КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Проект «Гадес» [Стивен Бакстер] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Стивен Бакстер Проект «Гадес»


1

31 октября 1960 г.,

воскресенье,

22:10


Клер остановила мотоцикл у «Приюта конокрада» и заглушила двигатель. Потом она сняла шлем и надела полицейскую фуражку. Осенний вечер был холодным и темным, как чернила; с пустошей со стоном налетали порывы пронизывающего ветра. Когда она толкнула дверь паба, ее на мгновение ослепил яркий свет. В лицо ударила волна густого, теплого воздуха, в который вплетались запахи, пота, табачного дыма и кислая вонь пролитого пива. Стены слегка вибрировали от басовых гитарных аккордов, пущенных через включенный на полную мощность усилитель, — сегодня посетителей развлекали Джонни Кидд и его «Пираты». Клер решительно выдохнула и вошла.

Тотчас навстречу ей бросился один из клиентов; в одной руке он держал полупустую пивную, кружку, другая была вытянута в направлении груди Клер.

— Эй, парни, берегитесь! Здесь женщина-полицейский! — завопил он.

— Полегче на поворотах, Бонни, — осадила его Клер. — И убери свою ручонку, иначе я засуну ее тебе так глубоко, что ты сможешь достать до собственных миндалин.

Пьянчуга попятился.

— Прошу прощения, мисс. Я не имел в виду ничего такого!..

— Ладно, вали… — Клер огляделась и тотчас заметила знакомую фигуру. Раздвигая толпу, к ней шагал Уинстон Стаббинс — высокий, худой, серьезный молодой человек, одетый в куртку с капюшоном и тяжелые башмаки.

— Привет, Клер. Я бы угостил тебя пинтой ньюкаслского темного, но ты, наверное, откажешься?

— Я…

— …На службе. Это мы видим.

— Надеюсь, вы не собираетесь устраивать мне неприятности, Уинстон? Ни ты, ни твои полупьяные фрондирующие приятели… Я здесь для того, чтобы обеспечивать спокойствие и порядок.

— Спокойствие и порядок? Да ты что, смеешься?! О каком спокойствии может идти речь, если сегодня ночью буквально в одной миле от этого чертова паба рванет самая мощная ядерная бомба из всех, что когда-либо испытывали в Европе?

— На инструктаже нам говорили, что это совершенно безопасно.

— Безопасно? А тебе известно, что залегающие в нашей местности геологические пласты…

— …Отличаются некоторой нестабильностью? Да. — Клер кивнула.

— Значит, ты читала мои письма и обращения?

— Мой сержант меня заставил. Я, правда, ничего в них не поняла. А главное, мне до сих пор не ясно, с чего ты взял, будто превзошел всех этих яйцеголовых умников — правительственных экспертов?

— Они далеко, а я здесь. Вот в чем дело. И кроме того, эта военная база — американская, а американцы говорят нам далеко не все.

Высокий, худой мужчина в форме американской армии протиснулся к ним сквозь толпу.

— Мне послышалось, здесь кто-то упоминал моих соотечественников? — осведомился он. — Добрый вечер, Клер.

— Для тебя, Бакс, я — полицейский констебль Бейнс.

Уинстон вытаращил глаза.

— Бакс? Вас и вправду зовут Бакс, сержант Грейди?

— Точно так же, как тебя вправду зовут Уинстон Кристофер Стаббинс. Честно говоря, я тоже не в восторге от ваших английских имен. Клер рассказывала мне о тебе: давний бойфренд с шилом в заднице, недоверчивый и подозрительный, так?

— Уинстон никогда не был моим бойфрендом, — поправила Клер. — И я только что пыталась объяснить ему: испытания совершенно безопасны.

— Так и есть, Уинстон. Быть может, Олдмур — американская база, но проект «Гадес» — британская военная программа и по замыслу, и по управлению. Во всяком случае, в руководстве проекта ваших и моих соотечественников примерно поровну.

— Чепуха.

— Извини, Бакс, но у Уинстона зуб на американцев. Во время войны его мать была «американской невестой», — снова пояснила Клер.

— Это здесь абсолютно ни при чем! — с горячностью возразил Уинстон.

— Послушай, Уинстон, — сказал Бакс, — я здесь вроде агента по связям с британской общественностью. Вот почему я сижу не на базе, а в пабе. И поверь, я делаю это вовсе не ради пива… Возьми мою визитную карточку и позвони завтра утром, о'кей?

— А какой смысл? К утру бомба будет уже взорвана.

— Вот упрямый-то, а, Клер? — сказал Бакс.

— Просто целеустремленный, всецело преданный одной идее человек. Это большая разница, — ответила констебль.

Бакс Грейди покачал головой.

— Ну и толпу ты собрал, Уинстон. Кто они? Олдермастонцы? Активисты Движения за ядерное разоружение?[1]

— Есть и они, но в основном здесь собрались местные. Их, как вы понимаете, последствия испытаний особенно беспокоят.

— И кажется, вашего полку прибыло. Вон там, за дверями, еще одна парочка. Видишь их, Клер? Старикан в древнем макинтоше и роскошная молодая девица… Что-то они не похожи на местных. Может, это репортеры?

— Репортеров мне только не хватало! — вздохнула Клер.


* * *

Чепмен Джонс захлопнул дверцу министерского автомобиля. Где-то кричала сова, завывал ветер. Автомобиль отъедал, и его задние фонари растаяли во мраке. Джонс вздрогнул и плотнее закутался в свой теплый, но старомодный макинтош с поясом.

— Значит, это и есть Олдмур. Да еще в канун Дня всех святых. Странное место и странное время.

Тельма Беннет заглянула в окно паба.

— Они там все одеты в черное. Это, наверное, похороны?

— Нет, просто мода такая. Не обижайтесь, Тельма, но ваши сверстники, все ваше поколение, до старости обречены носить черные джемпера с высоким воротом. Я даже рад, что мне далеко за пятьдесят.

— Значит, и здесь, в Нортумберленде, местные жители следуют моде… Может, мы вообще напрасно сюда приехали?

Джонс покачал головой.

— Сообщения об аномальных явлениях, поступившие из этого района, показались мне достаточно интересными, а главное — заслуживающими доверия. Именно поэтому я и притащил вас сюда из Лондона.

Над их головами с грохотом пролетел военный вертолет. Он шел так низко, что оба невольно вздрогнули. Джонс проводил взглядом исчезающие в ночи проблесковые огни.

— Я думаю, это тоже как-то связано с происходящим, — негромко сказал он. — На самом деле через эту тихую сельскую местность проходит один из фронтов холодной войны. Понятно, что люди нервничают и боятся.

С неба донесся еще один громкий, резкий звук. На этот раз он походил на пронзительный вопль, и оба снова поморщились. Подняв голову, Джонс разглядел в вышине странное облако почти правильной округлой формы, плавно, но быстро скользившее по небосводу.

— Вы видите? — спросила Тельма. — Что это? Оно, кажется, светится…

— И похоже, следует за вертолетом.

— Какое-то инверсионное явление?

— Сомнительно. — Джонс снова покачал головой. — Может быть, шаровая молния или что-то, связанное с плазмой? Вы заметили, оно имело форму слегка приплюснутой сферы?

— Да. И еще мне показалось, что в центре облако было плотнее, чем по краям. Наверное, у него слоистая структура, как у луковицы. А вообще, оно смахивает на большой глаз.

— Этакий небесный соглядатай?.. Странно. Впрочем, именно так эти объекты описывали в сообщениях. Что ж, по крайней мере у нас есть чем заняться. А теперь пошли внутрь…


* * *

В дверях паба их поджидала молодая женщина-констебль — не слишком высокая, но аккуратно причесанная, подтянутая, с четкими, уверенными движениями. Приветливо улыбнувшись вошедшим, она сказала:

— Здравствуйте, проходите. Чем могу служить?

Джонс ухмыльнулся.

— Не припомню, чтобы сотрудник полиции приглашал меня в паб. Как правило, полицейские предлагали мне побыстрее выметаться…

— Кажется, сейчас не время для шуток, Джонс, — вмешалась Тельма. — Добрый вечер, мисс. Меня зовут Тельма Беннет, а это — доктор Чепмен Джонс. А вы?..

— Констебль Бейнс, жетон номер 534. Вы приехали для участия в манифестации протеста?

— О нет, — отозвался Джонс. — Мы из Министерства обороны, проверяем сообщения о различных аномальных явлениях.

Бейнс ухмыльнулась:

— Вы имеете в виду «летающие блюдца»?

Джонс вздохнул.

— Что за манифестация протеста? — поинтересовалась Тельма.

Тем временем к ним приблизился долговязый молодой парень, за ним — мужчина постарше в форме американской армии.

— Против испытания ядерной бомбы, — резко выступил парень. С женщиной-констеблем его объединял выговор типичного джорди[2] — местного уроженца. Джонсу показалось, что он чем-то взволнован.

— Проект «Гадес», — подсказал американец. — Так окрестили международную программу подземных термоядерных взрывов.

— Одну из этих бомб собираются взорвать буквально в двух шагах отсюда, в старой заброшенной шахте в долине, которую у нас окрестили Могилой Люцифера. Подходящее название, верно?

— Простите, нас, кажется, не представили, — напомнила Тельма.

Солдат слегка поклонился.

— Сержант Бакс Грейди, армия Соединенных Штатов. А это — Уинстон… э-э-э…

— Уинстон Стаббинс.

Тельма снова назвала себя и Джонса.

Бакс улыбнулся.

— Итак, доктор Джонс, вы проделали столь долгий путь и приехали сюда, в северную Англию, чтобы…

— Хотите знать, не доставлю ли я вам неприятностей, сержант?

— Каких неприятностей?! — вмешался Уинстон. — Всем этим людям вовсе не хочется, чтобы сверхмощная мегабомба взорвалась буквально у них под ногами. Фермерские овцы на будущий год будут ягниться; шахтеров беспокоит безопасность в шахтах, да и остальные…

Бакс ухмыльнулся еще шире.

— Наш юный друг, похоже, считает, что если мы взорвем эту бомбу, вся планета лопнет, как воздушный шарик. Я прав, Уинстон?

Уинстон нехорошо оскалился.

— Глубинные геологические пласты в этом районе крайне нестабильны. Вы не ведаете, что творите!

— А вы ведаете? — осведомился Джонс. — Вы геолог, Уинстон?

— Он шахтер, — ответила за юношу Клер. — И геолог. Геолог-самоучка. Оставь его в покое, Бакс, слышишь?

— Ничего не имею против самоучек, — заметил Джонс. — Я и сам много занимался самообразованием. Скажите пожалуйста, Уинстон, как далеко отсюда находится эта ваша Могила Люцифера?

— Недалеко. Можно дойти пешком.

— А когда начнутся испытания?

— Взрыв назначен на полночь.

Джонс бросил взгляд на часы.

— В таком случае, время у нас есть. Не могли бы вы, Уинстон, подробнее рассказать мне о том, что вам известно?

— И вы готовы меня выслушать? Шутите!

— Вовсе нет. Я серьезен как никогда. Мы, собственно, и приехали сюда, чтобы исследовать все необычное.

— Я, пожалуй, останусь здесь, в тепле, — сказала Тельма и добавила: — Если вы не против, доктор.

— В таком случае, мэм, позвольте угостить вас стаканчиком хереса, — галантно предложил Бакс.

— С удовольствием соглашусь.


* * *

Командный центр проекта «Гадес» был погребен глубоко под казармами, спортивными площадками и взлетно-посадочными полосами Олдмурской военной базы. Сегодня в бункере было особенно шумно. Гудение многочисленных вентиляторов и насосов эхом отражалось от металлических стен, в него вплетались писк осциллоскопов, стрекот телетайпов, шипение прерываемых статикой радиоголосов.

Пятидесятисемилетний Джон Тримейн, одетый в поношенный твидовый костюм, выглядел на редкость неуместно в этом стальном убежище среди военных мундиров и перемигивающихся пультов, за которыми сидели солдаты-операторы, и тем не менее все вокруг было воплощением именно его замысла, его мечты.

Коммодор Королевских военно-воздушных сил Великобритании[3] Альфред Годвин наклонился к монитору, чтобы расслышать, что передавали спрятанные в пабе крошечные телекамеры. Высокий, по-военному прямой, с благородным, мужественным лицом и гладко зачесанными назад черными волосами, он был немного моложе Тримейна.

— По крайней мере, картинка достаточно отчетливая, — констатировал Годвин. — Полюбуйтесь-ка хотя бы на этого клоуна в музейном макинтоше, который только что вышел из паба. Из него уже песок сыплется, а туда же!..

— Эти люди просто хотят выразить свой протест, коммодор, — сказал Тримейн. — Они беспокоятся, и такая реакция вполне понятна. Кстати, это законно — подглядывать и подслушивать в английском пабе?

— Быть может, это и американская база, но я — высший офицер британских ВВС, что в соответствии с командной структурой НАТО автоматически делает меня старшим командиром. Я обязан обеспечить безопасность объекта и ради этого могу делать все, что сочту нужным.

В зал вошел Джозеф Краун с планшеткой под мышкой.

— Демонстранты не ворвутся на базу, коммодор. И близко не подойдут, — сообщил он почти весело. Майор армии США Краун командовал американским персоналом базы, в том числе охранявшим ее батальоном пехоты, а также был основным посредником между Годвином и американским командованием.

Коммодор нахмурился.

— Разве ваши люди патрулируют территорию вокруг ограждения?

— Нет, сэр, но снаружи периметр охраняет подразделение регулярной армии Великобритании. Кроме того, с демонстрантами работает и местная полиция.

— Видел я эту «местную полицию», — проворчал Годвин. — Прислали какую-то соплячку!.. Зато командир британского подразделения капитан Филлипс производит впечатление человека стойкого и дисциплинированного. Думаю, он со своей задачей действительно справится. У него довольно большие полномочия.

— Большие полномочия? — вмешался Тримейн. — Насколько большие, хотел бы я знать? Имейте в виду, коммодор, я начал это дело вовсе не для того, чтобы кто-то пострадал. И если остановить демонстрантов без насилия будет невозможно, я предпочел бы…

— И что бы вы сделали? Сейчас любая отсрочка отбросит нас на месяцы назад. Это ваше детище, Тримейн, и вы не имеете права колебаться. Проект «Гадес» способен положить конец холодной войне и открыть перед человечеством невиданные доселе перспективы. Так, во всяком случае, вы всегда говорили. Я же только стараюсь, чтобы ни вам, ни нам ничто не мешало.

— Я уверен, джентльмены, все обойдется мирно, — вставил Краун. — Никто не пострадает.

— Кто знает… — Годвин показал на экран. — По-моему, мистер Макинтош направляется сейчас прямиком к Могиле Люцифера. А ведь именно там находится наша бомба.


* * *

Пространство пустошей оказалось довольно неровным, и Джонс был рад, что Уинстон захватил фонарик. Они довольно быстро шагали на запад, держа курс на едва заметное желтоватое свечение натриевых фонарей, отмечавших местоположение Олдмурской базы. Чуть ближе и правее Джонс заметил несколько ярко горящих прожекторов; очевидно, решил он, это и есть штольня с бомбой.

— Мне показалось, констебль Бейнс к вам неравнодушна, — заметил Джонс. — Во всяком случае, в пабе она за вас вступилась.

— Клер? Мы вместе выросли. Она очень милая девушка, даже несмотря на ее работу, но сейчас мы находимся по разные стороны баррикад.

— Я так не думаю. Насколько я успел заметить, вы оба пытаетесь предотвратить любые возможные неприятности и… Просто у каждого из вас свои методы. Расскажите мне лучше о Могиле Люцифера, Уинстон.

— Видите вон те прожектора? Американцы заложили бомбу прямо в Могиле — в старой, но очень глубокой шахте. Сама Могила представляет собой довольно глубокую долину, заполненную острыми каменными глыбами. Местные легенды гласят, что именно сюда упал низвергнутый с Небес денница.

— Гм-м… На мой взгляд, больше похоже на ледниковую морену.

— Так и есть. Именно здесь, кстати, проходит стык между шотландскими базальтами и нортумберийскими песчаниками.

— Ты… Можно на «ты», Уинстон? Ты, я вижу, свое дело знаешь. Действительно, именно в этом районе Шотландия когда-то врезалась в Англию, что породило значительные напряжения глубинных пластов. Но почему ты решил, что этот район геологически нестабилен?

— Сейсмоактивность, — коротко пояснил Уинстон. — Я уже много лет провожу наблюдения.

Джонс с сомнением покосился на него.

— Много лет?.. А на вид тебе не больше двадцати!

— Мне девятнадцать, но… Просто я увлекся геологией, с тех пор как мой дядя впервые взял меня с собой в шахту. Мне тогда исполнилось четырнадцать.

— Дядя? Не отец?

— Я рос без отца.

— А где ты взял сейсмограф?

— Сделал.

— Сделал? Сам?!

Уинстон засмеялся.

— Это было нетрудно. Пьезоэлектрический кристалл из проигрывателя улавливал колебания, а барабан вращал механизм старого будильника. Кстати, в качестве регистрационной ленты я использовал туалетную бумагу. Пришлось, конечно, повозиться, чтобы сделать прибор достаточно чувствительным, но потом я додумался смастерить несколько сейсмографов и расположить их так, чтобы охватить район побольше.

— И все это одновременно с учебой и работой в шахте?

Уинстон пожал плечами.

— Я даже не сдал экзамены по программе средней школы — меня выперли раньше. Мама считает меня человеком конченым. — Он бросил на спутника неуверенный взгляд. — Вы смеетесь надо мной, доктор Джонс?

— И не думаю. Напротив, я считаю, что ты во многих отношениях весьма необычный молодой человек. Однако давай вернемся к Могиле Люцифера…

— В данных, полученных с помощью моих сейсмографов, я заметил любопытные закономерности. Такое ощущение, что Могила является своего рода центром, от которого исходят какие-то колебания. Как будто там, под землей, ворочается что-то живое, только я понятия не имею, что именно.

— Но ты считаешь, что этот вопрос стоило бы выяснить, прежде чем взрывать супербомбу?

— Вы совершенно правы, доктор.

За разговором они добрались до края долины и вскоре уже вступили на освещенное светом прожекторов пространство. Мгновение, и им в лица ударил яркий луч еще одного фонаря.

— Стой!

Доктор Джонс заслонил лицо рукой.

— Кто вы такие? Уберите ради всего святого ваш фонарь! И пусть ваш солдат перестанет в меня целиться!

— Уберите пистолет, сержант. Прошу прощения, сэр, я — капитан Роберт Филлипс, Колдстримский гвардейский полк. А кто вы такой?


* * *

Собравшиеся в «Приюте конокрада» местные жители шумели все громче, и Бакс Грейди с усмешкой сказал:

— Похоже, ваши парни достаточно разогрелись; того и гляди устроят марш протеста.

— Да, сейчас мы все пойдем к Олдмурской базе и хором споем там «Блейдонские скачки»[4]. После этого водородная бомба, конечно, не взорвется.

Тельма улыбнулась.

— Я уверена, вы справитесь, констебль Бейнс. Можно мне пойти с вами?

— Сделайте одолжение. Возможно, в вашем присутствии шахтеры станут меньше дышать мне в лицо пивом и хватать за задницу.

Впрочем, когда собравшиеся вышли на улицу, не по-осеннему холодный ночной воздух слегка остудил даже самые хмельные головы. Надвинув пониже шапки и плотнее закутавшись в пальто, демонстранты построились в некое подобие колонны и зашагали на запад. Громкие разговоры постепенно стихали, и только пар от дыхания десятков людей поднимался над идущими.


* * *

Ветер донес до Джонса слова команд, усиленные громкоговорителем. Рядом встрепенулся Уинстон.

— Испытания начнутся совсем скоро. Нам нужно…

— Нет. — Капитан Филлипс заступил ему дорогу. — Прошу прощения, джентльмены, но дальше вам нельзя. — Какой-то новый звук отвлек его, и капитан поднял голову.

Протяжный вопль, напоминающий вой ветра в телеграфных проводах декабрьской ночью, разнесся над пустошью, и в туманной мгле над их головами быстро скользнул какой-то шарообразный предмет, странно похожий на огромный глаз.

— Доктор Джонс! — почти выкрикнул Уинстон. — Вы видите это? Видите?!

— Разумеется. Больше того, я уже наблюдал подобную штуку совсем недавно. И слышал тоже. У меня сложилось впечатление, — чисто субъективное, конечно, — будто она патрулирует долину и окрестности. Собственно говоря, ради нее я и приехал. За последние годы из вашей местности поступило немало сообщений о появлении в небе неопознанных летающих объектов, причем сообщений не от специалистов или от психов, а от рядовых граждан. Да, многие из них боялись выставить себя в глупом виде и тем не менее сообщили об увиденном в полицию или в местные газеты, считая это своим долгом. Впоследствии подобные сообщения — отсортированные и просеянные — легли на мой стол на Уайтхолл[5], и вот я здесь. — Джонс немного помедлил, — Вы тоже видите это, Капитан Боб?

— Возможно, это просто рудничный газ, метан. Говорят, он светится в темноте.

— Ну-ну, капитан! — фыркнул Джонс. — Все официальные объяснения я знаю наизусть, и получше вашего.

— Вы сказали, что уже наблюдали такую штуку раньше, — вмешался Уинстон. — Когда именно?

— Вскоре после своего приезда сюда. — Джонс бросил взгляд на часы: до полуночи оставалось совсем немного. — Это было примерно полтора час назад.

— Я так и думал!

— Вот как? А можно узнать почему? Или ты наблюдал и за НЛО тоже?

— Об этих летающих штуках в наших краях сложено немало легенд. Местные называют их Гренделями.

— По имени чудовища из «Беовульфа»?

— У меня такое чувство, что это название даже древнее, чем сама поэма. Люди видят Гренделей уже много веков. И появляются они достаточно регулярно, причем с периодичностью в девяносто минут, не больше и не меньше.

— Ты уверен? Но почему именно девяносто минут?

— Космические корабли! — неожиданно выпалил Филлипс.

— Что вы сказали, Капитан Боб?

Роберту Филлипсу было на вид не больше тридцати; он был высок ростом и казался немного неуклюжим. Его узкое, бледное лицо украшали большие закрученные усы. Сейчас он, похоже, жалел о том, что вообще заговорил.

— Я, видите ли, давно интересуюсь всем космическим — спутниками и тому подобным… По-любительски, конечно, — смущенно пояснил он. — В Кембридже мы все увлекались Отважным Дэном и профессором Куотермессом[6], так что…

— О боже!..

— Вот почему, как только вы сказали — девяносто минут, я сразу подумал о космических кораблях. Разве не столько времени требуется, чтобы облететь Землю по орбите?

— Вы совершенно правы. Что ж, будем считать вашу догадку… одной из вероятных гипотез.

— Но что это значит? — спросил Уинстон.

— Этого я не знаю, пока не знаю. И тем не менее ты был прав: что бы здесь ни происходило, Олдмурская военная база — не самое удачное место для экспериментов с термоядерным оружием.

— Подобные разговоры, доктор Джонс, могут довести до беды, — предупредил капитан Филлипс. — И я думаю, было бы гораздо лучше, если бы вы… гм-м… вернулись туда, откуда приехали.

Но Джонс пропустил эти слова мимо ушей. До его слуха донеслись какие-то голоса, и, обернувшись, он увидел приближающуюся толпу людей с фонариками в руках.

Уинстон ухмыльнулся.

— Слишком поздно, капитан, вам не кажется?


* * *

Голоса демонстрантов, доносящиеся из динамиков в подземном командном центре, обладали неприятным «жестяным» тембром, но слова разобрать было можно.

— Вы уже начали обратный отсчет, Тримейн? — спросил Годвин.

— Да, коммодор, все в порядке. Но происходящее снаружи меня очень беспокоит.

— Я уверен, британские власти сумеют предупредить любые неприятные неожиданности.

— Я не об этом. Ведь нам здесь ничто не грозит, даже если с бомбой что-то пойдет не так, но эти люди…

— Не нужно становиться на пути науки, — сердито бросил Годвин. — Кроме того, позвольте вам напомнить, профессор, что сегодняшние испытания как раз и проводятся для того, чтобы защитить этот сброд в случае нападения коммунистов или китайцев.

— Защитить? — Тримейн поднялся, резким движением отодвинув стул. — Защитить любой ценой, пусть даже для этого придется убить некоторых из них?!

— Куда это вы собрались, профессор?

— Я хочу попробовать убедить бунтовщиков в важности нашего проекта. Быть может, тогда они разойдутся сами. — Тримейн шагнул к двери. — А вы делайте, что должны, коммодор.

— Он довольно упрям, этот ваш профессор, — заметил Краун, до сих пор хранивший молчание.

— Ох уж мне эти ученые гуманисты-утописты! Скорей бы их всех заменили компьютерами. Выпустите его наружу, иначе он не успокоится, но обратный отсчет не останавливайте. Вы поняли, майор?

— Хорошо, хорошо, но, мне кажется, будет лучше, если я пойду с ним.


* * *

Обстановка у периметра базы быстро накалялась. Так, во всяком случае, подумал Джонс. Мельтешащие во тьме лучи карманных фонариков мешали ему сосредоточиться, где-то высоко над толпой раздавался далекий стрекот вертолета, но Джонсу вдруг показалось, что он расслышал донесшийся из рупоров системы наружного оповещения базы обрывок фразы:

— …Десять минут.

Неожиданно рядом с ним оказалась Тельма, следом подошли Клер Бейнс и сержант Грейди.

— А-а, Тельма… Неужели в пабе закончился «Бейбишэм»?[7]

— Я так и знала, Джонс, что вас кто-нибудь арестует.

— Меня пока никто не арестовывал, но до утра еще полно времени.

— Я вижу, Уинстон тоже здесь, — сказала Клер. — Надеюсь, капитан Филлипс, он вел себя прилично?

— Вы знакомы? — Казалось, Уинстон был неприятно удивлен. — Как это удобно…

— При чем здесь удобно — не удобно? Просто сегодня мы работаем вместе — обеспечиваем порядок в проблемном районе. — Клер слегка нахмурилась. — Нравится тебе это или нет, но здесь твой игрушечный марш протеста заканчивается. Дальше никто из вас и шагу не сделает.

— Что теперь, Джонс? — спросила Тельма.

— Этот молодой человек — Уинстон — проделал просто потрясающую работу и собрал интереснейшие материалы, но нам по-прежнему необходимо узнать, что происходит здесь на самом деле. Здесь — это значит и на земле, и под землей. А для этого мы в первую очередь должны помешать взорваться этой чертовой бомбе — если сумеем, конечно.

— И как вы предлагаете это сделать?

— Можно попробовать пройти на базу и использовать мой авторитет…

— Должен предупредить вас, сэр, что как только вы пересечете внешний периметр базы, я вынужден буду арестовать вас за попытку проникновения на объект Министерства обороны, — сказал капитан.

— Вы говорите — «попытка проникновения» и совсем не думаете о мощном термоядерном устройстве, которое вот-вот взорвется прямо у вас под ногами?! Черт побери, как это по-британски! Кроме того, Капитан Боб, я сам работаю в Министерстве обороны.

— Но охрану объекта несет американская армия. Один шаг за ограждение — и вам просто-напросто задницу отстрелят. Правда, это будет уже не по-британски, не так ли? — сказал Грейди.

Уинстон усмехнулся.

— Не бойтесь его, доктор Джонс. Вы здесь не один. Эй, парни, вперед!..

В ответ на его призыв из толпы послышались крики, и демонстранты снова зашагали по направлению к базе.

— Ну, довольно! — воскликнул Филлипс. — Да уберите же пистолет, сержант, что вы размахиваете им, словно волшебной палочкой?! Вы, Джонс, попадете на территорию базы, только если велите всем этим людям отойти на пятьдесят ярдов от проволочного ограждения и остановиться. А вам, констебль Бейнс, я бы рекомендовал вызвать подкрепление. Ну, готовы? Шагом марш!..


* * *

Краун и Тримейн стояли сразу за забором базы. Ропот толпы уже перекрывал и шум вертолетных винтов наверху, и доносящийся из громкоговорителей голос, отсчитывавший оставшиеся до взрыва минуты.

— Надеюсь, вы отвечаете за свои действия, профессор, — сказал майор.

— В цивилизованном обществе, Краун, главными всегда были и остаются диалог и здравый смысл.

— Ну, как хотите, профессор. Я тоже не прочь предоставить решение этой проблемы британским властям, но если они не справятся, мои парни тут же вмешаются. И тогда мы будем действовать в соответствии с приказом. Это ясно?

— Абсолютно, майор.

— Ну вот, к нам уже идут. Черт побери, это еще кто?..

Джонс, шагая быстро и решительно, приблизился к ограде. Дерзость и напор он всегда считал наилучшей тактикой.

— Кто здесь главный? — спросил он, всматриваясь в лица стоящих перед ним мужчин.

Один из них, тот, что был постарше и в гражданской одежде, выступил вперед.

— Это непростой вопрос — с философской точки зрения, разумеется.

— С философской, говорите?.. Я доктор Чепмен Джонс. А вы?..

— Профессор Джон Тримейн, сотрудничаю с Управлением новейших разработок Министерства обороны.

— Мы тоже работаем в министерстве, профессор, — сказала Тельма, подходя ближе. — В Восьмом отделе. Слышали, наверное?..

Тримейн уставился на нее.

— «Охотники за летающими блюдцами»? О, только не это!

— Подземный термоядерный взрыв — это ваша идея, профессор? — раздраженно перебил Джонс.

— Можно сказать и так. Я разрабатывал проект совместно с…

— Так вот, вы должны немедленно остановить испытания. Если, конечно, еще не поздно.

— Могу я узнать почему?

— Потому что геологическое строение Земли в этом районе не отличается достаточной стабильностью. Сейчас оно находится в некотором подобии равновесия, но его очень легко нарушить, и тогда… Никто не знает, что случится тогда, но одно очевидно: прямо под нашими ногами находится потенциальный очаг сейсмической активности.

— И вы, несомненно, можете как-то подтвердить ваше неожиданное заявление?

— Конечно. Уинстон, иди сюда!

Уинстон рысцой приблизился. Он тяжело дышал, но скорее от волнения, чем от бега. Губы его расплывались в глуповато-счастливой улыбке.

— Кто этот молодой человек? — спросил Тримейн.

— Уинстон Стаббинс к вашим услугам, сэр.

— Ваше имя меня мало интересует, юноша. Откуда вы и какую научную школу представляете? Кембридж, Лондон или, может быть, Геологический институт?

— В настоящий момент Уинстон работает со мной, — вмешался Джонс. — А вообще он… гм-м… независимый эксперт и, похоже, очень неплохой. У него есть неоспоримые доказательства того, что…

— Предъявите мне эти доказательства! — перебил Тримейн.

— Они у меня дома, — сказал Уинстон, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Целый сундук доказательств. Правда, они записаны на рулонах туалетной бумаги, но…

— На туалетной бумаге? Это что, шутка? — холодно осведомился Тримейн.

Вибрирующий вой в очередной раз разнесся над долиной, и в темном небе мелькнул тусклый светящийся шар.

— Еще один! — воскликнула Тельма. — Хотела бы я знать, что это такое!

— Посмотрите наверх, профессор, — поддержал ее Джонс. — Вам известно это явление? Не может ли случиться, чтобы кто-то крайне интересовался вашей базой и вашими экспериментами?

— Понятия не имею. — Тримейн пожал плечами. — А вам что-то известно?

— К сожалению, нет. Пока нет. Но ведь не я собираюсь взрывать эту бомбу.

— Все это чушь, — отрезал Тримейн. — Что вы мне бормочете о какой-то сейсмической активности, да еще ссылаетесь на знамения с неба? Молодой человек, вероятно, начитался научной фантастики, но вы-то…

— Хорошо, — вздохнул Джонс, начиная терять терпение. — Но ведь можете же вы подождать, пока мы не добудем вам другие доказательства?

— Я-то могу подождать, Джонс, но прогресс ждать не станет. У него свое расписание.

— И вы готовы рискнуть жизнями всех этих людей ради прогресса?.. Ага, Тримейн, я вижу, в вас проснулась совесть. Как ни странно, у вам подобных почти всегда есть совесть или, по крайней мере, какие-то понятия о порядочности. Вечная дилемма: ученый и война. Архимед, Леонардо, Оппенгеймер и… Тримейн. Я угадал?

— Я не стану останавливать обратный отсчет, сэр. С вами я только теряю время. — Тримейн с разочарованным видом повернулся и зашагал к воротам.

Уинстон тоже был недоволен и обеспокоен. Люди позади него начинали терять терпение; на холоде многие успели протрезветь, и на смену эйфории пришла угрюмая подавленность. Британские солдаты нервно ощупывали оружие, не зная, как будут разворачиваться события дальше.

— До взрыва осталась одна минута! — донеслось из громкоговорителей системы наружного оповещения. — Повторяю, до взрыва осталась одна минута. Начинаем посекундный отсчет. Пятьдесят девять… Пятьдесят восемь…

Джонс бросил взгляд на часы.

— Одна минута до полуночи!.. Как символично, что кто-то решил вскрыть могилу дьявола в канун Дня всех святых!

— Что будем делать, Джонс? — спросила Тельма.

— Нам нужна дополнительная информация. Где здесь ближайшая библиотека?

— В Ньюкасле, я думаю. А что?

— Возьмите Уинстона и поезжайте туда. Найдите мне все, что только можно, по геологии района, в особенности сейсмические данные, отчеты, графики и прочее. У Уинстона есть свои собственные сейсмограммы за несколько лет — захватите и их тоже. Кроме того, меня интересуют сообщения, легенды, сказки об этих Гренделях. Словом, все, что попадется, все тащите сюда.

— И как, интересно, мы попадем отсюда в Ньюкасл, да еще в такую поздноту?

Уинстон ухмыльнулся.

— Я что-нибудь придумаю.

— После того как эта проклятая бомба взорвется, у нас, я думаю, будет еще полтора часа, прежде чем оно — что бы это ни было — отреагирует. Постарайтесь вернуться до этого срока.

— Полномасштабный исследовательский проект — и всего-то за девяносто минут минус время на дорогу? — пробормотала Тельма. — А что в это время будете делать вы, Джонс?

— Я останусь здесь и постараюсь собрать как можно больше информации на месте. То есть придется каким-то образом проникнуть на эту идиотскую базу, точнее — в бункер.

— Но, Джонс…

— Не тратьте время, отправляйтесь! — И Джонс, скрываясь в тени, побежал следом за удаляющимся Тримейном. Почти сразу он услышал, как кто-то окликает его по имени, и узнал голос Клер. Она бежала быстрее и догнала его почти сразу.

— Тримейн, именем закона остановитесь!

— Ноль! — донеслось из репродуктора.

Грохот ядерного взрыва был похож на хлопок двери где-то глубоко под землей.

2

1 ноября 1960 г.,

понедельник,

00:12


Джонса и Клер провели между наземными постройками базы (Джонсу показалось, что он различает в полумраке даже корт для софтбола) и заставили спуститься по длинной железной лестнице в подземный бункер — огромную стальную пещеру, между толстыми стенами которой метались звуки сирен и звонков, вздохи тяжелых механизмов и глухое эхо недавнего взрыва. Типичное противоядерное убежище, подумал Джонс, шагая вслед за провожатыми (конвоирами?) по длинным, хорошо освещенным коридорам. Наконец их ввели в какую-то небольшую комнату с голыми стенами, и Бакс Грейди встал у дверей, положив руку на кобуру.

Джонс вздохнул.

— Веселенький Хэллоуин получается. Эй, у кого-нибудь найдется пирог с тыквой?

— Не лезьте на рожон, Джонс, — предостерег его Грейди.

Тот хотел что-то ответить, но тут в комнату вошел рослый офицер — коммодор, судя по обилию золотых нашивок и прочих знаков различия. За ним появились Тримейн и незнакомый американец в форме.

— А-а, Тримейн! — окликнул ученого Джонс. — Кто это с вами? И чего ради этот парень навешал на себя столько золотой мишуры? До Рождества, кажется, еще далеко.

— Это коммодор Годвин. Он здесь всем командует, так что держите ваши шуточки при себе, Джонс.

— Майор Джозеф Краун, армия США, — сказал американец. — Представитель американского командования на Олдмурской базе. А вы, сэр?

— Это доктор Чепмен Джонс… — сказала Клер.

— Из Восьмого отдела Министерства обороны, — закончил Джонс.

— И что вам здесь понадобилось? — поинтересовался Годвин.

— Я намерен выяснить, что вы затеваете, коммодор, — сказал Джонс. — И если понадобится, остановить ваши испытания.

Тримейн немедленно ощетинился.

— По какому праву, доктор?! — спросил он.

Коммодор покачал головой.

— Достаньте оружие, сержант, — велел он Грейди.

Бакс заколебался.

— Но, сэр, его удостоверение в порядке…

— Не рассуждать. Делайте, как вам приказано.

Бакс бросил быстрый взгляд на Крауна.

— Выполняйте приказ, — подтвердил майор, и Грейди нехотя достал пистолет.

— В этом нет необходимости, коммодор Годвин, — вмешалась Клер. — Я представляю британскую полицию. Доктор Джонс задержан мною по обвинению в нарушении общественного порядка.

— Такая необходимость есть, — парировал Годвин. — Этот человек только что во всеуслышание признался в намерении помешать нормальному функционированию вверенного мне военного объекта.

— Я полицейский, — повторила Клер, — и не позволю вам угрожать гражданскому лицу.

— Милая девушка, на территорию базы ваши полномочия не распространяются, так что отойдите в сторонку и не мешайте. В противном случае мне придется арестовать и вас тоже.

— Не вмешивайтесь, Клер, прошу вас, — сказал Джонс.

— Я никуда не пойду, — упрямо возразила она.

— Отведите обоих в камеру, — резко скомандовал Годвин, теряя терпение.

И снова Грейди заколебался, но Краун кивком подтвердил приказ.

— Все в порядке, Бакс, исполняйте.

— Прошу прощения, доктор Джонс, извините, Клер… — пробормотал Грейди. — А теперь следуйте за мной.

У порога комнаты Джонс обернулся.

— Похоже, у нас с вами есть о чем поговорить, коммодор. Буду с нетерпением ждать вашего визита.

— Вы превысили свои полномочия, Годвин! — воскликнул Тримейн, когда входная дверь командного пункта затворилась. — Я вынужден буду доложить об этом своему руководству в министерстве.

— Ваше право, — равнодушно пожал плечами Годвин. — А сейчас меня ждут другие дела.


* * *

Тельма Беннет никогда в жизни не ездила на мотоцикле, и пока тяжелая машина с грохотом неслась по темной дороге, она прижималась к Уинстону, словно младенец к матери.

— До Ньюкасла еще минут пятнадцать! — крикнул Уинстон, оборачиваясь через плечо. — Как вы там, Тельма? Нормально?

— Не очень. Кто научил вас водить полицейский мотоцикл?

— Клер когда-то дала мне несколько уроков. Теперь она мне голову оторвет, ведь я угнал ее служебную машину.

— Вы с ней очень близки?

— Клер для меня слишком хороша.

— Напрасно вы так говорите. Кстати, неужели это Клер научила вас запускать двигатель без ключа зажигания?

— Не совсем.

— Как это понять? Впрочем, я кажется, догадываюсь… Вы непростой человек, Уинстон…

— Жизнь не простая штука, вот в чем дело. Ой!..

Мотоцикл резко вильнул в сторону, всего на несколько дюймов разминувшись со встречным грузовиком, и Тельма ахнула.

— Смотрите лучше на дорогу, Уинстон!

— Извините, мисс.

— Куда мы поедем в первую очередь?

— Ко мне домой, в Гейтшед. Это на другом берегу Тайна. Я должен забрать свои бумажные рулоны. Заодно познакомлю вас с мамой.


* * *

Вокруг базы все как будто успокоилось, хотя Филлипс видел, что демонстранты так и не разошлись. Стремительно трезвея, они собрались небольшими группами и стояли, время от времени дыша в замерзшие ладони.

Вытаскивая на ходу сигареты, к Филлипсу подошел Бакс Грейди.

— Это вы, сержант?

— Да, сэр. Здесь все в порядке?

— До известной степени. Не угостите сигареткой, сержант? Благодарю. — Филлипс вынул сигарету из пачки Бакса, нашарил в кармане спички и с наслаждением закурил. — Отлично! Свои-то я раздал, чтобы немного задобрить местных. Здесь по большей части собрались подвыпившие фермеры, чужих почти нет, но я считаю, они имеют право волноваться. А как вы думаете, сержант? Все дело, по-моему, в ощущении собственного бессилия и невозможности что-то изменить, хотя формально проект осуществляется под британским контролем.

— Да, я уже заметил, что янки в ваших краях не очень-то жалуют.

— Ну, я-то этих предрассудков не разделяю — помню войну с Гитлером, — хотя кое-что меня беспокоит. Те двое гражданских, которые прорвались на базу…

— Я прослежу, чтобы им не причинили вреда, — пообещал Грейди.

— Именно это мне и хотелось услышать, сержант, спасибо. А сейчас спокойной ночи.

— Надеюсь, ночь действительно будет спокойной для нас обоих, капитан.


* * *

Джонс расхаживал по камере из стороны в сторону, и звук его шагов эхом отдавался от стен. Это была именно тюремная камера — крошечная комнатка с алюминиевыми стенами («Все-таки космический век на дворе», — заметил Джонс) и массивной дверью, но вот замок на ней был не слишком сложным.

— Попробую-ка заслужить лавры Чарли Писа[8], - задумчиво сказал доктор, разглядывая замок.

— Не забывайте, Джонс: вы находитесь под арестом. Только попробуйте прикоснуться к замку, и я буду вынуждена надеть на вас наручники, — предупредила Клер.

— И вы туда же? — Джонс покачал головой. — Извините, мисс, уж вы-то точно не заслужили заточения в подземной тюрьме на американской военной базе. По крайней мере здешнее начальство могло бы обеспечить вас отдельным ведром для отправления естественных надобностей.

Клер поморщилась.

— Успокойтесь, доктор. И пожалуйста, перестаньте расхаживать из стороны в сторону.

— Не могу, констебль. Какое тут может быть спокойствие, когда я буквально чувствую, как уходит драгоценное время!

В замке загремел ключ, и в камеру вошел Тримейн. Дверь за ним тотчас заперли.

— Это кто же такой к нам пожаловал? Коридорная служба? — насмешливо осведомился Джонс и прищурился.

— Знаете, доктор, ваши шутки вовсе не так смешны, как вам кажется, — парировал Тримейн. — И тем не менее я считаю своим долгом извиниться, в особенности перед вами, констебль. Вы были абсолютно правы, настаивая на своем, но… — Он опустился на одну из двух коек. — Но вы, к сожалению, не понимаете, сколь многое в данном случае поставлено на карту.

— А я должен это понимать? — спросил Джонс.

— Честно говоря, не знаю, — ответил Тримейн. — И в первую очередь я продолжаю теряться в догадках, как вы вообще сюда попали.

— Вы имеете в виду, что делает здесь представитель специфического отдела министерства, «охотник за летающими тарелочками»?

— Что-то в этом роде. Ведь вы же человек науки — и вдруг занимаетесь таким… э-э-э… несерьезным делом!

— Несмотря на «несерьезность» моих занятий, Тримейн, я действительно считаю себя человеком науки. — Джонс бросил быстрый взгляд на Клер, которая явно понимала еще меньше, чем профессор. — Да, Восьмой отдел Министерства обороты действительно занимается сбором и проверкой сообщений о появлении неопознанных летающих объектов. Именно так, кстати, нам стало известно, что в окрестностях Могилы Люцифера происходит нечто странное. Я, правда, только консультирую отдел, но мисс Беннет состоит в штате и является гражданским сотрудником министерства, поэтому мне хотелось бы, чтобы вы проявляли к ней большеуважения. Да, ее прикомандировали к Восьмому отделу, что с вашей точки зрения является чем-то вроде позорного пятна в биографии, однако мисс Беннет ставит выше всего научную истину и отдает работе все свои силы и способности.

Вы назвали поиск НЛО несерьезным делом, однако, как вам, безусловно, известно, наблюдение явлений, выходящих за рамки нормального, имеет историю даже более давнюю, чем сама наука. Прочтите Библию, первую главу книги пророка Иезекииля — и наткнетесь на сведения, которые можно считать сообщениями о наблюдении неопознанных летающих объектов. Район Олдмурской базы тоже имеет свою историю. В Англо-саксонских хрониках упоминается о появлении в здешнем небе «огненных драконов», которых местные жители замечали еще в VIII веке. Иными словами, наши Грендели уже давно облюбовали эти места, и это наверняка неспроста.

Великие умы прошлого — в том числе и те, кто основал в 1660 году Королевское научное общество, занимавшееся так называемой «экспериментальной философией», — сочли необходимым создать внутри него секретное отделение, специализировавшееся на явлениях, которые тогдашние ученые считали парадоксальными: ведь даже если какой-то феномен нельзя понять и объяснить, его можно, по крайней мере, описать. Великий Линней, фактический создатель современной биологической классификации, разделил все живое на классы, отряды, семейства, роды, виды, подвиды и так далее. Когда все известные тогдашним ученым животные и растения были надлежащим образом сгруппированы, Линней добавил к своей системе еще один класс под названием Paradoxa, объединивший животных, существование которых оставалось под вопросом: единорогов, драконов, фениксов, сатиров и пеликанов. Насчет последних Линней, правда, ошибся, но каков подход!.. Какая широта взглядов!

Ныне одним из приоритетов правительства является национальная безопасность, поэтому наш Восьмой отдел потихоньку работает с архивами Королевского общества и с другими источниками. Разумеется, подобная деятельность не афишируется, поскольку стоит только министру публично признать факт существования летающих тарелок или других непонятных явлений, как правительству тут же придет конец.

— Гм-м… Значит, именно эти «непонятные явления» привели вас в Олдмур?

— Да. В особенности нас интересуют летающие шары, которые Уинстон Стаббинс назвал Гренделями, однако интуиция мне подсказывает, что я вовсе не случайно наткнулся на вашу базу и проект «Гадес». Не могли бы вы рассказать мне о нем чуть больше, Тримейн?

— Мне удалось создать новое поколение термоядерного оружия, — просто сказал Тримейн. — Это оружие более мощное, более компактное и более «чистое», если можно так выразиться. Подземные испытания подобных устройств проводятся сейчас во многих странах свободного мира.

— Значит, вы продолжаете строить новые, еще более мощные бомбы? Когда же вы остановитесь?

— Сначала я хочу продемонстрировать всему миру, насколько ужасно это оружие, и чем мощнее получится взрыв, тем лучше. В то же время я намерен показать, что даже термоядерное оружие можно использовать с пользой для человечества. Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Эдвард Теллер?

— Проект «Плуг»?

— Понятия не имею, о чем вы говорите! — вставила Клер.

— Речь идет об использовании ядерной энергии в прикладных, преобразовательных целях, Клер. С помощью атомной бомбы можно срыть гору, пробить канал, вывести на поверхность нефтяное месторождение… Вы что-то подобное имеете в виду, Тримейн?

— Мы называем это географическим инжинирингом, но возможности новой системы куда шире. Быть может, однажды мы сможем полететь к другим планетам, используя мощь ядерного огня. Люди недальновидны и глупы, им нужно наглядно показать, чем они рискуют, когда создают оружие, и как можно обернуть это оружие на пользу всему человечеству.

— Это вы глупец, Тримейн. На самом деле проект «Плуг» представляет собой не что иное, как попытку захвата власти, предпринятую кликой циничных политиканов и ученых. Вас просто обманули. Почему вы так уверены, что коллеги действительно разделяют ваши взгляды на перспективы использования термоядерного оружия в мирных целях? Тот же Годвин не произвел на меня впечатления пацифиста.

Тримейн поднялся.

— Вы разочаровали меня, Джонс. Вы работаете в довольно… экзотической области знаний, тем более удивительной мне кажется узость ваших взглядов и зашоренность ума. К сожалению, я только зря потерял с вами время. Охрана, сюда!..

Когда Джонс и Клер снова остались одни, констебль со вздохом сказала:

— Что ж, это было неплохо. Попытаться в любом случае стоило.

— Угу, — согласился Джонс. — Кстати, вы заметили, как легко было вывести его из себя? Мы не получили даже по чашечке чаю!

— И что дальше?

— Я думаю, от сидения в этой камере пользы не будет. У меня есть к вам один серьезный разговор, констебль Клер…


* * *

Уинстон жил в ничем не примечательном стандартном городском домишке. Отперев замок своим ключом, он отворил дверь и позвал:

— Мам, ты дома? Это я… У нас гости.

На его голос со второго этажа, прихрамывая, спустилась полная женщина в вылинявшем ситцевом халате и поношенных шлепанцах. На вид ей было лет сорок пять — пятьдесят.

— Ты хоть знаешь, который час? — проворчала она. — И кто это с тобой? Надеюсь, не твой «испытательный инспектор»?[9]

— Познакомься, мама, это Тельма Беннет. Мы по делу.

— Ну тогда ладно… Приятно познакомиться с вами, Тельма.

— И мне, миссис Стаббинс.

— Зовите меня Хоуп. Готова спорить на что угодно, вы не прочь выпить чашечку чаю. Пойду поставлю чайник.

— Может, вам помочь?

— Ничего, справлюсь. У меня ведь есть моя волшебная палка. — Тяжело опираясь на металлическую трость, выданную муниципальными органами здравоохранения, миссис Стаббинс отправилась на кухню, а Уинстон бросился вверх по лестнице.

— Мам, где мой рюкзак? — крикнул он.

— Там, куда ты его положил, — последовал невозмутимый ответ. — Кстати, зачем он тебе понадобился?

— Я хочу сложить туда мою туалетную бумагу с записями.

Хоуп Стаббинс тяжело вздохнула.

— Опять он за свое! Носится со своими рулонами, как дурень с писаной торбой. Однажды у нас кончилась бумага, и я взяла один из его драгоценных рулонов. Мало того что я вся перемазалась чернилами, так Уинстон устроил мне грандиозный скандал. Я, дескать, уничтожила ценные научные данные.

— Ваш сын очень способный молодой человек, — сказала Тельма.

— Уинстон неплохой парень, — согласилась Хоуп. — Просто ему тяжело пришлось — тяжелее, чем другим. Начать с того, что он рос без отца, и все из-за меня, если вы понимаете, о чем я… Рядовой американской армии подарил мне пару шелковых чулок, а взамен забрал мое сердце. Впрочем, по тем временам и это был неплохой обмен, вот только чулки оказались сплошь с затяжками. С тех пор я больше не видела этого сукиного сына.

— Это очень печально.

— Прошедшая война дорого мне обошлась. Американцы украли мое сердце, немцы лишили меня ноги, зато я приобрела отличного сына. Правда, мне пришлось долго бороться, чтобы его не забрали у меня и не отдали на усыновление, но все обошлось.

Стуча по ступенькам каблуками, сверху спустился Уинстон.

— Ну вот, кажется, все собрал. Извините, Тельма, каждый раз, когда мама видит свежего человека, она начинает рассказывать ему историю моей жизни. Вы не против взять рюкзак, Тельма? Пока, мам… — Он расцеловал мать в обе щеки.

— Куда это вы собрались? А чай? У меня как раз есть хорошее печенье.

— Извините, миссис Стаббинс, — сказала Тельма, — но нам нужно спешить.

Уинстон уже выбежал наружу и завел мотоцикл, и Тельма поспешила сесть в седло.


* * *

Джонс сидел на койке, привалившись спиной к твердой металлической стене.

— Мне очень понравилось, что вы заступились за Уинстона, когда Бакс Грейди начал его дразнить. Потом вы пытались защитить меня от вооруженных солдат Годвина…

— Это было правильно, только и всего.

— Не каждый на вашем месте поступил бы так же. Впрочем… Вы ведь поэтому и пошли в полицию, верно?

Клер усмехнулась.

— Я еще в школе отличалась примерным поведением: мирила спорщиков и разнимала драки, вместо того чтобы начинать их. Я терпеть не могла, когда сильный обижал слабого и вообще любила порядок.

— Порядок?

— Ну да. Ведь что такое преступление, как не нарушение естественного порядка вещей? А я ненавижу хаос, особенно хаос в общественных отношениях, и мне приятно, когда мои усилия помогают исправить положение.

— Молодцом, Клер, так и надо.

— Вы просто подлизываетесь.

— И это тоже, но… Дело в том, что встав на мою защиту, вы сделали очень важный выбор, и теперь я прошу вас решиться на… следующий шаг.

— На какой же?

— Вы сами видели, что здесь происходит, и я не сомневаюсь — сделаете правильные выводы. Тримейновская идея «географического инжиниринга» безумна сама по себе, но ситуация усугубляется еще и тем, что средства для ее осуществления находятся в руках коммодора Годвина, а он кажется мне довольно опасным типом.

— Я понимаю, о чем вы. — Клер медленно кивнула.

— А тут еще эти аномальные явления, которые обнаружил Уинстон. Как будто в глубине земли что-то шевелится — что-то большое и… не совсем проснувшееся. Но если это «что-то» разбудить, последствия могут оказаться непредсказуемыми.

— Иными словами, вы просите меня помочь вам выбраться отсюда?

— Иными словами, да. — Джонс кивнул. — Мне очень важно узнать, что здесь происходит, и как можно скорее.

— Между прочим, вы находитесь под арестом.

— Я помню. Как вам кажется, Клер, сколько времени вам потребуется, чтобы справиться с этой дверью?

Она улыбнулась, вынула что-то из кармана и приложила к замку. Послышался щелчок.

— Немного.

— Тогда вперед, констебль Клер. Показывайте дорогу.


* * *

На территории университетского кампуса, застроенного унылыми прямоугольными зданиями, никого не было — только ветер гулял, и ложились на дорожки длинные тени. Тельма бросила взгляд на часы: час пополуночи.

— Кажется, библиотека здесь. — С этими словами Уинстон обмотал кулак шарфом и выбил стекло в окне первого этажа.

— Уинстон!

— Надеюсь, вы не против того, чтобы войти через окно?

— Мне случалось делать вещи и похуже.

Уинстон выдернул из рамы торчащие острые осколки, и, помогая друг другу, они пробрались внутрь.

— Нужно найти отдел геологии, — сказал он. Тельма огляделась в поисках указателей.

— Естественные науки — туда. — Она взмахнула рукой, показывая направление.

Звук их шагов по натертому паркету будил гулкое эхо.

— Где ты научился этому трюку с шарфом?

— Я никогда не был примерным ребенком.

— Ты рос без отца. Тебе, наверное, доставалось в школе?

— Конечно, но я был не один такой. Проблема в том, что в школе мне было скучно.

— Скучно?

— Видишь ли, Тельма… — Сами того не заметив, оба перешли на «ты». — В школе я всегда задавал слишком много вопросов и в конце концов очутился в классе для отстающих. Потом меня и вовсе выперли, я связался с дурной компанией и попал в исправительную колонию для несовершеннолетних.

— Ох, Уинстон…

— Мне хватило ума больше туда не возвращаться, но в колонии я кое-чему научился. Сейчас я работаю в шахте, но это не слишком интересно. Там, внизу, мозги просто отключаются.

— Похоже, жизнь и вправду обошлась с тобой неласково.

— Я не жалуюсь. Как говорится, человек — сам кузнец своего счастья. Ага, вот и геологическая секция…

— Хорошо. Ты начни отсюда, а я пороюсь в краеведческих архивах и попытаюсь собрать все интересное, что касается Могилы Люцифера. Так от меня будет гораздо больше пользы — когда-то я была историком, и такая работа мне хорошо знакома. У нас есть еще полчаса до истечения следующего девяностоминутного цикла. Вернуться на базу мы, конечно, не успеем, но попробуем туда хотя бы позвонить. — С этими словами она пошла куда-то в глубь библиотечного зала, бормоча себе под нос:

— Мифология, сказки, местные легенды…


* * *

Джонс и Клер крались вдоль бесконечных металлических коридоров, заглядывая в открытые двери или в застекленные окошки на них. Где-то играла музыка, раздавались взрывы смеха, щелкали бильярдные шары.

— У них здесь есть даже кинозал! — прошептала Клер. — Просто не верится… Я, конечно, знала, что американцы любят устраиваться со всеми удобствами, но такое…

— Кто бы мог подумать, а? — усмехнулся Джонс. — Ладно, я, кажется, разобрался в местной топографии. На западе находятся жилые комнаты, склады и прочие помещения бытового назначения. В центре, разумеется, сосредоточены командный пункт, центр регистрации и контроля и комната связи. Туннель, уходящий на восток, несомненно связывает бункер со старой шахтой под долиной.

— С той, куда они заложили бомбу?

— Именно так. Думаю, кстати, что туннель здесь не один: старые штреки могут вести куда угодно. Что мне хотелось бы найти, так это архивы — хранилища, где сложены использованные катушки с магнитной лентой и перфокарты. Скорее всего, они находятся рядом с командным пунктом, в информационно-вычислительном центре или под ним. Ага, кажется, нам сюда…

— Я даже не представляла, что этот бункер может быть таким большим. То есть я хочу сказать: я простой полицейский и плохо разбираюсь в подобных вещах. А ведь даже проволочного ограждения вокруг базы нет ни на одной нашей карте.

— Боюсь, что в послевоенном мире Великобритания вовсе не так независима и суверенна, как хотелось бы ее гражданам. А это еще что такое?!.. — Джонс склонился над люком в полу. Достав из кармана трехпенсовик, он вывинтил два винта и откинул крышку. Под ней оказался узкий колодец с металлической лестницей, ведущей в какое-то ярко освещенное помещение.

Джонс первым спустился вниз, Клер последовала за ним.

— Боже мой, ну и холодно здесь! Как в морозильнике! — воскликнула она.

— Это информационно-вычислительный центр базы; здесь установлены специальные кондиционеры, поддерживающие постоянную температуру и низкую влажность. Взгляните на эти огромные блоки, похожие на монолиты Стоунхенджа… Это и есть электронно-вычислительные машины.

— Бр-р… А что мы здесь ищем?

— Сейсмические данные. Они должны быть в шкафах с использованными пленками. Начните отсюда, констебль, а я попробую с того конца.


* * *

Вернувшись в секцию геологии, Тельма застала Уинстона склонившимся над столом, на котором горела яркая лампа.

— Ну и ну! — воскликнул он, бросая взгляд на охапку книг у нее в руках. — Сколько ты накопала!

Тельма бросила книги на стол и с облегчением выдохнула.

— Теперь я жалею, что не дождалась чая, который предлагала твоя мама. А как твои дела?

— Превосходно. Здесь столько замечательных, умных книг! Я и представить себе не мог, что такое богатство может быть собрано в одном месте. Будь моя воля, я бы отсюда до утра не выходил.

Тельма придвинула стул и села.

— Знаешь, Уинстон, даже среди моих студентов еще никогда не было столь… многообещающего молодого человека.

— Разве ты преподавала?

— Я занималась исследовательской работой в Оксфорде. Преподавание входило в круг моих обязанностей.

— Значит, там ты и живешь? В Оксфорде, я имею в виду?

— Жила когда-то. Я оставила университет, чтобы работать с доктором Джонсом. Это была очень необычная работа, и мне захотелось попробовать. Я не жалею о том, что пришлось оставить исследования, но вот моих студентов мне иногда не хватает. Особенно сейчас, когда я встретила тебя — человека целеустремленного, жадно тянущегося к знаниям. Но хватит болтать, нужно работать. Как включается эта настольная лампа?


* * *

Джонс достал из кармана очки для чтения в проволочной оправе и впился взглядом в экран.

— Я так и думал! — воскликнул он негромко. — Просто предчувствовал, что столкнусь с чем-то в этом роде. Посмотрите-ка сюда, Клер.

— Нет, сначала вы взгляните. Тут…

— Что бы вы ни обнаружили, это может подождать. Смотрите, какая четкая периодичность. Это просто… великолепно!

Клер подошла к нему.

— Ладно, доктор, будь по-вашему. На что я должна посмотреть?

— Да на это же!.. По-моему, все совершенно очевидно. Вот, здесь и здесь сигнал достигает своего максимума. Ну?..

— Просто скажите мне, что означают эти кривульки, хорошо?

— Специалисты базы проводили сейсмический мониторинг окрестностей, регистрируя сейсмические волны.

— Совсем как Уинстон.

— Именно. И, как и он, они наткнулись на нечто непонятное и странное. Вот оно, в их собственных записях… Все дело в том, что ученые не обратили внимания на эту странность. Попросту не заметили ее!

— А что тут такого странного?

— Во-первых, Уинстон был абсолютно прав, когда установил, что периодичность сейсмических сигналов составляет девяносто минут. Вот, смотрите: эти пики означают максимальную, мощность сигнала. Временной интервал между ними равняется полутора часам, а это может означать только одно: что-то действительна движется по орбите глубоко внизу, сквозь мощные слои коренных пород.

— Движется? — удивленно переспросила Клер.

— Да, но это не главное. Существует еще одна, более общая периодичность. Обратите внимание вот на эти два пика мощности. Они намного больше остальных. Ну, это вам что-нибудь говорит?

Клер быстро подсчитала малые пики.

— Если промежуток между малыми пиками составляет девяносто минут, больший период равняется примерно одним суткам.

— Браво, констебль Клер. Но на самом деле он несколько меньше суток, и это по-настоящему важно. Скажите, что вам известно о строении Земли?

— Только то, что Земля круглая.

— Гм-м, это уже кое-что. Так вот, должен вам сказать: наша Земля представляет собой каменный шар, причем в глубине породы пребывают по большей части в расплавленном состоянии. Это так называемая магма. Твердая земная кора, на которой мы находимся, покрывает ее как тонкая скорлупа или, лучше сказать, как кожура абрикоса.

— Абрикоса?

— Да, причем с косточкой в самом центре. Ядро Земли представляет собой железный шар размером примерно с Луну. Иными словами, внутри нашей планеты есть еще одна планета, которая тоже вращается вокруг своей оси. Только периоды обращения Земли и ее ядра немного разные, поэтому «день» на внутреннем ядре и отличается от нашего.

— И сейсмографы регистрируют эти сигналы в соответствии с периодом обращения ядра?

— Именно так.

— Но что происходит там, в глубине? И что производит сигналы, которые мы ощущаем здесь, возле Могилы Люцифера?

— Я бы сказал, это происходит потому, что в течение периода обращения ядра вокруг своей оси — назовем этот период «внутренними сутками» — нечто поднимается к поверхности нашей планеты. Нечто всплывает из глубины, словно… словно ему любопытно, что творится у нас здесь, наверху. Оно и производит эти сейсмические волны.

— Вы говорите так, будто это нечто — живое. Но что может плавать в расплавленной магме?

— Что-то, сделанное из более прочного материала, разумеется. И самое интересное — эти гости из бездны начали приближаться к земной коре вскоре после того, как здесь была построена база с подземным бункером.

— А вы знаете, что это за штуки?

— У меня есть гипотеза, которая многое объясняет.

— Но что предпримут эти… гм-м… существа после того, как Тримейн и компания взорвали здесь свою бомбу?

— Почему-то мне кажется, что мы узнаем это, как только истечет очередной полуторачасовой промежуток времени. — Джонс посмотрел на часы. — То есть меньше чем через тридцать минут. Так что вы хотели мне показать?

— Я кое-что нашла. Там, под ковром. Еще один люк, который ведет вниз.

— Еще один потайной люк? Дело становится все любопытственнее и любопытственнее. Вы не находите, констебль?


* * *

Выгороженная в дальнем углу командного пункта крошечная кухня, на которой сгрудились небольшой электрический чайник, жестянка с заваркой и несколько немытых кружек армейского образца, была для Тримейна естественным укрытием, где он чувствовал себя более или менее уверенно.

— Нет, — резко ответил Годвин, шагая из стороны в сторону перед управляющими консолями. — Мы пока не выяснили, куда подевались Джонс и Бейнс.

— Бедный, бедный коммодор!.. — вздохнул профессор, делая глоток из своей чашки.

— Мне не до шуток, Тримейн.

— Выпейте лучше чаю и успокойтесь. Ведь все закончилось, не так ли? Испытания успешно завершены, мы собрали немало ценной научной информации. Теперь, пожалуй, можно и вздремнуть.

— Ничего не закончилось, пока эти двое рыщут по базе, точно крысы!

— Крысы? Выбирайте слова, тем более что речь идет о ваших соотечественниках, земляках! Ведь вы и сами выросли в этих краях, не так ли?

Годвин смерил ученого мрачным взглядом.

— Ну и что с того?

— Странно, что вы говорите по-английски без малейшего намека на местный выговор. Я ведь навел о вас справки, Годвин.

— Это еще зачем?

— Затем, что над этим проектом мы работаем вместе. Обычно я обращаю мало внимания на людей, предпочитая сосредоточиться на работе, но на этот раз отступил от своего правила. И похоже, вы не совсем тот человек, которого я ожидал здесь встретить.

— И что же я, по-вашему, за человек?

— Государственная школа, второразрядный технический колледж, потом — служба в военно-воздушных силах…

— У вас, конечно, все было по-другому. — Годвин усмехнулся. — Учились, наверное, сначала в Хэрроу, потом — в Оксфорде?

— В Винчестере[10] и в Кембридже, — уточнил Тримейн, — но в данном случае это не имеет существенного значения. В армии не служил, но во время последней войны работал над созданием радарных систем.

— Неплохо вам жилось, как я погляжу. Все небось так само в руки и валилось?

— Гм-м… Если вы считаете, что в английской привилегированной частной школе-интернате тихому, близорукому отличнику легко жилось, то вы сильно ошибаетесь. Дело, впрочем, не в этом. Мне хочется узнать, что движет вами, коммодор. Зависть? Желание отомстить за то, как с вами обошлись? Насколько я знаю, в военной иерархии вы стояли довольно высоко, но после Суэца, когда наши пилоты сели в калошу на глазах у всего мира, вас отозвали домой и отправили в этот медвежий угол. Ну-ну, коммодор, не хмурьтесь — это ни для кого не тайна… Каждый, с кем я о вас заговаривал, в первую очередь упоминал об этом фиаско.

— Кое-кто из нас называет случившееся предательством.

— Ну да, ну да… Последняя колониальная авантюра, которая с треском провалилась, когда янки нас не поддержали. Наверное, вы получаете изрядное удовольствие, командуя военной базой, на которой полно америкашек?

— Вы несете чушь, профессор. У меня есть работа, и я ее выполняю. Все.

Тримейн покачал головой.

— Напрасно вы носите обиду в себе, коммодор. Вам нужно чаще с кем-то беседовать, тогда вы бы не взрывались так, как сейчас. И это, кстати, уже не первый случай — я заметил. Сначала все тихо, спокойно, потом — ба-бах!

Годвин круто повернулся и решительно зашагал прочь.

— Вызовите меня, если появятся какие-то новости! — бросил он через плечо.

— Ба-бах! — крикнул ему вслед Тримейн.


* * *

Тельма закрыла лежащий перед ней на столе том.

— Ну, кажется, достаточно. Бедные мои глаза!.. — Она покачала головой. — Как бы там ни было, я сумела найти немало сведений о духах или призраках, которые регулярно появлялись над Могилой Люцифера на протяжении двенадцати последних веков, фактически с донорманнских времен. А у тебя что?

Уинстон взмахнул в воздухе стопкой каких-то бумажных листков.

— Это — данные о сейсмоактивности нашего района за много десятилетий. К сожалению, мы все равно не смогли бы взять все нужные книги с собой, поэтому пришлось вырвать из них самые важные графики. Теперь я чувствую себя вандалом, но… Взгляни-ка на эти кривые!

— Очень похоже на речевые сигналы.

— Вот именно. Я почти уверен: в них закодирована важная информация. И последнее время сигналы стали повторяться с большей регулярностью.

— Ты хочешь сказать, в те годы, пока американцы строили здесь свою базу?

— Похоже на то. Ну а ты что думаешь? Что, по-твоему, все это может означать?

— Даже не знаю. — Тельма пожала плечами. — Быть может, доктор Джонс сумеет как-то в этом разобраться. Нужно срочно ему позвонить — наше время почти истекло.

Стены библиотеки содрогнулись, с полок посыпались книги, а откуда-то снизу донесся глухой гул.

Уинстон вздрогнул и резко выпрямился.

— Этого я не ожидал! Во всяком случае, не здесь.

— Надо выбираться отсюда, да поскорее. Не забудь свои графики. Где рюкзак?..


* * *

Еще один зал с металлическими стенами, спрятанный под информационно-вычислительным центром, был столь же ярко освещен и заставлен разным оборудованием.

— Поглядите на эти трубы, доктор Джонс! — сказала Клер. — И на эти провода!

— Да, — кивнул тот. — Секретный командный пункт — вот где мы находимся. Трубы подключены к водопроводу и вентиляционной системе, а кабели — к компьютерной сети базы. Можно спрятаться здесь и захватить весь бункер — и никто не спохватится, пока не будет слишком поздно. Как это предсказуемо и как печально.

— Захватить бункер? Зачем?

— Я пока не уверен, Клер, но мне кажется… Ведь это все-таки база, где испытывается ядерное оружие. Взгляните на эти контрольные пульты, на огромную карту мира на стене — почему-то все это не будит во мне оптимизма и не наполняет хорошими предчувствиями. Скорее, наоборот. — Джонс посмотрел на часы. — У нас осталось еще десять минут из девяноста, и я хочу, чтобы вы внимательно меня выслушали. Просто на случай, если я не выйду отсюда.

— Не надо так говорить, доктор.

— Вы сами видели, сколько здесь вооруженных людей. Сейчас они взволнованы, перевозбуждены… Словом, может случиться все, что угодно, поэтому вы должны запомнить следующее. Во-первых, передайте Уинстону, что он был прав насчет девяностоминутного периода и насчет всего остального тоже. Быть может, ему удастся поговорить с Тримейном. А Тельме скажите только одно слово: «магмоиды».

— И что оно означает?

— Тельма тоже этого не знает, но, я думаю, прибегнув к помощи нашего Восьмого отдела, она сумеет это выяснить.

— Что-то я ничего не понимаю, ну да ладно… Впрочем, вы пока живы. Что будем делать?

— Боюсь, выбора нет. — Джонс нашарил на одной из консолей микрофон на длинном шнуре, поднес к губам и нажал кнопку включения.

— Алло, коммодор! Мы сдаемся. Вы слышите нас, Годвин? Идите сюда, надо поговорить.


* * *

Следующий толчок произошел, когда Уинстон и Тельма мчались на мотоцикле по одной из городских улиц. Битое стекло и осколки кирпичей так и посыпались на мостовую.

— Гляди, Тельма! — крикнул Уинстон. — Кухонную плиту в витрине лавки Фенвика расплющило в лепешку, а ведь она стоит целую кучу денег!.. Ты как там?

— Пока нормально, только рюкзак очень тяжелый. Не беспокойся обо мне, ищи лучше телефон. Нужно срочно связаться с Джонсом.

— Кажется, в конце этого переулка была будка…

— Эй, берегись!..

На дорогу перед ними обрушилась целая лавина кирпичей и шифера.


* * *

Когда Бакс Грейди ввел Джонса и Клер в командный пункт «Гадеса», Годвин и Тримейн уже ждали их там. У стены переминался с ноги на ногу майор Краун, вид у него был растерянный. Джонс тоже нервничал, но постарался скрыть свое состояние.

— Ну?! — грозно начал Годвин. — Назовите хоть одну причину, которая помешала бы мне пристрелить вас обоих на месте.

Краун выступил вперед.

— Прошу вас, сэр…

— Да-да, коммодор, — кивнул Джонс. — Вдохните поглубже, успокойтесь и расскажите нам, для чего вам понадобился секретный командный пункт под компьютерным залом.

— Секретный командный пункт? — изумился Тримейн. — Но зачем, ради всего святого?!..

— Почему-то тот факт, что вы о нем ничего не знаете, нисколько меня не удивляет, — бодро сообщил Джонс. — И боюсь, вашим мечтам о «географическом инжиниринге» не суждено осуществиться, во всяком случае в обозримом будущем.

Бакс, внимательно разглядывавший зеленые кривые на экранах осциллографов, неожиданно подал голос:

— Сэр, майор, взгляните-ка на это! Сейсмические сигналы! Приборы продолжают их фиксировать!

Тримейн тоже повернулся к приборам.

— Дайте-ка мне посмотреть… А он прав, коммодор!

— Это просто сейсмическое эхо после взрыва, — презрительно бросил Годвин.

— Вы ошибаетесь, коммодор. Посмотрите сюда и сюда… Никакое это не эхо — у данных сейсмических волн слишком четко выраженная временная периодичность. Это явление совершенно иной природы.

— А ведь я вас предупреждал, помните? — сказал Джонс. — После того как вы весьма безответственно привели в действие ваше ядерное устройство, у нас было полтора часа отсрочки. Они почти истекли, пора пожинать плоды.

— Полтора часа?

— Да, девяносто минут, подаренных нам законами планетарного движения.

— Планетарного движения? — удивился Тримейн. — О чем вы?!

— Внутри Земли что-то есть. Не только расплавленная магма и железное ядро — что-то живое. Оно спало, но теперь вы его разбудили. И теперь оно вот-вот поднимется к поверхности Земли.

Годвин без предупреждения ударил Джонса в зубы. Тот пошатнулся и невольно зашипел от боли.

— Что вы делаете, коммодор? — воскликнул Краун.

— Вы опять, Годвин? Сначала — тихо, спокойно, потом — бабах! — проговорил Тримейн, брезгливо скривив губы.

Джонс перевел дух и вытер ладонью окровавленный рот.

— Будь у Кассиуса Клея такой удар, он стал бы уже двукратным чемпионом мира, — проговорил он чуть дрожащим голосом. — Значит, таков ваш ответ, коммодор? Решили прибегнуть к силе, потому что вам нечего сказать?

— Что вы от нас-то хотите, Джонс? — вмешался Тримейн.

— Для начала я бы эвакуировал персонал базы…

— Персонал останется на своих местах, даже если мне придется собственноручно запереть все выходы, — перебил Годвин. — Проект имеет важное военное и научное значение, его нельзя бросать на полпути. Остановить испытания только потому, что какой-то шарлатан…

— Одну минутку, коммодор, — остановил его Джонс движением руки. — Одно маленькое уточнение: о каком проекте идет речь. Или о чьем?

— Кажется, магнитуда сейсмических колебаний снижается, — снова заговорил Бакс. — Что бы это ни было, оно понемногу успокаивается.

— Ага! — торжествующе воскликнул Годвин. — Что вы на это скажете, Джонс? Как же ваши предсказания конца света?

— Я не возьму назад ни одного слова, — отрезал Джонс. — Дайте-ка мне взглянуть… Да отпустите же меня, сержант! Ага, ясно… А что вы скажете на это, Тримейн? — Он потряс лентой со сводными сейсмическими данными, найденной в информационном центре.

Профессор быстро сравнил вычерченные на ней кривые с данными на экране осциллографа.

— В окрестностях базы сейсмические волны действительно затухают, — сказал он. — Но вот этот пик… Я никак не пойму, что он означает…

— Он означает, что ответный толчок произошел ровно через девяносто минут и что его эпицентр находится не здесь, как я думал раньше, а милях в тридцати к юго-востоку отсюда.

Зазвонил телефон. Грейди снял трубку, немного послушал, потом повернулся к Джонсу.

— Это вас, доктор.

— Что за?!.. — начал было Годвин, но Джонс уже схватил трубку.

— Алло?..

Голос Тельмы был едва слышен, к тому же связь сильно осложняли какие-то странные помехи.

— Это вы, доктор Джонс?

— Да, я. Вас плохо слышно, Тельма! Вы где?

— Мы в… — В трубке раздалось несколько коротких гудков, потом Тельма сказала в сторону: — Боже мой, Уинстон, у тебя есть еще шестипенсовик? Мы все еще в городе, — добавила она уже в микрофон. — У нас есть все необходимые данные, но выбраться отсюда будет нелегко. Тут такое… Земля трясется и трескается, дома рушатся, на дорогах Бог знает что творится…

— Это эпицентр, Джонс, — подсказал Тримейн, внимательно следивший за разговором через селектор громкой связи. — Посмотрите на карту… В тридцати милях к юго-востоку отсюда расположен Ньюкасл.

— Господи боже мой! — воскликнул Джонс. — Это они! Они напали не на базу, как я думал. Вместо этого они атаковали ближайший населенный пункт. Тельма, вы слышите меня? Выбирайтесь из города во что бы то ни стало! Плевать на информацию, главное — постарайтесь покинуть Ньюкасл как можно скорее!

Сквозь искаженный динамиками глухой грохот прорвался голос Тельмы:

— Джонс? Я думаю…

Связь прервалась.

3

01:35


— Уинстон!

— Я здесь, Тельма. Просто меня слегка завалило кирпичами.

— Не двигайся! Я сейчас… — Тельма принялась голыми руками раскидывать груду кирпичей, и вскоре из-под них показались голова и плечи Уинстона. Он пошевелился, потом приподнялся и сел.

— Ты не пострадал?

— Нет, то есть почти нет. Меня просто засыпало. А как ты?

— Я завалилась вместе с телефонной будкой, она меня и спасла. К сожалению, линия повреждена: связи нет. Ну вот и все… Можешь встать?

Уинстон с трудом поднялся на ноги.

— Черт, я весь в пыли и известке… А где мотоцикл? Клер меня убьет!

— Я думаю, он там, где мы его оставили. Рюкзак по-прежнему у меня.

— Ага, вижу… Кажется, мотоциклу досталось даже меньше, чем нам.

Вдали раздался новый гул, и оба одновременно поморщились. Потом Уинстон сказал:

— Послушай, Тельма, я все понимаю… Конечно, наше задание очень важное, и все-таки…

— Ты беспокоишься о маме?

— Ты сама видела: она уже немолода и к тому же инвалид. Ей самой не справиться…

— Тогда давай поедем и заберем ее.

— Ты и правда не против? Я-то думал, ты будешь спорить.

Тельма улыбнулась.

— Только не я. Сначала спасем твою маму, потом — весь остальной мир. Кроме того, я не умею водить мотоцикл. Надеюсь, он заведется? — Она закинула рюкзак за спину. — Ну, давай же, Уинстон, что ты стоишь?!

Уинстон пнул педаль стартера, и двигатель послушно взревел в ответ.


* * *

Атмосфера в командном центре проекта «Гадес» сгустилась до предела, казалось, напряжение разлилось в воздухе. Свежая информация то и дело поступала по телефону, радио, телетайпным линиям.

— Из Ньюкасла ничего нового, — отчеканил майор Краун.

— Вы дозвонились в центральную полицейскую службу? — спросила Клер.

— Все аварийные службы уже подняты по тревоге. Несомненно, в городе произошла какая-то катастрофа…

— Я же вас предупреждал! — воскликнул Джонс.

— Заткнитесь, — перебил Годвин. — Какие сообщения поступают из Ньюкасла?

— Информация довольно отрывочная и неполная, но можно предположить, что пострадали многие системы жизнеобеспечения. Понадобится немало времени, чтобы восстановить их хотя бы частично.

— Мне кажется, Джонс, вы говорили, что у нас есть еще девяносто минут, — подал голос Тримейн.

— Именно так. Ровным счетом девяносто минут… до следующей атаки.

— Атаки? — переспросил Годвин. — Но ведь мы имеем дело не с противником, а с природным явлением.

— Вы действительно в этом уверены?

— Не исключено, что он в чем-то прав, коммодор, — сказал Тримейн. — Поэтому будет благоразумнее приостановить осуществление нашей программы по крайней мере до тех пор, пока мы не выясним, с чем именно нам пришлось столкнуться. И если есть какая-то связь между взрывом и этими сейсмическими колебаниями…

— Это мне решать, продолжать программу или нет.

— Тогда решайте скорее, — поторопил Джонс, — да не ошибитесь.

Тримейн вздохнул.

— А как бы вы поступили на нашем месте, Джонс?

— На вашем месте, Тримейн, я поступил бы, как все нормальные ученые, — начал со сбора информации. Во-первых, необходимо выяснить, что именно произошло в Ньюкасле, потом выявить другие проблемные области в стране, а если понадобится — то и во всем мире. Думаю, сосредоточенные в бункере средства связи это позволяют. Во-вторых, вам и мне нужно как следует поработать с сейсмическими данными, которые вы собрали в своем информационно-вычислительном центре, но так и не дали себе труда правильно интерпретировать. Я почти уверен: моя гипотеза верна, и мы имеем дело вовсе не с отраженными сейсмическими волнами. И в-третьих, мне нужны Тельма и Уинстон со всей информацией, которую им удалось собрать. Она гораздо полнее и охватывает куда больший временной период, чем данные, собранные вами.

— Хорошо, Джонс, будем действовать по вашему плану.

— Я не стану вам препятствовать, — добавил Годвин, — если вы не будете мешать осуществлению проекта. Тем не менее я продолжаю держаться мнения, что вы — два идиота, которые только зря тратят время и государственные средства.

— Другого я от вас и не ожидал, — парировал Джонс.

— Насчет ваших друзей, доктор Джонс, — сказал Краун. — Если хотите, я могу отправить за ними сержанта Грейди.

Тримейн кивнул.

— Хорошая мысль. Свяжитесь с капитаном Филлипсом, сержант; думаю, он тоже захочет вам помочь.

— Но как я их найду? — удивился Грейди. — По-моему, там, наверху, творится черт знает что, и…

— У Уинстона есть семья? — спросил Джонс у Клер.

— Только мать. Она живет в Гейтшеде.

— Объясните сержанту Грейди, как туда добраться, потом прикиньте самый короткий и безопасный маршрут от Гейтшеда до базы. Я знаю Тельму, думаю, она и Уинстон находятся сейчас где-то на этой воображаемой линии. Ну а вы, Тримейн… Доставайте вашу логарифмическую линейку — и за дело!


* * *

Входную дверь наполовину сорвало с петель и частично завалило кирпичами и свалившейся с крыши черепицей. Где-то вдали раздавался вой сирен.

Уинстон на четвереньках перебрался через завал.

— Мама, ты где?! — звал он. — Черт, Тельма, от дома почти ничего не осталось.

— Ты знаешь расположение комнат, Где она могла быть, когда произошел толчок?

— Уже довольно поздно. Скорее всего, мама спала в комнате на втором этаже.

— Но в доме больше нет никакого второго этажа, — напомнила Тельма. — Где же?..

— О боже, нет! Только не это!

— Спокойно! Думай, Уинстон, думай! Где была ее спальня?

— Над гостиной. Я… Ага, кажется, сюда… — Он продрался сквозь завалы досок, штукатурки и дранки. — Мама, ты здесь? Отзовись!

— Уинстон? — донесся слабый голос откуда-то снизу. — Это ты? Что произошло? Неужели нацисты снова начали нас бомбить?

— Ты не ранена, мама?

— Мне раздробило ногу. К счастью, не здоровую, а деревянную. Кроме того, моя кровать вдруг провалилась сквозь пол, а это не очень-то приятно, особенно когда ничего подобного не ожидаешь. Впрочем, посадка была сравнительно мягкой. Мне снова повезло.

— Держитесь, миссис Стаббинс! — крикнула Тельма. — Мы сейчас вас вытащим и увезем в безопасное место.

Было слышно, как Хоуп смеется.

— На чем? На этом вашем мотоцикле? Я же не рокер и не стиляга[11].

— Если хочешь, Тельма, поезжай на базу одна, — серьезно сказал Уинстон. — Оставь нас, мы справимся.

— Не дождешься, — отрезала она. — Мы возьмем твою маму с собой, и плевать, что у нее нет ноги. Что-нибудь да придумаем.


* * *

Тримейн сам отвел Джонса и Клер в информационно-вычислительный центр.

— Ну хорошо, доктор, это ваше шоу. С чего начнем?

Джонс огляделся.

— Нужно собрать все имеющиеся у вас данные о сейсмической активности, пропустить через центральную ЭВМ и вывести результат на экран в виде графической схемы. Клер, вы знаете, где хранятся магнитные пленки и перфоленты, давайте помогайте.

— Что вы подразумеваете под «графической схемой»? — уточнил Тримейн.

— Я подразумеваю изображение участка Земли в разрезе — на любую глубину, хоть до самого ядра. На это изображение должны быть спроецированы очаги сейсмических возмущений. Я хочу наглядно представить, как именно распространяются зафиксированные вами волны.

— Вы слишком многого хотите, — покачал головой Тримейн. — Наша база — единственный в данной местности наблюдательный пункт, а здесь нужна триангуляционная проекция.

— Я сумею построить такую проекцию, если у меня будет информация, собранная Тельмой и Уинстоном. Но при некоторой изворотливости ума можно кое-что выжать и из того, что есть у вас.

Тримейн с рассеянным видом потер подбородок. При всех своих недостатках он был человеком, который любил и умел решать научные загадки.

— Гм-м… Можно измерить ослабление уровня сигнала по мере удаления от эпицентра, его искажения при отражении от глубинных мантийных слоев. Вы это имеете в виду?

— Совершенно верно.

Дверь распахнулась, в машинный зал ворвался Краун.

— Последние новости с поверхности, джентльмены. Связь по-прежнему работает неустойчиво, но уже ясно: Ньюкасл серьезно пострадал. Сильные подземные толчки продолжаются, сейсмические волны достигают подножия Чевиот-Хиллс. Геологи в растерянности.

— Ничуть не удивлен, — заметил Джонс.

— А в других местах? — уточнил Тримейн.

— В других местах тоже неспокойно. Землетрясения, местами даже вулканическая активность… И это происходит по всему миру.

— Где именно? — быстро спросил Джонс. — Сможете показать? Клер, принесите снизу карту мира.

— Ищите пленки, принесите карту… может быть, вам еще и чаю заварить, доктор Джонс? Не забывайте, вы все еще под арестом!

— Скорее, Клер!

Когда Клер принесла карту, Краун вооружился мягким черным карандашом и отметил на ней несколько точек.

— Вот здесь — три района на территории континентальных Соединенных Штатов, потом в Западной Европе, Турции, Австралии, Японии…

— Я что-то не вижу никакой явной корреляции с традиционными сейсмоактивными районами, — задумчиво пробормотал Джонс. — Разве что Япония с Турцией… А вы, Тримейн?

— По-моему, никакой связи просто нет. Вы что-то хотели сказать, майор?

— Да. — Краун кивнул. — Именно в этих местах находятся американские военные базы, непосредственно связанные с проектом «Гадес».

— Я так и подумал. — Джонс мрачно кивнул, — Не одна бомба, а несколько. Вот она, ваша связь, Тримейн.

— Боже мой!.. — ахнул профессор. — Боже мой! Теперь я даже не знаю, во что верить!

— В таком случае, давайте поскорее закончим обработку данных, Тримейн. Это рассеет ваши последние сомнения.


* * *

Бакс Грейди сидел за рулем большого армейского грузовика. Минуту спустя в кабину поднялся капитан Филлипс.

— Ну, сержант,поехали.

— Слушаюсь, сэр. — Американец включил двигатель и тронул машину с места. — Вы уверены, сэр, что нас двоих будет достаточно?

— Полагаю, да. Обстановка сейчас более или менее спокойная, мои люди отдыхают. Пусть набираются сил, кто знает, с чем нам придется столкнуться утром? Кроме того, наша вылазка вряд ли окажется слишком долгой. Нам ведь надо только вывезти из города двух гражданских, не так ли?

— Их сначала нужно найти, а это может быть непросто.

— Ваша правда, сержант.

— Хотите еще сигарету, капитан Филлипс?

— Спасибо большое. Правда, ваши американские сигареты — порядочная дрянь, уж извините.

— В следующий раз постараюсь запастись английским табачком. У вас есть семья, капитан?

— Да, жена и две девочки. Они живут в Суссексе, довольно далеко отсюда. Перед отъездом я пытался им дозвониться, но, наверное, где-то оборвана линия. А вы женаты?

— У меня есть невеста, она живет в Лонг-Бич, в Калифорнии. Говорят, там тоже проблемы.

— Правда?

— По некоторым сведениям, поблизости от тех мест ни с того ни с сего проснулись давно потухшие вулканы, но это еще не точно. Я, конечно, звонил в Лонг-Бич, но меня так и не соединили.

— Попробуем позвонить еще раз, когда вернемся.

— Да, было бы неплохо узнать, что и как. Впрочем, я не особенно волнуюсь за Тину — она у меня отважная девчонка.

— Еще бы. У такого парня, как вы, должна быть очень смелая невеста.

— Пожалуй, вы правы, капитан. Смотрите, что это за розовое зарево впереди? До рассвета вроде бы еще далеко.

— Боюсь, никакой это не рассвет, сержант. Это горит Ньюкасл. Ну-ка, прибавьте газу, посмотрим, на что способна эта старая керосинка.

Двигатель взревел громче, и грузовик помчался вперед.


* * *

— О'кей, мам, давай я тебя подсажу, — предложил Уинстон.

— Ты что, издеваться над матерью вздумал? Это же детская коляска!

Тельма улыбнулась.

— Вовсе нет, миссис Стаббинс, теперь это мотоциклетная коляска. Правда, не заводская, но вполне крепкая, не беспокойтесь. Мы прикрепили ее очень надежно — видите эту проволоку и черенки от метел? Да и вы в ней вполне поместитесь — вы достаточно миниатюрная женщина.

— Особенно без моей деревянной ноги… — проворчала Хоуп. — Ладно, рискнем. Уинстон, малыш, сходи-ка в сарай старого Порки Харриса, покопайся…

— Зачем?

— Он держит там канистру бензина для своего «пузыря»[12]. Сейчас Порки уехал в отпуск, так что, я думаю, он не станет возражать.

— Это очень разумное предложение, миссис Стаббинс, — похвалила Тельма.

— Ну вот, Тельма, милочка, пока его нет, помогите мне сходить в туалет. Не стоит заставлять мальчика лишний раз краснеть. У нас в доме не было туалета, только во дворе. Надеюсь, он еще стоит…


* * *

Примерно после часа напряженной работы Джонс, Тримейн и Клер вернулись на командный пункт. Годвин все еще был здесь. Прохаживаясь по залу из стороны в сторону, коммодор бросал мрачные взгляды на спины сидевших за консолями военных операторов.

— Вам не надоело бездельничать, господа? — осведомился он.

Джонс пропустил его слова мимо ушей.

— Я думаю, мы выжали из вашей обрывочной информации все, что могли, Тримейн. Теперь было бы неплохо взглянуть на результаты. У вас все готово?

— Я распорядился, чтобы ЭВМ подключили к этому экрану. — Тримейн показал на большой экран над главной консолью. — Думаю, здесь нам будет лучше видно.

— Главное, смотрите внимательнее! — предупредил Джонс. Он нажал кнопку, и экран с громким щелчком включился и загудел, разогреваясь. Спустя пару секунд на нем проступило изображение.

— Я вижу какой-то большой круг, — сказала Клер, всматриваясь в экран. — Это наша Земля? Немного похоже на изображение на радаре. Но что это за смазанные темные пятна над ней?

— Это — устройство Земли в разрезе, Клер. Мир внутри нашего мира. Вот ядро, вокруг него залегают мантийные слои.

— Но где же земная кора? Где земные континенты?

— Они слишком тонки, чтобы их можно было отобразить на нашей схеме.

— А что за движущиеся пятна? Помехи?

Тримейн наклонился, чтобы посмотреть!

— Такое впечатление, что они стартуют с ядра и движутся к коре. Как… как баллистические ракеты.

— Очень удачное сравнение, Тримейн, — заметил Джонс. — Только они не просто поднимаются к поверхности — к нашей поверхности, я имею в виду. Обратите внимание, как на самом верху они замедляются, словно принюхиваются, и только потом опускаются обратно. Разумеется, в действительности это происходит не так быстро, ведь изображение ускорено в несколько раз.

Годвин неприятно рассмеялся.

— Баллистические ракеты? Что за чушь!

— Как бы там ни было, движутся они весьма целенаправленно, в этом не может быть никаких сомнений, — заметил Тримейн. — Можно подумать, что они… разумные или, по крайней мере, живые.

Джонс хлопнул его по спине.

— Наконец-то вы прозрели!

— И их движению предшествует некий спутный сейсмический поток!

— Это сигналы, Тримейн. Они общаются при помощи модулированных сейсмических волн, которые проникают сквозь горные породы — совсем как мы с вами разговариваем при помощи акустических волн, способных свободно распространяться в воздушной среде.

— Что это за существа, доктор Джонс? — спросила Клер.

— Наш Восьмой отдел отыскал немало сведений, в том числе и в трудах первых геологов, указывающих на возможность существования подобных существ. К примеру, сам сэр Чарлз Лайелл[13], вернувшись из путешествия на Сицилию, создал довольно смелую гипотезу, которую, однако, так и не удалось подтвердить. Очевидно, эти существа населяют поверхность ядра Земли. Расплавленная магма для них все равно что наш воздух. В этой среде они способны двигаться и даже летать. Мы назвали их магмоидами.

— Магмоидами?! — удивленно воскликнул Тримейн.

— Нужно же было их как-то назвать! Как бы там ни было, Тримейн, эти существа прекрасно вписываются в линнеевский класс Paradoxa. До сих пор у нас не было доказательств того, что они существуют, но и доказать обратное — доказать так, чтобы ни у кого не возникало никаких сомнений, — мы тоже не могли. Нашему Восьмому отделу, как и предшествовавшей ему секретной группе в составе министерства, оставалось только продолжать самые внимательные наблюдения. Магмоиды, со своей стороны, по-видимому не подозревали о существовании человечества, но только до недавнего времени. И когда люди начали взрывать высоко в их атмосфере свои атомные бомбы, когда началось осуществление проекта «Гадес»… Для них ваши бомбы, разумеется, просто хлопушки, однако они все же производят достаточно много шума, чтобы привлечь внимание магмоидов.

— Вот откуда взялся этот период в девяносто минут! — проговорил Тримейн.

— Да. — Джонс кивнул. — Что касается летающих объектов, которые местные жители прозвали Гренделями, то это, очевидно, исследовательские зонды магмоидов. Скорее всего, они автоматические, как наши спутники, и точно так же движутся по орбитам, только внутри Земли, которые, безусловно, обладают значительно меньшей плотностью, так что для магмоидов они все равно что для нас вакуум. Я, правда, пока не знаю, что именно влечет их сюда — ведь Грендели достаточно часто являлись людям на протяжении нескольких веков, но могу предположить, что все дело в каких-то геологических аномалиях, о которых мы пока ничего не знаем. Во всяком случае, Могила Люцифера, как удалось выяснить Уинстону Стаббинсу, представляет собой одну сложнейшую геологическую аномалию, целый конгломерат таких аномалий, если угодно.

Тримейн продолжал изумленно смотреть на экран.

— Это нечто потрясающее! — пробормотал он. — Мы считали, что одиноки во Вселенной. Мы всматривались в звезды, а чужой разум оказался куда ближе — в буквальном смысле у нас под ногами.

— Вы правы, Тримейн. — Джонс кивнул. — Речь идет о первом контакте, не больше и не меньше.


* * *

Мотоцикл с ревом несся по улицам, заваленным обломками кирпичей и битым стеклом. На дороге стали появляться жители Ньюкасла — те, кто остался в живых, один за другим выбирались из разрушенных домов. Над развалинами проносились вертолеты, завывали сирены, откуда-то доносилось зловещее потрескивание разгоравшегося пожара.

— Хорошо, что мы на мотоцикле, — сказала Тельма. — Машина здесь ни за что бы не прошла. Впрочем, шоссе, которое ведет из города, должно быть посвободнее. Жаль, мы ничего не можем сделать для этих людей — ведь они пострадали ни за что!

— Не волнуйся, дочка, — сказала Хоуп. — Ты и так делаешь все, что в твоих силах. — Мотоцикл подскочил на груде кирпича, и миссис Стаббинс добродушно добавила: — Эй, Уинстон, поосторожнее! Если бы я знала, что ты повезешь меня кататься на «русских горках», я бы надела свою лучшую шляпку.

— Извини, мам.

— Куда ведет этот переулок? — спросила Тельма. — Не на главную дорогу?

— Туда, но проехать будет нелегко. Держись крепче, мама.

Через пять минут они уже оказались на шоссе, но здесь Уинстону пришлось остановиться.

— Боже мой!

Шоссе заполонили люди. Сплошной поток их двигался прочь из города, так что даже выехать на асфальтовую мостовую было невозможно.

— Что там такое? — окликнула сына миссис Стаббинс. — Мне с галерки ничего не видно.

— Это люди, мама. Сотни и тысячи людей. Они покидают город.

— Мужчины и женщины, — подхватила Тельма. — Старики в инвалидных креслах, дети в колясках и в рюкзаках за спинами родителей. Вон там катят даже больничные кровати на колесиках.

— То же самое было и в прошлую войну, — сказала Хоуп. — Когда стали падать бомбы, немало людей ушли из городов в деревни, в холмы, причем некоторые прямо в пижамах, босиком. В военных фильмах такого не показывают.

— Но как же мы проберемся сквозь толпу?

— Это будет ужасно, — с чувством сказал Уинстон.

— Зато впереди шоссе должно быть свободно, — уверенно сказала Тельма. — Вы готовы, миссис Стаббинс?

— Всегда готова.

— Тогда поехали, — отозвался Уинстон и тронул мотоцикл с места. Люди неохотно расступались перед машиной, и они пусть медленно, но все же продвигались вперед. Потом земля снова вздрогнула.

— Вы это тоже почувствовали? — крикнул Уинстон.

— Боюсь, что да, — ответила Тельма. — Новый толчок. — Она посмотрела на часы: стрелки приближались к трем пополуночи. — Ну да, только что истекли очередные полтора часа.

— Мы движемся со скоростью пешехода.

— Вы бы ехали куда быстрее, если бы отцепили дурацкую коляску, — заметила Хоуп.

— Мы никогда этого не сделаем, — ответила Тельма, упрямо тряхнув головой.

Откуда-то спереди раздался усиленный мегафоном голос — далекий, но вполне различимый:

— Тельма Беннет! Уинстон Стаббинс! Тельма Беннет! Если вы здесь, дайте о себе знать!..

— Ты слышала? — спросил Уинстон.

— Да. Нас зовут. Я думаю, это капитан Филлипс. Джонс послал его за нами.

— Вперед, седьмой номер, пора спасать игру!.. — пробормотала Хоуп.

— Тише, мама! — поморщился Уинстон и добавил, обращаясь к Тельме: — Мне кажется, зовут вон из того грузовика. Видишь, у него фары горят?

— Останови, — ответила она. — Я сбегаю туда и все разузнаю.

— Но…

— Пешком будет быстрее.

— Возвращайся скорее, ладно?

Тельма соскочила с мотоцикла и стала проталкиваться сквозь толпу.

— Извините… извините, пожалуйста. Пропустите! Мне нужно срочно пройти!


* * *

— Вопрос в том, что теперь со всем этим делать, — вздохнул Тримейн. — Лично я не имею ни малейшего представления!..

Годвин холодно улыбнулся.

— Люди вроде вас способны видеть во всем одни сплошные проблемы, — сказал он. — Я же, напротив, вижу лишь новые возможности. При условии, разумеется, что все, о чем вы тут говорили, правда.

— Хотел бы я знать, почему меня это так сильно пугает? — пробормотал Джонс.

Зазвонил телефон, и коммодор снял трубку.

— Алло, кто это? Снова вас, Джонс.

— Дайте сюда… Алло?

— Джонс?

— Тельма? Ну наконец-то! С вами все в порядке?

— Да. Я с капитаном Филлипсом. Уинстон тоже здесь, так что успокойте Клер. Правда, у нас тут, кажется, все начинается снова.

— Я знаю. У нас толчки тоже ощущаются, хотя и слабее.

— Мы собрали всю информацию, которая вам нужна.

— Отлично. Вы молодчина, Тельма.

— Надеюсь, мы не зря старались. Вы уже поняли, с чем мы имеем дело?

— С магмоидами, мне кажется. Скорее всего, они атакуют земную кору изнутри. Приезжайте скорее и привозите вашу информацию. И будьте осторожны, конечно.

Он дал отбой и, положив трубку на рычаг, перевел дух. Облегчение, которое Джонс испытал, когда узнал, что Тельме не грозит непосредственная опасность, оказалось куда сильнее, чем он готов был признать. Впрочем, Джонс довольно скоро пришел в себя и снова стал замечать окружающее: приглушенный звук множества голосов, отдающихся от стен командного пункта, телефонные звонки, стрекот телетайпов и перфораторов, резкий запах озона и нагретого пластика, исходящий от электронных устройств. Доктор очень устал, глаза у него буквально слипались, но ему было ясно, что уснуть он все равно не сможет, даже если у него появится такая возможность.

Пол под ногами снова содрогнулся, стальные стены жалобно скрипнули.

— Поступают еще сообщения, — доложил майор Краун. — В Ньюкасле новые разрушения. Зарегистрированы сильные подземные толчки близ баз проекта «Гадес» в испанской Севилье и турецкой Анкаре.

— Потери? — быстро спросил Годвин.

— По-видимому, есть жертвы среди мирного населения. К сожалению, связь по-прежнему работает крайне неустойчиво, ситуацию наверху никак не удается взять под контроль.

— У вас есть какие-нибудь предложения, Джонс? — спросил Тримейн.

Ученый пожал плечами.

— Мы мало что можем сделать, пока не вернется Тельма с информацией. Впрочем, у вас, вероятно, есть связь — пошлите предупреждение по своим каналам. Пусть власти приготовятся к повторению толчков через каждые девяносто минут, причем толчки, вероятно, будут усиливаться. Если что-то изменится, мы сообщим им дополнительно. Хочется верить, что мы еще можем выбраться из этой ситуации без особого ущерба. Для магмоидов люди не враги; я думаю, они рассматривают нас как источник мелких неприятностей — ну, вроде грозы или неожиданного дождя, который вдруг пролился на них с их каменных небес. Но если будут взорваны еще бомбы, вот тогда они с нами разберутся, поэтому вам, Тримейн, необходимо в первую очередь позаботиться о том, чтобы остановить испытания. Краун повернулся к Тримейну.

— Вы согласны с этим предложением, профессор?

— Откровенно говоря, — растерянно признался Тримейн, — я далек от того, чтобы безоговорочно согласиться с гипотезой коллеги Джонса, однако между моментом взрыва нашей бомбы и местонахождением других баз проекта «Гадес» с одной стороны и временем и локализацией подземных толчков — с другой несомненно существует какая-то связь. Думаю, было бы разумно прислушаться к его рекомендациям.

— Очень хорошо… — начал было Краун, но Годвин не дал ему договорить.

— Отставить, майор! — резко приказал он, вытаскивая револьвер.

— Коммодор!

— Что вы задумали, Годвин?! — воскликнул Тримейн.

— Я принимаю командование проектом «Гадес» на себя. Если магмоиды действительно существуют — а я все еще в этом не уверен, — следовательно, нам грозит глобальный кризис. В этих условиях найти приемлемое решение можно, только если мыслить категориями ответного удара. Ваши пацифистские штучки здесь не пройдут.

— Ответного удара?! — переспросил Джонс. — Да вы что, с ума сошли?

— Извините, коммодор, — твердо сказал Краун, — но я все-таки должен передать предупреждение доктора Джонса своему правительству.

— Зачем?! Магмоиды атакуют Ньюкасл, а не Вашингтон. Вся ключевая информация стекается ко мне, и поэтому никто, кроме меня, не может достаточно квалифицированно принимать решения по важнейшим проблемам, которые встают сейчас перед человечеством. Отойдите от консоли, майор, это приказ.

Прежде чем ответить, Краун набрал полную грудь воздуха.

— Прошу прощения, коммодор, но вы не имеете права отдавать мне подобные приказы. На базе я представляю американскую армию, и мой верховный главнокомандующий — президент Эйзенхауэр, а не вы. Да, мы работаем вместе как союзники, но в данном случае я склонен больше доверять своим собственным выводам. Это диктует мне долг перед моей страной. Нет, сэр, я не допущу, чтобы Олдмурская база вышла из-под контроля моего военного командования.

Годвин нажал на спуск. Грохот выстрела в закрытом помещении прозвучал с особенной силой. Краун покачнулся, упал — и больше не шевелился.

— Майор! — Клер опустилась на колени рядом с американцем и попыталась нащупать пульс у него на шее. — Вы убили его, Годвин!

— Ради всего святого, коммодор! — проговорил Тримейн дрожащим голосом. — Что вы натворили? Неужели вы забыли о присяге, о вашей клятве служить стране и королеве?

— Я служу более высоким целям, Тримейн.

Операторы командного пункта (все как один военнослужащие, вспомнил Джонс) обернулись на звук выстрела и теперь, потрясенные, взирали на мертвое тело, но Годвин быстро овладел ситуацией.

— Я убил предателя! — прорычал он. — За работу! Ну, живо!

Этого оказалось достаточно, чтобы солдаты снова уставились в свои экраны, и Годвин обратился к ученым.

— Я не сомневаюсь, что американский персонал базы будет подчиняться мне, как и раньше, — сказал он. — Остается решить, как быть с вами. Вы либо со мной, либо против меня, третьего не дано. Вас, Джонс, придется снова посадить под замок — так мне будет спокойнее. Что касается вас, констебль Бейнс…

— Вы меня не запугаете, коммодор.

— Я восхищен вашим мужеством, констебль. Что ж, придется арестовать и вас… Остается один профессор Тримейн. Надеюсь, вы не откажетесь от сотрудничества? В конце концов, проект «Гадес» — ваше детище. Вы сами сконструировали бомбы, которые нам предстоит испытывать.

— Но я… я не хотел ничьей гибели…

— Интересно, на что вы рассчитывали, когда посвятили свою жизнь созданию оружия массового поражения? — презрительно бросил Джонс.

— Я всегда верил в здравый смысл! — вспыхнул Тримейн. — В здравый смысл и добрую волю. Можете спрятать свой револьвер, коммодор, я буду сотрудничать. И рано или поздно я сумею убедить вас в своей… в нашей правоте.

— Дежурный! — позвал Годвин. — Уведите этих двоих и заприте на гауптвахте. И пришлите кого-нибудь… гм-м… прибраться. Идемте со мной, профессор Тримейн, нас ждет работа.

Когда Джонса и Клер повели к дверям, зал снова содрогнулся.

— Ну вот, опять… — пробормотала Клер и нахмурилась.


* * *

По темной улице скользило пятно странного света, следом несся пронзительный вопль, похожий на крик огромной птицы. Люди, запрудившие проезжую часть, бросились врассыпную, спеша укрыться в тени уцелевших зданий. Многие были напуганы и не знали, что еще может случиться с ними этой страшной ночью.

— Ух ты! — воскликнул Бакс Грейди. — Вы видите?!

— Да, конечно! — отозвался Уинстон. — Это просто фантастика! Я еще никогда не видел Гренделя так близко. Он и впрямь похож на глаз — так и кажется, будто он смотрит на нас с небес. Не удивительно, что люди всегда считали их живыми.

— Подъезжаем к мосту!.. — крикнул стоящий на подножке Филлипс.

— Слава богу, он еще цел… — отозвался Грейди сквозь зубы. Где-то впереди раздался взрыв, и сразу же громко закричали люди.

— Чертов дым! — выругался Грейди. — Что это было? Они взорвали мост? Я ничего не вижу.

— Мост на месте, — отозвался Филлипс. — Держи левее, вот так…

Грузовик подпрыгнул и въехал на мост. С неба раздался еще один вопль.

— Что это там такое? — спросила Хоуп. — Ангелы?

— Нет, мама. Эти штуки называют Гренделями, — пояснил Уинстон.

— Боже мой! — воскликнул капитан. — Глядите! Они заняли всю длину моста!

Тельма наклонилась к ветровому стеклу, чтобы лучше видеть. Приплюснутые шары Гренделей висели над настилом моста, словно рождественская иллюминация, освещая движущийся по нему плотный поток беженцев.

— Чувствуете, пахнет серой? — спросил Грейди.

— Я так вспотела, что сейчас растаю, — проворчала Хоуп.

Бакс выглянул из окна и посмотрел на реку внизу.

— Глядите-ка, вода светится!

Тельма тоже посмотрела на багровый, дымящийся поток внизу.

— Это не вода, сержант. Это лава. Все русло Тайна заполнено расплавленной вулканической лавой.

4

03:09


И снова Клер и Джонс оказались в камере. На этот раз их сковали наручниками спина к спине и усадили на койку.

— Очаровательная обстановка, — пошутил Джонс. — Похоже, в этом году шаровой[14] цвет окончательно войдет в моду.

— Не смешно, — мрачно заметила Клер.

— Вы правы, разумеется. Простите, что втянул вас в это дело. Еще пара часов такого сидения, и наши плечи начнут буквально отваливаться.

— Жаль, я не успела отговорить Тримейна от сотрудничества с Годвином. Профессор был… как мешком по голове стукнутый.

— Да, крушение всех надежд сильно на него подействовало. Впрочем, пожалуй даже хорошо, что сейчас Тримейн там, с коммодором, а не здесь, с нами. В конце концов, профессор — наш союзник, хотя и не особенно решительный. Он же не знал про секретный командный пункт, так что…

— И что теперь, доктор Джонс?

— Я бы сказал: наша первейшая задача как можно скорее вернуться в этот секретный командный пункт и выяснить, что задумал Годвин.

— И как мы это сделаем? Я не сумею справиться с наручниками голыми руками. Перед тем как поместить нас в камеру, меня заставили вытряхнуть из карманов все полезные мелочи.

— Что-нибудь придумаем… Сымпровизируем. Скажите, Клер, если я развернусь вот так, сможете вы сунуть руку в карман моего пиджака?

— Это будет нелегко.

— Все-таки попробуйте… Вот так. А теперь покопайтесь там.

— Ну, я вижу — вам тоже не много оставили. Визитные карточки… спички… очки…

— Возьмите очки. Превосходно! У них проволочная оправа, она очень легко расходится, стоит только потянуть как следует.

— Кажется, я начинаю понимать… Признайтесь, доктор, вы ведь не случайно носите именно такие очки?

— В прошлом мне приходилось бывать в переделках. А теперь возьмите проволочную дужку и попробуйте что-нибудь сделать с этим замком.

— Готово. — Раздался двойной щелчок, и обе пары наручников, соединявших их запястья, открылись. Со вздохом облегчения Джонс и Клер отпрянули друг от друга.

— И что дальше? — спросила констебль, бросая наручники на койку. — Боюсь, с этой дверью мне не справиться — на ней стоит магнитный замок.

— Мне кажется, это не понадобится, — сказал Джонс. — Если мое умение ориентироваться на местности мне не изменяет, мы сейчас должны находиться где-то рядом с информационно-вычислительным центром. Ну а эти стенные панели на винтах должны легко поддаться еще одной безделице, которую оставили мне наши тюремщики. — С этими словами он порылся в кармане и достал уже знакомый Клер трехпенсовик. — Сезам, откройся! — громко провозгласил Джонс и принялся за работу.


* * *

За городской чертой в потоке беженцев стали попадаться легковушки, грузовички, микроавтобусы, велосипеды и даже тракторы. Скорость движения оставалась, однако, по-прежнему невысокой, и все же капитан Филлипс считал: они не должны рисковать, съезжая с шоссе на целину. На полях, пропитанных влагой, легко было завязнуть, и Тельма это отлично понимала, однако ее тревога и нетерпение от этого только усиливались.

Милях в пятнадцати от города движение на шоссе замедлилось еще больше, теперь они не ехали, а плелись. Грузовик со всех сторон окружали люди — Тельма отчетливо видела в полутьме поникшие плечи и вытянутые, бледные лица.

— Боже мой! — воскликнул Грейди. — Я-то думал, что дальше от города шоссе будет свободнее!

— Похоже, в Ньюкасле никого не осталось, — заметила Тельма. — Все жители решили убраться от греха подальше, и правильно сделали. А кто это там машет рукой?

— Это полисмен, он приказывает остановиться. — Бакс нажал на тормоза.

— Нам нельзя мешкать! — встревожилась Тельма. — Мы должны как можно скорее доставить доктору Джонсу собранную информацию.

— Я понимаю ваши чувства, мисс Беннет, — сказал Филлипс, — но боюсь, у нас нет другого выхода.

Пока капитан ходил разбираться с полисменом, все остальные вышли на дорогу, чтобы слегка размять ноги.

— Мы теряем время, — нервно сказал Уинстон. — Нам давно пора быть на базе, а теперь…

— Я знаю, знаю, — отозвалась Тельма. — И волнуюсь не меньше тебя, но тут, наверное, действительно ничего не поделаешь. Как вы себя чувствуете миссис Стаббинс?

— Превосходно, просто превосходно, — ответила Хоуп, которая единственная осталась в машине. — На сиденье гораздо удобнее, чем в детской коляске.

— Слава богу, Филлипс возвращается!

Капитан действительно уже пробивался назад к машине, лицо у него было мрачное.

— Боюсь, у меня плохие новости. Никто ничего не знает, все перепуталось, а на базе происходит что-то странное. С ней уже почти час нет никакой связи, к тому же туда никого не впускают и не выпускают наружу.

— Значит, мы даже не сможем позвонить и поговорить с Джонсом? — расстроилась Тельма.

— Боюсь, что так, мэм. И я бы не советовал вам прорываться на базу самостоятельно: на дорогах выставлены посты, обойти их будет непросто. Ходят слухи, что беженцы собираются штурмовать периметр базы.

— Периметр, который британцы обороняют снаружи, а американцы — изнутри? — удивился Грейди.

— Да. И не исключено, что дело дойдет до стрельбы. На базе находится ядерное оружие, поэтому войска получили приказ удерживать контроль над событиями любой ценой. Я, правда, приказал моим парням ничего не предпринимать до моего возвращения, но теперь к роте я вернусь очень нескоро.

— Почему же? — спросила Тельма.

— Вы же видите, что творится на Дорогах. Кроме того, происходят другие… катаклизмы. Проснулась Чевиот-Хилл — я имею в виду саму гору. Теперь это действующий вулкан. Потоки лавы стекают в долины, продолжаются подземные толчки, в земле образуются глубокие трещины… ну и так далее.

— Это невозможно! — вмешался Уинстон. — Здешние вулканы молчали много миллионов лет!

— Скажите это вулканам, молодой человек. — Капитан Филлипс слегка пожал плечами. — К счастью, аварийные службы наконец-то начали действовать, но им предстоит очень много работы. Эти люди не смогут идти бесконечно, рано или поздно им понадобится отдых, поэтому нам необходимо организовать временные лагеря для беженцев: поставить вдоль шоссе палатки, обеспечить подвоз воды и продовольствия, первую медицинскую помощь и так далее. А для этого нужно в первую очередь освободить шоссе, иначе колонны с гуманитарными грузами не смогут добраться до города. В данной ситуации мой долг как офицера британской армии состоит в том, чтобы организовать помощь мирному населению, поэтому мне придется остаться здесь. Констебль, подойдите сюда! — окликнул он полисмена. — Поступаете под командование сержанта Грейди. Ваша задача — сортировка беженцев. Направляйте их на обочины да возьмите себе в помощники несколько мужчин покрепче и помоложе…

— Как все это некстати! — вздохнула Тельма.

— Не переживайте милочка, — сказала из кабины Хоуп. — Рано или поздно вы доберетесь до своего доктора Джонса.

— Этого-то я и боюсь, — сказала Тельма и пояснила: — Боюсь, что будет слишком поздно.


* * *

Металлическая стенная панель со звоном упала на пол, и Джонс, слегка поморщившись, заглянул в образовавшуюся дыру.

— Ну вот, все в порядке. Я не ошибся.

Клер встала на четвереньки и первой пролезла в отверстие.

— Так и есть, это зал электронно-вычислительных машин.

— И никого поблизости. Отлично! Насколько я помню, люк в секретный командный пункт был под этим ковром.

Клер приподняла край ковра.

— Вот он. Теперь нам достаточно только…

— Постойте, Клер, не спешите. Вы, конечно, можете ворваться туда со своим удостоверением и всех арестовать, но если Годвин сейчас там, он, скорее всего, застрелит нас обоих, как беднягу Крауна. Нет, нужно найти другой способ попасть на КП.

— Какой же? — Она посмотрела на вентиляционные решетки на стенах. — Как насчет вентиляционных шахт?

Джонс улыбнулся.

— Вы начитались американских детективов, констебль. Слышите гул? Это вентиляторы. Они изрубят вас в фарш, прежде чем вы успеете продвинуться хотя бы на пять ярдов. Нет, есть другой путь. Что, по-вашему, соединяет эту комнату и секретный командный пункт Годвина?

Клер огляделась.

— Электронно-вычислительные машины?

— Точно! — Джонс щелкнул пальцами.

— Вы шутите?

— Нисколько. Эти огромные шкафы внутри почти пустые. Помогите-ка мне снять защитный кожух с этого обрабатывающего узла. Вы не забыли захватить нашу счастливую монетку? — Они торопливо ослабили несколько винтов и вывернули их вручную. — Уф-ф, тяжелая! Ну вот и все. Видите, снаружи эта штука размером с платяной шкаф, но внутри почти ничего нет, только ферритовая память и несколько проводов… Ага, вот и люк, видите? Он наверняка ведет в такую же ЭВМ внизу.

— Я чувствую себя крысой, которая ползает за плинтусом, — пожаловалась Клер.

— Лучше быть живой крысой, чем мертвым констеблем, — отозвался Джонс. — Вперед, Клер, не бойтесь. Только смотрите, не угодите в крысоловку.


* * *

— Рад видеть вас снова за работой, профессор, — сказал Годвин, останавливаясь за спиной склонившегося над консолью командного пункта Тримейна.

— Я проверяю, как работают сейсмометрические системы. Думаю, к утру мы соберем еще немало ценной информации. Упустить такую возможность было бы непростительно. Что меня беспокоит, так это судьба доктора Джонса и этой женщины-констебля. Что вы намерены с ними сделать?

— Ничего, если только они не натворят каких-нибудь глупостей. Впрочем, пока они сидят под замком, это маловероятно.

Тримейн покачал головой.

— Даже не знаю, могу ли я доверять вам как прежде, коммодор…

— Не надо слишком драматизировать ситуацию, Тримейн.

— Драматизировать?! Вы только что убили человека — офицера дружественной армии, убили у меня на глазах, и после этого говорите мне, что я что-то там драматизирую? Кстати, что это за секретный или дублирующий командный пункт, о котором говорил Джонс? Зачем он вам понадобился?

— А вы ему поверили, этому Джонсу?

— У меня нет оснований не верить ему.

— Очень хорошо. Я покажу вам этот командный пункт. Думаю, на данном этапе это будет даже полезно для проекта. Идемте. Впрочем, вы можете отправляться, я подойду чуть позже… — Годвин протянул ученому два ключа — простой и магнитный, а также схему базы с указанием маршрута. — Мне нужно проинструктировать капитана Грингейджа, который теперь командует американским персоналом базы. Я хочу, чтобы он усилил охрану периметра. После этого я присоединюсь к вам.

Тримейн взял ключи.

— Хорошо. Нам с вами нужно о многом поговорить, Годвин. От этого будет зависеть наша дальнейшая совместная работа.


* * *

Секретный командный пункт был пуст, хотя на консолях перемигивались лампочки, по экранам струились синусоиды осциллограмм, а из недр электронно-вычислительных машин доносились трескучий речитатив срабатывающих реле и жужжание лентопротяжных механизмов.

— Смотрите, — сказала Клер, — здесь как будто идет какая-то работа!

— Вы правы, — кивнул Джонс. — Нужно только выяснить какая. Ну-ка, поглядим… — Он достал из кармана макинтоша пару запасных очков и, водрузив их на нос, стал нажимать кнопки и щелкать переключателями.

Клер нервно прохаживалась по залу позади него. — Эти светящиеся лампочки на карте… — внезапно проговорила она. — Они ведь обозначают места, где находятся другие базы проекта «Гадес», правда? Майор Краун упоминал о них, когда магмоиды атаковали нас в первый раз.

— Я помню. — Джонс кивнул. — И вы снова правы, Клер. Этот секретный командный пункт, похоже, предназначен для руководства проектом в глобальном масштабе.

— Секретный бункер глубоко под землей, карты мира и вспыхивающие на них лампочки… Совсем как в детективах, доктор. Точнее — как в шпионских романах.

— Годвин не шпион, — рассмеялся Джонс. — Но, согласен, в нем определенно есть что-то почти по-книжному утрированное. Этакий шаржированный злодей… Впрочем, это не делает его менее опасным. Ага, я так и думал! Подойдите-ка сюда, Клер. Видите эту контрольную панель с большими красными кнопками?

— Эту?

— Да. Стоит перевести рычаг в верхнее положение, и здешние ЭВМ перехватят управление электронно-вычислительными машинами верхнего зала. Они просто перестанут воспринимать команды, введенные не отсюда.

— То есть отсюда действительно можно взять под контроль всю базу?

— Не базу, а базы. Видите эти устройства прямой связи с базами по всему миру? Следите за картой, а я попробую кое-что сделать. — Он повернул рычаг.

— Ничего себе! Все лампочки на карте из красных стали зелеными.

— Я полагаю, зеленый цвет означает полную готовность. Итак, Клер, мои худшие опасения подтвердились: из этого зала можно контролировать весь проект «Гадес» — глобальную сеть термоядерных зарядов повышенной мощности.

— То есть теперь проектом командует коммодор Годвин?

— Скорее всего, это так. Вопрос лишь в том, зачем ему это понадобилось. Для чего он намеревался использовать эту невероятную мощь и что он собирается предпринять теперь, когда магмоиды поднялись из глубин Земли к ее поверхности? Впрочем, есть еще одна вещь, которую мне хотелось бы знать. Видите этот пульт? — Джонс показал на отдельную консоль, по которой перебегали россыпи разноцветных огоньков. — У меня такое ощущение, что эта ЭВМ перепрограммирует сама себя, а вместе с нею изменяются сам характер и назначение проекта «Гадес».

— Меняется характер проекта? Но в какую сторону?

— Этого я не знаю, но думаю, вряд ли эти изменения придутся нам по нраву.

— А что означают цифры на этом индикаторе? Похоже на обратный отсчет.

— Так и есть. Это таймер. Похоже, сегодняшний фейерверк был не последним: Годвин собирается взорвать еще что-то, но что?

— Об этом вам лучше спросить у него самого, — раздался позади них голос Тримейна.

Джонс, вздрогнув, круто обернулся назад. Ни он, ни Клер не слышали, как вошел профессор.

— О'кей, Джон, вы поймали нас с поличным, — медленно проговорил Джонс. — Что дальше?

— Как я и говорил, об этом лучше спросить у коммодора, — был ответ.

— Подумайте как следует, Тримейн! Быть может, это наш последний шанс остановить Годвина. Если бы вы показали мне, как отключить эти электронные машины…

— Я обещал Годвину, что буду с ним работать и дальше, и сдержу слово. — Тримейн включил интерком. — Говорит Джон Тримейн. Вы срочно нужны на запасном командном пункте, коммодор.


* * *

Несмотря на все усилия полиции и подоспевших им на помощь армейских подразделений, очистить шоссе для проезда долго не удавалось. Люди все шли и шли из города, и в рев сирен, урчание моторов и стрекот вертолетных лопастей то и дело вплетались протестующие возгласы и детский плач.

Капитан Филлипс сидел в кабине грузовика. Он только что вернулся с шоссе и теперь вытирал платком покрытый испариной лоб.

— Надо передохнуть, — сказал он. — Иначе я не выдержу.

— Нелегко вам приходится? — посочувствовала Тельма.

— Гражданские!.. — фыркнул капитан. — Я уже устал повторять им, что нужно потерпеть, что грузовики с продовольствием и палатками уже вышли, — они не желают ничего слушать. Вынь да положь им еду, воду, одеяла, причем немедленно! Неужели так трудно сообразить, что мосты во многих местах обрушились, а шоссе перерезано потоками лавы и на объезд понадобится время?

— Ну, коли вы это понимаете, вам и карты в руки, — неожиданно сказала Хоуп. — Попробуйте решить проблему самостоятельно.

— Но послушайте, миссис Стаббинс!.. — возмутился Филлипс.

— Нет, это вы послушайте, — вмешалась Тельма. — Что вы хотели сказать, миссис Стаббинс?

— Я даже в кабине слышу, как плачут дети. Что вы сделали для малышей, капитан?

— Что же я могу? У нас ничего нет.

— Чушь собачья! Где здесь можно достать питьевую воду?

— Цистерна с водой уже вышла, но…

— Цистерна? Зачем она вам понадобилась? — удивилась Хоуп.

— Вон в том овраге справа от шоссе протекает довольно большой ручей, — подсказал Уинстон.

— Вот именно. Отправляйтесь туда и начинайте устраивать лагерь.

— Но у нас нет палаток, — возразил Филлипс.

— Напрягите же мозги, капитан! — посоветовала миссис Стаббинс.

— Можно взять тент от нашего грузовика, — предложил Грейди.

— Вот видите, — обрадовалась Хоуп. — Значит, одна палатка уже есть. В первую очередь нужно позаботиться о женщинах с детьми и стариках. Отведите их в укрытие и раздайте сухое молоко и печенье.

— Какое сухое молоко? Где я его возьму? — недоуменно пробормотал Филлипс.

— Каждая мамаша наверняка несет с собой одну-две банки детского питания, а то и больше. На шоссе сейчас тысячи людей, которые тащат на себе почти весь свой скарб — нужный и ненужный. Пошлите полицейских — пусть поспрашивают, у кого есть продукты. Разумеется, чтобы развести сухое молоко потребуется горячая вода, но, я думаю, доблестные британские солдаты сумеют набрать хвороста для костра.

— Хорошо, миссис Стаббинс, так и сделаем, — согласился Филлипс, и лицо его просветлело.

— Это еще не все, — перебила его Хоуп. — Пусть детей осмотрят врачи.

— Какие врачи?

— Я готова прозакладывать свой лучший комплект вставных зубов, что в этой толпе отыщутся один-два педиатра. Нужно только их найти.

— Хорошо, я распоряжусь. У вас есть еще какие-нибудь предложения, Хоуп?

— Конечно. После того как вы позаботитесь о детях и стариках, нужно подумать о горячей пище для остальных. Эх, молодой человек, под бомбами нацистов вы не протянули бы и пяти минут… Помоги-ка мне, Уинстон: я намерена заняться этим делом сама. А вы, капитан, следуйте за мной.

— Удивительная женщина, эта миссис Стаббинс! — вполголоса пробормотал капитан Филлипс, прежде чем последовать за Хоуп и Уинстоном.

— Ваша правда, — согласилась Тельма. — Изобретательная и стойкая, как сама Англия. Идемте, я тоже постараюсь помочь, чем смогу, раз уж мы все равно здесь застряли.


* * *

Годвин вошел в секретный командный пункт, держа револьвер наготове.

— Я вижу, пташки снова выбрались из клетки. Кажется, я обошелся с вами достаточно мягко, но даже мое терпение может истощиться, Джонс.

— Не трогайте их, коммодор, — сказал Тримейн. — Я сам вызвал вас сюда, чтобы передать их в ваши руки. Я сдержал слово и требую, чтобы вы тоже поступали так, как диктует элементарная порядочность.

Годвин громко рассмеялся.

— Вы и в самом деле идеалист, Тримейн!

— Не забывайте, это я разрабатывал проект «Гадес», и теперь мне хочется знать, что вы намерены делать с бомбами. Скажите правду, Годвин. Для чего вам понадобилось перехватывать контроль над проектом?

— При всем моем уважении, Тримейн, я сомневаюсь, что вы в состоянии это понять.

— Каким задумывали проект «Гадес» вы, профессор? — быстро спросила Клер.

— Это должна была быть широкая испытательная программа. Несколько сверхмощных бомб, взорванных в различных районах земного шара, — вот, собственно, и все.

Джонс показал на карту мира на стене.

— Почему вы выбрали для испытаний именно эти места?

— Различные геологические условия, — пояснил Тримейн. — Я уже говорил: мы хотели разработать план, позволяющий использовать бомбы для вскрытия месторождений полезных ископаемых.

— Сомневаюсь, что именно добыча полезных ископаемых была истинной целью тех, кто вас финансировал, Тримейн. Скажите, в этих районах проводилась хоть какая-нибудь предварительная разведка?

— Разведка?

— Ну да. Или некий синклит высокопоставленных военных просто прислал вам список будущих баз?

— В общем, вы правы, Джонс… Проект утверждался на довольно высоком политическом и военном уровне. Как мне сказали, выбор локаций был продиктован в первую очередь соображениями безопасности и секретности. Кроме того, подземные испытания не должны были спровоцировать нашего вероятного противника на нанесение превентивного удара.

— Так вам говорили. — Джонс несколько раз кивнул.

— Да. Но теперь столь активное участие военных в проекте кажется мне в высшей степени подозрительным. Вы можете сказать что-нибудь по этому поводу, Годвин?

— Могу… Все равно вы в конце концов догадаетесь, если уже не догадались. Благодаря вмешательству военных проект «Гадес» давно перерос ваши детские мечты о «географическом инжиниринге» и добыче полезных ископаемых. Наш секретный Комитет сумел разглядеть в вашем проекте куда более серьезный потенциал.

— Секретный Комитет? — переспросил Джонс. — Кто же в него входит? Такие же, как вы, любители побряцать оружием, коммодор?

— В Комитет входят представители британских вооруженных сил и их союзников из Пентагона, вермахта, французской армии, японских Сил самообороны. Все это высшие офицеры, патриоты своих стран, которых весьма заботит современное положение дел на мировой арене.

— А кому подчинен этот Комитет, Годвин? — спросил Тримейн. — Перед каким законно выбранным правительством он отчитывается?

— Все законно выбранные правительства уже доказали свою полную неспособность к решительным действиям, — отрезал Годвин. — И это должно быть абсолютно ясно каждому думающему человеку. Тот же Эйзенхауэр наотрез отказался рассматривать концепцию ограниченной ядерной войны. Что это, как не близорукость? Он готов санкционировать массированный ядерный удар, да и то только в случае нападения на страны-союзники, однако локальную войну он отвергает в принципе.

— Но это только логично, — резко сказал Джонс. — Кроме того, Эйзенхауэр занимает в воинской иерархии куда более высокое положение, чем вы, коммодор. И он отлично знает: выиграть ядерную войну невозможно, как невозможно запретить или уничтожить все ядерные боеприпасы, зато можно создать такую систему, которая сделает использование атомного оружия невозможным. Черчилль в свое время тоже говорил о том, что единственная надежда мира уцелеть заключена именно в возможностиего всеобщего и полного уничтожения.

— Вы и вправду верите, что ядерное оружие не будет применено никогда и ни при каких условиях? Нет, Джонс, в человеческой истории еще никогда не было оружия, которое в конце концов не использовалось бы на полях сражений, причем в самом массовом порядке.

— Ядовитые газы не использовались на фронтах Второй мировой, — парировал Тримейн. — Бактериологическое оружие тоже.

— Да-да. Я имел в виду, что так называемая концепция «гарантированного уничтожения» способна привести нас только к глобальной катастрофе или к поражению от противника, обладающего более крепкой волей, чем наши вечно колеблющиеся политики.

— И поэтому, — резюмировал Тримейн, — клика заговорщиков-военных решила захватить власть.

— Мы не заговорщики! Мы — организация людей, хорошо информированных и ответственных, которые к тому же обеспокоены…

— Которые к тому же захватили в свои руки проект «Гадес» вместе со всей сетью сверхмощных термоядерных зарядов, — перебил Джонс. — Точнее, захватили вы, Годвин!

— Это не входило в наши планы, Джонс. И если бы не ваши гипотетические магмоиды… В общем, в сложившейся ситуации я вынужден действовать решительно.

— Решительно?! — воскликнул Тримейн. — Да это самое обычное предательство, Годвин! Предательство и измена!

— Лучше скажите нам, коммодор, что вы намерены делать с бомбами? — спросил Джонс.


* * *

Возле шоссе пылали костры, над ними посвистывали закипающие чайники, вдали несколько голосов затянули песню.

— Вы, британцы, не перестаете меня удивлять, — сказал Грейди капитану Филлипсу, столкнувшись с ним возле грузовика.

— Дух лондонского блица[15] еще живет, не так ли, сержант?

— У меня хорошие новости, капитан. Конвой с гуманитарной помощью на подходе.

— Давно пора.

— А вот новости из Олдмура не такие веселые. База по-прежнему закрыта для входа и выхода. Связи тоже нет.

— Ну хорошо. Шоссе впереди более или менее очищено, помощь скоро прибудет. Думаю, теперь мы можем ехать. Готовьте грузовик, Грейди, а я пойду разыщу мисс Беннет.


* * *

— Смотрите, доктор, — пробормотала Клер. — Еще одни часы пошли.

— Еще один обратный отсчет… — Джонс поморщился. — У нас осталось всего несколько минут, но до чего?

— …Все должно было быть именно так, Тримейн, — продолжал Годвин. — Необходимо было не только заложить бомбы, но и взять их под полный контроль, причем именно сегодня, еще до первых испытаний. Все это в обстановке строжайшей секретности, разумеется… Вы не можете этого не понимать.

— И что будет, когда все бомбы взорвутся? — вмешался Джонс. — Что будет тогда, Годвин? Какова ваша истинная цель? Впрочем, попробую догадаться. Если учесть места расположения баз… Ваши бомбы дают направленный взрыв, не так ли, Тримейн?

— Ну да, — подтвердил тот. — В этом и заключался смысл проекта. Я сконструировал бомбы таким образом, чтобы с помощью одного взрыва можно было вскрыть залегающее в толще пород рудное тело или пробить туннель.

— Но что случится, если взорвать сразу несколько бомб, распределенных по всему земному шару? Подайте-ка мне вон тот лист бумаги, Клер. И карандаш тоже…

— Вот, возьмите, пожалуйста.

Джонс принялся что-то быстро чертить на бумаге.

— Смотрите, Тримейн… Если направить ударные волны вот так… или, скажем, вот так, у нас получится…

— Боже мой! Да, вы правы. Ударные волны нескольких взрывов войдут в резонанс и создадут сейсмическую волну огромной магнитуды, которую можно будет направить куда угодно — в любой район, в любую точку Земли.

— Я что-то не совсем понимаю, — сказала Клер. — О чем речь?

— Об оружии, констебль, — пояснил Джонс. — О новом сверхмощном оружии, обладающем невероятной разрушительной силой. Проект «Гадес» и есть это оружие, которое использует скоординированные соответствующим образом подземные термоядерные взрывы для нанесения противнику сокрушительного геосейсмического удара.

— Вы знаете, что такое сверхвулкан, Джонс? — спросил Годвин почти спокойно. — Кратер одного такого вулкана, действовавшего на Земле сотни миллионов лет назад, сохранился в Йеллоустоунском парке в американском штате Вайоминг. Еще два кратера ученые обнаружили на Суматре и в Новой Зеландии. Извержение подобного вулкана напоминает колоссальной силы взрыв, который выбрасывает дым и пепел прямо в стратосферу. Раскаленные газы, пепел и каменные бомбы способны превратить в выжженную пустыню сотни и тысячи квадратных миль некогда цветущей земли.

— К счастью, все эти супервулканы погасли задолго до появления на Земле человека, — мрачно заметил Джонс. — Но вы намерены создать новый рукотворный вулкан и использовать его как оружие. В этом заключался ваш чудовищный план, Годвин?

— Подумайте сами, если бы удалось создать подобный вулкан в том месте, где находится Москва, мы сумели бы навсегда избавиться от коммунистической угрозы. Советскому Союзу пришел бы конец.

— Скажите уж, всему миру. Это предположение намного ближе к истине.

— Мы вовсе не собирались взрывать все бомбы. Сегодня утром мы объявили бы об их существовании, а проведенное в полночь испытание лишь подтвердило бы, что наше оружие достаточно мощное и что мы готовы пустить его в ход, несмотря на ужимки и кривляния трусливых политиканов. Одного этого — я уверен — хватило бы, чтобы Советский Союз рассыпался, как карточный домик.

— Но я ничего этого не хотел, нет! — воскликнул Тримейн. — Я даже не имел в виду ничего подобного!

— Вы рассказали нам не все, не так ли, Годвин? — спокойно проговорил Джонс. — Я вижу, эти электронно-вычислительные машины находятся в состоянии активного перепрограммирования. Вы намерены каким-то образом изменить проект «Гадес», перенацелить его на что-то другое. На что?

Тримейн, который с каждой минутой приходил во все большее негодование, не дал Годвину ответить.

— Я хотел, чтобы мой проект показал людям всего мира, какое это опасное безумие — термоядерная война. Мне хотелось подарить народам не оружие, а орудие, с помощью которого они могли бы сделать наш мир богатым и счастливым, но мне помешали. Меня предали! Вы, Годвин, и ваши друзья-заговорщики использовали мой проект в прямо противоположных целях. Вы превратили его в могучее оружие, способное уничтожить все человечество и саму Землю! Что же я наделал! Что натворил! — Он склонился к контрольной панели, лихорадочно всматриваясь в россыпь светящихся огоньков.

Годвин поднял револьвер.

— А ну назад! Отойдите оттуда!

Но Тримейн его не слушал.

— Это моя вина! Во всем виноват я один, и теперь мой долг — остановить безумие. — Он схватил тяжелый сборник управляющих кодов и одним ударом разбил вдребезги один из экранов.

Годвин прицелился.

— Вы сами напросились, Тримейн!

— Нет! — Джонс бросился на коммодора, пытаясь перехватить оружие, и оба упали на Тримейна, сбив того с ног. Раздался выстрел; доктор не только услышал его, но и почувствовал сотрясение воздуха. Из пробитой пулей трубы ударила струя пара, завыла сирена, и Джонс откатился в сторону, пытаясь укрыться за одной из рабочих консолей.

— Доктор Джонс! — крикнула Клер.

— Не высовывайтесь, констебль!

— Что с Тримейном?

Джонс осторожно выглянул из-за стойки и посмотрел на распростертое на полу тело.

— Кажется, цел, просто потерял сознание. Вот бедняга! Из-за одного маньяка и предателя погибло дело всей его жизни.

— Можете не прятаться, это бесполезно. Выходите и старайтесь не делать резких движений.

— Он нас не видит, — шепнула Клер. — Это из-за пара.

— Да. Постарайтесь вытащить Тримейна, а я отвлеку Годвина.

— Но, доктор…

— Выслушайте меня, констебль. Вы должны отвести профессора к Уинстону и Тельме. Скажите им, что они будут работать втроем. Пусть начнут с самого полного анализа информации о магмоидах. Это должно дать результаты.

— Каким образом?

— Для того чтобы объяснить что-то магмоидам, нужно понять, как они общаются, что говорят друг другу, расшифровать, насколько удастся, их язык.

— Расшифровать их язык?.. Впрочем, о чем это я?.. Я вас все равно не оставлю.

— Не будьте дурой, констебль. Тримейн нуждается в вашей защите, я — нет.

— Но Годвин…

— Я с ним справлюсь… так или иначе.

— Вы все еще под арестом, доктор Джонс, не забывайте.

— Да, разумеется. А сейчас — пошевеливайтесь! Ну!..

Он услышал, как Клер быстро поползла прочь, и на мгновение приподнялся над консолью.

— Я здесь, коммодор!

Треснул выстрел, и Джонс снова пригнулся. Сирены продолжали выть, но шипение пара прекратилось.

— Кажется, вашим друзьям удалось сбежать! — крикнул Годвин. — Но для вас ничего не изменилось. Вы все еще здесь, и я тоже.

— Вы, я и планета, напичканная бомбами. Обратный отсчет все еще идет. Кстати, Годвин, я вас не боюсь, все равно вы меня не убьете. Таким, как вы, непременно нужны зрители, чтобы было перед кем распускать хвост.

— Советую вам не злить меня, Джонс.

— Ах да, я и забыл, что говорил о вас Тримейн. У вас маловато терпения. Вы заводитесь с пол-оборота, верно? Сначала все тихо, спокойно, потом — трах-бабах! Ну да ладно, меня это не касается… Лучше расскажите мне о ваших планах, коммодор.

— Как вы справедливо заметили, я запустил процесс перепрограммирования счетно-вычислительных машин базы. Я, конечно, не специалист, но процедура была достаточно простой и… Словом, я справился.

— Вы изменили последовательность срабатывания зарядов, не так ли? Перенаправили ударные волны? И что произойдет, когда закончится обратный отсчет? Новый, ужасный взрыв? Но кого вы намерены взорвать, Годвин? Ведь не русских же…

— Сейчас нам, конечно, не до русских, потому что человечество неожиданно столкнулось с новой, еще более страшной угрозой.

— Остановитесь, Годвин! Ведь не собираетесь же вы…

— Вы сами подсказали мне, откуда они берутся и где обитают. На внутреннем ядре Земли, как я понял… Прожект «Гадес» позволяет нанести удар по врагу, находящемуся на противоположной стороне планеты, прямо сквозь толщу Земли. Нацелить резонансную сейсмическую волну на ядро планеты было проще простого.

Из динамиков системы оповещения базы раздался записанный на пленку голос:

— Внимание! До запуска процесса полной синхронизации элементов проекта «Гадес» осталось десять секунд. Девять… Восемь…

— Значит, вы собрались атаковать магмоидов, коммодор? Ну, теперь я не сомневаюсь, что вы окончательно сошли с ума! Только сумасшедший может объявить войну существам, стоящим во всех отношениях непредставимо выше человечества, — войну, которую нельзя выиграть по определению!

— Это вы неспособны выиграть войну, Джонс, а я слеплен из другого теста. Да и можно ли придумать лучший способ проверить, действительно ли наше новое оружие столь могущественно, как мы представляли.

— Я не допущу этого, Годвин. Вы безумец!..

— Назад, доктор!

— …Три… Две…

— Остановитесь, Годвин!

— Добро пожаловать в ад, Джонс.

— …Ноль.

Чудовищный взрыв заставил стены бункера содрогнуться.

5

04:36


Грузовик свернул к обочине и затормозил.

— Олдмур, конечная! — объявил Бакс Грейди, выключая двигатель.

Все вышли из кабины. Грейди отправился «на рекогносцировку», как он сказал, остальные пока оставались на месте. Уинстон зевал, деликатно прикрывая рот рукой, Тельма моргала, стараясь проснуться, — на протяжении последних нескольких миль она клевала носом и сейчас никак не могла прийти в себя. Восточный горизонт чуть посветлел, но до рассвета было еще далеко. Зато территория базы на западе была освещена ярче прежнего: к обычным фонарям добавились теперь прожекторы и осветительные ракеты, то и дело взмывавшие в воздух. Откуда-то доносились странные звуки, похожие на одиночные выстрелы. До проволочного ограждения базы оставалась всего четверть мили.

— Что нам делать дальше, Тельма? Где доктор Джонс? — спросил Уинстон.

— Я не знаю. Возможно, он до сих пор где-то на базе, я имею в виду — в бункере. — Она повернулась к Филлипсу: — Что это был за взрыв, капитан? Он чуть не перевернул наш грузовик. Ощущение такое, словно кто-то встряхнул шоссе, как огромное полотенце!

Капитан Филлипс пожал плечами.

— Возможно, проснулся вулкан, но на самом деле я так не думаю. Причина в чем-то другом.

— Я уверен, это была еще одна бомба, — сказал Уинстон. — Ощущения те же, что и при первом взрыве. Но откуда здесь взялся новый термоядерный заряд и почему они решили его взорвать? Что вообще происходит на этой базе?!

— Откуда мне знать! — голос Филлипса прозвучал раздраженно, но злился он, скорее, на себя или на командование, которое не потрудилось поставить его в известность о всех возможных вариантах развития событий. — Боюсь, до рассвета мне придется принять очень непростое решение. И не одно.

Из полумрака вынырнул сержант Грейди.

— Что вы можете сказать по существу? — резко обратился к нему Филлипс.

— Связи с бункером нет уже несколько часов. Ваши ребята оцепили базу снаружи и никого не пропускают ни внутрь, ни наружу. Наблюдатели сказали мне, что и американские подразделения на территории базы приведены в полную боевую готовность.

— Прелестно! Вооруженные британцы снаружи, вооруженные американские пехотинцы внутри — не хватает только, чтобы какой-нибудь болван приказал открыть огонь. То-то весело будет. А ведь мы, кажется, союзники… Кто там командует вашими соотечественниками, Грейди?

— Неизвестно, сэр.

— Как так — неизвестно? — слегка опешил Филлипс.

— Ходят слухи, что в бункере произошла какая-то заварушка и майор Краун был убит. Ваши солдаты подслушали, как об этом шептались американские часовые за загородкой.

— Но ведь Краун был старшим американским офицером базы, и если его убили… Ну и дела!

— Что вы намерены предпринять, капитан? — спросила Тельма.

— Я обязан разобраться в ситуации и взять ее под контроль — и чем раньше, тем лучше. Если кто-то захватил базу и начал взрывать атомные бомбы… Боюсь, нам все-таки придется штурмовать периметр. Впрочем, это еще не худший вариант.

— Смотрите! — внезапно воскликнул Уинстон. — Вон там, почти у забора!.. Кто-то вылезает из люка в земле!

Резко обернувшись, Тельма увидела, как участок газона приподнялся вместе с травой, сдвинулся в сторону и из дыры появились какие-то фигуры.

— Господи, это же профессор Тримейн! — ахнул Филлипс. — И с ним эта упрямая женщина-полицейский!

— Идемте же! — поторопила его Тельма. — Они наверняка знают, где доктор Джонс.


* * *

— Вы курите, доктор Джонс?

— Курю? Нет, коммодор.

Годвин чиркнул спичкой, закурил длинную сигару и с наслаждением выпустил ровное колечко дыма.

— Превосходный табак! Кубинский.

— Разве наше правительство не участвует в экономической блокаде Кубы? Мы больше не закупаем кубинские товары.

— Еще ни одному правительству не удавалось справиться с контрабандой, в особенности если речь идет о предметах роскоши. Кубинские сигары по-прежнему остаются лучшими в мире, и очень жаль, что их производят только на этом мерзком острове, пораженном красной заразой. Впрочем, это лишь еще один из признаков того, что в мире не все в порядке. Не так ли, Джонс?

— В мире не все в порядке, говорите вы? Да, безусловно, а будет еще хуже. Вы взорвали свою бомбу, и через девяносто минут магмоиды нанесут ответный удар. Предыдущий полуторачасовой цикл они почему-то пропустили — во всяком случае, мы здесь ничего особенного не почувствовали, но в следующий раз… — Он посмотрел на часы. — Думаю, это случится около шести утра, и на этот раз магмоиды атакуют непосредственно базу. Что вы намерены делать, коммодор? На вашем месте я бы постарался как можно скорее выбраться из этого стального гроба и…

— Моя работа на базе еще не закончена.

— Не закончена? Что вы имеете в виду?

— Проект «Гадес» — довольно сложная штука, доктор. Вам известно, что Великобритания тратит на оборону втрое больше, чем на образование, и это сейчас, когда у нас, как считается, царит мир? Представляете, что произойдет, если кто-то убедит правительство в том, что страна находится в состоянии войны? Деньги потекут рекой, останется только направить их на нужды именно нашего проекта. Впрочем, сделать это будет довольно легко. Джонс вздрогнул.

— Я вас понял, Годвин. Вы хотите сказать, что у вас есть еще бомбы, кроме тех, которые вы уже взорвали. Заклинаю вас, коммодор, остановитесь! Вы уже атаковали магмоидов, нанесли удар по их родному дому в центре Земли. Неужели вам мало?

— Я боюсь только одного: что им этого будет мало. На этот случай у меня, как у каждого грамотного военного, имеется резерв. Первый удар их расшевелил, но второго они не ждут. Пусть повылезают из своих нор, тут-то мы их и накроем. Это стандартная тактика, Джонс. Второй удар покончит с ними, и обратный отсчет уже идет. Через некоторое весьма непродолжительное время ваши червяки получат еще одну порцию, и боюсь, что ее им не переварить.

Джонс смотрел на него широко открытыми от ужаса глазами.

— Боже мой, Годвин, неужели вы не в состоянии понять, с чем имеете дело? Вы не знаете магмоидов, не имеете о них ни малейшего представления. Они способны смахнуть человечество с лица Земли с такой же легкостью, с какой мы стряхиваем крошки со стола. Остановите это безумие, коммодор! Впустите капитана Филлипса и его людей на территорию базы, и пусть Тримейн отключит ваши электронные машины. В противном случае вы погубите Землю.

Поблизости — быть может, даже в верхнем помещении — что-то грохнуло. Звук был таким, словно взорвалась ручная граната, стены бункера затряслись, и Джонс невольно вскочил, но на лице Годвина не дрогнул ни один мускул.

— Сядьте на место и успокойтесь, — скомандовал он. — Вы всегда так бурно реагируете? Имейте в виду, мой револьвер заряжен, так что постарайтесь без глупостей. Вы уверены, что не хотите сигару? Напрасно, они и в самом деле выше всяких похвал.

«Я должен дать знать наверх, что происходит в этом сумасшедшем доме, — подумал Джонс. — И я сделаю это во что бы то ни стало».


* * *

Клер и Тримейн, прихрамывая, двигались прочь от проволочного ограждения базы.

— Это все моя вина!.. — бормотал Тримейн. — Я во всем виноват.

Клер, отдуваясь, поддерживала его под руку.

— Пошевеливайтесь, профессор, нам нельзя останавливаться. Мы должны отойти от ограждения как можно дальше, пока нас не заметили. Слишком много стволов направлено в нашу сторону, и если кто-то из охранников базы нас увидит…

— Я же хотел… ну, вы понимаете? Исключительно в мирных целях… Мощь атома в руках людей добрых и чистых помыслами… Как я ошибся! А ведь я должен был догадаться, но вот не догадался, старый дурак!

— Клер! — К ним подбежал Уинстон.

— Уинстон, это ты? Слава богу! — Клер схватила его за плечи и крепко обняла. Тем временем из темноты вынырнули Тельма, Грейди и Филлипс. Капитан сказал:

— Следуйте за нами, профессор Тримейн, здесь вам ничто не угрожает. Отличная работа, констебль.

— Мне удалось найти туннель… точнее, целую сеть туннелей и штолен, которые, вероятно, предназначались для закладки бомб. К счастью, мы попали в пустой штрек, в котором не было заряда. А вы где были? Почему так долго?

— Из города мы выбрались, но шоссе оказалось забито людьми, и мы не могли двигаться достаточно быстро. Кстати, моя мама заправляет теперь лагерем беженцев на обочине шоссе А-68! Можешь ты себе это представить?

— Могу… — Клер от души рассмеялась. — Кажется, за прошедшую ночь это первая новость, которая меня нисколько не удивила.

— А где доктор Джонс, Клер? — спросила Тельма.

— Он все еще там, в подземелье. С ним Годвин.

— Кто-кто?

— Начальник базы коммодор Годвин. Этот парень, кажется, совсем спятил.

— Что он сделал? — переспросил капитан Филлипс.

— Он начал взрывать бомбы, — объяснила Клер. — И не только здесь, а по всем миру. Проект «Гадес» полностью в его руках. Мы пытались ему помешать, но…

— Это он убил майора Крауна? — вмешался Грейди.

— Сожалею, Бакс. Это произошло на наших глазах.

— Что ж, это многое объясняет, — задумчиво проговорил Филлипс. — Вам придется пройти со мной, Клер, я должен записать ваши показания.

— Хорошо, дайте мне только минуточку… Тельма?..

— Что?

— Доктор Джонс фактически нас спас — меня и профессора, я имею в виду. Когда мы уходили, он просил, чтобы я кое-что вам передала, и при этом был очень настойчив.

— Что же? Говорите скорее!

— Насколько я поняла, вы собрали и привезли с собой какую-то очень ценную информацию. Вы и профессор должны как следует ее проанализировать и попытаться расшифровать сисмо… сейс…

— Сейсмометрические данные? — подсказал Уинстон.

— Да, их. Доктор Джонс считает, что нам, возможно, удастся с ними поговорить.

— С кем?

— С магмоидами. С теми чудовищами, которые нас атакуют.

— С чудовищами? — удивился Филлипс.

— С тварями, существами — назовите как хотите, — объяснила Клер. — Они живут под землей, точнее — внутри Земли, и…

— Простите, констебль, но, мне кажется, это не совсем…

— Это правда, — подтвердил Тримейн устало. — Я сам видел их на экранах. Гипотеза доктора Джонса, в которую я сначала не верил, блестяще подтвердилась, и сейчас я жалею, что не прислушивался к нему, с самого начала. Глупец! Послушай я его тогда, это могло бы уберечь нас от многих бед!

— Бедняге здорово досталось, — шепнула Клер Тельме. — Боюсь, помощи от него будет немного.

— Мы делаем всё, что можем, и даже больше, — так же тихо ответила Тельма. — Помогите мне отвести его вон в ту палатку, хорошо? Идемте, профессор, — сказала она громче. — Нас ждет работа.


* * *

Где-то раздался еще один взрыв, потом загремели выстрелы, но Джонс никак не мог понять, приближаются они или остаются на месте.

— Успокойтесь, Джонс. Попробуйте расслабиться. Не стоит тратить нервные клетки зря.

— Должен признаться, коммодор, мне действительно немного не по себе. Я привык сам направлять события, а сейчас…

— Интересная складывается ситуация, Джонс. Вы практически беспомощны, тогда как я владею всем миром, причем в буквальном смысле. Попробуйте поразмыслить над этим, доктор.

— Какая ирония судьбы… Надеюсь, Капитан Боб не оплошает, — добавил Джонс почти про себя.


* * *

Филлипс и Грейди залегли в сухой траве неподалеку от проволочного ограждения. Осветительные ракеты продолжали взлетать с завидной регулярностью, и Филлипс чувствовал себя крайне уязвимым. Это, впрочем, не мешало ему прислушиваться к доносящимся со стороны базы голосам и редким выстрелам.

— О'кей, сержант Грейди, пора поискать место для скрытного проникновения.

— Всегда готов, капитан.

Филлипс пополз вперед, Грейди — за ним.

— Кажется, ваши окопались сразу за забором, — прошептал капитан спустя некоторое время.

— Пулеметы на позициях?

— И снайперы на крышах.

— Вероятно, за этой первой линией обороны проходит вторая. Среди зданий тоже, я думаю, выставлены заслоны. Наши парни хорошо подготовлены.

— Я вижу. Сбить их с позиций будет нелегко, а главное — это обойдется нам во много жизней с обеих сторон. Что ж, придется попробовать дипломатические методы. Передайте-ка мне громкоговоритель. — Капитан нащупал в темноте рукоятку и включил прибор: — Говорит капитан Филлипс, армия Соединенного Королевства. Я обращаюсь к командиру американского контингента Олдмурской военной базы…

Не успел он договорить, как лучи нескольких прожекторов ударили прямо в то место, где они прятались, и капитан невольно зажмурился.

— Ну они и жарят!.. — пробормотал Филлипс, прячась за какой-то кочкой.

Из громкоговорителей наружной системы оповещения раздался голос с американским акцентом:

— Поднимите руки над головой и отойдите на пятьдесят ярдов от проволочного заграждения. Повторяю, отойдите от ограды на пятьдесят ярдов. В противном случае открываем огонь на поражение.

— Я обращаюсь к вам от имени начальника штаба Верховного главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе бригадного генерала Дека Уортингтона, командующего Седьмой американской армией. Вам ведь известно это имя, не так ли?

В ответ треснул одиночный выстрел.

— Ух, мать!.. — Капитан снова нырнул за кочку.

— Они бы продырявили вам башку, капитан, если б захотели… — шепнул сержант.

— Я знаю, — пробормотал Филлипс в ответ. — Похоже, ваши ребята намерены в точности следовать полученному приказу.

— Это так, сэр. Согласно полевому уставу, подразделение, лишившееся связи со своим командованием, должно действовать так, словно оно находится в окружении на занятой противником территории. То есть если бы Великобритания была сейчас оккупирована русскими, наши действовали бы точно также.

— На их месте и я бы вел себя подобным образом, — задумчиво пробормотал Филлипс. — Что, впрочем, нисколько не облегчает нашей задачи. Ладно, сержант, отползаем. Попробуем что-нибудь придумать.


* * *

Тримейн, которого ввели в большую армейскую палатку, послушно опустился на складной стул. Его твидовый пиджак был измят, на лбу расплывался синяк, седые волосы стояли торчком, словно нимб.

— Я всех подвел… — пробормотал он. — Джонс был прав. Это я — причина нынешнего кризиса, точнее — мои глупость и самонадеянность. Я всегда считал себя умнее остальных, и вот к чему это привело. Меня и всех нас…

— Клер говорит, он твердит одно и то же с тех самых пор, как выбрался из бункера, — сказал Уинстон Тельме. — Жаль. Я уверен, что ответ на все наши вопросы — в этом рюкзаке, но справимся ли мы со стоящей перед нами задачей?

И он принялся выгружать из рюкзака его содержимое.

— Зачем вам столько туалетной бумаги, молодой человек? — Тримейн неожиданно оживился. — Вы ею… спекулируете? Во время войны я навидался таких, как вы.

— Что вы, профессор! — воскликнула Тельма. — Ничего подобного! На этих рулонах записана важная информация — сейсмометрические данные за несколько лет. Сейчас мы рассортируем их в хронологическом порядке, исследуем и…

Тримейн, заинтересовавшись, подался ближе.

— Ах вот оно что… Теперь я припоминаю. Вы сделали эти записи. Кстати, как ваше имя, молодой человек?

— Уинстон Стаббинс, сэр. Мы с вами уже встречались — там, у ворот…

— Да, я помню. Вы нас предупреждали, но я отмахнулся от ваших слов.

— Сейчас это не имеет значения, сэр.

— Для вас, может быть, но не для меня. Вы были правы, а я ошибался. Я был так самонадеян, так уверен в себе, что…

— Не нужно сейчас об этом, профессор, — перебила его Тельма. — Нам требуется ваша помощь.

— Моя помощь? Но чем же я смогу помочь?

— Джонс хотел, чтобы мы с вами проанализировали данные Уинстона, а также информацию, записанную на базе. Наверное, это поможет нам расшифровать смысл сигналов, которыми обмениваются магмоиды.

— Но это невозможно! — воскликнул Тримейн. — У нас нет даже самой простой электронно-вычислительной машины, и даже если бы она была, нам неоткуда взять электричество, чтобы запитать основные блоки. Как в таких условиях можно что-то рассчитывать? Отнимать и делить в столбик? На это уйдет несколько десятилетий!

— Безнадежно! — шепнул Уинстон. — Он сдался. Какая нам от него польза?

— Тс-с!.. — отозвалась Тельма. — Он ведь ученый, значит, мозги у него остались прежними и научная задача должна его увлечь. — Она повернулась к Тримейну: — Возьмите себя в руки, профессор. Перед нами стоит важная проблема: надо как-то договориться с чужим разумом. С чего, по-вашему, следует начать?

— С электронно-вычислительных машин, разумеется, — почти простонал профессор.

— С электронно-вычислительных машин?

— Ну да, причем их понадобится несколько. И с десяток обученных операторов. Тогда мы справимся. Если у вас, мисс, есть на примете несколько таких штук…

— Меня зовут Тельма. Тельма Беннет.

— Да, конечно… Простите, Тельма. Доктор Джонс очень хорошо о вас отзывался, и тем не менее… В первую очередь нам требуются вычислительные машины, а также данные, которые принес юный Уинстон, ну и конечно, информация, собранная сейсмографами базы. Ее, впрочем, можно снять с резервного терминала, расположенного за оградой из колючей проволоки. Так и быть, давайте-ка посмотрим, что мы сможем сделать… Вы, Тельма, обратитесь к капитану Филлипсу, пусть обеспечит вам доступ к резервному хранилищу информации. А пока вы ходите, мы с Уинстоном попробуем рассортировать эти рулоны туалетной — ха-ха! — бумаги в хронологическом порядке, а также по местам, где снималась информация. Ну, чего вы оба ждете? Особого приглашения?

— Да… То есть нет, сэр! — ответил Уинстон.

— Уже иду, — сказала Тельма и добавила: — Я рада, что вы снова с нами, профессор.


* * *

— Вы хорошо обо всем подумали, Годвин? Что будет, если вам вдруг удастся победить магмоидов? Это маловероятно, но все же? Что тогда?

— Я буду действовать дальше — работы еще много.

— Какой же?

— Когда я покончу с магмоидами, нужно будет навести новый порядок и на Земле. Взять, к примеру, Китай… Почти миллиардное население делает его весьма опасным противником. Развивающаяся промышленность, многочисленная армия и так далее.

— Что же вы предлагаете?

— Радиацию. Небольшое радиационное воздействие способно решить большинство проблем. Несколько кобальтовых бомб[16], взорванных, скажем, в северном Китае, вызовут выпадение радиоактивных осадков. В результате население страны довольно быстро сократится почти на четверть. Может, даже на треть.

— Это значит, двести-триста миллионов убитых[17]. Ну а потом? Приметесь за русских?

— Разумеется. Эта нация не столь многочисленна, но сумела создать передовые промышленность и науку. Их нужно будет отбросить назад в средневековье.

— Снова кобальтовые бомбы, Годвин?

— В этом случае разумнее будет использовать высокоточные боеприпасы для нанесения «хирургических» ударов по самым крупным городам и промышленным центрам. Пусть следующее поколение русских не знает никаких орудий, кроме каменных и деревянных! Скоро они и вовсе забудут, что когда-то были цивилизованными. — Коммодор посмотрел на Джонса. — Это даже не война, доктор. Это — реконструктивная хирургия.

— Да вы просто мечтатель, коммодор. Писатель-фантаст.

— Зато вы в состоянии представить, как мои фантазии сбываются, Джонс. А это значит, что мы с вами очень похожи, нравится вам это или нет.


* * *

Тельма нашла Клер возле полевой кухни.

— Этот армейский чай даже хуже, чем пойло, которое продают у нас в участке, — сказала констебль.

— Филлипс выжал вас досуха, не так ли?

— Я рассказала ему все, что знала. План базы, расположение годвиновского командного пункта — в общем, все. Кажется, они готовят штурм или что-то вроде того.

— Ну ладно, это их дела. Допивайте ваш чай и идемте. Нас с вами тоже ждет работа.

— Какая?

— Предстоит где-то раздобыть счетные машины. Это нужно для анализа полученной информации, как утверждал Джонс. У нас нет электронно-вычислительных машин, но Тримейн говорит: механические арифмометры тоже сойдут.

— Ну, это будет нетрудно. Арифмометры можно взять в любом учреждении, на почте, например. Не беспокойтесь, я этим займусь. Труднее будет подобрать людей, которые умеют обращаться с этими штуками.

— Я об этом не подумала, хотя…

— Что?

— Я, кажется, знаю, где можно найти расчетчиков. В лагерях беженцев на главных дорогах. Там сейчас сосредоточилась половина населения Ньюкасла, в том числе секретарши, почтовые и банковские служащие, офисные клерки и так далее. Нужно только найти пару грузовиков или автобусов, чтобы доставить их сюда.

— А ведь верно… Попробую это организовать.

— Вот и хорошо. — Тельма некоторое время разглядывала Клер, которая пыталась отогреть руки, обхватив чашку с горячим чаем. Ее полицейская форма была порвана и испачкана, на лице засыхали грязь и кровь. — Знаете, что мне в вас нравится? — добавила Тельма. — Вы не сомневаетесь, не задаете глупых вопросов, вы просто берете и делаете то, что сейчас нужнее всего. И это… это просто замечательно.

— Напишите об этом моему сержанту, когда все это закончится. А сейчас идемте, нам нельзя терять время.


* * *

Филлипс собрал своих людей неподалеку от проволочной ограды базы.

— Итак, джентльмены, повторяю еще раз: американцы остаются нашими союзниками, поэтому огонь будем открывать только для того, чтобы прижать их к земле и не дать поднять головы. В случае крайней необходимости разрешаю стрелять по ногам. Я предпочел бы обойтись без потерь, причем с обеих сторон. Ну, все готовы? Капрал Харрис, правый фланг ваш, Чиверс — пойдете слева. Я в центре. Приготовить кусачки для проволоки. Ну, вперед!

Атакующие выскочили из-за укрытий и бросились на штурм, но со стороны базы по ним тотчас ударили пулеметы. Филлипсу волей-неволей пришлось броситься на землю.

— Всем залечь! — крикнул сержант Грейди. — Отходим!

— Скольких мы потеряли? — спросил Филлипс.

— Как минимум троих. — Грейди огляделся. — К счастью, они только ранены. Похоже, с той стороны тоже стреляют исключительно по ногам.

— Слабое утешение, сержант. Сколько мы прошли — десять ярдов?.. — Он смерил взглядом расстояние. — И того не будет… Под пулеметами особо не побегаешь.

— Тогда что же? Трубить отбой?

— Увы, нет. У нас нет выбора — мы должны выполнить приказ. Передайте по цепи: всем приготовиться для еще одного броска.

Мощный взрыв сотряс воздух, и на Филлипса с Грейди посыпалась земля.

— Это еще что?! — воскликнул капитан. — Они обстреливают нас из минометов?

— На базе нет тяжелого вооружения. И эта воронка, смотрите, — она не от мины и не от снаряда.

— Тогда от чего?

Раздался еще один взрыв.

— Это уже на территории базы, — сказал Филлипс, слегка приподнимая голову. — Но у нас тоже нет ничего такого…

— Я все видел, сэр, — сказал Грейди. — Такое впечатление, словно взрыв произошел под землей.

— Фугас?

— Что-то вроде того. Но на территории базы не может быть ни минных полей, ни фугасов.

С неба ударил луч света, раздался пронзительный визг, и Грейди посмотрел наверх.

— Это Грендель. Так, кажется, называл эти штуки доктор Джонс.

Капитан Филлипс тоже взглянул вверх.

— Что-то мне не нравится, как они выглядят. Командуйте отход, сержант.


* * *

Серия взрывов напоминала приближающиеся тяжелые шаги.

— Слышите, Годвин? — проговорил Джонс. — Это магмоиды. Они решили нанести ответный удар по базе — по вам. Вы хотели войны — вот вам война.

— Пусть приходят. У меня найдется, чем их встретить.

— У меня такое ощущение, Годвин, что все происходящее доставляет вам удовольствие. Надеетесь отыграться за прошлое, не так ли?

— Что вы хотите этим сказать?

— Тримейн говорил мне: вы командовали операцией в районе Суэцкого канала и сели в лужу. Собственно говоря, мы все тогда сели в очень большую лужу. А теперь вы решили, что настал ваш час. Ну, я угадал?

— Все это сущая… — Годвин кашлянул. — Жарковато здесь, вам не кажется?

— Что?

Годвин отодвинул стул и поднялся.

— Жарко здесь, — проговорил он отчетливо. — Не хотите ли выпить со мной, Джонс?


* * *

В небе над базой парили сразу несколько Гренделей.

— Капрал! — окликнул Филлипс одного из своих солдат, которые, как могли, окопались на поле перед базой. — Дайте-ка пару выстрелов по этим штукам.

Капрал выстрелил, но трассирующие пули пронеслись сквозь опустившийся ниже других летающий шар, не причинив ему видимого вреда.

— Сэр! — позвал Грейди, подползая к капитану. Он слегка запыхался.

— Доложите обстановку, сержант.

— Обстановка сложная, капитан. Англичане стреляют в американцев, американцы стреляют в англичан, и те, и другие по чем зря палят по летающим призракам… Кроме того, штаб Верховного главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе сообщает, что все базы проекта «Гадес» подверглись нападению из-под земли. Никто не объявлял нам войны. Больше того, не было ни бомбежек, ни обстрелов. Только взрывы. Каким-то образом противнику удалось добиться того, что земля буквально уходит у нас из-под ног.

— Я думаю, сержант, доктор Джонс или профессор Тримейн сказали бы, что налицо явления сейсмического порядка. Да вы и сами только что наблюдали нечто подобное. Кроме того, мы не можем ничего поделать с этими «маленькими добрыми привидениями»[18], которые болтаются над нашими головами. Я, впрочем, думаю, что это просто наблюдатели, корректировщики. Во всяком случае, взрывы происходят именно там, где они пролетают.

— Но как можно бороться с противником, который нападает из-под земли?

— Не знаю. Что-нибудь да придумаем. В конце концов, это война, настоящая война, хотя слова «люди против магмоидов» звучат как название второразрядного фантастического боевика. А как вам кажется, сержант?

— Не могу сказать, сэр. Сам-то я предпочитаю романтические комедии с Дорис Дей и Роком Хадсоном.

— Вот никогда бы не подумал!..

Грендели хором взвизгнули и опустились ниже.


* * *

Солдаты торопливо внесли в палатку несколько ящиков с оборудованием.

— Ага, вот и арифмометры! — обрадовался Тримейн. Открыв один из ящиков, он достал оттуда счетную машинку и несколько раз повернул ручку. — Никогда не сталкивались с такими штуками, Уинстон? Вот клавиатура, вот установочный регистр, вот клавиша сброса результатов… Чтобы провести расчет, достаточно просто повернуть вот эту ручку. Будем считать деконволюционные интегралы.

— Меня выгнали из школы задолго до того, как мы начали изучать серьезную математику, профессор.

— Это не страшно. Зато мозги у вас, по-моему, на месте. Сообразите.

— Вы так думаете? — Уинстон почувствовал себя польщенным. — И что же такое этот деконволюционный интеграл?

— Общий принцип достаточно прост. Мы возьмем всю имеющуюся у нас сейсмографическую информацию и попытаемся отделить сигнал от фонового шума. Это понятно?

— Да. Но что конкретно мне предстоит делать?

— Нужно умножать цифры из этого списка на цифры из того и суммировать результаты. Справитесь?

— Ну, это как раз довольно просто…

— Мне обещали, что скоро сюда привезут профессиональных расчетчиков, но начать мы можем уже сейчас. За дело, юноша!


* * *

Грузовик промчался по шоссе и развернулся напротив лагеря беженцев. Дорога заняла совсем немного времени — подразделения полиции и армии успели расчистить шоссе, и все же на обочинах еще попадались изредка группы бредущих куда-то людей.

Оказавшись в лагере, о котором говорила Тельма, Клер отправилась на поиски Хоуп Стаббинс. Она нисколько не удивилась, обнаружив мать Уинстона, сидящей в брезентовом складном кресле под навесом в центре лагеря и раздающей указания многочисленным помощникам.

Хоуп узнала ее сразу.

— Констебль Бейнс? Что вы здесь делаете?

— Уинстон посоветовал мне обратиться к вам. — Клер огляделась. Рядом с навесом она увидела армейскую полевую кухню и несколько грубо сколоченных деревянных столов, уставленных большими алюминиевыми мисками и жестяными тарелками. Двое солдат собирали посуду в большие фанерные ящики и складывали в грузовик с откинутым бортом. Рядом несколько гражданских скатывали лежащие на земле одеяла и будили спящих детей.

— Вы что, переезжаете?

— Да, нам сказали, что наш лагерь находится слишком близко от Олдмурской базы. Там сейчас что-то вроде небольшой заварушки, так что лучше бы нам убраться подальше. Как там мой мальчик, Клер?

— С ним все в порядке, миссис Стаббинс.

— Надеюсь, его не мобилизовали?

— Нет, в боевых действиях он не участвует. Уинстон сейчас помогает профессору.

— Помогает профессору? Я всегда знала, что у него светлая голова!

— Да, конечно, — быстро согласилась Клер, — но сейчас нам нужна ваша помощь. В лагере есть люди, которые умеют работать на арифмометре?

— Секретарши, почтовые служащие, кассирши подойдут? Их здесь действительно полно. Вот хотя бы Мейбел… — Хоуп жестом подозвала высокую красивую девушку, которая помогала солдатам убирать со столов. — Она работает в «Болтик эксчейндж», не так ли дорогая? А Энни — кассирша в Сейнт-Джеймс-парке. Думаю, еще человек пять найдем без труда. — Хоуп махнула рукой другой девушке. — Ну, ласточки, как насчет того, чтобы познакомиться с красавцами-солдатами, а?

Девушки прыснули.

— Спасибо, миссис Стаббинс. Ну а куда вас переселяют? Лагерь я имею в виду…

— Нам не говорят. Только мы устроились — и вдруг на тебе! Давай перебирайся на новое место. Взрослым-то ничего, а вот детишкам придется трудновато.

— Надеюсь, все будет в порядке.

— Конечно. Не беспокойтесь о нас, Клер, мы справимся. Только скажите этим армейским придуркам: раз уж переезда не миновать, пусть поскорее присылают грузовики, ладно?

— Обязательно скажу.

— И еще одно, Клер… Не могли бы вы оставить мне портативную рацию? Все-таки хочется иногда узнать, как там Уинстон.

— Я узнаю, что можно сделать, миссис Стаббинс.


* * *

Еще один могучий удар сотряс стены комнаты.

— Я, пожалуй, выпью еще. Вы точно не хотите ко мне присоединиться, Джонс? По-моему, хорошая порция джина с тоником вам бы не помешала. — Годвин подошел к шкафчику в глубине комнаты. — Я постоянно держу здесь бутылочку-другую для друзей и для проверяющих. Ну, вы понимаете…

— Я не собираюсь… Впрочем, уговорили. Только возьмите большой бокал, хорошо?

— Конечно.

— И побольше льда, если есть.

— Поищем. — Годвин повернулся к шкафчику, и у Джонса появился шанс. Он нашел на консоли микрофон системы внешнего оповещения, нажал кнопку включения и заговорил негромко, но быстро:

— Говорит доктор Чепмен Джонс. Я нахожусь на командном пункте базы. Коммодор Годвин собирается нанести по магмоидам еще один ядерный удар. Повторяю — будет еще один удар! Первые взрывы заставили магмоидов атаковать только военные объекты, но после нового удара их ответ будет глобальным. Повторяю — глобальным! Годвина необходимо остановить любой ценой, иначе жертвы среди мирного населения окажутся огромными. Штурмуйте базу. Если понадобится — уничтожьте ее. Говорит доктор Джонс…


* * *

Усиленный громкоговорителями голос Джонса разносился над осажденной базой, заглушая даже звуки стрельбы.

— Грейди, вы слышите? — спросил Филлипс.

— Угу. Это голос того парня в макинтоше, Джонса. Я его узнал.

— Значит, будет второй удар?

— Если в ответ магмоиды атакуют другие города, как они уже разрушили Ньюкасл, тогда…

— Да, Годвина и в самом деле нужно остановить.

— Безусловно, вот только как? У нас слишком мало людей, чтобы штурмовать базу, где каждое здание превращено в крепость. Кроме того, магмоиды могут помешать нам довести штурм до конца.

— Есть один вариант…

— Какой, сэр?

— Бомбоштурмовой удар. Просто разнесем базу в щепки. Это, я думаю, положит конец проискам Годвина, но потери… Словом, я бы предпочел избежать бомбардировки, но с другой стороны… Ладно, сначала нужно отойти и перегруппироваться.

— Воздух! — крикнул Бакс.

Пролетающий над базой Грендель протяжно взвыл, и его тотчас пронзили несколько пулеметных очередей, не причинив, впрочем, «небесному оку» никакого вреда.


* * *

— …После первого удара магмоиды атаковали военные базы проекта «Гадес». После второго их ответ будет глобальным. Земля в опасности! Базу необходимо взять штурмом. Годвина нужно остановить, пока не поздно… — снова и снова повторял Джонс. Внезапно тяжелый бокал ударил его по руке и разбился. Осколки стекла вонзились в кожу, и Джонс вскрикнул.

— Я так и знал, что вы выкинете какой-нибудь фортель, — сказал Годвин. — Вы ведете себя довольно предсказуемо, доктор.

Джонс прижал раненую руку к груди и, превозмогая дрожь, сказал:

— Тихо, тихо, потом — ба-бах. Так, Годвин?

— Возьмите мой носовой платок и перевяжите руку. А потом подотрите лужу и уберите осколки, если вам не трудно. Какая напрасная трата хорошего джина!.. — Коммодор сделал глоток из своего бокала. — Ум-м… превосходно! Жаль только, лед кончился.

— Все еще красуетесь, Годвин? Играете на публику? Вам, я вижу, очень нравится крушить и ломать, но послушайте, что творится снаружи! Вы подвергаете Землю опасности полного уничтожения.

— Такова логика тотальной войны, Джонс, ее нужно выигрывать любой ценой. Лично я готов превратить в руины всю Землю, если это необходимо для победы.

Джонс устало покачал головой.

— Вот теперь я убедился, вы окончательно спятили.


* * *

Просторная армейская палатка быстро заполнилась сухим треском арифмометров, на которых работали несколько солдат. Потом входной полог отворился, и внутрь вошли Тельма и Клер.

— Мы привели подмогу, джентльмены, — громко сказала Тельма, и по ее знаку в палатку одна за другой впорхнули полтора десятка девушек. — Это опытные счетчики из города. Они немного устали и не выспались, но свое дело знают.

— Идите сюда, девочки… — Уинстон поднялся им навстречу. — Я помогу вам устроиться и распределю работу.

— Вот-вот, — кивнула Клер. — Главное, не забывай о работе, Уинстон Стаббинс.

— Огромное спасибо, мисс Беннет! — Тримейн с облегчением улыбнулся. — Вы очень кстати, теперь мы наверняка справимся. Между прочим, все расчеты по созданию первой атомной бомбы — так называемого Манхэттенского проекта — велись с помощью механических счетных устройств и многочисленных групп операторов. Таким путем можно решать даже самые сложные математические проблемы, нужно только сначала разложить их на простейшие операции. У нас уже есть кое-какие результаты, но пока не хватает статистического материала для их окончательного подтверждения. Еще немного, и мы закончим анализ информации, собранной доктором Джонсом.

— Хорошая новость, но, боюсь, это не принесет нам особой пользы, если мы не сумеем спасти самого доктора Джонса. Вы работайте, профессор, а мне нужно перекинуться парой слов с капитаном Филлипсом.


* * *

— Сколько еще осталось до вашего «повторного удара», Годвин?

— Примерно полчаса или чуть меньше. Так получилось, что время его нанесения совпало с началом очередного полуторачасового цикла у магмоидов. Быть может, это и к лучшему. Мощности моих бомб вполне хватит для… Что?

— Умоляю вас, Годвин, остановитесь, пока не поздно!

— Остановиться? Ну нет! Держать в руках такую власть и не воспользоваться ею — это выше человеческих сил. «Мой дух, ты точно // Устроил бурю, как приказ был дан?»[19]

— «Буря». Просперо и Ариэль.

— В школе это была моя любимая пьеса.

— Ради бога, Годвин…

— Ничего, скоро все закончится. «Пора пришла. // В подобный час открой свой слух пошире…»[20] Неужели вы не усматриваете здесь параллели, Джонс? Я сижу в этом подземном бункере, как Просперо в своей пещере на острове; Тримейн, разумеется, мой Ариэль, мой атомный дух…

— В таком случае, — сказал Джонс, баюкая раненую руку, — я ваш Калибан.


* * *

Тельма и Филлипс внимательно разглядывали периметр базы.

— Нужно обязательно найти способ пробраться внутрь, капитан. Если мы не сумеем спасти доктора Джонса, все жертвы могут оказаться напрасными. Возможно, всю Землю ждет страшный конец.

— Я уже говорил вам, мисс Беннет, — медленно произнес Филлипс, — что сегодняшней ночью мне придется принять несколько непростых решений. Командование считает, что наша приоритетная задача — сделать все, чтобы Годвин прекратил взрывать ядерные заряды. Именно поэтому мне было приказано вызвать бомбардировщики.

— Но тогда доктор Джонс наверняка погибнет!

— У вас есть другие предложения?

— Смотрите-ка! — сказал Грейди. — Сюда снова летят эти крендели!

Несколько Гренделей действительно закружились над самыми антеннами базы. В ответ с земли раздалась стрельба.

— Ох, Джонс, если бы вы только могли меня услышать! — воскликнула Тельма.

— Прошу прощения, мисс, больше ждать не могу, — сказал Филлипс. — Сержант, передайте мне рацию. — Он поднес к губам переговорное устройство и нажал тангенту: — Капитан Филлипс из Олдмура вызывает базу ВВС в Больмере. Пароль — четыре-восемь-пятнадцать. Поднимайте «Вулканы». Повторяю, поднимайте бомбардировщики.

6

06:10


Даже несмотря на то что командный центр находился глубоко под землей, серия взрывов заставила толстые стальные стены заходить ходуном. Еще один девяностоминутный цикл подошел к концу, сообразил Джонс. Магмоиды поднялись из глубины, чтобы атаковать своих врагов-лилипутов. Интересно, подумалось ему, сколько еще продержится база, когда, не выдержав сейсмических ударов, перекрытия обрушатся и похоронят его в этом железобетонном гробу?

Потом ему показалось, что сверху донесся далекий вой мощных реактивных двигателей.

— Вы слышите, Годвин? Что это?

Коммодор продолжал глотать джин с тоником, хотя спиртное, похоже, никак на него не действовало.

— «Вулканы», бомбардировщики, — пояснил он равнодушно.

— Это наверняка королевские ВВС. Ваши собственные коллеги прилетели бомбить вас, Годвин. Сдавайтесь, пока не поздно.

— Я готов умереть, если потребуется. И если это случится, потомки поставят мне памятник в тысячу футов высотой. «Я Озимандия, я — мощный царь царей. // Взгляните на мои великие деянья»![21] — с упоением продекламировал он.

— Кажется, летят обратно. Приготовьтесь, Озимандия, — усмехнулся Джонс.


* * *

Филлипс отчетливо слышал по рации переговоры пилотов «Вулканов».

— «Вулкан-первый» — «Вулканам»: цель хорошо освещена, промахнуться будет трудновато. Первый заход — разведывательный. Всем следовать за мной. Конец связи. «Земля», «Земля», вызывает «Вулкан-первый». Готовимся к работе.

Филлипс нажал кнопку передачи.

— Вас понял, «Вулкан-первый». — Он оглянулся. — Все в укрытие.

Тельма почувствовала, как от тревоги внутри у нее все сжимается. Со стороны базы послышалось несколько глухих мощных ударов — магмоиды атаковали из-под земли. И где-то там, словно между молотом и наковальней, застрял доктор Джонс.

— Отмените бомбардировку, капитан, я прошу вас!

— Послушайте, мэм, — вмешался Грейди, — там, на базе, и мои товарищи тоже. К сожалению, капитан не может штурмовать ограждение. У него слишком мало людей, чтобы пробиться на базу с боем.

— Люди есть! — раздался сзади голос Хоуп Стаббинс.

Тельма, вздрогнув от удивления, обернулась. Она никак не ожидала увидеть здесь мать Уинстона. Хоуп сидела в инвалидном кресле, которое катил сурового вида джорди в шахтерской робе и кепке. Рядом, ухмыляясь во весь рот, шагала Клер, а за нею двигалась огромная толпа людей, заполнившая собой всю дорогу от шоссе к базе. Здесь были только взрослые мужчины, их лица выражали мрачную решимость.

— Что всё это значит?! — воскликнул капитан Филлипс. — Кто вы такая?!

— Миссис Хоуп Эдит Стаббинс, проживаю в Гейтшеде на Инкерман-стрит, 112.

— Привет, Тельма, — поздоровалась Клер.

— Как вы здесь оказались? — спросила Тельма, все еще не в силах справиться с изумлением.

— Я оставила миссис Стаббинс портативную рацию, — пояснила Клер. — Некоторое время назад она связалась со мной и сказала, что ей нужно срочно попасть сюда.

— Зачем? — сурово спросил Филлипс.

— Чтобы спасти твою задницу, Отважный Дэн! — рассмеялась Хоуп. — Ты сказал, у тебя мало людей — я привела подмогу. Надеюсь, этого хватит?

— Боже мой! — пробормотал капитан Филлипс. — И что прикажете делать с такой уймой гражданских? Сколько вас тут? Тысяча? Полторы?

— Больше, гораздо больше, — уверила его Хоуп. — Нам надоело сидеть у костров в чистом поле и жевать армейские галеты. Мы хотим действовать, чтобы как можно скорее прекратить это безобразие. Стариков, женщин и детей мы, разумеется, оставили в лагере. Командуйте, капитан, армия джорди в вашем распоряжении.

— Но… эти люди не вооружены.

— Ну и что? — Хоуп пожала плечами. — Шахтеры — ребята крепкие, они здесь наведут порядок скорее, чем твои оловянные солдатики. — И, сунув два пальца в рот, женщина пронзительно свистнула. — Вперед, марш! — крикнула она.

Шахтер в кепке покатил ее кресло мимо Филлипса к ограде базы. Колонна двинулась следом. Мужчины шагали по четыре-пять человек в ряд, в предрассветном сумраке их лица казались серыми. Кто-то запел, песню сразу же подхватили десятки голосов.

Филлипс лишился дара речи. Его солдаты, рассредоточенные перед оградой базы, подняли было оружие, но, когда колонна приблизилась, без команды раздались в стороны.

— Они идут прямо на проволоку, — пробормотал Грейди. — Их же сейчас всех перестреляют!..

— Или разбомбят, — подхватила Тельма. — Капитан Филлипс, пожалуйста… «Вулканы»!..

— Да, конечно!.. — Филлипс, опомнившись, схватил рацию. — «Земля» — «Вулкану-первому». Отбой. Повторяю: отбой. Возвращайтесь на базу.

Когда «Вулканы» пронеслись над их головами, Тельма не только услышала рев двигателей, но и ощутила тугую воздушную волну. Потом со стороны базы послышалась стрельба: охрана заметила приближающуюся колонну.

— Перещелкают по одному… — пробормотал Грейди.

— Мне кажется, американцы стреляют в воздух, — сказал Филлипс, всматриваясь в ту сторону. — Во всяком случае, пока. Но без потерь все же не обойдется.

Не успел он договорить, как в голове колонны кто-то вскрикнул.

— Они не бегут и не прячутся. Ни один не повернул назад! — В голосе Грейди прозвучало неподдельное восхищение.

— Шахтеры — люди мужественные, сержант, — с гордостью сказала Тельма.

— И они поют!..

— «Останься со мной», если не ошибаюсь, — добавил Филлипс.

Тельма схватила его за руку.

— Что же вы стоите, капитан?! Эти люди — многие из них — идут на смерть за наше общее дело. Вот вам возможность захватить базу. Не теряйте времени, действуйте!

Филлипс еще несколько секунд колебался, потом выругался.

— Черт побери, вы правы. Грейди, подайте-ка громкоговоритель… — Он поднес устройство к губам. — Говорит капитан Филлипс. Я обращаюсь к личному составу Олдмурской базы. Солдаты! Я знаю, что вы выполняете свой долг, но бывают и преступные приказы. Начальник базы уже совершил страшное преступление и готов совершить еще одно. Вы должны пропустить нас на объект. Прекратите огонь — вы стреляете в гражданских, которые готовы заплатить своими жизнями за то, чтобы вершилась высшая справедливость. Сдавайтесь. Сложите оружие.

Он опустил громкоговоритель и прислушался.

— Прекратить огонь! — донесся голос из громкоговорителей системы наружного оповещения базы. — Говорит капитан Грингейдж, офицер армии США. Принимаю командование на себя. Не стрелять!

Тельма улыбнулась.

— Хоуп сделала это, капитан!

— Да, — мрачно согласился Филлипс. — Но сколько человек успели погибнуть? Ладно, займемся этим потом. Возьмите людей, Грейди, и отправляйтесь на базу. Ваша задача — отключить энергоснабжение бункера. Исполняйте.

— Слушаюсь, сэр.


* * *

— Слышите, кто-то поет, Годвин? — спросил Джонс. — По-моему, назревают какие-то события, вам не кажется?

Коммодор не успел ответить. Внезапно погас свет, стихло гудение нагнетателей системы циркуляции воздуха.

— Ну вот, кто-то отключил электричество. Игра проиграна, Годвин, сдавайтесь.

— Не раньше чем я придушу тебя, мерзавец! — прорычал из темноты коммодор, бросаясь на ученого. К счастью, Джонс успел нырнуть за консольную панель, и Годвин промахнулся.

— Опять злитесь, коммодор? Что ж, попробуйте меня поймать.

Раздался негромкий взрыв, тяжелая входная дверь со скрежетом вывалилась из проема и повисла на одной оставшейся петле. Луч карманного фонарика рассек тьму.

— Годвин? Джонс? Вы здесь?

— Уберите свет, Капитан Боб! — крикнул Джонс. — Он вооружен.

Фонарь тут же погас.

— Я им займусь, — прозвучал спокойный голос Бакса Грейди. Раздался шум борьбы, снова грохнул револьверный выстрел.

— Не шали! — пропыхтел Грейди. — Хватит на сегодня смертей.

Снова послышалась возня, потом короткий, смачный удар, и все стихло.

— Все под контролем, капитан, — сказал Грейди. Он слегка запыхался.

Джонс выбрался из своего укрытия.

— Вы вовремя, — проворчал он. — Еще немного, и было бы поздно.

Капитан Филлипс включил фонарь и направил луч на него.

— Извините, Джонс.

За выбитой взрывом дверью мелькнула какая-то тень, и в зал вбежала Тельма.

— Чепмен, вы не пострадали?

— Тельма? — Ученый бросился к ней. — Я ужасно рад вас видеть! С вами все в порядке?

— Просто я чертовски устала и не выспалась. И еще я очень боялась.

— Вы сумели собрать данные, о которых я говорил?

— Да.

— Тогда идемте: нужно их проанализировать, выделить ключевые…

— Джонс, Джонс, успокойтесь! Посидите спокойно хотя бы минутку, а я пока займусь вашей рукой. Вы порезались?

— Да нет, это все ерунда! Нужно…

— Возьмите аптечку, мэм, — сказал Бакс Грейди.

— Спасибо, сэр. — Тельма вскрыла индивидуальный пакет и стала при свете фонарика бинтовать руку Джонса. — Вы, кажется, намеревались поговорить с магмоидами?

— Да, я хотел попытаться. Но, возможно, они не станут меня слушать.

— Почему не станут?

— Они не похожи на нас, Тельма, это совершенно иная форма жизни. На Земле могут разыграться десятки, даже сотни ужасных катастроф; человечество — да и вся остальная жизнь тоже — может вовсе исчезнуть с ее поверхности, но магмоиды этого даже не заметят. У них… я бы сказал: они невосприимчивы к истории.

— То есть все, что мы можем, — это попытаться?

— Знаете, Тельма, этот безумец Годвин цитировал Шелли и Шекспира. Он назвал меня Калибаном.

— Калибаном? А что, я всегда представляла его немного похожим на вас.

— Спасибо на добром слове, Тельма.

— Нет, вы это зря, Джонс… Как там говорится в этом его замечательном монологе о сне? «Во сне же снится, // Что будто облака хотят, раздавшись, // Меня осыпать золотом». — «Проснусь // И вновь о сне прошу».

— «Выходит, что славное у меня будет королевство…»

— «Когда убьешь Просперо»[22]. Идемте, Тельма, нас ждет работа.


* * *

Капитан Филлипс собрал всех в штабной палатке сразу за воротами базы. Джонс — усталый и небритый — сидел в парусиновом кресле, прихлебывал горячий чай и с жадностью втягивал ноздрями свежий воздух. Кроме него в палатке присутствовали Тельма, Клер и Хоуп Стаббинс в инвалидном кресле.

— Итак, — начал Филлипс, — насколько я понял, база окончательно закрыта и запечатана, персонал задержан для допроса. Я правильно понял, сержант?

— Все так, капитан. Но есть одна проблема: три сотни американских военнослужащих, о которых необходимо позаботиться, а также несколько тысяч гражданских лиц, которых необходимо вернуть в лагерь.

— Несколько человек погибли, капитан, — вставила Клер. — Их застрелили.

— Я знаю. — Филлипс кивнул. — Займитесь этим безотлагательно, Грейди. Возьмите себе в помощь констебля Бейнс и проведите дознание. Быть может, вам удастся решить и остальные вопросы. Да, и захватите с собой эту пожилую леди в инвалидном кресле: она, вероятно, устала…

— Пожилую?! — возмутилась Хоуп. — Вообще-то, я не считаю себя старухой!

— Не волнуйтесь, миссис Стаббинс, — сказала Тельма, вставая. — Я вам помогу. — Она бросила быстрый взгляд на Джонса, тот едва заметно кивнул в ответ.

Не успели Клер, Грейди и Тельма, катившая перед собой кресло Хоуп, покинуть палатку, как внутрь ворвались Тримейн и Уинстон.

— Где доктор Джонс, капитан? Мы закончили анализ, о котором он говорил!

— Я здесь, джентльмены, — отозвался Джонс и поднялся. — Здесь и горю желанием приняться за дело. Это ваши результаты? — Он протянул руку к тоненькой пачке бумажных листков, которую профессор держал в руке. — Ну-ка, поглядим…

Он некоторое время просматривал записи, сосредоточенно хмурясь, потом лицо его разгладилось.

— Это просто замечательно, — проговорил Джонс несколько минут спустя. — Вы славно поработали, особенно учитывая обстоятельства.

— Большую часть информации удалось получить только благодаря юному Уинстону, — сказал Тримейн.

— Почему-то меня это не удивляет. — Джонс слегка улыбнулся.

— Что вы собираетесь делать со всеми этими данными, доктор? — спросил Уинстон и слегка покраснел.

— Я надеюсь с их помощью спасти мир, — серьезно ответил Джонс. — Капитан, у вас в роте есть саперы?

— Да, есть. На время операции нам придан саперный взвод.

— Тащите их сюда. Я хочу, чтобы они кое-что взорвали.

— Взорвали? Что именно?

— Несколько динамитных шашек, расположенных в определенном порядке. Нет динамита — подойдут снаряды, бомбы, мины, даже ручные гранаты, если на них можно установить дистанционный взрыватель. Все годится, лишь бы взрывом можно было управлять на расстоянии. Тысячи шашек должно хватить.

— Тысячи? У нас не бесконечные ресурсы, Джонс.

— Что вы задумали, Джонс? — спросил Тримейн.

— Что? Сейчас объясню. У вас найдется чистый лист бумаги или блокнот? Ага, отлично… — Он стал быстро набрасывать в блокноте какую-то схему. — Кстати, Тримейн, паять умеете?


* * *

Тельма, Клер и Хоуп вот уже полчаса сидели в импровизированной госпитальной палатке (кресло Хоуп было теперь обложено подушками армейского образца), ломая голову, как лучше всего поступить в сложившихся обстоятельствах. Потом появился Грейди — он, как всегда, был бодр и исполнен оптимизма.

— Ну, что там у нас? — спросил Бакс.

Клер заглянула в список.

— Почти тридцать человек убиты и пятнадцать ранены. Остальных нужно вернуть в лагеря временного размещения, а это ни много ни мало — почти две с половиной тысячи человек. Кое-кто, правда, ушел своим ходом, но остальные ждут, пока о них позаботятся.

— Кроме того, у нас почти батальон американских солдат, которых нужно допросить, выявить виновных в расстреле мирных граждан, далее — в соответствии со стандартной процедурой, — напомнил Грейди.

— А среди них нет врача? — с надеждой спросила Тельма.

— Разумеется, есть, и не один.

— Я думаю, решение все это время было у нас перед глазами, — заявила она. — В конце концов, американцы нам не враги; когда они открыли огонь, то выполняли свой долг. Пусть теперь они помогут нашим раненым — и этим отчасти загладят невольно причиненный вред.

— Прекрасная мысль, — обрадовалась Клер. — Бакс, найдите старшего медика и приведите его сюда.

— Хорошо. — Сержант кивнул. — Но кроме врачей нам понадобятся люди с носилками, чтобы перенести раненых в одно место. А еще было бы неплохо поставить палатку побольше, чем эта, — разместить в ней раненых, наладить питание…

— Если бы вы заодно нашли американца поздоровее, чтобы катать мое кресло, — перебила Хоуп, — я была бы благодарна вам по гроб жизни.

— Итак, у нас есть план, — подвела итог Клер. — Осталось его осуществить. Надеюсь, нам ничто не помешает.


* * *

Для устройства своей «сигнальной станции» Джонс выбрал довольно большое и относительно ровное поле неподалеку от базы, покрытое короткой, уже начавшей желтеть травой. По его просьбе капитан Филлипс поставил в центре сто солдат, выстроив их в виде тесного круга. В руках у каждого из них были катушка с проводом, вещмешок с несколькими зарядами и наскоро нацарапанная на листке бумаги схема — копия общего плана. Солдаты выглядели несколько ошарашенными, но никто не роптал и не задавал ненужных вопросов.

Тримейн, дрожа на холодном предутреннем ветру, стоял рядом с Джонсом и время от времени чесал затылок.

— Вы готовы, Джонс? — спросил Филлипс, подходя к ним.

— Жаль, нельзя испытать эту штуку, — посетовал Тримейн.

— Нет времени, — отозвался Джонс. — Впрочем, скоро все кончится, так или иначе, но кончится. Командуйте, Капитан Боб.

Филлипс повернулся к солдатам и взмахнул рукой.

— Пошли! — крикнул он. — Считайте шаги, не нарушайте строй. Двигайтесь равномернее.

Солдаты, глядя в схемы, начали расходиться от центра в стороны, так что их строй продолжал сохранять форму кольца, которое постепенно становилось все шире. Через определенное количество шагов они закапывали в мягкую почву соединенные проводами заряды. Сновавшие по всему полю саперы устанавливали в траве соединители-разветвители и тут же подключали к ним провода и кабели.

— Отлично, отлично… — то и дело приговаривал Джонс.

— Надеюсь, ваша схема сработает с первого раза, — заметил Филлипс. — Наши запасы тротила исчезают, как розовый джин на дамской вечеринке. — Он приподнял фуражку, пригладил рукой грязные волосы и снова надел. — Вы и вправду намерены разговаривать с магмоидами при помощи этой… этого устройства?

— Именно, — подтвердил Тримейн. — Правда, я и сам не совсем понимаю, что именно вы намерены им сказать, Джонс.

Джонс ухмыльнулся.

— Вы слышали о проекте «Озма»?[23]

— Но при чем тут?..

— Молодой американский астроном Фрэнк Дрейк рассчитал, что новый восьмидесятипятифутовый радиотелескоп в Западной Вирджинии в состоянии улавливать самые сильные внеземные радиосигналы, которые могут быть направлены к нам со стороны ближайших звезд. И вот не далее как этой весной Дрейк начал слушать звезды. Он направил свой телескоп на Тау Кита и Ипсилон Эридана, если не ошибаюсь, и хотя он так ничего и не услышал, все же насколько дерзким и неожиданным был этот эксперимент! Больше того, Дрейк придумал, как можно использовать те же радиотелескопы, для того чтобы посылать наши сигналы далеким цивилизациям, а также каким должен быть такой сигнал. Видите ли, любой разум, способный построить радиотелескоп, должен в достаточной мере владеть математикой и физикой, следовательно, и кодирование сигнала должно осуществляться в соответствии с этими законами. Математика — универсальный язык Вселенной.

— Верно! — подхватил Уинстон. — Когда профессор и я анализировали сейсмические сигналы магмоидов, мы действительно обнаружили в них четкие последовательности — явно упорядоченное чередование длины и волновой амплитуды.

— Вот… — Джонс достал из кармана помятый лист бумаги, на котором было вычерчено что-то вроде координатной сетки. — Здесь я зарисовал примерный сигнал, которым пользуются магмоиды в своей системе фазировки, включив в него последовательность простых чисел[24]: два, три, пять и так далее…

Филлипс кивнул.

— Мне кажется, я понимаю, что вы задумали. Если эти парни — то есть магмоиды — получат ваш сигнал, они поймут, что мы тоже разумные существа, а не какие-нибудь безмозглые насекомые-вредители.

— И тогда, быть может, они не станут нас уничтожать, — подхватил Джонс. — Именно на это я и рассчитываю. Мой сигнал должен хоть в какой-то мере нейтрализовать вредные последствия взрывов, которые осуществил Годвин.

Филлипс потер заросший щетиной подбородок.

— Но у нас нет радиотелескопа, доктор Джонс.

— Он нам и не нужен, потому что цивилизация, с которой мы пытаемся установить связь, находится не на другой планете, а под землей. Тут волей-неволей приходится импровизировать, капитан.

В этот момент к ним подошел старшина саперов. В руках у него была простая контактная секция с разрядником и ключом, как у аппарата Морзе, подсоединенная к нескольким проводам. Провода вели к зарытым в землю зарядам.

Старшина отсалютовал Филлипсу.

— Все готово, сэр.

— Отличная работа, старшина, спасибо. — Джонс взял контактную секцию в руки, посмотрел на часы, потом — на свою схему. — Ну, можно начинать, — сказал он. — Сигнал, правда, будет не слишком продолжительным, но его должно хватить. Людей с поля убрали? Ну, господа, заткните уши. — Он начал работать ключом.

Над полем взметнулась земля. Заложенные заряды взрывались в строгой очередности, и хотя они были небольшими, грохот стоял неимоверный, а земля под ногами ощутимо тряслась.

— Боже мой! — воскликнул Уинстон и прижал ладони к ушам.

— Что вы делаете?! — прокричал Филлипс, с трудом перекрывая грохот взрывов. — Я… никогда не видел… ничего подобного.

— Взрывы должны создать сейсмические волны — колебания, способные распространяться в горных породах, из которых сложена земная кора, — объяснил Джонс, продолжая выстукивать ключом какой-то сложный ритм. — Только такие колебания могут услышать магмоиды. А создать их можно только с помощью серии взрывов — спасибо королевским саперным войскам!

— Прекрасная идея! — заметил Тримейн. — И должна сработать. Взрывы тротиловых шашек генерируют компрессионные акустические волны, хотя вследствие эффекта затухания их частота вряд ли будет выше ста герц.

— Я об этом подумал, — несколько раздраженно бросил Джонс. — И естественно, сделал все, чтобы отчасти компенсировать ослабление сигнала.

Взрывы затихли. Джонс отложил контактную секцию и с облегчением вздохнул.

— Ну вот и все, — сказал он.

— Действительно все, — согласился Филлипс. — Тротила почти не осталось. Что теперь?

— Теперь нам остается только ждать, — сказал Джонс. — Эффект, конечно, проявится не сразу, и…

На поле неожиданно грохнул еще один взрыв, куда более сильный, чем все предыдущие. Взрывная волна разбросала людей — Джонс упал лицом вниз и вцепился в качающуюся землю. Над головой раздался визг Гренделей, и, поглядев вверх, он увидел стремительно уносящиеся в небо светящиеся шары.

Уинстон, отплевываясь, на четвереньках подполз к нему.

— Доктор Джонс, вы живы?

— Все в порядке, Уинстон.

Они поднялись, отряхивая землю, потом поглядели в сторону поля, на котором вместо нескольких ям зияла одна огромная воронка.

— Что это, Джонс? — слабым голосом пробормотал Тримейн. — Ответ или?..

— Я бы назвал это ответным ударом, — заметил Филлипс. — Нам повезло, что мы остались живы.

Джонс покачал головой, он был явно сбит с толку.

— Ничего не понимаю, — проговорил он. — Неужели я ошибся и магмоиды приняли мой сигнал за новые агрессивные действия? Но я был уверен, что…

Тримейн схватил его за руку.

— Мы повторим нашу попытку. Заложим новые заряды, и…

— Что толку делать то же самое, ведь результата нет, — сказал Уинстон.

— Зато всегда есть надежда, мистер Стаббинс.

— Нет, — сказал Джонс. — Уинстон прав. Я был на сто процентов уверен, что моя затея сработает, но… Мне очень жаль, друзья.

— Ерунда, Джонс! Не падайте духом. Давайте работать, пока у нас еще есть время.

— Не знаю, что здесь должно было произойти, — поддержал Тримейна капитан Филлипс, — и что произошло, я тоже не понимаю; тем не менее я голосую за еще одну попытку. Я сейчас распоряжусь, чтобы саперы начали закладывать новые заряды. Взрывчатки, правда, осталось чуть-чуть, но мы что-нибудь придумаем. Схема расположения зарядов остается прежней?

— Пока не знаю, капитан, — пробормотал Джонс. — Мы чего-то не учли. Не учли какой-то очень простой вещи…


* * *

Заглянув в палатку, Тельма увидела Годвина, который был прикован наручниками к центральному столбу. Снаружи палатку охраняли двое сконфуженных рядовых.

— А-а, мисс Беннет… Друг доктора Джонса? Пришли полюбоваться на поверженного тирана? Не бойтесь, здесь вам ничто не грозит: я скован надежно, да и охрана получила приказ стрелять.

— Я пришла не для того, чтобы любоваться или злорадствовать. Вот, возьмите… — Тельма протянула Годвину железную кружку с водой.

— Спасибо. — Свободной рукой коммодор принял кружку и сделал несколько глотков.

— Почему вы это сделали, леди?

— Даже такой человек, как вы, не заслуживает смерти от жажды.

— Какие же вы все мягкосердечные слабаки! На вашем месте я давно приказал бы меня пристрелить. Скажем, при попытке к бегству…

— Я благодарю Бога за то, что не похожа на вас, коммодор.

Входной полог палатки откинулся в сторону, и на пороге появился Джонс. Он выглядел усталым и вымотанным до предела.

— Я искал вас, Тельма, — проговорил Джонс. — Мне сказали, что, вероятно, найду вас здесь. Впрочем, я и сам должен был догадаться, что вы не упустите своего шанса сделать доброе дело.

— А-а, Калибан!.. — Годвин ухмыльнулся. — Должен сказать, вы выглядите не лучшим образом. Что, поубавилось самоуверенности? Ваши планы провалились, как я понимаю, ну да что с того? Мы, люди, — как крысы, даже как тараканы. Магмоиды никогда не смогут перебить всех до одного.

Тельма повернулась и шагнула к выходу.

— Не слушайте его, доктор.

Джонс вздохнул.

— Я слишком долго позволял этому субъекту отравлять мои мысли.

— Неужели у нас действительно не осталось никакой надежды?

— Я не понимаю, почему мой план не сработал, но… У нас с вами, Тельма, еще есть выбор. И нужно что-то решать.

— Вы хотите сказать, — медленно проговорила Тельма, — что мы могли бы вернуться в Лондон?

— Не мы, а вы. Это на ваша война, Тельма. В конце концов, вы гражданский специалист, а не военнослужащий.

— Но ведь не можем же мы просто взять и уехать! Конечно, мы попали сюда совершенно случайно, и все эти люди — Клер, Уинстон, миссис Стаббинс — нам никто. Еще вчера мы даже не подозревали об их существовании, но… Вы сами видели, какие они храбрые, честные и порядочные люди! Мы не можем бросить их сейчас, это было бы… неправильно. Ну а касательно того, что мы оказались именно здесь и именно в такой день… Такова жизнь, Джонс.

— Вы действительно так думаете?

— Я в этом уверена. Когда человек рождается на свет, он волею случая оказывается в определенной точке времени и пространства, и ему не остается ничего другого, кроме как делать все, что он может, для людей, которые его окружают.

— Гм-м… Я вижу, мисс Беннет, что вы и сами человек очень смелый и порядочный.

Тельма хотела что-то ответить, но услышала голос Тримейна, который звал Джонса:

— Доктор Джонс, где вы, черт побери?!

— Я здесь, Тримейн, — откликнулся Джонс.

Тримейн вынырнул из-за палатки. Он тоже выглядел усталым, но был чем-то взволнован.

— Что-нибудь случилось, Тримейн?

— Да. То есть нет. Это все Уинстон. У него появилась дельная мысль. Идемте скорее…

В палатке Годвин некоторое время прислушивался к их голосам. Потом он отломал от железной чашки ручку и начал ковыряться острым концом в замке наручников.


* * *

Когда они вошли в штабную палатку, первое, что бросилось им в глаза, — взволнованное лицо Уинстона.

— А-а, вот и вы, — окликнул их Филлипс, который тоже оказался здесь. — У нас, кажется, хорошие новости, хотя…

— Пусть Уинстон сам все расскажет, — перебил его Тримейн. — Уинс, объясните доктору вашу идею так, как изложили мне.

— Мне вдруг пришло в голову… — начал Уинстон. — Вы сказали, что ядро Земли — это своего рода внутренняя планета, так?

— Да.

— В таком случае, наше послание — все равно что сигнал крошечной радиостанции, которая пытается вещать на весь мир.

— Вы совершенно правы. — Джонс вздохнул. — Мой сигнал просто утонул в стороннем шуме.

— Значит, нужно сделать сигнал направленным.

— Да, но как?

— С помощью интерференции, — выпалил Уинстон.

Джонс открыл рот — и снова его закрыл.

— Ну да, конечно! Гениальная идея, Уинстон!

— О чем это вы? — спросил капитан Филлипс. — Все это похоже на школьные уроки физики, которые я благополучно проспал.

— Нам необходимы два источника сигналов, капитан. Еще одно поле с зарядами. Мы взорвем их одновременно…

— Чтобы сейсмические волны исходили из двух точек сразу… — добавил Тримейн.

— И если мы правильно рассчитаем время и место, два сигнала наложатся и усилят друг друга в той точке, в которой нам нужно. Тогда магмоиды просто не смогут его не услышать, — закончил Джонс.

— А-а, понимаю… — протянул Филлипс.

— В самом деле понимаете?

— Не до конца, честно говоря, но… Приходится верить вам на слово. Другой вопрос, как осуществить это на практике? Как далеко отсюда должно быть это второе поле?

— Ну, чтобы сигнал преодолел мантийные слои… думаю, миль двести-триста к югу отсюда.

— Как насчет старого армейского полигона на плато Солсбери? — сказала Тельма. — По-моему, место самое подходящее.

— Ах вот оно что? И как скоро нужно заложить взрывчатку? — осведомился Филлипс с легкой иронией.

Джонс поглядел в окно палатки на темные строения Олдмурской базы. Некоторые из них были разрушены атаками магмоидов.

— Как долго вы здесь продержитесь, капитан? Магмоиды вряд ли оставят вас в покое.

— По правде сказать, — признался Филлипс, — я подумывал о том, чтобы оставить базу и передислоцироваться куда-нибудь в более безопасное место. Если по истечении девяностоминутного цикла магмоиды ударят снова… Боюсь, еще одной атаки мы не переживем. — Он посмотрел на свои армейские часы. — Осталось меньше часа.

— Что ж, значит, взрывчатку нужно заложить до половины восьмого, — сказал Джонс.

— Скажу вам сразу: это невозможно. Наши армейские части расквартированы вовсе не в каждой деревне и даже не в каждом графстве. Пока я доложу по команде, пока вышестоящее руководство примет решение, пока саперы выдвинутся на место… нет, невозможно!

— По команде! — фыркнул Тримейн. — Эх вы, военные!

— То есть ничего не выйдет? — упавшим голосом спросил Уинстон.

— Вовсе нет. — Тельма взяла Филлипса под руку и потянула к выходу. — У нас в Восьмом отделе есть свои каналы, попробуем воспользоваться ими. Посмотрим, что из этого получится.

Джонс, улыбаясь, проводил их взглядом.

— Это не девушка, а золото! — сказал он, когда Тельма и капитан вышли из палатки. — Ну а пока они связываются с начальством, мы с вами займемся подготовкой нового сигнального поля. Нужно заново рассчитать количество и расположение зарядов, потому что сообщение будет немного другим. Тримейн, Уинстон, идите сюда… Нельзя терять ни минуты.


* * *

Госпитальная палатка содрогнулась от очередного взрыва.

— Ох ты Господи!.. — воскликнула Хоуп. — На этот раз что-то близковато. Нужно сказать этому Джонсу, чтобы поосторожнее обращался со взрывчаткой.

Клер с беспокойством поглядела на раскачивающийся под потолком фонарь.

— Это магмоиды, — сказала она. — А ведь очередной полуторачасовой цикл еще не закончился. Должно быть, они подобрались к самой земной коре.

В палатку заглянул Бакс Грейди.

— Как вы тут, леди?

— Что происходит, Бакс?

— Да в общем все в порядке: люди получают еду, горячее питье, медицинскую помощь. В отдельной палатке мы устроили временный морг для погибших — гражданских и военных. Что касается живых, то и тут никаких проблем. Американцы и англичане не питают друг к другу вражды: я слышал, как они договаривались сыграть между собой в футбол, когда все закончится. В европейский футбол, я имею в виду…

— Перестаньте, Бакс! — перебила Хоуп. — Мы же не дети. Говорите по существу.

Грейди немного поколебался, потом опустился на складной стульчик.

— Ну хорошо… — сказал он и вздохнул. — Остальные новости, по правде сказать, не слишком утешительные. План доктора — в чем бы он ни состоял — не сработал. В районе базы атаки магмоидов усилились. Похоже, от Олдмура скоро ничего не останется.

— А что в других местах? — спросила Клер.

— Вулканы продолжают извергаться, земля трясется, появились новые трещины и провалы. Проснулись вулканы в Японии, Италии, Африке. В Сан-Франциско тоже произошло землетрясение. Такое впечатление, будто вся Земля вздрагивает от боли… Послушать радио, так можно подумать — скоро все разлетится на куски.

— Боже мой!

— Сделайте для нас одну вещь, сержант, — попросила Хоуп.

— Какую?

— Отвезите меня поближе к базе.

— Но, миссис Стаббинс…

— Я хочу быть с моим мальчиком.

Грейди кивнул.

— Хорошо, я кого-нибудь пришлю.

Снаружи раздался еще один взрыв.

— Возьмите меня за руку, Клер, — попросила Хоуп.


* * *

И снова сотня солдат двинулась от центра поля к краям, устанавливая заряды и импровизированные разветвители-соединители.

— Как дела, профессор? — спросил Филлипс, заглядывая Тримейну через плечо.

— У нас все готово. Через несколько минут на полигоне в Солсбери тоже закончат укладывать заряды, и тогда доктор Джонс попробует поговорить с магмоидами еще раз.

Земля содрогнулась от могучего удара, идущего снизу, и Филлипс поежился.

— Поторопитесь, а то здесь становится неуютно.

Годвин слушал их разговор, спрятавшись за полевым безоткатным орудием. Внутри у него все кипело от негодования. «Они собираются разговаривать с магмоидами! — думал он. — Но ведь есть только один голос, достойный того, чтобы его услышали, — мой!..»

Появился Джонс, от быстрой ходьбы он запыхался. В руке у него белело несколько листков бумаги. Доктора сопровождал Уинстон; от усталости и недосыпа он осунулся и побледнел, но лицо у него было возбужденно-радостным. «Если мы все переживем следующие несколько часов, — подумал Джонс, — парнишка будет отсыпаться неделю».

Потом раздался какой-то скрип — это Бакс Грейди со сконфуженным видом катил по неровной земле инвалидное кресло, в котором восседала Хоуп Стаббинс. Сзади шли Клер и Тельма.

— Уинстон! — окликнула сына Хоуп.

Молодой человек резко обернулся.

— Мама? Что ты тут делаешь? Здесь опасно!

— Извини, Уинстон, — сказала Клер. — Я не смогла ее отговорить.

Капитан Филлипс глубоко вздохнул.

— Какая разница — ситуация и без того скверная. И нелепая. Ну и ночка!.. — Он покачал головой. — Ума не приложу, что мне теперь писать в рапорте.

Новый взрыв сотряс землю с такой силой, что ему пришлось взмахнуть руками, чтобы удержаться на ногах. Фуражка съехала капитану на нос.

— Ну, что я говорил?!.. — проворчал Филлипс.

— Мы готовы, капитан, — сообщил Джонс, взвешивая в руках контактную секцию с ключом. — Теперь с помощью телефонных линий эта штука соединена с полигоном в Солсбери. Заряды должны взорваться одновременно.

— Взрывчатки больше нет: постарайтесь, чтобы на этот раз все прошло как надо, — буркнул капитан. — В противном случае нам останется только грозить магмоидам палками и швырять в них орехи и банановую кожуру. Ну ладно, всем отойти на безопасное расстояние, и начнем.

Группа дружно попятилась.

— По-моему, это была моя реплика, — заметил Джонс.

— На премьерном показе всегда что-нибудь идет не по сценарию, — утешила его Тельма. — Будем надеяться, что эта ошибка станет единственной.

— Если что-то не сработает, наша премьера закончится грандиозным провалом. Таким, после которого не останется ни театра, ни актеров, — невесело пошутил Джонс и, бросив последний взгляд на листки с новой схемой, взялся за ключ контактной секции…

…И ничего не произошло.

— Почему они не взрываются?!

— Должно быть, последняя атака магмоидов что-то повредила в схеме, — сказал Грейди. — Вон та соединительная коробка, видите? Она валяется на боку! — Он сунул в руки Филлипсу свою автоматическую винтовку. — Подержите, сэр. Я когда-то служил в саперном взводе.

— Вы с ума сошли! — воскликнул Джонс. — Стойте! Куда вы лезете на минное поле!

Но Грейди уже мчался вперед.

— А есть другой выход? — крикнул он на бегу. В несколько прыжков Грейди добрался до соединительной коробки и, присев рядом на корточки, осторожно потянул сначала один провод, потом другой. — Так и есть! — раздался его голос. — Ну, тут все просто… Готово. — Он выпрямился и отступил назад. — Сегодня мне везет!

Взрыв ближайшего заряда превратил нижнюю часть его туловища в облако кровавых брызг. Клер вскрикнула и спрятала лицо на груди Уинстона. Молодой человек прижал ее к себе.

— Работайте, Джонс! — рявкнул Филлипс. — Теперь уже ничего не поправишь, вы должны продолжать — и добиться успеха.

Джонс послушно застучал ключом. На этот раз схема сработала — все заряды взрывались в нужном порядке.

— Работает… — прошептала Тельма.

— Да, — кивнул Тримейн, — но как отреагируют на это твари внизу?

Чей-то тяжелый кулак врезался Джонсу в спину, он не удержался на ногах и упал ничком. Годвин на лету подхватил контактную секцию и наугад заработал ключом.

— Магмоиды! — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Я бросаю вам вызов от имени человечества!..

На поле загремели частые взрывы.

— Прекратите! — Джонс с трудом поднялся на четвереньки. — Магмоиды воспримут неупорядоченный сигнал как попытку очередного нападения!

— Смотрите! — прервал его Тримейн. — Вокруг коммодора что-то происходит…

И действительно, вспаханная взрывами почва пошла волнами, которые напоминали круги на воде, но в отличие отпоследних, не расходились в стороны, а сходились к центру.

— Годвин! — крикнул Джонс. — Вы не понимаете, что делаете! Бегите!

— Слушайте, твари! — взревел коммодор. — «На вас я судорог нашлю, // ломоту в кости. Так повыть заставлю, // Что звери задрожат»[25].

Земля фонтаном взметнулась у него из-под ног, полностью скрывая фигуру коммодора. Джонс снова не устоял на ногах и упал, на этот раз на спину.

— Джонс! Джонс! — из облака пыли появилась Тельма. Ее шатало. — Где вы, доктор?

Джонс с трудом поднялся, схватил ее и прижал к себе.

— Я здесь. Со мной все в порядке.

— Но взрыв…

— Это магмоиды. Они уничтожили Годвина. Должно быть, до них успела дойти большая часть моего сообщения. А возможно, они просто не любят Шекспира.

— Атаки магмоидов ослабевают, — сообщил Филлипс, появляясь с другой стороны. — Но Грендели все еще здесь.

Действительно, с неба продолжали доноситься пронзительные, скрежещущие вопли.

Пыль понемногу оседала, и вскоре Джонс уже различил неподалеку Клер, Тримейна, Уинстона и его мать. Клер посмотрела наверх.

— Грендели… Что они делают?

— Они зачем-то собираются прямо над нами, — сказал Тримейн.

— Мне это надоело, — мрачно сказал Филлипс, поднимая винтовку Грейди. — Толку от этого, конечно, не будет, но…

— Нет, капитан! Не стреляйте! — крикнул Джонс. — Смотрите, они поднимаются!

— Улетают… — выдохнул Уинстон. — Кажется, они решили оставить нас в покое.

— Именно, — подтвердил Джонс.

— Будем надеяться, что они не вернутся, — вздохнул Тримейн.

7

11:10


В «Приюте конокрада» было очень шумно и многолюдно.

— Знаете, Тельма, — сказал Джонс, пропуская девушку вперед, — я, кажется, впервые прихожу в английский паб в одиннадцать утра.

— Не ворчите, доктор.

Не успели они войти, как им навстречу бросился Филлипс.

— Джонс, старина! Мисс Беннет! Что вы будете пить?

— Думаю, после такой ночки стаканчик бренди мне не повредит.

— А мне морковный сок. Впрочем, я, кажется, видела здесь «ньюкаслское темное»… Полупинты будет достаточно.

— Давайте выпьем за Грейди, — сказал, Филлипс, вручая Тельме и Джонсу их напитки. — У него осталась невеста в Лонг-Бич. Я ей звонил.

— Грейди — настоящий герой. Любопытно, как война пробуждает в людях все самое плохое и самое хорошее: жестокость и безумие Годвина, беззаветное мужество Грейди…

— Да. И как ни парадоксально это звучит, пример таких, как Годвин, может стать одной из причин, по которой мы, люди, никогда не откажемся от войн.

Тельма подняла свой бокал.

— За Грейди!..

Из толпы вынырнул Тримейн. Его покачивало, галстук сбился на сторону.

— А-а, Джонс, дружище! Вы тоже здесь? Ну и ночка!

— Вы, я вижу, уже напраздновались.

Тримейн показал им пустой бокал.

— Порция виски на пустой желудок, да еще после бессонной ночи, может и слона свалить. Впрочем, мне грех жаловаться: виски было хорошее и к тому же за счет заведения… Слушайте, мы вас давно ждем. А двое из нас прямо-таки жаждут с вами увидеться. — Он сделал размашистый жест, и толпа расступилась, пропуская вперед инвалидное кресло.

— С добрым утром, миссис Стаббинс!

— С добрым утром, дочка. Как тебе нравится мое новое кресло? Дар армии Соединенных Штатов. Наконец-то американцы дали мне что-то взамен… Давно пора, если хотите знать мое мнение.

— Ну, мам… — протянул Уинстон.

— Вы отлично справились, молодой человек, — торжественно молвил Джонс. — Вам это нелегко далось, но вы справились.

— Юный Уинстон проявил недюжинный интеллектуальный потенциал, — напыщенно добавил Тримейн. — Знаете, после всего, что произошло, я решил вернуться в университет. Хватит с меня военных!.. Разумеется, мне понадобятся талантливые студенты, и… Надеюсь, Уинстон, у вас нет никаких особых планов на ближайшие три-четыре года?

Уинстон от изумления вытаращил глаза.

— Вы… вы это серьезно, профессор?

— Абсолютно. И клянусь, я не передумаю, даже когда протрезвею.

— Прекрасное решение! — воскликнула Тельма. — Ты заслужил это, Уинстон.

— Это… это просто невероятно!.. — Молодой человек никак не мог прийти в себя. — Ведь это же… Это же будет совершенно новая жизнь!

— И надеюсь, новая во всех отношениях, — сказала Клер Бейнс, подходя к ним. Она была в новенькой, отутюженной форме и, несмотря на бессонную ночь, выглядела свежей и бодрой.

— Констебль Клер… — Джонс слегка поклонился. — А я-то гадал, когда вы появитесь!

— У меня для вас хорошие новости, доктор Джонс. Учитывая тот факт, что вы сыграли решающую роль в спасении мира, местная полиция решила не предъявлять вам никаких обвинений.

— Довольно любезно со стороны местной полиции. — Он снова поклонился. — А теперь позвольте задать вам один личный вопрос… — Джонс показал на бокал шампанского в руке Клер. — Что побудило вас присоединиться к нам, презренным нарушителям закона? Кроме того, мне казалось — вы на службе.

— Думаю, блеск обручального кольца на безымянном пальце заставил нашу Клер позабыть о своей всегдашней суровости, — сказала Тельма, лукаво улыбаясь.

Джонс посмотрел на руку Клер: он только сейчас заметил скромное колечко с бриллиантом.

— То есть вы хотите сказать, что вы и Уинстон… Поздравляю!

— Ну, я подумал: после всего, что мы пережили вчера… — пробормотал Уинстон и покраснел.

— Не надо ничего объяснять, Уинстон, — сказала Тельма и тепло улыбнулась.

— Что ж, хоть для кого-то все закончилось хорошо, — подытожил Джонс. — Ну а нам, пожалуй, пора. Допивайте, Тельма, нас ждет машина.

Он вывел девушку на улицу, где стоял министерский автомобиль с шофером. Светило солнце. Где-то в кронах деревьев совсем по-весеннему пели птицы.

— Поглядите на это бескрайнее нортумберлендское небо, Тельма, — сказал Джонс. — Господи, как же я люблю эту страну!

— Это была потрясающая ночь, не правда ли, Джонс?

— Да, будет что вспомнить в старости, — ответил он. — Только подумать, в какое поразительное и противоречивое время мы живем! Мы не знаем, кто победит, тоталитаризм или демократия, не знаем, одолеет ли свободный рынок плановую экономику, не знаем даже, уцелеет человечество или уничтожит само себя в очередном пароксизме военного безумия, и все же среди нас находятся люди, подобные Дрейку, которые способны задумываться о далеком будущем и совершать открытия, аналогов которым люди еще не знали.

— Одну минуточку, Джонс! — окликнула его Клер Бейнс, появляясь из дверей паба.

— Я вас слушаю, Клер.

— Вы оба должны кое-что подписать. — Она протянула ему какой-то бланк.

— Что это? — Джонс взял бумагу и достал очки. — Подписка о неразглашении?!..

— Согласно официальной версии, которую власти собираются опубликовать в ближайшее время, на одном из промышленных предприятий Ньюкасла произошла авария, вызвавшая необходимость эвакуации населения.

— Ах вот оно что?!.. Ну а как власти собираются объяснить землетрясения и вулканическую деятельность?

— Не было никаких вулканов. Взорвался метан в старых штольнях — только и всего.

— Опять метан?! Только не это, Клер! Если бы вы знали, сколько загадочных явлений объясняли взрывом рудничного газа, сколько материалов отправилось в корзину, только потому что кто-то предпочел скрыть правду.

Тельма взяла его за руку.

— Идемте, доктор Джонс. Быть может, так даже лучше. Насколько я знаю, не в ваших правилах раздувать скандал.

Джонс с горечью покачал головой.

— Да, мы, британцы, очень не любим скандалы. Для нас важнее всего сохранить лицо, поэтому даже катастрофы у нас случаются чисто британские. Таких нет больше нигде в мире.

Но Клер его не слушала. Подняв голову, она смотрела в безоблачное голубое небо. Там, высоко над безмятежной землей, кувыркались и парили несколько приплюснутых шаров.

Перевел с английского Владимир ГРИШЕЧКИН

© Stephen Baxter. Project Hades. 2010. Печатается с разрешения автора.

Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2010 году.

Примечания

1

«Движение за ядерное разоружение» — организация английских сторонников мира; ее основное требование — запрещение испытаний и применения ядерного оружия; члены организации принимают участие в Олдермастонских походах по маршруту Лондон — Олдермастон, где находится научно-исследовательский центр атомного оружия. (Здесь и далее прим. перев.)

(обратно)

2

Джорди — прозвище жителя или уроженца графства Нортумберленд, особенно Тайнсайда; шахтер-угольщик.

(обратно)

3

Коммодор — воинское звание в Королевских военно-воздушных силах и флоте Великобритании (промежуточное между полковником и генерал-майором), примерно соответствует бригадному генералу.

(обратно)

4

«Блейдонские скачки» — неофициальный гимн Тайнсайда, в т. ч. местных футбольных и регбийных команд, а также марш полка Нортумберлендских стрелков.

(обратно)

5

Уайтхолл — улица в Лондоне, на которой расположены правительственные учреждения.

(обратно)

6

Отважный Дэн, профессор Куотермесс, а также Капитан Боб — герои популярных в 1950-х гг. британских научно-фантастических комиксов и телесериалов.

(обратно)

7

«Бейбишэм» — фирменное название газированного грушевого сидра.

(обратно)

8

Чарлз Фредерик Пис (1832–1879) — знаменитый английский вор и убийца, прославился умением проникать в любые закрытые и надежно охраняемые помещения.

(обратно)

9

Инспектор системы «испытания» — сотрудник суда, который наблюдает за поведением условно осужденного, помогает ему советами, способствует трудоустройству и т. д.

(обратно)

10

Хэрроу и Винчестер-Колледж — две из девяти старейших престижных мужских привилегированных частных средних школ; учащиеся — дети аристократов, крупных бизнесменов, высших чиновников.

(обратно)

11

Рокеры и стиляги — неформальные молодежные группировки 1960-х годов; ездили на мотоциклах и мотороллерах.

(обратно)

12

«Пузырь», «пузырек» — микролитражный автомобиль с прозрачной куполообразной крышей.

(обратно)

13

Чарлз Лайелл (1797–1875) — английский геолог и естествоиспытатель.

(обратно)

14

Шаровой — голубовато-серый. Краска такого оттенка часто используется для окраски надводной части корпусов военных кораблей.

(обратно)

15

Лондонский блиц — ночные налеты немецко-фашистской авиации на Лондон в 1940–1941 гг. во время Битвы за Англию.

(обратно)

16

Кобальтовая бомба — разновидность ядерного оружия. Представляет собой водородную бомбу в оболочке из кобальта-60. При взрыве такого устройства значительное количество кобальта выбрасывается в атмосферу.

(обратно)

17

Один миллион убитых — условная единица подсчета жертв в ядерной войне.

(обратно)

18

Каспер — маленькое, доброе привидение — персонаж мультфильмов (с 1945). Каспер занят поисками друзей и гостеприимного дома, в котором он мог бы поселиться.

(обратно)

19

У.Шекспир «Буря». Акт I, сцена 2. Здесь и далее произведение Шекспира цитируется в переводе М.Кузмина.

(обратно)

20

У.Шекспир «Буря». Акт I, сцена 2.

(обратно)

21

П.Б.Шелли, «Озимандия». Пер. К.Бальмонта. Озимандия — греческий вариант имени египетского фараона Рамсеса II.

(обратно)

22

У.Шекспир «Буря». Акт III, сцена 2.

(обратно)

23

Проект «Озма» — один из первых проектов программы «Поиск внеземных цивилизаций».

(обратно)

24

Простое число — целое число, которое делится без остатка только на себя и на 1.

(обратно)

25

У.Шекспир, «Буря». Акт I, сцена 2.

(обратно)

Оглавление

  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
  • *** Примечания ***