КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Бунгало Сатаны или Наследие Ангелов [Редкая Прелесть] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Название: Бунгало Сатаны или Наследие Ангелов

Автор: Редкая Прелесть

Пейринг: Так как автор - верная поклонница слэша, то ГП/ДМ

Рейтинг: R

Тип: слэш

Жанр: Общий/ Приключения/ Роман

Размер: макси

Статус: закончен

Дисклеймер: Герои принадлежат Роулинг, Язык - русским, Земля - крестьянам, Мне - мой Остров и его жители.

Аннотация: Дружба и доверие между Поттером и Малфоем? Разве такое возможно? Но что будет, если они попадут на загадочный остров, откуда еще никто живым не выбирался? Им придется сделать нелегкий выбор между дружбой, загадочными Дарами и любовью.

Предупреждение: Игнор эпилога 7-й части, ПостХог, ООС персонажей

Пролог.

По синему морю неторопливо плывет белый корабль. Вокруг него вьются проворные, хищные, крикливые чайки. Птицы прекрасно знают, что за кораблем всегда тянется след различных объедков, поэтому вблизи судна всегда есть, чем поживиться. Вот открывается иллюминатор, и волосатая рука помощника кока выплескивает за борт ведро с очистками и помоями. Птицы приходят в неописуемый восторг! Еще бы, новая порция еды! Подобно летчикам-камикадзе, чайки бросаются к самому борту корабля, выхватывают кусочки поаппетитнее, взмывают в воздух, стремясь удрать подальше от сородичей, садятся на воду и начинают пир, чем кок послал. Расправившись с едой, они снова и снова повторяют свой маневр, до тех пор, пока корабль не отплывает на значительное расстояние, или не заканчиваются «дары богов».

Шум! Гам! Настоящий птичий базар преследует белый корабль. Одна из чаек пролетает мимо большой открытой палубы, камнем падает на воду, у самой воды успевает схватить «лакомство» и резко взмыть вверх. На палубе, облокотившись о поручень, стоит высокий молодой человек и с интересом смотрит на чаек.

«Всё как у людей, - думает он. - Успеть, схватить, урвать, удрать, да побыстрее. Или отобрать у того, кто слабее... А может, это у людей нет ничего, кроме таких примитивных инстинктов? Тогда зачем были все эти века эволюции? Для отбора лучших из худших? Если все равно человечество не так далеко ушло от безмозглых и крикливых птиц?»

Внезапный порыв ветра прервал его размышления, сбросил с головы шляпу. Длинные, чуть вьющиеся волосы взметнулись, следуя порыву ветра. Черная атласная лента красиво оттеняла светлый цвет его локонов, не давая им рассыпаться по плечам. Казалось бы, яркое солнце должно было породить в этих волосах медовые или соломенные блики, но нет - они оставались холодно-серебристого цвета. Цвета лунной дорожки на ровной глади горного озера, с качающимся на ней лотосом.

Чертыхнувшись и помянув Мерлина в весьма недвусмысленной ситуации, молодой человек попытался на лету схватить свою непокорную шляпу. Та в легком ветреном танце перелетела через палубу и упала бы за борт… Но в полете её перехватила рука другого юноши, брюнета, неуловимо похожего на блондина, потерявшего шляпу. Хотя он выглядел полной противоположностью первому. Так похожи позитивный и негативный варианты одного и того же снимка - казалось бы, такие разные, они являются отпечатками одного и того же.

Внимательный наблюдатель сказал бы, что этих двоих объединяет какая-то тайна. Принадлежность к чему-то более весомому, чем членство в одном крикет-клубе.

Брюнет держал в руках шляпу и ждал, когда за ней подойдет блондин, не делая, впрочем, шагов навстречу.

- Спасибо, что пойма... Черт побери, Поттер!!! Какого гиппогрифа ты делаешь на моём корабле?!

- Твоем корабле? Ты ничего не путаешь, Малфой? Могу с тем же успехом спросить и тебя: что ТЫ делаешь на ЭТОМ корабле? - сказал тот, кого назвали Поттером.

Смерив друг друга ледяными взглядами, они разошлись в разные стороны. Теперь ни у одного из них не возникало желания любоваться чайками...

Глава 1.

Люди, идущие навстречу молодому лорду Малфою, никогда не догадались бы, какие демоны бушуют у того в сердце. Его походка оставалась все такой же легкой и пружинистой. Небрежно помахивая тростью, он одарил равнодушной полуулыбкой проходящих мимо барышень. Хотя такую улыбку он мог бы адресовать и своим мыслям. Но барышни все же восхищенно ахнули и обернулись. Летящим шагом молодой аристократ дошел до своей каюты, не спеша открыл дверь и вошел внутрь. Теперь, когда он смог позволить себе расслабиться, гримаса ярости исказила аккуратные и тонкие черты.

- Чертов Поттер! Какого Мерлина он тут делает? Неужели я не отработал и не выплатил все, что от нас требовали?! Впервые за пять лет я смог позволить себе этот, так называемый отдых! Так нет же - им нужно было поставить за мной соглядатая, эту блохастую шавку! Чер-р-рт! - так, разговаривая сам с собою, Драко Малфой постепенно успокоился. Его мысли стали течь спокойнее. Прежде всего он задумался, не может ли это быть случайным совпадением. Ведь такого как Поттер вряд ли поставят приглядывать за такой мелкой сошкой как он. Тонкие губы привычно изогнулись в усмешке.

Бессознательно, последние пять лет, Драко внимательно следил за карьерой Мальчика-Который-Всех-Достал-Своей-Живучестью. А что еще оставалось делать, глядя, как все фамильные ценности Малфоев были уничтожены или конфискованы для исследования на предмет Тёмной магии? Конечно, львиная доля семейных сокровищ лежала в надёжных сейфах банка Гринготтс. Гоблины, несмотря на уговоры и даже угрозы со стороны Министерства Магии, не соглашались раскрыть ни тайны своих клиентов, ни тем более содержание их счетов.

«Сегодня одно Министерство, завтра другое... Власть может меняться каждые пять минут, но все волшебники должны быть уверены в сохранности своих сбережений! Иначе просто быть не может! Что бы ни было сегодня, вы можете быть уверены в своем завтра. Пока волшебники доверяют гоблинам тайны и деньги, ни один из нас не нарушит обязательств. Мы клятву верности не вам давали, не вам требовать ее нарушения!» Такая позиция гоблинов сильно сбила спесь с работников Министерства. Они-то были уверены, что теперь, после Великой Победы, получат-таки доступ к тайнам и финансам знатных и влиятельных фамилий - Малфоев, Гойлов, Креббов, Паркинсонов и других. И вот теперь, получив щелчок по носу, министерские работники задумались, как же подчинить своему влиянию богатые, но всё еще независимые чистокровные семьи, если арестовать их счета не получается? Потребовав магический допуск ко всем поместьям, они устроили обыск, планомерно переходящий в погромы.

Например, из Малфой-Мэнор вынесли всё, включая портьеры с окон. Домашние эльфы жалко плакали, когда Министерство приказало в обязательном порядке освободить их всех, впрочем не позаботившись, куда трудоустроить несчастные создания. Это было сделано, чтобы еще больше унизить гордых аристократов, мол, сами за собой теперь убирайте. Также были вынесены и выпотрошены все книги. Эта участь не минула и детские книги Драко. Признав неопасными, авроры выбрасывали их из окон прямо на цветочные клумбы. И они лежали там в грязи, порванные и жалкие И не было в них ни одной картинки, на которой не плакали герои сказок... У Драко, подбиравшего растрепанные, влажные листочки, болезненно сжималось сердце. Он все больше и больше ненавидел победителей.

Как это не раз бывало прежде, они всячески унижали побежденных - вытирали грязные сапоги о шелковые простыни, шагали по осколкам драгоценных ваз и старинных сервизов, сваливали бесценные картины в кучи, как ненужный хлам. Эти, с позволения сказать, победители не понимали, что уничтожают культуру своей же страны и народа. Ведь большинство богатых семей регулярно отдавали свои ценности на благотворительность, тем самым сохраняя их для потомков. А теперь... Теперь тем немногим ценителям, которые могли увидеть и понять, что теряла их страна, культура, нация оставалось только скрипеть зубами.

Драко знал, что подобные вещи происходили и в других чистокровных семействах. Когда, ему доложили о приходе Панси, он поспешил в гостиную и остановился на пороге, в шоке гладя на нее. Заплаканная и жалкая, мисс Паркинсон дрожала, не в силах вынести погрома в родном доме. Последней каплей стало то, что ее детские игрушки постигла участь книг Драко. Когда ее медвежонка, с которым она провела все детские годы и даже несколько школьных лет, распороли заклятием, Панси сбежала из дома. Теперь ее милый медведь больше не мог разговаривать и утешать дорогую хозяйку. Он неподвижно сидел на опустевшей каминной полке, грустно свесив головку набок. Словно простая магловская игрушка. Сломанная и безжизненная.

Для Панси этот мишка был больше, чем просто игрушкой - воплощением всего самого светлого и чистого, что было в жизни - ее детства. А теперь самое светлое и доброе уничтожили те, которые якобы были носителями этого доброго и вечного.

Драко тогда сказал ей, что они должны быть более терпеливыми. Нет, не терпимыми, а именно терпеливыми. И когда-нибудь их время настанет, и тогда они будут вновь решать все важные для магической Британии вопросы.

«В конце концов, мы живы, Панси! - сказал он. - Нас не убил ни кровавый маньяк, ни эти последователи Света. Мы были на острие ножа, но выжили. Что значит пара книг или игрушек по сравнению с тем, что мы может дышать? Мы же слизеринцы и всегда выходим сухими из воды! Ну же, подружка, успокойся!»

Впервые за много дней Панси улыбнулась сквозь слезы. В ее глазах появилась робкая надежда. Они долго сидели около горящего камина, глядя на всполохи огня. Два высокородных птенца из разоренных войной гнезд. Они много говорили, вспоминали, смеялись, но больше молчали, согретые теплом огня и дружеского участия...

Хуже, казалось, быть уже не может, но все же стало. Министерство нашло способ наказать чистокровных. Они потребовали от банка предоставлять все отчёты о текущих операциях, замучив гоблинов финансовыми проверками. Теперь министерские работники знали кто, когда и сколько снял со счета, что было взято из хранилищ в тот самый момент, когда получатель ставил подпись под расходным документом банка. Это давало аврорам право подходить с ордером на обыск среди белого дня к неблагонадежным магам, выходящим из банка. Они могли требовать от них всё, находящееся в карманах и сумках для проверки на Тёмную магию. Это было не столько трудно, сколько унизительно: из каждого задержания устраивали целый спектакль на потеху публике. Все, что вызывало подозрение, изымалось, будь то перстень, книга или деньги. Забирать изъятое разрешалось только после двух недель «тщательных» проверок. За это время многие ценности так и оседали в Министерских запасниках, и позже распродавались как конфискованные. Первыми воспользоваться правом выкупа щедрым жестом предлагали тем волшебникам, у которых эти ценности были изъяты. Так или иначе Министерство обирало непокорных аристократов, наказывая за чистокровность. Общественность магической Европы роптала, но ничем не могла помочь - победителей не судят.

Поэтому в столь нервной реакции Драко на Поттера не было ничего странного. «Наверно не стоило так срываться при нем, - подумал Драко, успокоившись. - В конце концов, я ему еще кое-чем обязан. Но Мерлин меня раздери, как тут было не вспылить? Я ведь уже успел расслабиться, почувствовать себя свободным... На чаек этих дурацких засмотрелся и тут вдруг... Поттер. Интересно он один или как? Что-то я до сих пор не слышал о его помолвке с Уизлеттой. Неужели она все же упустила этакое сокровище?»

Ещё лет пять назад Драко не мог и подумать о Поттере, как о сокровище, но теперь он не мог не признать, что школьный враг стал весьма выгодной партией. Судите сами: с наступлением совершеннолетия Гарри стал законным обладателем поместья Поттеров и дома Блэков. Министерство выплатило ему солидную премию за победу над Волдемортом. Стабильный доход приносил магазинчик приколов Уизли. Это что касается финансов. А теперь прибавьте ко всему вышеперечисленному громкую фамилию, «вечную» славу и весьма привлекательную внешность. Получалась настолько гремучая смесь, что нужно быть полной идиоткой, чтобы упустить такой шанс. Приведя себя в порядок, Драко совершенно успокоился. То, что он оказался «в одной лодке» с Поттером, еще не означало, что они будут часто видеться.

Как всегда подтянутый и элегантный, Драко вошел в банкетный зал корабля. На секунду задержавшись в дверях, давая всем возможность заметить и хорошенько рассмотреть себя, он направился к уже спешащему навстречу метрдотелю.

- Добрый вечер, мистер Малфой! Разрешите проводить Вас к Вашему столику? К сожалению, все места уже заняты, но мы смогли договориться с одной семейной парой, они пересели за Ваш столик, а Вы, будьте любезны, сюда...

Драко последовал за щебечущим метрдотелем и вскоре остановился у одного из красиво сервированных столиков. Губы, готовые растянуться в приветливой улыбке, дрогнули и застыли. Он увидел прозрачные зеленые глаза... «Как в море с головой, честное слово!» - пронеслась молнией мысль Драко.

Глава 2.

Поттер смотрел на спешащего к столику метрдотеля и величественно шествующего следом Малфоя и думал, не поздно ли будет по-быстрому смотаться из зала...

«Поздно... Сейчас начнется...», - обреченно подумал Герой-Всея-Магической-Британии, уже представляя «приятный вечер в теплой дружественной обстановке» с бывшим сокурсником. Учитывая все предыдущие встречи в Хогвартсе, вечер не обещал быть приятным.

Внутренне подобравшись, Гарри готовился к очередной выходке Малфоя. Вот сейчас он подожмет свои тонкие губы и надменно спросит у метрдотеля, нет ли в этом зале мест для людей, а не для животных... Почти с тревогой Гарри смотрел на блондина, ожидая первой насмешки. Кто бы мог подумать - прошло столько лет, а он все еще ежился под взглядом этих холодных глаз. Можно подумать, Драко годами тренировал такой взгляд. Никто никогда не мог так сильно задеть его чувства, как этот белобрысый, почти бесцветный гаденыш. Даже Волдеморт, который во время пыток заставлял Гарри вспоминать худшие моменты его жизни, не мог доставить ему столько боли. И вот его школьный кошмар стоит рядом и смотрит долгим немигающим взглядом. «Как василиск, честное слово!»

Тем временем ничего не замечающий метрдотель почтительно отодвинул стул, приглашая блондина присесть. Не может быть! Тот сел, не проронив ни слова! Лучше бы Малфой фыркнул что-нибудь оскорбительное и ушел. Теперь сиди тут как на иголках! Гарри чувствовал себя не в своей тарелке, ему было очень неуютно.

Стараясь ничем не выдать своего волнения, Гарри вежливо сказал:

- Добрый вечер, мистер Малфой. Не правда ли, прекрасная погода сегодня, особенно если сравнивать с вчерашней бурей? - «Боже! Что я несу? Он же сейчас просто лопнет от счастья - еще бы, я ведь сам иду к нему в руки. Нет бы сидеть и молчать. Черт!»

Драко кинул на Поттера оценивающий взгляд и так же стерильно-вежливо произнес:

- Да, Вы правы, мистер Поттер, погода и правда замечательная. Однако я слышал, что будет еще одна буря, даже сильнее прошлой. Так что нам остается наслаждаться этими тихими днями, пока не разразился новый ураган.

Туше. Правила этикета не нарушены, ни к чему не обязывающий разговор начат. Перекинувшись еще парой фраз о погоде-природе, бывшие сокурсники замолчали, пытаясь найти нейтральную тему для беседы. Но тут наконец-то подали заказанные блюда и тягостный для обоих разговор можно было приостановить. После обеда принесли напитки. Поттеру - виски, Малфою - коньяк. Глядя на ловко орудующего столовыми приборами Драко, Гарри снова почувствовал себя несколько неловко, хотя его навыки обращения со столь сложными инструментами значительно улучшились после школы. Сам не понимая зачем, Гарри нанял прекрасного преподавателя светских манер и этикета. Его более двух лет обучали тонкостям светской жизни - игре в карты, фехтованию, искусству поведения за столом, умению держаться в седле, танцевать... В общем всему тому, чему могли бы учить с детства, расти он в Поттер-Мэнор. Неожиданно для себя Гарри понял, что владение хорошими манерами как нельзя лучше соответствует его новому статусу. А началось все с посещения Поттер-Мэнор, который стал доступен только после девятнадцатилетия Гарри. Как ни странно, Дамблдор никогда не говорил о родовом поместье Поттеров. «Наверное он и не надеялся, что я доживу до девятнадцати», - мрачно подумал тогда Гарри.

Он больше не испытывал к директору того детского трепета. Гарри понял, что всегда был для старого волшебника только своего рода оружием. А зачем привязываться к оружию, которому так или иначе суждено погибнуть? Как же было горько осознать, что вся доброта Дамблдора не простиралась дальше, чем это было нужно для выполнения предназначенной ему роли! Именно из-за своего предназначения Гарри никогда не жил с крестным, проводя большую часть лета в ненавистном доме на Тисовой улице и до седьмого курса никогда не был на могиле родителей. Ведь безопасность была превыше всего!

И видимо по той же причине он ничего не знал о Поттер-Мэнор. Никто и никогда не говорил Гарри, что у него есть родовое гнездо. Гермиона не могла ему помочь. Все-таки лучшая подруга больше радела за права эльфов и других магических существ, она полагала, что волшебники и сами могут о себе позаботиться. Другое дело - эльфы, которые даже не догадываются, как сильно хотят на свободу! Сириус не придавал большого значения фамильным поместьям, потому что был ярым противником условностей, которые налагала чистая кровь. Даже собственный дом он ненавидел всеми фибрами души. Правда однажды он упомянул, что будучи еще школьником гостил у Поттеров, и это лето было самым счастливым в его жизни. Но Гарри не придал значения этому факту, боялся спугнуть воспоминания крестного, делал все возможное, чтобы узнать о его юности побольше, ценил каждую секунду его откровенности. А потом Сириуса не стало…

Так Гарри и не узнал бы ничего, но однажды в окно влетела сова с брелоком банка Гринготтс на ошейнике и письмом в лапках о наследовании Поттер-Мэнор. Причем именно в тот момент, когда это было так необходимо... Как ни смешно, первой мыслью было то, что теперь он ничуть не хуже Малфоя и остальных чистокровных зазнаек. Теперь у него был свой Дом. Именно Дом, с большой буквы. Что понимали о его тоске Гермиона и Рон, всегда жившие в любящих и шумных семьях? Кто бы мог подумать, что Мальчику-Который-Уже-Давно-И-Прочно-Ненавидел-Свою-Славу-И-Титулы-Через-Дефис может быть важен именно этот клочок бумаги? Официальное уведомление о том, что он - самый настоящий лорд Поттер, а не отребье с помойки! В его жизни появился смысл. И именно в тот момент, когда он уже отчаялся его найти. Теперь у него, никогда не знавшего семейного уюта, был свой дом, в котором он сможет построить свое личное счастье. Дом, где сами стены будут охранять его детей.

При мыслях о жене и детях у Гарри привычно сжалось сердце... А ведь совсем недавно он был готов к этому... Тут он заметил пристальный и вопросительный взгляд Малфоя. Гарри понял, что погрузившись в воспоминания, он несколько выпал из реальности.

- Что ты сказал? Я задумался и не услышал твоего вопроса. Прости. - Гарри мило улыбнулся, как бы извиняясь за невнимательность.

- Я спросил, можно ли мне закурить? - Малфой странно взглянул на Гарри.

- Да, конечно. Какие церемонии?!

- Будешь? - Драко, как истинный джентльмен, сначала предложил сигару собеседнику. Глядя, как по-мальчишечьи задорно заблестели глаза Гарри, он еще ближе пододвинул тому коробочку с сигарами.

«Чувствую себя просто демоном-искусителем!» - подумал Драко, помогая Гарри прикурить.

К его удивлению Поттер даже не закашлялся. Но то, как он держал сигару, выдавало в нём новичка в курении. Прикурив, Драко затянулся медленно и красиво, как он любил это делать, выпустил струю дыма, и поглядел сквозь ресницы на Поттера. Тот вёл себя довольно уверенно, словно вспоминал забытые навыки.

- Скажи, Поттер, почему ты здесь? - не удержался и все-таки спросил Драко.

- А ты?

- Я первый спросил, - ухмыльнулся Малфой.

- Я здесь потому, что еду отдохнуть... Просто так, без всей этой магической мишуры и шумихи вокруг моего имени. Или ты думаешь, что моя жизнь - сплошной праздник? - ощетинился Гарри. - Интересно, а что ты делаешь среди магглов? Я здесь более уместен - я вырос среди них. И почему ты так накричал на меня на палубе, когда я поймал твою шляпу?

- Я сорвался, потому как заподозрил, что эти дебильные авроры приставили тебя следить за мной, вдруг еще чего удастся вытрясти из бывшего Пожирателя? Я вспылил и вышел из себя, так что извини за сцену на палубе. И еду я тоже в круиз отдохнуть от дел. Туда, где никто не знает, кто такие Малфои. Скажи-ка, тут есть кто-нибудь из ваших? - Драко заговорщицки прищурился и наклонился к Поттеру. - Или это случайность, что мы так внезапно встретились?

- Знаешь, они такие же наши, как и ваши... Я давно уже не работаю в аврорате - других дел хватает. Слышал о Поттер-Мэнор? - Гарри поднес сигару к губам и медленно выдохнул сизый ароматный дым. Драко показалось, или в словах Поттера мелькнула нотка законной гордости землевладельца.

- Конечно я слышал, не каждый день просыпается такое поместье как твое. Просто я не думал, что Герой магической Британии, оставит свой пост на страже добра и законности даже для наведения порядка в доме, - закинул пробный шар былой язвительности Драко, с волнением ожидая реакции Поттера. Сорвется или нет? Но видимо общая умиротворяющая атмосфера зала с его неспешной и красивой музыкой, нарядными посетителями и предупредительными официантами настроила Гарри на благодушный лад. А может это в отсутствие Вечно-Рыжего-Нищеброда и Всезнайки-Зазнайки Поттер стал таким терпимым? Он только поморщился как от комариного укуса и сказал:

- А мне казалось, что ты как никто другой должен знать, как сильно мне надоела эта мишура с Героем... - тут он был вынужден прерваться, так как снова принесли напитки. Отпив из своего бокала, Поттер задумчиво посмотрел в плещущуюся янтарную жидкость, будто хотел увидеть там что-то недоступное Драко. И когда Малфой уж было решил, что Гарри снова надолго задумался, тот тихо, едва слышно произнес:

- Я увидел, что методы нашей Правды мало чем отличались от методов вашей. - вот так прямо и сказал, не Добра и Зла, а Правды. Сказать, что Драко удивился - значит не сказать ничего.

- Я был на обыске в вашем доме, Драко... Не могу сказать, что то, что я увидел, привело меня в восторг. Я бы сказал даже наоборот. Я видел, как они рвали твои книжки и ломали детские игрушки, как били сервизы, срывали шторы и картины. Я стоял, глядя на все это не в силах даже крикнуть, чтобы они прекратили. А потом один из авроров подошел и сказал, что я должен быть доволен, ведь это дом моего врага. Ты не поверишь, Драко, я ударил его. Это все, что я смог сделать. Они позвали меня в Малфой-Мэнор, твой дом, чтобы их любимый Символ Победы смог удовлетворенно хрюкнуть, глядя на осколки жизни семьи своего врага! Тогда впервые после победы я напился до безобразия... В одиночку… Я пил много дней. Я потерял все свои жизненные ориентиры. Я просто не мог поверить, что моя возможная смерть была бы во имя ЭТОГО! Ты знаешь, если бы не Кричер, я наверное допился бы до того, что заавадил самого себя прямо в луже огневиски... Можешь гордиться, Малфой - твой дом сделал то, что не смогли сделать ни ты со всем факультетом Слизерин, ни Волдеморт со своими Пожирателями... Твой дом сломал моё представление о Добре и Зле. О какой победе можно было говорить, если победители вели себя, как последние свиньи, вырвавшиеся из хлева... Я понимаю, что в случае нашего проигрыша все было бы куда хуже. Но ведь нужно соответствовать той маске, которую носишь! Вы не прятались. С вами все было понятно. Увидев, кем на самом деле были авроры я не выдержал - ушел. Конечно, они считали, что поступают справедливо, унижая и топча тех, кто был по ту сторону баррикад. Не знаю, может я идеалист и романтик, а может идиот и слюнтяй, но я считаю, что с поверженным врагом надо вести себя более благородно, чем с тем, с кем бился плечом к плечу. Друг, если он настоящий, никогда не ударит тебя в спину. А вот поверженный и униженный враг когда-нибудь встанет с колен... Скажи, разве я не прав? - впервые Гарри взглянул на неподвижно сидящего Драко. Один боялся насмешек за непрошенную откровенность, другой боялся эту откровенность спугнуть. Внезапно, для Драко действительно стало важным.

- Что я могу сказать?.. Гриффиндорец - это диагноз... Но ты не так уж и неправ, враг мой, - и это тихое «враг мой» от Малфоя, прозвучало гораздо глубже, чем «друг мой», сказанное кем-нибудь другим. Тут Поттер вспомнил о тлеющей сигаре в своих пальцах, судорожно затянулся и все же закашлялся...

Они вышли из ресторана определенно уже не врагами, но и не друзьями. Многолетняя неприязнь быстро таяла под теплом неожиданной откровенности. За неспешными разговорами ни о чем они поднялись на палубу. Облокотившись о поручень на корме, Гарри и Драко смотрели на темную воду. Пароход разрезал водную гладь и вдоль бортов тянулся пенящийся бурлящий след. Было в этом что-то завораживающее - непрерывно текущая вода, движение большого корабля и соседство человека, которого раньше ненавидел. Они стояли достаточно близко, чтобы ощущать тепло тел друг друга. Это было уютно, но как-то странно... Внезапно, словно решившись на что-то, Гарри выпрямился и сказал, повернувшись к Драко:

- Я бы хотел, чтобы мы перестали враждовать, - он протянул ладонь и продолжил чуть дрогнувшим голосом. - Давай начнем сначала? Я пойму, если ты не примешь моей руки, но не могу не попытаться...

Жест Поттера поразил Драко и он смотрел на его руку, как будто никогда не видел ее прежде. В его голове не было ни одной мысли, кроме как: «Ни чего себе!» Сказать, что Драко был в недоумении, значило выразиться чересчур мягко. Он подхватил уже опускавшуюся руку Гарри и крепко сжал. Подняв голову, он посмотрел в глаза Поттеру. В его взгляде он прочел такое же смятение, но помимо этого была твердая решимость и вот неуверенность сменилась огромным облегчением.

Еще не в силах осознать то, что произошло, они стояли неподвижно, вглядываясь в глаза друг друга. Неизвестно, сколько бы еще они так простояли, но их внимание привлекли яркие вспышки молний, на мгновение осветившие все вокруг. Оглушительно прогремел гром, показав, как близко подошла гроза. Все еще ошеломленные, но уже стихией, они стояли, не разжимая рук. Внезапно крохотный мир белого корабля содрогнулся от сильнейшего удара волны в борт, молодые люди, стоящие на корме, потеряли равновесие. «Так не бывает!» - подумал Драко, падая за борт в беснующееся море. Его рука все еще крепко стискивала руку Поттера...

Глава 3.

Проснувшись, Драко некоторое время соображал, почему ему так неудобно лежать. Еще он хорошо помнил, что в полутемной каюте не было раньше столько солнца. Попытавшись повернуться на другой бок, чтобы спрятаться от назойливого света, Драко понял, что кто-то держит его руку. Резко открыв глаза, он внезапно вспомнил все.

Яркая вспышка - это молния.

Гром, разом его оглушивший.

Потеря равновесия.

Полет.

И вода, внезапно оказавшаяся повсюду.

Водоворот!

Черт, мы попадем под пароходные винты!

Ощущение руки, ускользающей из его ладони.

Поттер!

Крепче перехватить его руку.

Рвануться вверх.

Потянуть Поттера за собой.

Вытолкнуть себя и его на поверхность.

Глоток воздуха!

Держись, Поттер!

Еще одна волна.

Нужно бороться! Нужно плыть!

Как мало воздуха!

Непонятно, сколько это уже продолжается.

Главное - не отпускать руку Поттера! Это все, что удается понять.

Внезапное падение на что-то твердое.

Ползти!

Песок.

Камни.

Еще одна волна. Она почти утаскивает их обоих в море.

Нет!!!

Безумная ярость. Вперед!

Я смогу!

Мы выбрались!

Я не потерял его!

Я смог! Мы выбра...

Драко попытался сесть, стараясь двигаться осторожно. Так, сел. Голова на месте, руки-ноги вроде целы... Так, руки! Драко впервые взглянул на Гарри. Тот лежал лицом вниз. В его черные волосы набился песок. Высохнув, они завились в тугие кудри. Ленту для волос Поттер и жесткие от морской воды волосы рассыпались по плечам. Стараясь действовать осторожно, Драко перевернул Поттера на спину. Он пристально вглядывался в бледное, осунувшееся лицо и пытался понять дышит ли Гарри.

Слава Мерлину - дышит! Похлопав Поттера по щекам, Драко убедился, что тот всего лишь без сознания. Надо было что-то решать. А для начала вообще понять, куда они попали.

Только сейчас он начал оглядываться. Впереди простиралось море, издевавшееся над небом яркостью и глубиной синего цвета. Под ногами белый мелкий песок, небольшие валуны разбросаны вдоль берега, рядом копошится мелкая пляжная живность. Обернувшись, Драко застыл, разглядывая огромные темные джунгли. Оставалось понять, где они - на острове или на материке. Попытки вспомнить хотя бы приблизительно карту этого района Драко оставил, как несущественные. Так, нужно привести Поттера в сознание. Потом найти воду. А потом можно будет и о карте подумать.

Встав с песка, Драко принялся отряхивать одежду, заодно осматривая ее. Вроде бы все цело. Внезапно он застыл, сразу ощутив себя несчастным и незащищенным. Палочка! Ах нет! Вот же она! Мгновенно почувствовав себя лучше, Драко наколдовал воду, чтобы утолить жажду. После этого он намочил чудом уцелевший носовой платок, вытер руки и лицо от едкой морской соли, и лишь затем занялся всё ещё бессознательным Поттером. Поняв, что это не просто обморок, Драко начал осматривать голову Гарри. Почти сразу нашел огромную шишку. Повезло хотя бы в том, что голова не была пробита. Еще раз намочив платок, сложив из него компресс, он постарался охладить голову Поттеру. Подумав, что тот еще долго может не очнуться, Драко начал оглядываться в поисках более удобного места, чем пляж. Решив исследовать побережье, Драко наложил на Гарри следящее заклятье и пару охраняюще-отвлекающих.

Почти сразу отыскав уютную полянку, огороженную с одной стороны лесом, а с другой - небольшим ручейком, блондин построил на скорую руку просторный шалаш. Затем Малфой вернулся на пляж за Поттером. Тот все еще был без сознания. Это начало тревожить - по-видимому он сильнее ударился головой, чем заподозрил Драко сначала. Попытки наложить диагностическое заклятие успехом не увенчались. Над причинами этого парень решил пока не думать. Но и отточенное со школы заклятие Мобиликорпус не работало. А вот это было уже совсем странно! С трудом подняв Поттера на руки, Драко двинулся к полянке на краю леса. Нести Гарри было нелегко: его тело обмякло и от этого казалось, что он был более тяжелым, чем на самом деле. Какое счастье, что идти недалеко!

Чувствовать этого человека в своих объятиях было довольно странно. Поттер всегда был настороже в присутствии Драко, теперь же он словно проявил высшую степень доверия, пребывая так долго без сознания. Усмехнувшись таким мыслям, Драко продолжал свой путь. Ну наконец-то! Вот она, его хижина! Втащив Поттера внутрь и устроив его поудобнее, Драко решил понять, почему не сработал Мобиликорпус.

На полянке он перепробовал все пришедшие в голову заклинания. Удавались только простейшие бытовые - такие, как Люмос, Агуаменти или Репаро. Ни одно из боевых заклинаний не работало. Словно что-то на острове не разрешало пользоваться подобной магией, а лишь той, что помогала выжить»)

Вернувшись в шалаш, Драко попытался привести Поттера в сознание Энервейтом. Помогло. Гарри еле слышно застонал и медленно открыл глаза.

Глава 4.

Открыв глаза, Гарри попытался понять, где он. Голова кружилась и болела, движения пока давались с трудом. Над головой причудливым узором были сплетены... ветки деревьев. Солнце нерешительно пробивалось сквозь них, щекоча лучиками его глаза. Внезапно Гарри чихнул и тут же застонал от пронзившего голову приступа боли. Тут же чьи-то руки положили ему на лоб холодный компресс и, приподняв, подложили несколько мягких, пахнущих свежестью веток. Сразу стало легче.

- Ну, как ты? - голос Драко Малфоя был на удивление ровным и спокойным. И каким-то… целительным, что ли... Только чтобы еще услышать его, Гарри ответил:

- Нормально... А где мы? Что случилось? Ничего не помню...

- Внезапно налетела буря. Нас выкинуло за борт. Я сам толком ничего не могу рассказать. Помню только, что мы оказались в воде, и я до судорог боялся отпустить тебя. Я тебе руку, кстати, не сломал?

- Не знаю, - Гарри поднял трясущуюся от слабости руку и посмотрел на ладонь. - Малфой... Что это?

На руке у него был красный, словно воспаленный след. В виде молнии. «Эти молнии что, всю жизнь будут меня преследовать?» - возмущенно подумал Гарри. От злости ему стало легче.

- У меня такой же шрам... - внезапно Драко засмеялся высоко и нервно. Его буквально трясло от истерического смеха. Обессиленный, он привалился к стене шалаша и, вздрагивая от пережитой истерики, прерывистым голосом сказал:

- Кто бы мог подумать! Я... всегда тебе завидовал... злился на тебя за твою избранность... Злился на то, что ты отверг мою дружбу на первом курсе... Злился, когда ты спас меня на седьмом... Но мог ли я когда-нибудь представить, что мы окажемся связанными Судьбой?!

- Что это за хрень такая? - Гарри удивленно приподнялся на локте и настороженно следил за каждым движением Малфоя.

- Эта «хрень», как ты изволил выразиться, - Великий Дар и Проклятие... Это знак Судьбы, отмечающий Избранных… Ничего не напоминает, Поттер? Один такой у тебя уже есть. На лбу.

- А мне сказали, что это оттого, что от меня отразилась Авада...

- Мало ли что тебе сказали! Ты думаешь, что только жертва твоей матери помогла тебе это пережить? Тебе было предрешено остаться в живых. И никакие поползновения Лорда не смогли бы этому помешать... Ты не замечал, что всегда отличался удивительной живучестью? Даже кошка бы обзавидовалась! Это потому, что ты предназначен для чего-то... Чего-то очень важного...

- Кто тебе рассказал о пророчестве?

- Каком пророчестве? - заинтересовался Малфой. Гарри прикусил себе язык, но было уже поздно. Вкратце поведав о пророчестве Трелони, он сказал:

- Наверное, поэтому Лорд и не смог меня убить... Потому что мне было предназначено свергнуть его окончательно.

- Скажи-ка Поттер, правда, что для этого нужно было, чтобы Лорд убил тебя собственноручно? - вкрадчиво спросил Драко.

- Да, но я вернулся, чтобы...

- Ага! Определяющее слово - «вернулся»! Ты думаешь, что это происходит каждый день и не по разу? Люди отражают Авады, возвращаются с того края, выживают раз за разом... Это нельзя списать на простую везучесть или мощного Ангела-Хранителя...

- Это же все из-за пророчества Трелони... То, что я выжил, и то, что убил Волдеморта... - уперся Поттер.

- А ты не думал, почему ты не умер после исполнения этого пророчества? Ведь ты выполнил все, что тебе предназначалось. Ты продолжаешь жить потому, что твое предназначение не исчерпываются одним только Лордом... Ты снова Избранный, Поттер! Ну, и я теперь тоже... Не знаю, в чем суть, но нам с тобой что-то предназначено. Что-то такое, о чем ни ты, ни я не имеем представления. И судя по всему, это что-то будет таким Великим, что твоя война с Лордом покажется мышиной возней!

- Да откуда ты все это знаешь? - Гарри потрясенно смотрел на Драко, говорившего взволнованным, но торжественным тоном. И в его голосе не было ни грамма насмешки или позёрства. Даже как-то странно было видеть такого Малфоя.

- А что если я скажу, что после нашей первой встречи в поезде в одиннадцать лет, я перечитал все, что касалось шрамов от заклятий, меток и Знаков? Я уже тогда понял, что Лорду не сломить тебя. Ты был отмечен Судьбой, - тихо проговорил Драко, смущенно опуская взгляд. Он явно ждал подколки или насмешки со стороны Гарри.

- Я отвечу, что до сегодняшнего дня я был не в курсе, какое сильное впечатление произвел на тебя при первой встрече.

Драко вскинул голову, пытаясь разглядеть в глазах Поттера насмешку. Но тот, судя по всему, говорил серьезно. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, физически ощущая, как крепнет их внезапно возникшая, но еще такая неуверенная дружба. Дружба? Да, пожалуй, все-таки дружба. Их слишком много связывало. Годы неприязни и открытой ненависти трансформировались в другое, не менее сильно чувство. Чувство родства и сопричастности. Своеобразным катализатором несомненно являлась экстремальная ситуация, в которой они оказались волею судеб.

Драко вкратце рассказал о том, что случилось с того момента, как он очнулся на пляже. Он умолчал лишь о том, как сильно переживал за Гарри, когда тот долго не приходил в сознание. Услышав, что у Драко не получилось ничего, кроме бытовых заклинаний, Гарри попытался сам. Но наколдовать что-то страшнее Люмоса у него так же не вышло.

Тем временем наступили сумерки, а за ними и ночь. Устроившись рядышком, молодые люди вслушивались в ночную жизнь острова, изредка обмениваясь фразами фразы. В конце концов, Морфей взял их под свое покровительство. Им снились тревожные сны, и до странности одинаковые. Кто-то звал их, манил жалобным голосом. Неумолимо приближаясь, голос терял свою плаксивость, приобретая властные, повелительные нотки. Пробегав всю ночь за неуловимым голосом, утром они не чувствовали себя отдохнувшими и полными сил. Но зато в полной мере ощутили зверский голод и жажду. Если с жаждой они разобрались быстро, то вот спазмы пустого желудка заставили их выбраться из шалаша на поиски чего-нибудь съедобного.

Первым из их домика выбрался Гарри. Выполз на четвереньках, отряхнул брюки, огляделся. И замер неподвижно. В двадцати шагах от него, нежась на полянке в лучах солнца, лежала черная пантера. На ее короткой шелковой шерсти вспыхивали и гасли искорки света. Когда кошка потягивалась, под ее шкурой перекатывались сильные и гибкие мускулы. Глухо мурлыкнув, пантера игриво потянулась лапой за бабочкой. Не поймав летающий цветочек, она лениво растянулась во весь свой немаленький рост.

Гарри стоял ни жив, ни мертв. Не шевелился, боясь привлечь внимание грациозного хищника. И молился, чтобы Драко, прежде чем высунуться наружу, огляделся по сторонам. Молитва пропала втуне: Малфой вылез следом за Гарри и его появление нельзя было назвать бесшумным. Удивленно посмотрев на Гарри, Драко проследил за его взглядом и застыл, открыв рот. Но было поздно - пантера повернула к ним аккуратную голову и начала изучать их с возрастающим интересом.

- Рот закрой, а то муха залетит, - этот звонкий колокольчиковый голос не мог принадлежать Поттеру. Бросив на Гарри недоумевающий взгляд, и заметив его расширенные от удивления глаза, Драко только убедился в своем подозрении.

- Чего смотрите? Говорящую пантеру ни разу не видели? - огромная кошка поднялась из густой травы и направилась к ним. Оглядев обоих и насмешливо помотав головой, она снова улеглась, но уже в двух шагах от застывших волшебников. Подперев голову лапой, она бросила укоряющий взгляд на парней. - Мы тут что, в «замри» играем? Не самая моя любимая игра. Мне больше нравятся кошки-мышки, догонялки, ну прятки под настроение. Да отомрите уже, мне становится скучно!

- А.. а... а ты не будешь нас есть? - Гарри не смог придумать ничего умнее.

Сказать, что пантера засмеялась, значит сильно преуменьшить. Ее просто разорвало, согнуло и прибило от смеха. Вы когда-нибудь видели пантеру, ржущую как лошадь? Вот и парни стояли, глядя во все глаза и боялись шелохнуться. Отсмеявшись, пантера села и начала обмахиваться пушистым хвостом, словно веером.

- Да ладно, вы еще ничего... Вот был у меня случай, один кинулся бежать, а когда я его догнала - в обморок грохнулся... Ну хорошо, об этом потом... Меня зовут Марсиацци. Можно Марси. А тебя как?

- Гарри, - взглянув на Малфоя, Поттер убедился, что тот все еще был в прострации. - А это Драко. - И не сдержавшись, спросил: - Ты точно не галлюцинация?

- А что, похожа? Или что, вы уже настолько сблизились, что у вас одинаковые глюки? - Марси окинула парней критическим взглядом и подмигнула Драко. Тот вздрогнул и медленно выдохнул. Гарри только сейчас понял, что тот все это время не дышал. - Ну наконец-то очнулся! Я уж думала ты упадешь в обморок. Ты слышал, о чем мы тут разговоры разговариваем? Я - Марси. Это - Гарри, если ты не в курсе. Это - Остров. Вы - очередные Избранные.

Гарри переглянулся с Драко.

- Что значит очередные? - Гарри снова взял на себя роль парламентера, так как по-прежнему не был уверен, что Драко сможет что-нибудь сказать.

- А вот об этом вы узнаете каждый в свое время. Я здесь чтобы познакомить вас с правилами поведения на Острове. Кстати, вы есть хотите?

- Да!!! - был единодушный ответ.

Марси повернулась в сторону леса, оглянулась и как будто поманила их хвостом, как пальцем. Юноши пошли за ней. Все равно ничего другого они придумать не могли. Есть их вроде бы не собирались, а наоборот, хотели даже накормить. И кстати...

- Марси, ты сказала что-то о правилах. Что за правила? - наконец-то заговорил Драко.

- Ну, основное - не мешать жить другим. Тут таких как я очень много. Вот только пар нет - все разнопородные. Обидно даже! В ковчеге и то было каждой твари - по паре...

- И много вас тут?

- Около тридцати ч... ч... Апчхи! - как-то не очень убедительно чихнула Марси. Парни над ее спиной многозначительно переглянулись, но промолчали. - Я вас со всеми познакомлю. Мы уже давно ждем новеньких. Думали, больше никого не будет. И тут вы - да еще такие молоденькие. По-моему вы тут будете самыми молодыми, после меня... ой! - пантера очень смешно вытаращила желто-зеленые глазищи и комично прикрыла лапой рот. - В общем, забудьте все, что я говорила! И ни у кого не переспрашивайте! А то мне точно достанется на пряники! Сами до всего догадаетесь илиузнаете, как придет время!

- А о чем тогда спрашивать? Кстати, почему наши палочки работают не во всю силу? Ничего серьезнее Люмоса или Репаро не получается.

- Здесь очень жесткий контроль над магией. И за стихийной, и за узконаправленной. И пытаться не стоит - все равно не получится. Вон у Грегори Распутина вообще даже искр не получалось! Ой! - Марси снова округлила глаза и жалобно посмотрела на парней.

- Так, Марси, я хотел бы избавить тебя от этих оговорок и возможного наказания. Если что - скажешь, что мы сами догадались. Гарри увидел, как Малфой с жалостью взглянул на Марси. - Я так понимаю, мы оказались на легендарном Острове Демонов. Все люди, которые оказываются здесь, проходят немыслимые испытания и, если выдерживают, получают несметные богатства, а если нет - остаются на Острове в облике зверей навсегда. С какой периодичностью тут появляются новенькие?

- Раз в сто лет. Всегда парами. - Марси удивленно таращилась на говорившего Драко. - А откуда ты это все узнал? Это же страшная тайна!

- Нет ничего на свете тайного, что рано или поздно не стало бы достоянием гласности! - важно сказал Драко.

Гарри прыснул от этого менторского тона. Попытался было принять серьезный вид, но его губы неудержимо расплывались в улыбке. Переглянувшись, парни не сдержались и расхохотались во весь голос. От их смеха с деревьев слетели маленькие птички и закружились над головами троицы. Отсмеявшись, парни посмотрели на Марси, пережидавшую эти неуемные восторги с такой невинной мордой, что они снова рассмеялись, но уже втроем. Марси смеялась звонким заливистым смехом молоденькой девчонки. Успокоившись, они продолжили путь.

- А куда ты нас ведешь?

- В общий дом. Там всегда есть еда и место переждать грозы или бурю, но обычно каждый из нас бродит в своей части Острова.

- Ты сказала, что вас всего тридцать? Это значит, все началось пятнадцать веков назад. Надо подумать…- Сказал Драко.

- О чем?

- Надо вспомнить, какие события происходили в то время… Жаль, Поттер, что ты вырос у магглов и не сможешь мне помочь… Марси, а какие испытания нам предстоят?

- Я бы очень хотела сказать вам, но насколько я знаю, у всех они были разными… Честно говоря, никто из нас не стремится рассказывать о них. С течением времени все забывается. Я помню только то, что это было очень больно и неприятно. Я не справилась. - Марси стыдливо опустила голову.

- А сколько тебе лет, Марси? - спросил Поттер.

- На тот момент, как я сюда попала мне было семнадцать. Я была со своим женихом. В ходе испытаний мы потеряли друг друга. Это был наш общий провал. Сейчас мы видимся крайне редко. Никому из нас не нравится вспоминать пережитое.

- Как давно ты здесь?

- Давно, очень давно. Мы были третьей парой.

- Ого! Значит тебе почти полторы тысячи лет? - отличился тактичностью Гарри.

- Гарри! Ну кто спрашивает даму о возрасте!? - Драко оттолкнул Поттера подальше от Марси. Все-таки она уже двенадцать веков была в шкуре хищника - могла и покусать, а ему нужен целый и желательно непожёванный партнер. - Мы уже когда-нибудь придем?

- Да, уже близко… Я уже чую, что сегодня на обед. Завтрак вы все равно проспали. А он сегодня был потрясающий! Мы хоть и в облике зверей, а привычки все равно остались человеческими. Вот сегодня у нас была французская трапеза: круассаны, вишневый джем, масло и кофе. - Марси мечтательно закатила глаза и облизнулась.

- Постой, ты попала сюда где-то в восьмом веке нашей эры! Какой кофе?!

- Драко, ну неужели ты думаешь, что мы тут не обмениваемся опытом предыдущей жизни? Все здесь из разных эпох и, соответственно, кухня все время обновляется. Например, моя любимая еда - шашлыки и японские суши. И кофе! Он появился вместе с испанским грандом Хосе Альваресом и его любовником Марио дель Кассаторе. У нас просто праздник живота был!

- С кем был испанский гранд? - не поверил своим ушам Гарри. Драко обреченно закатил глаза.

- С любовником. А что ты удивляешься? Все пары, попавшие сюда - не чужие друг другу люди. Есть родители и дети, братья и сестры, мужья и жены, любовники и любовницы. Есть даже самурай и его гейша. С ними у нас появились суши, роллы, васаби и всякая другая вкуснятина. А с Грегори Распутиным появился борщ, пельмени и шашлыки! - довольно облизнулась Марси. Ну наконец-то! Мы пришли! - пантера вприпрыжку поскакала к дому. Нет - к Дому.

Ребята завороженно смотрели на дворец, внезапно вынырнувший из плотной густой чащи. Сказать, что он поражал - значит промолчать… Он вдохновлял. Он приводил в трепет. Он был прекрасен. Такое великолепие не мог вообразить себе даже Драко. А Гарри просто стоял столбом, открыв рот. Воздушные летящие конструкции, изящные окна, двустворчатые двери, легкие башенки, кружевные зубцы… Глаз выхватывал отдельные фрагменты здания, отказываясь воспринимать картинку целиком - так красива она была! Солнце бликами отражалось в золотой черепице крыши, солнечными зайчиками прыгало по стенам и лужайкам дворца. От этого движения маленьких солнышек казалось, что дворец дышит и потягивается.

Не слыша больше за собой шагов, Марси нетерпеливо обернулась и прыснула, совсем как девчонка.

- Я уже и забыла, какое впечатление производит наш Дом. Слишком давно я здесь. Кстати Дом всегда меняется. Вот увидите - завтра он будет другим. Будут новые коридоры, кладовки и комнаты. Только кухня, гостиная и бальный зал остаются на привычном месте.

- А зачем вам бальная зала? Вы же в зверином облике, - спросил Гарри, отвлекаясь от созерцания дворца и продолжая следовать за пантерой.

- Раз в год, на Рождество, нам разрешается принимать человеческий облик. И тогда мы танцуем и веселимся. Это единственный день в году, когда мы можем вспомнить, как мы выглядим. Но особой радости это не приносит. Каждый раз, принимая человеческий облик, мы стареем на один день. Я уже стала на год старше, чем когда попала на Остров. Если никто не справится с Испытанием, то мы все когда-нибудь умрем. Отец Грегори не выдержал и умер двадцать лет назад. С тех пор его сын, Грегори, не появляется на общих собраниях в Саммайн и на Рождество. Это был первый человек, умерший здесь за полторы тысячи лет. Мы очень долго горевали. Хоть и сами по себе, мы все же семья.

Так, болтая, они вошли во дворец. Аппетитные запахи, казалось, пропитали Дом насквозь. Все еще оглядываясь по сторонам, ребята вслед за Марси вошли в гостиную. Пантера чинно уселась на один из стульев и комично мотнула мордой на стулья рядом с собой. Гарри и Драко сели по обе стороны от нее и переглянулись. Марси сидела и ждала, словно всю жизнь только этим и занималась. Последовав её примеру, парни тоже сидели и ждали. Внезапно на столе появились изысканные яства. Гарри облизнулся и издал радостный вопль. Драко спокойно принялся наполнять свою тарелку, его голод и нетерпение выдавал только голодный блеск глаз. Пододвинув поближе к себе рябчиков в винном соусе, радужную форель с овощами и сырную тарелку, Драко всем предложил вина. Поттер поддержал его с энтузиазмом, а Марси отказалась, скривив мордашку.

- Сегодня, как вы видите, у нас французский день, - перекусив курицей с запеченным картофелем, Марси одобрительно посматривала на голодных парней, которые с аппетитом ели все, до чего дотягивалась рука. Насытившись, Гарри откинулся на спинку стула, попивая легкое белое вино. Драко еще ел, аккуратно подбирая вилкой маленькие кусочки с тарелки.

- Поттер, попробуй трюфели! И вот этот сыр!

- Фу, он воняет! Словно кто-то снял носки недельной выдержки, - скривился Гарри. - Я, в отличие от тебя, осторожно отношусь к тому, что попадает в мой рот. И тебе советую.

Похоже, только Марси не поняла, как пошло прозвучал совет Поттера.

- О! Поттер, ты что, заигрываешь со мной? - удивленно протянул Драко.

- Нет, не заигрываю, просто я наконец-то поел, и меня потянуло на шуточки. Марси, что теперь?

- А теперь будем отдыхать… Я утомилась, пока дожидалась вас… Сейчас провожу вас по комнатам и спать, спать, спа-а-ть, - сладко зевнула Марси.

Глава 5.

Вальяжно прошествовав по коридору мимо ряда дверей, Марси остановилась напротив комнат Гарри и Драко. Пожелав им хорошего отдыха и подмигнув на прощание, она не спеша удалилась. Парни стояли напротив друг друга.

- Гарри, нам нужно хорошо отдохнуть. А мне нужно время, чтобы все обдумать и собрать воедино все факты. Я приду к тебе, когда проснусь, чтобы поговорить. Мне кажется, мы крепко влипли. Ты даже не представляешь насколько. Нам понадобятся все силы, - с этими словами Драко развернулся и вошел в свою комнату.

Гарри постоял еще пару секунд и открыл свою дверь. Комната была шикарно обставлена. Огромная кровать с невесомым пологом застелена кремовым покрывалом и на ней расположилась дружная семейка многочисленных подушек и думочек. Шкаф с резными дверцами, инкрустированный золотом и белым перламутром. Зеркало в тяжелой, богатой раме, висело напротив кровати, от пола до потолка отражало всю комнату, зрительно увеличивало пространство комнаты. Несколько ваз с чайными розами стояли на тумбе и туалетном столике. Огромное французское окно, занавешенное легким воздушным тюлем, было приоткрыто.

Через него в комнату врывался свежий ветерок, приносящий запах цветущего сада с соленой морской ноткой. За окном была небольшая открытая терраса. Рядом с перилами стоял маленький белый столик и удобные плетеные кресла. Оттуда открывался великолепный вид на сад. Расслабляющая обстановка комнаты располагала к неспешной беседе и уютному отдыху. Гарри подумал, что ее обставляла женщина обладающая утонченным вкусом и некоторой склонностью к роскоши. «Я бы хотел иметь такую спальню в Поттер-Мэнор. Для меня и моей жены» - подумал Гарри. И эта мысль привела его в уныние.

Решив, что все равно не сможет уснуть с такими мыслями, Гарри вышел на террасу и сел в одно из кресел. Он закрыл глаза и начал массировать пальцами виски. Похоже, он все-таки заработал себе сотрясение. Расслабившись, он ощутил себя куском мяса, пропущенным через мясорубку. Перед глазами плыли черно-красные круги. Внезапно ему до ломоты в зубах захотелось чашку крепкого кофе и сигарету. Да, сколько времени прошло, но он до сих пор не может справиться с реакцией тела, возникающей при мысли о Джинни. От мысленно произнесенного имени бывшей девушки Гарри вздрогнул. Но вдруг он ощутил божественный аромат. Он открыл глаза и с удивлением заметил кофейник, две чашки, вазочку с маленькими солеными печеньями, пепельницу и пачку сигарет. Он возблагодарил Мерлина, домовиков, Того-Не-Знаю-Кого - всех скопом, за такой щедрый подарок. Так, а почему тут две чашки?

Раздался стук по стеклу. Обернувшись, Гарри увидел Драко, прислонившегося к окну.

- Я стучал, но ты не отвечал, и я рискнул войти. Смотрю, ты тут скучаешь в обществе кофе и сигарет. Можно составить тебе компанию? - спросил Драко, устало улыбнувшись.

- Конечно! Почему-то сейчас мне меньше всего хочется быть одному. Ты как нельзя кстати.

Драко сел в свободное кресло и налил кофе себе и Гарри.

- Рассказывай.

- О чем?

- О том, почему у тебя глаза, как у раненого оленя…

Гарри помолчал, собираясь с мыслями.

- Наверное мне все же стоит рассказать об этом, иначе я скоро свихнусь. Раньше у меня были Гермиона и Рон. Я так привык делить свою жизнь на троих… И когда остался один, растерялся. Ты помнишь Джинни? - от звука этого имени что-то болезненно отозвалось в груди и срочно захотелось закурить. Гарри одновременно прикурил две сигареты. Одну протянул Малфою. Затянулся своей. Выпустил колечко дыма. Он никогда никому не рассказывал о том, что произошло. Два года он справлялся с этой болью в одиночку.

Драко молчал, давая Гарри время собраться с мыслями и решиться довериться ему. Он смотрел на Поттера другими глазами. Перед ним был человек, которого он никогда раньше не видел. Поттер всегда воспринимался им сквозь призму ненависти, презрения и нелепой детской обиды. Никогда Гарри Поттер не был настолько открыт перед ним, как в этот момент. Никогда прежде Драко не чувствовал боль другого человека, почти как свою собственную. Ощущение было… Как будто он держал в ладонях мотылька. Казалось, сожми посильнее - и не будет этого хрупкого доверия, такого непривычного и оттого пугающего. Драко понимал, что он делает шаг навстречу Поттеру. Шаг, после которого невозможно будет повернуть обратно. Как в омут с головой. Теперь Драко понял справедливость этой поговорки. После того, что сейчас произойдет он больше не сможет причинить боль Поттеру. Кроме того он осознавал, что Гарри делает такой же шаг навстречу ему, Драко, и что ему еще труднее. Гарри всегда видел в Драко только врага, злобного и мелочного. И никогда - друга, от которого отказался по собственной глупости. Для них обоих это решение было одним из самых важных в жизни. Оба разрешали себе понять и простить своего противника и протягивали незримую нить доверия и участия.

- Мы уже готовились к свадьбе, когда пришло известие о моем наследстве. Свадьбу пришлось отложить, так как размораживание* такого поместья, как Поттер-Мэнор - очень хлопотное и долгое мероприятие. Я разбирался в бумагах и принимал присягу верности от эльфов. Я не знал, что они впадают в спячку вместе с поместьем, пока не признан истинный наследник… Устанавливал связь с домом. Поттер-Мэнор оказалось своенравным поместьем и долго не признавало меня хозяином. На меня постоянно падали тарелки и книги. Портреты хихикали и иронично комментировали все мои попытки управиться с домом. В сокровищницу меня пустили только после того, как я отматерил на парселтанге охраняющих её змей. Было довольно смешно наблюдать, как у них отвисли челюсти! Наверное, они много нового про себя узнали! Правда, потом они мне помогли - признав во мне хозяина, посоветовали найти в сокровищнице Чашу Рода и капнуть туда своей крови. Я разыскал Чашу. В надежде, что мои неприятности могут закончиться, я туда накапал около пол-литра крови. Зато каким шелковым стал мой дом! Он даже свое назвище* * открыл. После того, как дом и обитатели признали меня своим хозяином, я смог без опаски выбраться к друзьям и невесте. Первым делом я купил Джинни колечко с голубым алмазом. Фамильное кольцо Поттеров я решил надеть ей на пальчик в день нашей свадьбы. Меня встретили очень хорошо. Все, кроме Рона, который начал меня избегать. С ним мы почти не разговаривали, несмотря на все усилия Гермионы и миссис Уизли. Я проводил все свое свободное время с Джинни и мало на что обращал внимание. Она так восторженно принимала подарки, что я был счастлив дарить ей как можно больше. Украшения, наряды, зелья, маленькие сладкие сюрпризы, игрушки… Я буквально заваливал ее знаками внимания. А Рон все больше и больше мрачнел и злился. Когда это перешло уже всякие границы, я поговорил с Гермионой. Оказалось, что Рон мне завидовал. Банальная зависть к моему унаследованному состоянию буквально его раздирала на части. Он был готов мириться с моей «избранностью», так как быть моим другом и помощником было почетно. Он думал, что мы сравняемся с ним по положению, когда улягутся пост-победные восторги. А тут это наследство, да такое, что ни о каком равенстве не могло быть и речи. За столько лет он так и не понял, что для меня ничего не значат тонны галеонов, стильные тряпки и шикарная жизнь. На почве моего богатства у них были постоянные конфликты с Гермионой. В конце концов, она собрала вещи и уехала из Норы и они окончательно расстались. Теперь ничто не могло оторвать Герми от защиты прав домовиков. Она уехала на учебу в Сорбонну на факультет магического законотворчества. Вскоре вышла замуж за преподавателя. Я был на ее свадьбе. Кстати, её муж, виконт дю Моррей, удивительно похож на Снейпа. Никогда раньше не замечал за ней тяги к нашему преподавателю зелий. Сейчас у них очаровательные близняшки. Ты знаешь, она достигла весьма приличных успехов в юриспруденции, у нее широкая практика в лучшей адвокатской конторе Парижа. Теперь ты видишь, что Гермиона для меня тоже потеряна… Правда мы регулярно видимся на светских раутах. Она же теперь графиня дю Моррей. И не надо так морщиться. Французы, в отличие от англичан, не такие снобы. А теперь снова о Джинни. Дела в Поттер-Мэнор отнимали у меня очень много времени. Мне приходилось учиться азам управления, экономики, юриспруденции, общению с гоблинами и другим занудным вещам. Свое отсутствие в её жизни я компенсировал подарками. В Норе я совсем не появлялся, предпочитая встречаться с невестой в ресторанах Лондона и на Косой аллее. Довольно часто я виделся с Джорджем, чтобы обсудить некоторые деловые вопросы. Он странно смотрел на меня в последнее время. Пытался завести разговор о женском непостоянстве и ветрености. Я думал, что у него проблемы с Анжелиной и всячески поддерживал его… Мерлин! Каким дураком я был! Слепец! Тупица! - Гарри яростно схватил себя за волосы, затем судорожно сжал виски в попытке успокоиться. Драко сидел как мышка, боясь спугнуть откровенность Поттера. - Однажды я обратил внимание на то, что в поместье нет ни одного портрета моих родителей. Я захотел исправить ситуацию и, взяв в сокровищнице фиалы с их кровью, отправился на Косую аллею. Я мечтал об общем портрете папы и мамы. Чтобы хотя бы там они были вместе… Такие полотна создает только один мастер в Британии. Его галерея находится возле отеля «Королевский единорог» в Хрустальном переулке. Днем там мало зевак, что меня вполне устраивало, я не хотел вновь раздавать автографы и служить этакой обезьянкой для публики. Сделав заказ и оставив художнику всё необходимое, я решил перекусить в ресторанчике отеля. Не успел я войти, как увидел мою Джинни, целующуюся взасос с Финниганом возле стойки, пока им выдавали ключ от номера. Тогда я просто вышел на улицу. Не видя и не слыша ничего и никого, отправился домой. Неделю бродил по замку и боролся с желанием убить их обоих. Мои верные змейки ползали за мной и пытались как-то успокоить. Неделю я разговаривал только с ними, эльфами и портретами. Я заблокировал камин. Запретил эльфам впускать сов. Отгородившись от всего мира, я смаковал свою боль, оттеняя ее сигаретами и литрами кофе. В конце концов я пришёл в себя. Отправившись в Нору, я сказал Джинни, что свадьба отменяется. Ничего не объясняя, я наслаждался ее недоумением, болью, сожалением, которые, впрочем, быстро сменились пониманием ситуации. Она кричала, что ее оговорили, что она много лет ждала меня, что она ничего не понимает. И она ни разу не сказала, что любит меня, что сожалеет. Как оказалось, Джинни уже давно видела во мне только способ поправить свое материальное положение. Очарование Мальчиком-Который-Выжил прошло безвозвратно. А Шеймус был только очередным ее ухажером. Я пообещал ей, что никто не узнает истинной причины нашего разрыва. Она продолжала делать вид, что ничего не понимает. Мне стало противно и я хотел уже было уйти, но тут на крики Джинни выскочил Рон и, довольный своей ролью оскорбленного брата, кинулся на меня с кулаками. К тому моменту я уже был на пределе и просто размазал его по стене простым Ступефаем. В этот момент вошли мистер и миссис Уизли. Они увидели плачущую Джинни, Рона, лежащего без сознания и озверевшего меня, с красными, бешеными глазами... В общем, после той сцены я общаюсь только с Джорджем. Да и то только по делам магазина. А потом пошли слухи, что Мальчик-Прихлопнувший-Волдеморта спятил и кидается на людей. Мне припомнили нападение на аврора в Малфой-Мэнор и официально отстранили от службы в Министерстве. Меня начали избегать. Я окончательно заперся в своем поместье, общаясь с окружающим миром только через учителя светских манер и этикета. Ну, как тебе сказка на сон грядущий?

Гарри затушил очередную сигарету и взглянул на Драко. Тот молча разлил по чашкам остывший кофе и, отсалютовав Гарри, произнес тост:

- За новую жизнь! Пусть все плохое останется позади!

Гарри шутливо чокнулся с ним и залпом выпил свой кофе.

Едва не закашлявшись, он вытаращился на Малфоя и поймал такой же обалдевший взгляд. В чашках вместо кофе оказался крепчайший алкоголь…

* Размораживание поместья - в моей реальности это означает, что поместья чистокровных магов впадают в спячку в том случае, если был прерван род или законный наследник пока еще слишком мал, чтобы самостоятельно править домом и прислугой. Обычный для волшебников возраст, в котором они вступают в свои права наследства - 19 лет. Вместе с домом впадают в спячку все эльфы и другие существа, охраняющие спокойствие и порядок в доме. Но даже, когда наследник получает доступ к поместью, то ему предстоит пройти ряд испытаний, так как дом не знает своего хозяина (если малыш не был там рожден) и тот должен будет доказать свое право владеть наследством. Если род прерван, то поместье погружается в вечный сон и никто больше не может найти его, так как фамильный дом может быть передан только прямому потомку рода. По магическим законам по завещанию может передаваться только золото и «нефамильные» земли. Дом Блэков был завещан Гарри, который не является прямым потомком Блэков, но по сути дом не являлся поместьем - это был городской дом младшего брата наследника рода. Родовое поместье Блэков было потеряно после смерти Сириуса, так как после смерти дяди был единственным наследником. Род Блэков прервался на Сириусе Блэке.

* * Назвище дома - это тайное имя поместья, доступное только хозяевам. Знание этого имени дает членам семьи определенные привилегии, такие как вход в хозяйские спальни без магического пароля или возможность вызвать своего эльфа, находясь в любой точке мира.

Глава 6.

- Черт, что это? - спросил Гарри, когда смог отдышаться. - И откуда это тут взялось?

- Это - водка, Поттер. Интересно, чьи это шуточки.

- Кстати, стоило мне захотеть кофе, как тут же появился этот кофейник… Или я думаю вслух и громко, или кто-то умеет читать мысли.

- И обладает специфичным юмором, - они многозначительно переглянулись.

- Водка - это штучки кого-то из русских. Марси несколько раз упоминала какого-то Грегори Распутина. Надо будет у нее спросить, кто это.

- Не надо ни у кого ничего спрашивать, - раздался хриплый, каркающий голос. На перила террасы сел огромный черный ворон размером с крупного гуся. Его клюв был крепким и длинным, как долото.

- Можете не тратить время, расспрашивая Марси. Я - Грегори, а точнее Григорий Распутин. Водку наколдовал я. А вот кофе - проделки дома. Он угадывает малейшие желания. Правда за них приходится дорого платить… Вы поймете, каждый в свое время, - ворон многозначительно усмехнулся. - Значит, вы и есть наши новенькие овечки на заклание? - Гарри был готов поспорить с кем угодно, что ворон ухмыльнулся как-то очень знакомо…

- Гарри, он тебе никого не напоминает? - прерывисто прошептал Драко. - Он же ухмыляется точь-в-точь как наш Снейп!!!

- Точно! Я сижу и гадаю, кого он мне напоминает? Уж думал, что переутомился. Или сотрясение дает о себе знать… - Гарри уставился на Григория.

- А я вижу, вас не учили вежливости? Вы много себе позволяете, молодые люди, - еще одна ухмылка в исполнении ворона заставила ребят вздрогнуть.

- Но мы Вас не приглашали, Вы сами прилетели. Так что не надо жаловаться на отсутствие у нас воспитания! - выдал Гарри, видимо перенеся на ворона свои детские обиды на Снейпа - он мгновенно ощетинился, стоило ворону, так похожему на зельевара, произнести колкость.

- Я бы не пришел, даже если бы вы прислали мне приглашение на гербовой бумаге! - почти скривился ворон. Похоже, антипатия была взаимной. - Я пришел предупредить вас, пока еще есть такая возможность.

- Простите моего друга, он иногда бывает чересчур резким, сэр, - постарался сгладить неловкость Драко, незаметно подмигивая Поттеру. - Но о чем Вы хотели нас предупредить?

Ворон демонстративно отвернулся от Гарри, выражая тому стофунтовое презрение. Окинув Драко оценивающим взглядом, ворон прокаркал:

- Скоро будет уже сто лет, как я здесь и все эти годы я не сидел без дела, как многие из этих, - ворон небрежно кивнул в сторону леса. - Я успел многое понять и переоценить. Как видите, я не прошел своего испытания… - Грегори издал горестный вздох. - Мой вам совет: никому не доверяйте! Ни Марси, ни другим, ни тем более мне! Все, что произносится в этом месте, подчинено одной цели - как можно сильнее ослабить внутреннюю защиту Избранных. Не стоит верить добренькой Марси - не в ее интересах, чтобы вы прошли испытание. Она - одна из первых обитателей Острова. Коварства ей не занимать. Вы, наверное, пока с ней говорили «сами обо всем догадались»? И об Острове Демонов и о испытаниях. Так? Никому из живущих здесь невыгодно, чтобы вы справились. Почему? Да потому, что мы все сразу умрем. Мы слишком стары. От некоторых даже праха не останется! Еще раз повторяю - никому не верьте. Если вы тоже застрянете здесь - это докажет нашу общую несостоятельность и невыполнимость испытаний. Все мы потерпели поражение. У каждого своя история. Кто-то предал своего партнера, кто-то самого себя, но никому не хочется признавать свою слабость. Чувство вины здесь обостряется, заставляя нас сожалеть о многом, но ни у кого нет второй возможности исправить ошибки. Марси изображает из себя милую дурочку. Но не вздумайте поворачиваться к ней спиной - сожрет. И в буквальном смысле тоже. Вам придется очень нелегко. Дом сделает все, чтобы запутать вас. Он каждый день разный. Новые коридоры, комнаты, лестницы, темницы… И никто не знает всей правды до конца. Никто. Остров - это неразрешимая загадка. То, что лежит на поверхности - обманка. То, что знаю и говорю вам я, может не помочь, а даже навредить. Ещё раз повторяю - никому не верьте! Даже себе! Особенно себе!

Сверкнув горящими безумными глазами, ворон взмахнул огромными крыльями, взлетел и вот он затерялся среди зелени сада. На террасе было тихо. Юноши смотрели друг на друга. Осознание непоправимости происходящего захлестнуло обоих. Они начали понимать, что попали в настоящую беду и им не к кому было обратить за помощью. Если никому нельзя верить… Даже такой милой и доброй Марси. Марси… Невозможно было поверить, что её непосредственность была наигранной, а доброта - неискренней. «Что же делать?» - этот вопрос невысказанным плескался во взглядах ребят. Они просидели несколько часов. Солнце начало окрашивать небо и сад в зловещие багрово-оранжевые цвета. Внезапно раздался резкий крик чайки. Гарри вздрогнул, выходя из задумчивости.

- Я считаю, что нам нужно отдохнуть. Все-таки с нами слишком многое случилось за короткий отрезок времени. Предлагаю не расходиться по комнатам. Моя кровать достаточно велика, чтобы уместить нас обоих. Пойдем спать.

Малфой поднялся и проследовал за Гарри в его комнату. Они по очереди посетили ванную комнату, которая конечно же оказалась шикарной. Но сейчас это богатство воспринималось уже иначе - как удобная, шикарная, но всё же клетка. Драко, сбросив все лишние подушки, помог расправить кровать. Не говоря друг другу ни слова они легли в кровать. Гарри великодушно уступил ему одеяло, а сам укрылся покрывалом с кровати. Неосознанно они придвинулись ближе друг к другу. От ощущения тепла знакомого человека, которому можно было довериться, становилось спокойнее. Согревшись, они вскоре уснули.

Драко бежал через плотный, черный лес. Злобные тени тянулись к нему. Задыхаясь от ужаса, он шарахался от них. Вокруг стояла непроглядная тьма. На небе не было ни звездочки. Окровавленная луна тяжелым камнем висела в небе. Она скорбно наблюдала за мечущимся по лесу человеком. Словно хотела предупредить… Сдайся. И останешься жив. Возможно, даже цел. А возможно и нет, но уже не будет этого изматывающего душу страха.

Драко задыхался от нечеловеческих усилий, пытаясь не скатиться до уровня дрожащего, загнанного зверька. Больше всего хотелось свернуться калачиком под любым из голых колючих кустов, забиться в нору, перестать сопротивляться. Даже дать растерзать себя неведомому зверю, только бы не чувствовать, не захлебываться первобытным Ужасом… Но остановиться было еще страшнее, и Драко бежал напролом, не замечая веток, хлещущих его по лицу. Шипы терновых кустов цепляли его за мантию и вырывали куски ткани вместе с плотью.

Внезапно впереди, сквозь непролазные дебри мелькнул огонек. Мелькнул и исчез. Драко начать тихонько подвывать - слишком прекрасной была призрачная Надежда. Огонек вспыхнул вдалеке и тут же померк, показав, как на самом деле страшна эта непроглядная тьма. Уже сходя с ума, Драко ринулся туда, где только что мелькнул огонек. Не обращая внимания на тени, которые стали наливаться жизнью. Становящиеся всё более реальными тени скрежетали и щелкали зубами, пытались задержать его. Драко надрывал сердце в неистовом беге, разминувшись с погоней на секунды. Всхлипывая, он ворвался на удивительно-круглую поляну, деревья ровным строем опоясывали ее края. За этой стеной бились и ревели в бешенстве звери, упустившие свою законную добычу. В центре стоял черный алтарь. Настолько черный, что темнота внезапно показалась сумеречным светом! На нем лежала жертва. Глядя в зеленые глаза, и узнавая их уже безжизненными, Драко страшно закричал:

- Нет!!! Ты не имеешь права уходить от меня сейчас! Только не теперь, когда я наконец-то нашел тебя! Не смей!!! Я не пущу тебя! Ты - мой! Только мой! Я не отдам тебя ни Богу, ни черту! Только не уходи! Иначе я пойду за тобой… Не смей бросать меня снова… - все тише и тише говорил Драко. Он понял, что Тот, на алтаре, его не слышал. Он не мог уже ничего слышать…

Драко упал на колени и рыдая пополз к алтарю. Стащив с него тело, он прижал Его к себе. Руки обагрились Его кровью. Она начала светиться на ладонях. Внезапно поняв, что надо делать, Драко полоснул себя ногтем по запястью, хлынула кровь. Много крови. Он прижал свое запястье к колотой ране в Его груди, их кровь смешалась. Начиная слабеть, Драко ощутил первый робкий удар чужого сердца. Нет, уже не чужого. Поняв, что может Его потерять, Драко отдал Ему свое сердце. Теперь у них было одно сердце на двоих. С невыразимой радостью, от которой вдруг посветлело небо, Драко прислушался к все более уверенному пульсу. Боясь, что может не удержать Его, Драко осторожно опустил легкое тело на землю. Соскальзывая в небытие, он успел понять, что падает. У самой земли, не давая удариться о землю, его подхватили чьи-то нежные руки. Осознав себя счастливым, Драко Малфой умер.

Глава 7.

- О, Боже! Драко, проснись! Драко! Да что с тобой?

Он открыл глаза и увидел совсем близко лицо другого человека. Тревожно вглядываясь, человек звал его по имени, вытаскивая из трясины липкого страха и ужаса. Внезапно Драко вспомнил, что только что пережил. Страх… погоня… алтарь… и зеленые глаза, подернутые дымкой смерти.… И удары чужого сердца под его рукой. Вспомнил то потрясение, которое испытал, решив, что Он умер. Но вот Он живой! Зовет его, трясет за плечо. Почувствовав невыразимое облегчение, Драко протянул руки и крепко обнял зеленоглазое чудо. Поняв, что больше не теряет Его, разрыдался от счастья. Содрогаясь, Драко все крепче прижимал Его к себе, что-то бессвязно бормотал и, уткнувшись носом ему в шею, с радостью вдыхал запах живого тела. Гарри был потрясен реакцией Драко.

Поттер проснулся, когда ощутил, что Малфой перестал дышать. Сам не зная, как, но он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ощутил, как сердце Малфоя остановилось. Его собственное в этот момент сделало невообразимый кульбит и споткнувшись на мгновение застучало так сильно, что Гарри задохнулся на мгновение. С ужасом увидел, что тот весь в крови, он начал будить Драко. Где и как он успел пораниться так сильно? Гарри звал и тряс за плечи Драко, с ужасом осознавая, что тот и вправду может умереть. Он понял, что готов сделать что угодно, лишь бы Драко задышал снова! Подталкиваемый каким-то глубинным знанием, он дал клятву, что не оставит его. Сам, не понимая каким образом, он почувствовал душу Драко и выдернул ее из темного и страшного Небытия. Он просто наклонился и подхватил Драко с края пропасти, куда тот проваливался. В этот момент Гарри понял, что не прикладывая особых усилий, Малфой стал для него самым близким человеком. Он крепко обнял его и возблагодарил всех богов за то, что тот остался жив. Постепенно Драко задышал ровнее, расслабился и вскоре уснул. Гарри продолжал крепко обнимать его и улыбался неизвестно чему. Их сердца бились в унисон.

Утро встретило Драко солнечными лучами и ощущением покоя. Его обнимали чьи-то крепкие руки, делясь теплом и уютом… Стоп! Какие ещё руки? Драко рванулся и увидел просыпающегося Поттера.

- Поттер! Ты с ума сошел? Какого черта ты ко мне пристаешь? - Драко задыхался от ярости.

- Малфой, ты в своем уме? - Гарри недоуменно смотрел на блондина, дрожащего от ярости и сжимающего кулаки. - Ты что, ничего не помнишь? Ты же сам… Ладно, забудь. Прости.

Малфой нервно вскочил с кровати и направился в ванную. Оттуда он вышел уже спокойным, как айсберг. Гарри тоже успел прийти в себя. Старательно обойдя Драко, он вошел в ванную. Склонившись над раковиной, он уставился немигающим взглядом в зеркало. Он начал понимать произошедшее. Ночью Малфою приснился кошмар с его, Гарри, участием. Похоже их уже начали пробовать на зубок местные силы. Он помнил, что ночью Драко был весь в крови. Помнил, как остановилось его сердце. Если бы Гарри не было рядом, Малфой возможно мог умереть. Но утром не осталось никаких свидетельств о ночном происшествии. Ни пятен крови, ни воспоминаний. Гарри лишь хотел утешить его, но Малфой воспринял его нежность как посягательства на свое тело.

Он вспомнил, каким приятно тяжелым было тело Драко в его объятиях. Его руки, цепляющиеся за шею Гарри. Его голос полный затаенного страха и огромного облегчения. Гарри вздохнул. Он вспомнил, как содрогаясь от рыданий, Драко что-то бормотал про алтарь и жертвенный круг. Про тени, преследующие его. Про страх, который испытал, увидев Гарри мертвым. Но он ни разу не назвал Гарри по имени. Что-то странное было в этом сне… Почему же только у Драко провал в памяти? Но Гарри понял ещё одну важную вещь. Ему были приятны прикосновения Драко. И он хотел большего. И это после Франсуа…

Франсуа был учителем этикета и светских манер, которого нанял Гарри. После разрыва с Джинни ему нужно было чем-то занять себя. В гостевых альбомах своей семьи он нашел восторженные отзывы о балах, охотах и просто обедах в Поттер-Мэнор. Один поэт даже написал оду, посвященную гостеприимству Поттеров. Подумав, Гарри решил возродить эти традиции. Только как принимать высокородных гостей ему, человеку не знающему норм и правил светского этикета? Как не выставить себя на посмешище Так в его доме появился Франсуа д’Артаньяк. На вопрос о семье д’Артаньяк ответил, что недавно пережил болезненный разрыв с любимым человеком. Поэтому и уехал из Франции - слишком многое напоминало о предательстве. Проникшись к нему доверием, Гарри нанял Франсуа.

Они начали обучение с самого сложного для Гарри: поведения за столом. Он не раз вспоминал Малфоя и других юных аристократов, принимавших пищу в Большом Зале так, словно они были на приеме у королевы. Сейчас было смешно вспоминать, как Гарри морщась пытался запомнить многочисленные вилочки, ложечки и ножички. Они ему даже по ночам снились. Страшно представить, но на овладение этим искусством у Поттера ушло полгода!

Гораздо веселее дело пошло с верховой ездой. Научившись держаться в седле, Гарри с радостью носился на жеребце. Это оказалось так же увлекательно, как полеты! Даже лучше! Иноходец по кличке Ураган послушно исполнял команды Гарри, чувствуя в нем уверенного наездника. Довольно часто после занятий ездой Гарри просто гулял с Ураганом, разговаривал с ним, делился своими переживаниями, кормил с рук различными лакомствами. Ураган бывало подолгу не отпускал Гарри, хватал того мягкими губами за рукав, фыркал в лицо, заставляя волосы Гарри разлетаться в стороны. Иногда на жеребца находило игривое настроение, и он в шутку брыкался, пытаясь сбросить седока. Гарри счастливо смеялся, крепко держа в руках поводья. Ни разу Ураган не сбросил его. На долгие два года жеребец стал его единственным другом.

Так проходили дни, похожие один на другой. Единственным радостным событием стала свадьба Гермионы, где Гарри был шафером невесты. Гермиона наотрез отказалась следовать традициям и захотела шафера вместо подружки. Гарри был счастлив за свою подругу. Глядя на нее, такую хрупкую, стоящую у алтаря рядом с огромным мрачноватым виконтом, Гарри по-хорошему ей завидовал. Он видел, как смягчался и теплел взгляд дю Моррея, когда тот смотрел на свою молодую жену, с какими благоговением и преданностью смотрела на того Гермиона. Они нашли друг друга.

Никого из Уизли конечно же не было. Только Джордж прислал свой фирменный фейерверк, который рассвечивал небо до самого утра. Необыкновенные картинки постоянно менялись, показывая пейзажи, замки, волшебных животных. Все было очень натуральным, двигалось, пело и сверкало непередаваемыми красками! Надо думать, магазинчик приколов неплохо заработал благодаря такой рекламе и приобрел клиентов из Франции. Свадьбу обслуживали эльфы, которым платили по сиклю в час. Гермиона была счастлива. Она сказала Гарри по секрету, что беременна, и тот был очень рад за неё.

Вернувшись в поместье, Поттер затосковал по тем дням, когда у него еще были друзья и невеста. На протяжении полутора лет у него не было ничего, кроме занятий этикетом, конных прогулок и нескольких вечеринок, на которых он был вынужден присутствовать. Предаваясь совершенно ему не свойственной меланхолии, Гарри грезил о чуде. Он мечтал, чтобы в его жизни появился человек, на которого он мог бы изливать нерастраченную любовь. Пока же вся его нежность уходила на Урагана. Но этого явно было недостаточно!

Из ступора его вывели начавшиеся уроки танцев. Сначала он не понял, что случилось. Но позже поймал себя на мысли, что ему приятны прикосновения Франсуа. Бережные и нежные руки француза дарили странное ощущение неги и пробуждали желание. Обучая Гарри танцам, Франсуа показывал, как надо держать партнершу и вести ее в танце, как контролировать свои движения. Он учил чувствовать музыку, пропуская мелодию через себя. Гарри погружался в мир танца с головой. У него весьма неплохо получались большинство классических танцев магического и маггловского мира. Попутно Франсуа учил его чувствовать красоту поэзии, устраивая литературные дуэли. Он открыл Гарри красоту этого мира. Поттер стал много читать. Каждый день он узнавал много нового о привычном казалось бы мире. Наука, искусство, история, антропология - Гарри с жадностью проглатывал том за томом, приобщаясь таким образом к мировой культуре. Из затюканного подростка, одержимого лишь одной идеей - убить Темного Лорда - он превратился в интересного, всесторонне развитого молодого человека.

Гарри понял, что влюбился в своего учителя. Он жадно ловил каждое его слово, делал все задания, и старался как можно меньше огорчать его. Он начал учить французский, потому что это был родной язык Франсуа. Избавился от очков, потому что Франсуа они не нравились. Тот считал преступлением прятать такие глаза за стеклами очков, пускай и таких дорогих. Но Франсуа не подавал вида, что ему понятны чувства Гарри. Он всегда был безупречно корректен и вежлив. И это сводило Гарри с ума.

Однажды они решили сходить на маггловскую дискотеку. Ритмы современной музыки ошеломили Гарри. Теперь Гарри умел хорошо танцевать, и поэтому не испытывал неловкости. Он отдавался танцу целиком, и его движения выходили естественными и красивыми. Девушки посматривали на него с интересом, но он не хотел ни одну из них. Почему-то все женщины стали ему безразличны после Джинни. Тем более теперь, когда у него был Франсуа. Пусть только в фантазиях, но он принадлежал Гарри. Выпив довольно много пива, Гарри почувствовал себя очень свободно. Его пригласила на танец девчонка. У нее была короткая стрижка и тонкая фигурка подростка. Гарри протанцевал с ней остаток вечера, с восторгом прижимая к себе гибкое податливое тело. Ему нравилось танцевать с ней. Но он не желал большего. Через некоторое время Гарри подошёл к бару чтобы освежиться. Франсуа не было. Бармен сказал, что молодой человек ушел с полчаса назад в весьма подпитом состоянии. Оставив щедрые чаевые, Гарри отправился домой. Зайдя в комнату и включив свет, Гарри вздрогнул - в кресле сидел злой как черт Франсуа. Завидев Гарри, он подскочил к нему, выкрикивая оскорбления, и ударил по лицу. Гарри растерялся. Он не ожидал такого поведения от своего учителя, всегда сдержанного и уравновешенного. Тот что-то кричал про то, какая из Гарри получилась хорошая и доступная шлюха, время от времени переходя на французский и называя его чужим именем. Затем он ещё раз ударил брюнета. Ничего не соображая, Гарри сидел на полу, непонимающе глядя на разъяренного француза. Он попытался как-то оправдаться, чем вызвал новую волну оскорблений. Наконец, прорычав что-то про то, что теперь Шарль-Анри заплатит за все сполна, Франсуа разорвал на Гарри рубашку и впился поцелуем-укусом в его шею. Тот вздрогнул и попытался отстраниться, но Франсуа уже не контролировал себя. Он намотал длинные волосы Гарри на кулак и ударил его головой об пол. Перед глазами поплыли круги. Никогда в своих фантазиях Гарри не заходил дальше поглаживаний и поцелуев. Он не хотел, чтобы его разложили прямо на полу, как дешевую шлюху! Нет! Только не это! Не так… Он начал сопротивляться. Глаза Франсуа были пусты и злы. Легко преодолев сопротивление Гарри, он сорвал с него джинсы вместе с бельем, пинком перевернул на живот и резко вошел в него. Страшно закричав от невыносимой боли, Гарри сорвал голос. Внутри него что-то умерло. Он чувствовал, как что-то огромное и горячее, словно раскаленная кочерга, разрывает его внутренности. Уже проваливаясь в спасительный обморок, Гарри услышал утробное рычание кончающего Франсуа.

Пьяный изверг насиловал его всю ночь. Поттер впал в безучастное состояние и не сопротивлялся, отгородившись от творившегося ужаса пеленой безразличия и периодически теряя сознание.

Гарри пришел в себя через два дня. Его нашли домовые эльфы, когда принесли завтрак. Сутки он провалялсябез сознания, мечась в горячечном бреду. Эльфы сами залечили его разрывы и кровоподтеки. Рыдая, они рассказали Гарри, что в чистокровных семьях издревле запрещалось слугам вмешиваться в то, что происходит в хозяйских спальнях.

Франсуа исчез тем же утром. Больше его никто никогда не видел. Гарри не стал его разыскивать. Он не хотел, чтобы о его позоре узнал кто-то еще. От самоубийства его удерживала мысль о том, что он сам подсознательно хотел Франсуа, а значит заслужил всё это. Всего лишь получил то, что хотел.

Спустя некоторое время он решил развеяться и купил билет в круиз по морю. Ему было все равно куда ехать, лишь бы подальше от воспоминаний о том, что его душу отравила Джинни, девочка с волосами цвета червонного золота, а над телом надругался человек, в которого он был влюблен и испытывал глубокое уважение.

Очнувшись от болезненных мыслей, Гарри понял, что с силой сжимает края фарфоровой раковины. С трудом разжав сведенные судорогой пальцы, он быстро принял душ, стараясь не прикасаться лишний раз к своему телу. Он давно заметил, что ему противно касаться собственного тела. Только с Драко он не испытывал ничего подобного. В его руках он чувствовал себя… дома, что ли…

Одевшись, Гарри распахнул двери ванной. На него в упор смотрели болотно-зеленые глаза с вертикальными зрачками. Марси…

Глава 8.

- Мы начали думать, что ты там утонул. С добрым утром, Гарри! - Марси широко зевнула и растянулась прямо перед Гарри на большой белой шкуре. Обойти ее было невозможно, а перешагивать как-то неприлично - все же женщина. Подумав, Гарри улегся рядом с ней, сложив голову на нее. Марси лизнула его в макушку, смешно встопорщив волосы. Потом, обняв передними лапами, начала старательно умывать его языком, как котенка. Даже мурлыкала как-то покровительственно. Поттер морщился, когда она задевала шершавым языком его лицо, но совершенно не протестовал против такого с собой обращения.

Драко смотрел на них и чувствовал себя обделенным, ненужным. Когда он проснулся в объятиях Поттера, был, конечно, возмущен, но ему было очень… приятно, что ли. Хотя и не испытывая влечения к Поттеру, но уже чувствовал: МОЁ! И тут какая-то драная кошка отбирала Гарри у него! Если бы Драко дал себе труд подумать, то он бы понял всю смехотворность подобной ревности. Но он не мог думать ни о чем, кроме того, что ЕГО Поттер лежит и балдеет в объятиях черной пантеры. Валяются себе, тихонько переговариваясь, а его, Драко, как будто и нет в комнате. Малфой начал дрожать от злости. Решив напомнить им о своем присутствии, он спросил:

- Мы сегодня будем завтракать или на диете посидим?

Марси пристально взглянула на него. Поттер, обернувшись, глазел на Драко своими невозможными глазищами.

- Пойдем, поедим, Марси. А то вон у Драко уже от голода нервы шалят. - Поттер говорил так, словно это не он утром тискал Драко в объятиях! Малфой заскрипел зубами. Он чувствовал - еще немного и он наорет на них. Чтобы немного прийти в себя и не наломать дров, он выскочил на террасу, впрочем, довольно громко хлопнув дверью. Его трясло. Проходя мимо кресла, он пнул его. Ничего не добившись, кроме боли в пальцах. Но от боли немного прояснилось в голове. А с чего это он ведет себя, как ревнивый дурак? Поттер не принадлежит Драко. И никогда не принадлежал. Может ему просто приснилась какая-нибудь деваха, типа Джинни, вот и полез обниматься. Тем более они весь вечер про нее говорили. От этой мысли Драко стало почему-то трудно дышать. Почувствовав слезы, закипающие на глазах, Драко какой-то частью души поразился себе - он же никогда не был таким эмоциональным! Что такое творится с ним? От удивления, он даже перестал злиться. Постояв еще немного, он вернулся в комнату, старательно отводя глаза от идиллической картинки. Марси, видимо решив больше не испытывать терпение Драко, встала, стряхнув с себя Поттера. Приглашающе указав на дверь головой, она повела молодых людей на завтрак.

За завтраком не произошло ничего необычного, кроме самого завтрака - сегодня у них было японское меню. Поттер весьма удивил Драко, когда начал споро есть бамбуковыми палочками. Ловко орудуя ими, он без проблем поглощал и рис, и похлебку, и роллы. Драко очень заинтересовало это его умение. Сделав себе заметку когда-нибудь спросить об этом, Драко с аппетитом принялся за свою порцию. После ароматного зеленого чая, который Драко нашел восхитительным, а Гарри, смешно сморщившись, поскорее выпил «терпкую бурду», они лежали на подушечках и не спеша, переговаривались. Марси сказала, что у нее есть дела на Острове и спросила, смогут ли мальчики денек обойтись без нее. «Мальчики» великодушно «отпустили» ее. Марси сказала, что они могут побродить по дому. Чем они и не замедлили заняться после плотного завтрака.

Дом, убранный в стиле японского минимализма, продолжал восхищать. Хотя они воспринимали его как красивую ловушку, но ведь ничто не мешает восторгаться произведениями искусства, пусть даже и смертоносными. Например такими, как самурайские мечи. Впервые увидев их, Драко восхищенно охнул и в шутку предложил Поттеру небольшую дуэль. Как ни странно, Гарри согласился. Они взяли себе по мечу и, выбрав комнату, показавшуюся им подходящей, начали поединок. Если поначалу Драко рассчитывал на легкую победу, тем самым, желая отомстить Поттеру за его утреннее поведение. Правда, он еще не разобрался, из-за чего злился больше: из-за объятий или из-за выходки с Марси. Или из-за того, что он вообще злился. Но теперь, когда Поттер уверенно отбил первую атаку, Драко изменил тактику, видя, что Гарри не так прост, как кажется. Он начал ходить вокруг него, делая коварные выпады, но так и не смог пробить защиту Гарри. Тогда он решил измотать его затяжным боем, а потом одним ударом обезоружить. Но Гарри был как каменный. В смысле не подавал никаких признаков усталости и не позволял застать себя врасплох. Все атаки и уловки Драко разбивались об эту спокойную несокрушимость. Драко начал злиться. Он не понимал, каким образом Гарри мог так овладеть искусством фехтования, да еще на самурайских мечах! Ведь не у своих родственничков-магглов! Малфой заметил, что Поттер только отражал удары, почти не нападая, не показывая на что способен. Только гонял взмыленного Драко по кругу. Уже теряя контроль над собой, Драко сделал несколько неверных выпадов. Поттер, без особого труда, мог бы его обезоружить и даже уронить на пол, но вместо этого он сделал знак, что прерывает бой. Драко стоял напротив Гарри, тяжело дыша. Во все глаза он смотрел на Поттера. Он был настолько удивлен, открывшейся новой гранью этого загадочного существа, что совсем перестал злиться.

- Поттер! Черт побери! Ты великолепен! На мечах меня не мог одолеть даже отец! А он мастер в этом деле! Где ты научился ТАК фехтовать? - Драко не скрывал восхищения в голосе. - На факультете не было ни одного, кто мог бы побить меня! Даже среди старшекурсников!

- Вы бились на мечах в Хогвартсе? - Гарри удивленно вытаращился на Драко. - И вам разрешали?

- Ну, во-первых, мы дрались на учебных рапирах, заговоренных на непричинение вреда. Максимум, что могло быть - пара ссадин и синяков у тех, кто падал в ходе боя. И конечно нам никто не запрещал. Администрация не вмешивалась, считая это придурью богатеньких снобов. Мы много часов проводили в зале. За спальными комнатами, в конце коридора, у нас был зал для тренировок. Там было все, что нужно! - от воспоминаний о школьных годах у Драко заблестели глаза.

- Но ты мне не ответил. Где ты научился так фехтовать? - не повелся Драко на уход от темы.

- Я два года обучался этому. После вступления в права владения Поттер-Мэнор, я решил стать достойным своего титула, - спокойно ответил Гарри. Но по его тону Драко понял, что дело тут нечисто. Решил подойти с другой стороны.

- А кто тебя учил? Меня сначала отец, а потом наняли домашнего учителя, - Драко внимательно следил за лицом Гарри.

- Меня тоже учил… домашний учитель, - по его лицу пробежала тень воспоминаний. Но Драко этого хватило, чтобы понять, что за нежеланием говорить, кроется что-то важное. Раньше он читал по лицу Гарри как в открытой книге. Теперь он не мог пробиться через эту стену напускного спокойствия. Нет, определенно, тут какая-то тайна! Все интереснее и интереснее. Похоже, понадобиться довольно много времени, чтобы вынуть настоящего Поттера из этих скорлупок тайн и недомолвок. Несмотря на его откровенность, Драко чувствовал, что это лишь вершинка айсберга. А вот, что прячется под темной холодной водой его безразличия?..

- Скажи, ты помнишь, что тебе снилось сегодня ночью? - резко перевел тему Гарри. Драко не стал противиться. Просто мысленно поставил галочку напротив графы «Фехтование. Домашний учитель»

- Нет, а что? - Драко все же напрягся, понимая, что сейчас ему откроется тайна утренних объятий.

- Просто тебе снился кошмар. Ты говорил во сне. Это может быть важным. - Гарри пересказал события прошедшей ночи. Не упоминая впрочем, того, как Драко накинулся с объятиями, не желая смущать парня. Тот и так был не в своей тарелке. То, что прикосновения Драко были приятны, не давало Гарри права рассчитывать на что-то большее. Он не имел права окунать Драко в свою грязь. Пусть это будут платонические отношения. Приняв это решение, Гарри почувствовал себя свободнее. Все стало проще, когда он отказался от Драко. Но его сердце не могло не сжиматься под взглядом серых глаз. Тот завороженно слушал Гарри. Его глаза мерцали от удивления. Иногда его губы подрагивали, вторя рассказу Гарри. Он был прекрасен. Гарри откровенно любовался им.

Драко был немного растерян. Оказывается Поттер не приставал к нему, а защищал от кошмара! От этой мысли потеплело в груди. Хотя он не знал, как объяснить внезапную досаду. Оказывается Поттер не приставал к нему! Мерлин и Моргана! Наверное, опять его извечный комплекс Героя давал о себе знать! Защищал он его от кошмара! Какого черта он опять лез, куда не просят?! Может, Драко не хотел, чтобы его спасали! Может он хотел… «Вот, б….! О чем я думаю!» Эта досада отравила настроение Драко, окончательно его испортив. Совершенно растерявшись, от столь противоречивых эмоций Драко недовольно пробурчал что-то невразумительное и выскочил из зала, оставив удивленного Поттера в одиночестве.

Он несся по коридорам Дома. Наконец выскочил на улицу. Огляделся. То, что надо! Сад камней! Присев около искусственного водоема, Драко попытался разобраться в своих эмоциях. Во-первых: надо понять, почему он так реагирует на сближение с Поттером? Во-вторых: почему гораздо больнее становилось от его попыток закрыться, отстраниться от Драко? В-третьих: что такого было в глазах Гарри, отчего Драко просто терялся, тонул, был готов на все ради этого благосклонного взора? Определенно по всем параметрам Поттер был неразрешимой загадкой!

Драко наблюдал за плещущимися золотыми рыбками и размышлял. Теперь, успокоившись, он был готов признать истину - Поттер был ему небезразличен. Поэтому одинаково ранили и безразличие, и откровенность, и его попытки строить из себя Спасителя Вселенной. За этими поступками Драко не видел одного - желания Поттера впустить его, Драко, в свой мир. Он словно отгородился прозрачной стеной. Вроде бы и видно все, но сделать ничего невозможно. Око видит, да зуб неймёт… Оставалось просто стать для него другом. Осуществить, наконец, детское желание приблизиться к этому странному, загадочному существу. Драко решил не навязывать Гарри свою любовь… О, Боже! Любовь… Драко закрыл глаза и застонал. Любовь… Какого черта это должен быть Поттер, который никогда не ответит взаимностью?.. Слишком правильным был всегда Мальчик-Который-Выжил… Всегда, даже нарушая все мыслимые и немыслимые правила, Гарри оставался высокоморальным. Таким, каким Драко никогда не стать…

Нарастающую тревогу Драко попытался списать на свое потрясение от открытия, что он, оказывается, любит Поттера. Но тревога не проходила. Она росла и ширилась, заставляя сердце биться неровно и учащенно. Шрам на правой руке налился кровью и начал пульсировать…Не в силах больше сопротивляться стойкому ощущению близкого несчастья, Драко поднялся и отправился искать Поттера.

Почти сразу он увидел его. Гарри лежал без сознания. А над ним, рыча от нетерпения, стоял огромный медведь. Вот он раскрыл страшную пасть, приготовившись вонзить зубы в беспомощную жертву…

Глава 9.

Когда Драко выскочил из комнаты, Гарри не стал его догонять. Может, тот заметил что-то в его поведении или во взгляде? О, Боже! Малфой же теперь и близко не подпустит его к себе! Гарри застонал. Он дал себе слово, что впредь будет более сдержан. Драко не должен догадаться, о чем он думает, когда вспоминает его руки на своих плечах, ощущение его дыхания на шее. Поттер одернул себя, поклявшись не думать о Драко в таком смысле и решил занять себя чем-нибудь. А чем можно заняться в неизвестном доме? Конечно исследованием! Страсть к неизведанному осталась у Гарри ещё со времен Хогвартса. Он просто не мог сидеть на месте, когда рядом была неизученная территория. Через час, гуляя по первому этажу, Гарри наткнулся на библиотеку. Выбрав себе книжку, он решил почитать на свежем воздухе. Выйдя во двор и даже не успев как следует оглядеться, он был сбит с ног. Пролетев несколько метров, Гарри ударился затылком о ступени дома. Тьма милосердно поглотила его…

Медведь стоял над Гарри, удовлетворенно урча. Какой лакомый кусочек! Свеженький! И как легко достался! Он готов был вонзить зубы в податливо-нежное тело человека. Страшное осознание непоправимости происходящего накрыло Драко с головой. Он перестал различать звуки и цвета. От ярости внутренности скрутило тугим узлом. Он упал на четвереньки. Весь его мир сосредоточился на теле любимого, над которым стоял страшный зверь. Из горла Драко раздалось злобное утробное рычание, и он двинулся навстречу замеревшему медведю. Огромные лапы Драко тяжело ступали по земле. Хвост хлестал по крутым лоснящимся бокам, подстегивая ярость грозного зверя. Морда морщилась, показывая внушительные клыки, а из горла продолжал вырываться глухой кровожадный рык. Драко видел цель - соперника, посягнувшего на ЕГО собственность, желавшего причинить вред существу, за которое Драко, не раздумывая, вцепился бы в глотку самому Сатане! На медведя надвигался огромный пустынный лев. Гроза всего живого. Царь зверей.

Медведь отпрыгнул в сторону, чтобы не оказаться зажатым между домом и оградой сада. Вот-вот готова была начаться битва не на жизнь, а на смерть. Противники кружили друг напротив друга. Меряясь остротой и величиной клыков. Пробуя, чей рев громче. Устрашая друг друга размерами. Силы были приблизительно равны. Еще мгновение и они кинутся друг на друга, раздирая на куски!

- Беркут! Оставь! Немедленно прекрати! - раздался голос полный невыразимого презрения и ярости. На поляну перед домом выскочила Марси, злая как сто чертей! Прыгнув между медведем и львом и повернувшись к медведю, он издала гневный рык. - Убирайся! Иначе я не буду тебя больше выгораживать! Хватит с тебя Ефима! Пр-р-роваливай!

Медведь увидел, что силы неравны, еще порычал и, потихоньку пятясь назад, убрался в лес.

Марси повернулась ко льву.

- Ты кто? Я тебя не знаю… Ну, ничего себе!!!

Она, открыв рот, смотрела, как лев оборачивается Драко. Зашатавшись, он опустился на землю. Помотав головой, попытался унять головокружение.

- Не спрашивай. Сам не знаю, как это случилось. Я не знал, что смогу стать анимагом… Гарри! - Драко не пытался встать на ноги, боясь, что они его не удержат. Он медленно пополз к Гарри, все еще лежащему на земле без сознания. - Лучше расскажи, что это за хрен? - от пережитого с Драко слетел весь его лоск и манеры. Он положил голову Поттера себе на колени, осторожно осмотрел его и нашел еще одну шишку.

- Ну что же тебе так не везет на голову, Поттер? То шрамом тебя наградят, то о борт корабля ударишься, то вот - о ступеньки… - бормоча всякую чушь, Драко сдерживал подступающую истерику. Его начал бить озноб. Трясущимися руками он гладил длинные волосы Поттера, пропуская блестящие пряди между пальцев. Он боялся представить, что случилось бы, не подоспей он вовремя. О том, что мог сделать огромный медведь с ним самим, Драко даже не задумался. Все его мысли занимало состояние Поттера. Марси подошла и легла неподалеку. Драко инстинктивно ощерился на нее, еще не отойдя от пережитого.

- Это Беркут. Он - колдун вуду из Африки. Его племя практиковало людоедство. Своего партнера он сожрал в тот же день, как их призвали на Остров, не дожидаясь испытаний. Мы были в шоке. Он - самый дикий и неуправляемый среди нас. Некоторое время спустя, на Рождество, он подкараулил отца Грегори Ефима, похитил его и утащил в джунгли. Его кости мы нашли спустя сутки, проспавшись после бала. Грегори был в ярости. Но что может сделать ворон, пусть и очень крупный, с бешеным медведем? Каждый год Грегори пытается выловить Беркута и разделаться с ним. Но тот слишком хорошо прячется.

Но как ты, в сущности дитя, смог преодолеть магию Острова и обернуться? Тем более что раньше ты никогда этого не делал?! Если вы не справитесь с Испытаниями, то из тебя выйдет превосходный член стаи!

- Ты говоришь, что Беркут убил отца Грегори… А почему вы не объединились и не помогли Грегори выловить эту тварь? Ведь в следующий раз он может напасть на любого из вас? - недоумевал Драко.

- Он не смог бы справиться ни с кем из нас ни в зверином облике, ни в человеческом. Драко, ты многого не знаешь… У нас здесь свои законы… - Марси избегала прямого взгляда Драко. Это было подозрительно. Решив разобраться с этим позже, Драко попросил Марси помочь ему перенести Гарри в Дом.

Глава 10.

Гарри смотрел на происходящее со стороны и не мог поверить, что это происходит с ним. Как будто он был зрителем плохой пьески, где главными героями были Марси, Драко и он, Гарри.

Подходил к концу шестой день пребывания на Острове. И пятый день с того момента, как на Гарри напал медведь Беркут, а Драко обернулся огромным львом, чтобы спасти его жизнь. Надо заметить, что Малфой не смог больше повторить этот трюк, но зато его арсенал заклятий пополнился. Начало получаться то, что никак не выходило до этого: Экспеллиармус, Петрификус Тоталус. Конечно, пользы от этих заклятий было мало, но теперь они лучше защищены, что не могло не радовать. Пятый день как очнулся Гарри Поттер…

После довольно продолжительного обморока, Гарри вдруг просто открыл глаза и посмотрел вокруг. Оглядевшись, он сфокусировал взгляд на Драко, и того словно окатило ледяной водой - таким презрением и холодом веяло от брюнета. Еще не соображая, что происходит, Драко присел рядом и протянул руку, чтобы убрать выбившуюся прядь волос. Гарри отшатнулся с таким брезгливым видом, словно увидел какое-то мерзкое насекомое. У наблюдавшей за ними Марси, просто отвисла челюсть от удивления. Она ни разу не видела Гарри таким! А вот Малфой не раз встречал подобный взгляд. В школе. В разгар самой холодной из их войн. Сначала Драко подумал, что Поттер повредился в уме или потерял память. Но нет, он абсолютно адекватно воспринимал происходящее. Кроме того, что он снова ненавидел Драко.

Малфой сидел, глядел на закат и размышлял об изменениях в их отношениях. О том, как Гарри, поначалу шарахался, стоило ему увидеть рядом Драко. О том, с каким презрительным видом он проходил мимо теперь. Как мимо пустого места. Он не мог не удивляться тому, как уверенно Гарри двигался по ежедневно меняющемуся Дому. Как будто был тут хозяином. Он откуда-то принес целый ворох свежей одежды, кинул её на кровать небрежным жестом и презрительным кивком головы показал Драко, что это ему. Скрипя зубами, Малфой принял одежду. Его собственная к тому времени оставляла желать лучшего - после схватки с Беркутом все висело лохмотьями и даже Репаро не мог починить ее окончательно. Сам же Гарри начал одеваться как-то совсем уж не по-поттеровски. Теперь он, несмотря на жару и влажность, ходил в глухом сюртуке и узких брюках а-ля лорд Денди. Этот стиль восемнадцатого-девятнадцатого века ему несомненно шел, но создавал неприятное ощущение холодной идеальности. И Гарри больше не защищал его сон. Малфоя для него больше не существовало.

Драко страдал. Ему было так плохо, словно каждый ледяной взгляд Поттера вырывал из его души маленький кровоточащий кусочек. Незаживающие раны обиды и непонимания бередили тонкую душу Драко. Малфой не понимал, что случилось. Ведь до происшествия с Беркутом все было хорошо. Они начали лучше понимать друг друга. Начали узнавать друг друга. Теперь о своей ревности к Марси Драко вспоминал, как о смешном эпизоде из жизни. Поттер делал все, чтобы Драко его возненавидел. Но ничего не получалось. Слишком прочно врос в его душу Поттер. Слишком глубоко пустила корни любовь к нему. Драко просто тихо страдал, стараясь как можно меньше показываться Гарри на глаза. Но тот, словно желая причинить ему как можно больше боли, постоянно находился рядом. Всем своим видом показывая, какое одолжение он делает Драко, снисходя до общения с ним. У Малфоя так не получалось и в его лучшие годы.

А еще Драко мучило постоянное чувство дежавю. Несмотря на все изощрения Дома по изменению интерьеров, Драко чувствовал, будто уже побывал тут накануне. Вот и сегодня он, лежа на курпачах и подушках и посасывая кальян, был уверен, что уже видел всё это прежде. Мучаясь от невозможности вспомнить, Драко отвлекался от мыслей о Поттере. Но чувство дежавю стало гораздо сильнее, когда Поттер вошел в гостиную. Будто они уже когда-то сидели тут. Драко вздрогнул, от этой мысли засосало под ложечкой. Но он НИКОГДА не был в этой комнате наедине с Поттером!!!

Гарри бросил взгляд на Драко и вдруг, ни с того, ни с сего, подбежал, опрокинул Драко на подушки и больно впился ртом в его губы. Драко опешил и замер. Он настолько не ожидал подобных действий от Поттера, что лежал и позволял себя целовать. Хотя поцелуем это было назвать сложно. Гарри пил Драко, больно мял его губы своими, жестоко кусая. Но, когда Поттер полез холодными руками под его рубашку, того охватило странной чувство НЕПРАВИЛЬНОСТИ происходящего. Прежде всего, Поттер никогда бы первым не поцеловал Малфоя, особенно в свете его поведения последнее время. Кроме того, у Гарри никогда не было холодных рук. Последней каплей стала резкая, обжигающая боль в ладони правой руки. Его личный шрам-молния просто горел огнем. Эта боль несколько отрезвила Драко, и он смог сбросить с себя Гарри. Поттер сидел на полу, глядя на Драко холодными черными глазами. Черными! А у Поттера…

- Кто ты, черт тебя побери?!! - давно Драко не был в такой ярости!

Глава 11.

Гарри смотрел на происходящее со стороны и не мог поверить, что это происходит с ним. Как будто он был зрителем плохой пьески, где главными героями были Марси, Драко и он, Гарри.

Пять долгих дней он смотрел, что вытворял с Драко этот Незнакомец, занявший его тело…

Гарри не сразу понял, что случилось. Когда он ударился о ступени и потерял сознание, все померкло. Он ничего не видел, но отчаянно боролся с обступившей тьмой. Что-то странное было в этой тьме: липкая, словно грязь, она пыталась задушить его. Черная, как днища котлов Снейпа, она пыталась вселить в него Ужас. Вот только Гарри никогда не боялся темноты. Даже наоборот, темнота напоминала ему редкие минуты покоя и безопасности в чулане Дурслей. Видимо поняв, что страхом и тьмой его не пронять, кто-то показал Гарри действительность. Словно сквозь стеклянную стену он смотрел со стороны на свое тело, которое бережно нес шатающийся Драко. А снизу его страховала бесстрашная Марси. Он однажды наблюдал нечто подобное в телевизоре тети Петуньи, когда она, перемывая косточки участникам, в упоении смотрела реалити-шоу. Так и Гарри все видел, но никак не мог повлиять на происходящее. В какой-то момент он подумал, что умер и видит свое тело со стороны. Но, присмотревшись, увидел, как поднимается и опадает его грудь, как дрожат длинные ресницы. Он никогда не подозревал, что они у него такие красивые - черные и пушистые. Наверное, очки раньше скрывали это. Чтобы не запаниковать, Гарри продолжал дальше рассматривать себя. Это очень помогало не сойти с ума от напряжения и не забиться в неуправляемой истерике. Словно чужими глазами он смотрел на свою стройную, но сильную фигуру, не лишенную гибкости и изящества. Сейчас в нем действительно было что-то аристократичное. Видимо два года вымуштровки у Франсуа не прошли даром. Странно, мысли о д’Артаньяке больше не вызывали болезненных спазмов в груди. Словно именно сейчас Гарри наконец-то сбросил это тяжкое бремя насилия и ощущение грязной вины с души… Он продолжал смотреть и критически себя оценивать. Конечно, до Драко ему далеко - потомственного аристократа видно сразу. Незаметно все его мысли переместились на Малфоя. Он с благодарностью наблюдал, как тот нежно и бережно положил его тело на кровать, несмотря на собственное весьма плачевное состояние, забегал по комнате в поисках холодных компрессов и нашатыря. Гарри почувствовал глубокую нежность, затопившую все его существо. В этот момент он открыл глаза. Это было очень странно осознавать себя сразу в двух измерениях - глядеть сверху на все происходящее и изнутри Этого Существа, что, открыв глаза, холодно смотрело на Драко. То, что в этом существе не было ничего человеческого, Гарри понял сразу. Ну не может душа человека быть такой темной и холодной! Как сгусток замороженного космического вакуума… Даже сущность Волдеморта, однажды захватившего его тело на пятом курсе, была похожа скорее на подтаявшее мороженое, чем на это воплощение Абсолютного Зла! Гарри стало страшно. Не за себя, а за дорогих ему людей (да, и Марси тоже!) оставшихся один на один с Этим… Как же его назвать? Все, что включало бы в себя понятие Воплощенного Зла, было слишком мелким и совсем не отображало действительность.

Ненависть ледяным мечом пронзила душу Гарри. Это было ни на что не похоже. Мало того, что он видел через две пары глаз, так еще и чувствовал через две души! И одна из этих душ дико ненавидела Драко. Ненавидела его не за что-то, а просто потому, что он существовал, и потому, что Гарри любил его. Да-да! Любил! Как отчетливо это можно было осознать сейчас, после того как он увидел Истинную Ненависть! Он словно после яркого света попал в такую абсолютную темноту, по сравнению с которой, любая темная ночь покажется летним деньком. Эта ненависть другого Существа мучила и корёжила душу Гарри. Она волнами накатывала на него, пытаясь поглотить все самое светлое и доброе, что еще оставалось в нем. Внезапно Гарри понял, что если поддастся хоть на секунду, хоть на микрометр подпустит эту Тьму себе в душу, то будет вечно гореть в аду. Но даже не эта чудовищная мысль ужасала Гарри. Он представил, что будет с Драко, если это Существо ничто не будет сдерживать. Это было… невозможным! Ни за что на свете Гарри не отдаст свою любовь и свою душу на поругание нечисти, будь то сам Сатана! Эта мысль что-то всколыхнула на темной стороне его души, которая сейчас смотрела на Драко, как на мерзкое насекомое, обдавая того холодом и презрением. Гарри решил бороться до конца, пусть и не знал как. Выход есть всегда. Если эта Тварь надеется причинить боль его любимому, то она крепко об этом пожалеет! Эта решимость Гарри потеснила Темную Сторону, отвоевав себе немного больше пространства. Гарри пытался докричаться до Драко, как-то привлечь его внимание, но ничего не получалось. Все чувства кроме зрения были заблокированы. Он будто находился внутри бронированной комнаты, обложенный метровым слоем ваты. Внезапно Гарри вспомнил, как боролся за свою душу с Волдемортом в Министерстве. Он просто разрешил себе любить и скорбеть, и Волдеморт не смог находиться в его теле. Но Этот ни в какое сравнение не идет с Темным Лордом. Том Риддл удавился бы от зависти, увидев ТАКУЮ темноту! Гарри попробовал заполнить свою душу любовью к Драко, но его сил не хватило. Видимо душа Лорда когда-то давно знала, что такое любовь, привязанность, возможно, дружба. В нем хранилась память его изуродованной души, которую хоть немного, но любили. И эта мертвая память не позволила Лорду надолго занять тело Гарри. В сущности Этого не было ни искорки воспоминаний о чем-то хорошем. Оно просто НИКОГДА не догадывалось о таких чувствах, как любовь или нежность. Светлые эмоции отсутствовали за ненадобностью, так же как у трупных червей - крылья. Это была Абсолютная Тьма, Совершенное Зло!

Гарри метался, глядя, как Этот мучает милого ему человека. Было невыносимо видеть недоумевающий, словно у раненного зверя, взгляд Драко, когда «Гарри» смотрел на него с ярой ненавистью! Его непонимание и боль были словно удары бичом по нежной коже. Это было страшно! Гарри кричал от ярости, пытаясь пробиться сквозь ненависть, но у него не получалось. Хуже того, он частичкой нетронутой души все же ощущал ненависть к Драко. Он любил и одновременно ненавидел. Словно горел во льду. Если бы у Гарри был голос, он бы уже сорвал его на всю жизнь - так он кричал! Но вот, к дикой мешанине чувств добавилось еще одно. Оно было знакомо Гарри с детства. Пульсирующая боль в шраме. Только на это раз не на лбу, а в ладони. Это навело Гарри на мысль, что у него будет возможность связаться с Драко. Надо просто подождать…

Глава 12.

Гарри сидел у кровати Драко и ждал, когда тот уснет. Его недо-половинка бродила где-то по Дому. Огромным плюсом было то, что он мог видеть глазами Существа, в то время как Оно не имело ни малейшего представления о местонахождении Гарри. Теперь оно было предоставлено само себе. Драко лежал в кровати и невидяще смотрел в потолок. Из его глаз бежали слезы. Он не бился в истерике, нет! Он просто лежал и медленно умирал… С каждой слезинкой уходило что-то важное. Он словно выплакивал свою боль, обиду, любовь… Шрам на ладони Гарри саднило, но Существо не знало причины этой боли и поэтому просто не обращало на нее внимание. Для Гарри же это был Знак. Знак того, что Драко для него ещё не потерян, что он ещё чувствует его эмоции. Это было похоже на связь с Волдемортом: тогда Гарри чувствовал его сильные эмоции - гнев, ярость, радость. Сейчас Гарри был счастлив, что так и не научился Окклюменции. Ведь тогда он мог бы не заметить, пропустить, отсеять это ментальное вмешательство. Да будет благословенен Снейп за то, что так сильно ненавидел Гарри и довольно халатно относился к своим обязанностям преподавателя!

Наконец Драко смежил веки и забылся тяжелым сном. Гарри последовал за ним. В этом сне блондин сидел на берегу серой речки и плакал от боли. От этого зрелища у Гарри защемило в груди. Он подошел и обнял Драко, утешая. Тот разрыдался от облегчения, уткнувшись ему в плечо.

- Я знал, что это не ты! Я не верил тебе… твоим глазам. Боже, как ты на меня смотрел! Я думал, что с ума сойду от горя! - Драко судорожно цеплялся за Гарри, сотрясаясь всем телом.

- Тише, мой хороший! Я здесь, я рядом! Я люблю тебя, слышишь? Не верь, когда я буду говорить обратное! Не верь моим глазам и поступкам! Помни, что я буду любить тебя вечно! Не плачь, любимый. Я никому тебя не отдам! Ты только не верь мне, когда проснешься! Прошу, не верь! Помнишь, что нам сказал Григорий? Наяву не верь мне, милый! - Гарри бормотал нелепые утешения, сжимая в объятьях такого хрупкого и ранимого человека, за которого он, не задумываясь, отдал бы жизнь.

Они очень долго сидели на берегу реки, крепко обнимая друг друга. Прошла вечность, а может лишь секунда. Время в Стране Снов летит иначе. И вот уже силуэт Драко начал таять в руках Гарри. Пришло утро.

- Только помни! НЕ ВЕРЬ МНЕ ТАМ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я УМРУ БЕЗ ТЕБЯ! НЕ СМЕЙ ВО МНЕ СОМНЕВАТЬСЯ! - кричал Гарри исчезающему Малфою. В ответ донеслось:

- Я люблю тебя-а-а … - и он исчез…

Гарри был в растерянности. Он знал, что Драко забудет этот сон, как забыл все предыдущие. Вот если бы что-то намекало ему, что он не один, что вокруг него просто злой морок! Гарри решительно вернулся в реальность своего Альтер-Эго. Оно сидело в библиотеке, листая какую-то книгу. Гарри прислушался к Его мыслям. Оно читало средневековый трактат «Молот Ведьм» и довольно ухмылялось. Чистая, ничем не замутненная ненависть переполнила Гарри. Так наверное чувствуют себя Ангелы Божьи, идя на бой с нечистью! Существо радовалось страданиям и пыткам несчастных женщин, которых сотнями сжигали на кострах Инквизиции. Для Него эта проклятая людьми и Богом книжка была всего лишь романчиком для легкого чтения.

Огородив себя этой ненавистью, Гарри смог пережить долгие пять дней. Он каждую ночь виделся с Драко. Подслушав мысли Дома, он во сне приводил своего любимого в ещё не существующую гостиную. И на следующий день Драко видел ее наяву. Гарри с радостью смотрел, как тот недоуменно морщился, пытаясь понять, откуда берется чувство дежавю. И каждый день Гарри вместе с Драко погибал под равнодушно-презрительно-ненавидящим взглядом Гарри-Зверя. И каждую ночь он возвращал Драко веру в себя. В мире снов они будто сливались в единое целое. Им незачем было говорить вслух - они прекрасно понимали друг друга. Они знали друг о друге всё. Они дышали вместе, и одно на двоих сердце билось ровно. Гарри чувствовал в себе силы вскоре побороть Это Существо, занявшее его тело и причинявшее Драко столько боли наяву. Словно почувствовав что-то, Оно начало активные действия. Ему словно было жизненно важно заставить Драко ненавидеть. Началась травля. Гарри ничего не мог сделать. Пока не мог. Но это только увеличивало его личный счет к Чудовищу-В-Его-Теле!

На пятый день Оно вошло в гостиную, когда там был Драко. Гарри, подслушав мысли Существа, оцепенел от горя. Оно собиралось изнасиловать его нежного мальчика! Его Драко! Сделать с ним то, что когда-то пережил сам Гарри!!! Оно собиралось окончательно сломить его любимого человека …

Глава 13.

- Кто ты, черт тебя побери?!!

Вопрос повис в воздухе. Драко дрожал от ярости, едва сдерживая себя, чтобы не кинуться с кулаками на сидевшего перед ним… Гарри? Нет, это точно не был Поттер! Теперь Драко был в этом абсолютно уверен. Яркая обжигающая боль в шраме на правой ладони подтверждала эту догадку. Драко моментально вспомнил все слухи и сплетни о приступах Поттера в школе. Судя по всему, его шрам на лбу был проводником между ним и Лордом. Значит, их одинаковые шрамы на ладонях были связаны между собой! Поняв это, Драко успокоился настолько, что вспомнил все труды и монографии известных волшебников, посвященные шрамам от заклятий, которые ему довелось изучить. Эти мысли и догадки молнией пронеслись в голове Драко. Черные глаза Не-Гарри посветлели до обычного зеленого цвета, но Драко уже был уверен, что перед ним совсем не Поттер! Значит, нужно выяснить, куда делся Его Гарри. Пока остается только одно - выиграть время.

- Поттер! Я не узнаю тебя! То ты бросаешь на меня ненавидящие взоры, то лезешь с поцелуями! Ты уж реши, чего ты хочешь! Когда определишься, я буду рад выслушать твои извинения у себя в комнате, - гордо вздернув голову, Драко повернулся к выходу. В этот момент в гостиную вошла Марси. Она оглядела комнату, бросила взгляд на Гарри, все еще сидевшего на полу с изумленным видом. Посмотрела на Драко, выходящего из комнаты. И, кивнув на прощание Гарри, пошла следом за Малфоем. Молча они дошли до комнаты Драко, на сегодня принявшей вид будуара персидской наложницы.

- Драко, не хочу тебя расстраивать, но похоже, Гарри проигрывает свое Испытание… У меня было нечто подобное… Мой Меркуцио враз изменил свое ко мне отношение… Сначала мы держались друг друга и вместе справлялись со многими трудностями. Выдержали даже испытание верой… Но однажды он проснулся и сказал мне, что не может больше терпеть меня рядом. Что ночью ему открылись пророчества, в которых он становился победителем, если отказывался от меня… Он бросил меня в то утро… - в больших зеленых глазах Марси показались слезы. Драко было дико видеть плачущего хищника, хотя он знал, что под шкурой пантеры скрывается девичья душа. Он подошел к Марси и обнял ее. Она с полу-стоном - полу-вздохом прижалась к его плечу, и из ее огромных кошачьих глаз покатились крупные слезы. Это было так необычно! Плачущая огромная кошка, древнее существо, бывшее когда-то молоденькой девчонкой. И аристократ, едва не потерявший смысл жизни, когда увидел холодный ненавидящий взгляд любимых глаз. В этот момент их словно что-то объединило, связало, сделало узы их дружбы крепче и надежнее.

Гарри смотрел на них сверху, не забывая приглядывать за своей второй сущностью. Гарри-Зверь полностью оправдывал свое прозвище - он метался по гостиной, в ярости пиная подушки, топча осколки кальяна и остатки восточных сладостей. Гарри-Который-Настоящий-Поттер прислушивался к Его мыслям. От яростных воплей Незнакомца заложило уши, но он продолжал наблюдать. Успокоившись, Зверь начал рассуждать более здраво. Он вспомнил реплику Драко об извинениях в его комнате и довольно ухмыльнулся. Значит, извинения. Ну, будут тебе извинения, щенок! Зверь начал обдумывать свой коварный план по уничтожению сопротивления Драко. Он вспомнил пережитый шок и ужас, когда решил, что Драко узнал, кто Он. И то облегчение, когда Малфой решил, что Гарри просто к нему пристает. Он решил это использовать…

Гарри-Который-Поттер слушал детальный план Зверя и снова приходил в ужас. Надо было срочно действовать! Ему нужен… Григорий! Сам не зная почему, Гарри был уверен, что без ворона тут не обойтись. Но как ему найти Григория? Драко! Связь через шрамы должна сработать. Может быть, поняв, в какую беду они угодили, тот сможет что-то придумать. Оставив Зверя, Гарри полностью сосредоточился на блондине.

Они с Марси все еще обнимались, но разговоры были уже более светские. Похоже, обоим было неловко от демонстрации слабости Марси. Драко рассказывал черной пантере, что сейчас носят молодые колдуньи, а она вполне по-девичьи ахала и округляла глаза. Больше всего ее поразило то, что теперь девушки носили брюки. Она не раз переспрашивала Драко о деталях туалета современной ведьмы.

Гарри сел позади них и мысленно взял правую руку Драко в свою. Конечно, Драко не почувствовал его присутствия, но Гарри с радостью ощутил тепло шрама на его ладони. Стараясь сконцентрироваться на этом тепле, он пытался вызвать реакцию Драко, как-нибудь намекнуть на свое присутствие. Но безуспешно. От нетерпения и досады он громко выкрикнул его имя, случайно при этом коснувшись левой рукой Марси. Та вздрогнула и оглядела комнату.

- Драко! Тут кто-то есть! До меня только что кто-то дотронулся! - в панике Марси хотела было вскочить, но Драко с силой ее удержал. Его подозрения крепли с каждой секундой. Он задал ей казалось бы неважный вопрос:

- Марси, скажи, в каком направлении магии ты была наиболее сильна тогда, до Острова? - Драко испытующе смотрел на пантеру. Он начал кое о чем догадываться, и следовало эти догадки либо подтвердить, либо опровергнуть.

- Я - медиум с сильными эмпатическими способностями, - Марси недоумевающе смотрела на Драко. - Только я давно потеряла свой дар.

- Хочу тебя поздравить - дар ты не потеряла, он просто затих в тебе за ненадобностью. Сегодня ты испытала сильное волнение, которое всколыхнуло годами копившиеся пласты эмоций, под которыми прятался твой дар. Как тогда я смог обернуться львом, так и ты сейчас чувствуешь невидимое моему глазу. Мне кажется, здесь есть кто-то, желающий сказать нам о чем-то важном, - Драко внимательно осмотрел комнату. - Постарайся расслабиться и настроиться на нужный лад. Я постараюсь помочь.

Драко снова обнял Марси, стараясь поделиться с ней возникшей у него уверенностью. Та немного дрожала от испытанного потрясения, но смогла собраться и сосредоточиться. Напряжение так трогательно смотрелось на ее усатой морде! Она даже зажмурилась.

Гарри снова сел рядом с ними, взял Драко за руку, а другой рукой приобнял Марси. У той по шкуре пробежала крупная дрожь, заставляя ее шерсть вздыбиться. Гарри тихонько, чтобы не напугать Марси, позвал ее:

- Марси, солнышко, ты слышишь меня? Это я - Гарри. Скажи что-нибудь, чтобы я понял, что ты слышишь меня…

Марси поежилась, неуверенно взглянула на Драко, потом повернула голову и посмотрела себе за плечо и почти прошептала:

- Драко, тут Гарри. Он назвал меня солнышком, - при этом она неотрывно смотрела прямо в глаза Гарри. У того сердце на миг остановилось и снова забилось в радостном предвкушении.

- О, Боже! Какое счастье! Ты слышишь меня! Пожалуйста, передай Драко, чтобы он не верил тому, кто сейчас в моем теле. Скажи, что я не предавал его!

- Он говорит, что кто-то занял его тело, и чтобы мы не верили тому Гарри. Он говорит, что не предавал тебя, - Марси говорила все более уверенно, не прерывая зрительный контакт, глядя в то место, где ей упорно чудились глаза Гарри. Такие зеленые и прозрачные, словно морская волна в тихий солнечный денек. Нет, она определенно видела его глаза!

- Марси, скажи Драко, что ему нужно срочно найти Григория. Это очень важно. Если сможешь, помоги ему. Но старайся не оставлять его одного - сегодня Это придет «извиняться» и снова попытается причинить Драко боль. Пожалуйста, не бросай его!

- Гарри говорит, чтобы я помогла найти тебе Грегори. Сказал, что это важно. Еще он попросил не оставлять тебя потому, что Не-Гарри придет, чтобы снова обидеть тебя, - впервые Марси посмотрела на Драко. Тот сидел очень тихо, не шевелясь, словно боялся спугнуть видения Марси.

- Я знал… Я знал, что это был не Гарри! Мой Гарри никогда бы не повел себя так! - голос Драко дрожал, глаза лихорадочно заблестели. В них показались слезы. Не сдержавшись, Гарри провел по его щеке правой рукой, стараясь не разрывать контакт с Марси. Драко едва заметно вздрогнул от прикосновения. - Гарри, это ты? - прошептал он.

- Марси, скажи ему, что я касаюсь его щеки, - Гарри был сам готов расплакаться от захлестнувших его чувств, когда он увидел неверящие, но доверяющие глаза Драко. Он с нежностью смотрел на блондина и думал, что отдаст все на свете, даже жизнь, только бы в этих глазах не было больше столько боли и слез.

- Да, Драко, это Гарри, - прошептала Марси, проникнувшись трогательностью момента. Она ощущала отсутствие взгляда Гарри, так как ощущаешь тень от облака, закрывшего на минутку солнце: вроде бы светло,но уже нет чувства теплого поцелуя солнечных лучиков на лице. Марси с грустью подумала, что, видимо, такой же демон завладел ее Меркуцио, а она не заметила подмены, слишком увлеченная своей обидой на него. Теперь свою любовь к Меркуцио она вспоминала философски: не получилось, ну что ж - все в жизни бывает. Оказывается, можно и нужно было бороться, невзирая ни на что. Как эти двое.

Марси смотрела в лицо Драко и видела нежность, с которой светились серые глаза, становясь светлыми, почти прозрачными. Словно два родничка с холодной, но такой целебной водой. Она уже знала, какими бывают эти глаза: веселыми и словно мерцающими; хмурыми, как осеннее небо; злыми, словно зимняя метель, пронизывающая до самых косточек; и вот теперь она видела их нежными и любящими. И в этот миг она поняла, что, возможно, мальчикам удастся пройти испытания. Осознание этого накрыло ее. Она поняла, что ее более чем тысячелетнее заточение в теле пантеры вот-вот закончится. Она прожила достаточно долгую и интересную жизнь. Но только сейчас она вдруг поняла, насколько устала вилять и изворачиваться, только лишь для того, чтобы продлить эту не-жизнь - агонию жизни. Она теперь ГОТОВА. И эту Истину ей помогли понять эти два, в сущности, еще мальчика, если сравнивать с ее более чем приличным возрастом. В этот момент Марси поняла, что сделает все возможное, чтобы они прошли испытание. Даже если после этого ей придется умереть. Она поняла, что лучше в один момент сгореть ярко и беззаветно, словно метеор, чем тлеть на протяжении веков, как гнилушка. Своим вновь пробудившимся эмпатическим даром она ощущала волны их всепоглощающей нежности и несмелой любви. Она видела, что их ждет Великое Будущее. И если она окажется когда-то упомянутой в качестве помощницы, то чего еще желать? Она сделает все, что сможет и именно этим, возможно, обессмертит свое имя. Кончиком хвоста Марси смахнула невольную слезинку.

Глава 14.

Григория нашли только к вечеру. Он прилетел, хмурый, а чуть позже ввалилась запыхавшаяся Марси. Все же она бежала по земле, тогда как ворон проделал весь путь по воздуху. Драко, как мог, объяснил ситуацию. Григорий рассказал, что в своей «до-островной» жизни ему не однажды приходилось сталкиваться с подобным захватом чужого тела. Но самое главное - он согласился помочь. Драко был готов расцеловать мрачного ворона! Зная подробности его личной трагедии, блондин клятвенно пообещал себе, что сделает все возможное и невозможное, но положит Беркута связанным у ног Грегори. Он не мог не восхищаться угрюмым вороном, который все еще не мог смириться с потерей отца и всячески пытался отомстить кровожадному медведю. Драко не стал озвучивать свое решение вслух, ведь никто не знал, удастся ли им сегодня выжить. Ведь то, что они задумали, было поистине дерзким и опасным. Малейшая оплошность - и им всем крепко не поздоровится. Драко старался гнать от себя плохие мысли. У него и без этого было о чем подумать.

Теперь, когда Малфой понял, что не он был причиной поведения Гарри в последние дни, ему стало гораздо легче. Словно с души упал огромный камень. Теперь все казалось гораздо проще и светлее. Ведь Гарри был рядом! Пусть пока только душой. Сегодня они займутся возвращением его тела. Почти неделя непрерывного кошмара наяву казалась теперь не более чем сном. Все приготовления были сделаны в спешном порядке под чутким руководством ворона Грегори. Как оказалось, ворон без проблем мог видеть Гарри и общаться с ним. За общим делом прошли их былые недомолвки и обиды, хотя ворон позволял себе недовольно бурчать по поводу «желторотых птенцов, вечно лезущих не в свое дело». Часто Грегори пронизывающе смотрел на Драко. Потом также внимательно вглядывался во что-то в пространстве, видимое только ему. Загадочно ухмылялся, оставаясь, впрочем, при своих мыслях. Для птицы у него была удивительно подвижная мимика. Драко только диву давался, в его каждой реплике, в каждом движении узнавая своего школьного преподавателя Зелий. Какая к черту летучая мышь?! Если бы Северус Снейп был анимагом - он был бы только вороном и никем больше!

Гарри, глядя на происходящее сверху, не мог не удивляться изменениям, произошедшим с Драко Малфоем. Он знал этого человека по школе. Знал, каким мелочным и обидчивым тот был. Помнил, сколько раз подвергался опасности благодаря козням и доносам этого блондина. Он вспоминал все злые слова, сказанные Малфоем, и не мог поверить, что тот злопамятный хорек и этот прекрасный, заботливый человек - одно лицо. Он сравнивал холодного аристократа, которого он встретил на корабле, злобного ребенка, так и не забывшего отвергнутой дружбы и юношу, с таким энтузиазмом помогавшего ворону и пантере вернуть тело Гарри. Драко делал всю самую сложную и неприятную работу по подготовке к мощному магическому ритуалу. Это было все равно что сравнивать воду, лед и пар. Вроде бы одно и тоже, но какой же разной может быть одна и та же стихия! Гарри откровенно любовался блондином, то суетливо бегающим по комнате, то замирающим с книгой, то сосредоточенно высунув язык, что-то рисующим на полу.

Не раз он ловил на себе пронизывающий взгляд Григория. То, что ворон видел его буквально насквозь, не вызывало сомнений. Внезапно Грегори, повернувшись к углу, в котором «висел» Гарри, зыркнул на него и громогласно поинтересовался, не пора ли кое-кому заняться делом и приглядеть за Демоном, а не пялиться на задницу Малфоя? Если бы Гарри мог, он бы покраснел. И совсем он не пялился на задницу Драко! Вернее не совсем пялился… или пялился, но не на задницу… Запутавшись в собственных мыслях, он почел за лучшее ретироваться и, поспешно найдя свое тело, увидел, что Гарри-Зверь все так же коротал вечер в библиотеке с книгой.

Сидя в массивном кресле с высокой спинкой, он увлеченно читал. Гарри, глядя со стороны, не мог собой не восхищаться, как бы самодовольно это не выглядело. Сейчас, видя себя сверху и понимая, что это не его душа живет в теле, он разглядывал себя с интересом постороннего человека. И то, что он видел, ему откровенно нравилось. Сегодня на нем был темно-синий, почти черный сюртук, выгодно оттенявший глубокий цвет длинных роскошных волос, кипенно-белая рубашка с широкими кружевными рукавами, красиво выглядывающими из рукавов сюртука, завязанный на старомодный манер шелковый малахитово-черный галстук, заколотый изящной, с алмазной искрой булавкой. Несвойственная ему бледность, придавала чертам аристократичный, утонченный вид. Лицо словно заострилось, осунулось. Вьющиеся волосы скрепляла заколка, инкрустированная бриллиантами и изумрудами темного, хвойного цвета. Конечно в виде змеи. Гарри про себя посетовал на то, что в этом мире оказывается так мало животных, любимых ювелирами. Змейка на заколке грациозно двигалась, то обвивая пучок волос, то спускаясь вниз по прядям, заплетая их в косу, то мирно сворачиваясь на своей маленькой площадке. Отблески драгоценных камней на ее подвижном теле окружали голову Гарри словно ореолом, насмешливо-циничным, если вспомнить, чья сущность жила в его теле. Но, в общем и целом, вид Гарри-Не-Гарри ему нравился. Поттер подумал, что именно такой человек достоин находиться рядом с Малфоем. Чтобы отвлечься от самолюбования, граничащего с нарциссизмом, Гарри решил подсмотреть, что читает Не-Гарри.

Теперь это были сочинения Жиля де Реца. Он когда-то был ярым сторонником Жанны д’ Арк - Орлеанской Девы, много веков назад спасшей Францию от завоевателей. Гораздо позже де Рец сошел с ума, увлекшись пытками и развратом, царившими в его поместье. Кровь и вино текли рекой. Частенько его гости становились жертвами собственной доверчивости и легкомыслия. Барон де Рец помимо прочего увлекался такой наукой, как яды. Никто из гостей, присутствующих на его страшных пирах, не мог с уверенностью сказать, встретит ли рассвет. Именно про эти зверства сейчас увлеченно читал Не-Гарри, иногда недовольно хмыкая, словно не соглашаясь с методами барона, которого вся Франция прокляла и прозвала Синей Бородой. Видимо, он считал их невероятно мягкими. Гарри заглянул в книгу глазами Не-Гарри. Она была написана по-французски, но Поттер, слыша мысли Демона, понимал написанное. В этой главе стареющий де Рец описывал методы омоложения, такие как купание в крови младенцев и девственниц. Существо рассуждало, чья именно кровь и в каких пропорциях подходит лично ему. Отвращение переполнило душу Гарри. Возможно, именно это его чувство омерзения было настолько сильным, что Не-Гарри поднял голову и удивленно огляделся. Потом, что-то для себя поняв, Он усмехнулся и сказал:

- Я так и знал, что ты найдешь дорогу назад… Ну, здравствуй, Гарри Поттер!

Глава 15.

- Я так и знал, что ты найдешь дорогу назад… Ну, здравствуй, Гарри Поттер! - говорил Он очень уверенно и мягко. - Я знал, что ты вернешься. Судя по всему, ты отличаешься весьма настырным характером. Не в твоем стиле отступать с полпути. Я здесь, чтобы помочь тебе на пути к Величию, Гарри Поттер. Ты чрезвычайно одаренный молодой человек. Вместе мы могли бы добиться многого. Весь мир лежал бы перед нами! Власть и Слава! Что может быть слаще? - продолжал увещевать Гарри-Зверь. Его голос становился все более обволакивающим, он словно пытался подчинить себе Гарри. Вот только в двух вещах просчитался Демон. Гарри никогда не привлекали ни Слава, ни Власть. Первого он хлебнул в достатке еще в детстве, да так, что от одних только воспоминаний начиналась изжога. А на счет второго… Гарри слишком хорошо знал, что делает с людьми Власть безграничная и безнаказанная. Если бы он хотел всего этого, то давно спокойно окончил Слизерин и, подвинув Темного Лорда, правил бы себе на здоровье!

Из всего сказанного Демоном Гарри сделал только один вывод: тот не знал о нём абсолютно ничего. Ни о его стремлениях, ни о желаниях. Это вселяло надежду на то, что Демон, вероятно, был не из самых сильных. А еще он упорно не видел Гарри. Словно его внимание притянула одна-единственная негативная мысль Поттера. Словно стервятник, почуяв падаль, он дернулся было к этой питательной злобе, но, не чувствуя подпитки, отказался от дальнейших поисков. Впрочем, он продолжал свой монолог:

- Собственно, от твоих желаний уже ничего не зависит. Ты слишком слаб, чтобы выдержать мое испытание. Твоя душа уже растворяется во Тьме - я чувствую это! Твое присутствие почти неощутимо. Сломив Драко, я получу вас обоих. И снова выиграю! Как, впрочем, все полторы тысячи лет до этого… - Демон уже говорил сам с собою, не замечая этого.

Поттер незаметно подобрался к границе ощущений Демона и прислушался. Похоже, тот говорил правду, даже не задумываясь о том, что его могут услышать. Он слишком быстро поверил в свою безнаказанность. Гарри, навострив уши, впитывал информацию как губка. Из сказанного он понял, что когда-то давным-давно состоялся какой-то спор между Тьмой и, надо полагать, Светом (кто ж еще мог спорить с Тьмой?) Следствием этого спора стали Испытания, которые парами проходили маги, призываемые на Остров раз в сто лет.

И именно по этой схеме проходило Испытание Гарри и Драко. Сначала им дали сблизиться, прогнав через водоворот событий, происшествий и чувств. А теперь пытались поодиночке сломить. Гарри досталось Испытание Тьмой (которое он успешно прошел еще в первые минуты своего Небытия - спасибо Волдеморту и Дурслям за отличную подготовку). А Драко - Испытание Ненавистью близкого человека. Как все оказалось просто, стоило только побольше узнать о деталях.

Внезапно Гарри молнией пронзила мысль: неужели его чувства к Драко наносные, ненастоящие? Неужели та нежность, что Гарри чувствовал к Малфою искусственно созданная? Этого не может быть! Слишком яркими были воспоминания о словах и взглядах Драко. Не может человек смотреть ТАКИМИ глазами и ничего не испытывать, хотя бы не отдавая себе в этом отчёт. Ведь если они начали чувствовать подобное, значит что-то было между ними на самом деле, хоть немного, но было! Эта мысль полу-стоном пронеслась у Гарри в голове. Он никак не мог поверить, что его любовь была игрушкой в руках ловких манипуляторов. Он вдруг почувствовал, как его уверенность в любви поколебалась.

Внезапно он ощутил себя безоружным. Старым псом, у которого выпали его клыки, которыми он когда-то рвал обидчиков. Гарри схватился за голову и едва не застонал. Но вдруг на грани восприятия он уловил тоненький проверяющий щуп чужого присутствия. Взглянув на Не-Гарри, он успел перехватить испытующий взгляд. Такой неуловимо-прозрачный, что он мог бы показаться плодом бурного воображения. Такой же, как тоненький щуп в его мыслях. Так это тоже была проверка?!!

Такого гнева за свои двадцать один год Поттер не испытывал никогда. Его душа просто пылала, подобно занявшемуся лесному пожару, страшному в своей нерассуждающей ярости. Значит, еще одна проверочка, да? Ну сейчас я вам всем устрою! Его душа буквально рассыпалась от боли за Драко. Добро и Зло спорили, кто сильнее? Да какая после этого между ними разница? Судьбы десятков людей сминали и выкидывали, словно исписанный черновик. С каждой мыслью Гарри по капле переполняла ярость. Он вобрал в себя море нерастраченной магической энергии Острова.

_____Дом вздрогнул, подобно испуганному животному.

___________________________________________Погода за окном резко испортилась.

_______________________________Началась буря.

____________Ураган с корнем вырывал вековые деревья и играючи забрасывал их в море.

________Все вокруг трепетало в ожидании удара.

_______________Удара, который мог повергнуть весь мир Острова в первобытный Хаос.

И только одно существо оставалось спокойным. Гарри еще раз перехватил мимолетный взгляд Демона и понял, что этот его срыв тоже был частью сценария!

Неимоверным усилием воли взяв себя в руки, он погасил это злобное пламя. Он никогда больше не будет играть по чужим правилам! Он давно дал себе слово, что не позволит никому манипулировать собой. А сейчас им пытались манипулировать так, что Дамблдор со своим просчетами на много ходов вперёд казался мальчиком в песочнице. Гарри от переизбытка магической силы стал видимым. Он висел в воздухе и переливался всеми цветами радуги. Наверное, со стороны это было даже красиво - радужное привидение. Эта мысль внезапно рассмешила Гарри, и он расхохотался. Но эта странная сила, собравшаяся вокруг него, никуда не исчезала. Напротив, она обволакивала его, позволяя парить, словно на крыльях. Укрощенная сила Острова была у ног Гарри Поттера, Мальчика-Который-Снова-Выжил!

Гарри долго и заливисто смеялся и никак не мог остановиться. Радуга ластилась к нему, подобно котенку, принимая его хорошее настроение как приказ. Этой Силы было так много, что она обладала своим Разумом, но подчинялась воле Гарри, словно необъезженный доселе жеребец, покорившийся уверенной руке бывалого лошадника. И вот уже снова светит солнце. По библиотеке перестали порхать экзотическими бабочками книги. Все вокруг радовалось Новому Хозяину. И снова только одно Существо выбивалось из этого праздника Жизни, противоречило окружающей обстановке. Он потрясенно мотал головой. Но Гарри теперь это мало волновало. Он выиграл. Прошел свое испытание. Теперь оставалось только вернуть свое тело и найти Драко…

Глава 16.

- Неужели ты думаешь, что так просто получишь назад свое тело? - Не-Гарри расхохотался поистине демоническим смехом. - Я не отступлюсь! Не все так просто, Поттер. Я все равно получу тебя и твоего дружка. Но можете и не рассчитывать на то, что вам повезет как остальным. Я заберу с собой ваши души! Или нет - я разлучу вас навсегда, но сделаю так, чтобы все вокруг напоминало бы вам друг друга. Ты первым сойдешь с ума, Поттер. Я займусь тобой лично! - казалось, Демон уже не контролировал себя. Он начал кружить вокруг сияющего призрачного Гарри. Тот стоял не шевелясь. Ему не было нужды поворачиваться следом - он и так видел все, что происходило в комнате, в Доме, на Острове. Он каким-то непостижимым образом знал каждую мелочь, все события, происходящие вокруг него. Но они не сливались в одно грязно-бурое пятно, нет. Картинки фрагмент за фрагментом складывалась в красивую мозаику. Он будто смотрел издалека на разноцветный паззл. На расстоянии картина прекрасно видна, вся ее композиция понятна и неделима. Но стоит подойти поближе, как становятся видными мельчайшие кусочки стекла и камешков, что составляют полотно мозаики. Так и Гарри мог видеть все целиком, а мог сосредоточиться и рассмотреть более мелкие, интересующие его детали. Вот сейчас он видел, как по коридору огромными скачками, прижав уши и оскалившись, по направлению к библиотеке неслась Марси. За ней, отставая совсем ненамного, бежал Драко. Над ним и Марси, словно магловский самолет-истребитель, летел Грегори. Гарри мысленно потянулся к Марси и Грегори и попросил их подождать. Они остановились - будто на стену налетели. Драко споткнулся о Марси и едва не упал. Он недоуменно посмотрел на своих ошарашенных спутников. Гарри попросил пантеру сказать, что с ним все в порядке и что он сам должен разобраться с Демоном, занявшим его тело.

Наконец он решительно развернулся к Не-Гарри, который всё ещё выкрикивал угрозы, и ударил его. Радуга послушно взметнулась, свободно проникла сквозь тело и, унося с собой ненавидящий черный разум, одновременно втянула своего хозяина в его законное тело. Все оказалось просто. Как и все гениальное. Где вход - там и выход. Гарри был безумно рад снова почувствовать руки и ноги, снова ощутить запахи. Он приказал маленькому кусочку переливающегося света заключить в себя черную душу Демона, чтобы он не смог доставить неприятности его друзьям. Надежно запечатав Зло, царившее в его теле, он успокоился.

Гарри с наслаждением потянулся, шагнул к двери и распахнул ее, приветствуя Марси и Грегори какими-то малозначащими фразами, даже не задумываясь о значении того, что он говорит. Он неотрывно смотрел на Драко. Тот в свою очередь смотрел на Гарри. Не говоря друг другу ни слова, они смогли понять так много. Вглядываясь в такие знакомые, но такие новые черты лица Гарри, Драко думал, что никогда за всю свою жизнь он не видел никого прекраснее. Он жадно пил это неземное зеленоглазое видение, впитывая каждую черточку, каждый изгиб, каждую морщинку. В это мгновение Драко поверил, что все действительно будет хорошо. Теперь у него было прекрасное воспоминание для вызова Патронуса такой силы, что он смог бы уничтожить всех дементоров в радиусе многих миль. Драко был счастлив так сильно, что казалось еще немного - и его сердце не выдержит.

Они даже не заметили, как остались одни. Марси и Грегори деликатно удалились, понимая, что мешают чему-то очень важному. Все невероятные подробности можно узнать позднее. Этим двоим надо было заново познакомиться. Как много нужно было сказать. Но слова им были не нужны.

Гарри шагнул к Драко. Он был так близко! Втянув носом воздух он, не скрываясь, наслаждался его ароматом. Гарри взглядом ласкал глаза, аккуратный носик, тонкие губы, высокие скулы любимого. Под этим взглядом у Драко слабели колени. Он ощущал каждой клеточкой любовь, которую излучали глаза Гарри. Он чувствовал легкость и радость. В это мгновение он был способен перевернуть весь мир. Безумно хотелось рассказать всем на свете о своей любви, он никогда еще не был настолько цельным, как рядом с этим невозможным, непредсказуемым, неотразимым… Всех слов всех языков мира было мало, чтобы выразить то, что чувствовал Драко. Они долго стояли друг против друга, изучая, согреваясь теплом своих чувств, но еще не касаясь друг друга. То, что происходило сейчас, было важнее любого физического контакта. Их души сливались в одну, но такую счастливую, такую огромную, что их нежности хватило бы на всех в этом мире!

Наконец Гарри взял руку Драко в свою. Их словно пронзил удар молнии. Молния… Гарри перевернул ладонь Драко и легко коснулся губами его шрама. Более плотный и гладкий, чем кожа ладони, шрам часто-часто пульсировал. Казалось, что там бьется маленькое сердечко. Гарри еще раз коснулся его губами. Потом кончиком языка повторил рисунок шрама Драко. Малфой вздрогнул от непередаваемых ощущений и словно очнулся от оцепенения. Он поднял руку и притянул Поттера к себе. Тот неверяще смотрел в его глаза. Их губы, наконец, встретились. И словно Вселенная перестала быть. Весь мир замер, а может перестал существовать. А может и не было никогда никакого мира, Вселенной, кроме этих глаз, губ и этих рук. Ничего не было, кроме ощущения бесконечного, невыразимого счастья, которое нашло выход в нежном, легком поцелуе, не дав тем самым им умереть от переполнявших чувств. Сначала несмелый и робкий, поцелуй постепенно обретал все большую уверенность и страстность. И вскоре одного поцелуя стало не хватать, чтобы выразить все эмоции. Проведя ладонью по лицу Гарри, нежно погладив его, Драко запустил пальцы в его волосы, углубляя поцелуй. Гарри застонал от переполнявших его эмоций. Это было так волшебно, что хотелось кричать от счастья! Инстинктивно Гарри обнял Малфоя за талию, крепче прижимаясь к нему. Теперь уже Драко не смог сдержаться. Его низкий приглушенный стон опалил Гарри. Уже плохо понимая, на каком свете находятся, они нехотя оторвались друг от друга. Для более смелых ласк было не место и не время. Глядя друг на друга голодными глазами, они словно обещали: «Так просто ты не отделаешься!»

Глава 17.

Было решено отметить возвращение Гарри. Марси предложила устроить вечеринку. Правда приглашены были только присутствующие. Марси долго мялась, но всё же объяснила свое нежелание приглашать остальных жителей Острова. Всем было известно, что если найдется пара, прошедшая все испытания, то остальные обитатели умрут от старости, перекинувшись обратно в людей. Таким образом, немногие искренне наслаждались бы такой вечеринкой. Желая победы из вежливости, многие молились бы о проигрыше неожиданных лидеров. Их было можно понять - хоть и в зверином обличье, но это все же была их жизнь, к которой они все успели привыкнуть и смириться. Когда Грегори задал прямой вопрос касательно отношения к происходящему самой Марси, она, не задумываясь, ответила, что сделает все, чтобы помочь мальчикам пройти все испытания. И не важно, что после этого она умрет от старости, зато в этот момент она будет Жить по-настоящему. Грегори смерил ее пронзительным, изучающим взглядом и ничего не сказал. Но после этих слов было заметно, что он стал гораздо лучше относится к Марси. Внешне это не проявлялось, но все чувствовали, как изменился эмоциональный фон. Гарри же видел эмоции своих друзей насквозь. После того, как Сила Острова покорилась и признала его своим Хозяином, многие вещи он понимал с полуслова. А магические вибрации он чувствовал вообще не прилагая никаких усилий. Но самым интересным стало то, что Дом начал слушаться его и покорно ждал любых приказаний. Он обладал своим собственным разумом, может и немного своеобразным, но очень ироничным. Гарри иногда начинал хохотать, слушая язвительные комментарии Дома к происходящему. Его друзья в этот момент удивленно посматривали на него, но после того, как Гарри объяснил, в чем дело (под неслышимые шуточки того же Дома), все начали наперебой расспрашивать о возможностях их жилища. Это навело Гарри на мысль, как сделать вечеринку, чтобы угодить всем.

Он оставил на время своих друзей и отправился в библиотеку посоветоваться с Домом, который, кстати, смущенно попросил называть его Хоззи. Когда Гарри спросил, почему только он может говорить с ним, Хоззи ответил, что у него был прямой приказ никому не открывать свою сущность, кроме Хозяина. В обязанности Хоззи входило обеспечение жильцов всем необходимым, а также непрерывное подглядывание и слежка, наведение снов и создание атмосферы таинственности, иногда весьма гнетущей. Гарри пытался вспомнить свои сны, но не припомнил ничего необычного. Зато кошмары Драко стали более чем объяснимы. Хоззи, однако, сказал, что не имеет к снам Драко никакого отношения - он ни разу не смог пробиться к разуму Малфоя. И эти сны, скорее всего, были пророческими. Гарри взял это на заметку. Он спросил, хотел бы Хоззи общаться со всеми жильцами, а не только с ним, и его аж покачнуло от мощного восторга Хоззи, который так намолчался за полторы тысячи лет, что если бы смог, то расцеловал бы Гарри. Восторженный вопль Хоззи раздался по всем комнатам, перепугав Марси, Драко и Грегори. Но Дом тут же извинился и объяснил, что Хозяин Гарри разрешил ему разговаривать с жильцами. А когда Хоззи объяснился с ними, Гарри продолжил беседу в библиотеке. Он попросил Хоззи помочь ему в проведении вечеринки.

В итоге эта вечеринка стала лучшей из всех, на которых бывали присутствующие. Хоззи видоизменился в венецианское палаццо, даже гондолы плавали по каналу вокруг Дома. Марси, увидев это, издала такой вопль, что ей позавидовали бы все индейцы обеих Америк, а Тарзан бы удавился от зависти. Она как маленький котенок скакала по комнатам, не переставая радостно взвизгивать. Все остальные, смеясь, бегали за ней, с удовольствием наблюдая за пантерой, которая подпрыгивала каждый раз, когда узнавала что-то из своей прошлой жизни. На пороге одной из комнат она остановилась как вкопанная. Сначала все очень смутились, когда она повернула к ним свою морду, по которой бежали слезы. Гарри даже испугался, что они с Хоззи натворили что-то непоправимое. Но все оказалось гораздо проще - Дом вытащил из сновидений Марси воспоминание о ее комнате, в которой та провела детство и юность. Точная копия ее детской привела Марси в неописуемый восторг. Она носилась по комнате из стороны в сторону, не зная, за что схватится, во что первым делом ткнуться носом. Так ведут себя люди, уже отчаявшиеся когда-либо увидеть отчий дом, но внезапно оказавшиеся на родном пороге. Она, не переставая, бормотала благодарности Хоззи, и тот в итоге смущенно замолчал, жутко довольный произведенным эффектом. Все растроганно смотрели на Марси, которая все никак не могла успокоиться. Много позже, когда эмоции все же улеглись, Гарри повел их в противоположный конец Дома к черному входу. Они выбрались во двор и недоуменно замерли перед небольшим бревенчатым домиком, из трубы которого поднимался в небо ароматный и какой-то уютный дымок. Грегори хрипло, не то каркнул, не то поперхнулся. Он не отрываясь смотрел на этот деревянный домик. Его клюв то открывался, то закрывался, но больше никаких звуков он не издавал. Марси, стоявшая рядом, ткнулась в него мокрым носом и ворон смог выдавить лишь:

- Баня… - и снова замолчал. Зато послышался смешок Хоззи. Он объяснил, что Грегори больше всего не хватало на Острове этой загадочной бани. Он объяснил, что это то место, где русские моются, побивая друг друга вениками и «поддавая парку». Но больше он ничего не смог сказать, так как об устройстве бани узнал из книги, лежащей в библиотеке и из воспоминаний того же Грегори. Но тут наконец-то Григорий пришел в себя и смог объяснить, в чем собственно дело. Он рассказал своим друзьям о традициях, особенностях и требованиях, которые нужно было соблюдать, посещая это место с загадочным названием «Баня». Он вкусно и упоительно рассказывал о том, что такое березовый веник и как им пользоваться, как поддавать пару, об обязательном застолье после бани с непременным ковшом холодного напитка с непривычным названием «квас». Все слушали, затаив дыхание - никогда еще ворон не был так увлечен и красноречив! Единогласно было решено начать праздник с посещения этой бани.

Все стойко сносили непривычную влажность и жар русской бани. Марси сидела на полке, высунув язык и тяжело дыша. Ей было жарче всех - в ее-то шубе! Грегори важно ходил по бане в простыне, повязанной на манер греческой тоги и увлеченно командовал, рассказывая как правильно нужно париться вениками. Выглядел он, конечно, немного несолидно: мокрый как курица, в простыне, увлеченно шагающий по своей полке, но он был так счастлив, что никому даже в голову не пришло над ним пошутить. После первых процедур все шумною толпой вывалились в «предбанник», где был накрыт стол. И все на этом столе было сделано по правилам русской кухни! Соленые грибочки и огурчики (которые друзья сначала не решались есть, но, распробовав, съели все и добавки попросили), жареная, вареная и копченая рыба, мясо с картошкой, малина со сливками и многое другое. Но больше всего друзьям понравился квас. Они пили его и не могли напиться, наслаждаясь кисловато-терпко-пряным вкусом. Это было ни на что не похоже! После подвигов в бане напиток смели со стола в одну минуту. После этого даже как-то сил прибавилось. Посидев еще с полчасика, все снова двинулись в баню. На повторные процедуры, как сказал Грегори. Во второй раз всем понравилось гораздо больше. Они были так расслабленны - влажный горячий пар уже не утомлял, а напротив, словно вливал новые силы, лаская напряженные мышцы и размягчая загрубевшие души. Все постепенно начали понимать, почему Грегори так любит баню. После нее словно заново рождаешься.

Они то парились, то сидели за столом, ведя неторопливые беседы. Марси рассказывала о Венеции, о жизни до Острова, о проделках, которые они с Меркуцио устраивали будучи детьми. Грегори травил анекдоты, рассказывал о жизни в деревне, тепло вспоминал мать, отца, своих многочисленных женщин, из-за похождений с которыми он и получил свое прозвище - Распутин. Особенно интересно было слушать о его жизни при дворе русского царя, о его детях, о ситуации в России в начале XX века. Ворон подробно поведал о том, как его пытался отравить молодой князь, напуганный влиянием Григория на царскую семью. Правда этот князь не знал, что отравить колдуна маггловским ядом невозможно. Он буквально ложками пичкал Григория мышьяком, а тот ел, да посмеивался. В конце концов, потерявший терпение князь стал стрелять из пистолета, и Григорию пришлось бы совсем худо - от пули не защитит даже магия. Но ему опять повезло - пуля срикошетила от толстого креста, который носил Грегори. Но все же он на время потерял сознание. Пришел в себя от холода - его запихнули в мешок и пытались утопить в проруби… Григорий сказал, что именно в этот момент он почувствовал, как его душу вытягивает из тела неведомая сила. Как оказалось, это его престарелый отец не переставая следил за непутевым сыном и сумел выдернуть его из воды прежде, чем тот захлебнулся. Но в итоге они непостижимым образом оказались на Острове. Грегори с горечью вспоминал, что поначалу очень злился на отца за это спасение, особенно когда понял, что с Острова не сбежать… Он рассказал, что дал магическую клятву верности своему царю. И пока Григорий находился рядом с царской семьей - им ничего не угрожало. Его магия защищала их от врагов, которых было немало. Он метался по Острову, словно загнанный зверь. Его звала клятва, но он не мог ничего поделать - Остров не пускал. Григорий даже попытался переплыть море, но, сколько он не плыл, все время возвращался назад. Так он окончательно понял, что проиграл… Потом зов исчез и Григорий осознал, что царская семья, которой он был очень предан, перестала существовать. Григорий начал пить. Ровно через неделю, проснувшись утром с дикого похмелья, он увидел себя вороном, а своего отца - собакой, сенбернаром.

Все молчали, пораженные глубиной переживаний этого грубого и сильного человека, который спустя десятилетия продолжал страдать от осознания невыполненного долга. В какой-то момент на столе неведомо откуда появился запотевший графинчик с прозрачной водкой и четырьмя разнокалиберными стаканчиками. Не говоря ни слова, Драко разлил напиток, и все молча выпили за упокой души русского царя и его семьи. Помолчав некоторое время, Грегори сказал:

- Ну, оставим прошлое в прошлом… Кто старое помянет, тому глаз вон, кто прошлое забудет, тому - два!

Подмигнув собравшимся, он запел красивым густым голосом русскую песню. Мальчики и Марси открыв рот, завороженно слушали про мороз и про коня в вольном переводе Хоззи, который негромко нашептывал им слова прямо в уши, чтобы не мешать певцу.

После этой песни упавшее было настроение снова поднялось, и все попросили Григория спеть еще. Им так понравились эти тягучие, напевные песни на странном языке, похожем на журчание ручейка. Хоззи с удовольствием переводил. Спустя какое-то время Гарри с удивлением обнаружил, что может понимать Григория и без перевода. Поделившись этим открытием с друзьями, он спросил у Хоззи, отчего это. Тот ответил, что разумная Сила Острова постепенно делится знаниями с Хозяином. Чтобы Гарри не потерял сознание от внезапно появившегося обилия информации, не захлебнулся в ней, это делалось постепенно, по мере надобности.

Выяснив эти увлекательные подробности, Гарри стал практиковаться в итальянском, французском, русском - благо, что все знали эти языки. Драко и Марси с детства учили этим и другим языкам. Грегори, долгое время живший при Дворе, выучил французский и тоже мог составить всем компанию. Правда итальянский он не знал, но зато учил Гарри тонкостям русского языка, который оказался очень сложным.

Развлекаясь и вспоминая навыки разговорной речи, все очень веселились из-за ошибок друг друга. За столом зазвучал смех и шуточки на разных языках. Мужчины решили сходить в баню еще раз. Марси отказалась, сказав, что с нее достаточно на сегодня. Было совершенно ясно, что посиделки за столом в бане станут традицией - уж очень хорошо было сидеть тесной компанией и говорить обо всем на свете. Все чувствовали себя так, словно знали друг друга сто лет. В отношении Марси и Грегори это было верно, но лишь помогая Гарри, они действительно узнали друг друга.

Невозможное трио ввалилось в парилку. Грегори поддал жару, и ребята расслабленно разлеглись на полках, касаясь друг друга пальцами рук. Грегори деликатно прикрыл глаза и для верности даже отвернулся. Но ребята просто смотрели друг на друга и поглаживали пальцами ладони, обводя узор знаменитой молнии. Нега и нежность разлились в жарком и влажном воздухе бани.

Внезапный и сильный грохот бьющейся посуды заставил всех вскочить и выбежать в предбанник. Над Марси, лежащей на полу среди осколков посуды и остатков еды, стоял огромный, злобно рычащий медведь. Беркут. По полу резво побежал крохотный ручеек густо-красной крови. Марси! Гарри ругал себя за утрату бдительности. Грегори с отчаянным криком взвился в воздух…

Глава 18.

Гарри и Драко не могли пошевелиться от изумления - так быстро развивались события. Грегори с отчаянным криком взвился вверх. Беркут отвлекся от своей жертвы, но было поздно: ворон изо всех сил ударил его клювом в висок. Послышался влажный хруст. Медведь тяжело упал на Марси, придавив ее своей огромной тушей. Тут Гарри очнулся и стал стаскивать его с пантеры, через секунду ему помогал Драко. Из-за шока они догадались использовать магию только несколько мгновений спустя. Когда им наконец-то удалось освободить Марси, та едва дышала. Удивительно, что она вообще еще была жива. Сквозь рваную рану возле её горла была видна чудом не задетая сонная артерия. Передние лапы были перебиты, а морда была в крови. Гарри с ужасом смотрел на то, что осталось от красавицы пантеры. Грегори со скорбным криком упал рядом с ней, не зная как помочь. Он вслух проклинал свое птичье обличье. Только Драко стоял совершенно неподвижно и неотрывно глядел на Марси. Он смотрел, но видёл всё не так, как прежде. Он видел, как по жилам пантеры все медленнее бежит кровь, видел, как замедляет свой стук её сердце. Но он не знал пока, что надо сделать, чтобы спасти ее. Раздумывать, откуда пришло это знание, было некогда. Драко решительно отодвинул Гарри и Грегори с пути и сел на пол рядом с Марси. Он положил ладони на страшную рану у горла зверя и замер, прислушиваясь. По его телу, покалывая, пробежали миллионы импульсов, собирая энергию. Когда силы стало достаточно, Драко мягко направил ее на рану Марси. Сияние от его рук стало заметным, потом ослепляющим и почти сразу обжигающим. Гарри и Грегори, пораженные его действиями, были вынуждены отступить на несколько шагов - так было жарко. Они пытались рассмотреть, что происходит, но свет только слепил их, заставляя глаза слезиться. Прошло несколько томительных минут, и вот сияние начало потихоньку угасать. Настал момент, когда стало видно обоих: Драко, обессилено прислонившегося к стене, и пантеру, целую и невредимую, уже открывающую глаза. Грегори кинулся к Марси, Гарри - к Драко. Тот мелко дрожал всем телом и был мокрым от пота. Он, не открывая глаз, попросил, чтобы Гарри сжал ладонями его виски. Поттер осторожно выполнил его просьбу и почувствовал, как его Сила переходит к Драко, но странным образом не убывая, а напротив, обновляясь, возрождаясь. Щеки Драко налились румянцем, и он открыл глаза.

- Спасибо. Ну вот, теперь я банальный энергетический вампир, - улыбка Драко вышла довольно неуверенной: ему было стыдно, что он «отпил» от Гарри. Поттер же просто схватил Драко в охапку и прижал к себе. Он не хотел показывать своих слез. Только сейчас он понял, что Драко совершил невозможное - спас Марси от верной смерти, но, помогая ей, едва не убил себя, отдав слишком много энергии на лечение. Гарри только что чуть не потерял двух дорогих ему людей. Его сердце было готово разорваться. Тем временем Марси окрепла настолько, что смогла встать, поддерживаемая Григорием. Это было удивительно трогательное зрелище: черный ворон, поддерживающий черную же пантеру. Марси подошла к все еще сидящему Драко и лизнула его в нос.

- Спасибо, - этим простым словом она смогла выразить всю глубину и искренность своей благодарности. На ней не было ни царапинки. - Но, как тебе это удалось? Я же чувствовала, что умираю!

- Давайте все немного успокоимся и пройдем в дом. Кроме того, нам с Гарри не помешало бы одеться, - только сейчас брюнет заметил, что его простынь, которую он обернул вокруг бедер, слетела, когда они стаскивали Беркута с Марси. Гарри премило покраснел под насмешливо-теплым взглядом Драко.

- Кстати о Беркуте, нужно выяснить, жив ли он, - Грегори подошел к медведю, походил вокруг и заявил:

- Живой, что ж ему сделается! Надо его связать.

Простыни пустили на веревки. Гарри левитировал зверя в Дом и запер в пустой комнате, приказав Хоззи следить за ним. Дом долго распинался в извинениях, что не уследил за медведем. Хотя особой его вины тут не было - в его ведении была только территория дома и сада вокруг. Беркут же подкрался со стороны леса.

Позже все собрались в комнате Марси. Хоззи по такому случаю наколдовал мороженое и ликеры. Все забрались с ногами на огромную кровать. Пантера возлежала на подушках с видом королевы и, блаженно щурясь, увлеченно жевала мороженое из огромной серебряной миски и делала вид, что не понимает, почему на нее все так смотрят. В конце концов, Гарри не выдержал и на правах боевого товарища кинул в ее наигранно-высокомерную морду подушечку. Марси приняла оскорбленный вид, и началась битва подушками. В ход пошло все, что лежало на кровати. Соперники кидали друг в друга подушки, думочки, игрушки, тарелочки с мороженым, отчего оказались с ног до головы в липком лакомстве. Грегори с хриплым смехом летал над ними, метко кидаясь орешками. Вся комната была в пуху: одну подушку все же разодрали. Вдруг Марси подкатилась под ноги дерущимся подушками парням, и они со смехом упали на кровать. Они переглянулись и решительно сгребли Марси в охапку, начав ее щекотать. Марси извивалась и просила пощады. Наконец они сжалились и, все также обнимая довольную пантеру, развалились на разворошенной кровати. Грегори по-свойски плюхнулся на живот Драко. Тот охнул - все же их путник, был довольно тяжелой птицей. Ворон посмотрел на блондина и потребовал отчета о том, где он так научился лечить наложением ладоней. Грегори рассказал, что его отец тоже был целителем, но такого результата - быстрого и безболезненного, не было даже у него. Драко не смог рассказать ничего особенного, кроме того, что он неожиданно понял, что и как надо делать. Будто кто-то свыше руководил им. Честно говоря, он не был уверен, сможет ли еще когда-нибудь повторить что-то подобное. Целителей у них в роду не было. Были сильные маги, в большинстве своем темные, но лечить никто не умел.

- А мы сейчас проверим! - с этими словами Гарри схватил вилку, валяющуюся неподалеку, и воткнул ее себе в запястье, распоров кожу. Алые капли крови побежали по белой коже руки.

- Гарри! Ты что, идиот?! Я всегда знал, что ты больной на всю голову, но не до такой же степени! - Драко схватил Поттера за запястье и ладонью накрыл рану. Кожу сильно защипало. Стало горячо. Свет, исходящий от ладони Драко, был ярким, но не таким ослепляющим, как когда он лечил Марси. Все, затаив дыхание, ждали результата, хотя не сомневались, что у Драко снова все получится. Когда он отнял ладонь, запястье затянулось нежной розовой кожицей. Там, где он держал руку Гарри, остался небольшой ожог, который, впрочем, быстро светлел.

- А теперь наказание за твою глупость, - Драко схватил Поттера за виски и закрыл глаза. Гарри снова почувствовал, как Малфой буквально пьет из источника его силы. Только сила не убывала. Как в роднике, она продолжая течь ровно и обильно. Гарри смотрел на веки Драко: они были пронизаны голубоватыми жилками и немного подрагивали. Поттер почувствовал, что если он сейчас не поцелует Драко, то случится что-нибудь ужасное. Не думая ни о чем, он привлек Малфоя к себе и легонько коснулся его век губами. Драко потрясенно распахнул глаза, щекотнув губы брюнета длинными ресницами. Гарри просто утонул в невозможной глубине серых омутов Драко. Уже не в силах сдерживаться, он потянулся и накрыл губы Драко своими. Малфой судорожно выдохнул и прижался к Гарри всем телом, горячо отвечая на поцелуй.

- Кхм-кхм! - раздалось у них над ухом. - Вы не забыли, что не одни тут?

Глава 19,

Марси замерев от восхищения смотрела на целующихся парней. Они были так искренни в своем стремлении друг к другу. Так естественно смотрелись рядом. Блондин и брюнет. Черное и Белое. Светлое и Темное. Одно не возможно без другого. Они были слишком красивы, чтобы быть настоящими. Марси не дыша смотрела на них, боясь спугнуть это видение, это наваждение, этот нежный абрис любви. Точеный профиль Драко, резковатые, какие-то стремительные черты Гарри... Античный бог и дикий варвар... Мрамор и сталь... Черный шелк и белый атлас... Инь и Ян... Вместе - одно целое, неделимое существо.

Марси так увлеклась любованием совершенства, что резкий голос заставил ее вздрогнуть. Нехотя,она перевела взгляд на Грегори. Тот виновато посмотрел на нее:

- Я не удержался, извините… Просто вы оба, так бесстыже прекрасны, что мне стало не по себе! - Грегори смущенно потупил взор, однако Марси успела уловить лукавый огонек в его глазах.

Гарри, оторвавшись от Драко, осмотрел комнату безумным взором, словно пытался понять, где они находятся. Драко не отрываясь смотрел на него. Гарри молча встал с кровати, протянул руку Драко и они оба вышли из комнаты так и не проронив ни слова.

Марси укоризненно посмотрела на Грегори:

- Ну и зачем ты это сделал?

- А затем, что они и так не понимают где находятся… Не хватало только мне стать свидетелем того, как эти двое занялись бы у нас на глазах любовью! К тому же ты так на них смотрела, что мне стало не по себе! - Грегори внезапно замолчал, словно итак сказал слишком много, но Марси этого хватило, чтобы понять.

- Ты ревнуешь?! Меня к ним? - пантера звонко расхохоталась. - Не может быть! Грегори! Вот уж не ожидала от тебя такого!!! - она грациозно соскочила с кровати и лапой притянула к себе Грегори, который в смущении уже пытался было улизнуть из комнаты. Прижав ворона к теплому боку, Марси решила показать ему свое расположение, как умела: она начала его вылизывать, от чего Грегори блаженно зажмурил глаза…

Драко, ни слова не говоря, шел за Гарри. Он понимал, что сейчас случится что-то необычное. Что-то такое, чего никогда с ним еще не происходило. Драко Малфой, при всей своей надменной самоуверенности и показной опытности, еще ни разу не был с мужчиной. Конечно женщины у него были. Отец еще в тринадцать лет привел его в один из домов терпимости, через десятые руки принадлежавшие Малфоям. Этот показушно-зеркальный блеск вечного праздника жизни ошеломил его. Он с восторгом, внешне, впрочем, оставаясь холодным, как и подобает отпрыску аристократического семейства, смотрел на этот бал-маскарад. На извивающихся в призывном танце девушек, на мужчин, оценивающих их достоинства за бокалом холодного красного вина. Драко мельком подслушал разговор двоих таких ценителей:

- Посмотри на эту рыженькую. Вполне ничего. Только вот щиколотки толстоваты. Не люблю баб с толстыми ногами.

- Тогда обрати внимание на эту брюнетку. Ух! Огонь-девчонка! Как крутится! Как флоббер-червь на сковородке! Я бы ее взял, но могу тебе уступить. А может на двоих распишем? А потом еще парочку возьмем!

- А, давай! Всегда хотел оказаться с тобой в одной койке, но ты же у нас неприступный женолюб! Ха-ха-ха! Так хотя бы через телочку тебя поимею!

Драко с ужасом вслушивался в разговор этих двоих. Они рассуждали о женщине, как о лошади, как о товаре, выставленном на продажу. Просто и обыденно решали, кто первый и кто куда. Этот диалог оставил на душе Драко ощущение грязи, как будто он с головой окунулся в какую-то липкую мерзость… Ощущение праздника прошло безвозвратно. Те чувства, которые Драко испытывал почти неделю, готовясь стать мужчиной, поблекли. Он увидел театральность происходящего: наряды женщин были чересчур вызывающими, блеск прожигателей жизни - бессмысленным. Улыбки девушек были белоснежны и завлекающи, но в густо подведенных глазах пряталась глухая тоска обреченного животного, выставленного на потребу публике. Таких взглядов Драко еще никогда не видел. Мишура и позолота облетели, оставив чувство гадливости и неправильности происходящего. Люциус сильно просчитался, приведя своего сына сюда, а не наняв ему, скажем, развращенную гувернантку.

Сам лорд Малфой вскоре скрылся за тяжелыми бархатными занавесями, огораживающими другое помещение. Туда, через несколько секунд, ринулся распорядитель борделя с десятком молодых и привлекательных юношей. Восемь из них вскоре вернулись к гостям. Так Драко узнал, что его отец предпочитает юношей девушкам. Это открытие, впрочем, не перевернуло его мир. Он давно подозревал, что его отец равнодушен к женщинам: их с матерью спальни находились в разных крылах Малфой Мэнор. Чтобы дойти от одной до другой нужно было затратить не менее двадцати минут!

Так что Драко не был особенно удивлен. Стараясь держать лицо и не выдать чувств, обуревающих его, он прогуливался по салону, оценивающе оглядывая девушек и чувствуя себя… полной скотиной. Ему было многократно хуже, чем этим несчастным. У них не было выбора. У него был. Но он продолжал ходить и присматриваться. Он уже ничего не хотел. В итоге забеспокоившийся распорядитель подбежал к нему и начал расспрашивать, неужели ему никто не понравился? Может привести других девушек? Молодому лорду угодно мальчиков? На них уже начали оборачиваться. Драко еле сдерживался, чтобы не послать шустрого и громогласного распорядителя подальше. Чтобы прекратить этот цирк, он выбрал рыжую девушку, чем-то напомнившую ему Джинни Уизли, только постарше. И сразу почувствовал себя еще хуже. Словно он ткнул пальцем в младшую сестренку Рона. Он никогда не любил семейство Уизли, но представить, что он вот так же сможет выбрать маленькую Джинни, как овцу на заклание… Его уже начало мутить от переживаемых им эмоций.

Девушка легко спрыгнула с помоста и танцующей походкой пошла навстречу Драко. Она мило и приветливо улыбалась, но в ее глазах Драко, уже знающий, что искать, увидел неизбывную и глухую тоску. Ему стало совсем не по себе.

- Привет! Я - Эллен. Ты у нас впервые? Пойдем, милый, я покажу тебе, что такое любить… - заученно-привычные слова слетались с ее губ. Наигранно-приветливый тон, приятная, манящая улыбка, завлекающий взгляд из-под густо накрашенных ресниц. Она бережно взяла его руку в свою и повела за собой, продолжая щебетать, иногда оборачиваясь и призывно-нежно улыбаясь. Драко поддался ее чарам, идя за ней, словно на зов вейлы.

Эллен привела его в комнату, где царила кровать, настолько огромная, что занимала место от стены до стены, оставляя небольшое пространство перед собой. Эллен, заигрывающе погладила лицо Драко, пропустила его волосы сквозь пальцы и спросила низким, волнующим голосом:

- Что ты хочешь, милый? - кончиками пальцев она провела по нижней губе юноши, глядя на нее так, словно хотела немедленно съесть.

- Я хочу поговорить с тобой, - Драко сам не ожидал от себя подобного, но ему упорно не хотелось начинать любовные игры с девушкой, которая станет для него первой в жизни женщиной, а он для нее - очередным желторотиком. Самолюбие и тут взыграло: он не желал становиться одним из многих, он хотел, чтобы его запомнили…

- И что ты хочешь узнать? - девушка поняла, что все пройдет не по ее сценарию и инстинктивно насторожилась, как все люди, сталкивающиеся с чем-то непривычным. Ее глаза заблестели живым, но тревожным блеском. Драко улыбнулся, у него получилось по крайней мере выбиться из потока, что был у Эллен.

- Я хочу знать, почему ты здесь? - Драко не смог удержать этот вопрос, волновавший его с тех пор, как он услышал разговор тех двоих «ценителей прекрасного». Он понимал, что вторгается на личную территорию Эллен, но ничего не смог с собой поделать. Он ждал ответа.

- Зачем молодому и красивому господину слушать байки такой девушки как я? Я ведь совру - недорого возьму, - Эллен пыталась еще вернуть разговор в нужное ей русло, погладила бедро присевшего на кровать Драко. Опустилась перед ним на колени, игриво поглаживая его ноготками. Потянулась к пряжке ремня, но Драко решительно и мягко отстранил ее руки. Эллен вскинула на него свои глаза и Драко увидел ее изумленное лицо - никто никогда с ней не пытался говорить по душам. Эллен была готова подумать, что это какое-то изощренное извращение, но мальчик, сидевший перед ней, был неопытен и чист как ангел. Он смотрел на нее внимательным взглядом бархатно-серых глаз, и что-то шевельнулось в душе девушки. Давно забытое и похороненное чувство стыда и смущения. Она с удивлением узнавала в себе ту, молоденькую девчушку, наивно смотрящую на мир и уверенную, что этот мир будет добр к ней. Каким же тяжелым было разочарование! Мир оказался грубым и жестоким. После смерти обоих родителей от магической лихорадки, Эллен осталась совершенно одна, без средств к существованию. Все знакомые остались во Франции, когда папа и мама переехали в Британию в поисках лучшей жизни… Сначала она работала служанкой в богатом доме новоиспеченных нуворишей, которые не успели обзавестись домовыми эльфами. И все было бы хорошо, вот только хозяин стал проявлять к хорошенькой горничной повышенное внимание. Хозяйка заметила это и, хотя Эллен не позволяла себе вольностей, с позором выгнала девушку на улицу, ославив ее на весь Лондон. Другую работу найти не удавалось, ее не принимали даже посудомойкой в грязный бар. И тогда в ее жизни появился «Шанс» - так и назывался бордель, распахнувший двери в мир легких денег и продажной любви. Любви отдающей безразличием и грязью. Любви, говорить о которой в этих стенах было святотатством…

Эллен не заметила, как рассказала этому, в сущности еще ребенку, историю своей жизни. Обхватив себя руками за плечи, словно пытаясь защититься, она покачиваясь, глядя в пространство, не замечая, как из ее глаз капали прозрачные горькие слезы. Она выплакивала свою боль, свою порочность, свое равнодушие… Драко смотрел на нее пораженно, он не ожидал такой реакции. До этого дня он жил во вполне благополучном мире, где все было хорошо, и вот лицом к лицу столкнулся с оборотной стороной магической жизни. Сам не понимая зачем, потянулся и коснулся ладонью щеки девушки, она с полустоном схватила его руку, прижимаясь к ней сильнее. Она тянулась к ласке и душевности этого мальчика, словно цветок к солнцу. Этот ребенок снова подарил ей себя, когда она уже напрочь забыла, какая она на самом деле. И она отблагодарила его так, как умела - Эллен любила этого мальчика, нежно, словно он был хрустальный. Она без остатка дарила ему себя, тая от его неумелых ласк, растворяясь в серых, затуманенных страстью, глазах, возносясь на небо всякий раз, когда он рыдал, сотрясаясь в экстазе. Она плакала смеясь, но уже от осознания себя богиней Любви, а не ее жрицей, вознося молитву этому ребенку своим телом. Казалось, что, лишая его невинности, она сама становилась чище и безгрешнее, словно этот ангел отпускал все ее грехи, прощая, разрешая жить дальше. Даря ему мужественность она становилась больше, чем просто женщиной, она была самой Любовью. Своим чистым светом он озарил ее стылые сумерки ее жизни, вернув ей саму себя. Она благодарила его, как только могла, уча премудростям плотской любви, растворяясь в нем и отдавая все, что имела…

Она сладко спала, утомленная и счастливая, когда Драко осторожно встал с кровати. За оконном светало. Он бесшумно оделся, оглянулся на Эллен. Та была похожа на невинного ангела: длинные рыжие волосы разметались по подушке, лицо безмятежно и умиротворено, руки белыми стеблями обвивают подушку, с которой только что встал Драко. Он наклонился к ней и запечатлел легкий поцелуй на ее высоком, белом лбу, она смешно поморщилась, но не проснулась. Без косметики она выглядела совсем юной, почти ровесницей Драко. Он положил на тумбочку рядом с кроватью увесистый мешочек с галеонами. Этого количества хватит, чтобы завести свое дело. Тут же он оставил записку для Эллен. Еще раз взглянув на женщину, забравшую его девственность, стараясь запомнить ее именно такой: беззащитно-наивной, а не опытно-развращенной, Драко Малфой вышел из комнаты.

Проснувшись, Эллен непонимающе огляделась, силясь вспомнить, почему она тут, а не в своей спальне наверху. Ее взгляд упал на черный бархатный мешочек с вышитым вензелем и записку, лежащую рядом с ним. Пробежав ее глазами, Эллен разрыдалась. На меленьком листочке картона было всего несколько фраз, но как много они значили для нее! «Ты самая лучшая и замечательная девушка. Ты достойна всего самого хорошего в жизни. Не верь никому, говорящему обратное. Будь счастлива. Спасибо. Буду помнить тебя всегда. Драко.»

Для Драко любовь с женщиной всегда будет отдавать запахом приторно-сладких духов и продажной любви…

Глава 20,

Гарри провел Драко в сад. Обернувшись, посмотрел на него. Мысли Драко были очень далеко, его взгляд был отсутствующим. Гарри стоял и смотрел на него, не в силах сдвинуться с места или произнести хотя бы слово. Он смотрел, смотрел, смотрел… Вбирая по кусочкам этот образ. Длинные светлые волосы, развеваются на ветру, несдерживаемые ни чем. Ветер играл с ними, словно с любимой игрушкой: то взвивал их за спину, заставляя полоскаться, словно серебряные знамена; то наоборот, тихо дул в затылок и тогда волосы Драко белыми занавесями спадали на лицо, на миг прикрывая его глаза. Он поправлял их тонкой рукой, отбрасывая назад, мысленно все так же находясь где-то далеко. Не замечая ничего, Драко повернул голову заходящему солнцу, подставляя под ласковые лучи свое лицо. Высокий, одного роста с Гарри, стройный, словно березка, изящный, будто прозрачный, Драко восхищал. Гарри замер, не отрываясь смотря на это Чудо, которое соизволило полюбить такого лоботряса, как он. Гарри чувствовал, как рядом с Драко ему тоже хотелось стать лучше, стать достойным этого необыкновенного парня. Красота Драко не подавляла, напротив - звала стать лучше, стать чище. Гарри сам не заметил, как распрямил ссутулившиеся плечи, став еще крепче, по сравнению с блондином. Драко был хрупко-прекрасен, как фарфорово-хрустальный ангел. Гарри же, напоминал крепкого Ангела-Хранителя этого эфемерного существа. Они стояли рядом, один с отсутствующим выражением лица, делавшим его вдохновенно-прекрасным. И другой - высокий, крепко и уверенно стоящий на ногах, с обожанием смотрящий на воздушного ангела. Готовый в любой момент защитить его от всего на свете, подхватить на руки, отнести в самый безопасный уголок на Земле, стать для него опорой и защитой, чтобы это прекрасное существо больше никогда не знало боли и страданий.

Они стояли так близко, соприкасаясь рукавами, под порывами беспокойного ветра, раздувавшиеся рубашки становились похожи на крылья, готовые вот-вот раскрыться, чтобы улететь… Черный и белый ангелы были словно выходцами из другого мира, мира, где нет несправедливости жизни. Где нет боли. Мира, где маленький сирота, оставшийся без родителей не будет мучиться, словно в плену, у жестокосердных родственников. Мира, где люди не стремятся истребить друг друга за неправильную биографию, где цвет крови у всех одинаков. Там люди сразу чувствуют симпатию и не отвергают руки протянувшего ее с предложением дружбы. В этом мире никогда не было жестокости взрослых, там есть только детский смех, серебряными колокольчиками разливающийся над ромашковыми полями. Там папы и мамы играют со своими детьми во все их детские игры, искренне восхищаясь успехами своих чад, а не запирают их в огромном холодном доме, оставляя на попечение домовых эльфов. Эльфы, конечно хорошие, но могут ли они заменить одобрительного слова отца и ласковый, нежный взгляд матери? А еще никто не заставляет маленьких детей выдерживать холодное выражение лица, когда хочется бегать, кричать и смеяться, что есть силы! Там отец никогда не возьмет в руки розги, за шалость, нечаянным результатом которой стала разбитая драгоценная ваза. И маленький мальчик в этом мире не будет судорожно всхлипывать в темноте огромной и холодной спальни, закрывая себе рот руками, чтобы не услышал отец - иначе достанется еще больше. Не будет бессилия и беспомощности, затравленности и стойкого ощущения предательства, когда на тебя поднимает руку человек, восхищавший больше, чем кто бы то ни было. И мама в этом мире - не холодная ледяная статуя, красивая и совершенная, а добрая и нежная, которая по праздникам сама печет своим мужчинам печенье и вытирает с лица остатки какао краешком душистого передника… У мамы в этом мире добрые и ласковые руки, пахнущие молоком, ванилью и детством…

Тот мир, откуда пришли эти ангелы, слишком хорош, чтобы быть настоящим…

Глава 21.

Они так и стояли в лучах заходящего солнца. Прекрасные мятежные ангелы своего мира, мира, где им никогда не бывать, раз они родились в этом, но они были в силах изменить то немногое, что им досталось. У них была их любовь…

Гарри бережно взял руку Драко в свою и осторожно сжал прохладную тонкую ладонь. Тот, вздрогнув, очнулся от своих мыслей и перевел взгляд на человека, стоящего рядом, чьи глаза были полны такой нежности, от которой щемило сердце и перехватывало дыхание. Они стояли и просто молчали, глядя друг на друга. Им были не нужны слова. О любви не надо говорить, о любви надо уметь молчать… Их души говорили друг с другом. Они были рядом, настолько близки, что сливались воедино, не оставляя места словам и жестам. Было неимоверно хорошо: вот так стоять и сжимать горячую, словно огонь, руку Гарри, чувствовать, как этот огонь вытесняет стылые сумерки в душе безупречного аристократа, наполняя его своим теплом и светом. Драко буквально чувствовал, как отогревается у души Гарри. Его любовь обволакивала все существо Драко, заставляя верить, что все будет хорошо, что они все выдержат. Пускай им сейчас сложно, их будущее неопределенно и туманно, но благодаря этому Острову они нашли друг друга, они вместе, а это главное! Сердце Драко забилось отчаянно, словно пойманная птичка. Гарри давно поймал его сердце, его душу. Драко вспомнил, как жил недавно, как кто-то в теле Гарри измывался над ним, вынимая душу маленькими крючками, буквально разрывая ее на части…

Теперь он не верил, что это было. Это был страшный, нереальный сон. Сон, который, к счастью, кончился, оставив за собой чувство тревоги и страха, но этот страх полностью прошел, ведь Гарри снова был рядом. Стоял и нежно смотрел в глаза Драко, возрождая его, словно феникса. Под лучистым взглядом зеленых глаз Гарри, Драко Малфой рождался вновь. И в этом новом человеке не оставалось и следа от того заносчивого, невыносимого мерзавца, каким его сделали вечное неодобрение отца и равнодушное пренебрежение матери. Гарри стал его новой семьей. И Драко впервые чувствовал себя любимым не за что-то, а вопреки всему: всему, что раньше разъединяло их, ставя по разные стороны баррикад. Как же были мелки их ссоры и раздоры, по сравнению с ЭТИМ всепоглощающим чувством Любви. Драко был готов на коленях благодарить своего недавнего мучителя. Только благодаря ему Драко понял НАСКОЛЬКО любит Гарри. Это было так щемящее-правильно, что он на миг задохнулся, от переполнявших его эмоций. Если сейчас раскинуть руки, то непременно можно будет взлететь. Гарри похоже испытывал что-то подобное. Внезапно их обоих окутала радужная аура, исходившая от Гарри. Окутала, даря тепло и невыносимое ощущение счастья. Все было слишком прекрасно, чтобы быть правдой. Драко вздрогнул от мысли, что когда-нибудь это Чудо может его покинуть. Нет, не уйти хлопнув дверью - это бы Драко пережил, ведь Гарри был бы где-то рядом, на этой планете, он бы дышал, ходил, говорил… Не это испугало Драко… Он представил себе возможность, что когда-нибудь черная непоправимость вырвет душу этого ангела из тела и тогда Драко навсегда останется одинок. Эта перспектива сжала его сердце ледяной рукой. Ему стало плохо. Он жадно вглядывался в лицо Гарри, стремясь навсегда запечатлеть любимые черты такими, какими он увидел их сегодня.

Закат четко, графически, очертил силуэт Гарри, придавая ему завершенность безупречной статуи, бросая кроваво-красные отблески на лицо. Драко вздрогнул - ему показалось, что Гарри в крови. Силясь прогнать стойкое ощущение близкого несчастья, Драко нежно коснулся лица Гарри, словно хотел стереть эти красные отблески умирающего солнца, но стало еще страшнее: его руки тоже окрасились в ужасный цвет крови. Крови Гарри Поттера на его руках. Драко покачнулся и стал падать, не в силах удержаться на ногах. Его пальцы внезапно стали слишком слабы и он не смог ухватиться за Гарри - пальцы просто не сжались, рассеянно скользнув по ткани рубашки. Уже падая он ощутил, как его подхватили чьи-то сильные руки. Почувствовав себя счастливым, Драко Малфой соскользнул в небытие…

Глава 22.

Гарри с ужасом смотрел на упавшего в обморок Драко. Он едва успел подхватить его у самой земли. Прижимая к себе его легкое тело, он с тревогой вслушивался в неровное, захлебывающееся дыхание Драко. Не в силах этого выносить, Гарри сел на землю и, прижав к себе Драко, начал его покачивать как маленького, пытаясь успокоить. Он знал, что с Драко не случилось ничего плохого: его взметнувшаяся сила просканировала Драко и успокоила Хозяина - все будет хорошо - это просто глубокий обморок. Он держал его на руках, с восторгом чувствуя его тяжесть. Слушал выравнивающееся дыхание и обмирал от мысли, что мог бы потерять его. Подумав об этом, Гарри порывисто обнял Драко, еще сильнее прижимая к себе, почти замерев, стараясь прочувствовать стук его сердца. Тихий стон был ему наградой - Драко постепенно приходил в себя. Гарри всматривался в медленно розовеющее лицо, на подрагивающие ресницы и удивлялся тому, что именно он удостоен этой чести - держать Совершенство в своих объятиях.

- Что это было? Почему мы сидим? - Драко слабым голосом, еще не вполне придя в себя после обморока, спросил у Гарри. Он был немного испуган, тем, что оказался в непривычном положении. Вроде бы стоял, смотрел на Гарри и вдруг… уже лежит и Поттер держит его объятиях. Эта внезапная смена обстановки испугала Драко, как и всякого человека, хоть раз падавшего в обморок.

- Все хорошо, не бойся. Просто ты потерял сознание. Наверное это от сильного стресса… - Гарри от волнения начал говорить маггловскими терминами.

- Я уже не боюсь - ведь рядом ты, - просто ответил Драко, поудобнее устраиваясь в объятиях Поттера. От этих слов у Гарри перехватило дыхание: он понял насколько глубоко доверие Драко к нему. Они продолжали молча смотреть друг на друга…

Вскоре совсем стемнело и стало заметно свежо. Но ребятам так не хотелось покидать это место, что Гарри впервые воспользовался своей благоприобретенной силой, чтобы сделать свой быт комфортнее: из воздуха материализовался низенький топчан, с множеством подушек и широким, теплым покрывалом. Гарри бережно, словно великую ценность, поднял Малфоя, который совершенно этому не противился, а, напротив, доверчиво прижимался к уверенному, горячему телу. Он перенес Драко на топчан, удобно устроив на подушках, укрыл покрывалом и скользнул рядом. Драко моментально прильнул к нему, просясь под крылышко, словно отпусти он Гарри и мир вновь разлучит их. Гарри нежно обнял Малфоя и они оба смотрели вверх, на загорающиеся звезды. Было ощущение, что они находятся где-то в космосе, летят, сжимая друг друга, сквозь звезды, приветливо им подмигивающие. Свежий ароматный ветерок только усиливал эту иллюзию полета. Единственно верной реальностью была та, где двое сжимали друг друга в объятиях, летя сквозь пространство и время. Они забыли обо всем. Они помнили только тепло объятий и разливающуюся кругом, вполне осязаемую, нежность. Сила Гарри снова заполнила все вокруг, усиливая своим неземным светом, ощущение нереальности. Драко никогда не было так спокойно. Гарри никогда не был так счастлив. Он обнимал Драко, поглаживая его плечо, лаская, даря тепло, делясь нежностью. Драко тонкими пальчиками водил по широкой груди Гарри, иногда подползая под рубашку. То, что испытывали эти двое, держа друг друга в объятиях можно было назвать одним словом - Любовь.

Глава 23.

Стало совсем темно, звезды россыпью алмазов сверкали в небе. Вот взошла луна. Большая, круглая, светлая, но какая-то грустная. Ребятам было так хорошо, что они хотели поделиться своим счастьем с целым миром, тем более с вечно скорбной луной. Гарри протянул руку и, следуя невысказанному желанию обоих, запустил в луну своей радугой. Разноцветное, светящееся полотно взвилось было в небо, но вернувшись, опустилось пологом над низкой кроватью-топчаном, закрывая двоих от нескромных взглядов целого мира и луны…

Гарри подтянул Драко повыше, положив его голову себе на плечо и, слегка наклонившись, нежно поцеловал его. Легкое, как крылья бабочки, касание губ заставило сердце Драко биться быстрее. Он протянул руку и дотронулся до лица Гарри, погладил его скулу, невесомо пробежался по едва заметному знаменитому шраму на лбу, запустил пальцы в гриву непокорных черных волос и притянул Поттера к себе, усиливая, углубляя поцелуй, но оставляя его таким же трепетно-нежным. Они оба наслаждались этим поцелуем, пили его, неторопливо, со вкусом, с полной отдачей. Но казалось этого уже становилось мало. Вот рука Гарри, подрагивая, погладила мягкие, лунные волосы Драко. Вот он, уже не в силах сдерживаться, тянет невозможного блондина на себя, устраивая на своем теле. Крепко обнимая Малфоя, Гарри с восторгом чувствует подтверждение своей желанности: фаллос Драко упирается ему в бедро. Проведя по гибкой спине ладонями, Гарри скользнул под нежную шелковую рубашку. От прикосновения к своей коже горячих ладоней, тот прогнулся в пояснице и инстинктивно потерся о Гарри бедрами. От нахлынувших ощущений стало воздушно-хорошо! Весь центр наслаждения и сладострастия находился сейчас у бедра Гарри, воинственно упираясь в него, напрашиваясь на более откровенную ласку. Драко чувствовал сильнейшее возбуждение, но не торопил события, он хотел дать себе и Гарри время освоиться с этими новыми для них эмоциями.

Желая доставить удовольствие, Драко провел рукой по твердокаменному члену Гарри, погладил сквозь ткань брюк, надавил, легонько сжал ладонью, от чего у Поттера перехватило дыхание. Тот, не желая сдерживаться, низко и протяжно застонал. Драко замер от звука голоса Гарри, ему самому внезапно стало еще приятнее, будто ласка Поттеру вернулась сторицей, взорвав в нем тысячу маленьких солнц! Драко понял, что дарить радость Гарри будет для него наивысшим счастьем.

Лежа на Поттере, он приподнялся на руках и, уже не сдерживая себя, впился неистовым поцелуем в приоткрытые губы Гарри. Тот ответил не менее порывисто сжав Драко в объятиях, прижимая к себе с еще большей силой, желая почувствовать каждый изгиб легкого тела. Драко мягко отстранился и сел верхом на бедра Гарри. Поттер, забывая дышать, смотрел, как его личный ангел, не торопясь, расстегивает пуговку за пуговкой на его рубашке, которая была старинного кроя и пуговок на ней было очень много… Стараясь не касаться пальцами обнажающейся кожи, Драко расстегнул последнюю пуговку и взглянул в глаза Гарри. Поттер смотрел на него как на земное воплощение бога Любви: восхищенно-затуманенный взор поощрял на новые подвиги. Драко, не имея опыта в обращении с мужчиной, действовал интуитивно, примеряя на себя, что ему понравилось бы, а что нет. Он, не отрывая взгляда от глаз Гарри, потянулся к нему. Погладил лицо, нежно, кончиками пальцев, дотронулся до шеи, заставляя золотисто-смуглую кожу покрыться миллионом маленьких мурашек. Провел руками по груди, старательно и невесомо очерчивая изгиб и выпуклость каждой мышцы, проследил пальцами неведомый узор, приведший его к темным, маленьким соскам. Действуя обеими руками, зеркально дублируя движения ладоней, Драко нежно очертил окружности, пощекотал восставшие бутончики. Гарри вздрогнул и резко выдохнул, выгибаясь, приподнимая Драко на своих бедрах. Он потерял равновесие и упал на Поттера. Гарри схватил его в охапку и подмял под себя. С силой провел рукой по телу Драко, впитывая его, запоминая на ощупь, неистово мял мышцы, припадал губами к коже, как жаждущий - к источнику. Драко млел от этой грубоватой, но такой страстной ласки, выгибаясь и издавая стоны, когда Гарри дотрагивался до особо чувствительных местечек. Гарри руками и поцелуями возносил Драко молитву, его совершенству, его стонам, его глазам, его губам… Он боготворил каждую черточку, каждый изгиб, каждый выдох: «О! Да! О, Гарри…» Если бы это было песней, то это была бы самая прекрасная песня в мире.

Они не заметили, как оказались без одежды, стремясь припасть друг к другу, насытится, упиться допьяна близостью тел, близостью душ… Нетерпеливо освободившись от всего, что мешало им чувствовать друг друга, они с трепетом и упоением пили друга каждой клеточкой тела, наслаждаясь уже одним этим.

Мгновения страсти, запечатленные в памяти какими-то урывками:

Закушенные губы…

Запрокинутая голова…

Руки, цепляющиеся за плечо…

Язык, ласкающий розовый сосок…

Бедра, крепко прижатые друг к другу…

Поцелуй-укус в незащищенное горло…

Выгибающееся гибкое тело…

Волосы, веером взметнувшиеся…

Пальцы на крепком твердом члене…

Губы целующие, ласкающие нежную кожу фаллоса…

Все слилось, чехарда лихорадочных воспоминаний, мгновения страсти, запечатленные в памяти какими-то урывками…

Экстатический фейерверк…

Два слитных протяжных стона… Два имени, слившихся в одно: «Гарри-и-иДра-а-ако»

Кульминация…

Радужный всплеск, фонтаном озаривший все вокруг…

Мир, содрогнувшийся от чистой Силы...

Звезды, россыпью сорвавшиеся с небес…

Глава 24.

Утомленные страстью, мальчики, обнявшись, крепко спали. Радужный полог, недавно взорвавшийся миллионом разноцветных брызг, осветивших сад словно днем, мирно колыхался над кроватью, вторя сонному ветерку. Природа отдыхала вместе с двумя юношами, мирно спавшими, но продолжающими обнимать друг друга во сне. Ночь, дышавшая цветочной свежестью и сонной прохладой, едва перевалила за половину отпущенного ей срока. Иногда какая-нибудь ночная птица подавала голос, зовя сородичей, но тут же умолкала, стоило темноволосому юноше поморщиться от резких звуков, врывающихся в сон. Гарри еще не понимал, что все на Острове теперь было подчинено его желаниям, даже высказанным вот так: сквозь сон, неосознанно. Хозяин Острова мирно спал и ночь спешила подстроиться под малейшие его капризы.

Но вот одна, особо настойчивая птица резко и громко вскрикнула, не желая оставаться в одиночестве. Видимо ей было немного завидно, что все, даже Хозяин, были парами, а она одна - нет. Гарри сморщил нос и нехотя открыл глаза. Он прислушивался к окружающей их тишине, сотканной из множества тихих шорохов и неясных звуков. Обнимая Драко, чувствуя себя абсолютно полным и счастливым, Гарри силился распознать кто или что может издавать эти звуки в ночи. Пока было тихо и спокойно, и никто не отрывал его от упражнений своими серыми глазищами, он расшифровывал окружающий мир с присущим ему любопытством. Его Сила, уже прочно устроившаяся в нем, подсказывала, иногда даже давая подглядеть особо интересные моменты ночной жизни сада, окружающего Дом.

Вот этот тихий, мерно повторяющийся плеск - вода в канале, имитирующий венецианские, Хоззи еще не менял интерьеры, позволяя Марси подольше насладиться воспоминаниями детства. Сам Домовой колдовал с завтрашним меню, и радовался, как дитя, возможности удивить и услужить своим дорогим постояльцам. Гарри улыбнулся этой милой, искренней непосредственности. Мысленно пробежался по комнатам дворца, ища знакомые ауры друзей. Как ни странно, обоих нашел в комнате Марси. Судя по всему они тоже не растерялись и усиленно налаживали свои отношения. Решившись подглядеть одним глазком (грех же не воспользоваться такой возможностью!), Гарри увидел Марси, растянувшуюся по диагонали на кровати. Грегори сидел на спинке и, немного ссутулившись, крепко спал. Но, почувствовав на себе чужой взгляд, сразу было вскинулся в поисках опасности. Гарри, не желая заставлять друга лишний раз нервничать, обозначил свое присутствие маленькой призрачно-радужной розочкой. Грегори, поняв кто это, сонно подмигнул Гарри и снова, нахохлившись, заснул. Гарри мысленно погладил гладкие твердые перья ворона, в который раз удивляясь его способности видеть невидимое, и выскользнул из комнаты.

Холодный и цепляющий, словно моток колючей проволоки, сгусток злобы и отчаяния заставил его задержаться у одной из комнат. Там, ломая мебель и бессильно рыча, метался Беркут, кидаясь на стены и разрывая в клочья ковры. Он понимал, что его не погладят по головке за все его художества на Острове, особенно большой счет был к нему у Грегори. Гарри пытался уловить хотя бы толику раскаяния и стыда за поступки, совершаемые Беркутом, но ничего кроме злобы загнанного в клетку зверя не увидел. Не было ни горечи, ни раскаяния, только бессилие и невозможно огромное желание отомстить, вцепиться в глотку любому, кто первый решится переступить порог комнаты. Только дотянуться, хотя бы кончиком когтя, потом подмять под себя, вонзая клыки в мягкую, нежную плоть, вспарывая податливую кожу когтями, выпуская кишки. Пить пьянящую, горячую, солоноватую жидкость, дарующую силу и умение своего владельца его врагу. Пожрать еще трепещущее сердце, сочащееся дымящейся красной кровью. И кровожадно обернуться к остальным врагам, остолбеневшим от скорой и жестокой расправы. Обернуться, облизывая перепачканные в крови губы, и ощериться в злобном оскале: ну, кто следующий?!

Эти сладостные картинки предстоящей мести так увлекли Гарри, что он, сам не зная как, провалился в память Беркута. Оказывается это было совсем просто и Гарри с возрастающим интересом наблюдал за жизнью маленького африканского племени каннибалов, практикующих культ вуду и пожирающих сердца своих врагов. Он видел, как Беркут, еще маленький, с рахитично раздутым животом и тоненькими кривыми ножками, впервые попробовал крови своего врага - такого же мальчишки. Два малыша заигрались и вот уже обычная потасовка переросла в драку. Беркут оказался злее и находчивее: он, извернувшись в захвате, впился в глотку своего противника, вырывая кусок плоти острыми отточенными зубками и, с удивленной, голодной радостью, перехватил верещащего мальчишку поудобнее, еще больше впиваясь в нежную беззащитную шейку, не обращая внимания на его крики, ужас и попытки взрослых растащить их. Он выпустил свою жертву только тогда, когда та затихла в его цепких руках, а кровь стала отдавать стылым привкусом мертвечины. Подняв голову, он увидел соплеменников, глядящих на него с суеверным страхом. Все взрослые шарахались, когда он обводил их безумным взглядом, ощеривая окровавленный рот. Даже мать побежала от него, когда он, опьяненный победой и кровью, попытался к ней подойти. Это словно стало сигналом к поспешному и безоговорочному бегству. Уже тогда Беркут понял, что он сильнее их всех! Только один человек остался стоять на месте - старый шаман с интересом заядлого энтомолога изучал стоящего перед ним детеныша. Беркут подошел к нему и старый колдун повел его в свою тростниковую хижину, по пути объясняя, что наконец-то нашел достойного преемника. Начался долгий, как сама жизнь, процесс обучения. Вот только, желая воспитать в своем ученике покорность, шаман иногда перегибал палку, сильно избивая слабого мальчишку. Тот скрипел зубами, давя непрошенные слезы ярости и злобы, и раз за разом клялся жестоко отомстить. Но, при всей своей неукротимой ярости, Беркут понимал, что убивать старика еще слишком рано - нужно сначала как можно больше взять у него.

Подпитывая себя планами скорой мести, Беркут прожил в хижине шамана без малого пятнадцать лет. Все это время племя обходило его стороной. Только вот девчонки начинали льнуть к нему, сами не понимая почему - тот страх, который он им внушал, был очень силен. Но, почти каждую ночь, то одна, то другая проскальзывала в его комнатку, двигаясь словно сомнамбулы. Утром, едва живые от страха, девочки убегали от страшного ученика шамана, боясь даже всхлипнуть - только бы не разбудить это чудовище, вытворяющее с ними немыслимые вещи ночью. Только спустя пару часов они начинали биться в истерике в объятьях матерей. Иногда такой плач доносился одновременно из двух, трех, а то и четырех хижин. Вся ярость оскорбленных отцов, мужей и женихов улетучивалась, стоило им только приблизиться к хижине шамана и его страшного ученика. Потоптавшись на пороге, они, смущенные, уходили, бессильно сжимая кулаки и строя планы несбыточной мести. Очень скоро деревню наводнили отпрыски Беркута - мальчишки и девчонки, сильные и жестокие. Они рождались уже с зубами и, еще младенцами, прокусывали груди матерей, с молоком высасывая и их кровь.

Единственно, где Беркут восхищал своих сородичей была война. Только тут он мог полностью отдаться своей ярости и вечной жажде горячей крови. Будучи еще и сильным магом, он был непобедим, в одиночку выходя против десятков воинов вражеских племен. Ни одно копье не могло поразить его, ни одна стрела и близко не подлетала к цели. Он же был просто богом в рукопашной, потроша своих противников, голыми руками разрывая их на части, вызывая суеверный ужас у врагов, да и у своего племени тоже. Очень скоро его родное племя стало самым сильным и многочисленным. Все враги были или уничтожены, или вливались в клан более сильных соперников, впрочем на заведомо проигрышных условиях: отныне они и их дети были чем-то вроде прислуги у более удачливого племени.

Старый шаман только посмеивался над всеми подвигами хвастающего воспитанника, чем еще больше укреплял того в желании отомстить. Беркуту всегда казалось, что ему уделяют меньше внимания, чем он заслуживает. Он всегда был всем вечно недоволен. И вот его час настал - однажды ночью он подло убил своего учителя, заменившего ему родителей. Одним ударом жертвенного ножа вспоров тощую грудь старика, он восторженно вырывал его сердце и, пожирая еще пульсирующее мясо, не отрывал удовлетворенного взгляда от недоуменно распахнутых, уже гаснувших глаз старого учителя.

На следующий день его сородичам предстояла решающая битва с другим, не менее сильным племенем за право владеть очередным источником воды и оазисом, простирающимся вокруг него. Вот настал день битвы. Беркут, как непревзойденный воин, вышел вперед, пренебрегая благословением вождя - ему это и ненужно. Одержав победу в этой битве, он намеревался сам стать вождем, тем более, что недавно обрюхатил тринадцатилетнюю дочку вождя. Он долго шел к власти и теперь его ничто не могло сдержать - старый шаман мертв и его сила перешла к Беркуту вместе с кровью и горячим, еще живым сердцем. В предвкушении битвы, Беркут зарычал, утрачивая всякое сходство с человеком. Он стал похож на огромного безумно злобного зверя - настоящую машину для убийства, такую же бездушную и холодно-расчетливую, стремящуюся только к одной цели - убивать, как можно больше и кровавее, забирая силу и способности врага. Он взглядом выискивал самых сильных воинов, стоящих в первых рядах и гортанными криками, оскорбляя их смелость, призывал выйти против него. И один действительно вышел. Огромный, иссиня-черный, правильно сложенный, ловким телом, великан, с ног до головы покрытый татуировками, говорящими о его боевых победах и заслугах непревзойденного охотника. Два противника стали кружить друг против друга, не сводя напряженных взглядов, не желая недооценивать соперника. Беркут попытался, только ему известным приемом, ослабить противника, заставить склониться, ломая волю и сопротивление, но наткнулся на мощную защиту. Обшарил взглядом тело врага в поисках незнакомых амулетов и оберегов, ничего не нашел - его соперник был гол, наготой презревая опасность, подчеркивая свою мужественность и силу. Беркут попытался мысленно проникнуть в голову гиганта, заставить его рухнуть на колени, но опять ничего не вышло. И тогда он понял, что впервые столкнулся с равным не только по знаниям и защите, но и по силе. Это только подстегнуло его ярость - победа над таким соперником была более чем почетной. Он был самым достойным противником за все время быстрых и победоносных войн. Возбужденно зарычав, Беркут кинулся в рукопашную, желая только одного - скорее добраться до горла и просто выпить своего врага! Но едва они коснулись друг друга, как ударила молния, немыслимая в это время года, удар грома, раздавшийся следом, поверг оба племени в полуобморочное состояние, все рухнули на колени, закрывая уши руками, молясь богам, чтобы прекратилась эта страшная в своей ярости гроза. Когда ураган, разметавший все вокруг, утих, люди еще нескоро встали, потрясенные яростью богов - наверное эта битва была им неугодна - эти мысли одновременно пришли в голову всем присутствующим воинам. Когда они осмелели настолько, что стали перекликаться, то заметили пропажу двух своих лучших воинов. Племя Беркута только возрадовалось, плясками и криками выражая свою радость от исчезновения демона, каким считали Беркута соплеменники. Но таким же настоящим было горе их, бывших уже, врагов - те очень убивались, оплакивая исчезновение своего воина - его все искренне любили за добрый и незлобивый нрав, странный в племени каннибалов, и за его могучую, первобытную силу, доставшуюся от Великих Предков. Радостные и горестные вскрики скоро утихли и два племени, замирившись, разошлись по домам: одни праздновать, другие - скорбеть.

Беркут и его соперник летели сквозь пространство, крича от страха - никому из них еще не приходилось испытывать на себе чистую магию - они только-только учились овладевать ею на своем примитивно-первобытном уровне, едва взойдя на первую ступень бесконечного поиска силы. Наконец, страшный, выматывающий душу полет кончился и они рухнули в холодный, прозрачный ручей, все еще крича по инерции. Первым перестал орать Беркут, начав оглядываться, следом за ним замолчал и другой каннибал. Они выбрались из ручья, пораженные невиданными джунглями. Даже буйная растительность вокруг оазисов не могла сравниться с этим пышным великолепием настоящего, коренного леса. У оазиса все было немного не по-настоящему - пересохни источник и все - погибнут все деревья и животные. Здесь же, скорее наступит конец света, чем исчезнут эти великолепные, стройные, в своей непоколебимости, гиганты.

- Наверное нам теперь предстоит тут жить, - первым заговорил соперник Беркута. - Я - Буйвол, - представился он, протягивая открытую ладонь - извечный жест дружественных намерений.

- Это хорошо, что ты назвался, - растянув губы в подобии улыбки сказал Беркут. - Так проще, - и, схватив руку Буйвола, притянул его к себе, с восторгом узнавая оторопь жертвы. Открыв свой назвище, Буйвол обессилил себя, передав часть силы своему врагу. Теперь Беркут легко с ним справился, несмотря на его размеры и отчаянное сопротивление.

Марси, выскочившая на поляну, по обычаю встречающая вновьприбывших, замерла, увидев самый конец кровавой расправы над Буйволом.Она стояла и смотрела, открыв рот, не веря происходящему - впервые Остров был осквернен убийством! Едва закончив со своей жертвой Беркут начал покрываться густой шерстью, мгновенно перекидываясь в медведя. Заревев от страха, он начал метаться по поляне, заметил Марси в облике пантеры. Еще не понимая, что теперь он крупнее и сильнее он в ужасе метнулся в самую чащу леса, оглашая все своим ревом страха и недоумения.

Так началась островная жизнь Беркута. Долгое время он скитался по Острову, силясь понять, что же такого он совершил и куда попал. Его терзали страхи и смутные, неосознанные желания. Несколько месяцев спустя, он понял, чего ему не хватало - самки, послушно удовлетворяющей его малейшую прихоть. И вот однажды он услышал нежный звонкий смех. Подкравшись поближе, он увидел девушку, каких раньше не встречал: высокая, стройная, гибкая, словно лиана, с длинными каштановыми локонами, послушно спускавшимися по обнаженным плечам до самых колен. Восторг от увиденного, желание, наполнившее его, не сразу дали ему понять, что он снова стал человеком. Это открытие так поразило его, что он даже упустил это прекрасное белокожее видение. Выйдя на поляну, он принюхался - опасности ничего не предвещало. Подойдя к кустам, около которых стояла девушка он нашел то, что искал - несколько длинных волосков, запутавшихся в цепких ветвях, когда девушка, смеясь, кружилась обнаженная. Собрав драгоценную добычу, Беркут, ворча от возбуждения, направился к ручью - замесить глину и приготовить куколку, делающую обладательницу чудесных волос послушной игрушкой в его руках. Представив, как он намотает эти шелковистые длинные кудри на кулак, как наступив ей на спину, заставит ее прогнуться в пояснице, ломая, подчиняя себе это прекрасное существо, Беркут почувствовал дикое желание, болью отозвавшееся в паху. Но торопиться в таких делах недостойно воина и шамана, он только в предвкушении улыбнулся, оскалив свои острые, желтые зубы.

Набрав у ручья глины, Беркут слепил куколку, поместив волосы девушки внутрь. Проткнув ее голову и пах длинными шипами терновника, он стал бормотать заклинания, усиливая влечение девушки к себе. Оставалось подождать, когда высохнет глина, являющаяся воплощением прекрасной незнакомки, которую он скоро растопчет, заставляя умолять его войти в нее. Все по схеме, отработанной огромное количество раз на девушках его племени. Ни одна не могла отказать ему. Не откажут и теперь. Дождавшись, когда глина подсохнет, Беркут стал выманивать жертву, заставляя ее томиться неясными образами и гореть желанием, утолить которое она сможет только выйдя в лес, к ручью. Долго ждать не пришлось. Через два часа перед ним стояла Богиня из легенд и мифов его племени. Она была в невиданном доселе платье, оголявшим плечи и верх молочно-белой груди, струящееся по ее ладной фигурке, закрывая ее тонкие изящные ножки. Дивные волосы, так поразившие Беркута, были собраны в замысловатую, пышную прическу, украшенную прозрачными, блестящими в лунном свете, камешками и цветами. Это очень не понравилось Беркуту. Он мысленно отдал приказ и его жертва, подняв руки, начала распускать волосы, нетерпеливо вырывая бриллиантовые заколки и распутывая длинные пряди, но даже ни разу не вскрикнула от боли. Еще приказ и легкое, струящееся платье упало к ее ногам, обнажая нежную кожу, светящуюся странным, непонятным светом в лучах серебристой луны. Эта девушка была непередаваемо прекрасна, словно сама Луна сошла сейчас на землю. Она вся будто сияла, переливалась, вздрагивая под прохладным декабрьским ветром. Беркут приказал ей подойти. Она сделала было шаг, но что-то начало проясняться в ее шоколадных глазах, она начала сопротивляться, не желая поддаваться неизвестным чарам. Это еще больше заинтересовало Беркута, разбудив в нем азарт охотника, он уже буквально пылал от неудовлетворенности и похоти. Ждать помощи девушке было неоткуда. Это сопротивление придало ему сил и он сломил волю лунной девушки. Он отдал еще один приказ, безоговорочный и властный, не давая ей выскользнуть из-под его власти. Глаза незнакомки приняли обычное сонное, ничего не понимающее выражение и она шагнула вперед, еще больше сократив расстояние до чернокожего гиганта, стоящего неподвижно и довольно улыбающегося. Вот ветер донес до него ее запах: странная смесь цветов, свежести и хищника. Уже не в силах сдерживаться, Беркут одним прыжком оказался рядом, схватил несопротивляющуюся жертву и повалил на ее платье. Длинные волосы разметались по плечам. Он запустил в них жадную пятерню, комкая их нежную шелковистость, зарываясь лицом в спутавшиеся пряди. Другой рукой он мял нежную девичью грудь, заставляя девушку выгибаться, уходя от боли, но он не позволил, с все возрастающей жестокостью тиская гладкое, ароматное тело, оставляя багровые пятна, почти сразу наливающиеся синим цветом. Это привело его в еще больший восторг - на девушках его племени следов почти не оставалось, а тут он воотчию видел доказательства страсти, оставляемые его пальцами, ртом, зубами. Ему очень понравился вид крови на ее белой коже. Он повсюду кусал ее, оставляя кровоточащие следы, царапал, припадал раз за разом к горлу, пьянея все больше от запаха и вкуса крови. Все в ней было необычно и непривычно: горько-сладкий вкус крови, аромат, исходивший от ее тела; белая, ни с чем не сравнимая, кожа, покрывшаяся следами его страсти; ее длинные, пьяняще-манящие волосы. Он уже начинал терять над собой контроль и, он всерьез начал опасаться, что прикончит девушку раньше, чем сможет насладиться ею, выпить, вычерпать ее до дна. С трудом приходя в себя, он грубо раздвинул ее колени и одним сильным рывком вошел в податливое, сводящее с ума тело. Девушка выгнулась и закричала, стремясь уйти от болезненных ощущений, но напрасно: Беркут, рыча, подтянул ее еще ближе, с силой вколачиваясь в нее. Судорожно двигаясь, он начал терять над собой контроль от усилившегося запаха крови - бедра девушки обагрились липкой красной жидкостью, сводя с ума, заставляя дергаться еще сильнее. Ее головка с закушенной нижней губой бессильно качалась в такт движениям мужчины, не подозревавшего, что любить можно нежно - он никогда никого не любил, а только брал понравившееся - безделушку ли, человека ли… Когда он кончил первый раз и отвалился, она сжалась в комочек, закутавшись в свои длинные и на беду ей, такие красивые волосы. По ее щекам текли слезы отчаяния и боли, пробивавшиеся сквозь туман подчинения и безразличия.

Еще не раз за эту ночь Беркут удовлетворял свою похоть и жестокость, снова и снова насилуя истерзанное, неподвижно-покорное тело. Обессиленная и измученная девушка на рассвете уснула, стоило ему только прекратить брать ее, припадать к ней словно к источнику, гасившему и одновременно разжигающему его страсть и похоть. Беркут не спал, наслаждаясь чувством удовлетворенности и какой-то сытости. Он сразу заметил, что стал обращаться в медведя. Недовольно заворчав, но слишком утомленный для других эмоций, он взглянул на девушку. Перед ним, выгибаясь в завершающей стадии трансформации, лежала прекрасная, гибкая черная пантера, окровавленная, со свалявшейся шерстью, бессознательно скребущая землю длинными и острыми когтями-кинжалами. Одновременно Беркут почувствовал, что потерял контроль над сознанием девушки, что-то более мощное вырвало его щупальца подвластия из души жертвы. Испугавшись, Беркут подхватил в пасть глиняную фигурку и умчался в лес от греха подальше - пантере было вполне по силам задать ему трепку - такой огромной она была.

Гарри не отрываясь смотрел на растерзанное тело своей подруги. «Я убью его, Марси, я тебе обещаю!»

Так Беркут нажил еще одного кровного врага.

Гарри, задыхаясь, вырывался из липкого, мрачного сознания Беркута. Снова ощутив себя, свое тело, руки обнимающие Драко, он медленно открыл глаза, встретив задумчивый взгляд серых глаз.

Глава 25.

Драко проснулся от того, что Гарри вздрогнул и еле слышно простонал: «Марси». Это так заинтересовало Малфоя, что он не шевелился в его объятиях, а просто смотрел на него. Подсветка их радужного полога позволяла рассмотреть все в подробностях: бледное, почти прозрачное лицо, закушенные в потрясении губы, выражение крайнего сочувствия, сменяющееся тихой яростью. Если бы, в свои школьные годы, Драко когда-нибудь увидел подобное выражение лица у Поттера - он бы бежал не раздумывая - целее был бы! Раньше, в школе, Гарри мог только краснеть, бледнеть, сжимать кулаки иногда кидаться в драку, идя в расставленные хитрым слизеринцем сети. Теперь же, его мальчик научился ненавидеть. Ненавидеть так, что Драко похолодел от дурного предчувствия. Что-то он последнее время слишком много уделяет внимания этим самым предчувствиям, так недолго стать параноиком вроде Трелони. Представив себя в шалях и цепочках, пялящимся сквозь толстенные очки в хрустальный шар, Драко едва не фыркнул, но вовремя сдержался, боясь разбудить и испугать Гарри, поэтому он покорно ждал. Ждать впрочем пришлось недолго - вот Гарри вздохнул, крепче приобнял Драко и открыл глаза, встретившись с внимательным взглядом серых глаз.

- Привет, - нужно убедиться, что перед ним именно Гарри, а то мало ли еще бесхозных духов шляется по Острову? Драко ни на секунду не отводил взгляда от любимого лица, готовый к любым неожиданностям. У Поттера даже не промелькнула мысль о возможности подшутить над Драко: слишком свежи были раны, оставленные Демоном, ныне мирно почивающим в радужных оковах, созданных для него. Просто ласково улыбнувшись, Гарри притянул к себе теплое ото сна тело, шумно и с наслаждением вдохнул запах Малфоя, смешанный с запахом ночи. Гарри всерьез стало казаться, что он теперь сможет отыскать Драко в любой части Острова просто по запаху. Подтянув своего белокурого ангела на себя, так, чтобы тот лежал на нем, а светлые волосы спадали словно шелковистые шторки, касаясь лица, лаская и дразня, Гарри с наслаждением ощущал тяжесть тела Драко, словно доказывая себе - эта ночь не была сном. Юноши с упоением любовались друг другом, в их сознании молнией пронеслась одна и та же мысль: «Боже, как он красив! Как же я люблю его!». Драко с удовольствием тонул в морских глазах Гарри и совсем не хотел возвращаться на грешную землю. «Вот бы так всю жизнь пролежать!» - подумал Драко, успев увидеть недоумение в зеленых глазах Гарри.

- Ты что-то сказал? - Гарри внимательно прислушивался к себе. Он был готов руку дать на отсечение, что Драко не шевелил губами. Каким образом он тогда смог его услышать?

- Нет, я ничего не говорил, только подумал, что хорошо бы так всю жизнь проваляться, - Драко смотрел на Гарри, тот в последнее время стал продвигаться в магии семимильными шагами. Причем в таких разделах, что просто страшно становилось от осознания мощи, отныне живущей в нем. Началось все конечно же после изгнания Демона, завладевшим его телом. Гарри в общих чертах рассказал, что тогда произошло, стараясь обходить острые углы. Он разговорил Хоззи, внезапно стал полиглотом, начал понимать большинство европейских языков. Теперь вот мысли читает. Радуга эта, опять же! Надо это развивать, и тогда Гарри сможет стать самым сильным волшебником, после Мерлина, а может и равным ему. Драко вспомнил, что в Доме есть великолепная библиотека, где наверняка можно найти нужные научные труды и монографии. Драко, краем глаза осмотревший книги, нашел даже рукописи самого Мерлина, свитки из сгоревшей Александрийской библиотеки и много других ценных и раритетных изданий. Правда тогда ему было не до изучения этого богатства - он прятался там от Гарри-Зверя, но даже тогда, через апатию и боль, смог понять, какие сокровища можно раздобыть в этом Хранилище! «Грейнджер, наверное, согласилась бы наголо побриться, только бы одним глазком на это взглянуть!» - самодовольно подумал Драко.

- Вот опять! Я уверен, что слышу тебя! - Гарри пришел в неописуемый восторг от возможности читать мысли Драко. Тот, впрочем, немного нахмурился - не очень приятное ощущение быть словно препарированная лягушка, даже если и рассматривает тебя любимый человек.

- А как конкретно ты их слышишь? - надо было по возможности понять что доступно Гарри, а что нет, для его и своего блага.

- Я четко, словно ты их выговариваешь, слышу эмоционально-окрашенные мысли, вроде той, про Гермиону, а остальные просто шумным потоком, как будто радио настраиваешь и среди помех вырываются одно-два слова, - Гарри был немало удивлен этой своей новой способностью. Ах, как бы хотелось узнать: на что способен Драко, каковы его возможности? Ведь то, как он вытащил, буквально за шкирку, с того света Марси, дорогого стоило.

- Драко, солнышко, полежи пока спокойно, я хочу узнать на что способен ты! - Драко просто расплавился от нежного обращения к нему Гарри. Если быть честным, то никто никогда не называл его солнышком. Это было ново, наивно, мило, но так приятно! И конечно же Драко смирно лежал, пока теплая радуга Гарри проходила сквозь его тело. У Гарри постоянно менялось выражение лица отображая отчеты, посылаемые ему его Силой. Он то хмурился, то улыбался, то удивленно округлял свои бесподобные зеленые глазищи. Хотя Драко и было интересно, он все же не мог не любоваться этими переменами на всегда живом лице Гарри. Вот где выдержка и рядом не валялась! Как всегда он мог читать по лицу Гарри. Это его утешило, пусть не мысли, но его эмоции Драко доступны! Особенно мило выглядел Поттер сейчас: он начал смущенно краснеть, причем с кончика носа краска постепенно залила его щеки и уши, придав им малиновый, чуть ли не светящийся оттенок. Драко очень заинтересовало, что же так могло смутить его Гарри?

- Гарри, если ты сейчас же не скажешь в чем дело, я тебя покусаю с особой жестокостью, в особо чувствительных местах! Если ты помнишь, то я буквально пару часов назад наткнулся на некоторые из них, а сколько работы мне еще предстоит! - Драко откровенно забавлялся еще большим смущением Гарри, хотя и казалось, что дальше покраснеть уже невозможно, тот все же ухитрился это продемонстрировать, став похожим на пылающий факел - вот-вот уши задымятся! И тут Драко понял, что вогнало Гарри в такой ступор. О! Неужели! - Ну, и что там твоя радуга доложила такого, что ты так пылаешь? Наверняка что-то из моих страшных, грязных, постельных секретиков! Давай Гарри, не томи! Мне же тоже интересно!

- Да, ничего такого она мне не сказала, - попытался увильнуть от ответа Гарри, но быстро сдался под взглядом ласковых серых глаз с сияющей чертовщинкой. - Радуга сказала, что у тебя, до меня, было пять девушек и ни одного парня, - казалось Гарри сейчас взорвется от смущения, но Драко, прохладной ладонью дотронувшись до его губ, заставил его замолчать.

- Да, это правда. Ты - первый, кого я ласкал сегодня. И я очень жалею, что мы обошлись только оральными ласками. Я хочу чтобы ты стал первым и единственным моим мужчиной. Я говорю абсолютно серьезно. Тебе нечего стесняться и чувствовать себя растлителем. Я сам этого хочу! Просто мне повезло разглядеть тебя несколько позже, чем какому-то парню, который оказался удачливее, смелее и, я уверен, счастливее меня, - произнося эту речь Драко почувствовал, как Гарри сильно вздрогнул, краска внезапно отхлынула от его лица. По сравнению с тем, каким румяным он только что был, это особенно бросалось в глаза. Казалось, что Гарри просто выцвел - таким белым он стал и даже его яркие, морские глаза стали бледнее. Драко понял, что сморозил глупость, более того, вызвал к жизни, возможно, не самые счастливые воспоминания. От этого затравленного взгляда загнанного зверя, Малфой вздрогнул. - О! Нет! О, Гарри, прости…

Глава 26.

- Тебе не за что извиняться, Драко. Ты ведь ни в чем не виноват, - Гарри говорил ровно, но Драко видел, что ему очень плохо. Его мысли были далеко, словно он проваливался в свои воспоминания и тонул в них, как в трясине. Драко физически чувствовал, как Гарри отдаляется от него, закрывается. Еще совсем недавно был ласковым и внимательным, но внезапно словно что-то захлопнулось в нем, что-то, дарящее нежность и любовь. Драко стало страшно. Нужно было срочно что-то делать. И тут он понял что. Словно озарение снизошло, словно он всю жизнь только этим и занимался, что склеивал разбитые вдребезги души. Драко скатился с Поттера, заставил его спиной облокотиться на себя и обнял его за плечи. Слегка покачивая, убаюкивая, успокаивая бормотал ему на ухо разные нежности, выводя Гарри из состояния отчужденности. И, уже чувствуя, что тот совсем расслабился и начал устраиваться поудобнее, едва не мурлыкая от удовольствия, только тогда Драко поцеловал его в висок и тихо прошептал:

- Расскажи…

- Да нечего особенно-то рассказывать, - Гарри сразу понял, что Драко имел в виду, но почему-то только сейчас подумал, что это не стыдно - поделиться своим грехом, своей болью с любимым. Ему и правда захотелось разделить свою ношу с Драко. Он понял, что рассказав все, не окунет в эту грязь любимого, а напротив, проявит доверие к нему. Гарри решил, что его скрытность может обидеть Драко, что это может даже когда-нибудь встать между ними и что лучше рассказать сейчас, пока они только начинают свои отношения, а не позже, когда навалится куча других проблем, усугубляющих подобные откровения. Еще он чувствовал, как Драко только что вытянул его из пропасти воспоминаний, не дав закрыться. Словно какая-то теплая ладонь подхватила его душу, когда он начал проваливаться в промозглую мерзость прошлого. Впервые за два года он ощутил, что если не выскажется, то этот груз в конце концов сломит его, раздавит. И Гарри решился:

- Я не буду рассказывать, я покажу тебе, - сказал он и, опережая возможные вопросы Драко, повернулся к нему, взял лицо любимого в свои ладони и пристально посмотрел ему в глаза. - Тебе придется пройти со мной весь этот путь, испытать всю мою боль, ты уверен, что хочешь пройти через это со мной? Мне давно нужно было в этом разобраться, проанализировать, разложить по полочкам и навсегда запереть в шкафу, а ключ выбросить. Ты будешь со мной?

- Я буду с тобой и в жизни, и в смерти, и после нее. Я люблю тебя, - просто сказал Драко и тогда Гарри поцеловал его нежно-нежно, едва прикоснувшись губами, высказывая этим всю свою нежность и благодарность. Драко от удовольствия зажмурился, словно кот.

- Открой глаза, милый, - он подчинился и увидел…

Малфой очутился в просторной комнате. За столом сидел Гарри и курил, устремив невидящий взгляд в пространство. Он выглядел очень беззащитным, несчастным, но не сломленным. От переполнявшей нежности вздрогнуло сердце. Ему безумно захотелось подойти и обнять этого беззащитного, нахохлившегося воробушка, и уже было качнулся вперед, но чья-то рука его остановила. За спиной стоял Гарри. Только теперь, Драко понял, что Гарри за столом и Гарри рядом с ним разделяет около двух-трех лет. У Гарри в воспоминаниях волосы были короче, они едва касались плеч, а еще на переносице были очки. Правда не те дурацкие очки-колеса, которые у него были в школе, а вполне приличные и стильные, в прямоугольной золотой оправе от известного производителя волшебно-модных аксессуаров. Вот он снял их и устало потер переносицу, закрыв глаза. Потом отложил очки и, близоруко прищурившись, подтянул к себе поближе большой кофейник, но из белого носика не вылилось ни капли. Удивленно посмотрев на него, Гарри позвал:

- Минки! - на его зов откликнулась бодренькая эльфийка в красивом расшитом гербом и вензелями Поттеров полотенце, повязанным на манер греческой тоги. В ее ухе светилась золотая серьга с рубиновой подвеской - знак принадлежности роду. В общем и целом домовиха производила приятное впечатление - у таких слуг сами хозяева по струнке ходят.

- Что угодно моему господину? - спросила Минки, глядя на Гарри обожающими незабудковыми глазами.

- У меня снова кончился кофе. Принеси еще, пожалуйста. И я тысячу раз просил не называть меня господином, неужели так сложно запомнить? - устало вздохнул Гарри.

- Но это уже четвертый кофейник, сэр, а сейчас только три часа дня, - Минки строго посмотрела на Гарри. - Может господину Гарри угодно молока или сока?

- Нет, мне угодно кофе: побольше, и покрепче. Давай, тащи, - приказал Гарри. Похоже у него не раз возникали трения по поводу режима питания со своими слугами. - Хотя, знаешь, принеси мне тарелку печенья, я немного хочу перекусить.

- Сию минуту, сэр! - в воздухе только мелькнули большие уши, сверкнул красным глазком крохотный рубин, и Минки исчезла. Гарри же снова погрузился в глубокое раздумье.

Пользуясь моментом, Малфой оглядел место, где они находились. Это была просторная комната, обставленная темной, надежно сделанной, немного грубоватой мебелью. Вдоль стен стояли широкие добротные полки, уставленные книгами. В простенках между полками висели портреты и пейзажи, выполненные в темной гамме. Окна были плотно зашторены и не пропускали и лучика света, наверное снаружи они были прикрыты еще и ставнями. В воздухе висел плотный, сизый дым, клубы которого почти не двигались в душном, спертом воздухе кабинета. На столе, перед Гарри, стоял бронзовый канделябр на три свечи, которые давали мало света, фитили потрескивали, а пламя неровно подрагивало, видимо из-за нехватки свежего, чистого воздуха. Но этого света вполне хватало, чтобы осветить толстую книгу, в которой Драко узнал альбом для пожеланий. В каждой уважающей себя семье были такие - в них гости писали свои пожелания и восторги по поводу посещения празднеств и торжеств, устраиваемых хозяевами. Обычно эти альбомы скромно лежали в прихожих на специальном столике и гости считали долгом чести отметиться в нем. Зимними вечерами или в промозглый осенний, сумеречный дождь, сидя у весело потрескивающего камина, было очень здорово читать вслух эти милые записки гостей своей семье. Были нередки и пылкие признания в любви хозяйке или хозяину дома, заставляющие тех блаженно или по-доброму насмешливо щуриться и улыбаться, вспоминая трепетных ухажеров. Так сохранялись смешные и примечательные эпизоды, ускользающие из памяти за тоннами рутинных событий, или же придумывались новые поводы для вечеринок, навеянные приемами прошлых поколений. Альбом был нужной и важной вещью в каждой чистокровной семье, такой же почитаемый и бережно хранимый, как и альбомы с колдографиями, волшебными гаврюрами и миниатюрами. Это были истоки, корни семьи, ее история, бережно сохраняемая следующими поколениями волшебников для потомков. Именно такой альбом сейчас и лежал перед Гарри, но он не смотрел в него, задумчиво уставившись в стену.

- Это я думал, чем же мне отвлечься после разрыва с Джинни, - грустно сказал Гарри, стоящий рядом с Драко. - Вот и решил возродить традиции и дать первый, после смерти деда, бал. Правда манеры у меня были немного неподходящие…

- А что это за кабинет? Довольно грубая работа для такого семейства, как ваше, - удивленно спросил Драко, еще раз осмотрев комнату.

- Здесь все мой дедушка сделал своими руками, он хотел, чтобы его окружали вещи, которые он сам создал, в которые он вложил душу и умение. Всю мебель делал он, а картины рисовала его мама, моя прабабушка Элизабет Поттер, так как дерево он выбрал темных тонов, то и картины было решено создать подстать мебели. Знаешь, моя прабабушка великолепно рисовала волшебные портреты. К ней записывались в очередь на года вперед, так как рисовала она медленно и только для своего удовольствия. А, учитывая, что это сам по себе очень трудоемкий процесс, то один небольшой портрет или пейзаж она создавала где-то полгода. Но от желающих все равно не было отбоя. Кстати, она рисовала и твоего деда, когда он был еще ребенком. Я узнал об этом из этого же альбома, - Гарри указал на тяжелую старинную книгу в переплете из драконьей кожи. - Твоя прабабушка оставила очень теплый отзыв о ее работе. К тому же они очень были дружны и близки - Элизабет Поттер и Мелисса Малфой учились на одном курсе в Шармбатоне. Так что у тебя в поместье есть работа подписанная ее именем, - в голосе Гарри слышалась неподдельная гордость за свою семью, пусть даже он никогда ее не видел. Драко вспомнил этот портрет. На нем совсем еще маленький Эдгар Малфой сидел на зеленой полянке и вокруг него летали огромные бабочки, изредка садясь на голову или даже носик малыша, заставляя того счастливо хохотать. От этого портрета веяло такой любовью и заботой, таким теплом и светом, что Драко становилось немного завидно - этого малыша явно любили и баловали. Как же получилось, что, повзрослев, этот милый ребенок не смог передать ничего из того тепла и нежности своему сыну - Люциусу? Почему у Драко всегда перехватывало дыхание и сдавливало горло при мысли, что в семье Малфой, оказывается, умели любить? Этот портрет висел в дальнем уголке семейной библиотеке, чтобы при взгляде на него не начинало щемить сердце от дикого сожаления и тоски по несостоявшейся ласке и любви, заботе и внимании…

Тут их разговор прервал маленький ушастый ураган по имени Минки. Она, радостная, что хозяин решил перекусить, навалила на поднос тарелки с бутербродами, фруктами и орешками, не говоря уже о кофейнике. Гарри за столом нахмурился, но в его животе предательски заурчало и он, смягчившись на своеволие домовихи, разрешил ей оставить поднос на столе. Минки мигом сменила пепельницу, укоризненно покачав головой и пробормотав что-то вроде: «Кричера на вас нету!», щелкнула длинными, узловатыми пальцами удалив из комнаты весь дым и, задрав голову с трепыхающимися позади нее ушами, гордо удалилась из кабинета. Гарри посмотрел ей вслед и тепло улыбнулся. Пока тот ел, Драко спросил у своего Гарри, как получилось так, что они попали в воспоминания даже не воспользовавшись мыслесливом, а если еще и учесть запахи, что само по себе просто невероятно, то создавалось полноценное ощущение присутствия.

- Я обнаружил, что могу проваливаться в мысли любых людей меня окружающих и подумал, что смогу и тебя пригласить в свои воспоминания. А, так как я все это переживал лично, то все запахи и ощущения сохранились. Мне даже думается, что, когда я сейчас поем и выйду на балкон, то мы сможем съесть по бутерброду или яблоку, правда это будет понарошку и от этого прошлое не изменится, но вкус и временную сытость мы почувствуем.

Драко во все глаза смотрел на Гарри. Какие еще силы ему подвластны? Есть ли у него предел возможностей? Подумать только: съесть бутерброд, запечатленный в памяти годы назад! Это противоречит любым законам волшебства и даже элементарной физики! Что ни минута, проведенная с ним, так новая неожиданность! «Он никогда не перестанет меня удивлять!» - подумал Драко.

Тут Гарри встал из-за стола и потянулся, похрустывая суставами, разминая затекшее тело. Достал палочку из кармана и одним жестом приказал раздвинуться портьерам, еще одно заклинание и защелкали, сдвигаясь, ставни, в комнату хлынул ослепительный, после темноты, свет. Еще раз потянувшись и сделав пару резких движений корпусом, Гарри прошел мимо своих «гостей» к балконной двери, прятавшейся за одной из портьер. Открыл дверь и вышел на широкий полукруглый балкон. Облокотился на каменные перила и, зажмурив усталые глаза, подставил лицо солнцу, как раз выглянувшему из-за легких кудрявых облаков. Встряхнув отрастающей шевелюрой, заклинанием призвал очки, лежащие на столе в кабинете, и оглядел свои угодья.

Его незримые гости прошли на балкон за ним и Драко впервые увидел Поттер Мэнор. Балкон находился в самом центре здания на уровне четвертого этажа над самым крыльцом. Перегнувшись через широкие перила, Драко увидел подъездные пути, позволяющие гостям, приехавшим на каретах, выходить прямо под широким каменным козырьком, защищающим крыльцо от дождя и снега. Левое и правое крыла дома описывали изящный, широкий полукруг, как бы приобнимая ухоженные газоны и дорожки, ведущие дальше вглубь сада. В центре широкой поляны был большой мраморный фонтан, выполненный в традиционном, для чистокровных магов, стиле. В скульптурной группе царила гигантская змея, лениво поворачивающая голову и обливающая другие скульптуры водой. Иногда она проползала между ногами коней и единорогов, заставляя их почтительно отступать и склонять головы. Когда ей казалось, что они недостаточно расторопны и вежливы, змея приподнимала свое мощное тело и раздувала широкий капюшон, ясно говорящий, что она - кобра. Тогда животные испуганно шарахались и спрыгивали в бассейн, окружающий их площадку и еще долго не смели вернуться на пьедестал. Змея, оставшись одна, довольно сворачивалась на камне и засыпала, пригретая скупыми лучами осеннего солнца. Драко, открыв рот, смотрел на это чудо. Даже в Малфой Мэнор фонтан был не в пример скромнее, хотя до сих пор считалось, что их фамильный фонтан один из лучших в частном владении в Британии.

- Что же служит им магическим генератором? - шокировано спросил он у Гарри.

- У каждой скульптуры свой магический амулет, соответствующий их породе. Только у кобры сердце мантикоры, так как магических змей очень мало и они слишком ценны для такого использования. Мне сказали, что после спячки, в которой было поместье, они стали еще сильнее и теперь их не надо менять еще лет двести, - Гарри был очень горд своим фонтаном, словно сам его построил. - Знаешь, эту кобру зовут Пушинка. Можешь себе представить? Я когда с ней разговорился и она представилась, я чуть со смеха в фонтан не свалился! Пушинка! Это же надо!

Драко тоже заулыбался - имя было явно не для такой малахитовой громадины! В этот момент Гарри-воспоминание резко выпрямился и стукнув себя кулаком по раскрытой ладони, сказал:

- Решено! Я так и сделаю!

- Что ты там решил? Ты знаешь, что говорить сам с собою - это дурной знак, попахивающий Мунго? - поддел Драко.

- Я решил, что сделаю все, чтобы стать достойным своего наследия. А на счет

Мунго… Знаешь, если бы я не принял это решение, то вполне возможно туда в итоге бы и попал, - грустно сказал Гарри. - Я бы вполне мог свихнуться.

- А почему ты глушил свою боль кофе, а не надрался пару раз виски как следует?

- Потому, что я пообещал умирающему Кричеру никогда не напиваться так, как напился после посещения твоего поместья, помнишь я рассказывал? Он меня тогда вытащил из бара полуживого. У меня началась тяжелая депрессия из-за того, что я растерял все свои жизненные ориентиры. Я не знал, как жить дальше, после победы, обернувшейся таким оглушительным, для меня, провалом. Это очень тяжело - видеть, что то, что творилось с проигравшей стороной - моих рук дело. Я не для этого убивал Волдеморта, чтобы участвовать в продолжении издевательств над людьми. Мы ведь вели себя по-свински с вами со всеми. После такого краха я почти год нигде не появлялся, мне ни до чего не было дела, я просто заперся в доме крестного, начал крепко выпивать, но тут пришло известие о наследстве. Я взял себя в руки и начал налаживать свою разваливающуюся жизнь заново, вдали от победителей. И, только начал собирать вещи, для переезда в Поттер Мэнор, как у меня на руках умирает домовик, который сделал для меня очень много. И единственной его просьбой было, чтобы я никогда больше не напивался с горя. С радости - пожалуйста, но не с горя… Я не смог ему отказать в последней просьбе, я поклялся, что никогда не буду так напиваться и он умер спокойно, как будто заснул… Слава Богу, что перед смертью он разрешил мне не вешать его голову на стену. Брр! Ужасный обычай! Я потом все эти головы поснимал и в кладовку сгрузил. А дом закрыл и уехал в свое поместье, обживаться. Как я тебе уже говорил - это было еще то приключение. Но через полгода я смог уладить все дела. Начал ухаживать за Джинни… Чем это закончилось я уже рассказывал.

Драко во все глаза смотрел на Гарри и думал, что его мысль об удивительной способности Поттера открываться бесконечно новыми гранями, невероятно справедлива. Кто бы мог подозревать в нем подобную чувствительность и самосознание? Гарри всегда казался человеком поверхностным, конечно очень ответственным и порядочным (кто-то другой давно бы послал Дамблдора со всеми его пророчествами!), но недалеким и простоватым. На Слизерине его всегда считали только пешкой Дамблдора с интеллектом как у зубочистки. А тут… Драко подумал, что если бы не был уже так безоглядно влюблен в Поттера, то именно сейчас бы полюбил его со страшной силой. Гарри же, стряхнув с себя задумчивость, предложил Драко спуститься в сад и погулять там, объяснив это, что пока в доме не происходит ничего примечательного. Согласившись, Драко подумал, что они сейчас пройдут по коридорам и залам Поттер Мэнор и он успеет разглядеть поместье поближе, но Гарри просто перенес их в центр сада и пригласил присесть. Драко немного покачнулся от внезапно изменившейся обстановки - так это было неожиданно! Осторожно опустившись на скамейку, Малфой заметил, что облака полетели по небу невозможно стремительно, а солнце, словно по волшебству, быстро побежало по своему извечному пути. Переведя изумленный взгляд на Гарри, Драко стал ждать объяснений. Тот ему рассказал, что до следующего ключевого события должна пройти неделя, перескакивать сразу в эти воспоминания для него было страшно и тяжело, и поэтому он решил немного отсрочить неизбежное, морально к нему подготовиться. Тем временем успела наступить ночь и небо украсилось миллионами сверкающих звезд, судорожно подмигивающих сидящим на скамейке парням. Луна, с несвойственной ей торопливостью, пролетела по небосводу, оставляя за собой еле заметный светящийся след. Драко завороженно смотрел, как на востоке разгорается поспешная осенняя заря и солнце, едва успев встать, скрылось за хмурыми облаками, вскачь несущимися друг за другом. Это было что-то невероятное! Но, переведя взгляд на Гарри, Драко вдруг увидел, что тот едва заметно дрожит и вовсе не от холода. Бережно взяв его холодную, нервно подрагивающую ладонь в свою, Драко поднес ее к губам и подышал, согревая. Тот не отрываясь следил, как Малфой неторопливо, пальчик за пальчиком, нежно целует его ладонь, проводя губами по их общему шраму-молнии. Это напомнило Гарри их первый поцелуй у дверей библиотеки на Острове. Окружающий мир и грядущая неизбежная встреча с неприятными воспоминаниями отступили, остались только эта ласка, нежные губы любимого и волшебство, происходящее между ними. Дрожа, но уже от страсти, Гарри нетерпеливо притянул Драко к себе. Тот не особо церемонясь забрался к нему на колени, оседлав его бедра. Запустив руки в волосы, он притянул голову этого невозможного парня к себе и впился в него губами, словно от этого зависела его жизнь. Гарри глухо простонал ему в поцелуй и крепко обняв за талию, прижал к себе, всем телом ощущая жар, исходящий от Драко. Они целовались, сжимая друг друга в страстных объятиях и весь мир мог катиться ко всем чертям с матерями. Дни сменялись ночами, звезды перемигивались с солнцем, а они все также пили, смаковали свою страсть и было в этом что-то символичное и непостижимо-правильное! Любовь, живущая сквозь века…

Тяжело дыша, Гарри наконец оторвался от Драко и припухшими ярко-красными губами, в которые так и хотелось впиться новым поцелуем, прошептал:

- Пора. Сегодня пришел он…

Драко понял, что сейчас увидит человека, оставившего в сердце его любимого незаживающую рану. Он нежно поцеловал Гарри в лоб и сказал:

- Пойдем.

Встав со скамейки они, сделав пару шагов, очутились в кабинете семейства Поттер, но в том, в котором принимали посетителей, пришедших исключительно по делу. Драко, уже знающий чего ожидать, не удивился перемещению, честно говоря он еще мало о чем мог думать, кроме как о губах Гарри Поттера на своих. Но тут вошел домовой эльф и, распахнув тяжелые двустворчатые двери, важным голосом провозгласил:

- Господин Гарри, к Вам месье Франсуа д'Артаньяк.

- Я жду его, Трэсси, приглашай, - не менее важно сказал хозяин дома. Драко едва не фыркнул - Гарри, пытающийся важничать - это что-то! Но нельзя не признать на незнакомого человека это произвело бы впечатление - так убедителен был Поттер!

Спустя несколько секунд, вошел месье д'Артаньяк. У Драко из головы вылетели все мысли, кроме одной: «И вот этот мужчина был с моим Гарри?!»

Д'Артаньяк был великолепен: высокий, широкоплечий, с черными как смоль волосами и пронзительными синими глазами. Огромный мужчина, идя к хозяину дома для приветствия, двигался как рысь - столько грации и пластики было в каждом его движении, в каждом шаге, но это изящество принадлежало хищной и опасной кошке. Если бы не честные, чистые глаза д'Артаньяка, то его можно было бы опасаться. Но вот прекрасно очерченные, немного тонковатые и капризные губы, приоткрылись в чарующей белозубой улыбке, так и приглашающей улыбнуться в ответ. Обаяние и сила, исходящие от этого человека, подкупали: они были настолько сильны, что ему хотелось верить без остатка и идти за ним хоть на край света. Удивительно харизматичный, загадочный и притягательный человек был этот д'Артаньяк!

Драко почувствовал укол дикой ревности, он не думал что Он будет ТАКИМ… прекрасным! Понимая состояние Драко, Гарри нежно погладил его по щеке и сказал:

- Просто помни, что тебя я люблю, а его… Его я ненавижу, - Драко удивленно посмотрел на Гарри.

- Ты умеешь ненавидеть? Ты ненавидишь его больше, чем меня в школе? - даже тут Драко не хотелось уступать пальму первенства - он хотел быть лучшим во всем.

- Дурачок! - рассмеялся Гарри. - Наши школьные отношения были совсем другого характера! Но даже если сравнивать силу этих двух чувств, а не их природу, то тебя в школе я просто боготворил! - Гарри еще раз погладил Драко по зардевшейся щечке, будучи благодарным ему, что тот отвлек от страха, охватившего его душу, стоило только увидеть д'Артаньяка. Драко очень мило насупился, но был вынужден признать несопоставимость своей обиды и боли, испытанной Гарри благодаря этому человеку. Он совсем успокоился, видя, как нежно смотрит на него Поттер. За этими выяснениями они пропустили начало разговора Гарри и д'Артаньяка. Оказалось, что Гарри ищет себе домашнего учителя для освоения светских манер и правил этикета. Так же попутно стало известно, что Франсуа сможет преподавать верховую езду, фехтование, танцы и мировую литературу. Драко даже присвистнул от такой универсальности: у него в детстве было пять домашних учителей и потом еще три, когда пришло время осваивать управление делами и состоянием Малфоев. Гарри же потребуется, кроме Франсуа, еще парочка учителей для преподавания основ экономики, делоуправления и юриспруденции.

Просмотрев рекомендательные письма и резюме соискателя, Гарри удивился тому списку рекомендаций, который предоставил Франсуа. Особенно он был удивлен, когда узнал, что молодой француз и сам является наследником неплохого состояния во Франции: в Провансе у него был небольшой замок. Франсуа ответил на это, что его благородные родители еще довольно молоды и прекрасно себя чувствуют, а он не хотел их смущать своим присутствием потому, что у них начался второй медовый месяц. Видимо вспомнив какие-то подробности из совместной жизни с родителями, Франсуа немного покраснел и отвел взгляд.

«Врет!» - подумал вдруг Драко. Он сам не понял, с чего он это решил, но все его существо буквально вопило о нечестности Франсуа. То, что, неискушенный во лжи, Гарри принял за смущение, Драко моментально распознал, по едва заметным движениям и жестам - ложь! От первого до последнего слова. От, охватившего его беспокойства, Драко даже немного замутило.

А когда Поттер спросил его о планах на будущее, о его девушке, в глазах Франсуа на мгновение промелькнула неподдельная боль и злость. Он ответил, что недавно расстался со своей «мон амур», причинившей ему немало боли своими изменами. Это окончательно расположило к нему Гарри и он, встав из кресла, торжественно объявил, что принимает Франсуа на работу и протянул ему ладонь для рукопожатия. Скрепив таким образом устную договоренность, хозяин дома предложил выпить по бокалу вина и спросил у Франсуа, когда начнутся занятия. Тот ответил, что в любой момент, можно начать даже завтра. Гарри предложил своему учителю перебраться в Поттер Мэнор - все равно свободных комнат было несоизмеримо больше, чем людей, живущих в доме. Д'Артаньяк с радостью согласился. И, отсалютовав друг другу бокалами, они выпили свое вино. Вскоре, после недолгого разговора, д'Артаньяк откланялся и через камин отбыл в свою гостиницу - собирать свой нехитрый багаж. Гарри сидел на краю стола и задумчиво ерошил свои волосы, которые после такого обращения стали выглядеть совсем уж по-поттеровски - как в школе. Драко ностальгически улыбнулся. Все-таки этот д'Артаньяк проделал огромную работу - Гарри и до этого был словно алмаз неграненый, теперь же он блистал множеством граней, словно любовно отшлифованный бриллиант. А еще Драко подумал, что ему было бы приятно самому заняться воспитанием и образованием Гарри, но видимо уже не судьба - ему остается только полировать этот непостижимый бриллиант по имени Гарри Поттер.

Тут Драко осознал, что их с Гарри кто-то зовет по именам тревожно и настойчиво. Еще не сообразив, что такого могло произойти, Драко был выдернут из воспоминаний Гарри так быстро, что даже немного замутило, отчего пришлось на мгновение прикрыть глаза. Когда мельтешение и тошнота прошла, Драко увидел перед собой взволнованную Марси, на которой шерсть стояла дыбом, отчего она казалась крупнее и пушистее. Поняв, что произошло что-то страшное, Драко испуганно на нее уставился.

- Беркут сбежал, - с неподдельным ужасом сказала Марси. - Грегори полетел его догонять…

Глава 27.

- То есть как сбежал? - удивился Драко. - Он же был заперт в комнате и Гарри лично поставил на нее магическую защиту от проникновения. Он просто не смог бы самостоятельно найти выход!

- Похоже я случайно нарушил свои же замки, - виновато сказал Гарри. - Я недавно навещал его и видимо неосознанно снял все щиты, удерживающие его в комнате.

- Когда ты успел? Ты же был все время со мной! Я бы почувствовал… - тут Драко увидел как Гарри беззвучно попросил его остановить расспросы, взглядом пообещав рассказать все позже. Драко перевел взгляд на Марси и чуть-чуть выгнул бровь, Гарри так же едва заметно кивнул.

- Ребята, это еще не самое ужасное, - Марси жалобно смотрела на парней. - Пропала та радужная сфера с демоном, которую ты создал, чтобы запереть его после того, как изгнал из своего тела.

- Ахорошие новости будут? - простонал Гарри, схватившись за голову.

- Ну, мы с Грегори очень рады за вас… за то что вы… ну, это… - окончательно запутавшись в словах, Марси смущенно прикрыла глаза и отвернулась. Ребята оглядели друг друга и, поняв, что они до сих пор без одежды, весело фыркнули и рассмеявшись начали одеваться, одновременно пытаясь помочь друг другу с застежками и пуговицами. И конечно совершенно случайно касались обнаженной кожи пальцами, ласково поглаживая ее и уж точно абсолютно ненарочно жадно столкнулись губами, поправляя воротнички друг другу. Марси деликатно отводила глаза, делая вид, что ничего не видит, но, от того, как прядали ее ушки, было понятно, что она догадывается о природе тихих вздохов и шороха ткани. Кое-как одевшись, а вернее кое-как не раздевшись вновь, двое парней и пантера направились в дом.

Их встретило ощутимое отчаяние Хоззи, который чувствовал себя очень виноватым из-за того, что упустил Беркута. Гарри как мог, успокоил несчастного домовика, в конце концов это была целиком и полностью его вина: он слишком расслабился и утратил бдительность, выпустив такого опасного врага на волю. Все собрались в гостиной и, поджидая Грегори, мирно переговаривались, пытаясь успокоиться.

- Я считаю, что ничего страшного не произошло, - сказал Гарри. - Распечатать сферу смогу только я - она же сделана из моей магии и я даже сейчас полностью ее контролирую. Более того, я смогу почувствовать ее точное местонахождение, но нужно ли нам, чтобы такой опасный предмет находился рядом с нами? Даже сквозь мою магию из сферы просто сквозит злостью и ненавистью. Это может повлиять на наши отношения: мы просто перессоримся тут все напрочь! Я предлагаю найти сферу, возможно и Беркут будет рядом, но считаю, что нам не нужно оставлять демона в доме. Нужно найти способ избавиться от него раз и навсегда. Сделаем что-то вроде обряда изгнания, который вы хотели провести со мной, когда он занял мое тело.

Гарри еще что-то говорил, но все увидели, как он начал бледнеть, Драко перепугался, метнулся к нему и едва успел вовремя - Гарри чуть не ударился оземь, потеряв сознание. Подхватив бесчувственное тело, Драко с тревогой вглядывался в белое, словно стена, лицо Поттера. Вот дрогнули веки и на него вылился ужас, исходивший из зеленых глаз любимого.

- Они взломали сферу… Это очень плохо! Хуже всего то, что в руках Беркута остался кусочек моей материальной магии. Теперь я в его власти, он сможет сделать со мной все что угодно. Я видел, как он выманивал Марси, год за годом насилуя ее и она ничего не могла ему противопоставить. И это только благодаря ее волосам, а тут у него в руках оказалась часть моей души, моей магии. У нас есть время до Рождества, чтобы уничтожить его, иначе он уничтожит меня, - Гарри говорил едва слышно, Драко приходилось наклоняться, чтобы услышать его сбивчивый шепот. Когда до него дошло, ЧТО именно сказал Гарри, Драко самому стало дурно. Он впервые осознал реальную опасность того, что может потерять Гарри навсегда, что тот может умереть, что они больше никогда не будут вместе.

- Не переживай, любимый, все образуется! Ты же чертов Мальчик-Который-Выжил! Ты же везунчик по жизни! Вспомни, что тебе приходилось переживать, скольким несчастьям ты утер нос? Тебя же при рождении ангел поцеловал, ты не можешь проиграть! Я буду рядом, я не оставлю тебя. Мы же вместе и сможем справиться со всеми трудностями… - Драко еще долго бормотал утешения, не понимая, что успокаивает прежде всего себя самого. Он прижимал к себе Гарри, все также сидя на полу и, глядя в пустоту, раскачивался, убаюкивая Поттера, который уткнулся носом ему в грудь. Марси наблюдала за ними, не вмешиваясь. Она знала, что ей все расскажут, когда придет время, а пока нужно просто набраться терпения и ждать. А ждать большая кошка Марси умела лучше всего.

Глава 28.

Мирную сцену прервал Грегори, с шумом ввалившийся в гостиную. Не произнося ни слова он кинулся к кувшину с водой, стоящему на столе, и начал жадно пить, набирая воду в клюв и поднимая голову вверх, глотая. Все, замерев, ждали, когда он сможет говорить. Вот, наконец, Грегори утолил свою жажду и мрачно взглянул на парней и Марси.

- Не томи, Грегори! - первой не выдержала Марси. - Давай уже рассказывай, что случилось? Ты не догнал Беркута?

- Нет, не догнал. Я не мог даже приблизиться к нему, словно о стеклянную стену бился. Я пробовал сверху к нему подлететь, но эта стена была повсюду, словно Беркут находился в каком-то шаре, а я летал вокруг и не мог к нему пробиться. Потом что-то взорвалось и меня откинуло, аж, до берега. Сколько я там провалялся, я не знаю. Когда очнулся, бросился обратно. Я испугался, вдруг он уже вернулся в дом и убил вас всех… - тут голос ворона сорвался и он замолчал, отвернувшись от всех, пытаясь сгибом крыла утереть набежавшую слезинку.

- Милый, ну, что ты! Он не смог бы причинить нам вреда в доме, нас бы Хоззи защитил от нападения. Да и мы все тут не так просты, как кажемся. Ты бы видел в какого шикарного льва перекидывается Драко! Да и Гарри смог в одиночку справиться с демоном, даже не прибегая к нашей помощи! А у меня есть острые зубы и мощные лапы! Все вместе мы - страшная сила! - с этими словами Марси потерлась головой о бок ворона. Тот, облегченно вздохнув, привалился к ней, поглаживая упрямую голову черной пантеры своим крылом. Некоторое время они так и простояли, мурлыча что-то понятное только им двоим. Гарри и Драко смотрели на них во все глаза. Они, занятые только друг другом, пропустили тот момент, когда эти двое сблизились и сейчас понимали, что поступили очень эгоистично, отгородившись от друзей. Всеобщую идиллию прервал недовольный голос Хоззи:

- Нет, я долго еще буду подогревать завтрак или нет? Дождетесь, что у меня суфле опадет, будете его потом грызть! Давайте уже, хватит валяться, идите завтракать, а то я вам гренки щас пережарю!

- Смилуйся, государыня рыбка! Мы уже идем! - встрепенулся Грегори.

Все поднялись с пола и уселись за стол. Завтрак был, как всегда, великолепен. Все пришли к выводу, что Хоззи стоило бы открыть свой ресторан, будь они свободны. Все ели и наперебой нахваливали хлебосольного хозяина дома. Когда наконец был уничтожен десерт и все, довольные и объевшиеся, отвалились от стола, под шуточки Марси о сытых и добрых мужчинах, было решено продумать план действий, как быть дальше. Они уже поняли, что им предстоят нелегкие дни и нужно быть готовым к любым неожиданностям. Поблагодарив Хоззи, все направились в библиотеку, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию.

Гарри рассказал Грегори о том, что у Беркута остался кусочек его радуги и что он больше не чувствует ни медведя, ни свою магию. Еще он высказал недовольство тем, что словно кисейная барышня постоянно падает в обморок. «За всю свою жизнь я столько раз не терял сознание, как за эти пару недель на Острове!» - проворчал Поттер.

- Тебе надо усиленно тренироваться, чтобы научиться владеть своей силой в полной мере. А ваши обмороки связаны с сильными переменами в структуре вашей магии. Сознание и тело бывает не в состоянии переварить такое количество изменений, вот вы и падаете в обмороки, но разве вы не замечали, что после них становитесь на порядок сильнее? Не замечали, а вот проверьте! После такой встряски и некоторого выключения из реальности, ваша сила укладывается по местам. Сейчас ты, Гарри - самое сильное существо на Острове, но и самое неопытное. Если с Драко уже понятно, что его сила - это сила Истинного Целителя, то ты у нас - темная лошадка. Еще до конца не ясно на что ты способен, - Грегори говорил уверенно, со знанием дела.

- Погоди-погоди, Грегори, ты хочешь сказать, что я - целитель? - перебил ворона Драко. - Но откуда ты про это знаешь?

- Не целитель, а Истинный Целитель, - ворон голосом выделил звание Драко. - Я много чего знаю, ребятки. Как я вам уже однажды сказал, я не сидел, сложа руки, смирившись с долей ворона, я изучал, читал, подслушивал. Вы представить себе не можете, как много нового можно узнать, если задаться такой целью. Тебе дан Великий Дар, мальчик! Ты сможешь вернуть к жизни любое существо, в котором теплится хоть капля жизни. Человек ли, животное ли, птица, насекомое - все в твоих руках. Ты - единственный человек, способный дать жизнь безнадежно больным и умирающим, ты сможешь вернуть разум обезумевшим, сумасшедшим людям. Пока существо не перешагнуло за порог Жизни и Смерти, в твоих силах вернуть его, каким бы безнадежным это не казалось! Но единственное, что ты никогда не сможешь, так это оживить уже умершего человека. Такая сила была дана только сыну Бога, но вспомни, как он заплатил за нее. А еще, самое страшное - ты вправе забрать любую жизнь. Эта власть дана тебе в полной мере, но дана ли тебе мудрость, чтобы осознать и страшную ответственность, мой мальчик? На тебя будут молиться, к тебе будут взывать как к Богу, сможешь ли ты избежать соблазнов и верно распорядиться своим Даром? Это тяжкий крест, малыш и нести его ты будешь в одиночку. И спросят с тебя за этот Дар очень строго. Наберись мужества - это очень тяжело быть почти равным Богу…

Драко сидел в кресле и завороженно слушал ворона, не веря ему, боясь поверить, но он уже знал, что все, что сказал им Грегори - правда. Марси тому - яркое подтверждение. Он буквально выдернул ее за хвост, из костлявых лап Смерти. Он навсегда запомнит разочарованный вой Лилит - богини Смерти, когда он вернул в мир живых Марси. Никому никогда не расскажет, как же страшно ему было: вступить в единоборство с самой Смертью и победить ее, беспощадную и безжалостную, ее, которую боятся даже боги! Это был великий Дар! Это было великое Проклятие! Маг с такими возможностями никогда не будет принадлежать сам себе. Теперь он - собственность мира страждущих и умирающих. Драко со стоном сполз по креслу, представив, во что теперь превратится его жизнь. Только, когда Гарри поднялся со своего места и пересел к нему, крепко обняв, Драко понял, что его пробирает мелкая, отчаянная дрожь. Он прижался к теплу любимого тела и, успокаиваясь, вдыхал знакомый аромат. Гарри гладил его по голове, утешая, приводя в чувство, что-то успокаивающе шептал, совсем как Драко буквально с час назад. Драко больше слушал не слова, а тон, тембр, любимого голоса, уже практически приходя в себя. Когда он окончательно успокоился, то выяснил, что Марси и Грегори тактично оставили их одних.

Вздохнув, Драко вовлек Поттера в долгий нежный поцелуй. Попытавшись таким образом обрести почву под ногами, он, напротив, стал терять голову, едва горячие, влажные губы Гарри накрыли его в требовательном поцелуе. Позволив творить с собой все, что Гарри заблагорассудится, Драко упивался каждой секундой, каждым судорожным вдохом-выдохом, когда они пытались перевести дух. Но, взглянув в пьяные от страсти глаза друг друга, они снова теряли рассудок, накидываясь с поцелуями и объятиями. Драко словно пытался восполнить этими моментами страсти все то, что у них не было и все то, что у них отнимут. Он позволил Гарри полностью завладеть собой, своим телом, своими мыслями, отдавшись на милость зеленоглазого варвара, оседлавшего его в кресле. Вжимаясь в трепещущее от страсти тело, он молился только об одном - чтобы это никогда не кончалось. Потом, когда Гарри мучительно медленно сполз с него на пол, прихватывая его кожу губами (когда только он успел расстегнуть рубашку?!) и поглаживал его восставший член через ткань брюк, Драко забыл обо всех проблемах. Но, как только умелые руки расстегнули его молнию, а адски горячие губы сомкнулись на нетерпеливо подрагивающем фаллосе, Драко забыл свое имя, разом выдохнув и воздух, и мысли… Сладостная пытка длилась и длилась, оставляя холодок под ложечкой, словно он раз за разом взмывал и опускался на невидимых и воздушных качелях, вторя жарким губам Гарри. Ощущение сказочного полета заполнило все его существо и взорвалось мириадом разноцветных фейерверков, заставив кричать и умолять неведомо о чем…

Едва не потеряв сознание от пережитого оргазма, Драко еще нескоро открыл глаза. Он медленно возвращался на землю из космоса, в который его выкинули невозможные губы Поттера. Он ощущал его голову на своих коленях, горячее, сбивчивое дыхание, трепет ресниц на голой коже. Поняв, что если не предпримет что-то, то снова возбудится только от ощущения волос Гарри под своей рукой, Драко приподнял голову Поттера и, глядя в его сверкающие глаза, притянул для благодарного поцелуя, с восторгом ощущая свой пряный вкус на его разгоряченных, припухших губах. Невероятно, но от осознания того, что часть его сейчас находится в нем, внутри этого невероятного человека, Драко снова начал возбуждаться. Он нетерпеливо выцеловывал солоноватый привкус своего семени и немедленно захотел доставить такую же радость Гарри. Торопливыми поцелуями, Драко начал движение вниз по телу любимого, с восторгом вслушиваясь в неровное дыхание и частый стук сердца под своими губами и руками. Прикусывая и тут же зацеловывая места укусов, он заставлял вырываться все более нетерпеливые вскрики. Расстегнув брюки Гарри, он не задумываясь сдернул их. Окинув мимолетным взглядом лежащее под ним тело, Драко невольно залюбовался совершенными формами любимого. Гарри лежал под ним в растерзанной напрочь рубашке и смотрел на него голодными горящими глазами. Решив немного поиграть с ним, он накрыл его тело своим, удобно устроившись между ног. Целуя ключицы, шею, уши и лицо Гарри он, словно ненароком, терся о его возбужденный член, вырывая бессвязные вскрики и просьбы. Буквально оскалившись в дикой улыбке, Драко начал медленное продвижение к такому нежному и сильному фаллосу, заставляя Гарри извиваться и стонать под его руками, губами, нежными укусами и сладкими поцелуями. Наконец добившись того, что Гарри уже ничего не соображал, а только слабо постанывал, Драко сразу вобрал в себя его нежную плоть, вырвав из горла Поттера рычащее ругательство. Если бы мог, он бы улыбнулся, но сейчас все его мысли были направлены на то, чтобы сдержать рвотный позыв и не дать Гарри толкнуться в него бедрами, провоцируя тошноту. Кое-как привыкнув к ощущению большого инородного тела во рту и сморгнув неожиданные слезы, Драко начал движение вверх, пытаясь вспомнить все то, что с ним проделывали его подружки. Судя по судорожным вскрикам, у него неплохо получалось. Уже увереннее действуя языком и губами, Драко помогал себе рукой, контролируя глубину проникновения в свой рот. Когда он наконец освоил некоторые техники, то смог расслабиться чуть больше и в прямом смысле начал входить во вкус. Изощренно лаская Гарри, он снова начал заводиться, уже почти не контролируя себя. Все мысли улетучились, кроме одной: он занимался любовью с Поттером, тем самым Поттером, о котором грезил с детства. Тем самым Поттером, мысли о котором не давали ему уснуть на протяжении многих лет. Не имея возможности любить, было проще его ненавидеть, хотя бы так выплескивая свои эмоции и неразделенные чувства. Всегда, когда Драко задумывался о возможности отношений с мужчиной, он представлял только этого несносного Поттера, а будучи стопроцентно уверенным в его невинности и «правильной» ориентации, понимал, что видимо никогда не узнает, что это такое - секс с мужчиной. И вот теперь это божество было полностью в его руках и хрипло выкрикивало его имя, перемежая стоны с отборной бранью. Не решившись глотать сперму в первый раз, Драко накрыл ладошкой пульсирующий, готовый взорваться член Гарри и пальцем другой руки нашел заветное местечко между анусом и тестикулами, слегка помассировал, чуть надавил и наградой ему стал громкий вопль и выгнувшееся, забившееся под ним тело Гарри. Уже не соображая на каком свете находится, Драко почувствовал накатывающий экстаз только от того, что это он является причиной такого бурного оргазма Поттера. Горячая волна подхватила его и понесла, затопив все его существо в оглушительном, неповторимом чувстве все ускоряющегося полета. Обессилев, Драко упал на Гарри.

Глава 29.

Солнечный свет настойчиво щекотал ресницы и веки Драко, окрашивая сон в багровые, кровавые тона. Неясные, сбивчивые образы проносились перед взором молодого лорда. Что-то большое и пугающее давило на него, подчиняло, коверкало тело и разум в ломке унизительного страха. Страха тем более ужасающего, что он не мог понять его природу, распознать сторону с которой на него надвигалась не просто гроза - стихия черных, отравляющих душу эмоций. И была только одна ясная, бьющая в самое сердце мысль - где-то совсем рядом, на этой планете, перестало биться сердце любимого человека. Звук, заставляющий его собственную кровь бежать по жилам, навсегда затих. Он остался одинок. Так же как и в детстве он остался один на один со своими страхами и переживаниями. Последний, да что последний! - единственный человек бросил его, оставил навсегда. От полнейшей безысходности, Драко завыл в голос, непрошенные слезы хлынули горьким, едким потоком, выжигая глаза, ослепляя похлеще резких, ледяных порывов ветра. Не в силах устоять на ногах Малфой рухнул на колени, острые грани мелких камней не замедлили впиться в его кожу, посылая волны боли к онемевшему от горя мозгу. Но только одна мысль билась в его голове: «Его больше нет… Его больше нет? Его больше нет! Он бросил меня!!!» Ярость, гнев и злость буквально вздернули его на ноги, он вскочил и что было мочи побежал.

Спотыкался, падал, обдирая в кровь ладони, вспарывая в лохмотья брюки и колени. Все вокруг словно сделало своей главной задачей как можно больше мешать ему, не дать убежать от боли, от страха. Ветер бросал в лицо острые иглы колкого снега, бешеные порывы, леденящие, казалось, саму душу, сбивали с ног. Камни и мертвые корни деревьев услужливо изникали из земли, заставляя катиться кубарем по стылой, промерзшей почве, которая вытягивала последние крохи тепла и надежды. Но он продолжал бежать, надрывая в безумном беге тело и душу, пытаясь убежать от внезапной, всепоглощающей ненависти. Ненависти, возникшей внезапно, из ниоткуда. Ненависти, позволяющей свободнее вздохнуть полной грудью. Ненависти, дающей возможность и смысл продолжать длить свое существование без Него. Ненависть за то, что Он посмел бросить его одного. Ненависти, забиравшей последние крохи человечности и доброты. Ненависти, дающей так немного - возможность дышать и существовать. Ненависти, забирающей все - способность любить и жить, убивающей даже само воспоминание об этом чуде. Он не хотел такого выбора. Ненавидеть и влачить жалкое полу-существование. Или умереть с теплой памятью о тех мгновениях своей жизни, когда он был по-настоящему счастлив. Для него, до этого не жившего, не любившего, не было другой альтернативы. Поэтому он бежал, истязая себя в надсадном, выматывающем беге, жаждущий только одного - упасть бездыханным и встретить Его там, за пределом жизни и смерти, заслужить хотя бы одну теплую улыбку и понять, что все на свете было не зря. Резкая боль пронзила его правую руку и он резко проснулся.

На его плече мирно посапывал Поттер. Затекшая рука нещадно ныла и кололась миллионом крохотных иголочек, но он не стал отодвигаться от Гарри. Боль - все, что связывало его с реальностью, отгоняя настойчивые призраки кошмара. Драко еще переживал свой бешеный бег и ледяное чувство бескрайнего одиночества. Стараясь унять бешено стучащее сердце и резкое, прерывистое дыхание, Драко заново учился жить. Он уже понял, что это был только кошмар, неимоверно напугавший, но давший полную картину происходящего с ним. Только сейчас Драко Малфой понял, какое место в его душе занял Поттер. Только после кошмара он смог оценить силу и глубину своей привязанности к невозможному Гарри. И впервые трезво оценил свою участь, если из его жизни исчезнет этот умопомрачительный брюнет. Перспектива остаться одному совсем не прельщала и Драко дал себе слово, что никогда не останется в этом мире без него - своего единственного и любимого человека. Лучше смерть быстрая и беспощадная, чем промозглое существование без этого солнца в окошке его жизни.

Драко тяжело вздохнул, выпроваживая последние образы сновидений. Они пока что живы. И пока они живы, они будут рядом столь долго, сколько им будет отпущено. Слизеринец в душе Драко ехидно ухмыльнулся: благодаря дару Истинного Целителя Гарри было практически обеспечено бессмертие, а значит и вечное спокойствие Драко Малфоя. Подумав так, он с радостью узнал себя, того себя, которого он уже и не думал найти снова, полюбив Поттера. Просто теперь его себялюбие приняло несколько другие формы: будет счастлив Гарри, значит и он будет счастлив! Драко блаженно зажмурился, но тут же охнул: затекшая конечность требовала более нежного обращения, напоминая о себе острой щекоткой от, казалось бы, незаметного движения тела, словно даже летящие вскачь мысли могли быть причиной жуткого неудобства. Едва сдержавшись, чтобы не зашипеть от болезненных ощущений, Драко постарался как можно незаметнее вытащить свою руку из-под Поттера. Разминая протестующие мышцы, он старался не обращать внимания на неприятные позывы, заставляющие не то плакать, не то смеяться. Похоже они с Гарри просто вырубились от накативших на них оргазмов. У Драко их вообще было два, причем второй был гораздо более изматывающим и сильным, чем первый. Подивившись про себя такой силе своих ощущений, Драко, как смог, привел свою одежду в порядок: заснув, они даже не побеспокоились о внешнем виде, так и уснули голые, перемазанные уже высохшей спермой.

Нащупав палочку, Драко очистил кожу от явных следов их с Гарри любви. Самого Поттера он прикрыл одним из легких пледов, в достаточном количестве лежащих в шкафчике около большого мраморного камина. Не пытаясь заклинанием вернуть своей рубашке пуговицы, он просто связал ее концы узлом и сел в одно из высоких и удобных кресел библиотеки. Поймал себя на том, что даже теперь, практически в одиночестве (не считать же похрапывающего Поттера за полноценную компанию!), он сидит очень прямо, как на приеме у королевы. Ухмыльнувшись, Драко забрался в кресло с ногами, призвав себе еще один плед. Уютно устроившись, молодой лорд только успел подумать о том, как было бы неплохо попить горячего какао и почитать что-нибудь легкое, даже легкомысленное, как на высоком столике около него оказалась огромная чашка дымящегося какао с тающей шапкой пломбира, посыпанного сверху тертым шоколадом и чуточку корицей. Все, как он любил! И на коленях уже лежал маггловский роман. Мысленно поцеловав Хоззи в щечку, где бы она у него не находилась, Драко полностью погрузился в мир гордой француженки Анжелики, перестав воспринимать реальность и все, что не было связано с приключениями в Ньельском лесу.

Глава 30.

Гарри спал и чувствовал себя абсолютно, просто неимоверно счастливым. Это четкое, вполне осознанное ощущение всепоглощающего счастья, буквально распирало его существо, словно гелий воздушный шарик. Подобно этому шарику, он был готов воспарить ввысь и лететь, лететь крича всему миру о своем счастье! Это чувство не покидало его даже во сне. Ему снились сумбурные, цветные, детские сны, наполненные дикими, яркими красками, четкими, но тут же забываемыми образами и искристым, волшебным, безмерным желанием смеяться, кружиться, летать, снова дико хохотать, просто оттого, что есть этот мир и в этом мире есть Он - единственный и неповторимый, волнующий и загадочный Драко Малфой. С пониманием того, что он улыбается, Гарри проснулся.

Первым, кого он увидел, был конечно Драко, уютно устроившийся в кресле с книгой, освещаемый нервными бликами огня из камина и белым, мерно подрагивающим светом свечи. Он был так увлечен своей книгой, что не замечал ничего вокруг. Вторя образам, проносившимся перед мысленным взором, его лицо принимало то печальное, то лукавое выражение. Иногда легкая улыбка освещала тонкие, нежные черты лица, даря ему прозрачность самого дорогого фарфора и в то же время делая его удивительно живым. Серые глаза метались по печатным строчкам, впитывая события, характеры, ситуации и было видно что то, что он читает неимоверно его увлекает. Гарри смотрел на Драко затаив дыхание. Такого Малфоя он еще никогда не видел. От нежности, охватившей его, защемило сердце. Гарри понял, что навсегда запомнит это уютное, по-настоящему домашнее зрелище: Драко, книга, камин и плед, укрывающий стройные ноги. Почему-то его умилил именно этот обычный плед в темно-зеленую клетку. На долгие годы именно эта сцена станет для Поттера воплощением семьи, уюта и тихого, домашнего счастья. Не хватало только одного: его, Гарри, присутствия в этой сцене. Услужливое воображение тут же подсунуло ему картинку: он сидит на широком диване, облокотясь на него сидит Драко, нежно и задумчиво поглаживая его бедро, и они читают одну на двоих книгу. А за окном непременно воет февральская вьюга, там очень холодно и темно, но им вдвоем ничего не страшно. У них есть один на двоих камин, с пляшущими языками огня, отгораживающий их от холодной и промозглой зимы. Одна на двоих книга, уносящая их обоих в свой придуманный, волшебный мир. Одна на двоих чашка горячего какао, последний глоток которого они будут оспаривать друг у друга в шуточной возне. Один на двоих теплый, пушистый плед, укрывающий их от нечаянного сквозняка и удачно скрывающий их смелые ласки. Одна на двоих любовь…

В какой-то момент Гарри вспомнил, что если он не хочет задохнуться и умереть от удушья, ему нужно, хотя бы иногда, дышать. С шумом втянув в себя воздух он понял, что наконец-то привлек внимание Драко. Тот поднял на него отсутствующий взгляд и Гарри увидел, как его взор наполнился теплом и нежностью.

- Что ты читаешь? - хрипловатым ото сна голосом спросил Гарри.

- Да, так, один маггловский роман. Не поверишь, так увлекся, что забыл тебя разбудить, - Драко бросил беглый взгляд на часы, стоявшие на каминной полке, но тут же его взгляд снова метнулся к ним, а глаза удивленно округлились. - Ого! Так я тут читаю уже шесть часов подряд! Надо же как время летит! Ты-то как? Наверное не очень удобно спать на полу?

- Да-а… - деланно простонал Гарри. - Все тело так и ломит… Может один добрый и благородный господин сделает своему любовнику массаж? - игривый взгляд в сторону оторопевшего Драко.

- Любовник? А что, мне, пожалуй, нравится! Лю-бов-ник… Ключевое слово - любовь! А я очень люблю тебя, Гарри Поттер, - Драко серьезно посмотрел на замеревшего Гарри.

- Я тоже люблю тебя, Драко. Больше, чем кого бы то ни было в своей жизни, - не менее серьезный взгляд, не менее серьезные слова. - Я хочу провести с тобой остаток своей жизни… Если конечно ты мне все же сделаешь этот чертов массаж, а то я уже спины не чувствую. И вообще пол очень жесткий, а ковер колючий, - уже совсем другим, капризным тоном сказал Гарри и лукаво подмигнул Драко. Тот засмеялся и легким движением скользнул на пол в крепкие объятия брюнета. Горячий, страстный поцелуй на время выветрил все мысли из их голов.

Наконец, кое-как оторвавшись от Гарри, взглядом все еще продолжая целовать его припухшие яркие от поцелуев губы, Драко сказал:

- Кто-то тут массаж хотел.

- А! К черту! - Гарри снова вовлек Драко в глубокий поцелуй, от наслаждения прикрыв лихорадочно блестящие глаза. Снова продолжился этот древний, как сама жизнь, ритуал проявления чувств, забирающий волю и дарящий смысл жизни, зовущий, манящий в страну чувственных удовольствий и таких реальных иллюзий.

* * *

Спустя полчаса, утомленные и запыхавшиеся парни лежали на полу в библиотеке, лениво переговариваясь о пустяках. Пальцы Драко бездумно выписывали по груди Поттера кривые линии, круги, зигзаги и другие неподдающиеся расшифровке символы и знаки, которые тем не менее посылали иголочки удовольствия по коже Гарри. Тот в ответ на эту ласку довольно жмурился и даже мурлыкал иногда. Некоторое время Гарри молчал, словно собирался с духом и все никак не мог решиться. Наконец Драко почувствовал его напряжение и нервозность.

- В чем, дело, котенок? Тебя что-то гложет, я чувствую.

- Я думаю, будет ли уместным продолжить нашу экскурсию в мое прошлое? Раз мы это затеяли, надо скорее с этим покончить и уже освободиться от этого дамоклова меча, висящего над нашими отношениями.

- Конечно, даже не сомневайся! С чего начнем сегодня?

- Я не думаю, что тебе будет интересно то, как я первое время путался в столовых приборах и спотыкался на уроках фехтования. По правде я не хочу слышать как ты будешь смеяться надо мной, а ты будешь, поверь мне! Так вот, я хочу перелистнуть где-то полгода с момента начала моего обучения. Я хочу показать тебе тот момент своей жизни, когда я понял, что я - гей.

Глава 31.

Драко смотрел на Гарри, стоящего на широкой мраморной лестнице и думал, как же разительно он отличался от того растерянного, даже потерянного человека в темной библиотеке Поттер Мэнор. Этот красивый, высокий, подтянутый юноша весьма был похож на Гарри, стоящего рядом с ним и сжимающего его руку. Легкая белоснежная рубашка с широкими рукавами, перехваченными в запястьях драгоценными искристыми запонками, была полу-расстегнута и открывала прекрасный вид на фамильный медальон Поттеров, трогательные ключицы и великолепно развитые грудные мышцы. Также расстегнутая черная жилетка придавала его силуэту еще большую стройность и изящность. Черные бархатные бриджи обтягивали великолепные длинные ноги. Отросшие волосы стягивала белая лента, длинные концы которой терялись в упругих, блестящих локонах. В руках был стек и шлем, в котором лежали пара сахарных морковок и ржаные хлебцы. Кончик стека нетерпеливо постукивал по голенищу высоких черных сапожек для верховой езды. Спина была прямой, поза напряженной, а взгляд высокомерно-холодным. Драко даже хотел протереть глаза, так он был удивлен, увидев лучший из арсенала своих взглядов в исполнении Поттера. А проследив за этим ледяным взором, даже вздрогнул: в низу лестницы стоял Рон Уизли и было заметно, что он очень нервничает. В руках рыжий теребил какую-то кепку, поминутно то краснел, то бледнел, почесывал кончик носа, громко сопел и нетерпеливо хмыкал. Наконец, словно что-то почувствовав, поднял глаза вверх и вздрогнул, натолкнувшись на отчужденный, холодный взгляд Гарри, еще больше покраснел и начал неловко переминаться с ноги на ногу.

Гарри, держа великолепную осанку и невозмутимый вид, начал медленно спускаться по лестнице, в каждом движении сквозила непоколебимая уверенность и высокомерное превосходство хозяина положения. Рыжий резко побледнел, видимо он все же надеялся на несколько более теплый прием со стороны бывшего лучшего друга. Драко даже стало его немного жаль - он потерял много больше из-за своей зависти и спеси - он потерял возможность общаться с таким необыкновенным человеком, как Гарри Поттер. Драко легонько сжал нервно подрагивающую ладонь своего Гарри и поймав его взгляд, ободряюще улыбнулся.

- Что тебе надо, Уизли? - голосом Гарри можно было заморозить море в тропиках.

- З-здравствуй, Гарри, - заикаясь, нервно начал Рон. - Я хотел увидеть тебя. Поговорить. Я скучал по тебе, - было видно, что ему нелегко даются эти слова. Слишком велика была та пропасть, которая однажды их разделила и возможность построить хотя бы хрупкий мостик между ними была безвозвратно упущена. Вероятность этого была тем более мала, если учесть холодный прием, оказанный ему Поттером.

- С каких пор ты начал скучать по мне? - проигнорировав приветствие сказал Гарри. - Что-то я не припомню, чтобы мы обменивались совами последние полгода. Или даже последние несколько лет, после победы и вступления мною в права владения Поттер Мэнор. Твоя банальная зависть и ограниченность не позволила тебе за все это время черкнуть мне и пары строк.

- Я поздравлял тебя с Рождеством и днем Рождения в этом году, - жалко проговорил Рон, проглотив оскорбление Гарри.

- Мои эльфы очень четко проинструктированы на счет моей почты. Они выбрасывают весь мусор вроде приглашений на тусовки, рекламу, желтые газетенки. Видимо твои письма выкинули вместе со всем этим хламом, тоннами приходящим ко мне, - высокомерие Поттера стало почти физически ощутимым. Драко мысленно аплодировал. Уизли вспыхнул алым цветом, ярко-рыжие волосы послужили весьма непривлекательным оформлением к его пылающей виноватой роже.

- Гарри я пришел, чтобы попытаться восстановить нашу дружбу, ведь нас многое связывает, - Рон продолжал говорить, не замечая, как окаменело лицо Гарри при этих словах. - Я уверен, что и ты тоже скучаешь по тем временам, когда мы были Золотым Гриффиндорским Трио. Вспомни, через что мы прошли, что вынесли, что испытали! Ты и Гермиона - мои первые и единственные настоящие друзья. Я уверен, что все еще можно вернуть. Ты просто обязан простить меня за ту вспышку у нас дома, когда ты пришел, чтобы расстаться с Джинни. Кстати у нее все хорошо. Она работает журналисткой в «Ведьмополитене». Недавно она обручилась с Шеймусом Финниганом, кстати она уже на третьем месяце беременности, - Рон впервые удосужился поднять взгляд на Гарри и споткнулся на полуслове. Белое, абсолютно ничего не выражающее лицо Поттера было ужасным, словно посмертная маска, только зеленые глаза метали убийственные молнии. Рон в страхе попятился, сразу вспомнив все байки о невменяемости Поттера, из-за которой его поперли из авроров. О том, что автором большинства этих баек был он сам, Рон как-то забыл. Он только успел подумать о взгляде цвета Авады, как Гарри открыл рот и Рона передернуло от исходившей от его слов брезгливости и презрения.

- Во-первых, мне абсолютно безразлично с кем сейчас таскается твоя сестра. Я могу только посочувствовать Финнигану и посоветовать ему установить отцовство, любым способом, лучше маггловским, там вероятность ошибки или подмены минимальна. Во-вторых, с чего ты взял, что я чем-то там тебе обязан? По-моему это ты всем обязан только мне и Гермионе. Я всегда прикрывал твою задницу, сначала в школе, потом перед Волдемортом, потом в аврорате, когда ты начал зарываться и пользоваться служебным положением, отыгрываясь на подследственных. Сколько раритетных безделушек и драгоценностей ты вынес из их домов? Ты наверное и сейчас живешь на деньги от продажи этих ценностей? Ты - трупный червь, Уизли! Только такие как ты могли разорять своих однокурсников и удовлетворенно хрюкать при этом! Я презираю тебя и таких как ты, спекулирующих на победе над Волдемортом. Над Волдемортом, а не над запутавшимися, запуганными им людьми! Ты - стервятник, только и ждущий, чего бы урвать еще, чем бы поживиться! Вспомни, сколько из ближайших последователей Риддла в итоге оказались нашими осведомителями? Только благодаря Люциусу Малфою нам удалось избежать кровавой резни в Суррее и бойни в Косом переулке! А конкретно ты, чем его отблагодарил? Тем, что перебил сервизы Нарциссы или тем, что уничтожил книги и личные вещи Драко! Ты мне противен! Как ты посмел напомнить мне про годы нашей так называемой дружбы? Ты, который только и делал, что пытался вылезти вперед со своими нелепостями, ты был готов на все, лишь бы тебя заметили! Ладно я, мне досталась слава, которой я не просил, которая никогда не была мне нужна, но тут ничего не поделаешь, я был вынужден быть знаменитым. Вспомни, как ты бесился на каждую новую статью в Пророке обо мне. Ты всегда завидовал и издевался даже над Гермионой, девушкой, которую ты вроде как любил, над ее умом, над ее желанием добиться всего самостоятельно. Вспомни, тот год, что вы жили вместе. Ты же ей прохода не давал своими капризами и упреками, ты никогда не пытался поддержать ее, порадоваться за нее, как сделал бы по-настоящему любящий человек! Ты пытался утопить ее в быту и обыденности, запереть ее среди кастрюль и грязных носков, в ежедневной посредственности, которой являешься сам! И всегда являлся! Слава Мерлину, у нее хватило ума не родить от тебя! Ты всегда бросал нас, когда мы чуть превосходили тебя в чем-то! Вспомни Тремудрый Турнир! Вспомни свой нелепый псих, тогда в лесу, когда ты оставил ее плакать ночами, бросил свою женщину в страшной опасности! Ты, просто жалок, Рон Уизли! Восстанавливать нечего! Ты навсегда потерял и мою дружбу, и любовь Гермионы. Кстати, если ты не в курсе, она вчера прислала мне приглашение на свадьбу. Она выходит замуж за богатого аристократа, но его деньги тут ни при чем! Она сама уже успешный адвокат, ее услуги - самые дорогие во Франции, да, что Франции, в Европе! Она безумно счастлива. В письме она даже ни разу не упомянула о тебе. Так что ты можешь собрать свои примирительные речи и неискренние слова и засунуть их в то место, где никогда не бывает загара. Убирайся из моего дома! - Гарри не выдержал и в конце все же сорвался на крик.

Рон стоял и в шоке приоткрыв рот смотрел на взбешенного Поттера. Постепенно до него стал доходить смысл слов Гарри и он начал из бледного снова превращаться в буро-малинового. Сжав пудовые кулаки он двинулся на Гарри, его глаза налились кровью и неуправляемым бешенством. Он замахнулся ударить Поттера кулаком в лицо, но что-то опрокинуло его самого на пол. Потрясенно, словно упавший бык, он тряхнул головой и попытался сообразить, что с ним произошло. Оглядевшись, он увидел Гарри, стоящего над ним, в тихом бешенстве сжимающего кулаки.

- Уходи Рональд Уизли, пока я не убил тебя, - Рона смертельно испугал спокойный, бесцветный голос Гарри, так не вязавшийся с молниями, которые метали его глаза. От этого замогильного голоса, спокойно говорившего об его убийстве как о решенном, побежали противные холодные мурашки, по спине стекла мерзкая капля пота. В душу закрался нешуточный страх, Рон, может быть впервые в жизни, понял насколько близок он сейчас к смерти. Словно рядом прошел силуэт в черном, дохнувший на него ледяным дыханием неизбежной непоправимости. Краем сознания Рон почувствовал, как страшный призрак минул его, едва задев краем мантии. Кое-как встав с пола и растеряв всю свою агрессивность, Рон взглянул на Гарри Поттера, своего бывшего лучшего и единственного друга и попытался, хотя бы напоследок, мелко уколоть его, утвердив свое низкое, мелочное превосходство.

- Ты стал похож на этого слизеринского хорька, на эту белобрысую сволочь - Малфоя. Для тебя стали неважными твои друзья. Ты даже выглядишь как он - такая же породистая, мелкая падаль. Тебе и вправду надо было учиться на их мерзком факультете! Ты такая же мразь, как и они все, высокородный ублюдок, твою мать! - еще не договорив, Рон снова оказался на полу от ослепляющей оплеухи Гарри, тот ударил не больно, скорее унизительно. Уизли потрясенно смотрел как его бывший друг брезгливо вытирает ладонь о свои бархатные бриджи. Его губы были изогнуты в гримасе, словно он был вынужден коснуться чего-то противного и мерзкого. В глазах читалось презрение и сознание собственной силы и превосходства.

- Лучше я буду похож на Малфоя, чем на тебя, ничтожество! Даже не так! Я горжусь тем, что я похож на Драко Малфоя, а не на тебя, слизняк! Если ты прав и у меня теперь с ним действительно много общего, то я просто счастлив, что перестал походить на такое быдло, как ты, Рон Уизли! Ты - угроза, нет не моей жизни, моему чувству прекрасного, ты оскорбляешь мой взгляд своим видом и портишь воздух моего дома своим присутствием. И, кстати, ты может быть не знаешь древнего закона, куда тебе, отребье, но я могу повесить тебя на любом дереве перед въездом в Мэнор и буду в своем праве, как хозяин дома и поместья. Иди отсюда, пока цел, - последние слова Гарри почти прошипел, делая честь любому из воспитанников змеиного факультета.

Рон понял, что если не хочет нарваться на еще более грязные оскорбления, то он должен немедленно уйти. Испепеляя взглядом Поттера, но не решаясь больше ни слова ему сказать, Рон поднялся с пола и медленно, пытаясь сохранить несуществующее достоинство, пошел к выходу. Оставшиеся в комнате взглядом проводили его до дверей, потом Драко посмотрел на своего Гарри. Тот был бледен, его губы дрожали.

- Теперь я тебе наверное противен? Я никогда не думал, что смогу так разговаривать с Роном. Он был моим другом, а я его просто растоптал. Я ужасен, не смотри так на меня! - Гарри спрятал лицо в ладони и со стоном опустился на пол. - Я не знал, что это так ужасно, пока не посмотрел на себя со стороны. Я был уверен, что поступаю правильно, высказав это все Рону… Я - чудовище!

Гарри удивленно посмотрел на Драко, когда тот начал хохотать, его веселье было настолько заразительным, что спустя какое-то время и Гарри начал улыбаться. Драко так разбирал смех, что он обессилев опустился рядом с Поттером и продолжал хихикать, вздрагивая и икая.

- Ну, ты просто прелесть, Гарри! Ты только что вернул это ничтожество с небес на землю и еще винишь себя за грубость? Да тебе можно памятник ставить за мастерское владение ситуацией! Поверь, я в этом многое понимаю! И ничего ты мне не противен! Я, напротив, в полном восхищении! Какие образы! Какие обороты! Сэнсэй! Дайте мне пару уроков, молю! Ты просто чудо! Ты - мое любимое чудо в перьях! Я всегда мечтал так опустить Уизли, но не мог подобрать столь точных слов! Поверь, ты справился как я бы никогда не смог! Виват, мон шерр! Я просто люблю тебя еще больше за этот спектакль! - Драко перестал паясничать и уже серьезно спросил:

- А это правда, что ты ему сказал обо мне? Что ты гордишься сходством со мной?

- Это правда. Ты стал для меня образцом, эталоном, идолом, когда я понял, что подобное наследство - это не просто приказы эльфам отдавать, что это целая наука, большая ответственность и огромный труд. Я старался равняться на тебя тогда, да и сейчас тоже. Даже сейчас, спустя годы тренировок и тонны усвоенных правил этикета, рядом с тобой я чувствую себя как Золушка на балу у принца: вроде бы и одежда нарядная и вилку от ложки отличаю, а все равно, будто бы нищий рядом с принцем. Словно бумажный цветок рядом с настоящей розой. Понимаешь теперь, что слова Рона были для меня лучшим комплиментом? - Гарри смущенно опустил взгляд, когда прочел в глазах Драко искренне недоумение и невероятную нежность на свое признание. Драко молча взял его лицо в свои ладони и запечатлел на лбу благодарный, целомудренный поцелуй.

- Я очень счастлив это услышать, любимый! Правда, нет более изысканного комплимента, как признание в подражании. Хотя я всегда был настоящей свиньей по отношению к тебе. Прости меня за все, хорошо? - нежный шепот Драко на ушко щекотал тонкие волоски на виске, отзываясь мурашками по всему телу, Гарри блаженно прикрыл глаза.

В этот момент их внимание привлеклодвижение и огромная фигура выросла рядом с Гарри, все еще стоящим на лестнице.

Глава 32.

Подоспевший д'Артаньяк был как нельзя вовремя: Гарри начал падать. Его трясло, словно в лихорадке. Д'Артаньяк испуганно всматривался в побелевшее лицо Гарри, потом недолго думая подхватил его, как пушинку, на руки и понес в хозяйскую спальню. Вокруг суетились эльфы, пытаясь услужить, но Франсуа только рычал на них, не позволяя прикоснуться к Гарри. Поднявшись на этаж, где располагались хозяйские покои, Франсуа попытался внести Гарри в его спальню, но не смог открыть двери. Драко, идущий следом, нахмурился: все потомственные аристократы прекрасно знали, что хозяйская спальня запиралась личным паролем и беспрепятственно пропускала только хозяина дома, его жену, детей и гостей, владеющими паролем. Если Франсуа вырос в семье французских аристократов, то он был обязан знать это! Тем временем, Франсуа добился от Гарри пропуска в его спальню и внес наконец того в комнату. Положил на кровать и привычным движением расстегнул его рубашку и стал растирать нервно опадающую грудь, пытаясь успокоить Гарри, передать ему немного своей уверенности и спокойствия. Когда Гарри открыл глаза, он был очень удивлен, увидев Франсуа, стоящего на коленях перед его кроватью. Попытавшись резко вскочить, Гарри со стоном повалился обратно на подушки - у него совсем не было сил.

- Не шевелись, Гарри, - впервые Франсуа обратился к нему по имени, а не с обычным «мой лорд» или «сэр». Это было еще более удивительным, чем вольный массаж, который Франсуа все еще продолжал делать. - У тебя было нервное истощение. Так бывает, если выплеснуть что-то, годами копившееся. Что у тебя случилось?

- Пришел мой бывший друг и попытался помириться со мной… - Гарри сам не понял, как рассказал Франсуа всю историю взаимоотношений с семейством Уизли. Его учитель к тому времени уже сел у него в ногах, продолжая сохранять минимальную дистанцию. Это заметно нервировало Гарри, но Франсуа ничем не выдавал, что ему понятно волнение Гарри, он все также сидел рядом, иногда как бы случайно касаясь своим коленом ноги Поттера. Драко, ревниво наблюдавший за маневрами красивого француза, не сводил с того подозрительного взгляда. И в итоге был вознагражден за свою внимательность: как только зашла речь о семействе Малфой, Франсуа еле заметно вздрогнул, слегка подался назад, в тень балдахина, его глаза узнавающе сверкнули, а руки чуть сжались в кулаки, но он тут же взял себя в руки и снова принял расслабленную позу. Драко проникся к д'Артаньяку еще большим недоверием, почти убедившись, что тот попал к Гарри не случайно - таких случайностей не бывает. Не сводя с француза напряженного взгляда, но пытался еще хотя бы раз уличить того в неискренности, но ведь не расскажешь Гарри, что его учитель весьма подозрителен, основываясь только лишь на наблюдениях за его мимикой и жестами. Только спустя какое-то время Драко вспомнил, что Франсуа неадекватно отреагировал именно на его фамилию. Озадаченно взглянув на молодого француза, Драко попытался припомнить, мог ли он где-нибудь встречать его или слышать его фамилию. Так ничего не вспомнив, он просто положил себе обязательным заданием найти всю доступную информацию об этом человеке, как-то связанным с его семьей, а пока можно и понаблюдать за ним.

Тем временем беседа уже текла в направлении предстоящего торжества: свадьбы Гермионы Грейнджер и графа дю Моррей. Франсуа проявил завидное знание аристократических семей Франции, сходу засыпав Гарри множеством имен, деталей, фактов. Тот слушал, как завороженный, перестав обращать внимание на волновавшее его поначалу соседство Франсуа. Увлеченный рассказом, приправленном множеством забавных комментариев, Гарри непрестанно то смеялся, то, затаив дыхание, внимал похождениям современной французской аристократии. Д'Артаньяк в полной мере обладал талантом рассказчика, его речи влекли за собой, заставляли забыть обо всем, он умело расставлял акценты, вовлекал в активное обсуждение, его собеседникам казалось, что они удивительно тонко начинают разбираться в теме, что комментарии остроумны, а вопросы уместны, настолько тонко Франсуа мог вовлечь в беседу, умел очень изящно манипулировать и рассказом, и слушателями. Его хотелось слушать и слушать, не чувствуя себя при этом неотесанным чурбаном не умеющим и слова сказать. От разговоров о высшем свете Франции они незаметно перешли к французской литературе XIX века, а потом на влияние этой самой литературы на творения знаменитых французских художников-импрессионистов. Драко, считающий раньше, что он вполне смог бы поддержать подобную беседу, вскоре начал путаться в именах, датах, произведениях. Дошло до того, что он, мысленно участвуя в беседе, начал путал картины Мане и Моне. Тряхнув головой и решив не заморачиваться, Драко с восхищением следил с какой легкостью Гарри отбивал воображаемые атаки Франсуа. Тот очень тонко построил разговор, в стиле шуточного фехтования именами и событиями, давая собеседнику, в ходе пикировки, показать себя и в тоже время, абсолютно не хвастаясь, предложить его вниманию новые интересные теории и факты. Драко мысленно аплодировал умению француза держать собеседника в тонусе. Несмотря на всю его предубежденность, он не мог не отмечать положительных качеств этого неординарного человека. Внезапно произошло то, что заставило Драко забыть обо всех его реверансах в сторону француза и напрячься, словно кобра перед броском.

Франсуа вдруг наклонился очень близко к лицу Гарри, почти накрыв того своим сильным гибким телом и, бережно сняв его очки, нежно глядя в его распахнувшиеся от удивления глаза, сказал:

- Гарри, это просто преступление с твоей стороны - прятать такие удивительные глаза за стеклами очков. Словно ты намеренно уродуешь свое прекрасное лицо.

С этими словами Франсуа невесомо проследил пальцами овал лица Гарри и, больше ничего не сказав, встал с кровати и вышел из комнаты. Ошарашенный Гарри остался сидеть на кровати, глядя на закрывшуюся дверь расфокусированным взглядом.

Глава 33.

Драко уже был готов бежать вслед этому наглому французику, дабы набить его породистую морду, совершенно забыв, в какой реальности он находится, как его остановил тихий смех другого Гарри, тепло смотрящего на то, как бесится ревнующий Малфой.

- Драко, тебе говорили, что ты очень милый, когда ревнуешь?

- Да, пару раз говорили, перед тем как оказаться в святом Мунго с непоправимой магической травмой, - Драко уже понял, что снова ревнует к прошлому, но ничего не мог с собой поделать - настолько его бесил этот самоуверенный французский козел! Все еще кипя от гнева он посмотрел на того Гарри, который был на полтора года моложе и на целую жизнь несчастнее его Гарри и вдруг совершенно успокоился. Он просто притянул своего Гарри в крепкие объятия и решительно сказал:

- Мой! Никому тебя не отдам! Попробуй только посмотреть на кого-нибудь - ухо отгрызу, - чтобы показать серьезность своих намерений, Драко чувствительно куснул Гарри за мочку уха, вырвав у того полу-стон - полу-всхлип.

- Зачем мне кто-то, если у меня есть ты? - простой ответ Гарри сначала поверг Драко в ступор, потом привел в буйный восторг, он повалил почти сопротивляющегося Поттера на кровать и принялся неистово его целовать, щекоча чуть отросшей щетиной его нежную кожу. Гарри смеялся, извиваясь под ним, слабо пытаясь отбиться от внезапной и неожиданной атаки разнежившегося Малфоя. Уже задыхаясь от смеха и не чая подмоги со стороны, Гарри решил просто расслабиться, чем поверг своего агрессора в секундный ступор, чем и не замедлил воспользоваться, повалив Драко на спину и прижав его руки за головой, глядя на того сверху вниз. Вид распятого под ним Драко больно резанул по незажившей ране воспоминаний: давно ли его самого вот точно так же держали, скрутив и полностью обездвижив? Страхи и призраки прошлого накинулись с той стороны, откуда он не ждал. Драко с непониманием и ужасом следил за внезапно помертвевшим и побледневшим Гарри. Он не понимал, каким образом только что задыхавшийся от смеха Поттер внезапно начал снова задыхаться, но уже от ужаса? Только одно могло вызвать подобную реакцию. Но Драко не понимал, как он может быть причастен к такому? Поэтому когда Гарри, скатившись с него, дрожа сжался в комочек, он не стал приставать с расспросами. Просто обнял его за плечи и привлек к себе, поглаживая и успокаивая без слов. Прежде чем приставать с расспросами, нужно было выгнать это дикое, панически вздрагивающее животное из души Гарри. Чем Драко сейчас и занимался. Постепенно Гарри расслабился и уже сам обнял его, уткнувшись носом в шею, обжигая своим постепенно выравнивающимся дыханием. Они сами не поняли, как уснули в подобии реального мира - воспоминаниях Гарри.

Пробуждение было странным и нереальным. Они все так же обнимали друг друга. Вокруг суетились домашние эльфы, упаковывая костюмы Гарри в дорогие чемоданы из кожи черного дракона. В таких чемоданах одежда никогда не мялась и была защищена от любых вредителей, будь то магическое вмешательство или банальная моль. Пытаясь уложить в своих мыслях незнакомую комнату, суетливые сборы, пищащих что-то эльфов, двух Гарри и змею, неподвижно глядящую ему прямо в глаза, Драко в напряжении сморгнул. «Так, начнем с конца. Змея. Почему она смотрит на именно на меня?» Драко пощелкал перед мордой змеи пальцами за что удостоился едва различимого возмущенного шипения. Растеряв все жизненные ориентиры и пытаясь на ходу разобраться, с разрушающимися на глазах основами магии, Драко попытался разбудить Гарри. Тот спал богатырским сном, то есть добудиться не было никаких шансов. Драко выбрался из крепких объятий недобудимого Поттера и уставился на змею, которая полностью игнорировала всю невозможность своего нахождения в воспоминаниях Гарри. А если она сама была его воспоминанием, то как она могла видеть его, Драко?

- Ну, и что мне с тобой делать? - наудачу спросил Драко, смотря в немигающие глаза крупной болотной гадюки.

- Помоги мне, Ис-с-с-тинный. Моему роду угрож-ш-ш-ает огромная опас-с-с-снос-с-с-ть. Большой медведь раз-с-с-оряет мое болото. Мои дети в опас-с-с-снос-с-сти. Я одарю тебя бес-с-с-ценным даром, Ис-с-с-тинный! Только спас-с-си моих детей! - Драко показалось или в бесстрастном голосе пресмыкающегося прозвучали истерические нотки?

Попытавшись резко вскочить, он ударился головой о лоб Гарри, и тут же проснулся. Рядом с ним зашевелился Поттер, тоже просыпаясь от такого грубого с собой обращения. Потирая ушибленный лоб, Драко нервно озирался: никакой змеи тут не было. Но чувство тревоги не оставляло его.

- Гарри, скажи что-нибудь на парселтанге, - необычная просьба Малфоя сначала очень удивила Гарри, но он понял, что ради праздного любопытства тот не стал бы просить и он сказал:

- Я люблю тебя, сумасшедший ребенок, - Гарри запнулся, глядя как понимающе расширились глаза Драко. - Я что-то проспал?

Драко рассказал ему о своем удивительном сне и Гарри принял решение вернуться в реальность.

- Мы всегда сможем вернуться и вдоволь покопаться в моем грязном белье, а пока нужно помочь, раз тебя об этом попросили, да еще так странно. Не скрою, если бы она приснилась мне, я бы подумал, что это Беркут уже начал баловаться с моей магией и пытается нас выманить и убить. Но ты отличаешься особой чувствительностью к снам. Пойдем, предупредим Марси и Грегори.

Глава 34.

Срочный военный совет собрали в уже привычном месте: в столовой. Прежде всего, надо было узнать, о каком болоте конкретно, идет речь? И разработать план, как же спасти маленьких змеек от уничтожения.

- А вы не думаете, что это может быть ловушка, устроенная Беркутом, чтобы выманить вас из дома и убить? - Грегори с волнением смотрел на переглянувшихся парней и с тревогой ждал от них ответа. Те некоторое время о чем-то шушукались, наконец Драко сказал:

- Вряд ли это ловушка. После посещения меня во сне змеей, я стал понимать змеиный язык. Сильно сомневаюсь, что Беркут обладает подобной силой, чтобы наделить меня столь редким даром.

- С чего ты взял, что начал понимать язык змей? Как ты смог это проверить? - еще недоверчиво спрашивал Грегори. - Это может быть уловка того же Беркута.

- Гарри - змееуст. Еще в школе он перепугал всех учеников и учителей, когда мы считали его Наследником Слизерина, убивающим грязнокровок. Ну, это долгая история и к делу не относится. Мы вам потом ее расскажем. Главное - я доподлинно смог убедиться, что видение змеи мне не внушили. Я считаю, раз меня попросили о помощи - я не имею права отказать.

- Ну, не знаю… Все-таки это очень подозрительно… Вот так, во сне…

Тут раздался голос Хоззи, о котором все, честно говоря уже и подзабыли.

- Все сновидения в моих владениях, не проходят мимо меня, так как это моя прямая обязанность: отслеживать их. К тому же, Марси и Григорий, вы вряд ли знаете, что Драко чрезвычайно устойчив к любому ментальному воздействию. Я думаю именно поэтому Демон выбрал Гарри - у того совсем не было ментальных щитов, даже когда он бодрствовал. Сейчас, конечно, он весьма силен, но все равно с Драко ему не сравниться! Такого мощного щита, как у него, я никогда не видел, а насмотрелся я многого. Я бы смог отследить направленное воздействие и пресечь его, но этой ночью все было спокойно. Просто Драко - Провидец. Он видит и слышит то, что скрыто от всех остальных. Я думаю, его сну можно верить.

Драко даже обомлел от такой неожиданной поддержки и похвалы. Раньше Хоззи не был с ним так многословен. Грегори же, решив кинуться в омут с головой, задал следующий вопрос:

- И на каком болоте, спрашивается их искать, когда болот тут четыре штуки. А помощь требуется срочно, я так понял?

- Ты же хорошо знаешь эту местность, чтобы могло показаться странным тебе и дать нам зацепку? - Гарри уже жалел, что у него нет подробной карты местности. - А может нам разделиться и обследовать эти болота попарно? За день управимся, я думаю.

- Гарри! О чем ты вообще говоришь! Разделимся! Во-первых, это опасно! А во-вторых, кто мне недавно хвастался, что он увидит каждую песчинку на Острове, если только захочет? В твоих руках вся сила этого Острова! Неужели ты не сможешь воспользоваться ею? Балда! - Драко снисходительно наблюдал, как Гарри, хлопнув себя по лбу, закрыл глаза и послал в разведку своих радужных шпионов. Раскидав во все стороны шупальца-зонды, он открыл глаза и приготовился ждать отчетов от своей магии, впервые задействованной им для дела.

Гостеприимный Хоззи предложил, раз уж все собрались в столовой, устроить ранний завтрак. Голодные парни его с энтузиазмом поддержали. Они потратили много энергии, «читая» в библиотеке. На завтрак был крепкий кофе, от которого сразу захотелось куда-нибудь бежать, что-нибудь делать, неважно что, лишь бы двигаться! Горячие бутерброды из вчерашнего мяса с расплавленным сыром и большой шоколадный десерт надолго отодвинули чувство голода, подняв настроение невыспавшимся мужчинам.

Как раз после завтрака, глаза Гарри вдруг затуманились и он на время выпал из реальности, считывая все, что принесла ему радуга. Наконец его взгляд стал осмысленным и все, затаив дыхание, стали ждать рассказа.

- Это самое дальнее и большое болото. В нем десять топей! Если не знать, как пройти можно никогда не вернуться. В самом центре болота, на маленьком островке, под огромной корягой и живет твоя змея, Драко. Возле коряги топчется Беркут, пытаясь ее своротить. Правда зачем ему это, я не понимаю. Он уже почти выворотил корягу, но сейчас его нет - пошел перекусить. Надо действовать быстро, пока он не вернулся!

- Хозяин Гарри, я могу поговорить с тобой с глазу на глаз, так сказать? Остальных прошу не обижаться, хозяин с вами поделится, если сочтет нужным, но эта информация предназначена только для него! - было заметно, что Хоззи нервничает. Он снова начал называть Гарри хозяином, а в его голосе были заметны извиняющиеся нотки - все же он боялся, что друзья Гарри могут обидеться. Драко с Марси перемигнулись, прекрасно понимая, что Гарри им все расскажет, как только вернется из соседней комнаты, в которую вышел для разговора с домовым. Только Грегори презрительно фыркнул, демонстративно отворачиваясь к окну. Драко снова изумился, насколько тот похож повадками на Снейпа.

Глава 35.

Кажется они шли по тоннелю целую вечность. Стены подземного коридора то сужались, то расширялись. Сначала они были из грубого кирпича, а земляной пол был утоптан до каменной твердости. Потом кирпич сменила обожженная глина. Теперь же, спустя целую вечность сумасшедшего бега в темноте, освещаемой только радужным светом бегущего впереди Поттера. Теперь в стенах тоннеля мелькали корни деревьев, длинные и величественные. Страшно было представить каких великанов могли питать такие огромные, словно драконы, корни. Земля под ногами стала рыхлой, более мелкие корешки, казалось, только и ждали нежданных путников, чтобы цепляться за их ноги и как можно больше затруднять их продвижение.

Внезапно тоннель разделился надвое. Друзья столпились перед развилкой не зная, что предпринять дальше. Разделяться было опасно, медлить же просто смерти подобно. Пока они, как сумасшедшие, бежали по темному тоннелю, Гарри успел рассказать им о своем разговоре с Хоззи. Оказывается из дома был предусмотрен тайный выход на случай разных непредвиденностей. Про этот ход знали только Хозяин Острова и сам домовик. Рассказывать посторонним об этом туннеле на случай отступления домовому строго воспрещалось. Оканчивался же тоннель в большом и самом топком болоте. Выход надежно охраняли самые ядовитые змеи Острова. К тому же, если не знать тайных вешек, то ни войти, ни выйти из него было невозможным. Размером с крупное озеро, это болото надежно защищало единственный неконтролируемый подход к дому. Именно к нему, с таким маниакальным упорством, пробивался Беркут.

Гарри в недоумении смотрел на открывшуюся развилку. Куда пойти? Какой путь верный? Хоззи ничего не рассказывал о развилке. Скорее всего он и не знал про нее. Тут вперед выступила Марси. Она немного прошла по одной ветке коридора и, остановившись, принюхалась к далеким запахам, недоступным людям. Ее обоняние воспринимало тонкие флюиды в застоявшемся воздухе коридора, а звериное чутье рисовало картинки, открывавшиеся тонкому восприятию мира запахов. Ей упорно виделись впереди высокие деревья, поляна, какой-то камень неизвестной породы и нежилой запах тяжелой, старинной магии. Вряд ли им туда, но нужно проверить другой проход. Марси прошла по левой ветке и снова втянула затхлый воздух подземелья. Тут воздух был заметнее влажнее и ощутимо несло гниющими растениями, болотной водой и отчаянным страхом загнанного в клетку зверя. Змеи, поправила сама себя Марси. Страх далекого существа был почти осязаем, так бывает, когда смерть стоит на пороге и отнюдь не вежливо стучится в дверь. Она обернулась и сверкнула глазами, в которых отражался весь скудный свет от радуги Гарри и выдохнула, скованная страхом далекого существа:

- Нам сюда, побежали! Там все очень плохо! - и, развернувшись, кинулась на выручку. За ней, со свистом рассекая воздух крыльями, летел Грегори, возбужденно каркая. Он чуял близкую драку. Драко и Гарри начали серьезно отставать и задыхаться от недостатка кислорода в тоннеле. Драко пришла в голову гениальная идея, только бы получилось!

Когда Поттер обернулся на звук разрываемой ткани, то в страхе попятился - перед ним стоял огромный пустынный лев и нервно морщил морду, показывая вершковые клыки. «Драко!» - мелькнула было паническая мысль, но тут нежданный пришелец сказал голосом Малфоя:

- Гарри! Быстро, садись на меня! Надо спешить! - и огромный лев припал на передние ноги и Гарри дрожащими руками схватился за его шикарную гриву. «Ну, надо же! Даже в этом облике у Драко прекрасные волосы!».

Потом был бег, отчаянный и невозможный. Гарри сидел на спине льва и, крепко сжав его бока, молился только об одном - не упасть. При той скорости, что они развили было плевым делом разбиться. Они обогнали Марси и теперь только Грегори летел над ними, словно черный ангел мщения. Земля начала отсыревать, на стенах появились мокрицы, с потолка срывались редкие холодные капли вонючей воды. Цель была близка! Но лапы льва начали разъезжаться в грязи. Несколько раз Драко оскальзывался, но вот наконец забрезжил серый свет в конце тоннеля. Верхом на льве, Гарри выскочил из длинного тоннеля и едва не врезался в Беркута, разоряющего змеиное гнездо. Огромный медведь обернулся на шум. Гарри успел рассмотреть кусочек своей магии, бывший когда-то сосудом для Демона. Потускневший, серый он висел на тонком ошейнике, путаясь в густой неопрятной шерсти Беркута. Словно почувствовав хозяина, умирающая радуга начала слабо светиться. Подняв перепачканную землей морду, медведь яростно оскалился.

И начался бой. Бой без правил и без пощады врагу. Огромный медведь крутился между трех противников и злобно ревел, понимая, что силы неравны и он проиграет на этот раз. Подоспевшая Марси, яростно вырвала клок шерсти с куском плоти из его бока. И тут же отпрыгнула, не желая получить по окровавленной морде огромной когтистой лапой. Тут же начал атаковать Грегори, отвлекая внимание от пантеры, пока та отплевывалась от густой шерсти, забившей ее пасть. Огромный ворон бесстрашно садился на голову медведю, пытаясь выклевать налитые кровью злобные глазки. Беркут в панике мотал головой, пытаясь схватить ворона, но тот сразу же взлетал, не желая отведать острых желтых клыков. Он всячески оскорблял медведя, еще больше выводя его из себя. Беркут в ярости начал совершать ошибки, кидаясь из стороны в сторону, где ему только чудился противник. Гарри наконец скатился со спины Драко. Лев наскакивал на медведя, и ударом огромной лапы почти отправил тот в нокаут. Гарри начал кидать в Беркута огненными шарами, подпаливая шерсть, заставляя его кататься по земле, чтобы сбить вспыхнувшую шерсть.

Ярость уступила место страху. Страх сменился ужасом и пониманием, что сейчас его убьют. Еще немного и он перестанет существовать. С отчаянным ревом, Беркут рванулся в болото, сбив с ног Марси, но уже не обращая на нее внимание. Он бежал, стараясь убежать как можно дальше от этих страшных существ. Вдруг земля начала уходить у него из-под лап. Он сделал шаг, другой. Попытался прыгнуть в сторону, на казавшуюся надежной, кочку, но та предательски ушла под воду и он упал в болотную жижу с головой. Страх смерти, заставил его рвануться еще сильнее вверх, но он все больше уходил под воду. Неловко взмахивая лапами, он скреб предательскую кочку, срывая с нее залитые грязью цветы и траву, но та, словно поплавок, все время ныряла в воду, выскальзывая из его лап. Ему казалось, что кто-то тянет его снизу за лапы, взревев, он снова рванулся, но чем больше он дергался, тем больше погружался во взбаламученную илистую воду. Внезапно, краем глаза, он увидел чахлое деревце, появившееся из ниоткуда.

Из последних сил, хватаясь за жизнь, он сгреб деревце передними лапами и попытался подтянуться вверх, навстречу живительному воздуху, показавшемуся внезапно самым сладким и желанным. Про себя Беркут поклялся, что больше никогда не встанет на пути у странных белых людей и Марси. Марси… Такая нежная, такая сладкая. Его любимая жертва. Его любимая женщина. Его любимая… Как же он сможет жить теперь без нее? Эта мысль придала ему сил и он еще раз рванулся к свету, зарождающемуся в небе. Рассвет. Сколько раз он его видел, но ни разу тот не казался ему таким прекрасным. Он почувствовал, как его начали вытягивать из плена мутной густой воды, засасывающей его. Он испуганно заревел, боясь потерять последнюю опору в жизни - дерево. Попытался схватиться получше, но лучше бы он этого не делал. Хрупкое дерево не вынесло тяжести бьющегося в истерике тела и совместных усилий тянущих его людей. Глухо хрустнув, деревце разломилось напополам и Беркут ухнул в холодную, засасывающую глубину, сжимая чахлую крону, и уже не вынырнул наружу. Над стоячей, черной поверхностью воды показались и лопнули множество пузырьков. В глубине топи зарождался глухой, урчащий звук, звук более всего напоминающий урчание голодного желудка, в который попал сочный кусок вкусного мяса. Болото приняло свою жертву. Его чрево было довольно.

Глава 36.

Гарри стоял и потерянно смотрел в стоячую черную воду. Ему было очень плохо. Снова по его вине погиб человек. Хотя, конечно, человеком его можно было назвать с натяжкой, даже если не учитывать его звериный облик. Именно его, Гарри, огонь заставил Беркута метнуться в сторону, в объятия чавкающего болота. Неизъяснимое чувство потери царапало его душу. Пусть это был враг и они шли именно для того, чтобы уничтожить его. Но смутно предполагать - это одно, а хладнокровно вынашивать и лелеять планы убийства человека - это совершенно другое. А ведь когда-то он поклялся, что больше никогда никого не убьет. Он пообещал Марси голову этого зверя, но он имел ввиду нечто совершенно другое, например полную изоляцию врага. Никто не заслуживает смерти, особенно подобной. Гарри, пытаясь вытащить Беркута, полностью ощутил всю палитру его чувств и эмоций. От невыносимого, чернильного страха, вяжущего по рукам и ногам, до нежно-розовой надежды на спасение. А еще он явно почувствовал ростки неумелой и жестокой любви. Любви обреченной на проклятие, но реально существующей в грозном, жестоком сердце, не умеющем прощать и просить прощение. Это было страшно. Такое чувство, что он своими руками утопил Беркута.

Вокруг него летал ворон, и ругал Гарри за излишнее мягкосердечие. Марси смотрела на него понимающими глазами и просто молча сидела рядом, от ее, разгоряченного битвой тела, шло согревающее тепло. Как ни странно, она единственная, кто понимала его. Какое же место в диком сердце бесстрашной пантеры занимал ее мучитель? Узнает ли он когда-нибудь? Драко, приняв человеческий облик, склонился над разоренным змеиным гнездом, о чем-то шипя с ними на парселтанге. Все это проходило мимо сознания Гарри, отмечалось походя, просто по выработавшейся привычке держать все под контролем. Мысли же его были далеко, на дне зловонного болота, где навечно упокоился жестокий медведь Беркут.

Рядом с ним возник силуэт гибкой, крупной болотной гадюки. Она смотрела на него немигающими круглыми глазами, в которых затаилась мудрость вечности. Судя по всему эта гадюка была при создании самого Острова и видела первых его жителей. Но выяснять что-то сейчас Гарри не мог. Может позже, когда уляжется в голове факт убийства. Змея заговорила первой:

- Хозяин, рада приветствовать тебя тут! Спасибо за помощь! Благодаря тебе и твоим друзьям мои дети живы. Мастер Драко исцеляет пострадавших. Вы успели вовремя, никто из моей семьи серьезно не пострадал. Но я вижу, Хозяин, что тебя что-то печалит. Я не смогу убрать печаль из сердца твоего, но я могу уменьшить его силу. Ты не будешь так страдать, но помнить будешь.

- Спасибо тебе, но я заслужил эту боль. Она будет со мной. Спасибо, но я откажусь.

Если бы змея умела, она бы пожала плечами. А ведь ей казалось, что она довольно хорошо изучила породу людей. Этот человек был для нее загадкой. Ну, что же, именно он стал Хозяином Острова, а значит он был достоин. Остров сам выбрал себе Хозяина и покорился ему. Оставалось просто быть благодарными.

- Хозяин, я могу сделать тебе подарок? Когда тебе понадобится помощь, когда тебе станет грустно или просто захочешь поговорить, то сожми в руке эту чешуйку и я приду к тебе. У Мастера Драко такая уже есть, - перед носом Гарри возникла красивая, перламутровая чешуйка на витом шнуре, напоминающем по плетению змеиную шкурку. Гарри протянул руку и взял подарок. В его руке она резко нагрелась и сразу остыла, признавая своим хозяином. Не раздумывая, он одел нежданный подарок на шею. Приятный гладкий шнурок до странного привычно скользнул по телу, словно был там всю его жизнь. Погладив теплую, витую поверхность, Гарри печально улыбнулся.

Сзади к нему подошел Драко и обнял. Почувствовав надежное кольцо любящих рук, Гарри принял свой грех, но не смирился с ним. Эта смерть тоже будет на его совести. Он оперся затылком на плечо Драко и смог вздохнуть свободнее.

- Смотри, какой прекрасный рассвет, любимый, - теплый, мурлыкающий голос Драко заставил его открыть глаза и посмотреть ввысь: там разгорался новый, юный день. Ласковое для всех солнышко протирало заспанные глазки и с любовью смотрело на своих глупых, нашаливших детей. Им еще только предстояло найти свой путь на небосклоне их жизни. Но их было двое, а это значило, что их нельзя было сломить. Они были вместе.

Глава 37.

Когда они грязные, уставшие и перепачканные ввалились в дом, Хоззи приветствовал их радостными криками. Отправив своих домочадцев по ванным комнатам, он пригласил их через час собраться в столовой на праздничный ужин. У Гарри Поттера не было ни малейшего желания веселиться. Он медленно побрел в свою комнату, даже не замечая, что дом сегодня выглядит в точности как гриффиндорское крыло Хогвартса. Те же картины, те же лестницы и анфилады арок. Он шел, краем сознания осознавая непривычно длинный путь, но был слишком погружен в свои мысли, чтобы заметить Драко, идущего следом за ним и удивленное перешептывание живых картин.

Гарри дошел до своей комнаты и только собрался войти, как его остановил тихий голос Драко:

- Гарри, можно к тебе?

- Драко, я хотел бы побыть один, мне нужно многое обдумать… - Драко перебил Гарри, не собираясь выслушивать депрессивный бред и стараясь любой ценой не дать ему снова закрыться, уйти в себя.

- Вообще-то, Поттер, я просто так спросил, из вежливости, но войти я собираюсь независимо от того, хочешь ты этого или нет! - Драко решительно отодвинул Гарри в сторону, пока тот пораженно хлопал глазами. На мгновение ему показалось, что вернулся тот самый школьный Малфой. Узнавание как ни странно доставило ему максимум приятных эмоций, они усилились, как только он наконец разглядел на что стала похожа его комната. Точная копия гриффиндорской гостиной погрузила его в детские воспоминания, навеяла веселые мысли о проделках близнецов, о постоянных посиделках Золотого Трио перед камином за домашним заданием. Вот только присутствие Драко Малфоя казалось странным и неправильным. Он совершенно не вписывался в ало-золотое великолепие гостиной. Но похоже ему это не доставляло ни капли неудобства, он просто манерно пофыркал и начал медленно раздеваться. Гарри, забыв как дышать, наблюдал за неторопливыми движениями его пальцев. Малфой не красовался, не пытался специально делать это эротично, но что делать, если самые невинные его движения были полны чувственности и животного магнетизма? Гарри почувствовал, как его тело начало реагировать на Драко. Почему-то покраснев, Гарри ураганом промчался в ванную комнату - точную копию ванной старост. Пытаясь отдышаться Гарри соображал, почему он так реагировал на Драко? В конце концов, они уже спали вместе, ну, почти спали… По крайней мере он уже видел Драко и голым, и выгнувшимся в предоргазменной судороге, и блаженно жмурящимся, и даже его светловолосую голову у себя между ног. Последнее воспоминание буквально прошило Гарри ударом электрического тока, отозвавшись болезненной тяжестью в паху. Гарри сдавленно застонал. Внезапно его толкнули, вжали в стену, а знакомые нетерпеливые руки зашарили по телу, принизывая каждое прикосновение сладкой болью любовного электричества. Губы нашли шею, зубы начали весьма ощутимо покусывать нежную кожу, а язык вымаливал прощение за легкую боль, от которой все тело покрывалось мириадами мурашек. Гарри откинул голову на плечо Драко и отдался, покорился этим нежно-невозможным рукам, этому ласковому языку, вытворяющему с его волей невероятные вещи, этому жаркому, такому горячему, телу, впечатавшему его в стену. Язык Драко нашел нежную ушную раковину и легко пробежался по краешку хрящеватой тонкой плоти. Прикусил мягкую мочку, посасывая ласкал языком, вырывая стоны, вызывая непроизвольную дрожь. Руки мягко и настойчиво освобождали Гарри от одежды. Поттер слепо подчинялся, не вполне осознавая что с ним делают, только бы эти дивные ощущения не прекращались!

Драко снял его рубашку, руки блуждали по груди Гарри, пощипывая крохотные бусинки сосков. Брюки с бельем просто упали к ногам, Гарри нетерпеливо перешагнул через них - они мешали ему, стреноживали. Драко снова прижался к нему всем телом, давая Гарри всей кожей почувствовать его жар, его желание. Руки пробежали по крепким ягодицам, массируя и лаская. Внезапно Драко заставил Гарри расставить ноги пошире, снова весьма крепко приложив того о стену. Из груди Поттера вырвался сдавленный выдох. Руки Драко развратно скользнули между ног Гарри, пальцы умело гладили нежную, немного складчатую кожу яичек. Гарри со стоном прогнулся в пояснице навстречу ласкающим пальцам. Он чувствовал как Драко обхватил его ствол сильными пальцами и начал сводящее с ума движение. Темп, сначала медленный, нарастал, заставляя Гарри едва ли не поскуливать от невероятно острых ощущений. Последней каплей стало ощущение горячего, подрагивающего члена Драко, прижавшегося к его ягодицам. Гарри инстинктивно потерся о Драко, заставляя того яростно выругаться от нахлынувших, неведомых доселе ощущений. Драко судорожно дернулся, впечатав Гарри в стену, вжался в него всем телом, с восторгом ощущая, как Поттер отвечает ему, приподнимая бедра. Не в силах больше себя сдерживать Драко темп, а Гарри, в такт движения его руки, толкался бедрами в него. Оргазм, невероятный и опустошающий, накрыл обоих одновременно. Тяжело дыша Гарри в шею, Драко закрыв глаза вновь переживал этот страстный, бурный, немного грубоватый почти-секс. Ноги дрожали и подгибались, внутренности превратились в кисель, мысли путались.

Драко посадил ничего не соображающего Поттера у стены и заплетающимися ногами пошел готовить ванну. Наполнил огромную ванну горячей водой, добавил в нее немного пены. Пузырьки начали весело играть на поверхности воды, разноцветные, они принимали разные формы и, сталкиваясь, издавали мелодичный звон. Так как сталкивающихся пузырьков было много, то вскоре ванную комнату наполнил приятный перезвон, немного сбивчивый и хаотичный, но очень успокаивающий. Вернувшись к Гарри, Драко отлеветировал слабо трепыхающегося брюнета в ванную, окунув того в воду с головой. Тут же показалась недовольная мордочка Поттера, перемазанного мыльной пеной. Глядя, как неугомонные пузырьки принялись скакать по мокрым волосам Гарри, издевательски позвякивая, Драко расхохотался. За что сразу же поплатился: коварный Поттер схватил его за лодыжки и свалил в бассейн, окунув Драко с головой. Малфой вынырнул, недовольно отфыркиваясь и начался морской бой локального значения. Когда даже пузырьки устали, наконец, петь и резвиться, парни устроились у мраморного бортика и, обнявшись, разговаривали обо всем и ни о чем. Отдохнувшие, распаренные и довольные они еще нескоро вылезли из ванны, игнорируя жалобные причитания Хоззи, доносящиеся из гостиной. Он взывал к совести парней, говоря, что все уже собрались и только их и ждут. Потом с садистским удовольствием начал расписывать что их ожидает на обед, у ребят, вдоволь нарезвившихся, потекли слюнки и желудок стал явно благосклонно внимать коварным речам ушлого домовика, исходя соком и недовольно урча, как бы говоря своим хозяевам, что забавы - забавами, а обед - по расписанию! Поддавшись на уговоры, явно спевшихся противников, Драко и Гарри выползли наконец на свет божий.

В гардеробе, как ни странно, были только их школьные робы. Многозначительно перемигнувшись, ребята облачились в школьную форму, чувствуя легкую ностальгию. Они шли по точной копии хогвартского замка и вежливо здоровались со знакомыми портретами, те отвечали им так, словно виделись буквально вчера и еще не успели соскучиться. Когда они, привычным за семь лет маршрутом, вышли к дверям Большого Зала, то остановились оба, не в силах справиться с щемящим чувством узнавания и тоски. Оказывается они очень соскучились по этим древним стенам и по нормальной жизни, где не было зачарованного Острова и людей, превращенных в животных в угоду чьему-то нелепому пари. Переглянувшись, они взялись за руки и вдвоем толкнули массивные, старинные двери.

Точная копия Большого Зала заставила их на мгновение зажмуриться, они уже ожидали увидеть гомонящую толпу учащихся за четырьмя длинными столами. Но их ждал только один стол, за которым уже сидели Марси и Грегори. Острое чувство разочарования захлестнуло их, но они смогли скрыть его и радостно улыбнулись своим новым друзьям. Марси в ответ забавно помахала им лапой, но всевидящий Грегори только нахмурился, испытующе глядя на скованных парней, в их глазах он успел прочитать легкое разочарование и обиду.

Разговор за столом незаметно перешел на школьные приключения Гарри и Ко. Грегори и Марси с удивлением узнали, что Драко в школе очень враждовал с Гарри. Их это поразило настолько, что Гарри пришлось рассказать историю в поезде и попутно он еще раз извинился перед Драко за свой идиотизм. Потом он начал рассказывать всем о своих приключениях с первого курса, постепенно входя в раж, пытаясь едва ли не в лицах показать как все было. Драко, Марси и Грегори, затаив дыхание, слушали о подвигах Героя магического мира. Даже для Драко, который был свидетелем этих событий, было интересно слушать о них в интерпретации самого Гарри. Оказывается он очень многого не знал. Честно говоря он вообще ничего не знал, закрываясь от удивительных приключений стеной ненависти и предубеждения. Обед успел тысячу раз остыть, когда Гарри наконец закончил рассказ о Последней Битве, сорвав громкие аплодисменты присутствующих. Покраснев, он опустился на скамью и смущенно схватился за бокал красного вина. Все наперебой начали переспрашивать и восхищаться, чем привели Гарри в еще большее смущение, он умоляюще посмотрел на Драко. Тот сразу все понял и умело перевел разговор на юность Марси и Грегори. В их жизни происходило немало интересного и уже Гарри и Драко сидели, открыв рот от удивления. Эти их посиделки плавно перешли в ужин, а закатившееся солнце заменили тысячи парящих у потолка свечей, оттеняя копию разгоревшегося осеннего заката. Все разбрелись по комнатам далеко за полночь, зевая и тряся головой, пытаясь стряхнуть власть Морфея. Парни ввалились в комнату Гарри и улеглись на одной кровати. Обнявшись, они уснули даже не раздеваясь.

Глава 38.

Утро их встретило недовольным ворчанием Грегори о том, какие они лежебоки и лентяи. И что если они хотят чему-нибудь научиться, то пора бы им уже перестать мять свои мордочки о подушки. Одновременно открыв глаза, Гарри и Драко с одинаковым лукавством переглянулись и в Грегори полетел град подушек. Впрочем ворон был наготове и успел взлететь прежде, чем хотя бы одна достигла цели. Сверху послышался его хриплый смех и меткие «комплименты» о снайперских способностях парней. Как не хотелось, но пришлось вставать и одеваться. Сегодня комната выглядела по-слизерински и уже Гарри пришлось одеваться в серебристо-зеленой гамме, впрочем, зеленый всегда ему шел. Но Грегори настоял, чтобы они одели майки и спортивные брюки и переобулись в кроссовки. Пожав плечами, они подчинились. Завтрак был до безобразия легким: кофе и булочки с джемом.

- Хоззи! Это что? Ты сегодня не выспался что ли? Ты бы нам еще кукурузные хлопья с молоком приготовил! Это же и цыпленка не накормит! - Поттер похоже всерьез решал, обидеться ли ему на Хоззи.

- Гарри, не приставай к Хоззи, это я попросил его вас не кормить. Это он еще вам булочки положил, хотя я просил только кофе и пару тостов, - Грегори точно решил уморить их голодом.

- А чего это ты такой сегодня щедрый? Мы, что в чем-то провинились и теперь ты нас наказываешь?

- Просто сегодня мы начнем с вами тренироваться. Тебе это, Гарри, необходимо в первую очередь. Нам нужно определиться с твоими возможностями. Установить какие-то границы. Узнать природу твоей магии. Так что с сегодняшнего дня вы будете вставать не позже половины седьмого утра. В семь уже начинаем тренировки, так что советую вам высыпаться, - похоже Грегори был настроен серьезно. Драко весело фыркнул: смотреть на то, как ворон будет гонять Поттера будет невероятно забавно! За что сразу же и поплатился. - А ты, Драко, будешь тренировать медитативные методики. Ты же не собираешься всю оставшуюся жизнь вытягивать энергию из Гарри, после очередного исцеления? Так же будешь улучшать свои способности провидца. Всем все понятно? Ну, берегитесь, теперь, когда за вас взялся я, вы забудете, что такое бездельничать!

- Грегори! Ты, чего? Мы же только и делаем, что спасаем кого-нибудь! За этот месяц на Острове у нас от силы была пара свободных дней! Не такие уж мы и лентяи! - Гарри, невыспавшийся, полуголодный был явно зол на весь белый свет и на наглого ворона, изображающего профессора Снейпа, в первую очередь.

Драко молча уставился в свою чашку, рассматривая узоры от подтеков кофе. Образы складывались в картинки, картинки говорили ему о прошлом, настоящем и будущем. Но Драко отмахнулся от возникающих видений - сейчас не это главное. Когда они закончили завтрак и уже выходили из столовой, то столкнулись с Марси, зевающей так вкусно и смачно, что всем тут же захотелось вернуться в кровать. Но безжалостный ворон (интересно, бабушка Снейпа не могла побывать в России и согрешить там с каким-нибудь родственником Грегори? Уж слишком похожи были характеры, это точно не совпадение!) уже выталкивал их из комнаты. Сочувствующая Марси сказала, что придет к ним через полчасика.

Началось все с обычной физической разминки. Парни нарезали круг за кругом и тяжело дышали. Во время растяжки Грегори начал рассказывать им программу обучения. Сначала, по утрам, физические упражнения до седьмого пота. Потом перерыв до обеда. После обеда индивидуальные занятия с Гарри, Драко в это время будет читать выбранную вороном литературу. Через три часа наоборот - Гарри читает, Драко - практикуется. Потом ужин, потом свободное время. Гарри и Драко, застонав, упали на траву.

- Вот и съездили в круиз! - зло сказал Гарри.

Тут пришла Марси, неся в зубах корзинку. Поставив еена землю, она попросила Драко помочь ей устроить пикник. Пока они расстилали покрывало, заметно повеселевший Гарри рассматривал бутерброды с ветчиной и сыром, доставал вазочки с оливками и легкими салатами, увидев бутыль с тыквенным соком, он крикнул во все горло:

- Хоззи! Я тебя обожаю! Марси - ты самая лучшая! Тебя я тоже обожаю! - и чмокнув пантеру в нос, рассмеялся.

Стихийный пикник удался на славу! После еды, Гарри решил позагорать и скинул майку со слизеринской эмблемой, кроссовки и спортивные штаны, оставшись в плавках.

- Гарри, ты такой хорошенький! Так бы и съела! - нарочито плотоядно облизнулась Марси, сверкнув глазами. Грегори тут же насупился, а все расхохотались.

Жаркое солнышко ласкало плечи Гарри, зацеловывая каждую веснушку на изящной спине. Драко устроился рядом, поглаживая его, иногда, когда Гарри забывал переворачиваться, ворчал на него, заставляя поменять позу, чтобы не обгорел. Сам же Драко просто наслаждался моментом, запечатлевая в памяти каждую минуту спокойного, послеобеденного отдыха. Он уткнулся носом в сгиб локтя Гарри и млел от мысли, что вот оно - счастье! «И никуда ты Поттер от меня не денешься!» - подумал Драко.

- А я и не собираюсь, - Гарри открыл глаза и посмотрел на Драко. Они лежали и просто смотрели друг на друга, захваченные своими чувствами и мыслями. Потом Гарри потянулся и поцеловал Драко в кончик носа. - Нам пора в дом, у тебя веснушки начали появляться.

- Кошмар! Немедленно в тень! Если я стану рыжим, как Уизли, ты поплатишься за это Поттер! - Драко в панике подскочил и побежал в дом. Его догнал счастливый смех Гарри. Малфой обернулся и положил в картотеку своей памяти еще одну картинку счастья: полуголый Гарри смеется, вытирая выступившие слезы рукой. Его глаза светятся любовью. Послав ему воздушный поцелуй, Драко вошел в дом.

Так началась их ежедневная пытка. Грегори стал настоящим садистом, вытряхивая их из постели, а потом гоняя по лужайке у дома, превращенной в поле со спортивными снарядами. Хоззи только вздыхал выставляя им на завтрак тот минимум, который требовал Грегори. Зато Марси всегда приносила им перекусы. Это стало традицией - есть на открытом воздухе. После активных физических упражнений у них разыгрывался дикий аппетит и они с удовольствием съедали все, что приносила в корзинке Марси. Иногда, когда у пантеры было игривое настроение и она хотела угодить Грегори, она сама принималась гонять парней по площадке, притворно рыча. Они со смехом убегали от нее, сами не подозревая, что во время таких вот пряток-догонялок пробегали гораздо большее расстояние, чем когда просто нарезали круг за кругом, дыша в затылок друг другу. Активные физические тренировки начали приносить свои плоды - их мышцы стали гораздо более гибкими и выносливыми. Рельефу могли бы позавидовать любые легкоатлеты. Грегори только довольно жмурился, маскируя свою радость резкими окриками и едкими комментариями.

А вот с магическими уроками все было гораздо хуже. Грегори так и не смог определить пределов магии Гарри. Стоило ему задать какую-нибудь задачу, как магия сама начинала выполнять ее. В итоге Грегори пришел к выводу, что магия Гарри способна к самообучению и у нее практически нет границ, по крайней мере ворон не мог их нащупать. Драко тоже не мог правильно сконцентрироваться и не тратить свою собственную энергию на исцеление. У него получалось вытягивать ее только из Гарри. Да и экспериментов было маловато - Драко наотрез отказался калечить даже мух, чтобы потом их исцелить. Как он признался Гарри, змея, семью которой они спасли от Беркута, подарила ему возможность понимать язык всех живых существ. Конечно разум змеи сильно отличался от разума той же мухи, но крики боли были одинаковы как у развитого существа, так и у простейшего. По той же причине Драко перестал есть мясо и рыбу. Хоззи теперь готовил для него отдельно. Такая диета, вкупе с ежедневными физическими нагрузками, сделала Драко тонким и сильным, словно змея перед броском. Изящная и хищная красота теперь таилась в тонком теле Драко Малфоя.

К тому же он весьма несерьезно относился к своим провидческим способностям, что невероятно бесило Грегори, который считал, что нужно уметь использовать все скрытые резервы. Только прямой вызов или намек на неспособность чему-нибудь научиться, заставляли Драко делать хоть какие-то усилия. Грегори искренне не понимал такого равнодушия со стороны ребят.

Просто он не знал и не испытал того, что пришлось пережить этим молодым людям за неполные двадцать один год жизни. Как объяснить ворону, что такое стоять напротив сильнейшего темного мага столетия, смотреть в его красно-рубиновые глаза и ждать… ждать, когда он взмахнет рукой и пошлет в тебя убивающее проклятие. И молиться, что пророчество полусумасшедшей Трелони и расчеты Дамблдора окажутся верными. Потому что по-иному нельзя: слишком много людей в Хогвартсе ждут и надеются, и не оправдать их доверия нельзя.

Как рассказать Грегори о том, что чувствуешь, когда за твоей спиной распускаются цветы адского негасимого пламени, пламени рискующего уничтожить тебя навсегда, даже твою душу, потому что в нем сгорает все! Как передать те эмоции, которые ощущаешь, глядя в глаза твоего врага… врага, протянувшего руку, чтобы спасти тебя. Спасти тебя от тебя самого! От бездны ненависти, в которую ты погружаешься все глубже и глубже. Ненависти тщательно оберегаемой и умело подпитываемой твоим собственным отцом. Отец, который манипулировал тобой с детства, играя на твоей любви к нему.

О чем говорить с человеком, никогда не знавшего, что такое сидеть взаперти в темном чулане и плакать… плакать от того, что ты не понимаешь почему за чашку разбитую Дадли наказывают тебя. И как можно так ненавидеть своего родного племянника? Какое сердце надо иметь, чтобы ничего не подарить ребенку, жадными глазами глядящего на огромную кучу ярких свертков под рождественской елкой, хотя он точно знает, что Санта Клаус никогда ему ничего не приносит кроме тумаков от тети и щипков с вывертом от Дадли.

Разве Грегори когда-нибудь поймет, что такое быть ненужным своим собственным родителям? Как рассказать об одиночестве маленького ребенка в огромном шикарном поместье, где на его зов откликаются только эльфы. А если подбежать к маме и обнять ее за ноги, потому что выше не достаешь, то в ответ услышать недовольные крики о помятом платье. И снова эльфы уводят тебя за руку в твою комнату, где ты впервые в жизни ударяешь старенького домовика только затем, чтобы не тебе одному было больно. А он только униженно кланяется и молит о прощении за то, что не уследил за маленьким мастером Драко. И ты, разрыдавшись, бросаешься ему на шею, прося извинить за грубость. А в это время входит отец и холодным тоном говорит, что ты - плохой сын и что он очень разочарован. А потом он уводит Гинки и ты больше никогда не увидишь старенького эльфа, заботившегося о тебе с колыбели. И ты точно знаешь, что он умер от сердечного приступа, когда ему подарили одежду.

Нужно ли об этом знать Грегори и Марси? Нет, не нужно. Вот потому-то Гарри и Драко и относятся к занятиям спустя рукава. Гарри вообще уверен, что в критической ситуации нужно надеяться только на интуицию. А Драко знает только одно - его всегда спасет Поттер, как и он его.

Глава 39.

Как не сопротивлялись Драко и Гарри обучение худо-бедно, но шло. Гарри научился контролировать свою силу. А однажды смог создать из воздуха цветок. Белый лотос с розоватыми на просвет лепестками появился в день рождения Малфоя. Гарри просто проснулся утром, посмотрел на Драко, мирно посапывающего рядом и вдруг его оглушило ощущением невозможного счастья. Он смотрел на него и непрошенные слезы катились из глаз. Горло словно сдавило железным обручем - так непередаваемо хорош был момент. Гарри осознал что теперь не один, что теперь есть одно существо, которому он небезразличен. Он долго шел к принятию и пониманию этого чувства и вот теперь оно застигло его врасплох, мешая дышать. Драко словно почувствовал что-то и открыл сонные глаза. Непонимающий, затуманенный взгляд на Поттера и в следующее мгновение тот уже в крепких объятиях и прячет лицо в его плечо. Драко отстранился и подул на мокрые щеки любимого, ласково глядя ему в глаза. Тут словно что-то случилось и между ними на уровне глаз расцвел цветок лотоса, чистый и нежный, хрупкий и прекрасный. Тонкий аромат живого растения наполнил комнату. Драко потрясенно смотрел на цветок, не в силах произнести и слова. Гарри смотрел только на Драко и чувствовал, как обруч, мешающий дышать, исчезает. В этот самый момент в комнату без стука ворвался Грегори, а за ним недовольно шипящая Марси, которая все еще пыталась убедить ворона не мешать и дать выспаться парням хотя бы в день рождения Драко. Они оба застыли на пороге, увидев цветок и почуяв флюиды нежности и любви. Грегори непонимающе переводил взгляд с цветка на Гарри, потом на Драко, потом снова на цветок.

- Откуда тут лотос? - хриплым, неверящим голосом спросил ворон.

- Не знаю… Я увидел Драко и тут появился он. Думаю я просто создал его под влиянием эмоций, - Гарри удивленно смотрел на ворона и пантеру, которые хором ахнули и перевел взгляд на Драко, тоже округлившего глаза. - А что такого?

- Гарри, если бы ты в свое время слушался Гермиону и учил законы магии, то ты бы понял, что нельзя из ничего создать что-то. Можно что-то трансфигурировать, но нельзя создавать вещи из воздуха. Это основной постулат магии. Только Мерлин мог на пике силы делать это. Неужели ты не помнишь? - Драко смотрел в неверящие глаза Гарри и не понимал, чем тот занимался в школе. Пускай его всегда отвлекали для спасения чьей-нибудь жизни, но неужели он не знал основных законов мира, в котором жил? Драко, Грегори и Марси наперебой начали объяснять Гарри простейшие истины. Наконец Гарри понял, отчего все были так удивлены и попробовал повторить эксперимент. Но как ни старался у него получались только смутные образы, которые, повисев пару минут в воздухе, истаивали словно призраки. Грегори сиял как ребенок, которому среди лета сказали что завтра Рождество и Санта Клаус лично придет поздравить его. Марси от переизбытка чувств скакала по комнате и радостно чихала, стоило только какому-нибудь неудавшемуся эксперименту коснуться ее носа. Когда все в конце концов вспомнили, что у Драко вообще-то сегодня день рождения, был уже полдень, а в комнате висел плотный дымок, словно от сигарет.

Марси подарила ему красивую книгу в переплете из кожи единорога, украшенную серебряными уголками и самоцветами. Книга оказалась рукописями Авиценны, Гиппократа и многих других известных целителей мира магглов и магов. На вид в книге казалось не больше сотни страниц, но она была заколдована на бесконечность. Драко тут же принялся ее листать и убедился в этом. Сочинения, монографии, лабораторные журналы, научные статьи все появлялись и появлялись. От волнения у Драко перехватило дыхание - это был самый полезный подарок из всех, полученных им в жизни. Он поднял отсутствующий взгляд на Марси и остальных, пробормотал что-то похожее на спасибо и снова погрузился в чтение. Все рассмеялись и кое-как отобрали у него книгу.

Грегори подарил красивую подвеску с лунным камнем на тонкой серебряной цепочке. Как он сказал, этот камень позволит Драко лучше провидеть будущее. Грегори не желал сдаваться и надеялся взрастить из Драко нового оракула. В честь дня рождения занятия были отменены и все направились в гостиную на завтрак. После вкусного завтрака, Хоззи попросил Марси провести Драко и Гарри в сокровищницу.

Большой зал, уставленный стеклянными витринами и стеллажами, завораживал. Марси рассказала, что здесь собраны украшения всех эпох и миров. Эльфийские, гоблинские, гномьи, людские богатства заставляли трепетать даже видавшего виды Драко. Он с восхищением знатока рассматривал алмазное колье, стоящее в десятки раз больше, чем все состояние Малфоев. За содержимое одной из витрин можно было бы купить полконтинента, а их тут стояло великое множество. Марси рассказала, что раз в год, на Рождественский бал, все жители Острова приходят сюда выбирать себе украшения к празднику, именно поэтому она знала проход в сокровищницу. Хоззи сказал, что Драко может выбрать любое из этих украшений. Это был очень щедрый подарок.

Драко ходил вдоль витрин и рассматривал невиданные сокровища. Ему самому было странно, но он не желал ни одно из них. Словно блеск драгоценностей предостерегал, настораживал, говорил о том, что он - не их обладатель. Сердце подсказывало ему, что ни одно из украшений не принесет ему счастья. Он проходил мимо, равнодушный, как человек, идущий по пляжу и рассматривающий простые камни, лежащие всюду. Он уже отчаялся что-то найти и боялся обидеть Хоззи отказом, как вдруг сердце толкнулось под левую лопатку и бешено застучало. Драко стоял у дальней витрины завороженно смотрел на обычное платиновое колечко с небольшим алмазом, ограненным очень необычно - в форме звезды. Это колечко было настоящей замарашкой по сравнению со своими блистательными соседями, но для Драко не было ничего прекраснее. Широкий ободок засветился, стоило ему взять кольцо в руку, а алмазик сыпанул во все стороны льдистыми искрами. Драко пальцем погладил колечко и мысленно задал вопрос, хочет ли оно принадлежать ему. Колечко нагрелось и алмаз начал светиться своим собственным светом, признавая нового хозяина. Свет, испускаемый камнем, на миг затмил равнодушный блеск других бриллиантов и окутал Драко. Все потрясенно ахнули: им показалось, что Драко начал тоже светиться, его тело на мгновение стало прозрачным, словно огромный живой алмаз, каждой складкой одежды, каждым изгибом тела преломляя и отражая свет сотен свечей и факелов. Но мгновение минуло и перед ними снова стоял Драко, такой же как и всегда. Вот только откуда бралось ощущение, что этот человек изменился? Словно что-то появилось в нем. Что-то невыразимо прекрасное, как морозное утро и непробиваемо сильное, как самый прочный алмаз.

- Как странно, что именно ты предназначен этому кольцу… - задумчивый голос Хоззи вывел всех из некоего транса и заставил встряхнуться. - Это кольцо обладает огромной силой и властью. Младшие боги будут видеть в тебе равного себе. Старшие всегда откликнутся на твой зов. Люди, искренне любящие тебя, с каждым годом будут любить и ценить тебя все больше. Тот, кого полюбишь ты, никогда не оставит тебя - такая мысль просто не придет ему в голову. Это кольцо подарит тебе долгую жизнь и теплую старость, если ты не опозоришь его и себя недостойным делом. Оно - воплощение света и добра, нося его ты будешь становиться только лучше, - Хоззи помолчал, словно решаясь продолжать ли? и, пересилив себя, сказал. - Это - первое обручальное кольцо Адама, первого человека на земле и на небе. Оно было предназначено ему и Лилит. Но Адам убоялся красоты и ума первой женщины, во всем равной ему и попросил у Бога другую жену. Но этим он обесчестил кольцо Истинной Любви и оно было отобрано у него. Сначала оно хранилось в Небесном Чертоге, но, спустя многие столетия, Господь Бог отдал его земле и оно хранилось здесь, ожидая своего хозяина. Одев кольцо на палец своему возлюбленному и разделив его с ним, вы будете благословлены навеки. Ваш союз будет принят самим Господом. Вот такая легенда. Зато теперь ты можешь не опасаться мести Лилит. Ты - даришь жизнь, она - ее отбирает. Но отныне вы можете поспорить друг с другом на равных.

Все молчали и смотрели на Драко. Он, не говоря ни слова, просто одел кольцо на средний палец правой руки. Алмаз снова ярко вспыхнул, посылая вокруг острые иголочки света и затих на пальце нового хозяина. Гарри смотрел на Драко и радовался за него: как хорошо, что богиня смерти больше не угрожает ему! Он может беспрепятственно исцелять, не боясь за себя и своих близких. Драко, провожаемый почтительными взглядами пантеры и ворона, подошел к Гарри и пристально посмотрел ему в глаза.

- Гарри, я знаю, что моим избранником будешь ты и только ты. Но позволь мне немного подумать и перевести дух - слишком многое свалилось на нас за эти полтора месяца. Как только мы выберемся из этой переделки, я надеюсь ты окажешь мне честь и станешь моим мужем? - он просительно смотрел в глаза Гарри, умоляя не обижаться. От неожиданности у того перехватило дыхание. Неужели он действительно услышал то, что ему сказал Драко? Драко Малфой предложил ему… пожениться? Невероятно! Не желая попусту тратить слова, Гарри просто крепко обнял Драко.

Глава 40.

Грегори весь день ходил задумчивый, не сразу отзывался на вопросы, рассеяно переспрашивал и в конце концов просто заперся в библиотеке. Только буркнул, что занятия на сегодня отменяются. Он не появился даже на праздничный ужин. Несмотря на это все очень приятно провели время, не обижаясь на ворона. Они прекрасно понимали, что если Грегори ведет себя так, то это нужно для дела. Марси, Гарри и Драко объедались воздушным тортом и вели неспешные беседы, со смехом припоминая события, так сблизившие их. Прошло всего три месяца с момента прибытия молодых людей на Остров, но у них уже были общие яркие воспоминания, делающие их связь крепче родственных уз. Долг жизни обязывает и сближает крепче любой магии. Начали припоминать кто кому сколько раз спасал жизнь. Оказалось, что нити их судеб причудливо переплелись и уже было непонятно кто кому чего должен. Конец вечера прошел еще более весело - они решили сыграть в бутылочку. И вот спустя мгновение комната наполнилась смехом и смачными звуками поцелуев. Гарри и Драко, если им выпадал жребий, наигранно звонко целовали Марси в холодный черный нос. Марси же их валила на пол и вылизывала лицо, пока хохочущая жертва не начинала просить пощады. По комнатам разошлись далеко за полночь.

Когда Драко вошел в их теперь общую с Гарри комнату, то очень удивился - по всей спальне в огромном количестве стояли свечи, превращая ее в некое подобие храма. Окно в сад было открыто и легкий сквозняк гулял по комнате, заставляя свечи тревожно трепетать, отчего все казалось живым и каким-то ирреальным. Гарри обнял Драко, застывшего на пороге и дразняще поцеловал того в шею. Драко почувствовал как кожа мгновенно отреагировала посылая волны наслаждения по всему телу. Блаженно прикрыв глаза он млел от такой простой и безыскусной ласки, вздрагивая, когда Гарри нежно касался губами его ушей. Тем временем руки Поттера медленно и эротично раздевали его. Гарри все также стоял сзади и Драко, не имея возможности видеть, чувствовал жар его присутствия всей поверхностью обнажающейся кожи. От ощущений начинало ломить затылок - так действовал на него Гарри. Лица коснулся нежный шелк и Драко едва не застонал от нетерпения. Завязав глаза воздушной тканью, Гарри потянул его за руку, приглашая идти за ним. Драко покорно пошел, полностью доверяя своему поводырю. Все чувства резко обострились и Малфой с восторгом чувствовал голыми ступнями пушистый ковер, а после гладкую прохладу кафеля ванной.

- Осторожно - ступенька вниз, - предупредил его Гарри и Драко, чуть покачнувшись, осторожно шагнул вперед, бережно поддерживаемый за руки.

- Еще пять ступенек, - голос Гарри сорвался на легкую хрипотцу, от этого тембра по коже Драко пробежала волна желания. На следующей ступени он почувствовал теплую воду, ласкающе охватившую его лодыжки. Не имея возможности видеть окружающее, для Драко было настоящим откровением познавать мир через осязание. Вот до него донесся тонкий аромат белых цветов и Драко повернул голову в сторону, где ему почудился запах. Гарри помог ему сесть на последнюю ступеньку и теперь вода доходила Малфою до груди, дразняще играя с сосками. Он почувствовал, как Гарри сел позади него и бережно снял повязку с глаз. После темноты даже приятный полумрак, создаваемый несколькими свечами, казался ярким светом. Драко огляделся и увидел что в бассейне, где они сейчас сидели, плавали белые лотосы с крохотными свечами в сердцевинках. Именно они и источали нежный аромат, который почудился Драко. Свечи ненавязчиво просвечивали сквозь нежные лепестки лотосов, рассеивая по ванной комнате мягкий и приглушенный свет. Драко завороженно смотрел на блики, оставляемые на поверхности воды. В это время Гарри успел намылить мягкую губку и принялся бережно растирать ею плечи Малфоя. Драко закрыл глаза и с восторгом чувствовал нежную мыльную губку снова и снова скользившую вдоль позвоночника, по шее, по рукам и груди… Он откинулся назад, опираясь спиной на Гарри, и просто наслаждался моментом. Он почувствовал, как Поттер взял маленький ковшичек и на него полилась теплая вода, смывая пену и усталость. Потом Гарри начал поливать его голову и через пару мгновений уже втирал в волосы шампунь, взбивая осторожными пальцами душистую пену. От такого массажа Драко едва не начал мурлыкать, но опасался, что наглотается пены и просто глухо мычал, выражая этим свое удовольствие. Гарри не спеша вымыл его голову и тщательно сполоснул чистые волосы отваром из трав пахнущий мятой и чуть-чуть ромашкой. Затем Гарри посадил Драко на полотенце, лежащее на бортике и начал также медленно и чувственно намыливать его ноги и бедра. Драко завороженно следил за движениями руки Поттера, замирая всякий раз, когда губка в его руке подбиралась слишком близко к паху. Его член уже давно налился кровью, вызывающе выглядывая из хлопьев разноцветной пены, но Гарри словно ничего не замечал и не уделял этой части тела никакого внимания. Драко уже изнывал от желания, но изощренный садист в лице Поттера продолжал нежно массировать его икры и длинными, скользящими движениями подбираясь к талии, маленькая остановка у паха и пытка начиналась заново. Наконец Гарри решил, что ноги и бедра Малфоя достаточно чистые и начал смывать пену. Драко не мог оторвать взгляда от прозрачных струек воды, уносящих хлопья пены, которые мучительно-неторопливо скользили по коже, цепляясь за тонкие белые волоски на ногах. Наконец последние островки пены были смыты и Драко посмотрел в глаза Гарри. Зеленые омуты Поттера потемнели от желания, словно лесной мох от влаги. Не отрывая взгляда от серых глаз, Гарри нежно провел рукой от бедра до изящной щиколотки и приподнял его ногу. Глаза Драко распахнулись от удивления, а в следующий момент он застонал в полный голос, не в силах сдерживать рвущееся на волю наслаждение. Гарри шершавым язычком провел по тонким пальцам ступни Драко, посасывая каждый пальчик, слизывая малейшие капельки влаги. Иногда, когда его язык оказывался между пальцев, играя с нежной кожей, по телу Драко проходила сладкая судорога, от которой не было спасения. Вся эта нерастраченная энергия копилась и копилась, грозя прорваться небывалым болезненно-прекрасным оргазмом. Когда Гарри закончил со ступней и поднялся жарким языком выше по икрам к округлым коленям, перед глазами Драко замелькали звездочки и разноцветные вспышки. Весь мир сузился до острых, дразнящих ощущений, даруемых языком и руками Гарри Поттера. Вот он осторожно поставил ногу Драко на пол ванной и столь же бережно взял в руки другую ногу. Стоило ему коснуться губами пальчиков, как Драко хрипло закричал и заскреб руками по кафелю, сминая пушистое полотенце на котором сидел. Его член пульсировал, извергая пряно пахнущее семя. Тело содрогалось в мощном оргазме, повинуясь биению сумасшедшего сердца. Силы оставили Драко и он упал на пол ванной. От удара головой его спасли нежные руки Гарри. Драко не открывая глаз что-то невнятно пробормотал и его сознание периодически отключалось. Гарри взял чистое полотенце и осторожно начал вытирать белое тело Малфоя с некоторой долей жалости стирая с него бриллиантовые капельки влаги. Потом он быстро обтер себя и наклонившись бережно поднял Драко на руки. Он смотрел в его лицо, на котором читал блаженство, было видно, что Драко еще не пришел в себя и плыл на горячих волнах удовольствия где-то в соседней галактике. Гарри положил отсутствующего блондина на широкую кровать и легко коснулся губами высокого чистого лба.

Драко пришел в себя от того, что по его телу скользили руки Гарри, смазанные массажным маслом с персиковым ароматом. Скользкие, горячие ладони уверенно разминали мышцы плеч и спины. Пальцы осторожно прихватывали кожу на пояснице и собирая ее в складочки поднимались вдоль позвоночника к шее. От этого у Драко бегали искристые мурашки и немела от неги шея. Когда сильные руки Гарри начали разминать мышцы предплечий, Драко только и мог что стонать. От уверенных прикосновений кожа горела, а мускулы превращались в кисель. Новая порция масла, чуть более прохладная, чем руки Гарри и следующая доза мягкого удовольствия достается бедрам и икрам Драко. Он только блаженно вздыхал и постанывал, поощряя Гарри на новые подвиги и эксперименты. Когда ароматное масло коснулось ступней, Драко сразу вспомнил свой сильнейший оргазм в ванной и его тело снова начало отзываться на эти прикосновения, усиленные воспоминаниями и воображением. Когда возбуждение стало болезненным, перевернулся на спину и прикоснулся к члену рукой. Гарри потянулся было к нему, но Драко сказал:

- Не надо, я хочу, чтобы ты смотрел, как я ласкаю себя. Просто смотри.

И Гарри смотрел. Пальцы Драко порхали по фаллосу, то обхватывая его, то, погладив гладкую головку, спускались к мошонке, играя с яичками. Вот Драко полностью взял пенис в руку и начал ритмично двигать ею вверх-вниз. Гарри как загипнотизированный смотрел на то появляющуюся, то исчезающую в кулаке головку. Он едва смог оторваться от этого зрелища, чтобы посмотреть в глаза Драко и сглотнул накопившуюся слюну. Оказывается все это время Драко не сводил с него потемневшего от страсти взгляда. Гарри смотрел в его почти черные глаза и тонул в них. Он читал в их глубине все то, что снедало его самого: любовь, страсть, похоть, дикое желание обладать и принадлежать. Видимо что-то отразилось на его лице, потому что Драко выгнулся дугой и глухо застонал в экстазе. Гарри, не отрывая взгляда от Драко, наклонился и принялся медленно и со вкусом собирать языком с вздрагивающего тела пряно-острую жидкость. Он вобрал в себя обмякающий член Драко и высосал из него последние капли драгоценной влаги. По телу Малфоя прошла новая судорога удовольствия. Чуть более острая, немного болезненная до щекотки, но и в этом была своя прелесть - тело Драко признавало за Гарри его право распоряжаться им. Наклонившись над блондином, Гарри властно поцеловал его в губы, осторожный язык Драко проник в рот, изучая вкус своего семени. Собственнический поцелуй прервался на мгновение и Гарри прошептал в призывно приоткрытые губы:

- С днем рождения, любимый… - Драко смог только застонать отзываясь на требовательный поцелуй Поттера.

Глава 41.

Гарри то погружался в сладкий предрассветный сон, то выныривал из его теплых бархатных объятий. Он понял что происходит и проснулся окончательно только тогда, когда его тело содрогнулось в мягком трепетном оргазме. Не открывая глаз, он чувствовал, как губы Драко обхватывают его член, собирая капельки семени. От блаженного, разморенного удовольствия Гарри лениво улыбнулся и потянулся всем телом до сонного хруста в косточках. Он ощущал нежные руки Драко на своей пояснице, чувствовал, как тот словно помогает ему потягиваться, с силой проводя по спине от талии вверх к лопаткам. Сладко хекнув, Гарри властно притянул к себе Драко и поцеловал его в губы, ощущая на них привкус своей же спермы. Он вспомнил, как долго Драко не мог привыкнуть глотать его семя, как они, методом проб и ошибок, нашли единственный верный прием, благодаря которому Малфоя не мучили рвотные позывы от ощущения липкого, горячего семени во рту. Он научился заглатывать член Гарри в момент оргазма и неприятная для него жидкость, минуя язык, попадала сразу глубоко в глотку. Постепенно он привык к специфическому вкусу и запаху и уже мог не давясь доставлять своему партнеру неземное удовольствие. Они постоянно экспериментировали и достигли немалых успехов в технике минета, но идти дальше не решался ни тот, ни другой. Тема полноценного секса пока не поднималась. Гарри боялся, а Драко прекрасно понимал причины этой боязни и не настаивал. Из-за плотного графика, установленного Грегори, они не могли заняться воспоминаниями Гарри и поэтому не торопились.

Гарри вынырнул из своих размышлений, когда Драко требовательно поцеловал его, недоумевая, о чем задумался любовник. Улыбаясь ему в поцелуй, Гарри чуть отстранившись прошептал:

- С добрым утром, мое солнце… - тут до его ноздрей донесся бодрящий аромат кофе и свежей выпечки и он удивленно распахнул глаза. - Драко! Что за божественный аромат я чувствую? Только не говори, что мне показалось!

- Нет, не показалось! - засмеялся Драко. - Просто ты мне устроил такой шикарный день рождения, а я как последний эгоист отключился и позабыл про твои потребности… Вот - подлизываюсь, как могу! - Драко шутя боднул Гарри в бок и легким движением соскочил с кровати. Гарри, потирая от предвкушения руки, сел повыше, готовясь позавтракать в постели. Впервые в жизни, кстати! В Поттер-Мэнор он не позволял себе разлеживаться, в Хогвартсе, само собой это было невозможно, а у Дурслей его бы точно удар хватил от такой любезности. Драко торжественно поставил низенький столик-поднос перед Гарри и шлепнул того по рукам, когда тот потянулся к кофейнику.

- Не трогай! - строго сказал он. - Сегодня я Вас буду обслуживать, Ваше Геройское Величество. - Он, слегка нахмурившись от усердия, разлил кофе по большим глубоким чашкам, добавил в каждую по чайной ложке душистого меда и принялся методично намазывать булочки маслом. Щедро полив сдобный бутерброд густым сгущенным молоком, он протянул его Гарри. Тот потянулся за подношением губами, укусил сразу половину булочки. Едва прожевав такой большой кусок он взглядом указал Драко на чашку кофе. Тот немедленно поднес к губам Гарри чашку и принялся аккуратно его поить с рук. Оставив кофе, Драко снова протянул Поттеру недоеденную булочку, по его пальцам потекла сгущенка. Гарри, вынув из его пальцев булку, принялся слизывать сладкое лакомство с Драко. Тот, прикусив язычок, внимательно наблюдал за ним…

Завтрак они закончили, но с ног до головы перемазались медом, сгущенкой и даже маслом. Хватая друг друга липкими руками, они, смеясь, наперегонки побежали в ванную. Приняв теплый душ, они долго стояли и просто целовались под упругими струями воды, с восторгом снова и снова узнавая тела друг друга. Наконец они смогли оторваться и глядя голодными глазами на вожделенное тело напротив, торопливо начали вытираться. Времени для игр не было совсем: Грегори наверное с них шкуру сдерет за опоздание на пробежку, а еще надо высушить волосы и одеться. Существенный минус длинных волос заключался в том, что они очень долго сохли. Постоянно пользоваться высушивающим заклинанием Драко не разрешал, мотивируя это тем, что к сорока годам можно остаться совсем без волос. Но сегодня был явно тот случай, когда стоило пожертвовать парой прядей для туманного будущего из-за весьма существенных неприятностей в настоящем! Наскоро одевшись, они стрелой полетели на спортплощадку.

- Фу-ух! Успели! Грегори еще нет. Давай пока начнем разминаться, вроде как мы уже давно тренируемся! - Гарри первый начал их ежедневный пятикилометровый кросс. Драко бежал следом, не отставая, спустя какое-то время, он поравнялся с Поттером и побежал рядом с ним. Они бежали молча, с упоением ощущая восторг проснувшегося тела. Все-таки в пробежках есть своя прелесть - радость здорового организма на повышенные физические нагрузки и упоение своей силой и выносливостью. Когда они закончили и подошли к снарядам, то с удивлением обнаружили, что Грегори до сих пор нет. Пожав плечами и переглянувшись, они продолжили свой обычный утренний комплекс упражнений.

Приняв после зарядки душ, они направились искать Марси или Грегори. Марси была в гостиной. Перед ней стояла большая кружка кипяченого молока и нетронутые булочки. Она подняла усталый взгляд на вошедших молодых людей и убитым голосом произнесла:

- Грегори пропал…

- То есть как пропал? - ошарашено спросил Драко. - Его не было сегодня на тренировке и мы подумали, что он проспал. Я его вчера видел только до обеда. Потом он заперся в библиотеке, а мы веселились тут. Может он обиделся, что мы его недостаточно долго упрашивали присоединиться? Да нет, это не в его характере. Может по делам улетел? Он стал в последнее время чересчур занятым. - Драко замолчал, увидев что Марси едва сдерживается, чтобы не заплакать. Они с Гарри переглянулись и не говоря больше не слова сели по бокам рядом с Марси. Подперев ее плечами, они успокаивающе поглаживали ее по спине. Драко даже собирался вложить в этот жест еще и свои способности Целителя, чтобы успокоить пантеру, но эту пасторальную картинку прервал Грегори с шумом ввалившийся в столовую.

- Что это с вами, что за лица? Кто-то умер? - попытался пошутить взъерошенный ворон. Марси словно окаменела и состроив гримаску оскорбленной в лучших стремлениях, грациозно спрыгнула с широкой лавки и гордо вздернув нос вышла из гостиной.

- Что это с ней? - недоуменно спросил Григорий. - Что я такого сказал?

- Эх, ты! Черствый ты человек, хоть и ворон! Она всю ночь переживала из-за тебя, извелась вся от тревоги, а ты сбежал и ни слова ей не сказал. Она же женщина и она очень волнуется о тебе! Кстати, а где ты шлялся? - строго спросил Драко.

- Я не шлялся! Я до трех утра сидел в библиотеке, пытаясь разобраться с силой Гарри. А потом улетал посоветоваться с одним экспертом. Кстати, он сегодня придет на обед, так что ваше присутствие обязательно! Занятия на сегодня отменяются. Ладно, пойду вымаливать прощение…

Долгие четыре часа парни не знали чем и как себя занять, все-таки за два месяца строгого распорядка они привыкли к определенному образу жизни и сейчас им было сложно что-то придумать. Наконец они решили все время до обеда просто проваляться на кровати ленясь и нежась.

Наконец наступил долгожданный обед и все собрались в столовой. Грегори заметно нервничал и постоянно высказывал свое недовольство всем по любому поводу. Даже Хоззи явно поддался этому всеобщему мандражу и перестарался, приготовив обед персон на десять. Пробило двенадцать, резные двери гостиной открылись и в комнату вошел сияющий серебристым светом белоснежный жеребец с золотой гривой. Он окинул присутствующих взглядом глубоких сливовых глаз. Кивнул Марси и Грегори, внимательно осмотрел Драко и склонил лобастую голову в приветствии. Вот пронзительный взгляд остановился на Гарри и его глаза пораженно расширились. Не дойдя до Поттера несколько шагов, ослепительный жеребец преклонил колена и торжественно произнес:

- Я счастлив приветствовать тебя в твоем доме, о, Великий!

Глава 42.

Тишину, повисшую в комнате можно было резать ножом. Белоснежный жеребец стоял не шевелясь в той же почтительной позе. Гарри понял, что он не поднимется без его разрешения.

- Я тоже очень рад с вами познакомиться, сэр. Разрешите представить Вам моих друзей. Григория Распутина и Марсиацци Режино Вы уже знаете. Позвольте познакомить Вас с лордом Драко Малфоем. Как Вы уже поняли - он мой партнер по Испытанию и мой любимый человек. Но к сожалению я не знаю Вашего имени.

- О, извините за непочтительность. Мое имя - Деметрий Критский. Я - самый старейший житель Острова. Мне выпала честь первому пройти испытание и позор первому же его не исполнить. Моя мать, Олимпия, к сожалению не смогла мне помочь справиться с самым страшным моим грехом - жадностью. Я был весьма жаден до знаний и меня уже ничто не могло интересовать, кроме нового и неизведанного. Так я оказался в этом теле. Не могу пожаловаться - мне досталась не худшая доля. На Острове есть человек обращенный в поросенка, так что я почти доволен. Единственным недостатком стало отсутствие каких-либо пальцев и мне абсолютно нечем переворачивать страницы книг. Грегори очень помогал мне эти последние сто лет, поэтому мы так сблизились. Он мне уже рассказывал о вас. О том, что ваши шансы пройти Испытания весьма велики. Но когда сегодня утром он прилетел ко мне с потрясающей новостью, я не поверил своим ушам. Он сказал, что Великий Правитель вернулся. Я счастлив лицезреть тебя, о, Великий!

- Что Вы хотите сказать? Какой еще Правитель? Не надо мне такого счастья! Я не хочу! - Гарри начал панически оглядываться, пытаясь найти выход из этой ловушки. Ему стало вдруг нечем дышать, он рванул нарядный галстук, который надел сегодня по торжественному случаю. Холодная испарина покрыла его лоб, он невидяще обвел комнату глазами и осел на пол. Драко кинулся к нему, испугавшись. Он попытался привести его в сознание, положив ладони на лоб и сосредоточившись на этом желании. Но ничего не получалось, вдруг он почувствовал на себе одобрительный и мудрый взгляд Деметрия. В панике взглянув на него он неожиданно успокоился и вдруг увидел всех присутствующих в другом свете. Словно его взгляд вдруг приобрел некую пронзительность. Он видел спокойную ауру Грегори - он совсем не волновался, а даже наоборот, был доволен как никогда. Аура Марси посылала тревожные стрелы - она очень переживала за Гарри. Ровная ничем не замутненная аура Деметрия была разбавлена сиреневым радостным цветом. Он перевел взгляд на Гарри и увидел, что его аура была такой же радужной, но она стала очень плотной, словно готовилась в любой момент защищать своего хозяина. Разумная магия Гарри беспрепятственно пропускала только волны беспокойства Драко, отсекая эмоции других людей. И тогда Драко понял, как надо лечить не вытягивая свои собственные силы. Он мысленно потянулся к Марси, так как ее аура была самой нестабильной и было очень просто взять у нее немного. Стараясь не причинить пантере вреда, Драко осмотрелся в поисках еще одной порции энергии. И ее ему любезно предоставили. Он буквально почувствовал упругий комок чужой ауры. Сразу поняв, откуда пришла нежданная помощь, он благодарно взглянул на Деметрия и направил собранные силы на Гарри, подпитывая его ауру и убирая блоки, которые ставило его сознание. Как же все было просто! Будто прозрел после долгих лет полной слепоты!

Ресницы Гарри дрогнули и он непонимающе посмотрел на Драко. Потом осознание произошедшего настигло его и он по-детски спрятался на груди Малфоя, приговаривая: «Не хочу! Не хочу!»

- Ну, что ты, глупенький! Все хорошо, я рядом! Я всегда буду рядом…

- Нет, не будешь… Наши дороги разойдутся, разве ты сам не видишь? Ты - Истинный Целитель. Я - чертов Великий. Нам не дадут быть вместе! А давай, завалим наше Испытание? Зато всегда будем вместе, рядом на этом Острове! Я не смогу жить без тебя… - Гарри начал всхлипывать. Драко был в полном шоке! Он никогда не видел Гарри плачущим! Разве Поттер умел быть слабым? Но в его словах была доля истины, от этого Драко охватила дикая ярость! Он грубо встряхнул Гарри и почти прокричал:

- Какого черта ты тут мелешь, Поттер! Кто не даст нам быть вместе? Только мы сами можем решать! И не смей даже заикаться об этом! Иначе я сам лично тебя придушу, а потом воскрешу из почти мертвых! И буду делать это до тех пор, пока в твоей стоеросовой голове не уляжется одна, (хотя бы одна, Поттер!) мысль - я никогда и никому тебя не отдам! Даже не надейся! Я загрызу любого, кто встанет у меня на пути, запомни это! - Драко не на шутку разошелся и мог бы и дальше продолжать в том же духе, но тут он заметил счастливый взгляд Поттера из-под мокрых ресниц и запнулся на полуслове.

- Так-таки и загрызешь? - довольно спросил успокоившийся Гарри. По всему было видно, что ему понравилась вспышка ярости Драко.

- Дурачок! Ну, конечно же! Я люблю тебя и никому не отдам! Такое сокровище нужно самому. А теперь прекрати прикидываться кисейной барышней и вставай с пола - гости ждут, о, Великий Гарри Поттер! Всегда тебе самое интересное перепадает! - Драко чмокнул Гарри в нос и счастливо улыбнулся. Никто и никогда их не разлучит и на минуту! Знал бы Драко, как скоро и страшно закончится это его уверенное «никогда»…

Глава 43.

Вот уже месяц, как они имели честь общаться с Деметрием. Великолепный жеребец оказался не только прекрасным и остроумным собеседником, но и удивительно тонко чувствующим ученым. Они теперь проводили вечера в библиотеке, где Драко рассказывал об открытиях современной магии, а Деметрий до хрипа спорил с ним, не всегда соглашаясь с разумностью того или иного нововведения. Грегори, Марси и Гарри были лишь восхищенными зрителями, тихо сидя в сторонке и благоговейно внимая им. Грегори не вмешивался в споры, предпочитая впитывать новые знания подобно губке и делая свои собственные выводы. Марси восхищалась лишь внешней красотой спора, подмечая горящие глаза, пересохшие губы, срывающиеся от долгого монолога голоса. Она просто купалась в волнах общей дружелюбной атмосферы. Драко, проснувшимся внутренним зрением видел, как она оттягивала на себя чересчур резкие моменты, гася этим некую злость, рождающуюся в ярых спорах. Она была словно магнит для негативных эмоций, своеобразный энергетический вампир. Гарри же не замечал никого, кроме Драко. Малфой не раз ловил на себе его горячий, словно ладонь, взгляд. Похоже для Поттера было абсолютно неважно то, о чем был спор, он просто любовался Драко. То, с какой скоростью и какой страстью он тащил любимого в спальню показывало, что его очень возбуждал ум Драко, доводя до исступления.

Драко, как ни противился своим пророческим талантам, все же чувствовал, как рядом с ним истончалась ткань времени и он начинал видеть многое из того, что раньше было для него скрытым. Видимо третий глаз пробудил в нем пророка. Он как мог, скрывал это от Грегори, но с каждым днем это становилось все труднее. Драко иногда начинал заговариваться и когда приходил в себя, то обнаруживал, что все смотрят на него странными взглядами. После немного неприятного разговора с Грегори, он сдался и просто принял это в себе. Вот только почему все попытки заглянуть в их с Гарри будущее заканчивались в плотном сером тумане? Драко не раз пытался увидеть что-нибудь, но все обрывалось и он, задыхаясь, возвращался в свое тело. Что-то должно случиться в ночь на Рождество, что-то, что навсегда изменит их жизнь. Возможно это просто развилка судьбы и он не мог видеть будущее по той причине, что оно было не определено. Может быть они не пройдут Испытание и навсегдаостанутся в облике диких зверей. А может… О третьем пути Драко предпочитал даже не думать. Он запретил себе думать о плохом. Ведь не может быть такого, что они с Гарри… что они расстанутся…

Деметрий, выказав почтение Гарри, словно выполнил какой-то ему одному ведомый ритуал и на следующий день общался с ним без велеречий и пышных слов. Гарри это только приветствовал. В один из дней, спустя неделю, Гарри, отчаянно краснея, подошел к отдыхающему в тени садовых деревьев Деметрию и попросил покатать его. Драко, услышав это, замер. Вдруг Деметрий воспримет это как оскорбление и уйдет от них? Но жеребец, прервал сбивчивые объяснения Поттера, который похоже сам был не рад, что попросил, тихим смехом. Он сказал, что почтет за честь нести на своей спине Великого. Гарри окончательно смешался, но Деметрий покорно преклонил колена и ничего не оставалось, как взобраться ему на спину. Вскоре, преодолев свою робость и смущение, Гарри смог расслабиться и Драко убедился, что верховая езда - это его конек. Глядя на то, как изящно сидит на Деметрии Гарри, как легким нажатием колена меняет направление прогулки, похоже его абсолютно не смущало отсутствие седла и поводьев. Он был словно дикий бог диких варваров. Длинные волосы развевались за спиной, солнце золотило обнаженный торс, глаза сияли, словно драгоценные камни. Он был прекрасен - дитя дикой природы, живущее в абсолютной гармонии со всем сущим. Он стал душой Острова, сам не подозревая об этом. Драко смотрел на крохотных колибри, упорно преследующих всадника. Крохотные птички создавали подобие живого переливающегося плаща. Слушая и понимая их бестолковые выкрики, Драко от души смеялся. Гарри, подъехав к нему на Деметрии, с восхищением смотрел на заливающегося смехом солнечного блондина. Когда, перестав давиться от смеха Драко рассказал, что колибри думают что он, Гарри, - цветок, вот поэтому и носятся за ним, недоумевая, почему такой крупный, красивый цветочек все время убегает от них. Гарри обернулся и увидел потрясающую картину - сотни крохотных птичек неподвижно висели за ним, умильно попискивая. И вдруг Поттер создал огромный куст со сладко пахнущими цветами и довольные колибри начали пир. Этот куст стал местом поклонения не только колибри, спустя неделю вокруг цветов трудились усердные пчелы и шмели, в корнях нашла приют огромная колония муравьев. Хоззи ворчал, что все это насекомое царство когда-нибудь переберется на его кухню, но судя по всему нектара хватало всем. А однажды Хоззи поставил на стол ароматный мед, сказав, что это подношение пчел своему Хозяину. Гарри просто обомлел от смущения.

Гарри теперь мог по своему желанию создавать любые простейшие формы жизни. После лотоса в день рождения Драко и куста для колибри у него все получалось без малейших осечек. Деметрий сказал, что после того, как Гарри войдет в полную силу, то он сможет дарить жизнь всему живому. Он - Создатель. Но, как и Драко был ограничен, ему будут неподвластны разумные формы жизни. Разум - это дар божий и простые смертные, пусть и очень сильные, не способны создать то единственное, что отличает людей от зверей - душу. Каждая душа рождается в Божественном Костре. Когда искра покидает это Вечное Пламя, она поселяется в еще нерожденном младенце и он становится человеком. Созданием с божественным даром.

Все, происходящее с ними за те месяцы, что они на Острове, было слишком огромным для полного осознания. Поэтому юноши просто принимали это как данное, не стараясь уразуметь - иначе они могли сойти бы с ума. Они просто жили и просто учились. Единственное, что давало им силы и не позволяло впасть в панику была их любовь. Это странное, переменчивое чувство накрепко связало их и подарило надежду и ощущение надежного плеча рядом. Все в чем они были уверены - это то, что они любят и любимы, остальное могло и подождать. Поэтому принимая смелые ласки друг от друга, просыпаясь в одной на двоих постели, смотря в теплые глаза напротив и касаясь, легко и нежно, они знали, что живут, пока любят. От огромности и всеобъятности этого чувства иногда перехватывало дыхание и щемило в груди. Тогда стоило просто взять ЕГО за руку или прижаться во сне к ЕГО спине и все вставало на свои места. Они сами не замечали, как стали единым целым, одной душой, заключенной в два тела.

В один из воскресных, до ужаса ленивых, дней, Драко спросил, когда они продолжат путешествие в прошлое Гарри. В ответ, Поттер просто легко поцеловал его. Драко закрыл глаза, а когда вновь открыл, то увидел себя в празднично оформленном шатре. Белый, открытый полог стоял на прибрежном холме. За спиной шелестело море, на этом фоне стояла пара и давала друг другу обеты любви и верности. Гермиона Грейнджер была великолепна в простом шелковом платье. Длинные волосы были перехвачены белой кружевной лентой и волнами спускались до поясницы. Легкая газовая шаль покрывала ее голову вуалью и обвивала руки. Длинные жемчужные кисточки утяжеляли шаль, не давая ей взлететь под капризным порывом ветра. В этот самый момент высокий и широкоплечий мужчина одевал ей на тонкий пальчик сверкающее обручальное колечко. Они видели только друг друга. Драко смотрел на графа дю Моррей и видел как преображалось его некрасивое лицо, когда он смотрел на Гермиону. В его взгляде читалась самая искренняя любовь и восхищение, отражаясь в ее глазах и возвращаясь к нему теплым, уверенным и любящим взором. Они словно излучали любовь, красоту и счастье. Ореол света окутывал их, делая одним целым. Невинный поцелуй, скрепляющий узы брака, почему-то заставил смущенно опустить глаза, эта чистая любовь ослепляла, заставляла смутно хотеть стать лучше и может быть тогда и ты станешь достоин чего-то хорошего и светлого.

- Правда они прекрасны? - рука Гарри нежно сжала ладонь Драко, заставляя вспомнить, что ему уже повезло. Повезло незаслуженно, но Малфой понимал, что никому не отдаст эти черные локоны, эти нежные губы, эти теплые глаза. Он знал, что Гарри навсегда вошел в его кровь, в его плоть, растворившись в нем и разлучить их - это значит просто разрезать пополам одно тело. Драко вздохнул и поцеловал кончики пальцев Гарри. Вдруг его захлестнуло понимание правильности того, что он собирается сделать. Здесь и сейчас в лучах одного праздника, Драко снял с пальца свое кольцо, встал на одно колено и глядя Гарри в глаза, произнес:

- Гарольд Джеймс Поттер, будешь ли ты со мной в богатстве и бедности, болезни и здравии, в счастье и несчастье, в жизни и смерти до тех пор, пока Бог не разлучит нас? - отшлифованные веками слова извечной клятвы любви и верности, были переделаны Драко под внезапным светлым, до ломоты в душе, вдохновением. Их с Гарри нельзя было равнять с другими людьми. Драко увидел, как Гарри также опустился на колено и совершенно серьезно сказал:

- Драко Люциус Малфой, клянусь быть с тобой в богатстве и бедности, болезни и здравии, в счастье и несчастье, в жизни и смерти до тех пор, пока Бог не разлучит нас, - Драко задохнулся от счастья. Он одел свое кольцо на безымянный палец Гарри и они увидели, как алмаз-звездочка вспыхнул и раздвоился: в руке у Драко осталось еще одно точно такое же кольцо. Гарри взял второе колечко и в свою очередь одел его на палец Драко. Два алмаза еще раз полыхнули невероятно теплым цветом, между ними из лучей света вырвался белый голубь и полетел в небо, уверенно набирая высоту сильными ударами крыльев. Гарри изумленно смотрел ему вслед. Драко смотрел только на Гарри. Когда Поттер перевел взгляд на него, Драко потянулся и просто поцеловал того в яркие губы.

- Нашу клятву приняли, Гарри. Теперь мы женаты перед лицом Вечности и ничто нас не разлучит, - сказал Драко, когда они оторвались друг от друга чуть задыхаясь от долгого поцелуя. Гарри в ответ просто поцеловал руку Драко где, светилось и переливалось обручальное кольцо его мужа. Драко Малфой смотрел на него невозможно теплым взглядом, в котором отражалось все то, что чувствовал сам Гарри. Одна любовь на двоих, одна на двоих душа, одна огромная жизнь впереди.

Они не замечали, как вокруг размытыми тенями скользят толпы гостей, как потемнело небо, украсившись бриллиантами звезд, как столы с яствами исчезли и начались танцы. Очнулись только тогда, когда раздались взрывы фейерверков Джорджа Уизли. Огромные замки сменялись единорогами, голубями, лебедями, потом расцветали огромные цветы, рассыпающиеся мириадами звезд, которые складывались в пожелания счастья и любви… Они смотрели на эти слова, все также стоя на коленях и понимали, что это и их свадьба.

Тут мимо прошел второй Гарри, а за ним бежал молодой человек с двумя бокалами шампанского.

- Пойдем, иначе пропустим то, что сейчас случится, - Гарри вздохнул, со стоном поднялся с коленей и подал руку Драко, помогая встать. Ноги от долгого стояния затекли, они почувствовали это только оторвавшись друг от друга.

Глава 44.

Гарри стоял на невысоком утесе и облокотившись на парапет смотрел на блики лунной дорожки. Шепот моря был так таинственен, что хотелось выучить язык мироздания и разгадать наконец эту извечную загадку, мучающую людей с древних времен. Звезды игриво подмигивали темноволосому юноше, но он был слишком погружен в свои мысли, чтобы замечать что-то. Только что он довольно недвусмысленно отшил троюродного брата Гермионы, Эрика, когда тот попытался за ним поухаживать. Когда легкая ладонь легла на его плечо, он обернулся, чуть было не состроив недовольную мину, но увидев Гермиону, расцвел счастливой улыбкой.

- Привет, невеста.

- Привет, дорогой, уже жена, а не невеста. Ты чего такой грустный? Что-то случилось? - Гермиона как обычно была чрезвычайно проницательна. - Гарри, расскажи мне.

- Понимаешь, я так запутался, что никак не могу собраться с мыслями… Помнишь, я тебе рассказывал про моего учителя, Франсуа? Так вот, он сделал мне явный намек на то, что я ему нравлюсь… Нравлюсь не как человек, а как… как парень! - Гарри обнял себя за плечи, словно защищаясь от того, что может последовать за его признанием, с отчаянием глядя на подругу. Вот и все - он это произнес! Теперь она скажет, что он - параноик и извращенец и отвернется от него! Но Гермиона удивила его.

- А что ты чувствуешь к нему?

- Я не знаю! Я в шоке! Как такое может быть? Я и мужчина… Мужчина и мужчина! О, боже! Я с ума сойду! - Гарри был в шаге от истерики. - Я никогда не думал об этом! Мне же всегда нравились девушки. Джинни, Чжоу…

- Две за все это время? Гарри - ты ребенок! Нет, ну правда! Я-то думала тут что-то страшное, а он… - Гермиона рассмеялась так беззаботно и счастливо, что у Гарри отлегло от сердца. Значит все не так плохо, как он себе представлял! А то он уже испугался, что стал маньяком из-за своих подозрений - кузен Мионы делал ему многозначительные намеки, а он списывал это на игру своего больного разума.

- Гарри, почему ты так боишься признаться самому себе в том, что тебе нравятся парни? В этом же нет ничего страшного! Твое маггловское воспитание имеет слишком глубокие корни. Пора очнуться и осмотреться кругом. Половина волшебного сообщества гомосексуальна. Остальная половина бисексуальна. А что ты смотришь на меня, как фестрал на новые ворота? Я серьезно говорю! А что я? Да и я тоже пробовала! И не стыжусь - я узнала в этой жизни все, что хотела и определилась с выбором! Как ты думаешь, лучше выйти замуж девственницей и всю жизнь мучиться вопросом, а пробовала ли ты что-то слаще морковки? Или разумно попробовать некоторые соблазны, которые так любезно подкидывает жизнь? Я не говорю о крайностях, Мерлин упаси! Я говорю о том, что позволяет тебе твоя совесть. Все, что ты хочешь, что по согласию и не вредит здоровью - правильно! Запомни и перестань корить себя за то, что тебе приятны ухаживания Франсуа!

- Да никаких особенных ухаживаний-то и не было, - Гермионе показалось или она услышала нотку досады в словах Гарри? Похоже он, под ее неоспоримыми доказательствами немного смешался и перестал так себя сдерживать и под маской деланного спокойствия проглянул наконец тот Гарри Поттер, которого она знала и любила. Гермиона улыбнулась своим мыслям.

- Гарри перестань комплексовать по этому поводу! Ты бы еще смущался что строен, красив и молод! Это же просто жизнь и надо уметь наслаждаться ею! Когда как не сейчас жить? Ты живешь здесь и сейчас, так иди и бери то, что хочешь! Кто против, если ты будешь счастлив? Хочешь я скажу тебе «страшную тайну»? - заговорщицки прищурив глаза спросила Гермиона.

Гарри, заинтригованный, машинально кивнул. Она встала на цыпочки и потянулась к нему. Горячее дыхание обожгло ухо, заставив зябко поежиться и тут Гарри услышал то, от чего перехватило дыхание и показалось, что он сейчас воспарит.

- Гарри, я жду ребенка. Нам уже три месяца! Будет девочка.

Гарри потрясенно смотрел на подругу, не в силах осознать простой факт - у его Гермионы прямо сейчас под сердцем живет дитя. Как же это странно! Внутри другого человека бьется сердечко маленького существа, еще не подозревающего, что есть мир вне теплого и уютного животика мамы! Гарри ощутил легкую зависть, как и каждый мужчина, который хоть раз задумывался о таинстве рождения. Все-таки женщины освящены благодатью всех богов всех времен! Дарить этому миру жизнь может только женщина и это так правильно, что перехватывает дыхание и начинает кружиться голова, стоит только задуматься об этом чуде.

Он, не говоря ни слова, взял руку Мионы в свою и глядя в глаза, поцеловал ее ладонь. Все, что он чувствовал, все о чем думал отразилось в его глазах и Гермиона благодарно сжала его руку, принимая и благодаря за так и невысказанное пожелание. Они стояли, держась за руки, когда к ним подошел виконт дю Моррей. Он смотрел на свою молодую жену, нежно глядящую на Гарри Поттера и не чувствовал ни капли тревоги или ревности. Человек просвещенный и мудрый, он слишком хорошо знал свою теперь уже жену, чтобы не доверять ей. Он знал какие события связывают этих двоих и чувствовал даже легкую вину перед Гарри за то, что похищает его подругу детства. Жан-Пьер подошел к ним и легко приобнял жену за плечи. Она подняла на него счастливый взгляд, только теперь заметив его присутствие. Он подумал, что ей должно быть прохладно, снял свой шикарный фрак и накинул на плечи супруге. Она казалась такой хрупкой и нежной в контрасте с его черным и большим фраком, что дю Моррей не смог сдержаться и сжал ее в объятиях.

Гарри молча смотрел на это проявление заботы и любви и понимал, что Миона теперь потеряна для него. Ему стало так горько, что отчаяние сдавило горло, мешая дышать полной грудью. Тут он увидел, что новоиспеченные муж и жена словно на что-то решились. Гермиона и Жан-Пьер посмотрели на него и она спросила:

- Гарри, я бы очень хотела, чтобы ты стал крестным нашей дочки. Ты не против?

Поттер так и не понял что произошло, он просто, спустя несколько бесконечно долгих мгновений, обнаружил себя в объятиях Гермионы и Жан-Пьера. Из его глаз катились слезы и наконец-то стало легче дышать! Он не стыдился своих слез, ощущая себя счастливейшим из смертных!

Спустя несколько часов, Гарри вышел на тот же парапет и вдохнул свежий морской воздух. Голову приятно кружило выпитое шампанское и от счастья хотелось раскинуть руки и полететь! Порыв ветра принес запахи из долины - там пахло яблоневыми садами и костром. Гарри с радостью подставил горящее лицо ароматному ветру и прикрыл глаза. Сразу же замелькали какие-то звездочки и он начал терять равновесие. Чья-то рука подхватила его под локоть, не давая оступиться и упасть. Гарри резко открыл глаза и увидел рядом с собой Эрика. Как он, маггл, вообще оказался на магическом празднике? Этот вопрос остался невысказанным - Гарри просто начал тонуть в теплых глазах Эрика. Взгляд карих глаз был таким добрым и нежным, что Гарри почувствовал себя легко-легко! Эрик медленно обнял его, придерживая его за поясницу, и не спеша начал склоняться, давая Гарри время передумать. Но Поттер уже забыл о своих страхах. Разговор с Гермионой, ее решение сделать его крестным малышки и выпитое шампанское сделали свое дело - он чувствовал себя легко и свободно. Гарри сам обнял Эрика за плечи и потянулся к нему, зажмурив глаза от своей смелости. Когда горячие и сухие губы коснулись его, он потрясенно распахнул глаза, но тут же снова закрыл уже от наслаждения. Чужие губы умело целовали его, чужие руки заключили его в крепкие объятия, чужое тело дрожало от нетерпения и возбуждения. Гарри зарылся пальцами в короткие густые волосы и вовлек Эрика в более глубокий поцелуй. Его самого так трясло от возбуждения, что он забыл, что находится в общественном месте, что в любой момент кто-нибудь может их увидеть, что это мужские руки так крепко обнимают его, в конце концов. Неуемное желание изголодавшегося тела затмило все доводы разума и просто заставило наслаждаться действиями партнера. Гарри застонал и еще крепче прижался к Эрику. Он со смешанным чувством желания и смущения ощутил бедром чужое возбуждение.

Вдруг поцелуй прервался и Эрик отстранился. Гарри пораженно смотрел на него, не понимая на каком свете находится. А молодой человек смотрел на Гарри Поттера, на его яркие, зацелованные губы, в шальные, немного обиженные глаза, на то, как луна путается в его темных волосах и просто потянул за руку, приглашая уйти. Гарри, как зачарованный пошел за ним, все также глядя в глаза цвета горького шоколада. Он не думал ни о чем, спускаясь по крутым ступеням, вниз с утеса. Но, когда Эрик снова притянул его к себе, с восторгом ощутил его губы, прохладные от ветра. Парень прижал его к стене, уже не сдерживая своего желания и страсти, Гарри охотно подчинился. Ему даже нравился этот напор, эта страсть, с которой Эрик добивался его. Тут он почувствовал, как его посадили на ступеньку и руки другого парня пробежали по молнии брюк и Гарри замер, вдруг испугавшись, но когда нетерпеливо дрожащие пальцы, а потом и неимоверно горячие губы коснулись его плоти, он просто потерялся в искрах острого наслаждения. Впервые его ласкали так откровенно, так развратно. Джинни никогда не позволяла себе таких смелых ласк. Но тут мысли о ней, да и вообще все мысли, испарились из головы и его вознесло на самый пик хрустального блаженства и задержавшись там на секунду, он рухнул с огромной высоты, в пылающую пропасть оргазма, первого за долгие месяцы.

Гарри пришел в себя в тот момент, когда губы Эрика коснулись его виска. Теплые ладони погладили его лицо и все стало так просто и хорошо, что Гарри засмеялся бы, если бы смог. Гарри полулежа сидел на ступеньке, тяжело дыша, словно только что пробежал много миль без остановки. Его (кто теперь? Любовник?) присел рядом и облокотился локтями на ступеньку. Он не отрываясь смотрел на море и Гарри вдруг почувствовал себя очень одиноким. Эрик - это всего лишь увлечение, внезапная страсть, которой они оба поддались, не думая о последствиях. Они сегодня рядом, а завтра разойдутся и вряд ли когда еще встретятся.

- Надо вернуться к гостям, - странно-деревянным голосом сказал Гарри. Он сам не понимал, как смог говорить так равнодушно, когда все его существо просило ласки, желало участия и заботы.

Эрик согласно кивнул и все также не глядя на Гарри, поднялся и пошел вверх по ступенькам. Гарри остался один. Он привел в порядок свою одежду и вдруг резко сел, как будто упал, на ступени и сжавшись в комочек, обнял руками колени, спрятал лицо и его плечи подозрительно начали вздрагивать. Если бы он поднял взгляд, то увидел бы радужно-смазанный всплеск, рассыпавшийся крохотными искорками?

Глава 45.

Драко сам не заметил, как потянулся к тому скорчившемуся на ступенях человеку. Он вдруг понял, что если не обнимет его, то случится что-то нехорошее. Но его пальцы не смогли коснуться плеча юноши, так по-детски всхлипывающего. Воздух странно задрожал и видение размылось, словно водная гладь, от брошенного камня. Волны все расходились и расходились по поверхности, а Драко чувствовал безмерную горечь от того, что тот юноша остался один. Но вот, подобно все той же водной глади, видение перестало дрожать и расплываться и Драко увидел себя в Поттер-Мэнор. Рядом с ним возник Гарри и сжал его плечо. На пальце блеснуло платиновое колечко и внезапно Малфой успокоился. Его Гарри был здесь и сейчас. На веки вечные Поттер теперь его. Так же как и он принадлежит Гарри. Как это оказалось прекрасно - любить и быть любимым! Раньше Драко никогда не ощущал этого чувства, парализующего все эмоции, кроме одной - счастья, безмерного и бесконечного.

- Не смотри на меня так, иначе я передумаю, Драко, - нервный шепот, торопливо облизанные губы, яркие глаза и Малфой почувствовал, что готов пойти за ним в ад, только бы никогда не кончалась эта минута. Все чувства, обостренные даром провидения вопили в нем: «Не упусти! Это может не повториться! Завтра может не наступить!», но Драко огромным усилием воли подавил в себе это иррациональное беспокойство и просто улыбнулся в ответ и потерся щекой о пальцы, лежащие на его плече.

- Давай покончим с этим и больше никогда не будем возвращаться, - он говорил и сам верил в свои слова.

И Гарри показал ему. Словно в бешеном вальсе перед ними неслись воспоминания, изредка останавливаемые Гарри, когда он считал нужным что-то прояснить. Драко смотрел на хоровод однообразных дней наполненных только одним - тоской по теплу, по участию, по любви. Гарри, вернулся со свадьбы Гермионы другим человеком. Его раздирали противоречивые эмоции. С одной стороны он всей душой стыдился своих желаний, но ничего не мог с собой поделать, когда фантазии, мучающие его ночами, вырывались на свободу мучительной разрядкой, после которой Гарри закрывался в душе и всхлипывая, драил свое тело жесткой мочалкой. Каждый раз это заканчивалось тем, что он, обессиленный, сидел на кафельном полу, покрасневший от горячей воды и грубой мочалки. Было понятно, что он всячески корил себя за то, что случилось с Эриком. Не сдержался, поддался, уступил. Как ни странно, Гарри чувствовал себя просто грубо использованным и никак не мог смириться с этим.

Драко стал замечать, что очень часто, когда Гарри метался в своих настойчивых эротических снах, которые наяву он считал кошмарами, двери его спальни приоткрывались и на спящего юношу с нечитаемым выражением на лице смотрел Франсуа. Гарри так и не удосужился сменить пароль в спальню и теперь его учитель почти каждую ночь любовался на разметавшегося на кровати полуобнаженного Поттера, слушал его стоны. Когда это произошло впервые, его Гарри нахмурился, видимо он не замечал за своим бывшим учителем склонности к вуайеризму. Похоже это было для него неприятным сюрпризом. Как оказалось позже, Франсуа тщательно скрывал то, что его интересует Гарри.

После того, как Гарри наконец смирился со своей «проблемой», он вдруг вспомнил тот жест Франсуа накануне свадьбы Гермионы и свое волнение по этому поводу. Первым делом избавился от очков, так не нравившихся французу. Он принял зелье «Орлиный Взор» и две недели провел в наглухо зашторенной комнате, выходя на улицу только по ночам и в темных очках - на период восстановления зрения его глаза были сверхчувствительны даже к слабому свету. После того, как зелье с успехом выполнило свою работу, Гарри с торжественным видом спустился к завтраку, но Франсуа даже не заметил его преображения и радость Гарри заметно померкла. Драко дал бы бесчувственному французскому чурбану чем-нибудь тяжелым по голове, если бы смог! Тот ведь намеренно не замечал неуклюжих попыток Гарри обратить на себя внимание. Даже начавшиеся уроки танцев не привнесли в их отношения никакой чувственности. Француз в упор не замечал, как вздрагивал Поттер, когда он прикасался к нему, репетируя очередной танец. Из Гарри получался неплохой танцор, конечно ему было далеко до профессионала, но он очень точно улавливал настроение, душу танца, а это было важнее самой изощренной техники. Приглашенные танцовщицы только диву давались, когда узнавали, что юноша всего три месяца назад начал занятия. Такие занятия с девушками были очень редкими и после них Франсуа всегда запирался в своей комнате, мрачный, словно туча. Гарри же, наоборот, бежал на конюшню, к своему любимому Урагану. Он делился с конем всеми своими страхами, переживаниями, надеждами. Эти всполохи плохого настроения Франсуа, Гарри воспринимал как проявления ревности и замаскированного интереса. Он радовался как ребенок, считая, что француз наконец-то начал обращать на него внимание. Но как ни странно, после того, как Гарри смирился и успокоился, д'Артаньяк перестал приходить по ночам к порогу его спальни.

Спустя еще три месяца, после того, как Гарри вернулся с крестин дочки Гермионы, счастливый и веселый, произошел странный инцидент. Гарри, аппарировавший поздно вечером, поднялся на этаж Франсуа, чтобы лично уведомить о своем возвращении. Но у самой комнаты учителя тот перехватил его и прижал к стене, навалившись всем телом на Гарри. Шумно вдохнув запах его волос, мужчина сильно провел руками по телу Гарри - мало что не облапил. Гарри попытался развернуться лицом к нему, но тот толкнул его обратно и вдруг ударил кулаком в стену так, что юноша вздрогнул от неожиданности. Пробормотав что-то похожее на:

- Quel toi la racaille, Charles-Anri! Comme je te déteste, la lie!*

И тяжесть, придавившая Гарри к стене исчезла. Он медленно развернулся и успел увидеть, как хлопнула дверь и услышал щелчок запирающего заклятья. В воздухе отчетливо пахло вином. Гарри задумчиво вернулся к себе в комнату. В ту ночь он впервые запер дверь заклинанием.

Наутро все вели себя так, словно не было этого эпизода в коридоре. Франсуа был, как обычно любезен и вежливо-холоден. За те месяцы, что он жил в доме, Гарри так и не удалось ни на дюйм заглянуть под тот покров тайны, окутывающий француза. Он не водил ни женщин, ни мужчин. Насколько знал Поттер, д'Артаньяк никогда не покидал имения, даже за покупками личных вещей отправлял эльфов. При всей своей разговорчивости, он никогда не говорил о себе или своей семье. Гарри немногое узнал с того самого первого собеседования. Если раньше он об этом не задумывался, считая учителя просто замкнутым человеком, то теперь, после сцены в коридоре, не мог не обращать на это внимание. Франсуа был загадкой и Гарри с детства привыкший впутываться во всякие неприятности с неумолимой скоростью приближался к самому страшному моменту своей жизни.

Однажды, сидя на терассе в летнем домике, Гарри пришла озорная мысль:

- Франсуа, а как та смотришь на то, чтобы нам сходить на дискотеку, развеяться? А то уже скоро забудем как другие люди выглядят, - сказал он, впрочем абсолютно не надеясь на успех.

- Знаешь, Гарри, а я не против… Ты прав, надо немного отвлечься. К которому часу мне быть готовым? - Франсуа отложил газету в сторону и с любопытством посмотрел на Гарри.

- Туда лучше приходить к одиннадцать ночи, - Гарри был так поражен внезапным согласием Франсуа, что растерял все слова и недоуменно хлопал глазами, глядя как огромный француз встает из кресла и молча направляется к себе.

- Значит в одиннадцать? - задержался тот у выхода и переспросил через плечо, не оборачиваясь.

- Да.

- До встречи, - Гарри не мог увидеть хищного выражения лица Франсуа.

До самого вечера Гарри его не видел. Когда он, уже заметно нервничающий, стоял у подножья мраморной лестницы, увидел француза, неторопливо спускавшегося по ступенькам, у него перехватило дыхание. Франсуа был божественно прекрасен! Длинные волосы он стянул кожаным шнурком, мощные плечи обтягивала белая футболка с коротким рукавом, не скрывающая вычурную татуировку, узкие бедра облегали темно-синие маггловские джинсы, на ногах были тяжелые ботинки со стальными мысками. Он выглядел как… «Проститутка на панели» - так мысленно обозвал француза Драко, впрочем искренне восхищаясь ладной фигурой мужчины. Тут он увидел то, как Гарри-Из-Прошлого восхищенно смотрит на Франсуа. И одновременно с этим - какой неприкрытый ужас плещется в глазах его Гарри. Этот контраст заставил ужаснуться тому, что мог сделать этот человек, отчего до сих пор при взгляде на него, Гарри бледнел и его глаза наполнялись ужасом. Он сейчас уже не мог сдерживать своих эмоций, ведь всего через несколько часов его робкие и светлые чувства будут раздавлены этим огромным, как медведь и быстрым, как рысь мужчиной. Драко почувствовал, как слепая, страшная в своей разрушительности, ярость охватывает его. Если бы он мог не допустить того, что сегодня произойдет! Он согласился бы на все: от убийства до отказа от дара Целителя. Но то, что сейчас происходило перед его глазами уже случилось и ничего нельзя было вернуть, изменить. Ему оставалось только в бессилии сжимать кулаки, с горечью ожидая того, что скоро произойдет.

Дискотека оказалась шумной, многолюдной и веселой. Молодые магглы по полной отрывались под зажигательные современные ритмы. Франсуа, сначала танцевавший рядом с Гарри, вскоре оказался в компании подвыпивших девушек, которые не смущаясь висли на привлекательном французе. Гарри, заметив это было помрачнел, но тут ему самому начала оказывать настойчивые знаки внимание худенькая блондиночка.

- Миленький! Давай потанцуем? Не обижай девушку отказом, - промурлыкала она ему прямо в ухо, нескромно прижимаясь всем телом. Стройная, маленькая, с короткой стрижкой, она была похожа на мальчика. Белая майка без рукавов открывала костистые плечики, а меленькие грудки вызывающе торчали, не сдерживаемые бюстгальтером. Узкие бедра были обтянуты белыми джинсами. Под ультрафиолетовыми лампами она вся словно светилась.

Отвлекшись на нее, он потерял из вида Франсуа, но потом, решив, что тот сам в состоянии о себе позаботиться, переключился на обаятельную девушку. Чтобы слышать друг друга сквозь энергичный грохот музыки, им приходилось почти кричать, близко склонившись головами. Гарри сам не заметил, как протанцевал со случайной знакомой несколько медленных танцев. Девушка была в полном восхищении от того, как он уверенно вел ее в танце. Остальные ее подруги только завистливо вздыхали. Слушая сбивчивое щебетание девушки, Гарри впервые почувствовал себя хорошо в толпе. После привычного почтения и переполоха в магическом мире из-за своей персоны, ему все больше и больше нравилась эта бесцеремонность магглов, которым не было никакого дела до того, кто находится среди них. Гарри почти позабыл о Франсуа. Вырвавшись от юной партнерши, чтобы просто передохнуть, выпить еще пива и найти потерявшегося француза, он подошел к барной стойке.

- Извините, вы не видели тут мужчину в белой футболке, джинсах и с длинными волосами, стянутыми в хвост? - спросил Гарри у жизнерадостного бармена после того как заказал себе очередной стакан пива.

- А! Этот француз? Да, видел. Он тут минут сорок сидел, отбиваясь от девчонок. Мрачный, словно кто-то его невесту из-под венца украл. Надрался виски, расплатился и ушел. А что, это твой знакомый? - бармен, пританцовывая натирал бокалы.

- Да, мы пришли вместе, - Гарри показалось или во взгляде бармена мелькнул интерес?

- Ну, в таком случае, вы неправильно выбрали бар. Тут полно надоедливых девчонок. Хочешь дам адрес классного местечка? Я там иногда подрабатываю. Тебе там понравится, обещаю! - тонкий розовый язык призывно облизал пухлые губы и Гарри смутился. Он торопливо допил пиво, оставил щедрые чаевые и вышел на улицу. Не глядя по сторонам, он пошел в глухой тупичок и аппарировал. Если бы он так не спешил, то наверняка заметил бы, как от стены отделилась темная тень и исчезла вслед за ним.

Гарри остановился у антиаппарционного барьера и решил прогуляться по саду. Легкий пивной хмель почти выветрился еще до того, как он дошел до фонтана. Малахитовая Пушинка спала и стойко игнорировала его попытки завести разговор. Змея свернулась на своем постаменте и ее полированные бока мерно вздымались. «Как живая!» - восхитился Драко. Зато каменные единороги отозвались на зов хозяина легким переливчатым ржанием. Подойдя к краю бассейна, они с удовольствием принимали знаки внимания от Гарри. Драко, понимающий теперь язык всех животных, перевел Поттеру, что его статуи очень рады видеть своего хозяина и днем, и ночью. И что они очень обижаются из-за того, что Гарри говорит только с Пушинкой.

- Вот вернемся и с ними будешь говорить ты, - уверенно сказал Поттер. Так и сказал не если или когда-нибудь, а просто как уже о почти свершенном. Эта уверенность как-то странно покоробила Драко, но он снова списал все на волнение из-за того, что должно сейчас произойти. Он был готов на все, лишь бы не слушать свой внутренний голос, вопивший о несчастье.

-Конечно, так и представляю, как с утра, сразу после кофе, мы пойдем навещать все статуи твоего сада, - Драко старался язвить, но из-за смутной тревоги у него это плохо получалось.

Говорить что-то еще не потребовалось - грустно вздохнув, Гарри на прощание погладил холодные морды единорогов и пошел к поместью. Спустя некоторое время, он добрался до своей спальни. От былого веселья не осталось и следа. Он чувствовал себя уставшим и странно опустошенным. Многообещающе начавшийся вечер, так и не привел его хотя бы к пониманию того, видит ли Франсуа его намеки и его желания. Постояв на пороге, Гарри снова вздохнул и открыл дверь спальни. В комнате было темно и тихо. Странно, обычно эльфы оставляли пару свечей. Сзади щелкнул замок. И вдруг Гарри почуял странную тревогу, отозвавшуюся нервным покалыванием в пальцах и дрожью по спине. Передернув плечами, он хотел приказать зажечься светильникам, но не успел:

- Люмос, - чужой хриплый голос произнес заклинание и засветившийся на конце палочки огонек выхватил из темноты фигуру, сидящую в кресле. После полной тьмы, даже эта кроха света ослепляла. Гарри только успел прикрыть глаза, как почувствовал рядом с собой присутствие Франсуа, бесшумно подошедшего к нему.

- Что случилось, почему ты ушел из бара без меня? - Гарри начал было спрашивать, но вдруг кулак Франсуа ударил его в челюсть. Неожиданно, подло. Из глаз посыпались искры, Гарри на миг показалось, что его глаза лопнули от удара. Он упал на пол потрясенно мотая головой. Только хотел возмутиться, как следующий удар снова поверг его, пытающегося подняться. Сквозь боль, обиду и непонимание он успел увидеть стальной мысок несущийся ему в лицо. Инстинктивно он схватил ногу Франсуа и дернул на себя. Француз с грохотом упал на спину, но тут же ловко вывернулся из захвата Гарри и пнул его другой ногой. Попал в живот. От боли Поттер перестал сопротивляться. Это было даже хуже Круцио. Устав бить, Франсуа отошел от него и снова сел в кресло. Он диким взглядом пожирал свернувшееся в клубочек тело. На столике около него стояла бутылка виски и он, не сводя глаз с начавшего слабо шевелиться Поттера, отхлебнул приличный глоток из горлышка, даже не поморщившись. Поставив бутылку, он потер сбитые костяшки пальцев. Резко встал и снова подошел к Гарри. Схватил того за длинные волосы и приподнял избитое, окровавленное лицо.

- Ну что, Шарль-Анри? Теперь ты понял? Теперь ты мне за все заплатишь! Я убил тебя тогда, застав с девкой. А сейчас я убью тебя еще раз, сволочь, ненавижу!!! - последние слова он буквально выплюнул Гарри в лицо, брызжа слюной.

Гарри пытался что-то сказать, но разбитые губы плохо его слушались. Он хотел перехватить руку Франсуа безжалостно державшую его за волосы, но видимо это сопротивление окончательно взбесило француза. Он со всего маху ударил Гарри лицом об пол. Потом выпустил его волосы, глядя как из разбитого носа Поттера потекла тонкая красная струйка. Вид и запах крови окончательно помутил разум д'Артаньяка, он рывком перевернул бесчувственное тело и жадно вгляделся в неподвижные черты. Склонившись к нему, Франсуа медленно слизнул кровь с лица Гарри. Тот вдруг открыл глаза и Франсуа понял, что не сможет убить его второй раз, но он отомстит ему за свою боль еще большей болью. Отомстит за разбитое сердце, покалечив это сладкое тело, так долго мучающее его своей близостью. Прошлое и настоящее причудливым образом переплетались в сознании Франсуа. Лицо Гарри Поттера становилось похоже на другое лицо. Чуть более тонкое и нежное. Лицо его первой и последней любви, лицо Шарля-Анри. Давно умерший любовник, вдруг ожил в этом тонком еще по-юношески хрупком теле. И Франсуа вспомнил, как до боли в судорожно сжатых зубах хотел этого мальчишку. Хотел сразу, с первого взгляда. Как он сдерживался, только однажды поддавшись обаянию юности. И то, как вернувшийся Поттер начал мучить его знаками внимания. То, как он стонал в своей огромной постели, явно видя бурные сны. О, как же он его мучил! Шарль-Анри снова убивал его тем, что вот так бессовестно занял его мысли и чужое тело мальчишки. Видит Бог, он этого не хотел, он как мог, боролся с этим соблазном!

Глядя в непонимающие, пронзенные болью зеленые глаза, Франсуа вдруг понял, что Шарль-Анри что-то говорит ему. Он говорит, что он - это не он! Вот же подонок, сначала трахался с кем попало на глазах у него, потом посмел воскреснуть и снова мучить, заигрывая как последняя шлюха в том маггловском баре. Он прекрасно видел, как ему строил глазки бармен, а его любимый только смущенно улыбался. Франсуа захотелось сделать так, чтобы эти губы больше никогда не смогли улыбаться. Зарычав, он впился жестоким укусом в разбитые им губы. Металлический, тяжелый вкус крови разбудил в нем животное, жестокое и неумолимое, желающее только одного - раздавить это тело, эту душу, эту вызывающую юность. Когда Гарри застонал от боли под терзающими его губами и зубами, Франсуа потерял те немногие остатки здравого смысла и резко встал, возвышаясь над распластанным на полу юношей. Он рывком стянул с себя майку и судорожным движением избавился от джинсов. Глядя в расширяющиеся от ужаса и понимания глаза, он усмехнулся и жестоким пинком перевернул Гарри на живот. Разодрав на нем футболку и сдернув джинсы, он наскоро смазал свой член слюной и одним рывком вошел в извивающееся под ним тело. Вот тогда Поттер впервые закричал, страшно и дико, как волк, умирающий на кольях. Франсуа забылся в ощущениях даримых тесным молодым телом. Он с наслаждением начал двигаться, разрывая снова и снова эту нежную плоть. Придавленный его массой Поттер, задохнувшись от ужаса и боли, потерял сознание. Франсуа все неистовее вбивался в несопротивляющегося юношу, с восторгом чувствуя приближающуюся развязку. О! Как давно он был лишен всего этого! С каждой фрикцией приближая оргазм, Франсуа зашептал:

- Ну что, Шарль-Анри, ты все понял? Чертов Малфой, я никогда тебе не прощу твоей измены. Не помогли тебе твои деньги и связи. Что же ты даже не шелохнешься? Неужели не нравится? А раньше ты это любил, грязная шлюха! - не в силах больше сдерживаться, он бурно кончил в неподвижное истерзанное тело. Гарри так и не пришел в себя.

Драко дрожал от дикой ярости и жгучей ненависти. Если бы он мог! Ах, почему же они снова встретились только сейчас? Может быть он смог бы не допустить этого. Понимая всю невозможность хоть что-то изменить, Драко оставалось только сделать так, чтобы Гарри как можно скорее забыл эти черные дни своей жизни. Он обернулся и увидел, что Поттер держится из последних сил. Белый как смерть, он дрожащими руками потянулся к Драко. Сделав неуверенный шаг, Гарри начал падать. Драко успел его подхватить и в этот миг окружающее стало меняться. Они оказались в своей комнате. Уже была глубокая ночь. Гарри вдруг скрутило и содрогаясь в плаче, прерываемыми рвотными позывами, его вырвало желчью.

* - Какая же ты сволочь, Шарль-Анри! Как же я ненавижу тебя, подонок!

Глава 46.

Драко сжимал содрогающееся от рыданий тело Гарри и пытался еще раз осознать то, что он только что увидел. Казалось он был уже подготовлен к тому, что должен был увидеть. Ему уже давно было ясно, что Гарри пережил насилие, но произошедшее никак не укладывалось в голове. Он баюкал любимого, машинально гладил его по голове. Драко вспоминал увиденное, раз за разом прокручивая сцену изнасилования. Что-то цепляло его, что-то важное, но от шока и боли за Гарри, он никак не мог ухватить суть. Последние слова д’Артаньяка! Он сказал что-то о Малфое. Понимание и узнавание молнией пронзили его. Шарль-Анри Малфой - троюродный племянник его отца, второй сын двоюродного брата Люциуса. Безмерно избалованный и испорченный мальчишка. Ему не нужно было думать о делах французской ветви семейства Малфой и он позволял себе ВСЕ! Шарль-Анри, зверски убитый в подворотне. Шарль-Анри, который никогда не бывал в Клиши - самом криминальном районе Парижа. Как же любит жизнь корчить рожи! Уже давно Драко подозревал о том, что Франсуа - ларец с двойным дном. И вот он увидел, как тот сам признался в убийстве его родственника. Сразу вспомнилась реакция француза, мимолетная и незаметная для Поттера, но тут же отмеченная недоверчивым Драко, стоило Гарри только упомянуть фамилию Малфой. Но кто же мог знать? Личный счет Малфоя к д'Артаньяку неожиданно увеличился. Интересно, а возможно ли найти этого подонка и отомстить ему не только за Гарри, но и за Шарля-Анри? Внезапно закружилась голова, все померкло и Драко увидел…

Темный перекресток. Старинные, каменные дома. Фонарь, поскрипывающий на холодном, пронзительном ветру. Обрывок маггловской газеты облепил столб и под желтоватым неверным светом фонаря Драко смог разглядеть статью, посвященную рождественской вечеринке в Версале. Статья, которая должна выйти только через шесть недель… Драко видел будущее. Вдруг раздались чьи-то торопливые шаги. Человек явно бежал от кого-то. Драко повернулся и увидел Франсуа д'Артаньяка собственной персоной. Француз тяжело дышал и вытирал пот со лба. Вот он сделал еще несколько шагов, оказавшись в круге света, отбрасываемого фонарем, и стало очевидно, что это уже далеко не тот лощеный и опасный красавец. Под глазами были огромные синие круги, кожа приобрела пергаментный оттенок, щеки ввалились и на них красовалась многодневная щетина. Одежда болталась на нем, как на вешалке. Он выглядел так, словно только что поборол длительную и опасную болезнь. Тут раздался шорох и мужчина испуганно вздрогнул, словно загнанная в ловушку крыса. Он медленно достал палочку, зажег огонек и начал нервно озираться кругом. Шорох повторился, заставив его подпрыгнуть и затравленно зашарить Люмосом по темным, мрачным стенам старых домов. Фонарь издевательски поскрипывал, заставляя Франсуа дергаться еще больше. Что-тозашевелилось около его ноги и мужчина, не выдержав, вскрикнул. Он направил светящуюся палочку вниз и замер от ужаса. Драко видел его побелевшие глаза, отвисшую челюсть и не понимал, как он мог находить Франсуа красивым! Страх так ломал и корежил его, что становилось противно. Драко посмотрел на того, кто вызвал такой первобытный ужас у француза. Перед ним, задрав голову, стоял эльф с золотой сережкой в ухе и в тоге с гербом Поттеров. Это его так боится Франсуа? Да, что может сделать эльф взрослому волшебнику? Это же смешно! Но выражение лица Франсуа не оставляло другого варианта - его приводил в ужас именно эльф Гарри.

Француз попытался произнести хоть какое-нибудь заклинание, но из его горла не вырвалось и звука. Пораженный, он выронил палочку и схватился за горло. Он царапал себя, словно пытался сбросить чью-то безжалостную руку. Он хрипел и сипел, его глаза начали выкатываться из орбит. Тут эльф поднял руки и Франсуа взлетел на несколько метров над мостовой, он бестолково дергал ногами, даже не пытаясь достать противника, ударить. Эльф развел руки и вдруг, резко и звонко, с силой хлопнул в ладоши. Драко в ужасе зажмурился. Когда он осмелился открыть глаза, то эльфа уже не было, а на каменной мостовой лежало кровавое месиво, бывшее когда-то статным и красивым французом.

* * *

Драко почувствовал, что его кто-то трясет за плечо. Он с трудом открыл глаза и непонимающе уставился на молодого человека, который с такой тревогой заглядывал ему в глаза. Драко успел отметить, что этот юноша очень красив, только почему-то очень бледен. Сделав слабую попытку улыбнуться, Драко закрыл глаза.

* * *

Лес. Темно. Запах старой, мощной магии. Неровное потрескивание слева. Взгляд впивается в кусты. За ними мелькают какие-то тени. Деревья словно обступают его теснее. Становится трудно дышать. Внезапно он понимает, что надо бежать. Бежать. Но куда? Неважно, он доверится сердцу! И он срывается с места. Он чувствует, как на том месте, где он только стоял, щелкнули чьи-то стальные зубы, словно сработавший капкан. Стволы деревьев мелькают мимо. Цепкие ветви кустов хватают его за одежду. Он нетерпеливо срывает мантию и она, взлетев, накрыла чью-то оскаленную морду. Он не удивлен. Он словно уже был здесь, только тогда его захлестывал страх. Теперь все проще - он будто бежит проторенной тропинкой и понимает, что преследователям, кем бы они ни были, не догнать его. Он просто это знает и поэтому не боится. Лес становится гуще, но он уверен, что близко к своей цели. И вот он выбегает на круглую поляну. Тени, преследовавшие его разочарованно завыли. Он стоит на краю поляны и видит огромного черного человека, стоящего к нему спиной. Тот явно не знает о его присутствии. Но что там? На что этот страшный мавр смотрит? До его слуха доносится глухое бормотание, начинающее звучать все громче. Негр постепенно входит в транс. Он кого-то призывает, по черному телу пробегают судороги. Да, что же там такое? Он обходит негра слева и видит большой, грубый алтарь, цвета черного вакуума. Этот алтарь не отражал свет, он поглощал его. Рядом с ним, на расстоянии пары шагов, все выцветало и меркло, как черно-серая колдография. Живое умирало на этом алтаре. Но один крохотный всполох цвета, все же был на нем. Маленький кусочек живой радуги боролся из последних сил, не желая сереть и погибать. Но силы были неравны и радуга была бы все равно обречена. Вдруг негр задрожал, по его телу пробежали сильные судороги. Но стало казаться, что эти судороги превращаются в волнообразные плавные движения. Он выгибался так, словно в его теле не было костей. Вдруг он вскинул руку вверх. В его ладони заблестел черный клинок жертвенного ножа. Речитатив заклинаний резко оборвался протяжным криком и негр ударил крохотную радугу ножом. Сверкнула теплая разноцветная молния и радуга умерла.

* * *

Драко очнулся от своего крика. Он кричал так сильно, словно увидел самый свой страшный кошмар. Чьи-то знакомые руки подхватили его и сжали в объятиях. Драко продолжал кричать, но уже понимал, что то, что он увидел, осталось позади. Гарри рядом и это главное. Вдвоем им некого бояться. Драко замолчал. Он почувствовал, как Гарри вытирает пот с его лба. Прохладные прикосновения влажной ткани привели его в чувство окончательно. Стало совсем хорошо, вот только бы еще унять бешеный стук сердца и прерывистое загнанное дыхание. Постепенно прошло и это. Драко, чувствуя себя слабым и беспомощным, поднял голову и открыл глаза. Сверху вниз на него тепло и нежно смотрели зеленые глаза. Он так переживал за него. Как теперь сказать Гарри, что Беркут не погиб? Что он готовит подлый удар в спину?

Глава 47.

Гарри уже неделю ни с кем не разговаривал кроме Хоззи. Обеды протекали в напряженном молчании. Завтраки и ужины Гарри пропускал, запираясь ото всех в библиотеке. Поздно ночью он возвращался в комнату и стараясь не шуметь, ложился на самый край кровати и засыпал. Драко делал вид, что спит, а потом остаток ночи слушал, как мечется Гарри, как он стонет и иногда даже плачет во сне. Но стоило только обнять его, чтобы успокоить, как он испуганно сжимался, а потом проснувшись, отстранялся. Они подолгу лежали молча, слушая дыхание друг друга и всматриваясь в постепенно светлеющий потолок. Потом Гарри бесшумно выскальзывал из кровати, быстро принимал душ, одевался и снова запирался в библиотеке. Драко оставалось только беззвучно выть в подушку. Он уже успел проклясть сам себя за то, что рассказал Гарри про Беркута.

Он пришел в себя в объятиях Поттера. Когда более менее успокоился и огляделся, то увидел, что в комнате находятся Марси, Грегори и Деметрий. Они все беспокоились за него. Как оказалось, он пробыл в беспамятстве больше трех часов. Грегори и Деметрий сразу распознали, что у него были видения и запретили Гарри приводить Драко в сознание заклинаниями. Как сказал Деметрий, это может очень плохо окончиться для Оракула. Но они ждали его возвращения, волнуясь вместе с Гарри.

Драко рассказал, что видел как Беркут убивает радугу Гарри. Он подробно описал внешность огромного негра, его рост, лицо, длинные спутанные волосы. Марси сдавленно охнула. Грегори переглянулся с Деметрием и подошли поближе, не желая пропустить подробности. Только Гарри словно окаменел. Драко чувствовал, как он напрягся и сначала подумал, что это из-за этой новости, что он сейчас на них на всех обрушил. Когда он закончил, Гарри сказал ровным и холодным голосом:

- Я не верю. Беркут погиб. Мы все это видели. Я чувствовал, как он отдаляется от меня. Не забывай, на нем был кусочек моей магии. И я чувствовал, как он ушел вместе с ним. Зря ты Драко, развел панику на пустом месте. Я уверен, что тебе показалось.

- Показалось? О чем ты? Я видел тот же самый лес, тех же демонов ночи, что и в первую нашу ночь на Острове! Ты же сам мне рассказывал о том моем видении! Как ты можешь быть таким близоруким? Я не понимаю! Мне казалось, что ты наоборот, будешь счастлив, ведь Беркут не погиб. Ты же так переживал из-за этого! Гарри, я уверен в том, что видел! Я даже видел еще кое-что о Франсуа…

Договорить не удалось. Гарри вздрогнул, будто Драко ударил его хлыстом. Его лицо приняло бесстрастное, отсутствующее выражение. Он медленно поднялся и вышел из комнаты, оставив за собой недоумевающих друзей.

А Марси, заливаясь слезами, рассказала о том, как Беркут много лет насиловал ее, заставлял подчиняться и делать все, что он не прикажет. Она рассказала о том, как стала бояться Рождества, потому что после не могла вспомнить, что делала накануне вечером. В конце концов ее начала настораживать ежегодная амнезия, после которой болело и жаловалось все тело. Однажды она взяла в сокровищнице дома амулет, фиксирующий все, что происходит вокруг его владельца. На следующий день Марси в шоке смотрела, как огромный мужчина легко сломил ее волю и отвел далеко в лес. Ей стало плохо от того, что последовало за этим. Марси нашла Беркута через неделю после Рождества и по тому, как забегали его глазки, поняла, что все то, что она увидела в амулете - правда. Безумная ярость помутила ее рассудок и она едва не перегрызла ему горло. Огромный медведь позорно бежал. Когда Марси пришла в себя, она увидела глиняную куколку, валяющуюся в траве. Раздавив ее, она увидела прядку своих волос. Она подобрала остатки куколки и сожгла ее в камине дома. Пламя с готовностью лизнуло ее волосы и тут Марси почувствовала себя плохо - у нее закружилась голова и она упала в обморок. Придя в себя, она увидела сидящего рядом Беркута. Он торопливо начал объяснять ей, что уничтожить куколку-вуду может только ее создатель. Если бы он не последовал за ней, как только обнаружил пропажу куколки и вовремя не пришел на помощь, проведя ритуал отказа, то Марси могла бы умереть. Это очень сильная и запутанная магия, чтобы в нее мог влезть непосвященный. Марси согласилась не помнить зла и не рассказывать остальным жителям Острова о преступлении Беркута в благодарность за спасение ее жизни. Но она предупредила, что если еще раз у нее будут странные провалы в памяти, то она найдет Беркута и лично убьет его. Это произошло три года назад.

Все молчали, приходя в себя от шока, вызванного исповедью Марси. Грегори долго молчал, потом не проронив и слова встал и вышел из комнаты Драко и Гарри. Марси снова расплакалась. Драко обнял девушку-пантеру. Ее горе было настолько заразительным, что он почувствовал себя очень плохо. Выходка Поттера стала казаться еще более обидной. Горло перехватило, стало трудно дышать. В глазах вскипели горькие слезы, но Драко смог их сдержать. Деметрий стоял над ними, впервые в жизни не зная, что сказать. Тут скрипнула дверь и вошел смущенный Грегори. Он остановился на пороге, виновато посмотрел на всех. Потом снова вышел и вернулся, толкая впереди себя тележку с лакомствами, чайником и чашками. Он подошел к Марси и сказал:

- Я принес тебе мороженое. Только не плачь больше из-за этого. Я ушел не потому, что винил тебя в произошедшем. Просто однажды я видел как вы… как он и ты… в общем я видел вас у ручья. Я подумал, что тебе это нравится, раз ты с ним встречаешься. А через месяц этот урод убил моего отца. Я возненавидел его и тебя вместе с ним. Когда тут появились они, - кивок на Драко, - я решил поверить своим чувствам, хотя никогда не доверял тебе до конца. Сейчас, когда я понял свою ошибку, я прошу у тебя прощения за каждую недобрую мысль в твой адрес. Марсиацци Режино, мне очень жаль, что я оказался таким олухом и я искренне раскаиваюсь в своем поведении. Я буду счастлив, если ты окажешь мне честь и разрешишь считать тебя своей невестой.

Драко и Деметрий замерли, пораженные неожиданной речью Грегори. Марси сидела приоткрыв от удивления рот и округлив глаза. Потом она осторожно высвободилась из объятий Драко и подошла к Грегори. Они стояли напротив и смотрели друг другу в глаза. Что-то дрогнуло во взгляде Марси и она прикоснулась лбом ко лбу Грегори, глубоко вздохнув. Отстранившись, Марси, лукаво блестя глазами, спросила:

- А какое ты мороженое мне принес, жених? - на последнем слове она игриво подмигнула Грегори. Тот сначала оторопел, а потом хрипло засмеялся и взмыл в воздух.

Драко смотрел на них и радостно улыбался, но на душе скребли кошки. Нет, он искренне был рад за друзей, но тем грустнее казалась на их фоне еще одна новость для них. Драко перевел взгляд на свое обручальное кольцо. Ему почему-то показалось, что Гарри сейчас так же грустно рассматривает свое. Камень в кольце подмигнул ему бриллиантовым глазом и Драко поверил, что все еще будет хорошо.

Глава 48.

Шел десятый день немого конфликта и Драко стало казаться, что постепенно эта ситуация превращается в фарс. Хорошо же у них проходит медовый месяц! Сначала Драко старался не лезть в душу Поттеру, думал что тот еще переживает финальную сцену с Франсуа. Но и спустя неделю Гарри так и не заговорил с ним. Они пробовали расспрашивать Хоззи, но тот тоже не мог внятно объяснить поведение Гарри. Он только рассказал, что Поттер все время проводит в библиотеке читая книгу и по нескольку часов забывая переворачивать страницы. Драко страдал вместе с любимым, но ничем не мог помочь ему, пока тот сам не пойдет на примирение. Под конец десятого дня Малфой стал всерьез подозревать, что Гарри просто издевается над ним. Когда Поттер в третий раз не пришел ночевать, оставшись на диване в библиотеке, то Драко не выдержал и он в три часа ночи направился в библиотеку раз и навсегда расставить точки над «i» в этой идиотской ситуации.

Когда он вошел, то увидел что Гарри сидит перед камином сжавшись в комочек. Совсем как тогда на ступеньках в его воспоминании о свадьбе Гермионы. Это сравнение ножом полоснуло по сердцу Драко и его начало трясти от того, что Гарри так отдалился от него. Драко нарочито шумно закрыл двери. Гарри резко обернулся и вскочил, как-то затравленно озираясь по сторонам. Это выражение откровенной паники на лице Поттера так взбесило Драко, что он подбежал к нему, схватил за плечи, не думая, что делает больно и с силой встряхнул.

- Какого черта, Поттер! Я не враг тебе! Хватит ломать комедию и строить из себя невинно оскорбленного! Я всего лишь сказал, что видел как… - Драко запнулся увидев дикий ужас в глазах Гарри. Он боялся его? Боялся? Но почему? Продолжая молча смотреть в испуганные глаза Поттера, Драко вдруг почувствовал себя идиотом. Что ему стоило просто заглянуть в душу Гарри и посмотреть, что там творится? Он же это умеет! Тот случай, когда он смог увидеть ауры друзей и привести Гарри в сознание подарил ему и умение разбираться в мотивах поведения человека. Он прекрасно видел, как Марси оттягивала на себя негатив, рождающийся в чересчур яростных спорах. Он видел самодовольное удовлетворение Грегори, когда Гарри смог подчинить свои силы. Он видел мудрую благожелательность Деметрия, немного равнодушную, но все же заинтересованную, как у увлеченного энтомолога, привычно изучающего колонию муравьев. Он видел, как аура любви Поттера вспыхивает с новой силой, стоит только ему взглянуть на Гарри. Он все видел, все знал, но как только наступил трудный момент, предпочел закрыться в скорлупе своих переживаний и обид. Когда он в последний раз смотрел в душу любимого?

Драко был так поражен своим открытием, что не заметил когда из глаз Гарри показались первые слезы. Он стоял и ошарашено смотрел, как плачет его муж и ругал себя последними словами. Не зная, что он может еще сказать, Драко просто притянул Поттера к себе и заключил в крепкие объятия. Он чувствовал, как вздрогнул и напрягся Гарри, как попытался отстраниться, но Драко не позволил, он еще крепче обнял его и уткнулся носом в шею. Черные локоны щекотали лицо, но Драко даже и не подумал отодвинуть их, напротив, он наслаждался запахом Гарри. Подумать только, а ведь он уже стал забывать как невозможно соблазнительно пахнет его муж! Наконец Гарри расслабился и сам прижался к нему. Неконтролируемые рыдания еще сотрясали его, но он уже начал успокаиваться. Драко гладил любимого по волосам и потихоньку пытался проникнуть в его эмоции. По мере того, как Гарри успокаивался, это становилось все проще и вскоре Драко как на ладони увидел то, что беспокоило его мужа. Но… как? Как он из тех нескольких слов смог выстроить такую стройную и абсолютно абсурдную теорию? Драко был в шоке.

- Гарри, милый. Прости меня. Я был груб и глуп. Как я мог не видеть очевидного? Но уверяю тебя, ты ошибаешься. Как ты мог только подумать, что я упрекаю тебя за Франсуа?

- Но ведь ты сказал… Ты сказал, что видел кое-что о Франсуа, - Гарри немного отстранился и заглянул ему в глаза. Веки немного припухли от слез, губы были жестоко искусаны. Драко немедленно захотелось целовать его до тех пор, пока из этой глупой головы не вылетят плохие мысли. Но сначала нужно было окончательно все прояснить.

- Дурачок, какой же ты у меня дурачок! Ну, при чем тут Франсуа?

- Я так испугался, что ты расскажешь всем о том, что видел в моих воспоминаниях…

- Поттер, если бы я так сильно не любил тебя, но снова признал бы тебя главным придурком столетия, как когда-то в школе! Неужели ты считаешь меня настолько неблагодарной сволочью и думаешь, что я сразу начну кричать о самом сокровенном на всех углах? Гарри, то что я увидел тогда навсегда останется в моей памяти - это было слишком страшно, чтобы я смог просто забыть. Но я не позволю этим воспоминаниям встать между нами. Это было. Но это прошло. Осталось далеко позади и тебе пора уже научиться жить с этим. Принять и простить прежде всего самого себя. Пойми, ты ни в чем не виноват. Ты виноват только в том, что принял у себя в доме маньяка и шизофреника. Я хотел рассказать тебе кое-что. Помнишь тот момент, когда ты был без сознания, а Франсуа прошептал о том, что отомстил Шарлю-Анри Малфою. Малфою, понимаешь? Шарль-Анри - мой родственник, зверски убитый при загадочных обстоятельствах в маггловском районе Парижа. Этот Франсуа был его любовником и убил, стоило только Шарлю-Анри бросить его. Гарри, он мстил тебе за Шарля-Анри. Но он не убил тебя тогда только потому, что это был ты - юноша, которому он симпатизировал, к которому испытывал уважение и благодарность. Но стоило только ему немного расслабиться, как он уже не смог держать под контролем своего внутреннего зверя и тот взял верх над благоразумием. Он мог убить тебя. Он - очень опасен. Был.

- Почему был?

- Потому что, перед тем как ты соскочил, будто ужаленный, я как раз хотел рассказать, что видел как он умер. И поверь эта смерть стала достойным возмездием за все, что он причинил тебе и моей семье и за все, что он мог еще натворить.

Драко рассказал Гарри как умер Франсуа д’Артаньяк. Поттер сидел, замерев в его объятиях и не верил. Раз за разом он переспрашивал подробности. Особенно его поразило то, что именно сейчас, когда Драко рассказывал о своем видении, Франсуа был еще жив. Он ходил, говорил, двигался, не подозревая, что меньше чем через три недели он умрет. Гарри даже стал думать как запретить своему эльфу Минки мстить, но наткнулся на насмешливый взгляд Драко и замолчал. Пока они на Острове, установить связь с внешним миром невозможно. Оставалось только принять неизбежное.

- Ну, теперь ты успокоился и престанешь играть в молчанку?

- Драко, любимый, прости меня, если сможешь. Я вел себя как идиот. Просто я…

- Просто ты разрешил себе полюбить меня, но так и не смог до конца мне довериться. Ты так привык к тому, что самые близкие люди предают тебя, что не мог не думать так и обо мне. Я даже думаю ты специально стал показывать мне эти воспоминания. Ты пытался проверить меня, а не довериться мне. Но я не виню тебя. Просто знай, что я никогда не предам тебя. Даже если ты когда-нибудь оставишь меня, я все равно буду верен тебе. Ты - смысл моей жизни. Всегда был им и навсегда им останешься. Если ты уйдешь, я буду ждать тебя. Если ты умрешь раньше меня, я последую за тобой. Я не смогу жить без тебя. Но идти за мной, если я умру раньше, я тебе запрещаю. Я буду и там, за пределом жизни и смерти ждать тебя. Я видел эту грань, когда отнимал жизнь Марси у Лилит. Там не страшно, но без тебя все потеряет смысл. Прошу тебя, просто поверь мне. Я никогда не причиню тебе боли и не оставлю тебя.

Драко говорил это и чувствовал, как что-то меняется в этом мире. Словно дорога судьбы заложила очередной крутой вираж и остановок или перекрестков больше не будет. Судьба сказала свое последнее слово устами Драко. Но это чувство неясной тревоги было отодвинуто. Гарри молча обнял его и прошептал куда-то в шею:

- Драко, прости меня. Ты прав от первого до последнего слова. Но я не согласен только с одним, - Гарри выпрямился и глядя Драко в глаза сказал: - я никогда не останусь в этом мире один, без тебя. И тебя никогда никуда не отпущу. Такому сокровищу как ты, нужен один надежный хозяин. Даже не надейся получить свободу от меня! Я обещаю, что никогда тебя не оставлю. Ты - самое дорогое, что есть у меня. Я удивлен, что столько лет жил без тебя, считая себя вполне счастливым.

Драко почти физически ощутил, как ловушка судьбы захлопнулась и ничего больше изменить нельзя.

Глава 49.

Они провели остаток ночи в библиотеке лежа на одеяле перед камином. Они просто разговаривали. Гарри положил голову на плечо Драко и переплетя свои пальцы с его то сжимал легонько ладонь, то щекотал его. Драко задумчиво перебирал густые волосы Гарри и отвечал на многочисленные вопросы мужа. Они словно открыли все двери в прошлое, честно отвечая на самые каверзные вопросы.

- Ты даже не представляешь себе, как я ненавидел Уизли! Он занимал мое место рядом с тобой! Да, именно мое! Если бы я походя не оскорбил его, ты был бы моим другом! Ты чего смеешься? После того, как ты отверг мою руку, мне оставалось только ненавидеть тебя. Постепенно я и сам поверил в это. Я стал ненавидеть тебя всей душой, потому что не мог любить тебя, быть рядом с тобой, оберегать тебя от неприятностей. В пику тебе и твоим друзьям, я сам стал создавать тебе эти неприятности! Но ты выбирался изо всех ловушек с честью. Ты становился сильнее благодаря мне! Я уж молчу о том, что твоя карьера школьного ловца стала возможной только из-за меня! Нет, ну чего ты смеешься? Защекочу!

- Гарри… Знаешь, в той жизни у меня было только два страха. Я боялся заслужить неодобрение отца и потерять твою ненависть. И то, и другое ежедневно заставляло меня бороться за право называться Слизеринским Принцем и Самой Главной Сволочью Хогвартса, признайся именно так вы, гриффиндорцы меня и называли! А как? Хорек?! Ну, все, Поттер, готовься, сейчас я буду убивать тебя при помощи щекотки!

- И если Люциус все чаще бывал мною недоволен, то твоя ненависть была для меня константой. Я знал, что ты будешь ненавидеть меня и завтра и послезавтра и через месяц. Вспомни наш шестой курс. Ты же был помешан на мне одном. Твои постоянные слежки, недоверие, твоя ненависть буквально окрыляла меня. Как же я тогда ненавидел тебя за твою ненависть! Это было сильнее меня. Но на седьмом курсе, когда я потерял тебя из вида, я думал, что наконец-то успокоюсь и перестану думать о тебе. Не тут-то было. Я стал думать о тебе едва ли не чаще, чем когда ты крутился у меня под ногами. Я со смешанным чувством ждал каждый день новостей о твоей поимке. Я странно радовался, что о тебе не было вестей, но еще больше переживал за то, что о тебе ничего не известно. Когда я увидел тебя в Малфой-Мэнор, то был просто ошарашен. Я солгал Пожирателям, что не узнаю тебя. И испугался, что станет с моей семьей, если мой обман раскроют. Потом, когда вы исчезли из темниц, Лорд пытал всю мою семью. Как он не убил нас в приступе ярости, я до сих пор не понимаю. Глядя на то, как корчится под Круцио моя мать, я сто раз пожалел, что не сдал тебя. Но, когда Лорд навел палочку на меня, я понял, что если умру сейчас, то больше никогда тебя не увижу. Что ты мог умереть уже сегодня. Но я был слишком эгоистичен, чтобы разрешить кому-то, не мне, убить тебя. Это было так странно, стоять под прицелом Его палочки и думать о тебе. А потом я потерял сознание от боли.

- Я так боялся, что ты умрешь. Да-да, Гарри. Тогда я начал понимать природу своего помешательства на твоей персоне. И я испугался. Испугался настолько, что подстроил вам засаду в Выручай-Комнате. Я думал, что если тебя не станет, то исчезнет эта тяга к моему самому заклятому врагу. Но стало еще хуже - ты спас мне жизнь. Знаешь какое мое самое счастливое воспоминание? Что я вызывал в памяти, тренируя Патронуса? То, как ты протягиваешь мне руку и кричишь: «Ну же, Малфой, прыгай!» Ты протянул мне руку. Неважно было что вокруг все рушилось и умирало. Ты протянул мне руку и я ее принял. А потом был невероятно долгий полет на метле и я даже сквозь дым и запах гари чувствовал как пахнут твои волосы. И это снова испугало меня. Помнишь, как я нагрубил тебе в коридоре? А потом ты исчез из моей жизни на долгих четыре года. И я безмерно рад, что оказался вторым Избранным. Эта дурацкая история с Островом подарила мне тебя. Это все принесло мне гораздо больше счастья, чем я заслуживаю.

- Я вплотную занялся делами семьи. Нужно было восстанавливать наше положение в обществе. Благодаря нейтралитету гоблинов, состояние Малфоев осталось неприкосновенным, но воспользоваться им было практически невозможно из-за постоянно проверяющих что-то авроров. Они арестовывали любого по поводу и без. Постоянные конфискации и просто жесткий прессинг на бывших Пожирателей. Но нам удалось через подставных лиц снять достаточно наличности, чтобы отреставрировать Малфой-Мэнор. Не успела свежая краска высохнуть, как снова нагрянули авроры с повторным обыском, но я так их встретил, что они больше не смели и носа сунуть в Мэнор. Потом я поговорил с министром и напомнил, благодаря кому наш Национальный Герой остался жив, после того, как пришел в себя от второй Авады Лорда. После этого авроры обходили нас стороной.

- Ты не против, что я воспользовался твоим именем для того, чтобы отвязаться от авроров? - спросил Драко, когда молчание затянулось.

- Нет, абсолютно не против.

- А почему ты молчишь, я тебя обидел чем-то?

- Я думаю, что у тебя самые красивые пальцы, которые я когда-то видел.

- Ты так считаешь?

- Да... - Гарри поднес его руки к губам и очень нежно, почти невесомо поцеловал.

- А что еще тебе во мне нравится?

- Твой живот, - он потянулся и провел губами по коже, заставляя Драко инстинктивно напрячь мышцы. Стали видны кубики пресса.

- А еще?

- Твои бедра…

- А еще?

- Твои икры…

- Еще?

- Твои пальчики…

- Еще!

- Что еще?

- Поцелуй меня выше.

- Так?

- Еще выше…

- Так?

- Еще…

- Так?

- О, Бог мой, да! Еще!

* * *

Их появление в гостиной рука об руку было встречено шумными овациями. Марси от переизбытка чувств скакала вокруг них и попеременно толкала носом то одного, то другого. Парни смеялись и пытались ускользнуть от довольно чувствительных тычков. Рук они при этом не разнимали. Грегори посмотрел на них с довольным выражением и проворчал:

- Ну наконец-то! Я уж думал мне придется напоминать вам обоим о миссии, от которой зависит очень многое.

- Друзья, я прошу у вас прощения за мое поведение. Поверьте, я не хотел вас обидеть. Я был очень растерян и испуган, - сказал Гарри.

- Да, ладно тебе! Я так рада, что вы помирились! Гарри, я так скучала по тебе! Никогда больше так не делай! - Марси легко поднялась на задние лапы, передние она положила на плечи Гарри. Он присел под тяжестью огромной кошки. Марси серьезно посмотрела ему в глаза и сказала: - Ладно все мы. Но я не позволю тебе заставлять так страдать Драко. Я эмпат и чувствую эмоции других. Если ты еще раз сделаешь такую буку, то я лично отгрызу тебе что-нибудь аппетитное! Например ухо! - Марси в шутку ткнулась в ухо Гарри, обдав того горячим влажным дыханием. Гарри рассмеялся от щекотки жестких длинных усов Марси. А та, специально начала облизывать его. Гарри поднял вверх руки, признавая свое поражение. Пантера сделала вид, что пожалела его, но стоило Гарри выпрямиться и начать вытирать мокрое ухо, как она снова кинулась на него, вылизывая жестким, словно щетка языком все его лицо. Драко стоял рядом и довольно хихикал, подзадоривая Марси и дальше мстить Поттеру. Наконец Гарри, итак еле держащийся на ногах под тяжестью пантеры, согнулся пополам от смеха и все-таки упал на пол. Марси довольная стояла над ним. Она вдруг перестала дурачиться и склонившись к лицу Гарри сказала:

- Гарри, никогда не забывай, что мы тебе не враги. Мы любим тебя и ни за что не причиним тебе боль. Как же я скучала по тебе! - пантера прижалась лбом ко лбу Гарри и тяжело вздохнула. - Какой же ты дурак, Гарри Поттер!

- Вот-вот! Я ему тоже самое говорил всю жизнь! Так ведь он мне не верил! Гарри, если столько умных людей говорят тебе одно и тоже, то пора смириться и признать, что все вокруг были правы!

Гарри смотрел на него снизу вверх и улыбался так счастливо, что у Драко защемило сердце. Никогда еще Гарри так тепло на него не смотрел, никогда так не улыбался.

- Я согласен всю жизнь считаться идиотом, только бы ты и все вы, - тут он обвел взглядом замерших друзей, - будете поправлять и наставлять меня. Без вас я словно сирота. Вы - моя семья. Я уже не представляю своей жизни без вас.

Грегори отвернулся и шумно высморкался. Марси застыла как статуя, вглядываясь в лицо Гарри. Драко послал мужу воздушный поцелуй. А Деметрий смотрел на всех странным взглядом. С одной стороны он понимал, что слова Гарри предназначались в первую очередь Марси, Грегори и Драко, но это так тронуло его, что он вдруг ощутил странное желание войти в этот круг на равных. Их всех объединяло и связывало очень многое, а Деметрий появился позже и был все же лишним в этой тесной компании. Но так хотелось верить, что и он тут свой!

Повисшую тишину разорвал громкий всхлип Хоззи. Домовик так умилился, что разрыдался и долго не мог успокоиться. Когда все присутствующие уселись за стол в ожидании завтрака, он продолжал всхлипывать и шмыгать. Зато благодаря такой эмоциональности Хоззи никто не чувствовал скованности, которая бывает, возникает после подобных серьезных признаний. Вроде бы и не ответить как-то неловко, но чувствуешь, что любые ответные признания будут немного фальшивыми и неуместными.

После завтрака Грегори, сурово посматривая на Гарри, рассказал в подробностях что они тут предпринимали, пока он был в обиде на весь белый свет. Гарри хмурился, но все же принял мысль, что Беркут смог спастись. Теперь всем предстояло попытаться понять, как медведь смог избежать неминуемой гибели в болоте. Тут Драко попросил:

- Пожалуйста, помолчите немного, я попытаюсь увидеть как это все произошло.

Все почтительно замолчали, глядя на Драко. Гарри просто пожирал любимого глазами. Он так соскучился за полторы недели, что никак не мог насытиться присутствием Драко. Он смотрел, как Малфой откинулся на спинку стула, как вздохнул полной грудью и расслабился. Плечи опустились, он задышал глубоко и ровно. Тут его веки затрепетали и он открыл глаза. Его взгляд был пустым и невидящим. Все невольно задержали дыхание. Драко обвел комнату каким-то потусторонним взглядом. Вдруг он уставился в угол комнаты и больше не двигался. Грегори как зачарованный смотрел на неподвижного юношу. Он чувствовал такую гордость, будто бы это он наделил Драко этим даром. А ведь этот мальчишка так сопротивлялся, не желая учиться такому полезному искусству! Грегори чувствовал себя как отец, который увидел как его сын делает первые в своей жизни шаги. Он был так увлечен созерцанием, что расслышал вопрос Марси только со второго раза.

- Что?

- Я спросила, как долго он будет пялиться в пустоту? Мне становится не по себе!

- Как только он увидит то, на что задался целью посмотреть. Не мешай.

Стоило только ему сказать это, как Драко заморгал, открыл глаза и со стоном начал сползать по спинке стула. Гарри метнулся к нему, и поддержал, не давая ему упасть. Драко дрожащей рукой потянулся к стакану с водой, возникшему прямо перед ним, но Гарри опередил его и поднес воду к губам. Драко пил долго, шумно и совсем неаристократично отфыркиваясь и давясь водой. Наконец он утолил жажду и тяжело дыша посмотрел на всех. Нашел взглядом Гарри и вздохнул.

- Я видел почему он спасся. Боже, как тяжело было смотреть на это снова. Тогда, в запале боя, я не понимал, как это страшно - убивать, - Драко сжал руку Гарри. - Я теперь понимаю тебя. Понимаю почему ты так переживал все это. Беркута спас ты.

- Но как? Ветка же обломилась. Я видел, как он захлебнулся. Не понимаю.

- Твоя аура была на нем. Кусочек твоей собственной магии принял как приказ твое нежелание гибели другому существу. Твоя радуга смогла переместить Беркута в безопасное для него место, на другой конец Острова. Он теперь сидит и пока не высовывается. А теперь слушай, что случиться в рождественскую ночь.

Драко рассказал Гарри о своем видении. Гарри был потрясен. Он в изнеможении сел на стул рядом с Драко, схватился за голову и простонал:

- Ну когда же это все уже закончится? Сколько же можно жить подвешенным на нитке над пропастью?

Драко с жалостью смотрел на него. Гарри такой человек. Чтобы начать действовать, ему нужно просто принять действительность, смириться с ней. Только после этого он сможет и горы свернуть на пути к цели. Просто ему надо увидеть и понять свою цель. Гарри снова вцепился в волосы, разлохматив длинные локоны, собранные в хвост. На его безымянном пальце звездочкой сверкнул алмаз и Драко вспомнил, что их друзья до сих пор не знают, что они теперь женаты. Он взял руку любимого, где радостно вспыхнул алмаз и поцеловал его пальцы. Гарри поднял отчаянные глаза и вдруг успокоился и смог улыбнуться. Он сам притянул руку Драко к губам и запечатлел легкий, нежный поцелуй.

- Друзья, мы с Гарри хотим сообщить вам еще одну потрясающую новость.

- Драко сделал мне предложение и я его согласился. Наш союз был принят там, - Гарри показал пальцем куда-то в потолок, но все сразу поняли о чем он говорит.

- Боже! Но когда вы успели?

- Одиннадцать дней и восемь часов назад, - Драко улыбнулся Гарри.

Глава 50.

Они стояли на пороге своей комнаты, где так долго были врозь и неистово целовались. Руки Драко, встречаясь с руками Гарри, нетерпеливо перемещались на его спину, на его бедра, талию и грудь. Руки Гарри ласкали шелковистые волосы Драко, зарываясь в них, углубляя, усиливая и без того страстный поцелуй. Сегодня они словно компенсировали долгое время разлуки. Это было что-то невероятное! Гарри чувствовал, что полностью доверившись Драко сделал шаг в пропасть, но к счастью не падал, а парил, подхваченный нежным и сильным потоком - любовью и доверием Драко Малфоя, своего мужа. Это было невероятно прекрасно и очень необычно знать, что отныне ты и твоя жизнь четко делятся на две равные половины. Ты - на свою и его любовь. Твоя жизнь на до и после Драко. Нет, не после! Это неправильное, тягостное слово! На до и отныне навсегда!

Гарри сам не понял, как начал шептать слова клятвы, которую они дали друг другу на свадьбе Гермионы.

- В богатстве и бедности, - поцелуй, - болезни и здравии, - судорожный счастливый всхлип, когда руки мужа скользнули к молнии на брюках, - счастье и несчастье, - и закончили вместе шепотом, - в жизни и смерти до тех пор, пока Бог не разлучит нас.

Драко отстранился и посмотрел в затуманенные страстью глаза супруга. То, что чувствовал он сейчас нельзя было охарактеризовать каким-то одним словом, все определения этого божественного, пронзительно-щемящего коктейля чувств были бы слишком плоские и пошлые. Это было Высшее Вдохновение Жизни! Это была сама Жизнь в его руках, жизнь с глазами цвета моря и солнца. Драко просто не мог думать ни о чем, кроме как о том, чтобы сделать этого человека счастливейшим из смертных. Поттер заслужил это больше, чем кто бы то ни было! Все люди заслуживают счастья, но он - больше всех! Драко подумал, что если что-то не скажет сейчас, то сердце разорвется от чувств, его переполняющих.

- Гарри… Гарри, как же я люблю тебя! О, Господи! Мне кажется, что я сейчас умру! - Драко притянул мужа к себе и крепко, почти болезненно обнял. Ах! Если бы можно было продлить этот миг на вечность!

- Я тоже очень сильно люблю тебя, Драко, - полузадушено сказал Гарри и рассмеялся таким счастливым смехом, что сердце сделало кульбит.

Драко снова отстранился и начал покрывать лицо мужа легкими как пух поцелуями. Он нежно и осторожно целовал его щеки, лоб, скулы, глаза, щекотал губами каждую ресничку и просто млел от этого. Гарри тихо и счастливо вздохнул, с радостью принимая эти знаки внимания. Чуть позже он открыл глаза, взял руку Драко в свои и поцеловал каждый пальчик, каждую косточку. Затем он потянул своего мужа к их кровати и усадил на край. Нежно и осторожно, словно Драко был хрустальный и мог разбиться от малейшего неверного движения, начал раздевать его. Он восхищенно гладил ладонями обнажающееся тело, так благоговейно, словно Драко оказывал ему немыслимую милость, находясь с ним в одной комнате.

Блондин как завороженный следил за этим священнодейством, понимая, что влюбляется все больше и больше. Гарри каждым вздохом, каждым восхищенным взглядом впитывался в его существо, растворяя Драко в себе и возвращая полностью обновленным. Малфой чувствовал, как что-то меняется в них самих в эти минуты. Словно две разрозненные половинки, подходящие друг другу идеально, наконец-то слились воедино.

Тут Гарри коснулся его члена и мысли Драко унеслись куда-то в космос. То, что делал с ним его муж было необычно прекрасным. Казалось это не теплые руки и не умелые губы, а сама душа Гарри ласкает душу Драко. Руки Малфоя задрожали, подломились в локтях и он обессилено упал на кровать, позволяя Гарри делать с ним все, что тот пожелает. Новые и новые волны палящего удовольствия накатывали на Драко, с каждым разом подбираясь все ближе к средоточию его блаженства. Уже не в силах сдерживать себя, он выгнулся и кончил, выкрикивая имя Гарри.

Когда Драко пришел в себя, он увидел, что рядом лежит полностью обнаженный муж, загадочно и нежно улыбаясь. Пальцы Гарри бессмысленно теребили локон Драко, то накручивая его, то распуская и поглаживая, словно драгоценный шелк.

- Долго я был в отключке?

- Да, не очень, минут пять.

- М-м-м… Как же приятно! - Драко с наслаждением потянулся на простынях, чувствуя на спине руки Гарри, помогающие ему получше вытянуться. Муркнув, словно сытый котенок, Драко перевернулся на живот и посмотрел на мужа шальными от счастья глазами. Гарри продолжал гладить его по спине. Когда его пальцы задевали чувствительную поясницу, по телу бежали сотни щекотных мурашек, посылавших теплые волны удовольствия в мозг. Чувствуя, что снова заводится, Драко потянулся с поцелуем к мужу. Его встретили нежные, благодарные губы, немедленно ответившие на ласку. Чтобы было удобнее целовать своего невероятно податливого и разнеженного супруга, Драко лег на него сверху, удобно устроившись между ног.

Реакция на нежные и шаловливые поцелуи обозначилась немедленно. Гарри вскоре начал задыхаться и постанывать, потираясь о Драко бедрами, чем привел того в восторг. Он уже было хотел спуститься с поцелуями ниже, как Гарри тихо и серьезно сказал:

- Драко, я хочу, чтобы мы сделали это сегодня.

- Хорошо, как скажешь! Я рад, что ты наконец-то решился. У меня это будет впервые, так что просто будь осторожнее, хорошо? - Драко сам не знал, зачем он это сказал, видимо все же немного опасался той боли, которая непременно возникнет. Ответ Гарри безмерно удивил и поразил его:

- Я хочу, чтобы ты сделал это со мной, - щеки Гарри мило зарделись, но Драко был слишком ошеломлен, чтобы заметить это.

- Что? Но… Гарри… А как же…

- Я хочу чтобы эта ночь стерла весь тот ужас, - перебил его Гарри, - бывший ранее в моей жизни. Словно никогда этого не было. Словно ты - первый мой любимый мужчина и никого не было до тебя.

-Но, любимый…

- Просто сделай, как я прошу. Поверь я знаю на что иду. Я хочу стать твоим навсегда. Пожалуйста, Драко!

Что-то дрогнуло в его глазах и блондин понял, что сделает что угодно, только бы никогда не заставлять Гарри просить его. Только бы не видеть этих отчаянных слез, дрожащих в его глазах. Он не говоря ни слова втянул любимого в долгий умопомрачительный поцелуй, заставляя забыть его о просьбе, о том, что должно произойти, обо всем на свете, кроме нежных губ и умелых рук супруга. Поттер полностью расслабился, доверился мужу, отдался на волю его воображения.

Драко же судорожно вспоминал все то, что ему удалось изучить в библиотеке Дома на эту тему. Он всегда думал, что это Гарри будет ведущим в их паре и читал книги в основном из любопытства, чтобы знать к чему следует быть готовым. А теперь пытался поставить себя на роль доминирующего партнера. Хорошо, что у него хорошая память и неплохое воображение. Когда он читал откровенные сценки, то очень четко представлял себе это действо въяве. Наконец более-менее сообразив, что делать дальше, Драко мысленно помянул Мерлина и начал выцеловывать длинную дорожку вниз, к груди Гарри.

Он долго и умело играл с сосками, заставляя Гарри извиваться под ним и бессвязно о чем-то умолять. Драко улыбнулся и сжал ладонями бедра мужа. Он отлично знал, что это еще больше распалит его. И точно - Гарри выгнулся, требуя уделить этому месту хоть чуточку внимания еще. Раздался низкий, вибрирующий стон, который свел Драко с ума и он почти грубо впился поцелуем в бедро Гарри. Еще один стон и сладкая судорога. Пока он приходил в себя, Драко уже ласкал языком и руками его мошонку, нежно и осторожно оттягивая яички, так чтобы Гарри не чувствовал боли, а только сладость откровенной ласки.

Драко нежно взял член мужа в рот. Стараясь не увлекаться процессом слишком сильно - тому еще только предстояла страстная, полная новых экспериментов ночь и он не должен был кончить раньше времени. Драко спустился чуть ниже и начал облизывать Гарри, стараясь задевать при этом плотное колечко мышц. Так он пытался приучить любимого к необычным и новым ощущениям и не испугать его слишком рьяным напором.

Поттер уже не отдавал себе отчета что с ним происходил. Он горел негасимым пламенем в опытных руках супруга, умирал каждый раз, когда тот отстранялся на секунду, и снова воскресал под страстным поцелуями и нежным умелым языком. Гарри хотел уже только одного, чтобы это или прекратилось… хотя нет! Ни в коем случае не прекращать! Только продолжать! Еще и еще взмывать в поднебесье на этих качелях сладострастия! И он даже не почувствовал тот момент, когда скользкий от смазки палец Драко проник в него. Только стало казаться, что вот-вот мир взорвется миллионом разноцветных брызг! Губы Драко не давали ему времени опомниться и понять когда же к первому пальцу присоединился второй, а за ним и третий.

Тут Драко случайно задел какую-то точку и Гарри словно подбросило, по его телу прошла долгая и сладкая дрожь. О! Неужели он с первого раза нашел простату?! Стараясь повторить это же движение пальцев, Драко снова увидел исказившееся от наслаждения лицосупруга и выгнувшееся дугой тело. Гарри разметался по кровати, умоляя сам не зная о чем. Блондин положил его ноги себе на плечи, не прекращая при этом потирать маленький, плотный, чуть ребристый бугорок плоти, заставляя Гарри раз за разом вздрагивать от пронзающего его наслаждения. Драко даже немного позавидовал мужу - тому так явно это нравилось, что становилось обидно за обделенного себя.

Когда Малфой почувствовал, что вход Гарри достаточно растянут, чтобы принять его, то осторожно убрал пальцы из тела мужа. Когда его щедро смазанный смазкой член уперся в плотное разработанное колечко мускулов, глаза Гарри испуганно расширились и он в панике уставился на Драко.

- Гарри, любимый, это я. Не бойся. Я остановлюсь сразу, как только ты скажешь. Я не причиню тебе боли, - Драко продолжал бормотать разные милые глупости, успокаивая любимого тембром своего голоса. А тем временем его сознание скользнуло к Гарри и он взял себе добрую толику тревоги и страха, что плескался сейчас в глазах супруга. Он поглаживал ноги Гарри на своих плечах, целовал его нежную кожу, терся о нее щекой и не отпускал ни на мгновение взгляд мужа. Он видел как постепенно паника отступила и снова пришло доверие. Все еще глядя в зеленые омуты мужа, Драко чуть сильнее толкнулся в него. И сразу же утянул в себя мгновенную вспышку боли и страха. Гарри выдохнул и окончательно расслабился. Плавно и медленно, Драко вошел в тело мужа и остановился, давая тому привыкнуть к первым неприятным ощущениям. Благодаря тому, что он не отпускал сознание Гарри ни на миг, он мог чувствовать малейший нюанс его ощущений.

Внезапно Драко пришло в голову дать Гарри почувствовать то, что он чувствует сейчас сам. Чуть сильнее сосредоточившись на своих ощущениях, он направил их в сознание Гарри. И увидел как тот едва не задохнулся от новых, незнакомых ощущений. Драко показал ему то, что чувствует и вдруг понял, что начинает терять над собой контроль. Только сейчас, когда он чуть отпустил вожжи, почувствовал какое на самом деле это блаженство - обладать любимым человеком целиком и полностью. Волны горячего наслаждения усилились, когда мышцы Гарри чуть сократились и снова расслабились. Повинуясь инстинктам, Драко подался назад и снова вошел в мужа. Ощущения накрыли его с головой, унося в неведомое. Понимая, что если не соберется, то немедленно кончит, Драко как мог, сосредоточился и снова посмотрел на Гарри. И он не увидел больше в глазах любимого ни боли, ни страха, только нетерпеливое ожидание продолжения.

Драко снова проник в сознание мужа и сосредоточился только на его ощущениях, стараясь не обращать внимания на свои. Он видел как с каждым новым толчком, Гарри начинает входить во вкус и ему это начинает нравиться. Драко чуть изменил угол и почувствовал как тело Гарри пронзила ослепительная молния наслаждения - он снова задел простату. Стараясь повторить то, что он только что сделал, Драко раз за разом задевал чувствительную точку, заставляющую Гарри выгибаться и стонать. Стараясь не думать о том, какие ощущения дарит ему содрогающееся тело мужа, Драко постепенно ускорялся. Снова и снова брал своего любимого, получая взамен гораздо больше, чем давал. Благодаря своему дару, он чувствовал, что еще мгновение и Гарри кончит. Он чувствовал как муж все ближе и ближе к самому сильному оргазму в своей жизни. И Драко был уже не силах сдерживаться и потерялся в ощущениях, которые дарил ему муж и которые он сам дарил Гарри. Двойное слепящее наслаждение окрыляло, уносило все дальше и дальше от реальности. Острый пронзающий душу и тело оргазм потряс обоих.

Глава 51.

Несмотря на все грядущие неприятности, обитатели Дома готовились к предстоящему рождественскому балу. Хоззи, впервые оказавшийся в таком многочисленном окружении мающихся без дела помощников, сначала не мог придумать всем задания. Но эту робость он успешно преодолел и уже «добровольные» помощники взвыли от объема предстоящей работы.

А сделать нужно было очень многое. Во-первых: украсить бальный зал. Тут Марси проявила себя выдающимся дизайнером и вскоре зал по убранству напоминал Версальский дворец. Пантера с помощью Грегори нашла в библиотеке альбомы и выбрала несколько интерьеров, но и сюда она привнесла свое. Зал был великолепен, но тем не менее очень уютен.

Во-вторых, нужно было найти дерево заменяющее ель. Эту часть хлопот взяли на себя Гарри и Драко. Правда пока они так и не придумали ничего умнее, чем трансфигурировать пальму. Но пальма никак не хотела начинать пахнуть хвоей, хотя и ощетинивалась инейно-зелеными иголочками. Грегори предложил опрыскать «елку» хвойным ароматизатором, но радости такое дерево никому не доставляло. Наконец рассердившийся Поттер начал выпытывать у пантеры:

- Марси, как вы раньше-то обходились без елки?

- А мы и не замечали Рождества… Это был единственный день, когда мы вспоминали как выглядим. Дамы в основном только и делали, что переодевались и сооружали друг другу новые прически. Мужчины пили коньяк и курили сигары. Кто-то шел купаться к морю, кто-то зарывался с головой в книги, как Деметрий. Некоторые принимали ванны и делали друг другу массаж. Ну, а некоторые… - тут Марси осеклась и Гарри был готов поклясться, что будь она человеком, то густо покраснела бы.

- Ну продолжай, мне становится все интереснее! - подзадорил ее Поттер. Драко подошел поближе.

- Вообщем… ну, как сказать… Ну-у-у, некоторые занимались сексом, - Марси окончательно смутилась и сделала попытку улизнуть от разговора.

Но тут вмешался Грегори:

- Да чего там стесняться? Тут иногда такой Содом и Гоморра начинались, что я поражался, как этот Остров еще не канул в океан, при таком-то распутстве! Ты вот, Гарри, стесняешься при всех поцеловать Драко в щечку, а будь ты на одной из таких вечеринок, то умер бы от приступа стыдливости!

- Да неужели?! Прикольно! Значит у вас тут в сочельник массовые оргии? - рассмеялся Драко, глядя как уже Гарри смущается. - Поттер, а давай останемся и понаблюдаем? Это же надо! Люди после годового воздержания! Должно быть им и вправду сильно хочется! - Малфой едва успел поймать за руку покрасневшего мужа. - Ну и в кого ты у меня такой стеснительный? Ну подумаешь, у некоторых планку сносит, - тут Драко притянул Гарри поближе и шепнул на ушко, - как у тебя сегодня ночью. Я думал ты меня…

Гарри чересчур громко закашлялся, опасаясь, что Марси, навострившая ушки, и понимающе ухмыляющийся Грегори могут услышать окончание фразы мужа. Да… вчера они конечно зажгли… Глаза Поттера заволокло дымкой воспоминаний, а по телу пробежала короткая сладкая дрожь. Он сжал руку Драко в своей и потащил смеющегося блондина в направлении их общей спальни.

* * *

Спустя несколько часов блаженно улыбающийся Поттер пил чай в общей гостиной. Тут же были Марси и Деметрий, вполголоса о чем-то переговаривающиеся. Гарри было так хорошо. Его друзья рядом. Его любимый каждую ночь шепчет ему такие жаркие признания, что не будь они в постели, Гарри точно сгорел бы от смущения. Скоро Рождество. Тут молодой человек вспомнил свое самое счастливое Рождество - в Хогвартсе, на первом курсе. Впервые в жизни он тогда получил подарки, ел праздничный ужин и на законных основаниях любовался гигантской елью в Большом зале. Запах домашнего печенья, мандаринов и свежей хвои так явственно закружился в воздухе, что Гарри закрыл глаза и мысленно представил себе гордую северную красавицу в гостиной.

Рядом охнула Марси и вдруг аромат хвои действительно коснулся его ноздрей. Гарри открыл глаза и онемел от счастья: напротив него стояла самая красивая елка, которую он когда-либо видел в жизни. Она была без игрушек и гирлянд, но надо сказать, она не нуждалась в них. Тяжелые смолистые шишки тянули пушистые ветви вниз. Словно взамен стеклянных шариков на ветвях сидели оторопевшие снегири и синички. Важный клест невозмутимо начал ковырять шишку, как только осмотрелся вокруг. Из-под нижнего густого яруса ветвей робко высунулась и тут же спряталась мордочка зайца-беляка. Постепенно придя в себя, лесные гости, сначала неуверенно, потом все смелее и громче, начали перекличку. Вскоре в гостиной стоял птичий щебет. Когда ель отогрелась и на ее ветвях растаяли последние снежинки, комната пропиталась непередаваемым запахом свежести и хвои.

В гостиную, тихонько переговариваясь и посмеиваясь вошли Грегори и Драко. Стоило им завидеть дерево и услышать веселый птичий гомон, как они замерли, пораженные. Юноша и ворон прошли за стол и присоединились к остальным. Некоторое время все просто любовались настоящей зимней сказкой, но когда птицы совсем перестали их бояться и начали свободно летать по комнате, Драко шепотом спросил:

- Как вам удалось так здорово трансфигурировать пальму? И такая грамотная иллюзия птиц и запаха! Великолепно! МакГонагалл точно поставила бы «Превосходно»!

- Это не иллюзия, - так же шепотом ответила Марси, - это Гарри наколдовал. Тут еще и заяц есть! Мы сидели, никого не трогали и вдруг бац! - елка! Только не спрашивай как он это сделал. Похоже он сам еще в шоке.

Все посмотрели на Гарри и заулыбались - у того было такое восхищенно-потрясенное лицо, что так и хотелось дать ему конфетку и сказать, что это от Санты. Драко смотрел на своего мужа и вдруг понял, что все самые яркие события в его жизни всегда были связаны с Гарри. Первая досада, первая ненависть, первая любовь и снова ненависть. А теперь вот самые счастливые дни - и снова их ему дарит Гарри.

«Господи! Как же я люблю тебя, мое гриффиндорское недоразумение!» - подумал Драко и его сердце сжалось от счастья.

* * *

Ель было решено перенести в Бальный зал, а трансфигурированные пальмы расставить по всему дому. Когда Гарри приподнял елку Вингардиум Левиоса, то под ней обнаружились какие-то свертки. Пришлось снова отпустить дерево на пол.

Заяц уже перестал бояться людей и неловко прыгал по гостиной, но когда все сгрудились вокруг свертков, вернулся. Стоило только Марси или Грегори потянуться за свертком, как заяц начинал сердито лопотать и барабанить по полу задними лапами.

- Ты чего? - спросила у зайца Марси, когда ей досталось по лапе от ушастого, стоило пантере подтолкнуть сверток к себе. - Будешь драться, я тебя съем! - хищно ощерилась черная кошка. Заяц словно понял, прижал уши, но лопотать не перестал.

- Марси, он говорит, что его назначили хранителем подарков и открывать их до Рождества ни в коем случае нельзя, - перевел с заячьего на английский Драко.

- Это уже ни в какие ворота не лезет! Кто же так рано про подарки рассказывает? Я же умру от любопытства! Моим родителям приходилось прятать подарки от меня у бабушки, чтобы я их раньше времени не нашла… Кстати! А от кого подарки-то? - только сейчас задалась этим вопросом пантера.

- Ну, наверное от того, кто сюда эту елку наколдовал и зайца этого нахального, - давясь от смеха предположил Грегори. - Гарри, а ну-ка расскажи нам, как тебе это удалось?

Все опять посмотрели на ошарашенного Поттера.

- Я не знаю! Правда не знаю! Когда это все получилось я думал обо всех вас. О том, что так здорово иметь друзей. Вспоминал свое самое первое настоящее Рождество в Хогвартсе, свои самые первые подарки в жизни. Но я совсем не думал о зайцах и птичках! Честное Мерлиново! Хотя надо признать меня уже не первый день занимают мысли о том, что вам подарить на Рождество… Но зайца я главным не назначал! - Гарри так оправдывался, что все не выдержали и дружно расхохотались.

Заяц от шума сжался в комочек и прижал ушки к спине, но с места не сдвинулся, бдительно присматривая за свертками. Когда все отсмеялись, было решено отнести подарки в комнату Гарри и Драко, чтобы у остальных не было соблазна открыть их раньше.

Драко сложил все свертки в стопку, свистнул зайца и направился к выходу из гостиной. Заяц что-то ему рассказывал, прищелкивая и попискивая. Драко внимательно слушал и следил, чтобы подарки не рассыпались. Так они и скрылись вдвоем - человек, нагруженный кипой разноцветных свертков и заяц, смешно подпрыгивающий и взмахивающий куцым пушистым хвостиком.

Оставшиеся в гостиной снова переглянулись и заговорщицки друг другу улыбнулись - интересно, хватит ли у блондина силы воли не развернуть свой подарок, а зайцу достойно завершить свою миссию, не опасаясь быть сваренным на ужин? Хотя Драко давно уже убежденный вегетарианец, но вдруг соблазн будет слишком велик? Гарри снова начал левитировать елку в Бальный зал. Других сюрпризов в этот день уже не было.

* * *

Потягиваясь и жмурясь от солнца, Драко нежился в кровати. Рядом, уткнувшись носом в плечо, похрапывал Поттер. Его влажное дыхание то холодило, то обжигало голую кожу. Тут что-то еще коснулось Драко. Потом снова и еще раз. Затем на него словно начали сыпаться прохладные и пушистые снежинки. Драко недоумевающе открыл глаза.

Прямо из-под полога на него падали крупные фигурные звездочки. Касаясь кожи, они сразу таяли, делая ее не мокрой, а перламутрово-блестящей. Драко попытался понять откуда взялось это явление природы, но тут снизу начал лопотать заяц Санта, как прозвали его все жители Дома. И это лопотание подозрительно смахивало на рождественский гимн.

- О, Боже! Гарри! Проснись! - когда Поттер недовольно заворчал и попытался скрыться под подушкой, Драко сгреб с простыни нерастаявшие снежинки в горсть и быстро растер холодные звездочки по спине мужа. Как и следовало ожидать тот сразу проснулся и начал орать.

- А-а-а-а!!! Драко! Ну что за свинство! Зачем ты меня разбудил? Ты же знаешь, что я люблю подольше поваляться в кровати! Изверг! - зеленые глаза метали молнии, но зато в них не было ни грамма сна!

- С Рождеством, любимый! - выпалил Малфой и кинулся целовать оторопевшего супруга. Гарри недолго, секунд пять-десять, приходил в себя. А потом активно включился в нежный поцелуй, делая его все более и более страстным.

- Тебя тоже, изверг мой любимый! - сказал Гарри, когда отдышался.

Тут в комнату раздался громкий дробный стук.

- Эй вы, лежебоки! Немедленно открывайте и отдавайте мне мой подарок! А то я за себя не отвечаю! - голос Марси подрагивал от радости и предвкушения. - Даю вам двадцать секунд, чтобы одеться! Потом вхожу без предупреждения!

- И я тоже! - раздался голос Грегори. - С Рождеством, любимая! - раздался характерный звук поцелуя. - Нет, дорогая, вот войдем и отдам! А ну-ка, убери ручки!

«Ручки!» - одновременно пронеслось в голове у Гарри и Драко. Они совсем забыли, что на Рождество Марси, Грегори и Деметрий станут людьми! Ну, не совсем забыли, но юноши так привыкли видеть своих друзей в облике животных, что не представляли их в другой ипостаси. Судорожно пытаясь попасть рукой в рукав халата, Гарри уже шел к двери. Драко подпрыгивал на одной ноге, пытаясь быстренько надеть домашние брюки. Наконец ему это удалось и блондин схватился за футболку.

Гарри уже открыл двери и радостно приветствовал гостей. Драко стало обидно, что Гарри не дождался его и он быстро просунул голову в узкую горловину футболки. Путаясь в рукавах, Малфой обернулся и застыл, так и не закончив одеваться.

В комнату как раз мягкой походкой пантеры вошла нимфа. Стройную фигурку девушки скрадывал тяжелый парчовый халат. Длинные каштановые волосы были заплетены в простую косу и спускались до бедер. Огромные шоколадные глаза в упор смотрели на замершего Драко. Дивное видение мило улыбнулось и сказало голосом Марси:

- С Рождеством, Драко!

Девушка подошла к нему и нежно чмокнула парня в нос. Потом рассмеялась своим серебристо-колокольчиковым смехом и помогла Драко переодеть футболку - тот в спешке натянул ее наизнанку, да еще и задом наперед!

Когда Драко наконец был одет правильно, он смог проговорить:

- С Рождеством, Марси! Ты такая красивая! - девушка радостно рассмеялась. Тут Малфой услышал наиграно ревнующий голос Грегори:

- Драко! Ты там поосторожнее! А то мы с Гарри начнем вас ревновать!

Оторопевший Малфой потрясенно разглядывал высокого, огромного словно медведь мужчину с густой черной бородой и поседевшими висками. Грегори тоже был одет в длинный черный халат. Поверх него, на широкой и толстой цепи висело огромное распятие со следами отрекошетившей пули, той самой, которая когда-то давно чуть не убила Грегори.

Драко подошел к другу и крепко обнял его.

- С Рождеством, Грегори! Пусть даже оно не твое родное, но мы тебя потом еще раз с православным Рождеством поздравим! Я так рад тебя видеть! - Драко посмотрел в суровое худое лицо мужчины и увидел как непривычные улыбаться губы раздвинулись в теплой улыбке. Грегори окинул Драко отеческим взором и сказал:

- С Рождеством, Драко! Я так рад обнять тебя по-настоящему! - он снова притянул к себе парня, сжав в медвежьих объятиях. - А ты не такой уж и высокий, как оказывается!

- Это ты вдруг вытянулся, черный ворон, - поддел его Драко. - Когда ты был поменьше я мог тебя под мышкой носить!

- А мне осталось хоть немного ваших объятий или все уже разобрали? - в дверях стоял улыбающийся Деметрий.

Он оказался высоким, стройным мужчиной с копной тугих кудряшек. Казалось кто-то взял пучки соломы и свернул их в красивые блестящие локоны. Деметрий облачился в белую тунику и легкие сандалии. В руках он уже держал пару книг. Пухлые губы, румяные щеки, серые глаза, прямой нос - Деметрий казался ожившим воплощением бога Аполлона.

Первым его приветствовал Гарри. Не обращая внимания на церемонный поклон Деметрия, он сгреб его в охапку и крепко обнял. Когда Гарри отпустил немного ошалевшего от такого бурного проявления чувств Деметрия, на того налетели с двух сторон Марси и Драко. Но недовольный писк зайца Санты заставил всех вспомнить о подарках.

Было решено сесть прямо на пол на большую пушистую шкуру перед камином. Драко потянулся и достал из-под кровати кучу свертков от Гарри и от себя и начал раздавать подарки, сверяясь с именем на упаковке. Потом Марси, Грегори и Деметрий тоже выудили невесть откуда свои свертки и начали их раздаривать. Иногда у кого-то оказывался чужой подарок и «похититель» громко требовал поцелуй в уплату выкупа. Когда все наконец успокоились, началась самая приятная часть церемонии - срывание упаковки!

Со всех сторон слышалось шуршание бумагой и после удивленные и радостные вскрики.

- О, Боже, Грегори, любимый, спасибо! Мне так приятно! Великолепная брошь! Как ты узнал, что я люблю фиалки?

- А-а-а!!! Гарри! Какая же ты прелесть! Я уверена, что никому не говорила о том, что люблю Баха! Надо же! У меня есть своя собственная музыкальная шкатулка!

- Марси, видишь буквы на крышке? Стоит тебе набрать имя автора или название композиции, или просто описать свое настроение, как ты получишь полный список мелодий. А еще видишь эти штучки на проводках? Их можно вставить в уши и слушать музыку в одиночестве, не мешая окружающим.

- Гарри, солнышко, спасибо! - восхищенно проговорила Марси и в комнате тут же зазвучали первые аккорды знаменитой «Шутки» Баха. Вскрытие подарков пошло еще веселее.

В итоге Марси, помимо брошки от Грегори и музыкальной шкатулки от Гарри, стала счастливой обладательницей набора косметики от Драко и книги по тантрическому сексу от Деметрия.

Гарри подарили: Марси - золотую подвеску в виде змейки, Грегори - игрушечных чертика и ангелочка, удивительно похожих на самого Гарри и Драко. Куколки взлетели, уселись на правое и левое плечи Поттера и начали наперебой ему советовать как нужно открывать следующий подарок, чтобы не попасть в ад или в рай. Фигурки так усердно ссорились, что вскоре оставили своего нового хозяина и полетели выяснять отношения в более уединенное место. Деметрий подарил старинную амфору с вином.

Такую же, но поменьше, грек подарил Драко, сказав, что там находится магическое мумие. Как и обычное, оно помогало от болезней тела, но еще и исцеляло душу. Драко слышал о таком, но считал, что магическое мумие - не более чем легенда. Он немедленно откупорил амфору и сунул туда нос. По комнате разлился странный, ни на что не похожий запах и Марси расчихалась. Драко сразу закрыл крышку, сказав, что исследует вещество позднее и раскрыл сверток Марси. Ее подарком оказался странный ножичек.

- Это самый прочный металл на свете, он никогда не стачивается. Им можно разрезать даже шкуру дракона, - пояснила девушка.

- А для чего на рукоятке эти кисточки? - спросил Гарри, внимательно разглядывая нож в руках у Драко. - Не для красоты же?

- Драко, дай мне его на секунду, - Марси осторожно взяла свой подарок и чиркнула лезвием по ладони. Все дружно ахнули и попытались отобрать у девушки опасную игрушку, но Марси перевернула нож и провела по кровоточащей ране кисточками с рукоятки. Кровь моментально перестала течь, а порез удивительно быстро затянулся. Еще раз проведя по ранке рукояткой ножа Марси показала всем чистую ладонь без следа пореза или стянувшегося шва. - Это для того, чтобы ты не тратил свою энергию на лечение. Еще удобно тем, что никто никогда и никакими способами не сможет засечь применение магии. Не знаю точно как, но этот нож лечит сам, не прибегая к заимствованию магии извне. Лезвие лечит и обеззараживает рану, даже если само ее причиняет. Например, у моего отца начиналось заражение крови - он поранился на охоте и не признавался маме в этом - когда он уже не мог ходить, мама достала такой же нож и разрезала почерневшую, вздувшуюся ногу. Хлынула кровь, но все мы тут же увидели, как кожа вокруг раны начала стремительно светлеть. Потом вся зараженная кровь вышла и мама залечила рану. Так даже и шрамика не осталось! Кстати, маггловские врачи подсматривали за нашими целителями и взяли себе на вооружение кровопускание. Иногда это даже помогало, но редко - у них же не было таких ножей!

- Марси, золотко, спасибо! Это очень ценный подарок! Откуда он у тебя?

Девушка погрустнела и опустила глаза.

- Этот нож должен был стать свадебным подарком моему жениху Меркуцио, но он так и не получил его…

Грегори властно притянул Марси к себе и поцеловал в макушку.

- Не переживай. Все что случилось, должно было произойти. Нельзя жить прошлым, ты же сама знаешь!

Марси смущенно улыбнулась, устраиваясь поудобнее в теплых объятиях Грегори.

- Извините, я не хотела портить вам праздник.

- Марси, перестань! Мы все понимаем! Ты лучше посмотри, что мне Гарри подарил! - Деметрий похвастался орлиным Самопишущим Пером. - Надо же! В наше время это было огромной редкостью! Спасибо, Гарри!

- Да, ладно, что ты!

Грегори оказался владельцем такого же пера, правда оно было сделано в виде вороньего.

- Чтобы не забывал кто ты! - подмигнул ему Гарри.

Деметрий и Грегори хвастались друг перед другом своими подарками. Марси подарила им по волшебному хронометру, Драко по блокноту с нескончаемым запасом чистых листов. А друг другу ворон и жеребец подарили по альбому с иллюстрациями. Один, с видами на оливковые рощи и античные храмы - для Деметрия, а другой, с заснеженными пейзажами и весенними березками - для Грегори. Несмотря на общую похожесть подарков, мужчины радостно перебирали каждый свои, сравнивая у кого лучше, красивее или больше функций. В итоге оказалась общая ничья, а остальные здорово повеселились в процессе сравнивая.

Незаметно подошло время завтрака и гости отправились переодеваться. За ними попрыгал честно выполнивший свое задание заяц Санта.

И вот они остались наедине. Гарри посмотрел на Драко, протянул тому руку и потянул к кровати. Усадил мужа, игнорируя предвкушающе вспыхнувшие глаза и потянулся к подушке. Достал маленький толстый альбом в кожаном переплете и молча протянул Драко.

Малфой нервно сглотнул и нерешительно открыл свой подарок. Его глаза удивленно расширились и он выдохнул:

- Не может быть! Откуда это у тебя?!

Глава 52.

Драко смотрел на первую фотографию и не веря своим глазам гладил глянцевую поверхность пальцами. С фотокарточки на него смотрел маленький светловолосый мальчик с зачесанными назад волосами. Серые глаза внимательно смотрели на человека, видимо державшего камеру. Он стоял на низкой скамеечке, а мадам Малкин подгоняла новую школьную мантию по размеру. Фотография была обычной маггловской, зато цветной.

- Откуда?.. Как?.. - Драко не мог вымолвить ни слова, глядя на себя одиннадцатилетнего.

- Это мое самое первое воспоминание о тебе. Ты был первым ребенком-волшебником, которого я встретил, с кем заговорил. Хотя надо признать, ты тогда здорово смутил меня. Спрашивал о квиддиче и моих родителях, а я понятия не имел что нужно отвечать. Переверни страницу.

Драко послушался и увидел себя в окружении Кребба и Гойла у дверей купе Хогвартс-Экспресс. Мальчик на фото в упор смотрел в глаза и казалось, что сейчас высокомерно хмыкнет и сложит руки на груди в пренебрежительном жесте.

Следующая фотография запечатлела Драко на табурете в Распределяющей Шляпе. Рядом стояла профессор МакГонагалл со списком в руках.

Все остальные фотографии также показывали маленького блондина, но ни разу не встретился снимок, где Драко был бы в смешном виде. Казалось Гарри собрал здесь только самые приятные воспоминания о Драко, хотя в школе таких воспоминаний не должно было быть.

- Но как ты смог?

- Это наш с Хоззи тебе подарок. Я воспользовался мыслесливом в кабинете, а Хоззи подсказал, как можно мои воспоминания перенести на бумагу. Так что это можно назвать прорывом в колдографии. Если бы у нас было побольше времени, я возможно нашел бы способ заставить фото двигаться.

- Ты что, Гарри! Это самый прекрасный подарок в моей жизни.

Драко гладил свои фотографии и кадр за кадром рассматривал свою жизнь в Хогвартсе. Видел, как начал расти и взрослеть. Он перевернул еще одну страничку и замер - Драко видел себя в отражении забрызганного зеркала, а сзади, шокированный слезами юного слизеринца стоял Гарри Поттер, сжимая в руках волшебную палочку. Драко никогда не видел себя настолько несчастным и разочарованным. Это было так странно.

- После этого наши отношения вышли на новый уровень, - шепнул ему Гарри, зарываясь носом в волосы Драко.

- Я помню, - грустно улыбаясь сказал Малфой. - После нашей дуэли я четко осознал твою ненависть, возведенную в абсолют.

Драко перевернул еще одну страничку и у него снова перехватило дыхание. Он опять видел отражение в зеркале. Но это был совсем другой кадр - на ней Гарри обнимал его сзади и положив голову на плечо, влюблено смотрел Драко в глаза. У них в руках были зубные щетки, а нос Драко оказался перемазан зубной пастой, но каким счастьем светились серые глаза!

Драко откинулся назад, в объятия мужа и продолжил рассматривать альбом. Теперь все фотографии шли в творческом беспорядке, иногда бессистемно, иногда как бы противопоставляясь друг другу, как те две с отражением в зеркале.

За всю его жизнь у Драко не было столько фотографий. Обычно его снимали на торжественных ужинах, куда приглашалась пресса или для модели для художника. Родители не считали нужным фиксировать каждый шаг своего отпрыска.

Зато Гарри подарил ему детство и юность. А еще он воплотил в фотографиях историю. Историю их любви и ненависти. Это был самый ценный подарок для Драко.

Когда фотографии кончились, Малфой благоговейно закрыл альбом и прижал его к груди, поглаживая обложку.

- Спасибо, родной. Это самый лучший подарок, который ты только мог придумать!

Драко запрокинул голову и сразу почувствовал на своих губах губы Гарри. Благодарный поцелуй получился удивительно нежным и чувственным, но перерасти в нечто большее ему не дал смущенный голос Хоззи:

- Извините, что вмешиваюсь, но начали прибывать гости. Через пятнадцать минут будет подан завтрак.

* * *

Через двадцать минут Гарри и Драко стояли перед дверями в гостиную и держались за руки. В комнате слышались голоса, смех и звон приборов.

- Нам обязательно там присутствовать? - жалобно спросил Гарри. - Ты же знаешь как я не люблю подобные сборища. Может убежим?

- Не могу поверить, что Герой магической Британии и Избранный так дрожит перед кучкой каких-то ходячих древностей, - поддел Гарри Малфой. - Не переживай, Поттер. У Темного Лорда было в десятки раз больше Пожирателей Смерти, но ты не боялся их ни по одиночке, ни всей кучей. Что по сравнению с этим значат тридцать обычных людей, к тому же почти лишенные магии и триста шестьдесят четыре дня в году живущих в шкуре зверей? Ты должен радоваться, что они не разучились разговаривать. К тому же там Марси, Грегори и Деметрий. Самые уважаемые люди Острова на нашей стороне.

- Ну, быстрее начнем, быстрее закончим! - и Гарри потянул на себя дверную ручку.

Двери торжественно раскрылись и шум и разговоры в гостиной сразу смолкли. Гарри и Драко, держась за руки, ступили в комнату. Остановились в центре и осмотрелись, одновременно давая присутствующим возможность разглядеть себя. К ним уже спешила Марси, нежно улыбаясь обоим. За ней важно шел Грегори. Они встали по бокам от молодых людей и Марси чистым и звонким голосом сказала:

- Дамы и господа, разрешите представить вам новых Избранных! Мистер Гарри Поттер, - Гарри почтительно склонил голову, - и мистер Драко Малфой! - Драко повторил жест мужа.

Вокруг раздались сначала несмелые, но все более усиливающиеся аплодисменты. Мужчины и женщины вставали со своих мест и стоя приветствовали новых героев столетия.

Драко окинул гостей взглядом, машинально подмечая всполохи неискренности, зависти и даже ненависти. Казалось только от Марси, Григория и Деметрия исходили волны благожелательности и преданности. Это было страшно неуютным ощущением - осознавать, что такая толпа боится и ненавидит тебя.

- Теперь ты понимаешь, что я чувствую, когда мне приходится бывать на светских мероприятиях? - чуть наклонившись к Драко спросил Гарри. - За яркой оберткой поклонения я всегда чувствовал ненависть, зависть и страх.

- Но почему? Ты же Герой. Ты же всех спас тогда, - недоумевающе спросил Драко. Ему казалось нелепым, что толпа, обожающая Гарри могла в душе бояться его.

- А ты не думал, скольких из них беспокоила мысль, не захочу ли я себе славы второго Лорда? Я для них не был героем. Я был овцой на заклание, выбранной Дамблдором. По сути так это и было. Я тебе потом расскажу, - торопливо закончил Гарри, глядя как к ним приближается высокий худой мужчина с тонкими усиками и бородкой-эспаньолкой.

- О! Рад знакомству с вами, молодые люди! Ваши подвиги у всех на устах! Добиться таких успехов не удавалось никому! Неужели мы можем надеяться, что этот многовековой кошмар вскоре закончится? - казалось этому человеку доставляло удовольствие смущать людей. Драко видел, как некоторые поперхнулись приветственными выкриками, с ненавистью глядя на их собеседника.

- Мальчики, разрешите представить вам дона Хосе Альвареса.

- Очень приятно, - одновременно ответили Драко и Гарри.

По примеру дона Альвареса остальные гости подходили и представлялись. Драко запоминал тех из гостей, от которых шла наибольшая неприязнь. Удивительно! Из всех присутствующих только дон Альварес не испытывал ненависти или страха. От худощавого испанца шла щекотная энергия отстраненного любопытства и холодного интереса, как от ученого-энтомолога, привычно изучающего самых обычных муравьев.

Марси понимающе сжала локоть Драко, стараясь поддержать его. Будучи эмпатом, девушка чувствовала то, что Малфой видел. Гарри с очаровательной улыбкой пожимал руки мужчинам и чуть кокетливо целовал ручки дамам. Последней к ним подошла мать Деметрия - Олимпия. В огромных, чуть выпуклых глазах женщины отражалась мудрость прошедших столетий. Она казалась молодой, но именно этот древний взгляд, придавал ей сходство с античной статуей, гладкой и красивой, но было видно, что прожитые века оставили свой след на мраморе ее кожи.

- Добро пожаловать, молодые люди. Деметрий, представь меня, - строгий взгляд, обращенный на смешавшегося сына сказал больше, чем мог бы поведать сам Деметрий. Похоже Олимпия была той еще стервой. Сын явно побаивался строгой матери.

- Конечно, мама. Гарри, Драко, разрешите представить вам мою мать - Олимпию, - рядом с этой женщиной Деметрий казался провинившимся мальчишкой.

«Неудивительно, что он так погрузился в выдуманный мир книг, при такой-то мамочке!» - подумал Драко. Он отчетливо ощущал исходившую от женщины опасность, но никак не мог расшифровать ее. Если она при столь скромных магических возможностях могла держать ментальный щит такой силы, то страшно предположить какие силы были подвластны ей раньше! Драко инстинктивно поежился под тяжелым взглядом женщины и вдруг на него нахлынули все опасения последних месяцев. Он сразу вспомнил и Беркута, и Демона, и то, что должно случиться в Рождественскую ночь.

Драко сильно сжал руку Гарри, чем вызвал у того недоуменный взгляд, но Поттер ничего не сказал. Драко решил, что ни за что не отпустит мужа от себя дальше, чем на расстояние вытянутой руки.

* * *

Завтрак благополучно завершился и молодые люди, под предлогом, что им надо отдохнуть и переодеться к предстоящему торжеству сбежали в свою комнату. Едва они захлопнули дверь, как Гарри приказал Хоззи:

- Так, Хоззи, сделай все возможное, чтобы никто из новеньких гостей не смог найти нашу комнату. Открой путь только для Марси, Грегори и Деметрия, да и то только тогда, когда они будут одни. Никого не хочу видеть из этого обезьянника!

Гарри обессилено рухнул на кровать и закрыл глаза. Рядом с ним осторожно присел Драко.

- Иди ко мне, - Гарри повалил мужа на кровать, крепко обнимая. - Я думал это никогда не закончится!

Они лежали молча, обнимая друг друга. В этом молчании было гораздо больше смысла, чем в любом содержательном разговоре. Впервые, за все время пребывания в Доме, они чувствовали себя настолько незащищенными. Непонятная тревога заставляла их все крепче смыкать объятия. Драко уже не помнил в какой по счету раз сказал Гарри:

- Чтобы весь вечер не отходил от меня ни на шаг!

- Ревнуешь? - Гарри попытался шуткой разрядить напряженную атмосферу, но ему это не удалось. Драко не был настроен шутить.

- Еще как ревную. Только помни, что есть одна разлучница, которая сможет нас разлучить навсегда.

- Да? Это кто еще? Мне кроме тебя…

- Это смерть, идиот! - весьма нервно перебил мужа Драко. - Только попробуй сунуться куда-нибудь в одиночку! - и вдруг уже совсем другим, потерянным и жалобным голосом продолжил: - Пойми, Гарри, я не смогу без тебя жить. Если с тобой что-то случится, я последую за тобой. Но так как я убью себя сам, то наверняка мы окажемся в разных котлах в аду.

- А чего ты решил, что я буду в аду? - удивился Поттер. - И почему ты думаешь, что сам недостоин рая?

- Потому, что ты будешь клятвопреступником. Ты нарушишь данное мне обещание беречь себя и ни на шаг не отходить, - ответил Драко, игнорируя второй вопрос.

- Да, ладно, Драко! Никогда не думал, что ты можешь быть таким мнительным! Ну, что со мной может случиться? Перестань! Я здесь, рядом с тобой, - Гарри сжал плечо мужа, - и я сам тебя никуда не отпущу! Думаешь я не заметил, как на тебя пялился этот дон Альварес? Помнишь, что про него Марси говорила?

- Нет, а что она говорила?

- Это именно он попал сюда с любовником. С любовником, то есть с мужчиной! А кроме них здесь есть только одна пара геев - это мы с тобой! И не думай, что я отпущу тебя от себя хотя бы на шаг!

- Ревнуешь? - самодовольно спросил Драко.

- Ага, еще как! - Гарри нашел губы Драко и на несколько часов они забыли о том, что в Доме полно людей, мечтающих прикончить их в темной комнате. Радость прикосновений и мелодия страсти вытеснила тревоги и сомнения души.

Глава 53.

Бал был великолепен! Красиво одетые пары кружились в вихре вальса. Женщины смеялись и кокетливо рассматривали из-под опущенных ресниц своих кавалеров. Мужчины были учтивы и услужливы, бережно ведя своих дам в танце.

Марси и Грегори не отходили друг от друга ни на шаг. Одетый во все темное маг восхищенно взирал на девушку в своих объятиях. Марси походила на цветок. Ее легкое воздушное платье удивительно гармонировало с черной мантией Григория. Надо было видеть каким счастьем загорались их глаза, когда они смотрели друг на друга.

Словно предчувствуя, что они могут больше никогда не увидеться в человеческом обличье, эта пара никак не могла насытиться обществом друг друга. Грегори поцеловал кончики пальцев Марси и что-то было в этом жесте такое щемяще-нежное, отчего у Драко перехватило дыхание. Их жесты, их взгляды, осторожные прикосновения, улыбки и смех казались чем-то неправильным! Ну нельзя так смотреть друг на друга! Нельзя навсегда прощаться, едва обретя свое счастье! Молодому человеку стало не по себе. По коже пробежали морозные мурашки и он еще сильнее сжал руку Гарри.

Поттер удивленно посмотрел на своего мужа и в которой раз задался вопросом, почему же Драко так нервничает? Ведь прошла уже большая часть бала. Они рядом, бояться нечего. Кто посмеет нарушить их праздник? Гарри переплел пальцы супруга со своими, чуть сжал их, давая понять «я тут, я с тобой!» и продолжил беседу с Олимпией.

Иногда к ним подходили другие обитатели Острова, но Драко так нервничал, что невольно атмосфера вокруг него становилась отталкивающей и люди, некоторое время пытавшиеся беседовать с ним и Гарри вдруг вспоминали о более важных делах и торопливо извинившись отходили. Только Олимпия чувствовала себя уверено.

- Извините, молодые люди, я покину вас на минутку. Мое вино закончилось, - женщина продемонстрировала свой пустой бокал.

- О, прости, Олимпия, давай я принесу, - вспомнил о хороших манерах Драко.

- Не стоит беспокоиться, дорогой. Мне нужно сказать пару слов своему сыну, - ослепительно улыбнувшись женщина отошла.

Гарри вдруг засмеялся и чуть наклонившись к мужу прошептал:

- Дорогой, не нервничай так! Ты скоро кусаться начнешь.

- И начну! Гарри, давай уйдем? Мне очень не по себе. У меня плохое предчувствие. Я не могу ничего разглядеть в ближайшем будущем. Это плохой знак.

- Драко, не выдумывай! Просто ты нервничаешь из-за того, что вокруг тебя много чужих людей. Я сам чувствую что-то необычное…

- Вот видишь!

- Нет, это другое. Сейчас магия Острова крайне нестабильна. Сам подумай, сегодня единственный день в году, когда все обитатели Острова принимают свое человеческое обличье. Я ощущаю это как бурю вокруг меня. Если впустить ее в себя, то я наверное оглохну - такой «шум» издает покореженная магия Острова. Ты тоже это чувствуешь, вот и беспокоишься. Я так думаю именно поэтому ты не можешь сейчас ничего увидеть - вокруг тебя слишком много бушующей силы, чтобы ты мог удержать хотя бы каплю! - Гарри поцеловал Драко в щеку и ободряюще улыбнулся.

- Но мое видение об этом вечере… Я же тебе рассказывал!

- Даже очень опытные пророки могут ошибаться, а ты у меня еще начинающий, невинный, совсем дитя, - Гарри незаметно для всех положил руку на талию Драко, озорно блеснув глазами, огляделся и вдруг погладил супруга по ягодице.

Малфой задохнулся от возмущения, смешанного с изрядной долей возбуждения. Никогда раньше Гарри не был настолько дерзким!

Но тут вернулась Олимпия с бокалом вина и Драко пришлось отложить заслуженное возмездие на неопределенный срок. Многообещающе сверкнув глазами он отвернулся от Гарри. Тот тихо и счастливо рассмеялся.

- Я чему-то помешала? - Олимпия внимательно оглядела чуть зардевшегося Драко и довольного собой Поттера.

- Нет, что ты! Мы с Драко немного поспорили, - улыбнулся Гарри.

- И кто победил?

- Пока ничья.

- Ну, это пока! - непонятно выразилась Олимпия, но не успели молодые люди осмыслить ее ответ, как она засмеялась и сказала: - Драко, друг мой, разреши мне пригласить тебя на белый танец! Доставь удовольствие старушке!

Олимпия, словно опровергая свои же слова, тряхнула светлыми завитыми волосами и кокетливо улыбнулась. Выглядела она до того невинно и молодо, что Драко нарушил свое же требование не отходить друг от друга ни на шаг и согласился:

- Конечно я вас приглашаю! Окажите мне честь, мадам, - Малфой изящно и с чувством собственного достоинства протянул женщине ладонь.

- Гарри, дорогой, будь добр, возьми мой бокал. Кстати, я еще не успела отпить ни глоточка, так что тебе будет чем занять себя, пока я танцую с твоим партнером, - Олимпия задорно подмигнула Поттеру, - но когда мы закончим, с тебя бокал вина!

Гарри, соглашаясь склонил голову и шутливо отсалютовал Драко и Олимпии бокалом:

- Покажите всем, как умеете танцевать! Я уверен, что лучших партнеров для танцев вам обоим не найти.

Поттер смотрел как Драко легко и изящно повел женщину в танце. Улыбнувшись сам себе, Гарри успел подумать о том, что этот вечер ему чрезвычайно нравится. Тут он отпил из бокала и мир перестал существовать…

* * *

Драко уверенно вел Олимпию. Та была очень довольна своим партнером.

- А Гарри ничуть не покривил душой, сказав, что ты великолепно танцуешь! Драко, ты словно сама музыка! О, Боже! Как давно я не чувствовала себя настолько молодой! Спасибо, мой хороший!

- Олимпия, ты мне льстишь! Я конечно неплохо стою на паркете, но я далек от совершенства, - в противовес своим же словам Драко так самодовольно улыбнулся, что стало понятно - он или шутит, или напрашивается еще на один комплимент.

- Ах, ты проказник! Но знай, я не перестану хвалить тебя, если ты пообещаешь мне еще один танец! И желательно прямо сейчас, пока этот кошмарный японец не опередил тебя!

Драко поднял голову и посмотрел на предмет разговора. У стола с закусками стоял невысокий, коренастый японец в черном элегантном смокинге. Он действительно неотрываясь смотрел на Олимпию.

- Так и быть, я спасу вас, прекрасная дама! Но тогда ты не говори Гарри, что танцуешь гораздо лучше, чем он! - Драко заговорщицки улыбнулся Олимпии и та довольно рассмеялась.

- Это будет наш маленький секрет!

Новый вальс закружил их в своих объятиях. Драко не успел опомниться, как оказалось, что он не менее получаса танцует с Олимпией. Она оказалась удивительно приятным партнером. Женщина так благодарно позволяла себя вести, так умело продолжала его малейшее движение, что Драко чувствовал себя богом вальса.

Он понял, что необходимо сделать перерыв только тогда, когда жажда взяла власть над весельем. Пока они танцевали, Драко забыл даже о своей тревоге, но теперь все его опасения вернулись с утроенной силой.

Гарри нигде не было. Драко обошел весь Бальный зал, через силу приветливо улыбаясь гостям, но супруга не увидел. Тут в хороводе незнакомцев мелькнуло дорогое личико.

- Марси, ты не видела Гарри?

- Он же был с тобой.

- Он куда-то ушел, пока я танцевал с Олимпией.

- Может он в комнате для джентльменов? - спросила Марси, не на шутку обеспокоившись. - Грегори!

Словно из-под земли появился Григорий. Узнав в чем дело, он сразу же пошел в туалетную комнату, по пути ругая Драко:

- Как ты мог оставить его? Ты же сам видел, что может случиться! Драко! Какое безрассудство! Черт побери, вас ни на минуту нельзя оставлять одних! Как малые дети, ей-Богу!

Драко покорно выслушивал Грегори, понимая, что тот ругается именно потому, что беспокоится. Малфой был бы счастлив выслушать и более крепкие словечки, только бы как и прежде сжимать ладонь Гарри в своей руке. Непонятная тревога сразу переросла в панику, стоило им только увидеть, что туалетная комната пуста.

- Ну почему именно сегодня?! - в отчаянии вскрикнул Грегори. - Только в этот день я абсолютно бессилен! Драко! Как только мы найдем Гарри, я вас розгами выдеру, как сидоровых коз!

Драко машинально кивал, не в силах произнести ни слова. Четкое осознание произошедшей непоправимости тяжким грузом давило на плечи.

«Если бы я только не пошел танцевать! Если бы только не оставил его одного так надолго! Кретин! Я настоящий кретин! Стоило кому-то похвалить меня, как я тут же расслабился. Олимпия…»

Он сам не знал, но почему-то все его мысли упорно возвращались к этой женщине. Решив довериться своим инстинктам, Драко бегом кинулся обратно в Бальный зал. Олимпии нигде не было. За ним бежала Марси, пытаясь добиться внятного ответа, но Драко только и мог, что бормотать: «Олимпия, мне нужна Олимпия!»

У самого дальнего окна мелькнул знакомый силуэт и сердце Драко бешено забилось. Олимпия небрежно отмахнулась от Деметрия, который держал ее за локоть и о чем-то расспрашивал. Внезапно она пришла в ярость и вырвалась. Ее светлые глаза потемнели и стали почти черными.

Даже находясь от женщины на порядочном расстоянии Драко узнал этот взгляд. Эти черные, как беззвездная ночь глаза однажды уже взирали на него с другого лица… Чувствуя, как земля уходит из-под ног, Драко внезапно все понял. Он вспомнил то, как не мог даже мельком увидеть ауру этой женщины. Он же еще утром удивился такому сильному ментальному щиту! Удивился и благополучно забыл. Что-то черное и страшное рвалось наружу из самых глубин души. Никогда раньше Драко Малфой не чувствовал такой ярости!

- Ты, Тварь! Где он?!! - страшно закричал Драко.

Музыка моментально стихла. Замершие парочки недоуменно переглядывались. Стало удивительно тихо, только рядом ойкнула Марси и тут же испуганно замолчала.

Олимпия попыталась принять невозмутимый вид и оскорблено вздернула нос, но Драко уже было не остановить. Он подлетел к женщине и схватил ее за плечи. Он чувствовал, как дернулась и затихла Олимпия. Нет, не Олимпия, а тот Демон, что вселился в нее. Драко смотрел в темные глаза Демона и вдруг почувствовал, что тот не может ничего не может противопоставить ему.

Взглянув на женщину другим взглядом, Драко четко увидел сгусток Тьмы, поселившийся в груди жертвы. Он никогда еще не делал этого, он не знал возможно ли сделать то, что он собирался. Он просто чувствовал, что поступает единственно правильно.

Драко потянулся рукой к груди женщины, не отрывая взгляда от ее чернеющих глаз. Демон боялся его! Он был в ужасе! Почувствовав под ладонью тугой комок дрожащей Тьмы, Драко мысленно схватил его в горсть и дернул.

Олимпия страшно закричала, словно раненый зверь, умирающий на кольях, но Драко не чувствовал жалости. Это кричала не женщина. Это кричала и боролась за свою жизнь та Тварь, что как раковая опухоль сидела у нее в груди.

Демон бился и умирал. Но он изо всех сил боролся за свою жизнь. Жизнь, которая ему никогда не принадлежала. Драко четко видел, что питает этого Зверя. Ненависть и Страх плотной волной лились к Демону, подпитывая и воскрешая раз за разом.

Так не пойдет! Драко перехватил комок Ужаса покрепче, провернул и снова дернул, удаляя его словно сорняк. Крик Олимпии резко оборвался и женщина потеряв сознание рухнула на пол.

Марси и Грегори пораженно ахнули - в руках Драко трепыхался и становился все чернее сгусток Мрака.

- Лилит! Тебе посвящаю эту жертву! - на месте Драко стоял не человек. Это был Карающий Ангел. Жестокий и Светлый. Бесстрашный и Безжалостный.

Его слова гулким эхом пронеслись по комнате и вдруг погасли все свечи. Светлое сияние вокруг Драко стало ярче. Дикий, ужасающе тонкий писк, исходящий из ладоней Ангела выбил все стекла в Бальной зале. Люди, не выдержав этого крика падали в обморок.

Вокруг фигуры Ангела завертелся вихрь. Он вращался все быстрее и быстрее, постепенно скрывая Драко. Марси из последних сил пыталась сохранить сознание. Гаснущим зрением она увидела, как сплошная стена воздуха словно взорвалась изнутри. Раздался громкий чавкающий звук и вдруг все стихло. Последнее, что увидела девушка были чьи-то руки у ее лица. Потом пришел Мрак…

Глава 54

Это заключительная глава. Но еще будет эпилог. Так что это не конец.

Гарри шел по какому-то длинному коридору. Окружающее воспринималось как-то странно, словно сквозь тусклое и мутное стекло. Ощущение потери контроля над своим телом и желаниями было незнакомо и непривычно. Будто бы он крепко выпил и смотрел телепередачу. Удивительно реальную телепередачу. Запахи, ощущения, движения собственного тела были ненастоящими, далекими.

Он наверное пытался бы бороться с наваждением, если бы знал, что находится под Империо или другим подавляющем волю заклятии. Но сознание никак не хотело включаться. Мысли текли медленно и тягуче, словно мухи в патоке. Гарри забыл кто он и что делает в лесу. Он даже не помнил, что скопление высоких деревянных штук, с забавно шумящими зелеными отростками называется лесом.

Что-то влекло его вперед, не давая задержаться и подробнее изучить окружающий мир. Он знал, что надо двигаться вперед, а зачем - ему было все равно. Поросшая жесткой травкой тропинка вывела Гарри к круглой поляне, в центре которой стоял черный камень. Около камня стоял человек.

Он был в длинных белых одеждах, от его головы и рук исходило сияние. Кроткие голубые глаза утешали и внушали доверие. Гарри безбоязненно подошел к этому человеку - люди с такими глазами не бывают злыми. Это знание пришло откуда-то из глубин души и прочно заняло мысли юноши.

Ближе этот мужчина казался еще добрее и Гарри поверил ему. Вдруг светлые глаза человека стали печальными, а руки задрожали. Это было так неправильно, что Гарри заговорил, хотя и не догадывался, что умеет:

- Не переживайте, - сказал молодой человек, - все обязательно будет хорошо. У вас что-то случилось? Вот придет мой Драко, - Гарри сам не знал откуда взялось это имя, но был твердо уверен, что это очень хороший человек, раз его накрыло такой теплой и радостной волной счастья, - и он все исправит. Он умеет. Я не помню, откуда я это знаю, но уверен в этом.

Гарри распахнул объятья, чтобы утешить доброго человека. Тот сделал шаг навстречу. В его глазах отразилась самая настоящая мука и сожаление. Что-то было не так и Гарри начал настораживаться. Но человек сам обнял его, крепко прижав к себе. От него исходило тепло и юноша перестал бояться. Вот мужчина отодвинулся и взглянул в его глаза. И тут Гарри внезапно, словно кто-то открыл все шлюзы в подводной лодке, вспомнил все. И все понял.

- Прости меня. Это должно было случиться. Прости…

Острая боль пронзила Гарри Поттера и его мир погрузился во тьму.

* * *

Драко бежал по бесконечным коридорам Дома и пытался позвать Хоззи. Но домовик почему-то молчал. Когда молодой человек хотел свернуть на развилке налево, вдруг хлопнула дверь справа. Драко задумчиво остановился, посмотрел вглубь коридора и снова та же дверь сама собой открылась и хлопнула о косяк. Осторожно, чтобы быть готовым к любой неожиданности, Малфой подошел и заглянул в странную комнату. Там никого не оказалось, но зато открылась и хлопнула следующая по проходу дверь, и около нее зажглись трепетным, испуганным светом свечи в подсвечниках.

Сомнений больше не было - по каким-то причинам Хоззи не мог ответить, но пытался всеми силами помочь мужу своего Хозяина. Драко побежал дальше. Дом вел его, оставляя подсказки в виде хлопающих створок дверей, зажигающихся свечей, падающих предметов. Вскоре Малфой оказался в коридоре, по которому они бежали с Марси, Грегори и Гарри, чтобы спасти змей от Беркута.

Не думая дольше, он побежал по знакомому пути. Вскоре ему начало казаться, что кто-то преследует его. Обернувшись на бегу, он увидел Марси и Грегори, рука об руку спешащих следом. Но ждать было некогда, и Малфой продолжил свой сумасшедший бег. Он забыл о предупреждении Гарри о том, что магия Острова сейчас крайне нестабильна и хаотична, и попытался перекинуться во льва. Получилось только с пятой попытки, и вот по землистому полу сырого узкого прохода пронесся мощный и уверенный в себе зверь.

Но тут вполне ожидаемо перед ним возникла развилка, и лев резко, так, что заныли мускулы, остановился. Куда бежать? Он не имеет права на ошибку! Драко физически ощущал, как уходит время. С каждой секундой грозил сбыться самый страшный кошмар в жизни Малфоя.

Марси, дыша, как загнанная, подбежала, и тут ноги перестали держать, и она упала как подкошенная. Девушка пыталась что-то сказать, но из груди вырывались только сдавленные сиплые звуки. Драко в образе льва недовольно рыкнул и подошел к ней. Положил огромную лапу на грудь девушке, и она, освобожденная от дикой отдышки с помощью Малфоя, смогла наконец произнести:

- Туда, Драко, - показала направо, - там находится поляна из твоего сна, о которой ты говорил. Вчера я решила не ждать больше и пройти по этой развилке. Еще в прошлый раз я уловила запах старой, страшной магии там и пошла проверить догадку. Но я не смогла дойти до самой жертвенной поляны, меня обуял такой первобытный ужас, что я забыла о том, что прежде всего я - человек в образе пантеры, а не дикий напуганный зверь. Я убежала обратно, не помня себя, - девушка судорожно перевела дух. Тут подоспел прихрамывающий Грегори, который подхватил лежащую на полу девушку и устроил ее на своей груди.

Драко оглядел их янтарно-желтыми глазами и рванулся в правую ветвь развилки. Чем ближе он подбегал к выходу из потайного выхода, тем страшнее ему становилось. Дикий страх помимо его воли и разума затопил все существо. Сердце было готово разорваться и выпрыгнуть из груди, лапы немели и подгибались, мысли неслись вскачь - вся его сущность вопила о том, чтобы бежать прочь подальше от этого страшного места. Животная часть анимага выла и скулила, упираясь всеми четырьмя лапами, и тогда Драко перекинулся обратно в человека.

Одежда висела на нем клочьями и сильно мешала бежать. Он сбросил рванье, бывшее когда-то сюртуком и брюками, и помчался вперед почти обнаженный. Но вряд ли это обстоятельство сейчас могло смутить его. После обращения в человека дикий звериный ужас исчез, осталось только легкое беспокойство, но какое оно имело значение?!

Неидеальное человеческое обоняние наконец уловило впереди запах свежей травы и векового леса. Помимо этого, Малфой какими-то глубинными инстинктами ощущал запрет на продолжение пути, и тогда, вполне по-львиному рыкнув, Драко изгнал из своей души остатки этого мерзкого чувства. И вот мелькнул тусклый свет полнеющей луны, и он выбежал в лес.

Все вокруг было знакомо до веточки - это место он не раз видел в своих видениях. А это значит, что он без труда найдет поляну жертвоприношений. Но это означало и еще одно - скоро появятся те, кто будет всячески мешать ему двигаться вперед, и если он не поспешит, то кто-то особенно прыткий сможет дотянуться острым когтем или полоснуть крепкими зубами. Его человеческая плоть сейчас была крайне уязвимой.

И Драко Малфой побежал так, как никогда не бегал в жизни, так, словно не было получаса изматывающей тело и душу гонки по коридору с его торчащими из земли корнями, норовившими уронить и покалечить. Все, что было прежде - страх, боль, горечь и прошлое - перестало существовать. Была только одна цель, и он твердо был намерен ее достичь и спасти любимого человека.

Вдруг за спиной, совсем рядом, кто-то громко завыл, и молодой человек кожей ощутил опасность. Он резко рванул вправо, и его неведомый враг промахнулся на пару миллиметров. Струя прохладного воздуха лизнула левый бок и Драко обернулся. Перед ним стоял огромный кабан. С устрашающих клыков на землю падали хлопья пены, красные маленькие глазки заволокла пелена бешенства. Кабан взрыл землю копытом и резко рванул на человека.

Драко не стал уклоняться. Откуда-то из глубин души пришло Знание. Когда кабан поравнялся с ним, Малфой чуть отскочил и схватил зверя за густую жесткую щетину. Казалось, и сил особых не прикладывал, но животное рухнуло у его ног. От темной туши кабана к ладоням Драко потянулись серебристые нити силы - из животного уходила жизнь, повинуясь воле Истинного Целителя.

Через несколько секунд перед ним лежал голый, сжавшийся в комочек человек. В нем Драко узнал Меркуцио - бывшего жениха Марси. Только в память о ней он резко перестал выкачивать жизнь из парня - тот тихо и болезненно застонал. Малфой выпрямился во весь рост и закричал, обращаясь к лесу:

- Если кто-нибудь пойдет за мной, чтобы помешать, я не буду больше таким благодушным и убью всякого, кто приблизится ко мне или к моим друзьям! Я понятно объясняю?

В ответ на его слова в лесу завыли, заскулили на разные голоса дикие звери. Послышался шорох, и пространство вокруг Драко очистилось от подкрадывающихся хищников. Красные, зеленые, синие фосфоресцирующие глаза прятались в густых зарослях терновника. Его предупреждению вняли и поверили. Не тратя времени, юноша побежал дальше.

Стволы деревьев мелькали с удивительной быстротой. Рядом, на небольшом отдалении бежала черная пантера и летел большой ворон. Их присутствие было ненавязчивым, но желание помочь - ощутимым. Драко испытывал искреннюю благодарность к друзьям, но эти эмоции терялись где-то на задворках сознания - сейчас его волновало только состояние Гарри.

Показалась знакомая прогалина между плотно стоящими соснами, и через минуту Драко выбежал на круглую поляну. Все было именно так, как он видел в своих откровениях. Деревья так тесно прижимались друг к другу, что создавалось впечатление сплошной стены из бревен, уходящей высоко вверх. Ветер где-то высоко шевелил кроны гигантов, но на поляне совершенно не чувствовалось движение воздуха.

Луна заливала все скорбным зеленоватым серебром, придавая происходящему призрачность и нереальность. Судя по звуку в кронах деревьев, ветер начал усиливаться, воздух прорезали первые бесшумные молнии, из-за которых становилось еще страшнее и безумнее.

Драко огляделся и увидел, что Марси и Грегори словно натолкнулись на невидимую стену и теперь кружили по краю поляны, пытаясь найти вход. Но то, что происходило, больше их не касалось, они ничем бы не помогли ему. Это было дело Драко Малфоя.

В центре поляны стоял тот самый алтарь, который казался сгустком самой Тьмы. Отсветы молний не отражались на полированных боках, а, казалось, всасывались в этот непостижимый камень. На алтаре лежал Гарри Поттер, а перед ним, трясясь от жреческого экстаза, стоял Беркут. Он размахивал руками и причитал на непонятном языке что-то ритмичное, гипнотизирующее. Вот жрец вскинул обе руки вверх, и в них блеснул нож. Молния зажгла на черном лезвии потусторонние всполохи, и фигуру жреца окутало едва различимое сияние.

Еще мгновение - и неумолимый ритуал был бы закончен, но Драко налетел на огромного негра и выбил из его пальцев нож, который, сверкнув, воткнулся в землю недалеко от алтаря. Беркут резко обернулся, и Малфой в страхе отшатнулся от него - вместо зрачка у жреца тускло светились белки без признаков радужки. Двигаясь, словно лунатик, тем не менее неуловимо быстро, Беркут перешел в наступление. Драко сделал обманный жест, уводя противника в сторону, но тот не поддался на уловку и все так же неумолимо приближался к безоружному Малфою.

Драко призвал все свое самообладание, чтобы не убегать больше от чернокожего гиганта, и пошел врукопашную. Беркут голыми руками выламывал ему кости из суставов, но Малфой раз за разом самоисцелялся. Он испытывал жуткую боль, однако продолжал бороться с негром. Тот, видя, что его усилия не приносят своих плодов - противник все еще сопротивляется, начал перекидываться в медведя.

Неизвестно по какой причине, но полная трансформация Беркуту не удалась - голова и руки превратились в медвежьи, а туловище и ноги остались человеческими. И тем не менее, когти в его лапах были способны разорвать врага пополам. Белая кожа Драко окрасилась кровью - на груди вспухли глубочайшие царапины. Начиная их заживлять, Малфой внезапно понял, что не сможет нанести вред медведю именно потому, что тратит все свои силы на свое исцеление, а на то, чтобы пробить защитный кокон Беркута сил не оставалось.

Это значило только одно - чтобы уничтожить медведя, надо позволить ему добраться до себя. Драко мельком взглянул на мужа - тот лежал неподвижно, и даже в этой темноте было видно, насколько он бледен. Блондин колебался всего мгновение, пытаясь просчитать другие возможные варианты, но это был его единственный шанс добраться до души Беркута, и он бросился на зверя.

Беркут, не ожидая атаки, пошатнулся, и все четыре когтя вошли не в живот человеку, а прошили насквозь левый бок. У молодого человека потемнело в глазах от боли, но он нашел в себе силы ментально потянуться в образовавшуюся брешь в защите медведя и дернуть его силу на себя, почти так же, как он вынимал Демона из тела Олимпии.

Получеловек-полумедведь взвыл так, что вздрогнул лес, окружающий поляну. Судорожно дергаясь, Беркут еще глубже вонзал когти в бок Драко, но тот уже не ощущал боли, сосредоточившись на том, чтобы не выпустить из слабеющих рук средоточие жизни жреца. Раздался булькающий звук - и полумедведь снова стал человеком, но на этот раз Малфой не собирался щадить своего врага. Вот он покачнулся и навзничь упал на Драко, увлекая того за собой.

Уже почти теряя сознание от боли и совершенно обессилев, молодой человек попытался столкнуть с себя тяжелого, как скала, жреца. Делая передышки по пять-десять секунд, вскоре ему удалось выползти из-под чернокожего великана, чьи глаза уже остекленели и закатились. Теперь, после того, как защищающая Беркута сила исчезла, у того вновь появились зрачки. Но смерть уже взяла себе его душу. В этот раз человек-медведь был бесповоротно мертв.

Прикрывая рану рукой, Драко полз к алтарю, который вдруг начал испускать еле заметное черное сияние, с каждой минутой становящееся все ярче, если так можно сказать об абсолютно черном свете, который излучал неведомый камень. Оставляя в траве кровавый след, Малфой, наконец, добрался до камня. Его правая рука наткнулась на жертвенный нож, воткнувшийся в землю по самую рукоять. Сам не понимая, зачем он это делает, Драко схватил нож и сжал его в ладони, потом подтянулся и, опираясь на край алтаря, встал перед ним на колени.

Гарри лежал прямо перед ним, Драко видел его голову. Но любимый так ни разу не пошевелился. Опираясь обеими руками, одна из которых была залита его кровью, а другая занята ножом, Малфой обошел жертвенный камень. Немного передохнув, чтобы прояснилось в глазах, он сделал глубокий вдох и влез на алтарь. В глазах словно взорвались мириады крошечных фейерверков - такую боль он испытал в покалеченном боку. Наконец отдышавшись и уняв подступающую тошноту, он взглянул мужу в лицо.

Скулы у Гарри заострились, под глазами пролегли глубокие тени, рот был беспомощно приоткрыт, из правого уголка губ стекала кровь, казавшаяся в лунном свете черной. Драко потряс любимого за плечо:

- Гарри, милый, очнись. Все закончилось. Я рядом… Гарри! - уже громче позвал его Малфой.

Голова Гарри безвольно мотнулась и Драко увидел страшную зияющую рану слева под челюстью мужа. Он ошалело смотрел на нее, не в силах осознать, что это такое. Из-под рваных краев раны виднелись перерезанные сухожилия и краешек челюстной кости. И ни капли крови вокруг.

Драко начал задыхаться, воздух никак не хотел проходить в легкие и молодой человек судорожно, с всхлипами, пытался вдохнуть.

- Не-е-е-ет!!! Этого не может быть!!! Гарри!!! Нет! - крик Драко, казалось, разорвал мрачное колдовство поляны. Вокруг взметнулся вихрь, срывая ветки с деревьев и бросая их в лицо, но он не замечал ни колючих сосновых иголок, ни ледяных порывов ветра, ни того, что вокруг начали падать вековые деревья, увлекая за собой соседние. Он видел только лицо Гарри и ничего больше.

Сознание еще не могло перебороть и принять саму мысль о смерти мужа, и Драко, как малыш, ждал, когда страшная сказка закончится и старенький эльф скажет, что все дальше было хорошо. Что принц и принцесса обязательно спаслись и жили долго-долго и счастливо-счастливо. Еще немного - и он точно скажет… Нужно просто подождать…

Но ничего не происходило, Гарри не просыпался от заколдованного сна… Он не проснется больше… Он никогда не вздохнет и не потянется, как котенок… Его зеленые глаза никогда больше не будут смотреть на него с невыразимой нежностью и любовью… Его больше нет…

Нет!!! Это невозможно! Так не должно было быть! И так не будет!

Он ни за что не останется один в мире, где нет места Гарри! Такой мир ему самому не нужен! Его мир, его дом, его любовь - это человек, который даже в смерти так прекрасен и чист, словно ангел.

Драко не замечал, как черный свет, исходящий из каменного алтаря, начал светлеть, постепенно из черного становясь серым, а затем - ослепительно белым. Он не видел, как вокруг кружили Марси и Грегори в своих звериных обличьях, пытаясь пробиться к молодым людям на алтаре. Он не видел, как, несмотря на загорающуюся шерсть, Марси раз за разом старается вспрыгнуть на стол, но всякий раз неведомая сила отбрасывает ее на несколько футов назад, и окровавленная пантера упрямо пытается снова и снова. Грегори уже не может пошевелиться, его тело - сплошная рана. А вокруг поляны в священном ужасе стоят обитатели Острова и смотрят на драму, разыгрывающуюся перед ними. Он не видел ничего кроме бледного лица самого дорогого человека и страшной уродливой раны на его шее.

Почему ему дано возвращать к жизни тех, кто находится на грани, а единственного достойного жить человека он не может вернуть? Это так несправедливо, так неправильно! И тут Драко Малфой принял решение. Он обменяет себя на Гарри. И пусть только боги попробуют ему помешать!

Он поцеловал холодные губы мужа быстрым сухим поцелуем и положил ладони на его шею. Сосредоточился так, как учили его Грегори и Деметрий и выпустил всю свою силу на волю. Ослепительное сияние окружило алтарь. Сила, излучаемая Драко была столь велика, что в одно мгновение исцелила все раны Марси и Грегори. Бледные и обнаженные мужчина и женщина обнялись, с невыразимой тоской глядя на сияние. По их лицам бежали слезы, они почти ничего не видели из-за света, но не смели отвести глаз.

И вдруг все закончилось. Ослепленные, они пытались разглядеть что же произошло. На поляну стали выходить другие обитатели Острова. Мужчины и женщины, знакомые друг с другом не одну сотню лет окружили алтарь.

Черный камень перестал существовать. На его месте стоял огромный каменный стол, увитый нежным юным плющом. На столе лежал Гарри Поттер, а на нем неподвижно распластался Драко Малфой. С горьким, безумным криком Марси подбежала к бездыханным телам двух молодых людей. Она плакала и звала их по именам, гладила лица и трясла за плечи, но тщетно.

Над Островом занимался рассвет, но никто из его обитателей не обратил внимания на то, что они все еще оставались в человеческом обличьи. Все смотрели только на плачущую Марси и мертвенно-бледного Григория. И на двоих юных и прекрасных мужчин, пожертвовавших всем ради любви.

Эпилог.

Первым чувством, которое нахлынуло на Гарри, было ощущение, что его кто-то крепко держит за руку. Оно было нежным и теплым, окутывало теплым коконом уверенности и спокойствия. Он не помнил, чья это рука так по-хозяйски сжимает его ладонь, но наверное у этого человека было такое право. Может быть открыть глаза и осмотреться? Глаза? А что, у него есть глаза? Так странно, понимать что-то вдогонку своим мыслям!

Юноша открыл глаза, но ничего не увидел. Взгляд скользил в пространстве и ни за что не мог зацепиться, чтобы понять где верх, где низ. В этом мире не существовало границ и земного притяжения. Видимо потому, что не существовало земли как таковой. Он повернул голову и все мысли разом вылетели из его головы.

Рядом, подложив одну руку под щеку, другой крепко, даже во сне, сжимая его ладонь спал белокурый юноша. Его сон был так безмятежен и спокоен, что Гарри замер неподвижно, боясь нарушить его. Не понимая как это получилось, но Гарри мог видеть то, что снится этому юноше. Его видения были отрывочны, но узнаваемы.

… Лицо темноволосого молодого человека. Зеленые глаза, смотрящие с невыразимой нежностью и любовью. С некоторым удивлением в этом человеке Гарри узнал себя. Значит они знакомы с блондином и видимо весьма близко!

… Смуглое, поджарое тело, выгибающееся на белоснежных простынях. Черные волосы, разметавшиеся по подушке, закушенные губы, дорожки слез, текущие из глаз…

… Снова он, Гарри, смеющийся на покрывале - видимо это был какой-то пикник или что-то подобное…

… Дрожащий на ступенях молодой человек, удивительно похожий на него самого, только гораздо моложе…

… Солнце, припекающее так, что становилось дурно. Песок, скрипящий под ногами. И снова Гарри видит себя. Он неподвижен и без сознания. Вот его поднимают на руки и несут куда-то, прижимая к себе с такой заботой, что перехватывает дыхание…

- Вот видишь, как он любит тебя…

Гарри резко разворачивается на голос и видит перед собой старца. Только странно, тот, кто секунду назад казался умудренным жизнью стариком с посеребренными висками, вдруг стал крепким и здоровым мужчиной, а после совсем молоденьким и веселым юнцом. Гарри потрясенно сморгнул и этого мгновения снова хватило, что бы юноша снова преобразился в зрелого мужчину.

- Кто ты? Почему ты так меняешься? Что это за чары?

- Я не меняюсь. Это ты так видишь меня.

- Ты - плод моего воображения?

- И да, и нет. Представь тот образ, который тебе наиболее приятен и запомни его. Тогда моя внешность уже не будет меняться. Вот видишь… Значит так ты меня представляешь? - собеседник Гарри удивленно оглядел себя. Сейчас он выглядел взрослым и сильным мужчиной. - Обычно меня стараются состарить или омолодить так, чтобы я не мог причинить какого-либо вреда, - странный человек задорно и весело рассмеялся, заставляя Гарри немного расслабиться. Человек, смеющийся так открыто не может быть опасен.

- А что, ты можешь причинить нам вред? - Гарри инстинктивно придвинулся к все еще спящему блондину.

- Нет. Я не могу. Но ты - можешь.

- Что это значит? - нахмурился Гарри.

- Я - проекция того, что ты считаешь Добром, в широком смысле этого слова.

- И что я должен, пасть ниц? - усмехнулся юноша. - Почему он не просыпается?

- А ты просто пожелай этого.

- Просто захотеть?

- Да. Просто загадай желание.

Гарри посмотрел на безмятежно спящего белокурого юношу и потянулся к нему всей душой. «Проснись», - попросил он, мысленно погладил его по щеке. Тот вздрогнул, словно почувствовал прикосновение и медленно открыл сонные и непонимающие серые глаза. Гарри замер на мгновение, но тут взгляд блондина сфокусировался на нем и он с криком кинулся ему на шею:

- Ты жив! О, Господи! Ты жив!!! О, спасибо тебе! Спасибо всем вам, кто вернул тебя мне! - всхлипывая и бессвязно причитая, блондин гладил ошарашенного Гарри по голове, встряхивал за плечи и заглядывал в непонимающие глаза.

- Почему я ничего не помню? - спросил незнакомца Поттер.

- Тебе стоит только захотеть и ты все вспомнишь. Только подумай сначала, тебе это нужно? В другом мире ты был бы гораздо счастливее, чем в том, в который ты так стремишься вернуться.

Гарри задумался. Но взглянув в счастливые глаза блондина он понял, что этот человек дорог ему. Это пришло помимо воли, просто всплыло на поверхность чистой и спокойной, как водная гладь пруда, памяти. Это знание было откуда-то из глубин души, оно заставило пульс участиться и затрепетать что-то внутри. Он погладил блондина по щеке - тот со стоном прижался к его руке, глядя на него заплаканными глазами.

- Драко… - слово, пришло само собой и вызвало приятные ощущения, словно он положил в рот мятную конфетку. И вдруг воспоминания захватили его, унося в водоворот картинок прошлого. Словно ускоренная кинолента промелькнули кадры всей его жизни, начиная от первых воспоминаний у Дурслей, заканчивая встречей у странного алтаря. Гарри замер в ужасе.

- Ты! Это был ты! Зачем ты убил меня? - голос Гарри дрожал от еле сдерживаемого гнева. Он вскочил на ноги, абсолютно забыв, что в этом мире нет понятия низа или верха. Он взмахнул рукой и вокруг появилась зеленая поляна, речка и огромный вековой дуб на ее краю. Они с Драко сидели под его сенью, а незнакомец оказался на другом берегу речушки. Он сделал шаг, но не смог пройти через речку - та гневно всплеснула и окатила человека холодной водой. Куда бы он не ступил, его всюду преследовал водяной вал, отделяющий его от Гарри и Драко.

- Избранный! - благоговейно произнес мужчина и склонился в низком поклоне.

- Ты не ответил на мой вопрос. Зачем тебе понадобилось убивать нас?

- Гарри, - тихий голос за спиной заставил Поттера подпрыгнуть от неожиданности. До этой секунды Драко никак не давал понять, что понимает происходящее - он просто цеплялся за руку Гарри, беззвучно плача. - Гарри, - повторил он, - силы Добра должны быть еще более жестокими к своим избранникам. Зло играет на наших слабостях и пороках, а для этого не нужно быть сильным. Нужно просто отказаться от сыра в мышеловке. А Добро не может так рисковать. Проще всего стать Падшим Ангелом, а вот удержаться на тонком лезвии понимания Добра и Зла мало кому дано. Вспомни Дамблдора. Сколько жизней он искалечил, следуя только ему понятным идеалам Высшего Блага. Он стал творить Зло во имя Добра…

- А мы тут при чем? - воскликнул Гарри. - Мы ведь просто хотели быть счастливы и все!

- Мы обладаем слишком Великими Силами, чтобы мы могли принадлежать только себе. Мы - дар нашему миру. Мы принадлежим всем и никому.

- Я так не хочу! Хватит с меня геройствовать! Я хочу просто жить! Просто Жить, пойми ты!

- Это невозможно.

- У вас есть выбор, - сказал мужчина. - Может ты все же пропустишь меня, Гарри? Не очень удобно так разговаривать.

- Хорошо, проходите, - буркнул Гарри. - Но я все равно не понимаю, зачем нужно было втравливать нас в это Испытание?

- А чем ты недоволен? Во-первых, вы с Драко обрели друг друга. Во-вторых, нашли друзей. Ты бы видел как Марси и Грегори пытались спасти тебя и Драко! Это при всем том, что ваше спасение было для них смертельно опасным. А Хоззи, несмотря на строгий приказ молчать, нашел способ помочь вам. Живя тут вы обрели гораздо больше, чем потеряли, подумай об этом… Впрочем, вы можете остаться здесь, в мире, который ты создал, и быть вдвоем навсегда. А можете вернуться и дарить свет вашему миру. Выбор за вами.

Драко посмотрел Гарри в глаза и того поразила глубокая тоска, сквозившая в его взгляде.

- Гарри, теперь, когда я уверен, что с тобой все в порядке… Я вернусь туда… А ты подожди меня здесь… Вряд ли я покину тебя надолго. Каких-то пять-шесть десятков лет и мы снова будем вместе. Я чувствую, что если останусь с тобой, то предам самого себя и буду несчастен вечность. А если вернусь туда, пусть и без тебя, то всего лишь буду одинок одну земную жизнь. Ты же подождешь меня?

- Ты что, с ума сошел? - зарычал Гарри. - Ты в самом деле решил, что я останусь здесь один, без тебя? Да будь я проклят, если позволю тебе жить в мире, где столько зла! Я никуда не пущу тебя одного, Драко Малфой! Только попробуй еще раз заикнуться об этом!

Злость на самого себя, на Драко, который посчитал его таким трусом, что решил уйти в одиночку, захлестнула Гарри. В глазах потемнело, на какое-то мгновение он перестал чувствовать себя. Вдруг обжигающая боль пронзила его с головы и до ног. Он застонал и с трудом открыл глаза.

- О, Боже! Они вернулись! Я же говорила, что они вернутся! Грегори, любимый, они вернулись, - голос Марси прервался всхлипами. Девушка могла только повторять «вернулись, они вернулись!» и ничего больше.

Поморщившись, Гарри попробовал встать, но тело не слушалось. Казалось каждая мышца затекла и теперь причиняла дикую боль. Он попробовал заговорить, но горло обожгло. Превозмогая дрожь и колики в онемевшей руке, он дотронулся до шеи. Большой широкий шрам пульсировал болью.

- Я думаю, что не смогу полностью его залечить. Придется тебе так и ходить шрамоголовым, - Драко громко и хрипло расхохотался, лежа рядом с ним.

Истерический смех вскоре перешел в плач, юноша уткнулся носом в плечо Гарри и постепенно приходя в себя. Поттер понимающе поглаживал его, заново привыкая дышать.

* * *

Неделю спустя Гарри, Драко, Марси и Грегори сидели в гостиной и пили чай. Деметрий закрылся в библиотеке и вызвать его оттуда не представлялось возможным - дорвавшись до книг мужчина забыл обо всем и всех.

- Значит вы твердо решили поехать с нами на континент? Не страшно? - спросил Драко, попивая чай и глядя на Марси поверх чашки.

- Ты с ума сошел? Мир так изменился, мне очень хочется узнать его заново. Даже за те сто лет, что провел здесь Грегори, все встало с ног на голову! Мне так интересно! Жду - не дождусь, когда окажусь на материке! - глаза Марси сверкали предвкушением.

- Я так полагаю, что перво-наперво ты совершишь налет на магазин модной одежды? - Драко откровенно забавлялся, рассматривая оживленную девушку - та едва не подпрыгивала на месте.

- Естественно! Неужели ты думаешь, что я покажусь в свете в этих обносках? - с деланным высокомерием спросила Марси.

Вдруг она замерла и перевела взгляд с Драко на Гарри, тихо беседующим с Грегори. Девушка вдруг сжалась в комочек и задрожала, Малфой немедля оказался рядом и обнял ее за плечи. Марси уткнулась ему в грудь и засопела как испуганный ребенок.

- Драко… Как же вы меня испугали… Они ведь хотели сжечь ваши тела, чтобы вы не смогли вернуться. Зачем так жить? Зачем числиться людьми и быть дикими зверями в душе?

Малфой задумчиво погладил девушку по плечу. Под платьем прятались длинные, глубокие шрамы, которые он пытался залечить, - подарок от напавших на нее жителей Острова. Они предпочли цепляться за эту видимость жизни. Грегори, Деметрию и Марси приходилось дежурить на поляне.

- Знаешь, потом, когда они, сговорившись, собрались напасть на нас всей стаей, - девушка невольно вздрогнула при воспоминании, - вдруг между нами и ими оказался высокий старик. Он взмахнул рукой и все они снова стали животными, только уже самыми настоящими. В ужасе они ринулись в джунгли, громко воя. А старик обернулся к нам и сказал, что вы скоро вернетесь. А еще он сказал, что мы оказались хорошими друзьями и нам будет разрешено дожить человеческий век среди людей. Я думала, что мое сердце разорвется от счастья! Грегори заплакал, честное слово! Он рыдал как ребенок! Только не говори ему, что я тебе сказала, хорошо? Он очень к вам привязался…

Драко сжал девушку в объятиях. Если бы не их самоотверженные друзья, вряд ли они с Гарри смогли вернуться к жизни. Некуда было бы возвращаться.

- Спасибо, родная, - он поцеловал Марси в макушку. - Надеюсь вы найдете время и приедете погостить к нам с Гарри в Поттер-Мэнор.

- Ты твердо решил жить в его доме? У тебя же есть свой, - спросила девушка.

- Там живет мой отец и мать. Это не мой дом, а их. А мой - только там, где живет это лохматое чудо. Смотри, он никак не может привыкнуть к коротким волосам.

- Ты тоже не можешь, - хихикнула Марси. - Ты постоянно поправляешь волосы рукой и морщишься, когда челка внезапно падает на лоб.

- Да уж… Вот почему мы вернулись такими? С уродливой стрижкой, постаревшие… Бр-р!

- А по-моему эта седая прядь только добавляет тебе импозантности, а Гарри шарма. Вам идет!

- Ах ты, маленькая лгунишка! Ладно, комплимент принят! - Драко посмотрел как Гарри встал из своего кресла и пошел к дивану, где сидели в обнимку они с Марси.

- Можно к вам? - Поттер сел рядом с Драко, а подошедший Грегори - со своей невестой. - Мне с каждым днем все труднее быть далеко от тебя.

Драко другой рукой обнял своего любимого мужа. На безымянном пальце левой руки радостно вспыхнул маленький алмаз в форме звездочки.

-Конец-

Слово автора:

- Вот и подошел к концу мой полугодовой забег под названием «Бунгало Сатаны или Наследие Ангелов». Все ли получилось, что я задумала, все ли я сказала, что хотела... Нет, не все... Наверное это естественно - всегда быть недовольным полученным результатом, иначе быстро наступает творческая смерть автора.

Я хочу сказать огромное спасибо, всем людям, которые читали мой фик, которые поддерживали меня, критиковали и хвалили. Земной поклон вам, дорогие мои! Простите за явные огрехи и пока недобеченный фик, я исправлюсь, честно-честно!

Это мой первый собственноручно написанный фанфик. Я хотела сказать с его помощью одну простую истину - На свете есть Добро, есть Зло, но есть еще одна, тертья сила, которая превыше любой другой - это Любовь! Она преодолеет все и научит многому. Никакая любовь - взаимная ли, безответная ли - не проходит в нашей жизни зря. Одна оставляет незаживающие раны, другая - сладкие воспоминания, но она никого не оставляет равнодушным!

Простите меня за переизбыток сахара в фике, что поделать - оказалось, что я - тот еще флаффер! ))) Но я буду учиться на своих ошибках с вашей помощью, дорогие мои!

Отдельные слова благодарности хочу сказать Алишке, за то, что она верила в меня; Теххи, которая помогала бетить некоторые главы; Этаниэлу Кроу, который поддерживал меня морально; моей основной бете Лаурелии_ру, за то, что она - завзятый ангстер, взялась бетить этот дичайший флафф! Линнеи, за то, что она поддержала меня тогда, когда я хотела уже уйти из фандома потому, что некоторые люди облили меня и мои фики грязью. Я благодарна всем, кто оставлял отзывы, в потрясающем большинстве только положительные! Благодаря вам, мои читатели, я продолжала писать этот и другие фики.

Спасибо всем! И простите, если что не так...

Всегда ваша,

Редкая Прелесть.