КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Небеса могут подождать [Чарльз Бернард Гилфорд] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

— Возраст в момент смерти? — спросил Михаил, работавший здесь архангелом. — Пятьдесят два. Верно?

— Верно, — устало подтвердил Александр Арлингтон,

Казалось, с момента прибытия ом только и делал, что отвечал на вопросы.

— Непосредственная причина смерти? — продолжал архангел.

— Сердечный приступ. То есть я думаю, что сердечный приступ, — ответил Александр.

— Гм-м, — произнес архангел в явном смущении. — Ну ладно, возьмем тогда последний бланк. «Дополнительные данные (если таковые имеются)". Здесь сказано: «Сделайте отметку против нужного пункта». И далее перечисляется. Самопожертвование. Беззаветная храбрость. Глупость. Убийство. И т. д. Так вот, здесь имеется отметка против пункта «Убийство».

Александр выпрямился.

— Убийство?

— Да, — подтвердил Михаил, — Именно таковы сведения, сообщенные в моем учетном листке. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Вы ведь были убиты, не так ли, мистер Арлингтон?

— Ну, я так не считаю… Я…

— Вы хотите сказать, — добродушно прервал его Михаил, — что не знаете о том, что вас убили?

— Меня? Это просто немыслимо!

Михаил вздохнул.

— Конечно, такое иногда случается. Впрочем, большинство людей знают о том, что их убили. Естественно, они не знают этого до последней минуты, но в конечном итоге это становится им известно. Надо же, никак не могу научиться сообщать эту новость более деликатно.

— Не могу поверить! — несколько раз повторил Александр.

— Мне очень жаль, что вы так остро восприняли мое сообщение, мистер Арлингтон. Но ведь вы должны понимать, здесь это не имеет большого значения.

— Я находился в своем кабинете. По-моему, я заснул. Кажется, меня пробудило ощущение резкой боли в груди… У меня не было времени осмыслить все это.

— Здесь есть дополнительная пометка, — сказал Михаил, сверяясь со своими записями. — Да, сердце… все верно, мистер Арлингтон. Вас убили ударом в спину… вашим собственным ножом для открывания писем.

— Ну прямо злодейство какое-то! — воскликнул Александр. — Действительно, я открывал письма настоящим кинжалом с ручкой из слоновой кости… А кто это сделал?

— Прошу прощения, кто сделал что?

— Кто убил меня?

— Этого я не знаю.

— Вы не знаете?! Я полагал, в этом вашем чертовом учетном листке собрана вся информация.

— Это не чертов учетный листок.

— Хорошо-хорошо, какой хотите. Кто убил меня?

— Мистер Арлингтон! — В голосе архангела появились металлические нотки. — Идеи мести и взаимных обвинений, как вам, должно быть, уже известно, здесь строго-настрого запрещены.

— Ладно-ладно. Я просто хочу знать.

— Я не знаю, кто убил вас, мистер Арлингтон. Да, я архангел, но я знаю отнюдь не все. Мы обычно остаемся в неведении до тех пор, пока совершивший подобное деяние не приходит к концу своего пути. Когда это случится с вашим убийцей, у меня на руках будет его учетный листок, и я дам вам знать.

— И сколько времени это может занять?

— Если убийцу схватят и повесят, тогда, скажем, это может произойти относительно скоро. Если же убийца окажется достаточно ловким и его не найдут — на это могут уйти годы.

— Но я не могу ждать! Я хочу знать сейчас!

— Мистер Арлингтон, я очень сожалею…

— Есть здесь хоть кто-нибудь, кто может знать?

— Ну конечно. Он знает все.

— Так спросите у Него.

— Это невозможно. Я не могу беспокоить Его по таким пустякам… Мистер Арлингтон, сядьте!

Но вместо того чтобы сесть, Александр продолжал нервно расхаживать взад-вперед.

— Вы заявили мне, что я здесь буду счастлив и умиротворен, так ведь?

— Абсолютно, — с убеждением сказал Михаил, — как же я могу быть счастливым и умиротворенным, если я не буду знать, кто убил меня?

— Я не понимаю, какое это может иметь значение, мистер Арлингтон?

Еле-еле сдерживаясь, Александр сел в золоченое кресло.

— Сэр, — начал он более спокойно, — что там сказано о моей профессии в вашем учетном листке?

— Вы были писателем, автором рассказов о всякого рода таинственных историях.

— Правильно. Под псевдонимом Слейд Сондерс. Я написал семьдесят пять детективных романов — более дюжины из них, кстати, были экранизированы, — столько разных рассказов и статей, что их трудно перечислить. Вам это говорит о чем-то, сэр?

— Боюсь, что нет.

— Неужели вы не понимаете? — Александр чуть снова не вышел из себя. — Вот здесь сижу я, знаменитый автор детективных историй, человек, который в течение двадцати лет задавал вопрос: «Кто это сделал?» — и отвечал на него. И вот теперь… теперь… меня самого убили, и я не знаю, кто это сделал!

Архангел улыбнулся.

— Я, кажется, понял, в чем дело, мистер Арлингтон. Но сведения, которые вас интересуют, со временем придут к вам. А пока, если вы проявите терпение и выдержку…

— Я должен знать своего убийцу, — настаивал Александр. — Я не буду счастлив до тех пор, пока не узнаю это. Убит ударом ножа в спину! Надо же!

— Успокойтесь, мистер Арлингтон, — попытался утешить его архангел. — Не торопитесь. Познакомьтесь со здешними порядками. Вы увидите, наши возможности для получения полного удовлетворения просто…

— Я не хочу на это смотреть. — Александр тяжело опустился в кресло и тупо уставился в пол. — Я вообще ни на что не хочу смотреть!

— Мистер Арлингтон!

— Обман! Все обман! Счастливый и умиротворенный! Я несчастлив! Я несчастный человек!

— Вы не можете быть несчастливы здесь, — сказал Михаил, в голосе его прозвучали первые нотки паники. — Это абсолютно невозможно. У нас вы можете быть только абсолютно счастливы. Ведь вы на небесах!

— Я несчастен!

Архангел поднялся на ноги, его крупные босые ступни почти бесшумно ступали по прекрасному мраморному полу.

— Это нелепо, — пробормотал он несколько раз.

Абсурд! Мистер Арлингтон, может быть, вы все же пересмотрите свою позицию?

— Я несчастен!

— Будьте благоразумны, мистер Арлингтон, — взмолился архангел. — Вы просто не в состоянии представить себе, какое здесь возникнет замешательство, как низко упадет наш престиж, если вы будете расхаживать по небесам, заявляя, что вы несчастны.

— Я несчастен, — настаивал Александр, и он действительно выглядел несчастным.

— Придется идти к Нему, — пробормотал Михаил. Теперь и он уже выглядел несчастным. — В самом деле, придется. Но ведь у Него так много забот сегодня… С другой стороны, если Он узнает, что здесь есть некто, не чувствующий себя счастливым… Видите ли, мистер Арлингтон, я — начальник Отдела, и вся ответственность, естественно, лежит на моих плечах.

— Я несчастен!

Архангел поморщился и снова начал расхаживать по комнате. Время от времени через открытое окно доносились нежные звуки смеха и музыки. Но здесь, в комнате, Александр Арлингтон продолжал свои грустные размышления.

Внезапно лицо Михаила просветлело. Он вернулся к своему столу.

— Мистер Арлингтон, вы ведь автор детективных произведений, — оживленно начал Михаил. — Вы прославились тем, что очень удачно изобретали всякого рода улики, ловушки для убийц и тому подобное?

— Да.

— Я вот о чем подумал, — продолжал Михаил. — Конечно, это совершенно не по правилам, но ситуация требует безотлагательного решения. Как вы считаете, вы смогли бы разрешить эту проблему к своему полному удовлетворению, если бы вам позволили вернуться на землю?

— Ну, как мне кажется…

— Это максимум того, что я могу для вас сделать, — сурово сказал Михаил.

— Конечно, я могу попытаться. Но как…

— Очень просто, — прервал его Михаил. — Сейчас вы существуете в Вечности, которая является совершенно не зависимой от Времени, Так вот, мы повторим определенный период Времени… ну, скажем, один день. Вы вернетесь на Землю и проживете заново последний день вашей земной жизни… Ну-ка, давайте посмотрим… Да, вот! Вы умерли ровно в полночь. В вашем распоряжении будет целый день от момента вашего пробуждения до полуночи.

— Один день, — нахмурился Александр. — У меня будет не так уж много времени.

— Ну если вы не хотите попробовать…

— Я согласен, — поспешно сказал Александр. — Когда я могу начать?

— Немедленно. Но сначала, мистер Арлингтон, одно напоминание. Этот последний день вашей жизни уже занесен в Книги, так что технически он не подлежит изменениям. Однако вы сможете провести некоторое расследование, сделать что-нибудь такое, чего вы не совершали тогда, когда прожили этот последний день… Я смогу сделать в Книгах некоторые незначительные исправления, но я попал бы в очень затруднительное положение, если бы мне пришлось что-то серьезное менять.

— Но…

— Вы просто должны постараться сделать все без существенных изменений. Это будет нетрудно. Не забывайте, вам оказана услуга, редко предоставляемая смертным.

— Дар предвидения! — воскликнул Александр.

— Вот именно. Однако, мистер Арлингтон, должен также напомнить, что вам придется покориться неизбежному — вы снова будете убиты.

Огонь в глазах Александра погас.

— То есть меня снова убьют ударом ножа в спину?

Архангел кивнул.

— Так записано в Книгах, — сказал он, и голос его звучал, как звон колоколов. — Вы что, передумали?

— Нет… Я готов на все. Я должен знать, кто убил меня.

— Прекрасно, мистер Арлингтон. Желаю удачи. Нам просто необходимо, чтобы все наши души были счастливы.

— Спасибо, — невесело ответил Александр, выходя через золотую дверь…

…И проснулся в своей собственной кровати, в своей спальне, в мрачноватом и продуваемом сквозняками старом особняке, в котором, ему всегда казалось, как раз и пристало жить автору таинственных историй. Старинные часы в холле, принадлежавшие еще деду, пробили двенадцать. Он считал удары, и на одно ужасное мгновение — пока не удалось собраться с мыслями — ему показалось, что уже пришла полночь. Но нет, за задернутыми шторами угадывалось солнце. Полдень, вполне подходящее время для того, чтобы вставать с постели преуспевающему писателю. Но у него оставалось так мало времени…

Раздался настойчивый стук в дверь.

— Войдите, — отозвался Александр.

Дверь открылась, и появился Толберт, его секретарь.

— Почта прибыла, — объявил он.

— И что там?

— Там есть письмо от Фентона. — Толберт был худощавым старательным человеком лет тридцати пяти. Он редко улыбался, но на этот раз тень улыбки играла в уголках рта. — Я вскрыл его, полагая, что это очередное деловое письмо. Но лучше вы сами прочтите.

Александр взял письмо.

«Дорогой Алекс! Я должен быть вполне откровенным. Признаться, с некоторыми сомнениями мы решились на издание этого вашего последнего романа «Убийство манекена». Возможно, его тоже ожидает успех, но если это произойдет, то причиной будет только ваше имя и репутация. Честно говоря, у нас здесь сложилось мнение, что вы крепко сдали. Каждая последующая книга оказывалась слабее предыдущей. Неужели источник иссяк? Возможно, вам стоит устроить себе продолжительный отдых. Поскольку у нас с вами заключен контракт на следующие пять книг, все это нас очень беспокоит. Поэтому я хочу обсудить наши дела. Я прибуду в четверг утром, девятичасовым поездом. Ваш Уолтер Фентон».

Толберт все еще стоял у постели.

— У меня есть предложение, — сказал он.

— Конечно, у вас есть, — раздраженно кивнул Александр.

— Фентон предлагает вам отдохнуть. Я согласен с ним. Но пока вы отдыхаете, публика не должна быть лишена удовольствия читать таинственные истории, написанные знаменитым Слейдом Сондерсом.

— Что вы хотите этим сказать? — Александр буквально выскочил из постели,

— Я, — спокойно ответил Толберт, — буду продолжать писать книги под псевдонимом Слейд Сондерс. Фентон ничего не узнает. И наша публика тоже.

— Наша публика! Вы что, можете хотя бы на мгновение вообразить, будто сумеете имитировать мой стиль?

— Я могу сделать больше, чем просто имитировать ваш стиль, Александр. Я могу улучшить его.

— Вы наглый… Вы самонадеянный…

— Следует ли мне напомнить вам, Александр, сколь велика принадлежавшая мне доля в ваших последних книгах? Я разрабатывал сюжет, вносил исправления, переписывал.

— Вон отсюда!

— Александр!

— Вы уволены!

— Вам никогда не удастся заменить меня. И более того, без меня вам никогда не удастся закончить очередную книгу.

— Упаковывайте ваши вещи, Толберт, и отправляйтесь, иначе я вышвырну вас!

— Вы пожалеете об этом!

Произнеся это, Толберт удалился.

Да, именно так начинался последний день Александра. Письмом от Фентона и ссорой с Толбертом. Какие странные ощущения вызывает точное повторение поступков и слов! Как если бы этот инцидент происходил раньше, во сне…

Во сне? А что, если весь его разговор с архангелом был сном?

Звонок прервал этот интересный ход мыслей. Телефон стоял у постели, и Александр автоматически поднял трубку.

— Алло!

— Это Михаил.

— Что? А-а… ну да. Откуда вы звоните?

— Глупый вопрос, вы не находите, мистер Арлингтон?

— Что… вы хотите?

— Просто проверяю, успешно ли добрались. Ну как идут дела?

— Дайте мне хотя бы шанс, сэр. Я еще и не начинал.

— Ну-ну, вам пора браться за работу, мистер Арлингтон. Вы же знаете, у вас не так много времени. А теперь счастливо оставаться.

— До свидания.

Итак, все разрешилось. Это был не сон, и следовательно, пора было приступать к делу. Но работать, когда все время заглядывают через твое плечо…

Следующие полчаса Александр был занят бритьем и одеванием. Он думал о Толберте — застенчивом, робком Толберте, который из всех дней выбрал именно сегодняшний, чтобы показать зубы. Итак, Толберт, домогавшийся имени и репутации Слейда Сондерса, самой драгоценной собственности Александра. Конечно же, у Толберта был мотив для убийства.

А что происходило потом?

Александр обнаружил, что не помнит. Его должны убить в полночь в его собственном кабинете ударом ножа с ручкой из слоновой кости. Он помнил только это, и ничего больше. Ему следовало бы получить дополнительную информацию у архангела.

С другой стороны, может, это и к лучшему. Потому что знать каждую деталь как-то даже жутковато. К тому же создавшаяся ситуация оставляла ему свободу выбора.

Спустившись вниз, Александр понял, что голоден. В столовой его ждала кухарка Анни, приготовившая завтрак. Пока Анни подавала на стол. Александр изучал ее широкое, невыразительное лицо. Кроме Анни, в доме работала ее дочь Агнесса — горничная миссис Арлингтон. Но ни у Анни, ни у Агнессы не было ни малейшей причины убивать его. Кроме того, они каждый вечер уходили к себе домой. Александр решил, что он может исключить женщин из своих расчетов.

— Вы лучше поторопитесь с завтраком, мистер Арлингтон, — сказала Анни, подавая неизменное яйцо-пашот. — Мне нужно вовремя приготовить ленч, потому что у нас будет гость.

— Кто?

— Мистер Армбрустер.

Теперь он вспомнил! Это тоже произошло тогда. Армбрустер, рослый молодой человек с темными вьющимися волосами…

— Доброе утро, дорогой.

Быстрый холодный поцелуй в левую щеку заставил его повернуться. Мыспь молнией сверкнула в его мозгу: поцелуи предательства. Но он любезно произнес:

— Доброе утро, Ариэл.

Александр на несколько секунд отвлекся от еды, чтобы рассмотреть жену. Двадцать восемь, чуть больше половины его возраста, и красавица — он мог себе позволить иметь молодую и красивую жену. Светловолосая, стройная, изящная, существо, сотканное из света и воздуха. Его Ариэл.

— Значит, к ленчу придет Армбрустер?

— Ты против, дорогой?

— Да, я против. Я против того, чтобы этот молодой атлет без цента в кармане шлялся по моему дому, поедая глазами мою жену.

— Боже, какое у тебя воображению, дорогой!

— Он уже спал с тобой?

— Конечно нет.

— Это ложь, моя дорогая. Я все вчера видел.

Александр Арлингтон удивился самому себе. Теперь, когда слова вылетели из его уст, он вдруг вспомнил…

Все это уже происходило.

— Я видел вас, моя дражайшая, из беседки. И могу добавить, я не был особенно ошеломлен. Да и вы, пожалуй, не отличались особенной скромностью.

Ариэл побледнела и опустилась на стул.

— Удивлена, моя драгоценнейшая? Ну а теперь позволь мне сообщить кое-что. Я нисколько не против того, чтобы молодой мистер Армбрустер прибыл к нам на ленч. Более того, я полагаю, после ленча у тебя с ним должен состояться долгий разговор. Ты можешь сказать ему, что я знаю все. И после этого вам следует решить, что делать. Лично у тебя два выхода. Первый — оставить меня и уйти с Армбрустером. Разумеется, у него нет ни цента, и тебе не следует рассчитывать на то, что я буду финансировать ваше маленькое любовное гнездышко. Однако когда тебе надоест полуголодная жизнь с Армбрустером, ты не сможешь вернуться сюда. Второй выход — остаться. В этом случае я буду требовать от тебя лояльности и верности, а мистер Армбрустер должен будет поискать другое место, где его будут одаривать благосклонностью.

Что ж, подумал Александр, с Армбрустером, пожалуй, покончено. Ариэл — не из тех, кто может жить одной любовью. Она слишком долго привыкала к комфорту.

Подобный ультиматум он тоже, конечно, предъявлял повторно, но тут ему в голову пришла новая мысль.

Еще один мотив для убийства! По завещанию Ариэл причиталась половина его приличного состояния, нажитого писательским трудом. Если Армбрустеру это было известно, он мог предпочесть Ариэл в роли богатой вдовы, а не изгнанной и лишенной всего жены. Либо если Ариэл сама жаждала быть с этим молодым человеком…

— Ты будешь с нами на ленче? — между тем спрашивала Ариэл.

— Пожалуй, нет, — величественно ответил Александр. — Я буду вам мешать. Кроме того, я как раз завтракаю. И у меня есть важные дела.

Она вышла из комнаты, и Александр проводил глазами ее изящную фигуру. Затем он вернулся к своему завтраку, быстро покончил с ним и освободил столовую для Анни, которая начала готовить ее к ленчу.

Александр направился в кабинет, где произошло убийство.

Войдя в свою собственную камеру смертника, он ощутил некий благоговейный страх. Шторы были задернуты, и в комнате царил полумрак. Испытывая тревожное чувство, Александр раздвинул шторы и осмотрелся.

В кабинете стоял письменный стол, массивное сооружение из красного дерева. Несомненно, он должен был сидеть за столом в кресле. И наверное, дремать, как он часто делал, опустив голову на руки. Удобная цель. И нож для открывания писем лежал тут же. Он осторожно поднял нож, почти ожидая найти на лезвии засохшую кровь.

Но разумеется, ее там не было… пока.

«Не очень удобное орудие убийства, — подумал Александр. — Рукоятка длиной дюйма четыре из гладкой и тяжелой слоновой кости отлично сохранит отпечатки пальцев, если убийца не проявит должной осторожности. Лезвие еще длиннее и отнюдь не острое, как бритва, и конец слегка затуплен. Но все же, если ударить посильнее и поточнее, нож вполне мог пронзить сердце».

Александр содрогнулся.

Стук в дверь прервал его размышления. Стучавший вошел, не дожидаясь приглашения.

— Вы заняты, дядя Александр?

— Нет-нет. Входи, Эндрю.

Эндрю, не останавливаясь, ловко оттолкнулся одной ногой, подпрыгнул и уселся на край стола. Под тяжестью его тела это крепкое сооружение жалобно застонало. Маленькие свиные глазки Эндрю смотрели на Александра сквозь толстые стекла очков.

— Как у вас с финансами, дядя?

— Сколько на этот раз?

— Пятьсот.

Александр откинулся на спинку вращающегося кресла и внимательно посмотрел на тушу, восседавшую на его столе.

— Я сказал тебе в прошлый раз, Эндрю, что больше не намерен покрывать твои долги, По крайней мере, до тех пор, пока ты не продемонстрируешь, что и сам пытаешься выйти из положения — что означает подыскать себе работу. Так вот, Эндрю, мой ответ тебе: нет.

— Я в отчаянном положении, дядя.

— Это твое дело.

— Что же мне делать?

— Тоже твое дело.

— Мне придется тогда сделать что-нибудь такое… из ряда вон выходящее.

Его слова заставили Александра вздрогнуть. Этот разговор, как и ссора с Толбертом и беседа с Ариэл, уже происходил тогда, раньше. Эндрю был наследником второй половины его состояния — отнюдь не потому, что Александр хоть когда-нибудь относился к Эндрю с любовью, а лишь постольку, поскольку Эндрю был его единственным кровным родственником. И вот сейчас этот никчемный племянничек нуждался в деньгах.

Еще один мотив для убийства.

— Ну и что же ты придумаешь… из ряда вон выходящее, а, Эндрю?

— Не знаю. Но если вы мне не поможете, все, что случится, случится по вашей вине.

Туша соскользнула со стола, прошествовала к двери и вышла. Несмотря на его внушительные размеры, в движениях Эндрю были какая-то грация и ловкость. Странно, что раньше Александр никогда не замечал этого, сейчас он вообще открывал для себя много нового, о чем раньше не подозревал.

Солнечный луч, просачивающийся сквозь занавески, вдруг показался ему привлекательным. К тому же в данный момент Александр не был очень-то расположен оставаться в этой комнате. Он решил, что нуждается в свежем воздухе и в возможности хорошенько подумать.

Вместо ожидаемого уединения он встретил Гарри. Старый Гарри был садовником, сторожем, мастером на все руки, шофером, а по вечерам, когда Анни и ее дочь уходили домой, исполнял обязанности дворецкого. Кроме того, Гарри часть жизни провел в местах заключения и именно этим был особенно полезен Александру.

Под влиянием алкоголя, поставляемого его работодателем, Гарри часто вспоминал о былых подвигах, и многое из его рассказов оседало в записной книжке Александра. Судя по всему, некоторые из «подвигов» так и не были раскрыты, и по меньшей мере в десятке городов Гарри разыскивала полиция.

В данный момент Александра меньше всего занимали поиски нового сюжета. Но у Гарри было что-то на уме.

— Я тут слыхал кое-что, мистер Арлингтон.

— И что же?

— Насчет ваших книжек.

— Моих книжек? Что же ты мог слышать о моих книгах?

— Может, их больше не будет.

Ага, тут явно видна работа Толберта! Наверно, к этому времени о сути письма Фентона, если не о полном тексте, было известно всему дому. Тогда и Ариэл и Армбрустер знали об этом тоже. И Эндрю;

— Какое отношение все это имеет к вам, Гарри, даже если предположить, что это правда? Боитесь потерять работу?

Старик, прищурившись, посмотрел на него.

Меня не беспокоит моя работа, — ответил он. — Но я подумал обо всех тех историях, о которых рассказывал вам, мистер Арлингтон. Все было о кей, пока вы писали ваши книжки. Но теперь, когда книжек, может статься, больше не будет, вы расколетесь фараонам.

— Зачем это мне, Гарри? Что мне за дело до того, каким было ваше прошлое? Вы исправились и теперь зарабатываете на жизнь честным трудом.

— Фараонам на это наплевать.

— Ну я в любом случае не собираюсь сообщать о чем-либо полиции. Гарри, вы что, не верите мне?

Было очевидно, что старик не верит. Он повернулся к Александру спиной и снова принялся работать тяпкой. Движения его были сильны, быстры, точны. А лицо — хмурым и мрачным.

С тем же странным чувством Александр вспомнил, что все это уже происходило. В собственном саду он обнаружил еще одного потенциального убийцу…

Вернувшись в кабинет, Александр тяжело опустился в кресло. Почему же тогда, в первый раз, он не обратил внимания на все эти факты? Почему не понял, что был буквально окружен людьми, которым выгодна его смерть? У всех в доме, кроме старой Анни и ее дочери Агнессы, был мотив для убийства. И по крайней мере, у одного из них, по-видимому, хватило мужества свершить задуманное.

Зазвонил телефон, и Александр машинально поднял трубку,

— Это Михаил.

— А… добрый день.

— Что-то не так, мистер Арлингтон? Ваш голос звучит не очень бодро.

— Все это было очень обескураживающим, сэр.

— Что же именно?

— За исключением двух работниц по дому, которые уходят на ночь в другое место, каждый, живущий под моей крышей, был бы рад видеть меня мертвым.

— Ну не стоит расстраиваться, мистер Арлингтон.

— Вы так думаете?

— Если вы поняли, как мало людей желают вашего присутствия на земле, у вас не должно быть ни малейшего повода сожалеть о возвращении сюда, к нам,

— Гм. Пожалуй, так.

— Вас еще что-то тревожит, мистер Арлингтон?

— По правде сказать, да, сэр. Я не нашел ни одной улики.

— Поищите еще.

— В этом-то все и дело. Понимаете, в моих книгах — и в реальной жизни тоже — не существует никаких улик вплоть до момента убийства. Обычно убийца оставляет в этот момент какие-то следы. Как мне быть с этим?

— Мой дорогой мистер Арлингтон, поверьте мне, я не знаю. Вам следовало подумать об этом осложнении перед тем, как вы отправились отсюда.

— Да, вы правы, мне следовало подумать об этом.

— Боюсь, вам придется подождать до полуночи. До встречи.

Александр приготовил себе коктейль. Было четыре часа. Треть отпущенного ему времени уже прошла. Он хмуро взял в руки стакан и подошел к окну. На небе появились облака, предвещая дождь.

Хорошая ночь для убийства.

По чистой случайности в тот момент, когда он стоял у окна, потягивая коктейль, он увидел свою жену и Армбрустера. Атлетически сложенный молодой человек целовал ее.

Именно в этот момент в сердце Александра Арлингтона зародилось новое решение.

Он не грохнул стакан об пол и не раздавил его в кулаке, как бы сделал на его месте более эмоциональный человек. Вместо этого он стоял у окна и медленно заканчивал свой коктейль, пока Армбрустер медленно заканчивал свой поцелуй. Наконец-то у Александра созрел план.

Опустошив стакан, он проследовал на кухню.

— Анни, — объявил он. — У нас будут мистер Армбрустер, а также Толберт и мой племянник. А ты скажи Гарри, чтобы он подавал на стол.

Наверху он застал Толберта, упаковывающего чемодан.

— Можете отложить чемодан, Толберт.

— Вы сказали мне, что я уволен, — угрюмо ответил секретарь.

— Вы действительно уволены. Но я хочу, чтобы вы задержались здесь до завтра. Это может вам пригодиться, мой мальчик.

Эндрю наслаждался сном после ленча, когда Александр разбудил его, тряхнув за плечо.

— Если у тебя есть какие-то планы на сегодняшний вечер, отмени их. Нам нужно будет обстоятельно поговорить. Тебе это может принести выгоду.

Затем Александр вышел в сад.

— Сожалею, что не смог быть с вами на ленче, Армбрустер, — сказал он человеку, который только что целовал его жену, — но я хочу, чтобы вы остались у нас обедать.

На красивом лице Армбрустера отразилось удивление, но он пробормотал, что будет в восторге. Ариэл лишилась дара речи. Александр с тайным удовлетворением улыбнулся. Если его план удастся!..

Обедать начали в семь тридцать. Было уже темно и пошел дождь, когда Анни и ее дочь ушли домой. Александр был за столом единственным, кто ел с аппетитом. Остальные механически совершали необходимые движения, но мысли их были заняты другим. Ариэл часто поглядывала на Армбрустера, а Армбрустер посматривал на нее. Лицо Толберта представляло собой маску, которая едва скрывала его обычную угрюмость. Эндрю обладал отличным аппетитом, но в этот вечер он явно был не в форме. Все они украдкой наблюдали за Александром.

Обед закончился чуть позже девяти. Александр поднялся и улыбнулся.

— Я жду вас всех в моем кабинете через час. У нас будет небольшое празднество — нечто вроде прощального вечера.

Это загадочное замечание повергло присутствующих в немое изумление. Александр, довольный собой, поднялся в спальню и принялся упаковывать чемодан. Он едва успел засунуть в мешок две пары носков, как зазвонил телефон.

— Это Михаил.

— Я ждал, что вы позвоните.

— За последние несколько часов ваше настроение значительно изменилось.

— Да, изменилось… да.

— И куда же вы, по-вашему, собираетесь с этим чемоданом?

— Мне вскоре предстоит длительное путешествие, разве не так?

— Здесь вам не понадобится лишняя пара носков, мистер Арлингтон. Здесь предоставляется все.

— Вы шпионите за мной?

— У меня нет нужды шпионить за вами.

— Сэр, ведь вас не беспокоит, что я могу перехитрить вас, не правда ли?

Ответа не было — в трубке стояла мертвая тишина.

Но это было само по себе красноречивым ответом.

Архангел, вне всяких сомнений, беспокоился. А если он беспокоился, что его могут обмануть, то обман, как таковой, становился вполне реальной вещью! Александр продолжал упаковывать чемодан, время от времени посмеиваясь,

Он уложил одежду, которая может понадобиться ему в течение нескольких дней, зубную щетку и бритву. Затем он подошел к сейфу в стене и взял несколько сотен долларов, которые всегда там держал. Из туалетного столика достал автоматический пистолет и проверил, заряжен ли он. Пистолет был заряжен. Пригодится, решил Александр, как небольшая дополнительная гарантия.

Но он не спустился вниз через час, как обещал. Ему хотелось заставить подозреваемых понервничать. Он знал, что они будут ждать. И особенно убийца — ему не оставалось ничего другого, как ждать. Александр провел некоторое время в кресле, покуривая трубку и планируя свое будущее.

Лишь без четверти одиннадцать он отнес чемодан вниз и присоединился к жене и гостям. Они, как Александр и ожидал, нервничали. Лицо Толберта пылало: по-видимому, он не обошел вниманием бар в кабинете. Эндрю сидел надутый в темном углу, как угрюмый боров. Ариэл и Армбрустер расположились на диване в вызывающей близости друг к другу. Старый Гарри притаился в холле, и Александр пригласил его в кабинет. Затем он запер дверь на ключ и сел за свой стол, лицом к ним.

— Заметил ли кто-нибудь из вас, — начал он, — нечто странное в сегодняшнем дне, который закончится ровно через час и десять минут?

По-видимому, они не поняли. В течение нескольких секунд единственным ответом ему был неумолчный барабанный стук дождя о крышу дома и шальной раскат грома.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Александр.

Это была его жена. Она поднялась с дивана и сделала шаг по направлению к столу.

Он холодно рассматривал ее. На ней было вечернее платье, изрядно открытое сверху и плотно, как кожа, прилегавшее в остальных местах. Ради Армбрустера несомненно.

— Сядь, дорогая, и не волнуйся. — Что-то в его голосе заставило ее отступить. — Я-то надеялся, что ты заметишь, даже если никто другой не обратил внимания. Ты, с твоей женской интуицией.

— Что же я должна была заметить, Александр?

— Неужели ты не почувствовала нечто странное в сегодняшнем дне? Не было ли у тебя ощущения, что все, что ты делаешь и говоришь, как-то знакомо тебе? Что ты уже однажды делала и говорила то же самое?

Было совершенно ясно, что все они считали его выпившим или затевающим какой-то розыгрыш.

— Прошлой ночью, — продолжал Александр с улыбкой, — я был… хотя, возможно, это была не прошлая ночь. Никто не может быть уверен относительно течения времени в Вечности. Но там, Наверху, я был не очень долго, так что скорее всего это произошло прошлой ночью. Прошлой ночью я был убит.

Ариэл издала сдавленный крик.

— А, воспоминание освежило твою память, дорогая?

— Мою память?

Казалось, она действительно не понимала, о чем он говорит. Александр окинул взглядом остальных, глядевших на него в полном недоумении. И тогда он рассказал им все. Рассказал о Михаиле и о том, зачем вернулся, Они слушали, время от времени поглядывая друг на

Когда он закончил свое повествование, Эндрю сказал:

— Дядя Алекс, вы совершенно спятили. Вам надо показаться врачу.

— Фентон говорил вам, что вы сдали, — мстительно сказал Толберт. — Он и не представлял себе, насколько был прав.

— Да это сумасшедший дом! — взорвался Армбрустер, поднимаясь с дивана. — Я ухожу.

— Сидите, вы все, — повысил голос Александр, доставая пистолет…

Все сели. И в этот момент зазвонил телефон.

Александр поднял трубку, и голос на другом конце начал без предисловий:

— Что вы там затеваете, Арлингтон?

— Это старый трюк, — бойко ответил Александр. — Он использовался во многих детективных романах. В последней главе детектив собирает всех подозреваемых в одной комнате. Там он им излагает все свои выводы, и обычно убийца сознается или как-то выдает себя. В ваших Книгах, сэр, появится небольшое исправление, и только.

— Хорошо, верю вам на слово, Арлингтон. Но позвольте напомнить, что у вас осталось всего лишь полчаса.

— По всей видимости, — заметил Армбрустер, когда Александр положил трубку, — это был архангел.

— Да, — ответил Александр.

Армбрустер сник.

— Мне напомнили, — продолжал Александр, — что время мое на исходе. Поэтому я перейду от рассказа, в который, как мне кажется, никто из вас не поверил, к фактам, которые неоспоримы. В этой комнате, кроме меня, находятся пять человек. Все пятеро имеют веские причины желать моей смерти. Один из вас жаждет этого так сильно, что он — или она — рискнет пойти на убийство.

Вот мой дражайший племянник Эндрю, который по уши в долгах. Единственная надежда Эндрю обрести деньги, чтобы стать платежеспособным, заключается в получении того, что я, к сожалению, ему завещал. Деньги нужны ему немедленно, но если я буду убит и завещание будет утверждено судом, его кредиторы станут более терпеливыми.

А вот Толберт, мой бывший секретарь. Толберт думает, что если я сойду со сцены, он сможет взять в свои руки карьеру Слейда Сондерса. Завтра прибывает мой издатель, и Толберту предоставляется удобный случай — если только я буду мертв.

Теперь возьмем Гарри. Гарри боится, что я выдам его полиции, когда перестану писать и мне больше не понадобится его неисчерпаемое прошлое.

Наконец, вот моя дражайшая жена и ее друг, мистер Армбрустер. Ариэл ушла бы от меня и раньше, будь у мистера Армбрустера деньги. Если она получит половину состояния, они смогут позволить себе вести тот образ жизни, к которому я ее приучил. Так что любой из них может решить, что игра стоит свеч.

— Какое мрачное настроение у вас сегодня, дядя Алекс, — умиротворяющим тоном сказал Эндрю.

— Мрачное, верно, мой дорогой племянник. Вот здесь лежит мой нож для открывания писем. Предполагается, что я засну, сидя за столом. Ровно в двенадцать часов ночи убийца — один из пятерых — возьмет этот нож и ударит меня в спину.

Толберт весь обратился в слух. Несмотря на свое настроение, он был увлечен этой ситуацией.

— Предположим, Александр, — начал экс-секретарь, — что все, рассказанное тут вами, — правда. Вы что, собираетесь и в самом деле заснуть за столом, чтобы убийца мог совершить свое преступление?

— Конечно нет, Толберт. Согласитесь, теперь, когда я знаю, что должен быть убит, мне очень будет трудно, да и, пожалуй, невозможно заснуть.

— Но тогда это полностью разрушает идею убийства, которое должно произойти точно так, как в первый раз.

— Именно, Толберт. Вы ухватили самую суть проблемы. Убийство уже не может произойти точно так же. Здесь должны быть какие-то отличия. Но если вы помните, архангел сказал, что он готов сделать небольшие изменения в записях.

Все слушали теперь с величайшим интересом, захваченное происходящим.

— Но, Александр, — продолжал Толберт, — я не совсем понимаю, как вы собираетесь довести до конца этот шедевр детективного искусства. Ведь в наших книгах — ну, скорее, в ваших книгах — сначала совершается убийство, убийца оставляет какие-то следы и улики, и только после этого на сцену вступает детектив. Но с чего начинать расследование в этом деле? Взять хотя бы этот нож для открывания писем — на нем прекрасно должны сохраниться отпечатки пальцев, но ведь убийца не может оставить своих отпечатков до момента убийства, однако к этому моменту для вас будет уже поздно искать их.

— Восхитительный пункт, Толберт. Я вижу, что не зря учил вас. Именно эту трудность, должен признаться, я не предвидел, когда пускался в эту затею. Каким образом мне раскрыть убийство до того, как оно будет совершено?

— И у вас остается только пятнадцать минут, дядя Алекс, — сказал Эндрю с явным волнением.

— Вы что, надеетесь, что кто-то сознается до того, как провернет дело? — вопрос задал Гарри,

— Не исключено, — спокойно ответил Александр, — но я, разумеется, не рассчитываю на это.

— Может быть, вы намерены просто сидеть за столом и ждать, пока убийца не кинется на вас? Вы увидите, кто именно, и удовлетворите свое любопытство.

Последнее предположение высказал Армбрустер.

— Вряд ли, — возразил Александр в духе вполне дружеской дискуссии. — Мне думается, мистер Армбрустер, тут требуется мужество, которым я не обладаю, — сидеть спокойно за столом, чувствовать присутствие убийцы за своим плечом и подставлять спину под удар ножа.

— Тогда я не понимаю, как это все может произойти, — сварливым тоном произнесла Ариэл.

— Разумеется, не понимаешь, дорогая, так что мне придется объяснить. Видишь ли, у меня есть план. Я буду придерживаться условий сделки с Михаилом, потому что он вел себя так достойно во всем этом деле, вплоть до того, что буду сидеть за своим столом в полночь. Но убийство не произойдет!

Присутствующие не смогли скрыть своего разочарования. Александр вновь улыбнулся.

— После двенадцати часов, — продолжал он, — я буду свободен от своих обязательств перед архангелом.

Убийца не сможет явиться на встречу со своей судьбой, и я буду жить — годы и годы. Но теперь, когда мои глаза открылись и я раскусил вас всех, я, конечно, не стану жить здесь. Как видите, я уже упаковал чемодан. Я ухожу. Затем я предприму определенные шаги, чтобы лишить наследства тебя, Ариэл, и тебя, Эндрю. Что касается моей карьеры, то я задумал новую книгу, в которой будет описано это дело. Я уверен, что такая экстраординарная схема спасет Слейда Сондерса от забвения, которое ему угрожает. Вам, Толберт, придется самому заниматься своими делами. Что касается вас, Гарри, вы сами напомнили мне о своих обязанностях законопослушного гражданина.

И Александр улыбнулся еще раз.

Пятеро подозреваемых молчали. Часы над камином показывали без семи минут двенадцать. Первым нарушил молчание Гарри:

— Значит, вы собираетесь держать нас всех здесь на мушке, мистер Арлингтон. Конечно, никто не сможет пырнуть вас этим ножом, если у вас в руках пистолет. И вы при этом считаете, что придерживаетесь условий своей сделки с архангелом?

— Нет, у меня нет такого намерения, — невозмутимо ответил Александр, — держать вас в безвыходном положении с помощью пистолета. — И чтобы доказать свою искренность, он положил пистолет в карман. — Мой план намного проще и куда менее жесток.

— И вы раскроете его нам? — спросил Толберт.

— Почему бы нет? Вот я сижу здесь в условленный час и в условленном месте. И я позаботился о том, чтобы все подозреваемые находились здесь. Разве можно было точнее выполнить все условия?

— Здесь есть какая-то хитрость, — произнес его племянник.

— Естественно, Эндрю. Один из вас — убийца. И теперь, убийца, у тебя есть два выхода. В двенадцать часов ты, если хочешь, можешь совершить свое кровавое дело при свете, на виду у четырех свидетелей, исключая меня самого. В этом случае ты, несомненно, попадешь в руки полиции, ибо я могу гарантировать, что эти презренные типы, сидящие здесь, будут просто стремиться дать показания против тебя. Но у тебя есть и другой выход — ты можешь упустить свой шанс убить меня. Поскольку это будет твой поступок, а не мой, то с Михаилом я буду в расчете, и в одну минуту первого уйду из этого дома и из вашей жизни.

Яростно зазвонил телефон, Александр поднял трубку и сердечно произнес:

— Алло, сэр.

— Арлингтон, вы жульничаете! — сказал архангел.

— Ни в коем случае, сэр. Это единственный способ, с помощью которого я могу найти убийцу. Ведь до убийства нет никаких улик, а после — после я буду мертв. Если убийца не решится пойти на убийство, вы ведь не станете обвинять меня в этом?

class="book">— Очень ловко придумано, Арлингтон!

— Благодарю вас, сэр!

— Но недостаточно ловко. Вы забыли, что у убийцы должна быть тоже встреча с полночью, как и у вас. И у него может оказаться контрплан.

Александр положил трубку на аппарат, но улыбки на его лице уже не было. Он действительно забыл об этом. То, что уверенность его была поколеблена, не осталось незамеченным.

— Который час? — спросил Эндрю, у которого было плохое зрение.

— Без трех минут двенадцать, — ответил Гарри, сидевший ближе всех к часам.

Тяжелая тишина вошла в комнату. Ариэл и Армбрустер обменялись короткими взглядами. Остальные не спускали глаз с Александра Арлингтона. Теперь здесь уже не было сомневающихся. И убийца принимал решение.

Армбрустер вдруг неожиданно встал с дивана и пересек комнату, направляясь к двери. Он двигался с кошачьей грацией, и его шаги заглушались ковром. Александр внимательно наблюдал за ним, сунув руку в карман, где лежал пистолет. У двери Армбрустер остановился и быстро обернулся.

— Арлингтон прав в одном, — сказал он. — Если убийца убьет его на виду у всех, они смогут свидетельствовать против него. Это обеспечит их собственную безопасность. Но предположим, что убийство может быть совершено так, что другие не станут очевидцами? Тогда никто из нас не будет уверен в том, кто именно является убийцей. Правда, у каждого из нас есть свой мотив и все мы будем на положении подозреваемых — полиция даже может изобразить это как сговор, и нас будут судить за убийство всех вместе. Но предположим, что полиция не узнает об этой встрече? Тогда все остальные вне подозрений, убийца делает свое дело, и у него остаются те же шансы уйти от ответственности, что и раньше. Все зависит от того, сможет ли убийца убить Арлингтона так, чтобы никто этого не видел.

До двенадцати оставалась одна минута.

— И как же убийца собирается сделать это? — ядовито спросил Александр Арлингтон, хотя сам слышал, как дрожит его голос. — Как я могу быть убитым без свидетелей в комнате, где полно людей?

Армбрустер улыбнулся улыбкой врага.

— Ну, нет ничего проще, — ответил он. — Как вы могли просмотреть такую возможность, мистер Слейд Сондерс, знаменитый автор детективных историй? Все, что я должен сделать, — это выключить свет!

И раньше, чем Александр успел шевельнуться, рука Армбрустера нашла выключатель. На комнату опустилась темнота… Мертвая тьма. Молнии, которые до того сверкали почти непрерывно, прекратились как по заказу Дождь, наоборот, припустил еще сильнее, забарабанив по крыше так, что заглушал любые шаги.

Убийца мог двигаться, сохраняя полную анонимность.

Если бы Александр не окаменел от неожиданности, он, вероятно, сделал бы что-нибудь. Но он оставался в кресле, не в силах шевельнуть рукой.

Кто-то оказался рядом с ним. Чья-то рука пригнула его голову к столу. Так, как если бы он заснул. Другая рука — Александр знал это — искала, наконец нашла и схватила нож для открывания писем.

Удар и вправду оказался не слишком болезненным.

Александр смутно ощущал, как рука, которая прижимала его голову к столу, залезла в боковой карман пиджака и вынула оттуда носовой платок… Убийца вытирал отпечатки пальцев на рукоятке ножа.

В голове Александра зазвенело…

Или, быть может, это был телефон…

— Добро пожаловать обратно, мистер Арлингтон! Точно по графику.

Александр рухнул в золоченое кресло перед столом Михаила.

— Хорошо провели время, мистер Арлингтон?

— Меня снова убили.

— Естественно.

— Кто это сделал?

Архангел расхохотался, и его смех звенел и отдавался в помещении с высокими мраморными потолками.

— Как же так, вы ведь для того и возвращались на землю, чтобы узнать это. И вот вы опять здесь, мистер Арлингтон, и снова задаете тот же вопрос. Уж не собираетесь ли вы пройти все это в третий раз, а?

— Нет уж, спасибо, — устало ответил Александр. — Но я по-прежнему не смогу быть счастливым здесь, пока…

— Ну-ну, не будем начинать все сначала. — поспешно сказал архангел. — Давайте лучше немного подумаем над этой проблемой, а? Поставьте себя на место убийцы, мистер Арлингтон. Когда Армбрустер выключил свет, рискнули ли бы вы подойти к столу и совершить убийство?

Александр думал, обхватив голову руками.

— Я бы допустил возможность ловушки. Кто-нибудь мог включить свет снова как раз в тот момент, когда я орудовал бы ножом, и меня бы поймали с поличным.

— Совершенно верно, мистер Арлингтон. Рискованное дело. Теперь еще одна задача. Если бы вы были убийцей, зачем бы вам понадобилось залезать в карман жертвы и использовать носовой платок жертвы, чтобы стереть отпечатки пальцев?

— Я бы сделал так, — ответил Александр, — только в том случае, если бы у меня не было своего платка.

— Правильно, — кивнул архангел. — А кто из ваших пяти подозреваемых мог лучше, чем остальные, знать, что вы носите носовой платок в левом боковом кармане пиджака?

— Я понимаю, что вы этим хотите сказать, сэр! — Александр оживился.

Архангел просиял.

— Ну теперь в конце концов вы сможете быть счастливым здесь, мистер Арлингтон.

— Соучастник Ариэл находился у выключателя, — пробормотал Александр. — Она была вполне уверена, что Армбрустер не включит свет прежде, чем она покончит со мной. Вот и подтверждение: у Ариэл не могло быть своего носового платка, его просто некуда было деть в платье с низким декольте, которое было на ней.

И моя жена, я полагаю, лучше других должна знать, где я обычно держу носовой платок.

— Именно так рассуждал и я, мистер Арлингтон.

— Послушайте, да вы сами неплохой детектив, сэр.

Архангел скромно потупился.

— Пожалуй, я тут слегка поднахватался, — согласился он. — Это все благодаря компании, в которую я вхож.

— Компании?

— Разве я не говорил вам об этом, мистер Арлингтон? Вот это да! Если бы я сказал сразу, вам и в голову не пришло бы расстраиваться. Ну-ну, не будем больше откладывать. Прошу вас, присоединяйтесь, познакомьтесь с ребятами, мистер Арлингтон: тут и Эдгар, и сэр Артур, Г. К. Ч…[1]

— Эдгар, и сэр Артур, и Г. К. Ч.?

— Разумеется, мистер Арлингтон. Разве вы не знали, что все авторы детективных историй попадают на небеса?

Примечания

1

Эдгар По, Артур Конан Дойл, Гилберт Кит Честертон.

(обратно)

Оглавление

  • *** Примечания ***