Сижу в кабинете. Звонок. Звонкий девичий голос:
– Это заместитель главного редактора?
– Да.
– Вы видели, что ваша газета сегодня напечатала на последней странице?
Внутри все обрывается: коллеги меня поймут.
– Беру номер, смотрим вместе. Что вы имеете ввиду?
– Взгляните на снимок вверху и на подпись.
Гляжу. В кадре – купол церквушки. Подпись гласит: ее собираются реставрировать.
– Посмотрел… И ничего… такого… не увидел… Что вы имели в виду?
– Как не видите?! Вам что, вылезло?! Заместитель редактора называется! Почему вы строите тут свои храмы, агитируете за это в газете?! До каких пор вы будете издеваться над нами?!! Всю жизнь вы, русские, душили нас… И теперь продолжаете, – срывается на крик девушка.
Я пытаюсь сказать, что снимок и текстовка нейтральны, что «Туркменская искра», в первую очередь, ориентирована на русскоязычного читателя, что, если на то пошло, лично я – и не русский вовсе, а украинец, и мой народ никак не мог душить туркмен.
Трубка издает короткие гудки.