КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Война теней [Сергей Скобелев] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

Сергей Скобелев





Сергей Скобелев



СТАЛКЕР


Война теней

Аннотация:

Чернобыльская Зона Отчуждения – отличный источник дохода для преступного мира. Торг распространён во всех странах, и Россия – не исключение.

Терроризм и криминал – вот что ждёт страну в случае победы “чёрного” бизнеса. Противостоять авторитетам могут только силовые структуры.

Майор Рокотов, оперативник ФСБ, берёт на себя расследование тайных бандитских махинаций. Но вскоре он понимает, что стране грозит куда большая опасность, нежели подпольная торговля артефактами…

Автор выражает признательность незабвенной Tan4es за критику, ценные советы и помощь в продвижении проекта. Огромное спасибо за неимоверное терпение и понимание!

А также:

Даниилу Шелесту – за помощь в распространении повести;

Светлане Бояршиной – за работу над обложкой;

Владимиру Медведеву – за предоставленные материалы.


Пролог

Май 2011

Сотни, тысячи, мириады… Огромная толпа на улицах Москвы. Взгляды безжизненные, речи бессвязные. Они бредут, окружённые чёрным дымом, пепел сыплется на их лица, пламя отражается в остекленевших глазах. Орды ступают по кровавым телам павших, втаптывая братьев и сестёр в гнилую почву. Кровь на руках, одежде, лицах. Здания рушатся на пути толпы, обращаясь в пыль. Солнце заходит за чёрные облака, и свет навсегда покидает бренный мир. Толпа останавливается перед твердыней, символом власти и закона. Символом могущественной держ авы и непобедимой страны. Орда останавливается перед стенами Кремля. Там, на вершине Спасской башни стоит человек, укутанный в чёрный плащ. Его полы развеваются на ветру, глубокий капюшон скрывает лицо, и только два красных огонька на месте глаз доступны чужому взору. Повелитель мёртвых поднимает ладонь, и из неё исходят мириады красных лучиков, по одному на каждого в толпе. Они достигают человеческих сердец и подчиняют их волю Повелителю, забирают все жизненные силы, отдавая взамен лишь громогласный голос: «Ты мой раб».

Сотни, тысячи, мириады… Живые мертвецы устремляют взгляды в небеса, из их глоток вырывается замогильный вой, сводящий с ума последних выживших, если таковые ещё остались. Кроваво-красные молнии пронзают чёрные тучи, вспышки озаряют покинутую ангелами землю, а Повелитель мёртвых осматривает свои владения красными огоньками глаз . Старый мир доживает последние мгновения…

Глава I : Т еррорист

Декабрь 2010

Луч прожектора вновь прошёлся по плацу, бетонным корпусам камер и забору с нагромождённой на него колючей проволокой. Темень и тишина – вот основные составляющие здешней ночи. Никакого постороннего шума, ни единого блика света. Лишь прожектор и шаги тяжёлых сапог патрульных. Вокруг объекта простираются бескрайние поля, давно уже заросшие крапивой и диким бурьяном, хотя сейчас вся флора завалена снегом. Эта тюрьма – один из самых хорошо охраняемых комплексов в стране. Именно тут содержатся преступники, отличившиеся особой жестокостью. Никому нет пощады, никто не имеет права на обжалование – здесь заключённым уготована только смерть. Пожизненный срок отбывают около двухсот человек, и всех их уже давно бы казнили там, где убийство человека ещё разрешено законом. Хотя, людьми их назвать невозможно. Звери, вкусившие запах крови. Они не заслуживают той нормальной жизни, что царит в сотнях километров от объекта. Их удел – погибель в бетонных одиночных камерах.

Прожектор снова скользнул по плацу. Наблюдатель в последний момент заметил движение у стены. Недолго думая, он вжал красную кнопку. Сигнал тревоги прокатился по комплексу, на плац высыпали бойцы спецназа ФСИН, закованные в бронекостюмы, вооружённые огнестрельным оружием. Здесь бунты подавляются быстро и жёстко.

Бойцов много, они вооружены и натренированы, но даже явное превосходство не помогло им задержать сбежавшего. А тот, громадный, двухметровый, с обнажённым торсом, полностью покрытым татуировками, вмиг забрался на бетонный забор и перемахнул через колючую проволоку. Та находилась под напряжением, но электрический ток не принёс беглецу никакого вреда, да и металлические иглы, способные вырвать из тела шмат мяса, не остановили преступника. Один из спецназовцев успел прицелиться из автомата и выстрелить. Пуля задела сбежавшего, и он вместо того, чтобы приземлиться на ноги, упал на землю грудью, лицом. Плечо сочилось кровью, фрагмент щебня пришёлся в самый зрачок глаза.

Бойцы службы исполнения наказаний услышали гул двигателя. Прибежав к месту побега, они увидели автомобиль, пересекающий снежное поле. На промёрзшей земле алела лужа крови. Тела беглеца не нашли.

***

«Мы получили срочное сообщение: сегодня в три часа пятнадцать минут по МСК был осуществлён побег из тюрьмы строгого режима. Сбежавший: Кадыр Закаев, уроженец Чечни. Известно, что он участвовал в террористических актах, сражался на стороне боевиков»…

На экране появилась фотография лысого мужчины. Всё лицо в татуировках. После, он же крупным планом. Снова татуировки.

– В стране введён режим КТО, – объявил генерал Токарев, один из заместителей директора ФСБ.

Перед ним сидели десять человек. Все – оперативники службы безопасности. Один из них, майор Рокотов, спросил:

– Чем именно он опасен?

– Закаев – неуравновешенный садист. Настоящий зверь: жестокий, беспринципный маньяк.

– Как ему удалось сбежать?

Генерал вздохнул:

– Мы полагаем, что под покровом ночи его сообщники подогнали машину к тюрьме, а на её территорию пронесли… В общем, наши специалисты нашли радиоактивный след на объекте. Судя по записям видеокамер, у Закаева проснулись некие физические сверхспособности. Без них он бы никогда не сбежал из комплекса. Есть догадки?

– Радиация, значит… – протянул Рокотов. – И сверхспособности тоже. Есть только одно объяснение: Закаев получил некие артефакты из украинской “опухоли”. Зона, полагаю?

– Именно, – подтвердил Токарев. – Помните: этот преступник очень опасен. Мы обязаны найти его и обезвредить. Группы спецназначения работают по всей стране, но этого слишком мало. Недавно сообщили, что найден автомобиль, на котором Закаев смог скрыться, но ни водителя, ни беглеца уже не было.

– Мы имеем дело с профессионалами.

– Это не отменяет наших обязательств. Начинайте работу. Сделайте всё для поимки террориста. Бешеный волк должен вернуться за решётку.

– А ликвидация? – решил уточнить майор.

– Никак нет. Закаев владеет полезной информацией. Контакты боевиков, места дислокации их лагерей. Он нужен нам живым.

В штабе ФСБ Рокотов перелистывал документы в архивах, впитывал всю информацию о цели. Чтобы поймать зверя, нужно проанализировать все его действия, просчитать на их основе возможные ходы. Как он получил неведомые артефакты? Кто ему помогал? Почему именно сейчас? Слишком много вопросов. Ясно одно: Закаева надо брать в ближайшие сутки, иначе список его жертв пополнится не одной жизнью. Рокотов уже встречал таких. Они готовы убивать в угоду своим садистским желаниям, причинять боль невиновным. Такие не остановятся ни перед чем, лишь бы начать новую тиранию. А Закаев… Он провёл три года на объекте: достаточный срок, чтобы окончательно потерять рассудок. Полоумный убийца способен на любые зверства.

– Товарищ майор. – К Рокотову подошёл его подчинённый – капитан Кравцов. – Я тут нашёл кое-что…

– Докладывай.

– Похоже, у нас соучастник нарисовался. Он с Закаевым раньше водился. Пробил по каналам: две судимости. Одна за нелегальную торговлю этими “сувенирами” из Чернобыля, другая по делу о наркотиках. Недавно покидал свою квартиру. Вернулся только сегодня утром. Может, совпадение, но…

– Он мог быть там, в машине у тюрьмы. Да, Кравцов?

– Это пока лишь предположение.

– Но его стоит проверить. Где, говоришь, он живёт?

***

Хлипкую дверь чуть не снесли беспорядочными ударами чьего-то кулака. Низкорослый кавказец с густой бородой посмотрел в глазок, отодвинул защёлку. На порог забралась малолетняя пара. Оба истрёпаны, одежда свисает с худющих тел, лица с характерной для смертельной болезни желтизной, и это несмотря на минус двадцать за окном.

– Короче, Саранча, нам новая доза нужна.

Наркоторговец осмотрел пару.

– Лавэ есть?

– А то ж? Тут такая цыпка проходила, так мы её…

– Плевать я хотел на то, что вы с ней сделали. Закон знаешь: гони деньги, и будет вам доза.

Пацан потянулся к карману. Девчонка уже засучивала рукав.

В дверь снова постучали. На этот раз выверено, синхронно.

– Кто там ещё?

Саранча снова прижался к глазку. На лестничной площадке стояли два коротко стриженых человека в чёрных полупальто.

– М-мать! Опера, – прошептал он. – Давайте внутрь!

Наркоманы вбежали в маленькую комнатку, пропахшую дешёвым табаком.

– Вам чего надо? – теперь уже прокричал наркодиллер.

– Федеральная служба безопасности. У нас есть пара вопросов. Откройте, пожалуйста, нам нужно поговорить.

– Мне не нужно. Проваливайте отсюда!

– Ответ неверный.

Саранча успел заметить на лице одного из особистов ехидную улыбку. В следующий миг дверь слетела с петель и рухнула на хозяина, повалив того на пол. В квартиру ворвались трое вооружённых солдат в масках с аббревиатурой «ОМОН» на экипировке. Из комнаты на них набросился пацан с кухонным ножом.

Через минуту рыдающую наркоманку вывели из квартиры. Рокотов говорил по телефону:

– Пусть санитаров присылают. У нас “двухсотый”. – Выключив мобильник, он ещё раз посмотрел на омоновца.

Тот под тяжёлым взглядом майора лишь плечами пожал.

– Он же с ножом был. Да и не умирает от обезоруживания никто. А у него, наркомана хренова, организм на износе. Вот и окочурился от приёмчика…

– Да знаю я, Лёша. Вот только рапорт тебе писать. Ладно, ничего с тобой не будет. Под дозой, с ножом. Ты всё правильно сделал. – Рокотов перевёл взгляд на стоявшего на коленях наркодиллера. Кивнул. Омоновец занёс кулак и со страшной силой ударил хозяина квартиры по лицу. Тот с грохотом рухнул на пол. Из носа полилась кровь. Саранчу снова поставили на колени. Арестованный поднял глаза и натолкнулся на холодный взгляд майора. Рокотов злобно бросил:

– Тебя могут убить прямо здесь и свалить всё на несчастный случай. Могут сотворить что-нибудь и похуже смерти. Я предлагаю тебе выбор. Поможешь мне – отделаешься третьим сроком. Спрашиваю один раз: где сейчас Кадыр Закаев?

***

Маленькая деревенька с простирающимся рядом густым лесом. Чистый пруд, покрытый коркой льда, и ясное зимнее небо превращали местность в настоящий рай для живописца. Порядок и идиллия обязаны не только красоте природы, но и характеру добрых селян. Снежные сугробы то тут, то там возвышались над землёй.

К зданию руководства подъехал чёрный внедорожник. Автомобиль никак не вписывался в окружение, а потому сразу притянул взгляды местных жителей. Из машины выбрались два человека в полупальто. Навстречу им выбежал председатель колхоза. Большие страусиные глаза вылупились на прибывших.

– Ходорчук Ефим Матвеич, – представился он добродушным голосом. – А вы кем будете?

– Майор Рокотов, Капитан Кравцов. ФСБ.

– У нас? ФСБ? – глаза председателя, казалось, сейчас выкатятся из глазниц. – Так вы что ль по поводу Машуни?

– Никак нет. Нас интересует лес неподалёку от вашей деревни. Нужно сверить земельные документы.

– Лес как лес. Вы проходите. – Ефим Матвеевич потопал к ратуше. – А чего вдруг наш лес вас заинтересовал?

– По непроверенной информации, здесь прячется особо опасный преступник. Мы должны знать, есть ли в этом лесу некая жилая постройка. Судя по документам, такая не значится, но источники сообщают об её существовании.

– Есть она, – ответил председатель. – Давно построена, ещё при СССР. Дача это была, но в лесу. У нас она значится. – На стол упала старинная пожелтевшая папка. – Но в центр тогда о постройке не сообщили.

– Спасибо за содействие, Ефим Матвеевич, – поблагодарил Рокотов.

Кравцов поколебался, а потом всё же спросил:

– Кто такая Маша? Вы её упомянули.

– Маша – деваха наша, дочка Кузьмы. Пропала она. День уже её нет, а ведь у нас места мало, не потеряешься. Папаня бедный, сопьётся ведь с горя. Думаем, похитили её. – Глаза председателя налились ужасом.

– Ясно, – бросил Рокотов. – Капитан, уходим.

Уже на выходе Кравцов обратился к майору:

– Знаю, что скажете: не наше дело. Но ведь пропала девушка.

– Правильно ты сказал, не наше. Пусть местный участковый разбирается. – Рокотов поднёс к уху телефон. – Генерал Токарев, информация подтвердилась. Считаю целесообразным задействовать группу спецназначения. Скажем, СОБР выслать сможете? Так точно, ждём.

***

Из окон двухэтажного деревянного дома лился свет. На веранду вышел покурить человек: дешёвая куртка, шапка, на плече висит автомат. Он не знал, что в окружающей его темноте таятся десять бойцов в белоснежной экипировке. Их «Валы» уже нацелены на него, пальцы налегли на спусковые крючки. Одно микродвижение, и сигарета станет для преступника последним удовольствием в жизни. Но приказа не поступило, террорист забрался обратно в здание.

– Вперёд, – раздалась команда.

В окна полетели светошумовые гранаты. Дверь распахнули, и вот уже три бойца стреляют на поражение в одного из террористов. В другой комнате происходит то же самое. Прикрывая друг друга, два собровца поднялись на второй этаж. За ними последовала ещё одна пара. Тихие хлопки бесшумных автоматов раздавались по всему дому. Один из собровцев влетел в гостиную. Он увидел, как высокий, мускулистый, покрытый татуировками мужчина нырнул в секретный лаз в стене. Спецназовец ринулся следом и уже в последний момент успел проскочить в проход. Ремень «Вала» зацепился за выпирающую ручку потайной двери. Та поспешила закрыться, и автомат остался по ту сторону барьера.

Собровец скатился по наклонной поверхности. Его вышвырнуло на песок. Видимо, им засыпали землю, чтобы падать было удобнее. Небольшое помещение с затхлым воздухом. Подвал давно не проветривали. К стене прикручена «керосинка». Слабый неровный свет выхватывал из темноты Закаева, прижавшего к себе молоденькую девушку с длинными светлыми волосами. У её горла преступник держал нож.

Собровец выхватил из кобуры «Стечкина», направил на террориста. Тот лишь сплюнул.

– Что, спецназовец? Комедия окончена, да? – прохрипел Кадыр. – Я зарежу её, как свиней режут.

– Н-не н-над-до-о… – рыдала заложница.

– Давай, – бросил боец. – Хотел, так делай. Всё равно умрёшь.

– Ты серьёзно? – Закаев явно не ожидал такой реакции. – Давай лучше так: ты меня отпускаешь, а я её не трогаю. Опусти пистолет, и я никого не убью.

– Врёшь.

Палец лёг на спусковой крючок, АПС выплюнул короткую очередь. Закаев моментально прикрылся девушкой. Тишина. Вскоре он понял, что пули ушли в сторону. Преступник выглянул из-за её хрупкого плеча. Собровца нигде не было. Террористу понадобилось мгновение, целое мгновение, чтобы увидеть спецназовца. Тот, как оказалось, сместился вперёд, ушёл в сторону, и теперь был на одной линии с Закаевым. Мгновение – лишь мельчайшая часть секунды, но порой время меняет приоритеты. Мгновения хватило солдату, чтобы метнуть нож. Мгновения не хватило Кадыру Закаеву, чтобы от него увернуться. Лезвие поразило глазницу, продавило бельмо, ещё сутки назад бывшее полноценным глазом, раскололо кость и разорвало мозг. Террорист повалился на землю. Рана сочилась бурой кровью, и та толчками выливалась на песок. Шокированная произошедшим девушка чуть было не свалилась с ног, но собровец успел подхватить её.

– Успокойтесь, – сказал он дрожащей от испуга Маше. – Всё кончено, вы в безопасности.

***

– Лейтенант Соколов!

Прислонившийся к дереву собровец отвлёкся от протирания заляпанного кровью ножа, поднял глаза на командира. Капитан Виталий Миронов снял маску. На лице еле заметные морщины, короткие волосы покрыты сединой. Сверхсложная работа старит людей раньше положенного срока.

– Что нашли? – спросил лейтенант.

Миронов вздохнул.

– Освинцованные контейнеры с артефактами. Сюда контрабандисты свозили товар, потом уже сбывали на “чёрном рынке”.

– Теперь и нам с украинской проблемой воевать?

– Если надо – будем, – отрезал капитан. – Павел, ты мне вот что скажи: без убийства нельзя было?

– Он бы девчонке успел кровь пустить. Пришлось устранять.

– Ладно. Мы, главное, свою работу выполнили, вот только особисты негодуют: им Закаев нужен был живым.

– Так пусть в следующий раз сами в пекло лезут, – бросил собровец.

– Успокойся. Не их обязанность. – Капитан скользнул цепким взглядом по лезвию. – Эх, Сокол… Снова с ножами играешь?

– Командир, сколько раз говорил: не люблю соколов. Маленькие они, нерасторопные. А ножу я верю, как беркут своим когтям.

– Скажешь же, – усмехнулся Миронов. – Пошли, у нас ещё остались дела.

Собровцы на ходу натянули маски. Сплотившись в единый отряд, они снова стали непоколебимой силой, способной уничтожить любого нарушителя закона.

***

Майор Рокотов вошёл в кабинет генерала Токарева. Тот стоял у окна и смотрел вдаль простирающейся улицы.

– Хорошо, что они не знают, как всё на самом деле плохо.

– О чём вы, товарищ генерал?

– Люди, – ответил Токарев. – Они верят тому, что им скажут по новостям. Так лучше. Террорист ликвидирован, можно вздохнуть спокойно. Но мы-то с тобой знаем, что Закаев – лишь начало.

– Артефакты шли преступным организациям. Мы остановили точку.

– Точку, – повторил генерал. – Одну из сотен других. Украинский бизнес стал наносить огромный ущерб нашей стране. Нам ясно дали понять, что при желании они смогут всё. Например, купить служащих тюрьмы, чтобы те передали артефакты заключённому. А что дальше? Акты против правительства? Пора с этим заканчивать.

– Что же нам делать?

– Продолжать работу, не ослаблять внимания. А ты, Рокотов, возглавишь новую группу.

– В чём её цель?

– Будете искать артефакты, изымать их. Мы должны остановить приток, пока не стало поздно. Отныне Зоной занимаешься ты. Не подведи нас.

– Так точно, товарищ генерал. Не подведу.

За дверью ждал капитан Кравцов.

– Что теперь, товарищ майор?

– Мы переходим на новый уровень, – ответил Рокотов. – Преступность карабкается вверх. Пора её сбросить. Начинается война, Кравцов. Настоящая война теней.

Глава II : Киллер

Март 2011

Из здания губернатора вышла группа людей. Три побритых наголо телохранителя кавказской наружности следовали за Додаевым, местным вором в законе.

– Алё, – пробасил бугор в мобильник. – Да, перетёр. Фраера мешать не будут, транзит наш. Когда завоз обещают? Понял, брат. Всё будет, не кипишуй.

По улице медленно катили два чёрных «Мерседеса» – кортеж Додаева. Машины остановились перед хозяином, телохранитель открыл дверцу. Зазвонил телефон. Додаев посмотрел на дисплей: номер скрыт.

– Кто это?

– Взгляни на девятиэтажку слева, – прошептал чей-то голос.

Додаев резко повернулся и увидел жилой панельный дом в пятистах метрах от здания администрации.

– «Братство» передаёт привет.

Череп Додаева раскроило на части. Тело повалилось рядом с открытой дверцей автомобиля. Телохранители заметались вокруг машины, пытаясь вычислить стрелка. А снайпер тем временем сложил сошки «Выхлопа», поместил винтовку в футляр и, задёрнув штору, вышел на лестничную площадку девятого этажа.

Серебристый «Лэнд Ровер» мчал по ночному шоссе. Внедорожник нёсся с огромной скоростью, и ни один из проезжающих мимо «Москвичей» не осмеливался загородить дорогу “монстру”. На заднем сиденье развалился плотный мужчина в белом пиджаке. Зазвонил телефон.

– Говори.

– Додаев мёртв.

– Что? Хазар, повтори!

– Ты не ослышался. Его снайпер прибил. Часов шесть назад.

– Кто такой?

– Неизвестный наёмник. Точно не местные: Джамал их в кулаке держал.

– Тогда, мать их, кто? Чекисты?

– Нет. Они на такое не пойдут. В любом случае Додаев свою работу выполнил. Он забашлял губернатору, тот будет молчать. Считай, город наш…

Разговор прервал сигнал отключения, но через секунду вновь раздался звонок. На этот раз без определения номера.

– Хазар?

– Не волнуйся за Газиева, – прошептал неизвестный. – Его я тоже навещу.

– Ты кто такой, собака?

– Не оскорбляй, не нравится. У меня всего лишь послание от «Братства».

– Катись ты со своим «Братством»! Мы не таких на место ставили, и вас порешим. Всех вас порешим! А тебя я лично прирежу, пёс! Харкать кровью будешь!

Собеседник выдержал паузу, а потом продолжил так же тихо, как и начинал разговор.

– Вы слишком слабы, чтобы нас поймать. Слишком жадны, чтобы уступить. Меня задела твоя заносчивость. Не угрожай тому, кто держит тебя на прицеле. И, Ташуев, передавай привет Додаеву.

Вспышка, сноп искр. Двигатель «Лэнд Ровера» прошила крупнокалиберная пуля, и несущийся на огромной скорости автомобиль занесло на бок. Джип вращало вокруг оси, с каждым ударом он всё сильнее сминался в бесформенный кусок металла, о находившихся внутри людях и упоминать не стоит. Машину разорвало мощным взрывом, и остов, отлетев на несколько метров, замер посреди магистрали.

Снайпер вложил «Выхлоп» в футляр и слез с давно уже обесточенной вышки энергоподачи.

К загородному дому предпринимателя Газиева подъехала бежевая «Приора». Из неё выбрался крепко сложенный человек в белой кепке, голубой рубашке и простых серых брюках. На плече висела чёрная брезентовая сумка. К прибывшему сразу же подошли двое из охраны участка. Оба кавказцы.

– Кто такой?

Человек попятился к машине.

– Я… я из почты. Доставка господину Газиеву. Он же здесь проживает?

– Я передам. – Один из телохранителей уже протянул руку, но второй остановил его.

– Заур, Хазар распорядился, чтобы ему лично в руки доставили.

– А, да. Иди за мной, – обратился кавказец к почтальону.

Они прошли по дорожке, выложенной декоративным камнем, к коттеджу бизнесмена. Заур постучал в дверь. Открыла её женщина средних лет в форме домработницы.

– Иди передай хозяину, что посылку привезли, – гаркнул телохранитель.

Та, недовольная от такого отношения, всё же ушла исполнять самый что ни на есть приказ. Почтальон тем временем, пытаясь перебороть заикание, тихо спросил:

– А… а ваш друг? Он снаружи?

– Чего? Ты чё удумал?

– Я… я ничего…

– Он всяких мудаков там сторожит, чтоб не отвлекали. Ты тоже мудак, понял?

Заур не блистал интеллектом, но зато получал странное удовольствие от оскорблений тех, кто не мог ему ответить.

– Благодарю. – Тон почтальона потерял весь ропот и страх, перерос в железный, пронзительный шёпот. От Заура это не скрылось, но когда тот повернулся к собеседнику, ему в грудь уже уставился пистолетный глушитель. Хлопок. Заур свалился в клумбу с розами, разворотив палисадник.

Убийца проскользнул в дом.

– Иди туда, иди сюда, – ворчала домработница. Увидев человека с пистолетом, она отшатнулась, хотела закричать, но выстрел не позволил ей привлечь внимание.

Стрелок шагнул в гостиную. Дорогие ковры, мебель, техника – всё свидетельствовало о безбедной жизни хозяина. На другом конце комнаты женщина в платке прикрывала собой маленьких детей: девочку лет пяти и мальчугана чуть постарше с густыми чёрными кудрями.

– Неверный, Бог покарает тебя! – зло бросила женщина.

– Пусть встанет в очередь. – Убийца поднял пистолет и трижды нажал на крючок.

В комнату вошёл Газиев.

– Что? Нет! Шакал!

Предприниматель набросился на убийцу, но тот легко перехватил его и зарядил коленом в живот.

– Шакал? – Удар ногами по почкам. – Это вы с дружками шакалы. Несчастные воры в законе, на которых нет управы. Не думай, что за тебя станут мстить. Напротив, многие мне спасибо скажут. А у меня послание от «Братства». Не нужно было переходить им дорогу. Ты третий, остались двое.

Пистолет уставился в затылок Газиева. Очередной хлопок.

***

Майор Рокотов вошёл в кабинет Токарева.

– Вызывали, товарищ генерал?

– Заходи. Как успехи твоей группы?

– Накрыли партию. Части тел, органы. Взяли с поличным.

– Третье дело за месяц. Похвально.

– Да… Товарищ генерал, что-то случилось?

Токарев положил на стол папку с документами.

– Ознакомься.

Рокотов пролистал бумаги.

– Додаев… Ташуев… Газиев…

– Есть предположения?

Майор оторвался от личных дел.

– Все они кавказцы. Чиновники, бизнесмены. Их не только это объединяет?

– По непроверенным данным, убитые состояли в мощном синдикате, ведущем торговлю артефактами. Они воры в законе, изначально повязаны, и теперь кто-то решительно за них взялся. Гуманисты, – бросил генерал, кивнув на окно, – эти убийства перевесили на ФСБ. Во всю глотку орут о произволе особистов.

– Мы не занимаемся такими акциями. Не так громко.

– А им это докажешь? Вот что, Рокотов: бери это дело на себя. Мы можем выйти на синдикат и навсегда остановить его, но для этого нужно выяснить, чем именно занимались кавказцы и кто убрал их с дороги.

– Есть какие-то зацепки? С чего начинать?

– Если учесть, что Додаева и Ташуева убрали фактически посреди улицы, остаётся только одно место.

– Дом Газиева. Убийца не стал караулить жертву, сам пришёл.

– Начинай с него, – кивнул генерал. – Будь осторожен. Не знаю, кто устроил кавказцам холокост, но в профессионализме киллера я не сомневаюсь.

Уже через три с половиной часа чёрный внедорожник Рокотова плавно припарковался между легковушкой полицейского наряда и фургоном кинологов. В доме вовсю работали эксперты, подходы к коттеджу контролировали спецназовцы из МВД. Те в момент подбежали к машине.

– Капитан Кравцов, ФСБ. – Напарник майора протянул удостоверение.

– Криминалисты нашли лабораторию. Без вас не входили, – доложил боец.

Рокотов с подчинённым прошагали в дом. Убитых уже поместили в мешки и уложили в коридоре.

– Прямо разборки во времена “лихих” девяностых, – прокомментировал Кравцов.

– Только этого нам не хватало. Снова бандитов выслеживать, когда у нас и так работы по горло.

Особисты подошли к металлической двери, которую уже успели опечатать.

– Лаборатория там? – спросил Рокотов.

– Так точно, – ответил криминалист. – Нам сказали вас дождаться.

– Тогда зачем опечатали?

– Распоряжение из министерства.

– Бюрократы, – усмехнулся Кравцов. – Всё не как у людей.

– Открывайте дверь.

Приказ мигом исполнили, и Рокотов с Кравцовым просочились вовнутрь. Компьютер, стеллажи, пробирки с аппаратурой – всё валялось на полу. Пользоваться оборудованием возможным не представлялось.

– Проник, убил всех и разгромил лабораторию.

– Посмотрите на приборы. Дозиметры, счётчики Гейгера, колбы, вон там скафандр валяется…

– Да, Кравцов. Мы вышли на точку обработки артефактов.

– Точно конкуренты. Товарищ майор, взгляните. – Капитан протянул лист бумаги со стола Газиева.

– Так-так… Не может быть. Это список! Додаев, Ташуев, Газиев, Ямадаев, Масхадов. Последний, судя по заметкам, главный.

– Каждый занимается своей работой?

– Да. Додаев контролировал какой-то регион, Ташуев посредничал с клиентами, а Газиев готовил артефакты к продаже.

Рокотов вернул лист капитану.

– Дочитай.

– Ямадаев у них зам, а Масхадов – верхушка. Убийца работает по списку, пробирается по пищевой цепи.

– Молодец, Кравцов. – Майор набрал номер Токарева. – Товарищ генерал, у нас появилась зацепка. Даже две. Нужна информация о Ямадаеве и Масхадове. Оба – воры в законе. Будем брать их сами или отдадим убийце? Понял.

– Что говорит?

– Сейчас их по базе пробьют. Давай осмотримся.

Рокотов открыл ящик стола и выудил на свет конверт с письмом.

– Что тут у нас… А ведь Газиев посылку ждал. Из Украины.

– Вы подумали о том же, о чём и я?

– Новый артефакт, лично в руки. Думаю, поэтому убийца подобрался так близко. Газиев хотел получить посылку, а в итоге наткнулся на пистолет. Охрана снаружи даже не поняла, что их босса в это время убивают. Наверное, часто такие посылки приходили.

Зазвонил телефон майора.

– Да, товарищ генерал. Так точно, едем.

К трёхэтажному особняку Ямадаева особисты примчались за час. Их сопровождали два спецназовца из МВД. Те самые, что патрулировали коттедж Газиева. Джип остановился перед высокими коваными воротами.

Из дома выбежал грузный кавказец с залысиной, маленькими глазами и огромным животом.

– Вы кто такие? Чего надо?

– ФСБ. Открывай ворота.

– Эй, у тебя ордера на арест нет и не будет. Ты хоть знаешь, кто я такой?

– Тебя убить хотят, идиот, – бросил Кравцов.

– Петух, как ты со мной разговариваешь?

– Товарищ майор, давайте его нашему “знакомому” предоставим, пусть дело закончит. От него, как и от Додаева с Газиевым, пользы обществу мало.

Ямадаев побледнел от услышанного.

– Нет-нет, я не хочу умирать. Мы не закончили работу…

– Тогда пропусти! У нас приказ охранять тебя.

Кавказец с явной неохотой отворил ворота и пропустил особистов. Те обосновались в доме.

Рокотов раздал указания спецназовцам:

– Сторожите входы. Ты у главного, а на тебе “чёрный”. Кравцов, отгони машину подальше, чтобы не бросалась в глаза посторонним.

Когда все разошлись, Ямадаев подошёл к майору.

– Уже известно, кто их убил?

– Нет. Надеемся поймать его тут, на живца.

Кавказец сглотнул.

– Послушай, чекист, я не хочу умирать. Жизнь мне спасёшь – в долгу не останусь.

– Уясним кое-что: я здесь только потому, что мне приказали тебя охранять. Меня натаскивали на таких, как овчарок на взрывчатку. Будь моя воля, ты бы в тюрьму на пожизненный сел. Так что панибратства мне не нужно, и долгов у тебя передо мной нет.

– Зато у тебя теперь есть. Ты за свои слова заплатишь, собака.

Рокотов не ответил. Он легко мог повалить зарвавшегося вора, сломать пальцы, руку, шею или даже застрелить, благо «Гюрза» всегда рядом. Майор отвернулся и прошагал в коридор.

– Гражданка, вы кто? – До него донёсся голос спецназовца.

– Домработница. Пропустите.

– Документы предъявите.

– Пусть заходит, – пробасил Ямадаев. – Она своя.

Спецназовец пропустил её. Женщина лет тридцати пяти с каштановыми длинными волосами, стройной фигурой, в простой одежде.

– Лена, начинай работу. Чтоб к вечеру всё блестело.

Кравцов, невольно ставший свидетелем произошедшего, обратился к Рокотову:

– Байские замашки.

– У них по-другому не бывает. Такой менталитет. Машину спрятал?

– Так точно, никто не подкопается.

Кавказец поднялся наверх, оставив особистов внизу.

– Почему он своих не вызвал? – спросил капитан. – Не сказал бы, что он нам доверяет.

– Не доверяет. Но на своих вообще не надеется. Понимает, что кто-то их сдал. Тот, кто в курсе всех сделок.

– Да уж. Докатились: воров в законе охраняем.

– До поры до времени. Докажем причастность к украинской “опухоли” – и он наш. Надолго сядет.

– Надеюсь, товарищ майор. А что насчёт домработницы?

– Она про убийцу ничего не знает. Ведёт себя не так.

– Но всё же запугана.

– Верно, капитан. Пройдись по дому, проверь все щели, хорошо?

– Будет сделано. – Кравцов отправился в коридор.

Рокотов прошёл на кухню. Лена в это время протирала пол.

– Вы, – промолвила она, оторвавшись от работы.

– Что с вами?

– Простите.

– Вы запуганы. Что-то не так?

Глаза Лены увлажнились. Капля пробежала по щеке.

– Вы не представляете, каково это: каждый день терпеть его издевательства. При вас он ничего не делает, боится.

– Он к вам пристаёт?

Лена промолчала.

– Зачем вы сюда ходите?

– У моей дочки нашли тяжёлую болезнь. Нужны лекарства, а они стоят безумно дорого. Он платит, и денег пока хватает.

– Это не выход.

– Вы можете предложить что-нибудь лучше? Это у вас жалование хорошее, а мне надеяться не на что.

На кухню вошёл Ямадаев.

– Лена, поднимись на третий этаж, пол там два дня немытый. Пошевеливайся.

Домработница кинула тряпку в ведро и вышла из комнаты.

– О чём ворковали?

– Твоё ли дело? – Рокотов впился взглядом в миниатюрные глаза вора.

– Ты не борзей. Слышишь?

Майор вновь промолчал. Кавказец развернулся и двинул на третий этаж. В холле Рокотова ждал Кравцов.

– Всё чисто. Пролезть сюда неоткуда. Наши оперативники сторожат входы-выходы.

– Хорошо. Завтра вызовем опергруппу, пусть дальше сами разбираются.

Кравцов отправился к главному входу, а Рокотов решил проверить запасной, ведущий в сад. Дверь приоткрыта, солдата на месте не было. Майор выбежал на улицу, осматривая окрестности, однако ночная темнота скрывала почти всё вокруг.

– Вот чёрт!

Боец появился так же неожиданно, как и исчез. Сквозь прорези маски-омоновки спецназовец удивлённо посмотрел на Рокотова.

– Ты куда подевался? Почему вход оставил открытым?

– Извините, – хрипло сказал спецназовец. – Отлучился на минуту…

– Чтоб больше такого не было.

Рокотов вернулся в холл. Что-то показалось ему странным. Голос бойца осипший, приглушённый. К тому же, он должен был доложить об оставлении поста. Майор вгляделся в ступень лестницы, ведущей на верхние этажи, и отчётливо различил тёмную каплю.

Особист на ходу выхватил пистолет, взяв во вторую руку рацию.

– Кравцов! Бегом к запасному выходу, бери спецназовца. Он – подстава.

– Есть!

Убедившись, что второй этаж пуст, Рокотов поднялся на третий. Расстеленный на полу палас был обагрен кровью. Майор ударом ноги выбил дверь в спальню Ямадаева и влетел в неё, выставив перед собой ствол «Гюрзы». На полу лежала Лена с перерезанным горлом. Кавказец покоился на кровати. Губы посинели, изо рта вываливалась пена, глаза закатились.

– Твою мать, – выругался Рокотов. – Прошляпили.

Затрещала рация:

– Товарищ майор, мы нашли тело нашего. Бросили в кустах, униформу украли. Что у вас?

– Двое двухсотых: домработница и “клиент”.

Криминалисты приехали только под утро. Дом мигом оцепили, кинологи пытались выискать след убийцы. Овчарки привели на небольшой пустырь, но там след оборвался. Именно на эту полянку Кравцов пригнал внедорожник. Все четыре колеса были прострелены.

– Нужно было сразу блокировать дом, – проронил Токарев в трубку телефона.

– Невозможно. Пока группа добралась бы досюда, убийца мог трижды достать Ямадаева. Он с самого начала следил за нами.

– Вы сделали всё возможное. Рокотов, сворачивайся. Возвращайтесь с Кравцовым в Москву, дело ещё не закончено.

– То есть?

– Мы вычислили Масхадова. Эта сволочь хорошо закрепилась в Думе.

– Последняя цель киллера.

– И наш последний шанс.

– Товарищ генерал, одна проблема: наша машина нейтрализована. Да и на ней не успеем вовремя добраться до столицы.

– А как ты относишься к полётам?

До майора донёсся рокот вертолётных винтов.

– Сильно, товарищ генерал.

– Ну, может же замдиректора ФСБ позволить себе некоторые привилегии.

***

Часы показывали без пятнадцати шесть. Масхадов вот-вот должен выйти из здания мэрии. Тут он и попадётся. Снайпер придвинул к окну столик, вынул из футляра «Выхлоп», установил его. Вставил магазин, передёрнул затвор и приник к оптическому прицелу. Всего пятьсот метров. Винтовка справится, Додаев это подтвердил. Ещё немного, и задание будет выполнено. В ухе гарнитура, рядом телефон с номером Масхадова. Звонок, выстрел, отступление. И тогда убийца затеряется для всех. Никто не сможет найти его, ФСБ останется ни с чем, а «Братство» в очередной раз отстоит право на силу. Хоть это не его война, он верно послужит заказчику. В конце концов, Родина не смогла дать желаемого, а «Братству» это оказалось по силам.

18:50. Ещё немного, ещё чуть-чуть. До снайпера донесся визг сирен. Подъезд жилого дома, в котором укрылся киллер, окружили полицейские машины. Снайпер оставил винтовку на столике вместе с футляром. Он быстро прилепил накладную бороду, седой парик, укутался в дряхлый плащ. Пистолет с глушителем спрятал в широком кармане. Выбежал из квартиры и понёсся вниз. Навстречу ему уже поднимались спецназовцы.

– Там… там вооружённый человек, – прохрипел киллер. – Моё сердце…

Солдаты помчались наверх, а замаскировавшийся под старика убийца спустился на первый этаж. Дверь подъезда закрыта. Сторожил её молодой парень в форме, на плече АКС-74У.

– Стойте! – неуверенно прокричал он.

– Успокойся, я ветеран… – Киллер засунул руку в карман и, обхватив рукоять, выстрелил в парня. Тот схватился за живот и медленно сполз по стене.

“Дед” вышел из подъезда. Весь двор был наполнен полицейскими. Никто не задержал его: решили, что того пропустил патрульный. Убийца быстро покинул двор, сбросил плащ с бородой и париком. На соседней улице его ждала «Приора». Он быстро завёл её и помчался к мэрии. Времени совсем мало.

Киллер съехал с проезжей части, остановившись напротив здания. Чиновник как раз выходил оттуда, его «Мерседес» ждал в стороне. Убийца опустил стекло пассажирской дверцы, выудил пистолет и прицелился в Масхадова.

По окну с водительской стороны постучали. Он резко обернулся и увидел майора Рокотова, держащего киллера на мушке «Гюрзы». В следующее мгновение машину окружили бойцы спецназа МВД.

– Пистолет на сиденье! Медленно выходи.

Как только убийца опустил оружие, силовики открыли дверцу и вытащили его из «Приоры». Заломив руки за спину, бойцы повели снайпера к полицейской машине, куда уже успел добраться Рокотов. Скованный наручниками, арестант зло ухмыльнулся и прошептал:

– В прошлый раз я вас обошёл. Как ты меня вычислил?

– ФСБ не даёт второго шанса. Мы подумали и решили, что столь удобную для снайпера позицию ты не обойдёшь.

– Угадали. А потом?

– Зря ты поравнялся с мэрией. Хотя, следили за всем периметром. Тебя приметили сразу же, как ты выехал на здешнюю дорогу.

– Мой просчёт. Надо было действовать иначе.

– Исключено. Масхадова спрятали бы сразу, как только он вышел отсюда. Ты знал об этом. У тебя был только один шанс. Как, впрочем, и у нас.

– Теперь ты на правах победителя можешь упечь меня в тюрьму. – Киллер снова ухмыльнулся.

Бойцы спецназа покинули их, остались лишь Рокотов и Кравцов.

– Кто тебя нанял? Зачем им нужно устранение кавказцев?

– Они называют себя «Братством теней». Эта организация контролирует почти все нелегальные продажи артефактов из украинской Зоны. У них есть реальная власть. Кавказцы позарились на их деньги, сами стали приторговывать хабаром. И сполна за этополучили. У тебя на руках доказательства причастности Масхадова, да? Улики из лаборатории Газиева. Ты упечёшь их бугра за решётку, тем самым сделав работу за меня. Согласись, я вам ничем не навредил. Напротив, облегчил работу.

– Да, теперь мне осталось словить ваше «Братство», и моя миссия будет исполнена.

– Ха-ха, ты серьёзно? Эти люди опаснее вашей ФСБ раз в сто! Они – настоящие властители, им не писаны законы. Тебя распотрошат. Сейчас я отправлюсь в тюрьму, а когда начнётся заварушка, мы с тобой встретимся.

– Нет, не отправишься. – Рокотов выудил «Гюрзу», медленно прикрутил глушитель.

– Что? Ты хочешь убить меня за тех несчастных кавказцев? – с недоверием спросил убийца.

– Нет. За домработницу Лену, спецназовца, лейтенанта в подъезде и других невиновных. Ты ведь и раньше их убивал, правда?

Палец налёг на крючок. Киллер повалился с раной в груди. Свидетелем случившегося был лишь Кравцов.

– Погиб при сопротивлении?

– Пытался застрелить меня. Вынужденная самооборона, – кивнул Рокотов.

К особистам подошли спецназовцы.

– Катафалк приехал. Грузим?

***

– Так он провернул все убийства.

– А в доме Ямадаева? – спросил Токарев.

– Лена, домработница, до ночи убиралась на третьем этаже. Киллер подкрался к нашему, убил его. Стащил униформу, проник в дом. Мимо нас прошмыгнул на третий. Лену ударил ножом, потом забрался к Ямадаеву и ввёл ему батрахотоксин – сильнодействующий яд.

– А почему самого кавказца не пырнул?

– Не знаю, – честно ответил Рокотов. – Может, хотел показать превосходство. Использовал особые методы.

– В любом случае, с киллером покончено, как и с кавказским синдикатом. Новая победа в копилку твоей команды.

Рокотов нахмурился.

– Что-то не так?

– Да. Меня кое-что сильно беспокоит. – Майор положил на стол перед генералом визитную карточку. – Она лежала в кармане киллера.

Токарев присмотрелся к улике.

– Не в этот раз, Рокотов.

– В этот, товарищ генерал. Это наша единственная наводка на «Братство теней». Других не будет, вы сами прекрасно понимаете.

– Послушай: «Чёрные коршуны» находятся под юрисдикцией отдела разведки. Это не наше дело.

– Почему? Я поднимал бумаги, никакой полезной информации о них нет. Так кто они такие?

Токарев вздохнул.

– Вижу, ты не успокоишься. «Чёрные коршуны» – засекреченная частная военная компания. Первая и последняя в истории Российской Федерации. Их давно расформировали, сейчас «коршуны» занимаются охраной, не более.

– Что-то наш киллер не очень-то похож на секьюрити.

– Я не намерен с тобой это обсуждать. Уверен, данное заведение здесь не при чём.

Рокотов поднялся со стула.

– Как скажете. Разрешите идти?

Токарев кивнул. За дверью майора ждал верный помощник Кравцов.

– Ну, что он ответил?

– Ничего путного.

– Значит, ведём войну сами?

– А как же иначе? Нельзя же позволить теням гулять по нашим улицам. Дело украинской “опухоли” ещё не закрыто, а, значит, и война теней продолжается.

Глава III : Пленник

Апрель 2011

На улицах маленького провинциального городка царило спокойствие. Дети бегали по дворам, радуясь весеннему солнцу. Те, кто постарше, гуляли в парках, где уже успели расцвести бутоны всевозможных окрасок и форм. Люди бродили кто куда, автомобили носились по дорогам. Из памяти почти выветрилось убийство у ступеней губернаторской резиденции. Месяц назад крупного политического деятеля, а по совместительству вора в законе Джамаля Додаева застрелили на выходе из ратуши. В городе ввели чрезвычайное положение, наряды сновали по всем закоулкам. Некоторые во всеуслышание начали орать о спецоперации ФСБ, а тем временем доблестные работники полиции, ещё недавно бывшие милиционерами, трудились не покладая рук. Общественности представили убийцу: бывшего десантника из ВДВ, спившегося от нелёгкой жизни. Полупьяный дебошир из квартирки на окраине мало чем походил на киллера, но в тот момент это никого не волновало. Люди требовали защиты. Оружие, потрёпанную винтовку Мосина с оптическим прицелом времён Великой Отечественной, нашли в квартире задержанного вместе с патронами. Так вэдэвэшника упрятали за решётку, дело закрыли, и вместе с этим сняли режим КТО. Город начал отходить от потрясений, жизнь постепенно налаживалась.

В криминальном мире Джамаля сменил его младший брат Зафар: человек пятидесяти лет, отрастивший огромный живот и неслабую репутацию. В отличие от Додаева-старшего, новый лидер городской кавказской группировки не стал заниматься таинственным бизнесом с представителями украинской мафии, а использовал всю свою власть для укрепления его единственной страсти: ресторана «Караван». Раньше заведение Зафара не пользовалось особой популярностью, но теперь, когда город перешёл в его руки вместе со всеми забегаловками, кавказская “кухня” получила огромный приток клиентов. У «Каравана» попросту не осталось конкурентов.

Ресторан представлял собой одноэтажное цилиндрическое здание. Огромные окна занавешены бардовыми тюлями. Дубовые столики с золотистыми скатертями занимали пространство по краям. Центр же был свободен для плясок и всякой тусовки. Такое шикарное здание Зафар отстраивал несколько лет за счёт внутреннего бюджета. Теперь «Караван» стал чем-то большим, нежели просто рестораном. Заведение получило статус места сходок крупных деятелей как политического, так и воровского мира. Впрочем, в провинциальном городке две эти крайности являлись оборотными сторонами одной медали.

В этот вечер «Караван» оглашал музыкой все близлежащие кварталы: один высокопоставленный чиновник решил справить свадьбу именно в ресторане Зафара, чему последний был несказанно рад. Виновник торжества пригласил всю семью Додаевых, и хоть траур по погибшему брату ещё не закончился, отказывать такому человеку было нельзя. В итоге кавказская диаспора отмечала празднество вместе с остальными гостями.

Зафару позвонили, и тот был вынужден выйти на улицу. Однако и здесь слышимость была нулевая. Галдёж музыки и танцы гостей, высыпавших на воздух, не дали Додаеву ответить на звонок, а потому тот отошёл на порядочное расстояние, прежде чем принять повторный вызов мобильника.

– Алё!

– Зафар, они приехали! – завопил собеседник.

– И что? Масхадов в тюрьме, а я вашими штуками заниматься не буду.

– Им нельзя отказывать!

– Тогда пусть едут на конспиративную квартиру. Мне что, в «Караване» их встречать?

– Хорошо, брат. Скажу, чтоб там ждали. Масхадов должен откупиться на днях.

– Пусть забирает свои артефакты и больше не трогает город. Мне некогда с вашими хохлами возиться... Подожди.

Зафар оторвал телефон от уха и побрёл обратно: его внимание привлекли три чёрных «Хаммера», друг за другом выехавших с главной дороги. Они остановились напротив «Каравана».

«Новые гости», – подумал Додаев-младший и поспешил встречать клиентов. Увиденное заставило его остановиться на полпути.

Из «Хаммеров» высыпал десяток человек. Все как один в чёрной униформе и бронежилетах. Глаза скрывали затемнённые очки, предназначенные для защиты от осколков. В руках импортные штурмовые винтовки «Скар». “Гости” моментально открыли огонь на поражение. Грохот десяти стволов сменил весёлую музыку, во все стороны летели гильзы, тела убитых падали на землю, расплёскивая реки крови. Полные ужаса женские вопли наводнили улицу. Зафар видел, как сразу два стрелка изрешетили невесту, и её белое платье приобрело противный алый оттенок. Жених, тот самый чиновник, успел забежать в здание и спрятаться за стенами. Его примеру последовали остальные. Некоторые из них достали пистолеты и приготовились к ответному огню, когда противник подойдёт поближе. Но убийцы и не думали приближаться. Один из стрелков присел на колено и взвалил на плечо реактивный пехотный огнемёт «Шмель». С ужасающим свистом реактивный снаряд отделился от трубы, и через секунду огромное огненное облако объяло «Караван». Крики укрывшихся в стенах ресторана мигом оборвались, словно и не было никогда тех сорока человек.

Лишь Зафар в тот момент бился в истерике, наблюдая за чудовищными действиями бойцов. Он кричал, стонал, но так и не сдвинулся с места. Наконец кто-то хлопнул его по плечу. Додаев испуганно обернулся и увидел одного из стрелков. Высокий, плечистый, с рассечённой скулой, он одной рукой крепко держал Зафара, а другой вынимал нож из чехла.

– Кто-о вы-ы так-кие? – дрожа и заикаясь, спросил Додаев.

– «Чёрные коршуны». – Убийца ухмыльнулся и полоснул Зафара по сонной артерии.

«Хаммеры» устремились вдаль, оставив за собой лишь пепелище и его хозяина, медленно истекающего кровью.

***

Генерал Токарев не отводил хмурого взгляда со стоящего напротив майора. В его глазах, посаженных под густыми седыми бровями, не читалось ничего хорошего. Токарев всё же оторвался от объекта внимания и вернулся к документам на столе.

– Так и не успокоишься? – тихо спросил он.

Рокотов промолчал.

– Я ещё терпеливый, всё жду, когда образумишься. Будь другой на моём месте… В общем так, майор, ордера от меня ты не получишь. Оставь «коршунов» в покое.

– Товарищ генерал…

– Подожди, – прервал его Токарев. – Не понимаешь, в какие дебри забрался, так других послушай. «Чёрные коршуны» целиком принадлежат директору. Это не наш уровень, Рокотов.

– А какой тогда наш? Тот снайпер состоял в рядах «коршунов». Не думаю, что директор отдавал приказ отстреливать криминал.

– Тогда плохо ты думаешь, майор. К твоему сведению, именно их бойцы на протяжении стольких лет валили бандитов. Мы не всегда прибегаем к спецназу. Иногда всё нужно подстроить так, чтобы со стороны операции выглядели обычными разборками. «Чёрные коршуны» этим занимались. И теперь ты решил арестовать всех, потому что один из уволенных сотрудников перешёл к мафии?

– Товарищ генерал, он не перебежчик, я уверен. Вооружение, информация. Тут поработали профи, целая команда, а он всего лишь исполнитель.

Токарев отложил документы.

– Я подавал запрос. «Коршуны» ни о каких разборках с кавказцами не слышали. Я понимаю, ты хочешь покончить с этой историей, но сейчас перед тобой тупик. Их давно отстранили от дел. В настоящее время они охраняют бизнесменов и звёзд эстрады, не более.

– А бывшие оперативники? – спросил майор. – Убивавшие людей волкодавы сторожат певцов-однодневок? Не их уровень.

– Боевики инструктируют молодое пополнение. Тех самых, что оберегают твоих певцов.

В кабинете повисло молчание. Генерал попытался вернуться к документам, но разговор с Рокотовым полностью рассеял его сосредоточенность.

– В конце концов, что ты зациклился на этом «Братстве»? Может, киллер вовсе соврал, чтобы пустить нас по ложному следу? В стране действуют другие группировки, торгующие аномальными образованиями. Займись пока ими, а как появятся зацепки по «Братству», я сообщу.

– Товарищ генерал…

– Так. – Токарев поднялся из-за стола. – Я вижу, ты от своего не отступишься.

– Не могу, – коротко ответил майор.

– Можешь. Отправляйся в отпуск на неделю. Дома подумаешь, стоит ли браться за «коршунов». Это приказ.

– Так точно. Разрешите идти?

– Разрешаю, – кивнул генерал.

Майор Рокотов медленно брёл по залитому ярким светом коридору. Он никак не мог признать, что эмбарго Токарева на дело «Чёрных коршунов» – прямое отстранение от расследования. И ради чего? Неужели волкодавы из ЧВК обладают таким влиянием, что даже замдиректора ФСБ не может ничего сопоставить? Или Токарев в деле и специально покрывает убийц? Рокотов встряхнул головой от этой мысли. Нет, невозможно: он никогда не пойдёт против интересов Родины. Воевавший в рядах спецназа ГРУ во времена Афганской войны, генерал Токарев всегда защищал позиции России. Никто не провёл столько операций по обеспечению безопасности в стране, сколькими руководил он. И если генерал не дал добро на обработку «Чёрных коршунов», значит, ему самому запретили их трогать.

Рокотов зашёл в свой маленький кабинет, побросал служебные бумаги в кейс и направился к выходу. В коридоре его поймал капитан Кравцов. В руках он держал спортивную дорожную сумку.

– Добрый вечер, товарищ майор.

– Если бы добрый… – вздохнул Рокотов.

– Генерал неприступен?

– Отправил в отпуск. Так что недельку будешь без меня криминалов ловить. – Майор устало улыбнулся.

– Меня здесь тоже не будет. – Заметив вопросительный взгляд Рокотова, Кравцов продолжил, – отправляют в командировку. Помните город, где наш киллер застрелил Додаева? Два часа назад группа неизвестных взорвала ресторан. Перед этим убийцы расстреляли всех, кто там находился.

– А как это связано с нашим отделом?

– Прямо – никак. Примечательно то, что заведение принадлежало брату Додаева, новому криминальному авторитету. Его нашли неподалёку от ресторана с перерезанным горлом. Кто-то мастерски поработал.

– Улики остались? – спросил майор. Что-то показалось ему странным в этой истории.

– Только стреляные гильзы да труба «Шмеля». Ещё три взорванных «Хаммера» на соседней улице. Видимо, убийцы решили избавиться от машин. Сейчас там проверяют каждый дом, только, думаю, это не поможет.

– Верно, профи так просто не найти.

Они вышли в фойе. Сзади послышались быстрые лёгкие шаги.

– Товарищ майор, – окликнул Рокотова звонкий женский голос.

К особистам приблизилась стройная девушка со светлыми волосами, ниспадавшими на плечи длинными локонами, – лейтенант Анастасия Замоскворецкая, приставленная к архивам работать с документами. Рокотов никогда не понимал, что побудило её устроиться в ФСБ.

– Береги себя, – обратился майор к Кравцову.

– И вы. – Капитан вышел на улицу. Там его уже ждала служебная машина.

– Проводите меня? – спросила Замоскворецкая всё тем же звонким голоском. – Я живу неподалёку.

– Конечно. – Рокотов учтиво открыл перед ней дверь.

Выйдя на тротуар, они двинулись к жилому дому, что стоял в конце улицы. Анастасия нарушила установившееся молчание:

– Как ваше расследование?

– Я ожидал большего, – признался майор.

Через четверть часа Рокотов и Замоскворецкая достигли подъезда её дома.

– Спасибо, – поблагодарила она.

– Не за что.

– Я знаю, что вам нужно.

– Вы всё равно не сможете помочь. Боюсь, я действительно попал в тупик.

– А если вы ошибаетесь? За то, что я сейчас сделаю, меня могут посадить. Но если не сделаю, уверена, всё будет намного хуже.

С этими словами Замоскворецкая полезла в сумку и выудила оттуда картонную папку.

– Насть…

– Товарищ майор, признайтесь: в глубине души вы очень рады. – Лейтенант протянула документы Рокотову, и тот спрятал их в недрах кейса.

– Как вы это пронесли?

– Мой отец работал в разведке, кое-чему научилась у него, – улыбнулась девушка. – Всё, что смогла найти. Ваши “птенчики” помечены грифом особой важности.

– Там есть адрес “гнезда”?

– Да, – кивнула лейтенант. – Надеюсь, это было не напрасно.

– Спасибо вам.

– Нет, вам. За то, что продолжаете искать. Прошу, вы только поймайте их. Мы все хотим жить в мире.

Придя домой, Рокотов разложил на столе документы и занялся их изучением. Фотографии с мест проведения операций, имена, адреса, контакты. Когда майор взглянул на монитор включенного ноутбука, оказалось, что прошло уже более двух часов. Картина стала выстраиваться в чёткую последовательность: «Чёрные коршуны» появились в конце девяностых как частная военная компания, по сути, ставшая тайной организацией по уничтожению нежелательных лиц. Набирали туда бывших оперативников отрядов спецназначения, а руководил ими ветеран спецназа ГРУ Юрий Беспалов. Боевики действовали как на территории России, так и за её пределами, причём об их принадлежности к правительству РФ никто и не подумал. Для всех они были неизвестными террористами, хотя на деле «коршуны» предотвращали настоящие теракты. Так было, пока ЧВК не решили расформировать. В итоге оперативники ушли в отставку, а Беспалов преобразил военную компанию в охранную. На этом след обрывался. В документах была главная цель поисков Рокотова: адрес тренировочного лагеря. Майор предполагал, что это место и по сей день должно прямо выполнять свои функции. И хотя вероятность слишком мала, проверить гипотезу стоило.

Рокотов подключил интернет-соединение и запросил телефон. Найдя его, он позвонил по номеру:

– Добрый вечер. Я бы хотел арендовать машину. К утру организовать сможете? Да, наличными.

В полдень следующего дня Рокотов в арендованной серебристой «Калине» подъезжал к огромному участку, обнесённому трёхметровым кирпичным забором. Оставив машину на стоянке неподалёку, он двинулся по ровной асфальтной дороге, упиравшейся прямиков в КПП. Его охранял одетый в чёрную униформу боец с “Ксюхой” на плече.

– Эта частная территория. – Охранник преградил Рокотову путь.

– Могу я поговорить с господином Беспаловым?

– Не знаю такого, – буркнул в ответ охранник.

Из дверей контрольно-пропускного пункта вышли два крепко сложенных человека. Оба в простой городской одежде, однако у второго, выбритого наголо, на боку висела кобура с торчащей из неё рукоятью «Грача». Первый, будучи чуть ниже следовавшего за ним бритого, внушал больший страх и уважение. Его каменное лицо выражало хладнокровие, граничащее с жестокостью, а шрам на скуле говорил о бурном прошлом. Рокотов сразу опознал человека.

– Беспалов Юрий Андреевич? – чуть прикрикнул он, чтобы вышедшие услышали.

Бритый мгновенно напрягся, словно цепной пёс, кем он, собственно, и был. Однако первый не выразил никаких эмоций. Его спокойный взгляд оценивающе обвёл майора.

– Свободен, – распорядился Беспалов, и охранник с “ксюхой” вернулся к КПП. – Чем могу быть полезен? Предупреждаю: у нас с документами всё в порядке, работаем по лицензии. По поводу канцелярии обращайтесь в наш главный офис.

– Юрий Андреевич, меня не волнует ваше охранное предприятие. – Рокотов сохранял такое же хладнокровие, как и собеседник. – Я здесь по другой причине.

– Могу поинтересоваться, по какой?

– Конечно. Я бы хотел узнать, продолжает ли ваш лагерь готовить убийц для подразделения «Чёрные коршуны».

Телохранитель Беспалова отреагировал быстрее самого руководителя.

– Откуда ты взялся? На кого работаешь? – Он уже было двинулся к майору, но хозяин остановил его.

– Тише, Палач. А вы кем будете?

– Майор Рокотов. – Особист понимал, что шифроваться смысла не было, как и пути отхода. Он уже раскрыл себя, упомянув убийц.

– ФСБ, полагаю? Работаете по приказу начальства?

– Я получил отказ. Так что мне нечего терять.

Беспалов еле заметно ухмыльнулся.

– В таком случае и нам терять нечего. Прошу за мной.

Рокотов понимал, что идёт прямиком в ловушку. Но он должен был убедиться в правдивости выводов, иначе все его труды оказались бы напрасными.

Они прошли КПП и предстали перед огромной по площади территорией. Вся она была усеяна элементами полос с препятствиями, везде, словно муравьи, сновали люди.

– Здесь наши рекруты проходят физическую подготовку. Но вам больше понравятся стрельбища. – Беспалов указал на бетонный одноэтажный куб. Оказалось, он скрывал уходящую под землю металлическую лестницу. – Пройдёмте.

Рокотов спустился в длинный узкий коридор. В толстых стенах прорезаны окна с пуленепробиваемыми стёклами. За каждым из таких скрывались люди, стрелявшие по мишеням из современных импортных винтовок, пистолетов и других образцов вооружения.

– Вот так мы готовим наших волкодавов, – усмехнулся Юрий Андреевич.

Рокотов всё понял. Вот он, лагерь наёмников. И убийцы тоже здесь, и арсенал вряд ли походит на снаряжение секьюрити. У майора не было другой возможности. Оборачиваясь к Беспалову, он выхватил «Гюрзу», но ему не хватило какой-то секунды. Рокотов увидел, как над его головой нависла рука с зажатым «Грачом». Миг, и майор под мощным ударом Палача повалился на пол. Кровь из раны на голове запачкала волосы, растеклась по кафелю. Он еле различил слова:

– Убрать? – Дуло «Грача» уставилась в лицо.

– Пока нет. Запри его в карцере и держи до моего приезда. Я возвращаюсь к опергруппе.

– Как скажете, босс. Ну а тебе, сука, очень повезло.

Палач убрал пистолет и обрушил на лицо Рокотова тяжёлый удар ботинком.

***

Рядовой Дыченко довольно потирал руки. Только что он удачно развёл лоха на крупную сумму. По этой трассе редко проезжали люди с “зелёными” в кошельках. В основном, старики на «Жигулях», с которых и взять-то нечего, но сегодня повезло. Мажор на «Лексусе» не хотел оформлять протокол, проходить тест на содержание алкоголя в крови и вообще никак не желал сотрудничать с ГИБДД. Зато пара сотенных купюр с портретами известного политического деятеля одной заокеанской страны решила всё. Так мажор укатил по делам, гаишник получил “прибавку” к зарплате, а статистика нарушений не померкла от нового имени. Компромисс устроил всех.

Дыченко, разгорячённый успехом, выбрал новую цель: два белых «Кадиллака Эскалада», несущихся на огромной скорости. Рядовой подошёл к краю дороги и махнул чёрно-белым жезлом, призывая воротил в джипах остановиться. К сожалению для самого Дыченко, они подчинились.

Первый джип затормозил напротив рядового, второй перекрыл дорогу стоящей на обочине машине, в которой сидели ещё два сотрудника ГИБДД. Из внедорожников высыпали бойцы в чёрной униформе. По машине стражей порядка прошлись две бесшумные очереди из винтовок с глушителями. Тем временем рядового Дыченко пырнули в живот боевым ножом. Всё было проделано за несколько секунд.

– Машину с трупами отгоните, – распорядился Беспалов. – Ждём цели.

Продырявленный автомобиль вытолкали за заросли, джипы тоже убрали с дороги. На месте побоища остался всего один человек в форме гаишника да чёрно-белым жезлом в руке, заботливо “одолженным” у рядового.

Спустя двадцать минут на трассе со стороны городка, где сутки назад разгромили ресторан, появились три чёрных «Лэнд Ровера».

Переодетый боевик махнул жезлом, приказав водителям остановиться. Те медленно подкатили к обочине. Водитель первого джипа, парень славянской внешности, протянул в окно несколько банкнот.

– Начальник, мы торопимся. Давай решим всё на месте.

– Это не ко мне, – улыбнулся боевик, – а к ним.

Из зарослей выбрался десяток человек с оружием. Они одновременно открыли огонь по всем трём машинам. У сидевших внутри мафиози не было не единого шанса. Бронебойные пули продырявили внедорожники, превратив их хозяев в кровавое месиво. Гильзы блестели по всей земле, завязнув в глине.

– Готовы, – прокомментировал Беспалов. – Обыщите багажники.

Боевики выудили на свет несколько свинцовых контейнеров. Всё их содержимое было уничтожено, и только в одном уцелел заветный груз.

– В машину его и уходим.

– В лагерь? – спросил один из «коршунов»?

– Нет. Едем в аэропорт.

***

На третий день командировки Кравцова отозвали в Москву. Причиной послужило то, что всё это время Рокотов не выходил на связь. Его не было дома, телефон молчал. Токарев чувствовал, что майор, вопреки его приказам, всё же решился на открытые действия. Но что именно он затеял?

– Это всё я виновата. – По щеке Замоскворецкой скатилась слеза. Настя никогда не теряла самообладания, но осознание факта, что именно она отправила Рокотова на смерть, причиняло страшную боль, сдавливало сердце.

– Успокойтесь, – мягко проговорил Кравцов.

Они сидели в кабинете майора. Лейтенант рассказала капитану о документах.

– Что нам теперь делать?

– У вас остался адрес их лагеря?

– Нет, я всё отдала, не оставляла себе сведений.

Кравцов нахмурился.

– Боюсь, у нас не остаётся выбора. Мы должны сообщить Токареву.

Анастасия понимала, что идея капитана привлечёт её к уголовной ответственности, но похоронить надежду на спасение майора она не могла.

– Я всё сделаю.

– Пойдём вместе. У меня есть неопровержимое доказательство причастности «Чёрных коршунов» к резне в ресторане.

Они направились к генералу Токареву. Замоскворецкая в подробностях рассказала, что выкрала документы из архива.

– Вы хоть понимаете, что наделали? – грозно спросил он, еле сдерживая себя. – К каким последствиям приведёт, подумали?

– Товарищ генерал, – встрял Кравцов. – Рокотова нужно спасать. Вот, послушайте.

Он положил на стол мобильный телефон и нажал на клавишу. Из динамиков раздалось шуршание, на фоне которого задребезжал голос:

– Пусть забирает свои артефакты и сразу покидает город. Мне некогда с вашими хохлами возиться… – Послышались звуки пальбы. – Кто-о вы-ы так-кие?

В ответ донеслось еле различимое:

– «Чёрные коршуны».

Токарева бросило в пот.

– Нам повезло, что Зафар Додаев записывал все разговоры, да и чувствительность у мобильника – высший класс. Видимо, он не сбросил звонок, и все звуки вокруг отпечатались в памяти. Товарищ генерал, исчезновение Рокотова – дело рук «коршунов».

Токарев заглянул в глаза капитана.

– Он был прав. – Замдиректора ФСБ подтянул к себе служебный телефон. – Соедините меня с Управлением «А», дело особой важности!

***

– На, жри! – Палач подтолкнул ногой миску с серой массой.

Рокотов с отвращением посмотрел на подачку.

– Я сказал, жри! Если ты окочуришься, босс с меня скальп снимет.

– И будет одним уродом меньше, – прохрипел майор. Разбитое лицо заплыло синяками и ссохшейся кровью. Тело еле реагировало на раздражители: в организм попала инфекция, начался жар. За несколько суток, проведённых в карцере, Рокотов потратил все свои силы.

– Сдохнешь, – заключил Палач. – Знаешь, мы раньше вас, сволочей, от террористов охраняли, пока нас не обделили.

– Вы сами стали террористами.

– Да ну? Это несправедливо. Мы, «коршуны», всегда жили войной. А правительство нас обмануло, выбросило!

– Потому что вы стали угрозой. Забыли, кому подчиняетесь.

– Мы служим только одному: Юрию Беспалому. Запомни это имя, гад. Он лично будет резать тебя на куски, если раньше не сдохнешь. А ты сам знаешь, что так оно и будет.

До Палача донёсся странный, нарастающий гул.

– Так! – Он выбежал из карцера. Выбравшись на воздух, Палач увидел, как с двух вертолётов высаживаются спецназовцы. Третий уже оставил бойцов на земле, и те прикрывали товарищей, стреляя по «коршунам». За считанные секунды все оперативники «Альфы» дислоцировались на землю и мелкими группами двинулись к входу на стрельбища. Палач выхватил пистолет, но тут же согнулся от ранения в живот. Бойцы Управления «А» слаженно зачищали наёмников, оставляя за собой лишь мёртвых. Две другие группы пробрались в казармы и заняли их, предварительно сняв всех, кто там находился.

Подоспевшие к лагерю криминалисты рассеялись по всей территории, и вскоре привели облокотившегося на их плечи майора Рокотова. Его сразу же погрузили в санитарный фургон, и тот на всех скоростях помчался к ближайшей больнице.

Уже через два дня Рокотов пошёл на поправку. Жар отпустил, инфекцию удалось обезвредить. Кравцов сидел в палате майора, отчитываясь за последние дни.

– Вовремя мы подоспели. Ещё немного, и ваш плен окончился бы летальным исходом.

– Да… Спасибо, Кравцов. А Настя?

– С ней всё в порядке. Из архивов уволили, но Токарев пристроил её в наш отдел. Будем искать аномальные образования вместе.

– Хорошо, что всё так сложилось. Я не хотел её подставлять. А «Чёрные коршуны»? С ними покончено?

– Не совсем, – вздохнул капитан. – Мы пробили трупы по их базе данных. В лагере не хватало одиннадцати человек, в том числе и Юрия Беспалова. В то же время неизвестные расстреляли на трассе машины участников украинской ОПГ, занимающейся как раз торговлей артефактами. «Коршуны» зачистили кавказцев и их прямых поставщиков из Украины. «Братство теней» разбило всех конкурентов.

– Кроме одного. Точнее, одной.

– Федеральной службы безопасности?

– Именно, – кивнул Рокотов.

– Тогда это будет самая масштабная битва в войне теней. Уверены, что мы победим, товарищ майор?

– А как же? Если не мы, то кто?

***

Одиннадцать человек в чёрной униформе стояли у взлётной полосы напротив остановившегося только что авиалайнера. Трап медленно пополз вниз, и из самолёта выбрался высокий человек в чёрном плаще. На его голову накинут глубокий капюшон, скрывающий лицо. Тёмная фигура медленно приблизилась к солдатам.

– Здравия желаю! – крикнул Юрий Беспалов. «Чёрные коршуны» отдали честь.

– Я не нуждаюсь в формальностях, – прохрипел голос из-под капюшона.

– Мы ждали вашего прилёта.

– Всё подготовлено?

– Согласно плану. Осталась одна деталь: как вы собираетесь провернуть это? Подвигнуть их на такое? На создание подобных связей уходит много месяцев, а у нас всего три недели.

– Нам поможет влиятельный друг, скоро ты с ним познакомишься. А сейчас я кое-что покажу. – К «коршунам» приблизился один из сопровождающих гостя. В руках он держал свинцовый контейнер. Человек в плаще открыл створки и отбросил крышку вместилища, из которого сразу же залился ярко-красный свет.

– То же самое мы изъяли у украинских контрабандистов, – припомнил Беспалов.

– Решение наших проблем. Пси-аномалии встречаются так редко, что многие даже не знают об их существовании. Но именно они подарили нам этот загадочный артефакт. Познакомьтесь, перед вами «Берсерк», и он приблизит нашу победу. Отныне само «Братство теней» вступает в войну. Отныне в неё вступаю я.

Глава IV : Агрессор

Май 2011

День выдался на редкость знойным. Яркий солнечный свет заливал Манежную площадь и наполнившую её огромную толпу. Около тысячи человек собрались у сцены, скандируя лозунги и выкрикивая слова поддержки сухому старику, стоящему за деревянной трибуной.

– Да, друзья! Мы никогда не боялись высказать своё мнение! Всегда стремились к социальной справедливости! И теперь, накануне выборов, снова заявим о законных правах! – Слова ярого правозащитника и гуманиста Юлиана Селиверстова эхом прокатились над толпой митингующих. Старик воззрился на тысячу торжествующих лиц, прислушался к ликующим выкрикам и снова поднёс к губам микрофон. – Да-да, мы не позволим жуликам вершить нашу историю и разваливать судьбы миллионов граждан! Мы за права и свободы! За нашу страну!

Новый приступ ликования пронёсся по толпе, перекрывая собой шум дневной столицы.

– А теперь, товарищи, я представляю вам нашего несравненного предводителя – кандидата на пост мэра Москвы Геннадия Полякова!

На сцену вышел крепко сложенный мужчина с короткой стрижкой. На бычьей шее висел серебряный крест. Белая футболка и брюки – ничего официального. Кандидата толпа встретила не просто ликованием – безграничной радостью, исходящей из самых сердец. Глаза обожателей наполнились слезами счастья, их лица выражали безграничную преданность. К тысяче митингующих подошло ещё столько же, а, может, и больше. Все обратили взоры на Полякова, а тот взял у Селиверстова микрофон и торжественно поприветствовал толпу:

– Привет, Москва!

– Поляков! Поляков! – проскандировали в ответ. – Поляков!

– И я вас люблю, друзья! Я всегда питался вашей искренностью, руководствовался вашими пожеланиями и вершил вашу волю – волю народа! Я, русский человек, за таких же простых людей! Нам не нужна мракобесия! Мы нуждаемся в новом порядке! Это правда?!

– Правда! Правда!

– Я тоже так думаю! Послезавтра важное событие: выборы. Я буду участвовать и сделаю всё, чтобы сместить с поста главного конкурента – Владимира Терентьева, действующего мэра и кандидата. Мне будут мешать, но я не поддамся на провокации! А вы, друзья, проголосуйте за меня?! Вы сделайте всё, чтобы наша победа вошла в историю?!

– Да! – громогласным хором воскликнула толпа.

– Тогда готовьтесь! Вы знаете, что нам предстоит!

В первых рядах митингующих стояла женщина сорока лет в лёгком розовом платье. Убрав со лба прядь рыжих волос, она принялась делать заметки в блокноте. Надежда Субботина уже прикидывала в голове примерный текст новой оппозиционной статьи. Ещё год назад она работала на один из женских глянцевых журналов, но с обострением обстановки в стране получили известность другие её репортажи. Каждый из них как мог критиковал действующее правительство, агитировал вступление в ряды оппозиции и прославлял непосредственного руководителя партии «Истина» Геннадия Полякова. Мало кто знал, что за свои труды, исправно издающиеся в нескольких газетах, Надежда получала толстые конверты с неизвестным содержимым.

Проторчав два с лишним часа в пробках, Субботина вернулась в редакцию. Положив перед собой чистый лист, она набросала пробный текст от руки:

«Новый порядок от настоящего полководца! Сегодня на Манежной площади собрались последователи известного государственного деятеля Геннадия Полякова: мецената, сторонника подлинной демократии, защитника наших прав и прирождённого лидера. Кандидат на пост мэра Москвы выступил перед многотысячной публикой, призывая их к верности и благоразумию. Поляков заметил, что коррумпированные органы власти сделают всё, чтобы задушить волю народа и помешать ему на законных основаниях выбрать будущего лидера. Тем временем выявлены новые подробности хищений со стороны Владимира Терентьева…»

Статья росла по минутам, обрастая различными деталями от доверенных источников. О том, кем являлись информаторы, как получили такие сведения и имели ли рассматриваемые случаи место быть в этой вселенной, Субботина лаконично умолчала, разбавив текст новыми хвалебными отзывами о справедливом кандидате Полякове, миролюбивом гуманисте Селиверстове и настоящих патриотах, коими считались обожатели этих прославленных личностей.

К вечеру статью опубликовали в свежем номере «Народной истины». На следующий день газета разойдётся по всей Москве.

***

Юлиан Селиверстов осторожно ступил на мягкий белоснежный ковёр. Приятное тепло укутало ноги, неся волну расслабления по всему телу. На обклеенных тёмно-бардовыми обоями стенах затаились лисьи шкуры, перекрещивались древние мечи, а с потрескавшихся холстов улыбались милые дамы викторианской эпохи. Под высоким потолком, словно звезда в ночном небе, переливалась хрустальная люстра. Её яркий свет разливался по всей комнате. За массивным столом из красного дерева восседал Геннадий Поляков. Тот показал гостю на стул, и гуманист сел напротив политика.

– Шикарная квартира! – Селиверстов не мог удержать восторга.

– Одна из многих. – Кандидат довольно ухмыльнулся. – Не скромничайте, вас таким не удивить. Лучше скажите, как там наши “хомячки”.

– Ведутся. Митинги в нашу… простите, в вашу поддержку проходят по всем районам. Главный противник Терентьев: за него будут голосовать люди зрелые и понимающие.

– Их не так много, – фыркнул Поляков. – Основной сброд на стороне «Истины». Партия их не подведёт.

– В конце концов, всегда можно отыграть версию с фальсификацией голосов. – Гуманист зашёлся в мерзкой улыбке.

– Я понимаю. Как ваш сын? Надеюсь, его дружки мешать не будут?

– Что вы? – возмутился Селиверстов. – Борцы за расовую чистоту действуют строго против действующего режима.

– Это очень даже хорошо. – Геннадий изъял из выдвижного шкафчика бутылку с коньяком и две рюмки. – Вы не против?

– Я за рулём, – ответил Юлиан. – Так что прошу извинить. Мне пора.

– Что ж, счастливо! Увидимся на завтрашнем митинге!

– Он обещает быть грандиозным. – Правозащитник вновь улыбнулся. – Я заеду за вами утром.

Когда Селиверстов покинул квартиру, политик нацедил в стопку немного “огненной” жидкости и разом осушил её. Последним, что запомнил Геннадий Поляков, был яркий свет хрустальной люстры.

***

Мощные уличные фонари отгоняли мрак от улицы перед элитным жилым домом. Надежда Субботина припарковала белую «Тойоту Камри» между грозного вида «Хаммером» и изящным «Лексусом». Заблокировав машину, она неспешной походкой двинулась к подъезду. Плечо приятно оттягивала сумочка с очередным конвертом. Надежда подошла к железной двери и уже хотела ввести код, как услышала чьи-то шаги за спиной. В нескольких метрах от неё стоял высокий широкоплечий мужчина. Несмотря на теплынь, на нём сидела чёрная олимпийка. Свет фонарей хорошо освещал лицо, так что заметить шрам на скуле труда не составило.

– Надежда, подождите.

– Мы знакомы? – холодно спросила она.

– Вы очень известны. – Мужчина пожал плечами. – Полковник Беспалов.

– И? Я вас не знаю.

– И не нужно. Я читал ваши статьи, посчитал их занятными. – Мужчина засунул руку в карман олимпийки. – Моё руководство тоже их оценило.

На женщину уставился ствол «Грача». Надежда оцепенела, её глаза налились страхом, тело пробила дрожь.

– Вы славно помогли делу оппозиции, – сказал Беспалов, прикручивая к стволу глушитель. – Настало время принести последнюю жертву.

Тихий хлопок припечатал журналистку к двери подъезда. Раненая, она медленно сползла на бетонную площадку, держась за истекающий кровью живот. Убийца направил пистолет на голову жертвы и довершил начатое. Следующий выпуск «Народной истины» будет целиком и полностью посвящён Надежде Субботиной.

***

Жуткий вой разнёсся по пустому ангару. Существо, запертое в железном ящике, стремилось вырваться на свободу. Скрежет когтей о металл заставлял присутствующих бросать нервные взгляды на обитель. В отверстиях для дыхания то и дело вспыхивали жёлтые глаза, наполненные праведным гневом. Существо вновь завыло на всё помещение, и клиенты ненароком съёжились и подались назад. Лишь дилер, хозяин “товара”, безучастно глядел на контейнер.

– Заткнись, тварь!

Клиенты, два парня в белых рубашках, переглянулись и подошли к контрабандисту.

– Вы не бойтесь, контейнер эту суку сдержит. Точнее, кобеля. – Хозяин прыснул от смеха, однако клиенты шутку не оценили.

– Оно вправду оттуда? – спросил один из них.

– Конечно! Сомневаетесь? Можете открыть контейнер и проверить, не вопрос.

– Нет-нет, верим на слово, – засуетился покупатель. – Оговорённая сумма окончательна?

– Вышли кое-какие затруднения, так что придётся накинуть ещё двадцать штук.

– Не вопрос. Мы понимаем, каких трудов вам стоило привезти… это.

Второй клиент протянул дилеру чёрную спортивную сумку. Хозяин запустил в неё руку и выудил на свет денежную упаковку.

– А с вами приятно иметь дело…

Не успел он договорить, как двери ангара распахнулись в стороны, и в помещение ворвался десяток омоновцев. Они окружили троицу, повалили дилера на цементный пол и скрутили того. Вслед за спецназовцами в ангар вошли два человека в чёрных костюмах.

– Поднимите, – распорядился Рокотов.

Омоновцы схватили задержанного за локти и поставили на ноги.

– От подстава!

– Не представляешь, какая. Видишь, Кравцов, как всё складывается: мы по всей стране за артефактами гоняемся, а какой-то выродок торгует живностью прямо в столице.

Мутант словно почувствовал, что разговор завели о нём, и с новыми силами начал скрести стенки контейнера, сопровождая действо непрерывным воем.

– Да, товарищ майор, совсем оборзели. И ведь не всякая группировка может на такое пойти.

– Вот именно. Так ведь? – спросил у дилера особист.

– На что ты намекаешь, начальник? – Задержанный неприятно заулыбался. Впрочем, удар под рёбра остудил его пыл.

– Говори, что вы задумали!

– Кто… мы? – прохрипел торговец.

– Не прикидывайся. Мы знаем о твоей связи с «Братством теней».

– С кем? Какое ещё «Братство»?

– Значит, не договоримся, – заключилРокотов. – Ладно, парни, обыщите его, и в фургон. В штабе допросим.

Омоновец вытащил из кармана задержанного карту памяти и протянул майору.

– Больше ничего нет, даже мобильника.

– Они их не используют: боятся прослушки. Уводите.

В служебной машине особистов ждала Настя Замоскворецкая.

– Это тебе. – Рокотов протянул флешку. – Ты с информацией работаешь лучше всех.

– Начну сегодня же.

– Что с дилером? – спросил Кравцов.

– Наши его допросят. Завтра получим все показания. А теперь давайте по домам, на часах уже полночь.

Майору Рокотову не снились сны. Каждое утро он просыпался со свежей головой, не затуманенной странными видениями и образами. Ему никогда не приходилось беспокоиться из-за непонятной череды сцен, лишённых всякого смысла. Годы психологических тренировок и тотальное хладнокровие к любой опасности сделали своё дело: Рокотов оградил сознание от ненужных грёз. По крайней мере, так было раньше.

Сотни, тысячи, мириады… Огромная толпа на улицах Москвы. Взгляды безжизненные, речи бессвязные. Они бредут, окружённые чёрным дымом, пепел сыплется на их лица, пламя отражается в остекленевших глазах. Орды ступают по кровавым телам павших, втаптывая братьев и сестёр в гнилую почву. Кровь на руках, одежде, лицах. Здания рушатся на пути толпы, обращаясь в пыль. Солнце заходит за чёрные облака, и свет навсегда покидает бренный мир. Толпа останавливается перед твердыней, символом власти и закона. Символом могущественной державы и непобедимой страны. Орда останавливается перед стенами Кремля. Там, на вершине Спасской башни стоит человек, укутанный в чёрный плащ. Его полы развеваются на ветру, глубокий капюшон скрывает лицо, и только два красных огонька на месте глаз доступны чужому взору. Повелитель мёртвых поднимает ладонь, и из неё исходят мириады красных лучиков, по одному на каждого в толпе. Они достигают человеческих сердец и подчиняют их волю Повелителю, забирают все жизненные силы, отдавая взамен лишь громогласный голос: «Ты мой раб».

Сотни, тысячи, мириады… Живые мертвецы устремляют взгляды в небеса, из их глоток вырывается замогильный вой, сводящий с ума последних выживших, если такие ещё остались. Кроваво-красные молнии пронзают чёрные тучи, вспышки озаряют покинутую ангелами землю, а Повелитель мёртвых осматривает свои владения красными огоньками глаз . Старый мир доживает последние мгновения…

Рокотов резко вскочил и сел на кровати. Сердце учащённо билось в груди, кровь пульсировала в висках, а перед глазами постоянно вспыхивали красные молнии.

– Вот чёрт… – выругался он про себя и отправился на кухню.

Впервые за долгие годы ему привиделся кошмар. Ужасающий вой с потустороннего света раздирал голову, зрение до сих пор беспокоили красные блики, да и пол под ногами постоянно казался прогнившей землёй, усеянной бренными останками.

Рокотов налил в стакан воды и осушил его двумя глотками. Остатки сна постепенно развеивались, оставив за собой лишь тупую головную боль. Зловещий сон больше не казался тайным предостережением, вой тысяч зомбированных явно напоминал рёв мутированной псины из контейнера. Усталость и напряжение нескольких месяцев всё же пробили брешь в психике. Как бы и вовсе не сойти с ума. Последствия тяжёлой работы вылились в кошмар, и только одно требовалось для его исчезновения: победа над «Братством теней». Неведомый синдикат, затеявший столь опасную игру, будоражил всё существо майора. Он понимал, что не успокоится, пока не закроет дело преступного формирования, отправив его главарей в тюрьму. Но с каждым днём обстановка накалялась, и беспокойство внутри Рокотова росло.

Зазвонил мобильный телефон. Майор подскочил к нему и, увидев имя беспокоившего, приложил к уху.

– Товарищ генерал, Рокотов на связи. Так точно, скоро буду.

Уже через полчаса майор добрался до штаба ФСБ. В генеральском кабинете Рокотова ждали капитан Кравцов, лейтенант Замоскворецкая и Токарев собственной персоной. Под глазами Насти собрались мешки, лицо выражало безграничную усталость, из чего майор сделал вывод, что за эти сутки девушка вовсе не ложилась спать. Кравцов с Токаревым выглядели не намного лучше. Впрочем, сам Рокотов наверняка был таким же.

– Значит, на флешке всё-таки нашлось что-то полезное? – спросил особист.

– Не только на ней, – ответил генерал. – За прошедшие сутки совершены два убийства: журналистку Надежду Субботину застрелили у её подъезда, а кандидата на пост мэра Геннадия Полякова нашли с пеной во рту.

– Оппозиционеры… – задумался майор. – Причём тут «Братство»?

– Полякова отравили уже известным нам ядом батрахотоксином, – промолвил Кравцов. – Тем самым, что ввели в кровь кавказца Ямадаева.

– «Чёрные коршуны», – в сердцах прорычал майор.

– А где они, там и «Братство теней». Не пойму только, зачем им убивать противников власти…

– Всё просто, – бросил Токарев, – провокаторы натравливают народ на правительство, ФСБ обвиняют в убийствах оппозиционеров, и всем плевать, что звучит это как минимум глупо.

– Митинги и так проводятся каждый день. Последствия таких событий непредсказуемы.

– Есть ещё одна проблема, – продолжил генерал. – Товарищ лейтенант, введите нашего майора в курс дел.

Замоскворецкая протянула Рокотову стопку бумаг.

– Распечатаны с носителя. Задержанный оказался не последней фигурой в синдикате, у него был доступ ко всей информации, и держать её он предпочитал при себе. Расстрел Субботиной и отравление Полякова давно просчитаны, но есть ещё одна операция, и «коршуны» намерены её исполнить.

– Готовиться к худшему?

– Попытайтесь. Они хотят выкрасть мэра Москвы. Владимир Терентьев уже несколько месяцев в их обработке.

Рокотов взглянул на генерала, но тот лишь коротко кивнул, подтверждая слова девушки.

– Нужно предупредить его!

– Уже. Мы сообщили в ФСО, они займутся обеспечением безопасности Терентьева.

Майор взглянул на распечатки.

– Что такое «Берсерк»?

– Не знаю, – ответила Замоскворецкая. – Никаких объяснений не приводилось. Лишь цель: доставить «Берсерк» в означенное место, и дата.

Рокотов наконец заметил строку с числом.

– Сегодня… Нужно допросить дилера.

– Результатов пока нет, – сказал Кравцов. – Наши хотели возобновить допрос утром.

– Нет времени! Они планируют совершить что-то к полудню, и я догадываюсь, что нас это не обрадует.

– Он в камере, на нижнем уровне. – Генерал подтянул к себе служебный телефон. – Дежурный, последнего заключённого в комнату допросов.

Дилер осматривал отделанные белым композитом стены и потолок, словно пытался прочитать в разделяющих панели линиях подсказки. Свет ртутной лампы освещал его невозмутимое лицо, вызывающее волну отвращения от одной только наглой ухмылки.

– И долго вы будете держать меня здесь?

– Сколько понадобится, – буркнул Кравцов.

Замоскворецкая положила на стол распечатки с флешки арестованного.

– Знаете, мне в электронке было удобнее читать. И вообще я за экономию земных ресурсов, деревья жалко.

Капитан опешил от такой наглости, девушка сморщила лицо в презрении, один лишь Рокотов остался невозмутим. Прислонившись к стене, он наблюдал за клоунадой, устроенной дилером. Тот вправду верил в свою неприкосновенность?

– Веселишься? – наигранно-добродушным тоном спросил майор.

– Начальник, какие шутки? Вы же серьёзные люди, и я не простой работяга! Может, договоримся, а?

– Конечно. Расскажи о «Берсерке», и вместо пожизненного получишь лет двадцать-двадцать пять. Лучше чем ничего.

– Условия ставите, как в еврейском банке.

– Значит, не договорились, – заключил Рокотов, отойдя от стены. Он прошёлся по комнате, остановился за стулом заключённого. – Сам говорил, что мы – люди серьёзные. Не отвечаешь за слова, а это плохо. Придётся учить, друзья, – вздохнул он.

– Что, бить будешь?

– Надо же, угадал!

В следующее мгновение лоб дилера соприкоснулся со столешницей. Кровавый след не заставил себя ждать. Только задержанный потянул руки к голове, как майор ударом ноги сбил под ним стул. Рухнувший на пол арестант взвыл от нечеловеческой боли. Рокотов схватил его за воротник и приподнял так, чтобы тот мог смотреть в глаза.

– Послушай, коммерсант-зоолог, я оценил гостеприимство ваших дружков из отряда «Чёрные коршуны». Думаю, мне удастся отплатить той же монетой. – Холодная улыбка особиста не предвещала ничего хорошего.

– Ты… не можешь, – захлёбываясь в крови, просипел дилер.

– Кто мне помешает? Ради безопасности страны можно пожертвовать жизнью, особенно чужой. Радуйся, что мы не гуманное ЦРУ или, там, МОССАД. Они бы с тобой по-другому разбирались. Знаешь, когда человека опаивают наркотой, вырывают ногти, глаза выкалывают… Впрочем, можно и нашими, дедовскими методами…

Рокотов дважды зарядил коленом в солнечное сплетение жертвы.

– С-садист… – прокричал арестант во всю глотку. По крайней мере, ему так показалось.

– «Коршуны» были ещё “любезнее”.

– С-сам напросился.

– Ты, кстати, тоже.

Валявшийся на полу дилер вяло выставил окровавленные ладони, призывая экзекутора остановиться. Рокотов поставил стул на ножки и рывком усадил на него избитого.

– Решился?

– Д-дайте промочить горло.

– Обойдёшься.

Вопреки запрету майора, Настя вышла из комнаты допросов и вернулась со стаканом воды.

– Добрая ты душа, Насть.

– Это увеличит его продуктивность. Говорить будет легче, правда?

– Всё у вас просчитано, – зло бросил дилер. – Что вы хотите знать?

– Чем занимаются бандиты из «Братства теней», для чего им Владимир Терентьев и что они замышляют сделать в полдень?

Арестант помассировал виски, будто это могло остановить головную боль. В конце концов, он приложил стакан ко лбу.

– Они не бандиты. Убийцы, подпольщики, да много кто, но только не мелочные городские ублюдки. «Братство теней» собирает дань с целых государств, крышует таких людей, что и подумать страшно. Это самый сильный преступный синдикат в мире. Конечно, они не оставили без внимания Зону. Доход с артефактов выходит немыслимый, о мутантах вовсе молчу. Вы нанесли ущерб бизнесу клана, и он вознамерился показать всем, как не стоит себя вести. По сравнению с будущим шоу, войны группировок покажутся мелкими шалостями. «Чёрные коршуны» не зря занялись кавказцами. Устранив всех возможных конкурентов, «Братство» дало вам шанс. Но вы продолжили под него копать, и теперь вся Россия поплатится за это.

– С этого места поподробнее, – приказал Рокотов.

– Три недели назад вы уничтожили «коршунов». В основе своей они наёмники, малопригодные для будущей операции. Их не успели подготовить, даже шутка устоялась: мол, не чёрные они, а серые, молодые. Настоящие «Чёрные коршуны» – элитное подразделение, сплошь состоящее из ветеранов войн. Только закрепилась за ними одна странность: тяга к убийствам не дала покоя в мирное время. Они жаждали войны, хотели приносить страдания врагу. Не знаю как, но думаю, Беспалов специально провоцировал в них эти качества. Сам Юрий Андреевич сильно обиделся на правительство, когда первых «коршунов» прикрыли. Создав новую охранную организацию, он втайне готовил молодняк, обнеся секретом ещё больший секрет.

– «Чёрных коршунов», – закончил за него майор.

– Вы знаете, что коршунов как птиц считают мистическими существами? Так вот наши бойцы – самые настоящие берсерки, машины для убийства.

– С ними и связан ваш проект?

– Что? Нет, не совсем. План «Берсерк» – иной пункт в перечне действий, в котором всем есть место. Ты, начальник, Зоной занимаешься, пытаешься любимых граждан спасти от её опасного влияния, а я в ней жил и выживал. Совершенно разные вещи! Ведь жить можно, плывя по течению, забыв о себе как о личности, полагаясь на случаи, бесцельно блуждая в тумане… А если хочешь выжить, будешь пробираться сквозь волны и до боли в глазах всматриваться в чёртову темень, ища любую зацепку. Аналогия ясна?

– Не отвлекайся от темы.

– Ваши граждане уже долгие годы плывут по течению, но план «Берсерк» даст им цель.

– Какую?

– Свергнуть правительство. – Голос арестанта прозвучал твёрдо и ровно, словно и не было избиения.

– Наглая ложь. Никакому синдикату не под силу такое.

– Уверен? А что на этот счёт думает Владимир Терентьев?

Оперативники переглянулись между собой.

– Блефуешь. Защитой мэра занимается ФСО.

– Да? Боюсь, его самого забыли предупредить об этом.

Рокотов ударил кулаком по столу.

– Чёрт! Снова прогадали… Настя, беги к Токареву, пусть всё выясняет. Боюсь, в ФСО предатели. А ты, ублюдок, сейчас закончишь свой рассказ. И давай больше конкретики.

Когда Рокотов с Кравцовым вернулись к генералу, тот стоял у окна, осматривая окрестности. Майор давно заметил, что такая привычка Токарева выражала его полную сосредоточенность, граничащую с беспокойством. Особист посмотрел на Замоскворецкую, и та горько кивнула в ответ.

– Когда они успели? – бросил генерал. – Прибывший отряд ФСО забрал Терентьева из дома… А потом мне сообщили об убитых агентах на соседней улице. Мы на грани.

– Ещё не всё потеряно, – проронил майор. – Можно остановить их, успеть или хотя бы попытаться…

– Попытаться? Перед нами начало гражданской войны. Я был на одной и никогда не пожелаю такого моей Отчизне. Мы введём чрезвычайное положение, но они словно ждут этого момента. – Токарев перевёл дыхание. – Ты узнал ещё что-нибудь от дилера?

– Так точно. Он должен был действовать на перекрёстке между Биржевой и Ильинкой.

– Неподалёку от Красной площади? – Токарев вскинул брови.

– Именно. Дилер должен был доставить «Берсерк» в данную точку.

– Доставить? Его можно перемещать?

– Это особо ценный артефакт из Зоны. По словам дилера, он нужен предводителю «Братства теней», чтобы… – Рокотов глубоко вдохнул. – Чтобы разрушить страну.

– Каким образом?

– Они хотят совершить революцию.

***

Перед сценой собрались сотни людей в чёрной траурной одежде. Несмотря на жару, они терпели лишения за павшего лидера. Люди вздымали к небу руки с горящими свечами. Каждый оплакивал ушедшего из жизни Геннадия Полякова.

На сцене был установлен его огромный портрет, с которого оппозиционер прощался с последователями мёртвым взглядом и хладной улыбкой. Рядом, окаймлённая венком, прикреплена фотография Надежды Субботиной, так же отдавшей жизнь во имя общего дела.

Минута молчания подошла к концу. Юлиан Селиверстов взошёл на сцену. Все были отвлечены горем, так что никто не обратил внимания на кубический ящик у него в руках. Правозащитник вышел в центр. Усиленный динамиками голос облетел Манежную площадь:

– Мне жаль. Мне искренне жаль, что мы живём в государстве, где правители не считаются с мнением недовольных. С мнением видящих и здравомыслящих. Они убили нашего любимого лидера, великого политического деятеля, альтруиста Геннадия Полякова! Человека, верящего в светлое будущее! Знайте же, что он не боялся погибнуть за правое дело и с честью выполнил долг борца за народ! Но что мы скажем им?! – Рука взметнулась в сторону Кремля. – Как эти жалкие убийцы будут смотреть в глаза народа?!

Толпа взвыла в ответ. Праведный гнев завладел сердцами, растворился в крови, обволок мысли и чувства.

– Скажи, народ: ты хочешь такое правительство?!

– В отставку! – скандировала толпа.

– О да! Мы готовы ответить террором на террор и мы сделаем это!

Старик присел перед положенным у ног контейнером и отбросил свинцовую крышку. Яркое красное сияние озарило лицо Селиверстова. Он взял «Берсерк» в руки, выпрямился и протянул его толпе.

– Что мы должны сделать?!

– Убить! Убить! – С каждым разом крики становились воинственнее, а люди свирепее, и будто воздух вокруг орды пропитался смертью. – Убить!

– И мы прольём кровь виновных! – пообещал Юлиан. – Во благо будущего!

***

На перекрёсток между Биржевой и Ильинкой ворвались несколько чёрных фургонов. Бойцы СОБРа высыпали на тротуар и мигом разбежались по всей территории, оцепив периметр. Испуганные люди спешно покидали улицу, а автомобили уносились вдаль.

– Вы уверены, что всё произойдёт здесь? – спросил Виталий Миронов Рокотова, попутно раздавая указы спецназовцам.

– Задержанный сказал, что если не он, так другой придёт сюда. Они решили доставить объект поближе к Кремлю.

– Нельзя было выяснить, где этот объект держали?

– Нет смысла. Они вывезли артефакт со старого места. Мы можем только перехватить его.

На глазах майора спецназовцы остановили несущийся на большой скорости автомобиль и вынудили шофёра припарковаться у края дороги. Водитель, типичный бомбила, что-то объяснял бойцам, сильно жестикулируя в воздухе.

– Что происходит? – Миронов подошёл к «Калине».

– Все сошли с ума, вот что! Вы знаете, что там творится?

– Гражданин, успокойтесь и объясните в чём дело.

– Целые толпы громят улицы! Я мимо футбольных фанатов проезжал, и мне хватило. А они пока тише всех. Говорят, скинхеды жгут дома диаспор и проводят «русские марши». Москва охвачена хаосом! Куда смотрели чекисты?

Миронов кинул мимолётный взгляд на Рокотова.

– Вам ещё что-нибудь известно? – спросил майор.

– Хуже всех оппозиция «Истины». Поляков умер, и его приспешники насобирали кучу митингов. Толпы людей движутся по городу, вы понимаете?

– Революция… – прошептал Рокотов. – Они спровоцировали людей на действия.

– И чего им не хватало? – спросил Миронов. – Согласен, мы не Мальдивы, но живём же, и довольно неплохо. Всё, что можно, делается во благо. Как нельзя понять, что построить лучшую жизнь можно только сообща с народом? А когда он лишь ноет о собственных лишениях и ошибках правительства, работа с ним сводится к нулю. Отпустите его, – кивнул собровец своим. – А вы осторожнее на дороге. Запритесь в квартире и не выходите наружу.

«Калина» сорвалась с места и укатила вдаль.

– Толпу специально натравливают на власть. Оппозиция решила выйти в наступление.

– А подавлять его нам, – хмуро бросил Виталий. – Знаете, сколько потом скандалов наберётся?

– Надеюсь, они не проявят излишнюю агрессию.

– Они уже громят районы, майор! А потом придут сюда требовать отставки правительства. Это конец.

– Невозможно. Чтобы какой-то синдикат развалил целую страну…

– Не в «Братстве» дело, а в нас. Все виноваты: коррумпированные чиновники, настроившие людей против всей власти, продажные СМИ, из-за которых никто не верит правде, службы безопасности, спохватившиеся в последний момент… Не хочу продолжать список, а то совсем на душе паршиво становится.

Рокотов не мог не согласиться с капитаном, хоть и пытался противиться его выводам. Таково положение вещей: когда все чем-то недовольны, виновата верхушка в не зависимости от того, что она делала и каковы были её стремления.

До майора донёсся странный рёв. Позже Рокотов сообразил, что это звук взрыва, сопровождаемый эхом криков и возгласов. Капитан приподнял указательный палец, призывая к тишине.

– Началось.

– Чего они добиваются? Если поступит приказ о введении чрезвычайного положения, в город войдёт мотострелковая группа. Исход будет предрешён.

– Товарищ майор, вы контрразведчик, но некоторых вещей всё-таки не понимаете. Не будет указа: это навлечёт такие проблемы, что… Боюсь представить, честно.

К Миронову подбежал один из его подчинённых.

– Что случилось, Рома?

– Они идут! По Кремлёвскому проспекту со стороны Манежной! Около тысячи или того больше! В других частях города тоже митингующие, и всё ломятся сюда, на Красную площадь.

– Чёрт! Мы не успеем! Нас не хватит!

За поворотом показался ряд автобусов, сопровождаемых бронированными махинами с водомётами на крышах. Похожие на бронетранспортёры, они неслись по дороге, заставляя водителей легковушек подвинуться в стороны.

– ОМОН, – догадался Виталий. – Теперь силы равны.

Большая часть конвоя покатила к Красной площади. Видимо, чтобы блокировать прилегающие улицы, как оставшиеся на перекрёстке автобусы с бойцами ОМОНА здесь, на Ильинке.

Рокотов подбежал к фургонам СОБРа. Кравцов в тот момент говорил по телефону. Хоть в городе и витала атмосфера приближающегося кризиса, мобильные операторы исправно несли службу. Особенно, когда это закрытая линия, принадлежащая ФСБ. Капитан медленно оторвал телефон от уха и испуганными глазами уставился на майора.

– Вы не поверите.

– Говори.

– Как думаете, куда нам надо попасть?

– В Кремль?

– А вы откуда знаете? – Кравцова догадка шокировала. Но куда больше удивился сам майор.

– Хочешь сказать, нам вправду нужно в Кремль?

– Точнее, на самую его вершину.

***

Рокотов с Кравцовым выбежали из кабинета, чтобы присоединиться к отряду Виталия Миронова. Замоскворецкая осталась на случай, если придётся проинформировать агентов о новых сведениях. Токарев положил трубку телефона.

– Надеюсь, ты знаешь, что затеяла. Уверена в выводах?

– Да. Если они смогут засечь радиоактивный след, мы вычислим местоположения «Берсерков».

– Тогда спецназ деактивирует артефакты, и провокаторы потерпят фиаско... – предположил генерал.

Заурчали механизмы факса, распечатывая присланную информацию. Токарев собрал стопку бумаг и протянул их лейтенанту. Девушка с минуту всматривалась в ряды графиков, диаграмм и числовых столбцов, топографические карты районов с нанесёнными на них пометками.

– Не может быть… – прошептала она. – Артефакты в шести точках равноудалены от Кремля. Несколько улиц, проулков, расстояния почти совпадают. Они выстроили практически правильный шестиугольник.

– Зачем?

– Чтобы излучение главного артефакта покрывало эту площадь.

– Главного? Где он находится?

– Вы не поверите. Не знаю, как они пробрались туда, но показания не могут врать, если только спутник не дал сбой. Артефакт словно соединён с «Берсерками», каким-то образом влияя на них. И излучает он со Спасской башни.

Генерал с бешеной реакцией схватил телефон:

– Свяжите меня с ФСО! – Прикрыв трубку ладонью, он повернулся к Насте. – Дозвонись до наших, передай все сведения. Мы должны успеть.

***

Экипированные в тяжелые бронежилеты бойцы ОМОНа со щитами в руках заняли оборону, поджидая митингующих. Никто не знал, во что выльются события сегодняшнего дня, но все готовились к худшему. Тем временем отряду Миронова выдавали травматическое оружие.

– Помните: ни при каких обстоятельствах не использовать огнестрел. Только травмат и только в крайнем случае, – вёл инструктаж полковник, прибывший вместе с ОМОНом. – Держитесь позади, в бои не вступать. Вы – последний рубеж этого участка.

– Катимся в пропасть, – бросил командир, когда полковник закончил брифинг и оставил собровцев.

– ОМОН продвинут дальше по Ильинке, – заметил лейтенант Соколов. – Как бы толпа с боковых переулков не нагрянула.

– Варварку тоже оцепляют. Конечно, всё так ненадёжно. Чтобы сдержать всю массу, людей не хватит, но у нас нет выбора. И ежу понятно, что никто не собирается даже слушать, про переговоры молчу.

Гул толпы становился всё громче. Митингующие подходили к оплоту власти, движимые одной целью. Той, что в конечном итоге способна уничтожить страну.

Сотни, тысячи человек с битами и арматурами в руках надвигались единой волной. Их не вели командиры – все руководители маршей остались позади, не желая попасть под раздачу. Зомбированные чужой волей, толпы митингующих медленно выстроились перед рядами ОМОНа.

– Вот и повылезала шушера из нор, – бросил Соколов, крепче сжимая травматическую винтовку.

Словно получив импульс от неведомого провокатора, толпа ринулась на спецназ. Всего в какой-то сотне метров от собровцев отряды спецназа сцепились повстанцами. ОМОН не сражался с толпой – лишь оборонялся от её атак. По иронии судьбы защитники стабильности могли в любой момент погибнуть от руки тех, кого охраняли.

Внезапно гул послышался и со стороны. В маленьком проулке показались перекошенные злобой лица. Выкрикивая нацистские лозунги, банда бритоголовых ринулась на собровцев. Догадка лейтенанта Соколова подтвердилась: противник сумел обойти поле брани. Спецназовцы не имели права стрелять в безоружных людей. Ножи, арматуры, но не огнестрельное оружие. А потому они могли предпринять только одно: вступить в рукопашный бой. Бойцы СОБРа были профессионалами, способными терпеть боль и бить наверняка, но скинхеды превосходили количеством. Крики и кровь смешались в дикой потасовке, где люди давно забыли о морали и чести. Они сражались за жизнь насмерть. Соколов уверенным ударом свалил одного, перехватил руку с ножом другого и, вывернув её, отправил цель на землю ударом под дых. Краем глаза он заметил, как крепко сложенный нацист с огромной посеребрённой свастикой на шее нанёс удар Роме, сослуживцу Павла. По камуфляжу собровца медленно растекалась кровь. Боец опустился на колени, а позже завалился на бок. Соколов ринулся к убийце, но тут же встретил на пути ещё одного нациста. Собравшаяся в бойце ярость в момент выплеснулась наружу, и скинхед со сломанной рукой повалился на асфальт. К тому времени напавшие поняли, что бой проигран и ринулись обратно к проулку. Некоторые из спецназовцев перехватили винтовки и выстрелили вслед отступающим, повалив ещё несколько человек.

Павел подбежал к своим, сгрудившимся вокруг Ромы. У молодого бойца в горле торчал перочинный нож.

– Нет, нет… – Соколов не мог поверить, что его верного товарища уже нет в живых. За всё время существования бригада Виталия Миронова не несла потерь. Но сегодняшний произвол перечеркнул всё: мирную жизнь города, ситуацию в стране и жизнь бравого воителя СОБРа.

– Я убью их! Всех!

– Постой, Сокол! Успокойся! – Миронов подступил к нему, намереваясь предотвратить любые действия, задуманные Павлом. – Тебя самого убьют! Мы не можем оставить форпост!

Тем временем омоновцы, пустившие в ход дубинки и водомёты, успешно отбили атаку основных сил. Те отступили, не удосужившись даже унести раненых. Поваленные в схватках тела заполонили улицу.

Полковник подбежал к отряду Миронова.

– Видели, что творится? Сейчас они мобилизуются, и мы их не сдержим. Нужна ваша помощь.

– Что именно? – спросил Виталий.

– Проберитесь в тыл противника и нейтрализуйте руководство.

– Вы хоть понимаете, что их там сотни. Нас перекрошат. К тому же, это не поможет.

– Выйдет разлад, и мы пустим вперёд водомёты. Рассеем толпу на мелкие группы, ОМОН выдвинется по Ильинке.

Командир обвёл взглядом сослуживцев.

– Без огнестрела не пойдём.

– Нельзя так! – взмолился полковник.

– Я не буду рисковать новыми жизнями парней. Хотя бы «Стечкины» верните и пустите ещё одну группу СОБРа.

– Пистолеты и светошумовые выдам, но людей нет.

– Тогда ничем не можем помочь.

– Капитан! – рыкнул полковник. – Для тебя Родина что-нибудь значит? Так вот сейчас она в опасности, и от твоего решения зависит, удержим ли мы Ильинку, а вместе с ней Кремль!

Миронов снова взглянул на собровцев.

– Мы готовы, – хладнокровно бросил Соколов. – Мы все.

Отряд пробирался проулками, избегая открытых улиц и дорог. Повсюду сновали повстанцы, медленно уничтожая город. Мародёрства поглотили районы, везде шли стычки с полицией. Революция возникла внезапно, подчиняясь чьей-то злобной мысли. Если бы службы безопасности знали заранее, всего этого можно было избежать, но роковое стечение обстоятельств навсегда изменило жизнь столицы, да и всей страны тоже.

Обезвредив по пути несколько маленьких групп митингующих, собровцам удалось пробраться на Никольский проспект. По сведениям полковника, лидеры оппозиции обосновались на Ильинском сквере. Путь был длинный, но выбора у спецназовцев, по сути, не было.

– Пересекаем улицу и затаиваемся между домами. Марш!

В тот самый момент, когда бойцы СОБРа пересекали опустевшую дорогу, на проспект выскочил захваченный повстанцами автобус. Из него сразу же выскочили четыре десятка человек с арматурами.

– Чёрт!

Спецназовцы прильнули к травматическим винтовкам, чтобы не подпустить разъярённую толпу, но явный перевес был отличным превосходством. Повстанцы единой колонной двинулись на спецназ, размахивая в воздухе арматурой.

Внезапно за спинами собровцев послышался шум двигателей. По улице катила пара БТР-80. Как только они остановились, на свет выбрались две бригады СОБРа. Вооружены они были отнюдь не травматикой: дула АК-74М уставились на толпу, блики оптических прицелов на СВД-С ясно давали понять, что шутки с бойцами обойдутся недешево. Командир одной из бригад держал в руках ГМ-94. Неожиданно он придавил приклад ручного гранатомёта к плечу и выпустил снаряд. Такого не ждали ни бригада Миронова, ни оппозиционеры. Упавший рядом с толпой заряд выпустил облако дыма, вмиг поглотившее митингующих.

– Так вам, предатели! – тихо буркнул Ротмистров, командир группы СОБРа. – Не беспокойтесь, выживут. Зато помаются с резью в глазах и подумают лишний раз, стоит ли против страны идти.

– Вы, я вижу, с базы? – уточнил Миронов.

– С неё. Как только всё произошло, отряды выпустили в город. И ведь не только у нас такая петрушка: в других городах митинги за митингом. К счастью, без столкновений. Террористы, гады, тоже активировались. Сейчас по ним «Альфа» с «Вымпелом» работают, так что обстановку вроде как держат в рамках.

– Только не в Москве.

– Скорее, только не в центре, Виталий. Окраинные марши уже разогнали, полиция контролирует улицы. Все сволочи собрались здесь, рыпаются в сторону Красной площади, как будто их магнитом тянет.

– Ясно. Слушай, нам нужно к Ильинскому сквер. Подсобите?

– Хотите ударить по Селиверстову? Та сволочь как погнала людей с Манежки, сразу побежала к скверу. Вы залезайте, не тяните время.

Никто не осмеливался преградить путь мчащимся БТРам. Подобно волкам, учуявшим след жертвы, бронетранспортёры пересекали магистрали, разгоняя обезумевшую толпу. Две огромные махины вторглись на территорию сквера и подкатили к небольшому навесу, под которым собрались Юлиан Селиверстов и другие лидеры оппозиции. Завидев спецназовцев, полевые командиры бросились врассыпную.

– Внимание! Вы объявлены вне закона! Прекратите митинг и сдайтесь!

Все метались из стороны в сторону, и только Юлиан сохранял спокойствие. Пока спецназовцы отвлекались на беглецов, он выудил на свет артефакт. «Берсерк» залился ярко-красным свечением.

– Что происходит?! – Ротмистров уставился на резко остановившуюся и затихшую толпу. Миронова же привлекло другое.

– Твою мать… Селиверстов! Не делай резких движений! – Виталий нацелил АПС на гуманиста.

– А иначе выстрелишь? – Старик противно скалился. – Убейте их.

Они получили команду. Люди в мгновение потеряли весь страх перед солдатами и, повинуясь чужой воле, ринулись на собровцев. Перед тем, как Юлиана загородили чужие тела, Миронов успел нажать на спусковой крючок.

– Держим их на расстоянии! Огонь из травматики!

Толпой завладел неудержимый гнев. Он придавал силы и отгонял боль. Даже подстреленные резиновыми пулями, рабы «Берсерка» шли в атаку, и вскоре две противоборствующие группы людей столкнулись в рукопашном бою.

– Ах! Чё-орт!

Двое собровцев повалились на землю, сбивая с себя пламя. Скинхед бросил второй «коктейль Молотова», но на этот раз промахнулся. Ему было всё равно, заденет ли он своих, главное, уничтожить спецназовцев. Лейтенанту Соколову хватило одного беглого взгляда, чтобы опознать убийцу сослуживца Ромы.

– Командир, прикрой!

Спецназовцы усилили напор на противника, и Соколов смог выбраться из побоища. Сейчас от лейтенанта зависела жизнь всех бойцов СОБРа.

Вырвавшись из боя, Павел ринулся к скинхеду. Тот понимал всю опасность положения и побежал к одинокому ЗИЛу, стоящему в пятидесяти метрах от него. Несмотря на отменную физическую подготовку, собровец явно отставал от врага: тот держал себя в прекрасной форме. В следующий миг стало ясно, откуда у скинхеда такие навыки: с ловкостью паркуриста он влез на капот, перебрался в кузов и выхватил из ящика очередную бутыль с зажигательной смесью. Убийца зажёг «Молотова» и приготовился к броску, но Павел опередил его. Он влез следом за скинхедом и вывернул тому руку. Бутыль улетела в сторону и выжгла траву.

– Смерть врагам! – Скинхед вынул нож.

Павел провёл контратаку и собирался нанести ряд ударов, но фашист обхватил спецназовца и оттолкнулся ногами от кузова. Оба повалились на землю, получив увечья.

Соколов откашлялся от застрявшей в горле пыли. Подняв глаза, он убедился, что обстановка складывалась всё хуже и хуже. Два неонациста: первый с тяжёлой арматурой, второй… с автоматом.

– С-суки! – Павел опознал «Калаш» одного из собровцев.

Решение было принято на уровне рефлексов: Соколов выхватил АПС и дал очередь по скинхеду, не успевшему пристроить к плечу АК-74М. Следующая пуля досталась рукопашнику с арматурой. Тот попытался уклониться, но отсутствие укрытий сыграло с ним злую шутку. Следующей жертвой должен был стать убийца Ромы. Павел вдруг осознал, что того нигде нет. Скрылся? Но как? Ведь ещё миг назад он валялся на земле, и собровец отлично это помнил.

– Всё, ты попал! – Вновь забравшись на кузов, скинхед бросил очередную бутыль бойцу прямо под ноги. Тот кувыркнулся в сторону, однако рукав всё же запылал ярким огнём, обжёг кисть. Неонацист тем временем приготовил ещё один «коктейль», но Павел опередил его: выставил в здоровой руке «Стечкина» и выстрелил.

Зажжённая бутыль выпала из руки раненого и превратила кузов в костёр инквизиции. Получив пулю в плечо, скинхед заработал более жестокую смерть: пламя заволокло его, нещадно жгло волосы и кожу. Нацист вопил от боли, но дикие крики растворялись в общем гомоне поражённой Москвы. Огонь достал другие бутыли с горящей жидкостью. Столб пламени вырвался в стороны и разнёс ЗИЛ в щепки, оставив только покорёженный остов и эхо сгоревшего заживо преступника.

Павел не желал ему такой смерти. Он вовсе не хотел убивать, намереваясь предать врага слугам Фемиды. Но вместо богини справедливости на их поединок явилась владычица мести. Немезида забрала душу проклятого и оставила жизнь охотнику. Неонацист сделал свой выбор: пошёл убивать и поплатился за это. Но таких сотни, может, тысячи, и сейчас каждый из них сражался с силами закона. Неужели смерть постигнет их, рабов неизвестного агрессора, стремящегося уничтожить всё, что страна выстроила за двадцать с небольшим лет? Кому это нужно? Почему он так упорно добивался своего? Павел Соколов задумается об этом позже, а сейчас, отойдя от потрясения, он должен был выдержать ещё один бой. Возможно, последний.

Пистолет заклинило, травматическая винтовка потеряна в погоне. Он один, их десяток. Заляпанные кровью душегубы неслись к спецназовцу, чтобы предать его своей богине возмездия. Такова суть настоящей мести: справедлива она только для мстителя. У жертвы же своя истина. Но когда дело доходит до отмщения, слушать нелепую правду никто не собирается. Она – лишь повод для гнева, подкармливающего орудие в руках злого рока.

Толпа свалила Павла с ног, избивала ногами, выкрикивала проклятия. Вскоре она ослабила атаку, подалась в стороны. Один из них подобрал арматуру убитого скинхеда и побрёл к Соколову. Удар, и жизнь спецназовца остановится навсегда.

Глаза заволокла яркая вспышка, по ушам больно резанул свист, а после едкий дым перекрыл дыхание. Это всё, что успел запомнить Павел перед тем, как провалиться в пропасть.

– Давай, парень!

Перед глазами замаячил тёмный силуэт. Соколов опёрся на локти и прокашлялся. Миронов сразу же убрал пузырёк с нашатырным спиртом.

– Очухался? – Тот похлопал бойца по спине.

– Вы… Как?

– Справились. Четверо раненых, но потерь не понесли. Ты, я вижу, тоже времени даром не терял, Сокол. – Командир кивнул в сторону тел, уложенных в один ряд.

– Мне… пришлось…

– Знаем, – с горечью сказал Виталий. – Эх, во что всё вылилось…

Сослуживцы помогли Павлу подняться на ноги. Тот побрёл к навесу, возле которого сгрудились остальные собровцы.

– Что там такое?

– Объект наших поисков.

Бойцы СОБРа с интересом рассматривали «Берсерк». Артефакт валялся на земле у тела старика. Его ярко-красное свечение улетучилось вместе с разгромом толпы. Тусклый, никому не нужный камень потерял былую власть, как и его истёкший кровью хозяин.

***

Пока позади гремел шум битвы, майор Рокотов и капитан Кравцов мчались к Красной площади. Территорию вокруг Кремля вовремя оцепили силы ОМОНа. Митингующим не стоило и помышлять о том, чтобы ворваться сюда.

Особистов встретил десяток бойцов в бронежилетах и защитных шлемах. У каждого автомат и светошумовые гранаты.

– То, о чём твердит генерал Токарев, нереально, – бросил командир отряда ФСО.

– Нереально за один час всполошить всю страну. Мы должны проверить наводку.

– Мы с вами. Прикроем, если враги действительно там.

Рокотов и сам ставил под сомнение догадку Замоскворецкой. Как преступники протащили и, более того, сами укрылись на закрытом правительственном объекте? Куда смотрела федеральная охрана? Впрочем, если подставные силовики смогли влиться в отряд сопровождения Терентьева, тайное пребывание артефакта на Спасской башне вполне возможно. Рокотову вновь привиделись кровавые молнии, озаряющие фигуру в чёрном плаще. Ночной кошмар настолько совпал с реальным положением вещей, что майор бы даже не удивился встрече с Повелителем мёртвых. Ведь должен за всем происходящим кто-то стоять. Таинственный манипулятор, играющий чужой волей. Тот, кому известны все хитрости провокаций и подстрекательств. Агрессор, разжегший в людских сердцах пламя ненависти.

– Давайте внутрь! – Грозный рык командира отвлёк Рокотова от навеянных окружением размышлений. – Двинемся по лестнице. Будьте осторожны, там темновато.

Передвигаться в тесном узком коридоре пришлось на ощупь. Слабый свет проникал через щели, но его едва хватало, чтобы не рухнуть на кривые ступени. Спасская башня, одно из величайших строений России, вобрала в себя людей, отрезав их от остального мира. Лестница закончилась, и отряд высыпал на просторную площадку.

– Давайте даль… – Командир не успел договорить. Короткая очередь прогремела сбоку, и агент ФСО, сражённый бронебойными пулями, повалился на пол.

Остальные сработали мгновенно. Шквальный огонь припечатал убийцу к стене. Экипированный в чёрную униформу солдат выронил «Скар» и повалился следом за оружием. Рокотову хватило мимолётного взгляда, чтобы опознать наёмника из «Чёрных коршунов».

Очереди полились со всех сторон. Из нескольких пролётов застучали винтовки, в ответ которым прогремели выстрелы агентов. Те заняли свою сторону обороны и вели огонь на поражение по «коршунам». Кравцов, оказавшись рядом с бойцами ФСО, пытался отстрелять наёмников из пистолета. Рокотов же забрался на лестницу, ведущую на самый верх. У него был только один путь, он и сам это понимал. Здесь, в перестрелке между двумя группами профессионалов он мало чем мог помочь, зато имел все шансы остановить безумие, творящееся на улицах Москвы. Зажав в ладони рукоять «Гюрзы», майор Рокотов шагнул во мрак лестничного пролёта.

Каждая ступень – шаг к концу. Рокотов должен поставить жирную точку в этой истории. Тайная война, развязавшаяся между тенями, вылилась в открытый локальный конфликт. Шесть месяцев неусыпного бдения оказались напрасны: враг сумел перехитрить их и сотворить непоправимое. Единственный шанс исправить положение – остановить нечто, влияющее на сотни митингующих с вершины Спасской башни.

Свет и тихие голоса. Майор приближался к очередной площадке. По его подсчётам, выше находились только легендарные куранты. Последний шаг и…

У боковойстены сидел Владимир Терентьев. Обычно приветливое лицо человека средних лет, мелькавшее по телевидению, покрылось морщинами и выражало глубокую безысходность. Связанный, он порой поднимал голову, глядя на надзирателя, чтобы снова потупить взгляд и уставиться в колени. Мэр сопротивлялся преступникам, но им удалось сломать его. Следил за пленным мужчина в чёрной экипировке. Каменное лицо, холодный взгляд, поражённая шрамом скула. Юрий Андреевич Беспалов вертел в руках «Грач», то и дело прислушиваясь к стрельбе снизу. Он неистово верил, что «Чёрные коршуны» одержат победу в схватке на нижнем уровне. Но внимание майора зациклил на себе третий: высокий человек в чёрном плаще. Длинные белоснежные волосы ниспадали на широкие плечи. Рост и телосложение при абсолютной седине показывали, что с этим человеком нельзя иметь вообще никаких связей – лишь стрелять на поражение. Агрессор стоял у проёма в стене, держа в руке сгусток неизвестной материи. Тот словно пульсировал в сухой ладони, при каждом ударе выделяя тёмно-фиолетовый свет. Вот он, артефакт, контролирующий «Берсерки».

Пришло время распрощаться с тьмой коридора. Рокотов направил пистолет на старика и ступил на свет площадки. Все трое уставились на майора: один с надеждой, другой с ненавистью, а третий… Взгляд старика не выражал ровным счётом ничего.

– Вы выжили в схватке с нашими людьми? Похвально. – Всеобъемлющий голос прокатился по площадке и будто заполонил собою всё пространство вокруг.

– Сдавайтесь, всё кончено.

– Нет-нет, всё только начинается. Глядите! – Старик приподнял руку с артефактом, и до майора вмиг донёсся гул тысяч людей. – Мне нужно было время. Всего час, и «Берсерки» набрали достаточно сил, чтобы покрыть целые районы. Сейчас я направлю их на ваших людей, и толпа сотрёт полицию с лика Москвы.

Беспалов сместился к стене, повернул стул Терентьева к майору и зашёл за спину мэра.

– Одно движение, и он покойник, Рокотов!

Агрессор еле заметно ухмыльнулся.

– У меня есть право на вопрос? – прозвучал голос майора.

– Вы уже его задали. Впрочем, я не могу вам отказать. Хотите удовлетворить своё любопытство – спрашивайте!

– Кто вы и зачем всё это затеяли?

– Хм… На закате двадцатого века группа аналитиков разработала операцию под названием «Всплеск агрессии». «Цветная революция» кардинально новыми методами. Это был чётко спланированный ход событий, который бы в итоге привёл к развалу только что основанной Российской Федерации. Лишь недавно Советы проиграли в «Холодной войне», и последний ход должен был навсегда закрепить результат. Я входил в тайный отряд, засланный к вам, чтобы спровоцировать крушение, но нам помешали.

– Спецслужбы?

– Спецназ. Тайное подразделение правительства, известное как «Чёрные коршуны».

Рокотов перевёл взгляд на полковника. Тот, продолжая следить за майором, устремился в себя, предаваясь воспоминаниям.

– Именно тогда я познакомился с Юрием Беспаловым. Его люди вырезали моих. По счастливой случайности мне удалось избежать гибели. Знаете, я тогда испугался. Дезертировал из АНБ, подался в бега и от ваших, и от своих. Скитания по миру привели меня в преступный синдикат. Образован он на Ближнем Востоке, его лидеры вели вражду с другими бандами. Мои навыки пришлись кстати, и вскоре я занял важное место в рядах группировки. Это было самое мощное формирование в регионе, за что его прозвали «Братством теней». Я, как человек, подкованный в устройстве переворотов, не упустил возможности, и однажды занял место предыдущего лидера. С тех пор, на протяжении десятка лет, мощь организации непрерывно росла. Мы подчинили наркоторговлю, продажу людей, как живых, так и по частям, а когда первые сталкеры начали сбывать на “чёрном рынке” артефакты, взяли в оборот и этот бизнес.

– Как здорово, – бросил Рокотов, прикидывая дальнейшие действия. Обстановка портилась из-за Владимира Терентьева, которого Беспалов использовал как гарант собственной безопасности. Если майор выстрелит в полковника, тот успеет поразить мэра. – Так что там дальше? Вы продолжайте, мне, правда, интересно.

– Знаете, какой доход проходит через наш синдикат? Мне и самому неизвестно, этим занимаются финансисты. Главное, хватило денег, чтобы спонсировать одну лабораторию, преследующую весьма специфическую цель. Учёные решили создать технологию, благодаря которой людям больше не понадобится Зона. Артефакты, выращиваемые в пробирках! И свойства придавать им будут тут же! Больше никаких условий, никаких зависимостей от аномалий, сталкеров, антикоррупционных структур. Их труд был нелёгок, а моё терпение небезгранично.

– Но им всё же удалось?

– Результат вы видите у меня в руках. «Берсерки», образованные в пси-аномалиях Зоны, заставляют людей убивать всех в округе, даже родных братьев. Великое оружие, но далеко несовершенное. В лаборатории изучили их свойства и создали «Манипулятор». Он подчиняет себе «Берсерки» и переводит агрессию на нужную жертву. – Старик бросил взгляд в проём. – Вот чего вы добились? Столько лет отстраивали страну, чтобы разом её похоронить. Вырастили никчёмное поколение трусов и предателей, это ведь с них пошла реакция. Хотя, «Всплеску агрессии» есть за что бороться. Господин Беспалов, к примеру, тоже недоволен властью. Она бросила его за все старанья.

– Потому что он перешёл черту.

– Неважно! Теперь мы с ним по одну сторону баррикад, и вам этого не исправить. Когда толпа придёт сюда, я отдам им Терентьева. Это будет грандиозный символ для всех недовольных. Человека, верно следующего легитимному курсу, растерзают. – Последние слова старик произнёс с явным удовлетворением.

На лестнице послышались шаги. Майор не оборачивался, чтобы не оставить без внимания полковника с агрессором. Возможно, это стало его ошибкой.

В спину Рокотова упёрся ствол. Человек поравнялся с ним, и возле майора встал очередной «коршун». Чёрная униформа, поверх которой надет бронежилет, и маска-омоновка, полностью скрывающая лицо.

– Оружие на землю, Рокотов! – крикнул Беспалов.

Майор бросил на пол «Гюрзу».

– Что с силовиками?

– Уничтожены, – прохрипел боец.

– Отлично. Видишь, Рокотов, какие ничтожества твои люди. – Юрий отошёл от мэра. – Пристрели его.

Ствол «Скара» уставился в бок особиста. Но уже через мгновение он сместился в сторону, и «коршун» выпустил короткую очередь в полковника. Беспалов успел податься в сторону, и вместо трёх пуль поймал лишь одну. Тем временем Рокотов выхватил из-за спины «Гюрзу», подаренную тем самым бойцом, когда тот поднялся по лестнице и впихнул пистолет за ремень. Выстрел поразил агрессора в живот. Старик выронил артефакт и повалился на пол. Чёрный плащ хорошо впитывал густую кровь.

Кравцов снял маску и принял обратно свою «Гюрзу».

– Что внизу?

– Много погибших, раненые с обеих сторон. «Коршуны» капитулировали. Слышишь, наёмник? Твои люди сдались!

Полковник с раненым бедром пытался отползти к стене, волоча спину по холодному камню.

– Лучше бы ты сдох у нас в лагере, Рокотов…

Ответом Юрию Беспалову послужил выстрел «Гюрзы». Остекленевшие глаза полковника уставились в потолок, чтобы больше никогда не загореться пламенем ярости. «Чёрные коршуны» потеряли лидера, а вместе с ним цель.

Тем временем капитан принялся развязывать мэра.

– Владимир Мирославович, вы в порядке?

– Уже лучше… Парни, хорошо сработали… Спасибо.

– Потом поблагодарите.

Мэр не удержался на ослабевших ногах, но Кравцов вовремя подхватил его за локоть.

– Осторожнее, вы нужны нам невредимым.

– Ха-х… Кхе-х… – Гнусный смешок поглотился предсмертным хрипом.

– Ты… – Рокотов злобно взглянул на агрессора.

– Что вы изменили? Я умру, но придёт другой, и он разрушит вас. Оппозиция, продажные политики и СМИ. Само общество хочет видеть правительство в руинах. Люди оправдывают свою никчёмность агрессией и только ей. Они с пеной у рта проклинают власть, ругая за то, чего сами не смогли добиться. Овцы хотят стать волками, но по своей сути дотягивают лишь до шакалов.

– Ошибаешься, – сиплым голосом отрезал Терентьев. – Пока есть те, кто любит свою страну, ей не умереть. Они понимают, что лучше для Родины, и потому не идут против режима. Знают, что будет только хуже. Думаешь, все вокруг иуды? Ты привык видеть их, а я счастливых москвичей. Запомни: я сделаю всё, чтобы они оставались такими и дальше.

Агрессор зашёлся в кровавом кашле, а после его голова свесилась на грудь. Предводитель «Братства теней» скончался на поле брани. Война закончилась. По крайней мере, Владимир Мирославович Терентьев хотел в это верить.

– Пойдёмте, господа, тут не на что смотреть.

***

– Здравствуй, Юлиан.

Дряхлый, немощный старик с перевязанным плечом сидел напротив генерала Токарева.

– Неплохо устроился.

– Ты до поры до времени тоже. Ну как, хорошо платило «Братство теней»?

– Не жалуюсь.

Токарев нахмурил брови.

– Я всё думаю: вместе росли, учились. Как так судьба повернулась, что я страну защищаю, а ты уничтожаешь? Только не неси бред про несправедливость и нарушение прав, у тебя-то всё в порядке… было.

– Давай издевайся. Лучше бы твои волкодавы меня убили.

– Не знаю, слишком много смертей получается. Журналистка Субботина, кандидат Поляков… То есть, этими фамилиями тебя не удивить, а вот Беспалов с американцем да твой сын-скинхед – это в самый раз. Ваша группировка разгромлена, осталось совсем немного.

– Чего ты хочешь? – просипел от злости Селиверстов.

– Имена, контакты, адреса... Ровным счётом всё, что имеет отношение к синдикату. Заметь, ваших боевиков мы выловили, дело за малым: провокаторы и лица второго плана. Давай не будем тянуть время.

– У меня условие.

– Да что ты? – удивился Токарев. – И какое?

– Ты знаешь, кто убил моего сына?

– Он пал от своей же глупости.

– Брось! – сорвался на крик Юлиан. – Это сделал спецназовец, я точно знаю! Я видел! Истекал кровью и видел, как горит мой сын! И если ты не хочешь, чтобы мировая общественность узнала о том, что и как здесь было, ты его уберёшь! Уволишь и разжалуешь! Вот скандал будет: российский спецназ убивает мирных протестующих. Уже вижу заголовки газет.

– С какой стати я должен разбрасываться ценными сотрудниками?

– А если я скажу, что «Братство теней» может вновь взяться за старое? Или то, что в вашем правительстве сидит совсем не патриотичная личность? Ты подумай и ответь, как десяток наёмников влился в ФСО, выкрал мэра и забрался на вершину Спасской башни. За всем стоял один человек, и это не лидер «Братства». Хочешь раздавить его, так сделай. Я расскажу всё, только избавься от спецназовца. Иначе мои люди сообщат куда нужно.

– Они убьют его, – констатировал генерал.

– Сильно тебя будет интересовать жизнь слетевшего с катушек солдата? Безопасность страны ценнее одной жизни, так что выбор за тобой.

Эпилог

Май 2011

«Мы переживаем сложное время. Наши враги были как никогда близки к победе, но мы выдержали и дали достойный отпор противнику. Недавние события показывают, что народ готов защитить свою Родину от посягательств террористов и экстремистов, ставящих целью дестабилизацию внутри страны. Их планы разрушены, и мы должны приложить все усилия, чтобы не допустить вновь те кошмарные события. Не забудем героев, защищавших нашу свободу. Именно их, бойцов отрядов спецназначения мы должны поблагодарить в первую очередь. Они заслужили куда больше, чем мы можем дать им сейчас…»

***

Горько осознавать, что тебя оставила собственная система. Та, на защиту которой был брошен и ради которой убивал. Так сложилось, что если ты стал неугодным, от тебя избавляются, и никакие заслуги не перевесят чашу весов закулисного прокурора. Приговор вынесен, наказание исполнено.

Павел Соколов в последний раз осмотрел казармы.

– Ты готов? – спросил Миронов.

Бывший оперативник СОБРа взял за ремни сумку и, накинув её на плечо, отправился к выходу. Вместе с командиром они покинули тренировочный лагерь и сели в белую «Волгу». Всю дорогу сохранялось непроницаемое молчание. Соколов думал о своём, погрузившись в тягостные воспоминания прошедших дней. Схватка с неонацистами наложилась на предыдущие, и целая вереница трупов промелькнула перед глазами. Павлу приходилось убивать, такова его собственная плата за благо страны. Он не жалел погибших: террористов, насильников, последних подонков. Но именно сейчас, лишившись места в своей бригаде, на него навалилась жуткая усталость. Павел никогда не был склонен к депрессиям, да и в этот момент он сохранял непоколебимое спокойствие. Только никто не знал, что творится у него внутри. Холодная ярость перетекала в безысходность, и лишь один вопрос вертелся на языке: за что? Миронов всё объяснил: оппозиция надавила. А Соколов до конца отказывался верить. Как толпа неверных, уже показавшая на деле свой “патриотизм”, могла повлиять на правительство? Он много раздумывал на эту тему, пока наконец не запутался в собственных суждениях. И тогда он поверил, ведь искусно навязанная ложь имеет свойство становиться правдой. Да и лгали ли ему? Вряд ли, в этом не было смысла. Как бы там ни было, результат один: Павел Соколов перестал числиться в рядах СОБРа. Теперь у него был только один путь.

Волга медленно подъехала к вокзалу, где длинная вереница вагонов уже ждала командированного.

– Что ж, Сокол, удачи. – Миронов похлопал бывшего сослуживца по плечу.

– Командир, сколько можно? – Парень еле заметно улыбнулся. – Не нравятся мне соколы. Маленькие они, нерасторопные, говорил же.

– Ладно, шутник… Береги себя, Паша. Регион неспокойный.

– Для собровца это помеха? – С таким вопросом Павел Соколов скрылся в узком коридорчике плацкартного поезда. Его ждал трудный путь в неизвестное.

Электровоз медленно покатил вперёд, унося за собой пассажирские вагоны. В одном из них находился человек, которому предстояло многое изменить.

***

Виталий Миронов проводил взглядом удаляющийся поезд.

– Мне жаль, что так вышло.

Собровец обернулся и увидел майора Рокотова. Тот приблизился к капитану и поравнялся с ним.

– Нельзя было иначе?

– Оппозиционеры достали бы его и убили. Там, где он окажется, его не найдут.

– Заодно вы решите свою проблему.

Рокотов вздохнул.

– Мы несколько лет его обрабатываем, но нам не хватает доказательств. Давно бы арестовали, если бы был хоть малейший шанс. Та территория полностью подконтрольна ему вплоть до чиновников и прокуратуры.

– Нужно было проинформировать Соколова, ввести его в курс дела!

– Исключено. Генерал слишком умён и опытен. Он с лёгкостью раскусит засланного разведчика, но с тем, кто считает всё происходящее правдой, а не тщательно спланированной спецоперацией, мы имеем все шансы на успех.

– Тогда Павел вас не подведёт. Он по натуре такой: выведет вашего генерала на чистую воду.

– Надеюсь. Ещё один немаловажный фактор: за увольнение Соколова подсудимый Селиверстов выдал всю нужную нам информацию.

– Подчиняться провокаторам – не выход.

– Всё верно, только время позднее для таких речей. Мы победили в войне теней, наголову разбили противника и укрепили позиции государства в сознании самих граждан. Об антиправительственных митингах никто ещё долго не услышит, как и о большой опасности для страны. ФСБ одержало верх над синдикатом, и это сигнал всем остальным. Впредь будут держаться подальше.

Виталий покачал головой.

– Вы всё о своём. Пострадали обычные люди.

– Город восстанавливается, Владимир Мирославович лично контролирует процесс. Что до повстанцев: их с самого начала зомбировали. «Берсерк» лишь дал толчок заложенной программе, а агрессор направил ярость в нужное русло.

Неразборчивый голос объявил о приезде следующего поезда.

– Кое-что мне непонятно, – сказал Миронов. – Вся затея синдиката – месть за проваленную операцию в прошлом? Какой прок?

– Суть в другом: мы встали на пути у «Братства теней», и они решили нас уничтожить, показав, что будет с другими в случае неповиновения. Заодно агрессор намеревался испытать новую разработку: искусственно синтезированный артефакт. Это мощнейшее оружие, вы сами убедились.

– Но теперь синдикат уничтожен, верно?

– Да. Мы решили проблему как в нашей стране, так и за рубежом. На данный момент группировки «Братство теней» не существует. Теперь на месте клана появятся десятки других, и, боюсь, все они настроены радикально. А значит, их тоже придётся ликвидировать.

В руке майора что-то блеснуло. Приглядевшись, Миронов увидел маленькую пластину, выточенную из серебра.

– Что это?

– Вызов, товарищ капитан.

Миронов осмотрелся. Люди бесконечным потоком сновали из стороны в сторону, даже не задумываясь, что все они стали пешками для теней – таинственных лидеров мира.

– Мне пора. Надеюсь, вы и ваша контора предпримите всё для спокойствия страны. И с вызовом разберётесь.

Виталий не ждал ответа – просто развернулся и зашагал к «Волге». А Рокотов ещё раз взглянул на серебряную пластину.

– Вызов… – повторил майор свои же слова. – И он принят.

31.10.2013 – 01.03.2014.