В ожидании судьбы [Барбара Картленд] (fb2) читать онлайн

Барбара Картленд В ожидании судьбы

Все персонажи и ситуации в книге вымышленные и никак не связаны с реальными людьми или событиями

В пылу спора он схватил ее руки и крепко сжал. Он обжигал ее взглядом горящих глаз, она чувствовала на щеках его дыхание.

Потрясенная, Розина подняла голову, и их взгляды встретились. Она как будто заглянула в самую его душу. В то же время у девушки возникло странное ощущение, что он видит ее насквозь.

Розина запаниковала. Как он смеет читать ее мысли и чувства, точно раскрытую книгу? Как он смеет ее понимать?!

Она рывком высвободила руки и отвернулась.

— Простите, — сказал он. — Я не хотел… не мое дело, как вам поступать.

— Разумеется, не ваше, — дрожащим голосом ответила девушка.

— Желаю вам всяческих успехов, мисс Кларендон. Вы достойны получить от жизни лучшее.

Ни с того ни с сего Розине захотелось плакать. Выждав мгновение и взяв себя в руки, она с улыбкой повернулась к Джону, желая помириться.

Но он ушел.

«ГРЕЗЫ ЛЮБВИ» БАРБАРЫ КАРТЛЕНД

Барбара Картленд была необычайно плодовитой писательницей — автором бесчисленных бестселлеров. В общей сложности она написала 723 книги, совокупный тираж которых составил более миллиарда экземпляров. Ее книги переведены на 36 языков народов мира.

Кроме романов ее перу принадлежат несколько биографий исторических личностей, шесть автобиографий, ряд театральных пьес, книги, которые содержат советы, относящиеся к жизненным ситуациям, любви, витаминам и кулинарии. Она была также политическим обозревателем на радио и телевидении.

Первую книгу под названием «Ажурная пила» Барбара Картленд написала в возрасте двадцати одного года. Книга сразу стала бестселлером, переведенным на шесть языков. Барбара Картленд писала семьдесят шесть лет, почти до конца своей жизни. Ее романы пользовались необычайной популярностью в Соединенных Штатах. В 1976 году они заняли первое и второе места в списке бестселлеров Б. Далтона. Такого успеха не знал никто ни до нее, ни после.

Она часто попадала в Книгу рекордов Гиннесса, создавая за год больше книг, чем кто-либо из ее современников. Когда однажды издатели попросили ее писать больше романов, она увеличила их число с десяти до двадцати, а то и более в год. Ей тогда было семьдесят семь лет.

Барбара Картленд творила в таком темпе в течение последующих двадцати лет. Последнюю книгу она написала, когда ей было девяносто семь. В конце концов издатели перестали поспевать за ее феноменальной производительностью, и после смерти писательницы осталось сто шестьдесят неизданных книг.

Барбара Картленд стала легендой еще при жизни, и миллионы поклонников во всем мире продолжают зачитываться ее чудесными романами.

Моральная чистота и высокие душевные качества героинь этих романов, доблесть и красота мужчин и прежде всего непоколебимая вера писательницы в силу любви — вот за что любят Барбару Картленд ее читатели.

Каждый хотя бы раз в жизни влюбляется, и всякий раз это уникальный, чудесный душевный опыт.

Барбара Картленд

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Розина Кларендон лежала на кровати и читала книгу, когда в дверь ее комнаты постучали.

— Вас хочет видеть директриса, мисс, — сказала служанка, выполняющая в школе обязанности посыльной.

Розина посмотрела в зеркало, чтобы проверить, как она выглядит, и решила, что к ее внешности не придерется даже зоркая мисс Бэкстер.

Девушка не понимала, зачем за ней послала директриса, однако неприятностей не ждала. Будучи дочерью сэра Элроя Кларендона, члена парламента от местной общины, она пользовалась многими привилегиями. Благосклонное отношение к Розине выражалось и в отведении ей отдельной комнаты, расположенной в стороне от общих спален.

Розина старалась не злоупотреблять своим особым статусом, но нисколько не удивилась, когда мисс Бэкстер с улыбкой встретила ее у себя в кабинете.

— А вот и Розина. Я послала за вами, потому что к вам пришли. Сэр Джон Кросби заехал повидать вас от имени вашего глубокоуважаемого отца.

Имя сэра Джона застало девушку врасплох, и она не сразу поборола внезапное желание улыбнуться. Джон Кросби был красивым молодым человеком, который был предметом тайных мечтаний Розины. Мечтаний, о которых сэр Джон ничего не должен был знать.

— Сэр Джон Кросби? — с невинным видом повторила девушка. — Интересно, зачем он здесь.

— Об этом он расскажет сам, — сказала мисс Бэкстер, поднимаясь из-за стола. — Он у вас прямо за спиной.

Девушка резко обернулась и увидела перед собой улыбающееся лицо сэра Джона.

— Я… я вас не заметила, — запинаясь, пролепетала она.

Розина чувствовала, что краснеет: ей казалось, что все ее мысли о нем он мог прочесть на ее лице. Однако девушке удалось сохранить спокойствие и поприветствовать гостя.

— Что-нибудь случилось с папой или мамой? — с тревогой спросила она. — Дурные вести?

— Вовсе нет. С вашими родными все в порядке, просто я проезжал мимо по пути в свой избирательный округ и вызвался передать вам письма родителей.

— Как мило с вашей стороны! — воскликнула Розина.

Сэр Джон с ослепительной улыбкой повернулся к директрисе.

— Мисс Бэкстер, понимаю, это против правил, но могу я попросить разрешения остаться с мисс Кларендон наедине?

— Я… — мисс Бэкстер колебалась, в то же время понимая, что Розина уже вышла из детского возраста и скоро будет дебютировать в обществе.

— Возможно, мы могли бы прогуляться по саду, — не унимался сэр Джон. — При условии, что не станем уходить далеко от дома и нас будет видно из окна.

— В таком случае разрешаю. Уверена, сэр Джон, вы понимаете, что нам приходится быть очень щепетильными в отношении юной леди, которая вот-вот выйдет в свет…

— Разумеется. И поверьте, я буду оберегать ее репутацию.

«Какая женщина устоит перед его улыбкой, — думала Розина, — перед теплом его обхождения, перед музыкой его голоса? Разве можно сопротивляться этой его манере выглядеть и говорить, словно жизнь — это сладкий плод и он намерен вкусить все до последнего кусочка?»

По-видимому, директриса тоже не устояла.

— Тогда можете выйти в сад, — сказала она. — Только не задерживайтесь.

Изобразив застенчивость, Розина вышла в залитый солнцем сад, стараясь не показывать, как ей приятно быть рядом с сэром Джоном.

«Не глупи, — сурово упрекнула она себя. — Для него ты всего-навсего школьница».

Очень скоро ей исполнится восемнадцать и она будет готова к своему первому балу, своему выходу в свет. Она наденет платье из розового или белого атласа, волосы украсит бутонами роз, а шею — жемчугами матери…

Какой взрослой она будет выглядеть! В своих счастливых мечтах Розина кружилась по бальному залу, будто сказочная фея: роскошные светлые волосы, яркие голубые глаза, стройная фигурка и румяные щечки-персики. А сэр Джон, который, разумеется, придет на бал, только взглянет на нее и тут же падет к ее ногам, сраженный любовью…

Розина представляла, как он восторженно наблюдает за ее парадным выходом и гадает, почему раньше не замечал, какая она неотразимая красавица.

«Но это в будущем», — с тоской подумала девушка. Сейчас же она пленница в школьной форме из голубой саржи, в которой ее фигура выглядит плоской, точно доска. Вместо того чтобы красоваться на макушке изящным узлом, ее волосы висят скучным хвостиком, перехваченным лентой.

— Не будем заходить дальше ручья, — сказал сэр Джон. — Нужно, чтобы нас было хорошо видно из дома.

«Ах, если бы он схватил меня за руку и побежал в лес», — думала Розина. Если бы он только захотел остаться с ней наедине и сорвать с ее губ запретный поцелуй!

Но, очевидно, он ничего такого не хотел, поэтому девушка просто кивнула и сказала:

— Есть замечательная идея!

Возле ручья лежало бревно, и, поскольку день стоял ясный и сухой, молодые люди смогли на него присесть.

— В Лондоне все на ушах стоят, не мне вам рассказывать, — проговорил сэр Джон.

— Да, я знаю, что премьер-министр мистер Дизраэли потерпел крах из-за какого-то законопроекта, — ответила Розина. — Поэтому следует ожидать всеобщих выборов, и папа очень взволнован — он думает, что в следующем правительстве сможет получить министерский портфель. Но я знаю это лишь потому, что он сам писал мне об этом. Здесь не принято читать газет.

— Уверен, вас не останавливает этот запрет, — со смешинкой в глазах сказал сэр Джон.

— Разумеется. Кое-что я покупаю в поселке, а еще мисс Дрейкотт дает мне почитать свои. Только никому не говорите, иначе у нее могут быть неприятности.

— Кто такая мисс Дрейкотт?

— Учительница музыки. Она молодая и очень милая.

— Хотите сказать, ее не шокирует ваш интерес к сугубо мужскому делу — политике? — поддразнил сэр Джон.

— Учитывая, что мой папа член парламента, она относится к этому с пониманием. Кроме того, мужчина, которого она любит, тоже занят политикой или намерен ею заняться.

— Боже правый! Кто он?

Но Розина покачала головой.

— Я не могу вам этого сказать. Это не мой секрет. Я не должна была называть вам даже ее имени и не сделала бы этого, если бы как следует подумала. Прошу, забудьте.

— Хорошо. Но ради ее блага я надеюсь, что у этого человека есть деньги.

— У него их нет, — со вздохом сказала Розина.

— Тогда на что они собираются жить? — потребовал ответа сэр Джон. — Даже если он пробьется в парламент, ему не будут платить. Члены парламента не получают жалованья, а значит, ему понадобится еще одна работа. Возможно, он юрист или что-нибудь в этом роде?

Отец Розины многие годы успешно сочетал прибыльную юридическую практику с заседаниями в палате общин. Сам же Джон Кросби был состоятельным землевладельцем, и проблема заработка перед ним не стояла.

— Он не юрист, — со вздохом отозвалась Розина. — Хотел им стать, но провалил экзамен на адвоката. Его тогда подвело здоровье, — поспешила добавить девушка, — он не виноват.

— Не важно, кто виноват, — твердо ответил сэр Джон. — Факт остается фактом: у него нет дохода и нет возможности получить его, пока не сданы экзамены. Он может попросить о пересдаче?

Розина покачала головой.

— Он провалился с треском, — ответила она. — Ему сказали, чтобы он не возвращался.

— Богатые родственники?

— Дядя выделяет ему скромные суммы, но все больше и больше им недоволен.

— Неудивительно. Судя по всему, племянник ему достался бесхарактерный.

— Это несправедливо, — вспыхнула Розина. — Вы никогда не знали ни болезней, ни бедности. Как вы можете судить о его ситуации?

Сэр Джон с любопытством посмотрел на собеседницу.

— Я думал, в него влюблена мисс Дрейкотт, а не вы.

— Как вы смеете?! Я даже ни разу не видела его.

— Прошу прощения. Мне не следовало этого говорить.

— Разумеется, не следовало, — сердито сказала Розина.

Она никак не могла понять, почему все ее встречи с сэром Джоном оканчивались ссорой. Когда его не было рядом, она грезила им. Когда он был с ней, она только и замечала, что его возмутительное поведение.

— Давайте забудем о моих грехах, — произнес он почти умоляющим голосом, — и вернемся к нашему герою. Как же он получит доход, чтобы жениться на вашей подруге? Нет, я, конечно, не говорю, что и женщина в здравом рассудке не захочет связать себя с таким… ладно, ладно, — осекся он, заметив, как гневно сверкнули глаза Розины.

— Возможно, он найдет богатого покровителя, — сказала Розина, с трудом сдерживая себя.

— Он уже кого-нибудь нашел?

— Не думаю.

— Тогда ему придется жениться ради денег.

— Что за мерзости вы говорите? — вновь вспыхнула Розина.

— Милая моя девочка, я всего лишь пытаюсь предупредить об опасности. Если леди, которая вам, похоже, дорога, надеется, что этот человек женится на ней, вам обеим следует знать, что это очень маловероятно.

— Но они любят друг друга! — воскликнула Розина. — Вы бы видели, какие письма он ей пишет!

— Не отказался бы взглянуть, — угрюмо произнес сэр Джон. — Сдается мне, что он негодяй.

— Вы ничего о нем не знаете, — со злостью выпалила Розина. — Он любит ее искренне, преданно, пылко…

— Достаточно сильно, чтобы отказаться от своих амбиций? Ибо ему придется это сделать, если он нигде не найдет финансовой поддержки.

— До этого не дойдет, — твердо сказала девушка. — Он найдет покровителя, они поженятся…

— …А добрая фея появится, махнет волшебной палочкой, и заживут они счастливо, — насмешливо добавил сэр Джон. — Мое милое дитя, вы витаете в мире романтических фантазий. Реальный мир суров, и я боюсь, что ваша подруга больно обожжется.

— Говорю вам, они любят друг друга, — упорствовала Розина.

— Ах любят, — ответил он, пренебрежительно махнув рукой.

— Да, и незачем так ухмыляться.

— Я не ухмыляюсь, но думаю, что мы слишком много сваливаем на плечи «любви», причем такого, что она не способна нести. До поры до времени любовь — это очень мило, но полагается на нее только глупец.

В голосе сэра Джона послышалась предательская горечь. Розина удивленно на него посмотрела.

— Но ведь мы говорили о женщине, — медленно произнесла она.

Сэр Джон взял себя в руки.

— Мужчина или женщина — какая разница? — быстро сказал он. — Есть любовь — и есть реальность, и лучше их не путать.

Розина молчала, потрясенная этой его неожиданной вспышкой, мимолетной возможностью заглянуть в личные, сокровенные переживания собеседника. В какой-то момент в голосе сэра Джона прозвучала настоящая боль.

— Не думаю, что правильно судить об этом только по собственному опыту, — осторожно сказала она.

— По собственному опыту? — резко повторил он. — О чем вы говорите? Мы обсуждали не меня.

— Думаю, все-таки обсуждали.

— Да не будьте же такой дерзкой! — со злостью воскликнул он, вскакивая на ноги. — Что вы можете знать в своем нежном возрасте?

— Я чувствую, когда человек говорит о себе…

— Мое милое дитя…

— И перестаньте меня так называть! — в ярости воскликнула Розина. — Я не дитя и не ваша, и не имею ни малейшего желания быть для вас милой.

— Тут мы абсолютно солидарны. Я бы на такую вспыльчивую, сварливую девицу и не… Розина, задумайтесь о том, как вы разговариваете с мужчинами. Когда вы станете дебютанткой, вам захочется завоевать их симпатию, но вы не добьетесь этого, если, как со мной, будете вытирать о них ноги.

— Некоторые мужчины просто-таки напрашиваются, чтобы женщина вытерла о них ноги, — огрызнулась Розина. — А раз так, пусть пеняют на себя.

— Я так понимаю, меня вы тоже занесли в этот список? — спросил он, сверкая глазами.

— А вы это заслужили?

На миг Розине показалось, что он взорвется. Но сэр Джон отвернулся, воздел кулаки к небу и прорычал:

— Господи, дай мне терпения! Мне жаль мужчину, который женится на вас, Розина. Вы ему и слова не дадите сказать.

— Что избавит меня от необходимости слушать всякую ерунду, — язвительно парировала девушка.

— По зрелом размышлении, вы просто обречены остаться старой девой.

— Вот и чудесно.

На некоторое время воцарилось гнетущее молчание. Потом сэр Джон вздохнул и, вернув себе хорошее настроение, вновь сел на бревно рядом с Розиной.

— Как же мы дошли до такого обмена любезностями? — спросил он, беря девушку за руку. — Я не хотел плохо отзываться о мисс Дрейкотт, просто хотел по-дружески предостеречь.

— Знаю, — вздохнула Розина. — Простите меня. Просто все так несправедливо. Парламентарии должны получать жалованье. Тогда бы он завоевал место в палате общин и у них появились бы деньги, чтобы пожениться.

— Идея заключается в том, чтобы в парламент попадали только те люди, богатство которых позволяет сохранять независимость, — объяснил сэр Джон. — Так отрезают претендентов, которые считаются «недостаточно благородными».

— Это возмутительно.

— Согласен, и однажды это должно измениться. Такие люди, как мы с вашим отцом, хотят добиться перемен. Равно как и наш лидер, мистер Гладстон. Вот почему так важно, чтобы либералы победили на предстоящих выборах. Но, боюсь, что этой паре мы помочь не успеем.

— Женщинам должны дать право голоса, — буркнула Розина. — И вообще, нам тоже следует заседать в парламенте.

— Что ж, быть может, это когда-нибудь случится, — успокоил ее сэр Джон.

— Вы смеете говорить со мной в покровительственном тоне? — спросила Розина, готовая снова разозлиться.

— Я бы не дерзнул. Вы внушаете мне страх. Вы самая рассудительная барышня из всех, кого я знаю.

Розина мысленно вздохнула. А она-то мечтала ослепить его красотой! Она рассудительная… Она его пугает…

— Да, я рассудительная, и с этим ничего не поделаешь, — со вздохом сказала она.

— Не только рассудительная, но и прекрасно осведомленная.

— Что для женщины является еще одним грехом, — напомнила Розина.

— В такой семье у вас практически не было шансов вырасти другой. Думаю, ваш отец уже был в парламенте, когда вы родились, не так ли?

— Да, он прошел в сорок шестом, а я родилась четырьмя годами позже. Я не видела папу на свой второй день рождения, потому что он совпал с выборами. В нашем доме только и разговоров что о политике, — продолжала девушка. — Кроме того, дядя Уильям — папин друг.

Человек, которого Розина запросто назвала «дядей Уильямом», на самом деле был Уильямом Юартом Гладстоном, лидером либеральной партии.

— А «дядя Уильям» победит на предстоящих выборах и станет премьер-министром, — подхватил сэр Джон. — По меньшей мере, мы все должны на это надеяться и для этого работать. Он великий человек, великий реформатор. Он понимает, что с нашей страной не так, и думает…

«Боже правый! — подумала Розина. — Сейчас мне хотелось бы слышать вовсе не это».

Однако девушка видела, что сэр Джон загорелся темой, и не хотела ни словом, ни действием приближать конец их встречи — пусть даже он сумел раздосадовать ее как никто другой. Поэтому Розина внимательно слушала и делала интересные замечания. Наконец, сэр Джон сказал:

— Очень мило с вашей стороны было меня выслушать. Мне удалось прояснить для себя несколько идей.

— Я рада, — вежливо сказала Розина.

А про себя вздохнула: ей было бы гораздо приятнее услышать, что она хорошенькая и что ее глаза ярче звезд…

Но это будет позже, пообещала она себе. Позже. Когда ей исполнится восемнадцать.

— Жду не дождусь, когда закончится школа, — сказала она, — и я стану участницей всех этих волнующих событий.

— Да, интересное будет время, — согласился сэр Джон. — Вот письма ваших родителей. Думаю, они многое расскажут вам о планах на лето. Ваша мать говорила мне, что вы все собираетесь ехать в Италию.

— Ах, уверена, эта идея уже в прошлом, — весело сказала Розина. — Кто захочет ехать в Италию, если вместо этого можно постоять под градом каверзных вопросов на трибуне?

— Вот умница! — сказал сэр Джон, весело похлопав Розину по плечу. — Что ж, мне пора. Думаю, мы еще встретимся во время избирательной кампании.

— Обязательно, — вежливо ответила девушка.

«А я думаю, — с грустью сказала она себе, — вы и не вспомните обо мне, пока либералы не выиграют. А потом у вас, вероятно, появится работа в правительстве, и вы тем более обо мне забудете».

Они возвращались к зданию школы, к крылу, на третьем этаже которого располагалась комната Розины. Подняв голову, девушка заметила мисс Дрейкотт, стоявшую на балконе. Учительница весело помахала Розине и показала на часы на своем запястье.

— Это мисс Дрейкотт, — сказала Розина сэру Джону. — Она напоминает, что минут через пять у меня начинается урок музыки.

— В таком случае я оставляю вас здесь, — сказал сэр Джон. — Пожалуйста, попрощайтесь за меня с директрисой.

Он поклонился и ушел.

Розина подняла голову, махнула рукой мисс Дрейкотт на балконе и поспешила в дом.

Учительница музыки отличалась от остальных учителей. Она была очень хорошенькой и молодой — лет около двадцати пяти, жила в соседней с Розиной комнате, и девушки скоро подружились.

Разница в возрасте постепенно утрачивала значение, и наконец мисс Дрейкотт рассказала Розине о своем любимом человеке. Его звали Артур Вудворд, и он хотел достичь определенных высот в политике.

Юной Розине эта история показалась очень романтичной. А когда мисс Дрейкотт стала давать ей читать некоторые письма Артура, где он говорил о своей любви и страсти, девушка пришла в полнейший восторг.

— Ах, как же я надеюсь, что однажды какой-нибудь замечательный человек напишет мне такие слова, — задумчиво говорила она.

В такие моменты Розина необязательно думала о Джоне Кросби. Мягкое, волнующее увлечение Джоном радовало девушку, но она понимала, что это не всепоглощающая любовь, которую она мечтала однажды встретить.

«А когда это случится, — думала Розина, — получить такие вот признания — вершина жизни любой женщины».

Мисс Дрейкотт, по-видимому, чувствовала то же самое. Сегодня от нее исходило какое-то сияние, и Розина подозревала, по какой причине.

— Он снова написал? — прошептала она, и учительница радостно кивнула.

На уроке были еще три девушки, поэтому подруги не могли поговорить обстоятельнее. Потом Розину ждал урок географии; как только он закончился, девушка взбежала вверх по лестнице и постучала в дверь мисс Дрейкотт.

— Войдите.

Розина вошла и увидела учительницу, стоявшую у высокого окна, открывавшегося на балкон. Мисс Дрейкотт держала в руках письмо; она выглядела до исступления счастливой.

— Кто этот статный молодой человек, с которым я тебя видела? — лукаво спросила она.

— Ах, вы о сэре Джоне Кросби? — пожав плечами, отозвалась Розина. — Не так уж он и статен.

— Неужели?

— Да и как вы могли разглядеть его отсюда? Это же далеко.

Мисс Дрейкотт рассмеялась.

— Я поняла это по увлеченности, с которой ты его слушала.

— Глупости, — возразила девушка, задетая за живое.

Розина посмотрела вниз, на булыжники прямо под балконом, потом на лужайку, протянувшуюся до самого леса и ручья. На мгновение у нее закружилась голова.

— Отойди от края, — сказала мисс Дрейкотт. — Перила на этом балконе недостаточно высокие для таких рослых женщин, как мы.

Подруги вернулись в комнату и заперли окно.

— Что пишет мистер Вудворд? — спросила Розина.

— Приглашает меня сегодня на свидание. Мы будем ужинать в модном ресторане. — Она махнула рукой на два платья, висевшие на дверце шкафа: голубое и розовое. — Как думаешь, какое надеть?

— О, думаю, розовое.

— Да, уверена, я понравлюсь Артуру в розовом. Тем более что голубое я надевала, когда мы ужинали с ним на прошлой неделе.

— Только имейте в виду, — добавила Розина, — мне кажется, ему вовсе не важно, что на вас надето. Если только он любит вас по-настоящему.

— Ах, он любит, любит, я знаю, — тут же отозвалась мисс Дрейкотт. — И я люблю его всем сердцем. Я живу надеждой, что он предложит мне стать его женой.

— Как это будет чудесно, — ответила Розина. — Когда он пройдет в парламент, вам понадобится дом в Лондоне. Начнутся приемы, походы в театр и всякие интересные мероприятия, каждый вечер. Это будет восхитительно!

Мисс Дрейкотт улыбнулась.

— Восхитительно будет жить с человеком, которого я люблю и который любит меня, — ответила она.

Мисс Дрейкотт говорила очень тихо, как будто обращалась к себе самой.

Розина на мгновение смолкла. Она невольно вспомнила предупреждение сэра Джона, что возлюбленному мисс Дрейкотт понадобится либо богатый покровитель, либо богатая жена.

Но ведь Артур любит ее, успокоила себя Розина. Что значит честолюбие, если речь идет об истинной любви?

Мисс Дрейкотт счастливо вздыхала, представляя себя невестой.

— Пожалуй, закажу себе свадебное платье в Лондоне, — мечтательно сказала она. — В конце концов, свадьба — это самый главный день в жизни женщины. Я хочу выглядеть красивее, чем когда-либо, и чтобы муж запомнил меня такой.

— Уверена, так и будет, — сказала Розина.

Мисс Дрейкотт вздохнула.

— Жаль только, что я не богатая, — сказала она. — Будь у меня деньги, это бы так помогло Артуру.

— Быть может, он что-нибудь выиграет на скачках, или родственник умрет и оставит вам состояние, — предположила Розина.

Мисс Дрейкотт ответила с неожиданной горечью.

— Такое бывает только в книжках, — сказала она. — А в жизни ты изо всех сил пытаешься держаться на плаву, но без денег, скорее всего, пойдешь ко дну, и никто о тебе не заплачет.

Потом мисс Дрейкотт вновь повеселела, ибо ничто не могло ее надолго расстроить, если впереди была встреча с человеком, которого она обожала.

— Хочешь прочесть его письмо? — с жаром спросила она.

Розина взяла письмо, которое только сегодня доставили, и прочла:

«Я считаю часы до наступления вечера и нашей новой встречи. К сожалению, завтра мне придется уехать, чтобы навестить кое-кого из друзей, но я начну вести новый счет часам, пока не увижу тебя опять.

Я с замиранием сердца жду этого вечера, чтобы сказать, как сильно тебя люблю. Я буду долго-долго говорить об этом. До свидания, хорошая моя, и думай обо мне, пока мы не встретимся».

— Как мило, — сказала Розина. — Я бы хотела, чтобы мне так писали.

— Твоя очередь скоро настанет, — ответила мисс Дрейкотт.

— Такое прекрасное письмо нужно сохранить.

— Конечно же я его сохраню. Я берегу все письма Артура. Когда мне плохо или тоскливо, я перечитываю их.

Розина помогла подруге переодеться и проводила ее на свидание. Когда пришло время укладываться в постель, она долго лежала без сна, думая о мисс Дрейкотт и о том, как безумно та влюблена.

Потом она вспомнила сэра Джона и горечь, которая прозвучала в его голосе, когда он заговорил о любви.

Что он хотел этим сказать?

Он был влюблен в какую-нибудь девушку, которая не ответила ему взаимностью?

Розина вдруг осознала, что от нее скрыта жизнь сэра Джона. На самом деле она ничего о нем не знает.

Девушка принялась гадать, каким будет ее собственный возлюбленный и когда он появится в ее жизни. Будет ли он обаятельным, красивым и горячо преданным ей?

Розина попыталась представить его, упавшего на одно колено и предлагающего свое сердце вместе с бриллиантовым кольцом.

Но перед глазами стоял только сэр Джон, испепеляющий ее взглядом и называющий ее несмышленым ребенком.

Розина повернулась в постели и в расстроенных чувствах стукнула кулаком по подушке.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ночь проходила, а Розина все думала о мисс Дрейкотт и ее возлюбленном. Что сейчас происходит? Он сделал ей предложение? Они празднуют свое будущее счастье?

Однажды девушка видела их вместе, хотя мисс Дрейкотт об этом не знала. Как-то раз Розина покупала в поселке всякие мелочи. С ней была парочка других учениц, потому что поодиночке их в поселок не пускали.

Они подумывали посидеть в кафе, и Розина заглянула в дверь одного из заведений. Тут и увидела мисс Дрейкотт, сидящую в тихом уголке с очень красивым молодым человеком. Влюбленные не замечали ничего вокруг, поглощенные друг другом.

Артур Вудворд улыбался, и эта улыбка делала его еще привлекательнее. Но вниманием Розины завладела сама мисс Дрейкотт. Как она держала возлюбленного за руку, с каким пылом смотрела ему в глаза! Все ее тело было сковано абсолютной неподвижностью. Розина поняла, что видит женщину, охваченную страстью, перед которой отступает даже смерть. Этот мужчина сделался ее жизнью, ее миром. Ей не нужен никто другой, она больше ни с кем не сможет быть. Без него у нее ничего не останется…

Что до Артура, то он посвящал себя возлюбленной, и за ним приятно было наблюдать, но он не растворялся в ней, как она растворялась в нем. Огромная разница между тем, что чувствовал Артур к мисс Дрейкотт, и тем, что чувствовала к нему она, бросалась в глаза.

Розина резко обернулась и оказалась лицом к лицу с девушками из школы.

— Только не сюда, — сказала она, — мне здесь не нравится.

— Но нам хочется чаю, — запротестовали те.

— Придется найти другое место, — отрезала она, твердо решив защитить подругу от любопытных взглядов.

Розина собиралась рассказать мисс Дрейкотт о том, что видела их, ей хотелось, чтобы они вместе улыбнулись. Но, к своему удивлению, обнаружила, что не может об этом заговорить. Она видела что-то, чего не должна была видеть, — что-то очень личное, тайное. Розина поняла, что нужно хранить молчание.

Но забыть о том, что видела, было невозможно. Теперь она знала, как выглядит женщина, которая любит мужчину всеми фибрами души, больше собственной жизни, так, что в целом мире для нее существует он один. Сила этих чувств была почти пугающей.

Все эти воспоминания нахлынули на Розину, пока она лежала на кровати, ожидая возвращения мисс Дрейкотт. Когда та наконец пришла, Розина поняла, что предложения ей не сделали. Мисс Дрейкотт ступала медленно, как будто на сердце у нее лежал камень, и что-то в звуке ее шагов подсказало Розине, что идти к ней не надо. Лучше оставить подругу наедине с собой.

* * *

После того вечера Розина начала замечать, что, хотя мисс Дрейкотт не упускала случая встретиться с возлюбленным, бывало, что они подолгу не виделись.

Впрочем, письма приходили почти каждое утро.

Они поддерживали мисс Дрейкотт, но Розина прекрасно понимала, что будущее казалось той мрачным и пустым — ведь Артур ничего не говорил о браке.

«Если бы я с ним увиделась, — думала Розина, — то сказала бы, чтобы он женился на мисс Дрейкотт. Как-нибудь они сумеют заработать денег, каким бы трудным это сейчас ни казалось».

Однажды вечером, переодеваясь ко сну, Розина услышала, что к их крылу кто-то подъехал.

Выглянув из окна, девушка заметила, что какой-то человек опускает в почтовый ящик письмо. Трудно было что-то разглядеть с такой высоты, да еще и в темноте, но Розина готова была поклясться, что это Артур Вудворд.

Но почему он доставляет свое письмо скрытно, поздней ночью?

Набросив халат, Розина поспешила в холл. На коврике у порога лежал конверт, адресованный мисс Дрейкотт. Розина подхватила его и побежала наверх.

Когда она достигла коридора, мисс Дрейкотт открыла свою дверь.

— Где ты была так поздно? — спросила она.

— Ходила за тем, что только что привезли для вас, — ответила Розина, протягивая подруге конверт.

— Только что привезли! — воскликнула мисс Дрейкотт.

Она взяла письмо и вернулась в комнату. Розина вошла следом за ней.

— Как странно, что он пишет мне в такой поздний час. Его послания обычно приходят по утрам. Должно быть, здесь что-нибудь особенное, — задумчиво произнесла она. — Что-то, что не могло подождать. Ах, Розина, как думаешь… Прошло столько времени, и теперь…

— Возможно. Читайте скорее.

— Не уходи. Задержись ненадолго, и я смогу поделиться с тобой радостной новостью. А потом пойдешь к себе и заснешь такой же счастливой, как я.

Розина улыбнулась.

— Должна признаться, — сказала она, — мне очень любопытно, что в письме.

Точнее было бы сказать, что ее снедали дурные предчувствия. Чутье подсказывало Розине, что все далеко не так хорошо.

Мисс Дрейкотт села на кровать, распечатала конверт и принялась читать письмо.

Розина стояла молча, не шевелясь. Она просто ждала, не сводя глаз с лица подруги.

Когда мисс Дрейкотт прочла первую страницу и перевернула лист, Розина тихо спросила:

— Это хорошие новости?

Мисс Дрейкотт не ответила. Потом, закончив читать, сложила письмо.

Опустив его на колени, она устремила взгляд в стену, как будто увидела в ней что-то.

В комнате повисла тишина.

Шли минуты. Розина ласково спросила:

— Что случилось?

Мисс Дрейкотт ответила не сразу.

Помолчав еще немного, она заговорила голосом, который показался Розине чужим:

— Что же, отчасти мы были правы. В письме говорится о его намерении вступить в брак… но не со мной.

— Не могу поверить, — машинально проговорила Розина. Но в глубине души она знала, что очень даже может. Сэр Джон был прав, и она вдруг возненавидела его за это.

— Он все хорошо обдумал, — медленно произнесла мисс Дрейкотт, — и считает, что у нас нет будущего. Он хочет… — ее голос оборвался, и по телу пробежала дрожь. — Он хочет, чтобы я вернула его письма.

— На ком он женится? — сдавленным голосом спросила Розина.

— Этого он не пишет. — Мисс Дрейкотт жалко улыбнулась. — Возможно, боится, что если я узнаю, то причиню ему неприятности. Напрасно он переживает. Я ничем бы ему не навредила. Я надеюсь, что он будет очень счастлив и добьется в жизни всего, чего хочет.

Она говорила тихим голосом, лившимся из разбитого сердца, и этот голос наполнял Розину ужасом. Следом за ужасом пришел гнев.

— А я надеюсь, что он не будет счастлив, — процедила она сквозь зубы. — Надеюсь, его жизнь будет настолько жалкой, насколько он того заслуживает.

— Не говори так, — набросилась на подругу мисс Дрейкотт. — Не желай ему зла. Я запрещаю, понимаешь?

— Но почему он должен быть счастлив, если так с вами обошелся? — закричала Розина. — Разве он имеет право?

— Имеет. Если он видит, что не может меня любить, то… то правильно делает, бросая меня. Он может стать большим человеком, политиком, лидером и не должен ни перед чем останавливаться на этом пути. Если для его блага я должна уйти… я с готовностью это сделаю.

— Но как он с вами обошелся…

— Он сделал то, что должен был сделать, — дрожащим голосом произнесла мисс Дрейкотт, — и я уважаю его за это. Он не пострадает из-за меня, не будет никакого скандала.

Она обратила к Розине искаженное лицо.

— Разве не понимаешь? — хриплым голосом спросила учительница. — Не причинять ему вреда — это все, что я могу для него сделать.

— Как вы можете так говорить? — крикнула Розина. — Он жадный, эгоистичный трус! Почему вы не возненавидите его?

— Потому что я его люблю. Даже теперь. Я ничего не могу с этим поделать. Однажды ты полюбишь мужчину, полюбишь больше жизни, так сильно, что собственное благополучие померкнет по сравнению с возможностью сделать для него что-нибудь хорошее. Когда наступит этот день, ты поймешь.

— Надеюсь, я никогда такого не испытаю, — с горечью сказала Розина. — Если любовь делает из женщины рабыню, пусть она никогда ко мне не приходит.

— Мне будет жаль, если ты никогда не познаешь любви.

— Если я никогда не познаю любви, то никогда не познаю боли, — резко возразила девушка.

— И никогда не познаешь блаженства, — сказала мисс Дрейкотт. — А теперь, с твоего позволения, я хотела бы остаться одна.

Ее голос больше не дрожал, она говорила твердо и решительно. Розине ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

На пороге она остановилась и оглянулась назад. Мисс Дрейкотт так и стояла возле кровати, спиной к двери.

— Помните, — сказала Розина, — я всегда буду вашей подругой. Я сделаю все, о чем бы вы ни попросили.

— Спасибо.

Мисс Дрейкотт бросила ответ через плечо, и прозвучал он замогильно. Розина вышла и закрыла за собой дверь.

Она подождала немного в коридоре, на случай, если ее позовут обратно. Но из-за двери не доносилось ни звука. Розина вернулась к себе в комнату и села на кровать.

Ее оглушила буря собственных переживаний. Как же она ненавидела человека, который принял любовь ее подруги, а потом бессердечно выбросил в погоне за деньгами и карьерой! Розина мерила шагами комнату, понимая, что не заснет этой ночью. Иногда она останавливалась и прислушивалась, но вокруг царила тишина.

Наконец Розина не смогла больше этого выносить и выскользнула в коридор. У подножия лестницы она нашла боковую дверь, открыла ее и вышла в ночь. Обойдя угол школы, она увидит балкон мисс Дрейкотт.

Девушка зашагала по лужайке и скрылась в тени деревьев. Внезапно она остановилась, встревоженная увиденным.

Мисс Дрейкотт стояла у открытого окна. В следующий миг она вышла на балкон.

Она смотрела в небо, увлеченная мечтами и, казалось, совершенно забыв о мире, который ее окружал. На глазах у Розины мисс Дрейкотт высоко подняла руки, как будто умоляла о чем-то луну, и просто позволила своему телу упасть.

Время словно остановилось. Мисс Дрейкотт плавно падала на землю под звук горестного стона, сорвавшегося с ее губ. Застыв от ужаса, Розина наблюдала, как она, пролетев два этажа, разбилась о камни.

Розина заставила себя побежать. Она молилась о том, чтобы успеть вовремя и спасти мисс Дрейкотт, хотя прекрасно понимала, что все бесполезно.

Она увидела подругу, распростертую на камнях, и рухнула на колени рядом с ней. Из раны на голове мисс Дрейкотт текла кровь. Словно почувствовав присутствие Розины, она открыла глаза.

— Прости… — прошептала она. — Я… не могла принять… жизнь без него.

— Боже мой! — рыдала Розина.

— Но он не должен… пострадать. Обещаешь? Не должен.

Розине понадобилось собрать в кулак все свои силы, чтобы ответить:

— Я обещаю, обещаю.

— Я верю тебе… милая подруга.

Она закрыла глаза.

— Нет! — всхлипнула Розина. — Только не это…

Где-то вдалеке послышались крики. Люди, услышав стон мисс Дрейкотт, бежали узнать, что случилось.

— Мисс Дрейкотт… пожалуйста… не уходите.

Та не двигалась, и Розина поняла, что смерть сковала ее навеки.

Вдруг, словно в свете прорезавшего тьму луча, Розина увидела в руках покойницы письмо. Его письмо, то самое, которое послало мисс Дрейкотт на смерть. Если его увидят, скандала не избежать. Все узнают, что мисс Дрейкотт покончила с собой, и узнают почему.

Розина, не раздумывая, потянулась за письмом. Хватка мертвой руки была сильной, как будто мисс Дрейкотт даже теперь не хотела обрывать последнюю нить, связывающую ее с Артуром, но в конце концов Розине удалось вырвать у нее письмо. Едва девушка успела спрятать его в рукав, как на месте происшествия появилась мисс Бэкстер в сопровождении еще нескольких учительниц.

— Боже правый! Что случилось? — воскликнула она.

— Чудовищный несчастный случай, — спокойно ответила Розина. Странным было спокойствие, которое охватило ее теперь, когда она приняла решение. — Мисс Дрейкотт упала с балкона. Кто-нибудь, пошлите за доктором.

Никому не показалось странным, что Розина отдает распоряжения. В эту минуту она обладала каким-то естественным авторитетом, и мисс Бэкстер немедля бросилась исполнять сказанное.

Розина посмотрела на свой ночной халат, испачканный кровью.

— Пойду переоденусь, — сказала она.

Девушка поспешила прочь, пока никто не начал задавать вопросы. Наверху она вбежала в комнату мисс Дрейкотт и бросилась к ящику туалетного столика, в котором, она знала, подруга хранила письма Артура Вудворда.

Они по-прежнему лежали там, перевязанные голубой ленточкой. Рядом были те немногие безделушки, которые Артур дарил мисс Дрейкотт и которыми та очень дорожила. Розина сгребла в охапку все.

Оставалось сделать последнее. У кровати Розина нашла кошелек мисс Дрейкотт, в котором была фотография любимого ею Артура. Розина быстро пробежала глазами содержимое, нашла фотографию и забрала ее из кошелька.

На пороге она остановилась и оглянулась на комнату, в которой провела так много счастливых минут.

— Я сделала для вас все, что могла, — прошептала девушка.

Послышался шум приближающихся шагов. Розина быстро закрыла дверь и вернулась к себе в спальню. Там она спрятала все вещи подруги в гардероб. Потом она подыщет им более надежное место. Никто не найдет этих жалких последних крох жизни ее подруги. Репутация мисс Дрейкотт останется незапятнанной.

— Это последнее, что я могу для нее сделать, — с жаром произнесла девушка. — Она просила защитить и его репутацию. Не знаю, смогу ли себя заставить.

Но в следующий миг она сказала:

— Разумеется, смогу. Я обещала ей. Я сказала мисс Дрейкотт, что я ее подруга и останусь ею. Чего бы это ни стоило.

Розина сняла халат и ночную сорочку и переоделась в самое простое платье, какое у нее было. Потом она безжалостно стянула волосы к затылку и завязала их лентой.

Взглянув в зеркало, Розина увидела незнакомку: уже не школьницу, но ожесточенную, почти озлобленную женщину, движимую мрачной решимостью.

Она выглянула из окна и посмотрела на камни под соседним балконом. Приехал доктор; тело мисс Дрейкотт подняли и унесли прочь.

Тяжело вздохнув, Розина вышла из комнаты и спустилась в холл, где стояла сраженная несчастьем директриса.

— Врач только что объявил, что мисс Дрейкотт мертва, — всхлипывая, сказала она.

— Знаю, — ответила Розина. — Она умерла еще до того, как я оставила ее.

— Ах да, вы ведь первой оказались рядом с ней, верно? Но как?

— Я дышала в саду свежим воздухом. Я все видела.

— Вы видели, как она упала? — с живейшим интересом спросила мисс Бэкстер. — Это был несчастный случай, не так ли?

— Да, это был несчастный случай, — тихо ответила Розина. — Она вскрикнула и попыталась удержаться, но не смогла.

— Слава Богу! — с жаром воскликнула мисс Бэкстер. — То есть хорошо, что это был несчастный случай. Скандал был бы немыслим для школы.

— И для несчастной мисс Дрейкотт тоже, — холодно напомнила ей Розина. — Подумайте и о ее репутации.

— Она мертва, и ей уже ничто не повредит. Люди забудут мисс Дрейкотт, но никогда не забудут скандала.

Директриса взволнованно поспешила прочь, а Розина осталась стоять в холле.

«Я ее не забуду, — подумала девушка. — Никогда. И отомщу за нее. Не знаю как, но клянусь, что сделаю это».

Шум снаружи привлек ее внимание. Она подошла к окну и увидела всадника, мчавшегося галопом по школьному двору. Розина вернулась к себе в спальню, легла на кровать и прислушалась.

Вскоре в коридоре послышались шаги и дверь в комнату мисс Дрейкотт открылась. Кто-то вошел внутрь в поисках разгадки трагедии.

«Только вы ничего не найдете, — торжествующе подумала Розина. — По крайней мере от этого я ее защитила».

Розина знала, что ничего больше не сможет сделать для несчастной женщины, которой разбили сердце.

Полностью осознав это, она зарылась лицом в подушку и заплакала о подруге, которой теперь не могли коснуться ни горе, ни счастье, ни помощь.

* * *

Наутро Розину вызвали в кабинет мисс Бэкстер.

Перед тем как спуститься вниз, девушка попробовала войти в комнату, которая служила мисс Дрейкотт спальней. Как она и ожидала, дверь не поддалась.

Розина угрюмо побрела вниз.

— Я хотела сообщить вам, что вчера вечером послала вашим родителям письмо с нарочным. Я написала, что вчерашние переживания расстроили вас и вы хотели бы вернуться домой.

— Но мои родители вЛондоне, — сказала Розина.

— Я так и думала, но получила записку, в которой говорится, что сегодня утром за вами приедут.

«Вам не терпится сбыть меня с рук, — подумала Розина. — Я слишком много видела, и от этого вам со мной неуютно. Впрочем, я тоже не хочу больше находиться в этом заведении».

Вслух девушка сказала:

— Я займусь сборами.

На помощь Розине прислали горничную, и вдвоем они успели все упаковать как раз к тому времени, как на горизонте показался закрытый экипаж. Розина гадала, кто за ней приехал.

Экипаж остановился у порога, открылась дверца, и вышел мужчина.

У Розины перехватило дух.

Это был сэр Джон.

Воспоминания об их последней встрече нахлынули на девушку. Она открыла ему часть истории мисс Дрейкотт. Какую холодность и безразличие он проявил!

Из всех людей на земле в последнюю очередь она хотела сейчас видеть сэра Джона.

Однако, спустившись через несколько минут на крыльцо, Розина предусмотрительно скрыла свои чувства.

— Доброе утро. — Сэр Джон был очень серьезен. — Мисс Бэкстер рассказала мне о том, что произошло ночью, и я согласен с ней, что вам не стоит здесь задерживаться.

— А что говорит мой отец? — спросила Розина.

— Он в Лондоне. Я остался ночевать в вашем доме, чтобы поработать с кое-какими документами и забрать почту сэра Элроя. Посыльный застал меня и рассказал, что произошло. Я сегодня возвращаюсь в Лондон и подумал, что вы захотите поехать со мной.

— Спасибо. Это будет чудесно.

Когда Розина вернулась в комнату за шляпкой и пальто, коробки с ее вещами уже выносили. Перед уходом девушка снова толкнула дверь в комнату мисс Дрейкотт. На этот раз та отворилась.

Розина почти не удивилась, когда увидела комнату пустой, начисто лишенной всех признаков присутствия жильца. С кровати сняли простыни, дверцы шкафа были распахнуты и открывали пустоту. От мисс Дрейкотт не осталось и следа.

— Как будто она и вовсе не существовала, — с горечью сказала Розина.

— Да, это страшно, — произнес за спиной голос сэра Джона.

Девушка резко обернулась.

— Я поднялся узнать, могу ли чем-нибудь помочь.

— Помогать уже поздно, — безрадостно сказала девушка. — Я пыталась, но от меня было мало толку.

— Возможно, ей уже никто не мог помочь, — мягко сказал сэр Джон.

— Теперь мы этого никогда не узнаем, не так ли?

— Думаю, нет. Если вы готовы, можем ехать.

Прощание с мисс Бэкстер прошло в натянутой обстановке. Потом Розина и сэр Джон сели в экипаж, и тот с грохотом покатился по дороге.

Какое-то время молодые люди сидели молча, потом сэр Джон заговорил:

— Стало быть, умерла мисс Дрейкотт, учительница, о которой вы мне рассказывали?

— Да, — тихим, свирепым голосом ответила Розина. — И она мертва из-за него.

— Из слов директрисы я понял, что это был несчастный случай. Она сказала, что вы это подтвердили.

— Я сказала то, чего хотела от меня мисс Дрейкотт, по на самом деле она покончила с собой.

— Боже правый! — с чувством воскликнул сэр Джон.

— Она лишила себя жизни из-за человека, которого вы смели защищать.

— Человека, которого я?..

— Вы говорили мне, как благоразумно он себя ведет и как глупо с ее стороны верить ему.

— Я его не защищал. Я пытался предотвратить трагедию, открыв ей глаза. К сожалению, я опоздал, но, честно говоря, моя милая девочка, у ее надежд не было шансов осуществиться.

— Разумеется, — сказала Розина, едко улыбнувшись. — Надежды редко сбываются, если возлагаешь их на мужчину.

— Что именно произошло? — спросил сэр Джон, не поддаваясь на провокацию.

— Он написал ей письмо, в котором сообщил, что между ними все кончено, потому что он собирается жениться на богатой невесте. Он потребовал, чтобы она вернула его письма, и не пожелал открыть ей имени своей нареченной. Он до оскорбительного ясно дал понять, что опасается скандальных выходок с ее стороны. Что ж, теперь она не учинит никакого скандала, верно?

На последних словах ее голос дрогнул, она уронила голову на руки и горько разрыдалась.

— Розина, — сказал сэр Джон, обнимая ее и прижимая к себе. — Бедная девочка, ну и натерпелись же вы.

— Не я, — всхлипнула Розина. — Это она натерпелась из-за него и теперь мертва. Когда она лежала на камнях и умирала, то только и думала о том, чтобы он не пострадал. Ни мысли о себе, только о нем. О, я заставлю его поплатиться за это!

— Розина, кто этот человек?

Она резко отпрянула и уставилась в лицо сэра Джона горящим взглядом.

— Думаете, я вам скажу?

— Надеюсь. Если вы задумали взять на себя роль мстительницы, прошу вас, не делайте этого.

— Ну конечно, он такой же политик, как и вы, у вас один круг общения. Вы, несомненно, захотите его предупредить. Только не выйдет, потому что я ничего вам не скажу.

— Ради вашего же блага, умоляю…

Розина подняла подбородок и смерила его холодным взглядом.

— Не думаю, что нам стоит продолжать этот разговор, сэр Джон. Полагаю, мы скоро будем дома.

Сэр Джон отпрянул. Увидев перед собой не школьницу, а надменную молодую женщину, он пришел в легкое смятение.

— Простите, я не предупредил, — сказал он. — Мы едем не к вам домой, а сразу на вокзал, чтобы успеть на лондонский поезд. Я взял на себя смелость попросить одну из горничных собрать все ваши вещи, и сейчас мы везем чемоданы с собой.

Розина почувствовала укол разочарования. Она предпочла бы заехать домой и подыскать надежный тайник для вещей мисс Дрейкотт.

Впрочем, по некотором размышлении Розина решила, что лучше держать их при себе.

Мысль о Лондоне ее приободрила. Там ждут мама с папой и треволнения выборов. Столько событий обрушится на нее, и, быть может, тяжесть на ее сердце найдет хотя бы маленькую отдушину.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Остаток пути они избегали болезненных тем, держась более спокойной гавани политики.

— Когда именно состоятся выборы? — спросила Розина.

— Вероятно, не раньше чем через несколько месяцев.

— Несколько месяцев? Так долго? Но ведь если парламент распустили…

— Еще нет. Даже потерпев крах, премьер-министр Дизраэли продолжает цепляться за свое кресло. Сейчас рассматривается очень важный для парламентской реформы законопроект. По нему предоставляется право голоса людям, которые раньше его не имели, и разбиваются некоторые крупные избирательные округа на более мелкие.

— Изменятся избирательные округа? — эхом отозвалась встревоженная Розина. — Ваш и папин?

— Как вам известно, за ним закреплен Восточный Грэдли, а за мной Западный. Теперь появится новый округ — Южный Грэдли, сформированный частично моими и частично его избирателями. Однако нам ничего не грозит. Жители Грэдли единодушно поддерживают нашу партию, и, кого бы ни назначили кандидатом от нового округа, он без труда получит место в парламенте. Дело в том, что этот закон нужен обеим партиям, и они не распустят парламент, пока его не примут. Тогда за победу в выборах будут бороться уже по новым правилам.

— Как досадно, что приходится ждать.

— Будьте терпеливы, горячая головушка. К осени будут вам выборы. Ваш отец доволен задержкой, поскольку она дает нам время подготовиться, а не втискивать все в три недели, как это бывает с большинством предвыборных кампаний.

Последовало несколько неловкое молчание, и сэр Джон добавил:

— Так как наши округа находятся по соседству и многие планы мы разрабатываем вместе, ваш отец любезно предложил мне погостить в вашем доме, пока не пройдут выборы. Надеюсь, вы не возражаете?

Было время, когда возможность видеть сэра Джона каждый день привела бы Розину в восторг. Теперь же он казался девушке одним из врагов и заслуживал почти такого же сурового порицания, как и мужчина, погубивший ее подругу.

Но решать было не ей, поэтому она вежливо ответила:

— Я бы ни в коем случае не стала перечить распоряжениям отца. Совершенно уверена, что он сделал мудрый выбор.

Сэр Джон вздохнул.

— Боже правый. Предчувствую, что лето будет очень холодным…

Розина ничего не ответила, а через несколько минут поезд остановился на лондонском вокзале. Проблема найти кеб избавила молодых людей от необходимости продолжать разговор.

Через час они остановились у большого дома в фешенебельной части Лондона, называемой Белгравия, где жили Кларендоны.

Родители встретили Розину с радостным изумлением. Сэр Джон объяснил, что девушка стала свидетельницей неприятного инцидента в школе и ее отослали домой, чтобы она пришла в себя. Затем он тактично оставил Кларендонов и поднялся к себе в комнату.

Горничная подала в библиотеку чай с пирожными, и Розина с жадностью принялась за еду.

— Сэр Джон поживет у нас некоторое время, дорогая, — объяснил отец.

— Да, папа, он уже сказал мне.

— Думаю, тебя это порадует, — с лукавой улыбкой добавил он. Сэр Элрой был наблюдательным и добродушным человеком.

Однако теперь ему пришлось признать, что прежняя его девочка исчезла. Теперь на него с холодным удивлением взирала исполненная достоинства молодая женщина.

— Неужели, папа? Почему ты так думаешь?

— Ну, я знаю, что он всегда тебе нравился.

— Я всегда была с ним вежливой.

— Полно, только не говори, будто ты не замечала, что он очень красивый молодой человек, — шутливым тоном сказал сэр Элрой.

— Меня его внешность нисколько не интересует.

Перед лицом этой царственной, оскорбленной особы сэр Элрой сообразил, что оступился, хотя и не понял, в чем его ошибка.

— Э… я просто хотел сказать, что… когда юная леди… то есть…

Он смолк, и наступило неловкое молчание. Розина схватила отца за руки.

— Папа, дорогой, позволь попросить тебя никогда больше не вести подобных речей. Если об этом узнает сэр Джон, мое положение сделается невыносимым.

— Кроме того, это будет совершенно неуместно, — вмешалась мать. — Уверена, сэр Джон блестящий молодой человек, по-своему очень хороший, но…

Леди Кларендон нахмурилась, показывая, что питает в отношении дочери гораздо более высокие амбиции. В то же время она едва заметно кивнула Розине, давая знать, что сама разберется с отцом. Сэр Элрой, поставленный на место своими дамами, покорно смолк.

Когда все выпили по чашке чая с ячменными лепешками, натянутость прошла и хозяин дома почувствовал, что можно снова заговорить.

— Следующие несколько месяцев обещают быть очень насыщенными, и я рад, что ты будешь дома, когда мы всерьез начнем предвыборную кампанию.

— Сэр Джон уже объяснил мне, что голосование отложат до осени из-за реформы, — сказала Розина.

— Верно. Появится так много новых избирателей, что агитацию нужно переосмыслить. Джон разработал план действий, который потребует очень серьезных усилий. Эти выборы будут жизненно важными, и в ближайшие несколько месяцев думать о чем-то другом просто не останется времени.

— Ничего подобного, — возмущенно перебила его леди Кларендон. — У Розины скоро первый бал, и это так же важно, как выбрать, кто будет управлять страной.

Сэр Элрой взмолился о прощении и пообещал помнить об этом. Однако Розина, с нетерпением ожидавшая начала кампании, поддержала отца.

— Ты действительно думаешь, что мы победим, папа?

Говоря «мы», девушка имела в виду Либеральную партию. Сэр Элрой был ее выдающимся членом и занимал от нее кресло в парламенте.

Но кроме того, Розина говорила о маме и себе самой. Политика была семейным делом.

Сколько Розина себя помнила, она всегда дышала воздухом политики и слушала, как ее каждый раз обсуждают за столом. В возрасте, когда другие девочки играли в куклы, она уже знала, кто у власти, кого отстранили, у кого хорошие перспективы, кто кому насолил, чей законопроект пройдет, а у чьего нет ни единого шанса.

— Обязательно победим, дорогая. У нас с мистером Гладстоном было несколько очень интересных встреч…

— Ах, милый дядя Уильям! Как он?

— Потирает руки в предвкушении работы. И, между нами говоря, прозвучали некие предположения…

Сэр Элрой замолчал и ни с того ни с сего смутился.

— Ты станешь министром в новом правительстве? — взволнованно спросила Розина.

Отец приложил палец к губам.

— Давай считать цыплят по осени, дорогая.

— Но папа, сколько цыплят высиживает эта конкретная курица?

В глазах сэра Элроя вспыхнул огонек, но он больше ничего так и не сказал.

* * *

Следующие несколько дней Розина просто наслаждалась тем, что она дома. Они отправились с мамой по магазинам и купили ей изящную шкатулку с ключиком, который надежно ее закрывал.

— У меня была такая шкатулка, — лукаво заметила леди Кларендон. — Я хранила в ней письма от поклонников.

— Но, выйдя за папу, ты, разумеется, все их уничтожила, — сказала Розина.

— Вон там есть прелестный шляпный магазин, — торопливо увела разговор в сторону мать. — Давай-ка в него заглянем.

Розина тоже положила в шкатулку любовные письма, только это были письма мисс Дрейкотт. Все, что она забрала из комнаты подруги, оказалось запертым на изящный ключик, в том числе фотография Артура Вудворда и прядь его волос.

Закрыв шкатулку, Розина спрятала ее на дно гардероба. Она достанет ее только тогда, когда будет готова использовать содержимое, чтобы разделаться с Артуром Вудвордом.

Единственным, что омрачало Розине возвращение домой, было отсутствие ее брата Чарльза. Он был красивым крепким парнем на семь лет старше Розины. Характером обладал веселым и не любил сидеть в четырех стенах.

Чарльз с ужасом отверг планы отца сделать из него юриста, предпочтя служить на флоте. Поборов тогда разочарование, сэр Элрой теперь чрезвычайно гордился сыном, который добился быстрого повышения и уже носил звание лейтенанта.

Сейчас Чарльз плавал где-то в открытом море, и семья, вопреки всему, надеялась, что он успеет вернуться к балу сестры, каким бы маловероятным это ни казалось.

Несмотря на разницу в возрасте, Розина и Чарльз всегда были очень близки. Чарльз умел слушать, ему никогда не надоедали детские рассказы о надеждах и страхах, которые поверяла ему сестра.

Будь он дома, Розина рассказала бы ему о мисс Дрейкотт. Но сейчас рядом был только сэр Джон, а у Розины не было желания разговаривать с ним по душам, хотя они и жили под одной крышей.

Постепенно девушка стала замечать, что сэру Джону хватает приличия не докучать своим присутствием. Он редко появлялся за завтраком, уходил из дома на весь день и частенько пропускал ужин.

— Он восходящая звезда партии, — сказал как-то раз сэр Элрой. — Все видят, что однажды он получит важный пост, и юные леди расставляют на него сети. Кое-кто в моем клубе даже делает ставки на то, которая из девиц принесет домой такой трофей.

— Право же, дорогой! — воскликнула возмущенная до глубины души леди Кларендон. — Зачем говорить такие вульгарные вещи?

— Здесь нет ничего вульгарного, — возразил ее супруг. — Всем известно, что молодому человеку с головой на плечах, блестящей внешностью и прямой дорогой к успеху есть из чего выбирать.

— Я согласна с мамой, это вульгарно, — поджав губы, сказала Розина. — Сэр Джон небедный человек. Ему вовсе не обязательно жениться по расчету. Это низко.

Отец недоуменно уставился на нее.

— Низко? Дорогая, ты слишком строга к нему.

— Похоже, сегодня никому нет дела до любви, — с жаром сказала Розина. — Но я утверждаю, что она важнее всего.

— Конечно, конечно, — успокоила мать. — Но и о мирских благах не следует забывать. Как ты говоришь, сэр Джон небеден, но политическая жизнь обходится очень дорого.

Ей как будто внезапно пришла в голову идея.

— Я знаю, кто ему прекрасно подойдет. Летиция Холден. Ее отец сказочно богат. Жаль, конечно, что он всего-навсего торговец. Но ведь нельзя получить все сразу.

— Он один из богатейших предпринимателей страны, — возразил сэр Элрой.

— А что такое предприниматель, если не возвеличенный торговец? — парировала жена. — Прошу заметить, со всеми этими деньгами он мог бы купить титул, заседать в палате лордов и, таким образом, войти в политическую жизнь.

— Ты права, — согласился сэр Элрой, потрясенный мыслью жены. — Для Джона это может оказаться отличным браком.

— Мы должны изо всех сил содействовать его заключению, — подвела итог леди Кларендон.

Розина в ужасе переводила взгляд с матери на отца. Разве можно так говорить, как будто кроме денег и влияния ничто не идет в расчет?

— Мама, я не верю своим ушам. Должны же быть люди, которые женятся по любви. Вы с папой, например.

— Ах да, милая. Но, если бы я не владела большим состоянием, мы могли бы вообще не встретиться. Твой отец был блестящим молодым юристом, но не слишком обеспеченным. Он нуждался в богатой наследнице — этот факт бесполезно отрицать.

— Мама! Какой ужас! Как ты могла быть уверена, что он тебя любит?

Глаза леди Кларендон заблестели.

— А так, моя хорошая, что были еще две девушки гораздо богаче меня, которые с радостью приняли бы его предложение. Но он отказался от них, потому что любил меня.

Розина со вздохом подумала, что теперь это принято называть браком по любви.

— Впрочем, должна признать, что содействовать браку Джона с мисс Холден меня побуждает еще одна причина, — продолжала мать. — Твой отец вбил в голову сентиментальную мысль, будто вы с Джоном… ах, забудь. Я уверена, что ты слишком благоразумна для этого.

Розина сделала глубокий вдох и отвернулась, чувствуя, что краснеет.

— Да, слишком благоразумна, мама, — сказала она. — Надеюсь, ты сумеешь убедить папу отказаться от этой идеи.

— В этом можешь на меня положиться. Перед твоей внешностью и воспитанием не устоит никакой аристократ.

— Хочешь сказать, я должна выйти замуж ради того, чтобы занять более высокое положение в обществе, мама?

— Разумеется, нет. — Леди Кларендон казалась шокированной. — Я надеюсь, что ты выйдешь замуж по любви.

Но в следующий миг она опять повеселела, в ее глазах снова заплясали огоньки и она сказала:

— Конечно, мы не знаем, куда приведет нас любовь, не так ли? Но будем надеяться, что туда, где есть богатство и влияние. И будем делать все возможное, чтобы направить любовь по верному пути.

— И как же мы этого добьемся, мама?

— Покупая все новые и новые платья, — просияла леди Кларендон.

Какое-то время они жили в приятном водовороте походов к портнихам и модисткам. Теперь, когда Розина перестала быть школьницей, почти всю ее одежду нужно было менять на наряды, достойные изящной юной леди.

Мать покупала ей платье за платьем. Огромные кринолины в форме колоколов исчезли, уступив место юбкам, которые были ровнее спереди, а сзади складками собирались к турнюру.

Шкафы наполнялись нижними юбками и сорочками из шелка, отделанными атласными лентами и кружевом, изысканными шляпками, подобранными к светлым волосам Розины, туфлями и веерами.

Все новые наряды были стильными и современными, в момент превратив Розину в настоящую светскую даму.

Девушка прекрасно понимала, чего добивается мать. Леди Кларендон хотела для дочери знатного мужа и возражала, чтобы та расточалась перед сэром Джоном, простым рыцарем. Тот факт, что сэр Элрой тоже носил этот низший дворянский титул, только придавал ей решимости. Необъяснимое желание супруга видеть в сэре Джоне зятя было для нее одним из подводных рифов, которые предстояло просто аккуратно обойти.

Однажды утром Розина спустилась в холл, одетая для прогулки верхом в новый костюм из голубого бархата, который красиво подчеркивал ее осиную талию и женственные формы. Гофрированный кружевной воротник сиял белизной вокруг шеи, словно пена морских волн, а заломленная набок голубая бархатная шляпка была маленьким шедевром. Гадая, где сейчас сэр Джон, она направилась в библиотеку.

Когда Розина вошла, он работал. Молодой человек встретил девушку восхищенным взглядом.

— Непревзойденно, — констатировал он. — Вы будете разбивать сердца на каждом шагу.

— В высшей степени вульгарное замечание, — весело сказала Розина. — Моя единственная цель — насладиться прогулкой. Я не стремлюсь разбивать сердца, меня это не интересует.

— Глупости, все женщины хотят разбивать сердца, — таким же беспечным тоном ответил сэр Джон. — Зачем же еще нужно сердце мужчины, если не для того, чтобы его сначала присвоили, а потом втоптали в пыль изящным каблучком?

Розина смерила его пристальным взглядом.

— Вы забываете, сэр Джон, что мне слишком хорошо знакомы страдания разбитого сердца, и эта тема вовсе не подходит для шуток. Я никогда не захочу причинить мужчине боль, как это сделали с моей подругой. Впрочем, ни одно мужское сердце нельзя так чудовищно разбить.

Сэр Джон немедленно посерьезнел.

— Прошу прощения. Я не хотел потешаться над вашей подругой. Я позабыл о ней.

— А я забыть не могу. Мне ненавистен весь этот рынок женихов и невест.

— Неужели? Тем не менее вы становитесь его частью.

В его голосе прозвучал оттенок насмешки.

— Как вы смеете такое говорить?!

— Это правда. Вас холят и наряжают для самого выгодного покупателя. При вашем уме вы наверняка понимаете это.

Розина сверкнула глазами.

— А почему бы и нет? — сердито спросила она. — Судя по всему, мужчины посвящают этому каждый день. А я, как вы знаете, верю в равенство полов. Кто мне запретит делать то же самое?

— Только не я, — тихо ответил сэр Джон. — Разумеется, вам с самого начала была уготована роль светской дамы. А теперь позвольте рассказать вам кое-что, что вас позабавит. Ваша мама всерьез вообразила, будто я могу помешать ее планам. Она даже предупредила меня, чтобы я держался от вас подальше.

Розина почувствовала, что краснеет.

— Простите, — сказала она. — Маме не следовало этого делать. Я уверила ее, что…

Она запнулась от внезапного смущения.

— Уверили ее в чем? — спросил сэр Джон, глядя на нее с улыбкой, от которой ей сделалось неловко.

— В том, что мы с вами никогда не думали друг о друге в таком свете и никогда думать не будем. Мы слишком долго знакомы, почти как брат и сестра.

— И я знал вас маленькой, худенькой школьницей, — любезно подхватил он. — Такие воспоминания остаются надолго. He думаю, что когда-нибудь смогу воспринимать вас как важную леди, даже если вы станете герцогиней. Я всегда буду помнить тот случай, когда вы прыгнули в пруд, чтобы спасти кошку, и выбрались по уши в водорослях.

— Нашли что запоминать, — сердито буркнула Розина. — Но это никак не связано с тем, что я была школьницей. Я бы и сейчас прыгнула, если бы какую-нибудь кошку нужно было спасать.

— Да, вы бы прыгнули, — с неожиданной теплотой в голосе сказал сэр Джон. — У вас доброе сердце. Но мы оба знаем, что я вовсе не помеха планам вашей матери.

— Зачем вы так? — сказала Розина. — Послушать вас, так моя мама самая страшная из коварных мамаш.

— Не хочу быть к ней несправедливым, но ей не понравится, если она застанет нас за такими разговорами. Видите, вон она идет.

В открытой двери показалась леди Кларендон, подходившая к библиотеке. Розина быстро приняла решение.

— Мама, я как раз решила покататься верхом и пытаюсь уговорить сэра Джона составить мне компанию. Он слишком много времени посвящает бумагам, ему необходимо размяться.

— Уверена, папа…

— Папы сегодня нет. Да он бы и не возражал. Однако сэр Джон почему-то никак не желает соглашаться, что кажется мне в высшей степени невежливым. Скажи ему, чтобы он поехал.

— Моя дорогая, твои манеры оставляют желать лучшего. Это вопрос пристойности…

— Но ведь он мне почти как брат, и препираться с ним гораздо веселее, чем с кем-то еще.

Попавшись на хитрость дочери, леди Кларендон вынуждена была согласиться.

— Если сэр Джон сможет уделить тебе время, это будет очень любезно с его стороны.

— Разумеется, я весь к услугам мисс Кларендон, — объявил тот, поблескивая глазами. — Прошу дать мне минутку переодеться.

Когда сэр Джон покинул библиотеку, леди Кларендон сказала:

— Не пойму, о чем ты думаешь, Розина?

— Я просто хочу показать тебе, мама, что твои страхи беспочвенны. Пока я формально не вышла в свет, его компания вполне приемлема, и почему бы мне этим не воспользоваться?

В завершение она пожала плечами, мастерски изобразив безразличие. Леди Кларендон как будто успокоили эти здравые рассуждения, и она не чинила Розине дальнейших препятствий, только напомнила, чтобы та вернулась не слишком поздно.

Оставшись в библиотеке одна, Розина постучала хлыстом по элегантному сапожку, довольная первым залпом, который сделала в своей войне.

Было время, когда она была по-детски увлечена сэром Джоном. Тогда ей приятно было узнать, что отец к нему благосклонен. Но теперь это казалось очень давним, еще до того, как сэр Джон показал себя одним из бессердечной толпы, обрекшей несчастную мисс Дрейкотт на смерть.

Теперь они противники, даже если он еще этого не осознал.

Тем не менее, когда сэр Джон вернулся в библиотеку в костюме для верховой езды, Розине пришлось признать, что он выглядит очень эффектно. К тому же на его губах играла дразнящая улыбка, которую в данный момент девушка сочла уместной.

— Какую изобретательность вы проявляете в желании добиться своего, — сказал он, — и в какой кошмар превратите жизнь какого-нибудь бедняги. Напомните, чтобы я ни за что не делал вам предложения.

— Напомните, чтобы я отказала, если вы его сделаете, — парировала девушка.

Сэр Джон рассмеялся вместе с Розиной, и они покинули дом в полном согласии.

Направляясь легким галопом к Гайд-парку, Розина спросила:

— Надеюсь, я не оторвала вас ни от чего важного?

— Ни от чего такого, чего нельзя будет сделать после обеда. Возможность пользоваться библиотекой вашего отца мне очень помогает.

— Строите планы на будущее? — спросила девушка.

— Мы все, так или иначе, их строим, — расплывчато ответил он.

Когда они въехали в Гайд-парк, сэр Джон спросил:

— Как продвигается ваш план мести? Уже предприняли какие-нибудь действия?

— Я жду подходящего момента, — сурово ответила девушка. — Пока что этот человек не встретился на моем пути.

— И надеюсь, никогда не встретится.

Заметив кривую улыбку на лице Розины, сэр Джон поспешил добавить:

— Не потому, что я хочу его защитить, просто переживаю за вас.

— В таком случае вы переживаете не за того человека, — сказала Розина. — Я выступаю здесь в роли ангела мести.

— Я могу представить вас ангелом, но только не с карающим мечом.

— Это потому, что вы меня не знаете.

Сэр Джон не ответил. Розина повернулась к нему и увидела, что он всматривается вдаль. Проследив за его взглядом, она увидела двух молодых женщин верхом на лошадях. Одна из них махала им рукой.

— Вы знаете этих леди? — спросила Розина.

— Машет мисс Летиция Холден, а рядом с ней леди Дорин Блейкмор.

Сэр Джон помахал в ответ, и девушки легким галопом поскакали к ним в сопровождении грума, который остановился на почтительном расстоянии, когда молодые люди встретились.

Розина с интересом разглядывала мисс Холден. Так вот она, невеста, которую выбрала Джону ее мать.

В богатстве мисс Холден нельзя было усомниться. О нем трубили и чистокровная лошадь, и элегантный костюм девушки. На плече Летиции сверкала бриллиантовая брошь. Украшение было явно очень дорогим, но в это время дня и на прогулочной одежде оно смотрелось неуместно и даже вульгарно.

Спутница мисс Холден была одета гораздо скромнее, однако элегантнее. Она была дочерью графа, но об этом миру сообщали лишь ее благородные манеры.

Сэр Джон представил барышень друг другу, и леди Дорин тут же схватила Розину за руку.

— Ах, как я рада с вами познакомиться, — сказала она. — Я так много слышала о вас.

— Обо мне?

— Папа очень интересуется политикой и высоко ценит сэра Элроя. Я знаю, что они несколько раз ужинали вместе в палате.

Под «палатой» она подразумевала Вестминстерский дворец на берегу Темзы, в котором проходили заседания палаты общин и палаты лордов. Она тоже дышала воздухом политики всю свою жизнь и произнесла это слово с такой же легкостью, как это сделала бы сама Розина. Между девушками сразу возникло взаимопонимание.

Все четверо продолжили прогулку; у Розины с леди Дорин завязалась беседа, они выдвинулись вперед, мисс Холден и сэр Джон ехали за ними.

Розина слышала смех, из чего заключила, что сэр Джон весьма доволен компанией.

Что до самой Розины, то она нашла леди Дорин очаровательной. До сих пор все ее дружеские связи ограничивались школой, но теперь школа закончилась, и она должна была научиться свободно держаться в обществе.

Дебют леди Дорин состоялся в этом году, и, узнав, что Розине предстоит первый бал, девушка охотно принялась давать советы.

— Увидишь, твоя жизнь преобразится, — сказала она. — Балы, вечера, красивые наряды. И, — добавила она приглушенным, доверительным тоном, — молодые люди. Конечно, мне не следует этого говорить. Дорогая матушка была бы шокирована. Даже после дебюта девушке полагается скромно опускать взгляд, тогда как мужчины могут свободно ее рассматривать.

— Но почему бы и нам не рассматривать их в ответ? — пожелала знать Розина.

— Об этом и я говорю. У нас тоже есть мнение, и решать должен не только папа, что бы он там ни думал, — мрачно добавила она.

— Папа хочет выдать тебя замуж за кого-то, кто тебе не нравится? — спросила потрясенная Розина.

— Не совсем. Он знакомит меня с молодыми людьми, о которых он хорошего мнения, и я знаю: он надеется, что я выберу одного из них. Но папа слишком добрый, чтобы меня принуждать. Недавно он начал поощрять одного молодого человека, достойного, но очень скучного, и ясно дал мне понять, что хочет, чтобы я приняла его предложение. Но я просто не могу этого сделать и сказала об этом папе. Он очень рассердился, поэтому придется немного подождать, пока пройдет его раздражение, прежде чем я смогу сказать ему, что… что…

Она запнулась и покраснела.

— Есть кто-то другой? — деликатно предположила Розина.

Леди Дорин кивнула и покраснела еще больше.

— Вообще-то он не… то есть мы не… есть определенные сложности, и деликатность не позволяет ему открыться. Но мы оба знаем, что чувствуем друг к другу.

— Надеюсь, у вас все будет хорошо, — с теплотой посмотрела на девушку Розина. — Ведь я страстно верю, что одна лишь любовь имеет значение. Она гораздо важнее богатства и карьеры.

— Ах, я тоже! — с жаром откликнулась леди Дорин. — Как замечательно, что ты понимаешь! Я чувствую, мы станем лучшими подругами.

— Думаю, нам пора, — окликнул сзади сэр Джон. — Нас не простят, если мы опоздаем на ленч.

— Нас тоже, — рассмеялась леди Дорин.

Молодые люди попрощались друг с другом. Когда Розина и сэр Джон разворачивали лошадей, мисс Холден лукаво бросила:

— Я часто катаюсь по Гайд-парку примерно в это время.

— Буду вас искать, — уверил ее сэр Джон.

— Постарайтесь, — сказала та, — я на вас рассчитываю.

Розина решила, что ей не нравится Летиция Холден.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Удивительно, насколько теплее стала относиться к сэру Джону леди Кларендон, когда узнала о случайной встрече в Гайд-парке. Вернувшись домой, Розина рассказала ей обо всем, в том числе и о симпатии, которой они с леди Дорин, похоже, прониклись друг к другу. Хотя некоторые подробности их беседы она опустила как ненужные для материнских ушей.

— Стало быть, ты думаешь, что мисс Холден очень понравилась сэру Джону? — с живейшим интересом спросила леди Кларендон.

— Ему определенно приятно было ехать рядом с ней… какое-то время, — сказала Розина.

— Замечательно. Прекрасная будет пара! Вы с Джоном должны чаще выезжать на прогулки, и тогда, несомненно, встретите мисс Холден еще.

— Еще как встретим. Она дошла до того, что сообщила об этом сэру Джону, причем способом, который я сочла довольно навязчивым.

— Тебе могло это показаться, дорогая, но, поверь моему слову, он дал ей повод вести себя так уверенно. Вы должны как можно чаще выезжать в город.

— Я думала, ты боишься, что он вскружит мне голову, — заметила Розина, не совсем довольная тем, как развивается беседа.

— Ах, все это в прошлом. Он женится на мисс Холден. Мы должны сделать все возможное, чтобы ускорить события.

Но, прежде чем леди Кларендон успела предпринять какие-нибудь действия, события начали ускоряться сами собой.

На следующий день Розина спустилась в холл и увидела, что мать разговаривает с сэром Джоном, явно обрадованная чем-то, что только что пришло по почте.

— Приглашение, мама? — с улыбкой спросила Розина. — Но у нас много приглашений. Что особенного в этом?

— Оно от графа Блейкмора! — воскликнула леди Кларендон. — Он устраивает званый ужин, и мы все приглашены. Должно быть, вчера ты произвела сильное впечатление на его дочь — и вот чудесный результат. Я всегда надеялась, что мы сможем лучше его узнать. Он важный человек в палате лордов и может оказать огромную помощь отцу.

— Тогда мы обязательно должны познакомиться с ним поближе, — согласилась Розина. — Самое главное, чтобы папа завоевал место в парламенте, либералы победили на выборах и дядя Уильям сделал папу министром.

— Ах, милая, ты с каждым днем все больше походишь на политика.

— В нашей семье это неизбежно, — весело отозвалась Розина.

— Знаю, дорогая, но для юной девушки это немного неправильно. Ты должна думать о своем дебюте, составлять список гостей.

— Я так и делаю, мама. Мы должны постараться включить в список всех, кто может оказаться полезным папе.

Розина произнесла это с таким лукавым видом, который заставил леди Кларендон рассмеяться. Однако в шутке была большая доля правды.

— А потом мы должны заняться поисками твоего будущего мужа.

— Мама! — усмехнувшись, запротестовала Розина. — Зачем говорить это так, будто я какая-нибудь дурнушка, оставившая последнюю надежду?

— Не верю, что кто-то может так подумать, — криво усмехнувшись, сказал сэр Джон.

— Не обращай на нее внимания, Джон, — улыбнулась леди Кларендон. — Она просто напрашивается на комплименты.

— Тебе не составит труда подыскать для меня мужа, если папу сделают министром, — невесело поддела мать Розина. — Мужчины не дадут мне прохода.

— Любовь моя, ты так цинична.

— Но это правда. Для девушки нет лучшего приданого, чем влиятельный отец. Не так ли, сэр Джон?

Розина с вызовом посмотрела на него, напоминая, что он один знает, о чем она говорит на самом деле.

— Вы не того спрашиваете, — с беспечным видом ответил он. — Мне никогда не приходилось охотиться на женихов.

Леди Кларендон тихонько вскрикнула от такой колкости.

— Ай, как нехорошо! Надеюсь, вы объясните Розине, насколько неуместны подобные откровенные речи на публике.

— О, но ведь мы сейчас не на публике, мама. С сэром Джоном я могу говорить то, что думаю.

— Но, быть может, все-таки не следует этого делать, — сказала мать, изумленно распахнув глаза.

— Почему нет? Мы старые друзья, я не собираюсь делать из него жениха, поэтому ничего страшного, если я его немного шокирую.

— Не слушайте ее, миссис, — сказал сэр Джон, широко улыбаясь. — Она пытается повергнуть нас в ужас, но не доставляйте ей радости увидеть, будто она преуспела в этом.

— Она все время повергает меня в ужас, — сказала леди Кларендон, бросив на дочь обеспокоенный взгляд.

До званого ужина оставалось всего три дня, значит, их явно решили пригласить в последний момент. Розина полагала, что мать права и встреча с леди Дорин имела к этому отношение.

Розина лишь укрепилась в этом подозрении, когда узнала, что и сэр Джон получил запоздалое приглашение. Мисс Холден, несомненно, тоже будет на приеме.

Для Розины это был первый, по-настоящему важный раут, поскольку официально она еще не «вышла в свет» и, строго говоря, не должна была приглашаться в такое изысканное общество. Но для дебютантки все же считалось нормальным посетить несколько светских вечеров перед первым балом, дабы привыкнуть к обществу.

Ее платье было воздушным творением из нежно-розового тюля и атласа. Розина думала, как далека она уже от школьницы, которой недавно была. Теперь можно было подчеркнуть свою осиную талию и изящную грудь.

Однако изменилась не только ее внешность. Во взгляде девушки затаилась печальная, злая искушенность, которой у девушки не должно было быть.

«Вот мы и кружимся в вальсе навстречу свадебной ярмарке, — думала Розина. — У мамы на меня большие планы, и она считает, что сэр Джон недостаточно для меня хорош. Впрочем, я в любом случае не вышла бы за него. А он, в свою очередь, ухаживает за богатой наследницей. Я была о нем лучшего мнения, но et tu Brute!^[1] И Блейкморы, конечно, хотят выдать леди Дорин за человека более высокого ранга, чем она сама. Но она по крайней мере отдает любви должное и будет противостоять родителям. Я должна изо всех сил ее поддерживать».

Розина вздохнула и пробормотала:

— Бедная мисс Дрейкотт! На что вам было надеяться в этом циничном мире?

Розина отправилась в Блейкмор-хаус вместе с родителями. Сэр Джон задерживался на встрече и должен был подъехать позже.

Когда экипаж с грохотом несся по улицам Лондона, леди Кларендон сказала:

— Я так рада, что ты завязала дружбу с дочерью лорда Блейкмора.

— С ней невозможно не подружиться, — сказала Розина. — Она прелестна.

— Какая удача! Но даже не будь она прелестной, тебе все равно было бы полезно с ней подружиться.

— Мама! — воскликнула Розина, одновременно смеясь и протестуя. — Ты можешь хоть пять минут не строить планы?

— Если ты мать, строить планы необходимо, — ничуть не смутившись, парировала леди Кларендон. — Когда-нибудь ты это поймешь.

Экипаж остановился. Выглянув наружу, Розина увидела, что Блейкмор-хаус великолепен. Она знала, что его считают одной из красивейших резиденций в Лондоне.

Граф был выдающимся человеком, и его покровительство могло принести огромную пользу. Сэра Элроя с семьей пригласили впервые. Несмотря на богатство, Кларендоны занимали скромное положение в высшем обществе. Однако теперь, когда сэр Элрой мог стать министром, его важность возросла.

Когда они входили в величественную парадную дверь, по обе стороны которой сидели каменные львы, Розина широко раскрыла глаза. Не было никаких сомнений, что этот роскошный снаружи дом и внутри окажется таким же.

Дворецкий впустил их в холл и повел по широкому коридору с великолепными картинами на стенах.

Потом он открыл какую-то дверь и объявил зычным голосом:

— Сэр Элрой, леди Кларендон и мисс Розина Кларендон, ваше сиятельство.

Войдя вслед за отцом и матерью в гостиную, Розина решила, что это одна из самых красивых и величественных комнат, какие она только видела.

Несколько окон выходило в сад. Повсюду было множество цветов, благодаря чему комната не только выглядела наряднее, но и была наполнена приятным ароматом.

Гостей приветствовал граф. Это был мужчина в годах с копной седых волос и гордой осанкой.

— Рад видеть вас, Кларендон, — радушно сказал он. — Дорогая, позволь представить тебе…

Когда все обменялись любезностями, Розина осмотрелась и отметила, что хозяйка вечера сверкает бриллиантами.

Она подумала, что у них с матерью не совсем подходящие наряды: на каждой из них были только ожерелье и брошь, графиня же буквально была усыпана драгоценностями.

Отец Розины был преуспевающим человеком. Хотя его состояние началось с приданого жены, он добился успеха в своем деле и теперь получал как юрист огромные гонорары.

Но Розина поняла, что богатство Блейкморов совершенно иного уровня.

Затем, прежде чем кто-нибудь успел что-то еще сказать, дверь распахнулась и в гостиную торопливо вошла леди Дорин. Она выглядела миниатюрной и была одета в изысканное платье из бледно-голубого шелка. Ее светлые волосы были уложены в виде короны, а украшения явно стоили целое состояние.

— Вот и моя дочь, которая всегда умудряется опаздывать, — с любовью сказал граф.

— Прости, папа, я каталась верхом и позабыла о времени, — ответила очаровательная девушка.

— Моя дочь держится в седле лучше любого мужчины, — сказал граф, — и ради лошади готова забыть обо всем.

— С моей то же самое, — сказал сэр Элрой, подталкивая Розину вперед. — Но, насколько я понимаю, вы, юные леди, и встретились на конной прогулке.

— Да, — сказала леди Дорин, обнимая Розину. — Я так рада видеть тебя снова. — Обращаясь ко всем, она сказала: — Мы уже хорошие подруги.

— Разумеется, — сказала графиня, — у вас всегда будет много общих тем. Любители лошадей могут болтать без умолку, иногда и до рассвета.

Все рассмеялись, и леди Дорин отвела Розину в сторону.

— Как здорово я придумала, правда? — сказала она. — Теперь мы сможем часто видеться. Я сразу почувствовала между нами искреннюю симпатию, и теперь мы сможем доверять друг другу, как сестры.

— А как же мисс Холден? — не удержалась Розина. — Разве ты не доверяешь ей?

Лицо леди Дорин скривилось в гримасе.

— Она хорошая девушка, но мы по-разному смотрим на вещи. Знатные титулы впечатляют ее больше, чем меня, и она бы сочла сумасбродством мое желание выйти замуж за простого, бедного человека.

Что-то заставило Розину сказать:

— Однако она интересуется сэром Джоном, у которого нет знатного титула.

— Но ведь он невероятно хорош собой, — поддразнила леди Дорин.

— Не согласна. Я считаю его внешность заурядной.

— Что ж, могу сказать только, что мисс Холден считает его неотразимым красавцем.

— В таком случае удачи ей с сэром Джоном, — сказала Розина. — Но она не должна забывать, что он всего лишь рыцарь, как сказала бы моя мама.

Леди Дорин озорно сверкнула глазами.

— О нет! Твоя мама боится, что вы с ним составите пару.

— Я… не понимаю, о чем ты говоришь, — смущенно пролепетала Розина.

— Она пытается отпугнуть тебя от него. Она приберегла для тебя что-то более высокое. Но чего хочешь ты? У женщины всегда должно быть свое мнение, иначе она не сможет противостоять родительским интригам.

— Согласна, — твердо сказала Розина.

— Так расскажи мне, дорогая подруга, каковы твои планы? Ах, прости, я забываю. Ты же еще не вышла в свет. Тебе нужно осмотреться.

— Это правда, — с облегчением сказала Розина. — Мой дебют состоится через несколько недель.

— Тогда все молодые люди станут увиваться за тобой, и ты сможешь сделать собственный выбор. Сэра Джона мы вычеркнем из списка…

— Его никогда не было в моем списке, — возразила Розина.

— Ладно, но мы все равно его вычеркнем и передадим в руки мисс Холден.

— Меня это вполне устроит, — поджавгубы, заявила Розина.

— Он сегодня придет? Я знаю, что его пригласили, но не вижу пока среди гостей.

— У него встреча, но, кажется, он говорил, что приедет позднее, — ответила Розина таким тоном, что было ясно: ее ни капельки не волнует, приедет сегодня сэр Джон или нет.

Гостей становилось все больше. Прибыла Летиция Холден с родителями. Они оделись так, что было выставлено напоказ все их непомерное богатство. Летиция, в частности, утопала в бриллиантах, что было совершенно неуместно для молодой девушки.

Рядом появился молодой человек. Его нельзя было назвать красивым, но доброе лицо и веселая улыбка сразу понравились Розине. Леди Дорин представила его как своего старшего брата Джорджа. Джордж смотрел на Розину с явным восхищением, а его сестра лучезарно улыбалась обоим.

Когда Джордж ушел, чтобы поприветствовать других гостей, Розина спросила леди Дорин:

— А джентльмен, о котором ты мне говорила? Он будет здесь?

— О да, он был папиным секретарем, а теперь его выдвигают на одно из новых мест в парламенте. Его пригласили, так как папа считает, что он очень талантливый человек, которого следует поощрять.

— Но, похоже, не в том, что касается тебя.

Леди Дорин лукаво усмехнулась.

— Я и сама могу его поощрить. Ах, Розина, я так его люблю! Нет, я ему этого не говорила, конечно. Я оставляю его в сомнениях, чтобы он не был слишком уверен во мне, но с нетерпением жду того дня, когда мы сможем открыто объявить о нашей любви.

Внезапно она смолкла, тихо ахнула и закрыла ладонями рот.

— Вот он! Ах, посмотри на него. Разве он не прекрасен?

Улыбнувшись, Розина перевела взгляд на порог, где появился молодой человек, великолепно смотревшийся в вечернем костюме.

В следующий миг улыбка сползла с ее лица.

Розина в ужасе смотрела перед собой, надеясь очнуться от кошмарного сна.

Это был Артур Вудворд.

«Это невозможно, — лихорадочно повторяла себе Розина. — Это просто не может быть правдой».

Но это была правда. В дверях стоял тот самый человек, которого она видела в кафе и который флиртовал с женщиной, обожавшей его до поклонения и ставшей жертвой его предательства.

Теперь он был обожаем другой женщиной, не подозревающей, что его жестокость погубила мисс Дрейкотт.

Розина со злостью подумала, что он замечательно выглядел, стоя на пороге и как будто робея, но на самом деле позволяя всем взглядам с восхищением останавливаться на себе.

Да, он был красивым, элегантным, безупречно ухоженным. Кроме того, в нем чувствовались уверенность и гордость, благодаря которым он выглядел почти своим в этом блестящем обществе.

Только Розина знала, какой он жестокий, бессердечный интриган.

На ее глазах лорд Блейкмор позвал Вудворда, чтобы познакомить с какой-то важной персоной. Наблюдая, как Артур заискивает перед гостями, Розина возненавидела его окончательно.

Наконец, умаслив собравшихся, он направился туда, где стояла влюбленная в него девушка.

— Простите, — виновато обратился он к леди Дорин. — Я хотел подойти к вам сразу же…

— Но сначала вам пришлось исполнить долг, — сказала та. — Артур, позволь познакомить тебя с моей подругой, мисс Розиной Кларендон. Розина, это Артур Вудворд.

Он низко склонился над рукой Розины, и той пришлось сделать усилие, чтобы с отвращением ее не отдернуть.

— Мисс Кларендон, это честь для меня. Я восхищаюсь вашим отцом. И каждый, кто его знает, должен им восхищаться.

Розине захотелось, как никогда ничего не хотелось раньше, сказать ему, что она ненавидит и презирает его. Но пока это было невозможно, поэтому она пролепетала обычные слова благодарности.

Когда их взгляды встретились, что-то в глазах Вудворда заставило Розину вздрогнуть. Он явно оценивал ее, и она увидела, что он счел ее довольно привлекательной.

Артур улыбнулся Розине так, что ей захотелось его ударить.

— Полагаю, вы знаете, что я буду выдвигаться в парламент от Южного Грэдли, нового округа по соседству с округом сэра Элроя, — сказал он таким тоном, будто весь мир должен был им интересоваться.

Улыбаясь, Вудворд продолжал:

— Мой округ меньше, но я надеюсь, можно сказать, наперекор всему, что с помощью леди Дорин все-таки добуду место в парламенте.

— Представляю, как, наверное, интересно быть первым в новом округе, — сказала Розина. — И, разумеется, вам повезло, что на вашей стороне влияние и связи Блейкморов.

Девушка не сумела произнести последнюю фразу без язвительного ударения, однако Вудворд, казалось, ничего не заметил. Да Розина и не ожидала, что заметит. Этот человек был ослеплен тщеславием и воображал, будто все о нем такого же высокого мнения, как он сам о себе.

— Мне действительно повезло, что со мной леди Дорин, — спокойно ответил он. — Она обещала агитировать за меня, и я знаю, великолепно с этим справится.

Он улыбнулся леди Дорин.

— Слышите? — спросил он. — Я пою вам хвалу.

— Еще бы, — тут же отозвалась она. — Иначе я переметнусь на сторону оппозиции.

— Вы великолепны! — сказал Артур, глядя на леди Дорин.

Когда их взгляды встретились, Розина точно знала, что переживает ее подруга. То же самое чувствовала мисс Дрейкотт как раз перед тем, как получила роковое письмо, и наблюдать за этим сейчас было невыносимо.

Розина отвернулась и прикусила нижнюю губу, чтобы не сказать Вудворду всего, что о нем думает. К ним торопливо приблизилась леди Блейкмор.

— Надеюсь, вы не говорите о политике. Вообразите, мисс Кларендон, моя девочка каждый раз пытается вовлечь мистера Вудворда в политическую дискуссию. А я уверена, что он и с моим мужем успевает наговориться вдоволь.

Леди Дорин подавила смешок, и Розина поняла, что их дискуссии велись о чем угодно, только не о политике.

— Сэр Джон Кросби, — объявил дворецкий.

Сэр Джон спокойно вошел в гостиную и был радушно встречен Блейкморами. Отдав должное хозяевам, он направился к маленькой группке в углу, улыбнувшись Розине, низко склонился над рукой леди Дорин и затем проделал то же самое в честь мисс Холден, которая жеманно улыбалась и вздыхала.

Судя по всему, он уже встречался с мистером Вудвордом раньше — мужчины обменялись поклонами.

Внезапно в комнате повисла тишина. Все посмотрели на порог и увидели нового гостя. Это был мужчина за пятьдесят, с волевым лицом, похожим на клюв носом и умным, пронзительным взглядом. Он держал под руку пухленькую женщину, излучавшую спокойствие и уют.

— Мистер и миссис Уильям Гладстон, — объявил дворецкий.

Леди Блейкмор поспешила встретить высокого гостя, который руководил Либеральной партией и которого многие ожидали увидеть следующим премьер-министром. В комнате опять зашумели. Внимание Артура всецело поглотил новый гость.

Гладстоны еще долго здоровались со всеми: почти каждому хотелось, чтобы политик уделил ему хоть немного внимания. Подойдя к Кларендонам, Гладстон обменялся приветствиями и оживленно разговаривал с ними в манере, которую все сочли многозначительной.

Когда Гладстон увидел Розину, его взгляд засиял теплотой.

— Как поживает моя крестница? — спросил он, обнимая девушку.

— Теперь, когда я вижу вас, дорогой дядюшка Уильям, еще лучше, — ответила Розина, обнимая его, а затем миссис Гладстон, которая тоже сердечно ее поприветствовала.

Леди Дорин также встречалась с мистером Гладстоном раньше, но не была его крестницей. Он приветствовал Розину с особой нежностью, и девушка чувствовала, что Артур Вудворд не пропускает ни единой детали, пробегая проницательным взглядом по их лицам.

Пришла пора ужинать. Розину усадили между двумя джентльменами, которых она не знала, но с которыми легко завязала беседу. По другую сторону стола Летиция Холден беззастенчиво флиртовала с сэром Джоном.

Но Розина была уверена, что ее усилия тщетны. Сэр Джон слишком тонкий человек, чтобы польститься на такую вульгарную особу.

Розине также хорошо был виден Артур Вудворд, который сидел рядом с миссис Гладстон и уделял все внимание ей одной, пренебрегая грустной старой девой, которая оказалась от него по другую руку.

Потом леди удалились на кофе в гостиную, а мужчины остались пить портвейн. Когда они наконец присоединились к дамам, Артур подошел прямиком к леди Дорин.

Теперь он хотел сказать ей множество сокровенных слов, предназначенных исключительно для ее ушей.

«Я ненавижу его, — сказала себе Розина. — Я ненавижу его и никогда, никогда в жизни не полюблю такого мужчину, как он. Он думает только о том, какую выгоду может принести ему леди Дорин».

Когда Розина вспомнила о любовных письмах, которые Вудворд посылал мисс Дрейкотт, ей захотелось встать и стукнуть его по голове, а потом рассказать всему миру, насколько он испорчен и отвратителен.

Однако она не могла этого сделать в доме Блейкморов. Отец нуждался в дружбе графа.

«Но в дружбе и только, — со злостью думала Розина. — Папа всегда сам оплачивает расходы предвыборной кампании, тогда как за мистера Вудворда будут платить Блейкморы».

В этот момент молодой человек поднял глаза и поймал на себе взгляд Розины. Улыбнувшись, он подошел к ней.

— Могу я принести вам еще кофе? — спросил он.

— Да, пожалуйста, — как можно приветливее ответила она.

Розина решила, что настала пора познакомиться с мистером Вудвордом поближе.

А Вудворд, конечно, хотел поближе познакомиться с дочерью человека, который скоро мог оказаться у власти.

— Не имел удовольствия видеть вас раньше, — сказал он, возвращаясь с чашкой кофе.

— Я еще по-настоящему не вышла в свет, — объяснила Розина. — Совсем недавно я была в школе.

— Трудно представить вас школьницей, — сказал он. — Вы выглядите такой элегантной и уверенной.

— Вы очень любезны. В последнем классе Лейн-Холла нас учили держаться в обществе.

Розина с удовольствием отметила, что чашка заметно дрогнула в руке Артура.

— Вы… сказали… Лейн-Холл?

— Именно. Это школа на границе папиного округа. Вы о ней слышали?

— Кажется… да.

— Недавно были в тех краях?

— Я… да… то есть, — сбивчиво начал он, — она недалеко от моего собственного округа… того, который, надеюсь, станет моим…

Его лицо побледнело.

— Тогда вы, конечно, часто там бываете, — сказала Розина с неумолимой улыбкой, — чтобы общаться с людьми.

— Это… одна из моих обязанностей.

— На самом деле я сейчас должна была еще учиться в школе, но мне пришлось покинуть ее раньше из-за одного очень неприятного инцидента.

— Мне жаль это слышать.

Вудворду удалось вернуть себе спокойный тон.

— Он произошел не со мной, но с моей очень хорошей подругой, учительницей по имени мисс Дрейкотт.

Артур не выдал себя ни словом, ни движением, но его лицо сделалось мертвенно-бледным.

— Быть может, вы встречали ее, мистер Вудворд?

— Нет. — Это слово вырвалось из его рта, точно пуля из пистолета. — С чего вы взяли, что я… то есть… не думаю, что имел удовольствие знать ее.

«Я поверила бы тебе, — думала Розина, — если бы не видела, как ты сидел с ней в кафе, держал ее за руку и заглядывал в глаза».

— Нет, — снова сказал он, — я никогда не встречал эту леди, но действительно помню, как о ней говорили, будто она оставила школу без предупреждения. Друзьям, которые писали ей, сообщали, что она неожиданно уехала.

«Разумеется, — подумала девушка. — Ты занервничал, потому что она не вернула того, что ты просил. Полагаю, ты отправил ей напоминание, но письмо вернулось с извещением, что мисс Дрейкотт уехала, не оставив нового адреса. С тех пор ты как на пороховой бочке: гадаешь, где она и что сделала с твоими компрометирующими письмами».

— Да, — сказала она вслух, — она действительно покинула школу внезапно.

— Вы случайно не знаете, куда она уехала? — спросил Вудворд, стараясь говорить непринужденно.

Розина набрала в легкие побольше воздуха и посмотрела Артуру прямо в глаза.

— Она мертва, мистер Вудворд.

Розине доставило удовольствие видеть, как ее слова подействовали на собеседника.

Его лицо исказилось от ужаса.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Остаток вечера Розина пребывала в мрачной радости. Она нанесла первый удар за мисс Дрейкотт, и то были волнующие минуты.

Теперь, столкнувшись с Артуром Вудвордом лицом к лицу, она возненавидела его больше прежнего. Его непринужденные манеры, его уверенность лишний раз напоминали ей лежащую мертвой подругу.

Довольно скоро после разговора с Вудвордом Розина подошла к отцу и тихо, чтобы слышал только он, сказала:

— Думаю, нам пора домой. У тебя завтра много работы, и, если ты устанешь, она покажется очень трудной.

Сэр Элрой улыбнулся дочери.

— Ты совершенно права, — согласился он. — Мы должны возвращаться. Но я хорошо провел здесь вечер и надеюсь, что вы с дочерью графа подружитесь.

Понизив голос, он продолжил:

— Я слышал, они устраивают вечера почти каждую неделю. Уверен, это тебе понравится.

— Вообще-то, мне нравится быть рядом с тобой, — ответила Розина. — Полагаю, нам будет сложно сосредоточиться на чем-то еще, пока не пройдут выборы.

Отец рассмеялся.

— Ты права, дорогая, — сказал он. — Но я думаю, что в последнее время тебе было грустно, и потому хочу, чтобы ты повеселилась. Так что, если Блейкморы пригласят тебя снова, не отказывайся.

Прежде чем Кларендоны ушли, Артур Вудворд разыскал Розину. После того короткого разговора она повернулась и ушла, не дав ему возможности ответить, и теперь видела, что он не может успокоиться.

Вудворд произносил обычные прощальные слова, но его глаза буравили девушку, как будто он хотел докопаться до ее истинных мыслей.

Розина заставила себя пожать ему руку.

— Было очень приятно познакомиться с вами и вашими родителями, — сказал ей Артур. — Желаю вашему отцу такого же успеха, какого жажду добиться сам.

Он сделал паузу.

Розина знала, что он ждет от нее слов поощрения и лести.

Она же, ничего не говоря, пошла прочь. Девушка чувствовала, что Вудворд недоуменно смотрит ей в спину, гадая, почему на нее не действует его обаяние. Или, быть может, опасаясь возможной причины такого ее поведения.

— Сэр Джон не едет с нами? — спросила Розина, когда они с родителями сели в экипаж.

— Я видела, что он увлеченно беседует с Холденами, — ответила леди Кларендон. — Не сомневаюсь, что они доставят его домой в своем экипаже.

«Стало быть, Холдены вознамерились заполучить его», — подумала Розина. С другой стороны, так даже лучше, ведь она не хотела говорить о мистере Вудворде при Джоне.

— Как думаешь, у мистера Вудворда есть шансы победить в Южном Грэдли? — спросила она отца.

— Полагаю, ему придется нелегко, — ответил сэр Элрой. — Новый округ всегда трудный. Только не говори, что он тебе понравился. Мне показалось, ты была довольно холодна с ним, когда мы прощались.

— Он мне нисколько не понравился. Я не желаю видеть его снова.

— Совершенно правильно, любовь моя, — сказала мать.

Розина устала и отправилась спать, как только они добрались до дома. Но, вопреки ожиданиям, мгновенно заснуть ей не удалось. Она долго лежала без сна; около двух ночи на улице послышался грохот экипажа. Встав с постели, Розина подошла к окну и увидела, как сэр Джон заходит в дом.

Как ни странно, после этого заснуть стало еще труднее.

* * *

На следующее утро Розина с матерью взялись за важнейшее дело — планирование дебютного бала.

Список гостей блистал, поскольку сэр Элрой знал не только Блейкморов, но и почти всех знатных лордов из верхней палаты парламента.

— Будет герцог Аллион со старшим сыном, помолвка которого совсем недавно сорвалась, — с довольным видом сообщила леди Кларендон.

— Мама, это заходит слишком далеко, — смеясь, сказала Розина. — Ты не сможешь выдать меня замуж за герцога, если только у меня не появится столько денег, сколько у Холденов.

— Ах да, Холдены. Их нужно пригласить ради Джона. Хорошо, что напомнила.

— Я не хотела…

— Блейкморы тоже приведут своего старшего сына, с которым ты уже познакомилась…

Розина сдалась, убедившись, что мать глуха к ее доводам.

— Мисс Кеннингтон зайдет после обеда, чтобы обсудить твое платье, а потом… Да, Эймсбери?

— Пришел мистер Вудворд, ваше сиятельство, — сообщил дворецкий.

— Неужели? — Судя по всему, леди Кларендон не обрадовалась визиту человека, у которого не было за душей ни гроша. — Хорошо, проведи его, пожалуйста, к нам, Эймсбери.

— Ты ведь не могла дать ему повод для визита? — недоуменно посмотрела леди Кларендон на дочь, когда дворецкий вышел.

— Нет, мама. Он мне ни капельки не понравился. Но он так явно втирается в высшее общество, что, подозреваю, навещает всех и каждого.

— Будем надеяться, что он не пришел за большим.

Вудворд вошел с показной непринужденностью. Он улыбался, полный отточенного обаяния, произнося слова благодарности тем, кто был «так добр» к нему прошлым вечером.

Но Розину он не обманул. Девушка заметила его бледность и отчаянные взгляды, которые он бросал на ее мать. Молодой человек был на грани, ему не терпелось узнать больше, но он не мог говорить, пока та была в комнате.

Леди Кларендон разговаривала с ним вежливо, но без радушия и не предложила угощенья. Розина отвечала на его вопросы как можно более кратко.

Артур еще больше побледнел, поняв, что не сможет остаться с Розиной наедине.

И вдруг, когда уже казалось, что у него нет иного выхода, кроме как раскланяться, в комнату вошел сэр Элрой. Он сердечно поприветствовал молодого человека.

— Вудворд! — воскликнул он, пожимая ему руку. — Граф Блейкмор замечательно о вас отзывался. Полагаю, мы увидимся на балу моей дочери? Да-да, все будут там.

— Благодарю вас, сэр. Буду ждать с нетерпением.

Потерпев поражение, леди Кларендон вынуждена была пробормотать:

— Я пошлю вам приглашение, мистер Вудворд.

— Премного благодарен, леди Кларендон.

— Пойдемте поболтаем, мой мальчик, — весело сказал сэр Элрой, уводя посетителя к себе в кабинет.

Леди Кларендон подождала, пока они отойдут на достаточное расстояние, и осторожно сказала:

— Я восхищаюсь твоим папой и уважаю его, и он, несомненно, станет большим государственным деятелем. Но иногда так хочется, чтобы он не совал нос в чужие дела!

* * *

Для дебютного бала Розине сшили платье из великолепного белого шелка, украшенного крошечными бутончиками роз. Юбка собиралась сзади к турнюру и изящно покачивалась при ходьбе, а вырез был глубже, чем в любом из платьев, которые девушка носила раньше.

К платью она наденет сияющие жемчуга матери, взятые из банка, где они хранились. Их вычистили и вставили в новую оправу. Кроме ожерелья, имелись диадема, серьги и браслет.

Список гостей увеличивался с каждым днем. Ждали Блейкморов и несколько других знатных семей, в том числе и таких, которые придерживались оппозиционных к Кларендону политических взглядов: сэр Элрой пользовался популярностью в обеих палатах парламента. Он сказал: «Это вечеринка, а не политические сборы. Я приглашу всех своих друзей, независимо от того, во что они верят».

— Поговаривают, что приедет сам мистер Дизраэли, — сказал Розине сэр Джон.

— Не могу поверить.

— Мистер Дизраэли любит отдохнуть в хорошем обществе, а ваш бал становится как раз таким мероприятием. Тот, кто на него не попадет, не сможет больше гордо держать голову. Вы станете первой красавицей Лондона.

— Разумеется, — беспечно ответила Розина. — Вспомните, кто мой отец.

— Нет, — тихо сказал сэр Джон. — Дело не в нем. Дело в вас самой. Знаю, кое-кто из мужчин станет волочиться за вами ради наживы. Таков наш мир. Но большинство будут восхищаться вашей искренностью и прекрасным характером.

В его голосе прозвучала нотка, которой Розина никогда не слышала раньше. Она как-то смутно растревожила девушку, и та поспешила парировать:

— Вы скупы на комплименты, сударь. Вы не говорите, что они станут восхищаться моей красотой.

Сэр Джон улыбнулся.

— Я думал, это понятно без слов.

— В таком случае вы ошиблись, — сказала она, подтрунивая над ним. — Женщины не любят, когда об их красоте молчат. Они предпочитают о ней слышать.

— Некоторым женщинам нравится, чтобы их внешность хвалили постоянно, — согласился он. — Но я не думаю, что вы одна из них. У вас ясный ум и искреннее сердце, вы ни в коем случае не должны выходить замуж, пока не найдете мужчину, который ценил бы их превыше красоты тела, превыше карьеры и денег.

Что-то в его тоне тронуло сердце Розины, и на мгновение она почти смягчилась. Но упоминание о деньгах вызвало в памяти образ Летиции Холден, и Розина внутренне отпрянула.

— Тогда я, наверное, никогда не выйду замуж, — сказала она, безразлично пожав плечами. — Судите сами, где найти такого мужчину? Думается, нигде.

— Не надо, — выпалил он. — Не говорите так.

— Я буду говорить, как считаю нужным. Как вы смеете мне указывать?

— Я не указываю. Я умоляю. Вы вот-вот вступите в мир, где все покупается и продается, где все истинные ценности перевернуты кверху дном.

— Думаете, мне нужно об этом говорить? — вспылила она. — Разве мне неоткуда знать это самой?

— Да, поэтому-то я и боюсь за вас. Вы преисполнены гнева и недоверия, и я умоляю вас не становиться черствой и подозрительной.

— Ну да, я стану глупой и доверчивой, как другие девушки, и буду верить всему, что говорят мне мужчины.

— Разумеется, нет. Хорошо, что вы помните о подруге, но нельзя, чтобы из-за этого вы ополчились на весь мир. Вы милая и нежная, и вас любят за это, а не за…

Он резко оборвал себя. В пылу спора сэр Джон схватил ее руки и крепко сжал. Он обжигал ее взглядом горящих глаз, она чувствовала на лице его дыхание.

Потрясенная, Розина подняла голову, и их взгляды встретились. Она как будто заглянула в самую его душу. В то же время у девушки возникло странное ощущение, что он видит ее насквозь.

Розина запаниковала. Как он смеет читать ее мысли и чувства, точно раскрытую книгу? Как он смеет ее понимать?!

Она рывком высвободила руки и отвернулась.

— Простите, — сказал он. — Я не хотел… не мое дело, как вам поступать.

— Разумеется, не ваше, — дрожащим голосом ответила она.

— Желаю вам всяческих успехов, мисс Кларендон. Вы достойны получить от жизни лучшее.

Ни с того ни с сего Розине захотелось плакать… Выждав мгновение и взяв себя в руки, она с улыбкой повернулась к Джону, желая помириться.

Но он уже ушел.

* * *

Наконец настал вечер дебютного бала Розины. Огромный бальный зал был красиво украшен цветами; музыканты заняли места и начали настраивать инструменты.

Розина стояла перед зеркалом, рассматривая себя в изумительном белом платье. Жемчужины мягко сияли в ее волосах, ушах и вокруг шеи.

Девушка сделала глубокий вдох, стараясь поверить, что этот прекрасный образ и есть она сама.

— Милая моя, ты так чудесно выглядишь! — восторженно сказала мать. — В тебя влюбятся все мужчины.

— Я не хочу жадничать, мама, — с притворной застенчивостью сказала Розина. — Пять-шесть меня вполне устроят.

Сэр Элрой вошел в комнату и поцеловал дочь.

— Ты прекрасно выглядишь, дорогая.

— Ах, папа, жаль, что Чарльзу не удалось приехать!

— Понимаю. В последнем письме он говорил, что будет стараться изо всех сил, но, как видно, это оказалось невозможным. А теперь нужно спускаться вниз и встречать гостей, которые скоро начнут съезжаться.

Втроем они вышли в коридор, как раз когда сэр Джон появился из-за двери своей комнаты. Он остановился, не в силах отвести от Розины взгляд, как будто не верил своим глазам.

— Мисс Кларендон, — запинаясь, проговорил он, — позволено ли мне будет сказать, что вы… ослепительны?

— Спасибо, сударь. Вы тоже чудесно выглядите.

Сэр Джон был одет во фрак и выглядел, по убеждению Розины, шикарнее, чем когда-либо выглядел мужчина.

— Благодарю вас, сударыня, — сказал он, слегка поклонившись.

Розина взяла себя в руки. Нельзя допустить, чтобы он подумал, будто она на него засматривается.

— Уверена, мисс Холден одобрит, — сказала она, приходя в себя.

— Мисс Холден? — повторил сэр Элрой, который не был в курсе последних событий. — Она?..

— Давайте не будем терять время на праздные разговоры, — с улыбкой вмешалась леди Кларендон. — Гости ждут.

Когда они вчетвером стали спускаться по широкой лестнице, дворецкий объявил о прибытии первых гостей.

Вскоре бальный зал заполнили самые блистательные жители Лондона: политики, аристократы и те, кто являл собой и то, и другое.

Для Розины главным человеком на балу был «дядюшка Уильям» — она была уверена, что через несколько недель Уильям Гладстон станет премьер-министром.

Однако этот пост все еще занимал мистер Дизраэли, и принимать его в качестве гостя означало большой успех. Ему было за шестьдесят, и он выглядел милым в своей старческой некрасивости. Под руку с ним стояла жена. Миссис Дизраэли была на двенадцать лет старше мужа, за ее оживленной болтовней скрывался острый ум.

Подобно всем остальным, Розина была очарована этой парой и их нежной преданностью друг другу. В то же время она не могла не поглядывать на «Диззи» немного искоса.

— Все знают, что изначально он женился на ней ради денег, — шепнула Розина сэру Джону.

— Да, но я слышал, как он открыто говорил об этом, шутил, а потом объявил, что сделал бы это еще раз по любви. С чего бы ни началось, теперь это брак по любви. Кроме того, — с кривой усмешкой добавил он, — разве вы сами не пытаетесь женить меня на богатой невесте?

Розина ахнула от такой откровенности, но прежде чем она успела ответить, он сказал:

— А вот и она. Прошу прощения.

Взбешенная Розина наблюдала, как сэр Джон подходит к Холденам и подносит к губам руку Летиции.

Тут у порога зашумели. Розина повернула голову как раз в тот момент, когда ее мать обрадованно вскрикнула. В следующую секунду они обе бросились через зал, чтобы встретить вновь прибывшего.

— Чарльз, мой мальчик! — воскликнула леди Кларендон, заключая сына в объятия. — Тебе удалось приехать.

— Мне дали отпуск всего на несколько дней, но я бы ни за что не пропустил первого бала Розины, — сказал он.

Чарльз поцеловал мать, похлопал отца по плечу, а потом обнял сестру.

— Отлично выглядишь, сестренка, — с любовью сказал он.

— Ты тоже, — искренне ответила Розина, потому что Чарльз приехал в полном обмундировании офицера флота, и эта форма прекрасно подчеркивала его высокую, статную фигуру.

Вновь закружился вихрь знакомств. Каждый хотел быть представленным Чарльзу, все восхищались его красотой и веселым нравом, в особенности леди.

После этого вечер пошел как по маслу. Сам мистер Дизраэли попросился первым станцевать с Розиной, следующим был дядя Уильям. Если бы Розина хотела похвастать своими блестящими политическими связями, сегодня у нее были все возможности сделать это.

Молодые люди боролись за ее руку. Розина танцевала с наследниками герцогов, маркизов и графов. Дважды она отдала танец брату леди Дорин Джорджу, приятному молодому человеку, с которым она познакомилась у Блейкморов дома.

Пока они кружили по паркету, Розина изучала другие пары и увидела, что сэр Джон танцует с мисс Холден, а леди Дорин — с Артуром Вудвордом.

Когда они проплывали мимо друг друга, Вудворд поднял глаза и их взгляды встретились. Артур смотрел на Розину с таким же страхом, как и раньше, и она ничуть не удивилась, когда он подошел к ней сразу после танца.

— Не окажете ли вы мне честь, позволив пригласить вас на следующий танец, мисс Кларендон? — спросил он.

— Хорошо, — ответила она, поднимаясь и предлагая ему руку.

Розина танцевала молча, отказываясь облегчать Артуру задачу. Наконец он в отчаянии произнес:

— Меня весьма заинтересовало то, что вы рассказывали о Лейн-Холле, мисс Кларендон.

— Вы говорите о смерти моей подруги, мисс Дрейкотт?

— Я… да. Я очень расстроился, услышав об этом.

— Неужели? Так вы ее все-таки знали?

Он побледнел.

— Я не был знаком с ней лично…

— Как интересно. А ваши письма говорят другое…

На этот раз он споткнулся.

— Право же, я не знаю, о чем вы говорите.

— «Я знаю, ты поймешь, что я должен это сделать», — сказала Розина, цитируя строчку из его последнего, рокового письма. — Уверена, вы узнаёте эти слова.

— Я… я… — он конвульсивно сглотнул.

— А как насчет этого? «Умоляю вас вернуть мои письма. Теперь они не могут иметь для вас никакого значения». — Ее глаза вспыхнули. — Никакого значения, мистер Вудворд? То, что происходило между вами, могло не иметь никакого значения для вас, но она любила вас всем сердцем и поэтому умерла.

— Но ведь… это был несчастный случай?

— Так думает свет, потому что я спасла ее репутацию, удалив все следы вашего участия.

На миг лицо Вудворда озарилось облегчением, но в следующую секунду Розина лишила его радости, сказав:

— Вы никогда не получите этих писем назад, мистер Вудворд, равно как и свою фотографию, безделушки, которые вы ей дарили, и прядь ваших волос.

— Боже правый! Мисс Кларендон…

— Полагаю, я ясно высказалась.

Артур с жаром забормотал:

— Я не понимаю. Я не желал зла. Это было страстное увлечение, но она неправильно меня поняла. Она восприняла мои намерения серьезнее, чем это было на самом деле.

— Не заставляйте меня снова цитировать ваши собственные слова.

— Я не желал зла, — настаивал он. — Все это было недоразумением. Мне нужно прокладывать себе дорогу в мир, и я честолюбив, что не является преступлением, не так ли? Вы обо мне дурного мнения, но я знаю, что стану большим человеком и буду служить нашей стране, мне нужно только начать.

Вудворд говорил очень быстро, перебивая самого себя в попытке заставить Розину посмотреть на дело его глазами. Розина слушала с презрением.

— И вы намерены «начать» с моей подруги, леди Дорин? — спросила она любезным тоном. — Не думаю, что это хорошая идея.

Внезапно его лицо стало холодным и жестким.

— Мисс Кларендон, если вы планируете помешать мне, позвольте предостеречь вас от этого. Я знаю, чего хочу, и не позволю себя запугать.

— Вы мне угрожаете? — спокойно спросила она. — Как глупо с вашей стороны. Я не мисс Дрейкотт, у которой не было никого на всем белом свете.

Вудворд понял, что допустил ошибку, и поспешно отступил.

— Вы неправильно меня поняли… Я только хотел сказать, что у меня благие намерения и страна только выиграет, если мне позволят служить ей, что я и намерен делать, и… и… мисс Кларендон, я готов на все, лишь бы вы вернули мне мои письма.

— Но я их не верну.

— Вы должны это сделать! — выпалил он.

От волнения Вудворд повысил голос, и в их сторону начали оборачиваться.

— Танец заканчивается, — сказала Розина. — Было очень приятно поговорить с вами, мистер Вудворд.

— Но…

— Мисс Кларендон, — произнес приятный Розине голос.

Это был сэр Джон, который появился рядом с девушкой, не обращая ни малейшего внимания на Артура Вудворда.

— Полагаю, следующий танец за мной, — сказал он, раскрывая объятия.

— Вы правы, — сказала девушка, вступая под защиту его рук и улетая в вихре танца от Артура Вудворда, который остался стоять, злобно сверкая глазами.

— Почему Вудворд так разволновался? — спросил сэр Джон. — Что это вы должны сделать? Выйти за него замуж?

— Разумеется, нет.

— Тогда о чем вы говорили?

— Это вас не касается, — надменно ответила Розина. — Что, если бы я начала спрашивать, о чем вы говорили с мисс Холден?

— По большей части о деньгах ее отца, — спокойно ответил он.

— Что?

— Она затрагивает это тему в каждом разговоре. Считает, мне положено знать, сколько стоит каждый из ее бриллиантов плюс все остальные драгоценности, которые она могла бы, но не стала надевать.

— Как вульгарно!

— Но ведь вы сами толкаете меня в ее объятия, — с невинным видом возразил он. — И, надо сказать, я вам очень благодарен.

Розина метнула на него гневный взгляд, но он продолжал как ни в чем не бывало:

— В конце концов, нужно пробивать себе дорогу в мир, и в этом отношении мистер Вудворд служит нам всем примером для подражания.

— Что вы хотите сказать?

— Посмотрите на него.

Проследив за взглядом сэра Джона, Розина поняла, что он имеет в виду. Артур Вудворд разговаривал с премьер-министром, склонив голову с выражением напряженного внимания, как будто жил с единственной целью — ловить каждое слово великого человека.

— Но мистер Дизраэли консерватор, — возразила девушка. — Мы стараемся лишить его власти.

— Очевидно, мистер Вудворд защищает себя с обеих сторон, — без всякого выражения ответил сэр Джон.

— Вы ведь не хотите сказать, что он… ведь это не так?

— Почему нет? Его положение шатко. Партия еще даже не назначила его кандидатом по Южному Грэдли. И даже если назначит, кто поручится, что он победит на выборах? Это новый округ, и дело может обернуться как угодно. Я не могу заставить себя испытывать к Вудворду симпатию. Думаю, он сделает что угодно, даже станет ухаживать за вами ради вашего отца. Не слушайте его.

— Он за мной не ухаживает.

— Вы уверены?

— Вполне.

Сэр Джон как-то странно взглянул на Розину, а потом тихо спросил:

— Это он?

— О чем вы?

— Он тот человек, которого любила мисс Дрейкотт? Это он, не так ли?

Розина пожала плечами.

— И вы ему угрожали?! — изумленно произнес он. — Боже милостивый! Я такого еще не слышал. Разве вы не понимаете, какая это опасная затея?

— Что в ней опасного? Он ничего не сможет мне сделать. — Глаза девушки загорелись недобрым огоньком. — А вот я могу сделать многое.

— Розина, умоляю вас, оставьте эту идею!

— Я не отступлюсь. Вы не видели, как упала моя подруга, а я видела. Я держала ее на руках, когда она умирала, и никогда этого не забуду. И никогда его не прощу. Я ненавижу его, и всегда буду ненавидеть.

— Розина… — сказал он. — Розина, пожалуйста.

Что-то в его голосе проникло в самую душу девушки, заставив ее вздрогнуть. Он произнес ее имя нежным, томным голосом, который было непереносимо приятно слышать. Розина подумала, разговаривает ли он так и с мисс Холден.

— Не надо, — сказала она. — Не говорите больше ничего.

— Вы правы. Это опасно. Лучше танцевать.

«Это так», — подумала Розина. Кому нужны слова, когда она в объятиях такого непревзойденного танцора? Он закружил ее по залу, точно на крыльях, и она вдруг познала ощущение полета. Казалось, их тела были созданы двигаться в такт.

«Ах, если бы, — думала Розина, снова и снова кружась в объятиях сэра Джона, — это чудесное ощущение могло длиться вечно!»

Но когда танец закончился, девушка подивилась самой себе: это ведь всего лишь сэр Джон, в котором она решила видеть врага.

Но иногда так трудно об этом помнить…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Следующим утром дверной молоток гремел, не умолкая. Каждые несколько минут Розине доставляли букеты и подарки. Приглашения лились рекой.

— Ты первая красавица сезона, — с удовлетворением сказала мать.

Розина с Чарльзом отправились на конную прогулку в Гайд-парк. Вскоре появились леди Дорин с братом, и пары поехали вместе. Чарльз проехал чуть-чуть вперед, чтобы оказаться рядом с леди Дорин, а Розина отстала, чтобы поболтать с Джорджем, который пребывал в унылом настроении.

— Долги, — скорбно произнес он. — Они все растут и растут.

— Хотите сказать, вы расточительны? — поддразнила Розина.

— И играю в азартные игры, — признался Джордж. — Честно говоря, я много играю. Папа в ярости, но он не знает всего.

— Новые карточные долги?

Джордж выглядел смущенным.

— И еще кое-что.

— Тогда вам ничего другого не остается, — весело сказала Розина, — как жениться на богатой невесте.

— Вы правы, — вздохнул Джордж. — Я бы сделал предложение вам, ибо, как и все остальные, я безумно в вас влюблен. Но не думаю, что мне хватит ваших денег.

При этих словах Розина расхохоталась так громко, что вторая пара обернулась, а леди Дорин заметила Чарльзу, как хорошо Розина ладит с ее братом.

— Смею надеяться, что она к нему неравнодушна, — сказала леди Дорин.

В каком-то смысле девушка была права. Розина действительно питала к Джорджу теплые чувства, но только сестринские. Ей особенно понравилось, с какой искренностью молодой Блейкмор признался в своих трудностях, уничтожив между ними любые возможные недомолвки.

После этого Розина с Джорджем стали лучшими друзьями и он посвятил ее в то, о чем не осмеливался рассказать даже сестре.

Они часто встречались на вечеринках и балах, сверкающих, ярких собраниях, которые, как поняла Розина, являли собой ярмарку женихов и невест. Она презирала это, помня мисс Дрейкотт, но некоторые вечера находила довольно приятными.

На светских раутах часто присутствовал и Артур Вудворд. Он пользовался популярностью и стяжал себе славу многообещающего молодого человека. В нескольких домах с дочерьми на выданье его радушно принимали.

В присутствии Розины он всегда вел себя благопристойно, но не оставлял попыток поговорить с ней наедине. Иногда она избегала его, иногда позволяла перекинуться парой слов.

Сэр Джон часто бывал на этих вечерах, и Розина всегда чувствовала, что он внимательно следит за ней при приближении Артура.

На одном вечернем приеме, где гостей развлекали в саду, под деревьями, увешанными разноцветными фонариками, мистер Вудворд оказался рядом с Розиной.

— Мне нужно с вами поговорить, — пробормотал он.

— Мне нечего вам сказать, мистер Вудворд.

— Но мне есть что сказать вам, сударыня. Я не потерплю, чтобы над моей головой держали меч.

— А я не потерплю, чтобы вы пробирались в общество, обманывая невинных женщин. Держитесь подальше от юных леди и ведите себя как джентльмен.

Розина видела, что он закипает от ярости, но осторожность заставляла его говорить спокойно.

— У вас хранится моя собственность, и я хочу, чтобы вы вернули ее мне, — процедил он сквозь зубы.

— У меня нет ничего, что принадлежало бы вам.

— Мои письма…

— Письма принадлежат получателю, коим была мисс Дрейкотт, а она доверила их мне. Можете считать меня ее душеприказчицей.

Доведенный до крайности, Вудворд схватил Розину за запястье и потащил в тень деревьев.

— Не играйте со мной, — прошипел он.

— Я не играю, — сказала девушка. — Если вы так уверены, что эти вещи принадлежат вам, почему бы не подать иск и не встретиться лицом к лицу в суде?

Даже при таком скупом освещении Розина увидела, что Вудворд побледнел. Она знала, он не пойдет на риск раскрыть содержание писем.

— Оставьте в покое мою подругу, — сказала она Артуру, — иначе я вас уничтожу.

— Все не так просто, как вам кажется. Я дал леди Дорин… некие ручательства, и если я… то есть…

— Если вы обидите ее теперь, она может пожаловаться отцу, и тот откажется помогать вам, — договорила за него Розина. — Вам придется рискнуть, потому что я не позволю жениться на ней такому человеку, как вы. А теперь пустите.

Она вырвалась из рук Вудворда и убежала к свету, чуть не угодив в объятия сэра Джона.

— Боже правый, что случилось? — обеспокоенно спросил он.

Говоря это, сэр Джон взял девушку за руки, и та почувствовала, насколько его прикосновения приятнее, чем прикосновения мистера Вудворда.

— Заберите меня домой, — взмолилась она. — Просто заберите меня домой, пожалуйста.

Сэр Джон так и сделал: обнял Розину за плечи и поспешил к ожидавшему экипажу.

Ни он, ни она не видели, что леди Дорин наблюдала за отъездом Розины, и на лице ее было написано крушение иллюзий.

* * *

Следующим утром Розина была одна, когда дворецкий объявил:

— Леди Дорин Блейкмор, сударыня.

Девушка, вошедшая в комнату, разительно отличалась от той, которую знала Розина. В ней больше не было цветения юности. Ее лицо было печальным и каким-то затравленным.

— Как ты могла это сделать, Розина? — спросила леди Дорин со слезами на глазах. — Я думала, мы подруги. Я доверяла тебе, а ты попыталась забрать у меня Артура.

— Я? Попыталась забрать его у тебя?! — в изумлении переспросила Розина.

— Я видела тебя прошлым вечером, когда ты выбегала из тени деревьев и Артур следовал за тобой. Вы были вместе. Не пытайся отрицать.

— Я не отрицаю, но…

— Я говорила с ним, и он во всем признался.

— Неужели?

— Он рассказал мне, как ты пыталась встать между нами, потому что хотела присвоить его.

— Как он смеет! — взорвалась Розина. — Я? Захотела присвоить себе этого алчного, вероломного, черствого, бессердечного, лживого… я?!

Розина говорила с таким жаром, что с леди Дорин спало подавленное оцепенение и она удивленно уставилась на нее.

— Да, я действительно хотела вас разлучить, и не сдамся, пока не добьюсь своего. Но не потому, что он нужен мне самой. Он последний, на кого бы я вообще посмотрела.

— В таком случае я тебя не понимаю, — сказала леди Дорин.

— Мистер Вудворд подлец и негодяй. Совсем недавно он писал страстные любовные письма другой, клянясь в вечной преданности и уверяя, что никто другой ему не нужен. Та девушка без памяти влюбилась в него и каждый день ждала, что он сделает ей предложение. Вместо этого он написал, что все кончено и он нашел невесту получше. Бедняжка была потрясена.

К леди Дорин вернулось самообладание, и теперь она смотрела на Розину с презрительной усмешкой.

— И этой девушкой, полагаю, была ты сама?

— О нет, — с грустью ответила Розина. — Ее звали Элизабет Дрейкотт, и она была моей подругой.

Леди Дорин изумленно уставилась на нее.

— Была? — переспросила она.

— Да, была. Теперь она мертва.

Леди Дорин предприняла последнюю попытку.

— Я тебе не верю, — сказала она. — Все это ложь. Розина вздохнула.

— В таком случае пойдем со мной наверх. Я тебе кое-что покажу.

Леди Дорин неохотно последовала за Розиной в ее комнату и села как можно дальше от нее.

Розина вытащила шкатулку, в которой хранила письма, открыла замочек и вынула содержимое.

— Вот все письма, которые он ей писал, — сказала она, передавая пачку леди Дорин.

Та несколько минут читала в молчании, а потом грустно сказала:

— Это его почерк, и это те фразы, которые он говорил мне. А это…

Она держала в руках последнее письмо, то самое, которое погубило мисс Дрейкотт.

— А это послание он отправил через неделю после того, как мы познакомились, когда он уже говорил мне слова любви. Он уже тогда планировал жениться на мне из корыстных побуждений, так?

— Боюсь, что да, — мягко ответила Розина.

— Не понимаю. Как это к тебе попало?

— Как я уже говорила, мисс Дрейкотт мертва. Она выбросилась сбалкона и умерла у меня на руках. Я забрала из ее комнаты эти вещи, чтобы спасти ее репутацию. Умирая, она думала только о нем. Она не хотела, чтобы он пострадал, поэтому я старалась не вредить ему. Я просто сказала, чтобы он оставил тебя в покое, и пригрозила выдать его. Я бы никогда этого не сделала, если бы он просто отступился от тебя. Но он наговорил обо мне столько лжи… Я вынуждена защищаться этими письмами.

— Она мертва, — пробормотала леди Дорин. — Она умерла, потому что любила его. Как это ужасно…

— Плохие вести всегда ужасны, — сказала Розина. — Прости, что расстроила тебя, но поверь, если бы ты вышла за него замуж, твоя жизнь сделалась бы невыносимой.

— Я бы отдала все, что угодно, лишь бы не верить тебе, но я не могу игнорировать эти письма.

— Ручаюсь, я не сказала ни единого лживого слова, — ответила Розина. — Я не хочу, чтобы ты попала в сети и на всю жизнь осталась с таким презренным человеком. Он эгоистичен и опасен.

— Ты правильно сделала, что рассказала мне, — сказала леди Дорин, — но для меня это потрясение. Я верила (полагаю, по глупости), что слов, которые он мне говорил, не слышала от него ни одна другая женщина. Что я единственная, кого он искал.

Она смолкла и погрузилась в тягостное молчание.

Розина смотрела на подругу с сочувствием. Наконец она сказала:

— Боюсь, это часть его игры и он безукоризненно следует правилам. Но я уверена, что несчастная мисс Дрейкотт не первая, кому он клялся в любви.

— Что мне делать? — спросила леди Дорин. — Я обещала помочь ему вести предвыборную кампанию в округе, если его назначат кандидатом. Теперь я не могу этого сделать, но папа спросит почему. Может, сказать ему, что я пообещала помочь тебе собирать голоса в поддержку твоего отца, ведь мы такие хорошие подруги?

Она бросила на Розину быстрый взгляд.

— Мы подруги, не так ли?

— И всегда ими будем, — с чувством отозвалась Розина. — Прости, если причинила тебе боль, но было бы хуже, узнай ты правду позднее.

— Ты абсолютно права, — тихим голосом ответила леди Дорин.

— Не надо грустить, — повинуясь внезапному порыву, сказала Розина. — Он того не стоит, и то, чему тебя научила ситуация с ним, может оказаться полезным с другими мужчинами. Ты выгодная невеста, охотники за приданым могут счесть тебя легкой добычей.

— В таком случае они увидят, что ошиблись, — решительно сказала леди Дорин. — Я дождусь настоящего суженого.

— Рада, что ты это сказала, — отозвалась Розина. — Твой избранник должен любить тебя, потому что ты идеальная женщина, которую он искал и о которой, быть может, молился всю свою жизнь. Поскольку ты красива и умна, я думаю, ты встретишь свою судьбу даже раньше, чем ожидаешь, и вы будете любить друг друга до конца своих дней.

Она смолкла на миг, а потом добавила:

— Мы все этого хотим. И я, конечно, тоже, но… — она осеклась и вздохнула, — не знаю, случится ли такое со мной.

— Но по тебе вздыхают все мужчины, — сказала леди Дорин.

— Вот только я не вздыхаю по ним, — с усмешкой ответила Розина.

— А я думала, что ты хочешь отбить у меня Артура.

— Я хотела, но только для того, чтобы швырнуть его на мусорную кучу, где ему самое место, — с чувством сказала Розина.

При этих словах леди Дорин даже сумела вяло улыбнуться.

— Я должна быть благодарной, что ты набралась смелости противостоять ему, — сказала она. — Я бы так ничего и не заподозрила. Я верила Артуру, когда он говорил, что я первая, кто завоевал его сердце.

Срывающимся от слез голосом она продолжила:

— Теперь я вижу, что он думает только о личной выгоде.

— К сожалению, это правда, — признала Розина. — Но не все мужчины такие, как он. Рано или поздно мы обе найдем тех, кто будет любить нас самих, а не то, что мы можем им предложить.

— Как мы разберемся? — спросила леди Дорин. — Как могут девушки нашего круга быть в ком-то уверены?

— Думаю, нам подскажет чутье, — ответила Розина. — Ты увидишь любовь в его глазах, почувствуешь любовь в его сердце. Важно не то, что они говорят, а что они думают и чувствуют. Вот что мы должны научиться понимать.

Леди Дорин печально сказала:

— Что, если мы никогда не найдем мужчин, которые полюбят нас самих?

— Тебе не нужно этого бояться, — твердо ответила Розина. — Ты так мила и очаровательна, что нашла бы такого мужчину, даже если бы у тебя не было ничего, кроме дыры в кармане.

— Но вдруг этого не произойдет? — настаивала леди Дорин.

— Тогда мы будем счастливыми старыми девами.

Девушки обнялись.

— Мы всегда будем подругами, — пообещала Розина.

Они стали вместе спускаться по лестнице, но внизу их ожидал неприятный сюрприз.

Когда подруги достигли холла, дворецкий как раз открыл парадную дверь, чтобы впустить человека, который, увидев их вместе, остановился как вкопанный.

Девушки тоже замерли.

— Артур, — прошептала леди Дорин.

Одного взгляда на ее лицо было достаточно, чтобы Вудворд догадался о наихудшем, но он все-таки попытался выкрутиться.

— Я пришел, чтобы забрать вас домой, — сказал он. — Надеюсь, вы не захотели слушать клевету на меня?

— Я услышала правду, — с чувством возразила леди Дорин. — Не приближайтесь ко мне. Я не хочу больше ни видеть, ни слышать вас.

— Но я могу объяснить… — вскричал он, отказываясь верить, что трофей ускользает из рук.

— Свои письма? Вы можете их объяснить? Я видела их, Артур. Я прочла каждое ужасающее меня слово, и вам нечего объяснять.

Минуту назад она улыбалась сквозь слезы, полная отваги. Теперь, увидев Артура, она снова предалась горю. Заливаясь слезами, девушка сбежала по оставшимся ступенькам, оттолкнула Артура в сторону и выскочила на улицу.

Розина видела, как она подбежала к своему экипажу и торопливо забралась внутрь. Лошади немедленно тронулись, оставив Вудворда глядеть вслед экипажу в бессильной ярости.

Потом он вернулся в дом и уставился на Розину взглядом, полным ненависти.

Дворецкий обеспокоенно посматривал то на посетителя, то на хозяйку.

— Все в порядке, Эймсбери, — быстро сказала Розина. — Можешь идти.

Что бы сейчас ни произошло, девушка не хотела, чтобы это видели и обсуждали слуги. Дворецкий исчез.

— Вы сделали это, — гаркнул Артур.

— Вы сами напросились, наклеветав на меня, — сказала Розина. — Впрочем, лгать для вас так естественно, не правда ли, мистер Вудворд?

— Вы решили меня погубить. Вы не успокоитесь, пока не отомстите за ту дурочку.

— Не говорите о ней так!

— Я буду говорить, как считаю нужным. Думаете, меня что-нибудь остановит после того, что вы со мной сделали? Я мог бы кем-то стать. Я мог бы служить нашей стране…

— Нет, вы пеклись исключительно о себе. Я не могла позволить подруге выйти за вас замуж, зная, кто вы такой.

— И что же, по-вашему, теперь произойдет, моя благородная леди? Я должен уползти прочь, как побитый пес, только потому, что вы соизволили повернуть против меня руку? Думаете, я так легко сдамся?

— Мне все равно, что вы теперь будете делать, — ответила Розина.

— О, вам придется этим заинтересоваться! Это еще не конец. Я тоже умею мстить, и вы узнаете, как я это делаю. Вы пожалеете о том дне, когда перешли мне дорогу, обещаю.

— А вы пожалеете о том дне, когда разговаривали с леди подобным тоном, — послышался голос сэра Джона, да так внезапно, что оба подскочили на месте.

Не тратя времени попусту, он схватил Артура Вудворда за ухо и потащил к парадной двери.

— Пустите! — взревел Вудворд.

— Непременно, — сказал сэр Джон, отпустив Артура так внезапно, что тому пришлось схватиться за дверной косяк, чтобы не полететь кубарем со ступенек.

— Вы еще обо мне услышите, — прорычал он. — Я заставлю вас пожалеть об этом, обоих, но особенно… — он ткнул пальцем прямо в Розину, — особенно тебя!

Сэр Джон тут же бросился вперед, схватил Вудворда за воротник и с силой вжал его в стену.

— Если вы посмеете тронуть хоть волосок на голове мисс Кларендон, — свирепо объявил он, — я заставлю вас пожалеть, что вы родились на свет. Вы меня поняли?

Вудворд судорожно глотнул воздух, показывая, что понял, и сэр Джон отпустил его. Артур повернулся и побежал по ступенькам, потом по улице и наконец скрылся из виду.

— С вами все в порядке? — спросил Розину сэр Джон.

— Да, со мной все хорошо. Я не позволю этому негодяю себя запугать. Но я рада, что вы вовремя вмешались.

— Это не случайно. Эймсбери не захотел оставлять вас с Вудвордом наедине и, слава Богу, пришел ко мне. Вы уверены, что с вами все в порядке? У вас расстроенный вид.

Розина дрожала. Сэр Джон быстро отвел ее в библиотеку и закрыл за собой дверь. Потом он просто обнял девушку, и она положила голову ему на плечо. Постепенно дрожь начала проходить.

— Так-то лучше, — сказал он. — Вас ни в коем случае нельзя было оставлять наедине с этим извергом.

— Почему? Поверьте, он боялся меня гораздо больше, чем я его.

— Вот поэтому вам грозит опасность. Такой человек бьется, как загнанная в угол крыса, и я не хочу, чтобы вы стали его добычей.

— Пусть бьется, как ему угодно. Теперь леди Дорин знает правду. За что ему бороться?

— Месть. Вы слышали, что он говорил. Бедная моя девочка! Нельзя было вам взваливать на себя эту ношу!

При его словах Розина поджала губы и освободилась из объятий. Она отошла неохотно, потому что стоять вот так рядом с ним было почему-то очень приятно. Но ни за что в мире она не позволит сэру Джону думать, будто она хрупкая женщина, которая нуждается в мужской защите.

«Должно быть, он считает, что женщинам положено быть такими», — мрачно подумала Розина. Если так, она докажет ему обратное.

— Почему бы нет? — сердито спросила она. — Почему мне нельзя было взваливать на себя эту ношу?

— Потому что брать на себя такое — это мужская обязанность, и…

Он осекся, ибо блеск в глазах девушки предостерег, что он вторгается на опасную территорию.

— Я знаю, вы сильнее большинства женщин и умнее…

— Ах, стало быть, вы думаете, что большинство женщин слабые дурочки?

— Я этого не говорил.

— Вы имели это в виду.

— Почему вы стараетесь затеять со мной ссору? Злитесь, потому что в кои-то веки вам понадобилась моя помощь?

— Я благодарна вам за помощь, но не делайте из этого далеко идущих выводов. Я все равно сильнее Вудворда.

— Только не нужно его недооценивать, Розина.

— Тогда пусть он перестанет недооценивать меня. Письма по-прежнему у меня, и, если я еще раз поймаю его на каком-нибудь злодействе, я пущу их в ход.

Сэр Джон невесело усмехнулся.

— Вы так отважны и дерзки. Если бы я не знал вас лучше, то сам бы испугался.

— Почему вы так уверены, что хорошо меня знаете? Вы знали меня такой, какой я была раньше, до смерти мисс Дрейкотт. С тех пор я стала другим человеком. Я веду ответную борьбу ради нее и ради всех женщин. И я не успокоюсь, пока все женщины не получат возможность бороться за себя.

— Мы говорим о праве голоса для женщин? — с сарказмом спросил сэр Джон.

— Кроме всего прочего. И как вы смеете находить это смешным? Думаете, над участью мисс Дрейкотт можно смеяться? Смог бы кто-нибудь обойтись так с вами? Не думаю.

— В таком случае вы ошибаетесь, — сказал сэр Джон. — Именно так со мной обошлась женщина, которая разбила мне сердце и ушла, не оглянувшись, как только подвернулся лучший вариант. Черствость не является исключительной чертой моего пола, поверьте.

— Значит, вы должны проявлять больше сочувствия и понимания, когда я пытаюсь сделать что-нибудь для других женщин.

— Но вы уже сделали. Я просто прошу вас не подвергать себя опасности. Розина, вы нанесли сокрушительный удар во благо всех женщин, с которыми дурно обошлись. Но пусть он будет последним. Пообещайте мне это.

— Ничего я вам не пообещаю. Как вы смеете требовать от меня обещаний?

— Я не только требую, я настаиваю. Немедленно отдайте мне письма.

— Не отдам. Кем вы себя возомнили? Моим отцом?

— О нет, — пробормотал он так тихо, что Розина почти не расслышала.

Вслух сэр Джон сказал:

— Вы храбрая и сильная, но вы не знаете жизни.

— Моих знаний хватит, чтобы одолеть Артура Вудворда.

— Он не сражен, он лишь ранен. И он вернется. Если уж вам так хочется видеть себя воительницей, позвольте вам кое-что сказать. Всякий воин уязвим, и только глупцы считают, что это не так. Вам нужна помощь.

— Ваша помощь мне не нужна.

— А я думаю, что нужна.

— Вы считаете, что помогать мне — значит взять все в свои руки и командовать.

— Я хочу, чтобы вы отдали мне письма.

— А я думаю, этого делать не стоит. Тема закрыта.

— Неужели? — спросил он, сверкая гневным взглядом.

— Да, потому что я сейчас иду наверх, к себе в комнату, где закроюсь на замок. Если вы попытаетесь меня преследовать, будет скандал. Думаю, мама вообще выдворит вас из дому.

— А ваш отец быстро вернет меня на место, — парировал сэр Джон, досадуя на себя, что не смог промолчать.

Розина смотрела на него, запрокинув голову. Она почти смеялась.

— Вы заблуждаетесь, сударь. Папа может быть большой шишкой в палате общин, но в доме Кларендонов правит мама. Если сомневаетесь, проверьте.

Он не посмел бы проверять. Розина была слишком уверена в себе. Вместо этого молодой человек процедил сквозь стиснутые зубы:

— Это нечестный бой. Вы пользуетесь слабым местом противника.

— Я думала, так и надо, — невинно ответила девушка. — Разве не так делают политику?

— А что, если я тоже использую нечестный прием? Либо вы отдаете мне письма, либо я все рассказываю вашему отцу, а он потребует их себе.

— Вы этого не сделаете!

— Отчего же? Я просто играю по вашим правилам. Как вы сказали, это политика, и вы начинаете отлично в ней разбираться. Так что будем бороться на равных условиях.

У Розины весело заблестели глаза.

— Пощады не просить?

— И не даровать, — сказал он.

— В таком случае… письма у меня наверху.

Розина вышла из библиотеки и стала подниматься по лестнице. Сэр Джон шел следом. На пороге своей комнаты девушка сказала:

— Вам придется подождать снаружи.

— Разумеется, — ответил сэр Джон, слегка обиженный предположением, что он мог поступить иначе. — Но оставьте дверь открытой, чтобы я видел, что вы делаете.

— Неужели вы мне не доверяете?

— Нет.

Розина проскользнула в комнату.

В следующую секунду дверь захлопнулась перед самым носом сэра Джона, и звук быстро защелкнувшейся задвижки сказал ему, что его одурачили.

— Розина!

Из-за двери донесся ликующий голос:

— Бороться нечестно можно по-разному.

Он собирался было отчаянно забарабанить в дверь, но — о, ужас! — на лестнице показалась экономка. Быстро сообразив, он повысил голос и обратился к двери:

— Рад, что сумел вам помочь, мисс Кларендон.

После этого он повернулся и зашагал вниз по лестнице, стараясь сохранить как можно более независимый вид.

Но смех Розины преследовал его всю дорогу.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На следующий день сэр Джон уехал по делам в свой округ, и Розина какое-то время его не видела. А ее головокружительная светская жизнь продолжала набирать обороты, пока чуть было не вышла из-под контроля…

В качестве дебютантки Розина была представлена ко двору, и принц Уэльский благосклонно ей подмигнул. Она посещала приемы, балы и пикники; присоединилась и к веселой компании на скачках, в которых участвовал конь принца, поставила на него скромную сумму и проиграла.

Мисс Холден тоже была там и проиграла большие деньги, что ее, по всей видимости, нисколько не обеспокоило. Джордж Блейкмор тоже понес существенные потери, на что предпочел не обращать внимания.

Леди Дорин несколько дней не было видно, и Розина гадала, как обернулось дело с Артуром Вудвордом. который как будто исчез со светской сцены. Розина подумывала навестить подругу, но встретилась с ней на балу у герцога Мэлтона, куда их обеих пригласили.

Леди Дорин с улыбкой подошла к Розине.

— Я надеялась тебя увидеть, — сказала она. — Мне так много нужно тебе сказать.

Они прошли в крошечную комнатку.

— Расскажи, что произошло, — взмолилась Розина. — Ты распрощалась с Артуром Вудвордом?

— О да. Когда я вернулась домой, папа был там и увидел, что я расстроена. Он пожелал знать почему, и мне пришлось рассказать. Ему не понравилось, что я поощряла ухаживания мистера Вудворда, но он простил меня. Я рассказала и о последнем письме Артура к той женщине, в котором он хвастал, какую блестящую партию вот-вот составит, и папа пришел в ярость. Он послал за Вудвордом и сказал ему, чтобы ноги его больше не было в нашем доме, и с тех пор предупреждает всех знакомых, чтобы они не имели с ним никаких дел.

— Я очень рада, — с чувством сказала Розина.

— А теперь папа хочет поговорить с тобой.

Леди Дорин взяла Розину за руку и подвела к лорду Блейкмору.

— Моя дочь рассказала, чем обязана вам, сударыня, — суховато сказал граф, — и я благодарю вас. Если вам когда-нибудь что-то понадобится, можете мной располагать.

— Спасибо, сэр. Я просто рада, что сумела помочь подруге.

Говоря это, Розина улыбнулась леди Дорин.

— И вы показали себя лучшей из ее подруг, — уже с теплотой в голосе сказал лорд Блейкмор. — Я намеревался поддержать мистера Вудворда в выдвижении его кандидатом от партии в новом округе Южный Грэдли. Но теперь я лишил его своей поддержки. Ради дочери я, конечно, не стал объяснять почему. Просто показал, что больше не питаю энтузиазма, и сообщил, что его кандидатура потеряла все шансы на успех.

— Отличные новости! — воскликнула Розина.

— Да, только не будьте слишком уверенной, что видели его в последний раз. Он умеет втираться в доверие и найдет какую-нибудь нишу, на которую не распространяется мое влияние.

— Разве есть такое место? — лукаво спросила Розина.

— Он отыщет. Как подумаю, насколько высоко я его ценил — собирался даже позволить дочери агитировать за него, — у меня волосы дыбом встают от ужаса.

— Но, возможно, она присоединится ко мне для сбора голосов за папу? — предложила Розина.

— Она говорит, что этим и хочет заняться. Скоро всем вам придется поездить по округам.

— Я бы очень хотела помочь сэру Элрою победить на выборах, — с жаром сказала леди Дорин.

— Конечно, дорогая. Мисс Кларендон, желаю вам приятного вечера. И пожалуйста, помните, что я перед вами в долгу.

Ошеломленная Розина поблагодарила графа. Она не могла поверить в происходящее. Мистер Вудворд потерпел крах! Жаль, что сэр Джон не видит ее триумфа.

Почему-то любой раут, на котором он не присутствовал, загадочным образом терял для Розины интерес. Если бы сэр Джон был сейчас здесь, она могла бы по меньшей мере от души с ним поспорить.

Впрочем, признала девушка, даже будь он здесь, его все равно слишком занимала бы Летиция Холден — что ему думать о ней, Розине.

Мисс Холден танцевала с Джорджем Блейкмором, но как только музыка стихла, Джордж раскланялся с ней и подошел к Розине, чтобы пригласить ее на следующий танец. Розина дважды танцевала с ним, потом еще с несколькими знатными поклонниками, которые превозносили ее до небес. Один из них, маркиз, явно подготавливал почву, чтобы сделать предложение, пока девушка не дала ему понять, что откажет.

Наконец Розина отправилась домой, с облегчением думая, что отделалась от воздыхателей, которые начинали ей откровенно надоедать.

Когда она вышла из экипажа и приблизилась к парадной двери, что-то заставило ее бросить взгляд в конец улицы.

Она ахнула.

На мгновение Розине показалось, что она видит Артура Вудворда, буравящего ее злым взглядом.

Но место, где он якобы стоял, уже пустовало. Наверное, почудилось. Дворецкий открыл дверь, и Розина вошла в дом.

«У меня начинаются видения, — сказала себе девушка. — Это все из-за сэра Джона, который пытался запугать меня. Сегодня вечер моего триумфа, и его ничто не испортит. Жаль только, что его здесь нет и он этого не видит».

В последнее время сэр Элрой все дольше и дольше задерживался в палате общин, и было очевидно, что ситуация подходит к критической точке.

— Законопроект о реформе вышел на завершающую стадию, — сказал он жене и дочери однажды вечером. — Как только его примут, парламент можно будет распускать, и мы по-настоящему сосредоточимся на выборах.

Время тянулось бесконечно, а сэр Джон все не возвращался. Розина с удивлением подумала, что его нет всего две недели, тогда как ей казалось, что прошли месяцы.

Однажды вечером Розина с мамой поздно возвращались с приема, где младшая Кларендон была королевой бала. Мать пребывала в восторге от успеха дочери.

— Но я должна попросить тебя быть осмотрительной. Ты трижды танцевала с достопочтенным Дэвидом Конроем, а ведь он, в конце концов, всего лишь младший сын.

— Но он меня смешит, мама.

— О да! — вздохнула леди Кларендон. — Твой папа тоже меня смешил, когда мы впервые встретились. Иногда ему по-прежнему это удается. Но все-таки — младший сын…

— Полагаю, младшие сыновья тоже должны на ком-то жениться, — заметила Розина.

— Но совсем не обязательно на тебе, — ответила мать, обеспокоенная оборотом, какой начинал приобретать разговор.

— Интересно, когда сэр Джон вернется в Лондон? — спросила Розина, предусмотрительно придав голосу безразличный оттенок. — Если в парламенте события развиваются так стремительно, его место здесь, не правда ли?

— Уверена, сэр Джон знает, что ему делать, — ответила леди Кларендон.

— Но он должен думать и о папе. Ему пора возвращаться, — сердито сказала Розина.

— Что же, наверное, он скоро приедет.

На этот раз Розина ничего не ответила, но ее пальцы нервно забарабанили по сумочке.

Когда они добрались до дома, леди Кларендон отправилась в кабинет к мужу, а Розина забрала приглашения, которые доставили в ее отсутствие, и положила их на столик в холле.

Голос матери заставил Розину поднять взгляд.

— Сэр Джон приехал, так что теперь, надеюсь, ты будешь довольна, — объявила леди Кларендон, вернувшись из кабинета.

— Он здесь?

— Да, он в библиотеке с твоим отцом. Они напряженно работают. Я рассказала им о твоем ошеломляющем успехе сегодня вечером, и они попросили передать свои поздравления, а также извиниться, что не пожелают тебе доброй ночи, так как слишком заняты.

— Я бы и не подумала кому-то из них мешать, мама. Спокойной ночи.

Розина поцеловала мать и поспешила к себе в комнату. Закрываясь на ночь, она немного резко хлопнула дверью.

* * *

Следующим утром отец неожиданно вызвал Розину к себе в кабинет.

— Моя дорогая, что это ты затеяла? — спросил сэр Элрой.

— О чем ты, папа?

— Я услышал такую некрасивую историю об Артуре Вудворде и учительнице из твоей школы по имени мисс Дрейкотт. Ты все о нем знала и — мне едва хватает смелости произнести это слово — шантажировала его?!

«Сэр Джон все рассказал папе…» — В эту минуту Розина ненавидела его.

— Я знала, что он плохо вел себя в прошлом, и видела, что он плохо ведет себя теперь. Я просто остановила его.

— Не спросив совета у родителей? Боже правый, никогда не слышал такого…

Он смолк, потому что открылась дверь и в комнату вошел сэр Джон.

— Простите, что беспокою, — сказал он, — но пакет доставили.

Он вручил сэру Элрою огромный пакет, который тот принял с весьма довольным видом.

— Спасибо, Джон. Розина, оставь меня. Мы поговорим позже.

Розина выскочила за дверь. Сэр Джон вышел следом и прикрыл за собой дверь.

Девушка тут же вскинулась на него.

— Не думала, что вы до этого опуститесь, — со злостью выпалила она.

— Опущусь до чего?

— Вы выдали меня папе. Нарушили слово.

— Ничего подобного. Если вы о письмах, то я ничего не обещал.

— И поэтому все ему рассказали.

— Клянусь, что нет. Как вы могли обо мне такое подумать?

— Он все знает. Он только что сказал мне… ах, то же самое, что говорили вы.

— Любой мужчина должен это говорить, если ему кажется, что вы в опасности. Неужели вы не понимаете?

— Вы рассказали папе, — упрямо повторила Розина.

— Он так сказал?

— Он не успел, но, когда мы увидимся снова, я спрошу его…

— И добьетесь того, что меня вышвырнут из дома, — с кривой усмешкой сказал сэр Джон.

— Что вы имеете в виду?

— Я ничего не говорил о Вудворде, но если вы сообщите папе, что я это знал, он рассердится на меня за то, что я не рассказал ему. Разумеется, я должен был это сделать. Так что, если хотите мне насолить, вперед.

Розина гневно взирала на сэра Джона.

В этот момент открылась дверь и в коридоре появился сэр Элрой. Он бросил на Розину неодобрительный взгляд.

— Мы еще поговорим с тобой на эту тему, — сказал он.

— Да, папа, но можно спросить, как ты об этом узнал?

— Лорд Блейкмор рассказал, конечно. Кто же еще? Я спросил, почему он больше не поддерживает Вудворда, и он объяснил, что ему стало известно с твоей помощью. А почему ты спрашиваешь? Я мог узнать это и от кого-то другого?

— Нет. Я спросила, не подумав. Оставляю вас. Уверена, вам нужно многое обсудить.

Розина убежала прочь. Она покраснела с головы до пят, стыдясь того, как несправедлива была к сэру Джону. Как она могла так провиниться?

После обеда портниха принесла платье из мерцающего голубого атласа, которое Розина должна была надеть вечером. Обулась она в изящные серебряные сандалии, а волосы украсила мамиными бриллиантами.

Розина знала, что сейчас она само воплощение красоты, но по какой-то причине не находила в этом удовольствия. Радость не вернется к ней, пока она не найдет сэра Джона и не извинится.

Мамы сегодня не будет, и она поедет с Блейкморами. Услышав, что у порога остановился экипаж, Розина стала медленно спускаться по ступенькам. Пройдя поворот лестницы, она увидела, что внизу стоит сэр Джон. Он был одет во фрак, как будто тоже ехал на бал.

Он поднял глаза, увидел ее и замер.

Что-то в его взгляде заставило сердце Розины запеть. Он смотрел, как она спускается, а когда она дошла до последней ступеньки, взял ее за руку. Розина ждала от него каких-то слов, но он молчал. Она как будто заворожила его.

Наконец сэр Джон нарушил тишину.

— Розина, — тихо произнес он. — Розина…

Сердце слишком сильно колотилось в ее груди, чтобы она могла заговорить. Никакими словами нельзя было ответить на то, что она увидела в глазах сэра Джона.

Мир застыл вокруг них.

— Дорогая, ты готова?

…Голос матери нарушил волшебство.

Розина очнулась от грез и вернулась к реальности. С сэром Джоном, по-видимому, произошло то же самое.

— Да, мама, — бросила в ответ Розина, отстраняясь от сэра Джона.

Леди Кларендон появилась на лестнице, разгоряченная суетой сборов.

— Экипаж здесь. Сэр Джон поедет с тобой, его тоже пригласили. Хорошенько повеселитесь, оба, — с каким-то едва уловимым значением сказала леди Кларендон.

Дворецкий уже открывал парадную дверь. Сэр Джон протянул Розине руку. Девушка вложила в нее свою, и они вместе вышли за порог.

Волшебный миг ускользнул.

Ей все еще нужно было многое сказать сэру Джону, но не сейчас. Сидя в экипаже с Блейкморами, они могли говорить только о пустяках.

«Но на балу представится случай», — думала Розина. Он пригласит ее на танец, и тогда они поговорят.

Однако сэр Джон ее не пригласил. Он один раз танцевал с леди Дорин, дважды с Летицией Холден, а еще с каждой второй красавицей в зале (во всяком случае, так показалось Розине). Но к ней он даже не подошел и вообще уехал рано, сказав, что ему нужно срочно поработать с какими-то бумагами.

Розине это показалось слабой отговоркой.

Позднее кучер Блейкморов завез Розину домой и поехал дальше с леди Дорин.

Когда Розина вошла в холл, мать открыла дверь библиотеки и поманила ее к себе.

— Вечер удался? — спросила леди Кларендон. — Что-нибудь произошло?

Под «чем-нибудь» она подразумевала предложение руки и сердца, конечно.

— Лорд Сенуик сделал мне предложение, — равнодушно ответила девушка.

Леди Кларендон обхватила лицо руками.

— Ты помолвлена с лордом Сенуиком?!

Тут Розина заметила, что отец и сэр Джон тоже находятся в библиотеке и внимательно слушают разговор.

— Ах нет, мама. Я ему отказала.

Леди Кларендон тихонько вскрикнула.

— Ты отклонила его предложение?! Не посоветовавшись с отцом или со мной?

— Он довольно глуп. Когда я пытаюсь поговорить с ним о политике, он отвечает, что даже не подумал бы забивать леди голову такой чепухой. Ну что тут скажешь?

— Ровным счетом ничего, — весело отозвался сэр Джон. — Совершенно ясно, что он безнадежен.

Леди Кларендон сделала вид, что не услышала.

— Ты отвергла его, не спросив совета у родителей, — настойчиво повторила она, пытаясь донести до упрямой дочери всю тяжесть ее вины.

— Но я не хочу за него замуж, мама.

— При чем тут это?

Розина видела, что сэр Джон наблюдает за ней с усмешкой. Девушка невольно поджала губы.

— Я думала, что это имеет какое-то значение, — тихо, но твердо произнесла она.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Он граф!

— Он очень глупый граф.

— Мое дорогое дитя, ты смотришь на дело под неверным углом. Совершенно неважно, умный он или нет.

Розина поймала взгляд сэра Джона и прочла в нем ту же лукавую иронию, с которой сама воспринимала разговор.

— Как удачно для него! — пробормотала она себе под нос.

— Если все начнут смотреть на ум, прежде чем принимать предложение мужчины, что станет с миром?

— Ничего. Человеческий род вымрет, — с усмешкой сказала Розина.

Сэр Элрой сдержанно хохотнул. Супруга тут же на него напустилась.

— Вам нечего сказать своей дочери, сударь?

— Почему же? Я хочу похвалить ее за то, что она отказала глупому человеку.

— Ты еще хуже ее, — сообщила ему жена.

— Ну что вы, сударыня, — вступился за сэра Элроя шокированный сэр Джон.

Леди Кларендон отмахнулась от этого, как от обычной любезности, но Розина смотрела в корень. Сэр Джон, этот испорченный нахал, имел в виду, что хуже Розины не может быть никого. Девушка бросила в его сторону косой взгляд, показывая, что все поняла. Сэр Джон ухмыльнулся в ответ.

Конечно, она понимала его так же, как он понимал се. Несмотря на все различия между ними, они могли читать мысли друг друга и, очевидно, всегда смогут это делать.

Даже у седых и старых, осознала вдруг Розина, у них будет эта идеальная созвучность мыслей, такая же сильная, как любовь. Такая сильная, что она останется между ними, даже когда они обвенчаются с другими людьми.

Розине почему-то сделалось грустно.

* * *

На следующий день она разыскала сэра Джона.

— Я хочу извиниться перед вами за те гадости, которые наговорила. Мне следовало знать, что вы меня не предадите.

— Да, думаю, вам следовало бы это знать, — с мягким укором сказал он.

— Прошу прошения. Теперь мы снова друзья?

Она протянула руку. Помедлив, сэр Джон пожал ее.

— Друзья, — сказал он.

Розина почувствовала разочарование. Она почему-то ожидала большего, но не могла об этом сказать.

— Так что же именно произошло с Артуром Вудвордом? — спросил сэр Джон. — До меня доходили слухи, но я не хотел спрашивать ни у кого, кроме вас. Он больше не кандидат от Южного Грэдли. Лорд Блейкмор об этом позаботился, — добавил он.

— Как?

— Он просто отозвал свою поддержку, и для мистера Вудворда все кончилось. Это, конечно, радует вас?

— Я этим довольна.

— Розина, вы действительно думаете, что так можно поступать?

— С такими, как он, да.

— А с другими? С теми, кто ни в чем не виноват?

Она нахмурилась.

— О чем вы говорите?

— Я говорю о том, что лорд Блейкмор поднял бровь, и все бросились исполнять его волю. А это неправильно. В нашем случае это справедливо, поскольку мы знаем, что Вудворд темная личность, но не дурно ли, когда один человек обладает такой огромной властью? Особенно когда ею пользуются за кулисами?

— Но за кулисами столько всего происходит, — возразила девушка. — И многое просто невозможно сделать иначе. Я не жалею, что это произошло. Как еще можно было победить его без скандала?

— Понимаю, но…

— Не думаю, что вы понимаете. Вы мужчина, а мужчины могут вести открытую борьбу, тогда как женщины — нет.

— Конечно, но…

— Нам приходится хвататься за любое оружие, какое только можно найти, даже если оно не слишком подходящее. Вот почему я воевала с этим человеком так, а не иначе, и почему, если будет нужно, пойду на это снова. Чему вы улыбаетесь?

— Мне подумалось, что несчастный Сенуик легко отделался. Вообразить, что политика слишком перегрузит вашу голову! Вы почти заставили меня поверить в реинкарнацию.

— Не понимаю, о чем вы.

— В прошлой жизни вы, очевидно, были Жанной д'Арк.

— Да, вам бы хотелось посмотреть, как меня сожгут на костре, не так ли? Это заставило бы меня замолчать.

— Ума не приложу, что еще, кроме этого, — мрачно ответил он.

— Вы правы. Ничто и никогда меня не утихомирит. Политика касается женщин точно так же, как мужчин. Вам следовало бы это понимать, но, в каком-то смысле, вы ничем не лучше лорда Сенуика. Да, я хочу, чтобы женщины получили право голоса. Да, я хочу увидеть нас в парламенте, и однажды это случится.

— С нетерпением жду, чтобы…

— Не опекайте меня, сударь.

— Я не…

— Да-да, пытались. Мне знаком этот тон: «Ну вот, она опять размечталась о чудесах». Но я всего лишь хочу, чтобы женщины могли защищаться от бессовестных мужчин, и сделаю все для этого. А вы, думается, сделаете все, чтобы этому помешать.

— Это откровенная несправедливость…

— Ха!

— Что это значит?

— Это значит «ха!»

— Это значит, что вы исчерпали аргументы, — выпалил сэр Джон. — Когда сказать нечего, усмехайся в лицо оппоненту. Боже правый, Розина! Мне почти захотелось увидеть вас на парламентских дебатах. Некоторых моих знакомых вы бы просто уложили на лопатки.

— Ну вот, вы снова меня опекаете.

— Я хоть что-то могу сказать так? — взревел сэр Джон. — Розина, я восхищаюсь вашей отвагой, но все-таки вы еще очень многого не понимаете.

— Как удобно! — с издевкой в голосе сказала девушка. — Как просто сказать это и отмахнуться от меня.

— Отмахнуться от вас сумеет только очень смелый человек, — с жаром сказал сэр Джон. — Ему также понадобится толстая шкура, и очень кстати придется глухота.

Розина почувствовала огромное искушение снова сказать «ха!», но чутье подсказало, что это будет неразумно. Вместо этого она отвернулась, собираясь пошагать взад-вперед по комнате, но вдруг замерла, ошеломленная тем, что увидела.

На пороге стоял Уильям Гладстон.

— Дядюшка Уильям! — воскликнула Розина.

— Моя дорогая.

Он сердечно обнял девушку.

— Вы давно здесь? — спросила она.

Лицо политика озарила улыбка.

— Достаточно давно, чтобы услышать кое-что интересное. Понятия не имел, что ты такая смутьянка. В одном ты права: стране нужны большие перемены. Очень большие. И скоро придет их время.

Розина бросила на сэра Джона торжествующий взгляд.

— В таком случае я с нетерпением жду выборов, — объявила она.

— Осталось недолго.

— Дела продвигаются?

— Законопроект о реформе отправлен на подпись королю. После этого Дизраэли может распускать парламент.

— Но если он не станет?

— Тогда мы заставим его, — решительно сказал дядюшка Уильям. — А теперь мне нужно обсудить с твоим отцом уйму вопросов.

— Я позову его, — сказала Розина и поспешно вышла в коридор.

У нее было чувство, что она завоевала еще одно очко в игре, в которой сошлись они с сэром Джоном.

Но не успела Розина далеко уйти, как из комнаты донеслись слова дядюшки Уильяма:

— Моя крестница по-настоящему образованная, умная барышня. Идеальная жена для тебя, Джон.

Тут же последовал выразительный ответ сэра Джона:

— Я скорее женюсь на ядовитой мухе!

На этот раз Розина все-таки сказала: «Ха!»

Она еще раз повторила это про себя, когда передала отцу сообщение, и вышла в сад.

Девушка не совсем понимала, какой смысл вкладывает в это восклицание, но от него ей становилось легче.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Наконец пришло время покидать Лондон. В новых округах политики боролись за голоса избирателей.

Поместье лорда Блейкмора попало в избирательный округ сэра Элроя, и семья графа отправилась в Восточный Грэдли на том же поезде, что и Кларендоны. Сэр Джон поехал вместе с ними и большую часть времени разговаривал с леди Дорин.

— Эти выборы отличаются от всех предыдущих тем, — объяснял он, — что в нашей стране появилось полтора миллиона новых избирателей. Мужчины, владеющие землей определенной ценности или даже снимающие жилье определенной ценности, впервые могут проголосовать.

— Но только мужчины? — спросила леди Дорин.

Сэр Джон усмехнулся.

— Об этом поговорите с мисс Кларендон. У нее на этот счет собственное непреклонное мнение, как, впрочем, и на любой другой.

— К чему следует стремиться каждой женщине, — твердо сказала Розина.

— Неужели, сударыня? — поддразнил сэр Джон. — Только женщинам? Ну а нам, бедным мужчинам, тоже позволено иметь твердый взгляд?

— Уверена, никто не сумеет этому помешать, — невольно улыбнувшись, ответила Розина.

Позднее она отвела леди Дорин в сторону, чтобы поговорить наедине.

— Как ты себя чувствуешь теперь? — спросила она. — Ты всегда такая веселая внешне, что я боюсь, не страдаешь ли ты до сих пор в душе.

— Как мило с твоей стороны, — сказала подруга. — Нет, я уже не страдаю. Мое сердце не разбито. Не думаю, что я по-настоящему его любила. Просто он казался таким особенным: человек без влиятельной родни, твердо решивший пробиваться своими силами. Я считала, что этим стоит восхищаться. Теперь мне хочется одного: забыть, что я чуть не наломала дров. Слава Богу, что ты пришла мне на помощь.

— Не думай больше об этом! — сказала Розина. — Мы начинаем новое и волнующее предприятие, которое поглотит все твои мысли и чувства, и переживать из-за чего-нибудь еще просто не останется времени.

Леди Дорин рассмеялась.

— Мне нравится, как ты на это смотришь, — сказала она. — Знаю, ты не дашь мне скучать.

В Восточном Грэдли обе семьи покинули поезд, а сэр Джон поехал до следующей станции — Западный Грэдли.

Розина стояла на платформе и махала рукой вслед уходящему поезду. Когда он скрылся из виду, мир показался пустым.

— Пойдем, дорогая, — сказал отец. — Нас ждет работа.

Вечером к сэру Элрою пришли руководители партии. В присутствии леди Кларендон и Розины секретарь местной партийной ячейки без обиняков заявил, что парламентское кресло сэра Элроя под угрозой.

— В той части округа, которую отделили, чтобы сформировать Южный Грэдли, у вас была самая надежная поддержка, — объяснил он. — А на той, что осталась от вашей территории, оказалось большинство новоиспеченных избирателей. На данный момент мы не знаем, как они проголосуют. Нам всем придется хорошо поработать, чтобы заручиться их поддержкой.

— А что с моим соседом, сэром Джоном Кросби? — поинтересовался сэр Элрой. — У него такие же проблемы?

— К счастью, нет. Он сохранил своих избирателей, а большинство новых живут в той части, которая отошла к Южному Грэдли. С его возвращением в парламент трудностей не должно возникнуть.

— Слава Богу! — сказал сэр Элрой. — Он приедет помогать мне, но я бы не хотел, чтобы он рисковал поддержкой собственных избирателей.

— Не волнуйтесь, сэр. Сэр Джон настолько популярен, что его партийные помощники сами справятся со всем необходимым. Он правильно делает, что помогает вам. Страшно подумать, что вы можете потерять место в парламенте в шаге от…

— Ни слова, — быстро сказал сэр Элрой. — Не говорите и даже не думайте об этом.

— Я понял, сэр. Но в пивных принимают ставки.

— Если им нужно принимать на что-нибудь ставки, скажи им, чтобы держали пари, выберут меня или нет, — с раздражением ответил сэр Элрой. — Нет ничего хуже, если люди будут думать, что я принимаю успех как должное.

Когда Розина тем вечером ложилась спать, ей было о чем подумать. Отцу грозила вполне реальная опасность. Он может потерять место в парламенте и не получить высокий политический пост.

«Нельзя, чтобы папа проиграл, — лихорадочно думала девушка. — У него должно получиться. Скорее бы приехал сэр Джон. Уверена, он поймет, что надо делать».

С этой мыслью Розина уснула.

* * *

И действительно, сэр Джон прибыл рано утром с готовым планом действий.

— Думаю, сначала нужно идти к тем, кого можно застать дома. Потом отправимся на заводы. Многие из новых избирателей рабочие люди. Вот мы и найдем их на рабочих местах.

Леди Кларендон торжественно вошла в комнату и посмотрела на дочь.

— Помню, как я впервые ходила агитировать за твоего папу, — сказала она. — Это было так захватывающе! Теперь твоя очередь.

— У тебя есть для меня добрый совет, мама?

— Не забывай о том, что у каждого в жизни есть сложности, — ответила леди Кларендон. — Ты не встретишь никого, кто не мучился бы какой-нибудь проблемой.

Розина кивнула, а мать продолжала:

— Кто-то волнуется за детей. А кто-то просто хочет выбрать человека, который поможет решить его конкретные трудности, какими бы те ни были.

— Полагаю, — сказала Розина, — большинству из них нужны деньги.

— Конечно. Не важно, сколько у них есть, людям всегда кажется, что нужно больше. У нас самих так же. Позволь им поговорить о своих проблемах, прояви сочувствие и понимание. Пообещай, что, если твой отец вернется в парламент, он сделает все, чтобы людям жилось как можно легче.

— А что его оппонент, — спросила Розина, — некто мистер Монтегю Рашли, кажется?

— Это ужасный человек, — быстро ответила мать. — Дизраэли лично выбрал его за умение вести «гладкие» речи. Он всячески старается очернить твоего отца, не гнушается даже лжи.

— Но как он может это делать? — спросила шокированная девушка.

Леди Кларендон рассмеялась.

— Ты не хуже моего знаешь: если человеку нужно что-то очень важное, он бессовестно лжет.

— Да, знаю, — сказала Розина, вспомнив об Артуре Вудворде.

— Кроме того, насколько я понимаю, недавно штаб мистера Рашли пополнили люди сомнительного происхождения, без принципов. На сегодняшний день это лишь слухи, много неясного, но появились личности, с какими мы никогда не сталкивались раньше. Они действуют жестко, не выбирая средств. Теперь, когда округ разделили, они видят свой шанс.

— Что ж, мы не спустим им этого с рук, — объявила Розина.

В комнату вошел сэр Элрой. Он должен был ехать с Розиной и сэром Джоном на заседание избирательной комиссии.

— Вы готовы? — спросил он.

— Я надеялась, что к этомувремени появится леди Дорин, — сказала Розина, — но, похоже, ее не будет. Возможно, ее отец передумал.

— Мы не можем ждать, — сказал сэр Джон. — Нужно так много сделать.

«Значит, когда папа пойдет на заседание, останемся только мы с сэром Джоном, — подумала Розина, стараясь скрыть радость.

Но, выходя из дома, они увидели приближающийся экипаж. Когда тот остановился, из него вышла леди Дорин.

— Вот и я, готова помогать вам, как только возможно, — сказала она. — Думали, я забыла?

— Вовсе нет. Как мило, что ты приехала, — ответила Розина, выдавливая улыбку. Как было бы здорово хоть денек побыть наедине с сэром Джоном!

— К вашим услугам, сударыня, — сказал сэр Джон, склоняясь над рукой леди Дорин.

— Чем больше хорошеньких девушек, которые уговорят мужчин голосовать за нас, тем лучше, — сказал сэр Элрой.

Леди Дорин рассмеялась.

— Папа говорил мне за завтраком, — сказала она, — что в Лондоне все с ума сходят из-за этих выборов. Я твердо намерена трудиться, как Розина.

— Уверен, вдвоем вы произведете фурор, — улыбнулся сэр Джон.

— Благодарю. Мне не терпится узнать о жизни других людей, такой непохожей на нашу, — сказала леди Дорин.

— Согласна, — тут же поддержала Розина. — Подумай, сколько всего мы узнаем от тех, кто работает на железной дороге или в шахте. Или от женщин, которые растят по многу детей и вынуждены работать, чтобы прокормить их. Мама утверждает, что с женщинами тоже важно разговаривать, ведь они, хотя и не имеют права голосовать, могут влиять на мужей.

— Разве мужчины слушают своих жен? — спросила леди Дорин.

— Сомневаюсь, — быстро ответила Розина, — но у мамы такая теория.

— И она совершенно права, — вступил в разговор сэр Элрой. — Я всегда с глубоким уважением прислушиваюсь к тому, что говорит моя жена, потому что она мудрая женщина.

Розина рассмеялась.

— Ладно, ладно, папа. Обещаю рассказать маме, что ты так говорил.

— Спасибо, дорогая, — сказал сэр Элрой, вытирая лоб платком.

Все рассмеялись, увидев, какое он испытал облегчение.

Молодые люди завезли сэра Элроя на заседание, после чего провели два изнурительных часа, разговаривая с теми, кто только сейчас, по новому закону, получил право голоса и с трудом в это верил.

Розина поняла, что до этих людей будет трудно донести, насколько важны предстоящие выборы и как необходимо, чтобы они проголосовали за Либеральную партию и та пришла к власти. Девушка рассказывала обо всех реформах, с помощью которых мистер Гладстон планировал улучшить жизнь людей.

Розину слушали, но она не могла с уверенностью оценить, насколько ее понимали. Когда они вышли на улицу, Розина сказала:

— Боже мой, какая тяжелая работа! Думаете, мы сделали что-нибудь полезное?

— Надеюсь, — сказала леди Дорин. — Мне показалось, ты блестяще дала понять, какую роль в их жизни могут сыграть выборы, ведь, насколько я могу разобрать, они еще никогда не голосовали.

— Нам остается надеяться, — ответила Розина, — что из каких-то наших слов они поймут, насколько важен их голос.

Леди Дорин рассмеялась.

— Никогда не думала, что можно устать, повторяя одно и то же, — сказала она. — Если мне придется снова произнести то, что я уже говорила пятьдесят раз, я, наверное, сойду с ума.

Розина улыбнулась.

— Не сойдешь, — сказала она. — Ты будешь делать это, как и все мы. Вот и следующий дом, и придется повторять все заново.

— Ты так хорошо это делаешь, — вздохнула леди Дорин. — Я пытаюсь брать с тебя пример, но у меня не получится, я знаю, не получится.

— Нужно верить в себя, ты же веришь, что говоришь правду, — ответила Розина. — Оппозиция наговорила им много лжи.

Они пробыли в доме целый час, разговаривая искренне и убежденно, и были очень усталыми, выйдя за дверь и забираясь в экипаж.

Они отправились к следующему «порту захода», и когда проезжали мимо вокзала, Розина радостно ойкнула.

— Стой! Стой! — закричала она кучеру Уилкинсу. — Это Чарльз!

И действительно, из здания вокзала выходил ее брат.

Уилкинс остановил лошадей. Розина распахнула дверцу экипажа и выскочила наружу.

— Чарльз! Чарльз! — воскликнула она. — Как я рада видеть тебя! Боже мой, ты ранен…

Девушка, к своему ужасу, заметила, что у брата перевязана рука.

Чарльз поцеловал сестру, потом сказал:

— Ничего серьезного. Упал с лестницы.

— Но как это случилось?

— Скажу тебе по секрету: я веселился и… одно за другое…

— И ты свалился с лестницы, — с улыбкой сказала Розина.

— Этого оказалось достаточно, чтобы получить отпуск, и я решил приехать помочь папе с выборами.

— Я так рада тебя видеть, — сказала Розина. — Мы ездим агитировать за папу. Можем взять тебя с собой, а домой завезем позже.

— Хорошо, если ты так хочешь… — согласился брат.

Увидев в экипаже сэра Джона, Чарльз просиял от удовольствия.

— Я надеялся встретить тебя здесь, — сказал он. — Вообще-то, я пытался связаться с тобой до того, как покинул Лондон, но мне сказали, что ты за городом.

— Ты вернулся домой как раз вовремя, — сказал ему сэр Джон. — Положение дел весьма серьезно, и мы должны бороться изо всех сил, чтобы одержать верх в борьбе, которая наверняка окажется отчаянной и очень неприятной.

— Боже правый! — воскликнул Чарльз. — Неужели все так плохо?

— Хуже, — ответил сэр Джон. — Но позволь представить тебя тому, кто тоже помогает вашему отцу, хотя я подозреваю, что вы уже встречались.

При этих словах Чарльз заметил в экипаже третьего человека и воскликнул:

— Леди Дорин! Как я рад встретить вас снова! Не ожидал, что увижу вас здесь.

Розина, к своему приятному удивлению, заметила, что Чарльз покраснел.

— Я приехала, чтобы помочь вашей семье поддержать отца, — ответила леди Дорин. — Рада, что вы тоже пришли исполнить долг.

— Думаю, теперь я буду это делать с большим удовольствием, — сказал Чарльз, улыбаясь девушке.

Когда багаж Чарльза забросили на крышу экипажа, молодые люди продолжили путь.

Они посетили три дома подряд. Розина и леди Дорин первыми покинули последний из них и сидели в экипаже, дожидаясь мужчин.

— Никогда не думала, что политика — это такой тяжелый труд, — сказала леди Дорин. — Интересно, как это понравится Летиции Холден.

— Мисс Холден? — холодно отозвалась Розина.

Она поняла, что совсем забыла о богатой Летиции. И это напоминание было как гром среди ясного неба.

— Ты ведь помнишь, что мы с тобой хотим выдать ее за сэра Джона, — лукаво сказала леди Дорин.

— Разве? — спросила Розина, которая не припоминала за собой таких желаний.

— Конечно. Богатая жена придется ему как нельзя кстати, и мне показалось, что между ними уже все улажено.

— Глупости, — не сдержавшись, выпалила Розина. — Если бы это было так, он сказал бы мне или хотя бы моему отцу.

— Но, быть может, деликатность мешает ему, — сказала леди Дорин. — Никто не хочет казаться слишком уверенным, пока не получит твердого ответа.

Розина побледнела. Ей вдруг стало трудно дышать, и она едва смогла набрать воздуха для следующего вопроса:

— Хочешь сказать, сэр Джон сделал мисс Холден предложение?

Девушка замерла в ожидании ответа, сердце ее отчаянно колотилось.

— Не могу ответить с уверенностью, — медленно произнесла леди Дорин. — Обычно она все мне рассказывает, но в последнее время, когда я спрашиваю об их отношениях, только хихикает и жеманно улыбается.

— В таком случае, она вряд ли подходящая жена для сэра Джона, — сказала Розина, надеясь, что ее голос не дрожит. — Хихикающая жена лишит его рассудка.

— Я тоже так думаю. Но знаешь, если сэр Джон сделал предложение, он обречен.

— Конечно, — немного резко сказала Розина. — Если он сделал предложение.

— Уверена, это вопрос времени. Каждый раз, когда я вижу их вместе, они кажутся такими счастливыми. Когда бы они ни танцевали, Летиция все время смеется.

Розина молчала, вспоминая, как она сама танцевала с сэром Джоном. Ей никогда не хотелось смеяться. Скорее, ей хотелось, чтобы он крепче сжал ее спину и притянул ближе к себе, хотелось почувствовать на щеке его теплое дыхание, заглянуть в его глаза и увидеть, как они вспыхивают при взгляде на нее…

Ей хотелось смотреть на его губы и представлять, каким был бы их поцелуй.

Но смеяться ей не хотелось никогда.

В эту минуту Розине казалось, что она больше никогда и не засмеется.

— Розина?

Она услышала, что к ней, словно откуда-то издалека, обращается леди Дорин.

— Прошу прощения, — отозвалась девушка, возвращаясь в реальность.

— Я сказала, что идут мужчины. Теперь можем ехать.

Сэр Джон и Чарльз приближались к экипажу, смеясь и хлопая друг друга по спине.

Розина наблюдала за сэром Джоном как бы со стороны, и ей казалось, что она видит его впервые. Как он хорош собой, как красиво его смеющееся лицо, как притягательны его уверенность в себе и энергичная мужественность!

Какая женщина отвергнет его предложение?

И как сама она могла быть слепой все это время?..

Мужчины подошли к экипажу. Розина уже овладела собой и смогла заговорить:

— Как успехи?

— Неплохо! — ответил сэр Джон. — Но, если хотите правду, нам еще придется много поработать, чтобы они поверили, что им нужны либералы у власти.

— Но мы должны победить, — сказала Розина. — Ради папы просто обязаны.

Он накрыл ее руки своими ладонями.

— Не волнуйтесь. Все будет хорошо.

Как часто он повторял раньше этот беспечный жест! Теперь Розине казалось, что прикосновение сэра Джона обожгло ее. Ей захотелось резко убрать руки… Ей хотелось, чтобы он держал их вечно…

В следующем доме молодых людей принялся забрасывать каверзными вопросами человек, которого явно заранее подготовили. Но они отвечали уверенно, потому что знали, за что борются. Чарльз был особенно убедителен. Во всяком случае, так показалось леди Дорин.

Наконец они вернулись домой в сладком предвкушении ленча. Когда сели за стол, сэр Джон сказал:

— У меня такое ощущение, будто я забрался на вершину самой высокой горы и скатился вниз по другому склону.

— Мне прекрасно знакомо это чувство, — ответила Розина. — Думаю, мы заслужили хороший ленч, но нужно расправиться с ним побыстрее, потому что сегодня у нас еще много дел.

— Пожалуй, я давно не трудился так тяжело, как сегодня утром, — сказал сэр Джон. — О вас, леди, я могу сказать только то, что вы были восхитительны. Я бы не на шутку волновался, если бы вы работали на оппозицию.

— Человек, с которым я разговаривала последним, пытался обратить меня в консерватора, — сказала Розина. — Он обещал, что, если я перейду в другой лагерь, у меня будет все, что я захочу, и к моим ногам падет бессчетное количество мужчин.

Все рассмеялись.

Потом Чарльз сказал:

— Если верить в эту чушь, можно поверить чему угодно.

— Спасибо, дорогой братец! Ты, как всегда, умеешь сделать комплимент.

— О, ты же знаешь, о чем я.

— Братья всегда скупы на комплименты, — мудро заметила леди Дорин.

— Кроме того, мисс Кларендон не нужна политика, чтобы мужчины падали к ее ногам, — сказал сэр Джон. — Почти весь Лондон уже склонил перед ней колени.

«Почти весь, — подумала девушка. — Только не вы».

Чарльз ответил на слова сэра Джона братским скептицизмом.

— Розина? — вскричал он. — Никогда!

Сестра толкнула его ногой под столом.

— Доедай, — сказала она, не обращая внимания на жалобный стон Чарльза. — Нам нужны силы, чтобы продолжить работу.

Леди Дорин вздохнула.

— Нам так уж необходимо это делать? — спросила она.

— Разумеется, необходимо, — ответил Чарльз. — Но я позабочусь о вас, обещаю, вы не устанете так сильно, как вначале.

Розина и сэр Джон многозначительно переглянулись.

Когда они завершили работу и сели насладиться поздним чаем, все сказали, что никогда в жизни не трудились так тяжело.

— А теперь, — сказал сэр Джон, — я отправляюсь домой, чтобы принять ванну. Скажу вам честно, спать собираюсь лечь пораньше, потому что я измотан.

Розина рассмеялась.

— Чепуха! — сказала она. — Вы наслаждаетесь каждой секундой. Сегодня днем я видела, как вы ораторствовали перед несколькими женщинами, прямо-таки заворожив их.

— Но как это поможет? — хотела знать леди Дорин. — В конце концов, женщины лишены права голоса, какой смысл завораживать их?

— Смысла нет, — ответила Розина. — Но сэру Джону приятно женское внимание. Поскольку мисс Холден отсутствует, приходится довольствоваться тем, что есть.

Если Розина надеялась поддеть сэра Джона и спровоцировать какой-то его ответ, ее ждало разочарование. Тот просто широко улыбнулся ей.

Леди Дорин собралась уходить. Чарльз отвел ее к ожидавшему экипажу.

— Вы не должны позволять им над собой подшучивать, — сказал он. — Вы великолепно справились и, по моему мнению, не только очаровательно выглядели, но и блестяще говорили.

— Я действительно справилась? — спросила леди Дорин. — Меня всегда интересовала политика. В нашем доме по-другому нельзя. Но мне хотелось бы понимать больше.

— Тогда вы должны позволить мне все вам рассказывать, — ответил Чарльз. — Мне это будет даже приятнее, чем добывать очередной голос для либералов.

Он говорил с таким жаром, что леди Дорин бросила на него благодарный взгляд.

Девушка села в экипаж, и Чарльз закрыл за ней дверцу.

— До завтра, — сказал он. — Я буду считать мгновения до нашей новой встречи.

Он говорил очень тихо, чтобы не услышал кучер.

Потом он поцеловал леди Дорин руку. Улыбнувшись, девушка уехала. Чарльз смотрел вслед экипажу, пока тот не скрылся из виду.

Он неохотно повернулся и зашагал обратно к дому.

— Ты выглядишь веселым, — заметил сэр Джон.

Чарльз поспешно убрал с лица рассеянную улыбку и прошел мимо них в сад.

— Бедняга, — сказал сэр Джон. — Молитвы его уже не спасут.

— Вы думаете, что они с леди Дорин?..

— Уверен. У него вид влюбленного человека.

— А как выглядит влюбленный человек? — с любопытством спросила Розина.

— Вам следовало бы знать. Уж сколько их следило за вами взглядом умирающего осла.

— Не думаю, что стоит считать мужчину влюбленным только потому, что он выглядит как умирающий осел, — сказала Розина. — Уверена, настоящие чувства проявляются совершенно иначе.

— Могу я спросить, опираетесь ли вы на собственный опыт, сударыня?

— За мной уж точно никто никогда не замечал взгляда умирающего осла.

— Я вам верю. Вы слишком благоразумны.

Розина не представляла, что слово «благоразумный» может так больно ранить.

— Я горжусь своим благоразумием, — с вызовом ответила она.

Сэр Джон иронично склонил голову.

— Очень мудро с вашей стороны. Мне пора возвращаться домой, так что разрешите откланяться.

Когда сэр Джон зашагал к парадной двери, Розина пошла за ним, не желая выпускать его из виду до последней минуты. Она с тоской глядела ему вслед, пока он спускался по ступенькам к экипажу.

Вдруг она замерла.

— Увидимся рано утром, — крикнул сэр Джон. — Розина? Розина, в чем дело?

Девушка не ответила, и он взбежал к ней по лестнице.

— В чем дело? — повторил он.

— Ни в чем, я… мне показалось, что я видела…

— Что вы видели? — Он осторожно взял ее за руки и легонько встряхнул. — Скажите.

— Мне показалось, что я видела его, Артура Вудворда.

— Где? — отрывисто спросил сэр Джон.

— Там, у ворот. Он уже ушел.

Сэр Джон быстро повернулся, сбежал со ступенек и бросился к воротам, оглядываясь по сторонам. Наконец он вернулся к Розине.

— Там никого нет, — сказал он.

— Возможно, мне почудилось, но я уже видела его несколько раз до этого.

Сэр Джон завел ее обратно в дом и запер дверь.

— Что значит, вы видели его до этого? — с тревогой спросил он.

— Я дважды видела его в Лондоне. Он стоял не шевелясь и буравил меня ненавидящим взглядом. Сначала я думала, что это игра воображения, но он продолжает появляться. Ах, Джон, должно быть, я схожу с ума!

— Глупости, — утешил он. — Разумеется, вы здоровы.

— Тогда почему я вижу человека там, где его нет?

— Возможно, он там есть. Мы знаем, что он ненавидит вас и обвиняет во всех своих несчастьях. Быть может, он преследует вас, пытается расстроить. Тем более вам следует соблюдать осторожность.

Розина вздрогнула.

— Да, пожалуй. Но где он? После того, что произошло, он как будто растворился в воздухе.

— И потому появляется и исчезает, словно блуждающий огонь, — согласился сэр Джон. — Я найду его, и, когда мы будем знать, где он находится, спокойствие вернется к вам.

— Вы сделаете это? — взмолилась Розина. — Ах, пожалуйста!

— Это может занять несколько дней, но я выслежу его. Я никому не позволю обижать или запугивать вас. Розина, прошу, не волнуйтесь.

Девушка подняла на него взгляд. Ее сердце замерло от теплоты в его голосе. Она почувствовала на плечах его руки, сильные и надежные, казалось, ради нее он готов вступить в бой со всем миром.

Но в следующий миг словно холодный ветер захлестнул Розину: она вспомнила, что леди Дорин говорила о Летиции Холден.

Этот мужчина почти помолвлен с другой женщиной. А значит, они никогда не будут вместе.

Ей не следует находиться рядом с ним, узнавать его ближе. Теперь это под запретом.

Розина испуганно глотнула ртом воздух и отстранилась.

— Спасибо, — поспешно сказала она. — Я буду очень благодарна за все, что вы сможете для меня сделать. А теперь я пожелаю вам доброй ночи.

— Спокойной ночи, — сказал он, в недоумении глядя на девушку. — Розина…

— Спокойной ночи, спокойной ночи, — почти выкрикнула она.

Розина убежала прочь, но, услышав, что сэр Джон захлопнул дверь и спустился по лестнице, она подошла к окну и стала смотреть, как он садится в экипаж.

Девушка стояла не шевелясь до тех пор, пока экипаж не выехал за ворота и не исчез из виду. Ее глаза были полны слез.

Она потеряла его…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Почти всю ту ночь Розина пролежала без сна, пытаясь собраться с мыслями.

Как это могло случиться? Почему она поняла, что любит Джона, только теперь, когда уже слишком поздно?

Конечно, чувства к нему жили в ней давно. Ей всегда было с ним легко, но она полагала, что это всего лишь дружба.

Но разве любовь не включает в себя дружбу? Разве не чудесно было бы выйти замуж за человека, зная, что он не только твой возлюбленный, но и друг?

Она могла говорить с ним, как ни с кем другим. Даже их частые споры были всего лишь скрещением умов и зачастую доставляли ей удовольствие.

Недавно все изменилось. В его присутствии она стала ощущать какое-то волнение. Когда они танцевали и его руки обнимали ее, а его сильное тело прижималось к ее телу, она испытывала ни с чем не сравнимый трепет.

Однако она по-прежнему отказывалась видеть то, что лежало на поверхности.

Она любит его. Детское увлечение сменилось страстной любовью женщины, и это случилось, когда она разозлилась на него из-за мисс Дрейкотт.

Сэр Джон пытался предупредить ее, что на Вудворда нельзя полагаться. Но она неправильно его поняла, решив, что он выгораживает негодяя, тогда как он просто хотел уберечь ее подругу от боли. В гневе она ополчилась на него и потому не сумела разобраться в собственных чувствах.

Леди Дорин говорила правду. Она, можно считать, почти подтолкнула его к ухаживанию за Летицией Холден, хотя и делала это шутя. Только он не смог понять, что она сама по-настоящему не верит в то, о чем говорит.

Или, быть может, ему все равно, во что она верит? Может, он действительно нацелился на выгодный брак ради того, что тот ему принесет?

К утру ее подушка была мокрой от слез.

Девушка постаралась взять себя в руки, чтобы родные не догадались о ее горестях. Однако когда Розина вошла в комнату для завтраков, там был только брат.

Чарльз не заметил натянутости в поведении сестры, потому что был слишком занят собственными чувствами. Розина видела, что его переполняет радостное волнение.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Плохого ничего, все прекрасно, — ответил Чарльз. — Как только придут мама и папа, я расскажу.

— Нет, скажи мне сейчас, — взмолилась Розина.

— Хорошо. Прошлым вечером, когда мы вернулись домой, я тайком выскользнул за ворота и поехал к Блейкморам. Они укладывались спать, но я успел сказать все, что хотел.

Он замолчал. Его лицо светилось от счастья.

— Это… леди Дорин? — спросила Розина.

— Да, — ответил он, лучезарно улыбаясь. — Я попросил у лорда Блейкмора разрешения ухаживать за ней, и он дал согласие.

— А что сказала она?

— Словами почти ничего. Только кивала и улыбалась. Официально мы не обручены, но я могу ухаживать за ней с надеждой на помолвку.

— Но… так скоро?

— Для меня не скоро. Я влюбился в нее с первого взгляда, когда мы познакомились на твоем дебютном балу. С тех пор я только и думал что о ней и о том, как бы устроить нашу новую встречу.

— Ты действительно упал с той лестницы? — лукаво спросила девушка.

— Ну… возможно, я не слишком старался себя уберечь, — с застенчивой улыбкой признался Чарльз. — Я хотел вернуться на берег и увидеть ее снова. Я и на минуту не мог представить, что мне повезет завоевать ее внимание. Но она говорит, что я ей нравлюсь и, возможно, она меня полюбит. Сейчас это все, на что я смею надеяться.

— Ах, Чарльз, как чудесно! Она мне очень дорога, и я уверена, что вы сможете сделать друг друга счастливыми.

Они обнялись. Розина почти засомневалась, не снится ли ей все это. Чарльз женится на ее подруге — что может быть прекраснее?!

Наконец родители пришли на завтрак, и Чарльз заново рассказал свою историю. Они несказанно обрадовались, и какое-то время Розине удавалось разделять их веселье.

Потом ее счастье потускнело. Они с сэром Джоном тоже могли бы праздновать свое будущее вместе.

Но этого не будет. Потому что она толкнула любимого в объятия другой женщины.

Теперь ей предстоит всю жизни сожалеть об этом и гадать, как могла бы сложиться ее судьба, если бы она раньше поняла желание своего сердца. Возможно, ей удалось бы завоевать любовь сэра Джона…

Но этого она никогда не узнает.

— А ведь она скоро будет здесь, — сказал сэр Элрой. — Чудесно будет ее увидеть.

Однако леди Дорин все не было. Сэра Джона тоже. Минуты медленно сменяли одна другую. Время, когда они должны были приехать, давно прошло, и Кларендоны заволновались.

— Я еду в Блейкмор-холл, — объявил Чарльз. — Наверное, что-то случилось.

— Подожди, — выглянув из окна, сказала Розина. — Она здесь. Они оба едут.

Два экипажа подъезжали к дому: в одном сидела леди Дорин, во втором — сэр Джон. Оба выглядели хмурыми и взволнованными.

Они коротко поздоровались и вошли в дом рука об руку.

— Ради всего святого, что случилось? — спросил Чарльз, подходя к леди Дорин и беря ее за руки. — Дорогая, расскажите мне все.

— Не знаю, как сказать, — начала она дрожащим голосом. — Произошло нечто, что… ах, сэр Джон, как я могу рассказать вам?

— Но какое отношение это имеет к нему? — воскликнул Чарльз.

— Сегодня рано утром гонец из Лондона привез нам ужасную весть. Возможно, вы помните, что папа хотел отправить Джорджа к нам, но тот отказался. Теперь мы знаем почему: он сбежал с невестой.

— Сбежал? — эхом отозвался Чарльз. — Но зачем ему делать это? Ведь любой будет рад такому зятю.

— Да, но папа не одобряет леди, которую он выбрал, поэтому Джордж убежал вместе с ней. Должно быть, он задумал это давно и привел план в исполнение, как только мы уехали из Лондона.

— Но с кем он сбежал? — спросил Чарльз.

— С Летицией Холден, — прошептала леди Дорин, стараясь не смотреть на сэра Джона.

В первые мгновения он никак не реагировал. Только смотрел на леди Дорин, точно громом пораженный.

Розина не сводила глаз с его лица, но не могла решить, разбито его сердце или он просто ошеломлен.

— Вы сказали… Летиция Холден? — спросил он наконец.

— Да, сэр Джон, боюсь, что так. Знаю, эта новость стала для вас сокрушительным ударом…

Она еще не договорила, как сэр Джон запрокинул голову и расхохотался весело, как ребенок. Все в недоумении смотрели на него, а Розина почувствовала прилив радости.

Она не могла поверить в то, что происходит.

— Прошу прощения, — сказал наконец сэр Джон. — Не знаю, какой реакции вы от меня ждали, но… — он пожал плечами и покачал головой, продолжая улыбаться.

— Только посмотрите на него, — набросилась на сэра Джона леди Дорин. — Все были уверены, что из вас выйдет отличная пара. Мы с Розиной делали все возможное, чтобы помочь этому, и вдруг оказывается, что наши усилия были тщетными.

— Я признателен мисс Кларендон и вам, конечно, за эти старания, — с иронией сказал сэр Джон. — Но, похоже, меня опередил более достойный.

— Ах, глупости! — с неожиданной прямотой возразила леди Дорин. — Джордж не лучше, к тому же беднее. Видите ли, у Летиции громадное состояние, а Джордж задолжал столько, что просто не может позволить себе жениться на ком-то другом. Папа отказался благословить этот брак, потому что считает мисс Холден вульгарной. Однако он не знает, насколько велики долги Джорджа, а тому страшно было признаться.

— А что по поводу этого брака думают Холдены? — поинтересовался сэр Джон.

— Похоже, они помогли парочке устроить побег, — сердито сказала леди Дорин.

— Что же, Джордж — наследник графа, — сказал сэр Джон. — Как я могу с ним соперничать?

— Ах, сэр Джон, вы очень разочарованы? — печально спросила леди Дорин.

Розина затаила дух, ее сердце бешено колотилось в груди.

— Прошу, не думайте, будто я разочарован или расстроен, — ответил сэр Джон. — Честно говоря, я считаю, что удачно отделался. Только представьте: не поймай она добычи покрупнее, могла бы нацелиться на меня.

Он содрогнулся.

— Но вы казались такими счастливыми вместе, — возразила леди Дорин. — Она всегда смеялась…

— Господи, да! — простонал сэр Джон. — Как эта женщина смеялась! Ужасный звук, но даже он лучше, чем ее жеманные улыбки. Значит, я был всего лишь заслонной лошадью^[2] в охоте на вашего брата? Не волнуйтесь, я переживу это разочарование.

«Он говорит весело», — думала Розина, не осмеливаясь верить в происходящее.

Он свободен. Он не принадлежит другой женщине…

Но все равно нужно быть осторожной. Ведь он даже не намекал, что любит ее.

Тем не менее Розина ничему не позволяла омрачить своего счастья: у нее есть возможность завоевать любовь сэра Джона!

Розина не сразу завладела его вниманием. Сначала пусть другие сообщат свою новость, а он радостно воскликнет и поздравит счастливую пару.

Но наконец сэр Элрой с женой отвели леди Дорин и Чарльза в сторону и Розина смогла поговорить с сэром Джоном.

— Не стыдно вам так отзываться о мисс Холден? — начала она. — Совершенно ясно, что она вышла за Джорджа, доведенная до отчаяния вашей бессердечностью.

— Ну что вы, — невинно ответил сэр Джон. — Я бросался к ее ногам, умоляя взять мое сердце и душу, если только она позволит свободно пользоваться своим кошельком.

— Ах, неужели?! — с негодованием воскликнула Розина.

— Зачем вы это говорите? Признайтесь, Розина, вы хотели, чтобы я так поступил. Простите, что разочаровал вас. Должно быть, мои уверения в вечной любви пришлись ей не по вкусу.

Сэр Джон сокрушенно вздохнул, чем ни на секунду не ввел в заблуждение Розину.

— Вы могли бы заполучить состояние Холденов, — сказала она, искоса поглядывая на сэра Джона.

— Да, как я теперь без него проживу? Но меня не покидает чувство, что Джордж нуждается в нем больше моего. По правде говоря, я думаю, они могут быть счастливы вместе.

— Как вы можете такое говорить? Она безнадежно глупа.

— Верно. Но он тоже безнадежно глуп. Поскольку никто из них не испорчен избытком ума, они прекрасно подойдут друг другу.

Розине пришлось признать его правоту.

— Ум в браке важен, — добавил сэр Джон после некоторой паузы. — Важнее, чем можно подумать, почти наравне с любовью. Пара не будет счастлива, если между мужем и женой нет гармонии мысли.

Сэр Джон озвучивал мысли Розины, которые мучили ее прошлой ночью. Это лишало девушку присутствия духа, но в то же время приятно волновало.

Может, он пытается ей что-то сказать?

— Я должен сказать вам кое-что, пока не вернулись остальные, — произнес сэр Джон.

— Да?

Сердце девушки быстро забилось.

— Это касается Вудворда.

— А-а, — поникла она.

— Боюсь, вы были правы. Он здесь.

— Здесь, в Грэдли? Я действительно видела его?

— Почти наверняка. Но подождите, я еще не сказал худшего и поистине невероятного. Вудворд перешел в другой лагерь.

Розина обхватила лицо руками.

— Хотите сказать?..

— Он работает на консерваторов, помогает Монтегю Рашли отобрать у вашего отца место в парламенте.

— О нет! Как это возможно? Он либерал. Он верит в наше дело.

— Боюсь, что такой человек верит только в то, что поможет ему преуспеть. Консерваторы или либералы — ему все равно.

— И он в самом деле попытается навредить папе? Это моя вина. Ах, что же я наделала?

— Розина, вы не виноваты. Не надо так думать.

— Но если папа не пройдет в парламент, я буду винить себя до конца жизни.

— Тогда мы должны позаботиться, чтобы он прошел. С этой минуты мы не должны думать ни о чем, кроме выборов.

— Да, — тихонько вздохнув, сказала Розина. — Ни о чем другом.

«Придется набраться терпения», — сказала себе девушка. До выборов они все равно проведут вместе много времени.

Вскоре Розина поняла, что сэр Джон не зря предупреждал ее о Вудворде. Он не показывался ей на глаза, но она всегда узнавала его закулисную работу. На собраниях из раза в раз появлялся настойчивый «крикун» с хорошим запасом каверзных вопросов. Слишком хорошим, чтобы считать это случайностью.

Но самого Вудворда Розина не видела; время мало-помалу текло, пока не настал день выборов.

Накануне Розина решила использовать последнюю возможность поговорить с избирателями и в сопровождении одного только Уилкинса, кучера, который служил Кларендонам уже двадцать лет, выехала из дому.

К концу дня девушка была довольна проделанной работой. Она сделала все возможное и ничем больше не могла помочь отцу.

Розина шла к ожидавшему ее экипажу, как вдруг заметила на другой стороне улицы знакомую фигуру.

Это был Артур Вудворд.

Он как раз выходил из маленького обветшалого дома, и его движения показались Розине какими-то вороватыми.

Вудворд резко повернул направо и зашагал по улице быстрым шагом, как будто ему важно было попасть куда-то как можно скорее.

Повинуясь импульсу, Розина привстала на сиденье открытого экипажа и сказала Уилкинсу:

— Поезжай за человеком, который идет по тротуару. Держись от него на расстоянии; я хочу знать, куда он направляется.

Уилкинс нахмурился.

— Что вы задумали, мисс Розина? — спросил он.

— Он дурной, порочный человек, — ответила Розина, — и я хочу знать, чем он занимается, потому что это наверняка какая-нибудь подлость.

Кучер усмехнулся.

Но, поскольку дети хозяина удивляли его странностями с тех пор, как начали ездить в экипаже, он послушался Розину и медленно поехал за Вудвордом, не выпуская того из поля зрения.

Артур внезапно остановился и свернул к одному из домов. Толкнув дверь, он вошел внутрь.

Кучер остановил экипаж.

— А теперь что прикажете делать, мисс Розина? — спросил он.

— Я вот думаю, что он может затевать, — отозвалась девушка. — Он делал все возможное, чтобы помешать папе получить необходимые голоса, и мне хотелось бы узнать, чем он занимается в этом доме.

Последовало короткое молчание. Потом кучер сказал:

— Может, это неправда, но, когда я был в пивной неподалеку, там говорили, что конкуренты печатают уйму лишних бюллетеней.

У Розины перехватило дух.

— Фальшивые бюллетени! — воскликнула она.

— Ходят такие слухи. И они заполнят их, чтобы Монтегю Рашли победил. Я хотел рассказать вашему отцу, но потом подумал, что побеспокою его, а это может оказаться неправдой.

Розина подумала, хотя и не сказала вслух, что десять к одному это правда и Артур Вудворд замыслил недоброе. Его жестокость и беспринципность остались прежними, изменилось только поле деятельности.

— Давай немного подождем, — сказала Розина. — Когда он выйдет, я загляну в дом и узнаю, что происходит внутри.

— Только осторожнее, мисс. Я не хочу, чтобы вы попали в беду из-за того, что я рассказал. Хозяин сдерет с меня шкуру.

— Я буду осторожна, — пообещала Розина. — Но я должна узнать, правда ли то, что мы думаем, а если правда, то положить этому конец. Папе разобьет сердце, если после стольких лет помощи здешним людям его выбросят из парламента.

Уилкинс остановил лошадей под огромным деревом напротив дома.

Прошло десять минут.

Розина начала было думать, что попусту тратит время, как вдруг открылась дверь и наружу вышел человек, которого она ненавидела.

Не заметив экипажа, который стоял на другой стороне улицы за большим деревом, Артур Вудворд повернул за угол и быстро зашагал прочь.

Как только он скрылся из виду, Розина сказала:

— Я должна выяснить, что он там делал. Что, если я зайду с черного входа и посмотрю, что внутри?

— Лучше это сделаю я, — ответил Уилкинс. — Побудьте тут с лошадьми.

Кучер снял шляпу, положил ее на пол экипажа и пошел к дому, ворча себе под нос:

— Чего только я не делаю ради этой семьи…

Розина скользнула на место Уилкинса и взяла в руки поводья. Кучер перешел улицу и исчез за углом дома.

Розина сидела в ожидании, гадая, не позволяет ли воображению уводить себя слишком далеко. Ну что в этом доме может угрожать ее отцу?

«Возможно, я делаю глупость и напрасно трачу время, — сказала себе девушка. — Но Артур Вудворд неприятный и опасный человек. Я должна защищать папу, как только могу».

Уилкинса долго не было. Когда он вернулся, Розина по одному только выражению его лица поняла, что он что-то нашел.

Достигнув экипажа, кучер оглянулся по сторонам, как будто хотел удостовериться, что никто за ними не подсматривает и никто их не подслушивает.

Потом он сказал:

— Мы были правы, мисс Розина, этот человек задумал недоброе.

— Что происходит? — спросила девушка.

— Насколько я понял, — сказал кучер, — они подделывают огромное количество бюллетеней. На столе в гостиной их целая гора. Мне повезло: человек, который там был, вышел на минуту, а я пробрался внутрь и прихватил несколько бумажек. Вот.

Уилкинс показал пачку бумаг, и у Розины перехватило дух от того, что она увидела. Это на самом деле были фальшивые бюллетени, и каждый — в поддержку Монтегю Рашли.

— Молодец, Уилкинс! — воскликнула Розина. — Давай скорее домой, покажем их моему отцу.

— С радостью, — сказал Уилкинс, забираясь на козлы.

— Папа будет очень благодарен тебе за это, — сказала девушка.

Она оказалась права.

Сэр Элрой рассыпался в благодарностях верному слуге. Сэр Джон пришел в ужас и ярость.

— Надо скорее сообщить в полицию, — сказал сэр Элрой. — Чем раньше Вудворд угодит за решетку, тем лучше. — Он погладил Розину по руке. — Не волнуйся, дорогая. Мы скоро вернемся.

— Я еду с вами, папа.

— Ни в коем случае. Женщине там не место.

— Но именно женщина раскрыла это преступление, — ответила она. — И я хочу присутствовать при развязке.

— Пусть едет с нами, — сказал сэр Джон. — Это триумф Розины, и она имеет право довести дело до конца.

При этих словах взгляды Розины и Джона встретились. Девушка поняла: он знает, почему она хочет своими глазами видеть крушение Артура Вудворда.

Розина улыбнулась и протянула руку в знак благодарности. Сэр Джон пожал ее, улыбаясь в ответ.

— Ну, если вы так считаете, — неуверенно произнес сэр Элрой.

Лакея послали в местный полицейский участок, и через полчаса пришел человек в штатской одежде. Он назвался инспектором сыскной полиции Вэннером. Вместе с ним явился констебль в форме.

— Мы подозревали это, — сказал инспектор сэру Элрою, — но никак не могли найти их штаб. Если ваша информация верна, сэр, вы оказали ценную услугу обществу.

— Давайте поедем туда и поймаем их на горячем, — поторопила полицейских Розина.

Инспектору тоже не понравилась идея взять с собой леди, но сэр Джон поддержал Розину, а сэр Элрой не стал возражать. Последний только поглядывал на молодых людей с веселым любопытством. Он был весьма проницательным человеком.

Сумерки сгущались, когда они тронулись в путь и добрались до улицы, на которой стоял тот самый дом. Они остановились.

— Третий дом слева, — сказала инспектору Розина. — С улицы не видно света, потому что они работают в задней части здания.

Группа пересекла улицу, тихо прошла через ворота и завернула за угол дома. Вскоре они обнаружили лестницу, ведущую в полуподвал. Там можно было различить слабый свет.

— Пожалуйста, ждите здесь, — сказал инспектор Розине, подавая знак констеблю следовать за собой.

Двое полицейских спустились в полуподвал. Сэр Элрой и сэр Джон отправились следом. Розина осталась снаружи. Вокруг была тишина, которая стояла, казалось, целую вечность. Потом вдруг послышался громкий треск выбиваемой двери и крики.

Не в силах больше переносить напряжение, Розина прокралась вниз по ступенькам и увидела мужчин, дерущихся в подвале. Артур Вудворд и еще один человек бились в руках представителей правосудия. Довольная, Розина вошла внутрь.

— Мы поймали их, мисс, — сказал инспектор. — Теперь вам, — обратился он к Артуру Вудворду, — придется кое-что объяснить, и сделаете вы это в полицейском участке.

— Вы не можете так со мной обращаться, — взревел Вудворд. — Я важный человек.

— Нет, — сказала Розина, — вы могли бы стать важным человеком, если бы гордыня и жадность не съели вас изнутри.

Вудворд устремил на нее злобный взгляд.

— Ты! — с ненавистью выкрикнул он. — Все мои несчастья из-за тебя!

Девушка спокойно на него посмотрела.

— Надеюсь, — сказала она. — Очень на это надеюсь.

Это было для него слишком. Вырвавшись из рук констебля, Артур Вудворд бросился на Розину.

Силы прыжка хватило, чтобы повалить девушку на пол. В следующую секунду Розина почувствовала, как руки Вудворда сомкнулись на ее шее.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

На миг все почернело. Розина вырывалась и брыкалась, но человек, схвативший ее за горло, был доведен до такой степени ярости, что девушка ничего не могла с ним поделать.

Его руки все сильнее сжимались вокруг ее шеи. Она теряла сознание.

Но, когда Розина уже думала, что все кончено, давившая ее тяжесть вдруг исчезла. Чьи-то руки грубым рывком поставили Вудворда на ноги и со страшным проклятием швырнули о стену.

— Джон… — слабо выдохнула Розина. — Джон…

Казалось, он не слышал ее. Страх за жизнь Розины и гнев на ее обидчика преобразили сэра Джона. Девушка мельком увидела его лицо, пока отец помогал ей подняться, и с трудом узнала его.

Облик сэра Джона сделался свирепым от ненависти к человеку, который посмел причинить Розине зло. Девушка испугалась, что он убьет Вудворда.

Розина не хотела этого, потому что тогда пострадает и сам Джон: его будут судить. Джон должен быть свободным и невредимым. И… жениться на ней.

— Джон! — закричала она. — Отпусти его, пожалуйста!

Но сэр Джон не замечал никого, кроме Вудворда, глаза которого почти вылезли из орбит, а лицо исказилось от страха.

— Не смей поднимать на нее руку, — проскрежетал сэр Джон. — Иначе я убью тебя. Понял?

— Спокойно, сэр, — вмешался инспектор Вэннер. — Теперь им буду заниматься я.

Но сэр Джон даже не шелохнулся. Его руки как будто прилипли к шее Вудворда, в глазах плескалась невыразимая ярость.

Розина положила руку ему на плечо.

— Отпусти его, — сказала девушка. — Подумай о нас. Не дай ему испортить все.

Ее слова прорезались в его сознание, как никакие другие. Он медленно ослабил хватку и позволил Розине увести себя от Вудворда. Тот тяжело дышал.

— Вот и хорошо, сэр. Мы же не хотим, чтобы мне и вас пришлось арестовывать, верно? Что бы на это сказала юная леди?

Инспектор Вэннер бросил на Розину хитрый взгляд, и девушка залилась краской.

Джон повернул голову и пристально посмотрел на Розину.

— А теперь вернемся к делу, — сказал полицейский. — Взгляните-ка сюда.

Он показал на стол.

— Все эти фальшивые бюллетени сделаны, чтобы навредить вам, сэр Элрой. Вероятно, попади они в систему, их хватило бы, чтобы лишить вас места в парламенте.

— И сюда посмотрите, сэр, — сказал констебль. — Все эти деньги… Сдается мне, они фальшивые.

Инспектор Вэннер смерил взглядом Артура Вудворда.

— Ты отправляешься на очень длительную прогулку, парень. А я за тобой присмотрю.

Инспектор вытолкал Вудворда из комнаты, констебль забрал второго человека.

— Да, вот это приключение, — сказал сэр Элрой, отряхиваясь. — Слава Богу, что его поймали. Только подумать, он посмел напасть на тебя, дорогая! Джон, я очень признателен тебе за помощь. Я думал, этот дьявол убьет Розину.

— Он бы с удовольствием это сделал, — сказала девушка.

— Хвала Господу, что Джон спас тебя. Подумать только!..

— Я очень благодарна сэру Джону, папа.

— Думаю, ты хочешь сказать ему об этом сама. Буду ждать вас обоих в экипаже.

Сэр Элрой быстро удалился, оставив молодых людей смущенно смотреть друг на друга.

— Вы очень смело поступили, придя мне на помощь, — сказала Розина. — Я вам от души благодарна.

Розина умолкла, не понимая, что происходит. Сэр Джон смотрел на нее, и она чувствовала, как сильно бьется его сердце. Девушка не знала, что сказать. Ее собственное сердце вдруг тоже бешено заколотилось в груди.

— Это вовсе не смелость — я не могу видеть, что вам причиняют боль. Я бы отдал ради вас свою жизнь.

Розина посмотрела на сэра Джона и увидела на его лице выражение, от которого у нее защемило сердце. Оно так много обещало! Но что, если она ошибается? Быть может, она вовсе ему не нравится.

Розина поняла: если Джон ее не любит, она в целом мире не найдет утешения.

— Джон, — прошептала она, — ах, Джон…

В мгновение ока он очутился рядом.

— Розина… Розина, милая. Ах, любовь моя! Сможешь ли ты когда-нибудь меня полюбить?

— Да! — восторженно ответила она. — Конечно да. Я люблю тебя. И всегда любила, но разозлилась на тебя и решила, что не люблю, только это была неправда. Ты всегда был в моем сердце. Но потом я думала, что ты ухаживаешь за мисс Холден…

— А я считал, что ты положила глаз на Джорджа Блейкмора. Я безумно ревновал, но что я мог сказать?

И вот наступил миг, о котороммечтала Розина, — волшебный миг, когда его руки сомкнулись вокруг ее талии, он притянул ее к себе и нежно поцеловал.

От прикосновения его губ Розине показалось, что она в раю. Все заботы отступили — она была в объятиях любимого мужчины.

— Любовь моя, любовь моя, — шептал Джон. — Я любил тебя долгие месяцы, но не мог сказать об этом. Ты была так молода, и нужно было подождать, дать тебе время осмотреться. Была невыносима мысль, что ты можешь найти себе лучшую пару.

— Ты для меня самая лучшая пара, — с жаром ответила Розина.

— У меня нет ни знатного титула, как у некоторых твоих поклонников, ни крупного состояния.

— Ты меня любишь?

— Всей душой и сердцем, вечной любовью.

— Тогда ты — блестящий жених! — воскликнула она. — Мне не нужен никто, кроме тебя.

— Милая!

Джон снова обнял ее, на этот раз пылко, и она ощутила всю его страсть, которую он так долго старался сдерживать.

— Давай покинем это место, — сказал он наконец. — Оно темное, полное ненависти и зла. А вокруг нас должен быть только свет.

Розина вложила свою руку в его, и они взлетели вверх по ступенькам к ожидающему экипажу.

— Но где папа? — спросила Розина.

Уилкинс свесился с козел и подмигнул ей.

— Сэр Элрой поехал домой в кебе. Он сказал, что вы рады будете получить экипаж в свое распоряжение.

— Ай да папа! — воскликнула Розина. — Он всегда хотел, чтобы мы были вместе.

Они забрались в экипаж и захлопнули за собой дверцу. Внутри было темно, никто не видел жара их объятий и не слышал их пылких признаний в любви.

— Должен сознаться, — сказал Джон, — я специально устроил так, чтобы пожить у вас в доме. Иначе я вряд ли мог тебя видеть, а мне хотелось быть рядом каждый день. Я думал, что так у меня будет больше шансов завоевать твою любовь.

— Тебе не нужно было ее завоевывать, — сказала Розина. — Я давно в тебя влюблена, но мне казалось, что ты видишь во мне всего лишь маленькую девочку.

— Приходилось бороться с собой, чтобы не выдать своих чувств. Было бы неправильно заговорить о них раньше, но теперь я могу сказать, что люблю тебя и буду любить вечно.

Он страстно поцеловал Розину, и та с жаром ему ответила, ликуя, что наконец-то они нашли друг друга.

— Милая моя, — сказал сэр Джон, — теперь мисс Дрейкотт упокоится с миром?

— Да, — ответила Розина. — Она никогда не стояла между нами, просто я злилась на тебя — ты казался черствым и безразличным к ее доле.

— Я не хотел, чтобы ты так меня поняла. Ее надежды и мечты казались мне утопическими в том жестоком мире, который я знал. Мире, где люди стремятся преуспеть, чего бы это ни стоило другим. Я только хотел предостеречь. Я вовсе не намекал, что одобряю личности вроде Вудворда.

— А я просто не хотела прислушаться к голосу разума, не так ли? — сказала Розина. — Я обвиняла тебя несправедливо.

— Ты говорила от чистого сердца, и я еще больше люблю тебя за это. Мне жаль, что ее нельзя было спасти.

— Но мы все-таки добились для нее справедливости, — сказала Розина. — И должны быть за это благодарны. Неразумно, наверное, с моей стороны было так разговаривать с Вудвордом.

— Очень неразумно, — с любовью ответил сэр Джон. — Но все это проявление твоей верности подруге. Я не хочу, чтобы ты хоть на каплю изменилась.

— Однако с этого дня я буду осторожной ради бедной мисс Дрейкотт. Иногда я думаю, что она счастлива и радуется на небесах.

— Уверен, так и есть. Ты сделала для нее все, что могла, и теперь должна оставить ее с миром.

— Да, — согласилась Розина. — Я никогда ее не забуду и не перестану быть благодарной, что она указала мне на правду о Вудворде, а я сумела помочь леди Дорин. Но теперь…

— Но теперь, — сказал Джон, заключая Розину в объятия, — теперь мы можем думать только о нас и о жизни вместе.

Джон пылко поцеловал Розину, и всю оставшуюся дорогу домой она сидела, положив голову ему на плечо.

Когда экипаж остановился у парадной двери, молодые люди заметили, что кто-то отодвинул занавеску, чтобы посмотреть на них. В следующий миг занавеска вернулась на место.

— Думаю, это папа, — сказала Розина. — Я знаю, он всегда этого хотел, но что скажет мама?

— Пойдем в дом и узнаем, — предложил Джон.

Когда они поднялись по лестнице, дворецкий распахнул двери и они увидели на пороге сэра Элроя и леди Кларендон. Супруги сияли улыбками, выжидающе глядя на молодую пару.

— Ну? — сказал папа. — Ну?!

— Ах, папа! — воскликнула Розина. — Я так счастлива!

Девушка бросилась к отцу и крепко обняла его. Он, в свою очередь, так сильно сжал дочь в объятиях, что та чуть не задохнулась. Сэр Элрой был очень рад, что сбылась его самая большая мечта. Вынырнув из отцовских объятий, Розина увидела, что ее мать обнимает Джона со словами:

— Мой дорогой мальчик, я боялась, что этого никогда не случится.

— Мама? — воскликнула Розина. — Но ты же не хотела, чтобы я выходила за Джона!

— Глупости, дочка, конечно, хотела. Но ты всегда была такой упрямой, и я поняла, что, если одобрю Джона, ты его оттолкнешь, просто чтобы сделать наперекор. Поэтому я велела тебе забыть о нем. Я знала, что это сработает.

— Мама! — Розина была шокирована. — Как можно быть такой коварной и неискренней?

— Очень легко, — усмехнулась леди Кларендон. — Я просто хотела видеть тебя счастливой и знала, как это сделать. Конечно, вы с Джоном созданы друг для друга.

— Тише, миссис, — взмолился Джон. — Если вы скажете что-нибудь еще, она выставит меня за порог.

— Я ей не позволю, — заявила леди Кларендон. Розина с улыбкой смотрела, как они обнимаются.

Потом сэр Элрой пожал молодому человеку руку.

Девушка почувствовала, что сэр Джон стал по-настоящему членом семьи.

Вскоре домой вернулся Чарльз, который провел весь день с Блейкморами. Сначала он рассердился, что, по его выражению, «пропустил все веселье». Но услышав новость, безумно обрадовался и принялся горячо пожимать приятелю руку.

Никому не хотелось идти спать, все были слишком взволнованы событиями дня. Но сэру Джону пора было ехать домой.

Они с Розиной провели вместе последние драгоценные минуты.

— Я не хочу тебя оставлять, — прошептал он. — Невыносимо уходить, хотя я знаю, что снова увижу тебя завтра.

— Возвращайся скорее, — взмолилась Розина. — Время будет медленно тянуться без тебя.

— Я люблю тебя, — сказал Джон. — Люблю, люблю.

Розина вышла на порог и смотрела, как его экипаж выезжает за ворота. Потом она отправилась спать и всю ночь видела во сне Джона.

* * *

Когда Розина проснулась следующим утром, ей не верилось, что все это происходит на самом деле.

Неужели Джон действительно любит ее? Отвечает взаимностью ей, влюбленной в него давным-давно?

А ведь она всегда думала, что ее чувства останутся лишь мечтами.

«Я люблю его! Я люблю его, — сказала себе девушка. — И тысячу раз благодарю Господа, что и Джон любит меня».

Она благодарила Бога, что может без оглядки отдать Джону свое сердце.

«Чудеснее не бывает, — думала Розина, одеваясь. — Мне повезло найти Джона! Я знаю: когда мы поженимся, то будем так счастливы, что каким-то образом сделаем счастливее и других людей».

Розина одевалась в спешке, потому что хотела поскорее спуститься вниз и увидеть любимого.

Она нашла его в саду. Джон приехал рано, ему тоже не терпелось вернуться к Розине.

Девушка увидела, как он прогуливается по лужайке, и почувствовала, как забилось ее сердце. Джон был рядом; залитый солнечным светом, он выглядел красивым и счастливым, словно в зеркале отражая ее собственное счастье.

Розина выбежала из дома и бросилась в объятия любимого. Джон властно сомкнул вокруг нее руки.

Через несколько минут приехала леди Дорин. Розина увидела, как при виде ее обрадовался брат, и подумала, что Бог ко всем им очень милостив.

Вчетвером они провели прекрасный день. Они по-прежнему агитировали за отца Розины, но работа не спорилась. Им было слишком хорошо друг с другом, чтобы сегодня тяжко трудиться.

А потом настал день выборов. Сэр Джон заглянул к Кларендонам по пути на вокзал, перед тем как начать объезд своего округа.

— Мне бы очень хотелось остаться здесь и посмотреть, как твоего отца вернут в парламент, — сказал он Розине. — Но я должен проследить за собственным голосованием.

— И Розина должна ехать с тобой, — сказал сэр Элрой, который как раз вышел в холл и услышал последнюю фразу.

— Но, папа, разве ты не хочешь, чтобы я тебя поддержала? — воскликнула девушка.

— Конечно, хочу. Но со мной будет твоя мама, Чарльз и Блейкморы. Ты станешь женой члена парламента, и люди в округе должны увидеть тебя рядом с ним в важную минуту.

— Он прав, дорогая, — сказал Джон. — Это будет очень много для меня значить.

— Ах, Джон, да, мне хочется быть там рядом с тобой!

— Тогда поторопись, мы уезжаем через несколько минут.

Чета Кларендонов отправилась на вокзал посадить их в поезд. Через полчаса молодые люди пересекли границу округов и оказались в Западном Грэдли. А несколько минут спустя поезд остановился на станции, где их встретили представители партии.

Куда бы они ни шли, весть об их помолвке встречалась с радостью. Розина была на седьмом небе от счастья. Она выходит замуж за любимого человека и вступает на тот единственный жизненный путь, которого всегда хотела. Все сразу!..

Вместе они ходили по избирательным участкам, встречаясь с теми, кто только сейчас получил право выбирать и пришел в первый раз отдать свой голос. Они поздравляли их и получали ответные поздравления.

Вечером в партийном штабе был ужин, а потом все отправились в ратушу, где велся подсчет голосов. Как только Джон с Розиной вошли, послышались громкие приветствия и кто-то сказал:

— Поздравляю, сэр Джон. Подсчет только что закончили, вы победили, получив в три раза больше голосов. Объявление сделают с минуты на минуту.

Розина с гордостью вышла на балкон ратуши вслед за будущим мужем, и под одобрительные крики толпы внизу его объявили победителем по избирательному округу Западного Грэдли.

— Ах, если бы у папы сложилось так же хорошо, — сказала Розина Джону, когда они вернулись внутрь. — Я все время думаю о нем и надеюсь, что все будет в порядке.

— Не переживай, — сказал Джон. — Ты раскрыла козни Артура Вудворда, и теперь сэру Элрою нечего опасаться.

Он посмотрел на часы.

— Нам пора уходить, иначе опоздаем на последний поезд, а мы должны приехать к твоему отцу и отпраздновать с ним победу.

Они распрощались с помощниками и отправились в путь. Меньше чем через час молодые люди прибыли в Восточный Грэдли. На вокзале взяли кеб до городской ратуши и там увидели толпу, томящуюся в напряженном ожидании.

— Похоже, объявления еще не было, — заметил Джон.

— Вы правы, — сказал кто-то. — Третий раз пересчитывают. Разница очень маленькая.

Розина и Джон поспешили внутрь и застали сэра Элроя спокойно пьющим шампанское в окружении родных.

— Папа, этого не может быть, — с мольбой в голосе сказала Розина.

— Терпение, дорогая. Я опережаю конкурента всего на десять голосов, но даже за три пересчета эту цифру не смогли уменьшить.

— О боже! — выдохнула девушка. — Мне кажется, если все-таки смогут, я выпрыгну из окна и убегу прочь.

— Я побегу за тобой, — мрачно пообещал сэр Джон.

Розина взяла его за руку.

— Я боюсь, что мы ждем слишком многого.

— Не теряй веры, родная, — ответил он.

Не успел Джон договорить, как послышались громкие голоса. Секретарь городского совета вышел вперед и остановился перед сэром Элроем.

— Мои поздравления, — сказал он. — Ваш оппонент признал поражение, вы избраны членом парламента от нашего округа.

Леди Кларендон бросилась в объятия мужа. Розина с Джоном тоже радостно обнялись, Чарльз с леди Дорин последовали их примеру.

Все вместе они вышли на балкон, и мэр сделал объявление для собравшихся внизу. Толпа выкрикивала приветствия и скандировала:

— Ты победил! Ты победил!

Когда к ним присоединились родные, крики стали еще громче. Победитель поднял руки, приветствия стихли, и наступила тишина.

— Я хочу тысячу раз поблагодарить вас за поддержку и помощь. Теперь нам нужно много работать, чтобы сделать нашу страну еще более великой, чем она есть сейчас.

Сэр Элрой помолчал, послышались одобрительные возгласы, в ответ на которые он махнул рукой, а затем продолжил:

— Благослови вас всех Господь, и еще раз спасибо вам!

Грянул рев аплодисментов.

Сэр Элрой вернулся в комнату и сказал:

— Будем надеяться, что мы не слишком рано радуемся и Гладстон получит большинство, которое все предрекают.

Рано утром они отправились на вокзал, чтобы сесть на первый поезд до Лондона. Там они сразу поехали в партийный штаб, в котором царили суета и волнение.

— Результаты приходят быстро, — сказал какой-то человек. — Похоже, либералы получат большинство с перевесом не меньше сотни. А для вас, сэр Элрой, есть сообщение от мистера Гладстона. Он просит увидеться с ним в пять часов вечера. Речь пойдет о том, что вы обсуждали ранее.

— Что он с тобой обсуждал, папа? — захотела знать Розина.

— Какой пост мне предложить, дорогая. Он попросил меня выбрать из двух возможных, а я сказал, что подумаю и отвечу, когда он станет премьер-министром.

— Что за возможности, папа? И что ты выбрал?

Но сэр Элрой приложил палец к губам.

— Ты знаешь, мама? — спросила Розина у матери, которая стояла сразу за ними.

— О да, твой отец сказал мне об этом несколько недель назад. Ему нужна была моя помощь в решении.

— Тогда ты скажи.

Однако леди Кларендон покачала головой и отошла от Розины, рука об руку с мужем. Девушка впервые по-настоящему осознала, насколько сильна между ними связь. Влюбленные и друзья. Он доверял ей то, что не мог рассказать никому другому.

— У тебя очень задумчивый вид, дорогая, — с нежностью сказал Джон. — Ты несчастлива?

— Ах нет, очень счастлива. Я просто думаю о том, что ты сказал, когда лорд Блейкмор перечеркнул шансы Артура Вудворда одним лишь отказом поддерживать его. Ты говорил, что нехорошо, если один человек может разрушить политические возможности другого только потому, что у него больше власти. Я злилась, ведь Вудворд явно был негодяем. Но теперь поняла, что ты прав. Будь Вудворд порядочным, ничего бы не изменилось. Если такая влиятельная личность, как лорд Блейкмор, становится его врагом, он обречен. Один человек не должен обладать такой громадной властью.

Джон кивнул.

— Хвала Господу, что я женюсь на леди, которая умеет думать, — сказал он. — У нас прекрасная страна, но еще многое нужно приводить в порядок. Например, бороться с тем, что у кого-то слишком много власти, а у кого-то ее вовсе нет. Сегодня мы сделали первый шаг, предоставив право голоса гораздо большему числу людей и поддержав их решение этим правом воспользоваться. Теперь нужно думать о следующем шаге и о тех, которые будут после… И я благодарю небеса, что рядом со мной будешь ты.

— Я всегда буду рядом с тобой, — сказала Розина. — Потому что это единственное место, где мне хочется быть.

Она положила голову на плечо Джону, счастливая своей любовью и еще счастливее истинной гармонией их стремлений.

Слова Джона «Хвала Господу, что я женюсь на леди, которая умеет думать» как будто засияли перед ней, освещая годы впереди, когда они будут становиться ближе и роднее друг другу не только сердцем и душой, но и помыслами.

А большего она от жизни и не просила.

Примечания

1

И ты, Брут! (лат.) (Здесь и далее примеч. пер.)

(обратно)

2

Лошадь, под прикрытием которой охотник подкрадывается к дичи.

(обратно)

Оглавление

«ГРЕЗЫ ЛЮБВИ» БАРБАРЫ КАРТЛЕНД

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

*** Примечания ***