Последнее пророчество [Грег Кейес] (fb2) читать онлайн

Грег Кейес Последнее пророчество
(Звездные войны)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ведж Антиллес, генерал (муж. чел.);

Верховный Владыка Шимрра (муж. йуужань-вонг);

Гарм Бел Иблис, генерал (муж. чел.);

Гилад Пеллеон, генерал (муж. чел.);

Джейна Соло, рыцарь-джедай (жен. чел.);

Кела Кваад, формовщица (жен. йуужань-вонг);

Корран Хорн, рыцарь-джедай (муж. чел.);

Майнар Девис, капитан тральщика (муж. чел.);

Нен Йим, старшая формовщица (жен. йуужань-вонг);

Ном Анор, исполнитель (муж. йуужань-вонг);

Оними, «опозоренный» (муж. йуужань-вонг);

Принцесса Лея Органа-Соло, дипломат (жен. чел.);

Сиен Совв, адмирал (муж. саллюстианин);

Тахири Вейла, рыцарь-джедай (жен. чел.);

Хан Соло, капитан «Тысячелетнего Сокола» (муж. чел.);

Харрар, жрец (муж. йуужань-вонг);

Эрли Пранн, авантюрист (муж. чел.).

ПРОЛОГ

На глубине трех километров под поверхностью Йуужань'тара — мира, известного прежде как Корускант — раздавались песнопения, заполняя шахту почти такой же ширины. Скорбные напевы устремлялись к далеким звездам, светившим над колодцем. В бледно-голубом свете люминисцентных стеблей лица поющих казались изуродованными, тела — искалеченными.

То были «опозоренные», изгои народа йуужань-вонгов, и они славословили своего Пророка.

Ном Анор чувствовал, как с каждым взглядом на них в нем растет раздражение. Даже спустя столько времени в роли «Пророка» было сложно избавиться от презрения, которое он испытывал к ним всю свою жизнь.

Но сейчас «опозоренные» были его единственной надеждой. Они составляли его армию. Одно время, еще совсем недавно, он осмеливался мечтать о том, как во главе этой силы сбросит Шимрру — Верховного Владыку йуужань-вонгов — с полипового трона, швырнет его в яму и займет его место.

Однако дело продвигалось туго. Глаза и уши Анора во дворце Шимрры были рассекречены и убиты. Каждый день погибал кто-то из его последователей, и все меньше «опозоренных» откликалось на призыв.

Их вера была поколеблена, и настало время укрепить ее.

— Слушайте меня! — воззвал Ном Анор, заглушая звуки Молитвы об Избавлении. — Внемлите гласу пророчества!

Пение стихло, и запала напряженная тишина.

— Я постился, — начал Ном Анор. — Я медитировал. Прошлой ночью я сидел здесь, под звездами, ожидая… чего, я не знал сам. И вот в самый темный час могучий свет пал на меня — свет очищения, свет избавления. Я поднял глаза и в небесах, откуда звезды смотрят на нас, увидел круг — некий мир, планету в небе над нами. Красота ее заставила меня задрожать, и мощь ее придавила меня к земле. Я чувствовал любовь и в то же время ужас. А потом все эти чувства исчезли, и я понял… что этот мир — мой. Я знал, что эта планета живая и что она зовет меня к себе. То была планета всех начал, планета джеидаи, их тайный храм и источник их знаний и мудрости — и я узрел нас, «опозоренных», идущих по ней вместе с джеидаи. Мы пребывали с джеидаи, пребывали в том мире.

Его монотонная речь перешла в рык.

— А вдалеке я услышал, как Шимрра кричит от отчаяния, ибо знает он, что сия планета — сия живая планета — суть наше спасение и его погибель. И знает он, что однажды сия планета придет за ним, ибо она придет за нами.

Он опустил руки, и на миг наступила тишина. Затем раздался мощный рев, рев энтузиазма и торжества, и Ном Анор услышал то, что хотел услышать — голоса надежды, фанатичные возгласы, свое имя на устах сотен. Какое имело значение, что он скомпоновал эту историю из обрывков разговоров и сплетен, подслущанных во дворце Шимрры еще до того, как тот убил его информатора? Поговоривали, что где-то есть планета, каким-то образом живая. Шимрра почему-то ее испугался и приказал немедленно казнить командира, который принес о ней весть, вместе со всем экипажем.

Этот рассказ вселит надежду в «опозоренных». Он вдохновит их на борьбу. И если кого-то из них схватят, несчастный перескажет пророчество своим палачам, те передадут его Шимрре, и Шимрра почувствует еще больший страх.

Более того, от своих источников в Галактическом Альянсе Ном Анор слышал, что джедаи организовали поиски именно такой планеты. Чего они от нее хотели, он не знал, но, похоже, планета в прошлом отразила нападение по меньшей мере одной йуужань-вонгской боевой группы, так что, возможно, ее народ обладал мощным оружием.

В любом случае слух будет громоздится на слух, увеличивая веру в правдивость его пророчества, укрепляя решимость его последователей; нити будут сплетаться в веревки, а веревки — в канаты, и наконец они станут настолько крепкими, что обовьются вокруг шеи Шимрры и задушат его.

Слыша звуки своего фиктивного имени, поднимающиеся к небесам, Ном Анор чувствовал, как в нем растет сила. Он снова посмотрел на своих «опозоренных», и их лица уже не казались ему такими уж неприятными.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ВИДЕНИЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Кто-то шел за ней.

Она остановилась и откинула со лба мокрую прядь желтых волос, прикоснувшись рукой к шрамам, обозначавшим ее принадлежность к домену Кваад. Зеленые глаза обежали заросли многоногих криворосов, но преследователи пока не показывались на глаза и прочие обычные органы чувств. Они чего-то ждали — вероятно, подмоги.

Она прошипела распространенное среди формовщиков проклятие и снова пошла вперед, пробираясь через завалы упавших деревьев, сквозь ленивый туман и густые заросли шелестящего на ветру камыша.

Воздух был жаркий и влажный. Доносившиеся из-под крон и из болота трели, чириканье и кваканье навевали непонятное умиротворение.

Она шла прежним шагом — незачем было давать им знать, что она их обнаружила; еще не настало время. Она слегка изменила направление — не было смысла идти к пещере, не справившись с этим неожиданным препятствием.

«Или можно завести их туда, — подумала она, — и напасть на них, когда они будут сражаться со своими внутренними демонами…»

Нет. Это выглядело бы как кощунство. Здесь был Йода. Люк Скайуокер тоже приходил сюда, и Энакин. Теперь настал ее черед. Черед Тахири.

Родители Энакина были не в восторге от ее идеи — в одиночку отправиться на Дагобах, но ей удалось убедить их, что это необходимо. Тахири была уверена, что человеческая и йуужань-вонгская личности, существовавшие в ее теле, слились в единую и нераздельную индивидуальность. Она чувствовала, что так должно быть, и верила, что это действительно так. Но у Энакина было видение — синтез джедая и йуужань-вонга, и видение это было не из приятных. Поначалу — сразу после объединения, во время которого она чуть не сошла с ума, — Тахири думала, что избежала такого исхода. Но прежде чем двигаться дальше, прежде чем ставить под угрозу тех, кого она любит, она обязана была убедиться, что слияние Тахири Вейлы с Рииной из домена Кваад не стало шагом на пути к осуществлению этого видения.

В конце концов, Энакин знал ее лучше, чем кто-либо иной. А Энакин был очень сильный.

Если то существо, которое он видел, таилось внутри нее, нужно встретиться с ним лицом к лицу именно сейчас и не позже.

Потому-то она и прилетела сюда, на Дагобах, где Сила была столь могущественна, что казалась почти осязаемой. Все здесь подчинялось естественному циклу жизни, смерти и рождения, ничто не было извращено йуужань-вонгскими биотехнологиями, ничто не было отравлено машинами, алчностью и эксплуатацией, присущими этой галактике. Тахири решила посетить пещеру, чтобы исследовать свое внутреннее "я" и посмотреть, что на самом деле скрывается внутри нее.

Но еще она прилетела на Дагобах, чтобы поразмыслить над альтернативами. То, что видел Энакин, олицетворяло собой худшие из черт йуужань-вонгов и джедаев, соединенные в одной особе. Конечно, избежать этого было главное задачей, но Тахири поставила перед собой еще более амбициозную цель: найти равновесие, воплотить все лучшее из ее смешанного наследия. Причем не только для самой себя. После примирения двух половинок ее личности у нее возникло одно твердое убеждение: йуужань-вонги и народы галактики, в которую они вторглись, могут многому научиться друг у друга, и они могут жить в мире.

Тахири была в этом уверена. Оставался лишь один маленький вопросик: как этого добиться?

Йуужань-вонги никогда бы не создали таких промышленных пустынь, как Дуро, Бонадан или Эриаду. С другой стороны, то, что они делали с природой — ломали ее и выворачивали, пока она не становилась тем, что им нужно, или уничтожали ее целиком, если не становилась — это было ничуть не лучше. Нет, они не любили природу — просто они ненавидели машины.

Должно же быть что-то общее, какая-то поворотная точка, которая откроет глаза обеим сторонам и прекратит непрерывные ужасы и разрушения войны.

Ключом к такому взаимопониманию была Сила. Йуужань-вонги каким-то образом были к ней глухи. Если бы они могли почувствовать Силу, окружающую их, если бы они поняли ошибочность своих действий — тогда они смогли бы отыскать лучший, менее разрушительный путь. Если бы джедаи почувствовали йуужань-вонгов в Силе, они сумели бы отыскать… нет, не более эффективный способ борьбы с ними, но путь к примирению.

Впрочем, требовалось не только это. Недостаточно понять, что не так — нужно еще знать, как исправить положение.

Тахири не страдала манией величия. Она знала, что она не спаситель, не пророк и не супер-джедай. Она была результатом неудавшегося йуужань-вонгского эксперимента. Но при всем при том она понимала обе стороны проблемы, и если существовал хоть какой-то шанс, что она сможет помочь мастеру Скайуокеру найти решение, в котором так отчаянно нуждалась галактика — да, она сделает все возможное. Это была роль, которую она приняла со смирением и с величайшей осторожностью. Те, кто пытаются творить добро, часто совершают самые ужасные преступления.

Неизвестные нагоняли ее, их топот становился все громче. Скоро ей придется что-то предпринять.

Должно быть, они следовали за ней до самого Дагобаха. Но как?

Или, возможно, они знали о ее цели еще до того, как она отправилась в путь. Возможно, ее предали. Но это значит, что Хан и Лея…

Нет. Существовал другой ответ. Параноидальные рефлексы были вбиты в Тахири еще в яслях как критически необходимые для выживания, но еще более глубокий инстинкт говорил ей, что ее друзья — практически приемные родители — никогда бы такого не сделали. Кто-то за ней следил, а она его не заметила. Скорее всего, из Бригады Мира. Наверняка. Похоже, они надеялись выслужиться перед своими хозяевами, презентовав ее Шимрре.

Тахири забралась в гущу криворосов, затем быстро и бесшумно вскарабкалась вверх по корням-канатам. Они были когда-то ногами, эти корни — она узнала об этом, когда прилетала сюда менее чем десять лет назад; казалось, это было в какой-то другой жизни. Молодое дерево являлось чем-то вроде паука, с возрастом терявшего подвижность. Она была здесь вместе с Энакином, который решил пройти испытание и узнать, не сулит ли ему имя деда такую же судьбу, как у Энакина Скайуокера.

«Мне так тебя не хватает, Энакин, — подумала Тахири. — Больше, чем когда-либо.»

Она спряталась в дупле на высоте около четырех метров и стала ждать. Если бы можно было просто пропустить их, она бы так и сделала. На одном уровне ее инстинкты звали в бой, но на другом, более глубинном слое она знала, что йуужань-вонгские боевые рефлексы неразрывно связаны с гневом. Она прилетела сюда, чтобы не дать свершиться видению Энакина, а не наоборот.

Была в ее плане еще одна часть, о которой она не сказала Хану и Лее. Если пещера подтвердит наихудшие ее опасения, Тахири так изувечит свой «иксокрыл», что его уже нельзя будет отремонтировать, и на всю жизнь останется на планете джунглей.

Может быть, подобно пауку, она погрузит руки и ноги в болото и превратится в дерево.

Тахири потянулась вперед с помощью Силы, чтобы лучше определить, кто ее преследует.

В Силе их не было. И, к своему удивлению, она обнаружила, что «видит» их с помощью не Силы, а вонг-чутья. Это произошло так естественно, что Тахири даже не задумалась. Значит, ее преследователи — йуужань-вонги, числом около шести, плюс-минус один или два. Вонг-чутье не давало такой точности, как Сила.

Тахири положила руку на светомеч, не снимая его с пояса, и стала ждать, что будет дальше.

Вскоре она услышала и их самих. Кем они были, неизвестно, но явно не охотниками — очень уж неуклюже они пробирались через джунгли; хотя неизвестные переговаривались слишком тихо, чтобы можно было различить слова, но создавалось впечатление, что они так болтают всю дорогу. Похоже, они были абсолютно уверены в успехе.

Какая-то темная тень беззвучно скользнула через подлесок, и Тахири вскинула глаза вверх. Она успела увидеть, как что-то очень большое затмило кусочек неба, не закрытый далекой листвой.

«Местное животное или йуужань-вонгский флайер?»

Тахири сжала губы и продолжала ждать. Вскоре далекое бормотание сделалось различимым.

Как она и предполагала, это оказался ее родной язык, выученный в яслях.

— Ты уверен, что она пошла сюда? — спросил скрипучий голос.

— Уверен. Видишь отпечаток на мху?

— Она джеидаи. Она могла оставить эти знаки, чтобы сбить нас со следа.

— Могла.

— Но ты считаешь, что она где-то рядом?

— Да.

— И знает, что мы идем за ней?

— Да.

— Так почему бы просто не окликнуть ее?

«И надеяться, что я приму вызов на бой?» — сумрачно подумала Тахири. Итак, с ними следопыт. Сможет ли она проскользнуть мимо них и вернуться к «иксокрылу»?

Или она должна с ними сразиться?

Двигаясь очень медленно, Тахири переместилась поближе к голосам. Сквозь листву она разглядела несколько неотчетливых фигур.

— Я думаю, в конце концов нам придется это сделать, — сказал следопыт. — Иначе она решит, что мы желаем ей зла.

«Что?» — Тахири нахмурилась, пытаясь совместить услышанное со своими предположениями. Не получалось никак.

— Джеидаи! — закричал следопыт. — Я думаю, ты нас слышишь. Мы смиренно просим аудиенции.

«Ни один воин не стал бы так говорить, — подумала Тахири. — Ни один воин не стал бы использовать такой бесчестный обман. Но формовщик… Да, формовщик или жрец мог бы, жрец секты обманщиков. И все же…»

Она наклонилась, чтобы лучше видеть, и обнаружила, что смотрит прямо в желтые глаза йуужань-вонга.

Он стоял примерно в шести метрах от нее. При взгляде на него Тахири судорожно выдохнула, и всю ее захлестнуло чувство омерзения. Лицо йуужань-вонга было похоже на открытую рану.

«Опозоренный», презираемый богами. И он посмел…" — Рука потянулась к светомечу.

В этот миг тень вернулась, и вдруг что-то посыпалось сверху, разрывая листья и лианы вокруг Тахири. Она прорычала боевой клич и зажгла оружие, взмахнула им, и два горящих жука-пули унеслись в джунгли.

Листва была сорвана, и Тахири увидела над собой цик ваи — йуужань-вонгский атмосферный флайер, огромный и по форме похожий на ската; от корабля змеились длинные тросы. За каждый трос цеплялся йуужань-вонгский воин. Один прошел всего в двух метрах, и Тахири приготовилась к бою, но воин пролетел мимо, не подозревая о ее присутствии, и спрыгнул на землю, одновременно разматывая свой змеежезл.

Из глоток ее преследователей вырвался жуткий вопль. Теперь Тахири отчетливо видела их — все были искалечены, все до одного «опозоренные». Они подняли свои дубинки и повернулись к воинам.

У них не было ни одного шанса — Тахири поняла это сразу.

Следопыт какое-то мгновение смотрел ей в глаза, и она подумала, что сейчас он ее выдаст, но внезапно йуужань-вонг помрачнел.

— Беги! — крикнул он. — Нам здесь не победить!

Тахири колебалась лишь долю секунды, затем проделала серию длинных прыжков и оказалась на земле. Когда ее ноги коснулись вязкого грунта, первый из «опозоренных» уже упал.

Один из воинов уголком глаза уловил движение и повернулся к ней, прорычав боевой клич. На его лице отразилось удивление, когда Тахири ответила на его родном языке.

Воин взмахнул змеежезлом, нанося рубящий удар в область лопатки. Тахири отбила жезл и попробовала скользящий удар по пальцам, но йуужань-вонг разорвал дистанцию, высвободил оружие и сделал глубокий выпад, выбросив вперед ядовитое острие. Она сбила змеежезл широким движением, шагнула вперед и нанесла удар в плечо; наткнувшись на вондуун-крабовую броню, меч высек сноп искр. Тахири по инерции зашла противнику за спину, забрала оружие на себя и вонзила пылающее острие воину в подмышку, гда находилось уязвимое место. Йуужань-вонг судорожно вздохнул и рухнул на колени, и Тахири обезглавила его круговым движением, одновременно атакуя следующего противника.

Что было дальше, она помнила смутно. С флайера выпрыгнули восемь воинов. Оставалось семь, и половина «опозоренных» лежала на земле в лужах крови.

Тахири мельком заметила, как следопыт ломает шею воиину захватом сзади. Другой «опозоренный» ударил воина своей дубинкой в висок, и его тут же проткнули со спины.

Но в основном она видела лишь молниеносные удары змеежезлов двух воинов, пытавшихся обойти ее с двух сторон. Тахири попала одному из них в колено, меч вошел под броню, и в ноздри ей ударил смрад горелой плоти. Жезл второго хлестнул в направлении спины, и ей пришлось перекатиться, чтобы уйти от удара.

Блоки, выпады и удары стали сутью ее существования.

Забрызганная кровью йуужань-вонгов и своей собственной, сочащейся из нескольких порезов, Тахири неожиданно оказалась спиной к спине со следопытом. Из шести ее первоначальных преследователей уцелел лишь он один, но и воинов осталось только трое.

Несколько секунд они так и стояли. Воины чуть отступили назад. Вожак у них был массивный; уши его были перфорированы сложным узором, щеки прорезали глубокие шрамы, похожие на канавы.

— Я слыхал о тебе, погань, — прорычал он. — Ты та-что-была-сформирована. Так это правда? Эти жалкие испражнения мау-луура поклоняются тебе?

— Я ничего об этом не знаю, — сказала Тахири. — Но я знаю, что такое бесчестный бой. Их не только меньше вас, они еще и практически безоружны. Как вы можете называть себя воинами, если нападаете на тех, кто слабее вас?

— Они «опозоренные», — воин презрительно оскалился. — Кодекс чести на них не распространяется. Они хуже неверных; они предатели и еретики. С ними не сражаются, их истребляют.

— Вы нас боитесь, — просипел следопыт. — Боитесь, потому что мы знаем правду. Вы пресмыкаетесь у ног Шимрры, но Шимрра и есть настоящий еретик. Посмотрите, как эта джеидаи повергла вас в прах. Боги благоволят ей, а не вам.

— Может, боги и благоволят ей, но тебе — нет, — отрубил воин.

— Они тянут время, — сказал следопыт Тахири; она заметела, что у него на губах выступила кровь. — Они ждут второй цик ваи.

— Молчи, еретик! — взревел предводитель. — И твое презренное существование продлиться еще немного. У нас есть к тебе вопросы, — выражение его лица смягчилось. — Откажись от своей ереси. Эта джеидаи — ценный трофей. Помоги нам добыть ее, и, возможно, боги простят тебя и даруют почетную смерть.

— Нет смерти более почетной, чем умереть за джеидаи, — отвечал следопыт. — Вуа Рапуунг доказал это.

— Вуа Рапуунг, — воин сплюнул. — Это все вранье, россказни еретиков. Вуа Рапуунг погиб жалкой смертью.

Вместо ответа «опозоренный» метнулся вперед и сбил с ног опешившего вожака, прежде чем тот успел поднять оружие. Двое других бросились на помощь, но Тахири шагнула им навстречу, нанесла одному из воинов обманный удар в колено, и, когда он опустил оружие, секущим снизу перерезала ему горло. Затем последовал ураганный обмен ударами со вторым; впрочем, все закончилось точно так же — воин безжизненной грудой повалился на землю.

Тахири обернулась и увидела, что следопыт уже заколол вожака его собственным змеежезлом. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга — «опозоренный» и джедай. Затем йуужань-вонг упал на колени.

— Я молился, чтобы это оказалась ты! — вскричал он.

Тахири открыла рот, но тут в кронах деревьев раздался шелест — это могло означать только приближение еще одного флайера.

— Идем, — сказала она. — Нам нельзя здесь оставаться.

Воин кивнул и прыжком поднялся на ноги. Вместе они побежали прочь с поляны.

Где-то через час Тахири наконец остановилась. Судя по всему, флайеры временно потеряли их, но следопыт все больше и больше отставал. В конце концов он натолкнулся на дерево и сполз на землю.

— Еще чуть-чуть, — сказала Тахири. — Это вон там.

— Мои ноги больше не держат меня, — ответил следопыт. — Оставь пока меня здесь.

— Нам нужно только добраться до того каменного карниза, — умоляюще сказала Тахири. — Пожалуйста. Он укроет нас от флайеров, если они пролетят здесь.

Воин устало кивнул. Тахири увидела, что он зажимает рукой рану на боку и что этот бок весь залит кровью.

Они скользнули под нависающую скалу.

— Дай я взгляну, — сказала Тахири.

Следопыт покачал головой.

— Сначала я должен все тебе рассказать, — заявил он.

— Что вы здесь делали? Вы летели за мной всю дорогу?

Глаза «опозоренного» расширились.

— Нет! — возразил он так горячо, что из его рта брызнула кровь. Затем, уже более спокойно, пояснил:

— Нет. Мы украли у интенданта корабль и отправились сюда, чтобы отыскать мир из пророчества. Мы видели, как ты приземлилась. Это здесь, та-что-была-сформирована? Это и есть мир, который видел Пророк?

— Извини, — сказала Тахири. — Я не знаю, что ты имеешь в виду. Это Дагобах. Я прилетела сюда… по личным причинам.

— Но это не может быть случайным совпадением, — произнес следопыт. — Не может.

— Пожалуйста, — молвила Тахири. — Позволь мне осмотреть твою рану. Я немного разбираюсь во врачевании. Может быть, я смогу…

— Я уже мертвец, — прохрипел йуужань-вонг. — Я чувствую это. Но я должен знать, ошибся я или нет.

Тахири беспомощно покачала головой.

Следопыт чуть-чуть выпрямился, и его голос, казалось, окреп:

— Я Хал Кат, бывший охотник. Я был охотником, но потом боги словно бы отвернулись от меня. Меня лишили звания, выгнали из клана. Я стал «опозоренным». Мои имплантаты стали гноиться, а шрамы открылись, словно свежие раны. Я оставил всякую надежду и ждал лишь позорной смерти. Но потом до меня долетело слово о Пророке и о джеидаи Энакине…

— Энакин, — пробормотала Тахири. Казалось, кто-то вонзил в нее нож и провернул внутри.

— Да, и о тебе, которую формировала Межань Кваад. И о Вуа Рапуунге, который сражался — ты ведь была там, не правда ли?

У Тахири побежали мурашки по спине. Тогда она была и Рииной, и Тахири, и она чуть не убила Энакина.

— Да, я была там.

— Тогда ты знаешь. Ты знаешь, что наше избавление связано с вами. А теперь Пророк видел мир — мир, где не будет «опозоренных», потому что они будут там оправданы, мир, где истинный путь станет…

Он сильно закашлялся и снова осел на землю, и на мгновение Тахири показалось, что он умер. Но затем его глаза снова повернулись к ней:

— Мы с товарищами решили отыскать эту планету для нашего Пророка. Один из нас, Кухко, в прошлом был формовщиком. Он с помощью генетического «ледоруба» вошел в кахсу исполнителя и выкрал хранившиеся там секреты. Он нашел там разведданные, собранные о джеидаи, в том числе свидетельства существования связи между вами и этим местом. Сюда прилетали величайшие из вас, так? А теперь ты. Поэтому, прошу тебя, скажи мне: я нашел ее?

По телу следопыта прошла судорога, глаза его закатились.

— Нашел? — умоляюще повторил он, на этот раз так тихо, что едва можно было различить слова.

Тахири сжала его руку.

— Да, — соврала она, даже не зная в точности, о чем именно идет речь. — Да, ты прав. Ты нашел ее. Больше ни о чем не беспокойся.

Глаза воина наполнились слезами.

— Ты должна мне помочь, — сказал он. — Я не смогу сам доставить эту новость. Пророк должен узнать, где этот мир.

— Я сделаю это, — ответила Тахири. На этот раз она не лгала.

Хал Кат закрыл глаза, и даже без Силы Тахири поняла, что его не стало.

Она поглядела на вход в пещеру, который был совсем рядом, и ей стало ясно, что она прилетела сюда вовсе на ради этого. Вот оно, для чего она явилась на эту планету. Сила привела ее сюда, чтобы она встретила этого воина и дала ему обещание.

Тахири поднялась. Флайеры найдут ее, если она задержится здесь слишком надолго. Она надеялась, что ее корабль не обнаружили, но такое едва ли могло случится, так как ее не искали, а спрятала она «иксокрыл» довольно надежно. Тем не менее покинуть систему может оказаться малость проблематично, в зависимости от числа и типа кораблей на орбите.

Но все это не имело значения. Она дала обещание и должна его сдержать. Даже несмотря на то, что еще предстоит разобраться, что же именно она пообещала.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Щиты левого борта «Мон Мотмы» схлопнулись, и плазма прошла сквозь корпус, как кулак сквозь флимсипласт. В точке попадания вещество превратилось в ионы; мельчайшие капли раскаленного металла на сверхзвуковой скорости прошили четыре следующие палубы, прежде чем туда проникла вибрация взрыва, и изрешетили там все живое; никто даже не успел почуять неладное. Следом шла ударная волна перегретого воздуха, расширяясь так стремительно, что противоударные щиты гнулись и скручивались. Фронт волны вымел палубы от края до края, выжигая все на своем пути. Две сотни разумных существ испарились в мгновение ока, и еще сто в прилегающих отсеках получили ранения, ожоги или и то, и другое вместе.

Затем, словно гигант, делающий вдох, космос высосал через зияющую дыру все, что там было, оставив лишь вакуум и тишину.

В рулевой рубке «звездного разрушителя» тишины не было и в помине. Ревели клаксоны, и испуганные юные офицеры, заикаясь, произносили команды аварийных процедур. Искусственная гравитация исчезла; кто-то вскрикнул.

Ведж Антиллес прикрыл глаза, когда иллюзорный вес пропал и появился снова.

«Как я устал от всего этого», подумал он.

Открыв глаза, он увидел шквал плазменных разрядов, летевших, казалось, прямо ему в лицо — это эскадрилья йуужань-вонгских кораллов-прыгунов зашла в атаку на мостик. Турболазеры разнесли трех из них в куски. Остальные в последний момент отвернули, чтобы не столкнуться со все еще функционируюшим экраном мостика.

Ведж и глазом не моргнул. «Скоки» в данный момент не являлись проблемой. Таковой мог оказаться йуужань-вонгский аналог дредноута, который только что выскочил из гиперпространства и прожег дыру у них в боку.

— Двадцать градусов вправо и двенадцать над горизонтом, — скомандовал Ведж. — Открыть огонь.

Он махнул рукой лейтенанту у тактического дисплея:

— Кто еще заглянул на нашу маленькую вечеринку?

— Четыре аналога фрегата, сэр, — доложила лейтенант. — Кораллы-прыгуны — неизвестно, сколько эскадрилий. И, разумеется, дредноут. Сэр, я бы сказала, что йуужань-вонгские подкрепления прибыли.

— Да. Мы еще немного подождем, чтобы убедиться, что это все. Передайте на «Память Итора», пусть прикрывают наш раненый бок. Мы должны прикончить это чудо-юдо, пока оно не прикончило нас.

От такой перспективы у Веджа начало зудеть все тело. В сердце он был летчиком-истребителем, и его рефлексы были рефлексами пилота. Конечно, большие корабли обладали огневой мощью, но они были такие неповоротливые! Ведж чувствовал бы себя намного комфортнее в кокпите «иксокрыла». Ему было бы намного легче, если бы на плечах не лежала тяжесть мертвого экипажа. Потерять напарника уже тяжело. Потерять две сотни…

Но он был не в «иксокрыле». Возвращаясь из отставки и снова становясь генералом, Ведж знал, во что ввязывается. Поэтому, поджав губы, он наблюдал, как чудовищный овоид вплывает в обзорный экран, а турболазеры вспарывают йорик-коралл в ответ на сполохи плазмы. В основном выстрели летели к цели, затем резко изгибались и исчезали: крохотные сингулярности, излучаемые йуужань-вонгским кораблем, втягивали свет в себя. Каждый третий луч, однако, проходил сквозь защиту, прочерчивая на коралловом корпусе раскаленные красные линии.

— Сэр, «Память» не может прийти к нам на помощь. Она связана боем с одним из фрегатов, и ей крепко достается.

— Ладно, пошлите туда кого-нибудь. Мы не можем позволить им еще раз ударить в этот борт.

Координатор поднял голову:

— Сэр, эскадрилья Дуро просит чести защищать наш фланг.

Ведж на секунду задумался. Эскадрилья Дуро была чем-то вроде джокера в колоде. Она представляла собой сборище пилотов с боевым опытом и без такового, которые решили посвятить себя освобождению родной системы.

Тот факт, что сейчас они сражались именно в этой системе, мог по разным причинам создать проблемы.

Но, похоже, особого выбора не оставалось.

— Передайте им «добро», но без благодарности, — сказал Ведж.

— Появилось еще три корабля, сэр, — доложила лейтенант Сел. Заминка в ее голосе могла свидетельствовать о начале паники.

— Теперь уже все, — произнес Ведж. — Да, лучше бы оно так и было. Соедините меня с генералом Бел Иблисом.

Спустя несколько секунд появилось голо-изображение пожилого генерала.

— Подкрепления уже здесь, — сказал Ведж. — Посты слежения сообщают, что они проследовали по Кореллианской торговой оси, так что, скорее всего, это наши приятели.

— Не слишком ли их много для вас, генерал Антиллес? — спросил Бел Иблис.

— Надеюсь, что нет, сэр. Ваши силы готовы?

— Мы уже в пути. Удачи, генерал.

— И вам того же.

Изображение пропало. Ведж угрюмо поджал губы и стал слушать донесения.

Они провели целый стандартный день в тяжелых боях, потратив несколько часов на преодоление внешнего пояса системы обороны Дуро. С внутренним поясом пришлось повозиться немного больше, но они уже были близки к финишу, когда прибыли подкрепления йуужань-вонгов.

Подкреплений Ведж ожидал — по сути, он рассчитывал, что они появятся — однако враг ударил быстро и сильно. Ситуация изменилась, и теперь уже йуужань-вонги имели минимальный перевес, что, опять же, не являлось неожиданностью.

Это тоже было в рамках нормы: они пришли сюда не за победой. Но и уйти пока не могли.

— Приготовить гравипроекторы, — приказал Ведж.

Четыре новых йуужань-вонгских фрегата вошли в систему Дуро, еще больше изменив соотношение сил.

— Сэр?

— Включить заграждение.

На огромном корабле заработали генераторы гравитационного поля. То же самое происходило на «Памяти Итора» и «Оловине».

Занимая позиции вокруг йуужань-вонгского флота, они не дадут вонгам покинуть систему — по крайней мере, до тех пор, пока периметр заграждения не будет превращен в космическую пыль.

Конечно, при этом ни один из кораблей Галактического Альянса также не сможет уйти.

— Прекратить атаку и переформироваться для сдерживания, — спокойно сказал Ведж. — Я хочу, чтобы ни один из этих кораблей не удрал в гиперпространство.

— А как же Дуро, сэр? — спросила Сел.

— Дуро больше не наша забота, лейтенант.

— Так точно, сэр, — ответила Сел, явно сбитая с толку.

Хорошо. Если его собственные люди сконфужены, надо надеяться, что вонги тем более.

Корабли Альянса прекратили натиск и построились широкой полусферой, прижав флот йуужань-вонгов к планете. Вонгам снова была отдана выгодная позиция, которую у них ранее отнял Ведж своей атакой, но в то же время они оказались еще более крепко заперты в системе.

— Держать линию, — скомандовал Ведж. — Стоим на месте.

Разнести группировку на такое расстояние означало дать йуужань-вонгским кораблям очевидное преимущество, но вонги, казалось, пребывали в нерешительности. Возможно, они подозревали очередную из серии ловушек, в которые так часто попадались в последнее время.

Однако осторожность никогда не была отличительной чертой йуужань-вонгов, тем более что теперь они имели явный численный перевес. Несколько линкоров двинулись в атаку на стену, составленную из кораблей Альянса.

— У них есть собственные тральщики? — спросил Ведж.

— Нет, сэр.

— Хорошо.

— Так точно, сэр. Сэр, коммандер Юрф Кол просит разрешения поговорить с вами.

Ведж подавил вздох.

— Давайте.

Спустя секунду появилось голо-изображение коммандера-дуро. На его плоском лице нельзя было разобрать никаких человеческих эмоций, но Ведж имел достаточно опыта общения с дуро, чтобы знать, что он излучает холодную ярость.

— Коммандер, — сказал Ведж, приветствуя его кивком головы.

Но дуро без обиняков перешел к делу:

— На какую космическую трассу вы сворачиваете, генерал Антиллес? Я сегодня потерял хороших пилотов, а сейчас, похоже, вы оставляете нашу цель врагу.

— Я уверен, коммандер, что вы так же осведомлены о положении дел, как и я, — ответил Ведж. — Прибытие вражеских подкреплений сделало дальнейшее наступление невозможным.

— Тогда зачем вы включили гравипроекторы? Это не имеет смысла. Я в курсе, что у нас в резерве кораблей вдвое больше. Вызовите их, и покончим с этим.

«Спокойствие», подумал Ведж.

— Вам, вероятно, не известно, что йуужань-вонги располагают средствами для прослушивания наших переговоров, — негромко произнес он. — Вам, вероятно, не пришло в голову, что вы только что выдали врагам важную информацию?

— Если мы сотрем этих врагов в порошок, эта информация мало им поможет. Я не знаю, почему вы хотите удержать их здесь. Даже сейчас у них нет решающего перевеса — мы все еще можем победить, если атакуем их, а не будем заниматься непонятно чем. А с небольшой подмогой преимущество точно будет на нашей стороне.

— Коммандер, я понимаю, что это ваша родная система. Я понимаю, что для вас этот бой — личный. Фактически это одна из причин, почему я командую этой операцией, а вы — нет. Вы согласились сражаться под моим командованием, и вы будете делать, что вам прикажут. Вы меня поняли?

— Я понял, что вы напартачили с самого начала. Мы бы одержали победу в первые несколько часов, если бы вы послушались моего совета.

— Это ваше частное мнение, — отвечал Ведж. — Мое мнение иное. И именно оно сейчас имеет значение.

Глаза дуро сузились:

— Когда это все закончится, Антиллес…

— Лучше подумайте о настоящем, коммандер. Вонги пытаются продраться сквозь нас и открыть второй фронт. Если им это удасться, наши возможности заметно сократятся.

— Это вы ограничиваете наши возможности. Всего два фрегата, и…

Ведж не дал ему закончить.

— Запомните, коммандер, — сказал он, — причем быстро. Никакого резерва нет, и я еще не готов покинуть эту систему. Делайте свое дело, коммандер, и все будет хорошо.

Кола это не убедило.

— Предупреждаю вас, генерал Антиллес, — процедил он. — Если вы не объясните мне все, я заставлю вас это сделать.

— Выполняйте приказ. Точка, — отрезал Ведж.

— Генерал… — начал дуро, но Ведж махнул рукой, обрывая контакт. Он вернулся к боевым сводкам. Атака была похожа на отвлекающий маневр с целью стянуть его сеть в одном месте, в то время как настоящий удар планировался в другом. Но где именно?

Тактические компьютеры напряженно трудились над ответом. По прикидкам Веджа, если йуужань-вонги не извлекут на свет чего-нибудь сногсшибательного, он сможет сдерживать их без значительных потерь еще пять или шесть часов. Этого должно было хватить. Ведж всмотрелся в карту системы Дуро, построенную по данным разведки — правда, йуужань-вонги оккупировали систему более двух лет назад, и данные эти немного устарели, если не сказать больше. Но в данный момент неприятные сюрпризы были последней вещью, которая его интересовала.

Сюрприз, однако, преподнесли не йуужань-вонги, а свои.

— Сэр, — доложила координатор, — «Дпсо», «Алое Сердце» и «Кориолис» покинули строй, и с ними вся эскадрилья Дуро.

— Вот как, — Ведж сделал глубокий вдох. — Вызовите опять Юрфа Кола, немедленно.

Через несколько мгновений снова появилась голограмма дуро.

— Коммандер, — произнес Ведж, стараясь сохранять ровный тон. — Должно быть, где-то сбой в связи. Как я вижу, вы формируете атакующий клин, хотя вам было приказано оставаться на месте.

— Я выхожу из-под вашего командования, генерал Антиллес, — отвечал Кол. — Мы не будем торчать вхолостую в своей родной системе без хорошего обоснования. Вы отказались дать мне такое обоснование. Раз вы не желаете продолжать освобождение Дуро, я вынужден сделать это сам.

— Вы совершаете самоубийство и ставите под угрозу всю миссию.

— Нет, если вы последуете за мной.

— Не последую.

— Тогда наша гибель будет на вашей совести.

— Я не блефую, коммандер Кол.

— Это вы проложили этот курс, Антиллес.

— Коммандер…

— Вы в прошлый раз меня оборвали. Я отвечаю вам тем же. Следуйте за нами, или как хотите.

Связь прервалась, и Веджу оставалось лишь беспомощно смотреть. Корабли дуро вышли из периметра, построились и двинулись в атаку на самое большое скопление вражеских кораблей.

— Сэр, — доложила Сел, — дуро попали под плотный огонь.

— Вижу, — произнес Ведж.

— Сэр, что они делают?

— Они пытаются заставить меня атаковать, — ответил Ведж.

— Так это не блеф, сэр?

Между кораблями дуро и йуужань-вонгским авангардом бушевал световой шторм.

— Нет, — молвил Ведж. — Это не блеф.

Он повернулся к координатору.

— Никому не покидать строя, — приказал он. — Никому.

— Сэр, они будут перебиты.

— Да, — отрывисто бросил Ведж. — Будут.

На протяжении нескольких часов корабли дуро один за другим исчезали в сполохах плазмы. Спустя три часа после того, как не стало последнего из них, на пульт связи пришло новое сообщение. Ведж приказал выключить гравипроекторы, и флот Галактического Альянса ушел в гиперпространство, снова оставив Дуро в руках йуужань-вонгов.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Кривая улыбка — знак притворного почтения — прорезала перекошенное лицо Оними.

— Дражайшая Нен Йим, — прокаркал он. — Как восхитительно твое общество!

«Как отвратительно твое», подумала Нен Йим. Вслух она этого не сказала, да и не было нужды. Щупальца ее живого парика съежились от омерзения, а многопалая рука мастера сжалась в кулак.

Если шут Верховного Владыки и заметил что-нибудь, он не подал виду, а продолжал стоять, скалясь на нее, как будто они были родичами по яслям и вместе смеялись над веселой шуткой. Но они не были родичами; она являлась самой влиятельной из всех формовщиков, а он — самым отталкивающим из «опозоренных», существом, на котором боги оставили вечную печать несомненного осуждения. Почему Шимрра, избранник богов, Верховный Владыка всей их расы, выбрал его в качестве посланца, было совершенно за пределами понимания формовщицы. Уже просто находиться в его присутствии было более чем оскорбительно — это была чистая мука, особенно когда Нен Йим вспоминала, что в прошлом эти пальцы прикасались к ней, когда этот шут переоделся мастером-формовщиком. Вряд ли она такое забудет.

Уже за одно это он заслуживал самой позорной смерти, какую только можно было представить. Нен Йим строила планы убийста Оними, даже когда думала, что он ее начальник и благословен богами. Сейчас, когда она располагала необходимыми средствами и знала, кто он на самом деле, она просто не осмеливалась.

Но мечтать она все же могла.

Оними жеманно улыбнулся.

— Твои помыслы взывают ко мне, — сказал он. — Твои щупальца жаждут моих прикосновений. Я это вижу, Нен Йим.

«Все-таки он что-то заметил, — с неудовольствием подумала Нен Йим. — Просто он принял это за страсть».

— Ты пришел с каким-то поручением, Оними, или чтобы отнимать у меня время на дурацкие разговоры?

— Дурак не о дурацком просит разговоре, — заявил Оними и подмигнул, как будто это действительно что-то значило.

— Ладно, как хочешь, — вздохнула Нен Йим. — Ты принес приказ от Верховного Владыки?

— Я принес лакомство, — изрек Оними. — Пухлый волдырь от богов, подарок для моей маленькой дорогой…

— Называй меня «мастер», — сухо сказала Нен Йим. — Я тебе не «маленькая», и вообще я тебе никто. Ближе к делу. Чего бы ни хотел от меня Верховный Владыка, я сомневаюсь, что ему охота зря тратить мое время, когда столько еще нужно сделать.

Уголком глаза она заметила, как ассистентка подавила улыбку, и решила, что нужно будет сделать ей выговор.

Глаза Оними расширились. Он приложил палец к губам, наклонился ближе и прошептал:

— Быстротечное время глотает часы, пожирает дни, месяцы и годы, улетают они, словно газ.

Нен Йим не ответила. Да и какой ответ был здесь уместен?

Но Оними сделал жест, и она с большой неохотой последовала за ним по коридору, освещенному люминисцентными грибами — мимо лабораторий своего центрального дамютека. Здесь она занималась своей еретической наукой, создавая чудеса, необходимые йуужань-вонгам, чтобы занять законное место в галактике неверных. Когда они вошли в коридор, закрытый даже для нее, в формовщице начало расти любопытство, и ей было уже легче игнорировать фальшивое пение шута, богохульно описывавшего древним октаметром некоторые занятия богини Йун-Харлы, о которых Нен Йим, к счастью, никогда не слышала.

Да уж, по дороге она наслушалась всякого.

Наконец они пришли в какое-то тускло освещенное место. Впереди виднелось что-то большое, неправильной формы. От него исходил свет — слабое изменчивое сияние, такое нежное, что его можно было принять за реакцию глаз после темного коридора.

Нен Йим подошла ближе и протянула вперед свою рабочую руку, чтобы попробовать ЭТО на ощупь. Поверхность оказалась ровной, почти гладкой. Здесь чувствовались длинные углеродные цепи, вода и силикаты. Эти ощущения были хорошо знакомы формовщице.

— Оно живое, — прошептала она. — Что это?

Она нетерпеливо взмахнула рукой:

— Мне нужно больше света.

— Глаза — самые прожорливые из органов чувств, — фыркнул Оними. — Они всегда хотят больше всех, но часто говорят меньше всех.

Тем не менее зажглось что-то более яркое и осветило всю эту штуку. Гладкая — вот каково было первое впечатление. Гладкая, как стекло криволинейная поверхность состояла из четырех вытянутых ромбов — острых, как иглы, с одной стороны и закругленных с другой. Эти четыре сегмента каким-то образом соединялись вокруг центральной оси, хотя невозможно было увидеть, как именно. Нен Йим вспомнился таафур — морской зверь, ныне существовавший лишь в виде генетической карты в кахсе памяти у формовщиков, а также в ее биотехнологических потомках.

Поврежденная — вот было второе впечатление. Жизнь, гудевшая под пальцами, в некоторых местах слабо мерцала и вовсе отсутствовала в других, где корпус — да, корпус — был темным.

— Это корабль, — пробормотала Нен Йим, обращаясь больше к самой себе, чем к бесполезному Оними. — Живой корабль, но не йуужань-вонгский. Это добыто у какого-то из племен неверных?

— Окутано тайной, но скомкан покров, порвана наша карта.

— Ты имеешь в виду, что не знаешь? — раздраженно спросила Нен Йим. Вместо ответа Оними протянул к ней руку. Ее щупальца встали дыбом, кожа встопорщилась, ноздри расширились. Но «опозоренный» не коснулся ее, а вручил некий предмет — маленькую портативную кахсу.

— Секреты — они как ножи, — тихо сказал шут. — Твой язык выдает секрет, и — чик! Он отрезан.

После этого он повернулсяи ушел. Нен Йим пренебрежительно смотрела ему вослед. Идиот, напоминает ей о секретности. Она была еретичкой — еретичкой, которую Верховный Владыка держал в строгой изоляции. Все, чем она была занята, делалось скрытно.

— Мастер Нен Йим?

Формовщица подняла глаза. В нескольких шагах стояла ее младшая ассистентка Кела Кваад и смотрела на нее с выражением сильной озабоченности.

— Адепт, — мягко сказала Нен Йим.

— Боюсь, я вам надоедаю, но мой проект…

— Я проверю твои успехи в свое время, — произнесла Нен Йим. — Когда сочту нужным.

Щупальца Келы Кваад слегка съежились.

— Да, мастер Йим, — ответила она.

— Еще одно, адепт.

— Да, мастер Йим?

— Я понимаю, ты не привыкла к Оними и к эмоциям, которые вызывает его присутствие. Но я не потерплю, чтобы мои подчиненные смеялись у меня за спиной. Это ясно?

Глаза адепта округлились от испуга:

— Мастер Йим, вы не можете думать…

— Никогда не используй применительно ко мне слово «мочь», адепт — ни в утвердительной, ни в отрицательной форме. Что я могу и чего не могу, не тебе решать.

— Да, мастер.

Нен Йим вздохнула.

— Уже одно скверно, адепт, что нам приходится терпеть присутствие этой погани. Но еще хуже, когда он знает, что кому-то из нас смешно.

— Я поняла, мастер Йим. Но… почему? Почему мы вообще должны терпеть его присутствие? Он «опозоренный», проклятый богами.

— Он шут Верховного Владыки Шимрры и его посланец, когда великому это угодно.

— Не понимаю. Как такое может быть? Шут — возможно, но доверить ему секретную информацию…

— Какую еще секретную информацию, адепт? — резко спросила Нен Йим.

— Простите, мастер Йим, но шут пришел к вам, отвел вас в запретную зону, и вы вернулись с портативной кахсой. Кажется очевидным, что он сообщил вам что-то секретное.

Нен Йим одобрительно посмотрела на нее.

— Действительно, — молвила она. — Ты права. Но я думаю, лучше бы тебе сосредоточиться на своей работе, а не на том, чем занимаюсь я.

Адепт опять смешалась.

— У тебя огромный потенциал, Кела Кваад, — сказала Нен Йим. — Но здесь мы все должны быть осторожны. Мы живем вне привычного мира. Это место имеет свои собственные законы.

Адепт приосанилась:

— Я горжусь тем, что работаю здесь, мастер. Верховный Владыка одобрил то, что другие формовщики считают ересью.

— Ничего он не одобрил, — сказала ей Нен Йим. — Открыто — ничего. И он не станет этого делать. Разве ты не заметила стражи?

— Конечно, нас охраняют. Мы занимаемся делом величайшей важности. Неверные учатся, и, если ничего не делать, они неминуемо нас уничтожат.

— Ты права, — ответила Нен Йим. — Однако стена, которая ограждает от чего-то, может также удерживать что-то внутри. Ни один воин, ни один жрец, ни один непосвященный формовщик никогда не узнает, что мы здесь творим. Шимрра ценит нашу ересь, это правда: мы производим новое оружие и технологии, столь необходимые для войны. Но он никогда не допустит, чтобы кто-то узнал, откуда взялись эти технологии.

— Но почему?

— Ты сообразительна, адепт. Догадайся сама — и никогда, никогда не говори об этом вслух. Ты понимаешь?

— Я… Я думаю, да.

— Вот и хорошо. А теперь оставь меня.

Кела Кваад сделала жест повиновения и послушно удалилась. Нен Йим взглянула ей вслед.

«Потому что, адепт, Шимрра должен поддерживать миф о том, будто наши изобретения — это дары богов, а сам он — посредник, чрез которого эти дары нисходят. Если тайна раскроется, и если выяснится, что Верховный Владыка — обманщик…»

«Одним словом, адепт, никто из нас не покинет эту лабораторию живым.»

Самой Нен Йим было все равно. Она гордилась тем, что трудится на благо народа йуужань-вонгов, и была счастлива умереть почетной смертью, когда настанет время.

Выбросив все это из головы, она положила кахсу перед собой и подключилась к ней.

По мере того как она воспринимала информацию, волнение ее росло, а вместе с ним и тревога.

Неудивительно, что Шимрра прислал ей эту вещь. Она могла изменить все.

Возможно, это был их приговор.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Атмосфера, конечно, не ахти, — изрек Раф Отрем, делая глоток своего рилотского пойла и обводя зелеными глазами голые металлические стены этого так называемого каф-бара.

— А чего ты ждал, казино с полосы Галсол? — сказала Джейна Соло. — Еще вчера это был просто кусок космического мусора, который йуужань-вонги поленились распылить.

— И уже не распылят, благодаря нам! — воскликнул Раф, поднимая стакан. — За эскадрилью Двойных Солнц и за нашего прославленного лидера, Джейну Соло!

Джейна устало кивнула, и они сдвинули стаканы. Раф аж светился энтузиазмом новичка, вернувшегося из первой миссии, которая к тому же оказалась успешной. Во-первых, они победили, во вторых — эскадрилья не потеряла ни одного пилота.

В свое время Раф растеряет свой юношеский пыл. Джейна поймала себя на этой мысли и улыбнулась: она вспомнила, что на самом деле Раф на год старше ее. «Не будем воспринимать наш солидный возраст и наш опыт слишком серьезно», подумала она.

Джейна подняла стакан.

— За хороший бой, — провозгласила она и улыбнулась в ответ на одобрительные возгласы пилотов.

Демонстрировать жизнерадостный вид было полезно для поддержания командного духа.

— Блестящий бой, — сказал Джаг. — У нас лучший комэск в галактике.

Джейна почувствовала, что ее лицо заливает румянец — не от слов Джага, а от взгляда его бездонных голубых глаз.

— Никто не спорит, — заявил Раф. — Но у меня на очереди еще один тост.

— Всего один? — спросил Майнор Дак. — Не могу себе представить, что ты будешь молчать весь вечер.

— А как же, — чопорно поддержала его Алема Рар. Раф послал тви'лекке притворно-свирепый взгляд и поднял стакан:

— За генерала Веджа Антиллеса и за его план, который вернул нам Фондор.

— За это я выпью, — сказала Джейна.

Но прежде чем она поднесла стакан к губам, на стол что-то упало. Нашивка Разбойного эскадрона. Джейна подняла голову и посмотрела в круглые глаза молодого дуро. Очень несчастного дуро.

— Ленси?

— Полковник, — сухо и отрывисто произнес пилот.

— Отпразднуй с нами, Ленси, — сказал Раф. — Мы, знаешь ли, обычно не якшаемся со всякими подозрительными Пронырами, но…

— Мне нечего праздновать, — ответил Ленси, не отводя глаз от Джейны. — И я больше не состою в Разбойном эскадроне. Мой народ сегодня предали. Предал генерал Антиллес. Предала Джейна Соло.

Джаг вскочил на ноги; за ним, рыча, воздвигся во весь рост Лобакка. Джаг устремил на Ленси убийственно-холодный взгляд. Но если дуро и был обеспокоен видом Джага и вуки, то не подал и виду.

— Лобакка, сядь, — велела Джейна. — Джаг, пожалуйста. Пусть говорит.

Вуки неохотно подчинился, но Джаг еще несколько долгих секунд стоял, сжимая кулаки.

— Полегче с выражениями, дуро, — наконец сказал он. — Там, откуда я родом, сурово карают за клевету.

— Что это на тебя нашло, Ленси? — спросила Джейна.

— Многие из моего народа погибли во время атаки на Дуро.

— Это было не обязательно, — возразила Джейна. — Атака на Дуро была отвлекающим маневром с целью выманить отсюда подкрепления. Дуро, который там командовал, отказался действовать по плану. Он поставил под угрозу обе миссии.

— Ему не сказали, что атака не настоящая, — произнес Ленси.

— Никому не сказали! — взорвался Раф. — Они никого из нас не просветили!

— Потому-то план и сработал, Ленси, — продолжала Джейна. — У йуужань-вонгов хорошая разведка. Ведж должен был сделать так, чтобы все выглядело как штурм Дуро, и этот штурм должен был казаться убедительным.

— На Дуро было меньше войск, — сказал Ленси. — Мы могли взять Дуро. Нам обещали это. — Его лицо превратилось в еще более неподвижную маску. — Нас использовали.

— Таковы законы войны, — молвил Джаг. — Фондор сочли более важной целью. Возможно, следующей будет Дуро; возможно, нет. — Он обвел взглядом комнату. — Многие из этих пилотов тоже потеряли родину. Думаешь, ты один такой? Думаешь, никто из них не выбрал бы свою родную планету, если бы решение было за ним? Войны ведуться не ради сантиментов и прихотей. Битвы должны решать тактические задачи.

— Из-за твоих «тактических задач» сегодня погибло много дуро.

— Потому что они не выполнили приказ, — процедил Джаг. — Они согласились подчиняться генералу Антиллесу. Если бы они его послушались, большинство из них были бы сейчас живы, если не все. Если хочешь знать, кто виноват в их смерти, то это командир, который нарушил субординацию.

— Мы не дети, — упрямо сказал Ленси. — Нужно было нас предупредить.

Джаг начал было снова, но Джейна перебила его.

— Может быть, — сказала она. — Оглядываясь назад — может, и нужно. А еще мы все могли бы сейчас быть мертвы.

— У Сернпидаля ты показал себя хорошим пилотом, — добавила она более мягким тоном. — Я знаю, ты хорошо дрался в Разбойном эскадроне после моего ухода. Мы выиграем эту войну. Мы освободим Дуро. Но только при условии, что каждый из нас будет сражаться.

Она подняла нашивку и бросила дуро. Тот рефлекторно поймал ее.

— Делай то, что велит тебе совесть, — заключила Джейна.

Ленси нерешительно посмотрел на нашивку.

— Полковник Соло, — сказал он, — я видел, как после Сернпидаля вы дали Кипу Дэррону пощечину за то, что он вам солгал. Вы знаете, каково это — быть обманутым, когда ты сражаешься и не знаешь, за что в действительности ты сражаешься.

Джейна посмотрела ему в глаза.

— У меня много чего было в жизни, — ответила она. — И знаешь что? Я продолжаю сражаться. И буду сражаться, пока в этой галактике не останется ни единой угрозы. Ты думаешь, только ты кого-то потерял на этой войне? Пора уже повзрослеть, Ленси.

Дуро долгое время смотрел на нее.

— Вы знали? — спросил он.

— Нет. Но если бы и знала, то никому бы не сказала. Генерал Антиллес поступил правильно.

Ленси отрывисто кивнул, повернулся и зашагал прочь. Эмблема осталась у него в руке.

— Генерал Антиллес?

Ведж перестал барабанить пальцами по столу из кашиийкского дерева и посмотрел на щекастого саллюстианина.

— Да, адмирал Совв? — сказал он.

— Каково ваше мнение по данному вопросу?

— Мы должны были предупредить Кола, — твердо сказал Ведж. — Мне следовало нарушить приказ и сказать ему. Он имел право знать, во что втягивает своих бойцов.

— В идеальной ситуации — да, — заметил адмирал Кре'фей. — Однако ситуация была далека от идеальной. Ботанская разведка располагала… располагает информацией, что йуужань-вонги внедрили шпиона в высшие круги эмигрантского правительства дуро. В сущности, именно благодаря этому каналу йуужань-вонги и «раскрыли» наш план нападения на систему Дуро. Как и планировалось.

— Кола можно было посвятить в это, — отозвался Ведж. — Он был горячая голова, но ему можно было доверить тайну.

— Может быть, — отвечал белошкурый ботан. — А может быть, и нет. В любом случае наш план сработал.

— С большими потерями, чем было необходимо.

— Однако с меньшими, чем планировалось, — вставил генерал Бел Иблис, сидевший по другую сторону стола. — Битва при Фондоре обернулась полным разгромом. Мы перебили их без счета и получили надежную позицию для удара по Корусканту.

— Господа, — сказал Сиен Совв, — я объявляю вопрос закрытым с военной точки зрения. Разумеется, генерал Антиллес ни в чем не виноват. Он выполнял приказ, данный ему нашим советом. Я не стану выделять ресурсы для внутреннего расследования, это неуместно на нынешнем этапе войны с йуужань-вонгами.

— Значит, протест дуро кладется под сукно, — прокомментировал Кре'фей. — Можно перейти к следующему вопросу.

Адмирал Совв кивнул:

— Генерал Бел Иблис, сколько времени потребуется, чтобы снова запустить верфи Фондора?

— Это займет некоторое время, — признал старый генерал. — Доки будут готовы через два-три месяца. Корабли — возможно, через шесть месяцев, не раньше. Но уж когда верфи заработают, производство будет массовым. Благодаря им мы сможем двинуться на Центральные Системы.

— Хорошо, — сказал Сиен Совв. — А тем временем мы продолжим процесс изолирования Корусканта от остальной территории йуужань-вонгов. Что подводит нас к следующему…

Он ткнул пальцем в кнопку перед собой. Появилась голограмма галактики.

— Йаг'Дхуль и Тайферра теперь, наконец, в безопасности, а Фондор наш. — Три звездочки возле плотного, сияющего центра галактики засветились зеленым, показывая местонахождение названных систем.

— Корускант, однако, все еще имеет надежное снабжение. — Корускант, или как там его перименовали йуужань-вонги, зажегся красным на противоположной от первых трех огоньков стороне Ядра.

— Настало время это расстроить.

Зажглась последняя звездочка.

— Билбринжи, — произнес Ведж.

— Да. Есть сведения, что тамошние верфи частично уцелели. Более того, Билбринжи станет базой, с которой мы сможем угрожать как Хайдианскому пути, так и Перлемианскому торговому тракту.

— Слишком близко к Корусканту, — возразил Бел Иблис. — И слишком далеко от нашего тыла. Мы не сможем ее удержать. — Он покачал головой. — Нам не нужна вторая Борлейас. Не обижайтесь, генерал Антиллес.

— Я не обижаюсь. Операция на Борлейас имела собственную цель. Мы и не рассчитывали, что сумеем ее удержать. — Ведж повернулся к Сиену Совву. — Но он прав, йуужань-вонги вряд ли проигнорируют вражескую базу так близко к Корусканту. Я не думаю, что нам хватит кораблей для захвата Билбринжи, если вонги будут предупреждены. Но если даже не будут, я все равно сомневаюсь, что мы сможем удержать ее надолго. Нужно ведь еще охранять наши собственные системы.

— У них та же проблема, — заметил адмирал-саллюстианин. — Мы уже доказали им, что они захватили больше систем, чем могут проглотить. В системе Билбринжи их немного, но там нет и пригодных для обитания планет. В любом случае существует стратегическая причина для выбора Билбринжи в качестве цели.

Ведж задрал бровь и посмотрел на карту. Засветился еще один сектор галактики — на этот раз в области Внешних Территорий.

— Имперский Остаток, — пробормотал Ведж.

— Вы правы, — сказал Совв. — Адмирал Пеллеон согласился предоставить нам свою помощь в этой операции. Билбринжи находится на расстоянии прямого удара Империи. Мы прорубим между нами коридор до самого края галактики и наконец отрежем Корускант полностью.

Ведж прикусил язык, чтобы не наговорить лишнего. Почти всю сознательную жизнь он дрался с Империей, и мнение о Пеллеоне у него было неоднозначное; нынешний военный союз не мог отменить давние предубеждения. Однако он решил дослушать Совва до конца.

— Это правда, Пеллеон может попасть в систему Билбринжи, не пересекая йуужань-вонгскую территорию, — сказал Кре'фей. — Но для нас-то это невозможно.

— Да. Нам придется пробиваться несколькими гиперпространственными прыжками. Я предлагаю следующее.

Карту галактики прочертили линии.

— Наш основной флот стартует с Мон Каламари под командованием адмирала Кре'фея, — сказал Совв. — Часть флота, находящегося у Фондора, двинется туда же под командованием генерала Антиллеса. Когда они встретятся, к ним присоединится отряд кораблей имперского флота.

— Вонги заподозрят трюк, — заметил Бел Иблис. — После того, что мы с ними сделали при Фондоре, они будут предельно осторожны.

— Совершенно верно, — ответил Совв. — Только на этот раз единственным трюком будет превосходство в силе. Я предполагаю, что они не станут посылать подкреплений, опасаясь новой ловушки. Они подумают, что мы хотим выманить корабли с самого Корусканта.

— Интересно, — признал Ведж. — Хотя придется проделать еще один трюк, с координацией. Гиперпространственные маршруты сейчас ненадежны. Если один из флотов прибудет слишком рано или слишком поздно…

— ГолоНет функционирует в этой области весьма эффективно. Мы сможем скоординировать движение до секунды.

— Что с этого будет иметь Империя? — спросил Бел Иблис.

— Во-во, я то же самое подумал, — добавил Ведж. Совв пожал плечами:

— Мы долгое время старались убедить Пеллеона, что нам нужно действовать сообща, чтобы освободить галактику от йуужань-вонгов. Наши усилия наконец принесли результат, который пока приносит нам пользу.

— Я знаю об этих дипломатических усилиях, — ответил Бел Иблис. — Мне также известно о помощи, которую недавно оказала нам Империя — в обмен на нашу помощь им, должен добавить. Но еще мне известно, что в обмен они хотят получить некоторые из наших планет.

Совв нахмурил брови:

— Эти планеты больше на «наши», генерал Бел Иблис. Планеты, о которых идет речь, в настоящее время принадлежат йуужань-вонгам. Большинство из них вообще перестали быть теми мирами, которыми были несколько лет назад. Я убежден: чтобы победить в этой войне, нам необходима помощь Империи. Если это значит, что впоследствии нужно будет продемонстрировать немного доброй воли, я не вижу в этом вреда. В любом случае, на этот раз они не выдвигают никаких конкретных требований — это просто попытка доказать их добрые намерения, не более того.

«Добрые намерения, в результате которых маленький имперский гарнизончик разместится на расстоянии плевка от Корусканта», подумал Ведж.

К сожалению, за исключением этого пункта он был согласен с Соввом.

— Мы можем сейчас ударить, — сказал Ведж, — и продолжать наращивать преимущество, пока оно еще есть. Или мы можем ждать — ждать, когда вонги вырастят себе еще кораблей, разведут еще воинов, придумают новое биооружие. Они откусили больший кусок галактики, чем могут разжевать, и мы им это доказали в последние месяцы. Нужно продолжать в том же духе.

Он обвел глазами помещение. Все согласно кивали, за исключением Совва.

— Существует другое решение, — произнес главнокомандующий.

— Вы имеете в виду «Красную Альфу», биологическое ОМП, которое изобрели чиссы? — сказал Ведж. — Как по мне, это не выход. Геноцид — это скорее в духе Палпатина. Это у нас по части йуужань-вонгов, а нам зазорно. Если вы думаете по-другому, значит, я сражаюсь не за правое дело.

— Даже если это единственный способ спастись? — спросил Совв.

— Не единственный, — уныло ответил Ведж.

— Йуужань-вонги не остановятся после одного поражения, даже после десяти или ста. Они будут драться до последнего воина. Даже если мы в конце концов победим, цена этой победы будет ужасающей…

— Вопрос в данный момент чисто академический, — вмешался Кре'фей, — и обсуждение его кажется мне бесполезной тратой ценного времени.

— Очень хорошо. Я полагаю, пока больше нет возражений против продолжения наступления на йуужань-вонгов? — спросил главнокомандующий.

Возражений не нашлось.

— Тогда давайте обсудим детали…

ГЛАВА ПЯТАЯ

Преклонив колени перед Верховным Владыкой Шимррой, Нен Йим уверовала в богов. Не уверовать было невозможно. В другом месте она могла сомневаться сколько угодно. Межань Кваад, ее покойная наставница, решительно отрицала существование богов. В холодном свете логики Нен Йим тоже не видела никаких причин верить в них. Действительно, она сама, при помощи своего разума и специализированных рук, создавала вещи, которые почти весь ее народ считал дарами богов; это наводило на мысль, что все подобные доводы в пользу существования богов такие же липовые. Но в присутствии Шимрры ее ум не допускал сомнений; все сомнения разбивались вдребезги его психической силой, столь мощной, что она просто не могла исходить от простого смертного. Эта сила срывала напрочь годы обучения, приобретенный цинизм, вообще всякую логику, и превращала Нен Йим в ничтожную букашку, в дитя из яслей, которое пугается тени старших и со страхом проникает в ужасную тайну, которая суть видимый мир.

Впоследствии она всегда думала о том, каким образом он это делает. Какая-то модификация технологии йаммосков? Методика, полностью стертая из протоколов? Или изобретение какого-то еретека, ее предшественника?

Шимрра был мрачным ужасом, недостижимым и внушающим трепет.

Нен Йим скорчилась у его ног и была никем.

Оними покосился на нее чуть ли не с кротостью, когда она наконец поднялась, и, вся дрожа, посмотрела на своего хозяина.

— Ты изучила эту штуку?

— Да, о Ужасный, — ответила Нен Йим. — Но не до конца, времени было слишком мало, но я…

— Время у тебя будет. Расскажи мне, что ты узнала.

— Это корабль, — сказала Нен Йим. — Подобно нашим кораблям, это живой организм.

— Отнюдь, — прервал ее Шимрра. — На нем нет довинов-тягунов. Его двигатели подобны двигателям неверных, они из мертвого металла.

— Да, — согласилась Нен Йим. — Некоторые элементы его конструкции неживые. Однако…

— Значит, это одна из штуковин неверных! — прогремел Шимрра. — Она не имеет ничего общего с нашими кораблями.

От его рева у Нен Йим подогнулись ноги, и какой-то миг она стояла парализованная, не в состоянии связно мыслить. Перечить Шимрре…

Она снова призвала все свои силы.

— Это так, о Ужасный, — признала она. — Сама по себе эта вещь — мерзость. И в то же время в основе своей она построена на биотехнологии, напоминающей нашу собственную. Например, двигатели неверных можно удалить и заменить довинами-тягунами. Такой корабль можно было бы вырастить вокруг живой структуры одного из наших собственных судов. Эта биотехнология сходна с нашей.

— Сходна? — взревел Шимрра. — Ты хочешь сказать, что это один из наших кораблей, каким-то образом переделанный неверными?

— Нет, — ответила Нен Йим. — Внешне эта штука сильно отличается от наших кораблей. Корпус у нее не из йорик-коралла. Архитектура наших кораблей происходит от различных зверей нашей родиной планеты, и эти структуры до сих пор угадываются в их дизайне. Чужая технология работает иначе. Здесь все начинается с относительно однородных организмов, которые специализируются по мере того, как корабль растет. Я подозреваю, что в ходе онтологического процесса выполняются какие-то манипуляции, определяющие конечный результат. Вот почему они использовали жесткий каркас, внутри которого и вырос корабль — эволюционно, в его коде не была заложена такая структура.

— И тем не менее ты утверждаешь, что он подобен нашим кораблям, дарованным богами?

— Да, на самом базовом уровне. На клеточном уровне. На молекулярном. И это последний уровень, на котором можно было ожидать сходства.

— Еще раз. Могли неверные похитить нашу технологию и извратить ее?

— Это возможно. Однако, согласно кахсе, планета, с которой происходит этот корабль, сама является живым организмом…

— Это ложь, — произнес Шимрра. — Ложь, потому что это невозможно. Экх'м Вал был введен в заблуждение. Неверные одурачили его.

Нен Йим засомневалась, но возразить открыто она не могла, даже если бы захотела.

Она попробовала по-другому.

— Я рада это слышать, — сказала она. Я сама сочла эту историю неправдоподобной. — Формовщица выпрямила спину. — Тем не менее подобный корабль не упоминается ни в одном протоколе, и я также не думаю, что эта технология является результатом манипуляции с нашими технологиями. Она одновременно чужда и подобна нашим.

Несколько мгновений Шимрра молчал. Затем снова раздался его голос, полный скрытой угрозы:

— Она не превосходит наши?

— Нет, о Властелин Ужаса. Она просто другая.

— Разумеется. И ты можешь разработать против нее оружие?

— Могу. В сущности, о повелитель, в протоколах расписано оружие, которое было бы наиболее эффективно против технологии именно такого рода. Странно, ведь мы никогда не пользовались этим оружием и никогда его не производили.

— Как будто боги предусмотрели, что оно нам понадобится.

Нен Йим с усилием привела свои мысли в порядок.

— Да, — ответила она.

— Великолепно. Ты сейчас же соберешь группу, которая займется разработкой этого оружия. А сама продолжишь изучать корабль.

— Было бы полезно, о великий Владыка, если бы мне доставили еще какие-нибудь образчики этой технологии.

— Таковых не существует. Планета была уничтожена. Ты получила все, что от нее осталось.

«Тогда зачем тебе оружие против…», подумала было Нен Йим, но тут же яростно оборвала саму себя.

— Да, о Верховный Владыка.

Шимрра махнул своей огромной рукой, отпуская ее.

Циклом позже, примостившись на кочке для сидения в своем личном садике, Нен Йим созерцала Ахси Йим. Младшая формовщица была во всех пропорциях мельче Нен Йим; ее голубовато-серая кожа излучала переливчатое сияние. Внимательные глаза ее были редкого оттенка бронзы.

Рука мастера у Ахси Йим была еще очень новой, но они были равны между собой.

— Что привело тебя к ереси, Ахси Йим? — мягко спросила Нен Йим.

Та несколько секунд в молчании обдумывала ответ. Тонкие серебристые щупальца деревьев лим слабо ползали по комнате в поисках поживы. Это были растения с родной планеты, не имевшие видимой ценности; Нен Йим восстановила их по генетическому отпечатку из кахсы Канг. Ей нравились эти деревья.

— Я работала на обновлении Дуро, — наконец сказала Ахси Йим. — Внешне, для записи, мы действовали строго по протоколам. Однако зачастую протоколы оказывались непригодными; они были недостаточно гибкими для нашей цели. Некоторые из нас делали то, что было необходимо. Позднее я была переведена сюда, на Йуужань'тар, где столько всего пошло наперекосяк.

— Например, эта странная чесотка… Да, мастера здесь были очень ортодоксальными. Я видела, чем это кончится. В то же время я понимала, что неверные способны адаптироваться, что они умеют менять свои омерзительные технологии не только минимально, но и в крупных масштабах. Я решила, что благодаря этому со временем они неизбежно одолеют нас, если мы не станем делать то же самое. Поэтому я начала практиковать ересь.

— И была разоблачена. Тебя принесли бы в жертву богам, не забери я тебя сюда.

— Я служу своему народу, — отвечала Ахси Йим. — Протоколы не служат. Я готова умереть за это.

— Я тоже, — сказала Нен Йим. — И поэтому я еще раз собираюсь рискнуть жизнями нас обеих. Ты меня понимаешь?

Ахси Йим даже не моргнула.

— Да.

— Наверное, ты слыхала, что Верховный Владыка передал мне одну вещь, чтобы я ее исследовала.

— Да, — у Ахси Йим загорелись глаза.

— Это корабль, — молвила Нен Йим. — Живой корабль, построенный по биотехнологии, весьма напоминающей нашу. Фенотип совершенно иной, но генотип очень сходный — более сходный, чем у всего, что нам до сих пор встречалось в этой галактике. А в протоколах содержится определенное оружие, которое, похоже, было разработано как раз против этого. Шимрра заявил, что боги предусмотрели эту нашу потребность. Что ты об этом думаешь?

Снова продолжительное раздумье, на этот раз сопровождаемое возбужденным шевелением щупалец парика.

— Я думаю, это неправда, — тихо сказала Ахси. — Протоколы не менялись сотни лет, если не тысячелетия. Боги не «предусмотрели» в этой галактике больше ничего. Почему вдруг они предусмотрели именно это?

— Возможно, больше ничто не требовало вмешательства богов.

Ахси сделала отрицательный жест:

— Здесь есть множество такого, против чего нам не помешала бы помощь богов. Джеидаи, например. Однако же в протоколах нет даже намека на них.

Нен Йим кивнула:

— Допустим, я согласна с тобой. Какое объяснение ты предлагаешь?

— Наши предки в прошлом встречались с этой технологией. Они сражались против нее, и оружие с той войны осталось в кахсе Канг.

— Но ведь не сохранилось никаких записей об этих событиях.

Ахси Йим слабо улыбнулась:

— Даже кахсу Канг можно заставить забыть. Ведь и более недавние события были вычеркнуты из памяти. Ты никогда не пробовала узнать, как Шимрра стал Верховным Владыкой?

— Пробовала, — сказала Нен Йим.

— Запись выглядит поразительно скудной.

Нен Йим пожала плечами:

— Я согласна, что записи можно стереть. Но зачем уничтожать информацию об угрозе?

— Ты считаешь этот корабль угрозой?

— Ну да, конечно. Рассказать тебе?

— Это была бы честь для меня.

— В моем распоряжении находится личная кахса Екх'ма Вала — командира, который доставил этот корабль повелителю Шимрре. Много лет назад его отправили исследовать галактику. Он обнаружил планету, называемую Зонама-Секот.

Глаза Ахси Йим сузились.

— Что такое? Это имя о чем-то тебе говорит?

— Нет, — сказала Ахси. — Просто оно меня почему-то тревожит.

Нен Йим согласно кивнула:

— Экх'м Вал доложил, что сама планета — живой организм, ее жизнеформы живут в симбиозе, как будто их сформировали для совместного существования.

— Они формируют организмы, как и мы?

— Да, они формируют организмы. Но не так, как мы. А разумная раса, которая там обитает, ничуть не похожа на йуужань-вонгов; по сути, из записей можно сделать вывод, что это одна из рас этой галактики — ферроанцы.

— Тогда я беру свои слова назад. Наши предки вряд ли могли в прошлом столкнуться с этой планетой.

— Да, это кажется неправдоподобным. И в то же время это кажется единственным решением головоломки.

— Что случилось с командиром Валом?

— Он атаковал и был отброшен, однако сумел захватить корабль, прежде чем покинул систему.

— А планета?

— Шимрра утверждает, что она уничтожена.

— Но ты в это не веришь?

— Нет. Он попросил меня создать против них оружие. Но зачем оружие, когда опасность миновала?

— Возможно, он боится, что где-то есть еще такие планеты.

— Возможно. Возможно, он просто боится.

— Чего?

— Если мы в прошлом встречались с этой расой и воевали с ней, возможно, они помнят об этом лучше нас. Если у нас есть ключ к их биотехнологии, то у них вполне может быть ключ к нашей. В конце концов, Экх'м Вал был разбит.

— Горстка кораблей против целой планеты.

Нен Йим тонко улыбнулась:

— Сажи мне, какую информацию наши доблестные предки скорее удалили бы из кахсы Канг? Великую победу или позорное поражение?

Ахси Йим поджала губы.

— А, — сказала она. — И ты думаешь, Шимрра знает что-то такое, чего мы не знаем?

— Я думаю, он знает многое, чего мы не знаем.

Ахси Йим скрутила щупальца в знак согласия, затем устремила свои прозрачные глаза прямо на Нен Йим.

— Почему ты мне это рассказала?

— Потому что мне кажется, что ты располагаешь сведениями, которые мне не известны, — ответила Нен Йим. — Имеешь связи, которых у меня нет.

— Какого рода сведениями? — сухо спросила Ахси.

— Во-первых, я подозреваю, что ты прежде слышала об Экх'ме Вале.

Повисла долгая пауза.

— Ты меня о чем-то просишь? — наконец спросила Ахси Йим.

— Если эта планета существует, я должна увидеть ее своими глазами. Одного корабля не достаточно. Я должна узнать больше.

— Зачем?

— Мне кажется, что если я ее не увижу, наш народ обречен.

Ахси поджала губы. Ее щупальца сплетались и расплетались.

— Я ничего не могу обещать, — молвила она, — но я посмотрю, что можно сделать.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

С мостика «Йаммки» Нас Чока созерцал остатки оккупационного флота с Фондора. Собственно, созерцать было особо нечего.

Военачальник медленно повернулся к Жату Ла.

— Как это произошло? — спросил он негромко, чтобы слышать мог один командир.

— Дуро подверглась нападению, военачальник, как и предупреждала разведка. Тамошний исполнитель запросил подкреплений. У моих воинов чесались руки, и я выполнил его просьбу.

Его глаза сузились:

— Затем пришли они. Я сразу разгадал их план и отозвал корабли, но вражеские тральщики не давали нам покинуть систему Дуро. Неверные все это время удерживали наш флот в гравитационной тени планеты, а затем удрали. Они трусы!

— Ты хочешь сказать, что трусы отобрали у тебя систему, которую я тебе доверил защищать? Значит, тебя победили трусы?

— Военачальник, нас было слишком мало. Мы сражались, пока не потеряли надежду.

— «Потеряли надежду»? — язвительно переспросил Нас Чока. — Ты был жив, и у тебя были корабли. Так ты, оказывается, потерял надежду? Ты йуужань-вонг или кто?

— Я йуужань-вонг, — прорычал Жат Ла.

— Тогда почему ты не сражался до последнего? Ты что, не мог забрать с собой к богам еще несколько вражеских кораблей?

— Всего несколько, военачальник.

— Тогда почему ты бежал? Где твоя честь?

Изрезанные губы Жата Ла задергались:

— Моя жизнь принадлежит военачальнику. Он может отдать ее богам, когда пожелает.

— Конечно. Однако я велел тебе объясниться.

— Я подумал, что мои оставшиеся корабли могут принести больше пользы, чем если все они будут взорваны в безнадежной битве.

— Так ли это? — спросил Нас Чока. — Ты не думал о собственной жизни?

— Моя жизнь принадлежит богам. Они могут взять ее, когда захотят. Я не боюсь смерти. Если военачальник пожелает, я возьму свой личный коралл-прыгун, вернусь на Фондор и погибну в бою. Но при том соотношении сил мои корабли были бы уничтожены с практически ничтожным ущербом для врага. Если это не так, вся ответственность лежит на мне. Мои воины ни в чем не виноваты.

Нас Чока снова посмотрел на обломки.

— Два фрегата, совершенно целые. Боевой крейсер с минимальными повреждениями. — Он повернулся к Ла. — Ты хорошо справился.

Глаза командира слегка расширились от удивления.

— Мы слишком распространились по этой галактике, захватили слишком много звездных систем, — продолжал Нас Чока. — Мы потеряли слишком много кораблей, потому что слишком многие командиры знали только один стратегический прием — бой насмерть.

Он сомкнул руки за спиной и пристально посмотрел на Ла:

— За эту ситуацию мы должны благодарить прежнего главу вашего домена.

— Военачальник Ла завоевал большую часть этой галактики, — запротестовал Жат Ла. — Он дал нам их столицу, ныне наш Йуужань'тар.

— Да, и при этом расходовал воинов, как влекин, и мало думал о том, как удержать такую огромную территорию. — Нас Чока махнул рукой. — Времена меняются, Жат Ла. Мы тоже должны меняться. Неверные адаптировались. Они свели на нет многие наши преимущества, но еще больше мы вредим себе сами. Гордость наших воинов ослабляет нас.

— Но воинская гордость у нас в крови, — возразил Жат Ла. — Без гордости, без чести мы были бы словно неверные.

— Но все же ты отступил, потому что решил, что так лучше.

— Да, мой командир, — немного смешавшись, отвечал Жат Ла. — Но это было… нелегко. — Я беру весь позор на себя, но все же это позор.

— Послушай меня, — сказал Нас Чока. — Мы — йуужань-вонги. Нам доверен истинный путь, истинное знание богов. Наш долг — подчинить себе всех неверных в галактике и либо отправить визжащих от страха трусов к богам, либо наставить их на путь истинный. Никаких компромиссов, никаких колебаний. Не справиться с задачей мы не можем. Наша миссия более важна, чем ты или я, командир, и она важнее твоей и моей гордости. Так сказал сам повелитель Шимрра. Поэтому ты не должен чувствовать на себе позора. Чтобы победить в этой войне, мы должны отбросить многое из того, чему нас учили. Боги требуют от нас жертвы. Нас не в чем упрекнуть. Мы — делающие то, что должно быть сделано. И я еще раз говорю тебе: ты поступил правильно.

Ла кивнул. В его глазах светилось понимание.

— Теперь, — продолжал Чока, — эта их тактика, эти обманные удары и внезапные отступления, эти маневры по принципу «ударь здесь, спрячься там» — благодаря чему это возможно? У неверных нет йаммоска, который бы координировал их передвижения.

— У них есть средства связи, владыка. Их ГолоНет позволяет им мгновенно связываться между собой через всю галактику.

— Совершенно верно. Однако без этого ГолоНета такая точная координация стала бы куда более трудной, не так ли?

Ла пожал плечами.

— Конечно, — сказал он. — Но разрушить систему связи очень сложно. Там очень много ретрансляционных станций, которые часто очень трудно обнаружить. Если уничтожить одну, другие продолжают функционировать; кроме того, неверные уже восстановили или заменили множество уничтоженных нами ретрансляторов.

— Разрушение ГолоНета прежде не было приоритетной задачей, — сказал Нас Чока. — Теперь это приоритет, и боги дали формовщикам новое оружие, которое идеально отвечает нашим нуждам.

— Это хорошо, владыка.

— Да, очень хорошо. — Военачальник сделал несколько шагов. — Я даю тебе новую боевую группу. Ты останешься здесь, на Йуужань'таре, и будешь находиться в полной готовности к немедленному удару. Неверные становятся самоуверенными; скоро они ударят опять. Я это чувствую. И когда они ударят, мы покажем им нечто новое. Нечто совершенно новое.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Под темным небом Йуужань'тара незримо кралась Нен Йим. Ни один из стражников даже глазом не моргнул, когда она проходила мимо; певчие улубы молчали, когда она проворно пересекла территорию резиденции Верховного Владыки. От дамютеков исходило слабое люминисцентное свечение; садящиеся и взлетающие корабли казались бледно-зелеными или кроваво-красными облаками в свете ночного неба. Ночь на Йуужань'таре не всегда была темной. На протяжении тысячелетий это был самый яркий мир в галактике, никогда на знавший настоящей темноты. Неживой металл пульсировал нечестивой энергией, кровавым светом и жаром, и ядовитым дымом,и все это пылало во мраке ночи.

Ныне эта противоестественная суета прекратилась, и мир освещали одни лишь звезды. Сегодня даже они не тревожили закрытые веки богов: небо было спрятано под облачным покрывалом, заслонившим даже яростную красоту Ядра. Столь долго регулируемый машинами, климат Йуужань'тара также постепенно возвращался в природное состояние. Как ни парадоксально, но Нен Йим это состояние казалось неестественным. Она родилась и выросла на корабле-мире — организме такой величины, что в его чреве она была словно микроб, и там она пребывала в тепле и безопасности. С причудами погоды она познакомилась лишь недавно. Умом она понимала, что когда-то, давным-давно, йуужань-вонги жили в мире, где сменялись времена года, где дождь шел, когда ему было угодно, или не шел вовсе, и что таков, по сути, естественный порядок вещей. Однако ее инстинкты восставали против капризной изменчивости всего этого. Нен Йим была формовщицей и предпочитала воздействовать сама, а не подвергаться воздействию.

А еще она терпеть не могла холода. Тело ее было закутано в существо ее собственной модификации — вариант углита-маскуна, какие носили охотники. Миллиарды его крошечных сенсорных бугорков вглядывались в ночь, вслушивались в нее, прощупывали ее — и превращали Нен Йим в часть этой ночи. Впервые за многие, многие месяцы она избавилась от своей охраны, выбралась из своего дамютека. Нен Йим не обманывала себя относительно реальности этой свободы. Если она не вернется в течение ближайших часов, начнутся расспросы, а затем и поиски. Тогда не поможет даже плащ-невидимка.

Но все же иллюзия кружила голову.

Хотя Нен Йим вырастила себе этот плащ давным-давно, до сих пор не находилось достаточно весомой причины, чтобы рискнуть его надеть. Сейчас причина была. Зашифрованное послание, место встречи, возможность…

Выбраться из крепости Шимрры оказалось относительно несложно. Вообще-то этого не сумел бы даже охотник, но на формовщице был плащ Нууна, превосходящий стандартные образцы. Он скрывал ее всю, вплоть до мыслей в голове, и со стороны Нен Йим казалась просто дуновением ветра.

Дальше путь пролегал по более пересеченной местности — вниз по склону и затем вверх на платформу, где святилище Йун-Харлы, богини-Обманщицы, возвышалось над огромной ямой, зиявшей на месте разрушенных зданий, что когда-то доставали до неба. Яма была заполнена темной водой, и хриплые вопли п'хиили сливались в визгливом хоре с басовитым воркованием зобатого нгома. Как и деревья лим в ее садике, это были воссозданные животные с родной планеты. В святилище ее дожидалась одинокая фигура. Неизвестный стоял под статуей Йун-Йуужаня, сделанной из черепов и костей побежденных. Это тоже было послание из йуужань-вонгской истории — как и животные в бассейне, оно гласило:

«Этот мир теперь наш!»

Тот, кто ждал ее, оказался худощавым мужчиной с волосами, переплетенными с пестрым шарфом. На каждой руке у него было оставлено по три пальца. Формовщица довольно долго стояла неподвижно, изучая его. В глазах неизвестного светился острый ум.

«Жрец, — определила Нен Йим. — Что тебе от меня нужно?»

Она стояла словно на спине вуа'сы. Смерть казалась совсем близкой. Нен Йим не знала, кто это будет, но уж точно она не ожидала увидеть жреца, в одиночестве стоящего в темноте.

Нен Йим вышла из его поля зрения и сняла плащ, затем снова вошла в святилище.

На этот раз жрец мгновенно увидел ее, однако даже не шелохнулся.

— Ты выбрала странное время для очищения, — сказал он.

— Я прихожу, когда меня зовут, — отвечала Нен Йим.

— Как надлежит поступать всем нам, — произнес жрец. — Я Харрар.

По спине Нен Йим пробежал холодок. Ей было знакомо это имя. «Значит, не простой жрец. Весьма высокопоставленный жрец.»

— Меня зовут Нен Йим, о почтенный, — ответила она.

— Ты мастер. Наши звания эквивалентны, так что давай обойдемся без формальностей. У меня мало времени, а у тебя, как я подозреваю, еще меньше.

Нен Йим кивнула.

— О тебе ходят слухи, формовщица, — продолжал Харрар. — Ты работаешь одна, под усиленной охраной в резиденции Верховного Владыки. Говорят, боги благоволят тебе, как никому другому, однако при этом мало кто вообще знает о твоем существовании. Говорить о тебе шепотом — и то слишко громко. Ходит молва, что кое-кто шептался о тебе чересчур много и из-за этого умер.

— Но ведь ты знаешь обо мне.

— Я знаю, когда и с кем шептаться, — жрец еле заметно улыбнулся. — А вот ты, по-видимому, нет.

— Не понимаю.

— Я имею в виду, что твои попытки связаться с куореалистским подпольем были чересчур неуклюжими.

— Я даже не знаю, кто такие эти куореалисты, — возразила Нен Йим.

— Куореал был Верховным Владыкой до Шимрры. Многие не верят, что боги избрали Шимрру его преемником, они считают, что Шимрра подло убил его. По понятным причинам старые соратники Куореала держатся в тени, но тем не менее эта группа все еще существует.

— Это новость для меня, если только это правда.

Жрец дернул одним плечом:

— Не имеет значения, с кем ты хотела связаться. Дело в том, что если ты будешь продолжать эти попытки, Шимрра поймает тебя, и я сомневаюсь, что милость богов может спасти от его гнева. — Он сложил руки за спиной. — Я хочу знать вот что: для чего главная придворная формовщица повелителя Шимрры пытается связаться с жалкой кучкой его политических противников?

— Я не разбираюсь в политике, — заявила Нен Йим. — Шимрра — мой Верховный Владыка. Я преданна лишь ему и больше никому.

Харрар вздернул голову:

— Ну же. Зачем тогда было нас искать?

— «Нас?»

Ухмылка Харрара сделалась чуть шире:

— Ну да, конечно. Хоть ты и действовала неуклюже, но все же достигла цели. У Шимрры есть враги. Ты нашла их. Что тебе от нас нужно?

— Я же сказала: я не ищу врагов моего Верховного Владыки.

— Но ты пришла тайно, не уведомив его. Чего же тыдобиваешься?

Нен Йим снова заколебалась.

— Мне нужно кое-что увидеть, — поведала она. — Я считаю, что это жизненно важно для всего народа йуужань-вонгов.

— Как интересно. И Шимрра тебе запретил?

— Я не смею его просить.

— Еще интереснее. Что же это?

— Это очень далеко отсюда, — сказала Нен Йим. — Мне нужна помощь, чтобы добраться туда и найти ЭТО.

— Ты что-то темнишь.

— Я просто осторожна. Ты же сам сказал, что ты враг повелителя Шимрры. В таком случае ты и мой враг тоже, и я не стану выдавать тебе информацию.

Она замолчала.

— Положим, я солгал тебе, чтобы испытать твою верность.

— В таком случае я не могу верить ни одному твоему слову, — отвечала Нен Йим.

— Тогда, похоже, наша встреча окончена. — Харрар снова сделал паузу. — Но предупреждаю: вряд ли ты получишь еще один шанс. Ты говоришь, это жизненно важно для нашего будущего. Насколько важно?

— Возможно, это наша погибель.

— И тем не менее ты боишься, что Шимрра не захочет уделить этому вопросу внимание?

— Да.

— По-твоему, ты лучше Верховного Владыки знаешь, что нужно для блага йуужань-вонгов?

Нен Йим расправила плечи:

— В данном случае — да.

— Очень хорошо. Я притворился нелояльным, чтобы вынудить тебя признаться в том же самом. Теперь я уверен в твоей лояльности нынешнему строю. Клянусь богами, я тоже верен повелителю Шимрре. Да истребят они меня, если я лгу.

Жрец сделал паузу и уже тише продолжил:

— Но, как и ты, я не считаю, что его суждение всегда безошибочно. Расскажи мне, что именно ты хочешь увидеть. Ты явно нарываешься на немилость или смерть. Сейчас не время упираться.

Нен Йим свела вместе ногти на руке мастера. Как и у ее наставницы, Межань Кваад, в ее руке таилось смертоносное оружие. Если она решит, что Харрару нельзя доверять, п'хиили хорошо попируют этой ночью.

— Был такой командир по имени Экх'м Вал, — вполголоса начала она.

Глаза жреца чуть расширились.

— А, — произнес он.

— Так ты о нем слышал?

— Слышал. Я начинаю понимать твою осторожность. Пожалуйста, продолжай.

Формовщица вкратце изложила ему то, что знала, опустив многие детали. Она ни словом не обмолвилась о своей ереси, описав свои занятия в канонических терминах. Харрар опустился на землю, скрестив ноги, и слушал ее, как дитя в яслах слушает Того, Кто Говорит Истину. Когда Нен Йим закончила, в воздухе повисла долгая напряженная тишина.

— Поразительно, — сказал наконец Харрар.

— Значит, ты понимаешь, что за этим кроется?

— Кое-что понимаю. Остальное выяснится позже. И, возможно, я вижу то, чего не видишь ты.

— Не сомневаюсь. Я уверена, жрецы владеют собственным знанием.

Харрар обнажил зубы в улыбке.

— Ты очень великодушна, — сказал он.

— Я не хотела никого оскорбить.

— Конечно, нет, — он сделал движение рукой. — Сядь.

Она послушно присела на маленький полип.

— Ты клянешься, что все рассказанное тобой — правда?

— Клянусь богами, — сказала Нен Йим.

Жрец кивнул и строго посмотрел на нее:

— Говорят, твоя наставница, Межань Кваад, утверждала, что никаких богов нет.

— Видимо, она была, несмотря на все свои достоинства, немного не от мира сего, — отметила Нен Йим.

— Да, именно это меня и тревожит.

— Ты беспокоишься за мой рассудок?

— Беспокоился бы, если бы не одно обстоятельство. Ты слышала о ереси?

У Нен Йим внутри все похолодело.

— Какой ереси?

— Среди «опозоренных». Непотребная вера в то, что придут-де джеидаи и спасут их.

— Да-да, — отвечала Нен Йим, надеясь, что ее приступ страха остался незамеченным. — В конце концов, я сама была на Явине-4, где эта ересь появилась.

— Ты была там, да? Вообще-то ты тоже фигурируешь в этой истории — по крайней мере в части версий. В некоторых из них ты гибнешь со славой. Но во всех ты сходишь со сцены.

— Боюсь, я недостаточно сведуща в фольклоре «опозоренных», — сухо сказала Нен Йим.

— Охотно верю. Но у этих еретиков теперь есть лидер — Пророк. О нем мало что известно, но власть его растет. Не так давно он выдал пророчество — новый мир, новый дом для «опозоренных», обещанное избавление и все такое. Живая планета. — Харрар сложил руки на коленях и наклонился вперед. — Это не напоминает тебе твою Зонаму-Секот?

— Я ничего не знаю об этом Пророке и о его байках, — буркнула Нен Йим.

— Опять же, я тебе верю. — Глаза жреца сузились. — Ты знаешь, где находится эта твоя планета?

— Нет.

— Итак, ты хочешь, чтобы я выкрал тебя из-под носа у Шимрры, раздобыл тебе корабль…

— Корабль я могу достать сама, — прервала его Нен Йим.

Харрар бросил на нее оценивающий взгляд и продолжил:

— Очень хорошо. Значит, я должен только вытащить тебя, снарядить всем необходимым и помочь отыскать эту планету — которая, по словам Шимрры, уничтожена.

— Да, это все, что мне требуется.

— Я не могу этого сделать, — произнес Харрар. — Я занимаю слишком высокое положение. Я все время на виду.

— Значит, я пришла зря, — сказала Нен Йим, готовясь пустить в ход палец-оружие.

— Возможно, нет, — отвечал жрец. — Возможно, тебе сумеет помочь Пророк, о котором я говорил.

Нен Йим чуть-чуть расслабилась.

— Ты предлагаешь мне связаться с еретиком?

— Если ты права относительно опасности, которая исходит от этой планеты, тогда временный союз с еретиком может считаться простительным. Кстати, ты правильно сделала, что не обратилась за помощью к Шимрре. Ни Экх'м Вал, ни его экипаж не были оставлены в живых. Верховный Владыка страшится этой тайны. Уже одно это говорит о ее важности.

— В этом мы сходимся, — признала Нен Йим. — И все же — какая польза может быть от контакта с этим «Пророком»? Даже если он согласиться, чем он может мне помочь?

— Сколько «опозоренных» работают в резиденции Верховного Владыки?

— Не знаю.

— Скольких из них ты знаешь по имени?

Нен Йим фыркнула:

— Одного.

От такой скудной осведомленности Харрар снова обнажил зубы в улыбке.

— Ересь эта весьма распространена и хорошо организована. Как и твоя Зонама-Секот, она является угрозой нашему благополучию. Я уверен: если ты сможешь убедить этого «Пророка», что ты на его стороне, он найдет способ помочь тебе. Особенно если у тебя есть корабль, как ты утверждаешь.

— Да, — отвечала Нен Йим. — Трудность заключается в том, чтобы поднять этот корабль в воздух и покинуть систему… — Тут ее осенила новая мысль. — Ты хочешь использовать меня в качестве приманки?

— Верно. Но я не стану хватать Пророка, когда он придет тебя освобождать. Я буду выжидать — до тех пор, пока твоя миссия не будет выполнена. Если она будет выполнена в точности так, как нужно — тогда, возможно, даже удасться убедить повелителя Шимрру, что ты была заложницей «опозоренных», а не зачинщицей всей этой экспедиции.

— Ты предлагаешь взаимный «развод».

— Подумай. Две великие угрозы для йуужань-вонгов: твоя таинственная планета, мой Пророк. Мы можем покончить с обеими. Если все пройдет удачно, мы с тобой продолжим служение нашему народу. Если же нет, мы отправимся к богам, которые знают, что наши намерения чисты. Ты можешь придумать лучший путь?

— Нет, — сказала Нен Йим. — Не могу. Но я мало что знаю об этом Пророке. Я не представляю, как на него выйти.

— Конечно, я не могу связаться с ним напрямую, — произнес Харрар. — Однако существует способ донести нужную информацию до его ушей. Я могу это устроить. Так мы договорились?

— Договорились, — ответила Нен Йим.

И, несмотря на ощущение, что она только что подписала себе приговор, она пустилась в обратный путь легкой походкой, и воздух теперь казался ей почти теплым.

Харрар смотрел вслед удаляющейся формовщице и думал о том, как же ей удалось прийти к нему без эскорта охранников. Какой-то камуфляжный маскун? Что-то наподобие плаща Нууна, как у охотников? Скорее всего. В конце концов, она была мастером. Впрочем, это было не важно.

Важно было то, что он решил не считать явление Нен Йим ловушкой, расставленной Шимррой или кем-то из недоброжелателей при дворе Верховного Владыки. Все его природные инстинкты протестовали против этой встречи, но что-то глубоко внутри — возможно, внушение самих богов — говорило, что странной формовщице можно доверять. Слухи о планете Зонама-Секот уже много циклов тайно циркулировали среди куореалистов и в некоторых жреческих сектах, и Харрар знал наверняка, что Экх'м Вал был не первым йуужань-вонгом, который наткнулся на эту планету. Знал он и то, что Экх'м Вал не был послан туда Шимррой, хотя сам командир об этом не подозревал.

Если Зонама-Секот существовала — и особенно если формовщица была права насчет ее засекреченной роли в истории йуужань-вонгов — это могло быть очень серьезно. В любом случае это означало, что жрецов держали в неведении относительно некоторых вещей, о которых они обязаны были знать. В последнее время у Харрара мелькали определенные подозрения насчет Шимрры. Вслух он, конечно, ничего не говорил, но подозрения тем не менее были. И вот сегодня, в этот день, который уже принес столько интересных мыслей, появилось еще одно.

Нен Йим, вероятно, не догадывалась, как много знал Харрар о формовщиках и об их протоколах. Он первый был готов признать, что знает не все. Но одно было ясно: работа Нен Йим выходит за пределы нормальной формовки, и ересь «опозоренных» — не единственная. Межань Кваад, бывшая когда-то наставницей Нен Йим, была еретичкой и поплатилась за это жизнью.

И вот вам, пожалуйста — Нен Йим, живая-здоровая, пользующаяся расположением Верховного Владыки и, возможно, творящая собственную ересь в обстановке строжайшей секретности.

Если это было действительно так, напрашивался единственный вывод: сам Шимрра — еретик. И этот факт — как и все в данной ситуации — был способен изменить все.

Если все пойдет, как задумано, он убьет три цели одним жуком-пулей.

Харрар поднялся, вдохнул воздух и почувствовал течение судьбы в своих венах.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Ном Анор прокручивал в уме послание так и эдак, и везде натыкался на острые углы. Было очень трудно обернуть его в ткань своей мысли, не порезавшись — столько здесь ощущалось потенциального обмана.

— Кто послал тебя, Лоиин Сул? — тихо спросил он посланца. Посланец был «опозоренным», его плечи и лицо представляли собой незаживающую рану. Глаза его были закрыты урууном — повязку ему надели перед тем, как он начал спуск в темные, сырые владения Нома Анора. Владения Пророка.

Одно мановение руки, и Лоиин Сул больше никогда ничего не увидит.

— Я пришел от имени формовщицы Нен Йим, — ответил Сул. — Помимо этого я мало что знаю. Меня забрали из моей бригады, вручили послание и приказали найти тебя.

Ном Анор кивнул. Разумеется, Сула проверили на наличие имплантатов, хотя достоверный результат могло дать разве что вскрытие. Что, если кто-то сейчас наблюдает за ним из какой-то невидимой поры в коже посланца?

Если так, то он видит не Нома Анора, а Пророка Йу'шаа, чье лицо спрятано за гротескным углитом-маскуном. Всего лишь необычайно уродливого «опозоренного» с воспаленными гноящимися глазами и с обезображенной физиономией, в которой практически невозможно узнать лицо йуужань-вонга.

Обстановка тоже мало что может сказать. На Йуужань'таре полным-полно таких вот ржавых нор.

— Почему формовщица не пришла сама?

— Она не может покинуть резиденцию Шимрры, сказали мне. Уже отправляя это послание, она сильно рисковала.

Это, без сомнения, была правда. Ном Анор мало что знал о Нен Йим, но, судя по всему, Шимрра не горел желанием рассказывать всему миру о ее роли. Один раз он одолжил ее Цавонгу Ла, но после возвращения от нее было практически ни слуху, ни духу. Ном Анор даже начал подумывать, не избавился ли незаметно Шимрра от своей формовщицы.

Возможно, так оно и было. Ном Анор не мог знать, что послание действительно от нее. После провала Нгаалу, его шпионки при дворе Шимрры, появилось много неясного.

— Для чего она меня разыскивает? — спросил Ном Анор.

— Она слыхала о твоем пророчестве о новом мире. Ее изыскания привели ее к убеждению, что это правда. Теперь она хочет сама увидеть этот мир.

— Это ты уже говорил. Почему она ищет моей помощи?

— А кто еще может ей помочь? Придворные Шимрры порочны. Они сделали все, чтобы опровергнуть существование нашего Спасителя. Шимрра и его элита будут стараться еще сильнее, потому что они знают: если правда станет известна, все поймут, что они — фальшивые правители. И что ты, мой господин — истинный Пророк.

— Зачем это нужно формовщице? — вслух подумал Ном Анор.

— Нен Йим ищет только правду, — сказал Сол.

— Ты же сказал, что не знаешь ее, — заметил Ном Анор. — Как же ты можешь говорить за нее или утверждать, что понимаешь ее мотивы?

— Таково послание, о Пророк, — отвечал Сул. — Я лишь повторяю его.

В толпе аколитов послышалось неясное пение. Ном Анор начал сожалеть, что решил принять Сола перед тридцатью с лишним приверженцами, а не наедине.

Раздался сильный голос, перекрывший звуки хора:

— Хвала Пророку! Поистине его пророчество правдиво. Планета нашего спасения, нашего избавления ныне близка. И личная формовщица повелителя Шимрры знает это! Наше предназначение стало силой более могучей, чем сила тяжести.

— Не торопись, Кунра, — произнес другой голос. — Возможно, это всего лишь ловушка, ложь, с помощью которой они хотят захватить Пророка.

— Если так, то они потерпели поражение, — сказал Кунра. Он повернулся к Ному Анору:

— Ведь ты Пророк, не правда ли? Разве ты сам не видел этого? Разве ты не видел, как путешествуешь по лесам нового мира, подготавливая его для нас?

— Я видел, — согласился Ном Анор. У него не оставалось выбора. Он добавил эту маленькую прикрасу несколько дней назад. Но что на уме у Кунры? Кунра был с ним с самого начала всего этого фарса. Он знал, кто такой Ном Анор на самом деле — знал, что и «пророк», и его планета — все враки.

— Значит, пришло время восстать против Шимрры.

— Нет, — бросил Ном Анор. — Не дерзай толковать мое пророчество, когда я все еще пребываю среди вас. Время еще не пришло.

— Но мы нашли планету, — возразил Кунра. — Позволь мне, о Великий. Я вызволю формовщицу из дворца Шимрры. Я отправлюсь вместе с ней на поиски нового мира. Если это обман, ущерб нашему делу будет малый. Но если правда…

— Правда должна быть реально осуществима, — произнес Ном Анор. — Мы прольем реки крови «опозоренных», освобождая эту формовщицу, но она даже не знает, где находится планета.

— Не понимаю, — сказал Кунра. — Ты боишься собственного пророчества?

— Тихо, — прикрикнул Ном Анор. Его мозг лихорадочно работал. Зонама-Секот действительно была чем-то важным — хотя бы потому, что Шимрра так ее боялся. Ном Анор знал, что формовщице передали для изучения то, что осталось от секотского корабля; судя по всему, она открыла что-то очень серьезное. Это послание могло иметь два объяснения. Либо Нен Йим говорила правду, и ей действительно была нужна помощь из-за пределов системы, чтобы сбежать от Шимрры и отправиться на поиски планеты. Либо же — что казалось более вероятным — они думали, что Ном Анору известно, где находится планета. Они не могли знать, что сам Ном Анор узнал о ней, подслушав разговор Шимрры и Экх'ма Вала, и что это были все сведения, которыми он располагал.

Впрочем… не совсем. До него еще дошел слух, что джедаи нашли Зонаму-Секот.

Этот неожиданный фрагмент информации стал для бывшего исполнителя словно откровение.

— Поправде пророчество близко к свершению, — сказал Ном Анор своим приверженцам. — Но остается еще кое-что. Не хватает одной детали. Когда моя нога ступит на землю нового мира, я буду не один. Со мной будут джеидаи.

Все дружно ахнули. Даже Кунра казался смущенным.

— Великий…

— Время пришло, — торжественно промолвил Ном Анор. — Как Вуа Рапуунг сражался бок о бок с Энакином Соло, так и я вместе с джеидаи освобожу эту формовщицу и найду наш мир.

Восторженные клики, разумеется.

«Пускай джедаи сделают всю работу и пускай рискуют, вызволяя Нен Йим. Если они не справятся, виноваты будут они, а не я. Если же преуспеют — тогда, возможно, я действительно приведу свое пророчество в исполнение».

В тот момент ему было мало что терять.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Хан Соло нахмурил брови и пригрозил Тахири крючковатым пальцем.

— Детка, — протянул он. — Надеюсь, ты не намерена в дальнейшем полагаться на авось. Потому что ты сейчас израсходовала всю удачу, которая выпала на твою долю.

— Легче, Хан, — вмешалась Лея. — И вообще, кто бы говорил. Ведь неспроста же народ рассуждает о «везении Соло».

— Этот «народ» не знает, о чем рассуждает, — отвечал Хан. — Я никогда не рассчитывал на везение — только на собственное мастерство.

— Конечно, рассчитывал, дорогой, — сказала Лея, приподняв бровь.

— Ну ладно, я… в любом разе дело не в этом, — проворчал Хан. — Дело в тебе, юная леди, которая сперва летит одна, вопреки доброму совету, на планету, что всегда была проблемой для этой семьи, потом удирает на «иксокрыле» от йуужань-вонгского фрегата…

— У меня не было выбора, — заметила Тахири. — Фрегат как бы находился между мной и открытым пространством.

— Да был у тебя выбор. Судя по твоим словам, они даже не знали, что ты там — они искали тех, кто от них сбежал. У тебя была целая планета, чтобы спрятаться. Ты могла выбрать более удачное время, чтобы улететь — например, после того, как это сделают они. Это просто чудо, что ты вообще выбралась из системы на этом полуподжареном двигателе — удивительно еще, что тебя не занесло на Татуин. Или на Илесию. Или на Бонадан. За тобой что, ситхи гнались?

— Я дала обещание, — сказала Тахири.

— Обещание? Кому, болотному пауку?

— Нет. «Опозоренному».

— Йуужань-вонгу?! — недоверчиво переспросил Хан, но тут же, судя по его лицу, осознал собственную ошибку. Никто еще полностью не привык к ее новой сущности.

Впрочем, это не означало, что он легко отделается.

— Я дала одному из них обещание, — сказала Тахири, — потому что мне это показалось правильным.

Хан прикрыл глаза, и на мгновение Тахири показалось, что он очень, очень устал.

— Если бы я помнил, сколько раз это слышал — «мне это кажется правильным»… Тахири, ты слишком молода для всего этого. Ты через слишком многое прошла. Неужели ты не можешь просто… просто немного отдохнуть?

— Хороший совет, — вмешалась Лея, обняв Тахири за плечи. — Ты разве не видишь, как она устала? Почему бы не поговорить об этом после того, как она примет душ и немного вздремнет? Это ведь не займет много времени? Да, Тахири?

— Да, — ответила Тахири.

— Но… — начал было Хан, однако Лея снова оборвала его.

— Мой муж просто пытается сказать тебе, что он очень о тебе беспокоился и что он рад, что ты вернулась домой.

— Я знаю, — сказала Тахири. — И очень благодарна.

Лицо Хана разгладилось и приняло выражение неохотного согласия.

— Ну, ладно. Но все-таки я думаю…

— Пойди-ка помойся, Тахири, и мы слегка поужинаем. Потом можно будет продолжить разговор.

— Хорошо, что вы вернулись, хозяйка Тахири, — отметил золоченый дроид, с которым она встретилась по пути к душу.

— Спасибо, Трипио, — молвила Тахири. — Я рада, что вернулась домой.

Она сказала то, что думала. Она выросла одновременно на Татуине и в йуужань-вонгских яслях, она изучала пути джедаев на Явине-4, но все больше и больше ей казалось, что ее дом — это «Тысячелетний Сокол». Это ощущение было одновременно уютным и тревожным, но Тахири делала вывод, что примерно таким и должно быть чувство дома.

— Надеюсь, вы не пострадали во время ваших странствий, — продолжал Ц-3ПО.

— Нет, всего лишь получила несколько царапин. И устала.

— Что ж, теперь вы можете отдохнуть. И, должен сказать: оних к'лет моф'кей.

Тахири испытала небольшой шок.

— Не… — начала она, но тут же оборвала себя. Это была не погань — это был Трипио.

Однако дроид уловил внезапную вспышку гнева в ее голосе.

— Мне ужасно жаль, хозяйка Тахири. Я всего лишь хотел…

— Сказать мне «добро пожаловать», — заключила она. — И как человеку, и как йуужань-вонгу.

— Да, хозяйка.

— Все в порядке, Трипио. Просто я еще не до конца освоилась. Услышать этот язык из уст дроида…

— О, да. Я знаю, как йуужань-вонги относятся к дроидам. В дальнейшем я никогда…

— Нет. Я же сказала, что все в порядке. Как раз такого рода неприятности я должна перебороть.

«И, надеюсь, у меня это получится».

— Очень хорошо, — сказал Ц-3ПО с величайшим облегчением. — Однако, с позволения спросить, интеграция ваших предыдущих индивидуальностей… завершилась?

Тахири улыбнулась:

— Завершилась. Но это так, словно… словно сначала тебя воспитали родители, которые привили тебе одну систему ценностей, а потом в школе тебя учат совсем другой. Какая из них правильная? У большинства людей чувства и убеждения часто конфликтуют. Я в этом отношении ничем не отличаюсь от других, просто у меня это, наверное, проявляется немного резче. Ты меня понимаешь?

— Думаю, да.

— Часть меня выросла в убеждении, что машины — в особенности мыслящие машины — это мерзость. Но это лишь фрагмент того, что я узнала в жизни. Эта догма вообще не является врожденной чертой йуужань-вонгов — просто так нас учат наши вожди и жрецы еще с колыбели. Но можно этому и не учить детей. Этому нельзя учить, потому что это неправильно. Ты мой друг, Трипио — во всяком случае, я надеюсь, что это так. И если я еще когда-нибудь невольно тебя обижу, я искренне надеюсь, что ты поймешь меня и простишь.

— О, с легкостью, — отвечал Ц-3ПО. — Спасибо за разьяснение.

Но затем в его голосе опять послышались вернулись нотки испуга:

— О, небеса! Вам же нужно отдохнуть, а я вас задерживаю. Я ухожу.

— Погоди, Трипио.

— Что-то еще?

— Всего лишь вот это. — Она протянула к нему руки и крепко обняла.

— О, создатель, — произнес довольный Ц-3ПО.

Тахири проснулась, но не могла вспомнить, где она находится. Она спокойно лежала в темноте, позволяя миру вернуться к ней, затвердеть вокруг нее, и чего-то неясно опасаясь.

«Тысячелетний Сокол», — подумала она. Точно. Я на «Соколе».

Она взглянула на настольный хронометр и поняла, что проспала почти целый стандартный день. Стряхнув пелену сна, Тахири надела одеяние джедая, сходила в ванную и отправилась на поиски Хана и Леи.

Она нашла их в гостиной — приемные родители что-то обсуждали тихими и несколько взволнованными голосами. Тахири вежливо кашлянула; ей не хотелось подслушивать.

Оба повернулись к ней.

— Проснулась, наконец, — сказала Лея. Голос у нее был какой-то странный.

— Ага, — ответила Тахири. — Наверно, я вымоталась сильнее, чем думала.

— Кто бы сомневался, — проворчал Хан.

— Я готова поговорить, если можно.

— Почему бы и нет? — пробормотал Хан. — Садись.

Она села в кресло рядом с Леей и сложила руки перед собой, размышляя, с чего начать.

— Ты что-то говорила насчет обещания, — подсказала Лея.

— Верно.

Тахири вкратце изложила происшедшее на Дагобахе.

— «Опозоренные» искали планету, — сказала она, закончив свой рассказ. — Их Пророк думает, что на этой планете их ждет избавление.

— Дагобах? Почему Дагобах?

— У этих «опозоренных» что-то вроде культа джедаев. Они как-то узнали, что там были Энакин и Люк, что эта планета сыграла какую-то роль в их обучении.

Хан поднял бровь:

— Это уже интересно. Откуда они могли это узнать?

— Нетрудно догадаться, — сказала Лея. — Джедаи занимали йуужань-вонгов с самого начала. Мы знаем, что у них хорошая разведка. В любом случае рассказ о том, как Люк встретил там Йоду, не является самым охраняемым секретом.

— Но они ошибались, — продолжила Тахири. — Дагобах не — та планета, которая нужна «опозоренным».

На лице Хана появилось выражение, которое обычно возникало у него во время игры в сабакк.

— О? И какая же планета, по-твоему, им нужна?

— Та, которую искал и нашел мастер Скайуокер. Зонама-Секот.

Глаза Хана чуть расширились. Он фыркнул и разочарованно поднял руки.

— Лея, — произнес он. — Скажи ей.

— Что такое?

Лея поджала губы.

— Пока ты спала, с нами связался Кент Хаммер, по кодированному спецканалу. Он хочет поговорить с тобой.

«Кент Хаммер».

— Связной между джедаями и армией? — Тахири никак не могла представить себе его лицо. Ей помнилось только, что оно вытянутое.

— Верно.

— Он сказал, о чем именно?

— Не совсем, — осторожно ответила Лея. — Но это связано с Зонамой-Секот и с раскольничьим движением среди йуужань-вонгов.

— Тахири, — настойчиво сказал Хан. — Что бы это ни было, ты не должна этого делать.

— Должна, — отвечала Тахири. — Я обещала «опозоренному»…

— Ты обещала ему, что расскажешь этому его Пророку про Дагобах, — прервал ее Хан. — Ты ничего ему не обещала касательно Зонамы-Секота.

Тахири еле заметно улыбнулась:

— Мое обещание было обещанием «ицаи», а не строгим обязательством.

— Чего?

— «Ицаи» — это сущность обещания. «Опозоренный» думал, что нашел предсказанную планету. Я пообещала ему, что передам эту весть Пророку. Но Дагобах не есть предсказанная планета. Следовательно, «ицаи» — сущность обещания — требует, чтобы я принесла весть о том, что планета из пророчества найдена.

Хан обхватил руками голову.

— У меня от всего этого болит голова, — заявил он.

— Я думаю, мне нужно поговорить с Кентом Хаммером, — твердо сказала Тахири.

— Сейчас идем, — проворчал Хан. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Знаю.

— Нет, — отрезал Хан немного рассерженно. — Это ты думаешь, что знаешь. На самом деле это всего лишь зазнайство по причине малолетства. Вон Джейна тоже думает, будто знает, что она делает. Энакин думал, что знает…

— Энакин знал, что он делал, — тихо сказала Тахири. — Если бы он этого не сделал, сейчас в галактике могло бы не остаться ни одного джедая. Я знаю, что если бы не он, меня бы здесь не было. А вы сами разве не знали, что делаете, когда вернулись к Звезде Смерти, чтобы спасти мастера Скайуокера?

— Я был старше тебя, — ответил Хан, поднимаясь из-за стола. Он встал и направился в кабину, но у самой двери остановился и повернулся к ней.

— Что до твоего вопроса, — сказал он, — нет, я не имел ни малейшего понятия о том, что делаю.

Он хихикнул, покачал головой и исчез в коридоре.

У Кента Хаммера было и впрямь вытянутое лицо. Еще у него оказалось крепкое рукопожатие и скромный офис величиной с кладовку. Впрочем, вид отсюда открывался весьма интересный. Из окон просматривался пейзаж, состоявший из переплетения черного и кроваво-красного цветов в обрамлении серебристых завитков и орнаментов — морских заливчиков и луж с водой. Еще дальше черные горы с зазубренными вершинами прорезали небо такого же металлического цвета, что и вода.

Суша была редким явлением на Мон Каламари, но часто очень эффектным.

— Соль, — сказал Хаммер, заметив любопытство Тахири. — Когда этот остров формировался, здесь было много действующих вулканов и гейзеров размером с вулкан. Этим отложениям миллионы лет.

Тахири рассеянно кивнула, погрузившись в свои мысли. Интересно, что бы подумала об этом пейзаже прежняя Тахири? А Риина? Она понимала красоту, но откуда бралось ее ощущение прекрасного? Не из Силы, поскольку йуужань-вонги не знали Силы. Но все же она имела представление о прекрасном и уродливом.

Тахири пришло в голову, что со времени слияния она видела множество вещей, которые показались ей красивыми, но ничего по-настоящему уродливого. Странно, не так ли? Возможно. Видимо, категория уродливого менее обширна, чем категория прекрасного, и наложение эстетических вкусов двух ее половинок практически свело ее на нет.

Кент повернулся к Хану и Лее, и Тахири продолжила созерцание пейзажа.

— Намечается большое наступление, — сказал Кент. — Где именно, я не имею права говорить.

— Так скоро после Фондора? — спросил Хан.

— Йуужань-вонги выбиты из колеи. Сейчас хорошее время.

— Ага, — с сомнением в голосе произнес Хан. — Они пытаются защищать слишком много планет слишком малыми силами. Надеюсь, Альянс не сделает ту же ошибку.

— Не волнуйся. Цель вполне осуществима.

— Но речь идет не о самом Корусканте? — спросила Лея.

— Нет, план не столь амбициозен, — отвечал Кент.

Тахири почувствовала с помощью Силы облегчение как Леи, так и Хана. Атака на Йуужань'тар обойдется колоссальными потерями в кораблях и живой силе; меж тем, что бы сейчас не затевалось, Двойные Солнца — а с ними и Джейна — обязательно будут в гуще событий. После окончания своего «отпуска» Джейна настояла на немедленном возвращении в строй. С тех пор Тахири лишь однажды получила от нее весточку — вскоре после битвы при Фондоре.

Она соскучилась по Джейне. Облегчение Хана и Леи было ей вполне понятно.

— Ага, похоже, все в сборе, — послышался еще чей-то голос.

Тахири отвернулась от окна. В дверях стоял коротышка с аккуратно подстриженной бородкой.

— Корран!

— Старость не радость, — отозвался тот. — Приятно познакомиться, Тахири.

Странные слова, которыми бывший офицер КорБеза закончил свою фразу, слегка пригасили ее радость. Итак, он знает, что она изменилась — отсюда этот настороженный взгляд. В этом был весь Корран: подозрительность была одинаково естественна что для него, что для нее. Все же ощущение было не из приятных.

«Он думает, не перешла ли я на сторону врага», — догадалась Тахири. Еще хуже.

— Я помню тебя, Корран, — сказала она, стараясь ничем не выдать свою боль и раздражение. — Я так рада, что ты все еще желаешь разговаривать со мной после той заварухи на Эриаду, в которую я тебя втянула.

Она надеялась, что упоминание о совместном приключении немного его успокоит.

— Да там все были виноваты, — отвечал Корран. — Как бы там ни было, но я оттуда выбрался. Ты знаешь, что гивины сложили в твою честь поэтическую теорему?

— Меня в дрожь бросает от этой мысли, — сказала Тахири.

Хаммер прочистил горло.

— Очень не хочется прерывать вашу милую беседу, но…

— Ага, — произнес Хан. — Так в чем, собственно, дело?

Хаммер положил на стол некий предмет. Тахири узнала его мгновенно.

— Йуужань-вонгская кахса, — сказала она.

Хаммер кивнул и начал поглаживать покрытые ресничками узелки на тыльной стороне организма. Впереди вдруг проступило лицо — миниатюрное изображение йуужань-вонгской физиономии. Хотя качество было хуже, чем на голограмме, все же было видно, что лицо это ужасающе обезображено — причем явно не в том стиле, который предпочитали йуужань-вонги.

— «Опозоренный», — пробормотала Тахири.

— Мы получили это несколько дней назад от йуужань-вонгского курьера, — пояснил Хаммер.

— Перехватили? — спросил Корран.

— Нет, — ответил Хаммер. — Его послали к нам.

— Послали? — переспросил Хан. — Что еще за история? Очередной ультиматум?

— Нет, отправителем не является официальная командная структура. Некоторое время назад мы узнали о подпольном движении среди йуужань-вонгов.

— Это от Пророка, — сказала Тахири.

Кент поднял брови:

— Да. Конечно, мы слыхали о нем, но цели его до конца не ясны. Да, любое внутреннее разделение ослабляет йуужань-вонгов, но мы не знаем, как настроены эти повстанцы по отношению к Галактическому Альянсу. Нам известно, что в их вере фигурируют джедаи, но этим, в сущности, наши знания и ограничиваются.

— Это все начал Энакин, — сказала Тахири. — Ну, в определенном смысле. Он и Вуа Рапуунг, когда они спасли меня на Явине.

Хаммер кивнул.

— Да, с тех пор возникали всякие микроскопические движения, но лишь недавно, с появлением этого пророка — Йу'шаа — сопротивление начало набирать силу. Похоже, ему удалось объединить всех недовольных. В последнее время даже стали поступать сообщения о саботаже и убийствах, особенно на Корусканте. — Он сложил ладони. — В данный момент нас занимает не столько происхождение культа, сколько мотивы самого Пророка. До появления вот этого — он кивнул головой в сторону кахсы — нам было практически не на что опереться.

— А теперь есть? — спросила Лея.

— Предоставлю вам решать самим.

Кент снова дотронулся до кахсы Лицо ожило и заговорило на ломаном общегале.

— Приветствую вас, — сказало лицо. — Меня называют Йу'шаа, Пророк. Возможно, вы слышали обо мне и знаете, что я являюсь предводителем «опозореннных» — тех, кого прокляли боги. Да, это правда, но не вся правда. Наши братья — большинство из них — считают нас проклятыми. Но мы не прокляты. Многих из нас наш народ в прошлом почитал и восхвалял. Многие из нас принесли великие жертвы во славу Верховного Владыки Шимрры. Тем не менее все нас презирают, потому что наши тела отвергают модификации и имплантаты, которые являются для йуужань-вонгов символами достоинства и чести.

— До того, как мы вступили в эту галактику, у нас не было почти никакой надежды, кроме как на позорную смерть. Мы верили в ложь, которую говорили нам наши вожди. Но теперь мембраны на наших глазах разорваны. Мы поняли, что можем искупить самих себя, искупив свой народ.

— Этому научили нас джедаи. Джедаи указали нам путь. Они сражаются не для того, чтобы показать свою силу, а чтобы помочь слабым. Возможно, вы знаете, что Энакин Соло сражался бок о бок с одним из наших, Вуа Рапуунгом, и тем самым восстановил его честь. Благодаря джедаям мы больше не опозорены. Вернее сказать, прокляты как раз Шимрра и остальные — те, кто бросил наш народ и народ этой галактики на путь, который навлечет Позор на всех нас.

— Джедаи уже помогли нам однажды. Они указали нам свет истинного пути. В своих снах и видениях я видел, куда ведет этот путь. Он ведет к планете — к планете, которая исцелит нас и дарует избавление, которая повергнет гордых и поднимет смиренных, и прекратит этот ужас, в котором все мы барахтаемся. Это суть планета предсказанная. Это Зонама-Секот.

— Я видел эту планету, но боги не дали мне возможности найти ее. Я не впал в отчаяние, потому что верю: джедаи знают, где она находится.

— Вот чего я прошу у вас: отвезите меня, меня одного, на предсказанную планету, чтобы я смог увидеть ее своими глазами, чтобы я убедился, что мое видение правдиво. Я также хочу побеседовать с джедаями и испросить у них совета и вразумления.

— К сожалению, я лишен возможности улетать и прилетать по своему желанию. Я живу в стиснутом кулаке Шимрры, и мне потребуется помощь для побега. На планете, которую вы раньше называли Корускантом, я жду вашего решения. Эта кахса содержит информацию о часах, в которые я могу с вами встретиться в потаенном месте. Также вы найдете в ней все сведения, которые я смог собрать о планетарной обороне Йуужань'тара. Я передаю их вам в знак доброй воли, но будьте осторожны: я не знаю, насколько полными являются эти данные.

— Я смотрю на звезды, джедаи. Я смотрю на вас. Я уверен: все наши миры могут стать лучше. У меня есть информация, которую можно обратить на благо всем нам и закончить эту войну — но я смогу ее использовать, лишь оказавшись на Зонаме-Секот. Я не могу сейчас ее назвать: если она попадет не в те руки, мы окажемся в огромной опасности, а я не хочу никого ставить под угрозу. Я смиренно прошу вас: внемлите моей просьбе.

После этих слов фигура вытянулась вперед, как бы отдавая поклон, и замерла.

— Это трюк! — выпалил Хан, прервав воцарившееся молчание. — Всем понятно, надеюсь?

— Возможно, — сказал Хаммер. — Но Пророк-то настоящий. Его конфронтация с Шимррой — тоже. Предложение вполне может быть искренним.

— Но он ничего не предлагает, — возразил Хан. — Он только просит. Просит нас отправиться в самое сердце йуужань-вонгской империи и свернуть себе шеи, вызволяя его. Это подстроено, ясное дело. Яснее некуда.

— Это не подстроено, — сказала Тахири.

Все повернулись к ней.

— Тахири… — начала Лея.

Тахири не обратила внимания.

— Его последователи уже ищут Зонаму-Секот. Некоторых из них я встретила на Дагобахе.

— Это ничего не значит, — заявил Хан. — Откуда мы знаем, что парень из этой штуки действительно «Пророк»? У Шимрры здесь неслабая шпионская сеть. По-вашему, среди своих у него разведка хуже? Он поставил на то, что этот Пророк заинтригует нас, и использовал его как наживку.

— Я так не думаю, — сказала Тахири. — По-моему, он говорил правду.

— Откуда ты знаешь?

— У меня такое ощущение.

— Ощущение, — Хан закатил глаза. — Ощущение!

— Кент, — сказала Лея. — Как насчет информации, что содержится в кахсе? Данные о планетарной обороне — их можно как-то проверить?

— Я проверил их… в определенной степени. Похоже, они верны. Нам удалось провести муляж через одно из слабых мест, о которых он сообщил. Кроме того, у нас есть секретное оружие — захваченный йуужань-вонгский корабль.

— Вы что, действительно клюнули? — недоверчиво спросил Хан.

— Мы полагаем, что хорошая команда может попытаться это сделать.

— Что за команда? — спросила Лея.

— Он имеет в виду Коррана и меня, — ответила Тахири.

— Верно.

— Погодите минутку, ситх побери, — произнес Корран, прежде чем Хан успел возразить. — Я думал, мы договорились, что она просто даст мне пару полезных советов.

Лея повернулась к кореллианцу.

— Тебя уже посвятили во все это, Корран?

— Да, — сознался пилот. — Адмирал Совв назначил меня в эту миссию, но мы пока не обсуждали этот вопрос.

— Вопрос лежит на столе. Давайте его сейчас и обсудим, — сказал Кент. — Тахири говорит на их языке и знает их обычаи. В прошлом она уже летала на таких кораблях. Я очень сильно сомневаюсь, что без нее удасться выполнить миссию.

— Ну, раз она такая хорошая, — отвечал Корран, — тогда без меня.

— Я полечу, — сказала Тахири.

— Нет, не полетишь! — взорвался Хан.

Тахири вздохнула.

— Вы много для меня значите, капитан Соло. Вы оба. У меня никогда не было настоящих родителей — родителей-людей, я имею в виду — и я отношусь к вам с глубоким почтением. Но эту миссию я должна выполнить. Джейна и Джейсен делают свою работу. Энакин делал свою.

— И чем это обернулось? — Хан хотел сказать это в шутку, но Тахири уловила его боль при упоминании о младшем сыне.

— Мы должны использовать этот шанс, — мягко сказала она. — Такой шанс выпадает раз в жизни. Я знаю, вы не хотите больше никого терять. Я знаю, вы тревожитесь за Джейну и Джейсена и не хотите добавлять еще и меня в этот список. Но эта война уже слишком затянулась. Если и дальше будет так продолжаться, она прекратится лишь после полного уничтожения одной из сторон. Нужно найти другой путь — вот поэтому Люк и Джейсен и отправились на Зонаму-Секот.

— Да, кстати, — сказала Лея. — Никому из вас не приходило в голову, что это может оказаться не просто ловушкой для пары джедаев? Что это, возможно, прелюдия к последующей атаке на Зонаму-Секот?

— Вот почему я здесь, — проговорил Корран. — Если я увижу, что этот ситхов «пророк» играет не по правилам, я приму все необходимые меры, чтобы исправить положение.

— Наверное, у Люка нашлось бы что сказать по этому поводу.

— Я пытался с ним связаться, — ответил Кент. — Но в том секторе какие-то проблемы с ГолоНетом.

— Мы же только что починили тамошниий ретранслятор, — сказал Хан. — Он должен работать, по идее.

— Но он не работает, — возразил Кент. — Мы послали туда группу специалистов. Как бы то ни было, но поговорить с Люком мы не можем.

— Тогда я взываю к вашему здравому смыслу, — сказал Хан. — Тебе придется играть по йуужань-вонгским правилам, Корран.

— Может быть. Именно поэтому я хочу полететь один.

— Ты просто мне не доверяешь, — сказала Тахири.

Корран улыбнулся:

— Я не доверял тебе, даже когда знал, кто ты. Твои импульсивные поступки пару раз едва не стоили мне жизни, помнишь? Я знаю, ты хотела как лучше…

«А говорил — все были виноваты», подумала Тахири.

— Я уже раз помогла заманить йуужань-вонгов в ловушку, — напомнила она.

— Ты заманила в ловушку простого командира, чтобы спасти себя и своих друзей. Скажи мне: если выяснится, что единственный способ победить в этой войне — это убить всех йуужань-вонгов, ты пойдешь на это?

— Нет. Так же как не пойдет Люк и не пойдет Джейсен.

Корран кивнул и пригладил бородку.

— Не виляй. Что, если действительно придется выбирать между ними и нами?

— Нет ни «их», ни «нас», Корран. Ты что, и вправду считаешь, что «опозоренным» нужна эта война? Ты действительно веришь, что злоба присуща йуужань-вонгам на генетическом уровне?

— Она присуща их культуре.

— Вот именно. А культуру можно изменить.

— Иногда, — ответил Корран. — Если сам народ этого хочет, тогда можно надеяться на успех.

— Так ведь в этом и состоит наша миссия. Если эта дверь закроется, она не откроется больше никогда.

— Погодите-ка, — вмешался Хан. — Мы малость отклонились от темы. Никто не принимал решения, что Тахири полетит.

— Нет, решение принято, — сказала Лея. В ее голосе были одновременно гордость и печаль, и по спине у Тахири пробежал холодок. Видя разочарование Хана и покорное согласие Лем, она на мгновение почувствовала такую любовь к ним обоим, что чуть не разрыдалась.

— Спасибо, — молвила она.

Хан скрестил руки на груди и сделал свистящий выдох.

— Что ж, отлично. Тогда мы тоже отправляемся.

— Я бы предпочел держать вас в резерве, когда начнется новая операция, — сказал Кент.

Хан наморщил лоб от напряжения, и Тахири вдруг почувствовала раздвоение в его эмоциях. Что бы там ни намечалось, но Джейна, скорее всего, будет в этом участвовать. Действительно ли ему хочется лететь с ней неведомо куда, к ситху на кулички, в то время как его родная дочь будет нуждаться в его помощи?

Но это был Хан Соло, и он уже принял решение.

— Эй, — заявил он Кенту. — Ты не думай, что я в армии и можно мной командовать. Если Корран не полетит…

— Ладно, проехали, — сказал Корран. — Полечу я, полечу. Пошли, посмотрим на этот самый корабль.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ПЕРЕЛЕТ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

— Вижу точки на горизонте, — пробормотал Корран.

— Я тоже вижу, — отозвалась Тахири слегка упавшим голосом. До сих пор все шло хорошо. Дыры в планетарной обороне Йуужань'тара оказались именно там, где и предполагалось. Они успешно прошли верхние слои атмосферы; Корран даже не жаловался на ее пилотирование. И вот, когда они уже почти на месте, беда подстерегла их, словно охотничий кхал.

— Они нас пока не видят, — сказала Тахири. — Это атмосферные флайеры — у них нет ног, как у нас.

— Без разницы, — произнес Корран. — В ту минуту, когда они заподозрят лажу, миссии конец. Кстати, ты спускаешься немного крутовато.

— Знаю, — сказала Тахири. Она чувствовала, что йорик-коралловый корпус корабля начинает покрываться волдырями. Тахири самую чуточку выровняла курс, но это привело лишь к неистовой тряске, когда корабль проходил тепловой барьер.

— Я думал, ты знаешь, как летать на этих штуках, — проворчал Корран.

— Знаю, — отозвалась Тахири, чувствуя, как в ней растет раздражение. — Ты ведь хочешь не попасться на глаза нашим новым дружкам, не так ли? Тогда нужно быстро спускаться вниз, пока они далеко и не могут нас почуять.

— Они раньшенас увидят, — заявил Корран. — Потому что мы сгорим как метеор, если ты не сбросишь скорость.

— Так даже лучше, — сказала Тахири. — Ты же видел карту системы. На орбите Корусканта было с полмиллиарда спутников. Их теперь никто не обслуживает, и они должны падать по десятку в день.

— Хорошая мысль, — признал Корран. — Никто не обратит внимания, когда мы развалимся на куски.

— Точно.

— Мы сейчас всего в десяти кликах от земли.

Тахири кивнула:

— Держись. Остается надеяться, что довины-тягуны на этой штуке здоровы.

Она самую малость подняла нос, и в поле зрения появилась цель — единственное море Корусканта. Море было совсем не таким, как на голограммах. Там оно выглядело словно сапфир в серебрянной оправе, словно искусственный бассейн планетарного масштаба. Отсюда оно казалось огромным куском нефрита, вправленным в пейзаж из ржавчины и патины. Флайеры уже почти приблизились на критическое расстояние.

— Близко, совсем близко, — сказала Тахири Коррану.

— Здорово, — отозвался тот, стиснув зубы.

— Насколько я слышала, ты вытворял и более безумные вещи, — заметила Тахири.

— Да. Вытворял. Но я — высококлассный пилот. А ты сколько раз летала — три раза?

— Если хочешь, приборы твои.

«Приборы» представляли собой шлем восприятия на голове у Тахири; она управляла кораблем, являясь как бы частью его. Не-йуужань-вонг тоже мог летать на таком корабле — пример Джейны это подтверждал — однако язык и инстинкты здорово помогали.

И инстинкты сейчас говорили Тахири, что медлить более нельзя, иначе у Коррана действительно появится повод жаловаться. Она включила довинов-тягунов, и те стали отталкивать их от планеты, съедая скорость корабля. Тахири быстро направила всю приложенную энергию вверх — так быстро, что живые гравитационные двигатели не смогли полностью скомпенсировать генерируемые ими g. Тахири почувствовала, как ее вес удвоился, затем утроился, и кровь у нее в мозгу начала искать выход через пальцы.

«Держись, — подумала она. — Держись».

Перед глазами плясали темные пятна; на грудь как будто уселась банта. Тахири видела, как точки приближаются, входят в зону…

Затем ромбовидный корабль плюхнулся в воду и запрыгал по поверхности, как камешек. На миг всё смешалось. Тахири не то чтобы потеряла сознание, просто боль корабля пробилась сквозь ее совершенно спутанные ощущения. Она зарычала, потом застонала.

Когда мир снова вернулся в норму, она увидела, что все вокруг зеленое.

Они тонули.

— Что ж, — сказал Корран. — Это было довольно занятно. Ты в порядке?

— Ага. Посмотрим теперь, стоило оно того или нет.

Точки — вернее, символы, которыми отображались подлетавшие корабли — продолжали приближаться. Внутри корабля что-то скрипнуло. Они продолжали тонуть.

— Интересно, какая здесь глубина, — пробормотал Корран.

— Надеюсь, не слишком большая, — сказала Тахири. — Если я сейчас включу двигатели, они нас заметят. В принципе, корпус способен выдержать довольно приличное давление.

Точки уже были прямо над ними. Внезапно их строй распался.

— Нехорошо, — сказал Корран.

— Кхапет, — выругалась Тахири. Она все испортила. Теперь придется сражаться, удирать и пытаться отлететь на безопасное расстояние для прыжка в гиперпространство, прежде чем их задавят числом. «Молодцом, Тахири. Докажи Коррану, что ты действительно та глупенькая маленькая девочка, которую он помнит».

— Они улетают, — выдохнул Корран. — Должно быть, их просто привлек всплеск. Или огненный след. — Он одобрительно кивнул. — Хорошая посадка. Не то чтобы мне хотелось в ближайшее время это повторить, но…

— Мы сделали это вдвоем, — сказала Тахири. Она облегченно вздохнула, увидев, что флайеры вернулись к патрулированию.

Где-то что-то треснуло. Звук был похож на грохот бьющейся посуды.

— О'кей, — молвила Тахири. — Чуть-чуть поднимемся.

— Давай, — согласился Корран. — Но не до поверхности. Погоди… Эта штука хорошо плавает под водой?

— Довольно хорошо, если только не придется использовать воронки.

— Ладно, давай их не использовать, — сказал Корран. — Ты можешь отключить эту функцию?

— Конечно. Но зачем?

Корран что-то набрал на деке и вывел на экран карту.

— Западное Море, как и любое море, питают реки. Но Корускант есть Корускант, и реки эти — искусственные. В сущности, это большие трубы. Если нырнуть вот в эту, — он показал на соответствующее место, — она приведет нас очень близко к цели.

— Если только эти трубы еще существуют, — заметила Тахири. — Йуужань'тар — не Корускант.

— Все равно стоит посмотреть, — сказал Корран. — Нам сгодится любой способ пройти под их уровнем обнаружения — судя по информации Джейсена и наших лучших разведчиков, большую часть подземного города они контролируют не слишком хорошо. Видимо, поэтому наш Пророк там и прячется.

— Он не говорил нам идти этим путем.

— Да, — согласился Корран, — и это еще один плюс, если я правильно понимаю.

Тахири кивнула и изменила курс.

— Надеюсь, мы ни во что не врежемся, — сказала она. — Видимость не более десяти метров.

— Просто двигайся медленно. Спешить уже незачем — до встречи еще несколько часов.

Они отыскали реку — гигантскую трубу диаметром в несколько сотен метров, как определил бортовой радар. Тахири завела корабль внутрь и продолжала медленно двигаться по центру.

— Весело, — сказала она спустя несколько минут.

— «Весело, ха-ха-ха» или «весело, мы сейчас умрем»?

— Странно. Из чего сделаны эти трубы?

— В основном из дюракрита. А что?

— Судя по сенсорному рисунку, это и был дюракрит, когда мы вошли. Но сейчас рисунок другой.

— Какой «другой»?

— Неправильный.

— Наверно, он разрушается, — предположил Корран.

— И не металлический, — добавила Тахири.

— Догадываюсь. Это что-то живое.

— Скорее всего.

Корран почесал подбородок.

— Должно быть, йуужань-вонги заменяют неживую дренажную систему на живую. Это было бы типично для них.

— Да.

— Мы сильно удалились от границы? Сколько мы уже движемся по этому новому участку?

— Только что вошли. Мы проплыли всего несколько десятков метров.

— Хорошо, — сказал Корран. — Дай задний ход. Я должен малость поразмыслить.

Тахири пожала плечами:

— Ты командуешь.

— Да, я. Я уже начал подумывать, знаешь ли ты об этом. — По тону Коррана нельзя было в точности сказать, шутит он или нет.

Тахири двинулась в обратном направлении, и вскоре они снова оказались в старом туннеле.

— Что они используют вместо старой трубы? — спросил Корран. — Мы что, поплывем по пищеводу гигантского червяка?

Тахири задумалась.

— Я точно не знаю, — сказала она. — В дамютеках формовщиков в центре находится бассейн-водосборник. Туда сбрасываются отходы для очистки, и еще у него есть корни, которые проникают глубоко вниз и вытягивают воду и минералы.

Корран кивнул:

— Помнится, я слышал, что Энакин пролез по одному из таких «корней», чтобы на время спрятаться в подземной пещере и сделать себе новый светомеч.

— Да, это правда.

— И ты считаешь, что йуужань-вонги превращают Западное Море в огромный водосборник?

— Возможно. Или, скорее, это больше похоже на корабельный мау-луур. Идея та же — комбинация питающей емкости и установки для очистки сточных вод — однако технология немного отличается, потому что корабельный мау-луур — это замкнутая система. Я не могу сказать, какой вариант они здесь используют… но вообще-то Корускант больше похож на корабль-мир, чем на обычную планету. Верно? Ведь здесь нет природной экосистемы.

— Да. Фактически Западное Море и выполняло ту функцию, которую ты описала.

— Ясно. Поэтому, пока идет реконструкция, промежуточный дизайн вполне может базироваться на схеме корабля-мира, а не планеты.

— В этом есть смысл. И если это большой мау-луур, мы… — Его глаза расширились. — Выводи нас отсюда, быстро.

Тахири дала команду; довины-тягуны вздрогнули и ожили. Корабль двинулся обратно к выходу.

— Новый план, — сказал Корран. — У меня нет никакого желания пробираться по пищеварительному тракту размером с планету.

— Не хотелось бы говорить, — молвила Тахири, — но, похоже…

В корабль врезалось что-то тяжелое.

— … мы догадались об этом немного поздновато.

— Что это было? — спросил Корран.

— Что-то большое, — ответила Тахири. — Мы у него внутри.

— Так выбирайся наружу!

— Я пытаюсь, но оно раз в десять массивнее нас.

Внезапно ее кожа начала гореть.

— Охо-хо, — пробормотала Тахири. — Чем бы оно ни было, но оно может переваривать йорик-коралл.

— Часть мау-луура?

— В мау-лууре живут симбиотические организмы, которые помогают разрушать крупные объекты. Но они не бывают такой величины.

— Очень большой мау-луур, — сказал Корран. — Переваривающий очень большие объекты.

— Похоже на то, — отозвалась Тахири. — Так или иначе, если есть какие-то идеи, как отсюда выбраться…

— Шандарахнуть из плазменной пушки.

«Он что, с ума сошел?»

— В замкнутом пространстве? Нам же хуже будет.

— Не хуже, чем быть переваренными.

— Ты прав.

Она едва не вскрикнула, когда сгусток плазмы вошел в воду и мгновенно вскипятил ее; раскаленная среда обожгла и сдавила корпус. Давление и жар нарастали, достигли пика — и вдруг их выбросило в открытое пространство. Когда вращение корабля наконец стабилизировалось, вода за глазами-лампами была черновато-красной, и кругом плавали отвратительные кусочки распыленного мяса.

— Да, это было довольно мерзко, — сказал Корран.

— Ага, — проинформировала его Тахири. — Втянуло нас изрядно.

— Согласен. Давай выбираться из этой трубы.

— Нет, — сказала Тахири, стараясь сохранять спокойствие. — Я имею в виду, она действительно нас затягивает — скорее всего, капиллярной силой, как корень водосборника.

— Но ведь не составит труда нейтрализовать это с помощью довина-тягуна?

— Нисколько, — ответила Тахири. — Но это если бы довин работал.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Довин-тягун мертв? — спросил Корран.

— Не мертв, — сказала Тахири. — Но сильно поврежден. Я пытаюсь от него чего-то добиться, но, похоже, он сейчас в шоке.

Что довин мог быть при смерти, Тахири говорить не стала.

— Мы ускоряемся, — сказала она вместо этого. — Та штука на другом конце начинает сосать сильнее.

— Насколько сильнее? — спросил Корран. Его голос был пугающе спокойным.

"Он думает, что это я виновата?

— Мы делаем всего около шестидесяти кликов в минуту, — сказала Тахири.

— Это очень быстро, когда нечем гасить инерцию. У нас, я подозреваю, нечем. Если мы во что-то врежемся на такой скорости…

— В другого хищника?

— Меня больше беспокоит полная остановка, — произнес Корран, возясь с декой. — Этот туннель в конце концов где-то разделится, потом еще раз, и еще. В большие реки впадают маленькие, в реки впадают в ручьи, в ручьи — канализационные трубы; в конце концов мы ударимся о трубу, через которую не сможем пройти.

— Это в любом случае должно случиться, рано или поздно, — заметила Тахири. — Ты должен был сразу придумать план, как нам выбраться из этой штуки.

— Вроде как не предполагалось, что у нас не будет тяги, — криво улыбнулся Корран.

— Немного тяги у нас будет. Я начинаю что-то воспринимать от довина-тягуна.

— Он снова включился?

— Это живое существо. Он не может ни «включится», ни «выключиться».

— Ладно. Он пришел в себя?

— Отчасти. Я могу заставить его отзываться на команды, но долго он не протянет, так что мне придется выбирать момент. Или несколько моментов: я думаю, можно будет продвигаться короткими импульсами энергии.

Корран хмуро уставился в карту.

— Где-то здесь был узел, откуда ответвлялись шесть меньших труб. Похоже, мы мчимся прямо к нему. Если сможешь войти в третью слева, сделай это.

Едва он это сказал, как они влетели в приплюснутую сферу, заполненную водой. Мимо, яростно борясь с течением, пронеслось что-то черное, с множеством извивающихся щупалец. Тахири закусила губу, силясь расшифровать смутные ощущения корабля в темной воде.

— Один, два, три… хотя это может быть и четвертый, — пробормотала она. — Некогда считать.

Она послала довину-тягуну тихую команду, тот вздрогнул и заработал. Много усилий не потребовалось — как раз столько, чтобы направить их в нужный поток.

— Кажись, я это сделала, — сказала Тахири.

— Хорошо, — отозвался Корран. Теперь…

— Нет! — взвизгнула Тахири. Кольцо входа в трубу надвигалось с угрожающей скоростью.

От неожиданного удара они чуть не повылетали из кресел; кабину заполнил жуткий вой сигнализации столкновения. Последовало еще несколько ударов — корабль с грохотом покатился по трубе, кувыркаясь на ходу.

Тахири замутило, и сьеденная пища едва не преуспела в своей попытке избежать уготованной ей доли.

— Извиняюсь, — с трудом произнесла она.

— Ты не могла бы прекратить это кувыркание? — спросил Корран.

— Могу, — ответила Тахири. — Просто я люблю кувыркаться.

«Он что, думает, что я не пытаюсь?»

— Куда дальше? — спросила она.

— На следующем узле второй туннель справа.

Довин-тягун потихоньку оправлялся от испуга, хотя Тахири чувствовала, что он очень слаб. Они не могли бороться с течением, но контроль хода улучшился. В следующий туннель они свернули, ничего не зацепив, затем так же гладко вошли в следующий. Труба настолько сузилась, что им оставалось всего несколько метров для маневрирования.

— Мы почти на месте, — сказал Корран. — На следующем пересечении был башенный охладитель. Нам надо добраться до кессона; там мы припаркуем корабль и дальше пойдем пешком.

— Остается только надеятся, что они не заменили башню… не знаю, мембраной лоркх, что ли, — обронила Тахири.

— Только не говори мне, что это такое, ладно? — сказал Корран.

Через несколько секунд корабль всплыл в большом открытом водоеме. Тахири разглядела наверху плоскую, крепкую на вид полку и плавно опустила на нее корабль.

— Молодец, — сказал Корран.

— Спасибо. Это то место?

Корран сверился с картой.

— Угу. Отсюда мы доберемся по туннелям туда, где намечена встреча с этим Пророком. Нам теперь остается лишь найти его, привести сюда и проделать тот же путь в обратном направлении.

Тахири вздохнула:

— И найти другой корабль. Боюсь, на этом мы не сможем даже выйти на орбиту. О сверхсветовой вообще можно забыть.

Корран стиснул челюсти, но затем безразлично пожал плечами.

— Что ж, нам обоим уже приходилось угонять корабли. Почему бы не сделать это еще раз?

Все же по его тону Тахири поняла, что он встревожен. Острота была предназначена для того, чтобы успокоить ее — Корран до сих пор считал ее ребенком.

— Бейся с тем, кто перед тобой сейчас, — сказала она. — Надо побольше разузнать об этом Пророке.

— Не могу сказать, что вонги сделали это место лучше, — отметил Корран. Они пробирались через темные пещеры, бывшие когда-то подземным городом Корусканта. Теперь здесь не осталось ничего, кроме массы ржавеющего металла, странных белесых растений и люминисцентных лишайников. Казалось, пещеры заброшены уже несколько столетий, а не покинуты обитателями всего несколько месяцев назад. Судя по всему, несмотря на препятствия, которые инициировал Джейсен при помощи дхурьяма — Планетного Мозга — работа йуужань-вонгских формовщиков продвигалась вперед.

— Правда, здесь никогда и не было уютно, — добавил Корран.

— Йуужань-вонги, — поправила его Тахири. — А что, раньше здесь кто-то жил?

— Еще как, — отвечал Корран. — Множество народу жило на Корусканте в таких местах, которые вряд ли можно назвать комфортабельными.

Тахири поёжилась.

— Я не могу себе представить, как так можно — жить под землей, в металлической тюрьме, не видя ни неба, ни звезд…

— Это кто говорит, Тахири или Риина?

Его вопрос прозвучал как-то испытующе.

— Это место не понравилось бы ни одной из них. Тахири выросла в пустыне и в джунглях Явина-4, Риина — в корабле-мире. Обе всю жизнь провели на природе.

— Риина нигде не «выросла», — заявил Корран. — Риина была сконструирована в лаборатории.

— По-твоему, это имеет значение? — спросила уязвленная Тахири. — Откуда ты знаешь, что твои собственные воспоминания настоящие? Если бы оказалось, что информацию о Миракс тебе имплантировали, что на самом деле такого человека не существует, разве она стала бы для тебя менее реальной?

— Охо-хо, — сказал Корран. — Я не ведусь на дешевые софизмы. Часть тебя когда-то была реально существовавшей личностью, а другая часть была создана искусственно, как компьютерная программа.

— Ты считаешь, что Трипио ненастоящий?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Знаю, знаю, — сказала Тахири. Она была по горло сыта этим разговором, потому что не знала, что делать: заплакать или наброситься на него с кулаками. — Уж поверь, я думала над этим вопросом гораздо больше тебя. Я не понимаю, почему ты поднял эту тему именно здесь и сейчас. Мне казалось, что мы уладили это еще на Мон Каламари.

Корран остановился и пристально посмотрел в ее лицо, освещенное светом фонарей.

— Нет, не уладили. Точнее сказать, мои подозрения так до конца и не улеглись. Ты спрашивала, доверяю ли я тебе. Не то чтобы я тебе не доверял, Тахири — просто я не знаю, кто ты на самом деле. Я не знаю, какое существо спит внутри тебя, готовое проснуться при определенном стимуле. И я уверен, что ты сама этого не знаешь.

Это был ту'к, сильный удар.

— Нет, конечно, не знаю, — произнесла в конце концов Тахири. — Но я — не часть Тахири плюс часть Риины. В моей голове нет двух голосов. Они сражались друг с другом, потом объединились, и родилась я. Тахири и Риина — это для меня как бы родители. Ни одна из их черт не проявилась во мне полностью. Даже если я унаследовала от Риины что-то нехорошее, оно не имеет силы. Я сумею с этим справиться.

— Но ты можешь просто не захотеть с этим бороться. Например, если эта черта нравилась и Тахири, и Риине.

Она кивнула головой в знак согласия.

— Ты уже согласился на этот риск, Корран. Почему ты не завел этот разговор несколько дней назад?

— Потому что хотел посмотреть, какой ты стала.

— И какой же я стала?

— Ты умна, талантлива и чересчур самоуверенна. Я не знаю, боишься ли ты хоть чего-нибудь, и это плохо.

— Боюсь, — сказала Тахири.

— Чего же?

— Страха. Злости.

— Темной стороны.

— Энакин видел меня темным джедаем с йуужань-вонгскими знаками. Сила была могуча в нем. — Она покачала головой. — Тебя должен беспокоить не какой-то там спящий йуужань-вонгский компонент, Корран. Опасность в компоненте джедая. Тахири с самого детства воспитывалась как джедай. Я, то есть та, кем я стала — нет.

Брови Коррана взлетели вверх.

— Очень интересный аспект. Я никогда об этом не задумывался.

— Как и большинство других.

— Ладно, — сказал Корран. — Мы вернемся к этому позже, когда не надо будет красться.

— Мы что, крадемся?

— Да, потому что мы почти у цели. Если нас кто-то ждет, я не хочу, чтобы этот кто-то прервал нашу интересную беседу.

Через несколько минут они вошли в какую-то необъятную шахту. Сверху проникал слабый солнечный свет, и Тахири подумала, что шахта имеет около двух километров в поперечнике. Подняв глаза, она увидела наверху тусклый круг розового свечения.

— Здесь глубоко? — вслух подумала она.

— Около трех кликов.

— Что же это такое, ситх возьми?

— Мусорная яма, — отвечал Корран. — Отсюда с помощью магнитных ускорителей выстреливали на орбиту опасные отходы.

— Должно быть, отходов было очень много, — сказала Тахири. — И здесь мы должны с ним встретиться?

— Да, где-то через пятнадцать минут, если он придет вовремя.

Тахири воспользовалась задержкой, чтобы немного осмотреться. По яме стелилось множество йуужань-вонгской поросли.

— Как они называются? — спросил Корран, показывая на растение с толстыми, похожими на тростник стеблями, излучавшими ярко-синее свечение.

— Понятия не имею, — созналась Тахири. — Никогда такого не видела. На нашей родине было множество растений и животных, держать которые на кораблях-мирах сочли ненужным или нежелательным. Хотя это могут быть и новые, сконструированные для существования в металлической среде.

Она притронулась к одному из светящихся цилиндров. Он оказался холодным на ощупь, и волоски на ее руке встали дыбом.

Десять минут спустя они услышали слабое эхо шагов. Тахири положила ладонь на рукоять светомеча. Это мог быть как Пророк, так и кто угодно другой. Появился тусклый зеленоватый свет, источник которого нес в руке высокий, отлично сложенный воин.

— Это ловушка! — прошептала Тахири и включила меч. В следующую секунду вспыхнул клинок Коррана.

Воин остановился. Его еще не было полностью видно.

— Джеидаи!

— Взгляни на него, — сказала Тахири. — Он не изуродован. Это не «опозоренный»!

Вдруг воин рухнул на колени.

— Джеидаи, — произнес он на общегале. — Добро пожаловать. Однако ты ошибаешься. Я действительно «опозоренный».

Оправившись от первоначального шока, Тахири начала замечать другие детали — например, что на воине нет доспехов и что некоторые его шрамы и татуировки имеют незавершенный вид.

— Ты говоришь на общегале, — заметил Корран.

— Для вашего удобства я снабдил себя тизовирмом.

— Ты Пророк?

— Нет. Я пришел прежде него, чтобы убедиться, что все безопасно. Мое имя Кунра.

— И что же? — спросил Корран. — Безопасно?

— Вы джеидаи. У меня нет выбора, кроме как довериться вам. Я боялся, что наше сообщение кто-то перехватил и нас будут поджидать воины.

Тахири перешла на йуужань-вонгский.

— Как ты стал «опозоренным»? — спросила она.

Глаза воина полезли на лоб.

— Та-что-была-сформирована! — Его взгляд вернулся к Коррану, и он снова заговорил на общегале:

— Убийца Шедао Шаи! Мы ждали джеидаи, но не величайших из них.

— А, да ладно, есть еще пара человек выше нас, — отмахнулся Корран. — Люк Скайуокер, например.

— Но он не упоминается в наших священных преданиях!

Тахири не была намерена позволять воину отвлекаться.

— Я задала тебе вопрос, — процедила она. Воин опустил голову.

— Я был трусом, — признался он.

«Трусливый воин? — подумала Тахири. — Тогда понятно».

— Похоже, храбрость у тебя все же имеется, — сказал Корран. — Ты спустился сюда, не зная, кого найдешь — нас или засаду.

— Теперь я служу Истине. Она дает мне отвагу, хотя я все равно недостоин.

— И тем не менее наиболее достойный из моих учеников, — произнес новый голос.

Тахири обернулась. В помещение вошел некто высокого роста. Лицо новоприбывшего представляло собой массу незаживающих ран и гноящихся язв, правое ухо у него отсутствовало. Еще у него были желтые, раздутые мешки под глазами, и…

Нет, что-то было не так. Тахири присмотрелась внимательнее. «Это не настоящее, — поняла она. — Он носит маскуна».

— Ты Йу'шаа? — спросил Корран.

— Да. Для меня большая честь познакомиться с великими Тахири Вейлой и Корраном Хорном.

Тахири ответила коротким кивком головы.

Пророк поклонился.

— Поистине это благословенный день, — произнес он.

— Точно, — отозвался Корран. — Хотя в этот благословенный день мы пережили несколько совсем не благословенных неприятностей. Включая то, что наш корабль был уничтожен, когда мы добирались сюда.

— Вас обнаружили? — быстро спросил Пророк.

— Нет. По крайней мере, я так не думаю.

Корран рассказал, что случилось. Тахири в это время внимательно смотрела на йуужань-вонга.

Когда Корран закончил, Пророк кивнул головой:

— Ты прав, о благословенный: вряд ли вас обнаружили. Я могу предположить, что выстрел из плазменного орудия вызвал какое-то нарушение в рефлексах мау-луура. Каждый день случаются сотни таких нарушений, если не тысячи, и я не думаю, что этому случаю будет уделено какое-то особое внимание. Что до второй проблемы, то она опять же демонстрирует, что вселенная благоволит нашему делу. Последняя участница нашей экспедиции заявляет, что у нее есть собственный корабль.

— Последняя участница? — переспросил Корран таким тоном, словно ему предложили поцеловать гундарка.

— Да. Формовщица, в чьих руках секрет нашего избавления.

— Я думал, ты…

— Я Пророк. Я говорю истину и предсказываю будущее. Но сам по себе я не являюсь ключом к избавлению — я просто предвижу его.

Корран взглянул на Тахири.

— Все это очень интересно, — произнес он, — но наша миссия, насколько я понимаю, заключалась в том, чтобы явиться сюда, забрать тебя и отвезти на Зонаму-Секот. Теперь ты хочешь изменить миссию и взять с собой кого-то еще. Из своего опыта я знаю, что изменение миссии может привести к неприятным последствиям.

— Я прошу прощения, — сказал Пророк, — но, как ты сказал, наша миссия уже изменилась: нам нужен другой корабль. Что до формовщицы, то я не мог упомянуть о ней в кахсе. Она занимает слишком высокое положение при дворе Шимрры — по сути, именно благодаря этому она и узнала о Зонама-Секоте.

Корран вздохнул.

— Точнее, пожалуйста.

— Один командир по имени Экх'м Вал нашел Зонаму-Секот, — продолжал Йу'шаа. — Он вступил в бой и был разбит. Однако он привез какой-то предмет с этой планеты, и формовщица стала изучать этот предмет. Она обнаружила некое необъяснимое родство между биологией Секота и нашей биотехнологией.

— Опять же, интересно, но…

— Мы из другой галактики, джедай Хорн. Век за веком мы летели сквозь беззвездную ночь. Наши легенды уходят корнями глубоко в прошлое, но нигде не упоминается ни о чем подобном — по крайней мере, я о таком никогда не слышал. И вот сейчас, в это смутное время, два знамения даны нам. Для меня — видение Зонамы-Секот как символа нашего избавления. Для формовщицы — откровение о том, что имелась какая-то связь между нами и этой планетой. Связь, которой боится Шимрра. Я не знаю, что все эти знамения означают, но вряд ли это простое совпадение. Как и я, эта формовщица должна своими глазами увидеть землю спасения, чтобы узнать истину — понять смысл, что кроется во всем этом.

— А почем ты знаешь, что она тебя не сдаст? — спросил Корран. — Ты говоришь, что она входит в близкое окружение Шимрры. Я уверен, он был бы рад заполучить тебя, при чем не меньше, чем нас.

— Несомненно. Но я ей верю. Сразу по возвращении с Зонамы-Секот Экх'м Вал и его воины были убиты. Шимрра боится даже одного слуха об этой планете. Формовщица, считай, уже мертва, потому что слишком много знает. Шимрра никогда не позволит ей покинуть резиденцию, а тем более отправиться на планету, которой он боится.

— Значит, мы должны вытащить ее из резиденции Шимрры? — недоверчиво выпалила Тахири.

— Да. Боюсь, это единственный способ.

— Йу'шаа, — сказала Тахири. — Почему ты носишь маскуна?

С помощью Силы она уловила реакцию Коррана — его резко возросшую подозрительность. Но вслух он ничего не сказал, и Тахири посмотрела на Пророка — что он ответит?

Однако Пророк не выказал ни тени удивления; удивляться было, собственно, нечему: для йуужань-вонгов маскун был всего-навсего организмом, отображавшим фальшивое лицо хозяина.

— Ты знаешь наши обычаи, — сказал Пророк. — Я ношу этого маскуна ради своих подопечных. Я поклялся не снимать его, пока наше избавление не свершится. Для вас я могу его снять, но он приклеен дхур-киритом. Это займет очень много времени.

«Значит, маскун приживлен к его лицу». Это имело некоторый смысл: в прошлом некоторые йуужань-вонгские секты практиковали ношение маскунов в качестве повседневного ритуала. В сущности, углиты и были созданы как раз для этой цели, а не как средства маскировки.

Но здесь, в данном контексте, Тахири это обстоятельство почему-то не нравилось. Судя по всему, Коррану тоже.

— Извини, Йу'шаа, — сказал он, — но нам с Тахири надо поговорить наедине.

— Разумеется.

Они отошли на безопасное расстояние.

— Что думаешь? — спросил Корран.

— Мне все это не нравится, — ответила Тахири. — Но отчасти это может быть просто рефлекторная неприязнь к «опозоренным».

— Ты полагаешь, что это мешает тебе правильно оценить ситуацию?

— Надеюсь, что нет. Я стараюсь пересилить этот инстинкт. Но что-то в этом типе мне не нравится, в этом я уверена.

— Ладно, здесь я с тобой согласен. Но вопрос не в том, нравится он нам или нет, и даже не в том, можно ли ему доверять. Вопрос вот в чем: он сообщил нам всю правду или что-то утаил?

— Не могу сказать наверняка, — ответила Тахири. — Но для ловушки это все слишком сложно.

— Вот и я о том же. Смысла нет: если бы они хотели что-то с нами сделать, то почему не сейчас? Нет, похоже, план настоящий, хотя и довольно вычурный. Я бы сказал, что это даже утешает. — Он улыбнулся. — Ты по-прежнему в игре?

— Конечно. Я думала, что как раз ты будешь против.

— Мы забрались уже довольно далеко. Ты доказала, что на тебя можно положиться. И Кент правильно сделал, что послал тебя со мной: сам я ни за что бы не догадался про этого маскуна. Давай хотя бы послушаем, в чем этот план заключается.

— Существуют потайные пути, ведущие во дворец Шимрры, — сказал им Йу'шаа. — Часть их обнаружена, но за один я ручаюсь. Я не хотел его использовать, потому что после этого он был бы для нас потерян. Оказавшись внутри, мы должны будем пробраться к формовочному комплексу.

— Если у нее есть корабль, почему ей просто не улететь оттуда? — спросила Тахири.

— Не знаю, — отвечал Пророк. — Ей нужна сильная защита, иначе побег будет невозможен.

— За этим что-то кроется, — проворчал Корран. — Она хочет, чтобы это выглядело как похищение, верно? Чтобы потом она могла оправдаться.

— Вполне возможно, — согласился Йу'шаа.

— Хм-м. У тебя есть карта-схема комплекса?

— Да.

— Сколько там воинов?

— Само собой, мои ученики вам помогут, — сказал Йу'шаа. — Они устроят поблизости беспорядок, и воины побегут в другую часть комплекса. Ну, а внутри дамютека вы найдете друзей.

— Это все здорово, — произнес Корран, — но все-таки, сколько там воинов?

— Я могу лишь догадываться, но, по моим оценкам, не меньше десятка.

— А конкретно?

— В худшем случае? Несколько сотен.

— Ага, — сказал Корран. — Значит, те, кто будут отвлекать внимание…

— Да, скорее всего, они погибнут. Но они с радостью готовы умереть.

— Я не хочу, чтобы они умерли, — запротестовал Корран. — Не надо за меня умирать.

— Они умрут не за тебя, джедай Хорн, а за свое избавление. Их смерть будет напрасной, лишь если наша миссия закончится неудачей.

— Однако все же… Нет, погоди-ка!

С помощью Силы Тахири почувствовала, что его осенила какая-то мысль. Корран уставился на светящиеся растения, которые они перед тем обсуждали.

— Кажется, у меня есть идея, — сказал он. С некоторой неохотой в голосе, как показалось Тахири.

— Вот это обеспечит нам нужный гандикап, и при этом с меньшими потерями для вас.

— Джедай покажет путь, — молвил Пророк. — Расскажи мне свой план.

— Зря ты это говоришь, — сказал Корран. — Идея вот какая…

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Когда они выбрались из темного туннеля и увидели ярко освещенный дворец Верховного Владыки Шимрры, Тахири моментально почувствовала слабость в коленях. Наверху здания стоял огромный корабль главнокомандующего, похожий на сферу с крыльями, как будто весь дворец представлял собой некий скипетр, символ власти.

— Весьма впечатляюще, — признал Корран. — Что теперь?

Йу'шаа протянул палец в направлении куда более скромного сооружения звездообразной формы.

— Вот дамютек формовщиков, — сказал он. — Надо подождать несколько минут. Мы атакуем вон там, — он показал рукой на большое шестиугольное здание с низкой остроконечной крышей, напоминавшей шляпку гриба. — Это гла, где выращивают змеежезлы. Охранники решат, что мы хотим завладеть оружием.

Корран насчитал по меньшей мере пятдесят воинов, патрулировавших обширную площадь.

— Твои ученики будут перебиты.

— Они не будут долго сражаться. Они убегут и, благодаря твоему блестящему плану, почти все смогут скрыться беспрепятственно.

Корран вздохнул.

— Не сказал бы, что план такой уж блестящий.

— Они спасутся, — сказал Йу'шаа. — Ты дал им больше шансов, чем у них было. Если же нет, они погибнут с честью, то есть получат то, в чем отказал им Шимрра. Они умрут, зная, что своей смертью осветили путь к избавлению.

Корран снова посмотрел на дамютек.

— А мы что, просто возьмем и войдем через парадную дверь?

Тахири тоже смотрела на здание. Рефлектороное чувство благоговения, которое она испытала при виде дворца Шимрры, почти сразу исчезло, сменилось холодным ощущением, лежащим на границе гнева и страха. Ужасные вещи происходили когда-то с ней в подобном месте.

— Да, — сказала она. — Мы просто войдем через парадную дверь.

— А где мы встретимся с тобой? — спросил Корран Пророка.

— Здесь неподалеку есть святилище Йун-Харлы. Формовщица знает, где это. Если я останусь жив, мы встретимся там.

— Тебе не открылось, выживешь ты или нет? — спросил Корран.

Пророк улыбнулся:

— Я уверен, что выживу.

— Все равно, удачи тебе, — сказал Корран.

— Спасибо. Да пребудет с вами Сила.

И Пророк зашагал прочь. Корран открыл было рот, чтобы что-то сказать, но остановился. Он взглянул на Тахири.

— Да, — подтвердила та. — Мне тоже стало не по себе.

Простившись с двумя джедаями, Ном Анор шел и ухмылялся. Хотя ничего нельзя было гарантировать, он надеялся пережить предстоящую битву, потому что не собирался в ней участвовать. Пусть его ученики сражаются и умирают, он же выйдет обратно тем самым путем и направится прямиком в святилище. Если джедаи и формовщица тоже погибнут, он снова исчезнет в подземельях и будет пробовать что-нибудь другое.

Его ничуть не радовало, что в эту миссию назначили Коррана Хорна. Хотя ученики были в восторге, сам он чувствовал себя в постоянной опасности. Хорн был не из тех, чью бдительность легко усыпить. Ном Анор подозревал, что, если ему станет известно истинное имя «Пророка», нынешние добрые намерения не смогут перевесить прошлых деяний против джедаев.

Само собой, Тахири тоже была проблемой. Знание культуры йуужань-вонгов делало ее еще одним источником потенциальной опасности. Похоже, ее совсем не убедили его обьяснения насчет маскуна.

Ном Анор остановился посреди темного туннеля, задумался. «Может, бросить все это дело?»

Нет. Отступать было нельзя. После гибели Нгаалу влияние Анора стало ослабевать. Шимрра принялся с величайшим усердием выискивать шпионов в своем окружении, в том числе среди самых высокопоставленных лиц. Чистки среди низших сословий усилились, и «опозоренные» были отстранены от работ, где они могли причинить вред. Хуже того, число учеников Анора хотя и не убывало, но и не возрастало — отчасти из-за того, что слишком много их гибло без заметного продвижения к цели, то есть к «избавлению». Восстание, на волне которого Ном Анор собирался вознестись к вершинам власти, сейчас казалось как никогда далеким. Ему был нужен новый катализатор, новый источник силы. Короче говоря, он нуждался в новых союзниках.

Все же… Он притронулся к живому карману, пристегнутому к телу у него в подмышке. В кармане хранилась одна вещь с того времени, когда он был всеми уважаемым исполнителем. Ном Анор не знал точно, зачем он рискует, таская ее с собой, но… если Шимрра получит двух джедаев, интриганку-формовщицу и планету Зонаму-Секот, то этого может хватить, чтобы…

Нет, этого не хватит. У Шимрры не должно появиться ни малейшего подозрения о связи Нома Анора с Йу'шаа.

Значит, придется работать с тем, что имеется в наличии. Отступать слишком поздно, так же как нельзя впадать в панику при мысли о грядущем путешествии.

В отличие от своих суеверных учеников, Ном Анор не верил в судьбу: свою судьбу он создавал сам, силой своей воли, которой у него было в избытке. Итак, он будет играть для джедаев роль святого мужа, исполненного сочувствия. Он завоюет их доверие, или они умрут.

Для Анора существовало только два направления: вперед и вверх. Слова «назад» и «вниз» были не для него.

Первое время ничего не происходило; затем из-под стены одного из зданий на той стороне площади взметнулось желто-зеленое пламя, и внешняя стена конструкции рассыпалась бесформенными кусками, как будто ее расплавило. Все воины, находившиеся поблизости, побежали к месту взрыва, однако, прежде чем они успели туда добраться, из соседней ямы выскочили толпой «опозоренные» и набросились на них, орудуя ножами-куфи, змеежезлами, дубинками, на худой конец камнями и арматурой.

С такого расстояния было трудно определить, что происходит, однако Тахири видела, что сражение складывается не слишком удачно. Хотя «опозоренные» дрались отчаянно — некоторые из них сознательно напарывались на змеежезлы воинов, обездвиживая их и давая товарищам возможность задавить врага числом — этот бунт не мог продлиться долго. Тахири напружинилась, приготовившись к броску.

— Стой, — сказал Корран. — Дождемся, когда…

Едва он произнес эти слова, как на сцене появились новые действующие лица — четыре фигуры в коричневых плащах; в руках у них были пылающие световые трубки. Отовсюду послышался крик «Джеидаи!», издаваемый одновременно воинами и «опозоренными». Однако звучал этот крик весьма по-разному; если «опозоренные» ликовали, то в боевых кличах воинов звучал вызов, ярость — и, возможно, некоторый страх. Мало что могло покрыть воина большей славой, чем победа над джедаем: хоть воины и не обожествляли рыцарей, как «опозоренные», однако уважать их они научились.

«Джеидаи» вдруг развернулись и побежали; стража с воем и улюлюканьем ринулась за ними. Все охранники, которые еще не побросали свои посты, теперь сделали это. Корран просчитал все совершенно точно. Если что и могло заставить воина забыть все текущие обязанности, то именно джедаи.

Разумеется, когда до ушей их начальников дойдет весть о том, что они покинули свои посты, погнавшись за «опозоренными», вооруженными стеблями светящейся травы, растущей у них под ногами — что ж, тогда никому из этих воинов не поздоровится.

— Бегом марш, — скомандовал Корран.

Тахири помчалась вперед, сосредоточив все внимание на одиноком стражнике, который все еще стоял у входа в дамютек.

К чести этого стражника, он не настолько увлекся происходящим, чтобы не заметить их. К несчастью, его внимательность мало чем могла ему помочь против двух джедаев.

Приблизившись к двери, Тахири положила ладонь на мембрану:

— Века, Кваад.

Вход открылся.

— Как просто, — поразился Корран.

— Конечно, — ответила Тахири. — Это дамютек моего домена.

— Мастер Йим, — произнес кто-то из дверей.

Она оторвалась от серии эмбрионов кул, которые подвергала вивисекции. Оказалось, пришла Кела Кваад.

— Что такое?

— Снаружи какая-то заваруха. Говорят, это «опозоренные».

— Заваруха? Что они делают?

— Атакуют питомник змеежезлов.

— Должно быть, пытаются добыть себе оружие, — сказала Нен Йим. — Иди, закрой лаборатории.

— Слушаюсь, мастер Йим.

Адепт поспешно удалилась.

«Ну, — подумала Нен Йим, — должно быть, это оно и есть».

Она отложила свою роботу и подошла к стене. Из кармашка, прилепившегося к ее животу, она извлекла существо в виде тонкой, жесткой раковины с выступающим шипом, нашла в стене определенный нервный узел и воткнула в него иглу. Создание-шприц начало с легким шипением впрыскивать в дамютек токсин; этот токсин парализует защитные системы живого здания, чтобы тем, кто пришли за ней, не пришлось воевать с герметизирующими мембранами коридоров и с оглушающим газом. Конечно, эта защита не остановила джедая на Явине, но сейчас нужно было все сделать быстро. Тапик быстро разложится, не оставив следа ни от самого вещества, ни от факта вмешательства.

Нен Йим схватила свиток оберточной ткани, в которую были завернуты кахса и маленький набор отобранных формовочных биоинструментов, и торопливо направилась по коридору туда, где стоял секотский корабль. К собственному удивлению, она была совершенно спокойна. Правда, пока что она не сделала ни одного необратимого шага. Она могла нейтрализовать действие тапика и, вероятно, имела в своем распоряжении средства, чтобы остановить джедаев. Но нет. Зонама-Секот являлась тайной, которая не давала ей покоя. Планета звала ее. Нет, она должна лететь, если только переживет следующие несколько минут.

Корабль выглядел так же, как и день назад — он слабо мерцал, ожидая ее. Формовщицу охватило волнение. Она шагнула вперед, прикоснулась к корпусу своей рукой мастера, и в этот миг через дверь в комнату влетело несколько фигур.

Двое из них были людьми и, судя по тому, что они размахивали пылающими неживыми факелами, определенно джедаями. Они сражались с восемью воинами. Оба человека уже получили по нескольку кровоточащих царапин, однако на глазах у Нен Йим еще два йуужань-вонгских воина упали с пузырящимися обожженными ранами.

Один из оставшихся охранников повернулся к ней:

— Мастер Йим, бегите. Здесь опасно.

Она узнала его — это был Бхасу Руук, довольно спокойный как для воина. Нен Йим иногда казалось, что она ловит его обожающие взгляды.

— Прости меня, — сказала формовщица. Она протянула руку мастера, длинное жало-хлыст вырвалось вперед и вонзилось воину в глаз. Он умер без звука. Нен Йим согнула руку — жало обвилось вокруг шеи другого воина и проткнуло артерию в его шее. Формовщица вырвала жало, притянула к себе и выбросила снова, убив третьего воина.

Джедаи зарубили последнего из своих оглушенных противников и стояли над трупами, тяжело дыша и рассматривая ее.

Взгляд одной из них, с желтыми волосами, поразил Нен Йим, словно жук-пуля, и она содрогнулась, узнав девицу. В один миг все переменилось, и формовщица поняла, что единственной ее победой будет смерть.

— Ты, — сказала она. — Ты пришла убить меня.

На лице Тахири появилась холодная улыбка.

— Ты так считаешь? — спросила она. — Почему я должна это делать? Только лишь потому, что ты пытала меня, выворачивала мои мозги наизнанку, хотела настроить меня против всех, кого я знала?

— Похоже, вы знакомы друг с другом, — предположил Корран. Тахири мрачно кивнула:

— Это одна из формовщиц, которые ставили на мне эксперименты. Ее зовут Нен Йим. — Она посмотрела на убитых воинов. — Я вижу, у тебя новая рука. Как у Межань Кваад.

— Межань Кваад была мастером. Я теперь тоже мастер.

— Мне следовало догадаться, что это будешь ты, — сказала Тахири. Ее внезапно захлестнула ярость. — Следи за ее рукой, Корран. У нее…

— Я видел, что она сделала с воинами, — ответил Корран. — Если она думает, что со мной это пройдет, пускай попробует.

— Она моя, Корран, — прорычала Тахири. Она шагнула вперед, подняв оружие в защитную позицию, и заявила, повернувшись лицом к формовщице:

— Ты даже не представляешь, что ты со мной сделала, Нен Йим. Я чуть не умерла. Я чуть не сошла с ума!

— Но ни того, ни другого не случилось.

— Да, не случилось. И я не стала тем, во что вы хотели меня превратить.

— Это сделалось вполне очевидно, когда тыотрубила голову Межань Кваад, — заметила формовщица.

— Да, — сказала Тахири. — Она умерла быстро. Мои мучения длились намного дольше.

Ярость клокотала в ней, как в вуа'са, подбирающемся к логову соперника. Она пристально смотрела на формовщицу, чтобы уловить малейшее движение ее руки, малейший повод для… для чего? Для того, чтобы убить ее? Тахири сделала медленный глубокий вдох и опустила оружие; руки ее дрожали, живот свело судорогой. Она с усилием расслабила мышцы.

— Мы проделали долгий путь из-за тебя, пережили кучу неприятностей, — промолвила она. — Я не собираюсь тебя убивать — не сейчас. Ты и есть та особа, из-за которой мы здесь?

— Я хочу увидеть Зонаму-Секот, — отвечала формовщица. — Если вы пришли, чтобы отвезти меня туда, тогда да.

— Наверное, мы поговорим об этом позже, — сказал Корран.

— Поговорим, — произнесла Тахири. — Обязательно поговорим. После того, как выберемся отсюда, но задолго до того, как прилетим на Зонаму-Секот. Ты меня поняла?

— Я тебя поняла, — ответила Нен Йим. — Но сейчас, чтобы мы могли сбежать, вы должны сделать то, что я скажу.

— Время уходит, — сказал Корран. — Что мы должны сделать?

— Воины, которых я убила. Обработайте их своим оружием.

Корран криво усмехнулся:

— Я так и думал.

Он сделал, как было сказано — проткнул мечом раны от жала Нен Йим, стерев все признаки того, что воины погибли от руки формовщицы. Тахири смотрела на это с отвращением. Нен Йим, как йуужань-вонгу, не подобало отрекаться от содеянного убийства.

— Что дальше?

— Мне нужно отверстие в стене, достаточно большое, чтобы прошел корабль. Я уверна, что вашим нечес… вашим оружием можно это сделать.

Тахири кивнула Коррану; они подошли к указанной коралловой стене и принялись откалывать от нее куски. Работа была готова менее чем на половину, когда позади раздались крики.

Прежде чем Корран успел среагировать, Тахири развернулась и бросилась на новых врагов. Их оказалось трое.

— Заканчивай! — крикнула она. — Я разберусь.

У всех троих в руках были змеежезлы. Тахири бросилась вперед, словно бы намереваясь атаковать врагов с ходу, но в последнее мгновение затормозила. В результате контрвыпад первого воина тоже не достиг цели. Тахири приняла жесткий конец жезла на верхний блок и вонзила клинок в сочленение между шеей и плечом, после чего ее оружие описало полукруг и перехватило высоко вверху удар второго противника. В следующий миг она инстинктивно пригнулась, избежав рубящего удара третьего воина. Однако второй воин быстро оправился и захлестнул ее лодыжку своим жезлом, который вдруг сделался гибким. Тахири отпрыгнула с помощью Силы, и воин рванул ее обратно — как она и планировала. Она поддалась силе и обеими ногами ударила воина в лицо. Тот буркнул что-то нехорошее, но жезла не выпустил. Падая, девушка повернула оружие, и третий воин сам напоролся на него — клинок вошел ему в подмышку. Из раны хлынул черный пар, и в ноздри Тахири ударила вонь горящей крови.

Она перекатилась, чтобы снова вскочить на ноги, но в этот момент оставшийся воин заехал ей в скулу. От удара у нее зазвенело в голове, перед глазами заплясали белые огни, застилая зрение. Тахири дико взмахнула мечом, но ее оружие не встретило препятствия. Затем все вокруг стало чужим и незнакомым, когда что-то твердое и острое прошло сквозь ее плечо.

— О, — сказала Тахири. — О!

Ее руки вдруг сделались резиновыми. Воин триумфально осклабился.

— Нет, — сказала она ему. — Нет, ничего подобного.

Она схватилась за вонзившийся в нее змеежезл, но едва ощущала его. Тогда она попыталась сконцентрироваться, преодолев боль, отбросить себя назад с помощью Силы, однако все поле зрения заполняло оскаленное лицо воина, уже готового убить ее, и Тахири чувствовала, как ее тело отходит от нее, становится легче, исчезает…

Вдруг воин посмотрел куда-то в сторону и неожиданно оказался без головы. Его туловище почти грациозно опустилось на землю.

Над нею стоял Корран.

— Идем, — сказал он.

— Яд, — пробормотала Тахири. Она попробовала подняться, однако ноги уже не слушались ее.

Она едва сознавала, что Корран взвалил ее на плечо и несет к странному кораблю. Затем время как будто сжалось. Она помнила крики, тряску и дрожь корабля. Новые голоса, и затем ничего.

Нен Йим уселась в кресло пилота и надела на голову шлем восприятия. Изначально на корабле его не было, но формовщице удалось сравнительно легко имплантировать йуужань-вонгские ганглии в чужую, но довольно развитую нейронную сеть. Объект должен был отвечать на команды, как любой йуужань-вонгский корабль.

Ей не удалось регенерировать все системы корабля, и она заменила их специально выращенными эквивалентами. Вместо омерзительного машинного двигателя Нен Йим установила довинов-тягунов; она не смогла бы этот двигатель отремонтировать, даже если бы захотела. Ей не удалось ничего сделать с каркасом, и она оставила многие элементы технологии неверных — либо потому, что не была уверена в их назначении, либо из-за того, что ей было неясно, будет ли корабль без них функционировать надлежащим образом.

Слившись с органами чувств корабля, Нен Йим уловила его напряжение. Корабль был смущен и растерян, как будто сомневался — как и она сама — что новые узлы будут работать. Эксперименты показывали, что должны работать, но ведь корабль еще ни разу не поднимался в воздух.

«Мы попробуем вместе, хорошо?» — подумала Нен Йим и получила от корабля осторожное согласие. Где же джедаи?

Из прозрачного кокпита их не было видно, поэтому формовщица активировала наружные оптические сенсоры корабля и быстро обнаружила их. Похоже, они ввязались в новую драку, и та, с желтыми волосами, упала. «Что ж, нет худа без добра», подумала Нен Йим. Все могло бы сложиться более гладко, если бы девчонка умерла.

Через несколько секунд оба были на борту, и Нен Йим раскрыла внутренний и внешний люки.

— Тахири ранена! — крикнул мужчина-джедай. — Змеежезлом!

— Сделай для нее, что сможешь, — ответила формовщица. — Я не могу сейчас ничем помочь. Надо улетать.

Еще раз загадав, чтобы эта топорная смесь секотской и йуужань-вонгской технологии не подвела, она приказала кораблю взлетать.

В одно мгновение они вылетели через проем, хотя Нен Йим почувствовала, что по ее боку что-то царапнуло. Впрочем, ничего серьезного — корпус был способен пройти сквозь звездное вещество, так что йорик-коралл не являлся серьезной проблемой. Можно было бы даже пробить стену носом корабля, но здесь были джедаи со своими мечами, так почему бы не воспользоваться их услугами?

— Мы должны встретиться с Пророком у святилища Йун-Харлы, — сообщил джедай. Его тон не понравился Нен Йим. Похоже, он вообразил, будто она ему подчиняется.

— Мне об этом известно, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие, хотя все ее инстинкты говорили ей, что она слишком высоко над землей и может упасть.

Наконец, вот оно, святилище — то самое, где она встречалась с Харраром; казалось, это было очень давно. Небеса окутывала пугающая тишина, как будто весь Йуужань'тар заснул, как будто они не сбежали только что из резиденции самого повелителя. Странно, но это спокойствие породило в ней ощущение обреченности, какого она никогда прежде не испытывала.

Нен Йим посадила корабль возле святилища и открыла люк. Снаружи дул легкий ветерок, насыщенный густым ароматом цветов-пузырей. Нен Йим была рада, что они расцвели до ее отлета — ей было интересно, как они пахнут. Она заметила в глубине святилища какое-то движение и увидела гротескную фигуру «опозоренного», который двинулся ей навстречу.

— Должно быть, это и есть Пророк, — пробормотала она. Он был высок, и его тело на вид казалось вполне правильным, за исключением опухоли под левой рукой — скорее всего, не прижился имплантат лимпин. На лице у него был надет маскун, отображавший все признаки «опозоренного», какие только можно себе представить. Создавалось впечатление, что Пророк составил для этого список всех возможных уродств, как будто решил взвалить на свои плечи бремя всех «опозоренных».

Это было отвратительно и в то же время странным образом интригующе. Кто из йуужань-вонгов стал бы такое делать? И зачем?

— Я Йу'шаа, — сказал «опозоренный», поднявшись на борт. Его взгляд остановился на Нен Йим — решительный, почти звериный. Нет, это не был жалкий хнычущий «опозоренный». Это был представитель совсем другой породы. Он нес знаки своего положения с невероятным достоинством.

— Я Нен Йим.

— Это честь для меня, мастер, — ответствовал Пророк. — Ты сделала великое дело. Все ли прошло гладко?

— Могло бы пройти чуть более гладко, — пробурчал Корран.

— В соответствии с планом, — сказала Нен Йим.

— В плане не говорилось, что Тахири пырнут жезлом, — возразил Корран.

— Ту-что-была-сформирована ранили! — воскликнул Пророк.

— Мы все рискуем, — заметила Нен Йим.

— Она умирает! — сказал Корран. — Ты что, ничего не можешь сделать?

— Я вылечу ее, — ответила Нен Йим, — когда появится возможность.

— Ты вылечишь ее…

Он остановился, когда в корабль вошел еще кто-то. Джедай выхватил свое безбожное оружие и зажег его.

— Нет! — крикнула Нен Йим. — Это Харрар, жрец. Он летит с нами.

Джедай присел в боевую стойку.

— Нет, я…

В корабль ударил зарад плазмы — небо больше не было спокойным. Нен Йим выругалась, обнаружив, что отключилась от дальномерных сенсоров. Подключившись снова, она увидела над собой флайер и еще десять на дистанции огня. Она закрыла люк и подстегнула довинов-тягунов. Корабль прыгнул вертикально вверх и с размаху ударился в атмосферный флайер.

Флайер полетел вниз и врезался в святилище, после чего съехал в воду — пожива для п'хиили.

Прочие флайеры скоро остались позади, но отовсюду уже слетались более быстрые корабли. Нен Йим повернула туда, где ей виделось наиболее открытое пространство. Далеко вверху тусклой полоской в небе виднелась радужная арка — еще одно свидетельство завоевания Йуужань'тара; чтобы создать ее, раздробили луну. Нен Йим с облегчением поняла, что их скорость выше, чем у преследователей — правда, минимально. Большинство йуужань-вонгских космических кораблей проектировались именно для полетов в космосе и потому в атмосфере оказывались неуклюжими. Секотский корабль был более гладким, более обтекаемым. Но в вакууме все могло измениться.

— Приготовьтесь к прыжку в темное пространство, — предупредила она спутников.

— Проклятье… — пробормотал джедай. — Нет… Не у самой планеты. Мы же еще в атмосфере!

— Это плохо? — спросила Нен Йим.

— Да, это плохо. Ты вообще когда-нибудь рассчитывала прыжок?

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ты что, никогда не летала?

— Нет.

— Следи за ней, — сказал Корран Пророку, одновременно бросив взгляд на жреца. С каждой секундой жить становилось веселее. Он быстро шагнул к формовщице и встал рядом с нею.

— Ладно, — сказал он. — Давай-ка поглядим… мы сделаем короткий прыжок — на Борлейас. У тебя здесь есть звездная карта, или какой-то аналог?

Нен Йим покачала головой.

— Нет, — ответила она. — Или, возможно, я недостаточно настроена, чтобы видеть ее, если она есть. Но к нам приближаются корабли.

— Можешь как-то мне их показать?

— Да.

Ближайшая стенная панель растаяла, за ней обнаружилась горизонтальная поверхность; в воздухе засветились значки, отображавшие корабли и их перемещения.

— Я не могу сказать, как они близко, потому что не знаю масштаба, — произнес Корран. — Но думаю, надо задать восемь-шесть-два-восемь-восемь-один.

— Я не знаю, что это значит.

— Туда! — показал Корран, испытывая полное дежа вю.

— Не приказывай мне.

— Слушай, я пилот, ты же явно нет. Любой дурак знает, что прыгать в гиперпространство так близко от сингулярности — это чистое самоубийство.

Формовщица проигнорировала его замечание.

— Там тоже корабли, — сообщила она.

— Ну да, я их вижу. На этой штуке есть пушки?

— Я о них ничего не знаю.

— Ладно… тогда лети быстро. И придумай, как задать прыжок.

На хвосте у них появился коралл-прыгун и открыл огонь. Первые выстрелы прошли мимо, но последующие попали в цель, и корабль чуток содрогнулся. Коррану даже показалось, что он слабо вскрикнул, как будто ему вспонились раны, нанесенные когда-то таким оружием. Джедай был слегка потрясен. Корабль живой? Если да, почему он тогда услышал крик, если шлем восприятия на голове у Нен Йим?

Но затем он понял. Корабль существовал в Силе.

Поскольку он был явно органическим, Корран сначала подумал, что это какая-то новая модель йуужань-вонгского корабля. Теперь он терялся в догадках.

Коралл-прыгун сделал второй залп.

— Ныряй! — крикнул Корран. — Ныряй!

— Я понятия не имею, что ты имеешь в виду, — сказала Нен Йим.

Коррану хотелось кого-то задушить — хотя бы самого себя, за то что позволил относительно простой миссии до такой степени выйти из-под контроля.

— Почему на этих вонючих кораблях нет нормальных приборов? — пробормотал он.

— Ты имеешь в виду приборы из металла и пластила? — спросила формовщица.

— Да. Да!

— Здесь есть такие, — ответила она. — Этот корабль — гибрид машинной и биотехнологии. У него были свои приборы управления, я не смогла в них разобраться.

«Гибрид машинной и био… нет, это потом».

— Ты их убрала?

— Нет, они под тем экраном, затянуты пленкой. Они оскорбляли меня своим видом.

— Да уж, — заметил Корран, с трудом пробираясь к указанному месту. — Ты явно ненормальная. Ты сама себя объявила пилотом, хотя не имеешь понятия, что это такое, и даже не подумала сказать единственному квалифицированому пилоту, что здесь есть приборы…

Он сорвал пленку. Под ней обнаружилась абсолютно знакомая приборная доска.

— Я могу этим управлять, — пробормотал Корран. — Я могу этим управлять! Брысь отсюда, иди помоги Тахири!

— Я не…

— …знаю, что я делаю, — оборвал Корран. — Нас всех тут поубивают, и ты так и не увидишь свою таинственную планету.

— Очень хорошо, — сказала Нен Йим. Она сняла шлем восприятия и пошла на бак, к Тахири.

— Если она не выживет, — крикнул Корран ей вдогонку, — сделка отменяется.

— Значит, она выживет, — крикнула в ответ Нен Йим.

Корран начал с косой бочки, увильнув от нового шквала плазменных снарядов. Один из выстрелов пропалил полосу на корпусе, и джедай «услышал», как корабль вскрикнул от боли.

Затем он почувствовал, как рана затянулась и после небольшого зуда полностью исцелилась.

«Интересно».

Приборная доска была довольно старомодной, но сам корабль оказался таким послушным, что Корран диву давался. И, вопреки словам Нен Йим, он обнаружил на ней рукоятки управления лазерами — и кое-чем еще.

«Посмотрим, работает или нет».

Он резко свернул вверх и влево, совершив поворот за половину того времени, которое обычно требовалось кораблям такой величины, оказался над «скоками» и с надеждой сделал несколько выстрелов.

Согласно консоли, у него было четыре передних лазера; выстрелил только один. Его луч понесся вперед… прямо в ненасытную воронку «скока».

Корран промчался мимо «скока», скорее чувствуя, чем видя глазами двух других у себя на хвосте, затем резко рванул вверх и усмехнулся, когда выстрелы этих двух поразили первого.

— Похоже, они еще не включили своего военного координатора, — заметил он.

— Мы его глушим, — донесся с бака голос Нен Йим. — Я проследила за этим.

«А она знает свое дело, эта формовщица. Несносная и невероятно опасная, но свое дело знает.»

— Как там Тахири?

— Я же сказала. Она будет жить.

Джедая захлестнула волна облегчения, и он снова обратил все внимание на насущные проблемы.

Корабли теперь были повсюду, причем не только сзади и не только «скоки». Корран начал просчитывать прыжок, однако он не знал возможностей двигателя, и это осложняло задачу: нужно было сделать вычисления не просто точно, а абсолютно точно. Времени на это не было…

— Здрасьте, — пробормотал он про себя. — Это еще что?

Силуэт казался знакомым, но Корран не был уверен. Эта штука даже могла вообще не работать, но в данный момент она являлась единственной надеждой. Джедай повернул в направлении диковинного объекта. Справа снизу вылетел «скок», и Корран чисто из любопытсва попробовал другое оружие, которое вроде бы имел корабль. Ничего не случилось. «Скок», шедший по расходящемуся вектору, пропустил момент для выстрела и изменил курс, чтобы снова пристроиться в погоню, однако проиграл при этом несколько километров.

— Ладно, — пробормотал Корран. Чем бы ни было это загадочное оружие, но оно явно не работало.

Через минуту их должны были догнать шесть или семь «скоков», но спутник, замеченный им издалека, был уже совсем близко. Он представлял собой сферу пяти метров в поперечнике, ощетинившуюся шишкообразными выступами и спокойно висевшую на орбите.

Как подметила Тахири, йуужань-вонгам достались вместе с Корускантом миллионы спутников, если не миллиарды. Новые хозяева работали в поте лица, подметая орбиту, но это был титанический труд. Некоторые спутники падали вниз по собственной воле, но другие…

Корран выстрелил в сферу из своего единственного лазера и охнул, когда ее окутало голубое свечение щита.

Пространство вдруг заполнили лазерные лучи — сфера начала выполнять сложные маневры, стреляя по всем кораблям в поле зрения. Корран проигнорировал адресованные ему выстрелы и врубил максимальную скорость, на какую был способен мотор. Скорость впечатляла.

«Скоки» словно обезумели — они закружились вокруг спутника, стреляя по нему. Лишь один или два быстро оправились от удивления и последовали по новому вектору, но к тому времени, когда они снова бросились в погоню, Корран уже ввел свои координаты и смотрел, как звезды превращаются в полосы.

— Фью, — выдохнул он, наконец расслабившись.

— Что это было, какая-то военная машина?

Корран с удивлением обнаружил, что рядом стоит Пророк.

— Нет, — ответил он. — Это устройство для тренировки пилотов. Если по нему выстрелить, оно переключается в оборонительный режим. Разумеется, лазеры у него слишком слабые, чтобы причинить серьезный вред, так что большая часть энергии идет на щиты. Но поскольку воронки заглатывают первые выстрелы, йуужань-вонгские пилоты поняли бы это лишь со временем.

— Умно, — сказал Пророк.

— Спасибо, — ответил Корран. — Теперь я хочу взглянуть на Тахири.

Прийдя в себя, Тахири увидела над собой лицо Нен Йим.

— Она будет очень слабой, — говорила кому-то формовщица. — Возможно, довольно долго. Рука может омертветь, но пока говорить слишком рано.

— Корран? — пробормотала Тахири и повернулась, чтобы увидеть его. Но Нен Йим разговаривала не с Корраном. Она разговаривала с йуужань-вонгом — худощавым мужчиной с повязкой на голове. «Жрец!» Тахири потянулась к мечу, но не нашла его.

— Корран! — крикнула она.

— Я здесь, — ответил знакомый голос. — Успокойся. Кажется, мы среди друзей.

Судя по его голосу, он был не очень в этом уверен.

— Ты кто? — спросила Тахири жреца.

— Я Харрар.

— Еще один из веселой шайки пилигримов, — буркнул Корран.

— Формовщики и «опозоренные» — не единственные, кого интересует этот новый мир, — пояснил жрец. — Я условился с Нен Йим, что встречусь с нею в том же месте, где Пророк.

— Значит, ты признаешь ересь? — спросил Пророк.

— Я ничего не признаю, — ответил Харрар. — И ничего не отвергаю. Но Шимрра приложил огромные усилия, чтобы скрыть от нас эту планету. Я хочу знать — почему.

— Где мы? — спросила Тахири.

— В гиперпространстве, — отвечал Корран. — Ты пропустила потрясающий исход. Этот корабль — это действительно что-то.

Тахири обвела взглядом окрестное пространство. Подобно йуужань-вонгским кораблям, корабль Нен Йим казался выращенным, органическим. Однако на этом его сходство с йорик-коралловыми звездолетами заканчивалось.

— Что это за корабль? — спросила Тахири.

— Это корабль с Зонамы-Секот, — ответил Пророк. — Он был сильно поврежден. Формовщица вылечила его. Это хорошо: мы прибудем на Зонаму-Секот на одном из ее отпрысков.

Тахири хотела спросить что-то еще, но тут вмешался Корран.

— Ах, да, — сказал он. — Мы летим не на Зонаму-Секот.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Все уставились на джедая.

Первым прервал молчание Йу'шаа:

— О благословенный, что ты имеешь в виду? После всего того, что было сделано? Мои ученики погибли ради того, чтобы мы могли совершить это путешествие. Они положились на тебя.

— Я тоже положился на твое слово, Йу'шаа — на твое обещание, что мы берем с собой тебя и только тебя. Теперь же здесь еще и формовщица со жрецом, о которых я не знаю ровным счетом ничего.

— О формовщице я уже объяснил, — сказал пророк. — О жреце я сам ничего не знал.

— Подумай, — вмешался Харрар. — Мы с Нен Йим рискуем куда больше, чем этот Пророк. Ему и так уже вынесен приговор, и на него идет охота. Он мало чем рискует, а получает — все. С другой стороны, я — влиятельный и уважаемый жрец. И что же? Я не только связался с джеидаи, но и отправился на поиски Зонамы-Секот — планеты, которая для нас абсолютное табу. Если Шимрра об этом узнает, со мной расправятся безо всяких церемоний.

Корран кивнул:

— Возможно. Если только сам Шимрра не спланировал это фиаско.

— Уверяю тебя, он бы никогда такого не сделал, — ответил Харрар.

— Это всего лишь слова, а мы, знаешь ли, воюем на разных сторонах.

«Очень дипломатично, Корран».

Он начал снова:

— Послушай-ка, не только вы трое догадались, что Зонама-Секот имеет большое значение. Там уже находятся трое джедаев, которые ведут с Секотом переговоры. Ваши уже раз напали на планету, если не больше. Привезти туда одного из вас, в особенности если он добивается мира — это одно. Привезти троих — совсем другое дело.

— Свяжись с этими джеидаи, — посоветовал Пророк. — Обсуди вопрос с ними. Конечно же, они согласятся, что если речь идет о мире, то инициатива должна исходить как от джеидаи, так и от йуужань-вонгов.

— Он прав, — сказала Тахири.

Корран наградил ее убийственным взглядом.

— Мне нужно поговорить с Тахири, — молвил он.

— Конечно, — ответил Харрар. Остальные промолчали, но никто не сдвинулся с места, и Корран отвел Тахири в место, служившее здесь пассажирским отсеком.

— Корран… — начала девушка, но тот оборвал ее.

— Нет, — прошипел Корран. — Слушай меня. Мы здесь в меньшинстве. Я не позволю, чтобы ты спорила со мной в их присутствии.

— Тогда перестань принимать решения, не советуясь со мной. Мы же команда, забыл?

— А я в этой команде старший. Хочешь со мной спорить — ладно, спорь. Но только наедине. Нельзя демонстрировать им наше несогласие. В любом случае я обладаю правом вето, потому что я единственный знаю, где находится Зонама-Секот.

— Свяжись с Кентом. Спроси у него. Или, еще лучше, поговори с мастером Скайуокером.

— Похоже, на этих секотских кораблях нет терминалов ГолоНета, — ответил Корран. — Будь здесь терминал, я бы именно так и поступил.

— Тогда можно вернуться на Мон Каламари, и пусть решит Совет.

Корран понизил голос до шепота:

— Я как раз собирался сказать им, что мы направляемся туда.

— Но на самом деле не туда? Куда же мы летим?

— На Зонаму-Секот.

— Что? Но ты сказал…

— Я солгал. Хотел посмотреть на их реакцию.

— И?

— Пока ничего не могу сказать. Подождем несколько дней — может, чего увидим.

— Это опасно, — сказала Тахири. — Я очень слаба. Если дойдет до драки…

— Если что, я справлюсь сам, — мрачно ответил Корран.

— Что ты имеешь в виду?

— Извини. У стариков свои секреты. Но если все полетит к ситхам, никто из нас не должен добраться до Зонамы-Секот. Приказ командования. Ты меня поняла?

— Да, — отвечала Тахири. — Прекрасно поняла.

— Хорошо. Теперь дальше: ты что-нибудь заметила минуту назад? Какую-нибудь реакцию, которую я мог проглядеть?

— Вряд ли. Но этот поп мне что-то не нравится.

— Почему?

— И Нен Йим, и Пророк — еретики. Я не могу себе представить, чтобы сановный жрец согласился сотрудничать с кем-либо из них.

— Если сановная формовщица может быть еретичкой, то почему не буть еретиком сановному жрецу?

— Полагаю, это возможно, — с сомнением в голосе сказала Тахири.

— Если у тебя к нему подозрения, почему тогда ты считаешь, что мы должны продолжать миссию?

— Потому что миссия очень важна. Я верю, что Нен Йим и Пророк искренни в своих мотивах. Жрец в меньшинстве, и я думаю, что он не станет ничего предпринимать, пока мы не достигнем планеты. Что бы он там ни замыслил, но он хочет попасть на Зонаму-Секот не меньше, чем остальные.

— На нем может быть какое-то следящее устройство?

— Может. Это было бы скверно.

Корран на миг задумался.

— Иди отдохни, — сказал он. — Держи глаза и уши открытыми. У нас еще есть время, чтобы все взвесить. Путь долгий.

Тахири нашла Нен Йим в рубке — та стояла и смотрела на звезды. Она остановилась, пытаясь совладать со своими эмоциями.

Но поговорить с формовщицей было просто необходимо.

— Джеидаи, — не оборачиваясь, молвила Нен Йим.

— Мастер Йим, — ответила Тахири на языке йуужань-вонгов.

— Значит, некоторые из наших имплантатов все-таки прижились.

Тахири снова охватил гнев, но она погасила его.

— Да, — сказала она. — Я теперь не человек и не йуужань-вонг. Поздравляю.

— Поздравлять надо было мою наставницу, а не меня.

— Так ты не считаешь себя виноватой?

— Виноватой? В чем виноватой? Формовкой руководила Межань Кваад. Обрабатывала тебя она. Если бы проект возглавляла я, то все равно бы я не чувствовала сожаления за то, что с тобой случилось.

— Да уж, — сказала Тахири. — Ни сожаления, ни боли, ни страсти. Ты не испытываешь никаких эмоций, верно, Нен Йим? Кроме разве любопытства и чувства долга.

— Долга? — пробормотала Нен Йим, не отрывая взгляда от космической пустоты. — Ты знаешь, когда я последний раз вот так вот смотрела на звезды?

— Какое мне дело?

— Это было на корабле-мире «Баану Миир», одном из самых старых. Его мозг умирал, и однажды непроизвольный мышечный спазм оторвал одну из «рук» корабля. Я стояла в вакууме и смотрела на обнаженные звезды, и я поклялась тогда, что любыми средствами спасу корабль-мир и его жителей. Я применила еретические методы, но потерпела неудачу. Но, даже несмотря на это, все они могли бы спастись, если бы твои друзья-неверные не разрушили корабль-мир, в который мы должны были переселиться.

Она повернулась к Тахири; глаза ее сверкали, хотя голос оставался ровным.

— Рискуя жизнью, я создавала ужас во плоти, чтобы нам больше никогда не пришлось скитаться в межгалактической бездне. Я рисковала еще больше, раскрывая потаенные секреты окружающего мира и разгадывая его загадки. Возможно, для тебя это не страсть, но уж ненависть-то можно считать страстью, я полагаю. Ты, джеидаи, убила мою наставницу. Джеидаи уничтожили новый корабль-мир и обрекли тысячи несчастных на жалкую, бесславную смерть. Я возненавидела джеидаи.

— И продолжаешь ненавидеть?

— Ныне я отступилась от своей ненависти. Моя ересь заставляет меня видеть вещи такими, какие они есть, а не какими я хочу их видеть или какими я их боюсь. Тайна Зонамы-Секот с большой вероятностью может оказаться ключевой для существования йуужань-вонгов, и джеидаи как-то с ней связаны. Поскольку для меня благосостояние моего народа значит больше, чем мои собственные причуды, я должна учитывать все возможности, в том числе то, что вера этого смехотворного Пророка имеет основание.

— А как насчет меня лично?

— Тебя? — Формовщица пожала плечами. — Межань Кваад сама подписала себе приговор. Она практиковала ересь слишком открыто, чуть ли не кичилась ею. Хуже того, она сломала жизнь благородному воину, испугавшись, что он проболтается об их противозаконном романе. Это стало причиной ее гибели. Ты послужила лишь инструментом, и опять же, причиной была ее ошибка: если бы она работала с тобой правильно, ты никогда бы не подняла на нее оружие. Раньше я тебя ненавидела, теперь же вижу, что уже нет. Ты вряд ли понимала, что творишь.

— О, отлично понимала, — сказала Тахири, вспомнив свою выкристаллизованную ярость. — Я очень хорошо все помню. Я могла не убить ее, а только обездвижить. Но после всей той боли, которую она мне причинила, а ты ей помогла…

— Значит, ты меня ненавидишь?

«Хороший вопрос», подумала Тахири.

— Согласно учению джедаев, — пояснила она формовщице, — ненависти нужно избегать. Если у меня и осталась ненависть к тебе — что вполне возможно — то я не желаю ее. Йуужань-вонги многое отняли у меня: мое детство, мою личность, того, кого я любила. Но сама я теперь наполовину уроженка этой галактики, наполовину йуужань-вонг. Я сумела примирить две свои индивидуальности. Теперь же я хочу помочь примирить два моих родных народа.

— Ты хочешь остановить войну?

— Конечно.

Нен Йим кивнула:

— Признаюсь, я не вижу особой чести в бессмысленном кровопролитии, которое так обожают воины. Увлечение резней породило много глупостей. Мы захватили намного больше миров, чем нам нужно — наверное, больше, чем мы сможем удержать. Иногда мне кажется, что Шимрра — безумец. — Она вздернула голову, и щупальца ее парика закружились в странном танце, укладываясь заново. — Как твои раны?

— Лучше, благодаря тебе, — сказала Тахири.

— Это было довольно просто. Твое тело хорошо отреагировало на антитоксин. — Нен Йим снова отвернулась и стала смотреть на звезды. — Убеди того джеидаи лететь на Зонаму-Секот. Если ты сказала правду о своей цели, ты должна мне помочь.

— Не могу, — отвечала Тахири. — Я с ним согласна. Даже если мы можем доверять тебе и Пророку, остается еще жрец. Почему он здесь?

— Я думаю, что его мотивы сложны. Он занимает высокое положение в своей касте. Ересь представляет большую опасность для касты жрецов, а здесь он имеет возможность изучить не просто две разновидности еретиков, а вожаков двух движений. Он хочет знать своих врагов в лицо. Хотя, с другой стороны, он тоже стремится узнать тайну Зонамы-Секот; возможно, он зол на Шимрру за то, что тот скрыл от него эту информацию. Однако я не могу сказать, что он предпримет, когда мы раскроем секрет. Вероятно, выступит против нас на стороне Шимрры и будет стараться укрепить могущество жрецов. Если Зонама-Секот действительно окажется ключом к нашему будущему, начнется борьба каст за контроль над нею — борьба как идеологическая, так и реальная.

— Одним словом, ты ему не доверяешь.

— Я думаю, что, независимо от результата экспедиции, он намерен нас убить.

— Тогда зачем ты его взяла? — взорвалась Тахири.

— Чтобы вытянуть из него все, что смогу. Ты знаешь, есть разные фракции. Шимрру поносят со всех сторон — например, куореалисты, сторонники убитого им предшественника. Возможно, Харрар — один из них; во всяком случае, он о них знает. Кроме того, я хочу держать его на виду — так он менее опасен.

— Я с тобой согласна, — сказала Тахири. — Я тоже ему не доверяю.

— Тогда мы будем за ним приглядывать вместе.

Это была очень простая уловка, но Тахири вдруг почувствовала к формовщице невольную привязанность.

«Глупо. Как раз этого она и добивается».

Но они были из одного домена, а в йуужань-вонгском обществе родственные чувства очень сильны — куда более сильны, чем простая симпатия и антипатия. Не потому ли Корран ей не доверяет? Ладно, проехали.

— Можно ли узнать, нет ли у Харрара имплантированного маячка или виллипа?

— Если есть, то имплантат должен быть очень необычным, чтобы представлять для нас угрозу, — ответила Нен Йим.

— Почему?

— Потому что я выпустила вирус, который атакует и быстро убивает все известные виды таких организмов. Если кто-то на этом корабле имеет такой имплантат, он скоро заболеет из-за отравления продуктами разложения.

— Ладно, я буду следить, — сказала Тахири и в смешанных чувствах покинула рубку. Раньше гнев придавал ей уверенность; теперь, когда гнев исчез, она чувствовала себя опустошенной.

Нен Йим снова повернулась к звездам.

«Может, это ее убедит, — подумала она. — Может, она сумеет убедить старшего джеидаи продолжить путешествие к Зонаме-Секот». В конце концов, Нен Йим сказала правду. Ей ничуть не хотелось, чтобы приспешники Шимрры ее выследили, и она приняла меры, чтобы это предотвратить.

Однако старший джедай относился к ней настороженно — и не только к ней. Что ж, у него были на то все основания. Нен Йим не разделяла нехитрую веру Пророка в то, что Зонама-Секот есть ключ к спасению «опозоренных», а следовательно, и всех йуужань-вонгов. Она не сомневалась, что Зонама-Секот представляет собой величайшую угрозу, с какой когда-либо встречался ее народ. Если ее опыты это подтвердят, она займется этим сама.

Несмотря на свое органическое происхождение, секотский корабль по своей конструкции больше напоминал знакомые Тахири металло-пластиловые космолеты, чем корабли йуужань-вонгов. За кокпитом находились каюта для экипажа, достаточно просторная, чтобы вместить шесть-семь человек, и шесть чуть более тесных спальных кают. Еще дальше располагалось обширное складское помещение, дизайн которого скорее напоминал йуужань-вонгский — Нен Йим получила много свободного места, сняв старый гиперпривод. В помещении было полно всяких штуковин, какие Тахири видела в формовочной лаборатории на Явине-4. Она заглянула туда лишь однажды.

Что ел предыдущий экипаж корабля — неизвестно, но им приходилось питаться мууром — йуужань-вонгским продуктом на основе дрожжей. Тахири и Корран сидели за круглым столом, торчащим из пола; стол мгновенно вырастал, словно гриб, если погладить бледное пятно на стене.

Никого из йуужань-вонгов поблизости не было — Пророк не показывался, Нен Йим же работала в своей импровизированной лаборатории, и с нею был Харрар.

— Четыре дня, и ни у кого никаких симптомов, — сказал Корран. — Либо ни у кого не было имплантатов, либо вирус на них не подействовал, либо никакого вируса и не было. Мы остались с тем, с чего начинали.

— Так оно всегда бывает, если никому не довереяшь, — заметила Тахири. — В общем, мы ничего не узнали.

— Тебе нравится эта замазка? — проворчал Корран, с отвращением набивая рот едой.

— Она никому не нравится, — ответила Тахири. — Йуужань-вонги едят не ради удовольствия, если только это не торжественный акт — например, поедание плоти вуа'са, убитого в ритуальном бою.

— Не сказал бы, что такой уж деликатес. Так, для аппетита.

— Верно, — сказала Тахири и откусила еще кусок. Она понимала, что он хочет обратить все в шутку, но почему-то ей было не до смеха. В последнее время чувства Коррана было трудно понять; казалось, он старается не слишком открываться ей в Силе.

В дверях послышался слабый шум; оба одновременно повернули головы. Там стоял Харрар.

— Надеюсь, я не помешал, — произнес жрец.

— Нисколько, — ответил Корран. — Что-нибудь нужно?

Жрец кивнул:

— Прошло уже четыре дня. Могу ли я узнать, когда мы прибудем на Мон Каламари?

Тахири быстро взглянула на Коррана.

«Четыре дня», передала она ему с помощью Силы. «Никаких признаков измены».

Корран не ответил. Он поджал губы и кивнул.

— Где Пророк? — спросил он.

— Закрылся в своей каюте — наверное, молится, — отвечал жрец.

— Ладно, — сказал Корран. — Общий сбор. Я…

В этот миг корабль завизжал.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Кела Кваад пристыженно склонилась перед полиповым троном, придавленная к земле рокочущим голосом Шимрры. Она съежилась, сознавая свое ничтожество.

— Встань, адепт Кваад, — молвил Шимрра.

Она повиновалась; колени у нее дрожали.

— Властелин Ужаса, — сказала Кела. — Как я могу вам угодить?

— Ты уже мне угодила. Мобукат-каны — твоя разработка, верно?

— Да, повелитель Шимрра.

— Мастер Йим представила их на мое рассмотрение. Она сказала, что ты — самая одаренная из ее учениц.

— Правда? — удивилась Кела. Ей всегда казалось, что мастер Йим ей завидует.

— Мы уже применили их, и с немалым успехом. Неверные теперь в значительной мере остались без дальней связи. Это неоценимый вклад в победу.

— Спасибо, повелитель. Я рада, что смогла вам пригодиться.

— Да, конечно, — укоризненно прорычал Шимрра, а его шут-"опозоренный" весело запрыгал на месте. Келе отчаянно захотелось пасть ниц, но Властелин Ужаса приказал ей стоять. Поэтому она осталась стоять.

— Потеря мастера Йим стала для нас тяжелым ударом, — продолжал Шимрра. — Но ее работа должна быть продолжена. Ты получишь звание мастера.

Кела приложила все усилия, чтобы ничем не выдать свое бурное ликованме.

— Я не достойна этой чести, о Властелин Ужаса, но я сделаю все, что смогу. — Она понимала, что лепечет, как ребенок, но не могла остановиться. — Я разработала корабль нового типа, способный нейтрализовать многие новые приемы неверных. А что касается джеидаи…

— Что джеидаи?

Слова хлынули с такой силой, что, казалось, щупальца сейчас оторвутся, но на этот раз Кела не испугалась.

— Я считаю, что у меня есть на них ответ, — сказала она. — Кроме мобукат-канов, я уже довольно давно разрабатываю новые мощные жизнеформы, которые будут способны противостоять джеидаи. Работа близка к завершению.

— Другие уже обещали это, — заметил Шимрра. — Но эти обещания так и не были выполнены. Те, кто меня подводят, не могут надеятся на мое расположение.

Кела понимала, что отсутствие расположения означает также отсутствие существования, но ее это не смущало.

— Я уверена, что Властелин Ужаса будет доволен, — сказала она.

— Очень хорошо. Завтра ты станешь мастером. Будешь работать под прямым руководством Ахси Йим.

Кела сделала глубокий вдох. Она могла надеяться на большее. Может ли она сейчас отступиться?

Нет.

— Да, повелитель, — молвила она. — Из домена Нен Йим.

Глаза-мкаак'иты Шимрры вспыхнули кроваво-красным:

— Что ты хочешь сказать, Кела Кваад? Ты что-то имеешь в виду?

— Ничего, повелитель. Просто так.

— Мне что-то послышалось в твоих словах, Кела Кваад, — угрожающе сказал Шимрра. — Может, вскрыть тебе мозги? Интересно, что я там увижу?

— Просто кое-что мне показалось странным, — выпалила Кела. — Мастер Йим работала одна, отдельно от нас. Она была полностью поглощена каким-то новым проектом, о котором никто из нас не знал. А потом пришли джедаи и забрали ее, и я не знаю, что это было, но Ахси Йим… — она замолчала.

— Продолжай, — прошипел Шимрра.

— Ахси Йим вовсе не выглядела удивленной. И еще, я слышала, как она сказала кому-то: «Они взяли корабль».

На самом деле Ахси Йим выглядела такой же удивленной, как и остальные, и ничего подобного она не говорила. Просто один из воинов сказал, что видел, как из дамютека вылетел странный корабль. Сейчас об этом знали все.

— Ты считаешь, что Ахси Йим как-то причастна к похищению Нен Йим?

Кела вздернула голову и уже с большей уверенностью произнесла:

— Если это было похищение, повелитель Шимрра. Защитная система дамютека не сработала. Я не могу представить, как неверным это удалось.

— В этом участвовали также еретики-"опозоренные", — заметил Верховный Владыка.

— Извините, повелитель, но откуда они могли знать, как отключить систему защиты дамютека, не оставив никаких следов? Я бы не смогла такого сделать. Разве что в «опозоренные» угодил какой-нибудь формовщик, более великий, чем Нен Йим, и это знание стало достоянием толпы.

Шимрра как-то вдруг сделался еще выше, заполнив собой комнату, мир, всю вселенную.

— Что еще тебе известно? — проревел он, и Кела поняла, что сболтнула лишнее. — Что тебе известно об этом корабле?

Келе показалось, что вокруг ее головы сомкнулись незримые мощные тиски и быстро сжимают свой захват. Суставы ее тела пронизала странная дрожь. Нервы охватил огонь, и она стала лихорадочно искать какие-то слова, какой-то ответ, лишь бы отвести от себя его взгляд. Если бы Шимрра сейчас спросил ее, лжет ли она, она бы призналась во всем. В том, что ее обвинения — просто жуки-пули, направленные в Ахси Йим, чтобы главной формовщицей стала Кела Кваад.

Но он спросил не об этом. Он спросил о корабле.

— Ничего, кроме того, что он существует! — простонала она.

— Нен Йим ничего не сказала тебе о его природе и происхождении?

— Ничего, Властелин Ужаса, — покачнувшись, всхлипнула Кела. — Она держала все при себе! Она никогда о нем не говорила!

Давление неожиданно ослабло, и боль в ее мозгу отступила.

— Твои амбиции совершенно ясны, — задумчиво пробормотал Шимрра. — Но ты подняла интересный вопрос. Он требует расследования.

Он взглянул на Оними, затем уставился куда-то поверх ее головы.

— Ступай, — приказал Шимрра. — Приходи завтра, чтобы узнать свою судьбу.

Кела ушла. Когда она вернулась на следующий день, ей снова было велено идти получать руку мастера. Она никогда больше не видела Ахси Йим.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Вой корабля раздавался где-то на задворках сознания Коррана. Куда более осязаемым был внезапный глухой удар, с которым корабль вывалился из гиперпространства.

— Что за… — Он вскочил на ноги и бросился к приборам.

— На нас напали? — спросил Харрар.

За прозрачным колпаком сияли звезды.

— Не знаю, — ответил Корран. — Хотя, судя по тому, как мне нынче везет, можно не сомневаться.

— Этот регион не изучен, — заметила Тахири. — Возможно, мы налетели на гравитационную аномалию.

Корран хотел было одернуть ее, чтоб не распускала язык, но решил последовать собственному совету и не отчитывать девицу перед йуужань-вонгом.

— Мы в изученном пространстве, — бросил он. Это было правдой… в известной мере.

— Тогда что это такое?

— Довин-тральщик, должно быть. Йуужань-вонги заминировали ими все основные торговые пути, чтобы выдергивать корабли из гиперпространства.

— Точно. Один из них выдернул «Тысячелетний Сокол» на Кореллианской Торговой Оси.

— Угу. Будем надеяться, что что нам не придется так… Ох, ситхово семя!

Корран разворачивал корабль, пытаясь увидеть то, что прервало их путешествия, и вот наконец увидел.

Это оказалось совсем не то, что он ожидал.

Он посмотрел белый треугольник размером побольше среднего города и вдруг почувствовал себя намного более молодым и зеленым, причем не в лучшем смысле.

— Ну да, это тральщик, — сказал он. — Имперский крейсер-тральщик.

— Я полагаю, поспешные выводы не всегда оказываются правильными, — с некоторым сарказмом отметил Харрар.

— Ну и что, — отпарировал Корран. — Все равно догадка была неплохая. С другой стороны…

— Но разве они теперь не наши друзья? — спросила Тахири.

Корран фыркнул:

— Друзья? Не-е-ет. Союзники — возможно.

Он подстегнул двигатели и проделал серию спонтанных маневров, поскольку вокруг замелькали вспышки когерентного зеленого света.

— Все равно, почему они в нас стреляют?

— Они бы и не стали стрелять, если бы эта штука не выглядела точь в точь как йуужань-вонгский корабль. Или если бы мы сумели с ними связаться и объяснить, кто мы такие, но я не вижу здеськоммуникатора, разве что наша формовщица спрятала его, как остальные приборы. Так что лучше держаться от имперцев на расстоянии.

— Что они здесь делают?

— Я не знаю точно, где это — «здесь», — пробурчал Корран, — но почти догадываюсь, зачем.

— И зачем же?

— Не скажу. Военная тайна.

«Мог бы рассказать чуточку больше о планах кампании, Кент. Я должен был догадаться, что наступление будет в этом секторе. Билбринжи, наверное? Должно быть, этот тральщик из имперского флота. Но почему он один? Сторожит черный ход?» Все это не имело сейчас значения. Они не могли ни уболтать, ни одолеть имперца, так что оставалось только удирать со всех дюз.

— Что такое? — С кормы явилась Нен Йим.

— Нас выдернули из гиперпространства имперцы.

«Какая знакомая фраза, — меланхолично подумал Корран. — Как в старое доброе время». Бред. Он что, и впрямь затосковал по войне с Империей?

— Имперцы? — удивилась Нен Йим. — Я не стратег, но разве они… А. Они думают, что это йуужань-вонгский корабль.

— Леди попала в точку, — ответил Корран. Борт корабля обожгло лазерным залпом, и джедай с трудом выровнял посудину.

— Прыгай в гиперпространство, — сказала Нен Йим. — Я не вижу здесь планет.

— Не могу. Это же тральщик — он тут же выдернет нас обратно, еще и сожжет нам двигатели, наверное.

— Не обязательно, — возразила формовщица.

— Тральщики одинаково воздействуют и на йуужань-вонгские гиперприводы. Это элементарная физика.

— Да, но… — она вдруг замолчала.

— Что? — крикнул Корран через плечо. — Помнится, ты советовала мне прыгать в гиперпространство со дна гравитационного колодца. Если у тебя что-то на уме, колись.

— Ты должен поклясться, что сохранишь это в тайне, — заявила формовщица, сплетая свои жуткие волосы во что-то особенно жуткое.

— Не могу. — Корран вздохнул. — Оно же наверняка будет использовано против нас.

— Разумеется, я не стану раскрывать вам военные секреты, если вы не поклянетесь молчать, — сказала Нен Йим.

— Почему? Разве мы оба не пытаемся остановить войну? Разве не это — цель нашей миссии?

Корабль содрогнулся под градом лазерных разрядов, забарабанивших по корпусу.

— Война еще не окончена, — напомнила формовщица.

— Мастер Йим, — вмешался Харрар. — Если мы погибнем, не выполнив мисию…

— Какую еще миссию? — вскинулась Нен Йим. — Он не хочет везти нас на Зонаму-Секот. Он везет нас на Мон Каламари, где нас, скорее всего, бросят в тюрьму. Нет уж, лучше я умру, чем передам в их руки новое оружие.

— Да летим мы, летим на Зонаму-Секот! — закричал Корран. — С самого начала туда летели и сейчас летим. Но путешествие будет очень коротким, если в ближайшее время ничего не изменится.

Нен Йим угрожающе нахмурила брови:

— Это правда?

Харрар схватил ее за руку:

— Я страшусь смерти не больше, чем ты, Нен Йим. Но если ты побываешь на этой планете…

— Он еще не испытан, — сказала формовщица. — Это вариант организма, разработанного одной из моих учениц. Я создала его против йуужань-вонгских кораблей, которые могли нас преследовать, но теперь думаю, что его можно применять и против ваших тральщиков.

— Ну, так давай проверим! — молвил Корран. — Потому что через десять секунд…

Нен Йим кивнула и надела свой шлем восприятия. Спустя мгновение Корран почувствовал, как сквозь корабль что-то пронеслось и вылетело наружу.

— Что мы сделали?

Тут Нен Йим действительно улыбнулась:

— Если сработает, искусственная гравитационная аномалия сейчас исчезнет. Когда это случится, рекомендую прыгать в гиперпространство.

— Тахири, вводи микропрыжок, — приказал Корран.

Девица кивнула и склонилась над компьютером.

Позади них кабину прошил лазерный луч — прямое попадание, корпус пробило навылет. Воздух начал со свистом вытекать в вакуум, и Коррану показалось, будто ему в горло просунули раскаленный провод. Можно было только догадываться, что чувствовал пилот, подключенный к кораблю.

Затем рана заросла, и атмосфера стабилизировалась. «Хитро, — подумал Корран. — Но каков предел его способности к самоисцелению?»

И тут же он получил подобие ответа от самого корабля. Еще одно такое попадание — и конец.

— Нас ничто не держит, — сообщила Тахири.

— Жизнь прекрасна, — ответил Корран и нажал на кнопку, послав корабль туда, где нет света звезд.

— Полагаю, ты не собираешься рассказывать, что это за штука? — спросил джедай. Пульс потихоньку возвращался к норме.

— Полагаю, нет, — отвечала Нен Йим. — Но, похоже, полевые испытания прошли весьма успешно.

— Что ж, поздравляю, — сказал Корран.

«Интересно, как скоро вы начнете применять это против нас? Что ж, по крайней мере, мы знаем, что это оружие существует, и если ты не соврала, что это прототип, его вряд ли в сей момент используют против Галактического Альянса».

— У меня голова идет кувырком, — пробормотал он.

— Что? — переспросила Нен Йим.

— Ничего.

— Не хочу перебивать, — произнес Харрар, — но могу ли я узнать, правду ли ты сказал о направлении нашего перелета?

Корран обернулся и увидел, что к ним присоединился Пророк.

— Да, — ответил он. — Мы туда и летели с самого начала.

— Ты нас обманул, — упрекнула его Нен Йим. — Для чего?

Пророк выпрямился во весь рост и скрестил руки на груди.

— Для того, чтобы посмотреть на нашу реакцию, — сказал он. — Если бы мы попытались добыть у него координаты силой, он бы понял, что нам нельзя выдавать секрет, и на этом бы наше путешествие закончилось. — Он пристально посмотрел на Коррана. — Верно, джеидаи Хорн?

— Да, вкратце это так, — подтвердил тот. — Весьма толковый анализ как для святого мужа.

— Осмысление — сущность просветления.

«А также основа шпионажа, — мысленно прибавил Корран. — Интересно, кем ты работал, прежде чем заделался Пророком?»

Может, Тахири чего-нибудь выяснит. Он сделал себе заметку на будущее — как-нибудь попозже расспросить ее.

— И когда же мы прибудем? — спросил Харрар.

— Точно не знаю, потому что какое-то время придется передвигаться малыми прыжками. Вероятно, через несколько дней.

Следующий прыжок доставил их на околицу безымянной звездной системы. Центральное светило казалось крохотным голубым шариком, но вокруг него сверкало обширное кольцо, которое светилось так, словно состояло из сотен триллионов явинских самоцветов. Тахири зачарованно смотрела на невиданное зрелище. Кольцо напоминало то облако, то разлитую жидкость.

— Должно быть, ты повидала немало таких чудес, — сказала Нен Йим. Тахири слышала, как формовщица приблизилась, но не обернулась.

— Что с того? — ответила она. — Каждая звездная система уникальна. Каждая прекрасна по-своему.

— Данная система действительно прекрасна. Это что, лед?

— Может быть, — сказала Тахири. — Я не задавалась таким вопросом, я просто стою и любуюсь.

— Возможно, система бедна тяжелыми элементами. Тороидальное облако материи, сконденсировавшись, образовало ледяные глыбы, которые затем были разорваны приливными силами.

— А может, это странствующий гигант преподнес свадебный подарок газовой туманности, — ответила Тахири.

— Почему ты придумала такую нелепую гипотизу? — формовщица выглядела неподделно озадаченной.

— Почему ты все разбиваешь вдребезги? — отпарировала Тахири. — И вообще, кто верит в то, что Вселенную сотворил Йун-Йуужань из кусков своего тела, тот, по идее, способен поверить во что угодно.

Нен Йим умолкла, и Тахири подумала, что разговор, скорее всего, окончен.

— Вера — странная вещь, — сказала наконец формовщица. — Она обладает бесконечной инерцией. Моя наставница вообще не верила в богов.

— А ты?

Щупальца на голове Нен Йим сплелись задумчивым узором.

— Я считаю, что религия — это метафора, наше представление о вселенной, которая не нуждается в гипотезах. Оно ничем не отличается от твоего наивного восторга внешним видом этой системы. Мой восторг порожден пониманием. Ты права: если бы я могла разобрать эту вселенную на части и потом собрать снова, я бы сделала это.

— Ты лишаешь себя половины чуда, — сказала Тахири.

Нен Йим презрительно фыркнула.

— Чудо в том, что ты сочиняешь всякие истории о гигантах и свадебных подарках, — ответила она. — Чудо в том, что мой народ связывает сотворение мира с актом саморасчленения. Мы прячем истинное чудо за своими фантазиями. И если вселенная не хочет подлаживаться под наши фантазии, разве от этого она становится менее изумительной? Это же верх зазнайства.

— Твое объяснение тоже не более чем гипотеза.

— Верно. Но это гипотеза, которую можно проверить. Гипотеза, от которой я охотно откажусь, если она не подтвердится. Гипотеза, которая для меня всего лишь средство для отыскания истины. Я нахожу в ней больше изумительного, чем в любом факте, принятом на веру.

— Так ты не веришь в богов? — спросила Тахири.

— Я считаю, что за ними все же есть что-то реальное. Но я не думаю, что они реальны в ортодоксальном смысле.

— Интересно. И чем же они, по-твоему, являются?

— Понятия не имею. У меня даже нет гипотезы, которая могла бы послужить в качестве отправной точки.

— Как насчет такого? — предложила Тахири. — Вот тебе гипотеза. Твои боги — результат неправильного понимания Силы.

— Энергетического поля, из которого вы, джеидаи, будто бы черпаете энергию? — недоверчиво переспросила Нен Йим.

— Ты не веришь в Силу?

— Верю — в том смысле, что вы где-то берете энергию для своих фокусов, так же как ваши машины берут энергию от источников питания. Отсюда не следует, что это какая-то вездесущая мистическая энергия, наделенная собственной волей, как верят джеидаи. Потому что как ты тогда объяснишь тот факт, что йуужань-вонги не существуют в Силе?

— Да, это загадка, — согласилась Тахири. — Но Сила — это не батарея. Она — нечто намного большее.

— Так вы считаете. Если это верно, то, возможно, ваша Сила и наши боги — результат неверного понимания чего-то более великого.

По спине у Тахири пробежал легкий холодок. Именно так считал Энакин… или почти так.

— Ты в это веришь? — спросила она.

— Разумеется, нет, — отвечала формовщица. — Но… спасибо.

— За что?

— По крайней мере, теперь у меня есть отправная точка. — Она оглянулась. — Где Корран Хорн?

— Отдыхает перед следующим прыжком в гиперпространство. Зачем он тебе?

— Не хочу поднимать ненужную тревогу, но мне кажется, что на корабле неполадки.

— Неполадки?

— Да. Во время предыдущего прыжка мне показалось, что довины-тягуны сворачивают пространство как-то странно. Я проверила их и обнаружила проблему.

— Какую именно проблему?

— Я думаю, что они умирают.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

— Входим в систему Билбринжи через десять минут, — объявил коммандер Реч с «Мон Мотмы». — Приготовиться к бою.

Ведж сложил руки за спиной, ему эта поза не понравилась, и он скрестил их на груди. Вглядываясь в гиперпространственное ничто, он размышлял о том, что их ждет на месте.

— Вы ведь когда-то сражались при Билбринжи, да, сэр? — спросила лейтенант Сел. — Против Трауна?

Ведж вымучено улыбнулся в ответ, хотя ему было совсем не весело.

— Вы что, изучаете древнюю историю, лейтенант?

— Нет, сэр… мне было десять лет во время блокады Корусканта. Я очень хорошо ее помню.

— Что ж, лейтенант, я действительно сражался при Билбринжи в качестве пилота «иксокрыла». До Трауна мне было далеко.

— Нет, сэр. Атаковав верфи, вы разделили его флот, разве не так?

Ведж удивленно взглянул на нее.

— Подлизываетесь, — сказал он. — Кто сейчас об этом помнит?

— В новостях только об этом и говорили, — немного сконфуженно ответила Сел. — Это была великая победа.

— Она едва не обернулась ужасным поражением, — произнес Ведж. — Имперские тральщики загодя выдернули нас из гиперпространства, на большом расстоянии от верфей. Трауна вообще не должно было там быть — мы задействовали десять схем, чтобы заставить его поверить, будто мы собираемся атаковать Тангрен. Но у Трауна было сверхъестественное чутье. Блестящий стратег. Если бы в разгар битвы его не убил собственный телохранитель, мы бы ни за что не победили.

— Вы как будто восхищаетесь им, сэр.

— Восхищаюсь? Конечно. Это был ни на кого не похожий противник.

— Вы имеете в виду — непохожий на йуужань-вонгов, сэр?

— Непохожий ни на вонгов, ни на Императора, ни на любого другого гранд-адмирала — вообще ни на кого, — отвечал Ведж.

Сел кивнула, как будто ей было все понятно.

— Как вы думаете, сэр, что бы сделал Траун с йуужань-вонгами?

— Изучил бы их, наверное — если бы сумел раздобыть несколько образчиков их искуства.

— Да, сэр, — сказала Сел. Она помолчала. — Я слыхала много хорошего об адмирале Пеллеоне.

Ведж отрывисто кивнул:

— Он тоже здесь был. Само собой, сражался вместе с Трауном за Империю. Надо будет потом его спросить, помнит ли он все это.

«Странная встреча старых знакомых, — подумал он. — Паш ведь тоже был здесь, летал на истребителе, как и я». Теперь он был генералом, командовал соединением кораблей, Паш командовал «Памятью Итора», а Пеллеон сражался на их стороне.

— Лучшее в Пеллеоне то, что он знает предел своих возможностей, — произнес Ведж. — Не пойми меня превратно, он очень хороший тактик и отличный командир. Но когда Трауна убили, он не стал тешить себя иллюзиями, будто битву еще можно выиграть. Уже одно это отличает его от большинства имперских командующих, у которых нет ничего, кроме раздутого самомнения. Потому-то мы и били их всегда. Вонги немного на них похожи.

На самом деле он все это сказал, чтобы успокоить явно нервничавшую девицу, а не потому, что это была святая правда. Действительно, в ситуациях, когда следовало отступать, большинство йуужань-вонгских командиров сражались до конца, однако ими двигали совсем другие мотивы, чем, к примеру, у гранд-моффа Таркина. Намного более опасные мотивы.

— Да, сэр, — сказала лейтенант. — Будем надеяться, что у Билбринжи нас не ждут никакие сюрпризы.

— Лейтенант, — отвечал Ведж, и в тот же миг зазвенел сигнал выхода из гиперпространства. — Обещаю вам, что если сюрпризы будут, я больше никогда в жизни не вернусь в эту систему.

Но в обычном пространстве не было ничего неожиданного. Они вышли аккурат в запланированной точке, и через несколько мгновений тактические дисплеи начали своим языком цифр излагать ситуацию. Последняя сильно смахивала на ту, которая ожидалась.

Внизу, ближе к светилу, висело то, что когда-то было судоверфями Билбринжи. Часть конструкций все еще болталась на орбите, однако охранявшие их боевые станции «Голан-2» исчезли без следа. А в расположенном неподалеку астероидном поле йуужань-вонги соорудили собственную верфь. Свои корабли йуужань-вонги не собирали, а выращивали, скармливая им астероидное сырье.

Наконец, для полноты картины здесь же была сосредоточена внушительная флотилия. Ведж насчитал два крейсера-тральщика — он узнал их по характерной веретенообразной конфигурации— и еще двенадцать кораблей основного класса, некоторые из которых были размером в половину «Мон Мотмы», а другие — почти вдвое больше ее. Группа самого Веджа была втрое слабее, но, с другой стороны, он привел с собой только треть тех сил, которые были приготовлены для местных йуужань-вонгов.

— Ждем распоряжений, генерал, — обозвался коммандер Реч.

— Начать развертывание, — велел Ведж. — Пеллеону и Кре'фею приказано не идти сюда до тех пор, пока мы не проведем оценку ситуации, найдем для них стратегические позиции и дадим «добро». За работу. Нужно удостовериться, что мы не заведем их в ловушку.

— Так точно, сэр.

Группа двинулась внутрь системы.

— Сэр, — доложил офицер связи. — Вызов с «Памяти Итора». Это вас, сэр.

— Спасибо, лейтенант.

Через несколько секунд в динамиках зазвучал голос Паша Кракена.

— Ну что, генерал, — сказал Паш. — Прямо как в старое доброе время.

— Да, я как раз тоже подумал, — отвечал Ведж. — Ну, хоть начало-то поспокойнее.

— Говори, говори. Слушай, да они тут ремонт сделали!

— Угу. Надо их нанять, чтобы обставили мой дом на Чандрилле, — пошутил Ведж.

— Точно. Интерьер в ранне-вонгском стиле. Упс… похоже, они пошли, — сказал Паш. — Давай, генерал, работай. Только не забывай, что я здесь, ладно?

— Да уж вряд ли. Хорошо, когда ты прикрываешь фланг, Паш.

— Спасибо, Ведж.

Ведж снова переключил внимание на противника. Действительно, йуужань-вонгский флот пришел в движение, быстро разделяясь на две группы. Одна из них была численностью с его собственную и включала в себя один из тральщиков. Вторая, намного более мощная, начала отдаляться от верфей.

— Ждем, — сказал Ведж. — До них еще далеко. Если они сейчас сделают то, что я думаю… Ха!

Меньшая группа исчезла с экранов и с поля зрения.

— Микропрыжок, сэр, — взволнованно сообщила Сел. — Они теперь позади нас.

— Конечно. Они зажали нас между двумя тральщиками, чтобы мы не могли уйти. Теперь осталось только стереть нас в порошок, и они это понимают. — Он взглянул на карту. — Итак, пусть Пеллеон выходит в сектор шесть, а Кре'фей — в двенадцатый.

Ведж еще раз посмотрел на карту. Ничего не пропущено?

— Отправте эти координаты флотам, — приказал он и повернулся к коммандеру. — Занять позиции, но без спешки. Мы вступим в бой с маленьким флотом, сделаем вид, будто мы подавились, хотим вынести тральщик и удрать домой. Наши подкрепления прибудут задолго до того, как нас настигнет вторая группа, а микропрыжок они не смогут сделать из-за собственных тральщиков.

Тут снова обозвался оператор связи:

— Генерал, похоже, у нас проблемы.

— Да?

— Кажется, мы не можем установить связь ни с Бетой, ни с Гаммой.

— «Кажется, не можем» иди «не можем»? — спросил Ведж.

— Не можем, сэр.

— Тогда свяжитесь с центром и передайте ему координаты.

— Сэр, с Мон Каламари тоже нет связи. Ее вообще нет. Такое впечатление, будто вся сеть упала.

Ведж опять посмотрел на дисплей. Если не вызвать двух других командующих, они не явятся. План был совершенно ясен: если вонги неожиданно применят новую тактику или оружие, лучше потерять одну группу, чем три. Без тех двух флотилий придется туго, причем явно не вонгам.

— Да, лейтенант, — пробормотал он. — Думаю, у нас с Билбринжи свои счеты.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Хан Соло уныло смотрел на один из прекраснейших закатов, которые он когда-либо наблюдал. За свою жизнь он повидал много закатов на разных мирах, но сейчас, когда солнце Мон Каламари опустилось за горизонт и на волны легли тени, небо стало нежным и мерцающим, как перламутр.

Красочные закаты представлялись обычным явлением, особенно на планетах с плотной запыленной атмосферой; с незаметной красотой было сложнее: она не только встречалась редко, но и зачастую требовалось прожить целую жизнь, чтобы научиться ее ценить. Потому-то Хан и не мог вполне наслаждаться зрелищем.

Проблема, однако, была не в закате — она была в том, что все это происходило на Мон Каламари.

— Мы не можем участвовать в каждом бою, — заметила Лея.

— Что? — буркнул Хан. — Я ничего не говорил.

— И не надо. Ты сушишь себе голову с самого отбытия Двойных Солнц. Да нет, еще с тех пор, как улетела Тахири.

— Надо было лететь с ней, — молвил Хан.

— С которой из них? С Джейной или с Тахири?

— Выбирай сама.

Лейя покачала головой:

— Джейна — летчик-истребитель. Она всегда хотела стать пилотом. В этом она видит свой долг. Она сражается за Галактический Альянс уже несколько месяцев. Если бы мы затесались в билбринжийскую операцию, она… в общем, ей бы это не понравилось, мягко говоря. А Тахири… Корран о ней позаботится. Я в этом уверена. — Она скрестила руки на груди. — Но дело не в этом, не так ли?

— Чё такое?

— Тебе скучно. Уже две недели никто не пытается нас убить, и ты заскучал до смерти.

— Я не заскучал, — возразил Хан. — Просто… мы могли бы заняться чем-то полезным, а не сидеть и глазеть на закаты.

Лея вздохнула и уселась на диван. Она посмотрела на мужа своим особенным взглядом.

— Сейчас ничего такого не происходит, Хан, чтобы без тебя не обойтись. Ну да, что-то происходит, но с этими задачами справится любой мало-мальски обученный пилот. Но если вдруг станет так худо, что помочь сможет только Хан Соло…

— Да полно тебе, слишком много сарказма для одного вечера, — проворчал Хан. Это было ошибкой. В глазах Леи мелькнула боль.

— Всего лишь легкий сарказм, Хан, — сказала она. — Может, и вообще без него. На войне иногда важнее всего просто сидеть и ждать. И труднее всего тоже.

Хан скривился:

— Вот уж вправду ты умеешь…

Лея наклонилась и схватила его за руку.

— Перестань, — сказала она, — и я покажу, что я умею кое-что еще…

Она многозначительно замолчала.

— Ну, не знаю, — протянул Хан. — Ужасно красивый закат.

Лея подняла брови и показала на место рядом с собой.

Хан пожал плечами:

— Хотя… все они одинаковые, эти закаты.

Что-то пищало в темноте. Хан сел в кровати и спросонок принялся искать взглядом источник шума. Наконец он сообразил, что это пульт связи в их квартире.

Он слез с дивана, добрел до устройства и включил канал.

— Да? — пробормотал он. — Что хорошего?

— Не ручаюсь, что именнно «хорошего», Соло, — произнес искаженный голос.

Хан фыркнул. Он не собирался снова ловиться на этот трюк.

— Перестань валять дурака, Дрома, и выкладывай все как есть. Что там приключилось с ринской сетью?

— Понятия не имею, о чем ты говоришь, Соло, — отвечал голос. — Но что-то явно назревает.

— Слушай, уже поздно… то есть еще рано, — сказал Хан, протирая глаза. — Что такое?

— Думаю, вонги придумали кое-что новенькое… — произнес Дрома. — Они задействовали это несколько дней назад. Мы решили, что это какие-то беспилотные снаряды, если только они не изобрели настолько малогабаритных пилотов.

Хан уже окончательно проснулся.

— Какие именно снаряды?

— Мы не знаем, для чего они нужны, если ты это имеешь в виду. Но вряд ли это к добру. Будем считать, что я вас предупредил. Можешь также передать это в штаб.

— Да, пожалуй, — ответил Хан. — Это все, что ты хотел сказать?

— Пока да. Мы пытаемся заполучить один из них, но они увертливые.

— Какое-то оружие?

— Если бы я знал, я бы сказал. Но вонги от них в восторге.

— Спасибо, — молвил Хан и более мрачно добавил:

— Дрома, если это ты, то я не одобряю твои уловки. То есть конспирация конспирацией, но мне кажется, что мы с тобой…

Но комлинк хранил молчание.

— Кто это был? — спросила сзади Лея. Хан не слышал, как она подошла, но его это не удивило.

— По-моему, один из наших приятелей из ринской сети. Может быть, Дрома. Ты все слышала?

— Да.

Хан снова включил комлинк.

— Наверное, надо сообщить кому следует.

Но, когда он попробовал позвонить в штаб, высветилось сообщение: ВСЕ КАНАЛЫ ЗАРЕЗЕРВИРОВАНЫ ДЛЯ ВОЕННЫХ НУЖД.

Хан хмуро взглянул на коммуникатор и пошел искать свои брюки.

— Я спускаюсь, — заявил он.

— Я с тобой.

В штабной комнате ощущалось напряжение, но было относительно тихо. Сиен Совв коротко приветствовал их.

— Первая волна вот-вот прибудет, — сказал саллюстианин. — Командует Антиллес. Он выходит из гиперпространства через пять минут.

— Не возражаете, если мы побудем здесь? — спросил Хан. — Когда выдасться свободная минутка, я хочу вам кое-что сказать.

— Разумеется, оставайтесь. Ваша дочь в соединении Антиллеса, верно?

— Да, насколько я слышал. Но я пришел по другой причине.

— Но это может подождать?

— Думаю, да, — сказал Хан.

Он чувствовал себя не в своей тарелке. Ему редко доводилось бывать в штабных комнатах — обычно он находился на другом конце, зачастую игнорируя все то, что исходило от командования. Конечно, боевые компьютеры — великая вещь, но они не могли все чувствовать. Им просто не хватало интуиции.

— Генерал Совв! — позвал кто-то.

— Что такое?

— Адмирал Пеллеон не доложил о готовности, сэр. Он должен был связаться с нами сразу по занятии позиции для прыжка к Билбринжи.

— В чем проблема?

— Похоже, ретранслятор ГолоНета в том районе вышел из строя.

— Можно ли маршрутизировать сигнал на следующую станцию?

— Я могу попробовать. — Техник связи нахмурился и что-то переключил на пульте. — Сэр, идет передача через ретранслятор ГолоНета Дельта-восемь шесть!

— Выведите.

В динамиках зазвучал возбужденный голос:

— …какие-то корабли, очень маленькие. По виду вонгские, но не подходят ни под одно описание. Мы не можем их все сбить. Шесть из них уже…

Голос сменился громким треском помех.

«Маленькие корабли? Не те ли снаряды, о которых предупреждал неизвестный?»

— Мы потеряли контакт с Гаммой, — доложил другой офицер связи. Он неистово замолотил по клавиатуре, затем поднял голову. Лицо его было очень бледным.

— Сэр, ГолоНет «упал». Я не могу найти ни один действующий ретранслятор.

— Генерал, — сказал Хан. — Сдается мне, моя новость стала еще более важной.

— ГолоНет «упал», — подтвердил генерал Совв через двадцать стандартных минут на поспешно созванном военном совете. — Причина пока не выяснена, однако имеются некоторые свидетельства, что виной тому новое оружие йуужань-вонгов — что-то вроде снарядов.

— «Некоторые доказательства?» — вмешался Хан. — Вы же слышали сообщение со станции Тантисс.

Совв согласно кивнул головой.

— Мы полагаем, что другие станции уничтожены таким же образом, — признал он. — Вне зависимости от деталей понятно, что это был тщательно скоординированный удар в самое сердце нашей коммуникационной сети. Момент атаки кажется… подозрительным.

— Это ни о чем не говорит, — возразил Бел Иблис. — Возможно, они знали, что мы планируем атаку — скорее всего, что знали. Но где именно, они знать не могли. Выведя из строя весь ГолоНет, они гарантированно сорвали наши планы в любой точке.

— Я склонен с вами согласиться, — сказал Совв. — Если посмотреть очередность отключения ретрансляторов, становится видно, что первыми отказали не те, что ближе всего к Билбринжи. Фактически процесс начался еще некоторое время назад, хотя и не в тех секторах, с которыми идет самый интенсивный обмен трафиком. Однако в целом ваше замечание верно. Не имея возможности координировать операцию по ГолоНету, генерал Антиллес будет вынужден действовать на свой страх и риск.

«Джейна», подумала Лея. Однако дочь была жива. По крайней мере, это Лея чувствовала.

— Значит, на Эсфандии мы зря дрались? — спросила она.

— Мы не знаем, работает Эсфандия или нет, однако все станции связи с Центральными Системами не работают. Мы в таком же положении, как и наши флоты.

— Генерал Антиллес не дурак, — произнес Бел Иблис. — Двум другим соединениям приказано не совершать прыжка к Билбринжи без его сигнала. Когда он поймет, что связи нет, он отступит, в соответствии с инструкциями.

— Если сможет, — заметил Хан. — Но если они ждали нападения — или даже если не ждали, но имеют тральщики — тогда ему придется прорываться с боем.

— Он сможет это сделать? — спросила Лея.

— Нет, — отвечал Совв. — По данным разведки, вонгский флот у Билбринжи слишком силен, чтобы Антиллес мог с ним справиться в одиночку.

— А у вонгов, между прочим, связь работает, — указал Бел Иблис. — Они могут кликнуть подмогу в любой момент.

— Что будут делать Пеллеон и Кре'фей, не получив сигнала от Веджа? — спросила Лея.

— Некоторое время они будут оставаться на позициях, но, видя, что сигнала нет и не предвидится…

— Таки предвидится, — заявил Хан. — Который флот больше?

— Бета, имперцы.

— Где они? — спросил Хан.

— Это секретная информация, капитан Соло, — сказал Совв.

— Секретная информация? — взвился Хан. — Весь ваш план пошел банте под хвост, генерал. По-моему, надо спасать ребят.

— Что вы предлагаете, Соло? — спросил Бел Иблис.

— ГолоНета у нас нет. Гиперволны мало подходят для таких расстояний. Единственное, что бегает быстрее света — это корабли, а самый быстрый корабль — это «Тысячелетний Сокол».

— Он прав, — добавила Лея. — Нужно наладить курьерскую службу, причем быстро. И не только на время этой битвы: йуужань-вонги не преминут воспользоваться обрывом связи, чтобы нанести удар. Мы можем потерять целые звездные системы, даже не зная об этом.

— Ага, только у них силенок не хватит, чтобы удержать хотя бы то, что есть, — сказал Хан. — Но сейчас главная проблема…

— Это флот, — закончил Совв. — Совершенно верно. Генерал Соло, если изволите, я поручаю вам организовать курьерскую связь с флотом. Найдите еще четыре корабля, военных или других, но с экипажами, которым вы доверяете. Восстановите связь между Антиллесом, Пеллеоном и Кре'феем. Также жду желающих заняться более обширной аварийной информационной службой. Потому что сейчас мы в вакууме, и все, чего мы добились, может быть потеряно.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

— Ну? — спросил Корран Нен Йим. — Что интересного расскажешь?

После того, как формовщица сообщила о состоянии живых двигателей корабля, они сделали еще четыре прыжка, один жестче другого. Если вначале боль корабля чувствовалась как легкое покалывание, то теперь она превратилась в пульсирующую агонию, и Коррану оставалось только радоваться, что по большей части корабли не испытывают подобных ощущений.

Впрочем, эта посудина отлично себя зарекомендовала — до того, как захворала.

— Причина порчи установлена, — сказала Нен Йим. — Довины-тягуны были повреждены имперским кораблем, а гравитационные усилия во время серии прыжков только ухудшили их состояние.

— Почему ты не сказала мне об этом до прыжков? — спросил Корран.

— Потребовалось несколько переходов сквозь темное пространство, чтобы я окончательно убедилась в этом. Кроме того… — она запнулась, щупальца на голове зашевелелись, как змеи. — Кроме того, я ведь подсоединила йуужань-вонгский двигатель к кораблю, изначально рассчитанному на неживой мотор, и я думаю, что работа оказалась несовершенной и могла отчасти привести к порче. Рана только ускорила процесс. При каждом прыжке внутри или очень близко от довинов-тягунов появляются гравитационные микроаномалии…

— И пожирают их изнутри, — сказал Корран. — Замечательно. Можно их починить?

Впервые за время их знакомства у Нен Йим появился виноватый вид.

— Нет, — сказала формовщица. — У меня нет для этого средств. Но и так ясно, что мое знание секотской биологии несовершенно, потому что иначе этого просто не случилось бы. Мне нужно больше образцов.

— Я думаю, дело не в биологии, — молвила Тахири. — Я думаю, дело в Силе.

Оба повернулись к ней.

— Объяснись, — потребовал Корран.

— Корабль существует в Силе, — пояснила Тахири. — Ты ведь чувствуешь его, правда, Корран? И чем ближе мы к Секоту…

— Тем сильнее связь, — согласился Корран. — Ну да, я тоже это почувствовал.

Ощущение было такое, будто кораблю не терпелось вернуться в родную семью.

— Возможно, корабль отторгает двигатели, потому что они не существуют в Силе, и чем больше мы будем приближаться к Зонаме-Секот, тем сильнее будет становиться отторжение.

— Едва ли это так, — возразила Нен Йим. — Сила, чем бы она ни являлась, не может управлять простыми биологическими реакциями. Соединение между секотским кораблем и нашими двигателями должно функционировать.

— Но оно не функционирует, и ты не знаешь, почему, — заявила Тахири; немного самодовольно, как показалось Коррану. Все же ее логика произвела на него впечатление.

— Допустим, — неохотно согласилась Нен Йим.

Тахири прислонилась к переборке и скрестила руки на груди,

— Послушай, ты сама сказала, что тебе нужна отправная точка. Ты спрашивала, почему секотская и йуужань-вонгская технологии так похожи. Посмотри с обратной стороны: насколько они непохожи! Так как секотские организмы существуют в Силе, а йуужань-вонгские — нет, то где-то, в каком-то месте должно быть огромное различие.

Щупальца Нен Йим съежились, несколько секунд поколыхались и улеглись вокруг головы.

— С этого можно начать, — признала формовщица.

— Однако ж нам все это не поможет, — заметил Корран. — Если мы застрянем посреди космоса без каких-либо средств связи, это так и останется предположением. — Он сложил руки на груди. — Ах да, мы еще и умрем в добавок.

— Двигатели выдержат еще один прыжок… может, даже два или три, если не затягивать, — сообщила Нен Йим.

Корран вздохнул и посмотрел на карту, такую же, по сути, спекулятивную, как только что родившаяся гипотеза. Он вдруг почувствовал, что ужасно скучает по Миракс, Валину, Джизелле, даже по злодею-тестюшке. Да что там говорить — удобно, когда у тебя есть тесть, который может прилететь на большом красном «звездном разрушителе» и спасти твою задницу.

К сожалению, в этот раз на появление Террика не стоило рассчитывать.

— Это рисковано, — произнес Корран, отбросив лишние мысли, — но я думаю, что смогу доставить нас в систему одним прыжком, если только по пути не встретится неотмеченная черная дыра. Но если Тахири права, то как только мы туда прилетим, двигатели сломаются. Если они не откажут еще во время прыжка.

— Но мы будем уже на месте, — сказала Тахири. — Даже если мы не сможем сесть, мастер Скайуокер, Джейсен и Мара придут нам на помощь.

— Альтернатива — оставаться здесь и ждать, когда довины-тягуны погибнут… или попробовать добраться в другое место, — молвила Нен Йим.

— Ну, если мы будем удаляться от Зонамы-Секот… — начал Корран.

Нен Йим совершенно по-человечески покачала головой. Корран подумал, не научилась она этому жесту от него или Тахири.

— Даже если принять идею юной джеидаи в качестве рабочей гипотезы, — сказала формовщица, — из нее следует только, что при удалении от планеты скорость порчи замедлится. Однажды нанесенная рана сама не исцелится.

— Значит, лучший сценарий — это три прыжка?

— Я не вполне понимаю последнюю фразу, но я бы рекомендовала не более трех прыжков. Лучше даже меньше.

— Ладно, — сказал Корран. — Тогда мы летим дальше. Все в кресла. Может немного потрясти.

Их таки потрясло.

Еще до выхода у Коррана появилось нехорошее ощущение, и в тот миг, когда они вернулись в обычное пространство, звезды исчезли снова — корабль самопроизвольно сделал еще один микропрыжок. Мотаясь из стороны в сторону, Корран подумал о камне, который скачет по воде. Он надеялся, что аналогия не годится и больше скакать они не будут.

Мир снова стал нормальным, но звезд не было — перед глазами вихрем кружились громадные красные и желтые полосы, среди которых кувыркался корабль.

Кувыркался… и падал в гравитационный колодец, вдруг понял Корран. Они попали в притяжение гиганской планеты размером с Явин-4, если не больше. Приборы и ощущения корабля свидетельствовали о том, что один из довинов-тягунов из-за шока вырубился, или умер, или еще чего-то с ним стряслось — это означало, что в ближайшей перспективе никаких прыжков не предвидится. Два других работали, хотя один из них быстро терял силы.

— Ну же, малыш, — пробормотал Корран, силясь обуздать дикое вращение и выйти на стабильную орбиту. Но что-то неумолимо отбрасывало их, и притяжение было таким сильным… Однако было и другое притяжение. Корабль тоже чувствовал его, чувствовал Зонаму-Секот, и ему хотелось домой.

Коррану удалось остановить падение и вращение, и теперь можно было, по крайней мере, осмотреться. В сотне тысяч кликов сенсоры обнаружили другую планету, размером примерно с Кореллию. А на орбите вокруг нее кружился еще какой-то объект. «Луна? Слишком далеко, не разобрать».

— У нас есть шанс, — сказал Корран. — Если достаточно приблизимся к Зонаме-Секот, ее притяжение пересилит притяжение планеты-гиганта. Если двигатели откажут сейчас… мы все наберем лишний вес.

Он потянул рычаги на себя, и корабль протестующе затрясся. В воздухе разнеслось нехорошее амбре — запахло паленым волосом и рыбьим жиром.

— Еще чуть-чуть, — шепнул Корран кораблю. — Чуть-чуть.

Второй довин-тягун внезапно пробудился — он запульсировал, словно сердце, которое вот-вот разорвется, и все вокруг содрогнулось от адской боли, но корабль вдруг помчался вперед. Затем сердце разорвалось, и индикаторы потемнели. Остался всего один двигатель.

— Что теперь? — шепотом спросила Тахири. — Мы сделали это?

— Пока не знаю. Мы проходим критическую точку.

— Может, мы все встанем у того борта, что ближе к Зонаме-Секот? — сказала Тахири.

— Юмористка, — молвил Корран и машинально взъерошил ее волосы.

Она отдернулась, будто от удара.

— Извини, — сказал Корран.

— Нет, это я виновата, — покраснев, ответила Тахири. — Просто…

Она беспомощно замолчала.

— Голова, — пояснила Нен Йим. — Мы, в домене Кваад, не прикасаемся к голове.

Корран посмотрел на ее волосы-змеи.

— Да уж, — произнес он.

«Не обращай внимания, — подумал он про себя. — Во что бы она ни превратилась, Тахири больше не маленькая подружка Энакина».

Разумеется, это случилось бы и без вмешательства йуужань-вонгов. Корран не знал, какую музыку слушает сейчас Валин, но догадывался, что не ту, которую он помнил. Когда он выберется из этой передряги, он вернется домой, и надолго. Точнее, ЕСЛИ выберется…

Джедай взглянул на приборы.

— Ага, да, — сказал он. — Мы сделали это. — Он показал на Зонаму-Секот. — Теперь мы падаем вон туда.

— Ты сделал это, — молвила Тахири.

— Корабль сделал это, — отвечал Корран. — Правда…

— Что?

Он улыбнулся ей.

— Правда, мы как падали, так и падаем, и ударимся хоть и не так сильно, но все равно больно.

— Вечно с тобой что-то происходит, — сказала Тахири. — У тебя еще остался один довин-тягун.

— Надолго ли? Если мы не отыщем Люка…

— Я пытаюсь, — сообщила Тахири. — Я начала их искать, как только мы прилетели, но ощущаю только планету. Она так могущественна в Силе, что заглушает все остальное.

— Я тоже попробую, — сказал Корран. — Возможно, это наша единственная надежда. Формовщица, если можешь чем-то помочь нашему последнему тягуну…

— Я займусь им, — ответила Нен Йим.

Луна вырастала на глазах. Оба джедая продолжали прощупывать Силу, но, если Джейсен и остальные и были внизу, Тахири не могла их уловить. Это было все равно что прислушиваться к одинокому голосу в песчаную бурю.

— Может быть, это не та планета? — предположил Харрар.

— Это ТА планета, — заявил Пророк. — Планета из пророчества. Неужели ты этого не чувствуешь?

Харрар нахмурился.

— Я чувствую… — Он помотал головой. — Нет, ничего.

— Это то место, — ответил Корран. — По крайней мере, так думает корабль.

Он снова посмотрел на дальномерные сенсоры. Та штука на орбите ушла за горизонт. Корран не был уверен, но, по последним показаниям, она сильно смахивала на имперский фрегат.

Люка сопровождал имперский фрегат; об этом упомянул Кент. Если им удасться спуститься на более низкую орбиту, с большей угловой скоростью, они в конце концов догонят корабль. И он, скорее всего, тут же разнесет их на атомы… если они не сумеют заранее предупредить, что прилетели с мирными намерениями. Все равно имперцы могут их расстрелять — просто забавы ради. Но, взглянув на траекторию, Корран обнаружил, что ему вообще не оставили выбора.

— А, ситхов рожон, — проворчал он.

— Что случилось? — спросила Тахири.

— Больше никогда не полечу на корабле, у которого есть собственные мозги, особенно если этот корабль скучает по дому, — заявил Корран. — Он лег на вектор посадки.

— Но разве не это нам нужно? — спросил Пророк.

— Да, но было бы неплохо приземлиться недалеко от друзей, — отвечал Корран. — Тем более у меня такое ощущение, что мы больше никуда не полетим. По крайней мере, не на этом корабле.

— Я полагаю, наш главный приоритет — это остаться в живых, — возразил Йу'шаа.

— Правда. Ладно, народ, пора познакомиться с Зонамой-Секот поближе. Советую всем снова пристегнуться. Медленная часть путешествия закончилась.

Корабль вошел в атмосферу под слишком острым углом, и Коррану пришлось приложить сильный импульс от довина-тягуна, чтобы скорректировать курс. Корабль вздрогнул, но выполнил, что было приказано, и они со свистом устремились сквозь верхние слои атмосферы. Корран почувствовал, что температура «кожи» растет, и снова включил двигатель, дабы не опуститься ниже термальной скорости. Сгореть в атмосфере было бы ничуть не лучше, чем разбиться.

Внизу проносились водоемы и джунгли, и Корран мысленно согласился с Харраром: планета на вид ничем не отличалась от сотен других. Но ощущения здесь были совсем другими. Тахири была права: могучая Сила присутствовала здесь, хотя и весьма необычная, она генерировала что-то вроде белого шума, пробиться сквозь который не представлялось возможным. Порой Коррану казалось, будто он улавливает Люка, но всякий раз это было не более чем проблеск.

Но сейчас у него был более насущные заботы. Лесной покров стремительно приближался. Пришло время по-настоящему ударить по тормозам. Корран включил довина-тягуна — тот немедленно заглох, однако тут же снова заработал. Скорость падала, но не так быстро, как хотелось бы. Впрочем, при всем желании из двигателя не удалось бы выжать больше ничего. Корран переключил всю энергию на подавление инерции в кабине, чтобы можно было управлять кораблем, однако перегрузка уже подбиралась к уровню, который он мог выдержать (а уровень этот был достаточно высок). Он еще уменьшил угол, стараясь перейти на параллельную земле траекторию. Будь секотского корабля крылья, у них имелся бы хоть какой-то шанс на спасение в случае отказа довина-тягуна…

В ста метрах над землей траектория не выровнялась.

Пятьдесят, еще чуть-чуть…

Они врезались в лес, оставля за собой полосу поваленных деревьев, и довин-тягун внезапно заглох. Лишившись двигателя, корабль превратился в полый камень, брошенный великаном; не защищенным инерционным компенсатором пассажирам грозила участь быть размазанными по его стенкам. «Вот то единство, к которому мы стремимся, — мрачно подумал Корран. — Йуужань-вонги и люди, перемешанные в одну бесформенную…»

Последовал сильный удар. Корран в отчаянии потянулся к Силе, почувствовал, что Тахири делает то же самое, и тут…

Тут он почувствовал присутствие Секота — необъятное, могучее и безразличное.

Вдруг — контакт! — и они опускаются, словно перышко…

Но это продолжалось всего секунду. Свободное падение тут же возобновилось, и спустя миг они тяжело грохнулись о землю.

— Интересная посадка, джеидаи Хорн, — заметил Харрар.

— Никто не убился? — Морщась от боли, Корран повернулся, чтобы посмотреть на спутников. Те дружно подтвердили, что живы.

Все, кроме корабля, если быть точным. Его свечение угасало, тихий голос с голове Коррана стих до шепота и становился все слабее. «Прости, — передал джедай с помощью Силы. — Ты все же привез нас сюда. Спасибо».

Вслед за тем он почувстсвовал, что корабль умер.

Корран посмотрел через иллюминатор на лесистый пейзаж,

— Ладно, — сказал он остальным. — Похоже, мы на месте.Давайте попробуем открыть люк и посмотрим, ради чего мы проделали весь этот путь.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ПРЕОБРАЖЕНИЕ

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

— Нет, только не это опять! — простонал Хан, когда «Сокол» вдруг выскочил в обычное пространство. — Это уже начинает надоедать.

Сколько раз еще его будут выдергивать из гиперпространства йуужань-вонгские аналоги тральщиков? По идее, их даже не должно было быть здесь.

Хан заложил серию маневров уклонения.

— Ну, где же вы, клоуны с драными головами? — прорычал он.

— Это не йуужань-вонги, — сказала Лейя. — Смотри.

Хан посмотрел и не поверил собственным глазам. Впереди, на фоне ярких звезд Ядра, маячил силует имперского крейсера-тральщика.

Зажужжал коммуникатор.

— Выведи их, — сумел произнести Хан.

В следующее мгновение в кабине зазвучал деловой голос:

— Неопознанное судно, говорит капитан Майнар Девис, имперский крейсер «Разорение». Немедленно назовите себя.

— Кое-что в этой галактике не меняется, — пробормотала Лея.

— Успокойся, солнышко. Мне это кажется даже романтичным — как в старые добрые времена. А вообще он, должно быть, из Пеллеонова стада. — Хан нажал кнопку ответа. — «Разорение», это «Тысячелетний Сокол». Похоже, вы немного заблудились. До Имперского остатка отсюда парсек двадцать. Не хотите сказать, кто вас сюда послал?

Повисла напряженная пауза. Затем голос ответил:

— Капитан Соло, я полагаю? Вы такой же дерзкий, как мне рассказывали.

— Эй, слушайте… — начал Хан, но капитан оборвал его:

— И я очень рад с вами познакомиться. — Вдруг оказалось, что у Девиса очень молодой голос. — Мне показалось, что я узнал «Тысячелетний Сокол» по голограммам, но я не был уверен, что это вы. Чем могу служить?

— А… — Это был один из редких случаев, когда Хан потерял дар речи.

— Ладно, я тоже рад с вами познакомиться, — ответил он. Вот уж чего-чего, а такого он не ожидал, даже учитывая нынешний альянс с Империей. У него появился фан среди имперцев?

— По-моему, я все-таки должен получить ответ на мой вопрос, прежде чем мы продолжим наш маленький праздник всеобщего братства и любви.

— Конечно, сэр. Я здесь по приказу гранд-адмирала Пеллеона.

— В связи с операцией «Тройка»?

— Да. Меня… э… не проинформировали, что вы в ней участвуете, сэр.

— Меня только что призвали. Фактически я как раз направляюсь к гранд-адмиралу. Что вы здесь делаете, ребята, сторожите черный ход?

— Прошу прощения? Я… а, понял. Да, сэр. Гранд-адмирал разослал тральщики по всем основным трассам, которые ведут к месту размещения флота.

— Умно, — заметил Хан. — Если кто-то пролетает мимо, вы его выдергиваете и извещаете флот. Опасная работа. Что, если на вас выскочит целая йуужань-вонская флотилия?

— Мы должны сдерживать любые вражеские силы, сколько сможем, а затем уйти в гиперпространство. К несчастью, наша миссия затруднена из-за проблем с местным ретранслятором ГолоНета. Мы не можем отправить сообщение гранд-адмиралу Пеллеону.

— Дело не только в местном ретрансляторе, — проинформировал его Хан. — Вся сеть не работает. Мы думаем, что это какое-то новое оружие вонгов. Потеряна связь между флотами, потому-то мы и здесь. Вы посылали курьеров?

— Да, капитан Соло. Вскоре после обрыва связи у нас тут произошел один инцидент. Мы послали курьера, чтобы доложить об этом и получить приказы.

— Инцидент? Что за инцидент?

— Мы выдернули из гиперпространства какой-то корабль. Преследовали его, но он выпустил какой-то снаряд, который вывел из строя наш носовой генератор поля тяготения.

— Вонги?

— Не знаю. Судя по данным сенсоров, он был органического происхождения, но он не соответствовал ни одному известному профилю йуужань-вонгских кораблей.

— Ничего удивительного, — сказал Хан. — Стоит отвернуться, как они выращивают что-нибудь новое.

— Их вектор побега не проходил рядом ни с одним из флотов, но я обязан был доложить. Курьер возвратился и передал нам приказ оставаться на месте.

— Это хорошо, — сказал Хан Лее. — Это значит, что Пеллеон не вышел из игры. Он по-прежнему ждет приказа от Веджа.

— Которого у нас нет, — ответила Лея.

— Верно. Чтобы получить его, мы должны отправиться к Билбринжи.

— Но нам поручили не это, — напомнила Лея.

— Это правда, — согласился Хан. — А я такой пунктуальный в отношении поручений…

Он снова открыл канал.

— Капитан Девис, не могли бы вы оказать мне услугу и послать еще одного курьера?

— Да, разумеется.

— Спасибо. Передайте гранд-адмиралу, что мы слетаем посмотреть, как дела у Альфы. Как только мы что-нибудь узнаем, мы сообщим непосредственно ему.

— Да, сэр. Капитан Соло?

— Да?

— Если Альфа сражается без поддержки, там может быть довольно жарко. Могу ли я отправить с вами эскорт? Я мог бы выделить несколько ДИ-защитников.

— Мне не…

— Хан, — сказала Лея. — Он прав. И если мы там застрянем, может быть, одной из ДИшек удасться выскользнуть и сообщить обо всем.

Хан неохотно кивнул.

— Только пусть не крутятся у меня на пути, — молвил он и открыл канал. — Спасибо, благодарю за помощь.

— Не стоит. Знаете, я с пяти лет наблюдаю за вашей карьерой, сэр.

— Ну, надеюсь, что будете следить еще долго, — отвечал Хан.

— Постараюсь, — сказал Девис.

Через несколько мгновений вслед за ними помчались три ДИ-защитника.

— Привет, ребята, — сказал им Хан. — Передаю координаты для прыжка. Постарайтесь не отстать.

— Мы постараемся, сэр, — отозвался командир звена. Хан поднял бровь:

— Девис?

— Да, сэр?

— С какой стати капитану тральщика вдумалось пересесть в истребитель?

— С такой, что служить на тральщике скучно, сэр. С гранд-адмиралом я все улажу позже. Как говорится, легче получить прощение, чем разрешение.

— О'кей, — сказал Хан. — Похоже, поле заграждения выключили. В путь, господа.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Ступив на устланную листьями почву Зонамы-Секот, Нен Йим испытала шок. Дрожь пронизала ее от пальцев ног до кончиков щупалец парика, и формовщица изумленно раскрыла рот. Ей вспомнилось, как она впервые оказалась в настоящем мире из камня и грунта, в мире с биосферой — это произошло на луне Явин-4, как раз перед ее повышением до ранга адепта. Тогда она почувствовала удивление, восторг и трепет. На первый вгляд, Зонама-Секот не слишком отличалась от Явина: над головой простирался полог густой растительности, а странные звуки, издаваемые насекомыми и другими животными, сливались в монотонный гул. И все же… все же этот мир был иным. Явин-4 был чуждым всему, что она знала, и даже Йуужань'тар, ныне населенный растениями и животными с далекой родины, казался неродным.

Однако это место казалось даже более родным, чем корабль-мир, в котором Нен Йим выросла. Как будто у нее была отрезана часть тела, и она не догадывалась об этом, пока эту часть не приживили снова.

Формовщица вдруг осознала, что стоит, разинув рот. Она посмотрела на своих спутников, которые уже выбрались из разрушенного секотского корабля. У Харрара и Пророка был такой же оглушенный вид, как, должно быть, у нее самой. Двое джеидаи с любопытством озирались по сторонам, но планета явно не оказала на них такого влияния, как на нее. Правда, человеческие лица было трудно читать, несмотря на анатомическое сходство.

Нен Йим постаралась стряхнуть эти чувства, чтобы мыслить объективно. Что, если всему виной пыльца, которая переносится по воздуху, какой-то микроб, который воздействует на йуужань-вонгов, но не трогает людей? Возможно, какой-то реагент, который затуманивает сознание и создает ощущение родства. Подобные наркотики применялись на кораблях-мирах, летевших в глубинах космоса, чтобы их обитатели не сошли с ума от бесконечной тьмы.

— Я должна приступить немедленно, — сказала Нен Йим.

— Это то самое место, — заявил Пророк. Что любопытно, вид у него был удивленый. Харрар не сказал ничего, но во взгляде, который он бросил на Пророка, явственно сквозило уважение. В нетерпении Нен Йим пошла обратно в корабль, чтобы забрать кое-какие приборы. Она заметила, что следом за ней увязался Йу'шаа.

— Чего тебе? — спросила Нен Йим.

— Я бы хотел тебе помочь.

— Мне не нужна помощь от… — Она замолчала.

Пророк воздвигся перед ней во весь рост.

— От «опозоренного»? — спросил он. — Ну же, Нен Йим. Ты мыслительница и, я думаю, в некотором роде еретичка. Неужели ты не видишь ничего, кроме моих увечий? Неужели ты не понимаешь, что ты и я здесь ради одной цели?

Горячее, незнакомое ощущение пронизало Нен Йим, ее щупальца испуганно дернулись.

— Очень хорошо, — сказала она. — Этот корабль больше не может функционировать в качестве лаборатории. Я хочу вынести аппаратуру наружу и изыскать какое-нибудь укрытие. Можешь мне помочь, если хочешь.

— Ты не пожалеешь, мастер Йим.

Формовщица кивнула и продолжила свой путь к кораблю. Разговор с «опозоренным» встревожил ее, хотя она сама не знала, почему.

Корран утер пот с лица.

— Когда закончим, — сказал он, — нашей следующей задачей будет отыскать Люка.

Он срубил мечом еще одно деревцо и бросил его на кучу. Рядом Тахири занималась тем же.

— Вон то большое. Оно сгодится на каркас.

— Не знаю, как насчет тебя, но планета продолжает искажать мои ощущения. Как мы отыщем мастера Скайуокера без Силы? — спросила Тахири. — Планета большая. Мы же не можем идти куда-нибудь наугад, пока не найдем его.

— Да, но где-то здесь живут ферроанцы, если я правильно понимаю. Думаю, они помогут нам связаться с остальными.

— Я не заметила никаких признаков цивилизации, — молвила Тахири.

— Я тоже, — признался Корран. — Но завтра пойду искать. Просто прогуляюсь недалеко; может, даже уговорю Харрара и Пророка сходить со мной.

— А я? — спросила Тахири. — Что мне делать?

— Я хочу, чтобы ты приглядывала за формовщицей. Ты знаешь ее лучше, чем я. Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь из них долго оставался наедине со своими… фенечками.

— О'кей, — отозвалась Тахири.

Корран взвалил жерди на плечо и пошел обратно к полянке возле корабля, где Нен Йим складывала разнообразные химерные организмы.

— Что ты наделал? — спросил Харар, увидав их. Его тон был исполнен глубокого осуждения.

— Нен Йим сказала, что ей нужно укрытие, — пояснил Корран. — Корабль сильно разбит, и там будет малоприятно, когда органические компоненты начнут разлагаться. Надо соорудить шалаш — вот это послужит каркасом.

— Ты убил живые существа, чтобы построить убежище? Нам придется жить под мертвыми деревьями?

— Если у вас нечем вырастить это убежище, то да. Не знаю, как ты, но я не хочу спать под дождем. Разве что у тебя есть лучшая идея.

— Я… подумал… — виновато произнес жрец. — Мы явились сюда, ведомые легендой о живой планете — планете, не имеющей себе подобных. Если эта легенда правдива, неужели нужно начинать с убийства? Что, если планета рассердится?

— Никогда не думал, что услышу от йуужань-вонга что-то даже отдаленно похожее, — сказал Корран. — Вы, ребята, начали эту войну с уничтожения не деревьев, а целых экосистем. Помнишь Белкадан? Помнишь Итор?

— Да, — холодно ответил Харрар. Он хотел добавить что-то еще, но промолчал.

Корран посмотрел на деревца.

— К сожалению, — признал он, — ты прав, я поступил необдуманно. Наверное, нам нужно поискать какое-нибудь естественное укрытие. Пещеру или нависающую скалу. Может быть, найдется что-нибудь на возвышенности к востоку отсюда. Не хочешь пойти со мной, Харрар?

— Хочу, — ответил жрец. — И… спасибо, что учел мои слова.

— Как насчет тебя, Йу'шаа? — с надеждой спросил Корран.

— Я собираюсь в экспедицию за образцами, — молвила Нен Йим. — Он будет меня сопровождать.

— Ух ты, — сказала Тахири. — Можно, я с вами?

«Один-ноль, малышка», подумал Корран.

Формовщица неопределенно пожала плечами.

Тахири и Корран быстро обменялись мысленными улыбками. Джедай был поражен тем, как ловко она превратила неудачный поворот в новую возможность, весьма изящно разрешив возникшую проблему. «Вот бы мне так уметь разруливать жизненные ситуации», подумал Корран.

Ном Анор смотрел, как Нен Йим передвигается между тростниковыми стеблями, прикасаясь к ним своей рабочей рукой и время от времени вводя шифрованные записи в портативную кахсу. Малолетняя джедайка сидела на бревне неподалеку, делая вилд, что ей не интересно, хотя на самом деле она наблюдала за ними.

Формовщица «собирала образцы» уже несколько часов, но, если Ном Анор не ошибался, до сих пор она не собрала ничего. Она одинаково тщательно осматривала деревья, кусты, мох, грибы и членистоногих. О чем она думала, Нен Йим не говорила, хотя выражение, иногда мелькавшее на ее обычно бесстрастном лице, свидетельствовало о том, что ей есть над чем поразмыслить.

Впрочем, одно было ясно: Шимрра неспроста боялся этой планеты. Ном Анор видел лица йуужань-вонгов, бывших его спутниками, и знал, что они чувствуют такое же родство с этим миром. Провозглашая свое пророчество, Ном Анор использовал обрывки разведданных и одну очень древнюю (и давно запрещенную) легенду. Разумеется, сам он в свое пророчество не верил. Он просто хотел дать своим сторонникам луч надежды в темное время. То, ради чего они могли бы сражаться. Новую родину и надежду на избавление.

Теперь он был вынужден все это пересмотреть. Зонама-Секот действительно существовала, и не казалось таким уж невероятным, что она и есть та легендарная планета.

Правда, в легендах она была табу. Легенды запрещали вообще входить в галактику, где будет обнаружена такая планета. Что же это значило? Что, если когда-то давным-давно йуужань-вонги сражались с этой планетой и проиграли? Что, если Шимрра знал об этой планете еще до начала вторжения? Ходили слухи, будто Куореал запретил вторгаться в эту галактику, но потом Куореал вдруг умер, и на трон взошел Шимрра. Что, если Верховный Владыка пошел против пророчества, против самих богов?

А если легедна ошибалась? Зонама-Секот нисколько не была похожа на табу. Впрочем, это не имело значения. Его час настал. Теперь, когда его пророчество сбылось, все больше и больше «опозоренных» будут сбегаться к нему. Его армия будет расти, станет неодолимой силой, и Шимрра падет, а он, Ном Анор, взойдет на трон…

Да. Взойдет на трон, чтобы править не доблестными йуужань-вонгами, а государством «опозоренных».

А, ну и пусть. Все равно лучше, чем смерть. Лучше, чем ничего.

Вздох Нен Йим оторвал его от раздумий. Ном Анор оглянулся и увидел, что она склонилась над каким-то растением, состоящиим из длинных нитевидных листьев. Хотя, возможно, это было и не растение, потому что листья его двигались сами по себе.

— Что это? — спросил Ном Анор.

— Дерево лим, — пробормотала формовщица. Вид у нее был потрясенный. — Или очень близкий его родственник.

Ном Анор никогда не видел дерева лим. Прежде чем он успел спросить, что это за дерево и чем оно примечательно, Нен Йим повернулась к нему с почти безумным выражением в глазах.

— Ты действительно веришь, что это планета из твоего пророчества?

— Конечно, — отвечал Ном Анор. — Иначе зачем бы я стал так рисковать, отправляясь в это путешествие?

— Откуда взялось это пророчество? — грозно спросила формовщица.

— Из видения, которое мне было. Я увидел этот мир, сиявший, словно путеводный маяк, словно новая звезда в небесах Йуужань'тара.

— В небесах Йуужань'тара?

— Таково было видение, — сказал Ном Анор. — Пророчества не всегда бывают буквальными. Мы сейчас в небесах Йуужань'тара, но только на таком громадном удалении, что оттуда не видно даже звезды, вокруг которой вращается эта планета. Я полагаю, оно означает, что Зонама-Секот находится здесь, среди звезд, и ждет только того, чтобы мы нашли ее и оказались достойны ее. И вот мы здесь.

— И ты считаешь, что она принесет «опозоренным» избавление?

— Да. Но не только «опозоренным». Когда они получат избавление, его получим все мы.

— Но само видение, — настаивала Нен Йим. — Откуда оно появилось?

— Я не знаю истинного источника моих видений, — осторожно произнес Ном Анор. — Я знаю только, что они всегда сбываются. Возможно, их посылают боги. Возможно, их посылает сама планета. Какая разница?

— Это дерево лим, — сказала формовщица.

— Я тебя не понимаю.

— Дерево лим — это растение с нашей родной планеты. Оно давным-давно исчезло, остался только код в кахсе Канг. Я вырастила одно для себя, чтобы украсить свои покои при дворе Шимрры.

— И ты нашла такое дерево здесь. Любопытно.

— Нет, не любопытно. Невозможно.

Ном Анор ждал пояснений.

— Другие живые организмы, — продолжала формовщица, — все эти растения и животные вокруг нас, они весьма сходны с нашими живыми слугами на клеточном и на молекулярном уровнях. Собственно, я приехала сюда, чтобы подтвердить: феномен секотского корабля — это совпадение, ложное подобие, вызванное сходными методами конструирования. Однако живые существа, которые мы здесь видим, эволюционировали естественным образом — по крайней мере, большинство их. Они не несут на себе признаков формовки. И тем не менее, хотя, как я сказала, есть основание считать местную жизнь биологически нам родственной, ни один из местных видов не соответствует в точности ни одному из вымерших биологических видов нашей родины.

— Но при этом дерево лим — один из биологических видов нашей родины.

— Да. Различия между этим деревом и деревом лим настолько незначительны, что можно предполагать существование общего предка всего несколько тысяч лет назад.

— Все равно я не понимаю, почему это так важно.

Нен Йим раздраженно посмотрела на него.

— Сходство на молекулярном уровне можно было бы объяснить существованием общего предка миллионы или даже миллиарды лет назад. При таком временном удалении не будет таким уж нелепым допустить, что жизнь из нашей галактики была принесена сюда — например, какой-нибудь давно исчезнувшей космической расой, или попросту в виде спор, влекомых слабым давлением света или гравитационными течениями. Но находку такого сложного и специализированного организма, как дерево лим, таким образом объяснить нельзя. Она указывает на более недавний контакт между этим миром и нашим.

— Может, его оставил командир Вал?

— Когда я брала в кахсе Канг генетический код для своего дерева, за ним никто не обращался тысячу лет. Это растение не нужно расе космических скитальцев.

— Тогда как ты его объяснишь?

— Никак. Возможно, был какой-нибудь корабль — корабль-мир, который покинул нашу галактику задолго до отправления основного флота. Возможно, они побывали здесь… — Она замолчала. — Нет, это только предположение. Мне нужно больше данных, пржде чем можно будет об этом говорить.

Ном Анор усмехнулся:

— Для меня слушать тебя — большое удовольствие. Ты говоришь с такой увлеченностью. Ты делаешь честь нашему народу, Нен Йим. Ты отыщешь для нас истинный путь.

Формовщица невольно улыбнулась:

— Я думала, это твоя работа.

— Мне было видение, но воплощаешь его ты. Я здесь всего-навсего пассажир.

— Но все же твоя догадка была интересной.

— Жаль, что я не разбираюсь в твоей работе, чтобы быть тебе настоящим помощником.

— Ты можешь им стать, если захочешь учиться.

— Я сгораю от нетерпения, — отвечал Ном Анор.

— Хорошо. Носи эту кахсу и записывай все, что я буду говорить. Я хочу собрать несколько живых экземпляров членистоногих, которые живут в том гнилом бревне.

С этими словами она вложила в руки Нома Анора бездну информации. Он уставился на кахсу, чувствуя, что одержал победу. Правда, пока он не совсем понимал, как этой победой воспользоваться.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— А, — произнес Харрар. — Наконец-то удача.

— Похоже на то, — сказал Корран. — Если только больше никто не зовет эту скалу домом.

Они набрели на длинный каменный гребень, в котором виднелось несколько многообещающих карнизов. Корран старался скрыть свое разочарование: в ходе рекогносцировки они удалились меньше чем на километр от упавшего корабля, и за все это время он не обнаружил никаких следов цивилизации. Правда, тяжело уделять все внимание поискам, когда нельзя спускать глаз с партнера. Корран не собирался доверять Харрару. Точнее, он не стал бы доверять никому из йуужань-вонгов, но этому попу в особенности: однажды жрица из секты обманщиков едва не погубила множество джедаев. Он двинулся вверх по склону, чувствуя за собой присутствие спутника и борясь с рефлексами, побуждавшими его немедленно выхватить светомеч.

— Твой дом тоже такой? — спросил Харрар.

— Мой дом?

— Планета, где тебя родили.

— О. Ничуть. В смысле, там есть леса и поля, но в основном она довольно-таки цивилизованная. — Корран нахмурился.

— Она покрыта городами? — спросил Харрар.

— Если ты имеешь в виду — как Корускант, то нет.

Харрар посмотрел на него со странным выражением на лице.

— Для нас, — промолвил он, — мир, который вы называли «Корускант», представлял абсолютную мерзость. Мир, полностью покрытый машинами. Именно потому, что он олицетворял собой все, что мы презираем, мы избрали его своей столицей, дабы преобразовать его по образу нашей утраченной родины.

— Ага, я в курсе, — сухо ответил Корран. — Если хочешь что-то продекларировать, говори.

Взгляд Харрара посуровел.

— Думаю, я хочу что-то понять, — произнес жрец. — Мне редко доводилось беседовать с неверными, когда их не пытали и не приносили в жертву.

— Ты у меня дошутиться, Харрар, — заметил Корран. Его левая рука потянулась к мечу.

Харрар вздернул голову, и на его изрубцованном лице появилась угрюмая усмешка:

— Не думай, что я боюсь тебя, джеидаи. Я не сомневаюсь, что ты, кто убил Шедао Шаи, победишь меня в схватке. Но ты запомнишь этот бой.

— Так ты этого хочешь? — спросил Корран. — Сразиться со мной?

— Конечно, нет.

— Хорошо. Значит, мы не будем драться.

В этот момент они вышли под скалу. На первый взгляд местечко было неплохое: сухое, защищенное, без ходов, ведущих в логово ситх-знает-какого зверя.

— Но я хотел бы тебя кое о чем спросить, — сказал жрец. Он уселся на камне, скрестив ноги.

— Ну, так спрашивай, — разрешил Корран.

— Я упомянул Шедао Шаи. Когда ты вызвал его на поединок, ты рискнул своею жизнью ради спасения планеты Итор, верно? Только это стояло на кону?

— Да, — ответил Корран. — Йуужань-вонги собирались отравить планету. Шедао Шаи согласился, что если я выиграю бой, этого не случится, если же выиграет он, то получит обратно кости своего предка.

— Однако, насколько я могу судить, Итор не обладал ни стратегической важностью, ни ценными минералами для ваших машин. Для чего же ты это сделал?

Корран нахмурился, пытаясь догадаться, куда клонит жрец.

— Причин было три, — сказал он. — Первая состояла в том, что я не мог остаться в стороне и позволить уничтожить Итор, когда я мог как-то помочь. А помочь я мог тем, что Шаи объявил мне вендетту. Я был единственным, кто мог соблазнить его поединком на таких условиях. Вторая причина — у меня с ним тоже были свои счеты: он убил моего друга Илегоса, который пытался заключить мир с вашим народом.

— Эту причину я могу понять, — заметил Харрар. — Месть — похвальное дело.

— Но не для джедая, — возразил Корран. — Это было глупо и опасно — выходить на бой с Шаи с такими эмоциями в сердце. Если бы я дрался ради мести, а уж потом за Итор, это было бы неправильно.

— Я слыхал, что вы, джеидаи, избегаете сильных чувств. Я никогда этого не понимал. Возможно, в другой раз ты мне это объяснишь.

— Попытаюсь.

— Хорошо. Но сейчас я не хочу терять найденный след. Я все равно не понимаю твоих мотивов. И не только твоих: много твоих соотечественников погибло, защищая Итор. Ты сражался за него с самого начала. Что вы защищали — секрет пыльцы, вредившей нашим войскам? Ведь ее, наверное, можно было бы воспроизвести в другом месте.

— Вообще-то нам так и не удалось ее воспроизвести, — сказал Корран. — Нет, мы сражались за Итор, потому что это была одна из красивейших планет галактики, потому что иторианцы — мирный народ, который никогда никому не причинил зла. — Он скрестил руки на груди. — И потому что это была одна из НАШИХ планет.

— Однако лично ты пострадал за попытку его защитить.

Корран напрягся.

— Ты много обо мне знаешь, — заметил он.

— Это известная история, — отвечал Харрар. — Шимрра очень веселился, узнав, как с тобой обошлись. Именно тогда он начал понимать, что лучший способ уничтожить джеидаи — это настроить против вас ваших же соотечественников, чего оказалось поразительно легко добиться.

— Ну да, конечно, — пробурчал Корран. — Все, что нужно было сделать Цавонгу Ла — это пообещать больше не уничтожать планеты, если нас отдадут ему для жертвоприношения. Некоторые достаточно испугались, чтобы пойти на это.

— Возможно, причина не только в этом, — предположил Харрар. — Возможно, другие завидуют вам и опасаются вашего могущества. Может быть, некоторые джеидаи злоупотребляют этим могуществом?

«Хитро, — подумал Корран. — Пытается выудить из меня информацию о наших слабых местах».

— Думай, что хочешь. Причина моего осуждения после Итора в том, что наши тогда еще не раскусили вас, ребята. Они не понимали, что вы не собираетесь останавливаться, пока последний из нас не будет мертв или обращен в рабство. Они не могли себе представить, что кто-то вздумает отравить целую планету — планету, которая, как ты сказал, не имела ни военной, ни коммерческой ценности — просто потому, что может это сделать. Они думали, что, наверное, это все потому, что джедаи затеяли драку и разозлили вас. Многие решили, что Итор был уничтожен потому, что я убил Шаи, а не наоборот.

Он вдруг заметил, что говорит на повышенных тонах и с обличительным пафосом в голосе. Надо же, сколько горечи скопилось внутри. Но ведь впервые представился случай поговорить на эту тему с одним из НИХ.

— Вот в чем моя проблема, — сказал Харрар. — Я не могу понять, как народ, который так ценил Итор, может в то же время дорожить такой мерзостью, каковой был Корускант.

Корран фыркнул:

— А я не могу понять, как народ, который якобы «боготворит жизнь», мог уничтожить девственную планету, — отвечал он.

— Ты уже на это указывал. После нашего разговора я задумался над твоими словами. Возможно, ты прав. Здесь может быть противоречие.

— «Может быть»?

Корран посмотрел на лицо йуужань-вонга, решив, что тот над ним глумится. Почти человеческая физиономия сейчас показалась ему более чужой, чем когда-либо.

— Пойми, — сказал Харрар, — всему живому приходит конец. Убийство само по себе не является грехом. Здесь, в этом лесу, животные поедают растения, пожирают друг друга, трупы становятся поживой для растений. Мое беспокойство относительно молодых деревьев, которые ты срубил, было вызвано тем, что планета могла расценить это как нападение со стороны чужестранцев, а вовсе не каким-то внутренним неприятием убийства. Все живые существа когда-нибудь умирают. Умирают и планеты. Но жизнь должна продолжаться. Ваша цивилизация ставит это под угрозу, наша — нет.

— Миры, подобные Корусканту, доказывают, что планета может существовать без лесов и настоящих морей. А если разумные живые существа, обитающие в ее чреве, будет заменены машинами-что-передразнивают-жизнь, которые вы зовете дроидами, цепь замкнется. Машины будут распространяться, не живя. Они заменят жизнь собой. Этого мой народ не может допустить — и не допустит никогда. Чтобы предотвратить это, мы будем сражаться до последнего, даже те «опозоренные», что ныне поднимаются против нас.

— Но…

Харрар поднял руку:

— Пожалуйста, дай мне закончить ответ на твой вопрос. Когда мы уничтожаем жизнь — даже на целых планетах, как на Иторе, — мы заменяем ее новой жизнью.

— Йуужань-вонгской, биоформированной жизнью.

— Да, разумеется.

— И ты считаешь, что это нормально? — спросил Корран.

— Да, — ответил жрец.

Корран пожал плечами.

— Но раз ты так считаешь, почему тогда говоришь о противоречии?

— Потому что в глубине души, — сказал Харрар, медленно и четко выговаривая каждое слово, — я чувствую, что разрушение Итора было ошибкой.

Корран пристально уставился на жреца, жалея, что Сила не позволяет определить, лжет Харрар или говорит правду. Впрочем, до того, как он стал джедаем, ему неплохо служили природная подозрительность и КорБезовский опыт. Интуиция подсказывала, что Харрар говорит искренне.

— Чего ты хочешь от меня? — спросил наконец Корран. Харрар сплел пальцы:

— Я рассказал о противоречии в культуре моего народа. Теперь я хочу услышать, в чем противоречие твоего народа.

— О, это очень просто: мы на самом деле не являемся одним народом. В этой галактике живут тысячи «народов», и зачастую между ними не так уж много общего. Если что и можно сказать применительно ко всем нам, то это то, что мы «сборная солянка». Например, некоторые цивилизации переделали бы Итор по образу Корусканта, другие превратили бы его в пустыню, похожую на Бонадан. Некоторые существа вообще ни во что не ставят природу, другие почитают ее до самозабвения. Большинство из нас — это что-то среднее. Хочешь, верь, хочешь — нет, но техника и «жизнь» на самом деле могут прекрасно сосуществовать.

— Вот это я и пытаюсь постичь. Вы в это верите. Мой народ — нет. Что бы ни принесла нам Зонама-Секот, что бы она ни обещала моему народу, я не уверен даже, что она сможет хотя бы примирить тебя и меня. Я не думаю, что йуужань-вонги примиряться с машинами, особенно мыслящими, и с народом, который ими пользуется.

— Как все это интересно, — сказал Корран. — Так ты считаешь, что мы с тобой в конце концов должны сразиться?

— Мы с тобой — нет, если только ты сам этого не захочешь. Но наши народы… — Харрар покачал головой. — Я не верю, что эта планета остановит войну.

— Слушай, мы же только-только прилетели, — заявил Корран. — Может, здесь есть что-то, чего никто из нас не видит.

— Может.

Некоторое время они молчали. Корран погрузился в воспоминания о битве при Иторе и о том, как ужасно йуужань-вонги обошлись с садом галактики.

«Что, если Харрар прав? Что, если мир с йуужань-вонгами невозможен»?

Он со вдохом поднялся и стал осматривать обводы пещеры, пока не нашел то, что искал — ход, который полого поднимался вверх.

— Ты куда? — спросил Харрар.

— Схожу посмотрю, что там на крыше нашего домика, — ответил Корран. — Как-то не хочется, чтобы среди ночи нас сожрало какое-нибудь чудо-юдо или гигантский жук.

— У тебя больше опыта жизни на диких планетах, чем у меня.

— Ну, эта планета не кажется мне такой уж дикой, — сказал Корран, сам не вполне понимая, что он имеет в виду.

— Хорошо, на естественных планетах. На небиоформированных планетах.

— Я думаю, что это биоформированная планета, — отвечал Корран. — Я думаю, что она биоформирует сама себя.

— Так ты полагаешь, что это живой и разумный мир, как заявляет Йу'шаа?

— Это слух. Его и должна проверить ваша формовщица, верно?

— Среди прочего. Я не могу сказать, что понимаю сферу интересов Нен Йим.

«Три разные касты, три разные мотивации», подумал Корран.

Спустя несколько минут они вышли на горный гребень, откуда открывался великолепный вид на раскинувшуюся внизу долину. Корран даже увидел разбитый секотский корабль; он решил, что это хорошо. Если их будут искать с воздуха, корабль сразу бросится в глаза, а сами жертвы аварии будут неподалеку.

Но не слишком близко, если спасатели будут настроены враждебно.

— Что это? — поинтересовался Харрар.

Корран повернулся и посмотрел в другую сторону.

Жрец никуда конкретно не показывал; в том не было нужды. Над лесом возвышались три гигантских, совершенно одинаковых металлических крыла не менее чем в триста метров высотой. Выглядели они очень знакомо, но Коррану потребовалось несколько секунд, чтобы убедить себя: это не обман зрения. У него вдруг закружилась голова.

— Точно не знаю, — соврал он.

— Может, надо пойти посмотреть?

«Что-то заподозрил»?

— Не сегодня, — сказал Корран. — Через пару часов стемнеет, а нам надо еще кучу всего перетаскать сюда.

— Очень хорошо.

Корран знал, что он лишь оттягивает неизбежное. Однако из маленькой речи Харрара он понял, что йуужань-вонг не слишком обрадуется, если ему сразу сообщить, для чего служат эти крылья. Нет, совсем не обрадуется.

Нужно время, чтобы подготовить его.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Ведж торопливо провел сообщание с командирами по гиперволновой связи, затем начал выдавать боевые задания. Теперь их единственная надежда состояла в том, чтобы выполнить план, который изначально задумывался как отвлекающий маневр — то есть вынести один из «тральщиков». Если они просто попытаются сбежать, флот догонит их и расстреляет.

— Мы атакуем внешний «тральщик», — сказал Ведж. — Строимся в линию. Мы прожжем трассу и будем надеяться, что сколько-то истребителей успеет прошмыгнуть. Командиры эскадрилий, по местам.

— Ведж, ты это видишь? — возбужденно спросил Паш Кракен. Ведж видел и тоже не верил своих глазам. Больше половины входивших в систему кораблей бежали с поля боя. «Тральщик» продолжал висеть на месте, и с ним внушительная группа кораблей для его защиты, но соотношение сил неожиданно стало более-менее равным.

«Что это йуужань-вонги надумали?»

— Пять минут до выхода на максимальную дистанцию огня, — доложила Сел.

— Очень хорошо, — ответил Ведж, не отрывая взгляда от монитора. Отступавшие корабли разогнались и разом исчезли в гиперпространстве.

«Куда это их нелегкая…?» — подумал Антиллес.

Внезапно он почувствовал, как его лицо прорезает усмешка, и коротко хохотнул.

— Сэр? — спросила Сел.

— Трюк сработал лучше, чем мы могли мечтать, — объяснил Ведж. — Они настолько поверили, что это обман, что куда-то услали половину кораблей.

— Интересно, куда?

— А какая разница? Главное, что теперь ставки равны. Атакующие группы, приготовится к броску в систему. «Итор», займитесь внешней группой.

Массивные корабли начали отворачивать от внешней флотилии, которая теперь была многочисленнее, чем группировка у верфей.

— Разогнаться до половины максимальной скорости, — приказал Ведж.

— Новая оценка: до максимальной дистанции огня две минуты, — сообщила Сел.

— Благодарю.

Йуужань-вонги на периферии системы не двигались с места — возможно, подозревали, что Ведж пытается выманить их от «тральщика». Хорошо: сражаться на два фронта как-то не хотелось.

Продолжая изучать показания, командующий обнаружил еще одну странность. Часть кораллов-прыгунов покинула строй и устремилась в направлении внутреннего «тральщика» — вероятно, вонги отгадали, что атака будет направлена против этого корабля.

Затем Ведж понял, что враги затеяли совсем другое. «Скоки» отвесно падали в направлении искусственной гравитационной аномалии.

— Они выполняют «пращу Соло»! — воскликнула лейтенант Сел.

Не успела она договорить, как первые кораллы-прыгуны, как будто выброшенные из пращи, облетели вокруг массивного веретена и с ужасающей скоростью устремились к боевой группе Альянса.

— Минимальная дистанция.

— Огонь по готовности. Очистить трассу для передовых кораблей.

Пространство между двумя флотами прочертили полосы лезерного огня, навстречу им понеслись плазменные залпы. Меж тем кораллы-прыгуны с неестественной скоростью мчались по параболическим кривым, не пересекавшим линии огня. Это означало, что через считанные секунды вражеские истребители будут в центре формации флота.

— Передайте, что истребители при необходимости могут покидать строй. Я не знаю, что они задумали, но вряд ли что-то приятное.

— Я папе этого никогда не прощу, — проворчала Джейна. — Он научил их новому трюку!.

Причем очень неплохому трюку. «Скоки» мчались прямо в центр флота со скоростью, вдвое превышавшей их нормальную скорость; угнаться за ними не смог бы ни один истребитель, кроме разве что «Ашки». Применительно к эскадрильям под началом Джейны это означало — эскадрилья Сабель.

— Это что, «скоки» нового типа? — спросила Алема Рар. — Какие-то они странные.

— А как по мне, так обычные «скоки», — ответила Джейна. Вонги плотной массой пронеслись мимо эскадрильи Призраков, крепко им врезали на ходу и исчезли раньше, чем те успели сделать хотя бы по паре выстрелов. Теперь на их пути лежала территория, занятая Двойными Солнцами, которые составляли эскорт «Мон Мотмы».

Джейна быстро прикинула в уме.

— Двойные Солнца, по моей команде поворот в точку ноль-ноль-семь-один и полный вперед. Сабля-лидер, мы успеем выстрелить всего несколько раз. Дальше они ваши, если успеете их перехватить.

— Повернуться хвостами к врагу? — усомнился Иджикс Гарона.

— Они пролетят мимо вас, прежде чем вы разгонитесь, — растолковала Джейна. — После этого вы будете у них на хвосте с такой же скоростью, как у них.

— Принято, Двойняшка-лидер, — ответил Гарона. — Я понял. Извини, что спросил.

— А как насчет наших хвостов? — спросил Двойняшка-2.

— По моей команде маневр «тенди». Третий, ты «вентилятор».

— Понял.

— Понял, — сказал Джаг. — Мы в деле.

Они разгонялись до максимальной скорости, летя по расчетной траектории ускорившихся «скоков». Джейна едва ли не чувствовала спиной, как они приближаются сзади. Три, два…

— Начали! — крикнула она.

Три истребителя выключили моторы и разлетелись в стороны, одновременно открыв огонь. Поскольку Джейна и второй только набирали скорость, Джаг быстро занял позицию щита между ними и приближавшимися «скоками».

Промчавшись мимо, «скоки» успели разок обстрелять Джейну и ее ведомого. Она, со своей стороны, уже разогналась до двух третих скорости «скоков» и тоже сумела сделать по ним несколько выстрелов, прежде чем вражеские истребители вышли из зоны поражения.

Джейна поймала один из них в прицел и выпустила протонную торпеду — дистанция пока позволяла — после чего принялась поливать вражину из лазеров, пока торпеда не врезалась в цель и не превратила ее в оплавленную массу коралла.

Глаза Джейны сузились. Что-то здесь было не так. Только что взорванный корабль выглядел в точности как десятки других «скоков», которых она уже записала на свой счет -за тем исключением, что позади него волочился какой-то хвост.

— Двойняшка-1, — спросила Рар, — ты видела, что у него сзади подвешено? — Ее тон говорил: «Я предупреждала!»

— А я там знаю, — ответила Джейна. — Вообще-то я его заметила только в момент взрыва. Похоже на хвост.

— У «скоков» обычно нет хвостов, — возразила Рар.

— Это мог быть переходник.

— У моего тоже такое было, — вставил Джаг. — Мне показалось, что из него что-то вытекало.

Сжавшись от нехорошего предчуствия, Джейна открыла огонь из лазеров по мчавшимся вперед «скокам» и угадала одному прямо сквозь довина-тягуна. Во вспышке она успела разглядеть, что у него тоже был хвост. Или какой-то большой мешок. Причем явно не пустой.

Взорвалось еще несколько кораллов-прыгунов, настигавших «ашек». Теперь у «скоков» был выбор. Они могли сохранить набранную скорость, но тогда «ашки» сели бы им на хвост, или же…

— Они тормозятся, — сказал Джаг.

— Угу. Сабли, отставить. Вам ни к чему иметь их у себя на шее. Возвращайтесь на вечеринку.

— Понял, Рукоять, — подтвердил Гарона.

«Ашки» сломали строй и разбежались во все стороны. Джейна пристроилась в хвост одному «скоку» и начала обрабатывать его лазерами. «Скок» крутился и вертелся, его воронка, генерируемая довином-тягуном, поглощала все выстрелы. Джейна так сосредоточилась на удержании противника в рамке прицела, что едва не проморгала эту ШТУКУ. Рефлексы, впрочем, оказались на высоте, заставив ее дернуть ручку управления в сторону, когда кабину чуть не размазал полуметровый кусок камня (как ей показалось). Джейна крутанула «бочку», и камень протиснулся буквально в нескольких сантиметрах от экрана.

При этом он брыкнул ее.

Безмолвно выругавшись, Джейна поднесла ко рту микрофон.

— Будьте осторожны, «Мон Мотма». «Скоки» выпускают гратчинов.

Гратчины, созданные йуужань-вонгами инсектоидные существа, могли некоторое время существовать в вакууме. Их жвалы выделяли растворитель, способный проесть корпус.

— Это объясняет самоубийственные рейды, — заметил Джаг. — Должно быть, здесь повсюду гратчины, а флоты даже не вступили в бой. Могу предположить, что их цель — «звездные разрушители».

— Вас понял, — ответил контроль.

Между тем Джейна влетела прямо в один из «хвостов». Она не переставая палила из лазеров, сжигая всех жуков, которые попадались на пути. Оставшиеся «скоки» внезапно сломали строй и ушли из ее поля зрения верх.

Что-то ударило по обшивке, и Кэппи, ее астромех, доложил: на корпусе гратчин. Зашипев от досады, Джейна резко рванула на себя ручку управления, включив полную тягу, и стала выписывать безумные фигуры, стараясь стряхнуть тварь, пока та не начала поедать ее истребитель.

«Ну почему йуужань-вонги не могут воевать нормальным оружием? Ударные ракеты, лазеры… Почему обязательно мини-вулканы или гигантские жуки?»

К вящему ее удовлетворению, этот конкретный жук-прилипала не удержался и был поджарен ионным выхлопом двигателей. Правда, тем временем один из «скоков» не преминул сесть ей на хвост, так что настала очередь вулканов…

— Мы насчитали почти двести гратчинов на корпусе, сэр, — сообщила Сел.

— Пустите ток, — посоветовал Ведж.

— Уже пробовали, сэр. Не действует.

— Не действует… великолепно.

«Да, йуужань-вонги адаптируются. Плохо дело».

— Загерметизируйте внешние отсеки и пошлите туда бойцов в скафандрах и с бластерами.

Ведж знал, что двигателям это не поможет. Крупные корабли йуужань-вонгов выстроились в оборонительный порядок и вперед не двигались. Ведж тоже практически остановил свои корабли, и истребители обеих сторон не отдалялись от своих флотов, за исключением гратчиноносцев. Пока что игра велась на расстоянии. Но положение могло вскоре измениться: йуужань-вонги ожидали исхода своей диверсии.

Когда они дождутся, они возобновят атаку.

Это означало, что какое-то время истребители будут свободны.

— Пускай истребители совершают заходы на наши корабли.

— Сэр, прошу прощения, но гратчины у нас на корпусе. Пилоты обязательно будут промахиваться и наверняка нанесут больший ущерб, чем жуки.

— Я и не требую, чтобы они стреляли. Я хочу, чтобы они посшибали гадов своими выхлопными огнями.

Офицер округлила глаза:

— Для этого нужен ситхово точный пилотаж.

— Значит, правильно подберите эскадрильи. И побыстрее, потому что скоро они нам понадобятся против «скоков».

— Он мой, Двойняшка-лидер, — сказал Джаг. В ту же секцунду в пустоте расцвел огненный цветок из раскаленных обломков йорик-коралла. Джейна перевела дух. С волной разогнавшихся «скоков» было покончено.

— Спасибо, четвертый. — Она скосила глаза на экран, по которому бежал текст нового боевого задания.

— Э… ребята, — сказала Джейна. — Выне поверите, но…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Нен Йим посмотрела на Йу'шаа. Он молча делал работу, которую она ему поручила — вводил в кахсу генетические цепочки различных растений и животных. Сейчас, похоже, у него возникло какое-то затруднение.

— Что случилось? — спросила формовщица.

— Она перестала давать мне допуск, — пожаловался Пророк. Где-то вдалеке мяукнула неведомая тварь, и другая зачирикала в ответ. Небо было чистое, воздух неподвижен.

— Ты что, пытался влезть в запрещенные данные? — спросила Нен Йим.

— Насколько я знаю, нет, мастер Йим. Я просто попробовал ввести фремон-ключ, как вы приказали.

— Феромон, — поправила Нен Йим. — Должно быть, я поставила слишком жесткую защиту. Дай, посмотрю.

Он послушно отдал ей луковицеобразное живое ЗУ.

— Нет, — сказала Нен Йим. — Из-за того, что ты не авторизован, она через некоторое время отказывает тебе в доступе. — Формовщица еще раз посмотрела на прибор. Конечно, можно снова дать ему временный допуск, но лишь затем, чтобы через несколько часов опять повторить эту процедуру.

Можно было бы дать ему полную авторизацию, но Нен Йим не решалась. В кахсе хранились протоколы секотской биологии. В недобрых руках…

Но Пророк уже доказал свою полезность, а понять прочитанное (тем более воспользоваться им) смог бы лишь посвященный в искусство формовщиков. Судя по рисунку отторгнутых имплантатов, до того как стать «опозоренным», Йу'шаа был интендантом.

Сейчас время решало все. С помощью Йу'шаа, выполняющего простые задания, Нен Йим могла бы весьма успешно заниматься более сложными анализами.

— Иди сюда, — сказала она. — Я научу ее узнавать тебя.

После этого удалось какое-то время спокойно поработать.

Потом явился Харрар и принял властную позу, требуя внимания. Нен Йим неохотно повернулась к нему. Если жрец что-то смыслил в формовке — а он, несомненно, смыслил — то уже должен был понять, что она еретичка. Если она хочет сделать дело, скрыть это не удасться.

— Да? — сказала Нен Йим.

Харрар неловко отвесил ей легкий, но почтительный поклон.

— Хотел поинтересоваться, к чему тебя привели твои исследования, — произнес он. — Пришла ли ты к какому-нибудь заключению.

«Всегда один и тот же вопрос. Он что, думает, будто заключения — это плоды, которые достаточно сорвать с дерева?»

— Слишком рано, чтобы сказать что-нибудь определенное, — сказала Нен Йим.

— Я понимаю, — мягко ответил жрец. — Но тем не менее надеюсь, что ты будешь держать меня в курсе своих открытий.

Формовщице показалось, что такой подход немного ему в тягость. Харрар привык повелевать, а не упрашивать. Ведь, если не учитывать Шимрру, жрецы являлись рупором самих богов.

— Да, я сделала несколько новых открытий, — призналась она, — но они скорее на уровне исходных данных, а не заключений.

— Пожалуйста, расскажи. Все, что ты узнаёшь нового, стоит услышать.

— Но пока я буду рассказывать, я потеряю время, за которое могла бы прийти к тем заключениям, которые тебя так интересуют.

Харрар сделал каменное лицо.

— Джеидаи Хорн сказал мне, что нас найдут еще очень нескоро. Я не думаю, что спешка столь велика, что ты не можешь рассказать в двух словах о своих успехах. Ведь, по сути, это я организовал данную экспедицию.

— Да, и я хотела тебя об этом спросить, — сказала Нен Йим.

— Возможно, если я отвечу на твои вопросы, ты ответишь на мои? — предложил жрец.

Нен Йим выпрямила спину и уложила щупальца в нейтральную позицию.

— Когда мы впервые встретились, ты сказал, что сам не можешь устроить мне побег, потому что боишься навлечь на себя подозрения.

— Это правда. Организованный мной побег неминуемо провалился бы.

— Тем не менее ты здесь; ты полетел с нами. Разве твое отсутствие не будет замечено?

Харрар вдруг расслабился, как будто он ожидал другого вопроса, намного более трудного.

— Считается, что я нахожусь на Внешних Территориях, медитирую над судьбой нашего похода в том месте, где он начался. Мой подчиненный отвез туда мой корабль. Меня не хватятся. Кажется, ты разыграла свое похищение, да? Мы оба замели следы.

— Мой маленький спектакль имел мало шансов на успех, — отвечала Нен Йим. — Когда я вернусь в йуужань-вонгское пространство, я не сомневаюсь, что меня казнят.

— И тем не менее ты намерена возвратиться.

— Разумеется. Наш народ должен узнать о тех открытиях, которые будут сделаны здесь.

— Открытие Экх'ма Вала было весьма эффективно упрятано под сукно, — заметил Харрар. — Почему ты думаешь, что твои сведения ждет лучшая судьба?

— Я изыщу способ, — заверила его Нен Йим.

Харрар скрестил руки на груди и одобрительно посмотрел на нее.

— Ты говоришь серьезно. Ты не ищешь для себя личной выгоды. Я считаю, что ты — одна из самых выдающихся особ, которых я знал в жизни.

— Пожалуйста, не издевайся надо мною.

— Я не издеваюсь над тобой, — ответил жрец с оттенком огорчения в голосе. — Я пытаюсь выразить свое уважение. Даже если ты отвергаешь его, мое уважение все равно остается. Каждая каста жаждет возвыситься над другими, каждый домен соперничает с остальными, члены общества предают и убивают друг друга в слепом, бессмысленном стремлении к власти. В межгалактической бездне эта вражда едва не разодрала нас на части. Я надеялся, что когда мы встретимся с настоящим врагом, удасться повернуть эту агрессию наружу, и мы этого добились, но теперь она возвращается. Вражда перестала быть привычкой; она превратилась в образ жизни.

— Разве нас не учат, что соперничество рождает сильнейших? — спросила Нен Йим.

— Да, конечно, — ответил Харрар. — Но лишь в ограниченной степени, если нет также сотрудничества.

Нен Йим иронически свернула щупальца.

— И как раз в этом заключается урок Зонамы-Секот, — сказала она. — Кажется, мы оба согласны, что этот урок нужно преподать нашему народу.

Харрар опять расслабился.

— Садись, — промолвила Нен Йим. — Я объясню, как смогу, то, что вижу.

Харрар, как обычно, уселся, скрестив ноги, и выжидательно посмотрел на нее.

— Здесь крайне скудное разнообразие видов, — начала формовщица. — Намного более скудное, чем бывает в естественных экосистемах.

— Чем это может быть вызвано? — спросил Харрар.

— Например, массовым вымиранием. Какая-то катастрофа или серия катастроф могла стереть с лица планеты множество видов.

— Это интересный факт, но…

— Нет, это не просто интересный факт, — сказала Нен Йим. — Экосистема функционирует так, словно здесь сохраняется полное разнообразие видов. Зачастую разные виды выполняют роли, для которых они не предназначены.

— Боюсь, я не совсем понимаю.

— После массового вымирания многие экологические ниши становятся пустыми, и многие виды пользуются появлением нового жизненного пространства — они адаптируются путем естественного отбора и заполняют эти ниши. В конце концов, спустя тысячелетия, опустошенная экосистема снова становится здоровой и такой же разнообразной, как до катастрофы.

— Разве не это случилось здесь, по твоим словам? — спросил Харрар.

— Нет. Отнюдь. Во-первых, вымирание произошло очень недавно. Здесь просто не было времени для той адаптации, о которой я говорила. С другой стороны, виды здесь не адаптировались, чтобы занять новые экологические ниши — они остаются адаптированными к собственным нишам, которые для них предназначила эволюция, но одновременно выполняют функции вымерших видов — без всякой пользы для себя.

Она сделала паузу, чтобы до жреца дошел смысл сказанного, и с удовольствием вдохнула внезапно налетевший ветерок, принесший запах золотой пыльцы.

— Возможно, поможет пример, — продолжила формовщица. — Здесь есть одно растение со своеобразными трубчатыми цветами. Единственный способ его размножения заключается в том, что какое-то членистоногое или другое мелкое существо залезает сначала в одну трубку, затем в другую и переносит в нее липкие выделения первой. Растение приманивает насекомых своей съедобной жидкостью, оно дает этим насекомым пищу — и, как я догадываюсь по косвенным признакам, играет важную роль в их жизненном цикле.

— Звучит логично, — сказал Харрар.

— Да, но только я не могу отыскать насекомое, которое бы питалось этой жидкостью. В то же время я видела, как растения опыляются другим насекомым, чья главная роль в экосистеме — поедание падали. Его жизненный цикл — от яйца до личинки и взрослой особи — целиком завязан на падали. Тем не менее они находят время, чтобы влезать в трубки с достаточной частотой, чтобы их опылять, и при этом без всякой пользы для себя.

— Возможно, ты просто еще не обнаружила, в чем эта польза состоит.

— Если бы это был единственный случай такого поведения, я бы с тобой согласилась. Однако я пришла к выводу, что более половины исследованных мною животных играют роли в этой жизненной паутине, которые явно не соотносятся с их жизненными циклами и физическим строением. Что еще интереснее: я обнаружила, что каждый вид поддерживает что-то вроде контроля рождаемости. Когда мох определенного сорта становится редким из-за поедания его жуками определенного вида, эти жуки начинают откладывать яйца, не оплодотворяя их. Иными словами, экосистема этой планеты гомеостатична: она стремится к абсолютному балансу. Ей удалось выдержать этот баланс даже после невероятной катастрофы и вымирания видов.

— Это тоже звучит логично.

— Для «корабля-мира» — да, потому что там каждое живое существо спроектировано для выполнения определенных функций, а вся система управляется извне — рикйамом на одном уровне и формовщиками на другом. Мутации исключены как нежелательные. Но в естественных экосистемах, которые я изучала по собранным в этой галактике данным, они составляют нормальный порядок вещей. Каждый организм борется за то, чтобы максимально увеличить численность и живучесть своего потомства. Этой цели служат те мутации, которые дают преимущество и являются устойчивыми. Такие системы постоянно пребывают в движении; сотрудничество им несвойственно. Существуют свидетельства того, что этот мир когда-то тоже был обычной дикой планетой. Но сейчас он иной.

Харрар поджал губы.

— Ты хочешь сказать, что на этой планете имеется что-то вроде дхурьяма, какой-то единый разум, который связывает все организмы и побуждает их к гармоничному сосуществованию?

— Я не вижу другого объяснения.

Йу'шаа, который все это время молчал, вдруг подал голос.

— Как я и предсказывал, — провозгласил он, — и как говорят джеидаи, это живая планета, один большой организм, который суть более чем сумма своих частей. Она словно корабль-мир, создавший сам себя. Разве вы не видите, чему она нас учит? Харрар, ты только что заявил, что соперничество разрушает нас. Ваша слепая грызня за место повыше понуждает вас объявлять столько ваших соотечественников «опозоренными».

— Неужели? — спросил Харрар у Нен Йим. Пророка он, видимо, решил игнорировать.

— Именно это мы и наблюдаем, — отвечала формовщица. — Однако я не вижу никаких следов механизма, который связывает отдельные виды друг с другом. Нет химического обмена, который мог бы это объяснить. Здешние растения и животные не имеют ни органов связи, подобных нашим виллипам, ни вообще ничего даже отдаленно похожего.

— Это Сила, — прервала ее Тахири. — Я чувствую узы, чувствую что-то вроде непрерывных переговоров между… в общем, между всем.

Нен Йим посмотрела на юную джедай.

— Я слыхала, что вы, джеидаи, владеете телепатией, как наши виллипы, — сказала она. — Но у тех, которых я изучала, не было никаких специализированных органов.

— Конечно, не было, — мрачно сказала Тахири. — Сила связывает все сущее. Некоторые создания при ее помощи общаются между собой. Иногда я чувствую, что думает Корран. С Энакином это было намного сильнее, как будто… — она замолчала. — Не важно. Тебе придется поверить мне на слово.

— И… с помощью этой Силы… вы можете внушать другим свою волю, да? — спросил Йу'шаа.

— Да, но это действует только на слабые умы, — ответила Тахири. — Однако у меня нет ощущения, что обитателей Зонамы-Секота заставляют что-то делать. Словно каждое создание просто согласно вести себя так, как нужно.

— Я не могу ни наблюдать эту Силу, ни измерить ее, ни испытать ее действие, — сказала Нен Йим. — Я не могу принять на веру, что она оказывает такой эффект.

Один из камешков вдруг поднялся в воздух, поплыл к формовщице и упал возле ее ног.

— Ты можешь не знать о ней, — сказала Тахири, — ты можешь не видеть ее и не чувствовать, но ты можешь видеть результаты.

Нен Йим коротко кивнула, соглашаясь. В следующее мгновение новая мысль поразила ее, словно удар палицы.

— Допустим, ты права, — сказала она. — Ты имеешь доступ к этой Силе, чего нет ни у кого из йуужань-вонгов. В то же время ты сама отчасти йужань-вонг. Что твоя Сила говорит тебе об этом месте? Что она говорит НАМ?

— Я много об этом думала, — ответила девушка. — Но только сейчас могу выразить словами.

— И? — спросил Харрар.

Тахири сделала глубокий вдох.

— Мы родом отсюда, — сказала она.

Это привлекло внимание даже Нома Анора. Пока те трое были заняты беседой, он иследовал кахсу Нен Йим и уже наткнулся на несколько весьма занятных вещей. Свою маленькую речь он произнес для поддержания роли, а не потому, что ему действительно было интересно. Но теперь он уставился на юную джедай не менее потрясенным взором, чем Харрар с Нен Йим.

— Это невозможно, — отрезала формовщица.

— Ты спросила, что я чувствую, — ответила девица. — Я сказала. Но ты же сама говорила, что биосферу этой планеты от йуужань-вонгской отделяет максимум несколько тысяч лет?

— Только в случае одного дерева, — возразила Нен Йим. — А несколько тысяч лет мы были очень далеко отсюда. Более того, кахса Канг содержит предостаточно данных о нашей родной планете. Это не она.

— А наша планета тоже была такой? Она была живым организмом?

— Есть легенды… — начал Харрар.

— Что бы эти легенды ни говорили, — заявила Нен Йим, — факт тот, что наша родная планета была экосистемой, где процветало необузданное соперничество и где животные охотились друг на друга. Разве смог бы такой зверь, как вуа'са, появиться в среде мирного сосуществования и сотрудничества? Нет. Вуа'са был злобным хищником, который временами размножался с такой скоростью, что превращал все вокруг в пустыню. Соперничество между нами, о котором ты говорил — это наследие далекого прошлого.

— Но, может быть, оно началось после того, как мы потеряли милость богов? — сказал Харрар.

Нен Йим зыркнула на него, и Ном Анор был уверен, что уловил на ее лице выражение плохо скрытого отвращения.

— Так или иначе, — молвила формовщица, отвергнув предположение жреца, — этот разговор не принесет больше плодов, чем дальнейшие исследования. Мы говорим о гипотезах, которые не можем подкрепить данными.

— Ты спросила, — сказала Тахири.

— Да, и теперь жалею об этом. Пожалуйста, уйдите все, чтобы я могла продолжить работу…

Ном Анор ожидал, что Харрар возмутится, но жрец только кивнул с задумчивым видом.

Да что здесь творится, в конце концов? Они что, действительно поверили в его пророчество? А он сам, Ном Анор?

Нет, потому что он знал его происхождение, а произошло оно изо лжи. Да, планета была диковинная, но многие планеты в этой галактике были диковинными. Все, что здесь видели его спутники, для них было воплощением его байки об «избавлении». Этот фильтр заставлял их видеть вещи в довольно странном свете.

Что, если они повернутся против Шимрры? Они могли это сделать. Если Харрар так поступит, он призовет на помощь множество жрецов, а с этой формовщицей…

Нет. Если Харрар выступит против Шимрры, то для того, чтобы посадить на полиповый трон не Пророка «опозоренных», а самого себя. И у него для этого будет более выгодная стартовая позиция, чем у Йу'шаа.

Особенно если Йу'шаа никогда не покинет Зонаму-Секот.

Еще оставалась вероятность того, что Харрар уже узнал настоящее имя Нома Анора. Жрец периодически бросал на него подозрительные взгляды…

— Йу'шаа! — окликнула его Нен Йим. — Что ты делаешь?

— Простите, мастер, — отозвался Ном Анор. — Столько новых откровений… я должен поразмыслить над ними.

— Ты и так уже достаточно помог мне, — сказала Нен Йим. — Вообще я и сама хотела бы немного побыть наедине.

— В таком случае я пойду помедитирую над великолепием этого мира.

Ном Анор пересек полянку и медленно побрел вверх по холму. У него было много тем для размышлений. Судя по тому, что он видел в кахсе Нен Йим, формовщица, отправляясь сюда, боялась Зонамы-Секот и была готова в случае необходимости уничтожить ее. У нее имелись протоколы, которые могли быть использованы для этой цели, хотя их явно никто не испытывал. Протоколы были записаны скорописью и знаками формовщиков, так что она, видимо, считала, что он их не поймет.

Нен Йим, однако, не знала, что когда-то Ном Анор сам немного занимался формовкой. Как она не была обычной формовщицей, так и он не был обычным исполнителем. Ном Анор не сомневался, что при необходимости сможет расшифровать эти протоколы и использовать их. Хотя зачем уничтожать планету? Разве что для вящего удовольствия Шимрры…

Ном Анор остановился как вкопанный.

Шимрра будет очень доволен.

Если в сделку включить умерщвление Коррана Хорна, причинившего столько неприятностей йуужань-вонгам на Иторе, и Тахири Вейлы, которая не единожды пользовалась своей двойной натурой, чтобы заманивать их в ловушку, а заодно с ними спятившего жреца и главную формовщицу, которые замышляют худое не только против Шимрры, но против самой сущности народа йуужань-вонгов…

Возможно, Шимрра будет так доволен, что не станет казнить исполнившего все это слугу, каким бы негодяем этого слугу ни называли. Так доволен, что этот слуга даже получит более высокий пост, чем тот, который он занимал до своей немилости.

Размышляя над этим, Ном Анор продолжал подниматься вверх. Харрар упоминал о какой-то странной штуке на горизонте…

Добравшись до вершины, он остановился, глядя на громадные искусственные штуковины, поднимавшиеся до самого неба. Он был потрясен до глубины души.

Харрар провел мало времени среди неверных, в отличие от Нома Анора, которому доводилось летать на их неживых кораблях и обитать в их неживых домах. Естественно, Харрар не понял, что он видел.

Однако Ном Анор с первого взгляда узнал направляющие гиперпространственного поля, хотя они были в тысячу раз больше, чем обычно.

Правда, они и должны быть не меньшего размера, чтобы двигать планету. Недостающая деталь встала на место. Ном Анор сел на камень, прислушался к звукам этого странного мира. Он был один — впервые со времени аварии. Вздохнув, он освободился от своего гротескного маскуна. Уверяя всех, как тяжело его снимать, он, разумеется, врал.

Ном Анор сунул руку в живой карман в подмышке и вынул оттуда предмет, который он привез с собой. Должно быть, подсознательно он догадывался, что до этого обязательно дойдет.

Он посмотрел на предмет, повертел его в руках. Это был выделенный виллип, настроенный на другой такой же, который находился далеко отсюда. Ном Анор не пользовался им уже очень давно, с тех пор как случилась катастрофа, заставившая его скрыться.

Он помял зверька, чтобы разбудить его.

Через несколько секунд поверхность виллипа приняла форму лица интенданта — одного из его бывших подчиненных.

Даже в отображаемой виллипом копии Ном Анор увидел его удивление.

— Тебя все считают мертвым, — сказал интендант.

— Привет и тебе, Фаа Анор, — ответил Ном Анор своему брату по яслям.

— Боюсь, скоро ты действительно умрешь, — сообщил ему Фаа Анор. — Шимрра послал по твою кожу. Разумеется, я должен буду доложить об этом разговоре.

— Конечно. Я и рассчитываю, что ты это сделаешь. Знаешь ли, мне бы хотелось, чтобы ты доставил свой виллип самому Шимрре.

— Шимрре? — недоверчиво переспросил Фаа.

— Да. Сообщи ему, что я вышел с тобой на связь. Скажи, что я на Зонаме-Секот и что я нашел его пропавшую формовщицу. Тогда он согласится тебя выслушать. На аудиенции передай ему виллип.

— С какой стати я должен это делать ради тебя? — спросил Фаа.

— Подумай. У меня есть информация, которая, как я верю, способна оправдать меня в глазах Верховного Владыки. Более того — я уверен, что за мои старания я буду вознагражден. Тебе не кажется, что принесший добрую весть тоже может удостоиться награды?

Фаа Анор ненадолго задумался.

— Я сделаю это, — наконец сказал он.

— Поторопись, и никому не говори, что я тебе сказал, разве что потребуется кого-то убедить, чтобы получить аудиенцию у Шимрры.

— Да, да, — отвечал Фаа. Виллип вернулся в нормальное состояние.

Ном Анор знал, что он, скорее всего, обрек Фаа Анора на смерть.

Шимрра убьет Фаа просто за то, что тот знает о существовании планеты.

Впрочем, стоило чем-то пожертвовать ради общего блага. И ради блага самого Нома Анора, разумеется.

Мнимый пророк усыпил виллипа, вложил его в герметичный контейнер, который снова спрятал у себя в подмышке, и стал спускаться с холма.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Джейна сбросила скорость и нырнула в очередной заход на «Мон Мотму», опустившись на на метровую высоту над обшивкой «звездного разрушителя». Истребитель мчался над просторной, слегка изгибающейся белой поверхностю. Впереди возник темный комок неправильной формы, и Джейна свернула в ту сторону. В последнюю секунду огненная струя омыла гратчина, и тот отпустил хватку. Его обугленное тело поплыло в космос, навстречу еще двадцати, которых она спалила ранее.

— Весело, — сказала Джейна.

«Не забыть бы спросить дядю Люка, на что похожа охота на вомп».

— Говори за себя, — отозвался Двойняшка-2. — Я помял себе стабилизатор.

— А ты аккуратно. Если врежешься в корпус, вреда будет больше, чем от гратчина.

— Ты так заботишься о моем благополучии, я прямо рыдаю, — съязвил второй.

— Ах, у меня такое большое сердце… Ладно, думаю, здесь мы почти закончили.

— Ну да. Пора уже повеселиться по-настоящему, — сказала Рар.

— Вижу.

Корабли снова сближались, и космос сверкал огнями ударов, которые они наносили друг другу. Уже на подлете были остальные «скоки», которые приближались хотя и не так стремительно, как авангард, но их было вдвое больше. Джейна просмотрела приказы.

— Ладно, — сказала она. — Поджарим по паре «скоков».

— Они решительно не хотят нас отпускать, — пробормотал Ведж. Он подумывал о том, не двинуть ли со всей силы по одному из тральщиков и вырваться на свободу, но йуужань-вонги были настороже и близко к себе не подпускали.

В некотором роде это было даже хорошо: при такой тактике врага соотношение сил практически выравнивалось. Даже имея корабли за его спиной, йуужань-вонги применяли их лишь для того, чтобы блокировать Веджу путь в ту сторону. А для охвата у них просто не хватало кораблей. Все же при таком раскладе лупить друг друга по мордасам не больно-то хотелось. Ведж явился сюда не ради честной драки стенка на стенку: в отличие от йуужань-вонгов, Альянс не умел выращивать корабли из камней.

Однако нападать на тральщик — чистое самоубийство…

— Сэр, — сказала лейтенант Сел. — Кажется, я нашла одну из «Голанов».

Ведж удивленно поднял брови. Он просил ее поискать боевые станции, которые здесь когда-то установила Империя, или вообще любую исправную технику, однако даже не надеялся, что она что-нибудь найдет. От верфей практически ничего не осталось, они стали поживой для выращиваемых йуужань-вонгами кораблей, а все станции распологались вокруг этих верфей.

— Где она?

— Чуть в стороне от своей орбиты, если это одна из тех, что отмечены на картах. Ее нынешняя орбита имеет некоторый эксцентриситет.

Ведж бросил взгляд на дисплей.

— Ага, ситхи-где, — сказал он.

— Наверное, она все время там дрейфовала, или администрация верфей переместила ее туда с какой-то целью. Однако странно, как вонги не заметили такую здоровую дуру.

— Не знаю, но мы тоже вначале ее не заметили. Как вы сказали, сэр, она ситхи-где.

— Реактор активен?

— Да, сэр.

— Значит, орудия тоже наверняка работают. Надо проверить, она может нам пригодится.

— Мы перенесем сражение туда, сэр?

— Нет, пока я не уверюсь, что она работает. Двойные Солнца закончили уборку?

— Да, сэр. Они возвращаются к своему крейсеру.

— Полковника Соло мне.

— Да, сэр.

Комлинк Джейны запищал. К ее немалому удивлению, это был сам генерал Антиллес, по закрытому экстра-кодированному каналу.

— Сэр?

— Имею для вас задание, которое вы, возможно, найдете более интересным, чем охота на жуков, — сказал Ведж.

— Я вот-вот буду занята по горло, генерал. Что нужно сделать?

— Разыщите мне адмирала Кре'фея.

— Адмирала Кре'фея, генерал?

«О чем это он?»

— Что-то случилось с ГолоНетом, — объяснил Ведж. — Мы передовой отряд для еще двух флотов. Так как мы не можем с ними связаться, они не явятся. Я хочу, чтобы вы нашли Кре'фея и оперативно привели его сюда. И пускай он пошлет кого-нибудь к Пеллеону.

— Сэр, а они не прилетят, когда увидят, что проблема с ГолоНетом, а не с нами? — спросила Джейна.

— У них нет такого приказа. Насколько они могут судить — насколько я могу судить — отказ ГолоНета служит прикрытием для атаки на Каламари или на импов, а мою боевую группу можно считать звездной пылью. Нужно, чтобы ты сказала Кре'фею, что мы еще держимся.

— Генерал, вы хотите, чтобы я вышла из боя?

«Во что он превращает мою эскадрилью, в бригаду по халтурам? А воевать кто будет?»

— Несколько истребителей сумеют выскользнуть из конусов заграждения. Наши большие корабли этого сделать не могут. Однако я сомневаюсь, что все будет так просто, так что я бы не стал тревожиться насчет отсутствия боевого контакта с противником. Как бы то ни было, задание имеет вторую часть, раз уж вам так не хочится покидать систему Билбринжи. Наши дальномерные сенсоры указывают на то, что одна из боевых станций «Голан-2» может находиться в рабочем состоянии. Если дела пойдут плохо, мы могли бы использовать ее в качестве точки сбора, но мне нужно, чтобы она была исправна. Если она неисправна и ремонт невозможен, я тоже хочу об этом знать. Пошлите два звена на поиски Кре'фея, а с двумя другими займите станцию.

— Есть, сэр.

— Мы все на вас рассчитываем, полковник.

«А ты уверен, что не хочешь просто услать меня из боя?» — подумала Джейна. На ее взгляд, силы довольно-таки сравнялись после масового прыжка две минуты назад. Чего Ведж боялся?

«Не мое дело», решила Джейна. Ей дали приказ. Приказ ей не нравился, но это было не в первый раз и вряд ли в последний.

Она переключилась на другую частоту.

— Двойные Солнца, у нас новое задание. Сабли, действуйте самостоятельно. Удачи.

— Понял, Двойняшка-1.

— Двойняшки, за мной.

Джейна повела эскадрилью вверх над плоскостью эклиптики и сделала резкий рывок в открытое пространство.

— Мы бежим, полковник? — спросил Джаг. В его обычно сдержанном голосе явственно сквозило удивление.

— Не совсем, — ответила Джейна, хотя в ее собственных глазах это выглядело именно так.

— У нас хорошая фора, — сообщил восьмой. — За нами погоня, но они довольно далеко.

«Надо было ему послать Сабель, — подумала Джейна. — „Ашки“ быстрее».

— Они нас догонят, восьмой, — сказала она. — Но до этого я хочу, чтобы мы немного удалились от обоих флотов. Мы разделимся. Джаг, как только мы выйдем из зоны действия тральщика, бери пятого и шестого и отправляйся в точку, координаты которой я тебе сейчас перешлю. Мы вас будем прикрывать до самого прыжка.

— Прыжка, полковник?

— Да. Я не знаю, насколько этот канал безопасен, и почти уверена, что кто-то нас сейчас очень внимательно слушает. Отправляйся в указанную точку и свяжись там с командиром. Скажи ему, что дается «добро». Ты понял?

— Принято. Как насчет тебя?

— У нас другое задание.

— Понятно, — сказал Джаг.

Они были уже почти готовы к прыжку, когда первые «скоки» подлетели на расстояние огня.

— Ладно, — сказала Джейна. — Расчистим для них пространство. Удачи, четвертый.

— Принято, — В голосе Джага не ощущалось ни капли энтузиазма. Джейна вздохнула и переключилась на приватный канал.

— Джаг, мне нужен кто-то, на кого я могу положиться, кто-то с опытом командования. Ты можешь это сделать или нет?

— Мне это не нравится. Я не хочу тебя здесь оставлять.

— Тогда сделай дело и поскорее возвращайся, ладно?

— Да, полковник.

Вокруг замелькали плазменные разряды.

— Все, болтать некогда. — сказала Джейна. — Марш.

Она сделала разворот через левостороннюю «бочку». Два «скока» догоняли Двойняшку-3. Джейна умостилась позади одного из них и открыла огонь, рыская из стороны в сторону, чтобы сбить прицел собственному преследователю. Она поразила одну из целей торпедой и влетела прямо в расширяющееся облако плазмы и обломков коралла. Ничего не видя, она потянула ручку на себя, забирая назад и вверх…

И села ему на хвост. Джейна с мрачной улыбкой поймала врага в прицел. Несколько выстрелов проскользнули сквозь защитную воронку, но, видимо, ничего важного не задели, потому что «скок» продолжал гнаться за Джагом и его ведомыми, непрерывно стреляя. Сама Джейна подцепила себе на хвост еще двоих, а ее ведомые тоже были заняты. «Иксокрыл» содрогнулся от мощного удара по щитам, и на мгновение Джейна потеряла врага. Кэппи заверещал.

Джейна видела, что «скок» накроет Джага, прежде чем тот успеет прыгнуть.

Она выпустила последнюю торпеду, сопроводив ее шквалом огня вразнобой. Впереди возникла воронка; торпеда взорвалась прежде, чем ее засосало, как и была запрограммирована. Лазерные лучи изрешетили «скока», и тот превратился в расширяющееся кольцо ионов. Сбоку подлетали еще двое. Сдержать их всех было невозможно.

Затем Джаг и его ведомые ушли в прыжок.

«Будь осторожен, Джаг», подумала Джейна.

Она резко провалилась вправо, под горизонт, теперь уже больше сосредоточившись на «скоках» позади себя, чем на тех, что впереди. Джейна едва не налетела на одного из них, которого не заметила. Он был прямо у нее в прицеле и получил по полной программе. «Скок» не взорвался, но укатился в сторону, очевидно, серьезно поврежденный.

— Я с тобой, Двойняшка-лидер, — сказал восьмой.

Два взрыва сзади, и докучливые приставалы исчезли. Шансы начинали выравниваться.

— Построиться, — приказала Джейна. — Нам надо держаться вместе, иначе они нас перестреляют поодиночке.

В частности, девятый болтался где-то вдалеке от места битвы.

— Девятый, тебя это тоже касается.

— Извините, полковник. Ничего не могу поделать. Я потерял двигатель, и мне посшибали стабилизаторы.

— Тогда держись, мы идем к тебе.

Но всего через несколько секунд «иксокрыл» взорвался, пораженный огнем трех коралов-прыгунов. Джейна могла лишь беспомощно наблюдать, чувствуя внутри пустоту. Она стряхнула с себя эмоции: на самом деле силы стали еще более неравны, и она поняла. что Ведж был прав. Дальномерные сканеры показывали, что к ним направляются новые «скоки», проделавшие гравитационный маневр вокруг тральщика.

«Нам повезет, если хоть кто-нибудь выживет».

Ее как-то перестала мучить совесть по поводу того, что пришлось покинуть основное сражение. Станция уже была видна — довольно далеко, у самого края широкого астероидного пояса Билбринжи.

— Народ, погоняем их по камням.

Спустя несколько секунд «иксокрылы» летели среди астероидов размеров от камушка до настоящих чудовищ. Они углубились далеко в астероидный пояс, и разогнавшиеся «скоки», изменив курс, повернули следом. Большинству из них хватило ума сбросить скорость, когда они увидели, куда направляются. Некоторые этого не сделали, и Джейна повеселилась, наблюдая, как их размазывает о громадные каменюки. Как ни странно, она начала расслабляться: индивидуальные поединки в экстремальных условиях — это была стихия Двойных Солнц. Очевидно, йаммоски, управлявшие большим сражением, предоставили этих парней самим себе. Тем хуже для них.

Еще одно преимущество состояло в том, что щиты «иксокрылов» отталкивали маленькие астероиды. Йуужань-вонгские воронки, наоборот, их притягивали. Для йуужань-вонгов это была не ахти какая проблема, потому что любой космический камень, достаточно маленький, чтобы быть притянутым точечной сингулярностью, становился поживой, но если коралл-прыгун натыкался на большой камень, сингулярногсть иногда приклеивала истребитель к скале. Так что Двойняшки искусно маневрировали среди астероидов, оставляя «скокам» самим уничтожать себя.

Оптимизм Джейны все больше креп, но она понимала, что победа как никогда призрачна. Нужно было еще добраться до станции и запустить ее — это еще если удасться обогнать оставшиеся двадцать скоков, что было весьма сомнительно, хотя они и завязли в астероидном поясе. Если дунуть на полную, они доберутся туда с запасом в несколько секунд — за это время они ничегошеньки не успеют сделать, даже если этот антиквариат до сих пор на ходу. Станция висела за тридеветь миров от судоверфи, так что она, вероятно, не использовалась со времен Империи. Пушки и все ценное сняли еще до ввода в эксплуатацию.

Джейна включила переговорник.

— Ладно, Двойняшки, вот как мы поступим. Наша главная цель — выяснить, работоспособна ли станция, и если да, то запустить ее. Но я сомневаюсь, учитывал ли генерал Антиллес, что за нами погонится половина флота. Мы опередим их на несколько секунд. Прикройте меня до посадочного дока, затем прорывайтесь на периферию системы.

— Ты хочешь сказать, что мы должны тебя оставить, Рукоять?

— Если повезет, они меня не увидят. Они подумают, что я прыгнула вместе с вами.

— При всем уважении, полковник, это безумие, — сказал второй.

— Генералу Антиллесу нужны сведения о состоянии этой станции, и они ему понадобятся очень скоро. Если у кого-то есть лучший план, я слушаю.

— План тот же, но остается один из нас, — отвечал третий. — Вам нет смысла туда соваться, полковник.

«Еще как есть, — подумала Джейна. — Я не хочу никого из вас посылать в эту самоубийственную миссию». Вслух, однако, она этого не сказала.

— Вечно спорите, — ответила она. — Последнее, что мне сейчас нужно — это дискуссия.

— Да, полковник. Понял.

Подсчет Джейны оправдался: когда они подлетели к станции, «скоки» были уже на подходе. «Иксокрылы» построились в боевой порядок. Джейна для вида сделала то же самое и даже выпустила пару выстрелов, прежде чем рвануть к доку. Однако за ней тут же увязалось несколько «поклонников»; ими занялся третий, но четыре «скока» повисли у нее на хвосте. У Джейны сжалось сердце. План не сработал. Даже если она доберется до посадочного дока, ее заметят. Она угрюмо начала разворот, и вдруг пространство осветила яркая вспышка зеленого света, затем еще одна.

В шлемофоне раздались радостные возгласы Двойняшки-8 и девятого. Джейна закончила разворот и увидела причину. Орудийные башни станции извергали гигантские лучи когерентного света, сжигая «скоков», будто на учениях.

Но это было еще не все: станция окуталась голубоватым сиянием щитов.

— Полковник, — сказал третий, — есть такое ощущение… вы можете доложить генералу Антиллесу, что станция в рабочем состоянии.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Средь ночи Ном Анор почувствовал, что виллип на его груди шевелится, сигнализируя о вызове. Он тихо лежал, прикидывая, каковы шансы выбраться из-под скалы неземеченным. У джедаев был чуткий сон, у Харрара тоже; кроме того, хотя до сих пор они не встретили ни одного животного опаснее дхиллитха, старший джедай настоял на том, чтобы они по очереди несли вахту, и сейчас был черед Тахири. Вахта самого Анора должна была начаться через несколько часов — почему вздумалось звонить именно сей момент?

Мысленно проклиная все на свете, он лежал не шевелясь, пока виллип не перестал вибрировать. Но теперь ему было не до сна. Шимрра не любил, когда его игнорировали или заставляли ждать, а оправданий повелитель, как правило, не принимал. Ном Анор чувствовал, что последний, самый лучший шанс вернуть расположение Верховного Владыки ускользает от него.

«Вот если бы убить Тахири, не разбудив остальных… Ну да, а если бы каждое желание было дха'эхом, все мау-лууры подавились бы». Бывший исполнитель лежал неподвижно, стараясь унять дрожь в мускулах.

Когда наконец настала его очередь и Ном Анор занял место Тахири на скальном карнизе, он не осмеливался отвечать на попытки установить контакт, пока не выждал достаточно времени, чтобы она успела заснуть. Наконец, спустя час после того, как он заступил на пост, Ном Анор поднялся еще немного вверх по холму, дабы быть уверенным, что никто его не сможет подслушать, если вдруг проснется. Он снова распечатал карман и быстрыми движениями разбудил виллипа.

Довольно долго ничего не происходило, затем появилось лицо — отвратительная, перекошенная харя.

Слегка ошеломленный исполнитель узнал Оними, шута Шимрры.

— Ном Анор, — нараспев залопотал Оними. — Ном Анор, Ном Анор, о злосчастье, о позор, чванный горе-исполнитель…

— Я должен поговорить с Шимррой, — злобно прошипел Ном Анор. — Быстро, пока не услышали наши враги.

— «Наши враги»? — пробулькал шут. — Да найдется ли крепость, которую мы защищать будем вместе, иль не вместе, иль как?

— Скажи ему, что это по поводу Зонамы-Секот. Скажи ему…

Лицо вдруг расплылось, и на его месте возникло другое, бесконечно более жуткое. Ном Анор вздрогнул, и ему внезапно захотелось раздавить виллип, зашвырнуть его на дно пруда и снова нацепить маску Пророка.

Он подумал о своих последователях, о своих больных, жалких, наивных…

— Ном Анор, — проревел виллип; он не мог передать всю глубину всесокрушающего баса Шимрры, но и слабого подобия было более чем достаточно. — Самый недостойный и развращенный из моих слуг. Чего ты хочешь?

— Только лишь служить вам, повелитель.

— Ты послужил бы мне наилучшим образом, если бы явился для принесения в жертву в наказание за то несчастье, которое ты навлек на нас при Эбаке-9.

— Я не мог, о великий государь, — отвечал Ном Анор. — Я был в плену, в плену у джеидаи. Все это время я был их пленником.

— В самом деле. И они были столь любезны, что разрешили тебе пользоваться виллипом?

— Я спрятал его на своем теле. Они не смогли его обнаружить.

— Тогда почему ты не воспользовался им раньше? — громыхнул Верховный Владыка.

— За мной следили, следили все время. Но мне удалось завоевать их довере.

— Довольно, — оборвал его Шимрра. — Ты упомянул о Зонаме-Секот. Этот мир уничтожен.

— Нет, о Властелин Ужаса. Я сейчас нахожусь на этой планете, вместе с формовщицей Нен Йим и жрецом Харраром. Они спелись с джеидаи, повелитель Шимрра. Против вас. Против всех нас.

— Харрар? И я должен поверить, будто Харрар — изменник?

— Вызовите его, мой повелитель. Вам скажут, что его нет ни на Йуужань'таре, ни вообще в пространстве йуужань-вонгов. Как и Нен Йим.

Повисла бесконечно долгая пауза. Шимрра молчал.

— Продолжай, — наконец молвил он.

— Со мной также двое джеидаи — Корран Хорн, который убил Шедао Шаи, и Тахири — та-что-была-сформирована. — Анор сделал глубокий вдох. — Повелитель, Люк Скайуокер тоже здесь, вожак их всех, и Мара Джейд-Скайуокер.

— На Зонаме-Секот. — В словах Верховного Владыки сквозил невообразимый ужас. Заслышав его голос, Ном Анор едва не изменил свое решение, но взял себя в руки и сделал контрольный выстрел:

— Да, Властелин Ужаса. Они явились сюда, чтобы убедить планету выступить против нас.

— Итак, итак… — пророкотал Шимрра и умолк. Спустя секунду он спросил:

— Ты знаешь, как попасть на эту планету?

— Мой виллип может послужить в качестве маяка. Вы можете отыскать меня при помощи виллипа Фаа Анора. Формовщик сделает необходимые модификации.

— Приведи меня на Зонаму-Секот, Ном Анор, и ты увидишь, что боги снова благоволят тебе. Я снова буду благоволить тебе.

— Это мое единственное желание, Властелин Ужаса. Служить вам, как служил когда-то.

— Надеюсь только, что теперь ты сослужишь мне лучшую службу. — Шимрра сделал паузу. — Исходя из прошлого опыта, нам потребуются очень большие силы, чтобы уничтожить проклятую планету. Значительная часть нашего флота в настоящее время сражается. Знаешь ли, Ном Анор, я нахожу возможным, что ты на самом деле предатель и хочешь выманить мой флот, дабы неверные могли взять Йуужань'тар.

— Флот не нужен, о Властелин Ужаса. Над планетой висит имперский фрегат; несомненно, у Скайуокера тоже есть какая-то яхта. Пришлите один корабль, который расправится с ними, и посадочную шлюпку, чтобы забрать меня. Больше ничего не потребуется.

— Дурак, — проворчал Шимрра. — Проблема не в кораблях неверных, а в самой планете.

— С планетой проблем не будет, повелитель Шимрра. У меня есть необходимые средства для диверсии. Когда наши корабли прибудут сюда, она как раз будет издыхать.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Комлинк Джейны уведомил о вызове, но не армейской частоте. Она переключила канал.

— Это вы, — произнес незнакомый голос.

— Да, — ответила Джейна. — Большое спасибо за помощь. Простите мое любопытство, но кто вы такие и откуда взялись?

— Меня зовут Эрли Пранн, — сказал голос. — Я заведую этой боевой станцией.

— А вы в курсе, что вы в пространстве йуужань-вонгов, причем уже довольно давно?

— Да. Это длинная история. Что там у вас творится?

— Да то, что вы видите. Мы отбиваем Билбринжи. Но дело идет не совсем по плану, и генерал отправил меня посмотреть, работает ли станция. Похоже, что работает.

— Она в ситхово хорошей форме, — с гордостью произнес Пранн. — Мы будем рады оказать посильную помощь. Если заглянете в гости, я покажу вам, что у нас имеется.

— Здорово, — сказала Джейна. — Но только скажите мне причал.

— А как насчет остальных ваших пилотов?

— Там еще полно вонгов. Я так понимаю, после вашего маленького представления они все слетятся сюда, так что, думаю, пускай ребята помогут вам оборонять станцию.

— Принято, — сказал Пранн. — Прошу вас. Причал номер семь — вы увидите сигнальный огонь.

Джейна без происшествий завела свой «иксокрыл» в посадочный док. Она подождала, когда закроется дверь, герметизировавшая отсек, затем откинула фонарь кабины и спрыгнула на палубу. Ангар был впечатляющий, но стоял в нем только ее корабль, выглядевший немного сиротливо в этом огромном пустом пространстве. На противоположном конце она заметила на стенах множество углеродных подпалин, как будто здесь случился взрыв или пожар.

— Добро пожаловать на борт!

Джейна повернулась и увидела приветственную делегацию, состоявшую из двоих людей и родианца. Все они были одеты в мундиры, которые когда-то носили бойцы сил обороны Билбринжи — темно-синие штаны, синие куртки армейского покроя и золотистые гимнастерки.

У мужчины, который показался Джейне ровесником ее отца, наверное, волосы когда-то были рыжими,но время вплело в них каштановый и серебристый цвета. Он шагнул вперед, протянув ладонь.

— Я лейтенант Пранн, — произнес мужчина, пожимая ей руку. — Это я с вами разговаривал. Мои помощники, Зам Гханол и Хиксри Джит.

Гханол была женщиной старше Пранна, с седыми волосами и крючковатым носом. Джит был родианцем. Оба встряхнули ее ладонь.

Пранн широко ухмыльнулся.

— Не могу передать, как я рад с вами познакомиться… — Он взглянул на нашивку Джейны. -…Полковник?…

— Соло, — сказала Джейна.

— Соло? Не та Соло из голо-новостей? Джейна Соло?

— Боюсь, что та самая, — отвечала она. — Прошу простить меня за грубость, но не могли бы мы перейти непосредственно к текущему положению дел? Мне надо осмотреть станцию и как можно скорее доложить генералу Антиллесу.

— Разумеется. — сказал Пранн. — Просто для нас это такая неожиданность и такая честь… Прошу за мной.

— Можно спросить, лейтенант Пранн? Какого ситха вы и ваши люди здесь делаете?

Пран издал короткий смешок.

— Мне думается, это потребует кое-какого объяснения. Мы — часть команды, посланной сюда для восстановления станции. — Пришел турболифт, и они шагнули в кабину. — Вы, наверное, заметили, что станция находится немного в стороне от верфей.

— Да, — призналась Джейна. — Я еще думала, почему.

— Так вот, мы сами много лет не знали, что она здесь. Видите ли, она была замаскирована.

— Замаскирована?

— Угу. Считается, что ее зачем-то спрятал здесь гранд-адмирал Траун, когда он установил блокаду Корусканта с помощью замаскированных астероидов. Станция числилась в реестре, но никто не мог ее найти. Но когда мы увидели, что вторжение йуужань-вонгов неизбежно, мы, конечно, захотели иметь наготове все, что у нас было. Кто-то из штабных шишек вычислил, что она здесь, и отправил нас сюда со старой кристаллической грави-ловушкой, чтобы мы ее отыскали. Как видите, мы таки ее отыскали, но — увы — пока мы были здесь, началось вторжение. Мы выключили маскировочное устройство, но не сумели активировать щиты. Явилось звено «скоков» и сожгло наш транспорт к ситхам — вы могли видеть повреждения в посадочном отсеке.

Джейна кивнула. Лифт открылся, Пранн сделал приглашающий жест, и они оказались в центре управления огнем, где их ждало еще несколько обитателей — двое людей, тви'лекк, барабель и тойдарианец. Сквозь широкое окно за рядами пультов можно было видеть отдаленную битву в виде множества мигающих огоньков. Кажущаяся микроскопичность зрелища не обманула Джейну: там, вдалеке, ежесекундно кто-то умирал. Смотреть со стороны было невыносимо.

— Как бы то ни было, — продолжал Пранн, — нам удалось запустить один из турболазеров и поднять щиты. Мы расстреляли этих «скоков» и снова включили маскировочный экран — это было единственное, что мы могли придумать. Там был целый флот. Вонги явно решили, что мы прыгнули в гиперпространство — похоже, они не знают, что «Голаны» обычно не оснащают гиперприводом.

— Но это же было больше года назад, — сказала Джейна.

— А я что говорю. Мы просто сидели и ждали, по ходу ковыряясь в станции. Теперь все отлично работает — по крайней мере, те системы, к которым у нас были запчасти. У этой штуковины невероятно мощный реактор — щиты до сих пор держатся. Мы выпустили маленький зонд на изолированном кабеле, дабы видеть, что происходит; как вы, наверное, догадываетесь, от него было мало толку — оставалось только смотреть, как вонги устраиваются на жительство.

Он широко ухмыльнулся.

— Сегодня утром мы, как обычно, огляделись и увидали ваш флот. Мы выключили поле, надеясь, что вы нас заметите. У нас тут имеется субсветовая связь ограниченной мощности, но нет ни гиперволновых передатчиков, ни ГолоНета. — Пранн снова усмехнулся. — И вот вы здесь.

Вдруг Джейна поняла, что здесь что-то не так. Ощущение в Силе, которое она приняла за чувство облегчения после окончания длительной и опасной изоляции, никуда не делось, но под спудом таилось какое-то… вожделение.

Она потянулась за светомечом, и в этот момент почувствовала сильный удар. Рука онемела на полпути к оружию, отказавшись повиноваться… комната завертелась перед глазами. Джейна попыталась сконцентрироваться, использовать Силу, но слабость нарастала, и она смутно осознала, что ноги больше ее не держат…

Удар о палубу Джейна не почувствовала, но запомнила странное зрелище ног в сапогах, которые куда-то ее волокли. Она слышала далекие звуки, напоминавшие раскаты грома, но на самом деле понимала, что это речь. Затем…

…затем она очнулась. Она была привязана ремнями к какому-то столу; в голове пульсировала боль, а мир продолжал медленно вращаться.

— Прошу меня простить, — сказал Пранн. — После акустического разряда страшно колбасит, хотя не выпито ни капли.

Он стоял на расстоянии метра о Джейны. В другом конце комнаты висел тойдарианец и целился в нее из бластера.

— Я слыхал, что тойдарианцы более прочих видов имунны к джедайским трюкам с сознанием, — заявил Пранн. — Надеюсь, проверять это не прийдется. Мне бы хотелось, чтобы каждый из нас остался в добром здравии.

— Пранн, что происходит? — с трудом выговорила Джейна. — Кто вы на самом деле?

— Это нормальное имя, ничем не хуже других.

— Вы что, из Бригады Мира?

Пранн сдвинул брови.

— Полковник Соло, — произнес он. — Вы оскорбляете мои чувства. Из этой жалкой своры коллаборационистов? Едва ли. Нет, я освободитель.

— Освободитель чего?

— Коротко говоря, техники.

— А, — сказала Джейна. — Вы вор и контрабандист.

Пранн пожал плечами:

— Моя работа больше похожа на аварийную эвакуацию имущества. Я не забрал ничего такого, что вонги и так не уничтожили бы. Помните Дуро? Мы разжились там неплохими железяками с помощью тактики «ударь-беги», уже после того, как силы Новой Республики оставили систему. Если бы мы не забрали это добро, оно все равно бы пропало. Вонги уж точно не стали бы им пользоваться.

В голове начало проясняться.

— Значит, вы прилетели уже после того, как вонги взяли Билбринжи?

— Не-а, дело было немного по-другому. В основном я вам не соврал — разница в том, что это Вел обнаружил пропавшую станцию в банке данных судоверфи. Я слыхал историю о том, что одна из Голановских станций исчезла незадолго до вторжения сил Новой Республики. Несколько наших сумели устроиться на верфи на работу, и Велу удалось проникнуть в старые имперские файлы. — Он лучезарно улыбнулся. — Один из лучших «ледорубов» в своей профессии.

— Да ну, самый заурядный, — возразил тойдарианец, не сводя глаз с Джейны.

— Он к тому же очень скромный, — добавил Пранн. — В общем, он наткнулся на старую криптограмму, где говорилось, что станция может быть замаскирована — очевидно, Траун держал ее в резерве в качестве маленького сюрприза, но, когда Траун умер, станция пропала, потому что едва ли он поделился этой информацией со своим штабом. Мы смогли вычислить сектор и рассчитать дрейф, затем в сухом доке Билбринжи мы… э… позаимствовали кристаллический гравидетектор-ловушку и отыскали станцию. Дальше история более-менее совпадает с тем, что я вам рассказал.

— Так что вам от меня нужно? — спросила Джейна. — Зачем вы меня оглушили?

— Ну, откровенно говоря, полковник Соло, лично от вас мне ничего не нужно, особенно проблем. Я просто хочу одолжить кое-какие детали с вашего «иксокрыла».

— Вы все не улетите на одном-единственном «иксокрыле».

— Нет, конечно. Мы улетим на самой станции.

— Еще раз, пожалуйста? — сказала Джейна. — Кажется, вы говорили, что она не оснащена гиперприводом.

— Нет, я сказал, что «Голаны» обычно не оснащают гиперприводом. На этой тоже его не было. Но как, по-вашему, мы намеревались увести космическую станцию без разрешения властей Билбринжи?

— Вы привезли гиперпривод с собой, — догадалась Джейна.

— Да. Мы почти его установили, когда явились вонги и спалили наш транспорт. К сожалению, на том транспорте остался мотиватор. Нет мотиватора — нет гиперпривода, — Пранн развел руками. — Так что нам оставалось сидеть и ждать.

— Мотиватор «иксокрыла» не потянет станцию такой величиы, — заметила Джейна.

— Да, но можно соединить семь штук.

Джейна задергалась:

— Не трожь мою эскадрилью!

— Эй, успокойтесь, — сказал Пранн. — С ними все в порядке. Мы посбивали их из ионных пушек, втянули лучами захвата и оглушили акустическими разрядами. Пришлось повозиться, особенно с вуки и с той бешеной тви'леккой. Слушайте, мне совсем не нужны враги.

Джейна только молча уставилась на него в ответ на столь абсурдное заявление.

— Мы надеялись, что вы все приземлитесь, — продолжал Пранн, — и все будет намного проще, но нам не впервой преодолевать непредвиденные препятствия. Знаете ли, здесь другого не остается.

— Послушайте, Пранн, — сказала Джейна. — Генералу Антиллесу нужна эта боевая станция.

Пранн расхохотался:

— Извините, полковник, но мы слишком много вложили в эту детку, чтобы просто отдать ее на растерзание. Вы знаете, сколько я смогу получить за одно только маскировочное устройство? Нет, забудьте. Через несколько часов мы будем готовы к прыжку. А пока что мы включим маскировочный экран.

— А что будет со мной?

— С вами некоторая проблема. Я достаточно о вас знаю — чем дольше я буду вас удерживать, тем больше вероятность, что вы используете какой-нибудь джедайский трюк для того, чтобы… ну, я даже не знаю, для чего, и в этом тоже проблема. С другой стороны, я не хочу убивать дочку Хана Соло. В смысле, я уважаю этого типа и знаю, что он многое перенес.

— Ты просто боишься, что он найдет тебя и убьет, — сказала Джейна.

— Есть децл. Послушайте, я бизнесмен, а это бизнес. Когда мы запустим гиперпривод и свалим отсюда, мы высадим вас всех в каком-нибудь безопасном месте, и истребители ваши тоже. Идет?

— Нет, — отвечала Джейна. — Не идет. Кому ты собираешься продавать свое маскировочное устройство, Пранн? Вонгам? Они останутся единственными покупателями, если вы сейчас нам не поможете.

— Немного печально, вы не находите? — сказал Пранн. — Я хочу сказать, что для таких штуковин огромный рынок в Корпоративном Секторе… вообще много где. Что мне нужно — это маленькое планетарное правительство, которое боится, что скоро понадобиться военная сила. Если ваших сейчас поколотят, рынок станет еще более привлекательным.

— Кончится тем, что никакого рынка вообше не останется, — процедила Джейна. — Вонги загребут все, потому что недо-хатты вроде тебя продолжают гоняться за барышами, вместо того чтобы помогать нам по мере сил.

Ухмылка Пранна увяла.

— Мы год просидели посреди флота вонгов, — рассерженно произнес он, — в постоянном ожидании того, что нас обнаружат. Они, конечно, нас не видели при включенном экране, так ведь и мы их не видели. Каждый раз, когда мы выпускали зонд, у нас у всех тряслись поджилки. Вдруг у вонгов есть какая-то пакость, которая способна засечь нас в любую секунду? Вы себе представляете, каково это — круглый год сидеть под таким прессом и грызть себе локти от бессилия? — Его лицо налилось кровью, он почти кричал. — После всего того, через что я прошел? Нет, сестренка, засунь эти банальности себе в одно место. Я увожу эту станцию, продаю ее, затем я намерен забрать свою долю и осесть на какой-нибудь захолустной планетке, до которой вонги не доберутся до конца моей жизни. Буду попивать прохладительные напитки и загорать на жарком пляже.

— Ты все равно от них не убежишь, — сказала Джейна.

— А я попробую, — огрызнулся Пранн.

Джейна сконцентрировала Силу на тойдарианце.

— Он сошел с ума, — сказала она. — Оглуши его и помоги мне выбраться отсюда.

Тойдарианец в замешательстве моргнул, затем расхохотался.

Пранн тоже улыбнулся; очевидно, его тирада была окончена.

— Значит, это правда. Отлично. Теперь прошу меня извинить, я должен идти помогать с этими мотиваторами. Вел, я передумал. Забирай ее в орудийную рубку и стереги там. Я не могу в такое время превращать тебя в охранника. Просто приглядывай за ней и не позволяй ни с кем разговаривать.

— Я хочу увидеться со своими пилотами, — сказала Джейна.

— После прыжка, — ответил Пранн. — Не раньше.

После этого он ушел.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

— Ничегошеньки, — пробурчал Корран и устало присел на бревно. — Я оббегал, наверное, километров по десять в каждую сторону, и нигде нет ни следа местных жителей.

— Может, их не так и много, — сказала Тахири, срывая продолговатый фрукт, увенчанный зубчатой короной листьев. Они обозвали его «масличной грушей», и это был один из восьми фруктов, которые Нен Йим определила как съедобные и питательные. Поскольку привезенный запас продуктов был ограничен, Корран настоял на том, чтобы по возможности ели местную пищу. Кроме того, экспедиции за плодами давали дополнительную возможность поговорить наедине, в то же время не оставляя йуужань-вонгов надолго без присмотра.

— А может, нам просто посчастливилось приземлиться в единственном необитаемом районе, — произнес Корран. — Впрочем, это не имеет значения: в любом случае мы не можем оставаться здесь вечно. Я пытаюсь придумать, как бы нам привлечь внимание хотя бы имперского фрегата, что ли.

— И что, есть идеи на этот счет?

Корран кивнул:

— Да. Придется наведаться в единственное место, где я еще не был.

— О. К гигантскому гиперприводу.

— Точно.

— Но ты не хочешь, чтобы йуужань-вонги узнали, что это гигантский гиперпривод, поскольку опасаешься, как бы они не разочаровались в своих иллюзиях.

— Два попадания, — признал Корран. — Но гиперпривод — единственный признак цивилизации в этом месте. Кто-то должен его обслуживать. Если нет, то там может обнаружиться какое-нибудь устройство связи — например, гиперволновой коммуникатор или даже подпространственный приемопередатчик. В любом случае Харрар уже видел эту штуку, когда мы с ним ходили на вершину в первый день.

— Как ты думаешь, как он отреагирует, когда узнает, что это такое?

— Лучше ты мне скажи.

Тахири задумалась, вспоминая, что она сама почувствовала несколько дней назад, поднявшись на гребень.

Она повертела в руках «масличную грушу».

— Это словно как надкусить прекрасный плод и обнаружить в нем отвратительного червяка.

Корран кивнул:

— Я тоже так подумал. Тем не менее надо что-то делать, и я не верю, что он не увяжется следом. В прошлый раз его аж распирало от любопытства.

— А далеко туда идти, как думаешь?

— На глаз — примерно двадцать кликов.

— Ага, мне тоже так показалось, — молвила Тахири. — Так когда мы идем?

— Не «мы», — поправил ее Корран. — Со мной пойдет Харрар. Ты должна остаться и следить за двумя другими.

— Опять? Я устала быть нянькой. Неужели ты им до сих пор не доверяешь? Они же ходят с разинутыми ртами, и тот и другая. Харрар — вот кому нельзя доверять.

— Я не доверяю Харрару. Потому я и присматриваю за ним. Но те двое… они ведь все равно наши враги, Тахири. Как бы хорошо мы ни узнали их как личностей, нельзя упускать из виду тот факт, что наши цели могут сильно отличаться.

— Я это понимаю. Просто дело в том, что Нен Йим и Пророк такие скучные… Они целыми днями возятся со всякими жуками да ростками. Почему ты меня не отпустишь, а сам не останешься здесь, раз уж считаешь, что это необходимо?

— Потому что я так хочу, вот почему. Совершенствуй свою технику медитации или упражняйся со светомечом.

— Я всю неделю только этим и занималась.

— Жизнь — тяжелая штука, — ответил Корран более саркастично, чем следовало бы. — Иной раз аж целую неделю ни с кем не подерешься. Я уверен, ты это переживешь.

— Да, сэр, — без энтузиазма ответила Тахири. Она чуть не заплакала от боли и обиды. Почему Корран так с ней обращается? Неужели он не видит, как ей больно?

— Так что мы с Харраром уйдем завтра утром, — продолжал Корран. — Мы доберемся туда за день-полтора, но я не могу сказать, когда там отыщется что-нибудь полезное — может, через час, может, через несколько дней. Ты же следи в оба.

— Для чего? Чтобы червивых фруктов не нарвать?

Корран посмотрел на нее, сузив глаза.

— Не знаю, — сказал он. — Но чем дольше мы здесь, тем больше я беспокоюсь.

— Может, тебе тоже скучно?

— Дело не только в этом. У меня дурные предчувствия относительно всей этой затеи. Но я ничего не смогу поделать, пока не найду способ связаться с Люком.

— Если он еще здесь.

— Я думаю, он здесь. Я иногда улавливаю проблески.

— И я, — сказала Тахири, — особенно от Джейсена. Но для Силы расстояние не имеет значения. Они могут уже быть на Мон Каламари.

— Нет, мне так не кажется, — заявил Корран. — Уж поверь, за столько лет я научился кое-каким трюкам.

Его раздраженный тон поразил Тахири.

— Корран, я знаю, что ты более опытный джедай, чем я.

— По тебе не видно.

— Извини, если я… — Комок в горле, который разрастался с момента их первой встречи, лопнул. Тахири почувствовала, как по лицу течет что-то теплое, и со стыдом поняла, что плачет.

— Наверное, я не умею правильно выражать свои мысли, — сказала она. — В смысле, мои две разные личности только-только объединились. Я еще не привыкла…

— Эй, успокойся, — пробормотал Корран. — Я тебя неправильно понял, вот и все.

— Нет… нет, Корран, ты для меня герой. С тех пор как ты, Энакин и я… я думала, что мы друзья, а потом… — Она замолчала. Это все было так глупо.

— Послушай, Тахири…

— Мне необходимо дальнейшее обучение, — выпалила она. — Особое обучение. Неужели ты этого не видишь? Почему ты никогда на предлагал… я хочу сказать, ты знаешь настолько больше меня…

Она умолкла, чувствуя одновременно ужас и облегчение от того, что наконец сказала это.

Корран несколько секунд пристально смотрел на нее.

— Я никогда не думал, что ты хочешь чего-то подобного.

— Ну…

«Как такой умный человек может быть таким непонятливым?»

— А что такое? Корран, мне нужно, чтобы мною кто-то руководил. Может показаться, будто я знаю, что делаю, но на самом деле это не так.

— Я не учитель, Тахири, — мягко сказал Корран. — Есть много мастеров, которые с радостью согласятся тебя учить.

— Ты хоть как-то можешь меня понять, — заявила Тахири. — Другие — нет.

— Похоже, ты их ни во что не ставишь.

— Может быть, — она вызывающе тряхнула головой. — Это значит, что ты не желаешь со мной возиться?

— Нет, не так, — отвечал Корран. — Но не все так просто. Нужно поговорить с мастером Скайуокером. Кстати, как минимум это означает, что ты перестанешь огрызаться и будешь делать то, что я говорю. Поняла?

— Значит, ты берешь меня в ученицы?

— Временно, поскольку здесь нет ни одного мастера, и до тех пор, пока не получу согласие Люка по данному вопросу. Если ты согласна с этими условиями.

Тахири вытерла слезы тыльной стороной ладони.

— Да, я согласна.

— Хорошо. В таком случае оставайся здесь при Нен Йим и Пророке. Конец.

— Ладно.

Нен Йим изучала выращенное ею создание. Внешне оно выглядело как кахса; разница между ним и обыкновенной кахсой была невидна невооруженному глазу. Формовшица протянула руку, чтобы взять устройство, но остановилась, заслышав слабый звук приближающихся шагов.

Это была, конечно, сформированная джедай. Она никогда не отходила далеко от Нен Йим, постоянно следила. Поначалу это раздражало, но со временем ее присутствие перестало действовать на нервы. Девица высказывала интересные догадки, одна из которых даже послужила толчком для данного эксперимента.

— Привет, — сказала формовщица.

— Похоже, у тебя хороше настроение, — отозвалась Тахири. Уголки губ Нен Йим поползли вверх:

— Оно может очень скоро испортиться. Я собираюсь попробовать кое-что новое. Наверное, ничего не выйдет.

— Это опасно?

— Я не вижу, чем это может быть опасно, но всякое возможно.

— Может, подождать, когда вернутся Корран и Харрар? — предложила Тахири.

— Они ушли всего несколько часов назад, — сказала Нен Йим. — Неизвестно, сколько времени они будут отсутствовать. Я думаю, что это безопасно.

Тахири с любопытством взглянула на предмет эксперимента.

— А что это такое? Похоже на кахсу.

— Это кахса и есть, полноценная кахса. Но я вырастила ее с некоторыми модификациями.

Джедай уселась возле нее, скрестив ноги.

— И что это за модификации?

— Меня заинтересовали твои слова о том, что Сила связывает все живое в этом мире и служит средством коммуникации. Однако, поскольку йуужань-вонгские живые существа не видятся в Силе, я не могла придумать, как проверить эту гипотезу. Но мне пришло в голову, что если экосистема этого мира действительно саморегулируется, то здесь должна быть какая-то централизованная память: чтобы планировать следующий день, нужно знать, что произошло вчера и в прошлом цикле. Более того, эта память должна быть доступна всем компонентам экосистемы.

— Так, понятно.

Нен Йим показала на десятиногое пресмыкающееся, заключенное внутри питающей мембраны.

— Даже если бы ячейки памяти хранились на молекулярном уровне, существо такого размера не могло бы нести ничего полезного, поэтому я предположила, что центральная память планеты находится где-то в другом месте, но так, что каждое живое существо — вплоть до каждой клетки — может иметь к ней доступ, возможно — через эту твою Силу.

— Интересно. И ты нашла способ, как это проверить?

— Думаю, да. — Нен Йим посмотрела на юную джедай. — Чтобы объяснить, мне придется упомянуть некоторые моменты, которые могут быть тебе неприятны.

Глаза Тахири сузились.

— Это связано с моей формовкой, так?

— Да.

— Продолжай.

— Есть один протокол — протокол Ка, он используется для того, чтобы интегрировать синтезированную или заимствованную память в мозговую ткань йуужань-вонгских живых существ. Мы часто им пользуемся, в основном для довольно рутинных целей — например, учим корабли летать. Но иногда с его помощью мы расширяем собственную память, приобретая нове знания и навыки, так что нам не приходится тратить время на их изучение. В прошлом, в редких случаях, мы использовали этот протокол, чтобы заменять целые личности.

— И это вы пытались сделать со мной.

— Именно. Но протокол Ка, естественно, не годился для твоей человеческой ткани: человеческие и йуужань-вонгские ткани недостаточно совместимы для этого. Поэтому мы взяли твои мозговые клетки и на их основе вырастили как бы Ка-клетки, но наполненные йуужань-вонгской информацией. Это были гибридные клетки.

— И у вас получилось, — сказала Тахири.

— Верно, — молвила Нен Йим. — Если говорить о мозговой ткани, то ты действительно наполовину йуужань-вонг. Мы имплантировали не только память, но и сами клетки, в которых она содержится.

Глаза Тахири снова сузились. Нен Йим уже знала, что это опасный признак.

— Может, хватит об этом? — спросила она.

— Да. То есть нет, но просто это так, будто ковыряешься в старой ране. Вообще-то я кое-что хотела у тебя спросить.

— Я внимательно слушаю. — осторожно сказала Нен Йим.

— Мне надо знать… существовала ли настоящая Риина?

Нен Йим моргнула. «Какой любопытный вопрос… но, конечно, ей должно быть интересно…»

— Я уверена, что существовала, — ответила она. — Имя, скорее всего, изменено — имена так легко меняются — но воспоминания твоего детства, несомненно, были взяты у настоящей девушки. Я думаю, что эти воспоминания можно сфабриковать, но зачем это делать, если их можно позаимствовать у живого йуужань-вонга?

— Она… умерла?

— Понятия не имею. Исходные данные дала Межань Кваад. Только она могла знать имя донора — конечно, теперь она уже не сможет его назвать.

Ее щупальца сплелись в знак любопытства:

— И что, действительно получилось? Ты вправду помнишь ясли и так далее?

Тахири кивнула:

— Некоторые воспоминания кристально прозрачны, другие более смутные. Я помню, как однажды я и мои ясельные — П'ло и Жул… в общем, мы взяли одного из корсков-чистильщиков и выпустили в общественное место питания. Он…

— Сожрал всех и'фии, — закончила Нен Йим, чувствуя, что внутри нее что-то сжалось.

— Да, — сказала Тахири и нахмурилась. — Откуда ты знаешь?

— Ты помнишь инцидент с раненым бойцовым н'амиком?

— Я… погоди. Ты имеешь в виду птице-ящеров, которых воины стравливают друг с другом? Я… Однажды я нашла одного из них. Какой-то воин оставил его в большом виварии, потому что он не мог сражаться. Он был ранен, и я вернула ему здоровье. Потом один из моих ясельных нашел его и выставил на бой… Я как раз успела увидеть его смерть. Его разорвали в клочья. Мне казалось, будто он смотрит на меня, умоляя о помощи.

Нен Йим еще больше обдало холодом.

— Что такое? — спросила Тахири.

Формовщица вздохнула:

— Это были МОИ воспоминания.

Долгое время Тахири смотрела на нее, не говоря ни слова, как будто пыталась проникнуть взглядом сквозь кожу. Нен Йим была благодарна ей за это, потому что ей самой нужно было привести в порядок мысли. «Межань Кваад, — подумала она, — пусть боги дважды в день терзают твои кости».

Наконец Тахири прикрыла свои зеленые глаза. Похоже, она пыталась собраться с мыслями. А может, готовилась убить Нен Йим. Возможно, для нее это было чересчур — узнать, что бывший мучитель разделяет с ней детские воспоминания…

Но когда Тахири снова открыла глаза, в них читалось только любопытство.

— Что случилось с П'ло? — спросила она.

По спине Нен Йим пробежала волна облегчения.

— Она была отправлена на Белкадан и там погибла, — ответила она.

— А Жул?

— Жул служит адептом на корабле-мире «Баану Жезк» и, насколько я знаю, пребывает в добром здравии.

— А тот молодой воин, который охранял наши покои на первой формовке?

«Наши», — отметила Нен Йим. — Она сказала «наши», как будто…"

— Убит при взятии Йуужань'тара. Говорят, что он пал смертью храбрых, врезавшись в корабль неверных, когда его собственный истребитель разваливался на куски.

Тахири потерла лоб.

— Он был славный, — сказала она.

— Да, если можно так выразиться о воине.

— Только этого мне не хватало, — пробормотала Тахири. — Теперь у меня есть убитые друзья по обе стороны фронта. Может даже случиться, что я сама убила кого-то из них.

Нен Йим не нашлась что ответить.

— У меня к тебе куча вопросов, — сказала Тахири. — Но сейчас не время. Мне нужно… мне нужно осмыслить все это.

— Мне тоже. Мне известно не больше, чем тебе.

Тахири посмотрела ей в глаза.

— Знаешь, я простила тебя. Еще раньше.

— Я не просила тебя об этом.

— Я знаю.

— Но все равно я рада.

Повисла напряженная пауза. Они тихо сидели рядышком. Первой нарушила молчание Тахири:

— Э… ты рассказывала мне о кахсе.

Нен Йим кивнула и с готовностью переключилась на более близкую ей тему:

— Я получила нервные клетки секотских животных и модифицировала их, как когда-то модифицировала твои клетки. Это оказалось более простой задачей, потому что секотские существа генетически более близки к нам. С их помошью я надеюсь получить доступ к памяти планеты, как будто к памяти кахсы.

— Но если эта память передается с помощью Силы, а йуужань-вонгские существа в Силе не существуют…

— Подумай, Тахири. Твой мозг содержит йуужань-вонгские имплантаты, тем не менее ты можешь чувствовать и направлять Силу.

— Да! — воскликнула Тахири. — А когда мои личности сливались в одну, Риина дралась светомечом, как джедай. — Она посмотрела на кахсу. — Да, это может сработать.

— Возможно. Если только одно из моих многочисленных предположений не окажется ошибочным. Однако, думаю, следует начинать.

— А можно, я посмотрю?

— Это будет честь для меня.

Больше не колеблясь ни секунды, Нен Йим взяла кахсу в руки и подключилась к ней.

Поначалу ничего не происходило; затем мир, казалось, разбился на осколки. Мозг заполнили картинки и данные — звезды и вакуум, присутствие жизни на коже, порывы ветра в полярных районах. Разные ощущения — страх, боль, отчаяние, радость; сила эмоций оглушила крохотный йуужань-вонгский мозг, пытавшийся их интерпретировать. Картинки проносились все быстрее и быстрее, сгорая внутри нее, освещая ярким светом каждый уголок мозга. «Пожалуйста, медленнее, ты убьешь меня, и я ничего не пойму…»

Это было похоже на попытку проникнуть в восьмой кортекс, но только намного мучительнее и, как поняла формовщица, намного опаснее. Ее мысли распадались под натиском этой лавины. Нен Йим исчезала. Что-то высасывало ее. Бог пожирал ее изнутри.

Нен Йим схватила кахсу, и ее лицо исказила гримаса крайнего удивления. Затем ее тело странно дернулось, и она упала, содрогаясь в конвульсиях; кахса по-прежнему была зажата в ее пальцах.

— Нен Йим! — крикнула Тахири и бросилась к ней. Она хотела помочь, вырвать эту штуку у нее из рук, но остановилась. Она ведь не понимала, что происходит. Может, она только навредит.

«Правда, если ничего не делать, Нен Йим умрет», — подумала она, поскольку конвульсии формовщицы становились все более неистовыми.

Она осторожно погрузилась в Силу. Сама Нен Йим, как обычно, ощущалась как пустое место, но в кахсе что-то происходило. В ней ревела и гудела мощь…

Тахири чувствовала, как эта мощь течет вокруг, словно миллионы голосов говорили одновременно.

Из ноздрей Нен Йим закапала черная кровь.

«Ладно, — подумала Тахири. — Надо что-то делать». Если оборвать связь Нен Йим с кахсой, хуже не станет — кахса уже убивала ее.

Тахири потянулась к кахсе, надеясь, что Сила подскажет, что делать.

Когда она коснулась ее, мир ударил ее по голове.

Внезапно поток картинок, запахов и тактильных данных начал убывать и вскоре совсем иссяк. Шум утих, и Нен Йим оказалась в тишине. Информационный ряд сменился целостной картиной.

Она поняла.

И она теперь знала тайну Зонамы-Секот.

Ей хотелось одновременно плакать и смеяться.

Когда Тахири пришла в себя, Нен Йим протирала ей лоб какой-то мокрой тканью. У ткани был мятный запах.

— Что случилось? — проговорила она, с трудом ворочая языком, раздутым, как червь гриш. Болела голова. Болело все тело.

— Я не уверена, — созналась формовщица. — Когда прервался контакт с… когда это закончилось, я нашла тебя лежащей без сознания.

— Я пыталась тебе помочь. Я прикоснулась к кахсе, и вспыхнул этот свет… вот все, что я помню. — Ее глаза выражали беспокойство. — Ты в порядке?

Нен Йим кивнула:

— Как никогда прежде.

— Так ты установила контакт с Зонамой-Секот?

После того, что испытала Нен Йим, речь Тахири казалась замедленной. Весь мир казался замедленным — и замечательным.

— Нет, не с живым интеллектом, — ответила она. — Я думаю, ты права: для этого нужен контакт с Силой. Но память… в одной лишь памяти я чуть не утонула.

Она поднялась.

— Я должна попросить тебя простить меня. Мне нужно сейчас помедитировать. Но я думаю… я верю, что нашла решение.

— Решение чего?

Губы Нен Йим растянулись в редкой улыбке.

Она до сих пор чувствовала себя как во сне.

— Всего, что нас интересует, — сказала она.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Ном Анор тихо отступил дальше в лес, что рос над пещерой. Ни одна из женщин его не заметила. Со своей наблюдательной позиции он тоже их не видел, но зато слышал почти весь разговор. Жаль только, что ничего не понял.

Что Нен Йим имела в виду, когда сказала, что знает тайну Зонамы-Секот?

В этот момент формовщица вышла из-за деревьев, неся в руке кахсу, и исчезла в густой чащобе на дне ущелья.

Тахири не показывалась, очевидно, уважая желание Нен Йим побыть в одиночестве.

Ном Анор проворно вскарабкался на гребень, пробежал метров с пятьдесят в том направлении, куда, как он думал, пошла Нен Йим, и спустился на холм позади нее.

Нен Йим смотрела на деревья, что росли вокруг, слушая шепот ветра в их листьях, неумолчное жужжание насекомых и крики лесного зверья. Скопившееся внутри напряжение исчезло; она отбросила запреты и предрассудки и наконец увидела этот живой мир таким, каким он был: живым.

Она почувствовала, что сама она тоже живая.

Все эти годы Нен Йим была абсолютным наблюдателем. Все ее поступки — даже те поступки, что привели ее сюда — были продиктованы всего-навсего профессиональным интересом. Однако при этом она никогда не воспринимала себя как часть наблюдаемой картины, как часть той великой тайны, что есть мир. Она всегда была в стороне — в стороне от своего народа, от своей касты, от своих товарищей.

Но сейчас формовщица ощущала себя в центре событий, потому что все на свете имело свой центр, и она была… счастлива.

— Вот то, чем мы должны были быть, — пробормотала она. — Зонама-Секот — это…

— Я не помешал?

Нен Йим оторвалась от своих дум и улыбнулась. Это был Пророк.

— Ты знал с самого начала, — сказала она. — Не знаю, как, но ты знал.

— Ты сделала открытие, — догадался Пророк.

— Удивительное открытие, — ответила Нен Йим. — Мне не терпиться поделиться им со всеми вами.

— Это насчет нашего избавления? — полюбопытствовал Йу'шаа. К удивлению формовщицы, ей показалось, что в его голосе она услышала саркастические нотки.

— Да, — подтвердила она. — И не только «опозоренных», а всех нас. Но это будет нелегко. Шимрра воспротивится правде.

— Ты говоришь, как я, — молвил Пророк.

— Возможно, — ответила Нен Йим. — Но когда ты узнаешь правду…

— Правда — весьма относительное понятие, — сказал Пророк, делая шаг вперед. — А иногда она и вовсе ничего не значит.

Он прикоснулся к своему лицу.

— Зачем ты снимаешь своего маскуна?

— Если это день откровения, предстанем же пред Зонамой-Секот в своем истинном обличьи. Но ты меня прервала. Я говорил о правде. Так вот, моя правда — это тщательно сфабрикованная ложь.

Последние слова он не проговорил, а прорычал, и маскун начал сползать с его лица.

— Что? — спросила Нен Йим. Маскун свалился, и под ним обнаружилось… нет, не лицо «опозоренного», а абсолютно нормальное лицо исполнителя, один глаз которого… Нен Йим вскрикнула и взмахнула рабочей рукой. В мгновение ока из пальца вырвался хлыст-жало, направленный в лицо Пророка, но тот оказался быстрее, намного быстрее — он выбросил вперед руку, и жало пронзило ее. Пророк судорожно вздохнул, зарычал и быстро завращал рукой, наматывая на нее жало, чтобы формовщица не могла втянуть его обратно для нового удара.

Затем, упершись ногами в землю, он дернул ее к себе. Нен Йим увидела, как его зрачок расшириряется до невозможных размеров, и вдруг «глаз» плюнул в нее.

«Плаэрин-бол», успела подумать Нен Йим, прежде чем струя яда поразила ее.

Мгновенно мышцы свела жестокая судорога, пульс загрохотал в ушах, как удары молота. Формовщица повалилась на землю — очень медленно, как ей казалось. Наоборот, звуки леса стали почему-то даже более громкими, а все вокруг виделось как будто сквозь кривой кусок слюды. Формовщица опрокинулась на спину и увидела, что исполнитель стоит над нею. Его лица она уже не могла разглядеть.

— Знаю тебя… — с трудом выговорила она.

— Я польщен, — ответил Пророк. — Кажется, мы встречались всего раз.

— За что? — Губы онемели, каждое слово причиняло боль, но Нен Йим знала, что, если удасться заговорить ему зубы, реагентные имплантаты в ее теле успеют выработать противоядие на токсин. Она заметила, что Йу'шаа выдернул жало из своей руки.

— За что? — переспросил он и сделал несколько шагов, очевидно, что-то ища на земле. — Слишком долго объяснять, дорогая моя.

— Но Зонама-Секот… Я… Ответ…

— Меня это нисколечки не интересует, — заявил ложный пророк. — Ты сошла с ума, ты и Харрар. Какое бы будущее ни уготовила нам эта планета, я не думаю, что это будет мое будущее. Народ может измениться лишь до той меры, когда он перестает быть собой.

— Уже… перестал.

«Нужно, чтобы он понял. Йуужань-вонги сбились с пути задолго до того, как вторглись в эту галактику».

— Знаешь, я не думаю, что это тебе решать, — недоверчиво сказал Пророк. Нен Йим вдруг вспомнила его настоящее имя: Ном Анор.

— Когда я покончу с тобой, — продолжал лже-пророк, — Зонаме-Секот не придется долго ждать. Видишь ли, ты дала мне доступ к своей кахсе — должен тебя разочаровать, я отлично понял все, что там хранится.

— Нет. Ты безумец.

Нен Йим чувствовала, что силы потихоньку возвращаются к ней. Она снова ощущала свои конечности. Ее жало по-прежнему валялось на земле.

Ном Анор наклонился и подобрал что-то у себя из-под ног. Камень.

— Надеюсь, ты простишь меня, Нен Йим, но я осмелюсь усомниться в том, что яд моего изготовления убьет тебя. Ты действительно гений. Твоя смерть станет ужасной потерей для нашего народа.

Он приблизился к ней, поигрывая камнем. Пульс Нен Йим превратился в непрерывную вибрацию; она собрала все оставшиеся силы и метнула жало в Нома Анора. Тот взмахнул камнем, раздался грохот, и одна сторона ее головы обернулась в что-то раздутое.

Второй удар показался более мягким. Нен Йим снова увидела поток картинок, которые ей показала Зонама-Секот; увидела мир, живущий в гармонии, гармонии такой совершенной, что в языке йуужань-вонгов не было слова, чтобы ее описать — хотя когда-то должно было быть. Она увидела свою руку — нормальную руку, ту, с которой она родилась. Нен Йим вдруг почувствовала себя очень юной, она будто вернулась в родные ясли — в тот миг, когда в первый раз увидела у себя эту руку и с восторгом обнаружила, что может совершать маленькие действия, двигая ею.

«Интересно, Тахири тоже это помнит?» — подумала Нен Йим. Она попробовала пошевелить пальцами, чтобы проверить, как они работают. Пальцы почти не двигались.

Ном Анор выдохнул, когда жало проткнуло его насквозь. Он воспользовался энергией этой боли и вторично обрушил камень на голову Нен Йим. Земля почернела от крови, и сам исполнитель тоже был забрызган этой кровью. Он даже чувствовал ее на языке, хотя вроде и не открывал рта.

Ном Анор ударил формовщицу в третий раз и отступил. Он потянул сидевшую в нем штуку. Неужели ей тоже удалось убить его? Дурак, надо было убить ее побыстрее. Еще повезло, что яд плаэрин-бола вообще подействовал. Исполнитель был рад как никогда, что заменил потерянный имплантат.

С облегчением он обнаружил, что жало прошло только сквозь мягкие ткани. Оно не задело ни одного органа, и Ном Анор не думал, что жало отравлено. Тем не менее рана болела, как и отверстие в руке. Действительно, повезло: если бы он не застал ее врасплох, все могло бы сложиться совсем иначе. Не обращая внимания на кровоточащие дыры, Ном Анор наклонился, поднял кахсу и внимательно осмотрел ее. Что это, первая кахса или та, через которую она пыталась подключиться к Зонаме-Секот? Ему очень хотелось, чтобы это была первая кахса, что Нен Йим принесла ее, дабы записать свое открытие. Если бы это оказалась вторая, пришлось бы возвращаться в пещеру и сражаться с Тахири. Это была очень опасная перспектива: шанс был бы бы только в том случае, если бы удалось напасть на нее сзади. У него были только полупустой плаэрин бол и камень — ничто против Силы джедая и светомеча. Она вырвет у него этот камень и забьет им же насмерть с десяти метров.

К облегчению Нома Анора, это оказалась кахса, которую он искал — та, к которой Нен Йим дала ему доступ. Он подобрал ее и быстро полез обратно на гребень. За последние несколько дней он своровал все компоненты, необходимые для осуществления плана; не доставало только самого протокола, слишком сложного для запоминания. Ном Анор повернулся к гигантским направляющим гиперпривода. Препятствия еще будут. Надо еще разобраться с Корраном и Харраром, плюс Тахири, которая, несомненно, погонится за ним. А времени оставалось мало. Менее через один дневной цикл здесь будут корабли, посланные Шимррой. К тому времени Зонама-Секот должна быть мертва или как минимум серьезно искалечена. Исполнитель был твердо намерен это осуществить.

Близился вечер, Нен Йим не возвращалась, и Тахири пошла ее искать. Пророка она тоже не видела довольно давно, и ей вдруг пришло в голову, что Нен Йим просто разыграла спектакль, чтобы сбежать вместе с ним.

Тахири направилась в ту сторону, куда пошла формовщица. Над головой собирались тучи, и высокие борасы трещали под порывами ветра. Листья кружились и танцевали, во влажном воздухе пахло электричеством и чем-то смолистым. Она нашла Нен Йим на маленькой полянке. Кровавый след говорил о том, что формовщица проползла несколько метров, прежде чем потерять сознание. Присев возле нее, Тахири увидела, что голова несчастной превратилась в сплющенную массу. Единственный оставшийся глаз был открыт, но расфокусирован. Дыхание было слабым и хриплым.

— Нен Йим, — мягко сказала Тахири. — Кто это сделал?

— Пророк. Он не… — Формовщица вздрогнула от напряжения, с трудом выговаривая слова. — Ном Анор.

— Ном Анор? — Тахири быстро огляделась, рука непроизвольно сжала светомеч. Ном Анор, который пытался убить их на Йаг'Дхуль — и он был прямо у нее под носом? По спине пробежал неприятный холодок.

Нен Йим задрожала и судорожно вздохнула.

— Я… У меня в лагере есть медпакет, — сказала Тахири. — Ты держись, я сейчас прибегу.

— Нет… Слишком много времени потеряно. Я не могу… он подумал, что я умерла. Он хочет убить Секота. Ты должна его остановить.

— Убить Секота?

— У него моя кахса. Я привезла протоколы, на случай, если бы Секот оказался опасным для нас.

— Куда он пошел?

— Он будет искать… движущий механизм. Можно провести диверсию в центре управления… отказ двигателя вызовет катаклизм. Дигатель, скорее всего, сконструированный, судя по кораблю. Останови его.

— Конечно, конечно. Но ты должна мне помочь.

— Нет. — Нен Йим подняла руку. — Оставь меня здесь. Позволь мне стать частью этого мира.

Глаза Тахири застилали слезы. Она вытерла их ладонью.

— Ты часть этого мира, — сказала она.

— И ты тоже. И часть меня. Не забывай. — Нен Йим вздохнула, и ее тело одеревенело. — Хотела тебе рассказать про Зонаму-Секот. Это то, чем…

Это были ее последние слова. Еще пару секунд ее губы беззвучно шевелились. Спустя несколько мгновений сердце Нен Йим остановилось.

Тахири стояла в зловещем молчании, исполненная горя и гнева. Джейсен говорил, что можно черпать силу из гнева, не переходя на Темную сторону, что злом являются поступки, а не эмоции, которые стоят за ними.

Однако здесь скрывался какой-то подвох. Потому что в этот момент Тахири более всего хотелось вырезать у Пророка сердце — и при этом так, чтобы не слишком быстро.

Должно быть, он направился туда, куда пошли Корран и Харрар. Интересно, Харрар тоже в этом замешан?

Если да, то ей придется вырезать ДВА сердца.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Корран созерцал неимоверно громадные металлические крылья, стараясь предстваить себе инженерную работу, затраченную на их создание. Отсюда, с близкого расстояния, было хорошо видно эти двигатели — три огромные ямы, которые, по-видимому, являлись реактивными дюзами ионных или даже термоядерных моторов.

Все здесь напоминало об Империи с ее гигантоманией. Что, если вся планета — это какое-то супероружие? В конце концов, она уничтожила немалую часть флота йуужань-вонгов, а это не так-то просто.

— Ты знаешь, что этотакое, не так ли? — с укоризной спросил Харрар. — Похоже, это сконструированные штуки.

«Мог бы и не суетиться», подумал Корран.

— Да. Это часть гиперпространственного движителя.

— Гипер… эта планета способна перемещаться?

— Она уже неоднократно перемещалась. Джедаи потратили довольно много времени на ее поиски, потому что она покинула систему, в которой ее в последний раз видели.

— Теперь я понимаю, почему ты не хотел брать меня сюда, — произнес Харрар. — Нет, не отрицай: было видно с самого начала, что ты намерен как можно дольше не подпускать меня к этой… штуке.

— Я и не отрицаю, — ответил Корран. — Я подумал, что это… исказит понимание сущности Зонамы-Секот.

— Ты недооцениваешь мою способность к логическому мышлению, — сказал Харрар. — По-твоему, все йуужань-вонги реагируют бездумно? Ты меня обижаешь.

— Извини, — молвил Корран. — Я не хотел тебя обидеть.

Харрар пожал плечами:

— Ты должен был мне сказать, но не сказал. Теперь я знаю. Вопрос чисто академический — если, конечно, ты не скрываешь еще какую-то информацию.

Жрец заглянул в ближайшую яму.

— Мы тоже умеем перемещать планеты, — произнес он. — Но мы используем довинов-тягунов. Здесь не бывает… как вы говорите? Отдачи?

— Контр-импульса, — сказал Корран.

— Да. Как планета выдерживает напряжение, возникающее при использованиее движителей такого типа?

— Думаю, без жертв не обходится. — Джедая вдруг осенила новая идея. — Нен Йим недавно говорила о массовом вымирании. Возможно, его причинил именно пуск гиперпривода.

— Должно быть, опасность, от которой они бежали, была велика, — заметил Харрар.

Корран рассмеялся. Харрар недоуменно взглянул на него.

— Мы думаем, что они бежали от вас, — объяснил Корран. — От йуужань-вонгов.

Жрец задумался.

— Шимрра боится Зонаму-Секот, — сказал он. — Зонама-Секот боится йуужань-вонгов. Как это объяснить?

— Понятия не имею.

— Точно так же я не понимаю, как сознание планеты, если оно действительно существует, позволило вкопать в свою землю эту… штуку…

— Возможно, Секот считает, что биосфера и технология могут мирно сосуществовать, — предположил Корран.

— Возможно, — недоверчиво сказал Харрар. — Или, возможно, невер… разумные существа, которые здесь обитают, поработили планету и силой навязали ей свою технологию.

— Это тоже возможно, — согласился Корран. — Но, как говорит Нен Йим, спекуляциями правды не отыщешь.

— Для чего ты пришел в это место, если и так знаешь, что это такое?

— Я ищу коммуникационное устройство, чтобы связаться с ферроанцами или с кораблем на орбите. Иначе мы застрянем здесь надолго.

— Мог бы и это мне сказать, — упрекнул его Харрар. — Неужели ты думаешь, что я был бы против?

— Против того, чтобы попасть в руки врагов? Вполне возможно.

— Я уже отдал себя в твои руки, — напомнил Харрар. — Я верю, что ты человек чести и гарантируешь, что твои соотечественники не возьмут нас в плен, а позволят вернуться к нашему народу.

— Я обещаю, что сделаю все возможное, — ответил Корран, — но вряд ли последнее слово будет за мной. А вообще, ты уверен, что хочешь обратно к своим? Я сомневаюсь, что Шимрра будет доволен твоим поведением.

— Я пойду на этот риск, — отвечал Харрар. — И мои спутники тоже, если таков будет их выбор. У меня такое ощущение, что на моем месте ты поступил бы так же, Корран Хорн.

— Наверное.

Харрар окинул взглядом окрестности.

— И где мы будем искать твое коммуникационное устройство?

— Не знаю. Я уверен, что где-то есть вход для обслуживающего персонала к активной зоне гиперпривода. Надеюсь, мы что-нибудь там найдем… или кого-нибудь. Если нет, тогда уж не знаю, что делать.

— Где нужно искать? В тех трубах?

Корран иронично хихикнул:

— Спускаться в дюзу планетарного мега-мотора? Нет,спасибо. Он должен быть где-то на виду — скажем, возле одного из крыльев.

Вход отыскался на удивление легко — большой металлический купол был наполовину врезан в скалу, стоявшую метрах в двадцати от северного пилона. Корран заметил, что верхняя часть купола сделана подвижной, чтобы можно было вносить и выносить большие механизмы. Более скромный нижний вход не открылся, но Корран решил эту маленькую проблему за несколько минут посредством светомеча. Он надеялся, что ферроанцы не слишком обозлятся на них за этот акт вандализма, совершенный ради доброго дела.

Внутри они увидели бездонную шахту, которая вела прямо в ядру планеты. Когда они вошли в помещение, в полу зажглись огоньки.

— Техобслуживание проводят внизу, — произнес Корран, показывая на шахту. — Это займет приличное время, если она такая здоровенная, какой кажется.

— В таком случае приступим, — сказал Харрар.

Ном Анор долго смотрел на вход к гигантскому гиперприводу, прежде чем войти внутрь. Было очевидно, что джедай и Харрар взломали дверь с помощью оружия джедая. Непонятно было только, где они сейчас и что делают. Впрочем, исполнитель был рад, что они открыли для него проход.

Он осторожно вошел и прислушался, но в помещении было тихо, только гудели презренные механизмы. Возможно, Харрара с Корраном вообще здесь не было, они двинулись дальше или пошли в лагерь другим путем. Мрак сгущался, и надвигалась буря. Тянуть время не имело смысла.

Ном Анор снова надел на лицо маскуна. При встрече он просто скажет, что последовал за ними из любопытства. Решившись, он вошел в здание и принялся искать спуск в шахту: логика подсказывала, что там он найдет то, что ищет.

Исполнитель обнаружил несколько лифтов, не слишком отличных от тех, с которыми он имел дело на десятках миров неверных. Он вошел в кабину, отыскал панель управления и протянул руку, чтобы нажать кнопку спуска.

В этот момент послышался шум — снизу поднимался другой лифт. Ном Анор замер. Вот если бы у него был плащ Нууна, который бы сделал его невидимым…

Дверь лифта закрылась за мгновение до того, как открылась вторая кабина, и Ном Анор услышал голоса Харрара и Коррана. Он молниеносно ткнул пальцем в панель управления, чтобы притормозить спуск.

— Думаю, я чего-нибудь сварганю из этих железяк, — сказал Корран. — Но это займет некоторое время.

— Может, включить двигатели? — спросил Харрар. — Это должно привлечь их внимание.

По спине Нома Анора пробежал холодок. Судя по тону, Харрар произнес это как шутку, но это было абсурдно по двум причинам. Первая состояла в том, что Харрар никогда не шутил. Вторая — ни один йуужань-вонг не стал бы отпускать остроты по поводу использования машинной технологии. Здесь не могло быть ничего смешного. А это означало, что он сказал Нен Йим сущую правду: планета лишила Харрара рассудка. Не удивительно, что Шимрра боялся ее.

Когда голоса утихли вдалеке, Ном Анор снова нажал на кнопку, и лифт с жужжанием двинулся вниз. Спуск длился довольно долго — так долго, что исполнителю даже стало казаться, будто воздух сделался более густым. Он уже начал подозревать, что лифт вывезет его на противоположную сторону планеты, когда наконец кабина остановилась в огромном зале. Слабый свет, исходящий из пола, освещал ряды механизмов и панелей управления.

Ном Анор вызвал все кабины вниз, заклинил их двери ящиками, которые были сложены неподалеку, и начал свои поиски. У него было очень мало технических знаний в отношении активных зон гиперпространственных движителей, но особых знаний ему и не требовалось. Он искал интерфейс — место, где биосфера Секота встречалась с холодным металлом созданных неверными машин.

Он уселся у консоли, скрестив ноги, достал кахсу Нен Йим и начал просматривать данные по секотскому кораблю. Там имелась длинная запись о переходной системе двигателя, аналог которой и был ему нужен. Корабль был выращен вокруг какой-то нервной сети; скорее всего, гиперпривод тоже был подключен к чему-то подобному. Но где же этот переходник может находиться?

Исполнитель подозревал, что искать придется долго.

На полпути к лагерю Корран вдруг услышал шорох в кустах и увидел Тахири, которая куда-то мчалась со всех ног. В руке она сжимала светомеч, и Корран ощутил ее гнев, полыхавший, как факел на ветру.

— Тахири, — окликнул ее Корран.

Услышав свое имя, девушка остановилась как вкопанная. У нее были безумные глаза.

— Что случилось? — спросил Корран.

— Нен Йим умерла, — сказала Тахири; ее голос был сухим и безжизненным, как кусок дюракрита. — Ее убил Пророк.

— Пророк? — переспросил Харрар. — Ты уверена?

Она повернулась к жрецу с такой яростью, словно хотела его ударить.

— Она сама мне сказала перед смертью, — выпалила Тахири. — Она сделала какое-то открытие насчет Секота, что-то очень важное. Сказала, что хочет побыть одна и что ей нужно подумать. Ее не было довольно долго, в конце концов я пошла ее искать. И нашла. Он раскроил ей голову камнем, живого места не осталось. Но она успела мне сказать, что он планирует убийство Секота.

— Убийство?… — начал Корран, затем отеческим жестом положил руки ей на плечи. — О'кей. Пожалуйста, не так быстро. Расскажи мне все, что она тебе сообщила. Начиная с этого самого открытия.

Он внимательно выслушал рассказ Тахири. Сама она, похоже, при этом еще больше развнервничалась.

— Но Пророк верит, что эта планета принесет спасение его последователям, — удивился джедай. — Зачем же ее уничтожать?

— Потому что никакой он не пророк, — отвечала Тахири. — Он Ном Анор.

— Ном Анор? — хором повторили Корран и Харрар. Жрец закрыл глаза и ударил костяшками пальцев по лбу.

— Ном Анор, — пробормотал он. — Ну конечно.

Корран, конечно, не понаслышке знал, кто такой Ном Анор. Однажды исполнитель едва не убил его вместе с Тахири и Энакином в системе Йаг'Дхуль.

— Что означает твое «ну конечно»? — спросил он.

— Ты разве не понял? — сказал Харрар. — Пророк — это Ном Анор.

— Ничего я не понял, — заявил Корран. — Ном Анор — это йуужань-вонгский агент, который готовил половину наступательных операций в галактике. С какой стати ему быть пророком «опозоренных»?

— Потому что на его счету слишком много провалов, — пояснил Харрар. — После катастрофы при Эбаке-9 Шимрра приказал принести его в жертву, и сразу за тем он исчез.

— И сделался пророком у «опозоренных», вероятно, планируя устроить революцию и самому сесть на трон, — заключила Тахири. — Какое это имеет значение? Мы должны найти его.

— Нет, погоди, — сказал Корран. — Харрар, ты полагаешь, что должен был раньше его вычислить?

— Я не знал, кто он, если ты это имеешь в виду, — ответил Харрар. — Но… он вел себя не как «опозоренный». Я догадывался, что когда-то он был интендантом, и подозревал, что маскуна он носит из страха, что мы с Нен Йим его узнаем. Иногда в нем даже ощущалось что-то знакомое. Не могу поверить, что он так меня одурачил.

— Он всех нас одурачил, — сказал Корран. — Остается вопрос: зачем ему уничтожать Секота?

— Чтобы заслужить расположение Шимрры, — прорычал Харрар.

— Но он же подохнет здесь вместе с нами, — возразил Корран и тут же почувствовал себя дураком. — Нет, не подохнет. За ним прилетят, не так ли?

— Опухоль под его рукой, — сказал Харрар. — Если он действительно Ном Анор, то это было не увечье. Очевидно, это был виллип.

— Но Нен Йим выпустила вирус, который должен был убить все биоформы, — заметила Тахири.

— Вот как? — произнес Харрар. — Меня это нисколько не удивляет. Она была умницей, эта формовщица. Но если он упаковал виллипа в к'ет — живой контейнер для сберегания других организмов — то виллип мог и выжить.

— Значит, мы должны найти его как можно скорее, — заявила Тахири. — Так чего мы ждем?

— Ждем, когда ты успокоишься, вот чего, — ответил Корран. — Моя ученица не пойдет биться с врагом в таком состоянии.

— Я в порядке, — возразила Тахири.

— Нет, ты рассержена. Вспомни наш уговор, особенно ту его часть, где ты обязуешься делать то, что я скажу.

Девушка кивнула, сделала глубокий вдох.

— Я попробую. Это тяжело.

— У йуужань-вонгов очень сильна тяга к мести, — заметил Харрар.

— Я знаю, — сказала Тахири. — Иногда мне кажется, что не нужно ей сопротивляться.

— Гнев всегда дает временный подъем, — ответил Корран. — Ты ощущаешь себя чем-то большим, чем ты есть на самом деле, веришь, что все твои поступки справедливы. Но это ловушка.

Тахири закрыла глаза. Когда она открыла их, у нее был более спокойный вид.

— Спасибо, — сказала она.

— Вот и хорошо. — Корран потеребил бороду, когда-то аккуратно подстриженную, а ныне торчавшую во все стороны. — Возле гиперпривода мы не видели ни Пророка, ни вообще никого.

— Он легко мог проскользнуть мимо нас, — ответил Харрар. — Пока мы искали устройство связи.

— Ты прав. Пошли обратно.

На улице начал накрапывать дождь, когда они наконец закончили прочесывать территорию вокруг крыльев и вошли в ремонтный комплекс, держа мечи наготове. В помещении никого не оказалось, однако все турболифты были заблокированы.

— Он внизу, — сказал Корран.

— Ну, не будем же мы ждать, когда он поднимется, — заявила Тахири. — К тому времени может быть слишком поздно.

— Есть соображения, что он собирается делать? — спросил Корран.

— Ни малейшего, — ответила Тахири.

— Нен Йим как-то упоминала, что у формовщиков имеются протоколы, как будто специально предназначенные для борьбы с биосферой этой планеты, — сказал Харрар. — Я не сомневаюсь, что сама она тоже разработала какое-то оружие.

— Ты хочешь сказать, что Нен Йим планировала уничтожить Секота? — спросил Корран.

— Я думаю, что изначально она, как и Шимрра, полагала, что Зонама-Секот представляет опасность для нашего народа, — ответил жрец. — Так же, кстати, как и я. Но я так понял, что мы оба пришли к иному выводу. — Он вздохнул. — Жаль, что я не смог поговорить с ней о ее открытии.

— Она сказала, что нашла решение всех наших проблем, — сказала Тахири.

Корран заметил, что ее глаза влажно поблескивают.

— Может, ее решение и состояло в том, чтобы убить Секота, — брякнул он. Тахири покачала головой:

— Я так не думаю, учитель.

— Ну, ладно, есть только один способ это проверить, не так ли? — Корран уставился в шахту. — Здесь должен быть аварийный спуск на случай обесточивания, но я ничего такого не наблюдаю.

— Вероятно, они пользуются каким-нибудь махолетом или ховерлифтом, — предположила Тахири. — Для лестницы слишком далеко.

— Да, да, — сказал Корран, что-то ища. — По-моему, я вижу путь. Хотя не сказал бы, что он мне по душе.

К радости Нома Анора, поиск занял намного меньше времени, чем он боялся. Собственно, искомый предмет был таким большим и заметным, что исполнитель поначалу не обратил на него внимания. В центре камеры находился узел высотой с два йуужань-вонгских роста и примерно такого же диаметра. На первый взгляд казалось, будто он завернут в какую-то грубую ткань, но более внимательный осмотр выявил, что узел покрывает сеть плотно переплетенных и очень тонких нитей. Нити расходились от основания узла, словно тонкие корешки, и исчезали в сыром каменном полу.

Объект обнаружился прямо у него под носом. Нити в точности напоминали волокна нервной сети корабля, просто их было больше — намного больше.

Ном Анор быстро извлек инкубатор — влажное мясистое устройство размером с ладонь. Он подсоединил его к кахсе и вызвал протокол, который являлся одновременно генетическим кодом и алгоритмом сборки. Из кахсы в инкубатор хлынул поток химических и телепатических данных. Устройство вздрогнуло и начало слабо вибрировать. На губах исполнителя показалась улыбка. Инкубатор приступил к преобразованию генома в живые организмы. Конечным продуктом станет боевой вирус, который внедрится в нервный слой и нарушит его функцию переноса данных. Это, в свою очередь, приведет ко взрыву активной зоны, который не только лишит планету способности перемещаться в гиперпространстве, но и заодно сожжет треть биосферы. Если это даже и не убьет Секота, то, по крайней мере, достаточно отвлечет его внимание, чтобы Ном Анор мог сбежать. Шимрра пришлет несколько кораблей, которые и закончат дело. Все, что нужно — это спрятать инкубатор и покинуть это место.

Ном Анор пощупал волокна. Они были крепкие и не рвались, но зато их можно было легко раздвинуть, и исполнитель запрятал организм глубоко в их переплетение. Волокна медленно заняли прежнее положение, не оставив никаких признаков проведенной диверсии. Даже если джедаи идут по его следам, им нужно не только знать, что он сделал — а откуда им это знать? — но также найти инкубатор, что займет минимум несколько часов. К тому времени будет слишком поздно: микроорганизмы выберутся из инкубатора и атакуют нервные волокна. Через десять часов у Зонамы-Секот начнутся крупные неприятности. Но к тому времени Нома Анора не будет на планете. Исполнитель снял маскуна, достал виллип и погладил его. Через несколько мгновений возникла свирепая физиономия воина.

— Я Ушк Чока, — сообщил виллип. — Ты тот, за кем меня послали?

— Да, — ответил Ном Анор. — Какова ваша настоящая позиция?

— На высокой орбите вокруг планеты, с которой исходит твой сигнал. Похоже, нас не обнаружили.

— Пришли за мной шлюпку, — сказал Ном Анор. — Можно наводиться по сигналу виллипа.

— Да, я зафиксировал твое местоположение, — подтвердил Чока. — Ты сделал то, что обещал Шимрре? — скептическим тоном спросил он.

— Да, коммандер.

— Я не вижу никаких изменений. Планета на месте, и жизнь на ней бьет ключом.

— Скоро все изменится, — заявил Ном Анор, — но, уверяю тебя, в тот момент мало кому захочется здесь быть.

— Это большой риск — посылать сейчас шлюпку, — проворчал Чока. — Мне сообщили об оборонительном потенциале планеты. Ты обещал, что он будет сведен на нет.

— Будет, — настаивал Ном Анор. — Секот не сможет помешать нашему побегу.

— Но он сможет помешать посадке.

— К тому времени, когда шлюпка спустится, — сказал Ном Анор, — у планеты будет по горло других проблем.

По крайней мере, он на это надеялся.

Однако он не мог придумать другой план, который бы позволил убить Секота и спастись самому. Зазор был очень узким, но он все же существовал.

— Так или иначе, — продолжал исполнитель, — какой здесь может быть риск для могучего Ушка Чоки? Всего лишь шанс показать твою храбрость.

Воин гневно взрыкнул, и Ном Анор понял, что задел нужный нерв.

— Конечно, — сказал Чока. — Шлюпка прибудет через семь часов.

— Ты на что смотришь, на тот сверхпроводящий кабель? — спросила Тахири.

— Да. — Кабель был гладкий и как раз такой толщины, что его можно было охватить руками. Он висел в десяти сантиметрах от стены и, судя по всему, доходил до самого дна.

— Я играю, — сказала Тахири.

Корран покачал головой:

— Нет. Если Ном Анор услышит, что я спускаюсь, он сразу поднимется на турболифте. На этот случай ты должна остаться здесь. У Харрара нет никакого оружия.

«А может, Харрар и не подумает его останавливать. Откуда знать, что эти двое на самом деле не заодно?»

Это означало, что придется оставить Тахири в невыгодном положении. Впрочем, Корран ничего не мог с этим поделать. Момент был слишком важный.

Он снял куртку. Снаружи послышался размеренный стук — пошел дождь. Рядом прогремел гром. Корран осторожно потрогал кабель, затем обмотал его курткой, чтобы было удобно держаться. Он перелез через перила и взялся за кабель обеими руками.

— Аттракцион прямо, — произнес он.

— Никакой это не аттракцион, — сказала Тахири. — Будь осторожен. Я не желаю потом рассказывать Миракс, что с тобой случилось.

— Следи за лифтами, — напомнил Корран.

Сказав это, он скользнул вниз.

Первые несколько секунд это было свободное падение; Корран летел на дно шахты, ускоряясь под действеи гравитации. Затем он сжал хватку, добавив трение о кабель. Падение замедлилось, но сразу заболели руки, а куртка быстро нагрелась. Корран снова расслабил руки, потом опять стиснул, и так продолжал попеременно.

Отверстие шахты превратилось в такой маленький кружочек, что лицо Тахири было едва видно. Далеко внизу полосы света на стенах по-прежнему сходились в точку. Лететь оставалось еще далеко, и джедай понял, что в таком режиме он до цели не доберется. Руки устанут задолго до того, как он спустится на дно, а еще раньше прогорит куртка. Корран знал это с самого начала, но хотел провести эксперимент с кабелем, чтобы осуществить задуманное.

Он закрыл глаза, почувствовал, как мимо свистит воздух, почувствовал живую Силу вокруг, могучую, пульсирующую жизнь Секота, далекий невидимый пол, свое собственное тело — все единое в Силе…

И расслабился. Он по-прежнему придерживал руками кабель, но его ладони были разжаты. Теперь движение Коррана действительно было свободным падением, и под давлением воздуха его тело стремилось повернуться горизонтально. Зашевелился страх и попробовал овладеть его сознанием, но джедай отогнал его. Бояться было нечего — он знал, что сможет это сделать. Правда, у него всегда были некоторые проблемы с левитацией…

Нужно очень точно угадать момент, и нужно верить, что Сила подскажет ему этот момент…

Момент настал. Корран схватился за пиджак, и его руки чуть не выдернуло из суставов. В нос ударила вонь горелой синтекожи; пол приближался — все еще слишком быстро. Джедай оттолкнулся, используя Силу — и врезался в землю. Он согнул ноги, выпустил куртку и покатился.

— Оп-па, — пробормотал он.

Ном Анор услышал, как поблизости что-то свалилось на пол, и понял не глядя, что джедаи все-таки нашли способ спуститься в шахту. Он выругался сквозь зубы и побежал к лифту. Никак нельзя было даваться им в руки — пришлось бы либо помогать им предотвратить диверсию, либо умереть вместе с ними. Ни то, не другое не входило в планы исполнителя. Оружия у него не было, за исключением плаэрин-бола.

Лифт был уже виден, но сзади слышался топот бегущих ног. Ном Анор подбежал к кабине, выдернул из дверей ящик и ударил по кнопке подъема.

Только теперь он обернулся, чтобы увидеть, кто его преследует. Из-за штабеля механизмов выскочил Корран Хорн, держа в руке пылающий меч. Он быстро приближался, но недостаточно быстро.

— Ном Анор! — крикнул джедай. — Сразись со мной!

Ном Анор саркатсически расхохотался.

— Я не стал драться с сопляком Соло на Йаг'Дхуль, — крикнул он в ответ сквозь закрывающуюся дверь. — С какой стати я должен драться с тобой?

Кабина двинулась вверх.

Теперь у исполнителя было несколько секунд, чтобы подумать. Хорн разблокирует лифт и последует за ним, но Тахири с ним не было. Скорее всего, она будет ждать наверху, перед дверью лифта. Возможно, с нею Харрар. Удасться ли одолеть их обоих?

Очевидно, придется это сделать, иначе все старания пойдут насмарку. Они уже знают, кто он. Должно быть, формовщица была не настолько мертва, как он подумал.

Следующие несколько секунд он собирался с силами, зная, что сейчас будет либо миг триумфа, либо очередная неудача.

Дверь открылась.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Скрип корпуса «Мон Мотмы» казался ударом грома; корабль неуклюже повернулся бортом, наводя пушки на передовой йуужань-вонгский аналог «разрушителя». «Разрушитель», занимавший выгодную позицию для стрельбы, отступать не собирался и открыл огонь, безжалостно молотя по щитам флагмана. Веджу даже казалось, будто он слышит торжествующий хохот йуужань-вонгского командира: к тому времени, когда главные батареи «Мон Мотмы» займут необходимую ориентацию, ее щиты будут снесены. Хорошо, что Ведж на самом деле задумал совсем другое.

— Начали, — тихо сказал он. — Включить притягивающий луч.

Корабль содрогнулся от кормы до носа и глухо завибрировал — конструкция пыталась сохранить равновесие, после того как к ней внезапно пристегнули другой массивный объект еще больших размеров. Оба корабля начали медленно и неуклюже вращаться.

— Они вырвались из захвата, сэр, — сообщила Сел.

— Вот и отлично, — ответил Ведж, подавив улыбку. Им удалось загнать эсминец прямо на курс йуужань-вонгского дредноута, полностью лишив его возможности стрелять по «Мон Мотме» и по тяжелому мон-каламарианскому крейсеру «Ветер Вортекса», который следовал сзади. Йуужань-вонгский «разрушитель» теперь не только служил им щитом, но и сам оказался удобной мишенью для обоих кораблей Альянса. Ведж в удовлетворении наблюдал, как огромные куски вражеского корабля раскаляются добела, затем синеют, краснеют, остывая, и, наконец, становятся черными. По шипастому корпусу «разрушителя» прошел ряд взрывов, и корабль развалился на части.

Мостик разразился радостными криками.

Теперь превосходство было на их стороне — в численном отношении.

— Продолжайте по плану. — распорядился Ведж.

«Ветер Вортекса» прошел над громадой издыхающего «разрушителя», одновременно повернувшись бортом, и обрушил огонь своих батарей на следующий корабль, который шел за ним. Ведж направил «Мон Мотму» вправо и вниз относительно «Ветра Вортекса», дабы вместе с «Памятью Итора» обстреливать другой маленький корабль размером с фрегат. С помощью этой тактики приманок и ловушек он пробивался сквозь йуужань-вонгский строй, используя один из кораблей для того, чтобы заманивать врагов на курс друг друга. Дело шло как-то даже слишком легко, но йуужань-вонги, несомненно, ожидали от него стремительной и грубой атаки непосредственно на тральщик. Вместо этого Ведж перепахивал фланг, более удаленный от огромного довина-тягуна, весьма основательно его кромсая. Вонги наконец разгадали его план и теперь переводили из центра свой самый большой линкор; слишком медленно, однако, меж тем как Ведж уже вывел из строя три вражеских корабля, не потеряв ни одного из своих — хотя «Рэйнжеру» порядком досталось.

Правый фланг теперь был под их контролем. Ведж приказал своим кораблям построиться в линию и открыть массированный огонь, расчищая путь к приближавшемуся дредноуту — чудовищному километровой длины конусу из матово-белого йорик-коралла. Где-то около сотни кораллов-прыгунов было сожжено в эти первые адские секунды, и на их место устремились истребители Альянса, атаковавшие громоздкие корабли йуужань-вонгов.

— Идите и скушайте нас, — молвил Ведж. — Идите же, будьте вонгами, которых я знаю и люблю.

Потому что теперь корабли, оставшиеся от йуужань-вонгской флотилии, оказались в заведомо невыгодном положении. Чтобы продолжить бой, им пришлось бы двинуться навстречу объединенной огневой мощи шести кораблей Альянса.

Что, опять же предсказуемо, они и предприняли.

Назревало месиво.

— Сэр, со стороны «Голана-2» замечена какая-то активность. Станция открыла огонь по «скокам», преследующим Двойных Солнц.

— Вот как? — Это была хорошая новость. Ведж практически не надеялся, что боевая платформа окажется функциональной спустя столько лет. Как Джейне удалось так быстро ее оприходовать?

— Да, сэр?

— Попробуйте вызвать полковника Соло.

Дредноуты приближались, стреляя с максимальной дистанции. Уже было видно, как их поражают залпы истребителей.

— Цельтесь в довинов-тягунов, пока они не подойтут на эффективное расстояние, — приказал Ведж. — По желанию и только лазеры.

«Мон Мотма» и ее товарки открыли огонь.

— Сэр! — расстроенно молвила Сел.

— Да? — спокойно отозвался Ведж.

— Не удается вызвать полковника Соло. И еще…

— Что?

— «Голан-2» исчезла.

— Как исчезла? Уничтожена?

— Трудно определить с такого расстояния, слишком большие помехи, но не было замечено ни вспышки взрыва, ни обломков. Более вероятно, что она транспортировалась.

«Нет, потом есть, потом опять нет…»

— Траун, — пробормотал Ведж. — Это ты что ли, оставил нам подарок?

— Сэр?

— Она замаскировалась, лейтенант. Следите за тем сектором и немедленно сообщите мне, как только полковник Соло выйдет на связь.

Он снова переключил внимание на готовящуюся битву. Голановская платформа являлась скорее джокером в колоде — это означало, что нужно работать с тем, что есть.

Передовой дредноут попал под шквальный огонь, но, должно быть, в передних отсеках был особенно толстый корпус, потому что корабль продолжал надвигаться. Ведж подошел к обзорному окну.

— Подохни, проклятая скотина, — пробормотал он. Но скотина перла как ни в чем ни бывало, нацеливаясь на средний крейсер «Спрайтспрэй».

Теперь, даже если бы им удалось вывести из строя довинов-тягунов, разогнавшемуся кораблю хватило бы инерции, чтобы раздавить крейсер всмятку и пробить дыру в линии Альянса. Если у дредноута останется сколько-то пушек и он окажется позади строя, придется сражаться на два фронта.

— «Спрайтспрэй», пропустите его. «Ветер Вортекса», «Правосудие» — обработайте артиллерией.

Три корабля передали подтверждение. Дредноут с грохотом пронесся мимо, инерция не позволила ему остановиться, когда «Спрайтспрэй» откатился в сторону, а «Ветер Вортекса» и «Правосудие» заняли позиции над и под зазором. Когда дредноут вошел в образовавшийся пробел, они вломили ему с двух сторон. Проход сквозь линию стоил дредноуту двигателей и массовых повреждений на всех палубах. Лишившись тяги, он продолжал двигаться по прежнему вектору, к краю системы. Однако следом за ним подходили другие. Ведж перестроил линию, расположив свои корабли по обе стороны уже поврежденных кораблей противника.

— Сэр!

По взволновому голосу Сел Ведж понял, что новости плохие. Возле тральщика выходили из гиперпространства корабли — йуужань-вонгские корабли. По спине генерала пробежал легкий холодок.

— Они поняли, что это не ловушка, — сказал Ведж. — Они возвращаются.

Это означало, что бой начинается по новой.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Дверь открылась, и из кабины вышел улыбающийся Ном Анор, держа руки ладонями вверх.

— Стой там, — скомандовала Тахири.

— А если я не остановлюсь, ты меня зарубишь? — спросил Ном Анор. — Я безоружен.

— Ты бы не стал использовать оружие, если бы оно у тебя было, — процедила Тахири. — Трус. Ты побоялся сразиться с Энакином на Йаг'Дхуль.

Ном Анор пожал плечами:

— Правда. Как там поживает сопляк Соло? Ах, нет… кажется, он умер? Да-да. Верно, он умер. Вы с ним были, кажется близки? Какая жалость.

— Заткнись, — сказала Тахири. В ней закипал гнев, побуждавший ее сделать именно то, что он предлагал — зарубить его, рассечь надвое издевательскую ухмылку на его лице.

— Ты злишься, — произнес Ном Анор. — Я думал, джедаям нельзя злиться.

— Для тебя я делаю исключение, — ответила Тахири.

— Какая честь, — фыркнул исполнитель. — Ради меня ты готова перейти на Темную сторону?

— Ты не ведаешь, что говоришь, — молвила Тахири.

— Ошибаешься, — ответил Анор, выходя из кабины. — Я изучал вашу джедайскую философию. Я знаю, что, убив меня в гневе, ты совершишь самый страшный грех из всех возможных.

— Тебе уже будет все равно, — сказала Тахири. — Ты будешь мертв.

— Неужели? — Он сделал еще шаг.

— Стой, — приказала Тахири.

— Очень хорошо. Я выполняю твою просьбу.

Исполнитель остановился менее чем за метр от Тахири, пристально глядя на нее. Тахири чувствовала, что у нее дрожат руки — не от страха, а от старания контролировать эмоции.

— Убей его, — сказал Харрар.

— Он безоружен, — ответила Тахири. — Я не могу убить безоружного.

— Нет! — закричал Харрар, прыгнув вперед.

Это отвлекло Тахири на долю секунды, она повернулась — но все же успела заметить, что зрачок одного из глаз Анора расширяется…

Мгновенно в памяти всплыло: Лея что-то говорила о его глазах. Тахири отскочила в сторону, увернувшись от ядовитого плевка, но при этом забыла о перилах. Она крепко приложилась, и бедро пронзила острая боль. Тахири еле успела увернуться, когда Ном Анор обошел жреца и нанес ей мощный удар. Удар достиг цели, и она кувыркнулась через голову. Тахири выпустила светомеч, неистово пытаясь ухватиться за перила.

Она промахнулась и полетела вниз.

Ном Анор был поражен, что удалось так легко справиться с Тахири. Он повернулся лицом к Харару — жрец снова бросился на него, свирепо скаля зубы.

Ном Анор встретил его ударом «к'урх», затем с разворота выбросил вперед кулак, целясь в затылок жреца. Но Харрар пригнулся и тоже взмахнул рукой. Он схватил Анора за ногу, лишив его равновесия, и успел нанести мощный удар кулаком.

Благодаря скоре счастливому случаю, чем сноровке исполнителя, удар прошел мимо цели. Ном Анор с такой силой впечатал кулак Харрару в челюсть, что жрец оступился. На пол посыпались осколки выбитых зубов. Харрар рухнул на землю, покатился к стене и замер.

Ном Анор быстренько оценил свое положение; оказалось, что день складывается даже еще лучше, чем думалось. Джедайка уронила свое оружие. Исполнитель немедленно подобрал его. В прошлом ему уже доволилось экспериментировать с такими штуками, и он без труда зажег светомеч. Затем, вспомнив о Хорне, он обрубил энерговводы лифтов, начав с того, который был в движении. Он услышал, как кабина остановилась где-то неподалеку.

Зная, что этого может и не хватить — Хорн вполне мог прорезать дыру в стене и вылететь через нее — он покинул здание, на ходу пряча выключенное оружие за пояс, и побежал сквозь потоки дождя в сторону высокой ровной площадки, которую обнаружил перед тем.

Тахири размахивала руками в воздухе, отчаянно пытаясь хоть за что-нибудь ухватиться, но не могла ни до чего достать. Краем глаза она заметила кабель, по которому съехал Корран, до него было где-то около метра — все равно полметра нехватало.

«Силу используй, дура», подумала Тахири. Она потянулась, взялась за кабель Силой, сместив вектор своего падения в его сторону.

Тахири схватилась за кабель голыми руками и вскрикнула, когда ладони обожгло огнем. Рефлекторно она едва не разжала пальцы, но это означало бы продолжить падение. Ном Анор сбежит, Секот умрет — а она подведет Коррана. Если тот еще жив.

Тахири впустила в себя боль и сконцентрировалась поверх нее, тормозя свое падение с помощью Силы. Наконец, когда каждый мускул ее тела возопил в один голос с ладонями, она остановилась.

Она подняла глаза и увидела, что пролетела почти сто метров.

Гнев вернулся, но теперь он был необходим Тахири — не для боя, а для того, чтобы охватить кабель ногами и карабкаться вверх: за каждый выигранный сантиметр приходилось платить морем боли. Она чувствовала, как лопаются волдыри на руках.

«По крайней мере, теперь у меня липкие ладони», подумала Тахири. Теперь ей было удобно держаться за кабель, как будто руки были сделаны из таловой резины.

Ном Анор осторожно поднимался по узкой тропинке, переставляя ноги в моменты ярких вспышек, когда молнии расцвечивали мир в бело-синие цвета, потом снова погружая его в темноту. Неустанно стучал дождь, рев ветра напоминал хохот какого-то безумного бога. Дорога проходила по изломанному каменному хребту, по обе стороны которого зияли темные пропасти. Исполнитель вышел на ровное место и на секунду остановился; он вдруг понял, что действительно боится. Казалось, будто сама планета пытается сделать то, что не удалось джедаям.

Возможно, так и было. Если Нен Йим права и планета действительно разумна, она могла увидеть акт саботажа. Возможно, планета жаждала мести.

— Делай все, на что способна, — прорычал исполнитель навстречу ветру. — Я Ном Анор. Узнай мое имя, ибо я тот, кто тебя убил.

Сказав это, он наконец почувствовал полную уверенность в том, что поступил правильно. Зонама-Секот была похожа на цветок тонку, привлекающий насекомых своим сладким запахом, искушая их спуститься — а потом, схваченные густым клеем, они смотрят, как смыкаются длинные лепестки. Частично живое существо, частично машина и, неведомо как, частично джедай, планета была мерзостью — большей мерзостью, чем даже Корускант, самой большой мерзостью в этой галактике мерзостей.

Куореал был прав. Им не следовало приходить сюда. Однако он, Ном Анор, уже исправил ситуацию.

Исполнитель прошел узкое место, переступил через трещину в момент следующей вспышки молнии и увидел, что впереди тропинка немного расширяется.

Но краем глаза…

Кто-то врезался в него сзади, обрушив яростный удар на его шею. Сила удара была такова, что исполнитель растянулся на земле, приложившись подбородком о камень. Взревев, он ударил в ответ и откатился. Удар ноги угодил в его разбитый подбородок, но он успел схватить эту ногу и дернуть. Противник тяжело грянулся оземь. Ном Анор отполз назад, силясь встать на ноги, но обнаружил, что лежит на краю обрыва. Небо прорезала молния, и на ее фоне исполнитель увидел поднимающийся силуэт. Еще одна вспышка, на этот раз позади — и он увидел лицо Харрара, жуткое, как будто сами боги вложили в него пламя своей мести.

— Ном Анор, — воскликнул жрец, перекрывая шум дождя. — Готовся к смерти, вероломный.

— Эта планета свела тебя с ума, Харрар, — процедил Ном Анор. — Ты перешел на сторону джедаев и выступаешь против меня?

— Я перешел на сторону Зонамы-Секот, — отвечал Харрар. — Что до тебя — ты проклят Шимррой, бесчестный корих. Я в любом случае убил бы тебя.

— Зонама-Секот — это ложь, дурачина ты. Я все наврал своим последователям, чтобы они меня слушались.

— Ты ничего не знаешь, — сказал Харрар. — Ты знаешь меньше, чем ничего. Ты думаешь, что тебе известны тайны жрецов? Думаешь, мы раскрываем все свои знания? Это Шимрра все время лгал нам. Зонама-Секот — это правда. Если ты хочешь помочь своему народу, скажи мне, что ты сделал.

Ном Анор почувствовал в своей ладони рукоять светомеча. Харрар приближался; одного-единственного удара хватит, чтобы исполнитель полетел в пропасть. Анор не решался использовать плаэрин-бол: даже если там остался яд, ветер и дождь в лучшем случае отразят выстрел, в худшем — пошлют обратно в него же. Единственным спасением было джедайское оружие.

— Что толку, если я скажу? — осклабился он. — Порчу уже не исправить.

— Я тебе верю, — сказал Харрар, и его лицо исказилось. Он быстро шагнул к исполнителю.

Ном Анор нажал на кнопку, и из рукояти с шипением вырвался режущий луч, под дождем сразу окутавшийся паром. Странное оружие, в котором весит одна рукоять. Исполнитель взмахнул мечом, целясь жрецу в колено, но из-за неудобной позиции и с непривычки удар получился неуклюжим. Однако при виде светового клинка Харрар попытался остановиться и рефлекторно отдернул ногу из-под удара; он поскользнулся на мокрых камнях, потерял равновесие и полетел со скалы вниз.

Его вой ярости и отчаяния быстро оборвался. Тяжело дыша, Ном Анор поднялся на ноги, выключил светомеч и продолжил свой путь. Похоже, боги снова были с ним. Уж точно они больше не были с Харраром.

Когда турболифт застрял, Корран зажег светомеч, разрезал крышу кабины и отшагнул в сторону, когда на пол свалился металлический круг. Выждав несколько секунд, чтобы металл остыл, он подпрыгнул и ухватился за край отверстия, подтянулся и вылез на крышу. В тусклом свете аварийных ламп он увидел вверху дверь, до нее было метров десять. Лифт был магнитный, поэтому стены шахты были гладкими, как стекло, a питающие кабели были спрятаны внутри. Ни ступенек, ни других опор Корран не видел. Можно было бы вырезать опоры для рук, но это заняло бы слишком много времени.

Джедай спрыгнул обратно в кабину и осмотрел панель управления. Языка он не знал. Значки «вверх» и «вниз» были понятны, но с остальными пришлось бы повозиться.

Должно быть, Ном Анор как-то отрезал питание сверху, но кабина не упала — вероятно, на этот случай имелась аварийная батарея. Но сможет ли аварийная система закончить подъем, или она едва способна удерживать лифт в воздухе?

Корран нажал на красную кнопку с двумя вертикальными линиями и треугольником — безрезультатно. Он попробовал еще несколько кнопок, с тем же успехом. В разочаровании он ткнул кнопку «вверх».

Кабина пришла в движение, хотя и намного медленее, чем до того. Коррану захотелось побиться головой о стенку: аварийная система функционировала отдельно от нормальной, нужно было просто сказать кабине, куда ему нужно.

Через несколько минут он выпрыгнул из лифта, готовый к бою — но биться было не с кем. Комната оказалась пустой. На полу виднелись мелкие брызги черной крови, но, кроме них, не было никаких ключей, которые объяснили бы, что здесь случилось. Корран уже хотел выйти наружу, когда услышал слабый шум, доносившийся из эксплуатационной шахты. Он наклонился и двадцатью метрами ниже увидел Тахири, которая поднималась по сверхпроводящему кабелю.

— Ты в порядке? — крикнул джедай.

— Все нормально, — дрожащим голосом ответила Тахири. Похоже, подъем давался ей с трудом. — Ном Анор сбежал. Ты должен его остановить… я догоню, когда смогу.

— И что, оставить тебя висеть здесь? Нет, не думаю. Держись.

Он вернулся к лифтам. Кто-то действительно перерезал энергосоединения — причем, похоже, светомечом. Корран осторожно наклонился, схватил оптоволоконный кабель толщиной с хороший канат и начал его вытаскивать. Набрав достаточно, он обрубил кабель мечом и завязал на конце петлю.

За это время Тахири не слишком продвинулась вверх. Корран бросил ей канат.

— Просунь ноги в петлю, — сказал он, — и цепляйся руками. Я тебя вытащу.

Девушка устало кивнула и повиновалась. Корран перебросил свой конец каната через перила и вытащил ее. Когда Тахири перелезла через край, он увидел ее ладони.

— Дай я взгляну, — сказал он.

— Все в порядке, — запротестовала Тахири.

— Дай я взгляну.

Ладони были сильно стерты и обожжены, но, похоже, сухожилия не пострадали, а это было главное. Старая рана от змеежезла была слегка надорвана и сочилась кровью, но не сильно.

— Что ж, по крайней мере тебе тоже довелось спуститься по кабелю, — сказал Корран. — Понравилось?

— Не то слово.

— Так что же здесь произошло?

— Я его упустила, — сказала Тахири. — У него в глазу какая-то штука, которая плюется ядом.

— Он в тебя попал?

— Нет. Но когда я увернулась, то налетела на перила. Он меня ударил, и я упала в шахту.

— А Харрар?

— Не знаю. Думаю, он напал на Анора. Возможно, он пошел за ним — нам тоже придется.

Корран посмотрел на улицу, где было темно и хлестал дождь.

— Согласен. Но как мы теперь их отыщем без Силы?

— У меня есть вонг-чутье, — сказала Тахири. — Если он не ушел далеко, я думаю, что смогу его найти.

Корран достал маленькую штырь-лампу, и в ее свете они обнаружили грязные, заполненные водой отпечатки ног, ведущие вверх по склону. Они двинулись по следам и вскоре вышли на узкий каменный гребень.

— Что ж, отсюда только один путь, — сказал Корран. Пока они поднимались, гроза достигла крещендо, молнии каждую секунду били в долину, где они обитали. Стоял такой грохот, что джедаи не слышали друг друга. Но внезапно все кончилось. Дождь ослабел, затем совсем прекратился, ветер утих до чистого, влажного бриза.

Непрерывно поднимаясь, гребень вывел их к еще более высокой горе.

— Он хочет забраться на самую верхотуру, — сказал Корран. — Ты чувствуешь свой меч?

— Нет, — ответила Тахири. — Что-то мешает, причем сильнее, чем раньше.

— Я тоже заметил, —подтвердил Корран. — Это Зонама-Секот. Что-то… не в порядке.

— Мы проиграли, — сказала Тахири. — Ном Анор таки сделал, что хотел. Я в этом уверена.

— Возможно, мы еще успеем его остановить, — возразил Корран. — Сосредоточься. Используй свое вонг-чутье.

Тахири закрыла глаза, и Корран почувствовал, как она расслабилась, устремившись в какую-то область, ему недоступную.

— Я чувствую его, — наконец сказала Тахири. — Он наверху.

Когда небо начало сереть, они вышли на широкое горное плато, носившее следы недавных колебаний почвы. Скальная порода под почвой расколась в нескольких местах, обнажив разные пласты. Земля была черная и выжженная, растительность низкорослая (если она вообще была), хотя там и сям стояли обугленные стволы гигантских борасов, будто колонны рарушенного храма.

— Я его потеряла, — сказала Тахири с нотками паники в голосе. — Он может быть где угодно.

Корран это понимал. Там, где сохранилась почва, плато устилал упругий ковер зеленой травы, на котором не оставалось следов.

— Мы будем идти в прежнем направлении, — сказал джедай, — пока не…

Высоко вверху послышался слабый грохот, похожий на отдаленный раскат грома.

— Ба-бах, — пробормотал Корран, обшаривая взглядом небо. Тучи разошлись, только очень высоко плыло несколько облачков.

— Вон где, — сказала Тахири, показывая на быстро движущуюся высоко в небе точку.

— Хорошие глаза, — похвалил ее Корран. — Угадай с трех попыток, куда она летит?

— Туда, где Ном Анор.

Точка начала быстро снижаться в направлении плато. Корран проследил ее путь и вблизи низких кустов заметил какое-то движение.

— Вперед, — произнес он. — Если бегом, то можно успеть.

— Мы успеем, — твердо сказала Тахири.

Ном Анор смотрел на приближающийся корабль, когда земля у него под ногами вдруг задрожала. Судорога длилась всего мгновение, но исполнитель знал, что это только начало. Он посмотрел на еле различимые направляющие гиперполя и увидел белый столб, поднимающийся к небу. Ном Анор выпятил губу: если он неверно рассчитал время, если его убъет собственноручно организованный взрыв, как же будут смеяться боги…

Слева зашелестела трава, и краем глаза Ном Анор заметил неестественное цветовое пятно. Медленно, словно во сне, он повернулся и увидел выходящего на поляну Коррана Хорна. В глазах джедая исполнитель прочитал свою смерть.

Ном Анор бросил взгляд на корабль. Шлюпке оставалось лететь какие-то секунды, но джедаям понадобится намного меньше времени, чтобы убить его. Исполнитель положил руку на украденный светомеч…

И бросился в низкие заросли за спиной. Нужно было просто выиграть немного времени, чтобы корабль Чоки приземлился и высадил воинов.

Корран Хорн закричал и побежал за ним. Ном Анор промчался между деревьями, перепрыгнул через старую трещину и начал забирать влево, рассчитывая сделать круг и вернуться на поляну. Земля снова вздрогнула — недостаточно сильно, чтобы сбить его с ног, но почти. Исполнитель бросил взгляд через плечо, увидел, что Хорн догоняет, и понесся еще быстрее. Он успел увидеть носок ноги на уровне своих глаз. Нога принадлежала Тахири, чье тело вытянулось в воздухе параллельно земле.

Удар пришелся Анору в нос, сбив его с ног, голова его дернулась назад. Исполнитель врезался в дерево и сполз на землю, ловя ртом воздух. Он потянулся к джедайскому оружию, засунутому за пояс, но его не было.

Меч держала в руках Тахири, и клинок был уже активирован.

— Это мое, — сказала она.

Сзади подошел Корран.

— Не убивай его, — сказал джедай.

— Не буду, — ответила Тахири, но по ее тону Ном Анор понял все. Это вообще не был человеческий тон: хотя она говорила на общегале, все оттенки речи были йуужань-вонгскими. В ее голосе не было жалости, зато много нехороших обещаний.

— Но я собираюсь отрубить ему ноги, — продолжала Тахири, подходя ближе. — А потом руки. Если только он не скажет нам, как остановить то, что он сделал с Секотом.

— Делай, что хочешь, — заявил Ном Анор, вложив в свой ответ столько презрения, сколько было в его силах. — Процесс уже начался. Его не остановить.

— Где Харрар? — спросил Корран.

— Он мертв, — отвечал Ном Анор. — Я убил его.

Он смотрел, как кончик меча Тахири опускается к его ноге, затем вздрогнул, когда она прожгла неглубокую черту в его лодыжке.

— Тахири, нет, — скомандовал Корран.

Глаза Тахири еще больше сузились, и она убрала оружие.

— Да, учитель, — сказала она.

— Вставай, Анор.

Исполнитель начал медленно подниматься на ноги.

— Корран, корабль садится, — сказала Тахири.

— Но он на нем не улетит, — отозвался Корран. — У тебя есть виллип, так, Ном Анор? Ты отошлешь их, сейчас же, или я сам отрежу тебе башку. И это, дружище, ни разу не блеф.

— Они меня не послушают, — сказал Ном Анор.

— Может, и не послушают, — ответил Корран. — А ты попытайся.

Ном Анор посмотрел в его глаза и понял, что джедай не шутит.

Он начал доставать виллип, лихорадочно размышляя.

В следующий миг Зонама-Секот чуть не зашвырнула их в космос.

Земля встала дыбом, и Сила взорвалась воплем боли, наполнив сознание Тахири таким невыносимым страданием, что она едва заметила, как шлепнулась обратно вниз. Она изо всех сил пыталась отключиться от этой муки и встать на ноги, но за ней стояла слишком сильная воля. Казалось, будто сердце ощетинилось миллиардами иголок, которые впились и в сердце, и в легкие, и в хребет. Тахири сжала голову руками, подвывая в такт крику Зонамы-Секот. Будто сквозь пелену она увидела, как Ном Анор бежит мимо безумно наклоненных стволов деревьев.

«Нет! Секот, это он с тобой такое сделал!»

То ли Секот действительно ее услышал, то ли это дало ей силы, чтобы стряхнуть боль и тоску, но она кое-как воздвиглась вертикально. Корран стоял, тяжело привалившись к дереву.

— Корран…

— Секунду, — сказал он. — Я… в порядке. Кажется, все под контролем.

Спотыкаясь, двое джедаев побрели через треснувшее плато. Корабль стоял на земле, и Ном Анор бежал к нему. Тахири мчалась, как никогда прежде, черпая энергию из бушующей вокруг Силы. Корран чуть-чуть опередил ее. Они догоняли исполнителя. Если они схватят его до того, как из корабля выпрыгнут воины — тогда, возможно, еще удасться спасти Секота. Тахири упорно цеплялась за эту надежду. Казалось, что легкие вот-вот лопнут; сердце стучало на пределе сил.

Вдруг резким ударом Корран сшиб ее с ног. Тахири даже не успела подумать о предательстве, когда увидела, что он тоже упал ничком. Спустя долю секунды место, где они стояли, с жужжанием прошил рой жуков-пуль.

Тахири неожиданно поняла, что они с Корраном, должно быть, переживали боль Секота дольше, чем думали. Воины уже вышли из корабля и укрылись по периметру поляны. Джедаи были окружены.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

— Вот что, народ, — сказал Хан, когда в кабине запищал сигнал выхода из гиперпространства. — Держитесь. Если Ведж до сих пор здесь, то скорее всего потому, что его не отпускают вонгские тральщики. То есть нас хотят выдернуть раньше времени, в который раз.

— Надеюсь, что его здесь нет, — произнес Ц-3ПО. — Я так не люблю незапланированные выходы! Они создают неприятный резонанс в моих цепях.

— Великолепно, — буркнул Хан. — Мне только дроида-ипохондрика не хватало.

— Сэр, дроид никоим образом не может страдать ипохондрией.

— Как скажешь, Золотник. Ану-ка…

Хан потянул рычаг на себя, и «Сокол» без каких-либо осложнений вышел из гиперпространства — по сути, даже более плавно, чем обычно.

— Ну, не угадаешь, — пробормотал Хан. — Вышли нормально. Это должно значить…

— … что мы слишком далеко от тральщика, — закончила Лея. — Но почти рядом.

Она была права. Приборы показывали гравитационные профили не одного довина-тральщика, а целых двух. «Сокол» вышел в обычное пространство как раз за полем действия ближайшего из них. Если бы Хан указал точку выхода чуть-чуть дальше, его догадка оправдалась бы.

— Ой, беда, — сказал Ц-3ПО. — Похоже, генерал Антиллес здесь. И дела у него идут неважно!

— Ага, — согласился Хан. — Можешь повторить это еще раз, — он метнул на дроида свирепый взгляд. — Но лучше не надо.

Система кишела йуужань-вонгскими кораблями. Ближе всех торчал в пространстве один из тральщиков, похожий на двухклинковый меч без рукояти. Позади него неподвижной массой висели «скоки» и несколько крейсеров, очевидно, защищавшие тральщик от атак. Еще дальше внутри системы кипела основная битва — десять больших кораблей йуужань-вонгов (два из которых были настоящими чудовищами) сражались с остатками флотилии Веджа.

Остатков этих было немного — Хан насчитал аж четыре корабля размером начиная от фрегата. Они сбились в кучу, стараясь не дать себя окружить, но — как правильно отметил Ц-3ПО — дела у них шли довольно неважно.

Наконец, позади этого месива болтался второй тральщик. Он, как и первый, держался на расстоянии, просто не давая кораблям Альянса уйти в гиперпространство.

— Ого, — сказал Хан. — Им нужны подкрепления, причем оперативно.

— Это катастрофа, — пробормотала Лея. Вдруг она села прямо, и в ее глазах появилось характерное джедайское выражение.

— Что такое?

— Джейна.

Сердце замерло у Хана в груди.

— Она жива, — сказала Лея, — и я не думаю, что она ранена. Но что-то не так.

— Если она здесь, то я в этом не сомневаюсь, — сглотнул Хан.

— Неужели мы не можем ничего сделать? — вскричал Ц-3ПО.

— Можем, — ответила Лея.

— Ага, — молвил Хан, поглядывая на тральщик. — Можем.

— Все что… как, сэр, вы собираетесь атаковать тральщик? В прошлый раз мы едва уцелели!

— Они еще нас не заметили, — сказал Хан. — У них и кораблей-то нет на этой стороне. Взрывай — не хочу. Маленький элемент неожиданности, небольшое ноу-хау — конечно, почему бы и нет?

— Но нашего оружия не хватит, чтобы вывести из строя корабль такой величины, — указал дроид.

Лея наколонилась и поцеловала Хана в щеку:

— До сих пор это его никогда не останавливало.

Хан почувствовал комок в горле, но заставил себя улыбнуться.

— Случай более чем заурядный, Трипио. Не нервничай.

Он включил канал связи с ДИшками:

— Капитан Девис, могу ли я поручить вам немедленно доложить о данной ситуации гранд-адмиралу Пеллеону?

— Я думал, вы сами собираетесь это сделать, — ответил Девис.

— Пеллеон может не успеть. Он может вообще не явиться, учитывая ситуацию. Да что там, у него могут быть собственные проблемы. Мы останемся здесь и вынесем этот тральщик.

— Ничего себе, — сказал Девис.

— Да так, будничная работа, — ответил Хан. — А вы смотайтесь туда-назад и поскорее приведите нам подмогу, ладно?

— Я пошлю одного из ведомых, — сказал Девис, — а сам останусь с вами.

— Я… — Хан посмотрел на сражение, вспомнил, что Джейна где-то там. — Благодарю за предложенную помощь, капитан Девис. Спасибо.

Он сплел пальцы, щелкнул ими.

— Ладно, — сказал Хан. — Начнем наше маленькое представление. — Он повернулся к Лее. — Дорогая, займись-ка одним из турболазеров, а? Наши приятели-ногри очень проворно обращаются с пушками, но в данной ситуации я бы предпочел, чтобы… — Он запнулся, и почти все хвастливые нотки улетучились из его голоса.

— Я бы предпочел, чтобы ты была здесь, рядом со мной, — совладав с голосом, закончил Хан. — Но ты нужна мне на верхней турели.

Лея сжала его руку:

— Я знаю. Я пошлю на вторую Мивалх.

Она поднялась с кресла, но, прежде чем она успела выйтьи из кабины, Хан притянул ее к себе и поцеловал.

— Будь осторожна, ага? — сказал он.

— Я всегда осторожна.

Он смотрел ей вслед, и ему вдруг подумалось: «улететь бы, найти Пеллеона, сесть и смотреть на закат…» Но где-то здесь была Джейна, и, несмотря на тот факт, что шансы…

— О, замечательно, — пробормотал Хан. — Я становлюсь похож на Трипио.

— Что случилось, сэр? — спросил Ц-3ПО.

— Я сказал — я рад, что ты здесь, Трипио.

— Ах… спасибо, сэр. Поистине я весьма тронут.

— Точно, — сказал Хан. Он снова включил канал:

— Ладно, ДИшки, мы начинаем — держитесь позади, пока они не начнут бросать на нас «скоков».

Тральщик представлял собой два веретенообразных конуса, соединенных основаниями, и размерами он был почти равен «звездному разрушителю». Обычно такие корабли прикрывались «скоками», но сейчас «скоков» где-то не было — то ли участвовали в сражении, то ли патрулировали между тральщиком и зоной боевых действий, охраняя корабль с той стороны. Хан направил «Сокол» в направлении самой широкой части корабля, зная, что у него будет только один хороший шанс, прежде чем вонги обнаружат его и пошлют на перехват тысячи «скоков». ДИшки построились слева и справа от грузовика.

— Следите за источником гравитации, парни, — предупредил их Хан. — Мы хотим содрать с них краску, а не размазаться о корпус.

— Слушаюсь, — отозвался Девис. — Корректируем курс.

Хан направил корабль в место стыка, где соединялись два конуса, и начал обрабатывать его из счетверенки. Спустя секунду в дело вступили турели. На пути возникла паутина воронок, всасывающих выстрелы в пустоту. Хан выпустил по ударной ракете слева и справа и с удовлетворением наблюдал, как обе впились в йорик-коралловую глыбу. В корпусе образовалась пробоина, и взрывная волна всколыхнула тральщик до самых заостренных концов.

«Сокол» начал облетать тральщик, его траектория изгибалась под действием гравитации. Однако вместо того, чтобы вырваться на свободу с помощью гравитационного маневра, Хан вывел корабль на низкую орбиту и продолжал непрерывно стрелять, стараясь прожечь траншею достаточной глубины. Плазменные орудия открыли огонь, однако Хан потому и избрал своей мишенью центральную линию, что здесь его со всех сторон закрывала масса корабля; врагам было трудно вообще успеть по нему выстрелить, не то что поймать в прицел. Тем не менее один раз мимо кабины с ревом пронесся плазменный заряд — восьметровый взрыв раскаленной материи обрушился на дефлекторы, а защитные схемы корабля еле выдержали ионный удар.

Меж тем менее одной десятой всех лазерных выстрелов попадали в цель, а в лотках оставалось всего несколько ударных ракет. Траншея росла довольно медленными темпами.

— «Скоки» на подходе, — сообщил Девис. — Шесть штук в первой волне.

— Сможете их сдерживать еще один-два захода? — спросил Хан.

— Вас понял, капитан Соло.

Хан выпустил еще две ударные ракеты — одна попала в тральщик, вторая взорвалась перед самой воронкой. Это произошло так близко, что врывная волна сорвала «Сокол» с орбиты и выбросила с центральной линии. Внезапно корабль оказался не сбоку от линии огня орудий тральщика, а точнехонько на самой этой линии. Хан поставил грузовик на ребро, пытаясь уменьшить площадь поражения, и стал выписывать зигзаги под ураганным огнем, прижимаясь ближе к корпусу, дабы не попасть под обстрел с нескольких сторон. Когда «Сокол» уже практически обнюхивал поверхность вражеского корабля, он резко метнулся вверх и в сторону.

— Ух ты! — послышался голос Девиса. У Хана отвисла челюсть: как ни в чем ни бывало, обе ДИшки сопровождали «Сокол» в прежней формации. Из шести «скоков» оставалось только три. Хан не стал спрашивать, что случилось с тремя другими — с такими пилотами это было излишне.

Тем временем ДИшки сломали строй и разошлись в стороны, оставив «скоков» между грузовиком и большими пушками крейсера, после чего приступили к их методичной разделке.

— Ничего себе пилотаж, — прокомментировал Хан. — Хорошо, что на свете было мало таких, как вы, когда мы воевали с Империей.

— Спасибо, сэр, — ответил Девис. — Но к нам спешит новая компания. Куда боле многочисленная.

Хан взглянул на монитор.

— Мы успеем сделать еще один заход, — сказал он. — После этого здесь станет слишком жарко.

На самом деле он знал, что и в этом заходе их ждет не просто «теплый» прием. Возможно, это будет кровавая баня.

— Ух ты, — изрек Пранн, глядя в обзорное окно «Голана-2». — Посмотри на это. И ты еще хотела, чтобы мы им помогали.

— Что такое? — спросила Джейна.

— Иди сюда, — сказал Пранн.

Джейна поднялась и медленно подошла к окну. Вместо ремней на руках и ногах у нее были надеты наручники, а на шее — рабский ошейник. Кроме того, тойдарианец не отставал от нее ни на метр. Похоже, Пранн не боялся, что она выкинет какой-нибудь фортель.

Джейна выглянула в окно и, к своему ужасу, поняла, что имел в виду Пранн.

— Остальные корабли вонгов вернулись в систему, — без выражения сказала она.

— Угу. Через несколько часов ваш флот превратится в груду металлолома, и даже если бы мы хотели помочь, я не думаю, что мы бы как-то пригодились против такой армады.

— Не пытайся оправдать свою трусость, — процедила Джейна. — Они все погибнут, а ты собираешься просто сидеть здесь и смотреть.

— Смотреть? — сказал Пранн. — Нет, я собираюсь делать ноги. Гиперпривод готов, благодаря вашим запчастям. Зачем, по-твоему, я выключил экран? Но, похоже, про нас все забыли, так что мы еще успеем прогнать до конца тесты. Наш самопальный движок немного капризный, а как-то не хочется влететь в звезду.

— Пожалуйста, — взмолилась Джейна. — Послушай меня…

— Соло, я сказал — нет. Эй, взгляни на это дело с другой стороны: ты сможешь потом лить слезы, сколько душа пожелает, потому что только ты и останешься в живых, по всей видимости. Ты выживешь, полковник — при чем даже не по своей вине.

— И что это все должно значить? — спросила Джейна.

— А то, — ответил Пранн, наклоняясь к ней, — что я сам малость повоевал в свое время, и я знаю таких, как ты. Твоя цель в жизни — умереть, и ты будешь лезть в драку, пока это не случится. А до тех пор твоя жизнь — сплошное разочарование.

— Ничего ты меня не знаешь, — бросила Джейна. — Не валяй дурака.

— Как знаешь, малышка. Я не собираюсь с тобой спорить. Оно того не стоит.

— Сейчас же введи эту станцию в бой! — с театральным пафосом воскликнула Джейна. Пранн моргнул. Тойдарианец напрягся.

— Что ж, — сказал Пранн. — Хорошая попытка.

Лицо Джейны для вида разочарованно вытянулось, но внутренне она нарисовала озорную улыбку. Она лишь слегка подтолкнула Пранна с помощью Силы — просто чтобы показать ему, что она еще здесь. Потому что во время их маленькой дискуссии у нее появился план. Джейна не была уверена, что этот план сработает, но теперь у него было больше шансов на успех, чем мгновение назад.

— Паш! — сказал Ведж. — Найдите мне генерала Кракена!

«Память Итора» только что получила серию серьезных попаданий, и сенсоры показывали, что температура ее реактора вот-вот станет критической.

— Я здесь, Ведж, — послышался через несколько секунд усталый голос генерала. — Извини, мы вряд ли можем чем-то помочь.

— Выбирайтесь оттуда, — приказал Ведж.

— Мы эвакуируемся, — сказал Паш. — Придется попытать счастья в спасательных капсулах — здесь никого нет. Я пытаюсь направить корабль в один из тральщиков, но, боюсь, он не доберется.

— Позаботься о себе, Паш. Это еще не конец.

— Удачи, Ведж. Конец связи.

Через несколько секунд «Память» исчезла во вспышке взрыва. Ведж надеялся, что Паш успел выбраться, но у него не было времени раздумывать над этим. «Мотма» сама была еле жива, и генерал знал, что вскоре он разделит судьбу своего старого друга. Если ничего не измениться, причем быстро, их всех перебьют.

«Тысячелетний Сокол» и его эскорт подбили двадцать «скоков», прежде чем снова вышли на дистанцию стрельбы. ДИшки держались сзади, принимая огонь на себя и прикрывая «Сокол», но множество выстрелов достигало целей, и грузовик брыкался, как бешеная банта.

— Капитан Соло, — пожаловался Ц-3ПО с места второго пилота. — Боюсь, наш кормовой дефлектор начинает сдавать.

— Попробуй переключить энергию, — отвечал Хан. Вопреки сказанным накануне словам, сейчас ему страшно хотелось, чтобы в этом кресле сидела Лея.

— Не могу их сдержать, — молвил Девис. — Я потерял щиты.

— Спасибо за помощь, — произнес Хан. — Я теперь и сам справлюсь. Выходите из боя.

Он выпустил последнюю ракету, пробив еще одну дыру в боку тральщика, и нацелил в эту дыру свою счетверенку. Йорик-коралл горел и испарялся. Хан спустился еще ниже, надеясь, что воронка его не поймает, и продолжал обстреливать поверхность. Вдруг корабль содрогнулся от мощного взрыва.

— Что это было? — вслух поинтересовался Хан.

— Мой ведомый, — ответил Девис. Его голос звучал хрипло — то ли из-за помех, то ли из-за чего-то еще. — Прямое попадание.

— Ты еще здесь? — взревел Хан. — Убирайся! Приведи сюда Пеллеона!

— Боюсь, немного поздно, — отозвался Девис. — Но, возможно, я смогу вам помочь еще раз. Летать с вами было великой честью для меня, капитан Соло. Скажите… скажите адмиралу Пеллеону, что я поступил так, как считал правильным.

— Девис, что ты…

ДИ-истребитель с воем пронесся с правой стороны. Он кувыркался — похоже, потерял стабилизатор — но каким-то непостижимым образом малыш сумел направить его в цель. Машина, словно метеор, врезалась в тральщик, выбив кусок йорик-коралла размером с «Сокол» и оставив за собой раскаленную дыру. В космос хлынула атмосфера, а вместе с ней — несколько фигурок, которые могли быть только йуужань-вонгами.

Хан метнулся вверх, по ходу потянув за собой через взрыв несколько «скоков».

— Трипио? — спросил он.

— Мне очень жаль, сэр, — сказал дроид. — Тральщик по-прежнему функционирует.

«Значит, это все было зря, малыш», подумал Хан. Он вдруг вспомнил, что даже не знает, как выглядел Девис.

— Хан, что происходит? — послышался голос Леи.

— Ничего, — ответил Хан. — Мы потеряли ДИшек, а тральщик как тралил, так и тралит. Если мы сделаем еще один заход, нас разнесут в пыль.

— Но если нет…

— Ага, я знаю, — сказал Хан. — Даже если Пеллеон явится, будет поздно, слишком поздно. Поэтому мы сделаем еще один заход, так?

— Так.

— Хорошо. — Хан заложил крутую «бочку», и тральщик снова появился на передних экранах. — Я люблю тебя, дорогая.

— Я тоже тебя люблю, старый пират.

— Ладно, — сказал Пранн. — Похоже, все готово, ребята. Я ввожу окончательные цифры.

«Вот оно», подумала Джейна. Она потянулась с помощью Силы — легонько, не пытаясь подчинить себе чужую волю, а просто замещая своими цифрами координаты Пранна, которые, как тому казалось, он вводил. Она не слишком-то умела манипулировать сознанием с помощью Силы, и, как и Джейсену, ей никогда не хотелось в этом практиковаться.

Но сейчас другого выхода не было.

«Один-один-два, а не восемь-восемь-два, — послала она Пранну. — Восемь-девять-один, а не один-один-девять. Все остальное правильно, просто безукоризненно, это самый лучший из прыжков, которые когда-либо рассчитывались в этой галактике. Ты будешь богат, будешь в безопасности, и вонги никогда-никогда тебя не найдут».

Сильно менять направление было нельзя, иначе Пранн обратил бы внимание. Но в этом и не было необходимости.

— Эй, — сказал тойдарианец; должно быть, он заметил ее сосредоточенный взгляд. — Что ты делаешь? А ну, прекрати, а не то я отстрелю тебе руку.

— Я ничего не делаю, — ответила Джейна, изо всех сил поддерживая свой беззвучный монолог. — Что вообще я могу сделать?

— Это уже не имеет значения, — заявил Пранн. — Поехали.

Он потянул рычаг гиперпривода, и они «поехали».

— Что за… — Хан рванул на себя ручку управления, экстренно выводя корабль из пике. Они чуть ли не ободрали краску с громадной штуковины, которая нежданно-негаданно материализовалась у них на пути.

— Только ты начинаешь думать, что хуже быть не может…

— Сэр! Сэр! — воскликнул Ц-3ПО. — Это боевая станция «Голан-2»! Какими путями ее сюда занесло?

— «Голан»?…

— Мы спасены!

— Что… что случилось? — завопил Пранн.

— Ты попытался прыгнуть мимо тральщика, — ответила Джейна. — Как видишь, не получилось.

— Ничего подобного! Я задал прыжок в совершенно противоположном направлении.

— Очевидно, не совсем в противоположном.

Пранн подскочил к ней, выхватив бластер:

— Это ты сделала! Ты как-то вложила в мою голову…

— Слушай, Пранн, — процедила Джейна. — Тебе закрыта дорога в гиперпространство. Теперь ты у них как на ладони, так что если ты включишь маскировку, то сделаешься не просто неподвижной мишенью, а слепой неподвижной мишенью. У тебя остается только один выбор — взорвать этот тральщик или умереть. Итак?

Пранн продолжал целиться в нее. Его лицо было искажено яростью.

— Она права, Эрли, — сказала Гханол. — Теперь нам придется пробиваться с боем.

Палец Пранна дрогнул на спусковом контакте. Затем он швырнул бластер обратно в кобуру.

— В таком случае все к пушкам. Но клянусь тебе, джедай, ты поплатишься за это.

«Сокол» проворно метнулся в сторону, когда включились щиты станции. В следующее мгновение на тральщик обрушился массированный огонь лазерных орудий. Теперь Хану оставалось разобраться с дюжиной висевших у него на хвосте «скоков», с собственными барахлящими щитами и с двумя десятками других неполадок, которые случились на корабле за время их веселого круиза.

— Держитесь, — сказал он. — Сейчас нас взгреют.

— Хан, — окликнула его Лея.

— Я малость занят, родная, — отозвался он.

— Джейна на этой станции.

— Да ты что? Должно быть, хорошая будет история… хотя, знаешь, это же наша девочка.

— Не думаю… Хан, она по-прежнему в беде.

— Вот как? — Он порыскал вправо-влево, накрывая «скока» огнем счетверенки. — Ну, так мы с этим разберемся.

— Сэр! — воскликнула Сел. — «Голан-2» появилась возле самого тральщика! Она лупит его в хвост и в гриву!

Ведж уставился в дисплей, не веря своим глазам.

— Как им удалось ее переместить? — недоуменно спросил он.

Впрочем, это не имело значения.

— Изменить курс. Когда поля не станет, я хочу, чтобы все были вне досягаемости второго тральщика. Мы прикроем.

Повинуясь приказу, ошметки разбитого флота начали медленно разворачиваться под ураганным огнем. Все, за исключением «Мон Мотмы». Йуужань-вонгские корабли, расположенные между ними и тральщиком, двинулись к станции, чтобы подавить ее. Путь был открыт, но кто-то должен был остаться, чтобы не дать второму тральщику увязаться следом. И, поскольку это было его, Веджа, фиаско, он поручил данную миссию самому себе.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

— Не забывай, ты теперь должен меня учить, — заметила Тахири. Они с Корраном стояли спина к спине. — Как в такой ситуации должен поступить мудрый джедай?

Воины приближались, смыкая вокруг них кольцо. Вдалеке, где виднелись верхушки направляющих гиперполя, небо закрывала масса белого пара.

— Мудрый джедай избегает таких ситуаций, — ответствовал Корран.

— Ой, — сказала Тахири. — Тогда, кажется, я не знаю ни одного мудрого джедая. Конец иллюзиям.

Она насчитала тридцать воинов.

— Правильно, — молвил Корран. — И вот твой урок на сегодня: никогда не питай никаких иллюзий.

— А я надеялась на краткий курс на тему «как надрать врагам задницу, когда вас двое против тридцати».

— Послушай, если ты будешь придираться…

— Быстрее! — закричал Ном Анор от корабля. — У нас мало времени.

Круг начал сжиматься более стремительно. Земля опять содрогнулась, и Сила запульсировала болью. Болью и чем-то еще. Чем-то знакомым…

Разобраться в своих ощущениях Тахири не успела: внезапно воинов справа прошили зеленые лазерные лучи, затем тех, что слева, и вдруг в небе появился сияющий корабль. Он опустился и завис в нескольких метрах над землей.

— «Тень Джейд»! — воскликнул Корран. — Это Мара и Люк!

В следующий миг с грохотом опустился трап, и из яхты выпрыгнули Люк Скайуокер и Джейсен Соло, а за ними — громоздкая рептильная фигура Сабы Себатайн. Зажглись три новых светомеча. Затем «Тень» подскочила вверх, развернулась и начала поливать огнем корабль йуужань-вонгов. Уцелевшие воины вышли из ступора и бросились в атаку; больше не обращая на них внимания, Тахири метнулась в один из зазоров, проделанный лазерами.

Ном Анор ее не видел — увиливая от выстрелов, он бежал к трапу йуужань-вонгской шлюпки. Он опередил ее всего на несколько метров, но трап сразу же начал втягиваться.

Испустив боевой клич, Тахири взлетела в воздух и приземлилась на трапе. Она взмахнула мечом, намереваясь отрубить исполнителю голову.

В последний момент Ном Анор пригнулся, и меч Тахири ударил в коралловую стену. Анор попятился, Тахири устремилась за ним, но в этот миг корабль рванулся вверх, на ходу повернувшись вдоль оси. Тахири не удержалась и полетела вниз. Она попыталась ухватиться за край трапа, промахнулась, но успела поймать дуло плазменной пушки. Девушка изо всей силы ударила мечом по корпусу. Корпус выдержал, а Тахири вдруг почувствовала, что ее вес утроился — корабль включил двигатели. Тахири отпустила пушку и, кувыркаясь, полетела на землю, ударившись так крепко, что дух вышибло вон. Она лежала на спине, пытаясь прийти в себя и беспомощно смотря, как йорик-коралловая шлюпка устремляется в небо, преследуемая «Тенью Джейд».

Планета послала очередной приступ мучительной боли, и земля опять дрогнула. Тяжело дыша, Тахири взобралась на ноги.

К ней уже бежали Корран, Люк и Джейсен. Саба стояла на краю поляны, глядя на пилоны. Все йуужань-вонгские воины, похоже, были мертвы.

— Тахири, — сказал Джейсен. — Ты в порядке?

— Вроде ничего не сломала, — ответила она.

Джейсен обнял ее; это было приятно и в то же время больно. На глазах снова показались слезы.

— Я его упустила, — пробормотала Тахири. — После всего я его таки упустила. И теперь Секот умрет.

— Умрет? — спросил мастер Скайуокер. — Вы двое, вы знаете, что здесь творится? Что случилось с Секотом?

За спиной Джейсена Тахири увидела столб синего света, взметнувшийся в небо откуда-то со стороны гиперпривода. Это продолжалось всего секунду.

— Ложись! — крикнул Корран. — Закройте уши.

В следующий миг нахлынула ударная волна и подул ветер — такой горячий, что спину Тахири обдало жаром.

— Что это было? — спросил Джейсен.

— Двигатель, — пояснил Корран. — Ном Анор таки ухитрился его испортить.

— Ном Анор? — повторил мастер Скайуокер. — Что…?

— Это долгая история, — перебил Корран. — Я бы хотел обо всем вам рассказать, но сейчас нужно валить отсюда, и поскорее. Иначе не будет кому рассказывать и не будет кому слушать.

— Мара уже возвращается, — сказал мастер Скайуокер.

Когда «Тень» спустилась, чтобы их подобрать, поверхность Зонамы-Секот вибрировала, как натянутая струна, и Тахири чувствовала, как в Силе что-то нарастает — мощное и неуправляемое. Она последовала за остальными на борт яхты.

— Я полетела обратно, когда увидела плазменный выброс, — сказала Мара. — Это что, какое-то оружие?

— Нет, — ответил Люк. — Вывози нас отсюда, Мара, да поскорее.

— Охотно.

— А Ном Анор? — спросила Тахири.

— Я предупредила «Оставляющего Вдов», — сказала Мара. — У них хватит пушек, чтобы прикончить вонгов.

Земля быстро уменьшалась, на горизонте показались гигантские крылья гиперпривода. Вся долина была черной, и вдруг в атмосферу взметнулись три сверкающих синих луча, похожие на тот, который они наблюдали несколько минут назад.

Нахлынула ударная волна, и «Тень» закувыркалась, как безумная. Ругаясь сквозь зубы, Мара выровняла корабль.

— Спасибо, конечно, за спасение, — сказал Корран мастеру Скайуокеру, когда яхта снова легла на курс. — Но как так получилось, что вы как раз в этот момент пролетали мимо?

— Мы не знали, что это вы, — ответил Люк. — Секоту было больно, мы отправились узнать, что случилось, и увидели корабль йуужань-вонгов, — он поднял бровь. — Мы сильно удивились, обнаружив вас.

— Ну да, — изрек Корран. — Так вот, я обещал рассказать…

За колпаком перевернутой кабины начали появляться звезды — атмосфера осталась позади. Вдруг звезды превратились в полосы.

Ном Анор стоял на мостике транспортного корабля «Красный Куранг», с улыбкой мрачного удовлетворения смотря на удаляющуюся поверхность планеты. «Тень Джейд» прекратила погоню.

— Приближается большой корабль неверных, — прорычал один из лейтенантов.

— Это имперский фрегат, о котором я говорил Шимрре, — сказал Ном Анор. — Вы должны были занять его другими кораблями.

— Нет никаких «других кораблей», — рыкнул Ушк Чока. — Они все нужны повелителю Шимрре.

Он поглядел на надвигающийся корабль и скривился.

— Он слишком большой, чтобы с ним драться, — сказал командир. — Мы сможем от него уйти?

— Придется выдержать первый залп, — ответил лейтенант. — После этого мы сможем бежать. Его масса не даст ему быстро изменить курс, чтобы перехватить нас и не позволить укрыться в темном пространстве.

— А мы выдержим? — спросил Ушк Чока.

— Возможно, — неуверенно ответил лейтенант.

— В таком случае начинайте маневр уклонения.

Ном Анор продолжал созерцать планету; несмотря на опасность, в его душе царил странный покой. По бурлящим тучам пара он видел расположение направляющих гиперполя. Вдруг оттуда выплеснулся конус ослепительного синего света и тут же исчез.

Что-то было не в порядке. Диверсия должна была привести ко взрыву активной зоны, а не к пуску двигателей. Неужели не получилось? Может, он не до конца разобрался в протоколе Нен Йим? Недооценил Секота? Что, если Скайуокеру и его джедаям каким-то образом удалось нейтрализовать вирус?

Планета уплыла с экрана, сменившись космической тьмой и белым треугольником летающей мерзости на ее фоне. Похоже, Чока решил лететь прямо на носовые батареи вражеского корабля.

— Полный вперед, — приказал Чока. — Приготовиться к бомбардировке.

— Входим в зону поражения, — пробормотал лейтенант.

Корабль затрясся под огнем пушек фрегата. Не обращая внимания на обстрел, Ном Анор пошел, спотыкаясь, к слюдяному аналогу кормового обзорного окна, где все еще была видна Зонама-Секот.

Сзади рычали друг на друга Чока и пилот. Что-то взорвалось, в воздухе поплыл едкий дым. Ном Анор впился пальцами в упругий край перегородки. Он не мог оторвать взгляд от проплывавшей внизу планеты. Планеты из его пророчества.

Не один, а целых три конуса пронизали атмосферу. Зрелище было невероятной красоты.

Оглушительный взрыв оторвал лицо исполнителя от слюды. Он опрокинулся на пол; в глазах плавали черные пятна, однако с угрюмой решимостью Анор снова поднялся на ноги. Повсюду царила зловещая тишина, хотя шлюпка все так же содрогалась под выстрелами имперского фрегата. Мелькнула идиотская мысль: корабль потерял атмосферу и он оказался в вакууме. Но в таком случае он был бы уже мертв…

Исполнитель стер кровь с глаз — оказалось, что он рассек лоб — и снова уставился в окно. Как раз в этот момент они прошли мимо имперского фрегата; на экране показался его двигательный отсек. Фрегат закрыл собой планету и начал медленный разворот, чтобы последовать за ними. Его кормовая башня продолжала вести огонь. Ном Анор заметил, что «Красный Куранг» оставляет за собой шлейф испарившегося коралла.

— Мы больше не выдержим, — сказал лейтенант. — Еще один залп, и…

Внезапно все звезды устремились к Зонаме-Секот. Фрегат задрожал и изогнулся, вытянулся в полоску света и исчез вместе со звездами. Ном Анор весело зарычал, приободрившись…

И тут звезды вернулись на место. Вдалеке невозмутимо вращался оранжевый газовый гигант. На месте Зонамы-Секот осталось пустое пространство.

«Не то, на что я расчитывал, — подумал Ном Анор, всем телом почувствовав облегчение. — Не то, на что я расчитывал, но сойдет и это».

Тем не менее он еще долго смотрел на то место, где только что была планета, и стряхивал заливавшую глаза кровь, хотя на экране не было ничего, кроме пустоты.

Исполнитель с трудом расслабил мышцы. По-настоящему опасная часть путешествия была впереди. Ушк Чока и его экипаж были обречены; скорее всего, Шимрра казнит их сразу после посадки. Сам Ном Анор проживет дольше — по крайней мере, до тех пор, пока не расскажет Верховному Владыке все, что ему известно. После этого он узнает, чего на самом деле стоила его игра. Станет ли он поживой для богов следом за Чокой и его воинами, или же будет прощен или даже возвышен?

Только время могло это показать. Но рискнуть стоило. Так или иначе, но он наконец возвращался к своим.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Заревел клаксон разгерметизации. «Мон Мотма» сближалась с флотом йуужань-вонгов, преследовавшим отступавших.

— Палуба 24, сэр, — доложила Сел. — Утечка остановлена. Повреждения минимальны.

— Восстановите эти дефлекторы, — приказал Ведж. — Если нужно, переключите энергию с правого борта.

«Мон Мотма» была повернута левым бортом к вражеским кораблям. Лазеры и ионные пушки работали в четком ритме, ракеты и мины вылетали с максимальной скоростью, которую позволял арсенал корабля. Ведж знал, что долго не продержится, но его не тревожила возможность истощения реактора или израсходования боеприпасов: вражеский флот подавит их задолго до того, как это случится. Однако сейчас его отчаянный маневр заставлял передовые корабли врага сбавлять ход или облетать его по более длинным векторам — не столько из страха перед огнем «Мон Мотмы», сколько во избежание столкновения. Конечно, это не распространялось на всю линию йуужань-вонгов: фланговые корабли просто проскочили мимо. Но Веджа беспокоили не они; его главной задачей было остановить кластер из четырех кораблей — если они ощутимо замедлятся, второму тральщику придется лететь к кораблям Альянса по параболической и, следовательно, более медленной траектории. Это даст боевой станции необходимое время для уничтожения внешнего гравитационного генератора, а флоту Веджа — не менее необходимый шанс прекратить эту безнадежно испорченную операцию. И, к его удивлению, пока что получалось.

Йуужань-вонги как-то странно вели себя на протяжении всей битвы — осторожно, что ли. Неожиданное появление «Голана-2», похоже, еще больше укрепило их настрой. Даже к одинокому «звездному разрушителю» вонги приближались едва ли не с опаской. Это было почти смешно: должно быть, Эбак-9 стал для них настоящим шоком, раз они думали, что эта череда неудач, коей обернулась наступательная операция на Билбринжи, на самом деле является подготовкой к какой-то хитроумной западне.

Между прочим, возможно, что именно поэтому они старались держаться на некотором расстоянии от «Мон Мотмы». Возможно, они думали, что…

Ведж моргнул. Да, это могло сработать.

— Коммандер Реч, — сказал он.

— Да, генерал? — отозвался капитан «Мон Мотмы».

— Эвакируйте отсеки, примыкающее к реактору, и каждые тридцать секунд уменьшайте эффективность изоляции реактора на два процента.

— Уменьшать эффективность, генерал?

— Верно, — ответил Ведж.

— Слушаюсь, — козырнул Реч.

— Лейтенант Сел, периодически докладывайте мне о развитии обстановки.

— Есть, сэр, — сказала лейтенант, явно сбитая с толку не меньше коммандера.

Ведж переключил внимание на битву. Над ними проплывал самый большой из вражеских кораблей, обстреливая верхние щиты со средней дистанции, в то время как снизу подходил менее крупный аналог фрегата.

Ведж приказал изменить курс. Корабль со стоном повернулся носом к дредноуту и трем крейсерам, следовавшим за ним.

Теперь «Мон Мотму» обстреливали по полусфере.

— Сэр, передний щит слабеет.

— Спокойно, — ответил Ведж. — Сохранять курс.

Щербатая поверхность дредноута надвигалась, похожая на истерзанную луну. Свет на мостике неожиданно погас и больше не загорался.

— Изоляция реактора снизилась на пятнадцать процентов, сэр, — сообщила Сел. — Сэр, соседние палубы докладывают о радиационном загрязнении.

— Продолжайте по плану, — приказал Ведж.

«И молитесь, чтобы йуужань-вонги внезапно не очухались».

Тральщик треснул по центральной линии и изверг в космос свинцовый фонтан ослепительно белой плазмы. Под действием реактивной струи корабль начал вращаться, словно причудливый фейерверк в руках ребенка, затем раскололся надвое. В его внутренностях мелькали языки пламени, словно молнии в грозовой туче.

Несмотря на наручники, Джейне стало радостно. Похоже, механикам Пранна тоже было родостно, потому что они радовались открыто.

Сам Пранн не разделял их восторга.

— Статус? — потребовал он.

Барабель у системного дисплея поднял глаза:

— Серьезные повреждения получила юго-западная дефлекторная решетка. За исключением этого, мы в отличной форме.

— Хорошо.

Пранн поглядел через плечо на Джейну; его глаза светились недобрым огнем. Он повернулся и сделал несколько шагов в ее направлении.

— Ну что, джедай, — произнес он. — Ты получила, что хотела. Теперь моя очередь.

Он вынул бластер и приставил к ее голове.

— Эй, Пранн, погоди, — сказал один из людей. — Мы не нанимались никого мочить, тем более джедая. Станция в хорошей форме, поля нет — что нам мешает врубить двигатели и валить отсюда, как и было задумано?

— Цыц, — прошипел Пранн. — Никому не позволено залезать мне в мозги. Это ситх знает что. А если мы снова попытаемся прыгнуть, она сделает это снова, отправит нас ко второму тральщику. Когда она будет мертва, тогда мы и прыгнем.

— Так давай просто ее оглушим, — предложил Вел. — Тогда она ничего не сможет сделать.

— Пока не очнется. Кто знает, на какие еще манипуляции она способна? Лучше подстраховаться.

Джейна бесстрастно смотрела в дуло бластера.

— Ребята, сейчас вы герои, — сказала она. — Никто не знает, что вы не собирались помогать флоту. Никто и не должен узнать. Убьете меня — все будет по-другому.

— Эй, она права, — заявил родианец Джит.

— Не будь дураком, — проворчал Пранн. — У нас на борту все ее пилоты. Кто-нибудь из них проговорится.

— Логично, — согласилась Джейна. — Ты и их собираешься убить?

— Пранн, давай скорее, — взмолился Вел.

— Я последую его совету, — произнес откуда-то сзади намного более знакомый голос.

Пранн мгновенно вскинул бластер и выстрелил, а Джейна чуть не вывернула шею. Она увидела, как какая-то огромная, мохнатая масса отбила выстрел сверкающим светомечом бронзового цвета, и разряд с воем ударил в переборку, миновав свою цель — ее отца.

Лобакка — мохнатой массой был он — подскочил к Пранну; за ним по пятам следовала Алема Рар, чей светомеч тоже был включен. В воздухе замелькали вспышки выстрелов. Лобакка разрубил оружие Пранна и свалил его самого на пол ударом локтя; Рар обрушилась на команду мостика. Неожиданно Джейна увидела перед собой мать и отца — Лея блокировала летевшие в них выстрелы, а Хан аккуратно вел огонь, стараясь не повредить какую-нибудь консоль.

Бригада Пранна сопротивлялась недолго — перед лицом неожиданной и яростной атаки она растерялась. Через несколько секунд все они были разоружены.

Джейна с присвистом выдохнула.

— Привет, папа, привет, мама. А я-то все думала, когда вы появитесь.

Пранн воздвигся на ноги, потирая челюсть.

— Мы заглянули сюда за подкреплениями, — сказал Хан, показывая на Алему Рар и остальных Двойных Солнц.

Лея подошла ближе.

— Ты впорядке? — спросила она, положив руку дочери на плечо.

— Как никогда, — ответила Джейна.

Отец угрюмо уставился на Пранна.

— Послушай, Соло, — произнес Пранн, чей хвастливый тон куда-то испарился. — Я не хочу от тебя никаких проблем.

— Ты угрожал бластером моей дочери. Ты что, ждешь от меня цветов и поцелуя в щечку?

— Охо-хо, — пробормотал Пранн как будто сам себе. — Знаешь, я просто… рассердился. На самом деле я бы ничего ей не сделал.

— Вы, остальные, — крикнул Хан. — Возвращайтесь на свои места, потому что это корыто никуда не улетит, пока последний корабль Альянса не уберется отсюда. Всем понятно?

Экипаж немедленно повиновался, а Двойняшки обошли зал и собрали выброшенное оружие.

— Это наша станция, — сказал Пранн. — Наша по праву.

— Эй, ты, — произнес Хан. — Как тебя зовут?

— Эрли Пранн.

— Эрли Пранн. Не уверен, что я о таком слышал. Но знаешь что, Пранн?

— А?

Отец резко выбросил руку и треснул Пранна по башке рукояткой бластера. Пранн рухнул как подкошенный, как если бы Хан использовал оружие по прямому назначению.

— Если еще раз тронешь мою дочь, я тебя убью, — закончил Хан.

Обернувшись, он увидел, что вся орава смотрит на него, разинув рты.

— Что такое? — громыхнул Хан. — Вам что, нечего делать?

Все дружно бросились по местам, как будто всю жизнь работали на Хана Соло. Лазеры и ионные пушки снова открыли огонь, прикрывая отступающий флот Альянса, который группировался для прыжка в гиперпространство.

— И пусть кто-то даст мне код к этим наручникам! — потребовал Хан.

Вместо того, чтобы приближаться, дредноут вдруг начал удаляться. Остальные корабли вонгов последовали его примеру.

— Вы только посмотрите, — сказал Ведж. — Сработало.

— Они подумали, что мы перегрузили реактор, да, сэр? — спросила Сел.

— Совершенно верно, лейтенант, — ответил Ведж. — Но они быстро разберутся, что к чему.

Он повернулся к пилотам:

— Разворот. Курс на космическую платформу. И восстановите эффективность изоляции реактора.

— Сэр, тральщик уничтожен, — отметила Сел.

— Великолепно. Контроль, всем кораблям перейти на скорость света.

Неуверенность йуужань-вонгов как ветром сдуло, едва они увидели, что «Мотма» поворачивается к ним дюзами. Они бросились вперед, словно стая воксинов.

Ведж удовлетворенно наблюдал, как впереди по курсу исчезают среди звезд его коробли.

— Генерал, мы готовы к переходу на сверхсветовую, — сказал капитан «Мон Мотмы». — Отдать приказ?

Ведж сжал губы. Если они сейчас улетят, Джейна и все остальные на станции будут обречены. Жестокая награда за то, что они сделали, но если попытаться их эвакуировать, их судьбу разделит весь экипаж «Мон Мотмы».

Он вздохнул.

— Приготовиться к…

— Сэр, вас вызывают — приоритетный вызов, с «Тысячелетнего Сокола».

— Соедините меня.

Через несколько секунд в динамиках послышался голос Леи Органы-Соло.

— Ведж, — сказала она. — «Мотма» в состоянии совершить прыжок?

— Да. Где вы?

— В посадочном доке «Голан-2». Ведж, я потом все объясню, но у нас все в порядке. Мы прикроем ваш отход.

— Это меня устраивает, — сказал Ведж. — Коммандер, вывозите нас отсюда.

«До скорого, Билбринжи, — подумал он. — Если больше не увидимся, все равно два раза — это слишком много».

— Когда мы избавились от «скоков», пробраться в посадочный док оказалось нетрудно, — объяснил Хан. — Вокруг была такая пальба, что за доком, наверное, никто и не следил.

Джейна, ее мать и отец, а с ними Ведж Антиллес сидели за столом в буфете принадлежавшей теперь Альянсу боевой станции «Голан-2», которая расположилась на орбите в одной из необитаемых систем вместе с остатком кораблей Веджа и флотом адмирала Гилада Пеллеона. Несколько кораблей йуужань-вонгов последовали за ними по вектору прыжка и дорого заплатили за это.

Теперь они ожидали приказов относительно времени и мест рассредоточения. Члены бригады Пранна сидели под замком в ожидании суда, а разведка в прилегающих системах не выявила никаких признаков готовящейся атаки йуужань-вонгов. Объединенный флот оставался в полной боевой готовности, но все же можно было немного расслабиться.

Ведж налил всем по новой порции кореллианского бренди.

— Если бы у этой станции были губы, — провозгласил он, — я бы ее расцеловал. Но так как их нет… полковник Соло, я пью за ваше здоровье.

— Правильно! Правильно! — сказала Лея, чокаясь с остальными.

— В некотором роде благодарить нужно Пранна и его бригаду, — молвила Джейна, когда все осушили бокалы. — В смысле, нельзя сказать, чтобы они хотели нам помочь, однако если бы не они…

— Да, если бы не они, нам бы всем пришел каюк, — признал Ведж. — Мы и так потеряли слишком многих. Паш Кракен, Джаддер Пейдж… — Он покачал головой. — Старые друзья, молодые люди, которых я даже не знал.

Он поднял глаза, и Джейне вдруг показалось, что генерал сильно постарел.

— Вы, наверное, думаете, что я уже к этому привык…

— Нет, ты не привык, — сказал Хан.

Краем глаза Джейна заметила сначала строгий мундир, затем лицо пожилого человека с усами серо-стального цвета. Она вскочила по стойке «смирно».

— Гранд-адмирал Пеллеон, сэр, — сказала она, отдавая честь. Остальные тоже поднялись из-за стола, но более медленно, а Хан медленнее всех.

— Прошу вас, — ответил Пеллеон. — Вольно, полковник Соло. После всего того, через что вы прошли, вы заслуживаете отдыха.

Он повернулся к Веджу и отрывисто отсалютовал:

— Генерал Антиллес, я пришел принести извинения. Пилот капитана Девиса нашел нас, но мы не успели подготовить флот к гиперпространственному прыжку, пока вы сами не прибыли сюда. Я все равно должен был отправиться к вам, но из-за отсутствия связи…

— Вы поступили именно так, как поступил бы я сам, — сказал Ведж. — План операции был исчерпывающе точным, он просто не учитывал отказа всей сети связи.

— Это очень великодушно с вашей стороны, генерал Антиллес. Надеюсь, я был бы так же снисходителен, окажись я в вашем положении.

— Кто-нибудь получал известие от адмирала Кре'фея? — спросил Ведж.

Пеллеон кивнул:

— Разосланные капитаном Соло курьеры установили между нами связь, хотя и немного запоздало. По-видимому, генерал, те корабли, которые вылетели с Билбринжи при вашем появлении, наткнулись на флот Кре'фея. Между ними произошла непродолжительная стычка.

«Джаг», подумала Джейна. Неужели она послала его в драку?

— Адмирал, — спросила она. — Вы не знаете, добрался ли до адмирала Кре'фея полковник Фел?

— Не знаю, полковник Соло, но я наведу справки.

— Я уверена, что с ним все в порядке, — сказала Лея. — Найдется твой Джаг.

Ведж прочистил горло.

— Гранд-адмирал, — начал он, — не соблаговолите ли выпить вместе с нами? Мне кажется, что это бренди из вашей родной провинции.

Пеллеон поколебался.

— Я бы с превеликим удовольствием, генерал Антиллес, но в данный момент, как говорится, долг зовет. Я… могу ли я тоже кое-что у вас спросить? Капитан Девис не вернулся на свой крейсер. Вы не знаете, где он находится?

Хан поерзал на стуле.

— Мне очень жаль, адмирал, но он… э-э… не спасся. Он погиб, помогая нам свалить тральщик.

Странное выражение промелькнуло, словно облачко, на лице Пеллеона, и моментально исчезло. Но Джейна что-то уловила в Силе — это чувство она узнала безошибочно.

— Понятно, — сказал Пеллеон.

— Он просил вам передать, что он поступил так, как считал правильным.

Пеллеон сложил руки за спиной и уставился в пол.

— Да, это похоже на него, — произнес он и посмотрел на Хана. — Мне кажется, он был вашим большим поклонником, капитан Соло, несмотря на тот факт, что в имперских голо-фильмах вас обычно изображают отпетым негодяем. Хотя, возможно, именно поэтому он вами и восторгался.

Адмирал щелкнул каблуками.

— Леди и джентльмены, надеюсь, у меня все же будет время выпить вместе с вами.

Он козырнул и удалился — как многим показалось, чуть ли не бегом.

— Негодяем? — пробормотал Хан. — Хотелось бы посмотреть эти голо-фильмы.

— Какой-то он сегодня странный, правда? — сказала Лея.

— Ага, — протянул Хан. — Девис, конечно, был отличный парень, но…

— А гранд-адмирал женат? — спросила вдруг Джейна.

— Нет, — ответила Лея. — Говорят, что у него никогда не было времени для этого. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что я думаю, — ответила Джейна, вспомнив свое ощущение в Силе, — что Девис был его сыном.

Воцарилось молчание. Хан поднял бокал.

— За всех наших сыновей и дочерей, — произнес он, — с нами они или не с нами.

ЭПИЛОГ

Хан молча сидел рядом с Леей на гальке монкаламарианского пляжа, наслаждаясь закатом, когда явился Лэндо Калриссиан.

— Мне сказали, что вы здесь, — сказал Лэндо. — Я не поверил.

— Да вот, благоверная любит глазеть на заход солнца, — ответил Хан.

— А это кто, Джейна? — спросил Лэндо.

Хан посмотрел в сторону океана, где Джейна и Джаг исследовали приливные озера у подножья древного рифа, закатав штанины и рукава ветровок. Джаг явился несколько дней назад вместе с флотом Кре'фея, и с тех пор они с Джейной были неразлучны.

— Она самая. Убедил ее немного отдохнуть, — сказал Хан. — А ты чем занимаешься? До сих пор зашибаешь деньгу на курьерской службе для армии?

— Слушай, я просто делаю свое дело, — запротестовал Ландо. — Я беру как раз столько, чтобы не выглядеть дураком. В любом случае мой бизнес остановился бы без связи, к тому ж конкуренция неслабая — Альянс контрабандистов обожает такую работу. Романтика, знаешь ли.

— Так что, ты хочешь растрогать меня своей благотворительностью, или что-то стряслось?

— Да нет, просто зашел попрощаться перед дорогой дальней. Но я подумал, вам будет интересно… мои люди выловили одну из тех штук, которые покорежили весь ГолоНет.

— Ух ты, — сказала Лея. — И что же это такое?

— Довин-тягун с приживленной навигационной биосистемой. Они наводятся по сигналам ГолоНета, следуют до источника и превращают ретрансляторы в черные дыры. Должно быть, вонги запускали их миллионами, потому что они повсюду. Кое-кто даже думает, что они размножаются.

— Великолепно, — пробормотала Лея. — Даже если мы восстановим ретранслятор — едва мы его включим, эти штуки почуют запах, и прощай ретранслятор.

— Вот, примерно так. Но я сейчас конструирую новые, компактные ретрансляторы и устанавливаю их на специально перестроенные корветы. Если они будут мобильными, их будет труднее находить.

— Дорогое решение, — заметил Хан.

— Да, но подумай, как бы они пригодились при Билбринжи.

— Ты прав. Думаю, за них армия тоже тебе отвалит немало.

Калриссиан улыбнулся:

— Когда-нибудь. Вообще-то я собираюсь передать им первые экземпляры бесплатно в качестве образцов. В конце концов, мне ведь надо думать о будущем. Ладно, я вас оставляю. Работа и все такое.

— Спасибо, что заглянул, — сказала Лея. — Мы всегда рады тебя видеть.

— Я уверен, не пройдет много времени. как мы увидимся снова, — ответил Лэндо.

Они дождались, когда солнце село, и медленно побрели к своим апартаментам. Вдруг Лея споткнулась; Хан подхватил ее.

— Эй, — сказал он. — Ты же знаешь, чтобы привлечь мое внимание, падать не обязательно.

Но тут он почувствовал, что она напряглась.

— Что случилось?

— Это Джейсен, и Люк… и Тахири. Они…

— С ними все в порядке?

— Не знаю. — ответила Лея. — Контакт был не ахти какой, но я их почувствовала, особенно Люка и Джейсена. Похоже на то, что они… они исчезли.

Хан похолодел.

— Ты имеешь в виду — умерли?

— Нет, не то. Если бы они умерли, я бы почувствовала — я уверена, что почувствовала бы.

— Тогда они в порядке, я уверен, — заявил Хан, не зная, верит ли он в это сам.

— Да, — эхом отозвалась Лея. — Я в этом уверена.

Тахири посмотрела в небо, и дрожь пробрала ее до костей.

Ни на одной другой планете нельзя наблюдать гиперпространство на месте неба. После прыжка приборы «Тени Джейд» взбесились, и Мара посадила корабль в закрытой ложбине, чтобы переждать, пока все не устаканится. Кто знает, что случится с атмосферой, когда они вернутся в обычное пространство?

Если они вернутся.

Тахири снова прислушалась к разговору.

— Мы с Джейсеном чувствовали вас довольно давно, — произнес мастер Скайуокер. — Но очень нерегулярно, и мы понятия не имели, где вы. Секот тоже вас улавливал, но не мог отыскать ваш корабль — он был каким-то образом спрятан.

— Мы прилетели на секотском корабле, — сказала Тахири.

— С йуужань-вонгскими запчастями, — добавил Корран.

— Это могло бы все объяснить, — молвил Люк.

— Действительно, это объясняет все, — произнес новый голос.

Все обернулись, и Тахири вскрикнула. Перед ними стояла Нен Йим, целая и невредимая.

— Нен Йим! — воскликнула Тахири.

Формовщица грустно покачала головой:

— Нет. Эта личность ушла безвозвратно. Я обнаружил ее, когда она подключилась к моей памяти — ее и много информации о ее технологии, а также корабль, который доставил вас сюда. Модификации, которые она внесла в конструкцию корабля, выглядят… интересными. Я собираюсь поэкспериментировать с ними, если мы это переживем.

— Тахири, — сказал Джейсен. — Это Секот, живой разум этой планеты.

— Я… — Что можно сказать планете? — Я рада с тобой познакомиться.

— А я с тобой, Тахири, — серьезно ответил Секот.

— Так мы это переживем? — спросил Люк. — Что, собственно, случилось?

— Меня заразили вирусом, поразившим систему переноса информации, которая связывает мое сознание с гиперприводом. Я полагаю, что результатом должен был стать взрыв активной зоны. Я сумел это предотвратить, но не смог остановить прыжок в гиперпространство. Я уничтожил вирус и сейчас возвращаю себе управление, но это трудный процесс.

— Ты знаешь, куда нас несет?

— Понятия не имею, — ответил Секот. — Прыжок был совершен вслепую. В конце концов мы пройдем вблизи центра гравитации, и нас выдернет в обычное пространство.

— Наши друзья на орбите, — произнес Люк. — Ты не знаешь, что с ними случилось?

— Они не последовали за нами, — был ответ. — Были они уничтожены, остались там или улетели по другому вектору — я не могу сказать.

— Простите меня. — Тахири вздохнула.

— Простить? — удивился Люк.

— Да. Это я привела его сюда. Я этого добилась, и теперь все пропало.

— Тахири, не ты одна подумала, что это хорошая идея, — сказал Корран. — На первый взгляд всегда все кажется простым и понятным. — Он положил руку ей на плечо. — Ты прилетела сюда с благородной целью — закончить войну, найти почву для взаимопонимания между нами и йуужань-вонгами. Я думал, что мы справимся. Я ошибся.

Фигура, обликом похожая на Нен Йим, печально улыбнулась:

— Не скажу, что я рад, когда здесь совершают диверсии, а мне грозит уничтожение, но то, что вы привезли с собой — формовщица и ее сведения — все это является очень важным. Я не совсем понимаю, почему, и не хочу сейчас об этом говорить, но подозреваю, что эти вопросы — самые важные из всех вопросов, которые я когда-либо себе задавал. А сейчас — прошу меня простить, но я должен сосредоточить усилия на защите нас от того, что предстоит. Советую всем поискать прочное укрытие в пещерах.

— Спасибо, — сказал Люк, — и да пребудет с тобой Сила.

— Более, чем когда-либо, — ответил Секот, — я уверен, что она со мной.

С этими загадочными словами изображение Нен Йим исчезло.

Вскоре вверху снова появились звезды, усеявшие ночное небо.

Подул ветер.

Оглавление

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ПРОЛОГ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ВИДЕНИЕ

  ГЛАВА ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ВТОРАЯ

  ГЛАВА ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

  ГЛАВА ПЯТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТАЯ

  ГЛАВА СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ПЕРЕЛЕТ

  ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

  ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ПРЕОБРАЖЕНИЕ

  ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

  ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

  ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ЭПИЛОГ