по которому они шли, вел в поперечный проход, тянувшийся вдоль помещений, в свою очередь перемежавшихся коридорами. Четыре коридора, по две комнаты в каждом. С другой стороны выхода не было, а значит, выбраться отсюда можно было, лишь поднявшись по тем ступеням, по которым они пришли сюда.

Гарсиа похолодел.

— Тут восемь комнат. Значит, он может держать здесь восемь жертв одновременно?

— Судя по всему, именно так. — Хантер кивнул.

— Черт! Этот тип — полный псих.

Роберт, помедлив, обернулся. Он еще раньше заметил, что на стене что-то висит, но не обратил на это внимания. Оказалось, что это большое металлическое кольцо с несколькими ключами.

— Могу поспорить, что ими можно отпереть двери в коридорах.

— Давай проверим. — Карлос кивнул.

Выйдя из мастерской, напарники быстро, но очень осторожно пошли в проход, открывавшийся впереди, и очутились в центре очередного коридора протяженностью в шестьдесят-семьдесят футов. Тут тоже горела всего одна лампа, защищенная металлической сеткой.

— Так, что делать будем? Разделимся или вместе пойдем? — спросил Гарсиа.

— Лучше двигаться вместе, так мы сможем прикрывать друг друга, и наши шансы выстоять в схватке с убийцей будут выше.

— И то верно. — Карлос кивнул. — Куда дальше?

Хантер указал направо.

Они двигались в полной тишине и вскоре очутились у первой двери, сделанной из прочной древесины. Внизу виднелась щель для еды. Роберт перебрал ключи на кольце, подбирая подходящий. Дверь открылась с третьей попытки.

Хантер кивнул Гарсиа, тот ответил тем же. Они были готовы.

Оба напарника задержали дыхание. Роберт встал у стены справа от двери и одним резким движением дернул ручку. Гарсиа ворвался внутрь, вытянув вперед руки с зажатым в них пистолетом. Через секунду за ним последовал и Хантер.

В помещении было темно, но из коридора просачивался свет, позволявший рассмотреть обстановку: маленькая комнатушка, метра три в длину и два в ширину, у стены металлическая кровать, в углу ночной горшок, ничего больше. Стены из красного кирпича, цементный пол. Помещение напоминало средневековое подземелье, и если бы у страха был запах, то он пропитывал бы всю комнату.

Тут никого не было.

— Проклятье. — Карлос поежился. — Ты только посмотри на эту комнату! Такую пыточную камеру даже Стивен Кинг[22] бы не выдумал.

Молча закрыв дверь, Хантер пошел дальше по коридору. Его напарник последовал за ним. Свернув налево, они повторили процесс с подбором ключей. Вторая комната была точно такой же, как и первая. И тоже пустая.

Гарсиа нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

Третья дверь. Хантер опять подобрал ключ.

Войдя в комнату с оружием в руках, они услышали чей-то слабый крик.

Глава 110

Хантер и Гарсиа остановились у двери. Они оба держали пистолеты наготове, не зная, что вызвало этот звук, но никто так и не выстрелил. Из-за темноты Хантеру понадобилась пара секунд, чтобы разглядеть ее. Девушка забилась в угол комнаты, прижав колени к груди. Она настолько сильно сжала ноги руками, что у нее побелели костяшки пальцев.

Ее глаза были широко распахнуты. Девушка смотрела на двух незнакомцев. Сейчас она словно была воплощением страха.

Хантер сразу узнал ее. Катя Кадрова.

Спрятав пистолет в кобуру, он поспешно поднял руки.

— Мы из полиции Лос-Анджелеса. — Роберт старался говорить как можно спокойнее. — Мы долго искали вас, Катя.

Девушка расплакалась. Ее тело сотрясалось от рыданий.

— Теперь все будет хорошо. Мы нашли вас, мы рядом.

Катя смотрела на него так, словно Хантер был галлюцинацией. Она задыхалась от плача и, видимо, была слишком напугана, чтобы что-то сказать.

— Мы можете говорить? Вы ранены?

С усилием вдохнув, девушка кивнула.

— Д-да, я могу говорить. И я не ранена.

Опустившись рядом с ней на корточки, Роберт обнял несчастную. Катя вцепилась в него, громко всхлипывая. Хантеру казалось, что ее страх проникает сквозь его кожу.

Гарсиа стоял у двери, сжимая пистолет обеими руками, и внимательно осматривал коридор.

Катя заглянула Роберту в глаза.

— Спасибо вам.

— Тут есть другие?

Девушка кивнула.

— Думаю, да. Я никого не видела. И не выходила из этой комнаты. Свет все время был выключен, но я уверена, что я однажды что-то слышала. То есть кого-то слышала. Другую женщину.

— Вы первая, кого мы нашли. Нужно искать остальных.

Катя еще крепче прижалась к нему.

— Нет… Не бросайте меня здесь!

— Мы вас не бросаем. Вы пойдете с нами. Вы можете идти?

Всхлипнув, девушка кивнула. Хантер помог ей подняться на ноги. Она выглядела намного худощавее, чем на фотографиях.

— Когда вы ели в последний раз?

Она пожала плечами.

— Не знаю. В еде и воде были наркотики.

— У вас кружится голова?

— Немного, но идти я смогу. — Она часто-часто закивала.

Хантер повернулся к Гарсиа.

— Все в порядке. Давай двигаться дальше.

Роберт, поставив Катю между собой и Карлосом, вытащил пистолет. Все осторожно направились кдвери, готовые выйти в коридор.

Внезапно погасли все огни.

Они остались в полной темноте.

На мгновение все они замерли на месте. Катя слабо вскрикнула. От нее исходили волны страха.

— О Боже, он здесь!

Хантер коснулся ее плеча.

— Все в порядке, Катя. Все будет хорошо. Мы здесь, мы с вами. — Он почувствовал, что она дрожит.

— Нет, вы… вы не понимаете. Ничего не будет хорошо.

— О чем вы? — прошептал Гарсиа.

— Он как призрак. Двигается как призрак. Вы не услышите его, когда он придет за вами. — Она опять разрыдалась. — И он… он видит вас, но вы его не видите… — Ее дыхание участилось. — Он может видеть в темноте.

Глава 111

Хантер осторожно обнял девушку.

— Все будет в порядке, Катя. Мы выберемся отсюда.

— Нет… — В ее голосе звучало отчаяние. — Вы меня не слушаете. Мы не можем спрятаться. Нет места, в котором мы могли бы укрыться от него. Он все равно нас найдет. Нам не выбраться отсюда живыми. Он прямо сейчас может стоять за вашей спиной, а вы этого даже не узнаете. Если только он сам этого не захочет.

От этих слов у Гарсиа мороз пробежал по коже, и он инстинктивно выставил вперед левую руку, поведя ею вокруг. Никого.

— Я его не видела, — продолжила Катя. — Но я чувствовала его присутствие в этой комнате. Он не говорил ни слова. Он двигался совершенно бесшумно, но я знала, что он тут. Что он смотрит на меня. Я не слышала, как он входил сюда. Он словно призрак.

— Хорошо, — протянул Хантер. — Двигаться вслепую всем троим не кажется мне хорошей идеей. Мы не сможем помочь друг другу.

— Что ты намерен делать? — прошептал Карлос.

— Катя, вам нужно остаться здесь. Остаться в этой комнате.

— Что?

— Я проверил тут каждый дюйм. У него нет системы наблюдения. Здесь нет ни видеокамер, ни микрофонов, ничего. Вероятно, он знает, что мы здесь, но он не может быть уверен в том, что мы добрались до вас. Если вы останетесь в комнате и будете вести себя так же, как и в день похищения, у него не будет причин злиться на вас.

— Нет… нет! Я лучше умру, чем останусь здесь одна хоть на секунду. Вы не представляете себе, через что мне пришлось пройти. Я не могу остаться здесь. Пожалуйста, не заставляйте меня вновь встречаться с ним. Вы не можете бросить меня здесь одну!

— Катя, послушайте, если мы все трое выйдем из этой комнаты, а тот тип может видеть в темноте и двигается настолько тихо, как вы говорите, у нас не будет шансов выбраться.

— Нет… Я не могу остаться здесь одна. Пожалуйста, не бросайте меня. Я лучше умру, чем останусь здесь одна.

— Я побуду с вами, — заявил Гарсиа. — Роберт прав. Мы не сможем прикрывать друг друга, если выйдем вместе. Он легко перебьет нас по одному, а мы этого не заметим до последнего момента. Я останусь. Как Роберт и сказал, он не знает, в какой мы комнате. Насколько ему известно, вы тут одна, как и были раньше. Я останусь. Он не знает, что я с вами. Если дверь откроется, и сюда войдет не Роберт, то я убью этого ублюдка. — Карлос снял пистолет с предохранителя.

От щелчка Катя вздрогнула.

— Это хорошая мысль, — согласился Хантер.

— Почему бы вам тоже не остаться? — взмолилась девушка. — Почему мы не можем дождаться его здесь? Тогда нам будет удобнее драться, и наши шансы на победу будут выше.

— Потому что он может и не войти сюда, — пояснил Роберт. — Мы знаем наверняка, что он удерживает в заложниках еще как минимум одного человека. Нашего капитана. Он может убить ее, чтобы наказать нас. Я должен найти ее, прежде чем до нее доберется этот тип. Я не могу просто сидеть тут и ждать. От этого зависит ее жизнь.

— Он прав, Катя, — кивнул Карлос.

— Мы больше не можем тратить время. — Хантер принял решение. — Доверьтесь мне, Катя. Я вернусь за вами.

Приобняв девушку за плечо, Гарсиа отвел ее обратно в комнату.

— Удачи, — шепнул он, когда Роберт закрыл дверь.

«Все это уже не кажется мне хорошей идеей, — подумал он. — Идти по коридору в непроглядной темноте, вслепую сражаться с убийцей. И на что мы только решились?»

Хантер знал, что до конца коридора остается футов двадцать. Дверей на этом отрезке не было. Он осторожно, но быстро двигался вперед и вскоре добрался до поворота налево. Замерев на месте, Роберт прислушался.

Тишина.

Хантер всегда хорошо различал звуки, и подобраться к нему незамеченным будет нелегко. Хотя Катя и сказала ему, что Эндрю видит в темноте и движется, словно призрак, Роберт не верил в то, что человек может не производить никакого шума.

Он ошибался.

Глава 112

Эндрю стоял всего в паре метров от Хантера. Он вел себя так тихо, что даже человек, находящийся всего в паре дюймов от него, ничего бы не заметил. Харпер слышал весь разговор, и знал, что Гарсиа сейчас в комнате с Катей. Но с тем копом он разберется позже. Его губы дрогнули в самодовольной улыбке. Эндрю видел беспокойство на лице Хантера, напряжение его мышц. Хотя у этого типа было великолепное самообладание, вынужден был признать Эндрю. Хантер решился вступить в бой, в котором ему не дано победить, и он знает об этом.

Роберт двинулся вперед, не отрывая левой руки от стены коридора: он искал соседнюю дверь.

Хантер успел пройти всего пять шагов.

Первый удар пришелся на его ведущую руку. Он был настолько сильным и точным, что запястье едва не сломалось. При этом Роберт по-прежнему ничего не слышал и даже не чувствовал присутствия постороннего. Катя была права. Эндрю мог видеть в темноте. Не было другого объяснения тому, как он сумел нанести столь выверенный удар.

Пистолет вылетел из руки Хантера и упал на пол где-то впереди. Роберт инстинктивно отпрянул и принял боевую стойку, но как сражаться, если ты не видишь и не слышишь своего противника?

Каким-то образом Эндрю удалось обойти Хантера, потому что в следующий раз он ударил в спину. Роберта качнуло вперед, и он упал на колени, закричав от чудовищной боли в позвоночнике.

— Насколько я понимаю, ты решил не принимать во внимание мой совет, — насмешливо заявил Харпер. — Не лучшая твоя идея, детективчик.

Хантер повернулся, ориентируясь на голос, и вслепую нанес удар. Конечно же, он промахнулся.

— И вновь ошибка.

Теперь голос доносился слева. Эндрю стоял всего в паре дюймов от него.

Как он мог двигаться так быстро и при этом совершенно бесшумно?

Роберт нанес удар локтем. Он бил изо всех сил, но Харпер успел переместиться. Он опять промахнулся.

Эндрю ударил Хантера в живот, да так сильно, что тот согнулся пополам. Во рту почувствовался едкий привкус желчи. Роберт даже не успел отреагировать. Еще один удар, теперь уже по лицу. Из разбитой губы потекла кровь, и горький вкус во рту сменился соленым.

Хантер беспомощно махнул рукой в отчаянной попытке попасть по врагу. Но он понимал, что уже проиграл. Оставалось лишь ждать очередной атаки.

Эндрю пнул его по колену, острая боль пронзила ногу Роберта, и тот повалился на пол, ударившись спиной и головой о стену. Эндрю не только оставался невидимкой, бесшумно перемещаясь в темноте, он еще и умел драться.

— Вопрос состоит в следующем… — задумчиво протянул Харпер. — Что же мне делать? Забить тебя до смерти или застрелить из твоего же пистолета, всадив тебе пулю в башку?

— Эндрю, ты не должен этого делать, — прохрипел Роберт, захлебываясь кровью.

— Я же сказал тебе, не называй меня Эндрю.

— Хорошо. Как же мне обращаться к тебе? Брайан? Брайан Коулман?

В коридоре повисла тишина, и Хантер впервые почувствовал, что Эндрю колеблется.

— Ты взял себе новое имя, верно? Брайан Коулман. Ты начальник производственного отдела в местном офисе телекомпании «А&Е», мы с тобой говорили всего пару дней назад.

— Ну надо же! — Эндрю захлопал в ладони. — У тебя не зря такая репутация, удалось все-таки выяснить то, с чем еще никто не справился.

— То, кто ты, больше не секрет, — продолжил Хантер. — Что бы ни произошло здесь сегодня, полиция знает, кто ты. Ты не сможешь прятаться вечно. — Роберт вздохнул, чувствуя, как у него болит в груди. — Тебе нужна помощь, Брайан. Каким-то образом в течение двадцати лет тебе удавалось справляться с тем, с чем никто не должен бороться в одиночку.

— Ты ничего не знаешь, детектив. Ты даже не представляешь себе, через что мне пришлось пройти. — Эндрю опять переместился,теперь он стоял справа от Хантера. — Я провел на чердаке три дня, пытаясь понять, что мне теперь делать. Я был испуган. Тогда я решил, что не хочу оставаться в Хелдсберге. Не хотел, чтобы меня все жалели. И потому я дождался ночи и сбежал. Спрятаться в грузовике на заправке оказалось совсем не сложно.

Хантер вспомнил, что старый дом, принадлежавший семье Эндрю, находился всего в полумиле от 101-й автострады.

— Поразительно, но ребенку несложно выжить на улицах такого большого города, как Лос-Анджелес. Впрочем, бегство из Хелдсберга не помогло мне. Всякий раз, как я закрывал глаза, перед моим внутренним взором вспыхивали все те же образы. Каждый день в течение этих двадцати лет.

Хантер сплюнул кровь.

— Ты не виноват в том, что случилось у вас дома двадцать лет назад. Ты не можешь винить себя за поступок отца.

— Папа любил маму. Он отдал жизнь за нее.

— Он не отдал за нее жизнь. Он сам лишил себя жизни, и ее тоже. Его обуял гнев.

— ПОТОМУ ЧТО ОНА ПРЕДАЛА ЕГО! — Харпер стоял перед Робертом, но тот не сумел дотянуться до него. — Он любил ее всем сердцем. Прошло много лет, прежде чем я понял, что произошло на самом деле. Но теперь я знаю, что он лишил и ее, и себя жизни… ради любви. Чистой, истинной любви.

Хантер был прав, представления Эндрю об истинной любви были искажены, но спорить с ним сейчас было бесполезно. Нужно было попытаться успокоить его.

— Все равно ты не виноват в этом.

— ЗАТКНИСЬ! Ты не знаешь, что произошло. Не знаешь, почему мой отец сошел с ума. Но я расскажу тебе, что… я сделал. Это я ему рассказал. Это я во всем виноват.

Глава 113

Хантер услышал страх и боль в голосе Эндрю. Боль, терзающую его душу. Боль, преследующую его все эти годы. Боль, разъедающую его изнутри.

— Как, ты думаешь, отец узнал о мистере Гарднере и моей матери? — спросил Харпер.

Роберт не размышлял об этом, но теперь ему не нужно было много времени, чтобы догадаться.

— Однажды я застал их вместе. Я увидел их в комнате моих родителей… в кровати моих родителей. Я знал: то, что они делают, — неправильно. Совершенно неправильно. — В голосе Эндрю прозвучало отчаяние. Эти события прочно впечатались в его память. — Я не понимал, что же делать. Я догадывался, что поступок моей матери разрушит ее брак с отцом. А я не хотел, чтобы это произошло. Я хотел, чтобы они были счастливы. Счастливы вместе.

— И ты все рассказал отцу, — прошептал Хантер.

— За неделю до того, как все это произошло. Я сказал папе, что видел, как Нейтан Гарднер заходит к нам домой. Вот и все. Больше я ему ничего не говорил. — Отчаяние в голосе усилилось. — Я не знал, что мой отец способен на… — Он замолчал.

— Это все равно не твоя вина, — возразил Роберт. — Как ты и сказал, ты не знал, что твой отец так отреагирует. Ты хотел спасти брак своих родителей, хотел, чтобы они остались вместе. Его поступок — это не твоя вина.

Харпер помолчал.

— Знаешь, что я запомнил? — наконец продолжил он. — Мама сказала, что, когда я вырасту и стану таким же взрослым, как и она, я найду кого-то, похожего на нее. Найду красивую талантливую девушку, которую полюблю. — Эндрю запнулся. — Я ждал этого дня рождения двадцать лет. Я ждал дня, когда смогу выбрать себе идеальную жену.

И тут Хантер все понял. Они были правы. Женщины, которых похищал Эндрю Харпер, символизировали для него и материнскую, и романтическую любовь. Он хотел полюбить их, но в то же время ему было нужно, чтобы они выглядели как его мать.

Роберт видел свидетельство о рождении Харпера. Он родился двадцать второго февраля. Келли Дженсен, его первая жертва, была похищена двадцать четвертого февраля. Эндрю уже давно подыскивал себе идеальную жену, но бессознательное не позволяло ему предпринимать что-либо, пока ему не исполнится тридцать лет. Слова матери были заветом, который Харпер не мог нарушить, так уж было устроено его хрупкое сознание. Он очень долго ждал свой день рождения, и когда этот день настал, Эндрю решил не терять времени. Судя по тому, как больной рассудок Харпера исказил слова матери, бессознательное брало верх над травмированным сознанием.

— И ты нашел их, — сказал Хантер. — Нашел женщин, похожих на твою мать. Таких же талантливых…

— Никто не может быть столь же талантлив, как мама! — со злостью выпалил Эндрю.

— Прости, — поправился Роберт. — Ты нашел подходящих девушек, похитил их из их домов, мастерских, машин… Но ты не мог полюбить их, верно?

Молчание.

— Ты забрал их и держал в плену. Ты втайне наблюдал за ними каждый день, подглядывал за ними, как подсматривал за матерью. Но чем дольше ты смотрел на них, тем сильнее они напоминали тебе мать, верно? Поэтому ты не мог прикоснуться к ним. Не мог вступить с ними в сексуальный контакт. Не мог причинить им боль. Но, к несчастью, воспоминания о матери пробудили в тебе кое-что еще. — Хантер отер рот от крови. — Эти женщины напомнили тебе о том, что твоя мать предала любовь отца. Предала твою любовь. И потому ты не мог полюбить их. Ты их возненавидел. Возненавидел их за то предательство. Ты ненавидел их за то же, за что и похитил. Они напоминали тебе мать.

Молчание.

— И потому, в точности как твой отец, ты позволил ярости взять верх. Ты вспомнил тот день. Вспомнил, что твой отец сделал с матерью.

Молчание.

— Мы нашли те интервью, Эндрю. Нашли те вопросы, которые ты им задавал. Вопросы об истинной любви. — Хантер чувствовал, как напряжение нарастает.

— Я дал им то, чего они хотели.

— Нет. Ты исказил их слова, как исказил и слова матери. Твоя мама хотела, чтобы ты обрел любовь, но не так! Тебе нужна помощь, Эндрю!

— НЕ НАЗЫВАЙ МЕНЯ ЭНДРЮ! — Вопль пронесся по всему коридору. — Ты думаешь, что знаешь меня? Знаешь все о моей жизни, о моей боли? НИ ЧЕРТА ты не знаешь! Но если тебя интересует боль, то я подарю тебе боль!

Первый удар пришелся в правую скулу. Во рту опять проступила кровь. Хантер упал на землю, и ему понадобилась пара секунд, чтобы вновь подняться на ноги.

— У меня для тебя сюрприз, детективчик…

Повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь странным шорохом, словно кто-то тащил по полу тяжелый мешок.

— Просыпайся, сучка!

Роберт услышал шлепки, будто Эндрю бил кого-то по щекам, пытаясь привести в чувство.

— Просыпайся!

— М-м-м…

Голос был женским.

Хантер затаил дыхание.

— Давай, просыпайся, — повторил Харпер.

— М-м-м…

Судя по звуку, во рту женщины был кляп. И ей было очень больно.

— Капитан? — Роберт бросился вперед.

— И куда это ты собрался? — рассмеялся Эндрю, с силой пиная Хантера в грудь подошвой ботинка.

— М-м-м! М-м-м! — Женщина пыталась что-то сказать, но кляп не позволил сделать это.

— Капитан? — вновь закричал Роберт.

— Думаю, пришло время прощаться. Мне надоело все это дерьмо, — заявил Харпер.

— М-м-м!!! — В голосе женщины слышался ужас.

— Эндрю, не делай этого! — Хантер опять рванулся вперед, но его отбросило к стене. Закашлявшись, он едва смог сделать вдох. — Не делай этого! Это я нарушил твои правила, а не она. Если тебе нужно кого-то наказать, наказывай меня.

— Ах, как благородно, детективчик, — с отвращением протянул Харпер. — Все вы, копы, одинаковые. Хотите быть героями и не знаете, когда нужно остановиться. Когда нужно сдаться. Вы не сдаетесь даже тогда, когда всем уже очевидно, что вам не победить. Это делает вас предсказуемыми. И знаете что, детективчик?

Тишина обрушилась на Роберта, обволакивая его ужасом.

— В этот раз тебе не стать героем.

— ПОЖАЛУЙСТА, ЭНДРЮ, НЕ НАДО! — Хантер слышал решимость и ярость в голосе Харпера и понимал, что времени уже не оставалось. Он из последних сил подался вперед, но противник опять переместился. — Капитан?

Послышался отчаянный крик, затем бульканье, и Роберта окатило теплой кровью, забрызгивая лицо и грудь.

— НЕТ… НЕТ… КАПИТАН…

Тишина.

— Капитан?

— Прости, детективчик, — выдохнул Эндрю. — По-моему, она тебя больше не слышит.

Запах горячей крови щекотал ноздри.

— Зачем, Эндрю? Зачем ты это делаешь? — Хантера трясло от ярости.

— Не грусти, детективчик. Тебе не придется по ней скучать… потому что вы скоро встретитесь. — Харпер рассмеялся. — Если копа убивают его же оружием, это не бросает тень на его репутацию, как думаешь?

Хантер услышал, как досылается патрон в патронник полуавтоматического пистолета.

Окутанный тьмой, Эндрю поднял пистолет Роберта и прицелился ему в голову. Хантер понимал, что все кончено. Он больше ничего не мог сделать.

Глубоко вздохнув, детектив уставился вперед, отчаянно пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте.

Послышался оглушительный взрыв, и через секунду коридор наполнился мерзким запахом жжения.

Глава 114

Яркий, обжигающий сетчатку свет вспыхнул в коридоре, словно кто-то бросил туда гранату. Внезапно тьма рассеялась. Эндрю завопил, будто его пырнули ножом. В глазах цветком распустилась боль, он чуть не ослеп от яркого света, усиленного в тысячи раз линзами ночного видения.

Инстинктивно схватившись за линзы, Харпер сбросил их, но это не помогло. Глаза пытались справиться с нанесенной травмой. У него закружилась голова.

Уже через долю секунды Хантер понял, что произошло. Краем глаза он заметил в коридоре Гарсиа. На полу впереди что-то догорало… Один из сигнальных огней из мастерской Эндрю.

Гарсиа понял, что человек может видеть в темноте только при помощи какого-то прибора ночного видения, например линз, и он в точности знал, как такие устройства работают. Оставшись в камере Кати, он услышал, как Эндрю и Роберт затеяли драку. Карлос не мог просто сидеть там и ждать. Хантер отлично владел искусством ближнего боя, но у него не было шансов в драке с противником, которого он не мог видеть. И тогда Гарсиа вспомнил мастерскую и сигнальные огни. Даже в темноте он не заблудился бы в здешних коридорах. Все, что ему было нужно, — так это яркая вспышка света. Для Харпера она станет чем-то вроде бомбы, взорвавшейся прямо у него в глазницах.

Так Гарсиа уравнял силы противников. Не раздумывая, Хантер набросился на Эндрю. Карлос поспешил на помощь напарнику. Они налетели на преступника одновременно, отбросив его к стене, так что Эндрю сильно ударился головой. По иронии судьбы, теперь Эндрю ничего не видел, еще и не мог сориентироваться из-за удара. Тем же жестом, что и Хантер всего минуту назад, Харпер ударил вслепую в отчаянной попытке защититься. Но как сражаться с врагом, которого ты не видишь?

Кулак Гарсиа обрушился на солнечное сплетение Эндрю, Хантер ударил противника в челюсть. Голова Эндрю по инерции дернулась назад, к стене. Послышался глухой удар, и Харпер потерял сознание.

Перед тем как пламя погасло, и в коридоре вновь воцарилась тьма, Хантер и Гарсиа еще успели увидеть на полу безжизненное тело Уитни Майерс, лежащее в луже крови. Харпер перерезал ей горло.

Глава 115

Тридцать шесть часов спустя.

Больница Южнокалифорнийского университета, Лос-Анджелес


Постучав, Хантер открыл дверь. Капитан Блейк сидела в кровати, опираясь на поднятую спинку, установленную под углом в сорок пять градусов. С ее лица смыли запекшуюся кровь, но кожа до сих пор выглядела потемневшей. Левый глаз, губы и нос опухли. Да, вид у Блейк был измотанный, но голос оставался бодрым. Капитан с изумлением уставилась на гостинцы, принесенные Хантером и Гарсиа.

— Цветы и шоколад? — скептично спросила она. — Вы что, ребята, подлизываетесь? Мне подхалимы в моем отделе не нужны.

Войдя в палату, Хантер поставил цветы в вазу на столе, Гарсиа положил рядом коробку конфет.

— Не за что, капитан, — улыбнулся Роберт.

Его нижняя губа тоже распухла, глаза потускнели.

В комнате повисла тишина.

— Жаль, что так вышло с Уитни Майерс, — наконец сказала Блейк.

Хантер промолчал, но и в его взгляде читалась грусть. Он уже выяснил, что из-за своей преданности делу Майерс угодила в лапы убийцы, и никто не смог спасти ее. Роберт чувствовал себя виноватым за то, что не взял трубку, когда она звонила ему в Хелдсберг. За то, что не перезвонил ей потом.

— Как Харпер добрался до нее?

— Она была в аэропорту в тот день, когда я вернулся из Хелдсберга, — ответил Хантер. — Был там и Эндрю. Он увидел Майерс после того, как она позвонила мне, проследил за ней и схватил ее, когда она садилась в машину.

— Откуда он узнал, что именно она нужна ему?

— Наверное, Эндрю следил за мной с тех пор, как мы с Карлосом говорили с ним в его кабинете. Тем вечером мы с Уитни встретились в ресторане в Болдуин-Хиллз. После этого Харперу несложно было сложить два плюс два.

— Но зачем она поехала в аэропорт?

— Майерс знала, что я не все ей рассказал. У нее повсюду были связи, даже в Паркер-центре.

Капитан Блейк ничуть не удивилась.

— От своих информаторов она узнала, что я что-то затеваю. Уитни догадалась, что я выяснил что-то, связанное с похитителем. И раз я не готов был делиться информацией, она решила все узнать сама. Майерс была очень хорошим детективом. — Он отвел глаза. — И очень хорошим человеком.

— Значит, она решила проследить за тобой?

— По словам ее напарника, в этом и состоял ее первоначальный план.

Все немного помолчали.

— А как там та женщина? — спросила капитан. — Жертва похищения?

— Катя Кадрова. — Хантер кивнул. — Первая скрипка Лос-анджелесского филармонического оркестра. Майерс наняли для ее поиска.

Блейк кивнула.

— Как она?

— Очень испугана. Она страдала от голода и жажды, но Эндрю Харпер ее и пальцем не тронул. Физически она цела и невредима. — Роберт замялся. — А психологически… ей понадобится помощь.

— Харпер заговорил?

Роберт склонил голову набок.

— Психиатрам удалось добиться определенных результатов, но им нужно время. Понятно, что разум Эндрю помутнен. Мы были правы в том, что он похищал женщин, напоминавших ему мать. Однако мы ошиблись, предполагая, что они рано или поздно нарушали чары переноса, и потому Харпер понимал, что они не те, кто ему нужен.

— Напротив, — продолжил Гарсиа. — Они слишком уж напоминали ему мать, и это пробудило в нем чувство, подавляемое уже двадцать лет. Чувство, о котором он, вероятно, даже не догадывался. И этим чувством была вовсе не любовь.

— Ненависть? — попыталась угадать Блейк.

— Гнев, — поправил ее Хантер. — Ярость. На бессознательном уровне Харпер винил мать за то, что она предала отца и разрушила их семью. Во время интервью он задавал вопросы об «истинной любви», а потом воспользовался полученными знаниями, чтобы воссоздать травмировавшие его события. Воссоздать то, что произошло в тот день в его доме. Харпер раз за разом наказывал за это свою мать.

— Но почему отец не убил его?

Роберт объяснил ей, что Рей и не собирался убивать сына.

— Эндрю сидел на чердаке и видел все, что происходит в комнате. Затем он прятался в своем укрытии три дня. Сбежав из дому, мальчик забрался в кузов грузовика на заправке. По воле случая грузовик ехал в Лос-Анджелес.

— Он все это время провел здесь?

Гарсиа кивнул.

— Он спал в гетто в Южном Централе и зарабатывал деньги, чистя обувь в Западном Голливуде. В возрасте четырнадцати лет ему удалось устроиться в лавку «Часы и замки» в Саус-Гейте. Лавка принадлежала бездетной паре, Теду и Луизе Коулман, которые давно вели семейный бизнес. Коулманам было под шестьдесят, когда Эндрю начал работать у них, и они привязались к парнишке. Там он узнал о часовых механизмах и измерительных приборах, научился собирать сложные механизмы и подбирать замки. Именно там он получил новое имя и создал себе новую личность.

— Сукин сын, — с чувством выдохнула капитан, потянувшись за стаканом воды.

— В возрасте девятнадцати лет Эндрю начал работать мальчиком на побегушках в журнале «Современные художники», — продолжил Гарсиа. — Журнал принадлежал корпорации «Дитипи», как и журнал «Искусство сегодня» и некоторые другие медиа-проекты, в том числе телеканал «А&Е». Эндрю был очень умен и быстро продвигался по карьерной лестнице.

— Отличный выбор работы для того, чтобы искать художниц и музыкантов, напоминавших ему мать, — добавил Хантер.

— И вот что интересно, — сказал Гарсиа. — Здание хосписа Святого Михаила… оно принадлежит Харперу.

— Принадлежит?! — Капитан ошарашенно перевела взгляд с одного детектива на другого.

Карлос кивнул.

— Харпер купил его около года назад, через восемь лет после пожара, уничтожившего хоспис. — Он пожал плечами. — Остатки здания продолжали разрушаться. Никто не хотел его покупать, а старым владельцам оно было не нужно. Харпер купил его всего за две тысячи баксов. Хоспис расположен слишком далеко от города, чтобы там ошивались подростки, наркоманы и бомжи. Идеальное местечко для Эндрю. Туда никто не совался. Мало кто вообще знал о его существовании.

— Я вот одного не понимаю, — протянула капитан. — Почему он не убивал своих жертв прямо в хосписе? Зачем их куда-то везти?

— Потому что, как бы там ни было, они напоминали ему мать, — ответил Хантер. — Несмотря на свою ярость, вызванную, как он полагал, предательством матери, Харпер все равно любил ее.

— И поэтому он создавал все эти пусковые механизмы, — добавил Гарсиа. — Так ему не нужно было оставаться рядом, когда они умирали. Харпер отгораживался от этого процесса.

— Именно, — согласился Хантер.

— И все равно он мог бы убивать их в хосписе, — стояла на своем Блейк. — Можно было запереть их в комнате и оставить все на волю судьбы.

— Если бы он поступал так, то нужно было бы что-то делать с трупами. Входить в комнату, избавляться от тел… Сознание Харпера не могло справиться с эмоциями, вызванными видом мертвого тела, так похожего на его мать.

— Потому самый простой способ избежать всех этих проблем — оставлять жертв в другом месте, — довел до конца мысль Гарсиа.

Блейк осторожно дотронулась кончиками пальцев до распухших губ.

— Значит, психиатрам придется с ним повозиться.

— Им это в радость, — возразил Карлос. — Его сознание со всеми этими психотравмами — настоящая мечта любого психолога, специализирующегося на поведении преступников.

Капитан покосилась на Хантера. Тот кивнул.

— И теперь это чудовище, убившее шесть человек, окажется в психбольнице, а не на электрическом стуле. — Блейк покачала головой. — Как всегда. Мы тут надрываемся, чтобы сцапать этих психов, а проклятые адвокатишки и наше чудное государство отпускают их на свободу.

— Его никуда не выпустят, капитан, — не согласился с ней Хантер.

— Ты понимаешь, о чем я, Роберт. — Блейк посмотрела на цветы, и ее губы дрогнули в улыбке.

— Откуда вы знали? — спросил Хантер. — Откуда вы знали, где находитесь?

Капитан рассказала им, как ее похитили, как она притворилась, что вдохнула эфир, как пыталась сбежать, когда Харпер привез ее в хоспис.

— Я побежала по дороге и увидела старую вывеску хосписа. Наверное, мне повезло, что этот ублюдок решил снять меня на видео. Я боялась, что недостаточно отчетливо произнесла слова, и ты не сможешь понять, что я говорю. И в то же время, я опасалась, что он заметит это, и потому сделала вид, что брежу, шепча бессвязные слова.

— Отлично придумано, — признал Роберт.

— Это спасло мне жизнь.

Гарсиа улыбнулся.

— Что тут смешного? — возмутилась Блейк.

— Я только что понял, что впервые в конце расследования это не у меня разбито лицо.

— Что ж, это легко исправить. — Капитан подмигнула.

— Нет уж, меня и так все устраивает. — Улыбка не сходила с его лица.

Все опять помолчали.

— Спасибо тебе. — Блейк посмотрела на Хантера.

— Это Карлос всех нас спас, когда ему в голову пришла мысль поджечь сигнальный огонь. — Роберт мотнул головой в сторону своего напарника.

— Ну, нужно же было кому-то что-то придумать, — смутился Гарсиа.

В дверь постучали, и в комнату заглянула молодая медсестра.

— Так, на сегодня визитов уже хватит. Дайте мисс Блейк отдохнуть, — потребовала она, уставившись на Хантера.

— Отдохнуть? — выпалила капитан, чуть не рассмеявшись. — Милочка, если вы полагаете, что я намерена провести тут еще одну ночь, то врач нужен вам, а не мне.

— Доктор сказал, что вам нужно оставаться под присмотром медперсонала по крайней мере сутки, — возразила медсестра.

— Я похожа на человека, которому требуется присмотр?

— Ладно, нам пора. А вы тут разбирайтесь. — Хантер, словно защищаясь, поднял руки и повернулся к Гарсиа.

— Нечего тут разбираться, — вспылила Блейк. — Я не собираюсь проводить тут еще одну ночь. И это мое окончательное решение, — ее взгляд мог бы прожечь дыру в переносице медсестры.

Остановившись у двери, Хантер шепнул девушке:

— Я посоветовал бы вам усыпить ее.

— Ох, не волнуйся, красавчик, меня о ней уже предупредили. — Медсестра подмигнула Роберту, похлопав себя по карману. — У меня тут ампула с успокоительным, доктор ей выписал. — Она внимательнее присмотрелась к его лицу. — Хочешь, я обработаю эти порезы, дорогой? Мне кажется, нужно наложить швы.

Хантер и Гарсиа поспешно переглянулись.

— Нет, все в порядке. — Роберт покачал головой.

— Вы уверены? Я отлично управляюсь с ниткой и иголкой.

— Нет! Не надо! — Крик вырвался из двух глоток одновременно.

Примечания

1

«Корал Чемберс» — лос-анджелесская готик-группа. (Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное.)

(обратно)

2

Лоренцо Гваданини — знаменитый итальянский мастер струнных инструментов XVIII века.

(обратно)

3

Эти события описаны в предыдущем романе Криса Картера.

(обратно)

4

Малибу — маленький городок рядом с Лос-Анджелесом, славящийся своими пляжами.

(обратно)

5

Хью Хеффнер и Ларри Флинт — основатели порножурналов для мужчин, «Плейбой» и «Хастлер» соответственно.

(обратно)

6

Долина Сан-Фернандо — район Лос-Анджелеса.

(обратно)

7

Травматическое переживание — психоаналитический термин, означающий потрясение, которое приводит к патологическим изменениям в психике человека.

(обратно)

8

Обсессивный синдром — одна из форм шизофрении, проявляющаяся в навязчивых идеях.

(обратно)

9

Чего приперлись, легавые? Что вам здесь нужно, подонки? — Мы не полицейские (исп.).

(обратно)

10

«А&Е» — телеканал «Arts and Entertainment» («Искусство и развлечения»).

(обратно)

11

Элвис Пресли — американский певец, «король рок-н-ролла», умер в 1977 году.

(обратно)

12

Капитан Америка — популярный персонаж комиксов.

(обратно)

13

Прах (англ.).

(обратно)

14

GPS (Global Positioning System — глобальная система позиционирования) — система навигации, в которой при помощи спутников можно определить, где находится объект, оснащенный соответствующим чипом.

(обратно)

15

«AC/DC» — культовая австралийская рок-группа. Ее альбом «Back in Black» считается одним из наиболее значимых в истории рок-музыки.

(обратно)

16

«Красотка» («Pretty Woman») — мелодрама с Джулией Робертс и Ричардом Гиром в главных ролях.

(обратно)

17

«KUSC», «KCSN», «KQSC», «KDB», «KDSC», «KTMV» — американские радиостанции.

(обратно)

18

«Перебирая пальцами» (англ.).

(обратно)

19

Тед Банди — американский серийный убийца.

(обратно)

20

Человек-Паук — популярный персонаж комиксов.

(обратно)

21

Эдипов комплекс — психоаналитический термин, означающий сексуальное влечение к родителю противоположного пола.

(обратно)

22

Стивен Кинг — популярный автор книг в жанре хоррор.

(обратно)

Оглавление

  • Благодарности
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31
  • Глава 32
  • Глава 33
  • Глава 34
  • Глава 35
  • Глава 36
  • Глава 37
  • Глава 38
  • Глава 39
  • Глава 40
  • Глава 41
  • Глава 42
  • Глава 43
  • Глава 44
  • Глава 45
  • Глава 46
  • Глава 47
  • Глава 48
  • Глава 49
  • Глава 50
  • Глава 51
  • Глава 52
  • Глава 53
  • Глава 54
  • Глава 55
  • Глава 56
  • Глава 57
  • Глава 58
  • Глава 59
  • Глава 60
  • Глава 61
  • Глава 62
  • Глава 63
  • Глава 64
  • Глава 65
  • Глава 66
  • Глава 67
  • Глава 68
  • Глава 69
  • Глава 70
  • Глава 71
  • Глава 72
  • Глава 73
  • Глава 74
  • Глава 75
  • Глава 76
  • Глава 77
  • Глава 78
  • Глава 79
  • Глава 80
  • Глава 81
  • Глава 82
  • Глава 83
  • Глава 84
  • Глава 85
  • Глава 86
  • Глава 87
  • Глава 88
  • Глава 89
  • Глава 90
  • Глава 91
  • Глава 92
  • Глава 93
  • Глава 94
  • Глава 95
  • Глава 96
  • Глава 97
  • Глава 98
  • Глава 99
  • Глава 100
  • Глава 101
  • Глава 102
  • Глава 103
  • Глава 104
  • Глава 105
  • Глава 106
  • Глава 107
  • Глава 108
  • Глава 109
  • Глава 110
  • Глава 111
  • Глава 112
  • Глава 113
  • Глава 114
  • Глава 115
  • *** Примечания ***