Легенды Чёрной скалы [Сергей Александрович Ким] (fb2) читать онлайн

Ким Сергей Александрович Легенды Чёрной скалы

1

Крошечный кусок серого городского неба стиснут стенами домов. Небо – наверху, а я – на дне этого колодца. Я на дне.

– Что такое человек? – скрипят цепи старых качелей, раскачивающихся сами по себе. На них никого нет, но на земле почему-то всё равно дрожит чья-то тень. – Человек – он как огонь. Такой спокойный снаружи… И такой же разрушительный внутри.

И в чём смысл этой философии? В чём смысл этих пустых сотрясения звука и мыслей? Нет смысла в том, что не подкреплено реальной основой.

– А что вообще такое реальность?

Странный вопрос. Глупый вопрос. Реальность – то, что реально. Что можно пощупать. Потрогать. Сломать. Убить.

– Как потрогать запах? Как сломать мелодию? Как убить любовь?

Никак. Потому что нельзя сломать или убить то, чего не существует.

– Ты правда в это веришь?

Вера – это когда ты не можешь чего-то доказать. Поэтому я не верю – знаю.

– Ты горишь слишком ярко. Поэтому ты можешь и не успеть…

Знаю, что могу не успеть. Поэтому успею. Должен успеть. Пока не сгорю до конца.

– Вот видишь – ты тоже думаешь, что человек похож на огонь.

Мир освещает ослепительная вспышка белого света, от которого хочется крепко зажмуриться. Мне в лицо летит зажжённая спичка, которая освещает весь этот мир.

– Но чтобы это понять, нужно обжечься.

Я ловлю горящую спичку рукой. Ладонь обжигает болью…

– Помни – мир полон…

…Я открываю глаза.

Надо мной всё тот же потрескавшийся и протекающий потолок. Надо мной нет даже куска неба.

Хотя я всё так же на дне.

На улице идёт дождь.

Он протекает сквозь дыры, сквозь гнилую штукатурку. Вода напитывает собой дерево и попадает на проводку, в которой многие годы не бежал поток электронов. Торчат ржавые гвозди, в воздухе витает сырость. В воздухе стоит шум барабанящего и текущего сквозь дом дождя.

Всё как обычно.

Всё как всегда.

Откидываю старое одеяло, встаю с жёсткой покосившейся кровати, зябко ёжась после сна.

Говорят, что тут широта субтропиков и не бывает холодно, но это не так – мёртвый город на горизонте словно выпивает тепло со всей округи. Может, когда-то тут и было тепло, но когда исчезли люди, исчезло и оно. Кажется, я ещё это помню…

Ещё я помню, что за зимой всегда приходит весна. Но, как оказывается, есть один нюанс – они не приходит ко всем. И мы, чёрт возьми, застряли в этой зиме без снега, но с залезшим в самые кости холодом пустого города.

Пахнет едой. Не слишком вкусной, но всё-таки едой.

– Проснулся? – в комнату заглядывает улыбающийся Белый. – А я нам завтрак приготовил! Получилось – просто пальчики оближешь!

– А руки ты мыл? – хмуро спрашиваю я.

– Конечно!

– А если проверю?

Руки этот обормот, конечно, не мыл. Ему, видите ли, не нравится, что текущая из одного крана на весь брошенный дом вода несёт тухлятиной… Хотя чудо, что у нас тут вообще вода есть – ей в городе отключили уже давно.

Холодная вода, отдающая ржавчиной, обжигает руки и летит в лицо. Это чтобы проснуться, чтобы наверняка. Натягиваю растоптанные кроссовки, надеваю спортивные штаны и толстовку, накидываю капюшон на голову.

Сбегаю по лестнице, вылетаю наружу. Дождь кончился, но на земле ещё стоят лужи. Вдыхаю свежий утренний воздух, пахнущий озоном, закрываю глаза…

Хорошо.

Иду, постепенно переходя с шага на бег, и нарезая круги вокруг здания. Один, второй, третий, десятый… Залетаю на старую спортивную площадку, на бегу натягивая на руки перчатки со срезанными пальцами.

Мокрый асфальт врезается в костяшки – сначала отжимания. Потом – турник. Потом – «груша».

Грохот ударов по висящей канистре из-под бензина эхом отдаётся болью в костяшках. Облаками брызг разлетается скопившаяся на импровизированной боксёрской груше вода. Металл крепок, но человек ещё крепче, иначе бы кое-кто уже давно ржавел на свалке…

Или всё-таки кое-кто уже и так на свалке? Или всё-таки кое-кто и так уже рассыпался ржавым пеплом?

…Пора возвращаться – в место, которое язык не поворачивается назвать домом. Просто здание. Когда дует ветер – оно скрипит и так и норовит рассыпаться кучей мусора. Когда идёт дождь – он течёт сквозь него от крыши до фундамента.

Не дом – просто здание, в котором мы живём. Но мы всё-таки живём в нём.

…Снова умыться – на этот раз не чтобы проснуться, а чтобы хоть немного смыть пот и городскую пыль…

Из осколка зеркала на меня смотрит худой темноволосый и темноглазый парень лет шестнадцати с крестообразным шрамом на щеке.

Если есть инь – должен быть и янь. Если есть в мире Белый, миру нужен и Чёрный. Всё верно. Но несправедливо. Для нас. Мы ехали на заокраинный запад, как в страну света, а оказались в долине, куда не заглядывает солнце.

Если всё плохо – не стоит думать, что это конец. Потому что как бы ни было плохо, ещё хуже может быть всегда.

– Приятного аппетита! – Белый поправляет шапку на голове и, прищурив левый глаз, нацеливается вилкой на порцию дешёвой китайской лапши.

– Приятного, – бурчу я и тоже принимаюсь за еду.

Не пища богов – причём, весьма. Та ещё гадость, по правде. Зато бесплатно. Нашёл я тут один заброшенный склад, где кое-какая еда ещё сохранилась… Срок годности, правда, уже почти на всём истёк, но есть всё равно можно. Один чёрт там консервантов больше, чем той же сои…

– Сегодня пятница, – с набитым ртом произносит Белый. – Пойдёшь?

Глупый вопрос, братишка. А что мне ещё делать?

– Конечно, пойду.

– Не ходи. Не надо.

Прогорклая лапша встаёт поперёк горла. У Белого на такие вещи нюх – даром, что он ещё совсем мелкий. Если говорит не ходить – лучше действительно остаться здесь.

– Ты же знаешь, что сегодня 4 июля – копов в городе не будет, считай. Можно подольше полазить…

– Знаю, – спокойно кивает Белый, глядя на меня совершенно не по-детски серьёзным взглядом. – Но это будет выбор – уйти или остаться. Очень важный.

Накатило раздражение. На себя, потому что колеблюсь. Немного на Белого, потому что он, скорее всего, был как всегда прав. И традиционно – на этот чёртов мир.

А всего-то и надо сказать «Я остаюсь»…

– Надо идти, – упрямо говорю я.

Но я говорю «надо идти». Назло кому или чему?

Белый кивает. Он смотрит на меня понимающе, но грустно – не как на глупца, но как на упрямца, который не отступает, даже будучи не прав.

…Нищему собраться – только подпоясаться. Закинул в рюкзак пару шоколадных батончиков, пакетик орехов и бутылку воды – чтобы подкрепиться в случае чего. Самую малость инструментов – верёвка, кусачки, напильник. Нож – на пояс, пару заточек – про запас. Фонарик ещё. И монтировка, конечно же – сразу и оружие, и инструмент…

– Хочешь историю? – спрашивает меня Белый, рисуя что-то куском мела на стене. – Сегодня это будет легенда!

Не хочу я никаких историй… Но у Белого больше ничего и нет, а у меня нет даже их. Он вспоминает их? Те истории, что читал давно или прочитает после? Или придумывает их? Не знаю. Да и зачем мне это знать?

– Когда погас огонь и от берегов страны мёртвых – Миктлана, отступило кровавое море, от голода умер бог Четвёртого Солнца, – слегка нараспев произнёс Белый. – Его жена – Тоси, что была богиней добра и земли, отрезала свои волосы и дала обет безбрачия. Проходили века или дни, но она хранила данное слово… Пока однажды не поняла, что не носит в себе ребёнка – бога, которому было предначертано спасти наш мир. Но другие дети Тоси – богиня луны Мецтли и четыреста её звёздных братьев решили, что нарушив своё же слово, их мать опозорила и себя, и всех их. И поэтому решили убить Тоси, чтобы её вина была искуплена. А когда она однажды пришла в храм, чтобы принести жертвы, то Мецтли и её братья напали на Тоси и…

– Пускай она спасётся, – равнодушно произнёс я, укладывая вещи. – Не люблю плохие концовки…

…мне их и в жизни с лихвой хватает.

– Ничего не могу сделать, – покачал головой Белый. – Я рассказываю, но не творю. Тоси убили. Пронзили сердце, вспороли живот, убив ещё не рождённого бога-младенца. Отрубили руки, ноги и голову, а тело бросили в глубокую пропасть… Но вытекшая из её тела кровь впиталась в землю, и земля ответила на последнюю молитву Тоси, возродив её. Ягуар отдал ей свои лапы взамен отрубленных, змея – голову, а орёл подарил когти. Тоси возродилась, но теперь уже как Доарликуэ – богиня войны, безумия и мести. Её кровь обратилась в два меча и доспехи, которые заковали тело Доарликуэ в непробиваемую броню. После чего Та, что-в-платье-из-крови выбралась из пропасти и начала мстить, убив всех своих детей. Она построила из тел четырёхсот своих сыновей огромную пирамиду и назвала её Чёрной Скалой. И заплакала. Потому что больше не могла быть прежней, а впереди её ждало лишь бесконечное безумие. И снова ответила ей сама земля. Она сказала: когда исчезнет один и умрёт другой, когда Чёрная Скала провалится в себя, и солнце больше не взойдёт – ты сможешь родиться вновь, чтобы уйти и не вернуться.

– К чему была эта история? – нахмурился я, закидывая рюкзак за спину.

– Не знаю, – беззаботно пожал плечами Белый. – Но разве каждая история должна быть к чему-то? Иногда бывают просто истории.

Было бы здорово. А то эту я хоть и слушал вполуха, но она мне совсем не понравилась. Наверное, всё-таки не стоило приносить Белому вместе с учебниками те книжки с мифами…

Вытащил из-под лестницы на первом этаже старый велосипед, проверил цепь.

– Я поехал, – произнёс я. – Буду к вечеру.

– Хорошо, – кивнул Белый. – Если что-то случится…

– …значит, будем молиться, – ответил я на наше старое напутствие.

– Стой, – Белый хватает меня за руку, а затем что-то ловко завязывает вокруг моего левого запястья.

Присматриваюсь. На сложенной в несколько раз леске висят гайки – небольшие, но увесистые.

– И? Зачем мне этот металлолом? – хмуро спрашиваю я.

– Чтобы совсем не сломаться, – серьёзно отвечает Белый. – Мы и так слишком сломаны. У нас забрали слишком много болтиков.

– Болтиков.

– Да, от сердца.

– Это, – я звякнул висящими на руке железками. – Не болтики. Это – гайки.

– Знаю. Но если их не будет – не будет того, что держит, и болтики будут выпадать дальше.

Я, молча крутанул педали, и двинулся навстречу восходящему солнцу и виднеющемуся вдали городу. Хватит с меня легенд и сказок о потерянных болтах и воскресших богинях – у меня ещё встреча назначена…

Детройт, как и положено мертвецу, стоял всё на том же месте и на встречу опаздывать не спешил.

Про иные вещи говорят, что они знавали лучшие времена. Про Детройт такого сказать было нельзя – когда я увидел его в первый раз, он уже умирал. Говорят, когда-то он был полон жизни, и в нём жило полтора миллиона человек. Сейчас вряд ли осталось больше трети. Белых почти нет – сплошные негры. Белые остались на окраинах или непосредственно в городе, как мы. Жилья – полно. Можно идти и квартал за кварталом встречать пустые дома разной степени сохранности. И роскоши. Конечно, дома местных богатеев обнесли быстро и подчистую, а без обстановки смысла в этих дорогих жилищах почти не было. Поэтому мы и поселились в старом полуразвалившемся доме – там на весь квартал ещё почему-то работал водопровод. Почему? Чудо, наверное.

Детройт встречал меня как обычно – пустыми улицами и пустыми зданиями. И пустырями на месте жилых кварталов – что-то снесли власти, что-то сгорело, что-то растащили местные…

Кстати, хорошо, что ещё раннее утро и местных нигде не видать. С ними лучше лишний раз не сталкиваться – весь город поделён между разными негритянскими бандами. От молодёжных группировок до кварталов, контролируемых серьёзными дядями, связанными с торговлей наркотой.

Работы в городе нет, вот все в криминал и подались. И если я говорю, что работы нет, то значит, что её нет совсем. Совершенно. Говорят, раньше в Детройте выпускали машины – сейчас этот мёртвый город производит только мусор. И преступность. Организованную или не очень. Из более-менее легального – пошариться по старым складам в надежде найти что-нибудь полезное. Просроченные консервы или что-нибудь в таком духе, к примеру.

Более выгодное занятие – заготовка цветного металла. Но провода, как самую лёгкую добычу, в большинстве кварталов уже срезали… Да и не по мне это занятие. У одиночки шансов никаких. Как и в этом деле, так и почти в любом другом. Особенно белому одиночке, потому что такого никуда не возьмут. Но приходиться вертеться – чтобы выжить. Приходиться шариться по разным местам, находить что-нибудь ценное и продавать это перекупщикам. Кажется, это называют сталкерством.

Что же главное в этом деле? Не найти добычу, а сохранить её. Есть те, кто целенаправленно охотятся за сборщиками добра. Есть те, кому можно попасться случайно. Есть просто нечистые на руку перекупщики, которым проще тебя грохнуть, чем заплатить. Таких немного, но такие есть. Пришлось не один раз рискнуть шкурой, пока удалось выйти на более-менее надёжных «партнёров»…

Сегодня хороший день, что бы там не предсказывал Белый. 4 июля – день независимости США, а значит большую часть полиции отведут от города. Банды по своему обыкновению вылезут из своих нор только ближе к темноте. А значит всё остальное время можно потратить, чтобы добраться до цели.

Нашёл я тут пару недель назад координаты старого подпольного ломбарда… Если повезёт – он будет относительно целым. Кое-какая рабочая электроника, если совсем уж повезёт – драгоценности. Но проблема в том, что ехать до него довольно далеко. Напрямик, конечно, не так уж много выходит… Но кто же ездит напрямик в Детройте? С такой простотой в неприятности влипнуть – как нефиг делать.

К тому же ломбард этот стоит не далеко от одного из полицейских фортов – поэтому и уцелел, собственно. Безмозглых идиотов, что будут шариться около полицейского участка, всё-таки очень мало. А вот одиночке может и свезти… Главное – не попасться бандам. А ещё главнее – не попасться полиции.

Может, где-то в других городах, странах полицию бояться и не надо, но только не в Америке. И не в Детройте. Уже сколько лет город умирает, и никто ничем не может ему помочь. Даже чтобы тупо его снести потребовали миллиард, который взять просто неоткуда. В итоге превратили часть Детройта в закрытую огороженную зону, куда свозят преступников. Что-то вроде колонии-поселения, если я правильно понимаю эту ерунду.

Причём, свозят конкретных крестов, что не годятся больше никуда – ни в трудовые лагеря, ни в континентальные батальоны. Таких, по сути, стрелять сразу же надо, но Америка же, блин. Да ещё и штат Мичиган, где смертной казни нет.

Огородили кусок окрестностей. На западе – от Гурона до Эри через ещё одного озеро – Сент-Клер, зацепив центр самого Детройта, а на востоке – в районе городка Лондон, где сходятся 401-е и 402-е шоссе. Мы с Белым жили во Флэт-Роке – это юго-запад Детройта.

Его центр формально – не тюремное поселение, но это только формально. На деле… На деле же там почти что натуральная война. Всех против всех. Тут уже если бандам ночью не попадёшься, то армейским патрулям днём, а стреляют что одни, что другие. Насмерть.

Но сегодня у американцев вроде как праздник, и у полиции с гвардией – тоже. В праздник они как обычно соваться в город не будут – проверено. В том году не совались, и в позатом – тоже. Это тогда просто я мельче и глупее был – не сразу сообразил, что этим можно и воспользоваться.

Банды-то вряд ли вылезут даже из-за такого – у них режим ночной, они так уже привыкли жить. А у меня режима нет – я не живу, а выживаю… Всеми доступными методами.

2

Центр города носил следы некогда бурной деятельности местных властей по расчистке и сносу местности. Выражалось это, правда, в том, что город пересекало нечто вроде громадной просеки из снесённых зданий. Первоначально так хотели снести вообще весь центр Детройта. Зачем-то. Но деньги на снос быстро кончились и дальше этим занимались уже военные.

Ряды трёхметровой высоты решётчатых заборов с колючей проволокой поверху и снизу. Рвы, немного видеокамер, много датчиков движения – и это самое паршивое. Стоит только замкнуть такой, и с расположенных поблизости пустых зданий в небо поднимется пара лёгких беспилотных вертолётов с тепловизорами. Опознают в тебе человека – автоматически занесут в категорию преступников и сбросят пару гранат. И всё.

Чтобы тут пробраться надо либо уметь прыгать на двадцать метров вперёд, либо вообще летать. Или – отлично копать.

Хотя вот подкопов всё-таки опасались. И на всё протяжении просеки все подземные коммуникации либо взорвали, либо залили бетоном, попутно заварив все канализационные люки.

Казалось бы – ну и как тут пройти-то? А никак – по земле никак, а летать или прыгать как Халк мало кто умеет.

Зато под землёй пройти было всё-таки возможно. Надо было лишь знать – как именно.

В глубине были и старые коммуникации, до которых у строителей охранного периметра руки просто не дошли. Да и не добраться до них было так просто. И вообще про них с течением времени тупо забыли, потому как подкопы никто не делал. А зачем? Кому надо – тот за определённую мзду бандам и полиции переберётся через реку на лодке.

Мне, правда, такое не подходило. Берега все крепко поделены между бандами – там даже показаться кому-то без спросу нельзя. А в одиночку лучше никуда не соваться – прихлопнут на раз. Просто потому что ты одиночка, и за тобой никого нет – не перед кем ответ в случае чего держать.

Почему я – одиночка? Потому что.

Потому что иначе никак. Рад бы вообще отсюда слинять, да не получится – все основные магистрали контролируют военные. Чтобы никто не сбежал из Детройтской колонии. Вне дорог не пройти – там охотничьи патрули, что гоняются за теми, что решил будто умнее всех.

Единственный путь – выходить официально, через пункты пропуска. Но там нужны документы – дорогая биометрика нового образца. Настоящую нам с Белым, конечно, не достать, поэтому нужны подделки. А они стоят целое состояние.

Как всегда всё упирается в деньги. Паршиво. А что поделать? Надо – значит, надо. Живём мы тут уже четвёртый год, а едва ли половину сумму скопили. Нет, на один комплект документов уже сейчас, в принципе, хватит… Но куда нам в одиночку? Я без Белого никуда не пойду, а он без меня пропадёт. Не потому что слишком глупый или слишком маленький, а потому что слишком добрый.

Я не говорю, что это плохо – как раз наоборот. Белый – он лучше очень многих, лучше меня. И я знаю – ему не место в этом городе. Жить здесь могу я, но не он. Нормально жить. Да, такая помойка для меня – вполне нормально. Не дом, но среда обитания. Не родной, но вполне мой мир.

А Белому нужен нормальный мир. И хорошо бы – другая страна, а не эта гнойная Америка. Там он сможет быть нормальным человеком – художником каким-нибудь или поэтом. Или музыкантом. Таких как я – много, таких как он – единицы.

Но пока будут такие, как Белый, люди не станут по-настоящему раковой опухолью планеты…

…Как пройти на ту сторону – я знал. Повезло мне как-то – один старик за блок сигарет подсказал, как в этом квартале тоннели проходят. Кажется, работал он в этой ерунде когда-то…

Поработать ломом и кувалдой, конечно, в своё время пришлось немало, но в итоге я сумел пробиться через подвал одного старого дома к заброшенным коммуникациям.

Дом – старый, сильно разрушенный. Давно построен – наверное, ещё в том веке. А, может, и раньше – не знаю. Открываю дверь – вхожу внутрь. Можно было и замок висячий приспособить, но я этого делать не стал. Висит замок – значит, есть что прятать, значит, надо взломать. А если замок уже сломан, то явно уже всё ценное забрали, а не слишком ценное сломали или изничтожили.

Подвал тут глубокий и сырой, а мне ведь ещё глубже надо. Спускаюсь всё ниже, и ниже, и ниже… Пока не натыкаюсь на тупик. Хороший такой тупик, глухой и безнадёжный.

Недаром я всё-таки постарался его таким сделать – теперь даже сам порой забываюсь…

Отдирать лист металла от стены приходится всерьёз – он же не просто так прислонён, чтобы закрыть собой дыру. Он реально к стене прикручен. Просто не на всём протяжении. Поэтому его можно именно что отогнуть и проскользнуть вниз – по полуразрушенной трубе в старый коллектор.

Под ногами хлюпает вода, кроссовки почти сразу же начинают мокнуть, но это можно и потерпеть – сохнут они быстро. Под ногами – мусор, но хотя бы нечистот нет.

По проходу вперёд, направо, прямо, прямо и налево. В шагах считать проблематично, ибо идти приходится, скрючившись в три погибели. Сколько в метрах – не знаю, но вряд ли меньше ста. Неблизкий путь. Не слишком приятный путь – под ногами мокро и грязно, воздух затхлый. Тяжелее всего на конечном участке, где на поверхности проходит охранный периметр.

Здесь взрыв, уничтоживший тоннели выше уровнем, проломил потолок, образовав крепкий завал. Пройти можно было лишь с правой стороны, протиснувшись через неширокую щель – взрослый бы тут точно не пролез…

И последний участок пути. В конце – железная дверь. Когда-то закрытая, но против варварского взлома не устояла и она.

Вылез я в замусоренном узком переулке рядом с корпусом сгоревшей машины.

Этом меня, кстати, напрягло, потому как раньше корпус был цел. Спалили на этой неделе, получается? Нехорошо… Это кто ж тут такой наглый появился, что не боится шуметь прямо рядом с Периметром?

Хотя, проехали. Всё, теперь в путь.

Дневной Детройт тих. Мёртвой тревожной тишиной. На улицах пусто, брошенные дома пялятся пустыми глазницами, людей не видно. Хотя вот о последнем грех жалеть – с людьми здесь лучше лишний раз не пересекаться…

Чёрт, ну как сглазил!..

Стоило только подумать о людях, как вот они. Хотя – как люди? Человек тот – кто ведёт себя по-человечески вне зависимости от цвета кожи, разреза глаз или даже наличия щупалец. А как назвать того, кто похож на человека, но по сути своей самая натуральная мразь? Подобие человека какое-то. Кривая пародия. Гомункул.

Вот и сейчас по Детройту неспешно так ехал старый серебристый «кадиллак» – широченный, как трёхстворчатый шкаф. Внутри машины виднелись чёрные морды, из окна словно бы невзначай торчали стволы дробовиков.

Кто-то из чёрных банд. Как пить дать. Вот только почему днём и почему так нагло? Непонятно… А непонимание всегда настораживает, потому что если не знаешь, чего ждать – не знаешь и чего опасаться.

Пришлось сворачивать и уходить переулками в сторону… Чтобы через два квартала натолкнуться на ещё одну машину – сильно побитый жизнью чёрный джип «форд».

Ничего не понимаю. Это что – не только я такой умный, что ли? Повылазили все, кому не лень, понимаешь…

Чёрт, реально плохо. Совсем плохо… Что же сегодня происходит-то? Надо осмотреться. И срочно.

Запрыгиваю на ржавый мусорный бак, чья крышка тут же жалобно заскрежетала. Оттуда прыжок к пожарной лестнице одного из домов в переулке. Быстро взбегаю до уровня четвёртого этажа, оттуда – на крышу.

Приседаю у края, оглядывая окружающее пространство. Сейчас бы пригодился хотя бы слабенький бинокль, но чего нет – того нет…

Машины. Почему их действительно так много? Для Детройта во всяком случае. А это ещё что?

Я присмотрелся к одному из перекрёстков, что отстоял от меня метров на триста. Две бандитские машины остановились, народ в них о чём-то переговаривается… А теперь подъезжает мотоциклист, одетый во всё чёрное и сидящий на новеньком спортивном байке.

А вот чего в городе почти не стало – так это мотоциклистов. Слишком уж шумный и слишком неудобный транспорт.

Ещё мотоциклист. И ещё? Чёрная одежда, чёрные глухие шлемы, чёрные байки…

И чёрные машины – лёгкие открытые джипы с сидящими внутри странными людьми. Издалека не разглядеть, но чуется мне в них определённо что-то странное…

Ерунда какая-то. Все повыползали из нор, но не просто так, а как будто что-то ищут…

За чем-то охотятся?

Ещё и странные чужаки…

К чёрту цель. К чёрту сегодняшний день – из Детройта нужно уходить. Слишком уж всё сегодня странно – лучше перестраховаться.

Обратный путь занял времени больше, чем я потратил на него в первый раз – всему вину были шныряющие повсюду машины и мотоциклисты, всё ещё что-то ищущие. Однако с грехом пополам мне удалось добраться до дома, в подвале которого был проход…

Чтобы обнаружить отирающихся вокруг десяток негров, которые запихивали в фургон таких же чернокожих подростков.

Я присел за мусорным контейнером, наблюдая за ними. И угораздило их выбрать местом погрузки именно это место – другого, что ли, не нашли, уроды…

А вообще что это ещё за хрень? Что тут вообще происходит?

Но в любом случае сейчас лучше отсюда уйти… И затаиться. Возможно даже до ночи. Мне уже некуда спешить, а убраться отсюда я и в темноте смогу. Одно дело шнырять ночью по территории банд и совсем другое – совершить относительно небольшой бро…

– Опа… А это ещё у нас тут кто?

На мгновение утратив бдительность, я тут же за это поплатился, когда ко мне со спины зашёл какой-то чернокожий парень.

Я моментально рванул прочь, но передо мной тут же выросли ещё двое негров.

Двое впереди, один позади, ещё трое подходят справа.

Чёрт. Окружили. Не уйти. Не уйти?..

– Парни, у меня ничего нет, – говорю я, не слишком надеясь на успех переговоров, но стараясь потянуть время и сместиться чуть вперёд. – Разойдёмся?

– Неа, – лыбится стоящий передо мной бандит. – Ничего нет? Похрен, переживём. Сегодня и ты сам сгодишься…

Он стремительно выбрасывает вперёд руку, пытаясь схватить меня за куртку, а подошедший сзади хватает за рюкзак…

Вытягиваю руки, и он соскальзывает назад. Рывок вперёд. Выхватываю из-за пояса дубинку, одним рывком раскладываю её. Поворот, бью ею по тянущейся ко мне руке. Приседаю, подныривая под захват второго врага спереди. Доворачиваюсь, бью его локтём левой в солнечное сплетение. Этой же рукой достаю заточку, втыкаю в бедро противнику, проворачиваю. Удар дубинкой под колено самому первому врагу – тот и так уже держится за руку, а теперь ещё вдобавок и приседает на ушибленное колено.

Отталкиваюсь от его бедра и плеча, перескакиваю, как через козла и рвусь к стоящему поблизости дому. Позади уже слышится топот бегущих за мной других членов банды.

На окнах первого этажа – решётки, дверей не видно.

Рывок вперёд, прыжок, отталкиваюсь от выступающего фундамента, взлетаю вверх. Цепляюсь одной рукой за решётку, зубами перехватываю дубинку, слегка раскачиваюсь, хватаюсь второй рукой за идущий между двумя этажами каменный бордюр. Подтягиваюсь, выпрямляюсь и запрыгиваю в окно второго этажа.

Бегу вперёд, перескакивая через валяющийся повсюду мусор. Выскакиваю в тёмный и захламленный коридор, бегу в его конец. Голоса снизу? Чёрт! Где тут может быть ещё выход? В другой стороне?

Да, я оказываюсь прав – вот и вторая лестница…

В дверном проёме возникает тяжело дышащий негр.

Хватаю висящую на одной петле дверь и рывком направляю её в сторону появившегося противника. Негр успевает сгруппироваться и выставить вперёд руки и левое плечо, о которое в щепки разбиваются и так уже полуразвалившаяся дверь…

И пока враг ничего не сообразил, бью его ногой по голени, затем ножом в приоткрывшийся правый бок, а затем добавляю рукоятью дубины в грудь. Противник с грохотом кубарем катится вниз по ступеням. На мгновение кажется, что я слышу хруст ломающихся костей и шеи.

Следом за ним снизу появляется ещё один.

Перепрыгиваю прямо через перила лестницы и оказываюсь позади него. Негр поворачивается ко мне, но оказывается недостаточно быстр. Удар дубинки под колено – почти стандарт уже. Зажатый в руке нож несётся ко мне – отбиваю. Но не клинок в клинок, потому как с громилой двадцати с лишним лет мне тягаться в силе бесполезно – бью по запястью, рассекая острым лезвием заточки вены и сухожилия. Нож врага падает на ступени, а сам он, не в силах совладать с инерцией, валится на меня.

Приседаю, подныриваю под него, и броском швыряю вниз, помогая ему упасть пожёстче и побольнее.

Перескакиваю через него, пробегаю по короткому коридору, вылетаю из подъезда…

Прямо перед подъездом стоит мотоциклист на чёрном байке, целясь мне в грудь из пистолета.

Хлопок.

Странно, но особой боли нет – не сильнее укола толстой иглой…

Перевожу взгляд с мотоциклиста на собственную грудь и вижу не вытекающую из раны кровь, а воткнувшийся в тело короткий дротик. Выдёргиваю его, отбрасываю в сторону. Делаю пару шагов, пытаясь убежать, но чувствую, как меня начинает вести в сторону.

Кружится голова, и асфальт неожиданно летит прямо мне в лицо… Хочу выставить руки, но те не слушаются. Тело немеет.

Удар.

3

В себя я пришёл… быстро? Или нет? Не знаю. Вроде бы ещё мгновение назад мне в лицо летел асфальт, удар, и вот я уже очухиваюсь, лёжа мордой на жёстком холодном бетоне.

Руки у меня были связаны за спиной, тело затекло и болело. Хотя и меньше, чем можно было ожидать. Кажется, меня даже не били. Или, может, это я ещё просто не отошёл от воздействия транквилизатора?

Кстати, что это вообще была за чертовщина? В первый раз слышу, чтобы кого-то усыпляли, причём дротиком со снотворным, а не сорок пятым калибром. И не навсегда, а лишь на время.

Немного проморгался, прогоняя пелену перед глазами. Насколько было возможно – покрутил шеей.

Вокруг обнаружилось довольно просторное помещение. Что-то вроде ангара. Скупо освещённое тонкими солнечными лучами, бьющими сквозь узкие окна под потолком. Пустое. Прохладное. Заброшенное.

А ещё я был здесь не один…

– Гляди – снежок очухался, – чернокожий парень примерно моего возраста толкнул в бок своего ровесника.

– И чё?

– Да ничё… Эй, белый, ты откуда тут? Откуда вообще?

Кроме меня тут было ещё где-то пара десятков подростков. По большей части – чернокожие, меньшинство – латиносы. Белым здесь был только я один.

Часть из подростков сидела на голом бетоне со связанными, как и у меня, руками за спиной, а часть явно валялась без сознания. Наверное, как и я совсем недавно.

– Флэт-Рок, – хрипло вытолкнул я сквозь онемевшие то ли от неподвижности, то ли от транквилизатора губы. – Где я? Что вообще происходит?

– Хотел бы я сам это знать, снежок, – криво ухмыльнулся негр. – Тебя тоже загребли «призраки»?

«Призраки», насколько я знал были одной из местных банд. Но из-за постоянно сдвигающихся границ сфер влияния, я не мог сказать точно – могли они тут водиться или нет. Да и чёрные же все на одно лицо, а шевронов с надписью «я из банды Призраков» они как правило не носят.

– Хрен знает.

– Не темни, выкладывай – как тут оказался? – сплюнул мой собеседник.

Я не был особо настроен на откровения. Да и не имел никогда привычки без особой причины трепать языком перед всякими незнакомыми уродами. Поэтому ответил честно:

– Какой-то засранец подстрелил усыпляющим дротиком.

– Что за засранец?

– Ты что, коп, что ли? – ощерился я. – Хрен ли мне тут допрос устраиваешь?

– Слышь, ты не дерзи, понял? – включился в разговор первый негр. – Тебя спросили – твоё дело отвечать. Понял, ты, дерьмо?

– Спокойно, Дэнни, – осадил своего товарища второй чернокожий. – Эй, снежок, реально – не дерзи. Я тебя нормально спросил – какой засранец? Из какой банды, из какого квартала – в курсе?

– Нет.

– Хрена ты трудный какой… Чего, в лом сказать? Не веди себя как белый ублюдок.

А я и есть белый ублюдок…

– Какой-то хрен на байке, – нехотя ответил я, понемногу разминая затекшие мышцы и начиная осторожно подниматься, принимая сидячее положение. – А до этого меня какая-то банда прижала. Не в курсе какая конкретно.

– «Призраки», – авторитетно бросил кто-то. – Я узнал пару ублюдков оттуда.

– Что им делать в этом районе? Их отсюда выбила банда Коротышки.

– В первый раз, что ли, выбивают?

– Ни хрена, им крепко врезали.

– Я слыхал, что на кого-то шестерят…

– Чё ты там слышал, латинос?

– Чё надо, черномазый.

– Да я тебя сейчас!..

– Заткнулись все! – рявкнул негр, что разговаривал со мной. – Говоришь ты с Флэт-Рока, снежок? Это там они тебя сцапали?

– Нет, уже тут – за Периметром.

– Эээ… – протянул кто-то. – Да он же брешет – как гринго через Периметр прошёл, а?

– А тебе ли не по хрену?

– По хрену. Но гринго нам заливает.

– А чего вообще сегодня за движуха-то была? Я только прикемарил после ночки, а тут эта облава… Что это вообще за говнюки?

– Хрена ты тупой – мы же тут это как раз соображаем. Не дошло?

– Тише разговаривай, а? А то я тебя…

– Чего ты мне, а? Знаешь, кто я такой?

– Знаешь кто Я такой?

– Дерьмо чёрное.

– Ты покойник.

– Да завалитесь вы, тупые нигеры! – рявкнул мой чернокожий собеседник. – И тупые латиносы – тоже! Это точно не шестёрки копов или «гарди» нас повязали?

– Ты гонишь, брат. Какие копы?

– А «конти»? На континенталов куча банд шестерит.

– Но не «призраки» – у них, говорят, другие хозяева…

– Кто говорит? Ты?

– А хоть бы и я!

– Не кипятись, – решил вмешаться и я в общий срач… то есть спор. – Так что за хозяева-то?

Подросток-латинос смерил меня презрительным взглядом.

– Да пошёл ты, гринго…

– Слышь, а если я спрошу? – вклинился негр. – Ты же опухнешь меня посылать.

– Ну…

– Не знаешь, так и не трынди, значит!

– Да знаю я! – окрысился латинос. – Говорят, что они теперь на побегушках у «Инферно».

Это заявление было встречено неожиданно дружным хохотом. Не удержался от ухмылки и я сам.

– А, может, у Санта-Клауса?

– Или у его эльфов, мать их?

– У гномиков, ёпта.

«Инферно» было местной легендой. Странная, непонятно откуда взявшаяся группировка белых, которые не держали ни одного района под собой, но постоянно перемещались по Детройту, занимаясь какой-то хренью. Говорили, что они торгуют людьми или конкретно человеческими органами, убивают ради прикола и придумывали прочие ужасы, начиная с того, что это отряд зомби и заканчивая… Впрочем, и начало было уже достаточно дебильным, чтобы дальше не продолжать.

Но это было всего лишь очередной байкой, очередной городской легендой…

Но легендой ли?..

Неожиданно с лязгом начала отъезжать в сторону дверь. Ворвавшийся внутрь солнечный свет очертил три фигуры, возникшие в проёме.

Я слегка прищурился, вглядываясь в тех, кто, скорее всего, и собрал всех нас здесь.

Двое по бокам – невыразительные парни во всём чёрном, в тёмных очках, с гарнитурами раций на голове и с новенькими автоматами поперёк груди. Явно держат марку крутых перцев… Но в отличие от каких-нибудь бандитов в этих явно чувствуется что-то армейское. Подтянутые, спокойные. Копы, строевая нацгвардия или наёмники – как пить дать. Вряд ли, конечно, настоящие солдаты…

А вот тот, что в центре – совершенно иной кадр. Отличается полностью. Высокий, с по-девчачьи длинными светлыми волосами, собранными в хвост. Белый костюм, розовая рубашка, синий галстук, тонкие очки. Пижон, больше похожий на гея.

– Здравствуйте, мои дорогие юные друзья! – нараспев произнёс франт. – Безмерно счастлив, что вы любезно почтили меня своим обществом!

Общество встретила клоуна злобным ворчанием.

– Ты кто такой, засранец?

– Хрен ли тебе надо?

– Быстро меня отпустил, пока я тебя не грохнул, урод!

Громыхнул винтовочный выстрел – один из парней в чёрном выстрелил из винтовки в потолок, заставляя всех умолкнуть.

– Я не представился? – деланно удивился франт, проигнорировав все оскорбительные выкрики. – Ах, простите!..

Он поклонился, прижал левую руку к груди, а правую отставив в сторону.

– Моё имя Дамиан, – из-под очков сверкнули холодные злые глаза. – От лица «Инферно» приветствую вас и хочу предложить вам поучаствовать в одной очень интересной игре.

4

Нас освободили, срезав одноразовые наручники. Подняли на ноги и построили в шеренгу перед белобрысым.

– Вам, мои юные господа, не повезло, – вежливо произнёс Дамиан. – Набор в нашу школу жизни уже окончен… Но!

Ещё пара зашедших на склад парней в чёрном высыпали из мешков на пол перед нами кучу разномастных дубинок и ножей.

– Хоть мы и молодая организация, но мы динамично развиваемся, – проинформировал нас франт. – У нас огромный потенциал для энергичного расширения!.. И вам, мои юные друзья, выпал уникальный шанс! Вижу, вижу… Столько желающих присоединиться к нашей дружной корпорации, так что… Не тяните.

Он отошёл за спины четырёх автоматчиков, ещё двое встали около выхода. Все они взяли оружие наизготовку, показательно передёрнув затворы.

Большинство поняло белобрысого почти сразу же, и чуть ли не на одних рефлексах рвануло к куче немудреного оружия. Однако первым добежал я, вырвавшись вперёд остальных «соискателей». Выхватил из груды оружия торчащую полицейскую тонфу, первый попавшийся нож и отскочил в сторону.

А над грудой оружия уже началась свалка.

Вторым после меня оказался уже немного знакомый латинос, который схватился за рукоять кухонного топорика… И тут же получил сильный пинок по рёбрам, отшвырнувший его прочь. Однако голова негра, что его пнул, тут же оказалась в захвате ещё одного латиноса, а другой подхватил валяющийся под ногами нож и несколько раз ударил им чернокожего в живот.

Другой негр схватил бейсбольную биту и с размаху обрушил её на затылок латиноса. Послышался хруст проламываемого черепа, в стороны брызнула кровь, и латинос рухнул на бетонный пол.

Один из подростков – явно считающий себя самым умным, со всех ног рванул к выходу, но тут же оказался подрублен хлестнувшей по ногам автоматной очередью, и с визгом рухнул на пол, истекая кровью.

А потом эта толпа почему-то решила, что в первую очередь нужно прикончить именно единственного белого в их рядах.

Принял на тонфу в левой руке размашистый удар мачете, отвёл его в сторону, шагнул вперёд и всадил нож в шею кинувшегося на меня негра. Присел, повернулся, выпуская застрявший нож из руки, перехватывая дубинку другим хватом, и врезал ею поперёк живота следующего противника. Негр согнулся пополам, я ударил его локтём правой в лицо, а дубинкой – по ключице, опрокидывая на пол.

И тотчас же ко мне подскочили ещё двое.

Отпрыгнул назад, уходя от размашистого удара битой. Отклонился влево, затем вправо, уклоняясь от ударов ещё одного врага, орудовавшего молотком. Рванул вперёд, ударил противника по запястью правой руки с оружием. Крутанул в руке тонфу, перехватывая её нормальным хватом, и ткнул её концов в грудь негра. Наотмашь ударил тонфой в челюсть и тут же отскочил назад, пропуская очередной удар битой.

Её удар пришёлся в грудь неудавшегося молотобойца, отбросив его назад и проломив рёбра.

Перехватил тонфу правой рукой и ударил в горло нового противника. Тот захрипел, но устоял на ногах и вновь размахнулся битой.

Здоровый, гад!

Поднырнул под удар, кувыркнулся по земле и подхватил чей-то валяющийся нож. В темпе нанёс несколько ударов клинком по корпусу, пуская врагу кровь. Отклонился в сторону, пропуская очередной удар биты, и нанёс ещё несколько глубоких порезов. Крутанулся вокруг противника, пользуясь преимуществом в скорости, и быстро ударил дубинкой негру по почкам и по затылку. Вряд ли всерьёз покалечил, однако пока он очухается, то уже истечёт кро…

Что-то с силой ударило меня в спину, опрокидывая лицом вперёд на бетонный пол. Сгруппировался, упал, перекатился, встал на одно колено, пытаясь подняться на ноги… И едва успел выставить руки крест-накрест, защищая лицо от прямого удара ногой. И ещё один удар, но уже в правое плечо – его я сблокировать уже не смог и вновь рухнул на землю.

В бетон с лязгом ударило лезвие мачете, выбивая искры в считанных сантиметрах от моего лица – отклониться немного в сторону я успел лишь в самый последний миг. Ещё удар, ещё. В последний мой перекат к земле оказалась прижата правая рука с ножом, так что пришлось швырнуть в лицо противнику тонфу. Тот инстинктивно закрылся, и в этот же миг, пользуясь его заминкой, я выбросил тело вверх, оттолкнувшись лопатками от земли.

Очередной удар мачете проскользнул прямо над моим лицом, но я уже оказался чуть позади и сбоку от своего врага. Резкий удар ножом в печень – короткий и быстрый, без поворота в ране. Рывок вбок, взял голову противника в захват и полоснул по его шее ножом.

Подхватил валяющуюся под ногами тонфу и встретил нового врага.

Отвёл удар телескопической дубинки в сторону, крутанул тонфу и ударил противника по уху. Тот отшатнулся в сторону, я воткнул ему в левый бок нож и вспорол живот.

Пригнулся, уворачиваясь от удара тяжёлого пожарного топора. Раз, другой, третий… Левое плечо пронзило острой болью от удара тонфы в руках подобравшегося со спины противника. Пригнулся. пропуская ещё один удар над головой, отскакивая назад. Негр по инерции сделал пару шагов и оказался впереди меня. Я подцепил его правую ногу дубинкой и рванул вверх, а затем воткнул в его бедро нож и распорол его. Враг с воплем рухнул на спину, зажимая рану, из которой натурально хлынула кровь.

Рывок вперёд. Правое плечо едва не задевает пронёсшийся в воздухе топор. Враг на мгновение открылся, но расстояние было слишком велико, чтобы дотянуться ножом или дубинкой, поэтому я пнул его в правое колено и тот на мгновение потерял равновесие. Ещё один пинок, и враг рухнул на колено, а я подскочил к нему и нанёс удар дубинкой по глазам, на мгновение дезориентируя его, а затем воткнул в шею нож.

Чёрт! Сразу трое!.. Что, кончились все эти дутые понятия уличной чести, что, типа, «снежка» чёрный брат может завалить в одно рыло?

Увернулся сначала от удара стальной трубой, потом от мачете, а затем от биты. Начал всё время смещаться вбок, чтобы троица моих врагов оказывалась на одной линии и не могла взять меня в кольцо. Но долго так юлить и уворачиваться от всех ударов явно не получится… Однако и жёстко блокировать выпады тоже было нельзя – по силе я уступал любому из врагов, хотя и превосходил их по скорости. Но, похоже, придётся всё-таки рискнуть…

Поднырнул под удар трубы… И тут же рванул вперёд. Ударил тонфой по запястью руки, полоснул ножом вдогонку, крутанулся на месте, присел. Хлестнул дубинкой по животу второго врага, уколол под правую подмышку, добавил локтём, усиленным лежащей на нём тонфой.

Отбил дубинкой два быстрых удара крест-накрест мачете, отскочил в сторону, но недостаточно быстро, и левый бок прострелило болью от ударившей в него трубы.

Прыгнул вверх и вперёд, нанося хлёсткий удар тонфой и вкладывая в него вес и инерцию разогнавшегося тела. Дубинка ударила негра по правому плечу изаставила пошатнуться и открыться. Приземлился, довернулся, нанёс два быстрых укола в спину. Противник развернулся ко мне лицом, но я поднырнул под удар левой, ткнул тонфой его под подбородок, нанёс ещё несколько уколов в туловище и отпихнул ударом локтя.

Движение сзади!

Отскочил назад, разворачиваясь к врагу лицом… Мачете прорезало ткань спортивной куртки на груди, резанув кожу. И тут же воздух со свистом и лязгом разрезал удар велосипедной цепи, которую мой враг подобрал невесть где.

А вот это совсем плохо. Против мачете и цепи с тонфой и ножом будет тяжко…

Увернулся от нескольких быстрых выпадов латиноса, а затем выставил дубинку, блокируя удар цепью. Принимать его нормальным хватом было чревато, потому что в отличие от клинка или дубинки цепь наверняка бы хлестнула по руке с малоприятными последствиями.

Цепь ожидаемо захлестнула тонфу, и я отвёл её чуть в сторону. Противник попытался ударить мачете и на мгновение перекрестил руки… И тут же, пользуясь тем, что был ниже своего врага, я пригнулся и рванул вперёд, ударив плечом прямо в перекрещённые руки. Несколько раз ударил ножом латиносу в живот, быстро отскочил назад, уворачиваясь от беспорядочных ударов мачете. На тонфе осталась намотанная цепь, я крутанулся и метнул её с дубинки прямо в лицо врагу. Цепь глубоко рассекла латиносу щёку, и тот с воплем схватился за рану. Я моментально закружился вокруг него, сначала глубоко резанув ему левое бедро, а потом нанеся ещё несколько глубоких порезов, заставив врага в итоге свалиться на землю.

И против меня остался последний враг – здоровенный чернокожий бугай с монтировкой в руке.

Нас разделял десяток метров. Он тяжело дышал, только что проломив своему противнику череп, а теперь смотрел на меня. А я смотрел на него. И только сейчас понял, как я устал. Насколько я устал. Короткая, но чудовищная схватка выпила из меня почти все силы. Лёгкие горели огнём, болели места, куда я пропустил сильные удары.

Последний рывок. Ещё один. Ещё один!..

– Стоп, стоп! – неожиданно подал голос молчавший всё это время (или не молчавший? откуда мне это знать?) Дамиан, захлопав в ладоши и выходя из-за спин своих подручных. – Минуточку вашего внимания, юные господа!

Я покосился на франта, мой противник сделал то же самое.

– Я увидел силу, – кивнул красавчик сначала в сторону негра, а затем в мою. – Я видел скорость. Но теперь я хочу увидеть мастерство, так что… Бросьте своё оружие.

Парни в чёрном взяли нас на прицел.

– Пожалуйста, – вежливо попросил Дамиан.

Я нехотя разжал пальцы, бросая на пол нож, а затем отбросил и тонфу. Спустя пару мгновений, моему примеру последовал и противник, который не сводил с меня глаз. А я не сводил с него.

Франт молча указал на двоих своих подручных и те, забросив автоматы за спину, шагнули к нам, доставая пистолеты. Парень в чёрном молча опустился передо мной, вытащил из пистолета магазин, выщелкнул из него все патроны кроме одного, передёрнул затвор, извлекая патрон из ствола. А затем начал разбирать пистолет. Его напарник, стоящий перед моим противником, делал всё то же самое.

– Напоминаю, юные господа, – сообщил Дамиан. – Вакантно лишь одно место.

Парень в чёрном разобрал пистолет. Потом собрал его. А потом снова разобрал и разложил немногочисленные детали и магазин с единственным патроном на бетонном полу.

– Начали, – скомандовал франт.

Я тотчас же опустил на одно колено и начал в темпе собирать оружие, как запомнил, благо деталей было совсем немного.

Пружину сюда, ствол – в затвор. Затвор на рамку, сдвинуть вот эту кнопку, вставить магазин…

Я передёрнул затвор и выбросил руку, с зажатым в ней пистолетом, в сторону моего противника, который сделал то же самое…

Выстрелы громыхнули почти одновременно.

Я обессилено опустил руку; пластиковая рукоять пистолета глухо стукнула об пол. И тотчас же на бетон осело тело моего противника с простреленной грудью.

– Отлично, – Дамиан беззвучно хлопнул пару раз в ладоши и холодно улыбнулся. – Но поздравлять не буду – не с чем.

5

Пистолет у меня забрали почти сразу же. Дамиан куда-то испарился, а меня двое парней в чёрном повели прочь к выходу со склада.

За воротами оказалось яркое солнце, свежий воздух и что-то вроде небольшого полевого лагеря… Посреди города, верно. Такие места называют городскими прериями – там, где когда-то стояли многие кварталы фанерных частных домов, и которые потом сгорели или иным образом разрушились. И вместо «одноэтажной Америки» остаются многие «километры в квадрате» заросших бурьяном пустырей.

Сейчас же один из таких пустырей был превращён в стоянку разномастной техники. Палатки, барбекю, стойки с лампами освещения, грохот мобильного электрогенератора, трейлеры, большегрузные фуры, джипы…

И люди. Десятки людей. Вооружённых.

Уже знакомые парни в чёрной полувоенной одежде, в чёрных очках, с рациями и автоматами поперёк груди. Спокойные, молчаливые, явно выполняющие роль местной охраны.

И другие – совсем разные. Кто одетый в камуфляж, кто в спортивный костюм, дорогой пиджак или в легкомысленную гавайскую рубашку. С револьверами на поясах, снайперскими винтовками или даже арбалетами. Они слонялись по лагерю, болтали, ржали, пили пиво или ещё что, жарили барбекю…

Корпоратив на выезде, да и только.

Вот только что за корпорации развлекаются тем, что похищают людей и устраивают гладиаторские бои насмерть?

Меня затолкали в длинный трейлер без окон и освещённый внутри лишь лампами дневного света. Внутри этого железного ящика сидело где-то с десяток чернокожих пацанов примерно моего возраста, одетых в одинаковые светло-серые спортивные костюмы…

И абсолютно никак не отреагировавшие на моё появление. Как сидели, безучастно уставившись в пол или в пространство перед собой, так и остались сидеть, не удостоив меня даже взглядом.

Закрываясь, громыхнули двери трейлера, и я остался стоять под мертвенным холодным светом.

Девять. Сейчас я точно сосчитал сидящих внутри парней – их было девять. А я, соответственно – десятый.

Они молчали. Не стал чесать языком и я, опустившись прямо около дверей.

Больше всего меня занимало – во что я, мать его, вляпался? А то, что я вляпался, причём по самые уши, было очевидно.

Много о чём мне приходилось слышать. О похищениях людей в том числе – на органы, в бордели или же просто в рабство. Частным лицам, так сказать, или федералам, у которых вечный некомплект в трудовых лагерях. Слышал я и о подпольных боях разной степени жёсткости – от просто нелегальных боксёрских поединков до боёв без правил на выживание.

Но чтобы такое…

Что же всё это означает-то? Вся эта кодла похожа на самых банальных охотников на привале… Особенности американской охоты, да.

Вот только кто дичь?

Я исподволь оглядел сидящих вместе со мной… ну, получается, неудачников. Потому что все мы, скорее всего, оказались в неподходящем месте в неподходящее время.

Сразу ощутима разница по сравнению с теми, в обществе которых я очухался – потухшие взгляды, апатия, молчание. Эти явно опытнее, явно дольше уже тут находятся… и их уже наверняка сломали.

– Эй, народ, – кинул я пробную фразу. Если сразу не начнут наезжать, то, возможно, удастся из них и вытянуть что-нибудь… Хоть что-нибудь. Да, с белыми им явно говорить западло, но это только если ситуация не кризисная. А как начинается кризис, так сразу же «брат, брат»…

– Мне кто-нибудь может сказать, что за хрень творится?

Молчание.

Странно. Оскорбления, просьбы заткнуться или даже попытки навалять «снежку» – этого ожидать можно. Но молчание… С таким мне сталкиваться раньше не приходилось.

– Новичок?.. – неожиданно словно бы проснулся один из негров.

– Свежее мясо, – эхом откликнулся другой.

– Новичок, у тебя с кроссовками проблема.

– В смысле? – не понял я.

– У тебя в них покойник.

– Не смешно, – дёрнул щекой я.

– А никто и не смеётся.

И снова молчание.

Да что за чертовщина-то?!

– Вы тут вгашенные все, что ли? – решил я немного обострить разговор. Рискованно, конечно – вплоть до получения увечий или причинения мне смерти, но надо же хоть как-то расшевелить это болото? А то они тут все как мёртвые просто…

– Я бы сейчас закинулся парой «колёс»… – мечтательно протянул кто-то.

– Травки бы, да…

– Задолбало уже всё.

– Скорее бы сдохнуть.

– Ну. Точняк. Сдохнуть бы уже…

– Вы охренели, что ли? – наш полумёртвый разговор начал меня уже порядком бесить. – Что за дерьмо тут происходит, я вас спрашиваю?!

– «Инферно» решило поиграть, – равнодушно пожал плечами один из негров. – А мы всё умрём.

– «Снежок», сейчас утро или вечер?

– Утро, – ответил я.

– Паршиво…

– Значит, скоро всё.

– Значит, скоро забег.

– Забег? – сквозь зубы процедил я, пытаясь не беситься с этих контуженных на всю башку негров.

– Мы побежим – за нами побегут – мы умрём, – сообщил мне кто-то.

Что-то не нравится мне такой ассоциативный ряд…

– А сбежать…

– Даже не надейся, «снежок». Нас же отобрали…

– Да, и раньше времени убивать не будут.

– В лазарет отправят и на ноги поставят в любом случае.

– Лазарет? – ухватился я за мысль. – Здесь есть лазарет?

Одна из дверных створок неожиданно распахнулась.

– На выход! – скомандовал один из стоящих снаружи парней в чёрном.

– Лазарет… – пробормотал я себе под нос, поднимаясь на ноги и делая шаг…

В следующую секунду я запнулся на ровном месте и с размаху приложился о закрытую створку, одним махом рассадив себе бровь так, что кровь начала заливать левый глаз.

6

– Док, новенький себе лоб рассадил, – оповестил один из тащивших меня парней в чёрном, когда они приволокли меня к палатке с большим красным крестом на боку.

Кровь заливала мне теперь уже не только глаз, но и всю левую сторону лица – слишком уж глубоким оказалось рассечение. Я едва волочил ноги, поэтому пришедшим по нашу душу парням в чёрном пришлось меня буквально волочить под руки.

– Не сюда! – остановил их высунувшийся из палатки небольшой сухонький смуглый мужичок, одетый в белый халат. – Здесь мистер Роджерс с алкогольной интоксикацией…

Изнутри послышались… характерные звуки. Характерные для алкогольной интоксикации, ага.

– В трейлер этого, а я сейчас приду.

Меня отволокли к одному из глухих чёрных трейлеров, открыли дверь, включили свет и затащили внутрь.

Я быстро окинул взглядом внутреннюю обстановку… И почти сразу же снова запнулся и опрокинул небольшой столик с медицинскими инструментами, которые с лязгом посыпались на стальной гофрированный пол.

– Аккуратнее, обезьяна! – чувствительно ткнули меня в бок локтём и усадили на небольшой стул со спинкой. – Марти, пристегни его и останься здесь.

– Понял, – второй парень сноровисто скрутил мне руки за спинкой стула и стянул их полоской одноразовых наручников.

Я со стоном попытался принять более-менее удобное положение, отплёвываясь от попавшей в рот крови. Благо ещё кровотечение постепенно останавливалось…

– Не ной, – хмыкнул оставшийся стоять за моей спиной парень в чёрном. – Потерпи, а потом всё кончится.

Прозвучало это не слишком обнадёживающе…

Внутрь трейлера забрался давешний доктор, который повернулся ко мне спиной и направился к шкафчикам с инструментами.

– Так, обезболивающее… – пробормотал он себе под нос, роясь в своих запас. – Нет, обезволивающим ты перебьёшься, дружок… Медицинский клей? Тем более. Шить сразу наживую? Это я люблю, это мне по вкусу… О! Как раз хотел проверить идею со степлером!..

Я зацепился браслетом с гайками на левом запястье за скальпель, что успел умыкнуть когда вроде как случайно задел столик с инструментами.

Лезвие одним махом рассекло сложенную в несколько раз леску, и в ладонь скользнула увесистая гайка, которую я тут же метнул вверх в единственную лампу, что освещала трейлер и не была прикрыта кожухом.

Светящаяся стеклянная трубка разлетелась вдребезги, моментально погрузив трейлер во тьму, а я рванул вперёд, одновременно отшвыривая стул назад. Захватил сгибом левой руки шею доктора и несколько раз ткнул его скальпелем в спину, пытаясь всадить лезвие в почку, а затем инстинктивно пригнулся.

Темноту прорезали стробоскопические вспышки дульного пламени и грохот автоматных выстрелов, эхом многократно отразившийся от стенок трейлера. Фигура парня в чёрном на мгновение оказалась освещена, и я без раздумий метнулся вперёд. Подцепил на ходу левой рукой всё тот же металлический столик и швырнул его вперёд. Стрелок инстинктивно прикрылся оружием, прекращая огонь, а я по памяти нанёс несколько ударов вслепую.

Пара режущих – чтобы зацепить руки. Сдавленный вопль, лязг чего-то упавшего на пол – значит, достал. Пригибаюсь, отклоняюсь вправо. Воздух над моей головой режут удары вслепую. Прыгнул вперёд, головой угодив в живот противника и нанёс ему несколько ударов наугад в область головы и шеи. Пропустил удар коленом под дых, махом выбивший из меня весь дух, отшвырнувший в сторону и пронзивший тело тягучей болью.

Я отлетел назад – прямо на тело доктора, неудачно поймавшего собой предназначенные мне пули. Тяжело дыша поднялся на ноги… Однако новой атаки не последовало. Напротив – послышался грохот чьего-то упавшего тела. Значит – зацепил, значит – повезло…

Махом распахнул дверь, выскочил наружу, на мгновение ослепнув от ударившего по глазам солнечного света

Рухнул на землю и вслепую закатился под трейлер. Немного проморгался, и тут же зацепился за выступы на днище, зависая над землёй, чтобы нельзя было меня сходу обнаружить.

Однако суматоха в лагере поднялась неожиданно поздно. Похоже, что выстрелы не сразу насторожили охрану, потому как стреляли в округе явно часто и много. В итоге мне удалось мне удалось переползти за колёсные пары в задней части трейлера и укрыться за ними до того, как поднялась тревога. Всё-таки находиться натурально в подвешенном состоянии я сейчас не мог.

– Что здесь произошло? – послышался слегка брезгливый и довольно-таки знакомый уже голос Дамиана.

– Новенький сбежал. Убил Марти, доктора Юсуфа и сбежал.

– Вы издеваетесь? Хотите сказать, что наших ребят обставил какой-то подросток? Мне что – уволить вас к дьяволу за некомпетентность?

– Босс! Но мы…

– Хватит. Звуки твоего голоса вызывают у меня тошноту. Ты! Да, да, именно ты. Теперь ты главный, а он – твой подчинённый. А с этим новеньким мы… Впрочем, ладно. Десятый сбежал? Что ж… Это означает лишь то, что наша игра начнётся немного раньше… Так будет даже интереснее. А это что – кровь?

– Он рассадил себе бровь, когда мы его выводили из трейлера для кроликов. Кровь хлестала, вот мы и решили его отвести к доку, чтобы он до игры не ослаб…

– Хитро, – послышался короткий смешок франта. – Но неважно. Так что… Собирайте всех – я объявлю о начале.

Я всё так же сидел под трейлером, думая лишь только о том, чтобы лагерь не начали шерстить, иначе моё «хитрое» укрытие раскусили бы на раз. Одно мне пока что чудовищно везло… За что впоследствии наверняка придётся расплачиваться в стократном размере.

А между тем по соседству с медтрейлером началась какая-то сходка во главе с Дамианом. Собрались все эти непонятные личности, сами раздолбайского вида, что маялись в лагере самой разной фигнёй.

– Итак, джентльмены! – торжественно провозгласил франт. – От лица «Инферно» приветствую всех вас на нашей очередной игре. Правила всё те же – мы выпускаем в город «кроликов», даём им час форы, а потом отправляемся в погоню. Задача «кроликов» пересечь реку и оказаться на той стороне, где они получат жизнь, свободу и награду. Ваша задача – до наступления полуночи изловить «кроликов» живыми или мёртвыми… Вспоминая предыдущие игры – исключительно мёртвыми.

По рядам собравшихся прокатились смешки.

– Однако есть в текущей игре и некоторые отличия от предыдущих. Обычных «кроликов» на этот раз лишь девять, а десятый… это кролик «необычный». Согласитесь, джентльмены, есть существенная разница между тем, чтобы убить африканского буйвола или домашнюю корову. Погоня за жертвой – это хорошо… Но чтобы эта игра не наскучила, нам нужен… некий элемент риска. Этот элемент – десятый «кролик», белый «кролик». Поэтому предупреждаю всех – на этот раз одна из жертв может и не быть ею. Она может быть таким же охотником, как и вы. Поэтому будьте осторожны и внимательны. Будьте бдительны. Следуйте за белым «кроликом». Охотьтесь. Преследуйте. Убивайте! И да начнётся игра!..

…и да закончится игра. Потому что я не хочу быть ни жертвой, ни охотником, ни игроком.

Я хочу просто уйти отсюда. Я должен просто уйти отсюда. Уйти, и вернуться к Белому.

7

Как выводили остальных девятерых, я не видел, и увидеть не рвался, предпочтя лишний раз не высовываться из своего укрытия. И так из него надо было выбираться как можно быстрее, потому что маячить посреди этого лагеря – смерти подобно…

Однако я всё вполне отчётливо слышал:

– На старт… Внимание… Пошли! Вперёд, мясо!

Так… Теперь, значит, продержаться час, пока они не свалят…

Чёрт, всё равно сбежать будет сложно. У меня только ноги и трофейный скальпель, а у этих ублюдков машины, мотоциклы и много оружия.

Хм. Машины?..

Нет, водить я не умею… Но вот как управлять мотоциклом – вроде бы помню.

Я мысленно воспроизвёл в голове базу, как её запомнил.

Медпалатка… Правее трейлер, под которым я прячусь. Ещё два трейлера правее. Что-то вроде склада непонятных ящиков под натянутой маскировочной сетью. Два джипа. Грузовик. Пара мотоциклов…

Пара мотоциклов.

То, что мне нужно. Но наверняка без ключей в замке зажигания. Что равнозначно тому, если бы у них не было колёс – заводить без ключа я не умею, не научился как-то.

Добыть его? Сейчас – нереально. Если сейчас начать ползать по базе, то меня рано или поздно найдут. И скорее рано, чем поздно.

Что делать? Так… Так, так, так… Получается, тогда мне нужно дождаться, пока мотоцикл не будет заведён ключом…

Гениально, блин. Потрясающее умственное заключение. Но это же означает и что для этого рядом с мотоциклом должен находиться его хозяин.

Значит, придётся ждать, пока все они не отправятся в погоню… Свалить одного из охотников, угнать байк и ускользнуть из-под носа всей этой оравы.

Отличный план, Чёрный. А как насчёт феи или волшебника в голубом вертолёте, что прилетит и вытащит тебя отсюда? Вероятность-то примерно такая же.

Хорошо, рассмотрим другие варианты.

Отсидеться? Совсем не вариант, потому что я ещё на свободе только из-за того, что никто меня особо и не искал. Трудно найти чёрную кошку в белой комнате, если не искать её вообще. Элементарнейшая проверка, и я схвачен и участь моя незавидна.

Уходить пешком? Очень умно с учётом того, что вокруг на несколько километров открытая местность, а совсем скоро отсюда рванёт целая толпа уродов. Конечно, в любом случае уходить стоит не в ту сторону, куда пойдёт вся толпа…

Кстати, а куда она пойдёт?

«Пересечь реку»… Но я не помню городских прерий в западной части Детройта, а значит я сейчас к востоку от реки – на канадской территории. Точнее… Точнее сказать нельзя. Может быть, к северу от городской зоны, может быть – к югу, а может быть – к западу. Но однозначно – уже в Канаде.

Куда уходить? Реку я не переплыву – это точно. Пара километров в холодной осенней воде? С этим не ко мне. Сквозь колючую проволоку и мины на берегах? Тем более не ко мне. А значит, чтобы перебраться на ту сторону нужно воспользоваться одним из мостов…

Значит, охота будет двигаться с востока на запад.

В таком случае мне нужно уходить на восток? Снова не вариант – на востоке скоро начнутся фильтрационные полосы, и появится куча охраны. Как человеческой, так и роботизированной. И участь любого нарушителя в пределах тюремной зоны будет одна – либо обратно в резервацию, без разбирательства кто ты такой, либо уничтожение на месте. Сугубо по желанию охраны. Людям обычно лень возиться с доставкой пойманных беглецов, беспилотные дроны вообще не умеют этого делать.

Плохо. Всё очень плохо.

И словам этого злобного красавчика я не верю – это явно не тот случай, когда победитель получает награду. Скорее, эта та игра, в которой нельзя победить. И выжить заодно.

А я обязательно должен выжить.

Как победить в игре, где ты обречён на поражение? Не играть. А если не получается? Сломать игру? Навязать свои правила? Проще сказать, чем сделать.

Легко говорить, что из любой ситуации есть выход, пока ты не сталкиваешься с этим на самом деле. Трудно увидеть выход на самом деле. Особенно, если его нет. По крайней мере в этой плоскости.

Потому что иногда, чтобы выбраться из тупика нужно прыгнуть вверх.

Значит, мотоцикл.

Примерно полсотни метров, если по прямой. Но хоть прямая и кратчайшее расстояние между двумя точка, далеко не всегда она – правильное направление.

Я выбегаю и преодолеваю расстояние до пары трейлеров впереди меня. Проползаю под ним. Замираю в готовности. Мотоциклисты подойдут к своим машинам. Сядут на них. Ближайший ко мне достанет ключ, вставит его в замок зажигания и повернёт его. До него по прямой метра три, но мне придётся бежать от заднего торца трейлера, чтобы зайти со спины. Удар скальпеля чуть ниже правого уха, толчок плечом, и я выбью мотоциклиста из седла. Должен выбить. Или не выбить, а вытолкнуть, что вернее. Удар в верхнюю заднюю часть стоящего рядом байка. Он должен начать заваливаться, чтобы сидящий на нём мотоциклист отвлёкся для удержания равновесия. Запрыгнуть в седло, дать газу и рвануть прочь.

Всё просто. В прокручиваемой голове симуляции просто. На деле же всё будет куда труднее. Мне нужно ударить точно и сильно, чтобы вывести из строя первого противника. Мне понадобится немало удачи, чтобы вытолкнуть его из седла, учитывая, что у меня габариты и масса подростка, а мне придётся выпихнуть взрослого парня. И наконец мне должно очень повезти, чтобы второй мотоциклист дал мне уйти, не схватив меня…

Или не выстрелив мне в спину.

Чёрт, об этом я и не подумал!..

Вновь прокрутил в голове симуляцию. Вот я трогаюсь вперёд и… Да. Проще лёгкого в этот момент срезать меня парой выстрелов. Или даже не меня, а байк. В любом случае исход один – провал.

Так. А если рвануть для начала не вперёд, а назад? Немного довернуть влево… если противник правша, то ему ничего не светит – я буду вне сектора обстрела. Однако, если он не будет разворачиваться, а откроет огонь через левое плечо, то попадёт и… Провал. Плохо. Однако лучше, чем ничего. Вообще отлично было бы, будь он левшой… Но инстинктивно, я думаю, он должен всё-таки в случае чего выкинуть руку с оружием следом за мной. Не знаю правда, как там с этим делом обстоит у хорошо подготовленных гангстеров или военных, но буду считать именно так.

Ладно, план мне не нравится, но пока что выглядит хоть как-то перспективным. Рискованным, авантюрным, но с перспективой удачи. Так что буду думать его дальше.

Доворачиваю мотоцикл, переключаю передачу, рву вперёд… А куда вперёд-то? На север? Стороны света определить хотя бы… Прерии прериями, но из-под трейлера не слишком хорошо видны небоскрёбы на горизонте. А мне нужны именно они. Значит, выхожу на открытое место, определяю в какой стороне город и двигаюсь в ту сторону… А затем нужно будет преодолеть реку и прорваться сквозь Периметр. И Периметр – это даже проще, чем пограничная река…

Ну и денёк же сегодня выдался… Будет огромной удачей, если я сегодня выживу. И очень большим чудом. Поэтому очень плохо, что я не верю в чудеса.

Что ж… Значит, ждём час.

Значит, ждём начала охоты.

8

Сигналом стал трубный звук охотничьего рога. Как-то так я себе его и представлял, поэтому и узнал, хоть и слышал впервые в жизни.

И тотчас же все оставшиеся в лагере сорвались с мест. Послышался топот идущих или бегущих людей, рёв заводимых моторов и лязг оружейных затворов…

Пора.

Быстро вылез из-под трейлера, в темпе пересёк десяток метров до следующей пары фургонов. Нырнул под них, перекатился по распаханной большими колёсами земле, прополз под трейлерами.

А вот и та самая пара байков. А где же их всадники? Где же, где же, где же… Есть.

Двое. Чёрная одежда полувоенного вида, пистолеты на поясе, небольшие автоматы на ремнях через плечо и… В шлемах.

Укол чуть пониже правого уха, да? Просто гениально.

Но времени нет – отступать уже поздно.

Мотоциклист усаживается в седло; ревёт заводимый мотор, выхлопная труба выплёвывает немного дыма…

Я выкатился из-под трейлера, вскочил на ноги и рванул вперёд. Прыжок! Воткнул скальпель в шею мотоциклиста и что есть силы рванул рукоять на себя. Хирургическо-боевой инструмент вывернуло из руки, однако и парень в чёрном захрипел и забулькал от дыры в горле. Повернулся, и вкладывая весь свой невеликий вес, ударом плечом спихнул подранка из седла прямо на второго мотоциклиста, уже потянувшегося к висящему на плече автомату. Удар ногой по задней части его байка, и парню в чёрном пришлось выставить левую ногу, чтобы удержать равновесие.

Врубил задний ход и газанул, поворачивая мотоцикл немного влево. Переключил передачу, из-под заднего колеса вылетели комья земли, и байк понёсся вперёд. Следом прогремела запоздавшая автоматная очередь, прошедшая по ощущениям немного правее и позади.

Прямо передо мной неожиданно вырулил открытый джип, полный вооружённых людей. С правой стороны было что-то вроде зарослей небольшого кустарника, в котором я рисковал застрять или навернуться и сломать себя шею, так что пришлось свернуть прямо в лагерь.

Пронёсся среди палаток и разбегающих в стороны людей. Вслед мне прогремели выстрелы, но малоприцельные, что радовало.

Впереди показалось что-то вроде дороги, и я, не раздумывая, свернул на неё. После несколько поворотов, я вырулил из зарослей невысоких деревьев, среди которых и прятался лагерь, и прямо передо мной в нескольких километрах показались небоскрёбы Детройта.

Я успел пройти по прямой, наверное, где-то с полкилометра, прежде чем за мной началась погоня. Штук пять мотоциклов, пара джипов… Плохо. Стоит им только подойти ко мне метров на сто, и меня порежут очередями. Место открытое, хорошо простреливамое, и я здесь как на ладони.

Словно бы услышав мои мысли, охотники начали стрелять мне вслед. При этом мотоциклисты стремительно сокращали дистанцию до меня, пользуясь тем, что я при всём желании просто не мог рискнуть и выжать из мотоцикла максимальную скорость. Я на байках уже несколько лет не катался, так что скорее бы свернул себе шею, чем смог уйти от преследования.

Впереди уже начинался город… Но, как и всякая окраина Детройта, он носил на себе следы уличных боёв времён первых мятежей. Сожжённые здания с отметинами от выстрелов и почерневшие от копоти, корпуса сгоревших машин… Но главное – баррикады, больше похожие на перегораживающие улицы горы мусора пополам с колючей проволокой.

Я повернул влево, пытаясь найти какой-нибудь объездной маршрут… И натолкнулся взглядом на бетонные каналы для воды, которые высохли уже после того, как город был закрыт. А ведь по ним вполне можно будет и добраться хотя бы до центра Детройта, и джипы по ним проехать не смогут – только мотоциклы. Уже хоть что-то.

Байк протаранил висящую на одной петле лёгкую решётчатую дверь и съехал по пологому пандусу на дно пустого канала. Понёсся вперёд, огибая кучи скопившегося мусора и сброшенные вниз сгоревшие остовы машин.

Канал изгибался, время от времени его пересекали переброшенные бетонные мосты… И неожиданно один из таких мостов перегородил мне путь. Потому как оказался разрушенным и рухнувшим на дно. Да ещё и на нём оказались остатки каких-то баррикад – куски бетонных плит, ржавые спирали колючей проволоки…

Волей-неволей пришлось останавливаться, чтобы аккуратно протолкать мотоцикл через препятствие, никуда не врезавшись и не распоров себе колёса.

Я заглушил мотор, спрыгнул с байка и начал протаскивать его через бетонный завал полуметровой высоты. С чудовищным трудом мне это кое-как удалось, однако когда я попытался вновь завести мотоцикл, он это делать наотрез отказался.

– Давай же! – не сдержавшись, рявкнул я. – Давай, мразь!

Где-то позади послышался отражённый в стенах канала гул мотоциклетных моторов. Которые наверняка принадлежали охотникам.

Чёрт!..

Неожиданно я зацепился взглядом на притороченную сбоку к байку сумку, из которой выглядывала рукоять, явно принадлежащая какому-то оружию. Как-то в суматохе я её упустил из виду…

Вытащил. Это оказался небольшой автомат. В марках оружия я особо силён не был, так что точнее сказать не мог и доверился надписи на ствольной коробке, гласившей, что эта штука называется МР-5К. В боковых карманах сумки обнаружилась и пара изогнутых магазинов, которые я в темпе вытащил и рассовал по карманам куртки.

А теперь надо срочно куда-нибудь линять…

Стоп.

Я схватил валяющий рядом конец свисающей сверх колючей проволоки и отбежал на несколько метров назад, потянув её за собой. Наспех прикрутил конец проволоки к торчащей из бетонной стены арматурины, перегораживая канал наискось примерно на уровне своей головы. Заметить её нетрудно – это же не леска или шёлковая нить, но она всё-таки частично будет скрыта двумя сожжёнными корпусами машин. Мои преследователи должны будут сделать короткую змейку… И если их скорость будет велика, то они уже не успеют затормозить перед проволочной преградой.

Я вернулся к тому месту, где оставил не желающий заводиться байк и начал карабкаться вверх по разрушенному мосту.

Залёг за кучей бетонных обломков, взяв в руки автомат. В противовес всем мифам, тяжесть оружия в руках не придала мне уверенности. Возможно потому, что огнестрельным оружием я никогда не пользовался, а полагался в основном лишь на холодное…

Спустя пару минут в канале показалась пара чёрных мотоциклистов. Заметив преграду на своём пути, они сбавили скорость, но, увлекшись погоней, слишком быстро обогнули преграду из сгоревших машин.

Вырвавшийся немного вперёд один из байкеров зацепился о проволоку шеей, которую моментально прорезало, едва не оторвав охотнику голову и выбросив его из седла. Второй мотоциклист затормозил, но оторвавшая проволока попала ему под переднее колесо. Байк моментально занесло, занесло и опрокинуло, а охотник улетел прочь, врезавшись головой в поломанную бетонную плиту. Однако на его голове был шлем, так что байкер почти сразу же начал подниматься.

Я кое-как прицелился в него, нажал на спусковой крючок… Ничего. Нашёл на автомате какой-то переключатель, пощёлкал – опять ни хрена. Чёрт! Что там ещё может быть? Рукоять затвора подёргать? Заело её, что ли?

Как же я ненавижу всю это ненадёжную дрянь!..

Отбросил автомат в сторону и спрыгнул вниз, подхватывая валяющий на земле кусок арматуры. Рывок вперёд – к поднимающемуся на ноги байкеру, достающему из кобуры на поясе пистолет.

Удар концом прута разносит вдребезги пластиковое забрало мотоциклетного шлема.

Получи, дешёвка!..

Охотник валится на спину, а я обрушиваю ему вслед град ударов.

В темпе обыскиваю едва дышавшего противника. Уже знакомый пластиковый пистолет – «глок», кажется. Спуск лично для меня туговат, но сгодится – всё равно лучше, чем этот чёртов автомат. Нож. Ё-моё, нож! Воронёное длинное лезвие, пилка на обухе, удобная рукоять – с таким можно жить.

Кобуру и ножны я позаимствовал вместе с поясом, который тут же перебросил через плечо, а затем в темпе обшарил карманы байкера. Так, бумажник… Водительские права? Обычные американские. Биометрическая карта. Несколько сотен долларов. Телефон в чехле…

Вроде бы самый обычный американец. Только что же это тогда такое – «Инферно»? Ладно, неважно. А доллары мне – в счёт моральной компенсации. А телефон лучше не брать – нема дурных, слишком уж часто по этим хитрым штукам народ накрывают.

У второго мотоциклиста набор был ровно таким же – пистолет (в котором у меня потребности уже не было – лишняя тяжесть только), личная карта, телефон и немного наличности. Но в первую очередь меня интересовал его мотоцикл. Мой первый байк не заводился, и я не знал, было ли это просто временным глюком, или поломка серьёзная. У второго распорото переднее колесо, так что оставался только этот.

Завёл на пробу… Фурычит. Хорошо. Теперь главное – не повторять ошибок и не глушить мотор. Аккуратно перетащить через завал… Отлично.

А теперь – пора делать отсюда ноги. Или колёса. Но это уже тонкости.

9

Иногда.

Иногда ты день за днём встречаешь на улице незнакомого человека. Настолько часто, что привыкаешь к нему, как к старому знакомому. Здороваешься с ним. Но мысленно, потому что он всё равно остаётся незнакомым человеком. И он будет беззвучно здороваться с тобой – в твоей голове, во всяком случае. А однажды ты поймёшь, что услышал его голос на самом деле.

Иногда ты знаешь, что кто-то сверлит тебя взглядом. Ты оборачиваешься и видишь, как кто-то отводит глаза, но ты знаешь – только что он смотрел прямо на тебя. Зачем? Почему? А какая разница? Суть-то не в том.

Иногда ты вспоминаешь события, что случились всего мгновение назад. Но дежа-вю – это не сбой в матрице. Это воспоминания о том, чего не было, но что ты всё-таки помнишь. А если ты помнишь что-то настолько хорошо, что хотел бы забыть – важно ли, случалось ли это на самом деле или нет?

В нашем мире нет магии, чудес, зубных фей и волшебных палочек. Мы живём и умираем в пределах квантовой механики, ограниченные четырёхмерным миром с четырьмя основными взаимодействиями. Четыре на четыре равно шестнадцать. Это что-нибудь означает, это важно? Возможно. А возможно – нет. Или вероятно нет. Или невероятно.

Но иногда…

Иногда ты просто не можешь чего-то объяснить. Иногда ты понимаешь, что весь мир может быть иллюзией, чьим-то фантасмагоричным сном, в котором, на самом деле, возможно всё. И что хуже всего это – этот сон может быть не кошмаром, а счастливой страной чудес. И не потому что здесь всё хорошо.

Просто иногда бывает ещё хуже.

…Я внезапно нажал на тормоза, останавливая байк, и в следующую секунду в бетонной стене справа от меня появилась дыра размером с кулак. И лишь спустя несколько секунд прилетело эхо далёкого выстрела.

И тут же резко по газам, уходя прочь из зоны обстрела! Резко вильнул влево, почти что прижимаясь к левой стенке канала.

Сухой канал, по которому я продолжал двигаться, изогнулся… И метрах в двухста впереди я увидел очередной завал. Но на этот раз совершенно непроходимый, потому путь мне преграждал некогда рухнувший в провал здоровенный большегрузный тягач, превратившийся в закопчённую груду металлолома.

Такой не объехать, через такой не перелезть. А значит – пора выбираться из этой каменной канавы. Пандус подъёма метрах в ста впереди? Хорошо, поднимусь там, пока неизвестный стрелок меня не нашёл снова.

Байк с разгона пошёл на подъём; под колёсами проскрежетали остатки решётчатого забора, и я вывернул в сторону ближайшей улицы.

Новая дыра! Теперь уже всего в полуметре впереди. А затем вновь – раскатистый звук выстрела из чего-то тяжёлого и крупнокалиберного.

Чёрт! Да где этот урод сидит-то?!

Прикинул в голове возможные траектории выстрелов, завернул в ближайший переулок и укрылся за углом дома. Остановился, приглушив мотор и прислушиваясь к окружающим звукам. Пытаться уловить сквозь тарахтение мотоциклетного мотора шум какого-нибудь другого транспорта – то ещё занятие. Да и с чего бы мне быть уверенным, что неизвестный стрелок на чём-то передвигается?

Да с того, что траектории первого и второго выстрелов различаются слишком сильно. Если судить по звуку выстрела, что прилетал не сразу – мой враг где-то неблизко. И чтобы получить такой разброс должен был за считанные минуты сменить точку выстрела на несколько сотен метров правее…

Либо же стрелков не один, а как минимум два.

Кирпичную кладку дома позади меня пробило насквозь, выворотив из стены целый кусок, а затем прилетел уже знакомый раскатистый звук мощного выстрела.

Я моментально рванул вперёд по заваленному мусором переулку.

Да как так?! Как они меня вообще нашли? Они меня видят? Или просто выстрелили наугад? Так ни черта себе у них тогда интуиция при стрельбе на кого чёрт пошлёт.

Нет, меня чётко ведут. Тем или иным способом. Либо наблюдают с воздуха, либо отслеживают местоположение по радиомаячку…

Маячок?..

Позади меня метра в двухста, взвизгнув покрышками, из-за угла вылетел заниженный серебристый спорткар. По виду – неприлично дорогой. По виду – что-то типа «бугатти вейрон» с открытым верхом.

Из тачки торчал какой-то мужик с громадной и явно очень крупнокалиберной винтовкой.

Выстрел! Уже знакомо мощный и раскатистый. Тяжёлая пуля ударила в стену дома справа от меня, вырвав целый кусок кирпичной кладки.

Я ускорил ход и понёсся по пустынным улицам Детройта, петляя и пытаясь затеряться в переулках. Однако даже мощный спортивный байк не позволял оторваться от спорткара, явно из Клуба 330. То есть, развивающих скорость в 330 километров в час.

Да ещё и как только мне вроде бы удавалось более-менее оторваться, так через пару перекрёстков «вейрон» снова выходил на меня. Похоже, что у меня где-то действительно сидит маячок. Хорошо – если где-то в одежде, плохо – если на мотоцикле, что в таком случае придётся бросить.

Заметил впереди заброшенный небоскрёб с открытыми воротами, ведущими на подземную парковку. Тут же свернул в ту сторону, намереваясь, спрятаться под землёй. С воздуха ли за мной наблюдают, по сигналу ли отслеживают, но несколько метров земли и бетона укроют меня и от того, и от другого.

Заехал внутрь, продвинулся вглубь, укрылся за одной из бетонных колонн. Заглушил мотор, достал пистолет, передёрнул затвор и затаился, бросая короткие взгляды на выход.

Тишину пустого пространства нарушает только моё тяжёлое дыхание. Только неожиданно громкий стук сердца. Сердце бьётся посреди пустого подземелья, заваленного мусором. Человек бьётся посреди пустого города, заваленного человеческим отребьем.

Темно. Только светлеет прямоугольник главного входа, да перекрытые решётками запасные.

Неожиданно послышался негромкий полу-стрекот, полу-жужжанье. Перед въездом на парковку завис небольшой – почти игрушечный аппаратик, поддерживаемый в воздухе четырьмя шустро вращающимися пропеллерами. Он, словно сторожевой пёс, повёл своим носом из стороны в сторону. Будто бы принюхивался. А затем неожиданно резко взмыл вверх и исчез из моего поля зрения.

Значит, всё-таки воздух. Значит, всё-таки с дронов меня находили…

В полусотне метров позади меня послышался рёв мощного мотора. Решётка, перекрывающая один из запасных выходов, оказалась снесена тупым и явно усиленным носом «вейрона», который с искрами ворвался внутрь парковки.

Тяжёлая пуля врезался в колонну слева от меня, отколов от неё громадные куски бетона. Грохот выстрела заметался в тесной коробке подземелья, многократно отражаясь от стен.

Я в темпе завёл байк и рванул к выходу, однако «бугатти» охотников уже вырвалась в управляемом заносе вперёд меня, разворачиваясь в дрифте.

Новый выстрел! Пуля дырявит стену где-то позади меня. Я сдаю назад и наугад открываю огонь из пистолета перед собой. Вряд ли бы в принципе куда-то попал, но хотя бы угрозу создать было нужно. Сдал назад, попытался обогнуть «вейрон» с левого края… Крупнокалиберная пуля разнесла на части ещё одну колонну неподалёку от меня. Благо ещё, что я постоянно перемещался и маневрировал, а то стрелок-то в «бугатти» – явно не из худших, раз так точно лупит.

«Вейрон» отъехал назад, перекрывая мне путь к отступлению. Выстрелы начали загонять меня вглубь парковки, а затем неожиданно смолкли. Стрелок присел, по всей видимости, перезаряжая оружие.

Ну, если вы так, то я тогда вот так!..

Рванул вперёд – прямо в лоб замершей в полумраке серебристой «бугатти», неприцельно стреляя перед собой. Несколько пуль с искрами открикошетили от явно бронированного капота, пара оставила розочку густых трещин на лобовом стекле, но не пробили его. Это ж какой у него тогда движок, чтобы так разгонять покрытый бронёй спорткар?!

«Вейрон» сдал назад, но я уже налетел на него, задирая переднее колесо. Байк подлетел на низкой покатой машине, как на трамплине, и я перескочил «бугатти», моментально оказавшись за его задницей. Сидевшие внутри охотники успели пригнуться, так что ни они, ни я выстрелить в момент контакта не успели. Они – потому что просто не успели, я – потому что у меня просто кончились патроны. Стрелять с одной руки на ходу – ещё возможно, хотя и непросто, а вот ещё и перезарядить пистолет в таком положении – почти невозможно…

Удар!

Когда байк приземлился на бетонный пол, меня больно встряхнуло до самых костей. Я зашипел от боли, но понёсся вперёд, пока «вейрон» разворачивался у меня за спиной.

Выскочил по пологому пандусу наружу – навстречу пустому городу и солнечному свету.

Мне на хвост тут же села пара лёгких дронов, что держались в десятке метров надо мной.

Значит, воздух. Где меня нельзя заметить с воздуха? Получается, – только где-нибудь в глубине здания, где эти глазастые крошки не пролетят. Хотя идея с подземельем была логичной… Но нет. Почему? Потому что охотники всё-таки рискнули пустить дрон внутрь и как-то просканировали парковку… Что там на них стоит? Явно не просто видеокамера. Наверное – тепловизоры или датчики движения. Как бы их обмануть, чтобы ослепить врага?

Или не обязательно идти на обман, чтобы лишить охотников своих гончих?

Прямо впереди показалась большая дорожная развязка с автомобильным туннелем – как раз то, что надо. Заехал внутрь, остановился, проехал пару десятков метров, обернулся назад.

Дрон, по идее, должен снова зависнуть перед входом, чтобы просканировать тоннель внутри. А значит – в этот раз лучше не стоять столбом, а что-то предпринять.

Я достал запасной магазин, перезарядил пистолет, перехватил его двумя руками поудобнее, беря выход на прицел…

Скосил взгляд и обнаружил в сумке на боку байка ещё один укороченный автомат. Быстро убрал пистолет, достал МП-5К, пощёлкал всем, чем только можно… И на этот раз автомат выдал в моих руках то ли какой-то затяжной выстрел, то ли какую-то короткую очередь. Судя по трём гильзам, упавшим на дорогу – это была всё-таки короткая очередь.

Отлично. Я не умею толком пользоваться этой штукой, но и обезьяна с гранатойможет быть опасна.

Перед аркой входа в тоннель завис дрон, и я тут же с непривычки высадил в него весь магазин. Однако мне в кои-то веки повезло, и беспилотник дёрнулся от попаданий нескольких пуль, вильнул в воздухе и врезался в землю.

Так, теперь сменить магазин, передёрнуть затвор… А, это было уже лишним, потому как на землю улетел целенький золотистый патрончик. Подобрать? Да чёрт с ним, переживу как-нибудь такую потерю. Сейчас главное – смотаться отсюда побыстрее и подальше, пока не прилетели другие летучие шпионы…

10

Попытка рвануть до моста по прямой провалилась.

Когда я почти что столкнулся нос к носу с джипом, явно полным охотников, это стало очевидно.

Ещё секунду назад я осторожно продвигался по улице, а в следующий момент из переулка прямо на меня наскочил открытый сверху массивный внедорожник с полудюжиной парней в салоне.

Джип только начал тормозить, а охотники вскидывать оружие, когда я уже влепил несколько пуль из автомата в лобовое стекло и капот, и наоборот ускорился. Радиатор внедорожника моментально задымился, и машина встала, как вкопанная, но чуда не случилось, и несколько пуль прошили трофейный байк.

Да, джип охотников оказался обездвижен, но и в моём мотоцикле что-то начало дребезжать и грохотать. Где-то спустя несколько улиц и километр расстояния он окончательно заглох.

Чёрт, плохо. Совсем плохо же.

На высоте полусотни метров в воздухе что-то промелькнуло раз, другой, а затем надо мной на несколько секунд завис уже знакомый четырёхвинтовой беспилотник, размером с кошку. Который успел скрыться быстрее, чем я вскинул в его направлении автомат.

Плохо, да? Думал, что достиг дна? Чёрт с два – снизу только что кто-то постучался и сказал, что для меня есть местечко.

Хотя… «Бугатти» и его команда для меня сейчас – самые опасные противники. В отличие от остальных охотников они меня стабильно отыскивают с помощью своей высокотехнологичной дряни.

Нет, от таких убежать не получится, разве что забраться поглубже внутрь какого-нибудь небоскрёба, чтобы меня нельзя было засечь ни визуально, ни тепловыми сканерами…

Так. Тепло. Тепло?..

Заехал в один из захламленных переулков, остановил подбитый мотоцикл около разбитого медицинского фургона и наконец-то осмотрел угнанный байк. Помимо сумки для автомата с двумя запасными магазинами на правом боку, обнаружилась и вторая сумка с левой стороны. Там нашлась небольшая карманная аптечка, потёртый мультитул, мятая пачка сигарет, дешёвая зажигалка, несколько тряпиц разной степени замызганности и пара фальшфейеров.

Да это просто Клондайк какой-то… Теперь надо только это всё по карманам распихать и линять…

Я поймал собственное искажённое отражение в хромированном корпусе бензобака. Искажённое… Чем? Неровностями металлической детали, не созданной как зеркало? Или страхом? Таким глубоко въевшимся, привычным как дыхание страхом. А стоит чуть повернуться, и вот уже кривое изображение складывается в корявую крысиную морду…

К чёрту.

Не хочу больше убегать. Надоело! Все последние годы я только и делаю, что бегаю. Как крыса. Когда осторожность и настороженность превратилась в трусость?

Или это мне просто сейчас рвёт крышу впервые оказавшийся в руках настоящий ствол?

Нет, меня просто реально уже задолбало всё вокруг. Все эти большие города, пустые поезда и охотники на людей. Злоба от совсем нерадостной жизни копилась, но не могла найти выход. Драки? Последние годы дрался я не так уж и много, стараясь решать всё парой быстрых ударов, либо бегством. Один против десятка… или даже трёх-четырёх человек драться может только в дешёвом кино. Да и кто дерётся на улицах Детройта одними кулаками? Ножи, биты, цепи… Пропустил один такой удар – считай покойник. Или будешь надолго выведен из строя ранением. Там, где выживать нужно каждый час и минуту, любой потраченный впустую день может оказаться роковым.

И думать я сейчас должен не о том, чтобы выжить, а о том, как вернуться к Белому. А это не одно и то же? А это не одно и то же. Чтобы выжить можно и тихо, по-крысиному затаиться и ждать. А чтобы вырваться отсюда гарантированно придётся рискнуть.

В таком случае, пусть будет риск.

Прикрутил куском проволоки оба файра к найденной поблизости палке, дополнительно присобачив какие-то непонятные куски металла для тяжести. Скрутил оба запальных шнура в один, чтобы можно было поджечь фальшфейеры одним движением.

Прислонил байк к фургону, открутил крышку бензобака и запихнул в его горловину тряпку. Нагрёб всякого мусора, чтобы потом дым был погуще и посильнее. Тем временем подождал, пока бензин немного пропитает материю, а затем поджёг. Улёгся за фургоном, накрывшись оторванной дверцей. Тяжело, но зато хотя бы с воздуха не будет видно.

А теперь – ждать.

Если верна версия о том, что дроны находили меня по тепловому излучению – это однозначно привлечёт «бугатти». Если же… Нет, должно привлечь в любом случае. Опасно, конечно, находиться так близко, но засветка от огня должна будет накрывать и меня, чтобы замаскировать. Иначе почуют подвох или выпалят прямо сквозь относительно тонкий корпус фургона. А пуле, что пробивает кирпичную кладку насквозь, вряд ли будет помехой лист стали в пару миллиметров толщиной…

Треск огня. Взрыв! Гул пламени – взорвался бензобак мотоцикла. Хорошо… То есть, плохо на самом деле. Но ничего уже не поделать. Загнанные байки сжигают – не правда ли?

Ждать. Ждать, ждать… И ждать.

И не так уж долго, как выясняется. Что хорошо. Потому что бензин горит ярко, но быстро. И если бы охотники не клюнули, то пришлось бы всё-таки уходить после догорания костра…

Однако ж клюнули.

Невдалеке послышался уже знакомый низкий рык форсированного многосотсильного движка бронированного «вейрона». Затем догорающий байк начали рвать выпущенные откуда-то издалека пули – явно вслепую. Разброс – плюс-минус валенок, точность – никакая, просто в сторону объекта тепла. Корпус медицинского фургона эти пули дырявили навылет, выбивали мини-кратеры в асфальте, крошили стены домов, пробивая их насквозь. Пришлось в это время лежать на прохладном грязном асфальте и молиться всем силам старым, новым и дальним, чтобы шальная сверхзвуковая дура не зацепила случаем. А пули били совсем рядом. Называется – протяни и руку и останься без руки.

Но после десятка выстрелов пальба прекратилась. А затем в воздухе сначала повис стрёкот дронов, а потом послышался приближающийся рык «бугатти». Вот он всё ближе, и ближе… И ближе.

Медфургон немного в глубине переулка – от улицы это будет где-то метров десять. «Вейрон» должен остановиться на улице, а мне нужно будет сделать рывок.

– Как думаешь, Мит, мы его прикончили? – послышался чей-то голос.

– Было бы неплохо… Шустрый сукин сын. Но забавный. И… Дерьмо, ничего из-за этого не вижу.

– Сходим, глянем?

– Пожа…

За мгновение у меня в голове выстроилась картинка. Машина на обочине дороги – в ней двое. Справа – водитель, слева – стрелок. Смотрят чуть правее от меня и…

На выход!

Рывком вылез из-под дверцы и рванул запалы обоих фальшфейеров. Шипение, вспышки. Самодельная свтеошумовая гранта улетает вперёд – по направлению к машине. Бегу следом.

Водитель «вейрона» инстинктивно ударяет по газам и машина срывается с места. Выпускаю несколько очередей, заставляя сидящих в «буггати» пригнуться.

Удар!

Бронированный нос машины врезается в электростолб, что тут же валится на неё и заставляет остановиться.

Захожу сзади, не прекращая огня и не давая высовываться охотникам. Прыжок на багажник – враги как на ладони… Но сухо щёлкает спусковой крючок автомата – кончились патроны.

Выпускаю МП-5 из рук, а сам выхватываю засунутый в карман куртки пистолет. В темпе выпускаю четыре пули – по две в водителя и стрелка, после чего палец с непривычки сводит с судороги.

Готовы!..

Быстро обыскать на предмет чего-нибудь ценного…

Права водительские… Документы… Хм, настоящие паспорта, а не новомодные ИД-карты. Английские. Телефоны меня не интересуют… Деньги. Деньги-денежки… Зло они, но зла постоянно и не хватает. Хотя эти двое вообще уроды – гоняют на дорогущей тачке, а у самих в бумажниках налички – кот наплакал. Всё на картах, небось… А что я с этими картами делать-то буду, а?

Пара золотых перстней. Во, это уже лучше. Золото – оно и в Африке, и в Детройте золото.

Оружие? Пистолеты другие – не как у байкеров. У тех были пластмассовые угловатые штуковины, а тут что-то блестящее и крупнокалиберное. То есть явно не для меня, потому как я может и сильный, но, как говорится, лёгкий. Отдачей снесёт. Даром, что в МП-5 патрон пистолетный, так всё равно от отдачи руки ходуном ходят и прицел всё время сбивается.

Пара М-16 или как их там… Новенькие, укороченные, с кучей не слишком понятных свистелок и перделок. Не, это тоже явно не для меня. И уж тем более не для меня вот эта вот эта хреновина с калибром небольшой пушки и ростом едва ли не с меня самого. Мало того, что с такой я особо не побегаю, так ещё и отдача мне наверняка ключицу сломает… Две ключицы в человеческом теле, а значит всего два выстрела – какая-то хреновая математика… Ну, или, может, не сломает. Но проверять всё равно что-то не хочется.

Так, а вот это что? Вот эта вот сумка среди кучи здоровенных коробов, в которых виднеются то ли очень крупнокалиберные пули, то ли небольшие снаряды… Две гранаты? Отлично, это мне пригодится.

Ну, всё, с обыском покончено. Интересное, ценное, но не слишком обременяющее – взято с собой. Остальное неинтересно и подлежит уничтожению… Хотя, нет – лучше не задерживаться лишний раз.

Но вот теперь точно надо линять. На этот раз уже без лишних и громких слов, а просто по соображениям разума и безопасности. Потому что хоть всё время убегать нельзя, но и просто стоять на месте – тоже.

11

Висячий мост Амбассадор.

В длину километра два или три, высота пролёта – где-то полсотни метров. Формально соединяет американский Детройт и соседнюю Канаду, однако последняя, по сути, уже давно – часть Штатов. По крайней мере никакой особой границы и раньше не было, а сейчас и подавно нет – мосты через реку перекрыты отрядами полиции, нацгвардии… Ну и «конти», конечно.

А континентальные батальоны – это такая дрянь, что остаётся дрянью, кому ты её не переподчини и как не обзови. Сейчас-то они вроде как отменены, да вот только не распущены, а просто включены в состав нацгвардии или полиции.

Строевая нацгвардия – это ещё неплохо, там народ на самом деле по большей части гражданский, призванный по мобилизации. Эти в пекло соваться не любят, да и вообще воевать – тоже. Копы – это уже хуже, там отморозков и раньше хватало, а сейчас тем более.

Но самое паршивое – это батальоны Континентальной армии. Это уже просто сборища всякой полуугловной швали с оружием и полномочиями от федерального правительства. Когда там их создавать начали – три, четыре года назад?.. Да, три года назад, когда в Калифорнии атомная станция рванула. Тогда народ из самого населённого штата рванул только так, армию на подавление беспорядков бросать не стали, но нацгвардии не хватало, так что начали создавать территориальные отряды…

Нет, поначалу-то всё вроде более-менее нормально шло. По крайней мере, по новостям так говорили… Врали? Да конечно врали. Но в репортажах о той же «Катрине» безнадёги было больше, а тут как-то более-менее цивильно всё было…

До определённого момента.

А потом будет бойня в Риверсайде, фильтрационные лагеря в пустыне Сонора и прочие милые вещи, из-за которых половина Штатов погрузилась в хаос.

Северо-запад США, по сути – последний островок относительного спокойствия. Нет, второй американской гражданской нет. По крайней мере, пока что. А вот беспорядки в десятках и сотнях городов от одного океана до другого – в наличии. В заражённой радиацией солнечной Калифорнии – «зона банд», Техас и мормонская Юта требуют независимости, Аляска вспомнила, что она когда-то была русской, а Рио-Гранде – испанским…

С другой стороны, а оно мне надо – думать о глобальных проблемах? Конкретно сейчас мне куда важнее решить вопрос с «конти». Потому как сейчас они стояли между мной и мостом Амбассадор, что вёл на другой берег…

Хотя, не думать о чём-то большем? Нам не выпало здесь родиться, но выпало здесь выжить. И я не хочу, чтобы эта страна умерла… А она умирает. И видеть это неприятно. Всё равно что смотреть на человека, что сделал в своей жизни много и хорошего, и плохого, а теперь загибается с болезни, от которой нет лекарства…

Легко желать смерти тому, кто от тебя в тысячах километрах. Плохо жить в одной комнате с разлагающимся трупом.

Слабаки будут повержены и падут, как говорят на улице. США оказались слабы? Значит, такова их участь. И никто не поможет вчерашнему беспредельщику. Законы улицы действуют куда дальше улиц. Большая политика вряд ли отличается от разборки молодёжных банд – всё те же понты, разборки и наезды. Просто одежда дороже, банды больше, понты толще, а ставки выше. А какое отношение будет к тому, что только вчера кичился своей властью, мнил себя круче всех и беспредельничал, а сегодня подыхает в куче грязи? Первое желание – добить. Второе – хотя бы просто пнуть. У кого остаются хоть какие-то понятия… даже не о чести, а полузвериные инстинкты поведения – пройдёт мимо. Но подать руку или помочь? Никогда.

Кто-то когда-то сказал:

Не про то, что здесь и сейчас, но про то, что сейчас и здесь.

Без пяти минут мертвец корчится посреди оживлённой улицы, но все проходят мимо и отводят взгляд. Делая вид, что ничего не происходит и что всё, как обычно. Такая вот привычная и уже ставшей обыденной ложь. Что-то вроде привычки говорить «Доброе утро!», когда оно совсем не доброе. И более того – большинству обычно вообще пофигу насколько утро доброе. Такое вот лицемерное и лживое начало ещё одного дня.

В телевизорах телеведущие, у которых тема номер один – предстоящие в следующем месяце президентские выборы. Американские солдаты всё так же несут демократию в Ираке и Афганистане. Кто-то из гламурных звёзд всё так же разводится, мирится и дохнет…

Всё нормально. Всё, как обычно.

Кому нужна правда, если она страшна? Может, потом что-то и прояснится, а пока что…

Пока что города горят где-то далеко – на Диком Западе или Дальнем Юге, а не посреди сонного Северо-Запада.

Пока что железные тиски Вашингтона и верных псов федерального режима сдерживают греющийся котёл, готовый перерасти в натуральную бойню.

Пока что.

Но даже не получается представить, что будет, если страна лишится хоть плохого, но всё-таки руководства…

…Старые пропускные пункты на въезде, где нужно было кинуть в автомат горсть монеток, чтобы поднялся тонкий шлагбаум, остались в прошлом. Им на смену пришли бетонные форты и стальные ворота, им на смену пришли ряды бетонных блоков, датчики движения, тепловизоры и колючая проволока. Чтобы пробиться сквозь этот заслон нужен был по меньшей мере танк… Или даже танка не хватило бы? Кажется, во время Второго Восстания «чёрные пантеры» попытались взять штурмом чек-пойнты перед мостом на угнанном у нацгвардии танке… Закончилось всё в тот раз сожженным танком. Хотя, может, просто негры криворукие подобрались, а танк ни в чём не виноват?

Однако сегодня охраны было куда меньше, чем обычно. Значительно меньше. Да её, считай, вообще не было. Полсотни человек при десятке броневиков – это даже не охрана, а сплошной символизм…

С другой стороны для меня сейчас проблемой было хоть пятьдесят, хоть пятьсот человек. Не прорваться же. Бежать прямо на пулемёты? Определённо не мой стиль. А что тогда моё? Как обычно – ударить исподтишка, а затем смыться. А можно и вовсе не бить, а просто прошмыгнуть мимо. Это реально? Пожалуй. Но малоосуществимо – вряд ли я первый такой умник, что пытаюсь пересечь мост.

Хотя… Много ли было таких умников, что бежали не ИЗ Детройта, а В Детройт? Всё-таки с этой стороны укрепления должны быть послабее, да и атаки ждать «конти» должны с той стороны…

Хреновая ситуация в общем. «Пересечь реку»? Очень смешно, чёртов гомик.

Значит не остаётся ничего кроме как ждать… Удобного случая. Счастливого случая. Хоть какого-нибудь случая…

12

Странный сегодня день.

И вроде бы влез в самую вонючую задницу, что только можно вообразить… Но с другой стороны – я всё ещё целый и невредимый. И на том радость, так сказать.

Но вот как пересечь реку и оказаться на другой стороне… Сложный это вопрос. И идей нет от слова совсем. Уже где-то второй час по ощущениям жду… чего-то. А это что-то всё не случается.

Вот же дрянь.

Почему, когда нужно, чтобы произошло хоть что-нибудь, оно никогда не происходит? Я за это время даже расписание патрулей не узнаю, не говоря уже… Да и неудобно на крыше этого дома лежать, и вечер скоро уже, кстати…

Какой там звучал срок? До полуночи? Интересно, а если я не уложусь, то что будет?

По идее, это же даже не игроки, а хозяева игры… У них по-любому должна быть страховка на такой случай. Страховка, секретами которой совсем необязательно делиться с рядовыми и не очень охотниками. Та парочка на «вейроне» находила меня всё-таки по тепловому излучению… Хотя радиомаячок был бы предпочтительнее. Куда его можно запихнуть? При нынешнем развитии технологий – куда угодно. Легче всего на одежду, но одежду можно порвать, сжечь, потерять или выбросить. Что не так просто потерять или выбросить? Ха, ноги или голову, например…

Стоп.

Неожиданно пришедшая в голову идея заставила лихорадочно действовать. Я прислушался к собственным ощущениям, а затем скинул спортивную куртку и начал прощупывать несколько нетипично побаливающее левое плечо.

Да, так и есть. Следы от нескольких уколов. Один – особо болючий, под которым в коже прощупывается какая-то фигня размером с булавочную головку.

Бинго, мать твою.

Вот только как тебя достать-то? Так. Не хотелось бы этого делать, но…

Достал нож и зажигалку, опалил пламенем лезвие, примерился… А затем начала резать кожу в месте укола. Заскрипел зубами от боли, но было ещё терпимо. Вот только надо не только сделать разрезать, но и выковырять… Ч-чёрт!..

Раз, и небольшая хреновина оказалась извлечена из руки и упала на бетон крыши, а я поспешил ударить по ней рукояткой ножа.

Ну и кто теперь помеченный, а?

Ладно, сидеть тут дальше смысла нет. Надо попробовать прощупать возможные переходы к северу или к югу…

Я спустился по пожарной лестнице с крыши небольшого дома, где пролежал пару часов, наблюдая за чек-пойнтом «конти», и двинулся через заваленные хламом грязные переулки.

Уже привычно хотелось жрать. И так впроголодь живу, так ещё и сегодня набегался на месяц вперёд, не говоря уже о драках. И пить охота. Без еды ещё ладно, но без воды – куда туже. А надо терпеть, потому что другого варианта просто нет.

Выстрел. Раскатистый, мощный, но не столь раскатистый и мощный, как пальба ручной пушки парочки на «вейроне». Что-то довольно простенькое – типа дробовика.

Но для меня это сейчас (да и всегда) означает лишь угрозу – людей с оружием у меня в союзниках нет. Врагов – сколько угодно, друзей – ни одного. Есть лишь те, кто не торопится пускать в ход пушку против меня… До поры до времени. Здесь это нормально, я знаю и потому не жалуюсь. Что изменится от моего нытья, какой я честный, но непонятый? Ровным счётом ничего.

Ещё выстрел. Ещё целая куча выстрелов, на этот раз дополненные короткой автоматной очередью.

Совсем хреново. Наверняка где-то рядом охотники. Надо бы обойти всю эту движуху стороной… И желательно максимально дальней.

И как всегда эти планы пошли прахом, когда метрах в двадцати выше по улице из-за угла показался бегущий со всех ног чернокожий пацан. Судя по серому спортивному костюму, это был один из «кроликов» – моих собратьев по забегу от охотников.

Хотя как – собратьев… Уж кого бы я не хотел иметь в братьях, так это…

Я оборвал мысль, а вместо этого рванул в сторону, но было уже поздно. Следом за негром вывернул парень в камуфляже и бейсболке, вооружённый дробовиком, и без колебаний начал палить чуть не во все стороны. А затем побежал дальше, на ходу заряжая своё ружьё новыми патронами.

Самое хреновое, что побежал он в мою сторону, а не следом за чёрным пацаном!

– Вижу его! Ублюдок здесь! – проорал охотник на бегу.

Ох ты ж, твою мать… Я не тот, кто вам нужен, дебилы! Уверяю!

Страдать идиотизмом и пытаться отстреливаться я не стал. Хотя, и мог бы. Но лишний шум – это нежелательный шум. Наглость и везение не могут быть бесконечными – стоит нескольким охотникам взять меня на перекрёстный огонь, и моё героическое одиночное сопротивление захлебнётся. Да и на сколько у меня патронов-то хватит? Особенно с учётом дикой прожорливости того же МП-5К. А потом – когда патроны кончатся – ножиком отмахиваться, что ли? От пуль, ага.

Нет уж, к чёрту!

Топот шагов позади… И где-то справа!

Чёрт! И как назло местность открытая… Придётся тогда уходить через ближайшее здание – других вариантов нет.

До двери ближайшего подъезда было далеко, так что воспользовался первым попавшимся окном. Прыжок – ухватиться, подтянуться, забросить тело сквозь остатки рамы внутрь. Перебежка. Дверь. Должна вести в коридор.

Выстрел где-то неподалёку. Звук выбиваемой двери с другой стороны. Топот. Топот шагов сразу с нескольких сторон.

Плохо. Плохо!

Шум и приглушённые голоса со всех сторон. Точнее, охотники-то, наверное, думают, что они бесшумные как ниндзя, но на самом деле топают громче стада слонов.

Хотя, я не слышал и как топает стадо слонов…

– Дик, где он?

Быстро приникаю к стене около дверного прохода, услышав впереди голос.

– А я знаю? Вроде сюда забежал…

Чёрт! Второй голос где-то позади. Окружают!

Замер. Даже дышать перестал. Ещё бы! Ведь за тонкой стеной стоит смертельно для меня опасный чувак. Его-то я прикончу – без проблем. МП-5 висит за спиной на самодельном ремне, но в руке нож. Если что – сработать надо будет тихо…

Рядом со мной в дверном проёме показывается ствол дробовика.

– Я на второй этаж, а ты здесь осмотрись – может, заныкался где-нибудь, крысёныш.

– Лады, Дик.

Шаги впереди удаляются, а вот справа от меня слышится шум выбиваемой двери.

Эге… А ведь я на очереди. И прятаться тут особо и негде – четыре голых стены да окно. Значит придётся…

Шаг вправо, шаг вперёд. Левой рукой зажимаю рот охотнику, а правой бью в печень… Однако чисто провести это не получается – противник оказывается неожиданно высоким, так что он успевает вскрикнуть до того, как я полностью зажал ему рот.

Чёрт!

– Эй, что у тебя там?

Ушедший было напарник охотника вернулся. Очень быстро. И автомат в его руке уже смотрел на меня, в то время как всё моё оружие кроме ножа надо было ещё достать и навести…

Метнуть нож? Не вариант!

Схватил руку умирающего противника и нажал его указательным пальцем на спусковой крючок дробовика, что всё ещё был в руке охотника.

С четырёх метров заряд картечи сработал не хуже пушечного снаряда, одним махом снеся противника прочь. А я тут же рванул прочь – к виднеющейся невдалеке лестнице.

– Он здесь!

Мне вслед ударил выстрел, выбивший дыру в стене слева.

Вверх! Быстрее! Быстрее! Один пролёт, второй, второй этаж… Позади слышится топот шагов. Ещё один выстрел – снова мимо.

Из одной комнат впереди выскакивает ещё один противник, вооружённый двухстволкой. Останавливается поперёк коридора, целится в меня…

Падаю на колени – на лежащий на полу кусок фанеры. Прокатываюсь на нём мимо охотника, одновременно доставая из кармана пистолет и заваливаясь на левое плечо.

Сзади прогрохотали несколько одиночных выстрелов, и две пули попали в грудь противника с двустволкой. Остановил скольжение, обернулся, вскинул руку с зажатым в ней пистолетом и сделал несколько выстрелов. И, кажется, даже ранил в руку охотника, заставив его с руганью скатиться вниз по лестнице.

Везёт! Главное, чтобы повезло ещё больше, и у меня получилось отсюда слинять!..

Прыгнул в полуразбитое окно, резанув левую руку осколками стекла и выбив остатки рамы. Приземлился на крышку мусорного контейнера, а с него уже скатился на землю, едва не угодив в лужу.

Ничего, не страшно…

Выбежал из переулка… И тотчас же из-за угла с визгом тормозов вырулил здоровенный чёрный джип и рванул в мою сторону.

Убегать от машины по прямой? Я не такой дурак!

Быстро перебежал вперёд и завернул в первый попавшийся переулок. Джип завернул следом, сбавил скорость и начал меня настигать, сшибая на своём пути мусорные баки.

Сердце было готово выпрыгнуть из груди, лёгкие жгло огнём, становились ватными ноги, но расстояние между мной и охотниками стремительно сокращалось.

Впереди показалась перегораживающая переулок груда мусора. На первый взгляд – ничего серьёзного. Картонки, лохмотья, куски пластика, но я успел заметить торчащие из неё арматурины и куски бетона.

Я перемахнул через груду мусора, а вот джип на полном ходу врубился в неё и с лязгом завяз, дымя пробитым радиатором.

Но расклад от этого намного лучше не стал – за преграждающим переулок перевёрнутым мусорным контейнером обнаружился высокий решётчатый забор с колючей проволокой поверху.

Чёрт! Не перескочить! И не обойти.

Позади раздался грохот автоматных очередей и глухое баханье выстрелов из дробовиков. Я тут же рухнул на землю, укрываясь за контейнером, который насквозь дырявили пули. Так себе защита, но хоть что-то…

Вот только лежать тут – не вариант. Совсем не вариант. Уходить надо. Как? А об этом стоит подумать после того, как заткнутся все эти долбаные стрелки! Вот только как их заткнуть? Что мой пистолет, что мой автомат – это как зубочистка против слона. А ничего существеннее у меня…

Тьфу. Есть же.

Достал из сумки одну из двух гранат. Зубами захватил кольцо, дёрнул… И чуть не остался без зубов, потому что кольцо не сдвинулось ни на миллиметр. С таким же успехом я мог попытаться отодрать зубами дверную ручку.

Пришлось изворачиваться и выдёргивать кольцо рукой, что тоже оказалось не так уж и легко во всех планах.

В руке остаётся кольцо, в сторону со звоном отлетает металлическая фигня… Чёрт, непонятно же куда кидать-то… Нет! Нельзя тормозить!

Совершенно по-змеиному извернулся и швырнул гранату в сторону доносящихся выстрелов. И почти сразу же грохнул взрыв – несильный, но всё равно оглушающий в тесноте переулка.

Выстрелы стихли моментально, а взамен них послышались истошные вопли боли.

Просто музыка…

Рывком поднялся на ноги, достал из-за спину автомат, оббежал контейнер и увидел дымящийся и изрешечённый осколками джип. Ну что за прекрасная картина, а?..

Шевеление?.. Есть кто-то живой в салоне?

Выпустил очередь, перечёркивая салон джипа. Не рассчитал и выпустил весь магазин. Ладно, не страшно – кашу маслом не испортишь.

А теперь бежать отсюда. Снова бежать. Движение – это жизнь…

Шум двигателя. Близко. Совсем близко.

Перебежка, прыжок. Уцепиться за край поднятой и приржавевшей пожарной лестницы. Подтянуться, забраться наверх. Сквозь выбитое окно – внутрь угловой комнаты. Наискось – к другому окну. Выглянуть наружу.

Внизу – чёрно-белый полицейский броневик. Замедляет ход по мере подхода к переулку, где я взорвал джип охотников. Что это означает? Наверняка решили проверить место взрыва. Значит, дальше…

Значит, сейчас машина остановится. Откроется задняя дверь и из десантного отсека вылезут человек пять копов в полной амуниции… Двое останутся в кабине. Копы осмотрят подбитую тачку, вернутся обратно в машину и возвратятся к чек-пойнту за мостом. Учитывая, что они не могут не знать о происходящей в Детройте охоте на «кроликов», копы сейчас для меня – точно такие же злейшие враги, что и охотники. И они по-любому должны действовать заодно.

Стоп.

Вернутся к мосту… Нет, рискованно. Но с другой стороны… Ааа, некогда размышлять!..

Достать последнюю гранату из сумки. Кольцо – долой! Предохранительная скоба с лязгом отлетает в сторону.

Полицейский броневик останавливается прямо под окном. С грохотом распахиваются двери в корме, на асфальт спрыгивает первая пара копов с автоматами в руках.

Металлический кругляш улетает вниз, попадая прямо внутрь открывшегося броневика.

Взрыв!

Ударная волна не отшвырнула пару вылезших полицейских прочь, как в кино – они просто взяли и упали на землю.

Прыжок вниз – на крышу броневика. Приземление – металл бьёт в ноги, эхом удара волной расходясь по костям. Перекат, спрыгиваю вниз и заскакиваю в салон…

Внутри куча трупов.

Нет, это не те слова – внутри просто куча мяса. Были люди – поработали осколки – стало кровавое месиво. Кровь на стенах и на потолке, не говоря уже про пол, по которому она вытекает наружу. Лишь сама машина более-менее целая – броня уберегла.

Сдерживая тошноту от смрада внутри, протискиваюсь вглубь салона – к водительской кабине. Никакой перегородки нет и это здорово. Водитель и коп на переднем сидении живы, если судить по стонам и шевелению. Просто оглушены. Хотя вот коп, который не за рулём, кажется, постепенно приходит в себя…

На голове каска, на теле – бронежилет, да и осколки на излёте в основном приняла на себя спинка кресла. Достал пистолет, приставил ствол к шее копа, нажал на спусковой крючок.

Выстрел. Кровь забрызгивает лобовое стекло, и коп с хрипом валится на бок. На мне и так уже столько косяков, что даже пожизненным не отделаюсь, так чего колебаться?

Окончательно спихиваю его с кресла, стягиваю с него каску, заляпанную кровью. Сажусь на место копа, натягиваю шлем на голову и упираю пистолет в щёку немного очухавшегося водителя. Достаю из поясной кобуры копа пистолет и отшвыриваю его прочь в салон.

– Гони на базу.

– А?! – коп посмотрел на меня обалдевшим и малоосмысленным взглядом.

Чёрт. Ну да – оглох, возможно – контужен…

– ГОНИ НА БАЗУ! – что есть мочи проорал я.

Коп дёрнулся, ударил по газам, и полицейский броневик с лязгом и грохотом рванул с места. Почему-то назад. Однако, спустя пару мгновений водитель сделал «полицейский разворот» и двинулся в сторону блок-поста на мосту.

Поворот. Один, другой… А вот и уже и Амбассадор видно в паре сотен метров впереди..

– Браво-6-4, какого чёрта так рано? – неожиданно прохрипел рация, расположенная на приборной панели. – Что у вас, нахрен, случилось?

Я пару мгновений поколебался, а затем взял микрофон и начал лихорадочно искать кнопку, чтобы принять вызов.

– Браво-6-4, тормозите или мы вас сами тормознём.

Эй-эй-эй, не надо нас самим тормозить. Знаем мы этих отморозков – даже по своим машинам будут стрелять, если только заподозрят, что внутри беглецы…

Пискнуло. О, вроде нужная кнопка.

– Сэр, на нас напали! – я прикрыл рот рукой, чтобы сделать голос поглуше и постарался быть максимально истеричен. – У них был РПГ! Много убитых и раненых! Тут всё в крови! О, Господи, нет! Не умирай!..

– Так, стой парень, не части, – удивительно, но копы, похоже, купились на мой нехитрый театр одного актёра. – Что у вас произошло? Где сержант Дженкис?

Проверка. Как пить дать проверка. Сказать, что его убили? А если никакого сержанта Дженкинса вообще нет и никогда не было? Стоп. Где может находиться старший копов в случае чего… Вряд ли будет бежать в первых рядах на место взрыва. Скорее уж попробует отсидеться где-нибудь, где будет тихо и спокойно…

Я посмотрел на валяющегося на пол между мной и водителем мертвеца. Нашивки на рукаве сержантские. Джек-пот!

– Сэр, с нами был сержант МакКиннон, и он тяжело ранен! Я не знаю никакого сержанта Дженкинса! Боже, сэр, они гонятся за нами!..

Я вытянул пистолет и сделал несколько выстрелов через салон сквозь открытые задние двери.

– Так, спокойно, парень. Главное – успокойся. Я сейчас вызову медиков и подкрепление, а ты главное доберись до нас побыстрее.

– По… постараюсь, сэр.

Хм. Во мне погиб актёр больших и малых академических театров? В любом случае – отличная работа, Чёрный. Теперь главное – пробиться через мост, что может быть ничуть не проще, чем подобраться к самому Амбассадору.

Финальный рывок к чек-пойнту – через расставленные в шахматном порядке на дороге бетонные блоки. Массивные ворота впереди начали открываться. Ключевой момент, чёрт его дери. В этом броневике мне были страшны они – ни шипы на дороге и не пулемёты на вышках. Броня и литые шины защитят.

Я в темпе стянул с лежащего рядом трупа разгрузочный жилет и нацепил на себя. Был он мне велик, весь заляпан кровью, но кровь – не дерьмо, можно запросто вытерпеть…

Броневик миновал ворота, и впереди показалось десятка полтора копов.

– Даже не думай тормозить, – предупредил я водителя.

– Но…

– Гони.

Я впечатал правую ногу в ногу копа, лежащую на педали газа, вдавливая её до упора в пол. Движок броневика натужно взвыл, разгоняя тяжёлую машину.

Мы проскочили сквозь ворота и пошли прямо на столпившихся впереди копов. Те сначала что-то нам кричали и махали, а затем просто бросились врассыпную, когда стало понятно, что мы не остановимся. И тотчас же по броне машины загрохотали пули, когда копы начали стрелять вдогонку.

Чёрт, а ведь прорвались же! Теперь надо только преодолеть эти два с лишним километра и затеряться на той стороне. А после всего этого через Периметр перелезть – вообще не вопро…

Оглушительный грохот. Удар. Броневик резко вильнул вправо. Меня швырнуло сначала вперёд – лбом прямо в лобовое стекло. Шлем спас, но так как я его не застегнул под подбородком, то моментально слетел с головы.

Следом меня откинуло вправо, чем не замедлил воспользоваться сидящий за рулём коп, вцепившийся не в руль, а в меня и пытаясь отобрать пистолет.

Машину сильно занесло и повело юзом, колёса с левой стороны оторвались от земли, и фургон опрокинуло на бок, протащив по дороге.

Меня швырнуло на копа. Пистолет я не выпустил, да ещё и в падении ударил головой в челюсть водителя. Вывернул руку, направил пистолет в грудь копа и сделал несколько выстрелов. Пули явно застряли в бронежилете, не пробив его, но полицейскому явно мало не показалось, потому как о сопротивлении он сразу же забыл.

Вывернулся из захвата, всадил ещё пару пуль наугад, попав копу в бедро и решил выбираться. Хреновая ситуация, совсем хреновая… Куда я к чёрту денусь с прямого как линейка моста? Да никуда. Даже вниз не прыгну – там до холодной воды полсотни метров.

Но и просто сидеть в машине – не вариант. Попробовал открыть переднюю дверцу, которая теперь была прямо над моей головой… Не выходит. Похоже, что перекосило. Значит, теперь только через салон.

Под ногами валялись вылетевшие из захватов автоматы и дробовики вперемешку с бронежилетами. Свой автомат я где-то потерял и никакого желания искать его у меня не было, так что я подобрал первую попавшуюся М-16. Не мой калибр, не мой размер, но на безрыбье и русалка – закуска.

Едва вылез из броневика, как увидел бегущих ко мне копов.

Всё, Чёрный. Приехали.

Грохот автоматных выстрелов заставил отскочить и укрыться за перевёрнутой машиной. Пули загрохотали по броне и по асфальту на мосту.

Нечто вроде раската грома, прогремевшего совсем рядом.

Мощный взрыв разорвал кузов броневика еда ли не пополам. Меня отшвырнуло в сторону взрывной волной, протащило по мосту и зацепило осколками. Один резанул правое плечо, ещё пара с силой хорошо поставленного удара врезались в защищённую бронежилетом грудь.

Рядом по асфальту вновь ударило несколько пуль, и я на пределе сил отполз в сторону валяющейся рядом металлической скамьи, вырванной взрывом из салона броневика.

Перекатился на живот, выставил автомат, прицеливаясь в сторону бегущих ко мне копов, нажал на спусковой крючок… Ни хрена. Так. Предохранитель, да – это же огнестрельное оружие. Ага, положение «авто» – наверное, то, что нужно. И затвор, наверное, будет нелишним передёрнуть. Это что? Это какая-то клавиша, это не то… Какая-то планка, которую можно потянуть. Потянуть… Потянуть… Туговато. Щелчок. Вроде то, что мне нужно.

Чёрт, как тут целиться то? Наверное, совместить вот этот кружок с вот этой вот мушкой… Ага!

Несколькими короткими и неприцельными очередями заставил копов залечь и рассеяться. Пару человек, кажется, даже удалось ранить, если судить по воплям боли. Но патроны кончились как-то совсем уж быстро – буквально за считанные секунды…

И, естественно, я остался без оружия – запасных магазинов к «эмке» у меня не было. Ну, пистолет, конечно, но до копов – метров тридцать. На такой дистанции в человека из пистолета может попасть только хороший стрелок, а я совсем не стрелок, и уж тем более не хороший.

Около ноги заметил валяющийся на асфальте дробовик. Не знаю – заряженный или нет, но в сложенном поверх ствола металлическом прикладе поблёскивали золотистые донца восьми патронов.

Подцепил ногой ремень дробовика, подтянул оружие к себе. Лихорадочно выдавил пальцем патрон, попытался вставить его в специальное окошко… Уронил. Чёрт!! Так. Спокойно, Чёрный, спокойно…

Подобрать патрон – вставить, пропихнуть вперёд пальцем. Выдавить следующий – повторить. И так – все восемь патронов. Торопиться не стоит, не нужно торопиться. Насколько знаю, дробовик по эффективности дистанции – тот же пистолет. Разве что при попадании гарантированно кладёт наповал даже несмотря на бронежилеты.

Грохот выстрелов раздаётся всё ближе. Да и судя по отрывистым командам и ругани, копы понемногу продвигаются вперёд, не забывая прижимать меня огнём. Больше они своей ошибки не повторяют, и высунуться из своего убого укрытия и пальнуть у меня возможности нет. Ну, разве что исключительно наугад.

А мне разве остаётся что-то другое? Помирать, так с музыкой выстрелов!..

Прости, Белый. Твой глупый брат сглупил по-крупному…

Высунул из укрытия ствол дробовика, выставив его в сторону врагов. Выстрел! Отдача едва не выворачивает оружие у меня из рук. С натугой передёрнул цевьё, сделал второй выстрел…

И тут что-то с силой ударило меня в правую руку, отчего она моментально повисла плетью, и я выронил дробовик. Спустя мгновение пришла сильная боль, и рукав куртки начала пропитывать кровь. Чёрт, подстрелили…

Попытался отползти чуть в сторону, одновременно пытаясь достать и кармана пистолет…

Ещё один сильный и болезненный удар, заставивший меня прокатиться чуть вперёд. На этот раз в левую лопатку. И, кажется, на этот раз меня спас так кстати надетый бронежилет. Вот только каждое движение всё равно отдавалось болью во всём теле – видимо, от переломов не спас и броник…

В глазах начало темнеть, тело сковало слабостью, словно зимнее озеро льдом. Руки и ноги стали совершенно непослушными, каждое движение причиняло боль.

Словно бы откуда-то сквозь вату послышались чьи-то шаги… Хотя, скорее, я их не услышал, а почувствовал всем телом, лёжа на земле. Кто-то шёл и насвистывал себе под но какую-то весёлую мелодию.

Чёрт… Хотя бы перевернуться, а то ведь лежу спиной ко всем этим копам и свистунам… Смотрю на пустые небоскрёбы Детройта вдалеке, но не знаю, что творится в паре метров позади меня…

В левое плечо упирается чей-то белый ботинок, рывком переворачивающий меня на спину.

Белое пальто, белый костюм, розовая рубашка, синий галстук, тонкие очки – надо мной нависает Дамиан собственной персоной. Поперёк груди висит карабин с оптическим прицелом – наверное, из него меня и подстрелили…

– Привет, «белый кролик», – холодно улыбается мне франт, доставая из-под пальто странного вида пистолет с длинным и толстым дулом. – Видишь, с кем приходится иметь дело? Беспилотники с тепловизорами, автоматы, самозарядные дробовики, антиматериальные винтовки, гранаты… Ей-богу, как будто не на охоту пришли, а на войну.

Щелчок, ствол опускается вниз, как на охотничьем ружье. Дамиан достаёт из пояса-патронташа патрон, вставляет его в пистолет, защёлкивает затвор, взводит курок и нацеливает оружие на меня.

– Спасибо за интересный день, юноша, – вежливо, но с прежним отстранённо-злым и холодным взглядом говорит Дамиан. – Это было действительно здорово.

Вот и всё.

Надо бы сказать, что-то ещё… Что-то соответствующее моменту и ситуации. Но слов нет. И мыслей нет. Нет ничего, кроме обиды и злости на самого себя. И не сделать ничего. Остаётся лишь закрыть глаза и принять конец своей чёртовой жизни.

Но я не закрываю глаза, а смотрю на франта, смотрю… С ненавистью? Со злостью? Или просто смотрю?

Выстрела всё нет.

– Позвольте один вопрос напоследок, юноша, – произносит франт. – Весь этот пустой и мёртвый город вокруг, вся ваша никчёмная жизнь… Я не буду спрашивать довольны ли вы ею – это просто-напросто глупо. Но скажите, юноша, как по-вашему – чем наполнен этот мир? Мир полон…

– …силы, – прохрипел я первое, что пришло мне в голову.

Не слишком хочется играть в игры этого придурка, но какая теперь уже разница? Ну, разве что, конечно, хотелось бы сказать, что мир полон не силы, а несправедливости, но «несправедливость» сейчас для меня – это слишком длинное слово. Слишком трудное в произношении.

– Ммм, интересный ответ, – усмехнулся Дамиан. – Хотя и неправильный. Однако… Знаете, юноша, а мы мне нравитесь.

Да пошёл ты в задницу со своими нравилками.

Скривить лицо у меня не слишком получилось, однако мой взгляд, вероятно, оказался более чем красноречив.

– О, нет, совсем не в том смысле! – холодно рассмеялся франт. – Да, знаю, глядя на меня это сложно представить, но… меня интересуют исключительно молодые красивые женщины. Однако… Мне нравятся совершенные вещи. Совершенные в своей законченности, будь то картины, автомобили или штурмовые винтовки, и… Мне нравится твоё совершенство в вопросе выживания. Подросток-беспризорник обставляет кучу взрослых здоровых мужчин, мало того, что оставаясь в живых тогда, когда для всех остальных «кроликов» охота уже окончена… Так ведь кое-кто из охотников и вовсе остался навсегда на этих пустых улицах. И кто знает, не вмешайся я – не удалось бы тебе впервые в истории игр победить?

– Хочешь убить меня… так стреляй… – прохрипел я. – А не заговаривай меня… до смерти…

– Мойюный и глупый друг, кто сказал, что тебе непременно нужно умирать? – снисходительно произнёс Дамиан. – Охота – охотой, но у меня хватает и других развлечений, где твои таланты пришлись бы весьма кстати…

– Да я сдохну быстрее… чем ты мыслью разродишься…

– Отвратительные манеры, – презрительно скривился франт. – Вульгарная речь, вульгарные манеры. Просто отвратительно… Впрочем, неважно. Ты ведь действительно находишься в несколько… ммм… щекотливом положении… В таком случае, вот моё предложение – мне нужен хороший молодой боец. Не просто дичь или даже опасная дичь, а хищник, которого я смогу выставить против других таких хищников. Способный выжить там, где это будет невозможно. Способный убить любого, кто встанет против него. Способный повеселить меня своей победой или даже поражением, как, например, ты сейчас… Спрашиваю один раз.

Дамиан вновь навёл на меня опущенный было на время разговора пистолет.

– Итак… Твой ответ, «белый кролик»?

– Ты его знаешь, – криво ухмыльнулся я.

13

Прохладно…

Изо рта идёт пар, холод пробирается сквозь спортивную куртку.

Зима – всегда зима, пусть даже и в Детройте. Нет снега, нет морозов, но приятного в паре градусов ниже нуля всё равно мало.

Впрочем, сейчас согреюсь.

Сто метров – это только для разминки. Потом проползти под лежащими брёвнами – тоже ничего сложного.

Затем трёхметровой высоты деревянный щит. Это уже посложнее, но тоже ничего страшного. Разбежаться, прыгнуть, оттолкнуться ногой, уцепиться за верхний край и перебросить тело на другую сторону.

Пробежать по брусу, перекинутому над глубоким рвом. Вниз лучше не падать – там хоть и простая грязь, но её по пояс. В холодную грязь, похожую на желе, покрытую тонкой корочкой льда? Ну уж нет. Организм у меня, может, и крепкий, но и испытывать на прочность его лишний раз не нужно.

Расставленные в беспорядке ржавые контейнеры, образующие подобие простенького лабиринта.

Придерживаться правой стороны бесполезно, пытаться вспомнить предыдущие лабиринты – тоже. Каждый раз он новый и построенный не как положено, а как попало.

Поворот, другой, развилка… Направо, налево? Направо логично, но очевидно. Налево неочевидно, но не менее логично, если брать во внимание то, что я знаю о правилах прохождения любого лабиринта. Точнее, что создатели этого их никогда не придерживаются.

Старая дилемма – я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь… Пусть будет право.

Поворот, следующий… Тупик. Однако – облом.

Значит, возвращаемся назад и идём по другому маршруту.

Несколько поворотов… И первая цель на сегодня – обычная ростовая мишень из фанеры.

Пистолет выплёвывает пулю, привычно дёргая руку отдачей. Навскидку – где-то «семёрка». Мало, но для зачёта сойдёт. Увы, но пистолет для меня – по-прежнему та ещё шайтан-машина. Совершенно не чувствуется продолжением тела.

Конец лабиринта… И невидимый механизм поднимает мишень на крыше одного из контейнеров. Выстрел, второй – цель поражена.

Теперь ещё сто метров по высокой траве. Земли под ногами не видно, а там может быть что угодно – хоть яма, хоть граната с краской. Сине-зелёным я ходить больше не хочу. С ссадинами, несмотря на всегда надеваемые наколенники – тоже.

Но пока я смотрел в основном под ноги, трудности появились с другой стороны – в траве поднялось пяток мишеней.

Чёрт! Как неудобно расположены-то! Быстро, быстро… Бесконечно они стоймя торчать не будут…

Одна, вторая, третья… Хорошо идут… Тьфу, промахнулся! Ещё пуля, ещё одна в следующую… Снова промах. Да на тебе сразу три!..

Цели поражены, бегу дальше. Но вот с последней я что-то погорячился – у меня же на всё про всё только один магазин, в котором осталось всего три патрона. Мало! А ножи на расстоянии – это всё-таки хуже, чем пули.

Руины двухэтажного здания впереди. По бокам – сплошные ряды колючей проволоки. Значит – мне нужно прямо, значит – обойти нельзя.

Перед руинами накиданы обломки и всё та же колючка – так просто не подойти и не забраться. Тогда – разбег, прыжок, кувырок.

Влетаю в окно, приземляюсь на руки. Бетонная крошка больно врезается в ладони, но без перчаток с обрезанными пальцами было бы ещё больнее. Переворот через себя, встать на ноги, осмотреться.

Проходов не видно – идти некуда. Тупик? Вряд ли. Значит, нужно просто осмотреться повнимательнее… Ага! В стене видны явно специально сделанные выбоины; вбиты короткие металлические костыли. А сверху с потолка болтается кусок верёвки, закреплённый около чего-то, похожего на люк, ведущий на крышу.

Джек-пот? Не исключено!

Снова – разбег, прыжок, оттолкнуться от торчащего из стены штыря, зацепиться и подтянуться.

Оценил расстояние до болтающейся в метре от меня верёвки… Извернулся и прыгнул, на лету зацепившись за неё. Поднялся на метр выше на одних руках, повис на одной, а второй толкнул люк.

Заперто? Да нет, просто тяжёлый, собака… Немного усилий… Готово! Теперь подтянуться выше, зацепиться за края люка и выбраться.

Крыша. Как спуститься вниз?

Быстро обошёл периметр, прикинул возможные места спуска. Везде были сплошняком навалены обломки бетона, ржавый металлолом и прочий хлам. Прыгать на такой со второго этажа – верный способ если уж не убиться, так гарантированно покалечиться… Снова верёвка? Спускается куда-то внутрь торчащего из земли кольца бетонного колодца.

Хорошо, воспользуюсь столь любезно предложенным мне способом…

И сразу же вопрос – спускаться ли под землю или нет? Местность вокруг явно слабопроходима, так что очевиднее именно «заглубление» в землю.

Спускаюсь вниз, соскальзывая по верёвке прямо в колодец. И это действительно колодец, а не просто лежащее на земле бетонное кольцо – внизу какое-то мини-подземелье в виде вкопанной трубы.

Довольно узкой трубы – даже мне тут стоя не пройти. И даже согнувшись в три погибели. Я не могу идти? Ничего – ведь я могу и ползти.

Правда, делать это было не слишком приятно. Внутри бетонной трубы было сыро, грязно и холодно…

Впереди оказалось что-то вроде завала из веток и мешковины. Проталкиваю его плечом… И тот неожиданно легко поддаётся, а я проваливаюсь вперёд и вниз. Труба неожиданно приобретает крутой уклон. Пытаюсь зацепиться, но в сыром тоннеле сделать это не получается, и я кубарем скатываюсь вниз.

Отлично. Получается, я могу не только ползти, но и катиться. Классно, чего уж там…

Вывалился я из трубы где-то в низине – около ровной и сухой площадки, заросшей пожухлой травой и огороженной с боков сеткой-рабицей. На площадке меня уже ждал один из парней в чёрном, как я продолжал их звать. В руке у него была короткая пластиковая дубинка, которую он не замедлил обрушить на меня.

Действовать пришлось максимально быстро. Победить его у меня всяко не получится, да и не требуется это – мне бы главное дальше пройти.

Что я могу противопоставить амбалу в полтора раза старше, выше, шире и сильнее меня? Скорость, только скорость и ничего кроме скорости.

Кувырок, перекат вперёд – прямо противнику под ноги. Одновременно выхватываю с пояса тренировочный пластиковый нож – порезать или заколоть им нельзя, но удар может быть довольно чувствительным. Это ж не просто хрупкая пластмаска, а армированный металлом прочный пластик.

Быстрый и резкий тычок под колено – противник припадает на правую ногу. Кувырок в сторону, быстро подняться и ударить ногой в голову. Блокирует – ожидаемо. Но теперь в зоне моей досягаемости его руки. Быстро бью пластиковым ножом по запястью, заставляя выпустить оружие, и добавляю ногой в бок. А затем, что есть мочи бегу прочь.

Отлично, прошёл. Теперь не догонит.

Ещё сто метров.

Впереди – деревья. Может, когда-то это был небольшой парк, может – маленький сквер. Люди ушли, дома сгорели, и природа взяла своё, сделав спальные районы Детройта прериями.

Скрытых механизм выбрасывает из-за дерева слева ростовую мишень. Выстрел! Цель поражена. Ещё две впереди – выстрел, другой… По второй промазал, а патронов больше нет.

Достаю с пояса небольшой метательный нож. Бросок – точно в яблочко. С ножами у меня дело идёт лучше, чем с пистолетами или автоматами.

Выбегаю из леса. Финишная прямая – последние метров триста. Их нужно просто пробежать, но пробежать быстро. Нет часов, но в голове всё равно тикает невидимый хронометр.

Тик-так. Нужно уложиться. Тик-так. В заданное время. Тик-так.

В голове щёлкает невидимый механизм. Или это эхо работающего в груди мотора сердечной мышцы? Лучше не думай.

Не думай, как бежать быстрее – просто беги.

Вокруг начали греметь взрывы, вспышками рваться вверх сигнальные ракеты и расплёскиваться над землёй молочным туманом дымовые гранаты.

Не обращать внимание. Главное – не обращать внимание. Лучше держать дыхание. Три шага – вздох, три шага – выдох. Лучше держать темп.

Ещё немного. Ещё… Совсем чуть-чуть…

– Финиш, – сухо произносит инструктор, останавливая время на секундомере в своё смартфоне.

Я затормозил, согнулся, упёрся руками в колени и наконец-то смог отдышаться и отдохнуть.

– Ну, какой результат на этот раз? – полюбопытствовал Дамиан, что-то задумчиво рисуя на стоящем в поле мольберте.

Франт, как всегда, был одет крайне вырвиглазно – белое пальто, фиолетовая рубашка, ядовито-зелёный галстук и высокие серебристые сапоги. По бокам от него торчала пара охранников: может – прежних, может – новых. Их лиц я не запоминал из принципа – вся свита этого плейбоя для меня оставалась просто людьми в чёрном.

– Новый рекорд скорости и новый антирекорд результативности, сэр, – доложил инструктор, уточняя что-то в смартфоне. – Минус пятнадцать секунд времени и минус шесть очков.

– Хм… Это… результат, – задумчиво произнёс Дамиан. – Не положительный и не отрицательный, но результат. Ведь как можно оценить – много ли это или мало пятнадцать секунд? Слишком мало, чтобы поразмыслить о жизни, но куда больше, чем нужно, чтобы разминуться с пулей…

К этой хрени я уже привык. Если всё было в порядке, то франт любил нести какую-нибудь чушь. Настораживаться надо было, если он заканчивал свои кривляния и начинал говорить этим своим презрительно-ледяным голосом… Вот это как раз ничего хорошего не предвещало.

Прошло уже два месяца с тех пор, как я согласился на предложение Дамиана стать его персональным цепным псом. Или ручным волчонком – не знаю, что вернее. Отказаться? Не вариант. Кто-кто, а плейбой умеет делать предложения, от которых невозможно отказаться.

Ранили на мосту меня довольно легко – руку пуля прошила на вылет, а вторая застряла в пластине броника. За неделю меня поставили на ноги, привели в норму… И начали тренировать.

Стрельба, рукопашный бой, ножевой бой, изучение разных видов оружия… Зачем это нужно Дамиану? А чёрт его знает. Зачем-то нужно, видать. Может, ему это в кайф и по приколу. Может, ещё какую игру решил замутить – о своих планах Дамиан мне почему-то не докладывает…

Базировались мы где-то в прериях к востоку от Детройта на канадской территории. Людей, денег и всего прочего у Дамиана явно не то что куры, а страусы не клевали.

И, естественно, я сразу же начал думать – как отсюда сбежать? Но пока что всё было глухо – охрана была организована на совесть, а за мной постоянно приглядывали как минимум пара человек. Фокусы, типа, я упал, разбил лоб, мне надо в лазарет – больше не работали. Точнее, мне быстро оказывали помощь или отводили в лазарет, но охраны в эти моменты становилось в двое-трое больше. А я не ниндзя, чтобы исчезнуть на виду у кучи народа или из закрытой камеры.

Чем дальше – тем больше меня это бесило. День проходил за днём, неделя за неделей, а я не знал, что там с Белым.

Даже того же Дамиана я могу уже прикончить раз сто, потому как доступ к боевому оружию у меня был. Но что бы это дало? Ничего? Ну, убил бы я его. Ну, убил бы ещё десяток его шавок… А дальше что? А дальше – сдох бы и сам.

А я должен жить.

– Так, вроде бы закончил… – Дамиан придирчиво осмотрел творение кистей своих и бросил взгляд на стоящего рядом парня в чёрном. – Как тебе?

– Ну… Это… Красиво, сэр, – не слишком уверен промычал тот. Автомат или мордобой явно были ему куда ближе, чем живопись.

– А тебе? – франт обратился ко второму.

– Очень… ммм… здорово, сэр.

У этого с чувством прекрасного тоже явно было не всё в порядке.

– А тебе, юноша? – обратился Дамиан и ко мне.

– Стрёмная мазня, – брякнул я напрямик. – Как будто кого-то вырвало фруктовым салатом.

– Как вульгарно, – поморщился франт и неожиданно пнул мольберт, опрокидывая его на землю. – Но… справедливо. Наверное, Дамиан Ксавье всё-таки не может в живопись. К тому же художника может обидеть каждый… Хм. А меня ведь тоже может обидеть каждый. Но вот извиниться успеют лишь немногие… Так, вы двое. Нет, даже трое – готовьте машину, возвращаемся в лагерь.

Я сдал «браунинг» и оставшиеся ножи инструктору и зашагал в сторону стоящего неподалёку джипа.

– Э, нет. Вас, юноша, я попрошу задержаться.

А вот это уже настораживает… Раньше Дамиан не выказывал ни малейшего желания пообщаться со мной тет-а-тет. А тут решил вдруг. С чего бы это?

– Итак, юноша… – франт улыбнулся своей нехорошей холодной улыбкой. – Хотя, что это я всё «юноша» да «юноша»… Ты ведь можешь звать меня просто Дамианом, так почему бы и мне не обращаться к тебе по имени? Кстати, по какому из двух? Которое тебе больше нравится?

Я замер.

– «Айвен Блэк, урождённый Иван Волков. Родился в 1996 году, вырос в сиротском приюте, усыновлён семейной парой – Тоддом и Джанетт Блэк в 2008-м. В 2009-м опекуны погибли во время Первого Восстания. Айвен и ещё один приёмный ребёнок Блэков – Николас, остались где-то на территории Детройтской муниципальной колонии (DMC)…» Дальше был список правонарушений – он очень длинный и я не стал запоминать его за ненадобностью. Итак, Айвен… Или Иван? Мистером Блэком называть всё-таки не буду, уж извини – я хоть и вежливый человек, но лишний официоз мне чужд.

– Не понимаю о чём идёт речь, – на всякий случай решил съюлить я. – И вовсе я никакой не…

– Не стоит недооценивать глобализацию, – поморщился Дамиан. – Отпечатки пальцев, фотографии, досье… Большие Братья государств наблюдают за своими подданными, и ты – не исключение. А, кстати, брата твоего мы нашли – с ним всё в порядке.

Я на автомате чуть сдвинул руку к припрятанному в поясе одному из метательных ножей.

– Вот только не надо, не надо всей этой бессмысленной суеты, – выражение лица франта стало откровенно кислым. – Нож этот твой припрятанный и прочее… Юноша, не думай, что ты умнее всех на свете. Когда ты как крыса прятался под трейлером хватило бы одного моего приказа, чтобы тебя немедленно оттуда выволокли и пустили пулю в лоб. Ну, или поступили бы более спокойно… и не стали бы возиться и вытаскивать тебя, а пристрелили прямо там. Я видел тебя насквозь раньше, вижу и сейчас – планы побега, симуляции… Мне неинтересно тебя просчитывать, как доктору математических наук скучно решать задачки для младшей школы. Мне интересно наблюдать, КАК ты действуешь. Это как в низкопробных фильмах – ты знаешь, что герой в любом случае выживет и всех победит, но тебе нравится смотреть КАК именно это будет происходить. А теперь, будь так добр, убери руку с ножа, который ты потом, конечно же, сдашь и не будешь больше страдать подобными глупостями, выслушаешь меня и наконец скажешь, как мне тебя называть.

На самом деле я очень сильно сомневался, что не то что убить, а даже просто нанести хоть какой-нибудь существенный вред Дамиану. Время от времени я видел, как он всё-таки менял свой клоунский на наряд на вполне обыденный спортивный костюм или полевой камуфляж, устраивал спарринги со своими людьми, стрелял или просто тренировался.

К тому же сейчас самое главное было узнать – что с Белым, если он действительно его нашёл… И зачем всё это нужно Дамиану.

– Зови меня… зови меня Блэк, – запнувшись, произнёс я, действительно убирая руку от ножа и слегка расслабляя сведённые напряжением мышцы.

– Пусть так, – кивнул франт. – Итак, отвечу на твои невысказанные вопросы. Да, я действительно нашёл Николаса – он называет себя Белым и сказал, что в день когда вы расстались, дал тебе некие… эээ… болтики. Надеюсь, ты знаешь, о чём идёт речь. Да, он в порядке, осмотрен моими медиками и впервые за долгое время поел досыта нормальной человеческой пищи, а не то, что было в вашем, так называемом, доме. Да, ты с ним увидишься в знак моих добрых намерений, потому что… Нет, я не маньяк, упивающийся насилием. Точнее, я против бессмысленного, ничем неоправданного насилия. Насилие должно иметь строго выверенный хирургическо-точный масштаб. И быть эстетичным. Минимум крови, минимум вульгарной физической силы, максимум результата. Однако не скрою – твой брат послужит страховкой от твоих гипотетических необдуманных поступков. Действительно разозлишь меня – пострадает твой брат.

– Если ты думаешь, что угрозы заставят…

– Блэк, – снисходительно усмехнулся Дамиан. – Угрозы – это не мой метод. Я просто ставлю тебя в известность о своих намерениях и последствиях твоих решений. И я не люблю покупать страхом – те, кто служит за страх, а не за совесть, опасны и ненадёжны. Я куплю тебя другим.

– Я не продаюсь, – сплюнул я. – Тем более, ты можешь забрать у меня всё, что дашь с одинаковой лёгкостью.

– Верная мысль, – одобрил франт. Но если тебе не нужны деньги, то что насчёт лучшей жизни? Нормальной жизни? Не для тебя, разумеется. Судя по твоим волчьим глазам, тебе такая больше не грозит… А вот твой брат – совсем другое дело. Деньги, новая личность, новая страна, новая семья – всё, что угодно. Образование, в конце-концов.

– Слишком мягко стелешь, Дамиан. Столько суеты ради какого-то беспризорника с улицы?

– Мягко… стелешь? Ммм, это перевод какой-то идиомы? Звучит на мой вкус довольно странно… Впрочем, не мне судить национальный фольклор. И да, отвечая на твой вопрос – столько суеты ради какого-то беспризорника. Поверь, Блэк, ты отнюдь не какой-то там Избранный или отличаешься какими-то уникальными чертами… Просто ты оказался в нужное время в нужном месте нужным мне.

– И что же от меня требуется?

– Мне предложили поучаствовать в одном проекте… крайне занимательном проекте, – глаза Дамиана лихорадочно блеснули. – Действительно отличная идея, хотя и является… Впрочем, неважно. Главное – мне нужен молодой боец. Подросток, что важно – таков был уговор.

– Если тебе был нужен качок, чтобы драться на каких-то там боях без правил, то я – не лучший вариант…

– Это не бои без правил – там не будет никакого ринга, – терпеливо, как будто слабоумному объяснил мне франт. – Это будет большое испытание. Масштабная игра на выживание, по примеру всех этих глупых реалити-шоу с выживанием… Но только по-настоящему. Думаешь, та охота, в которой ты участвовал, была только лишь охотой? Это был отбор, прошёл который лишь ты один. Тебя загнали в угол, но ты огрызнулся, в то время как другие просто бегали, прятались… Даже умоляли о пощаде! Бррр, необычайная мерзость… Я, знаешь ли, одно время даже пробовал привозить детей-солдат из Южной Америки, Африки и Азии, но в местных условиях и в одиночестве они становились настолько жалки, что я едва не рыдал от отчаяния… Потом меня, конечно, осенило, что для выживания в городских джунглях резоннее брать живущих в них аборигенов. Но найти сильных индивидуумов, которые продолжали оставаться сильными и вне стаи оказалась весьма непростым делом… Однако затем мне всё-таки подвернулся ты. И, знаешь ли, это был определённо один из самых удачных дней в последнее время…

Особо долго я не думал. А, подумав – не колебался. Меня покупают путёвкой в жизнь для Белого? Приемлемая цена. Особенно учитывая, что ради этого мне не придётся делать ничего нового – всего лишь продолжать выживать…

– Когда это пройдёт? – спокойно спросил я. – У меня много времени?

– Игра пройдёт через месяц, – тонко улыбнулся Дамиан. – И… забавно, но ты согласился быстрее, чем я этого ожидал. Такое редкое чувство приятного разочарования… Божественно.

Месяц, чтобы натренироваться и стать убийцей высокого класса. Абсолютно невероятно. Но если противником будут мои же сверстники, то…

Стоп.

– Если я отказываюсь, ты убиваешь меня и брата, – медленно произнёс я. – Если я выигрываю в этой твоей игре…

– Игра не моя, я просто приму участие, – уточнил Дамиан.

– Плевать. Если я выиграю в этой игре, то ты обеспечиваешь брату новую жизнь. Я правильно понял или нет?

– Именно.

– А что будет со мной?

– А что пожелаешь, – пожал плечами франт. – Захочешь – уедешь вместе с ним, захочешь – останешься работать на меня… Или ещё где-нибудь.

– Вообще-то проще было бы нас после всего просто… убрать, – прищурившись, заметил я.

– А я не люблю лёгких путей, – улыбка франт стала чуть шире и холоднее. – К тому же убивать – это крайне вульгарно и скучно. Живые вы в будущем можете ещё пригодиться, а потраченные деньги – это ерунда.

– Пусть так. Тогда последний вопрос – что будет, если я проиграю?

– Сам процесс, Блэк, сам процесс, – усмехнулся Дамиан. – Позорный проигрыш ничем не будет отличаться от отказа от моего великолепного предложения. А проигрыш красивый точно так же не будет отличаться от победы. Это как раз тот момент, когда сам процесс не менее значим, чем конечный результат.

14

Крошечный кусок серого городского неба стиснут стенами домов. Небо – наверху, а я – на дне этого колодца. Я всё так же на дне.

Всё вокруг словно бы скрыто лёгкой дымкой утреннего тумана. Или не дымкой?.. Очертания предметов смазываются и дрожат. И нет, они ничем не скрыты – они просто нечёткие изначально.

Вокруг – не реальность, а словно оживший акварельный рисунок, на который художник пожалел краски.

И тихо. Так тихо не бывает в городах. Такая тишина требует пустоты, где потухнет малейшее эхо. Такая тишина требует пустого города – мёртвого города.

Лишь только словно метрономом скрипят цепями старые качели. На земле скользит тень, качели больше не кажутся пустыми – там мелькает смутный неуловимый образ. Как будто что-то замечаешь боковым зрением, но стоит только взглянуть прямо, и больше уже ничего не видишь.

– Значит, сила, – говорит бесцветный голос без пола и возраста, доносящийся отовсюду и ниоткуда сразу. – Считаешь, что мир полон силы?

Конечно. Есть сила, есть те, кто ей наделены и те, кто ей подчиняются.

– И к кому же ты относишь себя?

Хотелось бы владеть силой, а не подчиняться ей – это же очевидно. Быть сверху всегда лучше, чем быть внизу.

– А что если ты не прав?

Что если? Да я совершенно точно знаю, что неправ. Нечего кичиться силой. Если ты сильнее всех вокруг, то это не значит, что ты сильнее всех в мире. Просто ты ещё не встретил того, кто будет сильнее тебя.

– Не так. Ты можешь не только владеть силой или подчиняться ей.

Опять философия?

– Всего лишь понимание того, что мир не делится на чёрное и белое.

Что есть, то есть. Мир не чёрно-белый – он серый. Наполненный всеми оттенками серого.

– Не веришь в чистоту?

Не верю. Жизнь заставила. Чистота – это лишь временное отсутствие серости. Чем меньше стараешься – тем скорее посереешь.

– В тебе нет покоя. Ты стараешься быть хуже, чем есть. Но ты всё равно лучше, чем стараешься казаться.

Мне плевать. Я не думаю о том, зачем живу, а просто живу. Я не думаю, нужно ли что-то делать – я это просто делаю. Я знаю себя и поэтому спокоен.

– Но что же всё-таки бьётся в тебе?

Машина тормозит, и я открываю глаза, выбираясь из тягучей дрёмы. Кажется, за недолгие минуты дороги я успел заснуть и даже видеть какой-то сон, но вспоминать его почему-то совершенно не хотелось.

Причина остановки – блок-пост континенталов впереди. Но теперь мне их бояться нечего – люди Дамиана рассекают по Детройту, как у себя дома – никаких проблем со стороны копов, нацгвардии или «конти» нет в принципе. Не говоря уже об уличных бандах. Мало того, что Дамиан не полуночник в отличие от чёрных группировок, так у них ещё и хватает сообразительности не связываться с до зубов вооружёнными парнями, которые передвигаются группами человек по двадцать.

Нет, отморозки-то всё равно остаются. Но в самые опасные районы и смысла особо заезжать нет… А если такой смысл понравится, то всегда взять с собой «конти» или копов. Поистине, нет среди них непродающихся – просто у каждого своя цена покупки. Нет, наверное, есть всё-таки и среди американских силовиков честные и неподкупные, как и в любой полиции мира… Но я таких что-то не встречал.

Вибрация лежащего в нагрудном кармане куртки телефона. Достаю его, откидываю крышку чехла, смотрю на имя звонящего… А, ну да, как раз время сеанса.

– Да.

– Хочешь легенду? – без всяких предисловий спрашивает Белый. – Только вычитал!..

– Легенды позже, – осадил я брата. – Сначала скажи, как сам.

– Да как обычно неплохо… Поел, погулял, почитал. Сейчас тебе позвонил, а потом мистер Смит придёт.

С Белым за этими месяцы я виделся нечасто – от силы раз в неделю. Хотя вот перезванивались каждый день, ну или почти каждый день, если я слишком уж сильно уставал на тренировках.

Дамиан своё слово держал, хотя и наивностью всё-таки не страдал. Белого держали где-то к западу от Детройта в каком-то частном поместье и держали не на правах пленника-заложника, а скорее почётного гостя. Вообще-то привозили меня туда с мешком на голове, но я просто вспомнил, что уже когда-то бывал в тех местах, хотя о точном месте расположения особняка ничего сказать и не мог.

Белый за полгода наконец-то отъелся и перестал выглядеть младше своих десяти лет. Дамиан даже приставил одного из своих парней – того самого мистера Смита, учить брата, который уже давно не ходил в школу.

Держал своё слово и я, исправно тренируясь и больше не делая попыток сбежать, хотя и постоянно строя планы на эту тему. Новое моё существование нельзя было назвать радужным, но кроме изматывающих тренировок я наконец-то мог нормально есть и спать в тепле и сухости.

Но всё когда-нибудь кончается, и всё когда-нибудь начинается.

Кончилась моя подготовка, в процессе которой я научился лучше драться, владеть ножом и просто научился более-менее сносно стрелять из разного оружия. Хотя в этом деле я так и остался той ещё посредственностью. Как ни крути, а не получается почувствовать пистолет или автомат продолжением своего тела, как тот же нож.

Подготовка закончилась, а началась…

А ничего ещё не началось. Я пока что как ребро монетки – тонкий промежуток между орлом и решкой. Но совсем скоро для меня начнётся та самая «Кайзеркриг» или же просто Игра.

В чём её смысл и правила? Не знаю. И Дамиан тоже ничего определённо не сказал. Вряд ли не захотел – у красавчика-то явное острое реченедержание, также известное как словесный понос. Поговорить он любит. И как ни странно я действительно пока не уличил его во лжи. Недомолвки – да, сколько хочешь. Но открытое враньё – никогда. При всей своей двинутости всё-таки были и у Дамиана кое-какие позитивные черты… Немного, правда.

Так про Игру он мне либо не захотел рассказывать что-то конкретно, либо и сам не знал. Последнее, кстати, вернее. А что я всё-таки узнал? Да немногое. Пройдёт эта самая Игра где-то в Детройте, «играть» в ней будут мои сверстники, что обнадёживало. Одно дело – драться с таким же подростком, пусть даже и немного поздоровее, и совсем другое – пытаться свалить здорового взрослого дядьку. Ни количество участников, ни правила Игры мне известны не были, кроме разве что классического «в конце останется только один». Но дьявол-то кроется в деталях. Надо ли действительно будет драться друг против друга? Это будет одна большая и быстрая заруба, или же, например, придётся обставлять убийства какими-то правилами? Ну там, чтобы не нашли убийцу в течение суток… Или официально вручить какое-нибудь оповещение жертве. Не знаю, короче.

Хотя, вскоре, как раз узнаю, ведь едем мы на север на открытие Игры.

А что у нас на севере? А ничего хорошего. На севере были первые массовые колонии – и свозили туда самых опасных отбросов штата Мичиган и нескольких окрестных, в которых была отменена смертная казнь. Сейчас там не полноценные тюрьмы, а лишь поселения. Натуральные посёлки, где зэки могут делать друг с другом всё, что заблагорассудится. Главное – не пытаться бежать, потому как беглецов никто не будет задерживать, а расстреляют издалека или подорвут с беспилотника.

За что такие привилегии? Да ясно за что. Когда началось Второе Восстание, то чёрная толпа выплеснулась за пределы города, пройдясь по спальным районам, жилым кварталам и пригородам. Вот тогда зэков и стали использовать. Позади – автоматчики и снайперы, впереди зэки с дубинками и прочим подручным материалом. Кто попытался сбежать – пристрелили на месте, кто сидел не за фатально тяжкие нарушения – выпустили и свели в очередной континентальный батальон… «Мичиган»? Нет, «Мичиган» – был первым и официальным. «Гурон-Вэлли?» Вроде бы действительно в честь какой-то тюрьмы… Да без разницы. всё равно их куда-то на запад услали. А оставшихся зэков вернули в поселение, но отвели охрану подальше.

Очень выгодная политика. С одной стороны типа эксперимент по адаптации преступников к нормальной жизни, сокращение расходов и радость для правозащитных организаций. С другой – воплощение политики «сожрите друг друга». Зачем самим казнить преступников, если они с большой охотой делают это и сами? Сплошная же выгода…

– …Кровавая богиня Доарликуэ отправилась на восток, чтобы познать свои новые силы, свою судьбу и своё будущее. Но воздвигнутая ею на месте старого храма Чёрная Скала осталась стоять. И связала она земли смертных, подземелья, небеса и мир хищных звёзд. И хлынули в мир смертных демоны и злые духи, опустошая землю и обрекая её на конец, раньше начертанного срока. Светлые боги решили остановить вторжение и призвали на великую битву воинов со всех сторон света. Явились племена горные и лесные, с далёкого севера и далёкого юга, с рассветных островов и из земель вовсе неведомых. Разные обликом, с диковинными нравами и говорящие на неизвестных языках. И был день, и была ночь, и случилась великая битва, в которой сошлись люди, ведомые светлыми богами, и воинство тёмных миров. Кровь воинов залила всё от горизонта до горизонта, боевые кличи достигли небес, а когда ломались копья и палицы, то в ход шли кулаки и зубы. Сокрушена была тёмная армия. Кровь белая, синяя и всех иных цветов, кроме красного – кровь демонов и духов, пролилась на ступенях Чёрной Скалы. Воины ворвались внутрь и перекрыли своими телами дорогу, что соединяла небеса и подземелья.

Победу праздновали светлые боги – сокрушены были силы зла. И чтобы впредь не случалось такого, оставили они подле опасного места могучее воинство многоязыкое, наречённое Стражами Чёрной Скалы.

Но как не в силах человек выжечь ночную темноту факелом, так не перекрыть дорогу злу. Вечная эта война – людям в ней не победить, а вот проиграть ничего не стоит. Зло всегда будет ждать, когда треснут крепкие стены из веры и отваги, чтобы вернуться вновь.

Года сменяли друг друга, и забываться стало прошлое. Леность и праздность завладели сердцами Стражей, перестали они брать в руки оружие, погрязли в разврате и алчности. И вновь тогда проснулась Чёрная Скала, и открылись врата в преисподнею. Хозяин Миктлана послал в мир людей колдунью Малинал-Шочи, что повелевала пустынями и песками. И вызвала она небывалую и невиданную пыльную бурю, которая поглотила земли вокруг Чёрной Скалы.

Копиться начало зло подле неё, но не замечали этого светлые боги. Чёрная Скала больше не казалась опасной, а стала лишь одним и множества заброшенных храмов исчезнувших божеств.

И лишь сама земля, что хранила пролитую в неё кровь людей и демонов, помнила о том, что на самом деле такое – Чёрная Скала…

…Странно, но под рассказ Белого дремать совсем не хотелось. В тишине едущего джипа, в окружении словно бы немых парней в чёрном я засыпал сразу. А тут – ни в какую. Мне нравилось слушать истории Белого? Пожалуй. Мне нравились эти истории? Нет. Я не разделял любви брата к страшным историям и древним легендам. Но мне всё равно нравилось их слушать.

Белый рассказывал свою историю, а я всё держал телефон около уха, слушая его. Мы продолжали двигаться куда-то на север. Что ждало меня на севере? Игра. «Кайзеркриг». Чего мне ждать от неё? Не знаю. Да и не особо хочу знать.

Но зато я знаю, что кто бы ни выиграл, победа всё равно за мной.

15

Наш кортеж из четырёх машин прибыл в место назначения – явно заброшенное офисное здание на северной окраине Детройта. На дороге перед ним стояли уже стояли несколько броневиков полиции, нацгвардии и континенталов, а заросшая пожухлой травой парковка была полна машин разной степени роскошности.

Зарулили туда, остановились.

– Приехали, – произнёс сидевший на переднем сидении парень в чёрном.

Вылез из джипа, размял шею. Из остановившегося впереди «мерседеса» вышел Дамиан в своём неизменно белом наряде из костюма, пальто, туфель и шляпы. Такое вот безобразно белое пятно среди одетых во всё чёрное его подручных… К которым, в принципе, я тоже теперь относился. И одет был тоже в чёрную полувоенную одежду.

– Какое паршивое место для сбора выбрали-то, – презрительно скривился Дамиан, окидывая брезгливым взглядом заброшенное здание. – Надеюсь, хоть крыс тут нет?

– Боишься крыс? – хмыкнул я.

– А ты боишься испражнений? Вряд ли. Так почему тогда избегаешь с ними близко сталкиваться?

– Ладно, понял.

– Если понял, то пошли, – скривился франт. – Готов хоть?

– Всегда, – пожал я плечами и последовал за Дамианом. – А остальные?

– Приглашение только для нас двоих.

На входе обнаружилась пара чуваков в серых костюмах, тёмных очках и с гарнитурами связи на ушах. Такие даже немного карикатурные телохранители или федеральные агенты.

– Сэр.

– Дамиан Ксавье, «Инферно», – небрежно бросил франт, протягивая агентам какую-то чёрно-золотистую карточку.

– Да, прошу вас, сэр.

Я шагнул было следом за своим… пусть будет наниматель. Это звучит ещё более-менее пристойно.

Однако меня тут же остановил второй агент.

– Извините, сэр, но вам в другую сторону.

«Сэээр»… Ну надо же… А раньше я был разве что «эй ты, снежок». Повышение в статусе, ё-моё.

Бросил взгляд на Дамиана, тот едва заметно кивнул.

– Не разочаруй меня, Блэк, – бросил он напоследок.

Это не в моих интересах.

Агент проводил меня по длинному коридору, заваленного каким-то хламом и непонятным мусором. И, кажется, я уже немного одамианился, потому что тоже считаю, что для такого пафосного мероприятия могли бы подобрать халупу и посолиднее…

– Прошу сюда.

Я вошёл в одну из комнат. Пустую, но хотя бы чистую… Хотя нет. не пустую – посреди неё стоял новенький стул выпендрёжно-хайтечного дизайна.

– Прошу, присаживайтесь.

– Это шутка? – покосился я на агента. – Если да, то это хреновая шутка.

– Сэр, я не умею шутить. Прошу, присаживайтесь.

Ну хрен с тобой, чувак… Присядем на стул – с нас не убудет… Если только стул не электрический.

Сел. Сижу. Мягко, удобно. И ни хрена не понятно. Ощущения как у суслика на Куликовом поле – что-то происходит, но я ничего не понима…

Стул с частью пола начал с механическим лязгом уходить вниз. Я инстинктивно вцепился в подлокотники и негромко выругался.

Позёры, чёрт их забери… А менее картинно можно было всё обставить? Наверное, нет.

Я опускаюсь на одно какого-то колодца. Квадрат света надо мной исчезает, закрываемый двумя сходящимися створками. Колодец довольно глубокий. Если прикинуть скорость снижения и время, то получается, что я опустился под землю уже где-то на уровень минус второго этажа.

Воздух становится теплее. Добро пожаловать в Ад, Чёрный? Ха-ха, очень смешно – я и так уж давно в Аду. Рай, Ад – это не иные миры, а то, что люди делают с своим миром. И обычно люди в нём гадят.

Лязг. Меня встряхивает, останавливаюсь. Лязг, движение продолжается, но уже по горизонтали – куда-то влево. Да и вдобавок, кажется, по какой-то дуге, если я правильно понимаю направление. Иначе-то ориентироваться нельзя – кругом кромешная тьма.

Однако эта тьма полна звуков и запахов. Чьё-то сопящее дыхание, шуршание, запах женских духов… Приторный. «Шинель N5», блин. Это я знаю, эту слащавую дрянь обожала моя опекунша Джаннет. Ещё запахи. Медицинские какие-то – спирт, лекарства или ещё какой-то формалин… Хотя насчёт формалина на самом деле не знаю – никогда не видел его.

Лязг, остановка. Судя по эху – помещение довольно просторное. Настоящий зал. И тут тепло, а не ноль градусов, как было на улице.

– Я хотел бы сыграть с вами в одну игру, – послышался искажённый помехами голос.

Сверху ударил столб света, освещая середину подземного зала. Я инстинктивно зажмурился по темноты, проморгался, пытаясь прогнать пляшущие в глазах пятна.

В круге света стояло футуристично выглядящее инвалидное кресло в котором сидел худой старик, одетый в чёрный костюм, украшенный на груди алой розой, белую рубашку и чёрный галстук. Его голова было безвольно запрокинуто на плечо, средней длинны седые волосы торчали во все стороны, а немигающий взгляд был направлен в одну точку.

– Рад приветствовать вас, леди и джентльмены, на нашей игре «Кайзеркриг», – неожиданно донеслось откуда-то со стороны старика.

Складывалось ощущение, будто бы говорят по радио или транслируют запись… Или это так работает штуковина, усиливающая речь у тех, кто не может нормально говорить. Где-то я такое уже видал.

– Моё имя – Саймон Сёрт, – прохрипел старик. – И сейчас я вкратце объясню правила новичкам… А вы здесь все новички. Кроме победителя прошлой игры, конечно.

Итак, правила игры.

Единственное правило «Кайзеркриг» – моё слово. Нет иных правил, кроме моего слова. Нет иных правил, кроме моих приказов.

Я могу приказать вам играть в бейсбол, готовить барбекю, сочинять стихи или убивать друг друга – вы должны будете подчиниться. И на самом деле вряд ли я буду приказывать вам сочинять стихи, ведь вы – не поэты, а убийцы. Различные умениями и методами, но все вы отнимаете чужие жизни. Все вы не старше шестнадцать лет – достаточно взрослые, чтобы уметь убивать и недостаточно взрослые, чтобы бояться убивать. Или вообще бояться.

Дар и проклятие детей-солдат в том, что они не взрослые, а дети всегда будут более жестокими и бесстрашными.

Так что поэтому я, скорее всего, буду приказывать вам убивать – друг друга или кого-нибудь ещё. А убивать или быть убитым – выбор будет уже только аз вами.

Десять участников. Один победитель. Двести миллионов долларов в качестве приза. Для ваших хозяев, разумеется. А что будет с вами, как наградят вас – решать уже не мне.

Вы покинете эту игру лишь в том случае, если умрёте или не сможете продолжать «Кайзеркриг». А, может, и в каком-нибудь другом случае, ведь правил здесь не существует, а всё решаю только я.

Как видите – всё просто. А теперь, почему бы не познакомиться поближе? Начнём по алфавиту. И первым идёт…

…Новый столб света неожиданно осветил меня. Старик развернул кресло, поворачиваясь лицом ко мне.

– Айвен Блэк. Ваш позывной не указан, мистер Блэк – как к вам лучше обращаться?

– Просто Блэк, – равнодушно ответил я.

– Что ж, добро пожаловать, мистер Блэк.

Новая колонна осветила сидящего на точно таком же стуле, как мой, высокого крепкого парня. Короткая армейская стрижка, чёрно-серый городской камуфляж, высокие ботинки, пара армейских жетонов на цепочке.

– Юджин Монтгомери. Позывной – Коммандо.

Коротышка почти что квадратных габаритов. В плечах – не то что два, а сразу три меня. Тёмные волосы до плеч. Латинос. Синие джинсы, синяя джинсовая рубашка, чёрная кожаная жилетка, широкий пояс-патронташ с массивной золотистой бляхой.

– Мигель Моралес. Позывной – Безумец.

– Хай, гринго, – щербатой ухмылкой улыбнулся латинос.

Девчонка, с русыми волосами, собранными в два торчащих в стороны пучка. На лбу – тактически очки, одета в разгрузочный жилет, бриджи с накладными карманами и высокие ботинки.

– Эвелин Кейдж. Позывной – Гаджет.

– Салют всем! – с улыбкой приветливо помахала девчонка. – Про плотину Гувера слыхали? Моя работа. Надеюсь, тут тоже будет весело!

Ни хрена себе веселье. Плотину Гувера же взорвали. Кто там на себя ответственность-то взял? «Сайлент Сторм» какой-то кажется… Развелось же террористов. Причём, не далеко, а совсем под боком…

Здоровенный чернокожий громила с габаритами даже не шкафа, а железнодорожного вагона. Ростом метра под два, с ручищами толщиной даже не с мою ногу, а с меня самого. Одет в потёртую оранжевую тюремную робу с оторванными рукавами. Нижняя половина лица закрытой непонятной респираторной маской.

– Голем.

А имя-фамилию этой горы мяса почему-то не назвали. Кстати, а какой вообще смысл знать нас по именам, а не кличкам-позывным или даже просто порядковым номерам? Ну, наверное, смысл в этом всё-таки есть. Просто я его не вижу.

И снова девчонка – короткие красные, явно крашенные волосы. Короткая… Куртка? Чёрт, я в оружии теперь лучше разбираюсь, чем в женской одежде. Пусть будет куртка, в общем. Чёрная, кожаная, очень короткая, заканчивающаяся едва ниже груди. Короткая юбка с широким поясом и сапоги на высоком каблуках. В таком прикиде надо на панель идти, а не людей убивать.

– Фелиция Кастильони. Позывной – Феникс.

– Простите, а зачем вообще вы называете наши имена и фамилии? – недовольно поморщилась девушка. – У нас ведь есть… позывные. Почему нельзя ограничиться только ими?

– Мне так хочется, – бесстрастно ответил Сёрт. – К тому же я проверял ваши личности, а для этого требовалось знать ваши личные данные. Глядя на мистера Голема, например, довольно сложно представить, что ему не двадцать пять, а всего пятнадцать лет.

– Не улавливаю логики, – скривилась Феникс.

– А вам этого и не требуется, мисс Кастильони. Если на то будет моё желание, я озвучу всё, что пожелаю. Где вы родились, когда лишились невинности, какое оружие предпочитаете и какую семью итальянской мафии представляете.

Девка моментально прикусила язык и замолчала.

Следующим участником Игры оказался ещё один непонятный субъект. Длинный, тощий, одетый в серо-чёрную куртку и штаны с наколенниками и налокотниками. На руках – перчатки, на голове непрозрачный чёрный шлем, закрывающий всё от макушки до шеи. Даже непонятно – пацан этоили девка.

– Зеро.

Мда. И имечко под стать. Полный ноль, сплошная неопределённость. Даже в плане пола.

– А теперь немного интриги.

Честно? Вообще плевать на любую интригу.

Однако следующий участник Игры вызвал лёгкий интерес. Хотя бы уже тем, что столб света осветил почему-то сразу двоих – пацана и девчонку. Седые волосы – только у него коротко остриженные, а у девки наоборот длинные. Одинаковые черты лица, даже комплекции одной и той же – похожи, как брат с сестрой… Даже не как брат с сестрой, а как близнецы. Хм. А, может, они и есть брат с сестрой – почём мне знать. Одеты, кстати, пожалуй, цивильнее всех. У пацана – чёрный костюм с белой рубашкой, у девки – чёрно-белое платье.

– Маргарет Мердер, Йоганн Мердер. Эрсте и Цвайте. Мне показалось… неправильным разлучать этот семейный монохромный дуэт. А ещё мне показалось интересным посмотреть, как они будут действовать в Игре. Что если… то есть, когда один из них погибнет, то что будет делать другой? Или, что если в конце им придётся столкнуться друг с другом?

Считая меня и этих двоих – нас уже девять. Значит, остался всего один…

Бах. И в световом круге возникает очередной сиделец на модном стуле. Тощий парень со всклокоченными волосами и затравленным взглядом. Для разнообразия – связанный, с кляпом во рту и одетый в серую тюремную робу частных тюрем.

– А это бонус. Мистер Эдгар Ли. Посмотрим, как он себя покажет.

Пространство начал заливать ровный свет люминесцентных ламп. Вокруг оказался просторный круглый зал, в котором мы все и находились. В противовес полуразрушенному зданию на поверхности здесь всё было чисто и аккуратно. Натурально какой-нибудь зал заседаний большой корпорации.

– Это подземный комплекс теперь – ваша база и ваш дом. Сюда вы будете возвращаться после заданий, чтобы перевести дух и зализать мелкие раны. Каждому будет предоставлена отдельная комната для проживания. Здесь есть кухня, склад продуктов, оружейная, тир, тренажёрный зал и библиотека. Этот зал будет использоваться для объявлений и собраний. Компьютеров здесь нет, телефоны не работают, бежать настоятельно не рекомендую. Ещё не рекомендую убивать кого-нибудь без моего разрешения. Можете даже познакомиться друг с другом, чтобы потом было проще убивать. До встречи.

Сёрт развернулся на своём кресле-каталке и двинулся к раскрывшимся в одной из стен зала автоматическим дверям.

Я пару секунд посидел, а затем поднялся на ноги и быстро огляделся по сторонам. Ощущения, честно говоря, были несколько стрёмные. Стоять без оружия в окружении непонятно кого было не слишком приятно. Особенно без оружия. Даже без самого плохонького ножа, потому как было требование не брать с собой никакого оружия. Как голый, ей-богу…

Тут что-то говорилось про арсенал? Надо бы наведаться туда. Причём, первым делом.

– Эй, старик! А пиво тут есть? – поинтересовался вслед Сёрту Безумец. – Надо ж обмыть начало такой вечеринки?

Тот вполне ожидаемо ничего не ответил и вообще никак не отреагировал.

– Жадный гринго, – ухмыльнулся Моралес. – Эй, народ, кто со мной на предмет пошариться вокруг? По бутылочке пивка пропустить, пару пачек чипсов сгрызть…

– И надо найти овсяное печенье, – кивнула Гаджет. – Это совершенно необходимо, ведь печеньки делают тебя настоящим убийцей.

– А вот я бы не отказался раздобыть нормальный ствол, – равнодушно бросил Коммандо.

– А что, может, реально хоть познакомимся? – предложил Моралес. – Типа, вместе-то веселее. Даже гасить друг друга. Ну от души так, чисто по-дружески.

– Дело говоришь, камрад, – хихикнула Кейдж. – Я – Гаджет, давай пять. Ну, или можешь называть меня Иви.

– А я – Мигель. Ты ничего так, кстати. Может, сходим куда-нибудь. Ну, того-этого. Ты же поняла, да?

– Не-не-не, не канает такой расклад, – отчаянно замотала головой Иви. – Видал?

Она отстегнула клапан на одном из карманов своего жилета на животе, под которым обнаружилась «клеймор» – мина направленного действия. Поверх надписи «этой стороной к врагу» розовым маркером было намалёвано «соблюдай дистанцию» и пара сердечек.

– Соблюдай дистанцию, дружок, – хихикнула Гаджет. – Если кто подумал, что это штука, то он подумал неправильно. Это – «Жоржетта», моя любимая подружка. Мы с ней всегда вместе, ведь что может быть лучше общества хорошей бомбы?

– Ты чокнутая, – хмуро посмотрел на неё Коммандо. – Напрочь и бесповоротно. И был же уговор не тащить ничего с собой из оружия, а то бы я свою пристрелянную «эмку» захватил.

– Да пофиг, – отмахнулась Иви. – Ты, Юджин, верно? А почему так на солдафона похож?

– Потому что меня готовили по армейской программе, дура. В отличие от некоторых, я – настоящий солдат.

– Ааа… – многозначительно протянула Гаджет, по виду, совершенно не обидевшаяся на дуру. – Круто. Классная самооценка – размером с Эмпайр Стейт Билдинг. А я ещё думала, что я совершенно неадекватна… Кстати, вы знаете, что я мечтаю взорвать Эмпайр Стейт Билдинг? Это ж даже круче, чем слопать шоколадный торт со взбитыми сливками.

– Может, заткнёшься уже? – подала голос Феникс, с недовольным видом глядя куда-то в сторону, скрестив руки на груди. – Ты прям бесишь уже.

– Да ладно тебе, красноголовая, – примирительно подняла руки Иви. – Чего ты такая бука? Голодная, может? Или… Ааа! Критические дни!.. Да-да-да, понимаю.

– Если ты не заткнёшься, то я тебя прикончу прямо здесь и сейчас! – махом вспылила Феникс. – И не смей называть меня красноголовая!

– Но ты же красноголовая, – неожиданно вставила Эрсте. – И что значит «бесишь»? У тебя бешенство? Тогда это очень опасно и нам следует держаться от тебя подальше.

Я не удержался и хмыкнул.

– А ты Блэк, да? – с интересом уставилась на меня Гаджет. – Рада познакомиться! Любишь взрывчатку? Взорвём что-нибудь?

– Обойдусь, – поморщился я.

– Брат, а почему он связан? – тихонько просила Эрсте у стоящего рядом Йоганна, но это всё равно было услышано.

– А тебе не плевать? – скривился тот вместо ответа.

– Мне интересно.

– Мне тоже, – оживилась Иви. – Мы тут все на свободе, а этого чувака почему-то запаковали. Может, он – наше первое задание?

Эдгар замычал и задёргался яростнее.

– Интересно, это да или нет? – задумчиво почесал затылок Безумец и обратился к безмолвно стоящему Голему. – Эй, кроха, как думаешь?

– А… я н-не знаю… – басовитое урчание, которое заменяло этой горе плоти голос, оказалось неожиданно смущённым. – И-извините…

– Видимо, кроха не в курсах, – авторитетно заявила Гаджет.

– А чего этот гринго молчит-то?

– Да вытащите у него кляп изо рта и спросите, если уж так интересно, – хмыкнул я.

– Блин, точно, – хлопнул себя по лбу Мигель. – Сейчас сделаем.

– Где я?! Что здесь происходит?! Кто вы все такие?! Отпустите меня!! – истошно завопил Эдгар, как только латинос вытащил из его рта кляп.

Безумец скривился и засунул кляп обратно.

– Чего он так орёт? – несколько обиженно произнёс Моралес. – Я ему помогаю, а он орёт, как будто я его режу. А я ведь его даже не режу. Хотя теперь уже подумываю…

Хм. И правда как-то странно всё это. Этот Эдгар как-то слишком уж выбивается из общей массы… Может, в этом есть какой-то скрытый смысл, необходимый для Игры? Ну-ка, посмотрим…

Я подошёл поближе к Эдгару.

– Парень, сейчас я снова вытащу кляп из твоего рта, – сообщил я. – Но если ты опять начнёшь орать, то я сломаю тебе руку. Левую. А если у меня не получится, то я попрошу вон того громилу. Ведь ты же можешь, Голем?

– Да! – неожиданно обрадовался здоровяк. – Это я могу!

– Ну вот, – ухмыльнулся я. – Так будешь орать или нет?

Эдгар отчаянно замотал головой, не сводя с меня панического взгляда.

– Ну, смотри тогда…

Кляп я вытащил. Эдгар не орал, хотя и обильно потел и затравлено оглядывался по сторонам.

– Ты кто такой, гринго? – поинтересовался Безумец.

– Я… меня зовут Эдгар Ли, – нервно сглотнул парень. – Я… Кто вы все такие? Что здесь происходит?

– Глухой, что ли? – донёсся издали презрительный голос Феникс. – Или тупой? Старик ведь всё объяснил вполне доходчиво. Ты теперь в «Кайзеркриг». Теперь ты умрёшь или будешь убивать.

– Я хочу уйти отсюда, – плаксиво проныл Эдгар. – Отпустите меня, а?

Тьфу ты. Ну и бонус, блин. На хрен этот придурок тут вообще нужен-то? У меня даже психопатка Иви или стерва Феникс больше симпатии вызывают.

– Если я всё правильно понимаю, то все мы здесь представляем какие-то организации – мафия там или ещё кто… Верно? – заметил Коммандо. – Гаджет – это «Сайлент Сторм», террористы-южане. Безумец – это, скорее всего, какой-то наркокартель…

– «Синалоа»,^[2] – подтвердил Мигель.

– Вот-вот. А вот я, допустим, из «Академии»…

– Высокого волшебства? – фыркнула Феникс.

– Нет, которая раньше называлась «Блэквотер» – частная военная компания, – небрежно бросил Юджин. – Самая большая и могущественная в Штатах и вообще в мире.

– А ты, крошка Голем? – поинтересовалась у здоровяка Иви.

– Я… мне… «Рэйвен…вуд», – зрелище мнущегося и жующегося слова громилы было зрелищем одновременно забавным и пугающим. – «Рэйвенвуд». И-извините…

– Ааа… Прямые конкуренты по наёмничьему делу… Ясно всё. А ты, Блэк, откуда?

– «Инферно», – равнодушно бросил я.

– А… что это?

– Понятия не имею, – с ухмылкой абсолютно честно ответил я. – Можешь считать уличной шпаной, например.

– Ладно… А вы? Эрсте, Цвайте?

– А какого чёрта мы вообще должны перед тобой отчитываться? – презрительно скривился белобрысый парень.

– Семья Дженовезе,^[3] – одновременно с ним произнесла его сестра.

– Эрсте, я ведь тебе уже говорил не раскрывать рот без моего разрешения? – злобно произнёс Цвайте.

– Прости, брат. Мне жаль.

Судя по бесстрастному тону и выражению лица Эрсте, ни хрена ей было не жаль. Скорее всего, ей было просто пофиг.

– Цвайте, чувак, может вы с красноголовой поженитесь? – участливо предложила Гаджет. – Вы же просто идеально подходите друг к другу.

– Слушай, ты… – белобрысый шагну вперёд, сжимая кулаки.

– Но-но! – в одной руке Иви моментально появился пульт детонатора, а указательным пальцем второй она погрозила Цвайте. – Соблюдай дистанцию, дружок.

– Да ты же сама сдохнешь, идиотка.

– Конечно, – даже удивилась Гаджет. – Я же человек! Я существую, следовательно я когда-нибудь подохну. А рано – или поздно… В масштабах геологии человеческая жизнь – просто миг.

– В общем, мы пришли к тому, что за каждым из нас кто-то стоит, – возвысил голос Юджин. – И кто же тогда стоит за тобой, Эдгар?

– Пожалуйста, я ведь ничего не знаю! – взмолился Ли. – Меня посадили за то, что я ограбил супермаркет с игрушечным пистолетом! А потом я очнулся уже здесь! Пожалуйста, я не убивайте меня!

– Да кому ты нужен, – пожал я плечами. – Живи уж. Только под ногами не путайся.

– А чего это ты тут раскомандовался? – хмуро поинтересовался Коммандо.

– А что, самому хотелось покомандовать, мистер солдат?

– Так, мальчики, мальчики! Не ссорьтесь! – замахала руками Гаджет. – А то ж вы ещё поссоритесь!

Неожиданно за спиной Эдгара стремительно возник Зеро, рванул что-то из-за спины и парой стремительных движений рассёк верёвки, которыми руки Ли были прикручены к подлокотникам.

Пару мгновений мне потребовалось, чтобы соотнести этот холодный машинный голос с Зеро. Он что – тоже пользуется каким-то синтезатором или изменителем речи?

Хотя вот другим показалось странным явно не только это.

– Я не поняла, это сейчас хокку было, что ли? – в воцарившейся тишине изумлённо произнесла Феникс.

16

Решение найти в первую очередь оружейную комнату и снарядиться всем необходимым, было принято единогласно. Правда, без голосования как такового. Просто Коммандо сказал, что идёт искать себе нормальную пушку, а следом за ним потянулись и остальные. Даже Феникс попёрлась в самом хвосте с таким видом, будто бы делала всем нам громадное одолжение.

Моралес не оставлял попыток склеить Гаджет, та постоянно напоминала о своём изобретении, созданном на основе пояса верности и пояса смертницы.

Получился пояс верной смерти всем окружающим по имени Жоржетта.

Рядом с этими двоими крутился Эдгар, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Что бы абсолютно нормально.

Чёрно-белые близнецы двигались вроде бы и вместе со всеми, но как бы сами по себе. Так же вели себя и Голем с Зеро. Кстати, при первой же возможности я осмотрел этого странного любителя хокку сзади и обнаружил искомое – висящие за спиной ножны с коротким мечом.

Нагнал его, поравнялся, подстроился под широкий шаг.

– Вообще-то оружие запрещено, – словно бы невзначай заметил я. – Как тебе удалось пронести свой меч?

Зеро какое-то время шёл молча. А потом ответил – всё тем же лишённым эмоций электронным голосом.

– Хм. Ясно.

…что ничего не ясно. Зеро протащил с собой меч, Гаджет – мину. А почему другим тогда нельзя? Знал бы, что за нарушение правил тут и слова не скажут – и вооружился бы, и…

Прикончил всех сразу, моментально выйдя в победители? Что-то неправильное чудится мне в подобном ходе мыслей…

– А вот мне неясно, почему ты говоришь хокку, – послышалось сзади ворчание Феникс. – И это меня бесит.

Ещё одна пауза, а потом новая порция поэзии от Зеро:

– Я с огромной радостью прикончу и тебя, и ту двинутую дрянь, – прошипела Фелиция. – Как же вы меня бесите!..

– Слушай, а ты вообще кто? – поинтересовался я у Зеро. – Любопытно.

А то с другими-то, в принципе, понятно. Одна – террорист-подрывник, другой – боец наркокартеля, третий – военный наёмник… А этот кто? Судя по мечу и хокку, можно предположить, что это какой-то шизанутый боец якудзы…

Зашибись. Везёт же мне на чудиков, так сказать, разных обликом и нравами…

Чёрт с ним, пусть будет якудзой.

– Я нашёл арсенал, – послышался голос Юджина, который остановился перед одной из дверей.

Табличка с надписью «Склад оружия и боеприпасов» подтвердила, что это не просто сомнительное предположение Коммандо, а очевидный факт.

Открыли две бронированные стальные двери, вошли внутрь, включили свет… С щелчками заработали ряды ламп.

Мать моя женщина! Вот это арсенал, так арсенал!

Стеллажи с любым мыслим оружием – от ножей и пистолетов до станковых пулемётов и гранатомётов. Ящики с патронами и гранатами. Мины, взрывчатка, амуниция…

– Святая Дева Мария! – воскликнул Моралес. – Я умер и попал в рай?

– Да тут полно всего и на любой случай… – присвистнул Коммандо, но потом вроде как спохватился. – Хотя, у нас на базе арсенал, разумеется, был ещё круче…

– На всякий случай? – саркастически поинтересовалась Феникс. – На какой случай? На случай, если Сёрт решит захватить средних размеров страну?

Зеро шагнул к ближайшему стеллажу, где, судя по оптическим прицелам, были сложены снайперские винтовки. Провёл пальцами по нескольким стволам, остановился, вытащил одну снайперку.

Примеру безликого любителя японской поэзии последовали и остальные, разбредшись по арсеналу в поисках подходящих стволов.

Я не стал оригинальничать или выпендриваться, поэтому брал только знакомое и привычное.

Первым дело – ножи.

Средних размеров вороненый клинок, удобная рукоять, хорошая гарда. Этот нож – основной, для ближнего боя. К нему – поясные ножны. А вот этот клинок – без гарды, но с узким тонким лезвием – резервный. Его лучше закрепиться где-нибудь на ноге… Или просто спрятать в качестве тайного оружия.

Полдюжины лёгких метательных ножей. Люблю швыряться такими штуками, так что пусть будут.

Пистолет привычный – «зиг-зауэр П-226». Не слишком тяжёлый, не слишком лёгкий, вместительный магазин, удобная рукоять и спуск. К нему – запасные магазины и набедренная кобура.

И на всякий случай полноразмерный МП-5 со складным прикладом. Автоматы мне были не по душе из-за габаритов и отдачи, но иметь что-то подобное всё-таки требовалось. На всякий случай, как говорится. Вряд ли буду активно использовать – совершенно не мой стиль, но пусть будет.

Пара гранат. Тоже про запас. Пусть лучше будут, а то мало ли что…

И даже тонфу с собой на всякий случай прихватил – довольно неплохая штука, мне нравится.

Ну и всё, в принципе. Я не Рэмбо, чтобы обвешиваться стволами от макушки до пяток – мне со всем этим барахлом ещё бегать.

Интереса ради решил побродить по арсеналу и понаблюдать, кто из других игроков чем вооружается. Это знать крайне полезно. Знаешь, что предпочитает твой враг, можешь сделать вывод о его тактике. Можешь выработать свою тактику против него. Снайперы не любят ближний бой, рукопашники же наоборот не любят бой дальний… Правда, вот тот же Зеро в этом плане сочетает явно малосочетаемое – у него есть меч, но он взял ещё и снайперскую винтовку…

Так какой же стиль боя он всё-таки предпочитает?

Первым мне попался Коммандо, который разложил вокруг себя здоровенный нож-тесак, крупнокалиберный пистолет, гранаты и сейчас был занят прилаживанием к выбранному автомату подствольника. Автомат новенький, со всякими прибамбасиками… Длинная ручка сверху с вмонтированным в неё прицелом. Патрон винтовочный, дульное пламя сильное… Не для скрытной войны, не для ближнего боя штучка. Середнячок. Типично армейское оружие. Да и сам Коммандо на стандартного вояку смахивает. Наверняка и действовать будет точно также. Много взрывов, много стрельбы, и непременно переть буром.

Потом встретил Эрсте и Цвайте. Йоганн был занят тем, что собирал винтовку. Точнее, менял на этой хайтечной АУГ короткий ствол на самый длинный. Зачем-то. На поясе у него уже висела кобура. Судя по рукоятке – «беретта». А чувак определённо любит большие пушки… Хотя в отличие от того же Монтгомери и подобно мне он скорее тощий, чем сильный. Понты? Быть может и понты…

– Давай же… Залезай, шайзе!.. – бурчал Цвайте себе под нос.

– Помочь? – насмешливо поинтересовался я, хотя помогать отнюдь не собирался.

Просто в отличие от того же Коммандо, этого белобрысого типчика мне почему-то хотелось хоть немного, но поддеть. Странное желание. Из разряда – докопаться до забора.

– Иди куда шёл, – сплюнул Цвайте, бросив на меня неприязненный взгляд.

– Как хочешь, – пожал я плечами.

Из-за оружейного стеллажа показалась Эрсте, которая уже нацепила на пояс два небольших пистолета и зачем-то – туристический топорик. На плече девчонка тащила снайперскую винтовку, а в руках сумку со снаряжёнными магазинами.

Я отступил в сторону, давай дорогу Эрсте и вскользь окинул её взглядом.

Серые глаза, седые волосы, одинаковые с Цвайте черты лица. Причём не просто похожие, а действительно одинаковые. Ну, не считая поправки на разный пол. У неё линии в целом мягче. У него – жёстче. Хотя даже родинки на щеке в одинаковых местах, только у Эрсте – справа, а у Цвайте – слева.

И правда, скорее всего, они не просто брат и сестра, а близнецы.

– Брат, вот патроны.

– Поставь там, – буркнул белобрысый. – Теперь можешь себе поискать.

– Я уже…

– Так вот чего ты так долго? – скривился Цвайте. – Я же сказал сначала найти всё для меня!..

Близнецы – это плохо. Мало того, что их двое (а это, например, в целых два раза больше стволов, чем у меня), так они ещё и, скорее всего, очень неплохо сработаны между собой. Чисто на уровне генов. К тому же их боевая двойка не нравится мне своей сбалансированностью. У Эрсте – снайперка и пистолеты, то есть на ней дальний и ближний бой. А у Цвайте – тяжёлый автомат, способный нашинковать пулями на средней дистанции.

Определённо не хотелось бы выходить против них в одиночку…

А вот Моралес в выборе оружия откровенно порадовал своим пижонством и низкой эффективностью, даже чисто теоретической. Два МР-5К – это круто, это стрельба по-македонски, это высокая огневая мощь и скорострельность… По цели типа железнодорожный вагон. Особенно, если держать этот пусть и лёгкий и слабенький, но всё-таки автомат в одной руке.

Однако рука руке всё-таки рознь. Собственно, это у меня рука, а Безумца вполне себе лапа. Может, он и из «калаша» с одной руки может стрелять. И что важнее – попадать.

Зеро обнаружился около коробок с патронами. Как и я, он запасся метательными ножами, правда в более внушительных количествах. Однако при этом я не наблюдал у него ни пистолета, ни ещё чего-нибудь огнестрельного. Ну, кроме выбранной с самого начала снайперки.

А теперь он сидел на полу, скрестив ноги, и придирчиво выбирал из коробки патроны для винтовки. Судя по надписи, распечатанная им коробка и так была специально для снайперского оружия. Однако Зеро всё равно вёл отбор боеприпасов, исходя из лишь ему одному ведомых критериев…

Голем своим выбором оружия внушал, прямо скажем, трепет. Рядом с ним стоял внушительного вида ранец с торчащей из него пулемётной лентой, заправленной, собственно говоря, в пулемёт. Не крупнокалиберный и не шестиствольный, что хорошо. Однако я и обычный-то таскал с трудом, не говоря уже о том, чтобы им пользоваться…

А в качестве вишенки на тортике, Голем сейчас отковыривал с пожарного щита топор с длинной рукоятью и тяжёлым лезвием…

Даже не хочу представлять, что при своих габаритах он может с ним сделать. А то ведь ещё представлю.

Гаджет осталась верна себе. Девчонка что-то насвистывала себе под нос и складывала в пару сумок гранаты, бруски взрывчатки, детонаторы и ещё что-то, не внушающее спокойствия. Прекратила насвистывать. Достала из-за пояса внушительного вида автоматическую «беретту», посмотрела на неё… Внимательно-внимательно. А потом изрекла с нотками пафоса в голосе:

– Решено! Я назову тебя Генриеттой!.. Девочки, вы слышали? У нас новая подружка!

«Девочки» оказались парой одноразовых гранатомётов. Я решил, что с меня пока что довольно информации об Иви – с ней и так почти всё понятно. Вряд ли она хороша в рукопашной или в стрельбе, но зато сможет взорвать противника тысячью и одним креативным способом.

На выходе я едва не столкнулся с Феникс, которая как и я уже покидала арсенал. За спиной девчонки висел какой-то автомат, типа уже знакомого МП-5К. Тоже под пистолетный патрон, судя по ширине магазина, но явно куда более многозарядный, если судить по его толщине. Больше ничего определённого я сказать не мог, потому как в оружии всё-таки разбирался не особо хорошо.

Фелиция удостоила меня слегка раздражённого взгляда, но промолчала и лишь ускорила шаг. Я последовал было её примеру… Но тут увидел топчущегося неподалёку Эдгара, который был безоружен.

– Чего тут стоишь? – равнодушно поинтересовался я. – Оружие взял? Если взял, то иди, ищи свою комнату.

– Но… я не хочу никого убивать… – выдавил тот в ответ.

– Живи или умри – выбор за тобой, – пожал я плечами. – Сам же слышал.

Молчит. Мнётся. Ну, это его дело, а не моё.

– Ладно, бывай.

– С-стой!..

– Ну чего тебе?

– Я… это… ну, как бы…

– Старик, если ты думаешь, что я тебе сейчас начну вытирать сопли, то ты ошибся, – поморщился я. – Более того – вряд ли ты хоть от кого тут найдёшь понимание. Не говоря уже о помощи. Каждый сам за себя.

– Да… Я понимаю, – опустил голову Эдгар. – Извини…

– Не за что. Впрочем…

Вообще я не сторонник бездумного причинения добра. Как показывает мой личный жизненный опыт – если не делать людям добра, то не получишь от них и зла в ответ. К сожалению, человек – довольно паршивое существо. И доброту как-то слишком быстро начинает воспринимать как должное. Быстро садится на шею благодетелю и начинает уже не просить, но требовать.

С другой стороны – легко быть добрым, когда ты можешь себе это позволить.

Пробежался взглядом по ближайшим стеллажам с оружием. Шагнул к одному из них, порылся среди стволов, выудил небольшой простенький револьвер.

– Как пользоваться знаешь? – поинтересовался я. – Гляди. Взвёл курок – спуск будет легче, а то палец быстро устанет, если много стрелять. Но много стрелять тебе не придётся. Эта кнопка откидывает барабан. Нажал сюда – стреляные гильзы вылетят. Главное – надёжная штука, ничего себе случайно не отстрелишь. Держи!

Я швырнул револьвер Эдгару, который суетливо дёрнулся, кое-как поймал ствол обеими руками, но всё равно почти уронил его на пол.

– Патроны сам найдёшь, – бросил я на ходу.

– Спа…

– Можешь не благодарить. Вместо этого просто не прострели мне из него башку.

– Договорились, – произнёс мне вслед Эдгар.

Надеюсь, что на этот раз моя доброта останется безнаказанной.

17

Жилой сектор оказался в противоположной от арсенала стороне. Крепкие металлические двери, которые не выбить плечом и не прострелить пулей. Хотя вот насчёт взрывчатки я не уверен.

Там, где на обычных дверях были бы номера квартир – небольшие электронные табло. На каждом – позывной. Безумец, Коммандо… Блэк. Мои апартаменты вновь первые. Видимо, исходя из всё того же алфавитного порядка наших кличек. Хотя вот напротив – почему-то комната Эдгара. Почему? Да плевать.

Так. А как эту халабуду открыть-то? Ни замочной скважины, ни прорези для электронного ключа… Которого у меня нет. Как и обычного. А вот это что за панель? «Приложите ладонь». Хорошее пояснение, пожалуй, последую ему. А какую ладонь прикладывать-то? Пусть будет правая. Писк. «Добро пожаловать, Блэк». Дверь отъезжает в сторону. Вежливо, удобно.

Зашёл внутрь.

Кровать, стол, стул. На столе – экран компьютерного монитора, по которому гуляет энергосберегающая заставка. По-спартански. Ничего лишнего.

Кинул автомат и подсумок с запасными магазинами на стол, а сам завалился на кровать, положил ноги в ботинках на спинку.

Ну вот и началось. Что началось? Всё. И одновременно ничего.

«Здравствуйте, мы ведём свой репортаж с улицы, на которой вот уже второй час… ничего не происходит».

Забавно. И одновременно – ничего забавно. Ждать это просто, но иногда ждать намного сложнее, чем действовать. Простое – не значит лёгкое. Ожидание ничего хорошего не даёт. Особенно, если ты ждёшь чего-нибудь в одиночестве. Быть наедине с собой неуютно. Внутренний голос – неважный собеседник. Слишком жёсткий, слишком откровенный, слишком много знающий о тебе. Поэтому, наверное, в одиночных камерах несложно сойти с ума. Одно дело узнавать кого-нибудь постороннего, другое – узнавать себя. И дело тут не в том, что узнать себя не получится. Самое страшное – это знание может прийти. И это будет, как минимум, неприятно. А люди не любят неприятных вещей. Поэтому люди и не любят правду. О себе в том числе.

В комнате темно. Лампы не включены. Лишь тусклый свет монитора пронизывает пространство.

Тишина. Тяжёлая бронированная дверь не пропускает звуки.

Всё спокойно. Всё нормально.

Глупо бояться темноты. Глупо бояться того, что таится в темноте. Глупо бояться тишины. Глупо бояться вечной тишины. Не потому что такого не бывает и не потому, что со своими страхами лучше встречаться лицом к лицу.

Просто бояться – глупо.

Говорят – не боятся только дураки или безумцы. Лично я нормален. Психических заболеваний нет. Значит – просто дурак. И в этом нет ничего дурного – дураков у нас большинство. Миллиардов шесть уникальных и непохожих друг на друга дураков, одинаковых в своей серости. Они знают, как надо управлять государством и куда двигать науку, но при этом не знают, чем заняться в уик-энд и какую жвачку купить – со вкусом банана или арбуза.

Всё спокойно. Всё нормально.

Я закрываю глаза.

Аппетита нет. Не хочется спать, но хочется уснуть. Тишина давит, чем дальше, тем сильнее. Потому что, слушая тишину, можно оглохнуть. Она кричит, что я лучше, чем пытаюсь казаться.

На самом деле быть добрым можно при каждом удобном случае. А такой случай есть всегда. И лишь действительно сильный, лишь тот, кто действительно полон силы, может позволить себе быть добрым.

Слабый всегда будет злым. Потому что он всего боится. Потому что даже если он поднялся со дна, то опасается вновь ослабеть и рухнуть.

Если тебя окружают ублюдки – это вовсе не повод самому становиться ублюдком.

Желание оставаться человеком и желание выжить любой ценой, становясь ради этого той ещё мразью.

Эти ли два противоречивых желания дерутся во мне?

Это ли бьётся во мне?

Нет.

Я спокоен, я нормален. Я знаю баланс и сохраняю равновесие.

Поэтому во мне бьётся только сердце.

…Я закрываю глаза.

Вспоминаю голос Белого, что рассказывает свою очередную страшную легенду. Как и всякий ребёнок, он любит страшные истории. Когда он вырастет – их разлюбит, потому что ему будет хватать и обычной страшной жизни.

– …Вождь Стражей Чёрной Скалы бы силён и мудр. Жестоко, но справедливо он правил землями вокруг Скалы, последней преградой являясь на пути того, чтобы Стражи погрязли в разврате и алчности. Карал и простолюдинов, и Стражей, говоря, что небесный закон един для всех.

Песчаная ведьма наслала на земли Чёрной Скалы страшную бурю, надеясь посеять ужас в сердцах Стражей. И дрогнули Стражи, но не сдались, ведь с ними всё ещё был их Вождь.

И поняла тогда Малинал-Шочи, что покуда не погубит она его, то не сокрушить ей Стражей Чёрной Скалы.

Оборотилась она красавицей и прибыла ко двору Вождя, предлагая ему себя в жёны. Стражи пали под её чарами и взмолились к своему повелителю, дабы взял он Малинал-Шочи в жёны. Но взор Вождя был твёрд – не подействовала на него магия песчаной ведьмы. И видел он не прекрасную деву, но уродливую колдунью. Повелел Вождь прогнать прочь Малинал-Шочи, не повиновались ему Стражи, очарованный лживой красотой ведьмы.

Разгневался тогда Вождь. Взял он свой меч и одним ударом снёс голову Малинал-Шочи. И увидели тогда Стражи, как вместо крови из раны её сыпется песок и поняли, чтобы была она колдуньей.

Но не в силах смертных было убить песчаную ведьму. Прошло время, минула пыльная буря, и вновь возродилась Малинал-Шочи. Вновь пришла она ко двору Вождя и оборотилась проклятым золотом. Начали Стражи ссориться между собой, ибо каждый хотел владеть золотом, не делясь им ни с кем другим. Сначала шли в ход лишь слова бранные, потом последовали удары, а когда пролилась первая кровь, и забрало проклятое золотое первые жизни стражей, вновь разгневался Вождь. Отобрал он проклятое золото у Стражей, но возроптали Стражи, считая, будто бы захотел их повелитель сам владеть сокровищами.

И расплавил тогда Вождь проклятое золото в древних кузницах Чёрной Скалы, выплавив из него двенадцать золотых масок. И спали тогда чары Малинал-Шочи, ибо вновь она была повержена. Пало колдовство песчаной ведьмы, прозрели Стражи и бросились на колени, вымаливая прощение своего повелителя. Простил их Вождь, потому как хоть был суров, но был справедлив.

Минуло время – вновь вернулась в мир смертных Малинал-Шочи. Поняла она, что ни жадность, ни похоть, ни один из грехов не способен сломить Вождя. И тогда она вновь подняла песчаную бурю, что не кончалась и день за днём пела Песнь Безумия.

Сходили с ума Стражи, поддавшись безумию. Уходили в бурю, чтобы сгинуть в ней. Убивали друг друга и себя.

И дрогнул тогда дух Вождя, видя, что творится с его людьми. Не сломили его соблазны, но сокрушило безумие и отчаяние его воинов. Помутился рассудок Вождя, и когда в третий раз явилась к его двору Малинал-Шочи, пообещавшая излечить безумие Стражей, то согласился он и отдал ей своё сердце.

Конечно же обманула Вождя Малинал-Шочи. Сварила она из его сердце дурманящее зелье, что навсегда закрепляло её чары. Содрала она кожу с его лица, натянув на себя и приняв облик Вождя.

И превратила Малинал-Шочи Стражей Чёрной Скалы в песчаных демонов, что служили теперь лишь ей. И открыла она вновь врата в царство мёртвых – страну Миктлан…

18

Крошечный кусок серого городского неба стиснут стенами домов. Небо – наверху, а я – на дне этого колодца. Я всё так же на дне.

Метрономом скрипят цепями старые качели. На земле скользит тень, качели больше не кажутся пустыми – там мелькает смутный образ. Зыбкая дрожь марева, над раскаленной полуденным зноем землёй. Смешивающаяся горячая и холодная вода, порождающая зону диффузии.

Силуэт отдалённо напоминает человека. Но это даже меньше, чем какой-нибудь призрак – лишь тень привидения.

– Если в тебе бьётся лишь сердце, то ты можешь и справиться, – голос вновь идёт отовсюду и ниоткуда.

С чем именно справиться?

– А тебе разве не с чем бороться?

Совсем наоборот. Поэтому и такой вопрос.

– Верно. Но хочешь ли ты этого?

Глупый вопрос. Меня никто не спрашивает – я просто должен это делать. Как плывущая акула. Пока двигаюсь – дышу. Останавливаюсь – иду камнем на дно, задыхаюсь и умираю.

– Движение – это жизнь?

Именно.

– Ты уверен?

Может, хватит уже этих вопросов? Может, хватит уже этих игр?

– Возможно. А возможно – нет. Но ты движешься за чем-то или просто так?

А разве это важно?

– Возможно. А возможно – нет, потому что итог может быть один. Если ты сам по себе – то можешь в любой момент остановиться. Если тебя что-то гонит вперёд, а потом вдруг перестанет – ты тоже можешь остановиться.

А что если я за чем-то гонюсь?

– А что если ты не сможешь это догнать?

Открываю глаза.

Сколько я проспал? Понятия не имею. Но тело вроде бы не затекло, хотя в какой позе я утух, в точно такой же и проснулся… Только вот когда я в последний раз жаловался, что неудобно спал? Спал, когда было холодно, когда было жёстко… А неудобно – это как? Забыл уже.

Встал. Немного размялся. По новоприобретённой привычке поправил одежду и снарягу. Подумал.

Ну и когда нас изволит вызвать для испытания мистер Сёрт? Через час? Через два? Через семь? Через сто двадцать семь?

А до этого времени и от голода скопытиться легко. Кушать я за последние месяцы привык. Причём привык делать это досыта и вкусно. Дамиан во время подготовки на еде не скупился, щедро делясь деликатесами с барского стола. Правда, я все эти мидии и омары категорически не понял, хотя и попробовал. Ну… съедобно, в принципе. Но по сравнению с тарелкой наваристого супа и жареной картошкой – так себе. Понты, но стрёмные какие-то, в общем.

Итак, так что же наша жизнь? Игра? Еда? Или всё вместе? В любом случае подкрепиться было бы нелишним.

Автомат с собой, разумеется, брать не стал. Пусть даже и заявлено, что в конце останется только один, вряд ли стоит опасаться того, что на общем собрании кто-то просто кинет гранату, а сам спрячется. И останется в конце только один, ага.

Это было бы слишком просто. Как и правила убийства одного из участников «Кайзеркриг», скажем, раз в неделю. Судя по Сёрту – его бы такой примитив не устроил.

Открыл дверь, шагнул в коридор. Принюхался. В воздухе витал запах чего-то жареного. Похоже, что мысль заморить червячка пришла не только в мою голову.

Пошёл по следу. Побродил немного по коридорам, между делом обнаружив тир, тренажёрный зал и библиотеку. Зачем она была нам нужна – было не просто неясно, а абсолютно неясно. Сёрт бы сюда ещё консерваторию запихнул и скрипок с роялями, чтобы малолетние убивцы в свободное от убивст время музицировали…

На кухне уже вовсю хозяйничала Гаджет, азартно готовя что-то вроде жаркого.

– Тоже решил червячка заморить, Блэк? – дружелюбно поинтересовалась у меня Иви.

– Типа того, – буркнул я, подходя к холодильнику.

– Прааавильное решееение!.. – протянула девчонка и неожиданно запела:

Я пару раз хлопнул в ладоши, изображая аплодисменты.

– Браво. Хорошо поёшь.

– Благодарю, – Гаджет присела в шутливом реверансе, а затем продолжила азартно мешать лопаткой своё блюдо. – В детстве я пела в церковном хоре. Эх, были же времена!..

Пахло весьма вкусно и аппетитно. Урчание в животе сражу же стало громче.

– А чего такая песня-то злая? – равнодушно спросил я. Не то чтобы мне так уж хотелось поддержать разговор… Просто мне было действительно немного интересно, почему песня такая злая.

– Не песня такая – жизнь такая, – философски заметила Иви. – Полтора века уже ей. Самая правильная американская песня.

– О, правда? – я достал из холодильника нарезанный хлеб и бекон, и подошёл к длинному кухонному столу. – Про ненависть к американцам?

– А ты янки с настоящими американцами не путай, – шутливо погрозила мне Гаджет. – Эту песню сочинил майор Иннес Рэндольф, и она стала гимном всех солдат Конфедерации после окончания Гражданской. Вот она – про настоящих американцев и для настоящих американцев.

– А, да. Конечно же. «Сайлент Сторм». Террористы.

– Неа, я не террористка – я идейная анархистка! – девушка встала в горделивую позу, патетично взмахнув большой ложкой, которой мешала жаркое. – Борец за свободу, можно сказать! Сражаюсь за то, чтобы американцы вновь предпочитали смерть бесчестию! Жертва Конфедерации не должна быть забыта! Юг возродится вновь!

– Какой слог… – хмыкнул я, надкусывая сделанный бутерброд. – Какой пафос… Вот только слышал я кое-что о вашей банде. И… я бы сказал, что вы очень странно чтите память мёртвых, убивая ещё живых. Я не судья, но ведь это уже не война. Это просто какое-то… безумие. Иви, по-моему такие как ты – просто больные уроды.

Гаджет искренне и звонко расхохоталась.

– Кто знает, Блэк, кто знает… Древо свободы необходимо время от времени окроплять кровью патриотов и тиранов. Томас Джефферсон.

– Патриотизм – религия бешеных. Оскар Уайльд.

– Вау! – искренне восхитилась Иви и захлопала в ладоши. – Ты читал Оскара Уайльда?

Да по-любому. Делать мне больше нечего. Это просто Дамиан любит время от времени какую-нибудь шибко умную мысль ввернуть – вот от него и что-то запомнилось.

– Всё возможно, – привычно уклончиво ответил я.

– Это точно… Проклятье, – Гаджет выключила плиту и с некоторым огорчением посмотрела на аппетитно шкворчащее на сковородке жаркое. – Чего-то я не рассчитала с дозировкой – слишком много наготовила… Блэк, угостишься?

– А ты меня не отравишь?

– Эй! – возмутилась Иви. – Я, конечно, не шеф-повар, но от моей стряпни ещё никто не умирал! Хотела бы убить – взорвала бы, делов-то…

И правда – делов-то… Какие мелочи.

– Вообще-то по старым правилам, если вместе поесть, то после этого воевать друг с другом – страшное западло, – заметил я.

– О! Принципы? – оживилась Гаджет. – Старые-добрые понятия гостеприимства… После такого действительно будет некрасиво друг друга убивать. Значит, мне это всё в одну морду трескать? Отстооой…

– Брось, – усмехнулся я, вставая и шарясь по шкафам в поисках пары тарелок. – Я жил на улице – у меня из принципов только принцип выживания.

– Беспризорник? – осведомилась Иви. – Это непросто. Я бы, наверное, на улице долго не протянула… Повезло мне, в общем.

Можно было спросить Гаджет ещё о чём-нибудь. Почему ей повезло, как девчонка-малолетка оказалась в числе террористов-южан и кто такой Иннес Рэндольф… Но я не стал её ни о чём расспрашивать. Зачем? Мы случайно встретились, случайно расстанемся, возможно, выпустив друг в друга пару пуль. Не слишком подходящий настрой для откровений.

Готовила Иви средненько… Наверное. В вопросах вкуса эксперт из меня был тот ещё. Съедобно – не съедобно, вот и все мои критерии вкуса.

– Как думаешь, что за веселье нам дядя Сёрт придумал? – поинтересовалась у меня Гаджет. – И как думаешь – будет ли действительно весело?

– Не знаю.

– Не, ну вряд ли он тупо выпихнет нас на арену и скажет «убивайте друг друга, детишки, на потеху старому паралитику»… Должно быть что-то интереснее этого.

– Думаешь? – равнодушно спросил я.

– Хе, уверена, – улыбнулась девушка. – У меня уже и версия своя есть. Хочешь поделюсь?

– Иви, а ты не думаешь, что чересчур… дружелюбна с противником? Или это твой хитрый план – втереться ко мне в доверие?

Что может быть более обезоруживающим, чем правда и искренность? Как правило – ничего.

– А чего тут такого? Я всегда и со всеми такая. Жизнь у нас одна, кончается она обычно неожиданно, так чего тогда постоянно букой быть? Надо позитивнее смотреть на мир! Да и с кем поболтать-то? Мигель прикольный, но мыслительный узел у него явно не между ушей, а между ног. Чёрно-белая парочка никого к себе не подпускает, Феникс из себя королеву строит, Коммандо – унылый. Крошка Голем какой-то насмерть затурканный, несмотря на габариты…

– А Эдгар?

– А Эдгар – мясо, – пожала плечами Гаджет. – Скучный слабак. Будет даже неинтересно смотреть, как он умрёт. По-любому от случайной пули загнётся, илипросто на ровном месте споткнётся и шею себе сломает.

– Жёстко ты, – ухмыльнулся я. – Тебе что, его ни капельки не жалко?

– А тебе? – рассмеялась Иви. – Вот то-то и оно. Жалко мне котяток и щеночков, а людям всегда есть за что пожелать смерти. Эдгар ведь уже помер, просто ещё этого не понял. Так что его не спасти.

– А как он может быть мёртв, если всё ещё жив?

– Да запросто. Да, сейчас он жив, а через час, через день или, может быть, год умрёт. Для нас в этом есть разница. А для какой-нибудь звезды – это так, туфта, и глазом моргнуть не успеешь

Злые слова Гаджет категорически не вязались с её доброй улыбкой и благодушным тоном. Нормального человека они бы, по меньшей мере, покоробили. Мне же они казались вполне разумными.

Поэтому я не стал спорить, возмущаться или делать что-то в таком духе.

– А как насчёт Зеро?

– Эй! Я люблю всякие технически штучки-дрючки, но не настолько, чтобы пытаться охмурить киборга, – рассмеялась девушка. – Ты только вспомни этого парня в маске – человек ли он вообще? Нормальный чувак не будет натягивать на башку чёрную кастрюлю и говорить хокку.

Смелое заявление. Особенно для той, кто даёт имена гранатомётам и хвастается взорванной плотиной.

– Всем участникам Кайзеркриг! – неожиданно послышалось из скрытых где-то динамиков. – Немедленно явиться в зал собраний по поводу первого задания. Опоздания и неявка недопустимы. Провинившиеся будут… дисквалифицированы.

– А быстро дядя Сёрт решил организовать нам вечеринку, – прокомментировала объявление Иви, жуя жаркое. – Как думаешь, Блэк, дисквалификация – это та самая дисквалификация, о которой я думаю?

– А я не знаю о какой именно дисквалификации ты думаешь, – хмыкнул я, поднимаясь из-за стола. – Как-то не сложилось у меня с телепатией. Идёшь?

– Доесть бы… – с сожалением произнесла Гаджет, глядя на еду в своей тарелке. – А, ладно. Вернёмся – подогреем и доедим.

Оптимистичное заявление. А вот я, например, поем ли я в этой жизни ещё раз или это был мой последний ужин.

19

Зал, погружённый в темноту. Десять колонн бьющих сверху лучей мощный фонарей. Десять стульев. Десять человек. Десять участников Кайзеркриг. Десять.

– Что ж, начнём игру, господа.

Посредине в круге света – парализованный инвалид в коляске. Саймон Сёрт. Если о Зеро нельзя утверждать уверенно, что он человек, то про этого дядю и подавно такого сказать нельзя. Не человек, а кукла.

– Гринго, я же только покемарить решил… – широко зевнул Моралес, вытягиваясь поудобнее на своё стуле.

Сёрт реплику Безумца благополучно проигнорировал.

На дальней от нас стене загорелась огромная плазменная панель, на которой начали выводиться карты местности, планы зданий и фотографии каких-то людей.

– Первое испытание будет для вас предельно простым, – хриплым машинным голосом произнёс динамик на груди Сёрта. – Это своего рода разминка – возможность показать себя… Как вы, может быть, знаете, мы всё ещё находимся на территории DMC – Detroit Municipal Colony. Место, где собраны самые зловонные отбросы США, в силу царящего гуманизма не отправленные на электрический стул или в газовую камеру. Непростительное упущение. Но, как и любая инициатива, связанная с Детройтом, проект уже практически провален. Такой вот принцип Антимидаса – превращать в дерьмо всё, чего касается этот, поражённый болезнью, умирающий город. Минные поля, дроны, армейские патрули и автоматические огневые точки нынче практически бесполезны – население DMC не особо горит желанием покидать это землю обетованную для заключённых. Но это не значит, что всё хорошо – совсем даже наоборот. Проблема не решена – она погружена в спячку, а когда она проснётся… Мало не покажется окрестным даже не городам, а целым штатам. Хотелось бы посмотреть на это. Могу бесконечно смотреть на три вещи – как горит огонь, как течёт вода и как умирают люди… К чему я это всё? Да ни к чему, собственно. Просто люблю произносить монологи.

Хриплое карканье. Наверное, оно заменяет мистеру Сёрту смех.

– А теперь к делу. Все внимательно смотрим на экран.

Фотографии зэков-поселенцев. Одеты кто во что, но у всех на руках оранжевые повязки.

– Это представители банды… хотя, это совершенно неважно. Какая разница, как обзывают себя эти отбросы? Запомните только лишь то, что это самая крупная, сильная и жестокая банда Детройта. Как только поступит сигнал, вы отправитесь в город и в течении часа принесёте мне по пять нарукавных повязок. Тот, кто не справится, в следующие полчаса принесёт столько же.

– И всё? – презрительно протянула Феникс. – Я думала будет что-то посерьёзнее.

– Вы здесь не затем, чтобы думать, мисс Кастильони, – прохрипел Сёрт, поворачиваясь на своё кресле-каталке к Фелиции. – Не забывайте об этом.

– Мне заказывали убийства боссов мафии, а теперь я должна чистить улицы от какой-то плесени? – скривилась девушка.

– А чего вы говорите о них во множественном числе? На вашем счету из серьёзных работ только один убитый главарь албанской мафии из Индианаполиса. И то вы были выбраны для этого заказа, мисс Кастиольни, лишь потому, что мистеру Тачи нравились юные девушки.

Круто. Если бы слова могли размазывать, то Фелиция сейчас бы имела площадь в пару квадратных километров.

Феникс, полностью оправдывая своё прозвище, натурально вспыхнула став багрово-красной. Она вскочила и схватилась за рукоять пистолета на поясе.

– Да что ты о себе возомнил, чёртов урод!..

Где-то под потолком моментально послышался механический гул и лязг. Темноту прошили тонкие красные линии лазерных лучей, скрестившиеся на груди Феникс.

– Только не делайте глупостей, мисс Кастильони, – брюзгливо произнёс Сёрт. До этого момента я не думал, что брюзжание может быть хриплым и в исполнении машинного голоса. – Сядьте.

– Дешёвый трюк, – без особой уверенности в голосе процедила Феникс.

– Отнюдь. Совсем недешёвый, хотя и на редкость картинный трюк. Но я всегда хотел играть на Бродвее, поэтому мне это простительно. А теперь сядьте, мисс Кастильони, и успокойтесь. Больше я повторять не буду.

Фелицию перекосило так, будто её заставили сожрать килограмм лимонов, но приказу Сёрта она всё-таки подчинилась.

– Может, кто-то из вас ещё не понял? – старик крутанулся на своём моторизированном кресле, поочерёдно обводя нас всех своим мёртвым немигающим взглядом. – Вы здесь не потому, что вы какие-то там суперкрутые убийцы и уникальные бойцы. Не думайте, что вы особенные. От исключительности до ущербности – всего один шаг.

– Ну и почему мы в таком случае здесь, сэр? – поинтересовался Коммандо.

– Встречный вопрос, мистер Монтгомери. Почему вы живёте в этом мире?

– Это философский вопрос, сэр. В число необходимых мне наук философия не входит.

– И это правильно, – одобрил Сёрт. – Солдату она совершенно ни к чему.

– Потому что солдат – есть автомат, к ружью приставленный, – не сдержавшись, хмыкнул я. И добавил, – Фридрих Прусский.

Чёрт, а Дамиан-то, наверное, себя здорово ощущает, когда такие же фразочки выдаёт. Нет, он и обычно себя чувствует неплохо – при его-то деньгах и возможностях. Но когда умничаешь на людях – сразу самооценка поднимается. Мелочь и глупость, а приятно ведь.

– Мистер Блэк.

Когда на меня не вскользь – пристально уставился немигающий стеклянный взгляд Сёрта, я моментально пожалел о том, что открыл рот. Нет, я не боялся этого старика-инвалида, но и встречаться лишний раз с ним взгляда я не горел желанием. Неприятный взгляд. Неприятный человек вообще.

– Хотите высказаться, мистер Блэк?

– Ни капельки, – равнодушно ответил я. – Мы же здесь не ради дружеской беседы собрались.

– Мисс Кастильони, кажется, считала, что я собрал здесь лучших малолетних убийц… А как думаете вы?

– Мы здесь не затем, чтобы думать, – с ухмылкой прохрипел я, копируя голос старика и слегка склонил голову. – Мистер Сёрт.

– Вы запомнили мои слова, мистер Блэк… И это хорошо. Теперь вам осталось научиться слушать меня. И моё слово, как хозяина Кайзеркриг – скажи мне, Блэк, зачем по-твоему я вас собрал? Думай быстро, но хорошо – от твоего ответа может кое-что зависеть.

– Судя по тому, как вы раз за разом нападаете на Феникс, демонстрируя свои знания о ней, вы хотите показать, что она в этом не уникальна, – немного подумав, приличия ради, произнёс я. – И подобная информация есть у вас на каждого. Это означает, что вы собрали здесь не абы кого, а именно тех, кто вам нужен. Тех, чью историю вы знаете от и до. Пол, раса, внешность, национальность… Никакой общей черты. И даже в возможных методах действия – тоже. Гаджет – подрывник, Зеро – снайпер, Голем – штурмовик. Значит, общей черты и нет, а наоборот собраны представители разных… школ. Зачем-то. А раз вы всё про всех знаете, то ещё имеют значения и личности…

Я припомнил недавние посиделки с Иви на кухне и добавил:

– Чем-то напоминает кулинарию. Мы – ингредиенты, вы – повар. На выходе будет блюдо. А какое – знает только повар.

– Браво, Иван, браво, – прохрипел Сёрт, поименовав меня настоящим именем. – Я не буду опровергать или подтверждать ваши рассуждения, но их ход мне определённо нравится. Вы, по крайней мере, пытаетесь поймать витающую вокруг концепцию Кайзеркриг. Будет интересно посмотреть, сможете ли вы её поймать, мистер Блэк.

Сёрт неожиданно развернулся на каталке и двинулся куда-то в темноту.

– На этом всё. Ждите сигнала.

20

Исполняя данное обещание, сразу же после собрания пошли вместе с Иви доедать поздний ужин, совсем поздний обед… Или очень ранний завтрак? Когда мы сюда прибыли время было уже после обеда. То-сё, пятое-десятое… Сейчас, наверное, уже глубокая ночь. Часы организма уже давно сбиты в хлам, так что определить сложно. Особенно сидя под землёй, без единого окна на поверхность.

– У тебя крепкие нервы, Гаджет, – заметил я, закидывая после еды тарелку в раковину мойки. Мыть её, правда, не особо-то было и нужно – голодная жизнь приучила не оставлять объедков. – У нас тут каждая минута, как последняя, а ты сидишь и печенье трескаешь.

– Это не нервы у меня крепкие, а аппетит здоровый, – изрекла девушка, намазывая на печенье малиновый джем. – Убийства – приходящи, жратва – вечна. К тому же в подрывниках нервные личности надолго не задерживаются – играет свою роль естественный отбор посредством тротила и С4… О чём задумался?

– Да так… Почему-то подумал – а кто будет мыть посуду, если в этом подземелье кроме нас никого и нет?

– Глупость какая, – фыркнула Иви. – Чего тут думать? Проведём собрание квартиросъёмщиков, составим график дежурства по кухне… И не знаю как ты, а я бы многое отдала за то, чтобы посмотреть на Феникс, моющую в передничке посуду.

– Забавно, да, – усмехнулся я.

– Оп-па…

Проходящий мимо кухни Мигель остановился, заглянул внутрь, а затем и вошёл.

– Посиделки? И без меня? Всегда знал, что все гринго – предатели!

– А сам виноват, – парировала Гаджет. – Пока ты там шляешься не пойми где, мы с Блэком ведём высокодуховные разговоры.

– О жратве, – невозмутимо уточнил я.

– О ней самой! – ничуть не смутилась девушка.

– Фу такими быть. Я вот в качалку местную ходил – это куда круче, – авторитетно заявил Моралес. – Ты же только глянь на Блэка – кожа да кости… А вот у меня!..

Безумец картинно напряг мускулы, которые у него действительно были дай бог любому качку.

– А мне ж его не в суп бросать, чтобы мясистость оценивать, – захрустела печеньем Иви. – И если с этой точки смотреть, то крошка Голем покруче тебя будет.

– Чудной он какой-то, – посетовал Мигель. – Я ему предложил побороться, даже просто на руках, а он и слинял. Вот прикол, да?

– А тут что – есть нечудные? – хмыкнул я, приваливаясь спиной к стене и скрещивая руки на груди.

– Ну, этот… – почесал затылок Моралес. – Как его… имя у него ещё какое-то китайское… А, точно! Ли! Этот не чудной – этот просто чмо.

– Да у самого тебя имя китайское! – возмутилась Гаджет. – Генерал Роберт Ли что – тоже китаец какой-нибудь?!

– А это кто такой?

– Дался вам всем этот Эдгар… – заметил я. – Нам ли не похрен на него?

– Похрен, – не стал спорить Безумец. – Просто не люблю слабаков. А так-то конечно похрен… О, гляньте! Гляньте, кто плывёт!

Плыла, хотя на самом деле просто тащилась с максимально гордым и независимым видом Феникс. Почему-то одетая в белый махровый халат.

– Э, как она на задание-то побежит, если прямо сейчас сигнал будет? – озадаченно произнёс Безумец. – Холодно же в халате одном… Ну и, типа, неудобно драться-то…

– Чего ты понимаешь в женщинах, чувак? – снисходительно объяснила Иви. – Холодно, неудобно… Зато красиво! Спорим на пять баксов, что и бельё кружевное она надеть не забыла?

Фелиция прошествовала мимо нас к огромному двухкамерному холодильнику с таким ледяным презрением на лице, что тому же холодильнику стоило бы позавидовать.

– А спорим! А… как проверять-то будем?

– Ты ж мужик, камрад! – проникновенно заявила Иви. – Иди первым и сорви с неё халат. А я за тебя потом отомщу – будь спок.

– Сборище клоунов, – надменно произнесла Феникс, вытащив из холодильника пару каких-то фруктов.

– Цирк уродов тоже неплохо звучит, – безмятежно подсказала Гаджет.

– Я не урод, – оскорбился Мигель.

– Окей, камрад. Давай тогда ты будешь альтернативно красивым.

– То-то же!.. Гм. Чего-то всё равно оно как-то обидно звучит…

– Забееей, камраад, – протянула Гаджет. – Феникс. А, Феникс. А зачем тебе фрукты?

– Чтобы такие как ты спрашивали, – огрызнулась Фелиция и пошла прочь.

– А что можно ещё делать с фруктами, кроме как есть? – простодушно спросил Мигель.

Около входа послышался какой-то непонятный шум. Характерный оружейный лязг. И из-за угла высунулось дуло какого-то непонятного, но грозного оружия. Я моментально выхватил пистолет и нацелил его в сторону возникшей угрозы

– А, это просто вы тут так громко жрёте…

Ствол непонятного оружия опустился и из-за угла показалась унылая физиономия Юджина.

– А я уже было подумал, что заваруха какая-то началась…

Коммандо в отличие от всех нас (и особенно – в отличие от Феникс) был экипирован по высшему разряду. Разгрузка, рюкзак, вязаная шапочка на голове, на глазах – тактические очки, за спиной – автомат и гранатомёт. В руках – непонятная хреновина с фонариком, небольшим дисплеем и ещё какими-то свистоперделками. Но при этом – однозначно оружие.

– Иди ты, – присвистнула Иви. – Джон Рембо, ты ли это?!

– Скорее Джон Мэтрикс,^[5] – хмыкнул я. – Вот откуда прозвище-то…

– Да что вы понимаете в носимом боекомплекте, салаги?

– Отойди, пожалуйста.

Рослого Юджина неожиданно легко подвинула в сторону появившаяся в поле нашего зрения Эрсте, которая быстро прошмыгнула на кухню.

– Стоять, бояться! – Гаджет радостно подпрыгнула на стуле. – Беленькая, ты ли это? Чего забыла? Чего хочешь?

– Стою, – послушно остановилась Маргарет. – Не боюсь. Ничего не забыла. Хочу приготовить брату ужин.

– Блин, где бы так устроиться, чтобы мне сестрёнки пожрать готовили… – позавидовал Безумец.

– А я почему-то думал, что у таких как ты здоровенные многодетные семьи, – хмыкнул Коммандо.

– У каких это таких? – тут же набычился Мигель.

– Ну, у таких как ты… – Юджин наградил латиноса выразительным взглядом. – У испаноговорящих граждан США.

– Ааа… – неожиданно махом успокоился Моралес. – Не, ну вообще да – в семье я самый младший, седьмой по счёту… А все остальные – бабы. Но хрен кто из них мне бы на ночь глядя стал готовить, толкьо потому что я захотел.

– Бедняга, – не слишком искренне, судя по улыбке, посочувствовала Гаджет. – Какая же у тебя всё-таки тяжёлая жизнь была…

– Ну дык. В головорезы картелей вообще от хорошей жизни редко идут, – простодушно ответил Безумец. – Ну и зря вообще-то. Там же весело!

– Веселье – наше всё! – с энтузиазмом поддержала его Гаджет. – Убийства – наше всегда!

21

Сигнал к сбору прозвучал ожидаемо неожиданно.

Это парадоксально, но факт. Потому что никто не знал, когда он прозвучит – поэтому неожиданный. Но все его ждали – поэтому ожидаемый.

Меня он застал дремлющим на кровати. Дремлющим, естественно, полностью одетым, обутым и готовым к выступлению. Щелчок в голове – и организм переходит из режима «лёгкий сон» в режим «бодрствование».

Хлебнул из стоящего около кровати графина прохладной воды прямо из горла, немного размялся, повесил автомат на плечо и вышел из своей комнаты.

Подтянулись и остальные.

Коммандо – всё такой же экипированный от пяток до бровей, но теперь уже с мордой не только унылой, но и мятой после сна. Навьючено на нём было всё так же – килограмм двадцать чисто навскидку. И как он со всей этой хернёй планируется драться-то?

Близнецы – со всё такими же непроницаемыми лицами, как и раньше. Только Цвайте и Эрсте сменили свои цивильные наряды а-ля детишки из воскресной школы на чёрную полувоенную одежду. Эти выглядели куда серьёзнее и опаснее, несмотря на то, что не были увешаны оружие с ног до головы.

Феникс – с ещё более недовольной физиономией, чем раньше. Эта осталась верна себе и оделась скорее модно, нежели практично – короткая юбка, короткая куртка, сапоги. И пистолет-пулемёт за спиной, как абсолютно выбивающаяся из стиля деталь. В таком виде скорее на дискотеку впору топать, чем людей убивать.

Безумец – повязавший на голову бандану с Весёлым Роджером, и нацепивший на себе каждой оружейной твари по паре. Два пистолета-пулемёта, два небольших «узи», два просто пистолета… Мачете. Тоже два. Два мачете.

Голем – со всё той же безэмоциональной чёрной рожей, наполовину скрытой под респиратором.

Зеро – не более эмоциональный с этим своим зеркально-чёрным глухим шлемом, снайперской винтовкой и мечом.

Гаджет – всё так же на позитиве, напевающее что-то весёленькое себе под нос и обвешанная взрывчаткой, как террористка-камикадзе.

Эдгар – традиционно испуганный и запуганный донельзя. Нервно тискающий рукоять единственного револьвера на поясе.

Странно… Всех этих людей я знаю от силы несколько часов. Вернее даже – совсем не знаю. И вряд ли узнаю. И знать, по большому счёту, даже не желаю.

Однако почему-то мне кажется, что всех их я знаю очень давно. Непонятное ощущение. Очень непривычное. Но я привык доверять своим предчувствиям. А что они подсказывают мне сейчас? Что все мы здесь зачем-то нужны. Цель есть. Истина где-то рядом – крутится, вертится совсем близко. Надо только протянуть и схватить её за хвост тайны, побежать и догнать эту загадку, достойную самого дьявола.

Вот только в силах ли я её схватить? В силах ли догнать её кто-нибудь, кроме того же Сёрта, что придумал всю эту игру?

На стенах зажглись зелёные стрелки из светодиодов, указывающие направление всем участникам. Они привели нас всех к глухому тупику… Который на самом деле таковым вовсе не оказался. Со скрежетом поднялась металлическая плита, замаскированная под обычную стену, а за ней открылось что-то вроде кабины грузового лифта.

– Я думаю, нам сюда, – авторитетно заявил Юджин, входя внутрь. – За мной.

Наверное, это непросто – говорить такие вот очевидные вещи и не подавать при этом виду. Для такого нужна либо выдержка, либо искренний кретинизм. Всё равно, что сказать – «Вокруг темно. Наверняка это из-за того, что сейчас полночь».

Внутрь лифта вошли и остальные. Последними остались стоять лишь мы с Эдгаром. Тот по своему обыкновению нервничал и всё не решался сделать шаг вперёд.

– Живи или умри, – усмехнулся я, идя вперёд.

– Выбор за мной… – эхом откликнулся Эдгар и вошёл следом.

Лязг опустившейся решётки. Шум заработавших механизмов. Кабина лифта двинулась вверх.

Как бы сказал Дамиан – куда выведёт это кроличья нора? Уж не знаю, что он при этом имел в виду… Наверное, что-то из французского фольклора.

Остановка. Лязг поднимающейся решётки. Перед нами городская прерия – город, откуда ушли люди и вернулась природа. Воздух прохладен и свеж. В глаза бьёт свет восходящего солнца.

На поверхности нас уже ждёт Сёрт. Вне своего подземелья он кажется ещё более похожим на какого-то робота или куклу, но уж никак не на обычного человека. Пусть и парализованного от и до.

Он сидит в своей коляске, невольно заслоняя мне восходящее из-за горизонта солнце. Лицо в тени, да и сам он весь в тени. Забытый в городе-призраке манекен, просто ещё один элемент окружающего пейзажа.

Как бы истолковать этот знак? Что Сёрт стоит со стороны солнца и поэтому он – благое предзнаменование? Или, что Сёрт загораживает мне солнце, и поэтому он – дурное предзнаменование?

Лучше вообще не искать смысла там, где его нет и никогда не было.

– Две мили на восток, – лаконично произносит старик. – Восток – это за моей спиной. Там будут бандиты, с которых вы принесёте мне повязки. По пять штук каждый, да. Времени – три часа. Вперёд.

Ни долгих предисловий, ни пространных брифингов. То, что нужно.

Я зашагал вперёд, проигнорировав сразу же перешедших на лёгкий бег близнецов и Коммандо. Учитывая расстояние и возможную ситуацию, бежать со всех ног лучше в конце, а не в начале, тратя все силы сразу. В этом плане быстрый шаг куда лучше.

Какое-то время мы двигались все вместе – чисто по инерции, а не из-за какого-то там командного духа. Не команда мы, а стая. Волков-одиночек при том. Поэтому когда мы все начали расходиться в стороны, никто не сделал попытки спароваться – даже Эдгар, который явно не хотел бы оставаться сейчас в одиночестве.

– Не сдохни там, – последней от меня отделилась Гаджет, свернувшая в один из переулков. – Это будет совсем неприкольно.

– Ты тоже, – вернул я ей напутствие и продолжил свой путь.

Четверть часа по улицам пустого города, и я достиг границ населённой зэками территории. Определить это было очень несложно – по обеим сторонам дороги высились две виселицы с болтающимися на них манекенах, одетых в драную полицейскую форму и указывающих протянутыми руками на повешенный поперёк улицы самодельный транспарант.

«Добро пожаловать в Хелл-Сити! Мы всегда рады свежему мясу».

Дальше всё было насквозь привычно – я вновь превратился в двуного зверя, обитающего в каменных джунглях города. Меньше мыслей – больше действий. Быть незаметнее, быстрее, ловчее. Не нарываться, не попадаться на глаза чужакам, постоянно двигаться.

Спустя минут десять такой звериной разведки я понял весь подвох такого вроде бы простого задания Сёрта. Найди пять местных бандюков и так или иначе добудь их повязки. Просто? Да как два пальца об асфальт.

А если у этих бандюков тут натуральный город? И шастают они тут десятками и сотнями рыл? Нельзя просто взять и войти в этот их Хелл-сити, возникший на месте одного из спальных районов, и вырубить пяток зэков. Тут уже развлечение из разряда облейся свиной кровью и прыгни в бассейн к акулам.

Задачка определённо не из тех, что решается атакой в лоб…

Полчаса из отпущенных трёх у меня уже истекли, если верить мобильнику. Прежде не испытывал потребности в часах, а вот тут поди ж ты – пригодились…

Теперь по предполагаемой операции. Живут эти уроды тут компактно и массово – навскидку зэков тут голов двести где-то. Все вооружены. Если уж не автоматами-пистолетами, то хотя бы теми же битами или ещё каким самопалом. Размещены все таким образом, что заметно – держать оборону им не впервой. Монументальных стен или укреплений нет, но зато тут в достатке разбросано брошенных машин, мусора, колючей проволоки и прочего искусственного бурелома. И так вот просто где угодно к этому посёлку не подступишься – везде либо заграждения, либо пустые хорошо просматриваемые и простреливаемые пространства. Вышки ещё и к тому же.

Чёрт…

Ну совсем не прикольно. Вот просто ни капельки.

Ещё раз быстро и скрытно прошёлся по периметру Хелл-сити, пока не натолкнулся на потенциально слабое место в обороне. Колючей проволоки здесь было относительно немного, зэков – тоже, да и местность была не слишком просматриваемая – сплошные кусты и высокая пожухлая трава. Видать, давненько не лезли к местным, вот они и ослабили бдительность.

Чего-то вроде кусачек или плоскогубцев у меня нет – это плохо. Это значит, что проволоку не перекусить.

Пришлось обходиться подручными средствами, сооружая какие-никакие распорки, чтобы приподнять колючку и проползти под ней. Благо, что габариты у меня небольшие – тот же Коммандо, не говоря уже о Големе, так бы ни за что не пробрался…

Кстати, что-то никакого из остальных не слышно. Неужто все собрались просачиваться скрытно? Глядя на всё тех же Юджина и Голема, в такое верилось с трудом. Такие чуваки скорее будут лбом в стену ломиться, пока стена не сломается, чем пытаться найти обходной маршрут.

Короче, прополз. Оказался внутри славного места под названием Хелл-сити… И что дальше?

А дальше мне нужные местные жители.

Выбрался я в каком-то тупике, образованном задним двором покосившегося коттеджа, стоящих поблизости ржавых контейнеров и просто завала из какого-то мусора. Причём, чьи-то голоса раздавались относительно близко, так что просто карабкаться через контейнеры или груду металлолома было явно чревато.

Зато коттедж выглядел куда более привлекательным… Не в плане жилья, естественно.

Задняя дверь была наполовину выбита и со скрипом болталась на единственной уцелевшей петле. Заскрипит, как пить дать. А мне это совсем не нужно. Окно? Это лучше. Только надо быть аккуратнее с торчащими осколками разбитого стекла.

Пролез. Отлично. Голоса раздаются где-то на улице перед домом. Логичнее и безопаснее будет осмотреться. Причём, забравшись куда-нибудь повыше. Второй этаж? Лестница туда давным-давно рухнула – остался лишь жалкий огрызок на высоте моего роста.

Терпимо.

Коротко разбежался, прыгнул, оттолкнулся ногой от обломанной, будто гнилой зуб, колонны и взмыл в воздух. За край обрушенной лестницы хвататься благоразумно не стал – гарантированно обвалится же. Зато ухватился за край лестницы чуть выше. Одними пальцами, правда, ухватился, едва не соскользнув вниз, но подтянулся и забрался наверх.

Короткая перебежка к ближайшему окну. Выглянуть наружу… Двое зэков снизу. С искомыми повязками. Сидят и что-то пьют. Ещё один чуть впереди – метрах в трёх, готовит на газовой горелке что-то, отдающее ацетоном. Травку, наверное, бодяжит.

Всё просто. Прыгнуть, воткнуть нож в шею одному из сидящих. Лучше левому. Выдернуть нож, перерезать горло тому, что слева. Прикончить последнего. Можно из пистолета, но лучше метательным ножом. Жаль, что не взял с собой глушитель – пригодился бы…

Но сначала нужно чем-то отвлечь сидящих, потому что сейчас они что-то говорят, смотря друг на друга. А так мне одного за другим прикончить не удастся – заметят. Надо, чтобы они одновременно посмотрели направо…

Это несложно.

Отломал кусок трухлявых деревянных перил, достал правой рукой нож и проскользнул в окно. Швырнул деревяшку в стоящий неподалёку контейнер, одновременно соскользнув по короткому наклонному карнизу вниз.

Глухой стук, эхом отдавшийся внутри пустого ржавого контейнера. Зэки почти синхронно поворачивают головы. Приземляюсь обеими ногами на спину крайнего слева, сбивая его с ног. Всё тело тряхнуло от приземления, больно клацнули зубы, но клинок в шею противника я всё-таки вогнал.

Второй зэк поворачивается ко мне. Бью ножом снизу вверх, вгоняя лезвие ему в подбородок. Левой рукой рывком достаю с пояса узкий метательный клинок и броском всаживаю его чуть пониже затылка третьему противнику.

Чистая ра…

Мощный удар в спину швырнул меня вперёд и заставил прокатиться по земле, выпустив из руки нож, так и оставшийся торчать из челюсти зэка.

– Тревога! – заорал у меня за спиной ещё один противник, которого я со второго этажа просто не заметил.

Зэк был раза в два старше меня, но даже едва ли не тощее. Поэтому, когда он подхватил валяющуюся рядом с ним бейсбольную биту, утыканную гвоздями, я не стал уворачиваться.

Рывком вскочил на ноги, большим пальцем левой руки подцепив закреплённую на поясе полицейскую дубинку. Перехватил её и вскользь отвёл удар биты в сторону, а сам достал с пояса ещё один метательный нож. Сделал шаг вперёд, несколько раз ткнул им в живот противника, а когда тот скорчился, то вогнал его в левый глаз зэка.

Чистая работа, твою мать!..

Забрал нож, наскоро обтерев его об одежду убитого врага. Сорвал повязки с рукавов зэков и рванул прочь, потому как уже поблизости раздавались чьи-то вопли.

Прыжок. Забраться наверх контейнера, перемахнуть через него. Приземлиться, перекатом погасив инерцию. Забежать за угол дома…

Почти нос к носу с ещё одним зэков. Он открыл рот, чтобы заорать. А вот я вместо этого просто ткнул его ножом в живот, который всё ещё держал в руке. Быстро выдернул, ударил рукоятью по ключице, заставляя противника присесть. В два шага зашёл к нему за спину и перерезал горло. Сорвал повязку и рванул дальше.

А всё оказалось куда проще, чем казалось на первый взгляд…

Правда, теперь осталось самое важное – нужно ещё каким-то образом слинять отсюда.

Между тем в Хелл-сити поднялся нешуточный шухер. По всему поселению туда-сюда забегали вооружённые зэки. Местами завязались перестрелки. И их причиной были либо мои товарищи по Кайзеркриг, либо (что вероятнее) местные придурки просто в суматохе палили друг по другу.

Пользуясь всем этим, я начал аккуратно и скрытно валить к чёртовой матери из Хелл-сити. Возможно, даже к чёртовой бабушке, ибо оставаться здесь мне хотелось абсолютно. Но, как назло к периметру было не подобраться, ибо так, где можно было выбрать из поселения слонялись агрессивно настроенные зэки, а там где их не было… А они везде были. Если до тревожного вопля я считал, что в округе до черта недружелюбного народа, то теперь я понял, что ошибался. Тут их явно было не просто до черта, а очень до черта…

Добрался до одной из дорог, которая вела в поселение. Через этот проход было бы очень удобно линять… Если бы не десятка два собравшихся около него зэков, которые в настоящий момент пытались зачем-то перегородить дорогу переносными баррикадами.

На черта они это делают? И на черта так бестолково-то?

Неожиданно где-то поблизости послышалось рычание мощного мотора. Зэки моментально побросали всё, рассыпались по укрытиям и выставили стволы в сторону дороги. Я решил не упускать такой момент, и потихоньку прокрался за спинами зэков. Нескольких я мог бы спокойно прикончить, но делать этого не стал. Нечего лишний раз мараться и привлекать внимание к тому же.

Неожиданно на дорогу из ближайшего переулка выскочил здоровенный грузовик-самосвал, весь обшитый ржавыми листами металла.

– Огонь! – истошно заорал кто-то из местных, и зэки начали азартно палить по приближающейся машине.

Однако вооружены они были в основном пистолетами и лёгкими автоматами, так что пули лишь с искрами рикошетили от кустарной брони. Стало ясно, что таким макаром разогнавшийся с явно недружественными намерениями грузовик не остановить.

Зэки бросились врассыпную, а затем самосвал врубился бронированным носом в стоящие на дороге бетонные блоки и провалился передними колёсами в небольшую замаскированную канаву. Из кузова грузовика послышался подозрительно знакомый голос, обложивший матом самосвал, водителя самосвала, зэков и паршивые дороги в землях янки.

Кажется, я знаю, кто это может быть…

– Rebel yell!^[6] – истошно взвыл всё тот же голос, и в воздухе промелькнула пара небольших предметов, выброшенных из кузова.

Громыхнуло пара хлопков ручных гранат, взвизгнули осколки, и несколько зэков рухнули на землю.

Остальные же, до этого довольно бодро драпавшие, неожиданно остановились и открыли массированный огонь по броневику.

Неожиданно передняя дверца грузовика распахнулась, и оттуда ударил настоящий шквал свинца, одним махом положивший с десяток противников. Следом из кузова высунулся никто иной, как Коммандо и, держась одной рукой за бронированный борт, открыл огонь из автомата.

Хм… Минимум трое. А ведь правильное решение-то… Сёрт же не говорил, что нельзя объединять силы. А в несколько рыл куда сподручнее штурмовать что угодно…

Решив тоже больше не отсиживаться, достал из-за спины МП и несколькими одиночными выстрелами прикончил пару отступающих противников.

Тем временем из кузова выпрыгнул Юджин, присел на одно колено, напряжённо и несколько картинно поводил по сторонам стволом своего навороченного автомата, а затем важно выдал:

– Чисто! Можно выходить!

– Да ни хрена тут не чисто! – огрызнулась, осторожно выбирающаяся из кузова, Феникс. – Я выгляжу как свинья!

– Точняк! А ещё и грязная с ног до головы, – жизнерадостно осклабился вылезающий из кабины Безумец, на ходу меняя магазины в своих укороченных МП.

– Э, народ… – осторожно подал я голос, благоразумно спрятавшись за куском бетонной плиты.

Как оказалось, предосторожность была не напрасной – в плиту тут же влепили несколько пуль.

– Стоять, бояться! – скомандовала Гаджет. – Мигель, ты охренел? Это ж Блэк! Это ж ты, Блэк?

– Это я – Блэк, – подтвердил я, однако не торопясь выбираться из укрытия. – Стрелять не будете?

– Неа, – безмятежно произнёс Безумец. – Не обессудь, амиго – я думал, что ты это вовсе не ты.

Выбрался из-за укрытия, подошёл к остальным. Помимо Феникс, Гаджет, Мигеля и Юджина вместе с ними обнаружился ещё и Голем.

– О, уже повязок насобирал? Круто, – оценил Моралес. – Но тихо ползти не в моих правилах – это совсем не весело. Зацени, сколько шуму наделал ты, а сколько я!

Сомнительная похвальба. Как по мне, нет ничего крутого в том, чтобы рисковать своей шкурой вообще без всякой причины. Тут же и ежу понятно, что враг не должен понять, что его убивают…

Однако Безумец – это явно не ёж.

– В темпе собираем повязки и сваливаем, – скомандовал Юджин. – Давайте поживее.

– Вот опять он командует! – всплеснула руками Гаджет. – Вот всю дорогу командовал же! А, между прочим, машинку нам нашёл Мигель…

– Я решил, что вместе прокатиться будет веселее, – сообщил Моралес. – Гринго, вы на меня тоже там соберите этих тряпочек, а я пока этот утюг из канавы попробую достать.

Пока все собирали повязки убитых зэков, Безумец завёл заглохший было броневик и начал выбираться из канавы. Я в это время его прикрывал, хотя это было и совершенно необязательно. Однако действовать вместе действительно было куда лучше, чем грызться по одиночке.

Не собирал повязки и Голем, стоящий, словно истукан на одном месте и пристально смотрящий на валяющиеся вокруг трупы. Мне этот громила и так мало позитива внушал, даже несмотря на всегда такие все из себя скромные разговоры в стиле Эдгара… А тут ещё и этот изменившийся взгляд. Раньше как было? Всё больше – глаза в пол, взгляд отводит. А тут смотрит пристально и немигающее. Не глаза, а два куска стекла натурально.

– Кровавая Богиня, – неожиданно послышалось глухое бормотание Голема. – Почему же ты не слышишь меня, Кровавая Богиня?

– Всё, пора сваливать, – сообщила подошедшая Иви. – Я тут уже и повязок насобирала – и себе, и Мигелю, и крошке Голему, и даже пару мин успела заложить… Пока некоторые черепахи всё ещё копаются!

– Ты сейчас у меня точно договоришься! – рявкнула Фелиция, брезгливо снимающая с руки мёртвого зэка повязку. – И я тебя пристрелю, дрянь!

– Не пристрелит, – шёпотом сообщила мне Гаджет. – Слишком много говорит, слишком мало делает. Хотела бы – попыталась убить сразу же. А значит – не такая уж она и крутая и холодная, какой хочет казаться.

– Эй, народ! – неожиданно подал голос Коммандо. – У нас проблемы! Противник на два часа!

– Да ты не умничай, гринго, – заявил Моралес, моментально вылезая из кабины. – Рукой покажи.

– Эй, ты чего вылез-то, Мигель? А машина?

– А пострелять?

– А в глаз? – в тон ему ответила Иви. – Сваливать надо. Сва-ли-вать.

– Да тут всё равно надо лебёдку разматывать и вытаскиваться, а то крепко увяз, мерзавец.

– Вот блииин… Ладно, тогда сначала подерёмся, а потом свалим.

Я, если честно, энтузиазма Мигеля и Гаджет совсем не разделял. Как по мне – лучше боя избежать, чем лишний раз в него ввязываться. Но на то, видать, Безумца и прозвали Безумцем, а Иви и так явно шизанутая на всю голову.

– К бою!.. – Юджин не был бы собой, если бы не преминул что-нибудь скомандовать. Даже, если и на его команды всем было, в принципе, наплевать.

Все залегли кто где, выставив оружие в сторону надвигающегося противника. Только лишь Голем так и остался стоять там же, где и стоял.

– Голем, ложись! – рявкнул Коммандо.

– Кровавая Богиня не слышит меня, – тоскливо протянул здоровяк.

– Ну не слышит, так громче ори, – посоветовала Иви. – Только и правда ляжь, а то ж тебя убьют, дурака.

– Громче? – переспросил Голем. – Громче…

Надвигающаяся на нас куча зэков, числом в голов сто минимум, была уже на расстоянии всего пары сотен метров. Однако на таком расстоянии наше оружие было бесполезно, кроме автомата Коммандо, который скупыми одиночными выстрелами на выбор бил врагов. Правда, эффекта это производило мало – зэки от потерь в собственных рядах только лишь, кажется, зверели.

– Услышь меня, Кровавая Богиня! – неожиданно заорал Голем, сбрасывая с плеча пулемёт и делая шаг вперёд. – Кровь для Кровавой Богини!

Пулемёт в его руках оглушительно загрохотал огнём, выплёвывая на землю дымящиеся золотистые гильзы и куски рассыпной ленты. Ствол мощного оружия был надёжно зафиксирован в лапах здоровяка, так что длинная очередь ударила кучно – прямо по рядам подходящих зэков.

Впервые я понял, что на самом деле значит фраза – косить как из пулемёта.

Мощные пули за считанные секунды положили десятки людей, выкосив первые ряды буквально начисто. И вот это уже зэков проняло. Одно дело, когда ты идёшь, а рядом с тобой падает один или другой человек, а совсем другое, когда на землю падают вообще ВСЕ вокруг…

Включая и тебя тоже.

Противник ринулся наутёк, а мы, не сговариваясь, тут же занялись вытаскиванием машины. Общими усилиями вытянули из-под лобового бронелиста крюк лебёдки, размотали стальной трос, прицепили его к куску бетонного столба, а затем Мигель благополучно выволок броневик из канавы вперёд…

За всеми этими манипуляциями мы как-то вновь потеряли из виду Голема. А когда обратили внимание на то, чем он был занят…

– Что это? – Коммандо недоумённо уставился на странного вида фигуру, которую Голем выложил на земле из тел убитых зэков. – Что это за дерьмо?

– Это ведь эти… – наморщил лоб Мигель. – Как их… Хреноглифы, да?

– Голем, камрад, а что это действительно значит? – не осталась в стороне и Гаджет.

– Госпожа не слышит меня, – непривычно холодно расхохотался здоровяк, разводя руки в стороны и смотря вверх. – Кровавая Богиня не слышит меня! Я слышу её чарующий голос, но не могу ответить! Ты не слышишь меня, Госпожа… Но тогда… Увидь меня, Госпожа! Пусть Голодные Звёзды увидят и скажут тебе, что твой верный слуга прольёт много крови для Кровавой Богини! Пусть увидят и скажут, что твой верный слуга сложит для тебя на Кроатлане трон из черепов!..

– Рехнулся, – скривилась Феникс, выслушав подобное заявление. – Надо его тут бросить.

– Это неразумно, – возразил Юджин. – За ним большая огневая мощь.

– Это негуманно, – согласилась Иви. – Он же натрёт себе мозоли, пока всех тут перерубит своим топором.

– Что такое гуманно? – поинтересовался Безумец.

– Гуманизм – это когда ты, например, добиваешь пленного после допроса, – охотно сообщила Гаджет.

– Ааа… – понимающе протянул Мигель. – Так я вообще тогда охренеть, какой гуманный. Помню, расспросил я как-то одного гринго… Да и отпустил. Не в смысле отпустил, а действительно отпустил. Там до ближайшего города всего-то десяток миль был. Правда, со сломанными ногами ему, наверное, было не очень удобно ползти…

– Время, господа, товарищи и леди, – напомнил я. – Время. Оно у нас не бесконечное.

– Верно, – согласился Коммандо. – Грузимся и возвращаемся на базу. Голем, ты идёшь?

– Я не глупец, смертные, – холодно бросил здоровяк. – Госпоже Доарликуэ я буду полезнее живым, нежели мёртвым.

Где-то я уже слышал это имя… А, ну да, точно – Белый свои байки про эту тётку в том числе рассказывал. Чьи это там мифы-то – ацтеков, тольтеков, кроатеков, майя? Да плевать, по большому счёту.

Забрались в машину. Безумец в кабину, остальные – в кузов. Я сначала сунулся было на место рядом с водительским, но потом полез за всеми, хотя и поинтересовался у Гаджет:

– А чего с Моралесом никто не едет? Прикрывал бы его хоть.

– Мигель немного… набедокурил, – безмятежно объяснила Иви. – Он разнёс прежнему водителю голову из «кольта», и теперь там пол-кабины в крови и мозгах. Очень-очень грязно там стало. Фу просто.

Набедокурил. Отличное определение.

В кузове самосвала действительно было довольно грязно. А ещё в нём было дико неудобно, потому как держаться было не за что, а сидеть – не на чем. Оставалось лишь стоять, держась одной рукой за приваренные к борту стальные листы, а другой держать оружие.

– Держитесь за задницы, гринго! – проорал Безумец из кабины, заводя мотор и срывая с места перегруженный бронёй самосвал.

Броневик заложил резкий поворот, отчего все в кузове едва не повылетали наружу к чёртовой матери. Смял усиленным бампером пару разбитых машин, съехал с пригорка, объезжая ров на входе, а затем вырулил на дорогу.

Такой манёвр никто не одобрил. Феникс и Коммандо моментально обложили Моралеса матом, а Голем расхохотался своим новоприобретённым и крайне жутким смехом.

– Мигель, дружок, не трупы везёшь – едь аккуратнее! – Гаджет выразилась относительно культурно, хотя натурально чуть не вывалилась за борт. Лишь в последний момент её успел схватить своей лапищей Голем и втянуть обратно.

Я неодобрение выражал молча. Как в силу бесполезности пустой болтовни, так и того, что на очередной кочке рисковал откусить себе язык, если буду им лишний раз чесать.

Мы переулками ушли на приличное расстояние от Хелл-сити. Мигель вёл грузовик уверенно, но совершенно безбожно и безбашенно. Ладно ему на свою жизнь наплевать, но вот с нами мог бы и поаккуратнее себя вести…

Я держал под прицелом передний сектор движения, поэтому отчётливо разглядел, когда броневик в очередной раз повернул…

И перед его носом неожиданно возник Зеро.

Безумец то ли этого не заметил, то ли просто проигнорировалмечника в маске, но не то что не затормозил, но даже не сбросил скорости. Я уже было представил, как бронированный нос самосвала с влажным хрустом отбрасывает тощую фигуру в шлеме… Или подминает её под себя, и самосвал подкидывает на человекообразной кочке…

Однако ничего этого не произошло.

Броневик просто проехал насквозь через силуэт Зеро, а в следующий момент шлемоголовый одним махом вскочил в кузов едущего грузовика.

Как он это сделал?!

– Как ты это сделал?! – озвучил мои ошалевшие мысли Юджин. – Тебя же должно было намотать на колёса!!

И не только. Запрыгнуть в кузов едущего километров под шестьдесят грузовика теоретически возможно. В реальности для этого надо иметь силу и мышцы обезьяны.

Как всегда содержательно, чёрт возьми.

– Да плевать, как он это сделал! – крикнула Фелиция. – За нами погоня!

На хвосте у нас действительно повисла пара… машин. Хотя больше они напоминали движимые исключительно магической силой груды металлолома.

Мы тут же открыли массированный огонь из всех стволов, но против лёгкой брони оказался бессилен даже пулемёт Голема. Конечно можно было попробовать попасть про смотровым прорезям бронелистов, что заменяли этих стальных коробкам ветровые стёкла… Но делать это было возможно уж никак не из движущейся машины по движущимся машинам.

Гаджет быстрее всех сообразила, что пули бессильны, поэтому скинула с плеча рюкзак и начала в нём копаться.

Достала какой-то брусок с примотанными к нему пистолетными патронами. Примотала к нему ещё один брусок, похожий на кусок хозяйственного мыла и короткую пластиковую трубу. Набрызгала на всё это из баллончика что-то вроде монтажной пены и воткнула короткий фитиль. Чиркнула зажигалкой, встала на одно колено, примерилась, размахнулась.

– Бойся!

Иви метнула свой импровизированный снаряд, который попал на капот едущей впереди машины. Но не скатился, как можно было ожидать, а прилип к ржавому бронелисту.

Взрыв!

Машину преследователей резко занесло и опрокинуло. Она несколько раз перекувыркнулась, теряя на ходу куски металла, а затем остановилась, намертво перегородив дорогу.

– Да! – издала победный вопль девушка, вскидывай сжатый кулак. – Я – умничка!

– Молодец, Гаджет! – крикнул Коммандо. – Отличный бросок!

В следующий момент нас всех заставила рухнуть на пол кузова лязгнувшая по борту автоматная очередь. Или пулемётная – я в этом не спец.

Точнее, Юджин рухнул вроде как грамотно, выставив оружие в сторону угрозы… Правда, упёрся при этом автоматным стволом в металлический борт. Иви просто залегла, закрыв голову руками. Зачем закрыла? Неясно. Разве что от пуль так решила спасаться. Я же присел было на одно колено, но тут же был сбит с ног упавшей на меня и пискнувшей Феникс. Один только Голем не только не стал прятаться, а наоборот ещё больше выпрямился и выпустил длинную пулемётную очередь непонятно куда.

Я скинул с себя навалившуюся Фелицию, выпрямился и, убедившись, что по нам больше не стреляют, свесился за борт к водительской кабине.

– Ты знаешь куда ехать? – прокричал я Безумцу.

– Да какая разница! – проорал тот в ответ. – Весело же едем!

Да он же реально идиот. Иван Сусанин латиноамериканского разлива, блин.

– Надо возвращаться на базу! Время на исходе!

– А в какую сторону база? Ты знаешь? – Я – нет!

Мимо меня тенью промелькнул Зеро, одним махом перескочивший через бронированный борт. Ниндзя встал на подножку рядом с местом водителя, держась за остаток крепления зеркала, и махнул рукой.

– Без проблем, амиго!

Ещё минут десять дикой поездки, и мы неожиданно вырулили к тому месту, откуда началось наше задание.

Чёрт, а ведь совсем не здорово, что мы находимся буквально бок о бок с бандитским поселением…

Сёрт находился в своей коляске ровно на том же месте, на котором я запомнил его в последний раз. Затормозивший в считанных метров перед ним броневик он проигнорировал с великолепным презрением, будто бы точная зная, что его не задавят. Хотя этого, наеврное, не знал даже сам Мигель, учитывая, что мог просто посчитать забавным задавить организатора Кайзеркриг.

Рядом с Сёртом со скучающим видом стоял Цвайте, картинно оперевшийся на свою модную АУГ с длинным стволом и сошками.

– Вы объединили усилия, – равнодушно резюмировал старик, когда Безумец заглушил мотор, и мы все вылезли из кузова. – Этого не было в условиях задания. Но это не было и запрещено. И… думаю, вы справились, раз явились раньше истечения срока. Повязки.

Куски оранжевой материи полетели перед Сёртом. Правда, у меня было не пять, а шесть повязок, и последнюю я решил не бросать. На всякий случай.

– У всех по пять штук. Отлично. А теперь дожидаемся явки или неявки последних участников… Мистер Мердер, где ваша сестра?

– Она прикрывала мой отход, – со скучающим выражением лица небрежно бросит Цвайте. – Скоро должна подойти.

– У неё осталось всего четверть часа.

– Она уложится, герр Сёрт.

Едва Цвайте это договорил, как из ближайших кустов появилась Эрсте вместе с Эдгаром у которого на левой скуле наливался здоровенный кровоподтёк.

– Почему так долго? – поморщился Цвайте. – Я же сказал прикрыть мой отход и немедленно возвращаться. Ты должна была уложиться в десять минут.

– Прости, брат, – склонила голову Эрсте. – Его поймали двое врагов. Я решила ему помочь…

Лицо Йоганна скривила злобная гримаса, он сделал несколько шагов и с размаха залепил пощёчину сестре.

– Ты. Ничего. Не решаешь, – выплюнул Цвайте, вновь занося руку для удара. – Помни это.

Я молниеносно рванул вперёд и перехватил руку Йоганна, благо до него было всего несколько шагов. Тот уставился на меня с таким видом, будто увидел в надкушенном яблоке не то что червяка, а половинку червяка.

– Убери свою руку, дерьмо, пока я её не оторвал. И если ты ещё раз вмешаешься, то…

– То что? – я упёр ствол «зиг-зауэра» ему в бок.

– Не надо.

Эрсте приставила пистолет к моей голове, одной рукой вытирая кровь из разбитой губы.

– Ты его защищаешь? – искренне удивился я.

– Он мой брат.

– Он дерьмо.

– Он не перестанет быть моим братом.

– Но может просто перестать быть, – философски заметила подошедшая Гаджет, наставляя свой пистолет на Маргарет. – Или ты можешь перестать быть. Опусти ствол, это всё слишком глупо даже для меня.

Эрсте достала второй пистолет и в ответ направила его на Иви.

На несколько секунд мы замерли в шатком равновесии. Одно неверное движение и…

Безумец хрюкнул, а затем в голос заржал, вскидывая оба своих пистолета-пулемёта и нацеливая их на нас.

– Ааааа, ни хрена прикол!.. Бум! И вы все покойники! А-ха-ха-ха!..

– Достаточно, – послышался голос Сёрта. – По крайней мере, пока что. Опустите оружие.

Я помедлил, но «зиг-зауэр» убрал. Моему примеру последовали и Эрсте с Эвелин. Цвайте грубо двинул меня плечом и отошёл в сторону, бросив напоследок злобный взгляд.

– Я с тобой ещё разберусь, – прошипел Йоганн.

– Всегда к вашем услугам, – гнусаво произнёс я.

– Слабаки, – послышался презрительный голос Голема. – Вы обнажили оружие, но не пустили его в ход. Стыд! Трижды стыд! Срам, позор и поношение вам! Ваши смерти были бы угодны Госпоже ДоаАААААААА!..

Здоровяк неожиданно взвыл не своим голосом, рухнул на колени и схватился за голову.

– Нет! Достаточно! Уйди! Прочь! – орал Голем, раскачиваясь из стороны в сторону. – Прочь из моей головы! Я не хочу!..

Он рухнул лицом на землю, съёжился и затих.

– Что с ним? – опасливо произнесла Феникс, нервно сжимая в руках свой автомат.

– Не стоит лезть в логово чужих демонов – разберитесь сначала со своими, – бесстрастно заметил Сёрт. – Мистер Ли.

– Д-да? – кое-как выдавил из себя Эдгар?

– Ваши повязки.

– Мне… У меня только две… Я снял их с тех двоих, что убила Эрсте и… И всё.

– В таком случае, мистер Ли, у вас есть ещё… – Сёрт сделал короткую паузу. – Восемь минут. Найдите ещё три повязки, иначе умрёте. Зеро, если он не справится – убей его. Это будет концом вашего текущего задания.

Я скосил взгляд, но не на побледневшего Эдгара, а на стоящих чуть в сторонке белобрысых близнецов.

Пожалуй, я не буду жалеть, если Йоганн покинет наши ряды как можно раньше. Я даже могу в этом поспособствовать… И как Эрсте его только терпит? Будь у меня такой брат, я бы…

А что я? Ничего ведь я бы и не сделал иного. Брат же всё-таки… Хотя и говнюк порядочный.

Я нашарил в кармане лишнюю бандитскую повязку, молча бросил её Эдгару, а сам зашагал к открытому лифту. Гаджет хмыкнула, тоже выудила из кармана лишнюю повязку, швырнула её и зашагала следом за мной. Остальные тоже двинулись к лифту, но уже без всяких проявлений милосердия. Либо не могли ничем помочь, либо просто не хотели.

Отпущенные Эдгару минуты истекали, но лишь стоял и дрожал, глядя на Зеро перед собой. Хотя… Что он вообще мог сделать?

– Ваше время на исходе, мистер Ли, – напомнил стоящий перед лифтом Сёрт. – Зеро!..

Рука убийцы, затянутая в чёрную четырёхпалую перчатку скользнула за спину – к торчащей из ножен пластиковой рукояти меча…

Неожиданно Зеро застыл.

Затаил дыхание и Эдгар. Я тоже невольно замер, как, впрочем, и все остальные. Не сказать, чтобы мне было так уж жалко парня… Вернее, было немного, но я просто ничего не мог поделать. Всё, что было в моих силах – я и так уже сделал. Если же у Эдгара нет сил или воли для того, чтобы выжить… Это его выбор и решение. Человека нельзя заставлять жить – он должен сам этого захотеть. Многие из игроков Кайзеркриг и так уже оказались лучше, чем должны быть по идее… И это плохо. Трудно убить того, кто тебе симпатичен. Хорошо, если дружелюбие… некоторых фальшивое. Но в то же время плохо. И вдвойне плохо, если придётся схлестнуться с той же Гаджет или Эрсте.

Не в этом ли расчет Сёрта? Убить малознакомого человека довольно просто. А вот если многие из нас тут заведут симпатии, то Кайзеркриг уж точно перестанет быть простым мочиловом…

Рука Зеро скользнула вниз – к одному из нагрудных карманов… И вытащила из него ещё одну рваную, запачканную в крови оранжевую повязку, швырнув её Эдгару под ноги.

Зеро невозмутимо повернулся и вошёл в лифт. Эдгар несколько мгновений тупо таращился, провожая взглядом долговязую чёрную фигуру… А затем нервно расхохотался, постепенно переходя то ли на писк, то ли на лай – парня явно корёжило от пережитого напряжения.

– Однааако… – присвистнула Гаджет, задирая голову, потому как доставала долговязому Зеро едва до плеча. А затем дружелюбно ткнула его кулачком в спину. – А ты не такой жуткий, каким кажешься, камрад.

– Сёрт, – во многом неожиданно даже для себя произнёс я. – Это цель Кайзеркриг? Создать команду, а затем заставить её пожирать саму себя ради вашей забавы? Я поймал вашу идею?

На меня уставился немигающий стеклянный взгляд. Но сейчас мне чудилась в нём какая-то странная насмешка.

– А кто вам сказал, мистер Блэк, что эту идею вообще можно поймать?

22

Крошечный кусок серого городского неба стиснут стенами домов. Небо – наверху, а я – на дне этого колодца. Я всё так же на дне.

Метрономом скрипят цепями старые качели. На земле скользит тень, тень и на качелях – там мелькает смутный образ. Зыбкая дрожь марева, над раскаленной полуденным зноем землёй. Смешивающаяся горячая и холодная вода, порождающая зону диффузии.

Силуэт отдалённо напоминает человека. Руки, ноги, голова, туловище. Больше ничего конкретного – одна сплошная зыбкая хмарь.

– Думаешь, ты поймал то, что хотел?

А я ничего и не хотел ловить.

– А ответ на вопрос? Думаешь, ты уловил смысл происходящего?

Это ещё один вопрос, на которого не может быть ответа. Продолжение всё тех же «мир полон… чего?» и «что бьётся в тебе?». Это вопросы, ответы на которые не получить сейчас. А когда ответы будут получены, в них уже не будет смысла и необходимости.

– Каждый ответ должен прозвучать вовремя.

Да, именно так.

– Всему свой час, и время всякому делу под небесами. Время родится и время умирать. Время убивать и время исцелять. Разрушать и строить. Плакать и смеяться. Разбрасывать камни и собирать камни. Искать и терять. Хранить и тратить. Молчать и говорить. Любить и ненавидеть. Время войне и время миру. Всему свой час и время всякому делу под небесами…

Камни. Это я знаю. Это Библия. Но есть проблема – я не верю в Бога.

– Хочешь свободы? Не хочешь, чтобы за тебя решал кто-то высший?

Не в этом суть…

– …противны стали мне дела, которые делаются под солнцем.

Да, что-то вроде. Единственное оправдание творящегося в мире – Бога не существует.

– А если это всё – часть плана?

Ну да, глобальный высший замысел… К чёрту такой замысел. Если это правда, то я её не принимаю.

– А как можно не принять правду?

Запросто. Очень легко. Лабораторная крыса может осознать, что она в клетке. Но вряд ли станет любить эту клетку.

– Из клетки можно сбежать. Клетку можно сломать.

Не из всякой. Не всякую.

– И не всякий обитатель клетки должен из неё выходить.

Верно. Иногда стены отделяют не тебя от мира, а мир от тебя.

– Смысл не в том, чтобы узнать, кто в клетке. И смысл не в том, чтобы понять, как открыть клетку…

Я уже знаю. Сейчас будет ещё один вопрос, на который не может быть ответа.

– Может, ты и прав. Но всё же подумай – стоит ли открывать некоторые клетки?

Я открываю глаза.

Интересно, я когда-нибудь смогу снова нормально спать? Дрыхнуть, валяться без задних ног, а не балансировать в зыбком полусне-полубодрствовании. Не в ожидании внезапного подъёма. Не в ожидании.

Вот только чудеса – такая штука, что они могут быть как добрыми, так и злыми… Вот и приходиться быть всё время начеку.

…После возвращения с первой миссии «Кайзеркриг» я, не раздеваясь, просто рухнул на кровь и отрубился на пару часов от усталости. Несмотря ни на что – я не солдат. По двадцать пять часов в сутки воевать не способен, даже после тренировок. Для этого надо не пару месяцев, а пару лет тренироваться. А я последние пару лет учился не драться, а выживать. И, как правило, выжить значит не ввязываться в драки.

Это как с хищными зверьми: ранили – больше не охотник. Обречён, списан в расход.

Глотнул воды, принял душ, переоделся. В общем, привёл себя в порядок. Жить в грязи было бы привычнее, но с этой уличной привычкой Дамиан боролся беспощадно. Его аристократический нос, видите ли, не выносил таких вот ароматов. Так что хоть и со скрипом, но с позицией «всё, что меньше сантиметра – не грязь; всё, что больше – само отпадёт» пришлось распрощаться. А потом и привык даже как-то. Всё-таки не на улице родился и вырос, понятия о чистоте и порядке имею. Одичал просто вот немного…

Привычно хотелось жрать. Вряд ли я действительно был голоден – просто недоедание повлияло на организм как курение. Организму уже и не нужно, а психологическая привычка осталась.

Поэтому решил обломить вечноголодный желудок и сходить в тренажёрку. Хотя бы в плане просто посмотреть на будущее, потому как в прошлый раз я туда не заглядывал.

Как выяснилось, подобная мысль посетила не меня одного.

К моему приходу в тренажёрке уже было достаточно многолюдно. По меркам Кайзеркриг, конечно.

Феникс, переодевшаяся в нечто легкомысленно-спортивное, с вечно недовольным видом занималась на беговой дорожке. Мигель с самым довольным видом тягал гантели, которые я, наверное, даже поднял бы с большим трудом. Коммандо монотонно колотил боксёрскую грушу.

Из общей картины выбивалась Гаджет, что в её случае, похоже, было абсолютно естественным.

Разложив кучу матов, она устроилась посреди зала, обложившись инструментами, какими-то детальками и вовсю колдовала над стоящим на треноге пулемётом. Неподалёку обнаружился и неподвижно сидящий на полу Голем, с помощью которого не особо здоровая Иви наверняка и приволокла всю эту трахомутию. Ну или с помощью Безумца – тот тоже качок тот ещё, даром, что ростом не вышел.

– Чем маешься? – вместо приветствия поинтересовался я у Гаджет, подходя к турнику.

На самом деле тренажёрка меня интересовала лишь в плане более-менее открытого пространства. С тренажёрами я обращаться всё равно не умел – как их там настраивать, как рассчитывать нагрузку… Тёмный лес. Отжимания и подтягивания, и достаточно. Для общего укрепления вполне хватит.

– Да вот, глянула, что тут ни одной автоматической турели нет, вот и решила себя пока что занять, – ответила Иви, орудуя небольшим портативным паяльником. – Штука-то не сложная, в принципе. Пара сервоприводов, питание, видеокамера, приёмопередатчик сигнала…

Девушка достала из небольшой сумочки пару сэндвичей и начала с аппетитом их поглощать.

– Фитнесом не занимаешься, жрёшь, что попало, – с презрением произнесла Феникс, спрыгивая со своей дорожки и нагибаясь за полотенцем. – Ты в курсе, что годам к тридцати у тебя будут габариты, как у автобуса?

– Я буду очень удивлена, если доживу до тридцати, – безмятежно ответила Гаджет. – Собственно, я удивлюсь, если мне удастся дожить хотя бы до совершеннолетия… Прикольно, да? Умереть за Родину я могу уже сейчас, а вот бухло мне можно продавать только через пять лет.

– Так не умирай, – произнёс Юджин, сосредоточенно колотя грушу. – Не понимаю я таких вот идейных загонов… Родина-хренодина…

– Но ты же солдат.

– Я наёмник.

– Хм… Справедливо. Но разве у тебя нет ничего, за что бы ты хотел умереть?

– Спятила, что ли? Я хочу жить, а не умирать.

– В этом-то и вся проблема, камрад, – неприятно засмеялась Гаджет. – Вы все слишком хотите жить. Слишком. Хотите. Жить. И ради этого вы готовы на любую подлость.

– Вы – это кто?

– Вы – общество плутократов.

– Только не надо разводить тут агитацию, – Коммандо, скривившись, отошёл от груши. – Я наёмник. Мне вся эта политика и философия – до лампочки. Наплевать и растереть.

– Знаешь, что делают с гниющими конечностями? – дружелюбно поинтересовалась Иви. – Правильно, их отрезают. А что делают с гноящимися ранами? Верно – их прижигают калёной сталью. Если этой нации для пробуждения потребуется потерять половину людей… Пусть будет так.

– Ага, и ты эта раскалённая сталь, – иронично хмыкнул Коммандо.

– Верно. Я – сталь.

– Вот слушаю я тебя и кажется мне, будто ты не говоришь, а бредишь, – криво усмехнулась Феникс. – Ты действительно веришь во всю эту чушь, что несёшь? Значит, ты реально спятила.

– Быть нормальным в этом мире – слишком большая роскошь, – безмятежно пожала плечами Иви. – Мне такое не по карману. Нет, камрады – когда-то я была такой же, как и вы…

– Когда-то? – фыркнула Фелиция. – Пигалица, тебе не больше шестнадцати! Не говори как столетняя старуха.

– А… что изменилось? – неожиданно подал голос, словно бы проснувшийся Голем.

– Мир изменился, – пожала плечами Гаджет, прилаживая к пулемёту небольшую видеокамеру вместо стандартного прицела. – Стал меньше. И стало проще столкнуться со всяким дерьмом.

– Мир остался прежним, – подал я голос, соскакивая с турника и переводя дыхание. – Просто стало больше дерьмового наполнения.

– Ну, может, и так. В общем, однажды я решила, что жить как все, быть как все и сдохнуть как все – это совсем неприкольно. Бррр! – Иви скорчила гримасу отвращения. – Фу, стрём просто какой-то…

– Значит… – не слишком уверенно прогудел Голем. – Твоя цель – изменить мир?

– Ну, разумеется, мой маленький камрад! На меньшее я не размениваюсь.

Пулемёт на треноге неожиданно с визгом сервомоторов дёрнулся из стороны в сторону.

– Почти готово, – одобрительно цокнула языком Гаджет, достала розовую ленточку и начала старательно завязывать на ствольной коробке оружия бантик. – Имя ты, подружка, ещё должна будешь заслужить, но красивой будешь уже сейчас… Ой, милашка какая получилась-то! Не турель, а мечта просто. О! Крошка Голем, а какая у тебя цель?

– Я служу Кровавой Богине.

Тон здоровяка в маске вновь изменился с тихого и неуверенного на жёсткий и холодный.

– Слушай, а кто это вообще такая? – Иви, казалось, вообще не смущала такая резкая смена тона.

– Был день, – нараспев произнёс всё тем же своим вторым ледяным голосом Голем. – День был полон огня. И крови. И пуль. И криков!.. Был день, и один из братьев вернулся с Испытания. Он был весь в крови, но на нём не было ран. Вместо слёз – кровь, вместо пота – кровь. Прежде чем покинуть этот мир, он сказал лишь одно. Он назвал имя, и это имя – Кровавая Богиня Доарликуэ. Никто не видел Кровавую Богиню, но все мы слышали Её голос и раньше, ощущали Её присутствие и раньше. Но раньше мы просто не знали Её имени, и потому пребывали во тьме неведения. Имя Её – это то, что открыло нам путь. Её имя – Доарликуэ. Та-Что-В-Платье-Из-Крови. Имя, столь могущественное, столь величественное, столь… прекрасное. Имя, достойное лишь бога. И тогда я понял, что Она – наш бог. Что она – повсюду вокруг нас. Доарликуэ – бог правосудия. Бог воздаяния. Гнева! Ненависти! Смерти!.. Красоты… Она взирает на нас свысока, слушает нас свысока. Она желает, чтобы в мире всегда горел пожар бесконечной войны. Она желает, чтобы в её славу лилась кровь. Мы обязаны… Мы обязаны отдавать Ей должное. Мы обязаны страшиться Её. Любить Её. Славить Её. Поклоняться Ей. Исполнять Её волю, проливая реки крови и собирая черепа.

– Твою мать, – ёмко прокомментировал весь этот поток сознания Коммандо.

– Я ни хрена не понял, амиго, но звучит круто, – оценил Безумец.

– Ещё один шизоид! – расхохоталась Феникс. – Вы себя хоть слышали, имбецилы? Да по вам же всем психушка плачет!

– Ну а ты тут, конечно, самая нормальная, – равнодушно произнёс я.

– По всей видимости, – фыркнула Фелиция.

– Тогда что ты тут делаешь-то?

– А ты?

– Вопросом на вопрос отвечать – не вежливо, – заметил я. – Но вообще я тут, чтобы остаться в живых или сдохнуть. Если это будет красиво, то мне без разницы.

– Суицидник, что ли? – поморщилась Феникс.

– Нет. Но я думаю, что у каждого из нас есть что-то… или кто-то, ради которого мы можем умереть, – медленно произнёс я. – Не рискнуть жизнью, а именно умереть. Верно?

– Что за идиотизм… – растянула губы в фальшивой улыбке Фелиция.

– Возможно. Но ведь я прав.

– Да что ты вообще знаешь обо мне!..

– Я? Ничего. Как и ты обо мне. Как и я о Големе. Как Коммандо о Гаджет. Ну, кроме того, что она прикольная симпатичная девчонка и двинутая психопатка.

– Ох, ты меня смущаешь!.. – Иви картинно закрыла лицо руками, но потом выглянула и хитро подмигнула мне. – Давай всё-таки взорвём что-нибудь вместе? Феникс, например. Первая стерва в космосе!.. По-моему звучит… Просто потрясающе!!!

– Я не желаю тебя знать, – сверкнув глазами, отчеканила Фелиция, обводя нас всех взглядом. – И тебя. И тебя. Всех вас! Есть только я одна! Единственная!

Феникс резко обернулась и вышла прочь из зала.

– Да вторую такую дуру точно хрен найдёшь, – буркнул Юджин, ударяя кулаком по груше. – Эй, Блэк! Не хочешь устроить спарринг?

– Я не умею и не люблю драться, – спокойно сообщил я.

– Врёшь! – округлил глаза Мигель.

– Да чтоб я на Феникс женился и Цвайте усыновил. Если драться, то всерьёз, а я силу могу и не рассчитать.

– Так бы и сказал, что не хочешь, – пожал плечами Юджин. – Гаджет, а ты можешь ещё такую же турель сделать?

– Нравится? Хочешь – эту отдам, мне не жалко.

– Хм… А что взамен хочешь?

– Да ничего – просто забирай. Подарок.

– Как так – ничего? – даже несколько опешил Коммандо. – Совсем?

– Да говорю же – подарок, – вздохнула Иви. – Ну, ладно, вот тогда мои условия – придумай этой крошке имя и не снимай с неё мою ленточку. Так годится?

– Ммм… Ладно.

– Всем участникам Кайзеркриг, – из скрытых динамиков неожиданно донёсся равнодушный синтезированный голос. – Немедленно явиться в зал собраний. Повторяю, всем участника Кайзеркриг явиться в зал собраний. Неявка и опоздания неприемлемы.

Новое задание? Что-то слишком быстро…

23

– Итак, предыдущее ваше задание окончилось вполне удачно… – лишённым эмоций голосом машины произнёс Сёрт. – Относительно. Потому как после всего того переполоха, что вы устроили, дорогу до этого бункера нашёл бы даже глухой и тупой крот.

Вот как будто мы в это виноваты, а? Сам же такое тупое задание выдал, вот и расхлёбывай теперь, чокнутый старик…

Проектор начал трансляцию с нескольких видеокамер, показывающих, как некая маловразумительная толпа в пару сотен голов, куда-то с энтузиазмом пёрлась в пешем порядке.

Что мне сразу же не понравилось в этой толпе? Ну помимо того, что толпа – это всегда плохо. Это по отдельности в ней каждый может быть интеллигентом с тремя высшими образованиями, а вместе они всегда составят массу с общей разумностью, как у мешка крупы. Тут уже в ход идут самые дремучие и тёмные инстинкты, типа ломать и крушить…

Что может быть хуже просто толпы? Вооружённая толпа.

Прущая куда-то масса зэков была вооружена. Разномастно, неказисто, но всё равно опасно. На самом деле немного разницы, застрелят ли тебя из суперсовременной винтовки, поджарят лазером или проломят башку камнем. Итог-то всё равно один и тот же. Хорошо ещё, что ничего серьёзного при зэках вроде как не было. Максимум – немного автоматов, пистолетов и дробовиков, а в основном – всякое холодное оружие.

Ну и последнее, что мне не понравилось – это оранжевые повязки на рукавах у всех.

– Существует угроза проникновения, сэр? – немедленно уточнил Коммандо. – Но разве данная… эээ… база не охраняется вашими людьми?

– Крепость Кайзеркриг в первую очередь была создана, чтобы из неё было сложно сбежать, – буркнул Сёрт. – К тому же зачем мне здесь живые охранники, если у меня есть вы? А на вас самих хватит и автоматики.

– Намечааается вечерииинка, – пропела Гаджет, пританцовывая, сидя на стуле. – Сегодня в клубе будут танцы! Та-та-та-танцы, танцы, ла-ла, ла-ла!

– Мисс Гейдж, избавьте меня от ваших дурных завываний.

– Молчу, молчу, – Иви изобразила максимально невинный вид.

– Итак, времени у нас… Хм. Времени у вас немного, так что буду краток, – продолжил Сёрт. – Две группы противников, каждая примерно по сотне человек. Вооружены легко. Первая группа подходит с севера, вторая – с востока. Ваша миссия на сегодня – уничтожить всех противников до единого.

– Вы издеваетесь? – моментально возмутилась Феникс. – Их в двадцать раз больше! Нам бы просто отбиться, а вы хотите, чтобы мы уничтожили их всех!

– Считаете себя круче всех, мисс Кастильони? Докажите мне это.

– Ещё я могу доказать, что у вас не только Паркинсон, но и Альцгеймер.

– Противник достигнет бункера через час, – скучным голосом заметил старик. – Не тяните. Это в ваших же интересах.

Не сговариваясь, мы все резко повскакивали со стульев.

– А, да. Я разделю вас на две команды. Состав первой команды…

– Что-что? – едко осведомилась Феникс. – Команда? Я не хочу быть в команде.

Фелиция тянет время. Опять.

– Придержи язык, – осёк её Цвайте. – Хватит трепаться.

– Слушай, ты…

– Брат прав.

– Мнение куклы я вообще не спрашивала.

– Э, гринго, ну реально – хорош гавкаться, – произнёс Безумец. – Давайте уже дослушаем эту лабуду и пойдём убивать уродов.

– Состав первой команды, – невозмутимо продолжил Сёрт. – Коммандо, Блэк, Эрсте, Цвайте, Зеро. Состав второй команды – все остальные.

Мда. Ещё бы Маргарет на Фелицию заменить и вообще полный набор неадекватов был бы. Ну и почему, интересно, я не могу быть в команде с той же Гаджет и Мигелем?

А ведь не могу, скорее всего. Сёрт так решил, ага. Видимо, хочется ему посмотреть как будет действовать команда, где почти каждый друг друга не переваривает…

– Перед выходом найдёте ящик – в нём телефоны в виде браслетов. Наденьте их на руки – они питаются от тепла человеческого тела. С их помощью я подам вам сигнал, что миссия завершена. На этом всё. Удачи желать не буду.

На выходе нас действительно ожидал короб с чем-то вроде наручных электронных часов. Разве что браслет больно массивный, да никакого циферблата или окошечка с цифрами нет – просто один сплошной жидкокристаллический экранчик.

Взял первый попавшийся, покрутил в руках.

Ох, как же не хотелось мне его на себя надевать… С Сёрта станется в такую штуку засунуть если уж не бомбу, то радиомаячок. Однако, может, я и думаю о старике лучше, чем он есть (в плане мыслительных, а не моральных качеств), но вряд ли он и без этой штуки нас потеряет. На одежде или оружии наверняка полно маячков, везде видеокамеры и скрытые турели… Так что наручный телефон – это даже слишком просто.

И носить действительно придётся, потому как просто натирание его ради получения энергии от тепла давало лишь кратковременное включение.

Чёрт с ним. Вон, Мигель и Гаджет эти штуки на себя вообще без всякого колебания нацепили, и ничего…

Защёлкнул браслет на левом запястье. Небольшой, но какой-то хитрый замочек тут же закрылся намертво и открываться больше не хотел. Интересно, а ножом этот браслет можно срезать, или нужно будет пилить большой палец или вообще всю кисть?..

На экране высветился символ батарейки и надпись «Идёт зарядка. Ожидайте».

Ну, обождём, чего уж там…

– Первая команда, ко мне! – зычно скомандовал Юджин, привлекая внимание.

– Капитан Америка, ты же не думаешь, что мы действительно будем тебе подчиняться? – презрительно бросил Цвайте, проходя мимо Коммандо.

– Вообще – было бы неплохо… Но мне пока что хватит и того, чтобы ты просто работал в команде.

– А не кидал дешёвые понты, – немедленно вставил я.

– С ним я работать не буду, – отчеканил Йоганн, злобно взглянув в мою сторону.

– А куда ты денешься? – глянул на монитор зарядившегося наполовину наручного мобильника. – По одиночке сотня человек нас тупо задавит.

– Тебя? Возможно. Меня – никогда.

– О, самурай одарил нас ещё одним стишком, – насмешливо фыркнул Цвайте. – Но ты же вроде бы считаешь себя крутым – неужели тоже будешь с этими неудачниками?

– Они правы, брат, – негромко произнесла Эрсте.

– Вот только не надо опять затыкать ей рот, – опередил я открывшего было рот для традиционной отповеди белобрысого. – Твоя сестра, в отличие от тебя, говорит разумные вещи.

– Запал на неё? – криво ухмыльнулся Йоганн. – Нравятся молчаливые тормознутые красотки?

– Может, уже хватит? – скривился Юджин. – Время у нас не бесконечное, чтобы стоять тут и трепать языком.

– Я не тормоз, – слегка нахмурилась Эрсте.

– Цвайте, реально – не тупи, – добавил я. – Тебя что – сортиры заставляют драить или строем ходить? Просто вместе держаться надо.

– Да пошли вы, – огрызнулся Йоганн и зашагал прочь.

– Я попробую его переубедить, – слегка извиняющимся тоном произнесла Маргарет, на минуту задерживаясь около нас.

– Сестра, за мной!..

– Девчонка-то нормальная, хоть и действительно тормознутая, – произнёс Коммандо. – А вот брату её я бы в рыло дал.

– Ну так дай.

– А смысл? Не в моих правилах ссориться с тем, кто тебе может глотку перерезать.

– Но ты же, типа, круче, – слегка иронично напомнил я. – Супернаёмник, бла-бла-бла…

– Я наёмник, – насупился Юджин. – Два десятка противников настрелять уже успел. Но меня учили, как воевать, а не как убивать.

– А есть разница?

– Конечно, есть.

– А как по мне – не особо, – пожал я плечами.

Наёмники, убийцы… Как по мне – все одним миром мазаны. Что те, что те – головорезы без всяких понятий. Отморозки.

– Разница есть, – упрямо повторил Коммандо. – Наёмнику и солдату ставят задачу и для этого обычно не нужно гасить всех подряд. Убийца настроен именно на убийство.

Во, уже и солдат с наёмниками сравнял, но противопоставил убийцам. Ловко. Но это всё равно неправда.

– Ну и чёрт с ним – мне такое, наверное, не понять, – не стал я спорить. – Я же не солдат или наёмник.

– Но ты убийца.

– Неа.

– Да ну? – фыркнул Юджин. – А кто ты когда?

А и правда – чем я так уж отличаюсь о тех, кого презираю? Вряд ли я прикончил меньше, чем этот сытый и холёный парень.

Но ведь мне всё-таки хочется чем-то отличаться от таких же убийц, верно?

– Я убиваю в рамках собственного выживания, – я подобрал более-менее обтекаемую формулировку. – Думаю, что меня точнее назвать хищником.

Неожиданно вспомнилось, как Сёрт перечислил состав первой команды – Блэк, Коммандо, Эрсте, Цвайте, Зеро…

Клички. Не имена. Не люди. Цепные псы или ручные волки.

Укажи цель – вцепятся и разорвут зубами горло. Укажи цель среди своих – будут рвать своих.

На самом деле мы не ждём от жизни чудес. Мы ждём, когда жизнь перестанет чудить и даст нормальный приказ.

24

– Паршивое место, – буркнул я, оглядывая предполагаемое место обороны.

Типичная городская прерия – остатки домов, остатки дорог. Где-то брошенные коттеджи были почти целыми, где-то от них осталась лишь высокая пожухлая трава на месте газонов. Это не унылые, но крепкие панельные многоэтажки – просто фанерные домики, по сути. Даже без фундамента. Пройдёт пожар – не останется ничего.

Трава пробивается сквозь асфальт. Парки и скверы превратились в редколесья. Справа – несколько внушительных размеров заросших прудов.

Был город – стала прерия.

– Местность пригодна для обороны, – после короткого раздумья заключил Коммандо. – С левого фланга нас прикрывает овраг – надо только смотреть, чтобы нас не обошли по его дну. Справа – пруды и река. Значит, атака будет по центру…

– Красиво, – неожиданно произнесла Эрсте.

– Красиво? – фыркнул её брат. – Да наш Бозен после итальянских бомбёжек красивее выглядел.

Как ни странно, но Эрсте всё-таки удалось уговорить своего тупоголового братца присоединиться к нам…

– Не всё это, – качнула головой Маргарет. – Лишь небо.

А ведь и правда.

Над нами было лишь небо – огромное голубое небо. Не кристально ясное, но все-таки неизмеримо высокое и чистое, с тихо ползущими по нему облаками.

Сколько я уже не смотрел вверх, глядя лишь себе под ноги? Не знаю. Иногда кажется, что даже никогда не смотрел.

Небо – это что-то высокое. Небо – это память о мечтах. А есть ли у меня мечта? Вряд ли. Вот цели у меня есть. Я их ставлю, я их достигаю. А мечты… Кому они вообще нужны?..

Наверное, каждому нормальному человеку.

– На черта с собой эту бандуру притащил? – я кивнул на свежесозданную Иви телеуправляемую турель.

Пулемёт на ней, конечно, был относительно лёгкий, но вот треножный станок явно был взят от чего-то очень крупнокалиберного. Наверное, чтобы мощная отдача эту штуковину не сносила. Но всё равно даже чисто навскидку веса в этой халабуде было килограмм тридцать с гаком. Многовато, однако.

– Полезная штука, – авторитетно заявил Юджин. – Гаджет прямо как будто знала, что такая вещь потребуется. Засунем её в овраг – убьём двух зайцев. И никому не придётся туда лезть, и под обстрелом будем держать.

– Наш безликий ниндзя дело говорит, – произнёс я. – Давай, господин наёмник, командуй.

– Да, – моментально расплылся в улыбке Юджин, но быстро напустил на себя серьёзный вид. – Зеро, Эрсте – работаете снайперами. Цвайте… Ручной пулемёт у тебя, конечно, паршивый, но будешь ядром. Мы с Блэком будем подвижным резервом.

– С чего такой расклад? – скривился Цвайте.

– Оружие, – пожал плечами Коммандо. – Каждому оружию своё место.

«Всему свой час, и время всякому делу под небесами».

Голос. Я услышал его будто бы наяву…

Помотал головой, прогоняя прочь наваждение. Не до голосов сейчас – и правда делом надо заниматься.

…Засели мы в развалинах какого-то каменного здания. Чем оно являлось когда-то? А почём же мне знать. И зачем мне это знать? Главное – какое-никакое, а укрытие.

Эрсте и Зеро заняли позиции повыше – на втором этаже, выставив свои винтовки в сторону, откуда ожидался подход врага. Коммандо потащил свою турель к оврагу, Цвайте с кислой рожей раскладывал вокруг себя запасные магазины к пулемёту, а я…

А что я? Изображал из себя «подвижный резерв». Слонялся без дела то есть…

И думал, что вообще-то стоило нам захватить с собой каких-нибудь мин или чего-то в этом роде… Обложиться взрывчаткой и смотреть, как весело и забавно зэки подлетают в воздух. Круто ведь.

Но нет же, чёрт!.. Хорошая мысль приходит лишь тогда, когда от неё особого толка уже и нет. А Юджин-то – хорош. Наёмник, забодай его рогатый скот. А про минные поля не додумался.

Хреново это…

Слоняться резко перехотелось – волей-неволей начал думать о том, что было и что будет. Ну и чем сердце успокоится, ага.

Позиция и расклад у нас в целом неплохие – атаковать нас могут, в принципе, только в лоб. Хотя на турель бы я всё-таки стопроцентно не полагался и вариант обхода не исключал…

Однако для такого манёвра противник должен иметь хотя бы зачаточные познания о тактике. А зэки – это явно не тот народ, чтобы думать о тактике. Точнее, они либо поступают очень разумно и вообще не пытаются играть в войнушки, либо…

А, кстати, что могло сподвигнуть нашего противника вот в такой вот поход выступить? На такой вот тупой и массовый поход… Единственное, что на ум приходит – обдолбались наркотой и полезли куражиться. Это ж не Россия какая-нибудь – тут творческий алкоголизм не особо в ходу, более распространена разрушительная во всех смыслах наркомания…

Однако это хреново. Сотня зэков – это одно, а сотня обдолбанных зэков – это совсем-совсем другое. Очень хреновое другое…

К чёрту. Об этом подумаем, когда прижмёт, а пока что это просто трата нервов.

Значит, Эрсте и Зеро выбивают уродов издали, Коммандо держится слева, Цвайте бьёт по центру, а я… Хм. Видимо, я вступаю в бой, если зэки подойдут уже совсем близко, а то уже на ста метрах от моего МП-5 толку будет маловато.

Осмотрелся по сторонам. Зафиксировал картинку в мозгу. Закрыл глаза, чтобы лучше сосредоточиться.

Будем исходить из худшего варианта событий.

Конечно, я сомневаюсь, что зэки попрут на нас живой волной. И даже не просто в лоб на все стволы, а даже на одну только турель Коммандо.

Однако, если предположить, что…

…Две снайперские винтовки – это мало. Снайперы могут выбить командиров и самых хорошо вооружённых врагов, но они не смогут остановить волну обдолбанных уродов. Это не организм – нет ни мозга, ни мышц, ни скелета. Это не коррида – нескольких ювелирно точных уколов шпагой недостаточно.

Это амёба. Волна грязи. Катящаяся с горы бочка.

Здесь нужна мощная преграда или встречный удар лоб в лоб.

АУГ Цвайте – пулемёт лишь по названию. Ствол длиннее, чем у автомата, магазин вместительнее, чем у автомата, но это всё равно магазин, а не лента. Не тридцать патронов, а пусть даже сорок или больше – этого хватит на одну длинную очередь, но потом придётся сделать паузу и перезарядиться.

– Всё, я закончил.

Юджин вернулся, выбрал себе позицию, положил рядом автомат и достал из планшет с примотанным к нему игровым джойстиком, подключённый к камере турели.

– Что будет делать, если уроды подойдут вплотную? – без всяких предисловий спросил я.

– Не подойдут, – уверенно заявил Коммандо. – Я вообще думаю, что эти кретины разбегутся после пары очередей. Так что лучше бы нам подумать о том, как потом будем ловить всё это стадо…

– В смысле? – даже как-то опешил Юджин, доставая из подсумка небольшой, но навороченный бинокль, и вглядываясь вперёд. – Где? Зеро, я ни хрена не вижу!

– Тепловидение? – сообразил я. – Как далеко они от нас?

Оказывается, когда надо наш семистрофный самурай может говорить довольно коротко и понятно… Хотя и типа стихами.

– К бою!..

Я присел на одно колено около оконного проёма, оперевшись цевьём автомата на обшарпанный бетон и ловя в кольцо прицела редкий впереди.

В трёх метрах левее в другом окне засел Цвайте со своим недопулемётом, пристально вглядываясь в тонкую трубку штатного прицела АУГ.

Дыхание замерзает на холодном воздухе зыбкой дымкой пара. Неприятно холодит бетонный пол сквозь одежду. Неприятно холодит пластмассовая рукоять МП.

Не люблю ожидание. Вряд ли вообще хоть кто-то любит ожидание. Мы любим убивать время, но ненавидим, когда оно замирает и становится бессмертным…

Раскатистый винтовочный выстрел бьёт по ушам. Кто из наших снайперов открыл огонь? Наверняка Зеро. Наверняка у него в этом шлеме куча всего напихано. Не просто же ради красоты и анонимности он его носит…

Зеро выпустил ещё пять пуль вслепую, прежде чем из-за кромки леса высунулись первые зэки. Тут в дело вступила и Эрсте – у неё винтовка, видимо, была не столь дальнобойной. Да и садить на километр даже по плотной толпе – занятие ещё то. Для такого надо быть прирождённым снайпером.

Прирождённый ли снайпер Маргарет Мердер? Это мненеизвестно.

Лес исторгнул из себя несколько десятков человек, развернувшихся длинной редкой цепью, которые бегом рванули в нашу сторону.

И почему мне кажется, что Сёрт ошибся и тут явно больше сотни человек?..

Снайперы выпускали пулю за пулей. То тут, то там одна из бегущих фигурок словно бы спотыкалась и падала. Но когда человек просто спотыкается, то обычно он потом поднимается. Эти же оставались лежать. Видимо, навсегда.

В полусотне метров левее послышался грохот установленной в овраге пулемётной турели. Всё-таки хотели нас обойти, гады…

– Чёрт, ленту перекосило, – ругнулся Юджин, пряча планшет в подсумок. – Я к турели. Как закончу – вернусь.

Ни я, ни Цвайте в бой пока не ступали – слишком рано, слишком далеко. Но почему-то меня не покидало смутное беспокойство, что мы упустили из вида что-то важное… Что-то очень-очень важное. Что именно? Не знаю. Но это может нам очень нехорошо аукнуться…

Мир вокруг на мгновение мигнул.

На мгновение я увидел всё вокруг таким, каким оно было лет пять или десять назад. Вокруг была не городская прерия, а обычный жилой распадок большого города. Спальный район, застроенный однотипными фанерными коттеджами. Здание, в руинах которого мы засели, вновь стало целым, а пруды неподалёку стали чистыми… Чистыми и неожиданно правильно круглой формы.

Да это же не просто пруды… Это же элементы станции очистки воды! А где такая станция – там всегда найдутся и подземные коммуникации!..

Мгновение закончилось. Мир вернулся из прошлого в настоящее.

Я лихорадочно начал осматривать местность, понимая, что, например, вон те и вон те кочки – это ни черта не кочки. А очень даже канализационные люки под кучей пожухлой травы…

Мысли могут воплощаться. Дурные мысли – чаще и гарантированнее.

Стоило мне только подумать, что подойти тихо, по-крысиному, для зэков хоть и не слишком логично, но реализуемо…

Стоило мне только подумать.

И в следующую секунду противники полезли буквально из-под земли на расстоянии какого-то десятка метров. Идущая от леса волна врагов тут же открыла массированный, хотя и очень неприцельный огонь из чего-то дальнобойного, типа винтовок или автоматов. Поэтому момент, когда можно было выбить первых вылезших крыс и заткнуть их телами проходы, мы упустили.

Зеро и Эрсте перенесли огонь на новые цели, свалили одного, другого, третьего. Цвайте влепил длинную – от души и всего сердца – очередь на полмагазина, свалив сразу троих. Загрохотал автомат Коммандо, тоже вступившего в бой на своём направлении.

Я на секунду замешкался… А затем тоже открыл огонь.

Зэков вокруг стало просто нереально много. Они не просто наступали, а тупо пёрли всей массой прямо на пули. И да, они явно были обдолбаны по самые брови, потому ничем другим такой их самоубийственный напор объяснить было нельзя.

За считанные секунды мы с Цвайте положили десятка два зэков, опустошив магазины, едва ли не в упор. А затем возникла вынужденная пауза на перезарядку.

Сменить магазин – дело нескольких секунд. И примерно столько же нужно, чтобы рывком преодолеть десяток метров и дотянуться до нас всеми этими битами и цепями.

Гулкие выстрелы снайперских винтовок выбивали врагов по одному, но этого было явно недостаточно.

Перезарядиться? Или? Нет времени думать!

Достал из подсумка на поясе гранату, выдернул чеку и швырнул вперёд. Пригнулся.

На взрыв не тянет – скорее просто громкий хлопок. Визг отрикошетивших осколков. Звук падающих тел.

Перезарядить автомат я уже не успеваю, зато выгадываю несколько драгоценных мгновений. Цвайте с руганью вставляет новый магазин в АУГ, передёргивает затвор, выпрямляется и даёт от бедра длинную очередь, ведя стволом пулемёта перед собой.

Шум сзади.

Оборачиваюсь. Нахожу взглядом черный провал входа в подвал, из которого доносится тяжёлый топот шагов.

Достаю вторую и последнюю гранату. Чека летит в одну сторону, стальное взрывоопасное яйцо – в другую. Вниз и в темноту.

Взрыв!

Грохот взорвавшейся в тесноте подземного прохода гранаты оглушает. Несколько мелких осколков на излёте ударяют вокруг. Один несильно царапает левую щёку.

Пытаюсь всё-таки перезарядить автомат, но из-под земли уже вылетает орущая толпа зэков. Они и так не в адеквате были, а теперь и вовсе были не только обдолбаные, но и контуженные и ничего не соображающие.

Бросаю МП и рывком выхватываю с пояса пистолет.

Всаживаю три пули в грудь бегущего первым зэка. Кровь на старой драной форме тюремного охранника растекается алыми цветами. Противник валится на спину, но его буквально подхватывают и выталкивают бегущие снизу. Откатываюсь в сторону, избегая участи быть затоптанным этим стадом. Веером выпускаю несколько пуль перед собой на уровне…

И чувствую сбоку от себя движение.

Подскочивший справа тощий, синий от татуировок, зэк замахивается на меня здоровенным мясницким тесаком.

Ствол моего «зиг-зауэра» направлен влево. Не успеваю довернуть пистолет, не успеваю встретить врага пулей. И отскочить не получится – я и так около стены…

Сверху падает смазанная чёрно-серебристая тень.

Эрсте сдвоенным ударом ног опрокидывает зэка лицом вниз, а топорик в её руке с хрустом врубается в основание черепа врага.

Маргарет стремительно крутанулась на месте, ударом ноги опрокинув ещё одного противника, и проломила ему висок заострённым обухом топорика. Я отскочил в сторону и двумя-тремя выстрелами свалил ещё двоих метнувшихся к Эрсте врагов.

Та выпрямилась, посмотрела в мою сторону… И неожиданно швырнула в меня свой топорик. Я отпрыгнул в сторону, но это было лишнее – Маргарет свалила подобравшегося ко мне со спины зэка, всадив ему своё оружие в грудь.

Эрсте выхватила оба своих пистолета, развернулась и открыла ураганный огонь по лезущей с правой стороны группе врагов.

Цвайте опустошил ещё один магазин, отскочил назад, чтобы сменить его… И тут же белобрысого сшиб с ног здоровенный негр, поваливший Йоганна и начавший душить его же АУГом.

Я всадил в спину зэка одну пулю, вторую… Затвор замер в крайне заднем положении, но враг своей хватки не разжимал, грозя сломать хрипящему Цвайте горло.

Метнул опустевший пистолет в рожу кинувшегося ко мне урода с перекошенной рожей, выхватил тонфу и рванул вперёд.

Ударил сверху вниз в основание черепа негра. Зэк дёрнулся, но и только.

Вот же здоровый лось!

Перехватил тонфу другим хватом и наотмашь ударил противника снизу вверх под подбородок, отбрасывая его от Йоганна. Негр слега откинулся назад… И тут же получил в грудь несколько пуль от подоспевшей Эрсте и тяжело рухнул на бок. Она с двух пистолетов расчистила вокруг нас пространство, но затем у неё ожидаемо при такой пальбе закончили патроны.

Маргарет перезаряжалась, Йоганн пытался выползти из-под придавившего его дохлого врага, поэтому отбиваться за всех пришлось мне.

Отбил тонфой в сторону удар дубинки, крутанулся на месте, ударив ножом в шею зэка, подбил его правое колено, заставив присесть, и ткнул концом дубинки в затылок.

Сразу двое. Шагнул вправо, чтобы один враг загораживал от прочих и мешал им. Увернулся от одного удара мачете, другого. Поднырнул под следующий замах, сблизился, ткнул ножом в живот, ударил тонфой под подбородок и резанул шею. Толкнул истекающего кровью противника на второго зека, быстро обошёл их справа. Ударил ножом в приоткрытый бок второго противника, заблокировал рукой с тонфой удар биты, едва не сбивший меня с ног. Полоснул клинком по лицу, перехватил нож обратным хватом и нанёс несколько быстрых уколов в грудь и живот.

Взрыв!

Уши моментально заложило. В голове появился звон, в глазах – туман. Двое зэков впереди рухнули, как подкошенные. Грудь ещё одного перечеркнули несколько пуль.

Ещё пятеро.

Чёрт, надо придти в себя!..

Неожиданно перед пролезшими в обороняемые нами руины врагами вырос полупрозрачный силуэт Зеро. Именно что вырос и именно что полупрозрачный. Кто-то из противников выпалил в него из револьвера, но нинздя даже не пошатнулся, а пуля ударила в остаток стены позади меня, пройдя силуэт насквозь.

В следующее мгновение фантом просто взял и исчез, а за спинами врагов спрыгнул… Зеро.

Выпад – меч пробивает грудь одного. Поворот, удар – голова второго слетает с плеч. Присел, повернулся, рубанул по горизонтали, встречая налетевшего третьего зэка. Шаг вперёд, выпрямиться, удар вниз – меч втыкается в спину. Резкий взмах рукой – шею четвёртого пробивает метательный кинжал. Ещё один взмах рукой, хлопок – в глаз пятого и последнего противника втыкается небольшая стрелка.

И неожиданно всё закончилось. Неожиданно всё затихло.

Эрсте на автомате перезаряжала по одному пистолеты, Цвайте водил из стороны в сторону дымящимся стволом АУГ, а Зеро дергано крутил головой, держа меч наизготовку.

Но противников больше не было.

Шум слева!..

– Эй, не стреляйте! Это я! – выбравшийся из кустов Коммандо вовремя обозначил себя и не словил от нас пуль.

– Ты где был? – мрачно поинтересовался Йоганн, меня в пулемёте магазин. – Мы тут дерёмся, а ты по кустам отсиживаешься.

– Это вы дерётесь? – возмутился Юджин. – Да это я там дрался! Сходим посмотрим, сколько я так врагов положил?

– И всё в одиночку? – ухмыльнулся Цвайте.

– Нет, блин, мне ещё 160-й авиаполк поддержку оказывал. Один, конечно. Только турелью и спасся – хорошо, что запасные ленты к ней взять догадался… И вам даже умудрился помочь.

– Когда это было? Что-то не припомню.

– А взрыв не помнишь? Это я по каким-то уродам с автоматами из подствольника зарядил.

– Ах вот кто нас, оказывается, чуть не взорвал ко всем чертям… – скривился Йоганн. – Ты нас так больше не спасай, идиот, а то ещё ведь спасёшь.

– Кого ты идиотом назвал, козёл?! – вышел из себя Юджин, вскидывая автомат.

– Тебя, идиот! – Цвайте не остался в долгу и тоже наставил на Коммандо АУГ.

Эрсте моментально направила оба своих пистолета на Юджина.

– Нашли время… – произнёс я, подбирая среди трупов свой пистолет и автомат. – С заданием разберёмся и хоть поубивайте тогда друг друга. Только потом, а не сейчас.

Чёрт, всё оружие теперь в грязи и крови… Чёрт с ней, с чистотой – главное, чтобы не заклинило. Вот ё, ещё и прицел на автомате полетел. Какая, однако, ненадёжная немецкая погремушка всё-таки… Хотя, так ли мне нужен этот самый прицел? Может найти в арсенале лазерный прицел и прикрутить его? Всё равно больше навскидку стреляю, чем целюсь на расстоянии…

Браслет на руке неожиданно тихонько завибрировал. Несколько мгновений мне потребовалось, чтобы разобраться с сенсорным экраном и прочитать входящее сообщение. И, конечно, от Сёрта.

«Смена задания. Двигайтесь к указанной точке».

Значок какой-то… Ага, а вот и карта открылась. Эта точка – я, рядом – точки других членов первой команды… Большая стрелка указывает куда-то за пределы вмещающейся на небольшом экранчике карты. Указанная точка в той стороне? Скорее всего.

Повернулся к остальным.

Зеро невозмутимо чистил свой меч от крови, а вот Коммандо и близнецы всё так же держали друг друга на прицеле.

– Вы ещё не разобрались? – осведомился я, хотя о факте разбирательства я бы всяко узнал по выстрелам. – У нас тут смена задания, если что. Идёте? Или нам вдвоём с Зеро тащиться, пока вы тут статуи изображаете?

– Сначала пусть он опустит ствол, – произнёс Юджин, указывая подбородком на Йоганна.

– Ага, сейчас прям. Сначала сам опусти винтовку.

– Обойдёшься.

– Зеро, мы чужие на этом празднике жизни, – произнёс я, вгоняя в МП новый магазин и шагая вперёд.

25

Далеко отойти от места боя мы не успели – почти сразу же нас нагнал уже знакомый бронесамосвал, угнанный Мигелем.

– Эгееей! – открыв дверь, проорал в нашу сторону Безумец. – Давайте на борт, гринго! Подброшу!

Долго уговаривать нас не пришлось. Всегда лучше плохо ехать, чем хорошо идти. К тому же учитывая, что до указанной точки сбора было не так уж и близко – километра три минимум.

Вторая команда потерь не понесла, да и в целом выглядела получше, чем мы. Даже Эдгар! Что было особенно досадно.

– Привет, камрады! – радостно проорала Иви, когда мы залезли в кузов грузовика. – Это была славная охота!

Судя по заметно опустевшему школьному рюкзаку за спиной Гаджет и по её крайне довольной улыбке – повесилась она на славу.

– Почему ты так громко говоришь? – тут же поинтересовалась Эрсте.

– Говори громче! Тебя плохо слышно!

– Она просто чокнутая, – недовольно пробурчала Феникс. – А ещё она просто оглохла от своих взрывов. И да – паршиво выглядите.

– Зато живые, – заметил я. – А было много уродов. И много уродов подобрались слишком быстро.

– Ясно, – Фелиция презрительно скривила губы.

Ясно ей, видите ли…

…До места назначения добрались минут за пятнадцать. Всё те же городские прерии и руины вокруг. Старая дорога, мост и небольшая, но довольно бурная речка примерно в километре впереди.

Маркер навигатора указывал на ровную площадку со следами автомобильных шин, несколькими стоящими на земле ящиками… И ждущим нас Сёртом.

Кстати, ему в своём костюме не холодно? Хотя он же неживой какой-то – что ему сделается-то…

Сёрт вновь не подал виду и даже не дёрнулся на своём кресле-каталке, когда Мигель снова затормозил в паре шагов перед ним. Если по-честному, то я бы так не смог – всяко бы отпрыгнул.

Старик дождался, пока Безумец заглушит мотор и все мы соберёмся перед бесстрастно взирающим на нас стеклянными глазами человеком.

– Долго, – прохрипел искусственный голос. – Слушайте новое задание…

– А что, добивать уродов не будем? – слегка огорчился Мигель, закидывая на плечи свои пистолеты-пулемёты.

– В этом больше нет смысла. Ваша новая цель – конвой, что пройдёт по мосту примерно через полчаса. В инкассаторском броневике находится… некий груз, который я бы хотел заполучить. Доставьте его ко мне.

– Что за конвой? – первым делом осведомился Коммандо.

– Континентальный батальон «Санта-Мария». Шесть машин, броневики, полсотни бойцов.

– Зашибись, – скривилась Феникс.

– Зашибись! – хором радостно выпалили Гаджет и Мигель.

Много ли психам для счастья надо?

– Действуйте, – произнёс Сёрт. – В ящиках позади меня – ещё немного оружия и припасов. Я ведь всё-таки не изверг и понимаю, что вы только что из боя… Буду ждать вас здесь.

Пару мгновений я просто стоял и думал над тем, какого, собственно, чёрта…

А вот Гаджет и Коммандо немедленно рванули к ящикам.

– Нужен план, – хмуро произнёс Цвайте после некоторого раздумья.

Похоже, что сложившаяся ситуация даже нашего снежного королевича заставила думать о командной игре.

– Взорвём их всех! – немедленно предложила Иви, открывая ящики.

– Убьём их всех! – не остался в долгу Мигель.

– Вы как обычно охрененно конструктивны, – ядовито заметила Фелиция.

– Гаджет, взрывчатки хватит, чтобы рвануть фугас в голове и хвосте колонны? – спросил Юджин, доставая из кофра трубу гранатомёта.

– Ммм… Не, маловато будет, – сморщила нос Иви. – Если это «континенталы», то у них могут быть МРАПы. А на МРАП нужно фунтов десять хорошей взрывчатки… Или двадцать для гарантии. Поэтому либо хвост, либо голова – выбирай, в каком месте наша моторизированная змейка будет страдать.

– Место для засады хреновое, – оценил я местность, прикладывая ладонь ко лбу. – На мосту есть остатки баррикад, а вот вокруг всё как на ладони – не укрыться…

– Можно укрыться на самом мосту… – задумался Юджин. – Но это очень опасно. Головную машину придётся почти в упор тормозить, чтобы наверняка.

– А с расстояния слабо? – хмыкнул Цвайте.

– А не слабо, – моментально завёлся Юджин. – Вот только я квалификацию мастера на гранатомёт ещё не сдавал и могу промахнуться чисто по статистике.

– Статистика, значит, – презрительно улыбнулся Йоганн.

– А самому слабо с тысячи ярдов пальнуть?

– А если не слабо, то что?

– А если промахнёшься, то мы тебя грохнем, – равнодушно заметил я, заработав ненавидящий взгляд Цвайте. – Правда, Голем? Ведь можем же?

– Запросто! – радостно оживился здоровяк.

– Значит так, – заявил Юджин. – Гаджет, сможешь прикрутить РПГ к турели?

– Лег-ко, – небрежно бросила Иви. – Но сначала скажи – ты дал ей имя.

– Что за… Ты спятила, Гаджет?

– Пока не услышу, как ты её назвал – ничего с ней делать не буду, – категорическим тоном отрезала девчонка, демонстративно скрещивая руки на груди.

– Дерьмо… Ладно, пусть будет… Пусть будет, к примеру, Скорпион. Устроит?

– Вполне! – просияла Иви. – А РПГ к ней прикрутить не сложнее, чем играть в регби башкой янки! А что ты хочешь сделать с крошкой Скорпи, который научится делать не только тра-та-та, но и бдышь?

– Установим турель прямо по курсу колонны, и всадим ракету в лоб головной машины. Вряд ли у них там будет танк, чтобы выдержать выстрел из РПГ. И тут же рванём фугас в хвосте колонны. Зеро и Эрсте выбьют с расстояния стрелков и самых опасных противников.

– Не пойдёт, – поморщился Цвайте. – От тебя больше пользы, как от снайпера.

– Ооо… – нехорошо улыбнулся Йоганн, поднимая ствол АУГ. – Хочешь узнать, кто из нам круче, саму…

Белобрысый заткнулся, ощутив у своего горла кончик срезанного под острым углом наконечника меча Зеро. Как он умудрился выхватить своё оружие так быстро – не понял даже я, хотя и успел уловить смазанное стремительное движение.

– Да хрен с тобой, ниндзя, – вздохнул Коммандо. – Не хочешь – не надо. Эрсте, справишься одна?

– Без сомнений, – спокойно произнесла Маргарет.

– Хорошо. А мы укроемся за теми старыми баррикадами и ударим, когда колонна встанет.

– Там вид будет неприкольный, – заявила Гаджет, доставая из кармана печенье. – Я откуда-нибудь издали лучше посмотрю. У меня с собой ещё пара РПГ есть – на крайняк пальну.

– Хочешь отсидеться, пока мы там будем под пулями сидеть? – возмутилась Феникс.

– Да не хочу, а отсижусь, подруга, – безмятежно отмахнулась Иви. – Я делаю людям добро, фейерверки и тяжкие телесные повреждения, а потом бегу или прячусь. Вот такая вот я творческая личность.

– Да пусть сидит в стороне, – не стал спорить Юджин. – И прикрытие в случае чего действительно будет нелишним. Эдгара ещё с собой возьми, а то от него толку никакого не будет, а так хоть взрывчатку и оружие за собой потаскает.

– Да я бы лучше с вами… – неуверенно произнёс Ли.

– Ни хрена, – отрезал Коммандо.

– С Зеро и Гаджет ты спорить не стал.

– А ты не Гаджет, и уж тем более не Зеро, – безжалостно парировал Юджин. – Их я в бою уже видел, тебя – нет. И вряд ли увижу. А балласт нам ни к чему. Понял?

– Понял… – моментально сник Эдгар.

– Ну вот и замечательно, – Коммандо неожиданно усмехнулся. – Кажется, я начинаю понимать, как нам всем лучше всего действовать.

26

Шесть машин.

Впереди и позади, первым и шестым – здоровенные угловатые броневики, больше похожие на железные самоходные сараи. Наверное, это и есть те самые МРАПы.

Два обычных армейских «хаммера» под порядковыми номерами два и пять. У этих за пулемётами на крышах торчали фигуры в серой форме «континенталов».

Номер три – побитый жизнью и перекрашенный в серый мышиный цвет старый инкассаторский броневик. Груз, скорее всего, именно в нём.

Номер четыре – самый обычный армейский тентованый грузовик. Совсем «конти» расслабились – что, давно в засады не попадали, раз решили погонять по DMC в машинах без брони? Ну, похоже, придётся наказать их за такую небрежность… Жёстко наказать.

Наблюдать через небольшой бинокль, одолженный у Юджина, приходилось украдкой – через дыру в мешках с песком, оставшихся от старого укрепления на этом мосту. Такие возводились давно – когда беспорядки в Детройте ещё только начинались.

В одной старой огневой точке сидел я, Коммандо и Голем, в другой – Феникс, Мигель и Цвайте.

Шесть… Ну, учитывая Безумца – семь стволов в залпе. Снайпер в резерве. Зеро – в начале моста.

– Вот же псих, – произнёс я.

– Всё так же стоит? – спросил Коммандо, уткнувшись в планшет на который выводился сигнал с камеры Скорпиона.

– Ага.

– Конченный псих.

Зеро действительно просто стоял метрах в ста от нас – в самом начале моста. Никак не реагируя на наши возмущённые крики, стоял. Впрочем, покричали мы исключительно для порядка и недолго – что, действительно, можно объяснить человеку, который всё время ходит в шлеме, говорит стихами и убивает мечом посреди Детройта двадцать первого века?

Но, думаю, что ассасин из тех, кто знает, что он делает… Так что чёрт с ним.

Зеро слегка наклонил голову… А затем стремительно скользнул к полуразрушенным перилам моста, сорвал с пояса небольшую трёхлапую кошку, зацепился за арматуру и перемахнул вниз.

Точно псих.

– Он спрятался, – сообщил я Юджину.

– Надёжно?

На внешней стороне моста? Повиснув на тонком тросе?

– Вполне.

– Хорошо.

Да плохо вообще-то…

– Идут, – произнёс я, откладывая бинокль в сторону и беря в руки автомат.

– Жизнь свою отдаю Кровавой Богине и молюсь, дабы Она приняла её, – неожиданно произнёс сидящий на ледяном бетоне Голем, чей голос вновь стал злым и холодным. – Силу свою отдаю Кровавой Богине, и молюсь, дабы Она не лишила меня её. Кровь свою отдаю Кровавой Богине, и молюсь, дабы утолила она жажду Её. Тело свое кладу на алтарь Кровавой Богини, и молюсь, дабы Она даровала мне своё благословение. Молю Кровавую Богиню, всё отдавая взамен. Я та тень, что обступила меня. Я тот воздух, что окружил меня. Я та земля, что укроет меня. Я та смерть, что заберёт меня. От начала жизни и до конца времён пусть льётся кровь для Кровавой Богини.

«Ей мало лишь этого».

– Аминь, – на автомате произнёс Коммандо.

Головная машина выехала на мост, который тут же заходил ходуном.

– На счёт три… – произнёс Юджин, наводя с помощью джойстика турель, которая была замаскирована всяким хламом и мусором.

На дороге перед последним МРАПом неожиданно вырос полупрозрачный силуэт Зеро.

Я-то теперь знал, в чём там дело – всего-навсего небольшая штуковина, которая секунд на пять вешает в воздухе очень реалистичную голограмму ассасина. Но вот водитель броневика этого точно не знал, поэтому ударил по тормозам.

И тотчас же около капота МРАПа громыхнул мощный взрыв, оторвавший и отбросивший колесо в одну сторону, а сам броневик – в другую. Килограмм десять тротила, заложенные Иви, пробили бетонный пролёт моста насквозь, проделал в нём здоровенную дыру. Мост тряхнуло так, что он аж заскрежетал. МРАП проломил хлипкие перила и завис на краю.

Мост моментально оказался перекрыт задней частью последнего в колонне МРАПа с одной стороны и здоровенной дырой – с другой.

– Три! – оскалившись, нажал кнопку Юджин.

Уши заложило от громкого хлопка. Мимо нас прошла реактивная струя. Куча мусора посреди дороги разлетелась горящими ошмётками во все стороны и плюнула в лоб головного МРАПа реактивную гранату. Снаряд продырявил водительскую кабину и рванул в десантном отсеке. Взрыв разворотив кузов, как нож консервную банку. К небу рванул столб чадного пламени и языки огня.

Коммандо схватил другой пульт, щёлкнул тумблером, и по колонне хлестнули сотнями металлических шариков заложенные по краям моста направленные мины. Часть из них ударила и по нам, но завязла в мешках с песком.

– Огонь! – скомандовал Юджин, высовываясь из-за укрытия и начиная бить короткими очередями из автомата.

Мост превратился в кусочек Ада на земле. Запертые горящими МРАПами небронированные машины «континенталов» оказались в огненном мешке.

Пулемётчик на первом «хаммере» развернул в нашу сторону ствол, но тут же рухнув внутрь салона, получив пулю в голову. Явно работа снайпера. Спасибо, Эрсте! Открылась передняя дверь, из неё выскочил ещё один континентал, но получил от меня несколько пуль и упал около машины. Юджин всадил в джип гранату из подствольника, нашинковав осколками всё внутри.

– Вперёд! – проорал Коммандо, перезарядив автомат и перепрыгивая через баррикаду. – На сближение! Не дайте им опомниться!

– Кровь для Кровавой Богини! – рявкнул Голем и рванул следом, поливая от пояса из своего пулемёта.

Издав гортанный вопль, в атаку поднялся и Мигель, паля сразу с двух рук – много, но явно малоприцельно и на кого бог пошлёт.

Я поймал взгляд Феникс, переглянулся с Цвайте… И впервые решил, что у меня с этими отморозками есть что-то общее – мы все не собирались бежать навстречу пулям.

Что совсем не мешало нам бить врагов, сидя в укрытии.

Голем запрыгнул на капот дымящегося «хаммера». Оттуда – на крышу. И с возвышения перечеркнул несколькими очередями кузов тентованого грузовика.

Бой сместился немного вперёд, стрелять стало не по кому, поэтому я, Феникс и Цвайте волей-неволей двинулись вперёд. Но больше пострелять нам не выпало – к моменту, когда мы осторожным шагом подошли к середине колонны, всё уже было кончено.

– Что с задними машинами? – спросил Цвайте у Юджина, держа пулемёт у пояса.

Пламя охватило кузов грузовика, а в нашу сторону неторопливым шагом направился Зеро, на ходу обтирая от крови меч.

– А ты как думаешь? – иронично поинтересовался я.

Ассасин показал нам большой палец и подошёл ближе, убрав клинок за спину.

– А чем питаются роботы? – хмыкнул Цвайте. – Машинным маслом? Или от сети?

– Хорош болтать, надо проверить – не остался ли кто живой из врагов, – нахмурился Юджин.

– Брось, амиго, – ухмыльнулся Мигель, который куда-то дел свои МП-5К и теперь держал два небольших «узи», смотрящиеся в его руках как обычные пистолеты. – Позади нас всё горит и молчит. Осталось только вскрыть вот эту жестянку, и всё будет просто круто. Феникс, есть консервный нож?

– Очень смешно, – фыркнула Фелиция, подходя к задней дверце броневика. – Тут нужен лом или взрывча… ТВОЮ МАТЬ!..

Феникс лишь каким-то чудом увернулась, и мощнейший удар топора не снёс ей голову, а с глухим лязгом обрушился на бронированную дверь. А следом ещё один и ещё один.

– Э, гринго, да не возьмёт эта штука такую дверь – пробовали уже как-то раз… – произнёс Мигель, обращаясь к отчаянно долбящему топором по броне Голему.

– Я убью тебя, придурок! – Фелиция аж побелела от ярости. А, может, от страха побелела. Всё-таки редко кто не боится, когда тебе в голову летит топор.

Честно говоря, меня все эти разборки уже порядком достали. До самого горла уже достали. Хотя, на этот раз у Феникс и был вполне оправданный повод для ярости…

Тем не менее, первым делом захотелось дать ей в ухо. Но это я всё-таки не стал и уж всяко не от нежелания бить девчонку, а от нежелания бить вооружённого человека.

Фелиция приставила короткий ствол своего автомата к затылку Голема, для чего ей, правда, пришлось тянуться вверх изо всех сил.

– Ты покойник! – буквально выплюнула девушка.

Здоровяк прекратил наносить удары и медленно повернулся к ней. Посмотрел сверху вниз. Холодно посмотрел, и без всякого страха в глазах.

– Попробуй, – презрительно бросил Голем. – Но всё равно не сможешь.

– Да ну? – ухмыльнулась Феникс. – Знаешь, скольких я уже пришила?

– Но я знаю, скольких ты убила, глядя им в глаза, красноголовая. Ни одного.

– Откуда тебе это знать, ты, вонючая гора мяса?

– Я этого не знаю, – здоровяк наклонился и упёрся лбом в ствол автомата. – Но зато это знает Кровавая Богиня.

– Лучше бы она тебе выигрышные номера в лотерее подсказывала, – хохотнул Мигель.

– Я выстрелю, – напомнила Феникс, посильнее упирая разложенный приклад автомата в плечо.

– Нет, – холодно бросил Голем. – И на твой главный вопрос – тоже нет.

Фелиция даже как-то немного растерялась и успокоилась:

– Что ещё за главный вопрос, нахрен?

«У тебя ничего не получится, Феникс. Ты не спасёшь его».

– У тебя ничего не получится, Феникс. Ты не спасёшь его.

Кажется, меня глючит после всех этих взрывов и пальбы – уже кажется, будто Голем сразу на два голоса говорит…

Феникс смертельно побледнела, широко распахнула глаза и попятилась назад, опуская автомат.

– Откуда ты…

– Вы как хотите, – проворчал Коммандо, прилепляя на дверцу броневика кусок взрывчатки и прилаживая к нему фитиль. – А я взрываю эту штуку к чёрту.

– Гаджет бы понравилось, – заметил Мигель, укрываясь за подбитым грузовиком. – Но её тут нет.

– Значит, на этот раз я буду вместо Гаджет.

Юджин поджёг фитиль и рванул в сторону, на ходу схватив Феникс за плечо, оттолкнув её за инкассаторский броневик и следом укрылся там сам.

Остальные тоже поспешили укрыться, и вовремя – фитиль догорел и громыхнул несильный взрыв.

Когда дым рассеялся, стало видно, что дверца броневика искорёжена и вогнута внутрь.

Коммандо выбрался из-за броневика и шагнул к двери. Следом за ним вышла Феникс, всё ещё находящаяся в некоей прострации. Но стоило ей взглянуть на Голема, который не стал прятаться, а просто отошёл на пару шагов от места подрыва, как в её взгляде появилась уже привычная ярость.

– Эй, ты!.. – Фелиция шагнула в сторону здоровяка, держащего поперёк груди пулемёт с лентой, уходящей в рюкзак за плечами Голема.

– Прутья клетки сломаны… – пробормотал Юджин, перекидывая автомат за спину и хватаясь руками за покореженную бронированную дверцу. – Что же за птичка живёт внутри…

Предчувствие чего-то плохого полыхнуло ярче и резче, чем фотовспышка.

– Стой!..

Дверца неожиданно распахнулась, из глубины салона громыхнул выстрел, и Коммандо рухнул на колени, зажимая разорванную пулей шею и обливаясь кровью. Юджин захрипел, завалился на бок и замер в растекающейся на сером бетоне луже алой крови.

Из броневика выпрыгнул мужик лет сорока и подскочил к стоящей к нему спиной Фелиции. Схватил девушку одной рукой за шею, а второй приставил к её виску ствол револьвера.

– Привет, детишки, – щербато ухмыльнулся мужик, быстро обводя нас взглядом. – Кто здесь скучал по дяде Вирусу?

Лет тридцати пяти-сорока, лысый, с короткой аккуратной бородкой. Одет в серую робу зэка из частной тюрьмы, на левом запястье болтаются наручники. В правой – массивный серебристый револьвер.

Цвайте сделал осторожный шаг назад.

– Эй-эй-эй, не так быстро, детишки, – назвавшийся Вирусом мужик надавил стволом револьвера. – Или я вышибу вашей подружке мозги.

– Ну и вышиби, – пожал плечами Моралес. – Никто тут плакать не будет. Ну, разве что только ты.

– Забавные детишки. Но со мной этот фокус не пройдёт.

– Безумец, можешь убить Феникс, – хладнокровно произнёс Йоганн. – У тебя пули пистолетные – не должны навылет пройти.

– Не, этого гринго лучше слегка подранить, – не согласился Мигель. – Прострели ей плечо, чтобы он и ранен был, и не помер, а то он старому пердуну, наверное, живым нужен.

– Почему же твои дружки так тебя не любят? – Вирус уткнулся носом в затылок Фелиции, с шумом втянул воздух и начал пятиться назад. – А ты хорошо пахнешь, дорогая. Тебе есть шестнадцать? А то будет немного досадно иметь на своём счету кроме тысячи фрагов^[8] ещё и совращение несовершеннолетней…

– Убери. От меня. Свои. Лапы! – отчеканила девчонка, вынужденно шагая назад вместе с держащим её мужиком.

– Уберу. Не беспокойся, дорогая. Лапами-то оно как-то несподручно будет…

Из-за моей спины вышел Зеро, протягивая вперёд длинные худые руки и поднимая их ладонями вверх на уровне груди.

– Седой пацан, чёрный пацан с пулемётом и топором, – начал перечислять Вирус. – Пацан-качок, пацан с рожей анчоуса, крашеная девка, солдатик, а теперь ещё и любитель хокку. Вы, мать вашу, кто вообще такие, детишки?

Я не понял, это он про меня, что ли, с этой рожей анчоуса?!

– Ты! Да, ты – с аквариумом на башке, – Вирус взвёл курок револьвера, продолжая пятиться к открытой двери броневика, из которой свешивалось тело мёртвого «континентала». – Стой там, где стоишь.

Зеро замер. Его левая рука дрогнула, и я разглядел, что на ней вообще-то закреплена куча разной фигни, типа каких трубочек, заткнутых за ремешки метательных звёздочек и ещё чего-то…

– Ну, извини, приятель, – ухмыльнулся Вирус. – Как-нибудь в следу…

Короткий и очень тихи хлопок. Мужик вскрикнул от попадания тонкой металлической стрелки в правое плечо и судорожно нажал на спусковой крючок револьвера, но выстрела не последовало. Выпущенная Зеро стрела прошла аккурат между барабаном и бойком, заблокировав его и не давая сделать выстрел.

Вирус толкнул Феникс вперёд, а сам рванул к кабине броневика. Невесть откуда прилетевшая пуля выбила сноп искр из брони машины там, где секунду назад была его голова, а следом издалека донёсся звук винтовочного выстрела. Мигель и Голем открыли в его сторону ураганный огонь, но попасть не смогли, так как старались не задеть Фелицию.

Где-то вдалеке громыхнул мощный выстрел, и к бывшей инкассаторской машине издалека рванул снаряд, оставляющий за собой дымный след. Вирус завёл машину и проехал немного вперёд, поэтому реактивная граната прошла мимо. Взрыв пробил в бетоне огромную сквозную дыру, от которой в стороны тут же рванули несколько глубоких ветвящихся трещин.

– Назад!.. – заорал я, чувствуя, что для моста это попадание было последней каплей, и он начал разваливаться.

Пролёт моста начал рушиться вниз, но Феникс явно не успевала добежать до более-менее устойчивого края, где стояли мы.

Почему я рванул к ней? А чёрт меня знает!..

Прыгнул вперёд, проехавшись по накренившейся вниз бетонной плите, ухватился за торчащую арматурину, ободрав пальцы. Выбросил вперёд руку и в последний момент успел схватить падающую вниз Фелицию.

– Поймал!..

Руку едва не вывернуло из сустава от сильного рывка, а цепляться очень резко стало невероятно тяжело.

Феникс судорожно вцепилась обеими руками в мою, болтаясь на высоте примерно пятиэтажного дома.

– Блэк, не отпускай меня! – закричала она.

Тоже мне… Гений… Мысли… Хотел бы отпустить… Вообще бы не ловил!

Кое-как начал тащить Фелицию наверх.

– Я подтяну, а ты хватайся! – крикнул я.

Позади раздался дикий скрежет. Я бросил взгляд через плечо, уже, в принципе, зная, что увижу.

Подбитый горящий грузовик «континенталов» с лязгом начал скатываться на пробитых колёсах вниз – по наклонившемуся пролёту. И при этом угрожая мимоходом задавить меня.

Так… Мне бы чуть влево сдвинуться… Ещё совсем чуть-чуть… Чуть… Чуть…

Рядом со скрежетом проехался Зеро, цепляясь правой рукой прямо за асфальт чем-то вроде надетых на неё железных когтей.

Ассасин достал из кармана небольшую кошку с тянущимся за ней тончайщим – не толще рыболовной лески, тросиком. Размахнул, метнул крюк вперёд, цепляясь им за обломки перил на мосту. Достал карабин с таким же тросиком, защёлкнул его на моём поясе и вытащил из кармана небольшой моток этой «лески», что соединяла меня с кошкой.

Грузовик окончательно сорвался с места и покатился прямо на меня. Зеро тут же отскочил в сторону, уходя с опасной траектории и вцепляясь стальными когтями в бетон.

Я разжал левую руку и молча скользнул вниз. Фелиция, ощутив, что падает, отчаянно завизжала, как самая обычная девчонка.

В полёте умудрился обогнать Феникс, схватить её обеими руками и покрепче прижать к себе.

Рывок!

Пояс врезался в живот с силой хорошего такого удара и начал тут же сползать наверх. Нас с Фелицией понесло как на тарзанке прямо в бетонную опору моста. Лишь каким-то чудом мне удалось развернуться и, выставив обе ноги, пружинисто смягчить удар.

Феникс визжала.

Мимо нас с моста рухнул горящий грузовик. Разбрасывая на лету тела убитых «континенталов» из кузова, он воткнулся в воду почти вертикально. Перевернулся и начал тонуть.

Нас всё ещё раскачивало, но амплитуда постепенно затихала. Трос Зеро оказался хоть и тонким, но просто фантастически крепким.

Феникс всё ещё визжала.

– Да заткнись ты уже! – не сдержавшись, рявкнув я ей прямо в ухо. – И похудей!..

Трос неожиданно рвануло, и нас опустило метра на два вниз.

Твою мать.

Где-то наверху кошка ассасина со скрежетом вывернулась прямо с частью перил, и мы с Фелицией полетели вниз – в холодную реку.

Примечания

1

Виктор Цой – «Мама, мы все тяжело больны».

(обратно)

2

Крупнейший мексиканский наркокартель. В данной реальности из-за особенностей географии контролирует самый южный штат Рио-Гранде, занимающий северную часть Мексики.

(обратно)

3

Одна из крупнейших семей итальянской мафии.

(обратно)

4

Перевод песни «I'm Good Old Rebel». «Роберт Марсе» – неофициальное прозвище главнокомандующего армией Конфедерации генерала Роберта Ли.

(обратно)

5

Главный герой фильма «Коммандо».

(обратно)

6

Боевой клич солдат конфедерации времён Войны Севера и Юга.

(обратно)

7

Александр Васильев «Будь моей тенью».

(обратно)

8

На игровом жаргоне – убитый противник.

(обратно)

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

*** Примечания ***