Джек Ритчи
ДЕСЯТЬ МИНУТ
Я вошел в вестибюль мэрии с коробкой, завернутой в бумагу, и быстрым шагом направился к лифту. Стоявший у двери полицейский пристально посмотрел на меня, но не окликнул. Возможно, его внимание привлекла моя живописная борода. Я поднялся на третий этаж, миновал еще двух полицейских (один из них почесал подбородок и нахмурился) и открыл дверь приемной мэра. Там в углу за столом у высокой двери сидел молодой человек. Увидев мою ношу, он захлопал глазами и нервно спросил: - Чем могу служить? - Мне надо немедленно побеседовать с мэром. - Вы с ним условились? Он вас ждет? - Нет, - я взглянул на часы. - Но это очень срочно. - Минутку, - проговорил юноша, облизал пересохшие губы и поспешно скрылся за высокой дверью, заперев ее за собой. Я слышал, как щелкнул замок. Минуты четыре стояла тишина, потом кто-то опасливо открыл дверь из коридора. В приемную заглянул долговязый мужчина в синем костюме, за его спиной толпились полицейские. Долговязый посмотрел на коробку, потом на меня, словно оценивая положение, подал какой-то знак полицейским и с опаской вошел в приемную. - Вы хотите встретиться с мэром? - спросил он. - Да, - подтвердил я. - Вы и есть мэр Петтибоун? - Нет, я Уаймар, его помощник, - долговязый выдавил улыбку. - Зачем вам к мэру? - По личному делу. Наступила напряженная тишина. Уаймар прислушался. Уловив звук, исходивший из моей коробки, он указал на нее и нервно спросил: - Что это там тикает? В коробке действительно тикало. Я повернулся и чуть было не выронил ее, но успел подхватить. Помощник мэра в страхе зажмурился, потом открыл глаза и облегченно вздохнул. - Что в коробке? - спросил он. - Это вас не касается, - я взглянул на часы. - У меня всего десять минут и ни секундой больше. Мне надо поговорить с мэром. Помощник вздрогнул и сделал шаг в мою сторону. - Десять минут? Почему такая спешка? Мэр очень занят. Не могли бы вы прийти позже? - Нет, - я сел на стул и поставил коробку рядом. - Если вы не пропустите меня, я буду прорываться силой. Дальнейшие события развивались с молниеносной быстротой. Уаймар схватил мою коробку, бросился к двери в коридор и истошно завопил: - Ведро! Скорее! Через десять минут эта штука взорвется! Я ринулся за ним. - Какое вы имеете право! Уаймар не обратил на меня ни малейшего внимания. - Черт! Давайте скорее воды! С десяток полицейских бестолково забегали туда-сюда. Взломали замок кладовки. Там стояли щетка и пылесос, валялись тряпки. Была раковина, но ведра не было. Полицейский проворно заткнул слив и пустил воду. - Мистер Уаймар, сюда! Помощник бросил коробку в раковину. - Она водонепроницаемая, - тихо сказал я. Уаймар вытаращил глаза. - Водонепроницаемая? - Он замахал руками. - Отойдите все! Каждую секунду может грянуть взрыв! Толпа увлекла меня в дальний конец коридора. - Позвоните в полицию, пусть пришлют саперов! - надрывался Уаймар. Полицейский козырнул. - Слушаюсь! Какой там номер? Уаймар позеленел. Еле сдерживаясь, он повернулся к сержанту и сказал: - Мерфи, вызовите саперную бригаду. Сержант ушел, и настала моя очередь. Помощник мэра распорядился схватить меня и отвести на второй этаж, а сам бросился эвакуировать из здания людей. Спустя четверть часа он вернулся в прекрасном расположении духа и объявил: - Саперы прибыли, - после чего достал из кармана лист бумаги и протянул мне. - Это нашли под оберткой вашей коробки. Ваша записка? Я прищурился и стал читать: "Мэру Петтибоуну. Я возмущен Вашим произволом в деле о строительстве памятника ветеранам войны. Эти действия не отвечают интересам общества. Поскольку законного способа сместить Вас с должности нет, я вынужден Вас взорвать. Мститель". Я покачал головой. - Нет, это не мой почерк. У меня более разборчивый. Уаймар бросил на меня грозный взгляд. - Вы или не вы сочинили эту записку? - Уважаемый, зачем посылать предупреждение, если хочешь взорвать здание? - Мало ли чокнутых. Я улыбнулся. - А на бумаге есть отпечатки моих пальцев? - Ваше имя? - спросил Уаймар. - Джеймс Беллингтон. - Адрес? - Мотель "Мелфорд". Мерзкая дыра, но на лучшее у меня пока нет денег. - Вы что, один из тех, кто вложил личные средства в строительство памятника ветеранам на востоке города? Я помолчал, подергал себя за бороду и ответил: - Ни слова не скажу без адвоката. В комнату вошел огромный полицейский в причудливом шлеме с забралом, вероятно, сапер. На нем была диковинная толстенная куртка, в руках он держал мою насквозь мокрую коробку. Подняв забрало шлема, он доложил: - Проверили. Там только дешевый будильник и больше ничего. - Конечно, - подал голос я. - А вы чего ждали? Бомбы? - Вы все еще хотите встретиться с мэром Петтибоуном? - хрипло спросил меня Уаймар. - Сейчас я уже не расположен к беседе, - я улыбнулся. - А вы неплохо охраняете мэра. Желающим его взорвать придется проявить изобретательность. Уаймар с прищуром посмотрел на меня. Я встал. - Всего хорошего, господа. - Не забудьте свои часы, - спохватился помощник мэра. Я пожал плечами. - Боюсь, от них мало что осталось. Передайте обломки в полицейский музей и скажите мэру Петтибоуну, что я вернусь. В вестибюле первого этажа я купил пачку коротких сигар, закурил и медленно вышел на улицу. На углу остановился у киоска и принялся разглядывать журналы, предназначенные для озабоченных мужчин. - Какая гадость! - сказал я. Пожилой продавец в потрепанном пальто, с сумкой для мелочи на поясе, вздохнул. - Вот что, дорогой, если не хотите это читать, не читайте, или гоните монету и прячьте покупку за пазуху. - Я не возьму эту дрянь и даром. Надо бы вовсе запретить печатать и продавать такую грязь! Продавец начал сердиться. - Тогда ступайте в библиотеку и возьмите там приличную книгу. Мое дело предлагать людям то, что им нужно. Одному - одно, другому - другое. Я ткнул тростью в стену киоска. - Достаточно одной гранаты, чтобы разметать всю вашу макулатуру. Продавец посмотрел на меня с тревогой. Я же попыхал сигарой и зашагал дальше. Дойдя до перехода через улицу, остановился и бросил взгляд через плечо. У газетного киоска стоял долговязый мужчина в длинном пальто военного покроя и явно о чем-то расспрашивал продавца. Оба смотрели в мою сторону, старик недоуменно пожимал плечами. Светофор мигнул, и я перешел дорогу. В дешевой лавочке купил будильник, две батарейки и два ярда телефонного шнура. Выйдя на улицу, я закурил вторую сигару, прошел несколько кварталов и остановился у безвкусного массивного фасада Музея изобразительных искусств. Сколько же надо динамита, чтобы взорвать такое монументальное уродство? Бросив сигару на тротуар, я поднялся по ступеням и вошел в музей. Побродив по залам, добрался, наконец, до галерее в глубине здания, где была выставка полотен Утрилло, Пикассо и Модильяни. Я - человек консервативных взглядов, и их мазня вызывала у меня отвращение. Я заскрежетал зубами. - Мерзость! Форменная мерзость! - сказал я и даже ударил тростью по медной табличке с надписью. Передо мной тотчас вырос охранник. - Прошу этого не делать, сэр, медь легко мнется. Я ткнул пальцем в одну из картин и воскликнул: - Мазня! Пустой перевод холста и красок! Сжечь все это! А еще лучше взорвать! - Осторожно, сэр, вы можете продырявить картину, а мне отвечать. Чтобы обрести душевное равновесие, я отправился в зал старых голландцев и минут двадцать проторчал там. Когда я снова вышел на улицу, то заметил того же долговязого в длинном пальто. Он спускался с крыльца музея. Значит, был там вместе со мной. Я подергал бороду и, решив запутать его, начал входить в магазины и выходить через задние двери. После нескольких таких трюков мне удалось оторваться от преследователя. Неподалеку от своего мотеля я заглянул в бакалейную лавку, купил сто грамм масла, бутылку молока, хлеб, колбасу и пакет сахару. Войдя в "Мелфорд", сразу же заметил долговязого в полувоенном пальто. Он сидел в вестибюле и читал газету. Поднявшись к себе, я соорудил бутерброд и перечитал вчерашнюю статью о проекте мемориала ветеранам. На берегу озера хотели возвести громадный комплекс, для чего надо было снести несколько стоявших там домов. Цены на квартиры в них, естественно, разом подскочили, поскольку предполагалась, что городские власти будут выкупать их по любой цене. Однако на вчерашнем заседании городского совета по настоянию мэра было решено перенести стройку с восточного берега на северный, в более дешевый район. Понятно, что люди, купившие квартиры на восточном берегу, вылетели в трубу, ибо их вложения в недвижимость обесценились. Зазвонил телефон. Это был Джефри Мейпл. В колледже мы с ним жили в одной комнате и остались друзьями на всю жизнь, поскольку наши взгляды на многие ее стороны поразительно совпадали. - Ну, что, был в мэрии? - спросил Джефри. - Как там? - Как я и думал. - После обеда опять пойдешь? - Разумеется. Надеюсь, ты звонишь не из своей комнаты? - Нет, из автомата. - Молодец, - я повесил трубку, доел бутерброд и допил молоко. После этого открыл шкаф, снял с полки стоявшую там еще одну коробку и принялся за работу. В два часа все было закончено, и я позвонил управляющему мотелем. - Во сколько сегодня закрывается мэрия? - Это мистер Беллингтон? - Да. Воцарилось долгое молчание. Похоже, управляющий с кем-то совещался. Наконец он ответил: - Мэрия работает до восьми, но многие ее отделы закрываются в пять. - Ага, - я посмотрел на часы. - Время еще есть. Через двадцать минут мне понадобится машина. Вызовите, пожалуйста, такси. Докурив сигару, я надел пальто, взял коробку и вышел из комнаты. Управляющий смерил меня подозрительным взглядом. - Такси ждет, сэр. У мотеля стояла одна машина. Я сел в нее и, сказав, куда ехать, заметил за собой моторизованный "хвост". Подъехав к мэрии, я увидел, что у входа стояла диковинная машина из прочной стали, с какой-то большой клеткой в кузове. В вестибюле толпилось множество людей, в лифт никого не пускали. Я думал, что не пустят и меня, но путь оказался свободным. На третьем этаже лифтер открыл дверцу, я вышел, и лифт поехал вниз. В коридоре никого не было, гулкий стук моих каблуков создавал раскатистое эхо. В углу приемной мэра сидел все тот же нервный юнец. - Я хочу поговорить с мэром не позже чем через десять минут, - объявил я. - Разумеется, - поспешно сказал юнец. - Присядьте. Я сел на кожаный диван и осторожно поставил коробку рядом. Секретарь откашлялся. - Можно попросить вас о небольшом одолжении? - спросил он и встал. - Мне надо чуть подвинуть шкаф. Вы не поможете? - Конечно, помогу, - я поднялся, оставив коробку на месте, и взялся за шкаф. И тут же дверь из коридора распахнулась, в приемную ворвались Уаймар и полицейские. Следом - двое в толстых курках и шлемах с забралами. - Всем выйти! - приказал один из них. - Коробку не трогать! Сейчас вкатим аппарат и просветим ее рентгеном. Загнав меня в дальний конец коридора, помощник мэра зашипел: - Вы что, не можете избавиться от навязчивой идеи? - Какой навязчивой идеи? - Зачем вы хотели взорвать газетный киоск? Я тупо захлопал глазами. - Сэр, я никогда... Он поднял руку, призывая меня к молчанию. - Не отпирайтесь. И музей грозили взорвать. Нам это известно. - Я говорил, что надо взорвать только галерею модерна, - уточнил я. - Вы видели выставленную там мазню? - Нам известно также, что вы купили еще один будильник, батарейки и провод. Распахнулась дверь, из приемной вышел забронированный полицейский. - Там, несомненно, бомба. Рентген помог разглядеть часы, провода и какой-то наполнитель. Следующие четыре часа я провел в кутузке. Потом там появился Уаймар. Он был печален. Его сопровождал невзрачный молодой человек с коротко остриженной головой и служебной улыбкой на физиономии. Помощник мэра трясся как в лихорадке и явно был готов задушить меня. - В вашей коробке была не взрывчатка! - прошипел он. - Неужели? - удивленно сказал я. - И это вас расстроило? Он сжал кулаки. - Там был обычный сахарный песок! Я кивнул. - Вам надо было просто спросить меня, что в коробке, и я бы вам сказал. Уаймар повернулся к невзрачному молодому человеку. - Он в вашем распоряжении, доктор. Когда мы остались наедине, врач угостил меня сигарой моей любимой марки, дал мне прикурить и сказал: - Я доктор Бартон. Но вы можете звать меня просто Сэмом. - На кой черт мне это надо? - Часто ли у вас возникает желание взрывать здания и людей? - Полагаю, что в наши дни оно время от времени возникает у каждого. Врач - явно психиатр - снисходительно усмехнулся. - И много денег вы лично потеряли в связи с переносом места строительства мемориального комплекса? Я промолчал. - И вы считаете, что в этом повинен мэр? - Психиатр лукаво подмигнул. Поэтому и начали его поэтапную обработку? На первый раз в вашей коробке был только будильник, потом другие детали бомбы, но без заряда. Вы так и будете таскать полупустые коробки, до тех пор пока полицейские... как бы это сказать? Пока им не надоест и они перестанут обращать на вас внимание. И тогда в один прекрасный день... - Ба-бах! - подсказал я. Врач кивнул. - Вот-вот. Ба-бах! В тот день ваша коробка будет снабжена совсем другим механизмом, правильно? - У вас пытливый ум. Моя похвала вдохновила его. - Я учился на одни пятерки, - врач подался ко мне. - В тот последний раз вам надо будет прибавить кое-что к содержимому коробки. Например, кнопку снаружи, чтобы нажать ее и взорвать бомбу. Я попыхал сигарой. - Разомкнутая цепь или замкнутая? Психиатр поскреб подбородок. - Если цепь разомкнута, бомба взрывается при нажатии кнопки... - он задумчиво покачал головой. - Нет, так не годится. Увидев вас с коробкой, полицейские могут успеть пустить вам пулю в лоб, и вы не сможете нажать кнопку. - Логично, - согласился я. - Однако существуют и замкнутые цепи. Ток уже идет, но контакт взрывателя нейтрализован. И только если отпустить кнопку... - Ба-бах! - подсказал я. - Верно. В этом случае полиции нельзя стрелять вам в голову, потому что тогда ваш палец тотчас соскользнет с кнопки и бомба взорвется. - Вы очень точно все описываете. Его лицо омрачилось. - Вы еще не купили кнопку? - Нет. Если куплю, вам первому скажу. - И ничего не предпринимайте, не переговорив со мной, - попросил врач, вручая мне свою визитную карточку. - А пока я хотел бы встретиться с вами у меня в кабинете. Скажем, в четверг в десять утра. - Значит, меня не сажают в тюрьму? - Нет, - он похлопал меня по плечу. - Можете идти. Полиции не в чем вас обвинить. Напротив, это она сплоховала. И поскольку в коробке не было взрывчатки... - А носить в коробках сахар, будильник и провод закон не запрещает... - Вот именно. Но прокурор опасается, что вы задумали шантажировать городские власти. Это так? - Нет, как-то не пришло в голову. - И хорошо. Хотя в общем-то я думаю, что вы репетировали взрыв. Спустя двадцать минут я был на улице и вскоре заметил, что за мной следит все тот же долговязый в длинном пальто. Я отправился в центр города, где приобрел в недорогом магазине ту самую кнопку, о которой говорил психиатр. Я не стал возвращаться в мотель, а пошел к Джефри и снял комнату по соседству с ним. - Пойдешь завтра? - спросил он меня. - Да. Купил кнопку. - Желаю удачи. Надеюсь, на сей раз сработает. В ту ночь я плохо спал и мучился кошмарами, самым ярким из которых был сон про взрыв Музея изобразительных искусств. В десять утра я позвонил доктору Бартону и сообщил ему о покупке кнопки. Врач осень расстроился. - Так быстро? Но вы еще не были у меня на приеме. - Звоню, чтобы проститься, - сказал я. - Думаю, теперь мы свидимся только на том свете. - Минутку! - в отчаянии выкрикнул он. - Что вы намерены предпринять? - Пойти к мэру Петтибоуну. Сегодня все будет хорошо. - Вы у себя в мотеле? - Нет. - Я повесил трубку, попыхивая сигарой, прочел утреннюю газету, взял под мышку свою коробку, вышел, сел в такси и велел ехать к мэрии. Но за квартал от цели потребовал остановиться, расплатился и зашагал дальше, держа палец на кнопке. Улицы были оцеплены и кишели полицейскими, не пускавшими людей на центральную площадь, очищенную от автомобилей и пешеходов. У входа в мэрию стояли Уаймар и доктор Бартон, которые норовили спрятаться за колоннами. Внезапно я оробел, почувствовав нечто похожее на боязнь сцены, которая обуревает начинающего лицедея. Я сделал два шага в сторону мэрии, но тотчас развернулся и пошел обратно. - Куда вы? - вдруг раздался голос Уаймара. Я зашагал быстрее и, оглянувшись, увидел помощника мэра, доктора Бартона и ватагу полицейских, бежавших ко мне. Я бросился наутек и снова обернулся только в конце квартала у Музея изобразительных искусств. Погоня приближалась. Я взлетел на крыльцо и юркнул в здание. Пробегая по залу голландских мастеров, я слышал сзади топот ног преследователей. С бьющимся сердцем я бежал по галерее римской скульптуры. Чиновники и полиция не отставали. Впереди была галерея современного искусства. Промчавшись мимо удивленных охранников, я опустился на пол у окна. Орава, наконец, догнала меня. Я поднял руку и истерически закричал: - Остановитесь! Еще один шаг, и я отпущу кнопку! Помощник мэра и его войско стали как вкопанные. Я перевел дух и сказал: - Мистер Уаймар, я снимаю свое требование о встрече с мэром Петтибоуном. Понимаю, что оно невыполнимо. Уаймар сделал шаг вперед. - Стойте! - крикнул я. - Иначе сниму палец с кнопки. Через десять минут... Могу и сию секунду, но мне хочется сперва отдышаться, а уж потом принимать столь важное решение. Уаймар замер. - Нет-нет! - крикнул доктор Бартон. - Не торопитесь, отдышитесь. Это серьезное решение. - Какого ущерба можно ожидать, если он отпустит кнопку? - спросил Уаймар полицейского в защитной куртке и шлеме. - Трудно сказать. Возможно, рухнет все здание. Я посмотрел на часы. - Девять минут... - Очистить помещение! - заорал помощник мэра. - А вы, Бартон, поговорите с ним, убедите. - Вряд ли я смогу что-то сделать, - ответил психиатр. - Тут нужен иной специалист - священник, пастор или раввин. - Восемь минут, - произнес я. Мои преследователи сбились в кучку у входа в римский зал. Усмехнувшись, я встал и зашагал к ним. Они попятились и расступились. Меня вдруг охватило дотоле неведомое ощущение силы и власти. Я с улыбкой прошел через залы раннего американского искусства, литографии, рисунков одаренных школьников, вышел на улицу и пересек площадь. Все мои преследователи и охранники высыпали из музея и наблюдали за мной с лестницы у входа. С минуту я смотрел на них, потом демонстративно снял палец с кнопки. Естественно, ничего не произошло. Я открыл коробку, извлек будильник и провода и поднял повыше, чтобы все видели. Затем перевернул коробку вверх дном, показывая, что она пуста. Меня тотчас окружили полицейские и разъяренные чиновники во главе с Уаймаром. - Что это за шутки? - сипло спросил он. Я злобно зыркнул на него. - Никаких шуток. Я просто хотел встретиться с мэром. Очевидно, в нашем городе это - тяжкое преступление. - Это уже чересчур. Может, в вашей коробке и не было бомбы, но вы... - А будильник, провода и, наконец, эта кнопка! - А разве есть какой-нибудь закон, который запрещает носить в коробках будильники и провода? Что если человек просто увлекается опытами с часами? - Я погрозил Уаймару пальцем. - Я пожалуюсь на вас в союз защиты гражданских прав. Я вчиню вам иск на миллион долларов за их нарушение. - Вам место в тюрьме, - заявил помощник мэра. - Неужели? Это за что же? Меня травили как дикого зверя, преследовала толпа, возглавляемая представителем властей. Нет, после такого я, пожалуй, все-таки подам в суд и сдеру с вас миллиона два. Из-за спины помощника мэра вдруг вынырнул маленький суетливый человечек. - Успокойтесь, Уаймар, - сказал он. - Не лезьте в бутылку. У нас и так бюджетный дефицит. - Кто вы такой? - сердито спросил я. - Мэр Петтибоун, - словно оправдываясь, ответил он. - Ага! Наконец-то вы высунули нос из своей крепости. Хочу сообщить вам, что возле мотеля, в котором я проживаю, асфальт испещрен глубокими выбоинами и по ночам невозможно спать из-за грохота грузовиков. Требую незамедлительно принять меры. Топнув ногой по тротуару, я развернулся и зашагал прочь. Мне казалось, что рука закона должна ухватить меня за плечо, но ничего подобного не произошло. Мой внезапный уход поверг всех в растерянность. Так часто бывает, когда одна из армий вдруг стремительно отступает. Я остановил такси и сообщил водителю адрес, но вскоре передумал и велел остановиться у магазина. Войдя туда, я юркнул в туалет. Там сорвал с себя парик и бороду, выбросил шляпу, вывернул наизнанку свое синее пальто, отчего оно сделалось коричневым, и вышел на улицу через заднюю дверь. Прошагав квартал, я нашел другое такси и сказал водителю: - В аэропорт. На другой день мы с Джефри встретились в Сент-Луисе. Он показал мне два полотна Пикассо, три картины Утрилло и две - Модильяни. - Все прошло как по маслу, - сказал он. - Я, как мы и задумали, пришел в музей и, едва ты прибежал туда со своей коробкой, спрятался в туалете. Когда все, включая охранников, побежали за тобой на улицу, я прошел в галерею, вырезал самые ценные полотна и сунул под пальто. Потом спокойно вышел. В суматохе никто не обратил на меня внимания. - Он разлил виски, подал мне стакан. - Как ты думаешь, мы сумеем еще раз провернуть такое дельце? Я улыбнулся. - Точь-в-точь - едва ли. Но что-нибудь похожее придумаем. Смотря какой мэр попадется.
