КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

10 детско-юношеских влюбленостей [Николай Михайлович Сухомозский] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

10 ДЕТСКО-ЮНОШЕСКИХ ВЛЮБЛЕННОСТЕЙ


Влюбленность 1. Белые валеночки

(1960 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

У нас в школе два первых класса – «А» и «Б». Я ходил во второй из них (в «А» топтали дорожку дети местной элиты). И вот среди снежной холодной зимы один из «наших» сообщил потрясающую новость: в тот – параллельный – класс пришла новенькая. Обутая в битые БЕЛЫЕ валенки.

В следующую же перемену группка наиболее отчаянных, среди которых, само собой, находился и я, стремглав понеслась к комнате, в которой гранит наук грызли «ашники». Примчались настолько быстро (а, может, тех на минуту-другую после звонка задержала учительница), что успели в самый раз на момент, когда распахнулись двери и в их проеме показались наиболее скоростные ученики-параллельщики. Но они нас нисколько не интересовали: рожицы примелькавшиеся и, следовательно, легко узнаваемые.

И вот он – момент истины! В двери появляется она, новенькая. Натуральная блондинка (тогда я такого слова, естественно, не знал) в еще более белых, чем волосы, валеночках. Не знаю, как остальные мои товарищи, а я на мгновенье превратился в подобие соляного столба. До сих пор не знаю, что поразило больше в кажущейся внеземной пришелице – ноги или голова. Короче, я в малявку – сам такой! - безоглядно влюбился!

В чем они выражались – мои чувства? А в том, что в течение многих месяцев КАЖДУЮ переменку ходил, чтобы посмотреть на «любовь всей моей жизни».

Увы, как только потеплело, и та сняла белые валеночки, мой интерес к ней постепенно начал неумолимо угасать. Пока окончательно не угас.

Уже лет пять-шесть, вспоминая о первой влюбленности, я пришел к выводу, что той «пассией» стала Усенко, чей отец приехал работать на местный мелькомбинат.


Влюбленность 2. Учительница не первая моя

(1961 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Наш четвертый класс занимает комнату не просто на первом этаже, а сразу в фойе за входными дверьми, и он - единственный в столь экзотическом месте. Главным преимуществом такого расположения было то, что после звонка, даже гуляя во дворе, мы всегда успевали на уроки вовремя – бежать-то всего ничего, не то, что, к примеру, на второй этаж.

И вот к нам в школу прислали студенток-практиканток из Полтавского пединститута. В наш класс попала Галина (отчество по истечении лет, врать не стану, забыл!).

Я и так хорошо успевал по всем немногочисленным предметам. А тут – прямо из шкуры начал лезть, так понравилась практикантка. Он, кстати, мое отношение заметила и тоже, как мне, по крайней мере, казалось, из толпы выделяла. Иногда в каком-то материнском порыве прислоняла мою голову к своему животу и ласково трепала по голове. Я, чего там греха таить, в эти мгновенья буквально млел. И старался учиться еще лучше.

Когда срок практики у студенток подошел к концу, я едва не ревел. Как же теперь буду без Галины Как-Ее-Там?

Оказалось, без проблем!


Влюбленность 3. Сантименты – прибыльны

(1964 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

В седьмом классе я впервые влюбился, как мне показалось, всерьез и навсегда – в соседку Тамару Настенко. Бегал к ней ежедневно. Старался быть полезным. Ни словом не заикаясь о своих чувствах – стыдно!


И тут у нее – день рождения. Надо что-то подарить. А если денег – кот наплакал: только те, которые сэкономил на школьных обедах. Долго ломал голову. И …сообразил!


Дело в том, что группу школьников-отличников только что приняли в комсомол, и нас ожидала торжественная церемония вручения первых в жизни документов. Так вот, я решил преподнести юной барышне ...обложку для комсомольского билета.


И вот он – момент истины! Вручаю подарок. Она, поблагодарив, сразу спрашивает:


– А сколько она стоит?


 Меня лихорадит. Однако, не смея солгать, говорю правду:


– Пятнадцать копеек.


Следующей фразой 14-летняя девчонка меня буквально потрясает:


– Скажу отцу, что купила за 50, взяв их взаймы у подруги. Во-первых, заимею полрубля, а, во-вторых, 35 копеек из них – прибыль.


Влюбленность 4. Избиение чичисбея

(1964 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Неожиданно для самого жутко понравилась Люба Маяцкая, учившаяся на класс старше. Раньше, как говорится, внимания не обращал, а тут вдруг…

Ситуацию осложняло то, что школьница-девятиклассница имела пришлого ухажера. Причем Юрий был на пару лет старше ее и уже трудился после восьмилетки на заводе. К тому же небеспочвенно слыл отъявленным хулиганом.

Тем не менее, девушка ответила на мои скромные знаки внимания. Сначала на школьном вечере, куда посторонние не допускались, а потом – и на городской танцплощадке, правда, в отсутствие Юрия.

С танцев я провожал ее домой (жили они в самом центре в двухэтажном коммунальном доме, что в те времена считалось невиданной роскошью). С час мы простояли в подъезде. Болтали о том-сем. Я выпросил у нее фото, которое она мне вынесла. Но не то, чтобы обнять – даже дотронуться до девушки я не посмел. Хотя, как говорится, «спинным мозгом чувствовал», что Люба не возразила бы. И все же …не рискнул.

А чтобы не выглядеть полнейшим лопухом, под конец свидания говорю:

- Могу поспорить на любой приз: я знаю, что ты в данный секунд обо мне думаешь!

Она не поверила.

Я:

- Тогда выноси еще и бумажку с ручкой!

- Зачем?!

- Я напишу это, а когда уйду – ты прочитаешь. И скажешь, прав я оказался или нет.

Люба необычную просьбу удовлетворила. И я написал: «Ты думаешь: «Какой же он еще сопляк, даже не поцеловал».

Дома, укладываясь спать, я засунул ее фото под подушку. А на следующий день на свежевыпавшем снегу написал «Люба».

Прокомментировать записку старшеклассница отказалась. Впрочем, это тоже был красноречивый ответ. Если бы я ошибся, она бы, не задумываясь, об этом сказала.

Вздохи на расстоянии продолжались еще с месяц, правда, я даму сердца, уже не провожал – как-то не складывалось. А потом…

В один из зимних дней я с закадычным дружком Николаем Божко возвращались домой. У городского парка нас догнала троица. Увидев их, я сразу понял: драки не избежать. Ибо возглавлял воинственно настроенную процессию Юрий.

– Зайдем, поговорим! – кивнул он, показывая глазами на дырку в стене парка.

– Пойдем! – ответил я, хотя прекрасно понимал, что силы не равны: вдвоем нам от этой троицы не отбиться.

Все нырнули в дыру. «Крестный ход» возглавлял обиженный жених, за ним следовал я, кто за кем шел сзади я не знал.

Вдруг Юрий резко обернулся и изо всей силы приложился к моему подбородку. Я с удивлением заметил, что на руке у него уже ловко сидит кожаная перчатка и, судя по удару, в ней лежала свинчатка. Однако с ног он меня не сбил. И все же, пока моя голова летела назад, двинул коленом между ног. Естественно, я согнулся и тут же получил коленом в лицо.

Элементарная уловка любого начинающего драчуна, но я ее пропустил, ибо думал, что сначала мы …объяснимся словесно. Как бы там ни было, досталось мне изрядно. И только когда мы разошлись, я вспомнил о Николае. Не пострадал ли он?!

Того нигде не было видно. Кое-как вытерши кровь с лица, я направился к выходу из парка. И тут увидел, как мой товарищ …выбирается из кустов. Подойдя ко мне, он сказал:

– Если бы у меня с собой не было фотоаппарата, я бы тебе, конечно, помог. А так побоялся, что смогут разбить объектив, тогда дома неприятностей бы не обобрался.

Со столь весомым аргументом друга вынужден был согласиться.

А наше с Любой взаимное увлечение как-то незаметно и очень быстро сошло на нет…


Влюбленность 5. Московская штучка

(1964 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Через дом от моих родителей по улице Чкалова жила семья Козленко: супруги и двое разнополых детей немного младших меня. Дядя Саша – закройщик быткомбината – был чудесным молчуном-добряком, безропотным мужем и заядлым рыбаком. С тетей Галей еще до замужества была близкой моя мать. Так что ничего удивительного, что дальше мы «дружили домами».

А у хозяина в Москве (!) жила родная сестра, вышедшая там замуж и родившая девочку и мальчика. Те в возрастной категории занимали промежуточное положение между мной и Козленками-младшими. Людмила Холодилина была на два года меня моложе (мне – 15, ей – 13), а ее брат Саша – на четыре. И я не мог в нее не влюбиться.

А поскольку мать их привозила из Москвы накапливать сил на девственной природе, то они ежедневно отправлялись на остров Масальский, где размещался городской пляж, или – для разнообразия – на реку Удай в село Замостище или на озеро Зарой. Из дому выбирались с утра пораньше и оставались «курортничать», как правило, до захода солнца. Изредка, когда дела позволяли, снами выбирался дядя Шура, предусмотрительно запасшись несколькими удочками и подсаком. Мы бесконечно купались, ловили рыбу и раков, не забывая при этом уничтожать запасы прихваченной из дому еды. Если же аппетиты разгорались всепожирающим пламенем и картошка-сало-редиска-огурцы заканчивались, тогда, как день – еще нет, пекли в костре улов, а еще рвали дикие яблоки и груши, растущие в лесу. И какими вкусными они были с краюхами хлеба (он почему-то всегда оставался)!

А вечерами мы с Людмилой бродили окрестными улочками, до краев крыш напоенных умопомрачительными запахами садов и палисадников. Однажды, когда, устав, мы присели на скамейку у дома Рубанов, я, словно в горячечном бреду, обнял ее и неумело ткнулся губами в губы. Отпора, которого боялся, не последовало.

Впечатления от первого поцелуя?

Ощущение полудетской груди под рукой (не знаю, как она туда попала), почти остановившееся дыхание и юлой завертевшиеся звезды в небе.

Всю осень и зиму мы активно переписывались, посылая друг другу поздравления с любым праздником. Я безумно увлекался Космосом и, зная это, Людмила на Новый год прислала открытку – до сих пор помню! - с изображением женщины в скафандре, шагающей по Млечному Пути.

Если кто-нибудь малознакомый интересовался в моей компании, с кем я встречаюсь, какой-нибудь из корешей обязательно отвечал за меня: «О, у него – москвичка!» Чем вызывал определенную зависть: мол, не каждому такое улыбается.

Чрез два года чувства сошли на нет и во время очередного приезда Холодилиных на отдых, мы с Людмилой, встречаясь, лишь здоровались.


Влюбленность 6. Кнопка в берете

(1965 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Из восьмого в девятый класс перевели не всех, а только лучших. На освободившиеся места пришли наиболее успешные ученики восьмилеток – как из Пирятина, так и из ближних сел. Среди новеньких я отчего-то выделил Людмилу Толстую из 5-й школы. Если смотреть из будущего, то – кнопка в берете! А понравилась!

Дружила она с Людой Гетьман – из той же 5-й школы. С последней я как-то необычайно быстро нашел общий язык, и на взялась мне содействовать. Жили обе девушки на Замке – довольно бандитском районе. Но и с тамошними ребятами все сложилось как нельзя лучше – с меня даже традиционный - «за то, что хожу в чужой микрорайон» - магарыч не требовали.

Увы, Людмила изредка позволяла ее провести после школы, а на излияния чувств не отвечала.

В то время в моду как раз вошли мужские плащи с погончиками и береты. Я решил завоевать любовь, как теперь принято говорить, модным прикидом. Буквально надоел родителям просьбами об обновках. Ну, берет еще ладно – достать в Пирятине было можно. Но плащ... Разве что в радужном сне.

И тут, к моему счастью, в Дом отдыха ехала подруга матери по нелегким трудовым будням на кирпичном заводе Галина Кравченко. И ей дали наказ …без плаща с погончиками не возвращаться. Она пообещала.

Слово она сдержала. Так что уже через три недели я пришел в школу в вожделенной осенней верхней одежде и берете на дурной голове.

Увы, льда на сердце красавицы суперприкид не смягчил. К тому же, осень выдалась очень дождливой. Да и берет мне шел, как корове седло. Не удивительно, что в столь экстремальных условиях очень быстро завяли томаты моей влюбленности. Тем более, я вскоре обратил внимание на новенькую – уже не из своего, а параллельного класса.


Влюбленность 7. Еду, еду – еду к ней!

(1966 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Люда Пришиба перешла в нашу среднюю школу из восьмилетки с. Тарасовка Пирятинского же района. Не знаю почему, но после появления 1 сентября – а к новеньким мы присматривались очень и очень и потом в ребячьем кругу обсуждали визуальные достоинства и недостатки! – она мне совершенно не понравилась. Может, потому, что как раз пытался «закрутить роман» с упомянутой главкой выше Толстой. И как только с нею не получилось, обратил отчего-то взор на тарасовчанку. Вскоре после новогодних праздников.

Через школьницу-старожила, с которой был в дружеских отношениях, передал Людмилу-2, что хочу провести е после занятий домой. Ответ получил невнятный. И совет: поговорить лучше с Галей, подругой Пришибы, вместе с ней пришедшей к нам в школу; мол, с нею этот вопрос уже согласован.

Переговорил. Та пообещала посодействовать, но предупредила, что ничего не гарантирует, ибо у Людмилы остался жених в родном селе. И снова – мучительное ожидание. И снова, как пелось в то время в одной популярной песне – «и не то, чтобы «да», и не то, чтобы «нет». Во время очередной «стрелки» с Галей было решено, что я вечером иду с ними, никоим образом не подчеркивая, кому из них симпатизирую. Так и сделали.

Комнату девушкам их родители сняли в районе районного объединения «Сельхозтехника» - практически на окраине города. Мои же жили, по сути, на другом конце – только не на противоположном, а под углом 90 градусов, что тоже – весьма не близко. К тому же, и январь выдался более чем морозным.

Ситуация же развивалась следующим образом. Первые несколько вечеров мы втроем, подойдя к их хате, минут 10-15 болтали и расходились. Потом – согласно уговору – Галя по вдруг возникшей «уважительной причине» нас оставляла. И я тут же начинал говорить …о любви.

Правда, без особого на то успеха. Зато замерзал – в сосульку!

«Поухаживав» так месяца полтора, провожания прекратил. Да и чувства из-за холодрыги привяли.

Единственное, что врезалось в память - это открытка, которую я подарил Людмиле. На ней на расписных санях, запряженных лихой тройкой, ухарь-парень мчался к избе со светящимся окошком. Надпись внизу гласила: «Еду, еду – еду к ней, еду к любушке своей!»


Влюбленность 8. Италианские страсти

(1966 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Эта влюбленность тоже связана с новенькими в классе – только не с девушками, а, как ни странно, с парнями. Один из них, Саша Чередниченко, влюбился в мою соседку Раису Батрак. Параллельно «покорешились» с ним и мы. И как-то само собой произошло, что он в целях маскировки от досужих кумушек приходил гулять исключительно ко мне. А уж я шел к соседке и вызывал ее на очередное свидание. Так длилось довольно долго – по крайней мере, месяцев восемь.

А потом их отношения все больше начинали напоминать звучание плохо настроенного пианино – сплошной диссонанс. Саша приходи, я отправляюсь на срочный «вызов», а Раиса говорит:

- Передай, что я не выйду!

И так – через раз. То она желает свиданничать, то – не желает: мне уже и быть посыльным начало надоедать. К тому же, начал замечать, что соседка как-то по-иному, чем раньше, смотрит на меня.

Тут как раз - летняя школьная практика на колхозных полях. Возвращаемся домой. От Сашкиных провожаний Раиса наотрез отказалась еще в автобусе – так что идем вдвоем. Не удивительно, что разговор заходит о ее ухажере. Спрашиваю:

- Ты что, его не любишь?

- Нет!

- И что – вообще никого не любишь?!

- Почему же? Люблю!

И тут я иду ва-банк:

- Спорим, я знаю, кто он!

- Убеждена, что нет! Но, если хочешь, давай поспорим.

Беру ее руку в свою (та еле дрожит или мне кажется?) и разбиваю другой:

- А на что спорим? – слышу голос.

- Ни на что! Просто так!

- Ну, говори, - замирает выжидающе.

- Э-э, так не интересно!

- А как «интересно»?

- Давай я буду называть букву фамилии, которую ты спросишь!

- Хорошо!

- Тогда начинаем!

- …Пятая…

- «М», - безоглядно ныряю в коварный филологический омут головой.

Раиса спокойна. То ли я грубо ошибаюсь и через несколько секунд опозорюсь, то ли здраво спутница рассудила, что в классе – не один ученик, пятая буква фамилии которого «м».

- Вторая…

- «У»!

Соседка заметно меняется в лице и без всякой паузы:

- Последняя…

- «Й», - говорю я.

Соседка густо краснеет и …начинает плакать. А я ее, обнимая, целую. Думая, что это, наверное, и есть настоящее чувство… (позже наша «игра в буквы» станет сценой моего романа «Ловушка для любви, но события эти волею автора развернуться на африканском континенте).

На второй день мы встречаемся уже в ранге влюбленных.

Пролетело лето, потом второе. Мы закончили учебу. Я не поступил в университет и пошел работать на завод. Моя пассия стала студенткой-заочницей пединститута и старшей пионервожатой родной школы. Плюс мы продолжали встречаться.

Канун Нового года. Карнавал в районном Доме культуры. Вместе с товарищем по кличке Калина прибываем туда уже в разгар торжества. Естественно, приняв на грудь по пару стаканов портвейна.

Сдаем пальто в раздевалку и вваливаемся в зал, где вовсю гремит музыка. Скольжу взглядом вокруг в поисках Раисы. И что вижу?!

Она танцует с солдатом – из подшефной воинской части. Пелена ревности застилает мои глаза. И я в полной тишине (музыка как раз замолкает) под взорами директрисы школы и остальных присутствующих шествую через зал, чтобы …влепить «изменщице» звонкую пощечину. Резко поворачиваюсь, выскакиваю в раздевалку, хватаю одежду - и был таков!

За мной последовали вышеупомянутый Калина и еще один из друзей, пришедший на вечер раньше. Они-то меня и успокаивали. Пошли втроем в кафе, где «с горя» еще добавили вина.

Печальный итог – Раиса с нервным срывом попала в больницу. Спустя несколько дней (раньше задетая за живое «гордость» не позволяла) сподобился ее проведать. И надо же такому случиться: оттуда как раз выходил солдат, с которым она танцевала.

Я, безусловно, тут же завернул оглобли назад. Придя домой, весь вечер писал матерное стихотворение, предательнице» посвященное. Самой безобидной в нем была последняя строфа (остальные цитировать не рискую):

Вот так-то, Райка дорогая,

Так жил и буду жить!

А на целяк на твой паршивый

Осталось х… мне положить!

На следующий день поздним вечером отнес его, предварительно запечатав в конверт, в больницу и попросил дежурную медсестру передать адресату. Спустя сутки до меня дошли слухи, что девушке сильно поплохело, и ее переправили в одну из областных клиник.

А что же я?

С одной стороны, ее неимоверно жалел. А с другой, убеждал себя, что она на подобный «демарш» сама напросилась.

Спустя некоторое время мы, предварительно договорившись, встретились, чтобы расставить точки над «і». В ходе нервного выяснения отношения я понял одно: она – не та. И сказал об этом. Услышал в ответ:

– Такой, как я была, я уже не буду!

На что я сходу ответил:

– А такой, как стала, ты мне не нужна!

Она долгим взглядом буквально меня пронизала (мурашки по коже!) и выдохнула:

– Без тебя у меня жизни не будет!

И убежала.

Больше мы не встречались. Кроме одного раза, который и встречей назвать стыдно. После армии ко мне пришли в гости недавние сослуживцы пирятинец Витя Кривонос и приехавший из Богуслава Саша Говяда. Было что вспомнить! А когда уже собирались проводить «варяга» домой, он – изрядно подшофе – вдруг спросил:

– А где живет Раиса?

(Во время службы секретов от близких друзей не было, поэтому мы знали всю подноготную друг друга).

– На соседней улице! – ответил я. – Три минуты ходьбы.

– Давай к ней зайдем!

– Да ты что?! – возразил я совершенно искренне.

– Нет, зайдем! – упорствовал гость. – Я не уеду, не увидев ее! Ты разве хочешь, чтобы я опоздал на автобус?!

Сашу поддержал Виктор. И я, в конце концов, согласился. Спустя пять минут мы входили в знакомый двор («У этих вот ворот квадратики огня, теперь они уже горят не для меня»).

Раиса оказалась дома. Как и ее мать.

Инициативу взял в свои руки Александр, сказав все, как есть: мол, служили, Николай о вас много рассказывал и т. д. Весь разговор я плохо запомнил, настолько был нервно напряжен. Минут через десять «варяг» вдруг произнес:

– Если категорических возражений нет, пойдемте меня провожать все вместе!

После некоторых колебаний и моего «А почему бы и нет?!» она согласилась. По дороге мы, по сути, не общались (так, перекинулись парой ничего не значащих слов): тараторил Говяда. А прибыв на автостанцию, первым делом отправились в кафе. Хохмили, договаривались о следующей встрече в Богуславе, клялись в вечной дружбе. Только когда автобус отчалил, мы с Виктором вспомнили, что с нами, кажется, была дама, о которой мы в пылу затянувшегося прощания попросту… забыли.

Не знаю, что Р. сказала матери, как сама пережила столь хамское поведение. Во всяком случае, было ясно: это окончательный разрыв.


Влюбленность 9. Лишение девственности

(1968 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

На танцах познакомился с Лилией Кривулько. В следующий раз мы уже «врезали польку-кокотку» неоднократно. Договорившись заодно, сходить в кино. И, как следствие, начали встречаться, как говорят, на регулярной основе.

Нашими основными развлечениями были: киношка, танцплощадка плюс бутылка вина «Белое крепкое» с шоколадкой «Чайка». И еще мы часто фотографировались, благо у меня к тому времени был популярный «Киев-4». Да, летом – городской пляж.

К следующей весне, в мае, меня призвали в армию. Провожала на ратную службу, естественно, «моя девушка». По традиции клялась верно ждать два года, что, конечно же, в определенной степени грело душу.

Увы, уже в августе я перестал получать от нее письма. Через друзей узнал, что она поступила в техникум и у родителей бывает не частыми наездами.

Приятного в произошедшем было мало, однако для солдат оно – привычная картина.

Отнюдь не незаметно, но два года пролетели. Демобилизовавшись, я вернулся домой. И, поступив в университет, стал не спеша собираться в дорогу. Лилю в эти два месяца я не встречал, и, если честно, даже вспоминал крайне редко – как правило, «в тему» разговора. И вдруг…

И вдруг она меня окликнула у магазина «Спутник», куда я направлялся прибарахлиться на родительские денежки перед отъездом в столицу. Разговаривая, двинулись вдоль центральной улицы. Дошли до парка. Сели на скамейку, где не раз сиживали. Рты проветривали на самые разные темы. Но главного вопроса «Почему перестала писать?» я все не задавал. И девушка заговорила сама.

Мол, она очень жаждала увидеть меня по одной простой причине – объяснится начистоту. «Чистота» сия же заключалась в том, что уже на третий месяц учебы во время вечеринки ее лишили девственности. Осознавая степень своего падения, она и перестала мне писать («Зачем я тебе такая нужна?»)

И добавила, что все еще меня любит и не против, если я прощу, продолжить "нашу любовь". Я ответил, что обязательно над этим подумаю. А сам через пару дней уехал на учебу, и сложилось так, что Лилии больше никогда не видел и ничего о ней не слышал.

Да, маленький нюанс: лишили девственности девушку, если верить ее же словам, где-то в ноябре, а писать мне она перестала уже …в августе-сентябре.


Влюбленность 10. Неравный брак

(1971 год; г. Пирятин, Полтавская обл., УССР)

Между поездками на вступительные экзамены в Киев я, само собой, «культурно отдыхаю». И как-то на летней танцплощадке меня на белый танец пригласила N. Логично, что я пошел ее провожать. Жила девушка в аккурат напротив районного суда, а там очень удобное крытое крылечко с двумя скамейками. На одной из которых мы и уселись. Болтали о чем ни попадя, перемежая беседу объятиями и поцелуями.

Внезапно N. неестественно обмякла на моих руках. Никак не мог взять в толк: ей стало плохо или она уснула? Выбрал второй вариант и решил тихонько сидеть, чтобы не разбудить. «Посиделки» продолжались довольно долго. У меня уже даже свело мышцы ног и рук.

Вдруг девушка резко подняла голову. Посмотрела внимательно на меня и сказала, что готова хоть затра выйти за такого человека замуж. Собственно, женитьба (да еще с первого свидания) в мои планы не входила, однако я благоразумно промолчал. Хотелось узнать, как события станут развиваться дальше.

– Ты думаешь, я спала? – спросила N.

– Ну, да!

– Ошибаешься! Я тебя проверяла!

– Что-о?!!

– …На вшивость!

– Не понял!

– Сейчас объясню! Этому трюку меня научила подруга. Кстати, я его использовала уже не раз, но впервые парень вел себя столь достойно.

– ?!

– Вот пример. Недавно меня провожал парень. Мы с ним тоже здесь сидели. И я также запустила «мульку». Не поверишь, еле потом от него отбилась (даже кофту порвал). Ясно, зачем он меня провожал: в надежде переспать – и только. А ты не такой!

Честно говоря, то, что «не такой», меня скорее огорчило. Ибо никаких видов на девушку я не имел. Правда, ей ничего не сказал. Да и к чему? Мне совсем скоро перебираться на долгие пять лет учебы в Киев.

…В один из дней отцу и матери, шедшими домой с работы, соседи сообщили «радостную» новость:

– А у вас были сваты!

– Какие сваты?

– Обычные! Заходили и к нам, спрашивали, скоро ли кто-нибудь из вас появится дома.

– Так у нас же только сын, дочери нет!

– А они Николая и приходили сватать!

И уточняют: явилось три девушки, одна из которых отрекомендовалась моей невестой. И заявили, что пришли свататься.

Войдя во двор, родители увидели на крыльце недопитую бутылку вина, кое-что из закуски и …тыкву. А также обнаружили надпись углем на ступеньках: «Были сваты!!!»

Результат – тягостные объяснения с отцом и матерью. И «цирк» для соседей – с развлечениями-то у нас в райцентре – туговато.

Но и это еще «не вся любовь»! N. Буквально накануне моего убытия в Киев, прикатила к родительскому дому на велосипеде вместе с братом. Тот мгновенно испарился, а она осталась для «окончательного разговора». Заявив, что если я не передумал (?!!) на ней жениться, то она…едет со мной. Так сказать, не откладывая брачное свидетельство в долгий ящик.

Не нашел ничего умнее, как отмазаться с помощью вышеупомянутой Лиды К. Развел руками: мол, увы и ах, на днях повстречался с девушкой, провожавшей меня в армию и узнал, какая с нею приключилась беда. И поскольку «такая» она никому не нужна, считаю своим долгом жениться на ней, чтобы спасти от позора.

N., страшно разозлившись, обозвала меня придурком.

Что куда как лучше, чем мужем!